Л к СИНХА, Л 7 БЛНСРДЖИ
ИСТОРИЯ
Перевод с английского СТЕПАНОВА Л. В.,
ЯСТРЕБОВОЙ И. П. и КНЯЖИНСКОЙ Л. А
Редакция и предисловие АНТОНОВОЙ К. А.
И Ж л
ИЗДАТЕЛЬСТВО
ИНОСТРАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Москва, 1954


N. К. SINHA, А. С. BANERJEE
HISTORY OF INDIA
CALCUTTA. 1952


ПРЕДИСЛОВИЕ
«История Индии», написанная двумя известными индийскими историками, работающими в Калькуттском университете, доктором Нарендра Кришной Синха и доктором Апил Чандрой Банерджи, неоднократно переиздавалась в Индии. Призванная служить пособием для студентов, эта книга отражает точку зрения части индийских историков на ход исторического развития в этой стране.
Авторы использовали в своей книге новейшие данные, собранные индийскими учеными за последние годы. Уточнена датировка ряда событий, приведены результаты последних археологических раскопок, проверены имена. Таким образом, достижения индийской исторической науки нашли отражение в этом труде. Одновременно данная книга может представлять интерес и в качестве справочного издания. Работа Н. К. Синха и А. Ч. Банерджи является первой общей историей Индии с древнейших времен до наших дней, выходящей на русском языке. В связи с этим она представляет несомненный интерес для советского читателя.
Авторы тщательно проанализировали различные оценки событий древней и средневековой истории Индии, дававшиеся ранее английскими индологами. По сравнению с рядом буржуазных английских историй Индии (например, Оксфордской или Кембриджской) оценки Синха и Банерджи более объективны. Авторы отказываются от безоговорочного следования версиям английских историков при описании и оценке ряда событий периода английского господства в Индии и не занимаются тем восхвалением политики английских колониальных властей, которое характерно для вышеупомянутых Оксфордской и Кембриджской историй Индии. В отличие от английских историй, в книге Синха и Банерджи уделяется внимание особенностям исторического развития отдельных народов Индии. Таким образом, эта книга выгодно отличается от многих других исследований истории Индии, вышедших за рубежом.
Изложению истории страны предшествуют краткие географические и другие общие сведения об Индии, а также обзор источников по основным периодам истории страны—древнему, средневековому и новому. Этот обзор источников весьма интересен, поскольку он в краткой и образной форме дает представление об их разнообразном характере и о ряде трудностей изучения многовековой истории этой огромной страны с ее разнородным и многоязычным составом населения. В конце каждого раздела, охватывающего большой период, даются обобщающие сведения о социальном устройстве, экономике и культуре страны в рассматриваемое время.
Наиболее полно представлен в этой книге древнейший период истории Индии до IV века н. э. Описание этой эпохи занимает примерно пятую часть всей книги. Здесь авторы уделяют значительное внимание вопросам социального строя и производству материальных благ.
Необходимо отметить, что авторы этой книги относятся к той исторической школе, которая не признает деления истории человеческого общества


4
ПРЕДИСЛОВИЕ
на формации. Поэтому у них и не возникает вопроса, когда в Индии установился рабовладельческий строй или когда произошел переход от рабовладельческого строя к феодализму. Читателей, интересующихся первой проблемой, следует отослать к русскому изданию книги С. А. Данге с предисловием советских индологов А. Осипова и А. Дьякова1. Н. К. Синха и А. Ч. Банерджи своим изложением создают впечатление, будто уже во времена написания «Артха- шастры» (о датировке этого памятника ведутся большие споры среди ученых, но авторы этой книги относят его к III в. до н. э.) рабство уже не было основой хозяйственной жизни страны, хотя признают большое распространение в Индии рабского труда в предыдущий период индийской истории. Это мнение основано на том, что в Индии не было таких крупных рабовладельческих хозяйств, как в античных странах Европы, а свободные крестьянские общины, сохранившиеся от первобытно-общинного строя, играли еще значительную роль в сельском хозяйстве страны. Хотя рабская зависимость принимала поэтому несколько более мягкие формы (как правило, раб не был целиком лишен возможности иметь имущество или семью), однако рабы оставались основным эксплуатируемым классом. Они были заняты на всех тяжелых работах, в рудниках, на строительстве оросительных сооружений, дорог и т. д., а также в сельском хозяйстве, но не на крупных плантациях, как в Греции и Риме, а на мелких участках земли1  2. Судя по эпиграфическим данным и литературным памятникам, процессы окончательного поселения рабов на землю и феодального закабаления свободных прежде общинников происходили, вероятно, не ранее V—VIII веков н. э.
В III веке до н. э. в Индии рабство, по всей вероятности, не исчезало, напротив, это был период существования в Индии крупного рабовладельческого государства—так называемой империи Маурья. На глубокие внутренние перемены в жизни народа в то время указывает такое явление, как широкое распространение и утверждение новой религии—буддизма. Эта новая вера порывала с племенными культами, с господством наследственных родовых и племенных жрецов, которым одним был ведом сложный ритуал, посредством которого, согласно представлению древних индийцев, человек мог вступить в какую-то связь с божеством, олицетворяющим силы природы. Буддизм в некоторой мере нарушал неприступные барьеры строгого сословно-кастового деления: он выдвигал на первое место не ритуал, а выполнение нравственного долга, при соблюдении которого и шудра, член низшей варны, мог достичь нирваны, т. е. высшей цели жизни. Нравственное совершенствование было признано доступным каждому. Вместе с тем буддизм был религией аскетизма, отказа от этого мира, религией, утверждавшей, что всякая жизнь есть страдание. Эти черты буддизма, подавлявшие всякое стремление угнетенных к сопротивлению, и сделали его приемлемым в качестве господствующей религии крупного рабовладельческого государства Маурья. Эта социальная роль буддизма в тот период показывает, что переход от мелких племенных государственных объединений к крупной рабовладельческой империи в Индии совершился не без глубоких социальных перемен, нашедших свое выражение в смене религии. Позднее глубокие социально-экономические сдвиги (возможно, переход к феодальной системе) вызвали исчезновение буддизма в Индии и победу религии индуизма.
По вопросам касты и кастовой системы авторы следуют традиционным представлениям западноевропейских историков, применяющих тот же термин каста при характеристике двух различных явлений в области социального деления в древней и средневековой Индии. По-новому поставил этот вопрос
1 С. А Данге, Индия от первобытного коммунизма до разложения рабовладельческого гтроя. М., 1950.
2 См , например, Г. Ф. Ильин, Особенности рабства в древней Индии. «Вестник древней истооии», 1951, № 1; Шудры и рабы в древнеиндийских сборниках законов, там же, 1950, № 4


ПРЕДИСЛОВИЕ
5
советский индолог А. М. Осипов1. Он установил, что в самой Индии для характеристики этих двух различных социальных явлений применялись два самостоятельных термина: «варна» и «джати». Варны были сословными делениями рабовладельческого и раннефеодального общества. Существовали четыре основные варны: брахманы были священнослужителями и наставниками, кшатрии—воинами и правителями, вайшии—все прочее свободное население, шудры—земледельцами. Ниже них стояли рабы и отдельные племена, в большей или меньшей мере сохранившие первобытно-общинный строй. В раннее средневековье, когда свободные прежде общинники стали подпадать под феодальную зависимость и мало чем отличались от посаженных на землю рабов, шудрами стали считаться все зависимые—и рабы, и крестьяне, и значительная часть общинных ремесленников.
По мере роста общественного разделения труда все более развивалось и другое деление—по профессии, существовавшее, однако, ц ранее. Люди каждой профессии держались обособленно, заключали браки только среди «своих», считали для себя осквернением близкое общение и прием пищи от людей другой профессии—джати. Это деление на более мелкие группы внутри сословного деления по мере своего развития приводило ко все большему обособлению каст—джати,—а это, в свою очередь, к окостенению трудовых приемов, а также и к тому, что всякая особенность—принадлежность не только к профессии, но и к той или иной народности, к какой-либо религии или секте—все это выделялось и затвердевало в виде отдельной касты. Кастовое деление индийского общества, сохранившееся в виде феодального пережитка до настоящего времени, замедляло прогресс Индии.
Авторы правильно уделяют значительное внимание культуре древней Индии. Убедительно показано, как высок был расцвет науки и искусства. Драмы Шудраки и Калидасы, скульптуры, барельефы и фрески древней Индии вызывают и сейчас восхищение тонкостью своего исполнения. Законы поэтики и грамматики были прекрасно разработаны, и познания древних ученых в астрономии и математике были весьма высоки. Об искусстве обработки металлов свидетельствует, например, огромная победная колонна из нержавеющего железа, секрет производства которой и сейчас вызывает удивление.
Поскольку авторы не исследуют вопроса о смене общественных формаций, то, останавливаясь на причинах гибели крупных рабовладельческих империй в Индии, они преувеличивают роль личности правителя. При сильном правителе, по мнению авторов, существовала мощная, централизованная власть, за аппаратом управления на местах был надлежащий контроль, и внешние враги получали сокрушительный отпор. Однако стоило на престоле оказаться слабовольному правителю, как наместники провинций переставали подчиняться центральной власти и государство распадалось под ударами его противников.
Особенно ярко проявляется замена истории народа историей его правителей при изложении периода V—XI веков. Это было время раздробления Индии на ряд мелких феодальных государств, враждовавших между собой и то возвышавшихся, то распадавшихся в зависимости от военных удач. Только два крупных государства—империя Гупта в IV—V веках н. э. и империя Харши в VII веке н. э.—объединяли значительную часть территории Индии и оставили после себя известное количество письменных источников и архитектурных памятников. Историю остальных государств приходится восстанавливать в основном по всякого рода эпиграфическим и нумизматическим данным. В различных надписях, сделанных на бронзовых табличках, в больших количествах находимых на юге Индии, а также в наскальных надписях обычно имелась вступительная часть, в которой излагалась генеалогия того правителя, который
1 А. М. Осипов, Краткий очерк истории Индии до X века, М., 1948.


6
ПРЕДИСЛОВИЕ
совершал пожалование, увековеченное в надписи, и воспевались его подвиги и деяния его предков. Эти эпиграфические данные, а также указания, которые можно почерпнуть из надписей на монетах, и сведения китайских путешественников послужили основанием для воссоздания истории многочисленных индийских государств средневековья. Авторы с большой тщательностью собрали и систематизировали весь материал, разбросанный в различных статьях и при публикациях отдельных документов.
В последующий период истории Индии на сезере возникло крупное государство—Делийский султанат, во главе которого стояли династии вторгшихся в Индию тюркских и афганских завоевателей. Правители Делийского султаната вели завоевательные войны, стремясь расширить пределы своего государства на юг и восток страны. Нередко в то время такая завоевательная политика оправдывалась стремлением распространить в Индии религию ислама. В связи с этим государства Индии делили тогда на «индусские» и «мусульманские», в то время как речь могла идти только о религии правителей, поскольку значительная часть населения Индии во всех этих государствах продолжала исповедовать индуизм. Пришельцы-мусульмане быстро ассимилировались в Индии, а некоторые новые черты быта и культуры, которые они принесли с собой, слились вскоре с исконно существовавшими в Индии и стали неотъемлемой частью именно индийской жизни и культуры. К тому же, например, мусульманские правители Бенгалии покровительствовали изучению санскрита и развитию литературы, использующей сюжеты древних индийских эпосов.
Авторы приводят сведения не только о политической истории, но и о социальных институтах средневековой Индии, о формах земельной собственности, судопроизводстве ит. д В период Делийского султаната в Индии как на севере, так и на юге возникли на феодальной основе довопьно крупные государственные образования Наличие государственной собственности на землю, в результате чего государство располагало огромным земельным фондом, из которого раздавались феодальные пожалования, как условные, так и иногда передававшиеся по наследству, облегчало создание крупных государственных объединений. Высокая земледельческая культура в соединении с развитыми системами орошения давала большое количество продуктов, которые феодалы забирали у крестьян в виде продуктовой ренты. Излишек этих продуктов феодалы могли продавать, тратя полученные средства на содержание наемных войск, составлявших их силуJ В средневековой Индии периода Делийского султаната товарно-денежные отношения были более развиты, чем в средневековой Европе. Однако наличие многочисленных мелких базаров в деревнях, где крестьяне и общинные ремесленники могли выменять небольшие количества своих продуктов на продукты соседей (например, связку бетеля на пару яиц или украшение для жены), не вело к разрушению деревенской общины, которая зиждилась на «общинном владении землей, на непосредственном соединении земледелия с ремеслом и на упрочившемся разделении труда»1 внутри общины. Каждая община содержала должностных лиц (старосту, писца и др.), а также определенное число ремесленников, которые обязаны были обслуживать общинников, получая за это установленную часть урожая или необлагаемый пода гями участок земли. Как указывал К- Маркс: «Главная масса продукта производится для непосредственного потребления самой общины, а не в качестве товара, и потому само производство не зависит от того разделения труда во всем индийском обществе, которое опосредствуется обменом товаров. Только избыток продукта превращается в товар, и притом в значительной своей части лишь в руках государства, к которому с незапамятных времен притекает определенное количество продукта в виде натуральной ренты»1  2. Самодовлеющий
1 К. Маркс, Капитал, т. I, Госполитиздат, 1952, стр. 364.
2 Т а м же, стр. 364—365.


ПРЕДИСЛОВИЕ
7
характер деревенских общин, не нуждавшихся во внешнем мире для своего существования, задерживал процесс развития общественного разделения труда и образования городов. Города в Индии были в основном лишь крупными поселениями и по своему характеру мало чем отличались от деревни. Власть в этих городах принадлежала тем же слоям феодалов. Нередко существовали города-лагери, быстро возникавшие вокруг ставки правителя или крупного феодала и также быстро разрушавшиеся, как только ставка переносилась в другое место.
Средневековая Индия не знала вольных торговых городов-республик, хотя в крупных портовых городах на юге Индии имелись зачатки такой организации города в связи с той большой роль/о, которую играли во внутренней жизни городов торговые корпорации—шрени. Позднее шрени потеряли свое влияние и феодалы стали полновластными хозяевами городов. Эти особенности индийского феодализма придавали некоторое своеобразие индийскому средневековью.
Усиление феодального гнета в средневековой Индии как в деревне, так и в городе сопровождалось острой классовой борьбой и мощными народными движениями, направленными против феодального гнета. Так, движение бхакти (что означает «преданность» богу), начавшееся в XIII веке, но особенно развернувшееся в XVI — XVII веках, было выражением антифеодального протеста городских слоев—торговцев и ремесленников,—но облекалось в форму религиозного реформаторства. Движение бхакти объединяло идеологов, проповедовавших различные учения. Однако общими для них всех были облеченные в туманно религиозную форму, но фактически вполне определенные стремления: призыв к объединению всех индийцев, как индусов, так и мусульман, борьба против кастовой приниженности, протест против обрядности в религии и интерес к роли отдельной личности. Руководителями движения были ткач Кабир, торговец зерном Нанак, прядильщик хлопка Даду, мелкий торговец Ангад и другие представители торговой и ремесленной среды.
Все более усиливавшаяся эксплуатация крестьянства и феодальные усобицы привели к ослаблению, а затем и падению Делийского султаната. На его развалинах на севере возникла в XVI веке Могольская империя, а на юге враждовавшие между собой государство Бахманидов и Виджаянагар, позднее, в свою очередь, уступившие место пяти соперничающим княжествам—Биджапур, Ахмеднагар, Ахмедабад, Бидар и Голконда. В период борьбы Бахманидов с Вид- жаянагаром Индию посетил тверской купец Афанасий Никитин, оставивший чрезвычайно ценные записи об этой стране1.
Период Могольской империи был временем развитого феодализма1  2. Государственная собственность на землю укрепилась, и государство стремилось полностью регулировать размеры и способы определения ренты-налога не только на землях казны, но и во владениях, пожалованных феодалам-джагир- дарам на условии содержания определенного количества наемной конницы. Укрепились торговые связи между разными провинциями, чему способствовали и низкие таможенные пошлины на дорогах. Кредитно-вексельная система тоже получила большое развитие. Товарно-денежное обращение настолько усилилось, что уже в 70-х годах XVI века в основных областях государства стало возможным перейти ко взиманию не продуктовой, а денежной ренты, что, в свою очередь, дало толчок дальнейшему развитию товарно-денежных отношений в деревне.
Необходимо, однако, учитывать, что не все области Индии развивались одинаково. При господстве во всей Индии отношений развитого феодализма сохра¬
1 Текст и комментарии к Афанасию Никитину, см. «Хожение за три моря Афанасия Никитина 1446—1472 гг.», М , 1950.
2 Этому периоду посвящена также книга К. Антоновой, Очерки общественных отношений и политического строя Могол ьской Индии времен Акбара (1556—1605), М., 1952.


8
ПРЕДИСЛОВИЕ
нялись отдельные районы и племена с родоплеменными отношениями или с господством форм раннего феодализма.
Вместе с тем существование самодовлеющей общины, соединявшей в себе занятие как земледелием, так и ремеслом, кастовая замкнутость профессий, переходивших по наследству, примитивность орудий труда, совершенствованию которых мешали освященные веками традиционные навыки, бесправность городского населения и необеспеченность жизни и имущества, наконец, государственная собственность на землю, препятствовавшая развитию феодальных поместий и накоплению богатств в знатных семьях,—все это мешало возникновению в Индии новых, капиталистических отношений1.
В XVII веке народные движения, объединявшиеся названием бхакти, распространились во многих частях Могольской империи и приняли более боевой характер. Под знамена бхакти стали уже не только городские слои, но и широкие крестьянские массы. Вместо призывов к объединению движение стало развиваться под знаком борьбы с гнетом Могольской империи. Поскольку правящая верхушка страны в основном состояла из мусульман, а крестьянские массы в подавляющем большинстве придерживались индуизма, народные движения иногда облекались в форму религиозной борьбы, хотя действительным их содержанием являлась классовая борьба: антифеодальная у сикхов, освободительная у маратхов1  2. Надо отметить, что по своему характеру эта борьба не имела совершенно ничего общего с той губительной индусо-мусульманской рознью, которая в XX веке разжигалась империалистической агентурой в Индии с целью ослабления национально-освободительного движения.
Данное в книге описание развития культуры средневековой Индии опровергает мнение некоторььх зарубежных ученых, считавших, что весь период средневековья в Индии характеризовался застоем и упадком искусства и науки. В действительности если, например, в драме или в скульптурных изваяниях древние произведения искусства превосходили средневековые, то в других отраслях искусства, например в архитектуре, наблюдается развитие новых, более совершенных форм, а некоторые виды искусств, например миниатюра, впервые расцветают именно в период феодализма в- Индии. Индийские ремесленники весь период средних веков славились тонкостью и искусностью сделанных ими предметов, и европейские путешественники оставили нам рассказы о чудесно выделанных сундуках из сандалового дерева, о широких тканях, которые можно сжать в скорлупу грецкого ореха и других тому подобных чудесах ремесленного мастерства.
В конце XV и начале XVI веков в Индию стали проникать европейские купцы. Они основывали там свои фактории и постепенно переходили к захвату отдельных местностей. Вся морская торговля Индии с Западом перешла в руки европейцев, и Индия превратилась в объект торговой экспансии соперничавших европейских держав. Вокруг факторий европейских торговых компаний возникли целые поселения ткачей, продукция которых шла на экспорт и отвечала требованиям европейского рынка (в первую очередь это относится к английской Ост-Индской компании). Система раздачи авансов превратилась в средство долгового закабаления целых поколений ремесленников, а индийские агенты компании переходили к роли скупщиков, иногда действовавших и от своего имени. Так вокруг европейских факторий и именно в тех местностях, где они существовали, начала вырастать и рассеянная мануфактура.
В XVIII веке европейские компании перешли от политики торговой экспансии к колониальным захватам. Победителем в этой борьбе за Индию ока¬
1 См. статьи Маркса об Индии (К- Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. IX) и его письма к Энгельсу.
2 См. также статьи И Рейснера о движении сикхов и маратхов в «Ученых записках Института востоковедения АН СССР», т. I и V, 1951 и 1953 гг.


ПРЕДИСЛОВИЕ
9
залась Англия, давно пережившая буржуазную революцию и стоявшая накануне промышленного переворота. Завоевание англичанами Индии облегчалось распадом крупнейшего государства на территории страны—Моголь- ской империи. Авторы книги перечисляют ряд причин этого распада, главной из которых они считают военную слабость Могольского государства. Однако самая организация армии и ее слабость отражали упадок феодальной системы отношений в Индии1.
Развитие товарно-денежных отношений усилило стремление феодалов к увеличению эксплуатации крестьянства и к завоеванию новых территорий. Под тяжестью налогового гнета крестьянское хозяйство разорялось, все чаще повторялся опустошительный голод. Одновременно росли сепаратистские стремления среди феодалов, усиливалась реакция в правительственных кругах, пустела казна. В целях пополнения государственных денежных средств правители стали переходить к раздаче земельного налога на откуп, что вело к еще большему разрушению сельского хозяйства. На юго-западе возникло маратхское государство, на севере—сикхское государство, и отделившиеся наместники Мо- гольской империи создали на ее территории независимые государства—Бенгалию, Ауд, Хайдерабад. Одно время в центре империи существовало независимое джатское княжество. Рохиллские князья не признавали верховной власти Моголов, и, наконец, в середине XVIII века маратхи фактически установили свою власть на оставшейся территории Могольской империи, пока поражение в битве при Панипате, нанесенное маратхам Ахмед-шахом Абдали в 1761 году, не заставило их почти на полтора десятка лет отказаться от наступательной политики. Однако и Ахмед-шах не смог развить дальше своего успеха, а раздоры в самом Афганистане и яростное сопротивление сикхов, перерезавших его коммуникации, заставили его уйти из Индии. Таким образом, как писал Маркс, «пока все воевали против всех, внезапно нагрянул британец и сумел всех покорить»1  2.
Англо-французские торговые войны на юге Индии 1744—1756 годов закончились победой Англии, а завоевание Бенгалии в 1757 году окончательно обеспечило преобладание англичан в Индии, дав им средства и ресурсы для дальнейших захватнических войн. До 1818 года шло постепенное завоевание англичанами этой огромной страны. К тому времени только Пенджаб остался непокоренным, вся остальная территория Индии либо непосредственно составляла английские владения, либо на ней существовали зависимые от англичан княжества.
Конечно, это покорение страны не проходило гладко для захватчиков. Индийский народ оказывал сопротивление завоевателям, и борьба с ними принимала разнообразные формы. Иногда правитель покорялся англичанам, но население само бралось за оружие, как это было, например, в Бенаресе в 1781 году. Иногда сам правитель становился во главе сил, сопротивлявшихся колониальному завоеванию, как Хайдер Али и Типу-султан, правители Майсура. Сопротивление не прекращалось и после захвата страны англичанами. Порой руководителями восстания становились местные феодалы, как, например, в Траванкуре. Но чаще разоренное и доведенное до крайнего отчаяния крестьянство бралось за оружие, неорганизованно, но с ожесточением борясь против колониальных поработителей, как это было, например,в бенгальском округе Динаджпур во время губернаторства У. Гастингса. Движение саниаси— бездомных крестьян и разоренных ремесленников—имело уже некоторую организованность, и саниаси смогли оказывать сопротивление в течение несколь¬
1 См. также статью И. Рейснера, Хронологические выписки по истории Индии К. Маркса в свете его ранее опубликованных трудов и высказываний по Индии, «Вестник Московского университета», 1949, № 4.
2 К. Маркс и Ф. Энгельс, Об Англии, М., 1952, стр. 342.


10
ПРЕДИСЛОВИЕ
ких лет. Еще более организованным было движение ваххабитов в Бихаре, в Бенгалии и Пенджабе в первой половине XIX века, и оно сыграло свою роль при подготовке национального восстания 1857—1859 годов.
Английские захватчики жестоко подавляли сопротивление народов Индии колониальному завоеванию. Они также широко применяли политику «разделяй и властвуй», используя сипайские войска, то есть самих индийцев. Натравливая княжество на княжество, разжигая религиозные распри и закрепляя кастовые и другие перегородки, разделявшие индийское население, английские власти в Индии стремились воспрепятствовать объединению индийского народа в борьбе против своих поработителей.
Методы эксплуатации индийской колонии менялись в соответствии с интересами метрополии. От непосредственного грабежа при завоевании английские колонизаторы переходили к налоговому ограблению крестьянства, введя новые методы землеустройства. В дальнейшем в интересах английских промышленников Индия была превращена в рынок сбыта английских товаров путем разрушения развитого индийского ремесленного производства и в источник сырья для машинной промышленности Англии. Принятая английскими колониальными властями для Бенгалии и некоторых других районов страны земельно-налоговая система постоянного заминдарсгва имела целью создать в самой Индии опору колониальному господству в лице индийских помещиков, прочно связанных с английской системой управления вИндии. Земельно-налоговая система райатвари, введенная в Южной и Юго-Западной Индии, приносила больше непосредственных выгод английским властям. Обе эти основные аграрные системы в Индии являлись двумя формами беспощадного ограбления крестьянства: при системе заминдари—путем лишения крестьянства прав на землю в пользу помещиков-заминдаров, при райатвари—путем конфискации правительством общинной необрабатываемой земли и возложения на крестьян непомерного налогового бремени. Обе эти системы сохраняли феодальные отношения в сельском хозяйстве, подчиняя их задачам колониальной эксплуатации страны. Превращение Индии в рынок сбыта английских товаров означало разорение широких масс индийских ремесленников и вело к разрушению того соединения ремесла с земледелием, которое было основой самодовлеющей сельской общины. Поскольку промышленность в Индии почти не раззивалась, эти люди, выкинутые из производства, не могли найти себе применения и были обречены на вымирание. Лишение определенной части крупных феодалов прежней власти, роспуск феодальных войск и свиты вызвали уничтожение тех отраслей ремесла, которые обслуживали потребности феодального двора. Все это вызвало острое недовольство весьма широких кругов населения Индии, включая некоторые круги феодалов.
Возмущение широких народных масс, подвергавшихся постоянной колониально-феодальной эксплуатации, а также и недовольство определенной части феодалов привели к народному восстанию 1857—1859 годов. Ядро восставших составили индийские сипаи, поскольку они были наиболее спаянными как армейской организацией, так и однородностью происхождения и кастового положения. В восстании участвовали вместе индусы и мусульмане. Несмотря на превосходство в вооружении, ресурсах и военном командовании, английские власти в Индии лишь с трудом смогли через много месяцев подавить основные силы восставших, а отдельные отряды повстанцев вели борьбу до 1859 года. Этим восстанием индийский народ вписал героические страницы в историю своей борьбы против английских завоевателей1.
Вскоре после подавления восстания 1857—1859 годов английская буржуазия перешла к еще более активной поддержке реакционных феодальных элемен¬
1 Эти вопросы освещены в разделах, посвященных Индии в «Новой истории стран зарубежного Востока», т. I—II, М., 1952.


ПРЕДИСЛОВИЕ
11
тов в Индии, стремясь создать себе более прочную опору среди эксплуататорских слоев населения Индии. С 70-х годов в политике Англии в Индии проявляются характерные черты империализма. Осуществляя вывоз капитала, Англия допускает в своей колонии некоторое развитие отраслей легкой промышленности, первичной обработки сырья и т. д., по в то же время всячески препятствует самостоятельному развитию индийской промышленности, в особенности развитию металлургии и машиностроения.
Индийская торгово-ростовщическая буржуазия, первоначально связанная в своей деятельности с компрадорскими операциями и с английским колониальным аппаратом в Индии, частично стала превращаться в промышленную буржуазию. В 70—80-х годах в Индии поднялась новая волна крестьянских выступлений в Махараштре, Соединенных провинциях» в Бенгалии и в Пенджабе1. В 1885 году была создана оппозиционная организация—Индийский национальный конгресс.
В XX веке в Индии национально-освободительное движение все нарастало, принимая более зрелые формы. Революционный подъем в Индии в 1905— 1908 годах, проходивший под влиянием первой русской революции и русско-японской войны, характеризовался активными действиями рабочих и крестьян во время крестьянского восстания в Пенджабе и выступлением индийского пролетариата на арену политической борьбы. Рабочие Бомбея провели в течение нескольких дней в июле 1908 года всеобщую политическую забастовку с требованием освобождения Тилака, лидера «крайних» деятелей Индийского национального конгресса. В. И. Ленин писал об этом выступлении: «Пролетариат и в Индии дорос уже до сознательной политической массовой борьбы,—а раз это стало так, песенка английско-русских порядков в Индии спета!»1  2
Подъем национально-освободительного движения в 1918—1922 годах характеризовался более широким размахом и массовостью. Огромное влияние оказала на Индию Великая Октябрьская социалистическая революция. Широкий отклик по всей стране получили события в Джалиаивалла-Баге и Амритсаре в 1919 году, где английский генерал Дайер расстрелял безоружных участников митинга протеста, а также и последовавшие унизительные для индийцев карательные меры. Ответом на амритсарскую бойню было восстание в Пенджабе и всеобщее возмущение, вызвавшее новый подъем революционного движения.
Мировой экономический кризис 1929—1933 годов тяжело ударил по экономике колониальной Индии и особенно ухудшил положение сельского хозяйства, хронически страдавшего от колониальной эксплуатации и господства феодальных пережитков. Результатом был новый подъем национально-освободительного движения в 1929—1932 годах. Теперь в движение втянулось и население ряда отсталых феодальных княжеств.
Борьба против так называемой «конституции 1935 года» и усиление экономических трудностей в связи с наступлением империализма вызвали новый подъем освободительного движения в 1937—1939 годах. Во время второй мировой войны Индия оказалась под непосредственной угрозой японского вторжения. Индия испытывала экономические тяжести войны и поставляла солдат в английскую армию, но английские империалисты были в первую очередь заинтересованы не в усилении индийской военной промышленности или народного антифашистского подъема, а в сохранении своего колониального господства в Индии. Хронический недостаток продовольствия и массовые реквизиции, а также проведенная под предлогом военных мер конфискация лодок у крестьян вызвали в то же время чудовищный голод в Бенгалии в 1943 году,
1 См. также Бенедиктов А. А., Индийское крестьянство в 70-х годах XIX века, Сталинабад, 1953.
2 В. И. Ленин, Соч., т. 15, стр. 161.


12
ПРЕДИСЛОВИЕ
унесший миллионы человеческих жизней. Всемирно-исторические победы советского народа вызвали большой отклик в Индии и вдохновили народы Индии на дальнейшую борьбу против своих поработителей. Невиданный ранее массовый подъем национально-освободительного движения после войны характеризовался захватом крестьянами земель помещиков в Теленгане (Хайдерабад), движением крестьян-арендаторов в разных частях Индии и восстанием моряков- в Бомбее в 1946 году, поддержанным выступлениями по всей стране. Усиление кризиса колониальной системы империализма в результате второй мировой войны и победы СССР вынуждало империалистов идти на уступки широко развернувшемуся национально-освободительному движению в колониях. Летом 1947 года было объявлено о предоставлении Индии политической независимости. Однако английским властям удалось, применяя старую тактику «разделяй и властвуй», крайне разжечь религиозную рознь между индусами и мусульманами и ослабить Индию, разделив ее на два государства, не считаясь с ее экономическими интересами и национальным составом ее населения. Последовавшие за разделом индусо-мусульманские погромы в Индии и в Пакистане и перемещение сотен тысяч индусов-беженцев в Индию и мусульман-беженцев в Пакистан не только привели к гибели многих тысяч людей, но и разрушили экономику целых районов, а также создали тяжелую проблему устройства бросивших все имущество, обездоленных людей. В то же время важные экономические позиции в Индии и Пакистане остались еще в значительной степени в руках английских империалистов. Усилились, кроме того, и попытки проникновения империалистов США в Индию и особенно в Пакистан.
Как видно из вышеприведенного краткого перечисления основных вех, вся история Индии в XX веке была, по существу, историей борьбы народов Индии за свое национальное и социальное раскрепощение. Н. К. Синха и А. Ч. Банерджи излагают историю этого периода не хронологически, как другие разделы, а тематически—как историю развития конституционных принципов, местного самоуправления, индусо-мусульманской религиозной проблемы и т. д. Последним периодам истории Индии (после народного восстания 1857—1859 гг.) посвящено около одной восьмой части книги. Значительный интерес представляет содержащееся в книге описание ряда политических мероприятий английского империализма в отношении к Индии и изложение содержания основных английских законов об управлении Индией.
Над изучением этих вопросов новейшей истории Индии работает также ряд советских историков1. Выход в свет на русском языке «Истории Индии» Н. К. Синха и А. Ч. Банерджи представляет собой одно из проявлений укрепления культурных связей между советским и индийским народами. Известен тот большой интерес, с которым советские люди относятся к многовековой истории и культуре великого индийского народа. Книга Синха и Банерджи—одна из тех книг, которые содействуют росту взаимопонимания и культурному сближению между народами СССР и Индии.
Доктор исторических наук К. Антонова.
1 См. работы В. Балабушевича, Л. Гордон, В. Граше, А. Дьякова, Э. Комарова, Г. Котовского, А. Левковского, С. Мельман, А. Мельникова и др., опубликованные в «Ученых записках Института востоковедения АН СССР», т. V, М., 1953; в «Кратких сообщениях Института востоковедения», т. I, III, X и др.; в журнале «Вопросы истории» за 1953— 1954 гг. и отдельными монографиями.


Н. К. Синха и А. Ч. Банерджи
ИСТОРИЯ ИНДИИ


ПРЕДИСЛОВИЕ К ПЕРВОМУ ИЗДАНИЮ
Эта книга написана в качестве специального пособия для студентов индийских университетов, готовящихся к получению степени баккалавра. Но мы надеемся, что она окажется полезной и для всех тех, кто хочет получить большие знания по истории Индии, чем дают школьные учебники. Трудно одновременно удовлетворить запросы как студентов, так и широких кругов читателей. Тем не менее это и было нашей целью.
Каждый год публикуется много трудов, проливающих свет на неясные вопросы индийской истории, по-новому истолковывающих уже известные факты или сообщающих нам новые данные.
Ввиду этой почти непрерывной исследовательской работы нашего поколения общие труды по истории, являвшиеся общепринятыми и авторитетными для прошлого поколения, следует полностью пересмотреть и исправить или же от них следует отказаться как от устаревших.
Мы хотели сделать эту книгу достаточно систематизированным и находящимся на уровне современных знаний историческим обзором, дающим оценку деятельности исторических личностей и сообщающим читателю о тех сложных и разнообразных процессах, из которых складывается история Индии. При изложении столь запутанной и сложной истории, какой является история нашей страны, многое приходится опускать. В нашей книге не может быть также уделено много места изложению научных споров.
Настоящая книга не является произведением одного человека, она не представляет собой и совокупности самостоятельных работ. Возможно, что ей недостает единообразия литературного стиля. Мы не стремились точно установить листаж для каждого из нас и требовать строгого соблюдения его. Мы решили предоставить каждому возможность излагать интересующий его период истории Индии так, как он находит это нужным. Разумеется, в ходе работы мы сопоставляли написанные части. Мы надеемся, что наши читатели не встретят недостатков, обычных для немонографических трудов по истории. Настоящая книга не претендует на чисто исследовательский характер, но мы надеемся, что она также и не скучна.
20 апреля 1944 года.
Н. К. Синха,
А. Ч. Банерджи.


ПРЕДИСЛОВИЕ КО ВТОРОМУ ИЗДАНИЮ
Для этого издания текст книги был тщательно просмотрен, а изложение доведено до настоящего времени. Были написаны две новые главы. Авторы также стремились несколько упростить изложение и сделать его более интересным.
Н. К. Синха,
15 августа 1947 года. А. Ч. Банерджи.
ПРЕДИСЛОВИЕ К ТРЕТЬЕМУ ИЗДАНИЮ
Мы снова просмотрели текст и сделали некоторые добавления. Последняя глава была пересмотрена, и изложение в ней доведено до настоящего времени.
24 марта 1950 года.
Н. К- Синха, А. Ч. Банерджи.
ПРЕДИСЛОВИЕ К ЧЕТВЕРТОМУ ИЗДАНИЮ Текст был просмотрен, и в некоторых главах были сделаны добавления.
24 июля 1952 года.
Н. К- Синха, А. Ч. Банерджи.


Глава I
ВВЕДЕНИЕ
1. 	ГЕОГРАФИЧЕСКИЕ ФАКТОРЫ В ИСТОРИИ ИНДИИ И ЕЕ КУЛЬТУРЕ
Говорят, что «география и хронология—это солнце и луна, два глаза истории». Развитие индийской истории и культуры не может быть правильно понято без должного представления о тех географических факторах, которые оказывали на него свое влияние.
Границы географические и исторические. Географическими границами Индии на севере, северо-западе и северо-востоке являются горные хребты; с других сторон Индия омывается морем. Ни Бирма, ни Цейлон, с географической точки зрения, не являются частями Индии, хотя Цейлон «геологически составляет часть полуострова, отделившуюся от него в сравнительно недавнее время».
Исторические границы страны, однако, не всегда совпадали с ее географическими границами. Афганистан и Белуджистан, которые географически являются частями Большого иранского плато, в течение многих столетий были тесно связаны с Индией, то есть между ними существовали исторические и политические связи. Императоры Маурья распространяли свою власть на часть территории этих стран. Греки-бактрийцы, парфяне и саки, а также кушаны объединяли под своей властью Северо-Западную Индию и некоторые районы Афганистана. При султане Махмуде, Мухаммеде Гури, а также при Моголах между Индией и Афганистаном снова устанавливались тесные политические связи. При Моголах Афганистан был частью Индийской империи, при Ахмед- шахе Абдали и его преемниках Пенджаб, Синд и Кашмир попали в политическую зависимость от Афганистана. И в настоящее время некоторые районы Белуджистана, расположенные вне географических пределов Индии и составляющие часть Иранского плато, входят в состав Пакистана.
На северо-востоке возвышаются неприступные горные хребты, отделяющие Бирму от Ассама и Бенгалии. Бирма, которая во многих отношениях находилась под влиянием индийской культуры, оставалась вне политической власти индийских правителей вплоть до окончания первой англо-бирманской войны (1826 г.), когда территория Бирмы, аннексированная Ост-Индской компанией, была поставлена под контроль правительства Бенгалии. До 1937 года она оставалась индийской провинцией. Существование длительных политических связей Бирмы с Индией заставляет историка современной Индии включать в свое исследование и Бирму.
Цейлон, Андаманские, Никобарские, Лаккадивские и Мальдивские острова при различных обстоятельствах попадали под управление индийских властителей. Правители южноиндийской династии Чола установили свою власть на некоторых из этих островов. Цейлон управлялся предприимчивым индийским колонизатором по имени Биджай Сингх, которого обычно считают уроженцем Бенгалии. Британское правительство установило свой контроль над Цейлоном и Андаманскими и Никобарскими островами после утверждения английского господства в Индии. Андаманские и Никобарские острова и сейчас входят - История IIИЛИИ


ИСТОРИЯ ИНДИИ
в состав Индийской республики, Цейлон же никогда не был связан с Британской Индией в административном отношении.
Традиции мореплавания. Береговая линия Индии протяженностью более 3 тысяч миль сравнительно слабо расчленена, поэтому естественных гаваней на индийском побережье мало. Индийские народы никогда не пользовались репутацией мореплавателей; в общем правильно было бы сказать, что интересы индийцев были обращены скорее на северо-запад и на северо-восток—к Западной Азии, Персии, Центральной Азии, Тибету и Китаю,—нежели к заморским странам. Но было бы ошибкой считать, что тайны моря никогда не овладевали думами индийцев. В доисторические времена дравиды вели морскую торговлю. Нет вполне достоверных свидетельств о мореплавании у ариев, однако известный труд «Перипл Эритрейского моря» дает подробное описание морской торговли Индии в I веке н. э., и в нем упоминаются многочисленные индийские порты. Торговое предпринимательство и жажда приключений привели тысячи индийцев в Бирму, на Малайский полуостров, на Суматру, на Яву и на близлежащие острова. Тамралипти (нынешний Тамлук, в округе Миднапур в Западной Бенгалии) был цветущим портом в период, когда известный китайский путешественник Фа Сянь останавливался там на обратном пути в Китай. Правители Чола распространили свою власть на многие «древние острова в море». В XVII—XVIII веках маратхи построили значительный морской флот. Несмотря на то, что некоторые мусульманские правители Индии были очень могущественны на суше, они никогда не заботились о господстве на море. Винсент Смит отмечает, что пренебрежение к морскому могуществу было одной из причин падения Могольской империи.
К началу XVI века португальцы установили свое господство на Индийском океане. Альбукерк упрочил это господство, построив крепости и создав базы в стратегически важных пунктах и заключив союзы с правителями прибрежных I айонов, имевших стратегическое значение. Хотя голландцы не могли оспаривать могущество португальцев на море, все же в XVII веке они захватили Яву, Малакку, Коломбо и Кочин. За ними последовали англичане и французы. В XVIII веке борьба этих двух наций в конце концов была решена в пользу англичан благодаря их превосходству на море. После того как попытки Сюф- френа установить превосходство французов на Индийском океане (1782— 1784 гг.) окончились провалом, господство англичан в Индийских морях никогда больше не оспаривалось вплоть до падения Сингапура во время второй мировой войны. Более полутора веков Индийский океан был английским озером.
Район, называемый Юго-Восточной Азией, в течение длительного времени был известен как Дальняя Индия. Это название свидетельствует о том, что Индия и Юго-Восточная Азия оказывали влияние друг на друга. Начиная с I века н. э. и до середины XV столетия этот район находился в политическом и культурном отношениях в орбите индийского влияния. Господство на море в сочетании с господством в Индии позволяло объединить материковую Индию с островной Индией.
В XVI веке португальцы создали в Юго-Восточной Азии политическую систему, основой которой была прежде всего Индия. Хотя голландцы, которые последовали за португальцами, обосновались раньше всего в Юго-Восточной Азии с центром в Батавии, тем не менее именно Цейлон занимал центральное место в их морской стратегии. В дальнейшем голландцы сохраняли свои владения в Юго-Восточной Азии под защитой английского флота. Таким образом, мы находим в истории указание на то, что морская оборона Юго-Восточной Азии всегда была связана с Индией.
Связи с внешним миром. Когда мы говорим о естественных границах Индии, о горах и морях, отделяющих ее от остального мира, мы оказываемся перед


ВВЕДЕНИЕ
19
искушением преувеличить степень ее изоляции. Однако индийскую цивилизацию нельзя рассматривать, как растение, растущее в оранжерее, вдали от бурь внешнего мира. Хотя о «защитной стене Гималаев» можно сказать, что она «обеспечила Индии преемственность ее цивилизации, ее социального строя с древнейших времен до наших дней», тем не менее никакие мощные горные хребты на севере, северо-западе и северо-востоке не могли уберечь Индию от политического и культурного влияния со стороны других стран. На северо- западе находятся хорошо известные горные проходы (Хайберский, Гомал и Бо- ланский), которые, несмотря на трудность их преодоления, служили воротами в Индию для завоевателей, начиная от ариев и кончая Ахмед-шахом Абдали. На севере находятся дороги, ведущие из Тибета в Непал, которые в течение веков являлись путями не только для миролюбивых посланцев, направлявшихся в Индию с целями культурно-религиозного характера, но также и для солдат. На северо-западе горная цепь, отделяющая Ассам от Бирмы, имеет значительные разрывы, через которые проникали в Ассам тибето-бирманы, ахомьг и бирманцы. «Таким образом, естественные границы защищали Индию, но не- гарантировали ее от вторжения, и, отделяя индийский народ ст остальной Азии, они тем самым обусловили ряд его индивидуальных чер г, однако никогда не изолировали его от остального мира».
Физико-географические подразделения Индии. Индия делится на три физико-географические области: 1) Индо-Гангская равнина, 2) Деканское плоскогорье, лежащее к югу от гор Виндхья и к северу от рек Кришна и Тунгабхадра, и 3) Дальний Юг.
Индо-Гангская равнина исторически является наиболее важной частью Индии, потому что она всегда была «центром важнейших империй и главным театром событий, наиболее интересных для неиндийского мира». Эта особенность индийской истории легко может быть объяснена на основании географических факторов. Огромная равнина Северной Индии разделена на две неравные части пустыней Раджпутаны и горами Аравалли. К западу от пустыни равнина орошается водами Инда, к востоку от нее—водами Ганга и его притоков. Эти реки делали почву плодородной и служили удобным средством сообщения.' Естественно, что Индо-Гангская равнина стала местом, где жило процветающее, все увеличивающееся население. К тому же, если не считать англичан, завоеватели, господствовавшие в Индии, всегда приходили с северо-запада. Естественно, эти завоеватели, прежде чем пересечь горы Виндхья и появиться на Деканском плоскогорье, распространялись по долине Ганга и подчиняли своей власти всю Северную Индию. Это положение подтверждает история арийских и мусульманских завоеваний. Дели расположен у входа в долину Ганга, и все захватчики, которые двигались с северо-запада, должны были пройти через этот город или его окрестности, с тем чтобы достигнуть центра Северной Индии. Вот почему пять решающих битв в индийской истории происходили вблизи Дели—две при Тарайне и три при Панипате.
Две физико-географические области, лежащие к югу от гор Виндхья, в известной степени изолированы благодаря своему географическому положению. Горы Виндхья отделяют их от Северной Индии, хотя еще много веков назад арийские завоеватели доказали, что эта высокая и длинная горная цепь не является непреодолимым препятствием. Политические и культурные связи, установленные ими с Южной Индией, со временем становились все более и более тесными, и, с исторической точки зрения, Дакшинапатха [Южная Индия.— Ред.] в такой же мере является неотъемлемой частью Индии, как и Арьявар- та [Северная Индия.—Ред.]. Однако по ряду причин Деканское плоскогорье и Дальний Юг занимают подчиненное место в индийской истории. Прежде всего, ранняя история той части Индии, которая находится за горами Виндхья,—это в основном история дравидов, но, к сожалению, мы пока не распола¬


20
ИСТОРИЯ ИНДИИ
гаем достаточными материалами для того, чтобы должным образом изучить ес. Во-вторых, как указывает Смит, «никогда ни одно южноиндийское государство не пыталось установить свое господство на севере, тогда как более честолюбивые правители Арьяварты, или Индостана, часто распространяли свою власть далеко за реку Нарбаду, которая служила разграничительной чертой между югом и севером Индии». Исследователь индийской истории, если он хочет дать в какой-то мере цельное изложение запутанной истории огромной страны, должен сосредоточить свое Внимание на изучении истории крупных государств и империй. Естественно, что государствам, имевшим значение только в истории отдельных областей Индии, он может отвести лишь второстепенное место.
Деканское плоскогорье отчетливо разделяется Восточными и Западными Гхатами на три района. Между Восточными Гхатами и Бенгальским заливом находится Коромандельское побережье; между Западными Гхатами и Аравийским морем лежат прибрежные полосы Конкан и Малабар; между горными хребтами на западе и на востоке лежит Деканское плато. Исторически, однако, это разделение на три физико-географические области не имело большого значения, поскольку горы никогда не препятствовали установлению политического единства или культурных связей. Территория, населенная марат- хами, разделена Западными Гхатами, но маратхи говорят на одном языке, и у них одни и те же общественные обычаи. Конкан часто попадал под политический контроль той власти, которая господствовала в собственно Махараштре.
Реки Годавари и Кришна разделяют Южную Индию на три физико-географические области, и в политической истории юга речь идет, в первую очередь, о борьбе между государствами, которые возникали в этих районах. Равнина между реками Кришной и Тунгабхадрой была яблоком раздора между государствами Декана и Дальнего Юга.
Дальний Юг, или территория, лежащая южнее Кришны и Тунгабхадры, не отделен от Деканского плато какими-либо естественными границами. Однако он имеет свою особую историю, на которую политические судьбы района, находящегося к северу от Кришны, очень редко оказывали влияние. Именно на Дальнем Юге получили свое развитие культура и политический гений дравидов, поскольку здесь они могли следовать своему естественному пути развития без вмешательства агрессивного и сильного Севера. Ни один индусский или мусульманский основатель империи на Севере никогда не мог подчинить себе весь Дальний Юг.
Добраться из Майсура или Коимбатура до Малабарского побережья было довольно трудно. Из Майсура попасть туда можно было только через Кург или Малабарский Вайнод по нескольким очень трудным проходам. Из Коимбатура на Малабар можно было пройти только через ущелье Палгхат. Эти трудности препятствовали продвижению армий из внутренних районов на Мала- барское побережье.
Значение рек в истории Индии. Реки Северной Индии играли важную роль в истории Индии. Именно в долине Инда сложилась самая ранняя в истории Индии цивилизация—цивилизация Махенджодаро и Хараппа. Реки Пенджаба, так же как и Ганг, определяли характер и пути колонизации Индии ариями. Смит говорит: «Успех англичан (в их борьбе против французов за создание своей империи в Индии) был обеспечен в результате захвата ими богатой Бенгалии и установления контроля над водной артерией—Гангом. На более поздней стадии английского завоевания условием покорения Пенджаба стал контроль над судоходством по Инду, обеспеченный ранее довольно бессовестными действиями лордов Окленда и Элленборо». Южноиндийские реки не дают таких же удобств’для проникновения вглубь страны. Роль этих рек в истории обычно


ВВЕДЕНИЕ
21
сводилась к тому, что они служили всего-навсего удобными политическими границами.
Когда мы говорим о реках Индии и их значении в истории, необходимо помнить, что многие из них изменили свои русла и что некоторые меняют его и в настоящее время. Во время своего полного разлива они легко врезаются в мягкий грунт аллювиальных равнин. Смит говорит: «Старые русла Сатледжа могут быть обнаружены на пространстве шириной в 85 миль... Кто может сказать, где протекал ИнД во времена Александра Великого?.. Реки (ведических) риши [мудрецов]—это не современные реки... Со времен ранних мусульманских завоеваний изменения в направлении рек были огромны, и история чужеземных завоевателей, составленная их современниками, не может быть понята, если не учитывать действительного характера и размеров этих изменений». Естественно, что изменения русел рек оказывали влияние на судьбу городов, расположенных на их берегах. Паталипутра первоначально находилась у слияния Ганга и Сона, а сейчас то место, где она была расположена, находится примерно в 12 милях ниже их слияния. Если бы Паталипутра существовала по сей день, она попросту потеряла бы свои преимущества в силу изменения русла Сона. Город, построенный на берегу реки, может захиреть и прекратить свое существование в результате изменения русла реки. Так, говоря о реке Хакре, которая когда-то текла по Пенджабу в сторону Раджпутаны, Смит отмечает: «Десятки курганов, немых свидетелей когда-то существовавших городов, а теперь забытых и часто безымянных, говорят о том запустении, которое наступает, когда река — источник жизни—покидает свое старое русло».
К подобным же последствиям могут привести изменения береговой линии, происшедшие в результате наступления моря на сушу или отступления его. Древний порт Тамлук в настоящее время находится далеко от моря. Известный когда-то торговый город Каял на Тинневельском побережье сейчас погребен под песчаными дюнами за много миль от берега моря. В некоторых случаях море не отступало, а. наоборот, наступало на сушу. «Внимательный исследователь древней истории всегда должен быть начеку и опасаться коварных обманов современной карты».
2. 	ИСКОННОЕ ЕДИНСТВО ИНДИИ
Страна различий. Индия—страна различий. Недаром ее весьма удачно назвали «миром в миниатюре». Различны физико-географические условияИндии: температура и климат, влажность, количество осадков, растительность и животный мир. Различны климатические условия: от сухих, захватывающих дыхание морозов Гималаев до влажной тропической жары Конкана и Коромандельского побережья. В Индии встречаются все три типа климата: арктический, или полярный, умеренный и тропический. Что касается осадков, то здесь также наблюдаются значительные различия, начиная от наибольшего в мире количества, 480 дюймов в Черапунджи (Ассам), и кончая менее чем 3 дюймами в год в некоторых частях Синда и Раджпутаны. В Индии встречается большинство видов растений и животных, известных науке.
Смешение рас. Не менее важна и интересна, чем эти физико-географические различия, необычайная разнородность состава индийского населения, насчитывающего многие миллионы человек. Смит справедливо называет Индию «этнографическим музеем».
С незапамятных времен в Индию приходили народы, принадлежавшие к различным расам. Ничего определенного нельзя сказать о расовом происхождении людей, населявших страну в отдаленные времена неолита или палеолита, у нас также нет никаких определенных данных о расовой принадлежности


22
история индии
дравидов, кровь которых и сейчас течет в жилах значительной части индийского народа. Когда высокие светлокожие арии пришли в Индию, они сначала держались строго изолированно от темнокожих не-ариев, которые населяли страну до их прихода; однако нет никакого сомнения в том, что в дальнейшем произошло значительное смешение этих рас. Нет никаких определенных сведений относительно притока в страну чужеземцев, который, возможно, имел место в течение многих столетий после прихода ариев, но можно предполагать, что северо-западные проходы в Индию не оставались наглухо закрытыми в это время. Мы не знаем также ничего определенного и никаких подробностей относительно иммиграций в долину Брамапутры через северо-восточные проходы, хотя такие иммиграции, безусловно, имели место и до вторжения ахомов в XIII веке, вторжения, которое привлекает наше внимание к этому забытому уголку Индии.
В исторические времена первыми чужеземными поселенцами в Северо-Западной Индии были греки, сопровождавшие Александра Великого. Затем пришли саки, которые правили Северо-Западной и Западной Индией в течение значительного периода времени и постепенно смешались с индийским населением. «Термин сака употреблялся индийцами в широком смысле для обозначения приходивших через северо-западные проходы чужеземцев независимо от их расы или племени. Этим термином могли называть как узкоглазых монголов, так и представителей таких рас, как тюркская, внешне похожих на ариев». После саков пришли кушаны—это ветвь великой расы юе-чжи,—которые, вероятно, были светлокожими и сродни иранцам. В течение V—VI веков н. э. Северо-Западная и Центральная Индия были почти полностью захвачены гуннами, которые, по всей вероятности, влили много чужой крови в жилы индийского населения. В древнеиндийской литературе и эпиграфике термин куна (гунны) употреблялся иногда, как и термин сака,—для обозначения массы различных племен, которые хлынули в страну в период упадка империи Гупта. Среди этих племен особого упоминания заслуживают гурджары. Многие современные ученые придерживаются того мнения, что раджпутские кланы, так же как джаты, гуджары и близкие им племена, произошли либо от гуннов, либо от смежных племен, которые пришли в страну одновременно с ними.
Начиная с VII века Индия становится заповедным полем для мусульманских завоевателей, сюда же устремляются мусульманские путешественники. Большинство тех и других впоследствии осело в стране. Они принадлежали к различным азиатским расам. Это были арабы, тюрки, иранцы, афганцы, монголы, в отдельных случаях среди них попадались африканцы, особенно абиссинцы. Широкое расселение мусульман в Индии началось лишь в XI веке, когда султан Махмуд Газневи присоединил Пенджаб, так как до этого собственно Индии не коснулось завоевание Синда арабами и расселение их там.
Наконец, приход европейских купцов привел к образованию значительной группы со смешанной индо-европейской кровью; она образовалась от браков португальцев, англичан и других европейцев с индийскими женщинами различных племен и каст.
Языки и диалекты. В Индии существует не менее четырнадцати народов, каждый из которых имеет свой язык и свою литературу. Число языков и диалектов, существующих в Индии, превышает 200.
Религии. В Индии существует также огромное разнообразие религий и религиозных направлений. Среди них религии, имеющие международное распространение,—индуизм, ислам, буддизм, христианство—и религии, имеющие местное значение, вроде джайнизма, сикхизма и др. Индия поистине музей культов и обычаев, вер и культур, религий и языков, расовых типов и различных укладов.


ВВЕДЕНИЕ
23
Политическая разобщенность. Эти многообразные различия, так же как и огромные размеры страны, были причиной того, что политическое единство не было характерным для древней и средневековой Индии. Во все века этот громадный полуконтинент был разделен на многочисленные княжества, которые время от времени попадали под господство могущественных правителей или династий и включались в их обширные политические объединения. Когда вследствие внутренней слабости или вторжения извне или того и другого вместе такие империи распадались, Индия снова становилась политически разобщенной.
Идея единства. Хотя объединение всей страны было осуществлено на практике Моголами и англичанами, тем не менее, поскольку дело касается идеи все- индийской империи, единство Индии создано не чужеземными правителями. Эта великая идея не является новинкой, она имеет свою долгую историю, восходящую к древним временам. Великие основатели индийской цивилизации сами полностью сознавали географическое единство своей огромной родины и различными путями стремились внушить индийцам эту идею.
Первым выражением этого чувства единства было определение общего для всей страны названия—Бхаратварша. Наличие этого термина имело также политическое значение, поскольку он обычно связывался с идеей всеохватывающей монархии. Идея раджи чакраварти, или сюзерена, которому зависимые правители из всех частей Индии, от Гималаев до моря, платили дань и давали обет верности, была весьма близка древним индусам. Так, термины адхи- раджа, раджаядхираджа, самрат, экарат и т. п. и отправление таких жертвенных культов, как раджасуя и ваджапея, показывают, что идея завоевания всей страны не была чужда древним индийцам. Махападма Нанда был первым известным в истории императором Индии, и установленная им традиция управления осуществилась на практике в империях Маурьев и Гуптов.
Политическое единство. Позднее Моголы создали империю, которая наложила на индийский народ «печать полного единообразия управления и политической жизни». Но, как отмечает ДжадунатхСаркар, «одна лишь воля самодержавного властителя, одна лишь утрамбовка административным катком неравных человеческих голов не может придать подлинное единство народу, во всяком случае, такое единство не будет естественным и не сможет просуществовать долго. Историческое единство лучше всего создается самим народом, вырабатывающим единообразное управление и разделяющим его удачи и неудачи, поскольку оно является продуктом усилий этого народа. Могольская империя придала большей части Индии именно административное единство...» Ц нтра- лизованная административная система, единообразие законов и обычаев, общая монетная система, один официальный язык (фарси)—таковы были некоторые из политических связей, с помощью которых находчивые Моголы объединили Индию. Англичане в значительной мере переняли могольскую систему и, используя более благоприятные современные условия, дали Индии такое политическое единство, какого она не знала ранее1.
1 Политическое единство колониальной Индии, установленное английскими штыками, а затем закрепленное развитием рынка, носило противоречивый характер. Покончив с феодальными войнами и усобицами, это объединение создавало некоторые предпосылки для развития капитализма и условия для возникновения общеиндийского национально-освободительного движения. В то же время объединение Индии под властью ее английских поработителей означало установление жестокого колониального гнета и использовалось ими для насильственного подавления самостоятельного развития страны. При этом в целях укрепления своего господства в Индии английские колонизаторы намеренно сохранили пережитки феодальной раздробленности. Третья часть территории и одна четверть населения Индии оставалась под властью феодальных князей и князьков, общим числом свыше пятисот, которые являлись верными слугами колонизаторов, а княжества лредставляли собой оплот феодальной реакции. Административная система англичан


24
ИСТОРИЯ ИНДИИ
«Ликвидация британского господства сопровождалась разделом страны на два суверенных государства; но включение княжеств в Республику Индии явилось новым значительным шагом к установлению полного единства в большей части разделенного подконтинента.
Единство культуры. Наиболее существенная сторона индийского единства заключается в том, что различные народы Индии создали особый тип культуры или цивилизации, совершенно отличный от любого другого типа культуры, известного вне Индии. «В течение двух тысяч лет индусского и буддийского правления в Индии, несмотря на политическую разобщенность и различия в языках и обычаях, литература и мировоззрение всех частей этой огромной страны приобрели единообразный отпечатод санскритизма. Во всей Индии в индусскую эру существовало, а среди индусского населения Индии и по сей день существует исконное единство религиозных и философских взглядов, литературных идей и приемов, единый взгляд на жизнь».
Этническое единообразие. Джадупатх Саркар указывает, что, несмотря на неоднократный приток в Индию все новых и новых рас, «было достигнуто известное сближение этнических черт и образа жизни различных рас, которые достаточно долго жили в Индии, питались одними и тем же злаками, пили из одних и тех же источников, грелись под одним и тем же солнцем, подчинялись одному и тому же порядку в своей каждодневной жизни. Даже пришедшие в Индию мусульмане с течением времени приобрели здесь особые черты и теперь во многом существенно отличаются от своих собратьев, живущих в других частях Азии, например в Аравии или Персии». Герберт Риели справедливо отмечает: «За большим разнообразием этнических черт и социальных условий, языков, обычаев и религий, которое поражает наблюдателя в Индии, можно все-таки различить определенное единство, лежащее в основе жизни индийцев от Гималаев до мыса Коморина. Действительно, сложился общеиндийский тип, характер индийца вообще, который мы не можем разложить на составные элементы».
в Индии искусственно дробила территорию, занятую той или другой национальностью этой многонациональной страны, между подчиненными индийскими княжествами и различными британскими провинциями и тем самым мешала процессу складывания народов Индии в нации.—Прим. ред.


Глава II
источники ПО ИСТОРИИ ИНДИИ
1. 	источники по истории древней индии
Отсутствие исторической литературы. Ал-Бируни, знаменитый мусульманский ученый, который посетил Индию в XI йеке, говорит: «Индийцы не уделяют большого внимание исторической последовательности событий; они не соблюдают хронологической последовательности, описывая царствования своих правителей, и, когда у них требуют сведений по этому поводу, они теряются, не зная, что сказать, и непременно начинают рассказывать сказки». Следующее замечание английского историка Флита во многом перекликается со словами ал-Бируни: «Весьма сомнительно, обладали ли древние индийцы подлинным историческим чутьем, которое давало им возможность воспринимать действительную историю в широком и критическом плане... они могли составлять короткие исторические повествования, сжатые и конкретные, но ограниченные в охвате событий. Однако мы не имеем доказательств их способности воспринимать историю в общей перспективе, так как до нас не дошло подлинного исторического труда, точного и достоверного, специально написанного именно в исторических целях».
Религиозная и светская литература. Ученые, интересующиеся древней индийской историей, должны, следовательно, искать материалы в самых различных источниках. Когда дело касается самого раннего периода, по которому нет никаких эпиграфических материалов, ученые должны пользоваться главным образом религиозной литературой. Ведическая литература дает ценные сведения относительно политической, социальной и экономической организации ариев. Религиозные труды буддистов и джайнов содержат важные упоминания об исторических личностях и событиях. Даже работы по астрономии (вроде «Гаргисамхиты»), труды по грамматике (вроде «Аштадхьяи» Панини и «Махаб- хашьи» Патанджали) и чисто литературные сочинения (подобные произведениям Калидасы и Бхасы) в отдельных случаях дают интересные и полезные сведения. Однако совершенно очевидно, что полная картина прошлого не может быть написана на основании этих разрозненных и случайных сведений.
Историческая литература. В древние времена не существовало недостатка в достоверных материалах, на основании которых могли быть составлены ценнейшие исторические труды. Ведение генеалогических записей является старым индийским обычаем. Хорошо известно, что «Вамсавали» (записи династической смены правителей) составлялись и хранились с самых ранних времен. Многие списки такого рода вошли, вероятно, в эпосы («Рамаяну» и «Махабхарату») и в Пураны. Пураны являются сборниками, содержащими по традиции следующие части: «Сарга» (сотворение мира), «Пратисарга» (повторное сотворение после периодического разрушения мира), «Вамса» (генеалогия богов и муд- рецов-риши), «Манвантара» (группировка различных эпох истории) и «Вам- санучарита» (династическая история древних царей). Хотя эпос и Пураны содержат сведения, относящиеся к очень ранним временам, они получили свою нынешнюю форму, вероятно, уже после начала нашей эры; некоторые из Пуран, несомненно, являются более поздними сочинениями. В ходе своего развития они, естественно, включали в себя материалы, имеющие малое историческое значение, и приводимые в них хронологические данные оказались запутан-


26
ИСТОРИЯ ИНДИИ
ными. Таким образом, рискованно полностью полагаться на Пураны. Однако они могут дать ценные сведения осторожному исследователю древнеиндийской истории, умеющему отличать вымысел от действительности.
Помимо «Вамсавали», существовали официальные записи, а также архивы и династические хроники, которые, однако, не были должным образом использованы при составлении исторических трудов. «Раджатарангини» Калханы, или династическая хроника царей Кашмира, написанная в XII веке, основана вероятно, на официальных записях и более ранних хрониках. Калхана сообщает довольно точные сведения о современных ему событиях, а также о событиях предыдущего века, однако критическое исследование той части его труда, которая касается более ранних периодов, обнаруживает ее недостоверность. Имеется незначительное число других важных работ, но это скорее исторические поэмы, чем хроники. «Харшачарита» Баны, «Викраманкадевачарита» Билханы, «Рамачарита» Сандхьякарананди и «Навасахашанкачарита» Пад- магупты написаны на санскритском языке как бы в качестве исторических хроник. «Но они не написаны простым и ясным языком, свойственным здравому смыслу. Они подражают классическим поэмам со всем их традиционным поэтическим языком, метафорами и образами. «Гаудавахо» Вакпати и «Кумарапалачарита» Хемчандры, составленные на пракрите, принадлежат к этому же типу «исторических поэм».
Рассказы чужеземцев. Исследователи древнеиндийской истории должны уделить серьезное внимание рассказам иностранных—греческих, римских, китайских, тибетских, мусульманских—писателей и путешественников, сведения которых об Индии основаны либо на слухах, либо на личных впечатлениях, полученных ими во время путешествий или благодаря их пребыванию в стране. Геродот, который никогда не был в Индии, упоминает о персидском завоевании Северо-Западной Индии. Наши сведения о вторжении Александра черпаются только из рассказов, оставленных греческими и римскими авторами, вроде Квинта Куртиуса, Диодора, Арриана, Плутарха и др. В индийской литературе и эпиграфике об этом важном событии совершенно не упоминается. «Индика»Мегасфена,сохранившаяся в цитатах, которые содержатся в произведениях более поздних авторов, таких, как Арриан, Страбон, Юстин и др., проливает свет на политические и социальные институты периода империи Маурьев. Произведение «Перипл Эритрейского моря», написанное неизвестным автором, и «География» Птолемея сообщают сведения большого исторического и географического значения.
Китайские хроники незаменимы при изучении того периода индийской истории, который последовал за распадом империи Маурьев; без их помощи мы не мож?м проследить движение саков, парфян и кушан. Китайские путешественники, такие, как Фа Сянь и Сюань Цзан, оставили нам ценные рассказы об Индии. Полная история буддизма не может быть составлена без использования китайских и тибетских исторических материалов. Так, например, Тара- натха, известный тибетский историк, дает полезные сведения по этому вопросу.
Постепенное завоевание Северной Индии мусульманами подробно описано в мусульманских исторических хрониках, а мусульманские путешественники, такие, как ал-Бируни, помогают нам представить себе общественный строй и религию индийцев в период упадка. Среди составителей ранних мусульманских хроник специального упоминания заслуживают ал-Биладури, Сулейман, ал-Ма’суди, Хасан Низами и Ибн-ал-Асир.
Эпиграфика. Флит говорит: «Наши знания о древней политической истории Индии были получены почти исключительно в результате терпеливого изучения надписей. Но и при всякого рода других исследованиях по Индии мы также целиком зависим от надписей. Едва ли хоть одна определенная дата


ИСТОЧНИКИ ИНДИЙСКОЙ ИСТОРИИ
27
•была установлена без их помощи. На их основе проверяется все, что мы можем узнать из легенд, литературы, монет, искусств, архитектуры или любого другого источника».
Надписи делались на железе, золоте, серебре, бронзе, меди, глине, глиняной посуде, кирпичах, камнях, кристаллах и т. д. Иногда надписи содержат простое упоминание о событиях (например, надпись Хатхигумпха в Кхара- веле, надпись Самудрагупты на колонне в Аллахабаде и т. д.). Эти надписи показывают, «как хорошо древние индийцы могли составлять короткие исторические повествования, сжатые и конкретные, но ограниченные в охвате событий». Однако большинство надписей—это упоминания о религиозных пожертвованиях или пожертвованиях светского характера. Обычно они дают нам ценные генеалогические сведения, и при терпеливом исследовании из них можно извлечь отдельные ценные указания относительно политических, социальных и экономических условий, а также религии того времени. Язык надписей почти столь же разнообразен, как и темы, которым они посвящены: санскрит, пали, пракрит, тамильский, телугу, малаялам, каннарскии и т. д. Обычно употреблялось письмо брахми (пишется слева направо), но нередким было также употребление письма кхароилтхи (пишется справа налево). Некоторые санскритские надписи (например, надпись Самудрагупты на колонне в Аллахабаде) имеют значительную литературную ценность.
Иногда надписи, сделанные в странах, лежащих вне Индии, упоминают о событиях индийской истории. Например, надписи, найденные в Богаз-Кое (Малая Азия), относятся, вероятно, к движениям ариев до их прихода в Индию и таким образом косвенно помогают нам при изучении истории ведического периода. Надписи, обнаруженные в Персеполе и Накш-и-Рустаме (Иран), содержат ценные указания о политических связях древней Индии с Персией. Эпиграфика является важнейшим источником сведений о древних индийских поселенцах на Дальнем Востоке.
Монеты. Монеты являются другим важным источником сведений по древнеиндийской истории. Они прежде всего имеют значение для проверки точности сведений, почерпнутых из литературы, но иногда они дают совершенно новую информацию. Монеты с обозначением дат оказывают большую помощь при составлении хронологии. Даже те монеты, на которых даты не обозначены, дают иногда имена правителей и косвенным образом отражают экономические условия и религиозные верования того периода, в который они были выпущены. Ареал распространения монет какого-либо правителя часто является ценным указанием на размеры его владений. История бактрийских и скифских властителей Индии была изучена почти исключительно на основании тщательного исследования данных нумизматики.
Памятники. Памятники не представляют большого интереса для исследователей чисто политической истории, но они являются одним из важнейших источников сведений по истории культуры древней Индии. Памятники показывают процесс развития искусства и религии, поскольку большинство из них—сооружения религиозного характера; косвенным образом они отражают также экономические условия того времени. Раскопки, обнаруживающие целый ряд сооружений, последовательно строившихся на одном и том же месте, дают иногда ключ к разгадке хронологических головоломок.
2. 	ИСТОЧНИКИ ПО ИСТОРИИ СРЕДНЕВЕКОВОЙ ИНДИИ
Исследователь индийский истории может приблизиться к мусульманскому периоду с известным чувством облегчения, поскольку источники по истории средневековой Индии более полны и более многочисленны, чем источники по древней истории. Надписи, предания, монеты и отрывки литературных произве¬


28
история индии
дений не должны уже больше собираться по кусочкам для построения каркаса истории. Имеются многочисленные хроники, составленные авторами-современниками или авторами, жившими несколько позднее, и относящиеся к различным мусульманским династиям, которые содержат подробные географические сведения и точную хронологию.
Государственные документы. Документы, государственные и официальные или частные, находящиеся в распоряжении отдельных лиц, дают историкам всех стран массу достоверных сведений. Мы знаем, что, по крайней мере, Моголы имели хорошо поставленное ведомство, занимавшееся ведением фискальной и другой документации. Однако, поскольку главные города Северной Индии подвергались нападениям, которые сопровождались огромными разрушениями, лишь очень небольшая часть этой документации дошла до нас. Из 24 тысяч избранных рукописей, «написанных великими людьми» и составлявших ценнейшую библиотеку Акбара, ни одна до нас не дошла. В этом можно обвинить и климат Индии. Однако в гораздо большей степени, чем климат, в этой потере, понесенной историей, повинен человеческий вандализм.
Хроники. За отсутствием государственных документов того периода мы вынуждены опираться на хроники. Некоторые из них являются сочинениями по общей истории мусульманского мира, в которой истории Индии отводится лишь небольшое место; имеется также много хроник, посвященных исключительно истории Индии.
«Табакат-и-Насири» Мин хадж-уд-ди на—это история мусульманского мира, но в ней подробно излагается история делийских правителей из династии Гулямов вплоть до 1267 года. Раверти перевел ее на английский язык. Изложение событий было продолжено Зия-уд-дином Барани, чья хроника «Тарих-и- Фируз-шахи» охватывает первые шесть лет правления Фируз-шаха Туглака Собственное сочинение Фируз-шаха «Футухат-и-Фируз-шахи» дает сведения об административных успехах этого монарха. Не существует никаких хроник афганских династий, составленных их современниками, и в этом случае мы вынуждены полагаться на книги, написанные при Акбаре и Джахангире. Знаменитые «Мемуары» Бабура хорошо переведены на фарси и на английский язык. Джаухар, который являлся своего рода личным адъютантом Хумаюна, написал интересную книгу под названием «Тазкират-ул-вакнат», переведенную Стюартом на английский язык. Миссис Беверидж перевела на английский язык «Хумаюн-намэ», книгу, написанную сестрой Джаухара Гульбадан-бегум и дающую представление о шахском гареме. На английский язык переведены два важных труда, относящихся к царствованию Акбара: «Аин-и-Акбари» и «Акбар- намэ». Первый из них переведен Блохманном и Джарреттом, а второй- Г. Бевериджем. Другую важную историческую работу того Бремени, «Мунтахаб- ут-таварих», написанную Бадауни, перевели на английский язык Ранкин, Лоу и Хэйг. «Мемуары» Джахангира, этот прекрасный исторический источник, были переведены на английский язык Г. Бевериджем. Официальные хроники- - «Падишах-намэ», состоящая из трех частей, написанных тремя авторами, и «Аламгир-иамэ»—охватывают царствование Шах Джахана и ранние годы правления Аурангзеба. Последним сорока годам правления Аурангзеба посвящена работа «Маасир-и-Аламгири», составленная уже после его смертина основании официальных документов. «Мунтахаб-ул-лубаб» Хафи Хана содержит много сведений о таких фактах, которые не упоминаются в придворных хрониках.
Чужеземные путешественники. Из путешественников, которые посетили Индию в домогольский период, более других известен Ибн-Батута, который прожил в Индии несколько лет. Его рассказ выглядит вполне правдоподобным. Николо Конти, Абд-ур-Раззак и Афанасий Никитин оставили нам интересные воспоминания о Южной Индии. Начиная с XVI века европейские путешествен-


источники индийской исюрии
29
■ники, посещавшие Индию, дают нам много материалов об этой стране. Много интересных данных содержат труды миссионеров-иезуитов, а европейские путешественники, такие, как Фитч, Пёркис, Терри, Роу, Тавернье, Бернье, Карери и Мануччи, составили довольно подробные описания жизни народа, состояния торговли и промышленности, великолепия дворцов и военных лагерей. Что касается, однако, политической истории Индии, они, если не считать упоминания о некоторых событиях, попросту воспроизводят базарные слухи.
Записи дворцовых писцов. К счастью, помимо придворных хроник, мемуаров, исторических трудов различных авторов и рассказов путешественников, мы располагаем многочисленными рукописными записями событий (ахбарат), которые относятся ко времени царствования Аурангзеба и его преемников и сделаны специальными дворцовыми писцами. Эти рукописи хранятся в Джайпуре и в библиотеке Королевского азиатского общества в Лондоне
Монеты и памятники. Мы должны признать, что монеты и памятники имеют весьма важное значение как источники по истории Делийского султаната, а также могольского периода. О монетах было замечено: «Там, где не известно печатное дело, эти чеканные деньги, проникающие на все базары, являлись своего рода манифестами и прокламациями, притом самыми эффективными из всех, на которые только была способна человеческая изобретательность». Каталоги монет Британского, Индийского и Пенджабского музеев, составленные английскими учеными, дают нам особо цепные материалы. Памятники свидетельствуют о росте материального процветания и о развитии культуры. Но они мало помогают нам в изучении политической истории.
Маратхи, раджпуты и сикхи. История маратхов в могольский период отражена в нескольких хрониках, из которых наиболее важной является «Сабха- сад бакхар». Эта хроника была составлена современником Шиваджи и переведена на английский язык С. Н. Сеном. Документы английских факторий, относящиеся к XVII веку и к началу XVIII века, содержат чрезвычайно важные свидетельства современников. Записи, оставленные португальцами, также имеют большое значение.
Раджпутские поэтические хроники полезны как источник по истории радж- путов, но к ним следует относиться осторожно, здесь следует искать зерна истины в груде вымысла. Классический труд Тода «Хроники и предания Раджастана» основан на поэтических балладах и легендах, его можно использовать как источник лишь с осторожностью.
Источниками по истории сикхских гуру [наставников.—Ред.] и учения сикхов служат для нас несколько работ, включая «Грантх сахиб», резюме которой с ортодоксальной сикхской точки зрения представлено в книге Маколиффа «Религия сикхов». В материалах по этому вопросу следует отличать действительность от вымысла, достоверные свидетельства современников от легенд, созданных в более позднее время.
Литература. Иногда литературные произведения, написанные современниками, содержат полезные сведения о социальной и политической истории. Мы находим, например, ценный исторический материал в сочинениях знаменитого индо-персидского поэта Амира Хусроу (Хосрова). Одна из его работ «Ха- заин-ул-футух» является очень важным источником сведений о царствовании Ала-уд-дина Хилджи.
з. 	источники по современной истории индии
Официальные документы. У французского путешественника Жякмона, который прибыл в Индию в 1831 году, создалось впечатление, что Индией


30
ИСТОРИЯ ИНДИИ
управляли с помощью пера и чернил. Несомненно, что государственные документы британского правительства Индии весьма многочисленны. Прагительство Индии с самого начала правило посредством деловой переписки. В 1719 году Совет директоров постановил, что каждый член Совета президентства1 имеет право не соглашаться с общим мнением совета и подаЕать свои соображения в письменном виде. Когда Ост-Индская компания стала политической организацией, члены Совета президентств, естественно, стали писать все больше и больше. Сэр Джон Малколм, один из выдающихся гражданских чиновников Ост-Индской компании и незаурядный историк, сказал: «Многословие и выспренность — вот те пороки, которыми легче всего заражаются наши соотечественники на Востоке». Количество государственных бумаг почти неизмеримо. Национальный архив Индии в Нью-Дели и архивные управления в Мадрасе, Западной Бенгалии, Бомбее, Пуне и Лахоре содержат огромное количество государственных документов, которые не были еще ни опубликованы, ни систематизированы. Помимо этого существует также архив «Индиа оффис» [Департамент по делам Индии.—Ред.] в Лондоне. Даже документы, опубликованные различными архивными учреждениями, не считая хранящихся у них коллекций рукописей, столь многочисленны, что очень трудно перечитать их и систематизировать. Что касается частных архивов, то до них еще нужно добраться. Португальские архивы в Лиссабоне и Нова-Гоа содержат много документов, относящихся к индо-европейским отношениям. Французские архивы в Пондишери незаменимы при серьезном изучении истории XVIII века. Голландские архивы имеют ценный материал по определенным периодам и аспектам истории Индии.
Источники на фарси и маратхском языке. Хроники на фарси не столь полезны для изучения периода английского господства, как для изучения средневековья. Исключение, однако, должно быть сделано для хроники «Сияр-ул- мутаххирин», которая необходима для глубокого изучения истории Индии XVIII века. Имеется ее английский перевод. Большинство маратхских документов, относящихся к истории Индии XVIII века, было опубликовано в изданной Сардесаи серии под названием «Избранные документы из архива пешв». Много ценных маратхских документов имеется также в работах, изданных Раджваде, Кхаре и др. Тамильский дневник Ананда Ранга Пиллаи, дубаила [индийского • секретаря-переводчика.—Ред.] Дюплекса, насчитывает несколько томов в английском переводе. Он является незаменимым источником по истории англофранцузского соперничества в Южной Индии. Большое количество разного- рода рассказов и описаний, принадлежащих англичанам, которые играли важную роль в индийской истории, а также масса опубликованных мемуаров и писем должны дать исследователю важный дополнительный материал.
Ранние английские авторы. Некоторые работы по истории установления британского господства в Индии, написанные в начале XIX века, могут быть использованы и в настоящее время. Они не пронизаны духом сознательной пропаганды, который снижает ценность некоторых более поздних исторических работ, посвященных периоду британского правления. Три такие работы, несмотря на имеющиеся очевидные недостатки, заслуживают особого упоминания. Это «История Британской Индии» Джеймса Милла, «История Майсура» Уилкса и «История маратхов» Гранта Даффа. Написанная в 1849 году и по справедливости знаменитая «История сикхов» Каннингема принадлежит также к числу работ, которые стары, но не устарели и сохраняют прелесть произведения, написанного современником или почти современником.
1 Английские владения в Индии состояли из бенгальского, мадрасского и бомбейского президентств. Во главе каждого из них стоял губернатор, при нем имелся совет.— Прим. ред.


Глава III
ДОАРИЙСКАЯ ИНДИЯ
1. 	ДОИСТОРИЧЕСКИЕ РАСЫ
Приход ариев не может больше рассматриваться как начало индийской* истории. Безусловно, Индия была населена людьми различных рас еще до прихода ариев, и роль этих доарийских или неарийских рас в развитии так называемой арийской цивилизации ни в коем случае не была столь незначительной, чтобы ее можно было не принимать в расчет. К сожалению, мы очень мало знаем об этих народах. О них нет никаких письменных сведений, если не считать некоторых туманных указаний в Ведах и ранней тамильской литературе, и мы вынуждены целиком полагаться на данные археологии.
Палеолит. Древнейшими жителями Индии были люди палеолита, грубые орудия которых, изготовленные из камня, в больших количествах попадаются в различных частях страны, особенно в районах, расположенных на восточном побережье. Они не употребляли металлов, не знали земледелия и не умели добывать огонь. Они не строили гробниц, поэтому их черепа и кости недоступны для антропологического исследования.
Неолит. Вслед за палеолитом наступил неолит. Хотя употребление грубых каменных орудий не прекратилось вовсе, все же большинство орудий, употреблявшихся людьми неолита, подвергалось «обточке, шлифовке и полировке»—таким образом эти орудия превращались в красивые предметы, которые служили различным целям. Люди неолита хоронили своих покойников и сооружали для них гробницы. Они, несомненно, стояли на более высокой ступени цивилизации, чем люди палеолита: они обрабатывали землю, приручали животных, знали гончарное ремесло и добывали огонь путем трения бамбуковых палочек или кусков дерева. Они строили лодки и умели ткать.
Железный век. Золото, вероятно, было первым металлом, вошедшим в употребление потомков неолитического человека, но оно употреблялось исключительно для украшений. Что касается орудий труда и оружия, применявшихся в повседневной жизни, то в Южной Индии они изготовлялись из железа. В Северной Индии они сначала делались из меди, которая впоследствии была заменена железом. В различных частях Индии были обнаружены склады медных орудий труда. Самые ранние орудия из меди, вероятно, появились еще за 2000 лет до н. э. и, повидимому, употреблялись во времена, когда были сложены гимны «Ригведы». Железо впервые появилось в Северной Индии еще в IX—X веках до н. э.; о нем упоминается в «Атхарваведе». В Южной Индии железо стало употребляться, вероятно, намного позже и независимо от Северной Индии. В Индии, если не считать Синда, между неолитом и железым веком не было бронзового века.
Дравиды. Дравиды были одной из самых ранних цивилизованных рас Индии. Их язык представлен сейчас основными языками, на которых говорят в Южной Индии (не считая маратхи): тамильским, телугу, каннарским, малая-


л2
ИСТОРИЯ ИНДИИ
лам и др. Некоторые ученые обнаружили элементы дравидийского языка в ведическом и классическом санскрите. Древний дравидийский алфавит, называемый ваттелутту, имеет, возможно, семитическое происхождение. Некоторые ученые придерживаются того взгляда, что дравиды были потомками первобытных жителей Индии и что дравидийская культура является результатом постепенного развития додравидийской культуры. Другие ученые ссылаются на сходство между шумсрийским и дравидийским этническими типами и считают, что дравиды вторглись в Индию через Белуджистан из Западной Азии. При обсуждении вопроса о происхождении дравидов известное внимание должно быть уделено тому факту, что одно из племен белуджи, называемое брагуи, говорит на языке, близком современным ветвям первоначального дравидийского языка. Те ученые, которые рассматривают дравидов как потомков первобытных жителей Индии, считают, что переселение дравидов имело место из Индии в Белуджистан, что привело к основанию дравидийской колонии в этой стране. Те, которые рассматривают дравидов как выходцев из Западной Азии, утверждают, что племя брагуи—это потомки группы дравидийских иммигрантов, которая задержалась в Белуджистане на своем пути в Индию. По этому вопросу не может быть сделано никакого определенного вывода, пока не будут получены дополнительные данные.
Нет сомнения в том, что дравиды являлись весьма цивилизованным народом. Им было известно употребление металлов, их художественный вкус обнаруживается в изготовлении высококачественной глиняной посуды. Они сооружали здания и крепости. В ведической литературе есть много упоминаний о городах и крепостях {пура и дурга), построенных дасыо, которых обычно отождествляют с дравидами. В древней тамильской литературе часто упоминаются богатые города, в которых имелось множество изысканных и роскошных вещей. Сельское хозяйство процветало в стране дравидов, на реках сооружали плотины, служившие целям ирригации. Дравиды не боялись пересекать моря в торговых целях.
Цивилизация дравидов во многих отношениях отличалась от арийской цивилизации. Дравидийское общество имело некоторые черты матриархата, и, следовательно, оно существенно отличалось от арийского общества, которое целиком было основано на патриархате. Религию дравидов некоторые европейские авторы характеризовали как «темную и отталкивающую». Дравиды поклонялись богине-матери и различным демонам. Принесение человеческих жертв было важным элементом их культа. Они не знали каст. Различия между обеими цивилизациями были постепенно стерты после продвижения ариев за хребет Виндхья. Дравиды, которых захлестнул поток арийского вторжения, приняли религию и культуру завоевателей, но с течением времени многие элементы религии, культуры и языка дравидов были сознательно или бессознательно заимствованы ариями. Смит говорит, что демоны, которым первоначально поклонялись дравиды, были «приняты брахманами, получили от них новые имена и были отождествлены с ортодоксальными индусскими богами и богинями». Выше было упомянуто о включении дравидийских элементов в санскритский язык. Еще много лет назад Смит справедливо отметил, что «раннеиндийская история в целом не может быть правильно понята, пока не будут должным образом изучены неарийские институты Южной Индии».
2. 	ЦИВИЛИЗАЦИЯ ИНДА
Махенджодаро и Хараппа. Раскопки Махенджодаро (округ Даркана, Синд) и Хараппы (округ Монтгомери, Западный Пенджаб)1 открыли неиз-
1 Слово Махенджодаро означает на языке синдхи «курган покойника». В 1922 году одни буддийский курган привлек внимание Ракхалдаса Банерджи, который был в то время управляющим по Западному округу от Археологического управления Индии Он начал


ДОАРИЙСКЛЯ ИНДИЯ
33
вестную до сих пор главу в древней истории Индии. Теперь уже не считается, что эта история начинается с прихода ариев (около 2000 года до н. э.). Богатая п развитая цивилизация существовала в долине Инда еще в третьем тысячелетии до н.э. Поскольку в «Ригведе» прямо не упоминается о железе, цивилизация раннего ведического периода обычно рассматривается как продукт медного века. Цивилизация Инда также принадлежит к этому периоду. Наши сведения относительно различных сторон этой цивилизации попрежиему весьма незначительны, поскольку археологи не смогли пока расшифровать слова, выгравированные на печатях, обнаруженных в Махенджодаро и Хараппе. Можно сказать почти с уверенностью, что язык этих печатей не является ни ведическим санскритом, ни каким-либо близким ему. Некоторые ученые думают, что язык индийцев, живших в доисторические времена в долине Инда, был похож на язык дравидов и имел агглютинативный характер.
Археологические данные. Подобно тому как цивилизация древнего Египта возникла в долине Нила, а цивилизация Вавилона и Ассирии—в долине Тигра и Евфрата, так и цивилизация доарийской Индии сложилась в долине Инда. Это была древняя городская цивилизация. В Махенджодаро археологи обнаружили развалины большого и красивого города, который, вероятно, планировался искусными архитекторами, стремившимися создать благоприятные условия жизни для всех граждан. Там было много улиц, широких и узких, отделявших дома друга от друга. Помимо жилых домов, были также просторные сооружения, вероятно, дворцы, или храмы, или общественные здания. Для строительства зданий употреблялся кирпич. Весьма интересно, что ни на кирпичах, ни на дереве пет никаких украшений. Здания имели прекрасные двери и окна. Обычные арки не сооружались, но при раскопках было обнаружено несколько ступенчатых арок. Воду доставали из колодцев, построенных из обожженного кирпича. Существовали прекрасные водостоки и удобные бани. Одна из таких бань имела площадь в 11440 кв. футов. Внутри этой бани находился большой бассейн для плавания в 39 футов длиной, 23 фута шириной и 8 футов глубиной.
Что касается пищи, то жители Махенджодаро употребляли пшеницу, ячмень, молоко и фрукты, например финики, а также мясо и, вероятно, в значительных количествах рыбу. Повидимому, более всего они употребляли в пищу баранину, свинину и курятину. Мы обнаруживаем у них следы существования следующих домашних животных: горбатых быков, коров, буйволов, овец, слонов, верблюдов, свиней, коз, а также и кур. Вероятно, у них были также собаки, ио была ли лошадь, сказать трудно*  1. Из диких животных там были олени, дикие коровы, тигры, медведи и зайцы.
Жители Махенджодаро знали золото, серебро, медь, олово, свинец и бронзу. Железо им было неизвестно. Золото не могло быть получено на месте. Некоторые авторы считают, что оно было принесено в долину Инда из рудников Южной Индии. Естественно, что количество его было невелико. Медь и бронза употреблялись для изготовления оружия, а также предметов домашнего обихода. Даже камень встречался редко, потому что его приходилось привозить из Катхиавара и Раджпутаны. Различные виды камня использовались для изготовления ножей, печатей, статуэток идолов, небольших горшков и украше¬
производнть раскопки в этом месте, надеясь обнаружить какие-либо развалины, связанные с буддизмом, но вскоре напал на предметы доисторического происхождения. В том же году Рай Бахадур Даярам Сахни обнаружил подобные же предметы в Хараппе. Тогда в этих двух местах были предприняты большие раскопки, которыми руководил Джон Маршалл, генеральный директор Археологического управления Индии.
1 При раскопках более поздних слоев обнаружены следы лошади. Академик В. В. Струве считает, что древнее население этих городов переняло опыт приручения лошади от осаждавших эти города кочевников.—Прим. ред.


34
ИСТОРИЯ ИНДИИ
ний. Женщины, вероятно, очень любили украшения, которые изготовлялись из золота, серебра, слоновой кости, меди и драгоценных камней.
Глиняная посуда, обнаруженная в Махенджодаро и Хараппе, обычно имеет гладкую поверхность и иногда покрыта узорами. О художественном вкусе этого народа свидетельствует посуда и другие предметы домашнего обихода, а также украшения. У этого народа были хорошие скульпторы. Изображения животных, вырезанные на печатях, и несколько каменных фигур, которые были обнаружены в Хараппе, указывают на развитие искусства.
Трудно сказать что-либо определенное о религии, которую исповедовали жители Махенджодаро. Вероятно, в этом городе не было храмов, потому что до сих пор ни одно из обнаруженных при раскопках зданий не может быть с полным основанием признано домом отправления культа. Приблизительные выводы были, однако, сделаны на основании тех изображений, которые имелись на печатях, и па основании найденных глиняных и металлических фигурок Повидимому, было широко распространено поклонение богине-матери. Культ богини-матери сближает Махенджодаро скорее с Западной Азией, где, вероятно, возник этот культ, чем с ведической Индией, где явно преобладал культ божеств мужского пола. Жители Махенджодаро поклонялись также богу- мужчине, которого можно отождествить с Шивой. Распространен был культ фаллоса. В этом опять-таки обнаруживается контрасте ведической Индией, потому что «Ригведа» определенно осуждает поклонников фаллоса. Распространен был также нимизм: деревья, звери и змеи были предметами поклонения. Обычаи погребения мертвых гел были тесно связаны с религиозными представлениями доисторических обитателей долины Инда. Им были известны три различных способа погребения: погребение трупа целиком, разделенным на части и погребение после кремации.
Хронология. Находки, обнаруженные в Махенджодаро, были отнесены к трем различным периодам: раннему, среднему и позднему. История этих периодов охватывает, повидимому, не более пяти столетий, но доисторическая цивилизация Инда возникла задолго до основания города в Махенджодаро и продолжала процветать даже после падения этого города. Он существовал, вероятно, в период между 3250 и 2750 годами до н. э.
Расы. Жители Махенджодаро, повидимому, принадлежали к трем расам: средиземноморской, кавказской и к расе неизвестного происхождения, потомки которой населяют сейчас территорию от Армении до северного Кашмира. Был обнаружен также скелет монголоида. Ясно поэтому, что цивилизация в долине Инда была создана не одной какой-нибудь расой, она была скорее результатом деятельности разных рас, которые жили и трудились вместе в определенной среде. Некоторые авторы считают, однако, что обитатели Махенджодаро принадлежали к дравидийской расе.
Были сделаны попытки установить связь между жителями долины Инда и ведическими ариями, но в подтверждение этого взгляда было найдено слишком мало веских аргументов. «Ригведа»—это продукт сельской цивилизации, в то время как цивилизация долины Инда была по своему характеру определенно городской. Лошадь, повидимому неизвестная обитателям Махенджодаро, часто использовалась воинами Вед. В Ведах корове принадлежит почетное место, а в Махенджодаро более важное положение занимает бык. Поклонение идолам, широко распространенное в Махенджодаро, было неизвестно Ееди- ческим ариям. В то время как в Ведах преобладают божества мужского пола, в А\ахенджодаро богиня-мать занимала явно более высокое положение, чем Шива. Трудно оспаривать тот факт, что цивилизация ведических ариев—более позднее явление, чем цивилизация Инда, и что она по своему характеру отличается от цивилизации Инда.


ДОАРИЙСКАЯ ИНДИЯ
35
Долина Инда и Западная Азия. Есть полное основание думать, что доисторическая цивилизация долины Инна была тесно связана с современной ей цивилизацией Западной Азии. Многочисленные индийские печати (на некоторых из них имеются письмена Махенджодаро) были обнаружены в Урс, Тель-Асмере (нынешний Багдад) и других местах Западной Азии. Строительство ступенчатых арок и ниш в стенах, поклонение богине-матери, изображение некоторых животных на печатях—все это отчетливо свидетельствует о связи между Махенджодаро и Месопотамией. Было сделано предположение, что цивилизации этих двух различных районов обязаны своим происхождением одной общей цивилизации, а их различия вызваны различиями местных условий и расовыми особенностями населения. Можно надеяться, что дальнейшие раскопки прольют больше света на эту очень интересную и важную проблему.


Г лава IV
ПРИХОД АРИЕВ
I. 	АРИЙСКИЕ ПОСЕЛЕНИЯ В ИНДИИ
Прародина ариев. Хотя некоторые авторы утверждают, что Индия была прародиной ариев1, общепринято считать, что арии пришли в Индию либо из Центральной Азии, либо из какой-нибудь европейской страны. При нынешнем несовершенстве наших знаний мы можем принять в качестве гипотезы теорию о том, что первоначально арии обитали в районе, который мы теперь называем Венгрией, Австрией и Чехословакией. Эта теория, повидимому, соответствует большинству тех сведений о жизни первобытных ариев, которые собраны этнографами и лингвистами.
Время иммиграции ариев в Индию. Трудно установить даже приблизительно время, когда начались переселения ариев. Возможно, что естественный рост населения заставил их покинуть свою родину, маленькую страну, окруженную горами, и искать пищу и кров в далеких странах. Они, вероятно, выдержали много битв с народами тех стран, которые они пытались захватить, и этот период в их истории длился, очевидно, несколько веков. Знаменитые надписи Богаз- Коя, обнаруженные несколько лет назад немецкими археологами в Каппадокии, повидимому, свидетельствуют о том, что около 1400 года до н. э. ариям удалось навязать культ некоторых своих богов народу (известному под названием митанни), жившему в этом районе. Этот факт, однако, не исключает возможности того, что переселение ариев в Индию началось раньше 1400 гола до н. э.
Общепризнано, что арии, поселившиеся в Индии, с расовой точки зрения, были сродни древним иранцам. Этот вывод основан прежде всего на лингвистических данных. Язык арийских переселенцев в Пенджабе был очень близок древнеперсидскому языку и языку «Авесты». Винтерниц указывает, что «разница между языком Вед и этим первобытным индо-иранским языком, повидимому, меньше, чем разница между... санскритом и пали». Дифференциация индо-арийского и иранского диалектов началась, возможно, позднее того времени, к которому относятся надписи Богаз-Коя.
Для того чтобы установить время прихода ариев в 11ндию, мы должны определить возраст «Ригведы» «К сожалению,—говорит Винтерниц,—мнения крупнейших ученых по вопросу о возрасте «Ригведы» расходятся, причем это расхождение измеряется не веками, а тысячелетиями. Некоторые считают, что гимны «Ригведы» не могли быть составлены ранее 1000 года до н. э., в то время как другие полагают, что эти гимны возникли между 3000 и 2500 годами до н. э.» Это замечание Винтерница все еще остается справедливым. Вероятно, мы не очень ошибемся, если отнесем зарождение ведической литературы примерно к 2000 или 2500 год\ до н. э. При исчислении возраста этой литературы
1 На санскрите—арья или айрья, на пехлеви в «Авесте»—ария. Первоначальное значение этого слова—«верные», «люди одной расы» В ведических гимнах этот эпитет употреблялся их составителями «для того, чтобы отличить людей своего племени от врагов, то есть от бопсе ранних обитателей Индии, которых они называли даса (дасью)^


ПРИХОД АРИЕВ
37
определяющее значение имеет тот факт, что джайнизм и буддизм уже предполагают ее существование. Если более ранние гимны «Ригведы» были составлены около 2000—2500 годов до н. э., то основные «Упанишады», которые, безусловно, были известны джайнам и буддистам, должны относиться по крайней мере к 500 году до н. э.
Ранние арийские поселения в Индии. Мы приходим, следовательно, к выводу, что арии появились в Северо-Западной Индии не позднее 2000 года до н. э Большая часть гимнов «Ригведы», повидимому, была создана в области знаменитой реки Сарасвати, к югу от современной Амбалы. Захват ариями Афганистана и Пенджаба доказывается упоминанием в «Ригведе» рек Кабул, Сват, Куррам, Гумал, Инд, Джелам, Ченаб, Рави, Биас и Сатледж. Имеется несколько упоминаний о Джамне и Ганге. Совершенно не упоминается Нарбада. Из юр ариям того времени лучше всего были известны Гималаи, но гор Виндхья они не знали. Эти упоминания в «Ригведе» показывают, что арийские поселения того времени ограничивались районом Восточного Афюнистана, Пенджаба и отчасти нынешнего штата Уттар Прадеш. Большая часть этой 1ерритории была известна под названием Саптасиндху (Страна семи рек)
Распространение ариев в поздний ведический период. «Ригведа» изобилует упоминаниями о иепрекращавшейся борьбе с дасами, или дасыо (у. е. не-ария- ми). Перед нашими глазами встает картина продвижения ариев на восток. В «Брахманах» Пенджаб постепенно теряет свое значение и все чаще и чаще упоминаются земли, лежащие к востоку от него. В этот период главным центром арийской культуры была Мадхьядеша, простиравшаяся от реки Сарасвати до двуречья Ганга—Джамны. Нам часто попадаются упоминания о Курукшетре, Косале (современный Ауд), Каши (Бенарес), Видехе (северный Бихар), Магад- хе (южный Бихар) и Анге (восточный Бихар). Куру и панчалы были главными арийскими племенами этого периода. Повидимому, были установлены связи с югом: имеются упоминания о народе андхра долины Годавари, а также и пулинда и савара, населявших леса горной местности Виндхья. Образ жизни этих племен еще не был полностью перестроен на арийский лад, поскольку о них упоминается как о людях, стоящих вне общества. Арийская цивилизация лишь только начинала просачиваться сквозь горы Виндхья.
2. 	ЛИТЕРАТУРА И РЕЛИГИЯ ВЕД
Авторы Вед. В соответствии с гипотезой, принятой в эюй книге, вся ведическая литература была создана в период приблизительно с 2500 по 500 год до н. э. Ортодоксальные индусы считают, что Веды были сочинены не людьми: они были либо преподаны богом древним мудрецам, либо явились откровениями пророков. Каково бы ни было происхождение Вед, нет никакого сомнения в том, что они являются самыми ранними литературными произведениями ариев.
Значение Вед. В течение многих поколений Веды передавались из уст в уста. Поэтому они известны как шрути (то, что слушается). Благоговение, с которым индусы всегда относились к Ведам, дало им возможность пронести через века такое огромное литературное произведение в устной передаче, причем за это время оно либо вовсе не получало новых дополнений, либо таких дополнений было очень мало. Современный индийский автор С. Н. Дас Гупта в первом томе своей «Истории индийской философии» следующим образом оценивает значение Вед для индусского мировоззрения: «История религий Индии претерпела значительные изменения в период после ведической цивилизации. Но таково было почитание Вед, что они всегда оставались высшим


38
история ИНДИИ
источником религиозной мудрости для всех слоев индусского общества во все времена. Даже сегодня все обязательные отправления культа у индусов—по случаю рождения, свадьбы, смерти и т. д.—выполняются в соответствии со старым, ведическим ритуалом. Молитвы, которые современный нам брахман произносит три раза в день, составляются из тех же самых стихов Вед, которые служили молитвенными стихами два или три тысячелетия назад... Большая часть санскритской литературы, которая развилась в послеведический период, созданными ею ценностями обязана Ведам и опирается на них как на свой высший авторитет. Системы индусской философии не только подчинены Ведам, но сторонники каждой из этих сисл ем часто спорятдруг с другом о превосходстве своей системы, стремясь доказать, что она и только она верно следует Ведам и правильно излагает идеи Вед. Законы, регулирующие традиционные правовые отношения, общественную, домашнюю и религиозную жизнь индусов, их обычаи и ритуал, вплоть до сегодняшнего дня выдаются за систематизированное наследие старого ведического учения, и их обязательность также основана на авторитете Вед. Даже в период английского правления в области наследования собственности, усыновления и других подобного рода юридических вопросах следуют индусскому праву, которое, в свою очередь, считает своим источником Веды».
Классификация ведической литературы. Ведическая литература состоит из произведений четырех различных категорий:
I. «Самхиты», или собрания гимнов, молитв, заклинаний, благословений, жертвенных формул и т. п
Имеется четыре «Самхиты», из которых «Ригведа самхита», безусловно,— самая старая и наиболее важная. Ее текст в современном виде состоит из 1028 сукт (гимнов), которые подразделяются на 10 мандала (книг). Некоторые из этих гимнов с самого начала служили ритуальными песнопениями при жертвоприношениях или молитвами, ио имеются также гимны и другого рода, они возникли независимо от религиозного ритуала, и «в них чувствуется дыхание подлинной первобытной религиозной поэзии».
«Атхарваведа самхита» в ее нынешнем варианте состоит из 731 гимна и делится на 20 книг. Некоторые из этих гимнов являются литературными заимствованиями из «Ригведы самхиты». В целом «Атхарваведа самхита», несомненно,—более позднее произведение, чем «Ригведа самхита». Важное значение «Атхарваведы самхиты» заключается в том, что «она является очень ценным источником знаний о подлинно народных верованиях, на которые не оказала еще влияния религия священнослужителей, о вере в бесчисленное количество духов, привидений и демонов всякого рода, о вере в колдовство; все это представляет исключительную важность для этнографии и истории религии».
«Самаведа самхита» в ее нынешнем варианте состоит из 1549 гимнов, из которых все, кроме 75. встречаются также в «Ригведе». Эти 75 гимнов можно найти и в других произведениях. Все эти гимны исполнялись при жертвоприношениях.
«Яджурведа самхита» частично состоит из гимнов и частично—из прозаических отрывков (яд ж у с), из которых некоторые «иногда имеют характер ритмической прозы и местами достигают поэтических вершин». Большинство гимнов «Яджурведы самхиты» встречается также в «Ригведе».
II. «Брахманы», или прозаические тексты, содержание которых составляют высказывания относительно различных ритуалов и церемоний жертвоприношения. «Они отражают дух того времени, когда вся умственная деятельность человека была сосредоточена на жертвоприношениях, в них описываются церемонии жертвоприношений, обсуждается вопрос об их важности, ведутся рассуждения о происхождении и значении жертвоприношений». Из ранних


ПРИХОД АРИЕВ
39
«Брахман» наибольшее значение имеют следующие: «Айтарейя брахмана» и «Каушитакй брахмана», принадлежащие к «Ригвсде»; «Тандьямаха брахмана» и «Джайминия брахмана», принадлежащие к «Самаведс»; «Тайттирийя брахмана» и «Шатапатха брахмана», принадлежащие к «Яджурведе». «Брахманы» и «Атхарваведы», из которых наиболее значительна «1 опатха брахмана»,—сравнительно позднего происхождения.
III. «Арапьяки», или лесные тексты. «Эти произведения были, вероятно, сочинены для стариков, удалявшихся в леса и не имевших возможности выполнять сложные ритуалы жертвоприношений, требовавшие множества аксессуаров, которых нельзя было достать в лесу. В этих произведениях жертвоприношения постепенно уступили свое место созерцанию как духовной деятельности высшего порядка. Именно здесь мы обнаруживаем, что среди некоторых слоев интеллигентных людей идеи ритуала стали отступать на задний план и филососрские размышления об истине и ее природе постепенно стали занимать их место». «Арапьяки» образуют составные части «Брахман». Так, «Айтарейя араиьяка» является продолжением «Айтарейя брахмана».
IV. «Упанишады», или трактаты, содержание которых составляй^ ишные поучения, сообщаемые во время частной беседы наставниками своим ученикам. Древнейшие «Упанишады» частично включаются в «Араньяки», а частично являются дополнением к ним; действительно, часто трудно бывает провести разграничительную линию между «Араньяками» и «Упанишадами». «Упани- шады» являлись реакцией на религию жертвоприношений и открывали конечную истину и реальность, знание которой считалось необходимым для высвобождения человека. Они написаны обычно в прозе, но некоторые написаны целиком или большей частью в стихах. В настоящее время имеется более ста «Упанишад». Среди наиболее важных «Упаппшад» мы можем назвать следующие: «Иша», «Кена», «Катха», «Прашна», «Мундака», «Мандукья», «Тайттирийя», «Айтарейя», «Чхандогья,» «Брихадараиьяка», «Светасватара», «Каушитаки» и др.
Ведическая религия. Ведическая литература дает нам возможность нарисовать картину, хотя и неполную, религиозной жизни в иедической Индии. «В «Ригведе» мы имеем дело не просто с наивным проявлением первобытного религиозного сознания, а с таким состоянием Ееры. которое может быть только результатом активной деятельности священнослужителей, а также продуктом эклектического слияния многих вер». Религия ведических индийцев была продолжением примитивной веры первобытных ариев. Их пантеон включал в себя богов, которым поклонялись арии до их прихода в Индию. Культ некоторых божеств, таких, как река Сарасвати, был создан после появления ариев в Индии. Большинство из этих божеств очень тесно связано с природой. Мы можем отметить Дьяу (бога неба), Агни (бога огня) и Парджанья (бога грозы). Нет никакого сомнения в том, что красота и величие явлений природы возбуждали воображение и вызывали благоговение ведических мудрецов. Число божеств, известных ведической литературе, неопределенно. Иногда их классифицируют на три группы, соответственно их месту нахождения: боги небес (например, Митра и Варуна),боги воздуха (например, Индра и маруты) и боги земли (например, Агни и Сома). Преобладание мужского элемента отчетливо проявляется в ведическом пантеоне. В нем нет никакой определенной иерархии, никакого верховного божества; любое божество «либо теряет всякое свое значение, либо выступает во всем блеске высшего божества, в зависимости от того, является оно предметом поклонения или нет». Отсюда эта стадия развития веры была справедливо охарактеризована как стадия, которую нельзя назвать ни политенст- ской, ни монотеистской и которая является такой стадией, «когда имеется тенденция и к политеизму и к монотеизму, хотя ни одна из этих тенденций не получила еще достаточного развития».


40
ИСТОРИЯ ИНДИИ
Развитие ритуала, естественно, затмило значение божеств как вершителей человеческой судьбы. Ранний ведический ритуал был совсем прост: поклонение богам выражалось в скромных подношениях им молока, зерна и топленого масла. Мотивом этих подношений было желание обеспечить себе земное счастье иметь детей и скот или устранить своего врага. Религиозный ритуал начал усложняться в период сложения «Брахман». Подношения стали богаче, церемонии более сложными. Для отправления подобных обрядов жертвоприношения приглашались многочисленные священнослужители—хопгри читал гимны. адхварью выполнял роль слуги и произносил молитвы, удгатри пел песни «Са- маведы»—и несколько их помощников. Коренным образом изменился самый дух жертвоприношений. Уже не имелось в виду задабривать богов; приносящий жертву пытался заставить бога дать то, что ему было нужно. Таким образом, жертвоприношение приобрело большее значение, чем сами боги. Позднее логическим следствием такого изменения было полное отрицание богов в философской системе пурвамимамса.
Мы уже отмечали, что зачатки философской мысли, начало поисков истины и реального могут быть прослежены в «Араньяках». В «Упанишадах» эти поиски получили свое логическое завершение. Эти трактаты занимают очень важное местов истории индийской философии. Основная идея, которая их пронизывает, заключается в том, что в основе видимого изменяющегося мира лежит неизмененная реальность (брахман}, тождественная тому, что составляет основу сущности человека (атман).
3. 	ПОЛИТИЧЕСКАЯ, СОЦИАЛЬНАЯ И ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ АРИЕВ ВРЕМЕН «РИГВЕДЫ»
Не-арии в ведический период. Наши сведения относительно политической истории раннего ведического периода, к сожалению, очень скудны. Имеется много упоминаний о непрерывных войнах против так называемых даса (дасью), древних обитателей Индии, но систематические данные отсутствуют. Главное различие между ариями и их врагами не-ариями проявлялось, конечно, во внешних признаках, языке и религии. О не-ариях говорится как о людях темнокожих и «безносых» (анаса). Их язык подвергается осмеянию, их часто упрекают за то, что они не приносят жертв арийским богам. Хотя, по всей вероятности, борьба длилась долго и была очень упорной, победители арии, повидимому, не предприняли попыток уничтожить побежденное неарийское население. Многие не-арии нашли приют в горах и лесах, а другие были обращены в рабство. В ведической и ранней послеведической литературе имеется много упоминаний о рабах—мужчинах и женщинах,—которые скорее всего были не- ариями. Но не-арии не были варварами или нецивилизованными людьми. У них были большие стада скота. Они строили города или, по крайней мере, сооружа ли прочные укрепления (пура). Имеются примеры, когда даса удавалось установить дружеские отношения с ариями.
Политическая разобщенность ариев. В лагере победителей не было единства Один арийский правитель, по имени Диводаса, вел войну против племен турваса, яду и пуру. Его сын, или внук Судаса, был вождем бхаратов (арийское племя, жившее в Брахмаварте, то есть в стране, лежавшей между реками Сарасвати и Дришадвати) в их великой борьбе с арийскими племенами с северо-запада. Из арийских племен раннего ведического периода наиболее значительными были: бхараты, пуру (жившие по берегам реки Сарасвати), куру (обитавшие у рек Инд и Ченаб) и сринджайи, которые были соседями бхаратов.
Политическая организация ариев. Монархия была, вероятно, преобладающей системой политической организации у ведических ариев, хотя имеются


ПРИХОД АРИЕВ
41
указания на существование у них республиканской формы правления1. Монархия обычно была наследственной, но есть несколько неясных указаний на то, что монарх избирался народом. Первейшие обязанности правителя заключались в том, чтобы защищать своих подданных и содержать священнослужителей, которые совершали обряды жертвоприношения. Доход правителя составляла дань с побежденных племен и подарки, преподносимые его подданными. Нам неизвестно, были ли эти подарки обязательным платежом установленного размера или добровольными подношениями от случая к случаю. В числе чиновников упоминаются сенани (руководитель армии) и грамани (глава деревенской общины). /7#ро(жрец) занимал важное положение, и весьма вероятно, что его власть не ограничивалась только религиозными делами. «Ведический пуро- хита был предшесгвенником государственных деятелей—брахманов, которые иногда в истории Индии проявляли выдающиеся способности в ведении государственных дел; нет также оснований сомневаться в том* что важнейшее значение в управлении раннего ведического государства имели Вишвамитра, или Васи- иипха» [мудрец.—Р<?д.].
Народный элемент в политической организации ариев ведического периода был представлен самити, или сабха [народными собраниями.—Ред.]. Подлинный характер и функции этих народных собраний не могут быть определены, но, «повидимому, нет оснований сомневаться в том, что в важнейших случаях все мужчины данного племени собирались на такое собрание для обсуждения или решения вопросов, которые ставились перед ними руководителями племени». Хотя правитель участвовал в заседаниях этих собраний, его власть, вероятно, была несколько ограничена уже одним их существованием. Мы не знаем, имел ли он право издавать законы или отправлять судебные функции. Наши сведения о судопроизводстве, о гражданском и уголовном законодательстве крайне отрывочны. Вероятно, война, как обычно, увеличивала власть правителя. Он возглавлял свои войска на войне и лично сражался на колеснице.
Раннее арийское общество. О социальной организации ариев ведического периода мы можем составить себе более ясное представление. Патриархальная семья составляла основу как социальной, так и политической жизни. Моногамия была преобладающей формой брака, но встречалась также и полигамия. Нет никаких указаний на существование полиандрии. Женщины занимали высокое положение в обществе, они обычно руководили домашним хозяйством. Некоторые из них были, повидимому, образованными и культурными, поскольку в «Самхитах» имеются гимны, сложенные женщинами. Браки в детском возрасте были неизвестны. Мы не можем точно установить, имели ли вдовы право выходить замуж. Женщины отличались высокой моралью, хотя имеются упоминания о случаях измены и проституции.
Существовала ли кастовая система в арийском обществе раннего ведического периода} Индологи предложили различные решения этой интересной и важной проблемы. Те, кто отпицают существование кастовой системы во времена «Ригведы», указывают, что четыре касты1  2—брахманы, кшатрии, вайшья и шудры—упоминаются только в позднем гимне3 «Ригведы». «Безусловно, существо¬
1 Монархами авторы называют вождей племен, а республиканской формой правления—первобытно-общинный строй.—Прим. ред.
2 Европейские исследователи обозначают португальским словом каста дга различных понятия- варна и джати. Варна (о которой говорится выше)—это четыре класса- сословия рабовладельческого и раннефеодального общества в Индии. Джити—это мелкие профессионально-племенные деления индийского общества, существующие как феодальный пережиток и в современной Индии.—Прим. ред.
3 Знаменитая «Пуруша сукта» «Ригведы» (Х.90.12), в которой говорится о том что брахманы, кшатрии, вайшья и шудры первоначально произошли соответственно < i рга, рук, бедер и ступней Создателя.


42
ПС ЮРИЯ ИНДИИ
вали войны и жрецы, но специальная военная каста так же редко упоминается в «Ригведе», как и некоторые низшие касты земледельцев, торговцев скотом, купцов, ремесленников и рабочих». Те, кто не соглашается с этим взглядом, указывают, что профессия жреца была обычно наследственным занятием во времена «Ригведы» и что встречающееся слово раджанчя говорит, повидимому, о существовании знати. Действительно, имеются несомненные признаки деления раннего ведического общества на священнослужителей {брахманов), правителей {кшатриев) и простой люд {вис). Можно примирить эти противоречивые мнения, если принять, что в гимнах «Ригведы» имеются признаки кастовой системы в ее зачаточной форме; не было строгих ограничений в отношении выбора занятий, брака между представителями различных слоев общества и совместного приема пищи.
Экономическая жизнь ариев. Наши данные об экономической жизни ариев раннего ведического периода могут быть получены лишь на основании отдельных указаний в литературе того времени. Арии были по преимуществу сельскими жителями. Мы не находим никаких указаний на существование хотя бы небольших городов1. И это естественно, так как люди вели пастушеский образ жизни. Главным источником доходов было животноводство. «Говоря о том, что у кого-либо имеются коровы, поэты усиленно подчеркивают этот факт». Большое значение придавалось также лошади. Другими домашними животными были овцы, козы, ослы и собаки, но кошка еще не была приручена Самым важным занятием было сельское хозяйство. Имеются указания на существование примитивной системы орошения. Охота имела большое значение в хозяйственной жизни ариев. Охотились обычно на львов, кабанов, буйволов, антилоп и птиц. Мы не можем сказать точно, было ли им известно рыболовство.
Ремесленная специализация играла значительную роль в экономике ведического периода. Кожевник делал из воловьих шкур бурдюки, тетиву для луков и ремни. Дровосек делал колесницы и был одновременно столяром и плотником. Существовали также медники, кузнецы и ювелиры. Зарождалось кораблестроение. Вероятно, для передвижения по рекам употреблялись довольно большие лодки. Арии были, конечно, знакомы с морем, но весьма сомнительно, велась ли ими широкая морская торговля. Внутри страны существовала значительная торговля, в качестве денег употреблялись быки и золотые украшения Хотя встречаются частые указания на существование рабства, авторитетные ученые считают, что экономика ведического периода не базировалась на рабском труде. Ни одно ремесло не порочило того, кто им занимался, даже кожевники не считались низшими членами общества.
Обычно одежда состояла из трех или двух предметов, которые изготовлялись женщинами из овечьей шерсти. Как мужчины, так и женщины носили украшения, сделанные, как правило, из золота. Пища состояла в основном из масла, фруктов и овощей. Мясо, вероятно, употреблялось только по случаю больших торжеств и семейных праздников. Коров и быков забивали для жертвоприношений и для угощения гостей. Употребление спиртных напитков играло важную роль в ведическом обществе. Имеется много упоминаний о соме—священном напитке, суре—общепринятом спиртном напитке, изготовлявшемся, очевидно, из зерна.
Излюбленным развлечением были, вероятно, гонки колесниц. Имеются частые упоминания об игре в кости, о танцах и музыке. Из музыкальных инструментов арии широко пользовались барабаном, лютней и флейтой. «Самое существование гимнов доказывает, что пению придавали большое значение».
1 В период «Брахман» мы находим ясные указания на существование столичных городов Асандиват. Каушамби и Каши.


ПРИХОД АРИЕВ
43
«Нам нет нужды,—говорит Винтерниц,—представлять себе людей «Ригведы» ни как наивных пастушков, ни как орду грубых дикарей, ни, с другой стороны, как людей ультраутонченной культуры. Картина, которую разверты- ваютперед нами эти песнопения... показывает, что арийские индийцы были деятельным, жизнерадостным и воинственным пародом, имевшим простые и отчасти еще дикие обычаи... Мы пока не находим в песнях «Ригведы» тех черт женственности, аскетизма и пессимизма в индийском характере, с которыми мы будем встречаться в более поздней индийской литературе»
4. 	ПОЗДНЯЯ ВЕДИЧЕСКАЯ ЛИТЕРАТУРА.
ИЗМЕНЕНИЯ В ПОЛИТИЧЕСКОЙ'И СОЦИАЛЬНОЙ ЖИЗНИ
Поздняя ведическая литература. «Упанишады», взятые в целом, известны как «Веданта» (заключительная часть Вед). Кроме того, мы имеем шесть «Ве- дапг» (наук, дополняющих Веды), фонетику (шикша), ритуал (калпа), грамматику (вьякарана), этимологию {нирукта), метрику (чхандах) и астрономию (джьотиша). Зачатки этих работ могут быть обнаружены в «Брахманах» и «Араньяках». Они сложены в форме «Сутр» (нитей, т е. кратких правил, предназначенных для запоминания).
Из шести «Веданг» первым был систематически изложен ритуал в работах, известных под названием «Калпасутры». «Калпасутры», посвященные важным жертвоприношениям, называются «Сраутасутры», а те, которые посвящены каждодневным домашним обрядам и жертвоприношениям, называются «Грихь- ясутры». Эти работы дают ценные сведения как историку религии, так и этнографу. Тесно связаны с «Грихьясутрами» «Дхармасутры», посвященные как светскому, так и религиозному праву. Связанные с «Сраутасутрами» «Сульва- сутры» посвящены вопросу о размерах алтарей и мест жертвоприношения. Это— самые древние индийские работы по геометрии.
В то время как «Калпасутры» дополняют «Брахманы», «Сутры», посвященные фонетике, дополняют «Самхнты». Древнейшими работами по этому вопросу являются «Пратисакхья», которые содержат указания, как правильно читать «Самхиты».
Из работ по ведической этимологии мы располагаем сейчас только одной {это «Нирукга», написанная Яской) Древние работы по метрике, астрономии и грамматике утеряны. Древнейшая из грамматик, которую мы имеем, принадлежит Панини и посвящена в основном классическому санскриту, и только в отдельных случаях касается языка Вед.
Каста в «Сутрах». Поскольку «Калпасутры» посвящены религиозным и социальным церемониям, они, естественно, дают нам ценные сведения о развитии кастовой системы1. Мы видели, что эта система существовала во времена «Ригведы», повидимому, только в зачаточном состоянии. Во времена «Брахман» она начала постепенно приобретать ту форму, которая нам хорошо знакома. Занятие священнослужителей и принадлежность к знати стали наследственными, а вайшья и шудры начали подразделяться на «все возрастающее число эндогамных наследственных ipynn, занимающихся одним делом или, по крайней мере, имеющих ограниченное и незначительное число занятий». Правила о междукастовых браках стали строгими. Мы не можем с точностью сказать, в какой мере возможна была перемена касты. Положение шудры несколько улучшилось. Они перестали быть рабами и составили низший слой свободных людей, поскольку постепенное распространение власти ариев на различные части Индии сделало невозможным для вождей арийского общества
1 См. примечание выше, на стр. 29.


44
ИСТОРИЯ ИНДИИ
обрекать миллионы не-ариев на рабство1. В «Сутрах» шудры иногда имени право участвовать в домашних религиозных ритуалах. Был, однако, сделан и шаг назад, что проявилось в «появлении формальной теории осквернения, согласно которой представитель высших каст подвергается осквернению, если на него падет тень нечистого человека, а также в запрещении всякого контакта с нечистым человеком».
Политические изменения в поздний ведический период. Некоторые данные* о развитии политической и социальной организации ариев в Индии могут быть получены из «Брахман», «Упанишад» и «Сутр». Политические деления периода «Ригведы» постепенно уступили место территориальным делениям значительных размеров и все больше распространявшейся идее политического единства, которая получила конкретное выражение в религиозно-политических церемониях, вроде обрядов жертвоприношения ваджапейя, раджасуйя и ашвамедхи Эти обряды выполнялись правителями, которые достигали какого-либо успеха, в осуществлении своих завоевательных планов. Создание сравнительно крупных государств, естественно, привело к росту власти правителя, а также к возникновению больших городов. В поздней ведической литературе упоминаются города Кампила (столица панчалов), Асандиват (столица куру), Каушамби (столица ватса) и Каши (столица государства Каши). Некоторые племена, игравшие ведущую роль в период «Ригведы» (например, бхараты), потеряли свое былое политическое значение. Их место заняли теперь другие племена, такие, как куру и панчалы. На основании рассеянных в поздней ведической литературе упоминаний об их правителях едва ли можно составить хотя бы самый общий очерк их политической истории.
Социальные изменения в поздний ведический период. Общество постепенно принимало новую структуру, потому что кастовая система уже почти оформилась. Процесс образования наследственных профессиональных групп может быть четко прослежен. Те, которые специализировались на изучении Вед и руководили религиозными церемониями, назывались брахманами. Посвятившие себя политической и военной деятельности назывались кшатриями. Широкие массы ариев стали называться вайшья. Главным их занятием были торговля и земледелие. Ясно, однако, что эта кастовая система была еще очень неустойчивой: не были еще запрещены межкастовые браки, а некоторые кшатрии изучали священные писания и отправляли церемонии жертвоприношений. Шудры составили строго определенную группу в обществе, и их положение стало положением глубоко приниженных людей. В «Айтарейя брахмане» о шудре говорится, как о «слуге другого человека, могущем быть изгнанным или убитым по желанию».
Некоторые сведения о социальном положении женщин можно почерпнуть в литературе. Женщины могли получать образование, и некоторые из них (например, Гарги и Майтрейи) были известны своей образованностью. Но рождение дочери даже в эти древние времена рассматривалось как «одна из причин нищеты». Полигамия была, вероятно, широко распространена среди правителей и в богатых слоях общества. Женщины не могли иметь имущество или наследо вать его.
5. 	ЭПОСЫ И «ДХАРМАШАСТРЫ»
Происхождение и возраст эпоса. Начало эпической поэзии может быть прослежено в ведической литературе, а ее связи с литературой «Сутр» довольно
1 Речь идет о том, что хотя в основном шудры бы.ж на положении рабов, понятия раб и шудра не совпадали целиком- рабом мог ста1ь и не шудра, а, с другой стороны, богатый шудра мог быть свободным и владеть имуществом См. статьи советского историка Г Ильина в «Вестнике древней истории» за 1951 —1952 годы.—Прим, ред


ПРИХОД АРИЕВ
45
заметны. Мы встречаем частые упоминания об «Итихаса пурана» и «Гатха на- рашамси» («Песни во славу людей»). Западные ученые считают, что «Махабхарата» и «Рамаяна»1 выросли на основе этих интересных произведений. «Но,— говорит Винтерниц,—то, что мы знаем как народный эпос индийцев, то есть «Махабхарата» и «Рамаяна»,—это не древние героические песни, исполнявшиеся придворными певцами и странствующими менестрелями древней Индии и объединенные в поэмы великими поэтами или, по крайней мере, умелыми компиля торами, а сборники самых различных поэм неравного значения, которые возникли в течение многих веков благодаря постоянным интерполяциям и дополнениям». По его мнению, «Махабхарата»—«это вовсе не единое поэтическое произведение, а, скорее, целая литература».
Древнейшие упоминания в ведической литературе относятся, скорее, к центральному сюжету «Махабхараты», чем к сюжету «Рамаяны». В этом смысле «Махабхарата» старше «Рамаяны». Старая героическая поэма, посвященная бхаратам, племени, хорошо известному по «Ри1веде5>, образует, вероятно, ядро «Махабхараты», но с веками это ядро получило столько дополнений и интерполяций, что теперь его совершенно невозможно выделить. Великий мудрец Вьяса, которого индийское предание считает автором всей книги, вряд ли может быть даже составителем эпоса в его нынешней форме. Ученые придерживаются различного мнения относительно возраста «Махабхараты». Мы можем сказать, что в своей нынешней форме этот эпос возник, вероятно, не ранее IV века до н. э и не позднее IV века н. э. Вероятно, различные части нынешнего варианта этого эпоса были сложены в различное время.
«Рамаяна», хотя это и сложная работа, в гораздо большей степени, чем «Махабхарата», имеет характер единого произведения. Винтерниц считает, что первоначальный вариант «Рамаяны» (т е то ядро, из которого образовался этот эпос в его нынешней форме благодаря бесчисленным добавлениям и интерполяциям) создал Вальмики в III веке н. э. на основе древних легенд. Если принять эту гипотезу, становится вероятным, что «Рамаяна» в ее нынешних размерах и с тем же содержанием была известна еще в конце II века н. э.
Социальные условия, отраженные в эпосе. Оба эпоса подчеркивают значение кшатриев, а брахманам придают меньшее значение в политической жизни Мы обнаруживаем здесь сходство с буддийской точкой зрения. В эносах имелись четыре социальные группы: «военная власть, главой которой являлся раджа; духовная власть, политически не организованная, но разделявшаяся на ряд школ; затем, купцы, представленные гильдиями, могущественные главы которых (махаджакы) пользовались политическим влиянием; далее, крестьяне, не организованные, по имевшие определенные права и гордившиеся своей арийской кровью». Ниже ариев стояли шудры, рабы и дикие племена
Политическая история в эпосах. Некоторые историки считают, что генеалогические списки, приводимые в эпосах, должны быть приняты как приблизительно верные. Английский историк Паргитер подсчитал, что великая война, описываемая в «Махабхарате», имела место в 1100 году до н. э. или около этого времени. Куру были одним из наиболее выдающихся арийских племен позднего ведического периода, но любопытно, что панду впервые упоминаются в поздней буддийской литературе, где о них говорится как о горном племени. Как Хастинапур, так и Индрапрастха являются историческими городами Что касается сюжета «Рамаяны», то некоторые западные ученые принимают ее как аллегорическое описание арийского завоевания Южной Индии. Но важно
1 Хотя западные ученые определяют «Махабхарату» я «Рамаяну» как эпосы, эти сложные работы не отвечают требованиям, предъявляемым к литературным произведениям того типа, который известен санскритской риторике под названием махакавья.


46
ИСТОРИЯ ИНДИИ
помнить, что Рама упоминается в одной из джатак [рассказов о Будде.—Ред.\. Мы знаем также, что Косала в течение долгого времени была одним из значительных арийских государств. Основа сюжета «Рамаяны» вполне может соответствовать исторической действительности.
«Дхармашастры» . «Дхармашастры» посвящены религиозным обязанностям и гражданскому праву. Основные «Дхармашастры»—это «Самхиты» [сборники.—Ред.], приписываемыеМану, Вишну, Яджнавалкья и Нараде. Время составления этих работ не может быть точно установлено, но обычно их относят к периоду между I и V веками н. э.
В «Дхармашастрах» мы находим кастовую систему в ее строгой форме Помимо традиционных четырех каст, обязанности которых описаны с педантичной тщательностью, в этих работах говорится также о так называемых смешанных кастах (т. е. о новых кастах, которые, как указывается, возникли в результате межкастсвых браков и незаконных связей между членами четырех основных каст). «Дхармашастры» дают нам ясное представление о наиболее примечательных чертах жизни раннего арийского общества. Предполагалось, что каждый «дважды рожденный» должен пройти в своей жизни через четыре стадии (ашрама). Первая стадия (брахмачарья) начиналась с церемонии упа- наяна и заканчивалась с завершением образования. На второй стадии (гар- хастхья) «дважды рожденный» женился и становился главой семьи и хозяином дома. На третьей стадии (ванапрастха) он отвергал мирские заботы, удалялся на покой в лес, где он проводил свои дни в религиозном созерцании. Четвертой стадией была санньяса, когда тело подвергалось жестоким истязаниям, а душа посвящала себя познанию конечной истины.
В «Дхармашастрах» мы находим отчетливое свидетельство постепенного ухудшения положения женщин. Согласно Ману, женщинам не следует разрешать жить самостоятельно: «Женщина не заслуживает независимости, о ней заботятся в детстве отец, в юности муж и сыновья в старости». Ману предписывает для девочек ранний брак как религиозный долг. Вдовам запрещалось вступать в брак. Женщины не могли наследовать имущество.


Глава V
РАЗВИТИЕ РЕЛИГИИ И ПОЛИТИКИ В ПОСЛЕВЕДИЧЕСКИЙ ПЕРИОД
1. 	ДЖАЙНИЗМ
В VI веке до н. э. в Северо-Восточной Индии произошел значительный религиозный переворот, который оказал глубокое влияние на ход индийской истории. Он был в некоторых отношениях реакцией на обременительные обряды и кровавые жертвоприношения, которые составляли в те дни сущность ведической религии в ее народной форме. С философской точки зрения, однако, это было продолжение метафизического умозрения «Упанишад». Было бы ошибкой рассматривать возникновение джайнизма и буддизма как разрыв с ведическим взглядом на жизнь, хотя с течением времени обе эти религии развили некоторые идеи и выработали определенные обряды, несовместимые с ведической философией и культом.
Жизнь Махавиры. Вардхамана Махавира обычно считается основателем джайнизма, хотя, по мнению джайнов, он был последним в длинном ряду наставников (называемых тирткханакарами), которым эта секта обязана своим происхождением и развитием. Из двадцати трех ти^ткханакарсв, упоминаемых в джай некой литературе, только один Парсванатх был, вероятно, историческим лицом. Другие являются легендарными фигурами, неизвестными в гражданской истории. Говорят, что Парсванатх был сыном правителя Бенареса, что он отверг мирскую жизнь и стал аскетом. Его главные доктрины подчеркивали духовную ценность заповедей: не наносить вреда (ахимса), не лгать, не красть и не стяжать.
Даты рождения и смерти Махавиры не определены, но нет сомнения в том, что он жил в VI веке до н. э. Согласно некоторым авторитетным авторам, он умер в 528 году до н. э., однако другие считают, что он умер в 468 году до н. э Махавира родился недалеко от Вайшали, в северном Бихаре. Он принадлежал к широко известному клану кшатриев и был родственником правящей фамилии Вайшали—Личчхави. До тридцати лет он вел образ жизни семьянина. Затем стал аскетом и в течение двенадцати лет скитался по различным местам, все время занимаясь жесточайшим самоистязанием. В возрасте сорока двух лет он достиг высшего знания (кайвалья) и стал известен как джин (победитель страстей), или ниргрантх (свободный от мирских цепей). От этих названий произошли имена его последователей—джайнов или ниргрантхов. Остальные тридцать лет своей жизни Махавира потратил па то, чтобы проповедовать свое ''чепие в Магадхе, Анге, Митхиле и Косале. Говорят, что он установил тесные личные связи с могущественными правителями Магадхи—Бимбисарой и Аджа- ташатру. За основу своей веры он принял учение Парсванатха и к четырем добродетелям, указанным его предшественником, прибавил пятую, а именно непорочность. Он умер в Паве (округ Патна).
Доктрины джайнизма. Джайны отвергли авторитет Вед и обычай принесения в жертву жиеотных. Они в гораздо большей степени были преданы доктрине ахимсы, чем буддисты. Они верили, что каждый предмет имеет свою душ\


18
ИСТОРИЯ ИНДИИ
(джива), которая обладает сознанием. Они отвергали концепцию сотворения мира высшей силой, и, по их мнению, «бог является единственным, высочайшим, благороднейшим и полнейшим проявлением сил, которые дремлют в духе человека». Они приняли индусскую теорию кармы:, спасение означало для них полное освобождение от всякой кармы, унаследованной от прошлой жизни, и оно могло быть достигнуто только посредством так называемых «трех драгоценностей» (триратна): правильной веры, правильного знания и правильного поведения. Они придавали большое значение аскетизму, считая, что душа крепнет в муках и самоистязаниях.
Ранняя история джайнизма. В VI веке до н. э. джайнизм и буддизм были соперниками. Как Махавира, так и Гаутама проповедовали свои учения в Вое точной Индии и набирали себе учеников из одного и того же общественного слоя. Вначале джайнизм имел, вероятно, больший успех. Говорят, что Чанд- рагупта Маурья принял эту религию. Имеются доказательства того, что до конца IV века до н. э. джайнизм получил распространение в Южной Индии
В III веке до н. э. джайны разделились на две секты, которые назывались светамбара и дигамбара. Члены первой стали носить белые одежды, члены второй остались нагими в подражание Махавире. Джайнизм никогда не выходил за пределы Индии, но в течение веков он был одной из наиболее распространенных религий в Южной и Западной Индии.
Священные книги джайнов. В начале III века до н. э. джайнский собор в Паталипутре объединил учение Махавиры в 12 анга [частей.—Ред.]. С течением времени двенадцатая анга была утеряна. Оставшиеся одиннадцать анг были перестроены джайнеким собором, собравшимся в Валабхи в V веке н. э. Эти анги нс были признаны дигамбарами, так что они являются священными книгами только для светамбаров. Книги написаны на пракрите, в той его форме, которая называется арила или ардха-магадхи, поскольку джайны, как и буддисты, стремились сделать свои священные книги доступными для простого народа. С VII—VIII веков н. э. комментарии и философские работы начали составляться на санскрите
Каноническая литература джайнов обильна, по ее религиозное и философское значение намного превышает ее литературные достоинства. Как отмечает Винтерниц, «за редким исключением священные книги джайнов написаны в сухом, повествовательном, поучающем тоне и... редко возбуждают тот общечеловеческий интерес, который вызывают многие буддийские тексты. Поэтому, какое бы важное значение ни имели они для специалиста, они не могут претендовать на то, что ими заинтересуются широкие круги читателей».
Неканонические книги джайнов. Джайны имеют также обильную неканоническую литературу, написанную частью на пракрите, частью на санскрите Следующие из числа джайнских авторов заслуживают специального упоминания: Бхадрабаху, Сиддхасена Дивакара, Харибхадра, Сиддха, Хемчандра Повествовательная литература является одним из наиболее интересных достижений джайнов. Они создавали также замечательные эпосы, романы, драмы и гимны. Большее значение имеет их вклад в философию. В противоположность буддийской доктрине шуньявады они выработали доктрину сьядвады1 Джайнские философы достигли особого совершенства в логике. Грамматика, лексикология, поэтика, математика, астрономия, астрология и политическая
1 Шуньявада—учение о пустоте. Сьядвада—учение о возможном. Буддисты считали высшей целью—растворение, прекращение существования, поэтому индусы называли буддизм учением о пусто'те. Джайны полагали, что нельзя утверждать что-либо определенное о мире, а можно судить лишь предположительно. Поэтому их философия называлась учением о возможном.—Прим. ред.


РЕЛИГИЯ И ПОЛИТИКА В ПОСЛЕВЕДИЧЕСКИЙ ПЕРИОД
49
наука были значительно обогащены джайнами. Они сыграли также важную роль в развитии некоторых индийских языков—тамильского, телугу, каннара, гуджерати, хинди и раджастхани. В целом джайны занимают выдающееся место в истории индийской мысли и литературы.
Другие секты. В VI веке до н. э. духовное брожение в Восточной Индии было настолько сильным, что возникло большое число религиозных сект, возглавляемых различными проповедниками. В джайнских текстах упоминается 363 секты; согласно буддийским работам, существовало 62 секты, когда Будда начал проповедовать свою веру. Наши сведения об этих сектах исключительно скудны. Но имеются частые указания на аджибиков, которые упоминаются также в указах Ашоки.
2. 	БУДДИЗМ
Жизнь Будды. Гаутама, знаменитый основатель буддизма, был современником Махавиры. Даты его жизни и смерти также установлены. Некоторые ученые считают, что он достиг париниббаны [т. е. умер.—Ред.] в 483 году до н. э., а другие называют 543 год до н. э. Он принадлежал к клану шакья, владения которого находились в непальском тераи [болотистые джунгли у подножья Гималаев.—Ред.], к северу от округа Басти, в Уттар Прадеше. Как и Маха- вира, он, следовательно, был кшатрием. Его отец Суддходана был избран главой клана шакья и жил в Капилавасту. Гаутама родился в саду Лумбини (современный Румминдей, в Непале), где в честь этого великого события воздвигнут известный Румминдейский столп Ашоки. Женился он рано на Гопе или Ясод- харе, и, когда ему было 29 лет, у него родился сын по имени Рахула. На Гаута- му оказало воздействие распространенное в то время духовное брожение, и в поисках спасения он стал аскетом. В течение некоторого времени он под руководством двух выдающихся наставников изучал философию в Раджагрихе. Потом он направился в Урувилву (вблизи нынешней Бодх-Гайи) и в подражание аскетам того времени подверг себя самым суровым лишениям. Но спасение оставалось для него все такой же далекой целью. Глубокое сосредоточение и углубленное созерцание привели его в конце концов к открытию конечной истины. Гаутама стал Буддой (просвещенным). В это время ему было 35 лет.
Остальные годы своей жизни Будда посвятил проповеди познанной им истины. Впервые он «повернул колесо Закона» и привел его в движение [т. е. стал проповедовать свое учение.—Ред.] в Оленьем парке, в Сарнатхе близ Бенареса. Здесь ему удалось найти пять учеников. В течение следующих сорока пяти лет он распространил свое учение и нашел много последователей в Ауде, Бихаре и некоторых прилегающих областях. Он скончался в возрасте 80 лет
в Кушинагаре (нынешняя Касия в округе Горакхпур, Уттар Прадеш).
Доктрины буддизма. Будда был реформатором, который ставил себе практическую цель. Его первейшая цель заключалась в том, чтобы обеспечить избавление от печали и страдания. Поэтому он возвестил 4 благородные истины: 1) существует страдание, 2) это страдание должно иметь причину, 3) от страдания надо избавиться, 4) для того чтобы избавиться от страдания, нужно знать правильный путь избавления. Причина страдания заключается в желании, поэтому искоренение желания приведет к прекращению страдания. Желание может быть искоренено, если следовать благородному пути, определяемому восемью заветами: 1) праведная вера, 2) праведная мысль, 3) праведная речь, 4) праведные действия, 5) добытые праведным путем средства к существованию, 6) праведные старания, 7) праведные воспоминания, 8) праведное созерцание. Это был великий Средний Путь, он избавлял от крайностей—непомерной роскоши и строгого воздержания. Этот Средний Путь приводил в конце концов


50
ИСТОРИЯ ИНДИИ
к нирване, которая предполагала не только искоренение желания, но также достижение состояния полного спокойствия. Особо подчеркивалась необходимость соблюдения шила (моральных заповедей, например: не )бей, не лги, откажись от роскоши и т. д.), а также самадхи (сосредоточения) и праджны (углубления в самого себя).
Будда отличался от Махавиры своим отношением к аскетизму. Он придавал особое значение нанесению вреда живым существам, но в этом отношении джайнизм—значительно более строгая религия, чем буддизм. Будда отвергал авторитет Вед и отрицал духовное значение ведических ритуалов и жертвоприношений, хотя он принимал традиционную веру в переселение душ и закон кармы. Он не занимался проблемой существования бога, поскольку сложные метафизические построения не имели, по его мнению, никакого отношения к развитию моральных и духовных качеств человека. Его простая вера предназначалась для всех—независимо от пола, возраста или социального положения. Он ввел обычай религиозных бесед на языке простого народа и отказывался употреблять для духовных проповедей только санскрит, язык образованного меньшинства.
Священные книги буддистов. Вскоре после париниббаны Будды его главные ученики собрались на общий собор в Раджагрихе и составили полное и аутентичное собрание его поучений. Но священные тексты буддистов получили окончательное оформление, вероятно, не ранее чем спустя век или два после собора. Эти тексты в целом известны под названием «Трипитака» («Три корзины»). Первая часть, «Винаяпитака», устанавливает правила поведения для буддийских монахов и правила общего управления буддийской церковью Вторая часть, «Суттапитака», является собранием религиозных бесед Будды. Третья часть, «Абхидхаммапитака», содержит изложение философских принципов, лежащих в основе буддизма.
Второй общий собор буддистов собрался в Вайшали примерно спустя век после смерти Будды. Этот собор предал проклятию некоторые из распространенных ересей и пересмотрел священные тексты. Третий общий собор собрался в Паталипутре под покровительством Ашоки. Снова были преданы проклятью некоторые ереси и была сделана попытка придать определенную и окончательную форму старым священным текстам. Четвертый и последний общий собор собрался под покровительством Канишки не то в Кашмире, не то в Джаландхаре (в Восточном Пенджабе). Этот собор составил канонические комментарии к священным текстам.
В связи со священным писанием буддистов можно упомянуть «Джатаки». Эти буддийские «Рассказы о рождениях», несомненно, были составлены ранее I—II века до н. э. «Джатаки» имеют большое значение не только для правоверных буддистов, но и для историков древней Индии, поскольку они содержат важные сведения о социальной и экономической жизни Индии того времени.
Буддийские секты. Именно в связи со вторым общим собором мы впервые слышим о резком разделении буддийских монахов на две группы: «восточников» (живших главным образом в Вайшали и Паталипутре) и «западников» (главным образом из Каушамби и Аванти). Первые составляли секту ачарьявада, вторые— тхеравада. Разногласия, раз возникнув, увеличивались. Ачарьявада подразделилась еще на семь сект, а тхеравада—на одиннадцать. Позднее несколько подсект ачарьявады ввели новые доктрины (например, обожествление Будды, почитание бодисаттв, т. е. отдельных обожествленных свойств Будды в качестве отдельных, подчиненных божеств и т. д.—Ред.), которые проложили путь учению махаяны. Таким образом, «история буддизма начиная со второго столетия после смерти Гаутамы не являлась более историей одной монашеской организации; это история нескольких организаций, которые развивались независимо друг от друга в различных частях Индии».


РЕЛИГИЯ И ПОЛИТИКА В ПОСЛЕВЕДИЧЕСКИЙ ПЕРИОД
'5/
3. 	РОСТ ПОЛИТИЧЕСКОГО ЕДИНСТВА
Идея единства. Идея политического единства была знакома более поздней ведической литературе. Обряд жертвоприношения ваджапейя давал исполнителю этого обряда права верховного правителя, именуемого самраджья. Целью обряда айндра махабхишеки было достичь титула екарат, или единственного правителя земли. Верховный правитель обязан был выполнить обряд жертвоприношения ашвамедха; в древней литературе упоминается несколько правителей, о которых известно, что они выполнили этот великий обряд жертвоприношения. Но при нынешнем состоянии наших знаний нельзя сказать, существовала ли какая-либо большая империя в Индии до IV века до н. э., когда Махападма Нанда объединил большую часть Северной Индии, а возможно,, и некоторые части Декана под знаменем империи Магадха.
Политические условия в начале VI века до н. э. Из древних буддийских источников мы узнаем, что в первой половине VI века до н. э. в Индии существовало 16 государств (махаджанапад). Это были следующие государства:
1. Каши. Его столицей был Варанаси (нынешний Бенарес). Сначала государство Каши было самым могущественным из всех махаджанапад, но позднее оно вынуждено было уступить это почетное место Косале.
2. Косала. Она приблизительно соответствовала нынешнему Ауду. Столица ее была в Сравасти (нынешний Сахет Махет, округ Гонда, Уттар Прадеш). Двумя другими важными городами Косалы были Айодхья и Сакета. Это государство включало в себя территорию, которой владели шакья из Капилавасту. Примерно в середине VI века до н. э. Каши был составной частью монархии Косала.
3. Анга. Это государство находилось к востоку от Магадхи. Его столицей была Чампа (близ нынешнего Бхагалпура, в Бихаре). Оно было соперником Магадхи. Одно время государство Анга включало в себя Магадху, но позднее оно было присоединено к Магадхе Бимбисарой.
4. Магадха. Государство Магадха было расположено на месте нынешних округов » Патна и Гайя, в Бихаре. Его древнейшей столицей был город Гиривраджа, возле Раджгира, среди холмов, по соседству сГайей. Потом столица была перенесена в Раджагриху и, наконец, в Паталипутру. Некоторые из первых правителей Магадхи упоминаются в ведической, эпической и джайн- ской литературах.
5. Конфедерация Вадджи. Это племенное государство включало в себя восемь объединенных кланов, из которых наиболее значительными были: вадджи, видехи, личчхави и джантрика. Город Вайшали (нынешние Басарх и Бакхира в^округе Музаффарпур, в Бихаре) был столицей кланов вадджи, личчхави и всего объединения. Некоторые современные ученые считают, что личчхави были монгольского происхождения. Столицей видехов была Мит- хила (нынешний Джанакпур, в Непале). Джнатрика, клан джайнского проповедника Махавиры, жил в Кундапуре и Коллаге, предместьях Вайшали.
6. Территория Малла. Территория Малла находилась, вероятно, к северу от государства Вадджи, она делилась на две главные части, столицами которых были Кушинара (в округе Горакхпур и Мадхья Прадеш) и Пава (вблизи Ку- шинары). Это было республиканское государство наподобие объединения вадджи, хотя в добуддийские времена оно было монархией1.
7. 	Чеди. ТерриЮрйя этого государства приблизительно соответствует нынешнему Бунделкханду и соседним с ним районам. Столицей его был город Шуктймати (возле Банды, в Уттар Прадеше).
1 	См. примечание на стр. 29


52
ИСТОРИЯ ИНДИИ
8. 	Вамса, или Ватса. Это государство было расположено по берегам реки Джамны, к северо-востоку от Аванти. Столицей его был город Каушамби (нынешний Косам, вблизи Аллахабада).
9. Куру. Столицей этого государства была Индрапрастха (возле Дели). Другим важным городом была Хастинапура. В VI веке до и. э. государство Куру потеряло политическое значение.
10. Панчала. Это государство приблизительно соответствует нынешнему Рохилкханду и некоторым частям двуречья Ганга—Джамны. Ганг делил его на две части—северную и южную,—столицами которых были соответственно


РЕЛИГИЯ И ПОЛИТИКА В ПОСЛЕВЕДИЧЕСКИЙ ПЕРИОД
53
Ахиччхатра (нынешний Рамнагар в округе Барейлли, Уттар Прадеш) и Кам- пилья.
11. Матсья. Столицей этого государства был город Виратанагара (нынешний Байрат в княжестве Джайпур, Раджастхан).
12. Сурасена со столицей в Матхуре.
13. Ассака, или Асмака. Это государство было расположено по берегам реки Годавари.
14. Аванти. Это государство приблизительно соответствует центральной Мальве (Мадхья Бхарат) и прилегающим частям Мадхья Прадеша. Оно делилось на две части. Столицей северной части был город Удджайни, столицей южной части—город Махисмати (современная Мандхата на реке Нарбаде).
15. Гандхара. Это государство включало в себя Кашмир, а также район Таксилы. Столицей его был город Таксила (округ Равальпинди, в западном Пенджабе).
16. Территория Камбоджей. Камбоджи жили, вероятно, на северо-западе, поскольку в эпиграфике и литературе они обычно связываются с государством Гандхара.
Помимо того значения, которое этот список махаджанапад имеет с точки зрения исторической географии, он дает нам также возможность сделать некоторые сбщие выводы относительно политического положения в Индии в первой половине VI века до н. э. Во-первых, совершенно ясно, что политического единства не было. Индия была разделена на множество мелких государств, занятых междоусобной борьбой. Во-вторых, большинство махаджанапад находилось в нынешних Уттар Прадеше, Бихаре и Центральной Индии. Совершенно не упоминаются Ассам, Бенгалия, Орисса, Дальний Юг, Гуджарат и Синд1. Единственным южноиндийским государством, имеющимся в списке, является Асмака. Что касается Пенджаба, первой индийской провинции, где поселились арии, то из названных государств в нем были расположены только два: одно—Гандхара—на крайнем северо-западе, другое—Куру—на крайнем юго-Еостоке. Центральная часть Пенджаба1  2 совершенно не упоминается в списках. Долина Ганга—Джамны была, очевидно, центром политического тяготения в это время. В-третьих, хотя монархия была преобладающей формой правления, существовало несколько республиканских государств в Северо-Восточной Индии3. Помимо государств Вадджи и Малла, упоминаемых в этом списке, мы знаем из буддийских источников названия нескольких других племени их государств, которые существовали во времена Будды. Наиболее важными из них были: шакья, колья (восточные соседи шакья), бхагга (государство этого племени находилось в политической зависимости от государства Ватса), були Аллакаппы, калама Кесапутты (вероятно, в Косале) и мория Пиппхаливаны (недалеко от Кушинары). Большинство этих республик было постепенно поглощено расширяющейся империей Магадха.
Начало могущества Магадхи. Примерно в середине VI века до н. э. правителем государства Магадха был Бимбисара из семейства Харьянта. Сын мелкого вождя из южного Бихара, он расширил полученные им в наследство владения и поднял могущество и престиж Магадхи. Его столицей был город Рад- жагриха. Бимбисара заботился об установлении дружественных отношений с выдающимися правителями своего времени. Правитель Гандхары направлял к нему срое посольство. Сам Бимбисара послал врача для лечения правителя Аванти. Он заключил брачные союзы с правящими династиями Мадры (цен-
1 Существовало небольшое государство под названием Рорука в Саувире (нижняя часть долины Инда).
2 Бимбисара женился на принцессе Мадры—государства в центральном Пенджабе.
3 См. примечание 1-е на стр. 29


54
ИСТОРИЯ ИНДИИ
тральныр Пенджаб), Косалы и Вайшали. Его жена из Косалы получила в приданое деревню из государства Каши, большие доходы с которой шли на покупку благовоний и на омовения. Эти браки, несомненно, укрепили политическое положение Бимбисары. Старая борьба между Магадхой и Ангой продолжалась и закончилась включением Анги в состав Магадхи. Бимбисара был правителем довольно большого государства, которое, как говорят, включало в себя 80 тысяч поселений. У него был сильный характер. Это видно из того, что он, по преданию, держал своих высших чиновников в строгом подчинении. Уголовное право Магадхи было суровым. Наказания, предусматриваемые за различные виды преступлений, выключали в себя тюремное заключение, избиение плетьми, клеймение, обезглавливание, вырывание языка, перелом ребер и т. д. Вероятно, эти обычаи сохранились вплоть до периода империи Маурья, но в период Гуптов уголовное право стало более человечным.
Бимбисара был предан Будде и выказывал знаки особого расположения буддийским монахам. Трудно сказать, был ли он действительно обращен в новую веру. Некоторые джайнские работы представляют его как преданного последователя Махавиры.
Бимбисаре наследовал его сын Аджаташатру, который, согласно буддийскому преданию, считается отцеубийцей. Рассказ о том, как Аджаташатру посетил Будду и покаялся в совершенном им грехе, запечатлен в одной из скульптур Бхархута, относящейся примерно к середине II века до н. э.
Аджаташатру продолжал политику увеличения своих владений и расширил границы государства Магадха. Повидимому, первую свою войну он вел против Косалы. После смерти косальской жены Бимбисары ее брат Прасенаджит хотел снова занять деревню, которая была дана ей в качестве приданого. После долгой борьбы оба правителя пришли к соглашению. Аджаташатру женился на дочери Прасенаджита, которая получила эту деревню в приданое (для оплаты расходов на омовения).
Джайнские авторы упоминают о войне Аджаташатру с личчхави из Вайшали. Причины возникновения войны не определены, но, вероятно, связаны с войной, которую Аджаташатру вел против Косалы. Повидимому, Косала и Вайшали объединились в борьбе против установления господства Магадхи. После затяжной борьбы Аджаташатру победил Вайшали. Магадха стала самым могущественным государством Северной Индии. Возможно, что подъем могущества Магадхи вызвал зависть со стороны Аванти и отношения между этими двумя государствами стали напряженными. Нам не известно, начались ли между ними настоящие военные действия в период царствования Аджаташатру.
Согласно древним джайнским трудам, Аджаташатру был последователем Махавиры, в то время как буддисты считают, его человеком, преданным Будде.
Повидимому, преемником Аджаташатру был егосынУдайин, который основал новую столицу, известную под названием Паталнпутра. Место ее расположения—у слияния двух больших рек, Ганга и Сона,—сделало ее важным центром как с торговой, так и со стратегической точек зрения. Джайнские авторы изображают правителя Аванти как врага Удайина. Преемники Удайина были, вероятно, слабыми правителями. Буддийские предания изображают их всех как отцеубийц. В народе распространилось недовольство, и, использовав этот удобный случай, министр по имени Шайшунага захватил трон. Он перенес свою столицу сначала в Гиривраджу, а затем в Вайшали. Самым важным его достижением было уничтожение могущества и престижа династии Прадьота в Аванти, которая к тому времени усилилась благодаря завоеванию Каушамби.
Калашока, который был преемником Шайшунаги, перенес свою столицу 6 Паталипутру. В период его правления собрался второй общий собор буддистов в Вайшали. Вероятно, Калашока был убит Махападмой—основателем династии Нанда.


РЕЛИГИЯ И ПОЛИТИКА В ПОСЛЕВЕДИЧЕСКИЙ ПЕРИОД
55
Династия Нанда. Согласно Пуранам, мать Махападмы (или Уграсены) принадлежала к касте шудра, а джайнское предание представляет его как сына куртизанки и цырюльника. Один греческий автор говорит, что он «завоевал симпатии правительницы», убил правителя и его сыновей и захватил трон. Нет никакого сомнения в том, что Махападма был человеком низкого происхождения и захватил трон нечестным способом, но он был, безусловно, очень способным и могущественным правителем. Пураны характеризуют его как «человека, уничтожившего всех кшатриев», и как «единственного правителя (екарат) земли». Трудно установить точные размеры империи, основанной Маха- падмой Нандой. Надпись Хатхигумпха в Кхаравеле, повидимому, доказывает, что Калинга входила в число его владений. Захват Косалы подтверждается литературными данными. Некоторые части Декана, особенно Кунтала (южная часть Бомбейского президентства и Майсура) и Асмака, составляли, вероятно, часть империи Нанды, но данные на этот счет имеют сомнительный характер. Согласно греческим авторам, могущественные народы, которые обитали за рекой Биас во времена Александра Великого, находились под властью одного суверена, чьей столицей была Паталипутра. Ясно, следовательно, что Махападма объединил под своим скипетром большую часть Индии. Его можно рассматривать как первого исторического основателя империи в Индии.
Преемниками Махападмы были его восемь сыновей, которые правили один после другого. Последний правитель из династии Нанда, называемый в буддийской литературе Дхана, был современником Александра Великого. Греческие авторы называют его Аграммес или Ксандрамес (вероятно, искаженное санскритское отчество Ауграсайнья). Нет никакого сомнения в том, что он был очень могущественным правителем. Согласно одному греческому автору, его армия состояла из 20 тысяч всадников, 200 тысяч пехотинцев, 2 тысяч колесниц, запряженных четверками лошадей, и 3 тысяч слонов. Об огромных богатствах династии Нанда часто говорится в древнеиндийской литературе. Но, повидимому, он не пользовался доброй славой среди своих подданных, поскольку он был низкого происхождения, пренебрегал религией и облагал население высокими налогами. Он был свергнут Чандрагуптой Маурья, основателем династии Маурья, с помощью хитрого государственного деятеля-брахмана Чанакьи, или Каутильи.
Замечание относительно хронологии. При нынешнем состоянии наших знаний почти невозможно с точностью установить хронологию правителей Магадхи вплоть до вторжения Александра Великого. При отсутствии данных эпиграфики и нумизматики мы должны полагаться исключительно на литературные данные, но брахманская литература (Пураны) расходится с буддистской литературой. По причинам, которые не могут быть здесь изложены, сведения, приводимые буддийскими авторами, заслуживают предпочтения. Поэтому выше мы придерживались данных буддийской традиции. Согласно Пуранам, Шайшунага основал династию, которая правила в Магадхе в течение 321 года и была свергнута Махападмой Нандой. Бимбисара был пятым правителем этой династии. По буддийским писаниям за правителями династии Харьянка (первым из которых был Бимбисара) последовали Шайшунагу и его потомки, и весь период царствования этих двух династий составлял 200 лет. Воцарение Бимбисары может быть отнесено примерно к 545 году до н. э.


Глаза VI
ИМПЕРИЯ МАГАДХА
1. 	ПЕРСИДСКИЕ И ГРЕЧЕСКИЕ ВТОРЖЕНИЯ В ИНДИЮ
Политическая разобщенность Северо-Западной Индии. В VI веке до н. э. Пенджаб больше не имел того политического и культурного влияния, каким он пользовался раньше в качестве первого оплота арийской власти в Индии. Центр притяжения переместился на восток. Мадхьядеша стала центром арийского мира, а Магадха постепенно превращалась в большую империю. Из шестнадцати махаджанапад, упоминаемых в индийской литературе, ни одна не расположена в Пенджабе, и только две—Камбоджа и Гандхара—находились в пограничных местностях этой провинции. Другим государством, находившимся в Пенджабе, но не включенным в список махаджанапад, была Мадра. В то время как остальная часть Северной Индии постепенно подпадала под власть Магадхи, Северо-Западная Индия, страна, экономически процветающая, но политически разобщенная, легко стала добычей иностранных захватчиков.
Персидское завоевание. В течение второй половины VI века до н. э. Кир основал большую империю в Иране. Власть великой монархии Ахеменидов распространилась на западе до Средиземного моря, а па востоке до Индии. Утверждают, что Кир направил экспедицию против Индии через Гедрозию (Мекран), которая окончилась провалом. Но ему удалось подчинить район, лежащий между реками Инд и Кофен (Кабул).
Дарий I (Дараявауш)—третий император из династии Ахеменидов--- присоединил к своему государству Гандхару и долину Инда. Ряд персидских надписей говорит о населении Гандхары и долины Инда как о персидских подданных. Геродот, знаменитый греческий историк, рассказывает, что Гандхара была включена в седьмую сатрапию Персидской империи. «Индия» (долина Инда, границей которой на востоке была пустыня Раджпутаны) составляла двенадцатую и наиболее населенную сатрапию. С нее взималась дань в размере 360 талантов золотого песка (1290 тысяч фунтов стерлингов).
Ксеркс (Кшаярша), сын и преемник Дария I, сохранил свою власть над персидскими провинциями Северо-Западной Индии. Индийские войска были включены в его экспедиционные силы, направленные против Греции.
Трудно установить, как долго длилось персидское господство в Северо- Западной Индии. Индийские войска находились в армии, которую Дарий III Кодоманн вел против Александра Великого. Но весьма вероятно, что накануне вторжения Александра власть правителей Персидской империи в их индийских провинциях очень ослабла и временное единство, навязанное иностранным господством, было ликвидировано в результате возникновения множества мелких государств.
Результаты персидского господства. Существование связи между Индией и Ираном в течение примерно двух столетий, естественно, имело ряд последствий, которые длительное время ощущались в индийской истории. Персы ввели в Индии арамейскую форму письма, на основе которой позднее возник


ИМПЕРИЯ МАГАДХА
57
алфавит кхароштхи. Памятники времен Ашоки, особенно колоколообразная капитель, кое-чем, вероятно, были обязаны влиянию персидских образцов, особенно персеполвской капители. Следы персидского влияния могут быть обнаружены как в преамбуле указов Ашоки, так и в употреблении некоторых специфических слов в этих указах. Некоторые персидские обряды соблюдались, повидимому, при дворе Маурьев. В период после падения династии Маурья правители саков, власть которых распространялась на Северо-Западную и Западную Индию, пользовались персидским титулом сатрап.
Северо-Западная Индия в период походов Александра Македонского.
В начале IV века до н. э. долина Инда не была объединена в политическом отношении. Остальная часть Северной Индии достигла единства и могущества под скипетром династии Нанда—правителей Магадхи,—но северо-западные провинции были расчленены на множество мелких государств, как монархий, так и клановых олигархий, которые вели междоусобные войны.
Классические авторы оставили нам интересное описание политического положения в Пенджабе накануне вторжения Александра. Территория Аспасии, лежащая в суровой горной местюсти к северу от реки Кабул, находилась под властью одюго вождя, который жил в городе, расположенном на берегу реки Еваспла (вероятно, Кунар) или Еблизи ее. Столицей государства ассакенов была Массага, грозная крепость, расположенная, вероятно, не очень далеко к северу от перевала Малаканд. Правитель этого племени имел мощную армию в 20 тысяч всадников, более чем 30 тысяч пехотинцев и 30 слонов. Территория певкелаотсв находилась на пути из Кабула к реке Инд. Здесь властвовал правитель, столица которого была недалеко от Пешавара. Государство Таксила составляло восточную часть старого царства Гандхары. Таксила была большим городом; земли вокруг нее отличались плодородием и были густо населены. Государство арсаков, занимавшее территорию нынешнего округа Хазара, вероятно, отпочковалось от старого государства Камбоджей. Другим таким отпочковавшимся от Камбоджи государством было государство абиса- ров (нынешние округа Панч и Наошера в Кашмире). Государство Пора находилось между реками Джелам и Ченаб; земли его были обширны и плодородны, на них расположено около 300 городов. У Пора была большая армия, насчитывавшая более 50 тысяч пехотинцев, 3 тысяч всадников, тысячу колесниц и 130 слонов. Государство Софита находилось к востоку от реки Джелам. Государство моусиканов включало в себя большую часть современного Синда, его столицей был Алор (округ Суккур).
Приведенный выше перечень монархических государств ни в коем случае не является полным; к нему следует добавить список племенных организаций олигархического или республиканского характера: Ниса—маленькое горное государство, находившееся между реками Кабул и Инд,—не управлялось вождем. Сибои жили в округе Джханг, расположенном ниже места слияния рек Джелам и Ченаб. Во времена Александра у них было 40 тысяч пеших воинов. Агалассои жили по соседству с сибоями и могли выставить 40 тысяч пехотинцев и 3 тысячи всадников. Оксидракаи, которые обитали на территории, простиравшейся между реками Рави и Биас, были одними из самых воинственных племен в Северо-Западной Индии. Маллои занимали долину реки Рави, к северу от слияния ее с рекой Ченаб. Абастанои селились в нижнем течении Ченаба. Это было могущественное племя, располагавшее армией в 60 тысяч пеших воинов, 6 тысяч всадников и 500 колесниц. Их организация носила демократический характер.
Продвижение Александра по территории Ирана и Афганистана. Александр вступил на трон Македонии в 336 году до н. э. и после укрепления своей власти


58
ИСТОРИЯ ИНДИИ
в Греции пошел в поход для завоевания Ирана (в 334 г. до н. э.). Персидская империя была к этому времени слабой, и отдельные ее части были мало связаны между собой. Ею управлял в это время Дарий Кодоманн, недостойный преемник Кира и Дария I. В течение четырех лет Александр покорил Малую Азию, Сирию, Египет, Вавилонию и Иран. Дарий был умерщвлен одним из своих сатрапов. Великая династия Ахеменидов пришла к бесславному концу.
Бесс, убийца Дария, бежал в Бактрию и принял титул Великого царя1. Преследуя его, Александр по пути без боя захватил Дрангиану. Возможно, что Герат расположен на том месте, где Александр основал столицу этой новой своей провинции. Затем были подчинены Сейстан и Гедрозия и образована Гедрозийская сатрапия со столицей в Пуре. Направившись на северо-восток, вверх по долине Гильменда, Александр захватил Арахозию и основал город, находившийся, повидимому, на том месте, где сейчас расположен Кандагар. Потом он появился у подножья хребта Гиндукуш и, для того чтобы овладеть этим районом, основал город где-то к северу от Кабула. Как только он достиг Бактрии (нынешний Балх), Бесс бежал через Аму-Дарью, и к огромной Македонской империи была без боя присоединена еще одна провинция. Александр, преследуя Бесса, направился в Согдиану (страну, которая была расположена между Сыр-Дарьей и Аму-Дарьей) и захватил его там. Приняв решение сделать Сыр-Дарью северной границей своей империи, Александр присоединил Согдиану и основал город (нынешний Ходжент) на берегу этой реки. В 327 году до н. э. он принял титул «Великого царя», окружил себя роскошью и ввел пышный восточный церемониал, объявив себя преемником Дария.
Александр в Пенджабе. Из Согдианы Александр возвратился в Афганистан и спустился в Индию. Он не имел никакого представления о характере или размерах этой страны, потому что греки считали Индию последней страной на восточном краю мира, опоясанного океаном. Для них это был край молочных рек и кисельных берегов, страна диковинных зверей и растений. История походов Александра в Индии была изучена исключительно на основании рассказов, оставленных нам греческими авторами,—не знакомые с индийскими названиями и именами, они породили много географических головоломок, до сих пор не решенных. Успехи Александра, говорит Смит, «произвели такое незначительное впечатление на жителей Индии, что ни одно хотя бы самое смутное упоминание о нем не может быть обнаружено во всей древнеиндийской литературе».
Александр пересек горы Гиндукуш в мае 327 года до н. э. и потратил остаток этого года на покорение диких племен в долинах Свата и Баджаура. После похода в суровых зимних условиях армия отдыхала на западном берегу Инда вплоть до весны. В феврале 326 года до н. э. в Унде, к северу от Аттока, она перешла эту реку по мосту, сооруженному из лодок. На подступах к Таксиле Александр был мирно встречен правителем по имени Амбхи, который предложил захватчику богатые и привлекательные дары. Вслед за тем Александр основал новую сатрапию, которая включала земли к западу от Инда, и для ее защиты оставил македонские гарнизоны в Таксиле и в некоторых других местах к востоку от Инда.
После этого Александр направился на восток и подошел к берегам реки Гидасп (Джелам), где он натолкнулся на решительное сопротивление Пора, который ждал его на правом берегу реки с большой армией под защитой множества слонов. Грекам удалось обмануть бдительность врага, и они перешли реку примерно в шестнадцати милях вверх по течению от того места, где был расположен лагерь Пора. Армии Александра и Пора встретились в долине Карри (где в настоящее время расположены деревни Сирвал и Пакрал). Пор
1 Один из титулов правителя Персидского государства.—Прим. ред.


ИМПЕРИЯ МАГАДХА
59
допустил роковую ошибку, позволив противнику начать атаку. Гидаспская битва окончилась разгромом его большой армии. Пор был посредственным военачальником, но храбрейшим воином. Он не бежал, и, лишь нанеся ему девять ран, его смогли взять в плен. Приведенный к Александру, он гордо потребовал, чтобы с ним обращались как с царем. Александр мудро поступил, умиротворив его: Пору не только было возвращено его государство, но границы его владений были расширены. Хитрый греческий царь знал, что взаимная вражда между Амбхи и Пором сделает их обоих преданными ему. По обоим берегам Гидаспа, поблизости от того места, где произошла битра, он основал два города—Буцефала и Никея,—которые должны были служить местом размещения гарнизонов на вновь завоеванной территории.
После этого Александр двинулся к реке Гифазис (Биас), покорив по пути несколько небольших государств и сравняв с землей город Сангала в наказание за его стойкое сопротивление. Он хотел идти дальше и поднять свои победные знамена над плодородной долиной Ганга, но его войска отказались двигаться дальше на восток. Утомленные тяжелыми войнами, длившимися годами, воины, естественно, горели желанием вернуться на свою далекую родину. Греческий автор рассказывает, что они «начали приходить в уныние, когда увидели, что их царь затевает все новые и новые дела и влечет их ко все новым и новым опасностям». На них очень большое впечатление произвели самоотверженность, отвага и военное искусство индийцев. Теперь им предстояло сражаться не со слабой персидской армией, они должны были иметь дело с такими вождями, как Пор, и такими людьми, как защитники Сангалы. О военном искусстве индийцев того времени Арриан говорит: «В искусстве войны они намного превосходили другие народы, которые населяли в то время Азию». Отказ греческих войск двигаться дальше реки Гифазис в значительной мере объяснялся тем, что греки познакомились с военным искусством индийцев. Долиной Ганга правил властитель Паталипутры из династии Нанда, о котором говорили, что он ждал захватчиков с армией в 80 тысяч всадников, 200 тысяч пехоты, 8 тысяч военных колесниц и б тысяч боевых слонов. Вероятно, македонцы не были подготовлены к встрече с таким врагом.
Отказ войск вторгнуться в долину Ганга заставил Александра отступить к Гидаспу. На Пора были возложены обязанности по управлению территорией, расположенной между Гидаспом и Гифазисом, а на Амбхи—двуречьем Инда- Гидаспа. Большие гарнизоны были оставлены в городах, основанных Александром на индийской территории. Сделав это, он начал свое путешествие вниз по течению пенджабских рек в сторону моря (октябрь 326 г. до н. э.). Во время отступления он столкнулся с серьезным сопротивлением со стороны племен сибои, агалассои, маллои и оксидракаи. Битвы с ними закончились подчинением долины Нижнего Инда. Государство моусиканов признало власть Александра. В начале октября 325 года до н. э. Александр покинул местность, расположенную по соседству с современным Карачи, и с частью своей армии направился в Иран через Гедрозию, другая часть его армии двинулась морем под командой Неарха.
Ликвидация греческого господства в Северо-Западной Индии. В мае 324 года до н. э. Александр прибыл в Сузы (Иран). По пути в Иран он получил сообщение о том, что греческий сатрап в долине Верхнего Инда убит. В то время Александр не мог сделать ничего другого, как только просить Пора и Амбхи вести дела Пенджаба; общий надзор за ними был поручен греку по имени Евдем. Александр умер в Вавилоне, близ нынешнего Багдада, в июне 323 года до н. э. на тридцать третьем году жизни. После его смерти Чандрагупта Маурья начал войну с греческими военачальниками в Пенджабе и сверг их власть. Евдему удалось сохранить свой пост до 317 года до н. э., когда он покинул Индию. Попытка Селевка вернуть индийские провинции, захваченные Александром,


60
ИСТОРИЯ ИНДИИ
оказалась безуспешной. После падения империи Маурья греки-бактрийцы восстановили греческую власть в Северо-Западной Индии.
Последствия вторжения Александра. «Стремительный поход Александра,— говорит Смит,—не оказал никакого прямого влияния на идеи и институты Индии». Религия, общественный строй, искусство остались без изменения, и «даже в области военной науки индийцы не проявили никакой склонности к изучению уроков, преподанных острым мечом Александра. Индийские правители предпочитали вести войну старыми методами, доверяя своим слонам и колесницам, поддерживаемым несметными массами мало боеспособной пехоты. Они никогда не овладели ударной тактикой кавалерии Александра». Если в древнеиндийской цивилизации и могут быть обнаружены какие-либо следы греческого влияния, то это—результат воздействия греков-бактрийцев. Однако самое появление греков-бактрийцев в Северо-Западной Индии может рассматриваться как косвенное последствие вторжения Александра.
Основание ряда греческих поселений в Северо-Западной Индии можно рассматривать как самое важное последствие вторжения Александра. Некоторые из основанных им городов просуществовали длительное время. В одном из указов Ашоки упоминается существование греческих (явана) поселенцев в северо- западной части его империи.
Ослабив мелкие государства Пенджаба, поход Александра косвенно содействовал образованию единства Индии и расширению империи Маурья. Северо-Западная Индия долго оставалась вне сферы господства империи Магадха, и, если бы Александр не сокрушил военную силу племенных государств, Чандрагупте Маурья было бы труднее подчинить себе этот район.
2. 	ИМПЕРИЯ МАУРЬЯ
Происхождение династии Маурья. Чандрагупту Маурья—основателя империи Маурья—индусская традиция характеризует как шудру, а его мать (или бабушка) Мура считается женой одного правителя из династии Нанда. Согласно более достоверной буддийской традиции, Чандрагупта был кшатрием и принадлежал к клану маурья (мория) из Пиппхаливаны, который находился, вероятно, где-то между Румминдеем, в непальских тераи, и Каши, в округе Горакхпур (Уттар Прадеш). Представители клана маурья воспользовались общим недовольством в империи Нанда и выдвинулись в число наиболее влиятельных людей в империи. Чандрагупта был, вероятнее всего, вождем этого клана.
Начало деятельности Чандрагупты. Мы не располагаем достоверными сведениями о ранних годах жизни Чандрагупты. О нем говорится, что сн вырос среди охотников, пастухов и дрессировщиков павлинов. Плутарх пишет: «Андро- коттус, будучи очень молодым, увидел Александра, и сообщают, что впоследствии он часто говорил, что Александр был на грани превращения в господина всей страны оттого, что на тогдашнего правителя смотрели с ненавистью и презрением из-за его распутства и низкого происхождения». Возможно, что Чандрагупта посетил Александра, стремясь заручиться его поддержкой для свержения династии Нанда. Согласно Юстину, другому греческому автору, Александр приказал убить этого храброго молодого человека за смелость его речи, но тот спасся, поспешно бежав. Это был не какой-нибудь Амбхи, выпрашивающий себе благосклонность и подачки и зависящий от милости победителя.
Завоевания Чандрагупты. После бегства из лагеря Александра Чандрагупта установил связь с Чаиакьей (Каутильей), ловким брахманом из Таксилы, который был оскорблен правителем из династии Нанда. Они собрали войско на средства, которые дал им клад, найденный в лесу, в горах Виндхья. Правитель династии Нанда потерпел поражение в битве, которая, по преданию,


ИМПЕРИЯ МАГАДХА
61
закончилась массовым избиением. Таким образом, Чандрагупта сделался правителем Магадхи, повидимому, в 324 году до н. э. Впоследствии он разгромил ставленников Александра и покончил со всем тем, что еще оставалось от греческого господства в Пенджабе.
Постепенно он завоевывал и другие части Индии. Плутарх говорит: «Ан- дракоттус... пересек Индию с армией в 600 тысяч человек и завоевал всю страну». Согласно данным древнего тамильского источника, первый правитель из династии Маурья достиг нынешнего округа Тинневелли в Мадрасском президентстве. Более поздняя надпись в Майсуре <свидетельствует о власти Чандра- гупты над северным Майсуром. Возможно, что он завоевал значительную часть территории Индии, расположенную к югу от гор Виндхья. На западе он завоевал Сураштру (Катхьявар), что доказывает наскальная надпись Рудрадамана в Джунагадхе.
К концу своего царствования Чандрагупта вступил в конфликт с Селев- ком, прозванным Никатором (Победителем), который был тогда правителем Западной Азии. Селевк—один из военачальников Александра, поделивших владения этого великого завоевателя вскоре после его преждевременной смерти. Селевк расширил свои владения от Средиземного моря до Инда. После этого он, естественно, попытался вернуть те индийские провинции, которые завоевал Александр, и здесь столкнулся с Чандрагуптой Маурья. Говорят, что Селевк пересек Инд для того, чтобы воевать с Чандрагуптой, но в конце концов он установил с ним дружественные отношения, скрепленные династическим браком. Территория, которую уступил Селевк, включала местности: Ария, Арахо- зия, Гедрозия и Паропанисады, то есть Герат, Кандагар, Белуджистан и Кабул. Взамен Селевк получил 500 боевых слонов. Ко двору Маурья был послан греческий посол Мегасфен. Мир, заключенный на столь благоприятных для Чандрагуп- ты условиях, естественно, наводит на мысль, что Чандрагупта был победителем. Однако после разрешения этого спора оба правителя долгое время оставались союзниками, и эта политика дружбы между Селевкидами и династией Маурья продолжалась в течение ряда последующих царствований.
Смерть Чандрагупты. Согласно джайнским преданиям, Чандрагупта принял джайнизм, отрекся от трона и покончил жизнь самоубийством в Сраван Бенголе (Майсур) традиционным для джайнов способом — уморил себя голодом. Чандрагупта умер около 300 года до н. э., на двадцать четвертом году своего царствования.
Мегасфен. О Чандрагупте в индийской истории осталось впечатление как об удачливом завоевателе и великом администраторе. Наши данные о его административной системе почерпнуты из трех источников: из фрагментов Мега- сфена, из «Артхашастры» Каутильи и из надписей Ашоки.
Мы уже говорили, что Селевк направил своего посла Мегасфена ко двору Маурья. «Когда он выполнял свою миссию или миссии и как долго он находился в Индии, нельзя установить». Меньше сомнений существует относительно того, какие именно части Индии он посетил. Он пересек Кабул и Пенджаб и достиг Паталипутры, путешествуя по «царской дороге». Других частей Индии он не видел. О долине нижнего течения Ганга посол знал только понаслы- ке и по сообщениям других. Он составил описание Индии, которое сохранилось лишь в виде цитат в произведениях более поздних греческих авторов, его собственное произведение не сохранилось.
Большинство классических авторов «считало Мегасфена одним из тех писателей, которые более всего были склонны ко лжи и менее всего достойны доверия». Он записывал совершенно невероятные чудеса, у него почти не было критического чутья, и его легко было ввести в заблуждение неправильными сведениями. Мегасфен не знал индийских языков, но он оставил нам, безусловно,


62
ИСТОРИЯ индии
достоверные сведения относительно того, что видел сам. Его описание города Паталипутры, в котором он жил, дворца Чандрагупты, который он должен был сам видеть, имперского двора и военного лагеря, которые он, по всей вероятности, посещал много раз, может быть без колебания принято как подлинно историческое описание. Более того, во многих отношениях его описание системы управления соответствует описанию, данному Каутильей.
Город Паталипутра. Согласно Мегасфену, Паталипутра была самым большим городом Индии и имела 9,5 мили в длину и 13/4 мили в ширину; она была окружена широким рвом и защищена стеной с 570 башнями и 64 воротами. В империи Маурья имелось много городов. Те, которые были расположены на берегах рек или моря, строились из дерева, а те, которые находились на возвышенностях, строились из кирпича и извести.
Дворец Чандрагупты вызывал восторг у греков, которые заявляли, что даже дворцы великих царей Ирана в Сузах или Экбатане не могли сравниться с ним. В парках дворца Маурья содержались ручные павлины и фазаны. Там были тенистые рощи и лужайки, обсаженные деревьями. Дворец был построен из дерева. Он, вероятно, находился вблизи нынешней деревни Кумрахар, возле Патны. Ряд европейских ученых обнаружил следы персидского влияния в конструкции дворца Чандрагупты. Но мнение этих ученых не является общепринятым.
«Семь каст». Мегасфен, повидимому, разделил население Индии на семь «каст»: 1) «философы», которые «количественно уступали другим группам населения, но что касается достоинства, то превосходили всех других»; 2) земледельцы, «защищенные от всякого вреда, поскольку считалось, что они приносят пользу обществу»; 3) пастухи и охотники, «которые не селились ни в городах, ни в селах, а жили в шалашах»; 4) ремесленники, с которых «не только не взимались налоги, но которые даже получали материальную поддержку из казны правителя»; 5) воины, которые содержались за счет правителя; 6) «надсмотрщики», которые «вникали во все и наблюдали за всем, что происходило в Индии, и докладывали правителю»; 7) «советники и наблюдатели», которые «занимались общественными делами». Это перечисление «каст» не может противоречить ортодоксальной индусской теории о четырех кастах. Мегасфен был, повидимому, лишь «поверхностно знаком с индийской системой каст, а именно их функциями и происхождением». Вероятно, кастовое разделение становилось все более строгим в период Маурья, поскольку Мегасфен говорит, что никто не мог вступить в брак с человеком не своей касты или заняться каким- либо делом или ремеслом, кроме предписываемого кастой.
Характер индийцев. Мегасфен свидетельствует о бережливости и честности индийцев его времени: «Все индийцы ведут строгий образ жизни, особенно находясь в военном лагере... Кража—очень редкое явление... Они пьют вино только во время жертвоприношений». Мы не можем считать правильным его утверждение о том, что у индийцев не было писаных законов, поскольку они якобы не умели писать. У нас имеются определенные свидетельства того, что искусство письма было хорошо известно во времена династии Маурья. Следующий отрывок, основанный на сведениях Мегасфена, дает, вероятно, идеализированную картину: «Несложность законов и договоров у них (то есть индийцев) подтверждается тем, что они редко обращаются в суд. Они не ведут никаких тяжб относительно залогов и задатков; они не требуют также ни печати, ни свидетелей; они дают задаток и доверяют друг другу. Свои дома и имущество они обычно оставляют без всякой охраны». Это утверждение противоречит данным «Артхашастры».
Рабство. Согласно Мегасфену, «все индийцы—свободные люди, и ни один из них не является рабом». Однако существование рабства подтверждается как


ИМПЕРИЯ МАГАДХА
63
литературными, так и эпиграфическими данными. Возможно, Мегасфен не был знаком с этим фактом, поскольку рабство в Индии носило мягкий характер и не было столь широко распространено, как у греков.
Система управления. Согласно Мегасфену, имелось две группы высших гражданских чиновников: агораноми (которые управляли сельской местностью) и астиноми (которые управляли столицей). Функции первой группы чиновников описываются следующим образом: «Некоторые ведают реками, измеряют землю, как это делается в Египте, и наблюдают за временными плотинами, с помощью которых вода направляется из главных каналов в их ответвления, следя за тем, чтобы каждый был в равной степени обеспечен водой. В обязанности этих же людей входит наблюдение за охотниками, и им дано право награждать и наказывать охотников в зависимости от того, чего они заслуживают. Они собирают налоги и наблюдают за тем, как ведутся сельскохозяйственные и другие работы в деревне, например они следят за работой дровосеков, плотников, кузнецов и рудокопов. Под их руководством сооружаются дороги, и через каждые 10 стадий они устанавливают столб для обозначения боковых дорог и расстояний».
Чиновники, в обязанности которых входит управление столицей, подразделялись на б групп, из пяти человек каждая. Члены первой группы наблюдали за промыслами и ремеслами; члены второй—заботились о чужеземцах; члены третьей—занимались регистрацией рождений и смертей, делая это в фискальных целях; члены четвертой—регулировали розничную торговлю, устанавливали меры и веса; члены пятой—наблюдали за торговлей готовыми товарами; члены шестой группы собирали налог в размере «десятой части стоимости проданных товаров». Вместе эти шесть групп «ведали как своими особыми делами, так и делами, представлявшими интерес для всего общества, например своевременным ремонтом общественных зданий, установлением цен, рынками, портами, и храмами».
Обязанности, которые Мегасфен приписывает группе агораноми, соответствуют обязанностям, которые «Артхашастра» устанавливает для должностных лиц самахартри, а функции астиноми могут быть отождествлены с функциями нагарадхьякша Каутильи.
Уголовное право. Мегасфен говорит о наказании преступников путем нанесения увечий: «У человека, давшего ложные свидетельские показания, отрубают ноги и руки. Человеку, который искалечил другого человека, не только отрубают ту же часть тела, но также отрезают руку. Если его преступление привело к потере работником руки или глаза, то его осуждают на смерть». «Артхашастра» также признает увечье как меру уголовного наказания за уголовное преступление.
Армия. Мегасфен упоминает также о третьей группе высших чиновников— о тех, которые ведали военными делами. Их можно отождествить с баладхьяк- шами «Артхашастры». Согласно Мегасфену, эта группа также делилась на шесть подгрупп, каждая из которых имела пять членов и ведала каким-либо родом войск: флотом, интендантской службой и транспортом, пехотой, конницей, военными колесницами и слонами. Армия была постоянной армией, а не сборищем отдельных вассальных контингентов. По оценке Плутарха, она насчитывала 600 тысяч человек.
«Артхашастра». «Артхашастру» обычно приписывают Каутилье Вишну- гупте (Чанакье), который, согласно индийскому преданию, помог Чандрагупте свергнуть династию Нанда и впоследствии стал его министром. Но вопрос об авторстве и о времени написания этого важного труда пока не решен. Хотя предание настойчиво приписывает его Каутилье, в самом этом произведении


Ь4
ИСТОРИЯ ИНДИИ
имеется много данных, свидетельствующих о том, что оно было написано в более позднее время. Правительство, о котором идет речь в «Артхашастре»,—это правительство небольшого государства, между тем Чандрагупта правил огромной империей. Упоминание в «Артхашастре» о китайском шелке говорит, повидимому, о том, что это произведение было написано в период после падения империи Маурья, поскольку во времена этой империи Индия не имела никаких связей с Китаем. «Примечательным является также факт употребления санскрита в качестве официального языка, что не было характерным для эпохи Маурья». По этой и другим причинам многие ученые считают, что «Артхашастра» в ее нынешней форме не была написана в период империи Маурья, но, «независимо от того, является ли весь этот трактат или часть его работой Чанакьи или нет, в этом произведении описываются условия жизни общества и социальные институты, которые были распространены в период империи Маурья». Поэтому мы можем использовать его, как источник сведений об административной системе Маурья. Эти сведения дополняют и подкрепляют данные, которые могут быть получены из работ греческих писателей и надписей Ашоки.
Центральное правительство. Правитель, естественно, был главой государства. Он играл очень важную роль в управлении. Каутилья говорит, что правитель должен быть энергичным и бдительным. Он обязан выставлять стражу, следить за отчетами о доходах и расходах, наблюдать за делами как горожан, так и сельских жителей, следить за назначением высших должностных лиц, давать письменные распоряжения собранию своих советников и получать от них советы в письменной форме, получать секретную информацию от шпионов, устраивать смотры слонам, коннице, колесницам и пехоте и вместе с главнокомандующим обдумывать планы военных операций. Каутилья настаивает также на том, чтобы правитель занимался своим образованием и тратил известное время на размышления. Более всего он подчеркивает обязанности правителя как судьи: «Находясь в суде, он никогда не должен заставлять просителей ждать у дверей». Говоря о законодательных функциях правителя, мы должны отметить, что Каутилья включает раджасасана (правительственные указы) в число источников права1. Указы Ашоки служат иллюстрацией к этой законодательной деятельности правителя. Имеются также свидетельства греческого источника о том, что правитель вел очень деятельный образ жизни: «Он остается там за этими занятиями в течение всего дня, не допуская, чтобы его прерывали даже тогда, когда наступает время позаботиться о его собственной персоне».
Поскольку обязанности суверена можно осуществлять только с чьей- либо помощью, правитель, естественно, должен был иметь советников и прислушиваться к их мнению. Мегасфен называет их «советниками и наблюдателями». Каутилья указывает на существование двух видов «советников»—мантрины и аматья. Мантрины были высокопоставленными «советниками», которые упоминаются в надписях Ашоки под названием махаматры. Существовал также мантрипаришад (собрание советников), который играл очень важную роль в государстве Маурья. Его члены не могут быть отождествлены с мантринами, первые занимали менее значительное положение. Правитель советовался с ними, когда необходимо было принимать какие-либо экстренные меры. Число советников в этом собрании зависело от нужд растущей империи. Указы Ашоки также подтверждают существование мантрипаришада. Аматья были исполнительными и судебными должностными лицами империи.
Должностные лица. Помимо мантринов, мантрипаришада и аматья, существовала также другая категория должностных лиц, которая играла очень
1 Согласно Каутилье, четырьмя опорами права являются: дхарма (священное право), вьявахара (доказательство, свидетельство), чаритра (история или традиция) и раджасасана (правительственный указ).


ИМПЕРИЯ МАГАДХА
65
важную роль в административной системе. Это были адхьякши (управляющие), которых греческие авторы называют магистратами (они ведали как сельскими местностями, так и столицей). В «Артхашастре» отмечаются обязанности 32 управляющих различными сферами государственной жизни (например, казначейством, рудниками, монетным двором, пошлинами, кораблестроением, скотоводством, конницей, колесницами, тюрьмами, портами и т. д.). Некоторые из этих управляющих могут быть отождествлены с упоминаемыми Мегасфеном должностными лицами, которые ведали военными делами. Одни из них были подчинены самахартри, другие—саннидхатри, третьи находились под началом сенапапги (главнокомандующего).
Судебная система. Высшим судом был суд самого правителя. Существовали также и другие суды, описываемые в «Артхашастре». «В городах, санграхана, дронамукха и стхания и в местах на границах отдельных округов три должностных лица, знакомые со священным правом, и три советника правителя должны отправлять правосудие». Стхания является центром 800 деревень, дронамукха—400 деревень и санграхана—центром 10 деревень. Мелкие дела в деревнях решали грамика (избранные деревенские чиновники), а также деревенские старшины. Греческие авторы упоминают о судьях, которые заслушивали дела, относящиеся к чужеземцам. Мы уже говорили о свидетельстве Мегасфена относительно строгости уголовного кодекса.
Управление провинциями. Империя Маурья была разделена на ряд провинций. Точное число провинций во времена Чандрагупты неизвестно. Во времена Ашоки было, по крайней мере, пять провинций с центрами в Таксиле (Уттарапатха), Удджайне (Авантираттха), Суварнагири (Дакшинапатха), То- сали (Калинга), Паталипутре (Прачья). Пограничные провинции управлялись кумарами (членами правящей династии). Существовали районы с автономным управлением и города с демократическим управлением. Каутилья упоминает о сангхах (объединениях воинов) Камбоджи и Сураштры.
Шпионаж. Описанная в «Артхашастре» весьма эффективная разведывательная служба обеспечивала, вероятно, достаточно полный контроль за деятельностью администрации провинций. Каутилья разделяет тайных агентов на две группы: самстхах (агенты-резиденты) и санчарах (путешествующие тайные агенты).
Государственные доходы. Доля правителя в урожае (бхага) обычно достигала шестой части, но иногда она повышалась до четверти или снижалась до одной восьмой части урожая. Материалы греческих источников говорят о том, что земледельцы должны были платить дополнительный налог, помимо четверти урожая, поскольку «вся Индия является собственностью короны и ни одно частное лицо не имеет права владеть землей». В городах правитель взимал налоги при рождении и смерти, брал штрафы и торговую десятину.
Дух системы управления империи Маурья. «Артхашастра» дает нам представление о политической системе, которая «беспощадна в своих принципах». Император, его армия, его бюрократический аппарат, его отличная административная организация, его сыновья, наделенные властью и занимающие положение наместников в отдаленных провинциях, хорошо организованная система шпионажа—все это раскрывает перед нами картину всеохватывающего деспотического правления.
Биндусара. Биндусара, сын и преемник Чандрагупты, правил приблизительно с 300 по 273 год до н. э. Его прозвище Амитрагхата (убийца недругов) указывает, повидимому, на то, что он был могущественным правителем. «Либо 5 История Индии


66
ИСТОРИЯ ИНДИИ
Чандрагупта, либо Биндусара завоевал значительную часть Индии, лежащую за горами Виндхья, поскольку Ашоке принадлежит только одно завоевание— покорение Калинги, а между тем владения Ашоки простирались к югу вплоть до реки Пеннар. В период правления Биндусары произошло грозное восстание в Таксиле, но мятежники сдались после прибытия наследника—Ашоки.
Биндусара поддерживал дружественные отношения на началах равноправия с эллинистическими державами. Правитель Сирии направил к его двору посла по имени Деймах. От Птолемея Филадельфа—правителя Египта— в Индию также прибыл посол по имени Дионисий, который вручил верительные грамоты либо Биндусаре, либо Ашоке. Один греческий чиновник из империи Селевкидов направился в индийские моря для сбора географических материалов. Политические отношения, повидимому, породили культурные связи. Говорят, что Биндусара попросил правителя Сирии Антиоха I прислать ему •мудреца-софиста.
Начало деятельности Ашоки. Преемником Биндусары был его сын Ашока. Он взошел на престол около 273 года до н. э., но его коронация произошла спустя четыре года, то есть в 269 году до н. э. Для объяснения этой задержки было создано предание, основанное на цейлонских хрониках и утверждающее, что Ашока вел борьбу со своим отцом и убил его. Мы не можем доверять легендам, если нет достоверных данных, подтверждающих их. Никаких определенных сведений о первых четырех годах правления Ашоки у нас ист. Эти годы являются «одной из темных линий в спектре индийской истории».
Завоевание Калинги. Ашока, или Деванампия Пиядаси, как он именует себя в указах, следовал имперской политике распространения своей власти внутри Индии. Эту политику он воспринял от своих предшественников. Килинга, составлявшая часть империи Нанда, после падения династии Нанда установила, вероятно, свою независимость и, если можно верить свидетельству греческих источников, являлась во времена Чандрагупты независимым государством. Ашока завоевал ее спустя 8 лет после своей коронации. Правитель Калинги имел огромную армию, и Ашоке было весьма трудно победить его. В своем указе XIII, высеченном на скале, он говорит: «150 тысяч человек были пленены, 100 тысяч были убиты и во много раз большее число людей погибло». Эта завоеванная территория была преобразована в новую провинцию с центром в Тосал и (округ Пури). Присоединением Калинги закончилась эра военных завоеваний, начатая во времена Бимбисары.
Размеры империи Ашоки. Размеры империи Маурья во времена Ашоки могут быть почти точно установлены. На] северо-западе она простиралась вплоть до границ империи Антиоха II Сирийского и включала современные Афганистан, Белуджистан, Синд, а также территории соседних племен. Йоны, Камбоджи и гандхары из северо-западного пограничного района были зависимыми племенами. Тот факт, что в империю Ашоки входил Кашмир, доказывается свидетельством Сюань Цзана, а также произведением Калханы «Раджа- тарангини». Доказательством того, что в империю входили непальские тераи, служит надпись на столпе Ашоки в Румминдее. В наскальном указе XIII Ашока перечисляет свои пограничные районы в определенном порядке и в этой связи упоминает о набхапамти из Набхака, которые населяли район тераи. На востоке владения Ашоки простирались, повидимому, до Брамапутры. Сюань Цзан видел ступы1 Ашоки возле Тамралипти (южная Бенгалия) и Пундравард- ханы (северная Бенгалия), но в его время не существовало памятников Ашоки в Камарупе (Ассам). На юге граница империи Маурья проходила по реке Пеннар, и в указе XIII Ашока упоминает в качестве пограничных с ним государств
1 Сооружения буддийского культа—своего рола часовни или памятники.—Прим пед.


ИМПЕРИЯ МАГАДХА
67
тамильские державы Дальнего Юга (Чера [Керала], Чола, Пандья и Паллава). На юге было несколько племен, плативших дань, например племена андхра,
/—Территория империи Ашоки (приблизительно). 2—Места, где были найдены надписи Ашоки.
бходжа, пулинда и раштрика. На западе империя Ашоки простиралась ДО' Аравийского моря, а Яванараджа Тушаспха, вассал Ашоки, правил Сураштрой.
Ашока как буддист. Война с Калингой должна рассматриваться как одно из крупнейших событий во всемирной истории. Ужасы и кровь, пролитая во.
5*


68
ИСТОРИЯ ИНДИИ
время этой кампании, произвели глубокое впечатление на Ашоку. Он говорит в одном из своих указов: «Итак, Его Священное Величество почувствовал угрызения совести в связи с покорением Калинги, потому что завоевание страны, которая была прежде независимой, предполагает гибель, страдания людей и увод их в плен. Это вызывало у Его Священного Величества печаль и сожаление... Если бы даже сотой или тысячной доле того числа людей, которое было истреблено, погибло или попало в плен в Калинге, пришлось подвергнуться той же участи, то это теперь вызвало бы великое сожаление Его Священного Величества». Ашока стал исповедовать будцизм, но сохранил полное уважение к людям других сект. Он называл самого себя Деванампия (возлюбленный богов). Ашока кстоль же терпимо относился и к брахманам. Он преподнес также дорогие подарки монахам-адживикам1. В одном из его указов говорится: «Правитель уважает людей всех сект».
Ашока придавал большое значение ревностному выполнению дхармы, или закона благочестия. Он следующим образом описывает дхарму. «Нужно слушаться отца и мать; нужно одинаково уважать все живые существа; нужно говорить правду—вот добродетели закона долга». В другом месте он говорит* «Достоинством является послушание отцу и матери; достоинством является щедрость к друзьям, знакомым, родственникам, брахманам и аскетам; достоинством являются малые расходы и малые накопления». Таким образом, вместо того чтобы подчеркивать значение догм и теологических тонкостей, Ашока настаивает на соблюдении ряда простых добродетелей. Поэтому некоторые считают, что мораль, которую он утверждал, была общей для всех индийских религий. Рис Девиде указывает, что дхарма пи в коем случае не является религией и означает в этой связи лишь указание на то, как человек добродетельный должен вести себя и как разумный человек себя ведет. Дхарма не имеет никакого отношения к вопросам религии и теологии. Дхарма, естественно, подразделялась на три части: 1) что правильно для мирян; 2) что правильно для странника; 3) что правильно для тех, кто вступил на путь apt г,хи [стал буддийским монахом.—Ред.]. Дхарма, которую проповедовал Ашока, соответствовала первой из этих трех частей; это была обычная, принятая в Индии для мирян дхарма, но в той форме и с такими изменениями, которые придали ей буддисты. Поэтому дхарма, проповедуемая в указах Ашоки, не может быть правильно понята вне связи с буддизмом.
Миссионерская деятельность Ашоки. Ашока принимал различные меры для распространения установлений дхармы в своей империи и за ее пределами. По его приказу эти установления высекались на несокрушимых скалах и каменных колоннах. Места для этой цели были тщательно подобраны, а сами надписи составлялись на местных диалектах. Они отличались особым стилем и отражали глубокие личные переживания. Ашока назначил также новую группу должностных лиц, называемых дхарма-махаматра, и включил в число их обязанностей «дела, касающиеся Закона, установление Закона и раздачу милостыни». Сам правитель империи также предпринимал путешествия с благочестивыми целями в те места, где прежде он искал наслаждений и где раньше охотился. Эти поездки правителя, очевидно, способствовали распространению дхармы.
После покорения Калинги Ашока отказался от традиционной политики дигвиджаи [завоевания мира.—Ред.] и принял в качестве своего идеала дхар- мавиджаю [распространение дхармы.—Ред.]. В указе IV он говорит, что «вместо поклонения барабанам войны наступило поклонение дхарме». В соответствии с этим новым идеалом он не делал никаких попыток присоединить
1 Одна из сект джайнов.—Прим. ред.


ИМПЕРИЯ МАГАДХА
69
к своей империи пограничные государства как в Индии, так и вне ее пределов. Вместо того чтобы посылать солдат, он посылал миссионеров.
Поскольку Ашока придавал такое большое значение своей политике дхар- мавиджаи, мы должны отметить результаты его миссионерской деятельности. «В его понимании дхармавиджаи [завоевания с помощью распространения буддизма.—Ред.] ударение падает на дхарму [нравственный закон буддизма.— Ред.\, а виджая [завоевание.—Ред.] становится лишь метафорой и перестает быть реальностью». В наскальном указе XIII он заявляет, что благодаря дхарме он добился побед не только по всей своей империи, но также и в соседних государствах—в Сирии Антиоха Теоса, в Египте Птолемея Филадельфа, в Кире- наике Магаса, в Эпире (Коринфе) Александра. К этому прибавлено также: «Даже там, куда не проникают посланцы Его Священного Величества, даже там люди, услышав об указе Его Священного Величества, основанном на Законе благочестия, и о его указаниях о том, как соблюдать этот Закон, следуют и будут следовать этому Закону». Нет никакого сомнения в том, что буддизм достиг известного успеха в Западной Азии, хотя мы не располагаем никакими доказательствами того, что он получил какое-либо распространение среди греков.
Цейлонские хроники «Махавамса» и «Дипавамса», написанные несколько веков спустя после царствования Ашоки, упоминают миссионеров, посланных им на Цейлон и в Суварпабхуми (нижнюю Бирму). Миссия, направленная на Цейлон под руководством сына Ашоки, Махендры, имела полнейший успех, и в течение длительного царствования Тиссы буддизм одержал полную победу на Цейлоне.
Отношения Ашоки с буддийской церковью. Ашока проповедовал согласие между различными сектами. Однако дела буддийской церкви, естественно, вызывали у него особый интерес. В одном из своих указов он говорит о расколе буддийской церкви как о смертном грехе. Ашока принял меры для поддержания единства церкви и для предотвращения раскола. Согласно преданию, на семнадцатом году своего царствования он созвал буддийский совет в Паталипутре, имея в виду подавить ересь и установить подлинно буддийские доктрины. Говорят, что он вступил в сангха [организация буддийского духовенства.—Ред.]. И Цзин, китайский путешественник, видел изображение Ашоки в одеянии буддийского монаха. Отношения Ашоки с сангха были дружественными и сердечными. Он заслужил прозвище «сородича по вере». Но предание преувеличивает его расходы на религиозные сооружения. «По преданию, он трижды дарил и снова выкупал Джамбудвипу [т. е. всю Индию.—Ред.]. В это трудно поверить, поскольку он был правителем империи, хорошо сознававшим ответственность своего особого положения».
Влияние буддизма на внешнюю политику и внутреннее управление Ашоки.
Мы уже упоминали о том, как принятие Ашокой буддизма привело к коренному изменению его внешней политики. Вместо попыток присоединить пограничные государства на Дальнем Юге—Чола, Пандья, Сатьяпутра и Кералапутра—он поддерживал с ними дружественные отношения. Ашока продолжал также старую политику дружбы со своим сирийским соседом.
Что касается его внутренней политики, то здесь также заметны изменения. Он предал проклятью обычай принесения в жертву живых существ, насилие над живыми существами, оскорбительные самаджа (массовые попойки) и недостойное поведение. Ашока придерживался принципа ахимсы [непричинеиие зла живым существам.—Ред.] и майтри [мирной политики.—Ред.]. Он стремился улучшить духовные и материальные условия жизни своего народа путем административных реформ и простыми назиданиями о следовании дхарме. Ашока надеялся положить конец дурному правлению отдаленными провинциями.


70
ИСТОРИЯ ИНДИИ
Административные новшества, введенные им, предусматривали объезды страны раз в три года или раз в пять лет высокими должностными лицами, такими, как юта, раджука, прадешика и махаматра. Тогда как другим должностным лицам предписывалось во время этих поездок читать проповеди, махаматры должны были пресекать неправильное отправление правосудия и злоупотребление властью в отдаленных провинциях. Новая группа чиновников, называемых дхарма-махаматра, распространяла дхарму, одновременно она занималась и такими важными административными вопросами, как, например, пересмотр приговоров, смягчение наказания и т. д.
Ашока стремился обеспечить благосостояние людей и охрану животных. Он издал ряд правил, которые ограничивали убой и увечье животных. Указ V, начертанный на колонне, содержит свод правил, направленных против убоя животных. Эти правила согласуются с ограничениями, приводимыми в «Артхашастре». Ашока, вероятно, придал силу этим ограничениям. При нем строили больницы для людей и лечебницы для животных, сооружали колодцы, высаживали деревья баньян и манговые рощи. В соответствии с новой политикой правительства большое значение придавалось раздаче милостыни, и получала поддержку любая благотворительная деятельность. «Важное значение энергичных действий правителя не было новостью... Не новой была также идея ответственности правителя за нравственность своего народа, но Ашока придал этим принципам новую силу и направление, призвав всех участвовать в его энергичной деятельности и сосредоточив все внимание на моральном усовершенствовании как средстве достижения счастья в настоящей и будущей жизни».
Оценка деятельности Ашоки. Период правления Ашоки считается «одной из самых ярких интерлюдий в тревожной истории человечества». Со своей победоносной армией и эффективным аппаратом управления этот в высшей степени способный правитель легко мог завершить покорение Дальнего Юга и вступить на путь дальнейших завоеваний вне Индии. Александр повернул вспять от Гифазиса, потому что он вынужден был сделать это, и он гневался на судьбу за то, что она подарила своему избраннику лишь ограниченный успех. Цезарь повернул вспять на Темзе, Рейне, на Дунае и на Евфрате, потому что ему нужно было упрочить границы. Ашока легко мог осуществить идею объединенной Джамбудвипы или лелеять планы установления безграничного мирового господства, но там, где другие думали и побеждали, он сначала побеждал, а потом смотрел, что означала его победа. Снисходительность и терпимость этого сильного человека—единственный в своем роде пример в истории.
Этот воин и государственный деятель способствовал также превращению местной секты в одну из величайших религий мира. Но он не был ни догматичен, ни нетерпим; он смотрел на все вопросы с широкой, общечеловеческой точки зрения. Некоторые считают, «что миссии, разосланные Ашокой, оказали сильное благотворное влияние, не меньшее, чем любое другое благоприятное событие в мировой истории. Его благодеяния были источником вдохновения даже во времена Говиндачандры из династии Гахадавала».
Этот великий проповедник ненасилия, горячие слова которого о несчастьях и разрушениях, приносимых агрессивными войнами, до сих пор звучат в наших ушах, к сожалению, не мог помешать миру следовать своим путем. Как говорят иногда, его пацифизм, вместо того чтобы изменить ход мировой истории, ослабил империю Маурья. Мы не знаем, что произошло с большой и могущественной армией, созданной Чандрагуптой. Смолкли звуки военного барабана. Была запрещена охота. Даже дикие племена слышали только мягкую проповедь дхармы. Ашока умер в 232 году до н. э. или около этого времени. В течение четверти столетия упадок могущества Маурьев стал очевидным. Быстро шел процесс распада империи, ускоренный греческими вторжениями.


ИМПЕРИЯ МАГАДХА
71
Но следует помнить, что Ашока не был мечтателем, неспособным к практической деятельности. Несмотря на свой идеализм, он умел смотреть в глаза действительности. «Он убеждает своих последователей, чтобы они шли путем дхармавиджаи, призывает людей изучать дхарму и жить согласно ее установлениям, но он не был уверен в том, что они примут его совет и будут вести именно такой образ жизни; поэтому он добавляет, что если, несмотря на его увещевания, военные завоевания будут все же привлекать их, то они должны быть мягкими и милостивыми при осуществлении своих планов и никогда не терять из виду целей подлинного [нравственного.—Ред.] завоевания. Ашока не уклонялся также от решения практического вопроса о применении силы и того, в каких пределах это необходимо для обеспечения уважения к закону и порядка, без чего невозможна жизнь общества». Он был практическим государственным деятелем, и утверждения о том, что в падении империи Маурья повинен его пацифизм,—не более чем правдоподобная догадка.
Надписи Ашоки. Рассматривая надписи Ашоки в хронологическом порядке, их можно подразделить на восемь групп. Они встречаются почти по всей Индии. Это дает нам возможность правильно определить размеры владений Ашоки. Язык надписей—диалект, близкий литературному санскриту и пали. Обычно употреблялись письмена брахми, но в двух вариантах «Четырнадцати указов», высеченных на скале, использован алфавит кхароштхи.
1. Два Малых наскальных указа. Первый из них имеет значение для истории самого Ашоки, второй—содержит основные положения дхаомы. Они относятся, вероятно, к 257 году до и. э. Эти указы были найдены в Сахасраме (округ Шахабад, Бихар), Рупнатхе (округ Джаббалпур, Мадхья Прадеш), Байрате (княжество Джайпур, Раджпутана), Сиддапуре, Джатипга-Рамешваре и Брах- магири (округ Читалдруг, Майсур), Маски (округ Райчур, Хайдерабад), Ерра- гуди (округ Карнул, штат Мадрас) и Копбал (в Хайдерабаде). Указ, находящийся в Маски,—единственный, в котором упоминается собственное имя правителя (Ашока), другие надписи дают нам только его прозвище (Пиядаси).
2. Указ Бхабру. В нем приводятся важные отрывки из буддийских священных текстов, и таким образом подтверждается, что Ашока действительно принял буддизм. Указ относится примерно к тому же времени, что и два Малых наскальных указа.
3. Четырнадцать указов, начертанных на скале. В них излагаются принципы правления Ашоки и его этической системы. Они относятся примерно к 257 году до н. э. Эти указы были найдены в следующих местах: Шахбазгархе (округ Пешавар, Северо-Западная Пограничная провинция), Маншере (округ Хазара, Северо-Западная Пограничная провинция), Калси (округ Дера-Дун, Уттар Прадеш), Гирнаре (возле Джунагадха в Катьяваре), Сопаре (округ Тхана, штат Бомбей), Дхаули (округ Пури, Орисса), Джаугаде (возле Ганджами, Орисса) и Еррагуди (округ Карнул, штат Мадрас).
4. Указы в связи с войной в Калинге. В них изложены новые принципы управления, установленные после войны с Калингой. В них говорится также об отношении к пограничным племенам. В тех четырнадцати указах, начертанных на скале, которые были найдены в Дхаули и Джаугаде, эти два указа заменяют указы XII и XIII.
5. Пещерные надписи в Барабарских. холмах (округ Гайя, Бихар). Надписи в трех пещерах посвящены монахам-адживикам, которые были предшественниками джайнов-дигамбаров. Эти надписи должны быть отнесены к периоду между 257 и 250 годами до н. э.
6. Надписи на колоннах в непальских тераи, начертанные на столпах, один из которых находится в Румминдее, месте рождения Будды, а другой— в Нигливе. Они были воздвигнуты в 249 году до н. э. В них Ашока также заявляет о своей верности Буддам прежних времен.


72
ИСТОРИЯ ИНДИИ
7. Семь указов, начертанных на колоннах (относятся к периоду между 243 и 242 годами до н. э.). Они являются дополнениями к наскальным указам, подкрепляют и повторяют их наставления. Столпы с наиболее значительными надписями Ашоки найдены теперь в Дели, Аллахабаде, Лаурия-Арарадже, Лаурия-Нандангархе и Рампурве (все в округе Чампаран, Бихар).
8. Четыре Малых указа на колоннах (относятся к периоду между 242 и 232 годами до н. э.). Эти указы найдены в Аллахабаде, Санчи (княжество Бхопал) и Сарнатхе (около Бенареса).
Преемники Ашоки. Нам известны имена нескольких сыновей Ашоки: Ку- нала, Джалаука, Тивара. Мы знаем1 также имена трех его старших внуков: Дашаратха, Сампрати, Вигаташока. Очень трудно согласовать различные версии относительно того, кто и когда занимал трон империи Маурья после смерти Ашоки. Несомненно, что последним императором Маурья являлся Брихадрат- ха, который был убит своим военачальником Пушьямитрой, основателем династии Сунга, приблизительно в 187 году до н. э.
Причины падения империи Маурья. Империя Маурья постепенно пришла в упадок. Взгляды, согласно которым этот упадок был вызван воинственной брахманской реакцией на религиозную политику Ашоки, не выдерживают критики. В деятельности Ашоки не было ничего, что могло бы вызвать такую оппозицию. Нет никаких доказательств того, что все брахманы вообще выступали против Ашоки или кого-либо из его преемников. Государственный переворот Сунги был всего лишь династическим переворотом. Его легко объяснить тем, что в качестве главнокомандующего Сунга имел в своем распоряжении армию империи Маурья.
Если верить греческим источникам, Субхагасена воцарился как независимый правитель в долине реки Кабул задолго до падения Брихадратхи. Имеются также сведения, что Видарбха (Берар) тоже стал независимым. Когда великий Антиох Сирийский вторгся в Северо-Западную Индию в 206 году до н. э., процесс распада могущественной империи Маурья зашел уже далеко. Слабым преемникам Ашоки, как и преемникам Аурангзеба, была не под силу задача, стоявшая перед ними. В пограничных провинциях появились центробежные тенденции, а мощное государственное здание Чандрагупты и Ашоки было на краю гибели, когда Пушьямитра осуществил династический переворот. Он захватил только часть этой обширной империи.
Некоторые историки склонны приписывать падение империи Маурья влиянию учения ахимсы [непричинения зла живым существам.—Ред.], принятому Ашокой в качестве государственной политики. Избегая войн и предписывая своим сыновьям и внукам следовать его политике, он, мол, подавил тот воинственный дух, благодаря которому возвысилась Магадха, и подорвал мощь гой армии, которая была опорой империи. При умозрительных рассуждениях это, может, и справедливо, но практически все происходило иначе, тут действовали другие разрушительные силы: обширные размеры империи, стремление к самоуправлению на местах, трудности сообщения и связи и дурное управление далекими провинциями.
Так исчезла первая великая индийская империя, благодаря которой Индия в течение века сохраняла единство, защищаясь от могущественных врагов- чужеземцев, создала единую и действенную административную систему, пользовалась единым официальным языком (пракритом) для официальных целей и выработала нормы поведения, общие для религий всей Индии. Мир, установленный на обширной территории, открыл более широкие возможности для культурного развития. Это политическое и административное единство было утрачено с падением империи Маурья.


Глава VII
ПОЛИТИЧЕСКАЯ РАЗДРОБЛЕННОСТЬ И ЧУЖЕЗЕМНЫЕ НАШЕСТВИЯ ПОСЛЕ ПАДЕНИЯ ИМПЕРИИ МАУРЬЯ
1. 	УПАДОК ГОСУДАРСТВА МАГАДХА
Пушьямитра Сунга. Пушьямитра Сунга (приблизительно 187—151 годы до н. э.), свергнувший династию Маурья и узурпировавший престол Магадхи, был, повидимому, брахманом. В те дни брахманы нередко меняли указку на меч. Пушьямитра правил империей значительно меньшей по размерам, чем обширная империя Ашоки. Владения Сунга простирались от Паталипутры до реки Нарбады и включали города Айодхья и Видиша. Вероятно, что Пушьямитра правил также Джаландхаром и Сиалкотом в Пенджабе. Повидимому, при беспорядках, последовавших за свержением династии Маурья, в Видарбхе (Берар) было образовано независимое государство. После успешной войны Пушьямитре удалось установить свой суверенитет над Бераром.
По мнению некоторых ученых, Кхаравела, правитель Калинги, вторгся в Магадху в период правления Пушьямитры Сунга и нанес ему поражение. Те, кто это утверждает, исходят из сомнительной интерпретации некоторых неясных отрывков из хатигумпхской надписи Кхаравелы. Вероятнее всего, Кхаравела не был современником Пушьямитры.
Великий грамматист Патанджали, современник Пушьямитры, упоминает о греческом вторжении в период его правления. Яваьы. [греки.—Ped.J вели осаду Сакеты (Айодхьи) и Мадхьямики (Нагари близ Читора). Они, повидимому, были отброшены армией Магадхи. Имя греческого захватчика не упоминается в индийской литературе; греческие источники также не дают ничего определенного, что помогло бы установить его личность. Некоторые современные авторы отождествляют его с Менандром, дру1ие—с Деметрием.
Пушьямитра совершил два жертвоприношения ашвомсдха1, возможно, в ознаменование победы над Видарбхой и яванами. Он был стойким приверженцем ортодоксального индуизма. Поздние буддийские авторы изображают его как гонителя буддизма, однако вряд ли можно этому верить.
Позднейшие Сунга. Пушьямитре наследовал его сын Агнимитра, герой драмы Калидасы «Малавика и Агнимитра». Во время правления своего отца оп был наместником Видншн и вел войну против Видарбхи. О его преемниках имеется очень мало сведений. Один из них, Бхагабхадра, принял от современного ему греческого правителя Таксилы Антиалкида греческого посла по имени Гелиодор, который исповедовал религию бхагавата и установил в Беснагаре колонну Гаруде. Это свидетельствует о том, что бактрийские греки Северо- Западной Индии поддерживали дружеские отношения с индийскими правителями. Приверженность греческого посла к одной из индийских религий служит доказательством начинающегося подчинения греков индийской культуре.
Династия Канва. Согласно Пуранам, Сунга правили в Магадхе в течение 112 лет. Примерно в 75 году до п. э. Девабхути, последний правитель династии
1 Приношение в жертву коня—самое большое жертвоприношение, являющееся привилегией правителей.—Прим. ред.


74
ИСТОРИЯ ИНДИИ
Сунга, был убит своим министром Васудевой, который узурпировал трон и основал династию Канва, или Канваяна. Четыре правителя этой династии занимали престол в течение 45 лет.
Период правления Канва кончился примерно в 30 году до н. э. Очень трудно восстановить историю Магадхи со времени падения династии Канва до возникновения династии Гупта в IV векен.э. Возможно, что Сатаваханы из Декана, бывшие, повидимому, преемниками Канва в восточной Мальве, в самой Магадхе не правили. Эпиграфические данные показывают, что некие «властители династии Митра» правили в Магадхе, но их отношение к Сунгам или Канвам неизвестно. Возможными преемниками «властителей династии Митра» в Паталипутре, равно как и в Матхуре, были саки «Мурунда» и сатрапы, которых в дальнейшем сменили Нага и Гупта.
2. 	ГОСУДАРСТВА ДЕКАНА
Династия Чета в Калинге. История Калинги после смерти Ашоки весьма туманна. Новая династия Чета (Чети) возникла в этом районе примерно в первом столетии до н. э. Наши сведения о ней основаны исключительно на Хатхигумпха- ской надписи Кхаравелы, третьего правителя династии. Надпись была сделана на тринадцатом году правления Кхаравелы, и она даже не упоминает имен первых двух правителей династии, она не дает нам также никаких сведений о позднейших годах его жизни. Надпись не имеет даты, но одно специфическое выражение, употребленное в ней, показывает, что она была, видимо, сделана через 300 лет (или через ЮЗ года) после Нандов. Можно поэтому считать, что расцвет Кхаравелы приходится на первое (или третье) столетие до н. э.
Из Хатхигумпхаской надписи мы узнаем, что ювараджа [молодой раджа, принц.—Ред.] Кхаравела вступил на трон Калинги, обученный различным искусствам и наукам, включая математику, право и финансы. Его столицей была Калинганагара. Кхаравела нанес поражение Сатакарни, одному из Сатаваханов, и подчинил себе ратхиков и бходжаков. Дважды он предпринимал походы в Северную Индию. Народ Магадхи был объят ужасом, и правитель Магадхи (имя которого точно не установлено) был вынужден склониться к его ногам. Он совершил также походы на юг и подчинил себе правителя пандьев. Последний период его кратковременного правления еще не изучен, мы не знаем также об истории Калинги непосредственно после смерти Кхаравелы.
Возвышение Сатаваханов Махараштры. Пураны содержат противоречивые предания о правителях из династии Сатаваханов Махараштры. Согласно одному преданию, они правили около четырех с половиной столетий. Некоторые современные ученые утверждают, что этому можно верить. Они относят начало владычества Сатаваханов к последней четверти III столетия дон. э., а окончание—к III веку н. э. Трудно согласиться с этой теорией, если учесть тот факт, что, согласно другому преданию Пуран, период правления Сатаваханов продолжался всего 300 лет. Правильнее исходить из третьего предания Пуран, по которому Симукха, основатель династии Сатаваханов, «получил землю после того, как окончательно сломил власть Сунга». Его правление следует поэтому отнести к первому столетию до н. э.
В Пуранах Сатаваханы именуются андхрами. Народ андхра жил в стране Телегу, между Годавари и Кришной. Он упоминается в ведической литературе, во фрагментах Мегасфена и в указах Ашоки. Имеются данные, свидетельствующие о том, что Сатаваханы не принадлежали к андхра. Они были, вероятно, брахманами с небольшой примесью крови племени нага. В своих эпиграфических сообщениях они неизменно называют себя Сатаваханами, и отсутствие слова андхра обращает на себя внимание. Наиболее ранние источники, где упоминаются Сатаваханы, найдены в Центральной Индии и в северном Декане,


ПОЛИТИЧЕСКАЯ РАЗДРОБЛЕННОСТЬ И ЧУЖЕЗЕМНЫЕ НАШЕСТВИЯ
75
а не в стране Андхра. Имя андхра, вероятно, начало применяться к ним в более поздние времена, когда их политическая власть ограничивалась территорией в устье реки Кришны.
Сатакарни, третий правитель династии, укрепил свою власть, а его обширные завоевания подняли его престиж. Он завоевал восточную Мальву и совершил ашвамедха. Его столицей была Пратиштхана (современный Пайтхан на северном берегу Годавари, в Хайдерабаде). Сатакарни, может быть, следует отождествить с тем правителем из Сатаваханов, о котором упоминает Кхара- вела, правитель Калинги.
Достоверные сведения о преемниках Сатакарни очень скудны. К концу первого столетия н. э. Кшахараты, из династии сакских сатрапов, правившие в Западной Индии, отобрали часть Махараштры у Сатаваханов. Последние, вероятно, отступили в южную часть своих владений.
Период расцвета государства Сатаваханов. Власть династии Сатаваханов была восстановлена Гаутамипутрой Сатакарни, который нанес поражение могущественному сакскому сатрапу Нахапана и сверг саков, яванов (греков) и пахлавов (парфян). Его владения распространялись не только на Махараштру и районы вокруг Пайтхана, но также и на северный Конкан, Катхиавар, Берар и Мальву. Однако нет прямых свидетельств того, что он правил страной Андхра и южной Косалой. Согласно данным некоторых современных ученых, он вступил на трон после 106 года н. э. и правил по меньшей мере 24 года. В надписи того времени Гаутамипутра изображен как начинатель социальных реформ: «Он сломил гордость и чванство кшатриев, поддерживал интересы «дважды рожденных» (очевидно, брахманов), а также низших слоев и прекратил осквернение четырех каст».
Его преемником был Васиштхипутра Пуламайи (приблизительно 130— 154 годы н. э.), который был, вероятно, первым правителем из династии Сатаваханов, установившим свою власть в стране Андхра. Его политическое влияние, возможно, простиралось до Коромандельского побережья, а также до некоторых частей нынешнего Мадхья Прадеша. Некоторые современные ученые полагают, что он дважды терпел поражение от своего тестя, великого сак- ского сатрапа Рудрадамана.
Яджна Шри Сатакарни (приблизительно 165—194 годы н. э.) был последним крупным правителем из династии Сатаваханов. Он, несомненно, правил обеими странами—Махараштрой и страной Андхра. Он снова отнял северный Конкан у преемников Рудрадамана. Нумизматические источники указывают на то, что он был заинтересован в мореплавании.
Падение Сатаваханов. Могущество Сатаваханов ослабело после смерти Яджна Шри Сатакарни. Около середины III столетия н. э. абхиры заняли Махараштру. Более поздние Сатаваханы правили в восточном Декане и в стране Канара. В этом районе они в конце концов уступили место Икшваку и Паллавам.
Вакатаки из Центральной Индии. Подобно Сунгам, Канвам и Сатаваха- нам, Вакатаки из Центральной Индии были брахманами. Их родиной был, возможно, Банделкханд. Согласно имеющимся данным, начало их владычества можно отнести к третьей четверти III века н. э. Первым значительным правителем этой династии был Виндхьясакти, который упоминается в Пуранах как правитель Видиши (современная Бхилса, близ Бхопала). Его сын Праварасена I совершил четыре жертвоприношения ашвамедха и принял титул правителя империи. Притхивисена I, политическое влияние которого распространилось от Бунделкханда до границ страны Канара, был, вероятно, современником великого правителя империи Самудрагупты из династии Гупта. На династию Вака- така нет прямых ссылок в знаменитой Аллахабадской надписи, которая дает


ПС ЮРИЯ ИНДИИ
76
нам краткое описание походов Самудрагупты, но, может быть, именно в результате его побед Центральна я Индия подпала под суверенитет Гуптов, а Вака- таки стали только правителями Юга. Чандрагупта II Викрамадитья отдал одну из своих дочерей—Прабхавати Гупта—замуж за правителя из династии Вакатаков—Рудрасену II—и таким образом обеспечил себе подчиненного союзника. Этот союз был, вероятно, весьма полезен императору Гупта в его войне с саками из Западной Индии, ибо, как говорит Винсент Смит, «страна вакатакского махараджи занимала такое географическое положение, которое могло существенно помочь или, напротив, помешать северному завоевателю владений сакских сатрапов в Гуджарате и Сураштре». Последним крупным правителем из династии Вакатаков был Харисена, который правил в конце V века н. э. Ему приписывают обширные завоевания в Мальве, южной Косале (восточная часть Мадхья Прадеша), Калинге, стране Андхра, стране Канара и «Пате (южный Гуджарат). Калачури и Кадамба уничтожили государство Вакатаков в середине VI века н. э.
Ранняя история Паллавов. Вопрос о происхождении Паллавов является одной из нерешенных проблем древней истории Индии. Теория, согласно которой они были иноземными захватчиками, связанными с пахлавами или парфянами из Северо-Западной Индии, основана только на сходстве имен и может быть с уверенностью отвергнута. Согласно другой теории, Паллавы происходили из племен чола-нага и были уроженцами Дальнего Юга и Цейлона. Однако традиционная враждебность Паллавов к Чолам и явно северный характер их культуры не могут быть увязаны с э^ой теорией. Паллавы пользовались пракритом в своих ранних документах, поощряли изучение санскрита и совершали жертвоприношение ашвамедха. Эти факты наряду с претензией Паллавов на то, что они являются потомками брахманов, повидимому, показывают, что они были действительно северянами брахманского происхождения.
Ранние документы Паллавов относят к III и IV векам н. э. Первым крупным правителем этой династии был Шива-Скаида-Варман, который правил обширной страной и совершал ашвамедха и другие ведические жертвоприношения. Столицей Паллавов была Канчи (Кондживерам). Когда Самудрагупта вторгся в Южную Индию, Вишнугопа, паллавский правитель Канчи, потерпел поражение и вынужден был признать суверенитет Гупты. История Паллавов в течение V и VI веков н. э. весьма туманна. Некоторые санскритские документы называют имена нескольких правителей, но об их деятельности известно очень мало.
Династии Дальнего Юга. Чола, Пандья и Чера были уроженцами Дальнего IOia. Согласно преданиям, страна Чола лежала между двумя реками, Пенна- ром и Велларом, и включала примерно современные округа Тапджор и Три- чипополи и часть княжества Пудукоттай. Наиболее ранние исторические упоминания о Чола как правящей династии встречаются в указах Ашоки. Около середины II века до н. э. князь из династии Чола по имени Элара завоевал Цейлон и правил там в течение значительного периода. Интересные сведения о стране Чола можно получить в «Перипле Эритрейского моря» (около 60 г. н. э.) и из известной географии Птолемея (около середины II века и. э.). В течение III (или IV) века н. э. власть Чола ослабела в результате возвышения Паллавов и нападений Пандьев и Черов. К середине VII века н. э. знаменитый китайский путешественник Сюань Цзан посетил Южную Индию. Он нашел страну Чола «опустошенной и дикой, представляющей собой одни болота и джунгли». Он не упоминает о правителе, по говорит: «Население очень малочисленно, а шайки разбойников открыто бродят по стране». Власть Чола была восстановлена в IX столетии.
Страна Пандьев в общем включала нынешние округа Мадура, Рампад и Тиниевелли, а также южные части Траванкура. Мадура («южная Матхура»)


ПОЛИТИЧЕСКАЯ РАЗДРОБЛЕННОСТЬ И ЧУЖЕЗЕМНЫЕ НАШЕСТВИЯ
77
была столицей Пандьев. Главными торговыми портами были Кор кай (в районе Тинневелли) и Канал.
Страна Пандьев упоминается в индийской литературе еще в IV веке до и. э. Мегасфен приводит ряд любопытных рассказов об этой стране и гоиорит, что она управлялась женщинами. В одном из своих указов Ашока упоминает пандьев как независимый народ, живущий на юге за пределами его империи. Кхаравела, правитель Калинги, говорит, что он подчинил правителя пандьев. Правитель пандьев отправил посольство к великому римскому императору Августу в 20 году до н. э. Наши сведения о пандьях примерно до начала VII века н. э. крайне скудны.
Страна Чера примерно включала нынешний район Малабара, Кочин и северные части Траванкура. На западном берегу имелись два важных порта— Музирис (нынешний Кранганор) и Ваиккарай,—которые были процветающими центрами внешней торговли.
Наиболее ранние упоминания о Чера встречаются в указе Ашоки, который говорит о кералапутрах [сыновьях Кералы.—Ред.] как о независимом народе, живущем на юге. Упоминания о стране Чера встречаются также в «Перипле» и в географической работе Птолемея, но политическая история этого народа весьма туманна. Тамильская литература дает нам описания, преувеличивающие героические подвиги черского правителя по имени Сенгуттуван, который будто бы провел свои армии до Гималаев. Начиная с VII века страна Чера подчинялась то Пандьям, то Чолам.
3. 	ЧУЖЕЗЕМНЫЕ ВТОРЖЕНИЯ
Включение Северо-Западной Индии в империю Магадха было одним из величайших достижений Чандрагупты Маурья, так как это было новым и решительным шагом к объединению Индии под одним скипетром. Политическая связь между Магадхой и Северо-Западом сохранялась, повидимому, недолго после смерти Ашоки, так как еще до вторжения Антиоха Великого в Сирию (206 г. до н. э.) индийский князь Субхагасена образовал независимое государство в Гандхаре. Начиная с II века до н. э. Северо-Западная Индия подпадала под власть ряда чужеземных народов, и ее политические связи с остальной частью Индии ослабели.
Возвышение бактрийских греков. Обширная империя, занимаемая Селев- кидами, после смерти Александра Македонского начала клониться к упадку в III веке до н. э. Провинции Парфия (Хорасан и юго-восточный берег Каспийского моря) и Бактрия (Балх, т. е. район, лежащий между Гиндукушем и Аму-Дарьей) утвердили свою независимость. Бактрия была важным центром греческой культуры в Азии.
Евтидем, третий независимый греческий правитель Бактрии, был современником селевкидского правителя Антиоха Великого, который после длительной войны признал его независимость и, повидимому, выдал свою дочь замуж за его сына Деметрия. После того как сирийский царь удалился от индийской 1раницы (206 г. до н. э.), Евгидем подчинил себе большую часть Афганистана. К началу II века до и. э. его преемником на троне стал Деметрий, который завоевал значительную часть Пенджаба. По мнению некоторых современных ученых, он и является тем правителем яванов, который вторгся в Верхнюю Индию во время царствования Пушьямитры Сунга Когда Деметрий продвигался вглубь Индии, Бактрия была занята греческим полководцем по имени Евкратид. Деметрий не смог восстановить свою власть в Бактрии; его владения ограничивались долиной Инда, и он стал известен как «правитель индийцев». Его столицей была Евтидемия, или Сакала (Сиалкот в западном Пенджабе). Он был первым греческим правителем, чеканившим монеты с надписями на двух языках—на греческом и на индийском—письменами кхарошти.


78
ИСТОРИЯ ИНДИИ
Менандр. Из нумизматических источников мы узнаем имена нескольких греческих правителей Бактрии, но подробные сведения о них отсутствуют. Неясно, принадлежал ли Менандр, возможно самый крупный греческий правитель Северо-Западной Индии, к династии Евтидема. Менандр был могущественным правителем. Страбон говорит, что он покорил «больше народов, чем Александр». Его монеты были найдены на широком пространстве—на западе вплоть до Кабула и на востоке до Матхуры и даже Бунделкханда. Его монеты имели хождение в портах Западной Индии в период «Перипла» (около 60 г. н. э.). Плутарх описывает его как правителя многих городов. Некоторые современные ученые отождествляют Менандра с захватчиком-греком (яваном), который был изгнан Пушьямитрой Сунга. Его отождествляют также с правителем Милиндой, который упоминается в буддийском труде «Милиндапанхо». Возможно, что он принял буддизм. Его столицей была Сакала (Сиалкот)— цветущий и хорошо укрепленный город с прекрасными зданиями.
Падение бактрийских греков. Среди бактрийских греков не было единства: династия Евтидема встретила могущественного соперника в династии Евкра- тидов. Укрепив свою власть в Бактрии, Евкратид завоевал долину Кабула, Гандхару и западную часть Пенджаба. Предполагают, что он был убит своим сыном и преемником Гелиоклом около 155 года до н. э. После смерти Гелиокла Бактрию занимали саки, а последующие члены династии Евкратидов правили в Афганистане и Западном Пенджабе. Один из них, Антиалкид, которого называют правителем Таксилы, направил посла по имени Гелиодор ко двору правителя сунгов Бхагабхадра. Последним греческим правителем на северо-западной границе был Гермай, свергнутый кушанским правителем Кадфизом I в I веке н. э.
Правление саков в Северной Индии. Приблизительно в середине II века до н. э. перемещение юе-чжи в западном направлении вынудило саков, живших к северу от реки Сыр-Дарьи, двинуться на юг. Они заняли Бактрию и Парфию. Возрождение мощи парфян при Митридате II (123—88 гг. до н. э.) толкнуло их к Сеистану; они не могли продвинуться по направлению к Пенджабу, так как страна, управляемая династией Евкратидов, являлась барьером между Центральной Азией и индийской границей. В дальнейшем саки двинулись через Южный Афганистан и Белуджистан к долине Нижнего Инда. Постепенно они проникли далеко вглубь Индии и образовали несколько княжеств.
Один из самых ранних правителей саков, упоминаемый в индийских надписях, был Мауэс (Мога). Исследователи называют ряд различных дат его правления, из которых наиболее ранняя—135 годдо н. э., а наиболее поздняя— 154 год н. э. Нумизматические источники свидетельствуют о том, что он был правителем Гандхары. Следовательно, его территория была расположена между двумя греко-бактрийскими государствами долины Кабул и Восточного Пенджаба. Его преемник Азес I, возможно, завоевал Восточный Пенджаб. Повидимому, административная система у саков Северо-Западной Индии сложилась под сильным влиянием иранских и греческих традиций.
Династия сакских сатрапов правила в Матхуре. Раджувула, вероятно, положил конец правлению греков в Восточном Пенджабе. Некоторые ученые полагают, что так называемые «Северные сатрапы» — такие, как Мауэс и Раджувула,—были парфянами, а не саками.
Правление саков в Западной Индии. Династия сакских сатрапов, известных под именем Кшахаратов, распространила свою власть на Западную и Южную Индию. Бхумака правил в Сураштре (Катхиавар). Нахапана, крупнейший из сатрапов Кшахаратов, отторг большую часть Махараштры от Сатаваханов. Его политическое влияние распространялось, возможно, от Махараштры


ПОЛИТИЧЕСКАЯ РАЗДРОБЛЕННОСТЬ И ЧУЖЕЗЕМНЫЕ НАШЕСТВИЯ
79
и северного Конкана до Катхиавара, Мальвы и Аджмира. Некоторые ученые считают, что эра, начинающаяся с 78 года н. э. и известная под названием эры Сака, получила свое название от сакских князей из династии Нахапана. Согласно этой точке зрения, Нахапана правил в период 119—124 годов н. э. Власть Нахапаны была свергнута Гаутамипутрой Сатакарни, который восстановил власть Сатаваханов в Махараштре и в некоторых прилегающих провинциях.
Сакские сатрапы Удджайна. Рудрадаман. Династия Карддамака (ветвь сакских сатрапов) правила в Западной Индии в течение нескольких столетий. Удджайн был центром их, владений. Первым махакшатрапа [Великим Сатрапом. — Ред.] из этого семейства был Чаштана, правление которого относится примерно к 30-м годам II века н. э. Повидимому, он был наместником династии Кушаков.
Внук Чаштаны, Рудрадаман (около 130—150 гг. н. э.), был могущественным правителем. О некоторых подробностях его деятельности говорится в наскальной надписи 150 года н. э. в Джунагадхе. Из нее мы узнаем, что Рудрадаман сам завоевал себе высокий титул махакилатрапа. Это сообщение толкуется в том смысле, что власть его династии была поколеблена каким-либо соседом, возможно Гаутамипутрой Сатакарни, и ему пришлось восстанавливать свое положение собственной доблестью. Его власть была признана в восточной и западной Мальве, северном Гуджарате, Катхиаваре, Катче, Марваре, нижней долине Инда, северном Копкане и в некоторых примыкающих районах. Некоторые из этих территорий первоначально являлись частями страны Сатаваханов; Рудрадаман, вероятно, завоевал их у Гаутамипутры Сатакарни или у его непосредственных преемников. Наскальная надпись в Джунагадхе говорит нам, что он дважды нанес поражение Сатакарни, правителю Декана, но не уничтожил его, так как они были близкими родственниками. Некоторые ученые отождествляют этого Сатакарни с Васиштхипутрой Пуламайи, который, возможно, был зятем Рудрадамапа. Долина нижнего течения Инда, повидимому, была отторгнута у одного из преемников Канишки. Рудрадаман нанес также поражение Яудхеям, которые правили в области, расположенной по обеим берегам реки Сатледж и в отдельных частях современного Бхаратпура (в Раджастхане).
Рудрадаман был не только великим завоевателем, но также и хорошим правителем. Один из его чиновников построил новую плотину на знаменитом озере Сударшана, причем все расходы производились за счет казны. Рудрадаман был всесторонне образованным человеком; о нем говорят как о знатоке грамматики, политических наук, логики и музыки. Он не убивал людей иначе, как в бою.
Падение западных сатрапов. Очень мало подробных сведений имеется о преемниках Рудрадамана, хотя несколько имен было найдено на монетах и в надписях. Споры о престолонаследии, восстания и нападения могущественных соседей, таких, как Сатаваханы, постепенно ослабили государство саков. Северный Конкан, Синд, Раджпутана и Мальва были утеряны еще до середины III века н. э. К началу следующего столетия династия Чаштана была свергнута правителем, о предках которого нам ничего не известно. В период 295—около 348 годов н. э. никто не был махакилапграпой’, правители носили лишь титул зависимого килапцапа. Очевидно, падение мощи саков было обусловлено расширением господства Сасанидов в Северо-Западной Индии. Когда власть сасанидских императоров над отдаленными индийскими сатрапами ослабела, преемник Рудрадамана, Рудрасена III, правление которого, вероятно, длилось всю третью четверть IV века н. э., принял титул махараджи. Возрождение саков в Западной Индии оказалось кратковременным, так как Чандрагупта II Викрамадитья завоевал Мальву и Катхиавар и убил последнего сакского правителя этого района.


80
ИСТОРИЯ ИНДИИ
Парфянское господство в Северо-Западной Индии. Кондоферн. К середине I века н. э. господство саков в некоторых частях Гандхары было свергнуто парфянами, которые постепенно распространяли свою власть на восток. Кондоферн был наиболее крупным из всех индо-парфянских правителей. Период его правления, повидимому, охватывал вторую четверть I века н. э. В начале правления власть Кондоферна, повидимому, ограничивалась Южным Афганистаном. Позднее он захватил район Пешавара. Эпиграфические свидетельства о том, что он завоевал восточную Гандхару, отсутствуют, хотя возможно, что он отторг некоторые территории у династии Азес. Согласно христианским преданиям, он был обращен в христианство апостолом св. Фомой. После смерти Кондоферна владения его распались. Мы узнаем из эпиграфических источников, что парфянские правители Афганистана, Пенджаба и Синда были свергнуты Кушанами.
Переселения юе-чжи. Около 165 года до н.э. юе-чжи, племя, жившее в Северо-Западном Китае, было разбито и изгнано из своей страны кочевым племенем хун-ну {гуннами.—A?d.J. Юе-чжи двигались на запад, пока не пришли в столкновение с саками в долине реки Сыр-Дарьи и не заняли их территорию. Около 140 года до н. э. юе-чжи были вытеснены каким-то врагом дальше, в долину Аму-Дарьи. Здесь они подчинили себе несколько племен, и к началу I столетия до н. э вся Бактрия и Согдиана были, вероятно, заняты ими. Тогда юе- чжи отказались от своих кочевых обычаев, и управляемая ими территория была разделена на пять княжеств. Одно из них, государство Кушанов (ветвь юе-чжи), возможно, было расположено между Читралом и горными проходами в Индию.
Ранние Кушаны. Куджула Кадфиз, или Кадфиз I, первый знаменитый правитель кушанов, объединял под своей властью пять княжеств юе-чжи. Повидимому, он был соратником и союзником, а затем преемником Гермайи, последнего представителя династии Евкратидов, правивших в долине Кабула. Согласно этой точке зрения, кушаны вытеснили бактрийских греков из долины Кабула. Кадфиз I также разбил парфян и, возможно, завоевал Гандхару и Южный Афганистан. Он был первым из кушапских правителей к югу от Гиндукуша, чеканившим монеты. Он копировал монеты, выпущенные римским императором Августом или его непосредственными преемниками. О том, что в этот период Индия имела широкие торговые связи с Римской империей, а также с Китаем, свидетельствует римское влияние, отразившееся на чеканке монет у Кадфизидов. На некоторых монетах Кадфиз называет себя «стойким в истинной вере Будды». Кушаны, видимо, подчинились индийскому влиянию с самого начала своего продвижения в Индии.
Кадфиза I сменил его сын Кадфиз II, или Вима (Вема) Кадфиз. Он распространил свою власть вглубь Индии—на территории нынешних Пенджаба и, возможно, также Уттар Прадеша— и оставил эту часть своей империи под управлением наместника. Некоторые ученые считают, что он ввел эру Сака, с 78 года н. э. Согласно этой точке зрения, он был, возможно, сюзереном сатрапа Нахапаны из династии Кшахарата. Его монеты показывают, что он поклонялся Шиве.
Датировка правления Канишки. Канишка был, несомненно, крупнейшим кушанским правителем Индии, но сведения о нем во многих отношениях неполны. Некоторые ученые придерживаются мнения, что он правил до Кадфизидов и ввел эру Викрама, начавшуюся в 58 году до н. э. При современном состоянии науки трудно принять эту точку зрения. Эпиграфические, а также нумизматические источники свидетельствуют о том, что империя Канишки включала Гандхару, тогда как свидетельства китайских путешественников показывают, что во второй половине I века до н. э. этот район не находился под


ПОЛИТИЧЕСКАЯ РАЗуТРОБЛенность и чужеземные нашествия
S1
властью Кушанов. Более того, монеты Канишки, бесспорно, свидетельствуют о влиянии римских монет, выпущенных в I веке н. э. Общепринято, что Канишка был преемником Кадфизидов, хотя ничего не известно о его родстве сними. Некоторые ученые считают, что расцвет правления Канишки имел место в III веке н. э., но это явно противоречит китайским и тибетским источникам. По мнению Маршалла, Смита и некоторых других ученых, правление Какиш- ки началось около 125 года н. э. и кончилось во второй половине II века н. э. Эта точка зрения никак не может быть увязана с тем фактом, что правление Канишки положило начало новому летосчислению. Правильно поэтому будет принять гипотезу Томаса, Рапсона и других, считающих, что Канишка правил в I веке н. э. и ввел эру Сака с 78 года н. э. Очевидно, летосчисление Канишки стало называться эрой Сака потому, что им в течение длительного периода пользовались сакские князья из Западной Индии.
Завоевания Канишки. Канишка был великим завоевателем, в результате своих военных успехов он сделался правителем обширной империи. Он занял Кашмир, и предания о его борьбе с правителями Сакеты и Паталипутры сохранились в китайской и тибетской литературе. Канишка победил парфянского правителя. Его войны с китайцами окончились завоеванием Кашгара, Хотана и Яркенда. Во время царствования великого императора Хо-Ди (89— 105 гг. н. э.) китайцы сделали серьезную попытку восстановить свое влияние в Центральной Азии, и китайский полководец Бан Чао разбил Канишку. Несколькими годами позднее Канишка предпринял другой поход, через Памирское плато, и нанес поражение сыну Бан Чао. Возможно, что он взял китайского князя к своему двору в качестве заложника.
За пределами Индии империя Канишки включала Афганистан, Бактрию, Кашгар, Хотан и Яркенд. В Индии Пенджаб, Кашмир, Синд и Уттар Прадеш (на востоке вплоть до Бенареса) были, наверное, включены в его владения. Монеты Канишки были найдены даже в Бихаре и Бенгалии. Восточная часть его империи управляласьнаместниками, носившими титулы махакшатрапа и кша- трапа. Сам Канишка жил в Пурушапуре (Пешавар).
Религия Канишки. Согласно буддийским литературным преданиям, Канишка был обращен в буддизм в начале своего царствования. Эти предания подтверждаются нумизматическими, эпиграфическими и археологическими данными. На некоторых его монетах изображен Будда. В Пешаваре Канишка построил монастырь и огромную деревянную башню, куда он поместил некоторые реликвии Будды. Он созвал последний большой Буддийский совет, собравшийся в Кашмире, в Гандхаре или в Джаландхаре. Совещание велось под руководством Васумитры и Ашвагхоши. Совет составил подробные комментарии к буддийским канонам, которые были выгравированы на меди и положены в ступу. Несмотря на свою приверженность буддизму, Канишка придерживался индийской традиции эклектицизма. На его монетах мы находим изображения индусских, греческих и эламских богов, богов культа Митры и зороастрий- ского культа. Возможно, что Канишка почитал и многочисленных богов, которым поклонялись в различных частях его обширной империи.
Покровительство Канишки искусству и литературе. Канишка был большим покровителем искусств и литературы. Монастырь, выстроенный им в Пешаваре, вызывал восхищение китайских и мусульманских путешественников в течение многих столетий после его смерти. Ступа была построена под наблюдением греческого архитектора по имени Агезила. Канишка построил город близ Таксилы, и возможно, что город Канишкапура в Кашмире был также основан им. При его дворе находились знаменитые буддийские учители Парсва и Васумитра, великий буддийский поэт и философ Ашвагхоша, известный философ Нагарджуна и бессмертный знаток «Аюрведы» Чарака.
6 История Индии


82
ИСТОРИЯ ИНДИИ
Позднейшие Кушаны. Преемником Канишки, повидимому, был Васишка. Надписи, сделанные в период его правления, свидетельствуют о том, что он подчинил своему влиянию Матхуру и восточную Мальву. Хувишка, который правил после Васишки, видимо, утратил власть над долиной Нижнего Инда, которая, вероятно, была занята великим сакским сатрапом Рудрадаманом Он был покровителем буддизма и построил великолепный монастырь в Матхуре. Его монеты сделаны весьма искусно, и на них вычеканены изображения многочисленных греческих, иранских и индийских божеств. Надпись, открытая в Ара, в районе Пешавара, упоминает о каком-то Канишке, которого некоторые ученые отождествляют с великим Канишкой. Васудева Управление которого, вероятно, охватывает третью четверть II века и. э., был последним значительным кушапским правителем Индии. Его надписи и монеты были найдены только в Пенджабе и Соединенных провинциях. Он, скорее всего, поклонялся Шиве.
В III веке и. э. могущественная империя Канишки распалась на мелкие княжества, управляемые слабыми князьками, хронология и история которых крайне туманны. Сасанидские правители Ирана установили свой суверенитет над Бактрией, Афганистаном и Северо-Западной Индией, однако сомнительно, распространили ли они свои завоевания на собственно Пенджаб. В IV веке н. э. господство Сасанидов сменилось господством Гуптов. Влияние Самудрагупты на кушанских князей Северо-Запада было сильным. После падения империи Гуптов им пришлось вести тяжелую борьбу с гуннами, а затем с мусульманами. Индусская династия Шахи в Пенджабе, уничтожила остатки империи Кушанов в Индии к концу IX века н. э.
Преемники Кушанов. Нага. Нага были преемниками Кушанов в районах Матхуры и Гвалиора. Было две династии Нага со столицами в Матхуре и Падма- вати (Падам-Павая в Мадхья Бхарат); нам неизвестно, находились ли они друг с другом в родстве. Они процветали в течение III и IV веков н. э. Правители Нага из Падмавати были известны как Бхарашивы. Они совершили десять жертвоприношений ашвамедха. Однако определенные исторические сведения имеются лишь об одном из них—о Бхава Нага, который был союзником Вакатаков. Власть Нагов была уничтожена Гуптами.
Буддизм махаяны (Большой колесницы). Индийская цивилизация стала проникать в Центральную и Восточную Азию в период правления Кушанов. В этот период буддизм был введен в Китае Касьяпа Матангой (около 61—67 гг. н. э.). Распространение буддизма за пределами Индии и его большое влияние на другие народы привели к серьезным изменениям в характере этой религии. В период правления Канишки отчетливо выявляется развитие формы маха- яна в буддизме.
Свободное толкование правил поведения служителей культа стало наиболее характерной чертой буддизма на втором веку его существования. Монашеству более не придавалось столь большого значения, как прежде, и новый идеал бодисаттв провозглашал, что каждый, будь он мирянин или отшельник, может совершать благочестивые дела, известные как парамитра, и таким путем в конце концов достичь буддийской просветленности. В указах Ашоки предпочтение явно отдается тому идеалу, который ранние буддисты проповедовали своим приверженцам-мирянам. «Поэтому вполне вероятно, что под эгидой Ашоки буддийские монахи изменили свою точку зрения и изобрели пути и средства для того, чтобы обеспечить и мирянам место в религии». Повидимому, именно в III или во II веке до н. э. была разработана доктрина парамитры.
Новый культ пропагандировали махасангхики, которые считали, что каждый может надеяться достичь просветленности и стать бодисаттвой, если он проявит должные добродетели. Они также обожествляли Будду и тем самым дали приверженцам буддизма нечто более конкретное и вдохновляющее, чем


ПОЛИТИЧЕСКАЯ РАЗДРОБЛЕННОСТЬ И ЧУЖЕЗЕМНЫЕ НАШЕСТВИЯ
83
одни только символы. Сооружение изваяний Будды и поклонение им вошло в обычай; «почитание умершего учителя превратилось в поклонение живому спасителю». Это проложило дорогу учению махаяны.
Нельзя установить точно, когда произошло это важное событие, однако наиболее ранний текст по данному вопросу «Праджнапарамита» уже существовал в I веке н. э., поскольку он был переведен на китайский язык в 148 году н. э. В то время когда собрался Совет Канишки, учение махаякы. уже представляло определенную силу. Наиболее ранний из известных нам буддийских писателей, проповедовавших философию махаяны, Нагарджуна жил, повидимому, в I веке и. э. Он родился в Бераре. Позднее он стал главой сангхи в Налан- де, которая затмила славу Бодх-Гайи, одного из главных центров последователей учения хинаяны (Малой колесницы). Возникнув в стране Андхра, где был центр махасангхиксв, буддизм махаяны в I веке н.э. распространился по всей Северной Индии и «достиг своего полного расцвета и славы благодаря усилиям Нагарджуны, Арьядевы, Аваиги и Васубандху».
Искусство Гандхары. Религиозные представления, естественно, нашли отражение в искусстве. В ранних буддийских скульптурах, таких, как в Санчи и Бхархуте, мы находим изысканное изображение сцен из джатак [из житий Будды.—Ред J и других историй, связанных с жизнью Будды, но нигде не находим каменных изваяний самого Будды. Его присутствие отмечалось различными символами (например, отпечатками пальцев, зонтиком и т. д.). В период Кушанов скульпторы посвятили себя новой задаче—изваянию из камня изображений Будды и бодасаттв. Это новое искусство называется гаидхарским искусством, так как большинство его образцов было найдено в районе Гандхары. Иногда его называют также греко-буддийским искусством, «ибо формы греческого искусства были применены к буддийским темам». «Появляются образы Будды, похожие на Аполлона, якша Кувера1 изображен в позе Зевса Фидия и т. д. Изображение складок одежды следует эллинистическим образцам». Здесь мы находим замечательный пример влияния, оказанного греками на индийскую культуру. Гандхарская школа в искусстве, естественно, оказала влияние на искусство Матхуры и Амаравати, двух крупных центров индийского искусства послемаурийского периода.
Чужеземное влияние на систему управления. Длительное господство различных неиндийских народов в тех или иных частях Индии, разумеется, внесло некоторые изменения в области политической теории и системы управления. Персидская система наместников-сатрапов преобладала во многих частях Индии, и чиновники, носящие греческие титулы, вроде стратегов, стали обычным явлением в Индии. Институт монархии претерпел значительные изменения. «Восторженное отношение к монархии проявляется в двух фактах—в применении пышных, почти божественных титулов к живущим монархам и в канонизации умерших правителей». В то время как крупные правители, подобно Ашоке, довольствовались простым титулом раджи, правители, которые владели меньшими по размерам территориями, чем империя Маурья, присваивали себе титул, вроде чакравартин1  2. В то время как Ашока называл себя просто Деванампия [возлюбленный богов.—Ред.], многие чужеземные правители индийских земель, возможно следуя китайским образцам, претендовали на величие дева- путры [сын бога.—Ред.] Римский обычай обожествления правителей был введен Кушанами; Матхура превратилась в город десакул (галерею божестгенных портретов). Система двайраджья (совместное правление двух правителей), преобладавшая в Северной и Западной Индии, была греко-римского происхождения.
1 Кувера у буддистов—бог богатства, царь демонов; Якша—один из четырех хранителен центра мира, горы Меру.—Прим. ред.
2 См. стр. 11.
6*


Глава VIII
ИМПЕРИЯ ГУПТА
1. 	ПОЛИТИЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ ГОСУДАРСТВА ГУПТА
Возвышение династии Гупта. Мы очень мало знаем о происхождении династии Гупта. Она могла принадлежать к касте вайшьев, хотя об этом нет вполне убедительных данных. Согласно эпиграфическим данным, основателем династии был человек по имени Гупта. Он называл себя простым титулом махараджи и, возможно, был мелким правителем небольшого княжества в Магадхе или Бенгалии. Его преемником был его сын Гхатоткача, также носивший титул махараджи. Трудно сказать с уверенностью, были ли они независимыми правителями или зависимыми князьями.
Чандрагупта I. Сын и преемник Гхатоткачи, Чандрагупта I, который назван махарджадхираджей, был, несомненно, независимым сувереном. Он, повидимому, вступил на трон в 320 году н. э., в первом году летосчисления Гупта, установителем которого его обычно считают. В течение своего кратковременного господства он укрепил власть и престиж династии. Он женился на дочери правителя из династии Личчхави по имени Кумарадеви, и возможно, что этот матримониальный союз был политически очень выгоден. О Личчхави этого периода нет никаких определенных сведений. Винсент Смит предполагает, что они правили в Паталипутре в качестве вассалов Кушанов и что с помощью этого брака Чандрагупта «унаследовал власть, находившуюся прежде в руках родственников его жены». Возможно также, что Личчхави правили в северном Бихаре со столицей Вайшали (нынешний Базарх в округе Музаффарпур) и брак Чандрагупты с личчхавской наследницей привел к слиянию двух княжеств. Как бы там ни было, Чандрагупте, повидимому, удалось установить свою власть над большей частью Бихара, а также над частью Уттар Прадеша и Бенгалией.
Самудрагупта. Из всех своих сыновей Чандрагупта выбрал Самудрагупту как наиболее достойного своего преемника. Один правитель из династии Гупта по имени Кача выпустил несколько золотых монет. Винсент Смит рассматривает Качу как соперника его брата Самудрагупты. Однако возможно, что это одно и то же лицо. Самудрагупта вступил на трон, повидимому, после 320 года и. э. и умер до 380 года н. э. Точные даты его вступления на трон и смерти нс установлены.
Завоевания Самудрагупты. Самудрагупта был великим завоевателем. Подобно Махападме Нанда и Чандрагупте Маурья, он, возможно, стремился к политическому объединению Индии. Более или менее подробное описание его завоеваний сохранилось в надписи на Аллахабадской колонне, являющейся пышным панегириком, который сочинил дворцовый поэт Харишена. В долине Ганга и в Центральной Индии Самудрагупта захватил территории побежденных правителей, но в Южной Индии Самудрагупта довольствовался одними победами—он не присоединял территорий побежденных правителей. Возможно, он понял трудность управления Южной Индией из отдаленной базы на северо-востоке.


ИМПЕРИЯ ГУПТА
85
Надпись на Аллахабадской колонне говорит, что Самудрагупта уничтожил следующих правителей: Рудрадеву (Рудрасена I Вакатака?), Матилу (возможно, правителя области Буландшахр в Уттар-Прадеше), Нагадатту (правителя из династии Нага?), Чандравармана (отождествляется с Чандраварма- ном, упоминающимся в надписи на Сусунийской скале, который был правителем Пушкарана или Покхарана в нынешнем округе Банкура в Западной Бенгалии), Ганапати Нага (правитель из династии Нага в Матхуре), Нагесену (правителя из династии Нага в Падмавати), Ачьюту (правителя Ахиччхатра, нынешний Рамнагар в округе Барейлли, в Уттар Прадеше), Нанди (правителя из династии Нага?), Балаварману (правителя Ассама?) и многих других правителей Арьяварты [Северной Индии.—Ред ]. Он взял в плен престолонаследника из династии Кота (правившего в Восточном Пенджабе и в области Дели) Территории, завоеванные у этих правителей, повидимому, включали Уттар Прадеш, часть Центральной Индии и юго-западную Бенгалию; они были отданы под непосредственное управление гуптских наместников и чиновников. Самудрагупта подчинил себе также правителей «лесных местностей» в районе Газипур—Джаббалпур.
После завоевания Северной Индии Самудрагупта обратил свое внимание на юг. Возможно, что его походы ограничились восточными и южными районами Мадхья Прадеша, Ориссой и восточным побережьем Декана, вплоть до Кан- чи. Он победил таких южных правителей, как Махендра из Косалы (т. е. южной Косалы, или нынешние округа Биласлур и Райпур в Мадхья Прадеше и округ Самбалпур в Ориссе), Вягхрараджа из Махакантары («дикого района Центральной Индии»), Мантараджа из Кауралы (район Сонлура?), Свамидатта из Коттуры (в округе Ганджам), Махендрагири из Пиштапура (округ Годавари), Дамана из Зрандапаллы (в округе Визагатапам), Вишнугопа из Канчи (из династии Паллавов), Нилараджу из Авамукты (кто он—точно не установлено), Хастиварман (возможно, из династии Саланкай- ана) из Венги (близ Эллора), Уграсепа из Палакки (округ Неллор), Кувера из Девараштры (в округе Визагапатам?), Дханамджая из Кустхалапуры (в округе северный Аркот?) и другие. Как уже указывалось выше, владения этих правителей не были присоединены. В надписи на Аллахабадской колонне нет прямого указания на борьбу Самудрагупты с Вакатаками. Однако были предположения, что в результате победы над Вьягхрараджей, который, возможно, был вассалом Вакатаков, к Гуптам перешло от Вакатаков господство над Центральной Индией.
Походы Самудрагупты, видимо, вселили страх среди пограничных правителей Северо-Восточной Индии и племен Пенджаба, Западной Индии, Мальвы и Центральных провинций, которые «повиновались его властным приказаниям, уплачивая все виды налогов, слушались его распоряжений и оказывали ему почести». Среди пограничных вождей были правители следующих областей: Саматата (юго-восточная Бенгалия; столица—Бад-Камта близ Комиллы в Восточном Пакистане), Давака (округ Иоугон г в Ассаме (?) или Дакка в Восточном Пакистане), Камарупа (Верхний Ассам), Непал и Картрипура (округ Джаландхар в Восточном Пенджабе или Камаон, Гархвал и Рохилкханд в Уттар Прадеше). Правителям империи Гупта подчинились следующие племена: мала- вы (в восточной Раджпутане и районе Мандасор), арджунаяны (из Джейпура и Альвара в Раджастхане), яудхейи (жившие на обоих берегах Сатледжа, на границе нынешнего княжества Бахавалпур в Пакистане), мадраки (из Сиал- кота в западном Пенджабе), абхиры (из района Санчи в Мадхья Бхарате?), кхарапарики (в Мадхья Прадеше), прарджуны (в Мадхья Бхарате?), санакани- ки (в районе Бхилса, в Мадхья Бхарате?) и каки (из района Бхилса).
Самудрагупта произвел столь сильное впечатление на своих современников, что правители Северо-Западной Индии, Мальвы и Катхиавара стремились снискать его расположение, выражая ему почтение. Харишена именует


86
ИСТОРИЯ ИНДИИ
этих неиндийских по происхождению правителей дайвапутра шахи-шахану- шахи-сака-мурунда1. Они были преемниками Кушанов и Саков, которые ранее правили значительной частью Северо-Западной и Западной Индии.
Слава Самудрагупты распространилась за пределы Индии и привлекла к себе внимание народа Цейлона и «всех других жителей островов». Мегхавар- на, правитель Цейлона, направил посольство к Самудрагупте и получил от него разрешение воздвигнуть монастырь в Бодх-Гайя. Возможно, что Самудрагупта осуществлял некоторый контроль над индусскими колониями на Малайском полуострове, Яве, Суматре и других островах Индийского архипелага. «Завоеватель мира», разумеется, отпраздновал свои победы совершением жертвоприношений ашвамедха.
Империя Самудрагупты. К концу царствования Самудрагупты его империя включала почти всю Северную Индию (за исключением Западного Пенджаба, Северо-западных Пограничных провинций, Кашмира, Синда, западной Радж- путаны и Гуджарата), горные районы Мадхья Прадеша и Ориссы и обширную территорию, простирающуюся на юг по меньшей мере вплоть до нынешнего Мадраса. Значительная часть Северной Индии непосредственно подчинялась правителю империи и управлялась его должностными лицами. Несколько зависимых государств окружали со всех сторон эту находившуюся в прямом подчинении территорию. Кроме этих зависимых государств, были княжества саков и кушанов, равно как Цейлон и другие острова, правители которых были союзниками Самудрагупты, подчиненными ему. Установление сильной центральной власти совмещалось, таким образом, с признанием в некоторых местах власти местных правителей.
Достижения Самудрагупты. Надпись на Аллахабадской колонне изображает Самудрагупту как человека одаренного поэтическим талантом. Там сказано: «Он получил титул кавиражда [царя поэтов.—Ред.], создав различные поэтические произведения». Повидимому, он был автором нескольких поэм, которые утеряны. Он был любителем музыки, и его увлечение музыкой засвидетельствовано на некоторых монетах, где он изображен играющим на лютне. Он был покровителем науки. Указывают, что знаменитый буддийский ученый Васубандху был у него советником. Самудрагупта был приверженцем брахманизма; однако нет оснований предполагать, что он был нетерпим к другим вероисповеданиям. Его монеты замечательны по своему художественному совершенству.
Чандрагупта II Викрамадитья. Сумудрагупта избрал Чандрагупту среди многих своих сыновей как наиболее достойного преемника. Из известных дат его царствования самая ранняя—380 год и. э., а самая поздняя— 412—413 годы н. э. Некоторые ученые считают, что после Самудрагупты и до Чандрагупты правил Рамагупта, старший брат Чандрагупты. Это мнение основано на данных более поздних литературных произведений, ноне находит никакого подтверждения в надписях и монетах Гуптов.
Чандрагупта унаследовал обширную империю. Он укрепил ее брачными союзами с Нагами и Вакатаками и расширил завоеванием Западной Индии. Он женился на принцессе из дома Нага и выдал одну из своих дочерей замуж за правителя из династии Вакатака Рудрасену II. Союз с правителем Вакатака был, возможно, ему очень полезен в его походе против саков из Западной Индии, так как «страна вакатакского махараджи занимала такое географическое положение, которое могло существенно помочь или, напротив, помешать северному завоевателю владений сакских сатрапов в Гуджарате и Сараштре». Нумизматические данные показывают, что покорение саков произошло
1 Божественного происхождения шахи и шахиншахи, вожди саков.—Прим, ред


ИМПЕРИЯ ГУПТА
87
в конце IV и начале V века н. э. Империя Гупта была к этому времени расширена до берегов Аравийского моря. Порты западного побережья с их оживленной торговлей спо?обс!во : к in i\:! .ню юрювых евшей этой империи.
1—Империя Гупта при Чандрагупте II (приблизительно), включая завоеванные им владения Саков.
Чандрагупта был ревностным вишнуитом, но он охотно покровительствовал людям другого вероисповедования. Одним из его главных министров был шиваит, а его крупнейшим военачальником, повидимому, был буддист.
Викрамадитья согласно легендам. Чандрагупту обычно отождествляют с великим царем Викрамадитьей из индийских преданий, которому приписывают победу над саками и украшением двора которого служили знаменитые «девять жемчужин» (наваратна), включая Калидасу.


88
ИСТОРИЯ ИНДИИ
Победа Чандрагупты над Саками—достоверный исторический факт. Возможно, что великий поэт Калидаса пользовался его покровительством, хотя точно известно, что некоторые из лиц, включенных в число «девяти жемчужин», не были его современниками. В санскритской литературе Викрамадитья представляется правителем Паталипутры, а также Удцжайна и других городов. Па- талипутра была столицей Чандрагупты, и, повидимому, в связи со свержением господства Саков в Западной Индии Викрамадитья устроил резиденцию в Мальве—сначала в Видише, азатем в Удджайне. Предание связывает Викрамадитью с эрой Викрама, по которой счет ведется с 58 года до н. э. Чандрагупту никоим образом нельзя рассматривать как установителя этой эры; возможно, что установление связи между именем ^Викрама и этой эрой относится к более позднему времени.
Фа Сянь. Знаменитый китайский паломник Фа Сянь посетил Индию как раз во время правления Чандрагупты II. Его путь лежал через пустыню Гоби и горные районы Хотана, Памирское плато, Сват и Гандхару. В Индии он посетил Пешавар, Матхуру, Канаудж, Саравасти, Бенарес, Капилавасту, Куши- нагару, Вайшали, Паталипутру и некоторые другие места. Его главной целью были поиски буддийских рукописей и реликвий, поэтому он отдавал предпочтение местам, священным для буддистов. В знаменитом морском порту Тамралипти (Тамлук, округ Миднапур в Западной Бенгалии) ои сел на корабль, отправлявшийся па Цейлон и Яву, через которые лежал его обратный путь на родину. Его путевые заметки охватывают период 399—414 годов н. э.
Фа Сянь не упоминает имени Чандрагупты Викрамадитья, но приводит много интересных подробностей о положении в стране. Он провел три года в Паталипутре и изучал там санскрит. Он нашел в городе два крупных буддийских монастыря, которые привлекали ученых из всех частей Индии и служили крупными центрами изучения хинаяны и махаяны. Развалины великолепного дворца Ашоки вызвали его изумление. Строение, говорит он, было «все сделано духами, которых призвал Ашока». Жители были богаты, деятельны и соперничали друг с другом в деле благотворительности и справедливости. Главы семей вайшья учреждали дома для распределения милостыни и лекарств. В Паталипутре была замечательная больница, где нуждающиеся пациенты получали бесплатно пищу и лекарства. В крупных городах и на проезжих дорогах имелись странноприимные дома.
В Мадхьядеше (в долине Верхнего Ганга) все, за исключением чандалов, были вегетарианцами и следовали принципу ахимса. Фа Сянь говорит: «Население многочисленно и счастливо; им не надо регистрировать свои дома, слушаться каких-либо чиновников или соблюдать установленные ими правила; только те, кто обрабатывает государственную землю, должны отдавать часть того, что они получают от нее. Если они хотят уйти, они уходят, если они хотят остаться, они остаются. Правитель управляет, не прибегая пи к обезглавливанию, ни к телесным наказаниям. Преступники просто подвергаются штрафу—легкому или тяжелому, в зависимости от обстоятельств. Только в случаях повторных попыток восстания им отрубают правую руку. Все телохранители и приближенные правителя получают жалованье». Этот отрывок проливает свет на систему управления при Чандрагупте Викрамадитья, хотя трудно сказать, в какой мере картина, нарисованная паломником, идеализирована или реальна.
Фа Сяня, естественно, больше всего интересовал буддизм. Его описание показывает, что это вероисповедание процветало в Пенджабе и Бенгалии и распространялось в Матхуре. В Мадхьядеше, однако, буддизм вовсе не был популярен, там преобладал брахманизм. Там не было религиозного преследования и отношения между последователями индуизма и буддизма были сердечными.


ИМПЕРИЯ ГУПТА
89
Кумарагупта I Махендрадитья. Преемником Чандрагупты II был его сын Кумарагупта I; известные нам даты, связанные с его правлением, охватывают период 414—455 годов н. э. Очень мало известно о его политической деятельности, однако нумизматические и эпиграфические данные показывают, что мощь, единство и престиж империи оставались иепоколебленными в период его правления. Подобно Самудрагупте, он совершил жертвоприношение ашвамедха, но мы не знаем, ознаменовало ли оно новые завоевания. К концу его правления могуществу Гупта серьезно угрожали враждебные действия пушьямитров, племени, которое, повидимому, жило в долине Нарбады. Пошатнувшееся положение правившей дйнастии было восстановлено сыном Кумарагупты, Скандагуптой.
Скандагупта Викрамадитья. Скандагупта—последний крупный правитель из династии Гупта—правил в течение короткого периода (примерно в 435— 467 гг. н. э.). Он, вероятно, вступил на трон в то время, когда война спушьями- трами еще продолжалась. Его победа над пушьямитрами спасла империю Гупта, однако в ее пределы вторглись гунны, которые проникли в Западную и Центральную Индию вскоре после вступления Скандагупты на трон. Ему удалось нанести поражение гуннам и поддержать единство империи. Упадок империи начался вскоре после его смерти. Скандагупта исповедовал вишнуизм, но подобно своим предшественникам придерживался политики веротерпимости.
Система управления в империи Гупта. Надписи правителей империи Гупта проливают некоторый свет на систему управления тех времен. Трон в империи переходил от отца к сыну, но в некоторых случаях преемник назначался по воле своего предшественника. Обожествление монархов, начавшееся при неиндийских правителях Индии, в период после империи Маурья, достигло зенита при правителях империи Гупта, когда суверен изображался «высшим божеством». Должность советника часто была наследственной. Не было четкого разграничения между гражданскими и военными должностными лицами.
Империя Гупта была слишком велика для того, чтобы ею можно было непосредственно управлять из одного центра. Она была разделена на ряд провинций (деша, бхукти и т. д.), которые, в свою очередь, делились на округа (прадеша или вишая). Провинции управлялись начальниками пограничных областей (гоптри) или наместниками (упарика или упарика махараджа), которые иногда были членами императорской фамилии. Округа управлялись высшими должностными лицами; некоторые из них подчинялись непосредственно правителю империи, в то время как другие обычно подчинялись начальникам провинций. Самой мелкой административной единицей была деревня, которая находилась под началом старосты (грамика). За пределами имперских провинций находились вассальные государства и племенные республики, подчиненные правителю империи.
Поздние Гупта. Наши знания в настоящее врамя не позволяют восстановить с достаточной точностью историю правителей империи Гупта после смерти Скандагупты (около 467 г. н. э.). Последним могущественным правителем этой династии был Будхагупта, умерший, вероятно, около 500 года н. э. Он правил обширной территорией, простиравшейся от Бенгалии до Мальвы, и его суверенитет признавался на западе вплоть до Катхиавара. Возможно, что Баладитья, которому приписывают победу надМихиракулой и спасение империи Гупта от опустошительных набегов гуннов, был тем же лицом, что и Нарасимхагупта, младший брат и преемник Будхагупты.
Имеются эпиграфические указания на нескольких правителей Гупта в VI веке н. э , но точные сведения об их деятельности и размерах их владений отсутствуют. Возвышающиеся Маукхари ликвидировали власть династии Гупта


90
ИСТОРИЯ ИНДИИ
в долине Верхнего Ганга, в то время как гауды из Западной Бенгалии лишили Гупта власти на востоке. После смерти Харши власть династии Гупта была как будто бы восстановлена в Восточной Индии Адитьясеной, который носил титул правителя империи и совершил жертвоприношение ашвамедха. В VIII столетии гауды уничтожили то, что еще оставалось от империи Гупта.
Причины падения империи Гупта. В период царствования Кумарагупты и Скандагупты пушьямитры и гунны ослабили основы империи Гупта. Хотя пушьямитры как будто были окончательно подавлены, гунны продолжали набеги на центральные и западные районы империи, часть которой они захватили после смерти Скандагупты. Победа Баладитьи устранила угрозу со стороны гуннов, но империя уже клонилась к уг/адку. Ослабление центральной власти повело к распаду империи изнутри. Майтраки из Валабхи потребовали независимости. Маидасор стал независимым при Яшодхармане. ЛЪаукхари образовали могущественное государство в долине Верхнего Ганга. Гауды отторгли Бенгалию. Стремления вассальных и подчиненных народов к независимости стимулировались разногласиями внутри самого императорского дома. Поздние правители Гупта иногда выступали друг против друга в различного рода столкновениях и политических волнениях того периода. Наконец, склонность к буддизму у некоторых из поздних Гупта, возможно, ослабляла их военную мощь.
2. 	ЦИВИЛИЗАЦИЯ ГУПТА
Политическое единство. Гупта можно считать последними крупными индусскими правителями империи Государства, созданные после них Харшей, Гурджара-Пратихарами, Палами, Раштракутами и Чолами, были менее обширными, менее устойчивыми, чем империя Гупта, и не такими блестящими. В течение почти двух столетий Гупты объединяли большую часть Индии, хотя они никогда не могли подчинить ни Северо-Запад, ни Дальний Юг. Даже тогда, когда их политическая власть ослабела в результате чужеземных вторжений и внутреннего распада, они продолжали контролировать несколько провинций в Северной Индии в течение почти двух столетий. Величие империи Гупта состоит не только в ее размерах, но также и в просвещенных взглядах на государственное управление. Мы узнаем от Фа Сяня, что империя Гупта хорошо управлялась и процветала. Система управления была гуманной, законы были значительно менее суровыми, чем кровавые законы Маурья. Политическое единство и хорошее управление способствовали развитию торговли, и вызванное этим материальное процветание нашло свое отражение в литературе, науке и искусстве.
Религия. Триумф буддизма во времена Ашоки и Канишки не означал исчезновения брахманизма или же джайнизма. Сунги были покровителями брахманизма. Пушьямитра Сунга совершил жертвоприношения ашвамедха. Случай с Гелиодором показывает, что индуизм в форме бхагаваты или вишнуизма привлекал даже греков из Северо-Западной Индии. Сакские сатрапы Удджайна были последователями религии брахманизма. Некоторые из кушанских правителей, например Кадфиз II и Васудева I, поклонялись индусским богам. Жертвоприношение ашвамедха совершалось в период после империи Маурья некоторыми северными и южными династиями (например, Бхарашивами—ветвью династии Нага,—Вакатаками, Сатаваханами, Паллавами, Саланкайанами) Ясно поэтому, что мы не можем говорить о «возрождении индуизма» или оживлении брахманистского индуизма в период господства Гупта. Несомненно, однако, что могущественное покровительство правителей династии Гупта, которые являлись ревностными индусами-брахманистами, отдавая при этом предпочтение культу бога Вишны, усилило брахманизм и послужило новым стимулом для его развития.


ИМПЕРИЯ ГУП ГА
91
Одно из наиболее важных явлений в истории религии периода Гупта—это превращение древней брахманской веры в нечто подобное современному индуизму. Поклонение целому ряду божеств—Вишну, Шиве, Картикейе, Сурье, Лакшми, Парвати и другим—было наиболее важной чертой изменившейся религии. Это, естественно, нашло отражение в искусстве и литературе того периода. Книги Пуран, принявшие свою современную форму в период империи Гупта, создали мифологию, скульптура сделала божества доступными взору рядового человека.
Буддизм постепенно терял свою жизнеспособность, и в период Гупта упадок его стал очевидным, по крайней мере в Мадхьядеше, хотя зачарованный взгляд Фа Сяня не заметил этого трагического процесса. Покровительство могущественного Ашоки сделало буддизм господствующей религией в Индии. После падения империи Маурья он привлекал чужеземцев, таких, как Менандр и Канишка; в первом столетии н. э. он был введен в Китае. Однако развитие культа махаяны было само но себе признаком слабости, так как оно влекло за собой признание ритуала и обычаев, которые постепенно стирали грань между буддизмом и индуизмом. Шаг за шагом распространенная в народе форма индуизма в период империи Гупта начинала поглощать изменяющийся буддизм V и VII столетий; признание Будды как одного из десяти аваторсв (воплощений бога) у индусов ускорило этот процесс.
Надписи периода Гуптов нередко упоминают джайнизм, однако его суровая дисциплина и отсутствие покровительства правителей ограничили его развитие. Совет, состоявшийся в Валабхи в середине V века н. э., привел в порядок священные тексты секты джайнов светамбара.
Терпимость была характерной чертой религиозной жизни в период империи Гупта. Правители Гупта не были гонителями, они без колебаний назначали на высокие посты людей, которые исповедовали другую веру. Победа брахма- нистского индуизма не вытекала из сектантской нетерпимости и не поощряла развитие последней. Описание Фа Сяня свидетельствует о дружбе и согласии, объединявших в общем братстве различные секты.
Литература. Известный европейский ученый правильно считает, что «период Гупта в истории классической Индии представляет собою то же, что век Перикла в истории Греции». Этот период, безусловно, занимает выдающееся место в истории литературы древней Индии. Поразительное развитие национального интеллекта и воображения было результатом как политического единства и материального благополучия, так и покровительства правителей империи Гупта. Самудрагупта был не только покровителем наук, он сам был поэтом. Если согласиться с тем, что Чандрагупта II и легендарный Викрамадитья—одно и то же лицо, то его следует считать одним из величайших покровителей просвещения и литературы в истории Индии. Наконец есть доля правды и в замечании Винсента Смита: «Исключительное развитие интеллектуальной жизни в период империи Гупта, несомненно, в значительной степени было обусловлено постоянным и живым обменом идей с другими странами как на Востоке, так и на Западе». Хотя мы еще не знаем во всех подробностях о культурных связях Индии того периода с Китаем на востоке и Римской империей на западе, эти связи, несомненно, способствовали интеллектуальному развитию, и культура этих стран явилась источником вдохновения.
Литературным языком периода империи Гуптов являлся санскрит. В данном случае неверно говорить о возрождении санскрита, потому что этот язык тогда вовсе не был мертвым или умирающим. Санскрит не был официальным языком периода Маурья; указы Ашоки написаны на «общепонятных разновидностях народного языка». Однако многие ученые считают, что «Артхашастра» Каутильи была составлена в период царствования Чандрагупты Маурья. Большое сочинение Патанджали о грамматике санскрита «Махабхашья» было


92
ИСТОРИЯ ИНДИИ
написано в царствование Пушьямитры Сунга. Знаменитая надпись Рудрадамана в Джунагадхе целиком составлена на санскрите. Работы Ашвагхоша и Чарака— по всей вероятности, современников Канишки, находившихся под его покровительством,—были также написаны на санскрите. Интересно, что буддизм махаяны принял санскрит как средство выражения своих литературных и философских идей. Правители империи Гупта продолжили эту традицию и своим покровительством придали ей новые силы. Большая часть их надписей сделана на прекрасном санскрите в стиле кавья. Прашасти [поэтический панегирик.— Ред.}. Хармиены—замечательный образец поэтического рассказа. Надписи на монетах Гуптов сделаны на санскрите.
Калидаса, величайший поэт и драматург древней Индии, был, весьма вероятно, современником Чандрагупты II Викрамадитья, или Кумарагупты I, или их обоих. По преданию, он являлся одной из «девяти жемчужин» двора Вик- рамадитьи. Калидаса, повидимому, был жителем Мальвы. Его большой эпос «Рагхувамса» содержит некоторые намеки на военные успехи Чандрагупты И. Другой эпос «Кумара-Самбхава»—дань века Гуптов индусскому богу Шиве. «Мегхадута»—лирическое произведение изысканной красоты. «Шакунтала» рассматривается даже западными учеными и критиками как одно из величайших драматических произведений в мире. Сюжетом другой драмы «Малавика и Агнимитра» является жизнь Агнимитры, сына Пушьямитры Сунга; драма содержит некоторые детали, имеющие историческую ценность.
В период империи Гупта творили многие писатели, философы и ученые Особо следует упомянуть Висакхадатту—автора политической драмы «Мудра - Ракшаса», Шудраку—автора интересной драмы «Мриччхакатика» [«Глиняная гележка».—Ргд.], выдающегося лексикографа Амарасимху, крупных буддийских писателей Васубандху и Дигнага и знаменитых астрономов Арьябхату (родился в 476 г. н. э.), Варахамихиру (505—587 гг н.э.) и Брахмагупту (родился в 598 г. н. э.). Арьябхата и Варахамихира были хорошо знакомы с греческой наукой и астрономией, в их работах видны явные следы греческого влияния.
Хотя возникновение Пуран, этого «сборника преданий, легенд, мифов, догм, ритуалов, правил морали, религиозных и философских принципов», можно проследить в более ранний период, свою нынешнюю форму они, вероятно, приняли в век Гуптов. Брахманы привели древние Пураны в соответствие с социальными и религиозными требованиями нового века; им была придана новая форма, и они были написаны на простом санскрите. Некоторые из Пуран носят своего рода сектантский характер (например, «Пурана-Вишну», «Пурана-Га- руда», «Пурана-Скаида»); они были, видимо, составлены, чтобы служить каноном неоиндуизма, развивавшегося в период Гуптов.
Подобный же процесс изменил характер древней литературы смрити. Социальные изменения, происходившие с течением времени под давлением исторически сложившихся обстоятельств, находили свое выражение и признание в новых смрити, каковым являются сохранившиеся версии законов Ману и Яджньявалкья.
Искусство. Описывая период Гуптов, Винсент Смит говорит, что тогда «три ieciio связанных между собой вида искусства—архитектура, скульптура и живопись—достигли исключительно высокого развития». Большинство строений и храмов периода Гуптов были, к сожалению, разрушены при нашествиях мусульман, поэтому невозможно дать подробное и критическое описание архитектуры того времени. Каменный храм в Деогархе (округ Джанси, Уттар Прадеш) и кирпичный храм в Бхнтаргаоне (округ Канпур, Уттар Прадеш) являются наиболее интересными из сохранившихся образцов. Возможно, что самые великолепные каменные храмы века Гуптов находились в Сарнатхе и Бенаресе.


ИМПЕРИЯ ГУПТА
93
Скульптура при Гуптах, несомненно, достигла высокого совершенства. хСарнатх был сокровищницей статуй и рельефов периода Гуптов, среди которых многие являются великолепными образцами искусства времен Самудрагупты и его преемников». Темой скульптур являются буддийские сюжеты, а также эпизоды из мифологии Пуран. «Скульптура периода Гуптов имеет приятные черты... Физическая красота фигур, грациозное достоинство их поз, утонченная сдержанность в их трактовке—все эти качества не встречаются в той же степени нигде в индийской скульптуре».
Знаменитые пещеры Аджанта относятся к периоду от I до VII века н. э. Внутри они украшены фресками, вызывавшими щедрые похвалы всех любителей и критиков искусства, как восточных, так и западных. Некоторые из этих произведений, несомненно, являются работами периода Гуптов.
Художники и мастера века Гуптов достигли высокого искусства в обработке металлов. Знаменитая колонна в Дели из сварочного железа, сделанная, повидимому, еще во времена Чандрагупты II, не заржавела, несмотря на то, что в течение столетий подвергалась воздействию солнца и дождя. Высокого уровня развития достигло также искусство отливки медных статуй
Связь с внешним миром. В период Гуптов Индия не была изолирована от остального мира, она поддерживала дружеские отношения с различными странами как Востока, так и Запада. В течение IV, V и VI веков несколько миссий из разных частей Индии было послано в Китай. Буддийские паломники приходили из Китая в Индию, и Индия также посылала некоторых своих великих сынов в Небесную империю. В этом отношении заслуживает специального упоминания имя Кумараджива (около 383 г. н. э.). Гунаварман, великий князь Кашмира, который обратил яванцев в буддизм, умер в Нанкине в 431 году н. э.
Эпиграфические, равно как и литературные, данные показывают, что в период Гуптов Индия вступила в тесный контакт с Малайским полуостровом и соседними островами. Торговые и колониальные предприятия индийских мореплавателей и искателей военных приключений способствовали распространению индийской религии и культуры на Камбоджу, а также Яву, Суматру и другие острова в этом районе.
Фрески Аджанта свидетельствуют о том, что Индия и Персия обменивались посольствами в VII веке н. э. Сохранилась связь с Римской империей, которая возникла, повидимому, в период Кушанов,—упоминаются три миссии к римским императорам (в 336, 361 и 530 гг. и. э). Чеканка монет в период Гуптов не свободна от римского влияния.


Гл ава IX
ПАДЕНИЕ ИМПЕРИИ
1. 	ВТОРЖЕНИЕ ГУННОВ И ПОЛИТИЧЕСКИЙ РАСПАД
Гунны и империя Гупта. К середине II века до и. э. хун-ну, известные в индийской литературе и эпиграфике как гунны, изгнали из Северо-Восточного Китая племя юе-чжи. Несколько позднее гунны также двинулись на запад. Одна их ветвь в конце концов достигла Европы и произвела страшные опустошения в Римской империи. Другая примерно в середине V века осела в долине Аму-Дарьи; эти гунны известны как эфталиты, или белые гунны. Они напали на западную часть империи Гупта в ранний период царствования Скандагупты (до 458 г. н. э.); императору Гупта удалось отогнать их. Но они постепенно захватили Кабул и Иран, убив сасанидского правителя Фируза в 484 году н. э. После победы над Ираном гунны укрепились и стали править обширной империей со столицей в Балхе.
После смерти Скандагупты империя Гупта ослабела. Гунны снова устремились на Индию. Первым хорошо известным вождем гуннских захватчиков был Торамаиа, имя которого встречается в нескольких надписях. Недавно было- высказано предположение, что он был не гунн, а кушанский вождь, связанный с гуннами. Как бы там ни было, Торамана занял значительную часть западных провинций империи Гупта. Возможно, что его власть распространялась вплоть до центральной Мальвы. Он был, однако, побежден правителем империи Гупта, Бханугуптой, в 510 году н. э.
Преемником Тораманы был его сын Михиракула, кровожадный и вероломный тиран. Он преследовал буддизм, много буддийских ступ и монастырей было- им разрушено. Михиракула сумел распространить свою власть до Гвалиора, но ему незадолго до 533 года н. э. нанес поражение Яшодхарман из Ман- дасора. Он был побежден и взят в плен, но впоследствии освобожден Баладитьей. правителем Магадхи. Некоторые ученые отождествляют последнего с На расимхагуптой из династии Гуптов. Возможно, что победа Баладитьи освободила Центральную Индию от ига гуннов и восстановила власть Гупта в этом районе. Винсент Смит предполагает, что Баладигья и Яшодхарман образовали союз, с тем чтобы разбить гуннских захватчиков, однако нет определенных данных, подтверждающих это предположение. Михиракула нашел убежище в Кашмире, где вскоре вероломно захватил трон. Его столицей была Сакала (Сиалкот) в Западном Пенджабе Правление Михиракулы закончилось, повидимому, к середине VI века.
Ассимиляция гуннов индийским обществом. После смерти Михиракулы гунны нс нашли достойного вождя, и вскоре их политическая власть стала ослабевать. Но литературные и эпиграфические данные показывают, что гунны продолжали доставлять беспокойство индийским правителям вплоть до конца VI века н. э. Так, Прабхакаравардхан из Тханесвара изображается как «лев, охотящийся за гуннской ланью». Возможно, что гунны постепенно приняли религию и язык населения покоренной страны и постепенно были ассимилированы индийским обществом. Один калачурский правитель в XI веке женился на


ПАДЕНИЕ ИМПЕРИИ
95
гуннской принцессе. Одновременно с гуннами, а также вслед за ними, продвигались другие племена (например, гурджары), которые также в конце концов слились с массой индийского населения. Нашествия варваров в V и VI веках были правильно охарактеризованы Смитом как поворотный пункт в политической и социальной истории Северной и Западной Индии. Политически эти вторжения способствовали падению империи Гупта и образованию на ее развалинах многочисленных мелких государств. В социальном отношении они означали революцию, кульминационным ч пунктом которой было возвышение гак называемых Раджпутов-Кшатриев1.
Майтраки из Валабхи. Сураштра (Катхиавар) была одной из первых провинций, восставших против господства Гупта. Правящая династия принадлежала к клану майтраков, которые, по недостаточно обоснованному утвержде- риюСмита, считались иранского происхождения. Бхатарка создал государство, столицей которого был Валабхи. В VII веке Дхрувасен II женился на дочери Харши. Его преемник Дхарасен IV присвоил себе высокий титул правителя империи. Возможно, что во время его правления была создана знаменитая санскритская эпическая поэма «Бхаттикавья». К концу VII века Валабхи становится крупным центром просвещения. Это государство, повидимому, было уничтожено арабами из Синда в третьей четверти VIII века.
Яшодхарман из Мандасора. Мы уже упоминали о Яшодхармане из Мандасо- ра, который победил гуннского тирана Михиракулу. Мандасор был центром одного из наиболее важных наместничеств империи Гупта. Яшодхарман отказался повиноваться власти своего гуптского суверена и в ознаменование своих завоеваний установил победные колонны. Из надписи, датируемой 533 годом н. э., мы узнаем, что ему приносили присягу вожди племен, живших на территории, простиравшейся от реки Брамапутры на востоке до океана на западе и от Гималаев на севере до Восточных Гхат па юге. Обычные восхваления его дигвиджаи [«завоевание мира», т. е. завоевание всей Индии.—Ред.] нельзя, конечно, воспринимать буквально. Власть Яшодхармана была, вероятно, кратковременной. Некоторые современные ученые отождествляют его с легендарным Викрамадитьей, но Яшодхарман не победил саков и не правил в Удджайне, к тому же нет данных, относящихся к его времени, которые свидетельствовали бы о присвоении им имени Викрамадитьи.
Маукхари. Маукхари, возможно, были кшатриями. Они играли важную роль в истории Северной Индии после падения империи Гупта. Династия делилась на несколько ветвей. Наиболее значительная ветвь правила в долине Ганга и обычно связывается с Канауджем. Вторая ветвь правила в районе Гайя, в Бихаре. Третья оставила о себе сзедения в княжестве Кота, в Раджастхане.
Первым значительным членом канауджской ветви дома Маукхари был Ишанавармаи (около 554 г. н. э.), который претендовал на победы над андхра- ми, силиками (кем они являлись, точно не установлено) и гаудами; он присвоил себе титул властителя империи. Во время его правления началась длительная борьба между Маукхари и Гуптами, которая окончилась только с падением власти Маукхари в начале VII века. Прабхакаравардхаи из Тханешвара был сначала союзником Гупта, но к концу своего правления он отдал свою дочь Раджьяш- ри замуж за Грахавармана, маукхарского князя. Этот союз между Тхаиешваром и Канауджем вынудил Девагупту, современного ему гуптского правителя Мальвы, заключить союз сШашанкой, вождем племени гауда. После смерти Прабха- каравардхана Девагупта иШашанка, повидимому, совершили совместное нападение на государство Маукхари, окончившееся разрушением последнего.
1 См. гл. XI, раздел I.


96
ИСТОРИЯ ИНДИИ
Гауды. Эпиграфические источники убедительно доказывают, чтоб IV и V веках Бенгалия входила в империю Гупта. Некоторые надписи, открытые в различных округах Бенгалии, свидетельствуют о том, что за упадком этой империи последовало разделение Бенгалии на несколько государств, которые были, вероятно, независимыми. Мы знаем имена трех правителей—Дхармадитья, Гопачандра и Самачарадева,—которые присвоили себе титулы независимых правителей и, следовательно, отвергли суверенитет ослабевавших Гупта. В VII веке гауды (народность Западной и Северо-Западной Бенгалии) пришли в столкновение с Маукхари.
Шашанка. Крупнейшим из правителей гаудов был Шашанка, знаменитый соперник династии Пушьябхути, правившей в Тханешваре, и Маукхари, правившей в Канаудже. О его предшественниках и преемниках ничего не известно, и мы не знаем, из какой семьи он происходил. Задолго до его возвышения гауды вступили в соперничество с династией Маукхари. Вражда между Гуптами и Маукхари открыла перед Шашанкой широкие возможности расширить свои владения на западе. Он заключил союз с Девагуптой из Мальвы, и оба правителя, соединив свои силы, совершили нападение на государство Маукхари. Маукхарский правитель Грахаварман был убит, а его жена Раджьяшри, дочь Прабхакаравардхана из Тханешвара, брошена в тюрьму в Канаудже. Раджья- вардхан, сын и преемник Прабхакаравардхана, пришел с большим отрядом конницы отомстить за зло, причиненное его сестре. Он нанес поражение Дева- гупте, но был убит, возможно предательски, Шашанкой в 606 году н. э. История об этом предательстве изложена у писателей, дружественных династии Пушьябхути,—Банабхатты, автора «Харшачариты», и Сюань Цзана—и поэтому вызывает сомнения. Шашанка, однако, занял Канаудж, но недолго владел им. Харшавардхап, младший брат и преемник Раджьявардхана, естественно, пытался отомстить за смерть брата, но подробных данных о его отношениях с Шашанкой нет.
Харшавардхан заключил союз с Бхаскарварманом из Камарупы; мы располагаем эпиграфическими данными, показывающими, что город Карнасувар- на (округ Муршидабад, Западная Бенгалия) — столица Шашанки—находился некоторое время во владении правителя Камарупы. Возможно, что правитель Карнасуварны, который был свергнут Бхаскаварманом, был преемником Шашанки. Шашанка умер в период между 619 и 637 годами н. э.; можно почти с уверенностью утверждать, что ему удалось избегнуть пленения Харшей. Он расширил свои владения вплоть до Ганджама (Орисса), на восточном побережье. В преданиях, благожелательных к династии Пушьябхути, он представлен как гонитель буддизма.
2. 	ХАРШАВАРДХАН
Ранняя история династии Пушьябхути. Династия Пушьябхути воцарилась в Тханешваре в конце V или в начале VI века. Это небольшое княжество возникло, возможно, в связи с волнениями, вызванными нашествиями гуннов. Первым значительным правителем этой династии был Прабхакаравардхан, о котором говорят, что он боролся против гурджаров и распространил свое влияние вплоть до Мальвы и Гуджарата. Он был сначала союзником Гупта, но к концу своего правления вступил в брачный союз с Маукхари из Канауджа Мы уже говорили о трагедии, постигшей его зятя Грахавармана, дочь Раджьяшри и его сына и преемника Раджьявардхана.
Ранний период деятельности Харши. В 606 году н.э. престолы Тханешвара и Канауджа были заняты Харшавардханом, младшим братом Раджьявардхана; с этого года начинается летосчисление Харши. Возможно, что на трон Канауджа после смерти Грахавармана Харша вступил по требованию


ПАДЕНИЕ ИМПЕРИИ
97
советников государства Маукхари. Китайский источник указывает, что после своего освобождения Раджьяшри совместно с Харшей управляла государством своего мужа. Сначала Харша присвоил себе титул раджапупц ы [сын раджи.— Ред.]; титулы, указывающие на его полную суверенность, были присвоены ему в 612 году н. э. В результате союза между государствами Тханешвара и Канау- джа образовалось крупное и могущественное государство в верхней долине Ганга. Харша перенес свою столицу в Канаудж и сделал его центром политической власти в Северной Индии.
Первой задачей Харши после приходу его к власти было освобождение Раджьяшри. Он направился к Канауджу с крупными силами и по дороге заключил договор о союзе с Бхаскавармапом из Кам^рупы (Ассам). Это был мудрый дипломатический ход, так как в этих условиях Шашанка подвергался опасности нападения как с запада, так и с востока. Правитель гаудов был, однако, в состоянии защищаться, и возможно, что только после его смерти Бхаскавар- ман занял его столицу. После заключения союза с Камарупой Харша услышал, что Раджьяшри, освобожденная из тюрьмы в Канаудже, удалилась в леса гор Виндхоя. После усиленных поисков Харша нашел ее в тот самый момент, когда она собиралась броситься в огонь вместе со всеми своими приближенными. Ша- шанка под угрозой Харши и, возможно, его камарупского союзника ушел из Канауджа.
Завоевания Харши. Сюань Цзан часто говорит о походах Харши, но не приводит точных данных о его завоеваниях. Шашанка, естественно, был первым объектом гнева Харши, но нам неизвестны его действия против могущественного вождя гаудов. Во всяком случае, Шашанка успешно правил по меньшей мере до 619 года н. э., а Харша установил свою власть в Магадхе после смерти Шашанки, который умер незадолго до 637 года и.э. В источниках упоминается также о нападении Харши на северную Бенгалию. В 643 году и. э. он завоевал район Конгода (округ Ганджам, Орисса). На западе он нанес поражение правителю Валабхи. Сюань Цзан говорит, что Дхрувасен II из Валабхи женился на дочери Харши. Имеются упоминания о походах Харши в Синд и Кашмир, но достоверных сведений об этих походах нет. На юге ему не удалось расширить свои владения за пределы Нарбады. С тяжелыми потерями он был отброшен Пулакешином II, известным правителем Ватапи из дома Ча- лукья. Это сокрушительное поражение было нанесено Харше до 634 года н. э.
В высокопарном стиле, обычно свойственном эпиграфике, говорится о Харше как о «господине всего Уттарапатха» [Северной Индии.—Ред.], однако подробности, содержащиеся в надписях того периода, равно как и описание Сюань Цзана, ясно показывают, что размеры империи Харши были далеко не столь велики. Его власти подчинялись некоторые из нынешних восточных округов Пенджаба, почти целиком современный Уттар Прадеш (исключая Матхуру), Бихар, Бенгалия и Орисса, включая район Конгоды (Ганджама). Сомнительно, признавали ли его суверенитет в Сураштре (Катхиавар) и Камарупе (Ассам). Однако его превосходство было признано всеми правителями Северной Индии того времени.
Отношения с Китаем. Хорошо известно, что Сюань Цзан, знаменитый'китайский путешественник, посетил Индию в период правления Харши. Сюань Цзан отправился в путешествие в 629 году н. э. в возрасте 29 лет и, поойдя через Ташкент и Самарканд, прибыл в Гандхару в 630 году. Он покинул Индию в 643 году и вернулся в Китай через Кашгар, Яркенд и Хотан. Он «посетил почти все провинции Индии, точно записывая свои многочисленные наблюдения о стране—о памятниках, народе и религии,—что дает ему право называться индийским Павзанием». Он провел около восьми лет (635—643 гг. н. э.) во владениях Харши и почти завоевал его дружбу. Описание Сюань Цзана является под¬


98
ИСТОРИЯ ИНДИИ
линным кладезем сведений о политическом положении и религии Индии в период Харши. Смит справедливо говорит: «Невозможно переоценить то, чем история Индии обязана Сюань Цзану».
В 641 году Харша направил посла брахмана к ТайЦзюну, китайскому императору из Танскоп династии, затем китайская миссия посетила Харшу.
Управление в период Харши. Харша был милостивым правителем и лично наблюдал за управлением в своих обширных владениях. Сюань Цзан говорит: «Он был неутомим, и дня ему нехватало». Ему, повидимому, помогали советники (мантри паришад). Отдаленные провинции управлялись наместниками или вассалами. Иерархическая административная система действовала, повидимому, эффективно. Провинции (бхукти) делились на округа (вишая). Деревня, разумеется, была низшей административной единицей. Налоговое обложение было необременительным. Формально земледельцам приходилось платить всего одну шестую часть урожая. Уголовное законодательство было более суровым, чем в период Гуптов. Наиболее распространенными наказаниями являлись: пожизненное заключение, изгнание и отсечение рук и ног. Менее тяжкие преступления карались денежным штрафом. Для определения виновности или невиновности обвиняемого иногда прибегали к испытанию огнем, водой и т. п. Несмотря на суровость законов, преступления были более частым явлением, чем в период Гуптов. Однако на Сюань Цзана благоприятное впечатление произвели черты характера индийского народа. Он говорит: «Они не берут ничего недозволенного и уступают другим больше, чем того требует справедливость. Они боятся возмездия за грехи в последующих воплощениях при переселении души и смиренно принимают уготованное им в этой жизни. Они не прибегают к обману и держат свои клятвенные обещания». Эти слова перекликаются с мнением Ме- гасфена, записанным за несколько столетий до периода Харши.
Канаудж под властью Харши. При Харше Канаудж стал первым городом Северной Индии и затмил славу Паталипутры. Сюань Цзан говорит, что это был город большой (5 миль в длину и 1,25 мили в ширину), хорошо защищенный и прекрасный. В нем насчитывалось 100 буддийских монастырей и около 200 «храмов дева» [индусских храмов.—Ред.].
Китайский путешественник оставил нам подробное описание большого собрания, происходившего в Канаудже. Харша выступил из своего лагеря и следовал вдоль южного берега Ганга в сопровождении Сюань Цзана и Бха- скавармана. По прибытии на место он был встречен многими князьями и духовными лицами. Собрание началось с процессии, причем слон нес на себе золотое изображение Будды. Когда процессия кончилась, Харша совершил торжественное богослужение перед этим изображением, а потом задал великий пир. После этого открылось собрание, и Сюань Цзан изложил доктрины школы махаяна. Брахманы были недовольны исключительными милостями, оказанными Харшей буддистам, и решили покончить с Харшей с помощью наемного убийцы. Однако покушение не удалось. Главные зачинщики были наказаны, остальные прощены.
Пятилетние раздачи даров в Праяге. В конце каждого пятилетия Харша обычно устраивал торжественные празднества в Праяге (Аллахабад), в священном месте слияния Ганга и Джамны. Когда кончилось собрание в Канаудже, Харша пригласил Сюань Цзана присутствовать на шестом пятилетием празднике в Аллахабаде. Празднество продолжалось 75 дней, на нем присутствовали многочисленные князья из различных частей Индии. В первый день статуя Будды была установлена во временном святилище, в честь Будды раздавались ценные дары. На второй и на третий день поклонялись изображениям солнца и Шивы, но распределяемые в эти дни дары были менее ценными, чем в первый


ПАДЕНИЕ ИМПЕРИИ
99
день. В четвертый день дары были розданы 10 тысячам буддийских монахов. В течение следующих двадцати дней дарами награждались брахманы. Следующие десять дней распределялись дары между джайнами и членами других сект. В течение следующих десяти дней раздавались подаяния нищенствующим монахам. Весь следующий месяц раздавались подарки нищим, сиротам и обездоленным. К этому времени богатства, накопленные в течение предыдущего пятилетия, исчерпались, и тогда Харша отдал свои личные драгоценности и вещи. Он попросил у своей сестры Раджьяшри простую поношенную одежду и, надев ее, поклонялся Буддам десяти областей мироздания. Подобный пример благотворительности и доброжелательства не имеет себе равных даже в истории Индии.
Религия Харши. Предки Харши поклонялись солнцу. Эпиграфические данные показывают, что сам Харша исповедовал религию Шивы в течение, по крайней мере, первых двадцати пяти лет своего правления. В более поздний период своей жизни он склонялся к буддизму, возможно, под влиянием своей сестры Раджьяшри, исповедовавшей буддизм; дружба с Сюань Цзаном также могла отчасти повлиять на изменение религиозных убеждений Харши. Ему приписывают сооружение многих буддийских ступ и монастырей. Он ежегодно созывал собрание буддийских монахов для обсуждения религиозных вопросов. Харша запретил убивать животных. Подобно Ашоке, оп принял меры для снабжения нищих и обездоленных бесплатной пищей и лекарствами. На собрании в Канаудже он проявил некоторую приверженность к учению махаяны. Однако он никогда не переходил в буддизм и на собрании в Праяге открыто поклонялся Шиве и Адитье (солнцу). Из описания Сюань Цзана видно, что буддизм находился в упадке, хотя сам паломник, повидимому, не сознавал этого. Джайнизм не был популярен нигде, за исключением северного Бихара, северной Бенгалии и Самататы (Восточная Бенгалия). Господствующей религией был брахманский индуизм, а главными божествами—Адитья, Шива и Вишну.
Литературная деятельность. Харша был большим покровителем науки. Сюань Цзан говорит, что одна четвертая часть дохода от принадлежавших правителю земель была предназначена для вознаграждения ученых и лиц, занимающихся литературой. Харша приносил богатые дары Наланде, всемирно известному центру буддийского учения, где в течение нескольких лет изучал буддизм Сюань Цзан. Китайский паломник говорит: «В Индии имелись тысячи подобных учреждений, но нс было ни одного, которое можно было бы сравнить с Нал андон. Там было 10 тысяч студентов, обучавшихся различным наукам, включая религиозную литературу, буддийскую и брахманскую; ежедневно читались проповеди со ста кафедр. Движимые религиозными чувствами, целые поколения правителей не только украшали эту местность великолепными зданиями—как жилыми домами, так и залами для обучения,—но удовлетворяли все материальные потребности этого собрания учителей и учащихся. Доходы примерно со ста деревень предназначались специально для этой цели, и двести семей вэтих деревнях по очереди удовлетворяли повседневные нужды обитателей школы». Учителями в Наланде были люди высоко одаренные и талантливые. Начался подъем интеллектуальной деятельности. «Нехватало дня для всестороннего обсуждения различных вопросов. С утра до ночи заняты они диспутами; старые и молодые взаимно помогают друг другу».
Харша покровительствовал людям, занимавшимся литературой, и сам он был недюжинным поэтом. Украшением его двора был Банабхатта, знаменитый автор «Харшачариты» (важной исторической работы, повествующей о событиях раннего периода правления Харши) и «Кадамбари»—поэмы большой художественной ценности. Сам Харша написал три известные драмы: «Приядаршика», «Ратнавали» и «Нагананда».
7*


100
ИСТОРИЯ ИНДИИ
События после смерти Харши. Харша не был крупным завоевателем. Повидимому, он не был также и удачливым правителем. Славу ему создали панегирики двух авторов, его приверженцев—Банабхатты и Сюань Цзана. Созданная им империя не была так велика, не так хорошо управлялась, как империя Гупта, и распалась после его смерти (646 или 647 г. к. э.). Он не оставил наследника, а организация империи была недостаточно сильной для того, чтобы пережить своего основателя. Престол Канауджа был захвачен одним из министров Хар- ши по имени Арджун. Узурпатор воспротивился въезду китайской миссии, ■посланной еще до смерти Харши, и убил или взял в плен ее небольшой эскорт. Глава миссии Ван Сюань-цзэ скрылся в Непале, который тогда подчинялся Тибету, и по его требованию Сронцзангамбо, знаменитый правитель Тибета, женившийся на китайской принцессе, послал армию для наказания узурпатора. Арджун был взят в плен и отослан в Китай. Район Тирхута был при -соединен к Тибету и оставался под господством последнего до 703 года. Северная Индия снова утратила свое политическое единство.
Канаудж в VIII столетии. Нет никаких определенных сведений об истории Канауджа в течение почти 75 лет после смерти Харши. Военный авантюрист тю имени Яшоварман занимал престол Канауджа в период примерно 725— 752 годов. Мы не знаем ничего определенного о его предках. Его отол<дествляли с тем «правителем Центральной Индии», который, согласно китайским источникам, послал своего посла в Китай в 731 году. Ни о задачах этой миссии, ни о ес результатах нам ничего не известно. Вакпати, дворцовый поэт Яшсвар- мапа, приписывает ему победы над правителем гаудов и завоевания в Южной и Западной Индии. Трудно сказать, представляет ли нечто большее, чем обычный панегирик, история завоеваний Яшовармана, описанная в хорошо известной пракритской работе Вакпати «Гаудавахо». Яшоварман был покровителем великого драматурга Бхавабхути, «Уттарарамачарита» которого является великолепным образцом индийской драматической литературы. Конец Яшовармана был трагическим: он был побежден и убит Лалитадитьей из Кашмира.
В течение последней четверти VIII века престол Канауджа занимала династия более мелких правителей, имена которых оканчиваются словом аюдха. Индраюдха потерпел поражение и был свергнут с престола Дхармапалом из Бенгалии, который посадил на освободившийся трон своего ставленника Чакра- юдху. Чакраюдху победил гурджаро-пратихарский правитель Нагабхата II, который, как утверждают, перенес свою столицу в Канаудж.
3. 	СЕЕЕРНАЯ ИНДИЯ ПОСЛЕ ХАРШИ
Кашмир. Благодаря своему географическому положению долина Кашмира не могла оставаться в стороне от главных событий, имевших место в истории Индии, хотя Кашмир, естественно, располагал большими, чем другие провинции, возможностями для развития своих местных учреждений. Кашмир, правда, являлся частью империй Маурья и Кушанов; Гупта, однако, не смогла распространить свою власть на эту отдаленную долину.
Согласно знаменитой исторической поэме Калханы «Раджатарангини», написанной в XII веке и являющейся главным источником наших сведений о Кашмире, Дурлабхавардхан основал династию Каркота в начале VII века. Сюань Цзан посетил Кашмир во время правления Дурлабхавардхана.
Самым могущественным правителем династии был Лалитатидья Мукта- пида (приблизительно 724—760 гг.), который предпринял поход против тибетцев, довел свою армию до верхней долины Аму-Дарьи, победил Яшовармана из Канауджа и завоевал часть Пенджаба. Сообщают, что он опустошил Восточную Индию (Магадху, Бенгалию, Камарупу и Ориссу), проник в Декан, поко¬


ПАДЕНИЕ ИМПЕРИИ
10t
рил Чалукьев, завоевал Мальву и Гуджарат и нанес поражение арабам из Синда. Трудно поверить в истинность этой истории, несомненно, однако, что к середине VIII века Кашмир занимал выдающееся положение в политической жизни Северной Индии. Лалитадитья направил посольство к китайскому императору Сюань Цзану, построил несколько буддийских монастырей и индийских храмов, среди которых наиболее значительным сооружением является' большой храм Мартанда, посвященный солнцу.
Преемниками Лалитадитьи было несколько слабых правителей, не сумевших поддержать мощь и престиж Кашмира. Внук Лалитадитьи, Джаяпида Винаядитья (779—810 гг.), восстановил славу династии Каркота. Он победил и сверг с престола правителя Канауджа, крторым мог быть Индраюдха или его непосредственный предшественник. Калхана говорит, что он совершал походы против Непала и северной Бенгалии; историческая ценность этих утверждений, однако, сомнительна. Джаяпида был покровителем литературы, и украшением его двора являлось несколько знаменитых ученых.
Около середины IX века на смену династии Каркота пришла династия Утпала. Кашмир отказался от дальнейших завоеваний и отошел на задний план; он сумел, однако, сохранить свою независимость до 1339 года.
Значение Канауджа. Уже указывалось, что в период правления Харши Канаудж стал первым городом Северной Индии и как центр политической жизни заменил Паталипутру. В VIII веке владение Канауджем стало символом императорской власти. Мы видели, что два правителя Кашмира—Лалитадитья и Джаяпида—нанесли поражение правителям Канауджа; возможно, что первому удалось подчинить себе Канаудж. Палы из Бенгалии, Гурджара- Пратихары и Раштракуты из Южной Индии вели длительную борьбу за овладение этим имперским городом. Окончательная победа принадлежала Гурджа- ра-Пратихарам, которые сделали Канаудж своей сталицей и образовали империю более обширную, более могущественную и более устойчивую, чем сравнительно небольшая и недолговечная империя Харши.
Возвышение Гурджара-Пратихаров. Гурджара-Пратихары называли себя раджпутами, людьми, принадлежащими к «солнечной» династии1; они считали, что их легендарным предком был Лакшмана, младший брат Рамы, великого героя «Рамаяны», в действительности они, повидимому, были не индийского происхождения. Они, очевидно, являются потомками гурджаров, одного из тех племен Центральной Азии, которые проникли в Индию вместе с гуннами в V и VI вв. н. э. Наиболее ранним их поселением был Мандор (в Марваре, Раджпутана). Одна ветвь этого дома постепенно продвинулась на юг и обосновалась в Мальве. Одного из первых князей этой династии считают правителем Аванти.
Нагабхата I усилил власть и увеличил престиж династии, отогнав «армии могущественного млеччхского правителя», то есть арабов Синда. Он довел свои армии до Броча. Два следующих правителя были весьма слабыми, однако к концу VIII века Ватсараджа (примерно 738—784 гг.) не только укрепил свою власть в Мальве и Раджпутане, но и пытался распространить свои завоевания на Восточную Индию, где он в лице бенгальской династии Пала нашел достойного противника.
Возвышение Палов. Смерть Шашанки (около 637 г.) повлекла за собой полосу политических беспорядков в Бенгалии. Сюань Цзан, путешествовавший по Бенгалии вскоре после смерти Шашанки, упоминает четыре государства в соб¬
1 Раджпутские роды считают себя происходящими от «солнечной» или «лунной» династии, причем происходящие от «солнечной» династии считаются более знатными — Прим. ред.


102
ИСТОРИЯ ИНДИИ
ственно Бенгалии: Пундравардхана (северная Бенгалия), Карнасуварна (се верная часть западной Бенгалии), Саматата (юго-восточная Бенгалия) и Тамра- липти (Тамлук, то есть район Миднапура). Бхаскараварман из Камарупы занял Карнасуварну и обнародовал дарственную грамоту в столичном городе Шатании. История гаудов в период примерно 650—750 годов крайне туманна. Отсутствие политического единства облегчало нападение со стороны других государств. Преемником Бхаскаравармана был Яшоварман, правитель Канауджа, которому приписывают подчинение почти всей нынешней Бенгалии. Возможно также, что Лалитадитья из Кашмира распространил свой суверенитет на Бенгалию
Анархия и смута, господствовавшие в Бенгалии более столетия, кончились около середины VIII века: «народ сделал Гопала правителем, чтобы положить конец беззакониям (матсьяньяйя), когда каждый был жертвой своего соседа». Нет никаких указаний на то, что предки Гопала тоже правили государством. Ранние надписи Палов не приписывают им мифического происхождения и не связывают их с какой-либо древней правящей династией; в более поздних надписях династии, однако, имеются ссылки на то, что они происходят от «солнечного» рода, а также «от моря». Что касается кастовой принадлежности, они считаются кшатриями, хотя Абу-л-Фазл называет их кайястха- ми [одна из каст вайшьев.—Ред.]. Они исповедовали буддизм. Гопалу приписывают создание монастыря в Наланде и учреждение многих религиозных школ.
Нет сведений о политических мероприятиях Гопала, равно как и о точных размерах управляемой им страны. Первых правителей династии считают, однако, властителями Ванги (Восточная Бенгалия) и Гауды (Западная Бенгалия). Период правления Гопала охватывает примерно 750—770 годы н. э.
Борьба между Дхармапалом, Пратихарами и Раштракутами. Преемником Гопала был его сын Дхармапал (приблизительно 770—810 гг.), который превратил государство Палов в мощную державу. Его современниками на пратихар- ском престоле были Ватсараджа (приблизительно 738—784 гг.) и НагабхатаП (примерно 805—833 гг.). Современными ему раштракутскими правителями Декана были Дхрува (приблизительно 779—793 гг.) и Говинда III (приблизительно 793—814 гг.). В течение весьма длительного периода эти сильные правители вели борьбу, стремясь встать во главе империи в Северной Индии. Победу в этой борьбе одержали Пратихары.
Попытка Ватсараджи распространить свои завоевания в Восточной Индии, естественно, встретила сопротивление Дхармапал а, властолюбивого правителя, стремившегося двинуть свои армии на запад. Ватсараджа говорит о себе, что он «с легкостью завоевал государство гаудов». Эго не обязательно означает, что он занял какую-либо часть страны Палов, хотя определенно известно, что он вышел победителем в этой борьбе. На этом этапе растущая власть Палов была ограждена от дальнейшего вмешательства с запада сокрушительным поражением, нанесенным Ватсарадже Дхрувой. Пратихарский правитель был вынужден искать убежища в пустыне Раджпутаны. Тогда Дхрува вторгся в двуречье Ганга—Джамны, где он встретился с Дхармапалом и нанес ему поражение. Дхру- ве приписывают, что он «захватил белые зонты... гаудского правителя» [знаки власти.—Ред.]. Вряд ли, однако, южный правитель мог создать долговечную империю на севере. Кратковременный успех Дхрувы не причинил серьезного ущерба Дхармапалу; с другой стороны, поражение его пратихарского соперника развязывало Дхармапалу руки и позволяло подчинить себе Северную Индию.
Некоторые надписи династии Пала дают нам важные подробности о победоносном походе Дхармапала в Северную Индию. Мы узнаем, что он добился суверенитета в Маходайе (Канаудже), нанеся поражение Индрарадже (обыч¬


ПАДЕНИЕ ИМПЕРИИ
103
но отождествляемому с Индраюдхой1), и затем передал власть Чакраюдхе. Новый правитель Канауджа был водворен на престол в присутствии правителей Бходжи, Матсьи, Мадры, Куру, Яду, Аваны, Аванти, Гандхары и Киры1  2. Вряд ли можно сомневаться в том, что эти правители признали Дхармапала сеоим сюзереном. Повидимому, Дхармапалу удалось добиться своего признания в качестве правителя империи, занимавшей Северную Индию. Бенгалия и Бихар находились под его непосредственным управлением; Канаудж стал вассальным государством и управлялся ставленником Дхармапала Чакраюд- хой; многие княжества в Пенджабе, восточной Раджпутане, Мальве, Бераре и, возможно, также в Непале управлялись правителями, которые «почтительно склонялись, и диадемы их дрожали».
К началу IX века власть Пратихаров была восстановлена Нагабхатой II. Ему приписывают заключение союза с правителями Синдху, Андхры, Видарбхи и Калинги. Укрепив таким образом свое положение, он напал на Канаудж; Чакраюдха потерпел поражение и бежал к своему сюзерену Дхармапалу. Согласно некоторым авторам, в результате этой победы Нагабхата овладел центром империи городом Канауджем, куда он затем перенес свою столицу. Однако пет достаточно убедительных данных в пользу этой точки зрения. Во всяком случае, после своей победы над Чакраюдхой Нагабхата совершил успешный поход на восток и нанес сокрушительное поражение Дхармапалу в битве под Моигхиром. Последствия этого поражения могли быть для государства Палов весьма серьезными, по Раштракуты еще раз спасли его свсим внезапным вмешательством в конфликт на севере.
Мы не знаем, просил ли Дхармапал у Говннды III помощи после вторжения армии Пратихаров в центр его владений. Нагабхата обидел раштракут- ского правителя тем, что занял некоторые части Мальвы, которые в то время были в подчинении последнего, а также тем, что заключил союз с некоторыми государствами (Андхра, Видарбха), расположенными на границе владений Раштракутов. Таким образом, Говинда III мог продвинуться на север по своей собственной инициативе с намерением сокрушить власть Пратихаров. Во всяком случае, мы точно знаем, что Говинда III нанес жестокое поражение Нагабхате и прошел через его владения по крайней мере до места слияния Ганга и Джамны.
Раштракутские источники говорят нам, что как Дхармапал, так и Чакраюдха «сдались» Говииде III. Эта «сдача» была, возможно, той ценой, за которую они купили помощь раштракутского правителя против Нагабхаты. Подчинение Дхармапала Говинде III было, однако, номинальным, и империя Пала вышла из борьбы против Нагабхаты, вероятно, почти не потерпев ущерба. Власть Пратихаров распространялась теперь лишь на Раджпутану и примыкающие районы. Один эпиграфический документ приписывает Нагабхате победы над Анарттой (северный Катхиавар), Малавой (Мальва), Матсьями, Ки- ратой (в районе Гималаев), Вастой (район Косамби) и турушками (арабы из Синда).
Борьба между Девапалом, Пратихарами и Раштракутами. Дхармапалу наследовал его сын Девапал (примерно 810—850 гг.). Он был весьма могущественным правителем; мы располагаем эпиграфическими документами о его походах против прагджьотишей, уткалов, гуннов, гурджаров и дравидов. Название Прагджьотиша, очевидно, указывает на долину Брахмапутры или
1 См. стр. 88
2 Гандхара, Мадра и Куру были расположены соответственно в западном, центральном и восточном Пенджабе. Матсья находится в современном районе Альвара—Джайпура—Бхаратпура. Явана—так, возможно, называлось арабское княжество либо в Синде, либо на северо-западе. Яду правили некоторыми округами Пенджаба, Матхуры, Сураш- тры и т. д. Княжество Бходжа находилось, возможно, в Бераре.


104
ИСТОРИЯ ИНДИИ
Камарупу. Правитель этого государства—либо Праламбха, либо Харджара— признал суверенитет Девапала, и его не тронули. Уткала (Орисса) была полностью подчинена. Сообщение о победе над гуннами указывает на успешное вторжение Девапала в гуннское княжество в Уттарапатхе (Северная Индия) близ Гималаев. Девапал приписывает себе победу над Камбоджей, лежащей на северо-запад от Пенджаба.
Мы узнаем, что Девапал сломил гурджаров. Имеются некоторые данные, показывающие, что после смерти Дхармапала Нагабхата восстановил свою власть и даже занял Канаудж. Его преемник Рамабхадра был слабым правителем; в период его правления враги Пратихаров, повидимому, опустошили его владения. Однако сын и преемник Рамабхадры Михира Бходжа (приблизительно 836—855 гг.) был крупным правителем. Он занял Канаудж и установил свою власть в Бунделкханде, а также в Гурджаратре (Марвар). Он потерпел, однако, поражение от Девапала, повидимому между 840 и 850 годами. Побежденный на востоке, Бходжа повернул на юг и разорил южную Раджпутану и Мальву. Последовало неизбежное столкновение с Раштракутами. Бходжа потерпел поражение от Дхрувы II, раштракутского вождя Броча. Он вступил также в борьбу с Кришной II (приблизительно 877—913 гг.); борьба, видимо, не принесла победы ни той, ни другой стороне. Эти следовавшие одно за другим поражения нанесли серьезный ущерб власти Б ходжи, и даже Гурджа- ратра была утеряна им.
Утверждение, что Девапал разбил дравидов, можно принять как доказательство того, что он нанес поражение рашгракутскому правителю Амогха- варше I (приблизительно 814—877 гг.). Достижение этого успеха правителю династии Пала облегчили внутренние разногласия в государстве Раштракутов. Высказывались предположения, что дравидский правитель, потерпевший поражение от Дхармапала, был правитель пандьев Шри-Мара Шри-Валлабха.
Арабский путешественник Сулейман говорит, что войска Девапала были более многочисленными, чем войска его противников—Раштракутов и Пратихаров. Около 50 тысяч слонов сопровождали его армию в походах и почти 15 тысяч человек были заняты стиркой солдатской одежды. Арабский путешественник называет государство Пала Рухмп. Его утверждения о военной силе Девапала вряд ли преувеличены. Слава правителя Пала распространилась за пределы Индии. Правитель Балапутрадсва из династии Сайлендра, правивший на Яве, Суматре и Малайском полуострове, направил к Девапалу посла с просьбой отдать ему пять деревень, которые Балапутрадева хотел пожертвовать монастырю, построенному им в Наландс. ДеЕапал удовлетворил эту просьбу.
Упадок Пала и победа Пратихаров. Величие империи Пала сохранялось недолго после смерти Девапала. Документы Пала не приписывают никаких военных успехов преемникам Девапала—Виграхапалу I, или Сурапалу I (приблизительно 850—854 гг.) и Нараянапалу (примерно 854—908 гг.). Из раш- тракутской надписи мы узнаем, что правители Анги, Ванги и Магадхи платили дань Амогхаварше I, который, возможно, вторгся в государство Пала в период правления Нараянапала.
Поражение, нанесенное раштракутским правителем слабому и мирному правителю Пала, вероятно, помогло Гурджару Бходже установить свой суверенитет в Северной Индии. Известный арабский путешественник Сулейман, составивший свое описание в 851 году, изображает Бходжу как «враждебно’ относящегося к арабам» и как «величайшего врага мусульманской веры». Мусульманский автор с высокой похвалой отзывается о его армии, особенно о коннице. Бходжа подчинил себе обширные территории в Бунделкханде и Уттар Прадеше и продвинулся почти до границ Магадхи. Эпиграфические источники доказывают, что он покорил современного ему правителя династии Пала. На западе Бходжа распространил свои завоевания вплоть до Катхиавара и


ПАДЕНИЕ ИМПЕРИИ
10b
Карнала (Пенджаб). Правители Ассама и Ориссы воспользовались слабостью Палов и объявили о своей независимости. Раштракуты были временно ослаблены восстанием своей гуджаратской ветви и длительной борьбой с восточными Чалукьями, однако Кришна II, повидимому, победил Нараянапала.
Преемником Бходжи был его сын Махендрапал I (приблизительно 885— 910 гг.). При нем пратихарская империя достигла своего зенита. Он разбил Нараянапала, присоединил Магадху и даже занял временно северную Бенгалию. На западе его власть распространилась вплоть до Катхиавара. У Калханы мы узнаем, что Санкараварман, правитель Кашмира, вновь отвоевал некоторые части Пенджаба, захваченные Бходжей. Но район Карнала оставался под властью Махендрапала. Украшением его двора был знаменитый поэт Раджа- секхара.
Преемником Махендрапала был его сын Бходжа И, вскоре свергнутый с престола своим братом Махипалом (приблизительно 912—944 гг.). Возможно, что около 908 года Нараянапал вернул себе северную Бенгалию и Бихар. Примерно между 915 и 917 годами Махппал понес жестокое поражение от раш- тракутского правителя Индры III, который разграбил Канаудж и опустошил территорию пратихаров на востоке вплоть до Праяги (Аллахабад). Несколько лет спустя Раштракуты добились новых успехов; последние годы правления Махипала были омрачены триумфальными Северными походами Кришны III.
Преемники Нараянапала—Раджьяпал (приблизительно 908—940 гг.) и Гопал И (приблизительно 940—960 гг.)—сохранили власть в Магадхе и северной Бенгалии, хотя и не были достаточно сильны для того, чтобы оспаривать суверенитет Пратихаров в Северной Индии. Раджьяпал, повидимому, женился на раштракутской принцессе; этот брачный союз, надо думать, укрепил положение династии Пала.
Упадок Пратихаров. Возвышение новых династий. Хотя Пратихары вплоть до гибели династии в начале XI века продолжали пользоваться некоторым формальным суверенитетом над большей частью Север ной Индии, они все же утратили реальную власть после поражений, нанесенных Махипалу Раштракутами. При слабых преемниках Махипала несколько раджпутских династий образовали автономные княжества в различных частях Северной Индии. Из этих династий заслуживают специального упоминания Манделлы из Бунделкханда, Ка- лачурн из Чеди (Мадхья Прадеш), Парамары из Мальвы, Чаулукья из Гуджарата и Чауханы из Сакамбхари (Раджпутана). Последний пратихарский правитель, Раджьяпал, трусливо бежал, когда Султан Махмуд Газпеви угрожал Канауджу. Однако несчастный правитель был побежден и убит князем Манделла Видьядхарой. Таким образом, династия Пратихаров пришла к своему бесславному концу. Никакая другая индусская династия не смогла обеспечить Северной Индии политического единства и мира.
Поздние Палы. После падения династии Пратихаров Палы столкнулись с двумя новыми врагами на западе—Манделлами и Калачури. В эпиграфических источниках имеются указания па несколько вторжений Чандсллов и Калачури в Бенгалию в период правления Гопала II и Виграхапала II (приблизительно 960—988 гг.). Во второй половине X века Бенгалия, повидимому, утратила политическое единство, поскольку имеются некоторые эпиграфические указания на образование нескольких независимых княжеств в восточной и южной Бенгалии.
Поколебленное могущество династии Палов было временно восстановлено Махипалом (приблизительно 988—1038 гг.), укрепившим свою власть в северной и восточной Бенгалии. Сомнительно, чтобы ему удалось восстановить власть Палов в западной или южной Бенгалии. В течение 1021—1023 годов польский полководец, посланный Раджендрой Чола, «атаковал и разбил одного за дру¬


106
ИСТОРИЯ иьдии
гим Дхармапала из Дандабхукти, Ранасуру из южной Радхи и Говиндачандру из Вангалы, еще до того какой начал войну против Махипала и завоевал Утта- ра-Радху». Нет определенных сведений об отношениях этих князей с Махипа- лом. однако общепринято считать, что поход Чолов представлял собой лишь стремительный набег на обширную территорию страны. Эпиграфические данные свидетельствуют о том, что Махипал правил северным и южным Бихаром. Он был, повидимому, побежден правителем Гангейей из династии Калачури.
Захватническую политику Гангейи продолжал его сын и преемник Лак- шми-Карна, который вел длительную борьбу с Иаяпалом (приблизительно в 1038—1055 гг.), сыном и преемником Махипала, а также с Виграхапалом III (приблизительно в 1055—1070 гг.), сыном и преемником Наяпала. Вероятно, незадолго до 1068 года Бенгалии пришлось пережить вторжение чалукского правителя Сомешвары I. Примерно в середине XI века в Бенгалию вторгся Махашивагупта Яйяти, правитель Ориссы из династии Сомавамси. Независимые династии возникли в восточной, западной и южной Бенгалии.
В конце концов восстание вассальных вождей привело к поражению и гибели Махипала II (в 1070—1075 гг.), и северная Бенгалия перешла под власть Дивьи, высокого должностного лица, из касты кайварта [земледельцев.—Ред.]. Он был могущественным и способным правителем. Ему наследовал его младший брат Рудрока, чьим преемником был Бхима. Этот политический переворот является темой известной исторической поэмы «Рамачарита», написанной Санд- хьякаром Нанди. Власть династии Пала была частично восстановлена Рама- палом, младшим братом Махипала II, который разбил Бхиму и, взяв его в плен, жестоко ему отомстил. Укрепившись в северной Бенгалии, Рамапал подчинил своей власти восточную Бенгалию и Ассам и продвинул свои армии вплоть до Калинги, где он столкнулся с Анантаварманом Чода-Ганга из восточной династии Ганга. На западе Рамапал воевал с гахадавальским правителем Говиндачандрой. Слабые преемники Рамапала не сумели сохранить целостности оставленного им государства.
В середине XII века государство Пала ограничивалось центральным и восточным Бихаром и, возможно, включало часть северной Бенгалии. Затем Сены заняли северную Бенгалию. Некоторые князья, имена которых оканчивались на-/гал, в течение некоторого времени продолжали править в Бихаре, но их родство с династией Гопала, если оно вообще имело место, точно не установлено.
4. 	ЮЖНАЯ ИНДИЯ В ПОСЛЕГУПТОВСКИЙ ПЕРИОД
Возвышение Чалукьев из Ватапи. На протяжении нескольких столетий Чалукьи играли важную роль в истории Южной Индии. Их происхождение точно не известно, однако возможно, что они произошли от кшатриев из Северной Индии и переселились из Айодхьи в страну за горами Виндхья. Смит связывает их с гурджарами и полагает, что они переселились из Раджпутаны в Декан. Нет достаточно убедительных данных для подтверждения этой теории
Около середины VI века Пулакешин I образовал небольшое княжество около Ватапи (нынешний Бадами, округ Биджапур, Бомбей) в стране с населением, говорящим на языке канара; Ватапи впоследствии стала его столицей. Он совершил жертвоприношение ашвамедха, однако ни размеры его владений, ни силы его не соответствовали его притязаниям на титул правителя империи. Его сын и преемник Киртиварман I, вступивший на престол в 566 году, распространил свои завоевания на северный Конкан, северную Каиару и, возможно, также на округа Беллари и Карнул. Рассказы о его завоеваниях в Магадхе, Бенгалии и на территории Чолов и Пандьев на Дальнем Юге являются, вероятно, поэтическими вымыслами, лишенными исторического основания. После Киртивармапа престол занял его брат Мангалеса (597—608 гг.), завоевавший округ Ратнагири в Конкане и подчинивший себе Калачурьев из


ПАДЕНИЕ ИМПЕРИИ
107
северного Декана. Его попытке сделать своим преемником сына воспротивился его племянник (сын Киртивармана) Пулакешин, который победил и убил Ман- галесу и занял его трон.
Апогей могущества Чалукья. Пулакешин II (609—642 гг.). Борьба за престол отразилась на судьбах династии Чалукья: первые годы правления Пула- кешина II прошли в войнах с восставшими вассалами и с соседями. Он захватил столицу династии Кадамбов, правивших северной Канарой, привел в трепет Гангов Майсура и покорил Маурьев северного Конкана. Ему подчинились латы южного Гуджарата, малавы и гурджары (из Броча). Харша, правитель Канауджа, потерпел жестокое поражение, не удалась и его попытка расширить свою империю за пределы Нарбады. Правители Махакосалы (нынешней Мадхья Прадеш) и Калинги в страхе ждали приближения армии Чалукьев, и крепость Пиштапура (нынешний Питхапурам в Мадрасе) сдалась ему без сопротивления. Он нанес поражение паллавскому правителю Махендраварману I и подошел на расстояние нескольких миль к столице Паллавов Канчи. Когда победоносная армия Чалукьев пересекла реку Кавери, Чола, Керала и Пандья сдались Пулакешииу II. Таким образом, правителю Чалукья удалось объединить под своей властью значительную часть Южной Индии (от берегов Нарбады до округов, лежащих по ту сторону Кавери). Однако конец его был трагическим. Пал- лавский правитель Нарасимхавармап приступом взял Ватапи (в 642 г.) и, вероятно, убил Пулакешина.
Пулакешин II был, несомненно, весьма могущественным правителем. •Он, повидимому, поддерживал дружеские отношения с Хосровом II, правителем Ирана, и обменялся с ним дипломатическими представителями. Некоторые ученые полагают, что на одной из фресок в пещерах Аджанты изображен прием Пулакешином миссии из Ирана.
Сюань Цзан о государстве Чалукья. Сюань Цзан посетил Южную Индию во время правления Пулакешина II. Он пишет, что земля в Махараштре была богатая и плодородная, «обитатели были горды и воинственны, были благодарны за добро и мстили за зло, готовы на самопожертвование ради тех, кто нуждался, и беспощадно жестоки с каждым, кто обращался с ними пренебрежительно. Их военные герои, находившиеся в первых рядах армии, шли в бой хмельные; слонов, участвовавших в битве, также опьяняли». Относительно Пулакешина китайский паломник пишет: «Правитель относится к своим соседям с презрением, так как владеет этими людьми и слонами. Его планы и мероприятия всеобъемлющи, его благотворительность безгранична. Его подданные проявляют по отношению к нему полное послушание».
Поздние Чалукья из Ватапи. После смерти Пулакешина II последовал временный упадок власти Чалукьев. Сын Пулакешина Викрамадитья I (655— 680 гг.) сумел вернуть отцовские владения, захваченные Паллавами. Война с Паллавами продолжалась, столица Паллавов была разграблена, Чола, Керала и Пандья еще раз почувствовали силу армии Чалукьев. Преемники Викрамадитьи I—Винаядитья I и Виджаядитья I,—правление которых охватывает примерно 680—733 годы, были могущественными правителями. Первому приписывают победы над «господином всей Уттарапатхи», который, возможно, был Адитьясеной—одним из преемников правителя из династии Гупта. Во время правления Викрамадитьи II (приблизительно 733—746 гг.) Паллавы еще раз потерпели поражение, и их столица была разграблена армией Чалукьев. Викрамадитье II подчинились чолы, пандья и народ Малабара. Арабы Синда совершили набег на Лату (южный Гуджарат), входившую тогда во владения Чалукьев, но были отброшены. Таким образом, Южная Индия была освобождена от угрозы со стороны арабов. Сын Викрамадитьи II Кирти-


108
ИСТОРИЯ ИНДИИ
варман II сдал Махараштру вождю раштракутов Дантидурге, и господство Чалукьев пришло к концу (приблизительно в 753 г.).
Религия в период Чалукьев. Чалукья были последователями брахманизма, но оставались верными индийской традиции религиозной терпимости. Буддизм постепенно приходил в упадок на их территории, хотя, как видно из описания Сюань Цзана, он окончательно не исчез. Китайский паломник отметил более сотни буддийских монастырей. В Южной Индии в этот период процветал джайнизм, который пользовался покровительством Чалукьев. Большие храмы были построены в Ватапи и Паттадакале (округ Биджапур, Бомбей) в честь Брахмы, Вишну и Шивы. Получили распространение пещерные храмы. Некоторые из знаменитых фресок в пещерах Аджанты, повидимому, относятся к периоду Чалукьев.
Ранний период истории Раштракутов. Происхождение Раштракутов, которые господствовали на большей части Южней Индии в течение более двух столетий, столь же туманно, как и происхождение многих других древних индийских династий. Поздние правители этой династии приписывали себе происхождение от Яду, героя эпоса, однако трудно принять эти предания за исторический факт. Некоторые ученые связывают Раштракутов с ратхиками, упоминаемыми в одном из указов Ашоки. В некоторых документах Чалукьев они называются земледельцами из страны Аидхра. Некоторые эпиграфические источники свидетельствуют о том, что Раштракуты были наследственными вождями, зависимыми от Чалукьев. Возможно, что их первоначальной родиной была Карнатака (а не Махараштра), а их родным языком—Канарский. Хотя их обычно называют Раштракутами из Маньякхсты (Малкхед в штате Хай- дерабад), столица в этом месте была основана Амогхаваршей I; более ранняя резиденция их правителей неизвестна.
Основателем династии Раштракутов был Даптидурга, который отнял Махараштру у чалукского правителя Киртивармана II примерно в середине VIII века. Дантидурга, повидимому, нанес поражение и другим современным ему правителям, таким, как правители Канчи, которая находилась под господством Паллавов, Калинги, южней Косалы (Мадхья Прадеш), Малавы (в Удджайне тогда правил гурджара-пратихарский князь), Латы (южный Гуджарат) и других мелких княжеств.
Преемником Даптидурги был его дядя Кришна I (768—772 гг.). Он завершил победу над Киртиварманом II, разбил гордого князя по имени Рахаппа (других сведений о нем в настоящее время не имеется), подчинил Конкан, опустошил майсурское государство Гангови нанес поражение Вишнувгрдхану IV, правителю Венги из восточной ветви династии Чалукьев. Он присвоил себе титул правителя империи. Одним из его крупнейших достижений было сооружение знаменитого, высеченного в скале храма Шивы в Эллоре (в штате Хай- дерабад). Согласно Смиту, это—«наиболее изумительная архитектурная причуда в Индии». Кришне наследовал его сын Говинда II, известный своим распутным образом жизни. Говинда II был разбит и свергнут своим младшим братом Дхрувой.
Период расцвета Раштракутов. Период превращения государства Раштракутов в империю начинается с правления Дхрувы Нирупама (приблизительно 779—793 гг.). Правитель Гапгов был побежден, и его владения захвачены. Паллавский правитель Канчи был разбит. Тогда Дхрува повернул на север и вступил в борьбу с Гурджара-Пратихарами и Палами. Северные походы не привели к расширению раштракутской территории, но, несомненно, показали растущую силу династии Раштракутов.


ПАДЕНИЕ ИМПЕРИИ
109
После смерти (или отречения) Дхрувы (около 793 г.) началась борьба з престол, которая окончилась тем, что государством Раштракутов завладел сын Дхрувы Говинда III Джагаттунга (примерно в793—814 гг.). Он подавил восстание на территории гангов, захваченной его отцом, и нанес поражение Дантиварману, паллавскому правителю Капчи. Затем Гсвинда III повернул оружие против Гурджара-Пратихаров и Палов в Северной Индии. Пока он был занят на севере, против него на юге был образован большой союз, в который вошли династии Чола, Пандья, правители Канчи, Гангавади (т. е. государство Гангов в хЧайсуре) и Кералы. Говинда разбил эту мощную коалицию и установил свое господство над Южной Индией.
Преемником Говинды III был его сын. Нам известен только эпитег последнего—Амогхавсц uta I (приблизительно 814—877 гг.). Его собственное имя, возможно, было Сарва. К моменту вступления на престол он не достиг совершеннолетия. Его опекуном был Каркараджа-Суварнаварша из побочной гуджаратской ветви этого дома1. Против несовершеннолетнего правителя подняли восстание некоторые вассальные князья; положение стало настолько серьезным, что Амогхаварша лишился трона. Через короткое время он вновь завоевал престол, однако он был еще слишком молод и слаб, чтобы предпринимать военные походы. Позднее ои одержал победу над чалукским правителем Венги. О нем говорится, что он распространил свое политическое влияние на Восточную Индию (Бихар и Бенгалию), однако это утверждение вряд ли имеет какое- либо историческое основание. На деле военная слабость Амогхаварши развязала Палам и Гурджара-Пратихарам руки для борьбы за господство в Северной Индии. Повидимому, он больше интересовался религией и литературой, чем военными подвигами. Его привлекал джайнизм, но, еозможио, что он не нарушил верность своей династии брахманизму. Он покровительствовал литературе и, подобно Харше, сам был писателем.
Арабские путешественники и летописцы применяют к раштракутским правителям эпитет Балхара, что, очевидно, является арабским искажением санскритского термина Валлабхаоаджа [господин раджей.—Рсд.\. Сулейман, арабский купец, путешествовавший по Западной Индии в середине IX века, говорит о «долговечных Балхара» (т. е. об Амогхаварше I, «правление которого было одним из самых длительных в истории») и указывает, что он был признан одним из четырех величайших правителей мира. Остальными тремя были: халиф Багдада, император китайский и император Константинополя. Раштракуты поддерживали дружественные отношения с арабами Синда и поощряли торговлю с арабскими купцами. Эта промусульманская политика была, возможно, обусловлена тем фактом, что Гурджара-Пратихары были врагами как Раштракутов, так и арабов Синда.
Кришна II Акалаварша (примерно 877—913 гг.), преемник Амогхаварши I, был не очень удачливым правителем. Его столкновения с восточными Чалукьями из Венги и Бходжа Парамаром из Мальвы не укрепили власти Раштракутов. Ему наследовал его внук Индра III Нитьяварша (приблизительно 915—917 гг.), возродивший воинскую славу Дхрувы и Говинды III. Ему удалось сломить гордость Гурджара-Пратихаров из Канауджа. Преемники Индры III—Амогхаварша II, Говинда IV и Амогхаварша III, правление которых охватывает период примерно 917—939 годов,—были слабыми правителями.
Последним крупным правителем из династии Раштракутов был Кришна III (приблизительно 939—968 гг.). Возможно, что он вел борьбу с гурджара-пра- тихарским правителем Махипалой и отторг у него Каланджару и Читракуту. На юге он занял Капчи и Танджор. В 949 году Кришна III разбил князя
1 Эта ветвь была основана Индрой. который был назначен наместником Латы (южный Гуджарат) своим старшим братом Говиндой III примерно в начале IX века. Она утратила свою политическую власть в конце IX века.


по
ИСТОРИЯ ИНДИ [
Раджадитью, сына Парантаки I из династии Чолов, в знаменитой битве у Так- коламы (округ северный Аркот, Мадрас). Он также сломил Пандьев и Ке- ралов; сообщают также, что даже правитель Цейлона воздавал ему почести.
Падение династии Раштракутов. После 968 года при слабых преемниках Кришны III династия Раштракутов пришла в полный упадок. Даже Маньяк- хета была разграблена парамарским правителем Сияка Харшей. Амогхавар- ша IV, последний правитель династии, потерпел поражение в 973 году от Тайлапы, правителя из династии Восточных Чалукьев.
Восточные Чалукья из Венги. Пулакешин II поручил своему младшему брату Кубджа-Вишпувардхапу управление восточной частью своих владений. Джаясимха 1, сын и преемник последнего, объявил о своей независимости. Таким образом, в центре Венги возникло независимое княжество. Восточные Чалукья правили страной Андхра и частью Калинги более четырех столетий. Виджаядитья II и Виджаядитья III, правление которых охватывало почти весь IX век, нанесли, повидимому, поражение Раштракутам, Гангам и другим' соседним правителям. К последней четверти X века государство восточных Чалукьев было опустошено правителем из дома Чолов Раджараджей I. В XI столетии Восточные Чалукья заключили брачные союзы с Чолами. Раджендра Чола II, известный также под именем Кулоттунга I, объединил государство Чола с государством Венги.
Кадамбы. Основателем династии Кадамба был брахман по имени Маюра- шарман, который создал небольшое княжество в Карнатаке примерно в середине IV века н. э. Первым значительным правителем династии был Какутштха- варман. Равиварман, правивший в течение первой половины VI столетия, сделал своей столицей Халси (округ Белгаум, Бомбей) и одержал победы над Гангами и Паллавами. Пулакешин I и Пулакешин II нанесли >дар Кадамбам, а Ганги завоевали южную часть их государства. Некоторые ветви династии Кадамба правили в различных частях Южной Индии до конца XIII века. Шиваизм и джайнизм были главными религиями на территории Кадамбов.
Ганги. Трудно установить историческую ценность легенд о происхождении Гангов. Их территория, известная под названием Гангавади, включала значительную часть Майсура. Династия была основана в IV веке и. э. Столицей ее была Талаванапура (Талкад на Каверн, в округе Майсур). Главным врагом Гангов являлась династия Раштракутов из Маньякхеты. Независимость государства Гангов была уничтожена Чолами в 1004 году. Некоторые князья Ганги продолжали править мелкими княжествами в качестве вассалов Чолов и Хойсалов. В Гангавади процветала религия джайнизма.
Политическая история Паллавов. Краткий обзор ранней истории Паллавов был дан в одной из предыдущих глав. К концу VI века н. э. Симхавишну основал новую династию и расширил государство Паллавов вплоть до реки Кавери. Ему приписывают решающие победы над правителями династий Пандья, Чола и Чера, а также над правителем Цейлона. Сын и преемник Симхавишну Махендраварман I, правление которого охватывает примерно первую четверть VII века, был побежден могущественным правителем из династии Чалукья Пулаксшином И, который отторг у него провинцию Венги. После Махендравармана I престол занял его сын Нарасимхаварман I, который был «наиболее удачливым и достойным представителем этой даровитой династии». В 642 году он занял Ватапи, столицу Чалукьев, и, вероятно, убил самого Пу- лакешина. Эта победа превратила Паллавов в господствующую силу в Южной


ПАДЕНИЕ ИМПЕРИИ
111
Индии. Нарасимхаварман совершил два морских похода на Цейлон и посадил своего наместника на цейлонский престол. Как раз во время его правления китайский паломник Сюань Цзан посетил Канчи. Он говорил: «Почва плодородна, регулярно и хорошо обрабатывается и дает обильный урожай зерна. Разводится много цветов и плодовых деревьев. Изготовляются украшения из драгоценных камней и другие предметы. Климат жаркий, население мужественное. Оно глубоко честно и правдиво, относится с большим уважением к науке».
Соперничество между Паллавами и Чалукьями было характерной особенностью истории Южной Индии в VII и VIII веках. Надписи соперничавших династий приписывают победы каждая своему правителю, и трудно установить истину на основе этих противоречивых утверждений. О Вгкрамадитье I из династии Чалукья, современнике Парамешваравармана I, говорится, что он захватил Канчи и на юге дошел до реки Кавери. Паллавское государство было ослаблено борьбой за престол во второй четверти VIII века. Вскоре после 733 года Викрамадитья II захватил Канчи, но прошло немного времени и Пал- лавы восстановили свою власть. Им пришлось воевать против Чолов, Пандьев и Гангов. Но они потерпели поражение от Дантидурги, основателя династии Раштракутов. Эпиграфические источники свидетельствуют о том, что Нанди- варман правил, по меньшей мере, в течение 65 лет. Примерно в начале IX века Говинда III Раштракута вторгся в государство Паллавов и разбил его правителя Дантивармана (приблизительно 776—828 гг.). Дантиварману и его преемникам пришлось воевать против Пандьев. Незадолго до 880 года правитель из династии Пандьев потерпел жестокое поражение. Власть Паллавов была окончательно свергнута правителем из династии Чолов Адитьей I, который нанес поражение Апараджитаварману (приблизительно 876—895 гг.) и занял Тондамандалам. Некоторые паллавские вожди продолжали, однако, оставаться местными правителями вплоть до XIII века.
Религия в государстве Паллавов. Большинство паллавских правителей были последователями брахманизма и поклонялись Шиве. Симхавишну, первый крупный правитель династии, возможно, поклонялся Вишну. Махендра- вгрман был вначале последователем джайнизма, но примерно в середине своего правления он стал поклоняться Шиве под влиянием знаменитого святого Ап- пара, благодаря проповедям которого во владениях Паллавов положение шиваизма упрочилось. Махендраварман благосклонно относился и к другим индусским богам, он, например, строил святилища Брахме и Вишну. В конце своей жизни он стал нетерпимым к джайнизму и разрушил большой джайн- ский монастырь в южном Аркоте. Свидетельство Сюань Цзана доказывает, что буддизм в государстве Паллавов все же сохранился. В Канчи паломник видел сотни буддийских монастырей и 10 тысяч буддийских священнослужителей, принадлежавших к школе махаяна. Он отмечает также, что в стране жило много ниргрантхов (джайнов). Вишнуизм процветал, возможно, благодаря усилиям альваров, тамильские песни которых замечательны по глубине чувства и набожности.
Искусство Паллавов. Смит указывает, что «на юге история индийской архитектуры и скульптуры начинается в конце VI века, в период правления Паллавов». Религия, как обычно, служила мощным стимулом для развития искусства. Махендраварман ввел обычай строить (высекать) храмы в скалах. Нарасимхаварман основал город Мамаллапурам, или Махабалипурам, и построил так называемые семь пагод, каждая из которых была высечена в больших валунах. В скалах в Махабалипураме были высечены прекрасные рельефные скульптуры. Храмы, построенные Паллавами, встречаются в Далавануре (округ южный Аркот), Паллавараме, Валламе (округ Чинглепут), Пудо- коттае (округ Тричинополи) и в Канчи. Паллавская школа архитектуры


112
ИСТОРИЯ ИНДИИ
и скульптуры—«одна из наиболее значительных и интересных среди индийских школ». Стиль Паллавов сохранялся в Южной Индии вплоть до того, как начал развиваться стиль Чолов.
Литература в государстве Паллавов. Паллавы покровительствовали санскриту. Большинство их надписей сделаны на санскрите, и даже в тамильских надписях прашасти [панегирик, являющийся вводной частью надписи.—Ред.] написан на санскрите. Как очаг санскритской науки Канчи знаменит с очень ранних времен. Храмы были центрами изучения санскрита. Бхарави, известный поэт, автор «Киратарджуния», повидимому, находился при дворе Паллавов в правление Симхавишну. Дандип, знаменитый автор работы о поэтике, очевидно, жил в правление Нарасимхавармана II (конец VII в.). Махендраварман I сам был известным писателем, возможно, ему принадлежит интересная пародия под названием «Маттавиласапрахасана».


Глава X
ВОЗВЫШЕНИЕ РАДЖПУТОВ
1. происхождение РАДЖПУТОВ
Значение раджпутов. В. А. Смит указывает, что начиная с VIII века Радж- путы играли видную роль в истории Северной и Западной Индии. Он замечает: «Они заняли столь выдающееся положение, что период после смерти Харши до завоевания Индостана мусульманами, продолжавшийся примерно с середины VII века до конца XII века, мог быть с полным основанием назван периодом раджпутов. Почти все государства управлялись династиями или кланами, которые в течение веков назывались общим именем—Раджпуты».
Значение раджпутов заключается не только в их политическом господстве в течение столетий. В век мусульманского нашествия они были защитниками индусской религии, покровителями индусской культуры, поборниками индусских традиций. Тод отдал дань их героизму в следующих красноречивых выражениях: «Какая еще нация в мире могла бы сохранить свою цивилизацию, дух или обычаи своих предков в течение столь многих столетий всеобщего упадка, кроме нации такого исключительного характера, как раджпуты? В Раджастхане живет единственный в истории человечества народ, который сумел вынести все поругания, какие варварство может нанести, а человеческая природа вынести, который временами склонялся до земли, но все же подымался из-под гнета бодрым и в бедствиях закалял свое мужество».
Разногласия по вопросу о происхождении раджпутов. Среди современных ученых нет единого мнения о происхождении раджпутов. Согласно преданиям, раджпуты являются потомками древних кшатриев, принадлежавших к «солнечной» или «лунной» династии. В последние годы эта точка зрения нашла достойного защитника в лице Пандита Гауришанкара Хирачанда Оджхи, работа которого по истории раджпутов (написанная на хинди) стала классической. Однако эта основанная на преданиях точка зрения отвергнута на основании исторических данных многими европейскими и индийскими учеными, мнение которых можно формулировать следующим образом: «Общий тезис о том, что некоторые из более знатных кланов раджпутов происходят от гурджаров или иных иноземцев, в то время как другие тесно связаны с местными народами, может рассматриваться как неопровержимо доказанный».
Точка зрения, основанная на преданиях. Сторонники этой точки зрения, естественно, подчеркивают ценность преданий как источника, однако во многих случаях предания, распространенные в Раджпутане, не подтверждаются эпиграфическими данными. Например, согласно меварскому преданию, раны. [князья.—Ред.] Удайпура являются потомками Рамы, героя «Рамаяны» [принадлежавшего к кшатриям.—Ред.], однако в наиболее старых надписях, относящихся к Гухилотам, основателя династии называют брахманом. Если средневековые предания или предания нового времени не увязываются с древними эпиграфическими данными, историк должен отдать предпочтение эпиграфическим свидетельствам.
8 Иетория Индии


И 4
ИСТОРИЯ ИНДИИ
Сторонники точки зрения, основанной на преданиях, утверждают, что приверженность раджпутов к индусской религии, а также их длительная борьба с мусульманами в защиту индусской веры и культуры являются убедительным доказате. "ством их индийского происхождения. Разве стали бы они так ожесточенно бороться в защиту религии, которую они лишь недавно приняли? Сторонники новой точки зрения указывают, что вновь обращенные часто с большим рвением относятся к своей новой вере, чем те, у которых эта религия зародилась. Сравните арабов с турками, и вы увидите, что последние более ревностно относились к распространению ислама, чем первые.
Наконец, антропометрические^ измерения, предпринятые в связи с переписью 1901 года, указывают на большое сходство физических черт раджпутов и ариев. Если признать это сходство надежным критерием расового родства, то в отношении происхождения раджпутов приходится присоединиться к точке зрения, основывающейся на предании. Однако заключения, основанные на антропометрических измерениях, редко бывают удовлетворительными с исторической точки зрения в такой стране, как Индия, где смешение различных рас было частым явлением. Смит говорит: «Я не думаю, что можно извлечь что- либо ценное путем измерения черепа или выявления физических особенностей отдельных представителей населения столь смешанного происхождения».
Современная точка зрения. Хотя большая работа Тода опиралась, в первую очередь, на предания, распространенные в Раджпутане в его время, он в отношении происхождения раджпутов отверг точку зрения, основанную на преданиях Он заявил, что раджпуты были скифского происхождения. Таким образом, теория о неиндийском происхождении раджпутов имеет более чем столетнюю давность. Некоторые европейские и индийские ученые подкрепили ее своими историческими исследованиями.
Поглощение иноземцев индийским обществом не было новым явлением ко времени появления раджпутов. Имеются исторические примеры, показывающие, что саки вступали в брачные отношения с индусами. Сатаваханский князь, например, женился на дочери Рудрадамана. Кроме того, гунны, гурджары и другие родственные им племена, проникавшие в Индию на протяжении I и VI веков, безусловно не были истреблены индусами. Можно с уверенностью сказать, что они постепенно сливались с индийским обществом, точно так же как это было в предшествующие века с греками, кушанами и саками.
Положение этих иноземцев в социальной структуре индусов определялось их занятием. Семьи, которые образовывали собственные княжества, рассматривались как кшатрии или раджпуты. Один из раджпутских кланов, упоминаемый Тодом, носит имя хун [гунны.—Ред.]. Иногда перемена занятия влекла за собой перемену касты. Например, гухилоты из Мевара были вначале брахманами; они стали раджпутами, когда завоевали политическую власть. Подобные перемены не противоречат древнеиндийским преданиям. «Дхармашастры» признают возможность для лиц низших каст подыматься в более высокие касты. Даже в настоящее время внутри индийского общества непрерывно продолжается подобный процесс. Неиндийское происхождение некоторых раджпутских кланов неопровержимо доказывается эпиграфическими данными. Например, гурджара-пратихары описываются как «выходцы из гурджаров». В некоторых случаях точные данные отсутствуют, но есть основания предполагать, что отдельные раджпутские племена происходят от уроженцев Индии. Смит считает, что чанделлы были «индуизированными гондами». Пестрота культов и верований, нравов и обычаев, наблюдавшаяся у раджпутов, повидимому, указывает на различие в их происхождении. Например, те раджпутские племена, которые особенно ревностно поклоняются солнцу, могут рассматриваться как иноземцы по происхождению, те же, кто поклоняется змее (нага), возможно, происходят от уроженцев Индии.


ВОЗВЫШЕНИЕ РАДЖПУТОВ
ns
2. 	ЗАВОЕВАНИЕ АРАБАМИ СИНДА
Первые мусульманские набеги. Через несколько лет после смерти Мухаммеда арабы стали властителями обширной империи, включавшей Аравию, Сирию, Палестину, Египет и Иран. Согласно Арнольду, крупному авторитету в области истории ислама, удивительный расцвет незначительного до того времени народа пустыни был обусловлен не столько зародившимся у него религиозным духом, сколько его желанием овладеть землями и богатством своих соседей, которые были богаче и удачливее его. Другие авторы-' считают, что только «подлинный религиозный энтузиазм, сила новой веры,, впервые расцветающей во всей своей чистоте, обеспечили победу арабскому оружию в каждой битве и способствовали образованию величайшей империи в мире в столь невероятно короткий срок». Во всяком случае, в Индии арабов, скорее, привлекали сказочные богатства, чем желание распространять ислам. Завоевание Ирана делало вторжение в Индию сравнительно легким делом.
Первый описанный поход арабов (636—637 гг.) был морским походом» предпринятым с целью ограбления западных берегов Индии. Халиф Омар, в правление которого арабские войска достигли Тханы близ Бомбея, не любил моря и не одобрял дальних экспедиций. Его преемники, однако, были менее осторожны. При них стремление арабов к завоеваниям нашло больший простор^. Войска были посланы против Кермана и Макрана, но военные успехи не влекли за собой присоединения территорий. Были также сделаны попытки захватить Афганистан.
Завоевание Синда. Примерно к началу VIII века могущество арабов достигло своего апогея. На западе их политическое господство распространилось через Северную Африку до Испании; на востоке они завоевали Бухару; Ходжент, Самарканд и Фергану и приблизились к Кашгару. Хадджадж^ управлявший Ираком от имени халифа, послал армию для наказания пиратов из поселения Дебал (морской порт, расположенный недалеко от города Тхатты) в Синде, разграбивших восемь кораблей, которые везли подарки для халифа от правителя Цейлона. Предприятие оказалось неудачным, и начальник был убит. Новый поход, более тщательно продуманный и лучше организованный, был осуществлен под командованием Мухаммеда-ибн-Касима.
В 712 году Мухаммед достиг Дебала и взял город штурмом. Завоеватели захватили богатую добычу, и все мужчины старше 17 лет, отказавшиеся принять ислам, были убиты. Затем Мухаммед проследовал на север и на своем пути покорил жителей Нируна (близ нынешнего Джарака, к югу от Хайдерабада). Дахир, брахманский правитель Синда, собрал сильную армию в Раваре, где, по словам мусульманского историка, «произошла жестокая битва, подобной которой никогда не было». Дахир погиб в бою, и его армия, оставшаяся без вождя, потерпела поражение после ожесточенной борьбы. Жена и сын Дахира нашли убежище в крепости Равар, которую защищали около 15 тысяч человек, отражавших атаки мусульман. Когда падение крепости стало неизбежным, героическая правительница и другие женщины, жившие там, сожгли себя, чтобы избежать бесчестия. Мухаммед занял крепость, истребив 6 тысяч человек, и захватил находившиеся там богатства Дахира. Затем армия Мухаммеда двинулась к Брахманабаду (ныне разрушенный город к северу от Хайдерабада), где население сдалось ему без сопротивления, так же как жители Нируна. Далее последовал захват крепости Арор (Алор). Последней твердыней индусов был Мультаи, который был занят после ожесточенных боев.
Победоносное продвижение Мухаммеда было, однако, прервано, возможно, в результате интриг его врагов при дворе халифа. Мухаммед был замучен до смерти по приказу халифа Валида (705—715 гг.); трудно выделить истинные обстоятельства, которые привели к этой трагедии, из множества легенд, созданных вокруг этих событий более поздними историками.


ив
ИСТОРИЯ ИНДИИ
Управление арабов в Синде. Новая завоеванная провинция была разделена на ряд округов (икта), которыми владели арабские военачальники при условии несения военной службы. Что касается простых солдат, то одним из них давали землю, другие получали твердо установленное жалование. Земля раздавалась также мусульманскому духовенству. В результате этих мероприятий постепенно появились арабские поселения военного характера, причем некоторые из них в конце концов превращались в развитые торговые и культурные центры.
Налог на землю и джизия [подушный налог с иноверцев.—Ред.] были главными источниками дохода. Налог на землю колебался между двумя пятыми и одной четвертой урожая. Были' еще дополнительные налоги, право на сбор которых обычно отдавалось на откуп с торгов.
Разработанной судебной системы не было. Вельможам сообщалось о всех совершенных на территории их владений преступлениях, и они имели право выносить в серьезных случаях смертный приговор. Кази [мусульманские судьи.—Ред.] решали дела согласно принципам мусульманского права даже в случаях, касавшихся индусов. К индусам применялись в известных случаях исключительные по своей строгости наказания. Например, воровство, совершенное индусом, каралось сожжением членов семьи обвиняемого. Все спорные вопросы между индусами, касающиеся женитьбы, наследства, прелюбодеяния и т. д., разрешались с помощью панчаятов [решениями пяти старейшин.—РедД.
Завоеватели, разумеется, начали с разрушения храмов и преследования «неверных», однако скоро стало ясно, что индуизм был слишком крепок, чтобы его можно было сломить силой. В дальнейшем арабы стали придерживаться политики терпимости. Эта политика была провозглашена Хадджаджем в следующих выражениях: «Поскольку они покорились и согласились платить налоги халифу, больше от них, собственно, нечего требовать. Мы взяли их под свою защиту, и мы не можем покушаться на их жизнь или имущество. Им разрешено поклоняться своим богам. Никому нельзя запрещать или мешать исповедовать свою религию». В Мультане Му хаммед-ибн-Касим объявил: «Храмы должны быть неприкосновенны, так же как христианские церкви, иудейские синагоги и жертвенники магов» [зароастрийцев.—РедД. Трудно сказать, в какой степени это заявление выполнялось его последователями.
Падение власти арабов в Синде. Религиозное рвение и жажда политической власти объединяли арабов на первых этапах их завоеваний; укрепление их власти повлекло за собой, однако, разногласия и разлад. Начальник боролся с начальником, сунниты преследовали шиитов, а также некоторые еретические секты, как-то: хариджей и карматов. С ослаблением власти халифов Синд распался на ряд мелких государств, которые в действительности были независимыми. К концу IX века Синд фактически был отрезан от халифата. Три столетия спустя Мухаммед Гури завоевал весь Синд, от Мультана до Де- бала, и оставил его в наследство своим преемникам в Индии.
Влияние правления арабов в Синде на историю Индии. Завоевание арабами Синда оценивалось как «эпизод в истории Индии и ислама, как победа, не имевшая результатов». Арабы не могли использовать Синд в качестве базы для завоевания Индии. Совершались походы против князей Раджпутаны, Гуджарата, Катхиавара и Катча, однако раджпуты, особенно гурджара-пра- тихары, были слишком сильны, чтобы их можно было победить. Синд при арабах оставался изолированным в политической структуре Индии. И действительно, обширные торговые операции, проводившиеся арабами Синда, превратили население этой индийской провинции в члена мусульманской семьи народов и отрезали его от индусского мира, лежащего за пустыней Раджпутаны.


ВОЗВЫШЕНИЕ РАДЖПУТОВ
117
Хотя арабы и обратили часть населения Синда в свою веру, они не могли оказать прочного воздействия на язык, искусство, традиции, обычаи и нравы страны. Дороги и здания, построенные ими, не выдержали испытания временем. С другой стороны, на самих арабов сильно повлияло соприкосновение с индийской цивилизацией. Ислам в ранние годы воспринял многое из индийской музыки, живописи, медицины и философии. Именно у индийцев арабы познакомились с астрономией. Культурные связи между индусами и арабами были резко оборваны с падением династии Абассидов.
3. 	ДИНАСТИИ СЕВЕРНОЙ ИНДИИ
Большинство индийских государств, возникших после смерти Харши в Северной Индии, были основаны племенами, претендующими на раджпут- ское происхождение. Наиболее ранней, равно как и наиболее значительной, из этих раджпутских династий была династия Гурджара-Пратихаров из Канауджа. После распада империи Пратихаров в X столетии возникли многочисленные династии раджпутов, некоторые из них обладали значительной властью. История наиболее важных династий кратко описана ниже.
Чахаманы (Чауханы) из Самбхара и Аджмира. Согласно преданию, сохраненному раджпутскими бардами, предки четырех народов, рожденных от сгня (агни-кула),—пратихары, чахаманы, чаулукья и парамары—происходят от алтаря с неугасимым огнем известного мудреца Васиштхи на горе Абу в Раджпутане. Эта история не упоминается в ранних надписях династии Чахаманов. Повидимому, район Сакамбхари (Самбхара), расположенный на границах прежних государств Джодхпур и Джайпур, был первоначальной родиной Чахаманов. Они делились на несколько ветвей, из которых ветвь Сакамбхари была, несомненно, наиболее значительной. Основателем ее был Васудева, однако невозможно точно установить время возникновения его княжества. Гувака I был вассалом гурджара-пратихарского сюзерена Нагабхата И. Гувака II, повидимому, нанес поражение томарскому князю из района Дели и убил его1. Так началась длительная борьба между чахаманами и томарами, окончившаяся занятием Дели чахаманами.
Военные успехи Вакпати I и Симхараджа подняли престиж династии. Возможно, что чахаманы полностью освободились от влияния пратихаров до правления Виграхараджи II (около 973 г.). Он распространил свои завоевания на юг вплоть до Нарбады и нанес поражение Муларадже, чаулуксксму правителю Гуджарата. Аджаяраджа победил военачальника парамарского правителя Мальвы и завоевал страну вплоть до Уд/жайна. Он был сснователем знаменитого города Аджая-Меру (Аджмира). Его сын Арнораджа (около 1139 г.) потерпел поражение от Джаясимхи и Кумарапала, чаулукских правителей Гуджарата.
Некоторые надписи чахаманов приписывают Говиндарадже II, Аджая- радже и Арнорадже военные успехи в бэрьбз против мусульман (повиди мому, войск султана Махмуда и его преемников). Традиционная враждебность к мусульманам поддерживалась Виграхараджей IV (примерно 1153—1164 гг.), который воспользовался упадком династии Ямини в Пенджабе для захвата территории, расположенной между Сатледжем и Джамной. Он отнял также у томаров Дели и примыкающий к нему район. «Захват Дели и территории.
1 Томары (туары) были одним из 36 знаменитых раджпутских племен Согласно преданиям бардов, городДели был основан в VIII столетии томарским князем Анангапа- лом. Томары, повидимому. бьли вассалами династии Гурджара-Пратихаров до начала X века. Затем они стали независимыми, но власть их не могла расширяться из-за сопротивления чахаманов. Захват Дели чахаманами незадолго до 1164 года положил конец династии Томара.


118
ИСТОРИЯ ИНДИИ
лежащей между Джамной и Сатледжем, сделал династию Виграхараджи стражем у входа в долину Ганга—Джамны и, как в дальнейшем показала история, чахаманам пришлось получить первый удар от возродившегося мусульманского государства, которое постепенно распространилось за афганские горы».
Последним крупным правителем из ветви Сакамбхари династии Чахаманов был Притхвираджа III (примерно 1179—1192 гг.), имя которого хорошо известно всем изучающим историю Индии. Его деяния изложены подробно в санскритской поэме под названием «Притхвираджа-виджая», автором которой, возможно, был Джаянка, а также в знаменитой эпической поэме «Притх- вираджа-Расо», написанной на хинди Чанд Бардаи. Историческая ценность работы Чанд Бардаи, однако, сомнительна. Хронология в ней полна абсурдов, а знаменитая история о Самьогите1 слишком романтична, чтобы быть подлинной.
Имеются надежные сведения о враждебных отношениях Притхвираджи с Чанделлами из Джеджа-Бхукти и Чаулукьями из Гуджарата; борьба с Мухаммедом Гури дает ему право претендовать на роль последнего героя индусской Индии. Падение династии Ямини в Пенджабе (1180 г.) столкнуло лицом к лицу династии Гури и Сакамбхари. Индусские князья из Северной Индии не сделали попытки объединиться против угрозы чужеземного вторжения. В 1191 году Мухаммед Гури встретился с Притхвираджей в Тараине. Мусульманский летописец говорит: «Поражение постигло армию ислама, и она была безвозвратно потеряна». Мусульманской армии было, однако, разрешено вернуться в Газну. Мухаммед Гури перестроил свои силы и снова появился на поле Тараина в 1192 году. Притхвираджа потерпел поражение, был взят в плен и убит. Это бедствие, постигшее индусов, было результатом тактического превосходства армии Мухаммеда, который прекрасно использовал свою мобильную конницу.
Вторая битва при Тараине фактически передала в руки мусульман государство Чахаманов. Аджмир, Дели и Мирут были заняты вскоре, и волнения, вызванные некоторыми родственниками Притхвираджи, были быстро подавлены.
Чанделлы (Чандратреи), правители Джеджа-Бхукти (Бунделкханд). Ранняя история Чанделлов весьма туманна. Считалось, что этот род ведет свое происхождение от луны. Первой исторической личностью, о которой говорится в надписях, является Наннука, который жил, вероятно, в первой четверти IX века. Одним из первых центров государства Чанделлов был Кхаджурахо, а первые князья династии были вассалами Гурджара-Пратихаров. Хотя официальные документы Чанделлов признают, что господство Пратихаров длилось до 954 года, возможно, что после поражения, понесенного Махипалом от Индры III вскоре после915 года, повиновение Чанделлов ослабевающей власти правителя империи стало номинальным. Среди первых членов династии Чанделлов, несомненно, могущественными правителями были Харша и Яшоварман, но эпиграфические данные об их успехах столь неопределенны и преувеличены, что трудно привести конкретные подробности их деятельности.
Первым крупным правителем династии был Дханга (приблизительно 954—1002 гг.), который правил значительной частью Верхней Индии, включая Аллахабад, Каланджар и Гвалиор. Ему приписывают победу над многими князьями Северной Индии и Декана, но тр,дно установить, насколько точны эти эпиграфические указания. Некоторые из прекрасных храмов в Кхаджурахо были, возможно, построены в период правления Дханги. Ему наследовал его сын Ганда (1002—1019 гг.), повидимому, неправильно отождествляемый с могущественным князем «Нандой», которого некоторые мусульманские лето¬
1 Речь идет о похищении Притхвираджей дочери раджи Джаячандры, правителя Канауджа.—Прим. ред.


ВОЗВЫШЕНИЕ РАДЖПУТОВ
119
писи характеризуют как противника султана Махмуда. Сын и преемник Ганды Видьядхара изображается мусульманскими летописцами как «крупнейший из правителей Индии по размерам управляемой им территории». Он нанес поражение Раджьяпалу, последнему правителю из династии, стоявшей во главе империи Пратихаров, и убил его. На долю Видьядхары выпала также защита долины Ганга—Джамны от нападений султана Махмуда. Видьядхару отождествляли с могущественным индусским князем «Нандой», имя которого упоминают мусульманские авторы. Имеющиеся сведения о столкновениях «Нанды» с султаном Махмудом не оставляют сомнения в том, что в отношениях с Чанделлами великому завоевателю не удалось добиться того успеха, которого он достиг в борьбе против других индусских князей.
Непосредственные преемники Видьядхары были слабыми правителями, и могущество Чанделлов на некоторое время совсем ослабело в результате побед Лакшми-Карны, знаменитого калачурского правителя. Власть Чанделлов была восстановлена в правление Киртивармана, полководец которого Гопал нанес тяжелое поражение Лакшми-Карне. Удар, нанесенный Чанделлам калачурским правителем, был, однако, настолько серьезным, что они уже не смогли более восстановить свое господствующее положение в Северной Индии. Последним могущественным князем династии был Маданаварман (приблизительно 1129—1163 гг.). Под его властью находились Каланджар, Кхаджурахо, Аджайгарх и Махоба — четыре важные области, по традиции связанные с Чанделлами. Ему приписывают победы над парамарским правителем Мальвы, калачурским правителем Дахалы и над Сиддхараджей Джаясимаха, чау- лукским правителем Гуджарата. О гахадавальском правителе Бенареса говорится, что «он неизменно дружественно относился к Чанделлам».
Внук Маданавармана, Парамарди (приблизительно 1167—1202 гг.), потерпел поражение от Притхвираджи III, знаменитого чахаманского правителя Аджмира и Дели. В 1202 году Кутб-уд-дин Айбек захватил Каланджар и заставил Парамарди надеть на себя «ярмо подчинения». Сын Парамарди, Трайлокьяварман (приблизительно 1205—1241 гг.), воевал против мусульман и, возможно, отвоевал Каланджар. Чанделлские князья продолжали править в отдельных частях Бунделкханда до XVI века.
Калачури—правители Мадхья Прадеша. Калачури приписывали себе происхождение от кшатриев Хайхая, упоминаемых в эпосе и в преданиях Пуран. Их имя упоминается в эпиграфических источниках в период, по меньшей мере, с VI по XV век. Главная их ветвь—Калачури из Дахалы или Три- пури (нынешний Тевар близ Джаббалпура, Мадхья Прадеш)—относит свое происхождение к Вишну. Основателем династии был Коккала (приблизительно 875—925 гг.), который, возможно, правил территорией нынешнего Джаббалпорского района в Мадхья Прадеше. Он заключил брачные союзы с Раштракутами и Чанделлами, поддерживал дружественные отношения с Гурджара-Пратихарами. Политика заключения брачных союзов с Раштракутами продолжалась в течение трех поколений. Калачурский правитель Дакшма- нараджа, правивший во второй половине X века, приписывает себе победы над правителями Бенгалии, Косалы, Гуджарата, Кашмира и государства Пандьев. Он, возможно, совершал грабительские набеги на Бенгалию, Косалу и Гуджарат; трудно, однако, связывать его имя с Кашмиром и государством Пандьев. Ювараджа II потерпел поражение от парамарского правителя Вак- пати II (Мунджа), который занял столичный город Трипури. Трипури был вскоре возвращен, но Тайла II, чалукский правитель Кальяни, вероятно, нанес поражение Юварадже II. Преемник Юварджи, повидимому, был побежден чанделлским правителем Видьядхарой.
Гангея Викрамадитья (приблизительно 1030— 1041 гг.) восстановил господство династии Калачури. Ему приписывают победу над правителями


120
ИСТОРИЯ ИНДИИ
Киры (в долине Кангры), Бенгалии, Уткалы и Кунталы. Захватив Аллахабад и Бенарес, он распространил свою власть на севере вплоть до Ганга. Однако он потерпел поражение от парамарского правителя Бходжи. Сын Гангеи Викрамадитьи, Лакшми-Карна (приблизительно 1041—1070 гг.), был великим завоевателем. «Он, по крайней мере, временно господствовал над всем районом, простирающимся от истоков рек Банас и Махи на западе до устьев Хугли на востоке и от долины Ганга—Джамны на севере до верхнего течения Маха- нади, Вайнганга, Вардхи и Тапти. Таким образом, имперская мантия, перешедшая от Гурджара-Пратихаров к Чанделлам и Парамарам, была в конце концов захвачена Калачури». Однако к концу правления Лакшми-Карны этот могущественный правитель потерпел поражение от Наяпала и Виграхапала II из Бенгалии, от чанделлского правителя Киртивармана, от парамарского князя Удаядитьи, от чаулукского правителя Бхимы I, а также от Сомешвары I, правителя Кальяни из дома Чалукьев.
Преемник Лакшми-Карны, Яшах-Карна (приблизительно 1073—1125 гг.), также потерпел поражение от парамарских, чанделлских и чалукских правителей. Возможно, что как раз в период его правления гахадавалы захватили всю область—от Бенареса до Канауджа,—лишив Калачури их самых лучших округов в долине Ганга — Джамны. Преемник Яшах-Карны, Гая-Карна (около 1151 г.), также, возможно, потерпел поражение от чанделлского князя Маданавармана. Калачури из Тумманы добились независимости и отняли у Гаи-Карны южную Косалу. О его преемниках имеется очень мало точных данных. **
В течение второй половины XIII века и первой половины XIV века мусульмане распространили свою власть вплоть до гор Бханрер. Калачури, возможно, правили в районе Джаббалпура вплоть до установления в этой области господства гондов в начале ХУвека.
Гахадавалы из Бенареса и Канауджа. По надписям этой династии можно проследить ее происхождение от Яшовиграхи, который, видимо, не принадлежал к правящему роду. Подлинным главой этого дома, утвердившим его величие, был Чандра, который занял Канаудж к концу XI века. Бенарес был, повидимому, сначала столицей Гахадавалов. Распространение их власти на нынешний Уттар Прадеш было, видимо, осуществлено за счет Калачури. Говиндачандра (приблизительно 1114—1154 гг.) был самым крупным правителем из династии Гахадавала. Мы знаем мало подробностей о его борьбе с султанами Ямини из Пенджаба, с Палами—правителями Бихара,—с династией Сена из Бенгалии и Калачури из Дахала. Он поддерживал дружественные отношения с Чанделлами из Северной Индии и с Чолами в Декане. Борьбу против Ямини продолжал сын Говиндачандры, Виджаячандра.
Следующий правитель, Джаяччандра (приблизительно 1170—1193 гг.), хорошо известен всем изучающим историю Индии. Лакшману из династии Сена, современнику Джаяччандры правителя Бенгалии, приписывают сооружение победных колонн в Бенаресе и Аллахабаде. Если это соответствует действительности, он, очевидно, нанес поражение Джаяччандре. В «Притхви- раджа-Расо» Чанд Бардаи содержится широко известная история соперничества Джаяччандры с Притхвираджей III и романтический эпизод, связанный с дочерью первого, Самьогитой. Мы уже указывали на то, что поэма Чанд Бардаи не является надежной исторической работой. После второй битвы у Тараина верный полководец Мухаммеда Гури, Кутб-уд-дин Айбек, вторгся во владения Гахадавалов. Джаяччандра потерпел поражение и был убит в битве у Чандвара (округ Этава, Уттар Прадеш) в 1193 году. Тогда был разграблен Асни (близ Джаунпура, или Фатхпура, Уттар Прадеш), где «хранились сокровища раджей». Одержав победу, мусульмане захватили тогда Бе- дарес и разрушили много храмов.


ВОЗВЫШЕНИЕ РАДЖПУТОВ
121
Согласно данным эпиграфики, Харишчандра, сын Джаяччандры, сохранил независимость и правил некоторой частью владений своего отца, несмотря на то, что мусульмане захватили главные города государства Гахадавалов. Некоторые хроники бардов Раджпутаны прослеживают происхождение Рат- хоров из Джодхпура от Джаяччандры; это предание, повидимому, подкрепляется эпиграфическими данными.
Парамары из Мальвы. Согласно более поздним преданиям и эпиграфическим источникам, происхождение Парамаров ведется от мифического очага на горе Абу, однако некоторые из более ранних надписей династии связывают Парамаров с Раштракутами из Декана. ‘ Парамары появились в Гуджарате в качестве вассалов Раштракутов примерно в середине X века. Первым историческим лицом этой династии был, возможно, Упендрараджа, но подлинным создателем величия династии был, повидимому, Вакпатираджа I, вассал Раштракутов. Ранние Парамары, вероятно, приняли участие в борьбе Раштракутов с Гурджара-Пратихарами. Одновременное падение обеих соперничавших династий к концу X века позволило Парамарам установить свою независимость в Мальве, куда они переселились из Гуджарата.
Харша, иначе Сияка II (приблизительно 948—974 гг.), был, повидимому, первым независимым парамарским правителем. Его преемник, Вакпати II, или Мунджа (приблизительно 974—995 гг.), был могущественным и честолюбивым князем. Он неоднократно пытался свергнуть узурпатора Тайлу II с престола Кальяни. Ювараджа II, калачурский правитель Дахалы, потерпел от него поражение. Имеются также указания на его вражду с Кералами, Чолами, Чау- лукьями из Гуджарата, Чахаманами из Надола и Гухилотами из Мевара. Он трагически погиб в войне с Тайлой II. Мунджа был покровителем науки. Некоторые знаменитые ученые, в том числе Падмагупта—автор «Навасахашанка- чарита»—и Халаюдха—знаменитый толкователь поэтики,—пользовались его покровительством. Вероятно, сам Мунджа был довольно известным ученым и поэтом.
Бходжа (приблизительно 1010—1055 гг.), крупнейший правитель из династии Парамаров, широко известен в легендах и истории Индии. О его военных походах в высокопарном стиле повествуют современные ему надписи. Имеются подлинные рассказы о его борьбе с Чалукьями из Кальяни и Калачури из Дахалы, и есть основания полагать, что в некоторых из этих сражений Бходжа был победителем. Однако его конец, как и судьба Вакпати II, был трагичным. Он погиб во время нападения на его столицу Дхару Сомешвары I Алавамалла, чалукского правителя Кальяни, Бхимы I, чаулукского правителя Гуджарата, и Лакшми-Карны, знаменитого калачурского правителя. Отношения Бходжи с Чанделлами не были, вероятно, дружественными. Славу великого правителя он заслужил, скорее, покровительством искусству и литературе, чем своими политическими и военными успехами. Эпиграфические данные указывают на проводившиеся им большие строительные работы. К сожалению, однако, сохранилось очень мало сооружений того периода. Этому одаренному правителю приписывают многочисленные работы по философии, поэзии, поэтике, астрономии, архитектуре, медицине, грамматике, лексикографии и другим наукам.
Могущество династии Парамара было восстановлено Удаядитьей (приблизительно 1058—1087 гг.), которому, вероятно, помогло возникновение войны между тремя союзниками (Чалукья, Чаулукья и Калачури), свергнувшими Бходжу. Отчаянные попытки восстановить утерянную славу Парамаров предпринимались более поздними членами этого дома, однако к середине XII века значительная часть территории Парамаров, включая Уддажайн, была захвачена Сиддхараджей Джаясимхой из Гуджарата. Внутренние распри усугубили влияние этих военных и политических бедствий. Арджунаварман (при¬


122
ИСТОРИЯ ИНДИИ
близительно 1211 — 1215 гг.) был последним способным правителем этой династии. Его преемникам пришлось сдерживать неоднократные нападения мусульман. В конце концов Мальва была завоевана мусульманами в правление Ала- уд-дин а Хилджи.
Правители Гуджарата из династии Чаулукья (Соланки) и Вагхела. Чаулукья, или Соланки, правили в Гуджарате и Катхиаваре около трех с половиной столетий (приблизительно 950—1300 гг.). Некоторые ученые связывают Чаулукьев с Чалукьями, другие, однако, сомневаются в существовании этой связи. Предания бардов относят Чаулукьев к знаменитым племенам агни- кула, но Мулараджа, основатель династии, возможно, был сыном княгини из династии Чапотката, правившей в Гуджарате в VIII, IX и X веках.
Упадок Гурджара-Пратихаров и Раштракутов в течение второй половины X века создал большие политические возможности, которые были использованы многими честолюбивыми князьями. Мулараджа I (приблизительно 961—996 гг.) образовал небольшое княжество в долине Сарасвати и захватил у последнего правителя из династии Чапотката город Анхилваду (или Ана- хила-патаку). Следующим могущественным правителем из этой династии был Бхима I (приблизительно 1022—1064 гг.).Он всевал с мусульманами из Синда, продолжая и в этом отношении политику своих предшественников. В качестве союзника Калачури и Чалукьев из Кальяни он нанес поражение Бходже, знаменитому парамарскому правителю. Мы узнаем также, что он нанес поражение калачурскому правителю Лакшми-Карне.
К сожалению, ни имеющиеся надписи, ни джайнские летописи не упоминают о набегах султана Махмуда на Сомнат во время правления Бхимы. При изложении этого важного события нам приходится полагаться исключительно на мусульманские источники. Когда Махмуд появился у Анхилвады, Бхима I, застигнутый врасплох, повидимому, оставил город. Когда могущественный завоеватель приблизился к Сомнатскому храму, местный военачальник тоже бежал, найдя убежище на корабле. Священнослужители, однако, сопротивлялись врагу с мужеством отчаяния. Мусульманский летописец того времени говорит: «Пятьдесят тысяч неверных было убито около храма, те же, кому удалось избежать меча, погрузились на суда и бежали». Победитель разграбил храм и захватил богатства, оцененные современным автором в 10,5 миллионов фунтов стерлингов. Мы вынуждены отвергнуть рассказ, появившийся примерно через шесть столетий после смерти Махмуда, о том, будто бы Махмуд отказался от предложения священнослужителей дать ему золото вместо идола,—одним ударом своего жезла он якобы разбил «у идола Сомнатха чрево, которое было полым», и нашел там много драгоценных камней большой ценности.
Обратный путь Махмуда лежал не через Анхилваду, он выбрал менее обычный путь—через Мансуру. По дороге его тревожили войска, посланные, возможно, Бхимой I. Махмуд не делал попыток захватить какой-либо город
или какую-либо часть Гуджарата.
Правление преемника Бхимы, Карны I (приблизительно 1064—1094 гг.), было мирным. Сын Карны I, Джаясимха Сиддхараджа (примерно 1094— 1144 гг.), был одним из величайших правителей своего времени. Эпиграфические данные показывают, что его владения занимали значительную часть Центральной Индии и Раджпутаны, помимо Гуджарата, Катхиавара и Катча. Он одержал победу над Яшоварманом, парамарским правителем Мальвы, и занял некоторую часть территории Парамаров, включая Удджайн. Он воевал также с Чанделлами, мусульманами из Синда и некоторыми более мелкими князьями. Подобно Бходже Парамара, он был великим строителем. Одним из приписываемых ему сооружений было искусственное озеро Сахашралинга в Патане. Он устроил школы для обучения различным наукам и оказывал покровительство многим выдающимся ученым.


ВОЗВЫШЕНИЕ РАДЖПУТОВ
123
Кумарапал (приблизительно 1144—1173 гг.) был энергичным правителем. Он нанес поражение Арнорадже, чахаманскому правителю Сакамбхари. Имеются также указания на его войны против Парамаров из Мальвы и Абу, правителя Конкана и вождя Сураштры. Кумарапал был джайном. Он запретил убивать животных в своем государстве и даже направил послов в Бенарес, чтобы и там пресечь нанесение вреда животным. Положение изменилось в правление Аджаяпала (приблизительно 1173—1176 гг.), который разрушил много джайнских храмов.
Во время правления Бхимы II (примерно 1178—1241 гг.) Мухаммед Гури вторгся в Гуджарат (в 1178 г.) Хотя Бхима был «молод годами», он располагал «многочисленными силами и большим количеством слонов, и, когда началась битва, войско ислама было разбито и обращено в бегство». Мухаммед Гури вернулся в Газну и в течение ближайших двух десятилетий не угрожал Гуджарату. В 1195 году Кутб-уд-дин Айбек разграбил Анхилваду. Два года спустя он предпринял другой поход через Аджмир и Надол и занял временно Анхилваду. Возможно также, что Бхиме II пришлось отражать нападения Парамаров из Мальвы, Чахаманов из Сакамбхари и Ядавов из Девагири.
Эти войны, повидимому, ослабили власть правителей и побудили вассалов и министров добиваться самостоятельности. К концу правления Бхимы Ла- ванапрасад, глава ветви Вагхела дома Чаулукья, образовал княжество около Дхолки, между Сабармати и Нарбадой. К концу XIII века сын Лаванапрасада, Вирадхавал, стал независимым правителем. Вагхелы окончательно узурпировали власть в правление Висаладевы (приблизительно 1244—1262 гг.), который захватил Анхилваду и занял трон Чаулукьев.
Последний независимый правитель Гуджарата Карна II вступил на престол в 1296 году. Как раз в его правление Гуджарат был присоединен к империи Ала-уд-дина Хилджи.
Гухилоты из Мевара. Хотя все изучающие историю Индии более или менее знакомы с деятельностью раны Саграм Сингха, раны Пратап Сингха и раны Радж Сингха, все же имеется очень мало достоверных сведений о первых князьях из династии Гухилотов. В преданиях бардов Гухилоты изображаются потомками Рамы, героя «Рамаяны», но, судя по эпиграфическим данным, они происходят от хуна-гурджаров. Самые ранние надписи этой династии свидетельствуют о том, что предки Гухилотов были вначале брахманами неиндийского происхождения, жившими в Анандапуре, в Гуджарате.
Согласно преданию, основателем династии был Баппа, однако трудно сказать, является ли Баппа действительно именем собственным. В самых ранних эпиграфических сообщениях, содержащих генеалогию этого дома, имя Баппа вообще не встречается. Перечень начинается с Гухадатты, от этого имени и происходит слово гулилот. Ранние князья династии, повидимому, правили мелким княжеством в верхней части долины Сабармати. Некоторые из этих князей, возможно, были вассалами Парамаров и Чаулукьев. Когда Гухилоты стали полностью независимыми, нам не известно, так как трудно проследить деятельность этих князьков в запутанной истории того периода.
На протяжении XIII века правителям Мевара, особенно Джайтрасимхе (приблизительно 1213—1256 гг.), пришлось противостоять вторжениям мусульман. Кульминационный пункт наступил в правление Ратнасимхи. В 1303 году Ала-уд-дин Хилджи вторгся в Мевар и захватил столицу Читор.
Сены из Бенгалии. После падения Палов последовало возвышение Сенов в Бенгалии. Согласно эпиграфическим источникам, Сены принадлежали к известной касте брахма-кшатриев и переселились из Карнаты (область с населением, говорящим на языке канара, в штатах Майсур и Хайдерабад, в Южной Индии). Об основателе династии Саманте Сена говорится, что он уже в пре¬


124
ИСТОРИЯ ИНДИИ
клонном возрасте поселился на берегах Ганга в Бенгалии, однако нет данных, указывающих на то, что он был вождем. Мелкое княжество было, повидимому, образовано его сыном, Химантой Сена. Сын последнего, Виджая Сена (приблизительно 1095—1158 гг.), отвоевал восточную Бенгалию у Барманов и часть северной Бенгалии у Палов. Он, возможно, вторгся в Камарупу. Ему приписывают завоевание Митхилы и Калинги, а из одного эпиграфического источника мы узнаем, что «его флот во время его завоеваний на западе продвинулся по Гангу». У него было две столицы, одна—Виджаяпур, в западной Бенгалии, и другая—Викрамапур, в восточной Бенгалии.
Преемником Виджая Сена был его сын Баллала Сена (приблизительно 1158—1179 гг.). Окончательный разгром Палов и завершение завоевания северной Бенгалии могут быть приписаны ему. Предание о его походе против Магадхи не подтверждается эпиграфическими данными. Баллала Сена был ученым и признанным писателем. До нас дошли две приписываемые ему работы: «Данасагара» и «Адбхутасагара». Ему приписывают проведение важных социальных реформ, а также восстановление ортодоксальных индусских обрядов, что, вероятно, было реакцией на преобладание буддизма при Палах. Баллала Сена, очевидно, правил всей нынешней Западной и Восточной Бенгалией и некоторой частью северного Бихара.
Последним значительным правителем из династии Сена был Лакшмана Сена (приблизительно 1179—1205 гг.), сын и преемник Баллалы Сена. Эпиграфические источники приписывают ему победы гад правителями Гауды, Камарупы, Калинги и Каши. Указывают, что он установил победные колонны в Пури, Бенаресе и Аллахабаде. Весьма возможно, что он добился некоторых военных успехов в борьбе против Гахадавалов, поскольку факт включения округа Гайя (в Бихаре) в его владения подтверждается данными эпиграфики. Если Лакшмана Сена действительно продвинулся до Бенареса и Аллахабада, то мы имеем дело, скорее, с набегом, чем с завоеванием. К концу его правления могущественное государство Сена было ослаблено внутренней борьбой, которая привела к образованию независимых княжеств в южной и восточной Бенгалии.
Процесс распада был ускорен вторжением Ихтиар-уд-дин Мухаммед Бахтиара Хилджи, тюркского военачальника, который пришел в Индию, возможно, с войском Мухаммеда Гури. После захвата Магадхи он «повел конницу через необитаемые холмы и джунгли Джхаркханда и в результате форсированного марша внезапно появился перед Надией, где в это время находился Лакшмана Сена». Старый правитель был, повидимому, совершенно неподготовлен к встрече с дерзким захватчиком. Он бежал в восточную Бенгалию. Ихтиар занял Надию; позднее он перенес свою главную квартиру в Лакхнау- ти и установил свою власть над некоторой частью северной Бенгалии. Лакшмана Сена продолжал править в восточной Бенгалии, по крайней мере, в течение трех или четырех лет после набега на Надию и умер вскоре после 1205 года.
Хотя успех тюркского завоевателя и затмил славу Лакшмана Сена, все же надо признать, что вначале его деятельность была весьма успешной даже в военном отношении; необходимо также иметь в виду его место в истории культуры Бенгалии. Он был вишнуитом, хотя его предшественники были шиваитами. Джаядева, величайший вишнуитский поэт Бенгалии, жил при его дворе. Его покровительством пользовались и другие широко известные поэты, такие, как Дхойи, Сарана и Говардхана. Крупный ученый Халаюдха был его первым советником и главным судьей. Сам Лакшмана Сена был недюжинным писателем. Он закончил работу своего отца «Адбхутасагара», а в антологиях приводятся некоторые приписываемые ему санскритские стихи.
После смерти Лакшмана Сена правили два его сына—Вишварупа Сена и затем Кешава Сена. Их владения, повидимому, ограничивались восточной


ВОЗВЫШЕНИЕ РАДЖПУТОВ
125
и южной Бенгалией. В эпиграфических документах имеются указания на их борьбу против мусульман, однако подробности неизвестны. Мы узнаем из «Табакат-и Насири», что потомки Лакшмана Сена правили в Бенгалии, по крайней мере, до 1245 года, а возможно, что и до 1260 года.
«Несмотря на бесславный конец, короткий период правления династии Сена в Бенгалии явился важной вехой в ее истории. Три способных и энергичных правителя, правивших один за другим, объединили всю страну и создали самое мощное государство в Бенгалии со времени Девапала, умершего 350 лет тому назад. Их мощная поддержка ортодоксальной индусской религии помогла ей занять то господствующее положение в Бенгалии, какое она уже давно занимала в остальной Индии. Период династии Сена был также отмечен высоким развитием санскритской литературы в Бенгалии. Если индусское общество, его религия и культура в Бенгалии сумели хотя бы частично устоять против нашествий ислама, то этим они главным образом обязаны той новой энергии и жизнедеятельности, которые сообщила им сильная индусская правящая династия из Карната».
4. 	ПОСЛЕДУЮЩИЕ ДИНАСТИИ ЮЖНОЙ ИНДИИ
Западные Чалукья из Кальяни. Западные Чалукья из Кальяни, повидимому, принадлежали к боковой ветви Чалукьев из Ватапи. Тайлапа, основатель династии, вначале, вероятно, был вассалом Раштракутов. Он нанес поражение Амогхаварше IV, последнему раштракутскому правителю, и установил свою власть на обломках государства Раштракутов. Он завоевал Дату (южный Гуджарат), но занимал эту провинцию лишь временно, так как она была захвачена Мулараджей Чаулукья из Анхилвады. Тайлапа присоединил Кунталу (Канара), ему приписывают также победу над Калачури и Чолами. Вакпати Мунджа, знаменитый парамарский правитель Мальвы, наносил Тай- лапе поражения, повидимому, не менее шести раз, но в конце концов Мунджа сам был взят в плен и убит Тайлапой. Тайлапа после долгого правления (примерно 25 лет) умер, в 997 году или около этого времени.
В начале XI века владения западных Чалукьев подверглись нападению Чолов при Раджарадже I, а Бходжа, великий парамарский правитель Мальвы, отомстил за трагическую смерть своего дяди победой над правителем Чалукья. Затем Бходжа заключил союз с восточными и западными соседями—калачурским правителем Чеди и западными Чаулукьями из Анхилвады,—с тем чтобы уничтожить западных Чалукьев, но эта коалиция была разбита Джаясим- хой II Джагадекамалла (приблизительно 1015 —1042 гг.), который восстановил могущество Чалукьев.
Сын и преемник Джаясимхи, Сомешвара I Ахавамалла (приблизительно 1042—1068 гг.), был великим завоевателем. Бходжа еще не оправился от страшного поражения, нанесенного ему Джаясимхой, а Сомешвара уже вторгся в Мальву и разграбил ее главные города—Манду, Дхара и Удджайн. После поражения и трагической смерти Бходжи на парамарский престол вступил Джаясимха, который своим успехом был обязан главным образом помощи Сомешвары. Таким образом, старое соперничество между Чалукьями и Пара- марами было заменено дружественным союзом, который, несомненно, усилил могущество честолюбивого правителя Чалукья, обратившегося тогда на юг и вступившего в борьбу с Чолами. Раджадхираджа I, знаменитый правитель Чолов, был убит в битве при Коппаме (1052 г.); войска Чалукьев атаковали даже Канчи, главную резиденцию правителей Чолов. Затем Сомешвара снова повернул на север. Правитель Канауджа подчинился ему. Великий правитель Калачури, Лакшми-Карна, потерпел поражение. Митхила, Магадха, Анга, Ванга и Гауда были разграблены; правители Пала были в это время слишком слабы, чтобы отбросить победоносную армию Чалукьев. Однако в Камарупе


126
ИСТОРИЯ ИНДИИ
Чалукья встретили достойного противника в лице Ратнапала, который успешно защищал свою территорию. Сомешвара основал новую столицу в Кальяне1 (нынешняя Кальяни в штате Хайдерабад). К концу своей жизни он был побежден Вирой Раджендра Чола в битве при Кудал-Сангамаме. Сомешвара покончил самоубийством, утопившись с соблюдением обряда вводах Тунгабхадры.
Сомешваре I наследовал его старший сын Сомешвара II (1068—1076 гг.)— тиран, свергнутый после кратковременного правления своим младшим братом Викрамадитьей II1  2 Трибхуванамалла (1076—1127 гг.). Викрамадитья (Вик- раманка) является героем «Викраманка-чарита» Билханы, одной из очень немногих исторических работ в санскритской литературе. Он был, несомненно, крупнейшим правителем из династии западных Чалукьев. Военные успехи в этот период были обусловлены, в первую очередь, руководством, самого Сомешвара и его предприимчивостью. Год вступления Викрамадитьи II на престол (1076 г.)—первый год открытой им эры Чалукья. После своего вступления на престол он успешно воевал против Чаулукьев из Анхил- вады, Чолов и хойсальского правителя Вишнувардхана. Вместе с тем победы Викрамадитьи на ниве мира в годы его продолжительного правления (в течение полустолетия) не менее примечательны. Он был покровителем науки. Его двор украшали Билхана из Кашмира и Виджнанешвара, широко известный автор трактата «Митакшары»,—авторитетной работы по индусскому праву.
Преемником Викрамадитьи II был его сын Сомешвара III (1127—1138 гг.), который подобно своему отцу покровительствовал наукам и сам был писателем. В источниках сообщается, что его суверенитет был признан правителями Андхры, Дравиды, Магадхи и Непала. Однако эти сведения, повидимому,— всего лишь обычный панегирик. Его сын Джагадекамалла II (примерно 1138— 1151 гг.) захватил часть Мальвы, воевал против Кумарапала из Анхилвады и держал под угрозой Хойсалов.
После смерти Джагадекамаллы II власть западных Чалукьев стала клониться к упадку. В 1157 году трон Кальяны был узурпирован калачурским военным министром по имени Видджала (Видджана). Его правление сыграло важную роль в истории религии Южной Индии. Его министр Басава был основателем религиозной секты под названием вирашайва, или лингаят. Последователи этой секты и в наше время многочисленны в Майсуре и Канаре. Она придавала большое значение бхакти, то есть преданности и любви к богу, и проповедовала поклонение Шиве в форме линга (фаллоса). Лингаяты не признавали авторитета Вед и следовали многим антибрахманским обычаям (например, замужество вдов, отказ от ношения священного шнура и т. д.).
К концу XII века Сомешвара IV, чалукский князь, вернул значительную часть владений своих предков. Однако возвышение Ядавов из Девагири и враждебное отношение Хойсалов привело к крушению династии западных Чалукьев.
Ядавы из Девагири. Ядавы претендовали на происхождение от Яду» земного предка бога Кришны; в литературе и надписях дан подробный рассказ об их генеалогии. Они установили свою политическую власть в качестве вассалов Раштракутов и западных Чалукьев. Выдвинулись они после падения западных Чалукьев. Бхиллама V, первый известный правитель Ядавов, завоевал у Сомешвары IV значительную часть территории Чалукьев к северу от реки Кришны. Он был, однако, побежден и, возможно, убит хойсалским правителем Вира Балладой I. Именно Бхиллама установил свою столицу в Девагири (нынешний Даулатабад в штате Хайдерабад), который в дальнейшем стал одним из самых значительных городов Южной Индии.
1 В 993 году столицей Тайлапы была Маньякхета.
2 Он должен был бы называться Викрамадитья VI, если принять во внимание раннюю династию Чалукья из Ватапи.


ВОЗВЫШЕНИЕ РАДЖПУ1ОВ
/27
Следующий правитель Джайтрапал I, или Джайтуги (приблизительно 1191—1210 гг.), возвел на престол Какатия своего ставленника и тем самым расширил влияние династии Ядава. Его сын Сингхана (приблизительно 1210— 1247 гг.) был самым крупным правителем династии. Он нанес поражение хой- сальскому правителю Вира Баллале II и расширил границы своих владений за Кришну. Он неоднократно вторгался в Гуджарат во время правления ваг- хельских князей. Он завоевал силхарское княжество Колхапур. Он также успешно воевал против нескольких соседних князей, как, например, правителей Мальвы и Чаттисгарха (в Мадхья Прадеше), Кадамбов из Гоа и Пандьев. Он воздвиг победную колонну на берегу реки Кавери. Во время правления Синг- ханы под политическое влияние Ядавов подпала значительная часть Южной Индии. Подобно другим крупным правителям древней Индии, Сингхана покровительствовал науке. При его дворе находились Сарангадхара, написавший труд по музыке, который считается классическим, и Чангадева, знаменитый астроном, основавший школу для изучения астрономии.
Литературные традиции, введенные Сингханой, поддерживались его преемниками. Некоторые широко известные поэтические и религиозные работы были написаны учеными, которые пользовались покровительством правителей из династии Ядава. Хемадри, знаменитый комментатор Дхармашастры, и Джнанешвара, великий маратхский святой, написавший на маратхском языке комментарий к «Бхагаватгите», пользовались покровительством Рама- чандры (приблизительно 1271—1309 гг.), последнего крупного правителя из династии Ядава. Как раз во время правления Рамачандры Ала-уд-дин Хилджи вторгся в Девагири. Династия Ядава пришла к своему бесславному концу вскоре после смерти Рамачандры.
Хойсалы из Дварасамудры. Подобно Ядавам, Хойсалы1 претендовали на происхождение из древнего дома, основанного Яду. Они были вначале вассалами при Чолах или западных Чалукьях и правили небольшим княжеством в Майсуре. Первым значительным правителем этой династии был Вишнувард- хан (приблизительно 1110—1140 гг.), который перенес свою столицу из Ве- лапуры (нынешний Белур, округ Хасана, Майсур) в Дварасамудру (нынешний Халебид). Благодаря своим военным успехам он установил свою власть над большой территорией, куда входили почти весь Майсур и некоторые примыкающие округа. Ему приписывают победы над Чолами, Пандьями, народом Малабара и южной Канары, а также над Кадамбами из Гоа; мы узнаем, что он продвинулся до реки Кришны. Трудно сказать, в какой степени эти подвиги являются историческими фактами, но несомненно, что Вишнувардхан был могущественным правителем. Его завоевательная политика натолкнулась, однако, на успешное сопротивление правителя из династии западных Чалукьев, Викрамадитьи II. Вишнувардхан был хорошо знаком с Рамануджей и был склонен к вишнуизму.
Внук Вишнувардхана, Вира Баллала I (приблизительно 1172—1215 гг.), открыто присвоил себе титул суверенного правителя, отверг суверенитет западных Чалукьев и разбил военачальника Сомешвары IV. Он также нанес поражение ядавскому правителю Бхилламе V. Его сын и преемник, Вира Баллала И, потерпел поражение от Сингханы, распространившего власть Ядавов за Кришну.
Более поздние хойсалские правители были ослаблены непрерывными войнами с Чолами и Пандьями. Последний правитель из Хойсалов Вира Баллала 111 потерял свое государство в результате вторжения мусульман. Хойсалы оста-
1 Указывают, что Сала, основатель династии, убил тигра железным прутом по приказанию одного святого. Это обстоятельство («Пой, Сала» означает «Ударь, Сала»), согласно этому рассказу, и дало фамилию Пойсала, или Хойсала.


128
ИСТОРИЯ ИНДИИ
вили по себе память великих строителей храмов, некоторые из которых сохранились в Халебиде и других местах.
Какатии из Варангала. Какатии считали себя потомками «солнечной династии» кшатриев, упоминаемых в «Рамаяне», но эпиграфические данные свидетельствуют о том, что они были шудрами. Подобно Ядавам и Хойсалам, они начали свою политическую карьеру как вассалы западных Чалукьев. После падения власти сюзерена они объявили о своей независимости и правили в Те- лингане (восточной части штата Хайдерабад) вплоть до завоевания их государства султаном Ахмед-шахом Бахман и (около 1425 г.).
Первым могущественным правителем династии Какатия был Пролараджа (приблизительно 1117 г.), добившийся военных успехов в борьбе против западных Чалукьев. Ганапати (приблизительно 1199—1261 гг.) был крупнейшим из князей Какатия. Ему приписывают победу над Чолами, равно каки над правителями Калинги, Девагири, Карнатаки и Латы (южный Гуджарат). Слабость его современников из династии Чола открыла перед ним широкие перспективы политического возвышения. Ему наследовала его дочь Рудрамба, успешно правившая государством в течение почти тридцати лет. Ее преемник Пратапарудра подчинился Ала-уд-дин Хилджи. В правление Гийяс-уд-дин Туглака государство Какатиев было покорено мусульманами. Какатии потеряли свое политическое значение, но они продолжали править некоторыми частями государства своих предков до тех пор, пока завоевательная политика Бахманидов не положила конец их политическому существованию.
Ранняя политическая история Чолов. Краткое описание ранней истории Чолов было дано в одной из предыдущих глав. Ослабление Паллавов в IX веке1 открыло большие возможности, полностью использованные Чолами. Их ослабевшее господство было восстановлено Виджаялаей (приблизительно 846—871 гг.), который, повидимому, начал править вблизи Ураюра как вассал Паллавов, но затем отнял Танджор у некоторых вассальных союзников Пандьев. С этого времени Танджор стал столицей государства Чолов. Сын Виджаялаи, Адитья, I (приблизительно 871—907 гг.), был могущественным правителем. Он нанес поражение паллавскому правителю Апараджитаварману и занял Тондамандалам. Ему приписывают также захват Талкада, столицы западных Гангов. Ко времени его смерти государство Чолов расширилось от нынешнего Мадраса на севере до Кавери на юге. Во время правления Паран- таки I (907—953 гг.) Чолы захватили владения Пандьев и их правителю Рад- жасимхе пришлось искать убежища на Цейлоне. Одержав эту победу, правитель Чолов вторгся на Цейлон, однако поход его был безуспешным. Тогда он уничтожил остатки государства Паллавов и распространил свою власть вплоть до Неллора на севере. Раштракуты были сильно встревожены быстрым распространением власти Чолов. Кришна III при помощи гангского правителя разбил Чолов, убил старшего сына Парантаки, Раджадитью, в битве при Такколаме (округ северный Аркот) в 949 году, затем он, повидимому, занял Танджор, а также Канчи. Этот жестокий удар привел к временному падению Чолов, после него они не могли оправиться в течение почти трех десятилетий.
Период величия Чолов. Раджараджа I (приблизительно 985—1016 гг.) восстановил власть Чолов и покорил почти весь юг. Он уничтожил господство Черов на море и подчинил государство Черов своей власти. Была занята Мадура, а правитель Пандьев был взят в плен. Поход на Цейлон закончился захватом северной части острова, которая стала провинцией в государстве Чолов.
1 Когда Чолы захватили территорию Паллавов, Канчи стала второй столицей государства Чола.


ВОЗВЫШЕНИЕ РАДЖПУТОВ
129
Была завоевана значительная часть Майсура. Победы Раджараджи привели его к столкновению с западными Чалукьями. Правитель Чолов разграбил территорию Чалукьев, но в конце концов был отброшен Сатьяшрайей. Тогда Рад- жараджа вторгся в государство восточных Чалукьев из Венги. Господство Раджараджи было признано Вималадитьей из Венги (1011—1018 гг.), выдавшим свою дочь замуж за победителя. Раджарадже приписывают также завоевание Калингии, захват «двенадцати тысяч древних островов в море», которые отождествляются с Лаккадивскими и Малдивскими островами. В его владения входили почти весь нынешний Мадрас, часть Майсура, Кург, северная часть Цейлона и другие «острова в море». Он имел могущественный флот, с помощью которого заложил основы морской империй Чолов.
Раджендра Чола I. Могущество Чолов достигло апогея в правление Раджендры Чола I (приблизительно 1016—1044 гг.), даровитого сына и преемника Раджараджи. В последние годы правления своего отца он проявил способности завоевателя успешными набегами за Тунгабхадру. Вскоре после вступления на престол он завоевал весь Цейлон. Он передал своему сыну наместничество во владениях Пандьев и Кералов, тем самым окончательно подчинив себе этот район. Исход его борьбы с правителем западных Чалукьев, Джаясимхой II, не может быть с точностью установлен, однако территория к северу от Тунгабхадры оставалась под властью последнего.
Претензии Раджендры Чола не ограничивались пределами Южной Индии. Подобно Раштракутам, он направил свои войска на север и добился побед, увековечивших его имя. Его армия проследовала вплоть до Ганга, опустошила владения Махипала, правителя Бенгалии, и Бихара из династии Палов. Походы эти, повидимому, имели место между 1021 и 1025 годами. Из надписи Чолов мы узнаем, что Раджендра покорил Ориссу, южную Косалу (нынешний Мадхья Прадеш), некоторые районы западной Бенгалии (Баласор, Миднапур, южную и северную Радху) и восточную Бенгалию. Его войска, возможно, вторгались в эти районы, но мы определенно знаем, что он не присоединил их к своим владениям. Единственным ощутимым результатом его большого похода было переселение ряда вождей из Карнатака в Западную Бенгалию и некоторых шиваитов с севера на юг. В ознаменование своих побед в дельте Ганга Раджендра присвоил себе пышный титул Гангаиконда и основал новую столицу, названную Гангаикондачолапурам (нынешний Гангакундапурам). Около города был вырыт огромный водоем; он наполнялся водой посредством каналов из рек Колеруна и Веллара. Этот пышный город теперь представляет собой груду развалин, а дно когда-то роскошного водоема покрыто густым лесом.
Подобно своему отцу, Раджендра владел могущественным флотом, который пересек Бенгальский залив, и завоевал Пегу, а также Андаманские и Никобарские острова. Морские походы Чолов на восток имели, возможно, целью развитие торговых связей между Южной Индией, с одной стороны, и Бирмой и Малайским полуостровом—с другой. На западе Раджендра сохранил власть над «древними островами в море», завоеванными его отцом.
Соперничество Чолов и Чалукьев. Раджадхираджа I (приблизительно 1044—1052 гг.), сын и преемник Раджендры Чола, был способным правителем. Он подавил восстания на территориях Пандьев и Кералов, а также на Цейлоне и ознаменовал свои победы жертвоприношением ашвамедха. Однако его вражда с правителем западных Чалукьев Сомешварой 1 Ахавамалла кончилась трагически: он погиб в битве при Коппаме (1052 г.). Его брат, Раджендра II (приблизительно 1052—1064 гг.), был коронован на поле боя. Он продолжал борьбу против Сомешвары. В то время как надписи Чолов приписывают победу Раджендре II, Билхана утверждает, что его (Билханы) покровитель взял приступом Канчи. Та же история повторилась в правление Вира Раджендры 9 ИСТория Индии


130
ИСТОРИЯ индии
(приблизительно 1064—1070 гг.), о котором говорится, что он нанес жестокое поражение Сомешваре в битве при Кудар-Сангамаме (округ Карнула), у слияния Кришны и Тунгабхадры. Он нанес также поражение Викрамадитье II, младшему сыну Сомешвары, и снова посадил на престол Венги своего покорного союзника Виджаядитью II. Затем Вира Раджендра подавил восстания на территории Пандьев и Кералов. Виджаябаху, правитель Цейлона, сделал попытки освободить Цейлон от ига Чолов, но Вира Раджендра успешно ему противостоял. Затем правитель Чола организовал морской поход в Восточную Индию.
Династия Чола-Чалукья. После смерти Вира Раджендры в государстве Чолов начались беспорядки; умер сын Вира Раджендры, Адхираджендра, и престол узурпировал Кулоттунга I (приблизительно 1070—1122 гг.), в жилах которого текла кровь двух великих южных династий—Чолов и Чалукьев. Он объединил под своей властью государства Чола и Восточных Чалукьев. Венги стала провинцией государства Чолов и управлялась обычно князем из правящей династии. Подобно своим предшественникам Чолам, Кулоттунга подавлял восстания на территориях Пандья и Керала. Он воевал против Парамаров из Мальвы и дважды совершил опустошительные набеги на Ка- лингу. Ему не удалось, однако, удержать свою власть над Гангавади (южный Майсур), где постепенно начинали выдвигаться Хойсалы. Возможно, что он лишился заморских владений Чолов. Кулоттунга оставил о себе память как начинатель административных реформ. Одним из его замечательных достижений была превосходно организованная система кадастрации земель в целях налогового обложения.
После Кулоттунги следует ряд слабых правителей, не сумевших сохранить в целости обширное государство Чола. Цейлон, Керала и государство Пандьев постепенно освободились от власти Чола. В правление Раджараджи III (приблизительно 1216—1246 гг.) даже Танджор был захвачен правителем Пандьев, а незадачливый правитель государства Чола был спасен от плена Хойсалами. После падения власти Чолов Хойсалы, Какатии и Пандьи поделили между собой их владения. Во время правления Раджендры IV (приблизительно 1246— 1279 гг.) Джатаварман Сундара Пандья совершил опустошительный набег на территорию Чолов и занял Канчи. Чолы не смогли оправиться от этого удара. Многие подчиненные им вожди образовали автономные княжества, и могущественное государство Раджендры Чола распалось.
Система управления в государстве Чола. Надписи правителей Чола дают много интересных подробностей об их системе управления. Государство делилось на ряд провинций, во главе некоторых из них стояли члены правящей династии, кроме того, имелись княжества, которые находились в вассальном подчинении, платили дань и выставляли войска во время войны. Провинции (мандалам) делились на округа (коттам, валанаду), которые, в свою очередь, делились на районы (наду). Район состоял из группы деревень (куррам). Низшей административной единицей была деревня.
Возможно, самой замечательной чертой системы управления Чолов было наличие ряда народных собраний. Имеются указания на народное собрание целой провинции. Районы и города (нагарам) имели свои собственные собрания. Имеется, однако, очень мало данных относительно организации и функций этих собраний. Собрания в деревнях носили различный характер. Собрание, на которое созывалось население для обсуждения важных вопросов без каких-либо формальных правил или процедуры, называлось ур. Собрание в брахманских деревнях называлось сабха (или махасабха). Под общим надзором и контролем правительственных чиновников сабха пользовались полной властью во всех областях местного управления. Они владели общинными зем¬


ВОЗВЫШЕНИЕ РАДЖПУТОВ
131
лями, собирали налоги, разбирали мелкие уголовные дела, ведали начальным образованием. Все члены собрания избирались по жребию и только на один год. Собрание созывалось в храмах или в общественных залах.
Вся обрабатываемая земля подлежала тщательной кадастрации, и владения надлежащим образом регистрировались «по крайней мере за столетие до издания знаменитой «Книги страшного суда» Вильгельма Завоевателя»1. Государственный налог составлял обычно одну шестую часть валового урожая, которая выплачивалась либо деньгами, либо натурой, либо и тем и другим. Взимались различные налоги, например на станки, маслобойки, водоемы, на скот, на рынки и т. д. Даже такой опытный англо-индийский администратор, как Смит, считает, что «система управления была хорошо продумана и достаточно эффективна».
Религия Чолов. Чолы были последователями брахманизма и поклонялись Шиве. Некоторые из них, например Раджендра, сооружали храмы, посвященные Вишну; однако враждебность Кулоттунги I к вишнуизму вынудила знаменитого вишнуистского реформатора Рамануджу искать убежища на территории государства Хойсала. Джайнизм и буддизм переживали упадок, однако некоторые буддийские монастыри получали дары от правителей Чола. Хотя, как правило, дары от правящей династии получали только брахманы.
Искусство при Чолах. «Искусство периода Чолов в своем развитии исходит из образцов периода Паллавов». Лучшими образцами архитектуры Чолов являются огромные храмы в Танджоре и Гангаикондачолапурам. Скульптура в некоторых храмах превосходна. Главной особенностью храмов являются вимана, или башни, которые были затем вытеснены богато украшенными гопурам, или вратами.
Чола предпринимали крупные и полезные ирригационные работы и строили превосходные дороги.
Пандья. О ранней истории Пандьев говорилось в одной из предыдущих глав. Величие Пандьев сохранилось примерно с конца IV века по начало VII века. Первым крупным правителем государства Пандьев был Кадунгон, история которого все еще не известна. В течение VIII века территория Пандьев расширялась по всем направлениям, особенно за счет владений Чолов и Кералов. Шри-Мара-Шри-Валабхе (приблизительно 815—862 гг.) приписывают победу над правителем Цейлона, а также над Чолами, Паллавами и Тангами. Паллавский правитель Апараджитаварман нанес сокрушительное поражение Вирагунаварману около 880 года. Правитель Чолов Парантака I нанес поражение Мараварману Раджасимха И, вынудил его бежать на Цейлон и занял территорию Пандьев.
В течение трех последующих столетий государство Пандьев было подчинено Чолам, хотя свергнутые правители династии Пандьев делали неоднократные попытки восстановить свое былое величие. Раджендра Чола I низвел государство Пандьев до положения провинции в империи Чолов и назначил своего сына наместником этой важной провинции. Когда Чолы утратили свое могущество после смерти Кулоттунги I, власть Пандьев была восстановлена. Правление Джатавармана Куласекхара (приблизительно 1190—1216 гг.) может рассматриваться как важная веха в истории Пандьев. Оживление началось при нем и продолжалось при Маравармане Сундара Пандья I, который
1 Имеется в виду земельная перепись, проведенная в Англии в 1086 году при Вильгельме I, который стоял во главе нормандских феодалов, завоевавших Англию.— Прим. ред.
с*


132
ИСТОРИЯ ИНДИИ
совершил опустошительный набег на государство Чола и разграбил города Танджор и Ураюр. Власть Пандьев достигла зенита в период правления Джа- тавармана Сундара Пандья (приблизительно 1251—1272 гг.), который сломил политическое господство Чолов, занял Канчи и подчинил себе страну Чера, а также Цейлон. Он разбил Хойсалов, Какатиев и Паллавов. Благодаря этим победам он расширил свои владения на севере вплоть до Куддапа и Нел- лора. Он совершил много жертвоприношений.
Марко Поло, знаменитый венецианский путешественник, посетил государство Пандьев в конце XIII века. Он записал много интересных подробностей о политическом, социальном и экономическом положении государства Пандьев в период его расцвета. Каял на рекё Тамрапарни был «крупным и благородным городом», цветущим торговым центром. Правитель владел огромными богатствами. Эти сведения подтверждаются мусульманским автором Вассафом
Война за престол в государстве Пандьев послужила непосредственным поводом к вторжению Малик Кафура, что привело к падению государства Пандьев.


Глава XI
ИНДИЯ И ЕЕ СОСЕДИ
Мы видели, что естественные границы Индии никогда не изолировали ее от остального мира. Возможно, что обитатели Индии неолитического периода переселялись как по суше, так и по морю в Индо-Китай и на Индийский архипелаг и играли ведущую роль в древней истории Юго-Восточной Азии. Есть полное основание полагать, что доисторическая цивилизация долины Инда была тесно связана с цивилизацией Западной Азии того времени. Некоторые ученые считают, что дравиды были пришельцами из Западной Азии. Арии, повидимому, пришли в Индию либо из Центральной Азии, либо из какой- нибудь европейской страны. Даже в отдаленные времена Индияь поддерживала торговые отношения с Месопотамией, Сирией и Египтом,
Индия и Западная Азия. На протяжении IV века до'н. э. Индия установила тесные связи с Западной Азией. Походы Александра Великого и Селевка, за которыми последовало учреждение греческого представительства в Паталипутре, открыли путь для миссионерской деятельности Ашоки в Западной Азии, Северной Африке и Юго-Восточной Европе. Бактрийские греки принесли эллинизм в Индию и сами подчинились индийскому влиянию в области религии и культуры. Рим оказывал влияние на Индию в век Кушанов; около 26 года до н. э. правитель Пандьев направил миссию к Августу. В I веке н. э. автор «Перипла Эритрейского моря» дал ярксе описание торговых отношений между Индией и западными странами. В те времена на некоторых островах Аравийского моря, включая Сокотру, находились поселения индийских купцов. Когда принявшие ислам арабы утвердили свое политическое господство, они стали вести активную торговлю с Индией. После завоевания Синда они многое заимствовали у индийской науки и культуры, а также у индийской медицины; десятичная система в арифметике была перенесена ими из Индии в Европу.
Индия и Центральная Азия. Археологические раскопки Орела Стейна в Центральной Азии обнаружили развалины буддийских ступ и монастырей, изображения буддийских и брахманских богов и много рукописей на индийских языках и в индийском написании. Вероятно, в период Кушанов и позднее буддизм был воспринят кочевыми народами Центральной Азии. Имеются также данные, свидетельствующие о том, что цветущие индийские поселения имелись в области Хотан. Буддизм, равно как и индийская культура, сохранился в Центральной Азии вплоть до периода Сюань Цзана. Монголы, подходившие к юго-восточным границам Индии в XIII веке, исповедовали буддизм в видоизмененной форме. Большие изменения в национальном составе и исторических судьбах народов Центральной Азии в дальнейшем совсем уничтожили индийское влияние в этих районах.
Индия и Дальний Восток. Согласно китайским преданиям, второй год до н. э. обычно признается годом введения буддизма. В 67 году н. э. посланец


134
ИСТОРИЯ ИНДИИ
императора династии Минов к индо-скифам вернулся с двумя буддийскими священнослужителями. За ними последовали другие миссионеры. Первый китайский буддийский монах был посвящен в сан в 180 году н. э., а первый известный буддийский монастырь был сооружен десять лет спустя. Быстрое развитие буддизма в Китае началось около середины V века. Многие китайские ученые и ревностные буддисты отправлялись в Индию—как по суше, так и по морю—для того, чтобы собирать буддийские рукописи и изображения, а также для изучения буддизма у индийских учителей. Индийские ученые также отправлялись в Китай в качестве миссионеров и помогали своим китайским единоверцам разбирать и переводить индийские тексты. Число буддийских текстов, переведенных на китайский язык, было, повидимому, очень велико; мы имеем много китайских переводов, подлинники которых не сохранились в Индии. Между Индией и Китаем было постоянное сообщение морским путем. Существовала также политическая связь между этими странами. Можно с уверенностью сказать, что между ними были также торговые отношения, хотя подробности о них неизвестны.
Идея сооружения в Китае высеченного в скале храма исходит из Индии. Индийское влияние на китайское искусство проявляется во многих художественных формах, например в изображениях божеств на фресках. У гандхар- ской художественной школы китайцы заимствовали аполлоноподобное изображение лица. Указывалось на то, что художественная школа Гуптов перенесла в Китай изящество чувственных восприятий. Бесконечное множество форм было заимствовано из индийской мифологии и претворено в китайских вариантах: буддийские легенды, боддисатвы, архаты (олицетворение достоинств) и локапалы (хранители четырех частей света). Культ бод- дисатв стал весьма популярным в Китае. Индийский Авалокитешвара1 стал называться Гуаньинь у китайского народа.
Буддизм распространился также в Корее и Японии.
Индия и Тибет. Буддизм был введен в Тибете в VII веке могущественным правителем по имени Сронцзангамбо. Он ввел также индийский алфавит, применявшийся в Хотане. Так началась новая эра в истории культуры Тибета. Правители династии Палов в Бенгалии поддерживали тесные дружественные отношения с Тибетом. Известный бенгальский буддийский монах Атиса Ди- памкара отправился в Тибет в XI веке и способствовал там реформе буддизма. Многие тибетские монахи прибывали в Индию и занимались изучением буддизма в монастырях Наланды и Викрамашилы. Многие священные буддийские тексты были переведены на тибетский язык.
Индия и Бирма. Возможно, что еще задолго до I века н. э. в Бирме были основаны крупные индийские поселения, как в прибрежном районе, так и внутри страны. Хотя об этих поселениях нет достоверных подробностей, все же имеются убедительные свидетельства, позволяющие сделать вывод, что «вся культура и цивилизация Бирмы были индийского происхождения, и хотя китайцы были ближайшими соседями бирманцев и более тесно связаны с ними по крови и по языку, они не оказывали в области культуры сколько- нибудь значительного влияния».
Основное население Нижней Бирмы именуется монами или талаингами. Название талаинг, возможно, напоминает о Телингане, хотя несомненно, что индийские поселенцы в Нижней Бирме не происходили из этого района. Индуизированные талаингские поселения были известны под общим названием Раманнадеша. К северу от области Талаинг, в Нижней Бирме, индуизированные пайу образовали государство со столицей в Шрикшетра (нынешняя Хмав- за, близ Прома).
Один из эпитетов и одно из изображений Будды—«Будда сияющий».—Прим. ред.


ИНДИЯ и ЕЕ СОСЕДИ
135
Хроники Аракана1 упоминают несколько индийских правящих династий. Имеются эпиграфические данные, показывающие, что введение буддизма, равно как и приход индийских переселенцев в Аракан, имели место в течение первых веков нашей эры. В XV веке буддийский правитель Аракана, изгнанный бирманцами, бежал в Бенгалию и затем восстановил свою власть с помощью султана из Гаура.
Небольшое княжество Паган в Центральной Бирме, основанное в IX веке, было превращено в могущественное государство правителем Анавратха, или Анируддха (1044—1077 гг.). В период его правления бирманцы приняли религию и письменность монов, которые были индийцами по происхождению. Сын Анавратхи, Кьянзиттха (1084—1112 гг.), поддерживал тесную связь с Индией и оказывал покровительство многим буддийским и вишнуитским пришельцам. При могущественных правителях Пагана брахманизм постепенно исчез в Бирме, и господствующей религией стал буддизм в форме тхеравада.
Индия и Таиланд. Таиланд (Сиам) стал страной таев в XIII веке. Примерно за тысячу лет до установления власти таев страна в значительной мере была населена индийскими поселенцами. Там находилось несколько индийских поселений, ни одно из которых не стало могущественным государством. Однако индийские религиозные и священные тексты, равно как и язык и литература, оказали самое значительное влияние на раннюю цивилизацию Таиланда.
Таи вначале жили в Южном и Юго-Восточном Китае, где они образовали могущественное княжество на территории, известной в настоящее время под названием Юньнань. Эта территория называлась Гандхара, а часть ее носила название Митхила. Таи из Гандхары пользовались алфавитом индийского происхождения и были обращены в буддизм индийскими миссионерами. Гандхара была завоевана Кубла-ханом в 1253 году н. э.
После завоевания Сиама таи восприняли индийскую культуру, которая в этот период переживала в Сиаме свой расцвет. Первое образованное ими значительное государство называлось Сукходая, в дальнейшем у Сукходаи оспаривало господствующее положение государство Айодхья. Правители и народ обоих этих государств были буддистами, и их священным языком был пали. Искусство Сиама вдохновлялось индийскими идеями и техникой.
Индия и Малайский полуостров. В течение первых столетий нашей эры на Малайском полуострове находилось несколько индийских поселений. В различных частях полуострова имеются жалкие остатки индийских и буддийских святилищ, а также большое количество надписей на санскрите. «Имеющиеся данные подтверждают предположение, что район, примыкающий к Бан- донгскому заливу, был одной из колыбелей культуры Дальнего Востока, которая развивалась, испытывая на себе волны индийского влияния...»
Индия и Ява. Начало индийской колонизации Явы можно проследить с I века н. э. В 132 году правитель Явы Деваварман отправил посольство в Китай. В V или VI веке в западной Яве существовало могущественное индийское государство. В центральной Яве также имелось индийское государство под названием Холинг (Калинга). Могущественное государство Матарам (в центральной Яве) возникло примерно в начале VIII века н. э. Расширение империи Сайлендра и, возможно, вулканическое извержение или сильная эпидемия привели к перемещению центра политической и культурной жизни в восточную Яву. Возвышение восточной Явы началось, повидимому, в период правления Синдока (929—947 гг.). К началу XI века его государство было
1 Область на северо-западе Бирмы, у побережья Бенгальского залива.—Прим.ред.


136
ИСТОРИЯ ИНДИИ
разрушено в результате бедствия (пралая), характер которого в точности еще не известен. После длительного периода раздробленности политическое единство на Яве было восстановлено в XIII веке. В период правления Раджасана- гары (1350—1389 гг.) Маджапахит стал центром могущественной и цветущей империи. Свое политическое могущество и значение Ява потеряла в XV веке в результате гражданской войны, вулканического извержения и голода. В самом начале XVI века свое господство на Яве установили мусульмане.
Индия и Суматра. Самое раннее индийское государство на Суматре, известное под названием Шри-Виджая (Палембанг), было основано примерно в IV веке н. э. и стало весьма могущественным к концу VII века. И Цзин, известный китайский путешественник, описывает Шри-Виджаю как крупный центр буддийского учения. Другое индийское княжество на Суматре под названием Малаю (нынешний Джамби), составлявшее некогда часть Шри-Виджаи, возвысилось после падения империи Сайлендра и Явы. Описание Марко Поло показывает, что к концу XIII века Малаю был цветущим торговым центром. Описание Ибн-Батуты, посетившего Суматру около середины XIV века, свидетельствует о растущем влиянии ислама на этом острове.
Индия и Борнео. Эпиграфические данные свидетельствуют о наличии индийских поселений на Борнео в IV веке н. э. Брахманизм был господствующей религией, и брахманы составляли важный элемент населения. В Муара- Камане (на реке Махакам) и в пещере Комбенг были обнаружены старинные предметы индийского происхождения или созданные под индийским влиянием.
Индия и Бали. Остров Бали—единственное сохранившееся индусское поселение на Дальнем Востоке. Здесь исламу не удалось закрепиться. Процветающее индусское государство существовало на Бали еще в VI веке н. э. И Цзин указывает на преобладание буддизма на Бали. В течение нескольких столетий Бали входил во владения яванских правителей. В 1839 году голландцы установили свое господство на Бали, и правление последнего индусского князя окончилось в 1911 году.
Империя Сайлендра. В VIII веке н. э. большинство мелких государств на островах Ост-Индии было объединено под властью могущественной династии Сайлендра. Индийские государства на Суматре, Яве и на Малайском полуострове составляли часть империи Сайлендра. Возможно, что первоначально центр этой державы был либо на Яве, либо на Малайском полуострове. Некоторые арабские авторы называют империю Сайлендра Забаг или Забадж (империя Махараджи) и с восхищением описывают ее богатства. Она была ведущей морской державой в Индонезии. Упадок этой могущественной империи начался в IX веке с потерей Камбоджи и Явы. В XI веке империя Сайлендра вела длительную борьбу с Чолами. Раджендра Чола совершил успешный морской поход против своего противника из династии Сайлендра и установил свое господство на восточном побережье Суматры, а также в центральных и южных округах Малайского полуострова. Его преемники сохранили господство над этими отдаленными заморскими владениями в течение почти полустолетия, однако к концу XI века Чолы отказались от попытки господствовать над Индонезией. Империя, созданная династией Сайлендра, постепенно восстановила свое прежнее положение, однако о самой династии начиная с XII века нет никаких определенных данных. В XIII веке преемник династии Сайлендра по имени Чандрабхану совершил два морских похода против Цейлона. Около 1264 года он потерпел поражение и был убит правителем из династии Пандьев, Джатаварманом Вира Пандья. К концу XIV века остатки империи Сайлендра


ИНДИЯ и ЕЕ СОСЕДИ
137
были завоеваны Явой. Последний индусский правитель этой некогда могущественной империи принял ислам в 1474 году.
Империя Сайлендра установила не только политическое единство на большей части Индонезии,—покровительство этой династии способствовало развитию культуры и придало ей новую форму. Буддизм толка махаяны приобрел новую силу. Великолепные памятники, такие, как Чанди Каласан и Барабудур на Яве, свидетельствовали о высоком развитии искусства. Был введен новый алфавит.
Династия Сайлендра поддерживала дружественные отношения с Палами из Бенгалии. К концу VIII века бенгальский ученый Кумарагхоша был религиозным наставником правителей империи Сайлендра. Около середины IX века Балапутрадева построил монастырь в Наланде, а Девапал даровал этому монастырю доходы с пяти деревень.
Обзор индийских поселений. В упомянутых выше индийских поселениях господствовали как брахманизм, так и буддизм. На Яве брахманизм занял господствующее положение уже в VIII веке. Главным божеством был Шива, однако там были известны все боги индийского пантеона. Что касается буддизма, то его форма хинаяна преобладала в VII веке н. э., но в период правления династии Сайлендра она была почти окончательно вытеснена формой ма- хаяна на Суматре и Яве. Ява превратилась в важный центр буддийского учения и привлекала крупных ученых, таких, как Атиса Дипамкара. Тесное соединение Шивы с Буддой было характерной чертой религиозной жизни на Яве.
В связи с этим следует указать на древнюю яванскую литературу. Величайшим ее памятником является «Рамаяна»—оригинальная работа, а не перевод с эпоса, приписываемого Вальмики. Имеется также перевод в прозе «Махабхараты». Эти работы популяризировали на Яве великие индийские эпические поэмы и подготовили почву для создания многочисленных работ на подобные же темы.
Социальная жизнь в индийских поселениях строилась обычно по индийскому образцу. Кастовая система имела широкое распространение на Яве и Суматре. Имеются указания на четыре традиционные касты, однако браки между членами различных каст не были запрещены. Обычай неприкасаемости был неизвестен, однако на Бали рабы составляли особую касту. На этом острове преобладал обычай сожжения вдов, исключение составляли лишь вдовы шудра.
Искусство, как и в Индии, было поставлено на службу религии. К сожалению, хорошо сохранившиеся религиозные сооружения имеются только на Яве, на других островах остались лишь развалины, не представляющие большой исторической ценности. В Центральной части Явы имеется несколько групп брахманистских и буддийских храмов. Колоссальное сооружение, известное под названием Барабудур, было построено, повидимому, в период 750—850 годов при династии Сайлендра. Скульптура также получила значительное развитие на Яве.
Индия и Аннам. Современный Аннам (за исключением Тонкина и Кохинхины) входил в древнее индийское государство Чампа. Возможно, что первый исторический индийский правитель Чампы правил во II веке н. э. Город Чампа—нынешний Тра-Кьен, в его окрестностях имеется две группы храмов. Об Индравармане III (911—972 гг.) сообщается, что он знал шесть систем индийской философии, санскритскую грамматику и другие науки. В течение почти столетия после его смерти Чампа пострадала от ряда нашествий аннамитов, ослабивших и расчленивших некогда процветавшее государство. За этим последовала длительная борьба с Камбоджей и Китаем. Индийское госу-


138
ИСТОРИЯ ИНДИИ
дарсгво Чампа фактически погибло в XV веке, но название его сохранилось до 1822 года. Таким образом, «слава отважных сынов Индии, которые водрузили ее знамя в отдаленных землях и поддерживали ее честь и достоинство в течение более 1500 лет, в конце концов канула в Лету».
В Чампа сложилось общество по образцу ортодоксального индусского общества. Брахманы занимали высокое положение, однако ранг кшатриев едва ли был ниже. Санскрит был официальным языком, литературная деятельность была довольно активной. Из всех индийских богов Шива занимал наиболее выдающееся положение. Вишнуизм играл также значительную роль в религиозной жизни Чампы. Буддйзм пользовался покровительством нескольких правителей. Остатки памятников, строившихся обычно из кирпича, свидетельствуют о художественном мастерстве народа.
Индия и Камбоджа. Древняя Камбуджа примерно соответствует нынешним Камбодже и Кохинхине. Первое индийское государство в Камбудже, известное под названием Фу-нань, было, вероятно, основано не позднее I века н. э. Там процветал индуизм, равно как и буддизм. Культивировались индийская философия и санскритский язык. Была введена кастовая система.
Фу-нань сошло со сцены после VII века, и государство Камбуджа постепенно заменило его в качестве ведущего государства в Камбодже. Ранняя история Камбуджи неясна, но в VII веке она была, несомненно, могущественным государством. После периода упадка и подчинения Яве Камбоджа снова возвысилась в IX веке, когда были заложены основы великой империи Камбуджа и когда столица была перенесена в район Ангкора. В период правления династии Индраварман (877—1001 гг.) политическое влияние Камбуджи, повидимому, простиралось на Юньнань, Малайский полуостров и Сиам. Сурьяварман II (приблизительно 1113—1145 гг.), строитель знаменитого храма Ангкор Ват, напал на Аннам и на Чампу; он поддерживал дипломатические отношения с Китаем. Империя Камбуджа достигла наибольших размеров в правление Джаявармана VII (вступил на престол в 1181 г.), который завоевал Чампу и часть Нижней Бирмы, построил новую столицу (Ангкор Тхом) и поддерживал различные религиозные, а также общественные сооружения. Упадок Камбуджи начался в XIV веке в результате давления со стороны таев из Сиама и аннамитов. Камбоджа стала французским протекторатом в 1854 году.
Индуизм, особенно шиваизм, был господствующей религией в Камбудже, хотя и буддизм время от времени также пользовался покровительством правителей. Санскритские надписи Камбуджи составлены в прекрасном поэтическом стиле (кавья) и обнаруживают глубокие знания санскритской литературы. Существовало большое количество ашрамов [обителей.—Ред.], которые были основаны правителями и поддерживались их щедростью, а также частной благотворительностью и служили центрами индийской религии и культуры. В Камбудже мы наблюдаем замечательное развитие архитектуры, величайшим памятником которой является Ангкор Ват, посвященный Вишну.
Индия и Цейлон. Самые ранние обитатели Цейлона принадлежали к народу вадда, но значительная часть нынешнего населения острова происходит от дравидских и арийских завоевателей и переселенцев. «Приток переселенцев из дравидских районов Индии, особенно из страны тамилов, начался еще на заре истории и непрерывно продолжался, однако сингалезский язык, хотя и носит на себе следы дравидского влияния, является арийским языком и происходит от санскритского языка, тесно связанного с ведическим». Возможно, что «когда-то давно вторгшийся отряд ариев, покоривший весь Цейлон или его часть, навязал свой язык и, повидимому, отчасти свою культуру и учреждения этому смешанному вадда-дравидскому населению».


ИНДИЯ И ЕЕ СОСЕДИ
139
Согласно преданию, Виджая, сын Синхаваху, правивший в Гуджарате (или в Магадхе, или в Калинге), отнял остров Цейлон у якшей (демонов) незадолго до кончины Будды. Этот рассказ, очевидно, связан с появлением арийских переселенцев, принадлежавших к синхалам («племени льва») и присвоивших своей новой родине название Синхала. Однако в правление Дева- нампия Тиссы (приблизительно 247—207 гг. до н. э.) миссионеры, посланные Ашокой, ввели на Цейлоне буддизм. Около середины II века до н. э. чолл- ский князь по имени Элара покорил Цейлон. В I веке до н. э. один за другим пять тамильских завоевателей вторгались в некоторые части Цейлона. В I веке н. э. престол занял князь, принадлежавший к клану Ламбакарна. Этот клан, как указывают, был связан с правителями империи Маурья в Магадхе. Во II векен. э. правитель из династии Чолов по имени Карикала совершил набег на Цейлон. Гаджабаху I (113—135 гг.) из Цейлона совершил, в свою очередь, набег на страну Чола. Во время правления Мегхаварны, современника Самудрагупты, на Цейлон из Дантапуры в Калинге была привезена знаменитая реликвия—зуб Будды. В период правления Маханамы (412—434 гг.) великий толкователь текстов на языке пали Буддагхоша, который, возможно, был брахманом из Северной Индии, способствовал утверждению доктрин буддизма, господствующих в настоящее время на Цейлоне, в Бирме, Сиаме и Камбодже. Примерно с середины V века Цейлону пришлось покориться тамильским завоевателям, которые, повидимому, пришли из страны Пандьев. Во времена империи Чола судьбы Цейлона были снова связаны со страной тамилов.


Глава XII
ТЮРКСКИЕ ЗАВОЕВАНИЯ В СЕВЕРНОЙ ИНДИИ
1. 	ГАЗНЕВИДЫ
Возвышение Газны. Мы видели, что за исключением пограничной провинции Синд, волна арабских завоеваний не коснулась Индии. Установление в стране власти мусульман было делом тюрок, этот процесс был начат тюркскими правителями Газны в Афганистане.
Княжество Газна было основано в 963 году н. э. Алптегином. Он начал свою деятельность как раб Саманидов, власть которых некогда распространялась от Сыр-Дарьи до Багдада и от Хорезма до границ Индии. Алптегин умер через несколько месяцев после того, как достиг вершины своей славы. После перерыва примерно в 14 лет престол занял (в 977 г.) его раб и зять Сабукте- гин. Новый правитель был предприимчивым военным вождем, стремящимся к завоеваниям. Его внимание, естественно, привлекло соседнее княжество Джайпала, правителя из индусской династии Шахи1, власть которого распространялась от Лагмана до реки Ченаб.
Сабуктегин и Джайпал. Начало вражде положил Сабуктегин, совершивший набег на владения Джайпала. Тогда Джайпал отправился с крупными силами, с тем чтобы атаковать Газну, но по пути встретил своего противника. Внезапная снежная буря нарушила порядок в армии Джайпала, он был вынужден купить мир ценой обещания уплатить дань, отдать 50 слонов и уступить некоторые крепости и города на границе. Возвратившись в свои владения, он отрекся от этих унизительных условий. Сабуктегин отомстил ему опустошением Лагмана. Джайпал попросил помощи и, получив ее от некоторых князей Северной Индии, пошел на Газну во главе мощной армии. Он был снова разбит; округа, расположенные между Лагманом и Пешавером, были захвачены Сабуктегином, а население обращено в ислам.
Падение индусской династии Шахи. Незадолго до своей смерти (997 г.) Сабуктегин назначил Исмаила, своего младшего сына, родившегося от дочери Алптегина, своим наследником. Это распоряжение вызвало, естественно, недовольство его старшего сына Махмуда, который разбил своего соперника- брата и занял престол (998 г.).
Вскоре после своего вступления на престол Махмуд был признан багдадским халифом в качестве независимого правителя (999 г.). Его положение стало вполне прочным, он решил продолжать политику завоеваний в Индии, которую проводил его отец. Современный ему мусульманский автор говорит: «Он считал обязательным для себя ежегодно предпринимать поход в Индию». Из этого заявления не ясно, намерен ли был Махмуд придать своим индийским походам религиозную окраску.
Первый поход в Индию, закончившийся присоединением ряда пограничных крепостей, Махмуд совершил в 1000 году. Через год Махмуд появился
1 Династия Шахи была основана в третьем десятилетии IX века Лаллией. Правление Джайпала охватывало примерно период 965—1002 годов.


ТЮРКСКИЕ ЗАВОЕВАНИЯ В СЕВЕРНОЙ ИНДИИ
141
вблизи Пешавара во главе мощной армии и нанес Джайпалу поражение в ожесточенной битве, в которой мусульманская конница сыграла решающую роль. Победители захватили «неисчислимую добычу». Сам Джайпал, его сыновья и внуки были взяты в плен. Он был освобожден после того, как дал обещание уплатить крупный выкуп и отдать 50 слонов. Махмуд подошел к Вайханду (Удабхандапур), столице Джайпала, и разграбил прилегающие округа. Гордый индийский правитель избежал дальнейших унижений, предав себя сожжению (около 1002 г.).
Джайпалу наследовал его сын Анадапал. В 1006 году Махмуд хотел пойти через его территорию, направляясь в Мультан; вместо того чтобы исполнить требование Махмуда, Анандапал встал .на сторону мусульманского правителя Мультана и пошел по направлению к Пешавару, с тем чтобы оказать сопротивление захватчику. Махмуд разбил его и вынудил искать убежища в горах Кашмира.
Затем Анандапал собрал большую армию, которая, повидимому, была еще усилена войсками, присланными некоторыми из соседних князей, стремившихся задержать волну мусульманских завоеваний. Пока эта армия следовала по направлению к Пешавару, Махмуд перешел Инд и встретился с индийцами в долине около Вайханда (1009 г.).
Своей победой в этой битве мусульмане обязаны исключительно искусству Махмуда как военного вождя. Побежденные индийцы бежали к крепости Нагаркот (близ Кангры). Махмуд преследовал их, и крепость сдалась после трех дней отчаянного сопротивления. Завоеватели захватили «неисчислимую добычу», которая включала золото, серебро и ценные ткани. Вся территория от Инда до Нагаркота была, повидимому, присоединена Махмудом.
Даже эти неоднократные поражения не сломили духа Анандапала. Он основал свою столицу в Нандане (расположенной среди северных отрогов Соляного хребта) и установил свою власть в районе Соляного хребта. Его преемником был его сын Трилочанпал. В 1014 году Махмуд захватил крепость Нандану (которую героически защищал сын Трилочанпала, Бхимпал) и продвинулся к Кашмиру, где Трилочанпал у удалось обеспечить себе помощь Санграмраджа. Кашмирский полководец Тунга потерпел поражение. Трилочанпал делал безуспешные попытки восстановить свое положение. Хотя Махмуд и считал неосторожным проникать в негостеприимные горные районы центрального Кашмира, все же военные успехи увеличили его престиж и вынудили некоторых из вождей горных племен подчиниться ему. Был введен ислам, и для вновь обращенных были построены мечети.
После поражения в Кашмире Трилочанпал удалился в восточную часть Пенджаба и, повидимому, обосновался в Сиваликских горах. Он вступил в союз с могущественным чанделлским князем Видьядхаром. Махмуд снова пришел в Индию (1019 г.) и разбил Трилочанпала в битве на реке Рахут (Рам- ганга). Несколько позднее (1021—1022 гг.) Трилочанпал был убит одним из своих преемников. Его сыну Бхимпалу достался весьма шаткий престол. С его смертью в 1026 году индусская династия Шахи закончила свое существование.
Завоевания султана Махмуда. Провинция Мультан находилась под властью карматов1, которые не признавали себя вассалами багдадских халифов. Они поддерживали дружественные отношения с Сабуктегином, но порвали с Махмудом в период его похода на Бхатинду. Возможно, что Дауд, правитель Мультана, воспротивился проходу войск Махмуда через свою территорию. В 1006 году Махмуд пошел через Пенджаб на Мультан, Дауд бежал, но гарнизон Мультана не сдался без сопротивления. Жителей освободили от уплаты тяжкой дани, но карматы были истреблены. Управление Мультаном было передано
1 Секта в исламе.—Прим, ред.


142
ИСТОРИЯ ИНДИИ
в руки Сукхпала, внука Джайпала, отправленного в Газну в качестве заложника и принявшего ислам. Однако через короткое время он отрекся от ислама и поднял восстание. Махмуд пришел в Мультан в 1008 году, покорил его и бросил Сукхпала в темницу. Дауд также был взят в плен и заключен в темницу.
Сильная крепость Бхатинда (называвшаяся мусульманскими авторами Бхатийя) контролировала проход с северо-востока в богатую долину Ганга. В 1004 году Махмуд отправился из Газны, с тем чтобы взять эту крепость. Крепость защищал с большим упорством местный правитель (мусульманские авторы называют его Баджи Райем), однако Махмуду удалось взять ее. Была захвачена огромная добыча. Лишь те жители, которые согласились принять ислам, избежали смерти.
В 1009 году Махмуд захватил Нараянпур (в Альваре, Раджастан). Индийский правитель этой местности стал вассалом Махмуда. Нараянпур имел известное значение как торговый центр; указывают на то, что установление дружественных отношений между Махмудом и правителем Нараянпура послужило стимулом к развитию торговли между Индией и Хорасаном.
Город Тханешвар очень почитался индусами благодаря находившемуся там храму Чакрасвами. В 1014 году Махмуд отправился из Газны с намерением захватить этот город. Трилочанпал предлагал ему 50 слонов, если он пощадит священный город, но Махмуд отказался изменить свои планы. По пути в Тханешвар Махмуд встретил серьезное сопротивление со стороны индийского князя, и, хотя исход борьбы был для него успешным, потери его на поле битвы были большими, чем у индусов. В Тханешваре, однако, он не встретил сопротивления. Город был разграблен и изображение Чакрасвами было перевезено в Газну и брошено на площадь.
Махмуд дважды нападал на Кашмир и безуспешно пытался захватить горную крепость Лохкот (нынешний Лохарин). Первый поход (1015 г.) имел целью наказать Санграмараджа за его помощь Трилочанпалу. Неудачный исход второго похода (1021 г.) заставил Махмуда отказаться от мысли завоевать Кашмир.
К концу 1018 года Махмуд появился в Пенджабе во главе большой армии и направился к двуречыо Ганга—Джамны. Его продвижение представляло «ряд осад, набегов и побед, быстро следовавших одна за другой». Его первым значительным успехом в этом походе был захват Матхуры, хорошо защищенного города, украшенного величественными храмами. Гарнизон не сделал даже попытки защищать город и святилища. Завоеватель разрушил много храмов после того, как захватил огромные, накопленные там богатства. Махмуд затем проследовал в Канаудж, эту цитадель империй Северной Индии со времен Харши. Раджьяпал, последний правитель из династии Гурджара-Пратихаров, обратился в бегство при первых слухах о приближении завоевателя. Город был занят после кратковременной осады, победители ознаменовали свой успех грабежами и убийствами. На обратном пути в Газну Махмуд захватил несколько небольших крепостей.
Князь из династии Чанделла—либо Ганда, либо ВНдьядхар—организовал союз, в который вошло несколько индийских правителей, для защиты свободы и веры индусов. Раджьяпал, правитель из дома Гурджара-Пратихаров, бежавший из Канауджа, был побежден и убит союзниками. Махмуд счел необходимым уничтожить власть Чанделлов и с этой целью покинул Газну в конце 1019 года. На своем пути он встретил сопротивление Трилочанпала, правителя из династии Шахи. Махмуд нанес ему поражение и продвинулся к территории Чанделлов. Чанделлский правитель (Ганда или Видьядхар) во главе большой армии встретил его, но, однако, по неизвестным нам причинам внезапно бежал с поля битвы под покровом ночи. Махмуд, пришедший в отчаяние при виде большой и хорошо оснащенной армии Чанделлов, естественно, воспользовался


ТЮРКСКИЕ ЗАВОЕВАНИЯ В СЕВЕРНОЙ ИНДИИ
143
этой неожиданной удачей. Вместо того чтобы продолжать борьбу против столь сильной армии, он беспрепятственно возвратился в Газну.
В 1022 году Махмуд вернулся в Индию, с тем чтобы уничтожить силы Чан- деллов. По пути в Каланджар—один из внушительных опорных пунктов
Индия по времена вторжения султана Махмуда.
Чанделлов—он тщетно пытался захватить крепость Гвалиор, которой правил один из вассалов Чанделлов. Тогда началась осада Каланджара. Согласно мусульманским историкам, чанделлский князь спасся, обещав платить ежегодную дань, и даже сочинил стихи во славу султана Махмуда.
Последним крупным предприятием Махмуда был захват храма Сомнатха, знаменитого святилища, несомненно, являвшегося памятником старины. Он


144
ИСТОРИЯ ИНДИИ
был расположен на берегу моря, на территории Чаулукьев из Анхилвады. Мусульманский автор того времени говорит: «Когда султан Махмуд одерживал победы и разрушал храмы в Индии, индусы говорили, что Сомнатх был недоволен теми богами и что, если бы он был доволен ими, никто не смог бы разрушить их или нанести им ущерб. Когда султан услышал об этом, он решил пойти в поход и разрушить этого идола». Возможно, что сказочные богатства, накопленные в этом храме, возбудили его любопытство и жадность. В конце 1025 года он покинул Газну во главе армии, состоявшей из 30 тысяч всадников регулярной конницы и большого числа добровольцев. Пройдя через Мультан и пустыню Раджпутаны, он появился перед храмом Сомнатха в январе 1026 года. Храм был захвачен и разграблен.
Походы вне Индии. Султан Махмуд был правителем обширной империи, включавшей огромные пространства от Ирака и Каспийского моря до реки Ганг и от Аральского моря и Мавераннахра до пустыни Раджпутаны. Наибольшей протяженности она достигала с востока на запад—2000 миль, а с севера на юг—примерно 1400 миль. Эта империя фактически была создана Махмудом, поскольку к моменту своего вступления на престол он был правителем только провинций Газны, Буста и Балха. Естественно, что создание столь обширной державы было связано с многочисленными походами в Среднюю Азию, Иран, Сеистан и прилегающие земли. История этих походов, однако, выходит за рамки истории Индии.
Деятельность Махмуда. Султан Махмуд являлся неограниченным властелином в своих обширных владениях. Вся высшая исполнительная, законодательная и судебная власть в империи была сосредоточена в его руках. Он, разумеется, советовался со своими министрами по государственным делам, а фактически ему, вероятно, приходилось не только советоваться, но и давать им широкие полномочия. Воля султана была законом. Он был высшей судебной властью в империи. Он сам становился во главе своей армии и в большинстве случаев сам руководил своими походами. Тот факт, что он успешно поддерживал порядок в своих разбросанных владениях, свидетельствует о его значительных административных способностях.
Махмуд, несомненно, обладал талантом полководца. Талант этот заключался не в каких-либо нововведениях, имевших ценность с точки зрения военного искусства, он выражался в умении наполнить новым содержанием унаследованную им старую систему. Махмуд был, в первую очередь, вождем. Его армия состояла из различных национальных и религиозных групп—арабов, афганцев, туркмен, индусов,—но благодаря умелому руководству его армия представляла гармоничное целое. Он проявил свои военные способности не только в борьбе против индусов, но также в борьбе с отважными народами Средней Азии и народом Ирана, доблесть которого всеми признана.
Махмуд был небезызвестным поэтом и ученым. Живой ум и религиозные интересы заставляли его принимать участие в религиозных и литературных диспутах его придворных ученых. Его покровительством пользовались многие мусульманские ученые и поэты, среди которых следует отметить особо ал-Бируни, Фирдоуси, Ансари и Фаррухи. Он приглашал ученых и собирал литературные произведения со всех концов мусульманского мира. Он основал университет в Газне.
Махмуд был правоверным мусульманином и строго выполнял религиозные обряды. В отношении к своим мусульманским подданным он никогда не допускал отклонений от верности доктринам ортодоксальных суннитов. Преследование карматов было неизбежным следствием такого образа мысли. К индусам, однако, проявляли терпимость. Им были отведены особые кварталы в Газне и разрешалось свободно отправлять свои религиозные обряды. Разрушение


ТЮРКСКИЕ ЗАВОЕВАНИЯ В СЕВЕРНОЙ ИНДИИ
145
индусских храмов в Индии было частью военной программы Махмуда, главной целью при этом был захват богатств, накопленных жрецами.
Махмуд не делал каких-либо серьезных попыток присоединить индийские территории; захват владений династии Шахи был почти исключением. Он был продиктован особым географическим положением этого государства и военными соображениями. До тех пор пока оно сохраняло свою независимость, Махмуд не мог продвинуться к двуречью Ганга—Джамны, наиболее богатому району Северной Индии. Когда власть правителей династии Шахи была свергнута, Махмуд взял их земли под свое управление и таким образом обеспечил себе безопасный путь в Северную и Западную Индию. Махмуд, очевидно, понял, что его империя и без того стала громоздкой, а присоединение других индийских территорий затруднило бы управление ею. Он, несомненно, отдавал себе отчет в трудностях управления столь обширной империей. Об этом свидетельствует тот факт, что перед смертью он разделил ее между своими двумя сыновьями. Больше того, Махмуд, видимо, понимал трудность свержения таких могущественных династий, как Чанделлы и Чаулукья. Присоединение их территории было гораздо более трудным делом, чем разграбление отдельных городов и храмов. Тем не менее Махмуд может по праву рассматриваться как основатель тюркского господства в Индии и предшественник Мухаммеда Гури и Бабура.
Преемники Махмуда. Ямини из Газны и Лахора. После смерти султана Махмуда началась война за престол между его сыновьями—Мас’удом и Мухаммедом. Мас’уд одержал в этой борьбе верх, Мухаммед был ослеплен и брошен в тюрьму. В период правления Мае’уда (1030—1040 гг.) система управления Пенджабом была нарушена в результате измены и бездеятельности его мусульманских чиновников. Мас’уду верно служил министр Махмуда, Тилак, индиец по происхождению. В 1040 году Мас’уд потерпел сокрушительное поражение близ Мерва от сельджуков и бежал по направлению к Лахору. По пути он был низложен своими войсками и выдан своему слепому брату Мухаммеду— новому правителю, сын которого убил Мас’уда. Вскоре после этого Мухаммед и его сыновья потерпели поражение и были убиты сыном Мас’уда, Маудудом.
Маудуд (1040—1049 гг.) не был способным правителем. После его смерти престол занимали один за другим четыре князя, правление которых было кратковременным. Растущая мощь сельджуков представляла постоянную угрозу для газневидов. Князья Гура также накапливали силы. Именно Гур и нанес окончательный удар.
2. 	МУХАММЕД ГУРИ
Возвышение Гура. Небольшое княжество Гур расположено в горах между Газной и Гератом. Князей, правивших Гуром, обычно считают афганцами; однако некоторые современные нам историки считают их таджиками. В 1009 году султан Махмуд подчинил себе это княжество. После смерти Махмуда длительная борьба между газневидами и сельджуками предоставила правителям Гура прекрасную возможность восстановить свою власть. Династическая борьба между правящими домами Гура и Газны разгорелась в самом начале XII века. В 1173 году Гийяс-уд-дин Мухаммед Гури занял Газну и поручил своему младшему брату Муиз-уд-дин Мухаммеду управление этой провинцией. Ничто не могло нарушить сердечности отношений между этими двумя братьями; до самой смерти Гийяс-уд-дина его младший брат оставался ему верен и предан, хотя мог, если бы хотел, отречься от формального подчинения старшему брату, который уступал ему в силе и известности.
Гибель газневидов. Муиз-уд-дин, известный в истории Индии как Мухаммед Гури, был прирожденным завоевателем, и традиционная вражда между 10 История Индии


146
ИСТОРИЯ ИНДИИ
правящими домами Гура и Газны, естественно, привлекла его внимание к слабым газневидам из Лахора. Завоевание Индии, которое он, видимо, поставил целью своей жизни, требовало также покорения Пенджаба, являвшегося ключом к центру Индостана.
В 1179 году Мухаммед Гури нанес поражение газневидскому правителю Пешавара и занял этот важный город. В 1181 году он вторгся в Лахор: об этом его просил индийский правитель Джаммы. Хусроу-шах был вынужден признать свое поражение и отдать своего сына в качестве заложника. В 1185 году Мухаммед занял Сиалкот и построил там крепость. После возвращения Мухаммеда в Гур Хусроу-шах сделал безуспешную попытку захватить эту крепость. В 1186 году Мухаммед вернулся в Индйю, вероломно захватил Хусроу-шаха и занял Лахор. Несчастный газневидский князь и его сын были убиты в 1192 году.
Походы Мухаммеда Гури в Индию. Первый поход Мухаммеда в Индию (1175 г.) был направлен против Мультана. Он захватил город и покорил ере- тиков-исмаилитов. Сильная крепость Уч была взята благодаря хитрости. Источники сообщают, что жена индусского правителя Уча вступила в заговор с завоевателем, убила своего мужа и сдала город.
В 1178 году Мухаммед предпринял неудачный поход в Гуджарат. В 1182 году он вынудил правителя Нижнего Синда из дома Сумра признать себя вассалом.
После падения газневидов противником Мухаммеда стало могущественное государство Чахаманов из Сакамбхари. Притхвирадж III был могущественным правителем и в качестве властителя Аджмира и Дели, естественно, защищал долину Ганга—Джамны от мусульманских завоевателей. Вторая битва у Тараина решила судьбу Северной Индии. Сразу были захвачены такие важные пункты, как Ханси, Самана (в Патиале, штат ПЕПСУ) и Кухрам. Мухаммед двинулся к Аджмиру, захватил его и разграбил. Завоеватель «разрушил столпы и основы языческих храмов и построил на их месте мечети и школы, и были провозглашены и установлены заповеди ислама и обычаи [мусульманского.—Ред.] Закона». Город, однако, был оставлен в руках сына Притхвираджа, возможно, по той причине, что пребывание мусульманского наместника было сочтено еще небезопасным. Дели оставался в руках рода раджпутов Томара. Затем Мухаммед оставил Индию, поручив управление своими вновь завоеванными владениями своему способному и верному рабу Кутб-уд-дин Айбеку.
Установлением своей власти в Индии после падения Притхвираджа III тюрки были обязаны главным образом военным способностям и политической прозорливости Кутб-уд-дин Айбека. В 1192 году он захватил Баран и Мирут. Дели был захвачен у Томаров в 1193 году и стал резиденцией завоевателей. С этого времени можно проследить возвышение этого незначительного города, основанного Томарами в VIII столетии. Кол (Алигарх ) был взят в 1194 году.
В том же году Мухаммед вернулся в Индию и повел поход против могущественного правителя Гахадавалы—Джайяччандры, который потерпел поражение и был убит в жестокой битве у Чандвара (на Джамне, между Канауджем и Ита). Богатые города—Асни и Бенарес—были разграблены, но Канаудж держался до 1198—1199 годов. Несколько попыток раджпутов вернуть себе Аджмир окончились неудачей. В 1195 году Кутб-уд-дин назначил туда мусульманского наместника; сын Притхвираджи был назначен в Рантхамбхор. В 1195—1196 годах Мухаммед вернулся в Индию, завоевал Баану и заставил индусского правителя Гвалиора платить дань. В 1196 году меры, обитавшие около Кашмира, восстали против мусульман, и Бхима И, правитель Гуджарата, послал мерам на помощь армию. Кутб-уд-дин отправился в Аджмир и оставался в осажденном городе до тех пор, пока вести о предстоящем прибытии большой армии из Газны не заставили отступить войска, осаждавшие город. Тогда Кутб-уд-дин


ТЮРКСКИЕ ЗАВОЕВАНИЯ В СЕВЕРНОЙ ИНДИИ
147
отправился к Гуджарату, нанес поражение армии Бхимы у подножия холмов Абу и снова разграбил Анхилваду. В 1202 году он захватил Каланджар и заставил князя Парамарди из дома Чанделлов «надеть на шею ярмо подчинения». Однако принятые им условия после смерти Парамарди не выполнялись его министром. Кутб-уд-дин захватил Каланджар и разграбил его; 50 тысяч пленников были уведены в качестве рабов, и храмы были превращены в мечети. После этого был захвачен знаменитый город Махоба.
Завоевание Бихара и Бенгалии. В то время когда Кутб-уд-дин завоевал долину Ганга—Джамны, мусульманский искатель приключений Мухаммед Бахтиар Хилджи распространял тюркско^ господство на Восточную Индию. Он начал свое продвижение в Индии в качестве полководца при наместнике области Ауд. Он имел лены в округе Мирзапур, в Уттар Прадеше, и южный Бихар, в то время почти совершенно незащищенный, естественно, привлек внимание этого отважного и предприимчивого человека. Он занял «укрепленный город Бихар». Мусульманский историк, который жил немного позднее, говорит: «Многие жители этой местности были брахманами, и все эти брахманы брили голову. Все они были убиты. Там было большое количество книг, и, когда мусульмане увидели все эти книги, они хотели вызвать к себе индусов, которые объяснили бы им значение этих книг, однако все эти индусы были убиты. Когда они ознакомились [с содержанием этих книг], они узнали, что вся эта крепость и город были центром обучения, а на языке индийцев место обучения называется Бихар». Повидимому, в это время в южном Бихаре не было настоящих властей, ибо нет указаний на борьбу завоевателей с каким-либо правителем. Династия Палов, вероятно, уже исчезла. Государство Сенов лежало к востоку от Бихара.
После этих успешных набегов на южный Бихар, которые, повидимому, имели место в 1199—1200 годах, Бахтиар Хилджи пошел походом на Бенгалию и присоединил «Надиа». «Надиа» (Навадвип) не был постоянной столицей правителей Сенов, ее не защищали ни крепость, ни кирпичные стены. Город состоял главным образом из домов, построенных из бамбука, крытых соломой и расположенных на самом берегу Ганга. Обычная дорога, с запада, к этому городу пролегала через узкий проход Телиагархи близ Раджмахала. Бахтиар Хилджи, однако, пошел скрытно через джунгли Джаркханда и вступил в город во главе 18 всадников, переодетых торговцами. Сразу же вслед за ними шел отряд всадников, которые одновременно с двух сторон напали на незащищенный город. Лакшмана Сен бежал в восточную Бенгалию, которая оставалась под властью Сенов еще в течение столетия.
Из «Надиа» Бахтиар Хилджи «сделал бросок вперед, чтобы захватить Гаур, историческую столицу Бенгалии». Завершив завоевание области Варен- дра, он утвердил свою власть на территории, приблизительно соответствующей нынешним округам Мальда, Динаджпур, Муршидабад и Бирбхум (Западная Бенгалия). Затем он двинулся по направлению к «Тибету». Ни цель, ни точное направление похода неизвестны; он двигался к северо-востоку по труднопроходимым ущельям. Однако поход был неудачным. На обратном пути армия Бахтиара Хилджи была уничтожена враждебно настроенным правителем Камрупы. Бахтиару Хилджи удалось вернуться в свою столицу Девкот (близ нынешнего города Динаджпур), где он вскоре был убит Али Марданом Хилджи (1206 г.). Несколько позднее последний добился у Кутб-уд-дина своего назначения наместником Бенгалии.
Оценка Мухаммеда Гури. В 1205 году Мухаммед потерпел жестокое поражение от туркменов. Когда вести об этом дошли до Индии, гаккары и другие племена, обитавшие к северу от Соляных гор, подняли восстание. Мухаммед совместно с Кутб-уд-дином разбил восставших. По пути в Газну Мухаммед 10*


148
ИСТОРИЯ ИНДИИ
был убит на берегу Инда (1206 г.) либо гаккарами либо шиитами из секты исмаилитов.
Мухаммед Гури был одной из наиболее замечательных личностей в истории Азии средних веков. Располагая первоначально ограниченными средствами мелкого государства, он сумел создать обширную империю, простиравшуюся от Афганистана до Бенгалии. Он был, несомненно, талантливым полководцем—без исключительных военных способностей никто не смог бы создать империю в те времена,—но его способности как политического деятеля больше привлекают внимание современного историка. Он понял, что политическая система Индии безнадежно устарела, и решительно наносил удар за ударом, пока эта система не рухнула окончательно. Его проницательный взгляд не был ослеплен блеском золота, он известен в истории именно как создатель империи, а не как военачальник, совершавший набеги в погоне за добычей. Однако он не успел создать систему управления; едва он завершил свои завоевания, как нож убийцы оборвал его жизнь. Он не мог уделить Индии много времени и сил также и потому, что дела в Хорасане часто отвлекали его внимание. В результате индийские территории приходилось оставлять на попечение «владельцев военных ленов», основная обязанность которых состояла в собирании дани и налогов с индусских вождей и землевладельцев, а также в подавлении восстаний. Установление подобной системы, вероятно, было обусловлено необходимостью удовлетворить притязания военных авантюристов, подобных Бах- тиару Хилджи, без активной помощи которых подчинение Северной Индии не могло бы быть осуществлено в столь короткий срок. Будучи занят постоянной борьбой и войнами, Мухаммед, однако, следовал старой традиции покровительства паукам. Спустя почти четыре столетия после его смерти Феришта писал о нем, как о «справедливом, богобоязненном правителе, всегда заботившемся о благе своих подданных».
3. 	ДИНАСТИЯ ГУЛЯМОВ—ПРАВИТЕЛЕЙ ДЕЛИ 1
Лутб-уд-дин Айбек (1206—1210 гг.). Мухаммед Гури умер, не оставив наследника мужского пола. В Газне его преемником стал Ала-уд-дин из ба- мианской ветви династии Мухаммеда Гури. Ала-уд-дин был вскоре свергнут сыном Гийяс-уд-дина, Махмудом. Индийские владения Махмуда находились, повидимому в соответствии с его желанием, в руках его наместников. Минхадж- уд-дин, историк, живший примерно в то же время, рассказывает, что Мухаммед называл принадлежащих ему рабов «тысячами своих сыновей». Кутб-уд- дин, который оказал исключительные услуги завоевателю и правил в качестве его наместника в Индии, был несомненным кандидатом на престол Дели. Он присвоил себе титул султана, что было одобрено тюркскими эмирами и военачальниками в Индии и поневоле признано султаном Гура. Таким образом, со вступлением Кутб-уд-дина на престол (24 июня 1206 г.) начинается история Делийского султаната.
Подобно многим выдающимся мусульманам того времени, Кутб-уд-дин Айбек1  2 выдвинулся еще будучи рабом. Его первым хозяином был кази [мусульманский судья.—Ред.\ из Нишапура, который дал ему хорошие знания в литературе, а также обучил его верховой езде и стрельбе из лука. После смерти кази его сыновья продали Кутб-уд-дина торговцу, который привез его
1 Династией Гулямов (дворцовых рабов) их называют потому, что первые правители, как Кутб-уд-дин, так и Иптутмиш, происходили из гулямов.—Прим, ред
2 Значение этого слова неясно. Некоторые авторы считают, что оно означает «неуклюжий». Уолсли Хейг полагает, что оно «означает либо «господин месяц» и указывает на то, что он родился во время затмения, либо «лик луны»—эпитет, означающий на Востоке красоту, хотя известно, что он далеко не был красивым». Другой автор предполагает, что Айбек было подлинным именем Кутб-уд-дина.


ТЮРКСКИЕ ЗАВОЕВАНИЯ В СЕВЕРНОЙ ИНДИИ
149
в Газну и перепродал Мухаммеду Гури. Достоинства Кутб-уд-дина скоро привлекли внимание Мухаммеда. Постепенно он поднимался все выше, пока не стал наместником своего господина в Индостане.
Мухаммед Гури имел еще двух могущественных рабов—Насир-уд-дин Кубачу, наместника Мультана и Уча, и Тадж-уд-дин Йилдуза, наместника Кирмана. Последний занял Газну после смерти своего господина, но в 1208 году он вынужден был покинуть город из-за интриг Хорезм-шаха. После этого Кутб-уд-дин занял Газну. Однако примерно через месяц жители Газны, недовольные дурным поведением войск Кутб-уд-дина, тайно связались с Тадж- уд-дином и предложили ему вернуться. Тадж-уд-дин, внезапно напав на Газну, занял ее, а Кутб-уд-дин отступил без сопротивления в Лахор.
Вскоре после этого позорного отступления Кутб-уд-дин умер (в ноябре 1210 г.), упав с коня во время игры в чауган (поло). В течение своего кратковременного правления он не сделал ничего для поднятия своего престижа: он не увеличил своих владений, он также не попытался улучшить систему управления. Мусульманские летописцы очень высоко оценивают его милостивое управление и беспристрастный суд, однако это, вероятно, не больше, чем простой панегирик. Он был, несомненно, щедрым, поскольку его обычно называют лакх бахш (раздающий сотни тысяч монет). Две выстроенные им мечети—одна в Дели, другая в Аджмире—свидетельствуют о его приверженности к исламу и любви к искусству.
Илтутмиш (1211—1236 гг.). Преемником Кутб-уд-дина был Арам-шах, которого некоторые считают приемным сыном Айбека. Он был ставленником тюркской знати Лахора, стремившейся поскорее посадить кого-нибудь на свободный престол «во избежание мятежа». Тюркская знать Дели, не принимавшая участия в избрании Арам-шаха, предложила занять трон Илтутмишу, наместнику Бадауна и зятю Кутб-уд-дина. Илтутмиш пошел походом на Дели, разбил и взял в плен Арам-шаха и вступил на престол (1211 г.).
Илтутмиш был тюрком из знатного рода, но в раннем детстве был продан в рабство своими братьями. Его купил Кутб-уд-дин, которому он впоследствии был весьма предан и полезен. Он владел последовательно ленами Гвалиор, Баран (Буландшахр) и Бадаун до тех пор, пока знать Дели не возвела его на престол.
Падение Йилдуза и Кубани. Положение Илтутмиша после победы над Арам- шахом было весьма непрочным. После смерти Кутб-уд-дина Али Мардан Хилд- жи отказался признавать суверенитет Дели. Насир-уд-дин Кубача укрепился в Мультане, занял Лахор и намеревался распространить свою власть на весь Пенджаб. Тадж-уд-дин Йилдуз как преемник Мухаммеда Гури претендовал на суверенитет над Индией и требовал, чтсбы Илтутмиш считался его наместником. Даже некоторые из «держателей военных ленов» Северной Индии почти открыто отказывались повиноваться новому султану.
Илтутмиш действовал с мудрой осторожностью. Его первой задачей было подчинить себе непокорных «владельцев военных ленов». Его власть была прочно установлена в округах Дели, Бадаун, Ауд и Бенарес, а также в горном районе Сивалик. Теперь он мог бороться с более сильными противниками.
Незадолго до 1215 года Тадж-уд-дин занял Лахор и распространил свою власть на большую часть Пенджаба. В 1215 году Хорезм-шах изгнал его из Газны. Тадж-уд-дин отступил в Лахор и возобновил попытки установить свое господство над Дели. В 1216 году Илтутмиш разбил его и взял в плен в битве при Тараине. Тадж-уд-дин был отправлен в Бадаун, где он несколько позднее был убит. Лахор, остававшийся во владении Насир-уд-дина, был занят Илтут- мишем в 1217 году. Насир-уд-дин оставался в Синде, но его власть была


150
ИСТОРИЯ ИНДИИ
-весьма ослаблена вторжениями монголов. В 1228 году Илтутмиш захватил Мультан и Уч. Насир-уд-дин покончил с собой, утопившись в Инде.
Угроза со стороны монголов. В 1221 году на северо-западной границе Индии впервые возникла угроза со стороны монголов. Слово монг, от которого происходит название монгол, означает храбрый. Монголы были жестокими и дикими. Знаменитый поэт Амир Хусроу, взятый некогда в плен монголами, дает следующее описание этих свирепых воинов: «Упорные и яростные в бою, они прикрывали свои поистине стальные тела одеждами из хлопчатобумажной ткани. Над их пламенеющими лицами возвышались шапки из шерсти, и казалось, что шерсть загорится от этого огня. Головы они брили... Разрез их глаз напоминал две щели в серебряном сосуде, а глазные яблоки подобны кремням, лежащим в трещинах скал. От них исходило зловоние худшее, чем от гниющих трупов, а головы их склонялись до пояса. Их кожа была смята и сморщена подобно сырой коже на литаврах. Их ноздри расширены от щеки до щеки, а рты растянуты от одного конца шапки до другого. Да, их ноздри похожи на покинутые могилы или на очаги, заполненные зловонной водой... Своими безобразными зубами они пожирали свиней и собак... Они пили воду из сточных канав и ели безвкусные травы». Об ужасе, внушенном монголами в Индии, можно судить по следующим словам поэта: «Я тоже был взят в плен, и от страха, что они прольют мою кровь, в моих венах не осталось ни капли крови».
Чингиз-хан сделал монголов самой крупной политической и военной силой в Азии. Он опустошил Китай, Среднюю и Западную Азию. В Бухаре он поверг в ужас мусульман, бросив Коран под копыта своего коня и растоптав его. Он победил Хорезмское государство и вынудил Джалал-уд-дина, наследника последнего шаха этого государства, искать убежища в Лахоре. К счастью для Илтутмиша, Чингиз-хан в 1222 году ушел обратно через Гиндукуш. Не сумев обеспечить себе помощь Илтутмиша, тщательно избегавшего всяких действий, которые могли бы задеть Чингиз-хана, Джалал-уд-дин вступил в союз с гакка- рами и с их помощью получил крупные суммы денег от Насир-уд-дин Кубачи. После этого он разграбил Синд и северные районы Гуджарата. В 1224 году Джалал-уд-дин покинул Индию и нашел убежище в Иране. Монголы разграбили Синд и западный Пенджаб, но, напуганные чрезвычайно жарким климатом Пенджаба, они не пошли вглубь Индии. После падения Кубачи владения Илтутмиша пришли в непосредственное соприкосновение с владениями монголов, действовавших из Афганистана.
Завоевания Илтутмиша. Освободившийся от монгольской угрозы и воодушевленный поражением Насир-уд-дин Кубачи от Джалал-уд-дина, Илтутмиш обратил свое внимание на Бенгалию. Насилия и притеснения Али Мардана Хилджи восстановили против него некоторых представителей мусульманской знати, которые убили его и возвели на престол способного правителя по имени Хисам-уд-дин Иваз. Около 1213 года Хисам-уд-дин присвоил себе имя султана Гийяс-уд-дина Хилджи. О нем сообщают, что он покорил Джаджнагар, Камруп, Тирхут и «Банг». Он перенес столицу из Девкота в Гаур-Лакхнаути. В 1225 году Илтутмиш повел против Гийяс-уд-дина большую армию. Гийяс-уд-дин сдался без сопротивления, отказался от титула независимого правителя, признал себя вассалом Дели, отказался от своих притязаний на Бихар и предложил платить дань. Илтутмиш согласился на эти условия, но, как только он вернулся в Дели, Гийяс-уд-дин восстановил свою независимость и занял Бихар. В 1227 году сын султана Насир-уд-дин Махмуд, являвшийся тогда наместником Ауда, вторгся в Бенгалию, захватил Лакхнаути и убил Гийяс-уд-дина. Он получил наместничество в Бенгалии, однако успешно начатое продвижение было прервано в связи с преждевременной смертью Насир-уд-дина в 1229 году.


ТЮРКСКИЕ ЗАВОЕВАНИЯ В СЕВЕРНОЙ ИНДИИ
151
Ихтиар-уд-дин Балка, сторонник Гийяс-уд-дина, захватил верховную власть в Бенгалии. В 1230—1231 годах Илтутмиш нанес Балке поражение и убил его; Бенгалия была передана в подчинение Дели, наместником был назначен Малик Ала-уд-дин Джани.
Важная крепость Рантхамбхор находилась во владении чахаманского князя. В 1226 году Илтутмиш занял ее. В следующем году он взял Мандор (в Марваре). В 1232 году он отнял Гвалиор у индусского князя по имени Мангал Дева. В 1234 году он вторгся в Мальву и разграбил города Бхилсу и Удджайн; знаменитый храм Махакалы в Удджайне был разрушен, но эти территории не были присоединены.
Оценка Илтутмиша. Илтутмиш был правоверным мусульманином. Он был удовлетворен, когда в 1229 году халиф признал его султаном. Фанатики из секты исмаилитов, повидимому возмущенные преследованиями, в 1234 году покушались на убийство Илтутмиша. Заговор не удался, и единственным его результатом было уничтожение всех приверженцев этой секты в Дели. В 1231— 1232 годах Илтутмиш построил минарет Кутб-минар в честь знаменитого мусульманского святого Ходжи Кутб-уд-дин Бахтиара Каки, умершего в Дели в 1235 году. Илтутмиш умер в апреле 1236 года.
Илтутмиша обычно считают самым крупным из всех правителей династии Гулямов в Дели. Он упрочил свою власть в завоеванных Мухаммедом Гури областях, и при нем новая тюркская империя в Индии стала гораздо более прочной, чем при Кутб-уд-дине. Будь Илтутмиш слабым правителем, империя, по всей вероятности, распалась бы на ряд независимых княжеств, правители которых не признавали бы центральной власти. Таким образом, он известен в истории как неутомимый строитель империи, хотя, подобно своим двум предшественникам, он не пытался создать систему гражданского управления. Его щедрость и покровительство наукам превозносятся современным ему историком Минхадж-уд-дином, который говорит: «Со времени сотворения мира никогда не было суверена такой примерной набожности, столь милостивого и почтительного к отшельникам, святым людям, ученым богословам и законоведам».
Раззийя (1236—1240 гг.). Перед своей смертью Илтутмиш передал престол своей дочери Раззийе, вопреки притязаниям сыновей, которых он считал неспособными нести бремя управления империей. Однако знать, не пожелавшая признать женщину своим сувереном, возвела на престол Рукн-уд-дин Фиру- за, старшего из оставшихся в живых сыновей Илтутмиша, который был известен своим безволием и распущенностью. Султан вел разгульный образ жизни, а ведение государственных дел попало в руки его неразборчивой в средствах матери, Шах Туркан, которая некогда была служанкой в гареме. Начались вторжения извне, внутренние распри. Малик Сайф-уд-дин Хасан Карлуг, тюрк, правивший Газной, Кирманом и Бамианом, вторгся в Нижний Синд и напал на Уч; он был, однако, изгнан из Индии наместником Уча. Гийяс-уд- дин Мухаммед, второй сын Илтутмиша, поднял восстание в Ауде. Восстали наместники Бадауна, Мультана, Ханси и Лахора. Изз-уд-дин Туграл Туган- хан, который правил Бенгалией с 1236 года, не признавал власти Дели. Раззийя искусно использовала дурную славу о Шах Туркан и спровоцировала разъяренную толпу в Дели схватить ее. Раззийя была провозглашена правительницей, Рукн-уд-дин был схвачен и убит (ноябрь 1236 г.). Его кратковременное правление длилось немногим более шести месяцев.
Перед Раззийей стояла очень трудная задача. Наместники Бадауна, Мультана, Ханси и Лахора во главе с вазиром Рукн-уд-дина, Низам-ул-Мульк Мухаммедом Джунайди, шли на Дели; они не хотели примириться с ее восшествием на престол. Они осадили столицу Раззийи. Она не располагала доста¬


152
ИСТОРИЯ ИНДИИ
точными силами, чтобы дать им бой, но искусными интригами сумела посеять рознь в их лагере. Союз распался, восставшие вожди разошлись, а некоторые из них были убиты. Теперь «от Лакхнаути до Дебала все малики и эмиры проявляли послушание и покорность». Правитель Бенгалии добровольно признал себя вассалом Дели. Уч был передан в руки верного наместника.
Хотя правление женщины не было чем-то новым для мусульман и такая возможность ими признавалась, все же существовало некоторое предубеждение против Раззийи. Она, повидимому, оскорбила чувства ортодоксальных мусульман, отказавшись от женской одежды и уединения в зенане [на женской половине дома.—Ред.]. Она носила мужскую одежду и открыто вершила государственные дела как при дворе, так и в походе. Более существенным упреком ей было то, что она отдавала некоторое предпочтение абиссинскому военачальнику по имени Джамал-уд-дин Якут. Тюркская знать того времени представляла собой замкнутую олигархию и претендовала на всю полноту власти, она не собиралась отказываться от своих привилегий и не желала подчиняться самодержавной власти правителя.
Первым могущественным эмиром, который открыто выступил против новой политики Раззийи, был Кабир-хан Айяз, наместник Пенджаба. В 1240 году Раззийя начала поход против него. Айяз сдался без сопротивления. Вскоре после своего возвращения в Дели Раззийя столкнулась с более серьезным восстанием. Ихтиар-уд-дин Альтуния, наместник Бхатинды, поднял восстание по наущению тюркской знати, вождем которой был эмир-и-хаджиб1 Ихтияр-уд- дии Айтегин. Раззийя отправилась в поход во главе большой армии с целью подавить восстание. Когда она достигла Бхатинды, Якут был убит, сама она была схвачена и заключена в крепость под надзор Альтунийи. Тюркская знать решила возвести на престол Муизз-уд-дина Бахрама, младшего сына Илтутмиша. Бахрам стал султаном в апреле 1240 года, и придворные, возведшие его на престол, заставили его передать всю полноту власти их вождю Айтегину. В июле 1240 года Айтегин был убит по наущению Бахрама—султан не мог смириться с властью всемогущего регента. Между тем Альтунийя, раздосадованный тем, что его обошли при распределении плодов успешного восстания, вернулся к плененной правительнице. Он освободил Раззийю, женился на ней и пошел походом на Дели с целью восстановить ее на престоле. В октябре 1240 года Альтунийя был разбит войсками Бахрама; он и Раззийя были убиты какими-то разбойниками индусами.
Раззийя была единственной женщиной, которая занимала престол Дели. Она правила в течение трех с половиной лет. Хотя ее противники в конце концов оказались сильнее ее, все же она была, несомненно, замечательной женщиной. Минхадж-уд-дин описывает ее как «великую, проницательную правительницу, справедливую, благодетельную покровительницу ученых, творящую правосудие, заботящуюся о своих подданных, обладающую военным талантом и наделенную всеми замечательными качествами и свойствами, необходимыми правителю». Историк, однако, с горечью восклицает: «Но что дали ей все эти замечательные достоинства?»
Муизз-уд-дин Бахрам-шах (1240—1242 гг.). «Во время правления Илтутмиша самые видные тюрки образовали корпорацию из сорока человек, которые разделили между собой все наиболее крупные лены в империи и все высшие должности в государстве. При талантливом правители Илтутмише верховная власть оставалась неприкосновенной, но в правление его детей власть этих сорока все более возрастала... Престол, несомненно, стал бы добычей одного из сорока, если бы этому не помешало соперничество между ними».
1 Должность эмир-и-хаджиба примерно соответствует европейскому мажордому.— Прим. ред.


ТЮРКСКИЕ ЗАВОЕВАНИЯ В СЕВЕРНОЙ ИНДИИ
153
После убийства Айтегина Бахрам передал пост эмир-и-хаджиба Бадр- уд-дин Сункару, влиятельному члену «корпорации сорока». Вскоре, однако, он был предан смерти за измену. Его насильственная смерть «полностью изменила настроения эмиров,—говорит Минхадж-уд-дин,—все они стали бояться султана, относились к нему с подозрением, и ни один из них ему больше не доверял». Пока представители знати занимались интригами, стремясь ослабить центральную власть, монголы перешли Инд. Под руководством своего вождя Бахадура Таира, военачальника у Хулагу-хана, они захватили Лахор (декабрь 1241 г.). Многие жители были убиты, а городские стены сравнены с землей. Султан послал войска на помощь наместнику Лахора, но в результате интриг вероломного вазира Низам-ул-Мулька они, дойдя до берегов Сатледжа, вернулись в Дели. По возвращении в столицу мятежная армия осадила крепость султана. Крепость была взята, и султан был убит в мае 1242 года.
Ала-уд-дин Мас’уд-шах (1242—1246 гг.). Победившая знать возвела на престол Ала-уд-дин Мас’уд-шаха, юного сына Рукн-уд-дин Фируза. Вероломство и надменность Низам-ул-Мулька привели его к гибели через несколько месяцев после вступления на престол нового султана. Туграл Туган-хан, наместник Бихара и Бенгалии, лишь формально подчинялся власти Дели, он даже попытался вторгнуться в Ауд. Кабир-хан Айяз и его сын Абу Бакр независимо правили в Мультане и Уче. В 1245 году Мультан был захвачен Сайф- уд-дин Хасан Карлугом. Верхний Пенджаб, опустошенный монголами, был фактически занят гаккарами. В 1246 году монголы под началом Мангутаха заняли Мультан и осадили Уч, но обратились в бегство, когда услышали, что на них идет армия султана под командованием Балбана. В результате в Синде была восстановлена власть султана.
Насир-уд-дин Махмуд (1246—1265 гг.). Надменность и бездарность Мас’уда восстановили против него членов «корпорации сорока». В результате Мае’уд был свергнут (июнь 1246 г.) и убит. Престол был занят ставленником знати Насир-уд-дин Махмудом, младшим сыном Илтутмиша. Ему было тогда семнадцать или восемнадцать лет. В отличие от своих непосредственных предшественников ему удалось править в течение длительного периода; он умер естественной смертью. Мусульманские летописцы приводят преувеличенные рассказы о его благочестии и простодушии, однако есть основание сомневаться в достоверности этих сообщений. Повидимому, Насир-уд-дин вел сравнительно скромную жизнь и удовлетворялся номинальной властью, передав управление государственными делами способным и сильным представителям знати, которых он вряд ли мог контролировать.
Улуг-хан, более известный под именем Гийяс-уд-дин Балбана, несомненно,—наиболее выдающаяся фигура в истории правления Насир-уд-дина. Он был тюрком, а о его отце говорится, что он был вождем десяти тысяч семейств. В юности Улуг-хан был захвачен в плен монголами, продавшими его в рабство в Багдаде. Хозяин Улуг-хана взял его с собой в Дели, где его купил Илтутмиш. Он быстро выдвинулся благодаря своим способностям и преданности и стал членом «корпорации сорока». При Раззийе Улуг-хан был эмир-и-шикаром [главным охотничьим.—Ред.]. Он участвовал вместе со знатью в свержении Раззийи, и Бахрам-шах вознаградил его, пожаловав обширные владения в Ре- вари (округ Гургаон в Пенджабе) и в Ханси. Он был организатором похода, заставившего монголов снять осаду Уча в 1246 году. Возможно, что он сыграл большую роль в свержении Мас’уда, что дало возможность Махмуду спокойно вступить на престол.
Балбан был близок к тому, чтобы стать фактическим правителем империи. В 1240 году он выдал свою дочь замуж за султана и вскоре после этого официально присвоил себе должность заместителя султана (наиб-и-мамлакат).


154
ИСТОРИЯ ИНДИИ
Его родственники и друзья занимали все важнейшие посты. Естественно, что эта узурпация власти вызвала возмущение других представителей тюркской знати. В 1253 году обращенный индус по имени Имад-уд-дин Райхан убедил султана удалить Балбана. Балбан не протестовал против этой немилости, и Райхан более года правил в Дели в качестве главного советника султана. Однако надменность Райхана раздражала тюркских эмиров, а восстание младшего брата султана Джалал-уд-дина встревожило султана. Таким образом была подготовлена почва для возвращения Балбана. Джалал-уд-дин был признан независимым правителем Лахора.
Главная задача Балбана состояла в том, чтобы укрепить власть своего господина в различных провинциях империи. На северо-западе власть султана, восстановленная к концу правления Мас’уда, была непрочной из-за ^прекращавшихся набегов монголов и измены наместников. В 1249 году Сайф-уд-дин Хасан Карлуг снова занял Мультан, который, однако, вскоре был возвращен под власть Дели. Несколько лет спустя Кашлу-хан, наместник Мультана и Уча, отказался от подчинения Дели и стал вассалом Хулагу-хана—монгольского правителя Ирана. В 1257 году он пытался захватить Дели при помощи другого восставшего наместника—Кутлуг-хана из Ауда. Эта попытка не удалась. В 1259 году в Дели прибыли посланцы от Хулагу и, повидимому, заверили Балбана, что граница Делийского государства останется неприкосновенной. Мы узнаем, что несколько лет спустя Синдом управлял сын Балбана, но в Пенджабе оказалось труднее вытеснить монголов. В 1254 году о Лахоре сообщалось, что он зависел от монголов. Возможно, что даже к концу правления Махмуда большая часть Пенджаба находилась в сфере влияния монголов.
Балбану пришлось иметь дело с неверными наместниками не только на северо-западе. Джалал-уд-дин Мас’уд Джани, наместник Бенгалии и Бихара, присвоил себе титул шаха, хотя формально не отказался от подчинения Дели. Его преемник Мугис-уд-дин Юзбек завоевал Ауд, присвоил себе титул правителя и чеканил монету от своего имени. Он совершил поход в Камруп, где потерпел поражение и был убит в 1257 году. После смерти Мугис-уд-дин Юз- бека власть Дели над Бенгалией была, повидимому, восстановлена; однако в 1259 году Арслан-хан, наместник в Каре, занял Лакхнаути и продолжал править независимо. Его сын и преемник Татар-хан был также независимым правителем. Среди наместников в провинциях, расположенных ближе к столице, был могущественный мятежный наместник Кутлуг-хан, о связи которого с Кашлу-ханом из Мультана говорилось выше.
Одна из наиболее трудных задач, стоявших перед Балбаном, заключалась в том, чтобы противостоять попыткам индусских вождей восстановить свое утраченное положение. В 1247 году он подавил выступление индусского правителя в районе Каланджара. В 1251 году он совершил поход против индусского правителя Гвалиора. Однако не делалось никаких попыток установить мусульманское владычество в Мальве и Центральной Индии. Было предпринято несколько походов против Рантхамбхора. Непокорные племена Мевата (нынешний Альвар, Раджастан) были подчинены. Балбану удалось также подчинить недовольных индусов в двуречье Ганга—Джамны.
Достоверные сведения о последних годах правления Махмуда (начиная с середины 1260 г.) отсутствуют, поскольку «Табакат-и-Насири», наш основной источник по данному периоду, неожиданно обрывается на этом месте, а хроника Барани начинается со вступления Балбана на престол. Повидимому, Махмуд умер в 1265 году. Он не оставил наследника мужского пола, и преемником его стал Балбан.
Гийяс-уд-дин Балбан (1265—1287 гг.). Большой политический опыт Балбана подсказал ему, что первой задачей правителя является ликвидация притязаний тюркской знати. Интриги корыстолюбивых представителей знати


ТЮРКСКИЕ ЗАВОЕВАНИЯ В СЕВЕРНОЙ ИНДИИ
155
обусловили слабость центральной власти, что, в свою очередь, способствовало возникновению волнений, участившихся после смерти Илтутмиша. Бара- ни описывает положение в стране во время вступления Балбана на престол следующими словами: «Страх перед правящей властью, который есть основа всякого хорошего управления и источник славы и величия государств, покинул сердца всех людей, и страна оказалась в ужасном состоянии». Балбан был полон решимости восстановить «страх перед правящей властью» в «сердцах всех людей».
Укрепление деспотической власти. Трудно привести точные хронологические данные периода правления Балбана, ибо Барани в своей работе «Та- рих-и-Фируз-шахи», которая является нашим главным источником по этому периоду, пренебрегает хронологией. Меры, принятые Балбаном для ослабления знати, можно подразделить на две группы. В первую очередь он поднял престиж правителя, установив персидский церемониал при своем дворе. Он дал понять, что у правителя не может быть равных. Балбан претендовал на происхождение от мифического тюркского героя Афрасиаба и провозгласил, что «только божественный престиж правителя и внушаемый им благоговейный страх могут заставить людей повиноваться». «Его двор представлял собой торжественное собрание, где были неведомы шутка и смех, откуда были изгнаны вино и азартные игры (отчасти потому, что они были запрещены законом ислама, но главным образом потому, что они порождали товарищеские отношения и фамильярность) и где никогда не упускалась ни одна мелочь этикета». Естественно, что тюркская знать, особенно «корпорация сорока», была раздражена этой недоступностью монарха, но Балбан строго придерживался нового церемониала, и ему удалось создать новую традицию.
Балбан не довольствовался косвенным ослаблением положения знати при дворе. Он принял действенные меры для того, чтобы сломить их сопротивление везде, где он имел возможность нанести им удар. Он осуществлял правосудие невзирая на лица, даже самые могущественные представители знати не могли рассчитывать на какую-либо поблажку. Можно даже предположить, что в отношении «корпорации сорока» он был необычайно, излишне строг. Так, например, Малик Бакбак, могущественный наместник Бадауна, приказал засечь до смерти своего слугу. За это преступление его по приказу султана самого засекли до смерти. Хайбат-хан, наместник Ауда, убил человека в припадке пьяной ярости. Балбан приговорил его к плетям и затем передал вдове убитого. Другой член «корпорации сорока» был повешен за то, что он потерпел поражение от восставших. Полагают, что Балбан отравил своего двоюродного брата Шер-хана Сункара—могущественного представителя знати, который управлял Бхатиндой, Бхатнаиром, Саманой и Сунамом. Балбан использовал многих доносчиков (барид) и шпионов, от которых получал подробные сведения о помыслах и поведении знати. Каждый доносчик или шпион, не выполнивший своей обязанности, подвергался жестокому наказанию. Доносчик, умолчавший в своем отчете султану о преступлении Малик Бакбака, был повешен на городских воротах Бадауна.
Военная реформа. Важная военная реформа, проведенная Балбаном, повышала боеспособность армии. Илтутмиш жаловал землю многим солдатам на условиях несения военной службы. Наследники этих солдат продолжали пользоваться землей, хотя весьма нерадиво относились к выполнению военных обязанностей. Они даже претендовали на то, чтобы эти земли были отданы им навсегда и без всяких условий. Балбан поручил изучить историю этого вида пожалований, а затем разделил их владельцев на три категории: 1) престарелые, негодные к военной службе; 2) молодые, годные к военной службе; 3) вдовы и сироты. Балбан приказал отобрать землю у стариков, вдов и сирот,


156
ИСТОРИЯ ИНДИИ
которым должно было быть назначено содержание; молодые были взяты в регулярную армию, а доходы от их деревень должны были собираться для них государственными чиновниками. По ходатайству престарелого кствала [градоначальника.—Ред.] Дели, султан частично отменил свой приказ и возвратил старикам их земли.
Подавление восстаний. Балбан беспощадно подавлял восстания и вообще все выступления недовольных в своей империи. Непокорные племена Мевата не только грабили путешественников на дорогах, но и совершали нападения в самом Дели. Балбан уничтожил разбойников, вырубил джунгли, служившие им убежищем, и принял ряд военных и' полицейских мер для защиты жителей Дели. Индусы из двуречья Ганга—Джамны были не менее мятежны; из-за них полностью прекратилось сообщение между Дели и Бенгалией. Балбан усмирил их беспощадными военными мерами. Могущественным представителям знати и афганским воинам были пожалованы земли на условиях поддержания мира и порядка в их владениях. Восставшие индусы из Катехра (Рохилкханд) были жестоко наказаны: все мужчины были убиты, а женщины и дети отданы в рабство. В 1268—1269 годах Балбан совершил поход в Соляные горы, покарал там мятежных индусов и взял много лошадей для своей армии.
Восстание в Бенгалии. Наиболее серьезное восстание в годы правления Балбана произошло в Бенгалии. Мы видели, как наместники Бенгалии часто делали попытки освободиться от контроля со стороны Дели. Барани говорит: «Народ этой страны [Бенгалии.—Ред.] в течение многих лет проявлял склонность к восстанию, и недовольным и злонамеренным мятежникам обычно удавалось совратить верных наместников».
Мугис-уд-дин Туграл-хан, являвшийся наместником Бенгалии с 1268 года, «потерял от тщеславия голову», его злонамеренные советники убедили его поднять знамя восстания. Возможно, что при этом он рассчитывал на преклонный возраст султана и появление новой угрозы со стороны монголов на северо- западной границе. Он присвоил себе титул султана, чеканил монеты и приказал читать хутбу1 от своего имени. Щедрая раздача денег обеспечила ему много последователей.
В 1278 году Балбан поручил Малику Турмати—наместнику Ауда—привести Туграла в повиновение. Однако Малик Турмати был побежден Тугра- лом, чье золото подкупило многих военачальников и солдат из армии султана. Балбан приказал повесить Малика Турмати на городских воротах Ауда и послал новую армию под командованием другого военачальника, повидимому Шихаб-уд-дина, наместника Ауда, который добился не большего успеха, чем его предшественник. Тогда Балбан решил лично совершить поход в Бенгалию. В сопровождении своего второго сына Бугра-хана он пришел в Бенгалию во главе армии, насчитывавшей примерно до 200 тысяч человек. Он нашел Лакхнаути почти полностью покинутой, так как Туграл бежал из столицы вместе со своим войском и приверженцами. Балбан двинулся дальше и достиг Сонаргаона (близ Дакки). Войска Туграла, сосредоточенные в Кала-и-Туграле (неподалеку от Сонаргаона), в панике бежали, сам Туграл был взят в плен и обезглавлен (1281 г.).
По возвращении в Лакхнаути Балбан жестоко расправился с приверженцами Туграла. «На каждой стороне главного базара (улице длиной свыше двух миль) был вбит ряд кольев, на которые были посажены члены семьи и приверженцы Туграла. Никому до сих пор не приходилось видеть столь ужасное зрелище, и многие теряли сознание от ужаса и отвращения». Балман, поручая
1 Хутба—молитва во здравие законного правителя—читалась по пятницам.— Прим. ред.


ТЮРКСКИЕ ЗАВОЕВАНИЯ В СЕВЕРНОЙ ИНДИИ
/57
управление Бенгалией Бугра-хану, напомнил при этом ему о расправе на базаре: «Пойми меня и не забывай, что если наместники Индостана или Синда, Мальвы или Гуджарата, Лакхнаути или Сонаргаона поднимут меч и восстанут против престола Дели, такое же наказание, какое постигло Туграла и его семью, постигнет и их, их жен, их детей и всех их приверженцев». По возвращении в Дели султан снова приказал воздвигнуть виселицы для наказания тех, кто перебежал к Тугралу. По ходатайству кази его армии Балбан изменил свое намерение. Те из пленных, кто не играл большой роли, были прощены; те, кто занимал несколько более высокое положение, были изгнаны на различные сроки; те, кто занимал важные должности, были заключены в тюрьму, а главных военачальников посадили вёрхом на буйволов и возили по улицам Дели.
Нашествие монголов. Постоянная угроза монгольского нашествия была одним из важнейших факторов, определявших политику Балбана.Однажды он ответил своим придворным, которые убеждали его завоевать Мальву и Гуджарат, что он не намерен подвергать Дели участи Багдада1. Он понимал важность сосредоточения всех своих военных сил на обороне уязвимой северо-западной границы, поэтому он не занимался расширением империи. Центральным вопросом его политики была внутренняя консолидация.
Важная пограничная область Мультан—Дибалпур находилась сначала под управлением двоюродного брата Балбана, храброго Шер-хана Сункара, одно имя которого внушало ужас монголам и непокорным пограничным племенам, например таким, как гаккары. С его смертью государство Балбана лишилось надежного хранителя границ. Балбан заполнил эту брешь, назначив своего старшего сына Мухаммед-хана вместо Шер-хана. Наследник престола был способным воином, однако современным ему летописцам больше всего импонировало его покровительство наукам. Амир Хусроу и Амир Хасан— оба начали свою литературную деятельность, пользуясь его покровительством. Он пригласил великого поэта Саади прибыть в Индию; поэт не принял приглашения, сославшись на свой преклонный возраст. Мухаммед-хан составил антологию персидских стихов, содержавшую около 30 тысяч двустиший. Пограничный округ Сунам-Саман был отдан под управление младшего брата Мухаммеда, Бугра-хана. Эти мероприятия обеспечили успешную защиту границы от нападения монголов.
Около 1279 года монголы опустошили верхний Пенджаб и даже перешли Сатледж. Большая армия, состоявшая из войск Мухаммеда из Мультана, Бугра-хана из Саманы и Малика Беткарса из Дели, выступила против завоевателей и нанесла им жестокое поражение. Однако в 1286 году, как говорит Амир Хусроу, «грянул гром среди ясного неба, на земле наступил день Страшного суда». Монгольская армия под командованием Тимур-хана вторглась в Мультан, и Мухаммед был убит из засады. По ночам старый султан, который горячо любил своего сына и связывал с ним все свои надежды на будущее, горько оплакивал его гибель, а днем как обычно с достоинством вершил государственные дела. Даже к концу правления Балбана западная граница его государства не простиралась дальше реки Биас. Балбан снова занял и восстановил Лахор.
Оценка Балбана. После смерти Мухаммеда Балбан вызвал Бугра-хана из Бенгалии и назначил его своим наследником. Однако Бугра-хан вернулся в Бенгалию без разрешения султана. На смертном одре Балбан назвал своим наследником Кей-Хусроу—сына Мухаммеда. После смерти Балбана его «верные слуги» не посчитались с его последней волей; они возвели на престол молодого Кейкубада—сына Бугра-хана.
1 В 1258 году Хулагу захватил Багдад и зверски убил халифа Мустасима.


158
ИСТОРИЯ ИНДИИ
Балбан был, несомненно, очень способным правителем. В течение четырех десятилетий (1246—1287 гг.) он был фактическим правителем обширной тюркской империи в Индии. О его способностях свидетельствуют его дела: восстановление мира и порядка в стране и успешная защита северо-западных границ от могущественных монголов. Воздерживаясь от войн, направленных на расширение владений он показал ясное понимание сложившейся обстановки. Главнейшей задачей в то время было укрепление империи, и Балбан мудро поступил сосредоточив на этом свое внимание. Его беспощадность иногда вызывает у нас отвращение, но не следует забывать, что он жил в вероломный век. Возвышая монархию и ослабляя значение знати, он придал новые черты тюркскому государству в Индии. Он пунктуально соблюдал все обряды ортодоксального суннита. Он покровительствовал многим беглецам' из Центральной Азии, которых монголы вынудили покинуть родину. Балбан поддерживал сердечные отношения с мусульманскими учеными и богословами; сообщают, что он всегда обедал в их обществе и вел беседы на юридические и религиозные темы.
Кейкубад (1287—1290 гг.). Кейкубад, который наследовал Балбану в 1287 году, был нерешительным молодым человеком, совершенно неспособным взять на себя бремя, тяжесть которого унесла силы его сурового деда. Бугра- хан не препятствовал вступлению своего сына на престол, ио присвоил себе в Бенгалии титул независимого правителя и стал называться Насир-уд-дин Махмуд Бугра-шахом. Кейкубад стал марионеткой в руках одного вельможи по имени Низам-уд-дин. Крупная монгольская армия во главе с Тимур-ханом вторглась в Пенджаб и дошла почти до Саманы. Малик Мухаммед Бакбак разбил монголов близ Лахора и привел в Дели больше тысячи пленных, которые по его приказу были или обезглавлены, или растоптаны слонами. Даже так называемые «новые мусульмане» (монголы, принявшие ислам и поселившиеся в Дели) не избежали наказания.
Тем временем Бугра-хан, возможно разгневанный безрассудством своего сына, дошел во главе своей армии вплоть до Айодхьи в Уттар Прадеше (1288 г.). Кейкубад двинул против него войска. Встреча отца с сыном закончилась примирением. «С политической точки зрения независимость Бенгалии была признана делийским султанатом». Бугра-хан дал своему сыну полезные советы по различным вопросам и возвратился в Бенгалию. Отравив Низам-уд-дина, Кейкубад сделал неожиданную попытку восстановить свою собственную власть. Джалал-уд-дин Фируз Хилджи получил важный лен в Баране и был назначен командующим армией. Его возвышение задело могущественную тюркскую знать, которая смотрела свысока на племя хилджи1. Вскоре после этого Кей- кубада разбил паралич. Тюркская знать возвела на престол малолетнего сына Кейкубада, которому был присвоено имя Шамс-уд-дин Кайюмарс. Джалал- уд-дин Хилджи занял Дели, приказал убить Кайюмарса и вступил на престол (март 1290 г.). Таким образом, так называемая династия Гулямов прекратила свое существование, и, как говорит Барани, власть навсегда ушла из рук тюрков.
1 Хилджи обычно считались афганцами, хотя в действительности они были тюрками. Они в течение многих лет жили в Гармсире (жарком районе Афганистана) и, естественно, заимствовали многие афганские нравы и обычаи.


Глава XIII
РАСЦВЕТ И ПАДЕНИЕ ДЕЛИЙСКОГО СУЛТАНАТА
1. 	хилджи
Джалал-уд-дин Фуруз Хилджи (1290—1296). Джалал-уд-дин занял престол в результате прямого насилия, однако он не смог преодолеть враждебного отношения народа, равно как и не сумел обеспечить добровольного подчинения тюркской знати, которая не хотела мириться с правителем из рода Хилджи. Короновался он в Килокхри и в течение некоторого времени после этой церемонии не мог даже вступить в Дели. Он завершил строительство дворца в Килокхри, который Кейкубад оставил недостроенным, и заставил своих придворных перенести свои резиденции ближе к новому дворцу. Так вблизи Дели вырос новый город.
Хотя султан при распределении владений и должностей оказывал, естественно, предпочтение своим сыновьям и родственникам, он пытался расположить к себе тюркскую знать при помощи некоторых уступок. Малик Чхаджу, единственный оставшийся в живых член семьи Балбана, получил Кара-Маник- пур и был таким образом удален из столицы, где он мог вызвать беспорядки. За Факр-уд-дином, который в течение ряда лет являлся котвалом Дели, был сохранен этот важный пост. Мягкость султана и его почтение к памяти Балбана постепенно устранили предубеждение против него, и он обеспечил себе доверие и верность представителей старшего поколения, хотя молодые люди задавали себе вопрос, может ли управлять империей человек, который плакал перед тем, как войти в тронный зал Балбана.
Слабость Джалал-уд-дина постепенно стала ясной всем. На втором году правления Джалал-уд-дина Чхаджу принял титул независимого правителя в Кара-Маникпуре и заручился поддержкой Хатим-хана, наместника Ауда. Мятежники были разбиты близ Бадауна старшим сыном султана Аркали- ханом, но, когда пленные, включая Малика Чхаджу, были приведены в цепях к Джала-уд-дину, он заплакал, освободил их и даже позвал на пир. Хотя верные султану вельможи протестовали против столь опасного проявления милосердия, он ответил, что не может подвергать опасности свою участь в потустороннем мире, пролив мусульманскую кровь. Однажды было арестовано более тысячи тхагов1, но, вместо того чтобы покарать их, султан отправил их в Бенгалию, где они были освобождены. Лишь один раз Джалал-уд-дин отказался от своего обычного милосердия: мусульманский святой из Дели по имени Сиди Маула был казнен (растоптан слоном) за то, что его последователи якобы намеревались возвести его на престол в качестве халифа. Это злополучное убийство и последовавший за ним голод создали в народе впечатление, что султан прогневил бога.
Единственным значительным военным мероприятием султана был поход против Рантхамбхора. Однако он вернулся в Дели, не предприняв осады этой знаменитой крепости, и успокоил своих рассерженных придворных, заявив, что он не может подвергнуть опасности жизнь хотя бы одного правоверного
Совершенно очевидно, что история тхагов начинается не в XVIII столетии.


160
ИСТОРИЯ ИНДИИ
ради завоевания земных благ. Против монголов он проявил, однако, больше энергии. В 1292 году крупная монгольская армия под командованием внука Хулагу перешла Инд и продвинулась вплоть до Сунама. Султан энергично действовал против завоевателей и разбил их. Некоторые из военачальников, включая потомка Чингиз-хана, вместе со своими войсками приняли ислам, поступили на службу к султану и поселились в Дели. Их стали называть «новыми мусульманами».
Поход Ала-уд-дина в Девагири (1294 г.). После вступления на престол Джа- лал-уд-дин пожаловал высокий пост своему любимому племяннику и зятю Ала-уд-дину. После восстания Малика'Чхаджу лен Кара-Маникпур был передан Ала-уд-дину. Ала-уд-дин был честолюбивым человеком. Поощряемый приверженцами Малика Чхаджу и питая отвращение к своей жене и теще, которые пытались восстановить султана против него, он решил испробовать свои силы где-либо в другом месте. В 1292 году он с разрешения султана вторгся в Мальву, разграбил Бхилсу и привез огромную добычу в Дели, где султан вознаградил его, передав ему управление Аудом в дополнение к лену, которым он уже владел.
В Бхилсе Ала-уд-дин услышал о процветающем государстве Ядавов— Девагири. Он решился пересечь Виндхья—подвиг, которого еще не совершил ни один мусульманский правитель или военачальник,—и собрал войско под предлогом нового похода в Мальву для завоевания важного города Чандери и других мест. Соблюдая осторожность, чтобы не вызвать подозрения султана, он отправился в Декан в 1294 году.
Правитель государства Ядавов Рамчандра был застигнут врасплох, настолько внезапным и неожиданным было появление мусульманской армии вблизи его столицы. Он встретил Ала-уд-дина в Ласуре, в двенадцати милях от Девагири, и потерпел поражение главным образом в результате численного превосходства противника. Он пытался укрыться в крепости, но не смог собрать достаточного количества припасов. Войско Ала-уд-дина состояло из конницы численностью примерно в восемь тысяч всадников, но он создал ложное представление о своей силе, распространяя слухи о том, что гораздо более крупная армия вот-вот должна присоединиться к нему. Индусы были охвачены паникой. Ала-уд-дин разграбил город и захватил большое количество лошадей и слонов. Рамчандра заключил мир, и удачливый победитель смог взять огромное количество золота и драгоценностей.
Поражение Рамчандры было, в первую очередь, вызвано тем фактом, что в момент нападения Ала-уд-дина в столице не было Шанкара, старшего сына Рамчандры, и большей части армии. Накануне триумфального отъезда Ала- уд-дина из Девагири в столицу вернулся Шанкар и сразу атаковал завоевателей. Ала-уд-дин разбил его, снова осадил крепость и заставил гарнизон сдаться. Теперь он потребовал и получил провинцию Элличпур (в Бераре) и крупную дань. «Добыча была огромной, она являлась наградой за один из самых смелых и дерзких походов, когда-либо известных в истории. Целью этого похода был захват столицы могущественного государства. Чтобы достичь этого города, Ала-уд-дину пришлось совершить двухмесячный переход через незнакомые районы с враждебным населением».
Вступление Ала-уд-дина на престол (1296 г.). Ала-уд-дин благополучно возвратился в Кару со своими сокровищами, не встретив на пути сопротивления. Во время отсутствия Ала-уд-дина верные султану карские вельможи пытались убедить последнего, что Ала-уд-дин слишком честолюбив, чтобы ему можно было доверять. Но султан заявил, что он любит своего племянника, как сына, и верит ему. Этому способствовали сладкие речи брата Ала-уд-дина, Улуг- хана, который защищал в Дели интересы этого честолюбца. Улуг-хан убедил


РАСЦВЕТ И ПАДЕНИЕ ДЕЛИЙСКОГО СУЛТАНАТА
161
Джалал-уд-дина отправиться в Кару для встречи своего победоносного племянника, изобразив дело так, будто последний жаждет преподнести султану огромные богатства, которые он привез с юга. Султан, не слушая предостережений своих придворных, прибыл в Кару и встретил Ала-уд-дина. Последовала ужасная трагедия: по заранее условленному сигналу Ала-уд-дина двое из его окружения убили султана. Голову султана, насаженную па копье, показывали народу в округах, которые находились под властью Ала-уд-дина. Ала-уд-дин был провозглашен султаном 19 июля 1296 года.
Старший сын Джалал-уд-дина, Аркали-хан, был сильным человеком, но его попыткам расстроить честолюбивые планы Ала-уд-дина помешала вдова старого султана. Аркали-хан находился в Мультане, когда вдовствующая правительница, считая необходимым немедленно занять престол, прежде чем Ала-уд-дин пойдет походом на Дели и займет столицу, возвела на престол младшего сына старого султана под именем Рукн-уд-дин Ибрахима. Этот неразумный шаг внес раскол среди сторонников семьи Джалал-уд-дина; приверженцы Аркали-хана отказались признать ставленника правительницы. Ала-уд- дин двигался к Дели во главе большой армии и по пути привлекал на свою сторону народ, щедро раздавая золото. Посланная из Дели армия встретила его близ Бадауна, но военачальники перешли на сторону Ала-уд-дина, и сражения не произошло. Когда Ала-уд-дин приблизился к Дели, Рукн-уд-дин бежал по направлению к Мультану. Ала-уд-дин вступил на престол в Красном дворце Балбана 3 октября 1296 года. Крупная армия была послана под командованием Улуг-хана в Мультан, город был разграблен, а сыновья Джалал-уд-дина и верные им придворные были ослеплены. Вдова старого султана была заключена в тюрьму. Те представители знати, которые перешли на сторону Ала-уд- дина, соблазнившись золотом, были жестоко наказаны, ибо Ала-уд-дин был убежден, что тот, кто изменит одному господину, может изменить и другому.
Завоевание Гуджарата (1297 г.). Когда Ала-уд-дин счел, что его власть в Дели достаточно укреплена, он приступил к расширению своей империи. После смерти Илтутмиша не делалось серьезных попыток присоединить к султанату новые провинции. Это было обусловлено неспособностью преемников Илтутмиша и осторожной политикой Балбана. Ала-уд-дин нарушил эту традицию, и войска Дели снова занялись завоеваниями и грабежом.
Первой жертвой Ала-уд-дина была богатая провинция Гуджарат, которая в тот период находилась под властью правителя из династии Багхела (Чау- лукья) по имени Карна. Улуг-хан и Нусрат-хан, главные соратники Ала-уд- дина в его девагирской авантюре, были в 1297 году посланы в Гуджарат во главе большой армии. Столица была осаждена и взята. Карна со своей дочерью Девалой Деви бежал в Девагири и нашел убежище при дворе Рамчандры. Жена Карны, Камала Деви, была захвачена завоевателями и впоследствии отдана в гарем Ала-уд-дина. Нусрат-хан разграбил цветущий порт Камбей. Здесь он приобрел раба Кафура, который позднее играл столь значительную роль в истории правления Ала-уд-дина. Гуджарат был поставлен под управление мусульманского наместника. Победоносная армия вернулась в Дели, но, пока она находилась в пути, восстали «новые мусульмане», протестуя против несправедливого распределения добычи. Восстание было подавлено с ужасной жестокостью, и за грехи мятежников расплачивались их невинные жены и дети.
Некоторые нелепые проекты. Ала-уд-дин был так опьянен своими успехами, что, повидимому, потерял на время чувство политической реальности. Он считал себя способным на роль завоевателя мира, подобно Александру Македонскому, и даже основателя религии, подобно Магомету. К счастью, при дворе нашелся человек, способный сказать ему правду. Верный придворный Ала-ул-Мульк, котвал Дели, откровенно сказал Ала-уд-дину, что для основа¬


162
ИСТОРИЯ ИНДИИ
ния новой религии нужна воля божья, и прибавил, что мечты о завоевании мира безумны, поскольку большая часть Индии оставалась незавоеванной, а его империя подвергалась непрерывным набегам монголов. Он советовал султану не злоупотреблять вином и охотой и посвящать больше времени государственным делам. Ала-уд-дин оценил мудрость речей котвала, и, хотя на монетах он и называл себя вторым Александром, он все же не делал попыток соперничать с Магометом или Александром.
Завоевание Рантхамбхора (1299—1301 гг.). Знаменитая крепость Рантхамбхор находилась в то время под управлением князя из династии Чауханов по имени Хамир, который претендовал на происхождение от Притхвираджи III. Стратегическое положение крепости было таково, что для султанов Дели было небезопасно оставлять ее в руках раджпута. Более того, Хамир предоставил убежище некоторым мятежникам из «новых мусульман». Поэтому в 1299 году Ала-уд-дин поручил Улуг-хану и Нусрат-хану взять Рантхамбхор. Раджпуты убили Нусрат-хана и заставили Улуг-хана отступить. Узнав об этом, Ала-уд- дин покинул Дели, с тем чтобы лично руководить походом, по пути он задержался на несколько дней, устроив охоту. В это время племянник Ала-уд-дина, Акат-хан, предпринял неудавшееся покушение на него. Акат-хан был схвачен и казнен. Ала-уд-дин прибыл в Рантхамбхор и в самом разгаре осады узнал, что сыновья его сестры, Амир Умар и Мангу-хан, восстали в Бадауне и Ауде. Восстание было подавлено военачальниками султана, мятежники были приведены в Рантхамбхор и там ослеплены. Затем последовало серьезное восстание в Дели, организованное вельможей по имени Хаджи Маула, который был недоволен своим положением. Ала-уд-дин узнал об этом восстании, но невозмутимо продолжал осаду. Хаджи Маула был, однако, побежден и убит верным султану знатным вельможей Малик Хамид-уд-дином. Рантхамбхор был взят после осады (которая продолжалась в течение года) благодаря помощи изменившего Хамиру министра; изменник, вместо награды, принял смерть от коварного султана; Хамир был убит, и крепость отдана в управление Улуг-хану.
Меры по предотвращению восстаний. Три восстания, которые последовали одно за другим в течение короткого периода, убедили Ала-уд-дина в необходимости принять строгие меры для предотвращения таких выступлений в будущем. Посовещавшись со своими доверенными советниками, он пришел к выводу, что восстания были вызваны четырьмя главными причинами: 1) недостаточным использованием шпионов, в результате чего султан оставался в неведении о положении в империи и настроениях народа; 2) злоупотреблением вином, что ведет к неблагоразумию и измене; 3) брачными союзами между аристократическими семьями, что способствует установлению тесных связей и заговорам; 4) общим процветанием народа, что оставляет достаточно досуга для праздных мечтаний и интриг.
По возвращении из Рантхамбхора Ала-уд-дин осуществил несколько радикальных предупредительных мероприятий. Первый удар был нанесен богатству знати и вельмож. Все пожалования духовенству были отобраны, почти все ранее не облагавшиеся владения теперь были обложены налогом, а сборщикам налогов было предписано брать столько золота, сколько они могли взять. Во-вторых, была установлена тщательно организованная система шпионажа. Шпионы внимательно следили за поведением и разговорами знатных лиц и вельмож и обо всем, что считали важным, докладывали султану. «Система доносов достигла таких масштабов, что знатные лица не осмеливались разговаривать даже в самых безлюдных местах, а если им надо было о чем-либо поговорить, они объяснялись знаками». В-третьих, было запрещено употребление алкогольных напитков. Ала-уд-дин сам перестал пить. «Кувшины и бочки с вином выносились из государственных подвалов, вино выливалось...


РАСЦВЕТ И ПАДЕНИЕ ДЕЛИЙСКОГО СУЛТАНАТА
163
в таком количестве, что образовалась слякоть и грязь, какая бывает в период дождей». Однако употребление вина было столь широко распространено, что его нельзя было полностью запретить. Несколько позднее Ала-уд-дин изменил свой первоначальный приказ и разрешил знатным людям пить вино у себя дома, но открыто продавать вино и подавать его на пирах было попрежнему запрещено. В-четвертых, вельможам было запрещено устраивать без разрешения султана пиры в своих домах и заключать бр; i и между членами их семей. Не выполнять эти деспотические указы было не' озможно, поскольку шпионы султана были начеку.
Богатые индусские князья и сборщики были разорены и подвергались унижениям в результате специальных указов, которые были направлены на то, чтобы не допустить их обогащения и роста их влияния. В ответ на вопрос султана кази Мугис-уд-дин, известный своим благочестием, высказал следующее мнение о положении индусов в империи: «Они называются плательщиками дани, и, когда сборщик налогов требует у них серебра, они должны беспрекословно и со всяческим смирением и уважением предлагать золото. Если сборщик налогов захочет плюнуть в рот индусу, последний должен, не колеблясь, открыть свой рот... Сам бог приказал их всячески унижать, поскольку индусы являются самыми смертельными врагами пророка... Пророк сказал, что они должны либо принять ислам, либо их надо убивать или отдавать в рабство, а собственность их должна быть конфискована государством».
Ала-уд-дин не мог истребить индусов или превратить их в рабов, поскольку индусы составляли огромное большинство населения империи; он принял, однако, действенные меры для того, чтобы лишить их собственности. Они должны были отдавать половину урожая в казну султана. Это тяжелое бремя усугублялось введением налога на пастбища и на дома. Эти меры проводились с такой строгостью, что «чаудхури, кхуты и мукаддамы (индусские налоговые чиновники) не имели возможности ездить верхом, иметь оружие, носить хорошую одежду или жевать бетель». Барани говорит, что жены кхутов и мукадда- мов были вынуждены идти в прислуги к своим мусульманским соседям. О Шарафе Кае, помощнике вазира, сообщается, что он ввел во всех областях империи единый закон о налогах, как если бы все эти провинции и области составляли одну деревню. В результате столь сурового управления землевладельцы были принижены настолько, что «любой чапраси (гонец) налогового ведомства мог схватить иногда человек двадцать землевладельцев, старост и их людей и наносить им пинки и удары». Барани прибавляет, что чиновники из налогового ведомства были столь ненавистны населению, что никто не хотел отдать свою дочь замуж за кого-либо из них.
Завоевание Читора (1303 г.). Гухилотские правители Мевара в течение XIII века вступали по различным поводам в борьбу с султанами Дели, но ни один из предшественников Ала-уд-дина не предпринимал серьезных попыток присоединить это маленькое княжество, хорошо защищенное горами и болотами. Ала-уд-дин во главе своих войск вторгся в Мевар, осадил Читор и 26 августа 1303 года взял крепость. По словам Тода, известного английского историка раджпутов, Ала-уд-дин предпринял этот поход с целью взять Падмини, прекрасную жену рана (князя) Бхим Сингха. Однако мы точно знаем, что рану звали Ратан Сингх, и есть достаточно оснований не доверять рассказам о Падмини, о которой не упоминают источники того времени. Во всяком случае, вполне вероятно, что причиной похода Ала-уд-дина было его естественное желание покорить сильное княжество, расположенное столь близко к Дели. Поэт Амир Хусроу, сопровождавший султана, оставил нам ценное описание этого похода. Раджпуты оказали упорное сопротивление, но не смогли удержать крепость Читор. Читор был переименован в Хизрабад и отдан под управление старшему сыну султана—Хизр-хану. Несколько лет спустя Ала-уд-дин И*


164
ИСТОРИЯ ИНДИИ
отдал Читор раджпутскому вождю по имени Малдев; позднее Читор был отобран у него раной Хамиром.
Завоевание Мальвы. После захвата двух сильных крепостей в Раджпута- не—Рантхамбхора и Читора—внимание султана было привлечено к соседней провинции Мальва. В 1305 году Айн-ул-Мульк Мультани был послан для завоевания Мальвы. Ему оказал сопротивление индусский князь; какое отношение последний имел к Парамарам, в цастоящее время неизвестно. Мусульмане одержали победу и взяли важные города Манду, Удджайн, Дхар и Чандери. Айн-ул-Мульк был назначен наместником Мальвы.
Первый поход Кафура в Декан (1306—1307 гг.). Девагири. К 1305 году Ала-уд-дин оказался властителем всей Северной Индии, за исключением Кашмира, Непала и Ассама. Его воображение снова начали волновать богатства, накопленные в городах Декана. Вскоре после падения Рантхамбхора Улуг-хан сделал некоторые приготовления к походу на Декан, но он умер раньше, чем это предприятие могло осуществиться. Во время своего похода на Мевар Ала-уд-дин послал войска под командованием Чхадджу для завоевания Телинганы. Чхадджу двинулся на Варангал, столицу государства Какатиев, через Бенгалию и Ориссу. Здесь армия потерпела поражение, и цель похода не была достигнута.
В 1306 году Малик Кафур, занимавший тогда высокий пост наиба (наместника государства), был послан в Декан во главе большой армии. Ему было приказано привести в повиновение раджу Рамчандру из Девагири, который в течение трех лет подряд не посылал дань в Дели и предоставил убежище Карне, бывшему правителю Гуджарата. Другая цель похода состояла в том, чтобы привести в Дели дочь раджи Карны Девалу Деви, которую хотела иметь при себе ее мать Камала Деви, находившаяся в то время в гареме Ала-уд-дина.
Карна, повидимому, образовал небольшое княжество в области Баглана. Малик Кафур прошел через Мальву и потребовал от Алп-хана—наместника Гуджарата,—чтобы тот присоединился к нему. Попытке Алп-хана действовать совместно с армией Кафура помешал Карна, который к тому времени уже отверг требование Кафура послать свою дочь в Дели. Отдавая себе отчет в собственной слабости, Карна устроил брак Девалы Деви с Санкаром, сыном Рамчандры, и она была препровождена в Девагири. К несчастью, войска Алп-хана неожиданно напали в пути на ее эскорт и захватили Девалу Деви, которая была отослана в Дели и выдана замуж за Хизр-хана1. Примерно в это же время армия Алп-хана нанесла поражение укрывшемуся в горах Карне и заставила его бежать в Девагири. О том, что с ним случилось в дальнейшем, нам неизвестно.
Кафур прошел через Элличпур, который был поставлен под управление мусульманских чиновников, прибыл в Девагири и там принял ядавского правителя, который покорно подчинился ему. Рамчандра отправился в Дели, умилостивил султана подарками огромной ценности и получил от него титул рай-и-райяна (вождь вождей). Он был восстановлен в качестве вассального правителя, и округ Наосари был передан ему в качестве личного лена.
Второй поход Кафура в Декан (1308—1310 гг.). Варангал. Государство Ядавов занимало западную часть Декана, восточная его часть входила в государство Какатиев—Варангал. Столица была окружена двумя кольцами крепких стен. Правитель этого государства, Пратапрудра II, уже один раз (в 1303 г.)
1 О красоте Девалы Деви и ее любви к Хизр-хану упоминает в одной из своих поэтических работ Амир Хусроу. После смерти Ала-уд-дина Кутб-уд-дин Мубарак убил Хизр-хана и принудил Девалу Деви выйти за него замуж. Позднее узурпатор Хусроу, убивший Кутб-уд-дин Мубарака, взял ее в свой гарем.


РАСЦВЕТ И ПАДЕНИЕ ДЕЛИЙСКОГО СУЛТАНАТА
165
отразил нападение Чхадджу. Но ему было труднее справиться с Малик Кафу- ром, который выступил из Дели в 1308 году, получив приказ захватить богатства государства Какатиев, но не присоединять его.
По пути в Телингану Кафур задержался в Девагири и получил ценную помощь от Рамчандры. Он опустошил местность, через которую проходил,
и появился у Варангала. Пратапрудра заперся в своей неприступной крепости, но после продолжительной осады, в результате которой были захвачены непосредственные подступы к этой крепости, он сдался в 1310 году. Кафур захватил огромную добычу, в том числе лошадей, слонов и драгоценности; Пратапрудра обещал платить ежегодную дань.
Третий поход Кафура в Декан (1310—1311 гг.). Хойсалы и Пандья. Покорение Девагири и Варангала, которое сопровождалось захватом большой добычи, укрепило уверенность Ала-уд-дина в своих силах и породило у него честолюбивые замыслы подчинить себе всю Южную Индию. В 1310 году Малик Кафур и Ходжа Хаджи были вновь посланы во главе крупной армии за горы Виндхья.


166
ИСТОРИЯ ИНДИИ
В 1309 или 1310 году Кафур снова прошел через Девагири, где в качестве преемника Рамчандры правил Санкар. Преданность Санкара, повидимому, внушала некоторые подозрения, поэтому Кафур, чтобы защитить свой тыл, оставил гарнизон в Джалне на Годавари. Затем он быстро двинулся по направлению к Дварасамудре, столице могущественного хойсалского правителя Вира Баллалы III. Развалины столицы можно и сейчас видеть в Халебиде, в округе Хасан в Майсуре. Государство было расположено к югу от Кришны и включало, помимо других округов, весь нынешний штат Майсур. Как и Рамчандра в 1294 году, Вира Баллала был застигнут врасплох и потерпел поражение, его столица была захвачена завоевателями. Было разграблено несколько храмов. Хайсалский правитель отдал огромные богатства и стал вассалом Дели, обязавшись платить дань.
От Дварасамудры Кафур двинулся к государству Пандьев на Дальнем Юге. После смерти Кулакшекхары право на престол оспаривалось его двумя сыновьями—Сундарой Пандья и Вирой Пандья. В 1310 году Сундара Пандья, потерпев поражение от Виры Пандья, отправился в Дели, где искал помощи султана, для того чтобы захватить трон. «Тарих- и-алаи» Амира Хусроу содержит яркое описание похода Кафура через незнакомые и негостеприимные области, управляемые Хойсалами и Пандьями. В начале 1311 года Кафур появился у Мадуры, которая при его приближении была покинута жителями. Этот знаменитый город был разграблен, и была захвачена богатая добыча, в том числе 500 маундов1 драгоценностей. Кафур дошел до Рамесварама, где он разрушил большой храм, к которому совершали паломничество индусы, и построил мечеть. Оставив мусульманского наместника в Мадуре, он отправился в Дели, куда прибыл в октябре 1311 года и где ему была устроена торжественная встреча, которую он вполне заслужил.
Четвертый поход Кафура в Декан (1313 г.). Ядавы и Хойсалы. Санкар из Девагири всегда тяготился мусульманским игом. После возвращения Кафура в Дели он прекратил уплату дани. В 1313 году Кафур снова появился в Девагири, Санкар потерпел поражение и был убит. Двигаясь на юг, Кафур захватил Гулбаргу, Райчур и Мудгал; вся территория, расположенная между Кришной и Тунгабхадрой, подпала под его власть. Затем он пошел в западном направлении, снова опустошил владения Хойсалов и захватил важные морские порты Дабхол и Чаул. Таким образом, вся Южная Индия была действительно подчинена власти Дели. Делийский султанат достиг максимальных размеров и зенита своей славы. Однако последующие события показали, что политика управления Южной Индией при помощи вассальных индусских князей была обречена на неудачу.
Нашествие монголов. Успехи Ала-уд-дина как завоевателя не должны отвлекать наше внимание от монгольской угрозы на северо-западной границе. Опасность монгольского вторжения была столь же грозной, как и в дни Балбана, и если она не заставила Ала-уд-дина отказаться от политики расширения территории, то это лишь свидетельствует, что он был более способным правителем и более склонен к риску, чем властитель из династии Гулямов.
Подобно Шер-хану Сункару в период правления Балбана, Зафар-хан был достойным хранителем северо-западной границы в ранний период правления Ала-уд-дина. Даже после смерти Зафар-хана имя его продолжало наводить ужас на жестоких завоевателей. Он отразил нашествие монголов, выиграв сра¬
1 Мацнд—мера веса в Индии, менявшаяся в различные периоды и неодинаковая в разных об 1астях страны. В то время маунд примерно равнялся 10—15 килограммам.— Прим. ред.


РАСЦВЕТ И ПАДЕНИЕ ДЕЛИЙСКОГО СУЛТАНАТА
167
жение близ Джалландара вскоре после вступления Ала-уд-дина на престол. В 1299 году двухсоттысячная армия монголов под командованием Кутлуг Ходжи расположилась лагерем на берегах Джамны и угрожала Дели. Положение было особенно опасным для Ала-уд-дина, так как на этот раз монголы стремились к завоеванию, а не только к грабежу. Зафар-хан разбил монголов, но при этом сам погиб. Вместо того чтобы сожалеть о потере столь способного слуги, Ала-уд-дин, напротив, почувствовал облегчение, освободившись от могущественного военного вождя, усиления которого он опасался.
В то время когда Ала-уд-дин был занят осадой Читора (1303 г.), монгольская стодвадцатитысячная армия под командованием Тарги вторглась в Индию и расположилась лагерем близ Дели. Ала-уд-дин сумел вернуться в Дели до того, как монголы начали военные действия, но им удалось помешать вассалам Северной Индии присоединиться к султану в столице. Не будучи в состоянии атаковать монголов из-за отсутствия достаточных сил, Ала-уд-дин заперся в крепости Сири, предоставив врагу грабить Дели и соседние районы. К счастью, монголы внезапно сняли осаду и неожиданно отступили, что, возможно, было «вызвано неумением вести правильную осаду».
Пережитая опасность заставила Ала-уд-дина принять действенные меры для защиты Пенджаба. Он укрепил старые крепости и построил новые, разместив в них сильные гарнизоны. Численность армии была увеличена. В 1305 году управление Пенджабом было поручено Гази Малику (в дальнейшем он именовался Гийяс-уд-дин Туглаком), который успешно защищал границу в течение многих лет.
В 1304 году произошел еще один набег монголов. Завоеватели дошли до Амрохи, опустошая местность, через которую проходили. Против них были посланы Малик Кафур и Гази Малик. Около 8 тысяч монголов, включая двух военачальников, были захвачены в плен и отправлены в Дели. Военачальники ■были растоптаны слонами, а простые солдаты обезглавлены, и головы их замурованы в стены крепости Сири. Гази Малик был вознагражден наместничеством в Пенджабе.
В 1306 году монгольская армия под командованием Кабка перешла Инд около Мультана и прошла по направлению к Гималаям, опустошая местность, лежавшую на ее пути. Когда монголы двинулись обратно, то оказалось, что путь отступления был отрезан Гази Маликом, который перебил и взял в плен около 50 тысяч монголов, включая Кабка. Пленные были либо растоптаны слонами, либо казнены, а жены и дети их проданы в рабство.
В 1307—1308 годах монгольский вождь по имени Икбалманд перешел Инд, но потерпел поражение и был убит. В течение остальных лет правления Ала-уд-дина монголы больше не пытались беспокоить его.
Истребление «новых мусульман». Ала-уд-дин и его придворные смотрели с подозрением на «новых мусульман» (монголов, принявших ислам и осевших в Индии). Последние были лишены доступа к выгодным должностям и не имели ряда привилегий. «Новые мусульмане» мстили за это восстаниями и заговорами. К концу правления Ала-уд-дина они организовали заговор с целью убить его. Заговор был раскрыт. Ала-уд-дин приказал перебить всех «новых мусульман» как в Дели, так и в провинциях. Было убито около 30 тысяч человек.
Рыночные правила. Крупная и расширяющаяся империя нуждалась в большой постоянной армии, а для содержания такой армии требовалось много денег. Ала-уд-дин пытался сократить военные расходы. Он установил твердое жалованье солдатам в размере 234 тонка, а для того чтобы этого хватало им на жизнь, он устанавливал цены на товары и таким образом косвенным путем снижал стоимость жизни. Цены на товары повседневного потребления устанавли¬


168
ИСТОРИЯ ИНДИИ
вались султаном, а его распоряжения проводились в жизнь высоким должностным лицом, именовавшимся шахна-и-маиди (главный управляющий рынками), который имел в своем распоряжении много подчиненных. В деревнях халисы (на казенных землях.—Ред.] в двуречье Ганга—Джамны налоги взимались не деньгами, а натурой. Зерно должно было складываться в правительственные закрома в Дели, с тем чтобы во время недорода правительство могло обеспечивать достаточное снабжение. Все купцы должны были регистрироваться в канцелярии шахна-и-макди, который наблюдал также за движением всех караванов. Никому не разрешалось делать запасы зерна или продавать его по повышенной цене. Барани говорит, что во время засухи ьиахна-и-манди предложил несколько повысить цену на зерно и за этот проступок получил 21 удар бичом. Это дает нам представление о той строгости, с которой рыночные правила проводились в жизнь. Что бы мы ни думали об экономической и политической целесообразности этих правил—они временно достигали цели. Барани говорит, что даже во время засухи не ощущалось недостатка в зерне.
Были установлены твердые цены на ткани, пшеницу, ячмень, рис, сахар, топленое и растительное масло, соль и другие товары; твердые цены устанавливались и на скот (например, лошадей и быков). Цены на рабов и на прислугу, естественно, упали. Деятельность скупщиков находилась под строгим контролем, им не давали возможности манипулировать ценами. Если какой-либо лавочник обвешивал покупателя, у этого лавочника вырезали из тела такой же по весу кусок мяса. Снижение стоимости жизни позволило Ала-уд-дину содержать большую постоянную армию, не слишком отягощая казну.
Последние годы Ала-уд-дина. С расшатанным здоровьем, покинутый женой и детьми, Ала-уд-дин в последние годы правления стал игрушкой в руках Малик Кафура, интриги которого создали тяжелую обстановку при дворе и в гареме. Хизр-хан был сослан в крепость-тюрьму Гвалиор, его мать была заключена в тюрьму в Старом Дели. Алп-хан, наместник Гуджарата, заподозренный в связях с кликой Хизр-хана, был убит. Результаты этих тиранических мер были ужасны. Войска Алп-хана в Гуджарате подняли восстание. В Девагари Харапал, зять Рамчандры, захватил несколько мусульманских военных постов и объявил о своей независимости. Ничего не было сделано для усмирения мятежников. Ала-уд-дин умер 2 января 1316 года. Полагали, что Кафур ускорил смерть Ала-уд-дина при помощи яда. По словам мусульманского историка, «судьба оказалась, как всегда, изменчивой: рок обнажил свой меч и уничтожил его».
Оценка Ала-уд-дина. Ала-уд-дин был сильной личностью и типичным представителем своего века. Он был жесток по натуре, и никто не мог рассчитывать на его милосердие—ни друг, ни враг. В тот жестокий век измен и борьбы суровость была необходима, но Ала-уд-дин, вероятно, перешел границы. Самый его успех содержал в себе зародыш поражения: могущественное сооружение, созданное им посредством политики крови и железа, почти рухнуло на его глазах, а он «в бессильной ярости кусал пальцы».
Но в истории правления Ала-уд-дина два факта представляют особый интерес. Он был первым мусульманским правителем Дели, создавшим империю, которая охватывала большую часть Индии. Было восстановлено политическое единство. Теперь после многих веков, в течение которых Индия оставалась разобщенной, та ее часть, которая лежала за горами Виндхья, была снова объединена с Северной Индией. Юг все еще был весьма неудобным партнером, ибо местные династии имели там глубокие корни, а разрушение храмов усилило недовольство народа завоевателем. Но Ала-уд-дин подготовил почву для государства Бахманидов, а в конечном счете и для установления власти Моголов в Декане. Такова первая характерная черта. Во-вторых, Ала-уд-дин при¬


РАСЦВЕТ И ПАДЕНИЕ ДЕЛИЙСКОГО СУЛТАНАТА
169
дал некоторое административное единство Делийскому султанату, который столь длительное время представлял собой конгломерат «военных ленов». Ала-уд-дин был подлинным создателем империи, ибо он уделял внимание не только созданию сильной армии. Он сознательно освободился от подчинения ортодоксальным улемам [высшим мусульманским богословам.—Ред.] и решил, что в светских делах должны преобладать соображения светского характера. Одному чрезвычайно религиозному кази он сказал: «Когда я повелеваю страной, я не думаю, законно это или незаконно (то есть позволяют это законы ислама или нет), повелевая, я исхожу из блага государства или действую под давлением чрезвычайных обстоятельств». Это было провозглашением новой политики, предвосхищением принципа, которому следовал Мухаммед Туглак.
Возможно, что Ала-уд-дин был неграмотным. Барани говорит, что он «не был знаком с наукой», ноФеришта указывает, что после вступления на престол он учился искусству читать на фарси. Однако Ала-уд-дин интересовался литературой. Как Амир Хусроу, так и Мир Хасан Дехлеви пользовались его покровительством. Ала-уд-дин уделял также большое внимание строительству крепостей и мечетей.
Кутб-уд-дин Мубарак Хилджи (1316—1320 гг.). Перед смертью Ала-уд- дин лишил Хизр-хана права наследовать престол и назначил своим преемником своего малолетнего сына—Шихаб-уд-дин Умара. Скорее всего это распоряжение было сделано под влиянием Малик Кафура. Посадив на престол малолетнего Шихаба, Кафур стал фактическим правителем империи. Хизр-хан и его младший брат Сади-хан были ослеплены. Вдова Ала-уд-дина была насильно выдана замуж за Кафура, а затем брошена в тюрьму. Была сделана попытка ослепить третьего сына Ала-уд-дина, Мубарака, который, однако, подкупил людей Кафура и побудил их убить ненавистного евнуха. После смерти Кафура Мубарак стал регентом при Шихаб-уд-дин Умаре. Но в апреле 1316 года малолетний Шихаб-уд-дин Умар был ослеплен, и Мубарак вступил на престол в качестве султана.
Мубарак начал свое правление хорошо. Он освободил многих из тюрем, вернул владельцам конфискованные у них земли и отменил наиболее строгие правила, введенные его отцом, в том числе принудительное регулирование цен. Убийцы Малика Кафура, требовавшие особых привилегий, были наказаны. Резкое смягчение методов управления породило неуважание к законам, и эта вредная тенденция получила дальнейшее развитие из-за распущенности султана. Он быстро стал игрушкой в руках подлого фаворита по имени Хусроу, который в прошлом принадлежал к одной из индусских каст неприкасаемых, а затем принял ислам.
Восстание в Гуджарате было подавлено Айн-ул-Мульком, а управление провинцией поручено тестю султана Зафар-хану. В 1317 году Мубарак лично отправился в Декан с целью подавить восстание в Девагири. Харапал бежал, как только султан приблизился к Девагири, но был схвачен и замучен насмерть. В различных частях прежнего государства Ядавов, в Гульбарге и даже в Двара- самудре были посажены мусульманские чиновники.В Девагири была построена большая мечеть, причем для строительства были использованы материалы разрушенных храмов. Хусроу был послан в поход на Мадуру.
Серьезный заговор с целью убить Мубарака был разоблачен раньше, чем заговорщики успели совершить покушение, они и их родственники были казнены. Хизр-хан и Шихаб-уд-дин Умар были убиты, а Девала Деви, несчастная жена Хизр-хана, отдана в гарем султана. Опьяненный успехами, Мубарак дошел до «полнейшей распущенности, до отвратительного бесстыдства». Его тщеславию не было границ, он принял духовный титул ал-васик-биллаха [«богоподобного».—Ред.], отказавшись тем самым от традиционного подчинения халифату.


170
ИСТОРИЯ индии
Зафар-хан был отозван из Гуджарата, а Хасим-уд-дин, брат Хусроу, послан на его место. Этот неблагодарный человек пытался поднять восстание вскоре после своего прибытия в Гуджарат, но был схвачен местной знатью и отправлен в Дели. Но Мубарак не покарал его, как можно было ожидать, и Хасим-уд-дин попрежнему пользовался его благосклонностью. Вскоре Малик Яклаки, которого Мубарак оставил наместником Девагири, объявил себя независимым. Войска, посланные из Дели, разбили его и взяли в плен. В Дели он понес сравнительно легкое наказание: ему отрезали нос и уши; вскоре он вновь обрел милость и был назначен наместником Саманы.
Тем временем Хусроу захватил крупную добычу в Мадуре и двинулся в Телингану. Крепость Варангал была осаждена, и индусы оказались в таком положении, что вынуждены были заключить мир на унизительных условиях. Они уступили пять округов и обещали ежегодно платить тяжелую дань. Хусроу стал думать о возможности обосноваться в качестве независимого правителя на юге. О его изменнических планах было доложено султану, который неблагоразумно пренебрег этим предупреждением и потребовал, чтобы его фаворит немедленно вернулся в Дели. По возвращении в столицу Хусроу окружил себя многочисленной вооруженной охраной, которая состояла из людей его касты. Султан был предупрежден об этом, но попрежнему доверял Хусроу и не слушал своих истинных друзей. В апреле 1320 года Мубарак был убит людьми Хусроу.
Возвышение и падение Хусроу (1320 г.). Хусроу вступил на престол, приняв имя Насир-уд-дин Хусроу-шаха. Многие преданные Мубараку вельможи и чиновники были убиты, и ни один отпрыск династии Хилджи не был оставлен в живых. Девала Деви была передана в гарем Хусроу. Особыми привилегиями пользовались родственники Хусроу и лица, принадлежавшие к его касте. Эти авантюристы низкого происхождения оскорбляли мусульманскую аристократию, оскверняя мечети, поклоняясь при дворе идолам. Гази Малик, наместник Дибалпура, поставил своей целью наказать нечестивого вероотступника. Его прямо или косвенно поддерживали многие могущественные и влиятельные представители знати. В сентябре 1320 года он нанес поражение Хусроу близ Дели. Этот честолюбец был схвачен и обезглавлен. Собрание знати провозгласило победителя султаном. Он принял имя Гийяс-уд-дин Туг- лак-шаха. Барани говорит: «Ислам был обновлен, и новая жизнь пришла к нему. Умы людей были удовлетворены, а их сердца довольны».
2. ТУГЛАКИ1
Гийяс-уд-дин Туглак (1320—1325 гг.). Основателем новой династии был караунский тюрк незнатного происхождения. От Феришты мы узнаем, что его отец был тюркским рабом Балбана, а мать происходила из джатов Пенджаба. Гийяс-уд-дин выдвинулся во время правления Ала-уд-дина благодаря своей успешной борьбе с монголами. Ко времени своего вступления на престол он был уже немолодым и опытным воином. Он расположил к себе всех прежних вельмож, раздав им земли и должности. Все оставшиеся в живых девушки из рода Хилджи были выданы замуж за достойных людей. Деньги, розданные Хусроу своим фаворитам и приверженцам, были конфискованы; ничего не удалось только получить от знаменитого «святого шейха» Низам-уд-дин Аулии, который заявил, что огромную сумму, полученную им от узурпатора, он истратил на благотворительные цели. Султан приказал провести дознание о его религиозных взглядах и деятельности, но придворные богословы стояли за него. Отношения между султаном и шейхом остались натянутыми.
1 Некоторые авторы считают, что Туглак—название племени; по мнению других— это имя собственное.


РАСЦВЕТ И ПАДЕНИЕ ДЕЛИЙСКОГО СУЛТАНАТА
171
Гийяс-уд-дин Туглак был заботливым правителем. Он поощрял развитие сельского хозяйства. Были прорыты оросительные каналы. Доля правителя в валовом урожае не превышала одной десятой или одной одиннадцатой части. Но в отношении индусов он придерживался политики притеснений, которую проводил Ала-уд-дин: «Индусам надо оставлять ровно столько, сколько нужно для того, чтобы они, с одной стороны, не стали дерзкими, располагая богатством, а с другой стороны, чтобы они не впали в отчаяние и не бросили своих земель и занятий». Были предприняты надлежащие меры для сбора налогов и проверки фискальных отчетов. Судебное и полицейское ведомства были также преобразованы. Превосходно была организована почта. В армии была установлена строгая дисциплина и контроль над военачальниками и воинами.
Падение династии Какатиев. В Декане Пратапрудра II из Варангала не признал сюзеренитета новой династии. В 1321 году Джауна-хан, старший сын и законный наследник султана, был послан во главе крупной армии для покорения правителя какатиев. По прибытии в Варангал он осадил крепость. После отчаянной борьбы индусы запросили мира, но предложенные ими условия были отклонены. Некоторые интриганы в лагере престолонаследника распространили слух о том, что султан умер в Дели. Джауна-хан поверил этому, ■снял осаду, а о том, что слух ложный, узнал лишь по дороге в Дели.
Два года спустя он предпринял другой поход против Варангала и принудил Пратапрудру сдаться вместе с семьей, приверженцами и главными должностными лицами государства. Индусский правитель был отправлен в Дели—таков бесславный конец древней династии Какатиев. Варангал был переименован в Султанпур, а Телингана была поставлена под управление мусульманских чиновников.
После покорения Телинганы Джауна-хан совершил набег на Ориссу (Джаджнагар) и захватил слонов.
Восстание в Бенгалии. Бугра-хан и его сын Рукн-уд-дин Кейкаус правили Бенгалией как независимые султаны до 1301 года. Затем управление Бенгалией было захвачено бывшим рабом, который правил под именем Шамс-уд-дин Фируз-шаха до 1322 года. Его преемником в Лакхнаути был, повидимому, его сын Шихаб-уд-дин Бугда, однако права Шихаба оспаривались его братьями, Насир-уд-дином и Гийяс-уд-дином. Гийяс-уд-дин, который в течение нескольких лет фактически пользовался независимостью в качестве наместника Со- наргаона (восточная Бенгалия), сверг Шихаб-уд-дина, занял престол в Лакхнаути. Эти события привлекли внимание султана Гийяс-уд-дин Туглака, который лично отправился в Бенгалию в 1324 году. В Тирхуте его встретил Насир-уд-дин, который, вероятно, уже занял Лакхнаути, и туда был послан способный военачальник Бахрам-хан. Гийяс-уд-дин потерпел поражение, был схвачен и как пленник отправлен в Дели. Насир-уд-дин был признан вассальным правителем северной Бенгалии; восточная Бенгалия была непосредственно подчинена Дели, и управление ею поручено Бахрам-хану. Султан вернулся в Дели с богатой добычей.
Смерть Гий я с-уд-ди на. По возвращении Гийяс-уд-дина Туглака из Бенгалии его сын Джауна-хан устроил ему торжественную встречу в Афганпуре, близ Дели, в специально сооруженном павильоне, который был «построен так, что, если к нему в определенном месте прикоснутся слоны, он должен был обрушиться». По просьбе своего сына султан разрешил устроить шествие слонов вокруг павильона. Как только слоны прикоснулись к наиболее слабой части сооружения, оно рухнуло, и султан был раздавлен (1325 г.). По словам Ибн- Батуты, этот, казалось бы, несчастный случай был завершением тщательно подготовленного Джауна-ханом плана. За султаном вскоре последовал в могилу


172
ИСТОРИЯ ИНДИИ
его враг шейх Низам-уд-дин Аулия, а также Амир Хусроу, поэт, пользовавшийся его покровительством.
В нескольких милях к югу от Дели лежат развалины Туглакабада, столицы-крепости, построенной Гийяс-уд-дином. Ибн-Батута говорит: «Здесь находились сокровища и дворцы Туглака, а также большой дворец, построенный из позолоченных кирпичей, который при свете солнца блестел так ослепительно, что никто не мог долго смотреть на него. Сюда он складывал огромные ценности, и рассказывают, что он построил здесь большой резервуар, куда сливал расплавленное золото, которое превратилось в глыбу».
Характер Мухаммеда Туглака. Джауна-хан, наследовавший Гийяс-уд-дин Туглаку под именем Мухаммеда Туглака, был весьма странным человеком. Bapai и, знавший его лично, говорит: «Я должен заметить, что султан Мухаммед был одним из чудес творения. Противоречивость его качеств выходила за рамки всякого понимания и здравого смысла». Некоторые рассматривают описание Мухаммеда, сделанное Барани, как своего рода сатиру—панегирик, который в то же время содержит странные, неожиданные эпитеты. Как бы там ни было, султан был, несомненно, одаренным человеком. Он увлекался физическими упражнениями и охотой, был превосходным воином. Его щедрость вошла в предания. Барани говорит, что он раздавал за один раз столько, сколько Хатим [по арабским преданиям легендарно щедрый бедуин.—Ред ] и другие раздавали в год. В век пьянства и разнузданности он был свободен от этих пороков. Хотя он и оскорблял мусульманских богословов, вторгаясь в сферу их политического влияния, он все же был набожным суннитом; его правоверность не могла сравниться с пуританством Аурангзеба. Барани, который не был его доброжелателем, признает все же, что он был предан богу и уважал старших. Он был образованным человеком, который интересовался многими науками: логикой, астрономией, философией, математикой, естествознанием. Он был хорошо знаком с персидскими классиками и писал хорошие стихи на персидском языке. Он был превосходным каллиграфом. Эти хорошие качества не вяжутся с приписываемым ему предательством по отношению к своему отцу и беспощадной жестокостью, которая порочит историю его правления. Встретясь с этими противоречиями, английский историк XIX века Элфинстон усомнился, «не являлся ли он в некоторой степени душевнобольным». Некоторые его военные авантюры и административные мероприятия изображались нелепыми и бессмысленными, но, как мы увидим ниже, такая точка зрения вряд ли приемлема. Возможно, более правильным будет считать, что его ошибки были вызваны его горячностью и неумением выслушивать возражения. Он не был ни осторожным, ни расчетливым. Ему нехватало практической рассудительности, которая является важным свойством мудрого и хладнокровного государственного человека; он не смог нести бремя правления обширной и беспокойной империей. Его считают обычно отчасти ответственным за распад Делийского султаната. Следует признать, что его довольно длительное правление имело гибельные последствия, но нужно также помнить, что существовало много глубоких причин, которые вызвали политический упадок и которые отнюдь не могут быть сведены к деятельности одного человека.
Восстания раннего периода. Мухаммед вступил на престол в феврале 1325 года. Братья не препятствовали ему. Расточительные дары и щедрая раздача должностей подкупали как народ, так и знать. Наместники провинций признали его суверенитет. Однако в те дни восстания были обычны при любом правлении. Первое восстание при Мухаммеде поднял его двоюродный брат Баха-уд-дин Гуршасп (1326—1327 гг.), владевший леном Сагар, вблизи Гул- барги. Он потерпел поражение, был взят в плен и отправлен в Дели, где с него с живого содрали кожу. В 1327—1328 годах, после перенесения столицы в


1—Тюрская империя к концу правления Мухаммеда Туглака (приблизительно).


174
ИСТОРИЯ ИНДИИ
Девагири, индусский вождь Кондханы (нынешний Сингхгарх, близ Пуны), поднял восстание, но после длительной осады его крепости был вынужден признать сюзеренитет султана. Затем последовало восстание Бахрама Айбы в Мультане. Он был могущественным феодалом и держал важные пограничные лены Мультана, Уча и Синда. Султан, находившийся тогда в Девагири, поспешно отправился в Мультан через Дели. Бахрам был разбит, взят в плен и обезглавлен.
Тяжелое налоговое обложение в двуречье Ганга—Джамны. Барани говорит, что налоги в двуречье Ганга—Джамны были «увеличены в десять и в двадцать раз», и описывает последствия этой меры в следующих словах: «Для того чтобы провести в жизнь план султана, его каркуны, [окружные сборщики налогов.—Ред.] ввели такие налоги, которые совершенно разорили райятов [крестьян.—Ред.]. Налоги эти взыскивались с такой строгостью, что райяты были доведены до полного разорения и нищеты. Те, кто жил зажиточно и владел имуществом, поднимали восстания. Страна была разорена, и количество обрабатываемой земли резко сократилось. Крестьяне из отдаленных провинций, до которых доходили слухи о судьбе населения в двуречье, опасаясь, что такие же требования будут предъявлены и к ним, отказывались повиноваться и бежали в леса. Сокращение обрабатываемых земель, разорение райятов, перебои в подвозе зерна из отдаленных провинций привели к голоду в Дели и его окрестностях, а также в двуречье... С этого времени начался упадок могущества державы Мухаммеда». Возможно, в данном случае сгущены краски, но несомненно, что измученное и доведенное до отчаяния население двуречья Ганга—Джамны восставало. Барани говорит, что в Баране султан охотился за восставшими, как за дикими зверями. Вряд ли следует понимать это сообщение буквально. Это, возможно, слишком красочное описание беспощадных мер, которые принимал Мухаммед для того, чтобы держать крестьян в повиновении.
Перенесение столицы (1326—1327 гг.). Одним из наиболее порицаемых политических мероприятий Мухаммеда было перенесение столицы из Дели в Девагири, который был переименован в Даулатабад. Султан считал необходимым поместить столицу в стратегически выгодном пункте, расположенном на значительном расстоянии от северо-западной границы, которая все еще подвергалась набегам монголов. Из Девагири было легче контролировать недавно покоренные индусские государства Южной Индии. Барани ясно указывает преимущества географического положения новой столицы: «Это место занимало центральное положение; Дели, Гуджарат, Лакхнаути, Сатгаон, Сонаргаон, Теланг, Ма’бар, Дорасамудра и Кампила находились от него почти на одинаковом расстоянии». Историк Ибн-Батута, однако, говорит, что султан питал отвращение к горожанам Дели, писавшим ему анонимные письма, полные оскорблений. Нет ясных данных, которые показывали бы, что столь серьезное мероприятие, как перенесение столицы, было предпринято по столь незначительному поводу.
Когда султан решил перенести столицу, населению Дели—мужчинам, женщинам и детям—было приказано переселиться в Даулатабад со всем своим имуществом. Лишения, неизбежно связанные с этим принудительным переселением, были отчасти смягчены мерами, принятыми султаном для облегчения положения переселявшихся. На дороге из Дели в Даулатабад были выстроены временные хижины, где переселенцы получали пищу и воду. По обеим сторонам дороги были посажены деревья для защиты от солнца. Ибн-Батута рассказывает, что слепой и калека, не пожелавшие уходить из Дели, были схвачены и приведены к султану; калека был тут же убит, а слепого было приказано тащить волоком в Даулатабад, в результате его приволокли в новую


РАСЦВЕТ И ПАДЕНИЕ ДЕЛИЙСКОГО СУЛТАНАГА
175
столицу с одной ногой. Вполне возможно, что все это просто базарная выдумка.
Перенесение столицы было частым явлением в древности и в средневековье; Мухаммед не заслуживает порицания только за то, что он решил оставить Дели. Однако учреждение новой столицы в Девагири было сопряжено со многими неудобствами. Оно уменьшило возможности султана оказать сопротивление монголам. Отдаленные провинции, подобные Бенгалии, не могли эффективно управляться из Девагири. Враждебное отношение мусульманского населения Дели, его нежелание жить в Декане в окружении индусов—это тоже важный фактор, который надо было учитывать. Через несколько лет Мухаммед понял свою ошибку и снова перевел свой двор в Дели. Населению Дели, которое жило тогда в Девагири, было приказано вернуться в Дели, Даулатабад остался заброшенным городом, и потребовалось много времени, чтобы восстановить былое великолепие Дели.
Некоторые современные авторы предполагают, что Мухаммед Туглак хотел лишь сделать Девагири своей второй столицей. Он заставил видных жителей Дели переселиться в Девагири. Это их насильственное переселение было изображено как всеобщее переселение. Если учесть, что во время посещения Ибн-Батуты Дели был процветающим городом, то трудно согласиться с утверждением о всеобщем переселении его жителей.
Нашествия монголов (1328—1329 гг.). За перенесением столицы последовало нашествие монголов, причинившее большие бедствия. Ободренный, возможно, уходом султана из Дели, могущественный монгольский вождь по имени Тармаширин вступил в Пенджаб и опустошил всю долину, простирающуюся от Лахора и Мультана до окрестностей Дели. Мухаммед, повидимому, пренебрегал защитой границы: там не было энергичного и способного военачальника, который сумел бы задержать завоевателей. Возможно, что от Тарма- ширина удалось откупиться ценными дарами. Таким образом, Мухаммед отступил от политики вооруженного сопротивления, которую неизменно проводили Балбан и Ала-уд-дин. Он проявил слабость, отдав предпочтение подкупу перед вооруженным сопротивлением. Возможно, что причиной этого являлось перенесение столицы в Девагири (где во время вторжения жили его вельможи и военачальники), а также восстание в двуречье Ганга—Джамны.
Введение медных и бронзовых денег (1329—1330 гг.). Современные нам нумизматы называют Мухаммеда «королем монетчиков». Он реорганизовал чеканку монет и выпустил ряд новых, замечательных по своему художественному рисунку и выполнению. Но наиболее интересным его экспериментом было введение неполноценной монеты—эксперимент, который дорого обошелся ему и причинил много неприятностей.
В XIII веке медные и бронзовые монеты имели хождение в Китае и Иране, и Мухаммед, возможно, слышал об этом. Согласно Барани, две причины заставили его последовать этому примеру: необходимость покрывать все возраставшие военные расходы и истощение казны, вызванное его расточительными дарами. Один из современных нам авторов отвергает утверждение Барани и считает, что «целью султана было увеличить количество денег в обращении, а не пополнять опустевшую казну».
Не посоветовавшись со своими министрами, султан приказал выпустить медные и бронзовые монеты и объявил, что они будут иметь хождение наряду с золотыми и серебряными. Однако он не принял мер против подделки монет. Барани говорит, что дом каждого индуса превратился в монетный двор. Золото и серебро прятали, а налоги платили фальшивой монетой. Иноземные купцы покупали товары в Индии на медную монету, а, продавая эти товары за границей, получали золото. Ввоз товаров почти прекратился, так как чуже¬


Гб
ИСТОРИЯ ИНДИИ
странные купцы отказывались принимать неполноценную монету. Когда беспорядок достиг кульминационного пункта, султан распорядился изъять из обращения медные и бронзовые монеты и приказал выдавать населению из казны в обмен на них золото и серебро. Люди получали огромные барыши за счет казны, которая была таким образом очень сильно истощена. «План провалился, скорее, в результате предрассудков, невежества и отсутствия надлежащих предосторожностей, чем в результате его порочности как такового... было бы клеветой характеризовать этот смелый эксперимент султана как акт безумия...»
Намерение завоевать Хорасан. Через несколько лет после вступления на престол Мухаммед Туглак составил честолюбивый план завоевания Хоро- сана, Ирака и территории, расположенной за Аму-Дарьей. После вторжения Тармаширина он собрал большую армию для похода в Хорасан. Возможно, что он действовал по наущению некоторых хорасанских вельмож, которых привлекала ко двору султана его необыкновенная щедрость. Возможно также, что хорасанский поход был задуман как мера, направленная против Моголов. Еще Илтутмиш однажды совершил поход с целью завоевать Хорасан.
Барани пишет, что 370 тысяч человек были набраны в армию, и им было заплачено жалование за год вперед, но армия оставалась в Дели; когда же оказалось, что содержание такой многочисленной армии создавало слишком большие трудности для казны, ее распустили. Хотя политическое положение в Хорасане являлось весьма благоприятным для чужеземного вторжения, все же существовали непреодолимые трудности, на которые Мухаммед, стре мясь стать завоевателем, не обратил внимания. «На пути в Хорасан и Ирак Мухаммеду пришлось бы преодолеть высокие горы, а также пройти через земли, где жили враждебные народы, для борьбы с которыми требовались гораздо большие силы, чем те, которыми он располагал. Движение крупной армии через покрытые снегом перевалы Гиндукуша или Гималаев было делом, перед которым могли отступить и более стойкие полководцы, особенно в условиях, когда страна испытывала муки тяжелого голода... транспортные затруднения были также очень велики, и пограничным племенам легко было грабить караваны с продовольствием».
Завоевание Нагаркота (1337 г.). Крепость Нагаркот, расположенная в горах в округе Кангра в Пенджабе, считалась в то время неприступной. В 1337 году Мухаммед предпринял поход против нее. Крепостные стены были срыты, но индусскому князю было оставлено его владение.
Поход в Караджал (1337—1338 гг.). Походы против Нагаркота и Карад- жала были частью общего плана установления господства Дели над гималайскими государствами. Некоторые исследователи изображали поход в Караджал с целью покорить Китай и Западный Тибет как необдуманную и гибельную авантюру, однако ни один автор того времени не упоминает о Китае или Тибете как о цели этого похода. Очевидец Ибн-Батута говорит, что в результате похода в Караджал было покорено индусское горное племя. Из Дели отправилась большая армия, но трудности войны в горах наряду с обычными в период дождей болезнями внесли расстройство в ряды армии султана; заставив индусского князя платить дань, армия начала отходить, однако отступление оказалось не менее тяжелым, чем наступление. В дальнейшем султану уже не удавалось собрать такую большую армию.
Отношения с Китаем. В 1341 году к Мухаммеду Туглаку прибыло посольство от Тогана Тимура, монгольского императора Китая, который добивался разрешения восстановить буддийские храмы в районе Гималаев. Эти храмы


РАСЦВЕТ И ПАДЕНИЕ ДЕЛИЙСКОГО СУЛТАНАТА
177
были разрушены армией султана во время похода в Караджал. Китайская миссия привезла ценные подарки, которыми султан остался доволен. Он отправил в Китай Ибн-Батуту с посланием, в котором указывалось, что, согласно законам ислама, храмы не могут быть восстановлены, если не будет уплачена джизия [подушная подать, взимаемая с «неверных».—Ред.]. Подарки, которые повез Ибн-Батута монгольскому императору, были более роскошными, чем полученные султаном. Ибн-Батута отправился в июле 1342 года, а возвратился в Индию, примерно, четыре года спустя.
Ибн-Батута. Жизнь Ибн-Батуты представляет одну из наиболее интересных глав в истории мусульманского мира. Родившись в Танжере в 1304 году, он в 1325 году покинул родину и не возвращался туда до 1353 года. Он посетил Александрию, Каир, Мекку, Алеппо, Дамаск, Каффу, Константинополь, Бухару и Кабул и многие другие места, прежде чем попал в Синд в 1333 году. Прибыв в Дели, он получил от султана джагир и был затем назначен кази столицы. Он оставался на службе у султана в течение восьми лет и стал влиятельным лицом при дворе. Однажды он попал в немилость и лишился своего поста. В 1341 году он снова пользовался милостью султана и через несколько месяцев был послан в Китай. После долгих странствований по Южной Индии и Бенгалии он отправился в путешествие по Китаю через Яву, Суматру и острова Индийского архипелага. Ибн-Батута прибыл в Китай, но не смог выполнить своей миссии. Возвратившись в Каликут, он сел на корабль и вернулся домой. Ибн-Батута умер в 1377 или в 1378 году.
Будучи уже старым человеком, Ибн-Батута записал историю своих приключений в книге под названием «Сафар-намэ». До нас дошел сокращенный вариант этой книги, который был подготовлен Ибн-Джуззи1. Хотя Ибн-Батута нередко принимает слухи за исторические факты, он является беспристрастным свидетелем, и оставленные им записи помогают разрешить некоторые исторические проблемы, связанные с правлением Мухаммеда Туглака. К хронологическим и географическим данным, которые он приводит, следует относиться с большой осторожностью. Его общие замечания о положении страны представляют ценное дополнение к истории восстаний и придворных интриг, которыми заполнены страницы индийских летописцев, подобных Барани.
Восстания. В течение первых десяти лет правления Мухаммеда его политика вызывала серьезное недовольство во всей обширной империи. Тяжелое налоговое обложение повлекло за собой голод, а также восстания, которые беспощадно подавлялись. Перенесение столицы восстановило против Мухаммеда влиятельную группу мусульман. Введение медных денег вызвало беспорядки. Естественно, что лица, претендовавшие на власть, воспользовались общим недовольством и выступили против султана.
В 1335 году сайид Джалал-уд-дин Ахсан восстал в Ма’баре (область на восточном побережье Южной Индии со столицей в Мадуре). Повидимому, волнения в Северной Индии и отдаленность Ма’бара от Дели побудили этого могущественного эмира добиваться независимости. Султан лично отправился на юг. В Даулатабаде султан увеличил бремя налогов, которое нес народ, и потребовал крупных денежных взносов от мусульманской знати и сановников; некоторые из них, будучи не в состоянии удовлетворить требования правителя, кончали жизнь самоубийством, чтобы избежать наказания. Затем Мухаммед направился в Варангал. Внезапная вспышка эпидемии, унесшая много жизней в армии султана, заставила его вернуться в Даулатабад. Джалал-уд-
1 Третий и четвертый тома французского перевода, сделанного Дефремери и Санги- нетти, посвящены Индии.


178
ИСТОРИЯ ИНДИИ
дин был оставлен в покое, важная провинция отделилась от империи Дели. Ма’бар вошел в состав государства Виджаянагар в 1377—1378 годах.
Пока султана не было в Дели, Амир Xаладжун восстал в Пенджабе, убил наместника Лахора и объявил о своей независимости. Ему помогал гаккарский вождь по имени Кулчанд. Ходжа Джахан пошел на Лахор во главе большой армии и получил помощь двух военачальников, посланных султаном из Декана. Халаджун был разбит, а Лахор занят.
В 1335—1336 годах Малик Хушанг, сын наместника Даулатабада, поднял знамя восстания. Повидимому, он был введен в заблуждение ложным слухом о смерти султана. Он сдался, когда убедился, что султан жив. Мухаммед простил его, что явилось необычным для султана проявлением великодушия.
Мусульманские наместники Бенгалии, естественно, воспользовались смятением в империи. Гийяс-уд-дин, который в свое время потерпел поражение и был взят в плен Гийяс-уд-дин Туглаком, был признан в 1325 году наместником восточной Бенгалии наряду с Бахрам-ханом. За великодушие Мухаммеда он отплатил тем, что вознамерился захватить власть над всей Бенгалией. Однако он потерпел поражение и был убит Бахрам-ханом. Позднее, после смерти Бахрам-хана, его оруженосец Малик Фахр-уд-дин провозгласил себя правителем восточной Бенгалии. Он был разбит Кадар-ханом, наместником Лакхнаути, который одно время объявил себя также господином Сонаргаона. Однако войска Кадар-хана восстали, и он был убит. Фахр-уд-дин занял Со- наргаон и пытался захватить Лакхнаути, где ему оказал сопротивление один из военачальников Кадар-хана. Этот военачальник по имени Али Мубарак обратился к Дели, но не получил оттуда никакой существенной помощи. Тогда он провозгласил себя независимым правителем Лакхнаути. Соперничество между Фахр-уд-дином и Али Мубараком продолжалось несколько лет. Фахр-уд-дин умер в 1349 году; Ибн-Батута, посетивший Бенгалию в период его правления, описывает Фахр-уд-дина как образованного правителя, который любил беседовать со святыми людьми, чужестранцами и учеными. «Бенгалия отделилась от клонившейся к упадку империи султана Мухаммеда Туглака примерно в 1339—1340 годах и не находилась под ужасной властью безумного султана в течение последних двенадцати лет его правления».
За потерей Бенгалии последовало восстание низама Ма’ина в Каре. Это был человек низкого происхождения, курильщик опиума, за ним числилась недостача по внесению в казну собранных им налогов. Он был легко взят в плен, и с него содрали кожу (1337-38 г.). В 1338-39 году Нусрат-хан, наместник Бидара, поднял восстание. Потерпев поражение от армии султана, которая выступила из Девагири, Нусрат-хан сдался. Он лишился своего лена, но позднее был прощен и назначен хранителем садов султана в Дели. В 1339 году восстал Али-шах, сановник, посланный взимать налоги в Гулбарге. Он убил индусского князя в Гулбарге и занял Бидар, однако он был разбит армией султана и позднее сослан в Газну.
В 1340—1341 годах произошло серьезное восстание Айн-ул-Мулька, наместника Ауда. Он был выдающимся сановником и занимал высокое положение еще в период правления Ала-уд-дина. Он хорошо знал мусульманское богословие и право, его работа под названием «Муншат-и-махру» содержит обстоятельное описание системы управления в дни Фируза Туглака. Амир Хусроу говорит о нем как об искусном воине и хорошем писателе. В 1340—1341 годах султан перевел Айн-ул-Мулька из Ауда в Девагири. Некоторые злонамеренные люди убедили Айн-ул-Мулька, что его перевели для того, чтобы подготовить его падение. Он восстал, но был разбит и взят в плен. Он подвергся ряду унижений, был лишен своей должности, но ему была сохранена жизнь на том основании, что на восстание его толкнули другие.
Следующим было восстание Шаху Афгана, который убил наместника Мультана и захватил этот город. Султан лично выступил к Синду. Испугав¬


РАСЦВЕТ И ПАДЕНИЕ ДЕЛИЙСКОГО СУЛТАНАТА
/74
шись приближения большой армии под командованием самого султана, Шаху написал письмо с просьбой о прсщении и бежал в гсры. По возвращении в Дели султан выступил в Саннам и Саману, где он подчинил мятежных вождей горных племен, джатов и ра,сжпутов-бхатти. Некоторые мятежные вожди были привезены в Дели и насильственно обращены в ислам.
Основание Виджаянагара и восстание в Телингане. Индусы на юге, естественно, воспользовались беспорядками в Северной Индии и сделали решительную попытку восстановить свою независимость. Основы государства Вид- жаянагар были заложены в 1336 году. Харихара I, первый правитель Виджаянагара, сделал вид, что подчиняется Дели, но в то же время оказывал тайную поддержку восстанию, которое было организовано Кришна Наяком, сыном какатийского правителя Пратапрудры, и Вирупакша Баллалой, сыном Вира Баллалы III. Это восстание, повидимому, произошло в 1343—1344 годах. Военачальники султана в Декане не предприняли ничего серьезного для того, чтобы предотвратить восстание’. Вирупакша Баллала погиб в 1346 году в сражении с войсками султана Мадуры.
Восстание мусульманской знати в Декане и Гуджарате. Султан доверил управление Девагири своему наставнику Кутлуг-хану. Последний был отозван в 1335 году, так как его чиновники не справлялись со сбором налогов. Кутлуг- хан был мягким правителем и пользовался доброй славой, его внезапная отставка вызвала недовольство в провинции. Жестокость новых чиновников, которые были присланы султаном, восстановила против него население. Фери- шта говорит, что «народ восставал повсюду, и в результате страна была опустошена и обезлюдела».
За беспорядками в Девагири последовало восстание чужеземной знати (амиран-и-садах), которая до этого времени находилась в привилегированном положении. После восстания в Девагири султан пришел к убеждению, что, «где бы ни произошло восстание, оно возникает при помощи амиран-и-садах, которые поддерживают мятежников с целью заполучить деньги и заняться грабежом». Он поручил Азизу Хуммару, наместнику Мальвы, выскочке низкого происхождения, любыми средствами отделаться от чужеземной знати. Азиз предательски убил многих знатных чужеземцев, и это подлое преступление было одобрено султаном. Тогда чужеземная знать Гуджарата открыто восстала. Наместнику Гуджарата не удалось подавить восстание. Азиз был схвачен и убит мятежниками. В это время султан уже выступил из Дели против восставших (1345 г.). Армия султана разбила мятежников близ Дабхои, они бежали в направлении Девагири. Другое поражение они потерпели от Малика Макбула на берегах Нарбады. Против оставшихся в живых мятежников были приняты беспощадные меры. Султан задержался в Камбее и реорганизовал свои силы.
Чужеземная знать в Девагири внимательно следила за ходом восстания в Гуджарате. Вместо того чтобы расположить к себе эту знать, султан послал разузнать о ее настроениях нескольких чиновников, которые действовали очень грубо. Подозрения чужеземной знати усилились, когда некоторым из них было предложено явиться в лагерь султана. Чужеземная знать подняла восстание под руководством Измаил Мух Афгана, который присвоил себе титул султана. Мятежники заняли Девагири. Беспорядки охватили Берар, Хандеш и Мальву. Султан прибыл в Девагири, и ему почти удалось овладеть положением, но внезапное восстание под руководством Таги в Гуджарате опрокинуло его расчеты. Он немедленно направился в Гуджарат и вынудил Таги искать убежища в Тхатте, в Синде. Султану удалось подчинить Гуджарат, однако мятежники в Девагири воспользовались отсутствием султана и основали новое государство Бахманидов. Султан решил отложить наступление на Девагири


180
ИСТОРИЯ ИНДИИ
до тех пор, пока он не разобьет Таги. Он оставался в Гуджарате три года, реорганизовал управление провинцией и завоевал Гирнар (нынешний Джунагарх). Затем, преследуя Таги, он направился в Синд. Были сделаны приготовления для захвата Тхатты, но 20 марта 1351 года султан внезапно умер. «Итак,—говорит Бадауни,—правитель избавился от своего народа, а народ от своего правителя». Действительно, можно сказать, что «восстание в Декане оказалось для султана язвой, которая быстро увеличивалась и которая в конце концов погубила его».
Вступление на престол Фируза Туглака (1351 г.). Смерть Мухаммеда Туглака накануне осады Тхатты вызвала смятение в его лагере. Страна была охвачена восстаниями, монгольские наемники, связанные с Таги, начали грабить лагерь султана, и не было уверенности в том, удастся ли армии вернуться в порядке в Дели. В этом критическом положении находившаяся в лагере знать предложила занять престол Фирузу Туглаку, двоюродному брату покойного султана, который принял это предложение с некоторым колебанием. Мухаммед, повидимому, не оставил наследника мужского пола и даже сам наметил Фируза своим преемником. Но Ходжа Джахан возвел на престол Дели мальчика, назвав его сыном Мухаммеда. Трудно сказать, являлся ли этот мальчик самозванцем или он действительно был сыном султана. Во всяком случае, Ходжа Джахан подчинился Фирузу, когда последний прибыл в Дели, и серьезных волнений в связи с наследованием престола не было.
Характер Фируза Туглака. Фируз был сыном Раджаба, младшего брата Гийяс-уд-дина Туглака. Его мать была дочерью раджпутского князя. Мухаммед Туглак относился к нему с любовью и доверием. Он занимал высокие посты и приобрел значительный политический и административный опыт, но по характеру он был, скорее, затворником. Ему нехватало честолюбия, мужества и неодолимого стремления к войне—качеств, которые были необходимы правителю в его век. Современные ему летописцы, Барани и Афиф, изображают его идеальным мусульманским правителем, они высоко превозносят его скромность, милосердие, преданность вере и правдолюбие. Эти заслуженные похвалы не должны заслонять от нас его политических неудач, мы не должны также упускать из виду тот факт, что установление мусульманской теократии в соответствии с кораном, к чему он явно стремился, было несовместимо с благосостоянием индусских подданных, которые составляли подавляющее большинство населения его империи.
Походы в Бенгалию (1353—1354 и 1359—1360 гг.). Вскоре после своего вступления на престол Фируз решил снова подчинить Бенгалию Делийскому султанату. Шамс-уд-дин Ильяс-шах, молочный брат Али Мубарака, независимого правителя северной Бенгалии, образовал независимое княжество в южной Бенгалии. В 1342 году этот авантюрист занял Лакхнаути, а в 1352 году сверг правителя восточной Бенгалии—Ихтиар-уд-днн Гази-шаха, сына Фахр- уд-дина. Когда Ильяс вторгся в Тирхут, султан вышел против него во главе большой армии (ноябрь 1353 г.). При приближении султана Ильяс укрылся в сильной крепости Экдала (в округе Динаджпур). Не сумев захватить Экдалу, султан отступил и вернулся в Дели в сентябре 1354 года.
Второй поход против Бенгалии был предпринят в 1359 году по настоянию Зафар-хана, зятя Фахр-уд-дина из восточной Бенгалии, который хотел сам стать правителем, изгнав Ильяс-шаха. По пути в Бенгалию Фируз основал город Джаунпур. Когда Фируз прибыл в Бенгалию, Сикандар, сын и преемник Ильяс-шаха, заперся в крепости Экдала. После длительной осады, которая была столь же безуспешной, как и осада 1354 года, Сикандар согласился уступить Сонаргаон Зафар-хану и расположил к себе султана ценными подар¬


РАСЦВЕТ И ПАДЕНИЕ ДЕЛИЙСКОГО СУЛТАНАТА
181
ками. Однако Зафар-хан отказался переменить здоровый климат Дели на вредный для здоровья климат болотистой Бенгалии. Фируз признал Сикандара правителем и предложил ему украшенную драгоценными камнями корону. «В течение почти двух столетий, вплоть до возвышения афганцев, делийские правители не тревожили более Бенгалию».
Поход в Ориссу (1360 г.). Из Бенгалии Фируз вернулся в Джаунпур, после кратковременного пребывания там он пошел в поход на Джаджнагар (Орисса). Индусский правитель бежал из своей столицы. Фируз занял Пури и осквернил великий храм Джаггернатха; статуя бога была либо брошена в море, либо отвезена в Дели для попрания ногами мусульман. Индусский правитель обещал посылать в Дели по 20 слонов ежегодно в качестве дани.
Завоевание Нагаркота (1361 г.). Покорение Мухаммедом Туглаком На- гаркота оказалось непродолжительным. В 1361 году Фируз предпринял поход против этой сильной крепости. По пути он построил новую крепость в Сирхинде. После длительной осады он вынудил индусского князя Нагаркота подчиниться ему.
Поход в Синд (1362—1363 гг.). Желая наказать жителей Тхатты за их неверность Мухаммеду Туглаку, Фируз выступил из Дели в 1362 году во главе армии, которая насчитывала 90 тысяч всадников и 480 слонов. На Инде было сосредоточено большое количество судов. Правитель Тхатты упорно защищал свой город. В это время в лагере султана начался голод и вспыхнула эпидемия. Фируз решил временно снять осаду и повел свою армию в Гуджарат. Из-за предательства проводников армия попала в болота Кутча и понесла большие потери. В течение нескольких месяцев в Дели не было вестей об армии; способный и верный министр Макбул с трудом сдерживал готовый вспыхнуть мятеж. В конце концов истощенная армия достигла плодородных долин Гуджарата, где можно было получить в изобилии продовольствие, а также деньги. Один недовольный военачальник государства Бахманидов предлагал Фирузу вторгнуться в Декан и вернуть его себе, но тот упорно не оставлял своего на мерения покарать Тхатту. Армия снова двинулась по направлению к Синду из Дели поступили подкрепления, и правитель Тхатты был вынужден^сдаться
Восстания. После возвращения в Дели Фируз объявил, что впредь его армия будет использоваться только для подавления восстаний. Он сдержал это обещание. Предложение вмешаться в дела государства Бахманидов (1365— 1366 гг.) было им решительно отвергнуто. Шамс-уд-дин Дамгани, наместник Гуджарата, поднял восстание, по был побежден и убит местной знатью. Восстание в Катехре было беспощадно подавлено самим султаном, который отдал приказ о поголовном истреблении индусов.
Последние годы Фируза Туглака. Смерть старшего сына султана Фатх- хана в 1374 году была для Фируза тяжелым ударом. Постепенно он впадал в старческое слабоумие и стал игрушкой в руках своего министра Хан-и- Джахана. Всемогущий министр пытался поссорить султана со старшим из оставшихся в живых сыновей—Мухаммед-ханом. Но Мухаммед-хан добился падения министра. Фируз привлек Мухаммед-хана к управлению страной и даже в 1387 году пожаловал ему титул правителя. Однако Мухаммед-хан (он же— Насир-уд-дин Мухаммед-шах) пренебрегал общественными делами и предавался развлечениям. Против него было поднято восстание, в результате которого власть снова перешла к старому султану. Мухаммед бежал в Сирмур. Тогда Фируз пожаловал титул правителя своему внуку Туглак-хану, сыну Фатх- хана. Несколько месяцев спустя султан Фируз умер в возрасте восьмидесяти трех лет (сентябрь 1388 г.).


/-У2
ИСТОРИЯ ИНДИИ
Религиозная политика. Рожденный индусской женщиной и воспитанный Мухаммедом Туглаком, который был свободен от предоассудков, Фируз тем не менее был фанатиком и преследовал не только индусов, но также шиитов и других мусульманских «еретиков». В автобиографии «Фатухат-и-Фируз- шахи» Фируз гордо заявляет, что он «убивал вождей неверных, которые совращали других с истинного пути», разрушал индусские храмы и строил мечети на их месте. Государство стало настойчиво обращать индусов в ислам. Фируз говорит: «Я поощрял своих подданных-иноверцев принять веру Пророка и объявил, что каждый, кто повторит символ веры и станет мусульманином, будет освобожден от джлзии. Весть об этом дошла до народа, и многие индусы пришли, чтобы принять ислам; им оказали честь, позволив сделать это». Он был «первым султаном Дели, который заставил брахманов платить джлзлю. Шштов преследовали и публично сжигали их священные книги. Мул г иды [члены одной шиитской секты.—Ред.] были заключены в тюрьмы и изгнаны, а их «отвратительные обычаи» запрещены. Подобным же образом обращались и смахдлст'гмл [последователями другой мусульманской секты.—Ред.]. Даже суфии не избежали преследования. Вплоть до дней Сикандера Лоди мы не встречаемся с такого рода примерами неразумного религиозного рвения.
Фируз доказал свою правоверность, внешне проявляя преданность халифу, и претендовал на то, чтобы считаться наместником в Индии. На монетах Фируза его имя и имя халифа стояли рядом. Дважды он получал грамоты и почетные одежды от этого номинального главы мусульманского мира.
Реформы управления. Фируз внес в систему управления много изменений, которые довольно подробно описаны в работе его современника Афифа под названием «Тарих-и-Фируз-шахи». Одной из наиболее неблагоразумных мер было возрождение системы джлгиров, которая была упразднена Ала-уд-дином Хилджи. Военачальники стали фактически самостоятельными правителями в своих ленах, и контроль из центра над управлением на местах был заметно ослаблен. Мероприятия, связанные с поземельным налогом, были в целом благоприятны для народа. Размеры обложения были установлены после обследования прав и форм владения, а некоторые наиболее вопиющие злоупотребления, связанные со взиманием налогов, были пресечены. Однако английский историк Генри Эллиот совершенно необоснованно сравнивает Акбара с Фиру- зом Туглаком: Фируз не обладал широким кругозором Акбара и его даром правителя; однако в некотором отношении Фируз не меньше заботился о народном благополучии, чем Акбар. В своей автобиографии Фируз гордо приписывает себе честь отмены многих незаконных налогов. Фактически система налогового обложения основывалась на принципах корана. Основной принцип заключался в том, что государство не могло взимать налоги, не одобренные мусульманским правом. Этим право.м руководствовался, конечно, и суд. Фируз оказал большую услугу народу, отменив пытки и бесчеловечные формы наказания. Возможно, что инициатором некоторых из этих реформ был опытный вазир султана Хан-и-Джахан Макбул, обращенный в ислам индус из Телинганы.
Армия. Фируз ослабил военную организацию султаната своей неразумной щедростью. Аф1ф говорит, что Фируз издал следующий приказ. «Когда солдат состарится и не сможет служить, на его место становится его сын, если у него нет сына—его зять, а если нет зятя—за него служит его раб». Ежегодное освидетельствование боевых коней стало бесполезным, поскольку господствовала коррупция, которая иногда даже поощрялась султаном.
Рабы. Число рабов непрерывно возрастало. Во дворце султана насчитывалось 40 тысяч рабов, а общее число рабов во всей империи составляло при¬


РАСЦВЕТ И ПАДЕНИЕ ДЕЛИЙСКОГО СУЛТАНАТА
183
мерно 180 тысяч человек. Было создано специальное учреждение, которое ведало рабами. Рабство стало потенциальной опасностью для империи.
Общественные работы. Фируз был ревностным строителем городов и мечетей. Он был основателем таких городов, как Джаунпур, Фирузабад и Фатха- бад. Много мечетей, обителей и постоялых дворов для мусульман было построено в различных местах. Близ Дели были заложены новые сады. Два монолита с указами Ашоки были привезены в Дели: один из деревни близ Хизрабада на Джамне, другой—из Мирута. Для нужд сельского хозяйства было прорыто четыре важных канала: один—из Сатледжа до Гхагхара (96 миль), другой из района Сирмурских гор до Арасани, третий—от Гхагхара до Фирузабада, четвертый—от Джамны до места, находившегося на некотором расстоянии от Фирузабада. Благодаря проведению этих каналов увеличилось плодородие в районе двуречья Ганга—Джамны и в районе Дели. Увеличение площади обрабатываемой земли, естественно, увеличило налоговые поступления государства. Наряду с этими благотворными мероприятиями были проведены и такие, которые устанавливали мелочную опеку государства над подданными, за что такие меры и были справедливо прозваны «бабушкиным законодательством». Можно, например, указать на учрежденные султаном своего рода бюро браков и бюро найма.
Покровительство наукам. Фируз как ортодоксальный суннит был, естественно, заинтересован в распространении учения ислама. Он построил много медресе, которые получали щедрые пожалования. Многие мусульманские богословы и ученые пользовались его покровительством. Он интересовался также светской литературой. Знаменитые исторические работы Барани и Афи- фа были созданы во время правления Фируза, и обе написаны в его честь. После завоевания Нагаркота в руки султана попала большая библиотека. По его приказу несколько санскритских работ, находившихся в этой библиотеке, были переведены на фарси Богословом, которого султан больше всего почитал, был Джалал-уд-дип Руми.
Преемники Фируза. Преемником Фируза был его внук Гийяс-уд-дин Туг- лак-шах II, но он был побежден и убит приверженцами его двоюродного брата Абу Бекра в феврале 1389 года. Абу Бекр был возведен на престол, но через несколько месяцев Насир-уд-дин Мухаммед-шах, который уже пытался занять престол после смерти старого султана, сверг Абу Бекра. Абу Бекр был заключен в крепость Мирут, где вскоре умер. Вспыхнули восстания в двуречье Ганга—Джамны и в Мевате; на верность видных мусульманских сановников нельзя было рассчитывать. В разгар этих беспорядков Насир-уд-дин умер (январь 1394 г.). Его сын и преемник Ала-уд-дин Сикандар-шах умер через два месяца. Следующим султаном был младший брат Ала-уд-дина—Насир-уд-дин Махмуд-шах, последний из Туглаков, правивший в Дели. Его власть нс была признана некоторыми могущественными вельможами, которые выдвинули в качестве претендента на престол другого внука Фируза Туглака—Нусрат- шаха. Империя быстро распадалась. Могущественный евнух Малик Сарвар, носивший громкий титул султан-уш-шарк («правитель Востока»), объявил себя независимым в Джаунпуре и основал династию Шарки. Зафар-хан, наместник Гуджарата, также объявил о своей независимости. Другие наместники провинции последовали его примеру. В некоторых частях Пенджаба и двуречья Ганга—Джамны сторонники Нусрат-шаха пользовались иногда большей властью, чем Насир-уд-дин Махмуд.
Нашествие Тимура (1398—1399 гг.). Тимур вторгся в Индию в тот момент, когда Делийский султанат был накануне распада. Тимур родился в 1336 году


184
ИСТОРИЯ ИНДИИ
близ Самарканда. В возрасте 33 лет он стал главой тюрков-чагатаев. Он покорил Иран, Афганистан и Месопотамию и стал известен как самый беспощадный завоеватель. Предлогом для его похода в Индию была терпимость султанов Дели к идолопоклонству, но подлинной целью, повидимому, был грабеж. Он, очевидно, не собирался присоединить Индостан к своей обширной империи.
Еще до того как Тимур прибыл в Индию, передовой отряд его армии занял Мультан. Тимур перешел Инд в сентябре 1398 года и после перехода через Ченаб собрал большую дань с Таламбы—древнего города, расположенного примерно в 70 милях от Мультана. Дибалпур и Бхатнаир жестоко пострадали во время похода Тимура на Дели. Разрушая, подобно монголам, все на своем пути, Тимур появился близ Дели в декабре. Накануне занятия Дели Тимур отдал приказ о поголовном истреблении всех 100 тысяч индусских пленных, находившихся в его лагере, так как он опасался, что в день битвы они могут «разорвать оковы, разграбить наши палатки и присоединиться к врагу». Приказ выполнялся с такой строгостью, что, по словам мусульманского летописца, один набожный мусульманский вероучитель, который зг свою жизнь и воробья не тронул, вынужден был убить 15 индусов.
Султан Насир-уд-дин Махмуд и его министр Маллу оказали лишь слабое сопротивление завоевателю. Их армия насчитывала 10 тысяч всадников, 40 тысяч пехотинцев и 120 слонов. 17 декабря эта армия была разбита Тимуром. Маллу бежал в Баран, султан бежал в Гуджарат, где искал убежища у мятежного наместника Музаффар-шаха. 18 декабря Тимур занял Дели и согласился по просьбе мусульманского духовенства пощадить жителей. Однако насилие, которые совершали солдаты Тимура, охотившиеся за ценностями, вынудили индусов оказать сопротивление, что повлекло за собой поголовное истребление населения завоевателями. В течение нескольких дней четыре города—Делк, Сири, Джаханпанах и Старый Дели—были опустошены. Мусульманский летописец говорит: «Из голов индусов были сложены высокие башни, а их тела стали добычей хищных зверей и птиц... Те из жителей, которым удалось спастись, были уведены в полон». Мы узнаем также, что «даже самый скромный имел, по крайней мере, двадцать рабов». Некоторые индийские каменщики были посланы в Самарканд для строительства большой мечети.
В Дели к Тимуру присоединился Сайид Хизр-хан, который был свергнут своим соперником с поста наместника Мультана в 1395—1396 годах. Он сопровождал Тимура вплоть до границ Кашмира. Тимур покинул Дели 1 января 1399 года, после чего направился на северо-восток. Он занял Мирут, Кангру и Джамму. Число индусов, убитых за время этого похода, было, повидимому, очень велико. Хизр-хан был назначен наместником Мультана, «Лахора и Ди- палпура. Тимур перешел Инд в марте 1399 года. «Индия не знала завоевателя, который бы за один поход причинил ей столько несчастий, сколько причинил Тимур в результате своего похода».
Распад Делийского султаната. После ухода Тимура Дели обезлюдел. Ба- дауни говорит, что «город был полностью разрушен, оставшиеся жители умерли, в течение целых двух месяцев даже птица не пошевелила крылом в Дели». Нусрат-шах, бежавший на некоторое время в двуречье Ганга—Джамны, завладел городом, но Маллу вынудил его искать убежища в Мевате, где он вскоре скончался. Наместники провинций, равно как и владельцы ленов в Северной Индии, стали независимыми. Маллу провел несколько успешных военных операций в двуречье Ганга—Джамны; в 1401 году он убедил султана Насир-уд- дина вернуться в Дели. Власть султана попрежнему распространялась лишь на Дели, Рохтак, Самбхал и двуречье Ганга—Джамны.
Насир-уд-дин Махмуд умер в феврале 1413 года. Он был последним представителем династии Туглаков. Знать возвела на престол Даулат-хана. В мае


РАСЦВЕТ И ПАДЕНИЕ ДЕЛИЙСКОГО СУЛТАНАТА
185
1414 года Хизр-хан осадил Даулат-хана в Сири, разбил его и заключил в тюрьму в Хиссаре.
Причины падения Делийского султаната. К моменту смерти Насир-уд- дина Махмуда размеры султаната были таковы, что возникла поговорка: «Власть повелителя мира распространяется отДели до Палама» (городок в 9 милях от Дели)». Это было печальным контрастом огромной империи в ранний период правления Мухаммеда Туглака. Процесс упадка начался при Мухаммеде и был в известной мере обусловлен его характером и политикой. Делийский султанат был типичной восточной деспотией, а это означает, что во главе государства должен стоять сильный правитель. Мухаммед не был слабым, но он не был и достаточно умелым правителем; применение силы привело к жестокой тирании и вызвало смуту. Могущество империи могло бы быть восстановлено, если бы Фируз был сильным и способным правителем, но, к несчастью, он оказался слабоумным ханжой, боявшимся войны и доводившим щедрость до абсурда.
Преемники Фируза напоминают нам поздних Моголов. Подобные люди не могли управлять обширной империей и помочь ей оправиться от удара, нанесенного нашествием Тимура.
Однако ответственность за распад империи не должна возлагаться только на правителей. Мусульманские военачальники при преемниках Фируза не были теми бесстрашными воинами, какими были их закаленные в боях предки в XIII веке. Они выродились в сибаритствующих распутников. Это были, скорее, интриганы, нежели воины. Знаменательно, что XIV век не создал людей, подобных Кутб-уд-дину, Илтутмишу, Балбану, Ала-уд-дину, Кафуру и Гийяс-уд-дин Туглаку. Огромное число рабов во время правления Фируза Туглака свидетельствовало об упадке мусульманского государства и мусульманского общества, однако 40 тысяч рабов, находившихся во дворце, не дали ни Илтутмиша, ни Балбана, ни Кафура.
И, наконец, империя стала слишком обширной, чтобы ею при тогдашних средствах сообщения можно было управлять из одного центра. Завоевание Южной Индии было блестящим подвигом, но в конце концов оно оказалось ошибкой, которая дорого обошлась государству. Начиная со времен Ала-уд- дина и до окончательного отделения юга восстания почти непрерывно следовали одно за другим; эти восстания в значительной мере истощили силы империи. Империя не составляла единого целого, она оставалась конгломератом княжеств во главе с мусульманскими наместниками или индусскими вассалами; только силой оружия центральное правительство могло заставить их подчиняться, в противном случае оно могло лишь осуществлять незначительный контроль.
Наконец, непокорность индусов оказалась вряд ли менее гибельной для Делийского султаната, чем в более поздний период для Аурангзеба. Радж- путы не были подчинены, мусульманам потребовалось целое столетие для того, чтобы прочно овладеть такой крепостью, как Рантхамбхор. Индусы на юге так и не примирились с установлением власти мусульман. Индусы в двуречье Ганга—Джамны, находившиеся в непосредственной близости от столицы, поднимали голову всякий раз, когда местные сановники или центральное правительство проявляли признаки слабости. Это было в значительной степени обусловлено тем, что султанат не проводил разумной и последовательной политики в отношении индусов. Ничего не было сделано для того, чтобы примирить их со своей властью и привлечь к участию в делах управления, больше того, их притесняли, лишая собственности и заставляя отрекаться от своей веры. Правители продолжали жить в военных лагерях, во враждебном окружении, хотя время и развитие нормальных соседских отношений должны были до некоторой степени смягчить горечь эпохи завоеваний.


186
ИСТОРИЯ индии
3. 	САЙИДЫ И ЛОДИ
Хизр-хан (1414—1421 гг.). Претензии Хизр-хана на принадлежность к Сайидам (т. е. на происхождение от потомков пророка Мухаммеда) вызывают сомнение. Хотя он и занял престол Дели после поражения Даулат-хана, он не принял титула правителя. Он правил в качестве наместника Шах-Руха, сына и преемника Тимура. Время от времени он, возможно, платил Шах- Руху дань. Он часто предпринимал походы для подавления мятежных индусов в двуречье Ганга—Джамны, но^не делал попытки подчинить себе провинции, отделившиеся от султаната. Власть Хизр-хана распространялась лишь на Дели, двуречье Ганга—Джамны и Пенджаб.
Поздние Сайиды (1421—1451 гг.). Преемником Хизр-хана был его сын Мубарак, носивший титул шаха. Он занимал престол в течение примерно 13 лет, но история его правления отмечена всего лишь несколькими походами против гаккаров и индусов из двуречья Ганга—Джамны. Он был убит заговорщиками в феврале 1434 года, во главе заговора стоял вазир Сарвар-ул-Мульк. Новому султану Мухаммед-шаху, племяннику Мубарака, удалось при помощи других знатных лиц наказать Сарвар-ул-Мулька. Махмуд Хилджи из Мальвы дошел до Дели, но был вынужден спешно вернуться, чтобы спасти свою столицу от угрожавшего ей нападения Ахмед-шаха из Гуджарата. Бахлол Лоди, афганский наместник Лахора и Сирхинда, оказал султану помощь против правителя Мальвы. За эту услугу султан пожаловал ему титул хан-и- ханана и публично назвал его своим сыном. Бахлол Лоди был, однако, честолюбив и, подстрекаемый гаккарами, попытался захватить престол Дели. Наступление па Дели кончилось неудачей, и Бахлол отступил. Однако султану повсюду оказывали открытое сопротивление: «Некоторые эмиры, находившиеся на расстоянии двадцати крошей [примерно 120 километров.—Ред.] отДели, отказались от подчинения и начинали готовиться к сопротивлению».
Мухаммед-шаха сменил в 1445 году его сын—Ала-уд-дин Алам-шах, человек неопытный и слабый. При поддержке вероломного вазира нового султана Бахлол Лоди занял Дели в 1451 году. Алам-шах уступил престол без сопротивления и устроил свою резиденцию в Бадаупе, где через несколько лет спокойно умер.
Бахлол Лоди (1451—1489 гг.). Когда Бахлол Лоди сверг слабую династию Сайидов, он стал обладать действительной властью над большей частью Пенджаба, а один из его родственников—Дария-хан Лоди—правил Самбхалом, местностью, расположенной к востоку от Дели. Двуречье Ганга—Джамны находилось фактически под контролем независимых правителей. Все остальные провинции пользовались независимостью в течение более полувека.
Бахлол Лоди был человеком способным и честолюбивым, но при этом достаточно трезвым политиком, чтобы понять, что прежняя власть и престиж Делийского султаната не могут быть восстановлены. Ставшие независимыми провинции не могли быть снова завоеваны, и власть монарха не могла быть восстановлена в том виде, в каком она существовала при Балбане. Надменная афганская знать считала султана равным себе, и Бахлолу пришлось довольствоваться положением «первого среди равных». Мусульманский летописец замечает: «На устраиваемых им приемах он никогда не сидел па троне и не позволял своим вельможам стоять; даже во время публичных аудиенций он не сидел на троне, а садился на ковер... Если, бывало, они [его вельможи] были им недовольны, он так усердно старался умиротворить их, что лично отправлялся к ним на дом, снимал с пояса меч и клал его перед обиженным; больше того—он даже иногда снимал свой тюрбан с головы и просил прощения... Он поддерживал братские отношения со всеми своими военачальниками и солдатами».


РАСЦВЕТ И ПАДЕНИЕ ДЕЛИЙСКОГО СУЛТАНАТА
187
Одной из первых мер Бахлола была отставка Хамид-хана—вероломного вазира, последнего султана из Сайидов, вазира, который помог Бахлолу занять престол Дели. Вскоре после вступления на престол он предпринял поход в Мультан, но во время его отсутствия Дели подвергся нападению Мах- муд-шаха из Джаунпура, который пользовался тайной поддержкой некоторых старых вельмож Алам-шаха. Как только Бахлол узнал об этом, он поспешил обратно в Дели и вынудил Махмуд-шаха отступить. Эга победа создала благоприятное впечатление о династии Лоди и укрепила власть нового султана.
Эго нападение убедило Бахлола в том, что безопасность его престола требует безусловного подчинения двуречья'Ганга—Джамны и завоевания Джаунпура. Предприняв ряд карательных походов, он покорил мятежных вождей из Мевата и двуречья Ганга—Джамны. Затем он начал длительную войну против Джаунпура, которая кончилась включением этого государства в султанат (1479 г.). Несколько позднее управление новой провинцией было поручено старшему сыну султана Барбак-шаху. Калпи (округ Джалаун, Уттар Прадеш), Дхолпур и Гвалиор были покорены.
Сикандар Лоди (1489—1517 гг.). Преемником Бахлола Лоди был его третий сын, Низам-хан, принявший имя Сикандар-шах в июле 1489 года. Барбак- шах присвоил себе титул независимого правителя в Джаунпуре и отказался признать суверенитет своего младшего брата. Успешный поход против Джаунпура заставил Барбак-шаха подчиниться. Сикандар оставил Барбаку управление Джаунпуром, однако несколько преданных Сикапдару афганских вельмож были посланы участвовать вместе с ним в управлении провинцией, очевидно, с целью обуздать его тщеславие. Однако могущественные заминдары из Джаунпура отказывались подчиняться Барбак-шаху, и, раздраженный тем, что Барбак- шах не смог справиться с ними, Сикандар заключил его в тюрьму. Когда Сикандар лично появился в Джаунпуре, с тем чтобы подавить возмущение за- миндаров, последние предложили Хусейн-шаху—султану из династии Шарки, свергнутому с престола Бахлолом Лоди,—снова запять престол. Хусейн-шах выступил во главе большой армии, но потерпел поражение и был вынужден укрыться в Бенгалии, где и провел в неизвестности последние годы своей жизни. Бихар был занят армией Сикандара Лоди. Султан вторгся затем в Бенгалию, но вскоре был заключен договор, по которому обе стороны обязывались не выступать друг против друга, и военные действия были прекращены.
Покорение Джаунпура и завоевание Бихара было немалым военным и политическим успехом. Границы султаната на востоке достигали теперь Бенгалии. Сикандар был сильным правителем. Он подавлял восстания с решительностью, благодаря которой престиж центральной власти был восстановлен. Он не пощадил даже надменных афганцев. Хотя он не внес каких-либо коренных изменений в методы управления, он настаивал на точной проверке налоговой отчетности и карал за растраты и хищения со строгостью, которая ужаснула бы Фируза Туглака. Благодаря эффективной системе шпионажа султан был информирован обо всех важных событиях и о настроениях своих подданных. Отмена пошлин на зерно и устранение ограничений торговли способствовали улучшению экономического положения народа.
В одном отношении, однако, политика Сикандара не отвечала требованиям, которые могут быть предъявлены к политике мудрого государственного деятеля. Подобно Фирузу Туглаку, он проводил политику религиозных преследований и тем самым оттолкнул индусов. Один брахман поплатился жизнью за то, что в присутствии нескольких мусульман сказал, что его религия не хуже ислама. Был отдан приказ разрушить храмы в Матхуре. Статуи богов были отданы мясникам, которые пользовались ими как гирями. Индусам запрещено было купаться в Джамне, а цырюльникам запрещено было брить индусских паломников.


188
ИСТОРИЯ ИНДИИ
Сикандар проявлял щедрость и к беднякам и к ученым. Его покровительство мусульманским ученым и духовенству способствовало развитию науки. Он приказал перевести на фарси одну санскритскую работу по медицине, сам он писал стихи на фарси. Он покровительствовал также искусству. Он основал город Агру, который стал во времена Великих Моголов средоточием великолепия Индии. Город был заложен в 1504 году. Он должен был служить удобной военной базой для карательных походов против непокорных ленников в Этаве, Биане, Коле, Гвалиоре и Дхолпуре. Последние годы своей жизни Сикандар Лоди часто жил в Агре.
Ибрахим Лоди (1517—1526 гг.). Преемником Сикандара Лоди был его сын Ибрахим, который отличался скорее бестактностью, чем деспотизмом или бездарностью. Он решил дать отпор притязаниям могущественной афганской знати, рассматривавшей свои джагиры как «принадлежащие им по праву и приобретенные мечом, а не дарованные щедростью и великодушием своего сюзерена». Феришта говорит, что, «в противоположность своему отцу и деду, он не делал различия между сановниками, принадлежавшими к его племени, и теми, кто не принадлежал к нему; он открыто заявлял, что у правителя не должно быть родственников или соплеменников, а что все должны рассматриваться как подданные и слуги государства; афганские эмиры, которым до того разрешалось сидеть в его присутствии, были вынуждены стоять пред троном со скрещенными на груди руками». Надменный правитель хорошо понимал большой риск, связанный с введением системы, которая предусматривала неосуществимое на деле примирение притязаний беззастенчивой и крайне могущественной знати с правами деспотической монархии. Он хотел сделать монархию наивысшей силой в государстве—наивысшей как в отношении власти, так и в отношении престижа. Он не мог, однако, преодолеть традиций, сложившихся в течение трех столетий смуты; знать не поняла, что ее преувеличенные притязания привели к возникновению системы, соединявшей в себе пагубные черты как олигархии, так и монархии, но лишенной лучших черт этих форм правления. Такое положение привело к ожесточенной борьбе между Ибрахимом «Поди и знатью, окончившейся уничтожением афганской власти в битве при Панипате.
Знать вначале пыталась ограничить власть неугодного ей султана, водворив его брата Джалала на престол Джаунпура. Однако некоторые опытные вельможи вскоре поняли свою ошибку, и Джалалу, покинутому большей частью своих друзей, пришлось искать убежища в Гвалиоре. Ибрахим захватил Гвалиор и заставил подчиниться правившего там индусского князя. Джалал был схвачен в Гондване и убит.
Ибрахим затем покарал некоторых крупных вельмож, вызвав тем самым тревогу среди знати. Было организовано серьезное восстание, но силы мятежников были сокрушены армией правителя. Затем был предпринят поход против раны Санграм Сингха1 из Мевара, который мужественно защищал свои владения. Недовольство феодалов, постепенно нарастая, достигло наибольшей остроты, когда Даулат-хан предложил Бабуру вторгнуться в Индию. Ибрахим Лоди потерпел поражение и был убит в первой битве при Панипате (1526 г.). Так были заложены основы империи Моголов.
1 Его называли также рана Сайга.


Глава XIV
БОЛЕЕ МЕЛКИЕ ГОСУДАРСТВА
1. 	ГОСУДАРСТВА СЕВЕРНОЙ ИНДИИ
Неизбежным результатом упадка Делийского султаната было основание независимых княжеств в различных частях Индии. Каждое из этих княжеств до его поглощения Могольской империей имело свою особую историю.
Кашмир. Долина Кашмира никогда не входила в Делийский султанат, но индусские правители здесь были вытеснены авантюристом по имени Шах Мирза, восшедшим в 1346 году на престол под именем Шамс-уд-дин-шаха. Один из его преемников, Шихаб-уд-дин (1359—1378 гг.), был удачливым воином и хорошим правителем. Сикандар (1393—1416 гг.) был жестоким преследователем идолопоклонства. Индусам Кашмира был предоставлен выбор: либо принять ислам, либо быть изгнанными; следствием этого приказа является преобладание мусульман среди населения Кашмира. Однако в отношении религиозной политики Зайн-ул-Абидин (1420—1470 гг.) был веротерпимым, как Акбар. Он вернул многих индусских изгнанников и даже позволил некоторым обращенным вновь принять веру своих предков. Он был добрым правителем, ученым и покровителем науки. При его покровительстве были переведены с санскрита на язык фарси «Махабхарата» и «Раджатарангини». Его же преемники были «всего-навсего марионетками разных клик и влиятельных вельмож, которые возводили их на трон и свергали по своему усмотрению».
В 1561 году династия Шах Мирзы была свергнута и Гази-шах, основатель династии Чакков, занял престол. Последний правитель из этой династии покорился Акбару в 1589 году.
Джаунпур. Во время правления последнего султана из династии Туглаков в Джаунпуре евнух Малик Сарвар объявил о своей независимости (1394 г.). Его власть распространялась до Алигарха па западе, а на востоке под его влияние подпал Тирхут. Один из его преемников, Ибрахим-шах (1402—1436 гг.), был образованным человеком, покровителем науки. Он вторгся в Бенгалию, с тем чтобы покарать раджу Ганеша за его враждебность к исламу, но этот поход оказался неудачным. Его сын Махмуд-шах (1436—1458 гг.) вел войну против Мальвы и Дели. Хусейн-шах (1458—1479 гг.) совершил успешный набег на Ориссу, но не смог противостоять Бахлолу Лоди. Во время правления династии Шарки, Джаунпур приобрел известность как центр мусульманского искусства и науки и стал поэтому называться «Ширазом Индии».
Мальва. Мальва добилась независимости при афганце Дилавар-хане Гурн к концу XIV столетия. Дилавар-хан был убит своим сыном Хушанг-шахом (1406—1435 гг.), который присвоил себе титул независимого правителя. Он потерпел поражение и был взят в плен Музаффар-шахом I из Гуджарата. Позднее он предпринял два неудачных похода на Гуджарат и совершил успешный набег на Ориссу. Он был честолюбив, но его военные успехи были весьма незначительны. Через некоторое время после его смерти Хилджи захватили престол.


190
ИСТОРИЯ ИНДИИ
Махмуд Хилджи I (1436—1469 гг.) отразил нашествие Ахмед-шаха I правителя Гуджарата и дошел до Дели, тщетно пытаясь занять престол сюзерена. Он неоднократно воевал против раны Кумбхи из Мевара и даже предпринял поход против государства Бахманидов. Он был формально признан египетским халифом, обладавшим лишь призрачной властью. Махмуд был виднейшим мусульманским султаном Мальвы, при нем независимый султанат Мальва достиг наибольших размеров. Последний правитель этой династии, Махмуд Хилджи II (1510—1531 гг.), был слаб и зависел от поддержки своих раджпутских подданных. Рана Санграм Сингх,правитель Мевара, победил его и взял в плен. В 1531 году Бахадур-шах, правитель Гуджарата, захватил Мальву.
Четыре года спустя Великий Могол Хумаюн занял Мальву, но после его ухода оттуда Маллу-хан, бывший придворный Хилджи, обосновался в Манду, столице Мальвы. Мальва подпала под контроль Шер-шаха в 1542 году. В 1561 году Акбар отвоевал Мальву у Баз Бахадура, сына Шуджа’ат-хана, который был наместником Мальвы при Ислам-шахе Суре.
Гуджарат. Гуджарат занимал важное место среди государств, возникших на развалинах Делийского султаната. Это была богатая страна. В 1396 году Зафар-хан, наместник Гуджарата, сын обращенного в ислам раджпута, объявил о своей независимости; спустя несколько лет он принял титул султана Музаффар-шаха. Он покорил Идар, разбил и взял в плен Хушанг- шаха, правителя Мальвы, и пошел в поход на Джаунпур. Его внук Ахмед- шах I (1411—1442 гг.) воевал против Мальвы, Хандеша и нескольких мелких раджпутских государств, вроде Дунгарпура. Он основал город Ахмедабад.
Повидимому, самым крупным правителем этой династии был Махмуд Бе- гара (1458—1511 гг.), который воевал против Махмуда Хилджи I из Мальвы и покорил Гирнар и Чампанер. Его владения простирались на западе до Аравийского моря (ибо он занимал Джунагарх и Чаул), на юге они граничили с Хандешем, на востоке—с Манду, а на севере—с Джалором и Нагауром в Раджпутане. При нем государство Гуджарат достигло наибольших размеров. Нападение португальцев с моря было отражено в гавани Чаул гуджаратской армией, которой оказал поддержку флот, присланный султаном Египта. Эта победа не имела сколько-нибудь длительных последствий. В 1509 году португальский вице-король разбил в Диу гуджаратскую армию и ее египетских союзников; Махмуд заключил с португальцами мир, предоставив им право основать факторию в Диу.
Музаффар-шах II (1511—1526 гг.), преемник Бегара, воевал против раны Санграма Сингха, правиаеля Мевара. Традиционная вражда с этим раджпут- ским княжеством продолжалась при Бахадур-шахе (1526—1537 гг.), который разграбил Читор после смерти великого раны. Бахадур-шах предпринимал также походы в Декан и завоевал Мальву. К концу его правления правитель Могольской империи Хумаюн вторгся в Гуджарат и занял часть его, однако возвышение Шер-шаха на востоке вынудило могольского властителя отступить. Бахадур-шах был последним независимым правителем Гуджарата. Он был вероломно убит португальцами. Его преемники были марионетками в руках мятежной знати. Было сделано несколько безуспешных попыток изгнать португальцев из Диу. Акбар покорил Гуджарат в 1572 году.
Раджпутана. О завоевании Читора Ала-уд-дином Хилджи говорилось в одной из предыдущих глав. Возможно, что власть Гухилотов в Меваре была восстановлена Хамиром к концу правления Ала-уд-дина. В XV столетии при ране Кумбхе (1433—1468 гг.) Мевар стал могущественным государством. Рана Кумбха неоднократно всевал против султанов Мальвы и Гуджарата и установил большую колонну в ознаменование своих побед. При нем было построено много храмов и крепостей. Он также покровительствовал наукам.


МЕЛКИЕ ГОСУДАРСТВА
191
Могущество Мевара достигло зенита во время правления раны Санги (1509— 1528 гг.). В борьбе с султанами Мальвы и Гуджарата он, как правило, одерживал верх. Он победил и взял в плен Махмуда Хилджи II, правителя Мальвы, но великодушно оставил его на престоле. Санга дал отпор армии, посланной против него Ибрахимом Лоди. Но борьба с Бабуром окончилась катастрофическим поражением Санги (битва при Кхануа, 1527 г.).
Род Ратхоров, который правил государствами Джодхпур и Биканер, приписывает себе древнее происхождение. Тод связывает ратхоров с гахада- валами Канауджа. Современная история Марвара фактически начинается с Чунды (1394—1421 гг.), преемник которого Джодха (1438—1488 гг.) построил крепость Мандор и город Джодхпур. Марвар достиг наибольшего могущества при Малдеве (1532—1562 гг.), который был противником Шер-шаха.
Каччхапагхаты из Амбера (или Джайпура) считают себя потомками «солнечной» династии. Согласно Тоду, княжестЕО Амбер было основано в X веке. Повидимому, это княжество приобрело некоторое политическое значение в XIV веке, однако правители Амбера не занимали выдающегося положения до тех пор, пока они не связали себя с Могольской империей. Бихари Мал, правитель Амбера, стал вассалом Акбара в 1561 году.
Бенгалия. Мы уже проследили отношения Бенгалии с Делийским султг- натом вплоть до неудачных походов Фируз-шаха Туглака. Правление Сикан- дар-шаха, которого этот слабый султан оставил в качестве независимой? правителя Бенгалии, было успешным и благополучным. Преемником Сикандар- шаха был его сын Гийяс-уд-дин Азам-шах (1389—1409 гг.), способный правитель. Он направил посольство в Китай и переписывался с великим поэтом Хафизом. При его преемниках брахман-заминдар по имени раджа Гаиеш (неправильно прочитанный как «Кане» в рукописях на фарси) стал могущественным и в конце концов захватил престол (1414 г.). Некоторые исследователи полагают, что он правил от имени двух марионеточных султанов. Возмущенный восстановлением правления индусов в Бенгалии, влиятельный мусульманский священнослужитель по имени Кутб-ул-Алам призвал Ибрахим- шаха Шарки, правителя Джаунпура, наказать узурпатора. Поход был неудачным. Преемником Ганеша был его сын Джаду, принявший ислам и известный под именем Джалал-уд-дин Мухаммед-шаха. Он преследовал индусов. В 1442 году погиб последний представитель династии раджи Ганеша, и вскоре после этого была восстановлена старая династия Илиас-шаха. Бенгалия продолжала страдать от нашествий правителей Джаунпура. В последней четверти XV века абиссинские рабы сажали в Гауре правителей на престол по своему усмотрению; неизбежным результатом этого были анархия и дурное управление.
Власть абиссинцев была свергнута Хусейн-шахом (1493—1519 гг.), сай- идом по происхождению, которого по праву можно считать величайшим правителем средневековой Бенгалии. Он предоставил убежище Хусейн-шаху из Джаунпура, который был изгнан из своего государства Бахлолом Лоди. Хусейн-шах совершил походы в Ориссу и Ассам, однако размеры завоеванных им территорий не могут быть точно установлены. Мы знаем только, что «вассальные раджи вплоть до Ориссы беспрекословно подчинялись его приказам; за время его правления не было ни одного восстания или возмущения». Он был великодушным правителем и терпимо относился к индуизму.
Нусрат-шах (1519—1532 гг.), сын и преемник Хусейн-шаха, был способным и могущественным правителем. Бабур в своей автобиографии называет его одним из пяти великих мусульманских правителей, которые имели большие армии. Он завоевал Тирхут, предоставил убежище многим афганским вельможам, покинувшим Дели после битвы при Панипате, и установил дипломатические отношения с Бахадур-шахом из Гуджарата. При Нусрат-шахе порту-


192
ИСТОРИЯ ИНДИИ
гальцы впервые появились в Бенгалии. Нусрат-шах покровительствовал искусству. Его преемник Гийяс-уд-дин Махмуд-шах (1533—1538 гг.) был последним независимым правителем Бенгалии. После него Гаур был взят Шер- шахом.
2. 	ГОСУДАРСТВА ЮЖНОЙ ИНДИИ
Хандеш. Государство Хандеш было расположено в долине реки Тапти. На его территории находились важный город Бурханпур и неприступная крепость Асиргарх. После смерти Фируз-шаха Туглака Малик Раджа Фаррук- хи, наместник Хандеша, объявил себя независимым. Правители Хандеша неоднократно воевали с султанами Гуджарата и султанами государства Бахманидов. Асиргарх сдался Акбару в 1601 году, и Хандеш стал провинцией Могольской империи.
Возвышение государства Бахманидов. Мы уже указывали на восстание чужеземной знати в Девагири во время правления Мухаммеда Туглака. Исмаил Мукх, вождь восставших, отказался от своего поста в пользу бесстрашного воина по имени Хасан, который принял титул правителя, назвавшись Абу-л-Музаффар Ала-уд-дин Бахман-шахом, и в 1347 году основал так называемое государство Бахманидов. Сообщение Феришты о связи Хасана с брахма- но-астрологом по имени Гангу не выдерживает критики. Хасан претендовал на происхождение от правящего дома в Иране, и принятие им титула Бахман- шах—не что иное, как выражение этого притязания. Он сделал своей столицей Гулбаргу. После смерти Мухаммеда Туглака Хасан получил возможность без помех заняться расширением и укреплением своего государства, поскольку Фируз Туглак не намеревался снова завоевывать Декан. Гоа, Дабхол, Колхапур и Телингана были покорены; к моменту смерти Хасана (1358 г.) его владения простирались от Даулатабада до Бхонгира (в современном Хайдерабаде) и от реки Вайнганга до Кришны. Во время похода против нескольких индусских князей в Карнатике была захвачена огромная добыча. Хасан лично руководил походом в Мальву и Гуджарат, но ему пришлось отступить, не достигнув цели. Система управления в его государстве была построена по образцу Делийского султаната. Государство делилось на тарафы (Гулбарга, Даулата- бад, Берар и Бидар), во главе которых были поставлены преданные и предприимчивые мусульманские сановники.
Борьба между государством Бахманидов и Виджая нагаром. Во время правления преемника Хасана, Мухаммед-шаха I (1358—1377 гг.), началась длительная борьба между государством Бахманидов и Виджаянагаром. Бук- ка I, правитель Виджаянагара, и Канхайя, правитель Варангала, выступили против Мухаммеда, воспротивившись введению медных денег. Они требовали также уступки долины Райчур. Индусы потерпели поражение. Канхайя купил мир ценой признания себя вассалом, уплаты крупной денежной суммы и уступки Голконды. После поражения Букки в крупном сражении у Каут- хала (1367 г.) в его владениях было истреблено более 400 тысяч индусов.
Борьбу против Виджаянагара продолжал сын и преемник Мухаммеда— Муджахид (1377—1378 гг.), который осадил столицу Букки, равно как и Адо- ни, но не сумел взять ни того, ни другого города. Яблоком раздора, как и всегда, была плодородная долина Райчур. Мухаммед-шах II (1378—1397 гг.) был миролюбивым человеком, интересовавшимся больше литературой и наукой, чем кровавыми завоевательными войнами.
Политику завоеваний возродил Фируз-шах (1397—1422 гг.). Будучи пьяницей и обладателем большого гарема, он умудрялся соединять все это с религиозной ортодоксальностью. В 1398 году Харихара II, правитель Виц- жаянагара, вторгся в долину Райчур с армией в 30 тысяч конницы и 900 тысяч


МЕЛКИЕ ГОСУДАРСТВА
193
пехоты. Мусульманскому военачальнику с помощью военной хитрости удалось вызвать смятение в лагере индусов, и Харихара был вынужден отступить. Индусскому правителю пришлось заключить мир и дать за освобождение пленных брахманов большой выкуп. Отношения Фируз-шаха с мусульманскими правителями Хандеша, Гуджарата и Мальвы не были дружественными;
последние подстрекали правителей Виджаянагара объявить войну гордому султану государства Бахманидов. В 1406 году война возобновилась, поводом послужила попытка Букки II похитить красавицу, дочь ювелира из Мудгала. Нападение на город Виджаянагар окончилось неудачно. Фируз был разбит индусами и ранен. Но один из военачальников Бахманидов завоевал территорию вплоть до Тунгабхадры, и Букке II пришлось заключить мир на унизительных условиях. Он отдал одну из своих дочерей в гарем Фируз-шаха, уступил Банкапур и уплатил большую дань. В 1417 году Фируз покорил Телингану. В 1420 году последовала новая война с Виджаянагаром, индусы 13 Игтооия Иппни


194
ИСТОРИЯ ИНДИИ
разбили Фируза и опустошили его владения. К концу своего правления этот энергичный правитель превратился в опустившегося распутника.
Его брат и преемник Ахмед-шах (1422—1435 гг.) с новыми силами продолжал борьбу против Виджаянагара. Большая армия индусов под командованием самого правителя сосредоточилась на южном берегу Тунгабхадры, однако внезапное нападение неприятеля вызвало смятение, и правитель бежал в Виджаянагар. Ахмед-шах беспощадно грабил земли Виджаянагара, истребил тысячи мирных жителей и сделал все, чтобы оскорбить религиозные чувства индусов. Затем был осажден город Виджаянагар. Тогда Дева Райя 11 заключил мир, уплатив дань (1423 г.). После этого Ахмед-шах захватил крепость Варангал и окончательно лишил независимости государство Какатиев. Он разбил также Хушанг-шаха, правителя Мальвы, и повел войну против султана Гуджарата за обладание островом Махим (ныне остров, на котором расположен Бомбей). Он перенес свою столицу из Гулбарги в Бидар. Этого свирепого деспота мусульманский летописец характеризует следующими словами: «Его характер украшали черты милосердия и умеренности в сочетании с драгоценными свойствами воздержания и преданности». Он был суеверным фанатиком, но его любовь к науке была неподдельной.
Неоднократные поражения, которые ему наносили мусульмане, заставили Дева Райю II перестроить свою военную систему. Ему указывали, что успехи мусульман объясняются превосходством их конницы и искусством стрельбы из лука. Он принял мусульман на службу, дал им джагиры и построил для них мечеть в Виджаянагаре. Реорганизовав армию, он в 1443 году вторгся в долину Райчура. Вначале он добился некоторого успеха, однако султан Ала-уд-дин Ахмед (1435—1457 гг.), сын и преемник Ахмед-шаха, вынудил его просить мира; победитель настаивал на регулярной уплате дани Были покорены некоторые индусские князья в Конкане. Ала-уд-дин, хотя и любил удовольствия, был, однако, строгим правителем, поощрял строительство и покровительствовал наукам.
Преемником Ала-уд-дина был его сын Хумаюн (1457—1461 гг.), кровожадный тиран, о котором справедливо говорят, как о «маниаке и убийце». В Декане о нем сохранилась память как о залиме (притеснителе). Во время правления его несовершеннолетнего сына и преемника Низам-шаха (1461— 1463 гг.) государству Бахманидов угрожали нашествия индусских правителей Ориссы и Телинганы, а также правителя Мальвы Махмуда Хилджи I.
Махмуд Гаван. Султан Муджахид оказывал явное предпочтение персам и тюркам. Использование чужеземных войск, которому он положил начало, постепенно достигло опасных размеров и в конце концов погубило государство Бахманидов. В XV веке двор Бахманидов стал очагом интриг, причем обычно враждовали «деканцы» и «чужеземцы». Расхождения между этими двумя политическими группировками впервые ясно определились во время правления Ахмед-шаха. Политическая борьба усугублялась религиозными распрями: «деканцы» были суннитами, а большинство «чужеземцев»—шиитами.
Во время правления Низам-шаха и Мухаммед-шаха III (1463—1482 гг.) ведущую роль в государственных делах играл «чужеземец» Ходжа Махмуд Гаван. На протяжении многих лет он честно служил государству в качестве главного министра. Его военная деятельность была успешной. Он покорил индусских вождей Конкана и завоевал Гоа. В его время велись успешные походы против страны Андхра и против Ориссы. Во время похода против Виджаянагара был разграблен знаменитый город Канчи. Этот «несравненный вазир» (по словам мусульманского летописца) не избежал, однако, нападок со стороны его «деканских» соперников. Они оклеветали его перед Мухаммед-шахом III, и тот приказал его казнить (1481 г.). Английский историк Медоус Тейлор замечает, что «с его смертью исчезли сплоченность и мощь государства Бах-


МЕЛКИЕ ГОСУДАРСТВА
/9$
манидов». Махмуд Гаван вел скромную жизнь. Он был человеком богословски- образованным и ревностно выполнял все религиозные обряды. Он был хорошим правителем. Но в одном отношении он остался сыном своего века: он преследовал индусов.
Падение государства Бахманидов. Государство Бахманидов просуществовало недолго после казни способного министра. Махмуд-шах (1482—1518 гг.)1 был слабоумным. Наместники провинций воспользовались этим и образовали независимые княжества. Юсуф Адил-шах основал династию Адил-шахов в Бид- жапуре (1490 г.); Ахмед Низам-шах основал династию Низам-шахов в Ахмедна- гаре (1490 г.); Фатхулла Имад-шах основал династию Имад-шахов в Бераре (1490 г.); Кули Кутб-шах основал династию Кутб-шахов в Голконде (1512 г.). Территория государства Бахманидов ограничивалась теперь одним’ Бидаром. Когда в 1525 году последний бахманидский правитель Калимулла бежал в Биджапур, его могущественный министр эмир Кисим Барид основал в Бидаре династию Барид-шахов.
Афанасий Никитин. В 1470 году русский купец Афанасий Никитин посетил Бидар, который тогда был столицей государства Бахманидов. Он говорит: «Во Индейской земли княжать все хоросанци и бояре все хоросанци». Армия была очень велика: когда султан отправлялся на охоту, за ним следовали 60 тысяч человек и 200 слонов. Знать жила в большой роскоши: «А все их носять на кроватех своеих на сребряных, да пред ними водят кони в снастех золотых до 20; а на конех за ними 300 человек, а пеших 500 человек, да трубников 10, да нагарников [барабанщиков.—Ред.] 10, да свирелников 10 человек». Относительно положения народа путешественник говорит: «А земля людна велми, а сельскыя люди голы велми, а бояре сильны добре и пышны велми».
Биджапур. Биджапур был наиболее значительным из государств, возникших на развалинах государства Бахманидов. Юзуф Адил-шах, основатель Биджапура, был способным правителем. Он был милостив к индусам. Юзуф Адил женился на маратхской женщине и допускал индусов на высокие посты. Салува Нарасимха, правитель Виджаянагара, объявивший войну по наущению Касима Барида, могущественного министра марионеточного бахманий- ского султана, был разбит Адил-шахом.
Исмаил Адил-шах (1510—1534 гг.) воевал с Виджаянагаром и Ахмед- нагаром, Бидаром и Голкондой. Али Адил-шах (1557—1579 гг.) воспользовался помощью Рамраджи для нападения на Ахмеднагар, но позднее, в битве при Таликоте, присоединился к султанам Ахмеднагара и Голконды с целью сокрушить могущество Виджаянагара. Ибрахим Адил-шах II (1579—1626 гг.) был способным правителем, который пользовался доброй славой. Во время его правления был разбит и убит султан Ахмеднагара, а государство Бидар присоединено к Биджапуру (1618—1619 гг.). При его преемнике Мухаммед Адил- шахе (1626—1657 гг.) Биджапур вступил в борьбу с Шах Джаханом. Ауранг- зеб покорил Биджапур в 1686 году.
Голконда. Султанат Голконда возник в Телингане, до того входившей в индусское государство Варангал. Основатель его Кули Кутб-шах правил долго и успешно (1512—1543 гг.). Его сын Ибрахим принимал участие в битве при Таликоте. В отношении индусов Кули Кутб-шах проводил политику примирения. После его смерти в 1611 году Голконда подверглась нападению Моголов. Она была присоединена Аурангзебом в 1687 году.
Ахмеднагар. Султаны Ахмеднагара часто вели войны против Биджапура. Бурхан Низам-шах I (1509—1553 гг.) заключил союз с Садашивой, правите- 13*


196
ИСТОРИЯ ИНДИИ
лем Виджаянагара, вторгся на территорию Биджапура и захватил Шолапур. Предпринятое позднее нападение на город Биджапур окончилось неудачей. Преемник Бурхан Низам-шаха, Хусейн Низам-шах I (1553—1565 гг.), присоединился к Али Адил-шаху в борьбе против Виджаянагара и принял участие в битве при Таликоте. Преемники Хусейн Низам-шаха I были слабыми
правителями. Берар был присоединен к Ахмеднагару в 1574 году. В период правления Акбара, Джахангира и Шах Джахана Ахмеднагар постепенно был поглощен Могольской империей.
Возвышение Виджаянагара. Мощное государство Виджаянагар возникло в смутный период правления Мухаммеда Туглака. В «Забытой империи» английского историка Сьюэлла приводятся предания о возникновении Виджаянагара. По преданию, пять сыновей Сангамы, среди которых Харихара и Бук- ка играли ведущую роль, основали город Виджаянагар на южном берегу Тунгабхадры. Более вероятно, однако, что город Анегунди, расположенный на северном берегу Тунгабхадры и составивший ядро государства Виджаянагар,


МЕЛКИЕ ГОСУДАРСТВА
197
был основан хойсальским правителем Вира Балладой III около 1336 года. Харихара и Букка были, вероятно, стражами северных границ под знаменами Хойсалов, и возможно, что именно в качестве защитников границ они воевали против основателей государства Бахманидов. Смерть Вирупакши Баллалы— сына и преемника Вира Баллалы III—в 1346 году дала возможность Хари- харе и Букке стать фактически независимыми правителями той территории, которая в течение столь длительного времени находилась под суверенитетом Хойсалов. Харихара, повидимому, распространил свою власть от Кришны на севере почти до Кавери на юге; однако ни'он, ни Букка не приняли титула независимого правителя. Согласно преданию, Харихара и Букка получали ценную помощь и советы от Мадхавы по прозвищу Видьяранья, крупного богослова и религиозного наставника, а также от его брата Саяны, известного толкователя Вед.
Династия Сангама. Первая династия Виджаянагара, которую обычно называют по имени правителя Сангамы, просуществовала до 1486 года. Наиболее важной особенностью внешней политики правителей этой династии была длительная борьба против государства Бахманидов, о чем говорилось выше. Букка направил посольство в Китай в 1374 году. Его преемником был Харихара II (1379—1406 гг.), первый правитель Виджаянагара, принявший титул суверена. Он распространил свою власть на Канару, Майсур, Тричинополи, Канчи и Чинглепут. Его преемники—Дева Райя I (1406—1422 гг.) и Дева Райя II (1422—1446 гг.)—терпели поражения от султанов Бахманидов. Дева Райя II реорганизовал систему управления и назначил чиновника, который должен был ведать внешней торговлей.
Династия Салува. В течение второй половины XV века в государстве Виджаянагар началась смута, вызванная слабостью преемников Дева Райи II. Смуты чередовались с чужеземными нашествиями. Султан государства Бахманидов вторгся в двуречье Кришны—Тунгабхадры, а Пурушоттама Гаджапати из Ориссы угрожал восточным провинциям. Этим нашествиям оказал сопротивление могущественный вождь из династии Салувов Нарасимха, родовое владение которого находилось в Чандрагири (округ Читтур). Около 1486 года он сверг Вирупакшу II, последнего правителя из династии Сангама, и занял престол. Это событие известно под названием «первой узурпации»; необходимость ее, возможно, была обусловлена смутой в государстве. Нарасимха Салува был способным правителем, пользовавшимся доброй славой. В течение своего недолгого правления, продолжавшегося шесть лет, он вернул большую часть округов, захваченных Бахманидами и правителем Ориссы. После смерти Нарасим- хи Салува его могущественный военачальник Нараса Наяка стал фактическим правителем государства, хотя престол занимали два сына Нарасимхи, один после другого. После смерти Нараса Наяки в 1505 году его сын Вира Нарасимха сверг безвольного сына Нарасимхи и сам занял престол. Это событие известно как «вторая узурпация».
Династия Тулува. Кришнадева Райя. Династия, основанная Вирой Нара- симхой, называется династией Тулува. После непродолжительного правления он был сменен своим младшим братом Кришнадева Райей (1509—1530 гг.), крупнейшим правителем Виджаянагара и одним из наиболее знаменитых правителей средневековой Индии. Ко времени его вступления на престол в стране происходили восстания, и ей угрожали внешние враги. Биджапур по традиции, унаследованной от Бахманидов, оставался враждебным Виджаянагару. Правитель Ориссы все еще занимал восточное побережье вплоть до Неллора на юге. На западном побережье португальцы заняли Гоа. Кришнадева Райя успешно справлялся с этими трудными проблемами. Прежде всего он подчинил себе некоторых мятежных вассалов в Майсуре. Долина Райчура была


198
ИСТОРИЯ индии
присоединена в 1512 году. Несколько походов против правителя Ориссы были успешными, несмотря на то, что последнему помогали султаны Голконды и Би- дара. Кришнадева Райя распространил свои владения вплоть до нынешнего Валтаира. Правитель Ориссы отдал за него замуж свою дочь и признал границей реку Кришну. В 1520 году султан Биджапура сделал попытку отвоевать долину Райчура, но потерпел сокрушительное поражение. Кришнадева Райя опустошил территорию Биджапура и разрушил крепость Гулбаргу. Его власть распространилась вплоть до южного Конкана на западе, Визагапатама на востоке и до южной оконечности Индийского полуострова. Возможно, что некоторые острова Индийского океана нахрдились в сфере его влияния. Могущество и процветание Виджаянагара вызывали восхищение иноземных путешественников. У Паэса мы читаем: «Он наиболее совершенный и могущественный властитель, какого только можно себе представить... Он великий правитель и человек весьма справедливый, но подверженный внезапным вспышкам ярости... Он выше всех властителей по своему положению, принимая во внимание размеры его армии и владений». С португальцами из Гоа поддерживались дружественные отношения, а Альбукерку было разрешено построить крепость в Бхаткале.
Кришнадева Райя был не только предприимчивым завоевателем и удачливым правителем, он был, хорошо образованным человеком и щедрым покровителем науки. Он был преданным вишнуитом, но в его политике не было и следа религиозной нетерпимости. Его правление являлось равновидностью благожелательного деспотизма, который стал традиционной формой политического управления в Индии.
Битва при Таликоте. Преемником Кришнадевы Райи был его брат Ачью- та Райя (1530—1542 гг.), слабость которого как правителя повлекла за собой возникновение соперничающих политических группировок, а следовательно, и ослабление центральной власти. Вскоре после его смерти престол перешел к его племяннику Садашиве, но фактическим правителем был его знаменитый министр Рама Райя. Этот способный, но лишенный такта министр вмешался в распри мусульманских султанов, рассчитывая таким образом восстановить власть и престиж Виджаянагара. В 1543 году он заключил союз с Ах- меднагаром и Голкондой против Биджапура. В 1558 году он присоединился к Биджапуру и Голконде в борьбе против Ахмеднагара. Территория Ахмедна- гара была опустошена, и победоносная армия Виджаянагара «разрушила мечети и даже не пощадила священного Корана». Оскорбление, нанесенное исламу, и надменное поведение Рама Райи объединило всех мусульманских правителей Декана (за исключением султана Берара) против Виджаянагара. Действуя совместно, армии Биджапура, Ахмеднагара, Голконды и Бидара нанесли сокрушительное поражение армии Виджаянагара в битве при Таликоте (Ракшас-Тагди) 23 января 1565 года. Рама Райя был взят в плен и обезглавлен самим султаном Ахмеднагара. Феришта говорит: «Военная добыча была так велика, что каждый рядовой воин приобрел себе золото, драгоценности, палатки, оружие, лошадей и рабов...» Город Виджаянагар был беспощадно разрушен. Сьюэлл говорит: «Вряд ли в истории известен другой случай столь полного и притом столь внезапного разрушения такого прекрасного города».
Битва при Таликоте ослабила Виджаянагар, но не уничтожила политическую власть индусов на юге. Временная коалиция султанов не стала постоянным союзом. Их взаимное соперничество позволило Виджаянагару восстановить кое-что из потерянного. «Таликота была кризисом, но еще не крушением империи Виджаянагара».
Династия Аравиду. После трагической смерти Рама Райи его брат Ти- румала перенес столицу в Пенугонду и частично восстановил власть и престиж


МЕЛКИЕ ГОСУДАРСТВА
199
государства. В 1570 году он сверг марионеточного правителя Садашиву и захватил престол. Тирумала принадлежал к династии Аравиду. Его сын и преемник Ранга II был умелым правителем. Преемником Ранги был его брат Венката II (1586—1614 гг.), который перенес свою столицу в Чандрагири. При нем еще сохранялась целостность государства, однако, признав в 1612 году вновь образованное государство Майсур, Венката II тем самым способствовал распаду Виджаянагара. После его смерти последовала война за престол и распад государства. Ранга III, последний значительный правитель из этой династии, не в состоянии был заставить подчиняться мятежных вассалов и противостоять нападениям султанов Биджапура и Голконды. Последним правителем Виджаянагара, заслуживающим упоминания, был Ранга III, живший до 1672 года. Если бы индусские вассалы и наместники провинций Виджаянагара оставались верными центральной власти, мусульмане не смогли бы распространить свою власть на Дальний Юг Индии.
Иностранные путешественники. Итальянский путешественник по имени Николо Конти посетил Виджаянагар в 1420 году. Он описывает город следующими словами: «Город занимает в окружности шестьдесят миль, его стены доходят до гор и охватывают долины у их подножия... Считают, что в городе живет девяносто тысяч человек, способных носить оружие». Персидский посол по имени Абд-ар Раззак, находившийся в Виджаянагаре в 1442— 1448 годах, говорит: «Страна столь густо населена и богата, что невозможно в немногих словах дать об этом представление. В казначействе правителя имеются комнаты, под которыми вырыты подвалы, наполненные расплавленным золотом, превращенным в сплошную массу. Все жители страны, как высокого, так и низкого происхождения, вплоть до ремесленников на базаре, носят драгоценности и позолоченные украшения в ушах, вокруг шеи, на руках, на запястьях и на пальцах». О городе он говорит: «В целом свете никто не видел и никто не слыхал о городе, подобном Виджаянагару. Он окружен семью укрепленными стенами, расположенными одна за другой». Мы уже упоминали о Паэсе, португальском путешественнике. Он говорит: «Этот город снабжается лучше всех городов в мире, он полон такими припасами, как рис, пшеница, зерно, кукуруза; там есть также запасы ячменя и бобов, стручковые, пшено, овес и многие другие зерновые... На улицах и рынках—несметное число навьюченных быков». Другой путешественник, Эдуардо Барбоса, говорит, что Виджаянагар был городом «обширным, густо населенным и центром оживленной торговли местными алмазами, рубинами из Пегу, шелками из Китая и Александрии, а также киноварью, камфорой, мускатом, перцем и сандалом из Малабара».
Общий очерк государства Виджаянагар. Эти выдержки из произведений иностранных путешественников различных национальностей свидетельствуют об экономическом процветании государства Виджаянагар. Поощрялось строительство ирригационных сооружений, следовательно, сельское хозяйство процветало. Из существовавших отраслей производства можно особо отметить горное дело и ткачество. О развитии ремесла свидетельствует наличие ремесленных и купеческих гильдий. Торговля играла важную роль в экономической жизни народа. Наиболее важным портом на западном побережье был Каликут, через который велась торговля с Европой и Дальним Востоком. Виджаянагар имел собственные суда, а искусство кораблестроения было хорошо известно.
Подобно всем средневековым правителям, правитель Виджаянагара был самодержцем. Его власть в гражданских, военных и судебных делах была неограниченной. Хотя не было конституционных ограничений, все же правитель сознавал свою ответственность за благосостояние народа. Кришнадева Райя


200
ИСТОРИЯ ИНДИИ
говорит: «Коронованный правитель должен править, всегда помня о дхарме-» (нравственных правилах). Правителю помогали советники—выходцы из всех высших каст, иногда получавшие свою должность по наследству. Государство делилось на несколько провинций, каждая из которых управлялась наместником (наяка). Наместники пользовались большой властью, но находились под контролем центральной власти, особенно если правитель был сильным. Каждая деревня имела собственный сход и являлась автономной административной единицей. Поземельный налог составлял главный источник дохода правителя. По словам Нуньиза, крестьяне должнььбыли отдавать девять десятых урожая своим господам, которые половину своего дохода уплачивали правителю. Тяжелое налоговое обложение и притеснение со стороны наместников провинций и местных чиновников приводили к обнищанию, которое иногда смягчалось благодаря милосердию правителя. В целом, однако, роскошная жизнь двора и знати представляла резкий контраст с нищетой масс.
Виджаянагару нужно было содержать большую армию. Паэс говорит, что Кришнадева Райя располагал армией, насчитывавшей 700 тысяч пехоты, 32 600 всадников и 651 слона, не считая обоза. Артиллерия применялась уже в XIV веке. Военное ведомство находилось под управлением главнокомандующего (данданаяка).
Государство Виджаянагар сыграло большую историческую роль, выступая защитником индусской религии и культуры в Южной Индии от посягательств мусульман. Правители покровительствовали не только санскриту—языку, служившему индусам средством общения,—но также литературе на местных языках—телугу, тамильском и канара. Мы уже указывали на Мадхаву и Сая- ну, которые занимают выдающееся место в истории средневековой санскритской литературы. Кришнадева Райя писал книги на санскрите и телугу, а при его дворе находились восемь телугских поэтов. Телугская литература пользовалась также покровительством правителей династии Аравиду. В этом великом индусском государстве не существовало религиозных преследований. Барбоса говорит: «Правитель допускает такую свободу, что каждый человек может приходить, уходить и жить где угодно, согласно своей вере, без помех и не подвергаясь допросам: христианин он или еврей, мавр или индус». Религиозное рвение правителей находило выражение в строительстве крупных храмов, которые, по отзывам западных знатоков, являются прекрасными образцами индусской архитектуры. Развалины города Виджаянагара все еще вызывают восхищение ученых и художников.


Г лава XV
ДЕЛИЙСКИЙ СУЛТАНАТ. ОБЩИЙ ОБЗОР
1. 	УПРАВЛЕНИЕ
Мусульманское государство. Мусульманское государство представляло собой теократию; теоретически все политические институты были основаны на исламе и санкционировались им. На практике, однако, эта теория должна была претерпеть много изменений, особенно в такой стране, как Индия, где не-мусульмане составляли подавляющее большинство населения и где политические условия сильно отличались от тех, из которых исходили мусульманские законоведы.
Согласно ортодоксальной мусульманской теории, правитель должен был избираться правоверными. Эта теория оказалась несостоятельной даже на родине ислама, и Маварди—знаменитый законовед—был вынужден сделать вывод, что суверен может назначать своего преемника. В отношении Делийского султаната трудно проследить источник суверенитета. Там не было общепризнанного порядка престолонаследия, равно как не было и признанной процедуры для решения споров. Вообще говоря, для удобства правителя выбирали только из членов семьи умершего султана. Что касается первородства и способностей избранника, а также воли покойного султана, то со всем этим иногда считались, но решающий голос, повидимому, принадлежал знати, которая обычно думала скорее о собственных удобствах, чем об интересах государства.
Тюркские правители Индии и халифат. К XIII веку представление, согласно которому весь мусульманский мир объединен под религиозной и политической властью халифа, перестало соответствовать действительному положению. Но это была удобная в политическом отношении фикция; значительное большинство правоверных начало читать хутбу1 с упоминанием имени мусульманских правителей, занимавших независимое положение. При Абассидах «мусульманский мир... раскололся на много частей, которые не всегда были зависимы от халифата; каждая из них имела свою историю». В 1258 году великий монгольский вождь Хулагу занял Багдад и убил халифа. Халифат прекратил свое существование. «Однако тень его сохранилась в Египте—род халифов, формально располагавших властью, но в действительности лишенных ее,—призрачное отражение былого». Дядя последнего багдадского халифа нашел убежище в Египте и был признан мамлукскими султанами долины Нила духовным властителем мусульман. Эта династия египетских халифов просуществовала вплоть до XVI века, когда последний из них отрекся от своих номинальных прав в пользу Сулеймана II, оттоманского султана Константинополя.
1 Хутба—проповедь, которая читается по пятницам во время зухры (полуденной молитвы). «Согласно лучшим авторитетам, имя правящего халифа должно было упоминаться в хутбе\ тот факт, что в независимых магометанских государствах оно не упоминается, а заменено именем султана или эмира, имеет свое значение».


202
ИСТОРИЯ ИНДИИ
Традиция, особенно если она связана с религией, легко не отмирает. Халифы потеряли политическую власть после падения Багдада, но они не утратили своего политического престижа. Ни один правоверный никогда не мог забыть, что он обязан подчиняться именно преемнику Пророка. «Преемник Пророка был источником всякой политической власти; правители и вожди племен подчинялись ему, и только его санкция могла явиться законной основой их власти». Это следует иметь в виду при анализе отношений между делийскими султанами и халифами Багдада и Египта.
Когда султан Махмуд Газневи положил конец династии Саманидов и объявил о своей независимости, его власть была признана аббасидским халифом Багдада. Неясно, хотел ли сам Махмуд освятить и усилить свою власть, получив формальное признание преемника Пророка, или же клонящаяся к упадку династия Абассидов сочла благоразумным использовать ситуацию, с тем чтобы напомнить миру, что престиж халифа не является призраком прошлого. Мухаммед Гури ставил имя халифа на своих ранних монетах, выпущенных в Дели. Илтутмиш был первым султаном Дели, получившим формальное признание от халифа. В 1229 году посланцы халифа ал-Мустансира прибыли в Дели и признали Илтутмиша делийским султаном. Имя последнего багдадского халифа, ал-Мустасима, стояло на делийских монетах в течение почти четырех десятилетий после его смерти (1258 г.). Льстивый придворный поэт Амир Хусроу называет Ала-уд-дина и Кутб-уд-дин Мубарака Хилджи халифами, однако мы не имеем нумизматических и эпиграфических данных о присвоении этого титула Ала-уд-дином, хотя сын его открыто объявил себя «великим имамом, халифом». В конце своего правления Мухаммед Туглак, когда его власти угрожали восстания и всеобщее недовольство в империи, снова прибегнул к испытанному методу укрепления власти правителя, получив признание халифа. В 1343 году в Дели прибыл посланец египетского халифа ал-Хакима II. Барани следующим образом описывает позицию султана: «Он приказал впредь не ставить свое имя и титул на монетах и заменить их именем халифа; его лесть по отношению к халифу была столь грубой, что о ней не стоит даже писать». Фируз Туглак пишет в своей автобиографии: «Величайшая и высшая честь, полученная мной божьей милостью,—это то, что благодаря моей покорности и благочестию, послушанию и уважению к халифу—представителю святого пророка—укрепилась моя власть, ибо только его утверждение обеспечивает власть правителя; положение правителя не будет прочным до тех пор, пока он не подчинится халифу и не получит признания святого престола». Ни один преемник Фируза не придавал такого большого значения «получению признания святого престола» и ни один посланец из Египта не появлялся в Дели после смерти этого набожного монарха.
Индусы в мусульманском государстве. Немусульманские подданные мусульманского государства называются зимми (людьми, находящимися под защитой). При завоевании немусульманской страны мусульмане предлагали завоеванному народу на выбор три возможности: обращение в ислам, уплату джизии и смерть. Естественно, те, кому дорога была собственная вера, входили в соглашение с победителями, уплачивая джизию. Мусульманский законовед говорит: «Тот, кто платит джизию и подчиняется мусульманскому государству, называется зимми». От уплаты джизии были освобождены монахи, отшельники, нищие и рабы. Уплата джизии связана с унижением. Фируз Туглак заставил платить джизию брахманов, которые на протяжении столетий были освобождены от ее уплаты.
Некоторые ученые мусульманские богословы стремились низвести индусов до положения дровосеков и водоносов. Точка зрения кази Мугис-уд-дина была приведена выше. Один мусульманский законовед из Египта писал Ала- уд-дину во время своего пребывания в Индии: «Я слышал... что вы довели


ДЕЛИЙСКИЙ СУЛТАНАТ
203
индусов до такого состояния, что их жены и дети просят хлеба у дверей мусульман. Поступая так, вы сослужили большую службу религии. Все ваши грехи будут прощены за одну лишь эту заслугу...»
Было бы ошибкой думать, что эти крайние взгляды находили всегда отражение в законодательстве и внутренней политике. При Ала-уд-дине ухудшилось экономическое положение индусов; при Фирузе Туглаке и Сикандаре Лоди продолжались религиозные гонения. Не было, однако, постоянной, заранее обдуманной системы притеснения или систематических попыток истребить индусов. Самое большое обвинение, которое может быть предъявлено султанам,—это отказ их от попытки привлечь индусов к участию в ведении государственных дел.
Монархия. Согласно мусульманским религиозным представлениям и праву, все подчиняется Закону (нгар’)> который в конечном счете основывается на Коране. Правитель был верховным толкователем Закона. Одним из важнейших факторов, сдерживавших деспотизм мусульманских правителей, было то, что они не могли безнаказанно пренебрегать Законом. Султаны Дели Ала- уд-дин Хилджи и Мухаммед Туглак предпринимали попытки освободиться от Закона и его традиционных толкователей—суннитских богословов. Эти попытки имели некоторый успех.
Другим важным фактором, ограничивавшим власть правителя, было привилегированное положение знати. «С точки зрения развития государственности, наибольший интерес в истории династии Илтутмиша представляет борьба между короной и знатью за обладание реальной властью». Так, во времена Насир-уд-дин Махмуда победу одержала знать. Балбан, будучи султаном, поднял престиж монархии, обуздав притязания знати. Так продолжалось вплоть до времен Мухаммеда Туглака, который надписью на своих монетах напоминал своим подданным, что «султан—это тень бога». Положение изменилось при слабом правителе Фирузе Туглаке, который угождал мусульманскому духовенству показной приверженностью Закону, а военачальникам позволял беспрепятственно пользоваться своими привилегиями. При Лоди знать претендовала на равное положение с самим правителем. Надменный Ибрахим пытался оспаривать притязания знати и поплатился за это жизнью.
Не было какой-либо признанной системы государственных органов, которые бы направляли, помогали или ограничивали бы действия делийских султанов. Все зависело от личности правителя. Не было постоянного совета министров, правительства в современном понимании. Султан вершил государственные дела с помощью тех советников или чиновников, каких он считал нужным назначить. Если султан был сильным, эти люди были «простыми исполнителями воли правителя; они могли влиять на политику своего господина только искусством мягкого убеждения или завуалированного предостережения». Однако, если султан был слабым, они использовали его как марионетку.
Некоторые важные государственные посты. Главный министр султаната назывался вазиром, а его ведомство называлось диван-и-вазират. Это ведомство занималось главным образом финансами. Ведомство, именовавшееся диван-и-расалат, которое занималось религиозными делами и пожалованиями духовенству, и судебное ведомство, диван-и-каза, находились под контролем садр-ус-судура. Пост ариз-и-мамалика (начальника военного ведомства) принадлежал дабир-и-арзу. Учреждение диван-и-имиа (ведавшее корреспонденцией правителя) управлялось дабир-и-хасом. Из лиц, ведавших придворными делами, следует упомянуть вакил-и-дара (начальника этого ведомства) и эмир- и-хаджиба, или барбека (главного камергера).


204
ИСТОРИЯ ИНДИИ
Финансы. Источниками доходов государства были главным образом:
I) поземельный налог, 2) зякат, или религиозные налоги, 3) джизия, 4) военная добыча, 5) рудники и копи (алмазные и т. д.), 6) выморочное имущество Главной статьей поземельного налога был харадж. Султаны Дели Ала-уд- дин Хилджи и Гийяс-уд-дин Туглак провели реформы в системе взимания земельного налога. Первый, повидимому, ввел правило обмера земли, которое обеспечивало более справедливые взаимоотношения между государством и земледельцем. Во времена Ала-уд-дина крестьянам надлежало платить нало! натурой, хотя, повидимому, принимались и деньги. В XIII веке доля государства составляла, возможно, одну пятую часть урожая. Ала-уд-дин повысил ее до половины урожая. Эти тяжелые ставки налога были снижены в период правления его сына. Гийяс-уд-дин Туглак отдал приказ, согласно которому земельный налог не мог быть увеличен больше чем на десять процентов.
Правосудие. Садр-ус-судур был главным судьей (кази-и-мамалик) империи. Он принимал апелляции на решения низших инстанций и назначал местных кази. В каждом большом городе, включая Дели, был свой казн (судья), который вершил суд. Высокое должностное лицо, амир-и-дад, приводил в исполнение приговоры, вынесенные кази. Дела, касавшиеся только индусов, решались обычно панчаятом [пятью старейшинами.—Ред.}. Дела между индусами и мусульманами решали кази. Котвал был главой полиции в городах, но он был также градоначальником. Уголовное право было очень суровым, пытки и нанесение увечья были обычным явлением. Фируз Туглак отменил некоторые из наиболее бесчеловечных методов наказания.
Управление провинциями. Крупная империя должна была для удобства управления делиться на провинции. В источниках упоминаются 23 провинции, существовавшие при Мухаммеде Туглаке: 1) Дели, 2) Девагири, 3) Мультан, 4) Кухрам, 5) Самана, 6) Севан, 7) Уч, 8) Ханси, 9) Сирсути, 10) Ма'бар,
II) Теланг, 12) Гуджарат, 13) Бадаун, 14) Ауд, 15) Канаудж, 16) Лакхнаути, 17) Бихар, 18) Кара, 19) Мальва, 20) Лахор, 21) Каланор, 22) Джаджнагар, 23) Дорасамудра. Некоторые из провинций были, очевидно, по размерам не больше современного округа (дистрикта), но другие, как Лакхнаути, были, повидимому, очень большими, и управлять ими было трудно.
В летописях на фарси наместник провинции обычно называется вали или мукта. Трудно сказать, были ли эти термины синонимами. Некоторые исследователи считают, что термином вали обозначался наместник, облеченный чрезвычайными полномочиями. Возможно, что более крупные провинции делились на шикки, которыми управляли чиновники, называвшиеся шиккдара- ми. Следующей более мелкой административной единицей была паргана, которая включала ряд деревень. Повидимому, в парганах и деревнях индусские вожди и мелкие чиновники пользовались значительной властью и влиянием; в столице провинции, однако, монополией управления и власти пользовались мусульмане. В Делийском султанате ни один индус не был назначен наместником провинции.
Кроме провинций, находившихся более или менее непосредственно под властью султана, существовали еще вассальные княжества, которыми правили индусские князья, чье подчинение центральному правительству обычно было формальным.
Армия. Наличие большой и боеспособной армии являлось в то время первым условием существования устойчивого правительства. Конница являлась основной силой армии. На лошадей был большой спрос. Как и у индусов, слоны высоко ценились. Пехотинцы, так называемые пайяки, имели меньшее значение в армии. Были широко распространены некоторые виды примитив¬


ДЕЛИЙСКИЙ СУЛТАНАТ
205
ного огнестрельного оружия. Общее управление делами, связанными с армией, было поручено ариз-и-мамалику. В его ведомстве находился список (хулия) всех солдат. Ала-уд-дин Хилджи ввел систему клеймения боевых коней, чтобы военачальники не могли заменить хорошую лошадь плохой. Кроме регулярной армии, которую содержало центральное правительство, имелись еще провинциальные контингенты, находившиеся под контролем наместников провинций.
2. 	ИСКУССТВО И ЛИТЕРАТУРА
Сочетание индусских и мусульманских идей в области искусства. Джон Маршалл говорит, что архитектура периода султаната была создана объединенным гением индусов и мусульман. Трудно определить, в какой степени эта архитектура обязана Индии и в какой степени исламу. Эта трудность отчасти обусловлена тем, что, «где бы ни обосновались мусульмане—в Азии, Африке или Европе,—они неизменно приспосабливали к своим нуждам местную архитектуру, которая там преобладала». Так, сарацинская архитектура носила черты различных влияний еще до своего появления в Индии, где она приобрела новые элементы и еще более обогатилась. Из черт, заимствованных у индусов, Маршалл приписывает наибольшее значение таким качествам, как сила и грация.
Делийский стиль. Индо-сарацинский стиль в архитектуре развился во всем своем богатстве и разнообразии прежде всего в Дели—центре мусульманской власти и цивилизации в Индии. Мечеть Кувват-ул-ислам, сооруженная в 1193 году Кутб-уд-дин Айбеком в ознаменование завоевания Дели, первоначально была по своему плану и виду сооружением в основном индусского характера, но позднее в ее облике появились некоторые характерные мусульманские черты. Мечеть была расширена Илтутмишем и Ала-уд-дином. Кутб- уд-дином был заложен, а Илтутмишем закончен Кутб-минар, первоначально являвшийся минаретом, с которого муэдзин мог созывать правоверных на молитву, но вскоре его стали считать победной башней. Фергюсон описывает Кутб-минар как наиболее совершенный образец башни из всех где-либо существо- ваших, а Маршалл говорит: «Ничто не может быть более внушительным и лучше символизировать власть мусульман, чем это строгое и великолепное произведение, и ничто не могло быть более изысканным, чем его богатая, но скромная резьба». Это было, однако, чисто мусульманским сооружением, так как индусы не знали башен такого типа. Знаменитая мечеть в Аджмире, Архаи-дин-ка-джхомпра, была выстроена Кутб-уд-дином и затем украшена каменной решеткой, построенной Илтутмишем.
Ни одного замечательного памятника не было построено в Дели в период между смертью Илтутмиша и вступлением на престол Ала-уд-дина. Реакция против индусского влияния, начавшаяся в правление Илтутмиша, достигла наибольшей силы при Ала-уд-дине. Мечеть, построенная Ала-уд-дином на могиле Низам-уд-дина Аулии, характеризовалась как «самый ранний образец мечети в Индии, построенной в полном соответствии с мусульманскими представлениями». Другой интересный памятник периода Ала-уд-дина, Ала-и-дар- ваза, является «одной из наиболее ценных жемчужин исламской архитектуры». Ала-уд-дин построил город Сири и вырыл водоем Хауз-и-хас. Развалины Сири дают нам некоторое представление о военной архитектуре этого периода.
Если архитектура Хилджи замечательна богатством орнамента и сложностью деталей, то сооружения периода Туглаков привлекают «строгой серьезностью», постепенно превратившейся в «суровую пуританскую простоту». Это изменение отчасти было вызвано финансовыми причинами, однако некоторое влияние оказала и религиозная ортодоксальность Мухаммеда Туглака и Фируз-шаха. Гийяс-уд-дин Туглак построил город Туглакабад,


206
ИСТОРИЯ ИНДИИ
развалины которого и сейчас «производят впечатление неприступной силы и спокойного величия». Гробница, которую этот султан построил для себя под стенами этого города, замечательна своей простотой и силой. Мухаммед Туглак построил крепость Адилабад и город Джаханпанах. Фируз-шах был крупным строителем. В Дели он построил дворец-крепость Фирузабад.
Султаны Сайиды и Лоди были недостаточно богаты и могущественны, чтобы строить большие сооружения. Лучшими образцами архитектуры этого периода являются гробницы правителей и знати. Пуританизм Туглаков кончился, и архитектура времен Лоди была исполнена «жизни и теплоты», благодаря «магическому прикосновению гения индусов». Эти традиции были продолжены в период Моголов: архитектура Лоди оказала глубокое влияние на архитектуру Моголов.
Архитектура в провинциях. Многие правители провинций были покровителями искусств, а в некоторых провинциях развился свой стиль архитектуры. В Бенгалии развалины Гаура и Пандуа до сих пор вызывают наше восхищение. Знаменитая мечеть Адина-масджид в Пандуе, построенная Сикандар-шахом, была одной из крупнейших мечетей мира. Дахил-дарваза в Гауре является «изумительным образцом того, что может быть создано из кирпича и глины». В целом, однако, стиль Бенгалии уступает стилю Гуджарата. В этой западной провинции архитектура достигла наибольшего развития во время правления Махмуда Бегара. Джами-масджид Ахмед-шаха в Ахмеднагаре и большая мечеть Махмуда Бегара в Чампанере являются одними из наиболее замечательных сооружений мусульманского мира. В стиле Гуджарата все еще преобладали индусские традиции, а в Мальве господствовало мусульманское влияние. Согласно Маршаллу, «Манду—наиболее великолепный из всех городов-крепостей Индии». Следует отметить замечательное сходство стилей Дели и Манду. Большая соборная мечеть Джами-масджид и великолепный зал для торжественных приемов под названием Хиндола-махал не имеют себе равных по своему «выразительному величию» даже среди памятников Дели. Джаунпур также был одним из центров развития архитектуры в Северной Индии. Мечеть Атала-масджид, строительство которой было закончено в 1408 году Иб- рахим-шахом Шарки, является прекраснейшим образцом стиля Джанпура.
В Декане мусульманское искусство упорно стремилось сохранить свою самобытность: «Нигде в Индии слияние с местным искусством не проходило столь медленно, как на юге». В военной архитектуре султанов государства Бахманидов легко проследить европейское и персидское влияние. Столица Мухаммеда Туглака в Даулатабаде—«один из наиболее поразительных образцов укреплений, известных в средневековом мире». Мечети и гробницы, построенные Бахманидами, рассеяны в Гулбарге и Бидаре.
Индусская архитектура. Несмотря на то, что мусульмане воздвигали великолепные сооружения по всей Индии, независимые индусские правители не отказались от своего традиционного покровительства искусству. В Северной Индии лучшие образцы индусской архитектуры этого периода можно найти в Раджпутане. Рана Кумбха из Мевара воздвиг большую победную колонну в Читоре. Могущественные правители Виджаянагара были большими покровителями искусства. Они строили палаты, ведомственные здания, дворцы, храмы и акведуки, вызывавшие восхищение иностранных путешественников. Знаменитый храм Витхала, заложенный Кришнадева Райей, характеризуется Фергюсоном как «прекраснейшее сооружение этого рода в Южной Индии».
Литература. Поэзия на фарси. Известный европейский критик говорит, что «созданная в Индии поэзия на языке фарси не имеет, как правило, подлинно


ДЕЛИЙСКИЙ СУЛТАНАТ
207
Персидского аромата... который присущ ей на ее родине». Однако, пожалуй, мы не ошибемся, если скажем, что, по крайней мере, некоторые из большого числа поэтов, живших в Индии и писавших на языке фарси в течение длительного периода мусульманского господства, создали работы подлинной красоты и оказали большое влияние на всю персидскую литературу. Величайшим из этих поэтов был Амир Хусроу.
Амир Хусроу родился, как предполагают, в 1253 году. Он начал свою деятельность в качестве придворного и поэта в правление Балбана. Одним из ранних покровителей Хусроу был Мухам^ед-хан, старший сын Балбана. Со вступлением на престол Джалал-уд-дина Хилджи он был окончательно признан поэтом-лауреатом. Это звание ему удалось сохранить на протяжении правления Ала-уд-дина. Двадцатилетиий период правления Ала-уд-дина составляет важнейший этап в литературной деятельности Амира Хусроу и тем самым крупную эпоху в истории индийской литературы на фарси. Амир Хусроу стал последователем Низам-уд-дина Аулия. Он продолжал пользоваться покровительством правителей до самой своей смерти в 1325 году.
Предание приписывает Амиру Хусроу девяносто девять произведений. Действительно ли он написал так много или нет, сказать трудно, во всяком случае, есть основания предполагать, что некоторые его произведения утеряны или еще не разысканы. Некоторые из его произведений имеют не только художественную ценность, но и содержат исторические сведения. Одно из его прозаических произведений описывает походы в период правления Ала-уд- дина, в другом он дает интересное описание культуры, религиозных и социальных условий в Индии того времени. Он ясно показывает, что в его время интеллектуальная жизнь побежденных индусов была весьма активной. Что касается индусской религии, то Амир Хусроу правильно понимал основную идею индусов, заключавшуюся в том, что статуи богов и обоготворяемые индусами предметы являются лишь символами могущества и величия бога. Как это отличается от ортодоксальной мусульманской точки зрения! Мы ясно видим, что лучшие представители среди победителей только начинали понимать незнакомый народ страны, в которой они поселились, и что были сделаны первые шаги к той терпимости и примирению, товариществу и взаимной симпатии, которые должны были объединить победителей и побежденных во время правления Акбара.
Другой выдающийся индийский поэт, писавший на фарси, Мир Хасан Дехлеви, был современником Амира Хусроу. Он умер во время правления Мухаммеда Туглака. Его произведения описываются как «музыкальные и весьма приятные».
Исторические хроники на фарси. В этот период было написано несколько ценных исторических хроник на фарси. «Табакат-и-Насири» Минхадж- уд-дина, «Тарих-и-Фируз-шахи» Барани, «Тарих-и-Фируз-шахи» Шамс-и- Сирадж Афифа и «Тарих-и-Мубарак-шахи» Яхья-ибн-Ахмада являются основными работами, которыми пользуются современные историки, изучающие Делийский султанат.
Происхождение языка урду. «Различные потребности, заставлявшие мусульман и индусов встречаться друг с другом, повлекли за собой развитие общего языка». Этот общий язык стал известен под названием урду. «Урду по своему происхождению является диалектом западного хинди, на котором в течение столетий говорят в районе Дели и Мирута, и непосредственно происходит от саура-сенского пракрита». Этот в основном индусский язык после появления мусульман постепенно персианизировался и с течением времени приобрел новые черты. Амир Хусроу был первым писателем, который использовал урду для выражения поэтических образов.


208
ИСТОРИЯ ИНДИИ
Литература индусов. Было бы ошибкой думать, что литературная деятельность индусов прекратилась с наступлением политического упадка. Крупные ученые, такие, как Рамануджа, Партха Саратхи Миера, Дева Сури, Джива Госвами, Виджанешвара, Джимутавахана, Вачаспати Миера и другие, написали на санскрите много ценных работ по религии, философии и праву. Санскрит привлекал даже мусульманских ученых, и некоторые санскритские работы были переведены на язык фарси. К концу этого периода религиозное движение стимулировало развитие литературы на местных языках в различных провинциях.
Движение бхакти. Рамананда. Крупное религиозное движение, распространившееся по всей Индии и оказавшее большое влияние на духовную и социальную жизнь страны в средние века, возникло на юге. Начало его можно проследить в работе знаменитого философа-реформатора Шанкарачария, величайшей заслугой которого является уничтожение клонившегося к упадку буддизма и возрождение индуизма. Он развивал логичную монистическую систему, но его положение о том, что знание есть единственный путь к истине, столь близкое ученым-брахманам, не нашло отклика у простого народа. В это время стали понимать, что лучшим средством привлечь мысли народа к индуизму было изложение его основ в форме, понятной массам. Необходимость сделать индуизм живой, активной силой в жизни простого народа ощущалась все сильнее и сильнее, ибо ислам уже бросил грозный вызов хранителям индусского общества на юге.
Культ бхакти как раз и предоставлял столь необходимый выход, его указал великий учитель вишнуизма Рамануджа, который умер, по всей вероятности, в 1137 году. Рамананда, последователь школы Рамануджи, живший, повидимому, в последней четверти XIV века и в первой половине XV века, был «мостом между движением бхакти на юге и на севере». Упрощение культа и ослабление традиционных кастовых правил были важнейшим вкладом Раманан- ды в разрешение религиозных проблем его века. Высказывались предположения, что эти новшества были обусловлены, по крайней мере отчасти, влиянием ислама. Соприкосновение Рамананды с исламом в Бенаресе вылилось в одно из наиболее плодотворных движений в истории Индии.
Не следует, однако, преувеличивать успехи Рамананды. Нет данных, показывающих, что его учение послужило шагом к преодолению отчужденности между индусами и мусульманами. Мусульмане не приняли культа Рамы— Ситы. Единственным известным последователем Рамананды среди мусульман был Кабир, но, согласно одному преданию, Кабир не был мусульманином по рождению. Индуизм постепенно поглотил более свободное от предрассудков движение, начало которому положил Рамананда. Большинство нынешних последователей этого реформатора строжайшим образом соблюдают кастовые правила.
Кабир. Наиболее ценное, что было у Рамананды, развил в своем учении Кабир, который из всех реформаторов средневековой Индии был наиболее свободным от сектантской ограниченности. Он жил в XV веке. Маколиф говорит: «Кабир писал произведения, которые могут быть приняты всеми вероисповеданиями и которые, если к ним подходить без предвзятости, пригодны для спасения души любого человека. Кабир придавал такое значение превозношению имени божия, что по сравнению с этим в его глазах не имело значения соблюдение кастовых правил и индусских и мусульманских религиозных обрядов». Он вел жизнь простого семьянина и, несмотря на мистицизм, столь характерный для его стихов, преследовал своими реформами практические цели. Он был первым вождем средневековой реформации, который сознательно попытался объединить индусов и мусульман в области религии. Он жалуется: «Индус


ДЕЛИЙСКИЙ СУЛТАНАТ
209
взывает к Раме, мусульманин—к Рахману1, а вместе с тем они враждуют между собсй и убивают друг друга, и ни один из них не знает истины».
Чайтанья. В XV веке религиозная жизнь в Бенгалии находилась в застое. «Кастовые правила становились все более и более строгими... отчуждение между людьми все более углублялось в результате кастовых ограничений. Низшие слои общества стонали под гнетом самовластия высших слоев, закрывавших для низших классов путь к образованию... Религия новой школы {пура- нический) стала монополией брахманов».'Естественная реакция на эту систему получила свое выражение в вишнуизме, который проповедовал Чайтанья (родился в 1485 г., умер в 1533 г.). Этот великий учитель поднял голос против ритуалов, которым брахманы придавали наибольшее значение, и заявил, что подлинное поклонение богу состоит в любви и преданности. Принимая учеников, он не соблюдал кастовых ограничений, и даже мусульмане допускались в новое религиозное братство, созданное под его влиянием. Подобно методистскому учению в Англии, возникшему двумя веками позднее, вишнуизм открыл низшим кастам новую духовную жизнь и знание. Вишнуизм является также вечным даром, который принесла Бенгалия Ориссе и Ассаму.
Реформаторы Махараштры. В далекой Махараштре некоторые ревностные реформаторы пытались перекинуть мост между индуизмом и исламом. Ранаде говорит, что они «призывали народ не делать различия между Рамой и Рахимом2, освободиться от оков формального ритуала и кастовых различий и объединиться в общей любви к людям и вере в бога». Центром движения бхакти в Махараштре было святилище Витхобы в Пандхарпуре на берегах Бхимы. Из религиозных учителей, связанных с этим движением, следует выделить Джнанешвара и Намдева (XIII и XIV века), Экнатха и Тукарама (XV и XVI века) и Рамдаса (XVII век). Типично для Намдева следующее его высказывание: «Обеты, посты и самоизнурение вовсе не являются необходимостью, равным образом вовсе не обязательно вам совершать паломничество. Прислушивайтесь к зову сердец ваших и всегда воспевайте имя Хари3».
Писания и проповеди этих религиозных реформаторов «являлись духовной основой деятельности политических вождей, подобных Шиваджи... Древняя сокровищница науки и философии, существовавшая до сих пор только на санскрите и недоступная вследствие этого массам, передавалась руководителями движения бхакти в различных по форме популярных и привлекательных стихах на маратхском языке, часто переложенных на музыку; они также обращались через своих наиболее чтимых божеств с горячим и полным горечи призывом к всемогущему богу помочь угнетенным народам избавиться от преследований мусульман». В этом заключается значение маратхских религиозных реформаторов в политической истории. В результате их усилий «биение новой национальной жизни стало ощущаться во всей стране».
Сикхизм. Гуру Нанак, основатель сикхизма, родился в 1469 году в Тал- ванди в округе «Лахор и умер в 1538 году. Трудно дать его подлинную биографию, ибо имя его окружено легендами. Тем не менее некоторые основные факты нам известны. В ранний период своей жизни он занимал небольшой пост при Даулат-хане «Лоди—наместнике «Лахора,—но после большой внутренней борьбы он пришел к выводу, что «нет индусов и мусульман», и взял на себя роль религиозного наставника. Он много странствовал по Индии и был даже в Мекке и Багдаде. В последние годы своей жизни он обосновался в Картар-
«Милостивому»—один из эпитетов аллаха.—Прим. ред. Один из эпитетов аллаха.—Прим. ред.
Один из эпитетов Вишну —Прим. ред.


210
ИСТОРИЯ ИНДИИ
пуре (в Пенджабе) и занимался укреплением своей секты и проповедью основ своей веры.
Существо учения Гуру Нанака заключается в трех идеях: один бог, один гуру (учитель—глава секты), одно имя (бога). Некоторые авторы склонны думать, что он был «революционером, стремившимся опрокинуть признанное устройство того общества, в котором он родился, вызвать социальный переворот и установить новый порядок на развалинах старого». Согласно более обоснованной точке зрения, «Гуру Нанак не пытался разрушить существующий общественный порядок—он стремился к, реформе, которая соответствовала бы потребностям времени».
Последователи Гуру Нанака, вероятно, рассеялись бы и постепенно затерялись в индусском обществе, подобно последователям других реформаторов, как Рамананда и Кабир, если бы Нанак еще до своей смерти не назначил бы себе преемника. Назначение Ангада в качестве гуру является фактом величайшего значения в истории сикхов, ибо это обеспечило единство и преемственность. Именно при Ангаде (1538—1552 гг.) сикхи превратились из небольшой секты в четко оформленную религиозную общину. Предание приписывает Ангаду изобретение алфавита гурумукхи. Преемником Ангада был Амар Дас (1552—1574 гг.), при котором сикхизм получил дальнейшее развитие, причем значительное. Сикхи стали обособленной религиозной общиной со своими собственными социальными порядками и идеалами. Четвертый гуру, Рам Дас (1574—1581 гг.), заложил город Амритсар. Звание гуру стало наследственным, поскольку Рам Дас назначил своим преемником своего младшего сына Арджуна.
Пятый гуру, Арджан (1581—1606 гг.), был крупным организатором. Он ввел систему масанд (уполномоченных) для сбора взносов со своих последователей. Таким образом, сикхи постепенно организовали нечто вроде своего собственного управления и стали рассматривать себя как особую и в некотором роде самодовлеющую единицу внутри государства. Пожалуй, наибольшим достижением гуру Арджана было составление «Грантх Сахиба» (1604 г.), «священной книги» сикхов. Политическая и религиозная деятельность Арджана возбудила подозрение могольского падишаха Джахангира, и сикхский гуру был предан жестокой казни. Период мирного развития сикхизма закончился, а развитие сикхов как военной секты началось при сыне и преемнике Арджана—Харгобинде (1606—1645 гг.).
Результаты религиозной реформации. Два важных последствия движения реформации заслуживают особого упоминания. Во-первых, религиозные наставники пытались, и в значительной мере успешно, перебросить мост через пропасть, разделявшую индусов и мусульман, и тем самым подготовить почву для политики веротерпимости Акбара. Во-вторых, во многих провинциях литература на языках народов этих провинций получила определенный толчок к развитию. Большинство религиозных реформаторов пользовались народным языком для распространения своего учения и, тем самым, придали этому языку новое значение. В Бенгалии вишнуиты создали обширную лирическую литературу на презираемом местном языке. В Махараштре стихи, сочиненные религиозными реформаторами, послужили основой маратхской литературы. В Пенджабе гуру излагали свое учение на местном языке и изобрели новый алфавит.


Глава XVI
БОРЬБА АФГАНЦЕВ И МОГОЛОВ ЗА ВЛАСТЬ
1. 	БАБУР
Деятельность Бабура в Средней Азии. Бабур, основатель империи Моголов в Индии, был чагатайским тюрком1. Он был потомком Тимура по прямой мужской линии, а по линии матери он мог претендовать на происхождение от Чингиз-хана. Его отец—Умар Шейх Мирза—правил Ферганой. Бабур родился в Фергане в феврале 1483 года. Его отец умер в 1494 году, и он наследовал отцовское княжество в возрасте одиннадцати лет.
Бабур исключительно быстро развился. Старший и младший его дяди по отцу умерли вскоре один после другого; начались распри за овладение Самаркандом, который был завоеван Бабуром в 1497 году, когда победителю едва исполнилось пятнадцать лет. Вскоре после этого он потерял эту столицу Средней Азии, будучи всецело занят сохранением своей власти в Фергане. Затем он снова завоевал Самарканд, но это повлекло за собой столкновение с Шей- бани-ханом, вождем кочевников-узбеков, который нанес Бабуру поражение в битвах при Сар-и-Пуле и Ахси и вытеснил его из Самарканда и Ферганы.
Эти поражения сделали Бабура странником, «передвигающимся,—как он пишет в своей автобиографии,—с одного квадрата на другой, подобно шахматному королю». Ему удалось захватить Кабул в 1504 году, свергнув там узурпатора. Тем самым обстоятельства направили внимание Бабура на юго- восток. Однако Бабур получил еще одну возможность восстановить свое положение в Средней Азии. Шейбани-хан, казалось, подобно Чингиз-хану и Тимуру, стремился к завоеванию мира. Он вызвал вражду шаха Исмаила, сефе- видского правителя возрожденной Персидской империи. Шах Исмаил наголову разбил Шейбани-хана и убил его. Бабур, повидимому, послал шаху Исмаилу подарки, которые тот счел данью. Шах Исмаил, как поборник шиизма, согласился восстановить Бабура в Самарканде и Бухаре, но он, повидимому, настаивал, чтобы Бабур согласился способствовать распространению шиитских доктрин. Хотя и ослабленные смертью Шейбани-хана, узбеки оказали сопротивление Бабуру, и он нс смог занять Самарканда. Персидская армия была разбита в битве при Гадж-Даване, персы приписывали поражение отступничеству Бабура.
Деятельность Бабура за пределами Индии значительно повлияла на его деятельность в Индии. В битвах при Панипате и Кхануа мы видим в Бабуре сложившегося воина, который умел переносить тяжелые испытания, изучил использование огнестрельного оружия благодаря связям с персами и применение тулугмы. (фланговой атаки) в войнах с узбеками. Тактика узбеков состояла в обходе флангов противника и в одновременной атаке на бешеном карьере в лоб и в тыл неприятеля. Эффективное соединение хорошо обученной конницы и нового огнестрельного оружия, а также блестящая тактика, обеспечив-' шая Бабуру победы при Панипате и Кхануа, были плодами его опыта в Средней Азии. Другой фактор, который часто остается незамеченным, заключается
1 Чагатай был вторым сыном Чннгпз-хана.
14*


212
ИСТОРИЯ ИНДИИ
в том влиянии, какое бурная юность и романтичные приключения Бабура оказали на политику Моголов в Средней Азии во времена его преемников.
Деятельность в Афганистане. В апреле 1512 года попытки Бабура осуществить свои притязания в Средней Азии потерпели полный провал. После этого он перебрался в Кабул. Кандагар был захвачен в 1512 году. Богатства Индии уже занимали его предприимчивый ум и дразнили его воображение. В 1516 году он был поглощен реорганизацией армии, отливанием пушек и совершенствованием тактики, что было необходимо в связи с применением огнестрельного оружия.
В первый раз Бабур вторгся в Индию в 1519 году. Он воевал против юсуф- заев. Был также предпринят поход против Биджаура в 1520 году. Еудучи потомком Тимура, Бабур рассматривал Пенджаб как свое наследственное владение. В 1524 году он преодолел Хайберский проход, перешел Джелум и Ченаб и подошел к Дибалпуру, который он пытался взять приступом. Однако ему пришлось отступить к Лахору и вернуться в Кабул. Он рассчитывал на помощь двух недовольных вельмож из государства Лоди—Даулат-хана Лоди и Алам-хана Лоди,—которые обратили оружие против него, когда поняли, что целью его является скорее завоевание, нежели грабеж. Теперь положение изменилось. Бабур стал готовиться к нанесению сокрушительного удара ослабевшему афганскому Делийскому государству.
Первая битва при Панипате (1526 г.). В ноябре 1525 года Бабур выступил из Кабула и вошел в Пенджаб с армией в 12 тысяч человек. Даулат-хан Лоди, оказавший ему сопротивление, был побежден и признал себя вассалом Бабура. Из Пенджаба Бабур двинулся по направлению к Дели. Ибрахим Лоди выступил из Дели ему навстречу. Ибрахима Лоди Бабур описывал как «неопытного молодого человека, который двигался в походе без предосторожности, останавливался или отступал без всякого плана и вступал в битву не подумав». Такой человек не мог рассчитывать на победу над столь опытным воином, как Бабур.
Решительная битва произошла 21 апреля 1526 года при Панипате, где так часто решалась судьба Индии. И действительно, если врага, идущего с северо-запада, не удавалось остановить у Хайберского прохода, полем битвы неизбежно становился район между Сатледжем и Джамной. Так как пенджабские реки можно было зимой во многих местах перейти вброд, трудно было держать линию обороны на реке. Враг мог легко ее перейти во многих местах. Естественно, что ближайшим выгодным местом для решительной битвы являлись обширные равнины между Сатледжем и Джамной, где могло быть лучше использовано преимущество в численности войск и где оборонявшаяся армия имела в тылу Дели и Агру.
В Панипат Ибрахим привел сорокатысячиую армию. Однако эта плотная масса войск представляла превосходную мишень для пушек Бабура, которыми управляли два специалиста—устад (мастер) Али и Мустафа. Ровная местность была хорошо приспособлена для действий конницы и для применения фланговой тактики Бабура. Бабур укрепил свою слабую передовую линию, поставив в ряд повозки, с тем чтобы держать афганцев вдоль растянутого фронта и тем самым обеспечить себе возможность атаковать фланги. Ибрахим потерпел полное поражение, и число убитых афганцев было огромным. Военное искусство Бабура, прекрасное взаимодействие его конницы и артиллерии принесли ему полный успех. Немедленно после этого он занял Дели и Агру. Щедрость по отношению к своим последователям и богатые подарки друзьям в Самарканде, Кашгаре, Хорасане, Персии и Кабуле сделали имя Бабура известным в отдаленных землях, породили стремление подражать ему и помогали ему пополнять свою армию. Ему удалось также убедить своих приверженцев остаться в Индии.


БОРЬБА АФГАНЦЕВ И МОГОЛОВ ЗА ВЛАСТЬ
213
Сопротивление раджпутов и афганцев—битвы при Кхануа и Гогре. Два
врага, с которыми пришлось бороться Бабуру, чтобы обеспечить себе господство в Индостане, были афганцы на востоке и раджпуты под предводительством раны Санграма Сингха, правителя Мевара. Афганцы на востоке с Иасир-ха- ном Лохани и Мааруфом Фармули во главе рассеялись при появлении посланных против них войск старшего сына Бабура, Хумаюна. В течение восьми месяцев, истекших после поражения Ибрахима при Панипате, власть Бабура распространилась от Аттока до Бихара. Мультан был также присоединен к его владениям.
На юге владения Бабура простирались до Калпи и Гвалиора. Но нужно было смотреть в глаза опасности, угрожавшей из Раджпутаны. Бабур прекрасно понимал, что ему придется встретиться с испытанным воином. Рана Санга имел уже раньше дело с Бабуром. Последний жаловался, что между ним и раной была договоренность, что рана нападет на Агру, когда Бабур пойдет походом на Дели. Рана, в свою очередь, жаловался, что в нарушение прежнего соглашения Бабур захватил Калпи, Дхолпур и Биану. Санга признал султана Махмуда Лоди, которого поддерживали афганцы на западе, законным претендентом на престол в Дели.
Спор между Бабуром и раной разрешился в битве при Кхануа (27 марта 1527 г.). Раджпутская конница не смогла устоять против сокрушительного огня Мустафы, сражение было упорным, поскольку раджпуты имели численное превосходство. Но решающую роль сыграла артиллерия. Раджпуты и их афганские союзники потерпели полное поражение. Битва при Кхануа сделала невозможным установление власти раджпутов в Северной Индии на развалинах Делийского султаната. Вслед за этим потерпел поражение Медини Рай—один из наиболее выдающихся военачальников раны Санги, который командовал важной крепостью Чандери в Мальве. Рана умер, убитый горем, в 1528 году.
Избавившись от угрозы со стороны раджпутов, Бабур повернул против афганцев на восток. Афганцы враждовали между собой. Столкновения между домами Лохани и Лоди были пагубны для афганских интересов. В 1529 году султан Махмуд Лоди объединил значительную часть афганцев под своим руководством. Бабур направился на восток через Аллахабад, Бенарес и Газипур. Джалал-уд-дин Бахар-хан Лохани покорился ему. Бабур занял Бихар. Армия Нусрат-шаха, султана Бенгалии, которая пришла на помощь афганцам, оказала Бабуру сопротивление на берегах Гогры. Бабур блестяще осуществил переправу под сильным огнем. Бенгальская армия бежала в беспорядке. Нусрат-шах заключил мир с Моголами. Другие афганские вожди также покорились. Таким образом, битва на реке Гогре (6 мая 1529 г.), по крайней мере на время, уничтожила возможность политического возрождения афганцев.
Оценка деятельности Бабура. Бабур умер 26 декабря 1530 года. Имеются указания на то, что в последние дни его жизни во дворце был организован заговор с целью устранить его старшего сына Хумаюна. Если такой заговор действительно имел место, то он окончился полной неудачей, и Хумаюн спокойно наследовал Бабуру. Бабур как правитель не обладал выдающимися способностями. Он был прежде всего воином. Старая, стихийно сложившаяся система управления, существовавшая до него, сохранялась и при нем. Он оставил своему сыну обширную империю (простиравшуюся от Аму-Дарьи до Бихара), которая не была сплочена и которую можно было удержать лишь при помощи военной силы. Английский историк Лен Пул правильно охарактеризовал Бабура как «промежуточное звено между Средней Азией и Индией, между дикими ордами и имперской организацией управления, между Тамерланом и Акбаром».


214
ИСТОРИЯ ИНДИИ
Автобиография Бабура. Бабур обладал хорошим литературным вкуп м. Он хорошо писал как на фарси, так и на тюркском языке. Наиболее важ- ным источником наших сведений о его деятельности является превосходная автобиография, которая первоначально была написана на тюркском языке, затем переписана его сыном Хумаюном и переведена на язык фарси при Акбаре. Как указывает английский историк Элфинстон, «его мемуары содержат подробное описание жизни великого тюркского монарха наряду с выражением его личных мнений и чувств, свободное от маскировки и утаивания, а также от показной откровенности и прямоты. Стиль его простой и мужественный, а также живой и образный. Точно в зеркале, отображает автобиография Бабура его соотечественников и современников, их облик, обычаи, стремления и поступки. В этом отношении она почти единственный образец подлинного исторического описания в Азии: Бабур изображает внешность, одежды, вкусы и привычки каждого человека и описывает страны, их климат, пейзаж, хозяйство, произведения искусства и ремесла. Наибольшее очарование работе придает, однако, характер самого автора. Отрадно среди напыщенной холодности азиатской истории встретить правителя, который мог плакать и рассказывать нам, как он скорбел о смерти товарища своих детских лет»,
2. 	ХУМАЮН И ШЕР-ШАХ
Затруднения Хумаюна. Хумаюн, родившийся в 1508 году, вступил на престол 23 декабря 1530 года. Он столкнулся со значительными трудностями. Завоевание Индостана еще не было завершено. Армия, которой он командовал, представляла собой сборище авантюристов и состояла из чагатайских тюрков, моголов1, персов, афганцев и индийцев. Господство Бабура держалось только военной силой. Афганские вожди на востоке—все еще многочисленные и могущественные—готовы были взяться за оружие. Раджпуты могли подняться в любую минуту. Мальва находилась в состоянии смуты. В Гуджарате Бахадур-шах быстро накапливал силы. Хумаюн усугубил свои трудности, утвердив своего брата Камрана во владении Кабулом и Кандагаром и передав ему— также в порыве великодушия—Пенджаб и округ Хиссар-Фироза (на восток от собственно Пенджаба). Своим братьям Аскари и Хиндалу он отдал: первому—Самбхал, второму—Меват. Камран был скорее соперником, чем братом, и с передачей ему Кабула и Кандагара Хумаюн оказался отрезанным от лучшего источника пополнения своей армии. Братья Хумаюна покидали его в наиболее критические моменты, и это ускорило его падение.
Хумаюн и афганцы. Первый военный поход Хумаюна был направлен против сильной крепости Каланджар в Бунделкханде, управлявшейся в то время индусским князем, который поддерживал афганцев. Получив от этого князя крупную сумму денег, Хумаюн отправился на восток навстречу афганцам, находившимся под руководством султана Махмуда Лоди, Бибан- хана и Баязида. Афганцы были разбиты в битве при Даухруа. Баязид был убит, а султан Махмуд и афганцы бежали. Среди части афганцев существовало убеждение, что это поражение было вызвано изменой Шер-хана. Суры и лохани не были верными членами союза, в котором господствовали фармули и лоди. Хумаюн пошел тогда против сильной крепости Чунар, находившейся в руках Шер-хана. После нескольких месяцев осады Шер-хан послал гонца с заявлением о своей покорности. Он послал отряд афганцев под командованием своего сына Кутб-хана к Хумаюну, который собирался в поход против Бахадур- шаха, правителя Гуджарата.
1 Так назывались в то время мусульмане Северной Индии и Центральной Азии.— Прим. ред.


БОРЬБА АФГАНЦЕВ И МОГОЛОВ ЗА ВЛАСТЬ
215
Хумаюн и Бахадур-шах, правитель Гуджарата. Бахадур-шах занял Мальву и осаждал Читор, для которого после смерти раны Санга настали черные дни. Сын и преемник раны Санга, Викрамадитья, был неспособен защитить свою столицу, и его мать обратилась за помощью к Хумаюну. К Бахадур-шаху присоединились некоторые недовольные могольские вожди, а также Алам-хан Лоди и другие бежавшие афганцы. В 1534 году Хумаюн с востока быстро двинулся в Мальву, разбил значительные силы афганских беглецов, посланных Бахадуром, и перехватил Бахадура, возвращавшегося с добычей после разграбления Читора. Бахадур укрепил свой лагерь в Мандасоре. Он располагал превосходным артиллерийским парком, «уступавшим только артиллерии турецкого султана». Хумаюн, проявивший большую смелость, предприимчивость и военное искусство, отрезал Бахадура от источников снабжения, и Бахадуру пришлось бежать ночью с несколькими своими приверженцами, предварительно заклепав тяжелые пушки. Хумаюн занял всю Мальву и двинулся к Гуджарату. Чампанер был взят штурмом, Бахадур вынужден был искать убежища в Диу. Хумаюн занял Ахмедабад и, оставив своего брата Аскари наместником, вернулся в Агру. Однако Бахадур при поддержке португальцев вскоре выступил вновь. Повсюду поднимались восстания. Аскари, однажды уже замышлявший изменить своему брату, был вынужден поспешно отступить. Бахадур вернул себе весь Гуджарат. Хумаюн потерял даже Мальву, так как местные вожди снова объявили о своей независимости. Хотя Бахадур вскоре погиб в схватке с португальцами, Хумаюн был слишком занят в Бихаре и Бенгалии, чтобы воспользоваться этим.
Ранний период деятельности Шер-шаха. Шер-хан Сур, афганский вождь из южного Бихара, имел больший успех в борьбе против Хумаюна, нежели Бахадур, ему удалось даже изгнать Хумаюна из Индии. Его первоначальное имя было Фарид. Дата его рождения точно не известна. Возможно, что он родился в 1486 или 1472 году. Его отец—Хасан Сур—был джагирдаром в Сасараме, в Бихаре. Из-за козней своей мачехи Шер очень рано покинул дом и провел несколько лет в Джаунпуре. Там он посвятил себя изучению наук и сделал большие успехи в языке фарси. Вернув себе милость отца, он в течение нескольких лет управлял его джагиром. Административный опыт сослужил Шеру позднее большую службу. Ненависть мачехи снова вынудила его покинуть Сасарам. В 1522 году Шер поступил на службу к Бахар-хаиу Лохани, независимому афганскому правителю Бихара. После первой битвы при Панипате он поступил на службу к Моголам, оставался в течение некоторого времени среди них и познакомился с организацией их армии. В 1528 году он с помощью Моголов отобрал у своих сводных братьев отцовский джагир (его отец умер несколько раньше). В 1529 году он стал опекуном несовершеннолетнего вождя Лохани, Джалал-хана (сына и преемника Бахар-хана).
Шер получил тем самым прекрасную возможность для личного возвышения. В 1530 году он захватил сильную крепость Чунар. В 1531 году Хумаюн осадил Чунар, но Шер сохранил свою жизнь тем, что своевременно сдался. Вожди племени лохани в Бихаре, ревниво относившиеся к его растущей власти, вступили в 1533 году в союз с султаном Бенгалии Махмуд-шахом, который, естественно, стремился ограничить могущественного соседа. Несовершеннолетнему правителю была ненавистна власть Шера, и он бежал в Бенгалию В 1534 году Шер нанес сокрушительное поражение Махмуд-шаху и его союзникам лохани у Сураджгарха (на берегах реки Киул). Эта победа укрепила положение Шера и сделала его некоронованным правителем значительной части Бихара. Воспользовавшись борьбой Хумаюна с Бахадур-шахом в Западной Индии, Шер вторгся в Бенгалию. Махмуд-шах добился мира уплатив крупную сумму и уступив несколько округов. Многие выдающиеся представители афганской знати собрались под знаменами Шера. К концу


216
ИСТОРИЯ ИНДИИ
1537 года он снова вторгся в Бенгалию с целью завоевать ее навсегда. Город Гаур был осажден.
Хумаюн и Шер-шах. Хумаюн нашел, что наступил момент, когда нужно было положить предел росту могущества Шера, который уже становился угрозой для Моголов на востоке. Хумаюн выступил из Агры в декабре 1537 года и осадил Чунар в начале следующего года. После взятия Гаура (апрель
1538 г.) Шер захватил при помощи военной хитрости неприступную горную крепость Рохтас, обеспечив таким образом убежище для своей семьи. Махмуд- шах бежал в стан Хумаюна. После взятия Чунара Хумаюн поспешил в Бенгалию и прибыл в Гаур через Телиагархи (близ Сахибганджа). Шер возвращался из Бенгалии в Рохтас другим путем—через Бирбхум и Джхарканд. Хумаюн провел девять месяцав в Гауре, предаваясь удовольствиям. Шер тем временем взял Бенарес, осадил Джаунпур и разграбил всю местность вплоть до Канауджа.
Создавшееся положение вынудило Хумаюна уйти из Бенгалии. Он двигался вдоль северного берега Ганга, но затем из-за ложного чувства чести он перешел на южный берег. Шер покинул горы Рохтас и пошел навстречу Хума- юну. Почти в течение двух месяцев обе армии вели мелкие стычки. Как указывалось, «в том положении, в каком он теперь оказался, Хумаюн должен был бы получить помощь от своих братьев и из провинций, расположенных поблизости от его столицы. Но ни один луч надежды не проник в его душу. Вместе готовности помочь, он встретил медлительность, интриги и измены». Хиндал покинул свой пост. Камран, пришедший в Агру, тоже оставил брата на произвол судьбы. Он руководствовался своими личными интересами, не заботясь об общем деле. В этот период Шер начал переговоры. Он выдвинул условие, чтобы крепость Чунар с территориями на востоке была передана ему. Поэтому для Моголов было полной неожиданностью внезапное нападение Шера на их лагерь, совершенное ранним утром 27 июня 1539 года. В этой битве (у Чаусы, близ Буксара) Хумаюн потерял свою армию. Его жена была захвачена в плен Шером, но самому Хумаюну удалось бежать. Помимо Бенгалии и Бихара, Шер завладел и Джаунпуром. Его горизонты расширились. Он был коронован правителем в декабре 1539 года.
В начале следующего года Хумаюн пытался восстановить свое положение. Решительная битва произошла в Хардои (на берегу Ганга) 17 мая 1540 года. Это сражение известно под названием битвы при Канаудже. Армия Моголов, насчитывала около 40 тысяч человек. В этот решительный момент Камран не пришел на помощь брату. Что произошло в действительности, неясно. Это была первая решающая битва, которую Шер выиграл, не прибегая к военной хитрости. Хавас-хан, военачальник Шера, атаковал правый фланг Моголов, атака была успешной. Обозников1 могольской армии погнали на ее центр, что вызвало там смятение. Артиллерия Хумаюна не могла действовать, так как перед ней оказался обоз собственной армии. Армия превратилась в беспорядочную толпу. Шер поручил преследование разбитой армии своему военачальнику Брахмаджиту Гауру
Бегство Хумаюна. После сокрушительного поражения под Хардои Хумаюн отправился в Пенджаб, тщетно пытаясь привлечь на свою сторону братьев, и затем ушел в Синд. Здесь он тратил драгоценное время на бесплодную осаду Бхаккара и Сехвана. Летом 1541 года он женился на Хамиде-бегум, известной в истории как мать Акбара. После этого он отправился в Марвар, чтобы встре¬
1 Обоз в средневековой индийской армии состоял из торговцев, погонщиков, но силыциков, жен и детей воинов и т. д. и обычно намного превышал число воинов.—Прим, ред.


БОРЬБА АФГАНЦЕВ И МОГОЛОВ ЗА ВЛАСТЬ
77
титься с Малдевом, который согласился оказать ему поддержку. Но Хумаюн пришел туда на 12 месяцев позднее условленного срока. Теперь, при изменившихся обстоятельствах, Малдеву пришлось подчиниться требованию Шера об изгнании Хумаюна из своих владений. В то время как Хумаюн уходил из Раджпутаиы, в Амаркоте 15 октября (23 ноября?) 1542 года родился Акбар. Хумаюн отступил в Кандагар. Когда Аскари продвинулся из Газны к Кандагару, Хумаюн бежал в Персию. «Изгоняемый отовсюду, где он только что властвовал, и холодея от ужаса при мысли о возможности попасть в руки своего брата, он решился покинуть государство своего отца и довериться сомнительной милости чужеземца».
Причины падения Хумаюна. То, что Хумаюну не удалось удержаться в Индии, в значительной степени объяснялось совершенными им ошибками. Как указывалось выше, он мог от случая к случаю проявлять большую энергию, но не был способен на длительную напряженную деятельность. Его лень и любовь к развлечениям мешали ему закреплять свои победы. Кроме того, располагая таким ограниченным количеством войск и не имея тщательно разработанного общего плана операций против врагов, невозможно было удержать эту обширную и разбросанную империю. Всюду нужен был постоянный контроль. Большинство ветеранов в армии Хумаюна погибло во время похода в Бенгалию. Неудачи Хумаюна и нелады с братьями вызвали общее недовольство в его лагере и при дворе. Этим воспользовался его противник—хитрый и ловкий Шер.
Войны Шер-шаха. После бегства Хумаюна Шер-шах как властитель Северной Индии не имел более соперников. Он был настолько силен, что Кам- рану пришлось задобрить его, уступив Пенджаб. Шер построил крепость Рох- тас в Пенджабе и оставил в ней пятидесятитысячное войско для наблюдения за действиями Моголов. Были присоединены Синд и Мультан.
В Бенгалии мятежный дух был настолько силен, что смена наместников не помогала. Город Гаур (или Лакхнаути) был известен как «город раздоров». Шер полностью изменил характер военного управления Бенгалии. Он сократил границы провинции, разделив ее на девятнадцать саркарсв [округов.—Ред.], и для координации управления саркарами создал пост кази- фазилата, который стал называться амин-и-бангала, вместо хаким-и- бангала.
В Центральной Индии после двухлетней осады был взят Гвалиор. Мальва покорилась в 1542 году. Однако Пуран Мал из Райзина (в Мальве) продолжал удерживать важную в стратегическом отношении крепость. Осада этой крепости продолжалась четыре месяца. Пуран Мал сдался на определенных условиях, и его заверили, что он получит возможность спокойно уйти со своей семьей и приверженцами. Однако, когда он вышел со своим войском и семьей, началось массовое избиение. Этот вероломный поступок запятнал репутацию Шер-шаха. Имеются указания, что он сделал это, уступив требованиям своих войск.
Самой серьезной военной операцией Шер-шаха был его поход в Раджпута- ну против Малдева, правителя Марвара, который был в то время наиболее могущественным правителем в Раджпутане. В 1544 году Шер выступил против него с восьмидесятитысячной армией. Однако на некотором расстоянии от Джодхпура наступавшая армия была остановлена. В течение месяца обе армии стояли друг против друга. Армия Шера оказалась в трудном положении. Однако самой простой военной хитрости оказалось достаточно, чтобы рассеять ратхорскую армию. Подложное письмо, якобы написанное некоторыми вождями Марвара Шер-шаху, было подброшено в лагерь раджпутов и попало, как и предполагалось, в руки Малдева. Он заподозрил измену и немедленно


218
ИСТОРИЯ ИНДИИ
бежал. Шер продвинулся дальше. Малдев отступил из Джодхпура к Сиване. Шер не ставил себе целью полное подчинение Раджпутаны, а добивался лишь политической изоляции раджпутских вождей и окружения их владений. Его власть в Раджпутане напоминала в некоторой степени английскую оккупацию районов на северо-восточной границе Индии в более поздний период. Он расположил свои войска в Аджмире, Джодхпуре, на горе Абу и в Читоре, с тем чтобы господствовать над раджпутскими вождями.
В мае 1545 года во время штурма крепости Каланджар в Бунделкханде Шер случайно погиб. Крепость была взята.
Система управления Шер-шаха. Бабур прибыл в Индию с новым представлением о роли правителя. Он не желал быть султаном, пользующимся верховной властью над самостоятельно правящими князьями, а претендовал на роль падишаха с божественными правами, которые ему давало происхождение от Тимура. «Именно Шер-шах, сам того не желая, создал для Моголов такую систему управления, которая была необходима для успешного претворения в жизнь их представления об идеальном правителе, но которую они сами не сумели создать».
Система управления строилась тюрко-афганцами тем же способом, каким их архитекторы превращали индусские храмы в мечети, разрушая верхнюю часть и пристраивая куполы и арки. Шер, начавший свою деятельность в качестве забардаст-шикдапа (верховного начальника округа) в Сасараме, начал строить снизу. Он не был, однако, новатором. Было бы неправильным сказать, что именно он создал новую систему управления путем введения сравнительно небольших административных единиц—паргана (несколько деревень)—и что она не была известна предыдущим султанам. Однако он возродил систему, действовавшую в то время, когда он взял на себя управление отцовским джагиром. В каждую паргана он поставил одного амина, одного шикдара, одного казначея и двух каркунов-. один из них должен был писать на хинди, другой— на фарси. Несколько парган составляли саркар, находившийся под началом шикдар-и-шикдапан и мунсиф-и-мунсифан.
Обмер земель производился по единой системе, причем каждый участок измерялся отдельно; государство получало одну треть валового урожая. Шер- шах приказал в интересах центральной власти провести общую кадастрацию земель, что дало ему возможность установить новые размеры налогообложения. Однако эта кадастрация не могла быть вполне удовлетворительной, поскольку его правление было слишком кратковременным для осуществления такого рода мероприятия. Налоги можно было платить по выбору—деньгами или натурой. В целях предотвращения злоупотреблений и притеснений была введена система выдачи грамот—кабулият и патта. Эти документы содержали четкий перечень всех платежей отдельных лиц государству, а также перечисление их прав на отдельные участки земли. Наряду с поземельным налогом взимались еще два дополнительных- для покрытия расходов по обмеру и на содержание сборщиков налогов. Политика Шера была направлена против системы джагиров, хотя практика предоставления джагиров сохранилась в период правления Суров. Шер по мерс возможности сократил пожалования в вакф [мусульманскому духовенству.—Ред.].
Шер провел также своего рода монетную реформу. Он выпустил большое количество серебряных монет, фактически равных по стоимости нынешней рупии. Он поощрял развитие торговли, отменив обременительные пошлины; создал также прекрасную систему дорог; ему также приписывают постройку 1700 караван-сараев, или постоялых дворов для путешественников. Система дакчауки (дорожных постов) была также значительно усовершенствована. Была реорганизована полиция; на деревенских старост была возложена ответственность за поддержание порядка и розыск преступников на подведом¬


БОРЬБА АФГАНЦЕВ И МОГОЛОВ ЗА ВЛАСТЬ
219
ственной им территории. Делались попытки сделать суд скорым и беспристрастным.
Шер-шах содержал огромную постоянную армию, которая насчитывала 150 тысяч всадников, 25 тысяч пехоты и 5 тысяч слонов. Он сохранил систему клеймения лошадей, введенную Ала-уд-дином, и хранил в своих архивах подробные данные об оплачиваемых военных контингентах. Некоторые индусы занимали при нем ответственные посты. Наиболее значительным из его индусских военачальников был Брахмаджит Гаур, которому поручено было преследование Хумаюна после битвы у Чаусы и у Канауджа.
Искусство. В течение короткого периода правления Шера в Дели было положено начало новому стилю архитектуры. Мечеть Шер-шаха Килл-и-кух- на масжид свидетельствует об утонченном вкусе. Английский искусствовед Перси Броун говорит: «Многие черты сооружений, построенных при Акбаре и Джахангире, носят на себе печать гения того мастера, который построил замечательную маленькую мечеть в цидатели Шер-шаха». Прекрасный вкус Шер-шаха в области архитектуры проявился в его благородном мавзолее в Сасараме. «Его пирамидальный купол, силуэт которого при заходе солнца представляет незабываемое зрелище, прекрасно уравновешенный основной корпус, пропорции его уменьшающихся этажей, гармонический переход от четырехугольника к восьмиугольнику и от восьмиугольника к кругу, простота, размах и пропорциональность его частей—все это производит впечатление большой красоты. Индия может гордиться несколькими мавзолеями необыкновенной красоты, но памятник Шер-шаха на острове в Сасараме, седой и задумчивый, производит, пожалуй, наибольшее впечатление».
Оценка деятельности Шер-шаха. Шер-шах был искусным полководцем и мудрым правителем. При оценке его способностей следует отметить два факта. Во-первых, его правление было весьма кратковременным,—около пяти лет. В течение этого короткого периода он завоевал почти всю Северную Индию и создал разумную систему управления. Во-вторых, Шер-шаху приходилось бороться в одиночку, он не располагал общей поддержкой афганцев. Он пришел к власти не как защитник афганцев против Моголов. Несмотря на слабость Моголов, нелегко было нелюбимому сыну мелкого джагирдара создать империю.
Для индусов правление Шер-шаха знаменует начало новой политики, которая получила развитие при Акбаре. Он проявлял терпимость к индуизму и мудро использовал таланты индусов для создания и укрепления своей империи. Он сознательно отбросил традиции Фируза Туглака и Сикандара Лоди.
Преемники Шер-шаха. Преемником Шер-шаха стал его второй сын Джалал-хан, так как старшего сына Адила знать не захотела возвести на трон. Вступив на престол, Джалал-хан принял титул Ислам-шаха. Он подавил выступления мятежных сановников, таких, как Хавас-хан и Хайбат Ниязи. Гаккары были разбиты, и на границе Кашмира было закончено строительство крепости Манкот. Джалал-хан правил в течение девяти лет и умер в 1554 году.
Сын Ислам-шаха Фируз вступил на престол в возрасте двенадцати лет. Он был убит своим дядей Мубариз-ханом, сыном Низам-хана Сура, брата Шер- шаха. Мубариз вступил на престол под именем Мухаммеда Адил-шаха. Однако другие члены дома Суров, естественно, восстали против него. Ибрагим-хану Суру удалось изгнать Мухаммеда Адила из Дели и самому занять этот город. Адил бежал в Чунар. Другим претендентом на престол был Ахмед-хан Сур, наместник Пенджаба и шурин Адила, который принял имя Сикандар-шах. Мухаммед-хан Сур, наместник Бенгалии, также отложился отДели. Несколько


220
ИСТОРИЯ ИНДИИ
позднее Ибрахим-хан потерпел поражение от Сикандара у Фараха (близ Агры).
Восстановление власти Хумаюна. Эти распри между афганцами позволили Хумаюну вторгнуться в Индию. В изгнании ему удалось обеспечить себе помощь персов в борьбе против Афганистана при условии, что Кандагар будет возвращен Персии. Хумаюн занял Кандагар и Кабул в 1545 году. Передав Кандагар Персии, Хумаюн воспользовался первым же удобным случаем, чтобы забрать его обратно. После завоевания Кабула Камран был ослеплен. Несколько позднее Хумаюн предпринял неудачную попытку завоевать Бадах- шан. В ноябре 1554 года он вторгся в Индию. Лахор был захвачен в феврале 1555 года. У Мачхивары (в Пенджабе) армия Сикандара была наголову разбита; в Сирхинде он снова потерпел поражение от армии Моголов под командованием Байрам-хана и вынужден был бежать в горы в Пенджабе. Дели и Агра были заняты в 1555 году.
Тем временем индусскому военачальнику Адила по имени Хему удалось нанести поражение Ибрахиму Суру при Калпи и близ Кхануа; он также победил и убил Мухаммед-хана Сура в Чхапаргхате, в 20 милях от Калпи. Теперь оставались лишь два могущественных соперника—Хумаюн и Адил-шах. Но Хумаюн умер в январе 1556 года, завещав своему малолетнему сыну Акбару и его опекунам окончательно разгромить афганцев.


Глава XVII
АКБАР
1. 	ЗАВОЕВАНИЯ
Восшествие на престол (1556 г.). Акбар родился в воскресенье, 15 октября 1542 года. В. А. Смит считает датой рождения Акбара 23 ноября 1542 года, ссылаясь на современного Акбару автора Джаухара. Но точка зрения Смита не согласуется с сообщениями других современников Акбара, в частности Гульбадан-бегум и Абу-л-Фазла. 22 июня 1555 года после победы Хумаюна при Сирхинде Акбар был официально провозглашен наследником престола. В ноябре 1555 года он был назначен наместником Пенджаба, а Байрам-хан— •его опекуном. У Акбара был сводный брат по имени Мухаммед Хаким, двумя годами моложе его; Мухаммед Хаким был назначен наместником Кабула, причем действительным правителем был Муним-хан. Когда весть о внезапной смерти Хумаюна дошла до Байрам-хана и Акбара, то 14 февраля 1556 года в саду Каланаур в Пенджабе состоялась церемония возведения Акбара на престол. Но это означало лишь притязание на верховную власть, поскольку, для того чтобы добиться действительной власти, Акбар должен был сначала •справиться с Хему.
Вторая битва при Панипате (1556 г.). Избавившись от афганских соперников Мухаммед Адил-шаха, Хему выступил в сторону Дели с армией в 50 тысяч всадников и тысячу слонов, имея при себе 51 пушку; он сметал всех, кто пытался оказать ему сопротивление. Тарди Бек-хан, могольский губернатор Дели, был разбит при Туглакабаде. Тогда Акбар и Байрам-хан выступили к Дели, и им сразу же удалось захватить артиллерию Хему, которую тот послал вперед, полагая, чтомогольская армия далеко. После этого первого успеха могольская армия подтянулась к Панипату. Ее боевые силы составляли 10 тысяч человек. Битва началась 5 ноября 1556 года. Сначала могол ьская конница, казалось, была оттеснена в результате мощного натиска слонов Хему. Тогда был послан отряд с целью атаковать фланг Хему, и в армии последнего произошло некоторое замешательство. Могольские лучники действовали очень эффективно. Одновременная атака со всех сторон ослабила Хему. Сам он был поражен стрелой, его армия пришла в расстройство и, охваченная смятением, обратилась в бегство. Говорят, что Хему, лишившийся чувств, был принесен к мальчику-правителю и Байрам просил его убить Хему, но тот отказался нанести удар пленнику, который лежал без сознания. Тогда Байрам-хан сам отрубил мечом голову Хему. Этот рассказ приводят Абу-л-Фазл, Низам-уд-дин, Бадауни, Джахангир (в автобиографии) и даже Абд-ур-Рахим, хан-ханан, сын Байрам-хана. Но В. А. Смит, что весьма любопытно, отклоняет это единодушное свидетельство и заявляет, что Акбар сам совершил этот жестокий поступок. Во всяком случае, именно меткие стрелы моголов решили исход второй битвы при Панипате. Спор между афганцами и Моголами за владычество в Дели был окончательно решен в пользу последних.
Хему. Сначала Хему был лавочником в Ревари и торговал селитрой. Им заинтересовался Ислам-шах, и под покровительством последнего он постепенно


222
ИСТОРИЯ ИНДИИ
возвысился. В качестве военачальника и главного советника Адил-шаха он одержал ряд побед над опасными соперниками Адила. Нет никаких свидетельств о том, что в какой-либо период своей жизни Хему был независимым правителем. Ни одной монеты Хему не было обнаружено. Имеется ясное заявление Абу-л-Фазла о том, что, «будучи предусмотрительным, он охранял номинальную верховную власть Адила и вел смелые войны против его врагов». Нет никакого сомнения в том, что Хему был достойным противником Великого Могола, что он обладал смелостью, предприимчивостью и дальновидностью.
Конец сопротивления Суров. После смерти Хему сопротивление, которое Суры оказывали возвышению Могольской династии, уже не представляло серьезной опасности для Акбара и Байрам-хана. Сикандар Сур бежал в Си- валикские горы, а оттуда ушел в крепость Манкот, которая была осаждена моголами. Крепость сдалась 24 мая 1557 года. Сикандар послал в лагерь моголов своего сына в качестве заложника и получил джагир в Бихаре. Он умер два года спустя в Бенгалии, куда бежал. В связи с волнениями в Бенгалии, которые вызвал Хизр-хан, сын Мухаммед-хана Сура, Адил-шах, патрон Хему, не мог сопровождать Сикандара, когда тот направился на запад. Войска Адила были разгромлены, а сам он был убит в Бихаре в 1557 году. Шер-хан, сын Адил-шаха, пытался в 1561 году воспользоваться мятежом Байрам-хана, но был разгромлен Хан Заманом в Джаунпуре. После этого он исчез. Ибрахим Сур скончался несколькими годами позже в Ориссе, куда он бежал. Таким образом, дело афганцев потерпело крах вскоре после второй битвы при Панипате.
Байрам-хан. Байрам-хан, туркмен, сначала был персидским подданным. Он находился в составе персидской армии, посланной шахом Исмаилом в помощь Бабуру, когда тот пытался овладеть Самаркандом и Бухарой. После неудачи, которая постигла эту армию, он остался на службе у Бабура и Хумаюна. Байрам-хан играл важную роль в бенгальском походе Хумаюна; так, благодаря его смелости и находчивости однажды был спасен авангард могольских войск. После битвы при Канаудже он бежал, но впоследствии был захвачен в плен Шер-шахом, который пытался привлечь на свою сторону этого блестящего молодого воина. Однако Байрам-хан ответил, что настоящей привязанности нельзя изменить. Байраму вновь удалось бежать, и он присоединился к Ху- маюну в Синде. Когда Хумаюн бежал в Персию, Байрам, естественно, стал его главным советником. Своими победами при Кандагаре и в Сирхинде Хумаюн' во многом был обязан способностям верного своего соратника, и вполне понятно, почему он назначил Байрама опекуном Акбара.
В качестве опекуна Акбара Байрам встретился с большими трудностями. Для того чтобы установить дисциплину в своей небольшой армии и обеспечить ее боеспособность, Байрам должен был принять ряд решительных мер. Так, он арестовал непокорного вельможу по имени Шах Абу-л-Маали и казнил Тарди Бека — могольского военачальника, который оказал позорно слабое сопротивление Хему при нападении последнего на Дели. Вследствие этих суровых мер «чагатайские военачальники, каждый из которых считал себя равным, по крайней мере, Кейкобаду и Кейкаусу |древним персидским шахам.— Ред.], теперь были вынуждены считаться с приказами Байрам-хана и беспрекословно подчиняться его власти». Байрам отверг трусливый совет отступить к Кабулу и смело пошел навстречу Хему. Чтобы рассеять мрачные настроения воинов, он произнес вдохновенную речь перед второй битвой при Панипате и одержал там решительную победу.
Однако о Байраме говорят, что он изменился, когда Моголам перестала грозить опасность. Он женился на Селиме-бегум, дочери сестры Хумаюна,


АКБАР
223
и таким образом связал себя родственными узами с правящей династией. Его ненавидели как шиита, и он допустил большую ошибку, назначив в 1558 или 1559 году шейха Гадай, шиита, садр-ус-судуром (ведавшим назначением всех кази и пожалованиями земель мусульманской церкви и духовенству). Ортодоксальным суннитам это назначение пришлось не по вкусу. Байрам уже нанес оскорбление друзьям и сторонникам Тарди-Бека и Шаха Абу-л-Маали. Говорят, что его чрезмерное высокомерие и оскорбительные замечания вызвали недовольство у многих. При дворе имелась сильная группировка, настроенная против всего того, что воспринималось как гнет и самовластие Байрама. Акбара, которому в 1560 году пошел восемнадцатый год, также возмущал деспотизм Байрама—последний лишал его даже денег на личные расходы. Матери Акбара, Хамиде Бану-бегум, его кормилице Махам Анага, ее сыну Адхам-ха- ну и ее родственнику Ши хаб-уд-дин у, губернатору Дели, которые окружали Акбара, не стоило больших усилий убедить его выступить против своего опекуна. В 1560 году Акбар заявил Байрам-хану, что он хочет взять бразды правления в свои руки и просит его отправиться в Мекку. Байрам подчинился, однако Пир Мухаммед Ширвани, выскочка, который в свое время был отстранен Байрам-ханом за высокомерие, был послан, чтобы «снарядить Байрам- хана и по возможности ускорить его отъезд в Мекку». Оскорбленный действиями Пир Мухаммеда, Байрам восстал. Возле Джалландхара он был разбит и захвачен в плен, но Акбар простил его и разрешил отправиться в Мекку, причем по дороге ему должны были оказываться почести, соответствующие его сану. В Гуджарате, по пути в Мекку, Байрам был убит афганцем (1561 г.). Его малолетний сын Абд-ур-Рахим был взят ко двору и впоследствии получил титул хан-ханана.
Период дурного правления (1560—1562 гг.). Наставник был отстранен, но Акбар был еще слишком молод, чтобы управлять армией и государством. Возвышение Байрам-хана породило у Акбара убеждение, что власть не должна сосредоточиваться в руках одного всемогущего вазира. Из Кабула был вызван Муним-хан, и ему было поручено управление. Пир Мухаммед и Адхам- хан возглавили поход против Мальвы. Большим влиянием пользовалась Махам Анага [матьАдхам-хана.—Ред.].Однако Акбар начал принимать личное участие в государственных делах. Он призвал из Кабула опытного сановника по имени Шамс-уд-дин Мухаммед-хан Атга и назначил его министром. Медленно, но верно Акбар укреплял свое положение. Он вернул Адхам-хана из Мальвы, послав вместо него Абдуллу-хана Узбека, а после убийства Шаме-уд-дина Атги Адхам-ханом казнил последнего.
Период 1560—1562 годов называли «периодом правления юбок». Махам Анага, несомненно, пользовалась значительным влиянием; этому способствовали неопытность Акбара, слабость Муним-хана, а также то доверие, которое питал Акбар к ней и ее родственникам—его ложным друзьям. Дурное правление этих лет должно быть объяснено тем, что Акбару не удалось найти способного министра, который мог бы заменить Байрам-хана. В 1562 году период его учения кончился, он сам стал направлять политику и руководить государством, а его министры с этого времени занимали строго подчиненное, положение.
Первые завоевания (1558—1562 гг.). Об Акбаре было сказано, что он был «сильным и решительным завоевателем; передним, как перед солнцем, бледнеет скромная звезда лорда Дал ьхузи». Нет сомнения в том, что он имел склонность к завоеваниям и должен рассматриваться как правитель одной из самых крупных империй в истории. «Правитель,—говорил Акбар,—всегда должен стремиться к завоеванию, иначе его соседи поднимут против него оружие». Это высказывание, конечно,—обычное проявление монаршьего честолюбия. По


224
ИСТОРИЯ ИНДИИ
пути, намеченному им, верно следовали его преемники, пока Могол ьская империя не достигла при Аурангзебе пределов своей территориальной экспансии.
Возвращение утерянных могольских владений в Индостане было начато еще в период регентства Байрам-хана, когда один за другим были вновь завоеваны Гвалиор, Аджмир и Джаунпур. Это способствовало постепенной консолидации владений Акбара вокруг Дели и Агры. В 1560—1561 годах было завершено завоевание Мальвы. Адхам-хану с помощью Пир Мухаммед Шир- вани удалось разгромить около Сарангпура Баз Бахадура, который принял титул султана. После отозвания Адхам-хана эта неполностью завоеванная область была вверена Пир Мухаммеду. Преследуя Баз Бахадура, он утонул. Его преемник Абдулла-хан Узбек изгнал Баз Бахадура, который, однако, не подчинился до 1571 года.
В 1562 году раджа Амбера (Джайпура) Бихари Мал сдался Акбару без боя. Ему было поручено командовать пятью тысячами воинов, а его сын Бхаг- вап Дас и внук Man Сингх были приняты в могольскую армию. Как Бхагван Дас, так и Ман Сингх играли ведущую роль в расширении и укреплении Могольской империи, а их тесная связь с правящей династией способствовала возвышению ранее незаметного княжества Амбер, которое заняло теперь господствующее положение в Раджпутане.
Завоевание Гондваны (1564 г.). Следующим военным предприятием Акбара было завоевание Гондваны. Асаф-хан, наместник восточных провинций, получил приказ выступить против рани Дургавати, которая правила Тарах Катангой (северная часть Мадхья Прадеша) в Гондване в качестве регентши при своем несовершеннолетнем сыне Бир Нараяне. Она оказала упорное сопротивление, достойное ее раджпутских предков, но ее войска были разбиты в сражении, которое произошло между Гарахом и Мандалой (округ Джаббал- пур). Узнав о поражении, Дургавати заколола себя кинжалом. Бир Нараян также погиб, храбро защищая крепость Чаурагарх. Женщины совершили страшный обряд джаухар [самосожжение.—Ред.].
Осада Читора (1567—1568 гг.). Знаменитая военная кампания Акбара, осада и захват Читора, началась в октябре 1567 года. О правителе Читора Удай Сингхе, сыне раны Санграм Сингха, сообщается, что он дал приют Баз Бахадуру и другому непокорившемуся вождю—правителю Марвара. Во всяком случае, стратегические соображения требовали, чтобы верховный правитель Северной Индии держал в руках ключи к Раджпутане—Мерту в Марваре, которая уже была завоевана, Читор в Меваре и Рантхамбхор в Бунди. Осада Читора длилась четыре месяца. Удай Сингх был, к несчастью для Марвара, трусливым князем, который спрятался в отдаленном лесу, поручив оборону Читора Джаймалу Ратхору и Патте. Они оказали упорное сопротивление. Акбар проявил большое терпение и искусство, руководя осадой Читора; три приема были применены во время этой осады—длинный и глубокий подкоп (сабат), передвижные щиты для прикрытия землекопов (тура), высокое сооружение, которое возвышалось над стенами (сиба). Осада, возможно, продлилась бы намного дольше, но Акбар удачным выстрелом убил Джаймала. Тогда гарнизон потерял всякую надежду, и женщины, не ожидая окончательного падения крепости, начали совершать обряд джаухар. Раджпутские воины погибали, сражаясь. Взбешенный упорной обороной, Акбар учинил массовое избиение мирных жителей, которые помогали защищать крепость. Читор ранее был захвачен Ала-уд-дином Хилджи и Бахадур-шахом из Гуджарата, поэтому овладение крепостью само по себе не явилось особым военным достижением, равно как и падение столицы не привело к полному подчинению государства.


АКБАР
225
Политика в отношении раджпутов. Рантхамбхор пал в 1569 году. Затем был заключен договор с раджпутским государством Бунди, который дает нам ясное представление о настойчивом желании Акбара умиротворить раджпутов и о политике, которую он проводил по отношению к ним. Тод в своих «Анналах»1 говорит, что при посредничестве правителя Амбера (Джайпура) был заключен договор с Бунди. Условия были следующие: 1) правители Бунди будут освобождены от унизительного для раджпутов обычая посылать невесту в гарем Моголов; 2) они будут освобождены от джизии, или подушного налога; 3) их не будут заставлять переходить через^Атток; 4) они не должны посылать своих жен и родственниц торговать на придворном базаре по случаю праздника науруз [Нового года.—Ред.]\ 5) они получали привилегию входить в ди- ван-и-ам [залу общих приемов.—Ред.] вооруженными; 6) неприкосновенность их храмов будет уважаться; 7) их никогда не будут ставить под начало индуса; 8) на их лошадях не будет выжигаться клеймо падишаха (даг); 9) им будет дозволено бить в свои барабаны в Агре вплоть до Красных ворот крепости.
Хотя Мевар так и не покорился Акбару, а Пратап Сингх, сын Удай Сингха, оказал ему упорное сопротивление, фактически Акбар все же был верховным властителем в Раджпутане, большинство вождей и правителей которой стали мансабдарами [военачальниками.—Ред.] Могольской империи. Радж- путы стали самыми преданными воинами падишаха. Треть могольской конницы набиралось среди раджпутов. Тод характеризует Акбара, как «первого, кто успешно сокрушил независимость раджпутов; в этом ему очень помогли его особые дарования—способность определять душевные настроения и вызываемые последними побуждения к действию, ибо благодаря им он смог позолотить цепи, которыми он связал раджпутов». В этом и заключалась разница между политикой в отношении раджпутов, которую проводил Акбар, и политикой Ала-уд-дина Хилджи и Шер-шаха.
Завоевание Гуджарата (1572—1573 гг.). После падения Каланджара в 1569 году Акбар получил возможность обратить свое внимание не только на восток, ио и на запад. Он обратился к Гуджарату, который его отец сначала завоевал, а затем потерял. В Гуджарате царила анархия. Музаффар-шах III, номинальный султан Гуджарата, не мог подчинить себе враждующих князьков, один из которых призвал Акбара. В ноябре 1572 года Акбар подошел к Ахмедабаду. Музаффар-шах III покорился, его отстранили от дел, и ему было назначено содержание. После этого Акбар двинулся к Сурату и по дороге проявил замечательную личную храбрость в схватке при Сарнале, в которой Моголы лишь с трудом одержали победу. После осады капитулировал Сурат. В феврале 1573 года в Камбее был заключен договор с португальцами, который гарантировал безопасность паломникам в Мекку. Организовав управление провинцией, Акбар вернулся в свою столицу, которая находилась тогда в Фатхпур-Сикри.
Вскоре, однако, Акбар получил сведения о новом восстании, во главе которого стояли некоторые непокорные могольские князья, носившие титул мирзы. С поразительной быстротой Акбар подготовил поход и с ураганной скоростью двинулся к Ахмедабаду, преодолев расстояние в 600 миль за 9 дней. Возле Ахмедабада с армией всего в три тысячи человек он стремительно атаковал двадцатитысячную армию восставших. Он даже не подождал подкрепления и напал, как разъяренный тигр. Акбар выиграл битву и подавил восстание (сентябрь 1573 г.). Второй гуджаратский поход Акбара считается самой кратковременной военной кампанией в истории Индии. Завоевание Гуджарата в 1573 году было окончательным. Гуджарат не только увеличил ресурсы
1 См. раздел «Источники».


226
ИСТОРИЯ ИНДИИ
империи, его завоевание обеспечило также свободный выход к морю и привело к установлению связей с европейскими купцами.
Завоевание Бенгалии (1574—1576 гг.) и Ориссы (1592 г.). Следующей победой Акбара было завоевание Бенгалии. После Суров в 1564 году правителем Бенгалии стал афганский вождь Сулейман Карарани. В 1566 году он осадил Рохтас, но, когда Акбар послал армию на помощь этой крепости, Сулейман счел благоразумным возвратиться в Бенгалию. Формально он признал верховную власть Акбара, послав ему ценные подарки,. Он перенес свою столицу из Гаура в Танду. Сулейман завоевал также индусское государство Ориссу. Он умер в 1572 году. Его преемником был его старший сын Баязид, который, однако, вскоре умер. Его место занял Дауд, самый младший сын Сулеймана, который стал вести себя как независимый правитель, читал хутбу от своего собственного имени и выпускал свои монеты. Это был прямой вызов Акбару. Он даже спровоцировал Акбара, который находился тогда в Гуджарате, выступив со своими войсками и захватив передовые посты империи Моголов.
В 1574 году Акбар начал поход вниз по Гангу в сезон дождей—очень тяжелое для проведения военных кампаний время. Дауд был изгнан из Патны и Хаджипура. Акбар возвратился в свою столицу, поручив руководство походом в Бенгалию своему военачальнику Муним-хану, помощником которого был раджа Тодар Мал. Захват Патны Акбаром в середине сезона дождей был беспрецедентным достижением. Муним-хан развил этот успех, быстро захватив Монгхир, Бхагалпур, Колгонг и перевал Телиагархи. Затем он вошел в Танду, а Дауд отступил в Ориссу. В марте 1575 года произошла решительная битва при Тукарои, в округе Баласор. Дауд потерпел поражение и сдался. Вопреки совету раджи Тодар Мала, Муним-хан оставил Дауда властителем Ориссы. Спустя несколько месяцев Дауд снова взялся за оружие. Он потерпел поражение и был убит в битве при Раджмахале в июле 1576 года. Хотя Бенгалия формально стала частью Могольской империи, некоторые могущественные князья в течение многих лет продолжали фактически сохранять свою независимость. Специального упоминания среди них заслуживают Иса-хан (его владения находились в Дакка-Майменсинге), Кедар Рай (властитель Викрампура в округе Дакка) и Пратападитья (властитель Джессора). Орисса была присоединена к могольским владениям в 1592 году.
Рана Пратап Сингх (1572—1597 гг.). Даже после завоевания Читора и подчинения почти всех раджпутских княжеств Раджпутана доставляла Акбару много беспокойства. Пратап Сингх, сын Удай Сингха и внук Санграм Сингха, вступил на престол в 1572 году и начал свою знаменитую борьбу против Великого Могола. Князья Марвара, Амбера, Биканира и Бунди подчинились, но он, выражаясь превосходным языком Тода, «в течение четверти столетия в одиночку противостоял объединенным усилиям всей империи, то совершая разрушительные набеги в долины, то скрываясь в скалах, где он кормил свою семью тем, что давали ему его родные горы, и воспитывал младенца—героя Амара—среди диких зверей и едва ли менее диких людей как достойного наследника своей храбрости и мести». Ман Сингх из Амбера, верный военачальник Акбара, нанес Пратапу сокрушительное поражение в июне 1576 года в битве при Халдигхате, или Коканде. Его укрепления одно за другим попадали под власть Моголов, но он продолжал неравную борьбу в горах. Во время этой затянувшейся борьбы плодородные местности Мевара остались бе- чираг («без светильника»). Впоследствии Пратап вернул себе весь Мевар, кроме Читора, лджмера и Мандалгарха. Он умер в 1597 году. В последний период жизни Пратапа Акбар не мог продолжать активную борьбу против него, потому что он был занят в других местах. Тод высказал мнение, что Акбар был тронут его мужественным сопротивлением и воздерживался от того,


АКБАР
227
чтобы нарушить его покой в последние годы жизни. Но такая сентиментальность не характерна для Акбара. Владения Пратап Сингха были окружены владениями Моголов, и Акбар с его почти неограниченными силами мог позволить себе подождать, осуществляя пока более легкие завоевания в других краях.
Восстание в Бенгалии (1580—1584 гг.). В 1580 году произошло восстание могольских военачальников Бенгалии и Бихара, в котором нашел свое выражение протест против религиозных и административных нововведений Акбара. Говорят, что кази Джаунпура издал фетву, оправдывающую восстание против Акбара ввиду его еретического поведения. Восставшие действовали в согласии со сводным братом Акбара мирзой Мухаммедом Хакимом, правителем Кабула. К 1584 году восстание в Бихаре и Бенгалии было подавлено военачальниками Акбара раджой Тодар Малом, мирзой Азиз Кокой и Шабхаз-ханом.
Присоединение Кабула (1581—1585 гг.). Акбар сам руководил походом на Кабул в 1581 году. Лоуренс Биньон говорит: «Он смотрел на своего брата, как орел на комара». Хаким номинально зависел от верховного правителя Индостана, но в действительности был независим. Он был слабым человеком и пьяницей. Однако подозревали, что, помимо бенгальских повстанцев, с ним были связаны и некоторые влиятельные вельможи при дворе, включая главу финансового ведомства Шах Мансура. Во главе 15 тысяч всадников Хаким дошел до Лахора; ему оказал сопротивление Ман Сингх и заставил его возвратиться в Кабул, но Акбар начал его преследовать, имея 50 тысяч всадников и 500 слонов. По дороге Шах Мансур был повешен. Акбар вошел в Кабул в августе 1581 года, при его приближении Хаким бежал в горы. Хакиму было позволено управлять Кабулом, но в 1585 году он умер от чрезмерного пьянства, и его владения были поглощены империей. Ман Сингх сделал все необходимое для организации управления этими владениями.
Северо-западная граница. Присоединение Кабула к империи заставило Акбара внимательно следить за северо-западной границей. Эта граница имела большое политическое, военное и экономическое значение. Широкая долина извилистой полосой длиной примерно в 1200 миль, включая повороты, простирается от западной границы Кашмира вокруг Пешавера, Кохата и Банну, сворачивает затем к югу и спускается по Инду к Синдскому побережью Аравийского моря. На севере Хайберский проход соединяет долину Пешавара с Кабулом; в центре перевалы Точи и Гомал соединяют долину Инда с Газни и Южным Афганистаном, а перевалы Мулла, Болан и Гомал соединяют низменность Синда с плато Келата и Кандагара. По этим путям шла торговля между Афганистаном, Белуджистаном и Индией. Для защиты этой трудной границы необходимо было добиться действительного подчинения мятежных афганских племен, вроде юсуфзаев. В 1586 году могол ьская армия потерпела жестокое поражение в долине Свата. Акбар должен был добиваться расположения племенных вождей путем предоставления им содержания. Его длительное пребывание в Лахоре наводит на мысль о том, что он стремился укрепить северо-западную провинцию.
Рост мощи узбеков угрожал могольскому владычеству в Афганистане. Абдулла-хан—узбекский вождь—утвердил свою власть над Бадахшаном. Внук Бабура не мог хотя в какой-то мере не уважать сильного узбекского правителя. Владея Кабулом, он должен был либо сокрушить узбеков, либо привлечь их на свою сторону. Поскольку Абдулла-хан относился к нему дружески, Акбар не был втянут в войны в Средней Азии.
Безопасность Кабула требовала также захвата Кандагара, который имел большое торговое и стратегическое значение. Ежегодно через Кандагар из Индии в Персию проходило около 14 тысяч навьюченных товарами верблю- 15*


228
ИСТОРИЯ ИНДИИ
дов. «Мудрые люди древних времен считали Кабул и Кандагар двумя воротами Индостана, из которых одни вели в Туркестан, другие—в Персию». Крепость Кандагар охраняла дорогу в Индию с запада и дорогу в Кабул с юга. «Ее стратегическое значение заключается в том, что только небольшое ровное пространство протяжением всего в 360 миль отделяет ее от Герата, возле которого спускается высокий хребет Гиндукуша, предоставляя легкий проход войскам, вторгающимся из Средней Азии или Персии. Вторгшееся войско пройдет через Кандагар и там должно быть отброшено назад, в противном случае его уже не удастся остановить». В то время как Кабул составлял часть империи Дели, Кандагар, естественно, был яблоком раздора между правителями Персии и Индии. В 1595 году персидский наместник Кандагара уступил его Акбару без боя.
Кашмир был присоединен в 1586 году, Синд—в 1590 или 1591 году и Белуджистан—в 1595 году.
Завоевания в Декане. Упрочив свое положение на северо-западе, Акбар мог теперь заняться завоеванием Декана. Безопасность на севере позволяла вести наступательную политику на юге. К концу правления Акбара в Декане существовало пять мусульманских султанатов—Хандеш, Ахмеднагар, Бид- жапур, Бидар, Голкоида. Акбар не интересовался территорией к югу от реки Кришна. В 1591 году были посланы четыре посольства в Хандеш, Ахмеднагар, Биджапур и Голконду с целью выяснить, согласятся ли они добровольно признать верховную власть Дели. Для распространения власти Моголов Хандеш имел наиболее важное значение из этих четырех султанатов, потому что там находилась знаменитая крепость Асиргарх1, которая господствовала над дорогой в Декан. Следующим по пути был Ахмеднагар. Правитель Хандеша Али-хан согласился подчиниться, но правитель Ахмеднагара Бурхан-ул-Мульк был менее сговорчив. После его смерти его преемник оказался в тисках между Моголами на севере и Биджапуром на юге. Могольские военачальники Абд-ур-Рахим, хан-ханан, и принц Мурад, второй сын Акбара, не ладили между собой. Они, однако, в 1595 году осадили Ахмеднагар, который с большим мужеством защищала Чанд Биби, вдовствующая правительница Биджа- пура и сестра Бурхан-ул-Мулька. Могольские военачальники сочли благоразумным принять условия, согласно которым к Могольской империи отходил Берар, а Бахадур, внук Бурхан-ул-Мулька, становился зависимым султаном Ахмеднагара (1596 г.). Но знать в Ахмеднагаре изгнала Чанд Биби и нарушила договор Биджапур послал отряд на помощь Ахмеднагару, но объединенная ахмеднагарско-биджапурская армия не смогла одержать победу над могол ьскими войсками в битве при Супе на реке Годавари (1597 г.). Принц Мурад умер в 1599 году. Акбар, который лично явился в Бурханпур, заставил Абд-ур-Рахима, хан-хацана, действовать более активно. Примерно в это время Чанд Биби была убита. В августе 1600 года штурмом был взят город-крепость Ахмеднагар. Однако все государство Ахмеднагар захватить не удалось, и князь по имени Муртаза продолжал править значительной его частью.
Между тем Миран Бахадур-шах, преемник раджи Али—правителя Хандеша—не хотел мириться с могольским игом, он подумывал о том, чтобы выступить против Великого Могола из неприступной крепости Асиргарх. Акбар направился в Декан в июле 1599 года, захватил Бурханпур и осадил Асиргарх. Здесь он не мог применить осадных приспособлений, столь эффективно действовавших при Читоре, и осада по существу превратилась в блокаду. Крепость капитулировала в январе 1601 года. Говорят, что падение Асиргарха было вызвано вспышкой эпидемии. Миссионеры-иезуиты сообщают, однако,
1 Она была расположена на вершине Сатпурского хребта, и ее удобная естественная позиция была усилена тремя концентрическими линиями укреплений.


<• Я?бу м * и • р ' • ‘
\ •. •. \'Пешавар*-^
; • оКан д]а rap; > *; *; • '■
’Мультанл.
ИНДИЯ В 1605 г.


230
ИСТОРИЯ ИНДИИ
что крепость была захвачена с помощью подкупа, причем Миран Бахадур был ранее взят в плен, в нарушение обещанной ему безопасности. Асиргарх был последним завоеванием Акбара. Принц Даниал женился на дочери Абд-ур- Рахима, хан-ханана, и был оставлен наместником Декана, где он должен был править тремя вновь завоеванными провинциями (Берар, Ахмеднагар, Хандеш) под руководством своего тестя.
2. 	УПРАВЛЕНИЕ
Акбар и его предшественники. Акбар обладал талантом организатора и исключительной способностью входить во все обстоятельства дела. Говорят, что в своих административных мероприятиях он попросту пошел по пути Шер- шаха. С другой стороны, Абу-л-Фазл стремился умалить значение Шер-шаха, заявляя, что тот «хотел добиться похвал будущих поколений путем простого возрождения постановлений Ала-уд-дина, о которых он прочитал в «Тарих-и- Фируз-шахи». В. А. Смит отмечает, однако, что «начиная со времен Уоррена Гастингса, с последней четверти XVIII века, едва утвердившись, англо- индийские власти пошли по пути возврата к установлениям Акбара. Они постепенно приняли основные черты его системы в организации важного департамента, занимавшегося установлением земельного налога. И до сих пор в структуре бюрократического аппарата правительства заметны многие следы его деятельности». В связи с организацией налогообложения в Бенгалии можно отметить, что когда отказались от политики централизации Гастингса, и Джон Шор (в 1786 г.) принял округа в качестве территориальных единиц, он лишь возродил акбаровскую систему саркаров. Это говорится для того, чтобы показать, что все правители, достигавшие успеха, чем-нибудь обязаны своим предшественникам, и даже Акбар не был в этом отношении исключением. Проведенная Шер-шахом кадастрация земель, сколь бы неполной она ни была, строительство дорог, предпринятое им в широких масштабах, и учреждение монетных дворов, конечно, весьма помогли Акбару в организации управления. Но нет также никакого сомнения в том, что выработанные Акбаром принципы управления и созданная им административная система существенно отличались от принципов и системы его предшественников.
Структура центрального управления, а) Правитель. Центром всей структуры управления был, конечно, монарх, и, как говорит Абу-л-Фазл по поводу честолюбия Мухаммеда Хакима, «знатности, богатства и толпы приверженцев еще недостаточно для того, чтобы занимать этот высокий пост». В понимании Акбара монарх—это человек, которому не к лицу праздность. Он должен напряженно работать. Акбар обычно проводил ежедневно три приема: первый— открытый дворцовый прием, второй—посвященный обсуждению текущих дел, на третьем—ночью или вечером—обсуждались религиозные дела и государственная политика. Все эти собрания играли важную роль в общем управлении страной. Один день отводился для судебного разбирательства. Монарху представлялись все важные дела, относящиеся к назначениям, доходам, джагирам, мансабам, государственным пожалованиям, платежным документам, прошениям князей, наместников, бахши, диванов, фоудждаров и прошениям частных лиц, которые те представляли через сановников. Установленный распорядок дня соблюдался даже тогда, когда монарх был в походе.
б) Министры. Злоупотребление вазира Байрам-хана своей неограниченной властью послужило предупреждением против назначения всемогущего вазира. Должность вакила [советника.—Ред.] была сохранена, но ни один из вакилов после Байрам-хана не имел власти и влияния премьер-министра. Должность вакила сохранялась вплоть до первых лет управления Шах Джа-


АКБАР
231
хана. Лицо, занимавшее эту должность, сохранило высокое положение в обществе, но было лишено всякой действительной власти.
Акбар имел четырех министров: дивана, ведавшего налогами и финансами; мир бахиш, являвшегося главой военного ведомства; мир самана, главного чиновника, ведавшего мастерскими и складами; садр-ус-судура, являвшегося главой духовного и судебного управлений. В 1582 году должность садра, по- видимому, была упразднена. Но государственные дела решались не только этими четырьмя министрами, на совещания допускались также и другие лица. Контроль над этими министрами обеспечивался также чиновниками, которые находились при дворе и занимались государственными делами, кроме того был бдителен и сам падишах. Четыре министра Акбара были охарактеризованы как «четыре столпа империи, ио это были не те символические столпы Турецкой империи, которые поддерживали шатер, а те, которые, подобно колоннам Тадж-Махала, лишь придавали ему величие, достоинство и красоту».
Помимо этих министров, большую роль в центральном управлении играли также два других чиновника. Они занимали д лжности дарога-и-гусал-ханэ и арз-и-мукаррар. Первый из них был личным секретарем падишаха, второй просматривал его указы и представлял их ему вторично для одобрения. Среди других чиновников более низкого ранга следует упомянуть дарога-и-дакчоуки и мир-и-арз. Первый ведал разведывательным управлением, а второй— поступавшими прошениями.
Акбару удалось установить и закрепить строгую систему в своем административном аппарате, и «забита нист» («так не полагается») стала распространенной фразой и традицией у его преемников.
Служебная иерархия в Могольском государстве. Система мансабдари.
Бюрократический аппарат был построен по военному образцу. Высшие чиновники были разделены на 33 ранга, начиная от «мансабдаров [военачальников.— РедЛ десяти» и кончая «;иал/сабдаралш-десятитысячниками». Высшие ранги («десятитысячники», «восьмитысячники» и «семитысячники») были закреплены за тремя сыновьями Акбара. Абу-л-Фазл приводит следующие данные: в Могольской державе при Акбаре насчитывалось 1388 начальников «от стопятиде- сятников до десятников» и 412 начальников от «пятитысячников до двухсот- ников». Вероятнее всего при Акбаре мансабы [чины.—РедЛ «до двухсотников», а во времена Шах Джахана мансабы «до пятисотников» не давали их владельцу прав именовать себя эмиром. Весьма любопытно, что титул амир-ул-умара [эмир эмиров.—РедЛ одновременно носило несколько человек. Эти последние составляли чиновничью знать, поскольку система мансабдари включала как военные посты, так и посты в управлении. Мансабдары сами набирали войско, которым они командовали. Установленные ранги, повидимому, означали число людей, которое каждый мансабдар должен был выставить, но в действительности численность их войска имела тенденцию падать ниже номинально установленной. Акбар осознал это отклонение, и на одиннадцатом году его правления дело было урегулировано путем введения двойного ранга—личного {зат} и воинского (савар). Позднее эта система была еще более усложнена введением степеней си аспэ (три лошади), ду аспэ (две лошади) и як аспэ (одна лошадь) для мансабдаров высших рангов в добавление к их рангу савар. «С финансовой точки зрения преимущество тройного ранга заключалось в том, что была установлена единая оплата, которую получал мансабдар на каждого нанятого им воина, и средняя ставка, по которой он действительно мог нанять воинов. Тройной ранг мог иметь также значение почетного знака различия. С военной точки зрения существовало не три класса воинов, а только один, и различие между ними имело значение только для учета». При Джахангире из-за его пренебрежения делами воинское звание опять потеряло свое военное значение, а Шах Джахан снова провел решительную реорганизацию, сократив действи¬


232
ИСТОРИЯ ИНДИИ
тельную численность выставляемых отрядов до одной трети или одной четверти и соответственно существенно уменьшив жалование военачальникам. Они получали либо денежное жалование, либо им представлялся джагир. Акбар предпочитал платить своим военачальникам жалование, а не давать им земельные пожалования. Согласно подсчетам Морлэнда, лш«сабда/>-пятитысячник получал по крайней мере 18 тысяч рупий в месяц, а пятисотник—по крайней мере тысячу рупий в месяц. Таким образом, жалование мансабдара было очень высоким. Постоянная армия Акбара была невелика согласно Блохманну, не более чем 25 тысяч человек, хотя, по оценке Монсеррате, в 1581 году Акбар имел армию в 45 тысяч всадников, набранных и оплачиваемых самим падишахом, и 5 тысяч слонов. Большая часть армии состояла из отрядов, выставляемых мансабдарами.
Могольская знать своим положением была обязана службе у падишаха. Хоукинс писал в 1608 году: «Могольский падишах обычно конфискует достояние знатных людей, когда они умирают, и дарует их детям только то, что пожелает, но, как правило, он обращается с ними хорошо». Существовало постоянное государственное ведомство бейт-ул-мал, которое распоряжалось выморочным имуществом. Эта система приводила к тому, что знать жила на широкую ногу и сорила деньгами, частный капитал не мог накопляться и не могла возникнуть наследственная независимая аристократия как сила, ограничивающая власть монарха.
Отряды, оплачиваемые из казны, но поставленные под начало какого- нибудь мансабдара, назывались дахили (дополнительные). Были также воины, которые нанимались в индивидуальном порядке непосредственно к падишаху и находились в привилегированном положении. Их называли ахади. Их не распределяли под начало мансабдаров, но во главе их стоял эмир высокого ранга и при нем свой бахши. Оплачивались ахади очень высоко.
Налоговая система. В первые годы правления Акбара был проведен ряд экспериментов в области налоговой системы. После налоговых реформ Тодар Мала в 1582 году в Могольской державе существовали три основные системы взимания налогов:
1. Галлэбахш, или раздел урожая. По этой системе государство отбирало часть урожая каждой культуры. Эта система была распространена в Нижнем Синде, на части территории Кабула и в Кашмире.
2. Забти, или система регулирования, введение которой связано с именем Тодар Мала. Она была распространена от Мультана до Бихара и на значительной части территории Раджпутаны, Мальвы и Гуджарата. «Сущность этой системы заключалась в установлении фиксированных ставок денежных платежей с каждой единицы площади, засеянной той или иной культурой, вместо доли в урожае. Каждый год необходимо было измерять и регистрировать посевные площади. Исчисление размеров налога производилось на основе таблицы налоговых ставок, называемой дастур, и данных о возделываемых культурах. Устанавливались четыре категории земель: поладж (непрерывно обрабатываемая), паоаути (незасеваемая в течение одного года или двух лет для восстановления ее плодородия), чачар (незасеваемая в течение трех-четырех лет) и банджар (незасеваемая в течение пяти или более лет). Земли первых трех категорий подразделялись на хорошие, средние и плохие. Средний размер урожая исчислялся на основании урожая, полученного в среднем с этих трех видов земель. Налогом облагалась только та земля, которая действительно обрабатывалась. Земля под различными культурами имела различные налоговые ставки, и при этом принимались во внимание средние цены в данной местности. Налог взимался с каждого крестьянского двора. При Акбаре налог соответствовал одной трети урожая. Установление его размера в каждый сезон было трудоемким и дорогостоящим делом, и часть этих издержек должен был нести


АКБАР
233
крестьянин. Но большое преимущество этой системы заключалось в том, что не существовало передачи отдельным лицам права на сбор налога в свою пользу, раздачи сбора налога на откуп, а также установления налогообложения больших территорий на основании только предварительной оценки. Но «указы, изданные на восьмом году правления Аурангзеба, показывают, что податной чиновник каждый год требовал определенную заранее общую сумму налога и применял метод Акбара только тогда, когда деревня или более крупная административная единица отказывалась уплатить эту сумму. Деревня в целом оказалась в более непосредственном подчинении у податных чиновников, а отдельные крестьяне—в большей зависимости от более сильных среди них... В налоговой системе Акбара не могло быть и речи о ренте как сумме, уплачиваемой за одно лишь право владения землей; налог собирался не со всего земельного владения, а только с обрабатываемой площади. Эта система преобладала еще и во времена Аурангзеба, но рядом с нею существовала и другая система, по которой крестьянин мог платить налог в форме ежегодных денежных взносов, размер которых устанавливался по согласованию с властями».
3. 	Насак, или оценка. Абу-л-Фазл следующим образом пишет в «Айн-и- Акбари» о налоговой системе в Бенгалии: «В этой провинции земледельцы и правительство обычно не делят урожай. Зерно всегда дешево, и урожай определяется насаком. Его Величество милостиво утвердил эти обычаи». Тодар Мал находился в Бенгалии в течение двух лет, когда он боролся там с афганскими мятежниками. Его пребывание было слишком кратковременным для проведения широких, требующих большого труда землемерных работ. Он собрал отчеты канунго и в некоторых местах проверил их точность путем обследования на месте. На основании этих отчетов он составил налоговый реестр для бенгальской субы [провинции.—Ред.]. Система насак не предполагала общей кадастрации земель и сбора сведений об урожае в каждом сельскохозяйственном году.
Провинциальное и местное управление. Империя Акбара была разделена на 15 суба1, и организация провинциального управления была миниатюрным слепком с имперской. Субадар или сипахсалар, официально именуемый назимом, возглавлял исполнительную власть в провинции. Ему помогали провинциальные диван, бахиш, кази и садр. Диван был главой налогового ведомства и ведал гражданским судом. Таким образом, хотя он и был подчинен назиму, в действительности он осуществлял контроль над последним. В важных центрах других административных единиц, объединявших несколько паргана и именовавшихся саркарами, имелись фоудждары, которые оказывали назиму всяческую помощь в решении судебных дел уголовного характера, в управлении полицией и войском. Другое должностное лицо в саркаре— амалгузар—ведал установлением налогообложения, сбором налогов и налоговой документацией. В крупных городах котвал (градоначальник) следил за поддержанием порядка и законности и отправлял многие функции современного муниципалитета. В сельских местностях порядок поддерживался фоудж- даром. «Состояние общественной безопасности было неодинаковым в различных местах и в разное время». Местные доходы образовывались за счет мелких пошлин на производство и потребление, а также за счет налогов на ремесло, различные занятия, транспорт и т. д.
Центральное правительство осуществляло контроль над провинциальным аппаратом путем разделения власти между несколькими лицами, путем сокращения срока занятия субадаром его должности и путем частых перемещений
1 1. Бенгалия (включая Ориссу), 2. Бихар, 3. Аллахабад, 4. Аул, 5. Агра, 6. Дели, 7. Аджмир, 8 Мультан (включая Синд), 9. Лахор (включая Кашмир), 10 Кабул, 11. Ахмед- абад (Гуджарат), 12. Мальва, 13. Хандеш, 14 Берар, 15. Ахмеднагар.
При Джахангире было 17 суба, а при Аурангзебе 21.


234
ИСТОРИЯ ИНДИИ
должностных лиц. Оно получало информацию о том, что происходило в провинциях, через своих осведомителей как открыто, так и тайно. Эти осведомители посылали через равные промежутки времени свои доклады, которые падишах получал через чиновника, называемого дарога-и-дакчоуки.
Судебная система. Наиболее важным моментом в области судопроизводства было то, что правительство стремилось пресечь сутяжничество. Древняя организация индийской деревни со всеми ее индусскими институтами осталась нетронутой, а государство должно было иметь дело главным образом с пар- ганами, саркарами и административными центрами провинций. Ввиду того что индусское право имело религиозный характер, даже в городах гражданские дела индусов, относящиеся к наследованию имущества, браку и т. п., решались в соответствии с индусским религиозным правом.
Двор падишаха был одновременно как судом первой инстанции, так и апелляционным судом. Уголовные дела падишах рассматривал чаще, чем гражданские, и во всех случаях применения смертной казни требовалось его утверждение. Наместник провинции рассматривал судебные дела так же, как и падишах, и окружные фоудждары посылали к наместнику задержанных ими обвиняемых. Если после следствия наместник находил, что данное дело должно рассматриваться в соответствии с законом шариата, то он отсылал дело провинциальному кази. Политические дела он рассматривал сам, а дела, касавшиеся уплаты налогов, отсылал дивану. Он осуществлял также надзор над ведением уголовных дел. Падишах назначал главного кази, который, в свою очередь, назначал с санкции падишаха подчиненных кази. Муфтии, толковавшие мусульманское право и обычаи, назначались не всегда, и нигде не упоминается об их существовании в мелких административных единицах. Мухтасиб выполнял полицейские функции, а также выступал в качестве религиозного цензора. Мухтасибы имелись как в столице, так и в провинциях. Кази были не только в городах, они назначались также и в более мелкие административные единицы. Вопросы, относящиеся к мусульманскому праву наследования, брака и развода, могли решаться только кази и муфтиями, при этом, однако, Акбар внес некоторые изменения в уголовно-процессуальные нормы. Эти изменения состояли в том, что кази теперь не должны были полагаться исключительно на показания свидетелей, а должны были привлекать также и другие источники информации.
3. 	РЕЛИГИЯ
Религиозные взгляды Акбара. Религиозные взгляды Акбара претерпели эволюцию. Его душу иногда терзали серьезные сомнения. Бадауни, который был далек оттого, чтобы восторгаться Акбаром, и которого нельзя назвать даже доброжелательным критиком, сообщает нам: «Много дней подряд по утрам можно было видеть, как он, погруженный в молитву или грустное раздумье... сидел возле дворца (в Фатхпур-Сикри) в безлюдном месте, склонив голову на грудь и вбирая в себя благодать утренних часов». С детства Акбар был связан с суфизмом. Его раджпутские жены и индусские придворные дали ему возможность заглянуть в мир, находящийся за пределами ислама. Движение бхакти создало в Индии новую атмосферу.
Утверждают, что до 1574 года Акбар был правоверным мусульманином- суннитом. Потом он познакомился со взглядами шейха Мубарака и его знаменитых сыновей—Фаизи и Абул-л-Фазла,—которые сделали его мусульманином-рационалистом. В Фатхпур-Сикри он построил молитвенный дом (ибадат-ханэ), где избранные представители различных школ религиозной мысли—мусульмане, индусы, парсы, джайны, христиане—участвовали в религиозных диспутах. Эти диспуты, повидимому, убедили Акбара в том, что


АКБАР
235
«свет есть во всех формах поклонения богу и каждая форма в большей или меньшей мере имеет теневые стороны».
Решив бросить вызов чрезмерному влиянию улемов, Акбар в сентябре 1579 года издал Указ о непогрешимости, который давал ему высшую власть при решении всех вопросов, касавшихся ислама. Ни этот указ, ни распространение дин-и-илахи [божественная вера.—Ред. I не подтверждают обвинения, которые Бадауни выдвинул против Акбара, утверждая, что тот отверг ислам в последние годы своей жизни. Когда Акбар издал этот указ, им руководило желание ни с кем не делить преданности своих подданных-мусульман, а не желание взять на себя духовное руководство. Он не стремился создать новую религиозную организацию. Бадауни критиковал некоторые из постановлений Акбара относительно религиозных дел и обычаев, но при ближайшем рассмотрении этих постановлений оказывается, что они не противоречили принципам ислама.
Дин-и-илахи. Говорят, что Акбар выработал свою собственную эклектическую религию, названную дин-и-илахи, и в 1582—1605 годах он являлся ее пророком. Эта религия была охарактеризована как монотеистический парсий- ский индуизм.
Согласно Бадауни, Акбар не очень хотел включать индусов в число последователей своего нового вероучения. В списке одиннадцати основных приверженцев дин-и-илахи мы находим только одно индусское имя—раджа Бирбал, но он, конечно, не играл серьезной роли. Это обстоятельство опровергает мнение о том, что новая религия преследовала политические цели примирения враждующих вер и что Акбар, подобно алхимику, хотел извлечь из старой ненависти золото любви и пустить его в обращение. Если бы это было так, были бы приложены особые усилия для того, чтобы включить индусов в число последователей новой веры.
В действительности дин-и-илахи не была той верой, которую исповедовали массы. Ей следовало лишь избранное меньшинство. «Это был мусульманский орден суфиев, существовавший в рамках ислама, основывавшийся на индивидуальных убеждениях его приверженцев и открытый только для людей, достигших определенной ступени духовного развития. Акбар был суфием, подобно Саади, Руми, Джами, Хафизу, Фар ид-уд-дину, Шаме-уд-дину и др. Заявление В. А. Смита о том, что «все это дело было результатом смехотворного тщеславия и гипертрофии самовластия», в значительной мере объясняется тем, что Смит полагался на Бадауни и отцов-иезуитов, а также его неспособностью понять, что и деспот мог быть подвержен сомнениям, разочарованиям, испытывать чувство неудовлетворенности и жаждать просветления.
Политика в отношении индусов. В очень ранний период своего правления (1562—1564 гг.) Акбар, действуя самостоятельно и с большой смелостью, провел ряд важных реформ. Эти реформы дают нам ясное представление о политике, которую он был намерен проводить в отношении индусов. Он отменил налоги на индусских паломников, запретил обращение военнопленных в рабство и отменил джизию. Налоги с паломников, по словам Абу-л-Фазла, достигали миллионов рупий. Следовательно, отмена этих налогов и джизии была в финансовом отношении большой жертвой. Эти меры не могли быть подсказаны Акбару ни одним из его советников. Как говорит сам Акбар, «это было милосердием божиим, что я не нашел ни одного способного вазира (между 1562 и 1564 гг.). Иначе люди считали бы, что принятые мною меры были задуманы им».
Принципом Акбара была веротерпимость (солх-и-кул). Но помимо религиозных соображений, его отношение к индусам определялось здравым политическим инстинктом. Его индусские родственники со стороны жен, вроде


236
ИСТОРИЯ индии
раджи Бхагвана Даса, Ман Сингха и др., заняли очень высокое положение среди могольской знати, и к ним относились с почтением, как к родственникам правящей династии. Поощрялось изучение индуизма, разрешалось свободно воздвигать индусские храмы, проводить индусские религиозные празднества, и индусское население не обременялось никакими особыми налогами, которые были бы знаком его приниженного положения в обществе. Акбар знал, что индусы составляли около трех четвертей населения его государства и что нельзя было допустить деградации их интеллекта, ухудшения их организации и экономического положения. Тем, кто утверждает, что Акбар был настроен проиндусски, и обращает особое внимание на его так называемые антимусуль- манские указы, а также отмечает, что индусы называли его джагат гуру (наставник мира), следует помнить следующие факты: Акбару удалось обеспечить себе поддержку индусов и таким образом значительно усилить могольскую власть в Индии по сравнению с властью тюрко-афганцев 1Делийского султаната.—Ред.\. Это была политика здравого смысла. В то же время он «приложил огромные усилия для того, чтобы освободить индийский ислам от его арабских черт и приспособить его к нуждам Индии, подобно тому как персы использовали шиизм для того, чтобы придать исламу свой национальный дух. При Акбаре началось великое религиозное и культурное движение за приспособление ислама к традициям Индии, закончилось оно при Даре». Политика Акбара соответствовала индийским интересам и была разумной. При нем тюрко-могольская династия стала скорее индийской, чем тюркской или могольской.
Оценка деятельности Акбара. Обзор жизни и деятельности этого великого строителя империи дает нам представление о той роли, которую он сыграл в истории Индии. Лоуренс Биньон пишет: «Освещенный ярким светом истории, Акбар представляется нам стоящим между двумя едва различимыми, но, тем не менее, явно различными мирами: между миром его среднеазиатских предков, миром стремительной человеческой энергии, поклоняющимся этой энергии ради нее самой и одержимый жаждой охоты—между миром неистовой деятельности, проходящей, как сон, и миром Индии, который мог действительно упиваться роскошью и жестокостями и который мог также создать возвышенные души Будды и Ашоки, говорящие с нами из более отдаленного прошлого, чем прошлое тех завоевателей, но голоса которых, тем не менее, все еще полны жизни и все еще трогают нас. Акбар был полон неистощимой энергии, он представляется воплощением действия, и все же в основе его природы лежит что-то чуждое всему этому, что-то стремящееся к мысли и созерцанию, справедливости и мягкости». Что еще более замечательно, так это то, что при Акбаре старый индийский идеал единой Индии снова обрел реальность, и Акбар стремился создать не только политическое объединение, по также и культурное слияние.


Глава XVIII
РАСЦВЕТ МОГОЛЬСКОЙ ИМПЕРИИ
1. 	ДЖАХАНГИР
Восшествие на престол. Акбар умер 17 октября 1605 года. Перед смертью он облачил принца Салима в царские одежды, надел ему на голову тюрбан и повесил ему на пояс свой собственный кинжал, ясно выражая тем самым свое желание, чтобы именно Салим, несмотря на его проступки, стал наследником престола. Это был единственный оставшийся в живых сын Акбара: принцы Даниил и Мурад умерли раньше своего отца. Положение Салима в последние годы жизни Акбара было очень неопределенным. В 1601—1605 годах он доставил Акбару много беспокойства. Воспользовавшись тем, что Акбар был на юге, он в 1601 году стал фактически независимым правителем Аллахабада, основал там собственный двор и начал издавать фирманы и даровать джагиры. Он побуждал Бир Сингха Бунделу, который открыто восстал против Акбара, выследить и убить Абу-л-Фазла, направлявшегося из Декана в Агру, куда возвратился Акбар. Салим подозревал этого друга и соратника своего отца в том, что тот возбуждал Акбара против него. Горе Акбара не знало границ, но, если Бир Сингха Бунделу был жестоко наказан, то действия Салима, который был главным виновником, остались безнаказанными, и родительская любовь побудила Акбара помириться с сыном. Относительно этого примирения, которое произошло в апреле 1603 года, с любопытной наивностью пишет Джахангир в своей знаменитой автобиографии «Тузук-и-Джахангири»: «Я знаю, как недолговечно то государство, в основе которого лежит враждебность к отцу». Но когда отец приказал Салиму руководить кампанией в Меваре, он проявил полнейшее нежелание браться за это дело, и ему было позволено вернуться в Аллахабад, где он снова создал независимый двор. Примерно в это время был организован заговор с целью отстранить Салима и сделать наследником престола его старшего сына Хусроу. Последний был племянником Ман Сингха и зятем Азиз Коки. Эти два выдающихся представителя знати хотели, чтобы престол занял Хусроу, а не Салим. Салим стал искать примирения с отцом, тот осыпал его упреками, посадил в тюрьму на 10 дней, а затем простил его и в дальнейшем относился к нему так, как будто ничего не произошло. Это случилось в ноябре 1604 года. Но когда на следующий год Акбар заболел, повсюду стали возникать враждующие группировки и заговоры. Говорят, что даже собрался совет по вопросу о престолонаследии, причем большинство знати высказалось за поддержку Салима. Поэтому даже Азиз Кока должен был уступить, и, получив благословление умирающего монарха, Салим вступил на престол, не встретив никаких препятствий. Торжественное восшествие Салима на престол состоялось в Агре 24 октября 1605 года, он принял имя Нур уд-дин Мухаммед Джахангир-падишах Гази.
Восстание Хусроу. Первым важным происшествием во время его царствования было восстание Хусроу. Ман Сингх, активно поддерживавший своего племянника, был в это время в далекой Бенгалии. Хусроу, перед тем находившийся почти на положении пленника, бежал из крепости Агры и направился


238
ИСТОРИЯ ИНДИИ
в сторону Пенджаба. Численность его войска быстро достигла 12 тысяч человек. Диван Лахора присоединился к нему, но наместник этого города стал обороняться. Между тем подошла могольская армия. При Бхайровале произошло сражение. Потерпев полное поражение, Хусроу бежал; он хотел направиться в Кабул, но корабль, на котором он плыл, сел на мель в Ченабе, и Хусроу был схвачен. Ближайшие его сторонники были варварски умерщвлены. Имеются сообщения о том, что сикхский гуру Арджан стал на сторону Хусроу и молился за успех его дела. Он был заточен, и его смерть (1606 г.), повидимому, была ускорена суровыми условиями жизни в темнице. Хусроу был ослеплен, но позднее зрение частично восстановилось—он стал немного видеть одним глазом.
Подчинение Мевара (1615 г.). Правление Джахангира считается продолжением правления Акбара. Он продолжал внешнюю политику своего отца как в Северной, так и в Южной Индии. Прежде всего он поставил себе целью полное подчинение Мевара. В то время Мевар находился под управлением раны Амар Сингха, который наследовал своему отцу Пратапу в 1597 году. В первый же год своего правления Джахангир послал против Мевара двадцатитысячную армию, которая номинально находилась под началом второго сына Джахангира—Парвеза. Произошло сражение, которое не принесло победы ни той, ни другой стороне. Ввиду начавшегося восстания Хусроу было заключено перемирие в Мандалгархе. Однако в 1608 году кампания была возобновлена и велась энергично. Могольскими войсками командовал Махабат-хан. Его кавалерия не могла проникнуть в покрытые лесами горы и в недоступные убежища раджпутов. Махабат-хан был заменен Абдуллой-ханом, который вел кампанию успешно, но его пришлось перевести в Гуджарат, а оттуда в Декан. После этого война на некоторое время затихла.
В 1613 году Джахангир основал свой двор в Аджмире и назначил командовать армией своего третьего сына Хуррама. В помощь ему из Декана были присланы Абдулла-хан и другие военачальники. Могольский план заключался в том, чтобы жечь, грабить и разрушать, обречь раджпутов на голод и таким образом заставить их покинуть свои горные убежища, а также установить многочисленные военные посты, чтобы постоянно и со всех сторон тревожить врага. Голод и чума заставили рану Амар Сингха, менее твердого и упорного, чемегоотец, просить мира. Джахангир не возражал против примирения. В соответствии с условиями договора 1615 года отряд раджпутов в тысячу всадников должен был войти в могольскую армию, а сын раны, Каран, становился жгксабдарсш-пятитысячником. Ране предоставлялось право не находиться лично при могольском дворе, и Мевар мог не посылать невест в гарем падишаха. Дары, полученные Караном, были настолько щедрыми, что у английского посланника Томаса Роу создалось впечатление, что подчинение было куплено дарами. Отношение Джахангира к сыну раны Мевара было совсем не похоже на обращение Аурангзеба с Шиваджи, когда Джай Сингх убедил этого ярого противника Моголов покориться и прибыть ко двору. Джахангир, любивший спокойствие и искавший наслаждений, знал искусство создания империи намного лучше, чем его шедший напролом и лишенный всякого личного обаяния внук его.
Подчинение афганцев в Бенгалии. Та же политика примирения была принята и по отношению к афганским мятежникам в Бенгалии. Эта могольская провинция, расположенная далеко на востоке, постоянно находилась в брожении. После неудачи Дауда заминдары Кутлу-хан, Иса-хан и Сулейман один за другим пытались оказать сопротивление укреплению могольской власти в этой части Индии. Сменявшие друг друга могольские наместники— Ман Сингх, Кутб-уд-дин и Джахангир Кули—не могли справиться с афганцами.


РАСЦВЕТ МОГОЛЬСКОЙ ИМПЕРИИ
239
Ислам-хан—очередной могольский наместник в Бенгалии—перенес столицу из Раджмахалав Дакку. Усман, один из сыновей Иса-хана, разбившего могольские войска при Бхадраке в 1600 году, потерпел поражение в битве при Некуджьяле (в 100 косах от Дакки) 12 марта 1612 года. Усман умер от ран. Он был последним предводителем независимых афганцев в Бенгалии. Политика примирения, которую проводили Моголы, проложила путь к полному подчинению оставшихся без руководства афганцев.
Присоединение Кангры (1620 г.). Другим значительным достижением Джахангира было присоединение Капуры. Почти неприступная горная крепость Нагаркот, или Кангра, господствовала над горной местностью между реками Рави и Сатледж. Вожди горных племен в местности между Джамму и Нагар котом (между реками Джелум и Рави) были поставлены под контроль Моголов Тодар Малом. В этих горах существует предание о том, что Тодар Мал объяснил Акбару свои мероприятия удачной метафорой: «Я обрезал для себя мясо, оставив кости». Но Кангра не была еще присоединена. Рай-райяну Викрамджиту удалось взять эту крепость в 1620 году после длительной осады. Джахангир пишет, что крепость имела 23 бастиона и 7 ворот. Он был очарован красотой долины.
Деканские дела. Ахмеднагар. Во время правления Джахангира делами в Декане заправлял знаменитый Малик Амбар, абиссинец по рождению и приемный сын жителя Декана. Благодаря своему уму, административным и военным способностям в течение двух десятилетий Малик Амбар был центральной фигурой в Декане. Он стремился спасти оставшуюся часть Ахмеднагара от поглощения ее Моголами. Для этого он перенес столицу в Харки, возвел отпрыска царствующей фамилии на престол под именем Муртазы Низам-шаха И и, организовав множество партизанских отрядов, состоявших из маратхов, продолжал оказывать сопротивление могольской экспансии. Единственная крупная победа была им одержана в 1611 году. Моголы разработали большой план одновременного нападения с различных сторон, но им не удалось согласовать свои действия. Малик Амбар заключил союз с Биджапуром и Голкондой, считая это лучшим средством отразить нападение Моголов. Могольское золото и могольская дипломатия были призваны разъединить союзников. Однако и сами могольские военачальники также ссорились между собой,* и в 1616 году деканские дела были переданы в ведение принца Хуррама, а Парвез был переведен в Аллахабад. Хурраму удалось отколоть Адил-шаха, правителя Биджапура, от деканской конфедерации. Вся территория Балагхата, захваченная Малик Амбаром, была снова отдана Моголам, и в 1617 году состоялась формальная передача ключей от Ахмеднагара и других крепостей. Хуррам получил имя Шах Джахана [правителя мира.—Ред.}, но могольские владения не расширились ни на милю по сравнению с границами 1605 года.
Хаос и беспорядки попрежнему ослабляли позиции Моголов в Декане. Абд-ур-Рахим, хан-ханан, со своим сыном Шах Наваз-ханом ведали деканскими делами. Они не могли сдерживать враждовавших между собой могольских военачальников. Малик Амбар возобновил свой союз с Биджапуром и Голкондой и в 1620 году отказался от договора 1617 года. Моголы одерживали победы, но это ни к чему не приводило. Партизанская конница маратхов, организованная Малик Амбаром, действовала на значительной части могольских владений в Декане. Малик Амбар даже осадил Бурханпур. В Декан снова был назначен Шах Джахан. С его прибытием началось мощное наступление. Малик Амбар снял осаду с Бурханпура. Моголы захватили Харки и разрушили его. Малик Амбар подчинился, уступив всю захваченную им могольскую территорию вместе с рядом прилегающих районов. Было установлено, что все деканские султанаты уплатят Моголам назарану [единовременную дань.—


240
ИСТОРИЯ ИНДИИ
Ред.}’. Биджапур—1,8 миллиона, Ахмеднагар—1,2 миллиона и Голконда— 2 миллиона рупий.
В 1623 году Моголы заключили сепаратный договор с Адил-шахом, правителем Биджапура, который стал их союзником. В ответ на это Малик Амбар установил более тесные связи с Голкондой, заключил союз с ее правителем Кутб-ул-Мульком, разбил биджапурские войска в Бидаре и даже осадил Биджапур. Моголы поспешили на помощь султану Биджапура. Шах Джахан, восставший к этому времени против своего отца, присоединился к Малик Амбару и осадил Бурханпур. Джахангир послал Парвеза с Махабат-ханом на юг. Шах Джахан покорился, а Малйк Амбар должен был отступить, но в это время Махабат-хан был отозван. Наступление Моголов на юг приостановилось.
Малик Амбар умер в 1626 году. «История не знает другого примера, когда бы абиссинскому рабу удавалось занять столь высокое положение». Этот главный министр династии Низам-шахи заслуженно знаменит не только тем, что он оказывал успешное сопротивление продвижению Моголов на юг, но также и своими административными мероприятиями—кадастрацией земель, регистрацией имущества и пересмотром системы налогового обложения. Он также, сам не ведая того, способствовал усилению маратхов. Джахангир смог только отвоевать прежние владения Моголов в Декане.
Отношения с Персией. Шах Аббас (1587—1629 гг.), величайшийиз сефевид- •ских правителей Персии, был современником Джахангира. Он, безусловно, был ■болееспособным и энергичным, чемего предшественники—Шах Тахмасп, современник Хумаюна и Акбара, и Шах Исмаил, основатель Сефевидской династии, который когда-то помог Бабуру. Шах Аббас стремился отвоевать Кандагар, имевший важное торговое и стратегическое значения. Попытка персов взять Кандагар в 1606 году не увенчалась успехом. Тогда персы стали стремиться усыпить •бдительность Джахангира. Персидское посольство прибыло ко двору Моголов в 1611 году, и посол оставался там в течение двух лет. В 1613 году Моголы, в свою очередь, послали посольство в Персию, а в 1615 году в Дели прибыло второе персидское посольство. В 1616—1617 годах в Дели прибыло третье персидское посольство. Оно было наиболее пышным. Четвертое посольство с дарами прибыло в 1620 году. Моголы уверовали в миролюбие персов и, повидимому, перестали заботиться об обороне Кандагара. В 1622 году Шах Аббас неожиданно осадил эту знаменитую крепость. В Дели в это время происходили столкновения между различными враждующими группировками. После сорокапятидневной осады Шах Аббасу удалось взять Кандагар. Джахангир намеревался послать большую армию с целью возвратить крепость. Но Шах Джахан, которому было предложено командовать походом, не мог так далеко уйти из Дели и тем самым поставить под угрозу свое будущее как наследника престола. Вместо этого он восстал против своего отца.
Возвышение Нур Джахан. Наиболее влиятельной личностью при дворе в 1611 —1627 годах была Нур Джахан, на которой Джахангир женился в в 1611 году. Жизнь Нур Джахан окружена романтическими легендами. Родители Михр-ун-нисы (таково было имя Нур Джахан до ее брака с Джахангиром) были персами —бедняками, которые ушли в Индию. Ее отец поступил на службу к Акбару. Сообщают, что Джахангир воспылал к ней пылкой страстью, но Акбар воспротивился этому браку и заставил ее выйти замуж за Али Кули Истадж- лу (по прозвищу Шер Афкан, или победитель тигров) и отправил его в Бенгалию. Вскоре после восшествия Джахангира на престол Шер Афкан заколол наместника Бенгалии Кутб-уд-дина во время своего визита к нему и сам был убит прислужниками наместника. Вдова Шер Афкана была отправлена в Агру и несколько лет спустя вступила в брак с падишахом. Некоторые пытались


РАСЦВЕТ МОГОЛЬСКОЙ ИМПЕРИИ
241
опровергнуть эту романтическую историю, утверждая, что в действительности Михр-ун-ниса впервые обратила на себя внимание Джахангира на придворном базаре в 1611 году.
Очаровательная и властная, красивая и умная, она стала не только царицей женского общества столицы, но, по общему признанию, также пользовалась значительным политическим влиянием. В ее честь была отчеканена монета со следующей надписью: «По повелению шаха Джахангира. Во сто крат увеличивается блеск золота, когда к нему прибавляется имя Нур Джахан- бегум»1 [жены падишаха.—Ред.}. Ее отец, получивший имя Итимад-уд-доула, фактически стал главным министром, а ее брат Итикад-хан, впоследствии именовавшийся Асаф-ханом, был назначен распорядителем двора и сделал после 1611 года блестящую карьеру. В 1612 году ее племянница Мумтаз Махал, дочь Асаф-хана, вышла замуж за Хуррама, которого прочили в наследники Джахангира как наиболее способного из его сыновей. Клика, состоявшая из Нур Джахаи, Итимад-уд-доулы, Асаф-хана и принца Хуррама, господствовала при дворе в течение следующих десяти лет, хотя ей всегда приходилось считаться с Джахапгиром. Но к 1622 году Итимад-уд-доула скончался, а могущественная жена падишаха и честолюбивый наследник престола (Шах Джа- хан) уже открыто враждовали друг с другом. Ранее бессильная старая знать, среди которой наиболее способным человеком был Махабат-хан, теперь поднимала голову. Политика сменилась интригами.
Восстание Шах Джахана. В последние годы правления Джахангира, когда его здоровье все более ухудшалось, усилились интриги и маневры враждующих группировок. Ладила-бегум, дочь Нур Джахан от Шер Афкана, была замужем за Шахрияром, самым младшим из сыновей Джахангира. Этот недостойный сын падишаха был орудием в руках Нур Джахан, которая стремилась посадить его на престол вместо властного Шах Джахана.
Первым знаменательным событием была смерть, и возможно насильственная, Хусроу. Трагическая кончина этого несчастного принца произошла в 1622 году. Хусроу был передан под надзор Шах Джахана, который сообщил из Декана, что он умер от коликов. Современники считали, что он был умерщвлен. Однако Шах Джахан, без ведома которого это преступление не могло совершиться (если допустить, что действительно имело место убийство), сам вскоре почувствовал, что почва колеблется у него под ногами. Когда его просили возглавить поход в Кандагар, он счел неразумным отправляться столь далеко в то время, как здоровье его отца все ухудшалось, а господствовавшая при дворе Нур Джахан могла оказать влияние на умирающего шаха. Он выдвинул совершенно неприемлемые условия и после этого восстал. Мнение Джахангира о нем в этот период следующим образом записал его писец: «Шах Джахан недостоин моей благосклонности, и он не оправдал надежд, которые я на него возлагал». Наследником престола был фактически признан Парвез, а командующим кандагарским походом был назначен Шахрияр. Этот поход, однако, не мог состояться из-за восстания Шах Джахана. Шах Джахан потерпел поражение в битве при Биллочпуре в марте 1623 года. Он бежал в Манду, а потом в Декан; шахская армия под командованием Парвеза и Махабат-хана преследовала его. Из Декана он бежал через Ориссу в Бенгалию, захватил Радж- махал, вторгся в Патну и овладел Бихаром. Преследовавшая Шах Джахана шахская армия под началом Парвеза и Махабат-хана заставила его снять осаду с Аллахабада и нанесла ему поражение. Он снова бежал в Декан, присоединился к Малик Амбару и осадил Бурханпур. Когда Парвез и Махабат-хан снова приблизились, он снял осаду. После этого он стал просить о прощении, сдал Рохтас и Асиргарх—две крепости, которыми он еще владел,—и послал
1 Здесь игра слов: Нур Джахан означает «свет (блеск) мира».—Прим. ред. 16 История Индии


242
ИСТОРИЯ ИНДИИ
своих сыновей Дару и Аурангзеба в качестве заложников. Он был прощен и назначен правителем Балагхата. В результате этих внутренних смут, длившихся три года, Могольское государство не только потеряло своих лучших военачальников, но и не смогло вернуть Кандагар. Говоря словами Джахангира, восстание Шах Джахана, «словно топором, ударило по основанию его собственной державы и оказалось камнем преткновения на ее пути».
Восстание Махабат-хана. К Махабат-хану, человеку, который сыграл главную роль в разгроме Шах Джахана, Нур Джахан относилась с подозрением. Его отдалили от Парвеза и приказали отправиться в Бенгалию. Ему также было предложено составить отчет для казны о своем имуществе. С его зятем обошлись крайне жестоко. Он уже считал свое падение неизбежным. В то время Джахангир и Нур Джахан находились на пути в Кабул. На берегах Джелума Махабат-хан со своей раджпутской кавалерией окружил шахский лагерь и захватил шаха, намереваясь продиктовать ему свои условия. Нур Джахан попыталась возглавить нападение на людей Махабат-хана, но это ей не удалось, и она решила остаться со своим мужем и разделить его участь. Переворот Махабат-хана оказался успешным, но успех был кратковременным. Возглавляемая им теперь шахская армия двинулась к Кабулу вместе с шахом и бегум. В Кабуле Нур Джахан хитростью удалось освободить своего мужа. Теперь наступила очередь Махабат-хана спасаться бегством. Он присоединился к Шах Джахану в Декане. Находившийся в плачевном положении Шах Джахан уже подумывал о бегстве в Персию, когда события неожиданно приняли весьма благоприятный для него оборот. В октябре 1626 года умер Парвез, а в октябре 1627 года скончался сам Джахангир. Шах Джахан спешно покинул Декан, чтобы обеспечить себе престол.
Характер Джахангира. Терри1 говорит о Джахангире: «Что касается характера этого правителя, то мне всегда казалось, что это был человек крайностей: иногда он был жесток, иногда он казался очень справедливым и мягким». Он мог стоять и смотреть, как с живых людей сдирали кожу, и в то же время он был одарен тонким эстетическим вкусом и искренне любил природу. Литературные дарования Джахангира ярко проявились в его воспоминаниях <Тузук-и-Джахангири». Повидимому, необузданность нрава умаляла его достоинства. В вопросах религии он не был фанатиком, но и не унаследовал от отца его эклектицизма.
2. 	ШАХ ДЖАХАН
Восшествие на престол. Шах Джахан взошел на престол в феврале 1628 года. В период между смертью Джахангира в октябре 1627 года и воцарением Шах Джахана, тесть Шах Джахана, Асаф-хан, предотвратил попытку Шахрия- ра занять трон. Пока Шах Джахан спешил в столицу из Декана, Асаф-хан сделал Давар Бакша, сына Хусроу, своего рода подставным лицом, которое должно было временно занять шахский трон, затем разгромил Шахрияра и ослепил его. При приближении Щах Джахана Давар Бакшу разрешено было бежать в Персию, где персидский шах назначил ему содержание.
Захват Хугли (1632 г.). Португальцы обосновались в Бенгалии в конце XVI века. Они сделали Хугли (близ современной Калькутты) своей главной базой, и Хугли постепенно стал важным торговым центром. Но португальцы оскорбили могольские власти, облагая местных купцов высокими налогами, и запугали население, похищая детей и обращая их в христианство. По приказу Шах Джахана Касим Али-хан, наместник Бенгалии, после трех¬
1 Англичанин, побывавший при дворе Джахангира.—Прим. ред.


РАСЦВЕТ МОГОЛЬСКОЙ ИМПЕРИИ
243
месячной осады захватил Хугли. Много португальцев было убито, и многие были посланы в качестве пленников в Агру.
Деканские дела. Ахмеднагар (1633 г.). Упрочив свое положение на престоле, Шах Джахан получил возможность проводить решительную политику в Декане. Малик Амбар скончался, а его сын Фатх-хан не пользовался доверием у Муртазы II, правителя из династии Низам-шахи. Муртаза II заточил Фатх- хана в тюрьму и заключил союз с Хан Джаханом Лоди, представителем афганской знати, который выступил против Шах Джахана. Шах Джахан решил одновременно напасть на Ахмеднагар в наиболее стратегически важных местах. В то же время Моголы побудили маратхских вождей к выступлению и оказали им существенную помощь. Попав в трудное положение, Муртаза II освободил Фатх-хана, последний же убил Муртазу и посадил на престол мальчика по имени Хусейн-шах (1630 г.). Фатх-хан согласился читать хутбу и чеканить монеты от имени могольского шаха. Восстание Хан Джахана Лоди было подавлено. Махабат-хан был назначен наместником Декана. Новая столица династии Низам-шахи—Даулатабад—была захвачена в 1633 году, и Хусейн-шах, последний правитель из этой династии, попал в плен. Султанат Низам-шахи прекратил свое существование.
Деканские дела. Биджапур и Голконда. В это время возникло новое затруднение. Султаны Биджапура и Голконды попытались воспользоваться падением Ахмеднагара и разделить между собой его территорию. Шахджи, отец знаменитого Шиваджи, посадил на престол марионетку из династии Низам- шахи и от его имени правил частью владений этой династии. Адил-шах, правитель Биджапура, поощрял его действия и оказывал ему помощь. Паренда, очень сильная крепость, которая раньше принадлежала султанам Низам-шахи, была теперь захвачена султаном Биджапура. Махабат-хан пытался взять ее, но ему это не удалось. Он получил выговор от Шах Джахана и умер от душевного потрясения в 1634 году.
Шах Джахан сделал все, чтобы укрепить СЕое положение в Декане. Он прибыл туда в феврале 1636 года для руководства военными операциями. Три могольские армии общей численностью в 50 тысяч человек должны были атаковать Биджапур и Голконду, кроме того еще одна восьмитысячная армия должна была захватить Джуннар, Пуну, Чакан и Конкан, которыми управлял Шахджи. Абдулла Кутб-шах—правитель Голконды—был слишком робким человеком, чтобы думать об упорном сопротивлении.- Он обещал ежегодно платить дань в размере 800 тысяч рупий и признал могольского падишаха своим сюзереном. Султан Биджапура, однако, оказал сопротивление. Моголь- ские армии вторглись в его владения, они шли, сжигая и разрушая все на своем пути. В государстве Биджапур царила смута. В мае 1636 года султан Биджапура согласился на компромисс. По условиям договора Адил-шах признавал верховную власть Моголов и обещал уважать границы государства Голконда, а также уплатить два миллиона рупий в качестве возмещения за убытки; но он не должен был платить ежегодной дани. Он получил часть территории Ахмеднагара, включая округ Пуну и северный Конкан, налоговые поступления от которых составляли 8 миллионов рупий. Остальная часть территории Ахмеднагара была присоединена к Могольской империи. Шахджи был окружен Моголами и их союзниками-биджапурцами у Махули, в северном Конкане, и вынужден был сдаться. Он выдал марионеточного правителя из династии Низам-шахи и отдал все занятые им крепости и территорию. Ему было разрешено сохранить небольшой джагир в округе Пуна, которым он владел как вассал Биджапура.
Деканские дела. Аурангзеб как наместник (1636—1644, 1652—1657 гг.). Таким образом, дела в Декане были улажены. Границы Могольской империи, 16*


244
ИСТОРИЯ индии
так же как и границы султанатов Биджапур и Голконда, были ясно определены. В июле 1636 года Шах Джахан возвратился в Северную Индию, оставив ;в Декане в качестве наместника1 своего третьего сына Аурангзеба, резиденцией которого был Аурангабад. Этот город, основанный Малик Амбаром близ теревни Харки, был назван так в честь Аурангзеба, который отсюда управлял четырьмя провинциями, составлявшими в то время могольские владения в Декане. В 1633 году молодой наместник послал армию для завоевания Багланы, небольшого государства, расположенного на главном пути из Декана в Гуджарат. Оно легко было захвачено. Первое правление Аурангзеба в качестве наместника окончилось очень быстро—в 1644 году он впал в немилость и был смещен. В 1645 году, когда его положение было восстановлено, его послали в Гуджарат, а оттуда в Балх и Бадахшан. В Декане в это время правили, часто сменяя друг друга, несколько малоспособных наместников. В 1652 году Аурангзеб снова был назначен в Декан. К счастью для Моголов, ничто не нарушало мира в Декане в период с 1644 по 1652 год.
Когда Аурангзеб в 1652 году вторично прибыл в Декан в качестве суба- дара, он обнаружил, что управление страной осуществлялось плохо, налоговые поступления сократились и площадь обрабатываемых земель уменьшилась. Поскольку могольские владения граничили с непокоренными государствами Биджапуром и Голкондой, необходимо было держать в Декане значительные военные силы. Доходы от провинций не покрывали расходы, и молодой наместник вынужден был часто просить у отца денег. Это приводило к взаимному недовольству между отцом и сыном. Однако Аурангзебу посчастливилось найти в лице Муршид Кули-хана исключительно способного чиновника, ведавшего сбором налогоз; он сделал правление Аурангзеба важной вехой в истории земельно-налоговой системы в Декане. Муршид Кули-хан прибыл из Хорасана. В качестве дивана Аурангзеба в Декане он распространил налоговую сисгему Тодар Мала на юг Индии. Но он изменил систему Тодар Мала, с тем чтобы привести ее в соответствие с местными условиями; в отсталых районах он не настаивал на кадастрации земель и установлении обложения в соответствии с ее данными, а признал старый обычай, согласно которому взималась определенная фиксированная сумма с плуга или определенная доля действительно полученного урожая. Установленное Муршидом налогообложение не было слишкОхМ тяжелым. При нем жители вернулись в покинутые деревни и там возобновилась нормальная жизнь. На восстановление разоренных деревень авансировались денежные средства.
Не довольствуясь успехами в качестве правителя, Аурангзеб стремился также к захвату султанатов Биджапур и Голконда. Он хотел приобрести для себя и своих сторонников несметные богатства этих двух государств и использовать их ресурсы. Земли в Голконде были очень плодородны, ее столица Хайдерабад являлась центром мировой торговли алмазами, а ее правитель Кутб-шах был богатым, но слабохарактерным, недостойным человеком. Правитель Биджапура Мухаммед Адил-шах (1626—1656 гг.) правил государством, территория которого простиралась через весь Индийский полуостров—от Аравийского моря до Бенгальского залива. Он умер в 1656 году, а с восшествием на престол восемнадцатилетнего Али Адил-шаха II начались беспорядки, которыми честолюбивый могольский наместник жаждал воспользоваться.
Аурангзеб как наместник. Война с Голкондой (1656 г.). Аурангзеб имел много причин для ссоры с Голкондой. Ежегодная дань исчислялась в хунах, золотых монетах Южной Индии, обменный курс которых поднялся с 4 до 5 рупий. Но Кутб-шах хотел платить дань по старому курсу. Он завоевал значи¬
1 В это время могольские владения в Декане состояли из четырех провинций: Хан- деша, Берара, Телинганы и Ахмеднагара.


РАСЦВЕТ МОГОЛЬСКОЙ ИМПЕРИИ
245
тельные территории в Карнатике (в стране к югу от реки Кришна). Могольский наместник выразил неудовольствие по поводу того, что это было сделано без разрешения сюзерена—могольского шаха. И, наконец, дело Мир Джумлы ускорило возникновение войны, которая началась в 1656 году.
Мухаммед Саид, известный в истории как Мир Джумла (официальный титул в государстве Голконда), был сайидом из Ардистана в Иране. Сын торговца маслом из Исфагани, этот шиит-авантюрист рассчитывал на торговую удачу в шиитском государстве Голконда и достиг там поста главного министра. Он стал, вероятно, самым богатым человеком в Южной Индии, владея двадцатью маундами алмазов. Имея прекрасную артиллерию с европейскими пушкарями, располагая фактически независимой властью над принадлежавшей Голконде частью Карнатика, где у него были собственные обширные владения, он пользовался большим влиянием, нежели его малоспособный суверен Абдулла Кутб-шах. Разрыв между ними был неизбежен, и сын Мир Джумлы, Мухаммед Амин, своим вызывающим поведением при дворе ускорил его. В ноябре 1655 года Мухаммед Амин был брошен в заточение.
Это предоставило Аурангзебу удобный случай для вмешательства. Мир Джумла вел уже переговоры о переходе к Моголам. Он и его сын были приняты на службу к А^оголам. Услышав о заточении Мухаммеда Амина, Шах Джахан повелел освободить его и в случае, если Мухаммед Амин не будет освобожден, грозил вторжением в Голконду. Решившийся уже на объявление войны, Аурангзеб очень ловко использовал этот момент для достижения своей цели. Он не дал Кутб-шаху возможности подчиниться приказанию Шах Джахана и использовал его «неподчинение» как повод для войны. Голконда подверглась вторжению в феврале 1656 года. Таким образом, эта война была затеяна не столько Шах Джаханом, сколько Аурангзебом, и ее неправильно было бы рассматривать как следствие политики Шах Джахана. Она была главным образом проявлением агрессивных устремлений наместника, а не падишаха и указывала на то, какую политику будет проводить наместник Декана, если ему самому удастся стать падишахом.
Поход в Голконду был проведен быстро и энергично. Мухаммед Султан, старший сын Аурангзеба, вступил в Хайдерабад. Кутб-шах бежал в Голконду, осадой которой руководил сам Аурангзеб. Однако крепость держалась. Аурангзеб отказывался заключать мир, высказываясь в своих письмах к отцу за присоединение Голконды. Но агенту Кутб-шаха в Дели удалось склонить на свою сторону Дару Шукоха, старшего сына Шах Джахана, от которого шах и узнал об уловках Аурангзеба. Шах был разгневан и издал решительный приказ о снятии осады. Мир был заключен 30 марта 1656 года. Султан Голконды уплатил военную контрибуцию, а также недоимки по уплате дани, достигавшие 10 миллионов рупий, и уступил Моголам один округ. Мир Джумла прибыл в лагерь Аурангзеба, а оттуда был вызван в Дели, где он был назначен главным министром Еместо незадолго перед тем умершего Саадуллы-хапа Оставался еще один вопрос, по которому имелись разногласия с Голкондой. Кутб-шах считал, что территория, известная как Хайдерабадский Карнатик, принадлежит ему, тогда как А\оголы считали ее джагиром А^ир Джумлы.
Аурангзеб как наместник. Война с Биджапуром (1657 г.). С занятием Мир Джумлой поста главного министра в Дели возобладала политика завоеваний. А1ухаммед Адил-шах—правитель Биджапура—скончался в ноябре 1656 года, ему наследовал его юный сын Али Адил-шах II. Аурангзеб представил отпу дело так, что Али Адил-шах II якобы не был сыном покойного биджапурского правителя, что его действительное происхождение неизвестно и что он был только воспитан в гареме правителя. Шах Джахан дал согласие на вторжение в Биджапур, предоставив Аурангзебу «уладить биджапурские дела по своему усмотрению». Бидар пал, крепость Кальяни была сдана, и путь на Биджапур


246
ИСТОРИЯ ИНДИИ
был открыт. Султан начал переговоры с Дели, и Дара вмешался, выступая на его стороне. Шах Джахан приказал Аурангзебу заключить мир на условиях передачи Моголам крепостей Бидар, Кальяни и Паренда и уплаты контрибуции в размере 10 миллионов рупий. Вскоре после этого Шах Джахан заболел, и биджапурцы, предвидя наступление беспорядков в Могольском государстве, отказались отдать Паренду.
Политика в отношении Средней Азии*. Балх и Бадахшан считались наследством Бабура, они находились на пути в Самарканд, столицу Тимура, где Бабур одерживал свои первые победы и испытал превратности судьбы. До сих пор А4оголы были заняты войнами в Северной Индии и в Декане. После того как в 1635 году дела в Декане были улажены, Шах Джахан счел возможным попытаться завоевать наследие Бабура. Назар Мухаммед, неспособный правитель Балха и Бадахшана, плохо повел дела своего государства, и во многих местах вспыхнули восстания. Даже его сын Абд-ул-Азиз выступил против него. Опасаясь за свое положение, он пригласил Шах Джахана помочь ему. А4огольская армия, возглавляемая принцем Мурадом, выступила в 1646 году для того, чтобы воспользоваться смутой. Она заняла Бадахшан и Балх. Назар Мухаммед в страхе бежал в Исфаган. Но Мурад горел желанием покинуть чуждые ему земли Средней Азии; оставив свою армию, он возвратился в Дели. Вместо него был послан Аурангзеб вместе с Али Мардан-ханом—персом, который сдал Моголам Кандагар. Абд-ул-Азиз продолжал оказывать сопротивление Моголам и мешал укреплению их власти. Моголы не смогли подчинить неуловимых узбеков, которые перешли Аму-Дарью и нападали на могольские аванпосты. В конце концов падишах решил оставить Балх, и крепость была передана людям Назар А^ухаммеда в октябре 1647 года.
Основная причина неудачи похода на Балх заключалась в том, что могольской знати не нравилось служить в отдаленной и негостеприимной стране. Она слишком привыкла к жизни в роскоши и безделье, чтобы суровая Средняя Азия пришлась ей по вкусу. Могольских вельмож называли «бледнолицыми людьми в муслиновых юбках». Более того, они не могли привлечь симпатии местного населения. Этот поход обошелся индийской казне в 40 миллионов рупий, а в результате не было завоевано ни пяди земли.
Отношения с Персией. В 1629 году умер Шах Аббас I. Ему наследовал Шах Сефи. Сафдар-хан—могольский посланник в Персии—сообщил своему повелителю, что Персия подвергалась нападениям турков, а также набегам узбеков и астраханцев. Чтобы проверить эти сведения, в Персию был отправлен другой посол под предлогом передачи шаху уверений в дружественном отношении к нему со стороны Делийской империи. Али Мардан-хан, персидский губернатор Кандагара, был не в ладах со своим сувереном. Его убедили сдать Кандагар Моголам, за что он получил высокий пост у Моголов. Персы попытались возвратить крепость, но были отбиты. К счастью для Моголов, Шах Сефи был занят войной против Мурада IV, «воинственного султана Турции», а когда мир между Персией и Турцией был заключен, положение Моголов в Кандагаре уже упрочилось.
Шах Сефи умер в 1642 году. Его преемник Аббас II был еще мальчик; и в Персии началась смута, как правило, неизбежная во время регентства. Однако неудача Моголов во время Балхобадахшанского похода уронила их престиж и придала персам храбрости. Когда Шах Аббас II достиг совершеннолетия, он в строгой тайне осуществил подготовку к войне. Кандагар был осажден персами в декабре 1648 года и захвачен в феврале 1649 года. Моголы
1 В русских источниках упоминается о посланце Бабура в Москву. В 1613—1645 годах индийские купцы поселились на берегах Волги. В 1625 году в Астрахани было построено индийское подворье. В 1695 году Индию посетил русский торговый гость.


РАСЦВЕТ МОГОЛЬСКОЙ ИМПЕРИИ
247
потерпели поражение из-за недостаточной бдительности, а также из-за промедления в посылке подкреплений.
Но престиж Моголов требовал, чтобы Кандагар снова был завоеван. В результате первого похода, которым руководили Аурангзеб и Саадулла-хан, пятидесятитысячиая могольская армия подошла к Кандагару в мае 1649 года. Крепость была обложена со всех сторон, но отсутствие больших пушек делало ее штурм невозможным. Хотя в решительном сражении, которое произошло в 24 милях к юго-западу от Кандагара, Л)оголы одержали полную победу над персидской армией, им все же пришлось снять осаду. Персидская артиллерия была намного лучше могольской, а персидский военачальник Михраб-хан был исключительно способным человеком.
В 1652 году Аурангзеб и Саадулла-хан предприняли вторую попытку овладеть Кандагаром. Повторилась история первой осады. Индийские пушкари не могли разрушить крепостных стен, осаду снова пришлось снять. Третья попытка была предпринята в апреле 1653 года. На этот раз могольскими войсками командовал Дара Шукох. Он добился некоторого успеха в предварительных операциях, но в конце концов должен был признать свою неудачу. Огнестрельное оружие моголов уступало оружию персов, и это, по существу, было главной причиной их неудач. Три осады стоили Моголам более 100 миллионов рупий. Их неудача подорвала престиж Моголов и соответственно подняла военный престиж Персии. «В течение ряда лет после этого персидская угроза темной тучей висела над западной границей Индии».
Война за престол (1657—1660 гг.). 6 сентября 1657 года Шах Джахан внезапно заболел. В истории Тимуридов борьба за престолонаследие была, скорее, правилом, чем исключением. Но война за престол между сыновьями Шах Джахана была более кровопролитной, чем прошлые войны, поскольку на этот раз соперники имели почти равные силы, «ибо каждый из них был окружен толпой сторонников, достойной падишаха». Дара, старший из сыновей Шах Джахана, был наместником в Аллахабаде, Пенджабе и Мультане, которыми он управлял через своего рода заместителей. В его распоряжении находилось сорок тысяч всадников, и он занимал положение, почти равное положению правителя, поскольку отец избрал его своим наследником. Шах Джахан очень любил его, и, видимо, поэтому Дара «совсем не приобрел опыта в делах войны и управления, он совсем не научился судить о людях на основании суровой проверки их в опасностях и трудностях, он потерял контакт с действующей армией». Шуджа, второй сын Шах Джахана, в течение семнадцати лет был наместником Бенгалии. Ленивый по природе, он мог иногда проявить большую энергию, но не был способен на длительные усилия. Третий сын, Аурангзеб, был наиболее приспособленным из братьев в этой их борьбе за существование. Хладнокровный, расчетливый, опытный, умеющий вести интриги, он считался среди придворных наиболее сильным из сыновей Шах Джахана и наиболее вероятным победителем в борьбе. Пылкий, ищущий удовольствий, неумный Мурад, самый младший из братьев, был наместником Гуджарата; безрассудная храбрость Мурада оказалась бессильной перед хитросплетениями Аурангзеба.
Получив известие о болезни Шах Джахана, три брата сначала объединились против Дары. Аурангзеб имел возможность действовать заодно с Мурадом. Шуджа находился очень далеко, и с ним нельзя было установить непосредственного сотрудничества. Было решено встретиться возле Агры. Целью этой встречи трех братьев считалось освобождение падишаха из-под ига Дары. Тем временем Дара стал укреплять свое положение. Он вел все государственные дела от имени падишаха. Мир Джумле и всем другим сановникам, которые находились в Декане, было приказано вернуться в Северную Индию. Намечались перемещения должностных лиц в провинциях.


248
ИСТОРИЯ ИНДИИ
В середине ноября 1657 года Шах Джахан почувствовал себя лучше. События, однако, развивались очень быстро. В декабре в Ахмедабаде Мурад объявил себя падишахом. В Бенгалии Шуджа также провозгласил себя пад:-- шахом. В марте 1658 года Аурангзеб, закончив свои приготовления, вместе с Мир Джумлой, у которого была превосходная артиллерия, выступил из Бурханпура, перешел Нарбаду, ивозлеУдджайна к нему/ipисоединился Мурад. Аурангзеб уже заключил с Мурадом торжественный договор, что в случае успеха Мурад получит Пенджаб, Афганистан, Кашмир и Синд и будет править этими провинциями в качестве независимого правителя.
Первая битва в этой междоусобной войне состоялась при Бахадурпуре, возле Бенареса, 14 февраля 1658 года. В ней армия Дары во главе с его сыном Сулейманом Шукохом и раджой Джай Сингхом, князем Амбара, разбила Шуд- жу. Раджа Джасвант Сингх, князь Джодхпура, и Касим-хан были посланы навстречу Аурангзебу и Мураду. Противники встретились у Дхармата, возле Удджайна, 15 апреля 1658 года. Армия Дары насчитывала более 35 тысяч человек и ровно столько же было войска у двух братьев. Но в лагере Дары не было единства: Касим-хан не оказывал никакой помощи Джасвант Сингху, а храбрый раджа Марвара (Амбара) не был хорошим военачальником. Аурангзеб одержал решительную победу, которую его сторонники, естественно, рассматривали как доброе предзнаменование. «Одним ударом он лишил Дару его огромного превосходства и поставил его на положение человека, равного себе или даже более слабого».
Наиболее крупное сражение в этой войне произошло, однако, при Саму- гархе, возле Агры. После победы при Дхармате Аурангзеб пересек Чамбал и встретился с армией падишаха, которой командовал сам Дара. Войска падишаха, участвовавшие в битве (29 мая 1658 г.), насчитывали 50 тысяч человек, но, за исключением отряда раджпутов и личных войск Дары, на них нельзя было положиться, а Халилулла-хан, один из главных эмиров, был уже подкуплен Аурангзебом. Ни одна победа, пожалуй, не была столь полной, и ни одно поражение не было, вероятно, более тяжелым. 10 тысяч сторонников Дары пало в этой битве, в числе убитых были высшие падишахские военачальники, среди которых поименно упоминаются 9 раджпутов и 19 мусульман. Эта битва действительно решила исход войны за престол.
Дальнейший ход событий был прост. После битвы при Самугархе Дара бежал в Пенджаб. Аурангзеб вошел в Агру, и с июня 1658 года начался период длительного заточения Шах Джахана. В том же месяце Аурангзеб заточил в крепость и Мурада; последний влачил свои дни в Гвалиоре, в декабре 1661 года он был обезглавлен.
После заточения Мурада Аурангзеб снова занялся борьбой с Дарой. Дара в течение некоторого времени пытался удерживать рубеж по реке Биас, но Аурангзебу удалось посеять семена раздора в его армии. Дара покинул Лахор, бежал в Мультан, а оттуда в Синд, а затем в Гуджарат. Узнав, что Шуджа продвинулся за пределы Аллахабада, он хотел быстро направиться к Агре. По пути он получил приглашение от Джасвант Сингха, который обещал присоединиться к нему с ратхорами. Но Аурангзеб нанес Шудже полное поражение при Хаджве 5 января 1659 года и, то угрожая вторжением, то подавая надежды на повышение, привлек с помощью мирзы раджи Джай Сингха, князя Амбара, на свою сторону Джасвант Сингха. Произошла ожесточенная схватка; своим успехом в ней Аурангзеб был в значительной мере обязан радже Раджрупу и его горцам из Джамму. Привыкшие передвигаться в горах, они неожиданно обошли левый фланг Дары и напали на него с тыла (март 1659 г.). После этого поражения Дара бежал в Ахмедабад, а потом отступил в Синд, намереваясь бежать в Персию через Кандагар. Дара обратился с просьбой об убежище к Малик Дживану, белуджскому князю Дадара (возле перевала Болан), жизнь которого он однажды спас, и теперь рассчитывал на его преданность. Но


РАСЦВЕТ МОГОЛЬСКОЙ ИМПЕРИИ
249
неблагодарный князь предательски захватил Дару и передал его могольский властям. Дара был казнен 30 августа 1659 года.
Шуджа, в самом начале войны потерпевший поражение от Дары при Ба- хадурпуре, был разгромлен Аурангзебом при Хаджве. После этого его преследовали Мухаммед Султан, старший сын Аурангзеба, и Мир Джумла. Шудже, однако, удалось тайно склонить на свою сторону Мухаммеда Султана, и он предложил ему руку своей дочери Гульрух-бегум. Война продолжалась в Бенгалии, причем делийской армией командовал Мир Джумла. Силы Мир Джумлы продолжали возрастать. Танда, резиденция Шуджи, находилась под угрозой. Шудже пришлось покинуть Бенгалию; в мае 1660 года он и сорок его сторонников бежали в Аракан. Согласно сообщениям голландцев, он был убит там магхами в 1661 году.
Во время бенгальской кампании сын Аурангзеба Мухаммед Султан вернулся к отцу. Остаток своей жизни Мухаммеду Султану суждено было провести в заточении. Старший сын Дары, принц Сулейман Шукох, бежал в 1658 году к радже Сринагара в Гархвале. В 1660 году он был схвачен, а в 1662 году умерщвлен путем медленного отравления в Гвалиорской крепости. Шах Джахан оставался в строгом заточении в крепости Агры до самой смерти, последовавшей 22 января 1666 года. Обращение Аурангзеба со своим отцом «было не только грубым нарушением морали, оно выходило также за рамки обычаев того времени».
Оценка деятельности Шах Джахана. Шах Джахан не был ни великим человеком, ни великим правителем. Его деятельность в целом была успешной, несмотря на то, что она бесславно закончилась междоусобной войной 1657— 1660 годов. Он вполне заслуженно пользовался репутацией справедливого и мягкого правителя. Он многое сделал для облегчения страданий народа во время страшного голода, который опустошил Декан и Гуджарат в 1630— 1632 годах. Однако он, повидимому, не понимал глубоких пороков в системе управления и экономике своей империи. Бернье говорит, что в результате притеснения наместников провинций «крестьяне и ремесленники часто были лишены средств к жизни». Содержание огромного бюрократического аппарата и армии тяжелым бременем ложилось на народ, и это бремя становилось еще более тяжелым в результате предпринятого Шах Джаханом строительства великолепных сооружений. Хотя у налогоплательщика систематически отнимали все, что было возможно, армия неуклонно теряла свою боеспособность и престиж. Неудачи могольской армии в Средней Азии и Кандагаре были тревожными симптомами слабости, которая со всей очевидностью проявилась в XVIII веке.
В области религии правление Шах Джахана ознаменовалось началом реакции, которая особенно усилилась при Аурангзебе. Он восстановил налог на индусских паломников, прекратил постройку храмов и стал поощрять обращение в ислам. Повидимому, его нетерпимость в какой-то мере сдерживалась веротерпимостью его любимого сына Дары. Он был верным супругом и любящим отцом, и высказывания некоторых европейских путешественников, чернящие его характер, вряд ли справедливы.
Управление при Джахангире и Шах Джахане. Смит следующим образом оценивает систему управления при Джахангире: «Правление не было хорошим. Каждый наместник мог делать все, что ему заблагорассудится, а для обуздания преступников полагались на беспощадную жестокость». Смит отвергает также свидетельство Мануччи, итальянского путешественника, о том, что Шах Джахан правил своей империей «самым совершенным образом», и принимает свидетельство Бернье, на основании которого утверждает, что страна управлялась плохо. Едва ли можно сомневаться в том, что беспечность Джахангира была


250
ИСТОРИЯ ИНДИИ
одной из причин неэффективности системы мансабдари, но Шах Джахан, способный и властный, провел решительную ее реорганизацию1. По словам Морленда, хотя личные качества наместников и результаты их деятельности были неодинаковы, сама система управления являлась, по существу, единой, в ней было больше единообразия, чем различий.
В одном отношении, однако, отступление от системы Акбара очевидно. В области земельного налогообложения, «как об этом свидетельствуют распоряжения, изданные на восьмом году правления Аурангзеба, лица, устанавливавшие налог, требовали определенную общую сумму каждый год и применяли методы сбора налога, сложившиеся при Акбаре, только тогда, когда деревня или более крупная административная единица отказывалась уплатить эту сумму налога. Деревня в целом оказалась в более прямом подчинении у лиц, взимавших налог, а отдельные крестьяне—в большей зависимости от более сильных среди них. От лиц, устанавливавших налог, требовали все больше и больше, и налоговые поступления были увеличены в соответствии с новыми требованиями со стороны государства... Преемники Акбара настоятельно требовали максимально возможного расширения площади обрабатываемых земель и увеличили налог с одной трети до половины валового урожая».
Чиновники и владельцы пожалований больше всего боялись вызвать неудовольствие падишаха. В дни правления Джахангира и особенно при Шах Джахане приходилось серьезно считаться с надзором падишаха над административной деятельностью. Шах Джахан был добрым и мудрым правителем, который располагал большим числом способных сановников. Имеется много примеров, когда он смещал по требованию народа жестоких наместников, обиравших население. Было и другое препятствие на пути бюрократической тирании. Не надо забывать о том, что в те дни главная роль принадлежала общине, а не индивидууму. Коллективное противодействие общинников сборщикам налогов до сих пор является одной из традиций страны. «В 1616 году один таможенный чиновник в Сурате применил насилие в отношении видного индусского купца, в связи с чем все собрались, закрыли свои лавки и после общей жалобы губернатору покинули город, делая вид, будто они направлялись к имперскому двору в поисках справедливости. Добрым обращением и еще более добрыми обещаниями их удалось возвратить обратно». Таких примеров было множество. Помимо сильного общинного давления, мы должны также иметь в виду тот факт, что существовала система доверия, простиравшаяся на значительные территории и не зависевшая от политических границ и служившая ограничением для капризов и настроений отдельных лиц.
Большая часть земельного налога в Могольской империи попрежнему собйралась чиновниками государства. Уильям Хоукинс, первый англичанин, который получил право на сбор налогов в определенной местности, сообщает, что такого рода права не были постоянными. Новая практика была введена во время правления Джахангира. Она заключалась в предоставлении пожалований ал-тамга, которые могли быть аннулированы только властью падишаха и не могли быть отменены или условия их изменены по распоряжению должностных лиц в обычном порядке, как это имело место в отношении остальных пожалований. Шах Джахан, производя реорганизацию финансовой системы империи, установил, что следует сохранить достаточно большие территории в качестве источника дохода для казны. Практика пожалований прав на сбор налогов сохранялась в течение всего периода правления Аурангзеба, но к концу этого периода ее заменила практика раздачи на откуп права сбора земельного налога; это произошло тогда, когда падишах не мог более гарантировать спокойное пользование предоставленным пожалованием.
1 См. стр. 219—220.


Глава XIX
АУРАНГЗЕБ
1. 	НАЧАЛО ПРАВЛЕНИЯ
Победитель при Дхармате, Самугархе, Деораи и Хаджве официально занял престол в июне 1659 года и принял имя «Аламгир». Его правление подразделяется на два периода почти равной продолжительности. Первый период <1658—1681 гг.) прошел в Северной Индии, второй (1682—1707 гг.)—в Декане. В первый период правления внимание Аурангзеба в основном было привлечено к северу, где происходили наиболее важные события. Пограничные области на северо-западе и северо-востоке, а также Раджпутана были объектами военных устремлений Моголов. На юге в этот период Шиваджи создавал государство маратхов, выступая против власти Моголов, хотя формально он был провозглашен независимым правителем лишь с 1674 года. В течение этого периода он не давал Моголам покоя на юге. Во второй период правления Аурангзеба Северная Индия отошла на второй план, и падишах со своим двором, воинами и лучшими военачальниками жил на юге, где происходили важнейшие события.
Северо-восточная граница. Мир Джумла был назначен наместником Бенгалии, получив приказ «наказать непослушных заминдаров этой провинции, особенно заминдаров Ассама и Магха (Аракана)». Граница могольских владений в 1612 году была отодвинута до Гоалпары и Камрупа в западном Ассаме, причем в Гаухати был назначен могольский фоудждар, но ахомцы нарушали эту границу, и раджа Куч-Бихара также не подчинялся могольской власти. Выступив в 1661 году из Дакки, Мир Джумла присоединил Куч-Бихар и вторгся в Ассам. В марте 1662 года могольская армия достигла Гархгаона, ахомской столицы, захватив там огромную добычу. Ахомский правитель Джая- дхвадж Сингх был обращен в бегство, и могольский флот полностью уничтожил флот ахомцев.
Однако наступление сезона дождей позволило ахомцам напасть на изолированные передовые посты Моголов. Прекратилось снабжение могольской армии: связь между ней и флотом была нарушена ахомцами, и в могольских лагерях вспыхнула эпидемия. Когда сезон дождей кончился, Мир Джумла возобновил наступление. Ему удалось привлечь на свою сторону некоторых военачальников ахомского правителя, однако он серьезно заболел, и могольская армия почти полностью вышла из подчинения. Был заключен договор на благоприятных, с формальной точки зрения, условиях. Ахомский правитель согласился уплатить большую военную контрибуцию и вносить ежегодную дань, а также отдать несколько округов. Мир Джумла умер на пути в Дакку в марте 1663 года. Моголы вскоре потеряли округа, полученные от ахомского правителя, и спустя четыре года после смерти Мир Джумлы даже Гаухати был вырван из их рук. Между ахомцами и Моголами начались военные столкновения, опустошавшие страну и затянувшиеся на долгое время, но не принесшие Моголам успеха. Все же правителя Куч-Бихара, восстановившего свои владения, вынудили уступить Рангпур и западный Камруп.


252
ИСТОРИЯ ИНДИИ
Шаиста-хан, преемник Мир Джумлы на посту наместника Бенгалии, в 1666 году завоевал Чатгаон (Читтагонг), который принадлежал правителю Аракана. Араканцы были разбиты в морских сражениях, и в Чатгаон был назначен могольский фоудждар. Шаиста-хан захватил также остров Сандвип в Бенгальском заливе.
Северо-западная граница. Патаны, населявшие деревни на пути из Индии в Афганистан, а также окрестные горы, считались подданными Моголов, но всегда готовы были воспользоваться слабостью наместника или войной и взбунтоваться. Моголы фактически признавали право этих горцев—афридиев, юсуф- заев, хаттаков и других—взимать своего рода дань с караванов, проходивших по пути из Индии в Кабул, но, несмотря на это, племена часто восставали.
В 1667 году неожиданно восстали юсуфзаи. Они хлынули вниз, в долину, опустошили Чач и прервали связь между Дели и Кабулом, а также между Кабулом и Кашмиром. Однако могольскому военачальнику Мухаммед Амин- хану удалось разбить их в нескольких столкновениях и подавить восстание. В 1671 году Джасвант Сингх, князь Джодхпура, был назначен начальником важного передового поста в Джамруде.
В 1672 году произошло восстание афридиев и хаттаков. Вождь афридиев Акмал-хан разбил Мухаммед Амин-хана, правителя Кабула, в битве при Али- Масджиде. Мухаммед Амин-хан бежал в Пешавер, но 10 тысяч могольских воинов были убиты и 20 тысяч захвачены в плен, причем афридии захватили огромную добычу. Вести об этой победе разошлись далеко. Племя хаттаков. возглавляемое вождем поэтом Хушал-ханом, присоединилось к афридиям, и вскоре это движение превратилось в общее восстание патанов против Моголов. Шуджаат-хан был послан падишахом на подавление восстания. Джасвант Сингх должен был помогать ему. Шуджаат-хан—человек низкого происхождения, достигший высокого положения благодаря милости падишаха,—пренебрег советами Джасвант Сингха и был убит у перевала Карапа. В июне 1674 года Аурангзеб сам прибыл в Хасан-Абдалу, чтобы восстановить престиж империи, и оставался там более года, руководя всеми делами. В это время могольская дипломатия стала столь же активной, как и могольские войска. Несмотря на отдельные неудачи, к концу 1675 года положение улучшилось и падишах возвратился в Дели. В лице Амир-хана Аурангзеб нашел очень способного наместника и ловкого дипломата, который усмирил афганских вождей, сумев натравить одно племя на другое и разрушить союз, сложившийся под руководством Акмала; он щедро разда ал взятки и держал перевалы открытыми для движения. Но Хушал-хан Хаттакский, воин, поэт и патриот, высоко держал знамя патанской свободы до тех пор, пока его собственный сын не предал его, после чего он был заточен в крепость Гвалиор.
Афганская война имела серьезные последствия для политики Аурангзеба. Она подорвала финансовую основу империи. Ее политические результаты были еще более тяжелыми. Она «сделала невозможным использование афганцев в последовавшей затем войне с раджпутами. Более того, она облегчила положение Шиваджи, поскольку отвлекла из Декана на северо-западную границу лучшие могольские войска». Таким образом, афганцы косвенно способствовали успеху раджпутов и маратхов.
Религиозная политика. Аурангзеб полностью изменил характер моголь- ского государства. Он хотел превратить его в ортодоксальное государство суннитов, хотя огромное большинство населения страны составляли индусы. Он намеренно проводил политику, направленную на превращение дар-ул- харб (немусульманской страны) в дар-ул-ислам (страну ислама). Административные мероприятия, связанные с проведением этой политики, не могли не отвратить от него индусов по всей Индии. В 1665 году был издан указ,


АУРАНГЗЕБ
253
согласно которому торговцы-мусульмане должны были облагаться пошлинами в размере 2,5 процентов, торговцы индусы—5 процентов.
В 1667 году пошлина, которую должны были платить мусульмане, была отменена, а закон об уплате пошлины индусами продолжал действовать. В 1669 году Аурангзеб приказал всем наместникам провинций «разрушить все школы и храмы неверных». В 1671 году был издан указ о том, что писцы и прочие служащие административного аппарата должны быть мусульманами. Однако в дальнейшем было обнаружено, что вести управление без помощи индусов невозможно; последовал приказ, чтобы половину new каров [писцов налогового ведомства.—Ред.] составляли^мусульмане, а другую половину—индусы. В апреле 1679 года отмененная Акбаром джизия снова была введена во всей империи, «для того чтобы распространить ислам и покончить с неверными». Поступления от этого налога были очень велики. В провинции Гуджарат он давал 5 миллионов рупий ежегодно. В 1695 году всем индусам, за исключением раджпутов, было запрещено передвигаться в паланкинах, ездить на слонах и чистокровных лошадях, а также носить оружие.
Религиозная ортодоксальность редко бывает совместима с мудрым управлением государством. Введение джизии Аурангзебом имело более разрушительные последствия для Могольского государства, чем отмена Нантского эдикта для монархии Людовика XIV. Протест Шиваджи против джизии был выражен в убедительном и вдохновенном послании. Протест Раджи Сингха привел к образованию антимогольской коалиции ратхоров и гухилотов. Джизия была отменена Фаррух Сияром в 1713 году, но в 1717 году снова была введена. Взимание этого налога не проводилось, однако, в правление Мухаммед-шаха, который считал нецелесообразным оскорблять своих сторонников индусов. Таким образом, этот период нетерпимое ги длился недолго после смерти Аурангзеба, с именем которого он обычно связывается. Но сопротивление джатов, бунделов, маратхов, раджпутов и сикхов не могло бы быть столь сильным— и в некоторых случаях они оказали бы поддержку, а не сопротивление,—если бы не отказ от политики, которая благодаря Акбару стала традиционной политикой Могольского государства.
Индусы были не единственными жертвами правоверности Аурангзеба. Шиитов отталкивала его суннитская нетерпимость, секты бохра и ходжи подвергались преследованиям. Они не смогли, однако, оказать организованного сопротивления, как это сделали джаты, бунделы, маратхи, раджпуты и сикхи.
Восстания индусов. В 1669 году джаты Матхуры подняли восстание под руководством заминдара по имени Гокла и убили могольского фоудждара. Это восстание было жестоко подавлено. Гокла был казнен, а его семья обращена в ислам. Джаты снова восстали в 1686 году под предводительством раджи Рамы, который потерпел поражение; несколько лет спустя он был убит. После этого у джатов появился более способный руководитель по имени Чураман, который после смерти Аурангзеба сумел поднять мощное восстание.
Указ Аурангзеба о разрушении храмов вызвал восстание бунделов. Бунделы были раджпутским кланом, они жили в местности, которая получила от них свое название—Бунделкханд. Бир Сингх Бундела восстал против Акбара к концу его царствования. Чампат Рай поднялся против Аурангзеба в ранние годы его правления; чтобы избежать возмездия, Чампат Рай покончил жизнь самоубийством. Его сын Чхатрасал поступил на службу к Моголам и служил под началом Джай Сингха в Декане, где героическая борьба Шиваджи за свободу и веру произвела на него глубокое впечатление. В 1671 году он возглавил недовольное индусское население Бунделкханда. Сопротивление бунделов Мо- гольским властям стало характерной чертой истории Бунделкханда на протяжении полувека, после чего бунделы и маратхи стали союзниками. Чхатрасал умер в 1731 году, создав независимое княжество в Мальве.


254
ИСТОРИЯ ИНДИИ
В 1762 году восстали сатнами—миролюбивая индусская секта, приверженцы которой жили на территории современной Патиалы и княжеств Аль- вара. Крупные могольские силы легко подавили восстание сатнами.
Тегх Бахадур, девятый сикхский гуру, в 1675 году был казнен по приказу падишаха. Гуру Гобинд Сингх, сын и преемник Тегх Бахадура, создал воинственную хальсу, зажигая в сердцах своих учеников горячее стремление к освобождению от власти Моголов. Репрессии и месть за них составляют характерную черту истории сикхов.
Война в Раджпутане (1679—1708 гг.). Махараджа Джасвант Сингх—правитель Марвара—умер в Джамруде в декабре 1678 года. Аурангзеб решил захватить его владения, хотя в феврале 1679 года, уже после смерти Джасван- та, у двух его вдов в Лахоре родились два сына. Могольские войска вошли в Марвар, и поскольку государство не имело главы, его присоединению к Могольской империи не могло быть оказано организованного сопротивления. Индра Сингх Ратхор из Нагора, внучатый племянник Джасвант Сингха, был признан зависимым раджой Джодхпура, причем могольские чиновники и могольские войска оставались хозяевами страны.
Марвар—это пустынная страна, но через нее пролегал главный торговый путь из столицы империи в богатый город Ахмедабад и оживленный порт Камбей. Обладание Марваром давало возможность вбить клин между двумя половинами Раджпутаны и угрожать с фланга правителю Мевара. Если бы удалось превратить Марвар в зависимое государство и усмирить его, то сопротивление индусов политике преследований, которую Аурангзеб намеревался отныне проводить, было бы ослаблено.
Выжил только один из двух сыновей Джасвант Сингха, родившихся после его смерти. Его имя было Аджит Сингх. Он был доставлен в Дели, где за него ходатайствовали перед падишахом, который, однако, приказал, чтобы мальчика воспитывали в могольском гареме и, когда он вырастет, обеспечили бы ему высокое положение среди могольской знати. Оказавшись перед угрозой уничтожения, ратхорские феодалы нашли себе вождя в лице Дургадаса. Дургадас, возглавив борьбу ратхоров против притеснений со стороны Моголов, казалось, взялся за безнадежное дело, однако он сумел достичь успеха. Падишах послал большую армию для того, чтобы захватить Аджит Сингха и вдов Джасвант Сингха. Ратхоры оказали отчаянное сопротивление, и, воспользовавшись замешательством, Дургадас ускользнул вместе с Аджитом и обеими рани, переодетыми в мужское платье. Пока ратхоры в Дели продолжали сражаться, Дургадас быстро уходил от моголов. Другой небольшой отряд ратхоров вел ожесточенные арьергардные бои. Измученные моголы оставили преследование, и Дургадас с Аджит Сингхом достигли Джодхпура (июль 1679 года).
Тогда Аурангзеб объявил сына одного молочника Аджит Сингхом, низложил Индру Сингха и решил снова завоевать Марвар. Он сам прибыл в Аджмир и послал вперед своего сына А1ухаммеда Акбара с могольской армией. Ратхоры после решительного сражения, в котором они потерпели поражение, стали вести партизанскую войну, скрываясь в горах и в пустыне и совершая оттуда набеги. Весь Марвар был занят Моголами и поставлен под управление фоудждаров, посланных в стратегически важные пункты. «Религиозные эмблемы были попраны ногами, храмы разрушены, и на их местах воздвигнуты мечети».
2 апреля 1679 года джизия, отмененная Акбаром, была вновь введена. От Радж Сингха, князя Мевары, потребовали осуществить сбор джизии. Он. понятно, был оскорблен этим. Мать Аджит Сингха происходила из правящей, династии Мевара. Она обратилась к махаране Радж Сингху с просьбой о помощи против Моголов. Радж Сингх стал готовиться к войне. Но падишах предупредил его выступление и вторгся в Мевар. Махарана покинул долину и даже свою столицу Удайпур и отступил со всеми своими людьми в горы.


АУРАНГЗЕБ
255
Моголы заняли Удайпур и Читор, где было разрушено более 200 храмов. Но армии Моголов вМеваре и Марваре были отрезаны друг от друга хребтом Ара- валли, гребень которого был в руках у махараны. Радж Сингх спускался по своему усмотрениюто на восток, то на запад и нападал на моголов. Сын Аурангзеба Акбар не раз терпел поражение в результате таких неожиданных нападений. Могольская армия пришла в замешательство и фактически бездействовала. Разгневанный падишах отослал Акбара в Марвар и назначил командовать войсками в Меваре другого своего сына—Азама. Ратхоры беспокоили падишаха не меньше, чем племена Удайпура.
В это время Акбар присоединился к восставшим раджпутам; он оповестил о низложении своего отца и в январе 1681 года объявил себя падишахом. Эта измена Акбара была результатом дипломатии махараны Радж Сингха. Но сам махарана умер в октябре 1680 года. Его преемник Джай Сингх в течение некоторого времени бездействовал, и это было причиной задержки в обнародовании решения Акбара. Тем не менее в январе 1681 года Акбар начал свой поход на Аджмир, где в это время находился падишах. Если бы он совершил быстрый марш, ему, возможно, удалось бы осуществить свои честолюбивые намерения. Но он колебался и задерживался по дороге, а за это время силы падишаха более чем удвоились. Тахаввар-хан, являвшийся правой рукой Акбара, был убит. После этого Дургадасу было подброшено письмо, сфабрикованное Аурангзебом, в котором Акбара восхваляли за то, что он намеренно вел ничего не подозревающих раджпутов на верную смерть. Раджпуты заподозрили измену со стороны Акбара и ускакали прочь. Объединение, таким образом, распалось, и Акбар должен был бежать, спасая свою жизнь. Дурга- дас, обнаружив обман, взял Акбара под свою защиту и проводил его под охраной ко двору маратхского правителя Самбхуджи, преемника Шиваджи. Воспользовавшись тем, что могольский план ведения войны был расстроен в результате восстания Акбара, войска Джай Сингха опустошили Гуджарат и Мальву. Но силы махараны уже иссякли. В июне 1681 года он заключил мир, отдав три паргана взамен уплаты джизии. Моголы увели свои Еойска из Мевара, и положение раны было восстановлено.
Однако борьба с Марваром продолжалась, причем ратхоры предвосхитили тот метод ведения войны, который в дальнейшем применили маратхи: тактику постоянной угрозы, изнуряющей противника. Эта война продолжалась непрерывно до тех пор, пока спустя год после смерти Аурангзеба Бахадур-шах не признал Аджит Сингха правителем Марвара. Дж. Н. Саркар отмечает: «Проявив максимум политического недомыслия, Аурангзеб своими неоправданными действиями вызвал восстание в Раджпутане в то время, когда афганцы на границе еще не были усмирены. Поскольку два ведущих раджпутских клана открыто стали его врагами, могольская армия лишилась возможности пополнять свои ряды из раджпутов, ранее являвшихся ее лучшими и наиболее преданными воинами. Волнения охватили не только Марвар и Мевар. Они распространились также среди кланов хада и гаур, которые сочувствовали восставшим. Возникшие таким образом беспорядки распространились и на Мальву, что поставило под угрозу жизненно важную для Моголов дорогу через Мальву в Декан».
2. 	ШИВАДЖИ И ВОЗВЫШЕНИЕ МАРАТХОВ
Шиваджи, основатель Маратхской державы, которая сыграла крупнейшую роль в расчленении империи Моголов, был вторым сыном Шахджи Бхон- сле. Последний, подобно Малик Амбару, стремился сдержать продвижение Моголов в Декане, но это ему не удалось. Отец защищал государство, пришедшее в упадок. Сын, прирожденный вождь, привлек на свою сторону лучшие элементы страны, сплотил маратхов и вселил в них новый дух; поэтому содеян-


256
ИСТОРИЯ ИНДИИ
мое им просуществовало долго. Его деятельность была успешной благодаря его гению созидателя и тому новому духу, который он вызвал к жизни. Этим успехом он был обязан не только слабости своих врагов.
Страна маратхов и ее народ. Страна маратхов—родина маратхского народа—окружена горами. Высокие горные хребты окружают ее с двух сторон: хребет Сахьядри тянется с севера на юг, а хребты Сатпура и Виндхья—с востока на запад. Горные цепи меньших размеров расходятся в стороны от этих главных хребтов. Страна делится на три физико-географических района: Конкан—узкая полоса земли между Западными Гхатами (Сахьядри) и морем; Мавал—гористая полоса к востоку от Гхатов шириной в 20 миль; Дыи—широкая холмистая черноземная долина, расположенная далее на восток. Вершины холмов представляли естественные крепости, хорошо обеспеченные водой. Люди, населявшие эту страну, были простыми, деятельными, полагавшимися на свои собственные силы.
После завоевания Декана мусульманами многие маратхские вожди достигли видного положения в качестве военачальников наемных отрядов на службе у султанов Ахмеднагара, Биджапура и Голконды. «Заметное единство языка, веры и образа жизни было достигнуто в Махараштре к XVII веку еще до того, как Шиваджи установил в ней политическое единство». Большое религиозное и социальное движение под знаменем веротерпимости и общности людей, связанное с именами Тукарама, Рамдаса и других религиозных реформаторов и философов, подготовило почву для политического подъема при Шиваджи.
Юность Шиваджи. Шиваджи родился в горной крепости Шивнер, близ Джуннара, либо 6 апреля 1627 года, либо, как утверждают некоторые, 19 февраля 1630 года. Его мать Джиджа Бай была женой Шахджи, которой тот пренебрегал. Ее глубокая религиозность, доходившая до аскетизма, оказала большое влияние на сына. Шахджи поступил на службу к султану Биджапура в 1636 году и был послан в район Тунгабхадры в Майсуре, а позднее на Мадрасское побережье для завоевания новых земель для Биджапура. Он взял с собой любимую жену—Тука Бай и сына Вьянкоджи; Шиваджи с матерью были оставлены в Пуне под надзором Дададжи Конд Дева. Имеются достаточно веские основания полагать, что Шиваджи вырос неграмотным, хотя он хорошо знал содержание двух великих индусских эпосов. Дададжи Конд Дев умер в 1647 году, и Шиваджи стал хозяином своей судьбы.
Шиваджи и Биджапур. К этому времени Шиваджи уже вступил на стезю приключений и опасностей. Он отобрал Торну у Биджапура в 1646 году, построил новую крепость в Раджгархе и отобрал Кондану у одного биджапурско- го ставленника. В результате этих действий Шиваджи его отец Шахджи был заключен в тюрьму, хотя, согласно другой версии, он был заточен за неповиновение. Сообщают, что Шиваджи от имени своего отца установил связь с Мурадом, могольским принцем, но действительной причиной освобождения Шахджи было посредничество двух влиятельных вельмож Биджапура. Шиваджи вел себя смирно в течение нескольких лет (1650—1655 гг.), однако за это время он приобрел сильную крепость Пурандхар. В 1656 году он захватил Джавли, которая стояла на пути его честолюбивых устремлений на юге. Захват Джавли был осуществлен в результате ряда убийств, совершенных доверенными агентами Шиваджи с его согласия. Подобно тому как Шер-шах использовал измену для захвата крепостей южного Бихара, Шиваджи также пролагал себе путь, действуя одновременно обманом и силой. Его владения теперь увеличились вдвое, и ворота на юг были открыты.
Когда в 1657 году Аурангзеб—в то время могольский наместник в Декане—начал свой поход против Биджапура, он сделал попытку привлечь на


АУРАНГЗЕБ
257
свою сторону Шиваджи. Но Шиваджи, выступавший против власти Биджапу- ра, вероятно, уже решил идти своим путем и совершил маневр в пользу Биджапура, напав на юго-западную часть могольских владений в Декане, пока Аурангзеб был занят осадой Кальяни. Аурангзеб пришел в ярость, когда услышал об этом выступлении Шиваджи. Посланная против него могольская армия нанесла ему поражение, но не могла добиться решительного успеха, поскольку начались дожди. Вслед за этим пришла весть о болезни Шах Джахана. Прежде чем Аурангзеб покинул Декан, он получил от Шиваджи выражение покорности, которое он встретил с нескрываемым удовольствием, но формально не дал Шиваджи прощения.
В период между 1657 и 1659 годами Шиваджи покорил северный Конкан от Махули и почти до Махада. Биджапур, освободившись от натиска Моголов, мог теперь подумать о подчинении Шиваджи. Против него был послан Афзал- хан, один из ведущих военачальников Биджапура. Последнему было приказано, прикинувшись другом Шиваджи, захватить его в плен или убить. Но Шиваджи убил его при встрече (10 ноября 1659 г.). Имеются достаточно веские данные о том, что это было «убийство в целях самозащиты». Лагерь биджа- пурских войск был разграблен. После этого маратхи проникли в южный Конкан в округ Колхапур. Биджапурские войска, однако, вынудили Шиваджи оставить крепость Панхала в июле 1660 года.
Шиваджи и Моголы. По указанию Аурангзеба его дядя со стороны матери Шаиста-хан, могольский наместник в Декане, в начале 1660 года выступил против Шиваджи, занял Пуну и захватил крепость Чакан, а также округ Кальян в северном Конкане. Шиваджи установил перемирие с Биджапуром и развязал себе руки для борьбы с Моголами. Однажды ночью в апреле 1663 года Шиваджи пробрался к могольскому наместнику «в самый центр его лагеря, в его спальню, окруженную телохранителями», ранил самого наместника, убил одного из его сыновей, ранил двух других и сумел уйти. Это ночное нападение сильно подняло престиж Шиваджи. В январе 1664 года он напал на богатый порт Сурат, разграбил его и захватил огромную добычу.
Падишах перевел Шаиста-хана в Бенгалию за его неспособность и нерадивое отношение к делу и послал против Шиваджи своих наиболее способных военачальников—индуса Джай Сингха и мусульманина Делир-хана (1665 г.). Джай Сингх, очень тонко играя на чувствах султана Биджапура, его надеждах и страхах, стремился заставить его сохранить нейтралитет в войне Моголов против Шиваджи. Деньгами и обещаниями высоких постов он стремился склонить к измене сторонников Шиваджи. Подготовив почву дипломатическим путем, он осадил крепость Пурандхар. Летучие отряды опустошали деревни Шиваджи. Попытки маратхов прорвать осаду оказались безуспешными. Натиск был столь мощным, что падение Пурандхара стало лишь вопросом времени. Но в крепости находились семьи военачальников Шиваджи. Падение Пурандхара означало бы для них плен и бесчестие. Шиваджи должен был уступить. В результате переговоров с Джай Сингхом в 1665 году был заключен договор, известный под названием Пурандхарского. Шиваджи уступил 23 своих крепости и земли, налоговые поступления с которых составляли ежегодно 4 миллиона хунов (1 хун равен 4рупиям). Дав обещание верно служить могольскому трону, он сохранил 12 крепостей (включая Раджгарх) и территорию, налоговые поступления с которой давали миллион хунов. Он просил освободить его от обязанности присутствовать при падишахском дворе, предложив послать своего сына с отрядом в 5 тысяч всадников для службы в войсках падишаха.
После этой победы над Шиваджи Джай Сингх начал военные действия против Биджапура. Он считал целесообразным уговорить Шиваджи отправиться к падишахскому двору, дав ему торжественные клятвы и обещания высокой награды. Ввиду того что Адил-шах и Кутб-шах объединились против 17 История Индии


258
ИСТОРИЯ ИНДИИ
Моголов, Джай Сингх стремился не допустить возможного объединения деканских султанов с Шиваджи. Шиваджи принял заверения Джай Сингха, оставил свою мать в качестве правительницы на время своего отсутствия и прибыл в Агру в мае 1666 года. Шиваджи не оказывали тех почестей и внимания, которые обещал ему Джай Сингх и которые, по его мнению, он имел право ждать. Он открыто в присутствии придворных выразил свой протест и позднее обвинил падишаха в нарушении данного им слова. Ему было запрещено являться ко двору, и он был заключен под стражу. Письма, написанные Рам Сингхом, сыном Джай Сингхц, своему отцу и сохранившиеся в Джайпуре, свидетельствуют о том, что Моголы собирались отправить Шиваджи служить на северо-западную границу, где его должны были убить. Шиваджи, однако, с помощью хитрости бежал из Агры и со всей поспешностью направился по кратчайшей дороге в Декан, куда он прибыл в ноябре 1666 года. Этот переход был настолько поспешным, что сказался на его здоровье, и сразу же после возвращения в Райгарх он серьезно заболел. Сообщается, что Аурангзеб написал в своем завещании: «Один миг беспечности становится причиной многих лет позора. Бегство негодяя Шивы произошло из-за моей беззаботности, и [в результате этого] я должен упорно бороться [против маратхов] до конца моей жизни». Великий император мучительно переживал эту свою оплошность. Он неспособен был понять, что великодушие и благожелательное отношение могли сделать этого его врага другом.
После возвращения из Агры Шиваджи в течение трех лет вел мирную жизнь у себя на родине; в 1668 году он заключил мир с Моголами. Падишах признал его титул раджи, но не возвратил ему его крепостей. Восстание юсуф- заев в Пешаваре отвлекало могольскую армию. В течение этих мирных лет Шиваджи заложил основы системы управления своего государства. В 1670 году он возобновил войну с Моголами, вернул себе несколько крепостей и разграбил богатый порт Сурат вторично, поскольку первое ограбление этого порта показало ему, что он может таким образом получить средства на ведение войны. Муаззам, сын падишаха, могольский наместник Декана, поссорился со своим помощником Делир-ханом. Сам Муаззам бездействовал, и Шиваджи имел возможность делать почти все, что хотел. Шиваджи нанес поражение могольскому военачальнику Дауд-хану и совершил набег в Берар и Баглану. Его борьба против Моголов в 1671—1673 годах была очень успешной. Он короновался с величайшей пышностью и большими церемониями в Райгархе 6 июня 1674 года и принял титул «Чхатрапати»1.
Моголы между тем с большим трудом удерживали свои позиции в борьбе против афганцев на северо-западе. В связи с борьбой между деканской и афганской партиями в Биджапуре после смерти Али Адил-шаха И, Бахадур- хан—могольский .наместник Декана—попытался ловить рыбу в мутной воде. Он заключил договор с Шиваджи. Шиваджи заключил союз с Голкондой, поскольку ее всесильный вазир Маданна Пандит стремился сотрудничать с ним. Султан Голконды должен был платить Шиваджи ежемесячно 450 тысяч рупий и предоставить ему пятитысячное войско под командованием одного из его военачальников. Шиваджи обещал отдать своему союзнику те части Карнатика, которые не принадлежали его отцу Шахджи. Оборонительный союз против Моголов был укреплен. За это время Голконда согласилась платить ежегодную субсидию в размере 100 тысяч хунов. В 1677 году Шиваджи захватил Джинджи, Веллор и другие важные пункты, расширив свои владения вплоть до Куддалора. Его сводный брат Экоджи был правителем Танджора. Шиваджи захватил часть территории Танджора. В результате военных действий в 1677—1678 годах Шиваджи завоевал территорию в Карнатике,
1 Чхатрапати—буквально—«имеющий зонт» (который являлся знаком власти), независимый правитель.—Прим. ред.


АУРАНГЗЕБ
259
налоговые поступления с которой составляли 2 миллиона хунов в год, и приобрел сотню крепостей. Экоджи также уговорили отказаться от подчинения Биджапуру. В апреле 1678 года Шиваджи возвратился в Панхалу через Майсур, северную, восточную и центральную части которого он завоевал. На вновь завоеванной территории Шиваджи оставил свои гарнизоны. Он умер 3 апреля 1680 года.
Территориальные владения. «Ко времени смерти Шиваджи его государство включало в себя территорию (за исключением португальских владений),
простиравшуюся от Рамнагара (ныне Дхарампур в агентстве Сурат) на севере до Карвара или реки Гангавати в районе округа Канара [в штате Бомбей.— Ред.] на юге. Восточная граница его владений тянулась от Багланы на севере, проходя неровной линией через округа Насик и Пуна, далее его владения
17*


260
ИСТОРИЯ ИНДИИ
включали всю Сатару и большую часть района Колхапур. Недавним, но прочным приобретением был западный Карнатик, или страна, население которой говорило на языке каннара и которая простиралась от Белгаума до реки Тунгабхадры, отделявшей ее от округа Беллари в Мадрасском президентстве». Помимо этого Шиваджи владел северной, центральной и восточной частями Майсура, а также некоторыми Мадрасскими округами—Беллари, Читтур и Ар кот.
Система управления. Шиваджи правил с помощью совета из восьми министров (ашта прадхана)—пешвы (мукхья прадхана), мазумдара (аматья), вакианависа (мантри), дабира (саманта), сурниса (сачива), сенапати, пандита рао и ньяядхисы. Пешва был главным министром; в ведении остальных министров находились отдельные области управления, как-то: финансы, ведение документации, государственная переписка, иностранные дела, армия, религиозные вопросы и благотворительность, правосудие. В действительности же все восемь министров, за исключением ньяядхисы и пандита рао, также занимались военными делами. Во время отсутствия министров, когда они были заняты исполнением военных поручений, делами в столице ведали их заместители. Эти прадханы не могли выбирать себе подчиненных. Они назначались главой государства. Позднее, в период правления пешв, эти должности стали наследственными, но при Шиваджи они не были даже пожизненными. Эти чиновники могли быть смещены по воле правителя. Последний был центральной фигурой во всей системе управления. Все зависело от его личных качеств. Министры составляли совещательный орган и исполняли указания правителя, а также осуществляли надзор за ведением дел в соответствующих сферах управления.
Государство Шиваджи было разделено на несколько провинций (прант), из которых каждая подразделялась на паргана и тарафы. Низшей единицей административного деления была деревня. Шиваджи оставил нетронутой внутреннюю организацию деревенских общин. Во главе нескольких таких административных единиц—деревень—стояли дешмукхи и дешпанде. Эти должности были наследственными. Шиваджи пытался ввести некоторые частичные реформы, не производя в то же время коренных изменений в существующей организации. Он стал сам назначать финансовых чиновников, но деш- мукхам и дгшпанде были сохранены их доходы. Он запретил им строительство замков и снес ряд их крепостей. Шиваджи покончил с системой посредничества при сборе налогов и ввел налоговую систему Малик Амбара, изменив ее в соответствии с условиями страны. Под руководством его чиновника Аннаджи Датто была проведена тщательная кадастрация земель и был установлен налог в размере 33 процентов валового сбора. Позднее Шиваджи стал взимать единый налог, составлявший 40 процентов урожая.
Кроме того, Шиваджи получал дань, называемую чаутх или сардешмук- хи, из областей, которые не находились под его верховной властью. Размер этой дани достигал одной четверти или одной десятой общей суммы налогового обложения в данном районе. «Уплата чаутха попросту избавляла ту или иную местность от нежелательного присутствия маратхских солдат и сборщиков, но не налагала на Шиваджи никаких обязательств по защите данной области от вторжения чужеземцев или поддержанию порядка». Взимание такой дани было вызвано крайней необходимостью. Шиваджи не мог получить больших доходов в гористой стране маратхов с ее малоплодородными землями. Он должен был воевать с Моголами, Биджапуром, сиди Джанджиры, португальцами из Гоа и мелкими полунезависимыми князьками, вроде раджей коли. Он должен был создать армию, строить крепости, защищать вновь присоединенные территории, построить флот и бороться с пиратами. Ему нужно было, чтобы средства на ведение войны давала сама война.


АУРАНГЗЕБ
261
Военная система. Мавали и хеткари Шиваджи занимают почетное место в анналах военной истории Индии. Во время набора Шиваджи лично проверял рекрутов, каждый из них проходил суровую школу. Его армия состояла главным образом из легко вооруженной пехоты и легкой конницы, великолепно приспособленной для ведения партизанской войны и военных действий в горах. Имелось два рода конницы—баргиры. и силахдары. Баргир получал лошадь и оружие от государства, а силахдар приводил собственную лошадь. Шиваджи не допускал, чтобы его армия была обременена тяжелым вооружением или громоздким лагерным обозом. Никому не позволялось держать в лагере женщину. За нарушение этого правила карали смертной казнью. Военная добыча каждого воина должна была передаваться государству. Шиваджи платил своим воинам либо наличными деньгами, либо предоставлял им право на получение должностей в отдельных районах. Он не производил оплату путем предоставления джагиров. Он ввел строгую дисциплину в своей армии, и она отличалась прекрасной боеспособностью.
Крепости играли очень важную роль в военной системе Шиваджи. Во главе каждой крепости стояли три военачальника, занимавшие равное положение: хавалдар, сабнис и сарнобат. Они взаимно контролировали друг друга. К моменту своей смерти Шиваджи имел 240 крепостей. Крепости господствовали над всеми важными перевалами, находившимися на непосредственно принадлежавшей Шиваджи территории.
Сообщается, что после завоевания Конкана Шиваджи «оседлал океан». 400 судов различных размеров и типов—гурабы, галливаты, речные лодки— составили две эскадры, каждая под командой особого военачальника. Военный флот Шиваджи вел непрерывную борьбу с сиди Джанджиры. Команды его кораблей состояли из коли и других народностей Малабара, занимавшихся мореплаванием. Его главным портом был Малван. Морские традиции, созданные Шиваджи, сохранились и после его смерти. Ангрии поддерживали репутацию маратхов-мореходов до середины XVIII века.
Достижения Шиваджи. Деятельность Шиваджи, его достижения, а также последующие успехи маратхской державы не могут быть объяснены, если исходить из укоренившихся взглядов, согласно которым либо все дело сводилось к авантюрам и разбойничьим набегам, либо подъем маратхской державы трактовался как некая неожиданность. Уоррен Гастингс и Чарльз Меткаф отмечали позднее, что маратхи отличались от всех остальных индийских народов своим патриотизмом, который помогал им выдерживать все испытания. Поэтому мы не ошибемся, если скажем, что толчок, который дал Шиваджи, ощущался на протяжении около полутора веков. Бессмертным достижением Шиваджи было то, что он сплотил маратхов и вселил в них новый дух. Говоря словами современника, он высоко поднял достоинство маратхов, которые делились ранее на 96 кланов. Он создал сплоченное военное государство с отличной системой управления. Будучи приверженцем индуизма, Шиваджи, тем не менее, проявлял терпимость ко всем верам, рыцарски относился к женщинам и поддерживал строжайшую мораль в военном лагере, которой восхищались даже его враги. Но в XVIII веке мы видим уже не прочное военное государство, а конфедерацию княжеств, слабо связанных друг с другом, не армию с великолепной дисциплиной, а сборище людей с дурной славой. Если многие из его установлений не смогли пережить его, то объяснение этому мы должны искать в последующей истории маратхов. Но именно деятельность Шиваджи обусловила в конечном счете тот факт, что «маратхи нанесли главный удар Могольской империи, находившейся в зените своего величия», и даже во второй половине XVIII века и в начале XIX столетия маратхи поражали английских государственных деятелей своим упорным «нежеланием быть с ними связанными».


262
ИСТОРИЯ ИНДИИ
3 АУРАНГЗЕБ В ДЕКАНЕ
Деканская политика в первый период правления Аурангзеба. В период 1658—1681 годов Аурангзеб не достиг ничего существенного в Декане, за исключением того, что в 1665 году Джай Сингх принудил Шиваджи заключить Пурандхарский договор. Причины неудач Аурангзеба на юге в течение первого периода правления заключаются в следующем. Сын падишаха Шах Алам, который являлся наместником Декана в течение одиннадцати лет, был робким и непредприимчивым человеком. Его главный помощник Делир-хан открыто выступал против него, и их вражда обострилась настолько, что, казалось, в могольских владениях в Декане шла междоусобная война. Более того, падишах был слишком занят войнами с пограничными племенами и раджпутскими государствами и поэтому не мог уделить достаточного внимания деканским делам— послать туда подкрепления людьми и деньгами. Три деканские державы—Биджапур, Голконду и Маратхское государство—уже трудно было натравливать одно на другое. После 1662 года установилось определенное взаимопонимание между Шиваджи и Биджапуром, и Шиваджи больше не совершал нападений на столицу этого государства. Султан Голконды был союзником Шиваджи.
Но развитие событий после смерти Шиваджи привело к коренному изменению политики Моголов. Восставший сын Аурангзеба, Акбар, бежал ко двору Самбхуджи, сына и преемника Шиваджи. Аурангзеб решил лично отправиться в Декан, сокрушить Самбхуджи и заставить Акбара покориться. Он прибыл в Аурангабад 22 марта 1682 года. Вместе с ним были три его сына и все лучшие военачальники. Основные силы Могольской империи были сосредоточены на юге. Были задуманы широкие военные действия против маратхского правителя и непокорного сына падишаха, ио сам падишах, вера которого в свою семью была поколеблена, «был полон сомнений и подозрений, чего-то выжидал, а действия его казались капризами и были противоречивы».
Самбхуджи (1680—1689 гг.). Преемником Шиваджи был его сын Самбхуджи, человек храбрый, но любивший наслаждения. Он не вполне понимал серьезность опасности, грозившей со стороны Моголов. Вместо того чтобы направить свои силы против падишаха, он, не имея общего плана, распылял их в борьбе против мелких врагов, например португальцев и сиди Джанд- жиры. Сын Аурангзеба, Акбар, поссорившись со вспыльчивым и капризным маратхским правителем, в 1678 году отправился морем в Персию. Пока Самбхуджи предавался наслаждениям, система управления пришла в полный беспорядок в результате внутренних восстаний и придворных интриг. Когда Аурангзеб всей мощью своей империи обрушился на Биджапур и Голконду, Самбхуджи не попытался предотвратить их падение, хотя он должен был знать, что это была угроза для всех деканских держав. Падишах поступил разумно, в течение некоторого времени не реагируя на отдельные набеги, которые совершал Самбхуджи, и только после падения Биджапура и Голконды он обратил серьезное внимание на маратхов. Сам Самбхуджи был захвачен одним мо- Гольским военачальником в Сангамешваре, в то время как он предавался «разгулу, не выставив даже охранения». После страшных истязаний он был предан смерти в марте 1689 года. Были захвачены многие из маратхских крепостей, включая Райгарх—столицу Шиваджи; вся семья Самбхуджи (в том числе и его малолетний сын Шаху) попала в руки Аурангзеба.
Присоединение Биджапура (1686 г.) и Голконды (1687 г.). После своего прибытия в Декан Аурангзеб потратил около четырех лет на бесплодные попытки захватить в плен своего мятежного сына Акбара и на отдельные нерешительные действия против маратхов. Позднее он решил завоевать Биджапур и Голконду. Биджапур был осажден в апреле 1685 года и захвачен в сентябре 1686 года. Голконда была осаждена в январе 1687 года и захвачена в


АУРАНГЗЕБ
263
результате подкупа в сентябре того же года. Последние султаны из династий Адил-шахи и Кутб-шахи провели остаток своей жизни в заточении в Даула- табаде. Их владения были присоединены к Могольской империи.
Аурангзеба упрекали за присоединение Биджапура и Голконды. Говорилось, что эти мусульманские государства могли бы помочь ему сокрушить маратхов. Однако весьма сомнительно, чтобы эти пришедшие в упадок султанаты могли успешно бороться с возрожденным маратхским народом. Более того, необходимо помнить, что полное подчинение Декана было вожделенной целью могольской политики, с тех пор как -Акбар начал осуществлять свое продвижение к югу от гор Виндхья, и до вторжения Аурангзеба в Голконду. Налоговые поступления правителей Биджапура составляли 78 миллионов 400 тысяч рупий в год, не считая 52 миллионов 500 тысяч рупий дани от вассальных раджей и заминдаров. Налоговые поступления Голконды к моменту ее завоевания составляли 28 миллионов 700 тысяч рупий в год. Эти два шиитских государства в Индии были связаны с шиитской Персией, традиционным врагом Могольской империи. Они пришли в глубокий упадок; раздираемые интригами и управляемые «политическими бедуинами», эти государства не могли противостоять настойчивым и победоносным маратхам. Примечательно, что Аурангзеб, еще будучи наследником престола, не сумел завоевать Балх и Бадахшан и возвратить империи Кандагар, став же падишахом, он не попытался восстановить престиж могольского оружия в этих землях и завладеть наследством Бабура, а также важной в стратегическом отношении крепостью Кандагар; он стремился продвигаться к югу, что было более легким делом и, вероятно, давало большие выгоды. Он недооценивал маратхов, но даже бо¬
лее дальновидные люди, чем он, допускали такие ошибки и в результате терпели крах.
Завоевывая Биджапур и Голконду и стремясь покорить государство маратхов, Аурангзеб по-своему продолжал традиционную могольскую внешнюю политику. «Могольский полумесяц стал полной луной», однако в последние восемнадцать лет жизни Аурангзеба упадок империи становился все более очевидным. Он не мог относиться к Шиваджи с тем достойным государственного мужа великодушием, которое характеризовало отношение Акбара к радж- путским князьям или обращение Джахангира с князем Мевара. Он не проявил также никакого снисхождения к правителю, оказавшемуся в критическом положении, то есть не поступил так, как это сделал Шах Джахан по отношению к правителям Биджапура и Голконды в 1656 и 1657 годах. Он был безжалостным и неприятным человеком, а в последние годы своей жизни потерял всякое чувство реальности. Он умел только сокрушать тех, кто противостоял ему, но не умел смиряться. Даже его примирение с Дургадасом было очень кратковременным, и уставшие от войны ратхоры, которых Аурангзеб мог поэтому легко склонить на свою сторону, продолжали оставаться врагами Моголов. Он мог заключить почетный мир с Раджарамом, признав его правителем западного Декана и Конкана, и возвратиться в Дели. Стариковское упрямство заставило его забыть о риске, на который он шел, продолжая свою роковую борьбу против маратхов. У Аурангзеба отсутствовало чувство меры—это важнейшее качество, которое является прекрасным и редким даром крупного государственного деятеля.
Могольская империя в зените своего могущества. В последние годы жизни Аурангзеба Могольская империя простиралась от Газны до Читтагонга и от Кашмира до Карнатика. «Однако в Махараштре, Канаре, Майсуре и восточном Карнатике власть Моголов оспаривалась, и правление в этих районах получило название до-амли, или подчинение двум разным хозяевам». Эта обширная империя подразделялась на 21 субу'. 1) Агра, 2) Аджмир, 3) Аллахабад,
4) Бихар, 5) Бенгалия, 6) Дели, 7) Кашмир, 8) Лахор, 9) Гуджарат,


264
ИСТОРИЯ ИНДИИ
10) Мальва, 11) Мультан, 12) Тхатта (Синд), 13) Орисса, 14) Хандеш, 15) Берар, 16) Аурангабад, 17) Бидар, 18) Биджапур, 19) Хайдерабад, 20) Кабул, 21) Ауд. Не считая Афганистана, который давал Моголам при Акбаре два миллиона рупий, а при Ауранзебе четыре миллиона рупий, налоговые поступления Могольской империи при последнем Великом Моголе составляли
332 миллиона 500 тысяч рупий в год против 132 миллионов 100 тысяч рупий при Акбаре. Это были поступления от земельного налога. Соотношение между землями, розданными в качестве пожалования отдельным лицам, получавшим право сбора налога с них (джагир), и землями короны (халиса) в последние годы жизни Аурангзеба может быть определено на основании того факта, что для джагиров общая сумма налога устанавливалась в размере 276 миллионов 400 тысяч рупий, а для земель халиса—58 миллионов 100 тысяч рупий.


АУРАНГЗЕБ
265
Длительная война с маратхами. К 1689 году Аурангзеб достиг вершины своего могущества: Северная Индия, так же как и Индийский полуостров, лежала у его ног. «Все, казалось, было завоевано теперь Аурангзебом. В действительности же все было потеряно. Это было началом конца. В это время открылась самая печальная и самая тяжелая глава в истории его жизни. Могольская империя стала слишком большой, чтобы ею мог управлять один человек. Враги поднимались со всех сторон, Аурангзеб мог наносить им поражения, но не мог сокрушить их. Затянувшаяся война в Декане истощала его казну, солдаты, страдавшие от задержки жалования, бунтовали... Наполеон I говорил: «Меня погубила испанская язва». Деканская язва погубила Аурангзеба».
После смерти Самбхуджи маратхи начали войну, которая стала поистине народной. Раджарам, младший брат Самбхуджи, являлся признанным главой Маратхского государства, но у маратхов в это время не было централизованного управления. Раджарам укрылся в сильной крепости Джинджи в Карнатике, которая стала центром военных действий маратхов на восточном побережье. Каждый маратхский военачальник со своими людьми совершал нападения на Моголов. Аурангзеб столкнулся с вездесущим врагом, с которым ему приходилось бороться повсюду—«от Бомбея до Мадраса по всему Индийскому полуострову,—враг был неуловим, как ветер, и не было такого военачальника или такого укрепления, захват которого сломил бы его силы».
Неудачи Аурангзеба начались в мае 1690 года, когда Рустам-хан, один из высших могольских военачальников, был разбит и захвачен в плен маратхами. Попытка взять маратхскую крепость Панхала кончилась неудачей. Два энергичных маратхских военачальника Сантаджи Гхорпаде и Дханаджи Джа- дав беспрерывно совершали набеги на владения Моголов. Так велик был страх перед именем Сантаджи, что в «империи не нашлось ни одного эмира достаточно смелого, чтобы противостоять ему, и каждый удар Сантаджи заставлял могольские войска содрогаться». Сантаджи был убит в междоусобной борьбе. В 1698 году Моголы захватили Джинджи, но Раджарам бежал и, возвратившись в Сатару, создал там новую армию. Тогда падишах все свое внимание сосредоточил на маратхских крепостях, которые он осаждал одну за другой. Началась бессмысленная война, которую лучше всего характеризуют следующие слова:, «Он захватывал крепость в горах, потеряв немало времени, людей и денег; спустя несколько месяцев маратхи отбирали крепость у слабого могольского гарнизона, а через год-два Моголы снова осаждали ее. Осада восьми крепостей—Сатары, Парли, Панхалы, Кхелны, Конданы (Сингх- гарха), Раджгарха, Торны и Вагингеры—заняла пять с половиной лет».
Раджарам умер в 1700 году. Ему наследовал его малолетний сын Шиваджи III. Регентство взяла на себя вдова Раджарама властолюбивая Тара Бай, которая продолжала вести контрнаступление против Моголов. Маратхи начали грабить могольские территории не только в Декане, но также в Мальве и Гуджарате. В 1706 году большая маратхская армия угрожала лагерю падишаха в Ахмеднагаре.
Измученный безрезультатной войной с маратхами, падишах серьезно заболел, его войска начали отступать, преследуемые маратхами. В обстановке полнейшего беспорядка, запустения, нищеты и лишений окончательно деморализованная армия отошла в 1705 году к Ахмеднагару. Контрнаступление маратхов, силы которых все возрастали, приобрело определяющее значение. В конце своей жизни великий падишах полностью осознал крах своей кампании в Декане. Он умер 20 февраля 1707 года в Ахмеднагаре.
Характер и политика Аурангзеба. В последнем письме к любимому сыну Кам Бахшу Аурангзеб писал: «Мирские люди—обманщики (буквально: продают пшеницу, а вместо нее дают ячмень). Ни в чем не полагайся на их верность». В своем величественном одиночестве, подозрительно относящийся ко


ж
ИСТОРИЯ ИНДИИ
всем людям, этот последний Великий Могол на закате дней своих понял по беспорядкам, царившим вокруг него, что его чиновники в действительности лишены инициативы, неспособны оправдать доверие и непригодны для ответственной деятельности, что они лишали его управление действенности, а его армию боеспособности. Саадулла, который при Шах Джахане был известен своим искусством в делах управления, как-то сказал одному пессимисту: «Ни один век не лишен способных людей. Что необходимо—так это мудрый хозяин, который может найти их, роспитать и использовать в своих делах; никогда не нужно слушать наговоров своекорыстных людей, стремящихся опорочить таких деятелей». Несмотря на тщательный надзор со стороны самого Аурангзеба, и взаимную слежку друг за другом всех должностных лиц, в высших кругах Могольского государства царила атмосфера корыстной угодливости, совсем не похожая на существовавшие при Акбаре и Шах Джахане мужественные традиции личной ответственности и личной преданности.
Когда Мухаммед Акбар восстал, Аурангзеб в письме к нему пытался отвратить его от этого «злосчастного пути». Восставший сын написал в ответ: «Как может путь, по которому Вы, Ваше Величество, пошли сами, быть злосчастным путем?» За измену своему отцу и злую судьбу, на которую он обрек своих братьев, Аурангзеба ждало возмездие. Его старший сын Мухаммед Султан присоединился к Шудже и был заточен в крепость в самом начале правления Аурангзеба. Затем последовало восстание Мухаммеда Акбара, и в конце концов Аурангзебу пришлось изгнать его из Индии. Шах Алам—старший из сыновей Мухаммеда Акбара, оставшихся в живых к 1677 году,—вел, как это обнаружилось, переговоры с правителем Голконды, вероятно, имея в виду спасти трон и династию последнего, что было сочтено изменой. Шах Алам был арестован и заточен в крепость, откуда он вышел только спустя семь лет. Говорят, что после ареста Шах Алама «падишах поспешно оставил свой двор и убежал к жене Аурангабади Махал; там он бил себя по коленям и стенал: «Увы! Увы! Я срубил под корень то, что растил в течение сорока лет». В военных действиях против маратхов он не мог положиться на Азама и Кам Бахша, ибо каждый из них стремился заручиться поддержкой маратхов в предстоящей войне за престол. На своем смертном одре Аурангзеб настойчиво выражал желание разделить империю между своими сыновьями для того, чтобы предотвратить войну и массовое истребление людей. Но этого вряд ли можно было избежать, ибо его собственный пример произвел слишком глубокое впечатление на политические умы в Могольской Индии.
Правление этого великого монарха—сурового в вопросах морали, никогда не поддававшегося влиянию фаворитов, человека с сильной волей, подчас переходившей в упрямство,— является наглядным примером того, как управление страной может превратиться в мелочную опеку. Царствуя с меньшей пышностью, чем его европейский современник Людовик XIV, Аурангзеб, однако, не менее его стремился к завоеваниям и ко все большей централизации управления. Иностранные путешественники, так же как и мусульманские летописцы, с восторгом описывают его поразительное усердие в делах управления. Помимо ежедневных дворцовых приемов и отправления правосудия по средам, он собственноручно писал приказы в связи с полученными письмами и прошениями, а также полностью диктовал официальные ответы на них. Итальянский врач Джемелли Карери следующим образом описывает прием у падишаха 21 марта 1695 года: «Мне доставляло наслаждение смотреть, как он ставил резолюции на прошениях (тех, кто обращался по делу) своей собственной рукой, не надевая очков, и по его радостному, улыбающемуся лицу было видно,что ему нравилось это занятие». Аурангзеб был очень образованным и знающим человеком. В значительной мере благодаря ему в Индии был создан большой свод мусульманского права, который носит его имя—«Фатава-и-Аламгири». В дальнейшем мусульманское правосудие в Индии всегда исходило из этого


АУРАНГЗЕБ
267
свода законов. Однако такой правитель не мог иметь успеха в делах управления. Он не мог собственным примером побудить людей к активным действиям— это был правитель, усердно трудившийся, но не предоставлявший инициативы другим.
Несмотря на очевидный провал политики Аурангзеба, его характеризовали как «крупнейшего из Великих Моголов, за исключением одного» (Акбара.—Ред.). Он потерпел неудачу как администратор, не имел он успеха и как государственный деятель. Объяснение этому мы должны искать в его характере, а также в политике, которую он проводил. Выше было указано, что в своей политике завоеваний он не знал чувства меры. Далеко идущие последствия его политики в области религии вряд ли можно переоценить.
Развал управления. Попытка Аурангзеба подавить маратхов и его длительное отсутствие во время деканской кампании привели к нарушению «мира и порядка в могольских владениях, единственного, что оправдывало существование Могольской империи». Итальянский путешественник Мануччи рассказывает, что, когда в 1705 году Аурангзеб ушел из страны маратхов, «он оставил в этих провинциях поля без посевов и деревьев, но зато усеянные костями людей и животных». Торговля заглохла в Декане. Почти непрерывная война опустошила страну и вызвала общий беспорядок. Могольские владения в Декане, Мальве и Гуджарате подвергались опустошительным набегам маратхов. Даже там, где не велась война, наместники провинций не обращали внимания на падишахские запреты. «Беззаконие царило во многих местах Северной и Центральной Индии. Престарелый падишах, находившийся в далеком Декане, не мог более осуществлять контроль над своими сановниками в Индостане, административный аппарат ослаб, и в нем возобладала коррупция». Упадок системы управления, естественно, сопровождался смутой. «Казна была пуста, армия шаха познала поражения и теперь отступала. Центробежные силы становились все более заметны, и империя готова была развалиться. Могущественное пятидесятилетнее правление заканчивается огромным крахом».


Глава XX
МОГОЛЬСКАЯ ИМПЕРИЯ ОБЩИЙ ОБЗОР
I. 	ЛИТЕРАТУРА
«Богатства Индии слепили даже глаза, привыкшие к пышности Версаля». Длительный период мира, сильное и мудрое правление, богатое культурное наследие и покровительство правителей создавали благоприятные условия, которые привели к блестящему возрождению литературы и изящных искусств. Эта славная эпоха в истории индийского искусства и литературы отмечена просвещенным покровительством со стороны трех выдающихся членов правящей династии: Акбара с его талантами, достойными быть воспетыми в эпосе, Шах Джахана с его превосходным вкусом и великолепием, и Дары—последователя мистической, эмоциональной и эклектической философии. Джахангир, несмотря на его дилетантство, также был тонким знатоком искусства и его щедрым покровителем.
Индийская литература на фарси при Акбаре. В период правления Акбара одним из наиболее способных авторов был Абу-л-Фазл, близкий друг Акбара. Его следует рассматривать как величайшего историка Индии, писавшего на фарси. Его знаменитыми трудами являются «Акбар-намэ» и «Аин-и-Акба- ри». Первая из этих работ, написанная во славу ее героя [Акбара.—Ред.], излагает политическую и военную историю; вторая—это описание административной системы Акбара и сборник статистических материалов. Абу-л- Фазла некоторые историки считают большим льстецом; его повествование полно отступлений, стиль напыщен и неясен. Блохманн, однако, подчеркивает его любовь к правде, а также точность сведений, которые он сообщает, и справедливо говорит, что «полное отсутствие личных чувств и злых выражений по адресу своих врагов показывает, что его большое сердце заключало в себе подлинную мудрость». Обвинение в напыщенности стиля не относится к «Аин- и-Акбари». Это административное и статистическое описание отражало существовавшее в то время положение, еще не вполне устойчивое. Однако нельзя отрицать того факта, что высокий пост автора в Могольском государстве давал ему возможность пользоваться, любым документом, к которому он желал обратиться, а его длительная служба и опыт деятельности в различных сферах государственного управления, а также его несомненная одаренность придают этому подробному описанию, составленному современником, величайшую историческую ценность.
Другими выдающимися историками «века Акбара» были Бадауни, автор «Мунтахаб-ут-таварих», и Низам-уд-дин, автор «Табакат-и-Акбари». Бадауни был критиком, враждебно настроенным по отношению к Акбару. Работа Ни- зам-уд-дина несколько поверхностна. Из поэтов, писавших на фарси, лучшим следует считать Файзи, брата Абу-л-Фазла. Блохманн говорит, что «после Амира Хусроу Делийского мусульманская Индия не знала более великого поэта, чем Файзи». Хотя Акбар был неграмотным, он, тем не менее, был человеком весьма высокой культуры; он проявлял большой интерес к переводам на фарси знаменитых санскритских произведений, таких, как «Махабхарата»,


МОГОЛЬСКАЯ ИМПЕРИЯ
269
«Рамаяна» и «Атхарваведа», покровительствовал также каллиграфам и музыкантам. Знаменитый музыкант Тансен выступал при его дворе. Абд-ур- Рахим, хан-ханан, перевел на фарси «Мемуары» Бабура. Хан-ханан под псевдонимом Рахим писал на арабском и тюркском языках, а также на фарси, санскрите и хинди.
Литература на хинди при Акбаре. Величайший из поэтов, писавших на хинди, ТулсиДас (около 1532—1623 гг.) творил в «век Акбара». ТулсиДас вел скромный образ жизни в Бенаресе, и, хотя он, повидимому, не был известен Акбару, в числе его поклонников были раджа Ман Сингх и Абд-ур-Рахим, хан-ханан. Он написал свыше десяти книг, из которых наиболее известна великая «Рамачаритаманаса». Это бессмертное произведение, написанное на восточном хинди, проникнуто симпатией к человеку и отличается знанием человеческой души, и поэтому оно завоевало любовь и восхищение как народных масс, так и людей образованных. Это не перевод «Рамаяны» Вальмики, написанной на санскрите, это совершенно самостоятельное произведение. «Тулей Дас был поэтом величайшего значения, он был одарен поразительным по гибкости и глубине умом, тонким чувством гармонии и музыки слов. Поэзия Тулей Д аса, несмотря на ее религиозный в основном характер, колоритна и красива, и подчас она даже становится чувственной, хотя поэт всегда как бы извиняется за это. Тулси Дас заставил простое имя Рамы звучать по всей стране». Английский филолог Джордж Гриерсон пишет: «Оглядываясь назад, в минувшие века, мы видим его благородное изваяние, не имеющее подобных себе, одиноко стоящее в своей нише в Храме Славы, освещенное своим собственным чистым сиянием».
Знаменитый бард, слепой поэт Сурдас из Агры украшал своим присутствием двор Акбара. Он писал на западном хинди, прославляя жизнь и дела Кришны в своем большом цикле песен «Сурасагара», который, как говорят, содержит до 60 тысяч строк. «Если Сурдас упивается красотой, не сдерживая себя, то Тулси Дас—скромный ее поклонник и почти пуританин». Джордж Гриерсон пишет, что язык Сурдаса является самой чистой формой западного хинди, но, как и многие другие, предпочитает «благородство характера, присущее всему, что писал Тулси Дас, приятной, но более нежной музе его великого современника».
Литература при Джахангире и Шах Джахане. Подъем индийской литературы, начавшийся при великом Акбаре, продолжался при Джахангире и Шах Джахане. Джахангир является писателем, имеющим значительные достоинства. Помимо того, что Джахангир написал свои знаменитые «Мемуары», он способствовал также завершению работ по составлению ценного словаря «Фар- ханг-и-Джахангири». При Шах Джахане индийская историческая литература на фарси была обогащена произведениями Абд-ул-Хамида Лахор и, автора «Бадшах-намэ», и Хафи-хана, автора «Мунтахаб-ул-лубаб». Бихарилал, поэт из Джайпура, писавший на хинди, автор «Сатсайи», или сборника 700 отдельных стихов, жил в годы правления Шах Джахана. Его работа считается «одним из наиболее изысканных произведений искусства, созданных на индийских языках». Махараджа Джасвант Сингх, князь Марвара, также был поэтом, создавшим значительные произведения на хинди. Дара, суфий, ученик мусульманского святого Миана Мир, продолжал философские традиции своего прадеда. Он ни в коей мере не был вероотступником—он сам составил жизнеописание мусульманских святых,—но он изучал «Талмуд» и «Новый завет», сочинения мусульманских суфиев и индусские работы по философии Веданты. Он общался с выдающимися суфиями, такими, как мулла Шах Будахши, шейх Михибулла Аллахабади, Шах Дил-Руба, Мухсин Фани и Сармад. Дара стремился объяснить сторонникам каждой веры высшие истины религий, которые


яо
ИСТОРИЯ ИНДИИ
исповедовали другие люди, что соответствовало солх-и-кул (его основной доктрине).
В годы правления Аурангзеба в индийской культуре отчетливо проявляется движение вспять и индийская литература переживает упадок.
2. 	искусство
Архитектура при Акбаре. При Акбаре велось большое строительство. Наиболее выдающимися памятниками его правления являются гробница Хумаюна в Дели, дворцы-крепости Агры и .Лахора, а также здания в Фатхпур- Сикри. Гробница Хумаюна в Дели построена по замыслу жены Хумаюна— Хаджи-бегум, которая была верной спутницей мужа в период его изгнания в Персию. Хаджи-бегум внесла в архитектуру могольского периода элементы персидского зодчества, она поместила здание в центре парка, что явилось нововведением. Стены дворца-крепости Акбара в Агре поднимаются на 70 футов— это был «первый пример архитектурного решения стен столь крупного масштаба в обработанном камне». Главный вход дворца-крепости—Делийские ворота—является лучшим образцом архитектуры ворот в Индии и производит наиболее сильное и глубокое впечатление. Крепость в Агре показывает, что на зодчего, создавшего ее, большое влияние оказала архитектура крепостей раджпутов. Фатхпур-Сикри, находящийся в 26 милях от Агры, со сказочной быстротой был превращен Акбаром из пустынной возвышенности, где рыскали только дикие звери, в город с садами и изящными зданиями. Акбар жил в этом городе в 1569—1585 годах. Даже памятники и другие произведения искусства времен Акбара свидетельствуют о его политике веротерпимости. Местным мастерам было позволено придать многим зданиям черты, характерные для джайнских и индусских храмов. Это индусское влияние сказалось особенно сильно в архитектуре дворца Джодх Бай в Фатхпур-Сикри. Из архитектурных сооружений в Фатхпур-Сикри наибольшее впечатление производит Буланд- Дарваза—ворота, которые были сооружены в честь покорения Акбаром Гуджарата. «В искусстве каждой страны есть такая область, где талант проявляется с наибольшей полнотой. Для моголов такой областью было строительство сооружений, являющихся воротами города». Архитектура зданий, воздвигнутых при Акбаре, оказала влияние на местную индийскую архитектуру. «Могольская строгость, лежащая в основе и сочетающаяся с индусской декоративной пышностью,—вот стиль, образцами которого являются здания в Амбере и Джодхпуре. Абу-л-Фазл следующим образом описывает архитектурный стиль Акбара: «Его Величество создает планы великолепных зданий и облекает плод своего ума и души в одежды из камня и глины».
Живопись при Акбаре. Живопись широко использовалась Акбаром для украшения зданий. Живопись могольского периода в основном была фресковой. Акбар собрал у себя в Фатхпур-Сикри множество мастеров, из которых наиболее известными были перс Ходжа Абд-ус-Самад и индийские мастера Дасванатх и Басаван. Знаменитое искусство индийской живописи возродилось и получило новое направление под покровительством Акбара. «Возникла и развилась новая школа, последователи которой целиком посвящали себя портретной живописи и иллюстрированию, увлекаясь изображением оживленных многолюдных сцен драматического характера. Атмосфера того времени напоминала, скорее, атмосферу императорского Рима, чем атмосферу Флоренции во времена Лоренцо Великолепного. Покровительство Акбара искусству имело бы менее значительные результаты, если бы он не способствовал возрождению местных школ индийского искусства».
Искусство при Джахангире. Джахангир был дилетантом, который мог еще разобраться в миниатюре, но не был способен понять «величие и широту»


МОГОЛЬСКАЯ ИМПЕРИЯ
271
присущие подлинному архитектурному сооружению». Гробница Акбара в Сикандаре возле Агры и гробница самого Джахангира в Шахдаре—это сооружения, которые не производят сильного впечатления, хотя минареты, возвышающиеся на четырех углах гробницы Акбара, знаменуют собой новый шаг в развитии могольской архитектуры. Джахангир был любителем миниатюры, и его правление примечательно также тем совершенством, которое было достигнуто в планировке знаменитых могольских садов с площадями-террасами, искусственными водоемами и множеством фонтанов. Он создал прелестный сад Ша- ламар-Баг в Кашмире. Появление нового направления в могольской архитектуре можно проследить на примере гробницы Итимад-уд-доулы в Агре, это направление было связано с «утонченным феминизмом» образованной супруги Джахангира. Помимо того что гробница построена с большим эстетическим вкусом, это сооружение знаменует собой переход от более простых построек Акбара и Джахангира, материалом для которых служил песчаник, к сооружениям Шах Джахана из белого мрамора.
Искусство при Шах Джахане. В отличие от своих предшественников, Шах Джахан меньше поощрял литературу или искусство миниатюры, поскольку все его внимание было обращено на архитектуру. Созданные при нем сооружения отличаются изяществом и стройностью. В Агре и Дели он построил дворцы, поражающие своей величественностью, изысканной красотой. Говоря словами автора «Бадшах-намэ», эти «прекрасные творения исполнены высшего совершенства». Мраморные сооружения Шах Джахана в Агре—Ди- ван-и-ам, Диван-и-хас, Хас-Махал, Шеш-Махал, Муссаман Бурдж, Моти- Масджид—это шедевры могольского стиля в эпоху его наивысшего расцвета. Созданное при Шах Джахане новое архитектурное сооружение в Дели—величественная резиденция падишаха,—вероятно, оправдывает его знаменитую фразу: «Если есть на земле рай, то—вот он, вот он». Мечеть Джами в Дели он построил в величественном стиле, архитектура мечети в Агре «определенно обращена к интимным чувствам».
Самым чудесным цветком в букете могольского искусства является Тадж- Махал—«сочетание высшего искусства с прекрасным строительным мастерством». Это произведение, обнаруживающее величайшие художественные достоинства и большую научную мысль, техническое мастерство и совершенство планировки, производит чарующее впечатление. Шах Джахан предполагал соорудить на противоположном берегу реки Джамны свою гробницу, воспроизводящую формы Тадж-Махала, но не из белого мрамора, а из черного. Здания собирались соединить мостом. Война за престол помешала осуществлению- намерений Шах Джахана, а его преемник, не отличавшийся сыновней преданностью, забросил этот проект.
Упадок могольского искусства. При Аурангзебе деятельность Моголов в области искусства резко прерывается. Несмотря на все свое религиозное рвение, Аурангзеб не построил ни одной гробницы, ни одной мечети, которую можно было бы рассматривать как выдающийся памятник искусства. Наблюдается упадок в стиле. И прежде всего в этом упадке искусств повинен сам Аурангзеб. Но, как говорит английский искусствовед Перси Браун, «при Шах Джахане страна переживала период бурного творческого подъема, в течение которого были достигнуты высоты искусства. В дальнейшем обычно наступает дериод упадка. История искусства дает несколько примечательных примеров этого. В их числе можно назвать развитие великих школ живописи Европы в XVII веке, которые, создав прекраснейшие произведения, впали затем в состояние глубокого упадка. То же самое произошло с архитектурой периода Моголов». В связи с изучением могольского искусства было отмечено, что-


27 2
ИСТОРИЯ ИНДИИ
в «Индии имена большинства зодчих и художников не дошли до нас, и поэтому невозможно проследить взаимоотношения между гением и его окружением, что является такой важной темой в истории европейского искусства».
3. 	СОЦИАЛЬНЫЕ И ЭКОНОМИЧЕСКИЕ УСЛОВИЯ ПО ОПИСАНИЯМ ЕВРОПЕЙСКИХ ПУТЕШЕСТВЕННИКОВ
Экономические условия. «Население Индии состояло из небольшого, но исключительно богатого и расточительного высшего класса, также небольшого, но бережливого среднего класса' и очень многочисленного низшего класса, который составляли люди, жившие в такой же нищете, как и сейчас».
Земля обрабатывалась крестьянами, которые имели небольшие участки и платили государству налоги, составлявшие большую часть дохода казны. Добыча ископаемых и промышленность также характеризовались мелким производством. Поскольку Могольское государство не было могущественной морской державой и не имело большого торгового флота, индийские купцы не имели возможности искать новые рынки для своих товаров, однако европейские торговцы находили, что коммерческие способности индийских купцов не ниже коммерческих способностей иностранцев.
Примечательным явлением в сельском хозяйстве было введение культуры табака. Его потребление росло очень быстро. В 1617 году Джахангир запретил курение табака, но Мануччи в начале правления Аурангзеба писал, что откупщик налогов в Дели платил в день 5 тысяч рупий в качестве налога на табак. В этот период также возрос спрос на индиго, хлопок и шелк. Крестьяне не были столь консервативны, как это обычно считают. Они были достаточно сообразительными, чтобы учитывать требования рынка.
Важной отраслью производства в могольский период являлось производство селитры в Бихаре и железа в Голконде. Самым примечательным явлением в этот период был рост производства тканей, что было вызвано спросом Западной Европы. По свидетельству Бернье, в Бенгалии имелось столько хлопчатобумажных и шелковых тканей, что ее можно было считать общим складом этих товаров, который снабжал ими Могольскую империю, соседние государства и даже европейские страны. Новым явлением в области торговли был большой спрос на индийский шелк в Японии и индиго, ткани и селитру в Западной Европе. Главными портами Индии были Лахори Бандар в Синде, Сурат, Гоа, Каликут, Кочин, Масулипатам, Сатгаон, Срипур, Читтагонг и Сонаргаон в Бенгалии.
В этот период Бенгалия быстро увеличила свой экспорт. В 1681 году английская Ост-Индская компания вывезла из Бенгалии различных индийских товаров на общую сумму 1850 тысяч рупий, причем в то время покупательная способность рупии более чем в 20 раз превышала нынешнюю. Торговля, которую вели англичане, французы и голландцы в Бенгалии, вызвала значительные сдвиги в экономике этой области. В течение многих лет могольские правители получали обычно из Бенгалии в качестве дани только слонов и некоторые произведения искусных ремесленников. Шаиста-хан, могольский наместник Бенгалии, стал ежегодно отправлять в Дели 500 тысяч рупий. В последние годы правления Аурангзеба и в течение первых четырех десятилетий XVIII века налоговые поступления из Бенгалии являлись основным источником дохода династии Моголов.
Нормальный ход производства время от времени прерывался голодом, который, конечно, не был более частым явлением, чем сейчас. В те времена, однако, нехватку продовольствия в какой-либо местности нельзя было быстро восполнить путем ввоза из других частей страны, и в Индии обычно считалось, что «скитание в поисках пищи» указывало на наступление голода. В результате голода нарушалась экономическая жизнь деревни, города или района,


МОГОЛЬСКАЯ ИМПЕРИЯ
273
происходили переселения, вспыхивали болезни, люди гибли. Голод 1630— 1632 годов в Декане и Гуджарате был одним из наиболее тяжелых. В результате этого голода сельское хозяйство, промышленность и торговля были расстроены на много лет.
Почти все иностранцы, посетившие в то время Индию, говорят о дешевизне продовольствия в индийских городах и обычно приписывают это плодородию земель страны. Тавернье говорит, что даже в самой маленькой деревушке в изобилии есть мука, сахар и сладости. Мануччи писал о Бенгалии: «Здесь всего очень много—фруктов, бобов, зерна, муслинов, золототканных и шелковых тканей». Но Морленд, современный английский исследователь, пытается объяснить это обстоятельство иначе: «Данную экономическую систему... можно рассматривать как систему, которая преследовала цепь—обеспечить городское население средствами существования по цене ниже стоимости. Затоваривание рынка в период сбора урожая—явление, хорошо известное в Индии и в настоящее время... Во времена, которые мы рассматриваем, это периодическое затоваривание рынка должно было сказываться гораздо острее, чем сейчас, поскольку доля товарной продукции была значительно большей, а наказание за неуплату налога—гораздо более строгим. Каждый раз во время сбора урожая возникал срочный спрос на звонкую монету, и купцы, которые имели деньги, практически могли диктовать свои условия. Однако они должны были вовремя сбыть эти товары, для того чтобы иметь средства к следующему урожаю, и, поскольку городское население было сравнительно невелико, такое положение обеспечивало ему продовольствие и другие товары по более низкой цене, чем та, которая могла установиться, если бы существовал вольный рынок». Морленд все время стремится доказать нищету широких масс населения в XVII веке, хотя против этого свидетельствуют почти все европейские путешественники. В то время благосостояние было гораздо более распространенным явлением, чем в XX веке.
Социальные условия. Европейские путешественники, посетившие Индию в XVI—XVIII веках, оставили ценные сведения относительно индийских социальных институтов и экономической жизни этой страны, а также дали нам полезные сведения о могольском дворе и военном лагере.
Испанский монах Манрике в своих «Путевых записях» рассказывает о поездке по Бенгалии в 1612 году. Он описывает плодородие долины Ганга, великолепные хлопчатобумажные ткани, изготовлявшиеся там, поклонение Гангу и корове и обряд религиозного самоубийства, который он видел в Джаг- гернатхе и Саугаре. Пьетро делла Валле, итальянский путешественник, прибыл в Сурат в 1623 году. Он отмечает абсолютную свободу вероисповедания по всему Гуджарату. Если можно верить этому итальянскому путешественнику, число случаев сати1, повидимому, сократилось в результате мер, принятых могольскими властями. Делла Валле упоминает о том, что сати было редким явлением в окрестностях Сурата и Камбея. Указы Акбара, направленные против сати, вероятно, временно возымели некоторое действие. Николо Конти в XIV веке и делла Валле в XVII веке путешествовали по Индии со своей женой. В известной мере правы те, кто утверждает, что ничто так не говорит о высоком уровне индийской цивилизации, как то, что иностранцы, отправляясь в Индию, могли брать с собой жен, будучи уверены в безопасности своего путешествия. Если бы индиец вместе со своей семьей отважился отправиться в путешествие по какой-либо из наиболее цивилизованных стран Европы в период между началом XV века и концом XVI века, то вряд ли он встретил бы тот прием, который оказывало чужеземцам-ферингам население Индии, как индусы, так и мусульмане».
1 Самосожжение вдовы после смерти мужа.—Прим, ред 18 История Индии


274
ИСТОРИЯ ИНДИИ
Английские путешественники. Хоукинс, прозванный в Индии инглис- ханом, сообщает весьма ценные сведения относительно экономической стороны системы мансабдари в дни правления Джахангира. Роу дает нам отличную картину падишахского лагеря, «одного из чудес, которые я видел на своем недолгом веку». Из данных Пёркиса1 мы узнаем, что Хоукинс должен был представить Джахангиру двух английских моряков, «ибо если правитель не узнает, что это за люди и откуда они прибыли, они, по обычаю страны, не имели права оставаться в ней более 24 часов».
Братон и Картрайт, два английских купца, прибыли в Бенгалию в 1632 году. Они остановились в Каттаке. Братон'отправился в Пури. Он говорит, что вплоть до правления Акбара храм в Джаггернатхе был свободен от обложения налогом. Это показывает, что Акбар, хотя и не допускал преследований по религиозным мотивам, однако и не предоставлял индусскому духовенству привилегий. Братон следующим образом пишет о населении Бенгалии: «Это замечательно искусные люди, будь то в ремесле или в науке, и они могут изю- товить любое изделие, образец которого будет им показан».
Французские путешественники. В 1666 году в Индии находились три француза—Бернье, Тавернье и Тевено. Бернье был врачом, Тавернье—ювелиром, а Тевено—компаньоном одного французского купца. «История» Бернье и его письма, «Шесть путешествий» Тевернье и «Повествование» Теиено неодинаковы по содержанию, причем описание Тавернье—наиболее ценное из них. Многие западные авторы рассказывают, что жизнь человека в Индии ценилась недорого и наказания налагались быстро, произвольно и были суровыми, но, говоря об управлении Суратом, Тевено сообщает, что смертный приговор, вынесенный даже самыми высокопоставленными чиновниками, не мог быть приведен в исполнение без санкции могольского падишаха. Мы знаем, что в 1670 году, когда доктор Графф и другой голландец были посланы из Хугли в Патну для лечения управляющего голландскими факториями, они были ррестованы в Монгхире во время составления ими плана города и крепости. Но фоудждар должен был- передать дело на рассмотрение наместнику провинции. «Он должен был снестись с падишахом, прежде чем осмелиться наказать иностранца-шпиона, захваченного на месте преступления». Могольский аппарат управления в свои лучшие времена был достаточно действенным, по крайней мере в тех делах, которые считались жизненно важными.
Сообщения Бернье считаются важнейшим источником по периоду правления Аурангзеба. Если иметь в виду его замечание, что Франция до революции 1789 года «управлялась без нарушения чьих-либо прав», то можно не без оснований прийти к выводу, что он неспособен был делать правильные заключения. Но этот враждебно настроенный критик порядков, существовавших в Индии при Моголах, который рисует нам блестящую картину хорошего управления во Франции до Французской революции, даже он считает необходимым привлечь внимание своего правительства к изобилию риса, зерна и других жизненно необходимых продуктов в Бенгалии; он указывает на ее большое население, на хорошую обработку ее земель, на ее узорчатые ткани и вышивки, на ее шелка и другие продукты ремесла. Он объясняет, почему Индия всегда имела благоприятный торговый баланс, поглощая золото и серебро из других стран мира.
1 Пёркис выпустил в 1625 году многотомный сборник донесений и записей английских путешественников постранам Востока под названием «Purchas, his'pi lgri ms».—Прим р°.д.


Глава XXI
ПАДЕНИЕ МОГОЛЬСКОЙ ИМПЕРИИ
1. 	ПРЕЕМНИКИ АУРАНГЗЕБА
Война за престол. После смерти Аурангзеба началась война за престол между его сыновьями. Старший сын Муаззам (Шах Алам) находился в Кабуле, второй, Азам, и третий, Кам Бахш, были в Декане. Шах Алам, который тайно готовился к неизбежной борьбе, быстро двинулся в Агру, второй сын Шах Алама, Азим-уш-шан, наместник Бенгалии, отозванный в Декан, уже прибыл с бенгальскими сокровищами в Агру и захватил город, хотя ему и не удалось овладеть крепостью. При приближении Шах Алама начальник крепости Агра сдался, и Шах Алам, таким образом, завладел огромными богатствами, собранными в подвалах Агры. Решающая битва в этой войне между братьями произошла вблизи Джаджау, к югу от Агры, 18 июня 1707 года. Азам имел большую армию в 45 тысяч человек пехоты и 65 тысяч всадников. Его поддерживали Асад- хан и его сын Зулфикар-хан, которые играли видную роль в последние годы правления Аурангзеба. Потери с обеих сторон составили около 10 тысяч человек, в этой битве армия Азама была полностью разгромлена. Он сам и двое его сыновей погибли. Но междоусобная война еще не кончилась. Шах Алам, известный впоследствии под именем Бахадур-шаха, отправился на юг, где нанес поражение Кам Бахшу в битве при Хайдерабаде 13 января 1709 года. Кам Бахш умер от ран.
Бахадур-шах (1707—1712 гг.). К счастью для Бахадур-шаха, события в Декане приняли благоприятный оборот. Прежде чем отправиться на север для борьбы за трон, Азам освободил из плена Шаху, сына Самбхуджи. Это было сделано по совету проницательного Зулфикар-хана. В Махараштре началась междоусобная война между сторонниками Шаху и сторонниками Тары Бай. Угроза со стороны маратхов на некоторое время перестала беспокоить Дели.
Но в Пенджабе сикхи под предводительством Банды успешно вели войну мщения против Моголов. Хотя Бахадур-шаху удалось захватить сикхскую крепость Лохгарх, Банда бежал в горы, и война продолжалась. Аджит Сингх, правитель Марвара, подчинился, затем снова восстал и опять подчинился. Правитель Марвара, так же как и Савай Джай Сингх, князь Джайпура, был принят на могольскую службу.
Бахадур-шах умер в феврале 1712 года. Он был слабохарактерным человеком, слишком старым и беспечным для того, чтобы действовать энергично и настойчиво. Он был настолько нерешительным, что не мог выбрать себе вазира и колебался между Муним-ханом, своим старым министром, и Асад-ханом, который ранее служил у Аурангзеба, что создавало ему определенный престиж. Он присоединился к Бахадур-шаху после Джаджау. Бахадур-шах разделил власть между этими двумя министрами, и это привело к их взаимной борьбе.
Джахандар-шах (1712—1713 гг.). Неизбежная междоусобная война между четырьмя сыновьями Бахадур-шаха началась сразу же после его смерти. Азим- уш-шан, его второй сын, был наиболее способным из братьев. Но старший сын 18*


276
ИСТОРИЯ ИНДИИ
Бахадур-шаха, Джахандар-шах, пользовался поддержкой Зулфикар-хана, который тайно объединил трех сыновей падишаха для совместных действий против Азим-уш-шана. Войска Азим-уш-шана были разгромлены, а сам он убит. После этого три брата—Джахандар-шах, Рафи-уш-шан и Джахан-шах— поссорились между собой. Два младших брата были убиты, и Джахандар- шах, этот недостойный вертопрах, стал безраздельным властителем. В действительности это была победа Зулфикар-хана, но его триумф был очень кратковременным. Прошло примерно одиннадцать месяцев и сын Азим-уш-шана, Фаррух Сийяр, с помощью двух братьев-сайидов—Хасана Али (в дальнейшем известного под именем Абдуллы-хана) и Хусейна Али—нанес поражение Джа- хандар-шаху и Зулфикар-хану близ Агры. Джахандар-шах был умерщвлен в тюрьме, а Зулфикар-хан задушен.
Фаррух Сийяр (1713—1719 гг.) и возвышение братьев-сайидов. Фаррух Сийяр правил только шесть лет. В «Ахам-и-Аламгири» имеется приписываемое Аурангзебу завещание, в котором он следующим образом предупреждает своих детей о том, как нужно относиться к сайидам из Бар хи, к числу которых принадлежали два главных сторонника Фаррух Сийяра: «Вы должны быть крайне осторожными, имея дело с сайидами из Бархи. Пусть не будет недостатка в любви к ним в вашем сердце, но внешне не проявляйте ее, не возвышайте их, поскольку сильный помощник в правительстве вскоре сам пожелает захватить власть. Если вы хоть на один миг передадите им бразды правления, результатом будет ваше собственное падение». Братья-сайиды из Бархи в период 1713— 1720 годов фактически распоряжались престолом. Но это было возможно только потому, что Фаррух Сийяр был «слабым, лживым, трусливым, внушающим презрение» человеком. Усилиями братьев-сайидов для Фаррух Сийяра была завоевана империя. Абдулла был назначен вазиром, а Хусейн Али получил пост мир-бахши. Помимо этих двух главных постов, они получили в управление две субы для себя и одну для своего дяди, оставив друзьям падишаха и воена- чальникам-туранцам большую часть остальных постов в государстве. Однако верховный правитель, отличавшийся непостоянством характера, начал готовить заговор с целью лишить братьев-сайидов власти. Ссоры возникали довольно часто, но кое-как улаживались. Хусейн Али был послан против Аджит Сингха, правителя Марвара. Он заставил Аджит Сингха покориться и принять унизительные условия, хотя падишах тайно подстрекал этого ратхорского князя к сопротивлению. Фаррух Сийяр должен был отослать в Бенгалию своего главного советника и фаворита Мир Джумлу. Вместо Низам-ул-Мулька наместничество в Декане получил Хусейн Али. Падишах продолжал интриги против братьев-сайидов. В конце концов Хусейн Али решил выступить со своей армией на север; он предоставил маратхам чаутх и сардешмукхи в шести субах Декана; маратхское войско участвовало в его северном походе. Униженные изъявления покорности нисколько не помогли Фаррух Сийяру. Сайиды заняли падишахский дворец, низложили Фаррух Сийяра и спустя два месяца убили его.
«Среди сайидов Бархи существует предание, согласно которому кто-то предложил низложить падишаха и передать трон одному из двух братьев-сайидов. Однако, повидимому, затруднение было в том, кому же из двух братьев отдать власть». На падишахский престол был возведен Рафи-уд-Дараджат, внук Бахадур-шаха, сын Рафи-уш-шана. Больной туберкулезом, он начал очень быстро чахнуть и вскоре должен был уступить трон своему брату Рафи-уд- доуле, также болезненному юноше, который в сентябре 1719 года умер. На трон был возведен Раушан-Ахтар, принявший имя Мухаммед-шаха. Он являлся сыном Джахан-шаха и одним из внуков Бахадур-шаха.
Падение братьев-сайидов. Братья-сайиды нажили себе слишком много врагов, и при дворе образовалась партия, объединившаяся с Низам-ул-Муль-


ПАДЕНИЕ МОГОЛЬСКОЙ ИМПЕРИИ
277
ком, который примерно к этому времени утвердился в Декане в противовес братьям-сайидам. Хусейн Али начал поход в Декан вместе с падишахом, но был убит, причем падишах потворствовал убийцам. Как сообщают, за день до своей смерти Хусейн Али похвалялся, что может сделать падишахом всякого, кого пожелает. Когда Абдулла-хан узнал об убийстве своего брата, он посадил на престол другого марионеточного падишаха Ибрахима, но армия Мухаммед-шаха повернула на север, и у Билочпура, деревни на берегу Джамны, примерно в 5 милях севернее Хасанпура, АбдулЛа был наголову разбит. Его отравили в тюрьме спустя два года. Мухаммед-шах приказал, чтобы братьев- сайидов после их смерти называли одного Намакхарам, а другого—Харам- намак1. В период возвышения братьев-сайидов было жестоко подавлено движение сикхов под предводительством Банды.
Мухаммед-шах (1719—1748 гг.). Мухаммед-шах неспособен был восстановить престиж власти падишаха и возродить славу его оружия. Он был человеком безвольным, предавался наслаждениям и, возможно, сознавал безнадежность своего положения. С деморализованной армией, распадающимся государственным аппаратом, окруженный знатью, чьей «профессией была зависть», Мухаммед-шах предоставил событиям идти своим чередом, и в период его длительного правления фактически завершился распад Могольской империи. Процесс распада империи начался с того, что Низам-ул-Мульк, которому дважды удавалось стать наместником Могольского Декана (в 1713—1714 и 1720—1722 гг.) и вазиром империи (в 1722—1724 гг.), в конце концов сделался фактически независимым властителем Декана (1724—1748 гг.). Он является основателем княжества Хайдерабад. Надир-шах, перед тем как уйти из Дели со своей военной добычей, предупреждал Мухаммед-шаха быть осторожным, особенно с Низам-ул-Мульком, который, по его мнению, был самым хитрым, своекорыстным, ловким и беспринципным царедворцем вДели. Но если Низам, будучи самым одаренным из своекорыстных царедворцев, достиг наибольшего успеха в борьбе за самостоятельную власть, то и другие, менее способные люди также добились успеха в качестве основателей независимых наместничеств— Саадат-хан в Ауде, Аливерди-хан в Бенгалии и рохильские афганцы в районе, известном теперь под названием Рохилкханд. Маратхам удалось захватить Мальву, Бунделкханд, Гуджарат, Берар и вскоре после этого Ориссу. После вторжения Надир-шаха в 1739 году Могольская империя истекала кровью и была обессилена. Начатое им дело завершил Ахмед-шах Абдали.
Марионеточные падишахи. Мухаммед-шаху наследовали Ахмед-шах (1748—1754 гг.), Аламгир II (1754—1759 гг.) и Шах Алам II (1759—1806 гг.). Территория империи постепенно сокращалась и теперь составляла только северную половину двуречья Ганга—Джамны и некоторые местности к западу от Джамны. Джаты на юге и сикхи на западе вторглись в эти оставшиеся владения падишахов-марионеток, недостойных потомков Акбара, Джахангира, Шах Джахана и Аурангзеба.
Даже здесь номинальный могольский падишах не имел власти, а с 1784 по 1803 год этот район фактически находился под властью маратхов. Когда в 1803 году лорд «Дейк, английский главнокомандующий, вошел в Дели и власть маратхов в падишахской столице пала, то был положен конец и призрачной власти могольского падишаха. Династия Моголов перестала существовать в 1857 году, когда восставшие сипаи попытались найти себе законного вождя в лице Бахадур-шаха II, последнего из Моголов.
1 Обе клички означают—«предатель своего господина».—Прим. ред.


278
ИСТОРИЯ ИНДИИ
2. 	ПЕРСИДСКИЕ И АФГАНСКИЕ ЗАВОЕВАНИЯ
Империя Сефевидов в Персии и Могольская империя в Индии имели общую границу. Сефевиды и Тимур иды соперничали друг с другом, но Сефевиды никогда не вступали на путь завоеваний в Индии. Бернье говорит: «Если персы были в состоянии что-либо предпринять против Индостана, то почему же они во время последних волнений и междоусобной войны, которая продолжалась в Индостане столь долго, сидели сложа руки, хотя Дара, Шах Джахан, Султан Шуджа и, может быть, даже правительство Кабула искали их помощи и они могли бы с весьма небольшой армией и с небольшими затратами захватить лучшую часть Индии—от Кабула до реки Инд и далее,—и это сделало бы их вершителями всех дел и судеб». Они могли также воспользоваться длительным пребыванием Аурангзеба на юге. Персия не угрожала Могольской Индии, хотя она служила убежищем для врагов могольских правителей, и, поскольку Персия была соседним государством, на нее, естественно, смотрели как на соперника.
Вторжение Надир-шаха (1738—1739 гг.). Упадок империи Сефевидов начался раньше упадка Могольской империи. В начале XVIII века произошел распад империи Сефевидов, и в 1772 году афганцы установили свою власть в Персии. Низам-ул-Мульк советовал Мухаммед-шаху выступить на помощь Сефевидам. Этот совет был, конечно, отвергнут. Но если могольский падишах отказался выступить на помощь правителю Персии, появился другой спаситель в лице Надира Кули, сына Имама Кули, бедного туркмена. После изгнания афганцев он, свергнув сефевидского правителя Тахмаспа, стал регентом в
1732 году, а затем и шахом в 1736 году. В начале 1737 года он осадил афганскую крепость Кандагар; многие афганцы бежали в могольскую провинцию Кабул на севере. Надир-шах отправил ко двору в Дели посла с протестом. Там посла задержали, и протест около года оставался без ответа. Но от этого удачливого туркмена не так-то легко было отделаться. Он решил вторгнуться в Индию. Могольское государство, приходившее в упадок, пренебрегало обороной Афганистана и Пенджаба. Надир-шаху не стоило большого труда завоевать Афганистан. Затем он разбил индийские войска, охранявшие Хайберский проход. Рассчитывая прежде всего на свою конницу, Надир-шах в то же время умел с большим успехом использовать и пехоту. Он вошел в Пешавар в ноябре
1733 года и возобновил свое продвижение в декабре. Закария-хан, наместник Пенджаба, подчинился после недолгого сопротивления. Затем Надир-шах двинулся из Лахора в Карнал (в 20 милях к северу от Панипата), где он в феврале 1739 года столкнулся с могольской армией.
«Поведение могольского двора во время вторжения Надир-шаха является примером позорного бессилия и глупости». Историк Гулям Хусейн несколько позднее писал: «Поскольку дороги и перевалы не охранялись, всякий мог пройти по ним в любом направлении, оставаясь незамеченным; никакие разведывательные данные о происходивших событиях не поступали ко двору; и ни падишах, ни вазир никогда даже не спрашивали, почему они не получают этих сведений». Не было сделано ни одной попытки оказать сопротивление завоевателю вплоть до того момента, когда он появлялся в непосредственной близости от падишахской столицы.
После захвата Надиром Пенджаба советники могольского шаха, среди которых следует упомянуть Низам-ул-Мулька, решили укрепиться в Карнале. Персидская армия насчитывала 55 тысяч человек, а индийская—в общей сложности—около 75 тысяч, однако в индийской армии было большое число людей, не являвшихся воинами. Надир, не предпринимая лобовой атаки, сумел захватить Панипат и тем самым лишить Моголов возможности сообщаться с Дели. В результате могольская армия была вынуждена принять бой. Сражение при Карнале было, однако, ускорено тем, что Саадат-хан настаивал на необходи¬


ПАДЕНИЕ МОГОЛЬСКОЙ ИМПЕРИИ
279
мости прийти на помощь своей семье и свите. Битва длилась три часа, восемь тысяч индийцев было убито. Начались мирные переговоры, и после некоторых споров было решено, что персидская армия уйдет, получив пять миллионов рупий. Однако зависть расстроила это соглашение. Хан Дауран, мир-бахши могольского падишаха, умер от ран в могольском лагере. Низам уговорил А\ухаммед-шаха предоставить пост мир-бахши своему старшему сыну. Когда об этом услышал Саадат-хан, находившийся в лагере Надира в качестве пленника, он вне себя от зависти и гнева стал убеждать Надир-шаха отправиться в Дели, уверяя, что там Надир может получить 200 миллионов рупий деньгами и драгоценностями. Низам и могольский падишах во время очередного посещения Надир-шаха были схвачены, и завоеватель направился в Дели, имея в своем лагере пленника—Мухаммед-шаха.
Во время пребывания Надир-шаха в Дели там распространился слух, что он убит, начались беспорядки, в результате которых погибла часть его войска. Тогда Надир устроил массовую резню в Дели, во время которой было убито 20 тысяч человек. Он провел в Дели два месяца, чеканил монеты со своим именем; во славу его как верховного правителя в мечетях читались молитвы. Он захватил добычу, которая оценивалась в 700 миллионов рупий, в том числе драгоценности падишаха—знаменитый бриллиант кох-и-нур и «павлиний трон» Шах Джахана. Перед своим уходом из Дели он возложил корону Индостана на голову Мухаммед-шаха, который отдал завоевателю могольские владения, лежащие к северо-западу от Инда. Таким образом Моголы потеряли Афганистан. Могольский наместник Лахора должен был посылать Надир-шаху ежегодно два миллиона рупий—налоговые поступления с четырех округов к востоку от Инда, которые Надир завоевал у местных князей. После вторжения Надир- шаха Могольская империя осталась «истекающей кровью и обессиленной», ее слабость стала очевидной для всех, а от ее престижа не осталось и следа.
Вторжения Ахмед-шаха Абдали. Надир-шах был убит в 1747 году. Афганистан стал независимым государством при Ахмед-шахе Абдали. Он был в Индии вместе с Надир-шахом и видел собственными глазами слабость Могольской империи. И, конечно, он пошел по стопам Надир-шаха. «Благодаря тому, что Хайберский перевал и Пешаварский округ находились в руках иноземцев, Пенджаб стал исходным пунктом для новых выступлений против Дели». Первый раз Ахмед-шах Абдали вторгся в Индию в 1748 году и захватил Лахор; но при Манупуре, близ Сирхинда, могольская армия, номинальным командующим которой был сын могольского падишаха Ахмед-шах, нанесла Абдали поражение. Во второй раз он вторгся в Индию в 1750 году. В это время в Дели враждовали группировки «иранцев» и «тюрков», и, не получив помощи от двора, могольский наместник Лахора Мир Манну откупился от Ахмед-шаха, согласившись выплачивать ему налоговые поступления с тех четырех округов к востоку от Инда, о которых говорилось в соглашении Мухаммед-шаха с Надир- шахом в 1739 году.
Третье свое вторжение Абдали совершил в 1752 году. Мир Майну потерпел поражение близ Лахора и сдался. Абдали захватил Кашмир, и могольский правитель Ахмед-шах передал ему всю восточную часть страны вплоть до Сирхинда. Абдали оставил Мир Манну своим наместником в Лахоре. Могольский вазир Сафдар Джанг, соперник Мир Манну, не пришел к нему на помощь, а готовился к войне в Ауде и Аллахабаде, в то время как могольский падишах уступил часть своих владений Абдали.
Четвертое вторжение Абдали произошло в 1756—1757 годах. Мир Манну умер, и беспорядки в Пенджабе, вызванные его внезапной смертью, побудили захватчика снова вторгнуться в Индию. Он вошел в Лахор и двинулся прямо к Дели. Рохиллский князь Наджиб-уд-доул а перешел на его сторону. Вазир Имад-ул-Мульк сдался без боя. Абдали взял огромную добычу. Грабили всех


2М
ИСТОРИЯ ИНДИИ
без разбора—богатых и бедных, знатных и простолюдинов, крупных купцов и крестьян. Абдали разграбил Матхуру и обобрал Бриндабан, но эпидемия холеры, вспыхнувшая в его лагере, заставила его возвратиться. Захваченная им добыча оценивалась в 120 миллионов рупий. Беспомощный могольский падишах Аламгир II был вынужден официально отдать Абдали Пенджаб, Кашмир, а также Синд. Абдали оставил в Лахоре своего старшего сына Тимур-шаха в качестве наместника для управления этими территориями. Но через год маратхи под предводительством Рагхунатха Рао вступили в Пенджаб и изгнали Тимур-шаха. Это сделало неизбежной решительную схватку между марат- хами и Ахмед-шахом Абдали. Абдали неожиданно появился в Индии в 1759 году и начал поход, который привел к третьей решающей битве при Панипате. Своей победой в этой битве Ахмед-шах не добился ничего существенного. Его солдаты требовали выплаты жалования, которое он им задержал, и настаивали на возвращении домой. В марте 1761 года Ахмед-шах ушел из Индии.
Теперь Ахмед-шах Абдали намеревался, владея Пенджабом, Сирхиндом, Кашмиром и Синдом, совершать набеги на Дели, Агру, Матхуру и другие области и грабить их. Но усиление сикхов очень скоро подорвало его власть в Пенджабе. Он совершал походы в Индию в 1762, 1764, 1765 и 1767 годах. Однако, несмотря на весь свой военный гений и славу победителя, Абдали не мог сокрушить сикхов; искусная стратегия сикхов, наличие других дел, которые отвлекали внимание Абдали, трудность борьбы с вооруженным народом и необычайная жизнеспособность сикхской хальсы. (государства)—все это определило его неудачу, и власть сикхов была установлена в большей части Пенджаба Английский историк Кин удачно отмечает: «Несколько вторжений, при этом каждое менее успешное, чем предыдущее. Знаменитой хальсе суждено было оказаться плотиной, настоящей бетонной стеной, которая противостояла напору северного потока».
Английский историк Элфинстон следующим образом характеризует побудительные причины индийских походов Ахмед-шаха Абдали. Прежде всего он надеялся таким путем укрепить свою власть у себя в стране. Хотя его государство объединяло только один народ, но он опасался за свое положение, так как был выскочкой. Он надеялся с помощью войн поднять свой престиж и обеспечить преданность афганцев. Индийские походы не только давали ему средства для содержания армии, но и возможность осыпать милостями и подарками афганских вождей. Действительные последствия индийских походов Ахмед- шаха для Афганистана установить трудно, но, во всяком случае, в Пенджабе он косвенно способствовал конечному успеху сикхов, и его деятельность в Индии имеет непосредственное отношение к борьбе сикхов за независимость.
3. 	МАРАТХСКАЯ ИМПЕРИЯ
Последние годы правления Аурангзеба. Война маратхов за независимость против Аурангзеба оказала на само Маратхское государство не меньшее влияние, чем на Могольскую империю. В это смутное время Раджараму пришлось возродить систему джагиров и саранджамов как средство вознаграждения за ту трудную и опасную службу, несение которой он требовал от маратхских вождей. Маратхи превратили разбой в систему, и военачальники должны были содержать свои отряды, грабя всюду. Это превращалось в очень опасный обычай. «Когда Моголы вывели из Махараштры свои войска и своих чиновников, маратхи, долго не имевшие самостоятельного государства и управления, которое контролировало бы их действия, лишились теперь даже врагов, борьба с которыми их в какой-то мере объединяла. Масса людей, не считающихся ни с какими законами и выбитых из колеи, растеклась во все стороны без цели или плана действий. В довершение всего началась междоусобная война». После окончания войны за независимость маратхам предстояло разрешить следующие


ПАДЕНИЕ МОГОЛЬСКОЙ ИМПЕРИИ
281
проблемы: установить четкое внутреннее управление, вернуть народ к мирным занятиям, уничтожить семена междоусобной войны и заложить основу прочного государства.
Шаху (1708—1749 гг.). После смерти Аурангзеба его сын Азам освободил Шаху (сына Самбхуджи) в надежде, что его возвращение в Махараштру вызовет раскол среди маратхов, которые в то время были объединены под руководством Тары Бай. Этот расчет оказался правильным. Тара Бай объявила Шаху самозванцем и заставила своих придворных принести клятву верности ее сыну, отвергнув тем самым других претендентов. В Махараштре началась междоусобная война. Шаху занял Сатару и был коронован в январе 1708 года. Тара Бай отступила к Панхале, расположенной в 12 милях от Колхапура, которую она сделала своей столицей. Ее сын умер в 1712 году. Тара Бай была отстранена от управления Колхапуром, и ее место было занято другой женой Раджарама, Раджас Бай, которая правила государством Колхапур от имени своего сына, носившего имя Самбхуджи. Власть Шаху в Маратхском государстве Сатара была очень непрочной, в стране царила смута. Тогда-то и появился выдающийся человек, который стал спасителем государства маратхов.
Пешва БаладжиВисванатх(1713—1720 гг.). Баладжи Висванатх был брахманом из Конкана из почитаемой на юге Индии касты читпсваноь. О его юности почти ничего неизвестно. Он выдвинулся на службе у Дханаджи Джадава и, говорят, он был одним из тех, кто убедил Дханаджи покинуть Тару Бай и присоединиться к Шаху. Дханаджи умер в 1710 году. Его сын Чандра- сен Джадав перешел на сторону Колхапура, а впоследствии присоединился к Низам-ул-Мульку. В 1712 году Баладжи был назначен сгнакартой, то есть командующим армией. Он внес порядок в управление государством Шаху. 16 ноября 1713 года он был назначен псшвой. Сопротивление маратхских феодалов, живших разбоем, было постепенно подавлено, но Баладжи должен был еще умиротворить Канходжи Ангрию, который вступил в союз с Колхапуром и продвигался к Бхоргхату. В феврале 1714 года при Лонавале был подписан договор, согласно которому Ангрия должен был владеть 10 крепостями и 16 менее значительными укрепленными пунктами, а также был признан саркхс- лом (адмиралом) маратхского флота. Он перешел на сторону Сатары, а Сатара согласилась помогать ему против его врагов—сиди, португальцев и англичан.
Период 1689—1712 годов—период неурядиц и смуты—показал, что необходимо действовать по-новому. В духе Лонавальского договора Баладжи создал союз, известный впоследствии как знаменитый Маратхский союз княжеств. В награду за поддержку со стороны маратхов Баладжи добился от сайида Хусейна Али выплаты чаутха и сардсшмукхи с шести субъ Могольского Декана (1718 г.). Баладжи сопровождал Хусейна Али в Дели и своими глазами видел беспорядок и смуту, царившие там. Предоставление чаутха и сардсшмукхи было утверждено позднее Мухаммед-шахом, и на этой основе Маратхский союз княжеств стал существовать как организация по сбору чаутха и сардсшмукхи. Пешва, пратинидхи, сенапати, сена-сахеб-суба и другие маратхские сановники и военачальники имели каждый определенную территорию, где они собирали следуемые маратхам налоги. Сардсшмукхи должен был целиком поступать правителю, 25 процентов чаутха также шло ему. Шесть процентов (сахотра) и три процента (надгунда) того, что оставалось от чаутха, правитель мог жаловать кому хотел. Остальные 66 процентов чаутха приходились на долю военачальников. Эта сложная система сбора дани по-своему объединяла участников Маратхского союза княжеств и служила орудием экспансионистских устремлений маратхов. Ни у одного из членов этого союза княжеств не было компактных владений, и потому никто не мог отделиться. Маратхи требовали чаутх и сардсшмукхи в соответствии с размерами налогообложения, установленного


282
ИСТОРИЯ ИНДИИ
во времена Тодар Мала или Малик Амбара, между тем разоренные войной области не могли платить таких налогов. Поэтому всегда существовала задолженность, а следовательно, и постоянная причина для войн. Маратхское государство отказывалось получать следуемую им сумму наличными либо присоединить вместо этого определенную территорию, а сознательно предпочитало право сбора налога с землевладельцев в Могольской империи. Целая армия маратхских сборщиков налогов подобно сторожевым псам охраняла интересы маратхов в различных частях Декана.
Пешва Баджи Рао I (1720—1740 гг.). Баладжи Висванатх умер в 1720 году. После него пешвой стал его сын Баджи Рао. Он проводил политику экспансии на север в отличие от политики пратинидхи Шрипат Рао, который был сторонником укрепления власти маратхов в Декане. Шаху был побежден красноречием пешвы, точка зрения которого была выражена следующими словами: «Давайте ударим по стволу засохшего дерева, и ветви его упадут сами». Маратхский флаг должен был развеваться повсюду—от Кришны до Инда.
В Мальву и Гуджарат был совершен ряд походов. Мальхар Холькар, Удад- жи Пуар, Раноджи Синдхия и другие военачальники Баджи Рао приобрели опыт в этих походах. Грант Дафф говорит, что «Баджи Рао понял, что такое власть, основанная на грабежах, и осознал неизбежность ее роста в обстановке беспорядков и смуты, чему можно было противодействовать прежде всего путем упорядочения системы распределения налоговых поступлений; он предвидел, что смута за рубежом будет по-своему способствовать установлению порядка внутри страны и что как предводитель далеких походов он будет располагать большими силами, чем кто-либо другой в государстве. Налоговые поступления Декана должны были увеличиться после ухода из страны орд маратхских всадников, которые непроизводительно поглощали большую их часть». Победы, которые одержал пешва, обеспечили ему всю полноту власти над Чхатрапати [т. е. над династией раджей Сатары.—Ред.].
В 1726 году пешва двинулся на юг и собрал дань с Серингапатама, но обычно он предпочитал походы на север. Низам-ул-Мульк преградил ему путь. С присущей ему ловкостью он сумел объединиться с Самбхуджи II, правителем Колхапура, и изгнал маратхских сборщиков чаутха и сардешмукхи. А это означало войну. В 1728 году Баджи Рао вынудил его отойти к Палкхеду (в 20 милях западнее Даулатабада), где маратхи полностью окружили армию Низам- ул-Мулька в безводной пустыне. Низам-ул-Мульку пришлось отказаться от своего союза с Самбхуджи и дать маратхам своего рода гарантии того, что их сборщики налогов смогут в дальнейшем беспрепятственно собирать чаутх и сардешмукхи.
Однако при этом Низам-ул-Мульк снова пустил в ход свою дипломатию, стремясь разжечь зависть маратхского сенапати Тримбак Рао Дабхаде. Между пешвой и сенапати вспыхнула открытая война, но пешва разгромил сенапати и убил его при Дабхое в 1731 году. В том же году при Амджхере (близ Дхара) брат Баджи Рао, Чимнаджи Anna, нанес поражение Гирдхару Бахадуру, могольскому наместнику Мальвы, и убил его. Мухаммед-хан Бангаш, преемник Гирдхара Бахадура, также не мог устоять против натиска маратхов, а его преемник раджа Савай Джай Сингх, князь Джайпура, заключил соглашение с пешвой. Мухаммед-шах признал Баджи Рао своего рода заместителем наместника Мальвы. Право на сбор чаутха и сардешмукхи в Гуджарате было передано маратхам, а именно семье Дабхаде, которой помогали Гаеквары, господствовавшие в этом районе. После битвы при Дабхое Гаеквары оттеснили семью Дабхаде.
Баджи Рао предпринял также несколько походов в двуречье Ганга—Джамны и в район Дели. Все попытки Моголов остановить его оканчивались полной неудачей. Он даже ограбил предместья Дели. Наконец Мухаммед-шах обра¬


ПАДЕНИЕ МОГОЛЬСКОЙ ИМПЕРИИ
283
тился к Низам-ул-Мульку с просьбой прийти в Дели и помочь ему разгромить маратхов. В 1738 году могольская армия под командованием Низам-ул-Мулька и маратхи во главе с Баджи Рао встретились близ Бхопала. Низам-ул-Мульк был зажат со всех сторон и лишен подвоза припасов. Маратхи воспрепятствовали также подходу подкреплений, и Низам-ул-Мульк вынужден был подписать соглашение, по которому Баджи Рао получил всю Мальву, а также становился верховным правителем на всей территории между Нарбадой и Чамбал ом. Чхатр а Сал, раджа Бунделкханда, который умер в 1733 году, тогда же передал по завещанию Баджи Рао треть Бунделкханда; его сыновья, владевшие остальной частью Бунделкханда, стали союзниками Баджи Рао.
Теперь пешва мог с еще большей силой ударить по «стволу засохшего дерева», но Надир-шах вторгся в Индию, и Дели пал под его ударом. Повидимому, Баджи Рао думал, что Надир-шах станет правителем в Дели; он предложил союз Насир Джангу, сыну Низам-ул-Мулька, которому было поручено управление Хайдер абадом до тех пор, пока его отец находился в Дели. Баджи Рао сказал: «Индусы и мусульмане—все силы в Декане должны объединиться, и я расставлю моих маратхов повсюду —от Нарбады до Чамбала». Он приказал своему брату Чимнаджи, осаждавшему в то время Бассейн (находившийся у португальцев), снять осаду. Чимнаджи, однако, повел осаду энергично и победоносно завершил ее в мае 1739 года. Таким образом он отвратил угрозу Конкану со стороны португальцев. Это была наиболее энергичная осада, которую когда-либо вели маратхи. После падения Бассейна маратхские вожди быстро выступили, с тем чтобы как можно скорее встретиться с персидским завоевателем, но в это время пришло известие, что Надир-шах ушел, вернув престол потерявшему престиж Мухаммед-шаху. В апреле 1740 года умер Баджи Рао.
Баджи Рао был не только доблестным воином, но и великим полководцем. Его правильно характеризовали как «прирожденного предводителя конницы». В его действиях мы наблюдаем редкое сочетание быстроты и умения застать неприятеля врасплох. У него были все качества, необходимые крупному государственному деятелю: твердый характер, настойчивость, энергия, мужество и политическая мудрость. Он обеспечил установление верховной власти маратхов в Декане и заложил основы их политического господства в Северной Индии. Но он не сделал попытки остановить развитие опасного феодального сепаратизма, который погубил дело маратхов при его преемниках.
Пешва Баладжи Баджи Рао (1740—1761 гг.). После смерти Баджи Рао пеш- вой стал его старший сын Баладжи Баджи Рао. Чхатрапати Шаху был человеком, с которым следовало считаться, но он умер в декабре 1749 года. Тара Бай объявила о существовании сына Шиваджи II по имени Рам Раджа, который якобы родился после смерти своего отца и был тайно воспитан странствующим поэтом после того, как он младенцем был похищен из Панхалы. С согласия Шаху этот юноша был привезен в Сатару и торжественно коронован. Тара Бай рассчитывала править от его имени, но когда это ей не удалось, она объявила его самозванцем. Рам Раджа был увезен из Сатары в Пуну, где он заключил соглашение,—«Соглашение в Санголе», по которому все главные посты в государстве передавались ставленникам пешвы (1750 г.).С тех пор столицей Маратхской державы стала Пуна, а не Сатара. Чхатрапати не играл больше никакой роли в делах Маратхского государства, он был «королем без власти».
Баладжи пошел по стопам своего знаменитого отца—он продолжил завоевания на севере, однако и юг привлекал его внимание. Были предприняты походы в Карнатик и обложены данью округа к югу от Кришны. В самом начале своей деятельности в качестве пешвы Баладжи откупился от Рагхуджи Бхон- сле, маратхского князя Берара, заклятого врага семьи пешвы, предоставив ему ■свободу действий в Бенгалии; ежегодные набеги бсрарского князя в Бенгалию заставили Аливерди отдать ему Ориссу и платить 12 тысяч рупий ежегодно


284
ИСТОРИЯ ИНДИИ
в виде чаутха с Бенгалии. Баладжи вел борьбу с низамомСалабат Джангом, который действовал по совету талантливого француза Бюсси. Обученная Бюсси пехота в 1751 году неоднократно одерживала верх над маратхами. Пешва не мог пытаться уничтожить княжество Хайдерабад, пока этот находчивый француз был там. Но Бюсси был отозван в 1758 году Лалли, французским губернатором Пондишери. Тогда Баладжи сделал последнюю попытку сокрушить государство низама. Крепость Ахмеднагар сдалась пешве. Ибрахим-хана Гарди, наемника, командовавшего артиллерией низама и обучавшегося в школе Бюсси, уговорили перейти на службу к пешве. Садашив Рао Бхау, двоюродный брат пешвы, одержал блестящую победу над низамом при Удгире в 1760 году и вынудил его уступить обширную территорию. Это был апогей маратхского могущества в Декане. Княжеству Хайдерабад грозила гибель. Однако важные события на севере скоро должны были свести к нулю результаты этой победы.
Походы в Северную Индию. Брат пешвы Рагхунатх Рао возглавил два похода на север. Первый был предпринят в 1754—1756 годах. Рагхунатх Рао собрал дань с Джайпура, Кота, Бунди и других княжеств в Раджпутане; он помог также Имад-ул-Мульку, вазиру Моголов, низложить могольского падишаха Ахмед-шаха и посадить на могольский трон Аламгира II. Имад-ул- Мульк теперь всецело зависел от маратхов. Последние получили земли в двуречье Ганга—Джамны. Второй северной поход Рагхунатха Рао был предпринят в 1757—1758 годах. В 1756—1757 годах Ахмед-шах Абдали вторгся в Индию в четвертый раз; он вошел в Дели и заставил могольского падишаха отдать ему Пенджаб и Мультан. После ухода Абдали появился Рагхунатх Рао. Имад- ул-Мульк снова перешел на сторону маратхов.
Рагхунатх Рао не удовлетворился тем, что занял Дели, он направился также к Ченабу, но затем ушел. Есть сведения, что маратхи однажды дошли до Хайберского прохода. Адина Бек-хан был оставлен наместником маратхов в Пенджабе. Этот поход был «ненужной демонстрацией и в финансовом отношении оказался бесплодным». Более того, он стоил маратхам 8,8 миллиона рупий. В то же время эта провокационная вылазка на северо-запад и изгнание наместника Абдали из Пенджаба сделали неизбежной беспощадную войну с ним. Однако после этой авантюры Рагхунатх Рао был отозван на юг, а Даттаджи Синдхия был оставлен вести дела маратхов на севере. В то время как маратхи воевали с низамом на юге, Ахмед-шаху Абдали удалось сломить сопротивление маратхов в Пенджабе. В январе 1760 года он победил Даттаджи Син дхию при Барари-Гхат (в 10 милях севернее Дели) и убил его, потом вошел в Дели и разгромил Мальхар Рао Холькара. После этого он стал ожидать в Алигархе неизбежной решающей битвы.
Третья битва при Панипате (1761 г.). Для того чтобы провести этот бой против Абдали, на север был послан победитель при Удгире. План Садашива Рао Бхау заключался в том, чтобы соорудить лодочный мост близ Этавы, напасть на Абдали в Верхнем двуречье Ганга—Джамны и затем совершить набег на владения Шуджа-уд-доулы, правителя Ауда. Но в тот год сезон дождей начался раньше обычного, лодок нельзя было достать, и Бхау изменил свой план. Он решил напасть на Дели, который ему удалось захватить в августе 1760 года, сломив сопротивление афганского гарнизона. Но захват Дели не мог решить проблему снабжения армии продовольствием. После этого в октябре 1760 года Садашив Рао Бхау двинулся к Панипату. Абдали между тем привлек на свсю сторону Шуджа-уд-доул у и после стремительного перехода переправился через Джамну при Багхпате и приблизился к маратхам. В ноябре 1760 года Бхау укрепил свой лагерь при Панипате. В течение некоторого времени происходили стычки и небольшие сражения между маратхами и афганцами, которые построили укрепления примерно в восьми милях от лагеря марат-


ПАДЕНИЕ МОГОЛЬСКОЙ ИМПЕРИИ
285
хов. К декабрю 1760 года армия маратхов была окружена, ее продовольственные запасы иссякли, в лагере маратхов начался падеж от истощения лошадей, л также быков, на которых перевозили пушки.
1—Маратхская империя ко времени завершения похода Рагхунатха Рао в Пенджаб (приблизительно).
Голодающие маратхи решились на отчаянную битву, 14 января 1761 года они выступили. Силы, участвовавшие в сражении, оценивались следующим образом: афганцев было 60 тысяч человек, маратхов—45 тысяч, не считая нерегулярных войск и обозников. Бой, начавшийся с рассвета, продолжался примерно до трех часов дня. Вероятно, ни одна победа не была более решительной и ни одно поражение более полным. Очень немногим маратхам удалось спастись, среди них—Нана Фарнавис и Махададжи Синдхия, которым позднее суждено было сыграть важную роль в истории маратхов. «Было уничтожено целое поколение вождей», в том числе Висвас Рао, старший сын пешвы, который был номинальным командующим, а также сам Бхау. «Это была национальная катастрофа; в Махараштре не было ни одной семьи, которой не пришлось бы оплакивать потерю своих близких, а многие семьи лишились своих глав». Весть об этом страшном поражении ускорила смерть пешвы, он умер в июне 1761 года.


286
ИСТОРИЯ ИНДИИ
Третью битву при Панипате следует рассматривать как одно из самых решающих событий в истории Индии. В этой роковой битве Маратхской державе и престижу пешвы был нанесен сильнейший удар. Маратхи лишились власти над Мальвой, Раджпутаной и Двуречьем; в Декане плоды победы при Удгире были утрачены, и низам смело перешел в наступление. Однако позиции маратхов были скоро восстановлены; при пешве Мадхаве Рао I маратхи разгромили иизама, восстановили свою власть в Северной Индии и полновластно распоряжались от имени Шах Алама II. К этому времени, однако, общее положение в Индии сильно изменилось. Англичане установили свою власть над Бенгалией и Бихаром и подчинили себе Ауд. Панцпат лишил маратхов возможности оказать сопротивление продвижению англичан в долине Ганга. На юге временное падение могущества маратхов дало Хайдеру Али возможность укрепить свою власть в Майсуре. После 1772 года внутри Маратхского союза княжеств произошли большие изменения: Синдхия, Холькар, Бхонсле и Гаеквар фактически перестали зависеть от пешвы. Власть маратхов в Северной Индии означала с этого времени господство Синдхии и Холькар а, а не верховную власть пешвы.
4. 	СИКХИ, ДЖАТЫ И РАДЖПУТЫ
Сикхи в XVII веке. В предыдущих главах была кратко изложена история сикхов до трагической гибели гуру Арджана в 1606 году. При его сыне и преемнике Харгобинде (1606—1645 гг.) сикхи создали мощную военную организацию. Харгобинд был человеком воинственным, он держал конюшню в 800 лошадей и имел в своей свите 300 всадников. «Он обнажал меч и, сопровождаемый своими преданными сторонниками, передвигался в тылу могольских войск либо смело вел их на борьбу против могольских наместников провинций или своих личных врагов. При Харгобинде численность сикхов сильно возросла, а налоговая система Арджана и военная система его сына послужили основой своего рода отдельного государства сикхов внутри империи».
Харгобинд обошел своих сыновей и назначил своим преемником внука Хар Рая (1645—1661 гг.). Хар Рай был миролюбивым человеком, но за сотрудничество с Дара Шукохом во время войны между сыновьями Шах Джахана должен был послать в Дели своего старшего сына Рам Рая в качестве заложника. Ему наследовал его второй сын Хар Кришан (1661—1664 гг.). Вызванный в Дели, он умер там от оспы, назначив девятым гуру Тегх Бахадура, второго сына Харгобинда.
В самом начале своей деятельности Тегх Бахадур был вызван в Дели в связи с его действиями, которые не понравились Аурангзебу; но ему покровительствовал Рам Сингх, сын мирзы Джай Сингха, раджи Амбера, и вместе с ним гуру отправился в Патну, а оттуда в Ассам. После своего возвращения в Пенджаб он был схвачен и доставлен в столицу, где в 1675 году был предан позорной казни по приказу падишаха.
Говорили, что он был казнен из-за своей постоянной вооруженной борьбы с Моголами. Однако, согласно сикхскому преданию, он был безобидным человеком и вел жизнь странствующего святого. Так или иначе, этот случай в очень значительной мере способствовал превращению сикхов в воинов. Прежде чем отправиться в Дели по вызову падишаха, Тегх Бахадур опоясал своего младшего сына Гобинда мечом Харгобинда, объявив его таким образом своим преемником в случае своей гибели.
Гуру Гобинд Сингх (1675—1708 гг.). Этот последний апостол сикхов пробудил своих сторонников к новой жизни. Он учредил хальсу, или теократию Сингхов (львов). Философская основа религии осталась без изменений, но внешняя ее форма и обряды были преобразованы. Его последователи отныне


ПАДЕНИЕ МОГОЛЬСКОЙ ИМПЕРИИ
287
должны были именоваться Сингхами, или львами. Обряд посвящения получил название пахул. Девизом сикхов должны стать слова: «Да здравствует гуру!» Они должны были почитать память гуру Нанака и его преемников. Им надлежало носить длинные волосы, кинжал, гребень, браслеты и штаны. Вещевою энергию они должны были посвящать клинку, постоянно вести войну и поражать врагов. С помощью нового имени, новой одежды, нового оружия, новых обрядов «он мобилизовал энергию сикхов и направил ее к одной цели. В результате община сикхов была сплочена воедино во имя достижения специальной цели». Религиозный наставник, военный вождь и повстанец, Гобинд. Сингх был человеком, деятельность которого трудно проследить год за годом. Он сражался против вождей горных племен Пенджаба, а также против войск Могольской империи; его сыновья были казнены могольским фоудждаром в Сирхинде. Он выступил на стороне Бахадур-шаха в войне за престол и отправился вместе с ним в Южную Индию, где был убит одним афганцем в 1708 году. Он объявил, что функции и прерогативы гуру в дальнейшем предаются хальсе. Таким образом пост гуру был упразднен.
Война сикхов за независимость в XVIII веке. Банда был преемником гуру Гобинд Сингха в качестве временного вождя сикхов. Он захватил Сирхиид и убил тамошнего фоудждара, который был повинен в убийстве сыновей гуру Гобинд Сингха. Он завладел частью территории у подножья гор, но был из- I нан из своей крепости в Лохгархе Бахадур-шахом и Муним-ханом. Он вновь появился в Сирхинде во время правления Фаррух Сийяра; затем, вынужденный укрыться в крепости Гурдаспур, он держался там до тех пор, пока не кончились запасы продовольствия. Вместе со своими последователями он был казнен в Дели в 1716 году. Наместники Пенджаба продолжали усиленно преследовать сикхов. Но вторжения Надир-шаха и Ахмед-шаха Абдали создали условия, благоприятные для сикхов, перед которыми всегда, даже в дни тягчайших испытаний, стоял образ гуру Гобинд Сингха.
После 1752 года с властью Моголов, поскольку дело касалось Пенджаба, можно было не считаться, и сикхи должны были драться с Ахмед-шахом Абдали. Ожидали, что после большой победы над маратхами при Панипате (1761 г.) Абдали сможет укрепить свою власть над Пенджабом. Но тактика мелких сикхских отрядов, рассчитанная на изматывание врага, их неуловимость не позволили Ахмед-шаху Абдали сокрушить сикхов. Сикхам же удалось подорвать силы великого воителя. Он одержал победу в 1762 году близЯудианы, когда было убито 12 тысяч сикхов, но и эта победа не имела решающего значения. В 1767 году он фактически признал свое поражение и оставил сикхов в покое.
Успех сикхов в их длительной борьбе против Абдали объяснялся несколькими причинами. Прежде всего сикхский метод ведения войны как нельзя лучше соответствовал обстановке. Не имея никаких шансов на успех в крупных сражениях, они стремились перерезать пути снабжения Абдали и таким способом победить его без боя. Ахмед-шах не мог добраться до их горных убежищ. Во-вторых, он не мог выделить достаточного количества войск в Пенджабе для того, чтобы не дать сикхам возможности восстановить свои владения и власть. В-третьих, в Афганистане происходили частые восстания, которые отвлекали его внимание от Индии. Наконец, как бы одарен и как бы велик ни был полководец, он всегда будет находиться в невыгодном положении, сражаясь против вооруженного народа, который воодушевлен сознанием того, что он борется за свою собственную судьбу. Ахмед-шах, как говорят, заметил, что для полного уничтожения могущества сикхов нужно выждать, пока иссякнет их религиозное воодушевление. Во время войны за независимость сикхи выступали почти единым фронтом, и слава победителя в этой борьбе принадлежит всему народу, а не какой-либо отдельной личности. После фактической ликвидации власти Абдали ученики гуру Гобинд Сингха разделили большую часть


288
ИСТОРИЯ ИНДИИ
Пенджаба между собой и образовали 12 мисалсй, или объединений воинов, возглавляемых могущественными вождями, создав таким образом систему, которая была охарактеризована как «теократический союз феодалов».
Возвышение и падение джатов. Одна ветвь джатов поселилась в местности к югу от Джамны—между Агрой и Дели. Они могли угрожать с юго-запада пути, соединяющему эти две столицы, а также путям, ведущим из Агры и Дели через Аджмир в Декан. В годы правления Аурангзеба этот мужественный народ стал причинять Моголам значительное беспокойство. Восстание Гокла Джата было подавлено в 1669 году, восстание раджи Рам Джата—в 1688 году. В 1705— 1707 годах снова произошли волнения джатов под предводительством Бхад- джи. Сын Бхадджи, Чураман, был в 1707 году принят на могольскую службу, но в период правления Мухаммед-шаха попал в немилость. Чураман укрепил свое положение, построив крепость вТхуне. Решено было подавить его сопротивление. В 1716 году с этой целью бы послан Савай Джай Сингх, князь Амбера. Он занял Тхун, но придворные в Дели убедили падишаха принять условия, благоприятные для джатского вождя. Вождь джатов располагал значительными силами, которые находились слишком близко от столицы падишаха. Сыновья Чурамана восстали и укрылись в крепости Тхун. Племянник Чурамана, Бадан Сингх, перешел на сторону моголов, которым удалось захватить Тхун в 1721 году. Бадан Сингх стал вождем джатов.
После смерти Бадан Сингха в 1756 году его приемный сын и наследник Сурадж Мал превратил джатов в грозную силу в Индостане. При Бадан Сингхе и Сурадж Мале в их владениях было построено или восстановлено четыре сильные крепости—Диг, Кумбхер, Бхаратпур и Вер. Сурадж Мал обучил кавалеристов по им же самим разработанному методу. Маратхи, так же как и Ахмед- шах Абдали, не раз вторгались в его страну. В этих случаях Сурадж Мал удалялся в свои крепости, где чувствовал себя в безопасности. В 1757 году во время афганского вторжения джаты оказали исключительно упорное сопротивление в Чаумухе, когда афганцы пытались разграбить Матхуру. Джатам не удалось остановить вторжение, но их сопротивление, вероятно, было самым упорным, какое когда-либо встречали захватчики.
Когда Ахмед-шах Абдали ушел после Панипатской битвы, джатский раджа, повидимому, был самым могущественным властителем в Индии, располагавшим «совершенно свежими силами и несметными богатствами». Он захватил крепость Агру в июне 1761 года. К несчастью для государства джатов, Сурадж Мал погиб в 1763 году в стычке с Наджиб-уд-доулой, который был в это время диктатором Дели. Сурадж Мал у наследовал его сын Джавахир Сингх. Последний провел бурную жизнь. Он был убит в 1768 году. После этого начался упадок государства джатов. Оно было ослаблено семейными распрями и междоусобицей. Могольская армия Шах Алама II под предводительством мирзы Наджаф-хана вернула в 1773 году Агру и в 1776 году Диг. Государство джатов пришло в упадок, но не было уничтожено; его столицей являлась неприступная крепость Бхаратпур.
Раджпуты в XVIII веке. Рана Радж Сингх, правитель Мевара, умер в 1680 году. Его государство, ранее неоспоримо занимавшее первое место среди государств, правители которых были индусами по религии, утратило свое былое значение в результате слабости преемников Радж Сингха и их отдаления от делийского двора. Амбер играл очень важную роль в могольский период, когда правителями его были Бхагван Дас, Ман Сингх и мирза раджа Джай Сингх. Сюль же важным княжеством в то время был, пожалуй, Джодхпур; ратхорские воины играли большую роль в могольской армии. Тридцатилетняя война в Марваре после смерти Джасвант Сингха на некоторое время ослабила это государство. Во времена Мухаммед-шаха два выдающихся князя Раджпу-


ПАДЕНИЕ МОГОЛЬСКОЙ ИМПЕРИИ
289
таны, Савай Джай Сингх из Джайпура и Абхай Сингх из Марвара, занимали выдающееся положение при Могольском дворе. Джай Сингх умер в 1743 году, Абхай Сингх—в 1749 году.
С распадом Могольской империи Раджпутана лишилась мира, который верховная власть Моголов установила и поддерживала около двух веков. «Раджпутана стала зоологическим садом со снесенными решетками клеток и без сторожей». Существовало три очага усобиц—Бунди, Джайпур и Марвар,—где соперники боролись друг с другом за право наследовать престол. Маратхи вторглись в эти земли, выступая на стороне одного из соперников. Холькар и Синдхия рассматривали Раджпутану, раздираемую усобицами, как удобный объект грабежа. Вторжения маратхов продолжались и тогда, когда междоусобная война в Раджпутане прекратилась. Такова история Раджпутаны до установления британского владычества—история войн, внутренних и внешних, с их неизбежными последствиями: беспорядками и экономической разрухой. Раджпуты в XVIII веке казались народом, который навсегда перестал играть сколько-нибудь заметную роль.
5. 	НЕЗАВИСИМЫЕ НАМЕСТНИЧЕСТВА АУД, БЕНГАЛИЯ И ХАЙДЕРАБАД
Причины возвышения независимых наместничеств. Великие Моголы были сильными правителями. Они создали весьма действенную систему надзора за управлением провинциями, который исключал возможность превращения субадаров [наместников.—Ред.} в независимых правителей. Но в период правления последних Моголов (точнее, со времен Мухаммед-шаха) вредная практика объединения нескольких богатых провинций под властью одного наместника, а также отсутствие достаточного надзора способствовали превращению провинциальных сатрапов в фактически независимых правителей. Низам, которому были подчинены могольские провинции в Декане, основал княжество Хайде- рабад. Бенгалия, Бихар и Орисса образовали независимое наместничество. В управлении провинциями был признан принцип наследования должностей. Эти наместничества находились довольно далеко от могольской столицы. Но даже те наместники, владения которых находились вблизи Дели, как, например, навабы Ауда, стали фактически независимыми.
Навабы Ауда. Саадат-хан был персом из Нишапура. Назначенный фоуджа- ром Хиндауна и Бианы в 1720 году, он проявил себя ловким придворным интриганом, что давало в те времена единственную возможность продвижения. В течение некоторого времени он управлял Агрой, а также был назначен наместником Ауда. Он получил имя Бурхан-ул-Мулька. После его неудачи в войне против джатов он был отстранен от управления Агрой, но продолжал занимать положение полунезависимого правителя Ауда. В битве при Карнале в 1739 году он был взят в плен Надир-шахом, которого он склонил пленить могольского падишаха и идти в Дели; но оказалось, что там ему грозило наказание, поскольку он не смог обеспечить Надир-шаху ту добычу, которую ранее обещал. Он покончил жизнь самоубийством, чтобы избежать позора.
В Ауде ему наследовал его племянник и зять Абу-Мансур-хан, более известный под именем Сафдар Джанга. Он поднялся до поста вазира Ахмед-шаха. После его смерти в 1754 году его сын Шуджа-уд-доула стал независимым правителем Ауда. Он также был вазиром безвольного могольского правителя Шах Алама И. После битвы при Буксаре в 1764 году он очень скоро превратился в вассала Ост-Индской компании.
Навабы Бенгалии. При Муршид Кули-хане, знаменитом диване Аурангзеба, Бенгалия, Бихар и Орисса образовали фактически независимое наместничество. К концу правления Аурангзеба Муршид Кули-хан был диваном 19 История Индии


290
ИСТОРИЯ ИНДИИ
Бенгалии, а Азим-ус-шан—субадаром. Во время длительного отсутствия последнего Муршид Кули-хан ведал также вооруженными силами Моголов в Бенгалии и Ориссе. Когда Фаррух Сийяр вступил на престол, Муршид Кули-хан был назначен своего рода заместителем наместника Бенгалии на время его отсутствия, а также субадаром Ориссы. В 1717 году Муршид Кули-хан официально был назначен субадаром Бенгалии и занимал этот пост до своей смерти в 1727 год>
Муршид Кули-хан отдавал право на сбор земельного налога в Бенгалии на откуп (система иджара). Многие старые заминдары оказались под пятой новых иджарадаров (откупщиков.—Ред.)- Во втором или третьем поколении эти иджарадары стали именоваться заминдарами. Для сбора налогов Муршид Кули-хан использовал исключительно бенгальиев-индусов. Он таким образом создал новую земельную знать в Бенгалии. Земельно-налоговая система, которую восприняли в Бенгалии англичане, была в основном делом его рук.
Муршид Кули-хану наследовал в качестве наместника Бенгалии и Ориссы его зять Шуджа-уд-дин Мухаммед-хан. В период его правления к Бенгальскому наместничеству был присоединен Бихар. Ц1уджа-уд-дин умер в 1739 году, и его преемником по установившемуся обычаю стал его сын Сарфараз-хан. Сар- фараз был побежден и убит в битве при Гириа в апреле 1740 года Аливерди- ханом, фаворитом его отца, который назначил Аливерди своего рода заместителем наместника в Бихаре. В мае 1740 года могольский падишах признал Аливерди наместником Бенгалии, Бихара и Ориссы.
Во время правления нового субадара его владения подвергались разбойничьим набегам маратхов из Нагпура. Набеги барги [маратхов.—Ред.] на Бенгалию начались в 1742 году и затем периодически повторялись до 1751 года Силы Аливерди-хана были истощены в этих непрерывных столкновениях, а значительная часть его владений была опустошена. В 1751 году он заключил мир с Рагхуджи Бхонсле, правителем Нагпура, на следующих условиях- Орисса фактически была отдана Рагхуджи, а Бенгалия должна была ежегодно выплачивать дань—1,2 миллиона рупий в качестве чаутха. Река Суварнарекха стала границей Бенгалии. Аливерди умер в апреле 1756 года. Его преемником стал его внук Сирадж-уд-доула, чья деятельность будет рассматриваться в связи с историей установления британского владычества в Бенгалии.
Низамы Хайдерабада. Основателем княжества Хайдерабад является Мир Камар-уд-дин Чин Килич-хан, более известный под именем Низам-ул-Мулька. Его дед был выходцем из Бухары. Низам-ул-Мульк поступил на могольскую службу в начале правления Аурангзеба. Бахадур-шах сделал его наместником Ауда. В первый раз он стал наместником Декана в 1713 году, ио вскоре его сменил сайид Хусейн Али. После падения сайидов он снова сделался властителем Декана. В 1722 году Мухаммед-шах сделал его вазиром Могольской империи, но интриги при дворе так возмущали его, что он в 1723 году вновь отправился в Декан. Подозревая его в неверности, Мухаммед-шах натравил на него временного наместника Декана, Мубариз-хаиа, но тот был убит низамом в битве при Шакаркхеде (в Бераре) в 1724 году. Падишах, не имея возможности подорвать его положение, вынужден был утвердить его наместником и пожаловать имя Асаф Джаха. В борьбе с Баджи Рао Низам неизменно терпел поражения, но Панкхедская кампания, или поражение у Бопальского водоема, не повлияли на его положение наместника шести могольских провинций в Декане. С 1736 по 1740 год он находился на севере, безуспешно пытаясь спасти Могольскую империю сначала от маратхов, затем от Надир-шаха. Поражения, которые он потерпел при Бхопале и Карнале, показали, что роль спасителя гибнущей Могольской империи ему не по плечу. Он возвратился в Декан в 1741 году и подавил восстание своего второго сына Насир Джанга, который замещал его во время его отсутствия. В 1743 году Низам-ул-Мульк установил свою власть в Аркоте и в Тричинополи. Оц назначил своего ставленника Анвар-уд-дина


ПАДЕНИЕ МОГОЛЬСКОЙ ИМПЕРИИ
291
навабом Аркота. В 1748 году он умер. Его характеризуют как наиболее выдающегося деятеля периода падения Могольской империи; о нем говорят, что он был скорее искусным дипломатом, нежели полководцем. Его роль в истории Индии заключается прежде всего в том, что он явился основателем княжества Хайдерабад.
После его смерти шестеро его сыновей начали борьбу за престол. Второй сын, Насир Джанг, стал его преемником в Хайдерабаде, старший сын, Гази- уд-дин, пытался играть важную роль при могольском дворе в Дели. Но Музаффар Джанг, внук и любимец Низам-ул-Мулька, который в это время был наместником Биджапура и Адони, выступил соперником Насир Джанга. Он был поддержан французами. Насир Джанг выступил против него со своей армией, чтобы сразиться с ним, но был убит в своем лагере до боя. Музаффар Джанг стал наместником, однако вскоре и его убили. Французским отрядом командовал талантливый командир Бюсси; он объявил Салабат Джанга, одного из братьев Насир Джанга, преемником Музаффар Джанга. Бюсси вершил дела в Хайдерабаде с 1751 года вплоть до 1758 года, когда он был отозван французским губернатором Лалли. Салабат Джанг был бездарным человеком. После отозвания Бюсси он предоставил всю власть своему брату Низаму Али. Пешва Баладжи Баджи Рао продолжал борьбу своего отца против Хайдарабада. Крупная маратхская армия под предводительством Садашива Рао Бхау нанесла Низаму решительное поражение в битве при Удгире (3 февраля 1760 года). Низам отдал маратхам территорию, дававшую 6 миллионов рупий ежегодно, крепости Асиргарх и Даулатабад, а также города Биджапур и Бурханпур; ему было разрешено сохранить за собой свои остальные владения при условии уплаты маратхам чаутха. Это должно было бы означать начало конца династии Асаф Джахи, но поражение маратхов при Панипате сказалось и на юге Индии. За ним последовала смерть пешвы Баладжи Баджи Рао, силы маратхов были временно парализованы, и это позволило Низаму Али вернуть многое из того, что было потеряно. Панипат уничтожил последствия Удгира. Низам Али йосле своего успеха бросил Салабат Джанга в тюрьму, где тот через два года умер. После вступления Низама Али на престол в 1762 году положение династии Асаф Джахи снова упрочилось, и нормальное наследование престола дало ей наибольшую устойчивость, которая только была возможна в те времена. Лишь в 1795 году маратхи нанесли поражение Низаму Али в битве при Харде. Он правил сорок лет и умер вассалом Ост-Индской компании.
6. 	ПРИЧИНЫ ПАДЕНИЯ МОГОЛЬСКОЙ ИМПЕРИИ
Небоеспособность армии. Ирвин в своем труде «Армия индийских Моголов» пишет: «Небоеспособность армии была главной и едва ли не единственной причиной краха Могольской империи. Все другие недостатки и слабости были ничто по сравнению с этим. Ее налоговая и судебная системы полностью соответствовали обычаям народа; народ не стремился ни к чему иному, и, если бы речь шла только об этой области управления, империя смогла бы продержаться века. Однако она утратила свою военную энергию. Не требовалось даже тяжелой руки персидского или афганского завоевателя, Надира, или Ахмед-шаха Абдали, или такого ловкого европейского авантюриста, как Дюплекс или Клайв, для того чтобы она рухнула. Могольская империя была уже обречена, прежде чем кто-либо из них появился на сцене».
Организация армии была порочной во всех отношениях. Рядовой всадник воевал на собственном коне, и, если конь был убит, воин был разорен. Он часто обращался в бегство не потому, что был трусом, а потому, что старался спасти своего коня, который был его единственным достоянием. Армия была организована так, что рядовой находился в полной власти своего непосредственного командира и был лишен какой бы то ни было инициативы. Даже во вре- 19*


292
ИСТОРИЯ ИНДИИ
мена Шах Джахана на примере трех осад Кандагара мы видим, что армия Моголов была крайне отсталой как по вооружению, так и по методам ведения войны. Только исключительные личные способности Великих Моголов позволяли им более или менее успешно использовать свою мало боеспособную армию О последних Моголах Ирвин пишет: «Воинов армии вырождавшихся Моголов нельзя обвинить в отсутствии личной храбрости, однако этой армии были присущи все пороки: отсутствие дисциплины и согласованности в действиях, привычка к роскоши во время походов, пассивность, плохо налаженное снабжение и громоздкий обоз».
Разложение среди знати. Разношерстной армией, состоявшей из афганцев и тюрков, раджпутов и выходцев из различных областей Северной Индии, которая выступала под знаменем делийского властителя, могли успешно руководить только вожди, обладавшие тактом и выдержкой, личной храбростью и административными способностями. Но, как говорит Дж. Н. Саркар, «внимательного исследователя могольского периода ничто так не поражает, как разложение среди знати». Кровавая борьба за престол, вооруженные столкновения вельмож, боровшихся за посты наместников в провинциях, отчуждение индусов, слабость правителей, которые были не в состоянии подобрать себе способных людей, засилье фаворитов и грязные интриги способствовали разложению могольской знати. В таких условиях даже искатели приключений из Бухары и Хорасана не стремились больше сделать себе карьеру в Индии. Вот один из характерных примеров: Мухаммед Яр-хан, которому не понравилась строгая дисциплина у Надир-шаха, покинул его и остался в Индии, но обстановка там быстро опротивела ему, и он вернулся в Персию. «Ты боялся моего крутого нрава, как же ты вернулся ко мне?»—спросил его Надир-шах. Тот ответил: «Я предпочитаю погибнуть от руки такого человека, как вы, чем провести всю жизнь среди сборища трусов».
В армии, состоявшей из персов, выходцев из Средней Азии и афганских наемников-авантюристов, не могло быть патриотического духа. В известной мере в армии существовала личная преданность правителю, а в XVI—XVII веках правители были сильными личностями. Но глупый интриган Фаррух Сийяр или робкий и нерешительный Мухаммед-шах не могли внушить чувство уважения и пресечь интриги различных клик. Могольские падишахи, находясь под влиянием своих фаворитов и идя на поводу у таких вазиров, как старый сластолюбец Камар-уд-дин-хан или бездарный и эгоистичный Имад-ул-Мульк, не могли предотвратить ослабления государственного аппарата и пресечь интриги различных клик. Иранская, туранская и индостанская клики грызлись между собой. Саадат-хан, перс по происхождению, предал своего господина за то, что тот предоставил пост, на который он претендовал, одному туран- цу [тюрку.—Ред.]. Сафдар Джанг, иранец, не пришел на помощь наместнику Пенджаба, находившемуся в тяжелых условиях, поскольку последний был туранцем и его соперником. Благоговение перед главой государства и преданность ему, которые внушали Акбар и его преемники, больше не удерживали знать в должных рамках.
Внутренние и внешние враги. Неоднократные вторжения маратхов в двуречье Ганга—Джамны, завоевание маратхами Гуджарата, Мальвы и Бунделкханда и их набеги в Бенгалию показали, что Могольская держава была неспособна бороться со своими внутренними врагами. Страна была охвачена смутами, когда Надир-шах вторгся в Индию. Походы Надир-шаха и Ахмед-шаха лишь довершили распад Могольской империи, зашедший к тому времени очень далеко. Независимые наместники провинций, победоносные маратхи, неукротимые сикхи и полные решимости джаты быстро разрушали то, что было сделано Акбаром и Шах Джаханом, когда пришли иноземные захватчики и завершили этот процесс.


Глава XXII
ПРОНИКНОВЕНИЕ ЕВРОПЕЙЦЕВ
1. 	ПОРТУГАЛЬЦЫ в ИНДИИ
Васко да Гама. 17 мая 1498 года Васко да Гама со своими спутниками достиг берегов Индии и высадился в Каликуте. Открытие морского пути в Индию было великим событием. Мысль об этом принадлежала Жуану II, который следовал традиционной политике принца Генриха Мореплавателя. Открытие Бартоломео Диасом мыса Доброй Надежды сделало возможным осуществление этого замысла, и Васко да Гама осуществил зрелый план, основанный на достоверных сведениях, собранных в течение полувека. Исторические последствия этого предприятия поставили его, по общераспространенному тогда мнению, в один ряд с Колумбом. В 1502 году папа разрешил королю Португалии именовать себя «господином мореплавания, завоеваний и торговли в Эфиопии, Аравии, Персии и Индии».
Знаменитое путешествие Васко да Гамы дало португальцам представление о предметах, которые можно было найти на рынках Малабарского побережья, и о товарах, которые можно было там продать. Сам Васко да Гама был простым моряком и, несмотря на свое трехмесячное пребывание в индусском государстве, так и не узнал о существовании индусской религии. Он возвратился в Португалию в августе 1499 года.
Вслед за ним в Индию прибыл Кабрал. Он достиг Каликута в сентябре 1500 года, основал там факторию, но очень скоро поссорился с заморином [правителем Каликута.—Ред Л. Португальская фактория была стерта с лица земли. Кабрал взял ценный груз в Кочине и Каннаноре. Раджа Кочина, враждовавший с заморином Каликута, стал другом португальцев. «Цель португальцев заключалась теперь не только в том, чтобы по возможности препятствовать торговле между Индией, Красным морем и Персидским заливом, но также и в том, чтобы подчинить Португалии всю торговлю Востока с Европой».
Васко да Гама снова прибыл в Индию в 1502 году, на этот раз во главе большого флота. Жестокий и алчный моряк, он совершил страшные злодеяния, беспощадно пуская ко дну корабли с паломниками, стремясь зверствами запугать арабских купцов и заставить их прекратить торговлю с Индией. Он основал факторию в Кочине и возвратился в Лиссабон, оставив небольшой флот, действовавший у индийского побережья. Заморин Каликута вторгся на территорию Кочина, но Альфонсо де Альбукерк, прибывший с небольшой португальской эскадрой, изгнал его из Кочина. Дуарте Пачеку остался с сотней людей защищать Кочин от заморина. С восемью тысячами воинов Кочина он противостоял в течение четырех месяцев почти шестидесятитысячной армии заморина; затем был заключен мир.
Теперь португальцы отказались от ежегодных экспедиций и в 1505 году решили назначить вице-короля, который оставался бы на своем посту в течение трех лет. Первым вице-королем был Франсишку Алмейда. Он должен был построить крепости на Анджадиве (группа небольших островов Малабарского побережья), в Каннаноре и Кочине. Анджадива оказались бесполезными для португальцев, однако в этот период раджа Кочина стал португальской марио-


294
ИСТОРИЯ ИНДИИ
меткой. Португальский гарнизон в Каннаноре держался стойко. Флот заморина был уничтожен. Алмейда также одержал при Диу крупную победу над флотом, посланным египетским султаном с целью изгнать португальцев с Индийского океана.
Альбукерк. В 1509 году преемником Алмейды на посту губернатора стал Альфонсо де Альбукерк. В следующем году он захватил Гоа. Юсуф Адил-шах, правитель Биджапура, вернул себе этот город, но Альбукерк вскоре снова захватил его. Он укрепил Гоа, поднял егр торговое значение и превратил в главную базу португальцев на Востоке. Он настойчиво побуждал португальцев брать себе в жены индийских женщин, имея в виду обеспечить постоянное население. Альбукерк захватил Малакку в 1511 году, в 1512 году вновь занял Гоа, но его нападение на Аден окончилось неудачей. Ему удалось установить верховную власть португальцев над Ормузом. Альбукерк умер в декабре 1515 года, основав Португальскую империю с ее системой морских баз от Ормуза до Малакки, опираясь на которые, португальцы господствовали над морскими торговыми путями и захватывали корабли всех других наций с целью получить выкуп. Алмейда полагался на мощь португальского флота, который имел базы в Кочине и других местах и контролировал побережье и морские пути. Система Альбукерка была другой. Он захватывал важные пункты, устанавливал там свое правление, колонизировал определенные районы, поощряя с этой целью смешанные браки, сооружал крепости в стратегически важных пунктах и повсюду, где это только было возможно, стремился склонить мелких местных правителей к признанию верховной власти Португалии, в случае необходимости даже путем уплаты им ежегодной субсидии золотом.
Расширение португальских владений. Португальские губернаторы—преемники Альбукерка следовали по его стопам. Они захватили Бассейн в 1534 году и Диу в 1537 году, построили крепость в Коломбо в 1518 году и к середине XVI века установили свою власть на острове Цейлон. Под началом португальского губернатор а Индии, резиденцией которого был Гоа, находились пять губернаторов, они управляли в Мозамбике, Ормузе, Маскате, на Цейлоне и в Малакке. Португальцы никогда не пытались проникнуть вглубь Индии. Португальской Индии как таковой история не знает. Португальцы никогда не владели какой-либо частью Индии, которая находилась вне радиуса действия их корабельных пушек.
В течение всего XVI века Португалия «держала сказочно богатый Восток в качестве своего лена». В XVII веке, однако, португальские поселения в Индии одно за другим перешли в руки голландцев, позднее место голландцев заняли англичане. Маратхи захватили Сальсетту и Бассейн в 1739 году. Португальцы сохранили только Гоа, Даман и Диу.
Причины падения португальского могущества. Окончательный упадок португальского могущества на Востоке был вызван несколькими причинами. Система смешанных браков привела к появлению поколения, которое не обладало воинскими качествами, необходимыми для поддержания португальского могущества. Говорят, что Восток отражал вторжение Запада, поглощая первых западных завоевателей, и они постепенно деградировали. Система управления португальцев также была «поразительно неэффективной», хуже, чем у за- морииа или Адил-шаха.Чиновники были лишены какого бы то ни было чувства долга, даже простые солдаты имели право вести частную торговлю, коррупция процветала. Систему управления португальцев разъедали взяточничество и злоупотребления.
Религиозная нетерпимость португальцев была другой важной причиной упадка их власти. В 1517 году в Гоа прибыли миссионеры Ордена францискан-


ПРОНИКНОВЕНИЕ ЕВРОПЕЙЦЕВ
295
пев. Индусские храмы в Гоа были разрушены. В 1560 году в Гоа была учреждена инквизиция. Начались жестокие религиозные гонения. Одного только владычества католической церкви в Гоа было достаточно для того, чтобы разрушить Португальскую империю на Востоке. Вспоминая варварскую жестокость португальцев по отношению к мусульманам, пытки и сожжение на костре вероотступников из числа обращенных в христианство, можно только удивляться, почему власть португальцев не рухнула еще раньше.
После упадка Виджаянагара Гоа потеряла свое значение торгового центра. На сцену вышли голландцы и англичане, которые вступили в борьбу с монополией португальцев. В 1580 году Португалия соединила свою судьбу с Испанией. Ее корабли и солдаты были заняты в Европе, где они воевали ради Испании. Потерпев поражение сначала от голландцев, а затем от англичан, португальцы утратили господство в районе Восточных морей. Падение португальцев было ускорено еще и тем, что их флот уступал флоту их противников.
Последствия португальского владычества. Наиболее важным политическим последствием португальского владычества на западном побережье было то, чго оно воспрепятствовало развитию тенденций к объединению Малабара. Замо- рин Каликута смог бы добиться успеха в своем стремлении создать единое государство, не будь португальцев, которые привлекли на свою сторону местных князей, и, опираясь на мощь своего флота и располагая поддержкой мелких местных правителей, сорвали планы замор ина. Голландцы, сменившие португальцев в этом районе, способствовали политическому разобщению Малабара, в результате чего он стал легкой добычей Хайдера Али.
Бернье пишет о португальцах в Бенгалии в XVII веке как о «христианах только по названию; они вели самый отвратительный образ жизни, убивали или отравляли друга друга без зазрения совести и без всякого сожаления». Ужас и отвращение, которые вызывали «феринги», делают почти абсурдным предположение, что португальцы занимают какое-то место в истории индийской культуры, но миссионеры-иезуиты, посланные ко двору Акбара,—Аквавива и Монсеррате, которые были в Индии в 157S году, а затем Ксавье и Пиниейру, которые были приглашены в 1594 году,—были добродетельными, знающими и деятельными проповедниками, и они сделали некоторый вклад в индийскую культуру. Они были разочарованы, обнаружив, что могольский падишах и его придворные отнюдь не были склонны принять христианство, но «Комментарии» Монсеррате и письма Ксавье являются богатыми источниками для историка, изучающего могольский период.
Говорят, что португальцы успешно отразили все направленные против них выступления турок. «Хотя у нас нет никаких документальных данных, чтобы предположить, что турки когда-либо собирались создать в Индии свою морскую или, что еще менее вероятно, военную базу, все же вполне допустимо, что если бы какому-либо турецкому флоту удалось изгнать португальцев из их укреплений на Индийском побережье, то установление христианской власти в Индии могло бы задержаться на неопределенный период».
2. 	ДРУГИЕ ЕВРОПЕЙСКИЕ КУПЦЫ В ИНДИИ
Голландцы в Индии. Попытки голландцев бороться с португальской монополией на торговлю с Востоком начались в 1595 году. «Скованное ранее предпринимательство голландских торговых кругов вдруг рванулось вперед, как будто перед ним открыли плотину». Объединенная Ост-Индская компания Нидерландов была образована в 1602 году. Она обратила свое внимание на Острова Пряностей. Сначала голландцы отобрали у португальцев Молуккские острова. Малакка была захвачена в 1641 году. Таким образом голландцы захватили торговлю с Дальним Востоком. /Между 1638 и 1658 годами к ним перешел


296
ИСТОРИЯ индии
Цейлон. Голландия послала на Восток одного из своих выдающихся деятелей, адмирала Коена. Он основал город Батавию и сумел вытеснить англичан из Индонезии, тем самым заставив их сосредоточить свое внимание на Индии. Перец и пряности, выращиваемые на Суматре, Яве и Молуккских островах, пользовались большим спросом, и торговля этими товарами была чрезвычайно прибыльной. В начале своего проникновения на Восток голландцы допустили ошибку: они выбрали Индонезию, а не Индию. Об Индонезии было очень удачно сказано, что эта страна является «заманчивой тропой, которая, однако, уводит в сторону от мирового господства». Голландцы очень скоро обнаружили, что платить деньгами за перец и пряности невыгодно и что на островах Малайского архипелага существовал большой спрос на хлопчатобумажные ткани Гуджарата и Коромандельского побережья. Они решили отобрать торговлю этими товарами у арабских и индийских купцов и платить за перец и пряности ввозимыми из Индии хлопчатобумажными тканями. Имея прочные позиции на Малайском архипелаге, голландцы сумели вытеснить португальцев из Малабара, захватили Килон, Кранганор и Кочин и укрепили свое влияние там, где раньше господствовали португальцы. При Ван-Гоенсе, который сокрушил власть португальцев в Южной Индии, Негапатам стал главной базой голландцев в Индии.
«В то время как флот голландцев держал в страхе их противников, сами они часто завидовали англичанам, которые умели вести торговлю без тех огромных расходов на содержание военного флота, крепостей и гарнизонов, которые обременяли бюджет Голландской компании». Расходы Голландской компании возрастали в течение всего XVIII века. Англичане начали перенимать у «мудрых голландцев» их политику силы. Вначале они потерпели неудачу. Но примерно в середине XVIII века обнаружилось, что военный флот голландцев находится в запущенном состоянии, а могущество англичан и французов растет. После успехов Клайва в Бенгалии голландцы пытались восстановить свои позиции. В 1759 году они потерпели неудачу при Бидерре, их флот, направлявшийся вверх по Хугли, был уничтожен. В 1781 году голландцы вновь спровоцировали столкновение с англичанами и потеряли Негапатам и Тринкомали на Цейлоне. Позднее они вернули себе Тринкомали в результате усилий своих союзников французов. Когда война закончилась, Негапатам был потерян навсегда. Голландцы так и не смогли стать серьезными соперниками англичан в Индии.
Французы в Индии (1664—1740 гг.). Французы пришли в Индию сравнительно поздно. К этому времени англичане, так же как и датчане, уже имели там свои торговые фактории. Французская «Индийская компания» была учреждена в 1664 году. Торговым кругам Франции, однако, нехватало предприимчивости, и даже энергия и энтузиазм Кольбера не могли обеспечить успех этом\ новому предприятию французов. Пондишери был основан в 1673 году. Он вырос благодаря энергии, способностям и смелости Франсуа Мартэна и стал столицей французских поселений в Индии. Но деятельность Французской компании в Индии стала заметно проявляться лишь с 1697 года. Французская фактория в Сурате также пробудилась ото сна. Фактории в Масулипатаме, Каликуте, Маэ, Карикале и Шандернагоре вели довольно оживленную торговлю, но ничего примечательного ие произошло до начала войны за австрийское наследство в 1740 году.
Датчане и другие европейцы в Индии. Датская Ост-Индская компания была учреждена в 1616 году. В 1620 году она основала факторию в Транкебаре, а в 1755 году другую—в Серампуре. Датчане, однако, не играли заметной роли в индийских делах, и их фактории были куплены англичанами в 1845 году.
Австрийский император в 1723 году даровал хартию одному объединению фландрских купцов. Это объединение было известно под названием «Восточной


ПРОНИКНОВЕНИЕ ЕВРОПЕЙЦЕВ
297
компании». В 1731 году оно было распущено. Шведская Ост-Индская компания получила хартию в 1731 году. Еще одна австрийская Ост-Индская компания пыталась получить хартию в 1755 году. Все эти проекты после ряда злоключений провалились.
Английская Ост-Индская компания (1600—1740 гг.). В 1600 году королева Елизавета даровала организации английских купцов, именовавшейся «Управляющий и компания купцов Лондона, торгующих с Индией», монополию на английскую торговлю от мыса Доброй Надежды до Магелланова пролива сроком на 15 лет. Эта компания известна как Ост-Индская компания. Под предводительством Джеймса Ланкастера были совершены два путешествия на Острова Пряностей, причем доходы от каждого из этих предприятий держатели акций компании поделили между собой. Корабль, совершавший третье путешествие, прибыл в Сурат, где он вел кое-какие торговые операции. Говоривший по-турецки Уильям Хоукинс, капитан этого судна, нанес визит Джахангиру и передал ему письмо Якова I. Он был милостиво принят, и ему позволили в течение некоторого времени (1601—1611 гг.) жить при дворе; но влияние португальцев при дворе было достаточно сильным, чтобы помешать предоставлению англичанам права на торговлю в могольских портах. В 1612 году двум кораблям под командованием Томаса Беста удалось нанести поражение португальскому флоту близ Сурата. Это подняло престиж англичан. В 1613 году англичане получили фирман падишаха, которой разрешал англичанам основать в Сурате постоянную факторию. В 1615 году близ Сурата англичане одержали еще одну победу над португальским флотом. Пока что англичане могли вести весьма незначительную торговлю, тогда как португальцы вели свои торговые дела систематически и в большом масштабе.
Положение английских купцов оставалось поэтому все еще непрочным, когда Томас Роу прибыл в качестве посла Якова I, аккредитованного при моголы ском дворе. Он находился при могольском дворе в течение трех лет. Он не смог добиться разрешения на торговлю в Бенгалии и Синде, но получил для англичан торговые привилегии в Гуджарате. Английские фактории были учреждены в Агре, Ахмедабаде и Броче; все они находились под началом управляющего факторией в Сурате, который именовался президентом. В 1622 году англичане захватили Ормуз и тем самым значительно ослабили позиции португальцев в Восточных морях. Были учреждены фактории в Масулипатаме в 1616 году и в Армагоне (севернее Пуликата) в 1626 году. Могольские власти поощряли англичан и голландцев, с тем чтобы противопоставить их португальцам. Однако эти две протестантские державы отнюдь не выступали совместно, и после знаменитой «амбойнской резни» в феврале 1623 года, когда десять англичан были незаконно казнены по обвинению в заговоре с целью захватить крепость» ни о каком сотрудничестве не могло быть и речи. С другой стороны, в 1635 году было заключено перемирие между англичанами и португальцами, а англопортугальский договор 1642 года установил определенное согласие между прежними врагами.
Прямым следствием этой англо-португальской дружбы было основание английского поселения в Мадрасе, близ португальского форта св. Фомы. Земля была арендована у раджи Чандрагири. Новое поселение было названо фортом Сент-Джордж. Он стал (вместо Масулипатама) резиденцией Ост-Индской компании на Коромандельском побережье. Были учреждены фактории в Хари- харпуре, в дельте реки Махаиади, а также в Хугли, Патне и Касимбазаре, где англичане закупали бенгальский шелк, сахар и селитру. В 1630—1631 годах страшный голод поразил Гуджарат, Ахмеднагар, Биджапур и Голконду. Тысячи людей погибли от голода или покончили самоубийством, были даже случаи людоедства. Последствия этой катастрофы сказывались длительное время. В обезлюдевшем Гуджарате не было теперь тканей, которые прежде


298
ИСЮРИЯ ИНДИИ
вывозились из Сурата; ткачи «либо погибли, либо разбежались». Торговля тканями перешла поэтому из Гуджарата в Мадрас. Более того, индиго из Сурата было вытеснено с европейских рынков в результате конкуренции Вест-Индии. Таким образом, торговая деятельность европейцев переместилась с запада на восток Индии.
У Ост-Индской компании были свои трудности. В 1637 году в Англии была создана организация, известная под названием Ассоциации Куртена. Она получила поддержку короля Карла I и стала конкурирующим с Ост-Индской компанией предприятием. Она основала фактории в Раджапуре, Бхаткале п Кар варе, но вскоре начала приходить в упадок и перестала причинять беспокойство старой компании. Хартия Ост-Индской компании была возобновлена в 1639 году, причем не было установлено определенного срока действия ее привилегий, а было оговорено, что в случае их отмецы необходимо предупреждение об этом за три года. Но монополия, уже нарушенная Ассоциацией Куртена, не могла быть легко восстановлена. «Компания Ассады», конкурирующее объединение, выступило с предложением основать колонии в Ассаде, на Мадагаскаре и в некоторых местах индийского побережья. Эта попытка, однако, потерпела неудачу. В 1657 году Кромвель предоставил существовавшей Ост-Индской компании хартию, которая давала право на торговую монополию В период реставрации эта хартия потеряла силу. Но король Карл II предоставил компании новую хартию. В 1695 году была сделана попытка организовать «Шотландскую компанию», но из этого ничего не вышло. Серьезная угроза нависла над компанией в 1698 году, когда была создана «Английская компания для торговли с Ост-Индией», которая получила монопольное право на индийскую торговлю, причем старой компании было разрешено вести свои дела еще в течение трех лет после предупреждения, как это и предусматривалось хартией. Возникли различные осложнения. Старая и новая компании мешали друг другу. Поэтому они обе в 1702 году были объединены в одну компанию под названием «Объединенная компания купцов Англии, торгующих с Ост-Индией». Акции были разделены поровну, и слияние было окончательно оформлено решением Годолфина1 в 1708 году.
Несмотря на эти затруднения, торговля на Востоке процветала. Но служащие компании всех рангов—клерки, факторы, младшие и старшие торговые агенты—все получали до смешного низкую плату, имея, однако, право вести частную торговлю. Они стали серьезно мешать торговле компании, и такое положение вещей нельзя было устранить, поскольку служащие компании в случае надобности могли вести свои дела через подставных лиц—индийских купцов. Компания поэтому отказалась от торговли между отдельными портами и ограничилась непосредственно торговлей между Англией и Индией. Фактории в Северной Индии были закрыты, и деятельность компании была сосредоточена в Сурате, Мадрасе и Хугли.
Бомбей был приобретен в 1661 году в качестве части приданого Екатерины Браганзской, португальской инфанты, которая стала супругой английского короля Карла II. Король передал Бомбей Ост-Индской компании. Джеральд Онгьер, президент Сурага и губернатор Бомбея (1669—1677 гг.), создал там поселение. В 1687 году Бомбей стал штаб-квартирой англичан в Западной Индии вместо Сурата. Около 1686 года Джоши а Чайлд, возглавлявший Совет директоров Ост-Индской компании в Англии, решил, подобно голландцам, следовать политике силы, вместо того чтобы постоянно стремиться умилостивить местные власти и таким образом сохранить торговые привилегии. Но его попытки «создать гражданскую и военную администрацию, а также обеспечить получение таких налоговых поступлений, за счет которых можно было содержать
1 Годолфин был государственным казначеем (т. е. министром финансов) Велико британии и вынес решение о порядке слияния обеих компаний —Прим ред


ПРОНИКНОВЕНИЕ ЕВРОПЕЙЦЕВ
299
оба эти ведомства, необходимые для основания обширных и прочных английских владений в Индии на грядущие времена», потерпели полный крах. Была сделана бесплодная попытка захватить Читтагонг. Каботажное плавание у западного побережья было в руках компании. В ответ могольские войска осадили Бомбей. Англичане должны были бежать из Хугли. Мир с могольскими властями был заключен в 1690 году. Это был унизительный договор, и одним из его условий было увольнение Джона Чайлда, губернатора Бомбея, который захватил несколько могольских судов с грузом. Джон Чайлд умер до окончания переговоров.
После неудачи в Бенгалии англичане отступили в Мадрас. Могольский субадар предложил Джобу Чарноку и их главе вернуться в Бенгалию. В 1690 году тот возвратился и основал Калькутту в таком месте, которое, казалось, не было многообещающим. Прежние привилегии были восстановлены падишахским фирманом. Здесь не лишне будет привести описание этого события Киплингом:
Однажды, двести лет назад, пришел купец,
послушный, жалкий,
И робкая его нога боялась сделать лишний шаг, пока торговля
Не выросла в империю...
Для того чтобы добиться обширных торговых привилегий во всех трех провинциях, в 1714 году в Дели было направлено посольство во главе с Джоном Сурманом: в результате затянувшихся переговоров в 1717 году было получено три падишахских фирмана, которые составили правовую основу торговли компании. Было признано право компании вести беспошлинную торговлю в Бенгалии при условии уплаты трех тысяч рупий в год. Компания получила также право беспошлинной торговли во всем А'югольском Декане в обмен за арендную плату, которую она платила за Мадрас. Компания должна была платить 10 тысяч рупий вместо пошлин с ее торговли в Сурате. Могольская империя, однако, рушилась, и вскоре Объединенная компания оказалась перед лицом новых проблем и должна была вырабатывать новую политику.
3. 	АНГЛО-ФРАНЦУЗСКОЕ СОПЕРНИЧЕСТВО В ДЕКАНЕ
Первая война в Карнатике (1746—1748 гг.). Война за австрийское наследство. которая в 1740 году вспыхнула в Европе, в 1746 году распространилась и на Индию. В этой войне Англия и Франция выступали как противники. В это время французским губернатором Пондишери был Жозеф Франсуа Дюплекс, который еще до того проявил большие организаторские способности. Губернатором французского острова Маврикия (или Иль-де-Франс) был Маэ де Лабурдоннэ, человек выдающихся способностей и бурной энергии. Он превратил остроз Маврикия с его гаванью (Порт-Луи) в прочный опорный пункт в Индийском океане. Поскольку англичане и французы вели теперь в Индии войну, Лабурдоннэ со своим флотом появился у Коромандельского побережья. Английским флотом командовал безинициативный моряк Пейтон, который отошел к Цейлону после ничего не решившего сражения; через некоторое время он выступил вновь, но только для того, чтобы в смятении уйти в Хугли. Лабурдоннэ со своими кораблями и частью войск из Пондишери появился перед Мадрасом, который был трусливо сдан (1746 г.). Лабурдоннэ хотел заключить мир, получив выкуп. Дюплекс отверг этот план и удерживал Мадрас до 1749 года. В октябре 1746 года корабли Лабурдоннэ были потрепаны сильным штормом, после чего он вынужден был удалиться.
Назаб Анвар-уд-дин, правитель Аркота, назначенный в Карнатик Низам- ул-Мульком в 1743 году, не мог оставаться безучастным наблюдателем этих событий, которые происходили на его собственной территории. Он выразил


300
ИСТОРИЯ ИНДИИ
недовольство захватом Мадраса без его разрешения и послал туда армию под командованием своего старшего сына. Французы сделали вылазку из Мадраса и вынудили аркотскую армию отступить к форту св. Фомы. Крошечному отряду под командованием Паради, который шел на помощь осажденным в форте св. Фомы, удалось рассеять аркотскую армию, преграждавшую ему путь. Эга до смешного легкая победа французов справедливо рассматривается как одно из решающих событий в истории Индии. Орм, английский историк того времени, пишет: «В течение предшествующего периода, который продолжался более века, ни одна из европейских наций не добилась серьезных побед в войне против ставленников Великого Могола. Опыт прошлых неудач и отсутствие военных талантов, характерное для всех европейских поселений, долгое время не пользовавшихся оружием, убедили европейцев в том, что мавры были храбрым и опасным врагом. Французы одним ударом рассеяли эти чары, когда один их батальон разгромил целую армию». Кавалерия, действовавшая по сложившимся в Индии методам ведения боя, была бессильна против прицельного огня полевой артиллерии и против пехоты, которая умела сохранить строй и вести огонь. Превосходство европейцев на море никогда не оспаривалось, теперь стало выявляться превосходство европейцев на суше. Следует, кстати, отметить, что французские войска у форта св. Фомы не состояли целиком из европейцев, а включали также роты сипаев, то есть индийскую пехоту, обученную европейцами.
Дюп лексу не удалось захватить форт св. Давида, но он отразил нападение англичан с моря на Пондишери (1748 г.). Когда весть о заключении договора в Экс-ла-Шапеле (1748 г.) достигла Индии, Мадрас был возвращен англичанам (1749 г.). Получив его по договору, они перестали платить навабу Карнатика арендную плату, которая ранее составляла 1200 пагод в год. Первая война в Карнатике между англичанами и французами, сама по себе, казалось бы, маловажная, «способствовала развитию великих планов, которые зародились у Дюплекса».
Вторая война в Карнатике (1749—1754 гг.). Губернатор Мадраса, так же как и губернатор Пондишери, имел теперь в своем распоряжении войска, которые не могли быть отправлены на родину до начала навигации. Губернаторы стремились отдать их на службу какому-либо индийскому князю, чтобы тем самым избежать лишних расходов. Флуайе, губернатор Мадраса, поддержал претендента на трон Танджора и получил за это Деви Коттай с прилегающей местностью. Планы Дюплекса были, однако, гораздо обширнее и в конечном счете вызвали войну между представителями английской и французской компаний в Индии, без санкции соответствующих властей в Европе
Низам-ул-Мульк умер в 1748 году. Его старший сын находился в Дели, где он пытался играть заметную роль в политике падишахского двора. Преемником Низам-ул-Мулька в Хайдерабаде стал его второй сын Насир Джанг, притязания которого на престол оспаривал его племянник Музаффар Джанг. Появился также претендент на навабство в Аркоте в лице Чанда Сахиба, зятя покойного наваба Карнатика Дост Али, который был убит маратхами в 1740 году. Чанда Сахиб был увезен в Пуну в качестве пленника, но спустя семь лет был освобожден. Он хотел восстановить владения своей семьи и действовал в согласии с Музаффар Джангом. Дюплекс решил поддержать Музаффар Джанга в борьбе за положение субадара Декана и Чанда Сахиба—в его борьбе за навабство в Аркоте.
В 1749 году французы и их союзники нанесли поражение Анвар-уд-дину в битве при Амбуре, близ Веллора. Анвар был убит, его старший сын Махфуз- хан взят в плен, а второй сын Мухаммед Али бежал в Тричинополи. Там он стал готовиться к сопротивлению Чанда Сахибу и его союзникам. Англичане начали помогать ему, поскольку они сочли необходимым выступить против даль¬


ПРОНИКНОВЕНИЕ ЕВРОПЕЙЦЕВ
301
нейшего расширения влияния французов. Насир Джанг прибыл в Карнатик для того, чтобы уладить дела, а также положить конец притязаниям своего племянника. К нему присоединилась часть английских войск, сопротивление Музаффар Джанга было сломлено, и он покорился своему дяде. Пока Насир Джанг напрасно тратил время в Аркоте, Дюплекс готовился к войне. Бюсси захватил Джинджи. Тогда Насир Джанг выступил из Аркота навстречу французам. Он был убит на поле боя 16 декабря 1750 года в битве при Велимадупете, когда он вышел на сближение с противником. Его убийцей был патанский наваб Куддапы, предатель, находившийся в сговоре с Дюплексом. Разграбление лагеря Насир Джанга принесло французам такую добычу, что «все—от советника до писца, от капитана до рядового—получили свою долю, и офицеры, поступившие на службу позднее, сожалели, что прошли те счастливые времена, когда простой прапорщик получал 60 тысяч рупий. Никогда еще в Пондишери не было так много золота. Это богатство можно сравнить с огромной добычей, захваченной при Плесси». Музаффар Джанг был провозглашен субадаром, вместо своего покойного дяди. Он двинулся на север в сопровождении Бюсси и отряда французов, но в феврале 1751 года был убит по пути и на престол был возведен Салабат Джанг, третий сын Низам-ул-Мулька. Бюсси остался в Хайдерабаде со своим отрядом, состоявшим из 900 европейцев и четырех тысяч сипаев. Прирожденный дипломат, склонный к соглашениям, но вместе с тем решительный, он сохранял власть в Хайдерабаде вплоть до 1758 года, когда его отозвал Лалли. Он получил четыре саркара—прибрежные округа Мустафанагар, Эллор, Раджамундри и Чикакол,—поступления с которых должны были обеспечить ему средства для оплаты войск. Таким образом, удачи политики Дюплекса в Декане объяснялись искусством и мудростью Бюсси.
Но разделение сил оказалось роковым для планов Дюплекса. «Хотя в Декане он достиг непревзойденной славы и получил там огромные территориальные владения, он лишился возможности сохранить за собой Карнатик и таким образом предоставил англичанам время и возможность пробить ту брешь, благодаря которой они смогли опрокинуть все сооружение». В Мадрасе в это время был новый губернатор, энергичный и немногословный человек. Сандерс был назначен в сентябре 1750 года; он решил побудить Мухаммеда Али оказать сопротивление в Тричинополи. С 1751 по 1754 год обе компании вели борьбу в Карнатике, и англичанам удалось одержать верх. Осада французами Тричинополи затянулась (1751 г.). Мухаммед Али предложил напасть на Ар кот, ставший теперь столицей Чанда Сахиба. Сандерс поручил эту операцию Роберту Клайву, клерку компании, который ранее вступил в небольшой отряд, организованный Мадрасским советом и возглавлявшийся майором Стрингером Лоуренсом. Клайв смело захватил Аркот (1751 г.) и оборонял его против войск Чанда Сахиба в течение 53 дней. Это была славная военная победа, и она знаменует собой повороте ходе событий. Французская армия во главе с Жаком Лоу, осаждавшая Тричинополи, должна была сдаться в июне 1752 года. Чанда Сахиб сдался военачальнику раджи Танджора, войска которого сражались вместе с англичанами под командованием Лоуренса. Чанда Сахиб был обезглавлен, причем Лоуренс не счел нужным вмешиваться. Таким образом, Мухаммед Али прочно занял место наваба Карнатика.
Дюплекс, однако, был непреклонен. Он привлек на свою сторону майсурцев и Мурара Рао, маратхского правителя Гути, которые сражались при Тричинополи как союзники англичан. Раджа Танджора снова занял позицию нейтралитета. Но Клайв очистил Карнатик от всех французских войск, французы сохранили за собой только Пондишери и Джинджи. В 1754 году коалиция Пондишери—Майсур—Гути готова была распаться в связи с нехваткой средств, хотя Дюплекс никогда не отчаивался захватить Тричинополи и истратил более 350 тысяч фунтов стерлингов своих собственных денег. Но французская компания уже решила заключить мир; Годё, один из директоров, прибыл


302
ИСТОРИЯ ИНДИИ
в Пондишери в августе 1754 года. Это означало отзыв Дюплекса и отказ от его планов в отношении Карнатика. Неофициальная война, таким образом, кончилась. Обе компании решили не вмешиваться в ссоры между индийскими князьями. Дюплекс возвратился во Францию, где и умер в 1763 году.
Политика Дюплекса и причины ее неудачи. Ясный ум Дюплекса позволил ему понять, что индийские армии были бессильны перед дисциплинированными европейскими войсками, но дисциплина могла быть выработана также и у индийских солдат, находившихся на службе у европейцев. При том неопределенном положении, которое было характерно для тогдашней Индии, он легко мог установить господство французов, выступив со своими европейскими и индийскими войсками на стороне какого-либо претендента на власть. Он хотел поставить своих хозяев перед свершившимся фактом. Французская компания должна была ввозить в Индию серебро, которым она платила за получаемые товары. Но если бы она приобрела в Индии территориальные владения, которые давали бы налоговые поступления, достаточные для покрытия расходов на закупку товаров, то этот постоянный вывоз серебра из Франции прекратился бы. «Налоговые поступления от ее индийских владений вывозились бы в форме товаров». Однако Дюплекс допустил ошибку, не решившись сообщить компании о своих планах и посвятив в них полностью своих начальников только тогда, когда время было уже упущено.
Один из величайших недостатков его политики заключался в том, что он разъединил свои силы. Если бы Бюсси со своими войсками был прислан из Хайдерабада в Тричинополи, он, вероятно, сумел бы овладеть этим пунктом и обеспечить за французами Карнатик, но Дюплекс стремился обязательно сохранить французское влияние при дворе низама. Позднее события в Карнатике привели к отозванию Бюсси и к падению французского влияния в Хайдерабаде. Как говорит английский историк Додуэл, «неразумно преследовать сразу две цели и пытаться сделать больше, чем позволяют наличные средства». Для осуществления планов Дюплекса была необходима быстрая победа в Карнатике.
Более того, по мере того как война затягивалась, стало нехватать средств. По каким-то соображениям Дюплекс считал нецелесообразным обращаться к Французской компании за денежной помощью и неизменно рисовал ей положение дел в Индии в розовом свете. Бюсси не мог обеспечить его необходимыми деньгами. Планы Дюплекса потерпели крах в значительной мере потому, что он не имел достаточных материальных ресурсов для ведения войны.
Без Бюсси, который находился в Хайдерабаде, французские военные в Карнатике не могли противостоять способному и энергичному Лоуренсу, храброму и ловкому Клайву. Сондерс, угрюмый и настойчивый, отдававший себе ясный отчет в том, чего он хотел, всегда был готов к контрманеврам и поддерживал Мухаммеда Али всеми средствами, которыми располагала Английская компания. Таким образом, своими неудачами Дюплекс в большой мере был обязан именно ему.
Дюплекс совершенно не придавал значения флоту, тогда как наличие сильного флота являлось одним из главных условий осуществления любого плана установления господства европейцев в Индии. Однако, несмотря на то, что Дюплекс потерпел неудачу, его следует считать зачинателем завоевания Индии европейцами. Именно дух этого француза и его хайдерабадского помощника царил в лагере соперника, который установил власть англичан в Бенгалии.
Третья война в Карнатике (1756—1763 гг.). Семилетняя война началась в Европе в 1756 году. Французские и английские поселения в Индии снова были вовлечены в военные действия, но, когда весть о начале войны была получена в Мадрасе и Пондишери, местные власти не располагали достаточным количе¬


ПРОНИКНОВЕНИЕ ЕВРОПЕЙЦЕВ
303
ством войск, чтобы начать активные действия в Карнатике. Англичане были }аняты войной против Сирадж-уд-доула в Бенгалии, а Бюсси, отозванный из Хайдерабада в результате интриг Шах Наваз-хана, был возвращен лишь в августе 1756 года. Тем не менее его положение сильно пошатнулось. Так. Бюсси был занят восстановлением французского влияния в Северных Сирка- рах (1757 г.) и не мог вести операций против англичан в Бенгалии или в районе Мадраса. В результате Клайву удалось захватить Шандернагор (23 марта
1757 г.) и сокрушить Сир адж-уд-до ул у (23 июня 1757 г.), не встретив сопротивления французов.
Посланный из Франции генерал Лалли прибыл в Пондишери в апреле
1758 года. Он взял форт св. Давида и приготовился к нападению на Мадрас. Для осуществления этой важнейшей операции он считал необходимым собрать воедино все войска и отозвал Бюсси из Хайдерабада. Пигот, английский губернатор Мадраса, которому помогал Стринджер Лоуренс, оказал упорное сопротивление; подошел английский флот, и Лалли должен был снять осаду (1758 г.) Французский отряд, оставленный Бюсси в Северных Сиркарах, был разбит полковником Фордом (1758 г.), который был послан Клайвом из Бенгалии Победы, одержанные Фордом при Кондуре и Масулипатаме, подорвали позиции французов, уже ослабленные их неудачей под Мадрасом. Французский флот под командованием д’Аша потерпел поражение у Пондишери и ушел, оставив за англичанами господство на море у Коромандельского побережья Эйру Куту, английскому генералу, удалось нанести Лалли поражение в битве при Вандиваше (22 января 1760 г.). Пондишери был осажден и капитулировал (16 января 1761 г.). Вскоре после этого пали Джинджи и Маэ, последние французские укрепления на восточном и западном побережьях Индии. Таким образом, результаты усилий Дюплекса и Бюсси были сведены на нет в 1760—1761 годах, и владычество французов в Индии окончилось. По парижскому мирному договору 1763 года французские владения были восстановлены, но их укрепления были срыты.
Причины поражения французов. Основной причиной поражения французов было превосходство англичан на море. Наличие у англичан сильного флота позволило им систематически снабжать из Бенгалии свои силы в Карнатике, а также доставлять солдат из Европы, в то время как французы, не имея возможности пополнить свои ресурсы из-за слабости флота, по мере развития военных действий стали испытывать все большие трудности. Остров Маврикия в период этой кампании оказался слишком отдаленной базой для ведения эффективных военно-морских операций у Коромандельского побережья.
Во время третьей войны в Карнатике англичане имели в своем распоряжении ресурсы Бенгалии, а Бенгалия в то время была богатой страной. Снабжение из Бенгалии позволило англичанам в Мадрасе вести войну в течение почти трех лет, не испытывая особых материальных затруднений. Мир Джафар оказался неспособным обеспечить англичанам те средства, которых они от него требовали. Он был смещен в 1760 году и заменен Мир Касимом, который должен был дать англичанам в Бенгалии все, что они хотели. С прибытием Лалли Французская Индия получила не более двух миллионов франков для расходов на эту войну, имевшую решающее значение.
Хайдер Али, уже утвердившийся в Майсуре, заключил с Лалли договор, по которому осязался помогать ему в войне против англичан. Но в августе 1760 года Кханде Рао, его диван, выступил на стороне лишенного власти раджи Майсура и изгнал Хайдера Али, которому удалось восстановить свое положение в Майсуре лишь после падения Пондишери. Ему пришлось спешно отозвать армию, которую он послал на помощь Лалли. Ничто не отвлекало англичан от осуществления их единственной цели—нанесения поражения французам.


304
ИСТОРИЯ ИНДИИ
Нельзя оставить вовсе без внимания и личные качества деятелей того времени. Лалли, который отличался злым остроумием, крайне вспыльчивым характером, был самым неподходящим руководителем в тот критический момент, когда решалась судьба французского влияния на Востоке. Бесконечные пререкания между советом в Пондишери и французским руководителем парализовали действия французов; вместо единства и энергичных мер мы видим противоречивые действия на суше и бездействие на море. После капитуляции Лалли его интендант Дюбуа был убит французом Дефером, потому что Дюбуа располагал документами, которые разоблачали коррупцию среди французских должностных лиц. Старый, почти слепоц интендант обесславленного французского генерала обнажил шпагу, тщетно пытаясь защитить себя. Эти скрещенные шпаги были «подлинным символом и разительным итогом истории последних трех лет французского владычества в Индии». Превосходство англичан заключалось также и в способностях их руководителей, равно как и в военных талантах таких людей, как Лоуренс и Клайв, Форд и Кут.


Г лава XXIh
УСТАНОВЛЕНИЕ АНГЛИЙСКОГО ВЛАДЫЧЕСТВА В БЕНГАЛИИ И АУДЕ
1. 	ПЛЕССИ
Война между Сирадж-уд-доулой и англичанами. В апреле 1756 года Сираджа уд-доула, внук и двоюродный племянник Аливерди-хана, стал его преемником в качестве субадара Бенгалии. Он был молодым человеком двадцати трех лет. Спустя два месяца после своего прихода к власти он захватил английскую факторию в Касимбазаре, а затем направился к Калькутте и захватил ее без особого труда. Пленные англичане были собраны в одно помещение, которое использовалось как военная тюрьма; говорят, что большинство их умерло от удушья. В истории это событие известно как «трагедия черной дыры».
Многие подвергают сомнению правдивость рассказа о «черной дыре», и весьма вероятно, что тщеславный Холуэлл, который сообщил подробности этой истории, сгустил краски, чтобы выделить ту роль, которую он сам играл при этом. Мы не располагаем также достоверными сведениями о точном числе пленных. Принятая версия о «черной дыре» содержит противоречия, которые заставляют серьезно усомниться в ее достоверности. К моменту капитуляции в Калькутте не могло оставаться 146 европейцев, которых якобы заперли в одном помещении. Повидимому, их было не более 60 человек. Все, кто погиб в течение недели беспорядочных боев, которые окончились полным крушением английской власти в Калькутте, были позднее включены в число «погибших в черной дыре».
Причины антианглийской политики Сирадж-уд-доулы. Враждебность Сир а дж-уд-доулы к англичанам объяснялась его боязнью английской агрессии. В Бенгалии было известно об убийстве Насир Джанга и о том, как французы установили протекторат в Хайдерабаде, а англичане—в Ар коте. Гулям Хусейн, автор «Сияр-ул-мутаххирин», рассказывает, что Аливерди опасался, что какая- нибудь придворная группировка сможет воспользоваться услугами англичан, и тогда его преемник разделит судьбу Насир Джанга. Гасити бегум, тетка Сираджа, и ее советник Раджбаллабх, видя могущество Английской компании, хотели заручиться ее поддержкой, с тем чтобы свергнуть молодого наваба, который, однако, опередил заговорщиков. Шаукат Джанг, двоюродный брат Сираджа, восстал в Пурнеа. Ему посоветовали заключить с англичанами союз против Сираджа. Таким образом, молодой наваб с самого начала понял, что ему следует ограничить влияние англичан в Бенгалии так, чтобы они удовлетворялись ведением торговли «на условиях времен Джафар-хана» (то есть Мур- шид Кули-хана). Если верить Холуэллу, Аливерди также собирался ограничить деятельность англичан, «поставив их торговлю в такие же условия, которыми пользовались армяне».
Сирадж-уд-доула и французы. Из Мадраса была послана экспедиция под командованием Клайва с целью вернуть Калькутту. Англичане вновь захватили ее 2 января 1757 года. Сирадж снова двинулся со своей армией навстречу Клайву. Ночное нападение, совершенное Клайвом, не было успешным, однако 20 История Индии


306
ИСТОРИЯ индии
оно привело наваба в замешательство. Он заключил договор с англичанами, подтвердив их привилегии, вернув то, что он захватил в Калькутте, и предоставив им право укрепить город и чеканить монету; к этому времени началась семилетняя война. Клайв напал на Шандернагор и отобрал его у французов; в марте 1757 года Ахмед-шах Абдали занял Дели, грабил Матхуру и другие места. Некоторое время ходили слухи, что он собирается двинуться на восток. Наваб страшился вторжения афганцев и не смел оттолкнуть от себя англичан. Склоняясь на сторону французов, он в то же время опасался вызвать враждебность англичан, и Клайв полностью использовал сложившуюся обстановку; наваб, таким образом, был лишен поддержки своих естественных союзников в борьбе против англичан. Англичане, однако, сознавали, что наваб все еще относится к ним неприязненно. Он часто писал Бюсси в Декан, взял под свою защиту французских беженцев из Шандернагора.
Заговор против Сирадж-уд-доулы. Примерно в это время Клайв и совет в Калькутте узнали о существовании в Муршидабаде заговора с целью свержения власти Сираджа. Этот молодой человек, «слишком неопытный и своевольный, чтобы уметь сдерживать чувство неприязни», отдалил от себя крупных банкиров—Сетхов, а также Мир Джафара, Рой Дурлабха, Яр Латиф-хана— и других влиятельных людей Муршидабада. План заговорщиков состоял в том, чтобы низложить Сираджа и сделать навабом Мир Джафара, выдающегося военачальника времен Аливерди. Вооруженные столкновения между представителями знати, боровшимися за наместничества в провинциях, составляли характерную черту индийской истории XVIII века. Это было следствием хаоса, неизбежного при распаде империи. В армии было много авантюристов из Персии, Средней Азии и Афганистана, всегда готовых служить тому, кто больше заплатит. Эти воины подчинялись только своим непосредственным начальникам, они были лишены всякого патриотизма. Те индийцы, которые принимали участие в заговоре в Муршидабаде, рассматривали его как средство борьбы одного вождя против другого—«Сирадж-уд-доулы, внука узурпатора, против Мир Джафара, наиболее могущественного вельможи в провинции».
Битва при Плесси (1757 г.). Англичане считали, что «было бы величайшей политической ошибкой оставаться бездеятельными и непричастными наблюдателями». Клайв двинулся против наваба с трехтысячной армией (2200 сипаев и 800 европейцев). Наваб, окруженный предателями, не доверял своей армии. Уоттс, английский резидент в Муршидабаде, уже пришел к согласию с Мир Джафаром, Рой Дурлабхом и Яр Латиф-ханом, которые возглавляли основные силы армии наваба и обещали бездействовать при любом столкновении между навабом и Компанией. По пути к Плесси в округе Надиа будущий победитель колебался, не вполне уверенный в результатах интриг Уоттса, но в конце концов решил выступить. Его дневник свидетельствует о том, что даже тогда, когда Клайв уже находился у Плесси и решил предпринять ночную атаку, ничего не было сделано, если не считать, что его артиллерия стала отвечать на огонь артиллерии наваба. Но когда армия наваба начала отходить к лагерю, Килпатрик во время короткого отсутствия Клайва приказал наступать. Однажды отданный приказ не мог быть отменен. Наваб решил, что он предан, и бежал. Он потерял около 500 человек. Английская армия имела 18 убитых и 56 раненых. Шестифунтовые орудия англичан дали 511 залпов. Английская армия была совершенно не защищена от кавалерийской лавины Мир Джафара, Рой Дурлабха и Яр Латифа. «Но они были так же бездеятельны, как патанские навабы, с которыми Дюплекс условился о разгроме Насир Джанга».
Это была знаменитая битва при Плесси (23 июня 1757 г.), положившая начало новой эпохе в истории Индии. Она не может считаться крупным военным достижением Клайва. Как говорит Маллесон, Клайв должен был поразиться


УСТАНОВЛЕНИЕ АНГЛИЙСКОГО ВЛАДЫЧЕСТВА В БЕНГАЛИИ И АУДЕ
301
численности врагов, против которых он собирался направить свой крошечный отряд. «Что если они останутся верными своему повелителю!»—эта мысль, вероятно, не раз приходила ему на ум, когда он наблюдал огромный лагерь врага. Интрига сделала свое дело, и отдаленная канонада привела к полному разгрому. Армия наваба насчитывала около 50 тысяч человек, но только 12 тысяч, находившихся на правом фланге, и 12 пушек, приняли участие в этом сражении. Остальные войска стояли в бездействии и затем поспешно обратились в бегство. Сирадж кончил бесславно. Он бежал, был захвачен в плен и затем убит Мираном, сыном Мир Джафара. Спустя несколько дней Клайв посадил Мир Джафара на трон Бенгалии.
2. 	МИР ДЖАФАР И МИР КАСИМ
Мир Джафар (1757—1760 гг.). Теперь Ост-Индская компания могла сажать навабов на престол и свергать их по своему усмотрению. С этого времени начинается период навабов-марионеток. Если подходить к результатам битвы при Плесси с юридической точки зрения, то англичане лишь восстановили положение, существовавшее до захвата Калькутты Сирадж-уд-доулой. Кроме того, Мир Джафар предоставил им в заминдарство «24 паргана»; впрочем, его несчастный предшественник также согласился на это в договоре, заключенном в феврале 1757 года. Англичане получили возмещение за понесенные убытки. При этом, однако, в договоре от 15 июля 1757 года имелись две статьи, которые означали установление политического и военного господства англичан: «Враги англичан—это мои враги, будь то индийцы или европейцы», «Когда бы я ни обратился за помощью к англичанам, я буду нести расходы по содержанию их войск». Этими статьями Мир Джафар отдал себя на милость компании.
Нападение могольского принца Али Гаухаря, известного позднее под именем Шах Алама II, угроза со стороны маратхов, значительные финансовые трудности и задержка в выплате жалованья армии—все это делало слабого и нерешительного наваба еще более зависимым от англичан. Трудности, которые испытывал Мир Джафар, объяснялись прежде всего тем, что ему с самого начала пришлось иметь дело с тяжелыми финансовыми обязательствами. Он согласился уплатить компенсацию в размере 17,7 миллионов рупий тем, кто пострадал при осаде Калькутты. Общая сумма даров и подношений английской армии, военному флоту и официальным лицам оценивалась в 1,25 миллиона фунтов стерлингов, причем личная доля Клайва составляла 234 тысячи фунтов стерлингов. Но это были лишь те дары, получение которых было доказано или признано. В дополнение к этому Клайв получил в 1759 году право на сбор в свою пользу налогов с «24 парган», которые раньше компания в качестве заминдара должна была платить навабу. Читая о критическом финансовом положении Мир Джафара, можно удивляться заявлению Клайва, сделанному им позднее в Англии: «Подумайте, в какое положение поставила меня победа при Плесси. Крупнейший князь зависел от моей милости. Богатый город, более богатый и населенный, чем Лондон, лежал у моих ног, его богатейшие банкиры дрались друг с другом, поднося мне дары, чтобы заслужить мою улыбку. Я прошел по подвалам, открытым только для меня, полным золота и драгоценностей. Господин председатель, до сих пор я поражаюсь собственной скромности!»
Переворот 1757 года и способ, которым он был произведен, подорвали основы государства. Однако Клайву, который возглавлял совет в Калькутте, удалось, пока он оставался в Бенгалии, осуществлять надзор за действиями наваба и сохранять его государство. В 1759 году Клайв помог Мир Джафару изгнать Али Гаухара, вторгшегося в Бихар. Мир Джафар, которого значительно стеснял британский протекторат, тайно вел переговоры с голландцами, которым также не по душе было возвышение англичан в Бенгалии. Но голландские суда были захвачены флотом Ост-Индской компании, и полковник Форд, прибывший 20»


308
ИСТОРИЯ ИНДИИ
из Северных Сиркаров, был послан Клайвом против сухопутных войск голландцев, которые и были разбиты при Бидерре в ноябре 1759 года. Мир Джафару не удалось «заменить иноземного хозяина иноземным союзником». Голландцы уплатили английской Ост-Индской компании миллион рупий в порядке возмещения причиненного ими ущерба. Клайв руководил делами Ост-Индской компании в Бенгалии с декабря 1756 года по февраль 1760 года, когда он оставил пост губернатора президентства Форт Уильям в Бенгалии и отбыл в Англию.
Преемники Клайва—Холуэлл (февраль—июль 1760 г.) и Ванситарт (июль 1760 г.—1764 г.)—были не в состоянии поддерживать установившийся порядок. Компания как господствующая военная сила контролировала и поддерживала государство наваба, но наваб, узурпатор, посаженный на трон англичанами, не мог выплатить компании обещанных сумм. Али Гаухар, считавшийся в это время могольским падишахом, поскольку его отец был убит в ноябре 1759 года, все еще оставался в Бихаре. Однако его изгнали из Бихара, а заминдары, которые оказали ему поддержку, были наказаны. Миран, сын Мир Джафара, которого последний назначил своим преемником, был убит молнией. В связи с этим возник вопрос о престолонаследии, и Ванситарт, следуя политике, предложенной Холуэллом, решил в 1760 году низложить Мир Джафара и посадить на престол его зятя Мир Касима. Низложение Мир Джафара совершилось спокойно, он удалился из Муршидабада в Калькутту.
Мир Касим (1760—1763 гг.). С Мир Касимом был заключен новый договор, по которому он должен был преподнести «подарки», что представляет это дело в неприглядном свете. Было постановлено, что «европейцы и телугу из армии англичан будут готовы содействовать навабу Мир Мухаммед Касим- хану Бахадуру в ведении всех его дел» и что «для покрытия всех расходов компании и указанной армии и для снабжения боеприпасами и т. п. компания получит право на сбор налогов в сво!о пользу с земель Бурдвана, Миднапура и Читтагонга... и будет нести все убытки и получит все доходы от этих трех местностей».
Мир Касим был сильным правителем. В течение короткого времени он сумел уплатить крупную сумму своим английским кредиторам, и калькуттская администрация смогла отправить 250 тысяч рупий в Мадрас, что позволило англичанам успешно завершить осаду Пондишери. Майору Карнаку удалось нанести поражение номинальному могольскому правителю Шах Аламу II на берегах реки Сон. Мир Касим провозгласил его падишахом Бенгалии после его отъезда из этой провинции. В течение некоторого времени он опасался, что падишах-изгнанник может пожаловать Бенгалию англичанам. Он усилил налоговый аппарат и проявил такое большое искусство в ведении налоговых дел, что никто не мог избежать обложения. Говорят, что в течение двух лет он собрал налоги, сумма которых вдвое превышала прежние налоговые поступления страны.
С самого начала большинство членов Калькуттского совета, далекие от всякого чувства справедливости, относилось к Мир Касиму с подозрением и враждебностью. Нисколько не сочувствуя индийцам, они заботились только о своих доходах. При Мир Джафаре злоупотребления англичан в области частной торговли зашли очень далеко и ускорили возникновение войны между Калькуттским советом и Мир Касимом. Согласно падишахским фирманам, компания освобождалась от уплаты транзитных пошлин на товары, провозимые через Бенгалию. Служащие компании, которые получали до смешного низкое жалованье, пользовались правом частной торговли внутри страны, в то время как сама компания не имела к внутренней торговле никакого отношения. Они претендовали на то, чтобы освобождение от уплаты транзитных пошлин распространялось также и на частную внутреннюю торговлю; эти претензии, конечно, были нелепыми. Как сказал Ванситарт, «могольский правитель никогда не мог


СТАНОВЛЕНИЕ АНГЛИЙСКОГО ВЛАДЫЧЕСТВА В БЕНГАЛИИ И АУДЕ
309
стремиться к тому, чтобы частные иностранные купцы имели лучшие условия для торговли, чем частные индийские купцы». После битвы при Плесси Мир Джафар повелел не взимать пошлины с тех товаров, на перевозку которых глава английской фактории выдаст пропуск (дастак). После битвы при Плесси мощь англичан внушала населению ужас; злоупотребления в области торговли возросли. Привилегиями настолько грубо злоупотребляли, что Мир Касим счел необходимым попытаться положить этому конец. Эти дастаки не только употреблялись для беспошлинного провоза товаров, принадлежавших служащим компании, но они продавались также индийским купцам. Уоррен Гастингс отмечал в 1762 году, что такая система «не могла означать ничего хорошего ни для доходов наваба, ни для спокойствия страны, ни для чести нашей нации». Наваб дал весьма разумные предложения, которые он обсудил вместе с Ваиситартом и Уорреном Гастингсом, и между ними было достигнуто соглашение. Однако Калькуттский совет не согласился с этими предложениями и отверг их. Разгневанный этим отказом, Мир Касим отменил все пошлины как для индийских, так и для европейских купцов. В Патне дела приняли критический оборот: Эллис, глава английской фактории, попытался захватить город, но был разбит, началась война (1763 г.).
Додуэлл говорит, что эта война была вызвана скорее стечением обстоятельств, нежели преднамеренными действиями. После всего того, что произошло вслед за 6итеой при Плесси, было бы нелепо ожидать мирных отношений между Ост-Индской компанией и навабом Бенгалии. Конфликт стал неизбежным. Выходки Калькуттского совета и Эллиса в Патне не должны заслонять от нас неизбежного и без того провала системы Ванситарта. Мир Касим выплатил долг компании, выдал задержанное жалование своей армии, сократил издержки своего двора, ограничил власть заминдаров и установил действенную систему управления. Он переехал из Муршидабада в Монгхир и там организовал армию по европейскому образцу с помощью европейских авантюристов вроде эльзасца Рейнхардта, более известного под именем Самру, и армянина Маркера.
Когда нападение Эллиса на Патну вызвало войну, майор Адамс с армией, которая насчитывала 1000 европейцев и 400 сипаев, выступил против армии Мир Касима, имевшей 15—20 тысяч человек. Но Мир Касим не обладал военными способностями, и его воины, руководимые авантюристами, которые заботились только о своих собственных интересах, были разбиты в ряде сражений— у реки Аджай, при Катве, Гхерии и при Удхуанале (1763 г.). Адамс подошел к Монгхиру, и Мир Касим бежал в Патну. Там он убил англичан, которые попали к нему в плен. Неудачи ожесточили его, и он убивал всех своих врагов, которые имели несчастье попасть в его руки. После этого он бежал в Ауд и склонил Шуджа-уд-доулу, наваба Ауда, бывшего вазиром номинального могольского падишаха, а также самого Шах Алама II стать его союзниками. Было достигнуто соглашение об условиях сотрудничества. Карнак, который в это время командовал английской армией, не был энергичным человеком. Союзники подошли к Патне; но им не удалось взять город, и они должны были отступить. Майор Гектор Манро, который сменил Карнака, восстановив дисциплину в английской армии, перешел в наступление. Шуджа-уд-до ул а, который теперь сражался один, потерпел полное поражение в упорной битве при Буксаре (22 октября 1764 г.). Он бежал в страну рохиллов. Ауд был захвачен, Шах Алам присоединился к англичанам, а Мир Касим бежал; он умер в Дели в нищете (1777 г.)
Восстановление Мир Джафара (1763—1765 гг.). Между тем в июле 1763 года Мир Джафар был восстановлен на престоле. Он подписал новый договор, по которому соглашался ограничить число своих войск, иметь постоянного резидента при своем дурбаре [дворе.—Ред.} и взимать только одну пошлину, а именно пошлину в размере 2,5 процента на торговлю англичан солью.


310
ИСТОРИЯ индии
Он обещал уплатить англичанам три миллиона рупий в качестве возмещения расходов, связанных с войной, принести в дар английским войскам 2,5 миллиона рупий и еще половину этой суммы—британскому военному флоту и возместить убытки, понесенные частными лицами. Говоря словами Скрафтона, «наваб стал не более как банкиром для служащих компании, которые могли брать у него деньги, когда им хотелось и в любом количестве».
Мир Джафар умер в начале 1765 года, и его преемник Налжм-уд-доула должен был согласиться назначить себе дивана по рекомендации англичан, которого к тому же нельзя было сместить без их согласия. Он должен был иметь только такие войска, которые были нербходимы «для поддержания его достоинства и для сбора налогов по всем провинциям». Таким образом, наваб был лишен всякой независимой военной силы, необходимой для поддержания его власти. Он превратился в подставное лицо, и все управление отныне было сосредоточено в руках английских ставленников. Члены Калькуттского совета по- прежнему получили оольшие подарки, сочетая продажу престола наваба (и всякий раз получая при этом крупную сумму) с установлением абсолютного военного господства англичан в Бенгалии. В других отношениях дела находились в состоянии полного беспорядка, когда в мае 1765 года в Калькутту во второй раз в качестве губернатора Бенгалии прибыл Клайв.
3. ДИВАНИ И ДВОЙСТВЕННОЕ УПРАВЛЕНИЕ
Проблемы, стоявшие перед Клайвом (1765—1767 гг.). Перед Клайвом стояла как политическая, так и административная проблема. Ему предстояло четко определить отношения англичан с могольским падишахом, навабом-вазиром Ауда и навабом Бенгалии. Административные вопросы, которые требовали решения, были не менее сложными, требовалось восстановить дисциплину среди служащих компании—как гражданских, так и военных—и положить конец злоупотреблениям.
Договор с навабом Ауда (1765 г.). Ванситарт обещал Ауд могольскому падишаху. Клайв, однако, счел целесообразным прийти к соглашению с Шуджа- уд-доулой и возвратил последнему его владения. По условиям Аллахабадского договора Шуджа-уд-доул а должен был уплатить Ост-Индской компании пять миллионов рупий в качестве возмещения издержек, понесенных компанией в минувшую войну, и заключить с ней оборонительный союз. Могольскому правителю Шах Аламу II были предоставлены Кора и Аллахабад в качестве падишахского домена для поддержания его достоинства и покрьпия личных расходов. Союз между Шуджа-уд-доулой и Ост-Индской компанией оказался прочным. Клайв не хотел следовать политике завоеваний. Он писал: «Если нами стали бы руководить идеи завоевания, то я предвижу, что пришлось бы присоединять одну территорию за другой до тех пор, пока вся империя не поднялась бы против нас с оружием в руках». Он надеялся, что Ауд будет зависимым буферным государством.
Предоставление дивани Шах Аламом (1765 г.). Постепенное лишение наваба Бенгалии его прав продолжалось. 12 августа 1765 года Клайв получил от могольского падишаха фирман, по которому Ост-Индской компании предоставлялось дивани [право сбора налогов.—Ред А в Бенгалии, Бихаре и Ориссе, за что компания должна была регулярно отправлять падишаху 2,6 миллиона рупий. Говоря проще, наваб Бенгалии перешел на содержание компании. Он должен был получать 5,3 миллиона рупий в год на покрытие расходов низа- мата [гражданского управления Бенгалией.—Ред А. Юридически Клайв установил двойственное управление: компания была диваном, а наваб—пазимом.


УСТАНОВЛЕНИЕ АНГЛИЙСКОГО ВЛАДЫЧЕСТВА В БЕНГАЛИИ И АУДЕ
311
Но наваб, лишившись всякой независимости в военном или финансовом отношении, стал просто высокопоставленным получателем содержания. Клайв, однако, не взял в свои руки административные функции в стране. Общее отправление административных функций осталось в руках заместителей наваба— Реза-хана в Бенгалии и Шитаб Рая в Бихаре. Согласно установленному Клайвом порядку, компания передавала заместителям наваба функции как дивана, так и назима, а именно: сбор поземельного налога и таможенных пошлин, отправление гражданского и уголовного правосудия и полицейскую службу. Заместители наваба в действительности должны были управлять Бенгалией в интересах компании, соблюдая видимость верховной власти могольского падишаха и номинальную власть наваба. У Клайва к не было никакого чувства ответственности за управление Бенгалией. По его системе единственной дополнительной обязанностью служащих компании в Бенгалии стало «общее наблюдение за сбором налогов и перевод денег из казны наваба в казну дивана, то есть компании».
Исходя из политических соображений, некоторые оправдывают эту «замаскированную систему», созданную Клайвом, систему, в которой власть была отделена от ответственности. Как говорит Милл, это была «излюбленная политика Клайва, которому известная степень замысловатой изощренности представлялась как самая подлинная глубокая и искусная политика». Однако открытое признание господства создало бы трудности в отношениях с Парижем и Гаагой и, возможно, вызвало бы резкое противодействие со стороны европейских торговых конкурентов. Как говорит английский историк Фермингер, «поскольку дело касалось власти и богатства наваба, Клайв сознавал, что англичане, так сказать, полностью выжали лимон, но он надеялся, что кожура и пленка, оставшиеся на столе, обманут иностранных гостей в Бенгалии и заставят их думать, что англичане не съели пока еще всего того, что можно съесть».
Правила, относящиеся к должностным лицам компании. В период своего второго губернаторства Клайв настаивал на том, чтобы служащие Ост-Индской компании выполняли свои письменные обязательства не принимать подарки, за исключением строго определенных случаев и в ограниченном размере. Это соответствовало распоряжениям Совета директоров. Однако многие думали, что их подпись под таким обязательством была простой формальностью. Ввиду позиции, занятой Советом директоров, Клайв не мог предложить значительного повышения жалования служащим Ост-Индской компании; с другой стороны, Совет директоров решительно высказался за запрещение служащим компании участвовать во внутренней торговле. Клайв пытался найти выход из создавшегося положения, учредив в Калькутте торговое общество под контролем совета. Клайв хотел вознаградить только высших служащих компании, разрешив им участвовать в этом обществе, пользовавшемся монополией на внутреннюю торговлю солью, бетелем и табаком, то есть «тремя товарами, которые, если не считать зерна, наиболее широко потреблялись в империи». 55 человек, в том числе и губернатор, имели долю в доходах общества. В 1767 году Клайв продал за 32 тысячи фунтов стерлингов принадлежавшую ему долю двум своим коллегам. Это чудовищное предприятие было ликвидировано по распоряжению Совета директоров в 1768 году.
Во время своего второго губернаторства Клайв сделал попытку урезать надбавку к жалованию офицерам бенгальской армии—так называемые полевые, выплачиваемые компанией,—это привело к организации заговора среди офицеров. Клайв реагировал на это с присущей ему решительностью. Большинство офицеров должно было подчиниться, а зачинщики были сурово наказаны.
Оценка деятельности Клайва. Клайв покинул Индию в феврале 1767 года. Его нередко считают человеком, который приобрел для Англии Индийскую


S12
ИСТОРИЯ индии
империю, но, говоря словами американского историка Мервина Девиса, как Могольская империя была создана не Бабуром, а Акбаром, точно так же и английская империя в Индии была создана не Клайвом, а теми, кто пришел после него. «Его способности были слишком ограниченными для выполнения более крупных задач. Он не обладал ни умением располагать к себе людей, ни воображением, ни знаниями, ни пониманием, ни терпением, ни выдержкой— качествами, необходимыми для создания великой новой системы».
Двойственное управление в действии (1767—1772 гг.). Система управления, созданная при Клайве, сохранялась при его преемниках Верелсте (1767—
1769 гг.) и Картьере(1769—1772 гг.). Наваб был подставным лицом, администрация находилась в руках наиба субы [«заместителя субадара».—Л?д.] Реза-хана, ставленника компании, а все важные дела решались английским резидентом при дурбаре. Попрежнему власть была отделена от ответственности. Злоупотребления в области торговли продолжались,’и, как писал в 1769 году Вечер, один из служащих компании, «не вызывает сомнений тот факт, что эта прекрасная страна, которая раньше процветала при самом деспотичном правлении и произволе, сейчас идет к гибели». Верелст сделал попытку положить конец произволу и продажности путем назначения английских «наблюдателей», которые должны были контролировать индийских сборщиков налога на землях ди- вани. Однако при Картьере было обнаружено, что они только увеличивали беспорядки, и, поскольку им было разрешено вести частную торговлю, они злоупотребляли своей властью. Чего действительно не было, так это такого управления, которое соответствовало бы фактически сложившейся обстановке. Говоря словами Ферминге#ра, «Совет директоров представлял себе дело так, что от его служащих требовалось только лежать под деревом с открытым ртом, ловя падающие спелые плоды».
Голод 1770 года. Лишь в 1772 году компания решила «выступить в качестве дивана» и принять на себя ответственность за управление страной; это решение было, вероятно, непосредственно следствием страшного голода
1770 года, который превратил Бенгалию в «затихшую и опустошенную провинцию». Во время этого страшного бедствия правительство истратило на оказание помощи «около 9 тысяч фунтов стерлингов, которые были распределены среди тридцатимиллионного населения, причем, согласно официальному признанию, из каждых 16 человек погибало шесть».
Голод был вызван засухой, но «наблюдателей» обвиняли в том, что они придерживали зерно под предлогом необходимости обеспечить свои округа. Несмотря на этот страшный голод с его «чудовищными картинами ужаса», чистый доход от налогов в 1771 году даже превысил поступления 1768 года. Система управления была жестокой и бесчеловечной, и даже Совет директоров понял, что единственным реальным средством, способным поправить дела, будет принятие компанией прямой ответственности за управление страной.


Глава XXIV
ВОЗРОЖДЕНИЕ МАРАТХОВ И ВОЗВЫШЕНИЕ МАЙСУРА
1. ПЕШВА МАДХАВ РАО 1
Возрождение Маратхской державы после 1761 года. Третья битва при Панипате, казалось, была началом конца могущества Маратхов. Но возрождение маратхов произошло очень быстро, и пешва Мадхав Рао I (1761 — 1772) заслуживает величайших похвал за это возрождение Маратхской державы после тяжелого удара, нанесенного ей при Панипате.
Война с низамом Али. Мадхаву Рао I шел семнадцатый год, когда он заменил своего отца. Его дядя Рагхунатх Рао, старый воин, очень властолюбивый человек, стал регентом. Низам Али, который фактически лишил Салабат Джанга власти в Хайдерабаде, пытался воспользоваться бедой маратхов и двинулся к Пуне примерно с шестидесятитысячной армией. Маратхи сомкнули свои ряды. В январе 1762 года Низам Али в решающей битве потерпел поражение, но Рагхунатх Рао, который, повидимому, имел в виду предстоящую борьбу за власть со своим племянником, предложил низаму очень благоприятные условия мира. В это время начались раздоры между дядей и племянником.
Низам поддерживал Рагхунатха Рао, и пешва был вынужден покориться своему дяде, однако на редкость волевой характер этого юноши дал ему возможность постепенно взять верх над Рагхунатхом Рао. В 1763 году он помог дяде разгромить низама в битве при Ракшасбхуване на реке Годавари, но Рагхунатх Рао вновь предложил правителю Хайдерабада очень благоприятные условия мира.
Война с Хайдером Али. Пешва обратил свои силы против Хайдера Али, могущество которого стало угрожать маратхским владениям между реками Кришна и Тунгабхадра; к тому же Хайдер Али уже вторгся в маратхскую сферу влияния к северу от Майсура. В 1764—1765 годах он потерпел полное поражение, но Рагхунатх Рао настоял на том, чтобы пешва даровал ему мягкие условия мира. Кампания 1766—1767 годов еще больше ограничила власть Хайдера Али. Пешва полностью подчинил Джанаджи Бхонсле, правителя Берара, члена Маратхского союза княжеств, который был в сговоре с врагами маратхов, такими, как низам и Хайдер Али. Рагхунатха Рао, жаждавшего власти и стремившегося к сотрудничеству с этими врагами маратхов, пришлось взять под стражу.
Восстановление власти маратхов на севере. После этого пешва решил предпринять два похода: на север—для восстановления власти и влияния, которыми маратхи пользовались в Мальве, Раджпутане и двуречье Ганга—Джамны до битвы при Панипате, и на юг—с целью разгромить Хайдера Али. Поход на юг (1769—1772 гг.) увенчался блестящим успехом. Пешва лично руководил этим походом, но, когда он заболел и вернулся в Пуну, командующим был назначен Тримбак Рао. Рао наголову разбил Хайдера Али близ Сериигапатама; однако известие о том, что пешва при смерти, придало храбрости Хайдеру Али.


314
ИСТОРИЯ ИНДИИ
Хотя позиции Тримбака Рао были сильными, он не мог при сложившихся обстоятельствах добиваться полного ниспровержения Хайдера; пришлось заключить с ним договор, по которому в распоряжении Хайдера оставались средства, делавшие его все еще опасным противником. На севере маратхским военачальникам удалось вновь захватить Мальву и Бунделкханд, получить дань с раджпутских князей, сокрушить джатов и рохиллов, а также занять Дели. В 1772 г. они возвратили в столицу изгнанного могольского правителя Шах Алама II, находившегося в Аллахабаде на содержании у англичан. Смерть пешвы в ноябре 1772 года прервала поход, и маратхская армия вернулась на юг; это поспешное возвращение свело на нет ее успехи на севере. Говоря словами английского историка Грант Даффа, «долина Панипата имела для Маратхской державы не более роковое значение, чем ранняя кончина этого блестящего правителя».
2. 	ХАЙДЕР АЛИ
Ранние годы деятельности. Пока Маратхская держава восстанавливала свое влияние, как на севере, так и на юге, небольшое государство Майсур под управлением Хайдера Али стало играть заметную роль в политической борьбе того времени. Хайдер был талантливым авантюристом. Он начал свою карьеру наиком [мелким военачальником.—Ред.] в армии Нанджараджа, майсурского главнокомандующего, и очень скоро стал его фаворитом. Находясь на службе у Нанджараджа, он принимал участие в англо-французском конфликте при Тричинополи и там приобрел опыт ведения войны. В 1755 году он был назначен фоудждаром в Диндигуле. Он воспользовался финансовыми трудностями Майсурского государства и недовольством среди майсурских солдат для того, чтобы изгнать Нанджараджа и стать подлинным правителем Майсура, сохранив номинального правителя лишь как подставное лицо. Его диван Кханде Рао, в свою очередь, пытался лишить его власти и с этой целью искал поддержки у маратхов. Но панипатская кампания отвлекла внимание маратхов. Кханде Рао не получил от них действенной поддержки, и Хайдеру Али удалось победить его. В 1761 году Хайдер Али прочно утвердился как фактический правитель Майсура.
Территориальная экспансия и война с маратхами. После этого Хайдер вступил на путь завоеваний и захватил Сиру, Биднур (Нагар), Сунду и другие места. Но он должен был считаться с маратхами. Пешва Мадхав Рао сознавал опасность со стороны Хайдера Али. Маратхско-майсурские войны 1764—1765, 1766—1767 и 1769—1772 годов подорвали могущество и престиж Хайдера и могли бы привести к его полному поражению, если бы не роковая болезнь и преждевременная смерть пешвы. Воспользовавшись беспорядками и замешательством, которые возникли среди маратхов после кончины пешвы Мадхава Рао, Хайдер захватил Беллари, Гути, Читалдруг, а также маратхские владения между реками Кришна и Тунгабхадра. Он также присоединил Куддапа. На юге ему уже удалось ранее подчинить себе Кург и Малабар. Все попытки маратхов в 1776—1778 годах остановить его продвижение к Кришне окончились неудачей, несмотря на то, что, стремясь сдержать экспансию Хайдера, маратхи объединились с низамом. Как говорит один французский автор, «продвигаясь довольно медленно, но упорно, неизменно удачливый, он создал новую силу, которую можно сравнить с потоком, опрокидывающим и разрушающим все на своем пути».
Отношения с англичанами. Отношения Хайдера с англичанами не были дружественными. Хайдер Али враждовал также с Мухаммедом Али, правителем Аркота. Помимо сильной личной неприязни, территориальные споры в отношении ряда районов также служили причиной для трений между этими


ВОЗРОЖДЕНИЕ МАРАТХОВ И ВОЗВЫШЕНИЕ МАЙСУРА
315
двумя мусульманскими правителями. Неуклюжая дипломатия Мадрасского совета компании, который направлял действия наваба Аркота, ускорила наступление кризиса. Мадрасский совет заключил союз с низамом в 1766 году и согласился оказать ему помощь, послав английский отряд. Низам вторгся на территорию Майсура со своими английскими союзниками как раз в то время, когда пешва Мадхав Рао I также оказывал очень сильное давление на Хайдера. Хайдер добился примирения с пешвой, он также склонил на свою сторону низама, убедил его присоединиться и совместно с ним вторгнуться во владения аркотского наваба и англичан. Ничем не оправданная враждебность англичан привела его в ярость, и он вместе с низамом вторгся в Карнатик. Так началась первая англо-майсурская война (1767—1769 гг.).
Хайдер и низам были разбиты полковником Смитом в сражениях при Чан- гаме и Триномали (1767 г.). Низам отступил и позднее, в 1768 году, заключил сепаратный мир с Мадрасским советом. Хайдера же не так легко было остановить. Он сумел свести к минимуму последствия понесенного им поражения. Ему не удалось разбить полковника Смита, однако он добился некоторых успехов в борьбе против других английских военачальников. Война затягивалась. Во главе своей стремительной кавалерии Хайдер сделал неожиданный бросок и в марте 1769 года появился у Мадраса. Охваченный паникой, Мадрасский совет заключил с Хайдером договор, по условиям которого стороны взаимно отказывались от своих прежних завоеваний и вступали в оборонительный союз (апрель 1769 г.).
Учитывая сложившуюся обстановку, Хайдер решил, что этот оборонительный союз должен быть стержнем его внешней политики. На низама нельзя было положиться. Главным противником Хайдера Али был пешва, который дважды наносил ему поражение и отнял у него важную территорию. Английское военное могущество могло быть использовано в целях обороны против маратхской угрозы. Но когда маратхи в 1769—1772 годах снова напали на его владения, он тщетно просил англичан прийти к нему на помощь. На обещания Мадрасского совета президентства положиться было нельзя. Даже после 1772 года Хайдер Али пытался добиться большего сближения с Мухаммедом Али и Мадрасским советом. Но в нем росло отвращение к их непостоянству и интригам. Он понял, что ему следовало иметь в виду возможность их присоединения к наступательному союзу, направленному против него. Когда началась первая англо-маратхская война (1775—1782 гг.), маратхи, лучше понимая реальную обстановку, стали искать сближения с ним; так окончился период активной ан- тимаратхской деятельности Хайдера Али. Поскольку после этого война с англичанами становилась рано или поздно неизбежной, главной целью Хайдера Али, как позднее и целью его сына, стало сокрушение англичан. Как Хайдер сказал впоследствии одному английскому послу, он решил уничтожить в Карнатике даже память об англичанах.
3. 	ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА ГАСТИНГСА
Пересмотр Уорреном Гастингсом внешней политики Клайва. Когда в 1769 году маратхи вновь появились в Северной Индии, а в 1771 году заняли Дели и склонили могольского падишаха возвратиться туда, где он и находился с тех пор под маратхским покровительством, Уоррен Гастингс, губернатор Бенгалии (1772—1774 г.), естественно, нашел, что при изменившихся обстоятельствах внешняя политика Клайва требует пересмотра. Округа Кора и Аллахабад были англичанами отданы могольскому падишаху. Теперь, когда он находился под покровительством маратхов и угроза с их стороны стала реальной, Гастингс решил вернуть Кору и Аллахабад навабу Ауда, который должен был уплатить за это 5 миллионов рупий. Англичане также перестали платить шаху дань, которая составляла 2,6 миллиона рупий. Другой важной проблемой внешней политики англичан была судьба Рохилкханда.


316
ИСТОРИЯ ИНДИИ
Договор англичан с Аудом (1773 г.). «Стержнем внешней политики Гастингса был союз с Аудом». Гастингс делал все, чтобы усилить Ауд. В августе 1773 года он заключил с навабом Ауда договор в Бенаресе. Он стремился установить определенное соглашение с Шуджа-уд-доулой, устранив неопределенность, которая существовала в отношениях между ним и англичанами. Наваб поднял вопрос о Рохилкхаиде, который был теперь открыт для вторжения маратхов. Рохиллские афганцы образовали непрочный союз княжеств и владели плодородными землями у подножья Гималаев. Уоррен Гастингс следующими словами характеризовал стратегическое значение страны рохиллов: «Как с географической, так и с политической точек зрения она является для провинции Ауд точно тем же, чем Шотландия была для англичан до царствования королевы Елизаветы. Присоединение этой территории завершило бы создание оборонительной линии вокруг владений вазира и, конечно, высвободило бы часть наших сил, поскольку он целиком зависит от нас». Такова была политика, которая привела к войне с рохиллами.
Война с рохиллами (1774 г.). События, которые привели к войне с рохиллами, и подробности этой войны—факты неприглядные. В июне 1772 года Хафиз Рахмат-хан, рохиллский князь, согласился уплатить Шуджа-уд-доуле 4 миллиона рупий, если тому удастся заставить маратхов уйти из Рохилкханда. Договор был подписан в присутствии Роберта Баркера, английского главнокомандующего. Маратхи отступили, затем, в 1773 году, вновь заняли Рохилкханд. но ненадолго. Они должны были вернуться в Декан в связи с осложнениями, возникшими после смерти пешвы Мадхава Рао I. Шуджа-уд-доула потребовал от рохиллов обещанной платы, но они отказались платить. Когда был заключен Бенаресский договор, Шуджа-уд-доула хотел получить помощь от англичан, с тем чтобы наказать рохиллов и завоевать Рохилкханд. Он обещал покрыть все расходы, связанные с этой кампанией, и, кроме того, уплатить четыре миллиона рупий. Гастингс согласился. Однако наваб передумал. В феврале 1774 года наваб снова попросил у англичан помощи на условиях, предусмотренных Бенаресским договором. Английская армия под командованием полковника Чэмпиона двинулась к Рохилкханду и вместе с войсками Ауда в апреле 1774 года разбила Хафиз Рахмат-хана при Миранкатре. Сам Хафиз Рахмат- хан был убит. Рохиллы были изгнаны, а страна была включена в состав владений Ауда.
Был период, когда наваб-вазир хотел отказаться от похода в Рохилкханд, хотя Уоррен Гастингс с готовностью согласился на этот поход. Гастингс тогда писал: «Я был рад отделаться от рохиллского похода, потому что сомневался в том, как он будет расценен в Англии, где, как я вижу, слишком много внимания уделяют общим принципам и слишком мало думают о конкретных обстоятельствах, которые требуют нарушения этих правил». Английский историк Лайолл критически отзывается о политической аморальности всей этой сделки. Он пишет: «Изменчивая политическая линия куда более ненадежна, чем слабый рубеж». Вторжение ничем не было спровоцировано, а действия аудских войск не контролировались. В действительности рохиллы «были покорены примерно по таким же соображениям, какими объясняли политическое расчленение Польши в XVIII веке: им-денельзя было доверить важную позицию на границах более могущественных государств». Ауд надо было укрепить ввиду растущей угрозы со стороны Маратхской державы, и рохиллы были принесены в жертву. Финансовая сторона сделки носила откровенно циничный характер. Гастингс сам отмечал: «Отсутствие маратхов и слабость рохиллов обещали легкую победу, и, признаюсь, я так хорошо представлял себе плачевное состояние дел компании на родине и знал ее нужды за морями, что должен был радоваться любому случаю применить ее войска так, чтобы это сократило какую-то долю расходов компании».


ВОЗРОЖДЕНИЕ МАРАТХОВ И ВОЗВЫШЕНИЕ МАЙСУРА
317
Уоррен Гастингс на посту генерал-губернатора (1774—1785 гг.). Укрепляя Ауд и оказывая ему военную поддержку, Уоррен Гастингс сумел построить «прочный волнорез на пути непрекращающихся потоков грабительских войн, от которых страдала Северная Индия; но, став генерал-губернатором (1774— 1785 гг.), он обнаружил, что Бомбейский совет компании вовлек англичан в войну с маратхами, а спустя несколько лет неуклюжая дипломатия Мадрасского совета привела к войне с Хайдером Али и низамом. Гастингс оказался перед лицом грандиозного конфликта, в котором против него совместно выступали значительные силы Индии: маратхи, низам, Хайдер Али, а также европейский соперник англичан в Индир—Франция.
Возникновение первой англо-маратхской войны. После смерти пешвы Мадхава Рао I в 1772 году его брат Нараян Рао стал его преемником, но спустя девять месяцев, в 1773 году, он был убит сторонниками его дяди Рагхунатха, после чего у маратхов начались беспорядки. Рагхунатх был признан пешвой, но у вдовы Нараяна Рао уже после его смерти родился сын; образовалась сильная оппозиционная группировка, которая провозгласила мальчика пешвой. Рагхунатх Рао был изгнан, но попрежнему претендовал на титул пешвы. Бомбейский совет, стремясь овладеть прилегающим островом Сальсетте, заключил с Рагхунатхом Рао соглашение. Захватив силой остров Сальсетте, Бомбейский совет 7 марта 1775 года заключил с Рагхунатхом Рао договор, известный под названием Суратского. Рагхунатх Рао согласился навсегда отдать англичанам острова Сальсетте и Бассейн, а также предоставить им долю в налоговых поступлениях с районов Сурата и Броча. Англичане согласились оказать ему помощь, предоставив в его распоряжение войско численностью в 2500 человек, расходы на содержание которого он должен был покрыть. Так началась война между регентским советом в Пуне и Бомбейским советом компании.
Первая англо-маратхская война (1775—1782 гг.). Полковник Китинг был послан с войсками в Гуджарат, чтобы действовать совместно с Рагхунатхом Рао, который находился там. После ряда мелких стычек 18 мая 1775 года произошло сражение с войсками Пуны при Адасе (Аррасе). Ценой больших потерь Китинг одержал победу. Между тем высшие власти компании в Калькутте отказались санкционировать Суратский договор, объявив начавшуюся войну «политически нецелесообразной, опасной, несанкционированной и несправедливой». Несмотря на протест Бомбейского совета, из Калькутты был послан полковник Эптон для ведения переговоров с Пуной. Он заключил договор, известный под названием Пурандхарского (март 1776 г.). Суратский договор был официально аннулирован. Рагхунатх Рао должен был получать щедрое содержание и жить в Гуджарате. Остров Сальсетте должен был остаться за англичанами, если этого пожелает генерал-губернатор. Условия этого договора предусматривали передачу англичанам права на сбор налоговых поступлений с Броча и уплату 1,2 миллиона рупий в качестве возмещения расходов, связанных с войной.
Рагхунатх Рао не мог понять смысла этого вмешательства и, со своей стороны, решил отвергнуть эти условия. Бомбейский совет в нарушение Пурандхарского договора, предоставил ему убежище в Сурате. В этот момент, когда положение не было еще урегулировано, пришла депеша от Совета директоров, в которой последний одобрял Суратский договор «при любых условиях». Эго придало смелости Бомбейскому совету, он перестал считаться с Пурандхар- ским договором и пригласил Рагхунатха Рао в Бомбей. Другая депеша от Совета директоров, полученная в 1778 году, придала Бомбейскому совету еще большую уверенность в правильности своих действий, и на основе Суратского договора он заключил с Рагхунатхом Рао новый союз. Подозрения о французских интригах в Пуне еще больше осложняли положение. Бомбейский совет


318
ИСТОРИЯ ИНДИИ
решил, что Рагхунатх Рао должен быть поставлен у власти в Пуне и сделан регентом при малолетнем пешве Мадхаве Рао Нараяне, а Нана Фарнавис, главный министр и его регентский совет должны быть изгнаны. Экспедиция против Пуны была послана в ноябре 1778 года. Трехтысячная армия поднялась на Гхаты, но, встреченная большой армией маратхов, отошла. При Варгаоне обнаружилось, что дальнейшее отступление невозможно. Там была подписана конвенция, которая подрывала политический и военный престиж англичан, и опозоренной английской армии было позволено отступить (январь 1779 г.). Желая избежать плена, Рагхунатх Рао отдался под покровительство маратхского князя Махададжи Синдхии.
Варгаонская конвенция была отвергнута Гастингсом. Он уже отправил из Бенгалии отряд под командованием Лесли, которому он приказал прибыть в Бомбей по суше. Лесли ввязался в ссору с князьями Бунделкханда. Но он умер в октябре 1778 года, и его заменил Годдард, который благополучно привел отряд в Сурат. Этот успешный переход через весь Индийский полуостров поднял престиж английского оружия. Рагхунатх Рао ушел от покровительства Махададжи Синдхии под защиту Годдарда. По мнению Грант Даффа, этому способствовал сам Махададжи. Но Рагхунатх Рао не являлся больше сколько- нибудь значительной фигурой, и фактически англичане стали теперь главной силой в этой борьбе.
В это время противники англичан заключили между собой союз. В него входили маратхи, Хайдер Али и низам. Только дипломатические промахи Мадрасского совета могут сравниться с нелепым желанием бомбейских властей показать, что они могли бы сделать по собственной инициативе. Назима оттолкнули договором, заключенным в 1779 году с его братом Басалат Джангом, которого Мадрасский совет взял под свою защиту при условии, что он отдаст Совету право собирать налоги в районе Гунтур. Хайдер стал врагом англичан, потому что он не мог убедить Мадрасский совет вступить с ним в оборонительный союз, который он смог бы использовать против маратхов. Хайдер был сильно раздражен тем, что англичане захватили Маэ, французское владение в Малабаре, а также историей с Басалат Джангом, частыми пограничными спорами и, как следствие этого, постоянными трениями в Малабаре. Варгаонская конвенция способствовала созданию этого враждебного англичанам союза. Правительство Пуны признало завоевания Хайдера вплоть до Кришны. Было условлено, что низам вторгнется в Северные Сиркары, Хайдер—в Карнатик, Муд- ходжи Бхонсле, правитель Берара, нападет на Бенгалию, а правительство Пуны будет продолжать войну в области Бомбея. Хайдер мог также рассчитывать на французское сотрудничество. С 1778 года Франция и Англия находились в состоянии войны.
Гастингс действовал решительно. Мудходжи был подкуплен, нейтралитет низама удалось обеспечить возвращением ему в 1780 году Гунтура. Годдард, заключив договор с гаекваром Фатех Сингхом, в феврале 1780 года штурмом взял Ахмедабад. Гастингс склонил на свою сторону рану Гохада, от которою можно было ожидать, что он доставит немало беспокойства Махададжи Синдхии. Для того чтобы поддержать его, из Бенгалии был послан капитан Попэм. Попэм штурмом взял сильную крепость Гвалиор в августе 1780 года, причем ему помогали лазутчики, посланные раной Гохада. Впоследствии он признавал, что не смог бы взять эту крепость без помощи людей раны. Этот успех англичан имел важные последствия. Махададжи Синдхия должен был спешно вернуться на север. Годдард в декабре 1780 года захватил Бассейн и одержал победу над маратхской армией в Конкане. Но он совершил ошибку, двинувшись к Бхоре Гхату. Он дал вовлечь себя в переговоры с Наной Фариависом, которые ни к чему не привели, и при попытке отступить к Бомбею, для того чтобы расквартировать там свои войска на период дождей, он понес большие потери.


ВОЗРОЖДЕНИЕ МАРАТХОВ И ВОЗВЫШЕНИЕ МАЙСУРА
319
Пока на Бомбейском побережье происходили эти события, план Уоррена Гастингса—проведение мощной диверсии в центре владений Синдхии—продолжал осуществляться. Полковник Камак вторгся в Мальву и в феврале 1781 года взял Сипри, подошел к Сиронджу и неожиданно напал на лагерь Синдхии, вызвав там смятение. Синдхия согласился заключить договор. В октябре 1781 года он заключил с англичанами сепаратный договор и обязался сохранять нейтралитет. Английская армия снова перешла Джамну.
Салбайский договор (1782 г.). Сначала Уоррен Гастингс хотел использовать Мудходжи Бхонсле в качестве посредника в переговорах с дурбаром Пуны, но теперь он счел лучшим использовать для этой цели Махададжи Синдхию. 17 мая 1782 года был заключен Салбайский договор, причем Синдхия был одновременно и полномочным представителем пешвы и гарантом обеих сторон в том, что договор будет должным образом соблюдаться. Англичане сохранили за собой остров Сальсетте, но вернули маратхам земли, завоеванные после заключения Пурандхарского договора. Правительство Пуны согласилось выплачивать Рагхунатху Рао щедрое содержание. Пешва и англичане обязывались добиваться, чтобы их союзники поддерживали мирные отношения друг с другом. Договор предусматривал возвращение Хайдером территорий, завоеванных им у англичан и наваба Аркота. Эта статья не была проведена в жизнь, и сам договор был ратифицирован в Пуне лишь после смерти Хайдера в декабре 1782 года. «Маратхский премьер-министр [Нана Фарнавис!, человек большой государственной мудрости, понимал, что, задерживая ратификацию, он мог сохранять выгодное для него равновесие сил между Хайдером Али или Типу, с одной стороны, и Гастингсом—с другой». Договор дал англичанам «мир с маратхами на двадцать лет» и остров Сальсетте, но война явилась тяжелым бременем для финансов компании.
Вторая англо-майсурская война (1780—1784 гг.). Вторая англо-майсурская война началась в июле 1780 года. Несмотря на то, что низам и Бхонсле в ней не участвовали, Хайдер сумел (по словам Маклеода, помощника губернатора Мадраса) «чувствительно дать по рукам» англичанам. Он вторгся в Карнатик с армией примерно в 90 тысяч человек. Правительство мадрасского президентства не было подготовлено к войне; и на начальной ее стадии английский главнокомандующий Гектор Манро, известный герой Буксара, проявил крайнюю нерешительность, доходившую до абсурда. Хайдер создал своего рода зону выжженной земли Еокруг Мадраса, его коммуникаций и вокруг Веллора. Это было не бесцельное разрушение, а мера, вызванная военной необходимостью. За отдельными исключениями, неизбежными в условиях войны, в стране, которую он завоевал у подножья Гхатов, поддерживался порядок, насколько это было возможно. С помощью своего сына Типу Хайдер разбил при Полл и лоре четырехтысячный отряд под командованием Бэйли, который шел из Гунтура в Коид- живерам на соединение с Манро. Услышав канонаду, Манро заметался в нерешительности, и сразу же после поражения отряда Бэйли он с чрезвычайной поспешностью отошел к Мадрасу.
Когда Уоррен Гастингс узнал о таком положении дел, он мобилизовал все свои силы и направил Эйра Кута с людьми и деньгами руководить кампанией против Хайдера Али. Французский флот под командованием д’Орва появился у мадрасского берега. Когда Эйр Кут прибыл со своей армией из Мадраса в Куддалор, французский флот воспрепятствовал английским кораблям снабжать его, а Хайдер со своей армией перерезал его коммуникации на суше. Положение Кута в Куддалоре было крайне затруднительным, когда неожиданно, по какой-то необъяснимой причине, д’Орв приказал поднять паруса, и флот удалился; Кут смог теперь получить продовольствие. По вине французского адмирала Хайдер упустил самый благоприятный случай в своей жизни. Спа-


320
ИСТОРИЯ индии
сение Кута в Кудцалоре может рассматриваться как одно из важнейших событий в истории английского владычества в Индии.
После этого Кут одержал подряд три победы над Хайдером—при Порто- Ново (1 июля 1781 г.), при Поллилоре (27 августа 1781 г.) и при Шолингхуре (27 сентября 1781 г.). Но эти победы англичан не имели большого значения. Хайдер просто отступил без боя. Со своей стремительной конницей он господствовал над коммуникациями, англичане же не могли двинуться с побережья вглубь страны, не имея возможности получать в достаточном количестве припасы. В начале 1782 года в Индийском океане появилась сильная французская эскадра под командованием блестящего адмирала де Сюффрэна. Между ним и английским адмиралом Эдвардом Хьюзом произошло пять сражений, которые не принесли победы ни одной стороне. Однако превосходство осталось все же на стороне французов. В соответствии с планом французов Бюсси, старый французский военачальник времен Дюплекса и «Лалли, должен был высадиться со своей армией и действоцать совместно с Хайдером, но он высадился лишь после смерти Хайдера. То ли из-за плохого руководства, то ли из-за превратностей судьбы Франция никогда не имела в Индии в нужный момент способного генерала или способного адмирала. Сюффрэн прибыл в Пондишери, опоздав на год, а в момент, когда Хайдер достиг вершины успеха, бездеятельный, или трусливый д’Орв лишил его полной победы, которую он, несомненно, мог достичь.
В кампании 1782 года Хайдер одержал только одну крупную победу, которой он мог гордиться: Типу окружил при Танджоре двухтысячный отряд под командованием Брейтвейта и заставил его сдаться. Хайдер умер в декабре
1782 года. Война продолжалась и после его смерти. Но в июне 1783 года между Англией и Францией был заключен мир. Попытка англичан захватить Биднур с треском провалилась. Типу осадил Мангалор, который ранее заняли англичане. Английская армия под командованием полковника Фуллартона в ноябре
1783 года взяла Коймбатор. Лорд Макартней, губернатор Мадраса, настойчиво стремился к заключению договора, и Типу согласился. Военные действия были прекращены, Мангалорский договор (март 1784 г.) предусматривал взаимный отказ от прежних завоеваний и освобождение военнопленных. Гастингсу не понравились условия этого договора.
Достижения Гастингса. Уоррен Гастингс следующим образом оценивал свою собственную роль в первой англо-маратхской и второй англо-майсурской войнах: «К возникновению маратхской войны я имел не большее отношение, чем генеральный прокурор Шотландии... Я был орудием спасения одного президентства от позора и обоих президентств от уничтожения». Учитывая ту роль, которую он сыграл в спасении Бомбейского и Мадрасского президентств, это •признание может считаться скромным.


Глава XXV
РАЗВИТИЕ СИСТЕМЫ УПРАВЛЕНИЯ АНГЛИЧАН В ИНДИИ
(1772—1793 гг.)
1. УОРРЕН ГАСТИНГС
Конец двойственного управления. Уоррен Гастингс стал губернатором Бенгалии в апреле 1772 года, а генерал-губернатором—в октябре 1774 года. Английский историк Альфред Лайолл говорит, что он «проявил исключительные способности как создатель английской административной системы в Индии». Компания решила отказаться от системы двойственного управления. В качестве губернатора Гастингс не имел никаких затруднений в своем совете, состоявшем из 12 или 13 членов, ему удалось занять там господствующее положение. Гастингс стремился ввести в Бенгалии свободную торговлю. Он полностью отменил систему дастаков—предоставление служащим компании и ее агентам права на беспошлинный провоз товаров,—которая повела к чудовищным злоупотреблениям. Поскольку теперь компания сама правила страной, осуществление этого мероприятия не могло встретить никаких трудностей. Он ликвидировал также чоуки, или таможни у заминдаров. Было оставлено только пять центральных таможен—в Калькутте, Хугли, Муршидабаде, Патне и Дакке. Пошлины были снижены до твердо фиксированного размера в 2,5 процента на все товары, кроме тех, на которые была установлена монополия, то есть на соль, бетель и табак; эти пошлины должны были платить все без исключения на равных основаниях. Уоррен Гастингс провел эту давно ставшую необходимой реформу по инициативе Совета директоров.
Решение компании «выступить в качестве дивана» привело к ликвидации должностей наиб-дивана Бенгалии и Бихара. Реза-хан и Штаб Рай были не только уволены, но и привлечены, по указанию Совета директоров, к судебной ответственности за казнокрадство, однако они были полностью оправданы. Гастингс еще более урезал содержание навабу, которое уже было снижено с 3,2 миллиона рупий до 1,6 миллиона рупий.
Налоговая система Гастингса. Для Гастингса, однако, оказалось чрезвычайно трудным выработать простую систему сбора земельного налога; в этом деле он потерпел неудачу. О существовавшей системе говорилось, что она представляла собой «сложнейший лабиринт, выход из которого искать было тщетно». Клайв сохранил прежний порядок. Уоррен Гастингс пытался создать свой собственный механизм для установления размеров обложения и сбора налогов. Заминдары Бенгалии даже в годы правления Акбара были «богатыми, могущественными и многочисленными». В начале XVIII века, когда Муршид Кули- хан был диваном и назимом Бенгалии, был признан наследственный характер прав заминдаров на сбор земельного налога с определенной местности, хотя этот властный правитель оставил о себе память как гроза заминдаров. Помимо заминдара, принимал участие в сборе налога и канунго, который вел и хранил налоговую документацию данного района.
Гастингс отказался от использования этих уже существовавших органов. Он назначил выездной комитет, который должен был объезжать различные 21 История Индии


322
ИСТОРИЯ ИНДИИ
районы. Было решено продавать с аукциона права на сбор налогов сроком на пять лет, с тем чтобы установить действительную ценность земель1. Это, естественно, имело тяжелые последствия: страна, уже разоренная голодом 1770 года, попала в алчные руки спекулянтов, которые выкачивали непомерно высокую ренту и затем скрывались. Распространилось мнение, что лучше было бы иметь дело с заминдарами, людьми весьма солидными, с хорошей репутацией, на которых можно было положиться. Губернатор и совет при нем образовали налоговый комитет, и осуществление сбора налогов было поставлено под их непосредственный контроль. Хальса (казначейство) было переведено из Муршидабада в Калькутту. Ответственными за сбор налогов в каждом округе были сделаны английские «наблюдатели» которые теперь назывались «коллекторами» (буквально—сборщиками). Каждый из них имел помощника индийца, именовавшегося диваном.
В 1772 году Совет директоров разослал приказ об отозвании коллекторов и о принятии другой системы сбора налогов. В Калькутте был учрежден налоговый комитет, состоявший из двух членов совета и трех старших служащих компании и подчинявшийся совету; задача этого комитета заключалась в том, чтобы осуществлять надзор за сбором налогов в округах Членам комитета должен был помогать райян, индийский чиновник, который контролировал работу индийцев-диванов. От случая к случаю могли назначаться специальные инспекторы. Три провинции должны были быть временно подразделены на шесть областей, каждая под управлением провинциального совета, состоявшего из начальника провинции и четырех старших служащих компании. Во главе каждого округа был поставлен диван индиец, коллекторы же были отозваны.
Судебная система при Гастингсе. Губернаторство Гастингса знаменуй собой начало отделения административного аппарата от торговой организации Крупнейшим достижением Гастингса на посту губернатора было создание судов. Со времен Моголов существовала тесная связь между сбором земельного налога и гражданским судом. В соответствии с рекомендацией выездного комитета в каждом округе были учреждены два судебных присутствия—муфассил дивани адалат, в котором председательствовал коллектор, и фоудждари адалат (уголовный суд), в которомкази или муфтий толковали закон и устанавливали меру наказания в присутствии коллектора, задача которого состояла в том, чтобы направлять судопроизводство. В Форт-Уильям [в Калькутте.—Ред.] были учреждены суды высших инстанций—садр дивани адалат для рассмотрения апелляций на решения муфассил дивани адалатов и садр-низамат адалат— для рассмотрения апелляций на приговоры фоудждари адалатов. В садр дивани адалат председательствовал президенте двумя членами совета, в садр низамат адалат председательствовал главный чиновник судебного ведомства, назначаемый назимом. Осуществлялся также надзор над деятельностью уголовных судов с тем, чтобы удовлетворять притязания компании, выступавшей в качестве дивана правителя.
Стремление Уоррена Гастингса к централизации управления очевидно. «Переводя из Муршидабада в Калькутту суды высшей инстанции, налоговое управление и хальсу, Гастингс сознательно проводил политику, направленную на то, чтобы превратить Калькутту в столицу Британской Бенгалии». «Под тем предлогом, что они действуют в соответствии с законами Могольской империи, служащие компании создали свою систему управления, и, когда стены их административного здания достигли определенной высоты, солнце британской короны поднялось высоко над горизонтом, и свет блестящего созвездия Могольской империи померк навсегда».
1 В действительности имелось в виду установление максимальной суммы налога, которую только можно было собрать с крестьян данной местности —Прим. ред.


РАЗВИТИЕ СИСТЕМЫ УПРАВЛЕНИЯ АНГЛИЧАН В ИНДИИ
Гастингс и его совет. После принятия Закона об управлении 1774 года Уоррен Гастингс как генерал-губернатор в периоде 1774 по 1776 год постоянно оставался в меньшинстве в своем небольшом совете, где против него выступали Фрэнсис, Клейвринг и Монсон. В 1776 году Монсон умер, и Гастингс, имевший как генерал-губернатор два голоса в случае, если голоса разделятся поровну, занял господствующее положение. Клейвринг умер в августе 1777 года, после чего положение Гастингса в совете еще более упрочилось. Он сохранял господствующее положение вплоть до своего отъезда из Индии в 1785 году. В результате его раздоров с советом создалась атмосфера интриг, которая проникла во все звенья административного аппарата. Однако новый совет породил также и новую атмосферу своими расследованиями. Филип Фрэнсис проявил замечательное понимание налоговой проблемы и в своих докладных записках выступал за установление фиксированных размеров налога, сбор которого предоставлялся бы исключительно заминдарам. Эта идея, возможно, была выдвинута чиновниками на местах, но Фрэнсиса следует считать «инициатором создания системы постоянного заминдарства в Бенгалии».
Дальнейшие мероприятия Гастингса в области земельного налога. Постепенно Гастингс приходил к выводу о целесообразности передачи землевладельцам права сбора налога в их владениях пожизненно или на два поколения. В 1776 году он назначил так называемую комиссию амины, она собрала весьма ценные данные. Но директора компании ввиду противоречивости имевшихся у них данных никак не могли принять определенное решение, и это было причиной ежегодного пересмотра размеров обложения. Уоррен Гастингс, будучи теперь хозяином совета, сумел довести до конца свою политику централизации. Провинциальные советы были распущены, а их права переданы налоговому комитету. Снова были назначены коллекторы, но они не имели права вмешиваться в действия органов новой налоговой системы. «Существовала надежда, что центральная власть, не пораженная коррупцией, царившей в стране, сможет теперь почти без всякой помощи контролировать неизвестную и древнюю систему». Как сказал в 1782 году Джон Шор, один из ведущих чиновников компании в Бенгалии, а впоследствии генерал-губернатор, «о действительном положении в округах знают сейчас меньше, а налоговую систему понимают хуже, чем в 1774 году». Таким образом, Уоррен Гастингс был не в состоянии создать такую систему сбора земельного налога, которая могла быть признана удовлетворительной.
Начало создания гражданской администрации Компании. Следует также отметить другой момент, который затруднял развитие английской административной системы. Гастингс заложил ссноеы гражданской администрации Компании, отдельной от ее торгового аппарата. Однако Гастингс не мог установить здоровых традиций, поскольку ему пришлось произвести много назначений, с тем чтобы заручиться поддержкой людей, находящихся у власти. Это деморализовало созданный им аппарат, но зато он обеспечил себе поддержку архиепископа Йоркского, поставив Бенарес под контроль его сына, молодого человека 21 года, и заручился поддержкой Салливана, председателя Совета директоров, предоставив его сыну контракт на опиум, который тот перепродал за 40 тысяч фунтов стерлингов. Не следует забывать, что Гастингс был только главным служащим торговой компании, а не сенатским проконсулом, как Корнуоллис и Уэлзли, и при своем шатком положении он частенько должен был идти на компромисс со злом. Тем не менее имелась одна светлая черта его правления—он не питал недоверия к индийцам, которое было характерно, например, для Корнуоллиса, хотя он строил свое здание, когда фундамент уже был заложен Гастингсом.
Процесс Гастингса (1788—1795 гг.). Деятельность Уоррена Гастингса как генерал-губернатора вызвала ряд спорных оценок. По возвращении в Англию
21*


324
ИСТОРИЯ ИНДИИ
он был обвинен палатой общин перед палатой лордов в ряде тяжких преступлений—речь шла о его обращении с Чейт Сингхом и с аудскими бегум, его мошеннических контрактах, а также о подарках и взятках, которые он брал. Его пытались привлечь к ответственности также за рохиллскую войну, но палата общин не согласилась включить этот пункт в обвинительное заключение
ДелоНанды Кумара (1775 г.). На Гастингса также падает подозрение в связи с делом Нанды Кумара. Факты этого дела хорошо известны. Нанда Кумар, влиятельный брахман, который занимал важные посты на службе у навабов, обвинил Уоррена Гастингса перед советом в Калькутте в том, что он получил большую взятку за назначение Мони-бегум, вдовы Мир Джафара, опекуном малолетнего наваба. Гастингс действительно получил 150 тысяч рупий на свои расходы во время пребывания в Муршидабаде. Следовательно, в обвинении, предъявленном Нандой Кумаром, была какая-то доля истины. Пока шло расследование этого дела, Нанда Кумар был предан суду по обвинению агента одного банкира в подделке документов. Верховный суд признал его виновным, и он был казнен. По общему мнению, Нанда Кумар был осужден за подделку лишь формально, а фактически за то, что он посмел обвинить генерал-губернатора. Существование сговора между генерал-губернатором и главным судьей Верховного суда не может быть доказано. Но, говоря словами Альфреда Лайолла, Импи, главный судья, всегда был готов таскать для Гастингса каштаны из огня и позднее даже пытался «юридически оправдать покушение на кошельки ауд- ских бегум». Приговор по этому делу можно было отменить, поскольку вызывала сомнение возможность применения в Индии закона, на основании которого был осужден Нанда Кумар, а представление о подлоге как о преступлении, наказуемом смертной казнью, противоречило обычаям страны. Ни один индиец после Нанды Кумара не был казнен за подлог, и позднее, в 1802 году, судьи Верховного суда вынесли специальное постановление, что это преступление не должно караться смертной казнью. Наконец, осужденный выдвинул обвинения против генерал-губернатора и главный судья имел право отменить исполнение приговора, но этим правом он не воспользовался. Имеются также доказательства, что один зависевший от Уоррена Гастингса человек пытался помешать Фарреру, защитнику Нанды Кумара, подать прошение об отмене приговора.
Дело Чейт Сингха (1778—1781 гг.). Обращение Гастингса с Чейт Сингхом, раджой Бенареса, было названо «бесчеловечным и мстительным». Гастингсу нужны были деньги для ведения войн против Франции и маратхов. Раджа Бенареса был очень богат. Он вызвал личную неприязнь к себе Уоррена Гастингса. В 1777 году, когда возник спор о том, считать ли действительным поданное ранее, а затем взятое Гастингсом назад прошение об отставке, раджа послал своего агента к Клейврингу, который объявил себя генерал-губернатором. Верховный суд решил дело в пользу Уоррена Гастингса, который, вероятно, никогда не простил радже попытки договориться с его соперником. Когда в результате маратхской войны и начавшихся военных действий с Францией генерал-губернатор стал искать источников для пополнения своей казны, он решил предложить радже уплатить чрезвычайный военный взнос в размере 500 тысяч рупий; раджа уплатил этот взнос в 1778 году. В 1779 году снова последовало аналогичное требование, и после некоторого промедления раджа уплатил вторично. В 1780 году генерал-губернатор обратился к нему с требованием выставить отряд в две тысячи всадников. Раджа стал протестовать, и тогда речь пошла уже о тысяче всадников. Раджа выставил 500 конных и 500 пеших воинов, о чем он и сообщил Гастингсу, который, однако, к этому времени решил наложить на него чрезвычайный штраф в сумме 5 миллионов рупий. Гастингс писал: «Я решил, пользуясь его виной, получить денежные средства для компании,


РАЗВИТИЕ СИСТЕМЫ УПРАВЛЕНИЯ АНГЛИЧАН В ИНДИИ
325
находившейся в бедственном состоянии». Он решил также низложить раджу в случае неповиновения и с этой целью прибыл в Бенарес. Ответы раджи были расценены как двусмысленные, и был отдан приказ о взятии его под арест. Этим приказом были возмущены воины раджи; они неожиданно восстали и уничтожили отряд сипаев компании и их офицеров. Гастингсу пришлось бежать в Чунар. Прибыли английские войска, и Чейт Сингх вынужден был скрыться в Гвалиор. Владения Чейт Сингха компания взяла в свое распоряжение и передала их одному из племянников Чейт Сингха, причем дань была увеличена почти вдвое. Компания ничего не получила от этого дела, потому что солдаты забрали все ценности, считая их своими трофеями. Чрезмерное увеличение дани привело, в свою очередь, к усиленному выжиманию грабительского земельного налога из населения округа Бенарес, и положение улучшилось лишь после того, как было облегчено это тяжелое финансовое бремя.
Вопрос о том, был ли Чейт Сингх почти независимым раджой или «простым заминдаром» обсуждался очень долго. Даже если он был простым замин- даром, то любопытно отметить, что ни одному другому замкндару не предъявлялись подобного рода чрезвычайные требования, и заминдары не облагались каким-либо общим налогом. Неблагоразумие Гастингса ускорило восстание. Мы не ошибемся, сделав вывод, что Гастингс заслужил суровое осуждение за свою «политически нецелесообразную жестокость и слишком поспешные действия» в отношении к Чейт Сингху.
Дело аудских бегум (1782 г.). Гастингсу не удалось получить денег в Бенаресе, и он обратил свой взор к Ауду. Положение дел в Мадрасе и Бомбее требовало немедленной отправки денег. Асаф-уд-доул а, наваб Ауда, сын и преемник Шуджа-уд-доулы, был в долгу у компании. Он заявил о своей неспособности расплатиться, коль скоро нельзя заставить платить его мать и бабушку, у которых находилась значительная часть сокровищ покойного наваба. Но в 1775 году компания гарантировала этим бегумам Ауда неприкосновенность их сокровищ и поместий. Гастингс отменил гарантию, а когда наваб стал отювариваться, английские власти оказали на него давление. Английский резидент Миддлтон пользовался мерами принуждения недостаточно энергично, и его заменил Бристоу. Управляющие обеих бегум в течение многих месяцев находились в тюрьме, и их даже заковывали в кандалы и лишали пищи. Евнухов держали в заточении. Сокровища обеих бегум были захвачены в декабре 1782 года.
Гастингс утверждал, что бегум поддерживали восстание Чейт Сингха. Импи принял показания под присягой, подтверждавшие слова генерал-губернатора. Подобное доказательство, однако, не является убедительным и, как говорит Робертс, «это было грязное, низкое и недостойное дело». В связи с этим следует также заметить, что Чейт Сингх подарил Гастингсу 20 тысяч рупий, чтобы он отказался от своих требований, а наваб Ауда предложил ему миллион рупий в качестве взятки за избавление его от обязанности принуждать своих престарелых родственниц. Гастингс принял эту взятку, использовал деньги для нужд компании и продолжал попрежнему настаивать на сеосм. Обвинители Гастингса с полным правом могли описывать эти дары как «подношения нищеты могуществу, дары несчастных угнетателям». Эти «зловещие фискальные операции» Уоррена Гастингса должны рассматриваться как дела недостойные, которым нет оправдания. Единственным аргументом Гастингса было чрезвычайное положение дел компании.
Результаты процесса Гастингса. После привлечения Гастингса к ответственности, началось длительное судебное разбирательство, и хотя он был оправдан по всем пунктам, однако по делу Чейт Сингха и аудских бегум, против него было подано много голосов. Партия вигов использовала этот процесс для «демонстрации человеколюбивых чувств и упражнений в обличениях».


■U6
ИСТОРИЯ ИНДИИ
Расследование, конечно, было необходимо, для того чтобы «неприглядные стороны периода его службы не могли стать прецедентами британской политики на Востоке». Но затянувшееся судебное разбирательство, которое разорило Гастингса, с точки зрения англичан должно рассматриваться как акт неблагодарности. Дело Уоррена Гастингса было лучше всего охарактеризовано его же собственными словами: «Я получил в управление Бенгалию, обремененную долгами... Я придал этому правлению и форму и систему. Владения, которые вы там имеете, были приобретены храбростью других людей, а я увеличил эти владения, придав им форму и упрочив их, я сохранил их. Я посылал армии в нужные и недорого стоящие походы по неизвестным местам с враждебным населением, чтобы помочь вашим другим владениям, чтобы спасти одно президентство от упадка и бесчестья, а другое—от полного поражения и подчинения врагу... я дал вам все, а вы отплатили мне тем, что конфисковали мое имущество, обесчестили меня и предали суду».
Гастингс как покровитель наук. С индийской точки зрения, самой значительной заслугой Уоррена Гастингса было его покровительство литературе, науке и искусствам—«Натаниэл Холхед и Чарлз Уилкинс были пионерами в изучении Индии, Уильям Джонс и Генри Томас Колбрук—учеными, а Гастингс—их полным энтузиазма покровителем».
Закон об управлении (1773 г.). После 1757 года серьезное вмешательство парламента в индийские дела стало неизбежным. Финансовые затруднения Ост-Индской компании в 1773 году ускорили это вмешательство. Закон об управлении 1773 года, принятый по предложению лорда Норта, был первым из длинного ряда постановлений парламента, относящихся к Индии. Организационная структура компании в Англии была изменена, но более важным явилось изменение структуры английской администрации в Индии.
В Англии право голоса в Совете пайщиков было ограничено; предусматривалось также, что директора будут избираться сроком на четыре года. Директоров было 24, ежегодно шестеро из них должны были выходить в отставку. От директоров требовалось «представлять казначейству всю переписку с Индией относительно налоговых поступлений и представлять государственному секретарю все материалы, относящиеся к гражданской или военной администрации» Так впервые британский кабинет министров получил право контролировать индийские дела, хотя это право было неполным.
Что касается управления Индии, то закон установил, что должен быть назначен генерал-губернатор Бенгалии и Совет в составе четырех членов1 Все они назначались поименно сроком на пять лет и могли быть смещены до истечения этого срока только королем по представлению Совета директоров. В будущем назначен ия должна была производить компания. Мнение большинства было обязательным для всего совета, причем, если голоса членов совета делились поровну, голос генерал-губернатора имел решающее значение. Генерал- губернатору и совету было поручено гражданское и военное управление президентством Форт-Уильям. Они также должны были руководить и управлять территориальными приобретениями и сбором налогов в Бенгалии, Бихаре и Ориссе, подобно тому, как эти функции ранее осуществлялись президентом и советом или Особым комитетом. Они должны были осуществлять высший надзор над подчиненными президентствами Мадраса и Бомбея в делах, касавшихся ведения войны и заключения мира. Однако в случае особой необходимости или по получении специальных распоряжений из Англии, подчиненные президентства могли действовать самостоятельно. Закон также предусматривал учреждение королевского Верховного суда, который должен был состоять из главного
1 Клейвринг, Монсон, Баруэлл и Филип Фрэнсис.


РАЗВИТИЕ СИСТЕМЫ УПРАВЛЕНИЯ АНГЛИЧАН В ИНДИИ
327
судьи (Элайджа Импи) и трех младших судей. Генерал-губернатору, советникам и судьям было установлено высокое жалованье.
Недостатки Закона об управлении. Илберт пишет:, «Положения закона 1773 года неясны и недостаточны, поскольку речь идет о природе и масштабах власти, осуществляемой генерал-губернатором и его советом, о юрисдикции Верховного суда и об отношении между бенгальской администрацией и этим судом». Следует считать недостатком, что генерал-губернатору не было предоставлено право в конечном счете определять решения своего совета. Гастингс тщетно доказывал необходимость предоставления этого права; это право было предоставлено лишь в 1786 году. Джон Стрэчи называет эту систему управления империей при помощи постоянно меняющегося большинством совета, «нетерпимой» и «глупой».
Право Калькутты контролировать подчиненные президентства имело лишь негативную силу, не больше. Они долго были независимыми, и оговоренные в законе исключения оставляли им свободу действий, имевшую губительные последствия. Отношения Бомбея с дурбарОхМ Пуны во время первой англомаратхской войны и отношения Мадраса с низамом и Хайдером Али во время второй англо-майсурской войны показали, что этот закон, конечно, не способствовал развитию лояльного отношения к верховным властям.
Верховному суду была предоставлена юрисдикция над британскими подданными вИндии, но само понятие «британский подданный» не было определено. В законе ничего не говорится о суверенитете, и фактически это было сделано лишь в Законе о хартии компании в 1813 году. Согласно закону 1773 года, был создан суд королевских судей и юристов, но не была определена сфера его юрисдикции, законодательство, которым он должен был руководствоваться, а также отношения между Бенгальским советом и этим судом. В результате возникали раздоры между исполнительными и судебными властями. Судьи считали, что им был доверен разбор дел о злоупотреблениях исполнительных властей, но нет никакого сомнения в том, что вмешательство Верховного суда вдела, относившиеся к компетенции дивани и низамата, создавало серьезные помехи управлению страной. В Касиджорском деле Верховный суд утверждал, что его юрисдикция распространяется на заминдара в случае иска об уплате частного долга. В Патновском деле суд заявил о своем праве наказывать служащих компании, отправлявших судебные функции. Все это приводило к беспорядку. Уоррен Гастингс пытался найти выход из затруднения, заручившись согласием Импи занять пост председателя в садр дивани адалат. Импи было назначено большое жалование за этот дополнительный труд по надзору за деятельностью судов дивани. Маколей называет это предложение взяткой и говорит о главном судье как о человеке «богатом, холодном и бессовестном». Многие понимали, что, приняв это жалование, главный судья принес в жертву независимость Верховного суда. В 1782 году в соответствии с указанием Совета директоров генерал-губернатор и совет снова стали осуществлять юрисдикцию садр дивани адалат, переданную было главному судье в 1780 году.
Закон 1781 года. В 1781 году были приняты поправки к закону 1773 года, которые внесли много важных изменений. Было установлено, что генерал-губернатор, совет и его члены ни вместе, нив отдельности не должны были подлежать юрисдикции Верховного суда и что компетенция Верховного суда не должна распространяться на дела, касавшиеся сбора налогов. Сфера его общей юрисдикции также была в точности определена. Суды, созданные в соответствии с местными законами, также были признаны. Обе судебные системы существовали бок о бок вплоть до 1861 года, когда произошло их окончательное слияние.


328
ИСТОРИЯ ИНДИИ
Закон об Индии Питта (1784 г.). Закон об управлении действовал в течение одиннадцати лет, пока не был заменен в 1784 году законом об Индии Питта. Закон 1784 года касался главным образом правления компании в Лондоне. Закон учредил совет уполномоченных для надзора за гражданскими и военными делами компании, обычно известной как Контрольный совет, в который должны были войти министр финансов, государственный секретарь и четыре члена Тайного совета, назначаемые королем. Его секретные распоряжения должны были передаваться в Индию через Секретный комитет, состоявший из трех директоров компании. Собрание пайщиков не могло отменять совместные решения Контрольного совета р этих трех директоров. Совет при генерал- губернаторе должен был состоять из трех членов, включая главнокомандующего. Подчиненные президентства должны были определенно повиноваться Бенгалии во всех вопросах внешних сношений,, войны и сбора налогов. По дополнительному закону, принятому в 1786 году, генерал-губернатору было предоставлено право в особых случаях действовать независимо от своего совета, а также принимать на себя функции главнокомандующего.
Закон 1784 года был искусно выработанным постановлением, которое носило все признаки политического компромисса. Контрольный совет не имел независимой исполнительной власти. Он не имел права назначать служащих компании, его власть была завуалирована. Но он имел доступ ко всем документам компании, и все распоряжения, направляемые в Индию, за исключением распоряжений чисто коммерческого характера, требовали его санкции. В чрезвычайных случаях Контрольный совет мог посылать Секретному комитету директоров свои проекты решений, которые директора обязаны были подписывать и направлять в Индию от своего имени. Таким образом, закон подчинил гражданскую и военную администрацию компании правительству Англии. Совет директоров остался удовлетворенным, поскольку он сохранял за собой право назначения на должности и увольнения своих служащих. Историк Джеймс Милл говорит: «Права, сохраненные директорами, касаются, как правило, лишь решения конкретных случаев». Здесь следует также отметить, что «Контрольный совет как таковой был предан забвению». Дандасу удалось устранить других его членов, руководство практически перешло в руки президента, который фактически стал министром по делам Индии, и индийские дела таким образом попали в сферу компетенции британского кабинета министров. Таким образом закон об Индии Питта определил многие черты системы управления компании в Англии, и в Индии более чем на 70 лет вперед. Он установил также, что «осуществление планов дальнейших завоеваний и расширения владений в Индии противоречит желанию, чести и политике английской нации». Это была декларация, которая снискала себе славу тем, что в Индии ее чаще нарушали, чем соблюдали.
2. 	ЛОРД КОРНУОЛЛИС
{Преимущества Корнуоллиса. После отставки Уоррена Гастингса пост генерал-губернатора более года (1785—1786 гг.) занимал временно назначенный Джон Макферсон, которого в сентябре 1786 года сменил Корнуоллис. Корнуоллис был первым, так сказать, сенатским проконсулом. Его характеризовали как «настоящего аристократа». Он был личным другом Генри Дандаса, председателя Контрольного совета, и премьер-министра Питта. Он пользовался неизменной поддержкой Совета директоров. В соответствии с законом 1786 года он мог действовать независимо от Бенгальского совета. Он осуществлял эффективный контроль над Мадрасом и Бомбеем. Ему также было предоставлено право военного контроля в качестве главнокомандующего. Корнуоллис мог проводить политику, будучи полностью уверенным в поддержке палаты общин. Таким образом, его положение первого генерал-губернатора, назначенного парламентом, было очень прочным, и он не без пользы использовал время своей службы.


РАЗВИТИЕ СИСТЕМЫ УПРАВЛЕНИЯ АНГЛИЧАН В ИНДИИ
329
Его главной задачей в Индии была организация управления,ион имел в качестве своих советников таких блестящих администраторов, выдвинувшихся при Уоррене Гастингсе, как Джон Шор, Джеймс Грант и Джонатан Данкан, проявивших себя в области организации сбора налогов и общего управления, как Чарльз Грант—в области торговли, как Уильям Джонс—в области юстиции. Сам Корнуоллис, вероятно, не обладал выдающимися способностями, но это был энергичный, добропорядочный, обладавший чувством долга деятель.
Реформы в области торговли. Прежде всего Корнуоллис провел реформу торгового аппарата компании в Бенгалии. Закупки компании осуществлялись торговым управлением, состоявшим из одиннадцати членов. Число их было сокращено до пяти. Вместо заключения контрактов на поставки со служащими самой компании управление должно было обеспечить поставки путем контрактов с купцами. Уоррен Гастингс пытался избавить ткачей от насилий со стороны гомашта [индийских агентов.—Ред.] компании, мошенничества которых невозможно даже описать, поскольку у них была почти монопольная власть. Но Совет директоров не дал провести сколько-нибудь действенную реформу Эти притеснения, монополия и принуждение оказали разрушительное действие на производство, и необходимо было установить такие правила, которые не допускали бы притеснений непосредственного производителя, а также индийских или иностранных торговцев. В 1789 году Корнуоллис хвастливо заявлял, что «товары теперь закупаются на разумной основе и Компания получает их по их действительной стоимости». Но торговая деятельность компании постепенно теряла свое значение, и в 1813 году компания лишилась своей монополии на торговлю с Индией.
Судебные реформы. Судебные реформы Корнуоллиса затрагивали как гражданское, так и уголовное судопроизводство, а также организацию полицейской службы. Своим постановлением от 3 декабря 1790 года он отобрал у наваба права отправления уголовного правосудия и перевел садр низамат адалат ъ Калькутту. Отныне его должны были возглавлять генерал-губернатор и совет, которым помогали главный кази и муфтии. Были учреждены четыре выездных суда, каждый из них возглавлялся двумя английскими судьями, которым помогали кази и муфтии. Эти суды должны были дважды в год объезжать округа. Коллекторы в 23 округах получили дополнительные судебные полномочия. В 1791 году в Калькутте были учреждены должности старших полицейских офицеров. Небольшие районы были поставлены в ведение дарога [полицейский чин.—Ред.], которые возглавляли полицейские участки. Дарога подчинялись окружному судье. Это было началом организации регулярной полиции.
После введения системы постоянного заминдарства Корнуоллис окончательно отделил гражданский суд от налоговой администрации. Он лишил коллекторов их чисто судебных функций даже в делах, касавшихся сбора налогов, и передал их гражданскому судье. Налоговые суды были упразднены, и дела о налогах разбирали окружные суды, которыми были признаны теперь три городских и 23 провинциальных суда, во главе каждого из них стоял английский судья. Промежуточными судебными инстанциями между окружными судами и садр дивани адалат были четыре провинциальных апелляционных суда в Калькутте, Патне, Дакке и Муршидабаде. Апелляции по крупным делам рассматривал садр дивани адалапг, в него входили генерал-губернатор и совет. В еще более важных случаях можно было апеллировать к английскому королю и Тайному совету. Провинциальные суды возглавляли три английских судьи, которые должны были также председательствовать в своих городах на сессиях выездных уголовных судов. Коллекторы и все служащие компании были ответственны перед этими судами за действия, совершенные ими как должностными


330
ИСТОРИЯ ИНДИИ
лицами. По наиболее мелким делам (иски до 50 рупий) судопроизводство вели индийские мунсифы, и садр-амины, а иски до 200 рупий разбирали судебные «регистраторы», решение которых могло быть обжаловано.
В этой связи следует отметить что Уоррен Гастингс ранее уже поставил фоудждари, или уголовное правосудие, под контроль английских чиновников. Он уже начал отделение налогового аппарата от судебного. Он постановил «увеличить число судов во всех провинциях так, чтобы суды располагались на равном расстоянии друг от друга». Корнуоллис, таким образом, развил и завершил реформу, в главных чертах намеченную еще Гастингсом. Судебная система Корнуоллиса касалась й основном процессуальной стороны судопроизводства; правовая система была должным образом разработана, а суд стал относительно скорым лишь спустя известное время.
Постоянное землеустройство. Одна из самых важных мер Корнуоллиса касалась организации сбора земельного налога. Еще во времена Гастингса сложилось мнение, что размеры обложения должны быть установлены раз и навсегда, а собирать налог и платить его компании должны заминдары. Филип Фрэнсис популяризировал эту идею в Англии. Это обеспечило бы единообразную и простую систему землевладения там, где в то время положение было сложным и неопределенным. Корнуоллис ни в какой мере не был инициатором введения постоянного заминдарства. Полученные им инструкции требовали установить размеры обложения на десятилетний срок и возложить уплату налога на заминдаров Корнуоллис не согласился с мнением своего эксперта Джона Шора и пришел к выводу, что данные, полученные при установлении обложения в 1790 году, могут считаться удовлетворительными и что на их основании компания может объявить установленное обложение постоянным Точка зрения Корнуоллиса получила поддержку в Англии, и в 1793 году система постоянного заминдарства в Бенгалии официально вступила в действие.
* Хантер отметил как формальные недостатки этой системы, так и порочность тех принципов, из которых она исходила. Размеры владений заминдаров были неизвестны, размеры владений, освобожденных от уплаты налога и дарованных как религиозно-благотворительным учреждениям, так и отдельным лицам, не были установлены, размеры пастбищ и пустошей не были определены, в то время когда размеры налогообложения были объявлены постоянными. Это вызвало беспорядок и открыло путь для бесконечного потока тяжб. Однако эти недостатки все же можно было бы исправить. Но строгость, с которой проводился в жизнь закон, предусматривавший немедленную продажу владений заминдаров с аукциона в случае неуплаты налога сполна, сразу же привела к тяжелым последствиям. «Тщетно было бы ожидать от старых раджей Бенгалии, обремененных всеми дорогостоящими атрибутами своего положения—феодальной свитой с вооруженной челядью,—что они вдруг превратятся в точных и исполнительных сборщиков налогов. Тяжесть налоговых обязательств сломила старые дома Бенгалии. В течение двадцати двух лет от одной трети до половины всей земельной собственности в Бенгалии было продано по этой причине». Было обнаружено, что единственным выходом для старых заминдаров Бенгалии была сдача земли в аренду посредникам. Феодальная лестница посредников, хотя ее существование и противоречило целям системы постоянного заминдарства, должна была быть признана как одна из основных черт этой системы Создатели системы постоянного заминдарства сознавали необходимость
«обеспечить арендаторам такую же определенность в отношении размеров ренты и такое же право спокойного пользования плодами своих трудов», которыми обладали заминдары, но поток новых дел не позволил провести тщательное обследование, необходимое для предоставления райятам документов на владение. Земледельцы с опасением ожидали изменений и не хотели, со своей стороны, давать письменные обязательства об уплате ренты. К тому же на протя¬


РАЗВИТИЕ СИСТЕМЫ УПРАВЛЕНИЯ АНГЛИЧАН В ИНДИИ
331
жении двадцати лет после голода 1770 года происходило уменьшение ставок ренты в связи с сокращением населения, но в течение двух десятилетий после введения системы постоянного заминдарства арендаторы конкурировали друг с другом за получение земельного участка, и такое положение дел приносило заминдарам дополнительный незаслуженный доход. Поспешность с установлением фиксированных размеров налога была грубой ошибкой. Арендаторы были спасены в результате последующего законодательства в их пользу, суды также выступили на их стороне. Земледельцы научились оказывать объединенное сопротивление. Другим спасшим положение фактором было «легкомыслие, лень и несколько беспечный образ жизни заминдаров» «Землевладельцы и арендаторы выработали modus vivendi1 после грубой законодательной ошибки, которая у менее сдержанных и менее терпеливых людей могла бы привести к аграрным беспорядкам»1  2.
Административный аппарат компании. Корнуоллис создал новые традиции административного аппарата компании. Он настаивал на соблюдении чиновниками «строгой дисциплины и поддержании в Индии этических норм, принятых в Англии». Панацеей против продажности и коррупции он считал высокое жалованье, строгий контроль и европеизацию. До 1781 года состав административного аппарата был смешанным. В 1781 году вновь были назначены коллекторы (европейцы). Джои Макферсон начал проводить в широком масштабе европеизацию гражданских учреждений. Лорд Корнуоллис принял принцип увеличения числа англичан в аппарате управления и проводил этот принцип с такой последовательностью, что это ознаменовало собой начало новой политики. Свидетельства Корнуоллиса, а также Шора, показывают, что европейские служащие Ост-Индской компании были такими же продажными, как и индийские. Если меры, предложенные Корнуоллисом, могли бы уничтожить зло, наносимое европейскими служащими, то они имели такое же действие и в отношении индийцев. В 1787 году коллектор, согласно системе Корнуоллиса, должен был получать не 1200 рупий в месяц, что считалось недостаточным, а 1500 рупий и, кроме того, комиссионные в размере одного процента с общей суммы собранного им налога. Комиссионные, полученные коллектором округа Бурдван, составляли 27 500 рупий в год. Принцип устранения индийцев был подтвержден Законом о хартии компании 1793 года, когда было установлено, что «все должности или посты, которые оплачивались жалованьем и приносили другие доходы на общую сумму, превышающую 500 фунтов стерлингов в год, не могли предоставляться
1 Юридический термин—способ сосуществования
2 В колониальной Индии тот, кто платил земельный налог, считался собственником всего владения, с которого этот налог уплачивался. Таким образом устанавливая, что земельный налог в Бенгалии должны платить заминдары, Корнуоллис признал заминдаров юридическими собственниками их феодальных владений, тогда как до захвата власти англичанами бенгальские заминдары считались в известной мере наследственными сборщиками налога. В результате введения земельно-налоговой системы заминдари бенгальские крестьяне фактически потеряли свои владельческие права, превратились в бесправных арендаторов. В то же время заминдары, объявленные юридическими собственниками земли в Бенгалии, должны были отдавать колониальному государству в виде налога большую часть взимаемой ими с крестьян ренты. Маркс характеризовал земельно-налоговую систему заминдари как искусственную экспроприацию бенгальских земледельцев и как карикатуру на английское крупное землевладение, подчеркивая, что эта система прежде всего служила целям колониальной эксплуатации страны английскими захватчиками
Введение земельно-налоговой системы заминдари сопровождалось резким усилением феодальной эксплуатации и закабаления крестьянства. Аграрное законодательство 80-х годов XIX века, принятое почти 100 лет спустя английскими колонизаторами под давлением крестьянского движения, в определенной мере ограничивало произвол помещиков, имея в тоже время целью сохранение в новых условиях феодальной собственности на землю и феодальной эксплуатации крестьян помещиками, которые являлись главной социальной опорой английских поработителей Индии.—Прим. ред.


332
ИСТОРИЯ ИНДИИ
тому, кто не является присяжным служащим компании, более чем на три года». Поскольку же ни один индиец не мог быть присяжным служащим компании, исключение индийцев было, таким образом, законодательно оформлено.
Индийскую точку зрения на последствия этой системы изложил Томас Манро, который был одним из самых опытных служащих Ост-Индской компании и дослужился до поста губернатора Мадраса. Он писал: «Туземное население британских провинций может спокойно заниматься своими делами в качестве торговцев, мирасдаров или земледельцев и в спокойствии наслаждаться плодами своего труда, но ни один из них не может надеяться на что-нибудь большее, чем это мирное животное существование. Туземцы берут пример именно с тех, кто занимает или имеет право занимать государственные посты. Если среди индийцев не будет таких людей, то и все остальные будут лишены стимула. Никакого совершенствования характера нельзя ожидать от людей, которые на военном поприще не могут добиться чина выше субадара [сержанта.— Ред.], а на гражданской службе могут надеяться лишь на мелкую должность в судебном или налоговом ведомстве, где, получая скудный заработок, они могут существовать лишь благодаря взяточничеству». Европеизация административного аппарата и уменьшение числа индийцев в его составе воздвигли стену между англичанами и индийцами, и растущая отчужденность индийцев стала ясной для человека, вдумчиво изучающего политическое положение, уже в 1815 году
Закон о хартии компании 1793 года. Когда был принят закон об управлении 1773 года, действие хартии компании было продлено на двадцать лет. Когда приблизилось время для ее возобновления, в Англии началась агитация в пользу допущения к индийской торговле частных купцов. Лорд Корнуоллис противился отмене монополии компании на том основании, что введение свободы торговли привело бы в Индию из Англии «отчаянных спекулянтов». В 1793 году действие хартии было продлено на двадцать лет, причем без внесения каких- либо существенных изменений. Привилегии компании не были отменены. Никаких важных конституционных изменений введено не было.
Проблема суверенитета в Бенгалии. В течение почти всей второй половины XVIII века существовала неясность в результате того, что юридически сувереном в Бенгалии считался могольский падишах, а фактически там правили англичане. Анализируя Закон об управлении 1773 года, Закон об Индии Питта 1784 года и Закон о хартии 1793 года, Додуэлл приходит к выводу, что вплоть до 1813 гсда англичане не провели полного юридического оформления своего суверенитета. «Однако и до сих пор остается загадкой, когда именно появился этот суверенитет». Если мы обратимся к тому, что происходило в Индии, оставив в стороне то, что предпринималось в Англии, мы увидим, что договоры, которые были в различное время заключены компанией с субадарами Бенгалии, отмечают некоторые из этапов утраты Индией суверенитета. Эти договоры и постановления о передаче функций позволяют нам проследить постепенный переход полномочий и функций в руки Ост-Индской компании вплоть до того времени, когда при Корнуоллисе английский суверенитет в Бенгалии полностью утвердился. В 1790 году Корнуоллис предложил наиб назиму удалиться от дел Что бы ни говорилось в законах о хартии компании, процесс лишения наваба его функций завершился в Бенгалии в 1790 году. В период между 1790 и 1793 годами иностранным купцам в Бенгалии и народу Бенгалии ясно было дано понять, что у наваба не осталось более ничего, кроме лишенного всякого значения титула и права жаловать такие же лишенные всякого значения титулы, что, в свою очередь, делало его положение еще более жалким. После 1793 года оставались лишь отдельные следы могольского суверенитета в Бенгалии. Монета чеканилась от имени могольского шаха вплоть до 1835 года.


Глава XXVI
ПАДЕНИЕ МАЙСУРА И УПАДОК МАРАТХОВ (1786—1805 гг.)
1. ТРЕТЬЯ АНГЛО-МАЙСУРСКАЯ ВОЙНА
Война Типу с маратхами и низамом (1786—1787 гг.). Наиболее важным событием в период губернаторства Корнуоллиса была третья англо-майсурская война. Типу сумел успешно завершить вторую англо-майсурскую войну заключением Манголорского договора, который Гастингс считал «унизительным для англичан миром». Гастингс даже утверждал, что он не дезавуировал и не аннулировал этот договор, только опасаясь «беспорядка, который это обязательно вызвало бы в делах компании». Но Типу не успокоился, и вскоре началась война между ним и маратхами, которые выступили в союзе с низамом. Вот здесь-то и сказалась большая разница между отцом и сыном. Хайдер имел определенные правила действий, обеспечившие ему относительную безопасность, несмотря на проводившуюся им политику силы. Он в той или иной мере всегда заботился, чтобы его враги—маратхи, низам и англичане—не объединились против него; обычно он воевал лишь с одним врагом, а в последние годы своей жизни объединил все индийские княжества против англичан. В области внешней политики Типу в сравнении с Хайдером выглядит так же, как кайзер Вильгельм II в сравнении с Бисмарком. Типу нарушил все правила, которыми руководствовался в своей внешней политике его предшественник, и в результате его противники, враждовавшие между собой, объединились против него. В 1786 году он воевал против маратхов и низама и вышел победителем в сражениях. Однако он поторопился закончить войну, опасаясь, что англичане присоединятся к образовавшемуся против него союзу. Условия мира были для маратхов и низама более благоприятными, чем можно было ожидать, если учитывать итоги кампании.
Возникновение третьей англо-майсурской войны. Поведение Типу было непоследовательным, и он предпринял, несмотря на договор, новые вооруженные нападения на маратхов. Низам, сознавая угрозу со стороны маратхов и не доверяя англичанам, стал искать сближения с Типу, который, однако, пожелал заключить династический брак. Низам высокомерно отверг это предложение породниться и сблизился с англичанами. Типу направил посланцев во Францию, и им там были даны некоторые заверения, но при сложившейся обстановке Типу не мог надеяться на какую-либо действенную поддержку французов. Типу также мечтал о походе в Траванкур. Он рассчитывал, если ему удастся, вторгнуться с юга и к тому времени, когда будет собрана английская армия, «начать войну от реки Кавери (которая служила северной границей расположения его войск) к Коромандельскому побережью—рубежу, о котором с 1751 года страстно и постоянно мечтали правители Майсура».
Корнуоллис считал разрыв с Типу неизбежным и стремился к активному сотрудничеству с низамом и маратхами. Ему связывала руки статья о невмешательстве в законе об Индии Питта, однако его стремление к заключению «четко оформленного наступательного союза» было так велико, что скоро выход был найден. 7 июля 1789 года Корнуоллис написал низаму письмо, в котором


334
ИСТОРИЯ ИНДИИ
соглашался направить ему войска; при этом он ставил условия: низам должен содержать войска, но не использовать их против определенных держав, которые были особо перечислены; в этом перечне были упомянуты все, за исключением Типу. Корнуоллис объявил, что это письмо накладывает такие же обязательства, как и «договор, составленный в должной форме». Едва ли английская политика по отношению к Типу могла быть определена более ясно.
В декабре 1789 года Типу напал на знаменитые траванкурские укрепленные линии, создание которых было оборонительным мероприятием против возможной агрессии. Вначалеон не имел успеха. Однако следующее наступление в апреле 1790 года было успешным. Траванкурбыл союзником англичан, и Корнуоллис вмешался. Он заключил в июле 1790 года оборонительный и наступательный союз с пешвой и низамом. Каждый из них должен был выставить отряд в 10 тысяч всадников для совместных действий с английской армией. Завоеванные территории должны были быть поделены поровну, но владения ряда заминдаров и полигаров, ранее зависевших от маратхов, должны были перейти под их полный суверенитет. Англичане хотели сохранить за собой территории, завоеванные ими до того, как их союзники вступили в войну.
Третья англо-майсурская война (1790—1792 гг.). Начавшаяся война длилась почти два года. Она состояла из трех кампаний. В 1790 году генерал Медоус выступил с пятнадцатитысячной армией. В соответствии с планом англичан их главная армия должна была овладеть округом Коймбатор и двинуться к Майсуру. Другая английская армия, которой сначала командовал Келли, а затем Максвелл, должна была охранять пути, ведущие из Майсура в Карнатик. Бомбейская армия должна была захватить владения Типу в Малабаре. Типу едва не опрокинул войска Максвелла, но Медоус в конце концов сумел соединиться с ним. Несмотря на то, что в результате первого года войны английским войскам удалось захватить Диндигул, Коймбатор и Палагхат, дело находилось в таком положении, что Корнуоллису пришлось взять на себя верховное командование. В 1791 году Корнуоллис наметил новое направление наступления, двинувшись через Веллор и Амбур для захвата Бангалора. Взяв. Бангалор, он двинулся кСерингапатаму, но примененная Типу тактика выжженной земли в значительной мере послужила причиной голода в лагере Корнуоллиса. Он вынужден был уничтожить свою тяжелую артиллерию и снять осаду. В это время его маратхские союзники, захватившие на севере Дхарвар и спешившие на соединение с ним, доставили Корнуоллису большой запас продовольствия, который спас от голода его отступающую армию. Следующая, третья, кампания имела более благоприятные для английского оружия результаты. Корнуоллису удалось окружить Серингапатам, овладеть укреплениями на подступах к столице Типу и заставить его просить мира.
Результаты войны. По условиям Серингапатамского договора (март 1792 г ) Типу соглашался отдать половину своей территории. Та часть ее, которая отошла к маратхам, находилась в основном между реками Вардха и Кришна и включала также долину Сундура близ Беллари. Низам получил территорию, простиравшуюся от реки Кришны до земель по ту сторону реки Пеннар, включая Гути и Куддапа. Англичанам достались Диндигул, Барамахал, Кург и Малабар. Корнуоллис, оправдывая перед правлением компании в Англии эти территориальные приобретения, заявил, что они обеспечивают наилучшую возможность для создания «сильного оборонительного рубежа».
Корнуоллис считал, что положение определено окончательно. Этот тройственный союз был основой его политики. По окончании войны он, повидимому, хотел приспособить его для будущего, но условия договора имели оборонительный характер, совместные действия могли быть предприняты только в том слу¬


ПАДЕНИЕ МАЙСУРА И УПАДОК МАРАТХОВ
335
чае, если Типу совершит неспровоцированное нападение на одного из трех участников договора. Политика ограничения опасной мощи Типу-султана оказалась недостаточной, и через несколько лет началась новая война.
2. ДЖОН ШОР И ПОЛИТИКА НЕВМЕШАТЕЛЬСТВА
Обоснование политики невмешательства. Джон Шор, выдающийся чиновник компании, стал преемником Корнуоллиса в 1793 году. Джон Шор строго придерживался политики невмешательства. Сторонники политики расширения английских владений резко осуждали его за непрактичную сдержанность, которая привела к падению престижа англичан. Однако они при этом не замечали, что «в основе политики невмешательства, проводимой Шором, как и Корнуоллисом, лежало убеждение в том, что армия Ост-Индской компании была недостаточно сильна для ведения успешной войны против пяти маратхских держав1, если те объединятся и вступят в активный союз с Типу-султаном, который искал себе союзников повсюду». В Индии не было способного английского генерала. Численность сипаев в английской армии намного превосходила численность английских солдат. Соотношение между ними было 6 или 7 к одному, и это было небезопасно. Третья англо-майсурская война заставила компанию влезть в долги,’ и в 1795 году Шор не мог финансировать новую войну. Как и Корнуоллис, он считал, что если оставить маратхов в покое, то раздоры среди них приведут к распаду их союза. Напротив, в случае любого нападения англичан, которое затрагивало бы то, что они справедливо рассматривали как свои права или национальную честь, они объединились бы и мог возникнуть маратхско-майсурский союз, как это было во времена Уоррена Гастингса. Забывают, что в 1795 году, когда пешва Мадхав Рао Нараян был жив и Нана Фарнавис распоряжался судьбами маратхского народа, положение сильно отличалось от того, которое посчастливилось застать в 1802 году Уэлзли. Обходят вниманием также и то, что мирные передышки и отступления необходимы даже при завоевательной политике. В истории английского завоевания Индии были свои приливы и отливы. За периодом войны и завоеваний следовал период восстановления, когда накапливались силы для будущих войн. Шор, Барлоу и Минто с их политикой невмешательства, которая вызвала так много нареканий, подготовляли успех яростного порыва завоеваний, характеризующего политику Уэлзли и лорда Гастингса.
Нана Фарнавис. Двумя выдающимися личностями, которые играли решающую роль в маратхских делах в то время, когда Джон Шор стал генерал-губернатором, были Нана Фарнавис и Махададжи Синдхия. Нана Фарнависа, который превратил молодого пешву Мадхава Рао Нараяна в марионетку, европейцы— его современники—называли маратхским Макиавелли. Грант Дафф говорит, что «сила его суждения, его изобретательность, его влияние, его политические комбинации поражали всю Индию». Резко враждебно относясь к Типу, он одновременно очень энергично противодействовал полному разгрому Майсура.
Махададжи Синдхия. Махададжи Синдхия вершил делами на севере. Его владения находились в Мальве. С1784 года он фактически правил в Дели, распоряжаясь от имени марионеточного могольского падишаха Шах Алама II. В 1787—1788 годах он попал в очень трудное положение в результате того, что его враги на севере сумели объединиться. Он потерпел поражение в битве при Тунге (близ Джайпура), и рохиллский вождь Гулям Кадир со своим соратником Измай л-беком взяли Дели. Но Махададжи удалось захватить и убить их обоих. Синдхия в значительной мере отказался от традиционного для маратхов
1 Пешва, Синдия, Холькар, Бхонсле, Гаеквар.


336
ИСТОРИЯ ИНДИИ
метода ведения войны; он опирался теперь на регулярные войска, обученные и руководимые служившими у него французами, среди которых наиболее выдающимся был де Буань. В 1792 году Махададжи Синдхия воспротивился полному завоеванию владений Типу. Англичане относились к Синдхии с подозрением, и имеется много доказательств того, что они настороженно следили за его действиями. Грант Дафф говорит о нем, как о «человеке выдающейся политической мудрости и большого таланта, исключительной изобретательности, беспокойного честолюбия и непримиримой мстительности». Он умер неожиданно в 1794 году, и его преемником стал его вцучатый племянник Даулат Рао Синдхия. Махададжи был в известной степени соперником Нана Фарнависа, и его неожиданная смерть сделала Нану всемогущим в маратхских делах.
Отношения маратхов с англичанами в 1794 году лучше всего описаны великим историком маратхов [т. е. Грант Даффом.—Ред.]: «Низам видел, что англичане склонны помочь ему, и надеялся осуществить задуманный им план создания барьера между собой и маратхами для того, чтобы не только оказать сопротивление их будущим вторжениям, но и избавиться от их нынешних требований. Нана Фарнавис и Махададжи Синдхия сходились в том, что необходимо воспрепятствовать созданию такого барьера. Но их мнения относительно предполагаемых планов англичан были различными. Синдхия предполагал, что они имели в виду союз с Низамом Али с целью овладеть его ресурсами и обратить их против маратхов, вследствие чего перед своей смертью он вел дружественную переписку с Типу-султаном. Нана Фарнавис оценивал положение более правильно и предполагал, что англичане, желая стать посредниками, не рискнут начать войну, если только дело не будет идти о спасении государства Хайдерабад от уничтожения».
Война маратхов против низама (1795 г.). События стали быстро развиваться после смерти Махададжи. У маратхов были значительные претензии к низаму в связи с недоимками, числящимися за последним по уплате чаутха и сардешмукхи. Более десяти лет велись переговоры по этому поводу, и низам был вынужден признать некоторые из требований маратхов. После войны с Типу низам хотел добиться гарантийного договора сначала от Корнуоллиса, а потом от Джона Шора. Джои Шор, однако, не хотел принуждать маратхов к принятию английского посредничества в их споре с низамом и занял позицию нейтралитета. Грант Дафф говорит по этому поводу: «Каково бы ни было видимое преимущество вмешательства генерал-губернатора, но если бы оно дало низаму Али возможность избежать выполнения требований маратхов, то это было бы сочтено несправедливостью по отношению к маратхам». Низам создавал регулярные войска, которые обучал офицер, выходец из Савойи, по имени Раймон Главный министр низама так уверовал в свою силу, что заявил маратхским посланникам, которые прибыли для обсуждения претензий маратхов, что Нана Фарнавису надо предложить присутствовать при хайдерабадском дворе. Он хвастливо заявлял, что пешву надо отправить в Бенарес «в набедренной повязке и с кувшином воды в руке бормотать молитвы на берегу Ганга».
Ставшая неизбежной война была короткой. Все маратхские вожди откликнулись на призыв из Пуны. Битва при Харде (март 1795 г.) сама по себе не имела значения. Сражение было крайне вялым, едва ли 200 человек были убиты на поле боя. Молодой пешва Мадхав Рао Нараян не был рад победе, и сообщают, что он заметил: «Мне горько наблюдать такое вырождение у обеих сторон, когда Моголы так позорно сдались, а наши солдаты похваляются победой, одержанной без всяких усилий». Поражение низама было, однако, полным. Низам выдал маратхам своего хвастливого министра в знак извинения перед ними за нанесенное оскорбление, отдал половину своих владений и заплатил крупную сумму денег. Хайдерабад потерял свое значение крупной ведущей державы Индии, а низам в бессильном гневе увеличил свои батальоны, которыми теперь коман¬


ПАДЕНИЕ МАЙСУРА И УПАДОК МАРАТХОВ
337
довали обучавшие его армию французские офицеры. К счастью для англичан, вскоре после битвы при Харде пешва Мадхав Рао Нараян покончил с собой (октябрь 1795 г.), и последовавшая за этим сложная борьба за власть свела на нет результаты победы маратхов над низамом и привела Маратхское государство в расстройство. Вскоре после этого беспорядки в Пуне предоставили англичанам желанную возможность воспользоваться внутренними раздорами маратхов для установления своей верховной власти в Индии.
Ауд. В Ауде Джон Шор не следовал политике невмешательства. После смерти наваба Асаф-уд-доулы в 1797 году в Ауде оказалось два претендента на престол—Саадат Али, брат умершего наваба, и Вазир Али, которого покойный наваб считал своим преемником. Джон Шор поддержал претензии Саадата Али и заставил его подписать договор (1798 г.), по которому субсидия, уплачиваемая навабом, была увеличена, а Аллахабадская крепость, «военный ключ к провинции», была присоединена к владениям компании.
3. 	УЭЛЗЛИ И ПОЛИТИКА СУБСИДИАРНЫХ союзов
Завоевательная политика Уэлзли. Джона Шора на посту генерал-губернатора сменил в апреле 1798 года Уэлзли. «За исключением Керзона ни один генерал-губернатор не был так хорошо осведомлен о всех вопросах управления Индией, как Уэлзли». Уэлзли был «зрелым и талантливым ученым», и в качестве члена Контрольного совета он в течение ряда лет был тесно связан с индийскими делами. Он был убежденным сторонником расширения английских владений в Индии. Его цель, выражаясь его же словами, заключалась в том, чтобы «установить разумную систему союзов и политических связей со всеми районами Индостана и Декана». Другими словами, он стремился к тому, чтобы «английское правительство сделалось верховной властью в Индии». Говорят, что его правление представляло собой «ряд переворотов, которые постепенно вели от хаоса к космосу». Часто повторяемое утверждение, что во время его генерал-губернаторства британская империя в Индии стала британской империей Индии, соответствует исторической действительности.
Политика Уэлзли в отношении Майсура. Первым важным достижением английской политики и английского оружия, ознаменовавшим начало этого превращения, было уничтожение могущества Майсура. Милл говорит, что в 1799 году не было такой причины для разгрома Типу, которая отсутствовала бы в 1792 году, когда начались мирные переговоры. Он добавляет, что связи Типу с французами имели ничтожное значение и были по-детски несерьезны. С другой стороны, Вильсон, издавший книгу Милла, в оправдание политики генерал-губернатора рисует мрачную картину. Разве английским властям следовало, мол, дожидаться, пока Типу станет сильным, пока переговоры, которые он открыто вел с Францией, дадут серьезные результаты или ему удастся обеспечить себе содействие четырнадцатитысячной армии, находившейся под контролем Раймона в Хайдерабаде? «Тот самый случай, который помог большой армии высадиться в этот период в Египте, несмотря на превосходство и бдительность английского флота, возможно, представился бы и для отправки к Типу-султану офицеров и солдат, с помощью которых его сила и мощь возросли бы настолько, что смогли причинить беспокойство и ущерб британской власти в Индии». Заман-шах, внук Ахмед-шаха Абдали, был заодно с Типу и угрожал вторжением в Индию с северо-запада. Поэтому быстрота действий и решительность Уэлзли якобы спасли положение. По словам самого генерал-губернатора, это была «критическая, но не опасная» ситуация. Уэлзли считал победу над Майсуром своим величайшим триумфом и без конца говорил о ней, как «Цицерон о подавлении загсиора Катилипы». Угроза


338
ИСТОРИЯ ИНДИИ
французского нападения извне и изнутри была, вероятно, преувеличена, но нельзя отрицать того, что крах могущества Майсура усилил позиции англичан в Индии в отношении маратхов примерно так же, как победа при Садовой укрепила позиции Германии в отношении Франции, обеспечив конечную победу.
Субсидиарный союз с низамом (1798 г.). Уэлзли предпринял серьезные усилия завязать переговоры с Типу, который рассматривал их, и не без оснований, как попытку выиграть время. Однако переговоры в Хайдерабаде привели к замене французских войск в столице низама английскими. Договор был заключен в сентябре 1798 года. Еще при Джоне Шоре низам предлагал уволить служивших у него французских'офицеров, а также распустить обученные французами батальоны при условии, что он получит от англичан достаточную поддержку и заверения в том, что его будут защищать от маратхов. Джон Шор не согласился. Уэлзли теперь был готов предоётавить ему войска, которые тот должен был содержать и которые «во всякое время будут готовы оказать важные услуги». Низам согласился ежегодно платить на содержание войск 2417 тысяч рупий, уволить всех европейских офицеров неанглийского происхождения и вести свои внешние сношения, руководствуясь советами англичан. Французские войска были разоружены без кровопролития, и низам, таким образом, снова превратился в союзника англичан.
Четвертая англо-майсурская война (1799 г.). Переговоры между генерал- губернатором и Типу-султаном были прерваны в августе 1798 года, и в начале 1799 года обе стороны готовы были к борьбе. Цель Уэлзли в начале этой войны заключалась в том, чтобы захватить Канару и тем самым перерезать коммуникации, связывающие Типу с французами, получить от Типу контрибуцию и заставить его принять английского резидента в своей столице. Военный план англичан был хорошо разработан, и операции хорошо согласованы. Генерал Харрис выступил из Веллора, генерал Стюарт—из Каннанора. Артур Уэлзли, знаменитый впоследствии герцог Веллингтон, командовал хайдерабад- скими войсками. Руководство войсками в армии Типу было значительно слабее, чем у англичан. Кольцо замкнулось вокруг Серингапатама. Осада Серинга- патама началась 17 апреля, и 4 мая он был взят. Типу был убит, его сын сдался. Так окончилось правление династии Хайдера Али.
Основная и центральная части владений Типу были переданы потомку древних майсурских раджей. Ост-Индская компания присоединила Канару к своим владениям. Низаму была передана территория, лежащая к северо- востоку. Позднее при заключении второго договора с компанией в 1800 году низам отдал ее англичанам. Таким образом, новое Майсурское государство оказалось окруженным английскими владениями, совершенно отрезанным от моря. Новый раджа был несовершеннолетним. Пурния, министр финансов при Типу, был поставлен управлять государством. Артур Уэлзли в течение некоторого времени осуществлял в Майсуре военный контроль.
Причины падения Типу. В Майсуре существует почти ставшее пословицей выражение: «Хайдер родился для того, чтобы создать империю, а Типу—для того, чтобы утратить ее». Военные приготовления Типу в последние годы его жизни заключались в том, чтобы укреплять Серингапатам и увеличивать его запасы в предвидении осады. Отец Типу не раз одерживал верх над своими врагами, защищая свою столицу до наступления сезона дождей. Но его стратегия никогда не была только оборонительной. Типу пренебрег конницей, которая сыграла такую выдающуюся роль в кампаниях его отца и благодаря которой Хайдер успешно ликвидировал последствия своих поражений. Хайдер часто проигрывал битвы, но очень редко проигрывал кампании, и, как говорит


ПАДЕНИЕ МАЙСУРА И УПАДОК МАРАТХОВ
339
английский историк Уилкс, успехами в войнах он обязан скорее своим дипло-' матическим способностям, нежели военным.
Обладая таким же живым умом, как и Хайдер, Типу, однако, уделял слишком много внимания мелочам и не проявил достаточной способности видеть положение в целом. Ввиду его неустанного стремления к нововведениям и большого пристрастия к подробностям, он не имел успеха как организатор. Говоря словами Уилкса, «Хайдер был правителем, который производил улучшения, при этом не обязательно стремясь к нововведениям, а Типу был правителем, стремившимся к нововведениям, но по существу не вносившим никаких улучшений». Нетерпимая фанатичность и жестокость Типу были, вероятно, преувеличены. В этой связи можно процитировать*Милла: «О его жестокости мы слышали очень много, потому что среди ее жертв были и наши соотечественники. Но следует отметить, что за исключением определенных случаев, доказательства которых надо считать сомнительными, их страдания, сколь бы сильными они ни были, являлись не чем иным, как страданиями людей, попавших в очень суровые условия тюрьмы».
Присоединение Танджора и Карнатика. В 1799 году Уэлзли присоединил княжество Танджор, воспользовавшись спорами о престолонаследии. Раджа Танджора согласился на положение аристократа, получающего содержание. Уэлзли также присоединил Карнатик (1801 г.). Говорят, что бумаги, найденные в Сериигапатаме после смерти Типу, уличали Умдат-ул-Умру, сына и наследника Мухаммеда Али, который умер в 1795 году. Карнатик был настоящим вертепом Компания обязалась защищать Мухаммеда Али при условии регулярной выплаты ежемесячной субсидии оговоренного размера и не вмешивалась во внутренние дела его управления. Для того чтобы регулярно выплачивать субсидию, Мухаммед Али брал деньги в долг у англичан, причем некоторые из них были членами Мадрасского совета. В распоряжение этих кредиторов англичан передавались определенные округа. Жители этих округов подвергались жесточайшему угнетению, в них царило беззаконие, и алчность англичан была так велика, что там не прекращались волнения. Уэлзли воспользовался уликами против Умдат-ул-Умры, забрал управление в свои руки и сделал внука Мухаммеда Али марионеточным навабом. Так он положил конец ненормальному положению вещей в Карнатике1.
Субсидиарный договор с низамом (1800 г.). Новый договор с низамом был заключен в 1800 году. По этому договору для оплаты английских войск в Хайдерабаде англичанам были переданы владения низама, лежащие к югу от рек Тунгабхадра и Кришна. Уэлзли, несомненно, был прав, оказывая предпочтение такой системе оплаты войск. Договор об оборонительном союзе обеспечивал низаму защиту от всех внешних врагов, в том числе и от маратхов.
Договор с Аудом (1801 г.). По новому договору с Аудом Уэлзли забрал у наваба значительную часть его владений—Горакхпур и Рохилкханд и некоторые районы двуречья Ганга—Джамны. Это новое соглашение не улучшило положения в самом Ауде и привело только к расширению английских владений. Захваченные англичанами территории известны как «Переданные округа».
1 Английские «кредиторы» давали в долг навабу те суммы, которые собирали с отданных навабом в их распоряжение округов, причем начисляли чудовищные проценты и жульнически приписывали себе большие суммы, якобы данные в заем. Ярким примером таких «кредиторов» был клерк компании Бенфилд, получавший 200 фунтов стерлингов жалования в год и «кредитовавший» наваба на сумму в 230 тысяч фунтов стерлингов. В 1785 году эти долги наваба Карнатика были консолидированы в сумме 4,8 миллиона фунтов стерлингов. Выплачивая англичанам эти так называемые долги и проценты по ним, правящая феодальная клика в Карнатике беспощадно обирала население страны. История с «долгами наваба Аркота» является одним из примеров ограбления индийского народа английскими завоевателями.—Прим. ред.


340
ИСТОРИЯ ИНДИИ
По существовавшим соглашениям, заключенным Уорреном Гастингсом, Корнуоллисом и Джоном Шором, Ауд защищали главным образом английские войска, за что наваб ежегодно выплачивал определенную сумму. Под английским покровительством в аппарате управления процветали коррупция и беззаконие. Образовались недоимки в платежах. «Английские авантюристы наводнили столицу и поощряли в своих интересах распутство двора». Ввиду угрозы вторжения Заман-шаха Уэлзли счел необходимым укрепить оборону Ауда. По новому договору наваб распустил свой «вооруженный сброд», а взамен была увеличена численность войск компании в Ауде. Вместо уплаты субсидии наваб отдал компании территории, о которых говорилось выше. Сохранившаяся у наваба территория была со всех сторон окружена владениями англичан, и в этих оставшихся у него районах он обязался улучшить систему управления. Ауд перестал быть буферным государством. Однако очень скоро после заключения этого субсидиарного договора, так же как и после заключения последовавших за 'ним договоров, обнаружилось, .что компания взяла на себя ответственность за такое правление, при котором те, кто его осуществлял, погрязли в безделье и роскоши, а само правление оставалось безнадежно негодным и вело к росту недовольства и к беспорядкам.
Критика политики субсидиарных союзов. Договор с низамом, заключенный в 1800 году, и договор 1801 года с Аудом характеризуют политику субсидиарных союзов Уэлзли в ее зрелой форме. Милл дает оценку того зла, которое несла с собой зависимость от англичан: «Гнет со стороны туземных властей был ограничен их слабостью. Когда они получили возможность использовать английскую силу, их гнет уже не был ограничен ничем... В мелких княжествах Индии плохое управление было причиной слабости, а слабость влекла за собой их завоевание. Например, плохое управление в Карнатике и Ауде неизменно привело бы к завоеванию одного—Типу-султаном, а другого—маратхами, и, поскольку князь обычно бывал сильным только потому, что он хорошо правил, покорение означало для народа один из наилучших известных ему исходов... Туземный князь, которому англичане гарантировали его владения, становился правителем без власти, высшие классы теряли чувство самоуважения, и туземная политическая деятельность замирала». Еще в 1804 году (10 января) Веллингтон назвал положение в стране низама «настоящим хаосом». Аннексия под предлогом дурного управления—как это, например, имело место позднее в случае с Аудом—была неизбежным следствием системы Уэлзли.
Уэлзли оправдывал свою политику субсидиарных союзов, исходя из более общей, или имперской, точки зрения. Веллингтон оправдывал ее с тех же позиций, хотя он полностью осознавал, что эта политика лишала индийские государства их внутренней энергии и порождала беззаконие. Он писал: «Последствия заключались в том, что во время этой войны с маратхами, которая, очевидно, должна была рано или поздно произойти, владения компании не подверглись вторжению, и бедствия войны не коснулись источников нашего богатства и власти». Он писал Каннингу в 1816 году, что субсидиарную систему, в отличие от системы менее тесных союзов, не следует распространять на какие-либо княжества, кроме владений пешвы и низама. Наибольший порок субсидиарной системы заключался в том, чго она не обеспечивала поддержание внутреннего управления на каком-либо определенном уровне. Но во времена Уэлзли эта политика являлась линией наименьшего сопротивления. Она укрепила позиции компании и облегчила ее финансовое положение, «заставив туземных князей покрывать расходы по содержанию войск, которые должны были держать их в подчинении».
Беспорядки в маратхском союзе княжеств. Выдающийся государственный деятель Нана Фарнавис умер в марте 1800 года. «Вместе с ним умерла вся


ПАДЕНИЕ МАЙСУРА И УПАДОК МАРАТХОВ
341
мудрость и благоразумие маратхских правителей». Маратхский союз княжеств оказался теперь без вождя. Баджи Рао II, слабый, коварный, низкий и вероломный человек, наследовал Мадхав Рао Нараяну в качестве пешвы в 1796 году. Раздоры среди маратхов достигли наибольшей остроты. Рок с какой-то злобной радостью унес всех великих мужчин и женщин, которые играли ведущую роль в маратхских делах в последней четверти XVIII века. Даулат Рао Синдхия, пятнадцати летний юноша, унаследовал способности Махададжи, но ему не удалось одержать верх в последовавшей затем сложной борьбе за власть. Ахалья Бай, невестка Мальхара Рао Холькара, умерла в 1795 году, после того как она около 30 лет прекрасно управляла владениями Холькара. Тукоджи Холькар, который командовал ранее ее армией, достиг высокого звания и власти, но в 1797 году скончался; после некоторого замешательства власть захватил Джасвант Рао Холькар, незаконный сын Тукоджи. Вскоре он стал соперником Дау- лата Рао в борьбе за престол в Пуне. 25 октября 1802 года ему удалось нанести поражение войскам пешвы и Синдхии почти под стенами города Пуна.
Субсидиарный союз с пешвой (1802 г.). Баджи Рао II бежал из Пуны в Конкан, прибыл в Бассейн и 31 декабря 1802 года заключил договор о субсидиарном союзе с англичанами. Субсидиарные войска численностью не менее шести тысяч человек должны были постоянно находиться во владениях пешвы. Округа, налоговые поступления с которых составляли 2600 тысяч рупий, были предназначены для оплаты этих войск. Пешва согласился на английский арбитраж в отношении его претензий к низаму и гасквару, которые уже находились под протекторатом англичан. Англичане осуществляли контроль над его внешними сношениями. Таким образом, пешва «принес в жертву свою независимость, получив за это охрану». Он вернулся в Пуну с помощью английских войск в мае 1803 года, а Джасвант Рао Холькар ушел из Пуны на север.
Сидней Оуэн говорит: «Политика, которой Уэлзли следовал в своих переговорах с маратхами, была смелее и оригинальнее той, которую когда-либо проводили или намеревались проводить другие европейские государственные деятели в Индии, за исключением, может быть, Дюплекса». Идея Уэлзли заключалась в том, чтобы обращаться с пешвой и другими вождями Маратхского союза княжеств как с отдельными и независимыми властителями, чтобы навсегда разрушить это политическое объединение и уничтожить неопределенные претензии маратхов на господство над индийскими князьями. Обстоятельства помогли ему. Пешва признал верховную власть англичан. Маратхский союз княжеств, будем лимы рассматривать его как организацию, подобную Священной Римской империи, или просто как объединение, основанное на династических связях между пешвой и другими сочленами, фактически распался. Договором, с пешвой было завершено создание того дипломатического кордона, которым были отгорожены владения низама, а обладание территорией пешвы облегчало англичанам контроль над военными мероприятиями других маратхских вождей.
Если Уэлзли надеялся, что Синдхия согласится с этим установлением английской власти над маратхами, то это лишь показывает, что он не был способен понять своих противников. Уэлзли, возможно, надеялся, что зависть и раздоры между маратхскими вождями отвратят войну и он сможет постепенно обезоружить их и установить верховную власть компании. Но, как показывает тщательность военных приготовлений англичан, он не исключал другой возможности.
Вторая англо-маратхская война (1803—1805 гг.). Три маратхских вождя— Рагхуджи Бхонсле из Берара, Даулат Рао Синдхия и Джасвант Рао Холькар— небыли склонны покорно согласиться с роспуском Маратхского союза княжеств и с установлением верховной власти англичан. Радже Берара удалось примирить Синдхию с Холькаром, но Холькар, вместо того чтобы немедленно


342
ИСТОРИЯ индии
присоединиться к ним и выступить против англичан, решил выждать, наблюдая за ходом событий. Синдхия и Бхонсле выступили на юг. Действия Даулат Рао Синдхии, которые вели к войне, были полны «безрассудства, нерешительности и проволочек». Он колебался и ждал до тех пор, пока Уэлзли
не закончил свои приготовления. Тогда он, наконец, объявил войну «подобно мотыльку, который долго кружится около горящей свечи и, наконец, слепо бросается в огонь». Регулярная армия Синдхии была предана ее французскими командирами, с которыми Уэлзли уже успел договориться.
Генерал Артур Уэлзли командовал английскими войсками в Южной Индии, а лорд Лейк—в Северной. Генерал Уэлзли захватил Ахмеднагар и нанес поражение соединенным силам Синдхии и Бхонсле при Ассайе в сентябре 1803 года. Благодаря своей дипломатии генерал-губернатор сумел добиться того, что пять батальонов Самру-бегум должны были при первой возможности перейти на сторону англичан. К англичанам уже перешел Полман, который командовал одной из полных бригад Синдхии при Ассайе. В этой битве против Веллингтона с «его горсткой храбрецов стояли не мириады маратхов, а лишь небольшая


ПАЛЕНИЕ МАЙСУРА И УПАДОК МАРАТХОВ
343
часть раздутой маратхской армии; в решающей битве против англичан сражались только пять батальонов Синдхии». Рагхуджи Бхонсле трусливо бежал. Но Синдхия отомстил ему, оставив его на произвол судьбы в следующей битве при Аргаоне в ноябре 1803 года. Бхонсле потерпел полное поражение и был вынужден подписать в Деогаоне договор (декабрь 1803 г.). Он уступил англичанам Каттак и согласился на положение, подобное тому, с которым позднее примирился и Синдхия.
Между тем лорд Лейк вел операции против Синдхии в его владениях на севере. Здесь обученная на европейский лад ^армия Синдхии была предана ее французскими командирами: сначала Перроном во время сражения при Алигархе, а затем сменившим его Луи Буркэном—при Дели (Патпаргандж); англичане легко разбили войска Синдхии в этих сражениях. Оставшиеся под слабым руководством Амбаджи Ингле регулярные войска Синдхии, несмотря на то, что сражались они упорно и храбро, были разбиты в ноябре 1803 года при Ласвари в княжестве Альвар. Большинство маратхских воинов пало с оружием в руках. Джатские и альварские отряды, сопровождавшие армию Лейка, добили остатки войск Амбаджи. Так, регулярная армия Синдхии на севере была полностью уничтожена, и он вынужден был заключить в Сурджи Анджангаоне субсидиарный договор в декабре 1803 года. Он уступил англичанам свои владения, лежавшие между реками Джамна и Ганг, и все округа, расположенные к северу от раджпутских княжеств Джайпур, Джодхпур и Гохад. Синдхия отказывался от притязаний на крепости и округа Ахмеднагар и Броч, а также от всех своих претензий к могольскому падишаху, пешве, низаму и гаеквару. По условиям другого договора, заключенного в феврале 1804 года в Бурханпуре, Синдхия соглашался, чтобы субсидиарные английские войска были размещены у границ его владений, но на британской территории.
Грант Дафф пишет: «Стремительность завоеваний и быстрое окончание войны поразили всю Индию». Томас Манро следующим образом описал причины этого краха военного могущества маратхов: «Я считал, что их конница могла бы проявить несколько большую инициативу, но они ослабили ее и лишили ее воинственного духа, убеждая воинов в том, что успех зависит не от конницы, а от пехоты. Выдвинув на первое место свою регулярную пехоту, они дали нам такие преимущества, о которых мы только могли мечтать. Они выставили против нас отряды, которые никак не могли равняться с нашими из-за отсутствия национального духа у их офицеров». Ранее он писал об обученных на европейский лад батальонах у маратхов: «Введение новой дисциплины, нового оружия и новых мундиров у маратхов я попросту считаю приготовлениями для принесения их в жертву».
Но и старая маратхская система ведения войны, система, ярым сторонником которой были Холькары, получила хорошую возможность проявить себя в 1804—1805 годах. Лейк следил за действиями Джасванта Рао. После капитуляции Бхонсле и Синдхии Холькар решил вести войну самостоятельно. Английский план кампании состоял в том, чтобы наступать на Холькара со всех сторон, но, когда Лейк отошел в свою ставку, в Канпур, чтобы переждать там сезон дождей, Монсон, который должен был следить за Холькаром, совершил крупную ошибку. В августе 1804 года войска Монсана были фактически опрокинуты на перевалеМукунд Дара в Раджпутане, в 30 милях к югу от Кота. С остатками своей армии он в полном беспорядке бежал в Агру. Это было величайшее унижение, которое выпало на долю англичан после разгрома отряда Бейли Хайдером Али. Поражение англичан придало радже Бхаратпура мужество отвергнуть союз с ними и поддержать Холькара в его нападении на Дели, которое, однако, кончилось неудачей. 13 ноября 1804 года пехота Холькара была разбита и понесла тяжелые потери в битве при Диге. Кавалерия Лейка быстрым маршем преследовала Холькара по всему двуречью и, нагнав конницу Холькара, полностью разгромила ее в Фаррухабаде. Столица Холькара Индор была взята


344
ИСТОРИЯ ИНДИИ
отрядом бомбейской армии, в то время как Холькар огнем и мечом опустошил английские владения. Четыре яростные атаки победоносной армии Лейка были, однако, отражены джатами при Бхаратпуре в начале 1805 года. После этого Лейк был вынужден заключить мир с джатским раджой. Холькар, у которого теперь оставалось мало надежд и которого по пятам преследовал Лейк, направился в Пенджаб.
Традиционная маратхская система ведения войны была теперь почти так же дискредитирована, как и новая образцовая армия Синдхии. Но вследствие неудач Монсона и Лейка власти в Англии, которые никогда по-настоящему не одобряли агрессивной политики Уэлзли, отозвали его и вновь направили в Индию Корнуоллиса. «Мощная волна общественного мнения в Англии предала проклятью неудержимого, честолюбивого и воинственного государственного деятеля и вновь вынесла на своем гребне старого, доброго джентельмена, который первым сломил мощь Типу».
Оценка Уэлзли. Несмотря на то, что Уэлзли был отозван, а Корнуоллис и Барлоу из нерешительности заключили мир, нельзя отрицать, что военный престиж маратхов пал, что маратхи перестали быть силой, соперничающей с англичанами, и что верховная власть в Индии принадлежала теперь компании Это было величайшим достижением лорда Уэлзли, самого удачливого завоевателя в истории Британской Индии.
Смит говорит: «Уэлзли, как позднее Литтон и Дафферин, смотрел на индийские дела с точки зрения английского аристократа и политического деятеля из министерства иностранных дел. Он был скорее государственным деятелем, нежели администратором, занимался главным образом вопросами высокой политики и не был склонен вникать в детали управления». Однако Уэлзли сознавал важность сильной и действенной системы управления. Он отмечал: «Прочность этой империи... должна быть обеспечена твердыми принципами внутренней организации, наличием справедливого, честного и единообразного суда, мудрой и умеренной системой взимания налогов». Он учредил колледж в Форт- Уилльяме для подготовки молодых чиновников гражданского ведомства, прибывавших из Англии. Его правление является вехой в истории развития английского административного аппарата в Индии. Он умело подбирал на ответственные посты многообещающих молодых людей. Манро, Малколм, Меткаф, Элфинстон— все великие деятели в истории Британской Индии—фактически начали свою карьеру при нем, они вдохновлялись его примером, и это двигало ими в годы их наибольших успехов.
Малколм говорит: «Его великие идеи пронизывали все, и часть его духа стала достоянием каждого, кто служил у него». Если лорд Гастингс завершил построение империи, не законченное Уэлзли, то в этом ему помогли подготовленные при Уэлзли чиновники и военные, в лице которых он нашел способных исполнителей и мудрых советников.
Прекращение суверенитета Моголов. Лорд Лейк вошел в Дели после своей победы при Патпаргандже в сентябре 1803 года. Шах Алам II перешел под покровительство англичан. Уэлзли не заключал с ним какого-либо договора или соглашения. Приказом от 23 мая 1805 года падишаху было назначено постоянное содержание. При этом даже на той территории за пределами Красной крепости, поступления с которой предназначались падишаху, управление осуществлялось английским резидентом. Падишах не пользовался даже тем суверенитетом во внутренних делах, которым располагали вассальные князья, признавшие верховную власть англичан. Понятно, что теперь он перестал быть сюзереном Ост-Индской компании. Он не был и союзником английского короля. Договор в Сурджи Анджангаоне (декабрь 1803 г.) «знаменует действительное прекращение существования Могольской империи как политического образования».


Глава XXVII
ЗАВЕРШЕНИЕ АНГЛИЙСКОГО ЗАВОЕВАНИЯ
1. ЭПОХА НЕВМЕШАТЕЛЬСТВА (1805—1813 гг.)
Второе генерал-губернаторство Корнуоллиса (1805 г.). Вслед за отозванием лорда Уэлзли на его место был назначен лорд Корнуоллис, так как администрация Ост-Индской компании в Англии считала, что убеленный сединами государственный деятель наилучшим образом обеспечит проведение политики невмешательства, на чем настаивали не только плохо информированные держатели акций компании, но также и правительство Бенгалии, переживавшее большие финансовые затруднения. Корнуоллису было 66 лет, когда он прибыл в Индию. Его первой задачей было умиротворить Синдхию и закончить затянувшуюся войну с Холькаром. Если он не мог изменить политику Уэлзли в отношении Майсура, Ауда, низама и пешвы, то он все же надеялся ликвидировать последствия войны между Синдхией и Холькаром. Первого можно было умиротворить, возвратив ему Гвалиор, Гохад и всю территорию к западу от Джамны, за исключением Агры. Корнуоллис не поколебался бы возвратить Синдхии город Дели и перевести Шах Алама в какой-либо другой город на английской территории, лишь бы получить мир. Не понимая, что падение власти Холькара неминуемо, он готов был купить мир любой ценой. Такая политика возбуждала недоверие и тревогу у чиновников, воспитанных Уэлзли, и лорд Дейк протестовал против прекращения поддержки тех раджпутских князей, которые во время прошлой войны сотрудничали с англичанами в надежде на избавление от власти маратхов. Но Корнуоллису не довелось осуществить свой план, он умер через три месяца после прибытия в Индию.
Джордж Барлоу (1805—1807 гг.). После внезапной смерти Корнуоллиса его место временно занял Джордж Барлоу, старший член совета, опытный чиновник, но человек с узким политическим кругозором и притом не располагавший к себе своим поведением. Он решил любой ценой выполнить инструкции администрации компании и проявил излишнее рвение в проведении политики, провозглашенной его предшественником.
По новому договору с Синдхией (ноябрь 1805 г.) были изменены некоторые условия договора в Сурджи Анджангаоне, расторгнут оборонительный союз, определена граница между владениями компании и Синдхии по реке Чамбал и гарантировано невмешательство англичан в дела Раджпутаны. После этого последовало заключение мира с Холькаром (январь 1806 г.). Лорд Лейк вынудил Холькара бежать в Пенджаб, где он тщетно просил помощи у Ранджит Синга. Вместо того чтобы использовать безвыходное положение Холькара, Барлоу заключил с ним мир, вернул его земли и предоставил ему свободу действий в Раджпутане. Грант Дафф указывает, что договоры с Синдхией, Холькаром и Бхонсле были «просто средством для установления между ними согласия. Маратхские князья пользовались полной свободой в сношениях друг с другом, контроль осуществлялся только за их отношениями с союзниками англичан». Он продолжает: «Не было недостатка в благовидных аргументах в подтверждение того, что политика умиротворения в целом—шаг мудрый и


346
ИСТОРИЯ ИНДИИ
правильный. Дальнейшие завоевания маратхов были, по крайней мере, приостановлены; у каждого из вождей оставались значительные территории, хорошо уравновешивающие друг друга, и предполагалось, что их междоусобные войны, возможность грабить соседей и страх потерять то, что они имели, будут удерживать их от враждебных действий против англичан».
Договор, заключенный Уэлзли с Джайпуром в 1803 году, был расторгнут под тем предлогом, что раджа не выполнял его условия.
Лорд Минто (1807—1813 гг.). Лорд Минто, президент Контрольного совета, прибыл в Индию в 1807 году в качестве генерал-губернатора. Он был одним из руководителей парламентского следствия по делу Уоррена Гастингса и Элайджа Импи, поэтому он мог претендовать на некоторое знакомство с индийскими делами. Его обязали проводить политику невмешательства, и во время своего правления он добросовестно 'Пытался отказаться от политики завоеваний, которую проводил Уэлзли. Однако становилось все труднее игнорировать политические обязательства, которые вытекали из отношений между компанией и индийскими государствами, установленных еще во времена Уоррена Гастингса. Как отмечает Малколм, один из самых проницательных политических деятелей того времени, «наиболее важный результат правления лорда Минто заключался в том, что администрации компании в Лондоне стала ясна полная несостоятельность политики нейтралитета, которую она стремилась проводить».
Маратхские дела. Бурная деятельность Джасванта Рао Холькара трагически оборвалась вскоре после заключения договора 1806 года. В 1808 году он сошел с ума, и через три года умер. Амир-хан, беспокойный патанский вождь, который командовал большой армией, состоявшей главным образом из пинда- ри, стал фактически правителем владений Холькара, хотя номинально во главе княжества стоял регентский совет, который действовал от имени Мальхара Рао Холькара, младшего сына Джасванта Рао. Действуя силой и обманом, Амир- хан получил от раджпутских князей большую сумму денег и поставил Бхопал под свой контроль. Верность лорда Минто политике невмешательства облегчала Амир-хану проведение агрессивной политики. Однако к захвату Амир- ханом Берара (1809 г.) генерал-губернатор не мог оставаться безразличным. Понимая, что смуты в Бераре могут угрожать безопасности владений низама, он послал войска на помощь Бхонсле против патанского вождя.
После окончания войны с англичанами Даулат Рао Синдхия продолжал тревожить князей Раджпутаны и мелких вождей Мальвы. Его ставка расположилась в Гвалиоре. «С этого времени,—пишет Грант Дафф,—так называемый лагерь Синдхии стал большим городом». На содержание армии Синдхии требовались значительно большие средства, чем те, которыми он располагал, и он последовал примеру Холькара, посылая свои войска на содержание в районы, номинально находившиеся под его властью.
После того как по Бассейнскому договору власть пешвы Баджи Рао II была восстановлена, он своим беспощадным деспотизмом вызвал недовольство своих подданных, особенно некоторых могущественных и влиятельных вождей. Маунтстюарт Элфинстон, который прибыл в Пуну в качестве резидента в 1811 году, добился улучшения взаимоотношений между пешвой и маратхскими джа- гирдарами. Благодаря дипломатии Элфинстона правители Колхапура и Савант- вари стали фактически независимыми от пешвы.
Французская угроза. Период правления лорда Минто совпал с наполеоновскими войнами, и угроза франко-русского вторжения в Индию через Персию и Афганистан волновала в то время умы английских государственных деятелей и чиновников. Теперь мы можем более трезво оценить планы Наполеона в отношении Индии, но «в те дни, когда древние монархии Европы падали,


ЗАВЕРШЕНИЕ АНГЛИЙСКОГО ЗАВОЕВАНИЯ
347
подобно сбитым кеглям, всем казалось, что нет границ силе и претензиям Напо-» леона» Вражда между Россией и Персией, неустойчивые отношения между Францией и Россией, анархия и беспорядки в Афганистане, бездорожье— все эти факторы не были учтены англичанами, перепуганными за судьбу своих владений в Индии.
В 1799 году лорд Уэлзли послал Джона Малколма в Персию, и в следующем году был заключен договор с шахом. В 1808 году лорд Минто снова послал Малколма в Персию; в то же самое время в Тегеран был отправлен английским правительством другой посланец—Хэрфорд Джонс. Он заключил с шахом договор, который должен был быть одобрен генерал-губернатором. Шах обещал отослать посла Наполеона и противодействовать продвижению через Персию в Индию франко-русской армии. Во время пребывания в Персии Малколм собрал материалы для своей известной работы «История Персии».
В 1808 году May нтстюарт Элфинстон был послан в Кабул, чтобы помешать французским интригам в этой стране. До приезда в Афганистан он встретился в Пешаваре с Шах Шуджой, который дал ему ряд неопределенных заверений. Вскоре вслед за этим Шах Шуджа в результате внутренних волнений был свергнут и бежал в Индию. Таким образом, миссия Элфинстона в Кабул оказалась бесплодной политической авантюрой. Однако Элфинстон, так же как Малколм, интересовался историей литературы. Собранные им сведения об Афганистане вошли в его «Описание королевства Кабул», которое представляет серьезный труд по истории, географии страны, нравам и обычаям афганцев.
Стремясь установить дружественные отношения с Персией и Афганистаном, лорд Минто не забывал о важном пограничном государстве Синд и о сикхском государстве в Пенджабе. Синд управлялся несколькими мусульманскими эмирами, которые были фактически независимыми, хотя формально их сюзереном считался эмир Кабула. По договору, заключенному с ними, они были обязаны не пускать французов на свою территорию. Вопрос об отношениях лорда Минто с Ранджит Сингом будет изложен ниже.
Разрыв между Францией и Россией (1810 г.) рассеял тот кошмар франкорусского вторжения в Индию, который преследовал англичан. Постепенно англичане перешли в наступление против французов на Востоке. Когда Португалия попала под власть Франции, англичане оккупировали Гоа. Острова Бурбон и Маврикии были захвачены в 1810 году с помощью экспедиции, посланной из Индии, в том же году были захвачены Амбойна и Острова Пряностей. В 1811 году был захвачен остров Ява; Минто принял участие в этой экспедиции. В 1815 году Бурбон был возвращен французам, а Ява—голландцам.
2. ПАДЕНИЕ МАРАТХСКОЙ ИМПЕРИИ
Лорд Мойра—лорд Гастингс (1813—1823 гг.). В 1813 году лорда Минто сменил лорд Мойра, которому в 1817 году в награду за его успехи в войне с Непалом был пожалован титул маркиза Гастингса. После военной службы, которая не принесла ему лавров, лорд Мойра стал близким другом принца-регента, впоследствии короля Георга IV, которому он и был обязан высоким постом в Индии. Когда лорд Мойра отправился в эту страну, он еще не приобрел известность как политический деятель. В связи со знаменитым делом Уильяма Палмера и К° многие современники считали его виновным в том, что он помогал близким к нему людям получать теплые местечки. Все же он был, несомненно, одним из крупнейших генерал-губернаторов, посланных Англией для управления Индией. Хотя ему было почти 59 лет, когда он получил свой высокий пост, он проявил удивительное трудолюбие и энергию при исполнении своих обязанностей. В Англии он решительно критиковал политику завоеваний, проводившуюся Уэлзли, и прибыл в Индию с намерением продолжать политику Корнуоллиса, Барлоу и Минто. Но обстоятельства заставили его изменить


348
ИСТОРИЯ ИНДИИ
свою точку зрения, и к моменту его отъезда из Индии британские владения в этой стране стали значительно более обширными, чем ко времени его прибытия туда.
Договоры с пешвой и Бхонсле. Пешва Баджи Рао II нетерпеливо ждал возможности избавиться от невыносимого английского контроля. Его положение стало сравнительно прочным после укрепления им своей власти над джагирдарами. Он под влиянием своего беспринципного фаворита Трим- бакджи Данглия начал направленные lipoTHB англичан переговоры с дворами Синдхии, Холькара и Бхонсле. В 1814 году, когда Гангадхар Шастри, диван (глава финансового ведомства.—Ред.) гаеквара, прибыл в Пуну, чтобы обсу дить некоторые претензии пешвы к своему господину, он был вероломно убит по наущению Тримбакджи. На требование Элфинстона выдать Тримбакджи пешва ответил отказом, а когда резидент заключил Тримбакджи в крепость, Баджи Рао не воспрепятствовал его побегу. Враждебная позиция пешвы не ускользнула от внимания англичан. В июне 1817 года его заставили подписать новый договор, по которому он отказывался от главенства в Маратхской империи, обязался не вести переговоров с другими державами иначе как через английского резидента и отдавал компании территорию, которая приносила доход в 3,4 миллиона рупий, за что его освобождали от предусмотренной предыдущим соглашением обязанности содержать определенный контингент войск Пешва передавал компании свои права в Мальве, Бунделкханде и Индостане, а также отказался от претензий к гаеквару, согласившись на получение взамен 400 тысяч рупий ежегодно. Ясно, что этот договор был смертельным ударом для пешвы, и едва ли можно было ожидать, что пешва примирится с ним и будет считать свои отношения с Ост-Индской компанией и со своими бывшими вассалами окончательно урегулированными.
В это же самое время княжество Бхонсле страдало от борьбы за престол и интриг враждовавших группировок. Рагхуджи Бхонсле II умер в марте 1816 года; и на трон вступил его слабоумный сын Парсоджи. Двоюродный брат Парсоджи, Anna Сахиб, стал регентом. Английские власти использовали эту возможность, чтобы заставить Аппу Сахиба заключить субсидиарный договор (май 1816 г.). Этот договор не только лишал Нагпур независимости, но и ускорил развал Маратхского союза княжеств. Малколм говорил, что «в существовавших условиях Индии ни одно событие не могло быть более удачным, чем субсидиарный договор с Нагпуром».
Война с пиндари (1817—1818 гг.). Пиндари, эти «низкие грабители», в течение долгого времени помогали армиям маратхсв. В первые годы XIX века пиндари объединялись вокруг различных вождей, из которых наиболее выдающимися были Карим-хан, Читу, Дост Мухаммед, Намдар-хан и Шейх Дулло. Последние, в свою очередь, подчинялись вождю патанов Амир-хану. Грант Дафф писал: «Когда маратхи перестали совершать набеги, то пиндари, прежде сопровождавшие их войска, были вынуждены грабить земли своих бывших покровителей для того, чтобы существовать... и число пиндари очень скоро увеличилось. Для безработных индийских солдат, особенно для мусульман, жизнь пиндари имела много привлекательного... Тот, кто не был очевидцем набегов пиндари, с трудом может представить себе все ужасные последствия их. До тех пор пока еще не были полностью опустошены Мальва, Марвар, Мевар, а также Раджпутана и пока ничто не побуждало пиндари совершать нападения на более богатые области, их опустошительным набегам подвергались главным образом эти районы и Берар, однако некоторые из пиндари отваживались ежегодно совершать набеги на владения низама и пешвы. До тех пор пока пиндари не трогали владений компании и ее подданных, английская администрация в Индии уделяла пиндари мало внимания».


ЗАВЕРШЕНИЕ АНГЛИЙСКОГО ЗАВОЕВАНИЯ
349
В 1816 году пиндари опустошили английскую территорию в Северных Сиркарах, и лорд Гастингс решил покончить с ними. Крупная, почти стодвадцатитысячная армия, располагавшая 300 орудиями, изгнала пиндари из их убежищ. Это произошло в последние месяцы 1817 года, и в первые месяцы 1818 года Карим-хан сдался, и ему пожаловали имение в нынешнем Уттар Прадеше. Читу укрылся в джунглях близ Асиргарха, где был растерзан тигром. Амир-хан заключил мир еще до начала войны, он был умиротворен, получив в подарок княжество Тонк в Раджпутане.
Третья англо-маратхская война (1817—1818 гг.). Лорд Гастингс знал, что война против пиндари может вылиться в общую войну с маратхскими княжествами, так как пиндари были тесно связаны с Синдхией и Холькаром, и область, страдающая от их набегов, лежала в сфере влияния маратхов. Поэтому он пытался укрепить дипломатические позиции Ост-Индской компании путем заключения специальных договоров с маратхами и раджпутами. Выше мы говорили о договорах с Пуной и Нагпуром. В ноябре 1817 года был заключен договор с Даулат Рао Синдхией, который обязался оказывать помощь в борьбе против пиндари и предоставил Ост-Индской компании полную свободу вступать в договорные отношения с княжествами Раджпутаны на левом берегу реки Чамбал.
Но одним только дипломатическим путем не удалось умиротворить маратхов. В ноябре 1817 года пешва поджег английскую резиденцию в Пуне и напал на английский лагерь в Кирке, в четырех милях северо-восточнее этого города. Небольшие силы англичан отразили это нападение. Когда прибыло подкрепление, англичане заняли Пуну. Восстание пешвы было сигналом для других маратхских вождей. Войска Anna Сахиба из Нагпура потерпели поражение в битве при Ситабальди (близ Нагпура) в конце ноября 1817 года. Еще одно поражение они потерпели в битве при Нагпуре (декабрь 1817 г.). Anna Сахиб бежал в Пенджаб, позже он укрылся в Джодхпуре, где и умер в 1840 году. Армия Мальхара Рао Холькара II была полностью уничтожена в битве при Махид- пуре в декабре 1817 года. Эта ожесточенная битва описывается как «единственное крупнее сражение в Индии после 1804 года». Армия пешвы, изгнанная из Пуны, не смогла захватить Корегаон (январь 1818 г.) и была снова разгромлена в битве при Ашти (округ Шолапур) в феврале 1818 года. Бапу Гокхале, или Гокла, преданный и способный военачальник Баджи Рао, был убит. Баджи Рао сдался Джону Малколму в июне 1818 года. Крепость же Асиргарх англичане не могли взять вплоть до апреля 1819 года.
Решение вопроса о политическом устройст ве маратхских территори й (1818 г.).
Маратхи быстро поняли политические последствия своих военных поражений. Холькар уже не сопротивлялся после решающей битвы при Махидпуре. Малколм вел с Тантией Джогом, способным министром несовершеннолетнего Холькара, переговоры, которые закончились заключением договора в январе 1818 года. Холькар отказался от притязаний на княжества Раджпутаны, на земли патанского вождя Амир-хана и также от своих собственных территорий, «находящихся среди гор Сатпура или южнее». Он обязался содержать контингент английских войск на своей территории и не вести сношений с другими государствами иначе как через английского резидента. Что касается пешвы, то лорд Гастингс принял решение «в пользу... лишения навсегда семьи пешвы всякой власти или владений, уничтожения навеки самого звания пешвы и его авторитета». Не должно было быть сохранено ничего, что напоминало бы об единстве маратхов; у маратхов были отняты все возможности к объединению вокруг их традиционного вождя. Баджи Рао был сослан в Битхур (близ Канпура), ему было назначено содержание в размере 800 тысяч рупий в год. Он умер в 1853 году. Его любимец Тримбакджи Данглия был пожизненно


850
ИСТОРИЯ ИНДИИ
заключен в крепость Чунар. Небольшое княжество, выкроенное из владений пешвы, было отдано Пратапу Сингху, прямому потомку Шиваджи. Пратап Сингх сделал своей столицей город Сатару. Один из авторов того времени замечает, что «восстановление власти сатарского ражди в центре былого могущества и величия его народа содействовало примирению старых маратхских семей с ликвидацией титула и власти пешвы, которые являлись институтами более позднего времени». Остальная территория пешвы была взята под английское управление и включена в состав Бомбейского президентства. Гражданская администрация на завоеванных землях была организована Элфинстоном, которому умело помогал Грант Дафф, известный историк маратхов.
В наказание за восстание Anna Сахиба часть княжества Бхонсле (территории по рекам Саугара и Нарбады) была аннексирована, остальные его районы были поставлены под управление раджи, который находился в вассальной зависимости от компании.
Установление английского владычества в Раджпутане (1818 г.).В XVIII веке и начале XIX века большинство княжеств Раджпутаны, будучи слишком слабыми, чтобы оказать сопротивление маратхам, очень страдали от набегов последних.
Совместное выступление всех князей Раджпутаны смогло .бы сдержать маратхов, однако острое соперничество разделяло раджпутских князей, и даже необходимость самозащиты не смогла заставить их объединиться. Более того, почтив каждом княжестве происходили внутренние распри; соперничество чундаватов и сактаватов в Меваре не было единичным явлением; то же самое происходило в соседних княжествах.
Оборонительный союз с англичанами мог бы спасти князей Раджпутаны от гибели, однако их стремление к союзу не встретило никакого ответа со стороны английских властей в Индии. Лорд Уэлзли отказался распространить английский протекторат на Мевар, но заключил союзы с Джайпуром и Джодхпуром. Договор с Джодхпуром не был впоследствии ратифицирован правителем княжества; договор с Джайпуром был аннулирован Барлоу. Лорд Минто неуклонно проводил в отношении Раджпутаны политику невмешательства. Длительная война между Джайпуром и Джодхпуром, предлогом для начала которой было соперничество женихов Кришнакумари, дочери раны Бхим Сингха из Мевара, разорила Раджпутану. Лорд Минто оставался молчаливым наблюдателем в то время, как Даулат Рао Синдхия и Амир-хан выкачивали последние соки из уже разоренной страны.
Вскоре после своего прибытия в Индию лорд Гастингс выступил инициатором новой политики в отношении князей Раджпутаны. Он не собирался передавать раджпутские земли ни Синдхии, ни Амир-хану. Меткаф начал переговоры с Джайпуром в 1816 году. Война с пиндари сделала необходимым переход всех княжеств Раджпутаны под английский протекторат, так как без их политической и военной помощи англичанам было бы очень трудно уничтожить силы грабителей. Согласно договору, заключенному в ноябре 1817 года, Синдхия отказался от своих претензий на суверенитет над раджпутскими князьями, и лорд Гастингс смог свободно вести с ними переговоры. В январе 1818 года Меткаф заключил договоры с Удайпуром и Джодхпуром. В апреле 1818 года был заключен договор с Джайпуром. Договоры с мелкими княжествами Раджпутаны были заключены в период с ноября 1817 года по сентябрь 1823 года. Раджпутские княжества признали суверенитет Ост-Индской компании, согласились платить дань и предоставлять по первому требованию военную помощь, а также обязались вступать в отношения с другими государствами только через посредничество английского резидента. Английские власти в Индии дали гарантии, что князья останутся «абсолютными правителями в своих владениях».


ЗАВЕРШЕНИЕ АНГЛИЙСКОГО ЗАВОЕВАНИЯ
351
Покорение Центральной Индии. Война с пиндари укрепила и распространила английское влияние в Центральной Индии. В феврале 1818 года наваб Бхопала заключил «оборонительный вассальный союз» с Ост-Индской компанией Более мелкие княжества Мальвы, включая Дхар и Девас, признали английское верховенство. Малколм заключил соглашения со многими вождями. После разгрома пешвы все мелкие княжества в Бунделкханде стали под английский протекторат. Принсеп писал в 1825 году: «Борьба, которая, таким образом, завершилась повсеместным распростра! ением английского влияния, особенно важна и заслуживает внимания, поскольку она обещает быть последней нашей борьбой с туземными государствами Индии».
Падение Бхаратпура (1826 г.). Здесь следует упомянуть о восстании в Бхаратпуре (1825—1826 гг.) в период генерал-губернаторства лорда Амхерста. Дурджан Сал, двоюродный брат малолетнего раджи Бхаратпура, пытался захватить трон. Английские власти должны были прибегнуть к оружию, чтобы защитить малолетнего раджу. Комбермер захватил форт Бхаратпур, и «неудачи лорда Лейка, постигшие его двадцать лет назад, были полностью компенсированы».
3. 	АНГЛИЙСКАЯ ЭКСПАНСИЯ НА СЕВЕРО-ВОСТОКЕ (1814—1852 гг.)
Торговля с Тибетом. Первые попытки открыть Тибет для торговли были предприняты англичанами в конце XVIII века. После 1750 года, когда Тибет попал под суверенитет Манчжурской династии, путь в эту страну для европейцев был закрыт, а захват Непала гурками в 1769 году положил конец торговле через Гималаи с Северной Индией. Голод 1770 года привлек внимание Совета директоров к экономическим бедствиям Бенгалии и косвенно стимулировал попытки расширить торговые связи Бенгалии. Миссия Джорджа Богля в Тибет в 1774 году и миссия Самуэля Тёрнера в 1783 году были санкционированы Уорреном Гастингсом. Джорджу Боглю не удалось получить разрешения на посещение «Лхасы европейцами. Миссия Тёрнера также потерпела неудачу. Позднее манчжуры изгнали из Тибета гуркских захватчиков, однако они отказались разрешить торговлю между Бенгалией и Тибетом. Торговые отношения между Британской Индией и Тибетом были установлены лишь в период правления лорда Керзона в результате миссии Янгхазбенда в 1904 году.
Англичане и Непал. Вождь турков по имени Притхви Нараян завоевал Непал в 1768 году. В 1792 году английские власти в Индии заключили торговый договор с гурками и послали в Катманду полковника Кирпатрика во главе миссии, которая, однако, не дала ощутимых результатов. Несколько лет спустя был заключен другой торговый договор, и капитан Нокс в качестве резидента находился в Катманде в течение двух лет (1802—1804 гг.). Лорд Уэлзли отозвал его и расторг союз с Непалом.
Гурки контролировали часть Гималаев, от Тисты на востоке до Сатледжа на западе. После оккупации англичанами в 1801 году округа Горакхпур британские владения на севере пришли в соприкосновение с территорией государства турков. Отсутствие четко обозначенной границы и агрессивное поведение турков делали неизбежными «пограничные инциденты». В 1814 году нападение турков на английские пограничные пункты привело к войне.
Война с Непалом (1814—1816 гг.). Лорд Гастингс скоро понял, что расчеты на легкую победу были напрасными. Гурки умели воевать, и им помогало то обстоятельство, что война шла в горах. После нескольких неудачных попыток генерал Охтерлони все же добился успеха—заставил гуркского вождя Амар Сингха сдать хорошо укрепленный фортМалаон (май 1815 г ). Гурки начали


352
ИСТОРИЯ ИНДИИ
переговоры о мире, в ноябре 1815 года был заключен договор в Сагаули. Однако договор не был ратифицирован гурками. ОхтерлоПи вступил в Непал и одержал победу при Макванпуре (февраль 1816 г.). После этого гурки ратифицировали договор, заключенный в Сагаули. Гурки отдали округа Гархвал и Кумаон и широкую полосу тераи, отказались от своих притязаний на Сиким и согласились принять английского резидента в Катманду. Некоторые из самых важных горных резиденций в Индии—Симла, Массури, Альмора, Ландор, Наини Таль— расположены на территории, отобранной у турков. Непал никогда не нарушал условий договора 1816 года.
По договору сСикимом (февраль 1817 г.) часть тераи, отобранная у турков, была передана правителю этого государства.
Первая англо-бирманская война (1824—1826 гг.). В середине XVIII века началась новая эра в истории Бирмы. Родоначальником сильной династии стал отважный местный вождь по имени Алаунгпая. Он объединил Верхнюю и Нижнюю Бирму под своей властью и даже вторгался на западе в Манипур и на юго-востоке в Сиам. Его отношения с англичанами не были дружественными. Один из его преемников, Бодавпая (1782—1819 гг.), завоевал Аракан в 1784—1785 годах, что положило начало новому периоду в истории англобирманских отношений. В течение многих столетий Аракан был независимым государством, тесно связанным в политическом и культурном отношении с Бенгалией. Жители Аракана, которых в Бенгалии называли магами, теперь стали жертвой жестокости бирманцев. Часть магов перешла реку Наф, служившую границей между Аракаиом и английским округом Читтагонг, и нашла убежище на территории Ост-Индской компании. Естественно, бирманцы возмущались эмиграцией своих подданных, и в период 1786—1824 годов произошел ряд случаев, когда они, преследуя беглецов, угрожали вступить на английскую территорию. Напряженное положение на границе Аракана и Читтагонга сильно обострилось в 1823 году, когда бирманские войска заняли небольшой остров Шахпури, находившийся на английской стороне главного русла реки Наф. Лорд Амхерст (1823—1828 гг.), являвшийся тогда генерал-губернатором, пытался достигнуть полюбовного разрешения вопроса с бирманским правительством, но его терпению пришел конец после того, как два английских офицера были вероломно захвачены бирманцами.
В это время начались военные действия в Ассаме.
Верхний Ассам в течение многих столетий был независимым государством, ■которым управляли князья из Ахомской династии1. Положение дел в этом княжестве в конце XVIII века обнаруживало симптомы его близкого распада. Гау- ринатх Сингх (1780—1794 гг.), слабый, но жестокий князь, призвал на помощь войска Ост-Индской компании. В 1792 году лорд Корнуоллис послал войска под командованием капитана Уэлша восстановить мир и порядок в княжестве Ахом. Капитан Уэлш восстановил власть князя, но, поскольку английские власти в Индии в те времена не стремились к расширению своей территории, он в 1794 году покинул Ассам. После его ухода из этого княжества там вновь воцарилась анархия, которая послужила воинственным бирманцам удобным предлогом для захвата Ассама. В течение 1817—1822 годов бирманцы изгнали двух соперничавших князей, которые претендовали на ахомский трон и опустошили долину Брамапутры. Вскоре начались инциденты и на северо-западной границе Бенгалии. В 1821 году бирманцы разорили несколько деревень на английской территории. Лорд Амхерст писал: «Ничто не может удержать их теперь от разграбления Дакки и разорения всех соседних районов...!
Первое сражение между англичанами и бирманцами произошло вблизи Сильхета (Восточная Бенгалия) в январе 1824 года. Война была официально
1 Племя ахом переселилось в Ассам из Верхней Бирмы еще в XIII веке.— Прим.ред


ЗАВЕРШЕНИЕ АНГЛИЙСКОГО ЗАВОЕВАНИЯ
353
объявлена в 1824 году и закончилась в феврале 1826 года. Существовали четыре района военных действий—Ассам, Аракан, нижняя долина реки Иравади и Тенассерим. В мае 1824 года английский отряд потерпел серьезное поражение в сражении при Раму (округ Читтагонг). Однако в сражении при Донабью
АНГЛИЙСКАЯ КОЛОНИАЛЬНАЯ ЭКСПАНСИЯ НА СЕВЕРО-ВОСТОК
(в Нижней Бирме) Арчибальд Кэмпбелл разбил главного бирманского военачальника Бандулу, который был убит в бою.
Английская армия дошла до Яндабу—деревни, расположенной в четырех днях пути от Амарапуры, столицы Бирмы, где 24 февраля 1826 года был заключен мирный договор.
Правитель Бирмы отказывался от всех притязаний на Ахом и мелкие княжества Качар, Джайнтию и Манипур (в Ассаме), отдавал Ост-Индской компании провинции Аракан и. Тенассерим, обещал уплатить 10 миллионов рупий в качестве контрибуции и соглашался принять английского посланника при своем дворе. Часть долины Брамапутры была передана под управление ахомского


354
ИСТОРИЯ ИНДИИ
князя, но в 1838 году она была аннексирована. Качар был оставлен под управлением старого князя; после того как князь умер, не оставив наследника, Качар был присоединен лордом Уильямом Бентинком в 1832 году к британским владениям. Джайнтия на несколько лет была отдана под управление вассального князя и затем аннексирована в 1835 году. В Манипуре была восстановлена старая династия правителей.
Торговые отношения с Бирмой. В течение многих летОст-Иидская компания вела обширную торговлю с Бирмой, но эта торговля время от времени испытывала затруднения из-за действий бирманцев и некоторых тамошних обычаев. В 1795 году Джон Шор послал капитана Саймса с торговой миссией в Бирму. Однако уступки, полученные им, оказались фикцией. Капитана Саймса в 1797 году сменил капитан Кокс, который предложил противопоставить растущему французскому влиянию в Бирме заключение субсидиарного договора с этой страной. Лорд Уэлзли послал полковника Саймса и лейтенанта Каннинга в Бирму (1802—1803 гг.) с инструкциями заключить с Бирмой субсидиарный союз, если это окажется возможным; но правители Бирмы и их министры оказались более проницательными, чем предполагали английские послы. Каннинг снова посетил Бирму в связи с вопросом о беженцах из Аракана.
По условиям договора в Яндабу в сентябре 1826 года в Бирму в качестве посланника был назначен Джон Крауфорд. Он заключил торговый договор, который содержал некоторые уступки английским подданным, торгующим в Бирме. Однако бирманское правительс'1 во отнюдь не жаждало иметь постоянного английского посланника в Бирме. В течение трех лет после отъезда Крауфорда (в декабре 1826 г.) в Бирме не было ни одного английского посланника. В 1830 году лорд Уильям Бентинк послал майора Генри Барнея, который оставался в Бирме до 1837 года и разрешил несколько наиболее важных политических и финансовых вопросов, вытекающих из Яндабуского договора. Деятельность преемников Генри Барнея была весьма неудачной, поскольку король Тхарра- вадди, который захватил трон в Бирме в 1837 году, занял явно враждебную позицию в отношении англичан. Английское представительство в Бирме было ликвн дировано в 1840 году.
Вторая англо-бирманская война (1852 г.). Во время правления лорда Дальхузи произошла вторая война с Бирмой. В 1851 году несколько английских купцов в Бирме пожаловались на плохое обращение с ними бирманских властей. Лорд Дальхузи послал надменного морского офицера коммодора Ламберта потребовать удовлетворения от правительства Бирмы. Несколько офицеров, посланных коммодором для переговоров с бирманским наместником в Рангуне, подверглись оскорблениям. Началась война. Вероятно, можно было урегулировать разногласия мирным путем, если бы генерал-губернатор поручил вести переговоры тактичному и опытному чиновнику по делам внешней политики. Сам Дальхузи признавал, что «эти коммодоры слишком вспыльчивы, чтобы вести переговоры». Однако он признал ответственность за действия коммодора и решил, что война необходима для укрепления английского престижа на Востоке.
Война была короткой (с марта по декабрь 1852 г.) и ожесточенной. Англичанам удалось избежать ошибок, приведших к затяжке первой англо-бирманской войны, и благодаря решительной поддержке генерал-губернатора генерал Годвин смог захватить главные города Дельты в течение нескольких месяцев. Никакого договора не было подписано, хотя война и закончилась. Паган Мин, король Бирмы, был свергнут своим братом Мендоном, который вступил на трон в феврале 1853 года. Хотя новый король не был склонен продолжать военные действия, он не признал аннексии провинции Пегу англичанами (о присоединении которой к Британской империи Дальхузи объявил в специальной про¬


ЗАВЕРШЕНИЕ АНГЛИЙСКОГО ЗАВОЕВАНИЯ
355
кламации) и не заключил какого-либо официального договора. В 1854 году несколько бирманских посланцев прибыло в Калькутту. Они потребовали у генерал-губернатора возвращения Пегу. Дальхузи ответил, что, «пока светит солнце... эти территории никогда не будут возвращены королевству Ава».
4. 	СЕВЕРО-ЗАПАД
Династия Ахмед-шаха Абдали. Когда Тимур-шах, сын и преемник Ахмед- шаха Абдали, умер (1793 г.), Кабульское государство включало, помимо афганских провинций—Кабул, Балх, Кандагар и Герат,—еще и индийские провинции—Пешавар, Лахор, Кашмир и' Мультан,—а эмиры Синда и вожди Белуджистана были его вассалами. Тимур-шаху наследовал его пятый сын Заман- шах (1793—1800 гг.), угроза вторжения которого в Индостан во время правления Джона Шора и лорда Уэлзли «держала Англо-Индийскую империю в состоянии хронического беспокойства». Согласно инструкциям Уэлзли, английский агент в Бушире «побудил персидский двор держать Заман-шаха под постоянной угрозой». Кроме того, Заман-шах был занят подавлением частых внутренних восстаний. В конце концов он был свергнут своим старшим братсм Махмудом, ослеплен и вынужден был провести остаток дней своих на содержании у англичан в Лудхиане в Пенджабе. Махмуд (1800—1803 гг.) был свергнут своим братом Шах Шуджой (1803—1809 гг.), чье правление закончилось не менее трагично. О причинах падения Шах Шуджи английский историк Кэй пишет: «Ему нехватало ни силы, ни активности, ни проницательности, но больше всего денег». Однако сомнительно, было ли в его характере так много слабостей. В 1809 году он был свергнут своим братом Махмудом, которого он отстранил. Шах Шуджа оставался в течение нескольких лет гостем Ранджит Синга, затем он отправился в Лудхиану, и англичане назначили ему содержание. Махмуд правил в течение нескольких лет (1809—1818 гг.) и был марионеткой в руках сильных баракзайских вождей, которые сместили его в 1818 году. Его сын Камран продолжал править в Герате.
В это время английские власти в Индии очень интересовались афганскими делами по двум причинам. Во-первых, в дни правления Заман-шаха они боялись повторения походов Ахмед-шаха Абдали в Индию. Во-вторых, боязнь франко-русского вторжения через Персию, естественно, заставляла их искать дружественных отношений с правителем Афганистана. Исчезновение французской угрозы и создание Сикхского государства Ранджит Сингом, которое превращало часть Пенджаба, лежавшую за рекой Сатледж, в буферное государство между Афганистаном и Британской Индией, изменили положение, и в течение нескольких следующих лет английские правители Индии не проявляли большого интереса к афганским делам.
Эмир Дост Мухаммед-хан (1826—1863 гг.). Баракзайские вожди, которые свергли Махмуда, самостоятельно правили в различных районах Афганистана вплоть до 1826 года, когда один из них—Дост Мухаммед—объявил себя правителем Кабула. Он был признан правителем всеми своими соперниками, и в течение более чем двенадцати лег его право на власть не оспаривалось. «Бесспорно,—писал Кэй,—что в это время в поведении Дост Мухаммеда как правителя многое могло вызывать восхищение и уважение даже христиан». Один из его братьев был изгнан Ранджиг Сингом из Пешавара в 1834 году, в том же году Дост Мухаммед расстроил попытки Шах Шуджи вернуть трон.
Русская опасность. Еще до падения Наполеона Россия и Англия начали бороться за политическое влияние в Персии. Гюлистанскому мирному договору (1813 г.) между Россией и Персией, который ставил шаха почти под опеку царя, был противопоставлен Тегеранский договор (1814 г.) между Англией и Персией,


356
ИСТОРИЯ ИНДИИ
согласно которому в Персию не должны были допускаться «никакие европейские войска, если они враждебны Великобритании». В 30-х годах Россия начала придавать особое значение своим азиатским планам и английская внешняя политика, направлявшаяся лордом Пальмерстоном, приняла определенно антирусскую окраску. Кульминационным моментом явилось нападение Персии на Герат (1837—1838 гг.). Герат являлся воротами в Индию, и оккупация этого стратегического города персидскими войсками означала бы контроль России над северо-западным проходом в Британскую Индию. Но афганцы, которым существенно помогло руководство молодого британского офицера по имени Поттингер, разбили персидские войска.
Причины первой англо-афганской войны. В 1836 году лорд Окленд стал генерал-губернатором Индии. Он, так же как и Пальмерстон, испытывал преувеличенный страх перед планами русских на Востоке, и нападение иранцев на Герат усилило его опасения. В июне 1836 года Совет директоров указал ему на то, что решительное вмешательство в дела Афганистана, «несомненно, будет необходимо либо для того, чтобы предотвратить распространение персидского владычества па этот район, либо для своевременного создания барьера против неизбежного проникновения русского влияния». С этой целью лорд Окленд послал Александра Бернса, опытного дипломата, с торговой миссией в Кабул. В действительности же эта миссия имела политический характер. Сам Бернс писал, что он хотел «вникнуть в суть дела и потом решить, что делать». Дост Мухаммед был готов заключить союз с Англией, если англичане помогут ему возвратить Пешавар. Некоторое время лорд Окленд колебался между Дост Мухаммедом и Ранджит Сингом, затем решил, что правитель сикхов явится лучшим союзником. Поэтому он отказался оказать давление на Ранджит Синга и заставить его вернуть Пешавар. Таким образом, он потерял возможность вовлечь в сферу английского влияния сильное государство за пределами Хайбера.
Естественно, Дост Мухаммед был разочарован. Теперь он начал отдавать большее предпочтение русскому представителю при дворе Виткевичу. Бернс покинул Кабул в апреле 1838 года. Лорд Окленд был обеспокоен изменением в отношениях эмира Кабула с русскими. Он принял роковое решение свергнуть Дост Мухаммеда: Шах Шуджа, неудачливый изгнанник в Лудхиане, должен был быть восстановлен на кабульском троне с помощью Ранджит Синга. Макнатен, секретарь правительства, который играл решающую роль в выработке политики Окленда по отношению к Афганистану, был послан в Лахор. В июне 1838 года был заключен трехсторонний договор между Шах Шуджой, Ранджит Сингом и английскими властями в Индии. В октябре 1838 года в Симле лорд Окленд выпустил манифест, оправдывающий надвигающуюся войну с Афганистаном. По словам Герберта Эдвардса, в этом манифесте «нагло искажались взгляды и поведение Дост Мухаммеда». Вывод персидских войск из Герата в сентябре 1838 года устранил самый важный предлог для войны, но в ноябре 1838 года генерал-губернатор объявил, что военные действия должны быть начаты «с целью замены в ... Афганистане враждебных сил дружественными и с целью установления постоянной преграды против планов нападения на нашу северо-западную границу».
Политика лорда Окленда поддерживалась советом при нем, ио против нее выступал главнокомандующий; в Англии Окленда поддерживал кабинет министров, а против выступал Совет директоров. У него не было морального права требовать от Дост Мухаммеда, являвшегося независимым правителем, чтобы он не избирал русских в качестве своих союзников, особенно после бесцеремонного отказа англичан от предложения эмира заключить с ними союз. Афганистан в те времена был ареной острой борьбы между династиями Дуррани и Баракзаи; Баракзаи добились превосходства. В таких условиях попытка


ЗАВЕРШЕНИЕ АНГЛИЙСКОГО ЗАВОЕВАНИЯ
5.57
поставить на место сильного и популярного баракзайского правителя, каким был Дост Мухаммед, такого дурранийского изгнанника, как Шах Шуджа, явилась серьезной политической ошибкой, что убедительно показали последующие события. Не было никакой действительной необходимости в войне. Герат отстояли, и под давлением Лондона русское правительство отозвало своих представителей. Английский историк Иннес правильно охарактеризовал первую англо-афганскую войну как «самую грубую ошибку во всей истории деятельности англичан в Индии».
Первая англо-афганская война (1838—1842 гг.). Верховное командование экспедицией было поручено Джону Кину, политическое же руководство осуществлял Макнатен, советником которого был Бернс. Основные силы двигались из Фирузпура через Бахавалпур, Синд и Белуджистан и вступили в Афганистан через Боланский и Ходжакский перевалы. Выбор этого длинного окольного пути, выбор, который «противоречил всем требованиям разумной стратегии», объясняется отказом Ранджит Синга разрешить английским войскам проход через его территорию. Сикхская армия двигалась вперед по пути через Пешавар и Хайберский проход. Кандагар был занят в апреле 1839 года. Шах Шуджа вступил в Кабул в августе 1839 года. Однако афганцы считали его игрушкой в руках иноземных захватчиков. Его вступление в Кабул было, по словам Кэя, «более похоже на похоронную процессию, чем на возвращение правителя в столицу своего государства». В ноябре 1839 года Дост Мухаммед сдался Макнатену и был отправлен в качестве узника в Калькутту.
Едва ли Шах Шуджа смог бы завоевать доверие афганцев и сохранить трон без поддержки английских штыков. Но его английские союзники не дали ему возможности править в Афганистане в качестве независимого афганского правителя. Они открыто использовали его как орудие в своих руках и тем самым окончательно лишили доверия афганского народа. Лорд Окленд решил держать в Афганистане 10 тысяч войск под командованием старого и бездарного генерала Элфинстона. Пребывание английских войск в Афганистане вызывало недовольство афганцев и являлось тяжелым бременем для финансов Индии. В конце 1840 года Совет директоров предложил, чтобы английская армия либо была усилена, либо выведена из Афганистана. По совету Макнатена лорд Окленд отказался вывести войска из Афганистана и тем самым признать провал своей политики.
В конце 1841 года недовольство афганцев вылилось в серьезное восстание. Взрыв недовольства был ускорен безобразным поведением оккупационной армии. Среди офицеров, которых особенно ненавидели афганцы, был Бернс. Бернс и несколько других английских офицеров были убиты. Акбар-хан, сын Дост Мухаммеда, взял на себя руководство афганцами. Английские, войска были разгромлены. Макнатен обещал немедленно вывести войска из страны, но был убит. В унижениях, которые пришлось испытать английским солдатам и офицерам, в значительной мере виноваты их бездарные руководители. В январе 1842 года английские войска покинули Кабул. Снега, бури и пули афганцев довершили уничтожение английской армии во время ее отступления. Только один человек—доктор Брайдон—пережил эту катастрофу и рассказал о ней, добравшись до Джелалабада. Нотт и Сейл, однако, успешно отстояли Кандагар и Джелалабад.
Преемником лорда Окленда в феврале 1842 года стал лорд Элленборо. Новый генерал-губернатор решил эвакуировать войска из Кабула и Кандагара. В Кабуле баракзейским князем был убит Шах Шуджа. В сентябре 1842 года Поллок разбил Акбар-хана и водрузил английский флаг над Кабулом. Нотт занял Газну, где он захватил ворота, которые, по его предположению, принадлежали известному храму в Сомнате и были вывезены много веков назад султаном Махмудом. В октябре 1842 года победоносная английская армия вошла в Кабул,


358
ИСТОРИЯ индии
взорвала крытый базар и покинула город. Генерал-губернатор заявил, что «навязывать правителя народу, не желающему его... противоречило бы политике... английского правительства». Дост Мухаммед был освобожден Он вернулся в Кабул и восстановил свою власть.
Последние годы правления Дост Мухаммеда. Главной целью политики лорда Окленда в Афганистане было стремление иметь дружественного правителя на афганском троне. Война не решила этот вопрос. В течение нескольких лет после своего воцарения Дост Мухаммед занимал враждебную позицию по отношению к англичанам. Появление4 новой угрозы Герату со стороны Персии побудило его заключить договоры с Ост-Индской компанией в 1855 и 1857 году. Установление дружественных отношений, таким образом, обязало эмира быть лояльным по отношению к англичанам во время Оипайского восстания. Дост- Мухаммед умер в 1863 году.
Аннексия Синда (1843 г.). В последней четверти XVIII века и в первой половине XIX века в Синде правили талпурские эмиры Хайдерабада, Хайр- пура и Мирпура. Суверенитет правителей Афганистана был номинальным. В 1809 году эмиры заключили договор с англичанами, в котором обещали не допускать «утверждения племени французов» в Синде. Этот договор был возобновлен в 1820 году, и в него была внесена дополнительная статья о необходимости ликвидации «разбойничьих банд, которые постоянно нарушают мир на границе».
Открытие Синда для англичан явилось результатом путешествия Александра Бернса вверх по Инду в Лахор в 1831 году. Политическое и торговое значение долины Нижнего Инда в это время впервые привлекло к себе внимание английских властей в Индии. «Увы!—сказал один проницательный житель Синда.—Раз англичане увидели реку, мы утратили Синд».
Ранджит Синг имел определенные виды на Синд. На востоке Амритсарский договор (1809 г.) сделал Сатледж непреодолимым барьером, на западе создавала трудности растущая сила Дост Мухаммеда. Синд сделался естественным объектом экспансионистских устремлений сикхов. Но англичане не были намерены терпеть дальнейшее усиление Ранджит Синга. Включение Синда в сферу английского влияния представлялось англичанам самым эффективным средством заставить сикхов держаться на расстоянии.
В 1832 году лорд Уильям Бентинк заключил с эмиром Хайдерабада [на Инде.—Ред.] договор, согласно которому английские подданные получили право плавать по Инду с коммерческими целями.
В 1838 году лорд Окленд заключил договор с эмирами, которые согласились принять английского резидента в Хайдерабаде. По трехстороннему договору (1838 г.) Шах Шуджа отказался от своих призрачных прав на суверенитет над Синдом; лорд Окленд заставил эмиров заплатить крупную сумму денег за эту так называемую уступку. В 1839 году эмиры были вынуждены принять договор, по которому они подпадали фактически под английский протекторат. Хотя по договору 1832 года запрещалось использование Инда для перевозки военных сил, английская армия прошла через Синд на своем пути в Афганистан в 1839—1840 годах.
Хотя эмиры не причиняли никаких неприятностей англичанам, даже в то время, когда английская армия была уничтожена в Афганистане, их обвинили в нелояльности, и лорд Элленборо послал тупого солдафона Чарльза Непира расправиться с ними. Непир «действовал на основе предположения, что аннексия Синда будет весьма выгодным трюком, которому он только должен подыскать оправдание». Он раздражал эмиров своим вмешательством в конфликт о престолонаследовании в Хайрпуре, а также попытками навязать им новый договор, который обязал бы их отдать свои территории англичанам и лишал


ЗАВЕРШЕНИЕ АНГЛИЙСКОГО ЗАВОЕВАНИЯ
359
их права чеканить монету. Устрашения ради Непир разрушил сильную крепость Имамгарх, а нападение дикого племени белуджей послужило поводом для войны. Непир добился победы при Миани (близ Хайдерабада) в феврале 1843 года. Некоторые эмиры сразу же подчинились, и Хайдерабад был оккупирован. В марте эмир Мирпура потерпел поражение при Дабо (близ Хайдерабада). Война закончилась в июне. В августе Синд был аннексирован и эмиры сосланы. В течение четырех лет Непир самовластно правил Синдом.
Совет директоров порицал действия Элленборо и Непира, однако признал аннексию Синда совершившимся фактом 1 Все английские историки Индии сходятся на том, что эта произвольная политика, приведшая к устранению эмиров, не имела морального оправдания и не вызывалась политической необходимостью. Сам Непир отмечал: «Мы не имеем права на захват Синда, но все же мы это сделаем...».
5. 	ВОЗВЫШЕНИЕ И ПАДЕНИЕ СИКХСКОЙ МОНАРХИИ
Мисали. Последний раз Ахмед-шах Абдали вторгся в Индию в 1767 году. После этого Пенджабом правили вожди сикхских мисалей (удельных княжеств). Система управления строилась по принципу «теократического феодального союза». Центральная власть была очень слабой и просуществовала недолго. Как только с общим врагом было покончено, начались распри между вождями мисалей. Князь мисаля Бханги и после него князь мисаля Канхея стремились установить власть над остальными, но только Ранджит Сингу, главе мисаля Сукерчакья, предстояло «поднять на развалинах их содружества знамя монархического государства».
Ранние годы правления Ранджит Синга. Ранджит Синг родился в ноябре 1780 года. Его отец Маха Синг умер в 1790 году. В семнадцать лет Ранджит сумел уже отстоять свои права. Он начал с мелких войн и вел их непрерывно. В 1798 году он объединился с Заман-шахом (внуком Ахмед-шаха Абдали), когда этот правитель Кабула вторгся в Пенджаб. Планы дурранийского правителя рухнули, но в 1799 году Ранджит Синг отобрал Лахор у его сикхских правителей. Следующим важным завоеванием был Амритсар, который он оккупировал в 1805 году. В союзе со своей тещей Сада Каур, правительницей мисаля Канхея, и своим другом Фатех Сингхом, главой мисаля Ахлувалия, Ранджит проводил почти всегда с неизменным успехом политику поглощения территорий князей и князьков Пенджаба. Этот процесс завершился к 1823 году. Так как все земли князей по правобережью Сатледжа были присоединены, Фатех Сингх постепенно попал в положение зависимого союзника, а скоро и властолюбивая Сада Каур дожила до черных дней: в 1821 году она была подвергнута заточению, а ее владения были присоединены к Лахорскому государству. Таким образом, местные княжества исчезли, уступая место единому монархическому государству.
Договор Ранджит Синга с англичанами (1809 г.). Однако Ранджит Синг потерпел неудачу при попытках присоединить княжества по левобережью Сатледжа [примыкающие к английским владениям в Индии.—Ред.} и распространить свою власть на территорию, расположенную между Сатледжом и Джамной. Он возглавил три похода в область, расположенную по левому берегу реки Сатледж. Успех был близок, когда вмешались английские власти в Индии. Лорд Минто через своего посла Меткафа потребовал у Ранджит Синга ограничиться завоеванием территорий по правому берегу Сатледжа. Настороженное отношение английских властей, невозможность противостоять силам англичан в тот момент, опасения, что вожди сикхов на правобережье реки Сатледж


360
ИСТОРИЯ индии
попытаются воспользоваться его тяжелым положением, заставили Ранджит Синга в конце концов согласиться с английским требованием, и в апреле 1809 года был заключен Амритсарский договор. Сатледж был признан в качестве границы, Ранджит Синг сохранил территории, которыми он обладал на левобережье Сатледжа перед прибытием английского посла.
Расширение государства Ранджит Синга. После заключения Амритсарского договора Ранджит Синг захватил горные княжества Пенджаба, занял Мультан, отнял Кашмир у афганцев, ка также захватил Кохат, Танк, Бану, Дера Гази Хан, Дера Исмаил Хан и Пешавар. Несомненно, что он захватил бы и Синд, если бы не вмешательство англичан. Английские власти не позволили ему распространить свою власть до моря. Государство Ранджит Синга раскинулось от реки Сатледж до ущелий Хайбера и от Малого Тибета на севере до границ Синда на юге.
Ранджит Сингу пришлось несколько раз воевать с афганцами. В 1813 году произошло крупное сражение на равнине Чача, недалеко от Аттока. Фатх- хан, вазир дурранийского правителя, хотел отобрать у Ранджита крепость Атток, которую тот незадолго до этого захватил. Афганцы потерпели полное поражение. В 1823 году произошло второе крупное сражение при Ноушере. Афганцы стремились помешать укреплению власти Ранджит Синга на левобережье реки Сатледж. И в этом сражении афганцы были разгромлены В 1837 году Дост Мухаммед, правитель Кабула, попытался захватить Джамруд и Шаб-Кадар—две крупные сикхские крепости, которые господствовали над перевалами. Афганцам не удалось захватить эти крепости, но во время перестрелки был убит Хари Сингх Налва, наместник Пешавара. Таким образом, Ранджит не только сумел удержать свою северо-западную границу, но и успешно справлялся с пограничными племенами.
Система управления Ранджит Синга. Ранджит Синг установил эффективную систему управления; большим достоинством его было умение использовать талантливых людей независимо от их вероисповедания. Он построил свою армию по западноевропейскому образцу и пригласил французов Алларда, Вен- тюра и других к себе на службу для обучения своих солдат. Он имел постоянную армию, в которой было около 40 тысяч человек. Армия состояла главным образом из пехоты, которая снабжалась и оплачивалась государством. Он имел также сильную артиллерию. «Рядовые воины сикхской армии после их обучения опытными офицерами стали лучшими солдатами в мире. Им недоставало только /хороших командиров, чтобы стать непобедимыми».
Оценка правления Ранджит Синга. Ранджит Синга описывали как воплощение практического ума при отсутствии образования. У него была удивительная память. Во время своих военных походов он обычно давал такие подробные инструкции своим военачальникам, что им почти не оставалось возможности проявить инициативу. Преданность и дисциплина, которые он воспитывал у своих командиров и солдат, помогали им выполнять свой долг. Он сумел защитить от афганцев свое молодое государство—и в этом одна из его заслуг. Индийский вождь, который сумел обеспечить себе поддержку своего народа, людей любого вероисповедания—сикхов, индусов и мусульман,—который сумел защитить северо-западную границу против сильного Афганистана и непокорных пограничных племен и успешно управлять ими, который сумел так обучить армию, что ее боевые качества явились полной неожиданностью для англичан, который сумел до некоторой степени передать в наследство индийскому национализму то, в чем он очень нуждался, а именно боевые традиции,—такой человек будет всегда почитаться одним из самых великих людей в индийской истории.


ЗАВЕРШЕНИЕ АНГЛИЙСКОГО ЗАВОЕВАНИЯ
361
Преемники Ранджит Синга. В последние годы правления Ранджита, когда здоровье его ухудшилось и стала очевидной слабохарактерность его законного наследника Кхарака Сингха, среди придворных возникли враждующие группировки. Сразу же после его смерти начались распри, разлад, беззакония, которые ускорили падение Сикхского государства.
РанджитСинг умер 27 июня 1839 года. Его старший сын Кхарак Сингх недолго занимал трон, он умер в ноябре 1840 года. Нао Нихал Сингх, в значительной степени унаследовавший способности своего деда, был убит случайно, а может и преднамеренно, на следующий день после смерти отца. Его преемником стал другой сын Ранджит Синга, Шёр Сингх. Он был убит в сентябре 1843 года. Теперь армия стала хозяином государства. Армия считала себя представителем интересов народа—воплощением хальсы1. Далип Сингх, самый младший сын Ранджит Сингха, шести лет от роду был провозглашен правителем. События развивались очень быстро. Группировки, возникшие в последние дни правления Ранджит Синга, исчезли, армия повелевала, она смещала и назначала вазиров. Численность постоянной армии в Лахоре к 1845 году была увеличена почти вдвое. Она стала независимой. В начале ноября 1845 года раджа Лал Сингх был назначен вазиром, и сардар Тедж Сингх был утвержден главнокомандующим.
Лорд Хардинг и первая англо-сикхская война (1845—1846 гг.). Англичане, убежденные в том, что существующие в Пенджабе власти будут свергнуты и правительственный аппарат разладится, приняли меры для укрепления пограничных фортов. Сикхская армия опасалась своего усиливавшегося соседа и не могла понять, почему «слабость системы управления должна быть истолкована как намеренная враждебность». Англичане придвинули свои войска к Сатледжу. Более того, майор Бродфут, английский агент по делам левобережья Сатледжа, предпринял действия, которые в конечном счете должны были привести к войне, и сикхская армия поняла, что война с англичанами становится неизбежной. Лахорские вожди использовали эти настроения в своих собственных целях и провоцировали армию на выступление против англичан, с тем чтобы таким образом ослабить ее, а затем уничтожить.
Сикхи перешли реку Сатледж в декабре 1845 года, и англичане поспешили выступить против них. Сикхские вожди Лал Сингх и Тедж Сингх делали вид, что защищают интересы государства, на самом же деле «страстно желали стать министрами зависимого государства, получив эти посты от благодарных завоевателей». Сикхи были разбиты четыре раза подряд в сражениях при Мудки (декабрь 1845 г.), Фирузшахре (декабрь 1845 г.), Аливале (январь 1846 г.) и при Собраоне (февраль 1846 г.). Эти поражения были, скорее, результатом предательства, нежели плохого руководства. О битве при Фирузшахре английский историк Маллесон писал: «Храбрые, но простодушные солдаты, руководимые полководцами, которые их предали, едва не одержали победу, не ведая об этом». Однако Лал Сингх и Тедж Сингх под конец битвы, вместо того чтобы наступать, отступили и тем самым подарили англичанам победу. Несмотря на свою стойкость и решимость, сикхская армия проиграла сражение при Собраоне в результате «выжидательной политики и бесстыдного предательства» своих руководителей.
Англичане перешли Сатледж и заняли Лахор в феврале 1846 года, и в конце концов после длительных переговоров в марте 1846 года был заключен мир. Джаландхарское двуречье должно было быть передано англичанам, и сикхская казна должна была оплатить военные расходы англичане размере 1,5 миллиона фунтов стерлингов. Численность сикхской армии должна была быть сокра¬
1 У сикхов хальсой называлась вся сикхская религиозная община, сикхская ха/р- са—это все сикхи, Сикхское государство.—Прим. ред.


362
ИСТОРИЯ ИНДИИ
щена. Так как сикхский дурбар [правительство.—Ред. ] был не в состоянии уплатить даже двух третей контрибуции, сикхи уступили Кашмир, который был продан догрскому1 правителю Джаммы, Гулаб Сингху, за миллион фунтов стерлингов. Территория Лахорского государства таким образом сократилась,
а Лал Сингх, который сохранил свой пост вазира, был вознагражден за свое предательство тем, что с его пути был устранен такой опасный соперник, как Гулаб Сингх.
В декабре 1846 года было заключено дополнительное соглашение, по которому над Далип Сингхом была установлена опека англичан. Управление государством фактически перешло в руки английского резидента Генри Лоуренса, который опирался на английские войска, стоявшие в Лахоре. Таким образом, английское правительство взяло на себя «все управление и контроль над всеми делами [ЛахорскогоJ государства».
Догра—племя горцев Джамму.—Прим. ред.


ЗАВЕРШЕНИЕ АНГЛИЙСКОГО ЗАВОЕВАНИЯ
363
Лорд Дальхузи и вторая англо-сикхская война (1848—1849 гг.). Такова была система, установленная лордом Хардингом. Но его преемник лорд Дальхузи нашел систему своего предшественника неподходящей. В апреле 1848 года в Мультане произошло восстание, которое возглавлял мультанский наместник Мульрадж. Во время восстания было убито два английских офицера. Из-за жаркой погоды нельзя было немедленно послать в Мультан английские войска. Тем временем рани Джиндан, мать малолетнего махараджи, была заточена в крепость Чунар за свои антианглийские настроения. События развивались быстро. Чхаттар Сингх, наместцик Хазара, поднял восстание. Его сын Шер Сингх, который стоял во главе сикхских правительственных войск, присоединился к движению, которое стало всеобщим.
Шер Сингх командовал сикхской армией. Произошло два сражения при Чилианвале (январь 1849 г.) и Гуджрате (февраль 1849 г.). С точки зрения англичан, сражение при Чилианвале было «рискованным и трудным делом». Англичане в нем одержали лишь формальную победу. Но при Гуджрате лорд Гоф, английский главнокомандующий, действительно разгромил сикхов. Следует, однако, отметить, что «не было солдат, которые сражались бы лучше сикхов, как не было и армии, которая имела бы таких плохих командиров». В январе 1849 года был штурмом взят Мультан. В марте 1849 года Чхаттар Сингх и Шер Сингх сдались.
По договору, заключенному в декабре 1846 года, англичане получили неограниченное право контролировать все дела в Пенджабе. Лахорское государство платило 2,2 миллиона рупий в год на содержание английских войск, расположенных в Лахоре. Английские власти выступили в роли опекуна молодого махараджи. Против всего этого восстала сикхская армия. Восстание было подавлено, но не было никаких веских оснований для лишения наследства невинного малолетнего махараджи. Однако агрессивная империалистическая политика лорда Дальхузи попирала любые законные и моральные права, и Пенджаб был аннексирован, о чем было официально объявлено 3 марта 1849 года. Малолетнему махарадже английское правительство назначило содержание.
6. 	ЗАХВАТНИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА ЛОРДА ДАЛЬХУЗИ
Правление лорда Дальхузи (1848—1856 гг.) является одной из самых памятных эпох в истории английского правления в Индии. Он прибыл в Индию, когда ему было только 35 лет; напряженная деятельность подорвала его здоровье, он умер вскоре после своей отставки. Дальхузи был очень энергичным администратором и в общем человеком с добрыми намерениями. Но память о нем сохранилась главным образом как о захватчике. Он завоевал и аннексировал Пенджаб и Пегу. Однако некоторые из его захватов были осуществлены без применения вооруженной силы, путем использования так называемой «доктрины выморочных владений» и под предлогом плохого управления.
«Доктрина выморочных владений». «Доктрина выморочных владений» означала, что при отсутствии естественных наследников зависимые государства или государства, созданные в Индии англичанами, должны переходить под управление верховной власти (т. е. Компании); они не могли быть переданы приемному сыну, подобно обычной частной собственности. Было признано, что приемный сын может наследовать только по специальному разрешению английских властей. В 1834 году Совет директоров постановил, что такое разрешение «должно быть исключением, а не правилом и должно предоставляться только в знак особого расположения и поощрения». В 1841 году было решено, что «не следует отказываться от любого справедливого и честного увеличения территории или доходов». Таким образом, лорд Дальхузи не был создателем этой злополучной «доктрины». То, что именно в годы его правления возникло несколько важных случаев,


364
ИСТОРИЯ ИНДИИ
когда эта «доктрина» могла быть применена, было простой случайностью. Однако нельзя не отметить то чрезмерное рвение, с которым он проводил в жизнь политику, сформулированную за несколько лет до него. «Для каждого из его захватов имелся соответствующий прецедент. Но его предшественники действовали по общему принципу—избегать аннексии, если это было возможно, главный же принцип, которому следовал Дальхузи, заключался в осуществлении аннексий, если только это можно было сделать на законных основаниях» Он не задумывался, насколько целесообразно неукоснительно применять «доктрину», которая противоречила религиозным представлениям индусов и обычаям Индии.
Княжество Сатара было первой жертвой этой «доктрины». Раджа Сатары умер в 1848 году, не оставив наследника; незадолго до своей смерти он взял приемного сына, не поставив об этом в известность английские власти и не спросив у них согласия. Так как княжество было создано в 1818 году англичанами, то усыновление подлежало их утверждению. Согласия не было дано. Совет директоров заявил: «... мы вполне уверены, что по общему закону и обычаю Индии зависимое княжество, подобное Сатаре, не может перейти к усыновленному наследнику без согласия верховной власти».
В 1853 году княжество Бхонсле—Нагпур постигла такая же участь Раджа умер, не оставив наследника мужского пола и даже приемного сына Однако сомнительно, мог ли Нагпур рассматриваться как княжество, созданное англичанами, даже если иметь в виду обстоятельства, связанные с решением вопроса о его статуте в 1818 году. Английский историк Индии Ли-Уорнер указывает, что в делах Сатары и Нагпура у лорда Дальхузи «имперские соображения» взяли верх. «Эти княжества были расположены па главных коммуникационных линиях, между Бомбеем и Мадрасом, а также Бомбеем и Калькуттой. Поэтому аннексией этих княжеств обеспечивалась консолидация британских владений».
Правитель Джханси умер бездетным в 1853 году; его приемный сын был отстранен, и княжество было аннексировано. Аннексия Багхата и Удайпура при подобных же обстоятельствах была впоследствии отменена лордом Каннингом. Самбалпур в Ориссе был аннексирован в 1850 году, когда правитель умер, не оставив наследника. Аннексия Караули была отменена Советом директоров.
Упразднение титулов некоторых индийских князей и прекращение выплаты им содержания были логическими следствиями «доктрины выморочных владений». После смерти бывшего пешвы Баджи Рао II его содержание не было назначено егоприемному сыну Нане Сахибу, который позднее играл руководящую роль в восстании 1857 года. После смерти наваба Карнатика в 1853 году ему не было назначено преемника. После смерти маратхского раджи Танджора в 1855 году, который не оставил наследника, титул раджи Танджора был упразднен.
Другие аннексии. Часть Сикима была аннексирована в 1850 году зато, что правитель этого княжества захватил английского резидента и плохо обошелся с двумя английскими подданными. Поскольку низам был не в состоянии выполнить свои финансовые обязательства по отношению к Ост-Индской компании, плодородная провинция Берар была поставлена под английское управление (1853 г.).
«Плохое управление». Лорд Дальхузи аннексировал Ауд (1856 г.), обосновывая эту аннексию тем, что правители Ауда плохо управляли государством Не рассматривая конкретные обвинения, которые были выдвинуты против нава- бов, следует отметить, что так называемое плохое управление в индийских княжествах было неизбежным результатом системы субсидиарных договоров, созданной лордом Уэлзли. Это обстоятельство отмечали и некоторые авто¬


ЗАВЕРШЕНИЕ АНГЛИЙСКОГО ЗАВОЕВАНИЯ
365
ритетные английские администраторы. Томас Манро писал: «В каком бы княжестве не вводилась субсидиарная система, ее введение незамедлительно вызывало разорение деревень и сокращение численности населения». Генри Лоуренс писал в 1848 году: «Если и был злой умысел, который явился причиной плохого управления, то это был умысел местного правителя и министра, опирающихся на иностранные штыки и руководимых английским резидентом». Народ Хайдерабада испытывал страшные страдания в течение многих лет после введения субсидиарного союза. В 1831 году лорд Уильям Бентинк отстранил как неспособного управлять государством раджу Майсура, назначив ему содержание, и в течение полувека княжество управлялось английской администрацией.
Аннексия Ауда (1856 г.). Со времени договора 1801 года внутреннее положение в Ауде все более ухудшалось, отчасти из-за неспособности навабов управлять государством, но главным образом в результате существования субсидиарного союза. Наваб был фактически лишен власти, ибо ни одно важное решение не могло быть принято без согласия английского резидента. Наваб знал, что до тех пор, пока он подчиняется приказам резидента, он вне опасности: английские войска защищали его от восстаний в княжестве. Чувство моральной ответственности притуплялось, даже увещевания и угрозы генерал-губернаторов не действовали. В 1831 году лорд Уильям Бентинк угрожал взять Ауд под английское управление, если положение в княжестве не улучшится. В 1837 году лорд Окленд навязал королю Ауда1 новый договор. Этот договор обязывал правителя Ауда улучшить управление в Ауде или же передать его английской администрации, после чего сам он будет получать от английского правительства содержание, подобно правителю Майсура. Хотя этот договор был отвергнут Советом директоров, лорд Окленд и его преемники действовали так, как если бы он имел силу. В 1847 году лорд Хардинг повторил это предостережение.
В 1855 году из сообщений полковников Слимена и Аутрама, резидентов в Ауде, стало ясно, что положение в Ауде плачевно и никакого улучшения не предвидится. Лорд Дальхузи хотел поставить Ауд на положение Майсура, то есть его правитель должен был оставаться суверенным лишь формально, а управление осуществлялось бы английскими властями. Однако Совет директоров принял решение аннексировать Ауд, и аннексия Ауда произошла в феврале 1856 года. Вазир Али-шах был поселен под надзором в Калькутте, получив содержание в размере 1,2 миллиона рупий в год. Слимен, проницательный и опытный чиновник, считал аннексию Ауда политической ошибкой.
1 	Лорд Гастингс заставил наваба Ауда принять королевский титул, что означало разрыв с номинальной властью могольского императора. Низама просили сделать то же самое, но он отказался.


Глава XXVIII
СИСТЕМА УПРАВЛЕНИЯ ОСТ-ИНДСКОЙ КОМПАНИИ
1. АДМИНИСТРАТИВНЫЕ И СОЦИАЛЬНЫЕ ИЗМЕНЕНИЯ
Закон о хартии 1813 года. В периоде 1784 по 1813* год в систему управления Индией, как она была определена законом Питта 1784 года, не было внесено существенных изменений. Возобновлению хартии в 1813 году предшествовало тщательное обсуждение вопроса о законности торговых привилегий, которыми пользовалась компания. Континентальная блокада, установленная Наполеоном, закрыла европейские порты для английской торговли, и дальнейшее сохранение монополии компании в торговле с Индией было признано невозможным. Поэтому по Закону о хартии 1813 года всем английским купцам разрешалось торговать с Индией, но за Ост-Индской компанией была оставлена монополия торговли чаем, а также монополия торговли с Китаем. Закон продлил на двадцать лет права Ост-Индской компании на территориальные владения и налоговые поступления в Индии «без ущерба для несомненного суверенитета короны... в указанных отношениях». Таким образом, положение английских территорий в Индии было точно определено. Учет торговых сделок и налоговых поступлений должен был производиться раздельно. Власть Контрольного совета была усилена. Что касается гражданской администрации, то компания сохранила право назначения на должности. Любопытной чертой закона было то, что он предусматривал расходы в размере 100 тысяч рупий в год на образование.
Закон о хартии 1833 года. Следующий закон о хартии, принятый через двадцать лет, был основан на принципах вигов, которые в то время одержали победу в Англии. Маколей был в те годы секретарем Контрольного совета, а Джеймс Милл, известный историк Индии, ученик Бентама, занимал очень высокий пост в Индия-хауз1. Их влияние ясно сказалось в законе о хартии 1833 года.
По закону о хартии 1833 года Ост-Индская компания потеряла свои торговые привилегии. Территориальные владения компании были оставлены под ее контролем на следующие двадцать лет «по уполномочию Его Величества, Его наследников и преемников». Генерал-губернатор Бенгалии стал теперь генерал-губернатором Индии. Совет генерал-губернатора должен был состоять из четырех членов, один из которых занимался исключительно вопросами законодательства; главнокомандующий также мог входить в состав совета в качестве дополнительного пятого члена. Генерал-губернатор Индии оставался губернатором Бенгалии; на практике его положение было облегчено назначением согласно этому закону заместителя губернатора. Совет губернаторов Бомбея и Мадраса должен был состоять из двух членов.
Хартия вносила существенные изменения в систему законодательства в Индии. Правительства Бомбея и Мадраса потеряли право издавать законы, генерал-губернатор и его совет получили право издавать законы для всей Британской Индии. Предполагалось, что четвертый член совета будет давать квалифицированные советы по вопросам законодательства. Теоретически он
1 Так называлось здание правления Ост-Индской компании в Лондоне.—Прим.ред


СИСТЕМА УПРАВЛЕНИЯ ОСТ-ИНДСКОЙ КОМПАНИИ
367
должен был участвовать в заседаниях совета и голосовать только при обсуждении вопросов законодательства. По предложению Совета директоров, Маколей, который первым занимал этот пост, фактически допускался на все заседания. Была образована Правовая комиссия для унификации, кодифицирования и исправления индийских законов.
Система, не позволявшая индийцам занимать высокие должности, введенная лордом Корнуоллисом и санкционированная Законом о хартии 1793 года, порицалась такими опытными администраторами, как Манро, Малколм и Элфинстон. Закон 1833 года предусматривал, что ни один индиец или рожденный в Индии и проживающий там подданный британской короны не должен только в силу религиозной принадлежности, места рождения, происхождения, цвета кожи или какого-либо одного из этих признаков лишаться права на занятие любой должности на службе у Ост-Индской компании. Однако на практике было сделано очень мало для проведения в жизнь этого благого решения.
Закон о хартии 1853 года. Закон 1853 года являлся компромиссом между двумя противоположными точками зрения. Те, кто выступал за сохранение территориальных владений за компанией, были удовлетворены тем положением закона, в котором говорилось, что компания будет продолжать управлять Индией по уполномочию короны до тех пор, пока парламент не решит иначе. Те, кто хотел замены власти компании властью короны, удовлетворились тем, что число директоров было уменьшено с 24 до 18, из которых шесть должны были назначаться короной, а кворум был сокращен таким образом, что директора, назначенные короной, могли иногда составлять большинство. Директора утратили право назначать на должности; чиновники компании должны были впредь набираться в порядке конкурсных экзаменов. Статус председателя Контрольного совета был изменен, он был приравнен к статусу государственного секретаря [английского министра.—Ред.].
Согласно положению Закона о хартии, теперь для управления Бенгалией назначался особый губернатор. Такой губернатор был назначен в 1854 году. Четвертый член Совета генерал-губернатора получал право присутствовать на всех заседаниях совета и голосовать наравне с остальными по всем вопросам Были приняты некоторые специальные положения по вопросам законодательства. Число членов совета было увеличено. Совет должен был состоять из следующих членов: генерал-губернатора, главнокомандующего, четырех членов совета (по одному от каждой провинции, назначаемых губернатором данной провинции), главного судьи Бенгалии и еще одного судьи из состава Верховного суда. Закон предусматривал возможность введения в совет еще двух членов, но на практике эта возможность не использовалась. Предложение о введении в совет индийцев было отвергнуто. Этот расширенный совет можно назвать Законодательным советом, в отличие от Малого совета, который отправлял функции исполнительного органа. Заседания расширенного совета отныне были открытыми, и его протоколы публиковались.
Административные реформы лорда Гастингса. Несмотря на то, что лорд Гастингс был занят войнами, он находил время, чтобы уделять внимание административным реформам. Несмотря на большие расходы, необходимые для ведения войны, он продолжал улучшение финансовых дел Ост-Индской компании, начатое Барлоу, и во время его правления правительственные облигации поднялись выше их номинальной стоимости.
В Англии споры, связанные с возобновлением Закона о хартии 1813 года, вызвали значительный интерес к проблеме управления Индией. В 1812 году был опубликован известный «Пятый доклад», который остается лучшим источником сведений о начальном периоде английского правления вИндии. Контрольный совет предложил, чтобы старая система панчаятов [решение вопросов старейши¬


368
ИСТОРИЯ ИНДИИ
нами.—Ред.] была восстановлена для разбора мелких дел с целью облегчения работы регулярных судов, возглавляемых английскими судьями. Это предложение было принято администрацией Бомбея и Мадраса. В Бенгалии лорд Гастингс пытался разрешить эту проблему путем увеличения численности мелких индийских чиновников в органах правосудия, улучшения их положения и увеличения жалования им. Уже дали себя знать неудобства, связанные с проведенным Корнуоллисом разделением судебной и налоговой администрации. Поэтому должности коллектора [начальника округа, главной обязанностью которого являлся сбор налогов.—Ред.] и окружного судьи были постепенно объединены во всех президентствах. Была улучшена организация полиции.
В Мадрасе Томас Манро возобновйл старую систему райятвари. Однако действительная основа существующего ныне землеустройства возникла не ранее 1855 года. Согласно этой системе, земледельцы платили земельный налог непосредственно в казну, без вмешательства заминдара. По системе заминдари земельное владение считается полной собственностью заминдара, по системе райятвари земельное владение считается арендованной землей, которая может переходить в другие руки по наследству и любым другим способом1.
Бомбейская система, связанная с именем Маунтстюарта Элфинстона, в общем сходна с системой рашг/пва/ш Мадраса. В практике налогообложения ее называют системой «владений по кадастрации».
В 1822 году было издано подробное постановление о кадастрации и налогообложении в провинции Агра.
Мероприятия, предусмотренные этим постановлением, частично начали проводиться с 1822 года, но впервые они были в действительности осуществлены на практике Р. М. Бёрдом в 1833 году и закреплены в период между 1843 и 1853 годами.
Так называемая система «управления без постановлений»1  2 для отсталых и для недавно приобретенных территорий была введена во времена лорда Гастингса, хотя свое развитие она получила в правление лорда Амхерста.
Административные реформы лорда Уильяма Бентинка. В 1803—1807 годах Бентинк являлся губернатором Мадраса. Он был отозван Советом директоров за то, что не смог должным образом справиться с восстанием в Веллоре. Он возвратился в Индию в 1828 году. Его генерал-губернаторство не ознаменовалось какими-либо крупными военными или дипломатическими успехами. Видимо, поэтому английский историк Индии Торнтон говорит о нем, что он сделал «меньше для англичан в Индии и для своей собственной репутации, чем кто- либо из занимавших этот пост с начала XIX века, за исключением Джорджа Барлоу». С другой стороны, Маколей, коллега Бентинка в совете, характеризует его как разумного правителя, «который внес в восточную деспотию дух английской свободы, никогда не забывал, что цель правительства есть благосостояние управляемых, отменил жестокие обряды, стер унижающие различия, предоставил обществу право свободно выражать свое мнение; постоянные усилия его были направлены на поднятие морального и интеллектуального уровня
1 Маркс назвал эти английские системы землеустройства и налогообложения в Индии позорными экономическими экспериментами. Систему заминдари он характеризовал как искусственную экспроприацию бенгальских земледельцев и как карикатуру на английское крупное землевладение, а систему райятвари—как карикатуру на парцеллярную собственность, когда крестьянин фактически «является крепостным и арендатором—испольщиком (metayer) государства», а земля не имеет цены из-за непомерной тяжести налогообложения. Эти системы были введены английскими колонизаторами с целью ограбления индийского крестьянства —Прим. ред.
2 В президентствах (т. е. в Бенгалии, Бомбее и Мадрасе) Советы губернатора издавали «постановления», имевшие силу закона. На территориях, где применялась система • управления без постановлений», единственным законом была воля «агента», то есть английского чиновника, назначенного начальником этих территорий —Прим. ред.


СИСТЕМА УПРАВЛЕНИЯ ОСТ-ИНДСКОЙ КОМПАНИИ
369
чиновников, находившихся в его подчинении». Некоторым основанием для этой хвалебной речи, видимо, служили реформы, связанные с его именем.
Дорогостоящая бирманская война явилась тяжелым бременем для финансов Индии, и первой задачей Бентинка было сократить расходы. По этому вопросу он получил строгие инструкции от Совета директоров. Он отменил «надбавку к жалованью, равную половине содержания», которую английские офицеры в Индии получали в мирное время, и тем самым нанес ущерб собственной популярности. Затем последовало снижение расходов на содержание административного аппарата. В то же время были приняты меры к увеличению доходов. Налогообложение в северо-западных провинциях, введенное Робертом Бёрдом, оказалось «одинаково благоприятным как д^ля увеличения ресурсов государства, так и для роста благосостояния и счастья народа»1.
Единицей налогообложения была признана деревенская община, и размер налога был фиксирован на 30 лет вперед. Эта налоговая система не означала признания общинной собственности. Просто крестьяне, входившие в общину и в какой-то мере связанные между собой, должны были каждый в отдельности и все вместе по круговой поруке отвечать за уплату налогов. Новое постановление о таможенных пошлинах с опиума, производимого в Мальве, увеличило налоговые поступления. В целом финансовые мероприятия Бентинка дали свои результаты, и он добился ликвидации дефицита и обеспечения прибыли.
Бентинк также провел важные судебные реформы. Провинциальные апелляционные и выездные суды, созданные Корнуоллисом, для того чтобы обеспечивать «синекуры для тех членов администрации, которые считались негодными для более ответственных постов», были ликвидированы. Одновременно эта мера предусматривала укрепление законности и экономию средств. Индийцев стали шире привлекать для работы в судах, их жалованье и ответственность были увеличены. Судьи и коллекторы [начальники округов.—Ред.] были поставлены под надзор разъездных налоговых коммишенеров [высших чиновников, специально назначаемых генерал-губернатором.—Ред.], которые должны были поддерживать постоянный контакт с населением путем частых выездов на места. Судопроизводство стало вестись на местных языках, а не на фарси. Смит справедливо полагает, что Бентинк «обладал ясностью мысли, что помогло ему впервые создать по-настоящему действенную и деловую структуру административного аппарата»1  2.
Социальные реформы Бентинка. Современный индиец обычно вспоминает Бентинка как поборника социальных реформ. Именно он уничтожил организацию тхагов3, хотя предварительные меры в этом направлении были предприняты лордом Гастингсом и лордом Амхерстом. Указанная задача была хорошо выполнена Ф. С. Смитом, агентом генерал-губернатора на территориях Нарбады, и его более известным помощником майором Слиманом.
Сати (сожжение вдов) было отменено в 1829 году. Еще во времена лорда Корнуоллиса английским чиновникам было дано специальное распоряжение выступать против этого обряда, хотя они не были уполномочены запретить его. Лорд Уэлзли передал дело на рассмотрение судьям Садр низамат адалата [Верховного суда по уголовным делам.—Ред.], которые, вместо того чтобы
1 См. примечание 1-е на стр. 364.
2 Деятельность высшего английского чиновника в Индии Бентинка способствовала упорядочению и расширению колониальной эксплуатации Индии в интересах английской буржуазии. Индийскому народу правление Бентинка ничего не дало, и его реформы никак не облегчили положения индийского крестьянства, да Бентинк, типичный «либеральный» колонизатор, отнюдь и не стремился к этому —Прим. ред.
3 Тхаги (более известные в исторической литературе под именем тугов-душителей) изображаются англичанами как грабители на больших дорогах. Они убивали свои жертвы с соблюдением религиозных обрядов. В дележе их «дохода» участвовали князья, которые оказывали им свое покровительство. Уничтожение тхагов было одной из мер, содействовавшей развитию английской торговли в Индии.—Прим. ред.


Z70
ИСТОРИЯ ИНДИИ
поддержать идею полного запрещения сати, предложили лишь некоторые ограничительные меры. Однако и эти предложения не осуществлялись вплоть до 1813 года, когда лорд Минто включил их в циркуляр для всех судебных властей. Самосожжение могло быть произведено лишь с разрешения магистрата или полицейских властей и только в присутствии представителей последних. Эти предупредительные меры принесли очень незначительную пользу: в 1818 году 800 вдов сожгли себя в Бенгальском президентстве. Лорд Амхерст, опасаясь оскорбить религиозные чувства индусов, считал, что отмена этого обычая приведет ко «злу, безгранично большему, чем его существование». Однако Бентинк решил сделать последний днаг. Он заручился поддержкой судей садр низамат адалата, а также сотрудничеством просвещенных индусов, таких, как Рам Мохан Рой и Дварканат Тагор.
Отмена рабства. Согласно Закону о хартии 1833‘года, генерал-губернатору и его совету следовало принять меры для улучшения положения рабов и окончательного уничтожения рабства. В 1843 году лорд Элленборо принял закон, запрещающий юридическое признание рабства в Индии. Лорд Хардинг принял суровые меры для уничтожения ужасного обычая человеческих жертвоприношений, распространенного в горных районах Ориссы.
Образование. Хотя Уоррен Гастингс принимал меры для поощрения восточного образования и изучения Востока, ответственность государства за состояние образования не была признана вплоть до принятия Закона о хартии 1813 года Постепенное распространение власти англичан на территории индийских князей оказывало неблагоприятное влияние на развитие образования и культуры Лорд Минто писал: «Главная причина нынешнего упадка литературы в Индии сводится к отсутствию поощрения и поддержки, которые оказывались прежде, при господстве индийских правителей, князьями и богатыми людьми».
Закон о хартии 1813 года предусматривал, что «не менее 100 тысяч рупий в год должно быть выделено и использовано для возрождения и развития литературы и поощрения индийских ученых, а также для распространения и развития научны^ знаний среди населения британских территорий в Индии». Как декларация принципа ответственности государства за состояние образования эта статья закона заслуживает упоминания в качестве одного из самых важных английских заявлений относительно Индии. Но политика удержания индийского населения в невежестве все еще имела влиятельных сторонников, и лорд Гастингс должен был поднять голос протеста: «Наше правительство никогда не будет руководствоваться ошибочной теорией о том, что распространение просвещения делает людей менее послушными и менее покорными властям».
Просвещенные калькуттские индусы, поддержанные великодушным шотландским часовщиком Давидом Хэром, оценили значение западной системы образования раньше официальных кругов и основали в 1816 году Индусский колледж. Это был важный этап в истории развития образования в Индии. В 1835 году в колледже насчитывалось около 400 студентов. Согласно признанной точке зрения, мы обязаны Маколею введением английской системы просвещения, которая получила в Индии повсеместное распространение. Однако введение обучения, организованного согласно современным принципам, нужно датировать скорее 1816 годом, нежели 1835 годом. В 1815 году было создано Бомбейское общество просвещения. В 1822 году Томас Манро провел обследование действительного состояния образования в Мадрасе. В 1835 году обучение согласно современным принципам уже существовало в Бенгалии и Бомбее и вскоре должно было быть введено в Мадрасе. Таким образом, честь введения современного образования в Индии не принадлежит Маколею, однако «он заставил правительственные круги решительно высказаться за английскую систему образования».


СИСТЕМА УПРАВЛЕНИЯ ОСТ-ИНДСКОЙ КОМПАНИИ
371
Примерно через два десятилетия после основания Индусского колледжа Уильяму Адаму, другу Рам Мохан Роя, было поручено Бентинком обследовать состояние образования в Бенгалии. Его отчеты Маколей назвал «лучшими из всего, что было представлено общественному мнению по вопросу о состоянии образования». Однако, хотя эти отчеты и представляли ценный источник исторических сведений, они не могли повлиять на политику правительства. Еще до того как отчеты Адама были подготовлены, Бентинк одобрил известную резолюцию от 7 марта 1835 года, которая гласила: «Его светлость и совет полагают, что важной целью английского правления должно быть распространение европейской литературы и науки среди населения Индии; все средства, ассигнованные на образование, будут использованы наилучшим образом, если пойдут исключительно на распространение английской системы образования». Хорошо известно, что это решение явилось главным образом результатом влияния Маколея, а его представление о восточной системе образования нашло себе выражение в нелепом утверждении, что «одна полка книг в хорошей европейской библиотеке стоит всей туземной литературы Индии и Аравии».
Группа чиновников во главе с X. Т. Принсепом, секретарем правительства, состоявшая из старых служащих Ост-Индской компании, выступала за восточную систему образования. После решения Бентинка эта партия потеряла свое влияние. В 1844 году лорд Хардинг заявил, что при поступлении на государственную службу предпочтение получат те кандидаты, которые знают английский язык. Этот искусственный стимул, вероятно, сыграл большую роль в распространении английской системы образования, чем призывы английских и индийских сторонников последнего.
В 1854 году Чарльз Вуд, президент Контрольного совета, разработал исчерпывающую директиву по вопросам образования, которая установила принципы градационной системы образования. В каждом из трех президентств, а также в Северо-Западных провинциях и в Пенджабе учреждался департамент народного образования.
По всей Британской Индии предполагалось распространить сеть школ различных ступеней. Некоторым из этих школ предусматривалось предоставление субсидий. В Калькутте, Бомбее и Мадрасе должны были быть созданы университеты по образцу Лондонского университета, который был вто время исключительно экзаменационным учреждением. Лорд Дальхузи решительно поддерживал эти принципы организации системы образования. В 1857 году были созданы университеты в Калькутте, Бомбее и Мадрасе.
Пресса в Индии. Вопрос о прессе тесно сязан с вопросом об образовании. Первая газета в Индии—«Бенгол газетт», издававшаяся Д. А. Хики,—впервые вышла в свет 29 января 1780 года. До 1818 года, когда в Калькутте вышла первая газета на бенгальском языке, «Самачар дарпан», все газеты в Индии издавались на английском языке английскими издателями и принадлежали англичанам. Эти первые английские журналисты в Индии, в отличие от современных своих коллег, резко критиковали правительство. Поэтому их деятельность была строго ограничена. В 1818 году лорд Гастингс отменил цензуру на прессу, но в 1823 году были введены новые ограничения. В 1823 году судья Верховного суда заявил, что «наше правительство и свободная пресса несовместимы и не могут существовать одновременно». Бентинк, находившийся под влиянием Меткафа, проводил либеральную политику, хотя и не отменил существующие законы. Когда Меткаф сменил Бентинка в качестве временного генерал-губернатора, он ввел закон о свободе печати (1835 г.). В последующие годы пресса Калькутты выросла количественно, ее сплоченность возросла и индийцы постепенно начали принимать все большее участие в издательской деятельности.
?4*


372
ИСТОРИЯ ИНДИИ
Общественные работы. В начале XIX века внимание английских правителей Индии было сосредоточено на строительстве и поддержании сооружений и дорог стратегического значения. Гастингс обеспечил хорошее снабжение Дели водой, отремонтировав старый канал. Лорд Уильям Бентинк понимал важность новой магистральной дороги, связывающей Калькутту с Северо-Западными провинциями. Эта дорога была построена помощником губернатора в Северо- Западных провинциях Томсоном и лордом Дальхузи. Лорд Хардинг принял предварительные меры по планированию железнодорожной сети в Индии. При нем был также составлен проект Гангского канала. Активность Дальхузи в отношении организации работ общественного значения была не менее сильной, чем его стремление к захватам. В 1854 году он учредил специальный департамент общественных работ при правительстве Индии; подчиненные ему аналогичные департаменты были учреждены в Бомбее и Мадрасе. Гангский канал и канал Бари-Доаб свидетельствуют о его интересе к ирригационным работам. Первая в Индии железнодорожная линия между Бомбеем и Тханой была открыта в 1853 году, в 1854 году Калькутта была связана с каменноугольным бассейном Ранигандж. Дальхузи также явился инициатором создания телеграфной связи в Индии.
Лорд Дальхузи как администратор. Успехи Дальхузи как организатора аннексий затмевают его репутацию администратора, но надо признать, что если для оправдания его захватов требуется сложная аргументация, то успех его административной деятельности ясен. Это был властный человек, полный энергии, и мы можем только удивляться объему проделанной им работы при разработке планов и осуществлении контроля за их проведением в жизнь. Он имел два недостатка. Деспотичный по характеру, он не терпел возражений, и окружающим людям было трудно с ним работать. Кроме того, Смит правильно указывает, что «он сверх меры почитал активность и иногда забывал, что и неактивные люди тоже имеют чувства, с которыми необходимо считаться. Его практическую натуру выводил из себя такой безалаберный, сентиментальный человек, как, например, Генри Лоуренс».
Описание административных мероприятий Дальхузи не может быть полным без упоминания об организации управления во вновь завоеванных провинциях—Пенджабе и Пегу. Управление Пенджабом было доверено совету, членами которого были известные братья Лоуренс—Генри и Джон—и один чиновник из Бенгалии. Через некоторое время Дальхузи перевел Генри Лоуренса в Раджпутану, ликвидировал совет и назначил Джона Лоуренса верховным коммишенером1. «Лоуренсы, Герберт Эдвардс, Джон Николсон, Ричард Темпл и многие другие чиновники, чьи имена более или менее известны, содействовали организации этой образцовой провинции, но они всегда работали под наблюдением своего неутомимого руководителя, который, возможно даже е большей мере, чем его способные подчиненные, заслуживает похвалы за достигнутые успехи». Пегу управлялось коммишенером, который подчинялся правительству Индии. Этот важный пост занимал Артур Фейр, который стал верховным коммишенером Британской Бирмы в 1862 году. Он был одним из создателей современной Бирмы.
2. 	ИЗМЕНЕНИЯ В ЭКОНОМИКЕ
Индийская промышленность до прихода англичан. С незапамятных времен Индия была огромной мастерской по производству хлопчатобумажных тканей для всего мира. Дакка была индийским Манчестером. Даккские муслины славились во всем мире своей красотой и прочностью. Хлопчатобумажные и шел¬
1 Специально назначаемый губернатором высший чиновник, непосредственно подчиненный губернатору, в данном случае начальник провинции.—Прим. ред.


СИСТЕМА УПРАВЛЕНИЯ ОСТ-ИНДСКОЙ КОМПАНИИ
373
ковые ткани, шелк-сырец, селитра и опиум составляли главные предметы индийского экспорта. В экономике имело место благотворное сочетание земледелия и ремесла, особенно в Бенгалии. Согласно Верелсту, который сменил Клайва на посту губернатора Бенгалии, таможенные книги Муршидабада даже во время Аливерди-хана содержат записи о вывозе шелка-сырца на сумму в 7 миллионов рупий. Эта сумма не включала товары, вывезенные европейцами, так как они не регистрировались в Муршидабаде и либо вообще не облагались пошлиной, либо платили таможенные сборы в Хугли. «Крестьянин жил в достатке, ремесленника поощряли, купец богател, и князь был удовлетворен».
Разрушение индийской промышленности. Положение дел изменилось после битвы при Плесси. Богатства, выкачанные из Индии после 1757 года, способствовали промышленной революции в Англии, поскольку Англия получала таким образом капитал, необходимый для ее новой промышленности. Более того, в Бенгалии английские купцы несправедливо установили свое господство не только во внешней, но и во внутренней торговле. Производство шелка и хлопчатобумажных товаров стало приходить в упадок. Еще в 1769 году Совет директоров настаивал на поощрении производства шелка-сырца в Бенгалии за счет производства шелковых тканей. Компания установила своего рода монополистический контроль над производством хлопчатобумажных тканей и шелка- сырца. Рассказы об имевших место притеснениях подтверждаются официальными документами. Сучильщики шелка отрубали большой палец, чтобы избежать принудительной работы. Притеснения подрывали самое производство.
По законам, принятым английским парламентом в 1700и 1720 годах, бумажные и шелковые ткани, вывезенные из Индии, «нельзя было употреблять в Англии ни в качестве одежды, ни как-либо иначе». Они экспортировались в другие страны Европы. Французская революция и наполеоновские войны закрыли этот рынок. Ввоз набивных хлопчатобумажных тканей из Индии в Англию, который продолжался до этого времени, также был прекращен. Тем временем промышленный переворот поставил Англию в очень выгодное положение. Первый образец английских муслинов был послан в Бенгалию в 1783 году. В Индии же не делалось никаких попыток улучшить качество хлопчатобумажных тканей. Компания не могла позволить себе вызвать недовольство английских промышленников, ограничив ввоз английских хлопчатобумажных тканей в Индию. Пресловутые пошлины еще больше препятствовали развитию индийской промышленности и разрушали ее. Фактически исчезли две отрасли индийской промышленности: текстильная промышленность и судостроение. Еще в 1795/96 году в Калькутте было построено шесть судов, в 1797/98 году несколько судов из ее доков было спущено на воду. Но в дальнейшем судостроение в Калькутте было полностью прекращено. Переход к новой политике выявился примерно к 1788 году. Экспорт сырья поощрялся, поскольку такая политика была в интересах Англии. Поощрялось также производство сырья для английской промышленности, в особенности шелка-сырца и индиго.
Разрушение индийской торговли. Условия торговли между Англией и Индией были несправедливыми. В 1840 году особая комиссия палаты общин заслушала показания относительно индийско-английских торговых отношений, которые вскрыли многое. Английские хлопчатобумажные и шелковые ткани, доставлявшиеся на английских судах в Индию, облагались пошлиной в размере 3,5 процента, а английские шерстяные ткани—только в размере 2 процентов. В то же время индийские хлопчатобумажные ткани, ввозимые в Англию, облагались пошлиной в размере 10 процентов, индийские шелковые ткани—в 20, а индийские шерстяные ткани—в 30 процентов. Не удивительно, что в 1837 году экспорт английских хлопчатобумажных тканей в Индию составил свыше 64 миллионов ярдов, тогда как в 1824 году он едва достигал миллиона ярдов.


374
ИСТОРИЯ ИНДИИ
Население Дакки сократилось со 150 тысяч примерно до 30 тысяч человек. Вся экономическая основа индийской жизни была взорвана, и Индия стала сельскохозяйственной фермой Англии.
3. 	ВОССТАНИЕ 1857 года
Восстания в предшествующий период. Мятежи в войсках были нередким явлением в период английского правления в Индии. В 1806 году сипаи в Веллоре (Карнатик) восстали в знак протеста против новых правил, установленных командующим английскими войсками в Мадрасе с согласия губернатора президентства Уильяма Бентинка. Эти правила предписывали сипаям «носить тюрбаны нового образца, определенным образом подстригать бороды и не ставить па лбу знаков своей касты». У сипаев создалось впечатление, что их хотят насильно обратить в христианство. Тогда сипаи заняли крепость Веллор и перебили находившихся там европейских солдат и офицеров. Мятеж был легко подавлен. Губернатор и главнокомандующий Мадраса были отозваны. В 1808—1809 годах произошли волнения среди офицеров мадрасской армии. Непосредственным поводом послужил приказ губернатора Мадраса Барлоу об аннулировании контрактов на поставку палаток, что лишало офицеров дополнительных доходов. Приказ был издан по категорическому требованию директоров компании Однако волнения в мадрасской армии подорвали авторитет Барлоу как губернатора. В 1824 году в Барракпуре (вблизи Калькутты) восстали сипаи, протестуя против отправки,,их по морю в Бирму. Сипаи думали, что они осквернят себя и тем самым потеряют право принадлежать к своей касте, если их пошлют по морю для участия в первой англо-бирманской войне. Восставшие были подвергнуты жестокому наказанию, к которому можно было бы не прибегать, если бы с самого начала с сипаями обошлись тактично1.
Причины восстания 1857 г. Восстание 1857 года не было движением местного характера, и отнюдь не приказ о введении патронов, смазанных салом, вызвал его. Причины восстания были очень сложными. Эго огромное потря- сениебыло вызвано факторами военного, политического, религиозного и социаль- ного характера. Уильям Бентинк ясно указал на недостатки сипайской армии: она была дорогостоящей и мало боеспособной. Кампании за пределами Индии— в Бирме, Афганистане, Персии, Китае—вызывали недовольство сипаев, поскольку эти кампании влекли за собой лишние тяготы, нарушали обычаи и оскорбляли религиозные чувства сипаев.
В течение тринадцати лет, предшествовавших 1857 году, произошло четыре восстания: в 1844, 1849, 1850 и 1852 годах. Вскоре после своего вступления на пост генерал-губернатора лорд Каннинг приказал, чтобы все рекруты Бенгальской армии приняли обязательство служить в любой стране, куда бы их ни послали, как это были обязаны делать сипаи мадрасской армии. Этот приказ не касался старых солдат, тем не менее он вызвал недовольство и подозрения.
1 Восстание 1857—1859 годое, начавшееся среди сипаев, являлось народным восстанием, и его следует поставить в связь со всей борьбой индийского народа против английского господства в Индии. Восстания в Бенгалии в конце XЧ 111 века (движение саньяси. крестьянское восстание в Динаджпуре, восстание в Бенаресе и т. д.), выступления ваххабитов в Бенгалии и Бихаре в первой половине XIX века, сопротивление государства Майсур и маратхских княжеств английскому завоеванию, восстание в Траванкуре в 1808—1809 годах, восстания против англичан на севере Малабарского побережья в 1793—1812 годах, крестьянское возмущение в Коймбаторе в 1793 году, борьба сикхов против английского завоевания, волнения в Центральной и Западной Индии в 30—40-х годах XIX века—вот далеко не полный перечень наиболее крупных вооруженных выступлений индийского народа против колониального закабаления Индии, подготовивших тот взрыв народного возмущения, который вылился в восстание 1857—1859 годов.—Прим. ред.


СИСТЕМА УПРАВЛЕНИЯ ОСТ-ИНДСКОЙ КОМПАНИИ
375
Дисциплина в бенгальской армии была безнадежно плохой. Это объяснялось тремя причинами: во-первых, многих способных офицеров перевели на гражданскую (политическую) службу, руководство армии было таким образом ослаблено; во-вторых, повышение в чинах производилось строго по старшинству, в результате чего на высоких постах оказалось много бездарных офицеров; в-третьих, правило об увольнении при достижении преклонного возраста плохо соблюдалось, и людям, которые по возрасту уже явно утратили свою работоспособность, разрешалось оставаться на действительной службе.
Нелегко было водворить дисциплину в этом царстве хаоса. Солдаты бенгальской армии были связаны между собой почти родственными узами, поскольку большинство рекрутов было из одного и того же района (нынешнего штата Уттар Прадеш) и принадлежало к одной социальной категории. Новые, принесенные с Запада понятия о дисциплине не могли преодолеть глубоко укоренившиеся кастовые предрассудки. Чарльз Непир отмечал, что «поощряется высшая каста, имя которой мятеж».
Недовольство и отсутствие дисциплины в бенгальской армии, возможно, не оказались бы столь опасными, если бы в вооруженных силах было больше европейцев. Но в 1857 году среди солдат и офицеров Ост-Индской компании в Индии европейцев насчитывалось менее 19 процентов. Большинство европейцев было сосредоточено в только что завоеванном Пенджабе, а на территории нынешнего Уттар Прадеша их число было очень невелико. Более того, многие стратегически важные пункты и большая часть пушек находились в руках сипаев. Неслучайно лорд Дальхузи указывал на необходимость держать достаточное количество англичан в индийской армии. Однако его предостережение осталось без внимания.
Таким образом, роль сипаев в армии усиливалась одновременно с ростом их недовольства службой. В то же время политика аннексий, проводимая лордом Дальхузи, нарушала политическое равновесие в стране. Захват Ауда и предложение перевести могольского «правителя» Бахадур-шаха из его наследственного делийского дворца потрясли мусульман. Захват индусских княжеств в соответствии с «доктриной выморочных владений» и прекращение выплаты содержания последнему пешве вызвали тревогу среди индусов. Индусские и мусульманские князья, еще не затронутые этой политикой, стали проявлять признаки смутного беспокойства, опасаясь, что в будущем их может постигнуть та же участь. К тому же в результате захвата индийских княжеств пострадали не одни только князья. Семьи, живущие милостью князей, чиновники, зарабатывавшие себе хлеб службой в индийских княжествах, люди из мало боеспособных ополчений местных раджей—все они были выбиты из колеи этой политикой и полны чувства затаенного возмущения английскими захват- 4иками. Правление Коверли Джексона, который был назначен Каннингом в 1856 году верховным коммишенером в Ауде, вызвало такое раздражение у подчиненных бывшего набаба, что его (Джексона) пришлось заменить Генри Лоуренсом. Смит справедливо замечает, что «гражданское население всех классов и рангов, индусы и мусульмане, князья и простолюдины, были возбуждены и встревожены, испытывали беспокойство и недобрые предчувствия».
Беспокойство, вызванное ущемлением материальных интересов, усиливалось смутными опасениями за судьбу касты и страхом перед насильственным обращением в христианство. Упразднение таких религиозных обычаев, как сати, и убиения новорожденных, введение закона, разрешающего замужество вдовам, юридическое признание прав на наследство за людьми, отказавшимися от религии своих предков, агрессивные настроения миссионеров типа Александра Даффа, распространение западной системы образования, введение образования для женщин, строительство железных дорог и электрического телеграфа—эти мероприятия расценивались многими среди сипаев и гражданского населения как попытки уничтожить индусскую и мусульманскую религии


376
ИСТОРИЯ ИНДИИ
и превратить Индию в христианскую страну. Они полагали, что их многовековые религиозные представления и высоко ценимые ими обычаи находятся в опасности. Введение ружья Энфилда усилило эти подозрения. Заверения со стороны правительства не дали результатов1.
В середине 1856 года из деревни в деревню стали передавать таинственные чапатпиР. 29 марта 1857 года сипай по имени Мангал Панде убил в Барракпуре офицера-европейца. Восстание началось.
Развитие и подавление восстания. Военные операции, связанные с восстанием, происходили в основном в пяти районах: 1) Дели, 2) Лакнау, 3) Канпур, 4) Рохилкханд, 5) Центральная Индия и Бунделкханд.
10 мая 1857 года восстали сипаи в Мируте. Из Мирута они направились в Дели и на следующий день заняли этот город. Они провозгласили восстановление Могольской империи и посадили на императорский трон Бахадур-шаха II. Восстание распространилось на провинцию Агра, хотя город Агра оставался в руках англичан. Дели был снова занят англичанами в сентябре 1857 года. Джон Николсон умер в этом городе. Занятие Дели стало возможным благодаря энергичным мерам, принятым верховным коммишенером Пенджаба Джоном Лоуренсом, и лояльности сикхов. Бахадур-шах не принимал сколько-нибудь активного участия в подготовке восстания в Дели и в руководстве им. После падения Дели он был арестован и по решению суда приговорен к ссылке. Он умер в Рангуне в 1-862 году Двое его сыновей и внук были предательски убиты английским офицером Ходсоном.
Генри Лоуренс погиб в Лакнау во время осады резиденции сипаями. В сентябре 1857 года Аутрэм и Хевелок оказали помощь осажденным в резиденции. Два месяца спустя англичане оставили Лакнау, но в марте 1858 года город был снова занят новым главнокомандующим Колином Кэмпбеллом. Восстание в Аудебыло в основном подавлено, и к концу 1858 года большинство мятежников отступило через границу в Непал.
В Канпуре англичане пострадали главным образом из-за сумасбродств и нерешительности семидесятипятилетнего генерала Хыо Уиллера. Восстание сипаев в Канпуре возглавил Нана Сахиб, приемный сын бывшего пешвы Баджи Рао II. Им было убито много англичан, военных и гражданских лиц. Нана Сахиб провозгласил себя пешвой. В декабре 1857 года Канпур был занят Колином Кэмпбеллом.
Восстание в Барейли в Рохилкханде началось в мае 1857 года. Внука Хафиз Рахмат-хана, знаменитого главы Рохилкханда времен Уоррена Гастингса, провозгласили наваб-назимом. Однако рохиллский наваб Рампура остался верен английскому правительству. В мае 1858 года Барейли был занят Кэмпбеллом.
Операциями английских войск в Центральной Индии и Бунделкханде руководил Хыо Роуз. В Джанси восставших возглавила рани [правительница,  1 21 В приведенном перечне различных причин восстания 1857—1859 годов не указана такая существенная его причина, как налоговое ограбление крестьянства английскими колонизаторами. В период, непосредственно предшествовавший восстанию, оно было особенно жестоким в тогдашних Ссверо Западных провинциях, являвшихся основным районом восстания. Земельно-налоговые мероприятия англичан в этом районе (о них упоминается на стр. 356, 357 данной работы) в действительности сопровождались еще большим увеличением и без того высокого налогообложения, что влекло за собою экспроприацию владельческих прав крестьянства, из среды которого рекрутировались сипаи, а также экспроприацию владений определенных прослоек феодалов.—Прим ред
2 Издавна в индийских деревнях, когда требовалось распространить важную новость, из одной деревни в другую пересылали чапатти (лепешки), служившие знаком того, что посланец сообщает весть не от себя, а по поручению своей деревни. Каждая деревня, в которую прибывал такой посланец, тут же пекла свежие чапатти и рассылала со своими посланцами по соседним деревням. В 1857 году такие чапатти служили сигналом восстания.—Прим. ред.


СИСТЕМА УПРАВЛЕНИЯ ОСТ-ИНДСКОЙ КОМПАНИИ
377
княгиня.—Ред.] Лакшми Бай, вдова бездетного правителя княжества, чьи владения после его смерти были аннексированы лордом Дальхузи. Хью Роуз считал ее «лучшей и храбрейшей» из повстанцев. Ей помогал Тантиа Топи, военачальник Нана Сахиба. После занятия Джанси и Калпи Хью Роузом в апреле— мае 1858 года Лакшми Бай и Тантиа Топи заняли Гвалиор и вынудили Синдхию, который оставался верен англичанам, бежать в Агру. Но в июне 1858 года англичане захватили Гвалиор. Лакшми Бай, переодетая в мужскую одежду и храбро сражавшаяся, пала на поле боя. Годом позже был схвачен и казнен Тантиа Топи. Нана Сахиб бежал в Непал, где умер в безвестности.
В Арре (Бихар) вспыхнуло восстание местного характера, которое возглавлял раджпутский заминдар Кумар Сигх. Волнения имели место также в Радж- путане и стране маратхов. В Мадрасе серьезных выступлений не было. Недавно захваченный Пенджаб оставался спокойным. Правители большинства индийских княжеств оказывали английскому правительству активную помощь. Особенно ценными оказались услуги министров Гвалиора, Хайдерабада и Непала. Безрассудная жестокость, которой, как правило, сопровождались карательные меры английских властей, до некоторой степени умерялась дипломатичной снисходительностью лорда Каннинга. Многие европейцы саркастически называли его «милосердным Каннингом»1.
Причины поражения восстания. С самого начала восстание было обречено на поражение, так как оно не пользовалось широкой поддержкой со стороны гражданского населения и против него активно выступили индийские князья, располагавшие богатством, влиянием и военной силой. Восставшие не имели согласованного плана действий. Каждый район восстания имел своего вождя, свои цели и стремления. Главные вожди восстания—Нана Сахиб, Тантиа Топи и Лакшми Бай—в военном и политическом отношении значительно уступали своим противникам. У сипаев снаряжение и дисциплина были хуже, чем у английских солдат. Позиции правительства были в очень большой степени усилены тем, что оно располагало телеграфом и контролировало средства сообщения. Наконец, беспощадный вандализм сипаев вскоре оттолкнул от них население и лишил восставших его поддержки, которой они в известной мере пользовались вначале.
1 Приведенное здесь описание восстания 1857—1859 годов по существу ограничивается перечислением военных мероприятий англичан по его подавлению При таком изложении хода восстания может создаться впечатление, что восстание было только военным мятежом и не пользовалось поддержкой населения. В действительности дело обстояло иначе. Широкий размах движения (восстанием были охвачены крупкейине районы Северной и Центральной Индии), его длительность (англичане два года не могли подавить восстание, хотя бросили против восставших не только верные им индийские войска, но и стянули свои военные силы из других стран), а также всеобщий характер этого восстания (в нем в той или иной мере участвовали все слои населения без различия вероисповедания, как индусы, так и мусульмане) показывают, что это восстание было восстанием индийского народа, который поднялся против чужеземных поработителей и боролся с ними доступными ему в то время средствами и методами. Восстание не увенчалось успехом потому, что восставшие крестьяне и ремесленники не смогли выдвинуть своих вождей и руководство осталось в основном в руках недовольных английским игом феодалов. Эти последние составляли меньшинство феодалов, большинство же их выступило на стороне английских колонизаторов и помогло им подавить восстание. Кроме того, многие из феодалов, на первых порах принявших участие в восстании или сочувствовавших ему, в дальнейше*м предали восставших и перешли на сторону англичан. Следует также иметь в виду, что у сипаев не было единого руководства и единого плана действий, они не располагали теми организационными и материально-техническими средствами, которые имелись у англичан. Наконец, сохранявшиеся в середине XIX века сильные пережитки феодальной раздробленности Индии, а также определенные социально-экономические и политические особенности ряда ее районов обусловили то обстоятельство, что англичанам удалось удержать от восстания Пенджаб, Бенгалию и юг Индии. Нельзя согласиться с утьерждением авторов о том, что «безудержный вандализм» сипаев якобы оттолкнул от них население. О так называемых «жестокостях сипаев» кричали английские каратели, чтобы тем самым оправдать свою зверскую расправу с восставшими,


578
ИСТОРИЯ ИНДИИ
Результаты восстания. Опытный англо-индийский администратор и ученый XIX века Лепел Гриффин отмечал, что восстание 1857 года «очистило небо Индии от туч. Оно привело к уничтожению ленивой, избалованной армии, существование которой (несмотря на то, что за сто лет своего существования она сослужила прекрасную службу) стало далее невозможным. Восстание привело к замене консервативной эгоистичной и коммерческой системы управления системой либеральной и просвещенной...».
Следует признать, что в характере английского правления в Индии после 1857 года не произошло кардинальных перемен, хотя восстание подчеркнуло нежелательность управления Индией через Ост-Индскую компанию и усилило позиции тех, кто хотел поставить эту обширную зависимую страну под прямой контроль парламента и короны. Напрасно в петиции, составленной Джоном Стюартом Миллом, Ост-Индская компания протестовала против утраты своей власти. В законе об управлении Индией, принятом 2 августа 1858 года, говорилось, что «Индией будет управлять королева и от ее имени один из ведущих министров с помощью совета в составе 15 членов». Министр по делам Индии получал права, которыми до этого времени пользовались Совет директоров и Контрольный совет. Таким образом, система «двойственного управления», введенная Питтом в Законе об Индии, была окончательно упразднена. Из 15 членов совета при министре 8 должны были назначаться короной и 7—директорами. Совет являлся только совещательным органом. В большинстве случаев инициатива и окончательное решение принадлежало министру. Генерал-губернатор получил титул вице-короля. Он стал непосредственным представителем короны. Престиж генерал-губернатора возрос, хотя его законные полномочия оставались прежними.
Справедливо указывают, что переход управления Индией к короне являлся «изменением скорее по форме, чем изменением по существу». В хартиях 1813 и 1833 годов ясно провозглашалась суверенная власть короны над территориями, приобретенными Ост-Индской компанией. Президент Контрольного совета в течение долгого времени фактически осуществлял верховную власть в Индии. В петиции Джона Стюарта Милла указывалось, что решающий голос в индийских делах давно принадлежал английскому правительству и оно, таким образом, было «в полном смысле слова ответственно за все сделанное и за все, чему не дано было свершиться и что было упущено».
Знаменитая Прокламация королевы Виктории от 1 ноября 1858 года гарантировала индийским князьям, что все договоры и соглашения, заключенные между ними и Ост-Индской компанией, будут «тщательно соблюдаться». Должен был соблюдаться принцип веротерпимости, и на государственной службе не должна была проводиться расовая или религиозная дискриминация. Правительство Индии открыто отказалось от «доктрины выморочных владений» и тем самым было дано разрешение усыновлять наследников.
Последовала неизбежная реорганизация армии. Число англичан в армии было увеличено. В 1864 году в индийской армии из 205 тысяч человек 65 тысяч были англичанами. Королевская комиссия предложила, чтобы «туземные части формировались из представителей всех классов и каст». Но это предложение не было осуществлено. В артиллерии теперь служили только европейцы.
убийство сотен людей, заподозренных в участии в восстании, уничтожение многих деревень и т. п. Тот же факт, что на известном этапе от восстания отошли многие феодалы, ранее участвовавшие в нем или сочувствовавшие ему, конечно, не может быть истолкован как прекращение поддержки восстания со стороны населения.—Прим. ред.


Глава XXIX
СОВРЕМЕННАЯ ИНДИЯ
1. 	ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА
Лорд Элгин (1862—1863 гг.). Внимание лорда Каннинга после восстания было сосредоточено на внутренних делах. В марте 1862 года Каннинга сменил его друг и современник, лорд Элгин. Элгин был опытным колониальным администратором. Он руководил карательной экспедицией против некоторых патап- ских племен в Амбале, на северо-западной границе. Он умер в Индии в ноябре 1863 года.
Джон Лоуренс и война с Бутаном. Джон Лоуренс прибыл в Индию в качестве преемника лорда Элгина в январе 1864 года и занимал этот пост до января 1869 года. После возвращения из Индии он получил титул пэра. Его назначение явилось нарушением традиции, согласно которой чиновников гражданской администрации в Индии не полагалось назначать на высший пост в этой стране [т. е. на пост генерал-губернатора.—Л?д.]. Но Лоуренс был широко известен благодаря той важной роли, которую он сыграл во время подавления восстания, и его прекрасное знание пограничных проблем рассматривалось как особенно ценное качество для генерал-губернатора.
Вскоре после прибытия в Индию Лоуренсу пришлось заняться войной против Бутана. Отношения между Англией и Бутаном завязались при Уоррене Гастингсе, который направил две торговые миссии (в 1774 и 1783 гг.) с целью проложить путь в эту неизведанную страну. Пограничные инциденты возникли после аннексии Ассама (1826 г.). Лорд Элгин отправил Эшли Идена посланником в Бутан для того, чтобы положить конец набегам на границу. Иден вынужден был подписать унизительный договор. Лоуренс отказался признать этот договор, и война началась. В сражении при Девангири (январь 1865 г.) бутанцы нанесли поражение английским войскам. Мир был заключен в ноябре 1865 года. Бутан уступил значительную часть территории Дуара, за что англичане обязались платить ежегодно определенную сумму.
Политика Лоуренса в Пограничном районе. В вопросе о северо-западной границе Лоуренс придерживался определенной позиции, которую открыто критиковала так называемая «школа наступательной политики». В отношении тех пограничных племен, которые формально зависели от эмира Афганистана, а фактически самостоятельно вершили свои дела с присущей им воинственностью, его политика заключалась в том, чтобы «не посягать на независимость этих племен и постараться завоевать их уважение». «Школа наступательной политики» хотела полного подчинения этих диких племен и установления четко определенных границ. В отношении Афганистана Лоуренс проводил политику «дружбы с фактическими правителями и строгого невмешательства в междоусобицы». «Школа наступательной политики» выступала за покорение Афганистана или раздел его между несколькими правителями «в целях защиты от врага, который все еще отделен от нас шестьюстами милями пустыни и гор».


380
ИСТОРИЯ ИНДИИ
В 1863 году в Афганистане после смерти Дост Мухаммеда вспыхнула война за престол. На трон вступил его любимый сын и законный наследник Шер Али-хан, власть которого оспаривалась его братьями Азим-ханом и Афзал- ханом, а также племянником Абдуррахман-ханом (сыном Афзал-хапа) В 1866 году Шер Али-хан был изгнан из Кабула и в 1867 году из Кандагара. Эмиром стал Афзал-хан. Он умер в октябре 1867 года. Преемником его явился Азим-хан. Но в апреле 1868 года Шер Али-хан вновь занял Кандагар, а в сентябре—Кабул. Азим-хан бежал в Иран и там вскоре умер. Абдуррахман- хан бежал в Ташкент, где русские назначили ему содержание. Шер Али-хан укрепил свою власть и спокойно правил вплоть до того времени, когда ему пришлось столкнуться с агрессивной политикой лорда «Литтона.
Во время этой длительной борьбы за престол «Лоуренс неуклонно проводил политику «дружбы с фактическим правителем и невмешательства в междоусобицы». Ни один из соперников не получил от него какой-либо политической, военной или финансовой помощи. В 1864 году Шер Али-хан был признан эмиром Афганистана, в 1866 году его признали правителем Кандагара и Герата, в то же время Афзал-хан был признан правителем Кабула. В 1867 году Афзал- хана признали также правителем Кандагара, а Шер Али-хана—правителем Герата. Эга политика «дружбы с фактическими правителями» была чревата двумя опасностями: во-первых, она косвенно поощряла восстание против установленной власти в Афганистане, поскольку каждый удачливый мятежник рассчитывал на то, что англичане признают его правителем; во-вторых, политика строгого «невмешательства в междоусобицы» вызывала у соперников чувство неудовлетворенности, поскольку каждый из них ожидал английской помощи. Шер Али-хан с горечью и резко говорил о равнодушии англичан к его интересам, и после окончательного восстановления его власти «Лоуренсу с трудом удалось его умиротворить, послав ему деньги и вооружение. Однако в целом политика Лоуренса была разумной и являлась единственно возможной политикой, избавлявшей его от трудностей, с которыми пришлось столкнуться Окленду и Литтону.
Во время правления «Лоуренса Россия неуклонно укрепляла свои силы в Средней Азии. В 1865 году был занят Ташкент, в 1868—Самарканд и Бухара. Русский посол в Англии заявил, что, заняв Среднюю Азию, Россия получила возможность, угрожая вторжением в Индию, сдерживать Англию. Лоуренс оценил серьезность угрозы. Он искал выход не в военных действиях, а в заключении англо-русского соглашения о разграничении сфер влияния двух империй. В 1907 году соглашение такого рода разрешило эту проблему, однако трудно сказать, было ли оно возможным в 1868 году. Английский историк Индии Додуэлл указывает, что «если Англия не сможет укрепиться в Средней Азии настолько прочно, чтобы убедить Россию в тщетности попыток продвижения в этом направлении, то соглашение в Европе можно будет достигнуть только путем подчинения английских интересов интересам русских на континенте»1.
Политика лорда Мэйо в отношении Афганистана. Политику Лоуренса в отношении Афганистана продолжал его преемник лорд Мэйо. Он занимал пост вице-короля в течение трех лет (январь 1869—январь 1872 г.) вплоть до своей гибели от ножа убийцы1  2. Лоуренс подготовил совещание с Шер Али-ханом, но
1 Английские правящие круги для оправдания своей политики репрессий в Индии или завоевательной политиш в Афганистане несколько раз начинали шумную кампанию по поводу так называемой «русской угрозы Индии». Любое продвижение русских войск в Средней Азии расценивалось английскими колонизаторами как непосредственная угроза их власти в Индии и вызывало в их среде военную истерию. Английское правительство, понимая необоснованность этих «страхов», нередко само поддерживало это настроение и использовало их как козырь в своей внешней политике.—Прим ред.
2 Генерал-губернатор Мэйо был убит членом мусульманской секты ваххабитов, которые проповедовали войну за изгнание англичан из Индии.—Прим. ред.


СОВРЕМЕННАЯ ИНДИЯ
381
эмир не смог прибыть для переговоров до отъезда Лоуренса из Индии. В марте 1869 года в Амбале лорд Мэйо встретился с эмиром. Говорят, что своим дипломатичным радушием вице-король внушил Шер Али-хану чувство «романтической дружбы» и что блеск и военная мощь Британской Индии произвели на эмира глубокое впечатление. Однако он не получил существенных уступок ни в одном вопросе, в котором он был заинтересован. Эмир хотел определенного договора, точно установленной ежегодной субсидии, военной помощи в случае необходимости, определенных гарантий в том, что Англия поддержит его трон и династию, и, наконец, признания Англией преемником его не старшего сына Якуб-хана, а младшего Абдуллу Джан а. Последний был его любимым сыном. Эги условия «грозили связать власть и престиж Англии в Индии с судьбой заведомо непрочной восточной династии». «Лорд Мэйо дал эмиру несколько неопределенных заверений, и Шер Али-хан возвратился в Кабул как будто бы удо в л етво р е н н ы й.
Урегулирование афганского вопроса между Англией и Россией явилось одной из задач политики как «Лоуренса, так и Мэйо. Были начаты переговоры между английским министром иностранных дел лордом Кларендоном и знаменитым русским министром князем Горчаковым; в Петербурге правительство Индии представлял Дуглас Форсайт, чиновник из Бенгалии. Россия признала власть Шер Али-хана в Афганистане (включая Бадахшан), заявив тем самым, что она исключает Афганистан из сферы своих интересов. Ио это признание не положило конца ее честолюбивым замыслам. Генерал Кауфман, губернатор русского Туркестана, начал переписку с эмиром. Шер Али-хан переслал эту корреспонденцию правительству Индии, но на нее не обратили серьезного внимания.
Политика лорда Нортбрука в отношении Афганистана. Угроза со стороны России приняла более определенную форму при следующем генерал-губернаторе, лорде Нортбруке (май 1872 г.—апрель 1876 г.). Он был расчетливым дипломатом и осторожным администратором. В июне 1873 года русские заняли Хиву. Шер Али, встревоженный русским продвижением, направил к вице-королю своего представителя с целью получить от Англии «недвусмысленную гарантию в случае нападения России». Нортбрук склонялся к тому, чтобы дать формальную гарантию, но он получил указание министра по делам Индии герцога Аргаиллского просто заявить эмиру о том, что английское правительство сохранит ту политику в отношении Афганистана, которой оно придерживалось раньше. Естественно, что такая расплывчатая декларация разочаровала Шер Алихана. Несколько позднее он был оскорблен «сдержанным выговором», который сделал ему Нортбрук в связи с арестом Якуб-хана и провозглашением Абдуллы Джана наследником. Выступление правительства Индии в качестве арбитра в споре между Афганистаном и Ираном по вопросу о границе в Сейстане также вызвало недовольство эмира. Шер Али-хан стал теперь склоняться на сторону русских. С 1875 года переписка с генералом Кауфманом стала более оживленной и в Кабуле появились русские агенты.
В марте 1874 года премьер-министром Англии стал Дизраэли, а министром по делам Индии—лорд Солсбери. Осторожная политика, которую проводили либералы, уступила место агрессивной политике консерваторов. Новая политика была вызвана глубоким недоверием к России. Солсбери предложил, чтобы Шер Али просили принять английского резидента на территории Афганистана. Нортбрук при единодушной поддержке своего совета выступил против этого. Вскоре он подал в отставку, и в Индию для осуществления «энергичной внешней политики» Дизраэли прибыл лорд «Литтон.
Политика лорда Литтона в отношении Афганистана. Качало второй англоафганской войны. Лорд Литтон был опытным дипломатом и очень образо¬


,382
ИСТОРИЯ ИНДИИ
ванным человеком, но его правление в Индии не было успешным. Его внешняя политика привела ко второй англо-афганской войне, его правление внутри страны не пользовалось популярностью. В афганских делах он руководствовался указаниями английского правительства, но, прежде чем наступил окончательный кризис, Литтон по собственной инициативе занял крайне агрессивную позицию. Хотя Дизраэли и Солсбери в публичных высказываниях неизменно поддерживали его, они были встревожены таким резким поворотом Ответственность за неудачу ложится в основном на Литтона, а может быть, только на него одного.
Лорд Литтон прибыл в Индию с инструкцией заключить с Шер Али-ханом «более определенный действенный союз», который накладывал бы равные обязательства на обе стороны. Однако он не был связан строгими инструкциями о времени и способе осуществления новой политики. Следовательно, ответственность за ту поспешность, с которой он начал переговоры в Кабуле, не может быть возложена на английское правительство.
Шер Али-хана уведомили, что все требования, на которых он настаивал перед лордом Нортбруком в 1873 году, могут быть выполнены, если он согласится принять английского резидента в Герате. В ответе Шер Али-хана говорилось, что английский резидент не может быть принят без предоставления такого же права России. Лорд Литтон решил, что этот ответ свидетельствует о «презрительном игнорировании» эмиром английских интересов. Шер Али-хана предупредили, что он «лишает Афганистан союза и поддержки английского правительства». Три члена совета при вице-короле оправдывали позицию Шер Али-хана и не согласились с лордом Литтоном. При встрече в Симле с одним мусульманином—английским агентом в Кабуле—вице-король заявил, что, «если Шер Али станет врагом Англии, английская армия сломит его, как тростник». Это заявление преследовало цель оскорбить эмира. Договор, заключенный с ханом Келата в конце 1876 года, дал англичанам право оккупировать Кветту, важнейший стратегический пункт у Боланского прохода, являвшийся одним из ворот в Афганистан. Эмир, повидимому, счел занятие Кветты англичанами первым шагом к наступлению на Кандагар. Англо-афганская конференция, состоявшаяся в Пешаваре в январе 1877 года, окончилась безрезультатно; заключить какое-либо соглашение о назначении английского резидента в Герат оказалось невозможным. С этих пор лорд Литтон, по его собственным словам, начал работать над «постепенным разъединением и ослаблением сил Афганистана». По соглашению с махараджей Кашмира в Гилгите было учреждено английское резидентство. Многие опытные чиновники, занимавшиеся пограничными делами, возражали против этой меры, и возможно, что она усилила опасения и чувство негодования у эмира.
Начало русско-турецкой войны в Европе (апрель 1877 г.), Сан-Сте- фанский договор (март 1878 г.), военные приготовления Дизраэли (в том числе переброска войск из Индии в Европу) и Берлинский конгресс (июнь—июль 1878 г.) оказали значительное влияние на русскую политику в Средней Азии. Не добившись осуществления своих планов в Европе, Россия решила компенсировать себя в Азии. В июне 1878 года русский генерал Столетов направился из Ташкента в Кабул с письмом от Кауфмана. Шер Али-хан возражал против его миссии, однако, насколько решительно, нам неизвестно. Тем не менее в июле Столетов прибыл в Кабул и заключил с эмиром договор о вечной дружбе. Теперь лорд Литтон с согласия английского правительства запросил эмира о приеме английского посланника. Настоятельной необходимости форсировать дело не было, поскольку Берлинской договор восстановил мир в Европе, и Столетов, покинул Кабул, узнав, что англичане намерены послать свою миссию. Однако лорд Литтон с ненужной поспешностью отправил Невилля Чемберлена с миссией в Кабул. Как Дизраэли, так и Солсбери возражали против столь поспешных действий, но они не успели предотвратить этого безрассудного поступка.


СОВРЕМЕННАЯ ИНДИЯ
383
Афганцы не разрешили посланнику войти в Хайберский проход. Лорд Литтон объявил, что миссия была «насильно возвращена». В ноябре 1878 года началась война.
Вторая англо-афганская война (1878—1881 гг.). Ярче всего свидетельствуе1 о неблагоразумии поспешных действий лорда Литтона отрицательный ответ Кауфмана на просьбу Шер Али-хана о помощи накануне войны. Русский генерал посоветовал эмиру заключить мир с англичанами.
Три английские армии вторглись в Афганистан различными путями: войска Самуэля Брауна—через Хайберский ^проход, генерала Робертса—через долину Куррама и генерала Стюарта—через Боланский проход. Кандагар был занят без труда. Шер Али-хан бежал в русский Туркестан, где и умер в феврале
1879 года. Сын Шер Али-хана, Якуб-хан, в мае 1879 года подписал Гандамак- ский договор. Он был признан эмиром на следующих условиях: при сношениях с иностранными государствами Афганистан должен был руководствоваться советами английского правительства; англичанам отходили округа Куррам, Пишин и Сиби; в Кабуле учреждалось постоянное английское резидентство, а в Герат и другие пограничные города назначались английские резиденты; эмиру предоставлялась субсидия в размере 600 тысяч рупий в год и была обещана военная помощь в случае нападения на Афганистан.
Однако Якуб-хан вскоре стал так же непопулярен среди свободолюбивых афганцев, как когда-то Шах Шуджа. Каваньяри, английский резидент при дворе Якуб-хана, был в сентябре 1879 года убит афганцами, как в свое время Макна- тен. Подозревали, что Якуб-хан был причастен к этому. Его выслали в Индию, где он умер в 1923 году. Английские войска вновь заняли Кандагар и Кабул. Лорд Литтон намеревался отделить Кабул от Кандагара. В это время Абдур- рахман-хан покинул Россию и появился в Афганистане. Он заявил о своих притязаниях на кабульский трон. Лорд Литтон решил признать его эмиром, но не успел сделать этого, поскольку смена кабинетов в Англии повлекла за собой его отставку (июнь 1880 г.).
На всеобщих выборах летом 1880 года Дизраэли потерпел поражение. К власти опять пришли либералы. Премьер-министром стал Гладстон. Либералы резко выступали против афганской политики Дизраэли и Литтона. Для проведения новой политики в Индию был послан лорд Рипон. По прибытии в Индию (июнь
1880 г.), он успешно довел до конца переговоры с Абдуррахман-ханом и признал его эмиром на следующих трех условиях: эмир не будет вести сношений ни с одной иностранной державой, кроме Англии; округа Пишин и Сиби должны остаться под английским контролем; эмир будет получать ежегодную субсидию. Требование о сохранении английского резидента в Кабуле было снято.
Однако действия сына Шер Али-хана Аюб-хана, который овладел Гератом, вызвали новые осложнения. В июле 1880 года он разбил английские войска у Мейванда, их остатки вынуждены были укрыться за стенами Кандагара. Генерал Робертс совершил поход из Кабула к Кандагару и в условиях гористой местности, пройдя за 20 дней расстояние более чем в 200 миль, разбил армию Аюб-хана и освободил осажденный гарнизон. Остатки армии Аюб-хана были добиты Абдуррахманом. План Литтона о разделе Афганистана был оставлен. Абдуррахман овладел всей страной, и английские войска покинули Афганистан.
Основными причинами второй англо-афганской войны, возможно, явились неоправданные опасения и безрассудная поспешность Литтона, но все же с политической и военной точек зрения она не оказалась для Англии столь бесплодной, как первая англо-афганская война. В результате второй англо-афганской войны удалось до некоторой степени умерить экспансионистские устремления России в Средней Азии, установить английский контроль над внешними сношениями Афганистана, утвердить английский суверенитет над княжеством


384
ИСТОРИЯ ИНДИИ
Келат, которое занимало важное стратегическое положение, оккупировать Кветту и Гилгит, образовать провинцию Британский Белуджистан (в состав которой вошли округа Сиби и Пишин, отнятые у эмира). Это были реальные и существенные достижения.
Англо-русское соперничество в Средней Азии (1881—1907 гг.). В то время когда англичане и афганцы были заняты войной, русские неуклонно продвигались в Средней Азии. За присоединением Коканда (1876 г.) последовало подчинение текинских туркмен (1881 г.) и падение Мерва (1884 г.). Занятие русскими Мерва было воспринято как серьезная угроза, поскольку Мерв лежал в 150 милях от границы Афганистана. Лорд Рипон принял предложение России о создании смешанной русско-английской комиссии для определения северной границы Афганистана. В период правления преемника Рипона лорда Дафферина в этом вопросе наступил кризис. В марте 1885 года, когда переговоры в смешанной комиссии зашли в тупик, русские заняли деревню Пандждех, расположенную на расстоянии 100 миль по прямой к северу от Мерва. Война казалась неизбежной, но ее удалось избежать благодаря благоразумию вице-короля и эмира, которые отказались рассматривать занятие Пандждеха как повод к войне1. Спорная демаркационная линия была уточнена й окончательно установлена соглашением, заключенным в июле 1887 года. Продвижение России к Герату было остановлено. При встрече вице-короля с эмиром в 1885 году в Равальпинди было установлено взаимопонимание между двумя правительствами.
При преемнике лорда Дафферина лорде Лэнсдауне (вице-король с декабря 1888 года) отношения между Абдуррахманом и Англией стали менее дружественными. Лорд Лэнсдаун не был столь искуснььм дипломатом, как его предшественник. Эмир был недоволен его диктаторскими советами по вопросам внутреннего управления Афганистаном. Деятельность «школы наступательной политики» также беспокоила эмира. Строительство стратегической железной дороги было доведено до Боланского прохода, стало очевидным усиление активности на кашмирской границе—в Гилгите и Читрале. В 1892 году в Кабул отправилась миссия во главе с Мортимером Дюрандом. Он заключил соглашение, по которому эмир обязывался в будущем не вмешиваться в дела афридиев, вазиров и других пограничных племен.
В 1895 году между Россией и Англией была подписана новая конвенция о границах. Южная граница Российской империи была установлена по Аму- Дарье. «Пограничные линии, проведенные теперь британскими и русскими офицерами по Гиндукушу и вдоль Аму-Дарьи, отражают первые серьезные попытки двух европейских держав предотвратить соприкосновение их все расширяющихся азиатских империй».
Лорду Элгину, вице-королю, который занимался этим вопросом, пришлось подавить в 1897—1898 годах большое восстание на границе. Непосредственной причиной восстания было английское вмешательство в дела Читрала, однако в действительности оно было конечным результатом агрессивной деятельности «школы наступательной политики». Восставшая область была окончательно умиротворена при лорде Керзоне, который постепенно вывел с территории племен английские войска и предоставил ее защиту племенным ополчениям. Обра¬
1 Соперничая с Россией в Средней Азии и пытаясь завуалировать свои собственные экспансионистские устремления, английские правящие круги стремились выставить Россию в качестве агрессора, от которого Англия должна была защищать свои владения Например, в споре о Пендинском оазисе (Пандждех), о котором здесь говорится, русский отряд наголову разбил афганские войска, вторгнувшиеся на туркменские земли, и эмир Афганистана побоялся оказаться втянутым в войну. Несмотря на подстрекательства англичан, он отказался от своих притязаний на спорную территорию. «Благоразумие» вице-короля Индии сказалось лишь в том, что ему пришлось скрепя сердце отказаться от неосуществимых планов.—Прим. ред.


СОВРЕМЕННАЯ ИНДИЯ
3R5
зование новой провинции—современной Северо-Западной пограничной провинции—также имело целью лучшее урегулирование вопроса о племенах.
Эмир Абдуррахман умер в 1901 году, преемником стал его сын Хабибулла. На этот раз дело обошлось без междоусобной борьбы. В течение некоторого времени вызывал беспокойство вопрос о возобновлении договора, заключенного Англией со старым эмиром, но миссия, посланная в Кабул лордом Эмптхил- лом, исполнявшим обязанности вице-короля во время отпуска лорда Керзона, возобновила договор в марте 1905 года и восстановила дружественные отношения с Хабибуллой.
Для примирения английских и русских интересов в Средней Азии и Персии было признано необходимым заключить новое соглашение. Нараставшее напряжение в отношениях между Англией и Германией в Европе, заключение франко-русского соглашения и англо-французского союза (1904 г.) устранили политические и дипломатические препятствия на пути к такому соглашению. 31 августа 1907 года была подписана знаменитая англо-русская конвенция. Хотя лорд Минто указывал на необходимость и желательность предварительных переговоров с эмиром, министр по делам Индии Джон Морли настоял на том, что «эмиру нужно лишь сообщить об условиях конвенции как об уже решенном вопросе». Россия признала, что Афганистан не входит в сферу ее влияния, и обязалась вести сношения с эмиром через британское правительство. Английским и русским подданным в Афганистане предоставлялись равные торговые привилегии. Эмир отказался дать формальное признание этой конвенции, заключенной за его спиной, сам лорд Минто также сомневался в ее пользе.
Аннексия Верхней Бирмы (1885—1886 гг.). Если на северо-западе Индии Англии угрожала Россия, то на северо-востоке ей грозила Франция. Действия Франции в Индо-Китае привели к включению Верхней Бирмы в состав Британской империи.
Король Мендон, овладевший бирманским троном после второй англо-бирманской войны, стремился возвратить себе Пегу. Получив категорический отказ лорда Дальхузи удовлетворить его просьбу, Мендон направил миссию к императору Франции Наполеону III в тщетной надежде, что тот уговорит королеву и английских министров пересмотреть политику правительства Индии. После падения Второй империи во Франции был заключен франко-бирманский договор. Был также заключен договор с Италией. Русский царь отказался принять бирманскую миссию, но персидский шах принял в 1874 году посланника Бирмы. Настойчивые попытки Мендона установить дипломатические отношения с иностранными государствами прежде всего имели цель освободить Верхнюю Бирму от английского политического влияния.
Внутренняя политика Мендона была очень осторожной. Он предусмотрительно старался не портить отношений с правительством Индии. По двум торговым договорам (1862 и 1867 гг.) Мендон предоставил английским подданным в Бирме значительные коммерческие привилегии. Однако в конце своего правления он отказался поддерживать официальные отношения с английским резидентом в Мандалае.
В 1878 году Мендону наследовал его сын Тхибо, юноша двадцати лет, который, конечно, не имел никакого политического опыта и опыта по управлению страной. Он не был способен разобраться в сложных ходах английской дипломатии. Попытки лорда Литтона усилить английский контроль над Верхней Бирмой не получили одобрения английского правительства. Лорд Рипон стремился урегулировать важные спорные вопросы политического и торгового характера путем заключения нового договора. Однако это оказалось невозможным.
Тхибо предрешил свою гибель, возобновив политические отношения с Францией. В 80-х годах прошлого столетия отношения между Англией и Францией 25 История Индии.


386
ИСТОРИЯ индии
были напряженными. Англия не могла допустить распространения французского влияния на Верхнюю Бирму, находившуюся в непосредственной близости от двух английских провинций: Британской Бирмы и Ассама. В 1883 году посольство Тхибо посетило Париж, в 1884 году был возобновлен прежний договор, заключенный Мендоном. В 1885 году между Францией и Бирмой был подписан новый договор. Несмотря на то, что эти договоры являлись только торговыми соглашениями, английское правительство почувствовало опасность. Тревога увеличилась, когда Тхибо предоставил одной французской компании концессию на разработку рубиновых россыпей в Верхней Бирме. Конфликт между английской компанией (Бомбейско-Бирманской торговой корпорацией) и правительством Бирмы из-за платежей, следуемых бирманскому правительству, послужил поводом к войне. Английские войска, посланные лордом Даффе- рином, заняли Мандалай (ноябрь 1885 г.), почти не встретив сопротивления. Тхибо сдался. 1 января 1886 года лорд Дафферин издал прокламацию об аннексии Верхней Бирмы.
Внешняя политика лорда Керзона (1899—1905 гг.). Лорд Керзон, бесспорно,—один из наиболее выдающихся губернаторов, когда-либо посланных Англией для управления ее восточными владениями. Он был моложе всех генерал- губернаторов, за исключением лорда Дальхузи. Будучи исключительно энергичным человеком, он как администратор напоминал Дальхузи. Прежде чем занять пост вице-короля, Керзон много путешествовал и лично ознакомился с положением дел в азиатских странах. Он обладал блестящими литературными способностями, красноречием и воображением. Властный характер и горячность в служебных делах сделали его непопулярным в Индии и свели к минимуму ценность его реформ. Керзон был типичным просвещенным деспотом, заботящимся о благосостоянии миллионов людей, вверенных судьбой его попечению, но неспособным примириться с возникшими у них новыми политическими устремлениями. По возвращении в Англию Керзон играл выдающуюся роль в ее политической жизни, однако занять пост премьера—предел его политического честолюбия—Керзону не удалось главным образом потому, что он являлся пэром1.
Мы уже говорили о политике лорда Керзона в отношении пограничных племен и эмира Афганистана. Следующей страной, которая привлекла его внимание, был Иран. После неудачной осады Герата в 1838 году иранцы не оставили своих планов захватить этот город, занимавший важное стратегическое положение. Их действия в этом направлении привели к непродолжительной англо-иранской войне 1856—1857годов.
Следующая глава в истории англо-иранских отношений начинается с вопроса о Персидском заливе. Контроль над заливом имел для англичан первостепенное значение. Безопасность Индийской империи требовала, чтобы этот залив или какая-либо часть его побережья не попали под влияние другой европейской державы. Однако право Англии на контроль над этим важным районом оспаривалось Францией, Россией, Германией и Турцией. Лорд Керзон занял твердую позицию в этом вопросе и отразил несколько попыток этих держав укрепиться на побережье Персидского залива. По англо-русскому соглашению 1907 года Иран был разделен на две сферы влияния: северный Иран являлся сферой влияния России, юго-восточный—Англии. Однако формально Англия и Россия обязывались уважать целостность и политическую независимость Ирана.
Обратимся теперь к Тибету. Номинально зависимый от Китая, Тибет в действительности являлся независимой теократической страной, высшая власть
1 То есть членом палаты лордов, а не палаты общин британского парламента, тогда как премьер-министр назначался всегда из числа членов палаты общин.—Прим. ред.


СОВРЕМЕННАЯ ИНДИЯ
387
в которой принадлежала далай-ламе. История английских отношений с этой страной началась во времена Уоррена Гастингса, который отправил в Тибет Богля. В 1887 году тибетцы вторглись в Сикким, но были отброшены английскими войсками. На конвенции о границах и на торговые соглашения, заключенные в 1890 и в 1893 годах, тибетцы просто не обращали внимания.
Накануне вступления лорда Керзона на пост вице-короля далай-лама попал под влияние некоего русского по фамилии Доржиев. Ходили слухи, что Россия по секретному соглашению с Китаем получала особые права в Тибете. Лорду Керзону было дано согласие английского Правительства на отправку миссии в Тибет. В августе 1904 года в Лхасу прибыл полковник Янгхазбанд, он заключил договор, который предусматривал открытие торговых рынков, а также возмещение убытков за счет тибетцев. Хотя Янгхазбанд открыл путь в Лхасу, политическое значение заключенного им договора едва ли оправдывало ту широкую рекламу, которую получила его поездка. По англо-русскому соглашению 1907 года и Англия и Россия обязывались вести политические сношения с Тибетом через Китай и воздерживаться от вмешательства во внутренние дела Тибета, а также от приобретения какой-либо части тибетской территории.
Третья англо-афганская война (1919 г.). В феврале 1919 года был убит эмир Хабибулла. Ему наследовал его сын Аманулла. Новый эмир не последовал мудрой политике своего деда и вторгся в английские владения. Третья англоафганская война была короткой и решительной. Мир был восстановлен договором, заключенным в Равальпинди (август 1919 года), который был подтвержден другим договором в ноябре 1921 года. Афганистан освободился от английского контроля над своей внешней политикой и стал полностью суверенным государством. Английское правительство согласилось принять в Лондоне афганского посланника и назначить своего дипломатического представителя в Кабуле. В 1923 году было заключено торговое соглашение.
Попытка Амануллы модернизировать Афганистан окончилась тем, что он был вынужден отречься от престола в 1929 году1. Власть была захвачена авантюристом Баче-Сакао, который вскоре был свергнут Надиром, бывшим офицером Хабибуллы. Во время переворота английское правительство сохраняло строгий нейтралитет. После восстановления порядка в стране Надир-шах был признан эмиром.
1 Эмир Аманулла, вступивший на престол после убийства Хабибуллы, в 1919 году принадлежал к младоафганцам. Это была группировка помещиков, связанных с торговым земледелием и стремящихся к модернизации режима и к независимости страны без нарушения, однако, основ феодально-помещичьего хозяйства. Аманулла объявил о независимости Афганистана. В ответ англичане двинули в Афганистан свои войска. Война длилась всего 50 дней, так как афганцы прогнали англичан и вступили в пределы Британской Индии. Англия вынуждена была быстро заключить мир и отказаться от кабальных договоров с Афганистаном.
Советская Россия первая признала 21 февраля 1921 года независимость Афганистана. В 1926 году был заключен советско-афганский договор о ненападении и нейтралитете. В 1927—1928 годах Аманулла, путешествуя за границей, посетил и СССР. Успехи хозяйственного и культурного строительства в СССР произвели на него большое впечатление. Однако английские империалисты старались поскорее добиться свержения Амануллы.
Хотя реформы Амануллы, направленные на модернизацию режима, и не затрагивали помещичьего землевладения, они все же вызвали резкое недовольство реакционных помещиков и мусульманских мракобесов. При поддержке английских империалистов им удалось инспирировать восстание в 1929 году, в результате которого Аманулле пришлось отречься от престола и покинуть Афганистан. К власти пришел генерал Хабибуллы и военный министр Аманнуллы Надир-шах, тесно связанный с англичанами. Надир-шах был немедленно признан Англией и стал проводить политику торможения реформ, отказа от противодействия проискам английских империалистов.—Прим. ред.
25*


388
ИСТОРИЯ ИНДИИ
2. 	АДМИНИСТРАТИВНОЕ И КОНСТИТУЦИОННОЕ РАЗВИТИЕ
«Порд Каннинг (1856—1862 гг.). После подавления восстания 1857 года внимание Каннинга, естественно, было сосредоточено на восстановлении порядка и мира путем мер, направленных на улучшение внутреннего положения. Однако его деятельность в этом направлении была встречена в штыки теми европейцами, которые не находились на государственной службе и во всем обвиняли именно его, говоря о его «близорукости, слабости и неспособности». Агрессивный дух европейских купцов нашел свое выражение в пресловутых «индиговых бунтах» в Бенгалии.
Дефицит, вызванный восстанием 1857 года, сделал необходимым реорганизацию финансовой системы. Работа в этом направлении была начата экспертом английского казначейства Джемсом Вильсоном, посланным в Индию в 1859 году. После его преждевременной смерти работу продолжил специалист по финансовым вопросам член совета при генерал-губернаторе Самуэль Ленг. Вильсон ввел подоходный налог и установил единую 10-процентную пошлину на ввозимые товары. Планы Вильсона относительно введения обратимой бумажной валюты и сокращения расходов были осуществлены Ленгом.
Многие признавали, что система постоянного землеустройства1 губительно отражалась на положении арендаторов. В 1858 году Совет директоров заявил, что «права бенгальских райятов молчаливо признаны несуществующими, райя- ты фактически превратились в бесправных арендаторов». Закон 1859 года о ренте, который распространялся на Бенгалию, Бихар, Агру и Центральные провинции, но не касался Ауда и Пенджаба, предоставлял райяту права на постоянную аренду при определенных условиях. Положительные результаты этого закона были в значительной степени сведены на нет сутяжничеством заминдаров.
При Каннинге была успешно завершена работа по кодификации, начатая Маколеем около 30 лет назад. В 1860 году был издан Индийский уголовный кодекс. В 1861 году появился Уголовно-процессуальный кодекс. В том же году вместо прежних верховных судов иадалзтов Ост-Индской компании были учреждены государственные Верховные суды в каждом президентстве.
Закон об Индийских советах 1861 года. Законодательный орган, учрежденный по закону о хартии 1853 года, занял независимую позицию по отношению к исполнительной власти и нередко выступал с критикой действий последней. Самодержавный Дальхузи поддерживал идею независимости законодательной власти, но Чарльз Вуд, занимавший в то время пост президента Контрольного совета, противился превращению Законодательного совета в «англо-индийскую палату общин». Лорд Каннинг, который был недоволен критикой, соглашался с Вудом. Итак, ощущалась необходимость ограничить деятельность совета исключительно вопросами законодательства.
В то же время существовали возражения против централизации законодательной власти. Правительства Мадраса и Бомбея испытывали затруднения в связи с потерей права издавать свои законы. Настоятельно требовалась некоторая децентрализация законодательной власти. Кроме того, необходимость ввести в Законодательный совет некоторых влиятельных индийцев также предполагала определенную реорганизацию законодательной системы. Чарльз Вуд указывал, что такой шаг «будет способствовать примирению высокопоставленных туземцев с мыслью, что мы правим страной». После восстания 1857 года такое примирение «высокопоставленных туземцев» являлось настоятельной политической необходимостью
Речь идет о земельно-налоговой системе заминдари в Бенгалии.—Прим. ред.


СОВРЕМЕННАЯ ИНДИЯ
389
Закон 1861 года об Индийских законодательных советах предусматривал, что функции Законодательного совета должны ограничиться исключительно изданием законов. Совет не имел права контролировать деятельность администрации и финансы. Он также не имел права интерпелляции. Правительства Мадраса и Бомбея вновь получили право издавать свои законы. Разграничения законодательной компетенции центральных и провинциальных органов не было. Однако генерал-губернатор мог наложить в^то на любой закон провинциального правительства. Законодательные советы были учреждены в Бенгалии, Северо-Западных провинциях (называемых теперь Уттар Прадеш) и в Пенджабе в 1862, 1886 и 1897 годах. В целях более успешного осуществления законодательных функций1 Совет при генерал-губернаторе и советы при губернаторах Мадраса и Бомбея были расширены за счет членов, из которых половина должна была состоять не из чиновников. Несколько из этих дополнительных мест предоставлялось «высокопоставленным туземцам», хотя закон не содержал специальных указаний на этот счет. В чрезвычайных случаях генерал-губернатор был уполномочен без согласия Законодательного совета издавать приказы, которые могли оставаться в силе лишь в течение шести месяцев.
Закон 1861 года устанавливал также систему распределения портфелей в правительстве Индии. До правления Каннинга считалось, что управлением Индией должен заниматься весь Исполнительный совет в целом, так что все дела и все официальные документы должны были представляться на рассмотрение всех членов совета. Эга система была очень неудобна.
В соответствии с полномочиями, предоставленными генерал-губернатору законом 1861 года, Каннинг распределил обязанности и определил компетенцию членов совета. «Таким образом были заложены основы системы кабинета министров в Индии1... Каждая область управления имела своего сфициального руководителя и представителя в правительстве, ответственного за состояние дел в этой области и защищавшего ее интересы».
Джон Лоуренс (1864—1869 гг.). Лоуренс вступил на пост вице-короля, имея репутацию прекрасного администратора. Однако именно на этом высоком посту обнаружились два его недостатка: во-первых, он уделял слишком большое внимание частностям и не умел охватить все управление в целом; во-вторых, он «никогда не мог избавиться от привычек пенджабских чиновников прошлых времен и, по общему мнению, был слишком равнодушен к необходимому повседневному поддержанию достоинства своего высокого поста». Он уделял много внимания разви!ию железнодорожного транспорта и других путей сообщения, ирригации и продолжал в этом отношении политику Дальхузи. Изданные им два закона сб аренде предоставляли арендаторам Ауда и Пенджаба такие же права, какими пользовались арендаторы Бенгалии по закону Каннинга 1859 года.
Лорд Мэйо (1869—1872 гг.). Лоуренс оставил своему преемнику расстроенные финансы. Поэтому Мэйо был вынужден начать свою деятельность с финансовой реформы. При поддержке таких опытных чиновников, как Ричард Темпл и Джон Стрэчи, он увеличил подоходный налог и налог на соль, а также ввел новую систему распределения доходов между центральным и местным правительствами. До того все ассигнования местным правительствам предоставлялись только на заранее определенные цели и всякая неизрасходованная сумма подлежала возврату центральному правительству. Теперь это жесткое ограничение свободы действий местных правительств было прекращено. Отныне они стали получать определенные ежегодные ассигнования, размер которых пересматри¬
1 Так называемый кабинет министров, о котором здесь идет речь и который впоследствии официально именовался правительством Британской Индии, являлся исключительно органом английской колониальной администрации.—Прим. ред.


390
ИСТОРИЯ ИНДИИ
вался каждые пять лет. Провинциальные правительства могли распоряжаться .ассигнованными им средствами по своему усмотрению, в определенных, специально оговоренных пределах. Один из аргументов, которые выдвигали те, кто критиковал новую систему, заключался в том, что эта система вынуждала провинциальные правительства вводить новые налоги—главным образом на землю,— а это приводило к общему увеличению бремени налогообложения.
В 1871 году Мэйо провел первую всеобщую перепись в Индии и учредил в индийском правительстве департамент сельского хозяйства и торговли.
Отношения с индийскими княжествами. Мы уже упоминали о заверениях, данных королевой индийским князьям, а также об отказе от «доктрины о выморочных владениях».
В период правления лорда Нортбрука был арестован (1875 г.) и предстал Перед судом комиссии гаеквар [правитель.—Ред. 1 Бароды Мальхар Рао, обвинявшийся в попытке отравить находившегося при его дворе резидента. Члены комиссии, разбиравшей это дело, разошлись во мнении по вопросу о его виновности. Их голоса разделились поровну, и поэтому правительство Индии не вынесло гаеквару формального приговора. Однако он был низложен за «свое заведомо дурное поведение, совершенно неудовлетворительное управление государством и явную неспособность провести необходимые реформы».
В 1876 году закон о королевских титулах, принятый английским парламентом по настоянию Дизраэли, давал возможность королеве изменить свой титул в качестве правительницы Индии. 1 января 1877 года на «дурбаре непревзойденного великолепия»’, на котором председательствовал Литтон, она была провозглашена королевой-императрицей1  2. Принятие королевой этого нового титула означало, что индийские княжества отныне включаются в состав Британской империи. Князья перестали быть союзниками, они стали вассалами.
В 1881 году лорд Рипон восстановил власть махараджи Майсура и ликвидировал в княжестве английскую администрацию. Эго было сделано в соответствии с решением, принятым в 1867 году. После пятидесяти лет непосредственного английского управления это княжество первостепенного значения было восстановлено в его прежнем положении.
В 1886 году лорд Дафферин умиротворил Синдхию, возвратив ему крепость Гвалиор.
Лорд Лэнсдаун должен был подавить восстание в Манипуре. В этом маленьком княжестве разгорелась борьба за престол: английские власти приняли решение выслать тамошнего военачальника Тикендраджита. Британский чиновник, посланный в Манипур для наведения порядка, был там публично обезглавлен (1881 год). Вскоре по приказанию Лэнсдауна Тикендраджит был повешен, а управление княжеством передали резиденту. Лэнсдаун вынудил также хана Келата отречься от престола в пользу сына.
Лорд Керзон завершил присоединение Берара к Британской Индии, начатое Дальхузи. Низама убедили передать эту провинцию правительству Индии «под видом вечной аренды, что позволяло сохранить номинальный суверенитет Хайдерабада» [надэтойпровинцией.—Ред.]. В 1926 годуРидинг напомнил низа- му, что «право британского правительства вмешиваться во внутренние дела индийских княжеств является одним из следствий, необходимо вытекающих из верховенства британской короны».
1 Этот дурбар—торжественный прием «непревзойденного великолепия»—собрался во время сильного голода в Индии.—Прим. ред.
2 Закон о независимости Индии 1947 года привел к отречению английского короля от императорского титула. Правитель Англии стал королем доминионов Индии и Пакистана. 1В 1950 году Индия была провозглашена республикой.—Ред.]


СОВРЕМЕННАЯ ИНДИЯ
391
План создания совета, который объединил бы индийских князей, был впервые выдвинут Керзоном и позднее развит Минто, Хардингом и Челмсфордом. В докладе Монтегю—Челмсфорда содержится рекомендация создать «постоянный консультативный орган». Королевской прокламацией от 8 февраля 1921 года в Индии была учреждена палата князей. Прекращение верховной власти Англии привело к упразднению этого органа.
Усиление британского контроля над князьями после перехода Индии к британской короне имело важные последствия. Князья стали, как указывал Керзон, «коллегами и партнерами» британских правителей Индии. По словам Махатмы Ганди, князья стали «английскими чиновниками в индийской одежде». Став «неотъемлемым фактором имперской системы в Индии», они постепенно потеряли контакт со своим народом, их чаще мо^кно было видеть «на площадке для игры в поло, на ипподроме или в европейском отеле», чем вблизи их страдающих подданных.
Некоторые умные английские администраторы предвидели неизбежные последствия увеличивавшегося отчуждения между князьями и народом. Все вице-короли, начиная с лорда Лэнсдауна и кончая лордом Линлитгоу, предупреждали князей о том, что им следует хорошо управлять государством. Дух этих предостережений вполне соответствовал системе управления, существовавшей в Британской Индии до начала нынешнего века, но эти часто повторяемые наставления о необходимости хорошо управлять княжествами стали анахронизмом вследствие постепенного проведения политических реформ в Британской Индии. В то время как народы княжеств стали требовать политических реформ, подобных тем, которые были проведены в Британской Индии, английское правительство намеренно сохраняло средневековое самодержавное правление князей, если только они оставались покорными своим английским хозяевам.
Голод. Часто повторяющийся голод—одна из наиболее мрачных черт истории Индии после 1857 года. В 1861 году ужасный голод опустошил Агру, Пенджаб, Раджпутану и Кач. В 1866 году жертвой голода стала Орисса. Джон Лоуренс оказался совершенно неспособным справиться с тяжелым положением.
В 1873—1874 годах несколько менее тяжелый голодимел место в Бихаре и в некоторых районах Бенгалии. Ричард Темпль успешно провел меры по сказанию помощи голодающим. В 1876—1878 годах от голода очень тяжело пострадало население значительной части Майсура, Мадрасского и Бомбейского президентств. Центральных и Соединенных провинций, а также некоторые районы Пенджаба. Правительство Мадраса совершило много ошибок, и действия Литтона, направленные на облегчение положения, не дали существенного эффекта. Голод 1896—1897 годов, «который считается самым тяжелым в истории Индии», опустошил Соединенные провинции, Центральные провинции, Бихар и некоторые районы Пенджаба. В 1900 году от тяжелого голода пострадал Гуджарат. Керзон создал Комиссию по борьбе с голодом, которая в своем докладе в 1901 году наметила меры для предотвращения этого ■бедствия.
Лорд Литтон (1876—1880 гг.). Внутренняя политика лорда Литтона была едва ли более популярна, чем его политика в отношении Афганистана. Закон о «прессе на местных языках» 1878 года строго ограничивал свободу печати, однако эти ограничения не распространялись на газеты, издававшиеся на английском языке. Реакционное законодательство Литтона было следствием того, что индийская пресса подвергала резкой критике его внешнюю политику.


392
ИСТОРИЯ ИНДИИ
Его неспособность вести борьбу с голодом, а также то, что он был поглощен организацией пышного дурбара, в то время когда миллионы людей умирали от голода и болезней, сделали его заслуженно непопулярным среди индийского народа.
Финансовые реформы Джона Стрэчи явились важным шагом на пути к введению в Индии свободы торговли. Издание в 1879 году устава гражданской администрации было направлено на то, чтобы предоставить индийцам возможность занимать более высокие посты. Однако это нововведение провалилось, восемь лет спустя оно было отменено.
Рипон (1880—1884 гг.). Правление Рипона, как и правление лорда Вильяма Бентинка, являлось периодом, когда успехи мирной деятельности явно предпочитались военным победам. Лорд Рипон был типичным либералом времен королевы Виктории. Будучи верным политическим последователем Гладстона, он гораздо больше интересовался скучными административными реформами, чем таким, казалось бы, увлекательным делом, как энергичная внешняя политика. При нем просвещенный деспотизм, характерный для английского правления в Индии в XIX веке, получил свое наибольшее развитие.
Во времена лорда Рипона сказались результаты финансовой политики, которую проводил при Литтоне Джон Стрэчи. Несмотря на вторую англо-афганскую войну, дефицита не было. Рост доходов позволил довести политику свободы торговли, проводившуюся Нортбруком и Литтоном, до ее логического завершения. Э. Баринг (впоследствии получивший титул лорда Кромера) умело управлял департаментом финансов. Рипон стремился гарантировать арендаторов о г увеличения ренты (кроме как в случае повышения цен), по министр по делам Индии не дал согласия на это.
Лорд Рипон отменил Закон о прессе на местных языках, произвел в 1881 году всеобщую перепись населения Индии, за исключением Непала и Кашмира, назначил комиссию под председательством Вильяма Хантера для изучения состояния образования и ввел законодательство о труде на индийских фабриках. Все эти меры сделали его очень популярным среди индийского народа, однако он завоевал себе наибольшую популярность благодаря своей позиции в связи с вопросом о законопроекте Илберта.
К- П. Илберт, член совета при лорде Рипоне, специалист по правовым вопросам, подготовил законопроект, который преследовал цель изъять из Уголовно-процессуального кодекса «всякую судебную дисквалификацию на основании расовых различий» путем предоставления магистратам и судьям индийского происхождения права судить английских подданных-европейцев в Индии. Эга простая административная мера затронула расовые предрассудки европейцев, которые бурно протестовали против всякого изменения существовавшего закона. Эго вызвало реакцию среди индийцев, которые восприняли законопроект как своего рода хартию расового равноправия. Рипон стал очень непопулярен среди европейцев; он был вынужден уступить поднявшейся против него буре. Принципиально важные положения законопроекта были отвергнуты; хотя судьям и магистратам индийского происхождения было предоставлено право судить английских подданых- европейцев, но привилегированное положение последних нашло выражение в их праве требовать суда европейских присяжных.
Начало местного самоуправления. Первая попытка создать муниципальные организации вне центров президентств была сделана в 1842 году. До восстания 1857 года муниципальные учреждения были созданы во многих городах Британской Индии. Однако в большинстве случаев должностные лица муниципалитетов назначались правительством; о том, чтобы сделать эти должности выборными, не было и речи.


СОВРЕМЕННАЯ ИНДИЯ
393
В 1870 году Мейо сделал решительный шаг к созданию органов местного самоуправления. Решение правительства Индии гласило:«... для успешного использования фондов, предназначенных на образование, санитарные мероприятия, здравоохранение и местные общественные работы, необходимо, чтобы на местах существовала заинтересованность во всем этом, а также проводилось наблюдение и попечение. Осуществление данного решения... создает возможности для развития самоуправления, для укрепления муниципальных учреждений и для более тесного делового сотрудничества между туземцами и европейцами, чем это имело место до сих пор». Это решение повело к изданию новых законов о муниципалитетах и к созданию новых муниципалитетов в различных провинциях.
В 1882 году Рипон развил далее и сделал более либеральной политику Мэйо. Его целью стало «продвигать и развивать политическое воспитание и народное образование, привлекать лучших и наиболее способных индийцев к участию в управлении местными делами и готовить их к выполнению этой важной задачи».
В 1883—1884 годах были изданы законы, которые расширяли применение принципа выборности и отчасти ставили муниципалитеты под общественный контроль. Система Рипона оставалась в силе до 1915 года, когда Гардинг внес в нее некоторые важные изменения.
В сельских местностях Рипон создал местные и окружные (дистриктные) управления. Особое внимание было уделено принципу выборности, и стало очевидным, что «необходимый контроль со стороны правительства должен осуществляться скорее извне, чем изнутри». В 1883—1885 годах в различных провинциях были изданы законы, по которым учреждались сельские управления в общем по тому же принципу.
Закон об Индийских советах (1892 г.). Закон об Индийских советах 1861 года предоставил отдельным выдающимся индийцам некоторую возможность участвовать в важной законодательной деятельности. Однако у них было очень немного возможностей улучшить положение в стране, поскольку деятельность законодательных органов ограничивалась только изданием законов.
Индийский национальный конгресс, основанный в 1885 году, потребовал расширения функций законодательных органов, а также более широкого применения принципа выборности. В период правления лорда Дафферина был назначен комитет для рассмотрения этого вопроса. Предложения указанного комитета легли в основу Закона об Индийских советах 1892 года, изданного британским правительством по настоянию министра по делам Индии лорда Кросса. Этот закон предусматривал, что число дополнительных членов в Совете при генерал-губернаторе должно быть не менее десяти и не более шестнадцати. Число дополнительных членов в провинциальных законодательных советах было также увеличено. Как и раньше, все дополнительные члены назначались правительством, однако по правилам, изданным на основании закона, таким местным органам, как муниципалитеты и окружные управления, предоставлялось право назначать членов на вакантные места в провинциальных законодательных советах. Это косвенное признание принципа выборности имело важное конституционное значение.
Права членов законодательных органов были расширены в двух отношениях: во-первых, члены законодательных органов получили право выражать свое мнение по отчету о бюджете, который отныне должен был представляться законодательным органам, хотя они не могли предлагать резолюции или проводить голосование по какому-либо финансовому вопросу; во-вторых, им было предоставлено право подавать в определенных рамках запросы правительству о делах, представлявших общественный интерес.


394
ИСТОРИЯ ИНДИИ
Закон 1892 года не удовлетворил националистов. Он подвергся очень обстоятельной критике на нескольких сессиях Индийского национального конгресса. Но в законодательные органы, действовавшие в соответствии с этим законом, вошли такие выдающиеся индийские лидеры, как Гопал Кришна Гокхале, Асутош Мукхерджи, Раш Бехари Гхош и Сурендранат Банерджи. Их красноречие и политическая мудрость ярко продемонстрировали способность образованных индийцев к парламентскому правлению и их патриотизм.
Лорд Керзон (1899—1905 гг.). Пристрастие Керзона к административным реформам выразилось во многом. Он назначал комиссии для выяснения недостатков существующих систем и методов и быстро проводил в жизнь их рекомендации. Были внесены некоторые улучшения в организацию полиции. Керзон обратил также внимание на крайне тяжелое положение арендаторов. Закон об отчуждении земли в Пенджабе (1900 г.) был направлен на то, чтобы защитить земледельцев этой провинции от посягательств на их земли со стороны ловких ростовщиков. Постановления 1902 и 1905 годов о земельном налоге устанавливали контроль правительства с целью не допустить произвольного повышения ренты. В целях обеспечения земледельцев кредитом по номинальным процентам были основаны кооперативные кредитные общества. Для того чтобы поставить примитивное сельское хозяйство Индии на научную основу, был назначен генеральный инспектор сельского хозяйства и основан имперский департамент сельского хозяйства. Были приняты меры к перестройке ирригационной системы1. Был дан новый толчок железнодорожному строительству и сооружено около шести тысяч миль новых железнодорожных путей. Был создан новый департамент, департамент торговли и промышленности; им руководил шестой член Исполнительного совета.
Исследователи индийской истории и археологии должны быть благодарны Керзону за меры, принятые им для сохранения старинных зданий и памятников. Но его способ разрешения проблемы образования сделал его очень непопулярным среди индийцев. Издав закон 1904 года об индийских университетах, он намеревался «поднять уровень образования вообще и высшего образования в особенности». Но индийская общественность подозревала, что этот закон имел целью поставить университеты и колледжи под правительственный контроль.
Для удобства управления лорд Керзон создал две новые провинции. Округа Пенджаба, расположенные за Индом, были объединены с территорией племен, находившейся под британским контролем, и образовали Северо-Западную пограничную провинцию. Ею управлял главный коммишенер, ответственный непосредственно перед правительством Индии. Эго была разумная мера, чего нельзя сказать о разделе Бенгалии. В 1905 году Керзон разделил Бенгалию на две части: восточные и северные округа были присоединены к Ассаму, и таким образом была создана новая провинция—Восточная Бенгалия и Ассам,— западные округа были объединены с Бихаром и Ориссой, эти районы составили провинцию Бенгалию1  2. Народ Бенгалии решительно выступил против этой
1 Меры, принятые Керзоном в области сельского хозяйства, не вносили каких- либо существенных изменений в земельные отношения. Эти меры закрепляли феодальную собственность на землю в Индии как основу эксплуатации индийского крестьянства английскими колонизаторами, индийскими помещиками и ростовщиками В этих условиях не могло быть и речи о каком-либо действительном подъеме агротехники в Индии. Ирригационное строительство, предпринятое англичанами в начале XX века в отдельных районах Индии, имело своей единственной целью увеличение производства экспортных культур.—Прим. ред.
2 Раздел Бенгалии, проведенный Керзоном в 1905 году, имел целью ослабление национального движения, особенно сильного в то время именно в Бенгалии, и разжигание религиозной розни между бенгальцами—индусами и мусульманами. Первые преобладали среди населения западной части Бенгалии, вторые составляли большинство населения восточной ее части.—Прим. ред.


СОВРЕМЕННАЯ ИНДИЯ
395
попытки разделить его искусственной политической границей. Отмена раздела стала боевым кличем национального движения. В 1911 году Бенгалия была воссоединена.
Военные реформы интересовали Керзона в такой же степени, как и административные. Транспортная система в армии была реорганизована. Армию снабдили новым оружием и пушками. В 1901 году был основан имперский кадетский корпус, он состоял из представителей аристократической молодежи. Разногласия по вопросам управления армией между Керзоном и Китченером, который являлся главнокомандующим, привели tк отставке Керзона в 1905 году, так как министр по делам Индии поддерживал Китченера.
Индийский национальный конгресс. В основе политического пробуждения Индии лежит распространение западного просвещения. Близкое знакомство с такими прогрессивными писателями, как Бёрк, Маколей, Бентам, Миль, Герберт Спенсер и Конт, изменило воззрения поколений, выросших после установления английского господства. Такие вожди индийской религиозной и социальной мысли, как Рам Мохан Рой, Кешаб Чандра Сен, Ишвар Чандра Видья- сагар, Даянанда Сарасвати и Свами Вивекананда, породили в умах индийцев •стремление к эмансипации1. Экономические трудности—индиговые бунты в Бенгалии и частые вспышки голода во многих областях Индии—и злоупотребления администрации постепенно убедили интеллигентных индийцев, что самоуправление—не роскошь, а необходимость. Быстрое развитие Японии пробудило на Востоке новые надежды и стремления.
Восстание 1857 года, несомненно, отдалило европейцев от индийцев в Индии. Эта отчужденность вновь проявилась в результате дискуссии по поводу законопроекта Илберта, дискуссии, принявшей резкие формы. «Страстное стремление европейцев к превосходству,—говорит английский историк Додуэлл,—вызвало в ответ столь же страстное стремление индийцев к равноправию». Индийский национальный конгресс, обязанный своим происхождением инициативе благожелательного английского гражданского чиновника Аллена Октае иана Юма, собрался впервые в Бомбее 27 декабря 1885 года под председательством знаменитого бенгальского юриста В. Ч. Боннерджи. На ранней стадии своего развития Конгресс получил поддержку некоторых видных чиновников, но очень скоро индийское правительство начало смотреть на него с подозрением. Основатель «Алигархского движения» Сайид Ахмад вначале держался в стороне от Конгресса, а затем окончательно перешел в оппозицию по отношению к нему1  2. Целью Конгресса являлось обеспечить конституционными средствами создание в Индии конституционного представительного правительства. Эта умеренная программа не удовлетворяла пламенных патриотов, а Закон об индийских советах 1892 года показал, что английское правительство не было еще готово принять принцип выборности при образовании законодательных органов. В Конгрессе возникла партия экстремистов во главе с Бал Гангадхар Тилаком, великим сыном Махараштры, который нашел спо¬
1 Ознакомление ряда индийских деятелей XIX века с буржуазной общественно-политической мыслью Европы, разумеется, не было главной причиной возникновения национально-освободительного движения в Индии. Это движение возникло в результате начавшегося в Индии развития капитализма в условиях колониального угнетения страны. Одним из проявлений национального движения явилось создание в 1885 году Индийского национального конгресса, который был первой общеиндийской организацией, объединявшей определенные элементы, оппозиционные колониальному режиму.—Прим. ред.
2 Имеется в виду организация мусульман под руководством мусульманских феодальных кругов. Английские колонизаторы стремились использовать эту организацию, основанную Сайид Ахмадом, для того чтобы расколоть индийское национально- освободительное движение по религиозному признаку и тем самым ослабить его. Впоследствии на базе этой организации была создана Мусульманская лига.—Прим.ред.


396
ИСТОРИЯ ИНДИИ
собных помощников в лице Лал Ладжпат Рая и Бипин Чандра Пала. Раздел Бенгалии усилил влияние этой партии, и на съезде в Сурате в 1907 году произошел открытый раскол между умеренной и экстремистской частями Конгресса. Одновременно в Бенгалии было организовано террористическое движение. Лорд Минто принял репрессивные меры, некоторые видные лидеры были высланы без суда. Но репрессий было недостаточно, и Минто знал это. С согласия министра по делам Индии либерала лорда Морли он стал проводить политику кнута и пряника.
Проблема религиозных общин. В то время как Конгресс выступал все решительнее как глашатай национальной свободы, мусульмане обычно держались в стороне от него. Согласно Коупленду, «безразличие, если не антагонизм», мусульман по отношению к индийскому национальному движению было следствием их «сравнительной отсталости в области образования, сочетавшейся с сознанием того, что они составляют лишь около четверти всего населения Индии». Первое время их «безразличие» в значительной степени было следствием политики, которую проповедовал Сайид Ахмад. Постепенно оно превратилось в нечто вроде «антагонизма», когда английская бюрократия, встревоженная усилением влияния Конгресса как мощного центра, притягивающего национальные симпатии, умышленно стала следовать политике «разделяй и властвуй».
Первое официальное выражение этой политики можно усмотреть в ответе лорда Минто депутации мусульманских лидеров во главе с Ага-ханом в 1906 году. Он обещал им ввести для мусульман отдельную избирательную курию и заверил их, что «политические права и интересы мусульман как общины будут гарантированы». Английская бюрократия ясно понимала важность этой попытки вбить клин между индусами и мусульманами. Один английский чиновник писал леди Минто: «Это дело большого государственного значения, оно будет влиять на Индию и индийскую историю в течение многих и многих лет. По существу, это воспрепятствует шестидесяти двум миллионам людей присоединиться к мятежной оппозиции». Лорд Морли подчеркивал глубокие различия между индуизмом и исламом. Он говорил, что религиозная община характеризуется наличием отличительных черт в образе жизни, традициях, истории и во всей общественной жизни членов этой общины, а не только тем, что последние придерживаются определенных догматов веры.
Реформы Морли—Минто (1907—1909 гг.). Однако «мятежная оппозиция» была слишком сильна для того, чтсбы ее мог сокрушить «антагонизм» ничтожного меньшинства мусульман, разбиравшихся в политике. Поэтому лорд Морли и лорд Минто решили дать следующую порцию реформ. В 1907 году в Совет Индии были допущены два индийца (К. Г. Гупта и Сайид Хусейн Бил- грами). В 1909 году С. П. Синха (впоследствии лорд) был назначен членом Исполнительного совета при генерал-губернаторе по вопросам права. Затем последовал закон об Индийских законодательных советах 1909 года, который вводил важные конституционные изменения. Законодательные органы были расширены. Максимальное число дополнительных членов Совета при генерал губернаторе могло быть увеличено до 60 человек. Максимальное число дополнительных членов законодательных советов Пенджаба и Бирмы было установлено в тридцать и для других провинций—в пятьдесят человек. Принцип выборности был, наконец, признан открыто. В Имперском законодательном совете сохранилось устойчивое большинство из чиновников, в провинциальных советах большинство членов (избираемых и назначаемых) не являлись должностными лицами. Только в Бенгалии избираемые члены Законодательного совета составляли большинство. Положительное значение этих мероприятий было в значительной степени сведено на нет учреждением «раздельных изби¬


СОВРЕМЕННАЯ ИНДИЯ
397
рательных курий», что углубляло политическую отчужденность между индусами и мусульманами.
Учреждение «раздельных избирательных курий» для индусов и мусульман и некоторые аномалии, связанные с избирательным правом, вызвали критику со стороны Конгресса, который первое время не заметил более существенных недостатков в реформе Морли—Минто. Лорд Минто ясно дал понять, что представительное правительство западного типа не подходит для Индии. Лорд Морли не хотел видеть Индию «на положении самоуправляющейся колонии». Таким образом, основные принципы реформ Морли—Минто не содержали каких-либо уступок требованию Конгресса о самоуправлении в рамках Британской империи.
В докладе Монтегю—Челмсфорда отмечался непоследовательный характер реформ Морли—Минто, а также их неэффективность и указывались некоторые причины их неудачи. «Не было общего улучшения в положении местных органов, провинции не могли действительно свободно распоряжаться своими финансами, и индийцы попрежнему не имели свободного доступа на государственную службу, несмотря на некоторый прогресс в этом отношении». Правительство Индии не ослабило своего контроля над провинциальными правительствами, так что сфера влияния провинциальных законодательных советов на действия правительств была строго ограничена. Неуклонный рост национального сознания приводил к усилению требования действительной политической власти.
Первая мировая война (1914—1918 гг.). Хотя война, разразившаяся в Европе в августе 1914 года, не создавала непосредственной угрозы для Индии, однако Индия, будучи частью Британской империи, оказалась автоматически вовлеченной в войну и внесла великолепный вклад в дело достижения победы. Индия не только посылала войска и боеприпасы, она взяла на себя стомиллионный военный долг. «Порд Биркенхед заявил, что «без Индии война очень сильно затянулась бы, если, конечно, ее вообще можно было бы выиграть без ее помощи»1.
Война дала новый толчок индийским политическим устремлениям. В сентябре 1916 года госпожа Анни Безант создала Лигу гомруля. На съезде Конгресса, состоявшемся в Лакнау в декабре 1916 года, был ликвидирован раскол между его умеренной и экстремистской частями. В том же году Конгресс и Мусульманская лига составили общий проект реформ. Лига к тому времени уже отказалась от своей реакционной политики, заявив, что она «наряду с другими религиозными общинами стремится к достижению самоуправления для Индии» (март 1913 г.). В 1916 году Конгресс расположил Мусульманскую лигу в свою пользу, согласившись с системой «раздельных избирательных курий». Уступки, сделанные Конгрессом, были, как указывает Коупленд, «гораздо более существенными, чем те, которые сделали мусульманам Морли и Минто в целях обеспечить их согласие с реформами 1909 года». Пакт в Лакнау, который, таким образом, объединил Конгресс и Мусульманскую лигу водном лагере, был «самым ярким проявлением в истории индийских национальных устремлений».
К концу войны антианглийские настроения в Индии достигли наибольшей остроты. Доклад комитета Роулэтта выявил существование сети террористических организаций. Специальное законодательство, введенное в целях подавления этих организаций, вызвало сильные протесты со стороны всех направлений
1 Правильнее было бы сказать, что английские империалисты возложили на индийский народ бремя военных расходов и использовали индийских солдат в качестве «пушечного мяса». Часть военных расходов Англии в первой мировой войне (в том числе расходы, связанные с использованием индийских солдат) была отнесена за счет Индии и оформлена как ее «долг» перед Англией.—Прим. ред.


398
ИСТОРИЯ ИНДИИ!
индийского общественного мнения, а начавшиеся местные беспорядки привели к известному расстрелу на площади Джаллианвалла Баг1.
Решение вопроса о халифате, то есть о судьбе Турции, вызвало глубокое недовольство в мусульманской общине, и мусульмане под руководством братьев Али присоединились к Конгрессу и к движению несотрудничества, начатому Махатмой Ганди. Один английский автор заметил, что «волна смуты, прокатившаяся по стране после войны, была совершенно непохожа на все, что было в предыдущий период волнений... Национальное движение в этой новой фазе было достаточно широко, чтобы охватить мусульман, и достаточно популярно, чтобы привлечь массы».
1 Речь идет о вызвавшем волну возмущения по всей Ин^ии расстреле митинга протеста в Амритсаре в 1919 году.—Прим. ред.


Глава XXX
КОНСТИТУЦИОННОЕ РАЗВИТИЕ
Реформы Монтегю—Челмсфорда (1917—1919 гг.). Усиление национального движения во время первой мировой войны вынудило английское правительство прислушаться к требованиям Конгресса. Вопрос о борьбе, насильственной или ненасильственной, как средстве достижения свараджа [самоуправления.— Ред.} пока не возникал. Предполагали, что самоуправление придет в результате «постепенного улучшения интеллектуальных, моральных и материальных условий жизни». Но единый фронт, представленный индийскими лидерами, и та роль, которую Индия сыграла во время войны, заставили английское правительство рассмотреть индийскую проблему, по выражению английского премьер-министра Асквита, «с новой точки зрения». Вывод, сделанный английским правительством, был следующим образом изложен в докладе Монтегю—Челмсфорда: «Индийцам должна быть предоставлена возможность—в той мере, в какой они выработают у себя чувство ответственности,—определить для самих себя, что, по их мнению, должно быть сделано».
20 августа 1917 года министр по делам Индии Монтегю заявил в палате общин: «Политика правительства Его Величества, с которой правительство Индии полностью согласно, заключается в том, чтобы расширять участие индийцев во всех областях управления и постепенно развивать органы самоуправления, имея в виду в конечном счете образование ответственного правительства в Индии как неотъемлемой части Британской империи». Эта декларация была «революционной», поскольку она обещала создание ответственного правительства. В этом смысле она являлась отказом от политики Морли—Минто. Это была «декларация веры в философию либерализма». Она основывалась на «мысли о том, что только свобода приучает людей к свободе». Однако механизм управления, созданный в соответствии с этой «верой в философию либерализма», едва ли предназначался для прокладывания дороги свободе.
В ноябре 1917 года министр по делам Индии прибыл в страну и обсудил свой проект реформ с вице-королем лордом Челмсфордом и некоторыми видными английскими чиновниками и индийскими политическими деятелями. Результаты этих обсуждений нашли отражение в докладе Монтегю—Челмсфорда, опубликованном в июле 1918 года. Закон об управлении Индией 1919 года основывался на этом докладе.
Этот закон предусматривал, что законодательную власть в Британской Индии должны были осуществлять генерал-губернаторы и законодательный орган, состоящий из двух палат—Государственного совета и Законодательного собрания. Государственный совет состоял из 60 членов, из которых 26 членов назначались генерал-губернатором, а 34—избирались. В состав Законодательного собрания входило 145 членов, из которых 105 избирались, а остальные назначались. Хотя в докладе Монтегю—Челмсфорда говорилось, что существование раздельных религиозно-общинных избирательных курий является «очень серьезным препятствием на пути дальнейшего проведения в жизнь принципа самоуправления», система Морли—Минто все же была сохранена. Таким обра-


400
ИСТОРИЯ ИНДИИ
зом, существование раздельных избирательных курий стало характерной чертой индийской политической жизни. Генерал-губернатор сохранил за собой право издавать постановления, имевшие силу закона. Исполнительная власть оставалась вне контроля со стороны законодательного органа, который, однако, осуществлял некоторый контроль над финансами.
В отношении провинциальных законодательных органов закон предусматривал, что, по крайней мере, 70 процентов их членов должны избираться и что число чиновников не должно превышать 20 процентов общего числа членов законодательного органа. Принцип выборов по куриям, конечно, остался в силе. Провинциальные исполнительные органы должны были состоять из: 1) «зарезервированных» департаментов под контролем губернатора и членов Исполнительного совета, которые не были ответственны перед законодательными органами, и 2) «переданных» департаментов, под контролем губернатора и министров, которые были ответственными перед законодательными органами. Такая структура получила название «диархии».
Особой критике с точки зрения национального движения, указывавшего на недостатки закона 1919 года, подвергались система «диархии», отсутствие хотя бы частично ответственного центрального правительства и закрепление сушествования «раздельных избирательных курий». Система «диархии» была слишком сложной, чтобы действовать успешно. Центральный законодательный орган только мешал работе исполнительного, не имея в то же время возможности контролировать его или влиять на него. Увековечение избирательных курий затрудняло совместную работу индусов и мусульман в политической области и неуклонно разрушало единство между религиозными общинами, возникшее в результате халифатистского движения.
Закон 1919 года был принят «умеренными», которые считали большим шагом вперед простое признание права Индии на самоуправление в будущем, но он не получил одобрения Конгресса в целом. Крыло Конгресса, называемое свараджист- ской партией, во главе с Дсшабандху Ч. Р. Дасом и Мотилалом Неру вошло в законодательный орган с целью подорвать созданную систему управления изнутри.
Движение несотрудничества. Реформы «Монтфорда» [Монтегю и Челмсфорда.—Ред.] совпали по времени с решающим этапом в развитии Национального конгресса. Влияние войны, амритсарская трагедия, халифатистское движение, которое временно объединило мусульман и индусов,—все это создало новую обстановку в стране и потребовало изменений в политике и методах. Махатма Ганди привез с собой из Южной Африки учение о прямой борьбе и способе ее проведения—сатьяграху [мирное несотрудничество.—Ред.], которое, по его утверждению, не знало поражений. Конгресс проникся этой идеей, и это изменение в характере его деятельности нашло свое отражение в статье 1 устава конгресса, принятого в 1921 году.
«Целью Индийского национального конгресса,—гласит эта статья,—является достижение свараджа народом Индии всеми законными и мирными средствами». Самоуправление в рамках Британской империи уже не являлось целью, «хотя оно прямо не исключалось». «Постепенное улучшение интеллектуальных, моральных и материальных условий нашей жизни» и даже «конституционные» средства перестали служить единственным путем для достижения цели; неконституционные средства могли теперь быть использованы при условии, что они будут «законными и мирными».
В известном смысле конституционная история Индии начинается с 1917 года. Три закона об индийских законодательных советах (1861, 1892, 1909 гг.) не обеспечили Индии самоуправления и не стимулировали у избираемых в законодательные органы индийских представителей трезвого и конструктивного чувства ответственности. Авторы доклада «Монтфорда» отмечают, что проект Морли—Минто провалился по той причине, что он «через короткий промежу-


КОНСТИТУЦИОННОЕ РАЗВИТИЕ
401
гок в десять лет перестал утолять политический голод в Индии». Если бы они (эти авторы) были действительно способны почувствовать пульс страны, они бы поняли, что реформы Морли—Минто не утоляли «политический голод» в Индии уже тогда, когда они были обнародованы. Если бы Англия поняла, насколько был силен в Индии в 1917 году «политический голод», реформы «Монгфорда» могли бы быть более глубокими. Все уступки, когда-либо сделанные Англией, были вызваны отнюдь не великодушиехМ или политической симпатией, а политической или военной необходимостью. Один американский автор говорит по поводу декларации Монтегю: «Она явилась результатом соображений более или менее противоречивых. Индию нужно было вознаградить за ее лояльность, а также и подкупить, для того чтобы она сохраняла спокойствие в то время, когда империя ведет борьбу за свое существование». Эти «противоречивые» мотивы объясняют некоторые противоречия и несообразности в законе 1919 года. Но этот закон, несомненно, был новым поворотом в истории Британской Индии: в законе 1919 года впервые за время английского правления предусматривалась передача власти индийцам, хотя эта передача осуществлялась с заминками, а передаваемая власть была крайне ограниченна.
Весьма интересно, хотя, быть может, и бесполезно, подумать о том, содержались ли в законе 1919 года зачатки прочного конституционного прогресса. Ни одна конституция ни в одной стране не может успешно действовать, если она не утоляет «политического голода» народа. Если организованное политическое мнение непримиримо враждебно данной конституции, то практически бесполезно обсуждать ее теоретические достоинства и недостатки. Английское правительство знало, что единственная «хорошо организованная партия» в Индии— Национальный конгресс—была «непримирима». Если бы английское правительство действительно стремилось к обеспечению подлинного конституционного прогресса, оно постаралось бы удовлетворить требования Национального конгресса, вместо того чтобы ослаблять его путем поощрения «умеренных», а также мусульманских религиозно-общинных группировок. Даже со строго конституционной точки зрения английское правительство и его представители в Индии подвергли опасности успех «эксперимента»—как Ллойд Джордж назвал закон 1919 года—из-за неблагоразумного противодействия желаниям и взглядам народа. Лорд Ридин г использовал право вето для защиты деспотичных индийских князей от критики и для увеличения налога на соль, что тяжело отразилось на положении беднейших слоев населения страны. В своей знаменитой речи о «стальной схеме» в палате общин 2 августа 1922 года Ллойд Джордж заявил, что он не может представить себе то время, когда Индия сможет обойтись без опеки и помощи со стороны английских чиновников. Подозрения индийцев усилились в связи с созданием комиссии Ли1 и подтвердились в ходе ее работы. Один американский автор признает, что «английские чиновники на индийской службе как корпорация... были явно враждебны реформам». Если националисты были обвинены в разрушительной критике и подрывной тактике, то правители были виновны в подрывных речах и провокационных действиях.
Комиссия Саймона. Противодействие закону 1919 года не ослабевало с течением времени. Напротив, оно постепенно усиливалось и становилось более действенным. 18 февраля 1924 года Центральное законодательное собрание приняло по предложению Мотилала Неру резолюцию с требованием созыва конференции круглого стола с целью выработки конституции для Индии. Из-за политики обструкции, которую проводили свараджисты, не удалось сформировать устойчивые правительства в Бенгалии и Центральных провинциях. Правительство Индии в некоторой мере пошло навстречу общественному мне¬
1 Эта комиссия рассматривала вопрос о кадрах колониального административного аппарата в Индии, и ее рекомендации вели к усилению в нем английского элемента.— Прим ред
26 История Индии


402
ИСТОРИЯ ИНДИИ
нию, назначив в 1924 году Комитет по изучению реформ под председательством Александра Маддимэна. «Доклад большинства» комитета содержал следующее заключение: «В то время как период, истекший с момента вступления в силу настоящей конституции, является слишком непродолжительным, чтобы дать возможность вынести обоснованное мнение о ее успехе, полученные нами сведения далеко не убеждают.в ее провале». В «докладе меньшинства», наоборот, сделано заключение, что «существующая система потерпела провал... и неспособна дать лучшие результаты в будущем».
Назначив в 1927 году комиссию Саймона, английское правительство по существу признало неудачу реформ «Монтфорда». Комиссии было предложено изучить «действие системы управления, распространение образования и развитие представительных учреждений в Британской Индии» и «доложить, желательно ли и в какой мере установление принципа ответственного правительства либо расширение, видоизменение или ограничение степени ответственности правительства, существующего там в настоящее время, включая вопрос, желательно ли образование вторых палат в местных законодательных органах». Комиссия должна была также изучить методы, с помощью которых возможно в будущем регулирование отношений между индийскими княжествами и Британской Индией. Ни один индиец не вошел в состав комиссии, что было осуждено во всех кругах индийского общества. Конгресс совершенно бойкотировал комиссию. Однако она продолжала свои расследования, итоги которым были подведены в докладе, опубликованном в июне 1930 года. Английское правительство снова не приняло во внимание мнение «единственной, крупной и хорошо организованной партии в Индии». Английским правителям не пришло в голову, что политическое расследование, бойкотируемое ведущими выразителями общественного мнения; не могло достичь цели, которую оно преследовало. Верный традиционной английской политике, министр по делам Индии консерватор лорд Биркенхед пытался «запугать многочисленное индусское население, внушив ему опасение, что комиссия попадает под влияние мусульман и поэтому может представить доклад, целиком противоречащий интересам индусов».
Доклад Неру. В то время как комиссия Саймона проводила свою работу, не имея контакта с индийским общественным мнением, ведущие политические партии Индии пытались выработать общую политическую программу. В соответствии с резолюцией Мадрасской сессии Конгресса (1927 г.), в начале 1928 года в Дели была созвана конференция всех партий. Конгресс и другие организации, представленные на конференции, согласились, что вопрос о конституции для Индии должен обсуждаться на основе требования полностью ответственного правительства Комитет под председательством Мотилала Неру подготовил доклад, в котором в качестве политической цели Индии выдвигался статус доминиона, а не полная независимость. Конгресс был готов принять конституцию, предложенную в этом докладе, в случае, если английское правительство введет ее в действие целиком в течение декабря 1929 года. Английское правительство не дало серьезного ответа на этот жест со стороны Конгресса. 31 октября 1929 года Ирвин просто-напросто заявил, что ему поручено разъяснить от имени английского правительства, что «по мнению правительства в декларации 1917 года под естественны.м завершением конституционного развития Индии подразумевается достижение статуса доминиона». Это неопределенное заявление не удовлетворило Индию. Теперь Конгресс изменил свою цель, потребовав полной независимости Председательствуя на Лахорской сессии Конгресса в 1929 году, Джавахарлал Неру сказал: "У нас было много разногласий по поводу независимости и статуса доминиона, и мы спорили о словах. Однако в действительности речь идет о приходе к власти, каким бы словом она ни была названа. Я не думаю, что какая-либо форма статуса доминиона, примененная к Индии, даст нам реальную власть».


КОНСТИТУЦИОННОЕ РАЗВИТИЕ
403
Конференция круглого стола. Комиссия Саймона предложила обсудить вопрос об индийской конституции на Конференции круглого стола. В октябре 1929 года английский премьер-министр Рамсей Макдональд принял это предложение. В том же месяце вице-король лорд Ирвин сделал заявление, о котором говорилось выше.
Первая сессия Конференции круглого стола была созвана в Лондоне в ноябре 1930 года. Отказавшись участвовать в конференции, Конгресс начал движение «гражданского неповиновения», возглавленное А1ахатмой Ганди. В работе второй сессии Конференции круглого стола (осень 1931 г.) Ганди принял участие в качестве единственного представителя Конгресса. К тому времени он приостановил кампанию «гражданского неповиновения», заключив пакт с лордом Ирвином. Третья сессия Конференции круглого стола началась в 1932 году. На ней присутствовали представители всех значительных политических групп в Индии, правителей индийских княжеств и представители трех политических партий Англии. Ее работа могла бы быть более полезной и практически ценной, если бы сессия не была столь многолюдной и разнообразной по своему составу. Единственным осязаемым результатом было возникновение идеи федерации—идеи создания Индийской федерации, состоящей из английских провинций в Индии и индийских княжеств. Призыв Махатмы Ганди положиться на Конгресс не получил отклика у английского правительства, а неудача попыток Ганди преодолеть разногласия между мусульманами и индусами, причиной которой, как утверждают, явилась непримиримость некоторых мусульманских лидеров, тайно поддерживаемых европейцами, привела к появлению «Решения о представительстве религиозных общин» (Communal Award) Рамсея Макдональда1. Таким образом, система, изобретенная лордом Минто в 1909 году, была сохранена и расширена в 1932 году. Впоследствии это решение было частично видоизменено в Пу кеком пакте, который был принят индусскими лидерами после объявления Махатмой Ганди голодовки в целях предотвращения политического раскола между так называемыми «кастовыми индусами» и «индусами из выделенных каст».
Закон об управлении Индией (1935 г.). На основе материалов Конференции круглого стола английское правительство подготовило в 1933 году Белую книгу, которая в дальнейшем легла в основу закона об управлении Индией 1935 года. Этот закон был проведен в палате общин министром по делам Индии Са?луэлем Хором.
Не имея возможности подробно рассмотреть сложные положения этого закона, мы коротко остановимся лишь на наиболее важных из них. Закон предусматривал образование Индийской федерации, состоящей из провинций Британской Индии и индийских княжеств. Княжества входили в федерацию на добровольных началах. Федерация не могла быть создана до тех пор, пока в нее не войдут княжества, общая численность населения которых составила бы не менее 39 490 956 человек и которые имели бы право на занятие не менее половины из 104 мест в Государственном совете. Условия, на которых данное княжество вступало в федерацию, должны были быть изложены в «Грамоте о вступлении».
Федеральную исполнительную власть должны были осуществлять генерал- губернатор и совет министров. Министры назначались генерал-губернатором и могли быть смещены в любое время по его усмотрению. В некоторых специально оговоренных вопросах на генерал-губернатора возлагалась «особая ответственность» (таким вопросом являлось, например, предотвращение серьезной угрозы миру и спокойствию в Индии или в какой-либо ее части). В подобных
1 «Решение о представительстве религиозных общин» сохранило раздельные избирательные курии—для мусульман и для индусов—и, кроме того, установило отдельную курию для так называемых низших каст индусов или «неприкасаемых», которые стали официально именоваться «выделенными кастами» (Scheduled castes).—Прим. ред.


404
ИСТОРИЯ ИНДИИ
случаях он имел полную свободу действий; мог принимать или отвергать советы министров. В таких вопросах, как оборона, религиозные дела, внешняя политика, управление территориями, населенными племенами, генерал-губернатор также был уполномочен действовать «по своему усмотрению». Для ведения этих дел генерал-губернатор назначал трех советников. Таким образом, (отвергнутая комиссией Саймона диархия специально предусматривалась для федерации законом 1935 года. В провинциях Британской Индии исполнительная власть генерал-губернатора распространялась на все вопросы, по которым федеральные законодательные органы могли издавать законы. Однако в княжествах, вошедших в федерацию, она распространялась только на те вопросы, которые согласно «Грамоте о вступлении» передавались под федеральный контроль. Более того, в то время как во главе одних федеральных ведомств стояли министры, другие были оставлены под управлением советников.
За исключением права контроля, предоставленного федерации согласно «Грамоте о вступлении», права и обязанности Британской короны в отношении индийских княжеств оставались без изменений. Эги права и обязанности были ■оставлены в ведении представителя короны. Разрешалось совмещение постов генерал-губернатора и представителя короны.
Федеральную законодательную власть должны были осуществлять король {представленный генерал-губернатором), Государственный совет и Палата ассамблеи, или Федеральная ассамблея. Государственный совет должен был быть постоянным органом, одна треть членов которого сменялась бы через каждые три года. В нею должны были входить 156 членов от Британской Индии и до 104 членов от княжеств. Члены совета от Британской Индии избирались прямым голосованием по куриям, но шесть членов совета назначались генерал-губернатором. Члены совета от княжеств назначались их князьями. В ассамблею должны были входить 250 представителей от Британской Индии и до 125 представителей от княжеств. Представители от Британской Индии избирались, но не прямым голосованием населения, а косвенно—депутатами провинциальных законодательных собраний по системе пропорционального представительства с правом одного передаваемого голоса. Представители от княжеств назначались их князьями.
Так же как и в федерации, исполнительная власть в провинциях возлагалась на губернатора, положение которого в провинции во многом было сходно с положением генерал-губернатора в федерации. Он нес «особую ответственность» по ряду специально определенных вопросов (например, предотвращение угрозы миру и спокойствию в провинции или в любой ее части), и в ряде других вопросов он мог действовать «по своему усмотрению». Давать советы губернатору и оказывать ему помощь должен был совет министров, члены которого назначались и смещались «по усмотрению губернатора».
Состав провинциальных законодательных органов, естественно, не был одинаковым во всех провинциях, но повсюду сохранялась в силе система выборов по куриям. Все депутаты всех провинциальных законодательных собраний избирались прямым голосованием населения. Однако в шести провинциях ^Мадрас, Бомбей, Бенгалия, Соединенные провинции, Бихар и Ассам) законодательный орган состоял из двух палат: Законодательного совета и Законодательного собрания, и в каждом Законодательном совете несколько членов назначалось губернатором.
Провинции, находившиеся под управлением главных коммишенеров, оставались в непосредственном ведении генерал-губернатора, и на них распространялась власть федеральных законодательных органов. Бирма была отделена от Индии, а ее административное устройство было определено особо.
В федерации разделение законодательной власти неизбежно. Закон 1935 года предусматривал существование трех категорий законов: федеральных, провинциальных и совпадающих законов. Был создан федеральный суд, исклю¬


КОНСТИТУЦИОННОЕ РАЗВИТИЕ
405
чительной юрисдикции которого подлежали все споры между федерацией, провинциями и княжествами, входящими в федерацию.
Закон 1935 года не удовлетворил ни одну из основных партий Индии. В президентской речи на Бомбейской сессии Конгресса в 1934 году Раджендра Прасад дал подробный анализ закона: он критиковал главным образом систему назначения князьями представителей в федеральный законодательный орган, «особую ответственность» генерал-губернатора и губернаторов провинций и их право действовать «по своему усмотрению», учреждение вторых палат в провинциальных законодательных органах» и отсутствие в законе каких-либо положений, которые предусматривали бы «автоматический рост или развитие самоуправления». Он сказал: «Это будет федерация, на одной трети территории которой укрепится необузданный деспотизм, при всяком удобном случае стремящийся подавить народную волю в остальных двух третях страны».
Мусульманская лига осудила план федерации как план, «задуманный для того, чтобы оттянуть на неопределенное время и предотвратить достижение самой заветной цели Индии—создания полностью ответственного правительства»; однако, по мнению Лиги, систему провинциальных органов следовало «использовать настолько, насколько это возможно». Князья же не захотели принять систему, которая означала умаление их автократических привилегий. Итак, закон 1935 года в части, касающейся создания федерации, осуществлен не был, а в части, касающейся провинций, этот закон вступил в силу в апреле 1937 года
Провинциальная автономия. Важнейшей особенностью закона 1935 года явилось провозглашение провинциальной автономии. С этой точки зрения он представлял собой полную противоположность Закону о хартии 1833 года, который целиком подчинял провинциальные правительства центральному как в отношении законодательства, так и в отношении управления. Такая централизация вызывала затруднения и даже конфликты. Увеличивающаяся сложность законодательства и управления требовала постепенного ослабления контроля со стороны правительства Индии. Закон 1861 года предусматривал частичную децентрализацию в области законодательства; проект лорда Мэйо относительно децентрализации финансов ознаменовал новую тенденцию в управлении Индией. В 1891 году Лэнсдаун заявил: «Все мы любим рассуждать о необходимости децентрализовать наше управление». При этом он усмотрел хороший пример децентрализации в существовании княжеств. При лорде Керзоне в значительной мере имело место возвращение к старой политике централизации. В 1907 году лорд Морли назначил комиссию по децентрализации, которая рекомендовала ослабить контроль центра над деятельностью провинциальных властей по некоторым вопросам. В 1912 году были произведены некоторые изменения в системе финансов, но они не внесли существенных перемен в отношения между центральным и местными правительствами.
В послании к министру по делам Индии от 25 августа 1911 года правительство Индии высказало новую точку зрения по этому вопросу. В послании говорилось: «... безусловно, со временем нужно будет удовлетворить справедливое требование индийцев об увеличении их роли в управлении страной, и тогда вопрос будет заключаться в том, каким образом произвести передачу полномочий, чтобы при этом не подорвать верховную власть генерал-губернатора и совета. Единственно возможным решением этой трудной проблемы, повидимому, является постепенное предоставление провинциям все большего самоуправления, пока, наконец, Индия не будет состоять из ряда административных единиц, автономных во всех своих делах, причем правительство Индии будет иметь право вмешиваться в случае неудовлетворительного управления, но, как правило, его деятельность будет ограничиваться вопросами общеимперского значения». Хотя министр по делам Индии лорд Крю заявил, что децентрализация не означает установления общественного контроля над управлением


406
история индии
провинциями, все же идея «административных единиц, автономных во всех своих делах», овладела умами индийских политических деятелей. В совместном проекте Национального конгресса и Мусульманской лиги, выработанном в 1916 году, говорилось: «Правительство Индии, как правило, не будет вмешиваться в местные дела провинций, оно будет ведать лишь теми делами, которые не резервируются специально за провинциальными властями». Доклад Монтегю—Челмсфорда рекомендовал, чтобы централизация ослабевала по мере усиления общественного контроля над управлением провинциями. Закон 1919 года в значительной степени освободил правительства провинций от контроля со стороны правительства Индии, предусмотрев передачу полномочий провинциальным властям; но система управления в целом оставалась централизованной.
Идея создания федерации, состоящей из провинций Британской Индии и индийских княжеств, возникла еще до введения реформ Монтегю—Челмсфорда, но практическое значение она приобрела только после Конференции круглого стола. В меморандуме, представленном Махатмой Ганди Конференции круглого стола, точка зрения Конгресса была изложена следующим образом:
«В будущем Индия должна стать федеративным государством; полномочия английского правительства в Индии должны быть переданы федерированным единицам, если только в дальнейшем не окажется, что это противоречит жизненным интересам Индии». Рекомендуя предоставить провинциям автономию, Объединенный парламентский комитет в то же время подчеркивал, что единство Индии должно быть сохранено.
Тип провинциальной автономии, установленный законом 1935 года, не удовлетворил Конгресс, несмотря на то, что лорд Линлитгоу неоднократно подчеркивал политическую ценность этой автономии. Мусульманская лига проявила явную враждебность к федерации, но в надежде на захват власти в провинциях, где мусульмане составляют большинство населения, она решила, что «конституцию в части, касающейся провинциального управления, следует использовать настолько, насколько это возможно». Так подготавливались предпосылки для вивисекции Индии по религиозно-общинному принципу.
Проблема религиозных общин. Единство индусов и мусульман, выразившееся в халифатистском движении, достигло наибольшего развития в 1921 гсду. Однако вскоре после этого положение начало постепенно ухудшаться После провала Конференций всех партий в Калькутте в 1928 году все надежды на создание новых основ для единства между Конгрессом и Лигой были фактически оставлены. Английское правительство сделало все возможное, чтобы предотвратить создание единого политического фронта в Индии. Джинна сформулировал свои «14 пунктов»1. На Конференции круглого стола Мусульманская лига не была представлена, и, в то время когда Мадан Мохан Малавия проводил конференцию единства в Аллахабаде с целью добиться расположения Мусульманской лиги, Самюэль Хор сделал Мусульманской лиге более выгодное предложение (ЗЗ^з процента мест в Центральном законодательном собрании и отделение Синда). Все шансы на создание единства были, таким образом, потеряны, и реальным результатом Конференции круглого стола явилось «решение о представительстве религиозных общин», выработанное английским правительством. В отношении этого решения Национальный конгресс занял необычную для него позицию, но эта половинчатая уступка не удовлетворила мусульман.
Тем временем Джинна отказался от своих старых национальных идей и стал укреплять свое влияние в мусульманской общине. Он решил принять закон 1935 года в части, касающейся провинциального управления, одновременно резко возражая против федерального устройства. Образовав в 1937 году свои
1 Речь идет об определении лидером Мусульманской лиги ее политических требований.— Прим. ред.


КОНСТИТУЦИОННОЕ РАЗВИТИЕ
407
правительства в некоторых провинциях, Конгресс отказался от формирования коалиционных правительств, а в Соединенных провинциях Мусульманская лига отвергла условия сотрудничества, предложенные Конгрессом.
Джинна резко протестовал против того,что он называл политикой «Индостан для индусов». Он «разоблачал» «маневры» «конгрессовского фашизма» и выдвинул несколько обвинений против конгрессистских правительств. Конгресс отверг обвинения Джинны, которые последний даже не попытался обосновать. Интересно привести комментарии промусульмански настроенного наблюдателя Коупленда, который писал: «Разногласия не имеют серьезного значения, так как спорные вопросы сами по себе не могут отражать силу и глубину возмущения мусульман. Случаи индусо-мусульманских столкновений не были многочисленными, если учитывать огромные размеры территории. Некоторые из них были очень незначительными. Подобные инциденты случались время от времени и ранее».
Однако Джинна продолжал говорить о серьезности так называемых «зверств индусов», и, когда Конгресс потребовал от Законодательного собрания выработки конституции для Индии, он назвал это попыткой укрепить хинду радж [господство индусов.—Ред.]. Таким образом, достичь согласованного решения конституционной проблемы оказалось невозможно. Начало второй мировой войны углубило разногласия между тремя сторонами: английским правительством, Национальным конгрессом и Мусульманской лигой. Джинна принялся развивать теорию «двух наций»1, которую до этого уже выдвигали некоторые мусульманские деятели. Он не внес ни одного конструктивного предложения, которое облегчило бы выработку конституции, приемлемую для обеих сторон. Его конструктивное предложение было выдвинуто в туманной форме в 1940 году—это была знаменитая резолюция о Пакистане. В ней предлагался разрушительный по своему характеру план, так как он означал полный отказ от единства Индии, которое складывалось в стране в течение двухсот лет английского правления.
Индийские княжества. В докладе «Монтфорда» признавалась желательность «более тесного» вовлечения индийских княжеств «в орбиту империи», одновременно указывалось, что «никакие конституционные изменения, которые могут иметь место, не затронут прав, достоинства и привилегий княжеств, признанных в договорах, санадах [грамотах.—Ред.1, соглашениях или существующих согласно установившейся практике». 8 февраля 1921 года была создана Палата князей, являвшаяся совещательным и консультативным органом, но не исполнительным.
27 марта 1926 года лорд Ридинг направил низаму письмо, в котором следующим образом излагалась доктрина верховной власти:
«Суверенитет Британской короны в Индии является верховным, и поэтому ни один правитель индийского княжества не может законно претендовать на право вести переговоры с английским правительством на равных началах. Верховенство английского правительства основано не только на договорах и соглашениях, но и существует независимо от них. Помимо прерогатив английского правительства в вопросах, касающихся сношений с иностранными державами и внешней политики, его правом и обязанностью является поддержание мира и порядка во всей Индии при тщательном соблюдении всех договоров и соглашений».
«Договорные права»1  2 обсуждались в историческом и юридическом аспектах в комитете Неру и в назначенном английским правительством комитете
1 Джинна утверждал, что индусы и мусульмане, населяющие Индию, якобы являются двумя разными нациями.—Прим. ред.
2 То есть права, вытекающие из «договоров» и «соглашений» между княжествами я английскими властями в Индии.—Прим. ред.


408
ИСТОРИЯ ИНДИИ
по изучению индийских княжеств (под председательством Харкорта Батлера). Эти обсуждения носили более или менее академический характер. Комитет Неру справедливо указал, что вопрос о княжествах «является скорее делом государственного деятеля, чем исследователя-юриста». Но даже «исследователь-юрист» не может забывать, что на договоры, заключенные более столетия назад при обстоятельствах, не имеющих ни малейшего сходства с политической обстановкой в Индии 30-х годов XX века и в различное время по-разному трактовавшиеся верховной властью, нельзя больше ссылаться для защиты системы княжеств, которую общественное мнение не хотело дольше терпеть.
Международное право не распространяется на отношения с индийскими княжествами, но принцип rebus sic stantibus1 основан на здравых практических соображениях, которые не могут игнорироваться государственными деятелями.
Комитет Неру обсуждал вопрос, может ли верховенство короны быть передано правительству Индии, если Индия получит статус доминиона. Закон 1935 года содержал отрицательный ответ на это притязание комитета Неру. В законе предусматривалось, что осуществлять верховенство будет представитель короны, а не генерал-губернатор или правительство Индии. Конгресс придерживался осторожной политики по отношению к княжествам, но растущее политическое недовольство в Британской Индии не могло не перекинуться и в княжества. Лорду Линлитгоу не удалось заставить княжества присоединиться к проектируемой федерации.
Многие проницательные обозреватели политических событий в Индии полагают, что, приглашая князей на Конференцию круглого стола, английское правительство не руководствовалось искренним желанием создать единообразие в политическом устройстве Индии. Оно, скорее, стремилось использовать князей для того, чтобы на практике свести к нулю ту передачу власти, которую оно могло быть вынуждено произвести. Князья едва ли могли быть дружески настроенными и надежными партнерами национального движения, которое стремилось к действительной передаче власти. Однако закон 1935 года ставил создание федерации в зависимость от сотрудничества князей. По выражению президента Конгресса, создавалась такая «федерация, на одной трети территории которой укрепится необузданный деспотизм, при всяком удобном случае стремящийся подавить народную волю в остальных двух третях страны».
Князья в конечном итоге ответили отказом на предложение верховной власти вступить в федерацию. Помимо политики Конгресса и Мусульманской лиги, именно это нежелание князей сотрудничать сделало невозможным осуществление тщательно разработанного проекта создания федерации. В стране происходили серьезные перемены, которые встревожили князей. Ведь если «Британская Индия» приобретет «демократические свободы», то «княжеская Индия» не сможет сохранить навсегда «необузданный деспотизм». Поэтому князья отошли в сторону, надеясь, что задержка осуществления проекта федерации будет означать затяжку предоставления «демократических свобод» Британской Индии.
Возможно, существовала и другая важная причина, которая помешала князьям принять проект федерации. В президентской речи Раджендры Прасада на Бомбейской сессии Конгресса (1934 г.) содержалось одно важное заявление: «Сами князья будут еще более беспомощными, чем сейчас, они скоро почувствуют последствия создания федерации, задуманной с целью оградить их от губительного для них вмешательства народа Британской Индии, но в то же время держать их в подчинении у вице-короля». Согласие князей с проектом федерации означало бы подчинение двум властям. Федеральное правительство.
1 Термин международного права—«оговорка о неизменных обстоятельствах», дающая право одностороннего расторжения договора в случае серьезного изменения тех обстоя тельств, при которых он был заключен.—Прим. ред.


КОНСТИТУЦИОННОЕ РАЗВИТИЕ
409
Индии, в котором Конгресс, несомненно, имел бы преобладающее, если и не всегда действенное влияние, получало право контролировать управление княжествами в некоторых существенных вопросах. При этом хорошо известно, что в современных условиях власть центральных органов федерации обычно растет в ущерб самостоятельности ее составных частей. Но установление федерального контроля не освободило бы князей от контроля верховной власти, который не был точно определен. Доклад комитета Батлера отверг точку зрения князей на верховенство Британской короны. Когда закон 1935 года находился в стадии подготовки, князья 'потребовали авторитетного определения понятия «верховенство» короны, но ответ английского правительства был туманным и разочаровывающим. «Характер их взаимоотношений с королем-императором не подлежит обсуждению»,—заявил министр по делам Индии. Другими словами, верховная власть остается верховной, даже если некоторая доля «внутреннего суверенитета» переходит к федерации, в которой господство принадлежит Конгрессу. Зачем же было князьям идти в подчинение двум хозяевам вместо одного?
Если князья боялись Конгресса, то Конгресс, в свою очередь, боялся князей. Одно из основных возражений Конгресса против проекта федерации относилось к тому положению, которое князья должны были занимать там. Конечно, существовали и другие возражения, например отмечалось, что центр не будет располагать реальной властью, указывалось на недостатки в проекте провинциального управления, на специальные полномочия генерал-губернатора и губернаторов, на защиту интересов европейцев ит. д. Конгресс проводил последовательную политику противодействия закону 1935 года, особенно проекту создания федерации, и выдвинул демократический принцип, согласно которому новая конституция должна была быть выработана подлинно представительным учредительным собранием. Английское правительство не отнеслось к этому предложению серьезно и нашло себе союзника в лице Джинны.
Провинциальная автономия на практике. В апреле 1937 года Закон об управлении Индией 1935 года был навязан Индии вопреки ее желанию и несмотря на ее протесты. Провинциальная автономия была введена в одиннадцати провинциях1. Эта автономия была ограничена многими «оговорками» и скована так называемой «особой ответственностью» губернатора. В результате выборов Конгресс получил абсолютное большинство в Законодательных собраниях пяти провинций (Мадрас, Центральные провинции, Соединенные провинции, Бихар и Орисса); в четырех провинциях (Бомбей, Северо-Западная пограничная провинция, Бенгалия и Ассам) он оказался партией, получившей наибольшее число голосов. Мусульманская лига не смогла обеспечить себе большинство ни водной из провинций. Сначала Конгресс отказался сформировать правительства, опасаясь, что министры не будут иметь действительной возможности управлять провинциями в соответствии со своими взглядами. В июне 1937 года лорд Линлитгоу в публичном заявлении заверил Конгресс в том, что губернаторы не будут вмешиваться в повседневное управление провинциями. Тогда Конгресс сформировал правительства в семи провинциях (в Бомбее, Мадрасе, Соединенных провинциях, Бихаре, Центральных провинциях, Ориссе и Северо-Западной пограничной провинции). В 1938 году Конгресс присоединился к коалиционному правительству в Синде, и премьер-министр, конгрессист, сформировал коалиционное правительство в Ассаме. Таким образом, все провинции, кроме Бенгалии и Пенджаба, фактически попали под управление Конгресса.
Конгресс в оппозиции. В сентябре 1939 года в Европе разразилась война и Индию вовлекли в нее, не поинтересовавшись предварительно тем, как отне¬
1 Бирма была отделена от Индии 1 апреля 1937 года.


410
ИСТОРИЯ ИНДИИ
сется к этому индийская общественность, и даже не сделав формального запроса о мнении центрального законодательного органа. Эго сразу обнаружило глубину пропасти, разделявшей Национальный конгресс и английское правительство. Конгресс заявил, что «вопрос о войне и мире для Индии должен быть решен самим индийским народом» и отказался «оказать какое-либо содействие в войне, которая велась бы в империалистических целях и ради укрепления империализма в Индии и других странах». Конгресс просил английское правительство «заявить в недвусмысленной форме, каковы его цели в войне, его отношение к демократии, к империализму и каково будет новое устройство мира». Было также предъявлено требование «провозгласить Индию независимой нацией и в связи с этим предоставить ей свободу в возможно большем масштабе». Поскольку английское правительство не дало удовлетворительного ответа, конгрессистские правительства провинций объявили о своем уходе в отставку. Пять провинций (Бомбей, Мадрас, Соединенные провинции, Бихар, Центральные провинции) в соответствии с разделом 93-м закона 1935 года оставались под единовластным управлением губернаторов вплоть до восстановления в 1946 году конгрессистских правительств. В Северо-Западной пограничной провинции было образовано правительство Мусульманской лиги, но в 1945 году на его место пришло коигрессистское правительство. В Ориссе сменилось несколько коалиционных правительств, но в 1946 году к власти опять пришел Конгресс. В Ассаме было образовано правительство Лиги, но в 1946 году его сменило правительство Конгресса. В Синде и Бенгалии, несмотря на отдельные временные победы групп, не примыкавших к Лиге, укрепилась власть Мусульманской лиги. Пенджаб оставался под властью Юнионистской партии вплоть до создания в 1946 году коалиционного правительства Конгресса, Сикхской и Юнионистской партий.
Даже после отставки провинциальных правительств Конгресс не предпринимал ничего, что создавало бы затруднения для правительства, за исключением предъявления требования о созыве Учредительного собрания в целях выработки новой конституции. Махатма Ганди писал: «Мы не хотим независимости на развалинах Англии». В 1940 году Конгресс предложил сотрудничество на определенных условиях, из которых главным было требование немедленного провозглашения «полной независимости Индии» и создания Временного центрального национального правительства. 8 августа 1940 года лорд Линлитгоу сделал заявление, в котором заверил меньшинства в том, что конституция не будет выработана без их согласия; кроме того, в заявлении содержалось условное признание права индийцев выработать свою собственную конституцию и было сказано, что орган по выработке конституции должен быть создан после войны. Махатма Ганди писал, что это заявление «углубило пропасть между Индией, представленной Национальным конгрессом, и Англией». Тогда Национальный конгресс начал движение сатьяграха под руководством Ганди в поддержку скромного требования свободы слова. Он решил, что эта кампания не должна перерастать в «массовые действия», так как в этом случае она поставит в затруднение правительство. Сатьяграха являлась просто «моральным протестом».
Рождение Пакистана. В 1937 году Мусульманская лига и ее вождь М. А. Джинна не играли значительной роли в политической жизни Индии. Так, на выборах, проходивших на основании закона 1935 года, Мусульманская лига получила только ПО из всех 482 предназначенных для мусульман мест в одиннадцати провинциях. Когда Национальный конгресс сформировал про- винициальные правительства, Джинна заявил, что мусульмане «не могут ожидать при конгрессистском правлении ни справедливости, ни честного отношения к себе» В 1939 году Мусульманская лига издала три документа, в которых описывались «зверства», якобы учиненные индусами над мусульманами, и выдвигались серьезные обвинения против нескольких конгрессистских правительств.


КОНСТИТУЦИОННОЕ РАЗВИТИЕ
411
Реджинальд Коупленд говорит: «Беспристрастный наблюдатель придет к заключению, что многие из этих обвинений были либо преувеличены либо несерьезны... и заявления о том, что конгрессистские правительства преднамеренно проводили антимусульманскую политику, конечно, не подтвердились... Но как бы то ни было, рядовые мусульмане очень легко поверили обвинениям, предъявленным Конгрессу...» Популярность Джинны среди мусульман, естественно, возросла. Когда конгрессистские правительства ушли в отставку, Джинна заявил, что окончание правления Конгресса в провинциях следует ежегодно торжественно праздновать как «день освобождения».
Вскоре после провозглашения автономии провинций Джинна начал проповедовать теорию о том, что индийские мусульмане являются «нацией», а не просто религиозной общиной. В статье, опубликованной в английском журнале в январе 1940 года, он писал: «В Индии существуют две нации, каждая из которых должна участвовать в управлении их общей родиной». В своей президентской речи на лахорской сессии Мусульманской лиги, состоявшейся в марте 1940 года, Джинна подчеркнул различия между индуизмом и исламом: «Эго не религии в узком смысле слова, это, по существу, два различных общественных порядка, и утверждения о том, что индусы и мусульмане смогут когда-либо слиться в единую нацию, являются фантазией... Индусы и мусульмане имеют различные религиозные убеждения, общественные обычаи, литературу... Если соединить в одном государстве две нации, одна из которых составляет меньшинство населения, а другая—большинство, это должно привести к росту недовольства и, в итоге, к разрушению любой системы, которая может быть создана для управления таким государством».
Итак, мусульмане должны иметь свое собственное государство, утверждал Джинна; они «не примут никакого устройства, неизбежным результатом которого будет создание правительства с индусским большинством». Эго государство должно включать «родину» мусульман, то есть те районы Северо-Западной и Северо-Восточной Индии, в которых мусульмане составляли большинство населения. Эта идея не была открытием Джинны. В 1930 году пенджабский поэт и философ Мухаммед Икбал предложил создать единое автономное—но не независимое—государство, в которое вошли бы Пенджаб, Северо-Западная пограничная провинция, Синд и Белуджистан и которое должно было составить часть слабо централизованной федерации Индии. В 1933 году Чаудхури Рахмат Али, пенджабский студент-мусульманин, выдумал слово «Пакистан» («Страна чистых»). Пакистан должен был явиться мусульманским государством, включающим Пенджаб (обозначенный буквой «П»), Северо-Западную пограничную провинцию, или афганскую территорию (обозначенную буквой «А»), Кашмир (обозначенный буквой «К»), Синд (обозначенный буквой «С») и Белуджистан (сокращенно обозначенный «стан»). В 1940 году Чоудхури Рахмат Али предложил, чтсбы составными частями Пакистана стали также Ассам и Хайдерабад.
В марте 1940 года в Лахоре состоялась сессия Мусульманской лиги. Эта сессия приняла резолюцию, в которой говорилось, что мусульмане отвергнут любой проект конституции, если он не будет основан на следующих принципах: «Географически смежные территориальные единицы составляются в районы, при образовании которых должно быть проведено такое территориальное урегулирование, какое может оказаться необходимым; районы, где мусульмане составляют большинство, как, например, в северо-западной и восточной зонах Индии, должны быть сгруппированы с тем, чтобы составить независимые государства, в которых составные части будут автономны и суве- ренны». Эта резолюция ясно не указывала на размеры Пакистана. В ней говорилось о «единицах», «районах», «областях», «зонах» и «территориальном урегулировании», но не упоминались существующие политические или административные единицы. В начале 1942 года Джинна говорил Коупленду, что Пакистан будет «мусульманским государством или государствами и будет


412
ИСТОРИЯ индии
включать Северо-Западную пограничную провинцию, Пенджаб и Синд, в одной части Индии, и Бенгалию—в другой». Он не претендовал на Белуджистан и Ассам, так же как и на Кашмир и Хайдерабад. В меморандуме, представленном «миссии членов английского кабинета министров»1 12 мая 1946 года, Мусульманская лига требовала, чтобы «шесть мусульманских провинций (Пенджаб, Северо-Западная пограничная провинция, Белуджистан, Синд, Бенгалия и Ассам) были объединены в одну группу». При этом не объяснялось, почему Ассам был назван мусульманской провинцией.
Сепаратизм, который привел к созданию Пакистана, имеет свою длительную историю. Английская политика «разделяй и властвуй», которая осуществлялась путем предоставления особых уступок мусульманам, вызвала отчуждение между ними и индусами. Особо следует упомянуть о «раздельных избирательных куриях». Отрицательные последствия выборов по религиозно-общинным куриям были настолько очевидны, что даже авторы доклада Монтегю—Челмсфорда не могли этого отрицать. Они отмечали, что «деление по принципу религий и классов означает создание политических лагерей, враждебных друг другу, и приучает людей мыслить как приверженцев той или иной доктрины, а не как граждан страны. Трудно представить, как может когда-либо произойти переход от этой системы к национальному представительству». Но они делали вывод о том, что нельзя отказаться от обещания, данного мусульманам в 1909 году. «Решение о представительстве религиозных общин» Макдональда не только закрепило, но и расширило систему религиозно-общинного представительства.
Миссия Криппса (1942 г.). Крупные победы, одержанные Японией в течение первых месяцев 1942 года, вынудили английское правительство сделать серьезную попытку выйти из тупика, создавшегося в Индии. И марта 1942 года премьер-министр Англии Черчилль объявил, что член правительства Стаффорд Криппс отправится в Индию, чтобы разъяснить конституционные предложения, принятые английским правительством, и «убедиться на месте, путем личных переговоров», могут ли эти предложения «достичь своей цели». Стаффорд Криппс прибыл в Дели 22 марта 1942 года, а 13 апреля 1942 года выехал из Карачи в Лондон.
Проект декларации английского правительства содержал следующие предложения:
1. «Сразу же после прекращения военных действий будут предприняты шаги к созданию выборного органа для выработки новой конституции для Индии».
2. «Будут приняты меры с целью обеспечить участие индийских княжеств в органе по разработке новой конституции».
3. Английское правительство обязуется «принять и немедленно начать выполнять конституцию, выработанную таким образом», при соблюдении следующих условий:
а) Каждая провинция Британской Индии имеет право отказаться принять новую конституцию и сохранить существующее конституционное положение, сохраняя при этом право присоединиться к Союзу, если она пожелает этого.
С теми провинциями, которые не пожелают вступить в Союз, английское правительство готово разработать новое устройство, предоставляющее им в полном объеме тот же статус, что и у Индийского союза.
б) Орган по разработке конституции заключит с английским правительством договор по «всем существенным вопросам, возникающим при полной передаче ответственности Англией Индии», гарантирующий «защиту расовых и религиозных меньшинств». Однако этот договор не будет «налагать какие- либо ограничения на право Индийского союза определять в будущем свои
1 См. стр. 404.


КОНСТИТУЦИОННОЕ РАЗВИТИЕ
413
отношения с другими государствами—членами Британского содружества наций».
4. Орган по разработке конституции будет избран членами нижних палат провинциальных законодательных органов на основе пропорционального представительства.
5. До тех пор пока конституция не будет выработана, английское правительство останется ответственным за оборону Индии, но оно «желает, чтобы руководители основных групп индийского народа немедленно приняли деятельное участие в работе органов Индии, Британского содружества наций и Объединенных наций, и приглашает их сделать это».
В этой декларации Индии давались лишь обещания, выполнять которые обязывались только в будущем. Говорят, что Махатма Ганди заметил, что это был «чек, помеченный задним числом». Во-вторых, положение о праве провинций не вступать в Индийский союз являлось прямым поощрением, если не явным принятием требования о создании Пакистана. В-третьих, предлагаемое положение об обороне было неприемлемым для Конгресса. В-четвертых, Конгресс потребовал, но не получил даже неофициальных заверений в том, что генерал-губернатор будет действовать как конституционный правитель в соответствии с советами национального правительства, состоящего из индийских лидеров. По словам Джавахарлала Неру, план Криппса означал, что «существующая структура управления останется такою, какой она была прежде, сохранится деспотическая власть вице-короля, а некоторые из нас смогут стать одетыми в ливреи членами его свиты в походе и присматривать за маркитантскими лавками и тому подобным». Итак, Национальный конгресс не принял это предложение английского правительства. Мусульманская лига также отвергла его и вновь потребовала образования Пакистана.
Лозунг «Вон из Индии!» и августовское восстание 1942 года. Когда Криппс уезжал из Индии, страна находилась в состоянии небывалого возбуждения. Национальный конгресс не мог больше откладывать осуществление политики деятельного противодействия английскому правительству, которое даже в этот критический момент, когда японцы находились у границ Индии, отказалось удовлетворить требования индийского народа. Вскоре после отъезда Стаффорда Криппса, Махатма Ганди выдвинул лозунг «Вон из Индии!», и сделал этот лозунг боевым девизом национального движения. 10 мая 1942 года он писал в «Хариджане»: «Присутствие англичан в Индии равносильно приглашению Японии вторгнуться в Индию. Удаление англичан устранит эту приманку...» Некоторое время спустя он писал: «Оставьте Индию на милость бога, или, попросту говоря, на милость анархии. Тогда все партии перегрызутся между собой как собаки или же придут, столкнувшись с действительной ответственностью, к разумному соглашению...»
14 июля 1942 года Исполнительный комитет (Working Committee) Национального конгресса принял резолюцию, в которой говорилось, что, если англичане не примут требование об отказе от власти. Конгресс будет «вынужден против своего желания» начать «широкую» ненасильственную борьбу под руководством Махатмы Ганди. Эта резолюция была подтверждена на сессии Все- индийского комитета Конгресса, состоявшейся 8 августа 1942 года в Бомбее. Было провозглашено, что «немедленное прекращение английского правления в Индии является настоятельной необходимостью как для блага Индии, так и для торжества дела Объединенных наций. Продолжение этого правления ведет к деградации и ослаблению Индии и делает ее все менее способной оборонять себя и участвовать в борьбе за свободу во всем мире».
На следующий день (9 августа 1942 г.) рано утром Махатма Ганди, члены Исполнительного комитета Национального конгресса и некоторые другие руководители Конгресса были арестованы, а Всеиндийский комитет и провинциальные


414
ИСТОРИЯ ИНДИИ
комитеты Конгресса были запрещены. Лорд Линлитгоу стал проводить политику жестоких репрессий по всей Индии. Внезапный арест лидеров Конгресса лишил народ руководителей, а насилия со стороны правительства побудили их прибегнуть к крайним мерам. Полная история ожесточенной борьбы масс, лишенных вождей, против тирании умирающего империализма еще не написана. Согласно официальным заявлениям, было повреждено или разрушено 250 железнодорожных станций и 500 почтовых отделений, подверглись нападениям свыше 150 полицейских участков, несколько чиновников и солдат было убито и погибло свыше 900 человек гражданского населения.
Ганди снял с себя всякую ответственность за эти акты насилия. 10 февраля 1943 года он объявил голодовку и прекратил ее по истечении трех недель— срока, который он сам установил. В знак протеста против отказа лорда Линлитгоу освободить Ганди даже тогда, когда жизнь его подвергалась серьезной опасности, три члена Исполнительного совета при генерал-губернаторе—два индуса и один парс—подали в отставку. Вскоре разразился страшный голод в Бенгалии, который унес миллионы жизней и воскресил ужасы 1770 года.
Предложение Раджагопалачари (1944 г.). Между тем Джинна продолжал настаивать на разделе Индии и создании суверенного мусульманского государства. Старый конгрессистский лидер из Мадраса Ч. Раджагопалачари выдвинул предложение о сотрудничестве между Национальным конгрессом и Мусульманской лигой на основе согласия на создание Пакистана. Махатма Ганди, освобожденный из тюрьмы б мая 1944 года, передал это предложение Джинне. Оно заключалось в следующем: 1) Мусульманская лига поддержит требование о предоставлении независимости и будет сотрудничать с Национальным конгрессом при сформировании временного правительства на переходный период; 2) по окончании войны плебисцит среди всего населения районов северо-запада и северо-востока, где преобладают мусульмане, решит, будет или не будет создано отдельное государство; 3) в случае отделения будут заключены соглашения об обороне, средствах связи и по другим важным вопросам; 4) эти условия явятся обязательными только в случае передачи Англией индийскому правительству всей полноты власти и ответственности по управлению Индией.
Джинна отклонил это предложение. Он отказался разрешить немусульманскому населению областей, в которых преобладают мусульмане, принимать участие в предлагаемом плебисците. Право на самоопределение, которого он требовал для мусульман, не должно было распространяться на немусульманское население (38 процентов всего населения на северо-западе и 48—на северо- востоке). Он также не согласился на совместный контроль в таких делах общего значения, как оборона.
План Уэйвелла (1945 г.). В октябре 1943 года лорд Уэйвелл сменил лорда Линлитгоу на посту вице-короля. Будучи главнокомандующим, он играл ведущую роль в переговорах в связи с планом Криппса. В феврале 1944 года он высказался за единство Индии: «Вы не можете,— говорил он,—изменить географию. С точки зрения обороны, а также многих внутренних и внешних экономических проблем Индия, естественно, является единым целым». Год спустя он сделал попытку найти выход из тупика в Индии. В марте 1945 года он выехал в Лондон для консультации с английским правительством. Вскоре после его возвращения в Индию (4 июня 1945 г.) министр по делам Индии Эмери сделал заявление в палате общин (14 июня 1945 г.). «Предложение, внесенное в марте 1942 года,—сказал он,—остается целиком без изменений или ограничений». Он предложил реорганизовать Исполнительный совет при генерал- губернаторе еще до выработки новой конституции. За исключением генерал-губернатора и главнокомандующего («который сохранит свое положение в качестве члена Совета по военным вопросам») все члены Исполнительного совета должны


КОНСТИТУЦИОННОЕ РАЗВИТИЕ
415
были назначаться из среды ведущих полититических деятелей Индии. Этот совет должен был составляться по принципу «сбалансированного представительства от основных общин, включая равное число мест для мусульман и кастовых индусов». Портфель министра иностранных дел (исключая дела, связанные с границами и племенами, которые рассматривались как часть проблемы обороны Индии) должен был перейти от генерал-губернатора к индийскому члену совета. Ожидалось, что сотрудничество в центре отразится и на провинциях и что будут восстановлены на основе коалиции главных партий ответственные правительства в провинциях, указанных в 93 разделе закона 1935 года.
16 июня 1945 года были освобождены из-под ареста члены Исполнительного комитета Национального конгресса, и в июне—июле 1945 года состоялась конференция ведущих политических деятелей в Симле. Соглашение о составе Исполнительного совета оказалось невозможным. Конгресс настаивал на включении в Совет двух мусульман от Национального конгресса. Являясь национальной, а не религиозной организацией, Конгресс не мог согласиться представлять только индусов. Джинна требовал, чтобы все мусульмане—члены совета назначались Мусульманской лигой. Лорд Уэйвелл объявил о неудаче конференции. Президент Конгресса Маулана Абул Калам Азад заявил, что вице-король позволил Мусульманской лиге задерживать прогресс в стране.
Субхас Чандра Бос и Индийская национальная армия. Субхас Чандра Бос, который в свое время блестяще окончил Калькуттский университет, отказался от карьеры чиновника индийской гражданской администрации и вступил под знамя Дешабанду Ч. Р. Даса. Он часто не соглашался с официальной политикой руководства Национального конгресса, хотя его преданность национальному делу никогда не подвергалась сомнениям. В 1928 году на калькуттской сессии Конгресса он требовал полной независимости для Индии, в то время как официальным требованием Конгресса являлся статус доминиона. В 1929 году в Лахоре он вышел из Национального конгресса и сформировал новую партию, которая называлась Конгрессистской демократической партией. В 1934 году, когда Махатма Ганди прекратил кампанию гражданского неповиновения, Бос охарактеризовал это как признание поражения. Несмотря на расхождения во взглядах между Босом и руководством Конгресса, Бос, тем не менее, избирался президентом Национального конгресса в 1938 и 1939 годах. Однако разногласия с руководством Конгресса побудили Боса образовать отдельную партию, известную под названием Прогрессивный блок (Forward Bloc). 26 января 1941 года он исчез из своего дома в Калькутте и тайно направился в Берлин. В 1943 году Субхас Чандра Бос прибыл в Бирму и Малайю, где японский империализм уже вытеснил английский империализм, Бос создал Индийскую национальную армию и воевал с англичанами в Ассаме. Индийская национальная армия состояла главным образом из индийских солдат английской армии, попавших в плен к японцам. Руководимые своим любимым нетаджи [вождем.—Ред.], эти солдаты забыли о всех религиозных различиях и посвятили себя великому делу борьбы за свободу Индии. Полная история их борьбы за освобождения Ассама от английских войск еще не написана. Их неравная борьба окончилась поражением, и те, кто остался в живых, попали в руки англичан, когда последние вновь оккупировали Бирму. В 1945—1946 годах английский военный трибунал судил этих героев Индийской национальной армии, и многие были приговорены к смерти. Конгресс стал на их сторону и вовремя судебного процесса послал видных адвокатов для их защиты. Сам Субхас Чандра Бос, повидимому, погиб в Сиаме 23 августа 1945 года при авиационной катастрофе1. Говоря о нем, историк Национального конгресса отмечает: «Бурная
1 Бос стоял во главе так называемой Индийской национальной армии, воевавшей на стороне японского империализма, который стремился вытеснить Англию из Бирмы и Индии и установить там свое собственное господство. В то же время бойцы «Индийской


416
ИСТОРИЯ ИНДИИ
жизнь, странное сочетание мистицизма с реализмом, большой религиозной страстности со здравым практическим умом, глубокой эмоциональной впечатлительности с холодным взвешивающим рассудком».
Выборы в законодательные органы (1945—1946 гг.). Приход лейбористской партии к власти в Англии и возрастающая сложность международной обстановки в послевоенный период изменили курс английской политики по отношению к Индии. Суд над несколькими офицерами «Индийской национальной армии» взволновал общественность. Выразив полную солидарность с идеями и интересами этих храбрых борцов, Национальный конгресс тем самым укрепил свою популярность. Было решено, что выборы в центральный и провинциальные законодательные органы произойдут зимой 1945/46 года. В сентябре 1945 года лорд Уэйвелл заявил, что после выборов будет создан орган по выработке новой конституции и что исполнительный совет будет реорганизован в соответствии с пожеланиями главных партий Индии.
На этих выборах Национальный конгресс получил почти все места для не- мусульман во всех провинциях, большинство мест для мусульман в Северо- Западной пограничной провинции и некоторое число мест для мусульман в Соединенных провинциях, Центральных провинциях, Бихаре и Ассаме. Мусульманская лига получила подавляющее большинство мест для мусульман во всех провинциях, кроме Северо-Западной пограничной провинции. Национальный конгресс сформировал правительства во всех провинциях, кроме Бенгалии и Синда. Всюду, за исключением этих двух провинций, а также Пенджаба, правительства состояли только из членов Национального конгресса. В Пенджабе было создано коалиционное правительство, в состав которого вошли конгрессисты, члены сикхской партии «Акали», а также индусы и мусульмане из Юнионистской партии.
Миссия членов английского кабинета министров (1946 г.). Зимой 1945/46 года Индию посетила парламентская делегация, имевшая целью непосредственно ознакомиться с политическим положением в стране. 19 февраля 1946 года английское правительство сделало в парламенте важное заявление: в Индию будет послана специальная миссия членов английского кабинета министров (миссия кабинета) в составе министра по делам Индии (лорд Петик-Лоуренс), министра торговли (Стаффорд Криппс)и морского министра (А. В. Александер); ей будет поручено вести переговоры с индийскими политическими лидерами об образовании органа по выработке конституции и о создании Исполнительного совета, пользующегося поддержкой главных политических партий. Во время своей миссии министры будут действовать совместно с вице-королем. 15 марта 1946 года премьер-министр Эттли заявил в палате общин, что меньшинству нельзя позволить воспрепятствовать прогрессу большинства. Это заявление было воспринято в Индии как указание на поворот в традиционной английской политике по отношению к Мусульманской лиге.
Три министра прибыли в Карачи 23 марта 1946 года и отбыли в Англию 29 июня 1946 года. В апреле они беседовали со многими индийскими политическими деятелями—лидерами всех партий и групп. В мае в Симле состоялось совещание с представителями Конгресса и Мусульманской лиги, однако Конгресс и Лига не смогли прийти к какому-либо компромиссу. 16 мая 1946 года миссия кабинета объявила свое решение.
Основные итоги деятельности миссии кабинета состояли в следующем.
Миссия рассмотрела и отвергла требование Джинны о Пакистане. Создание Пакистана не разрешило бы проблемы религиозного меньшинства; включение
национальной армии», обманутые Босом и не понимавшие подлинных целей японских империалистов, думали, что они сражаются за национальную независимость Индии.— Прим. ред.


КОНСТИТУЦИОННОЕ РАЗВИТИЕ
417
в Пакистан тех округов Бенгалии, Ассама и Пенджаба, где мусульмане не составляют большинства населения, не могло быть оправдано. Во-вторых, расчленение единой системы путей сообщения, почты и телеграфа нанесло бы ущерб Индии. В-третьих, разделение вооруженных сил Индии «связано с серьезнейшей опасностью». Наконец «существует факт географического порядка—обе половины проектируемого Пакистанского государства находились бы на расстоянии почти 700 миль друг от друга, и сообщение между ними как во время войны, так и в мирное время зависело бы от дфброй воли Индостана». Поэтому миссия предлагала, чтобы было создано одно центральное правительство, ведающее некоторыми специально определенными вопросами:
«Следует образовать Индийский союз, включающий как Британскую Индию, так и княжества, который ведал бы следующими вопросами: иностранными делами, обороной и коммуникациями; Индийский союз должен быть наделен полномочиями, необходимыми для сбора денежных средств, требующихся на указанные выше нужды».
Провинции должны пользоваться полной автономией во всех делах, не входящих в компетенцию союза. Более того, «провинции должны получить право образовывать группы со своими исполнительными и законодательными органами, и каждая такая группа провинций может определять, какие дела, находящиеся в компетенции провинций, должны подлежать совместному ведению». Шесть провинций, где среди населения преобладают индусы (Мадрас, Бомбей, Центральные провинции, Соединенные провинции, Бихар и Орисса), образуют группу А. Провинции с мусульманским большинством на северо- западе (Пенджаб, Северо-Западные пограничные провинции, Синд) образуют группу Б. Бенгалия и Ассам образуют группу В. Из провинций, находящихся под управлением главных коммишенеров, три (Дели, Аджмир-Мервар и Кург) должны присоединиться к группе А и одна (Белуджистан)—к группе Б. «Полная автономия» провинций и разрешение объединяться в группы должны были дать Мусульманской лиге, «по существу, Пакистан». Было ясно, что группы Б и В будут находиться под абсолютным контролем мусульман.
Устанавливалась сложная процедура выборов в орган по выработке конституции. Для этой цели признавались три главные курии: «общая» (где избирали все лица, которые не являлись мусульманами или сикхами), мусульманская и сикхская. Депутаты каждого провинциального законодательного собрания должны были разделиться на три группы—«общую», мусульманскую и сикхскую,—и каждая группа должна была избирать по принципу пропорционального представительства—при наличии у каждого выборщика одного голоса—своих собственных депутатов в орган по выработке конституции. Число депутатов от каждой провинции и каждой общины должно было определяться в соответствии с количеством населения: приблизительно один депутат на миллион жителей. Эта процедура должна была применяться при выборах в одиннадцати губернаторских провинциях. Иная процедура предусматривалась в отношении четырех провинций под управлением главных коммишенеров. В целом шесть провинций группы А должны были послать 187 депутатов (167 «общих», 20—от мусульман), три провинции группы Б—35 депутатов (9 «общих», 22—от мусульман, 4—от сикхов) и две провинции группы В—70 депутатов (34 «общих», 36—от мусульман). К этим 292 депутатам нужно добавить 4 депутата от четырех провинций, находившихся под управлением главных коммишенеров, и не свыше 93—от индийских княжеств. Метод посылки представителей от княжеств должен был быть «определен путем консультации».
Образованный таким образом орган по выработке конституции должен был подразделяться натри секции (секция А, соответствующая группе А, и т. д.). Каждой секции надлежало выработать конституцию для своих провинций, решив, нужна ли общая конституция для данной группы провинций. Всем трем секциям и представителям от княжеств надлежало совместно выработать консти¬


418
ИСТОРИЯ ИНДИИ
туцию для союза. Должен был быть создан консультативный комитет по вопросам прав граждан, меньшинств, территорий племен и особых территорий.
Конституция союза и конституции групп провинций должны были «содержать условие, согласно которому любая провинция сможет большинством голосов ее законодательного собрания, потребовать пересмотра статей конституции через десять лет после вступления ее в силу и затем через каждые последующие десять лет». Кроме того, каждая провинция могла после первых общих выборов, проведенных в соответствии с новой конституцией, выйти из любой группы, в которую она была включена.
Орган по выработке конституции должен был заключить с Англией договор «в целях обеспечить решение некоторых вопросов, возникающих в связи с передачей власти». Относительно индийских княжеств миссия кабинета заявила, что, когда новая конституция вступит в действие, британское правительство прекратит осуществление своей верховной власти. «Это означает,—отмечалось далее,—что права княжеств, вытекающие из их отношений с короной, перестанут существовать и что все права, переданные княжествами верховной власти, будут возвращены княжествам». Таким образом, княжества должны были получить законное право присоединяться к Индийскому союзу или сохранять свое самостоятельное существование. В случае присоединения к Индийскому союзу, они сохранили все права, за исключением переданных союзу, и их представители могли участвовать в деятельности органа по выработке конституции.
Миссия кабинета придавала очень большое значение созданию временного правительства, пользующегося поддержкой крупных политических партий.
Учредительное собрание. План миссии кабинета был принят всеми партиями, п в июле 1946 года прошли выборы в Учредительное собрание. Из 210 «общих» мест 199 получил Конгресс; из 78 мест, предназначенных для мусульман, 73 получила Мусульманская лига. Поскольку несколько других мест получили лица, поддержанные Конгрессом и его союзники, Конгресс мог рассчитыватьпа поддержку 211 из 296 депутатов Учредительного собрания. Это господствующее положение Конгресса встревожило Джинну. 29 июня 1946 года Мусульманская лига решила взять назад свое согласие на план миссии кабинета, а также «прибегнуть к «прямым действиям» для того, чтобы добиться создания Пакистана».
16 августа 1946 года—в «день прямых действий» Мусульманской лиги— началась «великая резня» в Калькутте и крупнейший город Индии, находившийся тогда в ведении правительства Мусульманской лиги в Бенгалии, превратился в «кровавую бойню». В октябре 1946 года в двух округах Бенгалии с мусульманским большинством населения (Ноакхали и Типпера) какие-то мусульмане напали на своих индусских соседей и совершили ужасные убийства и другие неописуемые зверства. Затем начались погромы в некоторых районах Бихара, Соединенных провинций и в Бомбее1. Поскольку индусы Бенгалии чувствовали, что их жизнь, собственность и честь не будут в безопасности при правлении мусульманского большинства, начало усиливаться движение за раздел Бенгалии на две провинции: одну, включающую районы с большинством индусского населения, и другую—районы с большинством мусульман.
Между тем Джавахарлал Неру сформировал временное правительство из лиц, выдвинутых Конгрессом, которое 2 сентября 1946 года приступило к исполнению своих обязанностей. Джинне было предложено участвовать в правительстве, но он отказался. Однако вице-король лорд Уэйвелл продолжало ним переговоры, результатом которых было решение о вхождении во временное правительство пяти представителей от Мусульманской лиги. Однако Конгресс, и Лига не смогли наладить сотрудничество внутри временного правительства.
1 Эта индусо-мусульманская резня, так же как и последующие конфликты того же порядка, являлись прямым следствием английской политики разжигания религиозной розни в Индии и были инспирированы английскими колонизаторами —Прим. ред.


КОНСТИТУЦИОННОЕ РАЗВИТИЕ
419
Перу открыто заявил, что «Лига преследует цель заручиться английской поддержкой и стремится стать партией английского короля».
Даже после решения об участии во временном правительстве Лига упорствовала в своем отказе участвовать в Учредительном собрании. Английское правительство пригласило вице-короля и представителей Конгресса, Мусульманской лиги и сикхов в Лондон для того, чтобы обсудить вопрос об основе для установления взаимопонимания между Конгрессом и Лигой. На этой конференции Конгресс был представлен Неру, а Лига—Джинной. После бесед с ними английское правительство опубликовало 6 декабря 1946 года заявление, в котором оно поддерживало точку зрения Лиги. Конгресс согласился с этим заявлением в надежде на то, что Лига тогда согласится участвовать в Учредительном собрании. Однако Джинна отказался изменить свою политику. Первая сессия Учредительного собрания открылась в Дели 9 декабря 1946 года, Мусульманская лига не участвовала в ней. Неру предложил главную резолюцию с декларацией целей; эта резолюция была принята 22 января 1947 года. В пей говорилось, что Индия будет «независимой суверенной республикой».
Раздел Индии. Поскольку Мусульманская лига упорно отказывалась сотрудничать с Конгрессом, политическое положение в стране стало день ото дня ухудшаться. 20 февраля 1947 года английское правительство сделало заявление, в котором сообщалось о его «твердом намерении... произвести передачу власти ответственным представителям Индии не позднее чем в июне 1948 года». Если Лига не присоединится к Учредительному собранию, английское правительство должно будет «обдумать, кому следует передать в соответствующее время власть центрального правительства в Британской Индии—целиком ли центральному правительству Британской Индии в какой-либо его форме, или в некоторых областях существующим там провинциальным правительствам, или же каким- либо другим путем, который может представиться наиболее разумным и соответствующим интересам индийского народа». Таким образом, решение миссии кабинета сохранить единство Индии было пересмотрено и было вполне определенно заявлено о возможности создания Пакистана.
Опубликование этого заявления сопровождалось организованными насилиями в Калькутте, Ассаме, Пенджабе и Северо-Западной пограничной провинции. Немусульманское население сильно пострадало повсюду, в особенности в западных округах Пенджаба, где были убиты тысячи людей. Мусульманской лиге удалось сместить проконгрессистское коалиционное правительство в Пенджабе, где губернатор, в соответствии с разделом 93 закона 1935 года, взял всю власть в свои руки. Однако Мусульманская лига не смогла устранить конгрессистские правительства в Ассаме и Северо-Западной пограничной провинции. Индусы Бенгалии теперь почти единодушно стали высказываться в пользу раздела Бенгалии. Индусы и сикхи Пенджаба также решили, что ради их собственной безопасности нужно требовать раздела провинции, чтобы таким путем поставить округа с индусским большинством вне пределов власти Мусульманской лиги.
В марте 1947 года лорд Маунтбэттен сменил лорда Уэйвелла на посту вице-короля. 3 июня 1947 года Маунтбэттен опубликовал заявление, в котором было изложено его предложение, как решить политическую проблему в Индии. Он предложил раздел Индии, а также раздел трех оспариваемых провинций— Бенгалии, Ассама и Пенджаба. Что касается Бенгалии и Пенджаба, то законодательные собрания должны были решить, подлежат ли эти провинции разделу. В округе Силхет (в Ассаме) намечалось провести референдум для того, чтобы решить, останется ли этот округ частью Ассама (в Индии) или присоединится к Восточной Бенгалии (в Пакистане). Референдум также намечалось провести в Северо-Западной пограничной провинции, чтобы решить, останется ли эта провинция в составе Индии или присоединится к Пакистану.


420
ИСТОРИЯ ИНДИИ
План Маунтбэттена был принят Конгрессом, Лигой и Сикхской партией и был немедленно осуществлен. Законодательные собрания Бенгалии и Пенджаба высказались за раздел этих провинций. Восточная Бенгалия и Западный Пенджаб присоединились к Пакистану; Западная Бенгалия и Восточный Пенджаб остались в Индийском союзе. В результате референдума в Силхете этот округ был присоединен к Восточной Бенгалии. Демаркация границ новых провинций была произведена арбитражной комиссией. Референдум в Северо-Западной пограничной провинции решил дело в пользу Пакистана. Однако провинциальная организация Конгресса бойкотировала референдум и требовала создания независимого Патанского государства. Белуджистан и Синд решили присоединиться к Пакистану.
Проведя искусственные политические границы внутри Индийского субконтинента, имеющего географическую и культурную общность, авторы плана Маунтбэттена и их сотрудники не смогли разрешить проблем Индии. После создания Пакистана в Западном Пенджабе, Северо-Западной пограничной провинции, Синде, княжестве Бахавалпуре и в Белуджистане в отношении индусов и сикхов были совершены дикие зверства. Более пяти миллионов индусов и сикхов бежали в Индию, оставив все свое имущество в Пакистане. В настоящее время в Западном Пакистане фактически нет не-мусульман. В Восточной Бенгалии положение индусов стало столь опасным, что более двух миллионов переси- лились в Западную Бенгалию и Ассам; это бегство все еще продолжается. В свою очередь в Восточном Пенджабе многие мусульмане подверглись насилиям и большинство мусульман этой провинции бежало в Пакистан. В других областях Индийского союза мусульмане всегда находились в полной безопасности.
В политическом отношении оба государства стали, скорее, соперниками- нежели союзниками. Причиной этого является вторжение Пакистана в Каш. мир и его постоянная антииндийская пропаганда в иностранных государствах- Единой экономике Индийского субконтинента был нанесен сильный удар. Последствия этого могут быть поистине катастрофическими.
Индия и Британское содружество наций. В июле 1947 года английский парламент принял закон о независимости Индии, который устанавливал дату окончания английского господства в Индии—15 августа 1947 года. В этот день в Индии были созданы два доминиона, известные как «Индия» и Пакистан. Каждый доминион имел генерал-губернатора1, назначаемого короной1  2 по совету правительства данного доминиона. Генерал-губернатор становился конституционным правителем, действующим в соответствии с советами кабинета министров, ответственного перед законодательным органом. Законодательные органы доминионов, то есть Учредительные собрания Индии и Пакистана, получили неограниченные полномочия издавать законы для соответствующих доминионов, на которые больше не распространялось действие законов, изданных английским парламентом. Власть английского правительства над Британской Индией и сюзеренитет короля над индийскими княжествами окончились.
Положения закона о независимости Индии не препятствовали ее полному отделению от Британского содружества наций. 26 января 1950 года Индия стала республикой, результатом чего было прекращение с этого дня всех ее конституционных связей с Британской короной. Однако Учредительное собрание
1 Генерал-губернатором Индии остался лорд Маунтбэттен. В 1948 году его сменил Раджагопалачари, который оставил этот пост после провозглашения республики [26 января 1950 г.—Ред.]. В Пакистане 15 августа 1947 года генерал-губернатором стал Джинна. После смерти Джинны в сентябре 1948 года его сменил Назимуддин. 15 августа 1947 года генерал-губернатор Индии перестал быть вице-королем.
2 15 августа 1947 года король Англии перестал быть императором Индии. С этого времени до 25 января 1950 года он считался королем Индии.


КОНСТИТУЦИОННОЕ РАЗВИТИЕ
421
одобрило решение конференции премьер-министров стран Британского содружества наций в апреле 1949 года, согласно которому республиканская Индия остается членом Содружества наций, не будучи зависима от английской короны.
Присоединение княжеств. В плане миссии кабинета за княжествами признавалось законное право после прекращения британского верховенства «войти в федеральные отношения с правительством или правительствами, образованными после этого, или же, при желании, заключить особые политические соглашения с ним или с ними». План Маунтбэттена не изменил этого положения. 15 августа 1947 года княжества оказались таким образом теоретически свободны присоединиться к Индии или Пакистану, либо «заключить особые политические соглашения» с одним из этих государств. Но Конгресс не признал «права любого княжества в Индии объявить себя независимым и существовать изолированно от остальной Индии». Он предложил князьям сделать их государства «демократическими единицами в Индийском союзе и служить, таким образом, интересам как своего собственного народа, так и всей Индии в целом». Князья быстро ответили на этот призыв, и 15 августа 1947 года все княжества в географических границах Индии—за исключением Кашмира, Джунагадха и Хайдерабада—присоединились к Индийскому сокиу.
Вначале при присоединении речь шла о трех вопросах: обороне, иностранных делах и средствах сообщения, которые, согласно плану миссии кабинета, передавались в компетенцию союзного правительства. Постепенно правители и народы княжеств поняли необходимость полного присоединения, и благодаря политике убеждения, которую проводил Сардар Па гель, княжества стали неотъемлемыми частями союза. К ноябрю 1949 года, когда устройство приняло законченную форму, все конституционные различия между княжествами и бывшими провинциями Британской Индии стерлись (Кашмир составлял исключение).
В период между достижением независимости (15 августа 1947 г.) и провозглашением республики (26 января 1950 г.) конституционное развитие княжеств прошло через несколько стадий, которые не могут быть описаны здесь подробно В настоящее время положение1 таково: 1) три княжества (Кашмир, Хайдерабад и Майсур) сохранили отдельное административное управление в качестве единиц Индийской республики; 2) некоторые княжества (например, Бхопал, Трипура, Манипур) сохранили свое существование, но они управляются непосредственно правительством Индии; 3) некоторые княжества образовали союзы, каждый из которых имеет свое отдельное управление (например, Раджастан и Саураштра); 4) некоторые княжества образовали союзы, которые непосредственно управляются правительством Индии (например, Химачал Прадеш, Винд- хия Прадеш); 5) некоторые княжества влились в соседние провинции (например, Барода, Колхапур, Маюрбхандж, Куч Бихар).
Низам Хайдерабада заключил с правительством Индии 29 ноября 1947 года соглашение о сохранении статус кво. В ноябре 1949 года низам формально присоединился к Индийскому союзу.
Наваб Джунагадха хотел присоединиться к Пакистану, но его подданные заставили его^передать княжество под управление индийского правительства. Прекращение самостоятельного существования княжества и его включение в союз Саураштра были утверждены плебисцитом.
В октябре 1947 года махараджа Кашмира присоединился к Индийскому союзу. Юридически княжество является неотъемлемой частью Индийского союза. Вопрос о вторжении Пакистана в Кашмир в настоящее время находится на рассмотрении в Организации Объединенных наций.
1 То есть в 1952 году, когда в Индии вышло 4-е издание этой книги.—Прим. ред.


422
ИСТОРИЯ ИНДИИ
Выработка конституции. В результате противодействия Мусульманской лиги, следствием чего явилась неопределенность дальнейшей судьбы плана миссии кабинета, Учредительное собрание не могло проделать существенную работу до окончательной передачи власти 15 августа 1947 года. План Маупт- бэттена устранил все ограничения, которыми было связано Учредительное собрание по плану миссии кабинета; оно стало суверенным органом как в юридическом смысле, так и на практике. 29 августа 1947 года оно назначило комитет для выработки проекта конституции под председательством доктора Б. Р. Лмбедкара. Комитет подготовил проект конституции и представил его президенту 21 февраля 1948 года. После подробного и длительного обсуждения представленного проекта, собрание приняло 26 ноября 1949 года конституцию, 26 января 1950 года она вступила в силу. Этот день был избран для провозглашения республики потому, что начиная с 1930 года день 26 января был признан Днем независимости1.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Республиканская Индия занимает почетное место в семье народов мира. Своей просвещенной внешней политикой она завоевала уважение и доверие народов всего мира. В течение одного срока она была членом Совета Безопасности Организации Объединенных наций.
Но эта древняя страна в настоящее время остается разделенной. С самого начала истории величайшие умы Индии рассматривали ее как географическое и культурное целое и путем войн и дипломатических переговоров создавали ее политическое единство, а могучие политические зодчие от Махападмы Нанды до лорда Дальхузи путем войн и дипломатических переговоров создавали ее политическое единство. Эта обширная мозаика индийской жизни теперь разбита на части, однако, как напоминают нам вдохновенные слова Пандита Неру, «географическое и историческое единство Индии, ее единые традиции, ум и сердце нельзя изменить».
1 26 января 1930 года Исполнительный комитет Национального конгресса принял резолюцию, гласившую, что «Индия должна разорвать связь с Англией и достигнуть пурна сварадж, или полной независимости. Эта резолюция зачитывалась на митингах по всей Индии в день 26 января начиная с 1930 по 1947 год.


ПРИЛОЖЕНИЕ


ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ
Генеалогическая таблица династии Маурья
Чандрагупта
I
Биндусара Амитрагхата
Сушима
Ашока Вигаташока (Тисса?)
П риядаршин
Махендра Сангхамитра Чарумати Кунала Джалаука Тивара
Бандхупалита Сампрати Вигаташока
(Дасаратха?)
Генеалогическая таблица династии императоров Гупта
Гупта
Гхатоткача
I
Чандрагупта I Кумарадеви
Самудрагупта Паракраманки
Чандрагупта II Викрамадитьк I
Кумарагупта I Махендрадитья
I
I
Скандагупта Викрамадитья
Генеалогическая таблица династии Пушьябхути Наравардхан Прабхакаравардхан
Раджьявардхан Харшавардхан
Силадитья
Дочь Дхрувасены II из Валабхи
Раджьяшри
Грахаварман
(Маукхари)


426
ИСТОРИЯ индии
Генеалогическая таблица династии Гурджара-Пратихаров Имя неизвестно
Нагабхата I
Имя неизвестно
Какуипха
Девараджа
Ватшараджа
Нагабхата II
Рамабхадра
I
Бходжа I
Михира, Адивараха
Махендрапал I
Махипал I
Генеалогическая таблица династии Пала Дайитавншну
Вапьята
Гопал I
Дхармапал
I i
Трнбхуванапал Девапал
Раджьяпал
Вакпал
I
Джаяпал
Виграхапал I (Сурапал I)
Нараянапал
Раджьяпал
Гопал II
I
Виграхапал II
Махипал I
I
Наяпал
I
Виграхапал III
Махипал II Сурапал II Рамапал


ПРИЛОЖЕНИЕ
427
Генеалогическая таблица династии Чалукья Пулакешин I
Киртиварман I Мангалеша
(566—597 гг. н. э ) (597-608 гг )
Пулакешин II (609- 642 гг. н. э.)
Викрамадитья I (655— 680 гг. н э.)
Кубджа Вишнувардхан (основатель восточной династии Чалукья)
Винаядитья (680— 696 гг. н. э.)
Виджаядитья (696—733 гг. н. э )
Викрамадитья II (733—746 гг. н. э.)
Киртиварман II (746—757 гг. н. э.)
Генеалогическая таблица династии Раштракутов Индра I
I
I I
Индра II Кришна I Акалаварша
j (768—772 гг. н. э.)
Дантидурга (754 г. н. э).
Говинда II
Дхрува
(779 793 гг. н. э.)
Говинда III (793-814 гг. и. э )
Амогхаварша I (814—877 гг. н. э )
Кришна II (877-913 гг. н. э.)
Джагаттунга
Индра III (915- -917 гг. и. э.)
Амогхаварша III (934—939 гг. н. э.)
Амогхаварша II Говинда IV Кришна III
(917-918 гг. н э.) (918—934 гг. и. э.) (939—968 гг. н. э.)
сын
Индра IV (983 г. н. э.)
Кхоттига Нарупама (968—972 п. н. э.) '|
Амогхаварша 1\ (972—973 гг. и. э )


428
ИСТОРИЯ ИНДИИ
Генеалогическая таблица династии Паллавов
Симхаварман V
Симхавишну
I
Бхимаварман
1
1
Махендраварман 1
1
Буддхаварман
Нарасимхаварман 1
|
Адитьяварман
(642—668 гг. н. э )
Махендраварман 11
Говиндаварман
Парамешвараварман 1
Хираньяварман
(674 г. н. э.)
Нандиварман II
i
(717—782 гг. н э)
Нарасимхаварман II
1
Дантиварман
1
(776—828 гг. н. э.)
аварман 11 Махендраварман 111
Нандиваоман III
1
Апараджитавлрман (87Ь—895 гг. н. э.)
Генеалогическая таблица династии западных Чалукьев
Тайлапа, или Тайла II (973—997 гг. н.э.)
Сатьяшрая (997-1008 гг н э )
Дасаварман
I
Викрамадитья I (1008—1014 гг )
Айяна II (1014—1015 гг )
Джаясимха 11 (1015—1042 гг )
Сомешвара I (1042—1068 г г )
Сомешвара И (1068—1076 гг )
Викрамадитья II (1076—1127 гг
I
Сомешвара III (1127—1138 гг )
Джагадекамалла II (1138—1151 гг.)
Тайлапа III (1151-1156 гг
Сомешвара IV (1184—1200 гг )


ПРИЛОЖЕНИЕ
429
Генеалогическая таблица императоров Чола
Виджаялая (846—871 гг. н. э.)
Адитья I
(871—907 гг. и. э.)
Парантака I (907—953 гг. н. э.)
Раджадитья I Гандарадитья Аринджая
(947—949 гг н. э.) (949—957 гг н. э.) (956—957 гг. н. э.)
Мадурантака Уттама (969—985 гг. н. э.)
Парантака 11 (956—973 гг н
э.)
Адитья II Раджараджа 1
(956—969 гг н э ) (985—1016 гг. н
э.)
Раджендра 1 (1016—1044 гг н. э )
Раджадхираджа I Раджендра II
(1044—1052 гг. н э) (1052—1064 гг н э.)
Вира Раджендра (1064-1070 гг. н. э.)
Раджамахендра (1060—1063 гг и э )
Адхираджендра (1067—1070 гг н. э.)
Генеалогическая таблица династии Гулямов
Кутб-уд-дин Айбек (1206—1210 гг )
Арам Шах (усыновлен?) Дочь Илтутмиша
(1210—1211 гг.) (1211—1236 гг.)
Рукн-уд-дин Фируз (1236 г.)
Раззийя
(1236—1240 гг )
Муизз-уд-дин Бахрам (1240—1242 гг.)
Насир-уд-дин Махмуд (1246—1265 гг.)
Ала-уд-дин Мае’уд (1242—1246 гг.)
Гийяс-уд-дин Балбан (1265—1287 гг.)
Мухаммед
Кей-Хусроу
Насир-уд-дин Махмуд Бугра-хан
Кейкубад (1287—1290 гг )
Кайюмарс (1290 г.)


430
ИСТОРИЯ ИНДИИ
Генеалогическая таблица династии Хилджи
Каим-хан
Джалал-уд-дин Фируз Мас’уд
(1290-1296 гг.) |
Рукн-уд-дин Ибрахим Ала-уд-дин
(1296 г.) (1296—1316 гг )
I I I
Хнзр-хан Шихаб-уд дин Умар Кутб-уд-дин Мубарак
(1316 г.) (1316—1320 гг.)
Пасир-уддин Хусроу (1320 г.)
Генеалогическая таблица династии Туглаков
Имя неизвестно
Гийяс-уд лнн Раджаб
(1320—1325 гг.) |
Мухаммед Фируз
(1325—1351 гг.) (1351—1388 гг.)
Фатх-хан
Гжйяс-уд-дин (II) Нусрат-шах (1388-1389 гг.)
Зафар-хан Насир-уд-дин Мухаимед | (1389—1394 гг.)
Абу Бекр
(1389—1390 гг.)
Ала-уд-дин Насир-уд дин
(1394 г.) Махмуд-шах
(1394—1413 гг.)
Генеалогическая таблица династии Сайидов
Хизр-хан (1414—1421 гг.)
Муизз-уд-дин Мубарак Фарид хан
(1421—1434 гг.) |
Мухаммед-шах (1434—1445 гг.)
Ала-уд-дин Алам-шах (1445—1451 гг.)


ПРИЛОЖЕНИЕ
431
Генеалогическая таблица династии Лоди
Бахлап Лоди (1451—1489 гг.)
Барбак-шах (Джауниур)
Сикандар Лоди (1489—1517 гг )
Ибрахим Лоди (1517—1526 гг )
Генеалогическая таблица династии Бахманидов
Ала-уд дин Бахман-шах (1347—1358 гг.)
Мухаммед I (1358—1377 гг.)
Дауд (1378 г.)
Ахмед
Муджахид (1377—1378 гг )
Махмуд
Мухаммед II (1378—1397 гг )
Фируз
(1397-1422 гг.)
Ахмед
(1422—1435 гг.)
Гийяс-уд дин (1397 г.)
Шамс-уд-дин (1397 г.)
Ала-уд-дин Ахмед (1435—1457 гг.)
Хумаюн
(1457—1461 гг )
Низам
(1461—1463 гг )
Мухаммед III (1463—1482 гг )
Махмуд
(1482—1518 гг.)
Ахмед
Ала-уд-дин Валиулла
улла


43?
ИСТОРИЯ ИНДИИ
Генеалогическая таблица династий, правивших Виджаянагаром
1. ДИНАСТИЯ САНГАМА
Сан гама I
Харихара I
Кампана
I
Букка
Мараппа
Муддапа
1
Сангама II
|
Харихара' II (1379—1406 гг.)
Букка II Дева Райя I
(1406—1422 гг )
Вира Виджая (1422 г.)
Дева Райя II (1422—1446 гг.)
Малликарджуна Вирупакша II
(1446—1465 гг.) (1465—1486 гг.)
2 	ДИНАСТИЯ ТУЛУ В А
На раса
Вира Нарасимха Кришнадева Райя Ачьюта
(1505—1509 гг ) (1509—1530 гг.) (1530—1542 гг.)
Ранга
Садашива (1542—1570 гг >
Венката I
3. ДИНАСТИЯ А РА ВИДУ Ранга 1
Рама Райя
1
Тирумала
Венкатадри
Ранга IV |
1 1
|
Ранга V
| Раху
Ранга II Рама
Венката II
1
Гопала
1 1
Педда Чинна
Венк ата Венката
1
Ранга VI
1
Г ирумала
Ранга III
1
1
Рама


ПРИЛОЖЕНИЕ
433
Генеалогическая таблица династии Сур
Ибрахим-хан
Хасан-хан
Гази-хан
Имя неизвестно
Шер-шах (1539—1545 гг )
I Ибрахим-хан
(Ибрагим-шах)
Низам-хан
Ахмед-хан
(Сикандар-шах)
Ислам-шах (1545—1554 гг )
Мубариз-хан (Мухаммед) Адил-шах (1554—1556 гг.)
Фируз-шах (1554 г.)
Генеалогическая таблица Великих Моголов Бабур
(1526—1530 гг.)
Хумаюн Камран Хиндал Аскари
(1530—1539 гг., 1555—1556 гг.)
Акбар Мухаммед Хаким
(1556—1605 гг.)
Джахангир Мурад Даниял
(1605—1627 гг.)
Хусроу Парвез Шах Джахан Шахрияр
(1627—1658 гг.)
Дара Шуджа Аурангзеб Мурад
(1658—1707 гг.)
28 История Индии


434
ИСТОРИЯ ИНДИИ
Генеалогическая таблица поздних Моголов
Аурангзеб (1658—1707 гг.)
Мухаммед Султан (умер в 1676 г.)
Бахадур-шах (1707—1712 гг.)
Азам
(убит в 1707 г )
Акбар
(умер в Персии в 1704 г )
Некуссийяп (1719 г )
Кам Бахш (убит в 1709 I )
Мухн-ус-Суннат
I
Шах Джахаи III
Джахандар-шах
Аламгир II (1754—1759)
I
Азим-ус-Шан (убит в 1712 г ) I
Фаррух Сийяр (1713—1719 гг )
Рафи-ус-шаи
Джахаи-шах (убит в 1712 г )
I
Мухаммед-шах (1719—1748 гг )
Шах Алам II (1759—1806)
Мухаммед
Ибрагим (1720 г )
Рафи-уд-доула (Шах Джахан II) (1719 г.)
Акбар II (1806—1837 ir )
Бахадур-шах II (1837—1858 гг.)
Рафп-уд-
Дараджа i
(1719 г )
Ахмед-шах (1748—1754 гг )
I
Бидар Бахт
Генеалогическая таблица Бхонсле Чхатрапати
Джиджа Бай=Шахджи=Тука Бай
Вьянкоджи, или Экоджи (Танджор)
Сай Бай=Шиваджи I
Самбхуджи I (1680—1689 гг )
Шаху I, или Шиваджи II (1708—1749 гг.)
I (1627 или 1630—1680 гг.)=Сойра Бай
Тара Бай=Раджарам (1689—1700 гг ) -Раджас Бай
I I
I I
Шиваджи III (1700—1712 гг.)
Самбхуджи II (1712—1760 гг.) ( Колхапурская ветвь )
Рам Раджа1 (1749—1777 гг )
Шаху II (приемный сын) (1777—1810 гг.)
1
Пратап Сингх (1810—1839 гг.
Шахджи (1839—1848 гг.)
1 	Рам Раджа был усыновлен Шаху I. После третьей англо-маратхекой войны лорд Гастингс посадил Пратапа Сингха на трон в Сатаре. Когда Шахджи умер, не оставив на- •следника, Сатара была присоединена лордом Дальхузи к владениям компании. Потомки Самбхуджи II правили в Колхапуре до включения территории этого княжества в состав штата Бомбей.


ПРИЛОЖЕНИЕ
435
Генеалогическая таблица пешв
1. Баладжи Впеванатх (1713—1720 гг )
2. Баджи Рао I Чимнаджи Апиа
(1720—1740 гг.) |
I Садашпп Рао Бхао
7 (убит в 1761 г.)
3. Баладжи Баджи Рао (1740—1761 гг)
I
6. Рагхунатх Рао (1773—1774 гг.)
I
8. Баджи Рао II (1796-1818 гг )
Вишвас Рао (убит в 1761 г.)
4. Мадхав Рао 1 5. Нараян Рао
(1761 — 1762 гг.) (1772-1773 гг.)
I
7. Мадхав Рао Нарайян (Мадхав Рао И) (1774—1796 гг.)
Сикхские гуру
1. Нанак (родился в 1469 г., умер в 1538 г.)
2 Ангад (занимал пост гуру с 1538 по 1552 г.) 3. Амар Дас (1552—1574 гг.)
его дочь Биби Бхани=4
Рам Дас (1574 --1581 гг.)
5. Арджан (1581 — 1606 гг.)
6. Харгобинд (1606—1645 гг )
Гурдитта
7. Хар Рай (1645—1661 гг.)
9. Тегх Бахадур (16G4—1675 гг.)
8. Хар Кришаи (1661 — 1664 гг.)
№. Гобипд Сингх (1675—1708 гг.)
28*


ГЕНЕРАЛ-ГУБЕРНАТОРЫ В ПЕРИОД СУЩЕСТВОВАНИЯ ОСТ-ИНДСКОЙ КОМПАНИИ 1
Уоррен Гастингс (октябрь 1774 г.—февраль 1785 г.)1  2
Джон Макферсон (февраль 1785 г.—сентябрь 1786 г.)
Лорд Корнуоллис (сентябрь 1786 г.—октябрь 1793 г.)
Джон Шор (октябрь 1793 г.—март 1798 г.)
Л. Кларк (март—май 1798 г.)
Лорд Уэлзли (май 1798 г.—июль 1805 г.)
Лорд Корнуоллис (июль—октябрь 1805 г.)
Джордж Барлоу (октябрь 1805 г.—июль 1807 г.)
Лорд Минто I (июль 1807 г.—октябрь 1813 г.)
Лорд Гастингс (октябрь 1813 г.—январь 1823 г )
Джон Адам (январь—август 1823 г.)
Лорд Амхерст (август 1823 г.—март 1828 г.)
Уильям Б. Бейли (март—июль 1828 г.)
Лорд Уильям Бентинк (июль 1828 г.—март 1835 г.)3
Чарльз Меткаф (март 1835 г.—март 1836 г.)
Лорд Окленд (март 1836 г.—февраль 1842 г.)
Лорд Элленборо (февраль 1842 г.—июнь 1844 г )
Уильям Б. Берд (июнь—июль 1844 г.)
Лорд Хардинг I (июль 1844 г.—январь 1848 г.)
Лорд Дальхузи (январь 1848 г.—февраль 1856 г )
Лорд Каннинг (февраль 1856 г.—ноябрь 1858 г.)
ГЕНЕРАЛ-ГУБЕРНАТОРЫ И ВИЦЕ-КОРОЛИ ИНДИИ ПОСЛЕ ПЕРЕ ХОДА СТРАНЫ- ПОД ВЛАСТЬ БРИТАНСКОЙ КОРОНЫ
Лорд Каннин1 (ноябрь 1858 г.—март 1862 г.)4
Лорд Элгин I (март 1862 г.—ноябрь 1863 г.)
Роберт Непир
Уильям Денисон
Джон Лоуренс (январь 1864 г.—январь 1869 г.)
Лорд Мэйо (январь 1869 г —январь 1872 г.)
Джон Стрэчи
Лорд Непир
Лорд Нортбрук (май 1872 г.—апрель 1876 г.)
Лорд Литтон (апрель 1876 г.—июнь 1880 г.)
Лорд Рипон (июнь 1880 г.—декабрь 1884 г.)
1 Имена тех, кто занимал временно этот пост, выделены курсивом.
2 Гастингс стал губернатором Бенгалии в апреле 1772 года; генерал-губернатором Бенгалии он стал в октябре 1774 года, согласно Закону об управлении делами Осг-Инд- ской компании
3 Бентинк стал первым генерал-губернатором Индии в соответствии с Законом о хартии Ост-Индской компании 1833 года.
4 Каннинг прибыл в Идию в феврале 1856 года в качестве генерал-губернатора Ост- Индской компании. Он стал первым вице-королем Индии после передачи Индии Британской короне в ноябре 1858 года


ПРИЛОЖЕНИЕ
4X7
Лорд Дафферин (декабрь 1884 г.—декабрь 1888 г.) Лорд Лэнсдаун (декабрь 1888 г.—январь 1894 г.) Лорд Элгин II (январь 1894 г.—январь 1899 г.) Лорд Керзон (январь 1899 г —ноябрь 1905 г )
Лорд Амптхилл (апрель—декабрь 1904 г.)1 Лорд Минто II (ноябрь 1905 г.—ноябрь 1910 i.) Лорд Хардинг II (ноябрь 1910 г.—апрель 1916 г.) Лорд Челмсфорд (апрель 1916 г.—апрель 1921 г.) Лорд Ридинг (апрель 1921 г —апрель 1926 г.)
Лорд Литтон II1  2
Лорд Ирвин3  4 (апрель 1926 г.—апрель 1931 г )
Лорд Гоилен*
Лорд Уиллингдон (апрель 1931 г.—апрель 1936 г ) Джордж Стенли5  6 7Лорд Линлитгоу (апрель 1936 г.—октябрь 1943 г.) Лорд Уэйвелл (октябрь 1943 г.—март 1947 г.)
Лорд Люис Маунтбэттен (март—14 августа 1947 г )в Джон Колвилл1
1 Исполнял обязанности генерал-губернатора во время пребывания лорда Керзона в отпуске.
2 Исполнял обязанности генерал-губернатора во время пребывания лорда Рилинга в отпуске в 1925 году.
3 Ныне лорд Галифакс.
4 Исполнял обязанности генерал-губернатора во время пребывания лорда Ирвина
в отпуске в 1929 году.
6 Исполнял обязанности генерал-губернатора во время пребывания лорда Уил- пингдона в отпуске в 1934 году.
6 Перестал быть вице-королем в соответствии с Законом о независимости Индии 1947 года и стал генерал-губернатором доминиона Индия 15 августа 1947 года.
7 Исполнял обязанности генерал-губернатора в 1946 году и в мае 1947 года, когда лорд Уэйвелл и лорд Люис Маунтбэттен находились в Англии для консультаций с английским правительством.


ОГЛАВЛЕНИЕ
Предисловие 3
Предисловие авторов 15
Глава 1. Введение 17
1. Геырафические факторы в истории Индии и ее культуре 17
2. Исконное единство Индии 21
Глива II. Источники индийской истории 25
1. Источники ио древнеиндийской истории 25
2. Источники по средневековой индийской истории 27
3. Источники по современной истории Индии 29
Глава III. Доарийская Индия 31
1. Доисторические расы 31
2. Цивилизация Инда 32
Глава IV. Приход ариев 36
1. Арийские поселения в Индии 36
2. Литература и религия Вед 37
3. Политическая, социальная и экономическая организация ариев времен «Риг-
веды» 40
4. Поздняя ведическая литература. Изменения в политической и социальной
жизни ’ 43
5. Эпосы и «Дхармашастры» 44
Г лава И. Развитие религии и политики в послеведический период 47
1. Джайнизм 47
2. Буддизм 49
3. Рост политического единства * 51
Глава VI. Империя Магадха 56
1. Персидские и греческие вторжения в Индию 56
2. Империя Маурья 60
Глава VII. Политическая раздробленность и чужеземные нашествия по«.ле падения
империи Маурья 73
1. Упадок государства А\агадха 73
2. Государства Декана 74
3. Чужеземные вторжения 77
Глава VIII. Империя Гупта 84
1. Политическая история государства Гупта 84
2. Цивилизация Гупта 90
Глава IX. Падение империи 94
1. Вторжение гуннов и политический распад 94
2. Харшавардхан 96
3. Северная Индия после Харши 100
4. Южная Индия в послегуптовский период 106
Глава X. Возвышение Раджпутов 113
1. Происхождение раджпутов 113
2. Завоевание арабами Синда 115.


U1 v'IABjIEIIIII 439
3. Династии Северной Индии 117
4. Последующие династии Южной Индии 125
Глава XI. Индия и ее соседи 133
Глава XII. Тюркские завоевания в Северной Индии 140
1. Газневиды 140
2. Мухаммед Гури 145
3. Династия Гулямов — правителей Дели 148
Глава XIII. Расцвет и падение Делийского султаната 159
1. Хилджи 159
2. Туглаки 170
3. Сейиды и Лоди 186
Глава XIV. Более мелкие государства < 189
1. Государства Северной Индии 189
2. Государства Южной Индии 192
Глава XV. Делийский султанат. Общий обзор 201
1. Управление 201
2. Искусство и литература 205
Глава XVI. Борьба афганцев и моюлов за власть 211
1. Бабур 211
2. Хумаюн и Шер-шах 214
Глава XVII. Акбар 221
1. Завоевания 221
2. Управление 230
3. Религия 234
Глава XVIII. Расцвет Могольской империи 237
1. Джахангир 237
2. Шах Джахан 242
Глава XIX. Аурангзеб 251
1. Начало правления 251
2. Шиваджи и возвышение маратхов 255
3. Аурангзеб в Декане 262
Глава XX. Могольская империя. Общий обзор . • 268
1. Литература • 268
2. Искусство • 270
3. Социальные и экономические условия по описаниям европейских путешественников 272
Глава XXI. Падение Могольской империи 275
1. Преемники Аурангзеба 275
2. Персидские и афганские завоевания 278
3. Маратхская империя 280
4. Сикхи, джаты и раджпуты 286
5. Независимые наместничества (Ауд, Бенгалия и Хайдерабад) 289
6. Причины падения Могольской империи 291
Глава XXII. Проникновение европейцев 293
1. Португальцы в Индии 293
2. Другие европейские купцы в Индии 295
3. Англо-французское соперничество в Декане 299*


440
ОГЛАВЛЕНИЕ
Глава XXIII. Установление английского владычества в Бенгалии и Ауде 305
1. Плесси 305
2. Мир Джафар и Мир Касим 307
3. Дивани и двойственное управление 310
Глава XXIV. Возрождение маратхов и возвышение Майсура 313
1. Пешва Мадхав Рао I 313
2. Хайдер Али 314
3. Внешняя политика Гастингса 315
Глава XXV. Развитие системы управления англичан в Индии (1772—1793 гг.). ... 321
1. Уоррен Гастингс 321
2. Лорд Корнуоллис *. . 328
Глава XXVI. Падение Майсура и упадок маратхов (1786—1S05 гг.) .... 333
1. Третья англо-майсурская война 333
2. Джон Шор и политика невмешательства 335
3. Уэлзли и политика субсидиарных союзов . . . . • 337
Г лава XXVII. Завершение английского завоевания 345
1. Эпоха невмешательства (1805—1813 гг.) 345
2. Падение Маратхской империи 347
3. Английская экспансия на северо-востоке (1814—1852 ir.) • . . 351
4. Северо-Запад 355
5. Возвышение и падение сикхской монархии 359
6. Захватническая политика лорда Дальхузи 363
Глава XXVIII. Система управления Ост-Инд<кой компании 366
1. Административные и социальные изменения 366
2. Изменения в экономике 372
3. Восстание 1857 года . • 374
Глава XXIX. Современная Индия • 379
1. Внешняя политика • 379
2. Административное и конституционное развитие 388
Г лава XXX. Конституционное развитие 399
Заключение • 422
Приложение 423
Н. К. Синха и А. Ч. Банерджи ИСТОРИЯ ИНДИИ
Редактор Э. Н КОМАРОВ. Технический редактор М. А. Белёва Корректор Г. А. Скуратова. Переплет художника /7. М. Кузаняна
Сдано е производство 25/VIII 1954 г. Подписано к печати 7/ХИ 1954 г. А 08542. Бумага 70Х1081/ц— = 13,7 бум. л., 37,6 печ. л. Уч.-изд. л. 38,2. Изд. № 6/2379. Цена 24 р. 95 к. Зак. № 484.
Издательство иностранной литературы, Москва, Ново-Алексеевская, 52.
I 6-я типография Главполиграфпрома Министерства культуры СССР,
Москва, Трехпрудный пер., 9.


Опеч атки
Стр.
Строка
Напечатано
Следует читать
стр. 43
1 строка снизу
стр 29
стр. 41
стр. 51
1 строка снизу
стр. 29
стр. 41
стр. 250
1 строка снизу
стр 219—220
стр. 231—232
стр. 376
11 строка снизу
стр. 356
стр 368
сгр. 376
10 строка снизу
стр. 357
стр. 369
стр. 388
8 строка сверху
пресловутых
известных
стр. 412
1 строка снизу
стр. 404
стр. 416