ЛЕМБИТ ПЭРН ПП1ДУПЕ
и DrIArL
RflFUUklY
ЛЕТ
fit I
ВОСПОМИНАНИЯ
ТАЛЛИН 1976
9 (с) 2
П 96
Оформление Л. Круусмаа
Редакционная коллегия:
В. Варе, И. Пауль, Ф. Паульман, А. Пяхклимяги,
Издание второе
11202—162
М 901 (16) — 76 60-76
ПРЕДИСЛОВИЕ
Выход в свет второго издания книги воспоминаний
генерал-лейтенанта Л. А. Парна — большое событие
в плане мероприятий, связанных с тридцатилетием
со дня всемирно-исторической победы советского
народа в Великой Отечественной войне.
Имя автора книги хорошо известно в связи с его
деятельностью в качестве командира 8-го Эстонского
стрелкового корпуса в годы минувшей войны. Однако
эта деятельность составляет хотя и очень важную,
но все же небольшую часть его жизненного пути.
Лембит Абрамович Пэрн родился 21 июня 1903
года в селе Эсто-Хагинское Ставропольской губер-
нии, куда его прародители в поисках лучшей жизни
переселились из Эстонии в конце прошлого века.
Вскоре после победы Великой Октябрьской социа-
листической революции Л. А. Пэрн встал в ряды
активных борцов за Советскую власть в своих род-
ных местах на Северном Кавказе. Молоденький
сельский учитель, уезда*ый инструктор по ликвида-
ции неграмотности, секретарь волостного ревкома,
заместитель начальника особого отряда по борьбе с
бандитизмом, военком волости и секретарь партий-
ной ячейки, солдат революции, проливший кровь в
бою — таков путь Л. А. Парна, члена партии с авгу-
ста 1921 года, до того, как он в свои 18 лет оконча-
тельно выбрал профессию красного командира.
В 1922 году Л. А. Пэрн стал курсантом эстонской
роты Петроградской Интернациональной военной
школы. В январе 1924 года он в составе делегации
Петроградского военного округа поехал в Москву,
чтобы проводить в последний путь великого вождя
советского народа и Коммунистической партии
В. И, Ленина,
5
После окончания в 1924 году Интернациональной
военной школы местом дальнейшей службы моло-
дого командира стал город Рыбинск Ярославской
области. Здесь он прослужил в одной и той же части
подряд семь лет, вырос с командира взвода до заме-
стителя начальника штаба полка и получил хоро-
шую практику на строевых и штабных должностях.
Здесь же он в 1928 году экстерном окончил среднюю
школу.
В 1931—34 гг. Л. А. Пэрн являлся слушателем
Военной академии имени М. В. Фрунзе в Москве.
После ее окончания он два года служил заместите-
лем начальника штаба 85-й Челябинской дивизии.
Здесь в 1936 году он участвовал на крупных всеар-
мейских учениях, где был начальником оперативной
группы при руководителе учений Маршале Совет-
ского Союза К. Е. Ворошилове.
В 1936 году Л. А. Парна направили на учебу в
только что созданную Академию Генерального
штаба. После окончания академии в 1938 году пол-
ковник Л. А. Пэрн остался в академии в должности
старшего преподавателя кафедры тактики высших
соединений, В том же году ему присвоили ученое
звание доцента. В следующем году он успешно за-
щитил диссертацию и ему первому из эстонцев была
присуждена ученая степень кандидата военных наук.
Л. А. Пэрн работал в академии всего два года.
В связи со сложившейся в Прибалтике новой обста-
новкой, его в августе 1940 года назначили на долж-
ность заместителя начальника штаба 8-й армии в
Таллине. По заданию Народного комиссариата обо-
роны он являлся председателем комиссии по приему
делопроизводства высших военных органов бывшей
буржуазной Эстонии. После выполнения этого зада-
ния его назначили на должность начальника штаба
2-го особого корпуса в Даугавпилсе (Западный осо-
бый военный округ). В марте следующего года штаб
корпуса передислоцировался в столицу Белорус-
ской ССР — Минск.
Весть о начале Великой Отечественной войны до-
шла до полковника Л. А. Парна в момент, когда части
корпуса находились после окончания учений в пути
6
к новым местам дислокации. В такой сложной обста-
новке он умело руководил работой штаба корпуса в
боях под Минском и на реке Березине, где особо от-
личились 100-я и 161-я дивизии, которые в сентябре
1941 года первыми в Советской Армии стали гвар-
дейскими.
С 10 августа Л. А. Пэрн находился на Брянском
фронте в должности начальника штаба 50-й армии,
созданной на базе 2-го стрелкового корпуса. Армия
вела тогда тяжелую борьбу с врагом на Московском
направлении, с боями вышла из окружения и до де-
кабря участвовала в героической обороне Тулы, отра-
жая атаки 2-й танковой армии фашистов, стремив-
шейся овладеть городом и нанести удар по Москве с
юго-востока. Врага остановили всего в четырех ки-
лометрах от Тулы.
Во время оборонительных боев под Тулой 17 сен-
тября 1941 года Л. А. Парна ранило осколком снаряда,
но он остался в строю. 7 октября ему присвоили
воинское звание генерал-майора. За успешное руко-
водство боевыми действиями на Западном и Брян-
ском фронтах 31 августа 1941 года его наградили
орденом Красного Знамени.
Во время контрнаступления наших войск под Мо-
сквой в декабре 1941 и январе 1942 года Л. А. Пэрн,
будучи руководителем оперативной группы Гене-
рального штаба, помогал организовать управление и
снабжение в оперативных объединениях левого
крыла Западного фронта.
18 января 1942 года Л. А. Пэрн прибыл на Волхов-
ский фронт и принял должность начальника штаба
59-й армии. В трудных условиях местности и погоды
он до 16 апреля руководил работой штаба армии в
ходе боевых действий, имевших целью облегчить
положение окруженного героического Ленинграда.
27 марта он получил здесь свое третье по счету ране-
ние и провел некоторое время в госпитале.
28 апреля 1942 года Л. А. Парна вызвали в Гене-
ральный штаб и направили в распоряжение ЦК Ком-
партии Эстонии. В соответствии с решением партии
и правительства началось формирование эстонских
национальных соединений Красной Армии. Деятель-
ность Л. А. Парна на посту начальника штаба армии
в труднейших условиях первых месяцев войны при-
влекла внимание, и теперь решили использовать его
богатый боевой опыт для подготовки новых соеди-
нений и руководства ими.
Таким был боевой путь генерала Л. А. Парна в ря-
дах Красной Армии задолго до того, как он стал
широко известен в качестве командира эстонских
национальных соединений.
В мае и июне 1942 года Л. А. Нэрн в Уральском
военном округе командовал 249-й, а затем 7-й эстон-
сними стрелковыми дивизиями. В августе дивизии
передислоцировались в Московский военный округ.
Здесь 25 сентября 1942 года и был сформирован 8-й
Эстонский стрелковый корпус, командиром которого
стал Л. А. Пэрн.
На всех постах Л. А. Пэрн проявил большие орга-
низаторские способности и воинское мастерство, лич-
ное мужество и отвагу. За короткое время он сумел
с помощью политорганов, партийных и комсомоль-
ских организаций сколотить боеспособные части. Его
отличные профессиональные знания, боевой опыт
и личные качества сыграли немалую роль в укреп-
лении боеспособности корпуса и в его успешной
борьбе в рядах многонациональной Советской Ар-
мии.
Под непосредственным руководством Л. А. Парна
8-й Эстонский стрелковый корпус прошел славный
и героический боевой путь в победоносных сраже-
ниях на Калининском, Ленинградском и 2-м Прибал-
тийском фронтах. Великие Луки, Невель, Новосо-
кольники, Наев а, Нарва, -река Эмайыги, Авинурме,
Поркуни, Таллин, Хаапсалу, Виртсу, Куйвасту, Кин-
гисепп, Сырве и Курляндия обозначают этот путь
побед. Наиболее яркими эпизодами этого длинного
пути были высылка передового отряда на 120 км в
тыл врага с целью освобождения Таллина и смелая
высадка десанта на остров Муху.
Родина высоко оценила боевую деятельность эс-
тонских национальных частей в боях на фронтах
Великой Отечественной войны. Одна дивизия, шесть
полков и один дивизион стали орденоносными. Пять
8
раз в честь частей корпуса салютовала Москва. Кор-
пус получил почетное наименование «Таллинский».
Величайшим признанием заслуг корпуса был приказ
наркома обороны СССР от 28 июня 1945 года о пере-
именовании его в 41-й гвардейский Эстонский Тал-
линский стрелковый корпус.
Заслуги Л. А. Парна как полководца отмечены
многими государственными наградами. Он был на-
гражден орденом Ленина, тремя орденами Красного
Знамени, орденом Суворова II степени, орденом Ку-
тузова I степени и многими медалями. Еще в 1936
году его наградили орденом «Знак Почета». 15 сен-
тября 1943 года ему присвоили воинское звание ге-
нерал-лейтенанта. В 1946 году Л. А. Парна избрали
депутатом Верховного Совета СССР II созыва.
После победоносного окончания Великой Отече-
ственной войны Л. А. Пэрн занял 29 июня 1945 года
пост наркома обороны Эстонской ССР (с 1947 г. —
министр Вооруженных Сил ЭССР) и республикан-
ского военного комиссара.
В июне 1948 года Л. А. Пэрн уехал в Москву на
Высшие академические курсы при Военной акаде-
мии Генерального штаба имени К. Е. Ворошилова и
окончил их в мае 1949 года с отличием. Еще до окон-
чания учебы его в марте 1948 года назначили стар-
шим преподавателем академии. Последовали пятна-
дцать лет плодотворной работы по подготовке воен-
ных кадров высшей квалификации. В январе 1955
года Л. А, Парна перевели на должность старшего
преподавателя кафедры стратегии, в сентябре 1956
года — кафедры стратегии и оперативного искусства.
С февраля 1958 года и до конца службы он являлся
старшим преподавателем кафедры оперативного ис-
кусства.
За период работы в академии из-под пера
Л. А. Пэрна вышло более двадцати крупных науч-
ных трудов. Его военно-теоретические работы в об-
ласти форсирования водных преград, перегруппи-
ровки войск и организации работы высших штабов
занимают достойное место в -специальной военной
литературе. Он принимал самое активное участие в
подготовке молодых военно-научных кадров.
9
Партийная принципиальность, внимательное отно-
шение к людям и большое трудолюбие принесли ему
заслуженный авторитет и широкое признание в ря-
дах Советских Вооруженных Сил, о чем неодно-
кратно говорили его бывшие воспитанники — полко-
водцы нынешнего поколения.
1 января 1965 года Л. А. Пэрн вышел в отставку
после 43 лет службы, но его связи с Вооруженными
Силами не прерывались. Уже в июне он стал старшим
научным сотрудником в одном из институтов воен-
ных наук и работал там до 1971 года.
Находясь в отставке, Л. А. Пэрн принимал актив-
ное участие в общественно-политической жизни. Он
нередко посещал места, пройденные в боях, участво-
вал во встречах ветеранов корпуса, выступал перед
трудящимися и учащейся молодежью. С интересом
следил он за работой ветеранов корпуса по написа-
нию мемуаров и оказывал им содействие. Он часто
выступал также на страницах печати. Л. А. Пэрн
был почетным гражданином старинного русского го-
рода Великие Луки и столицы Эстонской ССР —
Таллина.
Жизнь Л. А. Парна оборвалась 27 марта 1974 года
в Москве, где он и похоронен.
Строки этой книги восстанавливают суровые со-
бытия прошедших лет на долгом пути полководца.
Автор остается в этой книге воспоминаний часто в
тени, чтобы предоставить больше места для фактов
и событий тех лет. Книга в целом дает обзор пути
превращения нашего прославленного генерала в вы-
дающегося полководца, который имеет большие за-
слуги перед советским народом и его Вооруженными
Силами. Встав в годы Великой Отечественной войны
по заданию партии во главе эстонских национальных
соединений, Л. А. Пэрн лично сделал очень много
для достижения победы. Его имя по праву навсегда
заняло видное место в истории вооруженной борьбы
эстонского трудового народа за свое будущее.,
- Полковник В. ВАРЕ,
доктор военных наук,
ОТ АВТОРА
1 января 1965 года, прослужив в Советской Армии
43 года, я вышел в отставку, или, как теперь говорят,
ушел на заслуженный отдых.
Раньше я никогда не задумывался над тем, чем
стану заниматься после службы в армии. Должен
сказать, что полгода не находил себе места. Вначале
еще было терпимо: съездил к родным и сослужив-
цам, дважды побывал в Эстонии. А потом все навяз-
чивее стал мучить вопрос: что же дальше? И руки
и сердце просили дела.
Знакомые, сослуживцы по войне замечали мое
настроение, вызванное неумением перестроиться,
привыкнуть к новой, гражданской обстановке и по-
ложению пенсионера. Еще тогда многие из моих бое-
вых друзей советовали взяться за перо, поделиться с
молодежью своими воспоминаниями о прожитой
жизни, особенно военной. Позднее я решил восполь-
зоваться добрыми советами.
Хочу признаться: писать воспоминания на 63-м
году жизни очень трудно, тем более, что в прошлом
я никогда не вел каких-либо записей, дневников.
В молодости полагался на свою отличную память, а
сейчас она уже не та. Видимо, правильно поступают
люди, которые с юных лет ведут дневники, запечат-
левая в них наиболее интересные моменты жизни.
Приступив к столь сложной и необычной для себя
работе, я задумался над вопросом — что же выде-
лить из прожитого, чтобы мое повествование было в
11
какой-то мере полезным для молодого поколения, в
частности для эстонских юношей.
После долгих размышлений решил вкратце рас-
сказать о том, как началась моя биография, а, глав-
ным образом, поведать об основных этапах военной
службы, о том, как в трудные годы Великой Отече-
ственной войны судьба свела меня с Эстонским на-
циональным корпусом Советской Армии.
В силу последнего обстоятельства решил значи-
тельное место отвести ратным подвигам эстонских
воинов-корпусников, завоевавших в боях с фашист-
скими захватчиками почетное звание гвардейцев.
Большую помощь в написании этих воспоминаний
оказала мне республиканская комиссия по изучению
истории Великой Отечественной войны при Инсти-
туте истории партии ЦК КП Эстонии, которая обсу-
дила рукопись в ее первом варианте.
Мое положение облегчалось и тем, что за послед-
ние годы в Советской Эстонии появилось немало
литературы, повествующей об участии эстонцев в
Великой Отечественной войне. Я имею в виду труды
П. Ларина на русском языке, В. Кюлаотса, П. Изме-
стьева, А. Пуста, Б. Тамма, А. Фельдмана и других —
на эстонском.
На эстонском языке мой скромный труд вышел к
50-летию Советских Вооруженных Сил — в феврале
1968 года. После этого издательство «Ээсти раамат»
попросило меня внести в рукопись некоторые допол-
нения для русского издания. Выход моих воспоми-
наний на русском языке приурочивается к 25-летию
освобождения Советской Эстонии от фашистских
оккупантов. Очень рад, что теперь и молодежь дру-
гих братских народов нашей великой Родины смо-
жет ознакомиться с ратными делами эстонских
воинов.
12
В заключение должен сознаться, что через шесть
месяцев после отставки, в день своего рождения —
21 июня 1965 года, я снова стал работать в системе
Министерства обороны. Правда, теперь уже на пра-
вах вольнонаемного. В 1969 году мечтаю отпраздно-
вать два знаменательных для меня юбилея: 1 сен-
тября — пятьдесят лет своего трудового стажа и
22 сентября — двадцатипятилетие освобождения
столицы Советской Эстонии — Таллина. Да, уйти из
близкой тебе среды не так легко, просто невозможно.
ДЕТСТВО, УЧЕБА, ВСТУПЛЕНИЕ В ЖИЗНЬ
Родился я 21 июня 1903 года в селе Эсто-Хагин-
ском, Медвеженского уезда Ставропольской губер-
нии.
Первые переселенцы из Эстонии, а их было восемь
семей, облюбовали эту местность между двумя буг-
рами, с протекающей там речкой Хагинкой в 1877
году. Их вожаком был 55-летний отставной солдат
Андрус Туби, прослуживший четверть века в цар-
ской армии на Кавказе. Бравый солдат, оставшийся
холостяком, он в совершенстве владел русским язы-
ком, тогда как остальные знали лишь самые необхо-
димые фразы, вроде: «дорогой ли хлебушко?» или
«какая это дорога?» и так далее.
Массовое переселение эстонцев в эти края произо-
шло позже — в 1885—1900 годы. Переселенцы были
родом в основном из Раквереского и Пярнуского
уездов (волостей Кадрина и Тори).
Мой дед по отцу, бывший крепостной бобыль, со
своей семьей перекочевал в село Эсто-Хагинское в
1884 году. Отцу в то время было всего 16 лет. В Эсто-
нии семья гнула спину на немецкого барона в имении
Вохнья Раквереского уезда.
Помнится, дедушка, отец и другие старожилы рас-
сказывали, что путь переселенцев от Эстонии до
калмыцких степей длился годами, так как средств
на «один бросок» не имелось. Обычно за год пере-
селенцы проходили до 500 километров, затем оста-
навливались на более продолжительное время в
крупных населенных пунктах, зарабатывали деньги
и только тогда снова трогались в путь.
Отдельные семьи эстонцев оседали в ближайших
губерниях России: Петербургской, Новгородской и
других, но большинство переселенцев уходило все
15
дальше — в Крым, на Кавказ, в Сибирь и даже на
Дальний Восток, где позже возникли большие эстон-
ские по национальному составу населения села, даже
районы, существующие и по сей день.
Во внутренних губерниях России многие тысячи
эстонцев нанимались на фабрики и заводы, посту-
пали на железную дорогу, пополняли ряды рабочего
класса.
Столь массовое бегство эстонцев с родных мест
вызывалось тем, что земельная монополия помещи-
ков в Прибалтике была сильней, чем в любых дру-
гих местах России. Если в 50 губерниях Европейской
части России в 1905 году из общего земельного
фонда на долю помещиков приходилось 25,8 про-
цента земли, на долю крестьян — 35,1 процента и
государства — 39,1 процента, то в Лифляндской гу-
бернии эти показатели соответственно выглядели
так: 54,3; 34,8 и 10,9 процента. Данные по Эстляндии
были «рекордными»: 73,9; 23,7 и 2,4 процента *.
Средние размеры имений прибалтийских дворян в
Эстляндии доходили до трех тысяч десятин. При
этом многие, дворянские семейства владели несколь-
кими имениями с десятками тысяч десятин земли.
К тому же в латифундии немецких баронов обычно
входили самые лучшие пашни, сенокосы и почти все
лесные угодья. Вот почему острый недостаток земли
у крестьян способствовал, даже в конце XIX и на-
чале XX века, сохранению в Прибалтике полуфео-
дальных форм эксплуатации.
По данным переписи 1881 года в Эстляндии насчи-
тывалось: крестьян — держателей дворов (частью
собственников, частью арендаторов) — 47 200, бедня-
ков (малоземельных, издольщиков) 57 301, бобы-
лей — 17 387, крестьянских батраков — 138 768,
помещичьих батраков и прислуги — 47 216. Предста-
вители трех последних категорий — свыше 203 000
человек, а также члены их семей составляли сель-
ский пролетариат1 2.
Так капитализм неизбежно порождал подвижность
населения, которая не была свойственна в сколько-
1 История Эстонской ССР. Таллин, 1958, стр« 310—311.
2 Там же, стр. 258—259,
16
нибудь значительных размерах крепостнической
системе. Это, наряду с некоторыми другими порож-
дениями капитализма, обусловливало серьезные пере-
мены в самом характере трудящихся, в их духовном
облике.
В. И. Ленин, характеризуя тот период, писал: «На
смену оседлому, забитому, приросшему к своей де-
ревне, верившему попам, боявшемуся «начальства»
крепостному крестьянину вырастало новое поколе-
ние крестьян, побывавших в отхожих промыслах, в
городах, научившихся кой-чему из горького опыта
бродячей жизни и наемной работы»3.
Но вернемся в село Эсто-Хагинское конца XIX —-
начала XX века. Что же побудило эстонцев осесть
именно в этих далеких калмыцких степях? В те годы
в Калмыкии имелось около четырех миллионов гек-
таров плодородных пастбищных земель, которые
могли быть обработаны под пашни— это послужило
приманкой.
На первых порах жильем для людей и помеще-
ниями для скота служили землянки. Землю сначала
обрабатывали сохами, которые тащили коровы или
волы. Только через несколько лет в хозяйствах по-
явились лошади. Переселенцы покупали у калмыков
полудиких лошадей и приручали их. Однако до
конца XIX века, как в нашем, так и соседнем селах,
основной тягловой силой оставались волы.
Любопытная деталь: первая железная дорога в
Эстонии, соединившая Таллин с Нарвой и далее с
Петербургом, была открыта в 1870 году. В 1878 году
началось железнодорожное сообщение между Тарту
и Тапа, в 1887 году — между Тарту и Вал га. Бли-
жайшей железнодорожной станцией для нашего села
долгие годы оставался Ростов-на-Дону. А это —
около 200 километров. На волах добирались за две
недели, на лошадях — за четверо-пятеро суток.
Лишь в 1905 году была открыта железнодорожная
станция в 60 километрах от нашего села — в станице
Торговая (ныне Сальск). С тех пор, помимо прочих * 2
3 В. И. Ленин. Поля. собр. сон., т. 20, стр. 141.
2 Л. Пэрн
17
удобств, легче стало сбывать и сельскохозяйствен-
ную продукцию. В селе появились деньги. Люди
стали покидать землянки и возводить дома.
Всю эту обстановку я описал по сохранившимся в
памяти рассказам старожилов, отца, матери, а также
по справочным данным того периода.
Когда мне было семь-восемь лет, в селе Эсто-Ха-
гинском насчитывалось около ста эстонских дворов.
В четырех километрах южнее нашего села распола-
галась немецкая колония — Немецко-Хагинское,
западнее, в 10 километрах, — русское село Яшалта,
а севернее, в 10 километрах и далее, — калмыцкие
хутуны (поселки).
Вплоть до Великой Октябрьской социалистиче-
ской революции калмыки занимались в основном
скотоводством и, располагая обширными пастби-
щами, вели кочевой образ жизни. Лишь при Совет-
ской власти (4 января 1920 года была образована
Калмыцкая автономная область, преобразованная
позднее в автономную республику) калмыки стали
переходить к оседлости и постепенно, осваивать кре-
стьянский труд — заниматься земледелием.
Неузнаваемой стала Калмыкия в наши дни. Из
4743 тысяч гектаров прежних пастбищ ныне под
пашни используется около 845 тысяч гектаров.
В республике имеется 54 крупных совхоза и 27 кол-
хозов.
Раньше Калмыкия не имела зернового хозяйства,
а теперь продает государству миллионы пудов зерна.
По заготовке шерсти Калмыкия занимает второе ме-
сто в РСФСР после Ставропольского края. В респуб-
лике развивается своя промышленность, необычайно
расцвела культура народа. Вместо прежних хутунов
с кибитками кочевников построены села с современ-
ными благоустроенными домами, школами, детскими
садами.
В годы моего детства русские села, состоявшие в
основном из переселенцев с Украины, располагались
на северных и восточных границах Калмыкии вдоль
рек Егорлык и Маныч. В этих селах насчитывалось
тысяча и более дворов, в каждом — фруктовый сад
и белый домик — мазанка. В этих селах велось мно-
18
гоотраслевое сельское хозяйство: скотоводство, ово-
щеводство, но главным все же было выращивание
дерновых культур. Центром, куда в те годы стреми-
лись переселенцы из Украины, являлся Новый Егор-
лык — село, расположенное в 30 километрах от
Сальска. Там ежегодно открывалась двухнедельная
ярмарка, где землеробы обменивались своими това-
рами и закупали все необходимое до следующего
года. Славились переселенцы из Украины своим
трудолюбием, гостеприимством и звучными песнями.
В нашем эстонском селе было больше едино-
образия в укладе жизни. Само село строилось
продуманно: улицы прямые, дворы по размеру оди-
наковые, жилые и хозяйственные помещения —
однотипные. Имелась трехклассная школа, где пре-
подавание велось на эстонском языке. Существовали
хор и духовой оркестр. Ими руководил обычно сель-
ский учитель. Почти в каждой семье имелся какой-
нибудь музыкальный инструмент: гитара, мандо-
лина, балалайка, гармоника. В 1914 году построили
народный дом на 200—250 мест, где силами односель-
чан ставились спектакли, играл духовой оркестр,
выступал хор. Посреди села, между народным до-
мом и школой, был разбит сад.
Из «промышленных предприятий» имелись кир-
пичный завод, кустарная фабрика по переработке
шерсти, ветряная мельница, две кузницы. Обслужи-
вались эти предприятия силами самих хозяев и чле-
нов их семей. Были две небольшие лавчонки, торго-
вавшие два-три раза в неделю. Двое портных и один
сапожник выполняли заказы лишь в зимнее время,
так как с весны до осени вели свое небольшое хозяй-
ство.
Наемной рабочей силой мало кто пользовался,
разве что в горячую пору уборки урожая кое-где
прибегали к услугам сезонников. В страду обычно
применялся коллективный труд, широко распрост-
раненный в старину в Эстонии: родственники или
соседи объединялись и поочередно помогали друг
другу в выполнении трудоемких работ. Особенно
помнится, как широко эта форма взаимопомощи
применялась во времена первой мировой войны.
19
Ведь в армию ушли почти все мужчины от 18 до
50 лет.
Селом в те годы управлял волостной старшина,
переписку вел писарь. Был при волостном правле-
нии еще и урядник. Обслуживающего наше село
урядника мы видели не так часто, так как под его
«началом» находилось еще пять сел. Почту два раза
в неделю привозил и отвозил за 30 километров в
почтовую контору платный почтарь.
До Октябрьской революции первые переселенцы —
эстонцы русским языком почти не владели. Те же,
которые родились здесь или приехали молодыми,
научились объясняться на смешанном русско-укра-
инском языке, так как в ближайших селах в основ-
ном проживали переселенцы из Украины. Хуже вла-
дели русской письменностью.
С открытием железнодорожной станции Торговая
отдельные семьи после завершения полевых работ
стали ежегодно посылать своих «делегатов» в Эсто-
нию. Из села ездило обычно по 5—7 человек. Они
везли в Эстонию на обработку или в обмен шерсть,
закупали там разную национальную домашнюю ут-
варь. Помню, почти в каждом хозяйстве имелись
привезенные из Эстонии деревянные ткацкие станки
и прялки. Сукно, шерстяные одеяла, чулки эстонцы
изготовляли сами. На это уходили длинные зимние
вечера. За ткацкими станками трудились женщины
и взрослые девушки, остальные члены семьи, даже
мальчики, подготавливали шерсть для пряжи.
Изменились к тому времени и методы обработки
земли. Появились конные механические жатки,
веялки, сеялки, конные грабли, вместо сохи — двух-
трехлемешные плуги.
С улицы дворы обсаживались белой акацией, а
внутри росли маленькие фруктовые сады.
Таким был внешний облик родного села.
Вместе с тем, до Октябрьской революции лишь
четверо односельчан смогли закончить гимназию.
За годы же Советской власти в нашем селе из числа
эстонцев 47 человек получили высшее образование.
В годы Великой Отечественной войны из села на
борьбу с немецко-фашистскими захватчиками ушел
20
121 воин, из них 94 человека служили в Эстонском
национальном корпусе Советской Армии.
В 1987 году жители села будут праздновать столе-
тие со времени его основания. Но нас, односельчан,
удручает вот что; исчезло прежнее наименование
села — Эсто-Хагинское. А случилось это в 1945 году,
когда районный центр из села Яшалты перевели в
наше село и по этой формальной причине оно полу-
чило наименование прежнего районного центра. Ста-
рому же русскому селу Яшалта, которому тоже
почти сто лет, присвоили название Соленое, видимо,
потому, что оно находится вблизи озера Соленое.
Таким образом, два старинных села только в резуль-
тате непродуманности лишились своих прежних
наименований. Надеемся, что эта ошибка, во всяком
случае к столетию села, будет исправлена.
Теперь о нашей семье. В молодые годы мой отец
научился портняжному ремеслу. Был специалистом
по мужской одежде, но особенно славился шитьем
романовских шуб и тулупов. Занимался он этим все
зимние месяцы. Заказчики приходили не только из
своего села, но и из окрестных мест. В детстве отцу
не доводилось ходить в школу, кое-какой грамотой
он овладел, как часто сам вспоминал, «возле мате-
ринской прялки», находясь еще в Эстонии. В Кал-
мыкии научился читать и писать по-русски, но, ду-
маю, не выше, чем в объеме двух классов сельской
щколы. Увлекался музыкой, пел в сельском хоре,
играл в духовом оркестре на флейте, а дома имел
скрипку и в зимние вечера часто играл на ней. Хо-
тел и во мне развить эти способности. Певца из
меня не получилось, но выучил некоторые вещи на
скрипке и двухрядной гармошке, а позднее, будучи
курсантом Интернациональной военной школы, иг-
рал на баритоне и на корнете в курсантском орке-
стре.
Интересно, что отец мой даже освоил нотную гра-
моту и иногда сочинял музыку для частушек. Его
увлечения заразили не только меня, но и брата и
двух сестер. Позже, уже при Советской власти, они
научились довольно прилично играть на пианино,
а брат еще и на гармошке и гитаре.
21
Об отце еще можно сказать, что был он неплохим
плотником, знал шорное дело, сам клал печи не
только для себя, но и длЯ| односельчан, строил бани.
Мать моя была моложе отца на девять лет. Роди-
лась она в 1877 году в эстонском селе Марухка (на
Северном Кавказе, в ста верстах от Ставрополя). Ее
отец, мой дед, два года работал на шахтах Донбасса,
потом перебрался в наше село.
В отличие от отца, мать проучилась в школе две
зимы, читала книги и газеты на родном языке.
Между тем мать слабо владела русским языком, так
как не имела( как отец широкого общения с русским
населением.
Была она большой труженицей. Теперь, вспоминая
детские годы, я удивляюсь тому, как могла одна
женщина справиться с таким объемом домашних
дел. Ведь семья наша состояла из восьми человек,
из них шестеро детей. Всех надо накормить, обуть,
одеть, обшить, обстирать. На домашнем станке мать
ткала сукно, одеяла, шерстяные платки и т. п., вя-
зала всем чулки и варежки. Ухаживала за коровой,
овцами, поросятами. К тому же летом и осенью ра-
ботала со всеми в поле.
Особенно напряженными бывали полевые работы.
Клочки земли (наделы), закрепленные по столыпин-
ской системе, располагались в 3—4 верстах от села,
тогда как земли, которые приходилось арендовать у
калмыков, находились в 10—15 верстах. Для обра-
ботки арендованного участка и косовицы приходи-
лось выезжать из дому на целую неделю. Спали под
повозками, пищу готовили в ямах, вырытых в земле.
Воду привозили с ближайших хутунов.
Часто я вспоминал своих родных и особенно мать,
будучи на фронте. Бывало, в сутки удавалось по-
спать не более 2—3 часов. Днем руководишь боем,
ночью планируешь очередную операцию. Но ведь
воине пришел конец, а наши родители, особенно
матери, всю свою сознательную жизнь не досыпали.
Ради того, чтобы как-то просуществовать, вырастить
детей.
В 1910 году я поступил в трехкласоную сельскую
школу. Преподавали в ней эстонский и русский
22
языки. В последнем классе все предметы в основном
изучались на русском. Затем год занимался само-
стоятельно, а в 1914 году сдал экзамен во второй
класс Воронцово-Николаевской прогимназии (в 60
верстах от нашего села), где на правах «интернат-
чика» учился два года (во втором и третьем классах).
Сдать экзамен в прогимназию удалось сравнительно
легко лишь потому, что началась первая мировая
война и требования ослабили.
А вот учеба мне давалась с трудом, так как я при-
шел в прогимназию без основательной подготовки.
Особенно туго шло изучение русского языка. По
остальным предметам спасали зубрежка и хорошая
память. Не было у меня никакого таланта к рисова-
нию. Преподавал эту премудрость один старичок
некий Иван Петрович Спасский. Сидел я тогда на
последней парте, а он за два года ни разу не подо-
шел к заднескамеечникам. Обычно, войдя в класс,
ставил какую-нибудь фигуру на стол, что-то
невнятно объяснял и сразу же подсаживался к
своим любимчикам: Васе Дритову — сыну крупного
коннозаводчика, или к Саше Омельченко.
В конце каждой четверти мы сдавали Ивану Пет-
ровичу свои альбомы. В первый год я с трудом за-
работал «тройку». На следующий год пришлось уп-
росить соклассников сделать за меня контрольные
зарисовки. За год эти услуги обошлись в два рубля,
зато в дневнике красовалась хорошая отметка.
Успешнее всего я осваивал в прогимназии немецкий
и французский языки, а также историю и географию.
От изучения «закона божьего» меня освободили как
неправославного. Правда, первые месяцы отец Васи-
лий не раз вызывал к себе и уговаривал принять
православие. Нас, неправославных, в классе было
четверо: три старовера и я — лютеранин. Сверстники
нас задирали: светловолосых прозвали немцами, а
темноволосых — турками. Сказывалась шовинисти-
ческая пропаганда во время войны. Вначале я чуть
было не согласился стать православным, отец Васи-
лий даже пообещал перекрестить и дать мне имя
Леонид. Главное, что заставило отказаться от этого
решения, это нежелание изучать лишний предмет.
23
Тем более, что ребята рассказывали, как от них тре-
бовали вызубривать библию, знать все тонкости бо-
гослужений, вплоть до того, в какие колокола в зави-
симости от религиозного праздника должен бренчать
звонарь,
В 1917 году я перевелся в Ставропольскую муж-
скую гимназию, У владельца пивного бара Нарыш-
кина снял угол для жилья, а по вечерам отрабатывал
те харчи, которые получал от него. Работал в баре
ежедневно с восьми до поздней ночи. В иной месяц
с «чаевых» накапливалось до пятерки карманных
денег, шли эти деньги в основном; на учебники.
Если раньше, когда я учился в Воронцово-Нико-
лаевской прогимназии, продукты приходилось при-
возить из дому, куда ездил по субботам на воскрес-
ные дни, то теперь стал самостоятельно, своим тру-
дом добывать средства к существованию.
Правда, проучиться в этой гимназии удалось лишь
до марта 1918 года, так как ее закрыли, а здание
отвели под казармы. Многого за эту зимнюю учебу я
не получил. Занятия часто срывались, преподава-
тели то и дело менялись, дисциплина в гимназии
резко упала. Чувствовалось, что и в гимназии под-
спудно началось какое-то расслоение и брожение.
Но что мне тогда особенно нравилось, так это чув-
ство свободы, которое коснулось и «нашего брата».
Чрезвычайно льстило, что вот я, пятнадцати летний
паренек, мог запросто подойти к солдату или взрос-
лому и этак между прочим сказать: «Разрешите,
товарищ, прикурить». Нравилось и то, что в кино
пускали бесплатно. И особенно любил я наблюдать за
тем,, как солдаты маршировали по городу или на
учебных плацах, куда доступ стал свободным. Нра-
вились мне солдатские митинги. Они часто проводи-
лись в казармах, где служили два моих односельча-
нина, Конечно, в политике я разбирался еще плохо,
но чутьем угадывал, что большевики борются за
правое дело, тем более, что их ораторы говорили
удивительно просто и доходчиво. По всему было
видно, что солдаты большевиков любили.
Впервые передо мной предстала и повседневная
жизнь солдат: ежедневные занятия на плацу, солдат-
24
окая кухня, казарменное расположение трехэтаж-
ных сплошных нар, прутяные матрацы. Подушкой,
простыней и одеялом солдату служила шинель. Не
ошибусь, если скажу, что любовь к армии, к солда-
там, начала зарождаться у меня уже в тот период.
Поскольку моя учеба прервалась, пришлось вер-
нуться в родное село. Год помотал родителям по
хозяйству, а в сентябре 1919 года стал учителем
двухклассной сельской школы в Романовке (десять
верст от нашего села). Старый учитель отказался от
работы, а более подходящего по образованию, кроме
меня, не оказалось.
Представьте мое положение: мне шел только сем-
надцатый год, никакой учительской подготовки не
имел, практики тем более, а надо браться за такое
сложное дело.
Около недели меня инструктировал опытный учи-
тель из родного села Карл Рейнсон. Он даже соста-
вил для меня полугодовой план-программу, месяч-
ное расписание занятий, подобрал необходимые
учебники. И вот 15 сентября 1919 года я дал свои
первые уроки 35 первоклассникам и 28 ученикам
второго класса. Должен признаться, что сначала
многие родители моих подопечных отнеслись ко мне
с недоверием. Виной тому, прежде всего, был мой
юный возраст. Единственное, что производило на
них впечатление — это мой рост. Шутка ли — 175
сантиметров!
С наибольшими трудностями в первые дни я
столкнулся при обучении первоклассников. Не хва-
тало учебников, исчезли из продажи грифели, бу-
мага, чернила. Трудно было также с мелом. Но,
пожалуй, главные сложности работы в первые ме-
сяцы были связаны не столько с преподаванием,
сколько с выполнением таких поручений, как лик-
видация неграмотности среди взрослого населения,
выпуск стенной газеты при волостном исполкоме и
других.
Л тут еще грозное предписание уездного отдела
народного образования: «В дни празднования
Октябрьской революции в школе провести торжест-
венное собрание с докладом учителя, а школьников
25
научить петь «Интернационал». Легко сказать: «на-
учить петь». А если я сам петь не умею! После неко-
торого раздумья решил научиться играть мелодию
«Интернационала» на скрипке, а затем уже под свой
собственный аккомпанемент напевать текст гимна.
Лишь после этого по вечерам стал разучивать его со
школьниками. На первых уроках даже вспотел, под»
час сомневался, выйдет ли что из этого. Но упорство
взяло верх, к концу октября ребята петь гимн все-
таки научились, а двадцатиминутный доклад я вызу-
брил наизусть.
Торжественный вечер, посвященный празднова-
нию годовщины Великого Октября, прошел успешно.
Родители детей остались довольны. Я почувствовал,
что в известной степени возрос и мой авторитет как
учителя. Этому способствовало и то, что трижды в
неделю, по 2—3 часа вечерами, около 80 селян с
большим интересом занимались у меня ликвидацией
своей безграмотности.
Оказывается, после революции таким «доморощен-
ным» учителем в нашем уезде был не только я один.
Как-то при уездном отделе народного образования
организовали десятидневный семинар. Собралось нас
человек 18. Семинарские занятия, проведенные
опытными учителями, научили многому; Там же
меня завербовали нештатным кустовым инструкто-
ром уезда по ликвидации неграмотности. Пришлось
организовывать это дело еще в трех волостях.
Работы было много, но с каждым днем я чувство-
вал себя уверенней. Учебный год я довел до конца
и весной 1920 года выпустил 34 ученика, окончив-
ших два класса. Не подвели меня и первоклассники.
Из взрослых до весны почти регулярно занималось
65 человек. За ©то время они научились самостоя-
тельно читать и писать где-то на уровне моих перво-
классников. Многие из них оказались настолько спо-
собными, что стали свободно читать даже газеты и
книги. Но попадались и такие, которым «наука» так
и не привилась.
Наступило лето 1920 года. Неожиданно меня
избрали секретарем волревкома (он же заместитель
председателя волревкома). Снова незнакомая работа,
26
ведение делопроизводства, с чем раньше никогда не
сталкивался. А переписки в те времена было очень
много. Каких только не существовало в то время
уездных организаций и ведомств, и все требовали:
«представить», «проверить», «выполнить», «доне-
сти». Некоторые начальники, для пущей важности
даже обычные письма сопровождали такой припи-
ской: «В случае несвоевременного выполнения бу-
дете судимы по всей строгости революционных зако-
нов».	i ;
Тревожная обстановка сложилась к осени 1921
года. По уезду, как шакалы, рыскали вооруженные
бандиты, нападая на сельских активистов. А тут еще
засуха, начался голод. Люди опухали от недоедания,
многие умирали. Вспыхнула эпидемия тифа. Поло-
вина взрослого населения покинула села и ушла на
Кубань, чтобы обменять на хлеб шерсть, одежду,
обувь. Оставшиеся дома старики и дети не в силах
были выполнять полевые работы. К тому же весь
рабочий и другой скот угнали за сотни километров
на пастбища. Только глубокой осенью, когда люди
стали возвращаться с Кубани, удалось кое-как засе-
ять поля.
В такой обстановке предстояло пережить зиму. И в
это трудное время особенно активно стали действо-
вать бандиты. В нашем селе они застрелили замеча-
тельного человека, председателя -волревкома Алек-
сандра Киппеля, секретаря партийной организации
Фридриха Куца, трех милиционеров. Резали скот,
грабили, избивали граждан.
Для уничтожения банд в уезде сформировали осо-
бый отряд, заместителем начальника которого от
нашего волревкома назначили меня. В течение зимы
и весны 1922 года удалось основное ядро банд уни-
чтожить, но мелкие группы свирепствовали вплоть
до конца 1922 года. Руководителями этих групп были
белогвардейские атаманы, а их сподручными — вы-
ходцы из семей бывших коннозаводчиков, помещи-
ков, лавочников, жандармов.
В 1921 году я вступил в ряды партии большевиков.
Приходилось в разное время выполнять не только
обязанности секретаря волревкома, но и председа-
27
теля волревкома, волостного военного комиссара и
секретаря партячейки. Мы продолжали вести актив-
ные операции по уничтожению банд. Обычно приме-
няли дерзкие налеты, преимущественно ночью. Наи-
больших успехов добивались тогда, когда застигали
головорезов спящими или за пьяной дележкой
только-что награбленного. Трудности состояли в том,
что ни мы, ни они не имели как-бы определенного
фронта. Всюду «фланги», «тыл» и «фронт» были
открыты. Наше преимущество состояло в том, что
мы располагали наиболее действенной и надежной
сетью добровольных осведомителей. Бандиты поль-
зовались малочисленной агентурой, да и возможно-
сти ее были ограничены, так как основные средства
связи находились в наших руках.
Осенью 1921 года бандиты дважды совершали
ночные налеты на наше село, чтобы убить и меня.
В первый такой налет не застали меня дома — я
находился тогда в соседнем селе на собрании. Тогда
им удалось лишь забрать мой запасной револьвер,
пять гранат и винтовку, которые обычно лежали
возле моей койки. Как только дежурные патруль-
ные из волостного отряда открыли по бандитам
стрельбу, они поспешно скрылись. Второй раз я не
ночевал дома — к этому приходилось часто прибе-
гать. Негодяи связали отца и мать, вывернули им
руки, забрали лошадей и одежду.
В ту ночь дежурный наряд волостного отряда на-
ходился в другом селе. Поэтому догнать бандитов не
смогли, хотя на их след напали. Это помогло вскоре
их уничтожить. В одной из последних стычек в ноч-
ной суматохе возле хуту на Менгу та бандитская пуля
легко задела мою правую руку. Злости моей не было
предела.
Расправа надо мной не удалась. Но когда я уехал
из села, бандиты неоднократно угрожали моему
старшему брату Карлу. Коммунист, он в то время
являлся директором средней школы в Сальске. Позд-
нее, в ночь на второе марта 1924 года, брат был зло-
дейски убит по пути домой, когда он возвращался из
клуба, где выступал с докладом о Международном
женском дне.
28
В первых числах марта 1922 года меня вызвали в
уездный комитет партии. Работники укома предло-
жили поехать на учебу в военное училище. При этом
подчеркнули, что училище именуется Интернацио-
нальным, что набирают туда и эстонцев. Затем по-
шутили: дескать, подучиться воевать тебе нужно,
возишься с бандами уже сколько месяцев, а конца
им все еще нет.
Вели предложение заинтересовало, то шутка
сильно задела. Хотел было возразить, доказать, что
они не правы в своих упреках, но воздержался. По-
просил только дать время на раздумье.
«На разведку» пошел к уездному военному комис-
сару, с которым был хорошо знаком. Особых подроб-
ностей об Интернациональной военной школе от него
не узнал, однако выяснил, что имеется запрос губ-
военкомата, в нем предписывалось отобранных у ко-
мами партии для учебы в этой школе эстонцев на-
правлять в Петроград, в Смольный, в распоряжение
эстонской секции губкома большевиков. Военком,
зная мои склонности, настойчиво рекомендовал
пойти по военной линии, не отказываться от предло-
жения учиться в Интернациональной военной школе.
После такого напутствия я снова пошел к секре-
тарю укома партии и сообщил о своем согласии.
К вечеру документы были готовы. Вернулся в село,
сдал все служебные дела и 15 марта двинулся в
путь.
В Петроград поезд прибыл рано утром 20 марта.
В тот же день, после непродолжительной беседы в
эстонской секции Петроградского губкома РКП (б) я
получил направление в Интернациональную воен-
ную школу. Находилась она тогда на Васильевском
острове —’ Съездовская, !/3 (1~я линия), в здании
бывшего кадетского корпуса.
В приемную адъютанта школы пришел уже к
концу рабочего дня и меня первым делом определили
ночевать в карантин.
В ПРЕДДВЕРИИ СУРОВЫХ ИСПЫТАНИЙ
Утром 22 марта я был принят адъютантом школы
В. Доннером. Проверив документы, он повел меня к
начальнику школы А. Инно. После представления
и короткой беседы А. Инно поздравил меня с зачис-
лением курсантом эстонской роты. Снова пришлось
вернуться в карантин, где, согласно правилам, пред-
стояло жить две недели.
Радости я не испытывал. Почему-то с первого ве-
чера, едва очутился в карантине, стал хандрить.
Началось с пустяков. На ужин принесли в котелке
пшенную кашу, по густоте близкой к супу, кусок
трески, крохотный ломоть черного хлеба и чай без
сахара (сахар обещали выписать со следующего
дня).
Правда, такой паек тех времен для меня не
являлся новинкой. Пожалуй, только треска у нас на
юге была редкостью.
Вечером наблюдал в окно, как по двору прогулива-
лись курсанты, обутые в ботинки с обмотками, оде-
тые в шинели неодинаковой расцветки. Нетрудно
было догадаться, что с куревом туговато. Ребята то
и дело оставляли друг другу часть закрутки. И на
юге в те годы с табаком встречались затруднения, но
во всяком случае мы были всегда .обеспечены если
не махоркой, то самосадом обязательно. Не попра-
вилось мое настроение и тогда, когда узнал, что
строевые занятия и изучение уставов ведутся на
эстонском, а тактика, стрелковое дело и топография
на русском языке с последующим переводом на
эстонский.
Через пару дней узнал, как говорится, из «солдат-
ского вестника», что некоторые эстонские курсанты
по разным причинам уходили из школы и устраива-
30
лись на службу в другие части. Прослышал и о том,
что в Смольном формируются кавалерийские курсы.
Все это навело на мысль попытаться уйти из школы
и поступить в кавалерию. На четвертые сутки с пре-
великим трудом упросил начальника карантина от-
пустить на пару часов в город. Сразу же поехал в
Смольный «прощупывать почву». Результаты ока-
зались утешительными.
На следующий день написал обстоятельный ра-
порт начальнику школы с просьбой о переводе на
кавалерийские курсы. Мотивировал прежде всего
тем, что еще с детства «привык к седлу», а послед-
ние полтора года вообще находился в «конном
строю», что знаком с кавалерийскими командами и
даже, мол, владею, клинком. Конечно, тут не все от-
вечало истине, но я думал, что при такой аттестации
меня непременно отпустят.
Только на четвертый день после рапорта меня вы-
звал к себе комиссар школы Г, Ровно. Тот самый
финский революционер-подпольщик, который скры-
вал Владимира Ильича Ленина на своей квартире в
Гельсингфорсе (Хельсинки) после июльских событий
1917 года. Я уже знал к этому времени о деятельно-
сти Г. Ровно в прошлом и был почти уверен, что уж
такой-то человек войдет в мое положение.
В понедельник, нарядившись в свою кубанскую
форму, я явился в приемную комиссара училища. От
секретаря узнал, что у комиссара находятся предста-
вители эстонской секции Петроградского губкома
РКП (б). Это насторожило. Вскоре меня вызвали.
Двое гражданских товарищей поздоровались со мной
по-эстонски. Товарищ Ровно, взяв мой рапорт, начал
издалека:
— Знаешь ли ты, для чего создана Интернацио-
нальная военная школа, кого она готовит и для ка-
ких целей?
Ответить на этот вопрос было нетрудно, но я сразу
стал настаивать на своем, мотивируя тем, что не
знаю команд на эстонском языке, а, главное, кавале-
рийские курсы мне больше по душе.
После этого за меня сразу же взялись эстонцы в
гражданском:
31
— Коммунист ли ты? — спросили они. Я догадался
к чему этот вопрос и ответил, что да. — Если завтра
революция произойдет в Эстонии и партия пошлет
военных товарищей, в том числе и тебя, как посмот-
ришь на это?
Я, конечно, ответил, что приказ партии для ком-
мунистов закон, однако продолжал настаивать на
своем. Тогда ко мне подошел один из эстонцев, поло-
жил руку на плечо и сказал как-то особенно ду-
шевно:
— Мы знаем, что родился ты на Северном Кавказе
и видел лишь степные просторы России, где для кон-
ницы сплошное раздолье. Впервые увидел леса,
должно быть, проездом к нам, от Рязани до Петро-
града. Пойми, что Эстония — это страна почти
сплошных лесов, там много болот и озер. Где же в
ней место для твоей любимой конницы? Вот почему
тебе, коммунисту-эстонцу, нужно сейчас настойчиво
учиться в эстонской роте пехотной школы.
Впоследствии я узнал, что это был известный
эстонский революционер Ханс Пегельман, который
в то время жил и работал в Петрограде. Рабочие
Эстонии хорошо знали его еще со времен первой рус-
ской революции 1905 года как стойкого революцио-
нера-подпольщика.
Вскоре в кабинет вошел начальник школы
А. Инно.
— Ну как, убедили эстонского казака, или все еще
упрямится? — спросил он у представителей эстон-
ской секции.
Затем, уже обращаясь ко мне, сообщил, что в хо-
зяйственной команде школы все красноармейцы из
Ставропольского края. А поскольку там нет сейчас
политрука, а я неплохо владею языком своих зем-
ляков, то буду временно выполнять по совмести-
тельству и обязанности политрука. Затем, улыбаясь,
он добавил, что раз я любитель лошадей, то ко-
нюшня также войдет под мое наблюдение.
После этих слов начальник школы подвел меня к
большой географической карте Европы и, словно
сговорившись с предыдущими товарищами, стал
объяснять своеобразие природы Эстонии по сравне-
32
кию с Сальскими степями. Закончил он в духе при-
каза:
— Забудь о своей кавалерии, приступай к упорной
учебе!
После всего этого мне пришлось сдаться. В первых
числах апреля, меня, наконец, перевели в казарму.
Представился командиру эстонской роты Александру
Янесу. Это был весьма элегантный мужчина, со
строевой выправкой, участник гражданской войны.
Беседовал он со мной долго, интересовался настрое-
нием. Должно быть, он знал о моем рапорте и о раз-
говоре у комиссара школы.
С переходом в роту на душе повеселело. Нрави-
лось продуманное размещение ротного хозяйства:
коек, тумбочек, пирамид, столов для чистки оружия,
уголков для самоподготовки, умывальников. Всюду
идеальная чистота. Особенно восторгался я бело-
снежными постельными принадлежностями и новой
курсантской формой на манекене (пока это был
только образец). Вспомнились старые солдатские
казармы с трехэтажными нарами и матрацами из
прутьев, которые я видел в Ставрополе в первые дни
революции. Небо и земля!
Назначили меня командиром первого отделения
1-го взвода. По учебной линии я вошел в старший
класс, состоявший из 22 курсантов, подлежащих
первому выпуску в 1924 году.
Началась курсантская служба. Подъем в шесть
утра, отбой в двадцать три, послеобеденный отдых —
один час. Осенью, зимой и весной в основном —
классные занятия, летом — тактика и боевая
стрельба. К моему приходу в школе заканчивался
зимний курс обучения, через полтора месяца пред-
стоял выезд в лагерь в районе Петергофа.
С учебой первое время пришлось туговато, так как
нужно было догонять товарищей, поступивших в
школу раньше. Занимался во время послеобеденного
отдыха и после отбоя, а иногда выкраивал время из
часов массовой работы (с шестнадцати до восемнад-
цати), которые у меня уходили чаще всего на работу
в хозяйственной команде. Небольшой резерв свобод-
ного времени образовался и за счет того, что я был
$ Л. пэрн
33
освобожден от изучения русского языка. Вообще-то
самому солдату выкроить свободное время почти
невозможно, так как свыше все расписано до ми-
нуты. Но во многом мне помог заместитель коман-
дира нашей роты коммунист Карл К ангер. В годы
гражданской войны К. Кангер командовал эстонским
красным полком, был начальником штаба эстонской
бригады.
Быстро освоился я с ротными порядками, врос в
коллектив. Не по душе были, правда, строевые заня-
тия и тренировки к парадам, которые начинались
обычно за месяц до праздника. Как командир пер-
вого отделения, я всегда находился на правом
фланге первой шеренги. Надо было ежеминутно за-
ботиться о темпе марша, чеканить «ножку», своевре-
менно по команде брать винтовку «на плечо» или
«на руку», ибо все остальные равнялись по право-
фланговому, И как было обидно, когда из-за невни-
мательности какого-нибудь зеваки приходилось в
иные дни не раз и не два повторять то, что, казалось
бы, давно уже усвоено.
Дружными хлопцами оказались красноармейцы
хозяйственной команды школы. К Первому маю он:
выучили две песни на украинском языке, хороша
выступили на вечере самодеятельности. Окрыленные
успехом, они взялись и за постановку пьесы на ате-
истическую тему. Спектакль показали в октябрь-
ские дни 1922 года в клубе школы.
В середине мая 1922 года курсанты переехали,
вернее, перешли походным порядком в петергофские
лагеря. Здесь я впервые стал познавать премудро-
сти военного искусства, пусть даже в малых мас-
штабах. Интересно и поучительно на полевых заня-
тиях создавались условия, приближенные к боевой
обстановке. Особенно нам нравились ночные учения,
когда «сражения» имитировались световыми раке-
тами, взрывными пакетами, стрельбой холостыми
патронами и, конечно, громким «ура» победителей.
Счастливцами были курсанты, которым выпадала
боевая задача идти в разведку. Кто сумел добыть
особо ценные данные о «противнике», да еще и при-
хватить «пленных», считался героем. Обычно в роли
34
«противника» эстонской роты действовала рота, со-
стоявшая из финнов, поэтому при разведке исполь-
зовалось и подслушивание разговоров.
Очень поучительным было подведение итогов уче-
ний. Как правило, разборы проводил лично началь-
ник школы А. Инно. Он умело анализировал поло-
жительные и отрицательные стороны учения,
теоретические вопросы по теме учения подкреплял
интересными эпизодами и примерами прошлых
войн.
Возвращались с учений под музыку духового
оркестра, с песнями. За знаменосцами, в голове
колонны шла рота, получившая на учениях наивыс-
шую оценку.
Важную роль в подготовке курсантов играли бое-
вые стрельбы из винтовок и пулеметов, метание
гранат. Проводились они на Ораниенбаумском поли-
гоне, в 11 километрах от лагерей. При этом органи-
зовывалось соревнование за поражение наибольшего
количества целей и за получение наибольшего коли-
чества очков. После стрельб опять-таки первой шла
рота, добившаяся лучших результатов.
Много внимания уделялось топографической под-
готовке непосредственно в поле. В конце занятий мы
уже стали своего рода землемерами, научились с
помощью армейских топографических инструмен-
тов наносить на планшеты площади в линейных мас-
штабах, обозначать местные предметы, сопровож-
дая все эти работы подробной «легендой». Впервые
эту науку мне пришлось применить на практике не
в интересах боя, а в мирных условиях в одном из
эстонских поселков Псковской области.
Дело было так. В 1923 году во время зимних кани-
кул нас послали проводить агитационную работу.
Остановился я ночевать в этом поселке у одного ста-
ричка. В разговоре хозяин посетовал на то, что во
время гражданской войны белые сожгли его сарай, а
в нем находились припрятанные вещи, в том числе
план земельного участка, выданный земством. Ска-
зал также, что уничтожены все документы и в воло-
сти, а волисполком требует от него план участка.
На следующий день поехали с дедом на санях в
35
волисполком. Председатель заявил, что особой на-
добности в плане участка нет, хотя в свое время было
намерение несколько поотрезать участки сельчан
для общественного пастбища. Думали, что крестьяне
не взбунтуются, рассчитывали и на то, что вряд ли
мужики помнят границы своих наделов, так как всю
землю в волости сильно перепахала война. А теперь
от этой идеи временно отказались. Да и свыше при-
шла такая рекомендация. А вообще-то дед и без
плана не пропадет. Видать, идеальная у него память.
Участок свой с такой точностью очертил кольями,
что ни один сосед не придрался. Дед присутствовал
при нашем разговоре, но не промолвил ни слова. На
прощанье председатель волисполкома пожелал ста-
рику крепкого здоровья и посоветовал понапрасну
не тревожиться.
Поехали обратно. Дед достал из-под сиденья пол-
литровку и закуску. Сделали в лесу остановку, слегка
подкрепились и двинулись дальше. И тут старик
снова заворчал. Председатель-то сказал, что урезы-
вать наделы отказались временно. Значит, в буду-
щем, когда начнут создавать «коммуну», участок
могут убавить. Вот почему председатель и заметил
на прощанье, что теперь тебе, дед, план больше не
потребуется. А он, дед, знает, что именно теперь ему
этот план нужен больше, чем паспорт или свиде-
тельство о рождении.
Мои уговоры не успокоили старика. Тогда, вспом-
нив про свои познания в топографии, я пообещал
сделать план его участка. От этих слов дед даже
повеселел и затянул какую-то бесконечную песню.
На следующий день я смастерил треножку, план-
шет, у местной учительницы достал визирную ли-
нейку, цветные и чертежные карандаши, ватманскую
бумагу и компас. Дед, до того как я пошел на съемку,
все твердил, что его участок составлял точно девять
десятин. Для меня это было важно знать, так как
при глазомерной съемке я легче мог установить уча-
сток деда и перевести десятины' в гектары. К вечеру
черновик плана был готов. Думал, что обрадую ста-
рика, так как его участок «расширился»: вместо де-
вяти десятин стал почти в десять гектаров.
36
Но не тут-то было. Почесав затылок, дед стал уп-
рашивать меня перевести план с «ихтаров» на деся-
тины. Теперь, мол, ему понятно, почему это больше-
вики десятины переводят в «ихтары» — чтобы
образовавшиеся излишки отрезать для «коммуны».
Я понял, что бесполезно что-либо доказывать, и
все расчеты, по его желанию, перевел на десятины.
Дед нашел где-то папку, бережно вложил в нее план
и, вздохнув с облегчением, сказал:
— Вот теперь у меня снова есть документ, жаль
только, что печати на нем нет.
Когда я уезжал из поселка, жена деда подарила
мне на прощанье носки и варежки собственной ра-
боты, а дед завернул в пакет с харчами еще и бу-
тылку фруктовой настойки.
Осенью 1923 года вернулись из лагерей. Два года
пролетели быстро. Мы были так увлечены учебой,
что не замечали времени. В 1923 году профессуру,
состоявшую из старых генералов, заменили моло-
дыми преподавателями. Однако за плечами их уже
имелся опыт гражданской, а у некоторых и первой
мировой войны. Стали издаваться новые учебники
по тактике. Вышли уставы, наставления. Все это на-
много облегчило работу, так как до сих пор мы поль-
зовались старыми учебниками, временными уста-
вами и наставлениями.
В том же 1923 году курсантов старших классов
стали привлекать к проведению несложных занятий,
посылать на стажировку в войска. Ознакомление с
жизнью и деятельностью войсковых частей стало
для них очень полезным. Наряду с теоретическими
знаниями они приобрели также практические на-
выки.
Увеличился состав школы — создали роту корей-
цев. Теперь на плацу можно было слышать команды
на трех языках: эстонском, финском и корейском, а
осенью прибыл еще и взвод итальянцев. Кстати, в
1922 году около восьми месяцев при школе сущест-
вовал артиллерийский дивизион, где, помимо финнов
и эстонцев, обучались товарищи из Венгрии и Чехо-
словакии.
Осенью 1923 года в партии активизировались троц-
37
кисты, требуя, как ив 1921 году, открытых дискус-
сий, отмены решения X съезда о запрещении и недо-
пустимости фракций. Троцкисты выступали против
ЦК на собраниях, особенно вузовских, использовали
клубы. Повышенный интерес они проявляли к клу-
бам национальных меньшинств, которых в Петро-
граде было немало. В вузовских организациях и клу-
бах, где преобладала молодежь, троцкисты рассчи-
тывали получить наибольшую поддержку. В своих
демагогических выступлениях они противопостав-
ляли старым, испытанным партийным кадрам, сто-
ронникам Ленина, сырую в партийном отношении
молодежь, особенно студенческую, льстиво называя
ее «барометром партии». Вот почему в нашей Интер-
национальной военной школе проведение партийных
собраний на высоком уровне стало особой необходи-
мостью, ибо курсанты общались с институтами и
своими национальными клубами. Проводил эти соб-
рания, как правило, лично комиссар школы, предан-
ный соратник Ленина — Г. Ровно.
За время моей учебы в школе не было никаких
антипартийных группировок или открытых антипар-
тийных выступлений. Имелись лишь случаи, когда
отдельные товарищи, запутавшись в сложной обста-
новке, из-за недостаточной политической зрелости
допускали отдельные неточности в частных выска-
зываниях. Но после разъяснений они обычно осозна-
вали свое заблуждение. Поскольку курсанты того
периода в большинстве своем не состояли ни в пар-
тии, ни в комсомоле, партийная организация прово-
дила с ними большую работу. Можно смело сказать,
что коллектив школы твердо шел по ленинскому
пути, оправдывая высокое название школы — Ин-
тернациональная.
В эти дни я был совсем еще молодым членом пар-
тии большевиков, всего лишь с двухгодичным ста-
жем. Вполне понятно, что и политический кругозор
мой был не так уж широк. Поэтому именно в Интер-
национальной военной школе, где идеологическая
работа стояла на высоком уровне, я получил креп-
кую закалку, необходимую для члена Ленинской
партии большевиков.
38
В 1923 году повысилась и военная подготовка кур-
сантов, особенно тактическая и стрелковая. Улучши-
лось материальное обеспечение. Была введена новая
форма одежды из сукна — парадное обмундирова-
ние (не хватало лишь сапог, поэтому оставались еще
ботинки с обмотками). Значительно улучшилось
питание, два раза в неделю готовились мясные
блюда.
Так шли день за днем. Все мы жили заботами того
бурного времени. Для каждого самым святым было
имя Владимира Ильича Ленина. До сих пор сжима-
ется сердце, когда вспоминаю день 21 января 1924
года. Трудно передать словами то глубочайшее горе,
которое охватило всех нас, когда умер Ильич. Мне
особенно памятны те дни, когда народ прощался с
великим вождем. Я был послан в составе сводной
роты Петроградского военного округа в Москву на
похороны Владимира Ильича. Несколько раз, два-
жды в ночных сменах, стоял в почетном воинском
карауле в Колонном зале Дома Союзов. Надо было
видеть, как глубоко переживали люди, проходя мимо
гроба Ильича.
В траурные дни многие курсанты нашей школы
подали заявления о приеме их в ряды РКП (б). В своих
заявлениях они клялись выполнить до конца заветы
Ильича. Вместе со всем народом курсанты школы
на смерть любимого вождя ответили еще большим
сплочением вокруг партии Ленина, партии больше-
виков. Заметно увеличились в школе в ленинские
дни и ряды комсомольцев.
Наступила весна 1924 года. Для нас, двадцати двух
курсантов, старшеклассников-эстонцев, наступил ре-
шающий период — последний семестр. Летом пред-
стояли государственные экзамены, а осенью пер-
вый выпуск курсантов Интернациональной военной
школы. Основное внимание выпускников сосредото-
чилось на составлении планов-конспектов по прове-
дению тактических и стрелковых занятий в войсках
и на инструктивных занятиях с подчиненными в
масштабе взвода, роты, батальона. Пришлось бросить
сыгровки в духовом оркестре.
Наступил летний экзаменационный период. Вы-
39
пускники всех школ Ленинградского военного округа
в это время находились в красносельских лагерях.
Из всех дисциплин я больше всего побаивался зачет-
ной боевой стрельбы из винтовки. Для этого были
свои причины. От зимних тренировочных стрельб
меня часто освобождали, так как приходилось вы-
полнять различные общественные и партийные по-
ручения, руководить политработой в хозяйственной
команде. Я не имел даже прикрепленной винтовки.
На инспекторскую зачетную стрельбу взял ее у от-
личного стрелка — курсанта Рихарда Миллера.
Было нас на зачетной боевой стрельбе человек
пятьсот. В каждой смене (шеренге) по 40 курсантов.
Условия стрельбы: лежа, без упора, дистанция 200
метров, пятью патронами. Время неограниченное.
Я оказался в шестой смене и, к счастью, на левом
фланге. Время тянулось мучительно долго, пока
очередь дошла до нас. С волнением следили мы за
результатами предыдущих пяти смен. Наилучших
показателей пока добились вторая и пятая смены.
Из пятидесяти возможных один курсант Военно-ин-
женерной школы выбил 40 очков, а курсант финской
роты Интернациональной военной школы — 39 оч-
ков.
Трубачи заиграли «попади-попади» для нашей
смены. Вышли на линию огня. По команде залегли
для стрельбы. Я еще раз вспомнил данные пристре-
лочной карточки «чужой» винтовки, взял цель на
мушку и дал первый выстрел. Пуля, по моему пред-
положению, должна была попасть в десятку. Второй
и третий выстрелы были примерно на том же уровне,
•но четвертую пулю послал неудачно — слишком
резко дернул за спусковой крючок. Остался пятый,
последний патрон. Раза три примерялся, у меня даже
устал правый глаз. Выстрелов в смене стало меньше,
почти все курсанты уже отстрелялись, встали, В ис-
ходном положении оставались три или четыре чело-
века. Они, вроде меня, все примеряли свой послед-
ний выстрел, Наконец, я уверенно выпустил послед-
нюю пулю, встал предпоследним. Прозвучал сигнал
отбоя. Комиссия приступила к осмотру мишеней с
правого фланга.
4П
Я с нетерпением ожидал, когда же члены комис-
сии дойдут до моей мишени.
И вот этот момент наступил. Члены комиссии по-
чему-то долго стояли около мишени, потом отошли,
затем снова вернулись. Такой «маневр» с их стороны
породил массу мыслей. Видимо, думал я, четвертая
пуля ушла за «молоком» и поэтому экзаменаторы
вообще не находят одну' пробоину. Живо представил
себе, с каким позором должен вернуться в школу,
сколько насмешек посыплется от курсантов млад-
ших классов. Хуже всего, что о моем провале узнают
мои «воспитанники» — ставропольцы из хозяйствен-
ной команды. Но, к счастью, результаты оказались
даже лучшими, чем я ожидал — 42 очка.
Через два-три часа инспекторская зачетная боевая
стрельба закончилась. Я оказался в числе призеров,
так как занял третье место среди выпускников школ
Ленинградского военного округа. Инспектирующий
И. Э. Якир вручил грамоты и призы, музыка играла
туш. С гордостью вернулся в строй выпускников
своей школы. За отличную стрельбу начальник
школы подарил мне, как будущему красному коман-
диру, чемодан с походным снаряжением.
После инспекторских стрельб выпускникам разре-
шили двухдневный отпуск в Ленинград, на зимние
квартиры. И надо было случиться, что после такого
«триумфа» через три дня я чуть было не попал на
скамью подсудимых. А случилось следующее. Стар-
шим группы эстонских курсантов на время двух-
дневного отпуска назначили меня. Возвращаясь из
отпуска в петергофский лагерь, я зашел в штаб
за проездными документами. Там мне вручили и
почту — около 100 писем и семь пакетов, опечатан-
ных сургучом.
Накладную я положил в карман, а пакеты завер-
нул вместе с остальными письмами.
После двухдневного приятного и веселого отдыха
все порядком устали и, когда сели в вагон, сразу же
задремали, точнее уснули. Я лег на среднюю полку,
а сверток с письмами положил на верхнюю багаж-
ную полку. Пригородные поезда на паровой тяге в
те времена ходили очень медленно, особенно днев-
41
ные, останавливаясь на каждой станции. Долго
стояли на полустанках, ожидая встречного поезда.
Поэтому от Ленинграда до Петергофа поездка дли-
лась, примерно, около трех с лишним часов.
Я уснул. Вдруг кто-то схватил меня за ногу и
крикнул: «Вставай, приехали!» Слышу третий зво-
нок. Выскочил из вагона и, когда мимо уже про-
мелькнул хвост поезда, вспомнил, что забыл взять
сверток с письмами, в том числе семь пакетов с сур-
гучными печатями. Побежал к дежурному по стан-
ции и доложил о случившемся. Тот начал с невозму-
тимым видом успокаивать. Дескать, не ты первый,
такие зеваки попадаются часто. Никто твоих писем
не возьмет, если и обнаружит. Передадут провод-
нику, тот начальнику поезда, начальник на конечной
станции Ораниенбаум передаст дежурному по стан-
ции, тот направит в милицию, а там уже разберутся,
что дальше делать с твоими пакетами. Каким длин-
ным показался мне этот разговор с флегматичным
дежурным! Главное, я боялся ему сказать, что в этом
свертке писем есть пакеты с грифом «Не подлежит
оглашению». Самое страшное, что в накладную я
заглянул лишь тогда, когда заявил о «ЧП» дежур-
ному. В заключение тот меня «успокоил»:
— Ступай в лагерь, поезд прибудет на конечную
станцию не ранее двух часов дня, так что только ве-
чером что-либо выяснится.
От станции до лагеря было 7—8 минут ходу. Бегом
рванулся к лагерю и прямо к дневальному по ко-
нюшне красноармейцу Мищенко:
— Оседлай быстро Орлика (такую кличку имел
жеребец начальника школы), мне нужно быстро
проскочить по срочному делу в Ораниенбаум!
Поскольку красноармейцы хозкоманды меня хо-
рошо знали, к тому же зимою я часто в манеже за-
нимался проминкой Орлика, Мищенко мигом оседлал
жеребца. В Ораниенбаум на взмыленном Орлике я
примчался через час. На платформе разыскал де-
журного по станции. Еще издали заметил, что тот.
увидев меня, улыбнулся, отчего сразу полегчало на
душе. Только хотел доложить о своей беде, как де-
журный, показывая рукой в направлении Петер-
42
гофа, говорит: «Слышишь гудки и грохот поезда?
Эго плетется «черепаха», не однажды подводившая
вашего брата. Подойдет, и судьба твоя решится.
Думаю, что все будет в порядке, тем более, что на
этом перегоне пассажиры большей частью военные».
Оказывается, о случившемся ему уже сообщили из
Петергофа, Слова дежурного несколько успокоили,
но пакет еще не был в моих руках.
Наконец, из-за леса показался паровоз, за ним со-
став зеленых вагонов. Прошли напряженные 4—5
минут. Вскочив в свой вагон еще на ходу, рванулся
прямо к полке, где забыл пакеты. В вагоне находи-
лись 5—6 пассажиров и они не обратили внимания
на забытую вещь.
Понятно, с какой радостью я увидел на верхней
багажной полке знакомый сверток. Сразу же развер-
нул его, убедился, что семь пакетов за сургучной
печатью целы. В тот миг я считал себя самым счаст-
ливым человеком на свете.
Но... не будет ли неприятностей из-за жеребца?
Если бы я попросил разрешение у самого началь-
ника, отказа наверняка не получил бы, но в той си-
туации времени для этого не было. Прискакал обратно
в лагерь. Все обошлось и здесь хорошо, так как на-
чальник школы находился в Кронштадте, где прово-
дились учения Балтфлота совместно с войсками.
Осталась неделя до переезда на зимние квартиры
в Ленинград. 1 августа 1924 года в нарядном актовом
зале школы зачитали приказ На-ркомвоенмора о при-
своении нам звания красных командиров. Выпуск-
ники стояли на правом фланге построения в новых
мундирах. Присутствовали делегации от районных и
Городских организаций. Вечером состоялся бал.
Порядок назначения был таков: окончившие школу
на «отлично» имели право первыми выбирать места
из общего списка, остальные — в порядке очереди
по жеребьевке. Мне посчастливилось выбирать вой-
сковую часть четвертым и я облюбовал город Ры-
бинск, где дислоцировался 53-й территориальный
стрелковый полк.
Получивших назначение выпускников, прежде
чем направить в войска, оставили на двухнедельный
43
семинар для изучения основ строительства Красной
Армии и заслушивания докладов по военной теории.
К этому времени были осуществлены крупные меры
по реорганизации военного управления, повышению
боевой готовности вооруженных сил, переводу сухо-
путных войск на территориально-милиционную си-
стему как наиболее целесообразную для того вре-
мени. Суть ее состояла в том, что в мирное время
воинские части имели только учетный аппарат и не-
большие кадры командного состава. Военнообязан-
ные приписывались к воинским частям по месту
своего жительства и отбывали службу путем про-
хождения краткосрочных учебных сборов. Такая
система, наряду с кадровой, существовала в СССР с
1924 по 1939 год.
Знакомство с основами территориально-милици-
онной системы для нас было особенно полезным, так
как выпускники 1924 года чаще всего получали на-
значение именно в территориальные части.
Основными учебными материалами на семинарах
стали теоретические разработки, статьи и высказы-
вания выдающегося полководца и организатора Со-
ветских вооруженных сил, верного ученика и сорат-
ника В. И. Ленина, одного из основоположников
советской военной науки Михаила Васильевича
Фрунзе. Нас ознакомили с трудами М. В. Фрунзе
«Реорганизация Красной Армии», «Единая военная
доктрина и Красная Армия», «Регулярная армия и
милиция», «Фронт и тыл в войне будущего» и дру-
гими'.
Молодые краскомы получили представление о
взглядах на характер будущей войны, на роль в ней
фронта и тыла, авиации, танков и химии. М. В. Фрун-
зе уже тогда предвидел, что война будущего в зна-
чительной мере, если не целиком, станет войной
машин. Но, вместе с тем, он указывал на то, что
решающая роль и в новых войнах по-прежнему будет
принадлежать человеку с его умом, волей, энергией,
человеку, овладевшему техникой. В трудах М. В.
Фрунзе уделялось большое внимание вопросам тех-
нического оснащения, обучения и политического
воспитания личного состава армии, проблемам рас-
44
ширения военной промышленности, развития военно*
воздушного и военно-морского флота, тракторострое-
ния, усовершенствования артиллерийских систем и
организации тыла.
После этого семинара мы почувствовали себя уве-
реннее, так как помимо военных знаний, получен-
ных в школе, стали лучше ориентироваться в общих
вопросах строительства вооруженных сил, и глав-
ное, в характере будущей войны.
16 августа все разъехались по войскам. Я напра-
вился в Рыбинск.
В поезде думал только над тем, как подыскать для
себя комнату на новом месте, ибо в то время воен-
ное ведомство жилым фондом в городах не распола-
гало. Командирам надо было самим определяться на
квартирах местных жителей.
На следующий день, поздно вечером, поезд прибыл
на станцию Рыбинск. К моему удивлению, к воин-
скому вагону сразу же подошел пожилой гражданин,
отрекомендовавшийся «дядей Васей». Без всяких
вступлений он спросил меня, какая мне нужна ком-
ната по цене и удобствам. После я узнал, что в Ры-
бинске, помимо «дяди Васи» были и другие деляги,
занимавшиеся «благоустройством» прибывающих
краскомов. В августовские дни они встречали каж-
дый поезд.
Действовала эта шайка так: пользуясь тем, что
поезда из Москвы и Ленинграда в Рыбинск прибы-
вали поздно вечером, приглашали приезжих к себе
домой «переночевать». Для новичков, как в ресто-
ране, приготавливались дежурные холодные блюда,
выпивки разных сортов и крепости. Как правило, в
одной из комнат веселились «случайно навестившие»
хозяина размалеванные девицы. Граммофон наигры-
вал веселые мелодии, хозяин обхаживал и «обраба-
тывал» ночлежников. Те командиры, которые таким
путем находили себе «жилую площадь», в дальней-
шем имели весьма неприятные последствия.
Мне с трудом удалось отвязаться от назойливого
«дяди Васи». Взяв извозчика, я поехал прямо в штаб
полка. Дежурный по полку предоставил мне койку
в комнате для приезжих.
45
Утром представился командиру полка Вячеславу
Брониславовичу Полтаржицкому и получил назна-
чение в полковую школу на вакантную должность
командира взвода. Там я отслужил около двух ме-
сяцев, а затем был переведен в штаб полка адъю-
тантом, а через год назначен по совместительству
комендантом города. За семплетнее пребывание в
полку я прошел по служебной лестнице от коман-
дира взвода до заместителя начальника штаба полка,
исполняя одновременно в течение пяти лет обязан-
ности коменданта города. Столь длительная служба
в одном и том же полку была очень полезной. За
это время я получил хорошие навыки и как строе-
вой командир и как штабной работник.
Наиболее трудными, конечно, были строевые за-
нятия, особенно летом, и дни боевых стрельб. Поли-
гон находился в 20 километрах от лагеря. Только на
одну ходьбу затрачивалось 8 часов (40 км по 5 км в
час), да сами стрельбы отнимали 3—4 часа. Бывало,
возвращаешься со стрельбища до того усталым, что,
кажется, завтра не будет сил подняться, однако вы-
ручали молодость и систематическая тренировка.
Утром встаешь по первому сигналу трубача, как
будто и не было никакой усталости.
В былые времена пехотинец завидовал кавалери-
стам и артиллеристам, передвигавшимся на конях.
Другое дело современные пехотинцы. Ведь они имеют
преимущества даже перед конниками. Тем после по-
хода или боя приходилось прежде всего думать о
том, чтобы накормить и почистить лошадей. Мото-
пехота от этого избавлена. Если все спокойно, мото-
пехотинец слезет с машины, подкрепится и поспит.
Когда обстановка позволяет, он может подремать и
на машине, а за длинный рейс даже выспаться.
Правда, в шутку говорили, что и раньше пехотинцы
умудрялись подремать стоя в строю.
На наших занятиях особенно трудно приходилось
студентам (одно время я был командиром их роты),
проходившим летнюю стажировку в лагерях. Если
в других ротах территориальной части на месячный
сбор привлекались крепкие парни — приписники из
сел, с фабрик и заводов, то физическая подготовка
46
студентов-старшекурсников Московского института
красной профессуры и Иваново-Вознесенского тек-
стильного института оставляла желать лучшего.
Первые две-три недели студенческая рота явно от-
ставала в походах. В длительные походы втягивали
их постепенно, ежедневно увеличивая нагрузку и
дальность маршрута. Подготовке к маршам-походам
способствовали и утренняя гимнастика, плановые за-
нятия по физической подготовке, вечерняя массовая
работа.
Больше всего как бойцы, так и командиры любили
огневую и тактическую подготовку, которая в лагер-
ный период обычно заканчивалась полковыми и ди-
визионными учениями, а в конце и крупными окруж-
ными или корпусными маневрами с участием всех
родов войск.
В дальнейшем, после окончания двух военных
академий, мне пришлось работать на более высоких
командных и штабных должностях. Но я всегда с
благодарностью вспоминал ту всестороннюю прак-
тику, которую получил в ранние армейские годы.
Особенно пригодилась она в дни Великой Отечест-
венной войны. В то же время часто командиры без
опыта штабной работы или штабники без командир-
ской практики не чувствовали себя на первых порах
полноценными офицерами.
Отслужив в полку первые три года, я стал задумы-
ваться над своим будущем. Служба проходила нор-
мально, но не пора ли заняться чем-нибудь более
перспективным? Основная беда заключалась в том,
что мое образование, не считая, конечно, военного,
равнялось, примерно, современной восьмилетке.
Прежде чем поступить в вечерний вуз или в воен-
ную академию, мне необходимо было экстерном
сдать экзамены за десятилетку, так как в те годы в
Рыбинске сеть подготовительных курсов и вечерних
школ еще только развертывалась.
И вот я вооружился необходимыми программами,
составил ориентировочный план самоподготовки, рас-
считанный на два года (с первого сентября 1927 года
по первое мая 1930 года). Первые три-четыре месяца
все шло по плану, в иные недели даже с перевыпол-
47
нением задуманного. Это потому, что с большинст-
вом материалов я до некоторой степени был знаком
еще раньше. Но как только столкнулся с новыми
разделами, дело затормозилось. «Куста рю-одиночке»
трудно было осилить особенно такие предметы, как
математика и физика. Летом, в лагерный период,
мог бы получить консультации от своих студентов,
но времени даже для таких консультаций не хва-
тало.
Хотя и остались некоторые «хвосты», все же к
осени график первого года выполнил. Настал второй,
решающий год. Был короткий период, когда чуть
не забросил учебу. Уже в первый год закрадывались
мысли, а не перестать ли мучить себя. К тому же
было мне тогда всего двадцать пять лет. Жизнь ста-
новилась все лучше. Осенью и зимой оставалось
время и для развлечений. А тут ограничиваешь себя
до предела. В начале второго года самостоятельной
учебы тоже поддался этим настроениям, «загулял»
было, как вольный казак, но вовремя взял себя в
руки. На сей раз дал себе твердое слово не подда-
ваться никаким соблазнам и окончить десятилетку
в намеченный срок.
К весне 1928 года, когда до экзаменов оставалось
два месяца, я подыскал опытного репетитора по ма-
тематике и физике, старика лет под восемьдесят.
В одной из школ добился разрешения присутство-
вать на некоторых лабораторных занятиях по фи-
зике и химии.
В мае городской отдел народного образования соз-
дал комиссию по приему экзаменов экстерном. Таких
смельчаков оказалось трое: я, один милиционер и
начальник цеха местного завода полиграфического
оборудования. Экзамены продолжались три дня: в
первый день писали сочинение, на второй выполняли
письменную работу по математике, на третий, в при-
сутствии всех членов комиссии, сдавали остальные
предметы. Лучше всех выдержал экзамены мили-
ционер — он получил три пятерки и лишь одну
тройку по химии.' Мои показатели были куда скром-
ней: пятерка по немецкому языку, по остальным
предметам тройки и четверки,
48
После школы я продолжал самостоятельную
учебу по общеобразовательным предметам, чтобы
лучше подготовиться к поступлению в Военную ака-
демию имени Фрунзе. К этому времени улучшились
бытовые условия. Как коменданту города, мне выде-
лили отдельную комнату в коммунальной квартире
с центральным отоплением.
Подошла пора расставаться с холостяцкой жизнью.
Помимо всего прочего вечеринки (молодость брала
свое) отнимали массу дорогого времени. К тому же
проводить интересно свободные вечера по существу
было и негде.
На весь город тогда имелся всего один кинотеатр
и два рабочих клуба. Летом, в городском саду, функ-
ционировал театр с открытой сценой. Молодежь
больше всего увлекалась танцами. Они устраивались
на вокзале через день с десяти вечера до четырех
часов утра, а по субботам — в зале бывшего коммер-
ческого училища.
Особенно многолюдными были танцевальные ве-
чера на вокзале. В двух залах здесь одновременно
могло кружиться около пятисот пар. Предприимчи-
вые администраторы превратили эти вечера в доход-
ную статью. Бойко торговали буфеты и ресторан, где
помимо закусок и сладостей продавались спиртные
напитки без всяких ограничений.
Тон на этих вечерах задавали отпрыски нэпманов.
Особенно они кривлялись и куражились после того,
как опустошали ресторан. Но надо отдать должное
железнодорожной милиции — она умела быстро на-
водить порядок. Побаивались нэпманские молодчике
и комендантских патрулей.
Культурно-массовая работа проводилась и вполк^
среди красноармейцев и семей военнослужащих, нс
из-за ограниченных возможностей наши вечера про-
ходили скучно, трафаретно. Ведь полк наш был:
территориальный, своих сил не хватало, а шефь
могли помочь разве что деньгами.
На двадцать шестом году жизни я женился. Ста;
дорожить семейным уютом, вечеринки больше Нс
тянули. За учебу взялся серьезно.
Много времени приходилось уделять военным дис-
4 Л. Пэрн	49
циплинам, предусмотренным программой вступи-
тельных экзаменов в академию (особенно по артил-
лерии, военной химии, связи и инженерному делу).
В тактических расчетах и нормативах уже начали
фигурировать танки, хотя в частях их еще не было.
Развивалась авиация, что также внесло много нового
в военное искусство. Возросла мощь стрелкового
оружия, особенно пулеметного. Во время русско-
японской войны 1904—1905 годов в полку царской
армии имелось всего от четырех до шести станковых
пулеметов, а в 1928 году только в стрелковом ба-
тальоне Красной Армии насчитывалось 36 ручных и
18 станковых пулеметов. Из станковых пулеметов
стрельбы проводились даже по закрытым целям при
помощи разных приборов. Всю эту военную технику
требовалось хорошо знать. Мое положение облегча-
лось тем, что всеми видами этого оружия и техники,
кроме авиации и танков, полк располагал. Хорошо
были оборудованы миниатюрные артиллерийские
полигоны, химические классы, классы связи с аппа-
ратурой Морзе, Бодо, радиостанциями для звена
полк — дивизия — корпус. В своем полку каждый
мог получить квалифицированную консультацию от
командиров-специалистов.
Сложнее было с развитием оперативно-тактиче-
ского кругозора. Практически мои тактические пред-
ставления в то время ограничивались масштабом
батальона — полка, тогда как для поступающих в
академию требовалось тактическое мышление на
ранг-два выше — до дивизии включительно. Приш-
лось немало порыться в военных журналах. Кое-что
дали ежегодно проводимые дивизионные учения.
Особенно полезными были итоговые разборы уче-
ний.
Пришла весна 1931 года. В то время в Красной Ар-
мии имелась всего одна-единственная военная ака-
демия, готовившая высшие общевойсковые команд-
ные кадры. Желающих поступить в нее было много —
примерно семь-восемь претендентов на одно место.
Поэтому для предварительного отсева в конце марта
в военных округах создали подкомиссии. Предвари-
тельные экзамены проводились лишь по двум пред-
50
метам: письменному сочинению и уставам. Только в
Московском военном округе, где я проходил службу,
на предварительные экзамены съехалось более че-
тырехсот кандидатов, тогда как ежегодный прием в
академию был установлен в пределах двухсот чело-
век, а военных округов в то время насчитывалось
около десяти. Уже на этом этапе отсев оказался зна-
чительным. Экзамены не выдержала примерно чет-
верть кандидатов. Большинство «срезалось» на пись-
менных работах.
Предварительные окружные экзамены я сдал не-
плохо и был допущен к вступительным государст-
венным экзаменам. Они начались в первых числах
апреля 1931 года. В отличие от гражданских вузов в
военной академии тогда, как и теперь, вступитель-
ные экзамены держали по многим предметам: рус-
скому языку (письменно и устно), математике (пись-
менно и устно), физике, иностранному языку, так-
тике (письменно и устно), артиллерии, стрелковому
делу, инженерному делу, связи, топографии, воен-
ной географии, военной администрации, уставам и
зачетной стрельбе из револьвера «наган», т. е. по
пятнадцати предметам.
Больше всего побаивался экзаменов по артилле-
рии, теории стрельбы и уставам. Правда, гарнизон-
ный устав знал почти наизусть, так как долгие годы
служил комендантом города. Спокоен был за уставы
дисциплинарной и внутренней службы. А вот поле-
вой и боевой уставы мало было выучить, требовались
еще широкие знания боевого опыта прошлых войн,
теоретических и практических принципов, вытекаю-
щих из опыта современных войсковых учений и ма-
невров. Над этим надо было еще поработать. Из
общеобразовательных дисциплин опасался только
за тригонометрию (не любил заучивать формулы).
«Натянуть» общий проходной балл рассчитывал за
счет немецкого языка, так как еще в школьные годы
прилично изучил его по учебнику Глазера и Пе-
цольда, мог даже вести простой житейский разговор
на немецком.
За месяц я сдал 12 предметов, набрав 4,4 балла и
выполнив норму, близкую к предыдущему году. Но
51
впереди еще было три экзамена: по артиллерии, то-
пографии и немецкому языку. Экзамен по топогра-
фии я сдал легко, получив высшую оценку. А вот с
экзаменом по немецкому языку получилась курьез-
ная история. Когда отвечал я, в класс вошел началь-
ник кафедры иностранных языков Доливо-Добро*
Вольский. Адмирал бывшего царского флота, он
владел в совершенстве пятью западными и тремя во-
сточными языками. Мой перевод текста на русский
язык его внимания не привлек. Но когда началась
разговорная речь, начальник кафедры объявил себя
«пленным капитаном», только что захваченным в
Августовских лесах, и велел учинить ему допрос.
Я растерялся, допустил много ошибок.
Вижу, что начальник кафедры хмурится. Тогда я
обратился к нему с такой просьбой:
— Вижу, что мой «допрос» не удовлетворил. Раз-
решите теперь «допросить» Вас не как немецкого, а
как польского офицера на польском языке?
Этот язык я изучил в армии, даже получил звание
переводчика второго разряда. Д оливо-Добровольский
согласно кивнул головой, тут же вызвал из соседней
комнаты преподавательницу, что-то сказал ей по-
английски. Она заговорила со мной по-польски, но
«пленным» объявила меня. Должно быть пожалела:
ведь давать лаконичные ответы куда легче.
Моими ответами преподавательница осталась до-
вольна. Повеселел и адмирал. Обрадованный, я до-
ложил ему, что при необходимости смогу на войне
допросить пленных также на эстонском, финском и
французском языках. Адмирал встал, похлопал меня
по плечу и, усмехнувшись, сказал экзаменаторам:
— Этому малому за каждый язык можете спо-
койно поставить «кол», но поскольку он сдавал экза-
мен ... на пяти языках, я поставил бы ему высший
балл — пять.
Оказал и ушел. Члены комиссии дружно рассмея-
лись, председатель пожал мне руку и поздравил с
успехом. На экзамене по артиллерии получил сверх
ожидания хорошую оценку. Общий балл — 4,46.
Этого оказалось достаточно для зачисления в акаде-
мию.
52
15 мая будущие слушатели разъехались по своим
частям, сдали дела, затем отправились в отпуск кто
куда до 1 августа (я впервые за всю службу в армии
получил такой длительный отпуск — почти 2,5 ме-
сяца).
С этих пор военная служба стала окончательно
делом всей моей жизни.
Академия им. Фрунзе помещалась в бывшем зда-
нии Генерального штаба царской армии. Профессор-
ско-преподавательский состав в большинстве своем
состоял из офицеров бывшей царской армии, добро-
вольно перешедших в дни Октября на сторону Со-
ветской власти. Почти все они являлись участни-
ками гражданской войны, служили на руководящих
командных и штабных должностях в Красной Ар-
мии. Начальниками академии в разное время были
известные полководцы гражданской войны: М. Н. Ту-
хачевский, М. В. Фрунзе, Р. П. Эйдеман, А. Корк и
другие.
В те годы при Академии им. Фрунзе существовала
отдельная группа с особой учебной программой, в
которую входили заслуженные военачальники пе-
риода гражданской войны, не имевшие академиче-
ского образования, среди них С. М. Буденный, С. К.
Тимошенко. Н. Н. Криворучко, И. Р. Апанасенко,
В. И. Книга и другие.
Для нас был установлен трехлетний срок обуче-
ния, примерно по следующему принципу: первый
год осваивали военную науку в объеме действий —
до полка включительно, второй год — до дивизии,
третий год — до корпуса и армии. В основном гото-
вили общевойсковых командиров, но на практиче-
ских занятиях, а также на военных играх и манев-
рах все слушатели лично выполняли любую штаб-
ную работу. Тренировали нас и в роли командиров
других родов войск и видов вооруженных сил, а
также начальников штабов.
Летом первокурсники проходили стажировку на
командных должностях в артиллерии, слушатели
второго курса — в авиации и третьего — на штабной
работе в крупных штабах. Каждый слушатель дол-
53
жен был уметь готовить расчеты и проводить
стрельбы (командовать батареей), на тренировочных
полетах в авиации быть летчиком-наблюдателем.
Академия имела штатный кавалерийский эскадрон,
оборудованный манеж. Каждый слушатель должен
был научиться преодолевать легкие препятствия,
владеть саблей.
Состав слушателей нашего набора был весьма раз-
ношерстным по возрасту и служебному положению,
но все они являлись участниками гражданской вой-
ны. Больше всего имелось командиров батальонов и
равных им по чину. Около 20 слушателей до акаде-
мии служили командирами полков и их заместите-
лями по строевой части. На нашем курсе среди
командиров полков (кавалерийских) учились ныне
известные маршалы И. X. Баграмян и П. С. Рыбалко.
Средний возраст слушателей составлял 32—35 лет,
следовательно, в 1922 году, когда окончилась граж-
данская война, нынешние слушатели академии
были молодыми командирами в возрасте от 23 до
26 лет. Мне в то* время исполнилось 28 лет, поэтому
по возрасту и по должности я числился в «сред-
нем звене».
Вот вкратце та обстановка, в которой пришлось
начинать учебу в Академии им. М. В. Фрунзе.
1 августа 1931 года состоялись первые занятия.
Помню этот день очень хорошо. Начался он в десять
утра вступительной лекцией начальника академии
Бориса Михайловича Шапошникова. Остальные часы
первого дня ушли на организационные мероприя-
тия — разбивку курса по группам, выборы старост,
парторга группы и партийного бюро курса. Я попал
в 12-ю группу и с первого же дня стал в ней старо-
стой и парторгом.
После того, как были решены все организацион-
ные вопросы, начальник курса представил нам на-
чальника (руководителя) группы Георгия Семено-
вича Дьякова. Бывший полковник генерального
штаба царской армии, он в первую мировую войну
командовал кавалерийской бригадой.
Высказав свои напутствия, Георгий Семенович от-
пустил слушателей группы, но меня попросил ос-
54
таться, чтобы познакомить с обязанностями старосты
группы. Между прочим, он рассказал о том, как
учился в академии еще во времена царизма, какие в
ней существовали порядки.
Учеба в Академии им. Фрунзе требовала огром-
ного напряжения сил. Может быть именно поэтому
три года учебы пролетели незаметно.
Но и теперь вспоминаются страстное, я бы сказал,
одержимое стремление всех слушателей к повыше-
нию своего идейного и военного кругозора, непоказ-
ная готовность переносить любые трудности и очень
высокие моральные качества.
Немалая заслуга в этом принадлежала партийной
организации академии. Партийное бюро курса и бюро
парторганизации академии сплачивали коммунистов
в борьбе за генеральную линию партии, требовали
ответственного отношения к учебе, учили активной
партийно-политической работе. Многие коммунисты
не только выполняли партийно-политическую ра-
боту в самой академии, но и вели пропагандистскую
и агитационную работу на московских предприя-
тиях. И, главное, глубокое изучение тактики и опера-
тивного искусства в академии опиралось на хорошо
поставленное преподавание революционной теории,
марксистско-ленинского учения о войне и армии, по-
литики партии в вопросах военного строительства и
партийной работы в армии.
С гордостью хочу подчеркнуть, что все выпуск-
ники нашего курса являлись участниками Великой
Отечественной войны, занимая, чаще всего, руково-
дящие командные посты. Многие из них впоследст-
вии стали генералами, а трое — маршалами. Назову
Маршала Советского Союза И. X. Баграмяна, марша-
лов бронетанковых войск Я. Н. Федоренко и
П. С. Рыбалко, генерала армии А. С. Жадова, гене-
рал-полковников В. Т, Обухова, Л. М. Сандалова,
Н. И. Сидельникова, генерал-лейтенантов Е. В. Лео-
шеня, Я. С. Дантевского, В. Н. Разуваева, К. И. Уп-
мана, А. И. Штромберга, А. В. Владимирского, гене-
рал-майоров Г. П. Василевича, М. И. Смирнова,
Г. М. Дземишкевича, А. И. Кудряшова, Ю. II. Кос-
тина.
55
С глубоким уважением и любовью мы и по сей
день вспоминаем профессорско-преподавательский
состав академии. Как уже отмечалось, в то время
наша академия была единственной высшей команд-
ной школой Красной Армии и, естественно, туда под-
бирались наиболее опытные командиры, проявившие
способности к преподавательской работе. Не каждый
отличный во всех отношениях командир мог стать
преподавателем академии.'"Помимо всего преподава-
тели в академии обязаны были вести и научно-иссле-
довательскую работу. А для этого необходимо иметь
определенные склонности и навыки, которые при-
обретаются не сразу. В нашей академии педагоги
имели не только солидный командный, но и препода-
вательский стаж. В числе их были Ф. Н. Новицкий,
А. В. Кирпичников, А. Н. Лапчинский, Ф. П. Шафо-
лович, Ф. Е. Огородников, Д. М. Карбышев, И. И. Ва-
цетис, А. К. Каленковский, Н. Г. Корсун, Н. Н. Шварц,
П. П. Тихомиров, Г. С. Дьяков и другие. Многие из
них являлись выдающимися военными специали-
стами и учеными.
Прежде всего нужно упомянуть незабвенного
Дмитрия Михайловича Карбышева—-исключительно
редкостного человека, отдавшего всю свою жизнь
армии, защите социалистической Родины.
Родился Д. М. Карбышев в 1880 году в Омске, в
семье мелкого военного чиновника. Первоначальное
образование получил в Омском кадетском корпусе.
Затем восемнадцатилетним юношей поступил в Ни-
колаевское военно-инженерное училище, по оконча-
нии которого получил назначение в Маньчжурию.
В период русско-японской войны 1904—1905 годов
командовал саперной ротой, участвовал в боях.
В 1908—1911 годах учился в Николаевской военно-
инженерной академии. Его выпускной дипломный
проект был отмечен премией генерала Кондратенко —
героя Порт-Артура. После академии руководил строи-
тельством Брест-Литовской крепости. Во время пер-
вой мировой войны — дивизионный, потом корпус-
ный инженер, участник осады Перемышля. За демо-
кратизм, за критику бездарных царских военных
руководителей подполковник Карбышев находился
56
на подозрении и в немилости у высшего командова-
ния старой царской армии.
После Октябрьской революции Дмитрий Михайло-
вич без колебаний вступил в ряды революционной
Красной Армии. Во время гражданской войны руко-
водил укреплением Царицына. Вместе с М. В. Фрун-
зе обеспечивал в инженерном отношении штурм
Перекопа, Чонгара. Своим смелым новаторством в
создании полевых укреплений и позиций Д. М» Кар-
бышев уже тогда завоевал заслуженный авторитет.
И не случайно, что когда по окончании гражданской
войны М. В. Фрунзе возглавил военную академию,
то Дмитрий Михайлович был призван на военно-
педагогическую работу.
За 10 лет научной педагогической деятельности в
Академии им. Фрунзе (1926—1936 гг.) и за пять
лет работы в Академии генерального штаба (1936—
1941 гг.) генерал-лейтенант, профессор, доктор воен-
ных наук Д. М. Карбышев внес большой личный
вклад в повышение военно-инженерных знаний об-
щевойсковых командиров Советской Армии. Имя
Карбышева — крупного военного ученого — было
известно и за пределами нашей Родины. Его перу
принадлежит более 100 трудов по различным отрас-
лям военной науки.
В первые месяцы Великой Отечественной войны,
убежденный коммунист, пламенный патриот социа-
листической Родины организовал отпор вероломным
захватчикам. В сентябре 1941 года при выполнении
специального задания в районе Молодечно (Запад-
ная Белоруссия) генерал Карбышев с группой войск
попал во временное окружение. Раненный в бою се-
вернее Молодечно, он был захвачен в плен фаши-
стами.
Три с половиной года провел генерал Карбышев в
тюрьмах, концлагерях и на каторжных работах гит-
леровской Германии. Фашисты приложили немало
усилий, чтобы завербовать известного советского ге-
нерала к себе на службу, склонить к измене. Но они
не смогли сломить волю советского патриота ни обе-
щанием всяких «благ», ни зверскими пытками.
Дмитрий Михайлович не дожил всего несколько
57
месяцев до дня славной победы Советской Армии
над гитлеровской Германией. В ночь с 17 на 18 фев-
раля 1945 года, при двадцатиградусном морозе, гес-
таповцы вывели раздетого догола генерала Карбы-
шева во двор и стали обливать холодной водой из
брандспойтов. Посмотрев в сторону, где стояли фран-
цузские военнопленные, Карбышев сказал по-фран-
цузски: «Бодрее, товарищи! Думайте о своей родине,
и мужество не покинет вас!». Вскоре обледеневший
герой упал замертво.
Генерал Карбышев посмертно удостоен высокого
звания Героя Советского Союза.
Лично мне особенно запомнились два характерных
эпизода, связанных с Дмитрием Михайловичем.
В конце 1931 года, будучи начальником кафедры
военно-инженерного дела, он читал нам вступитель-
ную лекцию. Всех нас поразил метод, к которому он
прибег, чтобы облегчить нам запоминание важней-
ших нормативов по отрытию окопов. Нет, перед
нами не были вывешены таблицы. Своеобразной
«таблицей» предстал сам Карбышев, ибо нормативы
времени были выведены мелом на его одежде, поясе,
шлеме и на поднятой ладони в черной перчатке
(«1/2 ч.», «2 ч.», «4 ч.» и т. д.). Такую своеобразную
иллюстрацию я запомнил на всю жизнь. Кстати ска-
зать, эти нормативы явились результатом глубоких
теоретических исследований самого Карбышева, про-
веренных на практике.
В этой же лекции Дмитрий Михайлович говорил о
том, что на войне победа достигается не только си-
лой, но и искусством, подтверждая эту мысль инте-
ресными примерами из личного боевого опыта, при-
обретенного в трех минувших войнах. В частности,
он подробно остановился на вопросе о том, как нужно
охранять и обеспечивать укреплениями войска в по-
левых условиях, подчеркнув, что полевые укрепле-
ния должны создаваться не по шаблону, иначе они
станут известными противнику. В его рекоменда-
циях, предложениях было много смелой выдумки,
новизны, чувствовалась нетерпимость ко всему кос-
ному и отжившему.
Вспоминается и другой эпизод. В 1940 году я дал
58
рекомендацию Д. М. Карбышеву для приема его из
кандидатов в члены ВКП(б). На заседании партбюро
один из товарищей задал Дмитрию Михайловичу
неудачный вопрос:
— Почему у вас, доктора и профессора, я не встре-
чал объемистых, толстых трудов, а знаю в основном
ваши тоненькие книжки и материалы справочного
характера?
Всегда очень выдержанный* Дмитрий Михайлович
и на этот раз ответил спокойно и твердо:
— Я очень рад, что вы знаете мои «тоненькие
книжки и материалы справочного характера». Рад,
что вам не удалось читать мои объемистые труды,
изданные в двадцатых годах. Мои последние книжки
и справочные материалы, с которыми вы знакомы,
полезнее моих прежних трудов.
Другим из наиболее любимых нами преподавате-
лей был И. И. Вацетис.
Латыш по национальности, Вацетис в 1909 году
окончил Николаевскую военную академию. В начале
первой мировой войны командовал батальоном, по-
том полком. Перед Октябрьской революцией был на-
чальником оперативного управления Северо-Запад-
ного фронта. Вацетис, не колебаясь, перешел на сто-
рону Советской власти, командовал латышскими
красногвардейскими отрядами и дивизией, а вскоре
был назначен на должность Главнокомандующего
Вооруженными Силами Красной Армии (1918—
1919 гг.). В конце 1921 года Вацетис ушел на педаго-
гическую работу в академию — начальником ка-
федры истории войн и военного искусства.
Помимо вступительных или обзорных лекций по
той или иной операции Вацетис проводил в группах
и семинарские занятия, так как на его кафедре не
хватало опытных преподавателей. Нашей 12-й труппе
особо повезло. Семинарские занятия здесь в течение
трех лет бессменно проводил профессор И. И. Ваце-
тис.
Изучению теории наступательных или оборони-
тельных операций' дивизии, корпуса, армии обяза-
тельно предшествовали вступительные лекции, затем
59
следовала теория, за теорией семинары в группах,
где для подкрепления теоретических положений
изучались наиболее характерные как положитель-
ные, так и отрицательные примеры из опыта опера-
ций прошлых войн, И лишь после этого мы, слуша-
тели, тренировались в решении задач того или иного
вида боя и операции на картах. Вопросы теории и
тренировочные задачи решались применительно к
любому театру военных действий и в любое время
года. Единственное, чему мало уделялось внимания
в то время в академии, так это совместным опера-
циям сухопутных войск с военно-морскими силами.
Если бы можно было собрать воедино все те во-
енно-исторические примеры с их подробным описа-
нием, которые приводил нам профессор И. И. Ваце-
тис за годы трехлетней учебы, то получилась бы не
одна книга, а несколько томов. Многие из сообщен-
ных им примеров, несмотря на резкие отличия от
современных условий ведения боевых операций,
остаются полезными и сегодня.
Конечно, готовых рецептов для ведения войн не
бывает, но опыт прошлого тем не менее поучителен,
к тому же нельзя исключать в чем-то схожих ситу-
аций. Любителям же готовых рецептов обычно в
шутку напоминают, что в свое время генерал Куро-
паткин потерпел поражение в русско-японской войне
лишь потому, что ему не хватило... одного истори-
ческого примера. Дескать, в первые месяцы войны
он удачно применил в боях против японцев 66 из-
вестных ему примеров из прошлого, а когда нача-
лось сражение под Порт-Артуром, в его памяти не
оказалось 67-го примера, и операция с позором про-
валилась.
Окончил я академию в мае 1934 года перворазряд-
ником (по счету седьмым из двухсот с лишним слу-
шателей). Впервые получил фундаментальную под-
готовку, которая так помогла мне в дальнейшей
службе и, главным образом, в дни Великой Отечест-
венной войны.
В августе 1934 года я получил назначение на долж-
ность заместителя начальника штаба 85-й ордена
Ленина Челябинской дивизии, которая проводила на
60
Урале сборы приписного состава. Между прочим, в
годы войны в этих же краях формировалась 249-я
Эстонская стрелковая дивизия.
База формирования и, главное, учебные поля, ар-
тиллерийские полигоны, стрельбища создавали хоро-
шие условия для обучения, сколачивания подразде-
лений, частей и соединений различных родов войск.
85-я ордена Ленина Челябинская дивизия состояла
из приписного состава таких промышленных цент-
ров как Челябинск, Магнитогорск, Златоуст, Миасс,
Курган, Копейск и других. Через десять лет, в сен-
тябре 1941 года, судьба свела меня снова с 85-й диви-
зией в составе 50-й армии Брянского фронта, где я в
то время был начальником штаба этой армии.
В этой дивизии я прослужил всего два года, но
успел получить своеобразную тренировку в подго-
товке войск и штабов. Части дивизии располагались
так: одна — восточнее Уральского перевала, другая,
большая, в том числе и штаб дивизии — западнее
перевала. Как летом, так и зимой, помимо опера-
тивно-тактических учений, по заданию Генерального
штаба отрабатывали ведение операций в горно-леси-
стой местности. Наиболее трудным делом была ор-
ганизация и проведение таких учений в зимние ме-
сяцы. Морозы на вершине перевала достигали 50
градусов ниже нуля. Вся техника, в том числе тяже-
лая артиллерия, радиостанции, а также штабы об-
служивались конной тягой. Дорог в горах было мало,
отсутствовала вода, глубина снежного покрова ме-
стами доходила до двух и более метров. В этих усло-
виях не только старшие, но и младшие командиры,
рядовые бойцы проявляли много сметки и инициа-
тивы. Конечно, ко многому предусмотрительно гото-
вились еще на зимних квартирах, но разве учтешь
все капризы зимы в горах? Вот и приходилось го-
дами накапливать, исследовать и обобщать мате-
риалы из опыта зимних учений.
По-своему трудными были и учения ранней вес-
ной: у подножия гор зеленеет трава, а на перева-
лах — снег и морозы. На полпути до вершин вода с
неимоверной силой разрушает дороги, сносит мосты,
валит деревья. С гор скатываются огромные глыбы
61
разных пород, большие каменные валуны. В этих
условиях в иных случаях бывали и «потери» в люд-
ском составе. В основном они выражались в обмора-
живании лица, рук, ног, в разных ушибах. Чаще
всего это случалось с бойцами, обслуживавшими
конский состав, и разведчиками, совершавшими дли-
тельные обходные марши по бездорожью. Вообще с
разведчиками в зимне-весенние учения было много
хлопот. Высылаем, например, обходную разведку в
«глубокий тыл противника». Подбираем наиболее
выносливых и опытных разведчиков, снабжаем их
всем необходимым, в том числе надежной связью —
рацией, световыми сигналами. Ждем час, два, че-
тыре, а донесений от них не поступает. Уже ночь,
уже утро —- предельный срок, а о них ни слуху, ни
духу.
Приходилось высылать поисковые группы. И что
же? Те натыкаются на обессиленных разведчиков:
одних замело снегом, другие сбились с пути из-за
того, что вышли из строя ручные компасы. Рации
тех лет для горных условий были мало пригодны, а
сигнальных ракет пешие бойцы могли прихватить
не так уж много. К тому же, как в данном случае,
ракеты подавались не с тех мест, откуда мы ждали.
Летом на полевых занятиях по обороне припис-
чики Миасского полка с особой охотой рыли индиви-
дуальные окопы. Большинство из них, как и их
предки, работало на золотых приисках. Лагерная же
территория была богата златоносными рудами.
К концу сбора у многих приписников из золотоиска-
телей находили не один вещевой мешок драгоценной
«землицы», которую они потом перерабатывали в
золотоочистительных колодцах.
Управления дивизии, полков, батальонов на ок-
ружных сборах и маневрах тренировались на одну
ступень выше. Это было особо важно, так как в ди-
визии все батальоны, полки и артиллерийские диви-
зионы являлись отдельными и в случае войны могли
развертываться: управление дивизии — в управле-
ние корпуса, полки — в дивизию, батальоны — в
полки и т. д. В условиях территориально-милицион-
ной системы комплектования такой способ разверты-
62
вания и подготовки войск являлся наиболее целе-
сообразным, особенно во внутренних военных окру-
гах.
Однако к 1939 году территориально-милиционная
система комплектования отжила свой век. Лицо ар-
мии к этому времени коренным образом изменилось,
к тому же усложнилась международная обстановка.
Но положительную роль эта система все же сыграла.
Благодаря этой системе за 14 лет было подготовлено
немалое количество военнообязанных, получивших
выучку, которая им пригодилась в годы Великой
Отечественной войны.
Заключительным этапом моей службы на Урале
явились крупные всеармейские опытные учения в
Поволжье, которыми руководил тогдашний народ-
ный комиссар обороны К. Е, Ворошилов. На этих
учениях, помимо штабов и войск Приволжского во-
енного округа, присутствовали командующие всеми
родами войск и видов вооруженных сил Красной
Армии, начальники военных академий, командую-
щие военными округами Советского Союза. Мне по-
счастливилось в период подготовки этих учений
работать в оперативном управлении штаба руковод-
ства, а в период учений возглавлять оперативную
группу в блиндаже руководства учениями. Сюда в
ходе учения поступали данные о действиях войск на
полях «сражений» для обработки их с последующим
докладом начальнику оперативного управления
штаба руководства, После учения пришлось еще
около двух недель работать в оперативном управле-
нии для обработки материалов учения. Участие в
таких крупных маневрах помогло расширить общий
военный кругозор.
В сентябре 1936 года впервые в Советском Союзе
открылась Академия Генерального штаба Красной
Армии, слушателем которой был зачислен и я.
Академия комплектовалась из старших офицеров
штабов корпусов, округов и центрального аппарата
Наркомата обороны, всех родов войск и видов воору-
женных сил. Зачисляли без экзаменов, на основании
служебных аттестатов. Отбор кандидатов производил
Генеральный штаб. Кандидаты утверждались народ-
63
ным комиссаром обороны. Каждый кандидат дол-
жен был иметь высшее военное образование в
объеме одной из военных академий по роду своей
службы.
Первым начальником и комиссаром Академии Ге-
нерального штаба стал один из талантливейших
командиров Красной Армии, 38-летний начальник
штаба Киевского военного округа, член ВКП(б), ком-
див Дмитрий Александрович Кучинский. И здесь он
быстро завоевал авторитет у академического коллек-
тива тем, что, помимо крупного организаторского
таланта и глубокого знания военного искусства, об-
ладал широким политическим кругозором и высокой
общей культурой.
Профессуру укомплектовали за счет старейших
опытных педагогов различных академий, но преиму-
щественно за счет преподавателей Академии им.
Фрунзе. В их числе были В. А. Меликов, Е. А. Шк-
ловский, Д. М. Карбышев, В. К. Мордвинов, Н. Н.
Шварц, Т. П. Шафолович, А. И. Готовцев, С. Н. Кра-
сильников, А. В. Кирпичников, Г. С. Иссерсон, Н. А.
Левицкий, И. X. Паука, Н. И. Трубецкой, А. И. Вер-
ховский, А. А. Свечин и другие.
Учеба шла интересно, поучительно, так как в со-
ставе учебных групп находились слушатели из всех
видов вооруженных сил и родов войск (общевойско-
вики, авиаторы, артиллеристы, моряки, химики, ин-
женеры, тыловики и другие).
Профилирующей дисциплиной новой академии яв-
лялось оперативное искусство, а главной задачей
слушателей академии — теоретическое и практиче-
ское освоение подготовки и ведения армейских и
фронтовых операций. В программе обучения значи-
тельное место отводилось методической подготовке
слушателей, в частности, обучению методике разра-
ботки оперативных задач, методике проведения
крупных военных игр и командно-штабных учений
в поле с применением средств связи. Большое вни-
мание уделялось также практическому изучению
новой боевой техники, поступавшей на вооружение
Красной Армии.
Основным содержанием программы курса соци-
64
ально-экономических наук было марксистско-ленин-
ское учение о войне и армии, а также вопросы теку-
щей политики.
Должное внимание уделялось и совместным опе-
рациям с военно-морским флотом. Для этого прак-
тиковалась поездка слушателей на флоты Балтий-
ского и Черного морей, где изучались корабли раз-
личных классов, базирование флота и практические
действия кораблей в открытом море. Каждый выезд
в море сопровождался выполнением учебной задачи,
стрельбой по целям.
За годы двухлетней учебы каждому слушателю
академии удалось по несколько раз самостоятельно
разрабатывать операции как армейские, фронтовые,
так и группы фронтов. Выезжали мы в войска и для
проведения крупных учений, а также и на опытно-
исследовательские учения. Всесторонне изучали ве-
роятного противника.
В первый год обучения вступительные лекции нам
читали заместитель народного комиссара обороны
Маршал Советского Союза М. Н. Тухачевский, на-
чальник Генерального штаба Маршал Советского
Союза А. И. Егоров, начальник военно-воздушных
сил командарм 2-го ранга Я. И. Алкснис. В середине
первого года обучения командующий войсками Бело-
русского военного округа и командующий войсками
Киевского военного округа командармы 1-го ранга
И. П. Уборевич и И. Э. Якир провели в академии
показательные игры, первый — на тему «Прорыв
подготовленной обороны противника», второй —
«Ввод в сражение механизированного корпуса». Эти
игры явились для слушателей большой школой опе-
ративного искусства.
После окончания Академии Генерального штаба
меня оставили старшим преподавателем кафедры
тактики высших соединений.
Через шесть месяцев мне было присвоено звание
доцента, а в конце 1939 года я защитил кандидат-
скую диссертацию, получил диплом о присвоении
ученой степени кандидата военных наук. Но пора-
ботать в академии пришлось недолго, так как в авгу-
сте 1940 года я был назначен заместителем началь-
5 Л. пэрн	65
Ийка штаба 8-й армии в Таллине, где возглавил
комиссию по приему дел штаба вооруженных сил
бывшей буржуазной Эстонии.
В ходе этой работы я изучил ряд материалов, от-
носящихся к области оперативно-тактической подго-
товки эстонской армии. Полезным оказалось и зна-
комство с новым руководящим составом армии.
В целом как у меня, так и у членов комиссии оста-
лось благоприятное впечатление в отношении лиц,
занятых сдачей ведомств и личного состава армии.
Пунктуальность и четкость сказывались во всех
звеньях. Эта работа в дальнейшем принесла мне
определенную пользу, когда я возглавил Эстонский
национальный корпус Советской Армии,
В конце ноября 1940 года я уехал из Таллина в
Даугавпилс, став начальником штаба 2-го особого
корпуса. Позднее, в силу сложившихся обстоя-
тельств, корпус передислоцировался в Минск.
1 сентября 1939 года, с нападения фашистской
Германии на Польшу, началась вторая мировая
война. Англия и Франция не выступили немедленно
в защиту Польши, хотя дали ей соответствующие
гарантии. Между тем на Западном фронте силы со-
юзников имели к тому времени подавляющее пре-
восходство. Лишь 3 сентября 1939 года Англия и
Франция объявили войну Германии, но при этом
правящие круги этих стран лелеяли мечту, что Гит-
лер начнет войну против Советского Союза.
Наша страна, как известно, еще в предвоенные
годы настойчиво боролась за предотвращение надви-
гающейся войны, последовательно проводила поли-
тику коллективного отпора фашистским агрессорам.
Однако заправилы главных капиталистических стран
не пошли на сотрудничество с нами. На деле они
поощряли захватническую политику германских фа-
шистов на Востоке. Идя по пути преступной поли-
тики уступок агрессору, империалисты США, Анг-
лии и Франции позволили германо-итальянским
фашистским интервентам задушить Испанскую рес-
публику и установить режим фашистской диктатуры
генерала Франко. Они не воспрепятствовали Гитлеру
и тогда, когда он осуществил аншлюс Австрии. Нако-
66
нец, кульминационным пунктом политики «умиро-
творения» агрессора явился мюнхенский сговор, ко-
торый позволил фашистской Германии сначала рас-
членить, а затем и ликвидировать Чехословацкое
государство.
Обстановка, сложившаяся в Европе, не оставляла
сомнений в том, что гитлеровская Германия попыта-
ется осуществить вооруженное нападение на СССР
(к непосредственной подготовке войны против нашей
страны гитлеровское военное командование присту-
пило как раз с лета 1940 года). Учитывая эту обста-
новку, а также вероломную политику правящих
кругов главных капиталистических стран, Советское
правительство, стремясь выиграть время для подго-
товки страны к неизбежной решительной схватке,
согласилось на заключение с Германией договора о
ненападении.
Последовательная борьба Советского Союза за
мир и укрепление своей безопасности накануне вто-
рой мировой войны и в первый ее период создали
благоприятные внешнеполитические условия для
победы социалистических революций в странах При-
балтики — Латвии, Литве и Эстонии, для воссоеди-
нения с СССР западных областей Белоруссии, Укра-
ины и Северной Буковины, отторгнутых в годы
гражданской войны и иностранной интервенции.
Известно, что в планах гитлеровцев Эстонии отво-
дилась роль плацдарма для нападения на СССР.
В этом они рассчитывали на преступную политику
правящих буржуазных кругов Эстонии. Что касается
трудящихся масс Эстонии, то они при создавшейся
обстановке видели в Советском Союзе единственную
в мире силу, которая способна обеспечить безопас-
ность Эстонии, как и других малых восточноевро-
пейских стран.
Эстонские трудящиеся с огромным воодушевле-
нием встретили заключение 28 сентября 1939 года
пакта о взаимопомощи между Советским Союзом и
Эстонией. Между тем велик был их гнев, когда они
увидели, что правящая клика всерьез и не собира-
лась выполнять обязательства, вытекающие из этого
67
пакта. Антинародную политику проводила эстонская
буржуазия и внутри страны.
21 июля 1940 года многолетняя борьба трудового
народа против буржуазной диктатуры, за восстанов-
ление Советской власти увенчалась победой. 6 авгу-
ста 1940 года Верховный Совет Союза ССР удовлет-
ворил просьбу эстонского народа и принял Эстон-
скую ССР в состав многонационального Советского
государства. На правах равноправных суверенных
республик в состав СССР вошли также Латвийская
и Литовская ССР,
В развернувшемся социалистическом строитель-
стве эстонскому народу, как и латвийскому и литов-
скому, всестороннюю помощь оказывали все брат-
ские советские народы.
Перед лицом надвигающейся военной угрозы пар-
тия и Советское правительство приступили к осу-
ществлению ряда дополнительных мер по укрепле-
нию обороноспособности страны, которая неизмеримо
возросла за годы первых пятилеток.
Победная поступь социализма неузнаваемо изме-
нила облик Советской страны. Старая, отсталая Рос-
сия превратилась в могучую индустриальную дер-
жаву. В 1940 году в СССР было добыто 166 млн. тонн
угля, выплавлено около 15 млн. тонн чугуна и свыше
18 млн. тонн стали. Выросла и наша нефтеперераба-
тывающая промышленность, без которой были бы
мертвы наши советские танки и самолеты. В 1940
году валовая продукция всей промышленности
страны по сравнению с 1913 годом увеличилась в 8,5
раза.
В соответствии с предпринятыми дополнитель-
ными мерами советская оборонная промышленность
резко увеличила производство вооружения и боевой
техники.
Поступление винтовок и карабинов в войска Крас-
ной Армии с 1939 года по июнь 1941 года возросло на
70 процентов, ручных и станковых пулеметов — до
40 и более процентов. По количеству пулеметов
Красная Армия превосходила немецко-фашистскую
армию. Намного совершеннее была наша дивизион-
ная и корпусная артиллерия. Летом 1941 года на
68
вооружение Красной Армии начало поступать новое
грозное оружие — реактивные минометы («катю-
ши»). Общая численность самолетов к весне 1941
года возросла по сравнению с началом 1939 года бо-
лее чем вдвое. Военно-морской флот за 11 месяцев
1940 года получил 100 различных боевых кораблей,
главным образом миноносцев, подводных лодок и
других. В конце 1940 года в производстве находи-
лось еще 290 кораблей, часть из которых вошла в
строй в первой половине 1941 года и приняла уча-
стие в войне.
Однако из-за ограниченности времени не все из
намеченного удалось выполнить к началу войны.
Недостаточной была общая оснащенность советских
войск автоматическим оружием. В советской артил-
лерии не хватало механизированной тяги, что серь-
езно снижало ее подвижность и маневренность. Если
говорить о возможностях СССР по производству
танков, то они, как мы теперь знаем, оказались до-
статочными для того, чтобы в ходе войны превзойти
врага. Но к началу войны современных танков, мо-
гущих оказать решающее влияние на ход боевых
операций, было явно мало. Лишь в апреле—мае 1941
года появились тяжелые танки «КВ» и средние танки
Т-34, которые по своим боевым свойствам и техни-
ческим данным значительно превосходили танковую
технику зарубежных армий. В первый период войны
не хватало и боевых самолетов.
При всех трудностях и упущениях (к сожалению,
боевая готовность Красной Армии серьезно постра-
дала из-за ослабления кадров командного и полити-
ческого состава в результате необоснованных ре-
прессий) наша страна имела полную потенциальную
возможность воевать против сильного врага. Однако
на начальной стадии войны не мог не сказаться и
фактор вероломного нападения фашистской Герма-
нии. Часть вновь формируемых дивизий к началу
войны находилась в стадии комплектования, тогда
как немецко-фашистские дивизии были в основном
полностью укомплектованы и сосредоточены в ис-
ходных районах для нападения. Красная Армия не
имела и достаточного опыта ведения войны в новых
69
условиях, тогда как гитлеровская армия еще до на-
падения на СССР вела военные действия на протя-
жении двух лет, прошла известную школу органи-
зации боя, взаимодействия между родами войск, осо-
бенно пехоты с танками и авиацией, организации
маршей и снабжения войск.
К началу войны у нас еще не закончилось строи-
тельство укрепленных районов вблизи границы, а на
старой границе они были демонтированы.
Все это, как и ряд других моментов, осложнило
наше положение при вступлении в жестокое едино-
борство с гитлеровской Германией. Однако о силе и
прочности нашего социалистического строя говорит
уже тот факт, что всего через по л го да после начала
войны под Москвой были наголову разбиты отбор-
ные войска главной группировки гитлеровской ар-
мии, а в дальнейшем наступил коренной поворот в
ходе войны. В конечном итоге именно наше Совет-
ское государство оказалось несокрушимым, а фа-
шистская Германия была повержена в прах.
Расскажу теперь о том, как складывалась обста-
новка во 2-м особом корпусе, в котором я служил с
момента передислокации его в Минск и до начала
войны (март—июнь 1941 года).
Управление корпуса и все корпусные части были
полностью укомплектованы по штатам военного вре-
мени. Из стрелковых дивизий по штатам военного
времени содержалась 100-я дивизия, участвовавшая
в боях на Карельском церешейке. Дислоцировалась
она также в Минске. Остальные стрелковые части
и подразделения, расквартированные в Бобруйске,
находились в стадии доукомплектования,
В мае войска вышли в летний лагерь, артиллерий-
ские части — на артполигон, саперные — на специ-
альные сборы.
Корпус предназначался для боевых действий на
Бельском направлении (между Белостоком и Кобри-
ным).
Границу Западного особого военного округа при-
крывали войска 3-й, 4-й и 10-й армий и незначитель-
ные подразделения пограничников. Часть войск
прикрытия (артиллеристы и саперы) находилась на
70
спецебораХ на различном расстоянии от Государст-
венной границы (от нескольких километров до 50—
60 километров и даже дальше). В случае угрозы
нападения со стороны врага они должны были по
специальному сигналу вышестоящих штабов занять
оборонительные позиции вдоль пограничной линии.
С 13 по 20 июня в районе Белостока, по летнему
плану подготовки штабов, состоялись штабные уче-
ния, на которые были привлечены штабы трех армий
и наше корпусное управление. Руководил учениями
штаб Западного особого военного округа. Отрабаты-
вались темы начального периода войны, причем
имелся в виду уже реальный противник, сосредото-
чившийся на Минско-Белостокском направлении.
Учения закончились 20 июня. В первой половине
дня 21 июня состоялся разбор учений, после чего все
участники разъехались — штаб округа в Минск,
штабы армий — к своим частям по месту их дисло-
кации. Наш штаб получил приказ в Минск не воз-
вращаться, а перебазироваться в город Бельск (в 60
километрах от границы). Туда же эшелонами должны
были к 25 июня прибыть корпусные части.
Командир корпуса генерал-майор А. Н. Ермаков с
начальниками родов войск и служб днем 21 июня
выехали поездом в Минск для руководства перебро-
ской корпусных частей в Бельск. В тот же день в час
дня в Бельск с оперативной группой и средствами
связи прибыл и я. Там наша группа заняла предна-
значенные казарменные помещения, сам же я устро-
ился в гостинице (двухэтажный деревянный дом на
20 номеров). Офицерам штаба и командирам войск
связи разрешил отдых до утра 23 июня (понедель-
ник), после чего назначил рекогносцировку района
вокруг Вельска для расположения корпусных частей,
прибывавших из Минска.
Перед выездом в Бельск я заехал в штаб 10-й
армии, находившийся в Белостоке. Командующий
армией генерал-майор К. Д. Голубев, с которым мы
вместе учились в Академии Генерального штаба, под-
робно проинформировал, какие имелись последние
данные о противнике, охарактеризовал положение
своих войск.
71
Войны еще не было, но военный городок Бело-
стока, где располагался штаб армии, выглядел насто-
роженным: готовые к действию зенитные орудия,
усиленные патрули. День и ночь саперы строили
укрепления и аэродромы. Даже из окна кабинета
командующего виднелся ствол зенитного пулемета.
21 июня мне исполнилось 38 лет. Вечером собрал в
номере гостиницы товарищей — начальников отде-
лов штаба. Адъютант принес из магазина несколько
бутылок ягодного вина (в пограничных городах дру-
гих сортов продавать не полагалось). Выпили, заку-
сили, поговорили о делах, которые нас ждали в поне-
дельник и, примерно, в половине двенадцатого мои
гости разошлись.
В двенадцать часов ночи я слушал по радио по-
следние известия из Москвы.
Да, это был мой последний мирный предвоенный
день рождения. Укладываясь спать, я никак не пред-
полагал, что на рассвете заполыхает страшный по-
жар войны.
НАЧАЛО ВОЙНЫ (ЗАПАДНЫЙ ФРОНТ)
В два часа ночи 22 июня меня разбудил телефон-
ный звонок. Дежурный по штабу корпуса попросил
разрешения лично доложить важное сообщение. Че-
рез 15“20 минут пришел подполковник Почема и
сообщил, что штаб 13-го механизированного корпуса,
который также располагался в Вельске, к утру пере-
базируется на командный пункт в лес, в 15 километ-
рах юго-западнее Вельска. Нашему корпусу было
приказано немедленно занять помещения этого
штаба. Более того, к утру покинут город части и сое-
динения механизированного корпуса. Сообщение на-
сторожило: дело, видимо, серьезное.
Назначив комиссию по приему помещения, я при-
казал уточнить в штабах 10-й и 4-й армий обстановку
и снова прилег. Но несмотря на усталость, вызван-
ную недельной полевой поездкой во время штабных
учений, уснуть так и не смог — сон отгоняло тре-
вожное предчувствие.
В 3 часа ночи постучали в дверь. Снова подполков-
ник Почема. Из-за разрыва телефонной линии не
смог позвонить и потому пришел лично с новым до-
кладом. Распоряжением штаба округа войскам при-
граничной полосы приказано начать выдвижение на
подготовленные позиции. Остальным войскам и шта-
бам приграничных армий (3-й, 10-й, 4-й) приказано
быть в полной боевой готовности. В эту ночь, — пре-
дупреждал штаб округа, — ожидается провокацион-
ный налет фашистских банд на нашу территорию.
На провокацию не поддаваться. Государственную
границу не переходить.
Хотя между СССР и Германией в августе 1939 года
был заключен договор о ненападении, Советское пра-
вительство, да и все советские люди отчетливо осо-
73
знавали всю опасность, которую таило для СССР
усиление фашистской Германии — злейшего врага
нашего социалистического государства.
Стремясь максимально выиграть время, руково-
дители Советского государства делали все для того,
чтобы не дать гитлеровцам ни малейшего повода для
военных провокаций против СССР.
Между тем Гитлер использовал этот договор лишь
как ширму, прикрывавшую подготовку к веролом-
ному нападению на Советский Союз.
Накануне 22 июня 1941 года гитлеровцы закон-
чили сосредоточение и развертывание у границ СССР
190 полностью укомплектованных, технически осна-
щенных и хорошо подготовленных дивизий Герма-
нии и ее сателлитов, из них 17 танковых и 13 мото-
ризованных. Они ожидали только сигнала для втор-
жения. Этот сигнал й был дан рано утром 22 июня
1941 года. Первый удар на фронте от Балтийского до
Черного морей нанесли 99 немецких и 10 румынских
дивизий, 9 румынских и 4 венгерских бригады
В 4 часа утра 22 июня по всей приграничной полосе
неожиданно загрохотала орудийная канонада. Вне-
запный артиллерийский огонь фашистов обрушился
на заставы пограничников, на соединения и части
Красной Армии, расположенные поблизости от госу-
дарственной границы. Телефонная связь штаба кор-
пуса с гостиницей вторично оборвалась. Я стал бы-
стро одеваться, но в этот момент, как назло, погас
электрический свет. Вскоре прибежали адъютант и
дежурный по штабу, а перед гостиницей разверну-
лись две радиостанции и шифровальная машина. Не
успел я отдать неотложные распоряжения дежур-
ному по штабу, как над городом появилось до двад-
цати фашистских штурмовиков. В первом заходе они
безнаказанно, на бреющем полете, бомбили централь-
ную часть города (почту, телеграф, электростанцию,
водокачку, здание горисполкома), а из пулеметов
расстреливали воинские колонны, которые выдвига-
лись из города в направлении границы.
1 Великая Отечественная война. Краткий научно-попу-
лярный очерк. М., 1973, стр. 52.
74
Й гостинице, где располагались в основном воен-
ные, от взрывных волн вылетели оконные стекла, а
пулеметный огонь из самолетов словно скосил лест-
ницы на втором этаже, где находился в ту ночь и я.
Мне не оставалось ничего другого, как выбросить из
окна свой чемоданчик и начать спускаться через
окно. Под него подкатили радиостанцию и с помощью
радистов я приземлился удачно.
А в это время на центральной городской площади
скопилась масса гражданского населения — дети,
старики. Было до сотни раненых, на улице лежали
убитые. Возникли пожары. Кое-кто начал панико-
вать: «В городе немецкие шпионы! Ракетами вызы-
вают немецкую авиацию!»
Примерно через 5—7 минут после первого налета
бомбардировщики вновь появились над городом, но
уже на большой высоте. Теперь бомбовые удары
были нацелены на воинские казармы и колонны
войск, скопившиеся на улицах. При появлении фа-
шистской авиации жители укрылись в подъездах
домов и во дворах. Однако жертв после второго
налета среди военных и гражданских было еще
больше, чем при первой бомбежке. В центре города
пожары охватили почти все деревянные строения, а
тушить их было нечем, так как водопровод вышел
из строя.
После второго налета я поехал в военный городок,
где остановился штаб корпуса, приказав радиостан-
циям следовать за собой. Военный городок также
полыхал огнем. Старший регулировщик доложил,
что еще до второго налета вражеской авиации штаб-
ная колонна покинула военный городок и направи-
лась на «сборный пункт по тревоге» в рощу «Б», что
в пяти километрах.
На сборном пункте старший по колонне, офицер из
батальона связи корпуса доложил мне, что при пер-
вом налете фашистских стервятников сгорели две
автомашины с радиостанциями и пять транспортных
машин с имуществом связи. Второй налет застал
колонну на марше. Было убито 3, ранено 18 человек,
повреждено три грузовика. Таковы первые потери
штаба корпуса в первые часы войны.
75
Я приказал накормить людей, привести колонну в
порядок, чтобы через час быть готовым к маршу.
Одновременно дал шифровку в штаб 10-й армии, за-
просив, куда нам следовать, учитывая новую сло-
жившуюся обстановку. Радировать непосредственно
в Минск не мог из-за недостаточной мощности на-
ших радиостанций.
Роща, где остановился штаб корпуса, находилась
всего в 5—6 километрах от шоссейной дороги
Бельск—Белосток. По дороге на подводах, велосипе-
дах, пешком двигались беженцы, шли колонны авто-
машин с войсками. Налеты вражеской авиации на
шоссе, хотя и мелкими группами, продолжались. Гул
артиллерийской канонады усиливался и прибли-
жался.
Солдаты и командиры были настроены .зло, по-бое-
вому, удручала только неясность нашего положения.
Все — и командиры и бойцы — знали лишь одно:
штаб корпуса раздроблен, меньшая его часть здесь, в
сфере поля сражений, а основная — на постоянной
стоянке в Минске, все корпусные части — артилле-
рия, саперы, тылы тоже в Минске, две дивизии кор-
пуса находятся в районе Минска — Бобруйска,
командир корпуса и основная часть управления кор-
пуса — политотдел, начальники родов войск и
служб, тоже в Минске.
В 7 часов 30 минут я, наконец, получил радио-
грамму от командующего 10-й армией генерала Го-
лубева: «Сосредоточиться там, где были в субботу».
Это означало: штабу перейти на заблаговременно
подготовленный командный пункт, где в субботу
21 июня закончилось штабное учение. Располагался
этот пункт в 15 километрах юго-западнее Белостока
в лесу, примерно в десяти километрах от нас, также
в лесу, находился командный пункт 10-й армии.
Собрал командиров, начальников колонн, старших
машин, рассказал о порядке марша, маршруте дви-
жения, мерах противовоздушной обороны. Колонну
пришлось расчленить на четыре группы, с дистан-
цией между машинами до 100 метров. Ведь при нас
не было зенитного оружия, а фашистские самолеты
нападали не только на колонны, но охотились даже
76
Боевые действия на брестском направлении в первый день войны.
за отдельными штабными машинами, особенно теми,
которые имели радиостанции. Поскольку чаще под-
вергалась воздушным налетам шоссейная дорога, за-
битая войсками и беженцами, я избрал для марша
параллельную грунтовую дорогу. Старшим колонны
назначил подполковника Почема, а сам в сопровож-
дении двух радиостанций и машины шифровальной
службы поехал по шоссе в штаб 10-й армии, куда
прибыл примерно через час.
Только въехал в лес, где располагался штаб армии,
как до сорока фашистских самолетов стали обраба-
тывать этот район. Впервые довелось увидеть воз-
душный бой наших самолетов с фашистскими стер-
вятниками, четкую работу советских зенитчиков.
В этом воздушном сражении было сбито шесть само-
летов врага, остальные в беспорядке ушли на
запад.
Штаб армии занимал хорошо оборудованные блин-
дажи. Удачно была организована и противовоздуш-
ная оборона района штаба — об этом говорил резуль-
тат только что закончившейся воздушной баталии.
Но поскольку противник совершил уже четыре на-
лета, можно было полагать, что ему стало известно
месторасположение штаба. Поэтому на ночь был на-
мечен переход на запасный командный пункт.
Командарма застал в рабочем блиндаже. С ним
находились начальник штаба генерал-майор
И. С. Ляпин и начальник оперативного отдела пол-
ковник С. А. Маркушевич. Первым делом доложил
командарму обо всем, что сам видел и слышал за эти
пять часов войны и просил проинформировать, ка-
кова обстановка в полосе передовых частей армии,
что он рекомендует мне предпринять, так как нет
связи с Минском.
Информация командарма сводилась, примерно, к
следующему. Передовые части на границе к началу
атаки противника вряд ли сумели занять подготов-
ленные позиции, так как приказ был отдан лишь в 3
часа 15 минут. В запоздании повинен штаб округа,
но от этого не легче. В Белостоке стало пахнуть вой-
ной примерно с часу ночи. То в одном, то в другом
объекте обнаруживались повреждения телефонной
78
связи, часто гас электросвет, вышел из строя водо-
провод, патрули отмечали за городом световые сиг-
налы. Командарм во втором часу ночи под свою лич-
ную ответственность вывел по тревоге штаб армии
сюда, в лес, а сам с оперативной группой остался в
городе. О подозрительных неполадках в Белостоке
он доложил командующему округом генералу армии
Д. Г. Павлову. Лишь в три часа ночи был отдан при-
каз, содержание которого мне стало известно еще в
Вельске («возможна провокация, границу не перехо-
дить»).
Артиллерийско-авиационную обработку всей по-
лосы армии противник начал в 4 часа утра. Через
чае в атаку бросилась пехота под прикрытием тан-
ков. Точных данных от командиров корпусов еще не
поступило, но из отрывочных донесений можно было
заключить, что приграничная полоса противником
еще не взломана, хотя местами глубина прорыва до-
стигала 6—8 километров. Несмотря на явное числен-
ное превосходство фашистов, войска армии вели
упорные бои, нанося врагу значительные потери.
В более трудном положении оказалась соседняя 4-я
армия. На ее левом фланге против наших четырех
дивизий противник двинул десять дивизий правого
крыла группы армии «Центр», в том числе четыре
танковые дивизии. По имеющимся данным, в Бресте
шли ожесточенные бои и вряд ли своими силами 4-я
армия смогла бы восстановить положение. Поскольку
связь с округом еще не была восстановлена, коман-
дарм рекомендовал мне, как офицеру Генерального
штаба, вылететь самолетом в штаб 4-й армии, под-
робно уточнить на месте обстановку, что помогло
бы 10-й армии принять конкретные меры для оказа-
ния помощи своим соседям. За это время он обещал
сделать все необходимое для установления связи с
Минском и заодно узнать, что мне делать дальше.
Отказаться от полета в 4-ю армию мне было
неудобно, хотя и мог. Ведь приказать мне командарм
не имел права, так как наш 2-й особый корпус не
подчинялся 10-й армии. Но учитывая, что в этой
сложной обстановке до получения указаний из Мин-
ска я не имел бы необходимой ориентации, дал свое
79
согласие на полет. Командарм сказал, что вылет
лучше предпринять во второй половине дня. Может
быть, к этому времени удастся установить связь с
4-й армией или получить сведения о ней из штаба
округа. Договорились, что вылет состоится в 16.00, а
часы показывали еще одиннадцать.
Что делать в оставшиеся пять часов? Если утром
авиация противника, в основном, совершала налеты
по глубине приграничной полосы, бомбила города,
крупные населенные пункты, штабы, аэродромы, то
теперь фашистские самолеты волна за волной появ-
лялись над полем, где шли ожесточенные бои. Зато
в глубине установилось затишье.
Решил съездить в штаб корпуса и узнать, как мои
штабисты добрались до места. Стояла жаркая, сол-
нечная, безветренная погода. Мелькнула шальная
мысль: вот бы выкупаться в речке! Впрочем, сель-
ские ребятишки, как ни в чем не бывало, барахта-
лись в воде. Сердце сжалось, как только вспомнил
утро в Вельске и тех ребят, которые на рассвете по-
кинули родные дома и под бомбежкой пошли к Бело-
стоку.
Штаб благополучно прибыл на новое место. В под-
разделениях командиры и политработники проводили
беседы с бойцами. Состоялось партийно-комсомоль-
ское собрание. Я приказал привести в полный поря-
док средства передвижения, прежде всего машины с
радиостанциями, накормить людей и дать им посмен-
ный двухчасовой отдых. Лично проверил охрану,
шифровальную документацию. После этого пообедал,
точнее плотно позавтракал.
Когда вернулся в штаб 10-й армии, то какими-
либо новыми данными меня не обрадовали. По-преж-
нему неясным было, какова обстановка в полосе
соседней 4-й армии, куда мне предстояло лететь.
Знали только точное расположение ее штаба — За-
пруды. Связь же со штабом фронта (бывшим окру-
гом) и с нашим корпусом по-прежнему осуществля-
лась с большими перебоями. Что делалось в Минске,
разузнать так и не удалось. Командарм сказал, что
командующий фронтом Павлов обещал примерно в
восемь часов вечера дать конкретные указания на
80
ночь и на следующий день. Тогда, мол, будет решен
вопрос и о1 штабе нашего корпуса.
До Пружан наш самолет долетел благополучно, в
воздухе не повстречался ни один стервятник. Но
когда взяли курс на Запруды, правее от нас, при-
мерно на высоте 2—3 километров, заметили три ше-
стерки фашистских бомбардировщиков под прикры-
тием истребителей. Наш летчик, насколько возможно,
снизил самолет, то же сделали самолеты
противника, однако курса своего мы не изменили.
Через две-три минуты город Пружаны окутался об-
лаками пыли, вспыхнули пожары, послышались
взрывы. Фашистские бомбардировщики сбросили на
склады с боеприпасами и горючим свой груз. Как
они возвращались — я не заметил, так как наш са-
молет летел над самыми верхушками козлорудских
лесов.
В районе Запруд самолет сделал два круга, но
опознавательных знаков на земле не обнаружили.
Приказал летчику сделать еще один круг, но опять
никаких знаков. Решил взять курс на Кобрин, где
штаб 4-й армии располагался утром. Пролетели ки-
лометров 10—15 и вдруг видим: с опушки небольшой
рощи нам подают сигнал серией ракет. В этом же
направлении я заметил до 5—7 легковых автомашин
4 группу людей. Ближе к земле отчетливо рассмот-
>ел две палатки и 5—7 бойцов. Летчик посадил само-
гет недалеко от них на полянке.
К нам подошел молодой лейтенант-связист и доло-
кил, что он из штаба 28-го корпуса генерал-майора
В. С. Попова. С утра корпус вел ожесточенный бой с
превосходящими силами противника в районе Бре-
ста. Во второй половине дня войска корпуса вынуж-
дены были начать отход на флангах в направлении
Кобрина. Штаб корпуса находится в лесу в 5 кило-
метрах юго-восточнее Кобрина, штаб 4-й армии — в
лесу у Буховичей, что отсюда в трех километрах.
Сразу полегчало на душе. По крайней мере я уз-
нал расположение двух штабов. Радовала и пред-
стоящая встреча с начальником штаба 4-й армии
полковником Сандаловым. С Леонидом Михайлови-
чем мы вместе учились в двух военных академиях.
6 Л. Пэрн
81
Встретились мы с ним и крепко, по-мужски, обня-
лись.
Сандалов прежде всего поинтересовался положе-
нием войск 10-й армии. Я рассказал, что в центре их
положение в целом устойчивое, а вот на обоих флан-
гах противник предпринимает обход танковыми
группировками, что генерал Голубев больше всего
опасается за левый фланг, за стык с 4-й армией.
Коротко рассказал Сандалову и об обстановке на
бельском направлении.
Затем настал мой черед расспрашивать о том, что
делается в полосе 4-й армии.
Леонид Михайлович сообщил, что командующий
4-й армией генерал-майор А. А. Коробков отдал при-
каз на рассвете 23 июня нанести контрудар в брест-
ском направлении силами 14-го механизированного
и 28-го стрелкового корпусов, с тем, чтобы отбросить
противника к государственной границе, освободить
Брест и восстановить прежнее положение.
Обменялись с Сандаловым впечатлениями о пер-
вом дне войны. Его 'рассказ подтвердил, что положе-
ние 4-й армии намного сложней, чем у 10-й армии.
Фашисты с утра нанесли основной удар по 4-й ар-
мии. К тому же приказ из Минска о выдвижении
войск армии к границе поступил с запозданием.
Большинство дивизий первого эшелона получило
его в 4 часа утра. В первые минуты войны наиболь-
шие потери понесли 6-я и 12-я дивизии 28-го стрел-
кового корпуса, которые располагались в Брестской
крепости. Как и в Вельске, в Брестской крепости еще
до нападения врата приложили руку фашистские
диверсанты: неожиданно погас электро свет, наруши-
лась связь с городом.
Вражеские агенты забрасывались в приграничную
полосу задолго до начала войны. Только с октября
1939 по декабрь 1940 года пограничные войска на
территории западных военных округов задержали
и обезвредили несколько тысяч фашистских аген-
тов.
С приближением войны активность гитлеровской
разведки резко возросла. Начиная с января 1941 года,
на нашу территорию чаще всего засылались самые
82
опытные агенты, имевшие при себе портативные ра-
диостанции. Незадолго до начала войны (с 15 июня
1941 года) германское командование начало забрасы-
вать к нам целые диверсионно-разведывательные
группы и диверсантов-одиночек. Они имели задание
с началом военных действий разрушать линии теле-
графно-телефонной связи, взрывать мосты и желез-
нодорожное полотно на основных коммуникациях
советских войск, уничтожать воинские склады и
другие важные объекты, захватывать в тылу Крас-
ной Армии железнодорожные и шоссейные мосты
и удерживать их до подхода передовых частей фа-
шистской армии. В самый последний момент перед
нападением на СССР, в ночь с 21 на 22 июня 1941
года, гитлеровская разведка на ряде операционных
направлений перебросила через советскую границу
наземным и воздушным путем значительное коли-
чество диверсионных групп, переодетых в граждан-
ское платье и в форму военнослужащих Красной
Армии.
То, о чем рассказал полковник Сандалов, было
лишь одним из эпизодов коварных действий фаши-
стской разведки.
Перед моим вылетом из 4-й армии положение ее
войск было примерно следующим. Несмотря на пя-
тикратный численный перевес, только ценою круп-
ных потерь танковым соединениям противника
удалось продвинуться на 15—20 километров. В при-
граничной полосе и в районе Брестской крепости
ожесточенные бои длились до трех часов дня. Лишь
после этого группировки танков стали пробиваться в
обход Бреста на кобринском направлении. К восьми
вечера врага остановили на рубеже Каменец — Жа-
бинка — Радваничи. В этих тяжелых боях войска 4-й
армии проявили исключительную стойкость и муже-
ство.
4-я армия готовилась нанести контрудар на рас-
свете 23 июня. На фронте установилось некоторое
затишье. Должно быть, и гитлеровцы приводили в
порядок свои части, понесшие непредвиденные серь-
езные потери. Сильная артиллерийско-авиационная
канонада продолжалась лишь в районе Брестской
83
крепости* А вот небо над нами снова загудело. На
большой высоте шли на восток фашистские -бомбар-
дировщики. Стали появляться и отдельные группы
вражеских самолетов, совершавших налеты на
штабы, тылы и колонны войск, которые двигались
на запад. Запылали пожары в прифронтовых городах
и крупных населенных пунктах. Тут и там взвива-
лись в небо сигнальные ракеты вражеских лазутчи-
ков. Диверсанты взрывали мосты и железнодорож-
ные станции. Кое-где в тылу возникала беспорядоч-
ная автоматная стрельба. Слышались взрывы гранат.
Так началась первая ночь в прифронтовой полосе.
Настала пора прощаться с друзьями из 4-й армии.
Самолет взял курс на Белосток. В район, штаба 10-й
армии добрались без происшествий, хотя небо было
отнюдь не мирным. Одолевала усталость, я даже
вздремнул в кабине пилота.
Прибыв на командный пункт, сразу же доложил
командарму обстановку в полосе 4-й армии, Из моего
сообщения было видно, что на какую-либо помощь от
своего соседа 10-я армия не могла рассчитывать. Опа-
сения командарма за левый фланг приобрели реаль-
ные черты. Именно с левого фланга танковые
группы Гудериана могли прорваться в тыл 10-й
армии.
Пока же положение этой армии, по результатам
первого дня войны, оказалось относительно устойчи-
вым, только на флангах противнику удалось просо-
читься в глубину до 5—10 километров. Положение
же соседей во многом могло отрицательно повлиять
на ход дальнейших событий.
До штаба 10-й армии к этому времени дошли све-
дения, что в Прибалтике сильная танковая группи-
ровка противника устремилась по направлению
Даугавпилса. Это означало, что дальнейшее ее про-
движение будет вестись в сторону Смоленска.
В случае успеха гитлеровцев 10-я армия может ока-
заться окруженной западнее Минска, что в дальней-
шем и произошло. Ничего утешительного не сообща-
лось и из штаба фронта. На мое имя также не
поступило никаких указаний. Командарм Голубев
84
посоветовал мне остаться у них до утра: дескать,
утро вечера мудренее.
После разговора с командармом я зашел к началь-
нику штаба армии генерал-майору И. С. Ляпину. Тот
тоже жаловался на плохую связь со штабом фронта.
Как известно, Западный особый военный округ
располагался на том направлении, с которого ино-
земные захватчики не раз рвались к сердцу России.
Этим путем в 1812 году шел на Москву со своей
«великой армией» Наполеон, мечтавший захватом
столицы поставить на колени русский народ. Во
время первой мировой войны этот же маршрут для
нанесения главного удара избрала армия кайзеров-
ской Германии. Забыв печальные уроки истории, гит-
леровцы пошли по стопам своих предшественников.
Этому главному направлению всегда придавалось
важное значение и в Красной Армии, когда изуча-
лись театры будущих военных действий.
Что же произошло здесь в первый день войны?
Войска приграничной зоны были как бы вытянуты
в одну линию на широком фронте. Армейские обще-
войсковые резервы были незначительные. 22 июня
часть войск первого эшелона оказалась разбросанной:
некоторые артиллеристы находились на своих поли-
гонах, саперы — на инженерных работах по соору-
жению приграничных укреплений. Старые пригра-
ничные укрепления на прежней границе западнее
Минска забросили, а новые только оборудовались.
Конечно, в подобной обстановке ожидать коренного
перелома завтра-послезавтра было нельзя, ибо в пер-
вый же день резервы дивизий и корпусов пригранич-
ных войск оказались введенными в сражение. Оста-
лись незначительные армейские резервы. Фронтовые
резервы к районам действий 4-й, 10-й и 3-й армий
могли подойти в лучшем случае не ранее 2—4 суток,
а более глубоко расположенные — на 5—7-е сутки.
За этот срок, даже при 20-километровом суточном
продвижении, враг смог бы углубиться на нашу тер-
риторию до 100 и более километров.
Меня часто спрашивают: как я воспринял первые
дни войны, как мне представлялось дальнейшее
развитие событий. Ответить на этот вопрос нелегко.
85
Разумеется, разные люди, в зависимости от Их осве-
домленности об общей обстановке, воспринимали
происходящее по-разному. Трудно в нем было разоб-
раться рядовым солдатам, младшим командирам,
офицерам среднего, а подчас и старшего звена. Но
они свято верили в нашу победу, знали, что с ними
весь наш великий народ, руководимый партией.
В смысле осведомленности мое положение
несколько отличалось: по роду службы еще нака-
нуне войны я в общих чертах знал, какими соедине-
ниями располагают приграничные войска округа,
какие группировки немецко-фашистских войск скон-
центрированы на этом направлении. Был я и в курсе
результатов сражений двух приграничных армий
(4-й и 10-й). В первые два дня войны я предполагал,
что отступать с боем нашим войскам прикрытия
придется еще несколько дней. Видимо, думал я, за
ночь стороны приведут себя в порядок и утром
23 июня произойдут решительные схватки. Но так
как у противника на главных направлениях явное
превосходство в живой силе и технике, то вряд ли
контрудары 4-й армии будут иметь успех. Оборо-
няться тоже не удастся, так как вплоть до старой
государственной границы не было подготовленных
оборонительных рубежей. Если даже в ближайшие
два—три дня и появятся из глубины свежие части,
они из-за своей малочисленности «погоду» не сде-
лают. Дивизии из других военных округов (Москов-
ского, Орловского) могли появиться не ранее пяти—
шести суток. Отсюда напрашивался вывод, что врага
нужно задержать только обороной на заранее подго-
товленном рубеже, который явился бы серьезным
препятствием прежде всего для фашистских танков.
Чтобы сбить темпы продвижения врата, необходимо
перейти к массовым разрушениям и заграждениям
основных магистральных дорог, по которым продви-
гались немецкие танки, транспортные машины, на-
носить лишь короткие контрудары преимущественно
ночью и вести упорные бои в условиях окружения,
что в основном и осуществлялось, как нам теперь
известно, в первые дни войны частями пригранич-
ных'округов.
86
Для каждого отступления и обороны всегда дол-
жен быть предел, то есть намечен рубеж отхода, с
которого после оборонительных сражений должно
начаться крупное, генеральное контрнаступление на-
ших войск. Я полагал, что таким рубежом, на кото-
ром враг будет задержан, мог бы явиться меридиан
западнее Минска, где имелись старые приграничные
укрепления. Хотя они и были заброшены в свое
время, но в смысле организации обороны и ведения
огня хорошо продуманы еще в предвоенные годы, к
тому же знакомы многим командирам. На худой
конец, думал я, последними рубежами обороны могли
быть реки Березина и Днепр. Тогда коренной пере-
лом наступит здесь на 10—15-е сутки.
Думаю, что в те дни никто не предполагал, что нам
придется вести войну на подступах к Москве, Ленин-
граду, Сталинграду. Мне представлялось, что те по-
тери, которые враг нанес нам в первые дни войны,
могут быть восполнены за счет мобилизации запасов
народного хозяйства приграничной полосы (я имел
в виду продовольственные, транспортные, горючее).
Надеялся я во многом и на нашу авиацию. В моем
представлении потери авиации в полосе фронта
составляли в первый день не более 150 боевых само-
летов, так как в полосе 4-й и 10-й армий крупных
воздушных боев не отмечалось. Но теперь нам изве-
стно, что уже к полудню 22 июня мы потеряли около
1200 самолетов (в том числе свыше 800 уничтожен-
ных на земле). Более половины этих потерь при-
шлось на Западный фронт.
Таковы были мои мысли и раздумья. В оконча-
тельной победе над коварным врагом, как и все, я,
конечно, был твердо уверен. Правда, в эти тревож-
ные часы и я, и мои боевые товарищи еще не знали
о далеко идущих мероприятиях Коммунистической
партии и Советского правительства по организации
защиты нашей Родины. Все народное хозяйство
страны перестраивалось в соответствии с требова-
ниями военного времени, все гигантские силы народа
мобилизовывались на отпор врагу.
В эти дни я вспоминал весьма удачное изречение
Ллойд Джорджа. Ссылаясь на исторические примеры
87
и опыт прошлых войн, тот заявил после провала трех ।
походов Антанты против молодой Советской респуб-
лики: «Россия является страной, в которую легко
вторгнуться, но которую трудно победить. Она еще J
никогда не была побеждена иноземными врагами,
хотя подвергалась вторжению много раз. Это страна,
в которую легко войти, но из которой очень трудно
выбраться».
В три часа ночи 23 июня, наконец, поступило рас- 
поражение из Минска, согласно которому я должен *
был прибыть со штабом в Минск, Времени на подго-
товку к маршу не потребовалось, так как все нахо- t
дились в боевой готовности. Через два часа двину-
лись в направлении Минска. Немало потрудился
взвод саперов, который мне специально выделили.
Мосты, даже перекинутые через небольшие речки, i
оказались разрушенными. А поскольку дороги были i
забиты техникой и воинскими колоннами, то продви-
гались вперед проселками. За первые сутки даже
без боев (не считая воздушных налетов, во время	,
которых мы потеряли несколько человек убитыми и	;
ранеными, а также автомашину с шифровальными
документами) нам удалось преодолеть лишь около
150 километров. В Минск вошли только к исходу
24 июня.	’
Тяжелое зрелище предстало перед нами. Город ;
лежал в руинах. Местами еще полыхали пожары.
Полностью был разрушен и военный городок, в ко-
тором до учений находились части и штаб нашего
корпуса. Их новое местонахождение узнали через 
военную комендатуру.
Командира корпуса на командном пункте не ока-
залось, его вызвал на доклад командующий фронтом.
Пришлось позвонить в штаб фронта и попросить
оперативного дежурного доложить о моем прибытии.
Не успел я обойти землянки, в которых располо-
жились отделы и службы родов войск корпуса, как
мне передали приказ немедленно выехать в штаб ’
фронта для доклада маршалу Шапошникову. Потом
я узнал, что маршал прибыл в Минск в этот же день,
чтобы лично разобраться в обстановке на главном |
направлении и на месте помочь командующему
88
фронтом и его штабу организовать отпор фашист-
ским полчищам.
Командный пункт штаба фронта находился в 20—
25 километрах северо-восточнее Минска, в подзем-
ных сооружениях, построенных еще в мирное время.
Через полчаса я был уже там. Кратко доложил о
самом существенном из того, что видел на фронте.
В качестве вывода высказал личное мнение о том,
что 4-я армия в условиях пятикратного превосход-
ства сил противника едва ли способна на длительное
сопротивление, в то же время 10-я армия, несмотря
на то, что она находится во вражеском полуокруже-
нии, в состоянии вести активные боевые действия.
Видимо, ей удастся на слабом участке противника
пробить брешь и выйти из окружения. Часть тылов
10-й армии уже начала отход. Однако из-за отсутст-
вия достаточного прикрытия (арьергардов), тан-
ковые группы противника обходят армию на флан-
гах.
Во время моего доклада присутствовали коман-
дующий фронтом Д. Г. Павлов и начальник штаба
фронта генерал-майор В. Е. Климовских. Их я видел
в последний раз.
Маршал Шапошников для уточнения задал мне
еще несколько вопросов, пожелал на прощанье
успеха, подчеркнув, что положение серьезное — враг
рвется к столице Белоруссии (к этому времени пере-
довые части противника на северо-западном и юго-
западном направлениях находились уже в 100—-200
километрах от Минска).
Ждать боев пришлось недолго. В течение ночи и в
первой половине дня 25 июня противник подверг
усиленной авиационной обработке Минск и Минский
укрепленный район. Войска 4-й и 10-й армий вели
бои в окружении севернее Барановичей. Под-
ступы к Минску обороняла 13-я армия, в которую
входил и наш 2-й корпус (100-я и 161-я стрелковые
дивизии). Оборону заняли в спешном порядке — 25
июня.
Против четырех стрелковых дивизий 13-й армии
наступали прорвавшиеся в направлении к Минску с
89
северо-запада в полосу 2-го корпуса, три фашистские
танковые дивизии 3-й танковой группы. С юго-запада
на Минск, где занимали позиции две стрелковые ди-
визии 7-го корпуса, удар во фланг наносили две тан-
ковые дивизии противника. К исходу 25 июня наши
передовые части завязали бои с разведывательными
частями танковых дивизий немцев и задержали их в
10—15 километрах от рубежей обороны. На рассвете
26 июня, после часовой артиллерийской и авиацион-
ной подготовки, три танковых дивизии фашистов на-
чали атаку. 100-я ордена Ленина стрелковая дивизия,
оборонявшая под командованием генерал-майора
И. Н. Руссиянова северные подступы к городу, в тече-
ние дня отразила несколько ожесточенных танковых
атак, а во второй половине 27 июня сама перешла в
контрнаступление и за три часа боев отбросила гит-
леровцев на 13—15 километров к северо-западу.
Только с подходом в этот район новых вражеских
танковых частей дивизия вынуждена была перейти
к обороне, а затем, после тяжелых боев, понеся боль-
шие потери, к тому же оказавшись обойденной с
флангов, отступить за реку Вольму.
100-я стрелковая дивизия считалась в Белоруссии
столичной дивизией, дислоцировалась она в Минске.
Дивизия в 1939 году участвовала в войне с белофин-
нами. За героизм, проявленный в этих сражениях, она
была удостоена высшей государственной награды.
Героически дрались воины’ прославленной дивизии и
в первые дни войны с немецко-фашистскими захват-
чиками. Третий батальон 85-го стрелкового полка
под руководством капитана Тартычного первым
среди других подразделений дивизии умело приме-
нил бутылки с бензином для борьбы с танками.
Только за один день 26 июня батальон уничтожил 15
фашистских танков. Пример боевых товарищей под-
хватил и второй батальон того же полка. Командир
батальона капитан Коврижко 26 июня лично под-
бил 10 вражеских танков. Отделение младшего сер-
жанта Никифорова гранатами и бутылками вывело
из строя шесть танков. Когда не хватало бутылок, то
солдаты и офицеры заполняли горючим фляжки и
другие емкости, оказавшиеся под рукой.
90
Огромную работу по воспитанию высокого мораль-
ного духа советских воинов, благородного стремле-
ния любой ценой остановить фашистского зверя про-
водили в эти трудные и напряженные дни партий-
ные и политические органы Красной Армии. Так,
ценный опыт воинов 100-й стрелковой дивизии ши-
роко популяризировался и применялся в эти дни в
соседней 161-й стрелковой дивизии, а затем и в дру-
гих соединениях фронта. Постепенно стала изжи-
ваться боязнь танков, зародившаяся в первые дни
войны. Советские воины смелее вступали в бой с
фашистскими танками, нанося врагу большой урон.
Южнее Минска упорно сражались в те трудные
дни и другие соединения 13-й армии. Однако силы
противника непрерывно наращивались, и войска на-
шей армии, несмотря на беспредельный героизм, ока-
зались не в состоянии удержать позиции на подсту-
пах; к Минску. После трехдневных боев войскам 3-й
и 2-й фашистских танковых групп удалось 28 июня
прорваться с севера и юга в район Минска и овладеть
городом.
Нашему корпусу было приказано отойти на восток
и занять оборону по восточному берегу реки Бере-
зина, между городами Борисовым и Березино. Этот
Отход был своеобразным в смысле организации уп-
равления войсками. Поскольку окружной склад топо-
графических карт в Минске сгорел в результате бом-
бежки, то в нашем распоряжении имелись только
карты районов западнее Минска. Вплоть до Днепра
пришлось осуществлять рекогносцировки, ставить
задачи разведке по единственной карте Белорусской
ССР, раздобытой в одной из школ при отступлении.
Только с отходом за Днепр, в первых числах июля,
в войска стали поступать необходимые карты. Их
срочно выслал Генеральный штаб.
Вспоминается и другой неприятный эпизод времен
отступления за Березину. По плану штаб нашего
корпуса должен был переправиться через реку глу-
бокой ночью 30 июня в 10 километрах севернее го-
рода Березино (по наведенному армейскими сапе-
рами понтонному мосту). В штабной колонне, кроме
штаба корпуса, комендантской роты и батальона
91
связи, никаких арьергардных подразделений не было.
И а подходе к мосту наши разведчики (они выехали
на двух грузовых автомашинах) неожиданно столк-
нулись с большой группой фашистских мотоцикли-
стов и завязали бой. Через полчаса подошла и штаб-
ная колонна. Спешно разбили ее на группы и с имею-
щимся оружием (револьверами, автоматами, винтов-
ками и двумя противотанковыми ружьями) вступили
в бой. К счастью, на первых порах перевес был на
нашей стороне, так как у противника кроме двух
ручных пулеметов и автоматов другого оружия не
имелось. Правда, вскоре с запада послышался гул
моторов: гитлеровцы послали на помощь своей мото-
циклетной разведке пять бронемашин с пехотой. Но
было уже поздно: подошли наши — полк 100-й ди-
визии и корпусной артиллерийский полк. Врага унич-
тожили, и штаб начал переправу через Березину.
В течение дня противник неоднократно предпри-
нимал атаки, чтобы захватить мост, но все его по-
пытки были отбиты. Не удалось и фашистской авиа-
ции вывести мост из строя. Повреждения отдельных
звеньев переправы быстро ликвидировали саперы.
В ночь на 1 июля здесь переправилась 100-я диви-
зия, а южнее Борисова — 161-я дивизия.
В боях в районе Березины вновь отличилась 100-я
стрелковая дивизия. Отойдя на восточный берег реки,
воины дивизии несколько дней сдерживали натиск
врага, нанося ему большие потери, особенно в тан-
ках. Будучи охваченной с флангов, а затем полно-
стью отрезанной от других частей, дивизия с тяже-
лыми боями вырвалась из окружения и на подсту-
пах к Днепру снова соединилась с частями корпуса.
В ходе оборонительных боев за 14 дней только эта
дивизия уничтожила 150 танков, 300 мотоциклов и 30
автомашин. Южнее Борисова в эти дни успешно сра-
жались и воины 161-й стрелковой дивизии.
Бои за Минск и на реке Березина в известной сте-
пени облегчались тем, что гитлеровцам приходилось
отвлекать значительные силы для борьбы в районе
Баранович ей с войсками 10-й и 4-й армий. Оказав-
шись в тяжелейших условиях, воины этих армий не
сложили оружия, на что рассчитывал противник, а
92
длительное время мужественно дрались с врагом,
сковывая войска 9-й и 4-й армий противника, а также
часть сил 2-й танковой группы фашистских армий
«Центр».
Неувядаемой славой покрыли себя легендарные
защитники Брестской крепости, которые в условиях
окружения более трех недель отбивали атаки озве-
ревших от злобы фашистов.
Бои на Березине продолжались до 6 июля. Лишь
после того, как противнику' удалось осуществить
прорывы с флангов, наш корпус получил приказ ор-
ганизованно отойти за Днепр и организовать оборону
в районе между городами Оршей и Шкловом. Отход
осуществили в течение четырех ночей, и к утру 10
июля части корпуса заняли на отведенном участке
оборону, предварительно взорвав в ее полосе все пе-
реправы через Днепр.
Город Оршу обороняли только что прибывшие на
фронт части 20-й армии. Поскольку по обороне наш
корпус был ее соседом слева, я поехал в штаб армии,
чтобы согласовать совместные действия. Все необхо-
димые вопросы обсудили с командармом генерал-
лейтенантом П. А. Курочкиным, моим «однокашни-
ком» по Академии Генерального штаба, и начальни-
ком штаба полковником Н. И. Корнеевым.
Штаб армии, прибывший из Курска, устроился
«по-мирному» в палатках с электрическим освеще-
нием. Кое-где, правда, имелись легкие блиндажи и
щели. Не по времени солидно была обставлена сто-
ловая Военного совета, где я отлично пообедал впер-
вые с начала войны. Полюбовался и новеньким
штабным оборудованием.
Расставаясь, дружески посоветовал своим колле-
гам расстаться с палатками и оборудовать надежные
блиндажи, откуда и организовывать1 управление. Со-
вет этот оказался более чем своевременным. Через
час-полтора, как я уехал, место расположения штаба
подверглось жестоким ударам противника с воздуха.
Утром следующего дня позвонил Корнеев и сообщил,
что с «роскошной жизнью» штаба покончено, после
вчерашнего урока зарылись в землю.,
93
С 10 июля до начала августа положение в полосе
обороны нашего корпуса было относительно устойчи-
вым, На большинстве участков наступление фашист-
ских войск группы «Центр» временно остановилось.
Не имели успеха и все попытки противника форси-
ровать Днепр с ходу. На юге, в районе Бобруйска,
21-я армия даже нанесла контрудар по врагу. Лишь
отразив контрудар советских войск, противник при-
ступил на широком фронте к форсированию Днепра.
Части нашего корпуса в составе 13-й армии были вы-
нуждены отступить в юго-восточном направлении в
район Карачева.
Здесь, 8 августа, управление корпуса получило
новое задание. Пришлось расстаться с героическими
воинами 100-й и 161-й стрелковых дивизий. Кстати
сказать, эти дивизии первыми в Советской Армии по-
лучили звание «гвардейских». Приказом Народного
комиссара обороны от 18 сентября 1941 года 100-я
стрелковая дивизия была преобразована в 1-ю гвар-
дейскую дивизию, а 161-я — в 4-ю гвардейскую диви-
зию.
Таков ратный путь в первые месяцы войны 2-го
стрелкового корпуса, входившего на Западном на-
правлении в состав войск прикрытия.
Да, это были невероятно трудные и героические
месяцы!
Советские войска, воспитанные Коммунистической
партией в духе величайшей преданности Советской
Родине, сражались с невиданной отвагой и стойко-
стью. Кровью своей оплачивал враг каждый метр
временно захваченной территории.
В результате стойкости советских войск и огром-
ных потерь, понесенных врагом, темпы наступления
немецко-фашистских войск стали постепенно сни-
жаться. Войскам прикрытия удалось к исходу тре-
тьей недели войны задержать врага на важнейших
направлениях. К этому времени на передовых рубе-
жах стали сосредоточиваться главные силы Совет-
ской Армии, прибывавшие из глубины страны. К 10
июля фронт на некоторое время стабилизировался.
На Северо-Западном направлении он проходил не-
94
Сколько севернее южных границ Эстонии/ по линии
Пярну—Тарту и по реке Луга, в центре советско-гер-
манского фронта — на рубеже Днепра. На Юго-За-
падном направлении враг был задержан на подсту-
пах к Киеву.
На центральном участке фронта немецко-фашист-
скому командованию пришлось произвести ряд пере-
группировок, прежде чем предпринять наступление с
рубежа Днепра на смоленском направлении.
На северо-западном участке фронта советские
войска сорвали планы противника, не допустив про-
рыва к Ленинграду группы армий «Север». В сере-
дине июля части 4-й танковой группы противника,
стремившиеся прорваться через Лугу на Ленинград,
контрударом войск Северо-Западного фронта в рай-
оне Сольцы были разгромлены и отброшены на за-
пад на 30—40 километров. В результате этого контр-
удара, создавшего угрозу тылу 4-й танковой группы,
гитлеровское командование оказалось вынужденным
приостановить на месяц наступление на Ленинград,
пока не были подтянуты войска 18-й и 16-й ар-
мий. Это дало возможность советскому командова-
нию выиграть время, необходимое для организации
прочной обороны на подступах к Ленинграду.
На южном участке советско-германского фронта
наступление противника также не получило быст-
рого развития. В ожесточенном сражении, развернув-
шемся в конце июня в районе Луцка и Ровно, тан-
ковые и стрелковые войска Советской Армии нанесли
наступающим фашистским войскам значительный
урон и временно задержали их продвижение, что по-
зволило организовать оборону в районе Коростеня и
Киева. Начатое противником в первых числах июля
наступление в северной Молдавии силами 11-й не-
мецкой и 3-й румынской армий также было приоста-
новлено нашими войсками на реке Днестр, севернее
Кишинева.
Таким образом, несмотря на численное преимуще-
ство и внезапность нападения, врагу не удалось рас-
колоть фронт советских войск прикрытия, уничто-
жить их по частям и быстрым продвижением на во-
сток сорвать мобилизацию и сосредоточение главных
95
сил Советской Армии. Упорной и самоотверженной
борьбой советских войск намеченная немецко-фа-
шистским командованием «молниеносность» темпов
наступления была сорвана в первые же дни войны,
а в последующих сражениях, развернувшихся со
второй половины июля по октябрь под Смоленском,
Ленинградом и Киевом, Советская Армия предопре-
делила и срыв всего гитлеровского плана «молние-
носной» войны.
БРЯНСКИЙ ФРОНТ
До 8 августа 1941 года 2-й стрелковый корпус вел
ожесточенные бои на правом крыле 13-й армии в
районе Кричева против немецких частей 24-го меха-
низированного корпуса. Но вот 8 августа из штаба
фронта поступило распоряжение, которое было для
нас совершенно неожиданным: «Войска корпуса пе-
редать по указанию командующего армией; управле-
нию корпуса без корпусных частей передислоциро-
ваться к исходу 10 августа в Брянск; начальнику
штаба с начальником артиллерии корпуса и началь-
ником оперативного отдела прибыть на Брянский
узел связи к утру 9 августа». Поломали голову над
этим распоряжением и пришли с командиром кор-
пуса к такому выводу: вероятнее всего, управление
корпуса временно выводят на доукомплектование,
так как мы понесли значительные потери в офицер-
ском составе. В действительности же оказалось со-
вершенно другое.
В Брянске на пункте связи представитель коман-
дования Западного фронта изложил суть дела сле-
дующим образом. В ближайшее время будет создан
Брянский фронт, в состав которого войдет 50-я ар-
мия. Штаб армии приказано сформировать на базе
управления 2-го стрелкового корпуса 13-й армии. Он
будет располагаться в бывшем доме отдыха, в лесу
северо-западнее Брянска. Сюда, по нарядам штаба
фронта, прибудет недостающий офицерский состав,
полк связи и другие армейские части. Сюда же будет
доставлено все необходимое для организации управ-
ления. Командующим армией назначен Герой Совет-
ского Союза генерал-майор танковых войск М. П. Пет-
ров, сейчас он находится в штабе фронта — в Гжат-
ске, куда следует выехать мне и моей группе. Здесь
7 Л. Пэрн	97
же была вручена выписка из приказа Ставки, со-
гласно которому я назначался начальником штаба
50-й армии, начальник артиллерии корпуса К. Н. Ле-
селидзе — командующим артиллерией и подполков-
ник Ф. Е. Понема — начальником оперативного от-
дела армии.
По правде сказать, эта неожиданная перемена нас
не очень обрадовала. Формирование штаба должно
было проходить в 150—200 километрах от линии
фронта. Обстановка же подсказывала, что времени
для этого будет очень мало (тем более сколотить кол-
лектив). Но приказ есть приказ, надо приступать к
его исполнению.
Благоприятствовало нам лишь то, что в конце
июля активность противника на московском направ-
лении заметно снизилась. Темпы наступления врага
на смоленском направлении в начале августа, по
сравнению с первыми днями войны, снизились в
среднем с 30 до 6—7 километров- в сутки. На ленин-
градском направлении группа гитлеровской армии
«Север» застряла у Луги, а в стык между группами
армий «Север» и «Центр» стали просачиваться на
смежные фланги наши войска. В Эстонии 8-я армия
обороняла рубеж Пярну—Тарту—-Чудское озеро. Все
это вынудило гитлеровское командование снять с
московского направления из состава группы армий
«Центр» и передать в группу армий «Север» 3-ю тан-
ковую группу, а группе армий «Центр» временно
прекратить наступление на Москву и перейти к обо-
роне. Это означало, что первая попытка фашистского
командования захватить с ходу Москву провалилась.
Не удалось противнику захватить с ходу и Киев..
Гитлеровское командование вынуждено было пере-
бросить часть сил из группы армий «Центр» в по-
мощь войскам группы армий «Юг». Помимо времен-
ной обороны на московском направлении группе ар-
мий «Центр» ставилась дополнительная задача —
силами 2-й танковой группы разгромить гомельскую
группировку наших войск и, тем самым, оказать по-
мощь группе армий «Юг» на Украине.
Однако свое решение о временном переходе к обо-
роне на московском направлении незадачливый стра-
98
тег Гитлер пытался оправдать тем, что, мол, на дан*
ном этапе он особенно и не стремился захватить
Москву, «что для него Москва не более чем название
места», в то время как «захват Ленинграда — сим-
вола большевизма с 1917 г. —- может повести к пол-
ному краху уже сильно ослабленного советского ре-
жима»1.
Фактической же причиной перехода группы ар-
мий «Центр» к обороне на московском направлении
было непрерывно возрастающее сопротивление со-
ветских войск, их героическая борьба, которая и сор-
вала планы немецкого генерального штаба на бес-
препятственное продвижение к Москве, особенно
после захвата Смоленска. Ни в конце июля, ни в
начале августа немецко-фашистские войска, несмотря
на все их попытки, не могли продвинуться далее
линии Ярцево — Ельня — река Десна в результате
упорной обороны и контрударов советских войск.
Основательно к тому же советскими войсками была
потрепана главная ударная сила группы армий
«Центр» — 2-я. и 3-я танковые группы.
В такой стратегической обстановке, создавшейся к
тому времени на Западном фронте, нам и приходи-
лось формировать управление штаба и части 50-й
армии. Сложнее всего обстояло дело с формирова-
нием штаба. Офицерский состав для его укомплекто-
вания прибывал без целевых назначений, а просто в
соответствии со штатным расписанием штаба армии:
столько-то полковников, столько-то подполковников,
майоров, капитанов. К тому же в большинстве своем
это были офицеры, вышедшие со своими частями из
окружения, не имевшие достаточного опыта штаб-
ной работы.
Вся сложность заключалась не только в том, что
состав армии был стопроцентно новым, но и в том,
ЧТО штаб дата форммрояажя по доъоетньш шта-
там, когда существовала корпусная система и армия
руководила только тремя, четырьмя корпусами. Те-
перь же, в связи с ликвидацией корпусного звена
1 История Великой Отечественной войны Советского
Союза 1941—1945 гг. М., 1961, т, И, стр. 73.
99
управления, штабу армии приходилось управлять
12—15 соединениями.
Конечно, это была вынужденная, временная мера.
В конце 1942 года наши армии вновь перешли на
корпусную систему.
Как мы выходили из положения? Приходилось
держать при штабе сверх штата довольно большое
количество офицеров запасных частей, также из
числа выздоравливающих. Естественно, что они не
могли работать с полной отдачей сил и знанием на-
шего дела, так как их к этому не готовили, но отдель-
ные поручения выполняли хорошо. Наиболее толко-
вых офицеров зачисляли в штат взамен неперспек-
тивных штабных работников, присланных нам в
спешном порядке при формировании штаба.
Несколько слов о моем новом начальстве — о ко-
мандующем армией генерал-майоре М. П. Петрове
и члене Военного совета бригадном комиссаре
Н. А. Шляпине. Это были в высшей степени всесто-
ронне подготовленные и культурные офицеры, вдум-
чивые, спокойные и в то же время смелые коман-
диры. Работать с ними было легко, понимал я их с
полуслова. Командующий начал Великую Отечест-
венную войну в Прибалтике, в должности командира
механизированного корпуса. Бывший кавалерист, он
уже имел известные боевые навыки, приобретенные
на полях сражений с фашистами в Испании, знал по-
вадки врага. Находясь большую часть времени в
войсках на передовой, он доверял мне самостоя-
тельно разрабатывать планы очередных операций.
Командующего войсками фронта генерал-лейте-
нанта А. И. Еременко я знал еще по 1940 году, когда
служил в Прибалтике заместителем начальника
штаба 8-й армии. В прошлом кавалерист, тогда он,
как и генерал Петров, возглавлял механизированный
корпус в Резекне (Латвия). А. И. Еременко все знали
как очень храброго воина, хорошего боевого това-
рища, отзывчивого человека. Он всегда внимательно
выслушивал мнения подчиненных, не стеснялся
учиться у других.
Полной противоположностью ему был начальник
штаба фронта генерал-майор Г. Ф. Захаров. При пер-
100
вой же встрече в двадцатых числах августа 1941
года он допустил неоправданную нервозность и гру-
бость по отношению к своим подчиненным. Генерал
Захаров не раз отдавал непродуманные распоряже-
ния, которые вскоре же отменялись. На нетактич-
ность и «верхоглядство» Г. Ф. Захарова указывает в
своей книге воспоминаний «Генеральный штаб в
годы войны» и генерал армии С. М. Штеменко.
Завершив перегруппировку своих войск на москов-
ском направлении, гитлеровцы вновь перешли в на-
ступление. Фронт с каждым днем приближался к
Брянску. Уже 20 августа 190-я стрелковая дивизия
нашей армии имела соприкосновение с передовыми
частями гитлеровцев, а к 30 августа мы развер-
нули в первом эшелоне семь стрелковых дивизий.
(В резерве находились четыре стрелковых и одна ка-
валерийская дивизии.)
30 августа командующий Брянским фронтом при-
казал нашей армии частью сил нанести короткий
фланговый удар в направлении Почеп — Стародуб.
Этот удар должен был облегчить положение наших
войск на левом крыле Юго-Западного фронта, кото-
рых теснила 2-я танковая группа противника. Среди
них были и поредевшие, измотанные в длительных
боях части 13-й армии, с которыми мы сражались
вместе с 25 июня по 8 августа. 2 сентября три стрел-
ковых и одна (5-я) кавалерийская дивизии нашей
армии нанесли удар по левому флангу танковой
группировки врага, продвинулись вперед на 10—12
километров. Этим они сковали на некоторое время
значительные силы противника.
К 10—12 сентября фронт нашей армии стабилизи-
ровался. Однако гитлеровцы начали интенсивно под-
тягивать свежие силы на всем московском направле-
нии, в частности и на флангах нашей 50-й армии.
В связи с этим мы усилили как воздушную, так и
наземную разведку во всей полосе армии, а 15 и 16
сентября в ночное время провели на флангах раз-
ведку боем, чтобы уточнить нумерацию частей про-
тивника. Для тщательного анализа наиболее важ-
ных данных, полученных разведками дивизий, я, как
правило, вместе с офицерами разведотдела армии
101
выезжал непосредственно в штабы дивизий. То же
самое намерен был сделать и на сей раз, однако 17
сентября в 5—7 километрах от штаба левофланговой
258-й стрелковой дивизии мы попали под сильный
артиллерийский огонь врата. Я был ранен и сильно
контужен. Пришлось первые дни лежать в медсан-
бате 258-й дивизии, так как из-за перелома ребер
меня не могли сразу эвакуировать в армейский гос-
питаль, На третьи сутки отвезли на командный пункт
в мою землянку, а на пятые сутки санитарным само-
летом доставили в Орел, в стационарный окружной
госпиталь, где мне удалили осколки. На седьмые
сутки меня снова доставили на командный пункт
армии. Несколько дней пришлось работать полу-
лежа, так как обстановка с каждым днем все нака-
лялась.
К концу сентября 1941 года группа армий «Центр»
имела на московском направлении три полевых ар-
мии и три танковые группы, насчитывавшие в общей
сложности 77 дивизий, в том числе 14 танковых и 8
механизированных, что составляло 39 процентов
всех пехотных и 64 процента танковых и моторизо-
ванных дивизий, действовавших на советско-герман-
ском фронте. Поддерживали группу армий «Центр»
950 боевых самолетов. Против Брянского фронта
действовала 2-я полевая армия и 2-я танковая группа
Гудериана в составе 24 дивизий, в том числе 15 пе-
хотных, 4 моторизованных и 5 танковых. В полосе
нашей 50-й армии противник имел 9 пехотных диви-
зий и 57-й моторизованный корпус.
Это обеспечило гитлеровцам подавляющее превос-
ходство на всех направлениях главных ударов про-
тив Западного, Резервного и Брянского фронтов.
В частности, против Брянского фронта противник
имел превосходство в людях в 2,6 раза, в артилле-
рии — в 4,5 раза. В танках его превосходство было
подавляющим (против одной нашей танковой бригады
действовала вся 2-я танковая группа врага)2.
На этот раз фашистское командование было уве-
рено в успехе своего предстоящего генерального на-
2 Великая Отечественная война Советского Союза 1941—
1945 гг., стр. 113.
102
Стуйления на Москву. Это видно хотя бы из обраще-
ния самого Гитлера к войскам 2 октября. Подведя
итоги всем приготовлениям к генеральному наступ-
лению на Восточном фронте, Гитлер в этом обраще-
нии заявил: «За три с половиной месяца созданы,
наконец, предпосылки для того, чтобы посредством
мощного удара сокрушить противника еще до на-
ступления зимы». По свидетельству фашистских
генералов, на совещании в штабе группы армий
«Центр», перед наступлением на Москву, Гитлер дал
такой приказ: «Город должен быть окружен так.
чтобы ни один русский солдат, ни один житель,, будь
то мужчина, женщина или ребенок, не мог его поки-
нуть. Всякую попытку выхода подавлять силой»3.
29 сентября штаб фронта предупредил о необходи-
мости соблюдать особую бдительность и боевую го-
товность к отражению атак врага. Пришлось и мне,
забыв о ранах, встать в строй здоровых, чтобы лучше
подготовить управление войсками в предстоящей
операции.
Наступление противника в полосе Брянского фрон-
та началось в 9 часов утра 30 сентября — двумя
днями раньше, чем на Западном фронте. Как всегда,
наступлению предшествовала мощная авиационная
и артиллерийская подготовка. Проводная связь
между дивизиями нарушилась. В штабе армии, под-
вергшемся бомбардировке, были выведены из строя
аппараты «Бодо», радиостанция связи со штабом
фронта и несколько радиостанций, поддерживавших
связь с дивизиями. Были незначительные потери и
в личном составе штаба армии.
Вслед за ударами авиации и артиллерии противник
нанес сосредоточенный удар тремя пехотными и
двумя танковыми дивизиями, как мы и ожидали, по
левому флангу армии — в стык 50-й и 3-й армий. Во
второй половине дня вражеское командование ввело
в действие против нашей армии еще три пехотных
дивизии и 47-й моторизованный корпус4, а в полосе
соседа (13-й армии) — два моторизованных корпуса.
На ряде участков врагу удалось потеснить наши
3 Великая битва под Москвой. М., 1961, стр. 58.
4 И. Д, Климое. Героическая оборона Тулы. М., 1961, стр. 62
ЮЗ
войска, а й некоторых местах прорваться и ё глубину
обороны. 1 октября противник продолжал наращи-
вать свои силы уже на обоих флангах армии и, ус-
пешно развивая наступление на орловском направ-
лении, овладел районом Севска.
Попытки предпринять контратаки введенными ре-
зервами армии успеха не имели, так как противник
имел почти тройное превосходство.
2 октября армия ввела в бой последние резервы и
две дивизии с участков, не подвергшихся атакам, но
после незначительного успеха они были остановлены
действиями 47-го моторизованного корпуса фаши-
стов. В тот же день на правом крыле армии пехот-
ные дивизии противника форсировали Десну и стали
развивать наступление в тыл армии, в направлении
Жиздры.
3 октября противник овладел Орлом, но особой ак-
тивности перед фронтом нашей армии не проявлял.
В течение 4—5 октября 50-я армия вела ожесто-
ченные бои уже в полуокружении.
6 октября танки противника ворвались в Брянск,
нанесли внезапный удар по штабу фронта, нарушив
управление войсками. Фронт оказался рассеченным
-на две части, а пути отхода перехваченными. В этот
же день Ставка приказала войскам Брянского фронта
отойти на рубеж Мценск — Поныри — Фатеж —
Льгов, но так как связь Ставки с командующим и
штабом фронта была нарушена, наша и другие армии
этого приказа не получили, и только 7 октября Ставке
удалось связаться непосредственно с нашей армией и
подтвердить приказ об отходе.
9 октября войска армии в очень тяжелых условиях
начали отход на новые рубежи. Большинство дорог,
по которым пришлось отступать, контролировалось
противником. Трудности усугублялись и наступив-
шей осенней распутицей. Грунтовые дороги от непре-
рывных дождей стали трудно проходимыми. Маневр
силами, средствами и резервами стал почти невоз-
можным.
13 октября, при атаке фашистских танков на штаб
3-й армии, передвигавшийся на новое место, был
тяжело ранен находившийся там командующий фрон-
104
том генерал-лейтенант А. И. Еременко. В тот же
день во время переправы через реку Рессету погибли
командующий нашей армией генерал М. П. Петров и
его соратник, член Военного совета бригадный ко-
миссар Н. А. Шляпин. Тяжелая, невосполнимая ут-
рата!
Особенно интенсивно подвергались ударам против-
ника с воздуха штабы армии и фронта 13 октября.
Это. пожалуй, был самый трудный момент за время
отступления армии на новый рубеж, так как врагу
удалось на флангах выйти к тылам армии, создав
угрозу окружения всей основной группировки войск
армии.
И все же, преодолев огромные трудности во время
отхода, основные силы армии к 23 октября вышли
из окружения и заняли оборону в 60—80 километрах
западнее Тулы по рубежу рек Ока и Зуша, прикры-
вая тульское направление.
В двадцатых числах октября на тульском направ-
лении, равно как и на всем фронте московского стра-
тегического направления, для советских войск сло-
жилась тяжелая обстановка. Фашистские армии,
пренебрегая огромными потерями, рвались к Москве.
Учитывая серьезную угрозу, нависшую над Моск-
вой, Государственный Комитет Обороны и Ставка
Верховного Главнокомандования приняли энергич-
ные меры к организации решительного отпора врагу
на рубежах в 100—120 километрах западнее Москвы.
Одновременно Ставка и фронтовое командование
приняли меры по организации обороны на левом
фланге стратегического фронта — в районе Тулы,
учитывая большое значение тульского направления.
Захват Тулы — одного из крупных административ-
ных и экономических районов страны, центра метал-
лообрабатывающей и оборонной промышленности,
крупного железнодорожного узла и важного опера-
тивно-стратегического узла обороны на южных под-
ступах к Москве — входил важной составной частью
в гитлеровский план окружения Москвы.
Командующий 2-й танковой армией генерал-пол-
ковник Гейнц Гудериан так определял цель наступ-
ления своей армии: «Главными задачами 2-й танко-
105
вой армии5 являются: быстрый прорыв от Мценска
через Тулу и переправы на реке Оке между Рязанью
и Серпуховым, захват важных промышленных райо-
нов с городами Сталиногорск, Тула и Кашира, а за-
тем окружение Москвы с юго-востока, с замыканием
кольца на востоке».
Верховное Главнокомандование возложило обо-
рону Тулы и подступов к городу на 50-ю армию.
Как же готовились труженики Тулы к защите род-
ного города?
16 октября 1941 года состоялось совещание город-
ского партийного актива, обсудившего вопрос «О те-
кущем моменте и задачах парторганизации». В еди-
ногласно принятой резолюции говорилось:
«Над Тулой нависла непосредственная угроза.
Злобный, коварный враг пытается захватить город,
разрушить наши заводы, наши дома, отнять все то,
что завоевано нами, залить улицы города кровью
невинных жертв, обратить в рабство тысячи людей.
Этому не бывать! Мы, большевики Тулы, заверяем
Центральный Комитет ВКП(б), что все, как один, с
оружием в руках будем драться до последней капли
крови за нашу Родину, за наш любимый город и ни-
когда не отдадим Тулы врагу... За оружие, това-
рищи!
Собрание партийного актива Тулы заявляет, что
тульские большевики до конца выполнят свой долг
перед партией, социалистической Родиной — будут
стойко драться с врагом, не жалея своей жизни».
Решение заканчивалось призывом: «Все на защиту
Тулы! Станем плечом к плечу с бойцами Красной
Армии!»
Сразу же после собрания городского партийного
актива в Туле развернулась разносторонняя деятель-
ность по организации отпора врагу. Тысячи рабочих
добровольно вступали в действующие части и соеди-
нения нашей армии. Все население города обучалось
военному делу. Создавались истребительные баталь-
оны для борьбы с захватчиками. К середине октября
их было 79 с общей численностью 10 250 человек.
6 С 5 октября 2-я танковая группа стала называться 2-й
танковой армией.
106
Общество Красного Креста готовило медсестер и сан-
дружинниц. На случай захвата врагом отдельных
районов области готовились партизанские отряды и
диверсионные группы.
Своим постановлением от 23 октября Комитет обо-
роны Тулы признал необходимым начать строитель-
ство оборонительных сооружений вокруг города и в
самом городе. На ведение этих работ мобилизовыва-
лось все трудоспособное население города.
Для усиления обороны города по инициативе туль-
ских железнодорожников началось строительство
бронепоезда. Правда, из-за отсутствия необходимых
материалов завершение строительства бронепоезда
несколько задерживалось, так как в связи с надви-
гавшейся угрозой городу широким фронтом шло де-
монтирование промышленных предприятий, осо-
бенно военных, для эвакуации оборудования и рабо-
чих в глубь страны. Но туляки преодолели и эти
трудности и вскоре бронепоезд был построен.
Чем ближе гитлеровцы подходили к городу, тем
шире и интенсивнее велись работы по организации
отпора врагу.
23 октября Комитет обороны Тулы принял поста-
новление о формировании Тульского рабочего полка.
Все истребительные батальоны и отряды народного
ополчения к 26 октября объединились в Тульский
рабочий полк и личный состав его был переведен на
казарменное положение. Более половины команди-
ров и воинов рабочего полка составляли коммунисты
и комсомольцы.
Большие трудности возникли с вооружением полка,
так как в связи с эвакуацией предприятий оружие в
городе не производилось, а то, что осталось, было
уже передано 413-й стрелковой дивизии, прибывшей
в район Тулы. Поэтому пришлось на первых порах
вооружить бойцов трофейными винтовками, руч-
ными гранатами, бутылками с горючей жидкостью.
Пулеметы для полка собирались из запасных частей,
имевшихся на складах тульского оружейного завода
и снятых с учебных пулеметов.
Одновременно принимались срочные меры для
107
форсирования оборонительных работ на ближайших
подступах к Туле и в самом городе. Была объявлена
всеобщая мобилизация мужчин и женщин в возрасте
от 17 до 50 лет. Туляки трудились, не жалея сил
создав три оборонительных рубежа. Первый прохо
дил в двух километрах от города по его южной ок
раине и состоял из минных полей, противотанковые
рвов, проволочных заграждений. Второй и трети!
рубежи были возведены в южной части города и
включали противотанковые рвы, баррикады из де-
рева, камня, металлолома. Подходы к баррикадам
прикрывали надолбы из рельс.
На отдаленных подступах к городу, на промежу-
точном рубеже реки Зуша особых оборонительных
сооружений создать не удалось, так как наша армия
готовилась к обороне в процессе отхода с прежних
рубежей.
Когда фашистские полчища прорвались к ближай-
шим подступам города, они встретили упорное со-
противление со стороны 413-й стрелковой дивизии.
В бой были введены рабочий полк и два полка НКВД.
Советские воины огнем зенитных пушек, гранатами,
бутылками с горючей жидкостью смело уничтожали
танки, а ружейно-пулеметным огнем истребляли
вражескую пехоту. Несмотря на подавляющее чис-
ленное превосходство, гитлеровцы не смогли пре-
одолеть сопротивления доблестных защитников Тулы.
Расчет фашистских стратегов захватить город с ходу
сорвался.
К концу октября наступило некоторое затишье.
Позднее враг попытался захватить город, предпри-
няв обходный маневр, но и эти его планы не увенча-
лись успехом.
Провал планов по захвату Тулы был вынужден
признать и сам генерал Гудериан. В своих мемуарах
он писал: «29 октября наши головные танковые под-
разделения достигли пунктов в 4-х километрах от
Тулы. Попытка захватить город с ходу натолкнулась
на сильную противотанковую и противовоздушную
оборону и окончилась провалом, причем мы понесли
значительные потери в танках и офицерском соста-
ве». Да, фашистские головорезы стояли уже у стен
108
прославленного города оружейников, но в город ИХ
не только не пустили, но и разгромили.
31 августа 1941 года я был награжден в этой войне
первым орденом Красного Знамени. 7 октября мне
присвоили звание генерал-майора.
1 декабря меня отозвали в распоряжение Главного
оперативного управления Генерального штаба с по-
следующим назначением на другую работу. Но я,
понятно, продолжал пристально следить за боевыми
действиями ставшей мне родной 50-й армии.
К 4—5 декабря 1941 года оборонительный период
битвы под Москвой закончился. Понесший огромные
потери противник повсеместно был остановлен. Впер-
вые полный крах потерпела гитлеровская стратегия
танковых «клиньев», «клещей» и «котлов». Врага
остановили на линии, проходившей по каналу Мо-
сква—Волга, Красной Поляне, Крюкову, западнее
Звенигорода, Наро-Фоминску, Алексину, южнее Ту-
лы. Стало ясно, что дважды предпринятое «гене-
ральное» наступление группы армий «Центр» на
Москву к 5 декабря окончательно сорвалось, а ги-
гантское по размаху и напряжению оборонительное
сражение на подступах к столице выиграла Совет-
ская Армия.
Только за 20 дней, с 16 ноября по 5 декабря, гит-
леровцы потеряли 55 тысяч человек убитыми, свыше
100 тысяч ранеными и обмороженными, лишились
777 танков, 297 орудий и минометов, 244 пулеметов.
Было сбито в воздушных боях и уничтожено на
аэродромах 1500 вражеских самолетов6,
В наступление на Москву Гитлер бросил «цвет»
ударных кадровых сил германской армии: три силь-
ные полевые армии, три из имевшихся четырех тан-
ковые группы (армии). Это были отборные кадровые
войска, победно прошедшие через всю Западную Ев-
ротту, руководимые полководцами, которых геббель-
совская пропаганда превозносила до небес. Однако в
сражениях на подступах к Москве лучшие гитлеров-
ские войска получили такие сокрушительные удары
и понесли такие огромные потери, что в дальнейшем
6 Великая Отечественная война Советского Союза 1941—
1945 гг., стр. 126.
109
уже никогда, вплоть до окончания войны, их перво-
начальная боевая мощь не была полностью восста-
новлена.
Победоносное в своем конечном результате оборо-
нительное сражение под Москвой в начале декабря
1941 года завершило первый, наиболее тяжелый этап
борьбы Советского Союза против гитлеровской Гер-
мании. Вместо с тем это обеспечило необходимые
условия и предпосылки для перехода Красной Ар-
мии в решительное контрнаступление, которое нача-
лось без всякой оперативной паузы 5—6 декабря.
Перейдя от обороны в контрнаступление, развернув-
шееся затем в общее наступление, Красная Армия
отбросила врага от Москвы на запад до 350 километ-
ров и положила начало освобождению советской
земли от гитлеровской нечисти.
Чтобы оправдать собственные просчеты в руко-
водстве военными действиями, а также снять с себя
ответственность за провал плана «молниеносной»
войны и за общий упадок боеспособности войск, Гит-
лер постарался возложить вину за поражение под
Москвой на своих фельдмаршалов и генералов, за-
нимавших высшие командные должности. В течение
зимы 1941—1942 года в гитлеровской армии было за-
менено почти все высшее командование сухопутных
войск. С поста главнокомандующего сухопутными
войсками Гитлер снял гене рал-фельдмаршала фон
Браухича. Такая же судьба постигла командующего
группой армий «Центр» генерала фон Бока, а также
командующих 2-й и 4-й танковыми и 9-й полевой
армиями генерал-полковников Гудериана, Гепнера и
многих других генералов рангом пониже7.
В дни декабрьского контрнаступления Красной
Армии мне поручили возглавить оперативную группу
офицеров Генерального штаба по оказанию помощи
10-й армии генерала Ф. И. Голикова и 1-му гвардей-
скому кавалерийскому корпусу генерала П. А. Бе-
лова в организации управления войсками и снабже-
ния. Армия и корпус начали наступательные дейст-
вия против 2-й танковой армии немцев 6 декабря на
7 Великая Отечественная война Советского Союза 1941—
1945 гг., стр. 288.
НО
левом крыле Западного фронта северо-восточнее
Тулы. Свою миссию, я завершил 16 января, а 18 ян-
варя из Москвы самолетом вылетел в Малую Ви-
шеру, где находился штаб Волховского фронта.
К этому времени на Волховском фронте сложи-
лась трудная обстановка, но я прибыл туда в при-
поднятом настроении, так как перед этим пришлось
участвовать в наступательных операциях. Вспоми-
нается, с каким подъемом и, я бы сказал, ликованием
громили советские войска немецко-фашистские ар-
мии на Западном и Брянском фронтах, преследуя их
отступающие части. Позади остались трудные, мучи-
тельные оборонительные операции. Настал решаю-
щий поворот, когда на главном стратегическом
фронте — московском направлении, гитлеровцам
надломили хребет, инициатива перешла в наши руки,
соотношение сил уравнялось, улучшилось положе-
ние и на других фронтах.
Успехи Красной Армии, достигнутые зимой 1941—
1942 года, были бы немыслимы без огромной военно-
организаторекой и военно-идеологической работы
Коммунистической партии в армии. Партия сплачи-
вала, цементировала ряды армии, вдохновляла на
подвиги воинов, укрепляла в их сознании веру в бо-
гатырские силы народа, в победу над врагом, В те
дни для усиления политической работы только в
войска Западного фронта и Московской зоны обо-
роны было направлено 37 000 политбойцов. Они пер-
выми бросались в атаку, увлекая своим примером
всех воинов.
В битве под Москвой наши войска показали всему
миру, что советские воины смогут не только остано-
вить, но и разбить врага. Тот факт, что Москва оста-
лась непобедимой, значительно повысил авторитет
Советской страны на международной арене.
Еще более приподнятым стало настроение совет-
ских воинов после наших великих побед под Сталин-
градом и на Курской дуге, не говоря уже о 1944—1945
годах — годах решающих побед. Столь блистатель-
ные победы, естественно, дались не сразу. Для этого
нужно было время. Но вернемся к началу 1942 года.
ВОЛХОВСКИЙ ФРОНТ
В оперативном управлении Генерального штаба я
узнал, при каких обстоятельствах был создан Вол-
ховский фронт.
Начиная с 12 ноября, когда еще шли кровопролит-
ные оборонительные бои под Москвой, войска Ленин-
градского и Северо-Западного фронтов нанесли гит-
леровцам ряд контрударов под Малой Вишерой и
Тихвином, а затем и в районе Волхова, чтобы не дать
врагу возможности оттянуть часть своих сил в по-
мощь войскам, наступавшим на Москву. Эти контр-
удары в конце ноября и начале декабря переросли в
контрнаступление на маловишерском, тихвинском и
волховском направлениях.
Более месяца продолжались упорные и напряжен-
ные бои среди лесов и болот, не скованных еще мо-
розами. В результате этих боев ударная группировка
16-й немецко-фашистской армии потерпела тяжелое
поражение и к концу декабря 1941 года была отбро-
шена за реку Волхов. Это предопределило провал
попыток гитлеровцев соединиться с финнами и овла-
деть Ленинградом. Разгром тихвинской группировки
лишил фашистов возможности продолжить наступ-
ление на Ленинград. В отместку захватчики под-
вергли город авиационной бомбежке и варварскому
обстрелу тяжелой артиллерией, однако многого они
не добились из-за хорошо налаженной противовоз-
душной обороны Ленинграда.
Сокрушительные удары, советских войск под Тих-
вином сковали вражеские силы на севере, не позво-
лили перебросить под Москву хотя бы одну диви-
зию. Это в известной степени облегчило создание
условий для перехода советских войск в стратегиче-
ское контрнаступление под Москвой.
112
Учитывая исключительно тяжелое положение, в
котором оказались войска и население самого Ленин-
града, Советское Верховное Главнокомандование
принимало все меры к тому, чтобы как можно быст-
рее снять блокаду с осажденного города. Поэтому
еще в ходе развития тихвинской операции, 17 де-
кабря 1941 года, Ставка приняла решение о создании
Волховского фронта и отдала приказ ето войскам
продолжать наступление на Любань.
В состав Волховского фронта вошли 4-я и 52-я ар-
мии Ленинградского фронта и из резерва Ставки
59-я и 2 ~я ударная армии, находившиеся на подходе
восточнее Ярославля. Командующим фронтом был
назначен генерал армии К. А. Мерецков, членом
Военного совета — армейский комиссар I ранга
А. И. Запорожец, начальником штаба — комбриг
Г. Д. Стельмах.
В середине декабря темпы наступления 4-й и 52-й
армий после освобождения Тихвина и Большой Ви-
шеры пошли на спад. Сказалось то, что в течение
месяца войска этих армий беспрерывно вели актив-
ные боевые действия. Они нуждались в отдыхе и
пополнении, остро ощущался и недостаток боеприпа-
сов. Передовые части двух резервных армий (59-й и
2-й ударной) стали прибывать в полосу фронта лишь
в двадцатых числах декабря, а обстановка требовала
решительных действий.
7 января войска Волховского фронта возобновили
общее наступление, но в течение трех суток особых
результатов не добились. Командование фронта ре-
шило предпринять ряд организационных мер. В част-
кости, за некоторые просчеты в разработке плана
операции и в организации управления войсками
командование фронтом сняло с должности началь-
ника штаба 59-й армии.
Вот вкратце та информация, которую я получил
перед вылетом из Москвы. Прибыв в Малую Ви-
шеру, где находился в то время штаб фронта, сразу
же представился командующему фронтом генералу
армии К. А. Мерецкову, которого я знал еще по 1940
году в бытность свою заместителем начальника
штаба 8-й армии. Командующий фронтом кратко
в Л. Пэрн
из
обрисовал задачи 59-й армии и ту срочную работу,
которую мне предстоит выполнить. Пожелав «ни
пуха, ни пера», велел более детально ознакомиться
с обстановкой у начальника штаба Г. Д. Стельмаха.
Последнего я знал хорошо, так как в 1938—1940 го-
дах мы работали старшими преподавателями на
одной кафедре Академии Генерального штаба. Од-
нако, побеседовать со мной Г. Д. Стельмах на этот
раз не смог, так как с головой ушел в планирование
операций. Видя это, я попросил разрешения самому
разобраться в деталях обстановки, сложившейся на
фронте и в 59-й армии, в оперативном управлении
фронта.
В данном случае мне это нужно было для того,
чтобы быстрее войти в курс событий.
Какую же задачу решали войска Волховского
фронта? Фронт, по замыслу Ставки, должен был
наносить главный удар в центре, в направлении Чу-
дово—Любань, глубоко обходя Ленинград с юга. Для
этой цели и предназначались вновь прибывшие две
армии (59-я и 2-я ударная). Правофланговой 4-й ар-
мии, ранее участвовавшей в декабрьском наступле-
нии по освобождению Тихвина в составе Ленинград-
ского фронта, предстояло наступать в общем на-
правлении на Кириши, Тосно и во взаимодействии с
54-й армией Ленинградского фронта окружить и
уничтожить противника, выдвинувшегося севернее
Мги к Ладожскому озеру. Левофланговая 52-я армия,
тоже участвовавшая в Тихвинской операции в со-
ставе Ленинградского фронта, получила задачу овла-
деть Новгородом, а затем продвижением в направле-
нии Сольцы обеспечить наступление Волховского
фронта на северо-запад. В плане все было на месте:
и ясность цели, и простота замысла.
22 декабря передовые части 4-й армии, а двумя
днями позже и 52-я армия, подошли к реке Волхов.
В последующие дни войска этих армий захватили
три небольших плацдарма севернее Грузино и в
районе реки Тигода. Из-за малых размеров и откры-
того характера местности последние не могли слу-
жить территорией, где бы заняла исходные позиции
прибывавшая в этот район 59-я армия. Фашистам, в
114
свою очередь, удалось удержать за собой два значи-
тельных плацдарма у Киришей и Грузине.
Подходил к концу декабрь, а сосредоточение войск
59-й и 2-й ударной армий затягивалось. К 25 декабря
исходное положение заняла лишь одна дивизия 59-й
армии. К 7 января прибыли на место и успели раз-
вернуться только пять дивизий 59-й армии, осталь-
ные семь находились еще в пути. Во 2-й ударной
армии заняли исходное положение немногим более
половины дивизий. В пути еще находилась армей-
ская артиллерия, автотранспорт и некоторые армей-
ские части. Войска следовали по единственной в тех
местах железной дороге, а также по шоссейному
тракту. Подготовить полевые дороги в ходе зимнего
наступления не успели. В этих условиях фашистской
разведке не составляло большого труда установить
направление, по которому сосредоточивались наши
главные силы. Фашистские самолеты непрерывно
бомбили наши коммуникации. Это и было основной
причиной того, что сосредоточение новых армий не
в меру затянулось.
Имея кое-какое представление о новой группи-
ровке советских войск, немецко-фашистское коман-
дование произвело перегруппировку своих сил, спе-
шно приводило в порядок выведенные в район
Любани танковые и моторизованные части 39-го
моторизованного корпуса. Всюду рылись траншеи,
укреплялись населенные пункты, прокладывались
зимние дороги.
Передний край вражеской обороны в основном
проходил по западному берегу Волхова. Поверхность
реки хорошо простреливалась плотным косоприцель-
ным и фланговым огнем. Вдоль железной дороги
Кириши—Новгород проходил второй оборонитель-
ный рубеж. Он представлял собою линию укреплен-
ных населенных пунктов, преимущественно с камен-
ными постройками, имевшими между собой огневую
связь. Все пространство между Волховом и железно-
дорожной линией было густо покрыто инженерными
заграждениями. Обороняли волховский рубеж части
1-го и 38-го армейских корпусов противника в со-
ставе восьми пехотных дивизий (11-я, 21-я, 254-я,
115
291-я, 61-я, 215-я, 216-я немецкие и 250-я испанская
дивизии), В оперативном резерве находились части
39-го моторизованного корпуса и 285-я охранная ди-
визия. Всего перед фронтом находилось до тридцати
фашистских дивизий.
Начатое в такой обстановке 7 января наступление
войск Волховского фронта развивалось медленно. На
участке 4-й армии противник с плацдарма в районе
Кириши сам атаковал наши части и 4-я армия была
вынуждена вместо наступления вести оборонитель-
ные бои,
59-я армия, не сумев взломать передний край вра-
жеской обороны, осталась на исходных рубежах.
Незначительный успех обозначился только в направ-
лении действий 2-й ударной и 52-й армий, В резуль-
тате двухнедельных упорных боев ударные группи-
ровки этих армий к исходу 14 января пересекли реку
Волхов и овладели на противоположном берегу ря-
дом населенных пунктов, а 15 января подошли к
рубежу Спасская Полисть — Мясной Бор. Однако 17
января наступательные действия и этих армий по
существу прекратились.
В силу сложившейся обстановки командующий
войсками Волховского фронта в ночь на 18 января
принял решение произвести перегруппировку глав-
ных сил на направление Спасская Полнеть — Лю-
бань. В соответствии с этим решением правый уча-
сток 59-й армии Завижа — Выя, вместе с двумя обо-
роняющимися там дивизиями, был передан 4-й
армии. Остальные силы 59-й армии приняли от 2-й
ударной армии участок Купичино — Спасская По-
листь с действующими там двумя дивизиями и одной
стрелковой бригадой. 52-й армия оставалась в преж-
них границах.
Таким образом, на направлении Селище — Спас-
ская Полисть создавалась группировка войск из трех
армий. В центре, на 15-километровом участке, долж-
на была наступать 2-я ударная армия, правее —
наша 59-я армия, имевшая ударную группировку на
своем левом фланге, слева — основные силы 52-й
армии. На эти войска и возлагалась задача возобно-
вить наступление. Так ходом событий были внесены
116
поправки в план операции. Главный удар теперь йа-
Носился в обход укрепленных позиций. противника.
Ближайшей целью наступающих войск оставалась
Любань.
В этой обстановке и началась моя работа в долж-
ности начальника штаба 59-й армии. Детальное изу-
чение положения дел не только в армии, но и на
других участках фронта позволило уверенно присту-
пить к своим обязанностям.
Первым делом я связался с командующим 59-й
армией, который находился еще в лесах восточнее
Грузино. Узнав от него, что штаб армии к утру 19
января должен переехать в Селище, я попросил раз-
решения выслать туда оперативную группу, узел
связи, а самому прибыть прямо в Селище. К рассвету
я прилетел в район штаба армии, который разме-
щался в развалинах бывших Селищенских казарм.
Кое-как устроились в подвальных помещениях, так
как времени не было — требовалось срочно сплани-
ровать предстоящую операцию.
Утром встретились с командующим армией гене-
рал-майором И. В. Галаниным. Чувствовалось, что
командарм остался доволен тем, что я уже доста-
точно хорошо знаю обстановку. После обмена мне-
ниями он изложил свое решение и мы приступили
к планированию операции. Командарм взял на себя
организацию взаимодействия между 2-й ударной
армией и нашей 59-й, я — между фланговыми (со-
седними) армиями (4-й и 52-й). Как начальник штаба
я должен был обеспечить также организацию управ-
ления войсками внутри армии, надежную связь с
авиаторами, артиллеристами и танкистами. Наиболее
сложным делом оказалось материальное обеспечение
войск в операции (из-за незначительных лимитов, а
также трудностей с подвозом).
В целом операцию спланировали к положенному
сроку (за трое суток). В ходе этой нелегкой и кро-
потливой работы я получил первые представления
о своих подчиненных офицерах штаба армии. В боль-
шинстве своем это были обстрелянные в боях сме-
лые люди, способные при необходимости принимать
быстрые решения. В трудные моменты им можно
117
Kind
ст. чЬяоол
подр. Зтд
Iff
М /(пЛезно
£ , /ВТ охр. дивизия
Оредеж г ~ „ ^fs
[	38 ex
I	.^пП8'
?0*
Дымно л
J/^НруПНЧИНО
(пресная$Ям*сть59А
‘Гинео Дуг
Ноддя'Керес'ть
’^Udlndi
Ленинградский
Фронт
Тосно
Любань
Группа
армии с
22$пд (гр.Ьассе
ст. Чаша
13 к и
дерходре
^ерВинская
54А Ленсрромта
бгостье


ЧцЗоен (Pty1™1
выя
Задачи фронта и армий ло дирек-
тив Стадии 17X/I1941 г.
//ft ни я наибольшего продвижения
наших бойся (середина марта)
Q , » * -	V И
ОлмдВха :'£/1дпд;
/ /Селище
ютхн/
/!ю8кноДоле
126пд?
Мясной Sop Малая Вишера
2уд.А *
35Dnd\
'^Теремец
52A

Новгород
/озеро Ильмень
Схема боевых действий войск Волховского фронта в период
с декабря 1941 по июль 1942 года.
было доверить организацию нарушенного в ходе боя
управления войсками на отдельных направлениях и
другие важные поручения.
Наступление в соответствии с новым вариантом
войска фронта начали 21 января. После трехдневных
атак, в ночь на 24 января, ударные группировки
трех армий прорвали сильно укрепленную тактиче-
скую полосу обороны противника по западному бе-
регу Волхова, шириной до 25 километров, а в районе
Спасская Полисть, Мясной Бор пробили брешь на
3—4-километровом участке второй полосы вражес-
кой обороны. В эту образовавшуюся брешь команду-
ющий фронтом утром 25 января ввел из резерва 13-й
кавалерийский корпус под командованием генерал-
майора Н. И. Гусева (25-я, 87-я кавалерийские диви-
зии), а вслед за кавалеристами — выделенные диви-
зии от 52-й и 59-й армий. Последние должны были
расширить брешь в сторону флангов, чтобы открыть
перед ударными силами фронт наступления на Лю-
бань.
Вначале 13-й кавалерийский корпус и некоторые
соединения 2-й ударной армии (ударная группа
фронта) продвигались вперед довольно быстро. За
пять дней они углубились в расположение врага до
40 километров, перерезав в районе Финева Луга же-
лезную дорогу Ленинград—Новгород. Наступление
шло успешно до тех пор, пока оно велось в северо-
западном направлении, где силы противника были
весьма незначительными. Стоило, однако, генералу
Гусеву повернуть кавалерийские дивизии на северо-
восток, то есть взять направление непосредственно
на Любань, как враг стал оказывать сильное сопро-
тивление. Расширяли брешь в глубине обороны про-
тивника справа 59-я и слева 52-я армии. Они обеспе-
чивали также коммуникации 2-й ударной армии и
кавалерийского корпуса в горловине прорыва. Наша
59-я армия основные усилия направляла вдоль шос-
сейной и железной дороги Чудово—Новгород на се-
веро-запад, а 52-я армия вдоль этих же дорог на юго-
запад. По ширине горловина прорыва составляла
всего четыре километра, поэтому она прострелива-
лась противником всеми видами огня. В первых чис-
119
лах февраля обе армии (59-я и 52-я) стали расширять
прорыв и к 12 февраля общая ширина прорыва вра-
жеской обороны на западном берегу Волхова воз-
росла до 35 километров.
Создалась, казалось бы, в целом благоприятная
обстановка для развития наступательных действий.
Но по мере продвижения вперед линия фронта все
больше растягивалась. Между тем резервов как у
фронта, так и в армиях уже не имелось. Осуществить
какие-либо перегруппировки в этих условиях также
не представлялось возможным. К началу операции
ширина фронта равнялась, примерно, 100—110 кило-
метрам, а по мере продвижения в глубь фашистской
обороны она достигала уже 250—300 километров.
В частности, 59-я армия к началу операции имела
ширину фронта 30 километров, а к середине февраля
уже 75. Аналогичное положение было и в других ар-
миях. Распылили свои силы, по мере продвижения
в глубину, 2-я ударная армия и кавалерийский кор-
пус.
В силу изложенных причин в первой половине
марта 1942 года началось затухание наступательных
действий на всех направлениях и во всех армиях.
2-я ударная армия, вклинившись в глубину распо-
ложения противника на 60—70 километров, захва-
тила между дорогами Чудо во—Новгород и Ленин-
град—Новгород большой лесисто-болотистый район.
Ее передовые части стояли в 15 километрах юго-за-
паднее Любани и в 30 километрах от 54-й армии
Ленинградского фронта, наступавшей на Любань с
северо-востока. Это был большой успех, но, к сожа-
лению, не получивший полного завершения.
2-я ударная армия и кавалеристы, проникнув в
расположение фашистов и не имея сил для дальней-
шего наступления, сами оказались в тяжелом поло-
жении. Нависла угроза, что враг активизируется и,
прежде всего, ударит по флангам горловины про-
рыва, попытается перехватить коммуникации 2-й
ударной армии, так как войска 59-й и 52-й армий,
прикрывающие горловину, растянулись до предела.
На этот период нельзя было ожидать какой-либо
помощи и от войск Ленинградского фронта.
120
Сложность положения войск нашей армии, a teM
более 2-й ударной, усугублялась еще и тем, что при-
ближалась весна и с нею развал снежных дорог, что
могло нарушить снабжение войск.
Учитывая сложившуюся обстановку, как бы под-
тверждая наши опасения, немецко-фашистское ко-
мандование стянуло к горловине прорыва свежие
части, в том числе 61-ю пехотную и полицейскую
дивизию С С, и направило их против войск 59-й ар-
мии, обеспечивавшей коммуникации 2-й ударной
армии в районе железной и шоссейной дорог Чу-
дове—Новгород. С юга против войск 52-й армии враг
также направил свежие силы. Оборонявшиеся части
59-й и 52-й армий, подавленные мощным артилле-
рийским огнем и авиацией, не смогли приостановить
натиск врага. Утром 19 марта противнику удалось
закрыть прорыв вклинения в четырех километрах к
западу от Мостки и тем самым перерезать коммуни-
кации 2-й ударной армии. Резервов в обеих армиях
не имелось. Командующий фронтом, в это время на-
ходившийся на командном пункте нашей армии, ре-
шил ввести в действие единственный имеющийся у
него резерв — курсы младших лейтенантов, роту
младших лейтенантов и роту младших командиров
фронта.
Смелыми и решительными ударами курсанты рас-
сеяли вражеские подразделения и, прорвавшись на
дорогу, соединились с нашей дивизией, действующей
с запада. Однако успех курсантов оказался кратко-
временным. Уже в 19 часов этого же дня мне при-
шлось докладывать штабу фронта, что противник
ввел в бой свежие силы и вновь перерезал дорогу.
Из штаба фронта поступило распоряжение: вре-
менно, до образования новых резервов фронта, атаки
прекратить, прочно удерживать занимаемые пози-
ции. Через двое суток в состав армии прибыла 376-я
дивизия, только что получившая пополнение. С утра
23 марта боевые действия по очищению коммуника-
ций 2-й ударной армии возобновились. Удар по фа-
шистам, нанесенный вдоль железной дороги Чудо-
во—Новгород, сразу же дал ощутимые результаты.
Наша пехота, усиленная танками, смяла закрепив-
121
Шегося врага и В йервый же день Продвинулась До
четырех километров. Но противник, вновь подтянув
к району боевых действий артиллерию и нацелив на
наши части авиацию, задержал наступление. При-
шлось организовать новую атаку, обеспечив взаимо-
действие между двумя армиями.
25 марта удар двух наших стрелковых дивизий
(37-й и 372-й) и правофланговых соединений 52-й ар-
мии завершился успехом. Вражеские части, оседлав-
шие дорогу, были смяты и отброшены в северном и
южном направлениях. С 27 марта в расположение
войск 2™й ударной армии снова пошли транспорты с
продовольствием, фуражом и боеприпасами.
Возвращаясь из штаба 372-й дивизии, в этот день
я попал под сильный артилл ерийско-минометный
огонь и получил осколочное ранение в грудь. В ар-
мейском госпитале Большой Вишеры осколки уда-
лили, но раны плохо заживали, прежде всего потому,
что я не соблюдал послеоперационного режима. На
седьмые сутки встал с постели и, находясь еще в гос-
питале, взялся за разработку нового варианта уси-
ления левого крыла армии, чтобы закрепить комму-
никации 2-й ударной армии.
Командование фронта намеревалось с улучшением
дорог в конце апреля усилить 2-ю ударную армию
6-м гвардейским корпусом, к формированию кото-
рого приступили непосредственно в тылу фронта, но
этому не суждено было сбыться. 23 апреля 1942 года
Ставка преобразовала Волховский фронт в Волхов-
скую оперативную группу Ленинградского фронта,
а 6-й гвардейский корпус передала в состав Северо-
Западного фронта.
28 апреля я получил вызов в Генеральный штаб.
О причине будет сказано позже, а теперь, чтобы за-
кончить воспоминания о Волховском фронте того
периода, расскажу, чем закончилась любаньская
операция.
В результате тихвинской, а вслед за ней любань-
ской операций наши войска на ленинградском стра-
тегическом направлении захватили инициативу и
вынудили вражескую группу армий «Север» перейти
под Ленинградом к обороне. Из этой группы более
122
15 дивизий, в том числе одну моторизованную и одну
танковую, оттянули на себя войска Волховского
фронта. Две пехотные дивизии и ряд отдельных ча-
стей противник вынужден был снять непосредст-
венно из-под Ленинграда. Предвидя наступление
войск Волховского фронта и чтобы возместить боль-
шие потери, немецко-фашистское командование в
первой половине 1942 года усилило группу армий
«Север» шестью дивизиями и одной бригадой, пере-
брошенными из Германии, Франции и Дании.
8 июня вновь был восстановлен Волховский фронт.
Командующим фронтом снова стал генерал армии
К. А. Мерецков. 2-я ударная армия в это время ока-
залась в полуокружении. Ее арьергардные части, под
давлением врага, медленно с боями отходили. Флан-
говые соединения 59-й и 52-й армий, растянутые на
широком фронте, еле сдерживали противника, пы-
тавшегося занять пути выхода из окружения 2-й
ударной армии,
К 23 июня район, занимаемый 2-й ударной армией,
сократился до таких размеров, что простреливался
на всю глубину. Чтобы помочь выходу частей, остав-
шихся за линией фронта, был организован встреч-
ный удар войск 59-й армии с востока и 2-й ударной
армии с запада, вдоль узкоколейной железной до-
роги.
К утру 24 июня вдоль узкоколейки наши войска
пробили небольшой коридор, через который прошли
первые группы окруженцев. Выход войск 2-й армии
продолжался в течение всей первой половины дня,
затем прекратился, так как врагу удалось перекрыть
дорогу. К вечеру наши войска, действовавшие с во-
стока, вновь пробили этот коридор. В течение ночи и
раннего утра 25 июня из окружения вырвались но-
вые группы бойцов и командиров, но фашисты вновь
закрыли горловину и теперь уже окончательно.
Офицеры, вышедшие из окружения утром 25 июня,
доложили, что в районе узкоколейки видели генерала
Власова и других старших офицеров армии. Коман-
дующий фронтом К. А. Мерецков немедленно напра-
вил в этот район танковый десант во главе со своим
адъютантом, но там никого уже не было. До вечера
123
того же дня послали еще несколько разведыватель-
ных групп, которые должны были разыскать и вы-
вести из окружения Военный совет армии. Но все
эти усилия никаких результатов не дали.
Лишь позднее стало известно, что весь начальст-
вующий состав штаба 2-й армии был разбит на три
группы, которым предстояло в ночь с 24 на 25 июня
вместе с частями и штабами войск с боями выйти из
окружения. Военный совет армии, сопровождаемый
ротой автоматчиков, при подходе к реке Полисть по-
пал под сильный вражеский минометно-артиллерий-
ский огонь. Одни залегли, другие попытались выйти
из-под обстрела, и в результате оказались разобщен-
ными.
Группа начальника связи армии генерала Афа-
насьева на другой же день встретилась с Лужским
партизанским отрядом. Командир отряда Дмитриев
помог связаться с командиром партизанского отряда
Оредежского района Сазановым, имевшим радио-
станцию. С помощью этой радиостанции генерал
Афанасьев сообщил К. А. Мерецкову свои коорди-
наты и был вывезен на самолете.
Получив радиограмму от Афанасьева, командую-
щий фронтом тотчас позвонил А. А. Жданову и по-
просил дать распоряжение командиру партизанского
отряда Сазанову разыскать генерала Власова. Саза-
нов выслал три группы партизан, которые осмотрели
всю местность вокруг Поддубья. Власова нигде не
оказалось. В середине августа от партизан пришло
сообщение, что 6 июня в деревне Пятница Власов
перешел к гитлеровцам.
О дальнейшем подлом поведении изменника Ро-
дины Власова (гитлеровцы поставили его во главе
так называемой освободительной армии, которую
они безуспешно пытались противопоставить частям
Советской Армии) читатели, видимо, знают по ро-
ману Арк. Васильева «В час дня, ваше превосходи-
тельство ..
Заканчивается роман, между прочим, сообщением,
опубликованном в газете «Известия» от 2 августа
1946 года. В нем говорилось о том, что Военная кол-
легия Верховного Суда СССР рассмотрела дело по
124
обвинению Власова А. А., Жиленкива Г. Н., Тру-
хина Ф. И., Зверева Г. А. и других в измене Родине
и в том. что, будучи агентами германской разведки,
они проводили активную шпионско-диверсионную
деятельность против Советского Союза. Все обвиняе-
мые признали себя виновными. Военная коллегия
приговорила всех к смертной казни через повеше-
ние. Приговор приведен в исполнение.
Как известно, после капитуляции гитлеровской
Германии Власов и его сподвижники пытались
скрыться от возмездия на территории, оккупирован-
ной войсками западных держав. Помешали этому со-
ветские разведчики, сумевшие задолго до финала
войны проникнуть в самое логово презренных из-
менников. И вот — логическое завершение гнусного
предательства. Правосудие свершилось!
ФОРМИРОВАНИЕ ЭСТОНСКИХ ЧАСТЕЙ
Итак, 3 мая я снова в Москве. В Главном управле-
нии кадров Наркомата обороны меня приняли
приветливо, однако толком ничего не сказали. Пред-
ложили связаться с секретарем ЦК Компартии Эсто-
нии Н. Г. Каротаммом и лишь после этого зайти в
управление. «Таинственность» кадровиков заставила
изрядно поволноваться. Лишь на следующий день,
после четырехчасовой беседы с секретарем ЦК, все
более или менее прояснилось.
Разговор начался на эстонском языке, но с пере-
ходом на темы, требовавшие знания новых для меня
терминов, я кое-где начал «заикаться». Заметив это,
Н. Г. Каротамм предложил перейти на русскую речь,
которой он владел в совершенстве. Затем он под-
робно изложил причину моего «розыска» и вызова в
Москву. Не знаю, хотел ли он польстить мне, но зая-
вил, что еще в осенних сводках и газетных материа-
лах 1941 года встречал мою фамилию. Когда же встал
вопрос о формировании эстонских национальных ча-
стей, то ЦК Компартии Эстонии возбудил ходатай-
ство о моем переводе в эти части. Я понял «служеб-
ную» роль этого предисловия — психологически под-
готовить меня к будущему.
О последних событиях в Эстонии я знал лишь в
общих чертах по сводкам Совинформбюро, поэтому
смутно представлял, на какой базе мыслится сфор-
мировать эстонские дивизии, причем не одну, а
сразу две. Тогда я не знал и о судьбе бывшего 22-го
территориального корпуса, переставшего фигуриро-
вать в сводках Совинформбюро с октября 1942 года.
Не имел представления и о том, много ли эстонцев
из гражданского населения в начале войны эвакуи-
ровалось в глубь страны.
126
На все вопросы я получил весьма обстоятельный
ответ. С особым волнением слушал рассказ о том,
как встретила Эстония начало грозной войны.
Вслед за призывом Коммунистической партии
Советского Союза ЦК КП (б) Эстонии и Совнарком
Эстонской ССР уже на второй день войны обрати-
лись с воззванием ко всем трудящимся республики.
В нем, в частности, есть такие слова: «Трудовой на-
род Эстонии вместе с другими народами Советского
Союза и, прежде всего с великим русским народом,
сегодня поднимается на Отечественную войну против
врага цивилизации и гуманизма, против поработите-
лей народов, против варваров и фашистских извер-
гов.
Вы, молодые советские граждане, рабочие, кре-
стьяне, трудовая интеллигенция Советской Эстонии,
поднимайтесь на борьбу против фашистских банди-
тов, за свое счастье и благополучие, за счастье и
благополучие всех братских советских народов!»
Это обращение встретило горячий и широкий от-
клик. В партийные комитеты и военные комисса-
риаты стали поступать тысячи заявлений от граж-
дан с просьбой направить их добровольцами на
фронт. Начали формироваться отряды народного
ополчения, истребительные батальоны для борьбы с
фашистскими парашютистами и лазутчиками. Сна-
чала было решено создать 13—15 истребительных
батальонов, по числу уездов и городов республикан-
ского подчинения. Но уже к началу боев на террито-
рии Эстонии было сформировано 17 истребительных
батальонов, Таллинский рабочий полк, железнодо-
рожный батальон, летучий отряд, тартуский уездный
кавалерийский отряд, отряд тартуской милиции, тю-
ркский бронепоезд, отряд чудских моряков и отряд
тапаских железнодорожников.
В них насчитывалось свыше 5 тысяч человек.
Формирование новых отрядов продолжалось. Если
учесть, что и при волостных исполкомах активисты
объединялись в группы по 10—25 человек, то в рес-
публике, помимо бойцов местной противовоздушной
обороны, насчитывалось, в общей сложности, более
10 тысяч добровольцев, что равнялось численному
127
составу одной усиленной дивизии. Видными рукдВб-
дителями ополченцев стали ветераны гражданской
войны подполковник К. К ангер, подполковник
В. Ферберг, капитан А. Балта, старший политрук
Р. Лутус, капитан Пуннь и другие. В рядах ополчен-
цев героически сражались секретарь парторганиза-
ции Таллинских железнодорожных мастерских,
депутат Верховного Совета СССР X. Ансип, предсе-
датель Верховного Суда ЭССР Л. Юргенс, замести-
тель заведующего отделом кадров ЦК КПб) Эстонии
М. Китсинг, секретарь ЦК КП (б) Эстонии Ф. Окк и
многие другие,
7 июля 1941 года 18-я армия гитлеровских войск из
группы армий «Север» вторглась на территорию
ЭССР с юга. Но через три дня ее продвижение было
приостановлено частями Красной Армии на рубеже
севернее Пярну — Тарту, а в районах Мярьямаа,
Пыльтсамаа и в других местах вражеские части даже
были отброшены на десятки километров. В этих
боях впервые совместно с Красной Армией сража-
лись бойцы истребительных батальонов.
В середине августа упорные бои развернулись в
районе Нарвы, на дальних подступах к Ленинграду,
где в составе 8-й армии вступил ® бой и Нарвский
рабочий полк, сформированный из истребительных
батальонов. Позже этот полк совместно с 11-й стрел-
ковой дивизией неоднократно участвовал в контрата-
ках в районе Кингисеппа. Здесь он, кстати сказать,
настолько потеснил фашистов, что 20 августа даже
ворвался в северную часть города и отошел лишь
после того, как враг обошел его с флангов. После
боя под Кингисеппом Нарвский рабочий полк про-
должал боевые действия в районе Котлы и Ораниен-
баума, вплоть до переформирования 10 сентября
1941 года.
В ожесточенных боях на ближайших подступах к
Таллину, в конце августа, совместно с регулярными
частями Красной Армии, отважно сражались 1-й
Эстонский стрелковый полк, Таллинский рабочий
полк и таллинский милицейский батальон, батальон
эстонских железнодорожников и другие подразделе-
ния.
128
Таким образом, упорная борьба с гитлеровскими
захватчиками на материковой части Эстонской ССР
длилась до 1 сентября 1941 года, то есть два месяца.
Эти бои отвлекли в то время значительную часть
гитлеровских войск от Ленинграда. На полях сраже-
ния в Эстонии было уничтожено немало живой силы
и техники врага.
В этих боях понесли большие потери и трудя-
щиеся, и руководящий состав республики. Смертью
храбрых погибло около 60 процентов всего состава
республиканской партийной организации и около 75
процентов комсомольцев. За свободу и независимость
социалистической Родины отдали свои жизни около
30 процентов работников ЦК КП (б) Эстонии, 20 про-
центов работников Совнаркома ЭССР, более 35 про-
центов работников уездных и городских комитетов,
63 процента работников волостных комитетов партии
и 26 процентов работников уездных и городских ис-
полкомов.
Около десяти тысяч человек погибло на заключи-
тельном этапе эвакуации из Таллина 27—29 августа
1941 года и в результате варварских действий фаши-
стов на таллинском рейде.
В числе погибших на боевых постах были Предсе-
датель Совнаркома ЭССР И. Лауристин, председатель
Таллинского горисполкома К. Сеавер, секретарь Тал-
линского горкома партии И, Лаубе.
В эти же дни в составе Северо -Западного фронта
в районе Порхова Псковской области сражались
воины 22-го Эстонского территориального корпуса
Красной Армии (180-я, 182-я эстонские стрелковые
дивизии). Более двух месяцев корпус вел тяжелые
оборонительные бои в полосе, осью которой являлась
железная дорога Порхов — Старая Русса. Воины
корпуса основательно потрепали. 56-й фашистский
механизированный корпус Манштейна.
Войска 22-го Эстонского территориального корпуса,
как и добровольцы народного ополчения, в боях
1941 года показали свою безграничную преданность
Советской Родине и Коммунистической партии.
За отвагу и мужество, проявленные в боях про-
9 Л. Пэрн
129
тив гитлеровских захватчиков, 180-й стрелковой
дивизии было вскоре присвоено звание гвардей-
ской.
Даже только эти данные говорили о том, что в пер-
вые месяцы войны в общей сложности более двад-
цати тысяч эстонцев принимало активное вооружен-
ное участие в борьбе против гитлеровских захватчи-
ков. Естественно, напрашивался вопрос — где эти
воины теперь?
Тысячи эстонцев защищали Ленинград. Только в
составе 125-й стрелковой дивизии под городом
Ленина сражалось свыше ста эстонских воинов —
бывших бойцов Тартуского и Муствээского истреби-
тельных батальонов. Немало эстонцев служило и на
Краснознаменном Балтийском флоте. Многие воины
бывшего 22-го Эстонского корпуса участвовали в обо-
роне столицы нашей Родины — Москвы. А сколько
их воевало на других фронтах’ На Волге, под Ста-
линградом, в Севастополе, в Советском Заполярье,
на Кавказе.
Основной костяк формирующихся эстонских диви-
зий должны были составить бывшие воины 22-го
Эстонского территориального корпуса, а также бойцы
истребительных батальонов и рабочих полков, хотя
война и разбросала их впоследствии по всему совет-
ско-германскому фронту, протянувшемуся на тысячи
километров. И, конечно, значительный резерв состав-
ляли гражданские лица, эвакуировавшиеся в глубь
страны.
Встречаясь с членами ЦК КП (б) Эстонии, уполно-
моченными правительства республики, эвакуировав-
шиеся в тыл эстонцы первым долгом спрашивали,
когда они снова смогут выступить с оружием в ру-
ках против ненавистного врага. Идя навстречу на-
стойчивым пожеланиям эстонских трудящихся и
бывших воинов, ЦК КП (б) Эстонии и Совнарком
ЭССР в октябре 1941 года обратились к Председа-
телю Государственного Комитета Обороны СССР
И. Сталину е просьбой разрешить формирование
эстонских национальных войсковых соединений
Красной Армии. Государственный Комитет Обороны
СССР в декабре 1941 года удовлетворил эту просьбу.
130
Началась кропотливая работа по формированию
эстонских частей.
В январе 1942 года только на территории, подве-
домственной Архангельскому военному округу, где
находилось большинство бывших воинов из 22-го
Эстонского территориального корпуса и рабочих ба-
тальонов, было зарегистрировано 5390 военнообязан-
ных. Значительный резерв имелся и в других обла-
стях: Челябинской — 5200 человек, Куйбышевской —
667, Горьковской — 208, Новосибирской — 230,
Ташкентской —! 200 человек. Уже к марту 1942 года
было учтено более 30 тысяч военнообязанных эстон-
цев. Около 25 тысяч человек вскоре направили в
формируемые дивизии, а остальные, как и преду-
сматривалось графиком, прибыли позднее.
Вся эта работа проводилась комиссиями, в состав
которых входили представители Наркомата обороны,
ЦК КП (б) Эстонии, СНК ЭССР и Военных советов
соответствующих военных округов. Членами комис-
сий в военных округах от эстонского правительства
являлись Г. Абельс, Э. Авальд, X. Аллик, А. Кони,
И. Кабин (ныне первый секретарь ЦК Компартии
Эстонии), П. Кээрдо, Д. Кузьмин, Э. Пялль, В. Тел-
линг и другие. Представителями ЦК КП (б) Эстонии
и СНК ЭССР при Военном совете Уральского воен-
ного округа, на территории которого формировались
эстонские дивизии, 'были А. Веймер и А. Кресс. В Мо-
скве эту работу возглавили И. Варес и Н. Каротамм.
Особую заботу о формировании эстонских нацио-
нальных частей проявлял Маршал Советского Союза
К. Е. Ворошилов, который в то время возглавлял
Главное управление по формированию резервов
Красной Армии. В дни, когда я беседовал с Н. Каро-
таммом в Москве, маршал Ворошилов как раз
инспектировал 7-ю Эстонскую стрелковую дивизию,
после чего должен был направиться в лагерь, где
формировалась 249-я Эстонская стрелковая дивизия.
Вот та содержательная информация, которую я
получил от Н. Г. Каротамма 4 мая 1942 года.
Прощаясь, Н. Г. Каротамм сказал, что в ближай-
шие дни ЦК КП(б) Эстонии и Совнарком ЭССР наме-
рены обратиться к Верховному Главнокомандую-
131
щему с просьбой, по мере завершения формирования
двух эстонских дивизий, разрешить формирование и
эстонского национального корпуса. Видимо, в Гене-
ральном штабе сделают все возможное, чтобы я в
ближайшие два—три месяца смог ознакомиться с
обеими дивизиями.
В Генеральном штабе разговор с кадровиками был
немногословным. Мне вручили предписание отпра-
виться в Свердловск в распоряжение Военного совета
Уральского военного округа для завершения форми-
рования эстонских дивизий. Такая формулировка
показалась неконкретной и я попросил более точно
определить задачу. Мне разъяснили, что на Урале
совершает инспекторскую поездку маршал Вороши-
лов и что он должен, в частности, проверить эстон-
ские дивизии. Результаты этих проверок покажут, с
какой из эстонских дивизий мне надо будет познако-
миться в первую очередь. С этим разъяснением при-
шлось согласиться.
Перед отъездом из Москвы я зашел в Главное
управление по формированию резервов. Ознако-
мился с программами подготовки резервных частей
и соединений, заглянул и в инспекционные акты,
чтобы иметь представление, какие типичные недо-
статки обнаруживались при проверках и что реко-
мендовалось сделать по их устранению. В отделе
боевой подготовки этого же управления познако-
мился с материальной базой, которой располагали в
то время уральские лагеря. Больше всего меня инте-
ресовало наличие учебных полей, стрельбищ и
артиллерийских полигонов. Правда, общее представ-
ление об этих лагерях я уже имел: в 1934—1936 го-
дах я служил в 85-й стрелковой дивизии. С тех пор,
конечно, многое должно было измениться, так как
прошло 5—7 лет.
В Свердловск решил ехать поездом, чтобы, остав-
шись наедине с самим собой, спокойно поразмыслить
над тем, с чего начать и каким образом в наикрат-
чайшие сроки подготовить дивизии к предстоящим
боям.
В новой роли меня беспокоили только возможные
затруднения на офицерских занятиях, связанные с
132
недостаточным знанием военных терминов на эстон-
ском языке. В Интернациональной военной школе я
изучил лишь команды для строевых занятий и тот
запас военных терминов, который нужен был для
тактических занятий с одиночными бойцами, отделе-
ниями и взводами. Тактические же занятия более
крупного масштаба — до батальона (отряда) и вы-
ше — проводились на русском языке, так как состав
преподавателей более высоких рангов, как уже гово-
рилось, состоял преимущественно из офицеров и
генералов бывшей царской армии. К тому же, после
окончания Интернациональной военной школы, в
течение 16 лет я разговаривал на эстонском языке
лишь с земляками во время ежегодных двух—трех-
недельных отпусков в родное село. Трехмесячное
пребывание в Эстонии в 1940 году особенно не обо-
гатило моих знаний в этой области, так как основная
работа в штабе 8-й армии велась на русском языке.
Решил, что как только приеду на Урал, сразу же
раздобуду русско-эстонский словарь военной терми-
нологии и буду выкраивать время для зубрежки. Ве-
сти задушевные и служебные беседы с солдатами на
родном языке особой трудности не представляло.
В общем, за двое суток, проведенных в поезде, я
обдумал многое, «переварил» внутренне все то, что
узнал в Москве. Теперь я был готов, если понадо-
бится, изложить свои соображения по вопросам
формирования и подготовки эстонских дивизий.
Когда подъезжали в ночь на 8 мая к Свердлов-
ску, впервые после начала войны я увидел крупные
населенные пункты и сам город, утопающий в море
электрического света. Как в мирное время! Но при-
знаки военной обстановки ощущались и здесь, по-
этому нахлынувшая радость быстро улетучилась.
В штабе округа меня уже ждали. Временно за
командующего округом оставался начальник штаба
генерал-майор А. П. Малинин, мой сокурсник по Во-
енной академии Генерального штаба. А. П. Малинин
ознакомил меня с общим ходом формирования эстон-
ских дивизий, сообщил о результатах инспектирова-
ния маршалом Ворошиловым 7-й Эстонской дивизии.
Наконец, он сообщил, что в данный момент К. Е. Во-
133
рошилов находится в 249-й Эстонской дивизии. За-
тем я представился члену Военного совета округа
генерал-лейтенант}' Д. А. Гапановичу. В итоге бесед
пришли к единому мнению, что мне следует на
некоторое время возглавить 249-ю Эстонскую стрел-
ковую дивизию, которая «моложе» 7-й диви-
зии на два месяца (формирование 7-й дивизии нача-
лось 25 декабря, а 249-й дивизии — с 1 марта
1942 года).
В тот же день я был на беседе у представителя
ЦК КП (б) Эстонии и СНК ЭССР А. Кресса. Было
видно, что он досконально знал состояние обеих
дивизий; укомплектованность кадрами, обеспечен-
ность вооружением, настроение воинов. Ходом фор-
мирования эстонских дивизий А. Кресс был доволен
и выражал твердую уверенность, что в ближайшие
два—три месяца обе дивизии будут готовы громить
врага.
В лагерь я прибыл 11 мая 1942 года. Лагерь мало
чем изменился по сравнению с 1934—1936 годами,
поэтому я без всякого труда подъехал к зданию, кото-
рое когда-то занимал штаб 85-й ордена Ленина Че-
лябинской дивизии. Теперь там находился штаб
249-й Эстонской стрелковой дивизии. По дороге, при
въезде в лагерь, а также по всей территории броса-
лись в глаза художественно оформленные лозунги и
плакаты на эстонском языке. Они как бы говорили,
что здесь готовятся воины, рвущиеся в бой с герман-
ским фашизмом. По обеим сторонам дороги *— группы
стройных, рослых солдат, занимающихся физиче-
ской подготовкой. День для них начинался с раз-
минки мускул, а впереди их ждали труднейшие
занятия с полной солдатской выкладкой (тем более,
что в этой части инспекторская проверка дала не
очень уж хорошую оценку!
У входа в штаб оперативный дежурный четко отра-
портовал на эстонском языке и проводил меня к пол-
ковнику А. Вассилю, исполнявшему обязанности
командира дивизии. Полковник усердно готовил
предстоящие полевые занятия, поэтому я ограни-
чился его краткой информацией, а затем зашел к
комиссару дивизии Н. Пуусешту, который при пер-
134
вой же встрече произвел хорошее, приятное впечат-
ление.
Не буду подробно останавливаться на результатах
инспектирования 249-й дивизии. Могу лишь сказать,
что личный состав дивизии за короткий срок сделал
все, что было возможно. Недостаточная боевая под-
готовленность объяснялась объективными причи-
нами. Дивизия комплектовалась как командным, так
и рядовым составом, главным образом, из числа при-
зываемых по второй очереди. Наиболее молодые по
возрасту, призванные в первую очередь, естественно,
направились на укомплектование 7-й Эстонской ди-
визии, формирование которой началось на два месяца
раньше. В силу этого личный состав 249-й дивизии
в мае по существу находился в стадии «новобранче-
ской» подготовки, а проверялся как боевое соедине-
ние. К моменту инспекции штабы батальонов (диви-
зионов), полков и даже штаб дивизии не были еще
полностью укомплектованы. Экипировка штабов от-
сутствовала, не было для этого и материальной базы.
Боевая подготовка проводилась по месячной уско-
ренной программе, что для 249-й дивизии совсем не
подходило. И, пожалуй, наиболее сильно на форми-
ровании даже мелких подразделений сказывались
довольно частые случаи заболевания бойцов. На-
сколько мне помнится, в некоторых подразделениях
в иные дни освобождалось от занятий до 40—50 про-
центов личного состава. Медсанбат дивизии был
переполнен, расширен вдвое. Дело в том, что многие
бойцы прибыли на укомплектование дивизии из рай-
онов далекого Севера, где они входили в рабочие
батальоны. В силу обстановки, создавшейся под Ле-
нинградом, питание в этих батальонах было чрез-
мерно однообразным, продукты выдавались по
сокращенной норме, а трудиться приходилось
немало. Все это сильно повлияло на здоровье бойцов.
Более правильным было бы в то время сначала
предоставить таким бойцам двух-трехнедельный от-
дых санаторного типа при дивизии и лишь после
этого формировать ив них недостающие мелкие под-
раздел ения. Пришлось круто изменить методику бое-
вой подготовки, внутренний распорядок дня и все
135
подчинить главному — как можно быстрее физиче-
ски оздоровить личный состав.
На первых порах начали с повторения «теорети-
ческого ’курса». При этом занятия проводились не на
далеком стрельбище и учебном поле, а на миниа-
тюрных полигонах, что позволило экономить время
и беречь силы бойцов. Затем постепенно отрабаты-
вались действия мелких подразделений. Тактиче-
ские занятия старались проводить на стрельбищах,
чтобы солдат не просто щелкал затвором, а поражал
цель боевыми патронами, и подойдя к ней ближе,
забрасывал «противника» гранатами. Чтобы боец не
боялся танка, устраивали щели, в которых сначала
укрывались смельчаки, а затем поочередно на спе-
циальном танкодроме «проутюживали» всех бойцов.
Большое внимание уделяли гранатометанию по тан-
кам.
На батальонные занятия обязательно привлекали
дивизион или батарею артиллерии, чтобы командир
батальона мог ставить задачу командиру-артиллери-
сту, последний — произвести расчеты на стрельбу,
подать команду на открытие огня, а бойцы ба-
тальона — увидеть силу артиллерийского огня и
прикинуть границы безопасности.
Штабы на первых порах изучали свои функцио-
нальные обязанности, тренировались в решении от-
дельных летучек, производили выходы в поле со
средствами связи. Отрабатывались отдача распоря-
жений и способы доведения их до войск. Должное
внимание уделялось тактическим занятиям и поли-
тической подготовке.
В ходе этой повседневной напряженной работы я
познакомился со своими ближайшими помощниками
и будущими боевыми соратниками. Это были коман-
диры стрелковых полков О. Муллас, Г. Негго,
П. Лепп, командиры артиллерийских частей К. Ару
и Н. Транкман, офицеры штаба дивизии О. Размет,
Р. Йыурам, Э. Лооритс, политработники А. Раадик,
Я. Арно, Э. Авальд, А. Курме, военные журналисты
Э. Конза, П. Куусберг, И. Сикемяэ и многие другие.
Все они провели большую работу по боевой и поли-
тической подготовке воинов. Совместными усилиями
136
многое было сделано и по улучшению бытовых усло-
вий бойцов.
Изо дня в день улучшался внешний вид солдат и
их выправка, уже можно было услышать строевую
песню в конце занятий или в перерывах между
ними. Воины познакомились друг с другом, началась
выковываться их боевая дружба.
Усилиями политработников, партийных и комсо-
мольских организаций активизировалась художест-
венная самодеятельность бойцов и командиров.
В подразделениях появились музыкальные инстру-
менты. Для поднятия настроения воинов практико-
вались выступления духовых оркестров. Поощря-
лись и танцевальные вечера. Правда, представитель-
ниц «нежного» пола в дивизии было не так много,
поэтому преобладали мужские пары. Кружились, да
еще как — красиво, элегантно Ян с Яном, Михкель с
Михкелем. Появились в подразделениях и певческие
хоры, спортивные кружки. На отдельных деревьях
повисли чучела, на которых могли тренироваться
любители бокса.
Одним словом, с боевой подготовкой дело налажи-
валось успешно и через месяц, не преувеличиваю, с
таким составом можно было воевать. Я видел не одну
дивизию, которые в первые месяцы войны прибы-
вали на фронт после формирования. Новички отча-
янно громили фашистов. Главная их сила, помимо
хорошей военной подготовки, заключалась в предан-
ности Родине и ненависти к врагу. Всеми этими до-
стоинствами обладала и 249-я Эстонская дивизия. Но
поскольку в «верхах» считали, что вводить в сраже-
ния эстонские соединения еще рановато, так как ли-
ния фронта проходила далеко от границ Эстонии, мы
старательно использовали оставшееся время на от-
работку отдельных видов боевых действий: против
внезапно появившейся авиации или танков против-
ника, по преодолению минных полей и мелких рек,
самоокапыванию в короткие сроки, решению стрел-
ковых и тактических задач.
Известное беспокойство вызывало у нас состояние
конского состава. Кони у нас были монгольско-степ-
ной породы — низкорослые, худые, весьма непри-
137
влекательные по внешнему виду. Рослому эстон-
скому повозочному они были чуть-чуть выше пояса.
Бойцы шутили, что повозочным в дивизии может
быть только солдат, родившийся на острове Сааре-
маа, где такие маленькие лошади еще водятся. А вот
материковый солдат к такой роли не подходит, ибо
он привык к лошадям тор некой породы, пара кото-
рых смело заменит в орудийной упряжке шестерку
наших малорослых или одна потащит тонну груза на
салазках даже летом. Откровенно говоря, эти ло-
щадки и мне не нравились, хотя в предвоенные годы,
когда служил на Урале в этих районах, я много слы-
шал о выносливости местных лошадей. Правда, в на-
ших дивизиях !в то время лошади были крупные: в
большинстве своем их завозили из Поволжья и Орен-
бургской области.
Как только зазеленела трава, наши лошадки бы-
стро преобразились: слезли длинные мохнатые
комки шерсти, округлились, залоснились бока, сло-
вом, они стали много симпатичнее. Но главное — они
показали себя выносливыми и, к великому удивле-
нию, даже сильными животными, немного уступав-
шими нашим «битюгам». И нашлось немало повозоч-
ных, даже уроженцев материковой части Эстонии,
полюбивших наших боевых коней. Они действи-
тельно оказались боевыми. Под Великими Луками
лошади монгольской породы мастерски преодоле-
вали огромные ейежные сугробы, тогда как трофей-
ные «бесхвостые ломовики» в них утопали.
Имелась еще одна трудность. Жалко было смот-
реть на то, как солдаты переживали табачный голод.
В перерывах между занятиями одну самокрутку из
махорки подчас с неописуемой жадностью выкури-
вало целое отделение. Пришлось пойти навстречу
курильщикам и разрешить поездку «делегатов» от
подразделений для закупки табака в урожайные рай-
оны. Я сам тогда курил и поэтому знал, как трудно
привыкшему к курению переносить табачный голод.
Правда, некоторые наши врачи отсутствие табака
считали удобным моментом для проведения кампа-
нии по «оздоровлению» организма солдат и повыше-
нию процента некурящих. Конечно, к советам вра-
138
Чей прислушиваться ну ясно, но не добиваться ясе
этого использованием временных трудностей.
И вот, когда все наладилось, пришлось расстаться
с полюбившейся дивизией. В начале июня я вступил
в командование 7-й Эстонской стрелковой дивизией,
с которой поддерживал тесную связь еще будучи
командиром 249-й дивизии.
В штабе дивизии встретился со своим «однокашни-
ком» по Интернациональной школе, начальником
штаба майором А. Фельдманом. Крепко расцелова-
лись, обменялись воспоминаниями. Затем я попросил
на следующий день выстроить всю дивизию для
приема. Адъютанту приказал подыскать подходя-
щую верховую лошадь, а сам пошел обедать. В офи-
церской столовой встретил начальника АХО капитана
Я. Лукса. Его я. знал еще по Эстонии с 1940 года,
вспомнил его честную и кропотливую работу в те
времена. Там же, в столовой, познакомился с боль-
шинством офицеров штаба. Не было здесь лишь
комиссара дивизии А. Сипсакаса, которого вскоре
после моего приезда отозвали в Москву. В целом,
первое знакомство с дивизией оставило хорошее
впечатление.
Вместо отозванного А. Сипсакаса комиссаром диви-
зии назначили А. Пуста, с ним я совместно работал
до конца войны и вплоть до расформирования кор-
пуса. Это был настоящий комиссар, человек большой
души, которого очень любили воины.
Утром 4 июня я принял дивизию и сразу же про-
вел комбинированное учение, охватившее все основ-
ные виды общевойскового боя: разведку, марш,
охранение, встречный бой передовых частей, а затем
оборону одной стороны и стремительное наступле-
ние другой (все это на фоне сильного воздушного воз-
действия «противника»).
Это учение позволило не на основе рапортов и до-
кладов командиров полков и отдельных подразделе-
ний, а лично оценить боевую выучку дивизии, кото-
рую назвали «старшим братом» 249-й дивизии.
Конечно, одна боевая выучка войск еще не опреде-
ляла всей боевой готовности соединения в целом,
хотя она, скажу прямо, была высокой.
139
Разбор комбинированного учения произвел с офи-
церским составом не по начертанным схемам, как
принято обычно, а с демонстрацией динамики учеб-
ного боя на местности. Командиры «сторон» были
расставлены в той группировке, которую они (их
войска) занимали в исходном положении. Затем был
продемонстрирован сам ход боя. Потом разбор уче-
ния производился в полках и подразделениях. «До-
мой» возвращались под звуки духового оркестра и с
песнями на родном языке.
Дальше следовало изучить ряд других вопросов,
являющихся важнейшими показателями общей бое-
вой готовности соединения: постановку и результаты
политической подготовки, подготовку штабов, коман-
дирскую подготовку, готовность тыла. Особых изъя-
нов здесь не имелось. Отдельные недостатки были
легко устранимы.
В конце июля сложилась твердая уверенность в
готовности эстонских частей к предстоящим схват-
кам с фашистскими захватчиками.
Одного не хотелось: впервые ввести в бой войска
зимой. Ведь мне пришлось испытать, что значат зим-
ние операции. Вступать в бой осенью 1942 года, ви-
димо, было рановато, так как линия фронта прохо-
дила еще далеко от Эстонии. Задержать до весны 1943
года? Маловероятная возможность. История еще не
знала случаев, чтобы при ожесточенной борьбе ре-
зервы задерживались более года, хотя наши дивизии
и имели особое, целевое назначение. К тому же было
известно, что воинские подразделения литовцев и
латышей уже начали втягиваться во всенародную
борьбу против фашистов. Правда, к границам их рес-
публик линия фронта подошла значительно ближе.
Все же обстановка потребовала начать боевые дейст-
вия именно в лютые морозы 1942 года, причем со
штурма старинной русской крепости Великие Луки,
о чем будет рассказано позже.
Заканчивая свои воспоминания о периоде форми-
рования эстонских соединений, хотелось бы сделать
некоторое отступление.
Лучшие сыны эстонского трудового народа активно
сражались за Советскую власть еще в годы граж-
140
данекой войны. Естественно, что мы стремились
воспитывать наших молодых воинов на боевых, рево-
люционных традициях прошлого, тем более, что по-
давляющее большинство бойцов и младших коман-
диров (около 80 процентов) родилось и жило до июля
1940 года в буржуазной Эстонии.
К сожалению, первое время у нас не имелось ка-
кого-либо систематизированного материала на эту
тему. Пришлось самим кропотливо собирать его,
используя, главным образом, воспоминания ветера-
нов гражданской войны, служивших теперь во вновь
сформированных эстонских дивизиях. Особую услугу
в этом нам оказали подполковник К. Кайгер, кото-
рый в период формирования эстонских соединений в
разное время был командиром 7-й и 249-й Эстонских
дивизий (о его боевом пути на фронтах гражданской
войны я уже упоминал), начальник штаба 7-й Эстон-
ской дивизии майор А. Фельдман, командир артил-
лерийского полка подполковник К. Ару и другие.
В итоге получился довольно-таки систематизиро-
ванный, хотя и неполный материал, отражающий
ратные подвиги эстонцев, сражавшихся в составе
Красной гвардии, а позже в рядах многонациональ-
ной Рабоче-Крестьянской Красной Армии против
белогвардейцев и иностранных интервентов.
Думаю, что молодым читателям, которым прежде
всего и посвящены мои воспоминания, будет инте-
ресно узнать и о боевом прошлом эстонских комму-
нистов и красных воинов. Преемниками их героиче-
ских традиций и стали эстонские национальные
части Советской Армии периода Великой Отечест-
венной войны.
Эта боевая история начинается с создания первых
эстонских отрядов Красной гвардии сразу же после
Февральской революции. Ядром этих отрядов стали
эстонские большевики. Вооруженные отряды проле-
тариата, которые, по словам В. И. Ленина, являлись
единственной гарантией разрушения царизма до
конца, в Эстонии были сформированы большевиками
в Таллине, Тарту и Нарве. В создании первых эстон-
ских красногвардейских отрядов большую роль сы-
грал выдающийся революционер В. Кингисепп.
141
В августе 1917 года первым в Эстонии красногвар-
дейским отрядам, верным революции воинским
частям под руководством большевиков удалось за-
держать контрреволюционные силы генерала Кор-
нилова, направлявшиеся с фронта для захвата рево-
люционного Петрограда.
Отряды Красной гвардии, революционные солдаты
и матросы сыграли важнейшую роль в установлении
революционной власти в Эстонии. Впоследствии
красногвардейские отряды (после победы Октябрь-
ской революции начался их быстрый рост) стали
основным костяком формирующихся эстонских под-
разделений и частей молодой Красной Армии. Орга-
низация первых эстонских полков и подразделений
Красной Армии началась в феврале 1918 года.
Успешнее всего шло формирование 1-го Таллинского
красного полка, Развернулась эта работа также в
Тарту и Нарве. Однако продолжить дело помешала
оккупация Эстонии войсками германских империя-
листов. В дальнейшем организация регулярных
эстонских частей велась на территории Советской
России. '
Уже в первых боях с немецкими оккупантами в
феврале 1918 года эстонские красногвардейцы ока-
зали стойкое сопротивление врагу. В районе Кейла в
неравное единоборство с оккупантами смело вступил
отряд таллинских красногвардейцев в составе свыше
400 человек. Он вынужден был отступить только с
подходом главных сил противника.
22 февраля 1918 года отряды эстонских красно-
гвардейцев совместно с матросами вступили в бой с
оккупантами вблизи станции Рийзипере. Им на по-
мощь поспешили петроградские рабочие-путиловцы.
Они приняли участие в бою в районе Сомпа — Йыхви
и на подступах к Нарве, В районе Нарвы с оккупан-
тами сражался отряд петроградских моряков чис-
ленностью около тысячи человек.
В 1918 году в Советской России было создано не-
сколько регулярных эстонских национальных ча-
стей: Таллинский, Вильяндиский, Тартуский и Нарв-
ский коммунистические стрелковые полки.
Нарвский и Тартуский полки до августа 1918 года
142
вели бои против кулацко -^белогвардейских мятеж-
ников в районах Веймарн, Молооковицы, Тикопись,
Вруда. В конце августа Тартуский полк был направ-
лен на Северный фронт, где до середины ноября в
Кухоозерском и Великоозерском районах (в 140 км
южнее Архангельска) вел боевые действия против
англо-американских интервентов. За успешные бое-
вые действия полк получил награду — Красное
знамя от путиловских рабочих Петрограда. 19 ноября
1918 года полк был переброшен в Ямбург в связи с
предстоящими операциями по освобождению При-
балтики.
От Нарвского полка на Северном фронте участво-
вал первый батальон, который особо отличился в
боях при освобождении Шенкурска.
Ядром 1-го Таллинского полка стал эстонский от-
дельный коммунистический батальон, который был
сформирован в Петрограде еще в марте 1918 года.
С 13 марта воины батальона охраняли Смольный, а
в июле они приняли участие в разгроме белогвар-
дейских групп и мятежников чехословацкого кор-
пуса в районе Миасс (в составе Златоустовской
группы войск 3-й армии Восточного фронта). Осталь-
ные подразделения полка прибыли на Восточный
фронт в конце октября и вскоре приняли участие в
ожесточенных боях на кунгурском направлении.
Таллинский полк вместе с полками 30-й дивизии,
которой командовал В. К. Блюхер, участвовал в
освобождении от белогвардейцев станции Туллум-
басы и разъезда № 59, станции Кордон и ряда дру-
гих пунктов.
На Восточном фронте красные эстонские воины
проявили высокие боевые качества и самоотвержен-
ность. Особенно отличились в боях воины первого
батальона полка. Уральский областной комитет пар-
тии большевиков наградил батальон Красным зна-
менем — символом заслуг перед революцией.
В письме Военного совета 3-й армии Петроградскому
Совету говорилось: «... здесь дерутся смольнинские
эстонцы. Подчеркните на заседании Совета их доб-
лесть и стойкость. Они потеряли половину своего со-
става, но дерутся как львы». Этому же батальону в
143
августе 1918 года было передано Красное знамя от
Совета рабочих и крестьянских депутатов 1-го город-
ского района Петрограда.
В ноябре 1918 года 1-й Таллинский эстонский полк
перебросили в район Ямбурга. В октябре—ноябре
1918 года в районе Ямбурга был сформирован 2-й
Вильяндиский эстонский полк.
С ноября 1918 года совместно с другими частями
Красной Армии эстонские воины сражались за осво-
бождение родины.
В день освобождения Нарвы была провозглашена
Эстляндская Трудовая Коммуна (Эстонская
Советская Республика). Председателем ее избрали
выдающегося эстонского революционера-ленинца
Я. Анвельта. По мере освобождения Эстонии форми-
ровались новые эстонские коммунистические части:
кавалерийский полк, полк революционной охраны,
Выруский полк, артиллерийские батареи. В резуль-
тате ожесточенных боев с войсками Северного кор-
пуса русских белогвардейцев и их собратьев из числа
эстонцев и финнов части Красной Армии освободили
большую часть территории Эстонии. Однако при ре-
шающей поддержке со стороны внешних империа-
листических сил эстонской буржуазии и ее воору-
женным силам удалось оттеснить части Красной
Армии и потопить в крови Советскую власть в Эсто-
нии.
Но и после поражения Эстляндской Трудовой Ком-
муны эстонские воины успешно сражались в районе
Пскова, Двинска, Орла, Курска, участвовали в осво-
бождении Донбасса и Крыма.
За доблесть и мужество, проявленные при штурме
Пскова во взаимодействии с частями 10-й стрелковой
дивизии, 2-му, 3-му и 5-му эстонским полкам были
вручены Красные знамена от имени рабочих города.
Многих командиров и бойцов наградили орденом
Красного Знамени. Всему личному составу эстонской
бригады (эстонские полки были сведены сначала в
дивизию, затем в бригаду) постановлением Совета
Обороны Республики выдали вознаграждение в раз-
мере месячного оклада.
144
В начале сентября 1919 года эстонскую бригаду
под командованием Я. Пальвадре перебросили под
Двинск, которому угрожали бслополяки. Несмотря
на неоднократные попытки белополяков овладеть
этим крупным стратегическим пунктом, эстонские
воины во взаимодействии с 1-й бригадой 4-й дивизии
15-й армии отбили все яростные атаки врага. В конце
сентября эстонская бригада была выведена в резерв
фронта в связи с переброской ее на Южный фронт,
откуда в то время нависла главная опасность. Части
бригады сосредоточились северо-западнее Орла, где
развернулись в дивизию двухбригадного состава.
«Эстдивизия, — докладывал командующий 14-й ар-
мией И. П. Уборевич командующему Южным фрон-
том А. И. Егорову, — перешла в мое распоряжение.
Приказано сосредоточенными силами Эстонской
дивизии нанести решительный удар на Орел и занять
таковой». В распоряжение дивизии командарм пере-
дал два бронепоезда.
В ночь на 20 октября эстонская и 9-я стрелковые
дивизии вступили в бой с обороняющими Орел ча-
стями 1-го армейского корпуса генерала Кутепова, в
состав которого входили отборные части Деникина —
дроздовская, корниловская и марковская дивизии.
В утренней оперативной сводке штаба 14-й армии
за 20 октября сказано: «Эстонская дивизия в 3 часа
20 минут начала наступление за овладение Орлом...
На всем фронте наступления дивизии противник
оказывает упорное сопротивление». В донесении
штаба Эстонской дивизии в штаб армии, датирован-
ным 18 часами 20 октября, сказано: «...Ровно в 10
часов 30 минут первым вошел в город Орел 5-й
Эстонский полк... Белые в панике отступают ввиду
занятия нами станции Вилетка в тылу противника...
Части дивизии прошли город и заняли пункты
согласно приказу. Начштадив Эст. Лехт, Военком
Рейметс».
Белые за недельное пребывание в Орле учинили
там дикую расправу. Трупы убитых, изуродованных
до неузнаваемости советских и партийных активи-
стов, рабочих, захваченных в плен красноармейцев,
находили на улицах, во дворах и в городской
10 Л. Пэрн
145
тюрьме. Останки жертв белогвардейского террора
были похоронены в братской, могиле. В траурном
эскорте находился батальон эстонских воинов Тал-
линского полка.
В эти же дни конница Буденного разгромила
основные силы белогвардейских конных корпусов
Шкуро и Мамонтова и 24 октября овладела Вороне-
жем.
Разгром крупной группировки деникинцев под Ор-
лом и Воронежем создал серьезный перелом на Юж-
ном фронте и облегчил положение на других фрон-
тах, в частности под Петроградом, где вновь угрожал
Юденич.
После овладения Орлом Эстонская дивизия пере-
шла в состав 13-й армии, на которую возлагалась
задача разбить остатки орловской группировки про-
тивника, развивая дальнейшее наступление на
Курск.
Выполнение этой задачи командарм возложил
на Эстонскую дивизию, усилив ее 2-й бригадой,
двумя артиллерийскими батареями, кавалерийским
дивизионом 9-й стрелковой дивизии и 12~м автобро-
неотрядом.
28 октября началось общее наступление. Несмотря
на упорное сопротивление, противник в течение дня
был выбит со всех позиций и к утру 29 октября глав-
ные силы дивизии вышли с боями на рубеж (40 км
южнее Орла) и с этого рубежа, развивая стремитель-
ное наступление, с боями к 15 ноября подошли к
Курску.
Несмотря на сильные снегопады, метели, свирепые
морозы, затруднявшие продвижение частей дивизии
не меньше, чем сопротивление противника, почти
двухсоткилометровое расстояние от Орла до Курска
было преодолено с ожесточенными боями в течение
18 суток.
С подходом к Курску Эстонской дивизии пред-
стояло разбить объединенную белогвардейскую
группировку Курского укрепленного района, в состав
которого входили четыре вновь сформированных
корниловских полка, три бронепоезда, четыре малых
танка и несколько артиллерийских батарей.
146
Приказом командующего 13-й армией Эстонская
дивизия должна была нанести лобовой удар и овла-
деть Курском 18 ноября. Правее Латышская дивизия
получила приказ обойти Курск с запада и после за-
нятия Эстонской дивизией города, вместе с ней
наступать на Белгородском направлении. Левее, в
обход Курска с востока, наступала 9-я стрелковая
дивизия.
Днем 17 ноября Эстонская дивизия вступила в бой
с белогвардейцами на подступах к городу. Метким
артиллерийским огнем были повреждены вражеские
бронепоезда. Белогвардейская пехота первых линий
обороны дрогнула и в сумерках отошла. По данным
разведки, белые приступили к эвакуации города.
Среди частей противника в Курске, по сообщениям
местных жителей, возникла паника.
В Курске воины Эстонской дивизии получили ра-
достное сообщение о разгроме под Петроградом
армии Юденича, об освобождении Гатчины и Ям-
бурга и бегстве остатков белой армии, на запад.
После взятия Курска в состав Эстонской дивизии
была включена и отдельная бригада трехполкового
состава под командованием П. А. Павлова. Началось
продвижение с боями на Белгород, к подступам ко-
торого дивизия вышла к 5 декабря 1919 года. Оборо-
няли город 1-й, 2-й корниловские, 1-й, 2-й, 3-й мар-
ковские полки и Черноморский конный полк против-
ника при поддержке бронепоездов и артиллерии.
Разгром белгородской группы противника коман-
дование возложило на Эстонскую и Латышскую ди-
визии. Начало наступления назначили на 6 декабря.
Утром 6 декабря все три бригады Эстонской диви-
зии перешли в наступление. Бои приняли ожесточен-
ный характер и лишь к вечеру сопротивление
противника ослабело, а к утру 7 декабря части Эстон-
ской и Латышской дивизий вступили в Белгород.
Первыми вошли в город части 3-й бригады Эстонской
дивизии и 7-й Латышский полк.
Потеряв Белгород, важный пункт, прикрывавший
подступы к тогдашней столице Украины — Харь-
кову, остатки деникинской армии отступали к югу,
к Черному и Азовскому морям.
147
Началась борьба за освобождение Донбасса, в опе-
рациях которой принимала активное участие и Эстон-
ская дивизия, которая, преследуя отступавшие бело-
гвардейские части, с боями за 14 дней прошла 170
километров и 22 декабря заняла город Изюм, доко-
лачивала остатки трех марковских, двух алексеев-
ских, двух сводных полков 31-й пехотной дивизии
белых, а 7 января 1920 года вышла на побережье
Азовского моря.
Выходом Красной Армии к Азовскому и Черному
морям завершился разгром основных сил доброволь-
ческой армии Деникина.
В период с 15 января по 25 февраля 1920 года ко-
мандование Юго-Западного фронта возложило на
Эстонскую дивизию, 42-ю стрелковую дивизию и
13-ю кавалерийскую бригаду задачу ликвидации банд
Махно в окрестностях Павлограда, Запорожья, Кри-
вого Рога. В многочисленных операциях части Эстон-
ской дивизии всюду в отведенных ей районах, в том
числе и в логове Махно — Гуляй-Поле ликвидиро-
вали махновские отряды, восстанавливая там рево-
люционные порядки. 26 февраля командование
Эстонской дивизии доложило командующим 13-й
армией и Юго-Западным фронтом, что «по пути на-
ступления и следования Эстонской дивизии ни од-
ного махновского отряда не было оставлено, а были
ликвидированы сразу... 1-я Эстонская бригада
имеет 150 пленных махновцев, в том числе один
командир полка».
В период с 6 по 15 марта 1920 года Эстонская диви-
зия, входившая в состав 13-й армии, участвовала в
боях с белогвардейцами в Крыму, где на Перекоп-
ском перешейке 8 марта, во взаимодействии с пере-
данной ей бригадой 46-й стрелковой дивизии, штур-
мом овладела сильно укрепленным районом Юшунь.
Медлить было нельзя и командование Эстонской
дивизии приняло решение — штурмовать враже-
ские позиции ночью. Облегчалось до некоторой сте-
пени выполнение этого смелого решения действиями
соседей, которые в тылу, в районе станции Поле-
вой, перерезали железную дорогу и взрывали там
мосты.
148
К утру был полностью очищен укрепленный
район.
20 марта дивизия, как национальное соединение
Красной Армии, в связи с заключенным 2 февраля
1920 года мирным договором между Эстонией и
РСФСР, была расформирована и влилась в состав
46-й стрелковой дивизии. Эстонцы 2-й бригады во-
шли в состав 408-то полка, командиром которого стал
К. Кангер. бывший до этого начальником штаба
бригады. Этот полк закончил свой боевой путь в
ноябре 1920 года участием в окончательном освобож-
дении Крыма и разгроме армии Врангеля.
1-ю Эстонскую бригаду после расформирования
дивизии передали в состав Украинской трудовой ар-
мии, части которой также участвовали в ноябре 1920
года в освобождении Крыма (1-й Эстонский полк в
составе 7-го полка и 3-й Эстонский полк в составе
8-го полка в районе Херсона, Голая Пристань,
Алешки).
2-й Эстонский полк продолжал вести операции
против бандитов в южной части Украины.
Бывшие эстонские артиллерийские части и Эстон-
ский кавалерийский полк закончили свой боевой путь
в составе 46-й стрелковой дивизии, 8-й кавалерий-
ской дивизии и 1-го Киевского конного корпуса Чер-
вонного казачества, принимая активное участие в
освобождении Крыма.
Беззаветная борьба тысяч лучших сынов эстон-
ского народа плечом к плечу с великим русским на-
родом и другими народами России в гражданской
войне 1918—1920 годов явилась прекрасным приме-
ром дружбы народов, которая родилась в огне рево-
люции и продолжала укрепляться в последующие
годы.
Расскажу теперь о передислокации эстонских ди-
визий с Урала в Московскую область и о формиро-
вании Эстонского корпуса,
7 августа 1942 года из штаба Уральского военного
округа пришел приказ: с утра 13 августа будет подан
первый эшелон для погрузки 7-й Эстонской дивизии.
Запасы на период передвижения по железной дороге
рассчитать на 5—6 суток. Конечную станцию объя-
149
Сосредоточение Эстонского стрелкового корпуса на Кали-
нинском фронте.
вит в пути военный комендант одной из станций по
указанию Генерального штаба. Мне с группой офи-
церов штаба следовать в первом эшелоне,
13 августа 1942 года первый железнодорожный
эшелон отправился в направлении Куйбышева. Ла-
геря остались по ту сторону Уральского хребта. Там,
за Уралом, царила «мирная» обстановка: по ночам не
нужно было затемнять окон, С приближением к
Куйбышеву снова остро почувствовали суровую
прифронтовую обстановку, хотя до линии фронта
было еще далеко. Ночью все погружено в темноту.
На больших высотах то и дело появлялись фашист-
ские самолеты-разведчики.
Обе дивизии сосредоточились в районе Егорьевска
и Коломны Московской области: 7-я дивизия — к
21 августа и 249-я дивизия — к 23 сентября 1942 года.
Там же, в Егорьевске, 17 сентября я имел беседу с
секретарем ЦК КП (б) Эстонии Н. Каротаммом и за-
местителем председателя Совнаркома ЭССР А. Вей-
мером. От них я впервые узнал о том, что вопрос о
формировании эстонского корпуса положительно
решен Комитетом Обороны еще в мае 1942 года. Те-
перь же, после того, как обе дивизии сосредоточены
ближе к фронту в ближайшие дни будет решен во-
прос и о формировании управления корпуса. На от-
ветственную работу в управление выделяется ряд
руководящих работников ЦК КП(б)Э и Совнаркома
Эстонии. Выли названы и конкретные имена. В част-
ности прокурором корпуса намечался прокурор ЭССР
К. Паас, начальником политотдела — член ЦК КП(б)
Эстонии X. Аллин, Стало ясно, что кандидатуры
командного состава и ответственных работников
штаба корпуса уже обсуждались и согласовывались
в Генеральном штабе и в Главном политическом
управлении.
20 сентября меня вызвали к заместителю началь-
ника Генерального штаба генерал-лейтенанту
А. И. Антонову (я знал его еще по учебе в Академии
Генерального штаба). А. И. Антонов ознакомил меня
с проектом директивы Верховного Главнокомандую-
щего о формировании эстонского ’корпуса, затем по-
звонил начальнику Главного управления кадров,
151
поатросил уточнить и согласовать со мной ряд канди-
датур на должности как в штабе корпуса, так и в
дивизиях. Проект перемещения и список руководя-
щего состава корпуса и дивизий в Главном управле-
нии кадров был вчерне готов и согласован с. ЦК
КП(б)Э и Совнаркомом Эстонии. На «утряску» этого
вопроса много времени не потребовалось. Там же мне
сообщили, что корпусной артиллерийский полк, от-
дельный батальон связи, саперный батальон и другие
корпусные части и подразделения прибудут по рас-
поряжению штаба Московского военного округа.
26 сентября в Генеральном штабе мне вручили
копии директив Верховного Главнокомандования,
Наркомата обороны от 25 сентября 1942 года о фор-
мировании 8-то Эстонского корпуса. Местом форми-
рования назначалась Московская область. Корпус-
ные части должны прибыть в населенные пункты,
расположенные вблизи города.
В состав корпуса включены 7-я и 249-я эстонские
дивизии, а также 9-я гвардейская дивизия, заканчи-
вавшая доукомплектование в районе Рязани (9-я
гвардейская дивизия в ноябре 1942 года была выве-
дена из состава корпуса).
В течение четырех дней в Егорьевске собрался
основной костяк офицеров, назначенных в штаб кор-
пуса. После соответствующей подготовки 1 октября
мы переехали в район формирования корпуса.
К этому времени здесь уже было подготовлено рабо-
чее место для управления корпуса и установлена
связь с подчиненными частями.
Полную готовность корпуса нас обязали обеспе-
чить в довольно-таки короткий срок. Этого времени
было вполне достаточно для уже подготовленных в
целом стрелковых дивизий. Иное дело — формиро-
вание штаба корпуса. Мало того, что его еще следо-
вало укомплектовать. Одновременно приходилось
заниматься чисто организационными вопросами: прие-
мом и руководством боевой подготовкой вновь при-
бывающих корпусных частей, организацией тыло-
вых подразделений и учреждений корпуса, а также
подготовкой к предстоящей передислокации в район
одного из действующих фронтов.
152
Правда, выполнение этой трудной задачи облегча-
лось тем, что в основном штаб корпуса комплекто-
вался за счет офицеров 7-й Эстонской стрелковой
дивизии, -которых я достаточно изучил за предыду-
щие три месяца. В какой-то мере знал и офицеров,
переведенных в штаб из 249-й дивизии, которой ко-
мандовал более месяца. Знали друг друга по прош-
лой работе и остальные офицеры штаба. Особенно
энергично потрудились в эти дни мои ближайшие
помощники — начальник штаба корпуса полковник
Я. Лукас и заместители А. Пуста и Я. Лукс. В до-
укомплектовании корпуса нам активно помогало
командование Московского военного округа.
9 октября 7-й Эстонской стрелковой дивизии, а 18
октября — 249-й Эстонской стрелковой дивизии были
вручены Красные знамена Президиума Верховного
Совета Союза ССР. Это вызвало в частях корпуса
чувство огромного воодушевления. Воины горели
желанием быстрее сразиться с ненавистным врагом.
С 13 октября по 8 ноября 1942 года корпус полно-
стью передислоцировался в район городов Торопец и
Андреаполь — в резерв Калининского фронта.
Столь длительная передислокация была вызвана
тем, что в то время железная дорога от Калинина и
западнее непрерывно подвергалась нападению вра-
жеской авиации. С 9 декабря 1942 года корпус был
введен в состав 3-й ударной армии Калининского
фронта. Вскоре ему пришлось участвовать в велико-
лукской операци’
ЭСТОНСКИЙ КОРПУС В БОЯХ ЗА РОДИНУ
В Великих Луках ожесточенные сражения длились
в течение 39 суток. Древний русский город был осно-
ван в 11.66 году и вплоть до XV века являлся крепо-
стью, охранявшей подступы к Пскову и Новгороду.
От боевого прошлого сохранился двухъярусный зем-
ляной вал, одна из каменных башен и часовня, по-
строенная в 1708 году.
В обстановке, сложившейся к зиме 1942 года, ве-
ликолукский плацдарм имел для фашистского коман-
дования не только оперативное, но и стратегическое
значение. Во-первых, гитлеровцы могли использо-
вать его для сосредоточения крупных сил с последу-
ющим нанесением удара во фланг и тыл нашим вой-
скам в направлении на Торопец и Старую Торопу;
во-вторых, великолукский плацдарм прикрывал ро-
кадные железные дороги Дно—Витебск и Псков—
Полоцк, которые использовались фашистами для
межфронтового маневра.
Овладение нашими войсками великолукским плац-
дармом не только лишало врага возможности нане-
сения нам флангового удара, но и влекло за собой
нарушение движения по железной дороге Дно—Ви-
тебск. Для нас с этого плацдарма открывалась воз-
можность развернуть действия в направлениях: в
северном — по тылу оборонительного рубежа фаши-
стов на реке Ловать, в западном — на Идрицу, в юго-
западном и южном — на Полоцк и Витебск. Главная
же задача операции состояла в том, чтобы сковать
резервы противника под Великими Луками и лишить
его возможности перебросить их под Сталинград.
Расположенный у начала Ловатьской низменности
город Великие Луки являлся крупным узлом четы-
рех железных и семи шоссейных дорог, расходя-
154
Схема укреплений под Великими Луками.
щихся от него лучами на север, запад и восток. При-
городные села, совхозы и рабочие поселки плотным
кольцом окружали город и тем самым способство-
вали созданию укрепленных рубежей на подступах к
нему. Незначительные лесные рощи вокруг города
в зимних условиях не способствовали маскировке
наших войск от авиации. Топливо приходилось заго-
товлять и подвозить из лесов, удаленных на 50—80
километров от линии фронта.
Реками Ловатью и Лозавицей город делился на
три части — западную, центральную и восточную.
Две последних, где в основном приходилось действо-
вать Эстонскому корпусу, будучи расположенными
на возвышенной местности, господствовали над за-
падной частью города и простирающейся к северу
долиной реки Ловать. Меныпая по размерам запад-
ная часть города почти сплошь была застроена дере-
вянными домами. Из крупных сооружений здесь
имелось только несколько церквей да старая кре-
пость, окруженная высоким земляным валом.
В центральной, новой части города, где размеща-
лись административные, культурные и торговые уч-
реждения, почти все постройки были каменные, чаще
всего двухэтажные. В этой части города на первом
этапе операции действовали воины 249-й Эстонской
и 357-й стрелковых дивизий.,
Восточная — промышленная часть города отде-
лена от центральной рекой Лозавица. Фабрики, за-
воды, склады сосредоточены вокруг станции и
железнодорожного узла. Здесь же находилось круп-
нейшее, выстроенное еще до войны бетонированное
газоубежище, которое фашисты использовали под
свой штаб. Здесь же находился и большой военный
городок. Особо памятна восточная часть города вои-
нам 7-й Эстонской стрелковой дивизии, а на заклю-
чительном этапе операции и 249-й Эстонской стрел-
ковой дивизии.
Система фашистской обороны города состояла из
двух оборонительных рубежей: на подступах к го-
роду и его окраинах.
Первый рубеж, оборудованный на подступах к
городу, служил предпольем, на котором наши насту-
156
пающие войска по замыслу фашистов должны были
истощить свои главные силы. Он проходил через
опорные пункты Рыканово, Веденщина, Кулево, По-
пелыгино, Рыбики, Божно. Зеблищи, Лычево, Гречу-
хино, Астратово, Каменка, Смолянино, Никулино.
Огневая связь между ними осуществлялась непо-
средственно или путем установки в промежутках ог-
невых точек.
Характерным по своему инженерному сооружению
являлся опорный пункт в совхозе Никулино, цент-
ральная усадьба которого располагалась на высоте,
господствующей над южными подступами к городу.
Оборона его была круговая. Траншеи и ходы сообще-
ния с южной и юго-восточной стороны опоясывали
скаты высоты с оборудованными позициями для
стрелков и семи пулеметов, трех малокалиберных
орудий и двух минометов. Для укрытия гарнизона
опорного пункта, состоявшего из роты пехоты, уси-
ленной пулеметным взводом, служили пять блин-
дажей с покрытием в 5—б накатов. Наряду с поле-
выми укреплениями противник приспособил к обо-
роне все здания совхоза. Совхоз опоясывали два-три
ряда проволочных заграждений на кольях, рогатках
и деревьях. Эти заграждения простреливались фрон-
тальным и фланговым огнем.
Второй рубеж, фактически являвшийся передним
краем укрепленного района, проходил по примыкаю-
щим к городским окраинам и железнодорожному
узлу поселкам: Сергиевская Слобода, Зенцы, Куря-
ниха, Гнилки, депо, Алитродово, Сото во, Таращанка,
Мишнево Бов о, совхоз Богдановский, Рыбики. Этот
рубеж являлся наиболее сильным, имел сплошную
линию обороны. Все поселки были также приспособ-
лены к круговой обороне. Кроме огневых точек, обо-
рудованных в строениях, там имелось значительное
количество дзотов и блиндажей. Последние оборудо-
вались с «шиком» — имели электричество и радио.
Оборонительные сооружения усиливались большим
количеством препятствий: минных полей, съемных
рогаток и проволочных заборов.
Внутри города враг приспособил к длительной
обороне крепость, станционное здание и железно-
157
дорожный узел, а также тактически выгодно распо-
ложенные крупные каменные здания, церкви, мона-
стырь, школы, бани и другие постройки, особенно в
центральном и восточном районах.
Одним из наиболее мощных узлов сопротивления
в западной части являлась старая крепость, располо-
женная на возвышенности, господствовавшей над
окружающей местностью. Крепость, как уже говори-
лось, опоясывал земляной вал, имевший уступ в виде
террасы. Первый ярус вала, крутизной 50—70 граду-
сов и высотой И метров, как бы служил основанием
для второго. Второй ярус, столь же крутой, возвы-
шался до 10 метров над площадкой, образованной
первым валом. По гребню второго вала проходили
окопы со стрелковыми ячейками и пулеметными
площадками, С внутренней стороны, в стенах кре-
пости, были оборудованы укрытия для автотранс-
порта и блиндажи для гарнизона.
Внутри крепости на площади 300 на 400 метров
размещались пять больших зданий: тюрьма, церковь
и три жилых дома, подвальные помещения которых
хорошо укрывали гарнизон от огня артиллерии и
авиации. Дотов, а также специальных фортифика-
ционных сооружений, как это имело место в цент-
ральном и западном районах, крепость не имела.
Вот такой великолукский «орех» должны были
раскусить советские воины.
Если рассматривать оборону противника в целом,
ее наиболее сильными местами являлись восточная
и центральная части города, которые штурмовали
эстонские соединения. Слабым, менее подготовлен-
ным местом, была западная часть города, откуда
фашисты менее всего ожидали нападения. Единст-
венным, хотя и мощным укреплением здесь явля-
лась старинная крепость.
Читатель представляет теперь, с какими трудно-
стями пришлось встретиться нашим войскам в этой
операции. Враг засел в теплых, заранее оборудован-
ных укреплениях, маневр совершал по заблаговре-
менно подготовленным ходам сообщения, имел боль-
шие запасы боеприпасов и продовольствия. А нам
приходилось штурмовать гитлеровцев в лютые мо-
158
розы, без каких-либо укрытий даже от холодных
ветров и снежных буранов. Каким мужеством и ге-
роизмом нужно было обладать советским воинам,
чтобы в этих условиях не только наступать, но и
окружить и уничтожить врага, взять в плен тех, кто
по счастливой случайности остался в живых.
Обороняли великолукский плацдарм отборные ча-
сти почти всех родов войск гитлеровской армии: это
были 277-й полк и часть 251-го полка 83-й; пехотной
дивизии, 221-й запасной батальон, 336-й и 343-й ох-
ранные батальоны, 70-й артиллерийский полк 2-й
дивизии и 183-й артиллерийский полк, 736-й диви-
зион тяжелой артиллерии, 20-й и 183-й противотан-
ковые дивизионы, 3-й дивизион 1-го химического
минометного полка, 185-й дивизион штурмовых ору-
дий, отдельная штурмовая рота, одна батарея 117-го
зенитного дивизиона, 93-й и 286-й зенитные диви-
зионы, 183-й велоэскадрон, 17-й дивизион инстру-
ментальной разведки и рота танков. Комендантом
города был матерый фашист, командир 277-го пе-
хотного полка подполковник барон фон Засс. Инте-
ресно отметить, что его предки в свое время имели
на эстонском острове Сааремаа имение.
Позднее на выручку окруженным войскам барона
фон Засса яростно рвались из района Насвы 8-я
танковая и 93-я пехотная дивизии, из района стан-
ции Чернозем — полк 5-й гренадерской дивизии, из
района Опухлики — 20-я моторизованная дивизия,
части 6-й авиаполевой дивизии, 1-й бригады СС и
два полка 3-й гренадерской дивизии.
Известно, что Гитлер неоднократно лично радиро-
вал фон Зассу, требуя держаться до последнего че-
ловека, обещая быструю помощь, всяческие блага и
награды в случае успеха и угрожая репрессиями в
отношении родственников в случае сдачи в плен.
По уставным нормам нашей армии того времени
для прорыва обычной, заблаговременно подготов-
ленной полевой обороны противника, дивизии опре-
делялся участок прорыва до трех километров, а 7-я
Эстонская стрелковая дивизия в сложившейся об-
становке (нехватка сил) должна была прогрызть
оборону противника на участке, многократно превы-
159
шавшем уставную норму. Для прорыва укрепления
типа крепостного уставная норма устанавливалась
значительно ниже, причем в каждом отдельном слу-
чае с учетом конкретного объекта. Нам же пред-
стояло овладеть городом-крепостью и не только ов-
ладеть, но и окружить и уничтожить врага, причем
в суровых зимних условиях. Поэтому не приходится
удивляться тому, что великолукская операция за-
няла сравнительно много времени.
В ночь на 7 декабря Эстонский корпус из района
Торопца стал выдвигаться под Великие Луки для
занятия исходного положения. В течение трех ночей
по двум проселочным дорогам, занесенным снегом
глубиною до полутора метров, пришлось преодолеть
расстояние около 130 километров, то есть свыше 40
километров за ночь. Откровенно говоря, в таких не-
вероятно трудных условиях совершать столь дли-
тельный марш с войсками мне довелось впервые.
К выполнению поставленной задачи Эстонский
стрелковый корпус приступил 10 декабря 1942 года.
Положение на фронте в районе Великих Лук к
моменту прибытия Эстонского корпуса было таким:
в городе находилось в общей сложности до десяти
тысяч солдат двадцати частей и соединений различ-
ных родов войск гитлеровской армии. С востока и
юга, на рубеже Беседино (Куракино) — Смолянино
фашистский гарнизон блокировала 257-я стрелковая
дивизия (командир — полковник А. А. Дьяконов), с
запада, на рубеже Жестки — Сергиевская Слобода —
357-я стрелковая дивизия (командир — полковник
А. Л. Кроник). Заболоченную открытую северную
часть фронта между деревнями Рыканово и Рыбики
(восточная) наши войска держали только под наблю-
дением.
На внешнем фронте фашистские соединения 59-го
армейского корпуса группы армий «Центр», стремясь
прорваться к окруженному великолукскому гарни-
зону, предпринимали неоднократные контратаки в
направлении Поречье, Мартьяново, Зеленово. Пере-
довые части гитлеровцев подошли к подступам Ве-
ликих Лук на линию фронта —- Фенино, Чернозем,
Громово, Сурагино.
160
Перед частями Эстонского стрелкового корпуса
были поставлены следующие задачи: 249-й дивизии
занять оборону на внешнем фронте, в полосе 5-го
гвардейского стрелкового корпуса, на рубеже За-
речье, озеро Кислое, в 5—10 километрах к северо-
западу от Великих Лук (в случае необходимости она
должна была отразить контратаки противника с се-
веро-запада из района Насвы или с запада из района
Новосокольников); 7-й Эстонской дивизии сменить
части 257-й дивизии, которые должны были теперь
блокировать город с северо-запада.
Таким образом, окруженный в Великих Луках
вражеский гарнизон должны были ликвидировать
три стрелковых дивизии: 257-я дивизия — наступа-
тельными действиями с северо-запада, 357-я диви-
зия — с юго-запада (фронт наступления обеих диви-
зий составлял примерно 10 километров) и 7-я Эстон-
ская дивизия — с северо-востока, востока и юга
(общая протяженность фронта наступления дивизии
составила около 23 километров).
По случаю предстоящего боевого крещения Эстон-
ского корпуса Центральный Комитет Коммунистиче-
ской партии Эстонии прислал воинам корпуса письмо.
В нем говорилось: «Наступил тот момент, которого
каждый из вас ждал с нетерпением...
... Пусть же будут ваши удары по разбойникам
беспощадными, уничтожающими, сокрушительными!
Пусть будет неослабевающим размах вашего на-
ступления!
Не давайте пощады врагу прежде, чем он не будет
уничтожен!
Несите свои боевые знамена на землю нашей до-
рогой родины!
Несите их на. берега Эмайыги и на Вышгород!
Там вас, своих освободителей, ожидает эстонский
народ, ваши родные и друзья!
Придите им на помощь, товарищи! Освободите их!
Вперед, товарищи! Смерть немецким оккупантам!»
Наступил туманный и мглистый день 13 декабря.
В 10 часов утра воздух потрясли мощные залпы ар-
тиллерийской подготовки, Они не прекращались ни
на минуту в течение двух часов. Короткая пауза —
11 Л. Пэрн
161
и начался общий концентрированный штурм Вели-
ких Лук.
Медленно плывущие по земле массы густого ту-
мана не давали возможности наблюдать за ходом
атаки, мешали выявлению оставшихся вражеских
огневых точек. Это в значительной степени препят-
ствовало нашему движению вперед и затрудняло
связь с соседними соединениями. Особенно трудно
было руководить артиллерийским и минометным ог-
нем. Авиация в этот день не могла оказать атакую-
щим частям заметной помощи. И все же, несмотря
на препятствия, штурм развивался успешно.
Части 7-й Эстонской стрелковой дивизии вклини-
лись во внешний пояс обороны врага, стремительно
прорвались между опорными пунктами и к концу
дня достигли непосредственной близости большин-
ства неприятельских укреплений внутреннего пояса.
К шести часам вечера дивизия подошла к позициям
противника на линии Кулево—Божно—Дедково—Ку-
ракино—Каменка—Лаврино—совхоз Никулино и ов-
ладела рядом выдвинутых вперед оборонительных
сооружений врага.
Десять кровопролитных дней потребовалось для
того, чтобы в конечном итоге тесно сжать кольцо
окружения фашистских войск. Наши части успешно
отбили неоднократные контратаки на внешнем фрон-
те в районе Алексейково и достигли значительных
успехов на внутреннем фронте окруженного гарни-
зона. Западная часть города до реки Ловать, за ис-
ключением старой крепости, была очищена от гитле-
ровцев войсками 257-й и 357-й дивизий. Части 7-й
Эстонской дивизии преодолели глубоко эшелониро-
ванную полосу укреплений предполья и вклинились
в главную полосу укреплений противника на рубеже
Попелыгино — Зеблшци — Лычево — Волкове —
Муракино — совхоз Богдановский.
В этих ожесточенных боях на внутреннем фронте
окружения в те дни особо отличилась 9-я рота 354-го
полка во главе с лейтенантом А. Луйком и его заме-
стителем по политчасти В. Келу. 14 декабря с грана-
тами в руках они повели роту в атаку и ворвались
в лабиринт вражеского опорного пункта в районе
162
Каменки. Когда В. Келу был тяжело ранен, к нему
на помощь поспешил А. Луйк, но его самого смер-
тельно ранило. В. Келу, несмотря на тяжелое ране-
ние, продолжал командовать ротой до конца боя. На
следующий день отдельные подразделения 354-го
полка подполковника А. Пехка ворвались на южную
окраину города. Больших успехов добились и воины
27-го полка подполковника Г. Кунда. 18 декабря
взвод лейтенанта Э. Пууста 8-й роты этого полка
смело пошел в рукопашную схватку. Штыковой
атакой 23 декабря 917-й стрелковый полк 249-й Эс-
тонской дивизии выбил врага из совхоза Никулино
и завязал бой за опорный пункт Таращанку.
В этом бою восьмой раз был ранен командир полка
подполковник П. Лепп. Опытный командир, он вое-
вал еще на фронтах первой мировой войны, а в годы
гражданской войны громил банды Юденича, Дени-
кина и Петлюры. Усилиями П. Леппа, его замести-
теля по политчасти Э, Авальда, парторга И. Пихлака
и комсорга А. Панксеева крепким боевым коллекти-
вом стал 917-й стрелковый полк. В боях под руко-
водством П. Леппа среди других строевых команди-
ров прошел хорошую боевую школу и будущий
командир того же полка Э. Райа.
На внешнем фронте окружения в эти дни особо
отличился учебный батальон дивизии (командир под-
полковник X. Вирит) и 307-й противотанковый диви-
зион (командир майор Н. Транкман) 249-й Эстонской
дивизии.
Утром 21 декабря фашисты открыли сильный ми-
нометный и артиллерийский огонь по боевым поряд-
кам 249-й дивизии. Днем враг начал атаку и к вечеру
ему удалось занять деревню Алексейково. На сле-
дующий день, стремясь прорваться на выручку
окруженного гарнизона, фашисты обрушили основ-
ной удар на левый фланг отдельного учебного ба-
тальона 249-й Эстонской дивизии. Встреченные
огнем второй роты учебного батальона, гитлеровцы
в панике отступили, оставив на поле боя десятки
трупов.
Тогда фашисты решили «попытать счастья» на
правом фланге батальона. Наши воины подпустили
163
их на расстояние до четырехсот метров и неожи-
данно открыли сильный огонь из всех видов оружия.
Остервеневшие гитлеровцы попытались сделать ры-
вок вперед, но их атака захлебнулась. Уцелевшие
бежали с поля боя, даже не подобрав убитых и ра-
неных.
Но и на этом гитлеровцы не успокоились. Вскоре
они открыли по боевым порядкам учебного батальона
ураганный огонь, продолжавшийся до исхода суток
и в последующий день. Все яростные атаки врага,
предпринятые даем 22 декабря, курсанты учебного
батальона отбили. Тогда фашисты решили предпри-
нять ночную «психическую» атаку на участке, где
оборону занимала первая учебная рота, возглавляе-
мая лейтенантом И, Лепном.
И на этот раз гитлеровцев подпустили на близкое
расстояние, а затем открыли по ним огонь. Но по
вспышкам от выстрелов в ночной темноте враг
вскоре обнаружил место нахождения тяжелого ору-
дия и открыл ответный минометный огонь. Одна из
мин попала в окоп, где находился лейтенант И. Лепп.
Многих курсантов засыпало землей и завалило брев-
нами. Поспешившие на помощь боевые товарищи
попали под перекрестный огонь. Когда же удалось
откопать засыпанных товарищей, то среди них ока-
залось много убитых и раненых. Командир роты
лейтенант Лепп был тяжело ранен в голову, но он
не покинул поле боя до конца атаки. «Не отступать.
Ни шагу назад!» — был его приказ оставшимся в
живых бойцам. Враг вновь не добился своей цели.
Днем 23 декабря фашисты снова бросились в
атаку. В учебном батальоне к этому времени вы-
шли из строя все станковые пулеметы. Атаки при-
шлось отбивать огнем винтовок. Тем не менее кур-
сантам даже удалось отсечь от фашистских танков
сопровождавшую пехоту, рассеять ее и частично
уничтожить. Лишь часть вражеских танков прони-
кла в глубь обороны батальона. Метким огнем про-
тивотанковых ружей курсанты вывели из строя три
фашистских танка.
Однако и в учебном батальоне потери были ве-
лики. Погибла первая учебная рота. Танки своими
164
гусеницами давили наших бойцов в окопах. Из пер-
вой роты остался в живых только сержант Мете.
Ето вынесли на носилках бойцы соседней части, по-
доспевшие на помощь учебному батальону. Мете
получил свыше десяти пулевых и осколочных
ранений, у него были прострелены руки и ноги.
Более двух часов длилась перевязка, но мужест-
венный воин не издал ни единого стона. Он все что-то
хотел сказать, но разобрать можно было лишь
одно: «Мы не отступили... дрались до последнего
вздоха».
Связной учебного батальона принес на командный
пункт известие о героической гибели в бою первой
учебной роты. На командном пункте учебного ба-
тальона к этому времени оставалось только 10—12
человек — офицеры, связные, ординарцы. Эта группа
возглавлялась заместителем командира батальона по
политической части майором А. Пальм ом. В крити-
ческий момент командир батальона подполковник
X. Вирит лично повел в контратаку свой резерв и
этим восстановил положение на участке первой учеб-
ной роты.
В этих боях героически действовали и воины пу-
леметного батальона 240-й Эстонской дивизии. Бла-
годаря исключительному хладнокровию особо про-
славился командир взвода лейтенант А. Каристе. Он
схватывал на лету гранаты, брошенные гитлеров-
цами в его окоп, и немедленно забрасывал ими же
врата. Так проделать ему удалось пять раз. Фаши-
сты сообразили наконец, что бьют их собственными
же гранатами. Тогда они бросили шестую несколько
в сторону. Но и эту гранату Каристе умудрился
поймать. К сожалению, на сей раз граната разорва-
лась в руке отважного лейтенанта, раздробила кисть
и нанесла несколько осколочных ранений. Однако
на предложение покинуть поле боя лейтенант отве-
тил:
•— Куда? Ни шагу назад, я остаюсь с вами!
С 24 декабря 1942 года по 16 января 1943 года про-
исходил второй этап штурма города. Обе эстонские
стрелковые дивизии к этому времени находились на
внутреннем фронте окружения. Оборона противника
165
в основном была уже взломана, и его сопротивление
начало ослабевать. Железное кольцо наших войск
стало сжиматься все сильнее и сильнее.
Эстонский стрелковый корпус развивал наступле-
ние в трех направлениях: с юга на север, с севера на
юг и с востока на запад. 7-й Эстонской дивизии была
поставлена задача — полностью очистить от врага
район Алигродово и Таращанка и выйти в район
Собакино с тем, чтобы охватить железнодорожный
узел с юга, а частью сил усилить натиск на железно-
дорожную станцию с востока. 249-я Эстонская диви-
зия должна была с рубежа Смолянине — совхоз
Богдановский прорвать оборону противника и устре-
миться вдоль железной дороги в восточном направ-
лении, отрезать железнодорожную станцию от
города, а частью сил во взаимодействии с 357-й диви-
зией занять кварталы города на западном берегу
Лозавицы.
Враг, потерпев поражение в западной части города,
стал поспешно создавать восточнее реки Лоеать до-
полнительные укрепления, обращенные на запад.
Первая линия обороны фашистов (с востока на за-
пад) теперь шла по западной окраине Ново-Селенино
и по восточному берегу Лозавицы и далее на Зенцы.
Она состояла из отдельных огневых точек, располо-
женных в разрушенных домах, соединенных между
собой окопами, ходами сообщения, обнесенными про-
волочными и минными' заграждениями. Главным
ключевым опорным пунктом этой линии являлся
расположенный на северо-западной окраине Ново-
Селенино, на перекрестке четырех улиц, многоэтаж-
ный, с толстыми стенами «белый дом», как его отме-
чали на оперативных картах. Этот дом стоял на
высоком месте и имел хороший обзор для обстрела
местности в любом направлении. Подступы к нему
защищали минные поля и проволочные заграждения
в 5—7 рядов.
Другим сильно укрепленным пунктом первой ли-
нии считалась кирпичная водонапорная башня или
«красный дом», расположенный в 300 метрах на се-
веро-запад от «белого дома». Эта опорная точка была
основательно приспособлена к круговой обороне, ок-
166
ружена окопами, снабжена ходами сообщения и дру-
гими инженерными сооружениями, приспособлен-
ными к длительной обороне.
Второй линией обороны фашистов (с запада на во-
сток) служили заблаговременно приспособленные к
защите дома по восточной окраине Ново-Селенино,
кирпичный завод, западная сторона железнодорож-
ного депо с прилегающими к нему с юга и юго-во-
стока другими железнодорожными строениями, элек-
тростанция, второй кирпичный завод и другие
объекты. Самыми -сильными пунктами обороны этой
линии являлись кирпичные заводы и здание желез-
нодорожного депо*
Третья линия вражеской обороны шла от Куря-
нихи через железнодорожную станцию и далее на
Сотого. Основными опорными пунктами этой линии
были здания железнодорожной станции и располо-
женные от них на юг по улицам Алигродово и Со-
того сильные огневые точки, созданные в разру-
шенных каменных домах. Фашисты сделали все воз-
можное, чтобы их оборона на последних рубежах,
на любом участке была бы неприступной. Этому в
значительной мере способствовало и то, что силы
противника теперь значительно уплотнились за счет
подразделений, ранее оборонявших западную часть
города и частей, ускользнувших от окружения в пре-
дыдущих боях.
Перед Эстонским корпусом стояла теперь новая
ответственная и более сложная задача — мощным
огневым натиском взломать последние рубежи и
опорные пункты противника, разгромить и пленить
остатки вражеских войсщ
К 2 января 1943 года 249-я Эстонская дивизия
овладела Таращанкой и Мишнево Бово и вышла к
реке Лозавица, а 7-я Эстонская дивизия заняла де-
ревни Волкове, Лычево, Каменка и Муракино.
В связи с успехом, достигнутым в канун Нового
года, пришлось перегруппировать соединения кор-
пуса для окончательного штурма наиболее важных
объектов противника. Эту перегруппировку провели
в ночь на 2 января, и в 10 часов утра, после тридца-
167
тиминутной артиллерийской подготовки, корпус во-
зобновил штурм.
Начались последние упорные бои, не прекращав-
шиеся ни даем, ни ночью. Они развернулись по всему
фронту с применением всех видов оружия, включая
холодное. Враг яростно цеплялся за каждый клочок
земли. От разрывов бомб, снарядов и мин почернел
снег. Над городом днем и ночью стояло зловещее
зарево пожаров.
Каждый уголок окопа, каждую огневую точку,
дзот или дом приходилось брать штурмом, проры-
ваться сквозь проволочные заграждения и минные
поля. Даже промежутки между домами и садами
враг использовал для обороны.
Бешеное сопротивление. фашистов требовало от
солдат и офицеров корпуса большого мужества, сме-
лости и отваги. Теперь, когда бои происходили не-
посредственно в самом городе, стало ясно, что на
улицах, где приходилось брать буквально каждый
дом, этаж и даже отдельные комнаты, нельзя дейст-
вовать целыми подразделениями, как в открытом
поле. Обстановка требовала действия малыми само-
стоятельными подвижными группами, в которые
входили бы стрелки и бойцы различных специаль-
ностей. Действуя смело и быстро, но вместе с тем
осторожно и искусно, такие группы успешно прони-
кали в оборону противника.
При атаке от каждого бойца требовались теперь
личная смекалка, умение ориентироваться в любом
месте, инициатива, быстрота и решительность в дей-
ствиях, поскольку в боях за дом, этажи или комнаты,
в садах и дворах нельзя было ожидать приказа
командира. Каждый боец должен был действовать
самостоятельно в границах полученного боевого за-
дания,
В затяжных уличных боях трудно приходилось
всем, особенно связистам. Линии связи часто нару-
шались. Под пулеметным и минометным огнем их
часто приходилось восстанавливать.
Организаторами и вдохновителями бойцов и ко-
мандиров на славные ратные подвиги были комму-
168
нисты и комсомольцы. Они личным примером вооду-
шевляли бойцов на мужество и отвагу.
Завоевать победу под Великими Луками стало для
бойцов-эстонцев делом чести и долга. Перед ними
стоял их вековой враг, ведь немецкие бароны 700
лет угнетали эстонский народ. Несмотря на отчаян-
ное сопротивление немецко-фашистских войск, же-
ланный час освобождения Великих Лук близился.
Враг терял одну позицию за другой.
В решающие дни штурма, в целях лучшего руко-
водства войсками, мой наблюдательный пункт и на-
блюдательные пункты командиров дивизий были
сооружены буквально «под носом» у врага, в не-
скольких сотнях метров от передовой линии. С на-
блюдательных пунктов мы отчетливо, даже невоору-
женным глазом, видели, как бойцы майора Эрмеля
штурмом ворвались на территорию кирпичного за-
вода, как 300-й полк овладел электростанцией, как
батальон 917-го полка первым ворвался в здание
железнодорожного депо.
Наконец, к исходу 12 января бои переместились в
район Сотово и железнодорожной станции, на под-
ступы к Алигродово. Кольцо советских войск с каж-
дым днем и часом все сильнее сжимало противника.
Особо ожесточенные бои разгорелись на подступах
к железнодорожной станции. Здесь фашисты соз-
дали сильно укрепленную систему дзотов и дотов.
Взять их можно было только дерзкими налетами.
Прорвав с флангов третью линию вражеской обо-
роны, войска корпуса 13 января заняли Сотово и
железнодорожную станцию. Однако на центральном
участке противник продолжал удерживать свои по-
зиции. Здесь фашисты засели в укрепленных камен-
ных зданиях в 300—400 метрах к юту от железно-
дорожной станции.
Но с потерей ряда важных объектов положение
гитлеровцев все более ухудшалось. Помощь, которая
ранее оказывалась окруженному гарнизону по воз-
духу, с каждым днем уменьшалась. Наши зенитчики
сбивали вражеские самолеты и планеры, груженные
боеприпасами и продовольствием.
Утром 15 января в рукопашном бою был взят
169
«красный дом», окруженный прочной кирпичной сте-
ной. Этим самым вражеский гарнизон оказался раз-
дробленным на две части.
Положение фашистов оказалось критическим, от-
ступать им было уже некуда. Грязные, оборванные
фрицы стали группами и в одиночку сдаваться в
плен.
Началась ликвидация отдельных вражеских груп-
пировок. Войска подполковника Кунда 16 января
заняли восточную часть депо. Вечером того же дня
подразделения подполковника Варка и майора Киль-
яко, под покровом темноты штурмом взяли «белый
дом» в Алигродово, захватив 600 пленных, в их числе
28 офицеров во главе с заместителем барона фон
Засса майором Швабе.
За день до этого, 15 января, разведка корпуса ус-
тановила точное местонахождение начальника гар-
низона барона фон Засса. Он укрылся со своим шта-
бом в построенном нами еще в довоенное время
бетонном бомбоубежище, находящемся в 75 метрах
восточнее железнодорожной станции. Чтобы еще бо-
лее усилить это бомбоубежище, фашисты уложили
там семь рядов железных балок, залив их двухмет-
ровым слоем бетона и засыпав землей. Вокруг убе-
жища оборудовали сеть огневых точек с глубокими
ходами сообщения.
Для захвата этого важнейшего пункта была выде-
лена специальная оперативная группа под командо-
ванием офицера штаба артиллерии майора Э. Лем-
минга. После того, как наша артиллерия уничтожила
прикрывающие бункер дзоты, барон фон Засс, нако-
нец, направил к нам своего парламентера с просьбой
принять раненых, что мы и сделали. Но от предло-
жения сдаться фон Засс категорически отказался,
мотивируя тем, что «скоро к нему подойдет помощь».
Тогда я приказал продолжать штурм, но теперь с
новым условием: «Барона фон 'Засса и его свиту
взять только живыми». Бойцам 28-го саперного ба-
тальона пришлось на крыше бункера взорвать заряд
взрывчатки в 200 килограммов. Этого оказалось ма-
ловато. Тогда взорвали еще 750 килограммов взрыв-
чатки, в результате чего в крыше образовались тре-
170
Щины. Вскоре адъютант Заоса доложил, что барон
согласен на пленение. Присланного парламентера я
принял на наблюдательном пункте полковника
И. Я. Ломбака, где согласовали условия капитуля-
ции. 16 января 1943 года,, в 15 часов 30 минут барон
фон Засс вместе со своим штабом сдался в плен.
Завершилась борьба за освобождение Великих Лук
от немецко-фашистских захватчиков. Город, недавно
наполненный гулом сражений, стал непривычно ти-
хим. Одна за другой догорали развалины домов.
Сражение за древний русский город и его осво-
бождение от фашистских захватчиков явилось для
воинов-эстонцев не только первым боевым креще-
нием — это была победа на русской земле, прибли-
жавшая час освобождения и Советской Эстонии.
Бои за Великие Луки были не из легких, однако
воины-эстонцы с честью справились с поставленной
боевой задачей. Во взаимодействии с другими ча-
стями Советской Армии Эстонский корпус внес свой
вклад в общую победу над врагом. 1386 солдат и
офицеров, отличившихся в боях, Советская Родина
наградила орденами и медалями.
Из числа окруженного в Великих Луках гарнизона
фашисты потеряли свыше 3000 убитыми и около
4000 пленными. Эстонский корпус взял в плен 1554
человека, в том числе 61 офицера. В ходе сражения
корпус уничтожил 123 дзота, 12 танков, 10 пушек,
21 миномет и 261 огневую точку. Огнем артиллерии
были подавлены 53 дзота, 12 артиллерийских бата-
рей, 25 минометных батарей и 271 огневая точка.
Наши части захватили большие трофеи, в том числе
до 100 пулеметов, 103 автомашины, 37 паровозов, 380
вагонов и несколько военных складов.
Однако общие результаты Великолукской опера-
ции, разумеется, были более значительными. Весо-
мый вклад в разгром фашистов под Великими Лу-
ками внесли и другие части Советской Армии. За
всю Великолукскую операцию враг потерял только
убитыми 57 140 человек и пленными — 5344 чело-
века.
В сражениях под Великими Луками еще более ок-
171
репла братская дружба эстонского и русского наро-
дов.
В боях за Великие Луки Эстонский корпус нако-
пил большой боевой опыт для дальнейшей борьбы
с немецко-фашистскими захватчиками. Пехотинцы
научились в любой обстановке действовать смело и
решительно, бить врага без промаха. Артиллеристы
приобрели навыки ведения огня с открытых пози-
ций прямой наводкой на ближнем расстоянии. Хоро-
шую боевую закалку получили саперы, связисты и
воины других родов войск.
Командный состав корпуса показал в боях за Ве-
ликие Луки высокое воинское искусство, умение
руководить боевыми операциями в любой обстановке.
Успешно справились с ответственными задачами по-
литработники, которые, учитывая сложившиеся бое-
вые условия, умело вели работу среди личного со-
става корпуса, сами показывали примеры храбрости
и героизма. Сражаясь плечом к плечу с воинами
других братских народов нашей страны, воины-эс-
тонцы еще раз почувствовали всю силу дружбы
народов Советского Союза, их сплоченность вокруг
Коммунистической партии, их страстное стремление
к победе над врагом.
Накануне боев под Великими Луками в составе
корпуса насчитывалось 684 члена партии, 892 канди-
дата в члены партии и 3174 комсомольца. Коммуни-
сты и комсомольцы с честью выполнили свой воин-
ский долг перед Родиной.
В своем письме перед боями за Великие Луки
воины Эстонского корпуса писали: «За те страдания,
которые принесла с собой гитлеровская оккупация
эстонскому народу, мы будем сражаться с беззавет-
ной храбростью и отвагой, пока наша родина не бу-
дет освобождена. Эстонский народ никогда не пре-
клонялся перед немецкими завоевателями, он все
время вел непримиримую борьбу со своими угнета-
телями. В этой борьбе росли и закалялись славные
сыны эстонского народа».
Трудно описать радость воинов-эстонцев по слу-
чаю одержанной победы в Великих Луках, Но ост-
рой болью в их сердцах отозвалась картина разру-
172
шейного до основания старинного русского города.
Груды камня и пепла — вот что было на месте не-
когда цветущих Великих Лук. Вокруг города от быв-
ших деревень остались только печальные памят-
ники — печные трубы.
Вспоминается, как в январе 1963 года, спустя два-
дцать лет после освобождения Великих Лук, деле-
гация бывших воинов Эстонского гвардейского стрел-
кового корпуса посетила этот город.
Красивее, чем прежде, стали Великие Луки. Город,
поднятый из руин и пепла, пережил свое второе рож-
дение. Современные магистрали с многоэтажными
домами, парками и скверами — таким стал теперь
старинный русский город Великие Луки.
Хотя время бурно устремляет свой бег, велико-
лучане не забывают тех, кто отдал свою жизнь за то,
чтобы здесь снова цвели сады и парки, звенели дет-
ские голоса. В центре города, на высоком валу город-
ской крепости, который обрывом уходит к самой
воде, среди молодых лип и тополей взметнулся к
небу обелиск с пятиконечной красной звездой. Это —
памятник воинам Эстонского стрелкового корпуса.
У подножия его, где под цементными плитами спят
вечным оном воины, отдавшие свою жизнь за осво-
бождение Великих Лук от немецко-фашистских за-
хватчиков, всегда лежат свежие цветы. Это — дань
глубокого уважения к героямнвоинам, отдавшим
свою жизнь за нашу Советскую Родину.
После разгрома немецко-фашистских войск в Ве-
ликих Луках Эстонский стрелковый корпус был вы-
веден во второй эшелон Калининского фронта, где
приступил к доукомплектованию частей и боевой
подготовке. Если к 1 февраля 1943 года численность
корпуса после понесенных потерь составляла 12 356
человек, то к 1 марта 1943 года в его составе уже
насчитывалось 19 461 человек. К концу ноября 1943
года после выздоровления в части корпуса возврати-
лось свыше 7 тысяч воинов, раненных во время ве-
ликолукской операции.
В апреле 1943 года из Подольского военного учи-
лища мы получили первое пополнение эстонских
офицеров — 83 человека. Все они уже имели боевой
173
опыт и отличились в боях за Великие Луки. Эстон-
ская рота в Подольском военном училище была уве-
личена до 200 человек. При училище создали также
особую роту по подготовке заместителей командиров
рот и батарей по политической части.
Для подготовки танкистов в корпусе были созданы
курсы, на которые мы привлекли 138 сержантов и
рядовых, имевших техническую подготовку, и 177
бывших шоферов и трактористов.
3 мая на станцию Мартисово прибыл эшелон 221-го
танкового полка «За Советскую Эстонию!». Эти танки
были построены на средства (4,5 миллиона рублей),
собранные эстонскими воинами и теми трудящимися,
которые эвакуировались из Эстонии в глубокий тыл.
Вскоре в корпус поступили батарея 122-миллиметро-
вых гаубиц, авиационная эскадрилья «Тазуя» и еще
один танковый полк «Лембиту». Технику для этих
частей также приобрели за счет добровольных по-
жертвований эстонцев.
Вплоть до августа 1943 года, завершая доуком-
плектование и боевую подготовку, наш корпус одно-
временно подготавливал и занимал оборону во
втором эшелоне 3-й ударной армии на рубеже Пав-
лово — Назимово — Федюкин о — Курово — Сева-
стьяново — река Западная Двина — река Велеса —
озеро Жаркое — железнодорожная станция Кащен-
ка. С 3 ноября 1943 года по 29 января 1944 года
артиллерия и минометные части корпуса участвова-
ли в боях под Невелем, Новосокольниками и Паевой.
В феврале 1944 года командующий войсками 2-го
Прибалтийского фронта генерал армии М. М. По-
пов вызвал меня к себе и сообщил, что, Ставка Вер-
ховного Главнокомандующего решила перебросить
корпус «поближе к воротам Эстонии». Нам надле-
жало принять все меры к скрытой передислокации
корпуса в Кингисеппский район Ленинградской об-
ласти.
Переброску спланировали в основном по такому
принципу: днем эшелоны проходят на восток до
станции Бологое, а ночью —* на северо-запад в на-
правлении Ленинграда и Ораниенбаума. На пере-
дислокацию отводилось 15 суток. Кое-где, не доез-
174
жая до основного района сосредоточения, мы «де-
монстрировали» в дневное время выгрузку, а ночью
снова погружались и двигались к месту назначения.
Полное сосредоточение корпуса закончили в Кин-
гисеппском районе к 15 февраля 1944 года. Постоян-
ные пункты новой дислокации занимали только в
ночное время. Как правило, больше двух-трех не-
дель в одном месте не располагались. Приходилось
намечать все новые места расположения, связывая
их с учебными мероприятиями,
В БОЯХ ЗА ОСВОБОЖДЕНИЕ
ЭСТОНСКОЙ ССР
20 февраля 1944, года на 'Командном пункте в рай-
оне Красного Села Военный совет Ленинградского
фронта заслушал мой доклад о состоянии корпуса.
Командующий фронтом генерал армии Л. А. Говоров
поставил зад any — к 1 мая обеспечить полную го-
товность корпуса к вводу в бой за освобождение
Эстонии. При этом, предупредил, что артиллерий-
ские и минометные части корпуса уже в ближайшее
время на отдельных участках будут привлечены к
проведению частных операций.
После заседания состоялась обстоятельная беседа
с членом Военного совета фронта А. А. Ждановым:
товарищ Жданов с поразительной скрупулезностью
уточнял отдельные вопросы, в частности о команд-
ных кадрах, о степени укомплектованности, о бое-
вой готовности частей и соединений корпуса. Меня
удивило глубокое знание им боевых заслуг отдель-
ных частей и подразделений корпуса. Он высоко
оценил действия в Великолукской операции проти-
вотанковых дивизионов обеих дивизий, корпусного
артиллерийского полка, действия 921-то полка и
отдельного учебного батальона 249-й Эстонской ди-
визии. По его мнению, наиболее трудные задачи под
Великими Луками решались 7-й Эстонской диви-
зией. Я попытался заступиться за 249-ю дивизию, но
А. А. Жданов, улыбаясь, сказал, что он высоко оце-
нивал и действия 249-й дивизии и, в частности, 921-го
стрелкового полка. А вот я, как командир корпуса,
не хочу обидеть никого из своих любимых детищ.
Между тем, сказал он, согласитесь, что 7-й дивизии
пришлось все же выполнять в боях за Великие Луки
наиболее трудные задачи в силу создавшейся обста-
новки. Именно она первой начала прорыв враже-
176
ских укреплений на невероятно широком фронте,
тогда как 249-я дивизия с внешнего фронта была
переброшена в полосу 7-й дивизии лишь спустя 10
суток. Надо полагать, что если бы обе дивизии на-
чали действовать совместно, по-соседски, одновре-
менно 13 декабря, то, видимо, и задачу корпус вы-
полнил бы на десять суток раньше. Тогда и мне как
командиру корпуса было бы легче оценивать дейст-
вия обеих дивизий и обосновывать их «равноцен-
ность».
В заключение беседы А. А. Жданов сказал:
— Отдельные неполадки, обнаружившиеся в ис-
пользовании корпуса во время великолукской опе-
рации, больше не повторятся. В оставшееся время
разумно готовьтесь к решающим боям, к разгрому
врага и освобождению Советской Эстонии. Мне из-
вестно, что воины корпуса рвутся в бой. Это при-
ятно и понятно, но надо иметь терпение. Для ввода
в сражение корпуса фронту необходимо провести
ряд частных операций, чтобы ввести корпус с такого
рубежа и в таком направлении, где он сможет мак-
симально быть полезным во всех отношениях (и по-
литически и оперативно).
А. А. Жданов дал высокую оценку опубликован-
ному 7 декабря 1943 года открытому письму «По-
чему мы боремся за Советскую Эстонию», которое
подписали 382 офицера, ранее служивших в эстон-
ской буржуазной армии и перешедших на службу в
Красную Армию. Это письмо имело важное значе-
ние и для информирования мировой общественности.
Содержание его стало широко известным и в Эсто-
нии, хотя фашистские главари и их приспешники
делали все для того, чтобы скрыть от народа даже
существование такого письма.
Итак, снова возобновилась целеустремленная бое-
вая и политическая подготовка воинов корпуса, но
теперь уже вблизи границ родной Эстонии. Она про-
должалась до 23 апреля 1944 года, после чего коман-
дование фронтом приказало нам оборудовать на
восточном берегу Луги запасной оборонительный
рубеж, чтобы застраховать себя от каких-либо не-
ожиданностей. Эта мера была вызвана усилившейся
12 л. пэрн
177
активностью 3-го танкового корпуса СС й соедине-
ний 54-го армейского корпуса противника на нарв-
ском направлении с плацдарма, созданного фаши-
стами на восточном берегу реки Нарва в районе
Ивангорода. Оборонительные работы сочетались с
боевой подготовкой. В результате получились инте-
ресные «комбинированные» занятия. Инженерные
сооружения возводились под покровом ночей. Перед
рассветом тренировались в форсировании речной
преграды, а затем, развернувшись, штурмовали «про-
тивника» в воздвигнутых нами же укреплениях.
После этого воины отдыхали под надежной защитой
зенитных орудий и пулеметов.
Комбинированные занятия продолжались до 1 ию-
ня. За это время, помимо боевой и политической под-
готовки, войска корпуса отрыли более 100 километ-
ров траншей полного профиля, около 30 километров
ходов сообщения, свыше 6000 стрелковых окопов и
оборудованных огневых позиций для артиллерии,
минометов и пулеметов, помещений для штабов,
узлов связи, складов боеприпасов.
10 июня 1944 года правофланговые войска Ленин-
градского фронта перешли в наступление на Ка-
рельском перешейке и в результате упорных десяти-
дневных сражений к 20 июня освободили почти весь
перешеек и Выборг. В целях дезинформации врага
нашему корпусу дали приказ за семь дней до начала
этой операции провести маневры, имитирующие вы-
движение и сосредоточение крупных сил к Фин-
скому заливу. В течение первых пяти суток, в днев-
ное время мы стягивали части корпуса к заливу, а
ночами возвращали их в прежние районы. Этим де-
монстрировалось «сосредоточение» к побережью
залива не менее чем до трех корпусов с частями
усиления. После этого, с 8 июня, наши воины ими-
тировали занятие опорных пунктов на побережье
Финского залива, на рубеже Шепелевского маяка и
Которского залива. И, наконец, вплоть до 20 июня
саперные части корпуса демонстрировали подготовку
побережья к десантной операции.
Если в первые дни вражеская авиация осущест-
вляла разведку с воздуха в полосе маневров корпуса
178
лишь отдельными самолетами, то в последующие
дни, особенно 13—15 июня, помимо усиленной воз-
душной разведки, на море все чаще перед полосой
корпуса появлялись и разведывательные катера фа-
шистов.
Цель маневров была достигнута. Благодаря про-
думанным демонстративным действиям, корпус при-
влек на себя внимание фашистского командования
на Карельском перешейке, сковал маневр его глу-
бинных резервов, так как гитлеровцы опасались, что
во фланг и в тыл их войск в районе Выборга Крас-
ная Армия высадит крупный десант.
Корпус, в свою очередь, детально отработал, как
говорят военные, маскировочную дисциплину, что
особенно пригодилось в боях на территории Эстонии
и на заключительном этапе войны в Курляндии.
Закончив успешно операции на Карельском пере-
шейке, войска Ленинградского фронта (2-я ударная
и 8-я армии) в конце июня 1944 года стали гото-
виться к осуществлению частной нарвской опера-
ции. Наш корпус был также передислоцирован ближе
к Нарве: 7-я Эстонская стрелковая дивизия — в
район Малое Луцк, а 249-я дивизия — в район Ва-
рево, Куровицы, Песочная.
По плану операции 2-й ударной армии все артил-
лерийские части, а также артиллерийские и мино-
метные подразделения стрелковых полков нашего
корпуса (всего 426 орудий и минометов) заняли огне-
вые позиции севернее Нарвы, чтобы при форсиро-
вании реки увеличить плотность артиллерийского
огня. К операции привлекались также танковые ча-
сти корпуса (45-й танковый полк придавался на
усиление 2-й ударной армии, а 221-й полк — 8-й
армии).
На левом крыле 2-й ударной армии, совместно с
подразделениями 16-го укрепленного района, дейст-
вовала штурмовая рота корпуса. По плану воздуш-
ной армии фронта в авиатщонной подготовке участ-
вовала 87-я отдельная авиаэскадрилья Эстонского
корпуса «Тазуя». В полном составе Эстонский кор-
пус предполагалось использовать для развития ус-
пеха операции.
179
После мощной 80-минутной артиллерийской и
авиационной подготовки войска первого эшелона
2-й ударной армии в 8 часов 20 минут 25 июля на-
чали форсировать реку Нарва севернее города.
К исходу дня 25 июля они вышли к шоссе Таллин—
Нарва, а в 8 часов 50 минут 26 июля заняли Нарву.
(За участие в Нарвской операции артиллеристы кор-
пуса заслужили благодарность Верховного Главно-
командования, а 85-й корпусной артполк был удо-
стоен наименования «Нарвский»).
В итоге нарвской операции наши войска с упор-
ными боями продвинулись до рубежа Муммассаа-
ре— Тамби — Кирикукюла, но, наткнувшись на за-
ранее подготовленную оборонительную полосу врага,
10 августа прекратили дальнейшее наступление.
Во время проведения на Ленинградском фронте
частной нарвской операции активизировали боевые
действия и войска 3-го Прибалтийского фронта.
11 августа они освободили город Печоры, а на тер-
ритории Эстонии вышли на рубеж Хаава — Хиндо-
ала — Пераметса. 13 августа они овладели Выру,
14 августа — Ангела и 25 августа древним универ-
ситетским городом — Тарту.
Естественно, что сложившаяся обстановка способ-
ствовала тому, что наилучшим рубежом для войск
Ленинградского фронта, с которого можно было бы
нанести сокрушительный удар по группировке не-
мецко-фашистских войск в Эстонии, стал теперь ру-
беж реки Эмайыги восточнее Тарту и тартуский
плацдарм на северном берегу реки.
30 августа меня вызвал для доклада командую-
щий войсками Ленинградского фронта генерал ар-
мии Л. А. Говоров. Он сообщил, что в ближайшие
дни корпусу предстоит передислоцироваться в но-
вый район, для чего нужно осуществить сложный
маневр на расстояние до 400 километров. Ориенти-
ровочно на подготовку к передислокации нам отво-
дится до пяти-шести суток. Оставшееся время необ-
ходимо использовать, в основном, на приведение в
готовность тылов. В заключение Л. А. Говоров ска-
зал, что в ближайшие дни конкретные указания мы
получим от командующего 2-й ударной армией гене-
180
рал-лейтенанта И. И. Федюнинского, в состав кото-
рой будет передан наш корпус из резерва фронта.
Вернувшись из штаба фронта, я довел эту информа-
цию до узкого круга лиц.
В предбоевые дни из Ленинграда в корпус при-
были представители ЦК КП(б) Эстонии и Совнар-
кома ЭССР, а также артисты и другие деятели ис-
кусства. Принимать их я поручил своему заместителю
по политической части полковнику А. Пуста. Коман-
диры же частей и соединений в это время проверяли
готовность тылов, хозяйственники накапливали за-
пасы копченой рыбы, к чему привыкли за шестиме-
сячное пребывание возле богатых рыбою рек Луга,
Нарва и Финского залива. Портные подгоняли бой-
цам обмундирование, чтобы на родной земле они
выглядели и внешне молодцами. Конечно, никто при
этом не забывал о том, что предстоят еще серьезные
бои. Всесторонняя подготовка к ним стала главным
делом.
Вспоминаю, каким выглядел к тому времени кор-
пус. Большинство офицеров и солдат получило пер-
вое боевое крещение еще в 1941 году в составе 22-го
Эстонского территориального корпуса, в истребитель-
ных батальонах, рабочих полках и других формиро-
ваниях. Затем, примерно с февраля по ноябрь 1942
года (почти девять месяцев) наши воины занимались
боевой подготовкой в составе комплектовавшихся
эстонских частей и подразделений. Это позволило
хорошо сколотить не только мелкие подразделения,
но и крупные части (полки, дивизии), что очень
важно для ведения боя. Позднее, в течение 37 дней
корпус сражался под Великими Луками, где приоб-
рел богатый опыт, В этом сражении получили боевое
крещение и те воины, которые ранее не участвовали
в боях. Затем опять почти полуторагодовая «пере-
дышка» (с февраля 1943 года по август 1944 года). За
этот период были еще более усовершенствованы на-
выки ведения боевых действий, каждый боец стал
мастером своего дела. Боевую выучку и отвагу
воины корпуса доказали как в боях на территории
Эстонии, так и в Курляндии на завершающем этапе
войны. Особенно высокой для того времени (шел чет-
181
вертый год войны) была подготовленность старшего
офицерского состава — командиров ползков, дивизий
и офицеров штаба корпуса, 80 процентов которых
составляли участники первой мировой и граждан-
ской войн.
Значительно возросла крепкая и ведущая опора
командиров в лице коммунистов и комсомольцев,
что показывает соответствующая таблица на стра-
нице 183.
Характерно, что на 1 июня 1944 года 57 процентов
офицеров корпуса являлись членами и кандидатами
партии, а среди сержантов в то время насчитыва-
лось 85,8 процентов коммунистов. Об удельном весе
партийной организации Эстонского корпуса в рес-
публиканской партийной организации и вообще в
численном составе КП (б) Эстонии на 1 июля 1944
года дают представление данные другой таблицы.
Вполне естественно, что после освобождения тер-
ритории Эстонской ССР от фашистских оккупантов
Эстонский корпус стал основным источником, от-
куда черпали кадры партийные, советские, комсо-
мольские, профсоюзные и другие органы (подробней
об этом будет сказано позже).
Хочу еще раз подчеркнуть огромную заботу партии
и Советского правительства о формировании нацио-
нальных частей Советской Армии.
Даже в самые трудные, критические дни войны,
когда и один резервный корпус расценивался на вес
золота, национальные части берегли как особый ре-
зерв целевого назначения. Эти корпуса вводили в
бой в каждом отдельном случае, даже если они на-
ходились в оперативном подчинении того или иного
фронта, только с разрешения Верховного Главно-
командования, имевшего непосредственный контакт
с представителями компартий и правительств соот-
ветствующих союзных республик.
Вспомним: несмотря на чрезвычайно тяжелую во-
енную обстановку Эстонский национальный корпус
впервые был введен в бой в декабре 1942 года на ве-
ликолукском направлении для уничтожения фа-
шистского бастиона на подступах к Прибалтике.
Затем, после известной уже читателям паузы, став-
182
	Состояло на учете в партий- ных и комсомольских орга- низациях корпуса			
	членов партии	кандида- тов в чле- ны партии	комсо- мольцев	Всего
1. Перед вступ- лением корпу- са в бой под Великими Лу- ками (по со- стоянию на 12 ноября	1942 года).	684	892	3172	4748
2. Перед уходом корпуса на Ле- нинградский фронт (по со- стоянию на 1 января 1944 года).	.1 1601	1 1928	3862	7391
3. В период под- готовки опе- рации за осво- бождение Эс- тонии: на 1 марта 1944 года	1865	2487	нет данных	4352 (без комсо- мольцев)
на 15 мая 1944 года	2443	3630	4340	10313
на 1 июля 1944 года	2536	3360	5089	10985
»		.U,					 „ Lu	-и.,		членов партии	Канди- датов в члены партии	Всего
В Эстонском корпусе	2536	3360	5896
В гражданских партий- ных организациях	759	637	1396
В распоряжении ЦК КП (б) Эстонии в Ленинграде		783	294	1077
Всего:	4078	4291	8369
183
шей необходимой для восстановления сил личного
состава корпуса после кровопролитных боев под Ве-
ликими Луками, в начале 1944 года корпус появля-
ется у границ родной Эстонии. Однако в течение
полугода (до 17 сентября 1944 года) в бой его не вво-
дят, хотя войска Ленинградского фронта еще 2 фев-
раля вышли к реке Нарва. Лишь отдельные части и
подразделения корпуса по особому приказу фронта
привлекались для проведения частных операций.
В целом же корпус находился в резерве фронта, так
как высшее военное командование (Ставка, фронт)
терпеливо выжидало такого момента, когда будет
наиболее целесообразно ввести в сражение Эстон-
ский корпус, котсрого так горячо ждали по другую
сторону реки Нарва родные и близкие, все трудя-
щиеся Эстонии, томившиеся под игом фашизма
свыше трех лет.
К тому же обстановка в январе-феврале 1944 года,
когда Эстонский корпус сосредоточился в Кинги-
сеппском районе, была весьма трудной и сложной.
Фашистская Германия имела тогда против Ленин-
градского и Волховского фронтов в группе армий
«Север» 741 000 солдат и офицеров, 10 070 орудий и
минометов, 385 танков и штурмовых орудий и 370
самолетов \ В портах Балтийского моря находились
основные силы вражеских надводных и подводных
кораблей. Финский залив был глубоко заминирован
и главные силы нашего Краснознаменного Балтий-
ского флота оказались заблокированными в его во-
сточной части. Весной и летом 1944 года обстановка
здесь продолжала оставаться сложной. Тем не менее
Верховное Главнокомандование разрешило ввести
корпус в сражение лишь в сентябре.
Заметим, что в сентябре враг имел в Прибалтике
крупную группировку — 56 дивизий (в том числе
пять танковых и две моторизованных) и три мотори-
зованных бригады, насчитывавших свыше 700 000
человек, 1216 танков и штурмовых орудий, около
7 000 орудий и минометов и до 400 боевых самоле-
1 Великая Отечественная война Советского Союза 1941—
1945 гг., стр. 315.
184
тов2. Как известно, к этому времени почти вся тер-
ритория Советского Союза, кроме Прибалтики, была
очищена от немецко-фашистских оккупантов, и Со-
ветская Армия вышла к границам Восточной Прус-
сии. В этой обстановке гитлеровцы твердо намере-
вались удержаться в Прибалтике. Это имело для них
важное значение. Во-первых, по морским путям
Балтики в Германию поступало стратегическое сырье
из Швеции, Финляндии и других стран, во-вторых,
находившаяся в Прибалтике группа армий «Север»
нависала над флангами советских войск, готовив-
шихся к вступлению в Германию.
Достаточно плотной была и нарвская оперативная
группа гитлеровцев, занимавшая в первых числах
сентября 1944 года оборону под Нарвой и на юге по
реке Эмайыги, где планировался ввод в действие
Эстонского стрелкового корпуса, входившего в состав
2-й ударной армии. Всего в фашистской оперативной
группе «Нарва» насчитывалось шесть пехотных ди-
визий (11-я, 20-я, 87-я, 207-я, 285-я и 300-я), одна
«танкогренадерская» дивизия СС «Норланд» и три
моторизованных бригады СС («Недерланд», «Лан-
гемарк», «Валлония») и переброшенная 8 сентября из
Германии под Тарту 563-я пехотная дивизия.
4 сентября 1944 года мы получили письменную
директиву о переходе корпуса в состав 2-й ударной
армии. В этот же день командующий армией гене-
рал-лейтенант И. И. Федюнинский приказал корпусу
подготовиться к передислокации восточнее Тарту в
район Кроотузе — Ляммиярве — Мехикоорма. Район
сосредоточения по южному берегу Эмайыги прикры-
вался частями 14-го укрепленного района, штаб ко-
торого располагался в Тепкесте.
По плану штаба армии передислокацию приходи-
лось организовать комбинированным способом — по
железной дороге и походным маршем по грунтовым
дорогам. От Кингисеппа до Гдова пехота перевози-
лась по железной дороге, далее двигалась пешим
порядком; артиллерия, моторизованные части и кон-
2 Великая Отечественная война Советского Союза 1941—
1945 гг„ стр. 370.
185
ный обоз, все самостоятельной колонной шли по
грунтовым дорогам: моторизованные колонны — че-
рез Псков, а колонны на конной тяге — через Гдов,
Ляммиярве, Мехикоорма.
Марш начался в ночь на 8 сентября и закончился
в точно установленный планом армии срок — к рас-
свету 14 сентября. Передовые части 7-й Эстонской
стрелковой дивизии прибыли в район Вынну 10 сен-
тября. Там же расположился штаб корпуса. Артилле-
рийские части сразу же вышли на огневые позиции
по южному берегу Эмайыги, танковые полки зако-
пались в районах Кроотузе и Крюйднери, а пехота
заняла позиции в 8—10 километрах южнее рубежа
Кастре — Кокутая, имея разведывательные подраз-
деления на южном берегу реки. Авиационная эскад-
рилья «Тазуя» рассредоточилась на полях вокруг
Вынну.
Передислокация, естественно, осуществлялась с
соблюдением всех правил маскировки. Однако на
территории Эстонии мы столкнулись с такими за-
труднениями, выход из которых не предусматри-
вался никакими наставлениями и уставами. Хотя
переходы производились ночью и, где возможно,
обходными проселочными дорогами, тем не менее
население дружно встречало своих освободителей с
цветами и песнями. Местные жители со слезами ра-
дости на глазах стояли на обочинах дорог, вереницей
шли рядом с колоннами. На привалах стихийно воз-
никали митинги. А ведь мы находились в прифрон-
товой полосе. Как тут соблюдать дисциплину маски-
ровки, чтобы не раскрыть противнику плана пере-
дислокации, а главное, район нового сосредоточения
корпуса? Конечно, кое-что на последнем переходе
нам удалось придумать, но пусть это остается нашим
секретом.
На вторые сутки марша, когда все колонны кор-
пуса полностью вытянулись по разным дорогам, ве-
дущим из Кингисеппского района в направлении
Тарту, я с оперативной группой штаба корпуса вы-
ехал вперед, чтобы заблаговременно ознакомиться с
боевой обстановкой, сложившейся в первых числах
сентября в районе Тарту. Офицерам оперативной
186
группы штаба приказал детально заняться рекогнос-
цировкой нового района сосредоточения и связаться
со штабом 14-го укрепленного района, а сам решил
на пару часов по пути заехать в Пыльва, где встре-
тился со своим другом по Академии Генерального
штаба, начальником штаба 67-й армии генерал-майо-
ром А. С. Цветковым. С ним мы не виделись с 1938
года. После коротких взаимных вопросов о житье-
бытье я попросил его хотя бы вкратце рассказать об
обстановке, сложившейся севернее реки Эмайыги
между Чудским озер0(М и Тарту, так как южнее этого
района сосредоточивался корпус. Полученная ин-
формация оказалась весьма полезной. Распрощав-
шись с другом, я вернулся в Вынну; в расположение
штаба корпуса, выслушал сообщения офицера опера-
тивной группы об итогах работы за день.
На 10 сентября командующий 2-й ударной армией
генерал-лейтенант И. И. Федюнинский назначил в
роще южнее Тарту сбор командиров корпусов, чтобы
объявить свой приказ на предстоящую операцию.
Утром здесь собрались четыре командира корпусов:
30-то гвардейского — генерал-лейтенант Н. П. Симо-
няк, 108-го стрелкового — генерал-лейтенант В. С, По-
ленов, 116-го стрелкового корпуса — генерал-лейте-
нант Ф. К. Фетисов и я. От штаба армии присутст-
вовали начальники родов войск и офицеры оператив-
ной группы штаба армии.
Замысел предстоящей операции по освобождению
материковой части Эстонии, по решению командую-
щего генерал-лейтенанта И. И. Федюнинского, за-
ключался в следующем: ближайшей задачей ста-
вился разгром нарвской группировки противника;
для этого с рубежа реки Эмайыги силами трех кор-
пусов 2-й ударной армии наносится удар в северном
направлении на Тапа; 8-я армия даухкорпусного со-
става с нарвского плацдарма наносит удар вдоль
Финского залива в направлении Раквере; на линии
Раквере— Тапа должна состояться встреча соедине-
ний 8-й и 2-й ударной армий Ленинградского фронта.
В полосе наступления 2-й ударной армии прорыв
вражеской обороны планировался двумя ударами по
сходящимся направлениям: первый — на участке
187
19
к''ч	\ ^^^ЗТидцяинна
у^С^Аазканну ^М,
ХмМерирт J
'аннапунгерья
Садала
к~о~е~
ИыгеЬа
' 1
« **wwwO^^aws
'вднатяна^а ^Жх
\ \	/ Ванамыйзя
1уст$эз-------^_
—oz3ze~p—o
у^аззпяэ
уКютн-
'анна
>*МЮ
л
Коллику yxKodaSepe_
Уу
к ’^ластеВт=—Л

Курси
Талере
Ухмарду
М. -Магдаяззна
КоериЪк
^Аягные
^АлатскиВн
> ?/>
Змеи
<	Сеяьгузе т
\	Вдлазе ирЛг
>—оокалодузё
Ъзра	I , „
ТааЬетилдури
Варнья~
J^\V

Вийра
Войска Эстонского
стрелкового корпуса
Соседнее дойскоЗое
соединение
Флотилия Чудского
озера
Районы сопротивления
противника
\ТАРТУ
Канбм,
KaSacmu,
Соотага /^рикесте
‘‘‘~<BbiHHy
^/^язнисте

Битва на реке Эмайыги,
мызы Кастре, мызы Луунья силами 8-го Эстонского
и 30-то гвардейского корпусов, второй — с плацдарма
северо-восточнее Тарту силами 108-го стрелкового
корпуса.
По стрелам, начертанным мною на карте, вырисо-
вывался предстоящий путь корпуса в этой операции.
Жирная красная стрела, означавшая продвижение
корпуса, проходила с рубежа К астре—Коку тая в на-
правлении Алатскиви, Амбла, Косе. Справа от Нарвы
через Раквере на Таллин протянулась стрела 8-й
армии, левее, с тартуского плацдарма на Ракке,
стрела через Найде дугой тянулась до Пярну — это
путь 30-го гвардейского и 116-го стрелкового корпу-
сов 2-й ударной армии. 108-й стрелковый корпус
после выполнения армией ближайшей задачи плани-
ровалось вывести в резерв фронта.
Дело прошлое, но сознаюсь, что было обидно из-за
того, что стрела нашего корпуса проходила не через
Таллин, а близко от него. Ведь так хотелось вор-
ваться в столицу республики в числе первых. Однако
многое зависело от исхода первых дней сражений.
Если корпус сумеет сломать оборону врага на правом
берегу Эмайыги, быстро выйти на оперативный про-
стор где-то в районе Авинурме, то откроется воз-
можность даже опередить соединения 8-й армии.
При таком обороте дела часть сил корпуса могла бы
участвовать в освобождении Таллина.
Письменный приказ о наступлении корпус полу-
чил 14 сентября, поэтому формально на планирова-
ние наступления оставалось лишь около трех суток.
Однако мы уже располагали предварительными дан-
ными о противнике, а также устными указаниями
командарма И. И. Федюнинского с изложением за-
мысла предстоящей операции, что позволило всесто-
ронне подготовиться к долгожданным решительным
боям.
Работа по планированию наступления как -в штабе
корпуса, так и в штабах дивизий, полков шла ус-
пешно. Если в ноябре 1942 года, когда планировалась
первая операция, командирам приходилось самим от
начала до конца руководить этим делом, то теперь
вся эта ответственная и трудоемкая работа велась
189
под руководством опытных начальников штабов: в
корпусе — генерал-майором Я. Лукасом, в диви-
зиях — полковниками X. Лесселем и Г. Кундом, в
артиллерии — полковником Ф. Паульманом, в ин-
женерных войсках — корпусным инженером-пол-
ковником Э. Пурро, в тылах — начальником штаба
тыла корпуса подполковником А. Ребанесом. Теперь
командиры имели больше времени для подготовки
войск к предстоящим боям, могли чаще бывать в
подчиненных частях, на месте видеть, как войска
практически готовятся к боям, лично следить с пере-
довых пунктов управления за поведением против-
ника. Образно выражаясь, штабы всех звеньев стали
работать четко, как часовой механизм, а штабные
работники понимали с полуслова своего командира.
Утром 11 сентября я изложил идею своего реше-
ния на предстоящее наступление начальнику штаба,
начальникам родов войск и служб корпуса, коман-
дирам дивизий. Кратко она сводилась к следующему:
а)	фронт обороны противника прорвать на левом
крыле полосы наступления корпуса — на участке
Кавасту—Сааге силами 7-й Эстонской дивизии, с
привлечением всей приданной и корпусной артилле-
рии и танков корпуса, а также артиллерии 14-го
укрепленного района и береговой артиллерии Чуд-
ской флотилии. На взлом вражеской обороны и на
первый день боя запланировать применение 60—80
тысяч снарядов и мин;
б)	249-ю Эстонскую стрелковую дивизию ввести в
сражение из-за левого фланга 7-й дивизии, с рубежа
Тааветилаури—Таабри;
в)	к исходу первого дня главными силами диви-
зий выйти на рубеж Нина—Вялги;
г)	готовность к наступлению в 23 часа 16 сентября;
д)	проект плана доложить к утру 13 сентября.
Помимо этого отдельной группе офицеров под ру-
ководством полковника В. Кюлаотса я дал задание
разработать и размножить типографским способом
специальные памятки для солдат, сержантов и офи-
церов о мерах соблюдения особой секретности на
период подготовки к наступлению. Этой же группе
было поручено на основе плана оперативной маски-
190
ровки фронта разработать мероприятия, возложен-
ные на корпус, с целью скрытия истинного направле-
ния главного удара и демонстрации ложного направ-
ления.
Корпусная авиация получила задание со штабом
воздушной армии произвести аэросъемки инженер-
ных сооружений противника в главной полосе обо-
роны, огневых позиций артиллерии и минометов, а
также расположение командных пунктов фашистов.
Первые планшеты вручить командирам батальонов
первого эшелона и артиллерийских дивизионов к
утру 15 сентября, повторные планшеты — к исходу
16 сентября.
Днем 16 сентября в полках и отдельных подраз-
делениях дивизий и корпуса представители ЦК
КП (б) Эстонии и Совнаркома Эстонской ССР, а также
старшие офицеры провели митинги.
Вступая в бой за освобождение родного края,
воины корпуса вспоминали строки из народного
эпоса «Калевжгоэг»:
Говорят, настанет время:
Если разом все лучины
С двух концов воспламенятся,
Пламя высвободит руку
Из гранитного зажима.
И тогда Калевипоэг
В дом отцовский возвратится —
Счастье созидать потомкам,
Прославлять страну родную,
Воинам корпуса, как и всем советским людям,
было за что люто ненавидеть фашистских оккупан-
тов, Ведь за период оккупации гитлеровские палачи
истребили в Эстонии свыше 125 000 человек. В раз-
ных концах Эстонии фашисты создали 20 концлаге-
рей. Только в трех лагерях, расположенных в Киви-
ыли, было заключено до 9 000 мирных граждан. Об-
щая сумма материального ущерба, причиненная
народному хозяйству Эстонской ССР, составляла 16,2
миллиарда рублей (в старом исчислении)3.
3 Великая Отечественная война Советского Союза 1941—
1945 гг., стр. 367.
191
В приветствия воинов Эстонского стрелкового кор-
пуса Центральному. Комитету КП(б) Эстонии, Пре-
зидиуму Верховного Совета Эстонской ССР и Совету
Народных Комиссаров Эстонской ССР говорилось:
«Мы, бойцы, сержанты, офицеры и генералы Эс-
тонского стрелкового корпуса заверяем Центральный
Комитет КП (б) Эстонии и Правительство Эстонской
ССР, что в предстоящих .наступательных боях будем
бить немецких захватчиков до окончательного их
изгнания с советской земли, до полного их уничтоже-
ния. Мужеством, умением, бесстрашием и отвагой в
боях прославим наши боевые знамена и заслужим
звание советских гвардейцев».
В ночь перед атакой мы с полковником А. Пуста
еще раз обошли батальоны первого эшелона. Им вы-
пала ответственная задача — утром 17 сентября 1944
года на индивидуальных поплавках и самодельных
паромах первыми переправиться через Эмайыги и
закрепиться на противоположном берегу до подхода
последующих эшелонов. Корпусной инженер полков-
ник Э. Пурро давал последние напутствия саперам,
которым предстояло сделать проходы на том берегу
в проволочных заграждениях и минных полях, в
случае, если они уцелеют после нашего мощного
артиллерийско-минометного удара. Во второй поло-
вине ночи специально подготовленные команды из
войск вторых эшелонов по заранее разведанным
маршрутам доставили на  себе материалы, заготов-
ленные для паромов. В это же время на второсте-
пенном направлении, в полосе 14-го укрепленного
района наши воины демонстрировали ложную актив-
ность. Разведчики, засланные в тыл врага, радиро-
вали, что этот маневр достиг своей цели. Около двух
часов ночи они засекли сосредоточение резервов
противника в Кооза, а к трем часам — в районе Кар-
гая. Таким образом, к утру 17 сентября на карте пол-
ковника К. Ару появились новые цели для артилле-
рийской обработки «переселенцев».
К шести часам утра 17 сентября с небольшой
группой офицеров и радиостанцией я занял заранее
подготовленный блиндаж на передовом наблюдатель-
ном пункте, а в 7 часов 30 минут дал установленный
192
командармом сигнал к артиллерийской подготовке,
В течение одного часа каждую минуту на голову
врага обрушивалось до тысячи артиллерийских сна-
рядов и мин, а за первые три минуты, чтобы оглу-
шить и ослепить врага, было выпущено около семи
тысяч снарядов самых крупных калибров. Если в
первые минуты кое-где еще отмечались вспышки
ответных выстрелов врага и пулеметчики беспоря-
дочно пытались вести ответный огонь, то в послед-
ние полчаса в полосе противника на главном направ-
лении наступила мертвая тишина.
В 8 часов 20 минут 27-й полк под командованием
полковника И. Транкмана и 354-й полк под коман-
дованием полковника В, Варка, начали форсировать
реку Эмайыги. Под надежным прикрытием артилле-
рии и пехотного огня им это удалось сравнительно
легко. Переправившись на противоположный берег,
наши воины углубились в главную полосу обороны
врага, не встретив особого сопротивления. Сказалась
предварительная «чистая» работа наших славных
артиллеристов. К тому же утренний туман над ре-
кой держался почти до десяти часов, что лишило
фашистскую авиацию возможности появиться над
полем боя. На первых порах из отдельных уцелев-
ших очагов фашисты в панике бежали, многие, не
придя в себя от пережитого кошмара, группами сда-
вались в плен.
К 11.00 главная полоса вражеской обороны была
преодолена, но в отдельных пунктах фашисты еще
пытались огрызаться, а в районе Сайя, Колта и Ята-
соо даже осмелились перейти в контратаку. Однако
их отчаянная попытка была сорвана введенным в
бой вторым эшелоном 7-й стрелковой дивизии —
300-м полком подполковника И. Пауля. В течение
дня противник пытался организовать сопротивление
в узловых пунктах Варнья и Кооза, но всякий раз
огнем и умелым маневром был быстро подавлен.
Для наращивания усилий и увеличения темпов на-
ступления во второй половине дня мы ввели <в сра-
жение западнее Тааветилаури в направлении Сель-
гузе—Когри второй эшелон корпуса — 249-ю Эстон-
скую дивизию. Командовал дивизией в этом сраже-
13 Л. Пэрн
193
НИИ полковник А. Фельдман, так как полковник
И. Лом'бак в этот день получил ранение.
С наступлением темноты враг предпринял послед-
ние попытки организовать сопротивление в узловом
пункте Алатскиви, но и они были сорваны с боль-
шими для гитлеровцев потерями. К исходу 17 сен-
тября корпус главными силами крепко оседлал ру-
беж Нина—Алатскиви—Вялый, готовясь на рассвете
18 сентября возобновить наступление.
За первый день корпус с боем продвинулся на
20—25 километров. Это был успех, и немалый. На-
строение бойцов приподнялось. Но и устали наши
воины изрядно. Ведь пехоте за эти сутки пришлось
преодолеть до 40 километров, в том числе 10—15 ки-
лометров, пройденных при подходе к реке.
Но после короткого солдатского отдыха и частич-
ной перегруппировки бои вновь возобновились на
рассвете 18 сентября.
В течение ночи враг тоже готовился к бою на под-
готовленных наспех рубежах в глубине обороны, ре-
шив дать отпор нашим войскам в районах Ранна,
Нымме, а затем и на реках Омеду и Клала, где рас-
положились для обороны остатки трех пехотных
полков и артиллерии. Наиболее сильно были подго-
товлены опорные пункты Омеду, Рускавере и Роэла.
В первой половине дня жаркие схватки произошли
лишь в полосе 7-й Эстонской дивизии в боях за на-
селенные пункты Кодавере и Пала. Во второй поло-
вине дня уже обе дивизии вели бои на реках Омеду
и Кяэпа, а также за опорные пункты на этих рубе-
жах — Омеду, Рускавере, Роэла. Несмотря на то,
что противник разрушил все мосты на реках и зами-
нировал подступы к опорным пунктам, к ночи его
сопротивление было сломлено. Войска корпуса вы-
шли на северные берега этих рек, нанеся врагу
серьезные потери, пленив более 500 солдат и захва-
тив большие трофеи.
За минувшие два дня корпус с боями продви-
нулся на 50 с лишним километров. Были введены в
сражение все резервы, так как полоса наступления в
глубине все расширялась. Для маневра пришлось
опять создавать резервы. Я приказал командиру 7-й
194
дивизии вывести в свой резерв 27-й стрелковый полк,
а в резерв корпуса из 249-й дивизии — 917-й стрел-
ковый полк, дивизиям к исходу дня 19 сентября ов-
ладеть рубежом Муствээ—Торма, где по последним
данным воздушной разведки противник возводил
укрепления, сосредоточивал резервы, видимо, за счет
глубинных полицейских и пограничных подразделе-
ний, а также отходивших с фронта остатков войско-
вых частей.
В первой половине дня 19 сентября передовые ча-
сти 354-го стрелкового полка подверглись атаке из
района Тихеда силами до роты фашистской пехоты
и танков. С подходам главных сил полка наши бойцы
разгромили эту группировку. Преследуя отступав-
ших, полк устремился к Муствээ, где был встречен
сильным артиллерийским и минометным огнем. Раз-
вернув все свои огневые средства, 354-й полк после
часового боя разгромил оборонявшиеся подразделе-
ния 1-го пограничного и 42-го полицейского батальо-
нов фашистов.
Одновременно разгорелся бой западнее Муствээ, в
районах Кынну и Веокитагузе, И здесь враг, зами-
нировав подходы и переправы через реку Муствээ,
стремился оказать сопротивление. Однако энергич-
ными действиями воины 300-го стрелкового полка
и тут разгромили фашистов. Уцелевшие гитлеровцы
в беспорядке бежали.
В тот же день ожесточенные бои развернулись в
полосе наступления 249-й дивизии — в районе Торма,
где подразделения 921-то полка совместно с 307-м
отдельным противотанковым дивизионом разгро-
мили вражеские части пехоты, усиленные танками,
захватили большие трофеи, в том числе три танка,
три орудия и три тонны боеприпасов. К исходу дня
921-й полк овладел рубежом Кыверику—Конвусааре,
левофланговый 925-полк — районом С омел и.
Во второй половине дня 19 сентября авиационная
разведка установила, что из-под Нарвы в западном
и юго-западном направлениях двигаются мелкие мо-
торизованные колонны противника. По расчетам эти
колонны на рассвете 20 сентября могли оказаться в
полосе наступления корпуса и ударить во фланг 7-й
195
Эстонской дивизии. Этим фашисты затормозили бы
дальнейшее продвижение корпуса в направлении
Авину рме, Амбла и далее на побережье Финского
залива. Необходимо было упредить врага, разгро-
мить его где-то восточнее Авинурме. Между тем
правофланговая 7-я Эстонская дивизия к утру ни-
как не могла подойти к этому району. Резервный
917-й стрелковый полк двигался за боевыми поряд-
ками 249-й Эстонской дивизии на левом фланге кор-
пуса. Поэтому его нельзя было направить в Ави-
нурме, так как в этом случае пришлось бы перере-
зать пути двух полков первого эшелона. Наиболее
подходящим для выполнения этой задачи при сло-
жившейся обстановке был 27-й полк, находившийся
во втором эшелоне 7-й Эстонской дивизии. Полк уси-
лили танками и автотранспортом. В таком составе
он прошел линию фронта севернее Торма и, упредив
врага, разгромил его в районе Авинурме—Туду-
ли-нна.
Так закончился третий день операции. К его ис-
ходу корпус продвинулся вперед еще на 30—50 ки-
лометров и 19—20 сентября передовыми частями
вышел на рубеж Кыверику—Лаэканну—Туллимур-
ру—Вейя.
На ночь вместе с оперативной группой штаба кор-
пуса я решил остаться на передовом командном
пункте 7-й Эстонской дивизии, так как появились
новые опасения за правый фланг корпуса, Стало из-
вестно, что из-под Нарвы двигается не менее диви-
зии гитлеровцев. Если в первые три дня наш корпус
имел справа надежного соседа — Чудское озеро,
пусть даже с малочисленной флотилией, слева —
локтевую связь с 30-м гвардейским корпусом, то с
утра 20 сентября, по выходе корпуса к северным
берегам Чудского озера, правый фланг оказался от-
крытым. Сюда и хлынули отступавшие части юж-
ного крыла вражеской нарвской группировки.
К утру 20 сентября командование 2-й ударной ар-
мии вывело из состава нашего корпуса в свое распо-
ряжение два минометных полка, ранее приданных
корпусу для усиления. Не трудно было догадаться
по опыту прежних боев, что в ближайшие дни кор-
196
пус войдет в состав 8-й армии. В связи с успехами
2-й ударной армии на тартуском направлении и от-
ходом противника из-под Нарвы, 8-я армия стала
преследовать гитлеровцев вдоль морского побережья
в направлении Раквере—Таллин. Конечно, она будет
стремиться первой ворваться в столицу Эстонии.
Пока же наш корпус находился еще далеко от Тал-
лина, да тут еще появился «сюрприз»: вместо того,
чтобы двигаться в западном направлении, пришлось
заняться уничтожением фашистских войск, отсту-
павших из-под Нарвы и угрожавших флангу и ты-
лам корпуса с востока.
Получилось так: опоздаешь с выходом на запад —
враг организует сильную оборону на подступах к
Таллину, и придется снова рвать ее, чтобы достиг-
нуть побережья моря. Выделишь недостаточные
силы для уничтожения противника, нависавшего с
востока, — продвижение на запад может затянуться.
Вот почему эту проблему должен был решить
утром 20 сентября передовой отряд 7-й Эстонской
дивизии в составе 27-го полка в бою с гитлеровцами
где-то в районе Авинурме. На всякий случай в под-
держку действий 27-го полка мы подтянули корпус-
ной артиллерийский полк и отдельный саперный
батальон. Ночью по маршрутам продвижения про-
тивника восточнее Тудулинна с зажигательными
бомбами курсировали ночные бомбардировщики из
эскадрильи «Тазуя». В направлении Авинурме со-
средоточились и главные силы нашей 7-й дивизии.
Продвижение передового отряда столкнулось с не-
малыми трудностями: все переправы на реках ока-
зались разрушенными,, а обходные броды заминиро-
ванными. Только в третьем часу поступило донесе-
ние: «Ведем бой с передовыми частями противника
на подступах к Авинурме». Донесение, поступившее
в пять часов утра, говорило о том, что уже начались
ожесточенные бои с главными силами гитлеровцев,
пытавшимися во что бы то ни стало продвинуться в '
западном направлении. Несмотря на почти тройное
численное превосходство фашистов, благодаря уме-
лому маневру и стойкости наших воинов, во второй
половине дня 20 сентября враг был полностью раз-
197
громлен в районе Авинурме. К 16 часам подразделе-
ния 27-го стрелкового полка овладели узлом дорог
и населенным пунктом Тудулинна. За день боя наши
войска уничтожили подразделения 130-го пехотного
полка 258-й пехотной дивизии, 3-й и 6-й пограничные
полки и 20-й артиллерийский полк С С. По обходным
проселочным дорогам удалось проскочить лишь
46-му полку 20-й дивизии СС и 2-му пограничному
полку. Но в последующие дни их также уничтожили
бойцы корпуса.
В течение 20 сентября и на других направлениях
части корпуса все еще подвергались контратакам, в
частности, в районах Топастику, Кыверику, Вески-
вялья, Кубья, но они, как правило, быстро отража-
лись с большими потерями для фашистов. В боль-
шинстве случаев вражеские контратаки пред-
принимались с целью выигрыша времени для
отступавших частей, которые должны были где-то в
глубине организовать новую оборону.
В полосе действий 249-й Эстонской дивизии особо
отличились воины 921-го полка в ночном бою под
Пярнику.
К исходу 20 сентября корпус вышел на рубеж
Лохусуу — Авинурме — Мууга — Наовере — Саа-
ре — Ананд узе — Рахула. В этот же вечер до вои-
нов корпуса был доведен приказ Верховного Главно-
командующего Вооруженными Силами Маршалу
Советского Союза Говорову от 20 сентября 1944 года.
В приказе говорилось: «Войска Ленинградского фрон-
та, перейдя в наступление из района севернее Тарту,
прорвали сильно укрепленную оборону противника,
за четыре дня наступления продвинулись вперед до
70 километров и расширили прорыв до 120 километ-
ров по фронту, освободили более 1500 населенных
пунктов, в том числе крупные населенные пункты
Магдалээна, Муствээ, Йыгева, Авинурме.
Одновременно западнее города Нарвы войска Ле-
* нинтрадского фронта с боя-ми в течение трех дней
продвинулись вперед до 60 километров и заняли
более 300 населенных пунктов, среди которых Йых-
ви, Куремяэ, Васькнарва и железнодорожный узел
Сонда.
198
В ознаменование одержанной победы -соединения
и части, наиболее отличившиеся в боях при прорыве
обороны противника, представить к награждению
орденами.
Сегодня, 20 сентября, в 22 часа столица нашей
Родины Москва от имени Родины салютует доблест-
ным воинам Ленинградского фронта, в том числе
Эстонскому корпусу генерал-лейтенанта Парна, про-
рвавшим оборону немцев — двадцатью артиллерий-
скими залпами из двухсот двадцати четырех орудий.
За отличные боевые действия ОБЪЯВЛЯЮ БЛА-
ГОДАРНОСТЬ руководимым Вами войскам, участво-
вавшим в боях при прорыве обороны противника.
Вечная слава героям, павшим в боях за свободу и
независимость нашей Родины!
Смерть немецким захватчикам!»
21 сентября воины корпуса, воодушевленные круп-
ными успехами, достигнутыми в ходе четырехднев-
ных напряженных боев, продолжали выполнять бое-
вые задания. Крупный железнодорожный узел Там-
салу и районы Вяйке-Маарья, Локса по плану
мыслилось занять обходным маневром: вместе с ча-
стями 8-й армии, действовавшими в направлении
Раквере — Тапа, как можно быстрее захватить в
клещи и уничтожить в этих .районах отступавшие
войска противника (из нарвской группировки).
Преследуя отступавших гитлеровцев обходными
путями, . 921-й и 925-й полки 249-й Эстонской дивизии
во второй половине дня опередили в районе Поркуни
вражескую группировку и прижали ее к озеру Пор-
куни. Ожесточенное сражение длилось свыше двух
часов. Видя безвыходность своего положения, гитле-
ровцы начали сдаваться ib плен. Было пленено свыше
1000 солдат и офицеров, а на поле боя осталось до
400 вражеских трупов. Это были остатки 20-й диви-
зии СС, 209-й пехотной дивизии и 292-го погранич-
ного батальона гитлеровцев.
Правый фланг корпуса был открыт. Разрыв между
корпусом и войсками 8-й армии достигал 40—60 ки-
лометр01в. Положение дивизии в этот день осложня-
лось и тем, что она была как бы рассоединена на две
199
части: 27-й полк частью сил еще прикрывал тыл и
фланг корпуса с нарвского направления, т. е. с во-
стока, а главные силы дивизии обеспечивали правый
фланг корпуса с севера и вместе с тем, совершая
стремительный бросок, преследовали врага на глав-
ном направлении.
Из 7-й дивизии утром 21. сентября я приказал вы-
вести в свой резерв для выполнения особого задания
354-й полк под командованием полковника В. Вэрка.
Такое решение я принял вот по каким соображениям.
Около восьми часов утра 21 сентября я доложил
командующему 2-й ударной армией генералу Федю-
нинскому о ходе действий корпуса за ночь и о поло-
жении частей к данному моменту. Выслушав доклад,
генерал Федюнинский проинформировал меня о по-
ложении соседа слева — 30-го гвардейского корпуса,
который наступал в юго-западном направлении на
Пярну. Затем он сообщил, что по приказу фронта
наш корпус с утра 22 сентября переходит в состав
8-й армии. Конечно, ни мне, ни ему расставаться не
хотелось. Как-никак, а около семи месяцев воевали
вместе, хорошо сработались. Слаженно действовал и
штаб армии. Привыкли совместно работать и с дру-
гими корпусами, входившими в состав 2-й ударной
армии, тогда как с командованием и штабом 8-й ар-
мии до этого почти* не сталкивались.
За войну мне приходилось длительное время ра-
ботать с четырьмя командармами: с двумя в долж-
ности начальника штаба армии и с двумя — в
должности командира корпуса. Надо сказать, что
особенно хорошо было работать на Брянском фронте
с командующим 50-й армией генералом М. П. Петро-
вым и вот теперь с командующим 2-й ударной ар-
мией генералом И. И. Федюнинским. На прощанье
он пожелал мне и корпусу «ни пуха, ни пера», еще
раз напомнив, чтобы я побыстрее связался со штабом
8-й армии.
В боевой характеристике, которую дали 8-му Эс-
тонскому корпусу командующий 2-й ударной армией
генерал-лейтенант И. И. Федюнинский, член Воен-
ного совета генерал-майор Н. Н. Шабалин и началь-
ник штаба генерал-лейтенант П. И. Кокарев, сказано:
200
Пал ьдиски.
~— 51 ад из г
РиСГПЙЛу!.
~ ТАЛШУ^рита
s Лзхмья^^^^ -------
/ I ^Blaacxi^a^^Xexpa
| Саку \
ЛикВа
Ыа
J ^рРийзипе^
‘Элламаз
^Хеилз	у//ерлла^^
Вазалеюма Vi И
L 24
^^уРавика
х fa*
ДэгБийду
пИнеда г
Шадрина
^гРмкюяа
АЛа**{$Пёлцкма!г&
озе^^гяркшяшЛ №
Тала
^Ассзешлз
h « "Т^ВзэВл^
ТамсдЛуЛ^ЧЛ
it^^^Maaptim
^^Хаапсзлу
-^охукюла
=Yw
—9
^РРистн
^Лэшере^ ргярьямзд^
'ЗикиД^Рапла^ *\
И7 ^еаВа \
/Ярва-Яаки
Анна
Симунз
Вахасту
Козру
^яри^А
Лелле^,
25 iX
/у Лайде
О&Тюри
Вмгала
'Лихула

\	.---'	Вана - Вяндра
ТЕЗППСПСрУ'ГГ’ \А
И£ге&а\
Части Эстонского стрелкового
ээ у __________корпуса
Выхиа Соседнее войсковое соединение
н I Ои Районы сопротивления врага
Бои за освобождение северной Эстонии.
«Действия частей 8-го Эстонского стрелкового кор-
пуса сыграли значительную роль в боях войск 2-й
ударной армии по освобождению Советской Эстонии.
Личный состав корпуса показал высокие образцы
мужества, отваги и дисциплинированности. Офицер-
ский состав и штабы оказались на высоте стоящих
перед ними задач и хорошо справились с их выпол-
нением».
Суть разговора с генералом Федюнинским я изло-
жил начальнику штаба генералу Я. Лукасу. Тот до-
ложил, что все попытки наладить постоянную связь
со штабом 8-й армии пока не увенчались успехом.
Известно только из информационных сводок, что 8-я
армия достигла рубежа в установленные штабом
фронта сроки. Зная заботу генерала Лукаса об орга-
низации связи, я успокоил его тем, что штаб армии
несомненно даст о себе знать. Затем я посвятил ге-
нерала Лукаса в свой замысел. Суть его состояла в
засылке в глубокий тыл врага сильного моторизо-
ванного отряда, сформированного на базе 354-го
полка, который утром был выведен в резерв. Задача
отряда состояла в том, чтобы к утру 22 сентября
овладеть столицей республики Таллином, установив
постоянную локтевую связь с 8-й армией.
В состав отряда я приказал включить танковый
полк корпуса под командованием подполковника
Э. Куслапуу и полк самоходных орудий, а весь лич-
ный состав отряда посадить на автомашины (эстон-
ские историки впоследствии стали его именовать
«десантным отрядом»). Командиром отряда назначил
командира 354-го стрелкового полка полковника
В. Вэрка. Из полка в десант должно быть выделено
два батальона пехоты, минометы и гранатометы.
Боеприпасов — два комплекта, горючего — на 250
километров. Отряд должен быть обеспечен радио-
станциями, могущими держать связь до 200 километ-
ров с моей передвижной радиостанцией и со шта-
бами корпуса и дивизии. Готовность отряда в 18.00.
Спланировать эту операцию я поручил лично гене-
ралу Лукасу с привлечением командира отряда
Вэрка и его штаба. Вскоре подъехал полковник
В. Вэрк. Поставив перед ним конкретные задачи, я
202
особенно подчеркнул необходимость всесторонней
подготовки отряда.
С утра 21 сентября 354-й полк располагался в
районе Паасвере. Именно здесь сосредоточивались
выделенные штабом корпуса средства усиления, ав-
тотранспорт, боеприпасы. С воздуха этот район на-
дежно прикрывался зенитными средствами корпуса
и 7-й Эстонской дивизии. Большую заботу о подго-
товке «десанта» в этот день проявил командир диви-
зии полковник К. Алликас, а также политотдел и
штаб дивизии.
Я побывал у командира 249-й дивизии полковника
А. Фельдмана. Его дивизия теснила фашистов в за-
падню к озеру Поркуни, где их разгром был неми-
нуем. Там я получил извещение, что в штаб корпуса
прибыл секретарь ЦК КП(б) Эстонии Н. Каротамм.
К моему приезду в штаб генерал Лукас успел ввести
его в курс событий. Поэтому мы сразу же выехали в
отряд полковника Вэрка. Отряд к тому времени уже
вытягивался по лесной дороге вблизи населенного
пункта Сим у на в боевую колонну.
На поляне выстроился офицерский состав и деле-
гация от воинов, так как собирать весь состав ко-
лонны ни время, ни сама обстановка не позволяли.
Я огласил собравшимся приказ: «К утру овладеть
столицей Советской Эстонии Таллином». Н. Каротамм
в краткой речи подчеркнул особую важность как с
военной, так и с политической точки зрения, пред-
стоящей операции.
Подали сигнал, и колонна, впереди которой шли
мощные танки, взяла путь на запад. Мимо нас на
автомашинах с песнями проехали завтрашние осво-
бодители Таллина.
Около 23 часов отряд с боем прошел линию фронта
севернее Тамсалу и рванулся вперед по маршруту
через Амбла, Янеда, Роокюла, Лехмья на Таллин.
Главные силы корпуса к исходу 21 сентября вышли
на рубеж Кильтси — Ваянгу — Тамсалу — Ярвайыэ —
Поркуни.
О том, что в тыл врага на 120-километровую глу-
бину в направлении Таллина выслан десантный от-
ряд, первыми узнали воины 7-й дивизии. Достоянием
203
всего корпуса эта радостная весть стала с момента
выхода отряда за линию фронта, ибо ввод смельча-
ков в прорыв и во вражеский тыл обеспечивали все
роды войск. Артиллеристы и авиаторы продолбили
«ворота» для ввода отряда, саперы и пехотинцы про-
чистили дороги, затем каждый род войск сопровож-
дал отряд в глубину на предельно возможное рас-
стояние.
О выходе отряда штаб 8-й армии узнал от фронто-
вых авиаторов. Им мы должны были открыть свой
«секрет», ибо в противном случае они могли бы в
ночное время обрушить свои удары на наших героев.
В эти ночи все пути на Таллин и его окрестности, а
также морской порт, находились под неослабным
наблюдением нашей фронтовой авиации.
Вскоре установилась нормальная связь со штабом
8-й армии. Поздно вечером я подписал первое бое-
вое донесение командующему войсками 8-й армии
генерал-лейтенанту Ф. Н. Старикову о результатах
боевых действий за истекший день и о своем реше-
нии на 22 сентября.
Ночь прошла напряженно. На радиостанциях кор-
пуса и 7-й дивизии дежурили наиболее опытные
офицеры связи. Через каждые два часа от отряда
поступали заранее условленные сигналы. Первый,
внеочередной — «Вступили в бой с противником» —
был получен в 8 часов 15 минут утра. Расшифровка
телеграммы показала, что отряд встретился с фаши-
стами в местечке Васкъяла у реки Пирита. Радост-
ные донесения стали поступать с девяти часов (те-
перь уже открытым текстом): «Прошли Юлемисте»,
«Ведем бой в Таллине», «Овладели вокзалом», «Элек-
тростанцию захватили неповрежденной», «Лейтенант
И. Лумисте водрузил государственный флаг Совет-
ского Союза на башне «Длинный Герман»; «Захва-
тили аэродром с 25 самолетами», «В порту захвачено
пять морских судов» и т. д. В 11.00: «Бои прекрати-
лись, наводим порядок». Почти одновременно с под-
вижной группой Эстонского корпуса в Таллин вошел
передовой отряд 117-го стрелкового корпуса (коман-
дир генерал-майор В. Трубачев). Их действия под-
держивал Краснознаменный Балтийский флот.
204
Родители Лемонта Парна
Курсант Интернациональной военной школы Лемонт Пэрн. 1922 год.
В Рыбинске. Первый слева — Лемонт Пэрн.
Лемонт Пэрн в первые месяцы войны
Командующий Л ен инг радс к 11 м ф ро11тс> м
Маршал Советского Союза .’1 А. Говоров.
Член Военного совета Ленинградского фронта А А Жданов.
Командующий Балтийским флотом В. Ф. Трибуц.
Командующий 2-й ударной армией II. II. Федюнинскии
Командующий 8-й армией Ф. Н. Стариков.
Командир 109-го стрелкового корпуса И. К. Алферов.
Командир 30-го гвардейского стрелкового корпуса Н. 11. Симоняк.
Командир У-го Эстонского стрелкового корпуса Л. Нэрн.
Заместитель командира корпуса по политчасти А Пуста.
Начальник политотдела корпуса X. Лллик.
Начальник штаба корпуса Я. Лукас.
Заместитель командира корпуса К. Кангер.
Заместитель командира корпуса В. Кюлаотс.
Командующий артиллерией корпуса II. Мяэ.
Командующий артиллерией корпуса К Ару.
Начальник штаба артиллерии корпуса Ф. Паульман.
Заместитель командира корпуса по тылу Я Лукс.
Д. Xoudpe. В Великих Луках.
Вход в бункер фон Засса
Памятник павшим в боях за Великие Луки

Артиллеристы Эстонского СТрОЛ КОВ<»Г<> корпуса
в боях .за Новосокольники.
Танки переправляются через реку Нарва
Форсирование реки Пмаиыги.
Переправа мере;; реку Ягала
Лейтенант II Лумпгк’ по лпимает флаг над башней Длинный Герман
Командир подвижно! '<> передового отряда, подучившего задание
освободит!. 'Галлпп. ।ю.'П'овпи!: В Варя
В Роомассаареском порту.
На поле поя под Теххмарди.
Наши бойцы прибыли в Курляндию.
Блидене. Здесь шли бои за Курляндию.
Самолеты эскадрильи Тазуя
Памятник на месте боя в Васкьяла.
Памятник бойцам, павшим в под Тсхумардн
Командир 8-го Эстонского стрелкового корпуса Л. Пэрн
Командир 7-и Эстонской стрелковой дивизии К Алликас.
Командир 249-и Эстонской стрелковой дивизии И. Ло.мбак.
Командир 249-и Истонской стрелковой дивизии А Фельдман
Начальник политотдела 7-и Истонской стрелковой дивизии А. Ра уд.
Комиссар 249-и I>c'i<иick«»п стрелковой дивизии II. Пуусепп
Начальник политотдела 249-и Эстонской стрелковой
дивизии А. Раадпк.
Герои Советского Союза II. Матюнин
Герой Советского Союза А Репсон.
< ’< Iiu • I Cli‘И < '	»l li'-llji'p
А. Карнете. За отвагу, проявленную в боях за Великие Луки,
он был награжден орденом Ленина.
Рига Победный марш
Ila трибуне.
Вручение гвардейских знамен
.’Эстрадный ансамбль 8-г<> Эстонского стрелкового корпуса
Военный парад в Таллине.
На занятиях в .Академии Генштаба. 19НЗ год.
На праздновании 30-летия 8-го Эстонского стрелкового корпуса.
Празднование 30-летия со дня освобождения Таллина.
Лембит Пэрн в кругу семьи.
Сын Лемонта Нэрна — Альберт.
Лемонт Нэрн — почетный гражданин города Великие Луки.
.//ОЧЕТНОМУ ГР. i/.V/	
lopn.ui Еелнкш' .Ь/Al/
г....	, •/’Ч/» ' .
<. Лич. ч.»
С 4:U ** ' л'х р »
• * г • 
Удостоверение Лемонта Нэрна,
почетного гражданина Великих .Пук.
Лембит Пэрн почетный гражданин юрода Таллина
--
Открытие мемориальной доски на доме в Таллине,
где жил Лемонт Пори.
Генерал И. И. Федюнинский в своей книге «Подня-
тые по тревоге», изданной Воениздатом в 1964 году,
описывает эпизод освобождения Таллина так:
«21 сентября, после того как основные силы нашей
армии начали наступление в юго-западном направ-
лении, Эстонский корпус пошел на Таллин. Ему была
предоставлена честь освободить от врага столицу
республики.
Генерал-лейтенант Пэрн сформировал подвижную
группу, которая, пройдя за сутки более 100 километ-
ров, утром 22 сентября с боем вступила в город. Над
столицей Советской Эстонии вновь взвилось красное
знамя.
В Таллине соединения Эстонского корпуса захва-
тили 25 самолетов, 185 орудий, 200 автомашин, а в
порту пять морских судов, на которых находились
советские военнопленные и гражданское население.
Гитлеровцы предполагали вывезти их в Германию,
но стремительное наступление сорвало эти планы»4.
Красный флаг над древней башней Тоомпеа уста-
новил лейтенант 354-то Эстонского полка И. Луми-
сте5.
В этот радостный день, 22 сентября, когда доблест-
ные воины подвижного отряда корпуса под коман-
дованием полковника Вэрка ворвались в столицу
республики, соединения корпуса продолжали пре-
следовать врага. Организованного сопротивления те-
перь они почти не встречали. Зато в лесах рыскали
отдельные группы гитлеровских вояк. В страхе перед
возмездием они взрыва ли мосты, минировали узлы
дорог И переправы, сжигали деревни и хутора.
Частям корпуса пришлось основательно прочесы-
вать леса, ремонтировать дороги, чтобы обеспечить
нормальный подвоз войскам боеприпасов и продо-
вольствия. Только в окрестностях Койги и Роосна
подразделения 921-го и 925-го полков 249-й Эстон-
ской дивизии взяли в плен несколько сот гитлеров-
цев из остатков 20-й дивизии СС, скрывавшихся в
4 И. И, Федюнинский. Поднятые по тревоге. М., 1964,
стр. 207.
5 Великая Отечественная война Советского Союза 1941—
1945 гг., стр. 373.
205
лесах и на хуторах. В большинстве своем это были
разрозненные группы, которые после коротких пере-
стрелок, а иногда и без боя сдавались в плен.
К исходу дня 22 сентября 1944 года главные силы
корпуса достигли рубежа Янеда—Ярва-Яани, а пере-
довые части — районов Кехра, А лавере. В тот же ве-
чер, в поздние часы, диктор московского радио пере-
дал в эфир приказ Верховного Главнокомандующего
Вооруженными Силами СССР Маршалу Советского
Союза Говорову. В нем, в частности, говорилось:
«... В ознаменование одержанной победы соедине-
ния и части, наиболее отличившиеся в боях за овла-
дение городом Таллин, представить к присвоению
наименования «Таллинских» и к награждению орде-
нами.
Сегодня, 22 сентября, в 23 часа 30 минут столица
нашей Родины Москва от имени Родины салютует
доблестным войскам Ленинградского фронта, в том
числе Эстонскому корпусу генерал-лейтенанта Пэрна,
овладевшим столицей Советской Эстонии городом
Таллином — двадцатью четырьмя артиллерийскими
залпами из трехсот двадцати четырех орудий.
За отличные боевые действия ОБЪЯВЛЯЮ БЛА-
ГОДАРНОСТЬ руководимым Вами войскам, участ-
вовавшим в боях за освобождение города Таллин».
Приказом Верховного Главнокомандующего за ов-
ладение столицей Эстонской ССР наименование
«Таллинских» было присвоено: 8^му Эстонскому
стрелковому корпусу, 7-й Эстонской стрелковой ди-
визии, 45-му отдельному танковому полку Эстон-
ского корпуса. Кроме того, 249-ю Эстонскую стрел-
ковую дивизию наградили орденом Красного Зна-
мени.
По случаю освобождения Таллина Председатель
Президиума Верховного Совета Эстонской ССР, из-
вестный писатель Йоханнес Варес писал в те дни:
«... Сейчас этот день настал. Когда освобожден
Таллин, это означает, что освобождена вся Эстония.
Таллин — это фокус всей нашей жизни, наше про-
шлое, настоящее и будущее. Здесь колыбель нашей
истории, нашей революции. Здесь — центр нашей
духовной и культурной жизни.
206
Здесь поэтические источники нашего эпоса «Кале-
випоэг». Здесь лились слезы Линды, здесь сосредо-
точены все го<ре и радость народа, его упорная
борьба...»
После освобождения Таллина, в ночь на 23 сен-
тября пришлось произвести основательную перегруп-
пировку сил не только в корпусе, но и в дивизиях (в
соответствии с приказом командующего 8-й армией
генерал-лейтенанта Ф. Н. Старикова). Несколько под-
разделений 354нго полка остались на несколько дней
в Таллине, а корпусу предстояло овладеть на мор-
ском побережье гаванями Хаапсалу и Рохукюла, а
также ключом к острову Сааремаа — портом Виртсу.
К исходу дня 23 сентября корпус главными силами
продвинулся на 24—25 километров и вышел на ру-
беж Хабая—Равила—Тухала.
На 24 сентября корпусу предстояло снова усилить
темпы наступления, чтобы к исходу дня продви-
нуться на 35“ ”50 километров и выйти на рубеж Ко-
хила—Рапла, а подвижному отряду от 249-й диви-
зии, усиленному танками, выйти на побережье моря
и овладеть гаванями Хаапсалу и Рохукюла. Задание
выполнили успешно. Подвижной отряд 249-й диви-
зии, ядром которого был 307-й отдельный противо-
танковый дивизион, возглавляемый моим односель-
чанином майором В. Миллером, уже к 17 часам
овладел Хаапсалу, а к исходу дня и Рохукюла. Здесь
наши бойцы захватили 500 вагонов и 400 повозок с
имуществом, награбленным фашистами. Артиллерия
отряда своим огнем повредила в море несколько су-
дов. Было захвачено до 300 пленных.
25 сентября противник почти повсюду прекратил
сопротивление. Корпус продвинулся еще на 30—45
километров и к исходу дня вышел в район Паливере,
Кулламаа, Мярьямаа, Нисси, Ристи.
26 сентября передовой отряд 7-й Эстонской диви-
зии овладел портом Виртсу, а главные силы корпуса
сосредоточились в прибрежных районах Лихула, Ка-
зарм, Пяри, Силла. Материковая часть Эстонии была
полностью освобождена от врага. Операция закончи-
лась блестяще за десять суток. От реки Эмайыги до
Виртсу Эстонский корпус с боями прошел сотни
207
километров. В среднем за сутки он преодолевал
до 60 километров. Это если по прямой, а ведь
надо учитывать, что в подвижных боях, проводив-
шихся на широких фронтах, приходилось не раз
направлять в сторону подвижные отряды, разведы-
вательные группы, боковые охранения.
Овладеть островом Сааремаа командующий 8-й
армией генерал-лейтенант Ф. Н. Стариков поручил
Эстонскому корпусу, а островом Хийумаа — 109-му
корпусу. Обороняли эти острова 23-я и 218-я пехот-
ные дивизии фашистов, а, также ряд подразделений,
наспех сформированных из остатков артиллерий-
ских, инженерных, саперных и других частей. По-
скольку материальная часть их была либо уничто-
жена, либо захвачена наступающими войсками Со-
ветской Армии на материковой части Эстонии, то
использовались они в качестве пехоты. Общая чис-
ленность фашистских войск на островах достигала
14 тысяч человек, из них на Сааремаа имелось около
12 тысяч. Поддерживали вражескую группировку 10
артиллерийских дивизионов, флот, авиация, базиро-
вавшиеся на островах.
Началась усиленная подготовка к десантированию
корпуса через пролив Суур-Вяйн, шириною от 6 до
9 километров. К концу 27 сентября корпус подтя-
нулся ближе к предполагаемому исходному рубежу;
249-я дивизия — в Рыусте, Вана-Виртсу, Карузе, 7-я
дивизия — в Сели, Лихула, Казари.
В первом эшелоне планировалось десантировать
249-ю Эстонскую дивизию и совершить первый бро-
сок. Захватить на противоположном берегу гавань
Куйвасту и плацдарм на острове Муху предстояло
925-му полку. Во втором эшелоне намечалась вы-
садка десанта в составе 7-й Эстонской дивизии и
корпусных частей. Для этой операции корпусу при-
дали 96 амфибий, а также 11 катеров. Для подавле-
ния противника на острове Муху и сопровождения
десанта на воде была развернута вся артиллерия
корпуса и обеих дивизий — всего до 200 орудий.
В ночь на 28 сентября на рыбацкой мотолодке на*
Муху пробрались отважные разведчики 249-й диви-
зии. К утру они вернулись с важными данными о
208
расположении артиллерии врата и пехотных гарни-
зонов на восточном побережье острова.
Начать операцию командующий 8-й армией при-
казал на рассвете 30 сентября, чтобы легче сопро-
вождать огнем артиллерии и авиации переправляю-
щиеся по воде войска.
К утру 29 сентября 925-й полк закончил подгото-
вительную работу к первому броску. Штаб полка
произвел детальные расчеты на выдвижение к бе-
регу и на посадку, определил задачи при высадке на
другом берегу каждого отделения, взвода, роты, от-
дельных минометчиков, бойцов с противотанковыми
ружьями, пулеметами, гранатометами. В тылу про-
изводились тренировочные занятия. Подготовили де-
вяносто шесть отдельных групп для десанта на
амфибиях. Большую целеустремленную и конкрет-
ную работу, исходящую из особенностей предстоя-
щей операции, провели политорганы в подразделе-
ниях и частях дивизий. В целом корпус к десанту
был готов. Теперь люди могли отдохнуть перед
боем. Но усиленно продолжали работать саперы, за-
готавливая как можно больше паромов. Зорко сле-
дили за поведением врага наблюдатели, наготове
стояли дежурные батареи и, как всегда в таких слу-
чаях, радисты работали только «на прием».
Осень 1944 года выдалась на редкость хорошая.
Не было таких теплых дней ни в 1941, ни в 1942—
1943 годах. А в 1944 году весь сентябрь, точно по
заказу, благоприятствовал ведению наступательных
операций.
Особенно приятная погода стояла 29 сентября.
Правда, местные знатоки после обеда стали погова-
ривать, что, пожалуй, назавтра погода изменится.
Дескать, ветер подул со стороны Финляндии, не ми-
новать шторма. Между тем, весь день 29 сентября
стоял такой штиль, что пролив Суур-Вяйн, который
предстояло форсировать с рассветом 30 сентября,
казался зеркалом. Все это навело меня на мысль, не
начать ли форсирование вместо раннего утра сегодня
же, после захода солнца, так как готовность войск и
паромов это позволяла.
14 Л. Пэрн
209
Переговорил я с командиром северной группы ко-
раблей Балтфлота капитаном 1 ранга Г. Г. Олейни-
ком. Его командный пункт также находился в Виртсу.
Тот заверил, что его группа кораблей может в любое
время приступить к выполнению задания по пере-
возке десанта. Поделился своими мыслями с генера-
лом Лукасом и полковником Пуста, Решение соз-
рело: форсировать пролив сегодня в 19.00. Позвонили
в штаб армии командующему генералу Ф. Н, Стари-
кову, но его на месте не оказалось, К счастью, подъ-
ехал член Военного совета армии генерал-майор
В. А. Зубов. Я изложил свое решение, доложил, что
войска и флот к этому готовы, а местные «синоп-
тики» предсказывают на утро шторм. Командующего
в штабе нет, время идет. Если начать форсирование
сегодня, необходимо уже сейчас отдать распоряже-
ние войскам, так как время подходит к 17.00. Член
Военного совета сказал на это спокойно и уверенно:
«Я приветствую ваше решение и заверяю, что Ста-
риков также, учитывая ваши доводы, был бы за
это». Получив, так сказать, благословение, я тут же
передал генералу Лукасу и командующему артилле-
рией корпуса полковнику К. Ару, что начало отча-
ливания от берега назначено на 19.15.
— Действуйте!
Штабы приступили к реализации плана. Точно к
девятнадцати часам 29 сентября одиннадцать катеров
Краснознаменного Балтийского флота под прикры-
тием дымовой завесы вошли в порт Виртсу. В 19.15
первый десант в составе батальона 925-го стрелко-
вого полка взял курс на Куйвасту. За первым эше-
лоном на 90 амфибиях на Муху двинулся второй
эшелон. Переход через пролив и высадку десанта
поддерживала артиллерия, обрушив на позиции
врага за 10 минут до 5000 снарядов.
Одним из первых ступил на берег отважный пуле-
метчик Н. Матяшин. Он с ходу очередями уничто-
жил два фашистских пулемета, а затем и орудийный
расчет, чем обеспечил высадку остальных. Получив
ранение, он не покинул поля боя до высадки всего
первого эшелона. Этот эпизод подробно изложил в
своих воспоминаниях инструктор политотдела кор-
210
пуса майор А. Тамм, находившийся в составе десанта
первого броска. Его воспоминания приведены в книге
В. Кюлаотса «Эстонский национальный корпус Со-
ветской Армии в Великой Отечественной войне 1941—
1945 гг.», вышедшей на эстонском языке в 1949
ГОДУ’
За мужество и подвиг в этом бою Н. Матяшину
было присвоено звание Героя Советского Союза. За
проявленный героизм при первом броске звания
Героя Советского Союза удостоен также лейтенант
А. Репсон.
К 22 часам 925-й полк вышел в глубине острова на
рубеж Иымме—Ранна—Каури и создал надежный
плацдарм. Началась переправа главных сил 249-й
стрелковой дивизии. Со своей оперативной группой
и двумя рациями я перебрался на остров Муху к
24 часам и развернул здесь передовой командный
пункт корпуса. В час ночи враг, видимо, немного
оправился от неожиданного потрясения и открыл в
течение 15—20 минут ураганный огонь по гавани
Куйвасту. Фашистская артиллерия из районов Сайк-
ла и Ориссааре (на Сааремаа) обрушила огонь по
передовым подразделениям 925-го полка и разведчи-
кам дивизии. Появились признаки, что гитлеровцы
собираются бежать с Муху на Сааремаа. Сорвать
отход врага и на его плечах ворваться на Сааремаа,
захватить для этого дамбу оказалось невозможным
из-за нехватки сил и, главным образом* артиллерии,
которая еще не подоспела. Противнику к рассвету
удалось отвести свои главные силы на остров Сааре-
маа и в 6.40 взорвать в нескольких местах дамбу,
приведя ее в негодность. К утру 30 сентября остров
Муху был полностью очищен от гитлеровцев.
1 октября на Муху перебазировалась 7-я Эстонская
дивизия и корпусные части.
В тот же день в 6.00 из гавани Рохукюла должна
была высаживаться на остров Хийумаа 131-я стрел-
ковая дивизия 109-го корпуса, но из-за шторма на
море операцию пришлось перенести на 2 октября.
Началась подготовка к операции по овладению
Сааремаа. 3 октября части корпуса заняли исходные
211
позиции: 249-я стрелковая дивизия — на рубеже
Игакюла — Когува — Роотсивере — Линнузе — Аль-
ява, 7-я дивизия — в районе Муху, Кантон, Каазику.
Начать форсирование пролива Вяйке-Вяйн планиро-
валось с утра 5 октября.
Форсирование трехкилометрового по ширине про-
лива требовало тщательной подготовки в сжатые
сроки, чтобы не дать возможности фашистам орга-
низовать прочную оборону на восточном побережье
острова. По ходу сложившейся обстановки не уда-
лось в короткий срок осуществить перегруппировку
наших войск. Поэтому решили пролив Вяйке-Вяйн
форсировать силами нашей 249-й дивизии с рубежа
Когува—Альява, имея в первом эшелоне 921-й и
917-й полки, и левее, с юго-западной конечности ост-
рова, 300-й полк 7-й дивизии, Для подавления врага
и сопровождения войск при форсировании мы пре-
дусмотрели до 20—25 тысяч артиллерийских снаря-
дов. К утру 5 октября штаб армии планировал также
высадку в районе Яаниской церкви в северо-восточ-
ной части острова 131-й дивизии 109-го стрелкового
корпуса.
Форсирование решили начать под покровом ноч-
ной темноты, чтобы и на этот раз застигнуть гитле-
ровцев врасплох, а к рассвету овладеть плацдармом
на восточном берегу острова.
В 3 часа ночи 5 октября начали переправляться
группы разведчиков от обеих дивизий. В 4.20 — пер-
вый огневой налет всей артиллерией корпуса. Под
гул орудийной канонады передовые батальоны трех
полков также отплыли к восточному берегу Сааре-
маа. Около 6.30—7.00 берег в полосе форсирования
был полностью очищен от фашистов. Отдельный са-
перный батальон 249-й дивизии под командованием
майора Э. Кангура продолжал восстановление дамбы,
закончив работу в 17.00.
Иа исходе дня 5 октября передовые части корпуса
подошли к рубежу Тагавере—Кингли, а 131-я стрел-
ковая дивизия — к рубежу Лейзи.
Бои продолжались и ночью. Наиболее напряжен-
ные сражения происходили в последующие два
дня — 6 и 7 октября. Только в полосе наступления
212
300-го полка в течение 5 октября пришлось отбить
несколько вражеских контратак. Шаг за шагом полк
продолжал наступление.
К исходу 6 октября корпус овладел рубежом Луу-
лупе—сауэ—Путла—Вальяла—река Пахна.
На 7 октября 7-й дивизии я поставил задачу —
овладеть городом и портом Курессаре (Кингисепп),
а 249-й дивизии — выйти передовыми частями на
западный берег Сааремаа. К 16.00 подоспел и 354-й
полк, прибывший из Таллина. К вечеру город и порт
были полностью очищены от врага. Уцелевшие гит-
леровцы отступали на полуостров Сырве, часть уди-
рала морем. 921-й полк (249-й дивизии) к исходу дня
вышел к северо-западному берегу в районе мызы
Пидула, а передовые части 131-й дивизии 109-го
стрелкового корпуса — севернее этой мызы.
Критическим стал день 8 октября. Боеприпасов
осталось мало, а их подвоз с материковой части из-за
шторма на море в течение двух дней происходил с
перебоями. Противник начал стягиватьостаткивойск,
отошедших с островов Хийумаа, Муху и северной
части Сааремаа, в район Пийриметса, чтобы с боем
пробиться на полуостров Сырве и перейти к глубо-
кой обороне. В течение дня главные силы 249-й ди-
визии вели ожесточенные бои с недобитыми частями
23-й и 213-й пехотных дивизий фашистов. В ночь на
9 октября эти бои закончились героическим сраже-
нием у деревни Техумарди. Здесь в единоборство с
67-м пехотным полком фашистов, пытавшимся про-
биться на Сырве, ввязался наш передовой отряд в
составе 307-го истребительного противотанкового
дивизиона 249-й дивизии (командир — майор В. Мил-
лер), усиленного двумя ротами под командованием
старшего лейтенанта П. Соболева и лейтенанта
А. Сеппа и двумя взводами автоматчиков из числа
коммунистов и комсомольцев из 925-го полка и 1-ый
батальон майора Г. Караульного 917-го полка той же
дивизии.
Кровопролитное сражение продолжалось до рас-
света. Дело дошло до рукопашной схватки. В ход
пошли штыки, лопаты, кирки-мотыги, кинжалы —
все, что попадалось под руки.
213
Освободительные бои на полуострове Сырвс.
На поле брани, враг оставил три танка, два броне-
транспортера, шесть самоходных и полевых орудий,
девять автомашин, шестьдесят пулеметов и несколь-
ко сот человек убитыми. Только отдельным группам
фашистов в ночной темноте удалось бежать на полу-
остров Сырве, С нашей стороны тоже имелись по-
тери. В числе погибших смертью храбрых был коман-
дир отряда, мой односельчанин майор В. Миллер и
начальник автотанковых войск корпуса подполков-
ник Г. Роосе.
К исходу дня 131-я стрелковая дивизия перешла
к обороне на западном побережье острова, а 249-я
дивизия вышла на рубеж Сальме—Суурна—Ласси.
На узком перешейке полуострова Сырве, у самой
горловины, войска дивизии натолкнулись на органи-
зованную, глубоко эшелонированную оборону врага,
поддерживаемую с моря крупнокалиберными ору-
днями флота.
Таким образом, остров Сааремаа был полностью
очищен от-врата. кроме, как мы говорили, «аппен-
дикса» — полуострова Сырве, где враг собрал все,
чем он располагал к этому времени: около 10 000 че-
ловек, сведенных в 12 усиленных батальонов, круп-
ную артиллерийскую группу, имевшую 126 орудий
и минометов, а также до 10 танков и самоходных пу-
шек — все, что осталось от бывших двух дивизий и
четырех батальонов морской пехоты, дивизиона мор-
окой противовоздушной обороны и морского штраф-
ного батальона. Собственно, это были смертники, ибо
Гитлер им категорически запретил отступать.
Для уничтожения этой последней группировки
фашистов в условиях исключительно сложной по
конфигурации местности потребовалось штурмовать
каждый объект вражеской обороны в отдельности
(метод, близкий к тому, что применялся под Вели-
кими Луками). Перед штурмом требовалось подвезти
с материка и накопить большое количество боепри-
пасов, а затем, метр за метром, прогрызать всю глу-
бину обороны. Подготовка отняла длительное время.
Если остров Сааремаа мы освободили в течение пяти
дней (с 5 по 9 октября), то на уничтожение врага,
засевшего на полуострове Сырве, потребовалось
215
почти полтора месяца (с 10 октября по 24 ноября).
Участвовали в этой операции 249-я Эстонская, 109-я,
131-я и 64-я гвардейская дивизии. Наибольшая тя-
жесть выпала на долю 249-й Эстонской дивизии. Она,
как наиболее полнокровная, участвовала без пере-
рыва в операции в течение всех дней боев. Несмотря
на большие трудности, к 24 ноября мощным штур-
мом разгромили врата и на полуострове Сырве. Та-
ким образом, последняя пядь эстонской земли была
освобождена от фашистских оккупантов.
Вечером 24 ноября 1944 года в эфире опять раз-
дался знакомый голос диктора московского радио
Левитана, объявившего приказ Верховного Главно-
командующего Маршалу Советского Союза Говорову
и адмиралу Трибуцу: «Войска Ленинградского фрон-
та, при поддержке Краснознаменного Балтийского
флота, в результате упорных боев, сегодня, 24 но-
ября, завершили очищение от противника острова
Сааремаа (Эзель), превращенного немцами в опор-
ный пункт, прикрывающий подступы к .Рижскому
заливу.
Тем самым территория Советской Эстонии полно-
стью освобождена от немецких захватчиков.
В ознаменование одержанной победы, части и ко-
рабли, наиболее отличившиеся в боях за овладение
островом Сааремаа, представить к награждению ор-
денами.
Сегодня, 24 ноября, в 21 час столица нашей Ро-
дины Москва от имени Родины салютует доблест-
ным войскам Ленинградского фронта, в том числе
Эстонскому корпусу генерал-лейтенанта Парна и
морякам Балтийского флота, овладевшим островом
Сааремаа, — двадцатью артиллерийскими залпами
из двухсот двадцати четырех орудий.
За отличные боевые действия ОБЪЯВЛЯЮ БЛА-
ГОДАРНОСТЬ руководимым Вами войскам и кораб-
лям, участвовавшим в боях за освобождение острова
Сааремаа.
Вечнак слава героям, павшим в боях за свободу и
независимость нашей Родины!
Смерть немецким захватчикам!»
Указом Президиума Верховного Совета СССР были
216
Операции по освобождению Курляндии.
награждены: орденом Красного Знамени — 7-я Эс-
тонская стрелковая дивизия, 921-й стрелковый полк
249-й Эстонской стрелковой дивизии; орденом Куту-
зова 3-й степени — 85-й корпусной артиллерийский
Нарвский Краснознаменный полк, 779-й артиллерий-
ский полк 249-й Эстонской стрелковой дивизии; ор-
деном Александра Невского — 307-й отдельный
истребительно-противотанковый дивизион 249-й Эс-
тонской стрелковой дивизии; орденом Красной Звез-
ды — 917-й стрелковый полк 249-й Эстонской стрел-
ковой дивизии, 925-й стрелковый полк 249-й Эстон-
ской стрелковой дивизии, 45-й танковый Таллинский
полк Эстонского корпуса.
В боях за освобождение Советской Эстонии 8-й Эс-
тонский стрелковый корпус нанес фашистским вой-
скам серьезный урон, уничтожив более 10 000 и взяв
в плен свыше 5000 вражеских солдат и офицеров.
За мужество и героизм, проявленный в боях за ос-
вобождение Эстонской ССР, командирам и солдатам
было вручено 8796 государственных наград.
В декабре 1944 года корпус занимал в окрестностях
Таллина береговую оборону, а в период с 11 по 21
февраля 1945 года передислоцировался в Литовскую
ССР, в район Жидикяй, где вошел в состав 2-го При-
балтийского фронта, переименованного 1 апреля 1945
года в Ленинградский фронт. Командующим фрон-
том в то время был Маршал Советского Союза
Л. А. Говоров.
Прежде чем перейти к следующей главе, расскажу
о заключительных боях корпуса в Курляндии.
1944 год стал годом славных побед на всех фрон-
тах Великой Отечественной войны. За один 1944 год
протяженность фронта вооруженной борьбы сокра-
тилась почти вдвое (с 3700 километров в начале года
до 1800 километров в конце года). Советские войска
разбили и вывели из строя 136 дивизий немецко-
фашистской армии. В начале года была снята бло-
када Ленинграда и войска Ленинградского фронта
продвинулись к границе территории Эстонской ССР.
В течение года Советская Армия продвинулась в
Прибалтике до 300 километров. Территория Латвий-
ской ССР, за исключением Курляндского полуост-
218
ров а, была полностью освобождена от гитлеровцев.
На третий день с начала наступательной операции
войск Ленинградского фронта по освобождению Эс-
тонии, когда Эстонский корпус вел ожесточенные
бои в районе Авинурме и Тудулинна, в день, когда
гитлеровские оккупанты неподалеку от Таллина, в
лагере смерти Клоога, расстреляли 2000 заключен-
ных, — 19 сентября 1944 года было подписано согла-
шение о перемирии между СССР и Финляндией.
На Центральном фронте Советская Армия дошла
до Варшавы, продвинулась за год более чем на 600
километров, а на юге — до Будапешта (на этом на-
правлении продвижение составило ’более чем 1200
километров).
В Курляндии, между Туку мео м и Лиепаей, войска
Советской Армии блокировали более 30 дивизий двух
полевых армий немецко-фашистских войск, созда-
вавших серьезную угрозу нанесения мощного удара
во фланг и тыл нашим войскам, наступавшим в Во-
сточной Пруссии. Вражескую 'Группировку поддер-
живал фашистский флот, главные силы которого по-
прежнему находились в южной части Балтийского
моря. Это обстоятельство потребовало от советского
командования весной 1945 года возможно быстрее
ликвидировать курляндскую группировку против-
ника, для чего и был привлечен 8-й Эстонский стрел-
ковый корпус.
Предстояли бои особого характера. Во-первых,
приближалась ранняя в тот год весенняя распутица.
Боевые действия необходимо было проводить в ле-
систонболотистой местности, где враг в течение
нескольких месяцев готовился к упорной, хорошо
оборудованной в инженерном отношении, глубоко
эшелонированной обороне. К тому же он стал при-
менять особую тактику ведения оборонительного боя,
заключавшуюся в создании в глубине обороны спе-
циальных штурмовых пехотно-танковых групп в
составе батальона, 5—7 танков типа «тигр», батареи
штурмовых орудий и до 4—6 противотанковых пу-
шек. Располагались они обычно на узлах дорог. При
прорыве обороны и вклинении наших войск фашисты
встречали их огневым шквалом орудий всех систем
219
и калибров, включая танки, а затем контратаками
пехоты и танков, поддерживаемых артиллерией.
Поскольку для прорыва вражеской обороны по-
требовались специальная подготовка и тренировка
войск, командование фронтом назначило операцию
на вторую половину марта.
Началась целеустремленная поэтапная подготовка
войск и штабов. Сначала под руководством коман-
дующего войсками фронта маршала Л. А. Говорова
предстоящая операция отрабатывалась с командую-
щими армиями, командирами корпусов и начальни-
ками штабов на картах, затем на ящике с песком.
После этого командиры корпусов, в свою очередь, в
такой же последовательности проводили занятия с
командирами дивизий, артиллерийских и танковых
частей. При этом особое внимание обращалось на ор-
ганизацию взаимодействия между отдельными ро-
дами войск и на действия специально создаваемых в
полках дивизий штурмовых групп. Поскольку бое-
вые действия в данных условиях были возможны
лишь отдельными, сильно оснащенными техникой
(танками и артиллерией) подразделениями (батальон,
реже полк), в дивизиях проводились «отрядные уче-
ния». где в составе наступавших войск имелись спе-
циальные штурмовые группы, похожие на те, что мы
создавали под Великими Луками: одна-две группы в
составе стрелкового батальона, роты танков, батарей
самоходных и противотанковых орудий, батареи гау-
биц. Дважды на таких занятиях, проводимых в тылу,
в 15—20 километрах от линии фронта, присутство-
вал маршал Л. А. Говоров, знаток тактики действия
мелких подразделений в условиях лесисто-болоти-
стой местности.
Такая целеустремленная подготовка корпуса в
Курляндии проводилась как перед операцией на
ауце—салусском направлении в период с 25 февраля
по 12 марта, так и перед готовившейся операцией в
период с 5 по 25 апреля 1945 года, но не осущест-
вленной в связи с капитуляцией гитлеровской Гер-
мании.
Операция по уничтожению гитлеровцев в Курлян-
дии планировалась так. Во второй половине марта
220
решили осуществить частную операцию, нанести
удар двумя стрелковыми корпусами (8-^м Эстонским
и 130-м Латышским) и 3-м гвардейским механизиро-
ванным корпусом из района Ауце в направлении
Клейнаса, Пакалны, Викстраути, чтобы оттянуть на
себя возможно больше сил гитлеровских войск, а
затем, после скрытой перегруппировки (а к этому
времени дорожные условия должны были улуч-
шиться), нанести решающий удар по курляндской
группировке в первой половине мая 1945 года. До мая
главная задача состояла в том, чтобы сковать дейст-
вия противника, не дать ему возможности нанести
контрудар во фланг, нашим главным стратегическим
силам, пробивающимся к логову фашистского
зверя — Берлину.
Частная операция началась 17 марта и продолжа-
лась до 2 апреля 1945 года. В первом эшелоне на
главном направлении наступали 130-й Латышский и
8-й Эстонский корпус. Вспомогательный удар нано-
сил 122-й стрелковый корпус. Его задачей являлось
обеспечить в ходе наступления левый фланг Эстон-
ского корпуса. Во втором эшелоне находился 3-й
гвардейский механизированный корпус. Его наме-
чали ©вести в действие лишь в случае появления
перед фронтом главных сил противника, если бы они
попытались нанести контрудар по войскам фронта,
наступающим в Восточной Пруссии.
В полосе наступления Эстонского корпуса оборо-
нялись в первом эшелоне 329-я и 218-я пехотные
дивизии немецко-фашистской армии.
Ввиду туманной погоды 17 марта атаки начались
днем, в 13 часов. В этот день наш корпус силами
двух дивизий (в резерве остался лишь один стрелко-
вый полк) преодолел сильно заминированную, ук-
репленную множеством лесных завалов и другими
инженерными препятствиями полосу прикрытия
противника и вплотную подошел к главной полосе
вражеской обороны.
Взлом главной полосы обороны начался с рас-
светом 18 марта после мощной артиллерийской и
авиационной подготовки. Наибольший успех был до-
стигнут на правом фланге корпуса, где батальон
221
300-го стрелкового полка 7-й дивизии, разгромив гар-
низон опорного пункта, после ночного боя к утру
19 марта освободил станцию Бладене. Из-за отстава-
ния соседа слева — 122-го стрелкового корпуса, 249-й
Эстонской дивизии пришлось в связи с удлинением
фронта выделить на прикрытие левого фланга один
полк. Два других полка в нелегких условиях 'болоти-
стой местности медленно, но настойчиво продвига-
лись вперед и 19 марта подошли к железнодорожной
линии.
Главная полоса обороны противника была пол-
ностью преодолена 21 марта. 7-я Эстонская дивизия
устремилась в глубину обороны фашистов в направ-
лении Типас, а 249-я дивизия — на Скайани, Обра-
зовалась подковообразная линия фронта. Части кор-
пуса глубоко вклинились в оборону противника.
Соседи, понесшие до этого большие потери, вынуж-
дены были перейти к обороне. Поэтому, по мере про-
движения вперед, приходилось все время выделять
на фланги значительное количество войск, из-за чего
фронт корпуса удлинился почти вдвое. Однако цель
частной операции была достигнута. Гитлеровцы, опа-
саясь углубления и расширения фронта прорыва, с
21 марта стали подтягивать с других районов к уча-
стку прорыва крупные группировки, в том числе и
19-ю дивизию СС. А в этом как раз и состояла цель
мартовской операции. Как мы видим, в самые кри-
тические моменты фашисты возлагали большие на-
дежды на свои дивизии СС. Когда наш корпус про-
рвал оборону на реке Эмайыги, то против него
фашисты также бросили части СС. Но как в сентябре
1944 года, так и на этот раз отборные части фашист-
ских головорезов были нами разгромлены.
24 марта корпус получил приказ закрепиться на
достигнутых рубежах и перейти к обороне, а 3 ап-
реля, передав свой участок обороны частям 42-й
армии, корпус вышел в резерв, в район Бладене для
подготовки к участию в решающей майской опера-
ции по ликвидации курляндской группировки не-
мецко-фашистских войск.
В мартовской частной операции Эстонский корпус
уничтожил до 2500 фашистских солдат и офицеров,
222
44 орудия, 1$ танков, 11 минометов, свыше 200 пуле-
метов и -много другого вооружения. За проявленную
в этой операции отвагу получили награды 7045 вои-
нов корпуса, В этой операции славный сын эстон-
ского народа — командир взвода 300-го стрелкового
полка 7-й Эстонской дивизии коммунист, лейтенант
Я, Кундер повторил 18 марта, при атаке в районе
станции Блидене, подвиг Александра Матросова. Бу-
дучи раненым, он нашел в себе силы подползти к
вражескому блиндажу и своим телом закрыл амбра-
зуру, обеспечив успех атаки своего подразделения.
За этот подвиг Президиум Верховного Совета СССР
присвоил Я. Кундеру посмертно звание Героя Совет-
ского Союза.
Бои за освобождение Советской Латвии еще раз
продемонстрировали отвагу, отличное боевое мастер-
ство и высокие морально-политические качества
солдат и офицеров Эстонского корпуса Советской
Армии. Наглядным примером могут служить бое-
вые действия первого батальона 300-го стрелкового
полка, в составе которого лейтенант Я. Кундер со-
вершил свой бессмертный подвиг. Этим батальоном
командовал майор О. Михельсон. Мастерски исполь-
зовав артиллерийско-минометный огонь собственных
и приданных огневых средств, совершив маневр в
ходе боя, батальон один на один предстал перед про-
тивником (сосед справа отстал) и овладел сильно
укрепленным опорным пунктом немецко-фашист-
ских войск Блидене. 21 марта, находясь на направ-
лении главного удара, воины батальона прорвали
две линии траншей полного профиля и к исходу дня,
оставив соседей на прежних позициях, вклинились
на три километра в глубину обороны фашистов. Это
позволило батальону подойти к подступам к Типасу,
перекрыть огнем, шоссе Ремте—Каулаци и тем са-
мым обеспечить 300-му стрелковому полку возмож-
ность на следующий день расширить прорыв вправо.
В этих боях пример личной отваги показали по-
литработники. Когда преодолели вторую траншею
противника и из офицеров трех стрелковых рот пер-
вого батальона в строю осталось только два коман-
дира взвода, майор Михельсон лично повел бойцов
223
в атаку, а рядом с ним встали оказавшиеся в тот мо-
мент в полку заместитель начальника политотдела
дивизии майор В. Кох, политработники капитан
Э. Сытель и лейтенант А. Пяхклимяти.
4 мая корпус включили в состав 1-й ударной ар-
мии, которой командовал генерал-лейтенант В. Н. Ра-
зуваев. В составе этой армии корпусу предстояло
участвовать в решающей операции, намеченной на
9 мая 1945 года.
Бывают же в жизни интересные совпадения? Кор-
пус готовился к этой операции целых три недели.
Были проведены занятия в штабах и войсках, попол-
нен боезапас. В общем, план предстоящей операции,
тщательно подготовленный, отработанный, довели
до бойцов и командиров. И вот, когда в ночь на 9 мая
корпус находился в пути для занятия исходного по-
ложения на рубеже М азанте—Поде, около 3 часов
9 мая радиостанции корпуса приняли официальное
сообщение Советского Правительства о безоговороч-
ной капитуляции фашистской Германии.
Трудно описать радость воинов корпуса, когда они
узнали, что долгожданная победа наступила. Через
день-два во всех газетах были напечатаны сообще-
ния и фотоиллюстрации о том, как советские люди
праздновали День Победы, как в столице Родины
Москве и в столицах союзных республик раздава-
лись салюты и ликовал народ. Нам же, на фронте, в
эту ночь пришлось находиться на боевом положении
и лишь войскам, отстоявшим от передовой линии
фронта на 10—15 километров, через три часа после
сигнала «отбой» (перемирие), разрешили организо-
вать отдых.
Предстояла заключительная «работа» — прочесы-
вание лесов и пленение капитулянтов, еще кое-где
оказывавших сопротивление, в особенности предан-
данных Гитлеру частей СС. Эта операция длилась с
9 по 13 мая 1945 года. Войсками Ленинградского
фронта, в составе которого находился и наш корпус,
было пленено около 200 000 вражеских солдат и офи-
церов, в том числе 42 генерала и 8031 офицер.
В те дни корпусу без боя сдавались в плен целые
подразделения и части с оружием, военным имуще-
224
ством. Педантичные немцы подготовили даже при-
емо-сдаточные ведомости. Конечно, никаких
подтверждающих документов командованию и хо-
зяйственникам капитулировавших частей и подраз-
делений мы не давали. Весь этот, так сказать, «улов»
сдавался специальным комендатурам, организован-
ным штабом фронта. Мы передали комендатурам 7
генералов, 420 офицеров, 54 600 солдат и унтер-офи-
церов, сдали 58 танков, около 400 орудий, 700 мино-
метов, 320 автомашин, 14 складов и много других
трофеев. Все это пошло в общий фонд фронта. Из
него корпусу было выделено 85 автомашин, чтобы
облегчить возвращение в родные края.
С 16 по 19 мая, в честь победы я предоставил
всему личному составу корпуса четырехдневный
праздничный отдых (за каждый год войны по одному
дню). В эти дни в подразделениях, частях и соедине-
ниях корпуса проводились митинги, собрания, ве-
чера, где «бойцы вспоминали минувшие дни и
схватки, где вместе рубились они». С 20 мая корпус
стал готовиться к пятисоткилометровому пешему
маршу в столицу Советской Эстонии — Таллин.
15 Л. Пэрн
ВОЗВРАЩЕНИЕ ПОБЕДИТЕЛЕЙ ДОМОЙ
Походный марш победителей — 8-го Эстонского
Таллинского стрелкового корпуса начался 29 мая
в 18.00.
Спланировать его оказалось делом весьма слож-
ным, своеобразным. Потребовалось немало труда от
штабных офицеров и работников тыла. В операциях
на войне подобные вопросы решались проще. Вое-
вали, как правило, на широких фронтах, доходивших
до 20—25 километров, а теперь все войско приходи-
лось вести ио одной дороге, походной колонной, дости-
гавшей в длину с учетом дистанции, до 50 километ-
ров (в соответствии с уставными нормами мирного
времени).
Хотя корпус и его дивизии считались стрелковыми
(пехотными), где все подразделения, кроме корпус-
ной артиллерии и некоторых специальных частей,
имели конское тягло, за последние два года войны
в оснащении средствами передвижения произошли
большие изменения. Управление корпуса было пол-
ностью моторизовано, в дивизиях появились сотни
автомашин, хотя и лошадей осталось еще немало.
Поскольку протяженность колонны достигала 50 ки-
лометров, то получалось так: если «голова» колонны
первой дивизии выступала вечером, то ее «хвост» мог
начать движение лишь на рассвете. Во второй диви-
зии, если «голова» колонны начала выдвижение на
рассвете, то «хвосты» ее сосредоточивались только
к обеду.
Режим похода, сочетаемого с учебой (армия и
в мирное время остается армией!), в каждой дивизии
был не одинаков. Поэтому приходилось комбиниро-
вать чередование во времени. Далее, в корпусе име-
лось свыше 700 автомашин, 1000 повозок и около 3500
226
лошадей, Если «конная тяга» легко приспосаблива-
лась к скорости пеших колонн, то для семисот авто-
машин суточный переход дивизии (25 километров)
равнялся лишь часовому пробегу, Усложнялись и
вопросы планирования учебы войск на марше. На
войне посевы не являлись препятствием, а попробуй
на марше подыскать по пути незасеянные поля! По-
этому занятия проводились в масштабе мелких под-
разделений. И главное, надо было организовать марш
с таким расчетом, чтобы не переутомлять воинов,
которым во время двадцатисуточного перехода при-
ходилось в городах и больших поселках шагать под
музыку перед трибунами парадным маршем, на при-
валах и поплясать с белокурыми латышками, а в
Эстонии с эстонками. Особенно оперативно на марше
приходилось работать политическому аппарату кор-
пуса и дивизий, организовывать встречи трудящихся
с воинами, митинги, летучие собрания. Все это прово-
дилось по времени в соответствии с общим планом
марша.
Первая массовая торжественная встреча воинам
корпуса была организована в городе Елгава Латвий-
ской ССР.
Вторую крупную многотысячную встречу воинов
Эстонского корпуса организовали Центральный Ко-
митет партии и правительство Советской Латвии в
Риге 2 июня 1945 года. Вечером того же дня в честь
воинов корпуса правительство Латвии устроило бан-
кет, на котором участвовало 800 представителей сол-
дат, сержантов, офицеров и генералов Эстонского
корпуса. На банкете присутствовал также командую-
щий войсками Ленинградского фронта Маршал Со-
ветского Союза Л. А. Говоров.
7 июня в 21 час первая колонна Эстонского корпуса
вступила на родную землю в районе Икла — на юж-
ной границе Эстонской ССР. Эстонских воинов востор-
женно встретили тысячи местных жителей из близ-
лежащих и дальних деревень, сел, хуторов. Многие
приходили целыми семьями с цветами, подарками.
Звучали оркестры. Там же, на границе, корпус встре-
тили секретарь Центрального Комитета КП (б) Эсто-
нки Н. Пуусепп, от Совета Народных Комиссаров
227
республики В. Хион и секретарь Президиума Верхов-
ного Совета ЭССР В. Толлинг,
Марш воинов корпуса по родной земле вылился в
сплошное праздничное шествие вплоть до самого
Таллина. Естественно, что полевую учебу пришлось
отменить, так как вся дорога от южной границы до
столицы была по-праздничному украшена государст-
венными флагами, цветами, триумфальными арками.
Чтобы уплотнить колонны, марш по территории Эс-
тонской ССР организовали по двум параллельным
шоссейным дорогам.
К исходу 16 июня корпус в полном составе сосре-
доточился, как говорили на войне, «на ближних под-
ступах» к столице республике Таллину — в районах
Мяннику, Вальдеку и Ярве. Осталась последняя ночь
для отдыха и наведения «блеска», так как завтра,
17 июня прозвучат фанфары «Слушайте все» и после
команды — «Шагом — марш!» начнется торжествен-
ный марш по улицам родной столицы. Конечно, никто
не поверит тому, что в эту ночь кто-то из воинов смог
уснуть — в лучшем случае они ограничились «сол-
датской дремотой».
Утром 17 июня все таллинские газеты вышли рано
и уже к 6 часам их доставили на стоянки частей кор-
пуса. В газетах публиковалось обращение ЦК КЩб)
Эстонии, Совнаркома и Президиума Верховного
Совета ЭССР к Эстонскому корпусу по случаю воз-
вращения с победой в родные края. В частях и от-
дельных подразделениях были организованы экс-
тренные митинги, представители партии и правитель-
ства ЭССР зачитывали это обращение, в котором
говорилось:
«Дорогие друзья, славные воины Эстонского Тал-
линского стрелкового корпуса Красной Армии!
Правительство Эстонской ССР и Центральный
Комитет Коммунистической партии (большевиков)
Эстонии горячо приветствуют вас в радостный и зна-
менательный день вашего возвращения с полей
сражения Великой Отечественной войны.
Вы — участники великих победных боев, завер-
шившихся полной победой Красной Армии над не-
мецкими захватчиками, разгромом гитлеровской Гер-
228
мании. Эстонский народ гордится вами, славными
воинами эстонских частей Красной Армии, Вы отом-
стили германским хищникам за все их преступления
перед эстонским народом в течение долгих семи сто-
летий, вы оказались достойными своих героических
предков — легендарных Лембиту и Тазуя, завещав-
ших вам ненависть к немецким захватчикам, и лю-
бовь к родной земле.
Эстонский корпус — детище эстонского народа.
Только Советская власть могла создать условия для
организации таких мощных вооруженных сил эстон-
ского народа. Эстонский корпус покрыл свои знамена
славой именно потому, что он впитал опыт великой
Красной Армии... и сражался в ее непобедимых
рядах. Как капля воды отражает море, так и в нашем
корпусе отражается мощь, сила, величие духа самой
лучшей армии в мире — Красной Армии.
.. . Своими успехами эстонский корпус в первую
очередь обязан великим братским народам Советско-
го Союза, которые на своих заводах создали мощную
технику и с избытком снабдили ею эстонский корпус.
Братские народы Советского Союза в годы войны
обеспечили Эстонский корпус Красной Армии продо-
вольствием, аммуницией, боеприпасами. Русские,
украинские воины, воины других народов СССР поде-
лились с эстонскими офицерами и бойцами своим бо-
гатым военным опытом, высоким воинским мастерст-
вом. Красная Армия — армия братства и дружбы
советских народов — любима всеми эстонскими тру-
дящимися.
Вы доблестно пронесли свои боевые знамена через
Великие Луки, Невель, Новосокольники, Нарву,
Тарту и вместе с другими соединениями Ленинград-
ского фронта вернули свободу нашему Таллину, всей
Советской Эстонии, всему эстонскому народу. Вы
храбро сражались и доказательством тому служат те
двенадцать тысяч орденов и медалей, которыми на-
гражден личный состав Эстонского корпуса Красной
Армии.
С вами любовь всего нашего народа.
Отечественная война завершилась нашей полной
победой. Советские народы приступили к мирному
229
строительству, широко развернул восстановительные
работы и эстонский трудовой народ. Возвращение
Эстонского корпуса Красной Армии на родину вооду-
шевило наш народ на новые трудовые подвиги. Воины
Эстонского корпуса будут являть пример верного
служения Родине, святого исполнения своего долга.
Воины Эстонского корпуса должны всемерно помо-
гать росту политического сознания населения нашей
республики, повышению его политической активно-
сти, укреплению советского строя».
С волнением выслушав это вдохновляющее обра-
щение, воины корпуса стали выстраиваться в парад-
ные колонны.
В 12 часов 17 июня колонны начали вытягиваться
из районов последней ночевки и ровно в 15 часов
голова колонны — управление корпуса подошла к
правительственной трибуне, установленной на пло-
щади Победы, у здания Центрального Комитета Ком-
мунистической партии (большевиков) Эстонии
Центральный Комитет партии и представители тру-
дящихся республики принимали парад воинов, длив-
шийся до поздней ночи этого незабываемого дня
17 июня 1945 года. Площадь Победы была покрыта
ковром алых роз и цветов. Люди плакали от радости.
18 июня 1945 года войска Эстонского Таллинского
стрелкового корпуса устраивались в отведенных для
них военных городках. На отдых и благоустройство
командование предоставило неделю. После этого снова
началась боевая учеба. От довоенных лет она отли-
чалась тем, что основывалась на боевом опыте
минувшей четырехлетней Великой Отечественной
войны.
По плану, разработанному командованием корпуса,
штабы полков, дивизий и корпуса приступили к обоб-
щению итогов боевых действий и к внедрению в вой-
сках всего ценного и полезного. Своеобразными «ла-
бораториями», в которых проводилась эта творческая
работа, служили части, которые наиболее успешно
осуществили тот или другой прием или маневр в
операциях корпуса. Обобщенный таким образом ма-
териал затем обсуждался на командирских занятиях,
после чего выносились рекомендации по использова-
230
нию передового опыта в учебной практике войск.
Оперативный отдел корпуса, на основе тщательного
анализа всех документов, весной 1945 года составил
справку об итогах боевой деятельности корпуса, ко-
торая после проверки была оформлена командова-
нием корпуса в официальный документ.
Естественно, подведением итогов войны с немецко-
фашистскими захватчиками и оценкой боевой дея-
тельности войск на фронтах занимался и Генеральный
штаб Советской Армии. Через 10 дней после возвра-
щения корпуса в Таллин, приказом Народного комис-
сара обороны Союза ССР от 28 июня 1945 года ему
было присвоено звание гвардейского за проявленные
героизм и отвагу, стойкость и мужество, дисциплину,
организованность и умение выполнять задачи в боях
с фашистскими захватчиками. Таким образом, воины
корпуса выполнили свою клятву, которую они дали
еще в первых сражениях с гитлеровцами — бить
врага по-гвардейски.
Центральный Комитет КП (б) Эстонии, Президиум
Верховного Совета и Совет Народных Комиссаров
Эстонской ССР в своем совместном приветствии лич-
ному составу Эстонского корпуса от 3 июля 1945 года
по случаю присвоения корпусу гвардейского звания,
отмечали:
«Вы с честью выполнили свой долг перед Советской
Родиной, сражаясь в рядах могучей Красной Армии —
армии братства и дружбы советских народов и при-
нимая участие в разгроме фашистской Германии и
завоевывании окончательной победы. Получение кор-
пусом гвардейского звания является признанием
вашей отважной борьбы на фронтах Отечественной
войны. Присвоение этого высокого звания — честь
всему эстонскому трудовому народу. Эстонский тру-
довой народ гордится своим гвардейским корпусом.
Получение высокого звания вдохновляет и воодушев-
ляет эстонский народ на еще более упорный труд по
восстановлению народного хозяйства и культурных
учреждений нашей республики и по ликвидации по-
следствий фашистской оккупации».
В эти дни вся Эстония снова торжественно чество-
вала своих гвардейцев, лучших сынов й дочерей, по-
231
бедителей фашизма, и давала наказ: «Свято хранить
боевые традиции железной гвардии».
Орган Народного комиссариата обороны СССР
газета «Красная Звезда» от 2 июля 1945 года писала
по этому поводу следующее: «С гордостью огляды-
вают эстонские воины пройденный ими тяжелый, но
славный боевой путь. Сыны эстонского народа взя-
лись за оружие в самый тяжелый для нашей Родины
час. Летом 1942 года, когда немецкие полчища рва-
лись к Волге и Кавказу и охватывали смертельным
кольцом блокады Ленинград, эстонское национальное
соединение пошло на фронт и сразу получило боевое
крещение под Великими Луками, Невелем и Новосо-
кольниками. Эстонские воины знали, что здесь они
прорубают окно в Советскую Прибалтику: они сража-
лись мужественно, самоотверженно и отважно. Че-
тыре недели длился бой за важнейший стратегиче-
ский пункт. Эстонские воины изо дня в день отражали
по несколько контратак противника, стойко выдер-
живали налеты немецкой авиации и смело шли впе-
ред. Эстонцы показали в этих боях образцы отваги и
преданности.
Рожденный и закаленный в тяжелых сражениях,
Эстонский стрелковый корпус в боях на территории
Советской Эстонии осенью 1944 года принес славу
своим знаменам. Вместе с другими частями Красной
Армии корпус успешно форсировал реку Эмайыги,
прорвал вражескую оборону, стремительно преодоле-
вал и преследовал противника, уничтожая его.
Корпус принял участие в освобождении столицы
Советской Эстонии — древнего Таллина и эстонских
островов в Балтийском море. Трудно преодолимыми
препятствиями стали на пути корпуса широкие и бур-
ные проливы. Муху, Хийумаа и Сааремаа были
сильно укреплены немцами и приспособлены для
упорной и длительной обороны.
Войска Ленинградского фронта, в составе которых
находился и Эстонский стрелковый корпус, успешно
провели десантную операцию. Солдаты и офицеры
корпуса показали в этих боях высокое военное ма-
стерство и мужество, пламенный патриотизм и пре-
данность Родине».
232
21 июля Эстонский Таллинский гвардейский стрел-
ковый корпус вместе со всеми трудящимися Родины
отмечал юбилей — пятилетие Эстонской ССР, кото-
рый прошел под знаком только что закончившейся
исторической победы в Великой Отечественной войне.
В приветствии трудящимся республики по случаю
пятой годовщины Эстонской ССР Правительство Со-
ветского Союза и Центральный Комитет Всесоюзной
Коммунистической партии (большевиков), давая
оценку и эстонскому корпусу, писали: «Эстонский на-
род мужественно боролся с ненавистным врагом.
В частях Красной Армии, в партизанских отрядах
сыны и дочери эстонского народа показали себя от-
важными борцами за свободу и независимость нашей
Советской Родины. Гвардейский Эстонский корпус
в борьбе с извечными врагами эстонского народа —
немецкими захватчиками покрыл славой свои боевые
знамена».
Высокую оценку, данную Коммунистической пар-
тией и Советским правительством, воины Эстонского
гвардейского корпуса восприняли как знак большого
доверия, обязывающего по-гвардейски быть всегда
готовыми к бою, если кто-либо впредь осмелится на-
рушить мирный труд нашей социалистической Ро-
дины.
Победа в последней войне еще раз блестяще под-
твердила глубокую правоту ленинских слов о том,
что «никогда не победят того народа, в котором рабо-
чие и крестьяне в большинстве своем узнали, почув-
ствовали и увидели, что они отстаивают свою, Совет-
скую власть — власть трудящихся, что отстаивают
то дело, победа которого им и их детям обеспечит
возможность пользоваться всеми благами культуры,
всеми созданиями человеческого труда»1.
Некоторые боевые итоги. Великая Отечественная
война Советского Союза 1941—1945 гг. длилась 1417
дней. Эстонский корпус находился в действующей
армии в составе Калининского, Ленинградского и 2-го
Прибалтийского фронтов в разное время 916 дней, то
есть 64 процента всего времени войны. В непосредст-
1 В. И. Ленин. Поли. собр. сон., т. 38, стр. 315.
233
венном соприкосновении с противником соединения
и отдельные части корпуса за это время находились
в течение 344 дней, то есть около года. Корпус вел
наступательные бои в течение 123 дней, из них в боях
под Великими Луками — 37 дней, в боях за освобож-
дение Эстонской ССР — 69 дней и в боях в Курлян-
дии — 17 дней. Наиболее значительным на боевом
пути Эстонского корпуса как по достигнутому терри-
ториальному успеху, так и с военной и политической
точек зрения являются бои в 1944 году за освобожде-
ние Эстонской ССР.
Части и соединения корпуса участвовали в осво-
бождении девяти городов: Великих Лук, Невеля, Но-
восокольников, Нарвы, Калласте, Муствээ, Таллина,
Хаапсалу, Курессааре; пяти портов: Рохукюла, Вирт-
су, Куйвасту, Роомассааре и Кихельконна. Всего кор-
пусом освобождено до 4100 населенных пунктов.
За время своего существования корпус прошел в
целях боя, маневра и передислокации маршем по
железной дороге до 4240 километров, пешим ходом —
до 3030 километров, из них с боями до 900 километ-
ров.
В ходе боевых операций частями и соединениями
корпуса форсированы крупные водные преграды:
озеро Теплое у Мехикоорма шириной в 2 километра,
пролив Суур-Вяйн (между материком и островом
Муху) шириной в 8 километров, пролив Вяйке-Вяйн
(между островом Муху и островом Сааремаа) шири-
ной в 3 километра.
С форсированием водных преград шириною до 4 ки-
лометров части корпуса освободили острова Кессу-
лайд и Абрука.
В освободительных боях против фашистских за-
хватчиков корпус уничтожил большое количество
вражеской техники и взял крупные трофеи.
Начиная с боевых действий под Великими Луками
(декабрь 1942 года) до конца боевых действий в Кур-
ляндии (май 1945 года) корпус во взаимодействии
с другими частями Красной Армии разгромил (или
нанес тяжелый урон) 26 полков (пехотных, охранных,
моторизованных), семь охранных, фюзилерных и
саперных батальонов, шесть артполков, один тяже-
234
лыи артдивизион, четыре зенитных артдивизиона и
более 30 других отдельных частей и подразделений
противника.
Всего за время боев Эстонским корпусом уничто-
жено: 24 994 фашистских солдата и офицера, выведено
из строя более 33 000 солдат и офицеров и взято в
плен 5 534 солдата и офицера, не считая около 85 000
вражеских солдат и офицеров, плененных без боя
в дни капитуляции гитлеровцев.
За образцовое выполнение боевых заданий прика-
зами Верховного Главнокомандующего Эстонскому
корпусу пять раз объявлялась благодарность: за осво-
бождение города Новосокольники, за освобождение
Нарвы, за прорыв сильно укрепленной обороны про-
тивника в районе Тарту, за освобождение Таллина,
за овладение островом Сааремаа и за полное освобож-
дение территории Советской Эстонии.
Указом Президиума Верховного Совета СССР за
образцовое выполнение боевых заданий на фронте
борьбы с фашистскими захватчиками и проявленную
при этом доблесть и мужество 23-й артиллерийский
полк 7-й Эстонской стрелковой дивизии награжден
орденом Суворова 2-й степени.
Приказом Верховного Главнокомандующего за ов-
ладение городом Нарва 85-му корпусному артилле-
рийскому полку присвоено наименование «Нарвский».
Приказом Верховного Главнокомандующего за ос-
вобождение столицы Эстонской ССР — Таллина при-
своено наименование «Таллинских»: 8-му Эстонскому
стрелковому корпусу, 7-й Эстонской стрелковой диви-
зии, 45-му отдельному танковому полку.
Указом Президиума Верховного Совета СССР за
образцовое выполнение боевых заданий на фронте
борьбы с фашистскими захватчиками, за прорыв обо-
роны противника в районе Тарту, за овладение сто-
лицей Эстонской ССР — Таллином и проявленные
при этом доблесть и мужество награждены орденом
Красного Знамени: 85-й корпусной артиллерийский
Нарвский полк, 249-ая Эстонская стрелковая диви-
зия.
Указом Президиума Верховного Совета СССР за
образцовое выполнение заданий командования в боях
235
С гйтйёровцамй, за овладение островом Сааремаа й
полное освобождение территории Советской Эстонии
от фашистских захватчиков и проявленные при этом
доблесть и мужество награждены орденом Красного
Знамени: 7-я Эстонская стрелковая Таллинская диви-
зия, 921-й стрелковый полк 249-й Эстонской стрелко-
вой дивизии; орденом Кутузова 3-й степени: 85-й кор-
пусной артиллерийский Нарвский Краснознаменный
полк, 779-й артиллерийский полк 249-й Эстонской
стрелковой дивизии; орденом Александра Невского —
307-й отдельный истребительно-противотанковый
дивизион 249-й Эстонской стрелковой дивизии; орде-
ном Красной Звезды: 917-й стрелковый полк 249-й
Эстонской стрелковой дивизии, 925-й стрелковый
полк 249-й Эстонской стрелковой дивизии, 45-й тан-
ковый Таллинский полк 8-го Эстонского стрелкового
Таллинского корпуса.
Награждено государственными наградами (орде-
нами и медалями) 20 042 бойца, сержанта, офицера и
генерала, среди них несколько человек удостоено вы-
сокого звания Героя Советского Союза. Среди них:
гвардии майор А. Мери,
гвардии старший лейтенант А. Репсон,
гвардии младший лейтенант Н. Матяшин.
гвардии старший сержант X. Хиндреус,
гвардии лейтенант Я. Кундер (посмертно).
Согласно приказу Наркома обороны СССР от 28
июня 1945 года за проявленные героизм и отвагу,
стойкость, мужество, дисциплину, организованность
и умелое выполнение заданий в боях с фашистскими
захватчиками были преобразованы:
8-й Эстонский стрелковый Таллинский корпус —
в 41-й гвардейский эстонский стрелковый Таллин-
ский корпус;
7-я Эстонская Таллинская стрелковая Краснозна-
менная дивизия — в 118-ую гвардейскую эстонскую
стрелковую Таллинскую Краснознаменную дивизию;
249-я Эстонская стрелковая Краснознаменная ди-
визия — в 122-ю гвардейскую эстонскую стрелковую
Краснознаменную дивизию.
Важно подчеркнуть, что боевые успехи и достиже-
ния Эстонского корпуса в операциях и боях были
236
достигнуты в тесном взаимодействии с другими
соединениями и частями Советской Армии, прини-
мавшими участие в той или иной операции.
Например, в Великолукской операции корпус на
внутреннем фронте окружил и разгромил против-
ника, действуя в тесном взаимодействии с частями
257-й дивизии полковника А. А. Дьяконова, 357-й
дивизии полковника А. Л. Кроника и 47-й механизи-
рованной бригады полковника Дремова, а на внешнем
фронте — с 19-й гвардейской дивизией генерал-майо-
ра Д. М. Баринова.
В напряженные периоды операции корпус зачастую
выделял свои войска в полосу соседей, чтобы со-
вместно эффективнее выполнять поставленные за-
дачи. Так, первый батальон 300-го полка с 13 по 19 де-
кабря 1942 года сражался в составе 357-й стрелковой
дивизии. Третий батальон 27-го полка с 18 декабря
1942 года по 16 января 1943 года действовал в составе
257-й стрелковой дивизии, заняв в течение этого вре-
мени несколько кварталов на восточной окраине Вели-
ких Лук. Учебный батальон 7-й Эстонской дивизии с
4 по 18 января 1943 года действовал совместно с 47-й
механизированной бригадой, 28-й отдельный сапер-
ный батальон Эстонского корпуса до 6 января обеспе-
чивал продвижение 47-й механизированной бригады.
В Невельской операции, в период с 10 по 26 ноября
1943 года (корпус находился тогда в резерве 2-го При-
балтийского фронта генерала армии М. И. Попова),
три артиллерийских полка корпуса участвовали в
отражении вражеской контратаки южнее Невеля в
полосе 52-й гвардейской дивизии.
В январе 1944 года артиллеристы корпуса поддер-
живали 178-ю Кулагинскую стрелковую дивизию
(командир дивизии полковник А. Кроник). За осво-
бождение города Новосокольники Верховным Глав-
нокомандованием артиллеристам полковника К. Ару
объявлена благодарность и 23-й артиллерийский полк
7-й Эстонской стрелковой дивизии награжден орде-
ном Суворова 2-й степени.
В Нарвской операции при форсировании реки
Нарва и штурме города для поддержки частей 2-й
ударной армии генерал-лейтенанта И. И. Федюнин-
237
екого 25j—27 июля 1944 года была введена в действие
вся артиллерия Эстонского корпуса под руководством
командующего артиллерией корпуса К. Ару. Он же
командовал армейской контрминометной группой, а
полковник В. Яэк возглавлял артиллерийскую группу
общего назначения на участке фронта 131-й стрелко-
вой дивизии.
45-й и 221-й танковые полки и авиаэскадрилья Эс-
тонского корпуса вплоть до 10 августа 1944 года также
сражались в составе 2-й ударной армии.
Зародившееся в Нарвской операции боевое содру-
жество Эстонского корпуса с соединениями 2-й удар-
ной армии особенно окрепло при прорыве обороны
гитлеровцев южнее Тарту с 17 до 22 сентября 1944
года. В решающие дни Таллинской операции соеди-
нения Эстонского корпуса на своем левом фланге, где
наносился главный удар армии, имели связь с соеди-
нениями 30-го гвардейского корпуса генерал-лейте-
нанта Н. П. Симоняка. Лишь с 22 по 28 сентября 1944
года корпусу приходилось от Тудулинна, Ракке и
вплоть до порта Виртсу действовать на широком, по-
чти стокилометровом фронте, не имея непосредствен-
но на флангах соседей, так как 2-я ударная армия с
22 сентября стала наступать в юго-западном направ-
лении на Пярну, а 8-я армия генерал-лейтенанта
Ф. Н. Старикова вела наступательные действия вдоль
Финского залива в направлении Раквере.
С 22 сентября 1944 года корпус вел боевые действия
в тесном взаимодействии с соединениями 8-й армии,
особенно в Моонзундской наступательной операции
с частями 109-го стрелкового корпуса генерал-лейте-
нанта И. К. Алферова (с 21 октября 1944 года, когда
начались последние, ожесточенные бои за полуостров
Сырве, вплоть до 24 ноября). В этих тяжелых боях
части Эстонского корпуса сражались бок о бок с 131-й
стрелковой и 64-й гвардейской дивизиями 8-й ар-
мии.
На заключительном этапе войны в марте—мае 1945
года на территории Курляндии Эстонский корпус сра-
жался в тесном взаимодействии с другими соедине-
ниями Ленинградского фронта, в частности, с ча-
стями 130-го Латышского стрелкового корпуса гене-
238
рал-лейтенанта Д. К. Бранткална и 3-м гвардейским
механизированным корпусом генерал-лейтенанта
В. И. Обухова.
В боях за освобождение Эстонии очень большук
помощь корпусу оказал Краснознаменный Балтий-
ский флот, в частности, на первом этапе, при пере-
праве корпуса через озеро Теплое на плацдармы, за-
нятые нашими частями на западном берегу Чудского
озера, а также 25-я бригада речных кораблей под
командованием капитана 1-го ранга А. Ф. Аржавкина.
Эта же бригада прикрывала с Чудского озера своими
бронекатерами открытый правый фланг и по суще-
ству, вплоть до выхода корпуса к северному берегу
Чудского озера, являлась нашим боевым соседом
справа.
Еще более ощутимую помощь корпусу оказала бри-
гада торпедных катеров под командованием капитана
1-го ранга Г. Г. Олейника при выброске десанта —
249-й дивизии полковника А. Ю. Фельдмана для за-
хвата острова Муху.
На заключительном этапе боев на Моонзундских
островах соединения корпуса имели уже оперативное
взаимодействие с флотом.
Помимо этого, во время штормовой погоды на море
боеприпасы и техника могла переправляться только
посредством кораблей флота, так как паромные пере-
правы через пролив в те дни были невозможны.
В Таллин корпус прибыл 17 июня, а через шесть
дней — 23 июня 1945 года — газеты опубликовали
Указ Президиума Верховного Совета СССР о демо-
билизации из действующей армии военнослужащих
старше 50 лет и специалистов, в которых народное
хозяйство нуждалось в первую очередь. По этому
Указу демобилизовалось 3687 воинов корпуса. До 70
процентов демобилизованных по мирной профессии
являлись шоферами, трактористами, агрономами, ин-
женерами и строителями разных специальностей.
Большинство из них, прежде чем расстаться с корпу-
сом, успело получить гвардейские значки. Тем же, кто
убыл «на гражданку» до приказа Наркома обороны
(до 28 июня 1945 года), гвардейские значки выслали
немедленно через военкоматы по месту их прописки.
239
Но таких оказалось лишь около 300 воинов. Осталь-
ные, узнав о присвоении им звания гвардейцев, со
всех концов Эстонии сами явились в свои части на
торжественные празднества по этому поводу. Здесь,
вместе с вчерашними соратниками по оружию, они и
получили значки и документы гвардейцев.
Через три месяца последовал новый Указ Прези-
диума Верховного Совета СССР от 25 сентября 1945
года о демобилизации до 15 ноября десяти возрастов
воинов 1906—1915 годов рождения, всех молодых
воинов 1925 года рождения, воинов, имевших высшее
или средне-техническое образование, учителей, пре-
подавателей вузов и ряда других специалистов, всех,
кто был ранен на войне от трех и более раз. По этому
Указу демобилизовалось еще 4175 человек. К этому
следует добавить, что под Кингисеппом осенью 1944
года и в сентябрьские дни 1944 года в распоряжение
Правительства и ЦК КП (б) Эстонии было направлено
свыше 350 человек для работы в республиканских,
уездных и волостных советских и партийных органах.
Создаваемые по мере освобождения территории Эс-
тонской ССР, эти органы немедленно принимались за
работу по восстановлению разрушенного гитлеров-
цами народного хозяйства.
А работа предстояла нелегкая! Достаточно вспом-
нить, что, по данным Государственной чрезвычайной
комиссии, только ущерб от прямого уничтожения
материальных ценностей в народном хозяйстве Эс-
тонской ССР составил более 16 миллиардов рублей
(в денежных знаках того времени). Совершенно была
разрушена Нарва. Большинство сланцевых шахт и
предприятий сланцехимической промышленности фа-
шисты затопили и разрушили. Сильно пострадала
машиностроительная, судоремонтная, целлюлозно-
бумажная промышленность и энергетическая база
республики. В городах республики было уничтожено
9200 домов. На селе осталось 11 230 безлошадных и
бескоровных хозяйств.
В этой обстановке демобилизованные воины кор-
пуса вносили большой вклад в восстановление разру-
шенного народного хозяйства.
Корпус являлся не только кузницей, где выковы-
240
вались волевые солдаты и офицеры, но и замечатель-
ной политической школой. 96 процентов секретарей
уездных комитетов партии и председателей уездных
исполкомов, 83 процента председателей волисполко-
мов и волостных парторгов, 60 процентов председа-
телей сельсоветов являлись бывшими офицерами и
бойцами корпуса. Свыше 600 демобилизованных
воинов корпуса работали директорами и инженерами
фабрик, заводов и других предприятий.
Из числа демобилизованных воинов корпуса
32 человека были назначены директорами сов-
хозов, 6 — агрономами, 10 — зоотехниками, 5 —• вете-
ринарами, 17 — директорами МТС и 19 — заместите-
лями директоров МТС по политической части. К педа-
гогической работе в вузы вернулось 52 воина корпуса,
которые заняли должности профессоров и доцентов.
В последующие годы число ученых и научных
работников республики также возросло на счет быв-
ших воинов корпуса. Например, бывшему инструк-
тору политотдела корпуса подполковнику Б. Тамму
за исследовательские труды по теме «Борьба эстон-
ского народа за свободу и независимость Советской
Родины в годы Великой Отечественной войны Совет-
ского Союза» присвоили ученую степень кандидата
исторических наук. Блестяще защитил диссертацию
на соискание степени кандидата исторических наук
по теме «Боевой путь 8-го Эстонского стрелковогс
корпуса Советской Армии в Великой Отечественной
войне (1941—1945)» бывший воин корпуса П. Ларин
На научном фронте работают наши «корпусники х
действительный член Академии наук ЭССР Г. Наан,
доктора наук К. Паавер и А. Панксеев, профессор
О. Штейн, член-корреспондент Академии педагоги-
ческих наук СССР А. Кооп, кандидаты наук: физико-
математических — В. Маазик, химических — И. Сте-
панов, исторических — Э. Маттизен, А. Пясс, А. Су-
нила и И. Якобсон, технических — X. Тийсмус,
географических — В. Тармисто, медицинских —
Е. Мюллербек, экономических — Е. Микельсаар, фи-
лологических — Э. Сыгель, юридических — А. Ауле,
Е. Ранник, народный художник СССР профессор
Э. Окас.
16 Л. Пэрн
241
В своих воспоминаниях я уделил главное внимание
тем, кто принимал непосредственное участие в боях
в рядах эстонских национальных частей и соедине-
ний Красной Армии. Следует, однако, еще раз под-
черкнуть ту особую роль, которую в дни войны
играли руководители партии и правительства ЭССР.
Именно они еще в конце 1941 года поставили вопрос
о формировании первых эстонских соединений, а в
мае 1942 года — и эстонского корпуса. В дни форми-
рования корпуса, а впоследствии и на фронте среди
бойцов постоянно находились бывшие секретари ЦК
КП(б) Эстонии Н. Каротамм, Н. Пуусепп и Э. Пялль,
заведующий отделом пропаганды и агитации ЦК
КП(б) Эстонии, ныне первый секретарь ЦК Компар-
тии Эстонии И. Кэбин, заведующий организационным
отделом ЦК КП (б) Эстонии А. РПредседатель
Президиума Верховного Совета ЭССР И. Варес, ис-
полняющий обязанности Председателя Совнаркома
ЭССР О, Сепре, заместители Председателя Совнар-
кома ЭССР А. Веймер, А. Кресс, нарком земледелия
Г. Абельс и секретарь ЦК ЛКСМ Эстонии Ю. Тель-
ман.
Перед воинами корпуса в дни войны неоднократно
выступали ученые и писатели, в частности X. Круус,
Ю. Нуут, А. Алле, А. Якобсон, М. Юрна. Воодушев-
ляли бойцов патриотическими произведениями, сво-
им замечательным искусством артисты А. Лаутер,
П. Пинна, А. Ардер, О. Лунд, М. Рунги, А. Ребане,
В. Алумяэ, И. Пыльдроос, К. Ирд, В. Ратассепп,
Э. Тинн, И* Когер, Л. Мартин, А. Сагор, балетмейстер
А. Экстон, писатель П. Руммо, композиторы Э. Капп,
Г. Эрнесакс, эстрадный оркестр под руководством
Р. Меркулова, музыканты и оркестранты Ю. Варисте,
Р. Вахтер, А. Вахт, Я. Кяэрамэес, У. Эльтс, И. Кор-
нель, художники Э. Окас, А. Хойдре, В. Лойк, А. Бах,
Э. Эйнманн, Ф. Вальднере, А. Мильдеберг, А. Коэ-
метс, П. Рээвээр, А. Пихельга, X. Витсур, П. Аавик,
М. Бормейстер, Э. Роос, Я. Енсен. Этот перечень лиц
можно было бы продолжить, но разве вспомнить всех,
ведь друзей у бойцов было так много!
Любимцы корпуса находились с нами в самые от-
ветственные и важные моменты: под Великими Лу-
242
ками в морозные декабрьские дни 1942 года, в Кинги-
сеппском районе — перед началом сражений корпуса
на территории Советской Эстонии; деятели искусства
посещали нас и в Курляндии, встречали победителей
в июне 1945 года, были постоянными гостями воинов
и в дальнейшем. После расформирования корпуса
историки, писатели, художники, композиторы про-
должали работать над произведениями, посвящен-
ными Великой Отечественной войне.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Прежде чем завершить свои воспоминания о кор-
пусе, командиром которого я был со дня его форми-
рования и по день расформирования, хотелось бы
высказать личные впечатления о штабах, руководя-
щем составе дивизий, полков и отдельных специаль-
ных частей корпуса, об их боевой деятельности на
фронте.
Штаб корпуса бессменно возглавлял опытнейший,
всесторонне подготовленный офицер старшего поко-
ления, участник первой мировой войны генерал-
майор Я. Лукас. До формирования корпуса он коман-
довал 300-м стрелковым полком 7-й Эстонской
дивизии. Уже говорилось о том, что штаб корпуса
пришлось сколачивать в короткие сроки. Тем не ме-
нее в первых боях под Великими Луками штаб
работал достаточно хорошо.
Лично генерал Лукас отличался особым трудолю-
бием, был взыскательным к себе и подчиненным, лю-
бил четкость и пунктуальность в выполнении прика-
зов (кстати сказать, эти его качества летом 1944 года
высоко оценили член Военного совета Ленинградского
фронта А. А. Жданов и командующий фронтом Мар-
шал Советского Союза Л. А. Говоров). Разработанные
начальником штаба корпуса проекты планов опера-
ций, я, как правило, утверждал без особых поправок
или дополнений. Генерал Лукас умел в любых усло-
виях наладить управление войсками в бою, добывать
и обрабатывать данные о противнике. В экстренных
случаях, в рамках дозволенного, он самостоятельно
принимал отдельные решения, докладывая затем о
принятых мерах своему командиру.
Ведущие отделы штаба корпуса первые пять меся-
цев возглавлял опытный штабист периода первой
244
мировой и гражданской войн, командир стрелкового
полка 22-го территориального эстонского корпуса в
начале Отечественной войны полковник В. Кюлаотс.
У нас в штабе корпуса он сначала руководил опера-
тивным, а затем разведывательным отделением, под-
готовив хорошие кадры. Это позволило самого В. Кю-
лаотса назначить заместителем командира 7-й стрел-
ковой дивизии по строевой части, оперативное
отделение доверить подполковнику К. Пехме, разве-
дывательное — А. Эунапу. Последние в трудных
условиях маневренной боевой деятельности корпуса
на материковой части Эстонской ССР сумели обеспе-
чить штаб и командование корпуса всем необходимым
для организации боя и управления войсками в ходе
операции.
Слаженно трудился штаб артиллерии корпуса, воз-
главляемый полковником Ф. Паульманом, и штаб
тыла, руководимый подполковником А. Ребанесом.
В целом штаб корпуса был хорошо экипирован и
работал четко. Не один раз в приказах действующих
армий и фронтов работа штаба Эстонского корпуса
ставилась в пример другим штабам. Конечно, имели
место и отдельные недостатки, не влиявшие на ход
боевых действий,'но они быстро устранялись друж-
ным коллективом штаба. Большую помощь штабу
оказывал политотдел корпуса, который работал со
штабом в тесном контакте.
Из штабов дивизий более оперативно действовал
штаб 7-й Эстонской дивизии, возглавляемый опыт-
ным офицером, бывшим артиллеристом полковником
X. Лесселем. Медленнее и не всегда организованно
работал штаб 249-й дивизии, что объяснялось, в изве-
стной мере, частой сменой его начальников. Сильным,
всесторонне подготовленным в этом штабе был заме-
ститель начальника штаба — начальник оперативного
отделения подполковник Д. Кильяко, не раз выру-
чавший штаб в сложных положениях. Выделялась в
этом штабе и работа разведывательного отделения,
возглавляемого майором П. Пийрисильдом. Это отде-
ление работало, пожалуй, даже лучше, чем соответ-
ствующее отделение 7-й Эстонской дивизии.
Из штабов тисков хотелось бы прежде всего на-
245
звать штаб 354-го стрелкового полка 7-й дивизии
(начальник штаба Я. Ристисоо), штабы 921-го и 925-го
полков 249-й дивизии.
Выскажу общие впечатления о дивизиях корпуса.
Как читатель помнит, еще в дни формирования 7-я
Эстонская дивизия считалась «старшим братом», ее
часто называли «столичной дивизией», хотя никаких
оснований для этого тогда не было. 249-ю Эстонскую
дивизию именовали «младшим братом», и это оправ-
дывалось тогда тем, что она стала формироваться на
три месяца позже, что имело существенное значение
в условиях военного времени. Однако следует ска-
зать, что «младший брат» к началу боевых действий
выравнялся во всех отношениях со «старшим бра-
том» — 7-й дивизией.
С первых же дней боев началось соревнование
«двух братьев» под девизом «Кто проворнее?». Судьей
быть здесь очень трудно. Однако попытаюсь обрисо-
вать ход этих боевых «соревнований».
Первой вступила в бой 10 декабря 1942 года под
Великими Луками 7-я дивизия. До 25 декабря, в упор-
ных боях, она шаг за шагом сжимала кольцо окруже-
ния великолукского гарнизона гитлеровцев, нанося
ему значительный урон как в живой силе, так и в
боевой технике. К 25 декабря первоначальный фронт
наступления дивизии, равный двадцати четырем ки-
лометрам, был сжат и доведен до 15 километров.
249-я Эстонская дивизия, в отличие от 7-й, по ре-
шению командующего 3-й ударной армией вплоть до
20 декабря находилась в резерве на внешнем фронте,
не ведя активных боевых действий. Лишь один ее
917-й полк участвовал в наступлении на левом флан-
ге 7-й Эстонской дивизии в районе совхоза Богданов-
ский. Только с 20 по 23 декабря 249-й дивизии приш-
лось принять участие в отражении сильнейшего
контрудара противника под деревней Алексейково,
'откуда враг рвался на помощь окруженному в Вели-
ких Луках гарнизону.
Однако, хотя эти бои и были непродолжительными
(длились всего трое суток), характер и значимость их
очень важны. Особую храбрость и стойкость в этих
боях проявил учебный батальон 249-й дивизии под-
246
полковника Вирита. О его героизме в эти три дня я
уже рассказывал.
Естественно, что до 25 декабря, пользуясь спортив-
ной терминологией, «командное первенство» принад-
лежало 7-й дивизии и 917-му полку 249-й дивизии.
В индивидуальном же зачете лидерство несомненно
завоевал отдельный учебный батальон подполков-
ника X. Вирита.
На втором этапе великолукской операции и до ее
конца (с 25 декабря по 16 января 1943 года) обе диви-
зии почти в одинаковых условиях вели бои по уни-
чтожению врага на внутреннем фронте окружения.
Здесь трудно оценить, которая из них сражалась
.лучше. Одно могу сказать, что в решающие дни в
«капкан», расставленный 249-й дивизией, попались
.главные вожаки фашистов — штаб великолукского
гарнизона во главе с бароном фон Зассом. Однако
немного ранее 7-я дивизия, заняв наиболее важные,
предпоследние опорные пункты вражеской обороны,
вынудила сдаться в плен до тысячи гитлеровцев во
главе с заместителем барона фон Засса майором
Швабе.
Все же, в сложившихся обстоятельствах наитруд-
нейшую задачу в великолукской операции пришлось
решать воинам 7-й дивизии.
Командовали дивизиями в великолукской опера-
ции: 7-й — полковник К. Алликас и 249-й — пол-
ковник И. Ломбак.
В операциях по освобождению территории Эстон-
ской ССР первой в бой на реке Эмайыги 17 сентября
1944 года вступила 7-я Эстонская дивизия. На ее же
долю выпали дерзкие боевые действия 27-го полка
у Авинурме и глубокий рейд 354-го полка в целях
освобождения столицы Советской Эстонии — Тал-
лина.
249-я Эстонская дивизия, введенная в сражение
также в первый день операции, сразу же стала наби-
рать темпы наступления и особенно активизировала
свои боевые действия 21 сентября, в районе Поркуни.
Здесь отличились ее 921-й и 925-й полки. Своими бое-
выми действиями 249-я дивизия облегчила ввод в
глубокий рейд подвижного отряда полковника Вэрка
247
и затем устремилась к побережью Балтийского моря.
Ее передовой отряд во главе с майором Миллером
ворвался в Хаапсалу и гавань Рохукюла. Таким обра-
зом, на материковой части в начале операции вся
тяжесть боев легла на плечи 7-й дивизии. Завершила
же операцию 249-я дивизия.
В боях за освобождение островов первой в ночь на
30 сентября 1944 года форсировала восьмикилометро-
вый пролив Суур-Вяйн 249-я дивизия (первый бро-
сок через пролив осуществил 925-й полк). Она же
завершила операцию на полуострове Сырве 24 ноя-
бря 1944 года.
7-я дивизия активно сражалась на острове Сааре-
маа и 7 сентября овладела Курессааре.
Но основная тяжесть в боях за острова все же легла
на плечи 249-й стрелковой дивизии. За исключитель-
ные заслуги в этих боях все три стрелковых полка, а
также артиллерийский полк и истребительно-проти-
вотанковый дивизион дивизии были награждены бое-
выми орденами.
В Курляндии на главном направлении действовала
7-я дивизия под командованием генерал-майора
К. Алликаса. Там она добилась наибольших успехов.
249-я дивизия выполняла в Курляндской операции
обеспечивающую роль, вела боевые действия в ис-
ключительно трудном лесисто-болотистом районе,
при том на широком фронте, поэтому особого эффекта
в боях добиться не могла.
Теперь пусть сам читатель судит, кто из «двух
братьев» был лучшим в боях. Мне дороги обе диви-
зии. Обе они дрались по гвардейски — отчаянно,
умело и смело. Остальное зависело от того, какая
роль в отдельных операциях отводилась той или
иной дивизии.
Из стрелковых полков наиболее результативными,
умело и смело проведшими большинство боев, явля-
лись 27-й (командир полковник Н. Транкман) и 354-й
(командир полковник В, Вэрк) полки 7-й дивизии и
921-й (командир полковник О. Муллас) и 925-й
(командир полковник X. Вирит) 249-й дивизии. Прав-
да, и на счету 300-го полка (командир подполковник
Й. Пауль) 7-й дивизии значилось немало удачных
248
боев на материковой части Эстонии и в Курляндии, а
917-й полк (командир полковник Л. Лепп) не раз вы-
делялся в боях под Великими Луками и на полуост-
рове Сырве.
Из специальных подразделений особенно отличался
отвагой и мужеством 307-й отдельный истребительно-
противотанковый дивизион 249-й дивизии, которым
командовал майор В. Миллер.
Мужественно сражались танкисты 45-го Таллин-
ского танкового полка корпуса под командованием
подполковника В. Куслапуу.
Особо почетная роль в любой операции отводилась
славным артиллеристам корпуса, которыми командо-
вали полковник И. Мяэ, погибший под Нарвой, и
генерал-майор артиллерии К. Ару, а в дивизиях —
начальники артиллерии полковник С. Ресков и под-
полковник В. Яэк. Планировались операции под руко-
водством начальника штаба артиллерии корпуса пол-
ковника Ф. Паульмана. Достаточно напомнить, что
всего за минувшую войну артиллерийские орудия и
минометы корпуса без приданной им артиллерии вы-
пустили по врагу около 50 000 тонн снарядов и мин.
Для их подвоза на огневые позиции потребовалось
более 20 000 трехтонных автомашин. Если бы вы-
строить эти машины в одну колонну, то она заняла
бы по своей протяженности расстояние от Тарту до
Таллина.
По операциям, в порядке последовательности их
выполнения, расход артиллерийских боеприпасов был
следующий (округленно):
1. Под Великими Луками
2.	Под Невелем, Новосокольни-
ками и Паевой
3.	Под Нарвой
4.	При прорыве обороны на
Эмайыги
5.	В боях на материковой части
эсер
6.	При форсировании пролива
Суур-Вяйн
— 150 000 снаря-
дов и мин
—	50 000
—	70 000
—	70 000
—	30 000
—	5 000
249
7.	При форсировании пролива
Вяйке-Вяйн	—	30	000
8.	В боях за остров Сааремаа	—	15 000
9.	В боях за полуостров	Сырве	—	70 000
10.	В боях в Курляндии	—	60	000
Только в боях на реке Нарва артиллеристы кор-
пуса за 80 минут выпустили 50 вагонов мин и снаря-
дов, а орудия прямой наводки за эти же 80 минут —
25 000 снарядов,
На реке Эмайыги за 70 минут артиллерия корпуса
выпустила около 70 000 снарядов и мин, то есть по
1000 снарядов в минуту. При первом трехминутном
огневом налете было выпущено 7000 снарядов и
мин.
На полуострове Сырве 19 октября 1944 года за 40
минут на врага обрушилось 32 000 мин и снарядов, а
в Курляндии 23 марта 1945 года, по дивизии СС, се-
вернее Каулаци, за 10 минут — 17 000 снарядов и
мин.
На участке прорыва корпуса на реке Эмайыги было
сосредоточено свыше 500 стволов или по 170 стволов
на один километр фронта, а в Курляндии 19 марта —
более 700 стволов, из них калибром от 122 мм и выше
до 50 процентов. Если бы всю эту артиллерию по-
строить в одну колонну, длина ее составила бы 120—
150 километров.
Вот та сила, которая в боях и операциях первой
пробивала «окна» для прохода пехоты и танков. Вот
та сила, которая разрушала укрепления врага, его
артиллерию, пункты связи, склады, резервы, и на-
дежно сопровождала войска в ходе операций.
Особенно выделялись своим метким огнем и быст-
ротой смены огневых позиций при сопровождении
пехоты и танков 23-й артполк 7-й дивизии (командир
полка подполковник К. Уибо), 779-й артполк 249-й
дивизии (командир полка А. Поолус) и 85-й артилле-
рийский полк корпуса (командир полка И. Бойко).
Умело руководил артиллерийскими частями коман-
дующий артиллерией корпуса, прославленный воин,
отличившийся еще на фронтах гражданской войны,
генерал-майор К. Ару.
250
Тяжела на войне служба саперов. По штатам их
немного, а объем работ велик. Если в первой мировой
войне саперы использовались в войсках в основном
в качестве инструкторов для возведения укреплений
полевого типа при оборонительных операциях, для
наводки мостов, ремонта дорог, устройства проволоч-
ных заграждений или их разграждений, то в минув-
шей войне враг использовал при отходе в широких
масштабах не только минирование полей боя, но
даже всех предметов, включая предметы повсе-
дневного обихода в домах, землянках и тому подоб-
ное.
За минувшую войну саперы извлекли не тысячи, а
миллионы мин. Только в феврале 1944 года в тыло-
вом районе Ленинградского фронта — в районе Кин-
гисеппа наши саперы извлекли 109 тысяч мин для
того, чтобы дать возможность местным колхозникам
приступить к весенним полевым работам. Особые
хлопоты эти мины причиняли в зимних условиях,
когда их обнаружение затруднялось. К тому же в
минуты затишья бойцы искали пристанища, где
можно согреться. Стоит подойти к двери блиндажа
или дома — взрыв. Затопишь печку — взрыв. Ло-
жишься на нары или на пол — взрыв. Берешь какую-
либо домашнюю утварь в руки — тоже взрыв.
Обнаруживать и обезвреживать мину могли только
подготовленные воины-саперы, снабженные специ-
альными приборами — миноискателями.
Представители этого «дефицитного» рода войск в
боях всегда находились в разведке, в передовых от-
рядах, в ротах и батальонах, которые первыми про-
рывали линию фронта врага.
Много приходилось трудиться саперам, когда они
надежно закапывали войско и технику в исходных
районах, перед подготовкой той или иной наступа-
тельной операции. Только для устройства укрытий
для танков, орудий, наблюдательных и командных
пунктов, блиндажей для пехоты с тремя—пятью на-
катами бревен, саперные войска корпуса выбрали
100 000 кубических метров земли. Для обшивки этих
сооружений потребовалось заготовить около 2500 ва-
гонов леса (жерди, бревна, пиломатериалы), из тро-
251
фейной проводки самим изготовлять гвозди и прово-
лочные заграждения, вырезать и уложить до 350 000
квадратных метров дерна для укрепления и маски-
ровки сооружений. Все эти работы выполнялись
обычно вручную, в сфере действенного пулеметного
и артиллерийского огня противника. Для выполнения
только этих работ потребовалось более одного мил-
лиона саперо-дней. Поэтому, когда сроки выполнения
таких работ были ограниченными, командиры частей
выделяли в помощь саперам воинов из вторых эше-
лонов.
В короткие сроки саперам приходилось строить па-
ромы и десантные лодки. Только для форсирования
реки Нарва войсками 2-й ударной армии саперы на-
шего корпуса изготовили 400 саперно-десантных
лодок.
А ведь из деревообрабатывающей техники в кор-
пусном саперном батальоне имелась одна-единствен-
ная пилорама, а в дивизиях и полках и того не было—
саперы готовили доски ручными пилами.
Всей этой тяжелой и опасной работой отважных
саперов руководили у нас корпусной инженер Э. Пур-
ро, дивизионные инженеры X. Кивило и А. Вякрам,
командиры саперных батальонов А. Кривоконев,
В. Сакала и Э. Кангур.
О работе тыла. Обычно говорят, что тыловиков на
фронте вспоминают в день трижды: в завтрак, обед
и ужин. Каждый, кто побывал на фронте, представ-
ляет, как трудно даже в обычных боевых условиях
организовать питание воинов. Ведь в жаркие дни сра-
жений непосредственно в пекле огня находилось в
среднем до 15 000 человек. Трудности неизмеримо
возрастают особенно зимой (например, в Курляндии).
В Курляндии наша 249-я дивизия в течение двух не-
дель находилась в окопах, заливаемых водой. К тому
же пищу и питьевую воду можно было доставлять
сюда только в ночное время. Однако благодаря боль-
шим усилиям командиров и политработников частей
тыла особых перебоев в организации питания бойцов
во время боевых действий не имелось. Если, конечно,
не считать отдельных случаев, когда враг разрушал
своим огнем полевые кухни, цистерны с водой. В та-
252
ких случаях выручали заранее припасаемые сухие
пайки из неприкосновенного запаса.
На довольствии корпуса с приданными частями в
дни сражений состояло до 40 000—50 000 воинов. Для
каждого нужно было ежедневно доставить в среднем
по два килограмма продуктов питания, в целом это
составляло около 80—100 тонн в сутки. Да и в запасе
требовалось иметь продуктов питания в среднем на
3—4 дня. Все это следовало приготовить, подвезти и
где-то хранить.
Если даже принять во внимание, что в корпусе
курящие составляют половину личного состава, а на
каждого курильщика требуется выдавать по коробке
спичек, пачке папирос «Прибой» или по пачке ма-
хорки на два дня и две ночи, то даже в этом случае
общая потребность составит до 25 тысяч коробок спи-
чек и 12 тысяч пачек папирос или махорки. Но куря-
щих в корпусе насчитывалось значительно больше.
Исключительно трудной и сложной была работа
медицинских работников, начиная от санитара и кон-
чая врачами, командирами медсанбатов, всего персо-
нала корпусных госпиталей. Спасать жизнь товарища
по оружию — первейшая обязанность каждого воина,
но оказать медицинскую помощь раненому сумеет не
каждый. Спасти же жизнь тяжелораненого воина
могли только опытные врачи. Во многих случаях
сложнейшие операции делались немедленно, в непо-
средственной близости от передовой линии, в санитар-
ных летучках, под градом пуль и осколков.
Благодаря продуманной организации первой по-
мощи раненым на поле боя, самоотверженной работе
медицинских работников всех звеньев, своевременной
эвакуации раненых в медицинские учреждения, из
19 600 наших бойцов и командиров, получивших ране-
ния, 70 процентов вернулись в строй после выздоров-
ления в госпиталях. Умерло только 1,5 процента из
общего числа раненых. Остальные были переведены
на нестроевую работу или демобилизованы.
А как не вспомнить добрым словом тех хозяйствен-
ников корпуса, которые должны были заботиться о
кормежке лошадей. Шутка ли — в корпусе имелось
около 3000 лошадей. Большая часть их использовалась
253
на передовых позициях (батальонные повозки с бое-
припасами, артиллерийская упряжь батальонных и
полковых орудий, упряжь на 100 кухонь, на санитар-
ные повозки, повозки с имуществом связи). Для кор-
межки лошадей ежедневно требовалось около 20 тонн
овса и до 28 тонн сена, причем до половины этого ко-
личества фуража выделялось лошадям, которые об-
служивали войска на передовой. Но лошадь мало
накормить, ее надо и напоить. Если вне поля боя этот
вопрос решался с меньшими трудностями, то обеспе-
чить на поле боя примерно тысячу лошадей водой —
задача довольно сложная. Тем более, что враг, как
правило, при отступлении либо разрушал, либо от-
равлял водоемы. А речки, как на зло, на западном
театре военных действий текли с юга на север. Мы же
били врага, наступая с востока на запад. Вот и жди,
когда в ходе наступления попадется на пути, через
30—50 километров, какая-нибудь речушка!
Корпус имел и более подвижный, но вместе с тем
и более капризный транспорт — около 700 автома-
шин. Соответственно велика была потребность в го-
рючем и смазочном материале. Для того, чтобы рабо-
тала вся корпусная техника — танки, самолеты, авто-
машины, требовалось на одну заправку не менее 120
тонн бензина, к тому же в резерве полагалось иметь
не менее двух заправок. Сколько же для этого тре-
бовалось одной тары, не говоря уже о специальном
транспорте для подвоза!
Много нужно было иметь походных мастерских,
чтобы «на ходу» производить ремонт огромного коли-
чества боевой техники, транспортных средств, приво-
дить в порядок сбрую для лошадей.
Немало хлопот доставлял хозяйственникам пере-
ход воинов с летнего обмундирования на зимнее и
наоборот, ремонт обмундирования, особенно обуви.
Сколько одних только пуговиц теряла за сутки пяти-
десятитысячная армия, сколько рвалось шинелей,
гимнасте рек, когда велись бои! Ведь солдатам прихо-
дилось ползти по-пластунски, преодолевать прово-
лочные и другие заграждения. Что говорить, трудна и
сложна работа военных хозяйственников. Между тем,
в своих воспоминаниях о боевом прошлом мы иногда
254
о воинах тыла забываем. Каждый на своем посту
вносил вклад в общую победу.
Организатору, руководителю тыла при проведении
операции необходимо решать сложный комплекс са-
мых разнообразных задач. Он должен был твердо
знать цель операции, которая решается войсками,
знать обстановку на поле боя, предвидеть ход собы-
тий, своевременно реагировать на возможные неожи-
данные повороты и, не ожидая каждый раз указаний
или распоряжений свыше, самостоятельно принимать
разумные решения во имя выполнения войсками по-
ставленной боевой задачи.
Таким организатором и руководителем тыла в кор-
пусе в течение всей войны был мой заместитель по
тылу полковник Я. Лукс. Энергичными, знающими
свое дело в штабе тыла корпуса являлись офицеры:
начальник штаба подполковник А. Ребанес, офицеры
служб тыла А. Рыйгас, О. Пахла, Г. Россе, М. Мухель,
С. Золотов, А. Лыокене, Р. Кермас, корпусной меди-
цинский врач О. Палу и корпусной ветеринарный
врач Э. Нымм. Немало отличных офицеров работало
в штабах тыла дивизий, в полках, батальонах и от-
дельных подразделениях корпуса. Это — заместители
командиров дивизий по тылу полковники Р. Паавель
и Э. Мельц, офицеры служб штабов дивизий и полков
М. Сузи, Э. Роозе, медицинские работники и офицеры
А. Иоакимов, А. Нордберг, К. Васильева, А. Абрамов,
К. Нигуль, Р. Карин, О. Отсман, Г. Маак, О. Рооз,
С. Васильев и другие, ветеринарные работники и офи-
церы Л. Кальвик, В. Завьялов, К. Бежаницкий,
Л. Двинянинов.
О работе политических органов корпуса. Они, как
и всюду в Советской Армии, являлись руководящими
органами Коммунистической партии. Важнейшая их
задача заключалась в воспитании личного состава в
духе беззаветной преданности Родине, Коммунисти-
ческой партии и Советскому правительству, верности
военной присяге и постоянной готовности в любы>
условиях умело и мужественно защищать государст-
венные интересы СССР. Вся воспитательная работе
проводилась политорганами с целью повышения бое-
способности частей и соединений корпуса, успешногс
25f
выполнения боевых задач, отличного освоения каж-
дым воином доверенной ему техники и оружия, укре-
пления воинской дисциплины.
Особенно много усилий потребовалось применить
работникам политических органов в период формиро-
вания эстонских частей и соединений, когда основной
целью обучения и воспитания ставилось формирова-
ние высоких боевых и морально-политических ка-
честв воинов и поддержание постоянной боеспособно-
сти и боевой готовности частей и соединений корпуса.
Политическое воспитание и военная учеба у нас
всегда находились в неразрывном единстве. Ведущей
в системе обучения являлась политическая работа
среди воинов всех категорий, так как только на основе
высокой политической сознательности стало возмож-
ным выработать у воинов железную воинскую ди-
сциплину, отвагу, мужество, героизм, выносливость.
Крепкой опорой политорганов являлись партийные,
комсомольские организации частей и соединений. Те-
перь мы вправе подчеркнуть, что воспитательная
работа, проведенная политорганами в корпусе, как в
период подготовки, так и в ходе боевых действий,
являлась одним из важнейших источников наших
побед в Великой Отечественной войне, которыми гор-
дится эстонский народ.
Политическими органами, ведающими столь важ-
ным участком работы в корпусе, являлись политиче-
ский отдел корпуса и политические отделы дивизий,
возглавляемые их начальниками. При системе едино-
началия руководители политотделов являлись заме-
стителями командиров (корпусов, дивизий) по поли-
тической части. В полках и подразделениях эту ра-
боту возглавляли заместители командиров частей и
подразделений по политической части.
До введения в Красной Армии единоначалия, то есть
до 9 октября 1942 года (в это время как раз шло фор-
мирование эстонских частей) политическими орга-
нами в частях и соединениях руководили военные
комиссары, а в подразделениях — политруки.
При системе единоначалия организатором и руко-
водителем обучения и воспитания войск по положе-
нию является командир (начальник). Ему принадле-
256
жит вся полнота власти. Он персонально несет
ответственность перед старшим начальником за орга-
низацию партийно-политической работы, за качество
обучения и воспитания личного состава. Однако,
откровенно говоря, в условиях войны там, где коман-
дир прекрасно срабатывался со своим заместителем
по политической части, когда оба отдавали все силы
ради общей цели, не считаясь с рангами и положени-
ями, заместитель по политической части и полити-
ческие руководители в подразделениях по существу
работали как комиссары. Воины видели в них носи-
телей духа нашей партии, ее дисциплины, ее твердо-
сти и мужества в борьбе за победу над врагом.
В моей памяти такой заслуженной славой «комис-
сара» среди воинов корпуса пользовались А. Пуста,
Н. Пуусепп, Э. Авальд, В. Кох, М. Кукли, А. Пальм,
А. Кальво, А. Наабер, А. Нугис и другие.
Первыми военными комиссарами до введения еди-
ноначалия в эстонских частях были: старшие баталь-
онные комиссары А. Пуста (7-я Эстонская дивизия)
и Н. Пуусепп (249-я Эстонская дивизия), начальни-
ками политических отделов этих дивизий соответст-
венно старший батальонный комиссар А. Рауд и
батальонный комиссар А. Раадик. Заместителями
начальников политических отделов работали баталь-
онные комиссары В. Кох и А. Мянни. Секретарями
партийных комиссий были избраны: в 7-й дивизии
член ЦК КП (б) Эстонии X, Аллик, а в 249-й диви-
зии — Д. Кузьмин.
Добрым словом следует упомянуть лучших пропа-
гандистов и агитаторов корпуса А. Уибо, А. Тамма,
Л. Ленцмана, А. Лутса, Э. Яанимяги, Ф. Сеппа,
Ю. Сихта, Б. Тамма, Р. Антонса, А. Порка, А. Якоб-
сона, П. Ларина, В. Кинна, Т. Райаса.
Смертью храбрых погибли политработники О. Рют-
ли, Э. Авальд, П. Вольт, А. Коруссар и другие.
Некоторые политработники получили ранения на
передовой линии фронта. Например, в период боев за
Великие Луки были ранены Б. Тамм, И. Серман, в
боях за освобождение Советской Эстонии — М. Кукли.
Непосредственно перед форсированием пролива Вяй-
17 Л. Пэрн
257
ке-Вяйн, в момент выдачи партийных и комсомоль-
ских билетов были ранены заместитель начальника
политотдела 7-й дивизии В, Кох и помощник началь-
ника политотдела по комсомолу этой же дивизии
А. Калласте.
Много сделали для воспитания воинов офицеры-
политработники дивизионных газет «Пунавяэлане» и
«Тазуя» М. Лаоссон, А. Абен, Р. Парне, Г. Рейтсак,
К, Киви, Л. Реммельгас, П. Куусберг, М. Пести,
В. Капп, корреспонденты Г. Леберехт. Ю. Смуул и
другие.
По сравнению с другими частями Красной Армии,
при формировании эстонских соединений у нас были
особые затруднения с укомплектованием кадров по-
литработников. Дело в том, что не хватало людей,
имевших соответствующую подготовку и владевших
эстонским языком. Поэтому на должности политра-
ботников подчас приходилось назначать лиц, не зна-
комых со спецификой партийно-политической ра-
боты в армии, а в отдельных случаях даже из числа
кандидатов в члены партии. Для них мы организо-
вали дополнительные занятия, которые вели кадро-
вые политработники Красной Армии А. Пуста, Н. Пуу-
сепп, В. Кох, М. Кукли, Э. Куслапуу, А. Рюйтли,
Я. Арно, опытные партийные работники X. Ал лик,
А. Рауд, А. Раадик, Э. Авальд, О. Штейн, А. Якобсон,
А. Уйбо, командиры — участники гражданской войны
В. Вэрк, К. Кангер, В. Кин, Г. Кунд, Г. Лаура, П. Лепп,
А. Ломбак, К. Ару, А. Пальм, А. Ребанес, Г. Россе,
А. Тамм. Упорство в достижении цели и здесь помогло
справиться со специфическими трудностями и к на-
чалу боевых действий создать сильную опору — один-
надцатитысячную армию коммунистов и комсомоль-
цев, о подвигах которых ярко рассказано в книге
П. Изместьева и А. Пуста «В боях за Советскую Ро-
дину», вышедшей на эстонском языке в 1964 году.
Действенным помощником командиров в бою
являлась пятитысячная армия комсомольцев во главе
с заместителем начальника политотдела корпуса Ге-
роем Советского Союза А. Мери. Комсомольские
организации в частях и соединениях возглавляли
А. Иллиссон, А. Калласте, Э. Кийса, В. Метсаталу,
258
А. Панксеев, Ф. Пяртельпоэг, Б. Толбаст, В. Уибо,
В. Валге, И. Ундуск и другие.
В заключение хотелось бы отметить, что не всем
эстонцам в дни Великой Отечественной войны уда-
лось сражаться в рядах национальных эстонских ча-
стей. На советско-германском фронте, протянувшемся
на тысячи километров, эстонцы воевали в различных
подразделениях Вооруженных Сил Советского Со-
юза.
Тысячи эстонцев защищали город-герой Ленинград.
В составе 125-й стрелковой дивизии служили бывшие
бойцы Тартуского и Муствээского истребительных
батальонов. Много эстонцев было и в Краснознамен-
ном Балтийском флоте. Немало воинов бывшего 22-го
Эстонского территориального корпуса участвовало в
обороне столицы нашей Родины Москвы зимой 1941—
1942 года. В битве на Волге отличились пулеметчик
Э. Миксон, минометчик Э. Кийлус, автоматчики бра-
тья А. и М. Рямсон, медицинская сестра В. Соо, в
героической обороне Севастополя — автоматчик
Ю. Линнас, в Советском Заполярье — пулеметчик
М, Гольдберг и другие.
Славу своему народу воины-эстонцы снискали и на
других фронтах. За беспримерную отвагу звание Ге-
роя Советского Союза было присвоено полковникам
Э. Пуусеппу, Л. Куристу, сержантам А. Паппелю,
X. Хиндреусу, рядовому И. Лаару и прославленной
разведчице в тылу врага Лээн Кульман.
В первые же дни войны на территории Эстонии раз-
вернулась и партизанская борьба.
В республике, где леса сравнительно невелики, и
как правило, хорошо культивированы, большим пар-
тизанским отрядам действовать было трудно, по-
этому партизаны создавали небольшие группы и от-
ряды.
В Пярнумаа отличался своими боевыми успехами
партизанский отряд под командованием И. Юриссона.
Отряд пустил под откос четыре вражеских железно-
дорожных эшелона, взорвал семь железнодорожных
и шоссейных мостов, уничтожил 440 гитлеровских
солдат и офицеров. В Вирумаа отряды партизан под
командованием А. Калласте и Э. Лаузика уничто-
259
жили более 600 гитлеровцев и значительное количе-
ство вражеской техники.
Эстонцы воевали и в партизанских отрядах, дейст-
вовавших в Ленинградской области и в Белоруссии.
В 1944 году, когда Советская Армия развернула бои
за освобождение Эстонской ССР, партизанская борьба
против оккупантов приняла особенно широкий харак-
тер.
Хотя с чисто военной точки зрения вклад эстонских
трудящихся в дело победы над фашизмом не так уж
велик, однако политическое значение этой борьбы
огромно. Самоотверженно борясь против фашизма,
эстонский трудовой народ убедительно продемонст-
рировал свою преданность делу социализма и комму-
низма. В свете этого непреложного факта видна вся
надуманность раздуваемой и поныне реакционными
кругами империалистических стран пресловутой
«проблемы Прибалтики».
Этим кругам охотно подпевают фашиствующие
пропагандисты из числа эстонских эмигрантов. Уже
после окончания Великой Отечественной войны за
рубежом появились их смехотворные утверждения о
том, что, дескать, большинство командиров и личного
состава Эстонского национального корпуса состав-
ляли воины русской национальности.
Что можно сказать этим фальсификаторам? С чу-
жого голоса поете господа! Ведь еще геббельсовская
пропаганда с появлением эстонских частей в районе
Нарвы утверждала, что-де в составе «красных» войск
имеются отдельные «отряды», лишь именуемые эс-
тонскими, но укомплектованные из русских больше-
виков, возглавляемых комиссарами.
В действительности летом 1944 года эстонцы со-
ставляли 80,55 процента всего личного состава кор-
пуса (в дивизиях — 89,5 процента). Разумеется, и
командиры наших частей и подразделений были в
подавляющем большинстве эстонцами. Об этом сви-
детельствуют и соответствующие страницы моих
воспоминаний.
В Эстонском корпусе служили и русские товарищи
(16,5 процентов всего состава). Они были направлены
в корпусные части, которые формировались послед-
260
ними (корпусной артиллерийский полк, отдельный
саперный батальон, батальон связи). Своей самоот-
верженностью и отвагой, личным примером русские
воины завоевали глубокое уважение и искреннюю
благодарность эстонцев. Бывшие воины нашего кор-
пуса, как и весь эстонский народ, гордятся тем, что
в вооруженной борьбе против общего врага — фа-
шизма у них были такие верные собратья по ору-
жию.
Можно бы и закончить на этом свои воспоминания.
Но у читателя справедливо возникает вопрос: почему
же мною упомянуты главным образом товарищи из
группы старших офицеров? А где же рядовые сол-
даты, младшие командиры и офицеры, которые в
конечном итоге решали исход боев и операций, про-
являли высокое мужество и отвагу?
В самом деле, в истории войн имеется немало при-
меров, когда даже всесторонне продуманные, хорошо
разработанные старшими начальниками планы боев
и операций не имели успеха из-за «несработанности»
отдельных звеньев непосредственных исполнителей.
Поэтому роль солдат, младших командиров и офице-
ров в бою имеет решающее значение.
Это можно проследить хотя бы на примере одной
из операций. Замысел ее определяет старший коман-
дир. В этом замысле должны быть четко определены:
цель предстоящей операции; какого противника, где,
когда необходимо уничтожить; какие силы и средства
для этого надо привлечь; какой маневр применить
войскам; задачи войск (пехоты, артиллерии, танков,
авиации, инженерных войск и тыла, войск противо-
воздушной обороны) в этой операции. На основе за-
мысла штаб старшего командира разрабатывает план
операции, который, после утверждения его команди-
ром, доводится до нижестоящих подчиненных коман-
диров соединений и приданных частей, где также
проводится аналогичная работа. В итоге замысел
предстоящей операции доводится до исполнителей.
Проследим теперь, как этот замысел старшего на-
чальника и разработанный план операции начинает
непосредственно выполняться.
Замысел операции и план определялись на основе
261
тех Данных, которыми располагал старший началь-
ник и его штаб к данному моменту, с учетом возмож-
ных изменений, могущих произойти в лагере против-
ника к началу самой операции. Эти изменения фикси-
рует беспрерывная разведка, организуемая штабом
на основе указаний командира, принимавшего реше-
ние. Но кто же является непосредственным исполни-
телем этого важного мероприятия и много ли воинов
принимает в нем участие?
Начнем с разведки глубинных объектов против-
ника — расположения его штабов, складов с боепри-
пасами и горючим, тыловых частей, резервов. В на-
шем корпусе исполнителями такой разведки были:
пилоты — младшие командиры авиаэскадрильи «Та-
зуя» — 10 человек, радисты «подслушивания» —
обычно младшие командиры от батальонов связи кор-
пуса и двух дивизий — до 20 человек; разведчики
трех артиллерийских полков со своими дальнозор-
кими стереотрубами, опытные рядовые и младшие
командиры — всего около 12—15 человек. Таким об-
разом, только для осуществления глубинной разведки
требовалось до 50 опытных солдат и сержантов кор-
пуса.
Помимо этой категории разведчиков подразделения
и части первых эшелонов корпуса имели: во взводе —
одного опытного наблюдателя, в роте или батарее —
по 2—3 наблюдателя в 2—3 секторах, в батальоне или
дивизионе — примерно столько же, в полках — до
5—10 человек, вооруженных более сложными при-
борами.
Таких наблюдателей для одной смены в корпусе
требовалось до 200—250 человек, а при двухсменной
работе — до 500 человек рядового и младшего началь-
ствующего состава.
Для захвата «языка» из вражеских офицеров или
документов из штабов противника от разведыватель-
ных рот дивизии нередко высылалась силовая
разведка — отделение, взвод от 10 до 30 человек ря-
дового и сержантского состава, возглавляемые одним-
двумя офицерами.
В полосе предполагаемой операции ночами рабо-
тали специальные разведывательные группы саперов,
262
выявлявшие минные и проволочные заграждения
противника. На это дело выделялось до 40—60 солдат
и младших командиров.
Естественно, что на обработку данных, получаемых
от всех видов разведки и наблюдений, выделялись
специально подготовленные офицеры-разведчики
полков и дивизий. На основе анализа этих данных они
составляли разведывательные сводки.
Как видим, только в таком важном деле, как раз-
ведка, еще до начала операции участвовало до 750
опытнейших солдат и сержантов — разведчиков, на-
блюдателей, до 50 офицеров от разведывательных
органов полков, дивизий и корпуса. Еще интенсивнее,
в более сжатые сроки эта работа продолжалась в ходе
боя, вплоть до выполнения задачи операции.
Только благодаря разведчикам и наблюдателям
тысячи тонн артиллерийских снарядов и мин, авиа-
ционных бомб нацеливались по тбчно разведанным
орудиям, танкам, штабам, складам с боеприпасами,
с горючим, по резервам, переправам и тылам против-
ника.
А кто первыми открывал «парад» боя? Опять-таки
солдаты, сержанты и офицеры — артиллеристы и
минометчики корпуса. Это они, в бою на реке Эма-
йыги, во время первого трехминутного огневого на-
лета, призванного оглушить органы наблюдения и
управления, подавить выявленные артиллерийские
и минометные батареи врага, выпустили 7 тысяч сна-
рядов и мин. А затем в течение 70 минут, пока пер-
вый эшелон 7-й дивизии не переправился через реку,
выпустили еще Около 70 тысяч снарядов и мин, то
есть каждую минуту по 1000 снарядов, открыли «зе-
леную улицу» нашим воинам в полосе вражеской
обороны.
Подсчет показывает, что в этой четкой, слаженной,
весьма ответственной работе принимали участие 200
командиров орудий из сержантского состава, 200 на-
водчиков, до 600 заряжающих и подносчиков снаря-
дов, а всего до 1000 солдат и сержантов, до 100—150
офицеров-артиллеристов и минометчиков. В крити-
ческие минуты бойцов орудийных расчетов заменяли
ездовые и шофера. Таким образом получается, что в
263
огневом бою непосредственно принимало участие бо-
лее тысячи солдат и сержантов, до 200 офицеров, не
считая разведчиков и наблюдателей, о которых уже
говорилось.
Вслед за артиллеристами в бой вступает «царица
полей» — славная пехота. Маневром и огнем она за-
вершает окончательное уничтожение или пленение
сопротивляющегося врага на обширной площади в
полосе своих действий. Здесь на каждые 50 пехотин-
цев приходится до 45 солдат и 3—4 сержанта при
наличии одного-двух офицеров. А таких пехотных
подразделений по 50 человек, владеющих метким
огнем своего оружия, искусством гранатного боя и
штыкового удара, в корпусе насчитывалось более 300.
В первой волне атакующих нередко насчитывалось
15—20 тысяч солдат и сержантов, до 500—700 офице-
ров.
Активными участниками боевых операций были и
наши славные танкисты.
Трудную задачу выполняли солдаты и сержанты
инженерных войск. Как до боя, так и в ходе операции
саперы выявляли и обезвреживали минные поля,
проделывали проходы в проволочных заграждениях,
наводили, часто под огнем врага, мосты, управляли
паромами, взрывали долговременные оборонительные
сооружения врага.
Таких смельчаков, мужественных воинов инженер-
ных войск, у нас в корпусе насчитывалось до 800 сол-
дат и сержантов и до 100 офицеров.
Тяжела служба солдат и сержантов в ротах про-
водной связи и в радиобатальонах. Помимо личного
оружия им приходилось таскать с собой телефонные
аппараты, катушки с проводом, радиостанции и при
этом подчас десятки раз, под огнем врага, исправлять
нарушенную проводную связь. Находились они под
особым наблюдением противника, так как наблюда-
тельные и командные пункты обеими сторонами во
время боя уничтожаются в первую очередь. Отваж-
ных связистов и радистов корпус имел до 600 солдат
и сержантов и до 80—100 офицеров.
Особо следует отметить младшее звено медицин-
ского состава. Я имею в виду рядовых санитаров и
264
санинструкторов в ротах, батареях, батальонах, диви-
зионах, которые на поле боя, под огнем противника
оказывали первую помощь раненым, на себе выта-
скивали из огня и доставляли в ближайшие медицин-
ские пункты тяжелораненых. Не менее самоотвер-
женно работал медицинский персонал на передовых
перевязочных пунктах в батальонах и полках. Эта
категория воинов в корпусе насчитывала до 500 сани-
таров и санинструкторов и свыше 80 врачей.
Огонь противника нередко обрушивался на обслу-
живающий состав тыла, особенно во время авиацион-
ных налетов. Наиболее опасной была работа шоферов,
доставлявших боеприпасы и горючее на передовые
огневые позиции. Тяжело приходилось поварам в
ротах и батальонах, этим нелегким делом в корпусе
занималась не одна сотня рядовых и младших коман-
диров и несколько десятков офицеров. Ошибусь не
намного, если назову цифру — 500, а то и более чело-
век.
Я описал примерную динамику лишь одной опера-
ции, а ведь их были десятки за годы войны!
Грудь многих воинов украсили боевые ордена и
медали — знаки их доблести и героизма. А бывало и
так, что из-за гибели командиров в бою или по другим
объективным причинам, кое-кого и не наградили,
хотя он и заслуживал этого. Прошло почти двадцать
пять лет, как закончилась война, но и теперь еще в
архивах обнаруживаются списки награжденных, но
не получивших своих наград.
В данной книге, разумеется, просто невозможно
отметить всех тех, кто совершил на войне тот или
иной подвиг. Но ведь надо, чтобы их имена знал на-
род, знали бы товарищи, с кем они сейчас трудятся
на мирном поприще, знало бы молодое поколение,
воспитываемое на традициях тех, кто завоевал победу
в суровой войне и обеспечил нам мирную жизнь.
Из печати вышло немало отдельных брошюр, книг,
в газетах и журналах публикуются статьи и очерки,
в которых рассказывается об отдельных эпизодах
минувшей войны, приводятся фамилии отдельных
солдат, сержантов или младших офицеров со стан-
дартной концовкой «и другие». Но вот, допустим, чи-
265
тают эти статьи дети нашего корпусника-гвардейца и
спрашивают отца: «А почему не упоминается твое
имя? Ведь кроме орденских книжек, которые хра-
нятся у тебя в шкатулке, нет ничего памятного для
нас, лишь твои личные воспоминания. А как бы нам
хотелось прочесть где-нибудь и твое имя!». Прямо
скажем — в неловкое положение ставят такие во-
просы заслуженных гвардейцев корпуса.
Быть может, на первых порах и нам следует, по
примеру многих районов Советского Союза, устано-
вить в каждом колхозе, сельсовете, совхозе, на фаб-
рике и заводе мемориальные доски, где были бы пе-
речислены земляки, с оружием в руках защищавшие
нашу Родину от фашистских захватчиков, высечь на
мраморе имена погибших героев.
Пусть наше молодое поколение, наши потомки
будут всегда иметь перед глазами имена героев, как
священную память о славных людях старшего поко-
ления.
Хорошо, что некоторые районные и городские га-
зеты, ведомственные многотиражки не только в юби-
лейные дни, а систематически помещают материалы
об отдельных героях последней войны. Хотелось бы,
чтобы школьники из газетных вырезок оформили
специальные альбомы и бережно их хранили, чтобы
в народных домах и клубах были созданы комнаты
«боевой славы» и чтобы инициаторами этого боль-
шого дела стали военные комиссариаты с их большим
активом из числа запасников — солдат, сержантов и
офицеров, участников Великой Отечественной войны.
Горячо верю, что в это дело включатся местные
художники, писатели и драматурги, что киноработ-
ники порадуют новыми художественными лентами
об участии эстонского народа в сражениях на фрон-
тах Великой Отечественной войны. Пусть в этих про-
изведениях и фильмах особое место будет отведено
рядовым и сержантам Эстонского гвардейского стрел-
кового корпуса, две трети которых в дни войны стали
членами партии Ленина и комсомольцами.
Таковы думы и пожелания автора.
W Д Ui X? тАМИЬ
Предисловие . ...................*/*»».	5
От автора...............................11
Детство, учеба, вступление в жизнь ....	15
В преддверии суровых испытаний ....	30
Начало войны (Западный фронт) .....	73
Брянский фронт .........................97
Волховский фронт . . . .................112
Формирование эстонских частей...........126
Эстонский корпус в боях за Родину .... 154
В боях за освобождение Эстонской ССР . . 176
Возвращение победителей домой ..... 226
Заключение...........................  244
Лембит П э р к
В ВИХРЕ ВОЕННЫХ jisli.
Воспоминания.
Оформление: Л. Круусмаа.
Редактор А. Нугис.
Художественный редактор С. Стерн.
Технический редактор А. Мериранд.
Корректор Л. Савицкая.
Сдано в набор 20 X 1975. Подписано в печать 5 II 1976. Бумага
54X84/16, Печатных листов 16,75 + 21 вклейка, условно-печатных
листов 16,22. Учетно-издательских листов 14,44, Тираж 10 000. МВ-01328.
Изд-во «Ээсти раамат», 200090 Таллин, Пярнуское шоссе, 10. Заказ
№ 1779. Типография «Юхисэлу?>, Таллин, ул. Пикк, 40/42. Цена 79 коп.