Первые люди
The Emergence of Mon
The First Men
by the Editors
of Tme-Life Books
EDMUND WHITE (CH. 1—3)
DALE M. BROWN (CH. 4—5)
ГпмВ
LIFE
BOOKS
TlME-LlFE INTERNATIONAL
(Nederland) B.V
Возникновение человеке
Первые люди
Эдмунд Уайт
Дейл М. Браун
Перевод с английского И. Гуровой
Редакция и предисловие
д-ра биол. наук проф. Ю. Г. Рычкова
Издательство «Мир»
Москва 1978
У13
Уайт Э., Браун Д.
У13 Первые люди. Пер. с англ. И. Гуровой.
Ред. и предисл. Ю. Г. Рычкова. М., «Мир»,
1978.
156 с. с ил. (Возникновение человека)
Третья книга серии «Возникновение человека» рассказывает
о первых истинных людях.
Авторы подробно рассматривают археологические наход-
ки, а также различные косвенные свидетельства, позволяю-
щие судить о том, что происходило на Земле свыше полумил-
лиона лет назад. Особый интерес представляют страницы,
посвященные раскопкам стоянок первобытных людей на
территории современных Франции и Испании.
Как и все другие книги серии, книга «Первые люди» пре-
восходно иллюстрирована, написана увлекательно и просто.
21010-359	„
у---------— Подл. изд.	5А1
041(01)—78
Авторы: ЭДМУНД УАЙТ состоял в штате Time-Life books с
1962 по 1970 г. Некоторое время он был старшим редактором
Saturday review, а теперь посвятил себя чисто литературному
труду. Недавно вышел его роман «Забыв Елену».
ДЕЙЛ М. БРАУН является редактором серии «Возникновение
человека», и его перу принадлежат несколько книг, в том числе
«Дикая Аляска» из серии «Дикие места мира».
Консультанты: БЕРНАРД ДЖ. КЭМПБЕЛЛ, главный кон-
сультант — профессор антропологии Калифорнийского универ-
ситета в Лос-Анджелесе. Ф. КЛАРК ХОУЭЛЛ — профессор
антропологии Калифорнийского университета в Беркли.
Рисунок на переплете'.
Группа человека прямоходящего пересекает безлесное плато во
время великого расселения из тропиков, где он возник, в зоны
умеренного климата Старого Света. Местности, подобные этой,
манили людей обилием воды и растительной пищи, а также
бесчисленными стадами травоядных, суливших обильную до-
бычу.
Иллюстрации на переплете и на стр. 8 и 23—31 созданы наложе-
нием рисунка на фотографии местностей, похожих на те, в ко-
торых, как нам известно, обитал человек прямоходящий.
Редакция научно-популярной
и научно-фантастической литературы
© 1973 Time-Life International (Nederland) В. V.
Original English language edition published by Time Inc.
© Перевод на русский язык, «Мир», 1978
Предисловие
Как и предыдущие книги серии «Возникновение человека», книга
«Первые люди» создана литераторами при содействии ведущих
американских ученых. Основными консультантами в ней высту-
пили видные антропологи Кларк Хоуэлл и Бернард Кэмпбелл,
уже знакомые нам по открытиям и гипотезам,-связанным с
поисками недостающего звена в человеческой родословной.
Кроме того, по различным аспектам проблемы первого человека
авторов книги консультировали 17 других известных антрополо-
гов, анатомов, нейрофизиологов, лингвистов и геологов США,
Франции, Канады. Таким образом, перед нами — плод коллек-
тивных усилий, заслуживающий внимания читателей.
Еще несколько десятилетий назад мало кто решался признать в
питекантропе, открытом Эженом Дюбуа на Яве, и в родствен-
ных ему формах, найденных в континентальной Азии и Европе,
первых истинных людей. Да и сегодня не все антропологи, как со-
ветские, так и зарубежные, готовы видеть в нем первого предста-
вителя единого с нами рода Человек. Для большинства же неспе-
циалистов он так и остается обезьяночеловеком, которого искал и
нашел Дюбуа, склонный скорее уступить авторитетному немец-
кому анатому Р. Вирхову, объявившему питекантропа гигант-
ским гиббоном, нежели признать в нем человека. Этот этап в
понимании места питекантропов, как обезьянолюдей, в эволю-
ционной родословной человека запечатлен в прекрасной скульп-
туре советского анималиста В. А. Ватагина, выставленной в Му-
зее антропологии Московского государственного университета.
Сегодня мы знакомимся с питекантропом не обезьяночело-
веком, а первым настоящим человеком — представителем единого
с нами рода. Другая крайность? Но может ли в нее впасть столь
большой отряд ученых, помогавших созданию книги? В силу чего
произошла такая перемена в отношении к нашему предшествен-
нику? Не произвольно ли ученые считали его то обезьяной, то
обезьяночеловеком — недочеловеком и не столь же произвольно
теперь он объявлен первым человеком? Тому есть ряд причин.
Истинное «недостающее звено» в цепи выделения человека из
царства животных оказалось на миллион лет древнее питекан-
тропа, о чем читатель уже знает из предыдущей книги серии.
Более того, если вспомнить бурные споры ученых вокруг пробле-
мы австралопитеков, то питекантроп отнюдь не первое существо,
претендующее на звание человека: в антропологии уже сделаны
попытки, пока еще спорные, выявить представителей рода
Человек среди австралопитековых. Благодаря обильным палео-
антропологическим и археологическим данным эпохи раннего па-
леолита, которые наконец в ряде случаев были обнаружены
вместе и не в переотложенном состоянии, удалось доказать связь
ископаемых форм типа питекантропа с давно и хорошо известной
нижнепалеолитической индустрией каменных ручных рубил. Из-за
возросшего числа находок отошло в прошлое прежнее стремле-
ние первооткрывателей объявлять каждую новую окаменелость,
удаленную от ранее найденных подчас на многие тысячи кило-
метров, новым видом и даже родом ископаемых людей. Пришло
время широкого перекрестного сравнительного изучения находок.
Результаты таких сравнений все более убеждают ученых, что фи-
зическое разнообразие первых людей, заселявших разные концы
Старого Света, вполне укладывается в рамки разнообразия, свой-
ственного широко расселенному и потому высокополиморфному
виду. Несомненное единство материальной культуры по всему
ареалу древнейших людей выявило качественно единый уровень
социального развития, достигнутый человеком к тому времени.
На этом начальном уровне для проявления неравномерности
развития исторического процесса еще не было ни места, ни
времени, ни других условий.
Так накопление научных данных, и особенно открытие древ-
него и удивительного мира австралопитековых, углубившее на
миллионы лет биологическую и социальную предысторию лю-
дей, сблизило с нами тех, кому еще недавно отказывали в статусе
человека, — питекантропов, чье название многие до сих пор
используют как нарицательное. Произошло не только относи-
тельное сближение во времени — ученые нашли новые аргументы
в новых и более ранних научных фактах в пользу действительно-
го, биологического сближения. Род человеческий не только «пов-
зрослел», он стал более единым и от того еще более уникальным.
Если данные, приведенные в этой книге, покажутся нам убе-
дительными, то вслед за авторами мы должны будем признать,
что в течение не тысяч, а почти миллиона лет человечество шло по
Земле в своеобразном биологическом одиночестве: единый во всех
концах Старого Света вид человека прямоходящего, единый на
всей планете вид человека разумного (о неандертальцах читателю
еще предстоит узнать из следующей книги). Не ствол, не древо
родов и видов, а тончайший побег диаметром в один биологиче-
ский вид в каждом временнбм разрезе проложил себе путь через
миллионолетнюю толщу времен, за которую с лика Земли было
сметено множество других видов животных.
Если же мы согласимся и с этим утверждением, то обязаны
будем признать, что видовое биологическое единство разрознен-
ных в пространстве и времени популяций первых людей могло
быть удержано не естественными законами эволюции, а лишь
рамками человеческого общества. Развиваясь по своим законам,
общественная трудовая природа человека требовала от его биоло-
гической организации не столько приспособительной эволюции
по* редньци направлениям в разных природных зонах Земли,
сколько биологического прогресса в едином направлении, зада-
ваемом условиями существования; развития и процветания
общества, в какой бы край света ни занесли его росток первые
люди. В этом биологическом прогрессе, направляемом законами
построения общества, биологическая систематика человека
обретает новый смысл, разграничивая виды не по степени их би-
ологической изолированности (они изолированы временем), а по
стадиям прогресса в сторону полной адекватности биологиче-
ской организации человека его общественной природе и предна-
значению.
В книгах предлагаемой вниманию читателя серии использу-
ется именно этот стадиальный подход к процессу антропогенеза,
пионерская и детальнейшая разработка которого — заслуга пре-
жде всего советской антропологии. Правда, авторы данной книги
и их научные консультанты сделали на этом пути новый шаг, при-
знав единый вид древнейших людей вместо многих видов и даже
родов. С оговоркой относительно иного смысла биологической
систематики стадиального процесса отнесемся к этому шагу, как
к признанию того, что у людей, где бы они ни жили на Земле на
начальном этапе истории человечества, было больше общего, не-
жели отличного. И в этом общем своем проявлении, как в биоло-
гии, так и в культуре, они — истинные люди, по-человечески раз-
решавшие проблемы своего существования, знавшие лишь одну,
единую с нами стратегию жизни на Земле, стратегию труда,
разума, общественного единения, — иными словами, человече-
скую стратегию жизни. Это признание, отраженное в книге «Пер-
вые люди», далось науке ценой векового поиска, труда, борьбы
идей.
Известны и другие пути познания истины. В образном, худо-
жественном постижении мира и самого себя человек еще во вре-
мена древних греков осознал свою связь и свой долг перед теми, кто
первым овладел стихией огня. Титаном, не покорившимся богам,
представлялся Прометей, раскрывший людям тайну огня и мно-
гие другие тайны природы. Возможно, читателя не убедит пите-
кантроп или синантроп в роли Прометея. Тем не менее покорение
огня человеком прямоходящим — научно установленный факт.
Взглянем на него по-иному. Как рассказывалось в книге «Жизнь
до человека», первой книге этой серии, кардинальные события в
эволюционной истории жизни на Земле знаменовались овладени-
ем новыми природными стихиями. В воде, на земле, в воздухе —
в каждой из этих стихий утвердились формы жизни более при-
способленные, чем Человек и царящие в них. Возникновение и
становление человека ознаменовалось покорением стихии огня.
Некоторые отрывочные указания на это относятся еще к эпохе
австралопитековых, но лишь со времен Человека прямоходящего
огонь стал постоянным спутником человека, его союзником в
труде и борьбе. Был ли он высечен в искрах при обработке
каменных орудий или добыт трением, покорение огня независимо
от способа его похищения у природы предопределило открытия
всех других источников энергии. Более того, по мысли Ф. Эн-
гельса, оно превосходит все последующее по своему всемирно-
историческому действию, ибо положило начало гигантскому
освободительному перевороту в социальном мире. Так первые
люди, герои этой книги, вступили на порог Истории Чело-
вечества.
Ю. Г. Рычков
Вступление
Многие люди любят рыться в семейных архивах,
рассматривать выцветшую фотографию дома, в
котором прошло детство дедушки, узнавать имена и
фамилии давно умерших родственниц бабушки, с
улыбкой разглядывать их туалеты и прически. Но не
менее увлекательны и исследования более отдален-
ного прошлого человеческой семьи, история которой
восходит не на два поколения назад и не на двести
поколений, а на целых двадцать тысяч поколений.
Серия «Возникновение человека» как раз и посвяще-
на исследованиям нашей еще во многом загадочной
генеалогии, и эта книга продолжает рассказ о ней с
момента появления первых членов рода Ното —
первых истинных людей.
Они появились в тропиках в результате развития
австралопитековых — их дочеловеческих предков —
около 1,3 миллиона лет назад.
Первый человек — Homo erectus (человек пря-
моходящий) — имеет много общего с современным
человеком как в анатомическом, так и в культурном
смысле, в том числе прямохождение, использование
огня и специализированных орудий, а возможно, и
сложные социальные взаимоотношения. Вырабо-
танный им образ жизни оказался настолько успеш-
ным, что человек прямоходящий распространился
по многим областям Старого Света. Именно на
этом этапе нашей истории складывались биологи-
ческие и поведенческие механизмы современного
человека. Книга «Первые люди» и повествует о том,
как произошло это грандиозное преображение наше-
го предка из нечеловека в человека.
Факты о жизни этих древнейших людей вот уже
более 80 лет с величайшей тщательностью и терпе-
нием собирают ученые, которых отличает мужество
и глубокая преданность своему делу. Это исследова-
тели, вроде канадца Дэвидсона Блэка, умершего от
заболевания легких, вызванного, как полагают,
каменной пылью, которую он вдыхал во время
раскопок окаменелостей пекинского человека. Или
вроде голландца Эжена Дюбуа, который пренебрег
карьерой, оставил родной дом и обеспеченную
жизнь ради того, чтобы отыскать остатки первых
людей в джунглях Явы.
Наука о прошлом человека, как ни одна другая,
объединяет полет воображения с точными практиче-
скими методами. С одной стороны — романтика
поисков редчайших окаменелостей древнего челове-
ка, с другой — умение и знания, необходимые для
того, чтобы найти в земле эту летопись былого,
извлечь ее, а затем проанализировать и логично
истолковать. Изучение эволюции человека увлекло
многих замечательных ученых, и эта кнйга не только
рассказ о человеке прямоходящем, но и дань их
познаниям и силе их мысли.
Исследование нашего прошлого позволяет по-
иному взглянуть на настоящее. Изучая путь, кото-
рый прошли наши предки на протяжении своей
долгой эволюции, мы начинаем понимать сложную
взаимосвязь между биологическим человеком и
человеком, созидающим культуру. Археологические
находки и окаменелости, рассматриваемые в этой
книге, свидетельствуют о том, что жизнь, которую
вел человек прямоходящий, в значительной мере
походила на жизнь некоторых современных собира-
телей и охотников.
Другими словами, человек прямоходящий создал
такую совершенную систему связи между человеком и
окружающей средой, что она успешно выдержала
испытание временем, просуществовав более миллио-
на лет.
Алан Манн
Доцент по кафедре антропологии
Пенсильванского университета
Глава первая
Великий новатор
9
Однажды на исходе весны 400 тысяч лет назад
группа из двадцати пяти груболицых мужчин,
женщин и детей расположилась на песчаном берегу
небольшой средиземноморской бухты. Они поды-
скивали место, где бы устроить стоянку, и облюбо-
вали для этого гребень дюны, укрытой известняко-
вым обрывом неподалеку от устья долины реки
Пайон.Теперь над их древней стоянкой высятся дома
французского города Ниццы, но археологам удалось
расчистить то место в квартале Терра-Амата, где
некогда на краткий срок поселились эти двадцать
пять первобытных пришельцев. По различным
окаменевшим костям, по каменным орудиям и
оставшимся в песке отпечаткам, а также по плотно-
сти этого песка археологи не только сумели узнать,
что пришельцы прожили тут около трех дней, но и
со множеством поразительных подробностей опи-
сали, чем они занимались, пока вновь не двинулись в
путь.
Удалось установить, какое укрытие они сооруди-
ли, что ели, как изготовляли орудия и даже —
по отпечаткам на полу их хижины — где и на чем
они спали. Следы еле различимы, они неполны, и все
же благодаря им оказалось возможным воссоздать
то, что происходило тут 400 тысяч лет назад, когда
наши дальние предки явились сюда, чтобы провести
несколько дней на берегу моря.
В первую очередь нужно позаботиться о жилище.
Они обследуют бухту, и несколько мужчин зовут
остальных на вершину дюны, откуда хорошо видна
оставшаяся позади долина. С этой обзорной пло-
щадки им удается разглядеть вдалеке стадо оленей.
Мужчины, опытные охотники, соглашаются, что
лучше места для хижины не найти. Внизу, огибая
/ руппа первых людей по-семейному собирается у костра.
Человек прямоходящий отличается от своих предков рядом
важнейших новых качеств: он первый заговорил, начал
изготовлять одежду, строить хижины, расселяться
в областях с холодным климатом, охотиться на крупную
дичь и пользоваться огнем. Но может быть, величайшим
из этих новшеств было ощущение родства, развитие
которого привело к возникновению семьи,
основы человеческого общества.
подножие дюны, бежит прозрачный ручей — зна-
чит, вода будет под рукой. Женщины тем временем
убеждаются, что заросли по берегам бухты изоби-
луют съедобными кореньями и нежными побегами.
Место на редкость удачное: вокруг много всякой
еды.
Люди рассеиваются по пляжу и по окаймляющему
его кустарнику, собирая камни и длинные ветки,
которые нужны им для постройки жилища. Тут
пригодятся и стволы, выброшенные морем, и тол-
стые сучья, сломанные бурей, и молодые деревца.
Одни тащат эти будущие жерди и столбы на
вершину дюны, другие обдирают кору и срубают
лишние сучки, ловко орудуя каменными рубилами,
которые принесли с собой. Потом мужчины все
вместе втыкают тонкие жерди в песок так, что они
образуют большой овал, длина которого достигает
15 метров, а ширина — 6 метров. Внутри овала они
вкапывают несколько стволов потолще в качестве
центральных опор, а затем связывают верхушки
жердей так, что они образуют подобие крыши.
После этого мужчины наваливают снаружи овала
камни, сначала большие, а вокруг них — поменьше.
Затем все собираются в хижине и в молчании
наблюдают, как старуха окружает кольцом из
крупной гальки неглубокую яму в полу и накладыва-
ет в нее сухой хворост. Это хранительница их огня.
И вот наступает момент, крайне важный для жизни
группы. Старуха снимает кусок дерна, прикрываю-
щий сосуд с тлеющими углями, дует на них и
зажигает растопку в новом очаге. Теперь у них вновь
есть огонь — пламя, чтобы жарить мясо, и яркий
свет, который отпугнет любого ночного хищника.
День начинает клониться к закату, и женщины
отправляются собирать зелень в ближайших зарос-
лях. Одна из молодых женщин не идет с остальны-
ми, а, собрав девочек, бежит с ними по галечному
пляжу к морю. Они осторожно входят в воду и
бредут по мелководью, высматривая стайку рыб.
Но вот стайка замечена, и девочки, стараясь не
поднимать ряби, обходят рыбешек, выстраиваются
плотным полукругом и отгоняют их к берегу. Рыбки
то и дело проскакивают сквозь эту живую сеть, а
10
Воспроизведенные на рисунке семь
окаменелостей буквально исчерпывают
список найденных до сих пор костей
человека прямоходящего. Хотя
обнаружено около ста его
окаменелостей, все они укладываются
в этот список. Однако и такой скудный
материал дает возможность
восстановить полный скелет,
показанный на страницах 12—13.
Великий новатор п
девочки пытаются их ловить. Вот одной это удалось,
и она швыряет свою добычу на берег.
Стоящие возле хижины охотники вдруг настора-
живаются и оборачиваются к зарослям. Затем,
хватая на ходу копья и камни, они бегут туда, где
сквозь кусты с шумом продирается кабан. А внутри
хижины, примостившись в углу, один из мужчин тем
временем занялся изготовлением новых орудий из
камней, которые он собрал на берегу. Он ловко
разбивает на пластины куски кремня и известняка,
резко ударяя по ним отбойником — куском твердого
кварцита — точно под нужным углом. И возле него
быстро растет груда примитивных, но достаточно
острых орудий, предназначенных для того, чтобы
резать и рубить. Некоторые он обрабатывает с
особым тщанием, оббивая их закаленным в огне
оленьим рогом так, чтобы края стали более
острыми. Вокруг собралось несколько маленьких
мальчиков; они неуклюже пытаются подражать ему,
но под их ударами камни чаще всего разлетаются на
бесформенные осколки, которые никак не могут
служить орудиями.
Неподалеку от хижины мальчики постарше, кото-
рым, однако, еще не положено охотиться вместе с
мужчинами, упражняются в метании копий, швыряя
заостренные палки и радостно вопя, когда палка
втыкается в песок близко от намеченной цели.
Но вот из зарослей выходят охотники, и мальчи-
ки, забыв про игру, бегут им навстречу. В сопровож-
дении ликующих мальчиков охотники несут к дюне
разрубленную тушу свиньи. В хижине эти куски с
помощью только что сделанных орудий разрубают-
ся на более мелкие части, чтобы их удобнее было
жарить. Вскоре на открытом очаге уже шипит мясо,
и вся группа собирается вокруг, готовясь пировать.
Кроме чуть обуглившегося мяса и рыбы есть
плоды, зелень и кучка устриц, собранных на мелко-
водье.
Снаружи смыкается темнота. Влажный бриз при-
носит с северо-запада аромат цветущего вереска и
тимьяна. Возле очага, от которого веет жаром, на
песке расстилают шкуры. Ветер свободно врывается
в щели между жердями, и те, кто лежит дальше
от огня, завертываются в шкуры с головой. Они
спят, но огонь горит всю ночь.
Каков же был человек, 400 тысяч лет назад оставив-
ший следы своего пребывания в этой бухте на
побережье Европы? Кто он был? Хотя он являлся в
эту бухту каждую весну на протяжении многих лет,
среди найденных там окаменелостей нет никаких
человеческих костей — ничего, непосредственно свя-
занного с человеком, кроме единственного отпечат-
ка стопы в плотном песке. К счастью, найдены и
другие стоянки примерно той же древности, где,
кроме сходных орудий, костей животных, а в двух
случаях и очагов, были обнаружены окаменевшие
кости этого доисторического человека. Взятые в
совокупности, эти археологические находки создают
удивительно полную картину, позволяющую узнать
не только, как выглядел этот человек, но и откуда он
пришел. В некоторых отношениях ученые, распола-
гая теми преимуществами, которые заложены в
ретроспективных оценках, вероятно, знают о нем
больше, чем знал о себе он сам.
Он был первым человеком и в классификационной
системе носит название Homo erectus — человек
прямоходящий. Он был прямым потомком австра-
лопитека, который считается недостающим звеном
между человекообразными обезьянами и человеком.
Физически человек прямоходящий заметно отличал-
ся от своих обезьяноподобных предков. Хотя
австралопитек обладал более крупным по отноше-
нию к своему росту мозгом, чем современные
человекообразные обезьяны, и умел изготовлять
примитивные орудия, он был невысоким — нередко
почти пигмеем — ив отличие от истинных людей
еще не вполне освоился с прямой осанкой и не был
способен проходить большие расстояния.
Человек прямоходящий имел прямую осанку и
ходил пружинящим шагом. Рост его достигал
примерно 165 сантиметров. Своей человеческой
осанкой и походкой он был обязан некоторым
особенностям в строении таза и стопы — особен-
ностям, которые начинали складываться уже у
австралопитека, а у человека прямоходящего почти
приблизились к современной своей форме. У челове-
ка прямоходящего таз больше напоминал чашу, чем
таз австралопитека, и благодаря этому место сочле-
нения бедра с тазом выдвинулось несколько вперед.
Такое смещение позволило человеку прямоходящему
12 Первые люди
AUSTRALOPITHECUS AFRICANUS
При сравнении восстановленных скелетов предка человека
и человека прямоходящего со скелетом современного человека
заметно, что строение бедра, возможно, и позволяло
австралопитеку хорошо бегать, но ходил он плохо.
HOMO ERECTUS
Изгибы позвоночника, меньшая высота таза и более
сбалансированная посадка головы обеспечили первому человеку
прямую осанку и эффективную походку. Он был массивного
сложения, имел рост от 150 до 165 см и тяжелые кости.
HOMO SAPIENS SAPIENS
У современного человека, в среднем более высокого, голова
больше и идеально сбалансирована, а ног1л пропорционально
еще длиннее рук. Но в остальном его скелет почти не отличается
от скелета его предка.
14 Первые люди
в отличие от австралопитека стоять и ходить на
прямых ногах. Кроме того, его стопа, получившая
свод, который помогает ей выдерживать вес тела,
полностью утратила хватательную способность,
присущую задним конечностям человекообразных
обезьян. В результате всех этих изменений человек
прямоходящий оказался первым приматом, кото-
рый мог без напряжения и долго ходить на двух
ногах.
Полной кисти человека прямоходящего пока не
найдено, но сноровка, с какой он изготовлял орудия,
позволяет заключить, что его руки были такими же,
как у нас, и обладали той единственной в своем роде
хваткой, которая отличает человека от современных
приматов. Всем приматам свойственна простая
хватка, когда сомкнутые пальцы, точно крюк, обхва-
тывают какой-то предмет, например толстую ветку.
Эта силовая хватка вполне пригодна для того,
чтобы повиснуть на суку или держать гроздь
бананов. Рука же человека прямоходящего была
явно приспособлена для более сложной «точной»
хватки, при которой большой палец противостоит
остальным, так что вместе они способны удержать
иглу или бросить копье. Австралопитек, по-види-
мому, уже обладал некоторым подобием этой
хватки, но все пальцы у него были толстыми, а
большой еще и относительно коротким, и потому
она оказывалась далеко не столь эффективной, как у
человека прямоходящего, пальцы которого, несом-
ненно, были тоньше и прямее, а большой палец —
длиннее и подвижнее, почти как у современного
человека. Это так называемое противопоставление
большого пальца обеспечивало его руке значитель-
ную ловкость.
Однако хотя человек прямоходящий и отличался
строением тела от своих предков, на нас он
полностью тоже не походил. Его кости были
тяжелее и толще, чем у современного человека, а
более крупные кости подразумевают более мощные
мышцы. Впрочем, эти различия в скелете не очень
заметны. Как сказал один специалист, «ниже шеи
различия в скелетах человека прямоходящего и
современного может заметить только опытный
анатом». Но выше шеи человек прямоходящий
походил на современного человека заметно меньше.
У него был низкий покатый лоб, мощное выступа-
ющее вперед надбровье и массивная нижняя челюсть
лишь с легким намеком на подбородок. Однако все
эти примитивные черты, за исключением надбровья,
у него были выражены слабее, чем у его предков, и
основные пропорции головы начинали меняться.
Мозг у него увеличился и черепная коробка стала
более выпуклой, чем у австралопитека, а лоб — бо-
лее высоким. Кроме того, его челюсть начала
уменьшаться, так как он стал употреблять обрабо-
танную огнем пищу, что заметно снижало нагрузку
на нижнюю челюсть. Сочетание этих изменений
придавало ему более «человеческий» вид, однако
сильнее всего он отличался от современного чело-
века именно лицом.
Галерея приматов, преображающихся из обезья-
ноподобных существ в человека, очень длинна, и
изменения, которые позволяют назвать человека
прямоходящего первым истинным человеком,
носят во многом количественный характер. По
мнению ряда антропологов прежних лет, облик
австралопитека был вполне звериным, но, согласно
современной точке зрения, эти предки человека
имеют гораздо больше сходства с ним, чем совер-
шенно обезьяноподобные их изображения, создан-
ные в прошлом. Таким образом, различия между
австралопитеком и человеком прямоходящим были
много тоньше, чем считалось ранее. Между древней-
шим австралопитеком и первыми людьми должна
была существовать целая цепь переходных форм,
которые из тысячелетия в тысячелетие обретали все
большее и большее сходство с человеком. И дейст-
вительно, некоторые систематики предлагают вы-
делить в особый вид Homo habilis (человек уме-
лый) — существо, которое другие специалисты счи-
тают последним из австралопитековых. Человек
умелый обладал несколько более крупным мозгом,
чем прочие австралопитековые; он был немного
выше (его рост достигал примерно 135—150 санти-
метров), и осанка его, возможно, была чуть прямее.
Впрочем, вопрос о том, относить ли его к австрало-
питековым или признать особым видом первобыт-
ного человека, пусть решают систематики. Во
Великий новатор 15
всяком случае, если бы нам удалось попасть во
времена человека умелого, мы увидели бы перед
собой существо с обезьяньей головой на теле, почти
сходном с человеческим. Его преемник, человек
прямоходящий, был совсем другим. Как заметил
один антрополог, «они были первыми приматами, о
которых, увидя их где-нибудь на лугу, вы сказали
бы: это не человекообразные обезьяны, это несом-
ненно люди».
Однако первым человеком человека прямоходящего
делали не столько его рост, прямая осанка, челове-
ческая походка и точная хватка, сколько порази-
тельные изменения его мозга и поведения. От прочих
приматов, своих предшественников, человек прямо-
ходящий более всего отличался большими размера-
ми мозга и сложным поведением, которое стало
возможно благодаря такому мозгу. Хотя объем
черепной коробки не может служить безошибочным
мерилом развития мозга, тем не менее у сходных по
величине животных виды с более крупным мозгом
обычно бывают более сообразительными, чем те
виды, чей мозг меньше. Объем черепной коробки у
современных человекообразных обезьян — даже у
такой крупной, как горилла, — не превышает 500
кубических сантиметров. У австралопитека он был в
среднем примерно таким же. Даже если учесть
черепа спорного человека умелого, объем черепной
коробки австралопитековых, по-видимому, коле-
бался между 400 и 660 кубическими сантиметрами.
Объем же черепа человека прямоходящего колебался
между 750 и 1400 кубическими сантиметрами, то
есть самые мозговитые представители этого вида
были вполне сравнимы с современным человеком,
объем черепной коробки которого составляет 1000—
2000 кубических сантиметров.
Мозг человека прямоходящего был не только
крупнее мозга более древних приматов, но, конечно,
намного превосходил его сложностью внутренней
организации. Не сохранилось ни одного окаменев-
шего мозга, и никаких прямых сведений о его
строении у нас, разумеется, нет, но зато в нашем
распоряжении имеется довольно много косвенных
данных. Так, сравнение мозга современных челове-
кообразных обезьян с мозгом современного человека
показывает, что последний отличается совершенно
иными пропорциями: клетки его крупнее и сложнее,
заметно увеличены центры таких функций, как речь,
слух и зрение, а внутренние связи между клетками
гораздо более многочисленны. Ученые считают, что
своими особенностями человеческий мозг обязан не
только величине, но и внутренней организации. И
действительно, поведение людей, рожденных с
маленьким мозгом (так называемых микроцефалов),
характеризуется вполне человеческими чертами, хо-
тя их мозг по числу клеток может уступать мозгу
нормальной гориллы.
Структурные изменения мозга проявлялись уже у
австралопитека, который изготовлял орудия и де-
монстрировал некоторые другие особенности, свой-
ственные чисто человеческому поведению, однако
великая перемена наступила с появлением человека
прямоходящего, достигшего той ступени умствен-
ного развития, которая безоговорочно делает его
человеком. Доказательство мы находим в том, чего
он достиг благодаря своему более развитому мозгу.
В некоторых отношениях он просто пошел, дальше
по пути, на который уже вступили его предки. Но
многие важнейшие достижения были его собствен-
ными. Он заметно лучше австралопитека изготов-
лял орудия, а также планировал и организовывал
совместную охоту.
Кости животных, которых первые люди приноси-
ли после удачной охоты на свои первобытные
стоянки, ясно свидетельствуют о том, что это были
терпеливые и предусмотрительные охотники, умев-
шие и упорно ждать в засаде у звериной тропы, и
бесшумно окружить какое-нибудь быстро бегающее
и хорошо прыгающее животное. Так первые люди
добывали газелей и антилоп, схватывались с сабле-
зубыми кошками, а в конце концов научились
охотиться даже на гигантов саванн — слонов.
Охота, все более становясь основным занятием
человека прямоходящего, дала толчок к развитию
социальной организации, которая имела явно
человеческий характер, поскольку опиралась на
четкое разделение труда между мужчинами — охот-
никами и женщинами — собирательницами пищи.
16
USTRAL0P1THECUS AFRICANU
орма человеческого черепа сложилась
ходе эволюции мозга, зубов и нижней
люсти, прослеживаемой на этих
сунках от австралопитека до
временного человека. Мозг
стралопитека был невелик, как и его
оепная коробка. Зато его низко
двешенная челюсть была массивной,
еспечивая достаточную опору
упным зубам и мышцам, которые
>ебовались ему для пережевывания
гпких растительных волокон и
HOMO ERECTUS
Мозг человека прямоходящего был
много крупнее, чем у австралопитека, —
объем его черепной коробки вдвое
больше. Его зубы, особенно задние
коренные, были мельче (результат
приспособления к бо. iee мягкой,
приготовленной пище). Кроме того,
они располагались по более короткой
и широкой дуге, а челюсть хотя была
больше, чем у австралопитека, но
составляла меньшую часть всего черепа.
рого мяса.
17
SAPIENS SAPIENS
HOMO
Огромное увеличение мозга у человека
разумного привело к возникновению
выпуклой черепной коробки,
доминирующей над лицевым отделом
черепа. Зубы у него чуть мельче, чем
v человека прямоходящего, а челюсть
меньше и короче, если не считать
передней части, которая осталась
широкой и образовала подбородочный
выступ — особенность, свойственную
лицу только современного человека.
18 Первые люди
Промискуитет, вероятно, был менее выражен: жен-
щины стали не такими неразборчивыми, как их
австралопитековые прабабушки, а мужчины ревни-
вее оберегали своих подруг. Хотя сомнительно,
чтобы уже тогда кто-нибудь подметил связь между
половым актом и тайной деторождения; первые
люди, скорее всего, вели вполне определенную, хотя
и достаточно свободную семейную жизнь. Некото-
рые антропологи считают, что братья и сестры, а
также тетки могли приглядывать за младенцами,
пока матери время от времени уходили с другими
женщинами на поиски пищи.
Однако создание человеческого общества — всего
лишь одно из великих свершений, которые дают
человеку прямоходящему право считаться первым из
людей. Он расселился по значительной части плане-
ты, проникнув на север, в области с умеренным
климатом, где никогда не обитали ни низшие, ни
человекообразные обезьяны — во всяком случае,
никаких свидетельств этого не осталось. Он научил-
ся использовать огонь, чтобы готовить пищу, чтобы
греться и даже для того, чтобы добывать крупную
дичь. И он научился говорить. Австралопитек, по
всей вероятности, прибегал к выразительным зву-
кам для общения с себе подобными. Однако, хотя
система общения у австралопитековых была значи-
тельно более развитой, чем у человекообразных
обезьян, словами он еще не пользовался. Судя же по
развитию мозга и по изменениям, которые, по-ви-
димому, произошли в голосовом аппарате, человек
прямоходящий уже пользовался зачатками простей-
шей речи.
Современный человек, разговаривая, издает мно-
жество разнообразных и четких звуков. Получил он
эту возможность благодаря специфическим особен-
ностям голосового аппарата: его гортань способна
вдесятеро изменять свой объем и производить
разные звуки в очень быстрой последовательности;
корень языка находится глубоко в глотке, а челюсти
относительно невелики, благодаря чему остается
больше места для того, чтобы говорить, и меньше,
чтобы жевать, глотать и дышать. Голосовой аппа-
рат человека прямоходящего был не таким большим
и гибким и скорее напоминал голосовой аппарат
человекообразной обезьяны. Человек прямоходящий
мог произносить некоторые из звуков, которыми
мы пользуемся в нашей речи, но далеко не все, и
процесс говорения у него, по-видимому, протекал
раз в десять медленнее. (Зато давился едой он
заметно реже.) Но в любом случае то, что он вообще
мог говорить, было его величайшим достижением:
человек научился общаться при помощи символов
и обозначать предметы и понятия комбинациями
звуков. Развитие устной речи, которому посвящена
четвертая глава, выделяет человека из всех живот-
ных как единственное существо, способное к созда-
нию культуры, то есть способное успешно приспо-
собляться к новым или меняющимся условиям,
вырабатывая соответствующие формы поведения, а
не путем физических изменений.
Успехи этих первых людей, по мере того как они и
их культура распространялись по дальним пределам
Старого Света, — это повесть, страницы которой
обнаруживаются на расстоянии многих тысяч кило-
метров друг от друга. Когда обрывки этой повести
собирают воедино, становится ясным ее порази-
тельное содержание. Словно ученые разыскали мно-
жество разрозненных двустиший из «Одиссеи»,
героической поэмы древнегреческого певца Гомера,
расположили их в правильном порядке и узнали, кем
был Одиссей, как он жил и где побывал, скитаясь по
морям.
Около 1,3 миллиона лет назад — возможно, в
разных местах и в разное время — у наиболее
развитых австралопитековых возникли сообщества,
которые уже можно считать самыми ранними
группами человека прямоходящего. Древнейшие их
остатки были найдены в тропиках — в Африке и на
Яве. Первые люди продолжали жить там, выраба-
тывая новые навыки, язык и начатки социальной
организации — все то, что обеспечило им возмож-
ность стать охотниками на крупную дичь в саванне;
но, по мере того как их популяции становились
многочисленнее, началось расселение. Скорее всего,
это не было миграцией в строгом смысле слова —
они не снимались с лагеря и не отправлялись
куда-нибудь в другое место за несколько сот кило-
метров. Просто часть группы обосновывалась в
Великий новатор 19
десятке километров от остальных, а много лет
спустя несколько человек уходили еще дальше. Этот
медленный процесс, длившийся много тысячелетий,
в конце концов увел человека прямоходящего из
благодатных тропиков на север. Проблемы и задачи
выживания в более суровом климате со сменой
времен года требовали новых культурных и соци-
альных изменений и, по всей вероятности, ускорили
эволюцию вида.
Расселение человека прямоходящего по несколь-
ким континентам происходило в эпоху огромных
перемен в географии и климате Земли — в эпоху
великого оледенения. Несколько раз наступало дли-
тельное похолодание, и питаемые снегами ледники
наползали на северные материки, а в тропиках,
возможно, начинало выпадать гораздо больше дож-
дей. Но в поомежутках между этими похолоданиями
ледники таяли, в Европе и Азии устанавливался
более теплый климат, чем в настоящее время,
а тропики, вероятно, переживали длительные за-
сухи.
В те периоды, когда значительная часть всей воды
на Земле оказывалась связанной в лед и снег, уровень
Мирового океана заметно понижался и между
материками и островами появлялись перешейки.
Ява, в настоящий момент остров Малайского архи-
пелага, на какое-то время соединилась с азиатским
материком. И не исключено, что Африка сомкнулась
с Европой через Сицилию, а благодаря тропическим
ливням в прежде непроходимой североафриканской
пустыне появились озера и она оделась сочной
травой. Специалисты спорят о том, когда и где
возникали эти перешейки, а также какими из них
воспользовался человек прямоходящий, но, как бы
то ни было, ему удалось преодолеть многие тысячи
километров и расселиться по большей части Старо-
го Света. Вопрос о том, когда первые люди
добрались до северных областей мира (и какими
путями они туда добрались), остается пока не
решенным. Отчасти трудность связана с определе-
нием возраста черепов и костей, найденных в разных
местах, — выводы, опирающиеся на эти находки,
меняются с появлением новых и более совершенных
способов датирования окаменелостей. Однако на
основе последних данных можно набросать доволь-
но правдоподобную картину этого расселения.
В то время, когда из австралопитековых развивал-
ся человек прямоходящий, существовал гигантский
тропический коридор лесов и саванн, опоясывавший
Индийский океан по восточному побережью Афри-
ки, по Индийскому субконтиненту и дальше до
Малайского архипелага. Австралопитековые обита-
ли во многих местах этого коридора, то ли распро-
странившись по нему, то ли параллельно возникнув
в нескольких его частях. Австралопитековые прочно
утвердились и в Африке, и в Азии задолго до того,
как появился человек прямоходящий, а потому
невозможно сказать, появился ли он первоначально
на востоке или на западе.
Вероятно, человек прямоходящий, подобно своим
предкам, распространялся по тропикам, так как по
мере роста его численности все новые и новые
группы отделялись от основных популяций. Неко-
торые из этих новых групп, кроме того, перебира-
лись на север — вероятно, разными путями и в
разное время. Одни переселились с Явы на север и
дальше в Китай, другие распространялись на север
из Африки и достигли Европы по ныне исчезнувшим
перешейкам или же обогнули Средиземное море,
двигаясь по малоазиатскому побережью в Турцию, а
затем по долине Дуная в Венгрию. Как показывает
карта на стр. 109, человек прямоходящий moi
попасть в Европу, и двигаясь с Явы через Индийский
субконтинент, а в Китай — из Европы через Совет-
ский Союз и Тибет.
Но когда бы оно ни началось, проникновение в
Европу завершилось миллион лет назад, а в Китай,
возможно, 750 тысяч лет назад. Стоянки такой
древности были раскопаны в нескольких местах —
там, где человек впервые столкнулся с холодами
северных зим. Наиболее древними могут, вероятно,
считаться очаги в пещере Эскаль на юге Франции —
им около 750 тысяч лет, а по некоторым данным
можно заключить, что в Китае огонь использовался
по меньшей мере 500 тысяч лет назад. Можно лишь
догадываться, почему первые люди обосновались в
этих краях, не убоявшись холодных зим. Быть
может, у них не было другого выбора, так как
20 Первые люди
численность человеческих популяций все росла и в
прежних областях обитания им становилось тесно, а
может быть, их привели сюда поиски новых охот-
ничьих угодий. Но в любом случае изменения в
географии Земли облегчали распространение челове-
ка прямоходящего на север.
Однако в процессе этого расселения он был
вынужден приспосабливаться к новым и разнообраз-
ным особенностям меняющегося климата и среды
обитания. Вполне вероятно, что на протяжении
долгих тысячелетий этого изменчивого периода
человеку прямоходящему не раз приходилось отсту-
пать с наиболее северных своих позиций, когда вновь
воцарялись холода. Летопись окаменелостей ясно
свидетельствует о том, что сотни видов животных,
менее гибких и менее приспособленных к переселе-
ниям, чем человек, полностью погибали, когда на
места их обитания надвигались ледники. С другой
стороны, говоря словами одного специалиста, «по
мере того как климатические зоны смещались то
туда, то сюда, животные, приспособленные к жизни
в условиях той или иной географической зоны,
метались по лику Земли взад и вперед самым
беспрецедентным образом».
Оказавшись в таких нелегких условиях, первые люди
были вынуждены выискивать способы, как продер-
жаться зиму. Помочь им в этом мог только разум.
И они открыли употребление огня. Они научились
уносить его с собой из тех мест, где он вспыхивал во
время извержения вулкана, от удара молнии в сухую
степную траву, от самовозгорания обнаженных
пластов угля или горючих сланцев. Завладев огнем,
первые люди научились поддерживать его в своих
очагах. Несомненно, он много раз угасал, пока
наконец они не изобрели способ сохранять тлеющие
угли — быть может, обкладывая их дерном, как это
до сих пор делается в глухих уголках Земли, куда еще
не проникли спички. А когда первые люди покорили
огонь, он стал опорой их существования — выжить
без него на севере они не смогли бы.
Раскопки в большой пещере Чжоукоудянь под
Пекином с удивительной наглядностью показали,
как неимоверно важен был огонь для первых людей.
Когда человек прямоходящий около полумиллиона
лет назад добрался до пекинских холмов, в тамош-
них пещерах находили приют медведи и разные
другие животные. В свои первые зимы там люди,
вероятно, ютились в расселинах и на уступах,
кутаясь в шкуры и сооружая примитивные укрытия
от леденящего ветра. Однако, если не считать
холодов, это место во всех отношениях было таким,
какое первые люди обычно облюбовывали для своих
поселений: вблизи воды (у подножия крутого обры-
ва струилась речка) и на такой высоте, откуда
открывался вид на травянистую равнину, где
паслись стада животных, которых таким образом
можно было заметить издали.
Большая пещера на обрыве обещала отличное
убежище в холодное время года, но прежде необхо-
димо было завладеть ею, освободившись от нежела-
тельного соседства хищников. Наиболее древние,
нижние слои окаменелостей в пещере показывают,
что человек прямоходящий было поселился там, но
через сотню-другую лет ему пришлось ее покинуть.
Пещерой поочередно завладевали то животные, то
снова люди, которые затем вынуждены были вновь
уступать ее таким крупным хищникам, как пещер-
ные медведи, саблезубые кошки и гигантские гиены.
Но затем, как показывают окаменевшие остатки,
человек становится единственным и постоянным
хозяином пещеры. И именно с этого слоя следы
показывают, что употребление огня стало непре-
рывным. Постепенно человек убедился, что окон-
чательно завладеть пещерами он может только с
помощью огня. Пылающие головни и свет костров,
горевших всю ночь напролет, отгоняли даже самых
свирепых из его четвероногих врагов.
Однако огонь обеспечивал выживание не только
потому, что служил защитой. Едва человек прямо-
ходящий постиг искусство приготовления пищи
(быть может, случайно — кусок мяса свалился в
костер и поджарился, прежде чем его успели выта-
щить), как, по-видимому, принялся жарить и печь
почти все, что ему удавалось добыть. Пол Чжоукоу-
дяньской пещеры завален обугленными костями
овец, крупных лошадей, свиней, буйволов и оленей.
Мясо, подвергнутое воздействию огня, становилось
Великий новатор 21
не просто более вкусным и нежным, но оказалось и
более сытным: жар разлагает сложные соединения
сырого мяса на более простые и .лучше усваиваю-
щиеся и высвобождает питательные соки.
Человек прямоходящий нашел для огня и другие
применения, кроме кулинарного. Благодаря огню
расширялся ассортимент орудий и оружия. Человек
заметил, что кости и оленьи рога в жару костра
становятся тверже, а сырое дерево не сгорает, но
только затвердевает, и начал использовать огонь
для изготовления орудий. Среди окаменевших ко-
стей в Чжоукоудяне найдены кончики закаленных в
огне рогов, которые, по всей вероятности, служили
для оббивания краев расколотых камней и превра-
щения их в режущие орудия. У деревянных копий,
найденных в других местах, были обожжены концы:
в результате они становились тверже и острее.
Палки, которые использовались для копания, тоже
сначала обрабатывали огнем, а потом уже заост-
ряли.
Несмотря на такие технические достижения, чело-
век прямоходящий, по-видимому, очень долго не
мог научиться добывать огонь — а может быть, до
конца своего существования так и не постиг этого
секрета. Разве что в один прекрасный день кто-то,
оббивая камнем камень, высек искры, которые,
случайно попав на сухой мох, зажгли его. Но для
этого требуется сочетание определенных камней,
например кремня и железного колчедана, а среди
культурных остатков человека прямоходящего такие
«огненные камни» не обнаружены. Самый древний
из найденных огненных камней — округлый кусок
железного колчедана, весь в бороздках от бесчислен-
ных ударов — был в употреблении всего лишь
каких-то 15 тысяч лет назад, то есть через сотни
тысяч лет после того, как человек прямоходящий
исчез с лица земли. И даже до самого последнего
времени некоторые племена, ведущие первобытный
охотничье-собирательский образ жизни, не умели
добывать огонь.
Тем не менее, стоило человеку подчинить себе
огонь, идея его использования, как считают, распро-
странилась по всему обитаемому миру очень быст-
ро — во всяком случае, по северным его областям.
На равнинах Африки, где не бывает зимних холодов
и где люди неплохо жили и без огня, первые следы
его употребления отделены от нас всего 50 тысячами
лет.
Люди, поселившиеся в пещере Чжоукоудянь, оста-
вили многочисленные свидетельства того, каким
был их образ жизни на севере. В целом основные их
орудия не слишком отличаются от тех, которыми
пользовались их родичи в нескольких тысячах кило-
метров от них, в Африке и в Европе, — такие же
каменные скребла, рубила и отбойники. По-види-
мому, человек прямоходящий изготовлял и разно-
образные приспособления из кости — подробное
исследование остатков его костяных изделий позво-
ляет заключить, что длинные кости он использовал
как дубинки и копья, выделывал кинжалы из
слоновьих бивней и антилопьих рогов, а другие
части скелета приспосабливал в качестве примитив-
ных лопат, кирок, долот, ножей. Существует даже
предположение, что человек прямоходящий исполь-
зовал черепные крышки в качестве сосудов.
В костях запечатлена и еще одна история. Многое
из того, что известно об этих первых людях,
представляет нашего палеолитического предка упор-
ным тружеником, добросовестно делящим со всеми
остальными членами своей группы бремя трудно-
стей первобытной жизни. Однако среди окаменело-
стей, раскопанных в их пещере, есть достаточно
напоминаний и о том, что пекинские люди были
дикарями, обитавшими в диком мире и не связан-
ными никакими условностями цивилизации. Там
обнаружены и человеческие черепа, раздробленные у
основания, и много обугленных человеческих костей.
На основании таких находок некоторые археологи
приходят к выводу, что первые люди были канниба-
лами. Но каким бы свидетельством дикости ни
представлялся нам каннибализм теперь, если первые
люди и практиковали его, они от этого не становят-
ся менее человечными. Более того, подобный факт
можно рассматривать как признак дальнейшего
развития человека.
У всех первобытных племен, у которых наблю-
дался каннибализм, он вовсе не преследовал утили-
22 Первые люди
тарные цели, а был магическим ритуальным актом.
Как объясняет нидерландский антрополог Густав
фон Кёнигсвальд, «охотнику за головами череп
нужен не просто как трофей: он вскрывает его и
извлекает мозг, который съедает, чтобы таким
образом присвоить мудрость и сноровку своего
врага». И данные, указывающие на то, что первые
люди ели друг друга, можно истолковать как
свидетельство существования у них зачатка отвле-
ченных идей — веры в то, что каннибализм увеличи-
вает их силу.
Откуда нам столько известно об этих давно исчез-
нувших наших предках? Еще три-четыре десятиле-
тия назад никто не мог хоть с какой-то долей
уверенности утверждать, что человек прямоходящий
был первым человеком, или подробно описывать его
странствия и пути, по которым он распространился
из тропиков в зоны умеренного климата Старого
Света. А сто лет назад еще не было найдено ни
одной окаменелости человека прямоходящего и не
было никаких научных доказательств того, что он
вообще существовал.
История человека прямоходящего — каков он
был, где и когда жил, что делал — стала нам теперь
известна благодаря усилиям ряда ученых, посвятив-
ших жизнь поискам этих фактов. Отдельные отрыв-
ки его истории обнаруживались в отдаленных друг
от друга местах — разные люди в разное время
находили окаменелости, предметы материальной
культуры и следы первобытных стоянок, нередко
даже не отдавая себе отчета в истинном смысле
своих открытий. А некоторые такие открытия по-
рождали долгие и ожесточенные споры среди спе-
циалистов. Однако в последние годы накопилось
столько материала, собранного охотниками за ока-
менелостями, что он сложился в четкий портрет
исчезнувшего вида — в летопись, оставленную пер-
выми людьми, которую их современные потомки
сумели собрать по страничкам, что само по себе сла-
гается в удивительный рассказ об увенчавшихся ус-
пехом научных поисках.
Огонь —
волшебное
орудие
Употребление огня — вот неопро-
вержимое доказательство того, что
человек прямоходящий был первым
истинным человеком. После того
как он дерзнул использовать эту раз-
рушительную стихийную силу в соб-
ственных целях, его жизнь измени-
лась, горизонты расширились. Он
получил возможность печь и жарить
пищу, отчего она лучше усваивалась
и ее питательность увеличивалась.
Он получил возможность согревать-
ся в холода, отпугивать хищников
и разгонять мрак.
Недаром самое раннее бесспорное
доказательство того, что человек
начал пользоваться огнем, было об-
наружено не на его родине, в тро-
пиках, где круглый год продолжи-
тельность дня почти не меняется,
а солнце всегда дает достаточно теп-
ла, но во французской пещере
Эскаль. Тамошние очаги горели, воз-
можно, уже 750 тысяч лет назад.
Любопытство превозмогает страх, и охотник, заслоняя лицо от невыносимого жара, храбро приближается к грозному источнику
огня — жидкой лаве.
Похищение огня
у природы
Человек прямоходящий мог часто
наблюдать извержения вулканов и
лавовые потоки. Видел он и пожары,
вспыхивавшие от удара молнии (как
на рисунке справа) или от самовозго-
рания угля и горючих сланцев. Вне
всякого сомнения, подобное зрелище
вначале вызывало у него панический
ужас — и все-таки настал момент,
когда он осмелился подойти к пла-
мени поближе. Быть может, простая
случайность — горящая ветка, кину-
тая во внезапно появившегося хищ-
ника, — привела к открытию, что
огонь полезен и его можно укротить.
Но как сохранить его?
Пламя, вероятно, угасало много
раз, прежде чем человек прямоходя-
щий научился брать огонь с собой,
чтобы сразу зажечь костер на новом
месте, — то ли был найден способ,
как носить раскаленные угли, то ли
как изготовлять медленно горящие
факелы. Несомненно одно: со време-
нем он научился поддерживать не-
угасающее пламя в своем очаге.
В китайских пещерах Чжоукоудянь,
где человек прямоходящий обитал
400 тысяч лет назад, археологи об-
наружили очаг со слоем золы, тол-
щина которого превышает шесть с
половиной метров, из чего следует,
что огонь в нем горел на протяже-
нии жизни многих поколений.
25
Увидев в сосновом лесу пламя, зажженное молнией, охотники ведут себя по-разному. Те, кто преодолел робость, с радостным
удивлением обнаруживают, что могут поймать огонь — надо только сунуть в пламя сухую ветку.
26
HHi
Запалив в сосновом лесу низовой пожар, охотники убивают ланей, спасающихся от огня. Такая облава не только требовала умелого
сотрудничества, но и была рискованной: ветер мог разнести искры и охотники оказались бы в ловушке.
Оружие,
чтобы справляться
и с врагом
и с добычей
Даже очень свирепые звери боятся
oi ня — факт, который человек пря-
моходящий, несомненно, понимал с
самого начала. А после того как,
преодолев собственный страх перед
огнем, он начал использовать его,
чтобы отпугивать хищников от
стойбищ и выгонять из пещер мед-
ведей и саблезубых кошек, ему, ве-
роятно, пришло в голову, что огонь
может пригодиться и для охоты.
Поджигая опавшие листья и хвою
в лесах, сухую траву на открытых
равнинах, он выгонял прятавшихся
там растительноядных на открытое
место, где ему было нетрудно спра-
виться даже с крупными животны-
ми. Один из способов, которым он,
по-видимому, пользовался, заклю-
чался в том, чтобы зажечь траву
полукругом позади намеченной до-
бычи. При виде надвигающегося
огня животные забывали свой страх
перед человеком и опрометью бежа-
ли туда, где пламени не было. Охот-
никам оставалось только приканчи-
вать их копьями, дубинами и камен-
ными топорами.
Союз охотников с огнем полон
риска: люди, понимая, что сами мо-
гут угодить в собственную огненную
ловушку, вероятно, пользовались
этим способом с большой опаской.
Тщательное планирование огненной
охоты было нелегкой задачей для
медленно развивающегося интеллек-
та человека прямоходящего, однако
ее большие выгоды должны были
толкать его на новые поиски и
успехи.
Приготовление
пищи -
революция
в способе
питания
Человек прямоходящий, по-видимо-
му, на опыте убедился, что мясо
животного, погибшего в огне, при-
обретает новые приятные качества,
что оно не только вкуснее, но его и
легче жевать. Ему было нетрудно
уловить связь между следствием и
причиной, а после этого он уже со-
знательно клал куски сырого мяса в
огонь своего костра.
Как только приготовление еды
стало систематическим, оно карди-
нальным образом изменило жизнь
человека прямоходящего. В частно-
сти, сразу же расширились источни-
ки пищи. Животные белки и жиры
обеспечивают больше энергии в бо-
лее компактной форме, чем расти-
тельная пища, однако приматы в
большинстве своем вегетарианцы и
их пищеварительная система не
очень хорошо справляется с сырым
мясом. А жар огня, в определенной
мере обрабатывая мясо до того, как
оно попадет в желудок, облегчает
его усвоение. Таким образом, приго-
товление пищи не только позволило
человеку расширить свой рацион, но
и сделало еду более питательной.
К тому же жареное мясо легче
жевать, и его могли есть более сла-
бые члены группы — старые или
больные, — а это продлевало им
жизнь.
Приготовление пищи привело к
одному, казалось бы, совсем уж не-
ожиданному последствию — оно
сказалось на внешнем виде людей.
Поскольку жевать стало легче, зубы
начали уменьшаться, нижняя че-
люсть уже не так выдавалась вперед,
массивная костная структура, тре-
бовавшаяся для прикрепления мощ-
ных жевательных мышц, перестала
быть необходимой. Так лицо челове-
ка мало-помалу обретало современ-
ные его черты.
29
Разделав тушу так, чтобы легче было донести мясо до стоянки, охотники разрубают его на куски и кладут их в костер.
Приготовленное, более съедобное мясо, по-видимому, делилось между всеми членами группы.
Очаг —
колыбель речи
Укрощение огня послужило для
древнего человека новым стимулом
к общению. Собираясь у костра, су-
лящего тепло и безопасность, муж-
чины, женщины и дети обнаружили,
что теперь их день не кончается с
наступлением темноты. Под защи-
той яркого пламени они могли спо-
койно изготовлять орудия и оружие,
готовить пищу, есть и спать (веро-
ятно, в областях с холодным клима-
том каждый старался улечься побли-
же к горячей золе — только-толькс
чтобы не обжечься). Вот так очаг,
находился ли он в пещере или под
открытым небом, стал центром
общения и способствовал развитию
семейного образа жизни. Кроме то-
го, необходимость постоянно сле-
дить, чтобы огонь не угас, содей-
ствовала укреплению идеи «дома» —
такого места, пусть и меняющегося,
где женщины могли бы пестовать
детей и куда возвращались бы охот-
ники. По мере того как это ощуще-
ние «дома» укреплялось, оно стиму-
лировало у членов группы потреб-
ность в устной речи для выражения
своих нужд и обмена опытом. Вот
так уютные отблески костра ускоря-
ли безмерно важное развитие речи.
31
На исходе дня группа собирается у костра. В безопасном круге света, побуждаемые чувством общности, они с помощью
медлительной речи и выразительных жестов воскрешают события дневной охоты.
Г лава вторая
Тайна первых людей
Голландский антрополог Эжен Дюбуа, служивший на Яве военным врачом, нашел в 1891 году первые окаменелости древнейших
истинных людей.
33
В начале 70-х годов прошлого века по городам Гол-
ландии ездил видный немецкий ученый, читая лек-
ции, посвященные новой теории происхождения че-
ловека от доисторических человекообразных обезь-
ян. Лекции его вызывали большой интерес, а также
сомнения и протесты. В Рурмонде послушать лек-
цию пришел юный школьник Эжен Дюбуа. Удиви-
тельно интересная теория, решил мальчик, и жаль,
что нет никаких фактов, которые ее доказывали бы.
Действительно, в то время не существовало ни-
каких материальных свидетельств того, что дамы и
господа викторианской эпохи были потомками
обезьяноподобных приматов. К тому же в мире,
в котором рос Эжен Дюбуа, происходило столько
замечательного, что людям психологически было
трудно признать обезьян своими предками. Это был
век прогресса и достижений. В Англии люди все еще
прогуливались по блистающим залам Кристал-Па-
ласа, который был открыт в 1851 году как ослепи-
тельный памятник человеческим свершениям. Аме-
рика вступала в свой «позолоченный век», кичась
скороспелыми миллионерами. В больших городах
уже были водопроводы, улицы по вечерам ярко ос-
вещались и одно новое изобретение за другим облег-
чало человеческую жизнь, делало ее более цивили-
зованной. Уже появились холодильные шкафы,
швейные машины, надземные железные дороги,
пишущие машинки и даже телефоны — одни свои
летние каникулы Эжен Дюбуа посвятил тому, что
устанавливал в родительском доме телефон, кото-
рый в Голландии тех лет был большой редкостью.
В этой атмосфере прогресса и самодовольной гор-
дости утверждение, что человек всего лишь отпрыск
обезьяны, казалось нелепым не только обывателям,
но и многим именитым ученым. Люди уже более или
менее приняли идею эволюции — но только для жи-
вотных,. Ученые пришли к согласию, что мир очень
древен и что геологические слои запечатлели ясную
картину прошлого Земли. Они приняли положение
Дарвина, что современные виды животных про-
изошли от более примитивных предков — этапы их
происхождения можно было проследить по окаме-
нелостям, сохранившимся в древних породах. Более
того, были найдены окаменевшие остатки человеко-
2 — Первые люди
образных обезьян, по которым удалось проследить,
как они эволюционировали от доисторических форм
к современным. Но с эволюцией человека дело
обстояло иначе. Пока никто еще не нашел окамене-
лости, которая оказалась бы звеном между челове-
кообразными обезьянами и человеком. Те, кто
сомневался в происхождении человека от приматов,
далеко не всегда руководствовались слепой верой в
библейский рассказ о сотворении мира, но их смуща-
ло полное отсутствие материальных доказательств
теории Дарвина.
Согласно «окаменелой летописи» в ее тогдашнем
виде, человек, по замечанию одного немецкого уче-
ного, «является перед нами прямо как совершенный
Homo sapiens». Почтенный директор Берлинского
геологического и палеонтологического института
заверял всех и каждого, что палеонтологии — науке
об окаменелостях — «предки человека неизвестны».
Кое-кто из ученых считал отсутствие окаменев-
ших остатков промежуточных человекоподобных
обезьян доказательством того, что их вообще
никогда не существовало. Некоторые из убежденных
поклонников Дарвина впадали в другую крайность и
сочиняли для человека прихотливые родословные,
восполняя энтузиазмом отсутствие фактов. Даже
сторонников эволюционной теории подавляло изо-
билие генеалогических дерев, которые составляли
соперничающие знатоки, не скупясь на воображае-
мых обезьяноподобных предков со звучными грече-
скими и латинскими названиями.
Эти жаркие споры, а иной раз и свары по поводу
происхождения человека продолжались и тогда,
когда Эжен Дюбуа завершил свое образование и
начал преподавать анатомию в Королевской нор-
мальной школе в Амстердаме. Как специалиста, его
не могла не увлечь полемика на переднем фронте
тогдашней науки, и он с большим интересом рас-
сматривал генеалогические древа, которые то и дело
печатали научные—и не только научные —
журналы. Однако он с самого начала отдавал себе
отчет в том, что одних умозрительных теорий,
выношенных в тиши кабинета, еще недостаточно
для того, чтобы проникнуть в отдаленное прошлое
человека. Его место в общем ходе эволюции можно
34 Первые люди
определить, лишь когда кто-нибудь найдет окаме-
невшие остатки первобытного существа, которое
было несомненным предшественником человека.
Когда Эжену Дюбуа исполнилось 29 лет, он от-
правился на поиски такой окаменелости. Он был уже
преподавателем Амстердамского университета, но,
к большому недоумению и огорчению своих коллег,
отказался от столь многообещающей карьеры и
уехал на Суматру, в диких дебрях которой он, по его
словам, рассчитывал найти разгадку тайны про-
исхождения человека. Факультетские светила груст-
но покачивали головами, пытаясь отговорить та-
лантливого и во всех отношениях достойного моло-
дого человека от подобного безумия, но тщетно:
в 1887 году Дюбуа уехал в Индонезию и положил
начало крупнейшим розыскам в истории науки —
розыскам предков человека.
За сто без малого лет, которые миновали с тех
пор, было найдено довольно много окаменевших че-
репов и разных костей наших древних пращуров, но
лишь в самые последние годы ученым удалось ра-
зобраться в этих материалах и создать на их основе
ясную и стройную картину. Теперь известно, что
первые истинные люди составляли один вид —
Ното erectus (человек прямоходящий) — и что они
произошли около миллиона лет назад от более
обезьяноподобного рода, носящего название
Australopithecus (австралопитек). В настоящее время
существуют общепринятые методы, например срав-
нение зубов или объема черепной коробки, которые
позволяют определить, принадлежал ли окаменев-
ший череп человеку или какому-то обезьяноподоб-
ному его предшественнику, и разработаны точные
способы датирования окаменелостей. Но в те пер-
вые годы поисков каждая обнаруженная окамене-
лость не столько разрешала прошлые вопросы,
сколько порождала новые, и тот, кто находил череп,
спешил объявить, что им открыт еще один вйд древ-
него человека. Так, человеческие окаменелости, най-
денные на Яве, под Пекином и под Гейдельбергом,
получили свои особые места в схеме эволюции че-
ловека, а также особые названия по местности, где
их нашли. Действительно, между яванским, пекин-
ским и гейдельбергским человеком, а также другими
человеческими предками существуют некоторые
тонкие анатомические различия, но в настоящее
время все они рассматриваются как разбросанные
по всему миру представители одного вида — чело-
века прямоходящего. Различия между ними призна-
ны второстепенными — примерно такими же, какие
в настоящее время существуют между отдельными
расами современного человека. Конечно, теперь,
задним числом, когда все эти окаменелости можно
положить рядом для сравнения, убедиться в их
близком родстве не составляет труда. Но первым эн-
тузиастам, разыскивавшим окаменелости, не на
что было опереться, кроме своих лопат и логиче-
ских построений, а путь к открытию изобиловал
ложными разветвлениями и неожиданными поворо-
тами.
Когда Эжен Дюбуа принял свое знаменательное ре-
шение отправиться на поиски окаменелостей, его
манил вовсе не первый человек. Он рассчитывал
найти остатки «недостающего звена» — существа,
которое объединяло бы в себе черты человекообраз-
ной обезьяны и человека, а потому явилось бы до-
казательством родства между ними. Во многих от-
ношениях детство Дюбуа отлично подготовило его
для выполнения взятой им на себя задачи. Он родил-
ся в 1858 году в маленьком голландском городке
Эйсдене и мальчиком целые дни напролет бродил по
окрестным лугам и лесам или исследовал берега реки
Маас. Хотя его семья была достаточно религиозной
(одна из сестер Эжена постриглась в монахини),
нетерпимое мещанское благочестие было ей чуждо.
Отец Дюбуа, провинциальный аптекарь, пробудил в
мальчике интерес к естественным наукам и научил
его латинским названиям всех деревьев, кустов,
трав, мхов и лишайников, произраставших в их
краях. Юный Дюбуа даже предпринимал поиски ока-
менелостей в соседней известняковой каменоломне.
Карманы мальчика, как вспоминал кто-то из его
родственников, всегда были набиты камнями, кро-
личьими черепами и скелетами всяких мелких зве-
рушек. Дюбуа поступил на медицинский факультет,
но, окончив его, предпочел академическую карьеру
врачебной практике. В течение шести лет он читал
лекции и ничем не выдавал сумасшедшей мечты,
Тайна первых людей 35
которая завладевала им все больше и больше. Он
штудировал все новейшие научные публикации о
происхождении человека, строил собственные гипо-
тезы и постоянно возвращался к мысли, что где-то
должна скрываться окаменелость, которая положит
конец умозрительным размышлениям, раз и навсе-
гда все прояснив. Но где?
Свою детективную работу Дюбуа начал с того,
что проанализировал все факты, которые ему уда-
лось отыскать в книгах и журналах. Важной подсказ-
кой могли послужить окаменевшие человеческие
остатки, обнаруженные в одной немецкой пещере,
расположенной в узкой долине, которую местные
жители называли Неандерталь. Первая такая на-
ходка была сделана в 1856 году — за два года до
рождения Дюбуа, — и на протяжении двенадцати
лет неандертальские окаменелости оставались един-
ственным намеком на существование в человеческой
родословной первобытного прародителя. Неандер-
тальский череп обладал некоторыми, несомненно, при-
митивными и обезьяноподобными чертами — у не-
го были низкий свод, покатый лоб и тяжелый над-
глазничный валик. Эти черты, казалось, несколько
уменьшали разрыв между современным человеком и
человекообразными обезьянами и свидетельствова-
ли в пользу теории происхождения человека от жи-
вотных. Однако, хотя некоторые специалисты при-
шли к выводу, что неандертальцы были весьма и
весьма примитивны, даже самые горячие поклон-
ники Дарвина не пытались усмотреть в них недо-
стающее звено. Указывая на большой объем их че-
репа, многие ученые утверждали, что это просто
останки вполне современных людей, только стра-
давших каким-то уродством или же принадлежащих
к особой вымершей расе современного человека.
Дюбуа, твердый сторонник эволюционной тео-
рии, считал, что неандертальские окаменелости,
несомненно, были остатками человека, но очень
древнего. И они навели его на мысль, что поиски еще
более древних существ следует вести в районе из-
вестняковых отложений и пещер, сходном с тем, где
обитал неандерталец; однако эти же останки под-
сказывали, что недостающее звено надо искать не в
Европе. Эти существа, рассуждал Дюбуа, жили,
несомненно, намного раньше неандертальцев, а
тогда климат Европы был настолько холодным, что
они вряд ли могли его выдержать. И значит, пращу-
ра, которого он решил найти, следует искать в тро-
пических областях, куда в эпоху великого оледене-
ния ледники не проникали.
На тропики указывали и другие данные. Дарвин
предположил, что наши древесные прародители оби-
тали «в каких-нибудь жарких лесистых краях». Аль-
фред Рассел Уоллес, английский натуралист, кото-
рый независимо от Дарвина выдвинул точно такую
же теорию эволюции, тоже предполагал, что предки
человека будут найдены в тропической зоне. Уоллес
восемь лет исследовал Малайский архипелаг и заме-
тил, что острова Суматра и Борнео (Калимантан)
были родиной как гиббона — наиболее древней и при-
митивной из современных человекообразных обезь-
ян, так и орангутана, принадлежавшего к самым
развитым и сообразительным человекообразным
обезьянам.
Особенное впечатление на Дюбуа произвело одно
место в книге Уоллеса «Малайский архипелаг. Стра-
на орангутана и райской птицы. Описание путешест-
вия в целях изучения человека и природы», опубли-
кованной в 1869 году. «Весьма примечательно, —
писал Уоллес, — что животное столь крупное,
столь своеобразное и столь высоко развитое, как
орангутан, обитает в такой небольшой области —
всего на двух островах... С каким нетерпением дол-
жен каждый натуралист предвкушать то время,
когда пещеры тропиков будут тщательно исследо-
ваны и прошлая история и прежний облик больших
человекообразных обезьян станут наконец известны
миру!» Любопытство, которое вызывали у Уоллеса
эти острова и их пещеры, оказалось заразительным,
и Дюбуа начал серьезно подумывать о том, чтобы
поехать в Голландскую Индию и самому заняться
исследованием ее пещер. Чем глубже он изучал гео-
логию и естественную историю этой области, тем
больше крепло в нем убеждение, что недостающее
звено будет найдено именно там.
Особенно его манила Суматра — этот остров
находился тогда под властью Голландии, а потому
был удобен для археологических изысканий, кото-
рыми решил заняться голландский гражданин. В
1886 году он поделился своими замыслами с колле-
Отрочество будущего
антрополога
Эжен Дюбуа родился в 1858 году на
юге Голландии, в сонном городке
Эйсден, стоящем на реке Маас. /Архе-
ологическим изысканиям взрослого
Дюбуа на Суматре предшествовало
детское увлечение камнями и жиз-
нью дикой природы, которую он
наблюдал на берегах этой реки.
Особенно интересовала мальчика
известняковая пешера на соседней
горе Святого Петра. Пешера эта в
течение многих веков служила карье-
ром, откуда брали камень для по-
стройки домов, но тем не менее она
оставалась чудеснььм местом, кото-
рое манило окаменелостями, лету-
чими мышами, необычными расте-
ниями, непонятными надписями и
рисунками. Все фотографии, пред-
ставленные на этой и следующих
страницах, за исключением двух,
взяты из архива семьи Дюбуа.
Дом семейства Дюбуа мог похвастать собственной
подворотней.
Провинциальный городок Эйсден, где прошло детство Дюбуа.
Снимок 18S6 года. Эжен стоит рядом с сестрой, постригшейся
в монахини.
Снимок 1883 года. Дюбуа — учитель в Амстердаме.
Пещера на горе Святого Петра привлекала Дюбуа своими
окаменел остям и.
В пещере Святого Петра Дюбуа нашел вот эти загадочные фигуры и символы, вырезанные в известняке в эпоху средневековья.
38 Первые люди
гами по Амстердамскому университету. Они были
неприятно удивлены и начали его отговаривать. На
факультете его очень ценили, и, по общему мнению,
он легкомысленно отказывался от многообещаю-
щей академической карьеры. Кто-то из профессоров
назвал его план нелепой блажью, плодом разгоря-
ченной фантазии, вежливо намекая, что Дюбуа рех-
нулся. Тем более что он совсем недавно женился на
своей бывшей ученице, и они ждали ребенка. Жена
Дюбуа, живая и общительная женщина, возможно,
и думала с опаской, что джунгли Суматры не такое
уж подходящее место для младенца, но, как много
позже писал их сын, она разделяла надежды мужа и
«твердо верила в его успех». Увы, только она одна.
Дюбуа оставил преподавание и в течение многих
обескураживающе бесплодных месяцев упорно доби-
вался финансовой поддержки для задуманной экспе-
диции. Но и частные филантропы и бюрократы-чи-
новники категорически ему отказывали. В конце кон-
цов Дюбуа, чтобы осуществить свою мечту и отпра-
виться на Суматру, вынужден был завербоваться
врачом в голландскую армию. После семинедельно-
го путешествия он сошел с голландского почтового
парохода в Паданге вместе с женой и дочерью, кото-
рая родилась незадолго до их отъезда.
Дюбуа получил назначение в небольшой госпиталь
во внутренней части острова и в течение двух лет
изучал окружающую местность — солдаты болели
не так уж часто и свободного времени у него
хватало. Платя проводникам из собственного кар-
мана, он обследовал много известняковых пещер
и отложений, но все окаменелости, которые он нахо-
дил, были для него недостаточно древними.
Одна из таких экспедиций едва не стоила ему
жизни. Как-то он забрался в узкую пещеру на склоне
холма. Проход был таким тесным, что ему при-
шлось ползти на животе, держа перед собой свечу.
Вдруг он почувствовал резкий неприятный запах и
увидел обглоданные кости... Это было тигриное ло-
гово! К счастью, сам тигр отсутствовал, однако при
попытке ретироваться Дюбуа застрял у самого
выхода и не сумел высвободиться. Он закричал, зовя
проводников, но они успели куда-то уйти. Дюбуа
уже не сомневался, что вскоре коллекция костей в
пещере пополнится его собственными, но тут верну-
лись проводники и за ноги извлекли его из ловушки.
В 1890 году у него началась малярия, после чего
его перевели на Яву, где климат был не таким
влажным, и освободили от действительной службы.
С этих пор он мог посвящать поискам все свое
время. Колониальные власти вдруг заинтересова-
лись его работой и даже предоставили в его распо-
ряжение команду арестантов под надзором двух гол-
ландских офицеров. Теперь поиски можно было
вести по-настоящему.
Дюбуа обосновался в маленьком городке Тулун-
гагунг на востоке Явы. Обширный дом, в котором
он поселился с семьей, — бывшая резиденция како-
го-то правительственного чиновника — стал цент-
ром, откуда он руководил раскопками в нескольких
местах. Район был на редкость богат всевозможны-
ми окаменелостями, и вскоре Дюбуа не только регу-
лярно объезжал места раскопок, но и дома с утра до
вечера занимался сортировкой окаменелостей. На
передней террасе росли штабеля ящиков, в которых
окаменелости, упакованные в сухие листья тикового
дерева, ожидали отправки в Голландию (к 1894 году
Дюбуа отослал туда 400 ящиков с остатками вымер-
ших животных, среди которых было немало прежде
науке неизвестных).
В северном месте раскопок Дюбуа столкнулся с
неожиданными затруднениями. Оказалось, что
местные жители издавна занимались поисками ока-
менелостей, которые продавали китайским купцам в
качестве «костей дракона». Истолченные в порошок,
они составляли необходимую часть древнего и по-
пулярного китайского лекарства от всех болезней
(в которое, кроме того, входили когти и усы тигра,
помет летучих мышей и носорожий рог). Естествен-
но, что охотникам за «лечебными» окаменелостями
не хотелось лишаться столь выгодной статьи дохо-
да, и они отказывались продавать свои находки
Дюбуа. Более того, начальник партии скоро обна-
ружил, что его собственные рабочие тайком похи-
щают окаменелости с раскопа и продают их мест-
ным торговцам. Так, прекрасно сохранившийся
череп слона, который нашли под вечер, а потому не
успели полностью освободить из породы, наутро
бесследно исчез. Убедившись, что сам он бессилен,
начальник партии в конце концов обратился к коло-
На поиски
окаменелостей
в Юго-Восточную
Азию
Пароход «Принцесса Амалия», который увез чету Дюбуа на Суматру в октябре
1887 года.
Дюбуа и его жена Анна. Собираясь в дорогу, Дюбуа отрастил
бороду.
Дюбуа (вверху слева) и его жена (в центре) отправляются в
путь.
40 Первые люди
ниальным властям, которые запретили на Яве
продажу окаменелостей китайским купцам.
Наиболее многообещающим Дюбуа считал сло-
женный из четких слоев обрыв над рекой Соло не-
подалеку от деревушки Тринил. В те месяцы, когда
вода в реке спадала, можно было подробно изучать
пятнадцатиметровую стену древних речных отложе-
ний, перемежающихся пластами вулканического пеп-
ла и песчаника. В августе 1891 года рабочие, воору-
женные мотыгами, молотками и долотами, начали
раскопку этих пластов. Такие методы и инструмен-
ты (см. стр. 85—93) по позднейшим критериям были
очень грубыми и примитивными, но ведь до Дюбуа
мало кто пытался вести столь систематические и
широкие поиски окаменелостей. Когда верхние слои
были сняты, древние кости начали попадаться в
изобилии, и уже в сентябре обнаружилась первая
окаменелость какого-то древнего примата — один-
единственный зуб, похожий на зуб человекообразной
обезьяны.
Вначале Дюбуа решил, что это зуб мудрости вы-
мершего гигантского шимпанзе. Позже, сравнивая
его с коренными зубами других человекообразных
обезьян, он заметил своеобразные бороздки на же-
вательной поверхности, придававшие ему сходство с
зубами орангутана. Пока Дюбуа возился с этим зу-
бом, раскопки шли своим чередом. И месяц спустя
менее чем в метре от того места, где был найден зуб,
и точно в том же слое рабочий обнаружил тяжелый
шоколадно-коричневый «камень», по виду напоми-
навший черепаший панцирь. Тотчас позвали Дюбуа, и
он осторожно извлек находку из земли. Поворачи-
вая ее и так и эдак, он не мог понять, что же это та-
кое, и принялся потихоньку соскребывать каменные
наслоения. Освобождаясь от них, «панцирь» при-
обретал все большее и большее сходство с черепной
крышкой. Подробно изучив и эту часть черепа, и
зуб, Дюбуа написал в горнорудный бюллетень, пе-
риодически помещавший сообщения о его работе:
«Сразу стало очевидным, что обе окаменелости при-
надлежали крупной человекоподобной обезьяне».
Вскоре начался сезон дождей, река вздулась, и рас-
копки пришлось прекратить до следующего года.
Всю зиму Дюбуа изучал череп, но, несмотря на свое
превосходное знание анатомии, никак не мог точно
определить, кому же он все-таки принадлежал.
Затем раскопки в Триниле возобновились — с того
места, где был найден череп. Один за другим обна-
руживались сотни скелетов: олени, носороги, стего-
доны (древние слоны), свиньи, тигры, гиены, кроко-
дилы... но лишь в августе, через десять месяцев
после находки черепа, похожего на череп человеко-
образной обезьяны, в том же слое на расстоянии
около 15 метров от первой была найдена вторая, еще
более удивительная окаменелость, принадлежащая
примату. Вот она никаких сомнений не вызывала —
левая бедренная кость примата, причем примата
прямоходящего! Собственно говоря, кость эта поч-
ти во всем походила на человеческую, но только
была гораздо массивнее. В октябре был найден еще
один зуб, совершенно такой же, как первый. А что,
если странные зубы, непонятный череп и порази-
тельное бедро — останки одной особи?
Взятые вместе, эти четыре окаменелости подска-
зывали образ существа, чей череп представлял собой
нечто среднее между обезьяньим и человеческим, од-
нако ноги были уже полностью приспособлены к
прямохождению. Именно таким известный биолог
Эрнст Генрих Геккель видел предшественника челове-
ка. Этому гипотетическому предку человека Геккель
дал название Pithecanthropus — питекантроп (обезьяно-
человек: от греческих слов pithecos — обезьяна, и
anthropos — человек). И вот в 1893 году, через семь
лет после того, как Геккель наименовал его, Дюбуа
возвестил о находке реального питекантропа. Под-
черкивая характерную особенность бедренной кости,
он добавил видовое обозначение erectus (прямоходя-
щий). Вблизи того места, где был найден Pithe-
canthropus erectus — питекантроп прямоходящий,
Дюбуа воздвиг памятник — каменный столб с дос-
кой из черного мрамора, а в телеграмме, которую
он отправил друзьям в Европе, оповещая их о своем
открытии, он без колебаний заявил, что нашел дар-
виновское «недостающее звено».
Теперь мы знаем, что на самом деле питекантроп
прямоходящий не был недостающим звеном. В на-
стоящее время он классифицируется как один из пер-
вых людей и относится к виду Homo erectus (чело-
Радушный прием на Яве
Вот как выглядели солидные особняки на набережной в Сурабае (Ява), когда туда приехал Дюбуа.
Владелец кофейной плантации Р. Бойд, сфотографированный со своими слугами и тигренком, часто принимал у себя Дюбуа и его семью.
Клад
на речном берегу —
остатки самого
древнего человека
Карта, составленная по наброску из
семейного архива Дюбуа. Крестиками
помечены два места на берегу реки Соло,
где Дюбуа нашел окаменелости человека
прямоходящего, а также показан
памятник (слева), воздвигнутый для
увековечения этого события.
В этой речной излучине Дюбуа, раскапывая обры« с обнаженными пластами порой (в центре), на глубине 15 метров нашел кости
яванского человека.
На другом берегу Дюбуа воздвиг
памятник с инициалами питекантропа
прямоходящего (как окрестил он
существо, которое теперь носит
название «человек прямоходящий»),
а также стрелкой с указанием
расстояния до места раскопок и
датами раскопок.
Бедро, свидетельствующее о прямой
осанке.
Внутренняя поверхность черепной крышки человека прямоходящего — важнейшей
находки Дюбуа.
44 Первые люди
век прямоходящий), экземпляр же, найденный Дю-
буа, именуется яванским человеком. Эти кости —
одна из замечательнейших находок за всю историю
антропологии, и Дюбуа, хотя и классифицировал их
неверно, полностью отдавал себе отчет в том, на-
сколько они важны. Когда пароход, на котором он в
1895 году возвращался на родину с женой и детьми, в
открытом море застигла буря, он кинулся в трюм и
схватил ящик с окаменелостями. «Если что-нибудь
случится, — крикнул он жене, — спасай детей, а мне
нужно думать о ящике!»
Но еще до того, как Дюбуа вернулся в Европу и
продемонстрировал свою драгоценную находку дру-
гим ученым, она уже стала предметом ожесточен-
ного спора, который определил всю его дальнейшую
жизнь.
Его первые телеграммы были встречены с недо-
верием. Скептики утверждали, что кости эти вовсе
не принадлежали одному существу, что Дюбуа
ошибся, соединив череп и зубы человекообразной
обезьяны с бедром человека, погибшего неподалеку.
В 1893 году некий член Нидерландского зоологиче-
ского общества, высмеивая в газетной статье «моза-
ичный» метод Дюбуа, задавал вопрос, не приведут
ли дальнейшие находки на месте этих яванских рас-
копок к появлению еще более нелепого существа.
Если, например, там обнаружится правое бедро,
более похожее на обезьянье, не окажется ли пресло-
вутый питекантроп несколько кривобоким? А если
второе бедро тоже будет левым, следует ли считать,
что питекантроп расхаживал на двух левых ногах?
Ну а если в радиусе 15 метров от первого черепа
отыщется второй, более человеческий, будет ли это
означать, что у питекантропа были две головы —
обезьянообразная и человекоподобная?
Однако и тщательнейшее исследование самих
находок, когда они наконец были доставлены в Ев-
ропу, не разрешило спора. Вернувшись в Голландию
в 1895 году, Дюбуа всего через полтора месяца
после приезда уже докладывал о питекантропе
Третьему международному зоологическому конгрес-
су в Лейдене. И тут же вспыхивает великая ссора
из-за того, куда поместить этого яванского «обезья-
ночеловека» в схеме эволюции. Мнения ученых раз-
делились главным образом по принципу националь-
ной принадлежности: немцы в большинстве сочли
питекантропа человекообразной обезьяной с челове-
ческими признаками, англичане увидели в нем чело-
века с обезьяньими чертами, американцы же скло-
нялись к предположению самого Дюбуа, что это
какая-то переходная форма.
Затем Дюбуа отвез кости в Лондон, где выставил
их в лекционном зале Британского зоологического
общества. Получив возможность поближе познако-
миться с этими окаменелостями, английские ученые
еще больше уверились, что питекантроп был перво-
бытным человеком, а не недостающим звеном, на
чем настаивал Дюбуа. Сэр Артур Кизс, один из ве-
дущих английских антропологов тех лет, позже опи-
сал, как воспринимал Дюбуа то, что говорилось на
этом заседании: «Дюбуа выслушивал своих крити-
ков с вежливым нетерпением. Их возражения он
приписывал невежеству или личной неприязни, но
только не желанию добраться до истины».
В поисках сторонников Дюбуа показывал свою на-
ходку всем, кто хотел с ней ознакомиться. Многие
ученые посещали его в Голландии, и сам Дюбуа
разъезжал по разным странам, возя с собой кости в
старом чемоданчике. Со временем он проникся
прямо-таки нежностью к окаменелому предку, кото-
рый стал его постоянным спутником. Эта его привя-
занность к костям древностью в добрые полмиллио-
на лет особенно ярко проявилась в Париже, куда он
приехал, чтобы показать своего питекантропа фран-
цузскому антропологу Леонсу Пьеру Мануврие. Они
встретились в антропологической лаборатории па-
рижанина и, обсуждая кости, засиделись там почти
до полуночи. В конце концов Дюбуа заявил, что
хочет есть, и они отправились поужинать в тихий
ресторанчик на соседней улице. Дюбуа взял с собой
свой чемодан. За столиком они продолжали разго-
вор, пока к ним не подошел официант и не сказал,
что ресторан закрывается. Мануврие, как рассказы-
вал он впоследствии, объявил, что проводит Дюбуа
до его отеля. Продолжая разговаривать, они переш-
ли через улицу, где, несмотря на поздний час, было
еще много экипажей, и пошли дальше. Через не-
сколько кварталов Дюбуа вдруг схватил Мануврие
за локоть и крикнул: «Где питекантроп? Он остался
в ресторане!»
Тайна первых людей 45
Дюбуа опрометью бросился назад, чуть не угодил
под копыта и ворвался в ресторан, когда хозяин уже
хотел запереть дверь. «Где питекантроп?»— выпа-
лил голландец, еле переводя дух. Никто не понял,
чего он хочет, однако официант сказал, что нашел
какой-то старый чемоданчик и убрал его под стойку.
Дюбуа проскочил мимо него, схватил чемодан и
быстро открыл, проверяя, не исчез ли питекантроп.
Мануврие посоветовал ему на ночь спрятать пите-
кантропа под подушку.
Дюбуа демонстрировал окаменелости на заседа-
ниях ученых обществ, публиковал подробные опи-
сания в научных журналах, но это только подливало
масло в огонь. Споры разгорались все больше.
К 1928 году существовало 15 различных толкований
этих окаменелостей. Некоторые заключения опира-
лись на мельчайшие анатомические детали, другие
представляли собой весьма смелые умозрительные
построения. Один автор, исходя из странного высту-
па на бедренной кости, который мог быть следстви-
ем болезни, заключил, что питекантропа нужно
считать человеком: ведь хромой обезьяне выжить
много труднее, чем человеку. За питекантропом же,
по его мнению, могли ухаживать родственники!
Много лет Дюбуа отдавал все силы тому, чтобы
как можно полнее познакомить ученый мир с пите-
кантропом. Для этого ему пришлось постичь тайны
зубоврачебной техники, фотографии и скульптуры.
Он хотел получить точные слепки мозга и для этого
несколько недель учился работать на бормашине,
чтобы тонкими сверлами удалить крохотные части-
цы камня с внутренней поверхности черепной крыш-
ки. Он сконструировал специальный «стереортоскоп»—
аппарат, который давал возможность без искажения
фотографировать окаменелости под разными угла-
ми. А для широкой публики он вылепил фигуру
питекантропа в натуральную величину, заставляя
сына позировать все летние каникулы. Эта статуя
экспонировалась на Всемирной парижской выставке
1900 года, а затем была водворена в Лейденский
музей, где находится до сих пор. Сотрудники лас-
ково называют его Питом.
Однако питекантроп по-прежнему не получал при-
знания. Дюбуа воспринимал это глубоко личным
образом. Оскорбленный тем, что остальные ученые
не соглашаются с его истолкованием, он в конце
концов перестал предоставлять найденные им кости
для дальнейшего изучения и превратился в настоя-
щего отшельника. Ходили слухи, что он прячет бес-
ценные кости у себя дома под половицами. Благо-
честивые же недруги, считавшие теорию эволюции
кощунством, утверждали, что Дюбуа наконец-то
раскаялся и искупает свой великий грех — питекан-
тропа. Однако через тридцать с лишним лет Дюбуа
смягчился и изменил свое решение никогда больше
не принимать ученых посетителей. В 1932 году он
пригласил к себе нескольких видных антропологов.
Питекантроп, по выражению одного репортера, по-
кинул свое уединение.
Но Дюбуа по-прежнему расходился во мнениях с
ученым миром. До самого конца он стоял на том,
что питекантроп и есть недостающее звено, тогда
как новое поколение антропологов уже твердо счи-
тало его яванским представителем древнейшего че-
ловека— Homo erectus.
И в наши дни некоторые вопросы, касающиеся от-
крытия Дюбуа, остаются неразрешенными. Дей-
ствительно ли это кости одного скелета? По мнению
Дюбуа, логичнее было предположить, что они при-
надлежали одному существу с характерными черта-
ми как человекообразной обезьяны, так и человека,
чем утверждать, будто два разных примата — не-
известный вид человекообразной обезьяны и неиз-
вестный вид человека — обитали на Яве в одно и то
же время и погибли в Триниле на расстоянии пят-
надцати метров друг от друга. Однако ученые все
еще спорят об этом. Череп безусловно принадлежал
древнему человеку, но один из зубов вполне мог ос-
таться от доисторического орангутана, а бедренная
кость, по мнению некоторых специалистов, была
найдена в одном из верхних слоев и принадлежала
человеку более позднего вида.
Из-за великого спора, был ли питекантроп челове-
ком, человекообразной обезьяной или недостающим
звеном, блистательная детективная работа Дюбуа,
которая привела к обнаружению окаменелостей,
словно только усугубила тайну происхождения чело-
века вместо того, чтобы прояснить ее. Но пока ан-
тропологи спорили по поводу костей яванского че-
Жизнь,
увенчанная славой,
но омраченная
спорами
Когда Дюбуа в 1895 году возвратился
с Явы в Голландию, открытие яван-
ского человека уже сделало его зна-
менитостью в ученом мире. Он много
ездил, читая лекции и демонстрируя
найденные им окаменелости, а в
1898 году вернулся в Амстердамский
университет.
Однако непрерывные споры о том,
чем следует считать его находку, по-
действовали на него угнетающе. Он
утверждал, что яванский человек —
это недостающее звено между чело-
веком и человекообразной обезьяной,
а не человек, как полагали многие
другие специалисты. После того как
его точка зрения была отвергнута, он
заперся в своем гарлемском доме и
не принимал почти никаких посети-
телей, прервав свое добровольное за-
творничество лишь за несколько лет
до смерти, последовавшей в 1940 году.
Гарлемский дом Дюбуа.
Яванский человек, вылепленный Дюбуа.
Музей Тейлера на набережной Спаарне, где Дюбуа был хранителем палеонтологической коллекции. Свои окаменелости он держал
в сейфе.
(Pill? IЛ Гс* CCtlljl| Hid Г
Potior jhit^thtbob
ср'ЦеЯ mericdii llhiseum ii^ llahinil l)ishn i|
£ii\’c»i itiiiX’i cm liaitCbun? llic .vol c| llic \'cich| in llic C*ihp
I IL JowUL~ »Xii|o( SKlcwL-'s 1925
‘Л<.мЗ<иГ
"	5e«*u»3
Родной город Дюбуа в 1952 году назвал его именем улицу.
Виднейший музей США избрал Дюбуа своим почетным членом.
Дюбуа в возрасте 80 лет с Францем Вейденреихом (слева), прославившимся исследованиями пекинского человека, во время визита
Вейденрейха в Лейден.
48
Первые люди
ловека, а Дюбуа жил отшельником в своем голланд-
ском доме, решение спора назревало совсем в другом
месте.
Новый ключ к прошлому человека был найден
21 октября 1907 года в Германии. В этот день двое
землекопов работали в большом песчаном карьере
под Мауэром. Там уже было найдено несколько ока-
менелостей, и геологи из Гейдельбергского универ-
ситета договорились с владельцем карьера, что их
будут оповещать о находках любых костей, и осо-
бенно похожих на человеческие. В этот день, копая
на глубине около 25 метров, один из рабочих уда-
рил лопатой по большой челюсти и переломил ее
пополам. Челюсть походила на человеческую, но
была такой большой, что вряд ли могла принадле-
жать человеку. Рабочие отнесли обломки хозяину, и
тот немедленно сообщил об этой находке в Гейдель-
берг профессору Отто Шётензаку. Профессор поспе-
шил в Мауэр, забрал челюсть, очистил ее, скрепил
половинки и продолжал подробно изучать со все воз-
растающим волнением. Челюсть была настолько
широкой и толстой, что без зубов ее вполне можно
было принять за челюсть крупной человекообразной
обезьяны. Но зубы были явно человеческие, причем
удивительно походили на зубы современного чело-
века. Корни их были больше, чем у наших, и сами
они были чуть крупнее, но все признаки, отличаю-
щие зубы современного человека от зубов человеко-
образных обезьян, оказались налицо — в том числе
небольшие клыки и стертая поверхность коренных
зубов. В монографии, посвященной этой находке,
Шётензак на основании одной лишь этой нижней че-
люсти создал новый вид человека — Ното
heidelbergensis, гейдельбергский человек. Теперь
гейдельбергский человек считается европейским
представителем широко распространенного вида —
человек прямоходящий.
По одной лишь челюсти невозможно составить
сколько-нибудь полное представление о внешности
гейдельбергского человека. Гораздо больше сведе-
ний дало место, где он был открыт. Окаменевшую
челюсть нашли в слое, где оказались и окаменело-
сти различных вымерших животных. Поскольку
время, когда существовали эти животные, было из-
вестно, гейдельбергскую челюсть удалось датиро-
вать достаточно точно. Тот, кому она принадлежа-
ла, жил около 500 тысяч лет назад. Столь огромный
возраст говорил о многом: это были первые сведе-
ния о том, что человек забрался так далеко на север
Европы, в царство холодных зим, уже очень рано.
Но, несмотря на всю ценность челюсти, она да-
вала слишком мало материала для того, чтобы
судить о происхождении гейдельбергского человека.
И миновало почти двадцать лет, пцежде чем была
найдена схожая окаменелость — на этот раз под Пе-
кином и лишь после длительных систематических
поисков. Собственно говоря, открытие пекинского
человека в 1927 году потребовало почти столь же
блестящей научно-детективной работы, как та, ко-
торую проделал Дюбуа на Яве.
Пекинский человек пополнил генеалогическое дре-
во человека только потому, что группа ученых от-
правилась в Китай с единственной целью отыскать
его там. Даже после успеха Дюбуа на Яве идея
поисков древнего человека в Китае могла увлечь
лишь тех, кто был готов посвятить жизнь поискам
иголки в бесчисленных стогах сена. Однако швед-
ский геолог Йон Гуннар Андерссон и канадский ана-
том Дэвидсон Блэк не сомневались, что предок-че-
ловек обязательно отыщется в Китае — надо толь-
ко искать долго и упорно.
Их уверенность опиралась на геологические дан-
ные, которые свидетельствовали, что климат и рель-
еф древнего Китая были вполне подходящими для
первобытного человека, а также на теорию, что ход
эволюции во многом зависит от климатических ус-
ловий. А к тому же одна-единственная дразнящая
окаменелость как будто указывала на то, что
некогда в Китае действительно обитал какой-то
древний примат.
В 1899 году врач-европеец, зайдя в лавку пекин-
ского аптекаря, заметил в его ступке среди прочих
«костей дракона» окаменевший зуб необычной фор-
мы. Вместе с сотней других костей, которые врач
собрал у пекинских аптекарей, этот зуб был отправ-
лен Максу Шлоссеру, профессору Мюнхенского уни-
верситета. Шлоссер опознал в нем «третий верхний
левый коренной зуб, принадлежавший либо челове-
ку, либо антропоидной человекообразной обезьяне,
до сих пор науке неизвестной», и оптимистически
Тайна первых людей 49
предсказал, что дальнейшие розыски несомненно
могут увенчаться находкой целого скелета древнего
чеповека.
Однако розыски эти начались только в 1921 году,
когда археологическая партия во главе с Андерссо-
ном приступила к раскопкам неподалеку от деревни
Чжоукоудянь, в 40 километрах к юго-западу от Пе-
кина. Для раскопок был выбран холм Куриные
Кости вблизи заброшенной известняковой камено-
ломни, но затем Андерссон случайно услышал, как
его рабочие удивлялись, почему он решил копать
именно в этом месте — ведь за деревней, на холме
Кости Дракона, возле Другой заброшенной камено-
ломни, можно отыскать куда больше окаменело-
стей. Андерссон не пренебрег их мнением, перебрался
на холм Кости Дракона и очень скоро убедился, что
рабочие дали ему хороший совет. В известняковых
отложениях под древней пещерой на обрыве были
вкраплены кусочки кварца. Сам по себе кварц в
известняк попасть не мог —это Андерссон знал
хорошо. Значит, его сюда кто-то принес — возмож-
но, какой-то древний человек, изготовлявший из
него орудия. Андерссон прижал ладонь к известня-
ковой стене и сказал: «Я чувствую, что тут по-
коится прах одного из наших предков. Остается толь-
ко найти его».
В породе обнаружилось очень много окаменело-
стей, которые были отосланы в Швецию для изуче-
ния. Оказалось, что они принадлежали двадцати
различным млекопитающим, по большей части
вымершим, но отыскать андерссоновского предка
оказалось не так-то просто. Был найден коренной
зуб — его ошибочно сочли зубом человекообразной
обезьяны. Только в 1926 году, когда один из сотруд-
ников Андерссона, разочаровавшись в поисках, вер-
нулся в Швецию и раскопки были прекращены, более
тщательное исследование этого коренного зуба и
еще одного, найденного позже, показало, что они
могли принадлежать человеку.
Зубы отправили обратно Андерссону, и тот
передал их на экспертизу Дэвидсону Блэку, заведо-
вавшему кафедрой анатомии в Пекинском объеди-
ненном медицинском колледже. Блэк приехал в
Пекин в 1919 году, когда Рокфеллеровский фонд
финансировал организацию колледжа. Он твердо
верил, что в Китае должны быть остатки древнего
человека, и принял это место в надежде выкроить
время и на поиски окаменелостей. Однако в самом
начале его преподавательской деятельности совет-
ник Рокфеллеровского фонда, инспектировавший
новый колледж, рекомендовал Блэку поменьше за-
ниматься антропологией. «На протяжении девяти
месяцев посвящайте себя только анатомии, — писал
он, — и тогда никому не будет дела до того, на что
вы тратите три месяца летних каникул. Но по мень-
шей мере ближайшие два года сосредоточьте внима-
ние на одной анатомии».
Первые годы пребывания Блэка в Пекине органи-
зация кафедры анатомии действительно занимала
все его время, не оставляя досуга на поиски древних
предков. Ежеминутно возникали всякие неожидан-
ные трудности. Например, его студентам необходи-
мы были трупы для учебных вскрытий. Но даже
самый нищий пекинец свято чтил усопших родствен-
ников и подумать не мог о том, чтобы продать тело
покойного в анатомический театр. Блэк обратился
за помощью к начальнику одной из тюрем, и тот
вскоре прислал ему три трупа — но обезглавлен-
ные. Начальнику объяснили, что для учебных заня-
тий трупы нужны целые, и он тотчас отрядил в кол-
ледж команду приговоренных к смерти преступни-
ков со следующей сопроводительной запиской, адре-
сованной Блэку: «Убейте их, как вам будет удобнее».
Но как ни занят был Блэк делами кафедры, он про-
должал следить за раскопками в Чжоукоудяне. А
после того как Андерссон, уезжая на родину в
отпуск, передал ему два найденных зуба, он возгла-
вил дальнейшие поиски. Ему удалось убедить своих
друзей в Рокфеллеровском фонде выделить средства
на продолжение раскопок в Чжоукоудяне, и работы
там вскоре возобновились. Шестнадцатого октября
1927 года был найден еще один зуб, и Блэк, не дожи-
даясь дальнейших доказательств, объявил, что от-
крыт новый род и вид доисторического человека
Sinanthropus pekinensis — синантроп пекинский.
Ученые были ошеломлены, и многие не пожелали
признать пекинского человека нашим предком на ос-
новании всего трех зубов. Однако Блэк, взяв дли-
тельный отпуск, отправился в кругосветное турне с
последней из находок. Он наносил визиты коллегам
Холм Кости Дракона под Чжоукоудянем, где в 1921 году начались поиски древнего
человека.
Нарисованная на обрыве решетка точно фиксирует место находок.
Рабочие на склоне холма Кости Дракона над древней пещерой, где начались раскопки.
Пол пещеры в недрах холма.
Тайна первых людей 51
в разных странах и знакомил их с доказательством
своей теории, небрежно извлекая во время беседы
недавно найденный зуб, который хранил в завинчи-
вающемся медном футляре-брелоке на часовой це-
почке.
Когда Блэк вернулся в Пекин в 1928 году, его вера
в древность синантропа подтвердилась: за это время
его сотрудники выкопали в пещере фрагменты
древней человеческой челюсти. В следующем году
китайский палеонтолог Пей Вэн-чжун, работавший
с Блэком, нашел первый череп синантропа. Пей ос-
торожно вынес его из пещеры, бережно завернул,
уложил в корзинку на раме своего велосипеда и до-
ставил в Пекин в лабораторию Блэка, все сорок
километров крутя педали медленно и аккуратно. Че-
реп в сочетании с челюстью и зубами давал вполне
четкое представление о пекинском человеке. Послед-
ний, несомненно, напоминал как яванского, так и
гейдельбергского человека, хотя прошло еще много
лет, прежде чем ученые согласились, что и он и они
представляют собой вовсе не отдельные виды, а
лишь типы человека прямоходящего. Раскопки в
Чжоукоудяне, все расширяясь, продолжались еще
около десяти лет. Скромная пешера превратилась в
важнейший источник сведений о человеке прямохо-
дящем.
Со временем в Чжоукоудяне был срезан целый
склон и обнажились отложения толщиной более 50
метров — они уходили вниз примерно на столько
же, на сколько подымается вверх семнадцатиэтаж-
ный дом. В общей сложности 1873 рабочих дня было
потрачено на то, чтобы взорвать и убрать около
20 тысяч кубических метров скальных пород и
земли, одновременно проверяя, нет ли в них окаме-
нелостей. Находки составили подлинную энцикло-
педию доисторических времен, и ей мы обязаны
большинством сведений, которыми располагаем
теперь о первых людях. Наиболее важными были
человеческие окаменелости. К 1937 году были найде-
ны кости более 40 мужчин, женщин и детей, в том
числе 5 черепов, 9 их фрагментов, 6 фрагментов ли-
цевых костей, 14 нижних челюстей и 152 зуба. Одна
за другой обследовались несколько соединенных
между собой пещер и в самой большой было най-
дено 100 тысяч каменных орудий и их осколков
(в основном кварцевых), а также 10 очагов. Толща
древесной золы в некоторых из них достигала более
шести с половиной метров — внушительное свиде-
тельство того, с каким старанием первые люди под-
держивали огонь в своих кострах. Собрана была и
солидная коллекция орудий из костей различных жи-
вотных и оленьих рогов.
Блэк не дожил до завершения этой работы. Он
умер 15 марта 1933 года, но и тогда ему уже была
ясна необычайная важность раскопок, которыми он
руководил. Его преемником в Чжоукоудяне стал не-
мецкий анатом Франц Вейденрейх, приехавший в
Пекин в 1935 году. Но раскопки в спокойной обста-
новке продолжались еще всего два сезона; затем ар-
хеологам пришлось оставить свою работу, так как
вблизи от Чжоукоудяня начались стычки между ки-
тайскими и японскими отрядами. И вплоть до
начала второй мировой войны Вейденрейх занимал-
ся точной зарисовкой обнаруженных черепов и сня-
тием с них слепков. Он опубликовал фотографии и
подробные описания всех наиболее важных окаме-
нелостей.
В то время как Вейденрейх и его сотрудники си-
стематизировали собранные ими сведения о пекин-
ском человеке, с Явы пришло известие, что непода-
леку от того места, где за 40 лет до этого Дюбуа
отыскал своего питекантропа, найдены новые его
остатки. Между 1937 и 1941 годами там вел раскопки
Густав фон Кёнигсвальд. Важнейшие находки вклю-
чали пять фрагментов черепов, несомненно челове-
ческих и столь же несомненно очень древних — пред-
положительно остатки яванского человека того же
типа, что и найденные Дюбуа.
В 1939 году в лаборатории Вейденрейха произо-
шла историческая встреча пекинского человека с
яванским, остатки которого привез с собой в Пекин
фон Кёнигсвальд. Позже он так описал единствен-
ное в своем роде событие: «Мы разложили свои
находки на большом столе в лаборатории Вейден-
рейха, оборудованной по последнему слову техни-
ки, — с одной стороны китайские, с другой яванские
черепа. Первые были ярко-желтого цвета и далеко
не такие окаменевшие, как наши яванские находки.
Несомненно, в большой мере это объяснялось тем,
что пещера обеспечивала им лучшую сохранность,
з*
52 Первые люди
тогда как яванский материал был вкраплен в песча-
ники и туфы. Сравнение подлинных черепов было
проведено по всем характеристикам, и во всех они
показали высокую степень соответствия». Оба уче^
ных пришли к заключению, что питекантроп и си-
нантроп были очень близкими родственниками.
Этот их вывод ожесточенно оспаривал стареющий
Эжен Дюбуа, который продолжал утверждать, что
его находка стоит совершенно особняком от всех
остальных. Но дальние раскаты протестов Дюбуа не
слишком тревожили Кёнигсвальда и Вейденрейха.
Куда грознее был нарастающий гром пушек.
Когда японцы в 1942 году оккупировали Яву, они
потребовали, чтобы Кёнигсвальд сдал все имеющи-
еся у него окаменелости. Он выполнил это требо-
вание, но подменил некоторые кости искусно сде-
ланными гипсовыми слепками. Подлинные же ока-
менелости он передал на хранение гражданахМ ней-
тральных стран — швейцарскому геологу и швед-
скому журналисту. (Этот последний уложил пору-
ченные его заботам зубы в бутылки из-под молока и
закопал у себя в саду.) Самого Кёнигсвальда интер-
нировали, но когда в конце войны он был освобож-
ден, то без труда отыскал и собрал все окаменелос-
ти, кроме одной — черепа, который отослали в Япо-
нию как подарок императору ко дню его рождения.
Кёнигсвальд подал официальное заявление об этой
потере, и оно в конце концов попало к антропологу
Уолтеру Фейрсервису — в то время молодому лей-
тенанту, занимавшему какую-то должность при ге-
нерале Макартуре, главе американского оккупацион-
ного правительства в Японии. Фейрсервис тут же
отыскал череп в домашнем музее императора. Фон
Кёнигсвальд тем временем уехал в Америку. Как он
писал позднее: «в один прекрасный день, когда я
работал в Нью-Йорке, в мой кабинет неожиданно
вошел молодой офицер и с вежливым поклоном
вручил мне давно утерянный череп».
Пекинскому человеку повезло меньше. Он не пере-
жил войны, хотя Вейденрейх успел уехать в Америку
и увезти туда свои прекрасные рисунки и гипсовые
слепки. Когда японцы подходили к Пекину, среди
специалистов, изучавших синантропа, начались спо-
ры о том, как поступить с окаменелостями. Они
были собственностью китайского геологического
управления, и, по мнению многих, их следовало
оставить в Китае, надежно спрятав либо в Пекине
либо где-нибудь в провинциях. Но в конце концоь
китайские ученые решили, что безопаснее будет от-
править окаменелости на хранение в Америку.
Ящики с окаменелостями были доставлены в по-
сольство США и с началом эвакуации поручены за-
ботам отделения морской пехоты. Девять солдат со
своим багажом и пекинским человеком выехали спе-
циальным поездом в порт Циньхуандао, где их ждал
пароход «Президент Гаррисон». Где-то между пе-
кинским вокзалом и пароходом ящики с окаменело-
стями пропали. Команда «Президента Гаррисона»
выбросила пароход на берег, чтобы он не достался
японцам, солдаты морской пехоты были взяты в
плен и привезены назад в Пекин.
Но ящики с костями пекинского человека исчезли
бесследно. Они так и не отыскались, несмотря на все
усилия установить, какая судьба их постигла. Вско-
ре после того, как солдаты морской пехоты были
взяты в плен, японские офицеры в поисках окамене-
лостей устроили грандиозный обыск в Пекин-
ском объединенном медицинском колледже, но ниче-
го не нашли, хотя и отправили в Токио несколько
каменных орудий пекинского человека и часть запис-
ных книжек Дэвидсона Блэка. Возможно, что драго-
ценные ящики находились на борту лихтера, кото-
рый перевернулся в порту, направляясь с грузом к
«Президенту Гаррисону». А может быть, они
попали в руки какого-нибудь местного аптекаря,
который истолок их вместе с другими «костями
дракона». .,
В 50-х годах китайское правительство обвинило
Соединенные Штаты Америки в том, что они прячут
пропавшие окаменелости в Американском музее ес-
тественной истории в Нью-Йорке. Как выяснилось
впоследствии, все сводилось к чистому недоразуме-
нию. После войны один английский антрополог по-
сетил Вейденрейха. По-видимому, Вейденрейх пока-
зал ему слепок пекинского черепа, но когда англи-
чанин позже рассказывал об этом, он не упомянул,
что речь идет о слепке. Студент, услышавший эту
историю в Англии, по возвращении в Китай сооб-
щил, что подлинный пекинский череп находится в
Нью-Йорке.
Четверо ученых в 1936 году готовятся
извлечь из породы уже почти
высвобожденный череп пекинского
человека-азиатского человека
прям оходящего.
Китайские рабочие выносят из пещеры обломки породы для сортировки. Перенумерованные на склоне квадраты указывают пласты с
окаменелостями.
54 Первые люди
В 1971 году некий ньюйоркский врач заявил, что он
был последним, кто видел яшикиг и что он успел
спрятать окаменелости у своих китайских друзей и в
портовых складах, прежде чем его схватили японцы.
Поиски продолжаются, но, пожалуй, придется сми-
риться с мыслью, что пекинский человек, почти пол-
миллиона лет покоившийся под толщей земли в
Чжоукоудяне, вырвался из безвестности всего на
двенадцать лет, а затем вновь исчез и, возможно,
навсегда.
К тому времени, когда после окончания второй ми-
ровой войны антропологи смогли вновь приступить
к поискам древнего человека, происхождение чело-
века было прослежено до пращуров более древних и
обезьяноподобных, чем яванский человек. В 1924 го-
ду Раймонд Дарт нашел в Африке окаменелости су-
щества, которому он дал название Australopithecus.
Австралопитек, по-видимому, был очень древней,
но удивительно похожей на человека человекообраз-
ной обезьяной. Тем не менее все еще не существова-
ло четкого представления о родословной человека и
о соотношении различных окаменелостей, найден-
ных в разных уголках мира. Что быстрее развива-
лось на ранних этапах человеческой эволюции — те-
ло ли обгоняло мозг или мозг обгонял тело?
Несколько ли разных видов древнего человека эво-
люционировали с разной скоростью и по-разному в
различных частях света? Или эволюция человека во
всем мире шла по единой последовательной схеме?
В какой-то мере решению этих вопросов препятст-
вовала самая своеобразная из всех когда-либо обна-
руженных окаменелостей человека — череп и ниж-
няя челюсть так называемого «пилтдаунского че-
ловека».
Когда эти окаменелости были извлечены из не-
большого карьера в английском графстве Суссекс в
1911 году, в них увидели новый важный ключ к про-
шлому человека. Нашел пилтдаунского человека
археолог-любитель Чарлз Доусон. Он сообщил, что
однажды, гуляя неподалеку от места, носящего на-
звание Пилтдаунский выгон, он обратил внимание
на странные бурые куски кремня, которые исполь-
зовались для починки дороги. Он спросил, откуда
эти камни, и его проводили на соседнюю ферму, где
он увидел глубокую яму, из которой рабочие брали
гравий. Он решил, что в подобной яме могут ока-
заться окаменелости, и попросил рабочих сохранять
для него любые такие находки. И действительно,
когда он еше раз побывал на ферме, его уже ждали
там несколько обломков, по-видимому, очень древ-
него человеческого черепа. Он сообщил об этом
сотруднику Британского музея английскому палеон-
тологу Артуру Вудворду, показал ему обломки, и
они вместе тщательно исследовали карьер, где
нашли множество мелких фрагментов черепа — по-
видимому, рабочие случайно раздробили его лопата-
ми и осколки рассыпались по всему карьеру, — а
также половину слегка поврежденной челюсти. И
вот 18 декабря 1912 года пилтдаунский человек был
официально представлен членам Лондонского геоло-
гического общества. Вудворд торжественно нарек
это существо Eoanthropus dawsoni — Доусонов чело-
век зари.
Пилтдаунский человек явился подлинным сюрпри-
зом. Череп у него был совсем как у современного
человека — внушительная черепная коробка и верти-
кальный лоб с еле заметным надбровьем. Но
челюсть его была челюстью человекообразной
обезьяны. Она очень походила на челюсть шимпан-
зе, только коренные зубы были стерты так, как они
стираются от жевания у людей. К несчастью, не-
большой отросток кости в том месте, где челюсть
сочленяется, с черепом, не сохранился, а без него
невозможно было окончательно решить, этому ли
черепу принадлежит челюсть или нет.
Пилтдаунский человек был настолько своеобра-
зен, что изумленным антропологам пришлось пол-
ностью пересмотреть свои представления об эволю-
ции. Маленькая черепная коробка и похожая на че-
ловеческую бедренная кость яванского человека сви-
детельствовали о том, что тело человека эволю-
ционировало быстрее его мозга. Пилтдаунский же
человек доказывал обратное: мозг эволюционировал
раньше. Правда, как в свое время нашлись ученые,
считавшие, что остатки яванского человека вовсе не
принадлежали одному существу, так и теперь скеп-
тики утверждали, что пилтдаунский череп и пилт-
даунская челюсть никакого отношения друг к другу
Тайна первых людей 55
не имеют. Однако многие специалисты с солидной
репутацией охотно ввели пилтдаунского человека в
семью наших предков.
Затем на протяжении многих лет в, пилтдаунских
фрагментах обнаруживались все новые и новые
странные несоответствия. Степень их прижизненно-
го развития была словно бы разной. Один специа-
лист даже посетовал, что пилтдаунекий человек не
только обладал мозгом человека и челюстью
обезьяны, но к тому же его череп принадлежал
взрослому, челюсть — подростку, а зубы были
стерты как у старика! И тем не менее падение пилт-
даунского человека произошло только в начале 50-х
годов: к этому времени было собрано очень много
подлинных окаменелостей древнего человека и его
предков, и находка Доусона выделялась среди них,
словно транзисторный приемник среди первобыт-
ных каменных орудий. Все прочие окаменелости
подтверждали, что мозг человека развивался в сто-
рону нынешней своей формы несколько медленнее
остальных его физических особенностей. Следова-
тельно, пилтдаунский человек — каприз эволюции...
или, может быть, подделка?
Первым, кто решил проверить последнюю воз-
можность, был Дж. С. Уэйнер, преподаватель на
кафедре анатомии в Оксфорде. В то время эту ка-
федру возглавлял известный английский анатом сэр
Уилфрид Ле Гро Кларк, и Уэйнер сообщил ему о
своих подозрениях. Но.Ле Гро Кларк усомнился в
том, что знаменитая окаменелость может быть под-
делкой. Тогда Уэйнер взял из анатомического музея
челюсть шимпанзе, подпилил зубы так, что они
стали похожи на зубы пилтдаунского человека, и по-
красил свое изделие под цвет окаменелостей. Затем
он принес обработанную таким образом челюсть Ле
Гро Кларку, сказал, что наткнулся на нее в анато-
мическом музее, и спросил, кому бы она могла при-
надлежать. Ее сходство с пилтдаунской челюстью
было настолько поразительным, что Ле Гро Кларк
согласился с Уэйнером и вместе с ним поднял вопрос
о новом всестороннем исследовании находки
Доусона.
Недавно разработанный метод определения воз-
раста окаменелостей по количеству фтора, который
они абсорбировали из земли, показал, что пилт-
даунская челюсть вполне современна, а при осмотре
зубов с помощью лупы обнаружились явные следы
напильника. В 1953 году Уэйнер и Ле Гро Кларк
объявили, что челюсть подделана. Английский юмо-
ристический журнал «Панч» откликнулся на это из-
вестие карикатурой, изображавшей пилтдаунского
человека в зубоврачебном кресле. Наклоняясь к
нему, врач говорит: «Придется потерпеть. Боюсь,
необходимо удалить всю челюсть».
Дальнейшая проверка показала, что и остальные
остатки пилтдаунского человека — такая же поддел-
ка. В карьер были подброшены фрагменты разных
современных черепов, ловко обработанная челюсть
орангутана и несколько подлинных окаменелостей
животных, которые должны были свидетельство-
вать о возрасте находки. Кто и зачем проделал это,
так и осталось невыясненным, однако обстоятель-
ства подсказывают, что фальсификатором мог быть
сам Доусон, который, как археолог-любитель, обла-
дал всеми необходимыми для этого знаниями и сно-
ровкой. Он умер в 1916 году, за тридцать семь лет до
разоблачения подделки.
Но кто бы ни затеял фальсификацию с пилтдаун-
ским человеком, он не пожалел ни трудов, ни ста-
раний. Всем обломкам был придан древний вид с
помощью хромпика — химического вещества,
окрасившего их в бурый цвет, свойственный под-
линным окаменелостям. Предусмотрительный
фальсификатор не только подпилил зубы и отломил
предательский мыщелок челюсти, который сразу
показал бы, что она не подходит к черепу, но и
удалил мощный клык, типичный для человекообраз-
ных обезьян. (Вскоре после того, как Доусон объя-
вил об открытии пилтдаунского человека, Вудворд,
к которому он явился со своей находкой, изготовил
модель недостающего клыка, придав ему форму, на-
иболее, по его мнению, естественную для пилтдаун-
ского человека. Несколько позже, когда Доусон
вновь посетил карьер, там «обнаружился» сильно
истертый клык, почти точно совпадавший по виду с
этой моделью.)
Как только с загадкой пилтдаунского человека было
покончено, основная схема происхождения человека
от доисторических человекообразных обезьян стала
56 Первые люди
проясняться. Яванский человек, пекинский человек и
многие другие относительно недавние находки в
других районах мира — все встали на свои места.
За последние десятилетия найдено много новых
окаменелостей и стоянок первых людей. Но важно и
другое: специалисты научились гораздо точнее ис-
толковывать смысл этих находок. Более надежные
методы датирования и разработка четкой классифи-
кации помогли установить, что первые люди, не-
смотря на все различия в анатомических частностях,
развивались как единый вид — человек прямоходя-
щий, — который распространился по многим обла-
стям земного шара.
В 1955 году несколько челюстей и часть черепа,
найденные в песчаном карьере в Тернифине (Алжир),
показали, что человек прямоходящий некогда оби-
тал на севере Африки. В 1960 году череп человека
прямоходящего обнаружился в богатых окаменело-
стями пластах танзанийского ущелья Олдувай, где
Луис и Мэри Лики уже нашли орудия и кости его
предка, австралопитека. Три года спустя человече-
ские остатки, несколько более древние и примитив-
ные, чем окаменелости пекинского человека, были
открыты в Китае недалеко от города Ланьтяня, в
тысяче километров юго-западнее Пекина. В 1965
году в каменоломне под венгерским городом Вер-
тешсёллёшем, в 50 километрах от Будапешта, был
обнаружен череп человека прямоходящего, который
отличался от всех найденных ранее, заметно боль-
шей черепной коробкой.
Сравнительное изучение всех этих окаменелостей
показало, что между ними существует значительное
сходство. И если помнить, что найдены они в геогра-
фически отдаленных друг от друга областях и раз-
личия в их возрасте могут достигать миллиона лет,
такое сходство куда более важно, чем индивидуаль-
ные отклонения. Едва классификаторы учли этот
факт, они сумели разобраться в путанице, которая
возникла из-за того, что вначале каждой такой
находке давалось собственное родовое и видовое
наименование. И названия вроде «питекантроп» и
«синантроп» сменились на единое — «человек пря-
моходящий», которое охватывает их всех. Много-
численные открытия последних лет просто проде-
монстрировали широту расселения и разнообразие
физических признаков классического типа человека
прямоходящего и показали, что на протяжении мил-
лиона с лишним лет своего существования он
медленно развивался от обезьяноподобной формы,
неотличимой от австралопитека, в человекоподоб-
ную форму, неотличимую от Homo sapiens — чело-
века разумного. Так, череп, найденный в Вертеш-
сёллёше, очень близок к современному, а череп из
Ланьтяня настолько примитивен, что его лишь с
трудом можно поставить в ряд с остальными.
В начале поисков первого человека интерес сосре-
доточивался главным образом на черепах. Но уче-
ные собрали и множество сопутствующего мате-
риала, орудий и приспособлений, которые изготов-
ляли и употребляли первые люди, — вроде найден-
ных в Чжоукоудяне. В некоторых местах их обита-
ния, таких, как Терра-Амата во Франции и Торраль-
ба в Испании, человеческие кости обнаружены
вообще не были, но зато предметы материальной
культуры очень много рассказали о людях, которые
их создали. Ни в Индии, ни на Ближнем Востоке ока-
меневшие кости человека прямоходящего пока еще
не обнаружены, однако там найдены орудия, сход-
ные с теми, которыми он пользовался в других
местах, а следовательно, можно считать, что он
обитал и в этих областях.
В некоторых местах, вроде Вертешсёллёша, соче-
тание человеческих костей и предметов материаль-
ной культуры выглядит загадочно: судя по костям,
там жили люди, очень высоко развитые для чело-
века прямоходящего, но почему-то они пользовались
орудиями, заметно более примитивными по сравне-
нию с теми, которые их современники с меньшим
мозгом выделывали в других местах. Охотники за
окаменелостями не прекратят своих поисков, пока не
будут найдены ответы на подобные загадки и
вопросы. Однако их находки уже дали множество
сведений о первых людях и о их великих достиже-
ниях—таких, как подчинение огня, организованная
охота, речь и семейная жизнь, которые в гораздо
большей степени, чем любые физические отличия
обеспечили человеку особое место среди осталь-
ных живых существ, населяющих нашу планету.
Терра-Амата:
человек прямоходящий
на французской
Ривьере
Примерный потрет первого челове-
ка, еле набросанный археологами
старших поколений, обогатился
множеством сведений о его образе
жизни и привычках благодаря одной
из наиболее интересных находок
последнего времени. Произошло это
в 1966 году в многолюдном среди-
земноморском городе Ницце, в са-
мом сердце французской Ривьеры.
История открытия начинается в
октябре 1965 года, когда невысокий
темноглазый человек, тридцатилет-
ний штатный археолог города Мар-
селя Анри де Люмле, зачастил на
строительный участок возле верхне-
го берегового шоссе, ведущего в
Монте-Карло. Он не мог категори-
чески утверждать, что бульдозеры,
вгрызающиеся в отрог горы Борон,
обнаружат что-либо заслуживающее
внимания, но допустить, чтобы они
уничтожили хоть какие-нибудь сле-
ды прошлого, он тоже не мог.
А участок этот уже раздразнил его
любопытство: восемь лет назад
рабочие, готовившие площадку под
фундамент, наткнулись на каменное
орудие и на несколько кремневых
отшепов. Но подрядчик тогда обан-
кротился, и строительные работы
прекратились. И вот теперь, в 1965
году, новый подрядчик объявил, что
на участке будет возведен пятиэтаж-
ный жилой дом.
Место не оставляло желать ничего
лучшего: прямо над ним стоит Шато
де Роземон, в прошлом вилла юго-
славского короля, которую город-
ские власти Ниццы отдали под па-
леонтологический музей. Нескольки-
ми кварталами ниже начинается
торговый порт, а рядом тянется про-
улок Терра-Амата, что на местном
наречии означает «Любимая Земля».
(Первоначально он звался Терра-Ма-
та — Полоумная Земля, но, по-види-
мому, такое название оскорбляло
самолюбие местных домовладель-
Терра-Амата, место стоянок человека прямоходящего, открытое при рытье котло-
вана под фундамент жилого дома, лежит на холме в Ни^це, ниже Шато де Роземон.
цев и было соответственно изме-
нено.)
Когда на участке заработали буль-
дозеры нового подрядчика, Люмле,
специалист по палеолиту, следил за
ними, точно ястреб, выжидающий,
не подцепит ли лемех плуга полевую
мышь. И его преданность науке
была вознаграждена. Бульдозер сре-
зал примерно метр земли, и вдруг
под ножом что-то заблестело.
«Стойте!» — закричал Люмле: его
опытный взгляд распознал морскую
гальку, обработанную человеческой
рукой.
Во Франции, где в любом месте
могут вдруг обнаружиться следы
доисторического прошлого, архе-
ология имеет право голоса в вопросе
о новых застройках, а Люмле к то-
му же знал, что может рассчиты-
вать на поддержку министра культу-
ры Андре Мальро. Бульдозеры от-
ступили, и через несколько дней
Люмле вместе с женой Мари-Антуа-
нетт, тоже археологом, ликуя, при-
били к забору стройки доску с гроз-
ным предупреждением, воспрещав-
шим вход всем посторонним лицам
(в том числе и строительным рабо-
чим) под страхом штрафа и тюрем-
ного заключения.
58
Распростершись на досках, охотники за окаменелостями тщательно обследуют
участки раскопа площадью в один квадратный метр каждый.
Подрядчик, вынужденный пойти
на дорогостоящую задержку, не
проявил ни малейшего восторга. Да,
он соглашался, что Терра-Амата
очень интересное место для археоло-
гов и специалистов по доисториче-
ским культурам, «но, — добавил он
угрюмо, — нам-то это ни к чему.
Мы не исследуем, мы сносим».
И началась работа наперегонки со
временем. Люмле было дано полто-
ра месяца на то, чтобы раскопать
участок в 120 квадратных метров на
уступе, однако в главном котловане
возведение фундамента шло своим
ходом. Было ясно, что супруги вдво-
ем состязаться с бульдозерами не в
силах — тут не справилась бы даже
обычная бригада археологов. Необ-
ходимы были массовые усилия.
И вскоре более трехсот археологов,
студентов и просто любителей уже
взбирались каждый день на уступ по
приставным лестницам и трудились
не покладая рук под защитой парус-
ных тентов. Правда, первоначаль-
ный срок был продлен, и между
28 января и 5 июля 1966 года эта
маленькая армия, вооруженная все-
ми необходимыми орудиями, начи-
ная от бульдозеров и кончая совка-
ми, быстро сняла почти 15 метров
земли, в которой запечатлелись сот-
ни тысяч лет геологической истории,
и добралась до древнего пляжа, хра-
Археолог с трудом залезает в траншею
между двумя пляжами времен
палеолита. Верхний край — тот
песчаный пляж, на котором строили
свои хижины первые люди.
нившегс следы пребывания на нем
человека.
А когда подготовка завершилась,
эти охотники за окаменелостями,
используя самые современные ме-
тоды раскопок (см. стр. 85—93),
чтобы не пропустить ни одной мело-
чи, хоть как-то связанной с жизнью
древних людей, день за днем прово-
дили, распростершись на досках,
которые, точно мостки, были уло-
жены в раскопе под разными угла-
ми. С величайшей осторожностью
манипулируя ножами, кисточками,
скальпелями и другими хирургиче-
скими инструментами, они тщатель-
но очищали от грунта все, что им
открывалось, а песок ссыпали в би-
доны, чтобы затем аккуратно его
просеять.
Кропотливо трудясь, они прошли
на редкость богатый находками слой
палеолитических отложений толщи-
ной в два с половиной метра, а за-
тем раскопали еще 5 метров, не об-
наружив больше никаких следов че-
ловека. В общей сложности они про-
резали холм Терра-Аматы по верти-
кали более чем на 20 метров.
Пока они сантиметр за сантимет-
ром проходили богатый слой палео-
литических отложений, каждый об-
рабатывал свой маленький участок.
Место раскопок было размечено на
метровые квадраты веревками, при-
вязанными к колышкам по краям
раскопа. Благодаря этому положе-
ние каждой находки можно было
фиксировать с большой точностью,
а их относительное расположение
позволяет узнать очень много о том,
чем они являлись и для чего служили.
Вот так раскапывался один гори-
зонтальный слой за другим. По мере
продвижения копавшие отмечали в
своих блокнотах расстояние от цен-
тра каждой находки до левой сто-
роны квадрата и до задней его сто-
роны (то есть ближайшей к копаю-
щему), а также расположение объек-
та в земле — горизонтальное, вер-
тикальное или наклонное, — что
давало определенное представление
о форме поверхности, на которой в
свое время лежали эти предметы.
Закончив все измерения, копавший
наносил на миллиметровку план сво-
его квадрата и отмечал на нем точ-
ное положение каждой находки. Бла-
годаря этим планам, а также фото-
графиям и слепкам, сделанным с на-
ходок, Люмле смог воссоздать каж-
дый из древних обитаемых гори-
зонтов.
За пять месяцев лихорадочных уси-
лий бригада Люмле обнаружила 35
тысяч объектов, положение которых
было зафиксировано на 1200 планах,
9 тысячах фотографий и в 90 квадрат-
ных метрах слепков. Это был один
из самых богатых археологических
59
Эту тридцатисантиметровую ямку,
возможно, оставил столб,
поддерживавший хижину человека
прямоходящего.
кладов, когда-либо обнаруженных
на столь малом участке. «Мы словно
читаем книгу, — заявил Люмле, ког-
да раскопки еще продолжались. —
Каждый слой — это новая страница,
прочитывая которую, мы узнаем
историю древнего человека».
Первой прочитанной страницей
был пол хижины площадью 6 на
12 метров. Несколько ямок диамет-
ром около 30 сантиметров как будто
указывали, что крыша этого жилья
подпиралась изнутри какими-то
столбами — возможно, выброшен-
ными на берег стволами деревьев.
Таких столбов было не меньше двух.
В центре жилища находился очаг —
компактный участок спекшегося и
потемневшего песка, наполовину
огороженный камнями, которые
кто-то предусмотрительно сложил
так, чтобы защитить огонь от се-
веро-западного ветра, и в наши дни
постоянно дующего в Ницце. Тот
факт, что ветер так свободно разгу-
ливал по хижине, навел Люмле на
мысль, что она, возможно, была
сооружена из тонких стволов или
длинных веток. Довольно широкое
кольцо вокруг очага было свободно
от мусора. Напрашивается вывод,
что тут обитатели хижины распола-
гались на ночь.
В нескольких шагах от очага Люм-
ле обнаружил место, где изготовля-
лись орудия, — в центре этого
участка лежал плоский камень, на
котором, по догадке Люмле, сидел
мастер. Вокруг этого камня валя-
лись орудия и осколки. «Подобных
камней на песчаных пляжах не быва-
ет, — сказал Люмле. — Его, несом-
ненно, принесли сюда, чтобы удоб-
нее было сидеть». Одной из интерес-
нейших находок в первобытной
мастерской оказался камень, разби-
тый и брошенный за ненадобнос-
тью. Он распался на 11 фрагментов,
которые удалось собрать воедино —
задача на сообразительность дав-
ностью в 400 тысяч лет.
Но, безусловно, самой эффект-
ной находкой был след длиной в
23,75 сантиметра, оставленный в иле
взрослым мужчиной, который слег-
ка поскользнулся на пятке. Это са-
мый древний след человека из всех
пока известных.
Перечисленных открытий было
бы достаточно, чтобы взволновать
антропологов всего мира. Но бо-
гатства раскопа превзошли самые
смелые мечты Люмле. Один за дру-
гим раскапывались обитаемые гори-
зонты, расположенные друг под дру-
гом, — общим числом двадцать
один обитаемый горизонт, — и они
дают ясное представление о том,
какими были древнейшие из всех из-
вестных нам архитектурных соору-
жений.
На полу одной из хижин загородка из камней все еще защищает от ветра неглубокий
очаг (слева).
След человека, оставленный 400 тысяч
лет назад, — древнейший из всех
известных.
Хижины стояли в трех разных ме-
стах: 4 — на песчаной косе, 6 —
непосредственно на пляже и 11 — на
дюне. Воздвигались они тут на про-
тяжении примерно ста лет, а 11 хи-
жин на дюне, несколько более позд-
ние, чем остальные, и строившиеся
60
одна поверх другой, по-видимому,
сооружались одной и той же груп-
пой, которая периодически возвра-
щалась в бухту — по меньшей мере
одиннадцать раз.
Дюна, на которой строились эти
более поздние хижины, оказалась,
по-видимому, идеальным местом: ее
укрывал известняковый обрыв, а
поблизости бил ключ. Все хижины
имели форму вытянутого овала, но
размеры их заметно различались:
длина колебалась от 7,8 до 14,7 мет-
ра, а ширина от 4 до почти 6 метров.
Их очертания удалось установить по
камням-подпоркам, кольца которых
сохранились на многих обитаемых
горизонтах, и по отпечаткам ряда*
кольев или веток, которые, судя по
всему, втыкались в песок вплотную
друг к другу, образуя стены. В цен-
тре хижин находились очаги —
либо неглубокие ямы, либо выло-
женные галькой участки песка, —
причем каждый с каменной загород-
кой. Последнее обстоятельство,
Большие камни все еще торчат там,
где они некогда подпирали стену
хижины.
по-видимому, подтверждает перво-
начальное предположение Люмле,
что в жилищах этих гуляли сквозня-
ки, так как стены из веток — плохая
защита от ветра.
Размеры хижин, по мнению Люм-
ле, свидетельствуют о том, что
охотничьи группы были относитель-
но невелики — некоторые, пожалуй,
насчитывали не больше 15 человек.
Отсюда он сделал вывод, что они
состояли только из мужчин, отпра-
вившихся в короткую охотничью эк-
спедицию. Однако большинство
специалистов не разделяет этой точ-
ки зрения, указывая, что мужчины
попросту не смогли бы дотащить в
руках или на спине достаточное ко-
личество мяса для женщин и детей,
если бы ушли от них на значитель-
ное расстояние.
Человеческих костей, которые
могли бы подтвердить правильность
того или иного взгляда, там найдено
не было, но множество мелочей, об-
наруженных на обитаемых горизон-
Реконструкция древнейшей человеческой постройки: камни подпирают овальную хижину, сооруженную из согнутых веток и
продуваемую насквозь.
тах благодаря неистощимому терпе-
нию исследователей, позволяет по-
лучить представление о жизни оби-
тателей более поздних хижин. В углу
одной из них неподалеку от очага
лежал большой гладкий камень, весь
в крохотных царапинах. На взгляд
Люмле, царапины указывают, что
на этом камне с помощью заострен-
ного камня поменьше нарезалось
мясо: возле были обнаружены кости
различных животных.
Неподалеку от этой «кухни» Люм-
ле обнаружил еще одну редкость —
окаменевшие человеческие экскре-
менты. (По-видимому, человек пря-
моходящий не был самым чисто-
плотным из людей, хотя к его чести
следует сказать, что в хижине была
как будто выделена особая, так
сказать отхожая, зона.) Анализ об-
наруженной в фекалиях окаменевшей
пыльцы указал время года, когда
была построена хижина — в конце
весны или в начале лета, в дни цве-
тения определенных растений, в том
числе баптисии: их пыльца попадала
на все, что ели обитатели хижины.
В этот сезон на заливных лугах по
берегам реки Пайон, неподалеку от
доисторической стоянки, вероятно,
паслись многочисленные стада раз-
личных травоядных. Такое близкое
соседство дичи было отнюдь не слу-
чайным совпадением. Охота состав-
ляла главное занятие первых людей,
и, конечно, они из года в год явля-
лись в Терра-Амату на исходе весны
потому, что там можно было рас-
считывать на обильную добычу.
Остатки животных, обнаружен-
ные там повсюду, несомненно,
подтверждают такой вывод. Это
кости птиц, черепах и по меньшей
мере восьми разных млекопитаю-
щих. Охотники не брезговали кро-
ликами и мелкими грызунами, но
предпочитали добычу побольше и
помясистее. Многие кости принадле-
жат детенышам крупной дичи. На-
иболее многочисленными были ос-
татки оленей и далее в нисходящем
порядке: остатки слонов вымершего
вида, кабанов, горных козлов, вы-
мерших древних носорогов Мерка и
первобытных быков. Сейчас из всех
этих животных в окрестностях Ниц-
цы водятся только кабаны, но они
заметно мельче своих первобытных
пращуров.
Время, проводимое в Терра-Ама-
те, пришельцы, несомненно, посвя-
щали в основном охоте, но, кроме
того, они пользовались и дарами
Мусор на полу хижины, окаменевший
олений рог, осколки каменных
орудий.
моря. Раковины устриц, блюдечек и
мидий свидетельствуют о том, что
они умели ценить подобные делика-
тесы. Несколько рыбьих костей и
позвонков показывают, что эти
временные обитатели дюн иногда
ловили и рыбу.
Те, кто жил в более ранних хижинах
на пляже и косе, кое в чем отлича-
лись от тех, кто обосновался на
дюне. По какой-то причине они раз-
водили костры гораздо больших раз-
меров. И как будто не столь искусно
изготовляли орудия. Они оставили
нам довольно грубые образчики сво-
их изделий, включая галечные ору-
дия, такие, как, мотыга, оббитая
только с одной стороны, примитив-
ные оббитые с двух сторон овальные
камни — рубила, скребла и заост-
ренные осколки, которые можно
было метать.
Обитатели дюн изготовляли мно-
гие из тех же видов орудий, но
применяли более искусные приемы,
чем их соседи. Они отбивали от
камня пластины и обрабатывали их.
По-видимому, они специально от-
правлялись на поиски подходящих
материалов: один метательный сна-
ряд был изготовлен из обломка вул-
канической породы, которую можно
найти только в Эстереле, километ-
рах в пятидесяти к западу.
Кроме того, обитатели дюн поль-
зовались орудиями, изготовленными
61
не только из камня, но и из кости.
Конец одного такого орудия — бер-
цовой кости слона — был старатель-
но оббит так, что завершался остри-
ем. Другую кость тщательно обож-
гли, а обломок третьей стерся от
частого употребления. Четвертое
костяное орудие, с длинным острым
концом, возможно, использовалось,
как шило, чтобы прокалывать шку-
ры для изготовления одежды. Отпе-
чатки в песке вокруг большого оча-
га, несомненно, оставлены шкура-
ми, из чего следует, что человек
прямоходящий либо сидел на шку-
рах, либо спал на них.
Находка нескольких стертых ку-
сочков красной охры дает основание
полагать, что первый человек, кроме
того, разрисовывал свое тело — воз-
можно, даже в ритуальных целях.
С другой стороны, красная охра
могла иметь и более практическое
применение: многие племена, живу-
щие в жарком климате, и теперь еще
обмазываются смесью красной охры
с жиром, чтобы предохранить кожу
от солнечных ожогов.
Одной из наиболее интригующих
находок был сферический отпечаток
в песке. А вдруг он оставлен каким-
то сосудом? Так, во всяком случае,
полагает Люмле. По его мнению, со-
суд был деревянным и предназначал-
ся для хранения воды. Однако он
считает, что обитатели хижины мог-
ли использовать подобные сосуды и
для приготовления еды, наполняя их
водой, а затем погружая в нее раска-
ленные на огне камни, — такой спо-
соб варки пищи до недавнего време-
ни применяли индейцы на северо-
западном побережье Америки.
Возможность того, что человек
прямоходящий пользовался сосуда-
ми, наводит на дальнейшие догадки.
Женщины и дети могли использо-
• вать сосуды для сбора орехов, ягод и
семян, что способствовало разделе-
нию труда, которое стало важней-
шей чертой его общества.
Строители хижин, по-видимому,
никогда подолгу в них не жили. Этот
вывод Люмле сделал, исходя из сос-
тояния обитаемых горизонтов: они
были относительно мало утрамбованы.
Если бы охотники жили тут дольше,
чем несколько дней, они утоптали
бы землю заметно сильнее. О крат-
кости их пребывания в Терра-Амате
свидетельствуют и каменные ору-
дия, которые сверху светлее, чем
снизу. Верхняя их поверхность выго-
рела на солнце, из чего следует, что
62
затенявшие их хижины развалива-
лись очень скоро после ухода охот-
ников.
Раскопки в Терра-Амате — под-
линный подвиг современной архе-
ологии. Они не только приоткрыли
покров над жизнью человека прямо-
ходящего, но и дали множество све-
дений о климате, географии, флоре и
фауне его времени. Палеонтологи и
геологи, изучая эти материалы,
смогли установить, как выглядели
окрестности Ниццы в те дни, когда
охотники строили там свои хижины.
Климат тогда был более холодным
и влажным, но современный житель
Ниццы увидел бы немало знакомых
ориентиров, например вершину
Мон-Шов в Альпах к северо-западу и
гору Борон, встающую на востоке.
Собственно говоря, море выдолбило
эту бухточку в отроге горы Борон, и
высокие обрывы укрывали Терра-
Амату от северных и восточных
ветров.
Впрочем, уровень Средиземного
моря был тогда выше примерно на
26 метров, и большая часть низмен-
ного побережья около Ниццы и устье
долины, где теперь в море впадает
река Пайон, находились под водой.
Вот почему Терра-Амата, некогда
береговой пляж, теперь смотрит на
море со склона холма.
Можно не сомневаться, что будет
сделано немало других интересней-
ших открытий, связанных с челове-
ком прямоходящим, но Терра-Амата
позволила воссоздать пока еще не
Панорама, нари^оьаннач художником, работавшим с Люмле, показывает, как могли выглядеть Iерра-Амата и ее окрестности
400 тысяч лет назад. Бухта, открытая на север, к Приморским Альпам, отвечала всем нуждам древних охотников:укромный пляж
с источником пресной воды, обилие дичи и богатая растительность.
63
превзойденную по ясности картину
жизни предка современного чело-
века и окружавшей его природы.
Французский историк Камилл
Жюльян, подводя итоги всему, что
было там найдено, писал:
«Очаг — место, вокруг которого
собирались все, потому что он дарил
тепло, свет и спокойствие. Камень-
сиденье, на котором один изготов-
лял орудия, необходимые многим.
Пусть эти люди были бродячими
охотниками, но перед началом охо-
ты было время подготовки к ней, а
после наступали долгие часы отдыха
у очага. Все это приведет к возни-
кновению семьи, к возникновению
племени, но, может быть, задаю я
себе вопрос, семья и племя сущест-
вовали уже тогда?»
Куда отправлялись охотники по-
сле недолгого пребывания в Терра-
Амате и почему, столько лет посе-
щая бухту из года в год, они вдруг
перестали туда возвращаться, оста-
ется пока тайной. Но дальнейшая
судьба их древнего поселения от-
нюдь не скрыта мраком неизвестно-
сти. Когда в июле 1966 года архео-
логи бережно извлекли из земли по-
следнее свидетельство прошлого, на
раскоп неумолимо двинулись буль-
дозеры. И теперь там, где более 400
тысяч лет назад стояли хижины че-
ловека прямоходящего, высится со-
временный дом с дорогими кварти-
рами. В мире известно немного мест,
где человеческие жилища сменялись
бы со столь незапамятных времен.
Терра-Амата
Глава третья
Охотник
65
На юго-западе Кении, в Олоргасаилии, археологи
обнаружили яркое свидетельство успехов первых
людей, после того как их главным занятием стала
охота, определившая тот образ жизни, который
продолжал формировать человеческий характер до
относительно недавнего времени и окончательно
отделил человека от всех его родичей — приматов.
Окаменелости Олоргасаилии рассказывают порази-
тельную историю о действиях существа, которое
было не обезьяноподобным гоминидом, а челове-
ком-охотником.
На участке не более 19 метров длиной и менее 13
метров шириной были найдены кости и зубы по
меньшей мере 50 взрослых и 13 молодых павианов,
принадлежавших к вымершему роду Simopithecus.
Там же вперемешку с костями лежало более тонны
каменных орудий и камней округлой формы. Было
очевидно, что тут завершилась массовая организо-
ванная облава, общий план и все частности которой,
несомненно, разрабатывались заранее, поскольку и
камни и орудия пришлось принести из мест, находя-
щихся в тридцати с лишним километрах оттуда.
Весь этот археологический материал позволяет
легко восстановить, что произошло здесь, в Олор-
гасаилии, около полумиллиона лет назад.
Спустилась ночь. Скрытая темнотой группа охот-
ников подкрадывается к стаду павианов, уснувших
на деревьях. Окружив деревья кольцом, охотники на-
чинают швырять в спящую добычу камни, которые
принесли с собой. Павианы — могучие грозные
звери, самцы ростом почти не уступают человеку.
Они спрыгивают с веток и, сверкая длинными ос-
трыми клыками, кидаются на врага. Но зубы далеко
уступают оружию людей, а когда павианы пытают-
ся спастись бегством, их добивают дубинами и кам-
нями. Затем охотники разделывают добычу камен-
Изготовляя рубило, основное орудие человека
прямоходящего, охотник камнем-отбойником отбивает
несколько крупных пластин от куска кварцита — породы,
которая дает острый режущий край. С помощью таких
приспособлений человек прямоходящий все больше подчинял
себе окружающую среду и все легче справлялся даже с
крупными животными.
ними резаками и рубилами, и на заре начинается
пиршество.
Облава на павианов Олоргасаилии примечательна
той продуманностью и уменьем, с каким она, по-
видимому, была проведена. Люди, подобно всем
приматам, по ночам обычно спят, а активную жизнь
ведут днем. Но для того чтобы захватить павианов
врасплох, когда они заснут, охотники должны были
бодрствовать до глубокой ночи. Им надо было за-
ранее найти подходящие камни и перенести их к
месту будущей охоты, приготовив достаточное ко-
личество орудий и оружия — целый арсенал, а
кроме того, разработать подробный план операции.
Короче говоря, в этой облаве не было ничего слу-
чайного. И она требовала немалого мужества, по-
скольку, если избиение павианов действительно про-
изошло ночью, кругом бродило много крупных хищ-
ников, которые были столь же не прочь закусить
человеком, как сами люди — павианами.
К тому моменту, когда в Олоргасаилии произо-
шла облава на павианов, люди уже стали искусными
охотниками. Для обретения подобной сноровки им
потребовалось много времени. Гоминиды охотились
задолго до того, как появились первые люди. В
наши дни некоторые приматы тоже охотятся, но
лишь от случая к случаю и только в определенных
условиях. Шимпанзе как будто способны объеди-
няться в охотящиеся группы, но не часто и ненадол-
го, так как легко отвлекаются от своего намерения,
едва добыча скрывается из вида или просто успева-
ет отойти на некоторое расстояние.
Обычной для таких приматов является раститель-
ная пища, но они охотятся, потому что им нравится
вкус мяса. И даже начинают питаться мясом регу-
лярно, если им предоставляется такая возможность.
Когда гориллы в неволе получают мясо, они со вре-
менем начинают предпочитать его листьям, моло-
дым побегам, орехам и кореньям, составляющим их
обычный рацион. Сперва они больше играют с
мясом, но, продолжая постоянно его пробовать,
мало-помалу входят во вкус — настолько, что в их
кишечнике даже происходят некоторые изменения.
Ресничные инфузории, переваривающие целлюлозу,
66 Первые люди
которая составляет значительную часть их обыч-
ной вегетарианской пищи, постепенно исчезают, и у
горилл развивается чисто плотоядная тяга к мясу —
чем больше они его получают, тем больше его им
требуется.
Быть может, такая же потребность развилась и у
австралопитековых. Окаменелости показывают, что
они ели самых разных животных, причем в одних
случаях ловили их, а в других довольствовались
объедками чужой добычи или отыскивали падаль.
Но для того чтобы стать настоящими охотниками,
им не хватало сообразительности, и этого не могла
восполнить никакая любовь к мясу, вносившему
приятное разнообразие в пищевой рацион.
С появлением человека прямоходящего положение
резко изменилось. Хотя он продолжал широко упо-
треблять растительную пищу (как и подавляющее
большинство современных людей), но обладал не-
обходимой сообразительностью и орудиями, чтобы
добывать мясо достаточно регулярно. Если для его
предшественников охота была более или менее слу-
чайным занятием, то у первых людей она стала ос-
новой их существования.
Подобно всем эволюционным изменениям, этот
критически важный для становления человека пере-
ход осуществился не мгновенно, а представлял собой
крайне медленный процесс использования тех или
иных способностей для получения определенных
преимуществ, которые в свою очередь помогали
развитию необходимых способностей. Человек пре-
вратился в охотника не потому, что какие-то древ-
ние вундеркинды решили, будто им нравится вкус
мяса. Просто способность добывать, есть и пере-
варивать мясо давала в те времена и в тех условиях
определенное преимущество в борьбе за существо-
вание. Охота неизмеримо обогатила кладовую чело-
вечества, так как благодаря ей количество пищи,
получаемое с каждого квадратного километра, резко
возросло по сравнению с тем, которое предоставляли
дикие растения. Человек способен есть далеко не все,
что производит земля,— его вегетарианское меню
исчерпывается лишь некоторыми корневищами, оре-
хами, фруктами, ягодами и кое-какими молодыми
побегами. Наиболее же обильную растительную
пищу — траву и древесную листву — организм че-
ловека усвоить не в состоянии. Однако животные,
которые едят то, что для человека неудобоваримо,
сами могут быть вполне съедобными и даже очень
питательными. Вот так несъедобная зелень, пре-
образовавшись в съедобное мясо, оказывалась до-
ступной человеку благодаря охоте, которая, если
прибегнуть к экологическому термину, удлиняла
цепь питания. Это расширение источников пищи
дало человеку решающее преимущество, так как
теперь он мог селиться в таких географических об-
ластях, где одной растительной пищи для поддер-
жания его жизни попросту не хватило бы. И в первую
очередь это относится к зонам умеренного климата.
Охота не только обогатила стол человека, но и
обеспечила его более выгодной пищей. Мясо, осо-
бенно приготовленное на огне, который наши пред-
ки медленно подчиняли себе, было гораздо более
питательным и обеспечивало гораздо более концен-
трированный источник энергии, чем фрукты, овощи
и ягоды, которые можно было собрать в лесу или в
саванне. Оленина, например, дает 572 калории (мера
содержащейся в ней энергии) на 100 граммов веса, а
те же 100 граммов большинства фруктов и овощей
дают менее 100 калорий. Таким образом, одно
средних размеров животное обеспечивало в гораздо
более компактной и удобной для переноски форме то
же количество энергии, что и вся растительная
пиша, собранная за целый день. (Орехщ правда,
более калорийны, чем большинство видов мяса, и,
несомненно, составляли важнейшую часть пищевого
рациона древних людей — если им удавалось их
найти. Но орехоплодные растения прризрастают
далеко не везде, да и плодоносят чаще всего лишь в
определенное время года, тогда как дичь можно
было отыскать практически повсюду и всегда.)
Поскольку питание мясом содействовало выжива-
нию, те, кто обладал какими-то физическими или
умственными качествами, которые помогали им
лучше охотиться, получали в процессе естественного
отбора преимущество перед теми, кому эти качест-
ва свойственны не были.
В качествах, которые мало-помалу сделали чело-
века прямоходящего великолепным охотником, не
Охотник 67
было ничего особенного. Основные физические свой-
ства, необходимые для охоты, возможно, пол-
ностью оформились уже у австралопитека. Австра-
лопитек имел прямую осанку и умел отлично бегать,
но человек прямоходящий со временем стал выше
ростом и потому приобрел явные преимущества в
смысле быстроты и лучшего обзора. Точно так же
руки и пальцы австралопитека уже были приспо-
соблены для того, чтобы достаточно метко бросать
камни и палки, — а это умение требовалось для
охоты в первую очередь.
К тому времени, когда человек прямоходящий
овладел своей новой ролью, завершилось и еще одно
важнейшее физическое изменение — его кожа стала
иной. Когда гоминиды отделились от обезьян, они,
несомненно, были не менее волосаты, чем эти жи-
вотные в наши дни. Но по мере развития предков
человека их волосяной покров становился менее
густым, а число потовых желез в коже увеличива-
лось. Кожа человека прямоходящего была уже, ве-
роятно, относительно безволосой, но получила
сложную сеть потовых желез. Человек и в этом
утратил сходство с остальными приматами. У сов-
ременного человека, хотя по числу волосяных луко-
виц он не уступает человекообразным обезьянам,
волосы в среднем много короче и тоньше, и на зна-
чительных участках тела вообще почти неразличи-
мы. Зато число потовых желез у него колеблется от
2 до 5 миллионов — у остальных приматов их
гораздо меньше.
Специалисты пока не могут точно сказать, чем
было вызвано это изменение волосяного покрова,
но, по-видимому, оно связано с возросшей способ-
ностью выдерживать длительное физическое напря-
жение — явное преимущество для охотника, почти
весь день проводящего под палящим солнцем, в
отличие от подавляющего большинства плотоядных,
которые охотятся по ночам. Когда гоминидные
предки человека перебрались из тенистых лесов в
открытую саванну, интенсивность обмена веществ у
них заметно возросла. Другими словами, их тело и в
периоды активности и в периоды покоя потребляло
энергию с большей скоростью, чем у большинства
животных. Такое щедрое использование энергии
означает, что создается избыток тепла, и для под-
держания постоянной температуры организма не-
обходима надежная система охлаждения, которую и
обеспечивает сеть потовых желез.
Представляется логичным предположить, что
эволюционное приспособление к такой биологиче-
ской потребности выразилось в развитии потовых
желез. В моменты тяжелых физических усилий или в
сильную жару эти органы омывают тело влагой,
которая, испаряясь, охлаждает поверхность кожи и
кровь в сосудах под ней. Густой волосяной покров
препятствовал бы испарению и слипался бы от
высыхающего пота. Вот почему, утверждает эта
теория, он постепенно исчез.
Разумеется, многие постоянные обитатели саван-
ны, такие, например, как зебры, тоже сильно
потеют в моменты тяжелого физического напря-
жения, и тем не менее у них сохраняется густая
шерсть. Однако интенсивность обмена веществ у
зебр заметно ниже, чем у человека, и они легко
обходятся менее эффективной системой теплообме-
на, так как ведут менее активный образ жизни.
Впрочем, способность потеть — это не такое уж
безусловное благо. Как указал профессор дермато-
логии Орегонского университета Уильям Монтанья,
потоотделение в определенном смысле является «су-
щественным биологическим промахом», так как оно
не только лишает организм колоссального количе-
ства влаги, вынуждая его постоянно потреблять во-
ду, но, кроме того, ведет к потере натрия и других
необходимых для жизнедеятельности химических
веществ. Монтанья высказал предположение, что
потовые железы — «это только эксперимент при-
роды: они явно полезны для человека, но пока еще
не доведены до совершенства процессом эволю-
ции».
Тем не менее человек с почти голой потеющей
кожей, несомненно, был лучше приспособлен для
длительного напряжения под жгучими лучами тро-
пического солнца, чем его родичи-обезьяны, как че-
ловекообразные, так и низшие, и можно предполо-
жить, что столь значительные изменения в строении
его кожи, отчего бы они ни произошли, помогли ему
преуспеть в новом образе жизни.
»/7
г
Группа охотников, окружив стадо павианов, убивает
их круглыми камнями — нечто подобное,
по-видимому, произошло в Олоргасаилии, судя
по найденным там окамене. юстям. Люди, вероятно,
подкрались к павианам, когда те уснули на деревьях,
заранее принеся к месту облавы эти метательные
снаряды, закругленные самой природой (врезка),
а также грубо оббитые каменные орудия для разделки
добычи.





л ♦
70 Первые люди
Если предшественники человека прямоходящего
уже выработали физические свойства, необходимые
для успешной охоты, почему же он как охотник
настолько превосходил их всех? Причина почти не-
сомненно заключается в огромном увеличении как
размеров, так и адаптивных способностей его мозга.
Охота была не просто совокупностью ряда физиче-
ских действий, она стала основой определенного
образа жизни, который требовал речевого общения,
культуры и социальной организации. Охота опира-
лась на разум не менее, чем на физическую сноров-
ку.
Более развитый мозг обеспечивал человеку прямо-
ходящему как умение сосредоточиваться, так и
лучшую память. Запоминая сведения, почерпнутые
из собственного охотничьего опыта и опыта своих
сородичей, он накапливал знания о повадках дичи,
получал возможность планировать охоту заранее, а
также отправляться на поиски дичи куда дальше,
чем осмеливались его предки, и находить дорогу
обратно. Его каменные орудия и оружие были лучше
и удобнее тех, которыми пользовались они, и вдоба-
вок у него было деревянное копье. Охота с копьями
была и более безопасной и более успешной. Даже
если он не метал копье, а просто втыкал его в
добычу, он все равно оставался на относительно
безопасном расстоянии от зубов, копыт и когтей.
Причем копье, вонзившееся в тело животного даже
там, где рана сама по себе не слишком опасна,
все-таки мешает ему сопротивляться, а достигнуть
того же с помощью камня можно, лишь метко попав
в жизненно важное место.
Быть может, не меньшее значение имело и изме-
нение охотничьих приемов. Человек постепенно
учился сотрудничать с себе подобными и мог уже
охотиться небольшими группами. Заметить добычу,
выследить ее и убить в одиночку гораздо труднее, и
теперь шансы на удачное завершение каждой охоты
заметно возросли. Совместные действия вызвали су-
щественнейшее изменение самих принципов охоты:
организуясь в группы, люди могли нападать на
животных много крупнее тех, которые служили
добычей австралопитекам. Охота же на крупную
дичь имеет то преимущество, что при равной
затрате времени и труда мяса добывается гораздо
больше. А кроме того, вполне можно представить
себе, что даже на столь ранней стадии человече-
ского развития погоня за зверем возбуждала и радо-
вала охотников, а победа над ним, престиж успеха,
способствовали становлению личности.
Наиболее поразительно в охотничьих достижениях
человека прямоходящего то, что он справлялся с
животными, которые были больше и сильнее его —
даже с самыми крупными из наземных животных, —
с помощью оружия, сводящегося в конечном счете к
обыкновенным камням и палкам. Значит, он должен
был полагаться на какие-то охотничьи хитрости,
опиравшиеся на глубокое знание повадок дичи.
Как же он охотился? Некоторые его методы запе-
чатлены в остатках, найденных благодаря раскоп-
кам, другие можно вывести, изучая охотничьи
приемы современных охотников-собирателей.
У многих из этих приемов существуют близкие ана-
логии в мире животных — иными словами, древние
люди, сталкиваясь с теми же охотничьими задача-
ми, что и плотоядные животные, решали их сход-
ным образом.
Львы, например, часто охотятся группами. Они
используют своего рода маневр охвата: двое-трое
направляются прямо к добыче, а еще двое заходят
сбоку. Гиеновые собаки всегда охотятся стаей, пред-
почитая молодых животных как более беззащитных.
Бегая с лаем возле гну, они провоцируют взрослых
самцов на атаку, а затем врываются в середину
стада и сосредоточивают свои усилия на самках с
телятами, пока какой-нибудь теленок не впадет в
панику и не кинется прочь. Но за спасительными
пределами стада он превращается в легкую добычу.
Значительное число окаменевших остатков неполо-
возрелых млекопитающих на месте стоянок челове-
ка прямоходящего указывает, что первые люди
прекрасно знали, насколько проще справиться со
слабым молодняком.
Если человек прямоходящий прибегал к таким же
охотничьим приемам, что и другие хищники, он
почти наверное этого не сознавал. Но благодаря
тому что его мозг развивался, улучшал он свои
Охотник 71
приемы уже сознательно. У него хватало сообрази-
тельности тщательно изучать повадки животных, на
которых он охотился, — и крупных и мелких, — с
тем чтобы использовать их слабости. Обычной его
добычей были франколины — родственники куропа-
ток, до сих пор водящиеся в Африке. У этой птицы
есть защитный прием, который помогает ей спа-
саться от всех врагов, кроме человека. При прибли-
жении опасного хиШника франколин вспархивает,
пролетает около ста метров и опускается на землю.
Если его вновь вспугнуть, он пролетит вдвое
меньше. В третий раз птица пролетает всего не-
сколько метров, а затем припадает к земле и зами-
рает в полной неподвижности. Человек, который с
высоты своего роста видит, где франколин садится
все три раза, и способен запомнить характер его
полета, может схватить птицу без всякого труда.
Африканские зайцы, хотя и быстры, также имеют
свою ахиллесову пяту и также входили в обычный
рацион человека прямоходящего. Сообразительному
человеку поймать зайца очень легко, что блестяще
доказал покойный антрополог Луис Лики, который
ловил их буквально голыми руками. Секрет прост:
охотнику нужно только следить за ушами зайца.
Перед тем как метнуться в сторону, заяц прижимает
уши к спине. Заметив, что уши опустились, охотник
тотчас сворачивает либо влево, либо вправо — в
любом случае у него 50 шансов из 100 угадать на-
правление, избранное зайцем. Если охотник угадал,
заяц побежит прямо на него, и при достаточной
быстроте и ловкости он успеет схватить свой обед.
Если же заяц повернет в другую сторону, то почти
наверное бросится к ближайшему укрытию и заля-
жет там. Охотник благодаря цветовому зрению,
прекрасно развитому у приматов, разглядит зверь-
ка, хотя всех остальных врагов его защитная окраска
сбила бы с толку. Затем человеку остается только
подойти к своей добыче и схватить ее.
Поскольку загонять более крупную добычу челове-
ку прямоходящему вряд ли удавалось, он, возмож-
но, применял прием, который антрополог Грувер
Крантц (Университет штата Вашингтон) назвал «не-
прерывной погоней». Развитие этого приема также
подразумевает близкое знакомство с особенностями
поведения будущей жертвы, например с тем, что
непарнокопытные, вроде антилоп или газелей, спа-
саясь от преследования, обычно бегут по дуге, так
что можно нагнать их, если побежать наперерез.
Однако основа основ непрерывной погони — ее не-
прерывность: не позволяй животному остановиться
и передохнуть, вынуждай его бежать до тех пор,
пока оно не свалится от усталости, а тогда с ним
легко будет справиться. По сообщениям очевидцев,
именно так сомалийцы охотятся на антилоп Солта.
Зная, что это животное не переносит жара полуден-
ного солнца, охотник выгоняет антилопу из ее
приюта в тенистых зарослях на берегу речки. Она
старается найти другое прохладное место, охотник
следует за ней. «На протяжении примерно часа, —
писал английский путешественник XIX века
Дж. X. Спик, возвратившись из африканской экспе-
диции, — испуганное .животное, совершенно изму-
чившись, бегает от куста к кусту, едва успевает лечь
в тени и уже бежит к следующему, пока наконец его
не схватят».
Других, более выносливых животных человек пря-
моходящий, возможно, преследовал по многу часов
подряд. Мексиканские индейцы тараумара иногда
гонят оленя двое суток. Даже если охотник теряет
добычу из виду, он идет по следу — отпечатки ко-
пыт, помет, примятая трава сообщают ему все не-
обходимые сведения, и он продолжает безжалостное
преследование, пока олень не рухнет на землю, при-
чем, если верить рассказам очевидцев, копыта у него
нередко оказывались совсем стертыми.
Такое преследование может свалить с ног гораздо
более могучих животных, чем олени. Известно, что
первые люди убивали даже древних слонов, которые
были заметно крупнее современных, — одна такая
жертва была высотой 4 метра и весила более 20
тонн. Кажется невероятным, что столь огромное и
толстокожее животное, как слон, можно было убить
оружием из костей и камня и деревянными копьями.
Однако пигмеи, чей маленький рост не исключает
большой храбрости, все еще охотятся на слонов с
помощью деревянных копий. Обычно они отправля-
ются на такую охоту целой группой. Кто-то один
бьет слона копьем. Разъяренное животное бросается


74 Первые люди
на смельчака но остальные охотники подбегают к
нему с двух сторон и в свою очередь поражают его
копьями. Это продолжается до тех пор, пока истер-
занный великан не упадет мертвым. А некоторые
пигмеи охотятся на слона даже в одиночку. Такой
охотник раздевается донага и обмазывает тело сло-
новьим пометом, чтобы замаскировать свой запах.
Отыскав стадо, отдыхающее в полуденный зной, он
подкрадывается поближе с подветренной стороны,
намечает подходящее животное, подбирается к нему
на три-четыре метра, а потом стремительно бро-
сается вперед, вонзает копье глубоко в шею и еще
быстрее убегает, чтобы раненый слон не достал его
хоботом. Но существует даже еще более дерзкий
прием. Охотник, затаившись в зарослях, ждет, пока
стадо не пройдет мимо, бросается между ногами
последнего слона и всаживает копье с зазубренным
наконечником ему в брюхо. Слон, конечно, от такой
раны сразу не умирает, но мечется по зарослям, не
находя себе места от боли, и постепенно теряет
силы. Охотнику остается следовать за ним, чтобы
добить, когда он совсем ослабеет.
Если человек прямоходящий действительно поль-
зовался такими приемами, они должны были чрез-
вычайно утомлять самого охотника и к тому же
уводили его очень далеко от стоянки, так что, закон-
чив преследование, он мог унести с собой лишь не-
значительную часть добытого мяса. Более произво-
дительной была бы облава, вроде той, которую
устроили в Олоргасаилии, или еще более сложная
форма коллективной охоты, рассчитанной на то,
чтобы сразу перебить побольше животных.
Один из методов коллективной охоты, придуман-
ный и разработанный человеком прямоходящим,
включал использование трясины как ловушки для
целого стада. В Африке, в ущелье Олдувай, археоло-
ги нашли окаменевшие остатки стада пелоровисов —
быков вымершего вида. Охотники загнали их в
болото и перебили, пока они тщетно пытались
выбраться на твердую землю. Кости ног одного
пелоровиса располагались в пласте окаменевшего
ила вертикально, а остальные части скелета отсут-
ствовали — по-видимому, люди разделали тушу и
унесли ее.
Однако наиболее яркое доказательство охот-
ничьей сноровки человека прямоходящего — да и
вообще наиболее богатый источник сведений о чело-
веке прямоходящем из имеющихся в нашем распо-
ряжении — археологи обнаружили на склонах двух
холмов над речкой в испанских горах Гвадаррама
примерно в полутораста километрах к северо-восто-
ку от Мадрида. Эти холмы, носящие названия Тор-
ральба и Амброна, расположены друг против друга
в единственной долине, которая прорезает здесь
горы с севера на юг. И там в осадочных породах
сохранилось свидетельство того, что около 400
тысяч лет назад охотники, принадлежавшие к биологи-
ческому виду человек прямоходящий, по-видимому,
на протяжении многих лет систематически убивали
значительное число слонов. И опять-таки по распре-
делению костей в местах раскопок и по другим
данным можно воссоздать, что там происходило, и
даже представить себе многие подробности такой
охоты.
По краям известнякового плато над широкой безлес-
ной долиной там и сям притаились кучки охотников.
Внизу им видны топкие болотца, на которых они
строят свой расчет. Погода стоит холодная и сырая,
и люди совсем продрогли бы, если бы не шкуры,
которые они набросили на плечи. С раннего утра они
сидят тут, скорчившись на мерзлой земле, и ждут
появления слонов.
Охотники приходят сюда уже четвертый год
подряд, рассчитывая, что и на этот раз слоны во
время своих ежегодных миграций снова воспользу-
ются привычным проходом. Здесь собрались члены
нескольких групп, которые обычно охотятся в
стороне друг от друга. Однако осенью, когда листва
на дубах желтеет, а трава сохнет, кочующие группы
объединяют силы. Охотники понимают, насколько
выгодны и важны совместные действия, и отлично
ладят друг с другом. Некоторые даже состоят в
родстве — группы иногда обмениваются молодыми
женщинами. И потому ночью у костров царит дру-
жеское спокойствие, оживляемое, быть может, вос-
произведением эпизодов наиболее удачных охот
этого года.
Охотник 75
Охотники запаслись деревянными копьями с
обожженными концами, костяными кинжалами и
заостренными камнями — не слишком внушитель-
ное оружие против могучих колоссов. Однако в рас-
поряжении людей есть еще одно оружие, которого
слоны боятся. Это огонь. С каждой кучкой охотни-
ков сидит хранитель огня, который оберегает мед-
ленно тлеющий факел и готов в любую минуту
употребить его в дело. Пусть только начнется охота.
Но вот люди завидели слонов, неторопливо спу-
скающихся в долину с севера. Они припадают к
земле и ждут, чтобы идущие впереди три взрослых
самца, две слонихи и два слоненка поравнялись с
ними. Затем по сигналу люди вскакивают и сбегают
со склонов позади животных. Ветер дует в сторону
болот, и они в разных местах поджигают траву, а
потом неторопливо идут за дугой огня, настигающе-
го слонов. Внезапно земля под ногами охотников
содрогается от топота испуганных слонов, которые
бегут туда, где нет огня — к болоту. Трое взрослых
животных и два слоненка проваливаются в жидкую
липкую грязь, а люди, громко вопя, следуют за огнем,
готовые разделаться со своими жертвами.
Тут из огненного кольца внезапно вырываются
обезумевшие от ужаса дикие лошади — пламя окру-
жило их вместе со слонами. Несколько охотников
прыгают на спасающуюся бегством добычу. Они
вцепляются лошадям в гривы и бьют их копьями и
заостренными костями. Убитые лошади падают на
дымящийся дерн.
А теперь начинается расправа с увязшими в
трясине слонами. Охотники не тяжелы, и опасность
провалиться в грязь им не угрожает. Увертываясь от
хлещущих хоботов, одни вгоняют копья в шею жи-
вотных, другие осыпают градом камней их головы.
Гиганты оглушительно визжат от ярости и боли, и
люди удваивают усилия. Наконец последний слон
оседает на бок, и охотники приступают к разделке
туш. Здесь столько мяса, что его с избытком хва-
тит на все их группы.
Такая подробная реконструкция, хотя во многом и
предположительная, опирается на материальные
свидетельства, обнаруженные в том месте, где про-
исходила охота. История того, как были найдены
эти свидетельства, сама по себе чрезвычайно инте-
ресна. Как и в Терра-Амате, следы прошлого в Тор-
ральбе и Амброне были открыты совершенно слу-
чайно в процессе работы, ничего общего с археоло-
гией не имевшей. В 1888 году землекопы одной бель-
гийской компании, строившей в этих местах желез-
ную дорогу, во время рытья канавы под водопро-
водную трубу наткнулись на какие-то огромные
кости — как оказалось, остатки слона вымершего
вида Elephas antiquus, отличавшегося большими раз-
мерами и почти совершенно прямыми бивнями
длиной в добрых три метра. До 1907 года эти кости
оставались просто диковинкой, но затем маркиз де
Серральбо, археолог-любитель, предпринял раскоп-
ки в Торральбе. Несколько раз возвращаясь туда,
маркиз на протяжении четырех лет выкопал и
собрал немало окаменелостей, включая остатки по
меньшей мере 25 слонов. Кроме того, он нашел раз-
личные каменные и костяные орудия, а также за-
остренные слоновьи бивни и куски дерева, видимо
обработанные человеком. Это была первая в мире
коллекция образчиков материальной культуры чело-
века прямоходящего.
Маркиз Серральбо был яркой фигурой: красавец
с пышными усами, один из знатнейших грандов Ис-
пании, обладавший еще пятью титулами, и заядлый
коллекционер. Его нумизматическая коллекция, ко-
торую он начал собирать еще в детстве, была в свое
время крупнейшей в Европе и включала 22 тысячи
монет, а его мадридский дворец (теперь музей
Серральбо) превратился в хранилище множества
сокровищ — гобеленов, картин, фарфора и рыцар-
ских доспехов.
И он был виднейшим археологом Испании тех
лет. Когда он заинтересовался Торральбой, на его
счету было уже множество раскопок, которые он
предпринимал в самых разных уголках мира. Одна-
ко венцом всех его усилий явилась именно Торраль-
ба, расположенная чуть ли не на задворках его
родового поместья. Своим находкам там Серральбо
посвятил большую монографию. В 1913 году он стал
президентом Королевской испанской академии и
последние годы жизни занимался главным образом
76
Загнанный огнем в трясину слон гибнет под
ударами копий и камней. Чтобы пробить толстую
кожу слона, охотники обожгли концы копий
в костре, а затем заострили их зубилом
(врезка) — оббитым камнем с неровным,
зазубренным краем.
t?
78 Первые люди
тем, что принимал у себя виднейших ученых, худож-
ников и историков мира, приезжавших посмотреть
его коллекции и ознакомиться с выводами, к кото-
рым он пришел на основании своих археологических
находок.
Труды Серральбо получили заслуженное при-
знание, и многие его выводы были вполне основа-
тельными (так, его утверждение, что Торральба —
древнейшее человеческое поселение в Европе, остава-
лось верным до археологических открытий в Валло-
не, Франция, в 1958 году), однако его раскопки по
современным нормам были недостаточно система-
тическими. В Торральбе можно было сделать еще
очень много, но прошло более полувека, прежде чем
кто-либо взялся за это. В 1960 году антрополог
Кларк Хоуэлл (Чикагский университет), известный
своими раскопками доисторических стоянок челове-
ка в Европе, Африке и на Ближнем Востоке, побы-
вал в Торральбе и осмотрел канавы и кучи земли,
оставшиеся после изысканий маркиза. Он сразу же
убедился, что возможности Торральбы еще далеко
не исчерпаны, и на следующий год вернулся, гото-
вый приступить к новым раскопкам.
За одно лето Хоуэлл и его помощники нашли ос-
татки еще шести слонов в Торральбе и двенадцати —
в Амброне. К концу третьего сезона под руковод-
ством антрополога Л. Фримена, сотрудника Хоуэл-
ла, были найдены остатки более 50 слонов, причем
имелись все основания полагать, что этим дело не
ограничится. Хотя Торральба была раскопана пол-
ностью, в Амброне раскопки, по сути, только еще
начинались, но тут Хоуэлл решил отправиться в
Эфиопию, на реку Омо, где были обнаружены
остатки австралопитековых. (Он сказал, что прибе-
регает раскопки Амброны, как более легкие, на годы
старости.)
Быть может, в неисследованной части Амброны
удастся найти скелет человека прямоходящего. Ни
маркиз Серральбо, ни Хоуэлл не обнаружили в этих
местах никаких человеческих окаменелостей или
следов построенных человеком укрытий; однако
картина охоты и разделывания добычи, которую
позволили воссоздать раскопки, по богатству под-
робностей превосходит все, что нам пока известно о
человеке прямоходящем. Возможно даже устано-
вить, каким был тогда климат и как выглядела эта
местность. Изучение окаменевшей пыльцы растений
показало, что в центральной Испании в тот период
было очень холодно — настолько, что почва запе-
чатлела типичные следы промерзания и по виду на-
поминает почву на севере современной Аляски.
Летнего тепла хватало только на оттаивание поверх-
ностного слоя, а глубже мерзлота сохранялась
круглый год. Зимой, когда верхний слой снова про-
мерзал, вода, оказавшаяся между двумя промерзши-
ми слоями, расширялась, просачивалась наружу и
образовывала в почве ледяные линзы и карманы
жидкой грязи. В других местах мерзлота вспучи-
вала землю буграми, и небольшие камни скатыва-
лись с них, располагаясь кольцами разных диамет-
ров. (Такие кольца нередко кажутся выложенными
руками человека, и по крайней мере один исследо-
ватель доисторического прошлого Земли пришел к
выводу, что это остатки хижин, вроде тех, которые
строились в Терра-Амате.)
Раскапывая некогда мерзлую почву, Хоуэлл обна-
ружил свидетельства того, что охотники, возможно,
использовали огонь, чтобы погнать слонов в нуж-
ном направлении — частицы древесного угля и пеп-
ла широкой полосой рассеяны поперек долины.
Предположение, что охотники пользовались не
только каменным оружием, но и деревянными
копьями, подсказано находкой кусочков дерева.
Один такой фрагмент, сгнив, оставил в земле отпе-
чаток, и, когда его заполнили гипсом, оказалось, что
он имел заостренный конец.
Кости животных, найденные на месте охоты, по-
казывают, как разделывались туши, и дают мате-
риал для интересных догадок об обычаях человека
прямоходящего. Отделяя от туши лучшие части,
охотники относили их в сторону для дальнейшей
обработки. Судя по сохранившимся там остаткам,
они разрезали мясо на более мелкие куски и разби-
вали некоторые кости, чтобы извлечь из них мозг.
Что они делали с черепами, остается тайной: найден
был только один, причем в крышке его пробита
дыра, возможно, для того, чтобы извлечь и съесть
мозг — изысканное лакомство.
Охотник 79
Разрезанное мясо охотники, по-видимому, съеда-
ли в других местах, где найдены скопления раздроб-
ленных и обгоревших костей. Но поскольку такой
слон весил тонн двадцать, охотники, как бы много-
численны они ни были, вряд ли могли тут же съесть
сколько-нибудь заметную долю добытого мяса. Они
должны были унести его на свои стоянки, предпо-
ложительно как-то обезопасив от порчи — быть
может, провялив. В XIX веке английский путешест-
венник Сэмюэл Бейкер наблюдал, как африканские
охотники после огненной облавы нарезали слоновье
мясо длинными полосками, вялили, а потом копти-
ли на рамах из сырого дерева. Затем мясо делилось
между деревнями, принимавшими участие в облаве.
Вяление, разумеется, намного уменьшает вес мяса,
так что один человек может унести заметно большее
его количество, а кроме того, позволяет его долго
хранить. Американские индейцы вялили мясо уби-
тых бизонов — после обработки нарезанное и обез-
воженное мясо целой коровьей туши весило всего 20
килограммов. Возможно, копчение — процесс для
человека прямоходящего слишком сложный, но он
вполне мог научиться вялить мясо на солнце, как это
делается еще и сейчас.
А как охотники делили мясо? Зола, кости и ору-
дия, найденные в Торральбе и Амброне, не дают
прямого ответа на этот вопрос. И все же раскопки
выявили одну многозначительную подробность:
анализ разбитых и обугленных костей показал, что
в каждой такой кучке имеются кости всех или почти
всех видов животных, убитых и разделанных в этом
месте. Охотники, по-видимому, делили добычу
между собой поровну. Такое равенство при дележе
характерно, кстати, для современных охотников-со-
бирателей.
Некоторые найденные в Торральбе и Амброне
кости наводят на интересные догадки о привычках
человека прямоходящего. Так, в одном случае были
обнаружены остатки скелета лишь левого бока,
причем, судя по расположению костей, он был
обращен кожей вверх. Череп и таз отсутствовали, но
сохранившиеся кости против обыкновения, по-види-
мому, не были разбиты для извлечения костного
мозга. А что, если этот слон почему-то был созна-
тельно выделен среди прочих и его кости были
уложены в символическом порядке согласно с каким-
то ритуалом? Есть и более прозаическое объясне-
ние: слон после тщетных попыток выбраться на
твердую землю, обессилев, рухнул на левый бок и
погрузился в трясину, так что удалось разделать
только правую сторону туши. Но в таком случае
каким образом левая сторона затем перевернулась
кожей вверх, на что указывает нынешнее положение
костей?
На противоположном склоне долины, в Амброне,
были найдены пять длинных костей и бивень,
лежащие на одной линии неподалеку от остатков
других частей скелета. Вначале было высказано
предположение, что эти огромные кости служили
гатью для перехода через топкое место, но, как
выяснилось, в то время тут никакого болота не
было. Возможно, такое расположение костей носило
ритуальный характер — древнейшие иберийцы, по-
добно некоторым охотничьим племенам нашей
эпохи, вполне могли испытывать благоговейное ува-
жение к колоссам, которые становились их добычей.
Однако никаких прямых свидетельств того, что
древние охотники соблюдали какие-то ритуалы, у
нас нет, и все вышесказанное лишь умозрительная
догадка, тем более что благоговение не мешало этим
практичным охотникам изготовлять орудия из ос-
танков толстокожих колоссов. Часть орудий, во
множестве найденных в Торральбе, была изготовле-
на из длинных костей и ребер, расколотых вдоль и
оббитых камнями. Изготовленные таким способом
орудия могли служить кирками, резаками или
ручными топорами.
Человек прямоходящий наведывался в Торральбу
по меньшей мере 10 раз, но Хоуэллу и его сотрудни-
кам не удалось выяснить, являлись ли туда одни и
те же группы или разные, а также сколько времени
прошло между первым таким посещением и послед-
ним. Не удалось им и точно установить, когда все
это происходило. Древесный уголь оказался слиш-
ком древним для радиоуглеродного датирования, а
речные отложения не подходят для калий-аргоно-
вого метода, который годится только для лавы и
вулканического пепла. Однако ботанические и геоло-
80
Разделывая тушу слона, охотник перерубает ногу
двадцатипятисантиметровым резаком (врезка) — камнем,
который заострили и оббили по краям так, чтобы им
можно было разрубать самые крепкие мышцы и
сухожилия. Срезав мясо, этот доисторический мясник
тем же орудием раздробит кость, чтобы извлечь
костный мозг.

82 Первые люди
гические данные указывают, что древние охотники
побывали в этих местах по меньшей мере 300 тысяч
лет назад, а вернее — почти 400 тысяч.
Торральба и Амброна, хранящие следы одного из
древнейших примеров коллективной охоты, важны
как свидетельство того, что человек прямоходящий
был способен не только на успешные коллективные
усилия, но и на координирование тех разнообразных
совместных действий, которые были необходимы
для свежевания и разделки туши, включая равное
распределение мяса.
Собранные материалы свидетельствуют и о том,
что мозг человека прямоходящего достиг той степе-
ни развития, которая позволяет предвидеть будущее
на основе прошлого опыта — другими словами, он
умел планировать свои действия. Он научился запо-
минать ориентиры и, уйдя далеко от стоянки, нахо-
дил путь обратно. И — что еще важнее — он умел
замечать сезонные миграции дичи и обращать эти
сведения на пользу себе. В результате охота пере-
стала быть делом чистого случая и уже не сводилась
к погоне за первым попавшимся на глаза животным.
Человек научился брать инициативу на себя и охо-
титься там, где можно было рассчитывать на
обильную добычу. О тщательно спланированных
охотничьих экспедициях свидетельствуют не только
раскопки в Испании. Терра-Амата на юге Фран-
ции — это тоже место, где бродячие охотники не-
надолго останавливались каждый год и в определен-
ное время, когда туда приходила дичь.
Необходимость следовать за кочующей дичью не
могла не оказывать глубокого воздействия на образ
жизни человека прямоходящего. Он волей-неволей
попадал во все новые и новые места, набирался
новых впечатлений и расширял свой опыт. Любо-
пытство свойственно всем приматам, и, без сомне-
ния, человек прямоходящий изучал непривычные осо-
бенности своего расширяющегося мира с немалым
интересом. Ему, вероятно, приходилось постоянно
решать все новые и новые задачи — например, как
носить с собой еду, воду и огонь, переходя из одного
удобного для охоты места в другое. До сих пор не
найдено ни одного прямого свидетельства, что он
пользовался вместилищами, но невозможно пред-
ставить себе, что у него вовсе ничего подобного не
было. Ну хотя бы самые примитивные мешки из
шкур или же сосуды, выдолбленные из дерева и
камня и даже слепленные из глины. (Маловероятно,
чтобы человек прямоходящий таскал с собой много
каменных орудий. Слоновьи кости, заостренные для
употребления, в Торральбе и «мастерская» в Терра-
Амате позволяют заключить, что большую часть
необходимых ему приспособлений он изготовлял на
месте).
Охотничьи странствия, возможно, в какой-то мере
подготовили поразительное распространение чело-
века прямоходящего за пределы тропиков — хотя
бы тем, что научили его приспособляться к непри-
вычным требованиям новой среды обитания. Когда
он начал расселяться из тропиков, более холодный
климат сделал необходимым не только покорение
огня, но и ношение одежды. Вначале это, несомнен-
но, были шкуры убитых им животных — отпеча-
ток на песке в Терра-Амате показывает, что он во
всяком случае для чего-то шкуры использовал.
Кроме того, холодные суровые зимы отняли у него
возможность круглый год собирать ягоды, фрукты
и овощи, как это было в тропиках, еще увеличив и
так уже большое значение его охотничьей сноровки.
Свидетельства того, насколько успешно он справ-
лялся с этими трудностями, мы находим не только
на юге Франции и в Испании, но и почти в 11 тысячах
километров восточнее — в Чжоукоудяне, неподале-
ку от современного Пекина (почти на одной широте с
Торральбой). Там в пещерах на склоне холма сохра-
нились окаменелости, рассказывающие о том, как
человек-охотник жил на протяжении, быть может,
300 тысяч лет. Пол раскопанных пещер представлял
Два охотника свежуют тушу оленя ловкими ударами скребла
(врезка) — восьмисантиметрового обоюдоострого
кремневого орудия, которое изготовлялось очень просто:
от большого камня отбивалась пластина и заострялась
по краям. Взрезая кожу от живота к голове и хвосту, а затем
по внутренней стороне ног, охотники могли снять шкуру
целиком.
5*
84 Первые люди
собой сорокаметровый пласт всевозможного мусо-
ра, который нарастал слоями и содержал остатки
леопардов, саблезубых тигров, гигантских гиен, но-
сорогов, буйволов и многих других животных. Из-
любленной добычей обитателей пещер были, по-ви-
димому, олени — на их долю приходится 70% всех
остатков. Определенная часть оленей была добычей
крупных плотоядных, которые поселялись в пещере,
когда пекинский человек отсутствовал — или был не
в силах изгнать из нее непрошеного постояльца, —
но наличие обгорелых костей, соседствующих со
слоями золы, ясно показывает, что в течение многих
лет люди сидели там у своих очагов, жаря и поедая
оленину, которую добыли на охоте.
Летопись достижений, оставленная человеком
прямоходящим в Чжоукоудяне, в Торральбе и
Амброне, в Терра-Амате и других местах, может
показаться не слишком внушительной, если вспом-
нить, что он прожил на Земле миллион лет. И тем не
менее, успешно перейдя к охотничьему образу
жизни, он сделал важнейший шаг к тому, чтобы род
«человек» занял господствующее положение среди
всех живых существ планеты. Этот образ жизни
(впрочем, на протяжении неисчислимых тысячеле-
тий ему предстоит еще меняться, обретать новые
черты и усложняться) задал ту схему, которой по-
томки человека прямоходящего, принадлежавшие к
виду Homo sapiens — человек разумный, будут при-
держиваться почти до самого начала исторического
времени, когда новообретенное умение обрабаты-
вать землю вновь революционизирует способ, каким
человек добывал пропитание для себя и своих детей.
Открытие места
древнего пиршества
Масштабный план доисторической стоянки, показывающий расположение находок на участке раскопа в Амброне, Испания
(см. стр. 92—93).
Почти полмиллиона лет назад непо-
далеку от современной испанской де-
ревушки Амброна древние охотники
разделали свою добычу и устроили
пиршество — оставшиеся после него
окаменевшие кости, орудия и камни
дразнят воображение археологов.
План изображает участок, где охот-
ники разделывали тушу и пирова-
ли — на первый взгляд его можно
принять за доисторическую свалку
мусора. Но благодаря новейшим
методам, которые использовал ру-
ководитель раскопок антрополог
Кларк Хоуэлл, из этого хаоса уда-
лось извлечь множество сведений о
привычках человека прямоходящего.
Чтобы отыскать древний слой, со-
держащий кости, орудия и другие
следы человека прямоходящего,
Хоуэлл сначала проложил узкую
траншею в склоне холма. Только
добравшись до уровня, где появи-
лись остатки, он начал расширять
раскоп, систематически нанося на
масштабный план точное поло-
жение каждого вновь обнаруженного
объекта. Открывшаяся в конце кон-
цов картина показывает, что двад-
цать с лишним древних охотников
объединенными усилиями добыли
здесь несколько слонов, одного носо-
рога, оленей, обезьяну и кое-каких
птиц. На следующих страницах по-
казаны этапы раскопок одного
участка в Амброне. Они изображены
в макетах, которые были изготов-
лены под наблюдением Хоуэлла и
дают представление о том, как мож-
но слой за слоем обнажить прошлое.
Первый этап —
закладка траншеи
в склоне холма
В поисках следов деятельности древ-
него человека археологи проложили
в склоне холма узкую разведоч-
ную траншею. Человек на пе-
реднем плане откопал окаменевший
череп слона, а двое над ним с кир-
кой и лопатой уже приступают к уда-
лению вышележащих слоев, после
чего начнется более сложная рабо-
та — расчистка обширного участка.
До Хоуэлла, хотя он этого не знал,
в Амброне на рубеже века произво-
дил разведку испанский археолог
Серральбо, который перед тем обна-
ружил орудия и другие культурные
остатки человека прямоходящего в
полутора километрах оттуда, в Тор-
ральбе. Когда Хоуэлл пятьдесят с
лишним лет спустя вел раскопки в
Торральбе, он расспрашивал мест-
ных жителей, не встречались ли им
где-нибудь еще поблизости такие же
кости. Крестьянин из Амброны от-
ветил: «На моем поле в Амброне
иногда попадаются».
Хоуэлл попросил у него разреше-
ния провести разведочную тран-
шею по его земле. Почти сразу
же были обнаружены окаменелости,
а дальнейшая разведка заложила ос-
нову для раскопа, который занял
большой участок поля. Из Мадрида
было доставлено необходимое обо-
рудование, и вскоре земля Амброны
открыла тайны своего далекого про-
шлого.
87
Грунт, вынутый на разных уровнях траншеи, ссыпается в корзины и тачки, a tamest просеивается в поисках объектов, связанных
с человеком прямоходящим. Доска справа от руководителя работ предупреждает, что посторонним вход на раскопки запрещен.
Дальнейшее
расширение
траншеи в раскоп
Первая находка — череп слона —
еще не была отрыта полностью, а
уже началась расчистка большого
участка. На макете показано, как
убираются слои осадочных пород и
открывается исследуемый горизонт.
Все это время один из сотрудников
(слева) делает зарисовки и заметки,
которые в конце концов дадут воз-
можность вычертить подробный
план участка (вроде изображенного
на странице 85). Справа от раскопа
ведется подготовка к дальнейшим
исследованиям. Один сотрудник —
возле доски с надписью «Посторон-
ним проход воспрещен» — размечает
трехметровые квадраты, вбивая в
землю костыли, выкованные мест-
ным кузнецом. Его товарищ натяги-
вает между костылями бечевку, что-
бы разметка была видна яснее. Все
квадраты перенумерованы, и каждая
находка помечается номером своего
квадрата и наносится на сетку с ука-
занием горизонта, на котором она
была обнаружена. В результате она
может быть совершенно точно нане-
сена на общий план своего горизон-
та, и таким образом выявляется
связь между отдельными действия-
ми, совершавшимися в соответст-
вующий период. Например, камен-
ные орудия и кости животных, най-
денные в одном слое, но в сосед-
них траншеях, относятся к одному
времени и к одному месту — воз-
можно, эти орудия использовались
для разделки туш этих животных.
89
Первый вскрытый слой — красноватые илистые породы, оставленные разливами сотни тысяч лет назад. Под ними лежит серый слой.
Пыльца в мергеле над остатками животных показывает, какими были растительность и климат в то время.
Кропотливая задача
высвобождения
из земли
давно погребенных
в ней предметов
Koi да предварительная расчистка с
помощью кирки и лопаты заверши-
лась и в последних дециметрах древ-
ней почвы стали обнаруживаться
скрытые в ней следы пребывания тут
человека прямоходящего, для архео-
логов начался самый сложный и от-
ветственный этап работы. На маке-
те видно, как ловко разрыхляют они
твердый грунт вокруг костей и ору-
дий и аккуратно очищают их тонки-
ми кисточками. Разрыхленный
грунт сметают метлами в кучки,
ссыпают совками в тачки и увозят в
другое место, где его просеивают
через мелкоячеистые сита. Все на-
ходки остаются на своих местах,
пока их точное положение на земле и
по отношению друг к другу не будет
нанесено на план. После этого их
извлекают из земли. Если окажется,
что кость слишком хрупка и не вы-
держит переноски, ее предваритель-
но пропитывают скрепляющим со-
ставом или заливают гипсом.
Еще до того как горизонт был пол-
ностью открыт, археологи столкну-
лись с рядом загадок. Справа видны
две большие кости и бивень, неиз-
вестно почему расположенные в од-
ну линию. Еще правее и ниже — но-
вая загадка: почти целый слоновий
череп. Остальные найденные в
Амброне и Торральбе черепа были
разбиты так, чтобы можно было вы-
нуть и съесть мозг. Почему этот
череп был пощажен и лишился толь-
ко крышки, остается интригующей
тайной.
91
Археологи осторожно удаляют грунт, скрывающий остатки пиршества человека прямоходящего. Они по-прежнему руководствуются
сеткой из трехметровых квадратов, размеченных костылями, которые опускались по мере удаления грунта.
Вновь
открывшиеся
взгляду
следы охоты
человека
прямоходящего
Если не считать метлы и топографиче-
ской рейки, полностью раскопанный
участок холма, воссозданный в ма-
кете, выглядит почти так же, как он
выглядел, когда древние охотники
покинули его более 300 тысяч лет
назад. Справа расположены в одну ли-
нию бивень и кости левых ног слона.
В центре — целая нижняя челюсть,
фрагменты передней ноги, несколько
ребер и позвонков. Скопление мел-
ких камней слева предлагает очеред-
ную загадку. По их характеру антро-
пологи заключили, что камни эти по-
пали сюда из другого места, но что
их не принесла вода. Их принес с
собой человек прямоходящий, толь-
ко для чего они использовались, пока
неясно, и Хоуэлл отказывается стро-
ить догадки об их возможном назна-
чении. Быть может, это остатки
очагов, поскольку раздробленные и
переломанные кости первобытных
быков, лошадей, слонов и оленей
вокруг них указывают, что тут охот-
ники, по-видимому, готовили и ели
добытое мясо. По всему участку раз-
бросаны каменные орудия и много-
численные осколки, оставшиеся по-
сле их изготовления.
Среди этих данных о разделке туш
и пиршестве не хватает только пря-
мых указаний на самого человека
прямоходящего. Раскопки Хоуэлла
в Амброне обнаружили множество
свидетельств того, что некогда здесь
останавливался человек прямоходя-
щий — например, каменные орудия
и следы огня, которым до него никто
не пользовался, — но там не найде-
но пока ни одной человеческой кости
или зуба.
93
Полностью расчищенное место столики безмолвно свидетельствует об охотничьей сноровке человека прямоходящего. Для полноты
картины не хватает только пятен крови и жира, а также обрезков мяса, оставшихся после разделки добычи и пиршества.
Глава четвертая
Дар речи
95
Когда человек научился говорить? С чего он начал?
Как звучали его первые слова? Исследователи ищут
ответ на такие вопросы уже не одну тысячу лет. По
сообщению греческого историка Геродота еще в
древнем Египте фараон Псамметих приказал взрас-
тить двух младенцев так, чтобы они не слышали
человеческого голоса и не имели никакого понятия о
египетском языке. Он рассчитывал, что дети в конце
концов заговорят на языке своих древнейших пред-
ков, который, по его твердому убеждению, должен
был таиться в их памяти. И действительно, со
временем они стали повторять что-то вроде «бе-
кос» — слово, которое на языке фригийцев, древне-
го народа, обитавшего в Малой Азии, означало
«хлеб». Итак, торжествующе объявил Псамметих,
первым языком всех людей несомненно был фри-
гийский.
Много веков спустя шотландский король Иаков
IV проделал такой же эксперимент и объявил, что
его подопытные дети изъяснялись на вполне снос-
ном древнееврейском языке. Несомненно, такой ре-
зультат должен был обрадовать ученых богословов,
ибо они всегда утверждали, что Адам и Ева поль-
зовались именно этим языком. Зато на исходе XVII
века некий шведский патриот пришел к иному
выводу: он возвестил миру, что в раю господь
говорил по-шведски, Адам — по-датски, а змий
пользовался французским языком.
Мало-помалу возникло множество теорий проис-
хождения устной речи. Французский философ XVIII
века Жан Жак Руссо предположил, что в один
прекрасный день люди, до той лоры лишь невнят-
но мычавшие, собрались вместе и чуть ли не за сутки
создали язык для общего употребления. Зачем он им
вдруг понадобился, если они прежде прекрасно без
него обходились, и каким способом они объясня-
Электронный звукоспектрограф, записывая на барабане
громкость и высоту звуков, делает устную речь зримой
и доступной для анализа. Исходя из подобных графических
изображений человеческой речи и звуков, которые издают
другие приматы, а также сравнивая голосовые аппараты
древних и современных людей, лингвисты строят
гипотезы о том, как могла звучать речь человека
прямоходящего (см. стр. 104—105).
лись между собой раньше, Руссо уточнить не поза-
ботился. Его современник немецкий романист
Иоганн Готфрид Гердер также считал, что язык
создан людьми, а не вложен в них богом, как верило
в то время большинство. Неужели, доказывал он,
можно приписать божественному творцу нечто
столь нелогичное и несовершенное, как язык?
Однако простодушный рецепт Руссо его также не
устраивал. Гердер полагал, что речь возникла из
глубин человеческой натуры, как отклик на потреб-
ность говорить. Гердер не объяснил, каким обра-
зом оформился язык, но полагал, что он возник в
тот момент, когда человек начал подражать звукам,
которые испускали окружавшие его живые сущест-
ва, и пользоваться этими звуками как названиями
для соответствующих животных. Вслед за этой
теорией, которую ее противники окрестили «тези-
сом ав-ав», появилось еще немало сходных с ней тео-
рий, получивших такие же названия и так же выс-
меивавшихся — например, «свист и кряканье»,
«дин-дон», ой-ой» и даже «ух-ух». Все они утвер-
ждали, что устная речь возникла из восклицаний,
выражавших боль, радость, страх, удивление и
т. д.
Ученые до сих пор не знают точно, как возник
язык, но благодаря Дарвину и идее эволюции
человека, позволившей по-иному подойти к разреше-
нию этой проблемы, они довольно полно представ-
ляют себе, каким образом человек заговорил. И у
них есть веские основания полагать, что первым су-
ществом, у которого важнейшим средством обще-
ния стала устная речь, был человек прямоходящий.
Изучение различных животных, и в первую очередь
низших и человекообразных обезьян, как в лаборато-
рии, так и в естественных условиях позволило понять
основу, на которой возник язык, и показало, что в
болтливом человеке гораздо больше от обезьяны,
чем может показаться. Для начала мы должны
подробнее рассмотреть эту основу, поскольку, ра-
зобравшись в том. как происходило общение до по-
явления слов, мы легче поймем, почему и каким об-
разом развилась устная речь, а также полнее оценим
огромные перемены, которые она с собой принесла.
У низших животных и насекомых существуют
очень любопытные способы общения. Пчелы, на-
96 Первые люди
пример, исполняют на сотах что-то похожее на
танец, передавая таким способом точные сведения о
том, в каком направлении и на каком расстоянии
находится источник корма, а также что это за корм.
Собаки и волки кроме лая, воя и рычания исполь-
зуют для общения еще и запахи, а также систему
зрительных сигналов, которая включает не только
мимику и телодвижения, но и положение хвоста.
Сложность системы общения соответствует слож-
ности структуры сообществ, и, если не считать
людей, наиболее сложна она у других высших
приматов. Однако для общения они полагаются на
голос гораздо меньше, чем можно было бы ожи-
дать, и большую роль у них наряду со звуками
играют различные сочетания жестов, мимики и поз.
По-видимому, этот язык телодвижений способен
передавать много различных оттенков смысла и
звуки нередко используются лишь для того, чтобы
привлечь внимание к другим сигналам. Однако в
ряде случаев общение бывает возможно только при
помощи звуков. Например, отыскав спелые плоды,
обезьяна издает радостный крик, на который сбега-
ется все стадо, или же, заметив опасность, она виз-
жит, и все остальные кидаются наутек.
Эта бессловесная система общения отвечает всем
нуждам обезьян как животных, живущих сообщест-
вами. Она дает им возможность поддерживать
непрерывную связь друг с другом и — что даже еще
важнее — с ее помощью каждый член сообщества
может выразить собственные чувства и с одного
взгляда понять намерения своих сородичей, а это
позволяет избегать конфликтов. Многие сигналы
связаны с системой доминирования и подчинения.
Они способствуют укреплению иерархии внутри
стада и обеспечивают такое положение, при кото-
ром каждая обезьяна знает свое место. Так, самец-
павиан, стоящий на низшей ступени иерархической
лестницы, отступает от агрессивно настроенного до-
минирующего самца и подставляет ему зад в знак
покорности и умиротворения (разумеется, кроме тех
случаев, когда он намерен вступить в драку за право
первенства). Разнообразные звуковые и зрительные
сигналы помогают членам стада не потеряться,
когда они разбредаются в поисках корма или переби-
раются на новое место. Другие сигналы связаны с
брачным поведением или способствуют укреплению
связи между матерью и детенышем. Самка шимпан-
зе успокаивает своего испуганного малыша, слегка
прикасаясь пальцами к его пальцам. «Этот язык
жестов у шимпанзе настолько сложен и тонок, —
утверждает антрополог Бернард Кэмпбелл, — что
по-своему он развит не меньше нашего».
Однако, как ни сложна система общения у шим-
панзе и как ни отвечает сна их нуждам, ей во всех
отношениях далеко до человеческой речи. Начать
хотя бы с того, что выражает она, по-видимому,
только эмоции. Насколько известно, обезьяны в ес-
тественных условиях не располагают никакими сиг-
налами, обозначающими те или иные признаки
среды их обитания, — они не способны называть
конкретные предметы, не способны общаться с по-
мощью сложных фонетических кодов, которыми
пользуется человек. Кроме того, в их сигналах ни-
как не отражается идея прошлого или будущего. Для
них, по-видимому, существует только конкретное,
зримое настоящее.
Это, впрочем, вовсе не означает, что звуковые
сигналы обезьян никогда не несут в себе конкрет-
ного смысла. Например, некоторые человекообраз-
ные обезьяны при кормлении меняют интенсивность
своих криков в зависимости от того, насколько при-
ятна обнаруженная пища. При обычных обстоятель-
ствах шимпанзе испускают хрюканье, но бананы —
самое желанное лакомство — вызывают возбужден-
ный лай. Конечно, они не говорят «банан!», но тем
не менее этот сигнал означает что-то еще помимо
простого «корм!». Еще более специализированы
сигналы тревоги у верветки, которая тремя разными
способами оповещает о появлении трех разных
врагов. Верветка стрекочет при виде змеи, щебечет,
заметив какого-нибудь наземного хищника, а о по-
явлении хищных птиц оповещает криком «рроп!».
Одного щебечущего звука достаточно, чтобы все
верветки разбежались по тонким веткам, куда за
ними не может последовать никакой четвероногий
хищник, а услышав «рроп!», они стремглав кидают-
ся с деревьев в густой подлесок, недоступный для
крылатых врагов. Они не способны крикнуть: «Бе-
Дар речи 97
регись, орел!», но этого им и не требуется. Им со-
вершенно не нужно знать, орел на них пикирует или
ястреб, важно только одно: откуда грозит опас-
ность и где искать убежища.
У людей также есть богатый набор бессловесных
сигналов, выражающих эмоции. Человеку доста-
точно улыбнуться, чтобы показать дружеские наме-
рения. Во всем мире стиснутые кулаки и зубы, на-
хмуренные брови и сжатые губы служат вернейши-
ми признаками гнева или разочарования. Поцелуй,
хотя он и обрел сложные социальные и эротиче-
ские ассоциации, все-таки в первую очередь остает-
ся естественным выражением привязанности. (Эти
основные сигналы относятся к иной категории,
нежели многие другие телодвижения, вроде кивков и
покачивания головой, пожатия плечами или хлопков
в ладоши, которые по сути являются упрощенной
заменой слов и в разных странах имеют разный
смысл.) У людей даже появился по меньшей мере
один непроизвольный сигнал, которого нет у других
приматов, — они краснеют и, как правило, ничего
не могут с этим поделать, хотя такой румянец
недвусмысленно сигнализирует об их душевном
состоянии. А сильное возбуждение нередко выража-
ется в том, что человек утрачивает способность
говорить связно.
Но сигналы такого рода для человека заметно
менее важны, чем для животных, так как занимают
лишь незначительное место в его системе общения.
Подавляющая часть информации, необходимой для
социального взаимодействия людей, передается с
помощью устной речи — любая обезьяна, лишив-
шись зрения, оказалась бы совсем беспомощной,
однако слепой человек способен к полноценному
общению. По мнению многих специалистов, челове-
ка делает человеком именно речь, подтверждением
чему может служить судьба ребенка, родившегося
глухим. Раз он не слышит и не может повторять
слова за другими людьми, научить его говорить
очень трудно, а не умея говорить, он обречен на
примитивные и неадекватные формы общения.
Дар речи обеспечивает на редкость эффективную и
гибкую систему общения. Ее кодированные се-
рии звуков передают мысль вдесятеро быстрее
любой другой системы сигналов — быстрее, чем
азбука глухонемых, кино или даже другие звуковые
сигналы. Речь подняла человека на совершенно
новую ступень социальной организации. Это —ору-
дие, которое позволяет ему разнообразить поведение,
приспосабливать его к меняющимся условиям, а не
подчиняться раз и навсегда заданным системам дей-
ствий, как другие приматы. Устная речь позволяет
человеку выйти за пределы собственной личности:
давать названия предметам, размышлять о них, вос-
принимать их в связи с прошлым или будущим. И
что важнее всего, речь обеспечивает человеку воз-
можность делиться своими мыслями. Как писали в
статье об эволюции человека Шервуд Уошберн и
Шерли Стрэм, «не столько сама мысль, сколько со-
общение ее другим является исключительно челове-
ческим свойством, которое делает возможной чело-
веческую культуру и является главным критерием,
различающим человека и животное».
Именно по этой причине специалисты убеждены,
что человек прямоходящий должен был обладать
какой-то формой языка — ведь значительная часть
его деятельности требовала обмена мыслями. На-
пример, для организации охоты вроде гой, которая
запечатлена в окаменелостях Торральбы и Амбро-
ны, ему нужно было составлять предварительные
планы, называть животных, растения и орудия, ука-
зывать ориентиры, а также ссылаться на прошлое и
описывать будущее. Далее, разделение труда, харак-
терное для общества человека прямоходящего, вряд
ли было бы возможно, если бы мужчины и женщины
не умели обмениваться сведениями о своих обязан-
ностях и не могли договариваться о месте встречи,
куда одни возвращались с охоты, а другие после
поисков съедобных растений. По мере того как их
общество становилось все более сложным, появля-
лась потребность в словах для установления взаимо-
отношений внутри семьи и связей с соседними груп-
пами.
Кроме того, речь стала средством, с помощью
которого человек приобретал и передавал следующе-
му поколению гибкую систему навыков, а не только
врожденные стереотипы поведения, благодаря чему
он получал возможность воздействовать на свою
Язык жестов, подкрепляющий устную речь
Сообщение сведении с по-
мощью не слов, а шаков, вро-
де тех, которыми и сейчас
пользуются племена, ведущие
первобытный образ жизни,
возможно, дополняло устную
речь человека прямоходящею,
поскольку она, безусловно,
еще далеко уступала сложной
и быстрой речи современно! о
человека. В обществе, жизнь
которого относительно про-
ста, как это было во времена
человека прямоходящего,
знаки вполне могут служить
для передачи очень большого
количестве! важнейшей ин-
формации.
Например, члены племени
сибиллер, обитающие на Но-
вой Гвинее, показывают чис-
ла, ведя счет по пальцам и
друт им частям тела. Южно-
африканский бушмен, кото-
рый, выслеживая дичь, естест-
венно, должен соблюдать ти-
шину, полагается на язык зна-
ков, когда ему нужно сооб-
щить остальным охотникам,
какое животное он преследует.
Два нижние ряда рисунков по-
казывают, как, сгибая пальцы
и руку, он изображает наибо-
лее характерный признак до-
бычи. Жест тут вполне заме-
няет слово.
Складывая кончики пальцев и указывая на ту или иную часть левой руки, на ухо, глаз и нос, новогвинеец
Бушмены на охоте общаются сигналами, изображающими наиболее типичный признак животного,
99
способен обо значить числа от 1 до 14. Предел счета (27) достигается обратным движением по правой стороне до мизинцев.
например иглы дикобраза (вверху справа). Поднятая ладонь (внизу, 3-й рисунок справа) подчеркивает сходство верветки с человеком.
100 Первые люди
среду обитания и приспособляться к новым услови-
ям. Это было началом культуры. И с этого момен-
та в эволюции человека культура и язык, как ее
средство, становятся необходимыми факторами вы-
живания.
Хотя все давно уже согласились, что этот водо-
раздел в эволюции возник во многом благодаря спо-
собности человека использовать слова для передачи
обобщенных понятий, до самого последнего времени
оставалось неясным, почему говорить научился
лишь человек, а его ближайшие смышленые родичи
среди обезьян не приобрели такого умения. Ведь
голосовой аппарат человекообразной обезьяны во
многом сходен с человеческим — у нее есть губы,
язык и гортань (с голосовой щелью и голосовыми
связками). И тем не менее, как доказали многочис-
ленные эксперименты, обезьяну нельзя научить че-
ловеческой речи. Одним из первых, кого увлекла эта
мысль, был Жюльен Офре де Ламетри, француз-
ский врач и философ XVIII века, который полагал,
что интеллектуально человекообразные обезьяны
стоят на уровне умственно недоразвитых людей и,
чтобы привить им безупречные манеры, достаточно
научить их говорить. Однако только в начале XX ве-
ка были предприняты действительно научные по-
пытки развить речь у человекообразных обезьян.
Одна супружеская пара работала с шимпанзе по
кличке Вики, и после шестилетних напряженных
усилий с их стороны — и бесплодных стараний
обезьяны — Вики кое-как научилась по команде
произносить что-то вроде «папа», «мама», «ап»
(«вверх») и «кап» («чашка»).
Относительно недавний эксперимент дал куда
более поразительные результаты. Шимпанзе по клич-
ке Уощоу к пяти годам научился понимать более 350
знаков языка глухонемых и правильно употреблять
по меньшей мере 150 из них. Он умел с их помощью
называть предметы и выражать через названия этих
предметов свои желания и потребности. Называние
предметов подразумевает определенное абстрагиро-
вание понятий, и в таком ограниченном смысле
Уошоу научился человеческому типу общения. Од-
нако язык знаков — это не речь.
Успех Уошоу и неудача Вики позволили яснее
понять, что именно необходимо для человеческой
речи. Устная речь требует определенных физиче-
ских и умственных особенностей, которых обезьяны
попросту лишены. Например, язык взрослого чело-
века заметно толще, чем у обезьян, и загибается в
горло под прямым углом. К тому же человеческая
гортань расположена ниже, чем у обезьян. В резуль-
тате глотка — часть горла над гортанью — у людей
гораздо больше, чем у остальных приматов.
Глотка служит общим преддверием для дыхатель-
ного горла, ведущего к легким, и для пищевода,
соединяющегося с желудком. Но кроме того, к ней
примыкает корень языка, и она необходима для
оформления устной речи. Ведь именно глотка моду-
лирует звуки, издаваемые голосовыми связками, и
придает им четкую форму, которую слушающий
воспринимает как речь. Пока человек говорит,
мышцы стенок глотки и корня языка находятся в
постоянном движении, точно регулируя объем глот-
ки (ее максимальная ширина по меньшей мере вде-
сятеро превышает минимальную). Эти изменения
объема играют в оформлении звуков такую же роль,
как десятки труб органа, различающихся длиной и
диаметром, благодаря чему каждая имеет свой
собственный тон. Важность глотки для речи дока-
зывается, например, тем, что человек способен
говорить более или менее внятно без гортани и
язычка (той части мягкого нёба, которую мы пока-
зываем, когда врач просит нас сказать «а-а-а»),
были бы целы глотка и корень языка.
Обезьяны, лишенные умственных и голосовых
особенностей человека, издавая звуки, изменяют
только объем рта, а глотка — вернее, зачаток ее —
остается практически неподвижной. В результате
они могут артикулировать лишь ограниченное число
четких сигнальных звуков — в подавляющем боль-
шинстве от 10 до 15 — и не способны по желанию
комбинировать их в слова. (Наибольшее число зву-
ков — двадцать пять — насчитывается в репертуаре
японского макака, самого «голосистого» из обезьян,
как низших,так и человекообразных.)
Новорожденные младенцы, собственно говоря,
не способны артикулировать гласные звуки, типич-
ные для современной человеческой речи, по той же
Речевой аппарат
СОВРЕМЕННЫЙ ЧЕЛОВЕК
ЧЕЛОВЕК ПРЯМОХОДЯЩИЙ
СОВРЕМЕННЫЙ МЛАДЕНЕЦ
Сравнивая мозг и голосовой аппарат
современного взрослого человека
и младенца с тем, что нам известно
о древнем человеке, ученые оценивают,
насколько человек прямоходящий был
способен говорить. Он тоже обладал
гортанью, производящей звуки. Но для
образования слов звуки должны
модулироваться в полостях над гортанью
(серый цвет). У современного человека
это носовая полость, ротовая полость
и глотка. Движение языка меняет форму
и объем двух камер — ротовой полости
и глотки, — артикулируя основные
звуки современной речи.
Как полагают, человек прямоходящий
обладал примерно таким голосовым
аппаратом, какой изображен здесь и был
воссоздан исходя из реконструкций его
потомка — неандертальского человека.
Гортань расположена выше, что
заметно уменьшает величину
находящейся над ней глотки.
Относительно длинный и
помещающийся почти целиком во рту
язык не уходит задней частью в глотку
и способен изменять объем только
ротовой полости. Такая однокамерная
акустическая система делала возможной
лишь очень медленную и неуклюжую
речь.
Голосовой аппарат современного
новорожденного младенца больше
напоминает голосовой аппарат человека
прямоходящего, чем современного
взрослого человека. Язык помещается
почти целиком во рту и гортань
расположена высоко. Поэтому
предполагают, что крик младенца
должен напоминать звуки, издававшиеся
человеком прямоходящим. Число их
невелико, однако мозг взрослого
человека прямоходящего мог оформлять
их в слова. Но когда мозг современного
младенца достигает сравнимой
величины, его язык и гортань уже давно
успевают опуститься в горле, увеличив
глотку и обогатив репертуар его звуков.
самой причине. Первые полтора месяца язык кри-
чащего младенца остается неподвижным. Он почти
целиком помещается во рту, как у обезьян, а гортань
находится значительно выше, чем у взрослых.
Благодаря такому ее расположению младенец может
глотать и дышать одновременно и ему не грозит
опасность задохнуться. К четвертому месяцу жизни,
когда он начинает лепетать, основание языка и гор-
тань уже успевают немного опуститься, расширив
область глотки, — только теперь младенец получает
физический аппарат для артикулирования звуков, и
это становится принципиальным различием между
ним и его обезьяньими предками.
Есть и другие не менее веские причины, почему
человек способен говорить, а обезьяны — нет. Эти
причины связаны со строением мозга. Когда чело-
век использует голос для общения, он, конечно, не
просто производит звуки, а кодирует в них мысль,
делая ее таким образом доступной для других. Коди-
рование начинается в коре больших полушарий го-
ловного мозга — в его покрытом извилинами верх-
нем слое. Речь возникает благодаря взаимодействию
трех участков коры. Один из них — центр Брока —
располагается в лобной доле доминирующего полу-
шария. Он передает код соседнему участку мозга,
контролирующему мышцы лица, нижней челюсти,
языка, нёба и гортани, и тем самым приводит в
действие речевой аппарат. Повреждение центра
Брока вызывает одну из форм афазии (полной или
частичной утраты речи), при которой звуки артику-
лируются медленно и с трудом.
Второй участок — центр Вернике — расположен в
височной доле мозга и обеспечивает понимание.
Повреждение центра Вернике приводит к другой
102 Первые люди
Центры речи
форме афазии —речь, оставаясь беглой, становится
бессмысленной. Дугообразный пучок нервных воло-
кон, носящий по-латыни зубодробительное название
«фасцикулус аркуатус», по-видимому, передает слу-
ховые импульсы из центра Вернике в центр Брока,
что дает возможность повторить вслух услышанное
слово.
Третий участок, примыкающий к центру Вернике,
носит название угловой извилины и занимает клю-
чевое положение в месте смыкания тех частей коры
головного мозга, которые заведуют зрением, слу-
хом и осязанием, то есть получают информацию из
внешнего мира. Угловая извилина соединена с ними
пучками нервных волокон и играет роль своего рода
коммутатора, обеспечивая взаимодействие между
разными типами поступающих извне сигналов.
Например, она позволяет мозгу связать зрительный
сигнал, вызванный видом чашки, со слуховым
сигналом, возникшим, когда рука коснулась чашки.
Решающая важность таких ассоциаций для речи ста-
новится особенно наглядной, когда мы наблюдаем,
как маленькие дети выучивают названия предметов.
Получая ответ на вопрос «а что это?», ребенок свя-
зывает зрительный образ предмета со звучанием
слова и таким образом воспринимает название,
автоматически фиксируя в памяти слуховой код этой
ассоциации. Этот процесс ассоциирования и запоми-
нания представляет собой первый шаг и основу
основ для приобретения речи.
Обезьяний мозг в целом сходен с человеческим, но
многие важные зоны в нем развиты заметно мень-
ше. Угловая извилина настолько мала, что практи-
чески не может обеспечить никакого взаимодействия
между сигналами, поступающими от разных орга-
нов чувств. По-видимому, поступающие извне си-
гналы вообще направляются в совершенно другую
часть мозга — в лимбическую систему. У всех поз-
воночных, включая и человека, имеется эта эволю-
ционно древняя подобласть, расположенная в глуби-
не мозга, — своего рода потаенный мир нервной
активности. Там в числе прочих находят свое начало
реакции, связанные с голодом, страхом, яростью и
сексуальной активностью. Она же возбуждает эмо-
ции, сопутствующие этим реакциям. Другими сло-
Способность человека говорить в
такой же мере зависит от строения
его мозга, как и от голосового аппа-
рата (см. стр. 101). Голосовой аппа-
рат человека прямоходящего, по-ви-
димому, больше напоминал голосо-
вой аппарат современного новорож-
денного младенца, чем взрослого, а
это значит, что говорил он, по всей
вероятности, медленно и неуклюже.
Однако в его мозгу уже должны
были складываться три основных
центра, заведующие речью совре-
менного человека (верхний рисунок)
и расположенные у поверхности од-
ной стороны внешнего, мыслящего
слоя мозга.
Один из них, угловая извилина,
представляет собой коммутатор, ко-
торый воспринимает сигналы орга-
нов зрения, слуха и осязания и обе-
спечивает речевую реакцию на них.
Он действует совместно с центром
Вернике, который служит речевым
селектором и извлекает из памяти
слова, соответствующие сигналам
угловой извилины. Речевой аппарат
управляется центром Брока, кото-
рый передает сигналы, определяю-
щие нужные слова, соседним нерв-
ным центрам, контролирующим
мышцы лица, губ, языка и гортани.
Центр Брока с центром Вернике сое-
диняет загибающийся к угловой
извилине дугообразный пучок (сред-
ний рисунок), то есть пучок нервных
волокон, проходящий под центрами
речи.
Несловесные звуковые сигна-
лы — крики боли или радости —
управляются лимбической систе-
мой (нижний рисунок), которая по-
мещается в глубине мозга. Человек
прямоходящий, чьи речевые способ-
ности были еще очень ограниченны,
возможно, использовал этот комму-
никативный центр гораздо шире,
чем современный человек.
Дар речи 103
Центры мозга, заведующие речью, расположены у поверхности мозга с
одной стороны.
Проходящий под поверхностью мозга дугообразный пучок нервных волокон
соединяет центры Брока и Вернике.
Лимбическая система, управляющая несловесным общением, помещается
в обоих полушариях.
Звуковая спектрограмма крика «аааа» новорожденного младенца показывает однообразие его тонов (темные участки).
Широкий спектр дискретных тонов создает те гласные и согласные, которые звучат во фразе взрослого человека «моден мэн
спиикс».
вами, если обезьяна, например, видит врага, зри-
тельный сигнал передается лимбической системе и
вызывает конкретную реакцию (скажем, животное
издает крик тревоги), а также страх. Равным обра-
зом сексуальные сигналы, исходящие от самки шим-
панзе, в конечном счете поступают в лимбическую
систему самца и вызывают сексуальное возбужде-
ние, сопровождающееся соответствующими ответ-
ными реакциями.
Иначе говоря, внешняя информация, поступая в
лимбическую систему, вызывает мгновенную без-
отчетную реакцию или, как пишет антрополог
Джейн Ланкастер (Университет Ратджерса), лимби-
ческая система «порождает у животного желание
сделать то, что ему необходимо сделать, чтобы
выжить и дать потомство».
В число реакций, которыми управляет лимбиче-
ская система, входят и звуковые сигналы — напри-
мер, крики страха или удовольствия. Тот факт, что
этот вид общения контролируется именно лимбиче-
ской системой,' можно доказать с помощью лабора-
торного эксперимента. Если вживить электроды в
лимбическую систему обезьяны и связанные с ней
области, а затем стимулировать мозг электрическим
током, животное испускает сигнальные крики, хотя
обычные зрительные раздражители, вызывающие
такие крики, — агрессивное поведение домини-
рующего самца, вид пищи или врага — на этот раз
отсутствуют. Причем находящиеся в лаборатории
другие обезьяны того же вида реагируют на подоб-
ные звуки так, словно это подлинные сигналы, —
съеживаются, ищут корм, принимают насторожен-
ную позу и так далее.
Подобные же реакции наблюдались у пациентов
Дар речи 105
Звуки речи
Волнистые полосы и зигзаги на ри-
сунках слева представляют собой
зримое воспроизведение человече-
ского голоса, записанного с по-
мощью звукоспектрографа. Хотя та-
кие записи используются для изуче-
ния речи современного человека, на
их основе можно сделать некоторые
выводы о том, как говорил древний
человек.
Фиксируя громкость (степень за-
темнения линий) и высоту (положе-
ние темных полос по вертикали) зву-
ков, график показывает, какие глас-
ные и согласные звуки были произне-
сены. Крик новорожденного мла-
денца (вверху) состоит в основном из
долгого «аааа», два тона которого
почти не меняются. Младенец не спо-
собен артикулировать отдельные
модулированные компоненты, необ-
ходимые для произнесения таких
гласных, как «э» или долгое «и» во
фразе «моден мэн спиикс» («совре-
менный человек говорит»), сказан-
ной взрослым (внизу). У человека
прямоходящего, как и у современно-
го младенца, отсутствовали те части
голосового аппарата (см. стр. 101),
которые производят более сложные
звуки современной речи. Однако
мозг взрослого человека прямоходя-
щего, вероятно, уже был развит в
той степени, которая требовалась
для возникновения устной речи на
основе доступных ему звуков.
во время операции мозга. Когда стимулируется
лимбическая система человека, пациент также реаги-
рует на это звуками — своего рода первобытным
криком. Но звуки, которыми управляет лимбиче-
ская система, и у обезьяны и у человека не имеют
ничего общего со звуками речи. Этот чисто чело-
веческий дар мог появиться, только когда доста-
точно развились другие участки мозга — угловая из-
вилина, центры Брока и Вернике, — и вот тогда-то
еще только складывавшийся человек далеко обогнал
бессловесных обезьян.
Невозможно точно указать момент, когда человек
прямоходящий начал пользоваться речью. Он су-
ществовал на земле миллион лет и, безусловно, все
это время продолжал эволюционировать. Развитие
речи, как и развитие других человеческих свойств,
происходило очень постепенно. Оно, по всей веро-
ятности, началось задолго до возникновения перво-
го человека — еще тогда, когда его предки научи-
лись изготовлять и применять орудия. Если прежде
протолюди пользовались для общения жестами, то с
появлением орудий эта система сигналов перестала
удовлетворять их потребности: у гоминидов до них в
буквальном смысле слова не доходили руки, так как
им хватало других дел — носить орудия, рубить,
резать, скоблить. При таком положении вещей спо-
собность пользоваться звуками для передачи ин-
формации была большим преимуществом.
Но процесс наименования предметов мог начаться
только после того, как усовершенствовался голосо-
вой аппарат, а в мозгу сложились новые связи. На
это должны были потребоваться сотни тысячелетий,
на протяжении которых эволюционировал непосред-
ственный предшественник человека — австралопи-
тек.
Какие-то мелкие мутации, возможно, позволи-
ли поздним австралопитековым издавать более
разнообразные звуки по сравнению с остальными
приматами, что давало определенное преимущество
для выживания. Более богатая система звуковых
сигналов, несомненно, была очень полезна для
обмена информацией во время охоты или собирания
пищи. Затем, по мере увеличения количества зна-
чимых звуков, развитие мозга дало возможность
более точно дифференцировать сигналы, что приве-
ло к появлению первого подобия слов. И все это
время между мозгом и голосовым аппаратом дей-
ствовала положительная обратная связь — измене-
ние в одном компоненте вело к развитию другого, и
наоборот.
Успехи мозга в формировании зачаточного зву-
кового кода воздействовали на голосовой ап-
парат, а это в свою очередь способствовало фор-
мированию центров речи в мозгу и так далее. В ре-
зультате к эпохе человека прямоходящего могли
сложиться примитивные начатки языка. И первые
люди были уже готовы приступить к объединению
отдельных звуков или слов, которые означали ка-
кие-то конкретные предметы, признаки или явления,
106 Первые люди
относящиеся к местности, охоте, семье или сезон-
ным изменениям погоды, в простейшие сочетания,
тем не менее заключавшие в себе большое коли-
чество информации.
Звуковая сторона первой человеческой речи зави-
села от того, насколько далеко продвинулось у
человека прямоходящего взаимосвязанное развитие
голосового аппарата и речевых центров мозга. Ис-
следования последних лет дают об этом некоторое
представление. Лингвист Филип Либермен (Коннек-
тикутский университет) провел анализ характерных
черт современной устной речи, который выявил
особую важность голосового аппарата. Он указы-
вает, что глотка совершенно необходима для офор-
мления гласных звуков «а», «и», «у», занимающих
главенствующее место во всех современных языках,
будь то английский или киргизский. Буквально все
значимые единицы человеческой речи содержат по
меньшей мере один из этих звуков. Объединяя их с
различными согласными, человеческий голосовой
аппарат не только способен создавать бесчисленные
комбинации, но и — что еще важнее — с огромной
быстротой связывать их в кодированные серии зву-
ков, которые и составляют устную речь.
Суть этого процесса заключается в объединении
отдельных фонетических единиц в сложный звук,
который воспринимается, как слово. Когда человек
произносит, например, слово «кит», он не разделяет
его на звуковые фрагменты, представленные буква-
ми к-и-т, а, наоборот, объединяет эти элементы в
единый слог. Человеческий голос способен объеди-
нять и осмысленно произносить до 30 фонетических
единиц в секунду.
Была ли глотка человека прямоходящего доста-
точно развита для того, чтобы оформлять сложные
звуки, типичные для современного человека? Либер-
мен отвечает на этот вопрос отрицательно. Он счи-
тает, что речь человека прямоходящего была гораз-
до более примитивной, о чем, по его мнению, сви-
детельствуют результаты интереснейшего исследо-
вания, которое он провел с помощью анатома
Эдмунда Крелина (Йельский университет). Хотя ис-
следования окаменелостей и созданная на их основе
реконструкция касались главным образом потомка
человека прямоходящего — неандертальца, одного
из типов человека разумного, Либермен убежден,
что эти выводы приложимы для оценки развития
и человека прямоходящего. Они с Крелиным срав-
нили черепа современных новорожденных младен-
цев, современных человекообразных обезьян и неан-
дертальца и установили немало сходных черт. В не-
которых отношениях черепа современных младенцев
больше походят на обезьяньи и неандертальские,
чем на черепа современных людей.
Чтобы получить точные сведения о решающе
важной глоточной области, которая расположена у
основания черепа, Крелин по окаменелостям рекон-
струировал голосовой аппарат нескольких неандер-
тальцев. Опираясь на сходство между их черепами и
черепами современных человекообразных обезьян и
новорожденных младенцев, Крелин сумел опреде-
лить место гортани в горле древних людей. Она
находилась заметно выше современного своего по-
ложения. Затем он реконструировал в пластилине
глоточную, носовую и ротовую полости древнего
человека. Либермен измерил их, сопоставил резуль-
таты с размерами голосового аппарата современ-
ного человека и диапазоном производимых им зву-
ков, а затем заложил полученные цифры в электрон-
ную вычислительную машину, чтобы вычислить ре-
зонансы, соответствующие всем формам, которые
могли принять сравниваемые голосовые аппа-
рат ы.
Выяснилось, что неразвитая глотка нс позволила
бы древнему человеку артикулировать щуки столь
же бысгро, как это делают современные люди; он нс
мог бы употреблять основные гласные «а», «и», «у»
в стремительных комбинациях. Либермен и Крелин
пришли к выводу, что по этим причинам древний
человек должен был говорить много медленнее, чем
современный, — возможно даже, в десять раз мед-
леннее.
Предположение, что способность древнего человека
к устной речи была очень ограниченна, подкрепля-
ется еще одной теорией, касающейся совсем иных
вопросов. Антрополог Грувер Крантц взялся за ре-
шение проблемы, которая уже давно смущает
Дар речи 107
антропологов, — почему каменные орудия человека
прямоходящего так долго ’почти совершенно не
менялись. На протяжении многих тысяч лет они, где
бы их ни находили, остаются почти одинаковыми,
словно все изготовлялись по одному мысленному
образцу. Почему они с течением времени не улучша-
лись?
Крантц выдвинул интересное объяснение, ко-
торое бросает свет и на то, как первые люди
овладевали речью. Он полагает, что человек прямо-
ходящий из-за недостаточного развития мозга начи-
нал говорить гораздо позже современных детей.
А поскольку продолжительность его жизни была не-
велика, период, когда он мог воспользоваться
речью, чтобы научиться изготовлять орудия и улуч-
шать их, был слишком коротким.
В своих выводах относительно речи и изготовле-
ния орудий Крантц исходит из объема мозга.
Приняв объем мозга в 750 кубических сантиметров
как рубеж между человеком и его предшественни-
ками, Крантц задался вопросом, почему средний
объем мозга современного человека равен 1400 куби-
ческим сантиметрам и на 65% превышает объем
мозга человека прямоходящего (который в свою
очередь был на 100% больше мозга австралопи-
тека).
В поисках ответа Крантц обратился к цифрам, от-
ражающим увеличение мозга современного человека
на протяжении первых лет его жизни. К концу
первого года мозг младенца достигает объема в
750 кубических сантиметров. По мнению Крантца,
этот объем можно считать рубежом, на котором
складывается способность к речи,— в ближай-
шие полгода нормальный ребенок начинает гово-
рить.
Выведя гипотетическую кривую развития мозга чело-
века прямоходящего от стадии младенчества до
стадии детства, Крантц показал, что необходимого
для речи объема в 750 кубических сантиметров его
мозг достигал на седьмом году жизни. До шести
лет, утверждает Крантц, человек прямоходящий
говорить не мог, так как его мозг еще не успевал
достичь требуемого объема. Если не в физическом,
то в умственном развитии человек прямоходящий
отставал от современного ребенка примерно на пять
лет.
«К достижению половой зрелости, — рассуж-
дал Крантц, — культурный опыт человека прямохо-
дящего ограничивался семью годами, тогда как
современный человек, достигая половой зрелости,
имеет за спиной по меньшей мере двенадцать лет
накопления культурного опыта. Оценка возраста
древних людей по известным нам окаменелостям
указывает на малую продолжительность жизни... И
для подавляющего большинства пять лет составля-
ли заметную часть их жизненного срока. Столь
краткий период активного участия в восприятии и
развитии культуры неизбежно ограничивал общий
объем и сложность культурного наследия, переда-
вавшегося от поколения к поколению».
Но и при той ограниченности речи, которую
предполагают Крантц и Либермен, человек прямо-
ходящий все-таки был способен довольно многое
сообщать своим сородичам о себе и об окружающем
мире. Начинающие говорить малыши очень нагляд-
но демонстрируют, насколько эффективной может
быть речь в самой простой своей форме. В возрасте
от полутора до двух лет, всего лишь через полгода
после первого сказанного им слова, ребенок начина-
ет пользоваться предложениями из двух слов. При-
чем это не копирование речи взрослых и не упроще-
ние ее, а собственное изобретение ребенка, опреде-
ляемое тем, что можно считать всеобщими естест-
венными правилами грамматики. Предложения эти
состоят из так называемых «открытых» слов — та-
ких, которые могут употребляться отдельно и при
том что-то означать, как, например, «одеяло», «мо-
локо», «малыш», — и осевых слов вроде «дай» и
«горячий». Ребенок соединяет их, чтобы описывать
внешний мир или побуждать окружающих людей к
действию («ложку дай»), но не для выражения
эмоций.
Только в трех-четырехлетнем возрасте ребенок на-
чинает последовательно облекать чувства в слова. А
до тех пор он, как и все приматы, кроме человека,
чтобы привлечь внимание к своему настроению, вы-
нужден полагаться на лимбическую систему. Он не
скажет: «Я сержусь» или «Мне страшно», а нагляд-
108 Первые люди
но продемонстрирует, что он сердит или испуган.
Катание по полу, хныканье или плач для него —
более легкие средства общения, чем слова. Иначе го-
воря, ему проще показать свои чувства, чем описать
их. Как знают все родители, понять детский лепет
никакого труда не составляет — так и человек пря-
моходящий мог обходиться самым первым, самым
древним вариантом человеческой речи, подкрепляя
свои простейшие предложения движениями рук и
тела.
Но независимо от звучания этой речи и возраста, в
котором он начинал говорить, факт остается фак-
том: человек прямоходящий обладал и этим оруди-
ем — речью, орудием, которое, словно клин, входи-
ло между ним и окружающей средой, ускоряя тот
разрыв с природой, который стал главной вехой его
развития и преддверием нашего. Впервые за исто-
рию человека культурная эволюция начала обгонять
биологическую: инстинкт и эмоции уравновешива-
лись обычаем и мыслью.
Завоевание
новых миров
на севере
Человек прямоходящий был первым
гоминидом, который выбрался за
пределы тропиков в зону умеренного
климата. Более миллиона лет он бес-
конечно медленно распространялся
из Африки и Юго-Восточной Азии по
дальним пределам Старого Света.
Карта внизу показывает примерные
пути, по которым он, возможно,
продвигался во все новые и новые
области, богатые водой, пищей, а
также лесами и пещерами, где мож-
но было найти приют. На нее нане-
сены важнейшие из мест, где были
найдены его остатки. Фотографии на
следующих страницах дают пред-
ставление о ландшафтах тех облас-
тей, в которых удалось найти следы
пребывания или хотя бы кратких
посещений человека прямоходящего.
Рассе тчеь по обметим с умеренным к шматом, чеювек примохоРящий обхоРил естественные препятствии вроРе гор, морей и пустынь.
110
Речки, заросшие озерки и теплый климат обеспечивали человеку прямоходящему удобные стоянки на его древней родине в Восточной А фрике.
Ill
Подобно своим австралопитековым
предкам, человек прямоходящий обитал
почти во всех тропических и
субтропических областях Африки.
Пожалуй, наиболее знамениты находки,
сделанные в ущелье Олдувай в Танзании.
Когда человек начал распространяться
на север, на Евразийский континент,
он, вероятно, продвигался по долине
Нила и далыие на Ближний Восток.
Из Л атам нс на севере Сирии, где были
найдены его орудия, ему был открыт
путь и в Азию и в Европу.
И юбилуюшис дичью зеленые холмы манили охотников ни север С ирии.
112
Полноводные реки и их берега, удобные для стоянок, богатые дичью леса отличали нежаркие края, в которых обосновывался
человек прямоходящий, медленно проникая на Балканы и в Центральную Европу._______________________________________
( Ближнего Бостоки первые люди
перебрились в современную Турцию
и дальше ни Балканы, где долины
рек служили естественными
воротами в Европу. Остатки
человека прямоходящего обнаружены
в Вертешсёллёше (Венгрия), в 720
километрах юго-восточнее того
места, где был найден знаменитый
гейдельбергский человек.
114
Кое-как находя воду, охотясь на антилоп и гиен, человек прямоходящий приспособился даже к условиям жизни в сухих холмах
Северной Африки.
Некоторые геологи считают, что
<и) времена человека прямоходящего
Африка соединялась с Италией полосой
суши, протянувшейся через Средиземное
море от Туниса к Сицилии. Если это
действительно так, то первые люди
могли без труда перебраться с одного
берега моря на другой. Во всяком
случае, известно, что они
останавливались в Тернифине в Алжире
и в Терра-Азиате на современной
французской Ривьере.
Ишестняковыс обрывы над удобными для стоянок пляжами северного
Среди земноморья.
116
Одетые дубовыми лесами горы с бесчисленными речками в долинах были охотничьими угодьями человека прямоходящего в северной и
центральной Испании. Много там и пещер, где он мог проводить зимы, которые были тогда более суровыми, чем теперь.
Прежде ученые считали, что человек
прямоходящий мог попасть в
Испанию из Северной Африки по
перешейку у Гйбралтара, но теперь
существование такого перешейка
представляется сомнительным.
Более вероятно, что в центральную
Испанию, где человек
прямоходящий охотился в Торральбе
и Амброне, он попал из южной
Франции. Скорее всего, он двигался
наиболее легким путем — по берегу,
огибая Пиренеи с востока.
118
Отдаленные предки людей, остатки
которых найдены в Ланьтяне и
Чжоукоудяне, неподалеку от
современного Пекина, возможно,
добрались туда из Европы через
бескрайние равнины Центральной Азии.
Однако представляется более
вероятным, что человек прямоходящий
развился из австралопитековых не
только в Африке, но и в Юго-Восточной
А зии, а затем переселился на север. Ява,
где остатки человека прямоходящего
были найдены в Триниле и Сангиране,
вероятно, в определенные геологические
эпохи соединялась с полуостровом
Малакка.
Если человек прямоходящий
самостоятельно возник в тропиках
Юго-Восточной Азии, а затем
распространился через полуостров
Малакка в Китай, он, вероятно,
расселялся, кроме того, на север
и на запад. Так он добрался бы до
Индии, где поселился очень рано,
а может быть, даже и возник там.
Первые люди могли продолжить
путь на запад, огибая Гималаи с
юга, — быть может, в то самое
время, когда другие люди двигались
им навстречу с Ближнего Востока.
121
В Юго-Восточной Азии времен человека прямоходящего вулканы уходили за облака, которые висели над заросшими бамбуком речными
долинами и по утрам окутывали нижние лесистые склоны.
пятая
человеческого
общества
123
Основы социальных отношений, определяющих че-
ловеческую жизнь в наши дни, закладывались людь-
ми, которые строили временные хижины на песча-
ном пляже Терра-Аматы, охотились на мерзлых
склонах Торральбы и Амброны и из поколения в
поколение жили в закопченных пещерах Чжоукоудя-
ня. И там, и в бесчисленных еще не открытых
местах зоны умеренного климата, где человек пря-
моходящий обосновывался полмиллиона лет назад,
он делал первые шаги по тому пути, которого род
человеческий придерживается и поныне.
Эти великие новшества, навеки отделившие чело-
века отего предков-животных, четко связаны с реши-
тельным переходом к охотничьему образу жизни и
со столь же поразительным расселением человека
прямоходящего по различным областям зоны уме-
ренного климата Старого Света. Причем одно спо-
собствовало другому.
Расставание с тропиками было, пожалуй, наибо-
лее драматичным событием на протяжении того
миллиона лет, в течение которого человек прямохо-
дящий готовился утвердить за собой и за своими
потомками господствующее положение в природе.
До этого великого расселения его непосредственные
предки эволюционировали примерно так же, как и
остальные современные им животные: незаметно
приспосабливались к среде обитания, в некоторых
случаях пользовались самыми примитивными ору-
диями, объединялись в очень рыхлые сообщества,
довольствовались милостями щедрой природы, в
достатке обеспечивавшей их теплом и пищей, не
помнили прошлого и не задумывались о будущем.
Но когда человек прямоходящий добрался до тех
областей мира, где до него не ступала человеческая
На этой диаграмме показано, как в группе человека
прямоходящего складывалась семья — основная ячейка
человеческого общества. Все члены группы находились
в родстве, как показывает общий для всех цвет, но
предположительно они разделялись на рыхлые подгруппы,
обозначенные одним оттенком. Эти первые семьи
возникали, по мере того как мужчина становился основным
добытчиком мяса и в свою очередь пользовался пищей,
которую собирала женщина, причем своих маленьких
беспомощных детей они кормили оба.
нога, этот образ жизни начал претерпевать изме-
нения. Находя способы преодоления трудностей,
возникавших из-за изменения условий его существо-
вания, а не дожидаясь, чтобы это сделала за него
эволюция, человек совершил принципиально новый
шаг на пути своего развития: впервые за всю
историю планеты живое существо, пусть само того
не сознавая, активно воздействовало на ход собст-
венной эволюции. Так было положено начало гла-
венства человека, и в этом заключался наиболее
важный вклад в его становление, который сделал
Homo erectus.
Расселение человека прямоходящего по новым геогра-
фическим областям было вполне закономерным со-
бытием — если можно назвать событием процесс,
длившийся почти миллион лет. Все живые существа,
от бактерий до китов, размножаются и распростра-
няются всюду, где им удается приноровиться к усло-
виям окружающей среды, и австралопитековые, не-
сомненно, расселялись по тропикам Старого Света в
западном и восточном направлении, насколько мо-
гли. Но для кита пределы распространения ограни-
чены сушей, и точно так же австралопитек в своем
расселении был связан неспособностью преодолеть
преграду иных условий жизни в областях, лежащих
вне тропиков. А человек прямоходящий эту прегра-
ду преодолел — и не потому, что приобрел какие-то
новые, чисто физические свойства, но потому, что
обладал более совершенным мозгом.
Вполне очевидно, что жизнь в зоне умеренного
климата была намного труднее, чем в тропиках.
Начать хотя бы с сезонных колебаний количества
растительной пищи —в холодное или сухое время
года фрукты, ягоды и съедобные побеги становятся
редкостью. Охота, которая была существенным
подспорьем для человека в тропиках, тут обретает
колоссальную важность как средство продержаться
до того времени, когда растительная пища вновь
появится в изобилии. Подобная зависимость от
охоты в свою очередь потребовала развития и
улучшения орудий и охотничьих приемов, а также
более сложной социальной организации. Животные
же, на которых теперь охотился человек прямоходя-
124 Первые люди
шип, были другими, чем в тропиках, и приходилось
изучать их повадки и слабости.
Еше одной трудностью, с которой человек стол-
кнулся, когда продвинулся дальше на север, было
уменьшение количества солнечного света в зимнее
время и холод, который зависел не только от геогра-
фической широты и времени года, но еще и от насту-
пания и отступления ледников в ледниковые пе-
риоды. В лучшем случае холод был неприятен, в
худшем — когда с севера надвигался лед — он уби-
вал, и человеку во что бы то ни стало требовалось
найти способ, как его одолеть. У гоминидов выра-
боталась эффективная система потовых желез, пре-
дохранявшая их от перегревания в тропиках, но
нужды в развитии системы, предохраняющей от
переохлаждения, у них не было, и как зашита от
стужи голая охлаждаемая потом кожа никуда не го-
дилась.
Со временем у людей выработались кое-какие при-
способления, защищающие их от низких темпера-
тур, но это касается человека разумного, а не челове-
ка прямоходящего. Минуют еще сотни тысяч лет
человеческой истории, прежде чем эскимосы при-
обретут плотное телосложение, помогающее орга-
низму сохранять внутреннее тепло. Для развития
подобных изменений требовалось много времени,
но человек прямоходящий сумел приспособиться
к холоду и без них. Он обладал достаточным ин-
теллектом, чтобы справиться с этой трудностью,
не дожидаясь помощи от эволюции, — он создавал
добавочное тепло с помощью огня, он одевался
в шкуры и укрывался в пещерах.
Одно внешнее изменение, которое, по-видимому,
действительно было вызвано расселением чело-
века прямоходящего на север, связано не столько с
холодом, сколько со скудостью солнечного света
зимой в высоких широтах. Человеческая кожа почти
наверное посветлела. Ученые в этом вопросе не еди-
нодушны, но представляется вероятным, что и
австралопитек и тропический человек прямоходя-
щий были темнокожими. В экваториальной Африке
темный цвет кожи — это благо. Ультрафиолетовые
лучи тропического солнца вредны для кожи, и мно-
гие специалисты считают, что, по мере того как тело
гоминида утрачивало волосяной покров, меланоци-
ты (клетки кожи, вырабатывающие темный пиг-
мент) усиливали свою деятельность, компенсируя
исчезновение прежней защиты от ультрафиолетовых
лучей.
Однако темная пигментация затрудняет синтез
витамина D в коже. В тропиках, где солнца много,
это особого значения не имело: витамин все-таки
вырабатывался в достаточных количествах. Но
когда человек обосновался в областях, где солнеч-
ного света гораздо меньше, он начал ощущать не-
хватку витамина D— тем более что теперь его кожу
затеняли шкуры — и темный пигмент из преиму-
щества превратился в помеху. В таких условиях
кожа, которая обеспечивала организм витамином D,
явно содействовала выживанию, и в результате она
посветлела. Однако эта теория оставляет без ответа
ряд вопросов. Почему не у всех народов, живущих в
тропиках, кожа темная? Почему некоторые афри-
канские племена, обитающие в вечной тени тропи-
ческого леса, столь темнокожи? Почему у бушме-
нов, жителей пустыни, кожа желтоватого оттенка, а
не черная? Но как бы то ни было, кожа людей
различается по цвету, и вполне возможно, что
впервые эта дифференциация произошла в дни че-
ловека прямоходящего.
Куда более важным изменением было увеличение
размеров его мозга. Еше до начала расселения из
тропиков мозг у него был намного больше, чем у его
предшественников, однако необходимость приспо-
сабливаться к новым условиям, по-видимому, уско-
рила рост мозга. Фрагмент черепа человека прямо-
ходящего, найденный в Венгрии, в Вертешсёллёше,
указывает на объем черепной коробки около 1400
кубических сантиметров, что превышает среднюю
величину мозга современного человека. Самый боль-
шой из черепов человека прямоходящего, найденных
до сих пор в тропической Африке, соответствует
объему мозга всего в 1000 кубических сантиметров.
Вполне вероятно, что такое сравнение неправомер-
но, так как африканский череп намного старше вен-
герского, а кроме того, даже наиболее сохранившие-
ся из найденных черепов человека прямоходящего не
позволяют делать окончательные выводы. Не ис-
Рождение человеческого общества 125
ключено, что будут найдены черепа, которые замет-
но сократят этот разрыв. Тем не менее представля-
ется логичным, что требования новой суровой среды
обитания могли ускорить развитие качеств, которые
столь явно помогали выживанию.
Но как бы это ни произошло, увеличение челове-
ческого мозга приводило к парадоксальному след-
ствию, которое оказалось чрезвычайно важным для
социального развития человека: чем больше и слож-
нее становился мозг, тем беспомощнее был человек в
момент рождения. В сравнении с другими млекопи-
тающими, которые появляются на свет почти пол-
ностью развитыми, готовыми если не вести само-
стоятельное существование, то хотя бы активно цеп-
ляться за мать, человеческий младенец выглядит су-
ществом преждевременно рожденным, находящим-
ся в состоянии «своеобразной личиночной наготы»,
как выразился антрополог Лорен Эйсли.
Жеребенок поднимается на ноги, не прожив и двух
часов, а день спустя уже бежит за матерью. У чело-
векообразных и низших обезьян новорожденный де-
теныш держится за шерсть матери длинными паль-
цами ног. Павианенок, например, через сутки-дру-
гие после рождения без всякой поддержки висит, ух-
ватившись за шерсть на груди матери, пока та бро-
дит в поисках пиши и воды. А год спустя он уже
ведет более или менее самостоятельное существова-
ние. Человеческий же младенец во всем зависит от
матери. По меньшей мере два года кто-то должен
непрерывно о нем заботиться, предвидеть и удов-
летворять почти все его нужды. И пройдет добрых
шесть лет, прежде чем он достигнет той степени са-
мостоятельности, которую павианенок приобретает
уже на исходе первого года жизни.
Совершенно ясно, что младенец вступает в жизнь
на более ранней стадии развития, чем детеныши
обезьян и других животных, — когда в его мозгу
еше не сложились механизмы, обеспечивающие спо-
собность самостоятельно ходить и отыскивать пи-
шу. Младенец рождается прежде, чем его мозг пол-
ностью оформится, по довольно интересной причи-
не, которая находится в прямой зависимости от раз-
меров человеческого мозга. Во время родов младе-
нец должен пройти через отверстие материнского
таза. Голова младенца шире его туловища, а потому
диаметр тазового отверстия ставит предел для объ-
ема его черепной коробки. В ходе эволюции чело-
века прямоходящего мозг и голова увеличивались
быстрее остальных частей и органов его тела, в том
числе и женского таза. Собственно говоря, дальней-
шее заметное увеличение таза помешало бы женщи-
нам быстро бегать. Если бы голова младенца до-
стигала полного развития — или даже половины
его — еше в материнской утробе, ни мать, ни ребе-
нок не могли бы пережить роды. Эволюция разре-
шила эту дилемму, создав существо, чей мозг рас-
тет в основном уже после появления на свет.
Объем мозга новорожденного младенца состав-
ляет лишь 25% объема мозга взрослого человека.
А мозг новорожденного шимпанзе — 65% объема
мозга взрослого шимпанзе. По оценкам специали-
стов,детеныш австралопитековых появлялся на свет
с мозгом, развитым на 40—50%, а у человека пря-
моходящего развитие мозга новорожденного не пре-
вышало 30%.
Но затем этот мозг продолжал увеличиваться и
достигал относительно огромной величины, а к то-
му же он был мозгом нового типа — мозгом, в ко-
тором интеллект превалировал над инстинктом, а
генетическое программирование сменилось индиви-
дуальной способностью к обучению, мозгом, чей по-
тенциал был словно обратно пропорционален его
первоначальной беспомощности. Но как ни странно,
сама эта первоначальная беспомощность сыграла не
менее важную роль в прогрессе человечества: столь
долгая и полная зависимость ребенка от матери при-
вела к возникновению социальной организации,
существующей только у человека.
Одним из мерил развития общества является сте-
пень взаимозависимости его различных частей, на
которую опирается его функцйонирование как еди-
ного целого. По мере эволюции человека прямоходя-
щего звенья зависимости между индивидами укреп-
лялись, становились все более многочисленными:
младенцам требовалась материнская опека, де-
тям — опека взрослых, охотник нуждался в помощи
другого охотника, члены группы полагались друг
на друга, а со временем возникло сотрудничество и
Беспомощное дитя
РЕБЕНОК
ВОЗРАСТ	ХАРАКТЕРНОЕ ПОВЕДЕНИЕ	ОБЪЕМ МОЗГА (% от объема у взрослого)
СРАЗУ ПОСЛЕ РОЖДЕНИЯ	Полностью зависит от матери, которая кормит, носит и оберегает его Демонстрирует хватательный рефлекс — автоматически хватает предмет, коснувшийся его ладони Протягивает руки вперед, затем одновременно прижимает их к груди хватательным движением, откидывая назад голову	25%
3 МЕСЯЦА	Лежа на животе, поднимает голову, опираясь на руки Переворачивается со спины на бок Издает воркующие звуки	35%
6 МЕСЯЦЕВ 		Сидит без поддержки Демонстрирует координацию целенаправленно тянется к предмету и берет его Издает односложные звуки	45%
9 МЕСЯЦЕВ	Стоит прямо, когда его поддерживают Ползает на четвереньках Делает несколько шагов, держась за взрослого	50%
1 год	Стоит и ходит без поддержки Реагирует больше на игрушки, чем на товарищей по играм Реагирует на словесные команды и произносит первые слова	60%
2 ГОДА	Бегает на двух ногах Быстро встает из сидячего положения Пользуется для питья чашкой Играет с товарищами не меньше, чем с игрушками Любит строить башни Разговаривает, пользуясь словарем из 50 с лишним слов, и составляет предложения из двух слов	70%
4 ГОДА	Активно пользуется двигательными навыками — бегает, прыгает, скачет Много играет с другими детьми Обладает способностью точно использовать речь — говорит и понимает	80%
ОТ 8 ДО 9 ЛЕТ	Учится сотрудничать с другими и контролировать агрессивные импульсы в пределах группы Абстрактно мыслит и проявляет большой интерес к решению задач	95%
ОТ 12 ДО 14 ЛЕТ (половая зрелость)	Проявляет растущий интерес к лицам противоположного пола	100%
Хотя объемом мозга человек прямоходящий намного пре-
восходил своих предшественников, рождался он более
беспомощным, чем они, и с мозгом соответственно менее
развитым. В основном его мозг рос и развивался после
рождения, а потому период обучения у человека прямо-
ходящего был сравнительно долгим. Каким образом
столь замедленный старт тем не менее обеспечил вы-
игрыш скачек, станет ясным, если сравнить рост мозга и
поведение современного ребенка (который, подобно чело-
веку прямоходящему, взрослеет медленно) с ростом мозга
и поведением шимпанзе — ближайшего родича человека
среди современных приматов. Ловкость, подвижность и
способность к обучению у современного ребенка в первый
год жизни развиваются в полтора раза медленнее, чем у
шимпанзе, но к четырем-пяти годам ребенок уже в ос-
новном овладевает устной речью, чего шимпанзе вообще
не дано.
127
ШИМПАНЗЕ
ВОЗРАСТ	ХАРАКТЕРНОЕ ПОВЕДЕНИЕ	ОБЪЕМ МОЗГА (<% от объема у взрослого)
СРАЗУ ПОСЛЕ РОЖДЕНИЯ	Полностью зависит от матери, которая кормит, носит и оберегает его Демонстрирует хватательный рефлекс — цепляется за шерсть на груди матери руками и ногами Протягивает руки вперед, затем одновременно прижимает их к груди хватательным движением •	65%
3 МЕСЯЦА	Сидит без поддержки Демонстрирует координацию — целенаправленно тянется к предмету и берет его	70%
6 МЕСЯЦЕВ	Стоит прямо, когда его поддерживают Передвигается на четырех конечностях Делает несколько шагов, держась за взрослого	70%
9 МЕСЯЦЕВ	Стоит и ходит без поддержки Активно передвигается по деревьям, перепрыгивая с ветки на ветку Играет с другими молодыми шимпанзе	70%
1 ГОД	Бегает на двух ногах и на четырех	70%
2 ГОДА	Вступает в активное общение с шимпанзе всех возрастов, кроме младенцев	75% ь
4 ГОДА	Полностью независим от матери в питании и передвижении Большую часть дня играет с другими шимпанзе и со своей матерью Изготовляет и использует орудия, чтобы добраться до пищи и воды Начинает использовать неартикулированные звуки для выражения страха, возбуждения, предвкушения пищи и удовольствия во время обыскивания	85%
От 8 до 9 лет (половая зрелость)	Все больше времени тратит на взаимное обыскивание и поиски корма, все меньше времени посвящает игре Пробуждение сексуального интереса и начало половой активности	100%
Шимпанзе начинает самостоятельную жизнь, намного
опережая человека, и предела своего развития достигает
относительно рано. В годовалом возрасте по умственному
развитию шимпанзе сопоставим с годовалым ребенком,
по ловкости движений — с четырехлетним, а по физиче-
ской силе — с восьмилетним. 13 два года его игровое по-
ведение сходно с поведением ребенка — и в том, что он
познает мир, играя с различными предметами, и в том,
что он ищет общения со своими ровесниками. Но хотя
шимпанзе выучивается издавать некоторые осмысленные
звуки и может даже научиться общению с помощью
символов и языка жестов, у него нет ни центров мозга, ни
голосового аппарата, которые необходимы для устной
речи. А потому, хотя мозг его при рождении на четверть
меньше мозга половозрелой особи, в умственном развитии ни
один шимпанзе не способен превзойти пяти летнего ре-
бенка.
128 Первые люди
между группами. Все эти взаимоотношения почти
наверное уже сложились у первых людей, хотя даль-
нейшее продвижение к цивилизации — развитие кла-
нов, племен, народов — началось лишь через много
тысячелетий после того, как человек прямоходящий
стал человеком разумным.
Зависимость младенца от матери должна была
кардинальным образом изменить весь образ жизни
этой последней. Павианенок, цепляющийся за
шерсть матери, почти не мешает ей вести привыч-
ное существование: она без труда успевает за ста-
дом, кочующим в поисках пищи и воды. Она сама
находит еду для себя и кормит детеныша. Члены
стада не помогают друг другу, не делятся пищей, и
матери с детенышами, как и все остальные, могут
рассчитывать только на себя. Человеческого же
младенца приходится носить на руках, его надо дер-
жать, пока он сосет, а потому кормящей матери
было бы трудно принимать участие в охоте наравне
с мужчинами. И по мере того как мясо становилось
все более важной частью пищевого рациона, жен-
шины должны были все больше полагаться на добы-
вавших его мужчин.
Но и мужчинам в равной степени требовалась
помощь женщин. Охотничий образ жизни очень не-
легок, и охота, как ни важна она была для первых
людей, далеко не всегда обеспечивала им необходи-
мую еду. Собственно говоря, первому человеку для
того, чтобы не умереть от голода, приходилось
затрачивать гораздо больше усилий, чем его роди-
чам-обезьянам. Павианы находят достаточно пищи
на деревьях и в траве, кочуя по участку площадью от
семи до пятнадцати квадратных километров, а
нужды горилл удовлетворяет участок около 40 квад-
ратных километров. Человеку прямоходящему, что-
бы добыть необходимое количество пищи, требова-
лась значительно большая территория — по совре-
менным оценкам, целых двадцать пять квадратных
километров на одного охотника. Иными словами,
группа из 30 человек, добывая мясо, обходила
участок в 750 квадратных километров. И в те
времена охотники гораздо чаще оставались ни с чем,
нежели в наши дни. Но даже если древние охотники
не уступали в добычливости нынешним, они обеспе-
чивали не более четверти той пищи, которая требо-
валась группе. Остальную пищу находили женщины.
Это они, собирая орехи, фрукты, коренья и ягоды,
постоянно обеспечивали группе необходимый ми-
нимум.
Такая взаимозависимость полов, среди приматов
характерная только для человека, вероятно, начала
складываться за несколько миллионов лет до появ-
ления человека прямоходящего — с тех самых пор,
когда гоминиды, покинув лес, обосновались в саван-
не и начали постоянно употреблять в пищу мясо.
Логично предположить, что самцы, более сильные и
быстрые, чем самки, постепенно превращали охоту
в главное свое занятие, собирание же стало обязан-
ностью самок, обремененных детенышами.
Человек прямоходящий уже умел справляться с
крупными и опасными животными, но такая дичь
требовала согласованных действий большого числа
охотников, а потому появляются зачатки специали-
зации. Разделение труда между мужчинами и жен-
щинами, которое в современной культуре принима-
ется (или оспаривается) как традиционная социаль-
ная черта, к тому времени превратилось в условие,
необходимое для выживания. Если бы люди дей-
ствовали раздельно, по принципу «каждый сам для
себя», они почти несомненно погибли бы от голода,
но, сотрудничая и четко разделяя обязаннности (охо-
ту и собирательство), они образовали, успешное эко-
номическое сообщество.
Пока охота создавала новые взаимоотношения
.между мужчинами и женщинами, а увеличивавшийся
мозг менял характер связи матери и младенца, одно-
временно шло развитие отношений мужчина — жен-
щина — дети. Эта трехсторонняя зависимость, воз-
можно, была наиболее важной, так как она разви-
лась в основную ячейку человеческого общества —
в семью. Семейная жизнь является одной из тех осо-
бенностей, которые присущи только человеку. У жи-
вотных ее в подобной форме нет — даже включая
столь высокоразвитых приматов, как шимпанзе.
У людей же она в настоящее время существует
повсюду, разнясь лишь по форме, и, несомненно, су-
ществовала еще задолго до начала исторической
эры. Сложилась ли семья впервые у человека пря-
Рождение человеческого общества 129
моходяшего — вопрос спорный, но, с другой сторо-
ны, она настолько неотъемлема от человеческого
образа жизни, что попросту трудно вообразить су-
щество, достойное определения «человек», без тех
или иных семейных отношений.
Весьма примитивные начатки семьи можно про-
следить еще у австралопитековых. Взаимозависи-
мость и некоторое разделение труда появились уже у
них, что способствовало возникновению особых от-
ношений между теми или иными самцами и самками
внутри группы — правда, очень непрочных и крат-
ковременных. Ко времени человека прямоходящего
подобные союзы внутри группы уже четко офор-
мились. Если, как считает большинство специали-
стов, численность групп человека прямоходящего
колебалась от 20 до 50 индивидов, то такая группа,
возможно, включала от трех до двенадцати прото-
семейных ячеек.
Очень соблазнительно подвести эти состоящие в
близком родстве подгруппы под привычное для ев-
ропейской культуры представление о семье — папа,
мама и дети как тесно спаянный самодостаточный
коллектив. Однако и в наше время существуют
самые разные формы семьи, причем европейский
тип вовсе не самый распространенный (и в дейст-
вительности даже в Европе и США отнюдь не един-
ственный). Древнейшие семьи, возможно, складыва-
лись под главенством отца, матери или дяди (все эти
системы существуют и сегодня), и, возможно, в них
несколько женщин приходилось на одного мужчину
или несколько мужчин на одну женщину. Однако у
всех семей есть одна общая особенность —выше-
упомянутая трехсторонняя взаимозависимость.
Один мужчина или несколько мужчин принимают на
себя некоторую долю ответственности за одну или
несколько женщин и их детей, тогда как женщины
несут определенные обязанности в отношении муж-
чин и детей, а дети ощущают себя по-особому
связанными со старшими.
Эта взаимозависимость имеет разные степени и в
настоящее время более заметна, чем в древнейшей
своей форме, когда индивиды, вероятно, перемеша-
лись из одной семейной ячейки в другую или даже
входили в несколько сразу гораздо чаще и с большей
легкостью, чем теперь, а дети, в частности, воспри-
нимались скорее как подопечные всей группы, а не
только семейных подгрупп. Тем не менее во времена
человека прямоходящего узы, выделяющие семью
внутри общества, должны были стать заметно креп-
че, так как они, по-видимому, связаны с новыми
формами полового поведения и выбором себе парт-
нера, которые тоже уже развились на этом этапе и
способствовали дальнейшему расхождению людей и
их родичей-животных.
Определяющим фактором полового поведения
обезьян является период эструса у самки. Ее сексуаль-
ная восприимчивость контролируется гормонами,
вспыхивая и угасая с размеренной регулярностью.
Во время этого короткого периода самки обезьян
активно ищут спаривания и нередко спариваются с
несколькими самцами подряд —даже с теми, кото-
рых при обычных обстоятельствах отогнали бы.
В ходе эволюции гоминидов этот цикл постепенно
изменялся и способность к зачатию сохранялась уже
весь год. В результате исчезает та периодическая
бурная, приводящая к промискуитету половая актив-
ность, которая определяла — и все еще определя-
ет — половую жизнь обезьян. Мужчины и жен-
щины получили возможность контролировать свое
сексуальное поведение и решать, когда (и с кем) они
вступят в половое общение. Это эволюционное из-
менение привело к тому, что антрополог Бернард
Кэмпбелл назвал «половой индивидуализацией».
Члены пары могли теперь разделять жизнь друга
друга.
Такая близость не была, вероятно, ни постоянной,
ни даже моногамной, особенно если в группе было
больше мужчин, чем женщин (или наоборот). К
тому же, поскольку охота велась сообща, то и до-
быча делилась между всеми, а потому мужчина не
был обязан добывать мясо для определенной жен-
щины. Тем не менее представляется неизбежным,
что между некоторыми мужчинами и женщинами
возникало взаимное влечение, служившее основой
для своего рода союза, который признавали и они
сами и остальные члены группы. Возможно, они
укладывались на ночь рядом, держались вместе во
время кочевок и как-то заботились друг о друге, а у
7 — Первые люди
Развитие социальных контактов
По мере того как человек прямохо-
дящий расселялся из тропиков в
области с умеренным климатом, в
социальном смысле он расставался с
изоляцией внутри однородной груп-
пы и двигался навстречу все более
расширяющимся контактам с дру-
гими людьми и другими группами.
Он заложил основы общественного
поведения, из которых в конце кон-
цов постепенно развились современ-
ные отношения между людьми.
Его предок австралопитек жил
замкнутой группой, не имевшей ни-
какой сколько-нибудь четкой органи-
запии. По постепенно средн се чле-
нов началось разделение труда и
ролей, которое продолжил человек
прямоходящий и которое в конце
концов привело к появлению семей-
ного образа жизни и изменению
полового поведения. Промискуитет
и кровосмешение становились ред-
костью — партнеры выбирались вне
семьи, а потом и вне группы. Такие
межгрупповые контакты способст-
вовали тому, что группы человека
прямоходящего начали сотрудни-
чать друг с другом.
Потребность в сотрудничестве
между группами росла, по мерс того
как охота все больше становилась
основой существования человека
прямоходящего. В одной группе бы-
ло слишком мало мужчин, чтобы
они могли своими силами устраи-
вать большие охоты вроде облавы
на слонов, следы которой сохрани-
лись в Торральбе и Амброне в Испа-
нии (см. стр. 76—77). Находки в них
местах показывают, что там год за
годом для охоты на слонов объеди-
/ руппе австралопитековых
не требовалось контактов с
другими группами. Она включала
примерно пятнадцать членов и в
результате промискуитета все
находились в близком родстве
(на что указывает единый цвет), а
сколько-нибудь определенных семейных
подгрупп не существовало. Каждый член
группы заботился о себе сам, собирая
растительную пищу и ловя небольших
зверьков.
П Между группами человека
i ! прямоходящего, вероятно,
существовал контакт, опирающийся на
экзогамию. Нее столище лицом друг
к другу группы самостоятельны, но
между ними происходил брачный
обмен (выделены другим цветом). Такие
родственные узы должны были
способствовать сотрудничеству при
охоте на крупную дичь вроде слонов, для
чего требуется значительное число
сильных мужчин.
нялись две-три группы, предположи-
тельно связанные узами родства. Но
подобное сотрудничество осiавалось
случайным и нерегулярным до тех
пор, пока человека прямоходящего не
сменил человек разумный. К тому вре-
мени популяции увеличились и поль-
за сотрудничества была осознана на-
столько ясно, что объединение, вклю-
чающее много групп, оставалось бо-
лее или менее постоянным и образо-
вывало клан. Такбыли заложены осно-
вы человеческого общества.
Г □ Группы человека разумного
| I расширяли контакты, и для
охоты, для исполнения каких-то
обрядов или просто для общения
объединялось много групп. Но основой
для этих союзов оставалось родство,
обозначенное на рисунке цветом и
оттенками. Изображенные здесь
четыре группы представляют собой
потомков двух семей, обозначенных
голубым и зеленым цветом.
Интенсивность цвета указывает
на близость родства.
131
132 Первые люди
мужчины появлялся родительский интерес к детям
своей подруги, хотя он и не осознавал, что они —
его потомство. Мальчики, вероятно, начинали ухо-
дить с мужчинами на охоту, едва подрастали на-
столько, что в пути не. отставали от них, и, обучая
своих подопечных, как надо выслеживать и убивать
добычу, мужчины сближались с ними еше больше.
Родственные узы внутри группы почти несом-
ненно включали и несколько дедов и бабок — тех
мужчин и женщин, которые уже не могли охотиться
и рожать, но ценились за умение изготовлять орудия
и обучать этому искусству, а то и просто потому,
что приглядывали за малышами. Это должно было
приводить к тому, что генетические линии выделя-
лись яснее и семейные отношения обретали боль-
шую определенность.
По мере того как эти отношения все глубже
внедрялись в нарождающееся общество, без сомне-
ния, должно было появиться и усилиться стремление
избегать кровосмешения. Такая тенденция наблюда-
ется у некоторых обезьян, и низших, и человеко-
образных; так, у японского макака, по-видимому,
существуют какие-то поведенческие механизмы, пре-
пятствующие половому общению матери и сына, а у
шимпанзе этот внутренний запрет обычно включает
также брата и сестру, хотя в целом для шимпанзе
характерен полный промискуитет. Для современно-
го человека кровосмешение стало неприемлемым
почти повсюду. Следовательно, на каком-то этапе
эволюции древних людей внутреннее отталкивание
превратилось в строгий запрет. По-видимому, мож-
но предположить, что, по мере того как человек
прямоходящий начинал осознавать родственные от-
ношения в системе своего сообщества, половые сно-
шения внутри семейной группы мало-помалу прекра-
щались.
Стремление подыскивать половых партнеров вне
ближайшего окружения укреплялось, и в конце
концов человек прямоходящий начал искать их в со-
седних группах. Антропологи называют такую тен-
денцию экзогамией, и она, несомненно, дает ряд пре-
имуществ. Речь должна была позволить человеку
прямоходящему осмыслить идею семейного род-
ства, а развитие кровных уз между соседними
группами — способствовать установлению меж-
групповой гармонии. Если группы с общими грани-
цами находятся в родстве, у них развивается при-
вычка делиться друг с другом, и, когда дичи ста-
новится меньше, они свободно охотятся на соседней
территории.
Экзогамия, благодаря которой группа пополнялась
членами со стороны, предположительно еще более
укрепляла семейные узы. А с этим важным достиже-
нием пришло еше одно культурное новшество,
которое нам может показаться само собой разу-
меющимся, но тем не менее явилось важнейшей
вехой в развитии общества, — окончательно сложи-
лась идея дома.
Человекообразным обезьянам полезно всегда дер-
жаться тесной группой: каждая особь сама добы-
вает себе пишу, а ее безопасность обеспечивается
численностью группы. Однако члены группы чело-
века прямоходящего попросту не могли проводить
вместе все двадцать четыре часа в сутки: слишком
далеко уходили охотники и слишком большой обу-
зой были маленькие дети. Но у этой проблемы было
свое решение — стоянка, базовый лагерь, пусть вре-
менный, где кто-то приглядывал бы за детьми, где,
не угасая, горели бы костры, куда женщины прино-
сили бы пищу, которую им удалось собрать, и куда
возвращались бы мужчины после одного-двух дней
выслеживания дичи. По-видимому, сложились два
типа такого дома — временный и постоянный.
Когда охотники следовали за мигрирующими жи-
вотными, они довольствовались временными сто-
янками, которыми пользовались, только пока дичь
оставалась в их окрестностях, как это было в Терра-
Амате. Но даже там временные гости считали
нужным всякий раз строить хижины. Одиннадцать
хижин, по-видимому сооружавшихся из года в год на
одной и той же дюне, указывают на существование
группы с четкими ежесезонными маршрутами и,
возможно, даже с какой-то привязанностью к облю-
бованному месту. Так и хочется представить себе,
как ребятишки убегают по морскому берегу вперед,
чтобы проверить, не сохранилось ли прошлогоднее
жилище.
Рождение человеческого общества 133
Чжоукоудянь не был временным домом. Шести-
метровая толща золы в одной из пещер явно сви-
детельствует, что люди жили там более или менее
постоянно. Вне всяких сомнений, это было очень
удобное место, выбранное из-за близости воды и
дичи.
У сообществ остальных приматов ни постоян-
ных, ни временных базовых лагерей не существует,
хотя другие животные метят границы участков, ко-
торые считают своими. У большинства человеко-
образных обезьян есть определенные купы деревьев,
которые как место ночлега они предпочитают всем
остальным. Эфиопские гамадрилы собираются по
700 особей на скалистом утесе, который обещает им
безопасный приют на ночь. А утром они разбива-
ются на более мелкие группы, члены которых
держатся вместе во время поисков пищи.
Базовый лагерь внес радикальные изменения в со-
циальную жизнь первых людей. Так, например, с
появлением дома заболевшим или покалеченным
уже не грозила опасность, что их бросят на произ-
вол судьбы. Теперь было место, где они могли от-
лежаться в относительной безопасности. «Для дико-
го примата, — писали антропологи Шервуд Уош-
берн и Ирвин ДеВор,— смертельна любая болезнь,
которая вынуждает его отстать от стада, а для че-
ловека лишь те, от которых ему не удается выздо-
роветь и в базовом лагере, где его кормят и обере-
гают... Именно базовый лагерь превращает вывих-
нутую лодыжку и простуду из смертельных недугов
в легкие недомогания».
Таким образом, появление дома должно было сни-
зит ь смертность, и тем не менее, по мнению спе-
циалистов, первые люди лишь изредка доживали до
40 лет, а тот, кто умирал в 50, мог с полным правом
считаться подлинным Мафусаилом. Подавляющее
большинство умирало много раньше, о чем свиде-
тельствуют окаменелости Чжоукоудяня: 50% най-
денных там человеческих костей принадлежали де-
тям моложе 14 лет.
Для человеческого общества основное значение ба-
зового лагеря заключалось в том, что он обеспечи-
вал возможность культурного развития. В спаси-
тельном кругу света, который отбрасывал бережно
лелеемый костер, впервые на Земле крепло ощуще-
ние общности, товарищества. Очаг воспитывал са-
моосознание и взаимное доверие у людей, обитавших
в мире, где властвовали когти и клыки. Там человек
мог научиться чему-то, что непосредственно для
выживания не требовалось, — он овладевал поня-
тиями, творил язык, улучшал свои орудия и оружие,
придумывал новые способы изменения мира.
Как ни велика роль дома в развитии человечества,
возможно, он содействовал появлению еще одной,
куда менее желательной особенности человеческого
общества, которую некоторые наблюдатели возво-
дят и к первым людям, и даже к их предшественни-
кам. Речь идет о присущей современному человеку
злосчастной тенденции совершать насилие по отно-
шению к себе подобным. Писатель Роберт Ардри,
например, выдвинул гипотезу, что человек инстин-
ктивно охраняет территорию, которую считает
своей, и готов в случае необходимости защищать ее
силой от всех пришельцев. Другие писатели и ученые
полагают, что внутренняя склонность к агрессивно-
сти, наследие предков-животных, объясняет все
формы агрессивного поведения человека, начиная от
войн и уличных беспорядков и кончая битьем посуды
во время семейной ссоры. Так, австрийский ученый
Конрад Лоренц, один из ведущих авторитетов в
науке о поведении животных, утверждает, что это
внутреннее побуждение всегда будет находить для
себя то или иное выражение, и, если общество не
обратит его на что-нибудь полезное, оно в какой-то
момент неизбежно вырвется наружу как разруши-
тельная сила.
Однако в настоящее время большинство антропо-
логов не разделяют этого взгляда. Они считают, что
никакого врожденного стремления к агрессивности у
человека нет и все ограничивается лишь потенциаль-
ной возможностью такого поведения, причем воз-
можность эта оформляется обществом. Например,
когда человеку угрожает другой человек (или ему так
кажется), у него может возникнуть стремление
убежать, а вовсе не кидаться в драку. Какой именно
будет его реакция, зависит об общего направления
культуры, к которой он принадлежит.
134
Первые люди
По мнению антрополога Дэвида Пилбима (Йель-
ский университет), агрессивное поведение неестест-
венно не только для человека, но и для обезьян.
«Степень развития такого поведения, — утверждает
он, — находится в очень большой зависимости от
норм культуры и от обучения. Точно так же и тер-
риториальность не является «естественной» чертой
группового образа жизни человека; отсутствует она
и у большинства других приматов».
Этот вывод подтверждается наблюдениями за со-
временными охотничье-собирательскими племена-
ми, такими, как бушмены пустыни Калахари на юге
Африки. Бушменам территориальность не присуща,
а в отношениях между собой они совершенно не
агрессивны — гостеприимство и щедрость считают-
ся у них нормой. Еще более кротки и дружелюбны
тасадеи — племя, недавно открытое в филиппинских
джунглях и ведущее совершенно первобытный образ
жизни на уровне каменного века (стр. 135—145). Эти
тихие мягкие люди' находятся в полной гармонии с
окружающей природой, и стремление к агрессивно-
сти как будто не проявляется ни в одном из аспектов
их общества.
Человек прямоходящий тоже, вероятно, был мир-
ным созданием. Да, он поддерживал свое сущест-
вование с помощью дубины и копья, но пускал их в
ход только для того, чтобы добывать пищу для
себя и своих сородичей. Еда делилась между всеми
членами группы, что было основой их образа жизни,
который исключал владение личным имуществом, а
потому алчность и зависть вряд ли могли толкнуть
человека прямоходящего на насильственные дейст-
вия. Тем не менее полностью исключить возмож-
ность столкновений между группами первых людей
нельзя — черепа из Чжоукоудяня указывают на воз-
можность каннибализма, и иного объяснения пока не
найдено.
Такие враждебные действия, если они и имели
место, скорее всего были редкими и не планирова-
лись заранее — ведь в мире хватало простора, и ни
одно существо в нем не нападало систематически на
себе подобных. Вполне вероятно, что войны, ал-
чность, зависть и жестокость появились позже,
когда человек стал земледельцем, размножился и
создал культуры, которые, порождая искусство,
науку и гуманизм, одновременно разжигали индиви-
дуальную и групповую гордость богатством, терри-
ториями, верованиями.
Это современные проблемы, и нет никаких осно-
ваний полагать, что они терзали человека прямо-
ходящего. У него хватало своих трудностей, с ко-
торыми он благодаря настойчивости и воображе-
нию справлялся очень удачно. Его успехам мы
обязаны и нашими недостатками и нашими победами.
Современная
аналогия
самых первых
людей
На склоне горы, поднимающейся
среди джунглей филиппинского
острова Минданао, обитает в пол-
ной изоляции от внешнего мира ма-
ленькое племя тасадеев. Они пред-
ставляют собой как бы хрупкое зве-
но, соединяющее наше время с вре-
менами человека прямоходящего,
поскольку образ их жизни по прими-
тивности вполне сопоставим с жиз-
нью людей на заре древнего камен-
ного века.
Хотя прямых параллелей тут про-
водить нельзя (ведь тасадеи принад-
лежат к виду человек разумный и в
эволюционном смысле полностью
современны), многие черты их куль-
туры напоминают те, которые пред-
положительно складывались у на-
ших древнейших пред ков-людей. Та-
садеи пользуются каменными ору-
диями, которые сами изготовляют;
их группа насчитывает около 25 чле-
нов, как и у человека прямоходяще-
го; их существование в первую оче-
редь зависит от огня, а охотничье-
собирательский образ жизни сходен
с образом жизни первых истинных
людей.
Потребности их невелики, приро-
да вокруг щедра, и потому они не
знают нужды и всегда готовы де-
литься друг с другом — черта, так-
же приписываемая человеку прямо-
ходящему. Однако тасадеи облада-
ют и собственными особенностями.
По-видимому, они помнят события
лишь последних пяти-шести лет, и
тем не менее почитают философию
своих предков. Следуя ей, они живут
вместе в пещере, заботятся о деревь-
ях и скалах вокруг и никогда не
уходят далеко от своего уединенного
жилища.
Четверо тасадеев отдыхают у входа
в родную пещеру, которая находится
на склоне холма высотой 250 метров,
в ста тридцати метрах от его
подножия. Название их группы
происходит от острого пика, под
которым расположена пещера.
Одетые в листья орхидей,
выпачканные сажей костров,
тасадеи отдыхают у входа
в свое жилище. Ширина входа
в пещеру равна 9 метрам,
а глубина ее колеблется
от 7,5 до 12 метров. Пешера ничем
не украшена, но пол регулярно
подметается метлами из
расщепленных стеблей бамбука.
Два костра горят постоянно —
тасадеи, подобно человеку
прямоходящему, тщательно
следят за тем, чтобы огонь не
угас. Ночь они проводят внутри
пещеры, опасаясь змей. Когда
встает солнце, они отправляются
на поиски пропитания, но редко
уходят от пещеры дальше, чем
на три-четыре километра.
137
138
Сценка, древняя, как сам человек, —
мать забавляет свое дитя. Благодаря
тесным родственным узам и
совместной жизни о детях заботятся
все члены группы, как,
предположительно, было и в дни
человека прямоходящего. Если
кто-либо из родителей умирает,
ребенка растит вся группа.
Женщина и двое детей смывают
копоть костров в ручье, который
огибает подножие их склона. Когда
антропологи впервые посетили
племя в 1971 году, более половины
его — 13 человек — составляли
дети, причем среди них было всего
две девочки.
139
Огонь — такая же драгоценность
для тасадеев, какой он был для
человека прямоходящего.
Неизвестно, умели ли первые люди
зажигать огонь или просто
поддерживали огонь, зажженный
природой, однако тасадеи прекрасно
умеют пользоваться древним
приспособлением для его добывания.
На этих фотографиях видно, как
мужчина крутит в ладонях
заостренную палочку, пока
высверленная в доске ямка не
нагреется. Тогда к ней прижимают
сухую пальмовую кору и мох. Когда
они начинают тлеть, добыватель
огня дует на них, вспыхивают
язычки пламени и лица всех
наблюдателей озаряются улыбкой.
Процедура эта занимает около
пяти минут.
141
Рыбной ловлей тасадеи занимаются сообща: мальчик держит свернутые листья, куда мужчины складывают пойманных руками
рыбешек.
143
Мужчины ищут под камнями головастиков — главный источник животного белка у тасадеев. Высоко ценятся также крабы и рыба.
Промывка клубней одной из разновидностей дикого ямса — основного источника крахмала. Потом клубни будут испечены в горячей
золе костра.
Тасадеи весь день проводят вместе, а так как дел
и развлечений у них немного, они значительную
часть времени сидят молча тесными кучками,
как, вероятно, сидели и первые люди.
Научившись сотрудничать, они твердо
полагаются друг на друга. Они моногамны
и никогда не расторгают брачных союзов,
хотя мужчин в группе больше, чем женщин.
Как, возможно, было и у первых людей,
тасадеи не имеют старейшины и не знают
соперничества — каждый делает то, что
у него получается лучше всего, а решения
принимаются всей группой. Вот так живут
тасадеи — в мире друг с другом и в гармонии
с окружающей природой, — и наблюдавший
их тихую жизнь антрополог считает, что они
принадлежат к «самым кротким людям на
земле».
145
Возникновение человека
Эта диаграмма изображает развитие жизни на Земле от ее по-
явления в первичном океане юной планеты и далее — через
эволюцию человека, показывая его физическое, общественное,
техническое и интеллектуальное становление вплоть до нашей
эры. В первом столбце каждой из четырех секций диаграммы
названы геологические эры, на которые разделена история
нашей планеты; во втором столбце указываются археологиче-
ские эпохи истории человека; в третьем столбце помещены клю-
чевые даты развития жизни и наиболее важных свершений
Г еология	Археология	Миллиарды лет назад	
Докембрий (самая ранняя эра)		4,5 4 3 2 1	Возникновение Земли Образование первичного океана В воде появились первые организмы — одноклеточные водоросли и бактерии
		Миллионы лет назад	
		800 600 400 200 80 60 40 20 10 8 6 4	Появились первые животные, дышащие кислородом У примитивных организмов развиваются взаимосвязанные специализированные клетки Появляются многоклеточные беспозвоночные животные с раковинами Развитие панцирных рыб — первых позвоночных животных На сушу выбираются мелкие земноводные Появляются пресмыкающиеся и насекомые Появляется текодонт — предок динозавров Начинается Век динозавров Появляются птицы В тени динозавров уже существуют первые млекопитающие Кончается Век динозавров На деревьях обитают самые древние приматы — полуобезьяны Появление низших и человекообразных обезьян В Индии и Африке появился рамапитек — древнейший из известных приматов, обладавших чертами сходства с человеком В Африке появляется австралопитек — ближайший предшественник человека среди приматов
Палеозой i (древняя жизнь) 1			
Мезозой (средняя жизнь)			
Кайнозой (новая жизнь) 1			
Г еология
Археология
Миллионы лет назад
I 4 млрд, лет назад
| Возникновение Земли
(4,5 млрд, лет назад)
Нижний
плейстоцен
(древнейший
этап
четвертичного
периода)
Средний плейстоцен (средний этап четвертичного периода)	
Верхний плейстоцен (поздний этап четвертичног периода)	Последнее оледенение
Г олоцен
(современная
эпоха)
| Возникновение жизни
(3,5 млрд, лет назад)
Нижний
палеолит
(ранний
период
древнего
каменного
века)
Средний
палеолит
(средний
период
древнего
каменного
века)
Верхний
палеолит
(поздний
период
древнего
каменного
века)
Мезолит
(средний
каменный
век)
2
1
Древнейшие,
изготовленные человеком орудия,
найденные в Африке
В Юго-Восточной Азии и Африке
появляется первый настоящий
человек, Ногтю erectus
Homo erectus заселяет эоны
умеренного климата Старого
-Смхя___________________*______
Тысячи лет назад
800
600
400
200
80
60
40
30
20
10
Человек приобретает навыки
хранения и использования огня
Организованные охоты на слонов
в Европе
Человек начинает изготовлять
укрытия из ветвей
В Европе появляются неандертальцы
Ритуальные погребения а Европе
и на Ближнем Востоке указывают
на веру в загробную жизнь
Неандертальцы охотятся
на мамонтов в северной Европе
Пещерный медведь становится
объектом культа в Европе
В Европе появляются кроманьонцы
Азиатские охотники пересекают
Берингов пролив и начинают
заселять Северную и Южную
Америку
Древнейший из известных
письменных памятников — лунный
календарь, изготовленный
на кости в Европе
Человек добирается до Австралии
Первые художники украшают стены
и потолки пещер во Франции
и Испании
Фигурки, знаменующие поклонение
природе
Изобретение иглы делает
возможным шитье
В прериях Северной Америки
начинается охота на бизонов
В Европе изобретены лук
и стрелы
Первые гончарные изделия
в Японии
1 3 млрд, лет назад
человека (время и события, рассматривающиеся в данной книге
серии «.Возникновение человека», выделены жирным шрифтом).
Диаграмма выполнена без соблюдения масштаба. Почему это
так, легко понять, рассмотрев полосу внизу, изображающую
в правильном масштабе 4,5 миллиарда лет, которые охваты-
вает диаграмма, — весь известный период существования че-
ловека настолько мал (крайний правый), что его невозможно
выделить.
Геология	Археология	Годы до н. 3.	
Голоцен (продолж )	Неолит (новый каменный век) Медный век Бронзовый вен	9000 8000 7000 6000 4800 4000 3500 3000 2800	На Ближнем Востоке одомашнена овца В Северной Америке приручена собака Основан Иерихон — древнейший из известных городов В Персии одомашнена коза На Ближнем Востоке человек выращивает первые зерновые культуры — пшеницу-и ячмень На Ближнем Востоке складывается тип сельских поселений Чатал-Гуюк (современная Турция) становится крупнейшим торговым центром На Ближнем Востоке изобретена прялка На Ближнем Востоке одомашнен крупный рогатый скот В Европе сельское хозяйство начинает вытеснять охоту В Средиземноморье единицей обмена становится медь В Мексике выращивается кукуруза В Бретани воздвигается древнейшее из известных мегалитических сооружений В Египте появляются парусные лодки На равнинах Шумера поднимаются первые города На Ближнем Востоке входят в употребление личные цилиндрические печати В Южной Америке выращивают картофель В Шумере появляется колесо На Дальнем Востоке начинают выращивать рис В Китае разводят шелковичных червей На юге России одомашнена лошадь По Средиземному морю начинают плавать египетские торговые корабли На Ближнем Востоке возникает пиктографическая письменность На Ближнем Востоке для изготовления орудий используется бронза В долине Нила возникают города На Ближнем Востоке появляется плуг В Египте на основе астрономических наблюдений создан первый точный календарь В Англии начинается строительство Стоунхенджа, самого знаменитого из древних мегалитических памятников В Египте строятся пирамиды Минойские мореходы выходят за пределы Средиземного моря
Геология	Археология	Годы до и. э.	
Голоцен	Бронзовый	2600	В «Гильгамеше» и других эпосах
(продол ж.)	век (продол ж.) Железный век	2500 2000 1500 1400 1000 900 800 700 200 0	Ближнего Востока прославляются боги и герои В долине Инда поднимаются города Древнейшее свидетельство использования лыж в Скандинавии В Шумере составлен древнейший писаный свод законов Употребление бронзы 1 распространяется в Европу t В долине Инда одомашнивают кур | и слонов В районе Берингова пролива начинает складываться эскимосская культура Изобретение пироги с балансиром позволяет достичь островов Океании В Китае появляются ритуальные бронзовые фигуры Хетты создают имперский тип управления отдаленными провинциями На Ближнем Востоке входит в употребление железо В Угарите (Сирия) создан первый полный алфавит В Иудее складывается концепция монотеизма В Евразии одомашнен северный олень Финикийцы создают современный алфавит Употребление железа начинает распространяться по всей Европе В Ассирии строится первая цвть дорог Гомер создает «Илиаду» и «Одиссею» На Ближнем Востоке появляется новая и могущественная сила — кочевники-скотоводы Основание Рима В Китае изобретена тачка Создаются «Махабхарата» и «Рамаяна» — письменные эпосы об индийских богах и героях На Ближнем Востоке изобретено, водоподъемное колесо Начало нашей эры
X 2 млрд, лет назад
X 1 млрд, лет назад
Первые животные, дышащие ♦ Первые позвоночные животные t
кислородом (900 млн. лет назад) I	(470 млн. лет назад) ’
Первые люди |
(1,3 млн. лет назад)
Предметно-именной указатель
Курсивом выделены страницы с иллюстрациями
А
Австралопитек 11, 72, 14, 15, 16, 18, 19,
34, 54, 56, 66, 67, 70, 78, 105, 107, 124,
125, 129, 130
Агрессивность 133, 134
Адаптация 18, 70
Амброна, Испания 74, 75, 78, 79, 82, 84,
85—93, 109, 117, 123
Андерссон Йон Гуннар 48, 49
Антилопы 15, 21, 71
Ардри Роберт 133
Артикуляция 100—101, 104, 105, 106
Ассоциация 102
Афазия 101, 102
Африка 18, 19, 21, 56, 109, 110, 111, 114,
119, 124
Australopithecus 34, 54. См. также
Австралопитек
— africanus 12, 16. См. также Австра-
лопитек
Б
Базовый лагерь 132, 133
Бедренная кость 10, 11, 12—13, 40, 43,
45, 54
Бейкер Сэмюэл 79
Ближний Восток 56, 111, ИЗ, 120
Блэк Дэвидсон 48, 49, 51, 52
Большой палец 14
Борнео (Калимантан) 35
Брока центр 101, 102, 103, 105, 106
Буйволы 20, 84
Бушмены 98—99, 124, 134
В
Валлоне, Франция 78
Вейденрейх Франц 51, 52
Верветка 96
Вернике центр 101, 102, 103, 105, 106
Вертешсёллёш, Венгрия 56, 109, 113, 124
Взаимоотношения матери и ребенка 125,
138, 139
— полов 128, 129
Витамин D 124
Волки 96
Волосяной покров 67, 124
Вудворд Артур 54, 55
Г
Газели 15, 71
Галечные орудия 61
Гамадрилы 133
Гейдельберг, ФРГ 10, 48, 109, 113
Гейдельбергская челюсть 10, 48
Гейдельбергский человек 34, 48, 51
Геккель Эрнст Генрих 40
Гиббон 35
Гигантские гиены 20, 40, 84
Гиеновые собаки 70
Глотка 18, 100, 101, 106
Головной мозг И, 14, 15, 16, 54—55, 70,
82, 101, 102, 103, 105, 107, 124, 125, 126
Голосовая щель 100
Голосовой аппарат 18, 100, 101, 102, 105,
106
Голосовые связки 100
Гоминиды 65, 66, 67, 105, 124, 128, 129
Горилла 15, 65—66, 128
Горные козлы 61
Гортань 18, 100, 101, 106
Группа 18, 129, 130, 134, 135
Губы 100
д
Дарвин Чарлз 33, 35, 95
Дарт Раймонд 54
Датирование окаменелостей 34, 48, 55,
61, 79
ДеВор Ирвин 133
Дележ добычи 79, 82, 134
Деревянные копья 21, 70, 71, 74, 75, 77, 78
Детство 107, 126, 128
«Дома» идея 30, 132, 133
Доусон Чарлз 54, 55
Доусонов человек зари 54
Дугообразный пучок 102, 103
Дюбуа Эжен 32, 33—35, 36—37, 38, 39,
40, 42—43, 44, 45, 46—47, 51, 52
Е
Европа 19, 21, 35, 112, ИЗ, 119
Естественный отбор 66
Elephas antiquus 75
Eoanthropus dawsoni 54. См. также Доусо-
нов человек зари
Ж
Жюльян Камилл 63
3
Запоминание 102
Запястье 10
Звуковая спектрограмма 104
Звукоспектрограф 94, 105
Зебры 67
Зубило 77
Зубы 16, 17, 40, 45, 48, 49, 51
И
Изгибы позвоночника 13
Изготовление орудий И, 21, 61, 64, 82,
123
Индия 19, 56, 120
Интенсивность обмена веществ 67
Испания 117
К
Каменные орудия 9, 11, 51, 56, 61, 65, 68,
70, 75, 78, 107, 135
Камень-сиденье 59, 63
Каннибализм 21—22, 134
Кварцевые орудия 51
Кварцитовые орудия И, 64
Кёнигсвальд Густав, фон 51, 52
Кизс, сэр Артур 44
Кинжал 73, 75
Кирка 79
Кланы 128
Кларк, сэр Уилфрид Ле Гро 55
Ключица 10
Кожа 67, 124
149
Кора головного мозга 101, 102
«Кости дракона» 38, 48
Костяные орудия 11, 20, 21, 51, 61, 73, 75,
79
Крантц Грувер 71, 106—107
Красная охра 61
Крелин Эдмунд 106
Кремневые орудия 11, 82
Кровосмешение 130, 132
Крокодилы 40
Культура 18, 56, 61, 70, 75, 100, 107, 108,
132, 133, 134, 135
Кэмпбелл Бернард 96, 129
Л
Ламетри Жюльен Офре, де 100
Ланкастер Джейн 104
Ланьтянь, Китай 56, 109, 119, 120
Латамне 109, 111, 113
Леопарды 84
Либермен Филип 106, 107
Лики Луис 56, 71
— Мэри 56
Лимбическая система 102, 103, 104, 105,
107
Лицо 14, 17
Лоб 14
Лоренц Конрад 133
Лошади 20, 92
Львы 70
Люмле Анри, де 57, 58, 59, 60, 61
— Мари-Антуанетт, де 57, 58
М
Малакка 119, 120
Мануврие Леоне Пьер 44, 45
Меланоциты 124
Микроцефаллы 15
Младенчество 107, 125, 126, 128
Монтанья Уильям 67
Мотыга 61
Мышление 97, 108
Н
Надбровье 14
Народы 128
Насекомые 95
Неандертальский человек 35, 101, 106
Недостающее звено И, 34, 35, 40, 45, 46
Нижняя челюсть 10, 14, 16, 17, 51
Низшие обезьяны 18, 67, 95, 96, 100, 102
Носорог Мерка 61
Носороги 40, 84
О
Обитаемые горизонты 58, 59, 60, 61
Обмена вешеств интенсивность 67
Общение 18 , 31, 70, 95 —97 , 98—99, 100,
101, 102, 103, 104, 105, 107—108, 126,
127, 130
Общество людей 18, 61, 122, 125, 130, 132
Овцы 20
«Огненные камни» 21
Огня добывание 21, 24, 25, 140—141
— сохранение 24, 75
— употребление 9, И, 18, 20, 21, 23, 26,
27, 56, 75, 78, 124
Окаменевшая пыльца 61, 78
Окаменелости 9, 10, 11, 51, 52, 55, 56, 61,
66, 75, 78
Олдувай, Танзания 10, 56, 74, 109, 111
Олени 20, 40, 61, 84, 92
Олений рог И, 21, 51, 61
Олоргасаилие, Кения 65, 74
Омо, Эфиопия 78
Орангутан 35, 40
Орудий изготовление И, 21, 61, 64, 82,
123
Орудия галечные 61
— каменные 9, И, 51, 56, 61, 65, 68, 70,
75, 78, 107, 135
— кварцевые 51
— кварцитовые 11, 64
— костяные 11, 20, 21, 51, 61, 73, 75, 79
— кремневые 11, 82
Оружие 70, 75, 78
Отбойник 11, 21, 64
Отпечатки 9, 11
Охота И, 15, 61, 65, 66, 67, 70, 78, 92,
123, 130
— на лошадей 72—73, 75
----павианов 65, 68—69
— — слонов 71, 74—75, 76—77
— организованная 56, 65, 70, 74, 75, 82,
97, 130
Охотничье-собирательский образ жизни
21, 61, 70, 84, 123, 128, 134, 135
Охотничьи группы 60, 65, 128
— приемы 70—71, 74, 123
Очаг 11, 19, 20, 23, 24, 30, 51, 59, 60, 61,
63, 84, 92, 133
П
Павианы 65, 68—69, 96, 125, 128, 133
Палеонтология 33
Пальцы 14, 67
Пей Вэн-чжун 51
Пекинский человек 34, 48, 49, 51, 52, 53,
54, 56, 84
Пелоровисы 74
Первобытный бык 61, 92
Пещера 20, 50, 51, 82, 124, 135, 136—137
Пещерный медведь 20
Пигмеи 71
Пилбим Дэвид 134
«Пилтдаунский человек» 54—55
Питекантроп прямоходящий 40, 43, 44
45, 51—52, 56
Пища мясная 15, 28, 29, 65—66, 70—71
— растительная 15, 28, 66, 123, 143
Пищи приготовление 11, 14, 16, 18,
20—21, 28, 29, 66, 79
Племена 63, 128, 134
Плечевая кость 10
Поведение 15, 18, 97, 126—127, 129, 130,
133, 134
Подбородок 14, 17
Подвздошная кость 10
Позвоночника изгибы 13
Половая индивидуализация 129
Положительная обратная связь 105
150
Потоотделение 67, 124
Походка 11, 14, 15, 67, 125
Приготовление пищи И, 14, 16, 18,
20—21, 28, 29, 66, 79
Приматы 14, 15, 40, 65, 67, 96, 97, 128
Продолжительность жизни 107, 133
Промискуитет 18, 129, 130, 132
Прямая осанка 11, 13, 14, 15, 43, 67
Псамметих, фараон 95
Пчелы 95—96
Pithecanthropus erectus 40. См. также
Питекантроп прямоходящий
Р
Разведочная траншея 86
Разделение ролей 128, 130
- труда 15, 61, 97, 123, 128, 129, 130
Разделывание добычи 78, 79, 82, 83, 85,
92, 93
Раскоп в Амброне 88—93
Расселение 18—20, 22, 56, 82, 109—121,
123, 124, 130
Резаки 65, 79, 80—81
Речевой аппарат 101
Речь 18, 30, 31, 56, 70, 95—98, 100—102,
105—108, 126, 132
Ритуальные действия 21—22, 79
Рост 11, 15, 67
Рубила 21, 61, 64, 65
Рука 14, 67
Руссо Жан Жак 95
Ручные топоры 79
Рыболовство 9, 11, 61, 142
С
Саблезубые кошки 15, 20
Сангиран, Ява 109, 119, 120
Свиньи 20, 40
Семья 18, 56, 63, 122, 128—130, 132
Серральбо, маркиз де 75, 78, 86
Сибиллеры 98—99
Синантроп пекинский 49, 51—52, 56
Скелет 12—13, 14
Скребла 21, 61, 83
След человека самый древний 59
Слоны 15, 21, 61, 71, 92
Собаки 96
— гиеновые 70
Собирательство 9, 15, 18, 61, 128
Сомалийцы 71
Сосуды 21, 61, 82
Сотрудничество 125, 130
Социальная организация 15, 18, 70, 96,
97, 123, 125
Спик Дж. X. 71
Способность к зачатию 129
Средиземноморье 115
Стегодоны 40
Стереортоскоп 45
Стопа 11,14
Стоянки 9, И, 19, 56, 85, 92, 93, 132, 133
— временные 132
— постоянные 133
Стрэм Шерли 97
Суматра 35, 38
Simopithecus 65
Sinanthropus pekinensis 49. См. также
Синантроп пекинский
Т
Таз 11, 13, 125
Тазовое отверстие 125
Тараумара 71
Тасадеи 134, 135—145
Температуры тела регуляция 67, 124
Тёрдер Иоганн Готфрид 95
Тернифин, Алжир 56, 109, 115
Терра-Амата, Франция 9, 11, 56, 57—61,
62—63, 82, 84, 109, 115, 117, 123, 132
Территориальность 133, 134
Тигры 40, 84
Торральба, Испания 56, 74, 75, 78, 79,
82, 84, 109, 117, 123
Тринил, Ява 10, 40, 45, 109, 119, 120
У
Угловая извилина 102, 103, 105, 106
Укрытия 9, 20
Уоллес Альфред Рассел 35
Уошберн Шервуд 97, 133
Уэйнер Дж. С. 55
Ф
Фейрсервис Уолтер 52
Франколины 71
Франция 117
Фримен Л. 78
X
Хватка 14, 15
Хижины 59, 60, 61, 78, 132
Хоуэлл Кларк 78, 79, 85, 86, 92
Homo erectus И, 13, 16, 34, 40, 45, 123.
См. также Человек прямоходящий
—	habilis 14. См. также Человек
умелый
—	heidelbergensis 48. См также Человек
гейдельбергский
— sapiens 33, 56, 84. См. также Чело-
век разумный
— — sapiens 13, 17. См. также Человек
современный
U
Цветовое зрение 71
Центр Брока 101, 102, 103, 105, 106
— Вернике 101, 102, 103, 105, 106
Цепь питания 66
Ч
Человек гейдельбергский 34, 48, 51
— зари Доусонов 54
— неандертальский. 35, 101, 106
— пекинский 34, 48, 49, 51, 52, 53, 54,
56, 84
— прямоходящий 10, 11, 12, 13, 14, 15,
16, 17, 18, 19—22, 34, 40, 42, 43, 44, 48,
51, 53, 56, 57, 66, 67, 70, 71, 74, 78, 79,
82, 84, 93, 95, 97, 98, 101, 102, 105—107,
109, 111, 113, 115, 117, 119—121, 123—
126, 128—130, 132, 134
151
Человек разумный 17, 56, 84, 124, 130
— современный И, 12, 13, 14, 15, 18,
34, 35, 67, 96—98, 100—102, 105—107,
124, 125
— умелый 14, 15
— яванский 34, 42, 44, 45, 46, 51, 52, 54,
56
Человекообразные обезьяны 11, 14, 15,
18, 35, 40, 67, 95, 96, 100, 102, 106,
132, 133
Челюсть гейдельбергская 10, 48
— нижняя 10, 14, 16, 17, 51
Череп 15, 16, 35,40,45, 51, 53, 56, 106, 124
Черепная коробка 14, 15, 16, 17, 54, 56,
124, 125
— крышка 10, 40, 43
Чжоукоудянь, Китай 10, 20, 21, 24, 49,
50, 51, 54, 56, 82, 84, 109, 119, 120, 123,
133, 134
Ш
Шётензак Отто 48
Шимпанзе 65, 96, 100, 125, 127, 128, 132
Шкуры 20, 61, 124
Шлоссер Макс 48
Э
Эволюция И, 13, 14, 15, 16—17, 18, 28,
33, 35, 44, 45, 48, 54—56, 66, 67, 70, 95,
97, 100, 105, 107, 123—125, 129, 132, 133
Эйсли Лорен 125
Экзогамия 132
Эмоции 96, 97, 102, 104, 108
Эпоха великого оледенения 19, 35
Эскаль, Франция 19, 23
Эскимосы 124
Ю
Юго-Восточная Азия 39, 109, 119, 120, 121
Я
Ява 18, 19, 38, 41, 45, 51
Яванский человек 34, 42, 44, 45, 46, 51,
52, 54, 56
Язык 18, 95 , 96, 97 , 98—99, 100, 101, 105
Японский макак 100, 132
Литература
Общие вопросы
Butzer К. VK. Environment and Archaeology. Methuen. 1972.
Campbell В. G.. Conceptual Progress in Physical Anthropology:
Fossil Man. Annual Review of Anthropology, Vol. I. 1972.
Annual Reviews. Inc., 1972.
Campbell B. G.. Human Evolution. Heinemann Educ.. 1967.
Campbell B. G., Sexual Selection and the Descent of Man, 1871—1971.
Aldine. 19^2.
Count E. W. The Biological Basis of Human Sociality, American
Anthropologist. Vol. 60. No. 6. 1958.
DeVore /.. cd.. Primate Behaviour: Field Studies of Monkeys and Apes.
Holt. Rinehart and Winston, 1965.
Howells W. W., Homo Erectus, Scientific American, Vol. 215, No.
5, 1966.
Howells W. W.. Mankind in the Making. Doubleday, 1967.
Isaac G. LL. The Diet of Early Man: Aspects of Archaeological
Exidence from Lower and Middle Pleistocene Sites in Africa.
World Archaeology, Vol. 2, No. 3, 1971.
Koenigswald G. H. R., von, Meeting Prehistoric Man, Harper
and Brothers, 1956.
ЛавикГудоллДж., ван, В тени человека, М., «Мир», 1974
Napier J. R.. Roots of Mankind. Allen and Unwin. 1971.
Pfeiffer'J. E.. Emergence of Man. Nelson. 1970.
Pilbeam I).. The Ascent of Man, The Macmillan Co.. 1972.
Washburn Sh. /... Social Life of Early Man. Aldine. 1961.
Washburn Sh. L.. Jay P. C.. Perspecthcs on Human Evolution. Holt.
Rinehart and Winston. 1968.
Young J. 7. . An Introduction to the Studv of Man. Oxford Universitv
Press. 1971.
Анатомия
Day M. H. Guide to Fossil Man, Handbook of Human Palaeontology,
Cassell. 1965.
Ju-kang W.. The Skull of Lantian Man, Current Anthropologv. Vol.
7. No. 1. ,1966.
Montagna W.. The Skin. Scientific American, Vol. 212, No. 2, 1965.
Napier J.. The Evolution of the Hand, Scientific American, Vol. 207.
No. 6. 1962.
Tobias Ph. V.. The Brain in Hominid Evolution. Columbia University
Press. 1972.
Общение
Campbell B. G., The Roots of Language. Biological and Social
Factors in Psycholinguistics, John Morton, cd.. University of
Illinois Press. 1970.
Gardner R. A., Gardner Beatrice T., Teaching Sign Language to a
Chimpanzee, Science, Vol. 165, No. 3894, 1969.
Geschwind N.. The Neural Basis of Language. Research in Verbal
Behavior and Some Neurophysiological Implications. K. and
S. Salzinger. eds.. Academic Press. 1967.
Hockett Ch. F.. The Origin of Speech. Scientific American, Vol. 203,
No. 3, 1960.
Jespersen O.. Language: Its Nature, Development and Origin, Allen
and Unwin. 1922.
Lancaster J. B.. Primate Communication Systems and the Emergence
of Human Language. Primates: Studies in Adaptation and
Variability. Phyllis C. Jay. ed.. Holt. Rinehart and Winston. 1968.
Lieberman Ph.. Cretin E. S.. Klatt D. H.. Phonetic Ability and Related
Anatomy of the Newborn and Adult Human. Neanderthal Man.
and the Chimpanzee. American Anthropologist. Vol. 74. No. 3.
1972.
Struhsaker Th. T.. Auditory Communication among Vervet Monkeys
(Cercopithecus aethiops). Social Communication among Primates,
Stuart A. Altmann, ed.. University of Chicago Press. 1967.
Охота
Clouclsley-Thompson J. L., Animal 'Twilight: Man and Game in
Eastern Africa. The Whitefriars Press, 1967.
Coon C. S.. 'The Hunting Peoples. Little. Brown and Co.. 1971.
Krantz G. .S'.. Brain Size and Hunting Ability in Earliest Man. Current
Anthropology. Vol. 9. No. 5. 1966.
Kurten B.. Pleistocene Mammals of Europe. Wcidenfeld and Nicolson.
1968.
Lee R. B.. DeVore /.. eds., Man the Hunter, Aldine. 1968.
Service E. R.. The Hunters. Prentice-Hall. 1966.
Vayda A. P.. ed... Environment and Cultural Behavior. The Natural
History Press. 1969.
Раскопки
Butzer К. W.. Aclieulian Occupation Sites at Torralba and Ambrona,
Spain: Their Geology. Science. Vol. 150. No. 3704. 1965.
Chang Kwang-chih. The Archaeology of Ancient China. Yale University
Press. 1968.
Chang Kwang-chih. New Evidence on Fossil Man in China. Science.
Vol. 136. No. 3518. 1962.
Clark J. D.. The Prehistory of Africa. Thames and Hudson. 1970.
Cole S.. A. Spanish Camp of Stone Age Elephant Hunters, New
Scientist, No. 309. 1962.
Hood D.. Davidson Black: a Biography. Universitv of Toronto Press.
1971.
153
Howell F. C., Observations of the Earlier Phases of the European
Lower Paleolithic, American Anthropologist, Vol. 68, No. 2, 1966.
Isaac G. LL, Studies of Early Culture in East Africa, World
Archaeology, Vol. 1. No. 1, 1969.
Lumley H., de, A Paleolithic Camp at Nice, Scientific American,
Vol. 220, No. 5, 1969.
Shapiro H. L.. The Strange Unfinished Saga of Peking Man, Natural
History, Vol. LXXX, No. 9, 1971.
Te-K'un ChPng. Archaeology in China, Vol. 1: Prehistoric China,
Cambridge University Press, 1959.
Tfi-K'un ChPng, Archaeology in China, Supplement to Volume 1:
New Light on Prehistoric China, Cambridge University Press, 1966.
TP-K'un Cheng, Archaeology in China. Heifer. 1964.
Орудия
Вordaz J.. Tools of the Old and New Stone Age. David and Charles,
1971.
Oaklev К. P., Man the Tool-Maker, British Museum (Nat. Hist.),
1963.
Семенов С. А,, Развитие техники в каменном веке, Л., «На-
ука», 1968.
Washburn Sh. L., Tools and Human Evolution, Scientific American,
Vol. 203. No. 3. 1960.
Дополнительный список
литературы к русскому изданию
Ископаемые гоминиды и происхождение человека. Сб. статей под
ред. В. В. Бунака, М., «Наука», 1966.
Нестурх М. Ф., Происхождение человека, М., «Наука», 1970.
Поршнев Б. Ф., О древнейшем способе получения огня, Советская
этнография, № 1, М., «Наука», 1955.
Происхождение человека и древнее расселение человечества,
Труды Ин-та этнографии им. Н. Н. Миклухо-Маклая, М.,
Изд-во АН СССР, т. 16, 1951.
Решетов Ю. Г., Природа Земли и происхождение человека, М.,
«Мысль», 1966.
Рогинский Я, Я., Левин М. Г., Антропология, М., «Высшая
школа», 1963.
Семенов Ю. И., Как возникло человечество, М., «Наука», 1966.
У истоков человечества (основные проблемы антропологии),
под ред. В. П. Якимова, М., Изд-во МГУ, 1964.
154
Источники иллюстраций
Cover—Painting by Burt Silverman, background photograph from
ENTHEOS. 8—Painting by Burt Silverman, background photograph
by Richard Jeffery. 10 to 17—Paintings by Roger Hane. 23 to 31—
Paintings by David Leffel. background photographs are listed
separately; 23—Pete Turner. 24, 25—Dick Swanson for LIFE.
2b. 27—Department of Watershed Management. The University of
Arizona, Tucson. 28, 29—Robert Walch. 30. 31—George Warmoth Jr.
from FPG. 32 to 47—Courtesy Annette E. Carmean and Jean
M. F. Dubois, except top page 41, courtesy LIFE Picture Collection,
and top page 42, drawing adapted by Nicholas Fasciano from original
map courtesy Annette E. Carmean and Jean M. F. Dubois. 50 to 53—
Courtesy of The American Museum of Natural History. 59 to 61 —
Henry de Lumley. 62—Henry de Lumley—drawing courtesy Henry de
Lumley. 63—Henry de Lumley. 64, 65—Courtesy Henry de Lumley,
drawn by Henri Puech. 66 to 85—Drawings by Harvey Dinnerstein,
except pages 74, 75, drawings by Burt Silverman. 87—Diagram by
Nicholas Fasciano. 88 to 95—Models by Nicholas Fasciano,
photographs by Richard Steinberg. 96—George Haling courtesy
Professors Ray Dougherty and Michael Heike. 100, 101—Drawings
adapted by Nicholas Fasciano. Top row courtesy Spaarnestad
Publishing Firm, Haarlem, Holland, Bottom rows courtesy Dr. Irven
DeVore, Harvard University. 103—Drawings by Nicholas Fasciano
based on research by Philip Lieberman and Edmind S. Crelin. 105—
Drawings by Nicholas Fasciano courtesy Saran Jonas. 106—Haskins
Laboratories—Voiceprint Laboratories Corporation. Ill to 123—Maps
by Nicholas Fasciano, photographs are listed separately: 112—Gordon
DeLisle from Alpha Photo Associates. 113—C. L. Gittens from FPG.
114. 115—Andreas Feininger for LIFE. 116—W. King from FPG.
117—Dr. Georg Gerster from Rapho Guillumette. 118, 119—
J. Ciganovic from Alpha Photo Associates. 120, 121—Ed Cooper. 122,
123—Victor Englebert from De Wys. Inc. 124—Drawings by Nicholas
Fasciano. 132, 133—Drawings by Nicholas Fasciano. 137—John Nance
from Magnum. 138 to 145—John Launois from Black Star. 146, 147—
Dolf Herras from Nancy Palmer Photo Agency.
Благодарности
155
Во второй главе использованы материалы, взятые из неопублико-
ванной книги «Тринил. Биография профессора Эжена Дюбуа,
открывшего питекантропа прямоходящего», написанной сыном
Дюбуа, Жаном М. Ф. Дюбуа, и любезно предоставленной изда-
тельству «Time-Life Books» Аннет Е. Кармин и Жаном
М. Ф. Дюбуа, потомками знаменитого ученого, нашедшего
истинных людей.
Редакторы выражают благодарность за помощь в приготовлении
этой книги: К. С. Chang, Chairman, Department of Anthropology,
Yale University; Edmund S. Crelin, Professor of Anatomy and Human
Development, Yale University School of Medicine; Garniss H. Curtis,
Professor of Geology. University of California at Berkeley; Henry de
Lumley. Director of Research at the National Center of Scientific
Research, Marseille; Irven DeVore, Professor of Anthropology.
Harvard University; Rhodes W. Fairbridge, Professor of Geology,
Columbia University; Leslie G. Freeman Jr., Associate Professor of
Anthropology, University of Chicago; Norman Geschwind. James
Jackson Putnam Professor of Neurology at Harvard University
Medical School; F. Clark Howell, Professor of Anthropology.
University of California. Berkeley; Glynn LL Isaac. Associate Professor
of Anthropology. University of California at Berkeley; Clifford H. Jolly.
Associate Professor of Anthropology. New York University; Saran
Jonas. New York University Medical Center; Richard B. Lee. Associate
Professor of Anthropology. University of Toronto; Philip Lieberman.
Professor of Linguistics, University of Connecticut; Alan Mann.
Assistant Professor of Anthropology, University of Pennsylvania;
William Montagna. Professor of Dermatology at the University of
Oregon Medical School; Ian Tattersail. Assistant Curator of Physical
Anthropology. Department of Anthropology. American Museum of
Natural History; Robert L. Trivers. Harvard University.
Оглавление
Предисловие 5
Вступление 7
Глава первая. Великий новатор 8
Огонь —волшебное орудие 23
Глава вторая. Тайна первых людей 32
Глава третья. Охотник 64
Открытие места древнего пиршества 85
Глава четвертая. Дар речи 94
Завоевание новых миров на севере 109
Глава пятая. Рождение человеческого общества 122
Современная аналогия самых первых людей 135
Предметно-именной указатель 148
Литература 152
Источники иллюстраций 154
Благодарности 155
ИБХо 497
Э. Уайт, Д. Браун
ПЕРВЫЕ ЛЮДИ
Редактор Р. Дубровская
Художественный редактор Л. Наумов
Технический редактор А. Резоухова
Сдано в набор 19.04.77. Подписано к
печати 22.02.78. Формат 84 X 108'/1в.
Бумага офсетная №1. Гарнитура Таймс.
Печать офсетная. 5 бум. л.; 16,80 усл.
печ. л. 17,87 уч.-изд. л. Зак. 431.
Цена 2 р. 60 к.
Издательство «Мир». Москва, 1-й Риж-
ский пер., 2
Ярославский полиграфкомбинат Союз-
полиграфпрома при Государственном
комитете Совета Министров СССР по
делам издательств, полиграфии и
книжной торговли. 150014, Ярославль,
ул. Свободы, 97.