3312330
KOLONNA Publications

KOLONNA Publications
МИТИН ЖУРНАЛ

ББК 84(рос-рус) 6-44
Алексей Хвостенко
ВЕРПА
Рисунок на обложке и часть иллюстраций работы
Василия Аземши. Другие иллюстрации рисовали
автор книги Алексей Хвостенко и Сергей Есаян.
ISBN 5-98144-050-3
© Анна и Вера Хвостенко, 2005
© Митин Журнал, 2005
© Kolonna Publications, 2005
Дизайн обложки: Алла Ефремова
Руководство изданием: Дмитрий Боченков
Макетирование: Елена Антонова
KOLONNA Publications (OOO «Колонна пабликейшнз»),
а/я 24048, Тверь, 170024, Россия, e-mail: kolonna@kolonna.org
www.mitin.com/kolonna

Алексей Хвостенко
Верпа

Творец Верпы

верпа
спродолжением

ПОЭМА
эпиграфов
эта поэма по!
свящается по
камингсу кам
иксу и в той
лее степени
его игреку
которого я ни
когда не знаю
который мог
не быть
А&зтд

часть I
ТРОПИКИ ЛЮБВИ
А < А
7

Во всем преобладает жест
А.ТАТИЩЕВ
напиться
утолить (жажду)
разрушить
воспроизвести
иметь (что-либо)
кусаться
... иться
... аться
... уть
... ыть
жить
8

Меня обвинили в любви к....
ДАРВИН
обочина
простыня
велосипедист
сотня (каких-нибудь предметов)
собака (пр. Фауны)
еда
нужда (в чем-либо)
лампа
музыка любая
настил
9

Позволь отведать этого сига
ФЛОБЕР
преступление
новость
ремесло
подвиг
имя (собственное)
месть (за обиду)
разум
верность (кому-либо)
верность (чему-либо)
искушение
расторопность
10

Кисапька, кисанька
ХЭМИНГУЭЙ
с (междометие)
морковь
разведка
вино (par exellence)
рынок
веревочка
иметь (кого-либо)
невеста
сморчок (гриб)
нота
11

И не то чтобы голоса...
ДОСТОЕВСКИЙ
снурок (шнурок)
мостъ (мост)
Bicbi (весы)
бобок (лобок)
свидригайлов (теркин)
а *\
в
V> буквы алфавита
и
х J
12

Хочешь быть моим другом ?
КАМЮ
не
ни
}
отрицат. частицы
в
к
до
на
за
У
предлоги
жарко
темно
никак
наречия
13

Обольщен л, по желаю
РАДИЩЕВ
кроме (часть речи?)
ибо (так как)
бова (?)
Лондон (столица англии)
секунда
болото
самостоятельность
рас (префикс)
крамола
14

Мы ее отремонтировали
НЕИЗВ. АВТОР
кукиш
верпование (баллерсов)
кувалда
мг - мг (звукоподражание)
вонь
тупик
мнение (по любому поводу)
она (местоимение)
Ж (буква алфавита)
заноза
колесо
15

Я увидел похоронную процессию...
ЗОЛЯ
пена
рыбное (блюдо)
14
27
27 - 14 (отрицание)
?
политура (ни?)
кровля (-) музыка
стипендия
случка
16

За то, что я мышь, я лягушка
ПОПОЛЬ-ВУХ
версия
суматоха
транс
интендантство
tea (напиток)
соус
(+++)
кумир
деревянные (люди)
бабушка
17

часть II
СУМЕРКИ ТВОРЧЕСТВА
18

Я представляю себе му...
МАЛЕВИЧ
п
мае
тр
оэлущ
...уг
... ат
гено....
%%%
Я
19

Рассуждая a priori
БЕРДЯЕВ
вот
вот
вот
вот
вот
вот
вот
вот
§§§§
вот
20

Я видел как открывалась дверь...
РОБ-ГРИЙЕ
столб
телеграфный столб
бар
пивной бар
мостовая
булыжная мостовая
время
? время
ребенок
? ребенок
стоп
21

Теперь мне хотелось бы
рассказать одну историю, которая
оказала на меня большое влияние,
или, лучше сказать, я на нее.
НАРЕЖНЫЙ
АХ,
ах, !
ах, ?
ох,
ох, i
сох
НУ
зу
ея
22

Стиль ~ это несомненно
ДЕКАРТ
ко!
... ги?
ки...
кито (япония?)
(-ки)
энергия
(-ея добродетели)
и только не
с умом
23

Они вчетвером выпили
и съели п
РАБЛЕ
бочка
боч..
бо.к.
.о.ка
б....
бочка
..ч.а
бо.ка
(которая)
бочка
(чужая?)
24

Для общения душ мы так
СЕЛИН
вшв
шв
бл
бл
мрв
мрд
чрт
рт
ТВ
вр
б
!
25

Нет, пет и пет
ГОРЬКИЙ
нет
и
нет
и
нет
и
нет
и
нет
и
нет
26

Какая хорошая лапка
КАФКА
сундук
к
суд..
.уд..
(мертв-)
§
Дья
ВС
Ус
27

и
ПУШКИН
ф..
м
м.
ч
т.
Е
в
и
т.
т.
и
28

АЛЕКСЕЙ ХВОСТЕНКО
ПОЭМА
эпиграфов
Обложка книги

приговор верпы
Направленность Верпы и отравленность ее
антов определяются временными кадогами.
Засим Трева. Вокруг художеств и ргобин
собираются поначально в том чтобы клубиться
и петь. Клуспиты поддерживают Верпу и
защищают ее от Рпанга. Но... Но и не этим
случается заслужить ее расположенность. - Все
лены это хорошо знают и не зря поднимают
свой голос свой ролос Нотерпения.
Вынужденное молчание - есть возмущенное
молчание. - Молчание аиста выпи носорога.
Молчание воюет тишину. Воюет термитник
начальных рассуждений о быте и о законе
прописных истин. Придет время и музыка
Верпы окажется на вершине базога и ее
молчание поднимет Трева на небывалую дему.
Случившаяся поодаль колония ленов получит
единственное право отступать. Ибо сказано:
Во дни оны
Взыщут человецы смерти
И не обряшут ея
И возжелают 6 умерети
И смерть бежит от них
I

НЕКОЕЙ ХВОСТЕНКО
ПОДОЗРИТЕЛЬ
Обложка книги
31

подозритель
1.
Я - дегенерат, имеющий все основания...
32

2.
Иногда сплю
Святая морда милиционера
Святая жопа продавщицы в булочной
Старушка упала
Вокруг стоит публика
4.
В пивной нехватает места
Для любителей пива
33

5.
Ах вот как
Ах вот оно что
Ах вот оно как
Ах вот что
6.
Я живу в Измайловском зверинце
7.
Я
34

Не хочу
Не могу
Не желаю
9.
Сил моих нет
Лет моих нет
Рыб моих нет
Рук моих нет
Ног моих нет
10.
Люди - канарейки
Я разглядываю их
Перед тем как взять перо
35

11.
Зимой постоянно горит бумага
12.
Это так удивительно
Это просто необъяснимо
13.
Москва растекается по всей России
Ей тесно здесь
в моем доме
36

14.
Мыши
Маленькие мыши
Мыши -мыши
15.
Жуки
Маленькие жуки
Жуки - жуки
16.
Верпа всегда умирает
37

17.
Отважный русский летчик.
18.
Разумеется я здесь
Я присутствую
Я исчезаю
Яу
19.
Сиди рядом
Я при
Ладно не
вольно
38

20.
Когда я родился
В 1940 году
Когда я родился
21.
Когда я живу
Когда я живу
Когда я живу
22.
Что это за фамилии
Иванов
Петров
Стеблин-Каменский
39

23.
Кто там
Кто там
Кто тут
Кто там
24.
Постараемся вспомнить
25.
Я не Адонис
Я не собака
Я не рытвина
40

26.
Что это - тюрьма
Что это - дом
Что это - город
Что это - музыка
27.
Целуй меня
Не целуй меня
28.
Мороз
Свинство
Дерьмо
41

29.
Индия
Япония
Китай
Индонезия
Р-р-р-р
30.
Апатия - самая сильная страсть
31.
История - это болезнь
Фауна - это болезнь
Флора - это безумие
42

32.
33.
О..!
34.
Грязная подлая куртка
43

35.
Завтра я уезжаю
Еще раз уезжаю
Со всем этим
36.
Цветы оживают
37.
Совсем другое
44

38.
Святые умалишенные
39.
Водка
Наркотики
Голод
40.
Счастье
45

41.
Улица на которую
Выходят мои окна
42.
Курсы массовиков
43.
Трамвайная остановка
46

44.
Почтовый ящик
45.
Забор
46.
Стихи сжигают
На тарелках
На блюдцах
На полу
47

47.
Я сжигаю стихи на лестнице
48.
Мои друзья знают меня
Но я не знаю
49.
Кто меня любит
48

50.
Кто гадит
49

рождество
он был ....
ать
или кроме
20 минут ушло неизвестно куда
когда-то было 10...
немногим больше
какая однако пришла беда
этим уже не унизишь малость
люди идут со свечами
касаясь плечами стен
нами
хватит.... причитаний
/ будет вам плакать /
указ-плен
сутулый /погибнув немного/ рысью
ах куда
весь бы .... им
ну что ж бежать /немножечко/ важно
он останется....
ох самим
требует
каналья / / обужен
...ает-зачем
плечи его белый аист
подвигает
туда плечом
вечным вопросом «н» - / откуда /
.. 64/? было ли
мы убегая украины
кинули
за кончик знака
для ...

будешь играть меня заново всеми
«а» этим «у» этим «р»
входишь в новые сени
мой землемер
будет проснись убегай покуда
инако
м
Р
КУ
были бы пики черви трубы
хватит
спасибо милый
Указ
51

СТРАНА ДЕТАЛИЯ
отрывки из путешествий и
прогулок в стихах и прозе
Алексея ХВОСТенко
составленные им самим
по исключительно
достоверным материалам
относящимся до
его
богатого событиями
прошлого
52

о, я!
сообщение
о делах в Петербурге
53

у тебя
было
выигрышное
положение,
друг
мой!
54
54

ты встретил овцу
в этом огороде.
Она же говорит
тебе: «Хам!»
Как это некрасиво
с ее стороны.
«Я - король, - говоришь
ты. - С кем не
случается обморок?»
Другие козы и куры.
Капуста.
55

музыка в
бельэтаже.
Benny
Golson!
Мы
слушаем
скучное
лето 1963 года.
27
Скверные записи.
Юра Волков.
56

в Москве
стоял
жаркий
май. По-
35 том лили
дожди.
Мы жили
напротив
пивного бара и
исходили на
говно каждый
вечер. Все
кончилось
общей свалкой.
Расколотили
сервиз из
сорока
тарелок.
Виноват
оказался Витя. Его
связали
мокрыми
полотенцами.
57

Великий писатель
последнего десятилетия
Сэнди Конрад
мужественно охранял храм.
Мы в это время
находились уже далеко
и жили слухами.
Ничего утешительного.
Смурь. Тоскливая игра
в шахматы. Мы сами
беседовали и говорили
с другими. Петя
продолжал нелепое
путешествие с вороной.
58

69
Пишу тебе, друг мой,
как всегда, с
удовольствием. Моя слабая
память не может
удержать всего
происшедшего с нами даже за
последнее время. Тем
не менее я стараюсь
работать как можно
больше, и шаг за шагом
восстанавливаю все
имеющиеся события. Как
много вечеров провел
я в размышлениях,
как много тоскливых
ночей. Грусть моя
превышает все. Если б
можно было вернуть те
счастливые времена,
что провели мы вместе
в нашей уютной комнате.
59

Теперь это уже не
возможно. Я пишу тебе,
друг мои,
ственное,
Чуть-
но. Костёл
третью неде
с черным лас
тают за море.
там пустыня.
тые лица сосед
- это един-
что нам оста-лось.
ч
тягиваются, когда я
хожу по коридору.
вешалкой шевелится
Что скажет нам:
куда
мы идем. Этот рай.
уть не боль-
закрыт уже
лю, и белые
точки уле-
Теперь
Мучнис-
ей вы-
про-
Под
кот.
60

Отчетливо-красный
профиль водопроводчика
всегда выделяется на
фоне облезлой плоскости
брандмауэра. Так
надоедает. Каждый занят
своим делом.
Петербург весь заляпан
солнцем, и выпуклые
украшения на зданиях
дают густую тень.
Это неестественно и
раздражает глаз.
Вечером на крышу
Адмиралтейства выступает
большое красное пятно. По
Невском ходят в одну
сторону В это время
наступает странное
оживление среди
великих умов. Я трогаю
пальцами толстые стекла
витрин и дышу
на них.
Красивые разводы
привлекают
внимание
прохожих. Меня
забирают. Я
сижу в задней
комнате и
прячу окурки за
обшивку синей
стены. Долго никто не
приходил. Потом пришли.
Я лишился своего
старого покрывала и,
несказанно обрадовавшись
этому обстоятельству, по-
61

плелся домой. «Стоит
ли волноваться по
таким пустякам», - думал
я. Петя ждал меня
с нетерпением. Он
принес букет больших
желтых роз, и все время,
пока меня не
было, плакал.
«Петя, Петя,
Петушок, - говорил
я ему, - не плачь,
мой маленький».
Дети очень
чувствительны ко
всему, чего они
не понимают.
Так случилось и
с ним. Но он
растет быстро, -
ты не узнаешь
его сейчас.
Теперь, что бы ни
случилось он не
забудет дорогу на
наше
кладбище. Я
каждый день там
бываю и
слушаю как поют иволги.
62

42
В.В. умер на рассвете.
Он так и пролежал эти
несколько лет на том самом
диване, где ты его
оставил. Больше всего бедный
старик расстраивался
отсутствием Маши. Ее
фотографию он велел
повесить у себя в ногах над
кроватью. Сейчас я
спрятал ее в свой сундук.
Кто-то займет его
каморку?
63

24
Эту песнь восстанавливал я
по кусочкам, по тем
случайным обрывкам, которые
сохранились в моей голове.
Длинными петербургскими
ночами умолял я Соно
вернуть мне память. Ради
тебя, друг мой. Оно не
должно исчезнуть бесследно.
Так мы говорили с тобой,
припадая губами
к холодному источнику
Вод в долине Отсутствия.
Ты был младше меня
на целую вечность слов.
Ты был мудрее, хотя я
и выступал в роли
учителя. Теперь я пишу для
того, чтобы сохранить для
нас Будущее. Я поборол
уже страх этого состояния.
В булочной мне улыбается
продавщица; теперь, когда я
прихожу туда выменивать на
хлеб свое
ослепление. Огромное море цветов
захлестнуло меня, и я, подобно
швейцарскому пророку, говорю
ей: «Я - распятый!». Она
улыбается и протягивает мне
большую серую булку. Таким
образом я получаю свою
порцию чечевичной похлебки.
64

30
Здесь начало июля. Начало
той ленивой поры, когда мозг
расслабляется, и мысли
принимают наивно-четкие формы.
Все становится донельзя
простым и законченным, как в
детской книжке «Раскрась сам».
Лежа на спине, можно
представить себе начало мира
и конец заблуждений. Ночью
не спится, - все ходят смотреть
как разводят мосты.
Рыбаки высказывают свое
неудовольствие, когда я прохожу мимо.
Я тут же соглашаюсь и,
проскользнув в тень Зимней канавки,
беседую с призраками. Мы
вспоминаем тебя, складываем
шпаги к решетке и,
обнявшись, как братья, поем наши
старые песни. Великолепие
нашего братства незыблемо. Здесь
мы спим. Здесь мы просыпаемся
утром, когда богомольные старушки
проходят мимо с букетиками
цветов, направляясь к Спасу на Крови.
Они медленно скользят вдоль
гладкой воды, черные с белыми
косынками на головах. Наше
бессвязное бормотанье ничуть не
тревожит их. Друзья
покидают меня, легко прикасаясь
пальцами к выпуклому лбу. Еще
некоторое время я стараюсь
видеть их в белом тумане, плава-
65

ющем над каналом, но, открыв
тщетность этого, поворачиваюсь
лицом к Западу. Здесь -
пустынно и весело. Я выхожу на
площадь зажмурившись, чтоб
не оказаться сразу в
потоке безупречно-чистого
воздуха. Но это не надолго.
Стоит открыть глаза, стоит
хотя бы приоткрыть их, как
в щелки моментально
проникает целый вихрь
солнечного безумия. Яркий
калейдоскоп несуществующх красок,
небывалых предметов вовлекает
меня в свое отчетливое
передвижение по небесному ободу. Я
снова падаю на спину. Я
засыпаю, не в силах сопротивляться
этому.
66

44
Я возвращаюсь поздно. Под
окном меня высвистывают,
мешая сосредоточиться. Я
развешиваю
снятую
одежду
вдоль
стены и
мысленно
ругаю
свистунов. Да,
им тоже не
легко приходится,
я это понимаю,
я даже готов
простить им
сегодняшнюю
неудачу, готов
выглянуть в
окно и позвать
их. Но уж поздно.
Поздно
замаливать грехи. Мне
как всегда не
везет, - я
слишком легко
поддаюсь
искушению и слишком
поздно
раскаиваюсь. Теперь
уже все равно. Я
сажусь за стол
и начинаю
писать. Ты еще
многого не
знаешь, и мне надо
спешить. У себя в комнате я не
встречу —
67

произростадии
неумашинного некоторого творчества
вокруг ствола Верпы
или
около его источников
главы и отдельные опусы
об отбросах производства
о неумении обращаться
до
настоящего
вымыгленного
смунешедшего
3

опус первый
«мы кружимся среди агав»
элиот
начиная с чтения домыслов
а теперь мы выколем ему глаза...
каждый день начинается со скандала, до часу
дня это можно терпеть, потом можно
терпеть и дальше. И не только прогулки
освежают, фонтанка, екатерининский
обводный канал уже откровенно заявляет
свои права на владение этим городом, когда-
то названное место было литературной
пустыней.
никем не определенные волки и медведи
бегали по болотам, совы выкалывали глаза
мышкам, квакали лягушки и редкие
человеки, подбирая камень, бросали его в
стоячие воды.
а теперь мы отрежем ему уши...
несколько писателей и поэтов в обнимку
брели по улицам, пустой человек с рыжей
бородой пересекал литейный, ему никак не
удавалось отыскать нужный дом. писатели
смеялись, поэты сочиняли экспромты,
тощая девица держала сочинителя вольфа за
рукав и смотрела на него влюбленными
глазами.
ноги у нее прогибались внутрь, вольф пел:
если я еще не спятил
значит я уже не спятил
значит я уж не сумею
полюбить хороший дятел...
а теперь мы оторвем ему руки...
когда все растерялись, разошлись по домам,
потерялись в своих постелях... когда это

было, несколько лет назад, а может быть и
часу не прошло.
акельберг рвался защищать евреев, брал
деньги у знакомых с тем, чтобы после
возненавидеть их.
он выходил на улицу, не глядя под ноги, но
крепко держался и не падал.
он подслушивал разговоры супругов и потом
записывал:
муж: да. действительно, что мне нужно.
ха. мышиные бега, пойду посмотреть.
жена: что посмотреть.
муж: кто вышел на первое место.
жена: а откуда он вышел.
муж: из мышеловки.
жена: ну не дури.
муж: да, действительно, что мне нужно,
мариоа ра пошли бы мне усы.
а теперь мы оторвем ему ноги и фаллос...
в воздухе носились птицы и садились на
провода, с утра у пивных ларьков собирались
пьяницы, птицын проходил мимо отворотив
нос, чтоб не видеть и не нюхать, еще больше
пьяниц собиралось по субботам около бани,
здесь расположившись на бочках галдели,
пили пиво и принесенную с собой водку,
однажды увидев это, птицын перестал
мыться, вернее перестал посещать класс с
паром и обходился холодной водой из-под
крана у себя на кухне.
а теперь мы разрежем его на куски...
при помощи общего согласия, мы достигнем
общего согласия «
» «
»
а теперь мы его закопаем.
70

опус второй
«мне скучно - бес»
Пушкин
ожидание
я сидел в кафе и писал в блокноте без знаков
препинания печатными буквами письмо своему
приятелю, сидевшему напротив меня за столиком:
КРУГ В ИЗМЕРЕНИИ КОЗЕРОГА ДОЛИ ЕНТИНА ИЗ
КОЕГО ВЫХОДА НЕТ НИКОМУ ИЗ ВСЕХ
ПЫТАЯСЬ СВАЛИТЬ ВСЕ (ТУТ СТРЕЛКА
УКАЗЫВАЕТ НА КВАДРАТ) УШЕЛ С ДУСЕЙ
УТРЕННЯЯ ЗВЕЗДА МИЛЫЙ ДРУГ ТА ЧТО
ВСХОДИТ В ПЕЩЕРАХ ЭТНОГРАФИЧЕСКОГО
МУЗЕЯ ПРЯМО ПО КРАЮ СВОДА И ПОЛЗАЕТ КАК
СВЯЩЕННЫЙ СЕРЕБРЯНЫЙ ЖУК БУДТО БЫ
ОДНОПОЛОЕ ЖУИ ЭТО ЛУЧШЕ ЧЕМ
НЕДОПИТЫЙ КОНЬЯК ДУСЕЙ ЧТО ЛИ
ПРОПАВШЕЙ ПОД МОСТОМ ТРОИЦКИМ И МЕНЯ
ПОГУБИВШЕЙ
ТАК ЧТО НЕ В ТО ВРЕМЯ КАК ОТПЕВАТЬ ШЛИ
ПОКЛОНЫ ЗЕМНЫЕ ПОЯСНЫЕ И КЛАНЯЙСЯ ТАК
ОТПРАВЛЯТЬСЯ ПОСЛЕ ПОЛУНОЩНОЙ САМОЕ
СТРАСТНОЕ И ЛУБОЧНОЕ ВОСКРЕСЕНИЕ
КРАСКОЙ РУМЯНАМИ И СТЫДОМ ЗА
ОТСУТСТВИЕМ
ЭТО ТО ЧТО НАЗЫВАЕТСЯ ПОГИБЕЛЬЮ
ЧЕРТОВОЙ ДРАМЕ КУЛИСНОЙ КРАЛЕЙ ГОВОРИТ
МЕНЯ НЕ ОБМАНЕШЬ РОЖА
ЖНИ ЖНИ ТО ЧТО ПОСЕЯНО ВСЕ РАВНО ВСЕМ
МИМО МИМО УХА МИМО НОСА КОПЫТА А УЖ
КОРОМЫСЛЕ И ГОВОРИТЬ НЕЧЕГО
ПОСЛАННЫЙ ФИРМАН НЕ ДОШЕЛ ДО ВЕЩЕЙ ИХ
А ДОКОЛЬ ЛЮБИМЫЙ НЕ ЗНАЮ И
РАССПРАШИВАТЬ О ТОМ НЕ СОВЕТУЮ ВАМ
В ЭТОМ МОЙ ГУМАНИСЬМ И ЕСМЬ
НА ЭТОМ КОНЧАТЬ РЕШИЛ И РАБ БОЖИЙ
АЛЕКСЕЙ
71

написав такую ничего не значащую записку, я
передал ее визави, а через некоторое время
получил ответ:
ТОЙ ЗВЕЗДЫ СЕДЬМОЙ КОНЕЦ ЕСТЬ В ГОЛОВЕ
КОЗЕРОГА РАСТРУБОМ В УМНУЮ РАКОВИНУ
ЗЕМНАЯ ГЛИНА ПРОЛЕЗАЕТ С ОТЧАЯНЬЯ И
ПЕРЕПОЯ
НЕ УДЕРЖИШЬ В ПОТНОЙ РУКЕ СЮДОБУ ТО
БИШЬ РЮМКУ И СОРВАЛСЯ В ВОДОЕМ
ИМЕНУЕМЫЙ ЛЕТОЙ ЗАХЛЕБЫВАЯСЬ В
СТОЧНОЙ ВОДЕ УЛОВИЛ ВОРОШЕНИЕ РЫБИЦЫ
С БЮСТИКОМ В 7 ЧЕТВЕРТЕЙ
ДАР ЖЕ ГОСПОДЕНЬ ДА НЕ ПРОПАДЕТ ЗРЯ
ПОСЕМУ НЕ УДИВЛЯЙСЯ ЖЕ КОЗЕРОГА
НЕБЕСНЫМ ОШИБКАМ КОЛИ КОНИ
ПООБЕЗНОЖИЛИ А ДЕТИ НЕ РОДИЛИСЬ .
ПОГЛ ОДАМ ЖЕ КОСТЕЙ МОНСТРА С ГОЛОДУХИ И
ОТПРАВИМСЯ ЩИ ХЛЕБАТЬ ЛАПТЕМ В СИНАГОГУ
СЕЙ ПАНТАГРЮЭЛИЗМ ДА ПРОСТИТСЯ ТВОЕМУ
СЛУГЕ КОЗЕРОГОМУ САМОЗВАННО
ИМЕНУЮЩЕМУСЯ КОЗЕРОГ
на этом сиденье в кафе закончилось,
в семь часов вечера я был арестован,
через три дня меня судили.
72

опус третий
«все кажется вокруг ее стволов
растет трава как будто бы иная»
а. хвостенко
предыстория ожидания
холод загнал нас в этнографический музей, это
очень удобное место, за вход тут платить не надо
и вежливые экскурсоводы всеми силами
стараются доставить вам удовольствие своими
рассказами о народном творчестве, впрочем мы
не прибегали к их услугам, а взамен этого
решили просто побродить по пустынным
залам и поглазеть на огромное количество
выставленных здесь предметов.
здесь были предметы на все вкусы:
пряники из медового теста:
медведь с петухом,
конь с цветком,
жар-птица,
гребцы,
олень с большими рогами,
доски пряничные из дерева,
стол дубовый с инкрустацией,
а также полезные сведения:
исключительным правом матери (старшей
женщины в семье) было право выпекать
хлеб, а остальным хозяйством занимались
младшие женщины по очереди,
хозяйство было обширное и замысловатое:
жбан
солонка «стулом»
скобкарь деревянный для пива (деревня
неверово тверской губ.)
кубель - дубовый сундук для хранения
женской одежды (круглый)
изголовник дубовый окованный железом
(для денег)
73

короб невесты из дуба,
а также стул резной, раскорякой с
надписью гласившей:
сей стул работай натони болотихи андрея
арефьева федотова 1721 года
внеурожайный год.
двери створчатые резные и расписные,
посудник - заблюдник для посуды,
короба расписные разные,
флюгер-ветреница с птичкой,
причелина - надомное украшение,
сережка - часть причелины,
зыбка,
бурак для хранения продуктов,
ступа и пест для толчения крупы,
светицы для лучины,
чаги - древесный гриб, из которого
приготовляется трут для добывания огня при
помощи кремня и кресала.
светец - сальник,
подсвечник железный кованый для двух
свечей,
маски святочные, надевались ряжеными,
которых называли шиликунами,
рожа - маска для машкарадования во время
колядок (колядование - обычай обхода
соседних дворов группами односельчан с
пением),
кугиклы - музыкальный инструмент,
состоящий из пяти тростниковых трубочек:
земизютка
мизютка
гудень
погудка
средняя
(на кугиклах играли только женщины),
гусли звончатые.
74

опус никакой
«когда-то был сочинен следующий
миф»
и.х.с.
посередне нашего мира находилось
отверстие, честные граждане всего нашего
мира заглядывали в него и видели, что
отверстие ничем не заканчивается.
оно продолжалось и длилось.
из него выходил пар и в него стекала вода
изо всех имеющихся в нашем мире рек и ручьев.
наш мир воистину был устроен мудро и
прекрасно.
каждый кто хоть немного задерживался
здесь, находил, что так оно и есть.
а если кто и оспаривал это, - то сам знал,
что зря.
мир продолжал оставаться и середина
его всего была полой.
никто не пытался изменить этого, и
каждый проделывал около себя еще одну дырку
(все равно в чем - будь то дерево, крыша или
пол).
эти дырки пели и высвистывали
презанятнейшие мотивы, развлекая своих
владельцев или огорчая их (в зависимости от
того куда подует ветер).
все были довольны.
на этом летопись нашего прекрасного
мира можно было бы и закончить.
но мы возобновим ее и отремонтируем.
и снова насверлим дырок.
а самую большую и единственную дыру
или отверстие проделает Господь Бог.
дьявол тоже соорудит несколько дырок,
но никто не узнает - которая из них истинна и
на самом деле.
75

подумают, подумают и махнут
рукой.
дескать - это от дьявола.
так оно и есть.
все же дьявольское - противно.
и чтобы не засорять башку свою
дьявольщиной, один просверлит дырку у себя в
голове, а другой, увлеченный его благоразумным
примером, рассудит таким же образом в
отношении всех голов себе подобных.
тут в нашем новом прекрасном мире,
которого история не закончится еще много и
много лет, наступит всеобщее процветание и
благоденствие.
и мы поймем, что суть всех поступков
наших - музыка.
76

четыре песни
77

трущобная песня белая
вобла будущего царства
готовое блюдо лица
прибежище внушительное
живота нашего
бежать улетев
подскакивая подпрыгивая
благоверсия пустоты
постепенное дно
трупосмех густотелых
и памятное
нагибаясь наклоняясь
геноактивность скоропостижных
мотогенезис самозабвенных
буромобильность застенчивых
верообъемность
стоять стоять
78

принудительная грамматика
голубая математика
выжиматика
умовращение далекое
долготерпение
блокопанельная поэзия
квадратногнездовая проза
вислолинейная эстетика
суслороятная этика
лепокурьезность
врачеванье
говорим всегда так
всегда повторяем
вторим всегда
всегда так
любовь любовь любовь любовь
однако любовь
еще
79

что музыка
что музыка могилы
что музыка внезапности
что музыка околонежности
что музыка мебели
что музыка
что партитура поля говорящего
овес роса
овес овес роса
овесельковость музыки понятна
росейность музыки могилы
могилы протяженность
еще бы партитуры
что музыка
что музыка ля-ля
что музыка буль-буль
что музыка бу-бу бу вращения
земного
вот так-то музыка
80

город 100
сто минус город
ну половина минуса
100 личных минусов
100 городить
что говорить
всегда 3/4
четвертовать на 100
на сто и минус личности
ну четверть 100
100 города
хотелось бы на 100
на 100 хотелось
а город город половины города
и промыслов 3/4 на минус
ну что сказать еще
что 100
81

опыт постороннего
творческого процесса
человек не существует в качестве человека,
если проникнуть внутрь человека, то там
обнаружится сердце и мозг, желудок и печень,
но там нет «сущности» человека,
старушка - вот единственный материал,
старушка - это сущность человека павла и
человека петра. вот качество человека, сущность
их совокупных качеств, в павле и петре мы не
найдем петра и павла. мы не найдем их и дальше,
и только рассматривая старушку в отдельное
отверстие, мы заметим поразительное сходство
того и другого, как справедливо отметил марке то
и другое есть только совокупность,
отсюда: старушка нам необходима как
совокупность.
старушка перебегает улицу, падает и
расшибается насмерть.
мы видим это через особенную скважину,
что в данном случае происходит с
совокупностью.
совершенно очевидно, что ни того, ни другогомы
не видим.
мы видим мертвую старуху.
тут мы остерегаемся говорить о совокупности -
мы видим только предмет,
через его мертвую оболочку,
далее.
надежность предмета не определяется его
состоянием, нам безразлично мертвый это
предмет или живой, мы определяем его качества,
суть качества не есть его надежность,
ясно, что мертвая старушка надежней живой,
одно ее качество надежней другого.
82

в данном случае качество предмета не является
его состоянием.
старушка поднимается из праха, отряхивается
и, благополучно перебежав улицу, скрывается за
углом.
что в данном случае происходит с
совокупностью.
совершенно очевидно, что мы имеем в виду
совокупность ее качеств человека петра и павла.
рассматривая старушку в названную дыру, мы
видели, что «состояние ее качеств» ничего не
говорит о «надежности» предмета,
для того, чтобы рассуждать о «качестве ее
надежности», о ее петра и павла надежности,
нам нужно привести в систему понятия о том и
другом.
мы занимаемся сложными системами.
83

разговор о душе
(одноактная пьеса)
Действующие лица:
Яйцо
Скорлупа (яичная)
84

картина первая
камень, на камне яйцо, быстро темнеет,
вдалеке слышны раскаты грома.
Яйцо:
Хоть ты меня от влаги охраняешь,
Но все-таки тобой я недовольно.
Ты можешь треснуть и тогда,
Конечно, все пропало.
Скорлупа:
Твои претензии принять я не могу.
Желток твой и белок я охраняю
Не только что от влаги, но и от пыли тоже
И от нахальных муравьев.
А знаешь ты само, что то нелегкая работа.
Яйцо:
Претензий я не предъявляю. Я просто говорю,
Что мы одно: желток, белок и ты,
Скорлупочка моя.
В виду же приближающейся тучи
Хочу спросить тебя:
Мы чье яйцо есть
и почему на камне мы лежим
Столь одиноко?
Скорлупа:
Яйцо ничье мы. Просто так - яйцо.
И все тут. Ты хамские вопросы задаешь
В невежестве своем. Мы просто здесь лежим,
Чтоб не было повадно другим
Лежать, как мы лежим.
Яйцо:
Я чувствую белком своим
Рожденье жизни новой в желтке своем.
85

Возможно, то нетленная душа
Живет во мне, как я в тебе?
Что значит это все? Скажи мне.
Скорлупа:
Яйцо, ты несколько сродни мне,
И только потому не тресну я от смеха.
Но, право мне смешно, я не могу сдержаться.
Меня ты извини.
безумно хохочет,
раскаты смеха совпадают с раскатами грома,
первые капли дождя падают на скорлуп у.
картина вторая
утро, туман, камень,
на камне яйцо, вскорлупе зияет трещина.
Яйцо:
Вот видишь, все ж таки ты треснула не вдруг.
Мне стало холодно и мокро здесь лежать.
Твой смех не к месту был. Мне жаль твоих подруг.
Приятелей твоих мне жаль. Я лягу на кровать.
Скорлупа:
Секрет открою я тебе, яйцо:
Не смех явился трещины причиной
То гром разбил меня на эти половины
И близок, близок нашей час кончины.
Яйцо:
О смерти говоря, ты мелешь чепуху,
Меня напрасно этим раздражая.
Душа моя нетленна и чиста.
На волю просится она.
теперь конец
86

обманщик
«И незнатное мира
и уничиженное
и ничего не значущее
избрал БОГ,
чтобы упразднить
значущее»
Коринф., гл.1, ст. 28
1.
Терпение -
(длинные облака) вокруг нас
настоящие дыни
и виселицы (хмурые лица).
Сонные (бегут по всему пространству)
лошади и слоны
в дома свои умные.
Он (напротив меня)
сидел в своей шкуре
и видно было
отверстие
в нем.
87

2.
Кукушка (звери ее несъедобны)
старшего брата -
лучшая мера
нашем делам и ошибкам.
И чтобы раскрашивать яблоки
необходимо (еще по одному яблоку?)
знать (иметь в виду)
расстояние
между правилами лечебницы
и уличной давкой.
3.
Никогда не пойте
таких песен
- Это ты?
- Я (когда не успеваю
забыться)
- И все же?
4.
Эта прическа называется
«Приговоренный к смерти бежал»
- Когда?
- Поздно ночью.
-Где?
88

5.
Можешь забыть
(если ошейник потерян)
свое место
и апельсиновый сад.
Человека
(его штукатурку и числа)
не следует знать
ни одной собаке
в окрестности.
6.
Охотник!
Не сомневайся в своей оплошности!
Промах
(когда огородники лишние)
есть твое лучшее дело -
(бабенки висят и)
забота о ближнем болване.
7.
Эти дурные люди
знают много полезных вещей:
- Кто научил их всему?
-Я!
- А ты это кто?
- Я называюсь -
Давай-Ноги-Отсюда.
89

8.
Плывите!
(этот хлеб вам украсит жилища).
Черные голуби и верблюды,
оркестранты посева,
будут смеяться вам вслед,
будут икать над посудиной с кашей.
9.
Зимой, когда медвежатина
носится выше чем ртуть
и концерты
всегда приближаются к ночи,
осколки стекла
становятся мягче,
и легче
узнать настоящую
цену
на живность.
10.
Полотеры (невольничий рынок)
соразмерно своим интересам
разрушают конструкцию здания,
в том ли вина их
что нищими
ставились стены
и крыша?
90

11.
Операция ноль (самомнение)
венчает поход недоносков
за зеленью крысы.
А деточки этих ублюдков
зачахли
не дав их владельцам
надежды
на ранние всходы.
12.
Эй! Где же ты,
сивая карла доноса?
Где твои мышки
с полосками вдоль позвоночника?
Этих я вижу в трамваях
везущих параграф
(первый весенний цветок)
в подарок
знакомой старушке.
13.
Эти уж мне акробаты! -
Падая с крыш
они уверяют нас в том что
еще не успели проститься
с прежней женой,
а герань их
(в медных горшочках)
цветет.
91

14.
Лисы
и желтые лисы (в коробках)
девочкам ищут отверстия,
скважины -
окна на тесной планете.
Разведчики недр
они к полюсам тяготеют
как к лакомству
15.
Сон и глубокая старость
святость
и синие ногти -
вот результат послушания.
Армия
жирных десантников
ищет в болотах такую колонию знаков.
16.
Еще торопитесь
встречать меня.
Честно признаюсь,
что все это время
водил я вас за нос
и только.
Теперь же (когда я приехал)
когда я приехал
теперь...
92

вечерние размышления
при разглядывании электрического
чайника
странник, знаешь ли любовь
(а. грибоедов)
в каком предмете пустотелом
таят невежливые вздохи
счастливцы, знающие ухом
всю прелесть слабостей порочных
в каналах мысли водосточных?
ПРОВЕРИТЬ ЭТОЙ ТАЙНЫ ПРОЧНОСТЬ
посыпать эту тайну дустом,
раскрыть влеченье парашютом
с очаровательною грустью
нам редко в голову приходит...
а, между тем, на пароходе,
когда мы покидаем сушу,
сомненье прячется нам в душу,
и червь, как сердцевину груши,
себе в обязанность положит
грызть наших доков перепонки...
ах, наши дёсны слишком тонки,
чтоб запросто вместить обычай,
любезный волосатым предкам -
красть со столов господ объедки
и наливаться кровью бычей;
нам наливаться соком вешним
в пределах полинялой клетки.
да, - прочь из клетки!
знаешь, странник,
о пользе выигранной битвы
мы узнаем под взмахом бритвы,
подчас не узнаём солдат,
в ручье же видим водопад,
93

хоть он поверхностно недвижим
и силой буйною обижен.
нам падать на штыки позора
приятнее, чем спать во ржи,
хоть часть она того узора,
в котором облако кружит.
ах, странник, странник!
что за притча -
твоя посудина из жести
глухие подает надежды,
тревожные приносит вести.
94

десять стихотворении верпы
посвященных игорю холину
1. Монолог Гамлета
Я насыпать лечу
Я усыпать плечу
Я просыпать врачу
Как разумно свечу
Задувает комар
Как законно всечу
Уплывает комар
Я посыпать жечу
Я повыпать точу
Я не ыпать кечу
Покажу покачу
Малый кучер кочан
Мой совет палачу
Унавечить топчан
Урезонить сочан
Узаконить лючан
Я насыпать лечу
95

2. Монолог Офелии
Стоит стоит
Наитие озона
И самый дух
Цветочной клумбы
И газона
Стоит стоит
Как маятник бизона
Лежит лежит
Еще мое копыто
Моя подкова -
Бедное созданье
Подкова следуя копыту
Лежит лежит
Посередине мира
96

3. Монолог Полония
Я знаю тощего электа
Которого электа дека
Которого аспект кадета
Которого адепта зека
И дочь моя бессмысленно одета
Зачем оде ей алеута
Зачем ночей ей парапета
Зачем чижей ей закоулок
Зачем ужей ей переулок
Зачем свирели ей походка
Которая всегда одета
О дочь моя -
Для Гамлета находка
97

4. Монолог Фортинбраса
Грохот бо
И грохот бы
Зачем вы все рабы бобы
Я собственный свой боб
Кладу в сугроб
А всех вас ждет зевая гроб
Зевай и ты - наследник Пушкин
Исследуй погреб рыжей девы
Ступай направо
Нет налево
В ее владениях еще я не был
98

5. Монолог тени
отца Гамлета
У-у-у
Н-н-н-и
Гамлет
И
99

6. Любовное
Покуда бык
Покуда ястреб
Покуда дуб
Покуда ясень
Покуда мир
Ах дескать мир
Покуда Верпа на клавир
Покуда жопа не идея
Покуда девка хорошея
В постель сама еще идет
Любовь покуда не помет
Любви покуда не поймет
Себе ж пускай пока наймет
Многозарядный пистолет

7. Поэтическая начинка
Радищев-Кутузов
Хемницер-Державин
Бобров-Менделеев
Русское слово вот
Ах у поэтов столько забот
Чтоб слово прыгало как кузнечик
Чтоб знаки жуками ползали по строке
Чтоб восклицательный подсвечник
Свечу стиха держал в руке
Кюхельбекер-Романов
Карамзин-Рюмин
Марамзин-Рыжий
Хвостов-Тёртый
Великолепие поэтической морды
Мордобитие дидактической хорды
И наконец похмелие Верпы
Лежит в Рогоже
Пирогом с рыбой
101

8. Гидра
Летит ее
Летит её
Ползёт своё
Родное тело
Отчасти худ
Отчасти уд
Отчасти пуд
Но и у о
Мышиный кал
Но и у а
Машинный вал
Но и у и
Летая звал
Такую
Славненькую
Гадину
102

9. Изолятор
Виден новый
Виден отче
Виден лучше чем гусак
Паровоз
Дальше виден
Стебель длинный
Какой мудак
Его занёс
На этот холм старинный
103

10. Трюм
Внутри собаки
Жуть и мрак
Внутри енота
Жуть и мрак
Внутри рыбёшки
Пустота
Внутри бутылки
Пустота
Внутри затылка
Пустота
Внутри коровы
Жуть и мрак
104

верпования
или
камлания верпы
НА 9П»0М iCAMHfe «-ЛС
ff fp A H£ Cfr У ft fiFC ffi А ГП.<■ Ь P«rq
gE u»hu» ■
AtHoM
^\<.Ов/КЧ/.О>«0* ■M^IS.Ht» НА «ол
«с«»е И 2 да ЩкпА пц> ^ kjtxs ф£6^
F*<ue-m **Asc mama т&о* рол '
^£Н ^А&- *-"*?уи*& снес.» л* ftVt>
Л A %rtffc н& ЙА*г«ГЛ;
sfoiAiiL^fe м*чегв по
mm ШЩпА)ЩгЩ
1££л^**Ч SCjv Овощной оуп^дл^ А
>ып>> 8err» rtv*rt> w ntVuktorn ^-Vi*
W?* ЙАЦцЛ
|АЧ«НА>^>т.71
• « hahmXI
.. t«L*uu *,£*|
[Д-jTX ГТ>&6К. V-Vfe Пс|1
- vA<.flH\rt& Mil
АДО (\4t1flt>t> J
'aYWE НАПЙ^<
fcHHOe OVK^
'ПвША&ЛейНА
- IKkAl
?*.«'-.. ..„.. ............ **,., г&ад
A
105

кто верпан
541
106

часть первая
утро
1.
страшно
страшно
страшно
страшно
утренние помои
страшно
Р
о
вены
борьба
страшно
эти решетки и стены
страшно
страшно
страшно
страшно
страшно
о
эта музыка верпы

2.
погасите свет
уберите свет
унесите свет
весь свет
ваш свет
свет
откуда
сумка света
обойма света
чашка света
ба света
лета
откуда
все это
откуда
это
108

3.
увезли одного
еще
одного увезли
увезли
кто
увезенный
смотрит
глядит
как везут
как заботливо о
как заботливо
кутают в простыни
о
как заботливо
без толчков
и возни
109

4.
где находится власть
самолично грызущая камень
где император доходов
аптека
где личные местоимения сумасшедших
где
где
где
все наклонения
и абзацы
где
мы спим
где
спим
где
просыпаемся
110

5.
посетители
часть
дуновения воздуха
часть
посетители
часть
безобразия воздуха
часть
посетители
часть
вожделения воздуха
часть
посетители
часть
разделения воздуха
часть
111

6.
ссылаясь на
то
ссылаясь на
то
что ссылаясь
что
происходило со
что
происходило
со всеми
ссылаясь на
то
чего
не
было с нами
вспоминаем
то
что
то
чего
не было

7.
в самом деле
сети и листья
слова и мишени
головы
разговаривайте вдали
ничто не потеряно
пребывайте вдали
я слышу вас
слышу
но
только
но
только
молчите недалеко
113

8.
приходите скорее
приходите скорее
оттуда
вы увидите здесь
что оттуда
нет выхода
здесь
вы увидите
так
что оттуда
нет прекраснее выхода
(чем)
вы увидите
лучше
чем увидите лучше
чем увидите чаще
что оттуда
нет разумнее выхода
приходите скорее
скорее

9.
где
утро окончилось
утро окончилось
где
время
последыш конечностей
где
время
насмешка
над
где
снова окончилось
утро
115

часть вторая
день
1.
что есть Пушкин
в каком г
оду
он написал
о себе
чт
о он умер
был он
самостоял свою чуть
состоял в ев
своём плене
и однажды
ел
что днём
его ова
не стало
о

2.
теперь уходите
ваше
вторжение невыносимо
я нахожусь
около
в
не этого
сейчас не могу
ничего не могу
уходите скорее
но
в
о
к
не совсем
%уходите
117

3.
что поэты поют
пе
сны поют
что камни поют
до
мысли поют
что стены поют
ка
мины поют
что лены поют
по
воды поют
по
в
оды
поют
118

4.
я жил во время
во время
киевского государства
я жил во время
во время
римской империи
я жил во время
во время
большого снегопада
я жил во время
во время
поисков пищи
119

5.
когда приходят калеки
искать себе женщин
и несут с собой
ветки
деревья
и клюшки
несут провизию на год
сухие листочки
пылинки
высохший мозг
(залог семейного счастья)
тогда
наступает
всеобщее процветание
120

6.
композиция
дни недели
дни пожирали себя
чавкали
пили
спали с девками
козами
курами
шопеном
и этого
было достаточно
чтоб
прослезиться
121

7.
я ничего не прошу
чего не прошу
для себя
я не прошу
чтоб была музыка
(я ненавижу музыку)
я не прошу
чтоб не было музыки
(я люблю
когда звуки съедобны)
я ничего не прошу
всё что нужно мне
всё
что нужно
122

8.
летчики гибнут
снимая фуражки
и
раздаривая улыбки
их могилы
отыскать невозможно
разве случайно
наткнувшись
на
след
изучая
никольское
кладбище
123

9.
зачем плывут
и входят
в этот дом
чтоб неизбежно
встретить
стол и стулья
чтоб разглядеть постель
развернутую спешно
чтоб отыскать свечу
которой свет утерян
чтоб
крышу обрести над головой
124

10.
вокруг знамен
полотнищ
и тряпья
говорилноги много
в рассужденье
столь близкой смерти
что еще
чуть-чуть задел ее
и вот
прикосновенье
заставило
всех вздрогнуть и взглянуть
на эти дыры в ткани
125

11.
в тревоге двинулся опять
упал в тревоге
мертв
одет как прежде
и рытвины
заполненные им
уже полны
ликующего звука
поет
пыльца растений
и графит
в своем стволе
колеблется неслышно
126

часть третья
вечер
1.
пропажа вещей
это в сущности
вещи войне
это вещи вещей
это голос вещей
это крик их
вещей их
и
тень их
это в сущности
разум вещей
это глупость
безумство вещей
и наконец
это от
это суть
это ствие
вещей
их вещей
127

2.
ждите его
куда
ждите его
ждите его
зачем
ждите его
о
руки его
куда
руки его
руки его
зачем
руки его
подлостимысли его
где
это
его

3.
удвоен и утроен верх
низ отсырел
разбух
покрылся плесенью
к тому ж
пейзаж украшен
сотнями ростков
поднявших тощие побеги
над сморщенной поверхностью
чего
казалось бы желать
чего
искать еще
в столь совершенной мере
129

4.
хомяков
херасков
хемницер
хвостов
Ходасевич
хромов
худяков
хлебников
хлеб и вино
хвостенко
130

5.
грохот части
топот чести
лепет масти
голод мести
молот власти
солод лести
свинья
свинья
каналья
часть окорока
предполагаемая тачка
кочегар
ай
131

6.
дети
дети детей
дети деток детей
деток детишки детей дети
дети
деточек детки
детишек деточки
дети
деток детишечек деточек деточки
дети как детки
детишки как деточки
детки
а
деточки
а
дети
дети дети дети дети
детишки
132

7.
кого заставить
эту пасть
кто приказал
ее застежки
кому хватать
ее отмычки
где этой пасти ремесло
где пасти этой
пасти пасть
где тестя
этой пасти власть
и где
невесты
маленькие зубки
133

8.
в итоге я теряю
о
в итоге я
оя
о я теряю я
в итоге о
в итоге чёрством о
теряю
чуть теряю чуть
в итоге
чуть
о
что
я потерял
в конце-концов
134

9.
что прошлый век -
- где век
что прошлым назывался
замки
что в прошлом
закрывали лари
что в прошлом
лари
полные прошедшего куда
стояли полные
закутанного звука -
- что века прошлого
продукты
и вино
135

10.
еда значительна
читатель прошлых трав
взвивался наподобие гриба
чуть дождь пойдет
литературной влаги
капли
стучали по его бокам
и гордо нес он
чрево барабана
136

11.
снег за
и за
и ветер завывает
в четверг он
непременно бу
де будет мёртв
и дескать мера этому
зима
и за
окно
он никогда не взглянет
137

часть четвертая
ночь
1.
сто чь
локальный ка
кусо
жеканныи ти
онас
чижу и соть
немного
138

2.
аре
суканч
параграфабзаца
месло его
и ело его
кузнечика
кусаться
139

3.
дакар
вологи про
кна
ргобины кули
само
местоимение
сейчас
140

4.
хотел
котел
иш сава
н опера и ко
ок ери поро
знак
остановиться
141

5.
зук
веселонный орг
аз мон ещё овраг
и щель ещё
ба рак ещё
щенок
пок пок
ладонь
142

6.
по но
я вль
и лет инако
а
на ко
и это пытка
143

7.
ло дна и
даль
ше
стира вещество
ше ше
и тло тука
ковчежец
144

8.
за влона
карь
на жена
римонарии поро
и куст
намыса
тщетностью ведом
145

9.
ну в
в
возраст суть
о не
в
горо суть
не в
в не самом чесле
146

10.
рувина топь
матун и а
и о его
хва у его
а нос ковать
не у но за и
всё
играет роль
147

11.
кива уна
работа
это ось о ны
чума и ло
чей бок показ
чи лось помазан мя
кчун
чулан
приятеля норы
148

кто верпан
149

ТРИ ЦИКЛА ВЕРПЫ
'$ЯШ№ШШ
1Ш
150

часть I
силуэты верпы
ст юры галецкого и (!)
куда
и чемодан
ремней поклажа - чудеса лингвиста
что существо - роман
и висельника свиста
чего вокруг
пустынного холста
листа
вокруг
еще ландшафт румына
выпи
паровоза
ещё могилы
стулья и столы
всё это верх чего? -
(!)
низ частного
верх местного
граница медного
свинцового кумыса
(!)
я видел как лиса
я видел как ее расцветка
и вот в уме уже готово место
или осталась часть
пустующего места
чтоб разглядеть следы
оставленные вместо
следов
оставленные вместе
и с тем
куда ведут следы.
(!)
151

работа версия -
кадило производства
игры скандальная Испания -
(ползучая вокруг тюрьма) -
игра в отбросы
социального сырья
игра
в ответы
северного быта
игра с рукой
в термитнике
в окружности окрестности
игра с рукой
по заключенной местности
(!)
вот вещи
вот предметики
их часть предметов
важная персона
в руках сверкает важная персона
и влажная поверхность вещи
бумажная ее конечность
конечность всех ее углов
законченность ее отсутствия
видна повсюду
протяженность флоры
и вытянутость фауны видна
(!)
событие
как жест
событие
как жесть
как груз
событие поклажи
событие имеет тяжесть
разность
сумму
152

корень
степень
событие имеет деток
девочек
- (событие трубя)! -
повсюду есть
событие себя
(!)
153

эллика богданова ере (не)
ремонт оконных рам
и все строительство соборов века
работа грузчика
или портного нитки
что придают известный блеск строенью
(не)
правильность углов
неровность пола
и суток вечные приметы
(дня вечера чудесное соседство)
овечье стадо месячных ночей
(не)
листья и тряпье
и чертежи побега
прощальный жест еще
(не)
сделан
и не весь
(не)
сбыт
и (не)ы
просрочен
(не)
кроме торжества
торжественно ничто
ничто торжественно несёт
себя
и шествие стекла
как продолженье шествия стекла
как изученье шествия себя
(не)
шагом и бегом
ползком
на корточках
впотьмах
(не) кома карантин

(не)
запах изолятора и бабы
не жеребячий пах
и не кобылий дых
и(не) прилив
перегородит авва
(не)
весть перегородит сух
что лестницы синоптик хрупкий
лапки
его сжимают кожу деревяшки
и храмика подножие
в ногах
155

вершина реки
моему драгоценному пр. ентину
о ентино
ты где упало
где твоя потерянная рука
или ты оставил ее там
когда я последний раз проходил мимо
когда я последний раз проходил
меня очень удивило
что меня очень удивило
что ее не было
следующая глава начнется
с повторенья предыдущей
и займет места
немного не больше
притока волги
или её дуная -
мамочка может плакать
о своем дитятке
оставленнном в камышах
или
в камышах дитяти
рыдать на удивление всего рыболовецкого общества
это все зря
я могу поручиться
за пустячную затею с государственным рублем
могу ни за что не ручаться
могу не ручаться
ентина вышла на удивление
приблизительность которой он съедает котлету
вызывает приступы необъяснимого
необходимого веселья у них
вызывает у них икоту и рвоту
а скорее всего
ничего не вызывает у них
156

эта следующая глава
была последующей главой предыдущей
следующая будет правнучкой начала
начала моего плача по ентино
где ты ентину
пропадаешь
в полезности родственникам
почему твоё умерло
не умещается
вокруг папашиной хижины
и сам ты
когда идешь
неизвестно куда
зачем оставляешь
своё скелето приятелям
о милый е-ентины
я плачу
я забываю
свою зеленую муху
упавшую в скорыя воду
пустыню
отчаянно свежего сыра
независимое пепельницы
и
прочее
я не могу больше
я не могу
больше
ничего
писать не могу
и заниматься
охотой на щуку
серый ночь
157

силуэт русской литературы
в русской жизни
нерпа оберточной мысли
это не нам предназначено.
(хемницер - поэт)
ему (я имею в виду Державина)
было совершенно насрать на рыбу
он рассыпался на мелочь
и выпадал из кармана истории
громко шлепаясь о петербургскую мостовую
мы вспоминая его
мы делаем его счастливым
устраиваем его карьер в солянке русской литературы
вот видите как он
запряжённый в коляску первобытного антиоха
(которого антиоха кантемира)
как он рысцой убегает
как убегает
бежит
я предлагаю вам
оставив все прочие мысли
заняться расследованием его кулинарных способностей
или нам надо спешить
или лучше выяснить родословную Пушкина,
или прошибить калитку поэзии пастернаком.
я думаю
ничего этого делать не надо
отправим несколько прозу на север
на юг поэзию
на запад имущество и технику
а на восток китайцев
сами ж останемся тут
здесь нам как-будто недалеко до россии
которую некогда посетил гоголь
которую посетил затем
которую посетил чтобы
которую посетил для
158

быхота на леву Скокова
кому охота в
(а.хвостенко)
вот вот
в смоле исчезнет наконечник
и сморщенный
из щели глаз мигнет
и повернется боком
вспухнет
остановится
и в точку превратится навсегда
я знаю миг
что всплеском назывался
что отмечался медленным глотком
и отличался легкостью телеги
несущую себя порожняком
чтоб наклониться
падая в стакан
(вокруг стоял суконный истукан)
вот кулачок
что пуговка путейца
кулак огромный -
белорусский сноп
стог сена -
вот пейзаж -
финал дагерротипа
(разбойничья повадка барсука)
и мы летим
в корзинке цеппелина
рассматривая землю свысока
где он теперь
где внутренности плода
что так Мичурин тщательно не знал
что так рояль
изъеденный жуками
все звуки гона
в хор объединял
159

что так по следу
мчались тромбонисты
сквозь вой и визг прирученных машин
катились барабаны
контрабасы
тонули в волнах мутного ручья
мы видели всё это свысока
но между тем не слышали ни звука
но между тем смеялись и не глядя
иль глядя друг на друга с удивленьем
(кто этот чурбачок с открытым зевом?)
160

затылок мшы!ф!мшы
напротив Вани
Стеблин-Каменского
забота о ближнем
о близости ближнего
дальности ближнего
сухости
пыльности
мягкости ближнего
мякоти
танца
картонки с сюрпризом
в которой верблюд размещался -
(сопрано)
в которой сполна
умещалась вся гамма оттенков
в которой
забота о важности ближнего
форме общения
маньяка и верблюда
о волосатости ближнего
(маньяка и медведя)
о
трезвости
честности
подлости
маньяка и объекта его маньяка
и ближе его маньяка
маньяка
замечательна
близость затылка
земли и крупицы земли
песка и песка
замечательна
дальность
161

того языка
на котором общаются
ныне живущие ближние
лишние
формы
того языка
танцевального времени
суть языка
(нужные формы)!
съедобного времени
суть языка
(отсутствие формы)!
отсутствие времени
суть языка
(истина формы)!
о
время коррозии!
суть маньяка
языка
забота о буквах
о кукише букв
крокодилах алфавита
жабах движения
нерпах
будущих грифах
о перьях натянутых на
о пухе
имеющем пух в отделениях связи
и место в коробке с сопрано
где больше чем
тело алфавита
чистое
(чудо профилактики)!
свободное от лишних и лишних значков
оставивших место
и только
162

по поводу слова
( )!
бегу
(это медленно)
бег - остановка ещё
(это медленно)
бег - это собственно не
(это медленно)
шумно
и даже
ни с места
бег - это в танце -
(бегу)
это слово -
напротив значения слова
это слово
напротив значения
ближнего
каждого слова напротив
близости
дальности
важности
и
волосатости слова
( )!

портрет себя
(считалка)
изоляция верпы
это тщательно залатанный шар
десять шаров
и один маленький шарик
похожий на теннисный мяч
потом
это шар
убегающий в сторону другого шара
тоже залатанного
и тоже похожего
на своих близнецов
потом
это шар
подвешенный на просушку
рядом с третьим шаром
вымоченным в вине
и заляпанным чем-то
(впрочем это потом)
потом
это шар
наблюдающий тень своего четвертого
шара
летящего над обводным каналом
от лиговки до александро-невской
лавры
потом
это шар
своего пятого шара
как-будто умеющего читать мысли
и что-то такое знающего
в нескольких метрах от себя
потом
это шар
шар и еще уцелевший

в шестом шаре
(плод того - другого шара
размером несколько большего)
потом
это шар
это шар перед зеркалом
изучающий контуры
седьмого по счету шара
потом
это шар
страстно желающий познакомиться
с некоторым подобием
своего восьмого шара
который постоянно
стоит в очереди за сигаретами
или курит в тамбуре
потом
это шар
принимающий участие
в похоронной процессии
и оплакивающий смерть
своего девятого шара
и наконец
это шар
десятого шара
(просто десятого шара)
и ничего больше
итак
изоляция верпы
это
перечисленные выше десять шаров
и один
маленький шарик
похожий
на
теннисный мяч

алёше Сорокину
мишени это:
петербургская сторона
Васильевский остров
коломна
аптекарский остров
охта
выборгская сторона
голодай
новая Голландия
франция
италия
фармакология
вологда
одним словом
российская (империя)
I
далеко виден петровского острова серый
скелет (автономная кочка)
так невзначай его выдумал японский
живописец или мыслитель
так мы сами рисуем его в зарослях
тигра или с камышами в руках
так он питается влагой маркизовои лужи
и напичканный важной историей исчезает
в европе

II
вот человек
не умеющий собственно слово «дышать»
вывести за руку
из ряда других
ничего не значащих слов
вот человек
(в шляпе
или с исаакием на плечах)
бросает вышеупомянутую историю
на игорный стол
и рассуждая о невозможности проигрыша
уже целую вечность ставит на zero
(нуль)
167

Ill
в родительском доме происходят странные
вещи ( )!
отвечая на
и поглаживая европу по головке он прошёл
вдоль зимней канавки к неве
где-то в складках его одежды затерялись
Нидерланды
(а что собственно!)
в Португалии - салазар или я?
и
(был там столетием раньше)
168

IV
сразу за охтой начинается провинция
бабы и мужики полощутся в лужах
громко хихикая и брызгаясь грязью
далее следует тщательно охраняемая
помещичья усадьба
с портретами бывших вологодских
предводителей дворянства
(в подвалах)
церковь в которой на пасху
(да и во все остальные погоды)
слышен стук друг об друга латунных
шаров
и далее -
в самом низу -
за границей:
подпись моя -
(а.хвостенко)

V
сундуки
саквояжи
портпледы
коробки
чемоданы -
все сдается в багаж
(с условием непременной отдачи их
по концу путешествия)
но на глазах у меня совершается чудо -
некий (один) чемоданчик
путешествует тут же
(рядом со всеми туристами)
один
без «хозяина»
170

VI
а иначе
мишени - это лишения
(постоянной пропажи когда-то
значительных слов)
записанных раньше
условий и правил игры
171

в сторону михнова-войтенко
1.БАЗОГА
1.
прежде всего -
зона влияния
корень любви
и Я корень из Я
(+ -) один
(единица)
которой основа (подошва)
и кожа уже отсырели
172

2.
известна мода на
зонтики
когда влага
когда электричество
когда вертятся блохи
когда слоны
и
лягушки
когда друзья
173

3.
сестра
я
сестра
по - р - ро - ро -
немного выше
становиться
с
нами
яснее
яснее
и
кроме того яснее
я сестра
я
сестра
174

4.
беседа с духами
морковь
среда
и разум
что полотенца больше в этот миг
что больше соли
Бога
больше свободы
где свобода
это - свобода и плесень
где Пусто
это - любовь
между двумя
противоположными организмами
175

5.
жест
жесть
железо -
слова не новые и
незнакомые
176

6.
сумерки творчества
это - болезнь
имя которой -
с нами Бог бог бога
пусто
слово качается
в
чашке супа
177

II. В Е Р П И 3 А
секундомер я и дно
собачий лай
верпиза
собачий кал
сигнал
летит крылатый уд
собачки
спрятавшей лицо
в сугробе
лежит собачка в гробике
верпиза
дробь выбивает для
веселья
таз на мостовой
верпиза
чадит одно
идёт
и вот
верпиза
178

IIL РОМАНС
ловите эту
лодку
ту
ловите лодку
волосы
и зубы
(какая морда смотрит на
меня)
какие зубы
179

дозор
для Славы Михайлова
вошел
и долгим криком каина
был дальше и длинней чем мускулы
и дребедень последних ртуть
когда кулак сползал в овраг. -
боюсь что не было опасней
того что называлось «как»
и виделось в кошмарных баснях
да я надеюсь
и сильней
и раньше повторяю слово -
не цирк и не арена колизея
а просто зверь стоящий на часах
я верю что в запасниках музея
увижу тундру выросшую в нас
и уплыву вовсяк
оставив пешеходам
тропу для правильных прогулок
и не яйцо
не фигу
не кулёк
не улицу
не переулок -
а некоторое «А» иль «О»
оставлю удивительным подросткам
в подполье и метро
180

путешествие в область пятен
Юре Сорокину
гвозди хватают меня и
бегут
волоча по земле решето моё тело
сети валяются там где
огрызки костей и голов
а предметы становятся домом
в котором скандалят пришельцы
о уютная хижина-родина-дом
трупы в подвале
и славные легкие трупы на крыше
я выполняю свое назначение
видеть и знать
и баюкать
свое отражение
в зеркале чрева
мне остается
только гордиться подобной
начинкой
еще я
повиснув в петле
наподобие пальца отшельника
им же черчу на земле и песке
знаки запнувшейся мысли
с тем чтобы в беге
чтобы в беге
не видеть пустынной дороги
мера
отрезок пути
совершенство пути
половина
181

и прочие части -
все в багаже моем прочно
уложено навзничь
в чреве моем - это медь
(суть металл)
это в чреве моем
суть нелепое чувство свободы
свободы металла
и формы металла
я путешествую так
я совершаю обряд путешествия вне
или возле
(вокруг путешествия)
там где
«вокруг» или «около» -
то же - «внутри»
что внутри путешествия
мерзость и вне путешествия
души событий
тела их
и легкие трупы
тяжелые трупы
тела их
внутри путешествия
трупы гниющие вне
и цветущие порознь
вместо могил им -
шоссе
и бетонные плиты шоссе
для удобства быть порознь
мне эту поросль
злаков смердящих
растений
и тел огород
этот дом мне -
182

строение в форме ограды
а гвозди
их тонкие стебли -
награда
тому кто живет еще
183

часть II
Памятник летчику Мациневичу
I. записные книжки
он умер первым из тех
кто умер вообще
последний раз он умер случайно
все последующие случаи
не рассматриваются нами
из соображений экономии времени и внимания
внимания
и акцента внимания
на неотносящихся к делу подробностях
когда он умер
мы имеем
нам осталось
несколько листков пожелтевшей бумаги
исписанных бисерным почерком
(несколько жизней-листов
примыкающих к быту отважного
летчика
капитана мастуровича) -
сотня истлевших листов кукурузной бумаги
с мертвыми цифрами
знаками
и условными обозначениями
когда он умер
мы есть
мы находимся здесь
(исследуя кладбище)
с сумкой из крокодиловой кожи
и шведскими кусачками
мы собираем цветы из железных букетов
вновь создавая на плоскости
мнимый букет
из железных цветов
184

на могилы почти незнакомых
алеши хвостенко
юры галецкого
жени михнова
когда он умер
мы здесь
мы читаем
«мои руки крепко сжимали руль
«и руки любимой
«мои ноги всегда
«шли по земле и траве
«и плотно упирались в миллионную улицу
«я всегда умел предугадать погоду на завтра
«я съедал за обедом любимое блюдо
«я вешал одежду на крюк
«я умел и ждать и не ждать»
когда он умер
мы тут
нам подарили
свинцовую пластинку с записью
слезного речетатива
по поводу смерти
отважного летчика месиловича
в исполнении артиста оперетты
его уж нет
какой конец печальный
как мысль была
от смерти далека
а между тем
уж саван погребальный
угрюмо держит
злой судьбы рука
и далее:
и за российский флот
и за святое дело
погиб теперь
отважный капитан
мир праху безумца мытовича

II. крепость на колесах
длиною в милю или меньше
пути отрезок был привязан
к своим колёсам.
по тем колесам ползали змеи
длиной не более обыкновенной змеи-ленты
и красотой напоминающие ужей
и скорее всего
смерть отважного летчика капитана мациневича
не состоялась
он не свалился на холодную землю
с высоты более 500 метров
во славу русского флота
и что он теперь в своей кепке и бриджах
и что он теперь со своей улыбчивой смертью
на дороге происшествий змеи
в самый разгар праздника русской авиации
во время полетов на рекорд высоты
самолет летчика хвостенко
и самолет летчика галецкого
и самолет летчика иванова-крамского
летели над облаками
над лесами и озерами
над фонтанами городских парков
и фонтанкой.
они немного видели то что происходило внизу
немного не видели ничего
и в результате этого не имевшего места события
не имевшего пейзажа и жанра
а также времени и действия
мы знаем удовольствие
мы видим и ощущаем неудовольствие
от созерцания этих строк
и крепости-развалюхи на пыльной дороге
мелодекламация

III. он уехал
памяти велимира Хлебникова
хвала первым числам
каждого месяца
(когда уезжают)
хвала каждым суткам
начала недели
(когда уезжают)
хвала всем ночам
и секундам
(когда уезжают)
хвала летчику митуричу
сумевшему выкроить время
чтобы выкрасть у времени
контуры гения
хвала летчику Хлебникову
сумевшему выехать
точно в положенный срок
хвала летчику-испытателю галецкому
погибшему в бане с похмелья
хвала летчику мациневичу
открывшему
новую эру
в истории стихосложения
хвала
летчику хвостенко
возвестившему
это
187

IV. напасти песков
посвящается
современнику песков - Некрасову
такого-то года
(это случилось совсем недавно)
на песках
снесли греческую церковь
- как это сделали ?
- а очень просто
привязали к канату огромный
каменный шар
и качая его
лупили по стенам
она и рассыпалась
- как ? сразу и рассыпалась ?
нет ломали дня два
или три
- изрядно!
(написал Некрасов
современник
хе-хе
подбежал
подскочил
похехекал
и снялся
на никольское кладбище
хе-хе-хе
он сидел
он лежал в своей комнате
пледом завесив окно
хе
а на завтра
старушки хехекали -

повалился забор
укрывающий рухнувший храм
придавил человека
ребенка
и управдома
хе-хе
дескать бог наказал
хе-хе
мациневич
лети мациневич
на своем злополучном хе-хе
мецупович
на своем хе-хе-хе-дирижабле
189

V. помыслы
а. с. Пушкину
уже девица
дама
её включила вентилятор
нажав на кнопку пальчиком
виски ее
седеют
и прохладность
бежит ее
как тысячи паломников
из африки
бегут в сибирь
чтоб насладиться зрелищем снегов
она
торгуется с приказчиком ее
(се есть разумное началие природы)!
но топнув ножкой
и пригрозив перстом
угрюмому юнцу
уже смеется:
«беги беги
не место
тебе на этой сковородке.»
прыткий
он впрямь бежит
но в направлении обратном
бежит ее
(чем не челнок для гаубиц девицы!)
он летчик
видит все вокруг
ей говоря:
«испортилась проводка
бегу чинить!»
и
лапками
засеменил по полу

VI. приличия ради
м. в. Ломоносову
«правда, приятно согласие
музыкальное, приятны и колеры,
но их приятность разная.»
«к чему кто склонен, тому то
больше и приятно, не всем одна
забава угодна.»
(из речи академика и. вейтбрехта
о «клавесине для зрения»).
мы в колбочках теперь
летим в стекляшках
бусинах
летим теперь
и вежливо киваем встречным:
«с добрым утром
«здравствуйте
«когда
«мы снова встретимся
«на этом промежутке
«когда мы вновь
«в той паузе столкнемся лбами»
(ах что за удовольствие
лететь на чистой ноте
иль плыть покачиваясь
на второй линейке
упрятавшись в бадью диеза)
и каждый раз
Суворова встречая
снимаем с головы ультрамарин
а колер полководца подбоченясь
нам тоже весело
кричит «ура» с Монблана
вот всем на удовольствие
191

война
за право
наслаждаться треньем
соприкасаться с хрупкостью стекла
и щуриться
на яркие дощечки
192

часть III
Правда о Рпанге
в роде басен
I. нуобрато грива
обязательно воспользуюсь
своими правами на тебя
аимпириен импи: мапре ти
асмит апревку гнешу и вегу
слушу прочтенно гнесь
здесь все объяснено и описано:
итро он это удрамал
рпанг хозяин пивного ларька
держал в руках гнесу всего общества
и потом срал за углами
на панель пуская нуская куски трева
он знал чтобы быть там ему надо
ему надо быть там
чтоб держаться подальше
чтоб в поле зрения имита
быть на глазах у него
и так ловчил и эдак
чтоб вечту курасть и продасть
чтоб оттягать ее верпа
он всегда говорил:
обязательно воспользуюсь
своими правами на тебя
аивтер и тог и стерка:
или говоря иначе
иначе думая
иначе соображая:
ты самое последнее дерьмо которое дерьмо
которое дерьмо
которое дерьмо
которое дерьмо
которое дерьмо ты самое
193

ничего бы и не было если б
если б ты не был таким
если б ты не был таким необразованным
дерьмом
(аубремо кариум теро)
здесь все объяснено и описано правильно
ты можешь убедиться в этом сам
если попадешь ушами
если упадешь немного упадешь
если немного яснее
и яснее
здесь написана вся правда о рпанге
хозяине пивного ларька
здесь
тута
лево

II. реестр
собирать точки
в нескольких сантиметрах
в нескольких бумажных конвертах
в нескольких резиновых шляпках
(третья четверть XIX века)
собирать изумрудные ордена
из-за границы неуспеваний
из-за ссоры с соседями
из-за отсутствия выпивки
или спор:
он был
он не был
собирать картинки из журналов:
«это теперь пригодится это потом»
шрифтом крупным и мелким
это самоубийство в метро
это сообщено родителям
или это иначе
или это колокольчик на шее животного
или это компас живописи старых мастеров
(вокруг магнитного поля сурбарана и
эль греко)
или это насекомое отыскавшее банку
с медом
или это иначе
или это иначе
возможно некоторое отступление от места
от продолжения поисков спичечного
коробка
или просто завалявшейся спички
от вокзала который забит бегущими
от девки которая не понимает чего
она хочет
от папиросы набитой планом
от плана и распорядка дня в
психиатрической лечебнице

от ложки супа
от чашки молока
от обезумевших клопов
от улитки
от муравьеда
от аиста
или это иначе
или это иначе
или это иначе
196

III. конструктор
вшивых ракет
и обоссанных верб
посмотрите
ка
злу
посмотрите вонючке под гайку
где микробы ее
голосят
и гу-гу
сохраняя свое отношение к плугу
и клумбе
там разглядеть
эту девку продажную
дрянь
эту робость продажную девки
и нарезку ствола
эполеты державного гуся
где за ширмой ее
он украдкой снимает штаны
просверлив предварительно
дырку в холодном металле
и обняв свою домну за талию
он погружается
в сон
ожидая в дальнейшем
кипенья
197

ГУ. тупик
еще не везде
не всегда
сохраняется власть
и чернила
не всюду чернее мочи
лишь только рпанг восседая
на куче прогнившей бумаги
довольно скребет себе пах
и
крои габудые ыбы
а дети его
копошатся поблизости ду
отчего его па
в совершенном восторге
клокочет
198

V. проповедь
вы видели рпанга
когда он трубил свои дули
и щедро раскидывал фиги
лягухам и жабам
с ружьишком копался в навозе
и чванился
нам до-мажором
твердя:
я швоим повшему
голошую
и даже шебя
готов принешти на пошледок
штоп было опильно шчитать
ш-ш-шаровары и ш-шубы
штоп грыжли орехи как хлеп
ня ня
ваши шопли я вытру
а-а-шкошным платком
добытым моими шлугами
иж недр папра-а
вы видели рпанга
когда он напившись рыдал:
(нажови.) -
одна ножка ходи - другая годи
шовшем
а теперь
рпанга на пузо,
и клубиться
настало мгновенье
радуйтесь гены
что рпанга пузырь
уж не
геномобилен

VI. снова рыцари
что нового теперь
указам что теперь соитий
и что теперь
на страже междометий
в последней половине века -
гора?
или нора?
поверхности или внутри?
с забралом поднятым
иль с бочкой на плечах
с хвостом мышиным
с гладким местом русса
идут в отхожее теперь
чтоб из насиженного
вытеснить тунгуса
идет!
о лошадиный хруп!
вы слышите
и шамканье и громы
вместительнее погреба куда
обширней омута откуда
и выше разности
блевотина помора
а жители степей
жуя смолу
на пенгах ряженых
несутся к морю
вспученного града
в запретные кугиклы дунув
черные и о
с двойной программой
с шишкой впереди
несутся вскачь
чтоб встрять
назревшие побеги

VII. беготня
в низовьях улицы калеки
играют с кошками в лапту
и головешки их летают
из окон в окна
дым идет столбом
сквозь люки городского общежитья
влагалища ноздрей
улавливают порох
ух
и с шаром муравей
никак не в силах
съехать со стола
в поток ликующих предметов
штопка
скатерти -
опасная преграда
страшней пустыни
липкого листа
и шар - не вездеход
но между тем
когда передвиженье
достигло столь опасных форм
как не спешить ему
как не искать пути
и более устойчивой платформы
урны даже
полные окурков и
ногтей его
волос
обугленных конечностей
теперь летят
или вибрируют на месте
изображая мощь
и силу государства
а он кретин

не пользует лекарства
что в изобилии валяется вокруг
и с шаром возится
и не глядит лапту
202

VIII. победа
быть может в ступе
или пастиле
или еще в какой-нибудь начинке
охотник дудку спрятал
и свисток
чтоб здание выследить
и сокрушить
одним ударом беглую кадейку
для этого партнерами была
могила вырыта
глубокая
под стать
любому выпавшему телу
чтоб не было в ней
тесно
узко
душно
чтоб жертва не могла
хоть как-нибудь
подумать о базоге
когда над нею
будет занесен
латунный пестик
в праведной руке
и жажадала лишь лучше укрепиться
в столь чудном месте
и дышать
тем воздухом
тогда
и должен быть
обрушен на нее
предмет
что временно был вынут
из своего
положенного места

Ролсдество в Масхалате
поэма
имевшего
место
события
204

А
сказав «А»
да я
привык ко мне
я собственно не
шёл
не видя
со
что вышины уже
последствия чужа
и трогательно шёл
со мне
не глядя на
ижа
не глядя
на вершины
что в вышине
шуи
блуждали мне
я ло
бежи
и жда чего
кадань немного шелеста убо
и ро его
в устах вершины де
стена
и вещества закваска
но ена пыль
столь въедлива
что не
не ото
ед
последнее железо

А + ДЕ
неважно где
сейчас я нахожусь
я нахожу и
и вот
слова на ветке веса
где нетто несколько
ужа прогресса до
и самого после
примерного после
тумана
и кон собаки
выскочки ужа
собачки
с шариком на крупе
сама
и вот
бочонок где
бочоночек примерки
чашки
столь выпуклым мени
себя смотрела
ни
не надо де
де несколько немного
Д
важность велика
лица
замерзшая поверхность
отчасти тонкая ещё
Д
н
б
жать
иль погодить
со
дерзость самоката
(А)

даско
до-ска
каналья
прыткая как ло
конечно
жаль ее
и лопасти ее
и винт
борта
просмоленные ка
конечно это (А)
207

версия «А»
вот
принесли еду
вот хлеб
железка с солью
суда горя
в горсти горошины пока
советника табло
зажглось над семенем суда
и в искрах сделалось немногим
как в страшный день забот
трава видна
над крышами построек
и кони
в той траве
свой путь
по небу продолжают
ступая
расставляя ноги
над целыми семействами дождей
(вода)
и отхлебнув немного
каплю
сосед мой
продолжает улыбаться

мертвый час
молекула смолы
сверкая пяткой
впрыгнула в гостиную
мертвец
белесым воздухом
питался чаще
чем видел
превращение ее
в триумф
растительного царства
когда святые
толпами иголок
окутывали видимость вещей
когда святые
трогали руками
свою броню -
(бумажные игрушки
бусы
лампочки)
когда
вполне
оценка совершалась
точильщика работе
мастерство
его
всех приводило в трепет
все мяли воздух
подле и вокруг
укладываясь скоро умереть
вдруг
скоро
умерло
светло и наплевать
и все в руках
гарантии сжимали

положенного срока
мертвецам
лежать в постелях
несколько мгновений
положенного часа вещества
уж поднималось
(медленное тесто)
на смятых простынях суда
готовилось взойти
войти в пространство
имя то
и тело
210

-А
ко
сте
события не о
о нересте чудес
о не
о меле
и веле
бегущим порознь тупик
пустырь
и стрелочник себе
песок
сукно
сокровище и о
себе
чуть поздно
постепенно
зябко
ведет
насмешливую речь
мирок
о
мир
сироп
и об
овёс
висел
и голосил

в промежутке
немного двигались
немного
между
дви
сиена
умбра
охра
и
немного
наклонялись к стенам
полосы одежд
и
полосы окрасок
то сгибаясь
то у
то приседая
где-нибудь в углу
то превращаясь в змей
то пальцами старательно гуда
придвинув снежный ком
питательных бесед
поближе к миске -
(это продавец
ирисок
это
дворник - круглый идиот
и солипсист)
затем
печальный выводок голов
ступней
костей
и позвоночников
все это
обсуждает крах
империи
и то

как создавалась власть
как все горело
лес
горел
пылал костер
на вздыбленном полу
и тлели угли
тараканы
по кафельному полу семеня
уютно укрывались в щелях
в дырочках
горшках
там
где хранился кал
съедобная ботва
и пряности лечебниц
со штемпелем:
8-ое января
(9-ое
в коробке
вдруг живность -
воробей)

изгнание
Однажды Египет уже спас Младенца
от Ирода, и может случиться, что
еще раз спасет его.
I
вот так
создается история
ибо сказано:
история это - болезнь
вот так
создается
история болезни
история воробья-петрова
проникшего в бокс
(коробку)
неведомыми путями
214

II
вторая па
м
па
м
па
м
партия
гото
и
в сумерках ублюдок
курда
в гавани
полощется слегка
и волны
набегая на
стекают в поры
берега
и сада
215

Ill
вторая па
в
па
в
па
в
память воробья
фиксирует предметы
стёкла
трубы
взмах курток-мельниц
все
ополчилось против
жалкого сино
сире
с сатурном в венах
с гением в костях
пустынностью пера
и
ст
верстовщика
216

IV
вот несколько
вот цифр
шифр
несколько скандал
14
12
65
66
2
7
4
(меньше чем)
13-ти
и несколько
веселых
чисел:
217

V
город - 1
город - 2
город - город
город - 3/8
3/4
город смеха
и
город - ограда
218

версия А 2
сундук прошедший
суд прошедший
сук
сиам прошедший
вешалок суда
и канцелярий шед
суффаж прошедший
вежливость хала
товаров вед
упа
ни ша
Д
век прошедший
сложенный у ног
(ему)
копченостей
и
дар меркурия:
(ядро
на вервии набата
заката православия
крушения
прошедшего
ше)
канного суда
и лающего плыть
за ним

степень
(басня)
рядом
просеки
и ядом
трава чугунная
и муравейник-дом
в котором
разместилось стадо
буках
питающихся ядом
живущих
собственным трудом
220

А+ВЕ
твари
покуда ступа
ли
и
твари венец -
на колоде
короста венца
на колоде
Флоренция века
великая флора пода
ве
ничто ве
подавно того
флорентийцы
желая венца
нави
бегали
водки вокруг
наве
бегали
тела вокруг
о-гермеса
на о
веро
яд
бе
моль-насекомое
в этом меху
221

акафист
я - насекомое
веголи
вегола
веголо
веголу
веголе
веголы
ве ( (
Г
я - насекомое
долога
долога
долога
долога
долога
долога
До ( (
аа ( (
аа ( (
о (
я - насекомое
зелено
зелено
белого
сенего
зелено
дерого
Де ( (
Р
а ( (
Я
а ( (
я - насекомое
самого
Да ( (
222

я
на
се
ко мо е
семени
семени
семени
семени
семени
семени
семени
семени
се ( (
м
( (
м
( (
м
я - насекомое
самое
Де ( (
Я
с
насекомое помощи
пищи
еще
насекомое
комнаты
трюма
крова
ти
комода
поверхности вещи
еще насекомое
ищет
икает
колышется
223

не
а ( (
М
а ( (
М
а ( (
М
еще насекомое
(я - насекомое)
умерло
конец
224

Р* ■ ИВДУ^д
225

ВЕРИЛ ' KWWHE зЛИОСчиВАЯ лл ..
„РрЫЖМАЛЬНО ОНА БЫЛА ^PIW
ММЕИЬКМ/Ц W>PEM,e ПОМОШ.ЬКХО
Ю№<? ВЫЬОДИАН В A40FE ^ОАЬШЫЕ *>
f>ASA«. Ы?П МОГ СЫТЬ И КАМЙЕ/Ч.
И*, КАМНЯ ОН ПРЕВРАТИЛА В КА-
MEViV КЕГПА ВЫВОДИТ & ШНТИЧеОФЕ
МОРЕ КОРАБЛИКА КСГТОРЫ^ Э БЫЛЫЕ
времен a huvctd и не помыслил т
ПЧСТИТ*# Ь ПЛАЬАНИЕ* НОМ^ *Ч1
L РОДИЛАСЬ НА Ш>ЕГАХ НЕВЫ & НА
ЬАЛЕ 60-* ГОД-ОЬ. /VBT0P ПРиСМТО-^-
пдд при ЕЕ ПО^&ЛЕИИи НА С^ЕТИ
при ре пЕРвыг шагах в твтЕЛьш
L БЫЛ ОСНОВАН ИИРПШТ вЕРПИ.М*!
lb* П^смАТР^вАЛЛСЬ к: АЕ*те/1ЬКОСп1
1адЕПТОЗ С&ЫсОГА , И ПРЕДПОЧИТАЛА,
■ ВМЕСТО ОТБЕАЕЙНОГО ЕЙ АКАЛ£МИ~ (
Lpecoro £РЕСЛА,шл*ты:* со eworo
■ рл/la noe»ECAMU ПО KAEAKAAUAEHb'
■ и.Р RcifV Ъ ТО ВРЕМ^ ОИА ВЛАГОЙ
o-l

Ж::ЖЖ^ЮдаЖ
Шш rftjffiiitrifflffr
xnitfflxtA. . i'I't ijj тЦт
1ш1шК|В1^ЕШ
тттптптn 1 j ] fffj 11 mj] 1 fffp
4
\шШШг HHi
институт верпы
227

сто чсло&ий
Qwfcmo уc/ias
СКАЖИТЕ МНЕ ГОСПОДА 1ИЕКЫЕ, ВВЩО МЦ
6МАБМ ПРИВАЕЛ^ТЬ ТАК: МНОГО К ОВЪВМ^
•к ТАК МАЛО К СОДЕРЖАНИЮ ?Bfc<WO
Б^Д£М /лЫ ИЗГОТОВЛЯТЬ НОВЫЕ ктг\лг\£М
АПТЕКАРИ ИЗГОТОВЛЯЮТ НОВЫ£ М^КСТ^РН
А\АЫЪ П£?ЕА\А&А$ И£ ОДНОЙ ПОСУЛЫ &
APVPfW ? &ЕЧНО НА/К СКРУЧИВАТЬ И РА<ЖРУ~
НИ&АТЬ ОДНУ KTf Ш gBPBbKy f ВЕЧНО
ДВИГАТЬСЯ ПО OAHoQ ц m* Wf ДоР04М££~В£Ч~1
НО OMtUM И ТЕ/Ц $£ ШАГО/ч? 0£рЕЧ£НЬ< W
до сж-снчаик^ &ш^, в праздники и в £улкй
&ЫСТАвЛ$ТЪ ОСТАТКИ ЧгЕК0СГИ/ КАК МбИАХЫ
&Ь|СТАвЛЯК>Т ОСТАНКИ G&OU* CWTbl^- НЕ.Т80-
F^ О U>c ПО/ЧоШ^ЬгО Н^ ЕАИНоГР/ДАЦ*£ МААК4
свнького viA.f\ ? нвчашлн чедо&ак, oaapeh-i
HbiU СПОСОБНОСТЪНЭ^ 8>0 Л1ГНо££йй£ ОКА ШНО^
същ>&\л *цго с &емА1л на ие^о^тр веди^ог
$Т0 ПРЕВОС£ОАН&АШе& И &ЛАГОрОЛК£иш££ В №
РЕ т$е?РЕНн£ -ZHAO ЦрмРоАы f <№ HAS&Aa
ert? ЗОР^А^ТР В cgoEk £НИ.Г£ F£/>< Фобгщс
%м*кииа БО«*бсг6ЕНИ0ГО ftf>uc4Tcr&u^,fU? MA-
|7*l/ я</ цлдтфин, чч&о иг ччаёс,пф ари*'
тот гаю, - не*им:лч Н Блок е к созда и дл^ tot?
{ЧТОБЫ ДЕЙСТВОВАТЬ *А* 60P-НАПОДОБИЕ
^АКкУ.-ииЗДДЬ СВОДНИКОВ* KftoHtCOTK
Jwl>$Hc Cn
**£***
228
Я=А
А Схватит)
ЗА (имеется немного О)
СА {
= ого.
ЗА
или
(возможно hay За)
Ал* АУ I
и этому
гдО- нею&естно
или Vl
ХА(мИРа)
ЖА(мАРа)
отсклдаЯ и
ЖА " °i«H'
и этому ХЕлХЕ или
АХ ДА
о
гто .
229

^я^/^л
//
^ЯО/Ч С ВОСКЛИЦАТЕЛЬНЫМ
уряа>нЕ.н1Д£/ч трч тканого бь
ГА, окончательное йЗВаенен
err? из скобок нормального
СУЩЕСТВОВАНИЯ-ТАКОЙ) ПЕР
,&ое и последне на^ё^ние
|СЧ6Ъ£КГА!Д^. РА6£НСТ&0,ЧСТА
IhOBAEHHOE пАМЕ.РениЕ/4 *П?А
В£АЛ14&0Го PE01BH№ ВОПРОСА о|
ViAbHbM еТРе/чАЕниЕм £ спрлв1
64 ли мети, к м«:ак>«(ЕН«к> тч
И ОСТИ 1*5 КОЛЛЕКТИВНОГО
действия гае'^^и'^'^ли
*UAlr flP^^XTCpv 5A CflUWY ОГРОМ
НОГО НЕИЗВЕСТНОГО'ИНИЦИАЛ
Ы Б£ЗРА5АЧЧНЬК А^ши мер-
ГВЫ^ g> СТРОЧКА* fOfOM,^
(SOft*- ПОЛЕ Н№ РМКОСНОВ&ННО * (
ПКфАГОР ПРАВ. СМЕРТЬ ПРВД1
.постиг&льн£й <Ястчпленчя,по-|
nuPAH)^E.ro самоё сокРо^ЕНН,
о£ к: чемч мо^Шт при^оскч
kbtfs ДЧША* ЯЕСсЛ^ТЬ ВИЛвс-
ЭА£Тс^ у6АС«уивин<?сгкк; ЗРЕКИ
k.^&HfATb е>ЪГЛ*ДА & УПОРМ!
6РАНЬЕ^Ч*П9 САА1 ИЛЦ ЦЧ^НД И
;Щ£Т ЧБЕШШЦА ср£ДИ АЬЛбВ
Сознание. *олод,заморан*и
|ВАЮЦ^и£ VMbJ, ЕЫ$ЫВА£Г ГО
B05M0WHO ПРО
додже ни е пот
ТАЙСКОМУ СНОС
064 ЦЦ ИЛИ ЛИ
ну (да?)
ЛД.У \J>eJpo9tmHo\
ЗАТЕМ
т<
CY
АЮН Х(-Воь)
ГОРО= X
г?е
ЛИ г БЫ ггДО
ВР зЦ7кчБ
я/ ■ 1
3{С£*. Ч ^ У
и
?
что .
230
J^^M ^7/
Я=МА
3>Еоци^ЧШЕ
НО 91ОГО HS 40CTAt04HO
(me)
ЗАТ£М
(ME)
3 AT 6/4
(ал)
или
(МЕ-МЕ)2
\АЛИ
^А #(A1£>A4E)Z
но
ЗАТО
и
ап * ад
и
ЗАТЕМ
что?
■НИИ I I ^штттшштшшшщтштщ
цЗ 10 ГО «4с. ЦТО ХОЧЧ -ТО <л ПК
LUY, РСДМ1Й СЛИЧАЙ. НАШЕ &
р£м^ Г\0АССА1ь\ВАь ДРМГОЕ-
f\d чзма . что-то &роле ча/м.'
&}Зб6й£НН0Е В ьт£ПЕНЬ иоким|
СЛОГ ПЛЯШЕТ Ч ЪЪРОТ ТЕМн
НИ ЦгЬ1# ОЮ80 РАСПАДАЕГС^;
И T0(4TD 8 СКОБКА*, ВАЖНОI
(ЗЫСТ/ПАЕТ ВТ?£Р£Д, bOZbbt
Ценное б квадрат. Пала-*
ЬО Ш,АЯ А( ЕТАфО?А # ННЧ £ft> «Я
j$HA4^Tb - fTD Ё£ц£ НЕ ДОСГАТСКЮ|
fc&AKH NPA&KEHM^.., ЭПиАЕЧ
|\Л1Л?*<.- MH0COTO4UfU HEU^bEq
7К0& Бо ГЛАВЕ мгла, и талы»
ПРЧСЛЧШИбА^СЬ £ С£РД,ИТО&'
МЧЗЫК£ ПАЧЗ,0£Л0/ЧиНАЁШь|
г/ro текст не может ьъ\тъ>
ДСП ИСАК
I
ТЕКСТ НЕ М0ЩЕТ
БЫТЬ ДОПИСАН
ЗАДАНА РЕШЕН
Й5* НЕ ИМЕЕТ
231

3А^АЧА
IV
Я = Щ.
ЯОСБ^
* Я1ЕРГИ
+ ЯВЛЬВ
' - |1L,
* #
. ~Я\и,м.
0,КАК ЭТО= 0,ВШ,К
0, ГДЕ ЭТ0 = Я/ВГРБ
U* 4L Л чЧ Ш;
О
ЧТО Г
232
^AtyfMiA
v
я=п
БАБО
БОБА
ОБ
9tOM НИ СЛОЬА
ни 2" СЛОВА
Ни-i-СЛОВА
о
ни 1- СЛОВА
СНОВА
Я
сиов>/\
ОЬАБ
АБОБ
ОБ
ДБ
ЭТОМ
ЧТО?
233

j^AflAH^ ¥■'
я = о
i
что?
'I/
1 ptW£rt*t
•%• 4-
1
1 г ^
i ^ЛЕГЖ^м*
1 'ЬсЕ-
\/
1 Г IT'W
VI-сц
4м
ц4 С ^*<
^•г» с ,..'«.
=^=г
,; "*«
М
1
РЕШЕНИЕ ДОИЯ ГАЛЕУ.КОГО
234
^Я^АЧЛ
SI1
J _ ^ —__■ г
'^-•JjjV"^'^)"
vr-ii4,VU
^T^,li^:+K^
KiC
:]>гТкч:.л гу
rvt? TsKK k~^
я-о
<: OHU.
fvjw. >'■
РЕШЕНИЕ ИГОРЯ МЕЛЬЦА
Я «С
1
НО •
ясно
ом
■
чтО ^™
Ясно
wT
(♦) W0
ьсть
ИЛИ -
Mrof
*СТАВ.
МСТАЛ0 ?
Чс(1)
№ШМ1М"|"|[| '
что
AT 00 О»*
"я1 ""
9
Iff

ЗАДАЧА
VIII
Я
Б = Б
Б * Б
Б > Б
Б < Б
Б
-К- г Б
Б
ББ - Б
Б - 6
Б + Б
Б цг Б
Б?
вот оно что
I
At©
Вот оно что!
что
236
тгожо-кр^ниг
мнение ,что "верпа
БОГЕМИКА" ЕСЕгГО ЛИ^
ив возникло из
вредной книжки ф.п,
ВАСИЛЬХОВЯ " О СЪ&Д^
О&НЫ* И ЯДОВИТЫ*
ГРЧ£А*'*. ВОТ ПЛОДЫ/
мнимой миености/
60 изеБЖАние
ДАЛЬНЕЙШИЕ КрИВоТОЛК-
с?в иные ?* полност-
ь\о привожу статьи?
произведен? ьол^
Рис 6. Щаоочка сморч*о»а*—• Д*Х*
VVrp*feohemic*{KJrorabk.)Schrot.
Шляпка колокольчатая, наперстковидиая, с совершенно
свободными краями, приросшая к ножке только на
вершине (род Шапочка— Verpa). Шляпка снаружи
морщинистая, бурая, буроватая, изредка почти желтая. Ножка
цилиндрическая, обычно более илв менее длинная. Споры
эллипсоидальные, иногда несколько согнутые, бесцветные,
в массе желтоватые, 50—80 (110) X IS—16 (27) Н-, по 2
(очень редко 1 или 3) в сумке.
В лиственных, особенно осиновых и липовых лесах,
на суглинистой или супесчаной почве. Часто и местами
очень обильно. Апрель—май. — Съедобен условно, 3
катег,; свежий, сушеный (рис. б)
Шапочка сморчковая — Verpa bohemka (Krorabh.) Schrot.
Шляпка не колокольчатая, бесформенная, волнистая, мозго-
видно извилистая или седлообразная, с краями, боле*1
или менее сросшимися с ножкой, реже почти свободными
Споры до 25 (* длиной, во 8в сумке .
Все виды сморчковых грибов » свежей состояния подоарятехьпм
в огноювкйй их ядовитости. Ц T"fi dL"TQ *? —» Д Y
Ж
237

я = .
?
«
* * *
(б-г)
9
что Г
ВЫвОД
ЮРИЯ
ГАДЕЦКОГО
238
г
СЛОВЕНСКИЙ
Доктор Д^8,аГъ
£ДЖК©
я - я
9
Тнсц лагс1^^' • ^fVcfpA^c :r. ». : ЬулЯ -4^*
()
что?
Вы вол
ЕФИМА
славинского
239

дурное дерево
А потому говорящий на незнакомом
языке молись о даре истолкования.
Ибо когда я молюсь на незнакомом
языке, то, хотя дух мой и молится, но ум
мой остается без плода.
Что же делать? Стану молиться духом,
стану молиться и умом; буду петь духом,
буду петь и умом.
1-ое Коринф., 14 ст. 13-15
1. Существует единственное место, куда
приходят всегда, чтобы видеть, исследовать
и молиться.
2. Каждый, кто приходит сюда, каждый
приходящий сюда, видит это одинокое
дерево, это дурное дерево, плоское дерево.
3. Оно является частью пейзажа, оно и есть
пейзаж, единая часть пейзажа на плоском
небосводе.
4. Все сучья и вся кора одинокого дерева
знают свою принадлежность пейзажу, месту,
которому поклоняются, месту, на которое
приходят умирать и молиться.
5. Каждый сук, каждый сук самоубийцы,
живущего среди нас, превращается в руку со
стертыми пальцами, и стертыми пальцами
трогает дно небосвода, стеклянное дно
небосвода колодца-пейзажа.
6. Временно все изменяется, длительность
каждой картины видна изнутри этих
пальцев, и каждого пальца движенье (крик
пустого растенья) подобно внезапному
окрику, крику пустому.
7. Каждый проникший сюда исследует этот
пейзаж своих мыл ей о дереве, исследует их

всевозможные качества, начинку; и контуры
мыслей его встают перед ним несомненно в
виде растенья иль дерева.
8. Так, здесь утвердившись, в этом пейзаже,
у этого дерева видит слова своей мысли он в
прочном сплетеньи корней, уходящих под
землю, к самому дну небосвода.
9. Все качества дерева, каждая мысль и каждая
зрелая мысль о зле, именуемом «качество»,
здесь собираются вместе, чтоб видеть свое
отражение в качестве зла и насилия.
10. Все птиц голоса и животных, все шорохи
листьев, песка, муравьев и людей,
принимающих образ растения, огромное
дерево чрево в себя поместило.
11. Каждый, кто мог бы гордиться размером
своим, отделенным от плоской картины, от
плоского вида пейзажа, здесь превращается
в тело текучее, в тело смолы, древесины и в
то, чем питаются корни.
12. Каждый, отведавший вкус превращенья
отдельной секунды пространства в единую
плоскость пейзажа, дальше уж подло
приплясывая, кружится в такт откровению
вкруг или около дерева.
13. «Эта тюрьма, - говорит он, - по вкусу мне.
Этой тюрьмы, - говорит он, - по вкусу мне
тело и место. Здесь создается в едином
мгновенье все то, чем питало нас время, нас
отделяя от общего дерева-тела колодца-
пейзажа».
14. Страх, страх подвигает нас быть в этом
месте, единственном месте, где страх
превращается в благо, единственном месте,
где узника благо ставится выше всего.
15. «Да, - говорим мы, - то страх, это страх,
это ужас пустынного зрелища нас привлекает
241

в тюрьму, в ту древесную плоть бытия, где
свершается высшее благо суждения».
16. Существует единственный раз та
блаженная данность картины, совершенная
благость пейзажа, где слова превращаются в
часть наших мыслей о дереве, в самое дерево.
17. Трудно! О трудно бежать искушения этой
мучительной прочности, этой священной
тюрьмы, возведенной мудрейшими нашими.
18. Твари все падают ниц, преклоняясь в
коленах своих, наклоняясь в суставах своих,
умножая ползучую фауну радости видеть,
исследовать и молиться.
19. Хор голосов оголтелых, мощный хор
голосов, исходящий из глоток луженых,
славит предмет свой - картину с
единственным деревом, деревом дивного
умысла, трупа иного.
20. Здесь хоронить мертвецов своих
близких, покойников, братьев каждый
считает за дело семейное, право семейное,
право любви и достатка.
21. «Вот посмотрите, - кричит он, -
смотрите! В любви вы моей не найдете блуда
ни капли. Похоть и семя свое возложил на
алтарь я растения, дерева лучшего. В нем да
продлится весь род мой, семья моя, совесть
любая».
22. «Да, посмотрите, - вопит он, - смотрите!
Я от избытков своих хороню престарелого
брата-сестру свою, имя которой «неверие».
Я от достоинств своих провожаю отца
недостойного в путь его легкий, в дорогу
порока и праздности».
23. Так приходящий сюда восторгается
верой своей, умиляясь от мыслей своих о
проделанном трудном пути.

24. «О как был долог мой путь, - тщится
мыслью он, - долог и тяжек. Но претерпел я
недаром. Вот наконец всей души моей
деревом я обладаю. Вот, наконец, всей души
моей дерево знает причастность пейзажу,
месту, которому поклоняются, месту, на
которое приходят умирать и молиться».
26. Говорим, говорим, говорим... Это - плод,
это - камень! Не живой, так подобье живого,
не живой, так подобие мертвого, мертвого
идола-дерева с нашим живым в середине.
27. Пресловутое дерево, имярек- «дерево»,
дерево дерева, детское дерево, дерево тени,
пейзажа, колодца, небесного олова, дерево
веры, учения, святости, дерево флоры.
28. Вот и его атрибуты: вот корни -
приличная видимость, ветви - последняя
прочность, ствол - непроглядная тьма, или
свет, или, лучше сказать - вся вселенная
нашей тюрьмы.
29. Что же спешить нам туда, где внутри и
снаружи пейзажа устроена точная копия
всех наших слов о наличии, наличии дерева,
его совершенствах и свойствах? Что же? -
спешить? - обнадежившись мыслью, что
смерть лишь бежит нас, а растения труп и
плоды его собирать это дело проворства?
30. Посмотри на себя: «что-то есть!» Часть
ли коры, древесины иль трепета листьев?
Будешь доволен ли тем урожаем, что сеешь
себе?
31. Ну и довольно об этом. Картина меняется.
Крик или всплеск, эхо блуждает в горах или
волны зерцало воды искажают - это теперь
нам неважно. Мы теперь видим другое.
Аминь.

Щь
• #
# \ •
О
м
я
я
с*
244

продолжение
дерево в саду
1
Непрочная постройка взгляда,
как сочетанье слов далеких по значенью,
одетое листвой и мыслью сада,
стояло дерево, теченью
щелканья и свиста предоставив
обширную усадьбу зелени.
Октавы
голосящих перьев
подчиняли веко
рисунку пенья.

2
Архитектура щебета на взгляд
казалась башней медленного роста
травы, где говорящий сад
для дерева был сценой,
и артисту
рукоплескал хор птичьих голосов
что было мыслью
диковинной,
и сочетанье слов
летящей речи
предсказывалось пением наречий
невидимых пичуг.
246

3
Пространства свист, объединенный взглядом
в скелет растения, где кроны силуэт
был собран в дерево усильем сада,
в хранилище рассыпанных примет
усадьбы,
то свадьбу
яблока глазного
празднуя с листом,
то слово
скрипом поворачивая к трели,
чтоб дерево легло мостом
от взгляда мысли
до зрачка свирели.
247

***
Поэзия - святая пустота! -
голодный блеск в глазах пустого слова,
незыблемая пауза основа,
крик вопля слёз, открывшего уста.
Поэзия - пустая колыбель! -
весенний путь растявшего мрака.
Земли кипеньем будущего злака
ложится звук в больничную постель.
Поэзия! Разбитый и больной,
сквозь шум воды твой госпиталь молчанья
я отыскал. И вот, как дар признанья,
пьян горьким умыслом ветхозаветный Ной.

день победы
Какой мы видим смысл влаги,
когда в поток, несущий пену,
бросаем траурные флаги -
грядущей жизни перемену?
Какой мы видим смысл пены,
летая трупом над волнами,
когда небес открыты вены
и тучи рыщут перед нами?
Какой мы видим смысл флага -
потока с траурной каймою,
иль детским лепетом бумага
победу плачет над собою?
В каком же смысле перемены
постылой жизни сеют просо,
иль влагой волн над флагом пены
встают под знаками вопроса?

убежище
Теперь кому еще ползет
длительная пауза?
Видишь - дедушкин кисет
висит, болтаясь у пакгауза.
Чему его нутро привязано,
в руки дадено кому,
у лабаза чем обязано
пустотелому куму?
Поезд пуза посинелого
внукам кажется - тюрьма.
Предок был! Он ел его
корабельные корма.
Это, право, чем не варево
опрокинутого времени,
молотком стучится зарево
по лысеющему темени.
Кто там, кто там землю топчет,
собирая горсть угля?
Это ты? Ах, свято, Отче,
но кормящего огня.
Свято дно, и свято труб
обгорелые бока.
Только, вот, не просит труп
черных крошек табака.

продолжение
Зверь нехорош, звериная душа
для музыки желала выхода и зренья.
Ему молчать, но он огнем упал.
Он пал в огонь, в пропавшие коренья
прошедшей осени. Олень его рогат,
как лета брат медведицей берлоги.
Зверь нехорош, но ужасом богат,
прощальным ужасом, золою пепелища.
Он ищет выхода, он отыскал порог,
он вышел вон и, отрыгая пищу
богатого обеда, полон сил,
искал куда, зачем излить отраву.
И зверь над зверем весело парил.

дракон
Лес вечен шорохов, холодная земля
полна пустыней летнего приплода,
в ней бродит сок, и плотная природа
лежит над бездной темного угля.
Но вот огонь, сквозь плоть его пройдя,
потоком трав прольется к небосводу,
и змей, крылом раскачивая воду,
из двух стихий создаст начало дня.
Он мертв был так, как умирал всегда,
но в третьем зеркале дерев парила стая,
в нем трепетом листвы укрыта нагота,
и мантией роскошной горностая
одет дракон. В его устах пылая,
проснулся год, и с ним пришла весна.

праздничный сонет
Итак, последний день трудов,
последний выдох сатурналий,
вином растительных регалий
Силен прольется в семь потов.
О праздник влаги, пир готов
последним вздохом сатурналий.
И ждут вакхических сандалий
в открытый ливень сотни ртов.
Пусть сад покинули плоды,
но глины темная поверхность
полна таинственной воды,
и дом трудов стоит, как крепость,
и Кифаред, забыв про ревность,
поправил звонкие лады.

свеча
KM.
О свет песка ее
Чей пламень трут и камень
Огонь воды ее
Преобразится в пламень
О свет воды любя
Тьма стен ее стенает
И лишь ее любя
Ствол пламени пылает
В объятьях сов уснул
В поверхность воска шорох
Подсвечник снов уснул
Облокотясь на порох
О свет песка ее!
254

два сонета для Р.Г.
1
сфинкс бельведера
О лев! Твой взор был темен и глубок,
как скрип крыла по воздуху ночному,
девичья грудь вздымалась по-иному,
когда смотрел я в глаз твоих поток.
Зачем остыл и не бурлит восток,
какому умыслу он уподоблен злому?
зверь-камень мертв, но дева-лев живому
подвластна времени. Я слышать его мог.
Оно лилось и наполняло глину
души моей твоим, о лев, огнем,
крылатой влагой дева пела в нем
гимн радости прохлады бедуину
движения, а тела водоем
изображал пленительную спину.

2
На грани вымысла и умысла, полуживой,
бегущему подверженный влеченьем,
тревогой плыть, потока продолженьем,
быть вероятности прозрачною канвой.
Я так хотел быть вытканным тобой,
так сладостно руки твоей пареньем
заворожен, но времени кипеньем
был увлечен я властно под конвой
просторных чисел рвущихся минут,
стоящих на часах вокруг границы
моей любви. О труд соединиться!
О смысл символов, что тень мою пройдут,
сгустивши тьму, в стремлении пролиться
тебе сверкающей в сверкающий сосуд.

sonetto colla coda (сонет с хвостом)
Лист выходит в область неба,
корень ищет тьмы ночной...
В.А.Жуковский
Нет не строка, не умершее слово
язык проглотят. - Говорит листва!
И черный корень кончиком хвоста
ей преподаст незримую основу
глагола первого: «Расти из тверди снова!
Венцом творенья будь над головой куста!»
«Ничто» твой будет смысл, и дерзкого лица
сияет лик растения земного.
«Никто» зовут тебя, твой шелест еле слышен,
другие травы, преклонив цветы,
глядят на ягоды созревших рано вишен,
роняя знаки букв из вечной пустоты...
Цветенья языки, стеблями легкой крыши
как черепицы маковок просты.
***
Но «Нечто» просит пить, и «Некто» алчет пищи,
и тело распластав безводного песка,
из чрева дерева птенец голодный свищет,
и требует язык съедобного куска.
257

воспоминание
о плоде граната
Как был начертан тонко плод
Мы видели вдвоем
В нем целый день копился мед
Перед ночным дождем
В нем целый век варился сок
Чтоб отойти ко сну
Он был начертан как цветок
В персидскую весну
И средь невидимых светил
Струящимся огнем
К нему наш взор прикован был
Чтоб стать его вином

зимний сонет
Прощая тепло! От ужаса снегов
Ищу небес прозрачных тонкий свиток.
Ночь сгинула на запад. Полдень пыток
Стучит в окно из прошлого веков.
Тащусь без имени. Дорогой дураков
Несу любви трудов тяжелый слиток.
Прощай тепло! Твой огненный напиток
Перебродил, и хмель твой далеко.
Костер погас. Уносит ветер пепел.
Пронзительного дня гиперборей
Свистит и, сорванная с петель,
Разбита дверь, и кружится над ней
Воспоминаний боль. Среди полей
Диск солнца золотой встает смертельно светел.
259

молитва
Позови меня князем
я есмь драгоценная грязь
ярким оловом раухтопаза
напои меня - буду твой князь
опрокинь меня в воды
настой в изумрудной реке
на глазах у толпы
расколи в совершенной руке
обнажи мой скелет
под крылами взлетающих лап
сквозь алмазный глазок
войдет умирающий раб
первый вздох после жизни
на гранатовый вздох водоём
дай увидеть вина
в потрясающем кубке Твоем

улисс
Что за езда без колеса?
В квадратном небе солнце ищет мерин,
по глади вод скольженьем плавунца
никто его движенья не измерил.
На бешеном скаку конь требует перста,
взыскующего к скорости возницы,
в пыль тонких ног уложена верста,
и лошади тропа над миром снится.
Какой осёл желал стоять столбом
над дымом угасающего спорта,
в тень ездока лежит, упершись лбом,
его погонщик. Лишена аорта
привычного для пульса тела сна,
глаз просит пить, как линза телескопа,
под топот рук, побредив полчаса,
горит вино во лбу пустом циклопа.
Так что ж скакать иль плыть в кромешной
Но крепости любви уже разбиты стены.
Забудь свой дом, Улисс, в лукавой наготе
на берег вымысла зовут тебя сирены.

пейзаж в зеркале
Поверхность зеркала смутить должна
сурового солдата перед боем
в нем виден весь ландшафт, что за плечами
улегся в сверток ржавого железа
спокойно, как приказчик на кровать
хозяина, покинувшего город
в надежде робкой выиграть момент
и обыграть противника на скачках
в нем отраженье темного пруда
его камыш чуть упираясь в раму
не дополняет, а скорее точит
простую вязь подгнившей древесины
волненьем воздуха, охотника рукой
следящей за полетом диких уток
и хаотичным танцем мошкары
среди стеблей, окутанных туманом.

предчувствие осени
Танцует лето в отдаленье,
охот предчувствуя потраву,
поет барсук в уединенье
над норкой сладкую отраву.
Свистит. Ну как остановиться!
В объятьях зелени незрелой
орех в тени листов круглится,
чтоб затвердеть в скорлупке белой.
А с ним толпа его знакомых
всё так же медленно и странно
внимает гулу насекомых
над толщей зарослей пространных.
И вот, пока тяжелым вздохом
свет дня готовится грозою,
прекрасный гриб над царским мохом
стоит, умывшийся росою.
И ельник, ельник в темень длится,
готов к осеннему покою,
барсук спешит уединиться
под истощенною землею.
Над незаметным входом в недра
висит дыханья легкий столбик,
и тень возвышенного кедра
дождям свой поручает облик.

***
Голый город Москва
быть столице разрушенной ветром
в одичавшую пыль проникают слова
как зимы наступившая оторопь
траурным метром
быть откуда ветрам
проклинать опустевшее место
чтобы воздуха взбешенный храм
навсегда пепелище покинул
остывшего места
неразумный Париж
и тебя ожидает проклятье
на лету опрокинутый стриж
совершенное тело покроет
взорвавшимся платьем
и легчайшим пером
тонким пухом летящего праха
будет выткан твой дом
будет нищего трупом болтаться
пустая рубаха
не беру на измор
не пугаю голубку терпенья
всех лесов оголтелый помор
я не волен умением до
безобидного пенья
но когда навсегда
вы сольетесь в исчезнувшем веке
моей праздной мечты города
я вернусь к вам тогда
рухну в пыль вашу
верный навеки

***
Р.Г.
До воздуха границ
добраться не легко,
любовь моя, но здесь
смеюсь я далеко.
Я плачу, видя птиц,
снующих в небесах,
любовь моя, но здесь
их крылья на весах
взлетающих страниц,
как страсти произвол.
Любовь моя, но здесь
я слышу их глагол.
В стране привычных лиц
не знаю одного,
любовь моя, но здесь
всё вместе далеко.

***
Собирается ветер, он рухнет, обрушится сразу
о круженье, о вихрь, о вопль невидимый глазу
это долгое О, этот вой под лавиною света
эта бездна плывущая в зеркало ровного лета
опускается ночь, упадет, оборвется круженье
темным водам луна возвращает свое отраженье
и внезапное А перекатится лавой стенанья
над застывшей волной опрокинутым эхом молчанья
начинается осень сремительным сердца распадом
травы стонут от ужаса, с небом соседствуя рядом
только длинное И и услышит как падают листья
и смолистым вином наливаются алые кисти.
266

***
О музыка - движение начал
о чудный гимн - начало мирозданья
о тростника чуть слышное дыханье
ты слышишь - камень в камень постучал
ты слышишь шелест - плеск воды о камень
в ветвях гул ветра - вереска песок
цикуты щебет в зарослях осок
и полдня вой окрашенного в пламень
о музыка - последний вздох причин
о трубный звук развернутого неба
о сладкий запах поданного хлеба
возьми кусок и в бубен постучи.

филантропу
Полезный труд известен землекопа,
глубокий пруд похож на чашку чая,
движение слона в произрастанье репы
напоминает выпуклость сарая.
Мне не понятен вызов филантропа,
несущего икру свою в потёмках,
пусть в постромках он тянется к укропу, -
ему на круп поставим мы заплату.
От стенок к свету, от стекла к коробке
он убывает в виде полотенца,
и впитывает влажность, словно губка, -
так приучают к шалостям младенца.

самому себе и всем
Каждый день имеет вес
на безмене петь на час,
чтоб изменчивая взвесь
суток падала на нас
духу впрок и про запас.
Каждый месяц знает прыть
догонять и отставать
головою землю рыть
и ногами убегать,
телом в обморок лежать.
Каждый год зовет искать
дорогих минут затем,
чтоб часы увещевать,
различая свет и темь.
Тем и славимся мы всем.

под знаком Скорпиона
Хвостатый гад стрелою уязвлен,
животворящий яд он пьет из самой раны,
смертельной болью жив и окрылен,
с ногами клоуна и головою врана
летит забыть, что неуклюжий зверь
перевалил дозволенного меру,
отягощенный памятью химер
он ладан курит и вдыхает серу,
и огорчен, что музыка с лица -
тупая барабанная препона,
что отделяет сердце от ловца
и мысль легкую от умного закона.

трехголосые двустишия
1
Мгновений бытия огонь-хранитель
до горла застегнул походный китель.
2
В супружескую злость огонь-владыка
по каплям милость льет, не поднимая лика.
3
Кустарник танца в бег огня-артиста
хор сочетал любви с намереньем солиста.
4
В каждом ласковом теле бесчинствует падаль-огонь,
одарив путешествием темную жизни ладонь.
5
Огня-утешителя просят на площадь пройти,
в каждом выкрике низком начало земного пути.
6
В начале дня искал огонь-слепец
материю небьющихся сердец.
7
Огонь-кормилец
лишил тепла кормилиц.
8
Обними лицо быка, огонь-скиталец,
ближе руку протяни, пожертвуй палец.
271

9
Забавы ради вел огонь-шутник
В постель охотника, держа за воротник.
10
Послушный узника тюрьме огонь-огонь
скомандовал жильцу его: «Огонь!»
11
Любвеобильный царь - огонь-пройдоха
раба себе желал от выдоха до вдоха.
12
Пуд соли проглотив, огонь машина
стоял над городом, понятный как рейсшина.
13
Томимый жаждой птиц огонь-рубаха
не в силах вымысла унять размаха.
272

предостережение
Откуда взяться боли или гневу,
чтоб стало небу жарко, горько нёбу
привратника ворот высоких? Кто б ты не был,
премудрый страж ограды, слушай в оба,
чтоб тень моя не проскользнула в недра
тобою охраняемого сада.
Откуда взяться сладости, каприза
плодов твоих я не вкушал ни разу,
в благоуханном чреве кипариса
гнезда не свил и не проделал лаза
сквозь горечь внешнего покрова, тока
не пил я дерева живого, только
смотрел издалека на пятна света
в тени его. Как ни богата
была пустыня светом, ты-то ведал -
на слепоту твою я променяю зрячесть
поющего под зимним солнцем камня.
Прислушайся - чей голос вторит камню?
Прислушайся - чей голос будит память
той невесомой пыли, что растенье
из пустоты создало, отдыхая
на чертеже побега. Эхо лая
далеких лис исторгло отзвук
смертельных снов, что спят теперь в моем именье.
273

чертик - погонщик слов
Головы! головы!
Только головы!
Разговаривайте вдали.
Слушайте издалека.
Отделите слова от произносящего их.
Я встал и иду - слова бедным стадом
движутся впереди меня.
Дайте мне кнут - загнать их в стойло
осмысленной речи.
Кнут и сладкий пирог!
Хромоногое шелудивое стадо - кто
возьмется остричь его?
Что за прибыль хозяину этой скотины?
Мелкая рогатая тварь!
Рожки да ножки.
У-уу-У-
Вот я открываю и закрываю рот,
вытягиваю губы в трубочку, скалюсь
как обезьяна, верчусь юлой, как
тюлень переворачиваюсь с боку на бок,
оставляю змеиную кожу на горячем
песке воображения, рогом упираюсь
в холодную землю.
Проклятья застревают у меня в гортани.
Слова нежности не поднимаются со дна
дыхания.
Я пришел слишком поздно.
Пославший меня не ведает что творит.
Как пёс я служу его взгляду.
Как снег уносимый ветром мчусь
по его воле.
Меньше чем самая малая часть
Ничто, я способен принять любой
образ; и всё же я только
погонщик жалких слов.

В стадо! В стадо!
На тучное пастбище!
Подножные травы - вот ваша
ежедневная пища!
Пыль и пепел, ветер и холод -
то, что исходит от вас.
Но всё же я исполню свою работу
Головы! головы!
Только головы!
Разговаривайте вдали.
Слушайте издалека.
275

оех
^Кго*Й*
продоллсение
276

колесо времени
Мимо летнего солнца за пазухой спрятанный глянец
Он заплатами крепкого тела смущая детей наготу
И забившись в солому дудел свой предутренний танец
Как нехитрый полёт рыболова на вертком плоту
Эти новости пар за окраиной летнего дыма
Эти новости пар узнаю по закрытым глазам
Ваших дрязг голоса и торжественно гул и значимо
Так на старые раны в тряпице приносят бальзам
Так поверьте я счастлив звучанием вашего дола
Как на стуле сижу опрокинув глаза за рекой
Паровозная доля за дальней стеной частокола
Паровозная совесть приносит успех и покой
Так поверьте я счастлив куражась в бегах торопливо
И не приносит прощанье настой сентября над Невой
Мне приносят в бокалах печальное сладкое пиво
И на память зрачки застилают густой пеленой
277

меланхолическая баллада
Я созерцал луну, послушную мечтам,
Нащупывая олово в кармане.
Плелась душа моя капризная в тумане,
След в след по исчезающим следам.
Цветок луны признался небесам
В своем почти бесхитростном обмане:
«Мир узнает меня в серебряном тюльпане,
Но, видит Бог, живу я по часам.
Когда луна, похитив леденец
У своего ближайшего соседа
И обхватив седло велосипеда,
На небо выплывает наконец,
Я так скажу: - Веселый бубенец
Тревожит мира темную колоду,
И, может быть, упрямому народу
Диктует сны зевающий чернец.
И кто мудрец, забрав с собой черпак,
В такой момент отправится по воду,
В моих чертах приветствуя свободу,
Снимает с темя выцветший колпак.
Не заблуждается лишь только потому,
Мне вознося молитву постоянства,
Что даже здесь коварное пространство
Приписывает виду моему
Несвойственную звездам красоту.
Привет, привет! - я говорю богине,
Укрывшую меня в своей корзине,
И опускаюсь снова в пустоту».
Душа моя, подслушав разговор
Мне непонятный, вспрыгнула на ветку,
Себе избрав, по-видимому клетку,
Оставив мне темнеющий простор.

музыка
Мы сядем на эту скамью-челнок,
Откуда неба виден обширный кусок.
Потом решим - зачем неуместно
Лететь как филин по земле? -
Из нее вынимает червя трясогузка,
Который до этого находился в тепле.
Итак, мы уставимся на травы квадрат,
Догадываясь, о чем жуки говорят.
Пусть не покажется странным этой площадки ПУСТО -
Ее следует разглядывать не совсем -
Так бобер основательно держит в руках лангусту,
Не замечая ее убегающих тем.
А так нам придется узнать, что и у рыбы мало рук,
Копыта лося его рога обегают вокруг.
И пусть лесничий приносит событий олово -
Его значителен и важен труд,
Но бабочки пустое логово
И без того не знает пут.
Дальше еще - фруктов горит собор,
«Не тот, не тут» - на языке тунгусов бормочет топор.
Трудно не усидеть, слушая речь китайца,
Когда из-под щек торговца валит горячий пар,
И он, как фокусник, держит на кончике пальца
Свой допотопный товар.
279

по следам
Ополчилась нужда
Домогаясь невежды
Жажды жалуюсь, да
Оставляя надежды
Да взыкуя пустяк
То ли перл, то ли жемчуг
Обопрусь на косяк
Покороче, полегче
Бирюзовый испуг
По карману оттянет
Величавых услуг
На беду не достанет
Перейду на хорей
От сердечной досады
Выпью желчи елей
И любви, если надо.

пустое
Вот дымное отверстие трубы
над палубой чуть выше машиниста
там рядом с ним огонь
здесь только я и вы
на досках безупречно чистых
и наш конёк везет нас не Бог весть
в какие отдаленные пустыни
хоть верст прошедших нам не перечесть
но я у ваших ног. Отныне
всё то что было следует за мной
и ваше «ах» под темною косой
и за кормой рассыпанные искры
281

***
Нет, небо горы отдыхают напрасно
Скованный зноем лежит океан над пустыней
И толпы деревьев
В землю вросли навсегда. Топор дровосека
Ныне уж здесь не орудует
282

Асеньке
к сборнику
португальских стихов
Как долгий день продлившийся в века
Мне португальский слог открылся на минуту
Стремился он в испанские бега
Чтоб на границе снов затеять смуту
О музыка души моей, молчи
Кричи, рви струны, рвись из пепла пенья!
Для звуков нет иных искать причин
Кроме любви прекрасной нетерпенья
О шелест слов! Дорог твоих пути
Как тот единый и тернист и тесен
Пусть успокоятся все тени нелюбви -
Мне снится сон, и он как сон чудесен.
283

памяти поэта
Е.В.Муратовой
Путем зерна или иным путем
Плывет звезда над азбукой забвенья.
О Русь святая, экого рожна
Хотела б ты от музыки кипенья.
Прими, земля, иссякший водоем
Пусть беден влагой он полезной и журчаньем,
Но есть тоска стремительности в нем
И грохотом наполнено молчанье.
Путем любви или иным путем
Оно в нем промелькнуло полутенью,
Но многие ли ведают о том,
Что труп тоски противится теченью;
И в логове пустом ему верна
Река руки его - подруга песнопенья.
О Русь святая, экого рожна
Хотела б ты от музыки кипенья.

романс
Рояль был весь открыт и струны в нем дрожали,
Был воздух сер, прозрачен и высок,
Этюд окончен, память окружали
Струящиеся звуки на песок.
Романс окончен, воздух плавал важно
Над струнами, стремясь покинуть зал,
Томительная тишина текла протяжно
В сосуд, изображающий бокал.
В руках цветов он серебрился строго
Окончен вечер, ночь лилась на сад
Но музыка, столпившись у порога,
Просторно плакала на азиатский лад.
И мы в чудесной панике бежали,
Преследуя исчезнувшую тишь.
Рояль был весь открыт, и струны в нем дрожали,
На ледяном ветру, смеясь, шумел камыш.
285

болезнь
Когда пора свистать в кулак,
А пальцы - воск окаменелый,
То устыдится Эскулап,
Мое исследующий тело.
Болезнь известна. И во сне
И наяву - колосья в ступе
На дно ложатся, как в постель,
Чтоб в сердце филина мяукать.
Чтоб тварей всех огромный дом
Во мне пронзительно чудачил,
И сам себя казня судом,
Скакал и падал наудачу.
Чтоб самый мелкий мой сустав
Скрипел, как жернов мукомола,
И превращался в пыль, устав,
По окончании помола.

слон На
вокруг пропавшей поэмы
Идет слон, раскачиваясь на
тонких ногах, на
маятнике человеческого писка.
И вот, то
что совершается на
страницах растительного бытия,
протягивает в сжатой руке на
раскрытой ладони,
узнаваемой по сжатым пальцам,
протягивает: НА
это твоё-твоё.
пальцы сжаты - ладонь открыта.
мера бытия - «ладонь»
мера растительного бытия - «пригоршня».
На горнее смотрим
через сомкнутые ладони
через открытые-сомкнутые ладони
через две меры бытия образующие взгляд.
Взгляд - подобие третьей меры,
меры берущей
(возвращенное «на») -
это моё-моё.
Возвращенное «моё-моё»
трубным звуком слона
человеческого писка
утверждает:
моё-моё - твоё
И сам слон
как поэма любви возвращения,

с поднятой трубой
шествует через утреннюю пустыню.
Мы следуем мысленно
за архангелом пустынного.
Мы проникаем в смысл
растения этого образа,
смотрим на
слона На
Вот На,
слон,
слон призрачной башни сознания,
ажурной конструкции вымысла,
выстроенной в безводной пустыне:
Хочешь пить - пий!
Хочешь петь - пей!
Хочешь поть - пой!
Хочешь На - на!
Я, следуя нам,
обнимает слона
и слон На
впитывает
меня - моё
Слон, набитый вещами,
наполненный воздухом,
слон, истекающий кровью,
слон - кедр ливанский, -
корень съедобный растения
сладкого время любить,
обольщаться...
Слон обладающий пылью
утробы времени своего:

иней кровеносных сосудов
гулко в сердце колотится
отсутствующего мозга
словно крот, проникающий
в кокаиновый срез мезозоя,
чтобы наполнить поэму
страстью пальцев слепых.
Слон подсознания
бушующий в схеме пустыни
слон схимы плотоядного
говорящий:
«Никогда не поздно сделать то,
чего можно вообще не делать».
Слон змеи-тропика
протянувшейся вокруг
слон трупа-иглы, прошедшей
кипящее тело полушария...
Я с ужасом внемлю
древнему имени На,
слона, поглотившего душу песка.
Тёмная туша души
паутиной обильною ног
сопричастна поверхности листьев
шара плодоносящего.
Опять Твоё-Твоё
возврашается
в потерянную поэму,
вдыхает запах
ускользающего животного,
превращает поэму
в басню важных
289

подробностей
о несущественном.
Вот эта мелькающая
басня
всплывшая со дна
погибшей поэмы:
вот
басня
сверкающего
слова
Вспорхнул на ветку клена Вот
И Что увидел под листом,
Где Муравей, сыскав забот
сидел, задумавшись, на Том.
А Весь - премудрый анатом
мешал растений соки в смесь...
Жила Природа под кустом
чтоб ноги во время унесть.
конец
Конец - умная мысль сознания.
Конец - Что кончено? - тревожный вопрос сердца
Конец. Окончено воспоминание,
(о басне ли?)
Конец. Теперь вопрос: Стучат
ли буквы имени по темечку внучат
Крылова дедушки, и так ли горяча
волна воспоминания? Урча,
слон Хлебникова движется по следу
290

слона Крылова - хобот - тень хвоста,
дыханье заперто, опричники моста
поочереди чтут теперь Ригведу.
Конец. В конце налейте Ганимеду!
Пусть тоже пьет конца отраву боль,
и льет в индо-аттическую соль
слезу невинности!
Как мысль ни дика -
в конце поэмы новая строка.
Я с ужасом думаю
о замкнутости пространства,
о замкнутости формы
самого древнего воспоминания.
Я оглядываюсь на
звук опрокинутого времени поэмы,
и вижу, как стадо слонов
медленно,
на тонких ногах человеческого писка
проносят лакомое блюдо Рифмы
над океаном пустыни.
И в голове колотятся
самой тонкой басовой струной,
как «What is it?»
для Ричарда Дэвиса,
бедные вопросы к стаду:
что музыка
что музыка слона
что музыка слона внезапности
что музыка слона околонежности
что музыка слона поэзии
что музыка слона поверженного
что музыка слона стола и мебели
291

что музыка слона ограды и
что музыка слона
что музыка
что партитура поля говорящего
овёс роса
овёс овёс роса
овесельковость музыки понятна
росейность музыки могилы
могилы протяженность
ещё бы партитуры
что музыка
что музыка ля-ля
что музыка буль-буль
что бу-бу-бу вращения земного
Вот так-то, музыка,
теперь я вижу,
как Мы
слоновьей тропой
продолжения человеческого рода
следует,
падает
прячется в омут пустыни.
О вопль тела музыки! -
(не первая насмешка ли искусства).
Мы следуем мысленно
за архангелом пустынного.
«Вот-вот и я мое умрет» -
писал поэт.
Вот-вот
уж «мы» моё летит вперёд -
292

из черепа в груди тоска
(при альфе и омеге - йот
барсучьим трупом от виска
легка слону)
пустынь доска
подобна маятнику плача
Когда тропой слоновой, плача,
Моё-Моё плетется долго,
я плачу сам - дорогой Волги
стекая в озеро морей -
от белых берега ночей,
я плачу северного волка
на умный хобот горячей.
Ах, умный труп мелкого животного
в гостеприимном доме слона.
О веселый оборотень страха
в коленной чашечке
гигантского сверчка.
О плотный кузнечик
прыжка в пустоту.
Ах, О!
С ленивым содроганьем
я впитываю в себя этот путь,
проглатываю ленту дороги путешествия
по закоулкам воспоминания пальцев.
Пальцы сжаты - ладонь открыта.
Твоё-Твоё нежной мерой
растительного бытия
открывает горсть
открывает и закрывает взгляд
и там,
в промежутках,

в паузах ослепительного произрастания
слон На,
преображаясь,
заполняет картину пустынного.
Там смыкается боль и опыт,
надежда и ирония,
вера и умысел.
Видимое и невидимое.
Так стекается
в открытом-закрытом взгляде
пустое и наполненное.
Так возникает
искусство соединённого.
Так душа камня
эхом насыщенного
соединяет мертвое и живое.
Пустынное и насыщенное,
соединяясь,
вызывает отблеск,
отклик,
восстанавливает рисунок
пропавшей поэмы.
Изображение погибшей поэмы
присутствует
при рождении На,
при «МЫ» творчества
Здесь совершается город слона,
Венеция последней лагуны страсти.
Здесь истукан светоносного
обретает видимую плоть.

Здесь черная вода
и светлый камень
над Адриатикой проснувшегося чувства.
Здесь на язык медяная роса
льет тропики любви.
И здесь я вижу
возникновенье музыки из пыли
недремлющего.
Изображенья слов
над пропастью оркестра
встают вот так:
ИГРАЮТ БАХА
Как жаворонок трели
говорящей неба
Поющий полдень
знойного пространства
Смолы кипящий ковш
лёд облака над гладью
Земли овеянной
торжественной минутой
Пой пой венок на лбу
листами тамариска
Прохлада зелени
легка и невесома
Колеблема волной
бегущей горизонта
Как будто вспять
невидимые звуки
Бегут искать
руки исторгнувшей волненье
Искать найти
проснувшегося утра
Молчание
295

Как неба трель
над жаворонком полдня
И знойного пространства
говорящий ковш
Смолы кипящей
в облаке над гладью
Земли овеянной
торжественной минутой
Пой пой прохладу
зелени бегущей тамариска
В венок льда легкого
из листьев горизонта
Как будто вспять
и невесомо утро
Колеблемо
проснувшимся волненьем
Бежит искать
исторгнутого звука
Искать-найти
неведомого лба руки
Молчание
Как утра жаворонок
ковш кипящий неба
Бегущее пространство
вспять легко
Лёд говорящий лба
поющего над утром
Земли овеянной
торжественной минутой
Пой, пой волны
прохладу горизонта
Колеблемого полднем
знойным тамариска
Бегущей трели зелени
руки невидимой
Как будто
невесомое волненье

Найти бегут
проснувшиеся звуки
Бегут искать
исторгнутого облака
Молчание
О слон!
о На бегущего мгновенья!
(пусто) -
протягивает На
о, на ладони лестницы подвижной
цветок оживший -
говорит стопа:
«Я долго покоилась на
фундаменте тела.
Весна
сознательно каменной кроной
умело давила, летела
и пела имперской короной
(республики белой вороной)
над оловом сна».
О сон металла пробужденный!
О слон!

танец дервиша
танец дервиша 1
в корпусе птицы
шуршит
исчезающий ангел...
скоро исчезнет
298

танец дервиша 2
мрамора тень
улетучилась
вслед за растеньем...
только и тонко
299

танец дервиша 3
станешь искать
потеряешь
и то что оформилось -
тоже неплохо
300

потерянный в тумане
сколько увидел -
останется столько же
место не занято
время
301

три башни
гений наседки
в провале сознания -
отсюда
исток благозвучий
302

игра на флейте
скрип колеса
и солдата улыбка
не знают надежды -
отсутствие
303

водопад
отдельно стоит
и движется вместе
с фигурами вымысла -
праздник
304

всплеск
память
в граненые брызги оделась
а в общем же -
та же стихия
305

аквариум
дети
одеты настолько
что взвесь отраженья
наклонится
306

улисс
нелегкое дело
воскреснуть из праха
да только не нам -
насмотрелись
307

двойное зрение
много не дам
и отдам незадорого
пепел и золото
в ступе
308

цветок пыли
лишь телеграфным агентствам
доступны цветы на обочине
в азбуке пыли таится
искомое слово
309

эхо
если к колодцу приникнешь
видимый мир
троекратно удвоится
поздно
310

граница
в меру воды и огня
следом ручьи и побеги
мост перейдешь и айда
по большаку ковылять
311

дракон
сладостен голос сирен
но слаще не знаю
голоса твари земной
что парит над землей
312

хрустальный дворец
разделяешь любуясь
плачешь соединяя
содрогаешься единому
остановив радугу
313

рождение жемчуга
легкость прозрачна
тяжесть недолговечна
царственность невозмутима
данность неописуема
314

полет мяча
панацея от ностальгии -
процессия насекомых
хочешь лететь
так лети
315

тропики любви
камень тростник и бамбук
олово слива трахея
сон беготня пастушок
семя и бремя
316

Несколько слов об этих листах
Кома и жест - прихоти беглеца
Детское в смерти ищет освобождения
Мастер опирается на невесомое
Плотное стремится вверх
Протяженное и законченное
В иллюминаторах сознания
В ампулах бессознательного
В кристаллах растительного
В геометрии вымысла
Оторваться от созданного
Проникнуться незавершенным
В танце фигуры молекул построены начерно
Совершенное тело
Съедобная музыка
Кокаиновый срез мезозоя
что еще можно сказать
317

стихи для психоаналитика
русской музыкальной культуре
но увидев тело музыки
вы не заплакали навзрыд,
или прохожий говорит:
скорбь вас не охватила?
да, музыки волшебное светило,
погасшее, имело жалкий вид.
ночь царственная начиналась...
мы плакали навек.
а. введенский
Река-река плывет, и спереди
видна трава, видны мосты
и громкий сон трамвая-Верди
с утра заползшего в кусты.
И всякий знойный итальянец,
на немца холку вздернув шляпу,
выводит блеск и плеск на танец -
тот, что сверкал в Бетховен-папу
Но что же? Русский был лукаво
забыт иль завистью укушен?
Нет! - мандолинную рукаву
певец зовет к себе на ужин.
Поет он ей: «прощай, прощай,
о ты, как месяц над пригорком!» -
и мышку вынув из плаща,
оркестр кладет ее в каморку
Какое дикое гуденье
и барабана пенье русских,
тромбона тренье и скрипенье
в кривых руках, на запад узких.
Но нет, не музыка, река -
но ряд струи твой лезет в будку!
Когда встаешь на каблуках,
заметишь тонущую шутку

Спасать ее? Вот это дело!
А дирижер? - он будет дуться!
имея в пальцах складок тело,
он мог бы к нам и повернуться,
чтоб оглянуться и заметить:
вот мы - несем реку в портфеле!
И певчих птиц придав планете
звезду колеблем еле-еле.
Гляди на это представленье,
о дирижер, фантастик, скряга,
как мы, ручьем теряя пенье,
поем без устали «Варяга».
Но, но, река! потише! Ваши
уж слишком хлопаются уши,
и Гендель-Бах стоит на страже,
отважно Мусоргским укушен,
иль ненамеренно повешен,
стремясь в сибирскую келейку? -
Из срубов маленьких скворешен
пускаем в воду канарейку!
И мы уж видим речки спинку,
картечью встретив иностранца,
и напугав морскую свинку,
пришельца складываем в ранцы.

Ныне Аземшу воспой, чудная песнь Гесиода,
Дивной рукой Поликтета памятник другу создай,
Но Ювенала, о Феб, Марциала и прочих безумцев
Крепче на цепь посади, к нам их на пир не пускай.
Славен Аземша Василий, прелесть его очевидна,
Торс безупречный его умной украшен главой,
В профиль и в фас хороша, римским затылком прекрасна,
Квинт лишь Гораций её смог бы достать похвалой.
320

разговор двух
Первый
Чудовищная поебень
Лежит и светится кругом
А день
Торчит порожняком
В тупик задвинутый вчера
Так-так
И гладкость речи - крышка пирога
Сверкающего пеной моря
Повторим то, что сказано вчера:
Мы умерли от радости и горя!
Второй
Мы умерли. Да. Это верно
Двумя засранцами на свете стало меньше
И больше места для рожденных. Что же
Тебя волнует?
Первый
Так. Так-так.
Но гласные, как прежде, звонки и легки
И круглозадые пизденыши на турнике
Закручивают солнце
Скрипят и трутся позвонки
О тело времени
Ноги ж моей колода
Не забывает суффиксов стремительную прыть
А корни слов все чаще пьют из чашки
Моей души. Скажу: Ебена мать!
Разъебанная вдребезги природа...
Второй
... трупа. Молчи, дружок! Молчать
Приказывает смерти нам привычка
321

Первый
Хорош совет. Готов его принять
Заткнуть ебало навсегда, навеки
И с воплем выдрать падлу языка
Чтоб внутренняя блядь взбесилась
Нету ей наказанья хуже
И мне приятней мести -
Загнать ее в клоаку трюма
Утробы дохлой
Второй
Угрюма
Мне речь твоя и все ж сладка
Хоть б променял ее на паузу
Лет в двести или триста
Для ездока потустороннего
Вошло в привычку
Считать столетие секундой
Первый
Считай, что счел!
Не тешься ерундой
Одной заботой озабочен
Ты все единому отдать готов
Забыв, что козлоногие растенья
Дыханием твоим зловонным
Полнят мир
Пыльцу разносят праха твоего
Секунды превращая в вечность
Тычинки, пестики соединив в экстазе
Живущим не оставив случая
Все это прекратить
Второй
Завязывай меня смешить
Ты потерял лишь обод колеса

Но то, что в середине -
То - речь земли
Которой съеден ты
Что съела
Тебя еще во чреве матери
Первый
Так-так, так-так. Утри
Забей мне пасть землей
Я наглотался
Ее еще при жизни, там и тут
Она во мне орала как гиена
Орет над падалью
В предчувствии пирушки
Второй
Игрушки детские при жизни
Тебя тиранили. Ты наглотался
Подлых слов. Ты жрал
Глаголы, как шакал
Ты брал за правило
Менять в угоду мысли
Форму слагаемых
Играл с водой, огнем и числа
Облизывал, как леденцы
Не замечая, что уже владела
Тобой могилы плесень. Ты...
Первый
Так, стой, погоди! Дай пораскинуть
Землей моей души
Последней сукой буду, коль не этого
Ты хочешь от меня
Второй
Хочу подвинуть
Внезапный череп твой на запад и восток

На юг и север, чтобы страны света
Сквозь впадины глазниц в тебе сомкнулись
Пора усвоить -
Пространство
Лишилось слуха, зрения и воли
Проснулись
Иные страсти в нем
Желания и доли света
Первый
Какое чванство -
В кромешной тьме торчать
От преисподней
В пыли тысячелетий
И кичиться
Лишь крохами пейзажа светового
Что, как в ленте
Кино немого
Проносились мимо
Твоей наглядной жизни
Второй
Лишнее болтаешь ты!
Владея знанием того и этого
Ты досконально
Проникнуться бы должен совершенством
Великого-ничтожного
Ничтожного-великого
Вели ничто
Ничто вели
Что вё, ли то, ни то, ни это, этого того
тому и так, и этак, туда-туда, покуда
Верно то, что верно, потому
Что потому и верно, что покуда
Верно, верно, верно поэтому и то
И то, и это этому покуда...
Я сказал!

Первый
Да!
Лишнего не скажешь ты
И лишнему то лишнее излишне
И к лучшему, что лучшее ушло
Из лучшей части ушлого сужденья
Я ушлой грамоте обучен, как и ты
Как я обучен ты учен тем туче
Научен, выучен на случай, окачурен
В натуре вешаешь на вёшело весло
И слова лишнего не скажешь
Второй
Слово
Вошло в тебя еще при жизни. Речь
Вошла с дыханием в тебя. Теперь же
Ей течь приходится подземным ручейком
Что вовсе не одно и то же
Быть разносимой ветром иль эфиром
Первый
Я жил над миром!
Я пошлого дыхания не знал
Я воздух жрал, глотал
Хватал его руками
Я мял его
Я мял его ногами
Как глину мял, как воск, как мед
Он тек по жилам моего устройства
Стоял столбом во мне
Такого свойства
Был весь состав его
Что тело пело речью
Не ведая ни выдоха, ни вздоха

Второй
Да, неплохо
Загнул, товарищ мой
Ты про осла поэта
Но это
Всего лишь тощая метафора
Картечью б научить сражаться ваше племя
Или дубиной. В наше время
Что может быть стремительней
Ракетного удара
А тут лежи и жди конца начала
От слога к слогу маятником маясь
Первый
А помнишь, сучий потрох, улыбаясь
Ты втискивал в себя небес картину
Овцой быв пастуха, наполовину
Волком
Что толку шкуру агнца поносить
Когда б ты мог ее заслуженно носить
Второй
Я мог бы нарядиться крокодилом
Что хвост змеи глотает наудачу
Я мог бы Нилом быть или Зоилом
Но чем теперь платить, когда я плачу?
Где мелочи добыть для расстановки
Стихийных сил по всем углам вселенной
Мы здесь с тобой на вечной остановке
Остановились парой неразменной
Чугунною планетой на орбите
Мы движемся, преследуя светила
В предчувствии несбывшихся соитий
Несемся в никуда из ниоткуда

Первый
Во, как заговорил, заголосила
В тебе вода, забилась пламень, руды*
Расплавились в магнитном поле, груды
Последней требухи пищеваренья
Сварились в огуречное варенье
И числа, что ты ставил мне в упрек
Не сделали вместительный урок
Твоим расчетам. Станут
Ли травы плакать или перестанут
По раннесветной памяти твоей
Как, впрочем, и моей?
Придется нам подумать о другом -
Как нам сказать и думать о «благом»
Второй
Давай поговорим о Бологом
Первый
Замётано!
* Эту строку я хочу прокомментировать
песенкой «Сонь».

сонь
Тень плыла сливаясь с небом
Камень вышла на дорогу
Кто на этом свете не был -
Тот забудет понемногу
Как огонь любил сжигая
В ней съедобные лекарства
Для того придет нагая.
Полудева-полуцарство
Конь послушна вдохновенью
Ездока в повозке прячет
Лось ее гуляя пенью
Весь сжевала всю до клячи
Только пень и обнимала
Течь а берега осока
Удаляясь понимала
Сонь науки и урока

баллада о примирении
двух гениальных
московских поэтов
сапгира и холина
побил сапгира холин,
а холина сапгир,
сапгир был долго болен,
а холин съел клистир.
пришел к сапгиру холин -
послушай, друг сапгир,
пойдем-ка лучше к оле
и вставим ей клистир.
дай мне английской соли,
а я тебе дам мазь,
воскреснешь ты от боли,
над полом закружась.
а я благополучно
очистив свой живот,
не буду больше вспучен,
а ты наоборот.
немного поразмыслив,
сказал ему сапгир -
в твоих речах нет смысла,
но прав ты, как сапгир.
как я почти ты волен
молоть любую чушь,
я не хочу быть болен,
но выпить я хочу.
давай скорей лекарство,
бери скорей мое,
и мы устроим царство
от царства своего.

пойдем, конечно, к даме,
и будем пить вино,
и эту даму сами
мы выпьем заодно.
так холин примирился
с сапгиром наконец,
он с лавром распростился,
сапгир же снял венец.
330

война котов и мышей
Трудно поверить,
Но в городе Луге
Коты по ночам
Надевают кольчуги.
В канавах их мыши
Со шпагами ждут
Спокойно проходу
Котам не дают.
Мышиное войско
Отважно и смело
Есть ружья у них
Есть и луки и стрелы
Есть копья, рапиры
Мортиры и пушки
У каждого шлем
На мышиной макушке
И вот по ночам
Слышит все населенье
Как в темных канавах
Грохочет сраженье
По улицам стало
Опасно ходить
На рыцаря можно
Впотьмах наступить
На хвост офицера
Отважного войска
Из тех, что с котами
Дерутся геройски

По улицам с топотом
Мчится пехота
Храбрые мыши
Хватают кого-то
Я видел
Как двое котов-крепышей
С трудом отбивались
От сотни мышей
И даже собаки
Соседних кварталов
На эти сраженья
Глядят из подвалов.
332

Павлик Морозов
историческое сочинение
Откуда Павлику Морозову
Пришла на ум такая дерзость
Чтоб на отца родного двинуться
Как супостатого отечества?
Я так скажу: им правил бог
Всея крестьянския деревни
Который ел и пил в хлеву
И не следил за электричеством
Державы схему исказил
Компьютер наградил инфекцией
Как прокаженного проказой
И память механизма выело
Почти что до спинного мозга
А «бог не фраер» - это знают
Ребята севера и юга
И если до вселенской смази
Дошло родное молоко
Так что ж не стать на голос выше
Ведомого на бой теленка
Не вырасти из почвы голосом
Такой пронзительной окраски
Чтоб хор народных сил, как дышло
Свернул бы в сторону иную
И слово старое Россия
Пропелось как СССР?

***
Православью
заказного леса
Потакает осень втихомолку,
И деревьям в одиночку лестно
Думать,
что душа не умерла.
Поутру,
приветив богомолку,
Из последних,
родине пристало
Вспомнить про великую размолвку
С Богом -
после гибели Орла...
334

О Шс
ш<у^иапгьг как*
/^*Cm£P миииа«гк>р&1 о
335

ИГРА В ШАХМАТЫ
как изобразил ее
итальянский мастер миниатюры
в рукописи XIV века
(импровизация)
В сорок два квадратных поля
Девять пущено фигурок
И еще одна на ручке
У наряженной девицы.
Пальцем что-то указуя,
Ей партнер ее кивает
Не держать его за хвата
Не считать его дубиной,
Что не сразу пешку пешкой
Может снять, а королеву
Обойти хотя бы с тылу.
У него своя метода -
Умный ход и дело в шляпе
И сапожки на ногах.
Что ему жена-гроссмейстер -
Унести недолго ноги
Кандидату богословья.
Бакалавру песнопенья
Лютня лучшая подруга
Струны - сестры, гриф - приятель,
А в кармане если мелочь
И не водится - не важно!
В придорожную харчевню
Завернет он. Кто откажет
Поднести певцу бутылку,
Угостить его обедом.
- Стой, поставь коня на место,
Франсуа беспутный! В шашки,
В поддавки играть с юнцами

Подходящее занятье
Для оболтуса пустого,
Лоботряса и невежи.
Кто учил тебя приемам
Восхитительных баталий,
Потрясающим маневрам
В центре поля и по флангам?
Отвечай, кому обязан
Ты искусному уменью
Короля чужого ловко
В западню увлечь, а пешку,
Проведя сквозь все препоны,
Облачить в наряд бесценный
С королевской диадемой?
И не я ль тебе ночами,
Когда птицы на покое
Не поют и не щебечут,
Толковала о дебютах,
О коварных продолженьях,
Об атаках и защите?
А теперь... Какая низость!
Ты обманом и коварством
Завладел моей фигурой.
Знаю я, что ты с Луизой
Сговорился этой ночью
За доской из перламутра
До утра забыться счастьем.
Нет, соперница не знает
Тех уловок, что мне с детства
Внушены были Брунгильдой,
Опытом ее и счастьем.
Лишь она одна умела
Всех прохожих и проезжих
Рыцарей и трубадуров
Так увлечь игрой, что даже
До второй и третьей стражи
337

С ней засиживался всякий,
Одержимый дивной страстью
Игрока. Ее искусством
Овладела я вполне.
А Луиза, эта дура,
Ей ладью даю я в фору,
Да она слона от пешки
Отличить едва лишь может.
Да ее гамбит, как вызов
Скифа пьяного Артуру,
Королю великих бриттов.
Ей бы в цирке на арене
Выступать под грохот бубна
Иль ходить за псами. Нету
Для нее занятья лучше.
Ты же, ангел мой, ты создан
Для утех иного рода,
Для возвышенного чувства
И для радости высокой.
Потому оставь привычки
Шарлатана и бродяги,
Школяра и вертопраха,
Болтуна из балагана.
Положи, поставь фигуру
И начнем игру с начала.
Покажу тебе сегодня
Я испанское начало
С удивительным развитьем.
Нету партии прекрасней,
Нет игры великолепней.
Под моим же руководством
Овладеешь в совершенстве
Ты наукой куртуазной...
Так Тереза говорила.
Франсуа ответил: Ладно.

jeu de paume
игра - случай
(изобретение фигур)
остановились - стоим
каждой фигуре
соответствует паузы форма
(мысль угасает в движении
сливаясь со временем)
пауза - формула духа
формы искомое правило -
преодоленье Игры
339

Фиг. 1. Исходная позиция
глаз подчиняется
блеску утробы
яд слагаемых знаков -
радужная взрывчатка
для новорожденных
340

Фиг. 2. Лисий капкан
семь-восемь
бегло выносят на город поляну
голова-ноги
когда бежит впереди пернатых
оглядываемся
поплывем по воде скоро
341

Фиг. 3. Дом скорпиона
деталь линии
угол геноугля
тронулся с места в карьер
теперь - теперь
напластование сумерек
льется потоком
из мясорубки
342

Фиг. 4. Китайский колодец
олово слова -
последняя новость
ступень-ступень
в доме матери
бронзовых пара кормильцев
гнездится
343

Фиг. 5. Голубятня
излагаемое куда -
восходящее поле наречий
для ископаемых пенья
поезд рисунка
не остановить
голосистым развалинам
344

Фиг. 6. Бочка с порохом
обогащением имени
заняты молотобойцы
рукам - знание
уму - пуповина
345

Фиг. 7. Гнездо кукушки
знаем только одно
или два -
подходящее место и вымысел
или избавимся вовсе
или останемся здесь
346

***
Какой кошмар! - жена сказала Беккет -
Когда поэта премируют лепет
А я скажу:
Поэт - не вечный мобиль,
И пусть ему воздаст живущий Нобель
347

послания
Л.Ентину
Совсем я не похож на лошадь,
припоминая форму чемодана,
напоминая ближнему корзину,
пропитанную запахом бензину
Я не похож на чемодан без марки,
как не похож на чемодан без крышки,
домов обрушенные крышки
напоминают формы мышки.
«Мои вспотевшие подмышки
протяжный издавали звук».
Я чей-то был непризнанный и неизвестный внук.
Я не похож на виадук,
когда качают воду женщины,
и надо мной качался сук,
который нравился повешенным,
который нравился обиженным,
который нравился униженным.
И ниже не похож я вместе,
в своей одежде и штанах,
на тот изюм, который тесту
придаст знакомый запах кекса,
который нравится невесте
во время свадебного шествия
и небольшого происшествия
по поводу раздела пенсии
между двоюродными сестрами.
Оставим прежние отверстия,
забудем вырытые скважины...
прости меня, мой огородник,
я не похож на бутерброт без сыра,
348

меня преследует пожарник,
когда он поливает дыры
из брезентового шланга.
Пожарников забавная шеренга
несут свой шланг подобно штанге,
огнетушителя ириску
поставив на свободном фланге.
И не похоже, что без ренты
переживу пожара я начало.
Пожарники несут стаканы
и пьют бензин заправленный касторкой,
придвинув крышку от кастрюльки.
Я точно не похож на булку
и на свободную катушку,
которую используют как втулку,
когда отказывают пушки
Я здесь, повиснув, полечу над чашкой
в соседстве с опрокинутой букашкой.

***
Л.Ентину
Воструби, Леонид, в златокованный свой граммофон,
Бьёт челом тебе раб твой, твой друг
и тебе поклоняется он
В небеса куполов твоих, в воды священного града
Он с восторгом глядит, как смотрели враги Ленинграда,
Возжелав пировать, лапать девок на Невском проспекте,
В русский дух наступив на баварском своем диалекте.
Но напрасно гремит он в кимвалы, старается тщетно,
Нет, не рухнет стена и пожаров у вас незаметно.
И надменно глядит из подзорной трубы Ерихон
Как в окопах тоски своей пляшет Навин-Охломон.
Сумарокову-батюшке в ножки я кланяюсь ныне,
Чтоб меня он простил в моей ветхозаветной гордыне,
Манной слов его, супом из щей Антиоха
Я питаю свой стих в стольном городе князя Молоха
Словесами бряцаю в столичного града калитку,
Бьюсь в кремлевские стены, себя подвергая убытку.
Рассуди без затей - долбит камень кирпич, но и камень
Словно пороха гусь сам собой обращается в пламень,
И приблудной овце, сколько хвост ни крути
- не добудешь ни искры,
Как не сделаешь пива из масла порожней канистры.
В рассужденьи таком чаю выбрить на ляжке тонзуру
Или вороном каркать в пустыню к халдейскому Уру,
Быть крупицей песка на сожженной земле иудейской
Иль пером попугая в окне шевелюры индейской.
Так настрой, Леонид, золотые кифары лады -
Пусть вакханки растащат нетленного тела уды,
Пусть в стаканах для звезд пляшут девы певцу Элоима
И бегут в небеса по дороге священного дыма.
Тонким блеском слюды на игле раскаленного шара
Задрожат голоса как алмазы в объятьях омара,
И мелькание рук вереницей сплетенною ног
Возопит далеко в тишину нарушающий слог.
350

И там, подняв на плечи человека падаль,
На суд его неси садовника себя.
Плодами пышными в одеждах горностая
Украсят этот акт в прекраснейшей из пьес
Те, кто услышат вопль. Вселенского арбуза,
Как говорит Анри, темнеющее чрево
Строением имеет совершенный стих.
Но садовод, что мочится в канаву,
Вместо того, чтоб грядки поливать от щедрости своей,
Достоин жалости. Как это справедливо -
Ведь там, где песик лает на светило,
Что мирно заспиртовано в консервной банке,
Ночному гостю счастье и удача.
Он прячется в хозяйские штаны,
Чтоб критику доставить удовольствие
Растолковать внезапное явление
На сцене клоуна среди застывших кукол.
И будет прав он. Бархатные трубы
В его груди - колокола свободы
На древнем вече воровства и казней.
Не пьян он, но в притворстве пьяном
Есть звон венецианского стекла
И гул огня, сжигающего душу
Еретика, что к горнему проник.
И посмотри - в небрежный черновик
Прокрались муз изящные фигуры,
Чтоб поплясать на дне клавиатуры
Органа моего. Вот их проворство -
Как ни крути, но в скважины притворства
Проникнуть им не сделает труда,
Их золотом насыщена руда
И солью их еще горька вода.
Я ж в сочинительстве увидел дикий сон:
Средь моря красного восходит фараон,
На мнимый камень ратью наступив,
И тщетен музыки пророческий мотив
В перстах, разъявших твердь воды земной,
351

И чуден крик в пустыне надо мной.
На тонких нитях в бездне океана
Гармонию несут Левиафана
Два черных призрака. Стремительный полет
Готов рассыпаться у края этих вод,
Лишь хрусталем сверкающих вокруг
Их замкнут бег в полупрозрачный круг.
И нет конца полету, карусель
Свернула мир в пронзительную трель,
В вой неба ночи очертив зенит,
Расплавив день в пылающий гранит,
И сон смешав мой грохотом аккорда
Из глотки льва его ж смотрела морда.
Вот, добрый друг мой, лакомый кусок
Любителю забраться в наш пирог.
В смертельном сне какие сны нам будут сниться,
В грудь принца датского какая клюнет птица,
Чтоб сладкий мак безумия вкусить?
Смотри в комедию! В ней трезвенник испить
Желает яду - голова хохочет,
Павлина хвостик распускает кочет
В седле индустриальной голубятни.
И грустно то, что было бы приятней
Не слышать вовсе треска этих крыл.
Блажен червяк, что в дереве прорыл
Змеиный ход любовью к полумраку
И ослепил единственному зраку
Дальнейший свет. Пойми - тем жизнь тлеет,
Что бездны мрак в душе своей имеет.
Уподобь, Леонид, отделенный от ночи восход
Колесу, что вращаясь несет на себе небосвод.
Возвращая в Аид каждый раз ослепительный свет,
Воскресает для жизни другой Персефоны поэт,
Сквозь завесу времён прибежит это таинство вспять,
Коли гнева фиал свой обрушишь на внешнюю блядь.
Должен в целости быть тот чертог, куда алчешь уйти,
352

В негасимую полночь свой внутренний дом освети.
Там где глохнет труба, пляшет пьяного звука делец,
Но в разрушенный храм никогда не вернется жилец.
Посему береги обиталище другу-Эолу -
Скоро кланяться буду попутного ветра престолу...
Прощай, мой друг, не предавайся сплину,
Будь весел, здрав, любим и сам люби Ирину.
353

элегия
Есаяну
Наступил на нас мороз -
говорить не можем слова.
Как подумаешь - тунгус
ждет богатого улова.
Звезда полярная - медведь.
(Кометы хвост ему назначен!)
Как хорошо в снегах лететь,
когда весь мир переиначен.
Когда подумаешь - узбек
песок кладет себе на брюхо,
а ты летишь наискосок
и перевесть не можешь духа.
Когда, качаясь, дерева
идут вдоль темного забора,
ты улетаешь в Ереван,
с усмешкой глядя на помора.
Помор! Зачем тебе вода?
Зачем ты плаваешь на льдине?
Смотри - летит еще куда
твой бог обугленный и синий.
Смотри - еще бегут они,
твои последние олени,
но Арарат зажег огни,
на верх снегов отбросив тени.

гобелен
С.Есаяну
Мы тронулись рассказа следом,
где в бочку солнца деготь мёда
запечатлен. Где повесть о былом
лежит роскошным пирогом
и просится быть съеденной.
Дитя романа в ручке золотой
краюху торта держит. Слуги
медного дворца льют каменную воду
драгоценных слов в кувшины вымысла.
На псарне
охоты музыка изваяна трубой,
и зайчьим полем
несется мысль, прикованная басней
к траве воспоминаний. Тополь
из стороны восточной смотрится букашкой
с алмазным крылышком. Букашка
на вышитом букете нижет бисер
буковок, и шепот дифирамба
готов сорваться с губ пятнистой твари,
что по слогам читает тело госпожи.
Сквозь платье
видна долина, озеро,
заросшее съедобным серебром растений,
и облако с крылом дракона, ниже
из пасти льется ядовитый сок,
но чашу для нектара держит мальчик,
и сонная отрава
вином Любви коснется приоткрытых губ.
Ум спотыкается. Воображенье
готово следовать игле ткачихи,
дракон всё выше стелется над пашней
и жаворонком тонкой мысли
высвистывает утра пламенный колпак.
Над бездной
нас ангел задержал движением руки,
и крохотные сосны у ног его
355

в звенящем зное пепельного лета
растворились. Дивный воздух
сквозь золотую нить мерцает садом
плодов возвышенных, на каждом лепестке
небесная жемчужина круглится
и плавится на алтаре цветка.
Спустясь в долину,
мы не заметили, как солнце опустилось
на крышу замка, голубые тени
расположились между строк поэмы,
что звонким голосом наперсница прелестной
читает не спеша. Нарядный мавр
косит на нас белком, облокотившись
на изукрашенный роскошными камнями
эфес турецкой сабли. Непонятно,
следил ли он за изложеньем или,
какой-то тайной мыслию уловлен,
прислушивался к сладостному пенью
читающей. Мы заглянули в книгу.
Тонкой кистью
художника пылающего века
здесь был изображен пейзаж знакомый,
только ангел
уже не попирал ногами сосны
и не стерег пространство за скалою,
а прелестным жестом им овладел.
Он медленно парил над нами
с трубой еще молчащей, но казалось,
что медный звук рассыпался над небом
на хор волшебных голосов. Им зачарован
великолепный зверь арктической окраски
лишь ждет прикосновенья губ к металлу,
чтобы витым изображеньем рога
нам приказать: «Туда направьте
ток скудной мысли, где волненье
невидимого воздуха весомо,
где легкость камня и эфира тяжесть,
преображаясь в неподвижность бега,

меня соткали из припева песни,
в котором между слов довольно воску,
чтобы придать устойчивость постройке,
сложившейся из шелеста и гула...»
Но шелест перевернутой страницы
его прервал. Велеречивых
не слышно стало слов, и только эхо
еще догнать пыталось образ фразы,
звучащей дробными силлабами, но слоги,
уже не слепленные воском рассужденья,
пульсировали медленней, срываясь
на гул прерывистый, где только Устекало
в пергаментную клетку переплета.
...У-у-у, - подхватили мы, и тут же ангел
надул серебряные щеки. С треском
захлопнулось окно на башне. Завертелся
на тонкой спице флюгер. Ветер с моря
качнулся плотной массой, напрягаясь
стереть рисунок сада. Даже замок
не устоит, казалось, под напором
нахлынувшей стихии. В толще камня
завыла пустота в огромный бубен
истории. Открытые могилы
лакали жадно ливень. Тьма и ужас
обрушились на нас. Звенящим блеском
светилось небо. Звёзды, обезумев,
стремительно неслись за горизонт...
и мы бежали.
«Стойте! -
послышалось за нами. - Погодите!
Там нету выхода! Ступени оборвутся,
упершись в стену. Ложная идея
приблизить замкнутую меру помещенья
к пределам мира показалась
архитектору забавной. Таково барокко.
Не осуждайте творца и исполнителя каприза
предвзятой мысли. Выход нужно
357

не видеть, а угадывать. Ступайте
за мной!» - Почтенный сторож,
прихрамывая, нас повел по залам,
и что-то проворчал еще, захлопнув
за нами дверь.
На Сен-Жерменском
бульваре мы сели за столом
ближайшего кафе, откуда начат
был наш рассказ. Спросили кофе.
Кальвадос нам принесли в стеклянных
вазочках с наперсток. Щебетанье
купавшихся в пыли проворных птичек
всё возвращало нас к началу темы,
к дымящемуся кофе и кувшину
с цветами веселых маргариток.
А сквозь город темнеющего неба
к нам приближался зверь арктической окраски,
ступая на ногах полета цапли,
чтобы напитка душу из стекла
отправить в ночь.

послание в 128 строк
Сереже Есаяну
по получении от него «Хвоста^разносчика»
Сереженька, мой ангел, до чего ж
ты щедр на выдумки, такая чертовщина
могла б присниться ангелу во сне
коль спят они и видят сны. Послушай:
«Хвост с коробом», «Хвост с торбой».
До чего же
Хвост с кулем не идет Хвосту с мешком,
хоть сходен куль с мешком,
как плошка с чашкой,
и за моей спиной вполне бы мог болтаться.
Но что набью в него? Товаром не богат
приятель твой, товарищ твой веревки
не свяжет, не сплетет из всей пеньки
нарытой по углам, и веселится
он только нитью хитроумною сплетений
одной строки с другою. «Хвост с лотком»? -
так! В ботах кожаных, подбитых каблуками
на бронзовых гвоздях, я б покатился
на тот завод, где прихотью царицы
сработал фартук мне служивый мастер.
В цветочек он лён одел, кафтан же
покрасил, видимо, алоэ или охрой,
иль киноварью, впрямь сообразуясь
со вкусами помещицы, хозяйки
его имущества и живота, покуда
за скромный свой талант он не был
оторван от родных плетней и отдан
на пользу государственную. Шапкой
о ту пору главы не покрывал я
и пуговиц не знал, продетых в петли,
чтобы скрепить одну полу с другою,
как ныне, сказано, вотще соединяю
метафору с синекдохой, а букву
359

пишу то главною, то лыком.
Вот весь товар мой. Впрочем
и он и я, он или я, и тот и этот
могли б назваться именем любым:
он - Илия, а я не Илия,
иль я - Илья, а он пускай - Прокопий.
Не вижу разницы, пусть оба мы
Прокопий, иль Пии. Два Адама
стоят пред нами глоссами сознанья
своей причастности иному бытию,
как два хвоста двух змеев двуголовых,
переплетаясь мыслью живописца
по маргинальным линиям судьбы
иль рукописи древней. Видишь, милый,
куда нас привело полезнейшее сходство,
открытое тобой в ученых бденьях. Я же
переносясь в век позапрошлый, вижу
что образ наш был, видимо, известен
и ранее, и на Руси просторной
в сознании народном укрепился
как тип праздношатающегося духа
торговли, а может быть обмана,
что несомненно ближе
усвоенному нами ремеслу.
Из-под бровей нависших
не без лукавства смотрим мы
на мир оседлый ушлых горожан, и барский
стоящий на отшибе двор. В нём зане
уж побывал наш брат-разносчик, правя баки
доверчивым холопам детской сказкой
о Индии немыслимых дарах,
китайском шелке, золоте лионском,
об африканских маврах, носорогах,
слонах диковинных и птицах,
несущих изумрудные каменья
из недр своей страны на побережье
в ужасных клювах. Зеркало кривое
покажешь умнику - и вправе развлекаться

его испугом. Почва для рассказа
уж подготовлена. Вяжи солому
вымыслов и басен, как умеешь,
иль как обучен спившимся дьячком,
что дядькой приходился твоей тетке,
на чьих хлебах ты вырос. Почему
тебя избрал он для своей науки?
Какую пользу видел, наблюдая
растущее в тебе со мною сходство?
Уж не за то ли,
что ловок ты был в теткин
глубокий погреб незаметно слазить
за пузырем зеленого вина
или в кабак слетать
всегда готов был.
И просьбой или хитрым убежденьем
вернуться с четвертью? Тебя хвалили гости
Никифора, но тётка
не в ладах была с ученьем, и однажды
ты выгнан был взашей со двора.
С тех пор одна привычка
у нас с тобою развивалась: мигом
соображать, откуда ветер дует,
откуда слог берется для затравки
иль кредита и откуда
удобнее с разгона через стену
перемахнуть, что волка лапы кормят,
а уши - сочинителя, что утки,
гуси, аисты, артисты
не зимуют
там, где всё лето нежились. Всё это
открылось нам совсем не незаметно,
а долгим опытом и длинною дорогой.
Потому-то нам ночи были коротки
сидеть за книгой. Утро,
чуть только наступало, тут же
уж заполдень клонилось к вечеру, и месяц
чуть на небо взошел - и году крышка.

А вместо панегирика читаем:
«Спи спокойно...». Сплю спокойно,
теперь я сплю спокойно после пары
отменных сотен лет, как в охлажденном
виде я вынут был из печки. Обжиг
построен был на крепости сознанья,
что образина удалась. Ну что же! -
не мне печалиться, что не владею вещью.
Я сам себе музей, ты - мой хранитель.
Я - экспонат, а ты - источник света,
я наг рожден, ты дал мне китель,
одел в сукно, рядно. За милость эту
тебя люблю. Сереженька, навеки
я твой должник. И что разносчик -
согласен! До скончанья света! Несть
радости приятней чем нести
на крыльях дружбы сети вдохновенья.
Я хладен был, ты подарил волненье
моей душе. Ты вызвал к жизни ток!
Ты видишь результат -
128 строк!

волохонскому
Если дерзкой кто рукою,
сняв покров прелыценья наша,
обнажит протекше время,
мы проклятье налагаем.
А.Радищев
Окажется, в который раз
мы зрим нелепую замену
соблазна дня, и каждый час,
упершись глазом в голу стену,
являем свадебный урок
своей жене. Средь разных ног
мы дышим часто поневоле
и ждем оказии греха
хоть в вялой ритмике стиха
или заминки в протоколе.
И всякий раз, сбирая дань
в кругу друзей, мы тянем руку,
в которой веселится лань,
рассеивая нашу скуку
в ту щель по очерку окна,
по краю мутного стекла,
сверяя пальцами размеры
от поднебесья до земли,
в суставах прячем корабли
и Бога чтим как признак веры.
И то не покидает нас
сухого воздуха виденье
на уровне прекрасных глаз
любой затеи. Появленье
и видимого через стол
дано бесплатно. Светлый кол
в конце блестящего забора
как бы залог такой судьбы,
а дым прикованной трубы
подобен впечатленью бора.

И если скрыто что за ним:
трава ли то от семя пола? -
мы тайну бережно храним
за частоколом частокола.
И только в нас цветущий сад
увидит душ чужих парад,
не скрывших легкого волненья
и не нашедших сразу тень,
и нам уж точно будет лень
разбить содеянные звенья.
364

Анри из Вены
Привет, Анри, я в Вене две недели!
Спроси: «Ужель ты там? И неужели
Ты две недели мне не написал?»
Да это так - я втуне пропадал
Недели две в Унгарии восточной
И по Дунаю плыл рекой проточной.
Привет, Анри, с альпийского пригорка
Смотрел я вид последнего задворка
Походов тюркских. Что за благодать!
Отцов отечества припадочный стоять
Лес венский возвышался в каждой ели
И пеньем птиц в нем дупла все скрипели.
Да, они трещали, а я, от оглушительного
своего перемещенья
Утратил нежную способность
воплощенья
в слова любви к тебе.
Семь пар ночей и дней
Молчанием был скован твой Эней.
Но вот теперь я говорить обучен
Имперский Рим стоит как редкий случай
Желаньем плыть к тебе
Привет, Анри! Салют!
О сколько там я был
А ныне все же тут!

письмо
Анри, мой милый, потерял
Я песни текст одной
И если ты его найдешь
Пришли ко мне скорей.
Поется в песне той про снег
Про свет и тень и смерть
Но есть еще такое в ней
Что вспомнить не могу.
Ее не пел я никогда
А нынче вышло так
Что петь про снег пришла пора
Но без тебя никак.
Поройся в папках, поищи
Вложи ее в конверт
Слов пару теплых припиши
И отправляй чуть свет.
Я жив, стучу из местных блох
Копеечный бульон
И он уж тем уже не плох
Что сам варюсь я в нем.
Но беден, тощ навар, хорош
В нем только сельдерей
И этот Франции товар
Меняют на елей.
Вообще и впрочем я готов
Вкушать от лучших трав
К тебе приеду, лишь ячмень
Поспеет в закромах
К тебе примчусь после дождя
Что мне намоет путь
Не буду ждать и четверга
А тронусь как-нибудь
Хоть на колесах вчетвером
На двух осях в узде
Или стоногим скакуном
366

По твердой колее
Лишь бы прибор стоял на юг
В магнитном поле жать
Я алюминевый утюг
Приговорю летать
Я все... Да что там, в общем так:
Письмо ко мне заклей
Купи печатей на пятак
И отправляй скорей.
367

скромное подношение
сердечному другу - Льву Конину
в виде надписи к гербу и щиту,
сочиненное к случаю его имянин
3 марша 1986 года
от Рождества Христова
в городе Париже
Лапта ли, лапоть или плат
для поля образа и цвета
всё держит в лапах лев крылат
в броню из золота одетый.
Тебе, мой Лев, я поручу
красу и блеск сооружений,
что погасив в ночи свечу,
несут нам пыл соображений
о первых подвигах бродяг,
вручивших мужество рассудку,
и на портянки алый стяг
пустив духовному желудку.

из письма К.К.Кузьминскому
Кузьма мой дорогой,
ты прав во всём, ты - лев
не только Бруклина
с манхэттенской пристройкой,
но и созвездья Льва, и перешейка Дев,
и Питера с общественной помойкой.
Чернигов, Харьков, Львов текут к тебе
по парам слиться с тварию подобной,
чтоб ток поэтов в Ноевом гнезде
торчал и доходил опарой сдобной.
Со всем, что пишешь мне, согласен я вполне,
зачем молчал - о том узнаешь в прозе:
чтоб облупить птенца стоял на голове
жемчужины в говне своем навозе.
369

Рите Мастерковой
в день рождения
О дева прелести, тебе моя любовь
Тебе и глас любви, и тень ее в пустыне
Горячий шёлк песка, тебе моя любовь
Листа земного плоть в небесной благостыне
Прими любви залог - он есть моя любовь
Когда поток любви несётся в устье страсти
Он полон пены влаг, он есть сама любовь
И бегу волн своих он берегам не властен
О дева сладости, прекрасен плод любви
В объятиях цветка, он лишь ему обязан
Нам утоленьем жажд. Прекрасен плод любви
И кто вкусил его с ним вечно будет связан.

город - случай
Dedicated to E. M. 5.
Смешное мнение - под зонтиком подруга,
дождь льющий из ведра, во рту текущий день.
Век золотой бежит из временного круга,
цепляясь за дома, отбрасывая тень
на труднопроходимый город-случай
и на фигурку пса без головы,
и грусть - наследница бежавшей в спешке тучи
поет и говорит тебе: увы.
P.S.
Непонятно и смутно, уходя, удаляясь от текста,
приближается время поставить в конце предложенья
утвердительный знак, но репликой с места
оно требует смысла и мысли сухой продолженья.
371

часослов
Косте Кедрову
в половине дышали мыши
дважды в четверть пути укладывалась повозка
святой Мартин куковал утренним небом вишней
я вышел наконец из русского имени в иней
голая кошка собака легла легкой походкой
август блаженному Августину кланялся месяц
тучная радуга накрыла поле дороги
открылось окно занятое спящей птицей
глаз тигра держал на ладони Симеон столпник
я читал написанное тут же слово
Женевьева говорила Париж
святая и светлая белей бумаги
372

памятник
Мне памятник поставлен мною снова,
я заново его воздвиг меж нас,
во тьме времен теряется основа,
как корни слова начиная с Аз,
Буки, Веди... Чтоб глаголов формы
поверженные прежде, устоять
могли бы снова посреди платформы,
назначенные мною здесь стоять.
Рабочий точки, запятой товарищ,
друг восклицательному и вопросу брат
я - тот же он среди словес пожарищ,
гиперболой возвышенный стократ.
В наш пышный век печатных схем и чеков,
значительней чем полупроводник,
он нам вернет атлантов и ацтеков,
чтоб всяк из них к стопам моим приник.
И подивился б на кумир пиита,
что конусом уходит к облакам,
чтоб сам из первозданного корыта
создатель оды поклонился б нам.
373

374

песни
слепой
Слепой не увидел как море над лесом
В стакане пылало у водки реки
А в лодке сидели два пьяных балбеса
И в сторону леса по небу гребли
По небу гребли
Глухой не услышал как падали в парке
Огарки медведей на рыб корабле
А в клетках колес по следам зоопарка
Росли самолеты росли по земле
Росли по земле
Глупец не узнал что есть умное средство
Быть глупым до дней своей жизни конца
А умный ту мысль получивши в наследство
В соседстве с глупцом лишь блистал иногда
Блистал иногда
Поэт не пропел что другие поэты
Ни песен не знают не знают стихов
А спел он про то что и эти куплеты
Одеты в лохмотья и тень этих слов
Лишь тень этих слов
375

птицы
Не вижу птиц я в ветвях среди деревьев
Не вижу птиц я в ветвях больших деревьев
И твари пернатые высоко
Летят туда где прежде не были
Летят они на юг
В холодном небе стволы дерев пылают
Осенний ветер огонь листвы срывает
И листья угасшие улетят
Как стая птиц пути не ведая
Не ведомо куда
Не слышен шелест листвы в ветвях деревьев
Не слышно щебета птиц в ветвях деревьев
Лишь в водах недвижимых лунный блеск
Струится ввысь снегами белыми
И падает вдали
Ты слышишь голос с небес нисходит дальний
Ты видишь ангел с небес летит печальный
И облаком солнечным обоймет
И унесет в страну далекую
Тебя, любовь мою

деревенская
Свет прольется над землей
Звезды падают на крышу
Птицы улетели вдаль
Мне все это только снится
Будет сад цвести весной
Яркий плод созреет летом
Пусть зимой кружится снег
Осень спит в душе моей
Вяжет дева кружева
Белый шьет наряд невеста
Женщина откроет дверь
Мне ж все это только снится
Утро приумножит скорбь
День взмахнет крылом надежды
Пусть придет с любовью ночь
Вечер спит в душе моей

эпиталама
Геннадию Снегиреву
Я говорю вам: жизнь красна
В стране больших бутылок
Здесь этикетки для вина
Как выстрелы в затылок
Здесь водка льется из обойм
Похмельной пулей в небо
Готов поспорить я с тобой
Что ты здесь прежде не был
Здесь овцы падают в окоп
Поет снегирь в полете
Из птички выросший укроп
Молитва в миномете
Верблюд прошедший сквозь коня
Спросил подругу: Где мы?
Накройте саваном меня
Ведь я здесь прежде не был
Она ж сказала: Для войны
Ты пригодился б лучше
Не прячь не прячь от всей страны
Свое богатство лучник
Тебе ж увы скажу я: Нет!
Твой слишком лук натянут
Могу играть с тобой в крокет
Но жить с тобой не стану

облака
Вадиму Делоне
Сломали ребята копилку
А в ней полтора пятака
Везут их с конвоем в Бутырку
А в небе плывут облака
Пропала у бабки карета
И нету в седле ямщика
Подружка бежала с брюнетом
А в небе плывут облака
Судья замочил адвоката
Отца своего старика
Рыдают повсюду сироты
А в небе плывут облака
Томимся мы утренним светом
В ущелье стекает река
Скучают по зонам поэты
А в небе плывут облака
Хозяин упрятал деньжонки
Под крышу в подвал чердака
Он машет руками в мошонке
А в небе плывут облака
Не знают ни плана ни сметы
В колхозах его мудака
В полях плодоносят букеты
А в небе плывут облака
Ах жизнь, до чего ж ты чревата
В очко угрожает чека
Я из дому вышел ребята
А в небе плывут облака
Я из дому вышел ребята
А в небе плывут облака

нантский узник
Ох одиноко мне
В Нанте сидеть в тюрьме
В Нанте сидеть в тюрьме
Лишь часового дочь
Может прийти ко мне
Кормит она меня
Поит она меня
Поит она меня
Чистое шьет белье
Девочка для меня
Мне она говорит:
В городе говорят
В городе говорят
Слух о тебе идет
Завтра тебя казнят
Плохи мои дела
Завтра казнят меня
Завтра казнят меня
Ну а сегодня ты
Цепи сними с меня
Нету цепей на мне
Бросился я к реке
Бросился я к реке
Всех дочерей милей
Дочь часового мне
Дочь часового мне
Всех дочерей милей
Всех дочерей милей
Если вернусь я в Нант
Стану я мужем ей

дело плохо
Отец меня неволит
Отец меня неволит
За мужа-старика
Дело-дело плохо
За мужа старика
Дело никуда
А ночью после свадьбы
А ночью после свадьбы
Ох мамочка моя!
Дело-дело плохо
Ох мамочка моя
Дело никуда
От этого девчонка
От этого девчонка
Никто не умирал
Дело-дело плохо
Никто не умирал
Дело никуда
Если бы не это
Если бы не это
Не было б тебя
Дело-дело плохо
Не было б тебя
Дело никуда
Не было бы братца
Не было бы братца
Плакала б сестра
Дело-дело плохо
Плакала б сестра
Дело никуда

Ну а если б даже
Ну а если б даже
Ты бы умерла
Дело-дело плохо
Ты бы умерла
Дело никуда
На твоей могилке
На твоей могилке
Мы споем тогда
Дело-дело плохо
Мы споем тогда
Дело никуда
Ведь за этим делом
Ведь за этим делом
Смерть тебя нашла
Дело-дело плохо
Смерть тебя нашла
Дело никуда

невинная песня
С соседом я пропил последнюю рубашку
А мой сосед-мудак дал дуба с похмела
Опять кричат кругом что я сгубил бедняжку
Опять всюду славят меня
Фанфары трубите по мне
Буду гореть я в огне
Меню из лучших блюд я дал для депутата
А тот вошел во вкус - мошну набил до дна
Не встал из-за стола - и вот теперь ребята
Опять всюду славят меня
Фанфары трубите по мне
Буду гореть я в огне
Коровнице давал семь лет не препираясь
В канаве под кустом любовь свою шутя
В хлеву теперь сидит одна не запираясь
За что ж всюду славят меня?
Фанфары трубите по мне
Буду гореть я в огне
Я в пользу бескорыстных благ давал народу
Невинные стихи по-своему любя
И вот теперь в трубу меня в огонь и в воду
И вот всюду славят меня
Фанфары трубите по мне
Буду гореть я в огне

живые улитки
Я в Дублине встретил
Прелестную Молли
Тележку катила она весела
Она привозила
Нам свежую рыбу
Живые живые улитки несла
Живые улитки!
Живые улитки!
Живые, живые улитки несла
И это нам было
Ни капли не странно
Ведь раньше и мама ее весела
Катала тележку
По улицам узким
И пела: Живые улитки! Ха-ха...
Живые улитки!
Живые улитки!
Живые, живые улитки! Ха-ха...
Нет Молли Мэлоун
Давно уже нету
Но тень ее катит тележку вперед
По улицам узким
По улицам светлым
Живые, живые улитки! - поет
Живые улитки!
Живые улитки!
Живые, живые улитки! - поет

все мое
Все мое-мое - все твое
Все твое-твое - все мое
Все твое-мое - все мое
Все мое-твое - все твое
Все мое-твое - все твое
Все твое-мое - все мое
Все мое-мое - все мое
Все твое-твое - все твое
385

симпозион
Расскажу я вам о том
Как мы сели во чужом
Во чужом пиру вина
Выпить ни за грош
Ой, что-то память слаба
Ну да ладно уж я
Расскажу вам, так и быть
Ребята слушайте
Ой, вина вина!
Ой ты, стакан-достекан
Нам с тобой головой
Поменяться - за любую
Выпивку тебя
Даром не отдам!
Нас держали за столом
Нас вязали пирогом
Приговаривали нас
Квасом поддавать
Ох не давали нам встать
Вдоль дороги пыль
Поднимать, колеса портить
Не путем домой
Гайки рассыпать
Ой ты, стакан-достекан
Нам с тобой головой
Поменяться - за любую
Выпивку тебя
Даром не отдам!
Нам не мерой мерили
Нас не пальцем пялили
Хомутом охотили
Пить до обручей

Ой, коль налил доливай
Пробку выбил - пена
Пошла на волю
Лаптем добавляли нам
Шапку подставляй!
Ой ты, стакан-достекан
Нам с тобой головой
Поменяться - за любую
Выпивку тебя
Даром не отдам!
Шириной в две сажени
Хорошо уложены
Этого хозяина
Пить не перепить!
Ой говорю пусти!
Отпусти вперед головой
Ногами в доску
Заколачивай
Силы нет терпеть!
Ой ты, стакан-достекан
Нам с тобой головой
Поменяться - за любую
Выпивку тебя
Даром не отдам!
Приводили местного
Мудака известного
Доктора прелестного
Нас лечить-сучить
Ой голова-голова
Ой ты врач-ветеран-
Коновал-лепила-
Лекарь недоделанный
Рюмку наливай!

Ой ты, стакан-достекан
Нам с тобой головой
Поменяться - за любую
Выпивку тебя
Даром не отдам!
Закурлыкало мурло
Я лечу на пару сто
Мы ему на это - что?
Колом забивай!
Он нам лепил-говорил
Пудрил-шил-гоношил-
Донимал-лопатил
Бороду окучивал
С кумом поженить
Ой ты, кума-куманек
Старый хрыч, вампир
Вурдалак легавый
Бес пахан папаша пан
Отдавай стакан!
Ой ты, стакан-достекан
Нам с тобой головой
Поменяться - за любую
Выпивку тебя
Даром не отдам!
Так то вот зеленые
Черви забубённые
Буби зачумленные
Пиковая масть!
Ой ты, стакан-достекан
Нам с тобой головой
Поменяться - за любую
Выпивку тебя
Даром не отдам!

песня о независимости
Кто от мира независим кто ему узду не рвет
Кто ему от ямы лисьей волчий корень не кует
Кто дубовою пенькою в печь не мечет сгоряча
Кто кумы его тюрьмою не кивает от плеча
Голова лежит поодаль руки-ноги в стороне
Бродит узник на свободе в незнакомой стороне
Черт на редкий ладан лает сладкий дым меняет масть
Ветер-ветер собирает зубы в каменную пасть
Говорю вам: редкий ветер скачет в каменную ночь
Черт от беса рыло прячет отпустить его не прочь
Узник бродит вкруг темницы головой ломая дверь
Все течет перемениться - говорю я вам теперь
Ах, поверь поверь поверьте, говорю, поверьте мне
Волчий дуб не стоит смерти в незнакомой стороне
Слез не знает пень в природе чтоб лепить на обух плеть
Кто от мира на свободе чтоб хвалу ему не петь?
389

ностальгическая
Пой балалайка серебряный лад говорящие клавиши
Волк человек человеку лиса и медведь
Бисера свиньи похмельным гусям не товарищи
Пар барабана титан в самоварную медь
Пограничный народ вверх дном
На коне в телескоп верхом
Ну а мы постоим поглядим полетим поплывем
К полосатой версте на том
Берегу что стоит вверх дном
Постоим-поглядим постоим-полетим поплывем
Пой балалайка какая случилась нам вышла оказия
Пар паровоза серебряный лад половиной угла
Валит по шпалам Валдая большая и малая Азия
На пол-Европы Албанию в лоб не смогла
В допотопной Америке
На великой Гудзон-реке
Долгопятые янки торчат лишь себе на уме
Арарат на турецкий лад
Тянет Вятку назад в Багдад
Ну а мы от Сумы до Кумы отколымим назад
Ой через Кузницу в Тотьму Ивана правителя Грозного
Пой балалайка на луковый чай собирай в Кустанай
Горького от до паханова имени Кирова Щорса и Грозного
В печь наш серебряный лад
до китайско-малайской Увы и Тувы собирай
Было что б чтобы в Чоп на лоб
Натянуть хоть и чудь на жмудь
Так и сяк на косяк удила на рысях как-нибудь
Бу-бу-бу на коне на том
Берегу что стоит вверх дном
Мы с тобой балалайка грошовую песню споем
390

Пой балалайка серебряный вымысел тройку соловую
Умница ладно болтай по складам по ладам по пятам
Волк человек человеку
в обнимку на лапу с похмелья в столовую
Лить или пить залепить по усам тарарам
Так споем в телескоп и об
Полосатой лошадке чтоб
В балалаечной будке на дудке свистела струна
Чтобы лад хоть не в лад звучал
По серебряным клавишам
Чтобы конь дохромал добежал долетел доскакал
391

часы и канва
Поедем, поедем, пока еще жив
Направо упали часы и канва
Поедем направо, канава направо
Направо, направо, прилив и прилив
Поедем, поедем, пока еще жив
Налево упали часы и канва
Поедем налево, канава налево
Налево, налево, отлив и отлив
Вот так и поедем, пока еще жив
Напрасно стояли часы и канва
Поедем оттуда, поедем отсюда
Туда и оттуда, залив и залив
Я умер, я умер, пока еще жив
Мгновенно упали часы и канва
Поедем оттуда, поедем отсюда
Поедем, поедем, налив и налив

эпиталама
Владимиру козловскому
Жених жениху не жених
Еще жениху не жених
Ну а жена без мужа
Хуже чем муха без стекла
Может быть даже хуже
Невеста жене не жена
Жена без жены не жена
Ну а невесте больше
Дольше чем нос у жениха
Как и у пана в Польше
Супруга супругу жена
Жена для супруга жена
В общем такой обычай
Лишь бы толочь в воде бульон
Старый как мир обычай
Девица пришла и ушла
Жена не пришла не ушла
С ней и на пашне каша
С ней долог вечер до утра
Так же как жизнь наша
Ах не было бы никогда
Ах не было бы никогда
Чтобы стояла ступа
Без толокна и без песта
Или котел без супа

прощальный марш
До крайности прощанья
Текут секунды злости
Как будто от себя
К себе уходишь в гости
Под грохот барабана
Серебряная флейта
Выходит из себя
На градус Фаренгейта
По Цельсию Европы
Подруга Архимеду
Оговорив себя
К себе идет по следу
Того гляди - копыта
Сиятельного звука
Навьючат на себя
Квартет башибузука
И вот уже оркестр
Из меди выдув скуку
Помножит для себя
На грамоту разлуку
И вот опять оркестр
Опять трубя разлуку
Из грома для себя
Себе протянет руку.

гнездо над радугой
Все успокоилось в природе
Гроза ушла обратно в небо
А небо село на Олимпе
И пело птичкой золотой
Как вить из нитей грома нежность
Как грубость гроба выпить с медом
Чтоб небо село на Олимпе
И пело птичкой золотой
Лететь над облаком железным
Веселой тварью обладая
И лед Олимпа ублажая
Пленяться птичкой золотой
И петь, чтоб лед не лился воском
В кристаллах множества Алтаев
И то, что мы зовем Олимпом
Нам пело б птичкой золотой
И посмотреть на это небо
От края радуги до края
Где эта птица золотая
Свила над радугой гнездо

я не сплю
Лед поет, гром гремит
Улетит, замолчит
Прилетит, запоет
Замолчит - нет так нет
Замолчит - кровью пот
Пеной лучших пород
Этот пар - лучший дар
Что взыскует певец
Не грустит государь
Нет так нет - Божий дар
И как водится встарь
Каждой твари - сто пар
Я не сплю - нет так нет
Колесницу крылом
Управляет мой сон
Прилетит - запоет

золотая форель
Треск, грохот и стук
Лук, стрела и стада
Отдаленнейший звук
Приближает слюда
В малом море молчит
Золотая форель
Кто доскачет сюда
Будет цел, невредим
Кто поедет за ним
Не вернется назад
В кость одетый песок
Ночью солнцем палим
Этот край точно сад
Что мерещится мне
Ни вперед, ни назад
Ни внутри, ни вовне

Одиссей - Телемаху .
Разрезав тушу, осуди клинок
За твердость изначальной воли
Чтоб он с убийцей был не одинок
На лобном месте из песка и соли
Чтобы трава, ломаясь на ветру
Из глиняного савана вопила
Осанну опустевшему нутру
Которое на смерть с собой водила
И с ней ты пой, озябший от тревог
Закутавшись в животного накидку
Чтоб солнцу твоему был дерзости урок
Как форму передать от слепка свитку
А дальше больше - прикажи заклать
Венчанную на царство пряжи пряху
Лук потеряв, и щит свой потерять
Придется за пропавшую рубаху
Так рассудив, прочти себе мораль
И оттолкни ее, как ветошь пеплу
Ты будешь жить, покуда в жилах сталь
Покуда я с тобою не ослепну

три песни старца
первая (эолийская)
Мое сердце огрубело
Мое тело почернело
Мое мело обмелело
Мое село улетело
Мое горе потускнело
Мое счастье побледнело
Мое грело обгорело
Мое пело надоело
Мои стрелы забывают
Мои копья пропадают
Мои силы выбывают
Мои ноши прибывают
Мои пашни зеленеют
Мои члены коченеют
Мои лены отпадают
Мои вены исчезают
Мои кости костенеют
Мои вопли леденеют
Мои травы обгорают
Мои слуги умирают
Мое солнце золотится
Мое небо серебрится
Мои дети вырастают
Мои внуки подрастают
То, что со мною было
Больше уже не будет
Снова ко мне вернется
То, что со мною было

вторая (фригийская)
Сердце мое огрубело
Тело мое почернело
Мело мое обмелело
Село мое улетело
Горе мое потускнело
Счастье мое побледнело
Грело мое обгорело
Пело мое надоело
Стрелы мои забывают
Копья мои пропадают
Силы мои выбывают
Ноши мои прибывают
Пашни мои зеленеют
Члены мои коченеют
Лены мои отпадают
Вены мои исчезают
Кости мои костенеют
Вопли мои леденеют
Травы мои обгорают
Слуги мои умирают
Солнце мое золотится
Небо мое серебрится
Дети мои вырастают
Внуки мои подрастают
Больше уже не будет
То, что со мною было
То, что со мною было
Снова ко мне вернется

третья (дорийская)
Огрубело сердце мое
Почернело тело мое
Обмелело мело мое
Улетело село мое
Потускнело горе мое
Побледнело счастье мое
Обгорело грело мое
Надоело пело мое
Забывают стрелы мои
Пропадают копья мои
Выбывают силы мои
Прибывают ноши мои
Зеленеют пашни мои
Коченеют члены мои
Отпадают лены мои
Исчезают вены мои
Костенеют кости мои
Леденеют вопли мои
Обгорают травы мои
Умирают слуги мои
Золотится солнце мое
Серебрится небо мое
Вырастают дети мои
Подрастают внуки мои
Не будет того уж больше
Что прежде со мною было
Что было со мною прежде
Вернется ко мне сначала

Титульный лист ненапечатанной книги
402

приложение с примечаниями
хВЫСт
ВЫСТАВЛЯЕТ
^% ПГОЩАЛЫШЙ у^%
чайниь
жыжшм т. шт. тш
шт* uuim
Читатель! Здесь собраны сочинения всех далее вперед
смотрящего поэта Алексея Хвостенко. Книга состоит из
двух частей: Верпования и Продолжение. Первое место
принадлежит Верпе. Первоначально неосмысляемое
звукосочетание, она стала вскоре небольшою лебедкой,
якорем и ядовитым грибом. Хотя с нею соотносились многие,
создал ее и заставил двигаться один лишь Хвост. А потому
из книги исключены плоды совместных усилий и
включены в нее лишь одному ему принадлежащие. Те же из
совместных, которые здесь обнародуются в небольшой части,
внесены в Приложения. Украшены эти Приложения и
Примечания - в начале и в конце - пригласительным
билетом, который изготовил Василий Аземша.
Характер Алексея Хвостенко лучше всего обрисован им
самим в следующем тексте:
Цветок пыли
Я не склонен к унынию, и даже в тех случаях, когда
невыразимая тоска наваливалась на меня, угрожая нарушить то
403

сосредоточенно веселое равновесие, состоявшееся
между внешним миром и мной, благодарная моим
устремлениям, безмятежность торжествовала над ней
убедительную победу, хотя бы и после ожесточенной атаки.
Измотанный изнурительной схваткой, я
благодушествовал, втайне гордясь несокрушимостью моей
внутренней крепости. Но все же эти атаки огорчали меня. Сама
их возможность казалась мне неправомерной,
недопустимой. Я и до сих пор считаю их проявлением известного
рода слабости, а на людей не подверженных им смотрю с
искренним восхищением. (Впрочем, не помню, часто ли
мне приходилось сталкиваться с объектами такого
восхищения, скорее я рисовал их в своем воображении /и в мою
задачу входило, как вы, очевидно, уже догадалась, стереть
разницу между вожделенным объектом и субъектом/. Смею
думать, что встречал их на своем пути).
(Из собрания Владимира Эрля).
Приведем далее список сочинений, который был
составлен в 1976-ом году с явно не литературными целями.
Диктовал его сам А.Х., а кто-то записывал и добавлял
политические выражения.
Список основных произведений за 1960 - 1976 гг.
1.Ранние поэмы: «Любая зима», «Дебютветеринара», «Вер-
паторий загадок». 2.«Верпа и ее окрестности». Большой
цикл стихов, прозаических фрагментов и рисунков. Одно
из основных и наиболее своеобразных произведений
русской авангардной поэзии. В него входят: цикл
стихотворений 1962 г.; прозаическое сочинение «Сообщение о
делах в Петербурге», 1963 г. (с рисунками); поэма «Карнавал»;
прозаическое сочинение «Произростадии неумашинного
творчества»; «Десять стихотворений Верпы,
посвященных Игорю Холину», 1965 г.; цикл коротких пьес,
написанных совместно с Ю.Галецким «Ученик Басе». - Возможно
этот последний подпункт повторяется ниже, в пункте!3.
3.«Подозритель». Второй сборник Верпы. Цикл
стихотворений. 4.«Верпауза для математиков» (несколько задач с
404

различными значениями «я»). Поэзия. 5.Цикл
стихотворений «Верпования». 6.«Поэма эпиграфов» в двух частях
(«Тропики любви», «Сумерки творчества») с рисунками.
7.«Три цикла Верпы». Сборник 6-й, 1965 - 66 гг; ч. 1.
Силуэты Верпы; ч. 2. Памятник летчику Мациневичу; ч. 3.
Правда о Рпанге. 8.Цикл стихотворений 1964 - 1969 гг.
9.Пьеса «Ботва», написанная совместно с Л.Ентиным.
10.«Опыт постороннего творческого процесса», 1966 г.
Проза. 11.«Пахота Верпы», проза (название условное).
12.«Страна Деталия». Отрывки из путешествий и
прогулок по стране. 13.«Ряд пьес для среднего уха, а также
других опусов Верпы» (совместно с Ю.Галецким), 1965 г.
См. примечание к последнему подпункту пункта 2. 14. Пьеса
«Остров расхитителей». 15.«Поэзия. Сборник Верпы,
составленный по следам ее в бывшем творчестве автора
автором». Цикл стихотворений 1965 - 1974 гг. 16.Поэма
«Дурное дерево», предваряющая этот цикл, но
являющаяся в то же время независимым сочинением
философского характера, своего рода «поэма изъяснений».
17.Поэма «Рождество в Масхалате». 18.Поэма «Касыда
министру культуры» (совместно с А.В). 19.Поэма
«Домкрат» (совместно с А.В.) 20.35 песен, исполняемых самим
автором. Среди них - переводы и поэтические
интерпретации старинных английских, ирландских, французских
и американских песен. Некоторые из них написаны
отчасти в соавторстве с А.В. 21.Сборник басен
«Темпераменты» (совместно с А.В.) 22.Детские стихи и поэмы:
«Настоящее сражение» (шахматная поэма, совместно с А.В.);
«Война котов и мышей». 23.Переводы на русский язык с
армянского: стихи Маро Маркарян. 24.Пьесы,
написанные в соавторстве с А.В.: «Штопор», «Педант», «Первый
гриб», «Лабиринт», «Запасной выход». 25.Короткие
рассказы: «Финики», «Как в детстве» и др. 26.Стихи 1974
- 1976 гг., в том числе: «Венок сонетов»; «Трехголосые
двустишия». 27.Письма в стихах, адресованные друзьям
и ставшие в творчестве А.Х. своеобразным эпистолярно-
поэтическим жанром. 28.Литературоведческое
исследование: «Чеховский реалистический театр».
405

Список книг, изданных с 1984-го по 2004 г.
Поэма эпиграфов. 1985 г. «Синтаксис». Париж.
Подозритель. 1985 г. «Синтаксис». Париж.
Десять стихотворений Верпы, посвященных Игорю Холину.
1988 г. «Вивризм». Париж.
Продолжение. 1995 г. «Новый город». СПб.
Танец дервиша. 1996 г. «Симпозион». Нью-Йорк. (Стихи и
картины).
Колесо времени. 1999 г. «Феникс». СПб.
Страна Деталия. 2000 г. «Красный матрос». СПб.
Институт Верпы. 2000 г. «Джульетта и духи». Нью-Йорк.
Книги, написанные в соавторстве:
А.Х.В. Басни. 1984 г. Париж. Рисунки Сергея Есаяна.
А.Х.В. + СЕ. Городские поля. 1991 г. Париж.
А.Х.В. Шушу. Без указания года и места издания.
А.Х.В. Берлога пчёл. 2004 г. «Колонна». Тверь.
Ниже следуют ранние сочинения А.Х., в частности,
стихотворения, написанные в 1962-ом году и собранные и
отредактированные Владимиром Эрлем.
Подступы к Верпе
(Стихи 1962 г.)
* * *
Держитесь подальше от улиц проезжих,
Бегущих прохожих, нездешних названий,
Держитесь за шляпой в очках перламутром
Степенной походкой в пяти измереньях.
Держитесь октавой в расставленных пальцах -
Так в узком проходе кровать перекладин,
И девочка в виде стареющей груши
Съедает свой стебель в отваре из риса.
406

Держитесь подальше от уличных прений
В отпетом колодце из рубленых брёвен,
И губы держите в отличье от мака
На белом листе папиросной бумаги,
Держитесь и ждите, буквально под стражей,
Под обручем свадьбы, случившейся рано,
Под тень алтаря, под шуршанье порфиры,
Под шепот невесты смыкающей губы.
А город? Ну, что же! - за ставнем стреножив
Размашистый бег, произвольный как имя,
Как бег колокольни под каменным сводом, -
За оком зеваки откажет в ночлеге.
Грози, - не грози, а держитесь подальше -
В простом расстояньи на согнутый палец,
Соседи, прелестная дева в бокале
С поклоном подносит янтарной отравы.
Грози! - и в упряжке сожмет коробейник
Запястье невесты, румяные щёки, -
Держитесь подальше от улиц проезжих
В простом расстояньи на согнутый палец.
* * *
Тебе ли откровенничать, Москва, -
Ты вытица на свадьбе у меня,
Вытягиваясь в дымное кольцо,
В девическое смотришься лицо.
А разве на пожар иль на поход
Зовёт тебя всё тот же доброхот,
А разве опрокинутость возков
Зовет тебя в гулянье ездоков,
Иль раны от болезней врачевать, -
Сомнительная польза бытия, -
А в сумерках ложиться на кровать,
Обиду на пришельцев затая.

Так что же в твоей праведной земле,
В искусственном небудничном тепле,
Так что же опрокидывает нас
В твой каждый полумесяц, получас.
В твоём ли подстрекательстве нужда, -
Игривая затейливость бобра.
Лишь звонница внезапных голосов
И мы бежим из ряженых лесов.
♦ * *
Ю. Сорокину
Глядит отшельник с праздничных небес
Вплотную с ним пристроился сам бес
Совсем к нему прижались облака
Под ним журчит и пенится река
Река что всем знакома и не нам
Его судить с обидой пополам
Судить его иль прятаться от лжи
Не нам свои настраивать ножи
Не дворнику помахивать метлой
С гитарой не ходить нам под полой
Не выйдет нам смотреть на небеса
Ногами опрокидывать леса
Отшельник строг не выдержан и бес
И дождь и снег всё сыплется с небес
И валятся деревья на людей
В кромешной тьме не виден Водолей
Не видно ни дорог и ни витрин
Засыпал снег пылающий камин
Трясёт лукавый шеей и ногой
Стоит отшельник юный и нагой
Зато у варварской сомнительной плиты
Не видно темноты и пустоты
Не видно неоправданных следов
Не видно опрокинутых садов

Не видно ни тебя и ни меня
Ни ваших душ у скромного огня
Ни ваших помыслов ни жён и ни детей
Ни праздника ни стужи ни плетей
Ни всех бояр лежащих под землёй
Ни всех покойников подкинутых тобой
К порогу существа и бытия
Во все отчизны страны и края
Отшельник это знает и следит
За нами и ничто не соблазнит
Суровости и строгости его
Оправданного помысла его
Строптивость это праздник у костра
Строптивость оправдания пора
Строптивость или искренность не ложь
Не сабля и не плаха и не нож
Не страсти по Матфею не игра
Не вдруг потухшее над лестницею бра
Не отрока разумного житьё
И не наитие внезапное мое
Вся жизнь его окраина любви
Вся жизнь его не трогай не зови
Всю жизнь отдай и кроме ничего
Пустячного посланья моего
Дуське любимой посвящаю это
1
Сама себя наказываешь днесь,
В речах твоих обида и любовь,
Узнать тебе пришлось и перенесть
Чужую жизнь в собственных руках.
А тако ждут какую-нибудь весть -
Так кто из всех остался в дураках.

2
Быть может кошкою бездомной на пути
Под окнами свой путь остановить.
Открой окно, сосед, и освети,
Ту девочку, что выжить не смогла.
Нам посчастливилось дорогу перейти,
А ей свистеть и плакать на углу
3
А милый друг? Пожалуй не узнать
Оставил где он выдуманный мир,
Окраинами жизни кочевать
Пришлось ему Зови его, кричи!
Средь новостроек выстлана кровать, -
Оказией страдают кирпичи.
4
А третий вышел. Каменный чертог
Встал позади - булавка из земли, -
Кричи опять! И суетностью ног
Спасай своё невежество, беги!
Как аист улетающий в Ирей
Прочь от чужих захлопнутых дверей.
* * *
Л. Аронзону
Я вынужден твоим соседством,
Лукавый мальчик, пылкий простачок,
Я был прельщен заманчивым наследством, -
Натянут лук, в кармане пятачок.
Беспечное и лёгкое вещанье, -
- А коим девам сладостно вздремнуть? -
И выполнять, не выполняя обещанья,
И так сквозь зеркало прокладывая путь.

Я вынужден, по крайности, весельем,
По крайности, забавою твоей,
Я вынужден внезапным новосельем
И свежестью непрошенной вещей.
Я вынужден прекрасным размышленьем
О бесполезной трезвости жилья, -
Твоим великолепным подношеньем:
В том саквояже старого белья.
* * *
Л. Аронзону
Я уезжаю вашими трудами
И мне хулить напрасно паровозик
Что бегает над зимними садами
Уныние по городу развозит
Кустарщина введенная затея
Мне промыслов осталось не до песен
По-прежнему упрямо зеленеют
На фикусах полдюжины ремесел
Куда вы разбредаетесь колёса
Вожжами ваше тело перевито
До первого удобного откоса
Мне до улыбок ласковая свита
И до разгула летнего покоса
Всё водами весенними залито
* * *
Р. Пуришинской
Прекрасная юная дева
Поклонник твой жалок и нищ
Ему ли желать королеву
Шатаясь направо налево
На досках просмоленных днищ
411

Отчизна ему напевала
О прелестях простеньких дев
О подвигах лесоповала
О вкусной ухе из нарвала
О страстном величье дерев
Но он то есть я непреклонен
Он ждёт тебя в свете другом
В прекрасном целительном лоне
Природы на северном склоне
России. И вот уж бегом
Спешу я к тебе на свиданье
О Боже, вот счастье моё
Всей жизни моей оправданье
Отчизне моей в наказанье
Улыбка и слово твоё
Элегия
Каким друзьям еще не время
Твоим имуществом владеть,
Сходиться, спорить и галдеть,
Водить разнузданное племя,
Доколе вынужден терпеть
Рожденья вещего случайность,
В безумьи ль сумрачной страны
Ты обречен на эту крайность -
Брести в меже до бороны?
А кто, не пробуя отравы,
Коснётся крашеных домов, -
- Все правы даже без следов
Всечеловеческой оправы, -
Иль зеленеющих садов
Рукой задеть до исступленья,
До лошадиных ли подков
В минуты первого цветенья,
Тревожа хмурых ездоков.

Твоё соседство презирая
При свете дня иль фонаря,
Встаёт ли бледная заря
Под крышей старого сарая, -
Не так желают нам друзья
Ниумерщвленья, ни забавы,
Ни пыток в пламени огня,
Ни окруженья у заставы,
Стреножив буйного коня.
Карнавал
1. Подстрекательство
Когда все спорят - кровь и лжа,
Когда твой нож быстрее танца,
В окне шестого этажа
Твори наследника. Альянса
Не допускай с крылатым дном,
Твой голос реже фейерверка,
Преграда - сад, деревья - дом,
Река на искренность проверка,
Любая пря с твоим судом,
Любая крайность невозможна,
А божество почти серпом
Танцует радость осторожно,
А кровь струит в четыре рта,
Красавиц дерзких искушая,
От поздней ночи до утра
Тот вальс - искусство глашатбя,
Тот дом - не терем на краю,
Ругай насмешника и вора,
Ругай, солдат, врачей в строю,
Ругай торжественно и скоро.
Засим преступно перейдя
Черту возвышенного тона,
Шагай, по чистому следя,
Казни насмешника барона.

Пусть поединок, блеск ланит,
Мазурка вычурно и строго
Вписалась в праздничный гранит,
Но вдруг застыла у порога.
Скорей, скорей казни позор, -
Достоинства скупого рока, -
Аляповатый сей узор
Царей ремесленных порока.
Внизу асфальт, внизу толпа,
Блудливый гость оскалил зубы, -
Хватай по середине лба!
Вот кара, дамы-душегубы.
2. Предвкушение
Привстал расчетливый отец,
Рукою в дым табачный двинул:
Когда все выйдут наконец!? -
Не выдержал, округлил спину,
Раздвинул занавес рукой
В ту половину - доля внука, -
И кран открыл на водопой
И бросил осторожно: сука!
Все обалдели, дым столбом -
Существенная грань раздела,
Все ждут явления в пустом
Простенке разума и тела.
Все ждут, молчат: откройся сын,
Откройся, рви, ломай блокаду,
Приди непрошеннно босым,
Как и должно быть сыну, чаду.
- Коварный выдумщик, не так,
Не так он ждал тебя, рыдая,
Хоть не сдержался на пустяк,
Шагнул в пролёт не упадая, -
Твой дом - не просто кутерьма,
Волынка нищего гуляки, -

Ужасна ночь, ужасна тьма, -
Не избежать внезапной драки.
3. Гости
Раздвинул руки, взял в тиски
Жену, кивок, и до свиданья, -
И так в сыпучие пески
Скачок - безумцу в оправданье.
Как будто срам, как будто тлен,
Лукавя дева раскусила,
И, округляя свод колен,
Себя по воздуху носила, -
Тройной оклад небытия -
Кусок промасленного круга
Держала в пальцах, осеня
Своим наитием супруга.
Он пал внезапно головой,
В буфете звякнули стаканы,
Обвисшей немощной рукой
Открыл проход в пустые залы.
Все устремились в эту щель, -
Тройной скачок в полупространство,
Как будто в жизни этой цель -
Нездешней комнаты убранство.
Ломая пол, балкон, карниз:
Поклон отцу, поклон невесте,
Поклон, и поскакали вниз,
Не ощетинясь, только вместе,
Не рассуждая, не дыша,
Не предлагая даме руку
Сбежали вниз, ничья душа
Не вынесла чужую муку.
4. Убежище
Хранит проклятая молва
Лишь отпечаток общий духа -

То есть несносная молва,
Прорезавшая долю слуха.
Он рвал бумагу, жёг листы,
Дышал на мутное зерцало, -
Вставали в памяти мосты,
Свеча в помощниках мерцала.
Александрийское дерьмо
Втемяшилось в развал вокзала,
Перо забросил в угол зала
И вышел в старое трюмо.
Один, один. Не увлеченье
Влекло тебя на перегон,
Не дух злачёного сеченья,
Не позолоченных погон.
Стучит по лесенке солдат,
Штыком накидку равновеся,
Прикладом упираясь в сад,
Там меж деревьев куралеся,
Там меж стихов твоих шутя
Нагадит, радуясь проделке,
А на поминках не кутья -
Безумство рыскает в светелке
И в этот сад тебя несут,
Не в это ж бурное веселье,
Неукреплённый сей редут -
Пародия на новоселье,
Пародия на громоглас,
Глагол гадливого народа, -
Какого чёрта между глаз
Встаёт страна чужого рода?!
По чьей изысканной нужде
Ты вынужден таким соседством -
То ли гулянье при дожде,
То ли внезапное наследство.
И кроме этого всего
В твой дом приходит разоренье, -
Так кособоко торжество
И так обманчив угол зренья.

* * *
Неуместным возгласом «отдайте!»
Опрокинут стол на тризну жизни.
Хлебосольством радуя пришельцев,
Строгостью и прямодушьем пальцев, -
Так ли перстнем, - золотые кольца, -
Осеняя знаменем скитальца.
Ах, на погосте собирайтесь даром!
Посадских девок радужные лица,
Там за околицей трёхъярусным базаром
В круг хоровод, и некогда поститься.
За эти стены, частокол веселья,
Хоть выскочи! - а, впрочем, постоянство
Наш старый гость, заброшенная келья -
Не в меру окаянное пространство.
* * *
Мимо летнего солнца за пазухой спрятанный глянец
Он заплатами крепкого тела смущая детей наготу
И забившись в солому дудел свой предутренней танец,
Как нехитрый полёт рыболова на вёртком плоту
Эти новости пар за окраиной летнего дыма
Эти новости пар узнаю по закрытым глазам
Ваших дрязг голоса и торжественно гул и значимо
Так на старые раны в тряпице приносят бальзам
Так поверьте я счастлив звучанием вашего дола
Как на стуле сижу опрокинув глаза за рекой
Паровозная доля за дальней стеной частокола
Паровозная совесть приносит успех и покой
Так поверьте я счастлив куражась в бегах торопливо
Мне приносит прощенье настой сентября над Невой
Мне приносят в бокалах печальное сладкое пиво
И на память зрачки застилают густой пеленой
417

Сама себя наказываешь днесь... - Ноябрь 1962 г. Я вынужден
твоим соседством... - Ноябрь 1962 г. Элегия - Ноябрь 1962
г. Карнавал - Декабрь 1962 г., Л-д.
Следующее произведение было создано в начале
семидесятых годов в Москве, когда в гости к А.Х. забежали две
прелестные манекенщицы.
О волнении от впечатления
произведенного посещением нашего сборища
двумя прекрасными дамами
Катю и Сарму хвалить мы намерены здесь ныне,
Катю и Сарму, прекраснейших дам описать лучше,
чтобы достоинств их дивные качества вдруг вместе
вам в ослепительном блеске явить сразу.
Мы, словно овцы слепые, бродили впотьмах, ночью,
падая в ямы, ломая вотще пальцы,
только сейчас в лабиринте невзгод нами путь найден -
света источник двойной нам теперь служит.
Вот, мы как зайцы, бежим, облиняв шкурой,
новой одеждой сверкая в полях майских,
нет ликованью предела, быть нет грусти,
в диком веселье готовы всегда поливать розы.
Кладезь богатств величайших, в себе жемчуг,
мы, словно устрицы моря, с трудом прячем,
тайное в нас для прекрасных ловцов станет быть явным,
чувства поэтов немых обрели голос.
Катю и Сарму могли б мы хвалить дольше,
но дифирамба закон нам велит кончить,
нет драгоценней молчанья, чем петь стоя
Сарме и Кате наш гимн посвятив чудный.
сочинение магистров и бакалавров
изящных искусств и высоких художеств
Хвостов: Алисы и Алеши и Вити и Лени
418

Алиса - жена А.Х.; Витя - Виктор Тупицын; Леня - Леонид
Чачко.
Не могу удержаться и, для воссозданья атмосферы,
приведу еще одно стихотворение, на день рожденья А.Х.,
написанное 13-14 ноября 1973 года:
Алеше по случаю праздника
Был бы сыром я зелёным
Никогда б не заалел
Зря кита не съел Иона
Может рыбку пожалел?
Что ему - а нам куда? -
На стеклянном на плоту
Развесёлая еда
Кажет свету наготу
Наши девы из изюма
Наши дамы из халвы
Пьет река вино из трюма
Морем пьяной головы
Наша палуба - пирог
Ветер в паруса - овёс
Берегов бараний бок
Кашей гречи супорос
Прямо с маковых небес
Ароматная роса
С чесночком небось - не без
Виснет тучи колбаса
Может это жирный смерч?
Может ливерной волной
Индюку двойная смерть
Есаян бежит за мной?
В волны белые сметаны
Якорь падает как хрен
419

Славьте, звонкие стаканы,
Сильный торт на правый крен
Передержаны в печи
Недожарены в зубах
Волн седые кирпичи
Рассыпаются в супах
Что-то медлит шторм не чая
Разразить над блюдом зев
Ну, свари, Алиса, чая
Ты, прекрасная как лев!
На усу моём хвоста
Чистой речи белый мёд
В соловьиных языках
И под выпивку сойдёт
Ночь как спелая смоква
Тушит красные перцы'
Завтра свежая Москва
Нам подарит огурцы
Верпа. К названию книги. Около 1965-го года была
написана газетная статья Леонида Ентина о Верпе. Никогда в те
времена не печатавшаяся, ниже она приводится целиком.
предисловие послесловие
Итак, на нашей улице прогресс. Им отмечены даже
изменения погоды. Нельзя не порадоваться некоторому
обогащению фауны. А так как вершиной ее эволюции следует
считать психические процессы, то перед нами ее
прелестный и одновременно устрашающий итог - Верпа.
Охотились на этого зверя многие. Но постепенно трудности
отпугнули незаинтересованных, а шкуру и мясо Верпы
действительно способен оценить не каждый. Однако в
атмосфере мороз, то бишь некоторое ужесточение. Поэтому
420

автор этих строк хотел подчеркнуть, что его мысли
призваны вернуть былую популярность Верпы, напомнить о
занятных повадках умного зверя, воскресить некоторые
особенности культа Верпы, обнаруженные в самых
неожиданных местностях.
Но вначале посмотрим, где же обитает Верпа. Внешние
топографические приметы только исказят ваши
представления о повадках и привычках Верпы. Франсуа Вий-
он, поклонник и ценитель, оставил нам ценные трофеи,
добытые, правда, довольно давно. Кое-какие данные его
биографии и те замечания мужественного спортсмена,
которые сохранили нам века, донесли до нас его ценный
опыт. Но только теперь, когда урбанизация наделила
зверя всеми чертами нашего века, охотников сменили
исследователи.
Тем более изумительны результаты ветеринара-верпатора
и охотника Хвостенко. Практически, в данной области
основные достижения принадлежат ему.
- Верпа на дороге не валяется. Утверждение, что
Верпу можно выследить в психиатрических больницах
основано на недостоверных источниках.
Самое убедительное - это трофей. Так всегда считали
настоящие поклонники и сторонники Верпианы. Но
Верпу трудно выследить, и поэтому мы можем по циклу
«Силуэты Верпы» просмотреть процесс расшифровки
случайных встреч, впечатлений, почувствовать все
напряжение, которое испытывает идущий по следу. «Силуэты»
учат не доверять. Дубликат - это дубликат, но что делать с
дубликатом? Сквозь него надо пройти. Это трудно.
Иногда - утомительная погоня. И тогда приходится бежать,
переплывать рвы, тонуть в разной совершенно посуде и
причалить в Кэмпе.
- Нет, уже полгода не видели и не слышали....
а на этот раз сидеть в засаде, не надеясь на успех.
Но труд никогда не пропадает даром. По крайности, в
нашем городе выпадает иней. Его можно слизывать. А снег
можно шевелить палкой. Смотришь - нашел «скелето
приятелям». А если отправиться за Верпой в воздух, то
421

возникнет масса дополнительных ощущений. Там тоже
бывает много интересного.
Поэма эпиграфов в двух частях. Написано в 1965 г.,
напечатано в 1985. Приговор Верпы. Опубликован в книге
«Страна Деталия». Подозритель. В издании указано: «2-й
сборник Верпы». Написано в декабре 1965 года,
напечатано в 1985. Последнее событие отмечено следующим ниже
стихотворением:
На издание через 20 лет «Подозрителя»
Чтоб омерзительному трупу
На лоб надвинуть плотный китель
Через пронзительную лупу
Написан мною «Подозритель»
Рождество. Эту небольшую поэму сопровождает
картинка (из книги А.Х. «Указы», 1965 г., сейчас в коллекции В.Ту-
пицына), которая была опубликована Константином
Кузьминским в «Антологии Голубой Лагуны», т. 2А. 1983 г.
Страна Деталия. Раздел сопровождает надпись: СПб Вер-
паторий 1966. Книга с тем же названием напечатана в 2000
г. издательством «Красный матрос». Иллюстрации здесь
и в следующих двух подразделах (Сообщение о делах в
Петербурге и Произрастадии неумашинного
некоторого творчества) - скульптуры А.Х.
Разговор о душе. Иллюстрация Сергея Есаяна из книги
А.Х.В.+С.Е. «Городские поля» - портрет А.Х. с яйцом
тупым концом на кончике пальца. Тогда же, в 1964 - 65 гг.,
были написаны «Пьесы для среднего уха» в соавторстве с
Л.Ентиным и Ю.Галецким, опубликованные в книге
«Страна Деталия». Помещаем здесь три пьесы, написанные А.Х.
в соавторстве с Ю.Галецким (Два героя), Л .Ентиным
(Ботва) и А.В. (Педант).
422

два героя
Чапаев:
Мне кажется, что мир возник из ничего
Где должен быть комбат,
Когда вещей повисло олово
Над неприятельским полком.
Я точно знаю - мир шрапнель.
Офелия:
Лорд Байрон был того же мнения
Не выхожу я на панель
Уже давно.
Ты помнишь, милый фокстерьер,
Как мы меняли свой карьер
На домино.
Писемский:
Старинные психопаты,
Старинные дымоходы,
Старинные бомбовозы.
Все то старинное,
Что мне старинно.
Офелия:
Чапаев был того же мнения,
Пока его усы не съела моль.
Теперь ему не надо мыла
Теперь не страшна ему боль.
Танеев:
Я раз и два
Я раз и два
Я раз и два
Мне кажется что и четыре
Не вечно также в этом мире.
Офелия:
Писемский был того же мнения.
Малевич (рисуясь):
Я вша
Я вша
Я в шар

ботва
Поэт и мастерство несовместимы.
Нет, не омар.
Я просто тень и я.
Офелия:
Танеев был того же мнения.
Вот вам укроп и колокольчики,
Немножко лопухов.
Салат готов.
Карманный самовар -
Пыхтит на тучной пашне самолет.
Отелло собирается в полет
В один момент все тридцать
три пенька уныло звякнули
и вылетели вон.
Чему чего, а чемодан готов.
Какой чудесный тон
Не правда ли.
Чуковский:
Едва ли.
Мы многих чуть не растеряли.
Но вот мы вместе и уже
Сидим на пятом этаже.
Офелия:
Малевич был того же мнения.
Не он ли палец отрубил себе,
Когда в лесу я строила избушку
Чапаев:
Зарядим пушку.
Народ расходится.
Вносят первое действующее лицо. Кладут. Кладут на стол, на
стул, на пол. Оставляют лежать. Уходят. Поодаль
устанавливают сцену, которая изображает круг голландского сыра (по
преимуществу). Рядом турник. С турника свешивается вниз головой
государственная птица ~ орел. Сцена сама по себе. Действующее
лицо остается лежать. На авансцене зажигают костер. Дым.
424

Темнеет. Наконец стало совсем темно. Не видно ничего, кроме
указательного пальца действующего лица.
Голос.
Не надо пьесы. Не надо, не надо. Я хочу домой к маме. У
меня умирает бабушка. У нее ПП. У меня бобо. Я хочу пи-
пи. Когда моя кошка говорит мяу-мяу, я знаю, что ей
хочется водки. Я говорю: пошла на хуй. Я кошка - это не
кошка, это утюг. Я забыл его выключить. Мне пора домой.
Замолкает. Мечется в поисках выход. Раздается телефонный
звонок.
Голос.
Алло, алло. Я - утюг. Меня забыли. Я забыл. Нас было
однажды несколько. Теперь я сам по себе. Я - выключатель.
Меня включают и выключают.
Полный свет. На сцене никого нет. Пусто. Короткое замыкание.
Темно. Вносят свечи. Диалог служителей (человек с кружкой и
человек с краном).
Первый.
Жертвуйте себя на содержание нас.
Второй.
Жертвуйте нас на содержание себя.
Первый.
Не знаю.
Второй.
Не знаю.
Первый (пауза).
Второй.
Так, так...
Первый.
Так, так...
Второй.
Как так?
Первый.
Так.
Оба вместе (пауза).
425

Продолжение диалога служителей последует через три минуты
после конца действия.
Конец действия
Продолжение диалога служителей.
Оба вместе {чешут затылки).
Первый (чешет затылок).
Второй (разглядывая палец).
Нет, не то, не то...
Первый.
Не так.
Второй.
Не так.
Первый.
Как не так?
Второй.
Так не так.
Оба вместе (пауза).
Уходят. Четверо служителей вкатывают трамвай.
Трамвай.
Я - троллейбус. У меня дома умирает автобус. У него ПП. У
меня ТБ. Я поставил ему клизму и забыл выключить.
Может получиться скандал. Потом он умрет. Меня осудит ТТУ
Рабочие увозят трамвай за левую кулису. Они раздражены. Им
явно не по себе. Входит человек с тромбоном. Толкает первого
рабочего в грудь. Первый рабочий толкает второго. Дерутся.
Человек с тромбоном садится на коробку из-под шляп, начинает
вытирать тромбон носовым платком.
Тромбон (скрипит).
Человек кладет тромбон на пол, из него выбегает белая мышь.
Мышь делает стойку.
Человек встает, открывает коробку, достает из нее гуся. Кладет
его на колени, гладит его. Резко скидывает гуся на пол,
разглядывает штаны. Гусь проглатывает мышь и улетает.
Превращается в вертолет. Из кабины высовываются рабочие. Уносят сцену.
Вой и свист публики.
конец
426

Педант. Пьеса.
Действующие лица: Педант. Маятник. Тесей. Фесей. Евсей.
Сеялка.
Сеялка:
Давайте это устроим.
Фесей:
Нас слишком много, а мы одни.
Сеялка (недовольно):
Кишка тонка.
Педант:
Но не настолько, чтобы делать из неё пергамент.
Тесей:
Ну, это не довод. Будь у меня немного овса, я бы тебе
показал.
Сеялка:
Ну, покажи, покажи.
Евсей (надувшись):
После.
Маятник: (высоко).
Евсей становится на колени и баюкает свою руку.
При этом поёт:
Ах руки моей нога,
Ах ноги моей сустав,
До чего ж болит протез
От ходьбы впотьмах устав.
Сеялка, стараясь заглушить его, поёт:
Дуньте в нежные отверстия,
Выйдут синие колосья,
Незаметны наши действия,
Непонятны наши свойства.
Обними девицу ручкой,
А она ответит ножкой,
Заиграет нежной штучкой,
Застучит себе кукушкой.
427

Кошка милая откроет
Глазки полные мышей,
Если нас с тобою двое,
Значит двое крепышей.
Если нас с тобою трое,
Значит тоньше будет вкус,
Будет танец на второе,
А на третье будет соус.
Фесей:
Ну и рифма.
Педант (ковыряя в носу):
Надо бы кус.
Сеялка:
Уксус, уксус. Что за наслаждение без уксуса.
Тесей:
Имбирь.
Маятник: (низко),
входит Имбирь.
Имбирь:
Не унывай, Евсей. Твоя песенка как нельзя лучше. Пой.
Евсей, оживившись, поёт:
Ах ноги немного борщ,
Головы стеклянный бок,
Посреди зелёных рощ
Выплывает мухомор.
Не болото, муравей,
Шишки разного размера
Берегут желудка чай,
Ягод красную бруснику.
Ты совсем не утопай,
Не совсем не загалдя,
Я наверно не успею
Полюбить хороший дятел.
Тесей:
Хорошо бы выпить чаю.
428

Имбирь:
Чай из Сеялки добудь,
Не добудешь ни чаинки.
Сеялка:
А ты положи меня на спинку этого таракана. Это большая,
прочная спинка.
Педант:
Чересчур.
Евсей {Педанту):
Ты англичанин?
Педант:
Распределение благ - основа перераспределения благ.
вносят чай.
Чай {поёт):
Удивительно хорош
Ароматной крепкий чай.
До чего же хорошо
Пить ароматный крепкий кофе.
Тесей:
Ещё один.
Чай (продолжает петь):
Удивительно хорош
Ароматный мой настой
У подножья крепких лошадь
Не обманешь - не продашь.
Неувязанный настой.
Суеверный и простой.
Сеялка:
Отвернитесь. Я буду начинать.
Пить чай.
Тесей:
Булькай невзначай.
Сеялка:
Ага.
Педант:
Баба-Яга.
429

Сеялка:
Нет, он не очень караим.
Педант:
Сейчас скажу (Поёт).
Взять Евсея в оборот,
Чтобы чай не остывал,
Он совсем его не пьёт,
Негодяй и саботажник.
В этой бабе много куль
Тоже сеялка на вид,
Если в чай насыпать соль
Будет кисло и невкусно.
Тесей лежит, как вагонетка
Его агония смешна,
Его бегония грешна,
Его магнолия соседка
И олеандр его мошна,
Его редиска это репка
Под взмахом пыльного мешка.
Вот мыльный маятник тушканчик,
Он опрокинул мой стаканчик
На блюдце прямо Имбиря,
Зачем ему теперь султанчик,
Ему теперь он вовсе зря.
Сегодня даже не среда,
Я уплываю в Сурабайю.
Сеялка:
Я же говорила, что он пустынник.
Тесей:
Он посадит там лимонник.
Имбирь:
Дитя, ложись на подоконник.
Сундук:
Несите нынешний сундук.
Пусть выйдет бывший бурундук.
430

Сеялка:
Кидайте вслед ему пиявки
Педант:
Отдайте парусные плавки.
Чай:
Достаньте из напитка палки.
Имбирь:
Добудьте соку из меня.
Педант:
Уйду вас боле не виня.
Обманщик. 1965 СПб. Опубликовано в альманахе «Апол-
лон-77», Париж, 1977 г. Десять стихотворений Верпы,
посвященных Игорю Холину. Эти десять стихотворений
были написаны в ноябре 1965, а изданы отдельной книгой
с рисунками Владимира Титова в 1988 году. Книге
предпослан следующий текст А.Х.:
«Осенью 65-го года какое-то время я обитал у Игоря
Сергеевича Холина на Обельмановской. Управление
пожарной охраны Москвы выделило ему подвал для творческих
занятий в свою пользу. (Он писал тогда и издавал детские
стишки о борьбе с огнем). Каждое утро он куда-то исчезал
(изучать пожары?), мне ж выдавал железный рубль с
наказом писать стихи, а рубль пропивать по своему
усмотрению. В результате этой художественной и дружеской
сделки множество стихов, тогда написанных, бесследно
пропало. Сохранились только вот эти десять, с
посвящением моему просвещенному другу. Восхитительные
рисунки Володи Титова подтолкнули меня уже здесь, в Париже,
издать их отдельной книжкой. Через двадцать с лишним
лет я еще раз с самым горячим чувством посвящаю эти
стихи Игорю Сергеевичу - поэту и меценату А еще скажу: нет
лучшего дела, чем совместная работа художников.
Читатель, эта книжка увидела свет благодаря взаимной
симпатии пяти: Игоря Холина, Володи Титова, Толстого, Мили
Хволеса и Автора стихов. Пойдем с нами!»
431

Верпования или камлания Верпы. Этот цикл, написанный
в 1965-66 гг., составил вместе с «Обманщиком» неопублико-
ваную книгу «Поэзия» (1974 г.). Вошел в состав книги
«Институт Верпы», которая печатается издательством
«Джульетта и духи». Иллюстрация из рукописной книги А.Х.
«Меню», 1964 г., ныне в коллекции В.Тупицына.
Опубликована К.К.Кузьминским в «Антологии Голубой Лагуны» т. 2А,
стр. 344. Три цикла Верпы. 1965 - 66 гг. Ленинград.
Иллюстрация - скульптура А.Х. В издании указано: «Сборник 6-ой».
Силуэт русской литературы... Осень 1965 г. Путешествие
в область пятен. 31 октября 1966г. Памятник летчику Ма-
циневичу. Лето 1965 г. Верпауза для математиков.
Воспроизводится по публикации в «Мулете Б», 1985 г., Париж.
Издатель Толстый, стр. 279 - 294. Дурное дерево. Впервые
опубликовано в «Аполлоне-77».
Продолжение. Иллюстрация из книги «Продолжение»,
титульный лист.
Тыква (Для книги «Продолжение», однако в печатный
вариант включено не было).
Многорогая тыква, ты кто?
Однорогого пугала череп пологий?
Или голого месяца неба пятно?
Или Белого неба берлога?
Многорогая тыква, ты кто?
- Уходящей дороги посмертная запись,
Дикой оргии мысль и моря окно,
На коросту небес трехкопеечный ляпис.
Толстомясая тыква в ущербное дно,
Вылитым профилем медного таза
В полусезонное прячет пальто
То, что открыто для пьяного глаза.
И нетто и брутто на глаз и в ладонь
Полуденной тыквы голодное брюхо
В обратную связь белоногую конь
Сонатой Скарлатти загонит в полуха.
432

Что тыква в тыкве и над ней
Каким-то образом полсвета
Известно каждому Налей
В славянский кубок каплю лета!
Тыква, тыква, - насмешливым голосом Ку
Поделиться рассказом хотел царедворца.
Но опять им сидеть на огромном суку
То ли дерева, то ли растения Сфорца.
(Из собрания Владимира Эрля).
Свеча. Ноябрь 1974. Воспоминание о плоде граната.
Ноябрь 1974. Зимний сонет. Январь 1975. Трехголосые
двустишия. К этим стихам предполагалась еще вторая
часть. Печатаем вступление к ней:
Вода ВОДА водА (Вступление ко второй части
Трехголосых Двустиший)
Туда, туда,
где волны кидаются в медные борта лодки,
лопасти слопать ржавчиной русского лета
туда, мой друг,
утаив под крылом усмешку,
придется нам двинуться -
путь предстоит долгий.
Хочешь гребцом быть - берись за весло,
запевай песню,
парусом если владеешь ты ловко -
зови ветер,
или стоящему в стороне от причала ребенку
объясни:
Мы покидаем землю, слов не найдя важных
выразить бег над пустыней солнечной мыши,
лунного зайца отчаявшись свить годовалую песню
из драгоценной соломы умерших злаков и листьев.
Туда, туда,
где пена смешанной речи
частью струны говорит, что труба Бога
433

ищет бегущего к ней по волнам мысли.
Дважды утрачена мысль
и в строке каждой
мы удлиняем короткую речь.
Радуйся, странник! -
Только дорога тобою владеет, как шум ветром.
За мной, за мной! -
Глаз не насытится видеть ток знаков,
соли аттической, легкий как песня, буковок сплав.
(Из собрания Владимира Эрля)
Колесо времени. Книга с таким названием напечатана
издательством «Феникс». Нижеследующие тексты
предваряет иллюстрация из книги «Продолжение», стр. 60.
Мимо летнего солнца за паз)шж... Ленинград, лето 1962 г.
Меланхолическая баллада. 1964 г. Музыка. Декабрь 1964 г.
По следам. Из неизданной книги «Полупустыня». Нет, неба
горы отдыхают напрасно... Из неизданной книги
«Полупустыня». Асеньке. 27 октября 1974 г. Памяти поэта
(В.Ходасевича). 1 января 1975 г.
Свое отношение к поэтическим традициям А.Х. выразил
в следующих стихах, написанных 18 июля 1989 г.:
От Пушкина во мне
лишь Хлебников остался,
А Лермонтов
и вовсе потерялся.
Вариант:
А Лермонтов
^потерялся.
во Блоке
Рассматривать это следует вот так:
в бБлоке потерялся,
а читать как написано.
(Из собрания Владимира Эрля)
434

Романс. 2 мая 1966 г. Болезнь. 28 декабря 1967 года. Слон
На. Париж, декабрь 1977 г. Поэма была впервые
напечатана в альбоме № 1, Michel de Chemiakine «Synthetisme
Metaphysique». Poemes de Alexei Hvostenko, с множеством
своеобразных иллюстраций. Танец дервиша. Из письма
А.Х. от 4.10.1996 на присланном мне экземпляре: «... тут
ты найдешь стишки в виде подписи к картинкам и
парочку черно-белых копий и фрагментов. Сами же картинки
остались в Америке и вряд ли оттуда вернутся...» Стихи
для психоаналитика... На вопрос: Что такое «Мандолин-
ная рукава» (в третьем четверостишии)? А.Х. ответил:
«Это баба с рукавами».
Разговор двух. Январь 1997 г. Нью-Йорк. Это и
следующие четыре произведения напечатаны в книге «Колесо
времени». Иллюстрация перед заголовком: Алексей Хво-
стенко в конце 2004 года. Рисунок Василия Аземши.
Стихотворение, его описывающее, сопровождается надписью
А.Х.: «Дорогому другу Аземше в день его рождения Хвост
кланяется низко и много желает радости; декабрь 1972. Сонь. 17
января 1997 г. Нью Йорк.
Баллада о примирении... Май 1967 г. Иллюстрация из
книги Сапгира, украшенной А.Х. Война котов и мышей.
В начале листа, на котором было напечатано это
стихотворение, а затем на полях, помещалось письмо сыну А.В.:
21 август, 1973 г. Москва.
Дорогой Адам! Твой папа написал мне, что тебе
понравилось начало моего стихотворения про котов и мышей. С
удовольствием посылаю его тебе целиком. Вот оно. Это
совершенно правдивая история, Адам, а мы с твоим папой
видели и слышали их в Луге великое множество. Будь
здоров! Передай привет маме и сестричке.
Алеша Хвост
Фактически, стихотворение написано в насмешку над
амбициями московских инакомыслящих. Тем не менее
сходство со стихами для детей позволило прочитать его
435

по радио в Салехарде зимой 73-го года. Чтение устроила
служащая этого радио с не вполне пристойной кличкой.
Павлик Морозов. 12 декабря 1997 г. Джерси-Сити. Игра
в шахматы... 23 декабря 1983 г. Париж. Подпись к
иллюстрации - руки Алексея Хвостенко. Jeu de paume. Май -
август 1995 г. Москва - Париж. Какой кошмар!.. - эпиграмма
написана в связи с присуждением нобелевской премии
Иосифу Бродскому.
Послания. Здесь печатается лишь небольшая часть
Посланий А.Х. Среди непечатающихся - стихи Михаилу Гробма-
ну, Михаилу Генделеву, Илье Зунделевичу, БенгтуЯнгфель-
ду, Борису Спасскому, Леве Бруни, Вильяму Брую и многим
другим. Приводим послание, которое было напечатано в
«Антологии Голубой Лагуны», т. 2А, а написано 16
февраля 1965 г.
пейзаж:
Ване Стеблин-Каменскому
И вот опять повыпал снег,
упал и на перила лег,
заснул, лежит, как госпитальный флаг,
небрежно брошенный на пол.
Костяк природы пасмурен и гол:
Петровский остров вдалеке,
пейзаж японский на реке
и сигарета в кулаке...
Мы по мосту идем и утро
к нам возвращается обратно,
и город мёртвый, словно карта,
из полыньи имперской курит.
Приводим стих А.Х.В. На женитьбу Эрля, подаренный ему
в 1967 г.:
В природе множества манжет
оставив ханжеские штучки
смотри - чтоб мелкое драже
почаще падало из тучки
436

Смотри - чтоб этот жидкий град
не затопил наш Ленинград
как в 1824 году
во время восстания декабристов
под копытами медного всадника Нессельроде
захлебнулась мечта
о дворянско-интеллигентской свободе
в уютном гнезде.
В то время как
утлый буёк
неуемно совершенствуется
в направлении кадки
в нём беспристрастный наблюдатель
как будто зуёк
отыскивая поклёвывает молодые подкладки.
Здесь же Посвящение Ольге Абрего к третьему номеру
«Эхо» за 1980 год.
Не столько Ольгу окликает
Кулона зебра на куличках, -
Кулик на койлах не зевает
По околоточным привычкам.
Но в клок капусты будит дятел
Издателя своим улитом -
Вольготный петлями приятель
В конце изображает титул -
Хвост
Помещаем далее не публиковавшееся стихотворение,
написанное в Тивериаде 16 января 1983 г., и по содержанию,
отчасти, примыкающее к Посланиям:
Ниже и южней Содома,
Где земля не знает неги
Нарисован образ дома
День и ночь пустыни Негев.
437

В небо голая водица
Хор вина на бочки остов
Голос зверя или птицы
В недра флейты темной кости
Непонятно в чем тут дело,
Туша оком водит гулко
Мелом, глиной или пеной
Моря дно лежит под сушей.
И вгрызаясь в тело тверди,
Роговея над пустотами
Волн застывших толпы смердов
Пробегают с диким топотом.
И не ищет крыши воздух
Петь опоры и стропила
Кирпичей горящих гвозди
Небо нежитью вскормило
Но звенящий город лавы
Солью дней стоит навечно
Из любви полей и сплава
Меди, воска и картечи.
Ниже и южней Содома
Дальше вымысла предела
Я из слова водоема
Выпил дом пустыни Негев.
Из собрания Владимира Эрля.
Совсем я не похож на лошадь... 4 апреля 1964 г. Напечатано в
книге «Продолжение». Воструби, Леонид... 1969 г.
Напечатано в книге «Колесо времени». Элегия. Это и два
следующих стихотворения, обращенные к Сергею Есаяну,
напечатаны в книге «Продолжение». Гобелен. Иллюстрирован
картиной Сергея Есаяна «Автопортрет в армянской
шапке». Послание в 128 строк... 23 января 1991 г. Волохонс-
кому. Прислано в Мурманск в начале 1965 г. Анри из Вены.
438

Февраль 1977 г. Ответ на это послание напечатан в книге
А.В. «Анютины грядки», Пермь, 1994 г., стр. 40. Письмо. 26
сентября 1990 г. Скромное приношение. 3 марта 1986 г.
Париж. Из письма К.К.Кузьминскому. 10 мая 1987 г.
Город - случай. 17 марта. 1991 г. Лондон. Памятник. Из
неизданной книги «Памятник», которая, кроме этого
стихотворения, должна была включать текст Горация, переводы и
переложения, выполненные Ломоносовым, Державиным,
Пушкиным и Хлебниковым и «Монумент» А В.
Стихотворение «Памятник» заключает книгу «Продолжение».
Песни. Одной из первых песен А.Х. в конце пятидесятых
годов была про «Не то». Приводим ее текст.
не то
Все люди как люди
А мы как чёрт-те что
Сидим-поём прелюдии
Типичное не то
Вам хорошо плясать и петь
Весь вечер
А танцевать мы не пойдем
Нам нечем
Все люди как люди
А мы как чёрт-те что
Сидим-поём прелюдии
Типичное не то
Вам хорошо с любимой провести
Весь вечер
А мы любить не можем
Нам нечем
Все люди как люди
А мы как черт-те что
Детей у нас не будет
В нас силы нет на то
439

Вам хорошо ходить
По Эрмитажу
А мы как зайцы скачем
По э- тажу
Все люди как люди
А мы как чёрт-те что
Искусства мы не любим
В нас вкусу нет на то
Вы любите Перова
И Крамского
А нам бы Водки... на-
Пё-... трбва
Все люди как люди
А мы как чёрт-те что
Крамского мы не любим
В нас вкусу нет на то...
Песнями Алексей Хвостенко был знаменит. Сочинял их он
часто сам или в соавторстве: с Леонидом Ентиным,
Борисом Дышленко, Кирой Сапгир и с А.В. Собрание этих
песен (с I960 по 1990 год) называется «Берлога пчел» или
«Чайник вина». В 2004 году «Берлога пчел» вышла
отдельной книгой. «Чайник вина» с нотными записями так и
остался в проекте. Картинка в конце раздела «Песни» была
сделана Сергеем Есаяном для той самой книги. Картинка
в начале - рисунок того же художника с обложки книги
А.Х.В. «Басни». Здесь мы помещаем только песни, тексты
которых сочинил А.Х., причем в тех из них, которые в
книгах помечены общими инициалами А.Х.В., роль А.В.
ограничилась исполнением чисто секретарских
обязанностей. Здесь же помещены песни А.Х., которые он написал
в последние годы.
Золотая форель. 13 сентября 1998 г. Одиссей -
Телемаху. 4 января 1999 г. Париж. Три песни старца. Написаны:
первые две 29 ноября и третья - 1 декабря 1998 г.
440

Ль
441

Оглавление
Алексей Хвостенко
ВЕРПА с продолжением
Поэма эпиграфов 6
Приговор Верпы 30
Подозритель 32
Рождество 50
Страна Деталия 52
Сообщение о делах в Петербурге 53
Произростадии неумашинного
некоторого творчества 68
Опус первый 69
Опус второй 71
Опус третий 73
Опус никакой 75
Четыре песни 77
Трущобная песня белая 78
Принудительная грамматика 79
Что музыка 80
Город 100 81
Опыт постороннего творческого процесса 82
Разговор о душе 84
Обманщик 87
Вечерние размышления при разглядывании
электрического чайника 93
Десять стихотворений Верпы
посвященных Игорю Холину 95
442

Верпования или камлания Верпы 105
Утро 107
День 116
Вечер 127
Ночь 138
Три цикла Верпы 150
Силуэты Верпы 151
Ст Юры Галецкого и (!) 151
Эллика Богданова ере (не) 154
Вершина реки 156
Силуэт русской литературы
в русской жизни 158
Быхота на Леву Скокова 159
Затылок мшы!ф!мшы 161
Портрет себя 164
Мишени это: 166
В сторону Михнова-Войтенко 172
Дозор 180
Путешествие в область пятен 181
Памятник летчику Мациневичу 184
Записные книжки 184
Крепость на колесах 186
Он уехал 187
Напасти песков 188
Помыслы 190
Приличия ради 191
Правда о Рпанге 193
Нуобрато грива 193
Реестр 195
Конструктор 197
Тупик 198
Проповедь 199
Снова рыцари 200
Беготня 201
Победа 203
443

Рождество в Масхалате 204
А 205
А + ДЕ 206
Версия «А» 208
Мертвый час 209
-А 211
В промежутке 212
Изгнание 214
Версия А 2 219
Степень 220
А+ВЕ 221
Акафист 222
Верпауза для математиков 225
Дурное дерево 240
Продолжение 245
Дерево в саду 245
Поэзия - святая пустота 248
День победы 249
Убежище 250
Продолжение 251
Дракон 252
Праздничный сонет 253
Свеча 254
Два сонета для Р.Г. 255
Sonetto collacoda 257
Воспоминание о плоде граната 258
Зимний сонет 259
Молитва 260
Улисс 261
Пейзаж в зеркале 262
Предчувствие осени 263
Голый город Москва 264
До воздуха границ 265
444

Собирается ветер 266
О музыка - движение начал 267
Филантропу 268
Самому себе и всем 269
Под знаком Скорпиона 270
Трехголосые двустишия 271
Предостережение 273
Чертик - погонщик слов 274
Колесо времени 277
Мимо летнего солнца 277
Меланхолическая баллада 278
Музыка 279
По следам 280
Пустое 281
Нет, небо горы отдыхают напрасно 282
Асеньке 283
Памяти поэта 284
Романс 285
Болезнь 286
Слон На 287
Танец дервиша 298
Стихи для психоаналитика
о русской музыкальной культуре 318
Разговор двух 321
Сонь 328
Баллада о примирении 329
Война котов и мышей 331
Павлик Морозов 333
Православью заказного леса 334
Игра в шахматы 336
445

jeu de paume 339
Какой кошмар 347
Послания 348
Совсем я не похож на лошадь 348
Воструби, Леонид 350
Элегия 354
Гобелен 355
Послание в 128 строк 359
Волохонскому 363
Анри из Вены 365
Письмо 366
Скромное подношение 368
Из письма К.К.Кузьминскому 369
Рите Мастерковой 370
Город - случай 371
Часослов 372
Памятник 373
Песни 374
Слепой 375
Птицы 376
Деревенская 377
Эпиталама Геннадию Снегиреву 378
Облака 379
Нантский узник 380
Дело плохо 381
Невинная песня 383
Живые улитки 384
Все мое 385
Симпозион 386
Песня о независимости 389
Ностальгическая 390
Часы и канва 392
Эпиталама Владимиру Козловскому 393
446

Прощальный марш 394
Гнездо над радугой 395
Я не сплю 396
Золотая форель 397
Одиссей - Телемаху 398
Три песни старца 399
Приложение с примечаниями 403
447

Алексей Хвостенко
ВЕРПА
KOLONNA Pul.li.
«KOLONNA publications» можно
Книги издательств «МИТИН ЖУРНАЛ»
купить
в московских магазинах:
«Проект ОГИ», Потаповский пер., дом 8/12, стр. 2 • «Пироги на Дмитровке»,
ул Б.Дмитровка, дом 12, стр 1 • «Ад Маргинем», 1-й Новокузнецкий пер., 5/7 •
«Фаланстер», Б Козихинский пер., дом 10 • «Книжная лавка при Литинституте
им. А.М Горького», Тверской бульвар, дом 25 • «У Кентавра», ул Чаянова, дом 15 •
«Молодая гвардия», ул. Б.Полянка, дом 28 • «Московский Дом Книги», ул.
Новый Арбат, дом
«Москва»
хБУКБЕРИ»,
у л . Т в
Сеть книжных супермаркетов
ерская, дом
в Санкт-Петербурге,
в магазинах торговой
сети «БУКВОЕД» по адресу:
Улица Пестеля, 23
Невский проспект, 13
Кирочная улица, 23
Московский проспект, 172
Лесной проспект, 61, корп. 1
Лиговский проспект, 4
Загородный проспект, 35
в Интернет:
• «Ozon» - www.ozon.ru
• «Межкнига» - www mkniga.ru
• «Лавка Я+Я» - wwwshop.gay.ru/books/
По вопросу
оптовых продаж
книг издательств
«МИТИН ЖУРНАЛ»,
«KOLONNA publications»
обращаться в ООО «БЕРРОУНЗ»,
телефон 095-104-68-36
Для заказа книг по почте
наложенным платежом
редакция просит обращаться
по адресу:
170024, г.Тверь, а/я 2448
в интернет:
www.mitin.com/request.shtml
KOLONNA Publications-
Россия, 170024 Тверь, а/я 24048
Формат 84 Х108/32, объем 28 п л.,
подписано в печать 10.08 2005 г.
Гарнитура NewBaskerville.
Тираж 2000 экз. Заказ № 7340
Отпечатано с готовых
диапозитивов издательства.
ОАО «Тверской полиграфический
комбинат», г.Тверь, пр-т Ленина, 5.
Телефон (0822) 44-42-15.
Интернет/ Home page - www.tverpk ш.
Электронная почта (E-mail) »
- sales@tverpk ru. Ж

п
11 III
U Алексей Львович Хвостенко (1940-2004) - фигура
/ уникальная. Один из самых экстравагантных
персонажей петербургской неофициальной культуры
60-х годов, он в 1977 году эмигрировал во Францию.
Находясь там, а также в других странах Европы, Азии
и Америки, он продолжал писать стихи и пьесы,
заниматься скульптурой, живописью и театром.
С середины 60-х годов его песни пели в России.
Поют и сейчас. В книге «Верпа» собраны произведения
Алексея Хвостенко публиковавшиеся в небольших
книжках или сохранившиеся в архивах его друзей.
ГГТТТТТТ7ПТТПТТТТТТПТ77Т
Как поэт Хвостенко наиболее
оригинален. Ничего похожего на его
"Верпу" или "Подозрителя" прежде не
появлялось.
Генрих Сапгир
Тексты Хвостенко — поэзия тотальной
возможности, полувоплощенный хаос.
Его стихи имеют, безусловно,
природу музыкальную: слово в процессе
игры, как мяч, швыряется в
клокочущий звуковой поток. Но музыка эта
не минорная, а веселая,
восторженная, ликующая.
Русский Журнал
Это поэзия, способная вызывать,
прежде всего, восторг — не туманную
меланхолию, не труднопостижимый и
всеоправдывающий катарсис, не
заживление родовых и
благоприобретенных языковых травм, а буквально
восторг - когда слово наяву шевелит
усами, сосет под ложечкой, щиплет в
носу, щекочет за ухом или залезает
на плечи.
Кирилл Медведев
I
ISBN 5-98144-050-3
5>l78598l"440502l