криминяльньщ
С.ХОВАЧ
Р.ФОЛИ
Р.ДЖЕФФРИЗ
ББК 95.7 США
Разработка оформления:
Столбов Ю.П.
Феногенов В.И.
Художник:
Феногенов В.И.
Редакционный совет:
Буша И.И.
Макаров М.А.
Перфильев О.А.
Рипенко В.И.
Главный редактор:
Столбов Ю.П.
Ответственный за выпуск:
Романов С. В.
Фирма «Грэгори — Пэйдж» благодарит за помощь в работе:
Гергенрейдера С.» Днепрова М.» Егорова А,
Кузнецова И., Ладохина А., Посысаева С.,
Потапенкова А., Потапенкова В., Федчикова А.,
Чепурко М.» Язькова А.
В очередной том сборника «Зарубежный
криминальный роман» включены произведе-
ния известных мастеров этого жанра.
ISBN 5 - 900493 - 30 - X
© «Грэгори — Пэйдж», 1995
ДЬЯВОЛЬСКАЯ
СЕКТА
С.ХОВАЧ
©Перевод А. Герасимова
Глава первая
I
Николе снился сон. Она была одна на берегу океана,
перед ней тянулись бескрайние пески. Вокруг царило без-
молвие. Даже волны подкатывались к девушке беззвучно.
Тишина усиливала ощущение пустоты и яркость красок.
Никола долго шла по песку и вдруг поняла, что ее одино-
чество нарушено.
Впереди был Эван.
Он стоял спиной к Николе и находился далеко от нее,
но она поняла, что это он. Девушка узнала его по темно-
рыжим волосам и развороту плечей. Она окликнула его, но
он не обернулся, и она побежала к нему по песку. Она
бежала несколько минут, слыша лишь свое тяжелое дыха-
ние, но ей не удавалось приблизиться к Эвану. Наконец
она остановилась. На глазах у Николы Эван точно раство-
рился, оставив ее снова одну на диком берегу. Она по-
пыталась- позвать Эвана; задыхаясь, Никола все же сумела
выкрикнуть его имя.
Секундой позже она проснулась, продолжая кричать.
— Господи, Никола,— недовольно произнесла ее со-
седка по квартире.— Лучше бы ты не была знакома с этим
ужасным типом! Ты можешь для разнообразия увидеть во
сне кого-нибудь другого?
Было пять часов утра. Когда через минуту Никола
прошла в гостиную, солнце поднималось над Хэмпстед-
Хит; Лондон выплывал из ночи в бледное апрельское утро.
Никола вздохнула. Она знала, что не сможет заснуть
до половины восьмого, когда зазвенит будильник; девушка
зажгла сигарету и отправилась на кухню приготовить
кофе. Джуди уже снова заснула в спальне. Джуди ничего
5
не тревожило. Ей могли сниться лишь ее жених, любимая
работа или безмятежное будущее. Жизнь Джуди была раз-
меренной, девушке постоянно сопутствовала удача.
— Меня это не удивляет,— самодовольно сказала
Джуди вечером.— Все зависит от фазы, в которой ты нахо-
дишься. У меня сейчас благоприятная фаза. Марис сказала
мне, что этот год будет весьма удачным для тех, кто
родился под знаком Козерога, потому что сейчас Юпитер
занимает господствующее положение, и...
Но Никола не верила в астрологию.
— Ники, это же глупо! С равным успехом ты можешь
не верить в то, что Земля круглая! Если бы ты сходила к
Марис — да, я знаю, у нее есть свои странности, но
она — настоящая венгерская цыганка, а они прекрасно
разбираются в подобных вещах. Не улыбайся, Ники.
Только потому что она не англичанка...
Но Никола относилась скептически ко всем предсказа-
телям, даже англичанам, и не понимала, почему она
должна делать исключение для Марис, с которой Джуди
познакомилась на какой-то богемной вечеринке в Пим-
лико. Марис владела рестораном с венгерской кухней,
находившемся на Фулхэм-роуд; она была миниатюрной
загадочной женщиной неопределенного возраста, стара-
тельно сохраняла акцент и любила эксцентричные туа-
леты. Говорили, что она даже меню выбирает, предвари-
тельно посоветовавшись со звездами и проведя соответ-
ствующие астрологические расчеты.
— Если ты сходишь к Марис,— с раздражающей
Николу уверенностью сказала Джуди,— она предскажет
твою судьбу. И когда ее пророчества сбудутся, ты пой-
мешь, насколько я была права.
Но Никола не собиралась советоваться со звездами.
Она заранее знала, что они скажут.
«Ты проходишь сейчас тяжелую фазу, но скоро Венера
приблизится к твоему созвездию, а в соединении с тем-то и
тем-то Венера сулит любовь и счастье... С вас пять гиней».
Моя проблема заключается в том, подумала Никола,
потягивая кофе и наблюдая за поднимающимся над Лондо-
ном солнцем, что я — неисправимый циник.
Но она не всегда была циником. Два года назад Никола
казалась себе не менее беззаботной, чем Джуди. Никола
6
получила должность секретаря исполнительного дирек-
тора; она имела свое жилье в Лондоне и наслаждалась
независимостью. Эван наконец начал проявлять к ней
нечто большее, чем дружеский интерес.
Но сейчас думать об Эване было бессмысленным заня-
тием. Эван больше не являлся частью ее настоящего. Нас-
тоящее состояло из скучной работы, до отвращения знако-
мого города, и собиравшейся выйти замуж и покинуть
Николу соседки по квартире. Николе ужасно не хотелось
заниматься поисками новой девушки, и она размышляла о
том, не остаться ли одной, но в большом городе легко
почувствовать себя одиноко, особенно когда твоя светская
жизнь находится в упадке; Джуди многим раздражала
Николу, но она все же спасала от одиночества и периоди-
чески вносила свежую струю в светскую жизнь.
— Ники, ты не должна все вечера сидеть дома! Это
просто глупо! Ты не должна падать духом из-за того, что
какой-то негодяй бросил тебя. Господи, он — не един-
ственный мужчина на свете. Послушай, давай устроим
вечеринку. Тебя надо снова ввести в круг общения.
Джуди изо всех сил старалась помочь своей соседке
оправиться от расставания с Эваном Колвином. Никола
сама была бы рада забыть его.
К семи часам утра Лондон уже проснулся; из окна гос-
тиной Никола видела шагающего от дома к дому почта-
льона. За ним следовал на электрической тележке
молочник. Пора собираться на работу. Выпив апель-
синового сока, девушка вернулась в спальню и начала
через силу одеваться, готовясь к очередному скучному
дню.
По дороге на службу она купила возле метро газету,
просмотрела ее, мчась в вагоне от Хэмпстеда к центру
города. Никола собиралась пропустить страницу со свет-
ской хроникой, но ее взгляд упал на фотографию Лайзы.
«Миссис Мэттью Моррисон, жена промышленника-мил-
лионера, присутствовавшая вчера на благотворительном
балу, организованном с целью оказания помощи голодаю-
щим детям Африки...»
Бриллиантов Лайзы, подумала Никола, хватило бы на
покупку годового запаса продовольствия для дюжины
голодающих малышей. Но Лайза не хотела думать об этом.
7
Никола, сделав усилие, одернула себя. Она считала
естественным свое неприятие недавней женитьбы отца на
молодой эффектной светской женщине. Никола старалась
не давать воли своим чувствам. На месте Лайзы мог ока-
заться кто-нибудь и похуже. Ну, если не значительно
хуже, то все равно хуже. Никола мысленно улыбнулась.
Может быть, все дело в том, что она просто завидует своей
мачехе. Лайза была старше ее всего на пять лет, однако
она уже дважды была замужем, в промежутке между бра-
ками предавалась многочисленным романам, и пожила в
полудюжине стран, прежде чем обосновалась под Лондо-
ном с отцом Николы. Благодушная фортуна подбросила
Лайзе миллионера. Никола даже не имела возможности
посочувствовать ее бездетности — у Лайзы от первого
брака остались симпатичные близнецы. У Лайзы было все;
Николу особенно сильно бесило то, что Лайзе исполнилось
лишь двадцать девять лет.
Интересно, что случится со мной за ближайшие пять
лет, отделяющие меня от этого возраста, подумала
Никола. Вероятно, почти ничего. Она увидела себя на
своей нынешней работе в качестве мисс Моррисон, верной
помощницы шефа, напоминающей ему, когда нужно зака-
зать цветы для жены, и ждущей, когда очередная соседка
выйдет замуж и покинет квартиру.
Шагнув из вагона на перрон, она столкнулась с кем-то.
— Извините! — прозвучал грудной голос, показав-
шийся Николе знакомым.— Вы — подруга Джуди? Ники?
Верно?
Это была Марис. Астролог, хиромант и хозяйка венгер-
ского ресторана на Фулхэм-роуд.
— Дорогая,— Марис стиснула руку Николы посреди
станции Холборн-Кингуэй; своим голосом венгерка словно
пародировала одну из сестер Габор,— какая удивительная
встреча! Я видела тебя во сне...
О господи, подумала Никола.
— Это был очень странный сон — понимаешь, я встре-
чалась с Джуди, она говорила о тебе, и мой мозг — подсоз-
нательно, конечно...
— Да, разумеется,— сказала Никола.— Как дела,
Марис? Вот уж не думала столкнуться с тобой вот так.
— Дорогая, это явно воля судьбы, ты согласна со
8
мной? Слушай, давай встретимся сегодня во время ленча.
Я расскажу тебе мой сон. Он очень странный...
— Марис, я...
— Дорогая, ты знакома с рыжим молодым челове-
ком -— точнее, темно-рыжим,— у него голубые глаза, он
сильный, мужественный...
Поезд начал отъезжать от станции. Толпа, грохот,
пыль были невыносимыми.
Джуди ей все рассказала, подумала Никола.
А вдруг нет?
— Да,— услышала она свой голос,— похоже, я знала
такого человека.
— Очень интересно,— Марис поправила свои краше-
ные завитые волосы; ее глаза, казалось, были обращены
внутрь.— Дорогая, мы должны встретиться за ленчем.
В двенадцать часов в «Бель Эпок» — знаешь, где это?
Пожалуйста, я тебя приглашаю! Ты придешь?
— Да... хорошо... спасибо, Марис.
— Чудесно дорогая.
В следующее мгновение Марис растворилась в толпе.
Оставшись одна, Никола усомнилась в реальности их
беседы. Может быть, у нее галлюцинации?
II
— Ты была у океана,— сказала Марис тремя часами
позже, когда они сидели в уютном уголке французского
ресторана возле Рассел-сквер.— Большие волны набегали
на живописный песчаный берег. Кажется, там поднимались
утесы. Точно не помню. Но вы были одни. Это я знаю
определенно. Только ты и рыжеволосый молодой человек.
Официант подал им закуски. Никола машинально взяла
в руки нож и вилку; одна половина ее мозга говорила ей,
что она, Никола, очевидно, сходит с ума, вторая же тем
временем пыталась вспомнить все прочитанное девушкой
об экстрасенсорном восприятии.
— Дорогая,— сочувственно сказала Марис,— пожа-
луйста, не сердись. Джуди, беспокоясь о тебе, действи-
тельно поведала мне кое-что о твоих бедах, но...
Значит, она угадала верно. Джуди описала внешность
Эвана и рассказала Марис о подробностях их отношений,
9
после чего наивно попросила венгерку предсказать буду-
щее подруги. Но это не объясняло совпадение насчет
берега океана.
— Тебе действительно снился берег, Марис? — с любо-
пытством спросила Никола.
Марис тотчас напустила на себя таинственный вид.
— В некотором смысле это был сон. Да. В другом —
нет.
Растерянность мешала Николе рассердиться. Она отре-
зала кусочек оленины и попыталась навести порядок в
своей голове.
— Неважно,— сказала Марис,— какого типа это был
сон. Ты находилась со своим молодым человеком на берегу
океана...
— И когда я направилась к нему, он исчез? — про-
изнесла Никола спокойным, размеренным тоном.
— Вовсе нет,— резко возразила Марис.— Ты ошиб-
лась, дорогая. Да, ты подошла к нему. Но он стоял, про-
износя твое имя. Ты не отвечала ему. Ты прошла мимо
него. Он умолял тебя заметить его, но ты ничего не слы-
шала. Потом ты исчезла.
В зале стоял негромкий шум голосов и звон посуды.
Никола заметила, что ее взгляд прикован к кусочку оле-
нины на вилке.
— Конечно,— сказала Марис, пробуя рагу из бара-
нины,— значение этого сна весьма очевидно.
Она замолчала.
— Да? — произнесла наконец Никола.
— Ну конечно! Ты хочешь сказать, что тебе оно не
ясно?
— Ну, я...
— Дорогая, ты скоро освободишься от твоего...
твоего...
— Увлечения,— сухо сказала Никола.
— Увлечения этим молодым человеком. Скоро насту-
пит момент, когда ты пройдешь мимо него, не заметив, что
он существует. Он станет умолять тебя, но ничего не
добьется. Все будет кончено. Ты освободишься. Снова
обретешь способность любить,— внезапно из голоса Марис
исчез акцент.
— А я в это не верю,— невольно вырвалось у Николы;
10
испугавшись своей резкости, она поспешила добавить: —
Я бы хотела поверить в это, но Эван уже год находится в
Африке, а я по-прежнему постоянно думаю о нем. Я не
могу представить себе, что наступит день, когда я забуду
его.
— Я редко ошибаюсь в подобных вопросах,— сказала
Марис.
— Какова вероятность того, что предсказание сбу-
дется? Это ведь не может происходить всегда.
— Можно мне взглянуть на твою руку?
— Руку?
— Ты хочешь узнать вероятность, дорогая! Мне тре-
буется подсказка!
— О, понимаю. Какая рука тебе нужна?
— Сначала я взгляну на левую ладонь.
Почему-то смутившись, Никола отложила в сторону
вилку и протянула Марис левую руку.
— Я не сильна в хиромантии,— сказала Марис.—
Никогда не выдавала себя за специалиста в этой области.
Но иногда важно общее впечатление — ты понимаешь?
Я очень восприимчива к нюансам.
Она взяла руку Николы и принялась изучать ее. Потом
отпустила, храня молчание.
— Ну? — внезапно испугавшись, произнесла Никола.
— Теперь покажи правую.
Снова в беседе возникла пауза. Лицо Марис было
непроницаемым. Неужели линия жизни рано обрывает-
ся? — подумала Никола.
— Хм,— произнесла Марис.— Вероятно, тебе извест-
но, что на левой руке отражен твой потенциал. Правая
показывает, насколько ты его реализуешь.
— Думаю, мне еще не удалось значительно преуспеть в
этом,— Никола попыталась придать голосу легкомыслен-
ное звучание.
— Да, ты еще не реализовала свои возможности,—
Марис задумчиво посмотрела на свое рагу.— Ты — страст-
ная личность,— произнесла она наконец.— Однако ста-
раешься скрывать свои эмоции. Возможно, Эван на сегод-
няшний день — твоя самая сильная любовь, но она — не
последняя в твоей жизни. Определенно не последняя. Это
убеждает меня в том, что предсказание, сделанное на
11
основе моего сна, сбудется — ты забудешь Эвана и полю-
бишь другого человека.
Никола почувствовала, что Марис что-то недоговари-
вает.
— Это плохая новость? — робко спросила девушка.
— Нет, нет.— Марис пожала плечами.— Необяза-
тельно. Возможно, да. Кто знает? Это будет зависеть от
многого. Скажи мне, Ники, тебе нравятся брюнеты?
— Брюнеты?
— Да, мужчины с темными волосами и глазами.
— Обычно нет.
Она с болью вспомнила рыжие волосы Эвана.
— Отлично, дорогая,— Марис с облегчением улыбну-
лась.— В таком случае тебе не о чем беспокоиться. Как
твой эскалоп? Здесь хорошо готовят, в отличие от многих
французских ресторанов, хозяева которых полагают,
будто можно скрыть низкое качество мяса, вымочив его в
дешевом вине... Ты должна когда-нибудь посетить мой
ресторан! Тебе нравится венгерская кухня? Отлично! Когда
ты влюбишься в этого замечательного нового мужчину,
приведи его в мой ресторан, и я угощу вас лучшим обедом,
на который способны мои повара.
— С удовольствием — если я встречу его. Спасибо,
Марис.
— Конечно, встретишь! Разве я тебе этого не обещала?
Скоро ты забудешь о существовании Эвана и захочешь,
чтобы он навсегда остался в своей Африке.
Николу снова охватил ее обычный скептицизм. Рас-
ставшись с Марис после ленча, она с прежней тоской
попыталась представить, что сейчас делает Эван. Думал
ли он иногда о ней?
III
Эван Колвин трудился в далеком уголке Африки, нахо-
дившемся под французским влиянием и почти не тронутом
современной цивилизацией. В тот день, когда Никола ела
ленч с Марис в Лондоне, он развернул свой передвижной
медпункт в одном из первобытных селений; он делал
инъекции и назначал лекарства, которыми Всемирная
организация здравоохранения снабжала несчастных жите-
12
лей отсталых стран. Обитатели деревни не были обязаны
платить Эвану, но он обычно возвращался к себе домой, в
столицу, с несколькими цыплятами, которых ему подно-
сили благодарные пациенты. Медсестра, помогавшая ему
во время поездок, терпеливая немногословная францу-
женка по имени Женевьева, видела в цыплятах источник
инфекции, но Эван не хотел оскорблять людей своей брез-
гливостью.
В этот день женщина, ребенок которой страдал заболе-
ванием глаз, весьма распространенным в этой части
Африки, преподнесла ему презент иного рода — изящные
резные бусы. На своем ломаном французском, который
даже Женевьева понимала с трудом, женщина сказала, что
это подарок для его жены.
— Но у меня нет жены,— сказал Эван на своем париж-
ском французском с английским акцентом, и Женевьеве
пришлось повторить его слова — туземка не поняла док-
тора.
Женщина сказала, что в таком случае бусы получит его
будущая жена — несомненно, когда-нибудь он женится.
— Большое спасибо,— поблагодарил ее Эван, стараясь
не думать о Николе.— Это очень красивые бусы. Я буду
беречь их.
К нему зашел следующий пациент. Затем еще один.
Было очень жарко. Эван чувствовал, что рубашка при-
липла к спине, пот делал его волосы более темными; он с
тоской вспомнил морской ветерок, что дул в поместье его
отца, мелкий дождь, сыпавший с бледного северного неба,
морозы, слякоть и снега родного края, удаленного от эква-
тора.
Пора возвращаться домой, понял он. Скоро истечет
срок контракта, который он подписал с Всемирной органи-
зацией здравоохранения, и перед ним встанет выбор:
остаться в Африке на второй год или вернуться в Англию,
где Эвана ждала необходимость принять решения относи-
тельно своего будущего. Год добровольного изгнания
помог ему понять, что он не хочет остаться здесь навсегда;
по возвращении на родину он найдет работу в одной из
больниц или займется частной практикой. Снижение зара-
ботной платы врачей в Англии, перед отъездом Эвана в
Африку, заставило его задуматься о возможности эм игра-
13
ции в Штаты, но пока его отец был жив, а сестра остава-
лась инвалидом, он не мог поддаться этому соблазну.
Африка стала компромиссом между исполнением долга
перед родными и желанием уехать за границу. Одно
дело — провести год в Африке, и совсем иное — всю жизнь
в Штатах. Он мог, не кривя душой, сказать, что эта работа
позволит ему приобрести ценный опыт в области тропичес-
кой медицины; Эван знал, что семья легче перенесет его
отсутствие, зная о временном характере этого назначения.
Африка покажет, насколько легко он может адаптиро-
ваться в новом окружении, и поможет принять правильное
решение насчет будущего. Перед отъездом из Англии в
душе Эвана царило смятение.
— Я не знаю, чего я хочу,— признался он Николе.—
Я должен уехать и обдумать это.
Теперь он понимал, что Никола хотела выйти за него
замуж. По этому вопросу в душе Эвана не было ясности,
как и по другим. Женившись на Николе, он должен был бы
принять решение насчет своего будущего,-а в тот момент
он не мог это сделать. Отец Эвана хотел, чтобы сын же-
нился на Николе; само одобрение отцом этого шага удер-
живало Эвана от его осуществления. Эван был привязан к
Англии главным образом из-за отца. Конечно, отец хотел,
чтобы он женился на Николе! Женился, остепенился, пу-
стил корни, выбросил из головы мысли об эмиграции...
— Я действительно люблю тебя,— сказал он тогда
Николе,— но я не могу жениться. Меня ждет работа в
Африке.
— Если бы ты любил меня,— сказала Никола,— ты бы
и не думал о поездке в Африку.
— Это женский взгляд на жизнь.
— Ты хочешь сказать, романтическая чушь.
— Ради бога, Ники...
Эван нахмурился. Лучше не думать о Николе. Он
может думать об Англии, о своем доме в Уэльсе, потому
что скоро ему представится возможность избавиться от
чувства ностальгии, но вспоминать Николу не стоило.
Она, верно, уже нашла себе кого-то. С Николой все было
кончено, думать о ней бессмысленно.
— Вас хочет видеть шаман,— сказала Женевьева,
войдя в палатку с новыми ампулами пенициллина.
14
— Господи... пожалуй, его надо принять немедленно.
Он здесь?
— Да, но не лучше ли обслужить сначала других
пациентов? Почему вы должны бросать ради него все?
— Потому что он — важная персона в деревне и всегда
проявлял к нам дружелюбие. Я хочу сохранить подобные
отношения,— резким тоном пояснил Эван. Он не любил,
когда Женевьева пыталась что-то советовать ему.
— Пригласи его, пожалуйста.
— Хорошо, доктор.
Женевьева удалилась с выражением неодобрения на
лице.
Шаман был атлетически сложенным мужчиной в расц-
вете сил, с чувством собственного превосходства, свой-
ственным прирожденным властителям. Он обладал зали-
тыми кровью глазами с тяжелыми веками и хитрой улыб-
кой, прекрасно владел французским.
— Добрый день, месье доктор,— степенно обратился
он к Эвану.— Рад видеть вас снова.
— Я тоже.
Формальная вежливость раздражала Эвана, но долгие
месяцы, проведенные им среди жителей этой далекой
французской территории, научили его сдерживать желание
сразу перейти к сути вопроса, не тратя времени на прелю-
дии. Пустые фразы, украшенные причудливыми оборо-
тами, потекли одна за другой; мужчины принялись обмени-
ваться неискренними комплиментами. Эван не любил кол-
дуна, влияние которого на местных жителей вызывало у
врача чувство досады; туземец тоже относился без симпа-
тии к белому доктору, чьи медицинские успехи угрожали
авторитету шамана. Каждый уважал силу другого и обла-
дал достаточным умом, чтобы избегать открытой конфрон-
тации. Шаман давно пустил слух о своей причастности к
появлению врача и о том, что всякое исцеление, которого
добивался Эван, происходило с его милостивого согласия.
Это было самым мудрым отношением к угрозе, исходив-
шей от Эвана, и пока что жители деревни не причиняли
шаману серьезных хлопот.
— Когда вы снова появитесь у нас, месье доктор? —
вежливо спросил шаман, глядя на голубые глаза Эвана.
Его давно интересовало, не воспринимают ли голубые
15
глаза цвета как-то иначе, но он знал, что спросить об этом
напрямую было бы бестактностью, и не хотел терять репу-
тацию человека, знающего все.— Как обычно, через
месяц?
— Думаю, да, но следующий мой приезд может ока-
заться последним. В июне я возвращаюсь на родину.
Шаман знал об этом, у него была отличная сеть осведо-
мителей, новости распространялись здесь быстро. Полу-
ченная информация обеспокоила колдуна. Вдруг ему не
удастся поладить с новым врачом? В случае конфронтации
он потеряет авторитет, и в итоге его власть над людьми
непоправимо ослабнет. Узнав о предстоящем отъезде
Эвана, шаман принялся молить богов о том, чтобы они
открыли ему способ заставить доктора изменить планы.
Чудесное озарение снизошло на шамана весьма скоро,
во время вечернего транса; оно чрезвычайно обрадовало
его.
— У меня есть для вас новость, месье доктор,— торже-
ственно объявил он.— Новость, которая может заставить
вас остаться у нас.
— Правда? — вежливо сказал Эван.— Что это за
новость, сэр?
— Не возвращайтесь на родину. Там вас поджидает
дьявол. Если вы вернетесь домой, он навредит вам; ваша
жизнь окажется в опасности. Возможно, вы умрете.
После недолгой паузы Эван произнес серьезным тоном:
— А если я все же вернусь домой, я смогу узнать
дьявола, когда встречу его?
— Он будет белым.
Эван ожидал такого ответа; он знал, что чернокожие
представляют себе дьявола в обличии белого человека, а
белые считают его черным.
— Он будет белым,— повторил шаман,— но порой
сможет обретать вид животного. Наиболее опасен он в
облике черной лошади.
Эван подавил зевок и едва не спросил себя, почему в
двадцатом веке у отдельных личностей сохраняется столь
примитивное сознание.
— Я понимаю,— учтиво обратился он к шаману,— с
вашей стороны, сэр, весьма любезно было дать мне подоб-
ный совет, я обязательно приму его во внимание.
16
Шаман остался доволен.
— Всегда приятно помочь уважаемому другу,— сказал
он, собравшись уходить.— До свидания, месье доктор.
Надеюсь еще много лет видеть вас в нашей деревне.
IV
Вернувшись после посещения нескольких селений в
свой маленький дом, расположенный на окраине столицы,
Эван обнаружил два ждавших его письма — одно от отца,
Уолтера Колвина, другое от родной сестры Гвайнет. Велев
слуге распаковать багаж, а повару — приготовить обед,
Эван вернулся в гостиную с бокалом пива, включил на
полную мощность кондиционер и устроился поудобнее,
чтобы мысленно перенестись на родину.
Сначала он вскрыл письмо отца. Главной новостью,
изложенной в нем, было сообщение о том, что Гвайнет
снова страдает загадочным заболеванием. Эван раздра-
женно фыркнул и потянулся к пиву. Он знал, что его
сестра — ипохондрик, вспоминавший, когда это было
выгодно, о реальной болезни сердца, имевшей место в про-
шлом. Поведение Гвайнет раздражало Эванса, но она была
любимицей отца, принимавшего очень серьезно любое
изменение в ее физическом состоянии.
«Когда Гвайнет снова заболела,— писал Уолтер своим
изящным почерком,— мы попросили этого травника
помочь ей. Мистер Пуул — очаровательный молодой чело-
век, он немного старше тебя и прибыл в Свонси, чтобы
подыскать жилье для возглавляемой им организации. Мы
познакомились с ним случайно во время уикэнда...»
Травник! Эван снова сердито фыркнул, допил пиво и в
гневе поставил бокал на стол. Почему старики и молодые
барышни с такой легкостью доверяют шарлатанам?
«И он вылечил Гвайнет,— прочитал Эван.— Разве это
не чудо?»
Психотерапия, подумал Эван. Болезнь имеет психосо-
матический характер. При благоприятных обстоятельствах
Гвайнет мог бы исцелить и шаман.
«Я предположил ему остановиться в Колвин-Корте,
пока он занят поисками пристанища для «Общества пропа-
ганды натуральной пищи».
17
— Боже! — воскликнул Эван и вскочил, чтобы снова
наполнить свой бокал. Вернувшись в гостиную, он отло-
жил письмо отца в сторону и взял в руки конверт, надпи-
санный девичьим почерком Гвайнет.
Сестра редко писала ему; разворачивая письмо, он
пытался угадать, что заставило Гвайнет взяться за перо.
«Дорогой Эван,— прочила он,— наконец-то в Колвине
случилось нечто удивительное! Я знаю, что папа написал
тебе о мистере Пууле и моей болезни. Не беспокойся, я
чудесным образом поправилась! Мистер Пуул — специа-
лист по травам. Знаю, ты скажешь, что это — бредни
неграмотных старух, но я уже много лет не чувствовала
себя так хорошо. Мистер Пуул сам приготовил лекарство,
я пью его три раза в день по чайной ложке. Я несколько
раз просила его сказать мне рецепт, но он молчит. Однако
он обещал рассказать мне кое-что из области фитотера-
пии, когда у него появится свободное время. Как ты понял,
он в некотором смысле начальник, и...»
Эван отшвырнул от себя письмо, поднялся с кресла и
вынул из стола чистый лист бумаги. Так и не прикоснув-
шись ко второму бокалу пива, он заполнил две страницы
своего ответного послания словами восхищения целитель-
ским даром незнакомого ему мистера Пуула, оттененными
тактичными предостережениями и советом держаться от
него подальше.
Месяцы, проведенные в Африке, научили Эвана сдер-
жанности. Эван, отметив дипломатичный тон своего
письма, спросил себя, что подумали бы в Колвин-Корте,
если бы он написал: «Этот человек, возможно, жулик,
пусть даже очаровательный. Некоторые травники спо-
собны приносить пользу, но настоящие фитотерапевты
сознают ограниченность своих возможностей и не сулят
сказочных исцелений. Не доверяй ему слишком сильно, не
полагайся на него и ни в коем случае не жертвуй деньги в
пользу «Общества пропаганды натуральной пищи...»
V
Письмо Эвана достигло деревни в Южном Уэльсе через
четыре дня; почтальон доставил его на стареньком красном
велосипеде в Колвин-Корт. В тот день в Колвин-Корт пос-
18
тупило много корреспонденций; вместе с письмом Эвана и
счетами от местных торговцев прибыли конверт с кем-
бриджским штемпелем, адресованный Уолтеру Колвину, и
письма для мистера Тристана Пуула, директора «Обще-
ства пропаганды натуральной пищи».
Деревня была заинтригована мистером Пуулом и его
обществом. Слово «натуральная» в названии общества
породило слухи о том, что скоро Колвин превратится в
лагерь нудистов. Сторонники другой версии опровергали
это, ссылаясь на то, что давно разменявший седьмой деся-
ток Уолтер Колвин все же не настолько выжил из ума,
чтобы допустить такое в своем доме, где находилась его
юная незамужняя дочь; по их мнению, общество состояло
из ботаников-любителей, которые, естественно, легко
нашли общий язык с таким страстным исследователем
флоры, как Уолтер Колвин. Согласно другому слуху Гвай-
нет, дочь Уолтера и мистер Пуул полюбили друг друга, и
поэтому Уолтер пригласил мистера Пуула на несколько
дней в Колвин-Корт. Эта гипотеза пользовалась популяр-
ностью среди женщин деревни, и все с затаенным дыха-
нием ждали помолвки.
Однако самому Уолтеру не приходило в голову, что
между дочерью и гостем может вспыхнуть любовь. При-
чина была не в том, что он, постарев, утратил наблюда-
тельность и стал больше интересоваться цветами, кустар-
никами и деревьями, растущими возле Колвин-Корта,
нежели окружавшими его людьми. Нельзя было сказать,
что Уолтера сильно отвлекали какие-то проблемы, напри-
мер, беспокойство по поводу того, что Эван может не вер-
нуться в Англию, или страх перед грядущей старостью и
необходимостью заложить родовое поместье для оплаты
счетов. Колвин не представлял, что между Гвайнет и гос-
тем может проскочить искра романа, поскольку не видел
никаких признаков, свидетельствующих об этом. Мистер
Пуул держался с Гвайнет всего лишь приветливо и друже-
любно, и сама Гвайнет, восхищавшаяся способностями
травника, отнюдь не казалась съедаемой любовью. Уолтер
полагал, что влюбленная девушка должна постоянно
испускать вздохи, читать поэзию, проявлять отсутствие
аппетита и интереса к практическим делам. Но после исце-
ления от таинственной болезни Гвайнет с жадностью
19
поглощала пищу, отвечала на письма друзей из десятка
разных стран и, как всегда, уделяла много внимания своей
огромной фонотеке с записями поп-музыки и коллекции
плакатов с портретами певцов. Короче говоря, девушка
вела себя как обычно. Если Гвайнет была влюблена в
Пуула, то она искусно скрывала это, но зачем ей было
таиться? Уолтер не догадывался, что воображаемый мир
давно уже приносил Гвайнет больше радости, нежели
реальный, в котором мистер Пуул мог проявлять чисто
дружескую заботу о здоровье девушки, но в ее фантазиях
он говорил с ней голосом, звучавшим из стереопроигрыва-
теля, обещал немыслимые радости; за запертой дверью и
опущенными шторами она могла жить так, как хотела, в
ярком, красочном мире, созданном ею самой.
Но Уолтер ничего этого не знал. Для него она по-преж-
нему была маленькой дочкой, рано потерявшей мать,
девятнадцатилетним ребенком с наивным увлечением чуж-
дым ему современным искусством. Сама мысль о том, что
она способна влюбиться, казалась ему нелепой — он счи-
тал, что Гвайнет слишком молода для того, чтобы стать
героиней романа, придуманного жителями Колвина в часы
долгих чаепитий.
Уолтер никогда не понимал своих детей. Он любил их,
они дарили ему радость своим существованием, но Уолтер
всегда подходил к ним шаблонно, стереотипно, не видел в
них личностей. Он думал об Эване как о «сыне и наслед-
нике», который должен стать «блестящим хирургом», о
Гвайнет — как о «любимой дочери», которая в один пре-
красный день составит «прекрасную партию» молодому
человеку из местной семьи. Это двухмерное видение
распространялось и на его покойную жену; он женился
поздно, унаследовав имение и решив обзавестись домом
после многих лет ботанических экспедиций. Он остановил
свой выбор на «девушке из общества» моложе его на
десять лет, потому что она была веселой, хорошенькой и
соответствовала его представлению о том, какой должна
быть жена Уолтера Колвина. Она ушла от него спустя год
после рождения Гвайнет, а еще через пару лет умерла на
юге Франции. Он был убежден в том, что она в конце кон-
цов вернется к «семейным обязанностям», и долго не мог
привыкнуть к мысли о ее смерти. С каждым днем он стано-
20
вился все более рассеянным и более преданным ботанике, все
глубже погружался в работу над книгой о дикорастущих цве-
тах полуострова Говер. Наконец, однажды он сумел трезво
взглянуть на свой брак, понять, что он был несчастливым, и
принять решение никогда больше не жениться.
«Ты не любишь смотреть правде в глаза, верно,
папа? — сказал однажды Эван.— Тебе нравится играть
роль страуса и прятать голову в перья.»
Отъезд Эвана за границу поверг Уолтера в состояние
шока. Еще большее потрясение вызвали недвусмысленные
намеки сына на возможность его эмиграции в Америку.
Для Эвана мир отнюдь не ограничивался деревней на
южном побережье Уэльса, и поместьем, принадлежавшим
роду Колвинов на протяжении шести столетий. Получая
очередное письмо от Эвана, Уолтер боялся вскрывать его.
Вдруг оно содержит весть о решении сына не возвращаться
домой?
Письмо, пришедшее апрельским утром, не стало исклю-
чением. Уолтер взял его, повертел в руках и так испугался,
что не смог сесть завтракать. Но, как и прежде, его опасе-
ния оказались напрасными. Правда, тон письма был нем-
ного резким — все предостережения относительно мистера
Пуула показались Уолтеру излишними — но мальчик бес-
покоился о родных, и это являлось самым важным. В конце
письма Эван сообщал о своем намерении приехать домой в
июне. Облегченно вздохнув, Уолер отложил письмо в сто-
рону и с легким сердцем набросился на яичницу с ветчи-
ной; лишь через несколько минут он вспомнил о втором
конверте.
Это письмо с кембриджским штемпелем пришло от
кузена Уолтера, Бенедикта Шоу, профессора, преподавав-
шего литературу в университете.
«Мой дорогой Уолтер,— писал Бенедикт своим разма-
шистым почерком.— Как твои дела? Несомненно, ты уди-
вишься, получив от меня послание после долгого молча-
ния, но, надеюсь, ты сможешь дать мне совет. Я собираюсь
этим летом, когда начнутся каникулы, заняться диссерта-
цией. Меня соблазняет перспектива на два-три месяца
скрыться от шумной толпы. Не сдается ли где-нибудь
возле Колвина дом на лето? Нас с Джейн вполне устроит
маленький коттедж. Может быть, ты знаешь кого-нибудь,
21
кто сдает жилье отдыхающим. Если тебе известно тихое,
удобное и уединенное местечко, сообщи мне о нем.
Надеюсь, Гвайнет чувствует себя хорошо. Когда Эван воз-
вращается из Африки? Джейн передает тебе привет и
надеется на скорую встречу — я, конечно, разделяю ее
надежду. Твой Бенедикт».
Уолтер медленно доел яичницу с ветчиной и перечитал
письмо. Он не мог решить, ждет ли Бенедикт приглашения
в Колвин-Корт. Письмо не содержало подобных намеков,
но Уолтер понял, что приглашение обрадовало бы кузена.
Фраза о «тихом, удобном и уединенном местечке» могла
относиться к Колвин-Корту, и Уолтер испытал чувство
вины. Не то чтобы он не любил кузена; хотя они редко
встречались в последнее время, братья всегда поддержи-
вали добрые отношения. Но если мистер Пуул избавит
Уолтера от финансовых проблем, арендовав оба крыла
дома для своего общества, в Колвин-Корте не останется
места для Бенедикта и его жены.
— Господи, господи,— забормотал вслух Уолтер; он
уставился невидящими глазами на остаток тоста с марме-
ладом.— Господи, какая неловкая ситуация.
Дверь столовой тихо щелкнула. Туфли с мягкой подо-
швой бесшумно заскользили по ковру; легкий сквозняк,
подувший из коридора, заставил зашевелиться шторы у
открытого окна.
— Неловкая? — вкрадчиво произнес гость Уолтера.—
Расскажите мне, мистер Колвин! Может быть, я сумею
помочь вам.
VI
Он был высоким человеком с плохо запоминавшимся
из-за разнообразия мимики лицом. Он обладал глубоко
посаженными глазами и высокими, широкими скулами; его
густые, но короткие волосы разделял пробор. На нем были
темный костюм классического кроя, белая рубашка, неяр-
кий галстук, однако его руки и голос разрушали весьма
тщательно создаваемый образ типичного английского биз-
несмена. У него были очень красивые кисти с длинными
пальцами; на среднем пальце правой руки, в отличие от
большинства типичных англичан, он носил изящный, явно
22.
не английский перстень с замысловатым узором, отлитый
из какого-то тусклого металла серебристого цвета. Его
голос так ласкал слух, что сначала было трудно понять,
почему он выпадает из английских стандартов, но спустя
некоторое время, прислушавшись, собеседник начинал
улавливать в звучании гласных иностранный акцент и
отмечать своеобразный выбор слов. Мистер Пуул редко
пользовался явными американизмами, но случайные
короткие звуки «э» и необычное употребление предлогов
свидетельствовало о том, что он провел какое-то время за
океаном. Определить его возраст было трудно; Уолтер счи-
тал Пуула ровесником Эвана, но Гвайнет казалось, что
ему под сорок; она видела в нем космополита с большим
жизненным опытом и развитым интеллектом.
— Может быть, я смогу вам помочь,— сказал Тристан
Пуул. Он заметил пачку невскрытых счетов, лежавших
рядом с письмами Эвана и Бенедикта.
Насколько серьезны финансовые затруднения Кол-
вина? — подумал гость.Возможно, они носили временный
характер. Дом, полный ценных вещей, содержался
отлично. Если Уолтер Колвин и испытывал в данный
момент нехватку наличных, он был далек от банкротства.
— Какие проблемы? Надеюсь, ничего серьезного.
— О, нет, нет, нет.— Уолтер повернулся к гостю.
Просто удивительно, как успокаивает общение с Пуу-
лом...— Мой дорогой, возьмите себе яичницу с ветчиной...
Нет, дело лишь в том, что...
Он изложил содержание письма Бенедикта и слож-
ности, порожденные просьбой кузена.
Пуул налил себе чай и принял решение — обосновав-
шись в Колвин-Корте более прочно он настоит на том,
чтобы к завтраку, наряду с неизбежным чаем, подавали бы
настоящий кофе.
— ...и я подумал — вам что-нибудь передать^ мой
дорогой? Соль?
— Нет, спасибо,— ответил Пуул.
— Не знаю, что я подумал, только ситуация показа-
лась мне неловкой. Понимаете, я на самом деле хотел бы,
чтобы вы и ваше общество разместились тут, но... Бене-
дикт... очень щекотливое положение... я должен пригла-
сить его....
23
— Но,— произнес мистер Пуул,— есть очень простое
решение, мистер Колвин. На берегу стоит ваш коттедж,
который вы последние два года сдавали на лето отдыхаю-
щим. Почему бы не сдать его вашему кузену — или пред-
ложить бесплатно? Он понравится профессору Шоу; он
будет жить если не в вашем доме, то на вашей земле;
думаю, он найдет это жилище достаточно тихим. Вы не
ошиблись, усмотрев в его письме намек на желание полу-
чить приглашение в Колвин-Корт? Возможно, он имел в
виду коттедж, а не сам дом.
— Бенедикт не знает, что последние два года я сдавал
коттедж,— неуверенно произнес Уолтер.— Там жил мой
шофер — я предоставил ему это жилье за символическую
плату, когда он состарился и не мог больше водить
машину. Потом он умер...
Пуул думал о коттедже. Лучше там будет жить погло-
щенный своей работой профессор, нежели череда семей с
любопытными детьми.
— Вы еще не сдали его на этот сезон? — спросил он,
когда Уолтер замолчал, чтобы восстановить ход мыс-
лей.— Он свободен?
— Нет, я сдал его в январе одной очень славной
семье...
— И все же там должен жить профессор!
— Да, но я не вижу, каким образом я смогу...
— Несомненно, там должен поселиться профессор.
— Но что я скажу...
— Предоставьте это мне. Я все сделаю за вас. Если вы
дадите мне адрес этих людей, я напишу им и объясню
ситуацию.
— Ну... мне не хотелось бы обременять вас...
— Пустяки,— сказал Пуул с очаровательной улыб-
кой.— Буду рад вам помочь.
Он отпил глоток из чашки, забыв, что это чай, и недо-
вольно нахмурился.
— Расскажите мне о вашем кузене. Я полагаю, он ваш
ровесник?
— Бенедикт? Нет, ему всего сорок шесть лет. У моей
матери была сестра значительно младше ее, которая
вышла замуж...
Внимательно слушая, Пуул намазал маслом тост. Он
24
оказался холодным. Почему англичане едят холодные
тосты? Когда он обоснуется в Колвин-Корте...
— ...женился на двадцатисемилетней женщине,— ска-
зал Уолтер.— Мы все, конечно, изумились. Сколько сейчас
лет Джейн? Не помню, как давно они поженились. Думаю,
лет пять — шесть тому назад... к сожалению, у них нет
детей... она очень славная, хорошенькая, добрая—не
понимаю, что она нашла в старине Бенедикте, этом засох-
шем холостяке...
Профессор, поглощенный своей работой, и жена,
поглощенная своим супругом, не представляют угрозы,
подумал Пуул.
— Чудесно, сказал он Уолтеру теплым, почти заинте-
ресованным голосом.— Похоже, они замечательные люди.
Я буду рад познакомиться с ними...
VII
— Очевидно,— резким тоном обратился Бенедикт Шоу
к своей жене за завтраком двумя днями позже.— Уолтер
либо сошел с ума, либо впал в маразм. Ты только пред-
ставь себе — он позволил хозяйничать в своем доме
секте каких-то безумцев! И он предложил мне снять за
деньги отвратительный жалкий домик, в котором жил его
шофер! Как смеет он требовать платы с меня, своего
кузена! Это предложение не оскорбляет меня только
потому, что оно совершенно абсурдно. Он, верно, на грани
банкротства — это все, что я могу сказать. Когда Эван в
июне вернется домой, мне надо будет поговорить с ним об
этом.
— Значит, Эван определенно возвращается домой? —
рассеянно спросила Джейн.
Она пыталась вычислить, сколько калорий содержится
в тосте с маслом и мармеладом.
— Да, если верить письму Уолтера.— Бенедикт
яростно тер стекла очков.— Один бог ведает, как отреаги-
рует на ситуацию Эван! Господи, Общество пропаганды
натуральной пищи! Это смешно!
Двести двадцать калорий, подсчитала Джейн. Нельзя.
Она постаралась думать о чем-то другом.
— Полагаю, содержание Колвин-Корта обходится
25
Уолтеру весьма недешево,— рассудительно заметила
она,— я знаю, ты всегда считал Уолтера богачом, но с
нынешними налогами и дороговизной...
— Моя милая,— сказал Бенедикт,— ты можешь не
говорить мне о налогах и растущей стоимости жизни.
— Думаю, да,— Джейн едва не протянула руку к
запретному тосту. Как трудно иногда сдерживать себя! —
Тебе, конечно, все это известно гораздо лучше, чем мне,
дорогой.
Бенедикт улыбнулся.Внезапная улыбка стерла с его
лица следы раздражения; глаза профессора заблестели за
толстыми стеклами очков. Джейн потянулась и внезапно
поцеловала мужа. Он взял ее за руку.
— Одна из лучших твоих черт, дорогая, заключается в
том, что ты всегда умеешь найти нужные в данный момент
слова.
— Это, похоже, означает, что я говорю неправду!
— Вовсе нет. Я не считаю тебя склонной к лести.
— Бенедикт, ты примешь предложение Уолтера насчет
коттеджа? Я понимаю, его слова насчет платы весьма
странны, но...
— Это очень непохоже на него.— Бенедикт снова нах-
мурился.— И просто неприлично в данных обстоятель-
ствах. Что касается этого общества сумасшедших...
— Но коттедж расположен весьма удачно, верно? Тебе
будет очень удобно работать там.
— Удобно работать? В окружении психов, помешанных
на натуральной пище?
— Думаю, ты не будешь их видеть. Они не будут бес-
покоить тебя в коттедже.
— Ты хочешь, чтобы я поехал туда,— сердито про-
изнес Бенедикт,— верно?
— Нет, если ты сам этого не хочешь, дорогой. Но я
уверена, что все сложится хорошо, если ты так сделаешь.
— Подумать только — в глубине души я ждал пригла-
шения в Колвин-Корт!
— Тебе бы там не понравилось,— сказала Джейн,—
Уолтер действовал бы тебе на нервы, ты не знал бы покоя
от постоянного грохота поп-музыки, которую обожает
Гвайнет.
— Но платить Уолтеру за эту лачугу...
26
— Тебе все равно пришлось бы платить, если бы ты
снял где - то дом,— заметила Джейн,— эта «лачуга» весьма
симпатична. Я как-то заходила в нее вместе с Гвайнет,
когда она относила старому шоферу подарок к рождеству.
Представь, как успокаивает море, Бенедикт! Ты знаешь,
как хорошо тебе работается у воды.
— Хм.— произнес Бенедикт.— Вижу, выбора нет.
Он в задумчивости подошел к окну и посмотрел на
маленький сад, за которым Джейн тщательно ухаживала.
— Может быть, мне следует поехать в Колвин хотя бы
для того, чтобы установить, как сильно помутился рассу-
док Уолтера. Вдруг это чертово общество надувает его?
Он вернулся к столу и поиграл пустой чашкой.
— Есть еще кофе?
Джейн наполнила его чашку.
— Ты не думаешь, что Уолтер действительно испыты-
вает финансовые затруднения?
— Это бы меня не удивило. Уолтер всегда был дураком
в отношении денег. И конечно, такой большой дом, как
Колвин-Корт, в наши дни — просто обуза. Ему следовало
продать его или сдавать жильцам.
— Но, Бенедикт, он не может это сделать! Это его
родовое поместье!
— Такая сентиментальность неуместна во второй
половине двадцатого века.
— Может быть, Уолетр собирается продать Колвин-
Корт этому обществу,— предположила Джейн.
— О боже! — воскликнул Бенедикт.— Он этого не сде-
лает! Не совершит такой глупости!
— Но если ему очень нужны деньги...
— Деньги,— произнес Бенедикт.— Не люблю разго-
воры о деньгах. Деньги, деньги, деньги. Скучная тема —
деньги.
— Да, дорогой. Но они бывают весьма полезны.
— Взять, к примеру, твоего зятя. В газетах о нем
всегда пишут так: «Мэттью Моррисон, промышленник-
миллионер». Почему не сказать просто: «Мэтью Моррисон,
промышленник»? Зачем нужно всякий раз приклеивать
ярлык «миллионер»? Разве оно делает Моррисона челове-
ком другого сорта?
— Ну, некоторая разница есть,— сказала Джейн.—
27
Миллионер живет несколько иначе, нежели местный мяс-
ник.
— Разумеется! — отозвался Бенедикт.— Мы оба знаем,
что твоя сестра вряд ли была бы замуж за Моррисона, будь
он простым мясником!
— Дорогой, по-моему, ты несправедлив к Лайзе.
Бенедикт великодушно изобразил на лице растерян-
ность, потом все же добавил с вызовом:
— Ты можешь представить себе, чтобы Лайза вышла
замуж за мясника?
Джейн не могла это сделать, однако она не позволила
себе вслух согласиться с мужем. Она подумала о своей
сестре. О двадцатидевятилетней Лайзе — эффектной, умной,
прекрасно владеющей собой. О Лайзе, имевшей все от кол-
лекции норковых шуб до двух очаровательных детей...
Джейн протянула руку к последнему тосту и намазала
его маслом, не отдавая себе отчета в своих действиях.
— Лайза очень романтична,— невозмутимо произнесла
она,— и вполне могла бы выйти за мясника, если бы влю-
билась в него.
— Чепуха,— сказал Бенедикт.
Интуиция подсказала ему, что лучше сменить тему.
— Что сейчас делает дочь Моррисона? По-прежнему
работает в Лондоне?
— Да, она до сих пор живет в Хэмпстеде и не слишком
часто приезжает в отцовский дом. Лайза сказала, что не
видела ее целую вечность.
— Хм.
Бенедикт задумался о том, почему Николу больше не
тянуло в дом отца.
— Очень жаль, что из романа Николы с Эваном ничего
не вышло.— Джейн откусила тост. Двести двадцать кало-
рий. Может быть, она сумеет воздержаться от ленча.—
Было бы очень удачно, если бы они поженились.
— Удачно — очень подходящее слово,— сухо заметил
Бенедикт.— Похоже, положение Уолтера таково, что
Эвану придется взять в жены богатую наследницу.
— Дорогой, я уверен, Эван не способен жениться
только ради денег!
— Денег,— повторил Бенедикт.— Опять это ужасное
слово.
28
— Но, Бенедикт...
Джейн замолчала. Лучше не напоминать ему, что он
затронул эту тему. Она взяла одну из утренних газет и
принялась листать ее.
— Господи, я чуть не забыла прочитать мой гороскоп!
Может быть, там есть подсказка, стоит нам снять коттедж
у Уолтера или нет.
— Я уже решил сделать это,— сказал Бенедикт.— Мне
совсем не интересно, что какой-то жулик ежедневно сочи-
няет для доверчивой публики.
Встав, он наклонился, чтобы поцеловать жену, и
шагнул к двери.
— Мне пора. Не жди меня к ленчу, дорогая, я поем в
городе.
— Хорошо, дорогой... желаю удачного дня.
Она, как обычно, проводила мужа до двери и помахала
ему рукой на прощанье. Бенедикт направился к белому
«остину». Их маленький дом стоял на тихой, тенистой
улочке в миле от центра города; поездка до колледжа была
недолгой. Когда Бенедикт скрылся из виду, Джейн верну-
лась в столовую и, прежде чем заняться грязной посудой,
поискала свой гороскоп.
Под своим знаком Зодиака Джейн прочитала: «Тща-
тельно подумайте перед принятием любого решения.
Сегодня можно помечтать о путешествии, но остерегайтесь
неожиданных приглашений».
VIII
— Какой у него гороскоп на сегодня? — днем позже
спросила маленькая Люси, племянница Джейн, жившая в
доме Мэттью Моррисона, в Суррее.— Что там написано?
— День сулит вам удачу,— старательно прочитал ее
брат Тимоти.— Воспользуйтесь неожиданной возмож-
ностью. Будьте смелым.
Он торжествующе посмотрел на сестру.
— Это означает, что у него есть шанс бежать из Китая!
— Из Тибета.— сказала Люси.— Папа в Тибете. Он
пересек Гималаи с проводником и спустился по реке на
плоту, как в том фильме, что мы видели; в конце концов он
сел в вертолет...
29
— Ну, ну, ну — в комнату, где уединились со свежими
гороскопами близнецы, вошла Лайза Моррисон.— О ком
это вы, мои дорогие? О герое одного из этих ужасных
сериалов?
На лицах близнецов появилось виноватое выражение,
они не знали, что сказать, украдкой посмотрели друг на
друга. Лайза улыбнулась.
— Мы фантазировали, мама,— сказала Люси.—
Просто сочиняли.
— Мы пытались представить, как папа добрался бы
домой, если бы он не утонул.— добавил Тимоти.— Если бы
он выплыл, то оказался бы на территории Китая, а выр-
ваться оттуда непросто, он мог несколько лет провести в
тюрьме.
— Но, дорогой,— Лайза не знала, что сказать, но чув-
ствовала, что ей следует что-то произнести,— папа умер.
Давно умер. Разве бы я могла выйти замуж за дядю Мэтта,
если бы еще надеялась, что папа жив?
Они посмотрели на нее. Их лица были растерянными.
В комнате стало тихо.
— Мы просто фантазировали,— сказал Тимоти.— Это
все — наша выдумка.
— Наша выдумка,— подтвердила Люси.
Лайза облегченно вздохнула.
— Тогда ладно,— она натянула перчатки.— Мои доро-
гие, я уезжаю с дядей Мэттом в Лондон. Желаю вам
хорошо провести день. Увидимся вечером. Где Констанца?
Молодая испанка по имени Констанца была нанята при-
сматривать за близнецами, чтобы Лайза могла беспрепят-
ственно наслаждаться светской жизнью. Близнецы счи-
тали, что это они присматривают за Констанцей. За три
месяца они полностью подчинили ее себе.
— Наверху,— сказала Люси.
— Хорошо. Будьте умниками, дорогие, ладно?
Она поцеловала детей, улыбнулась и зашагала к двери.
— Я не могу заставлять дядю Мэтта ждать... Пока,
дорогие. Желаю хорошо провести время.
Они вежливо хором сказали «до свидания» и подошли к
окну, чтобы проводить ее взглядами. Их отчим уже ходил
взад-вперед возле своего нового «роллс-ройса».
— Она заставила его ждать,— сказал Тимоти.
30
— Как всегда,— добавила Люси.— Он сердится.
— Он очень сердился вчера ночью.
— Да? Когда именно?
— Около двенадцати часов. Я проснулся и услышал их
голоса. Они здорово шумели в столь поздний час.
— Что они говорили?
— Я не расслышал.
— Ты не встал, чтобы послушать?
— Я хотел это сделать, но мне было лень.
— Это была настоящая ссора?
— Несомненно.
— Кто сердился сильнее — дядя Мэтт или мама?
— Дядя Мэтт. Насчет налогов и денег. Он хочет жить
на Нормандских островах или где-то еще, чтобы сэконо-
мить деньги. «На Нормандских островах? — сказала
мама.— Дорогой, ты в своем уме? Как я буду жить в такой
глуши?» Тогда дядя Мэтт рассердился всерьез и сказал,
что не собирается уезжать на Багамы только для того,
чтобы ублажить ее. Тогда мама сказала...
— Тимми, ты все же подслушивал!
— Ну, только минуту или две. Мне захотелось что-
нибудь съесть, и по дороге вниз, на кухню... Мама ска-
зала: «По крайней мере на Багамах я могла бы немного
развлечься.» Дядя Мэтт сказал: «Ты только об этом и
думаешь, верно? А я буду развлекаться на Нормандских
островах! — Он был очень сердит.— Тебе придется сми-
риться с этим или расстаться со мной.»
— Что произошло потом?
— Мне пришлось убежать, потому что мама вышла из
комнаты, и я едва успел вовремя скрыться.
— Куда она направилась?
— О, всего лишь в свободную комнату.
— Женатые люди не должны спать в разных комна-
тах,— заметила Люси.— Я слышала, как повар сказал мис-
сис Пирс, что по этому признаку можно судить, счастли-
вый брак или нет.
— Думаю, миссис Пирс недовольна, что ей придется
убирать две кровати вместо одной... Смотри, мама идет.
У дяди Мэтта по-прежнему сердитый вид.
Они молча смотрели в окно.
— Тимми, думаешь...
31
— Да?
— Если бы мама и дядя Мэтт развелись... я лишь пред-
полагаю...
— И папа вернулся бы из Китая...
— Из Тибета.
— Это было бы замечательно... хотя мне нравится дядя
Мэтт...
— Да, он хороший.
— Может быть, мы смогли бы видеть его иногда после
развода.
— Может быть, и смогли бы.
Они улыбнулись друг другу.
— Я уверен,— твердо произнес Тимоти,— все закон-
чится хорошо.
— Да, но сколько еще времени мы будем ждать возвра-
щения папы? — печально спросила Люси.— Иногда мне
кажется, что всегда.
Тимоти не ответил сестре. Они молча стояли у окна;
«роллс-ройс» отъехал от дома и начал свое восемнадцати-
мильное путешествие по извилистой дороге до Лондона.
IX
Спустя некоторое время Мэттью Моррисон произнес:
— Я сожалею о вчерашней ночи.
Выговорить это стоило ему немалых усилий. Мэттью
был гордым человеком и не любил извиняться — тем более
когда чувствовал, что первым это следует сделать не ему.
— Да? — сухо произнесла Лайза. Он отметил, что в
это утро она выглядела превосходно; апрельская погода
была переменчивой, но Лайза надела под пальто эффект-
ное весеннее платье, словно не сомневалась в том, что
зима закончилась и лето уже близко. Короткое платье поз-
воляло Мэтту видеть длинные красивые ноги жены.
— Ты ужасный водитель, Мэтт,— сказала Лайза.—
Совсем не смотришь на дорогу. Лучше бы ты нанял
шофера.
Но Мэтт предпочитал обходиться без шоферов. Ему
было пятьдесят пять, он успел привыкнуть к удобствам,
которые можно купить за деньги, но не желал сидеть в
своем автомобиле в качестве пассажира. Он также втайне
32
боялся «напускать на себя важность» и «играть чуждую
ему роль». Результатом был снобизм наизнанку, желание
сохранить простые привычки, приобретенные давным-
давно, в ту пору, когда он карабкался от должности кон-
торского мальчика на побегушках к посту председателя
правления индустриальной империи. Теперь он владел
большим домом, в котором чувствовал себя немного дис-
комфортно, держал первоклассного повара, презиравшего
простую английскую кухню, любимую Мэттом, и имел кра-
сивую, воспитанную жену, чьи вкусы не мог разделять.
Втайне он ненавидел свой дом («этот огромный старый
сарай» — так мысленно называл его Мэтт), шедевры
повара («эти чертовы французские штучки») и даже свою
жену, которую считал испорченной и вздорной, однако
Мэтт сознавал, как трудно ему было бы отказаться от
всего этого. Ему, возможно, хотелось бы верить в то, что в
душе он остался простым парнем, которого не изменил
успех, но он был достаточно честен с самим собой и знал,
что в действительности он изменился; Мэтт с огорчением
признавался себе в любви к привилегиям, дарованным
богатством и положением. Но он не афишировал эту свою
слабость. Он знал, что говорили о «сделавших себя
людях», открыто наслаждавшихся своим богатством, и
боялся презрительного ярлыка «нувориш».
— Я не люблю шоферов,— внезапно сказал он.— В
наше время держать шофера — это играть на публику. Ты
знаешь, что я этого не терплю.
— О нет,— возразила Лайза.— Ты хочешь казаться
«простым человеком» и похоронить себя в глухом уголке
Нормандских островов после ранней отставки.
— Послушай, Лайза...
— Какой смысл экономить деньги на налогах, если их
будет не на что тратить?
— Мы не обязаны проводить весь год на Нормандских
островах.
— Я не понимаю, что ты имеешь против Багам. Там
райский климат; ты сможешь купаться, вести «простую
жизнь».
— Это слишком далеко от Англии.
— О, Мэтт, это нелепость! Сейчас не существует дале-
ких мест!
2 Дьявольская секта
33
— Если ты думаешь, что я собираюсь стать одним из
тех, кто пол жизни проводит в самолетах...
• — Чем плохи самолеты, если они тебе по карману?
«Игра на публику»? Какой ты лицемер, Мэтт!
— Ты меня не понимаешь,— Мэтт упрямо поджал
губы.
— После того, как ты уйдешь в июне в отставку, мы
могли бы устроить себе приличный отдых, прежде чем ты
решишь где-то обосноваться. Почему не съездить снова в
Испанию?
— Июнь в Испании — очень жаркий месяц, и я не
выношу тамошней кухни. Я бы предпочел провести у моря
где-нибудь в Англии.
— Господи,— сказала Лайза,— сейчас ты заявишь, что
хочешь присоединиться к Джейн и Бенедикту в Колвине.
На лице Мэтта появилось удивленное выражение.
— Они уже там?
— Еще нет, но Бенедикт снимает коттедж в Колвине
на все летние каникулы. Разве я не говорила тебе о моей
вчерашней беседе с Джейн?
— Ты говорила только о своем желании жить на Бага-
мах. Мы могли бы погостить у них пару недель в июне.
— Ты, верно, смеешься.
— Насколько велик коттедж?
— О, это ужасная маленькая хибара, очень тесная.
Мэтт, ты шутишь.
— Мне нравится эта часть уэльского побережья.—
Уолтеру повезло, что его имение расположено на полуо-
строве Говер.
— Неудивительно, что ты испытал разочарова-
ние, когда Эван Колвин бросил Николу и умчался в
Африку!
— Он ее не бросил.— Мэтт с щемящей сердце грустью
подумал о дочери.— Они не были помолвлены.
— Никола проявила чрезмерную сдержанность,— ска-
зала Лайза.— Она абсолютно не умеет обращаться с муж-
чинами.
— Во всяком случае, она — порядочная девушка, кото-
рая не желает путем ухищрений и уловок тащить мужчину
в церковь!
— Откуда такая уверенность? Ты почти не видишь ее.
34
— Кто в этом виноват? — закричал Мэтт, забыв про
дорогу. Автомобиль вильнул в сторону, Лайза закричала.
— Ради бога, будь осторожен! Мэтт, если ты не
можешь ехать аккуратно, я выйду и поймаю такси — мои
нервы на пределе.
Мэтт промолчал. Он чуть сильнее сжал руль и уста-
вился на дорогу. Не раскрывая ртов, они доехали до
салона, расположенного в Найтсбридже, где Лайзу ждал
парикмахер.
— Желаю удачного дня,— сказал Мэтт, когда жена
вышла из машины.— Увидимся вечером.
— Спасибо.
Она ушла. Провожая ее взглядом, Мэтт подумал о
своей первой жене, матери Николы, умершей десять лет
тому назад. В эту минуту отчаяния он спросил себя, как он
мог после столь счастливого брака так ошибиться в выборе
второй жены?
X
В Колвин-Корте Гвайнет впервые после таинственной
болезни позволила себе физическую нагрузку. Она отпра-
вилась на прогулку с Тристаном Пуулом по тропинке,
которая вела, петляя, к скалам, где стояли развалины ста-
рого замка Колвин. Добравшись до каменных стен, Гвай-
нет села отдохнуть на землю и с интересом прислушалась к
биению своего сердца.
— Надеюсь, эта прогулка не окажется для меня сли-
шком утомительной,— сказала девушка спустя мгновение.
Пуул не ответил ей. Он стоял в нескольких футах от
края утеса; фалды его белого пиджака развевались на
ветру.
— Тристан!
Он с улыбкой повернулся.
— Извини. Что ты сказала?
— Ты считаешь, что такая прогулка мне по силам?
Мое сердце бьется учащенно.
— С тобой все будет в порядке. Только отдохни нем-
ного.
Гвайнет откинулась на траву, положила руки под
голову и дала волю своему воображению. После ее слов об
35
учащенном сердцебиении Тристан мог опуститься рядом с
ней на колени, проверить своими длинными пальцами, как
бьется ее сердце, и...
— У тебя очень живое воображение, Гвайнет,— про-
изнес Тристан Пуул.
Она резко приподнялась, села. Ее щеки пылали. На
мгновение она потеряла дар речи.
Но он не смеялся над ней. Далекий, отчужденный, он
по-прежнему стоял и смотрел на море.
— Почему ты так сказал? — неуверенно спросила она.
— А разве,— он повернулся к ней,— это не так?
Она растерялась. В смятении попыталась сменить тему,
но изобретательность покинула ее.
— Фантазии,— сказал Пуул,— не приносят такого
удовлетворения, как реальность. Ты никогда об этом не
задумывалась, Гвайнет?
Все мысли вылетели из головы Гвайнет. Она раскрыла
рот, чтобы заговорить, но не смогла ничего произнести.
— Почему ты боишься реальности, Гвайнет?
— Я ее не боюсь,— громко сказала дрожащая девушка.
Она боролась с желанием броситься назад к дому и запе-
реться в комфортной безопасности своей комнаты.
— Но ты предпочитаешь жить в выдуманном мире,—
вздохнул Пуул. Кажется, он с самого начала знал, что
девушка слишком невротична для того, чтобы представ-
лять для него интерес. Какая жалость, какая трата вре-
мени! Но работать с дефектным материалом бессмысленно.
Все внутренние тревоги Гвайнет в конечном счете обер-
нутся против него, и она не сможет принять то, что он спо-
собен предложить ей. Она видела в нем только доктора;
любая другая его роль толкнула бы девушку в придуман-
ный ею мир, прочь от любого иного мира, который он мог
бы открыть ей.
Беспокойно осматриваясь по сторонам, она увидела над
берегом коттедж шофера и торопливо произнесла:
— Кузен папы, Бенедикт, приедет сюда в июне — папа
говорил тебе об этом? Он очень образованный, но несовре-
менный, лет на тридцать отстал от жизни; Джейн, его
жена, тоже немного старомодная, хотя вполне хорошень-
кая. Ну, не такая красивая, как Лайза, ее сестра. Та по-
настоящему эффектна. Я хотела бы быть такой, как Лайза.
36
Она замужем за миллионером — ты слышал о Мэттью
Моррисоне, промышленнике?
Пуул смотрел на волны, обрушивающиеся на берег.
— Наверное, да.
Он бросил пристальный взгляд на Гвайнет.
— Значит, у миссис Бенедикт Шоу зять-миллионер.
— Да, сестра Джейн...
— Как, ты сказала, ее зовут?
— Лайза.
— Лайза,— повторил Пуул.— Лайза Моррисон. Зву-
чит красиво.
— О, она столь же прекрасна, как и ее имя,— ожив-
ленно подхватила Гвайнет, радуясь возможности переклю-
чить внимание Пуула с себя на кого-то другого.— Она
очень обаятельная.
— Да? — Тристан Пуул снова повернулся к морю и
добавил, обращаясь больше к себе, нежели к Гвайнет.—
Это весьма интересно...
Глава вторая
I
Наступил июнь. В Кембридже река петляла мимо кол-
леджей и зеленых прямоугольных лугов. Студенты разъе-
хались, город опустел, атмосфера старины, подчеркнутая
древними зданиями, стала еще заметней. В маленьком доме
на окраине Джейн торопливо собирала вещи, старясь не
поддаваться панике.
— Я уверена, что что-нибудь обязательно забу-
ду,— сказала она Бенедикту.— Я отменила доставку
молока и газет? Не помню, что я сделала, а что — нет.
Скорей бы мы покончили со сборами и оказались в Кол-
вине!
— Поскольку утром газет не было,— сказал Бене-
дикт,— мы остались без молока, думаю, ты отменила их
доставку. Как ты поступишь с котом?
— О, Марбл поедет с нами! Я не могу бросить его!
37
— Моя дорогая Джейн, он убежит от тебя, если ты
повезешь его в Уэльс. Ты знаешь, как ведут себя коты!
Они находят дорогу домой, если их вырывают из привыч-
ного окружения.
— Марбл не похо.ж на других котов,— сказала Джейн.
— Ну, если ты думаешь, что я всю дорогу до Уэльса
буду терпеть кошачий концерт, который устроит это ужас-
ное животное на заднем сиденье...
— Он будет сидеть в корзине у меня на коле-
нях,— твердо заявила Джейн.— Он будет вести себя безу-
коризненно.
— Верится с трудом,— сказал Бенедикт, но не стал
больше спорить. Он сам подарил год тому назад Марбла
жене, когда она увидела белого котенка в окне местной
лавки, где продавались домашние животные, и с тех пор
кот пользовался ее любовью и заботой. Теперь ему было
четырнадцать месяцев; он превратился в крупное красивое
существо с густой пушистой белой шерстью, злыми розо-
выми глазами и безжалостными лапами. Бенедикт, изна-
чально не жаловавший кошек, с первого взгляда влюбился
в Марбла, но впоследствии стал с двойственным чувством
относиться к его присутствию в доме. Он ощущал, что
привязанность Джейн к Марблу имеет грустную природу;
ему казалось обидным, что Джейн, полная неизрасходо-
ванных материнских чувств, тратит их на кота-альбиноса
со скверным характером.
— Пойдем, Марбл,— сказала Джейн, опуская кота в
корзинку.— Нас ждут замечательные каникулы.
Марбл недружелюбно посмотрел на нее. Оказавшись в
автомобиле, кот начал выражать свой протест сердитым
рычанием.
— Я тебя предупреждал,— сказал Бенедикт.
— Он успокоится,— попыталась защититься Джейн.
— Хм... Мы все взяли?
— Кажется, да... господи, я забыла выбросить остатки
хлеба! Одну минуту...
— Я это сделаю,— сказал Бенедикт.— Оставайся
лучше с этим зверем. Я не хочу отвечать за него.
Наконец им удалось отправиться в дорогу; Бенедикт,
путаясь, как всегда, выбрался из города и направился
через центр Англии на запад, к Южному Уэльсу. Кот уго-
38
монился, Джейн облегченно вздохнула, и Бенедикт начал
напевать себе под нос музыкальную фразу из Пастораль-
ной симфонии Бетховена.
— Я уже не думала, что мы когда-нибудь отъедем от
дома,— сказала Джейн.— Почему я такая неорганизован-
ная? Как замечательно быть одной из этих энергичных,
практичных, деловых женщин, которые сохраняют рассу-
док в любой ситуации и никогда нс теряются.
— Не выношу энергичных, практичных, деловых жен-
щин,— сказал Бенедикт.— Если бы ты не была такой,
какая ты есть, мне бы и в голову не пришло жениться на
тебе.
Джейн счастливо вздохнула. Она вдруг вспомнила, как
Лайза на вечеринке сказала подруге: «Не понимаю, что
нашла в нем Джейн!» Лайза не могла понять. И их мать,
умершая год назад,— тоже. Джейн, погрузившись в прош-
лое, услышала ее огорченный вежливый голос: Джейн,
дорогая, тебе не пора сменить прическу? Она не слишком
современная... дорогая, по-моему, это платье тебе не
идет... Джейн, ты на самом деле очень хорошенькая — если
бы ты приложила немного усилий, то стала бы весьма при-
влекательной... это в твоих силах... Лайза, например...»
— Но я — не Лайза,— сказала Джейн.— Я — это я.
Она вспомнила удивление молодых людей на вечерин-
ках. «Ты — сестра Лайзы? Неужели? О...» А еще были учи-
теля в школе. «Джейн старается, но...» Лайза тоже училась
неважно, но все говорили, что это из-за нежелания. И на-
конец возникла проблема с полнотой. «Как обидно, что ты
не похожа на Лайзу — она ест вдвое больше тебя и не
поправляется...»
Лайза. Всегда Лайза.
— Ты не можешь любить меня,— заявила она однажды
Бенедикту.— Я полная, глупая, всегда ужасно выгляжу, и
в сравнении с Лайзой...
— Я не выношу таких женщин, как Лайза,— сказал
Бенедикт.
-г Но...
— Ты нравишься мне такой, какая ты есть. Если ты
попытаешься измениться, я рассержусь.
Он повторил это несколько раз за шесть лет, прошед-
ших со дня их знакомства, но даже сейчас Джейн не смела
39
поверить в то, что он говорил правду. Автомобиль дви-
гался на запад, в сторону Уэльса; Джейн гладила густую
шерсть Марбла и думала о том, что сонное урчание
кота — хороший аккомпанемент к ее состоянию покоя и
умиротворения.
К вечеру они добрались до большого индустриального
порта Свонси; когда вырвались из уродливых промышлен-
ных дебрей на дикую природу полуострова Говер, солнце
уже село. Деревня Колвин находилась в миле от моря на
южной стороне полуострова; приближаясь к ней, они оста-
вили позади себя лесной массив и оказались на открытой
местности, среди полей, обнесенных каменными стенами, и
ферм, окруженных тянущимися к скалистому берегу пус-
тырями, поросшими вереском. Казалось, они удалились от
Свонси не на двадцать, а на двести миль.
— Как хочется, верно, Эвану вернуться домой! — ска-
зала Джейн, мечтательно любуюсь темнеющим за полями
морем.— До его возвращения осталось совсем мало вре-
мени. Как он, должно быть, волнуется!
Они проехали через деревню к воротам Колвин-Корта.
Дорога шла мимо цветущих кустарников; она закончилась
перед домом. Это было старое здание елизаветинской
эпохи, реконструированное в восемнадцатом веке одним из
Колвинов, который не хотел отставать от современных ему
тенденций в архитектуре. Фасад был георгианским, белым,
величественным, симметричным; за ним скрывались неви-
димые с дороги два елизаветинских крыла дома и геомет-
рически правильной формы елизаветинский сад.
— Это напоминает морг,— сказал Бенедикт.— Вероят-
но, все легли спать. Который час, моя дорогая?
— Девять.
— Так мало?
— Ну... да, мои часы остановились. Я должно быть,
забыла завести их — какая оплошность! Как мы поступим?
— Я посмотрю, спит Уолтер или нет. Если спит, то
оставлю записку, и мы проедем к коттеджу.
— Хорошо.
Джейн закрыла крышкой корзинку с Марблом и вслед
за Бенедиктом вышла из машины. Ноги онемели от долгого
путешествия, и ей вдруг захотелось расслабиться в горячей
ванне.
40
i Бенедикт нажал кнопку звонка, возникла пауза. Над
ними светились звезды, в темноте пронеслась летучая
мышь.
— Похоже, все легли спать.
Он снова нажал кнопку.
— Нам следовало выехать из Кембриджа порань-
ше,— добавил Бенедикт, повернувшись,— но это не
беда. Мы пройдемся пешком др дома утром, после зав-
трака. Надеюсь, Уолтер догадался оставить домик неза-
пертым.
. В холле зажегся свет. Бенедикт повернулся к двери,
Джейн замерла у машины. Наконец в дверном проеме поя-
вилась полная женщина средних лет с слегка вьющимися
седеющими волосами и невозмутимой улыбкой.
— Добрый вечер,— приветливо произнесла она.—
Профессор и миссис Шоу? Позвольте представиться:
я — Агнес Миллер, секретарь колвинского отделения
Общества пропаганды натуральной пищи. Заходите же!
II
Марбл смотрел сквозь щели корзины, стоявшей на
переднем сиденье и царапал лапой плетеную стенку. Услы-
шав голос Бенедикта, донесшийся издалека и бормотанье
Джейн, прозвучавшее где-то вблизи, он почувствовал себя
покинутым, хотя и не окончательно. Его охватила ярость.
Он ненавидел корзину. Ненавидел автомобили. День
выдался длинный, тяжелый.
Набрав в легкие воздуха, он громко мяукнул, выгнул
спину дугой и подпрыгнул.
Крышка корзины открылась. Марбл заморгал — яркий
свет, струившийся от крыльца, ослепил его. Потом кот
торжествующе прыгнул через открытое окно машины на
гравийную дорогу.
— Какой красивый кот! — прозвучал незнакомый жен-
ский голос, и чья-то рука ласково погладила его загривок.
— Осторожно, мисс Миллер,— испуганно произнес
Бенедикт.— Он не очень-то дружелюбен к незнакомым.
Марбл вздрогнул. По его спине побежали мурашки,
шерсть вокруг шеи вздыбилась. Его словно загипнотизиро-
вали; он испытал странные ощущения.
41
— Сюда, Марбл,— внезапно сказала Джейн и взяла его
на руки. Чужая ласковая рука исчезла. Марбл поморгал,
вспомнил, что он свободен, спрыгнул на ступеньки.
— Марбл! — крикнула Джейн.
Марбл не отреагировал. Пожилой человек, спускав-
шийся по ступеням, сказал:
— Бенедикт, как я рад тебя видеть! Извини, что я не
сразу вышел — я был в моем кабинете и...
— Марбл! — недовольно крикнула Джейн.
Марбла охватило злорадное торжество. День был тяже-
лым, теперь он кончился, и кот хотел это отпраздновать.
Он отыскал коридор, ведущий из холла, и устремился
туда. На полпути он остановился, раздул ноздри, но не
почуял никакого соблазнительного запаха. Безошибочный
инстинкт подсказывал ему, что он на правильном пути.
— Марбл! — отчаянно закричала Джейн где-то
вдали.— Негодный кот! Немедленно вернись.
Марбл ловко свернул за угол и оказался в новом кори-
доре. Слева из приоткрытой двери струился свет. Марбл
бросился вперед, встал на задние лапы и уперся передними
в край двери. К его удовлетворению дверь сдвинулась с
места, и он оказался в огромной кухне.
Странный запах, донесшийся от плиты, ударил ему в
нос. Он замер. Его кто-то заметил.
— Какой красивый кот! — прозвучал незнакомый жен-
ский голос.— Харриет, посмотри!
— Эй, киска!
Марбл отпрянул.
— Дай ему молока.
— Откуда он взялся?
Кто-то открыл холодильник и вытащил бутылку
молока. Другой человек склонился над Марблом, соби-
раясь прикоснуться к нему, но кот выгнул спину дугой и
зашипел. Он не совсем понимал, где он находится, ему не
нравился странный запах кухни. Он инстинктивно огля-
нулся, ища Джейн, он она, похоже, отказалась от погони.
Он был один.
— Эй, киска! — сказала незнакомая женщина.
Его окружали одни женщины.
— Правда, прелесть?
— Налей молока в блюдце.
42
Марбл попытался найти дверь и натолкнулся на ножку
стола. Он запаниковал. Кот уже собрался испуганно мет-
нуться в ближайший угол, когда легкий сквозняк взъеро-
шил его шерсть; он увидел, что дверь, ведущая к свободе,
открылась.
Марбл бросился через комнату так стремительно, что
даже не заметил черные мужские брюки, пока не врезался
в них. Столкновение было ужасным; завизжав, кот отлетел
назад, упал на спину.
— Похоже, у нас нежданный гость,— произнес от
двери обладатель спокойного грудного голоса.
Марбл тяжело дышал. Дверь была по-прежнему
открыта, он видел находившийся за ней двор, чувствовал
свежее ночное дыхание моря, однако ему вдруг показалось
очень трудным сдвинуться с места. Затем мужчина накло-
нился, коснулся шерсти на его шее своими длинными лас-
ковыми пальцами, и Марбл забыл о поездке на машине, о
запахе, доносившемся от плиты, о свободе, которую
сулила открытая задняя дверь.
— Как тебя зовут? — спросил незнакомец своим спо-
койным голосом.— Или ты жил без имени, ожидая меня?
Марбл протянул ослабевшую лапу и схватил коготками
черный шнурок от туфли.
— Я нарекаю тебя Зикелем и объявляю моей собствен-
ностью.
Внезапно сильные руки подняли его в воздух, Марбл
ощутил запах чистой белой рубашки и нежного шелкового
галстука. Его охватило чувство безмерного покоя.
— Марбл! — донесся из коридора голос Джейн.—
Марбл, где ты?
Но кот не слышал ее. Он закрыл глаза, расслабил свои
конечности и заурчал в восхитительном трансе.
III
— Не беспокойтесь, миссис Шоу,— сказала Агнес
Миллер, догнав Джейн возле кухни.— Мы найдем его.
Пожалуйста, не волнуйтесь. Он скоро объявится.
Джейн испытывала беспокойство. Она знала, что оно
было необъяснимым, что мисс Миллер дала ей разумный
совет, но все же не могла прийти в себя. Она пыталась убе-
43
дить себя, что ее странное состояние вызвано долгой
поездкой, но в глубине души не верила в это. Ее волнение
порождалось какой-то непонятной атмосферой дома, воз-
можно, даже присутствием незнакомой женщины, сумевшей
без труда подружиться с котом, или видом летучей мыши,
мелькнувшей в темноте, когда Бенедикт позвонил в дверь.
Может быть, ее тревога была связана с загадочным запахом,
доносившимся из приоткрытой двери кухни. В чем бы ни
заключалась причина ее волнения, Джейн ощущала необъяс-
нимый страх. Она в ужасе поняла, что готова заплакать.
— Я должна найти его,— сказала Джейн, повернув-
шись к двери.— Я должна.
Мисс Миллер шагнула вперед и заглянула на кухню.
— Кто-нибудь видел...— бодро начала она и тут же
радостно воскликнула: — Да вот он! Все в порядке, миссис
Шоу, он цел и невредим! Он среди друзей и прекрасно про-
водит время!
У Марбла нет друзей, раздраженно подумала Джейн,
кроме меня и Бенедикта. Необъяснимая пелена слез засти-
лала ее глаза; Джейн стояла, боясь раскрыть рот. Кто-то
загородил ей свет, и она услышала вежливый мужской
голос:
— Ваш кот, миссис Шоу.
Джейн, поморгав, сдержала слезы; она услышала урча-
ние Марбла, прежде чем смогла отчетливо увидеть кота.
Он безвольно лежал на руках похитителя, прижавшись
белой шерстью к черному пиджаку мужчины.
— Марбл, ты — негодяй,— дрожащим голосом промол-
вила Джейн. Взяв кота, она прижала его к своей груди.—
Непослушный кот.
Марбл фыркнул и начал бороться.
— Успокойся,— незнакомец положил указательный
палец на голову кота.— Веди себя прилично.
Кот притих.
Джейн наконец посмотрела на стоявшего перед ней
мужчину.
— Миссис Шоу,— сказала Агнес Миллер,— это мистер
Пуул, директор нашего общества. Возможно, мистер Кол-
вин говорил вам о нем.
— Кажется, он не... во всяком случае, я не увере-
на — не помню... Здравствуйте, мистер Пуул.
44
— Здравствуйте, миссис Шоу,— он улыбнулся.
Джейн отвела взгляд в сторону.
— Спасибо вам за то, что вы поймали Марбла... Я по-
вела себя глупо... запаниковала... он здесь впервые, я
испугалась, что он может убежать и потеряться.
— Конечно,— сказал Пуул,— я понимаю.
— Очаровательный кот,— приветливо сказала мисс
Миллер.— Очень красивый.
Пуул молчал. Джейн внезапно почувствовала, что в его
отношении к Марблу нет сентиментальности. Он не стал
по-женски восхищаться внешностью кота, распекать его за
плохое поведение, неискренне уверять Джейн в том, что
рад был оказаться полезным. Вместо этого он обошелся с
котом умело, точно ветеринар, мгновенно укротил Марбла,
когда тот начал проявлять враждебность. Джейн ощутила
сдержанную силу, заметила экономность движений, муже-
ственность, странную для человека, который умел обхо-
диться с котами и зарабатывал на жизнь, руководя, как
выразился Бенедикт, «обществом сумасшедших».
— Желаю вам приятного отдыха в коттедже, миссис
Шоу,— сказал мужчина.— Надеюсь, мы будем вас теперь
иногда видеть.
— Да, спасибо.— Джейн не слышала, что она гово-
рит.— Извините меня...
— Конечно. Спокойной ночи, миссис Шоу.
— Я провожу вас до прихожей,— Агнес Миллер повела
Джейн по коридору.— Надеюсь, вы найдете в коттедже
все необходимое. Я несу ответственность за все приго-
товления, поскольку экономка мистера Колвина уволи-
лась неделю или две тому назад; сейчас очень трудно
подыскать кого-то, поэтому я с девушками сама веду
хозяйство.
— С девушками?
— Да, нас здесь двенадцать,— невозмутимо заявила
мисс Миллер.— Представлены все возраста, это так стиму-
лирует! Руководство возложено на меня и мою сестру Хар-
риет, мы распределяем обязанности. Занимаемся повсед-
невными бытовыми вопросами, освобождая мистера Пуула
для более важных дел.
— Понимаю,— растерянно произнесла Джейн.— Зна-
чит, дюжина...
45
— С мистером Пуулом нас тринадцать,— уточнила
мисс Миллер.
— Да... но чем вы занимаетесь?
— Мы заняты,— четким, деловым тоном ответила мисс
Миллер,— изучением психологических и физических пре-
имуществ диеты, свободной от изобретений цивилизации.
Мы убеждены, что употребление не загрязненной химика-
тами, экологически чистой пищи приближает нас к при-
роде и к тем силам, что управляют нашей судьбой.
Господи, подумала Джейн.
— Понимаю,— повторила она, не желая ввязываться в
спор.
— Мы — лишь одна, недавно образованная группа из
множества тех, что разбросаны по всей стране,— радостно
сообщила мисс Миллер.— Нам повезло: мистер Пуул пот-
ратил свое время, помогая нам обустроиться в новом
месте. Мистер Пуул — как бы точнее выразиться? — наша
путеводная звезда, наш светоч. Он поддерживает связь со
всеми группами и направляет их деятельность в общена-
циональном масштабе. Когда мы окончательно освоимся
здесь, он отправится в новое место, но в настоящий момент
мы имеем счастье располагать им в качестве нашего непос-
редственного руководителя.
— Да,— сказала Джейн.— Конечно.
— Моя дорогая, вас, вероятно, интересует коттедж, а я
болтаю о нашем обществе! Извините. Вот ключ от кот-
теджа — в холодильнике есть молоко, я положила в кла-
довку кое-какие продукты, которые пригодятся вам, пока
вы не добрались до магазина... Там есть электрическая
плита; я предпочитаю пользоваться газом, но готовить на
электрической плите тоже очень удобно, надо только при-
выкнуть. На кухне много кастрюль, сковород, тарелок;
белье лежит в шкафу возле ванной. Машина из прачечной
приезжает сюда по пятницам; если вы будете утром в пят-
ницу приносить грязное белье, я буду отправлять его в
стирку. Ну, пока, по-моему, все. Если вам что-нибудь
понадобится, без стеснения обращайтесь ко мне.. А вот
ваш муж и мистер Колвин — и Гвайнет в ее халате! Гвай-
нет, дорогая, мне казалось, Тристан рекомендовал тебе
сегодня лечь пораньше!
— Я уже спала,— сказала Гвайнет,— но проснулась,
46
когда все стали кричать и звать кота. Здравствуй, Джейн!
Так вот этот кот! Он настоящий? Выглядит, как игрушка.
— К сожалению, он слишком настоящий,— сказал Бе-
недикт.— Джейн, думаю, нам пора ехать.
— Да,— согласилась Джейн.— Несомненно.
— Приходите завтра, как только обустроитесь,— ска-
зал Уолтер.— А пока желаю вам хорошо выспаться.
У Джейн очень усталый вид.
— Ты тоже выглядишь уставшим,— произнес Бене-
дикт. Думаю, нам всем не помешает отдохнуть.
— Со мной все в порядке,— неуверенно отозвался
Уолтер и прошел с ними до двери.— Вы знаете дорогу?
Поезжайте мимо конюшни к морю.
— Хорошо. Как насчет ключа?
— Он у меня,— сказала Джейн.— Спокойной ночи,
мисс Миллер. Еще раз спасибо. Спокойной ночи, Гвайнет...
Уолтер... увидимся утром.
Они удалились. Марбл, слишком сонный для того,
чтобы протестовать, был снова помещен в корзину, Бене-
дикт включил фары, и автомобиль поехал к дому по
дороге, ведущей в сторону моря.
— Бенедикт,— сказала Джейн,— в Колвин-Корте тво-
рится нечто странное. Эти люди полностью захватили его.
Ты заметил, как ужасно выглядят Уолтер и Гвайнет? Что
происходит, по-твоему?
— Моя дорогая, не делай из всего загадку,— сказал
Бенедикт, старательно объезжая колдобины,— Гвайнет
всегда выглядела, как героиня викторианского романа на
последней стадии чахотки, а Уолтер немного постарел со
времени нашей последней встречи, только и всего.
Конечно, он находится на грани разорения, если позволил
этим людям занять часть дома, но...
— Весь дом, Бенедикт! Мисс Миллер хозяйничает во
всем доме!
— Если это так, то он экономит на домработнице. Но я
собираюсь при первой возможности поговорить с ним.
Вдруг я сумею дать ему финансовый совет? Я знаю Уол-
тера! Он может угодить в любую ситуацию, если его не
взять крепко за руку и не вывести из нее. Вероятно,
неприятности начались год назад, когда Эван уехал за гра-
ницу, и присматривать за Колвин-Кортом стало некому.
47
Слава богу, что Эван вернется домой в этом месяце!
Вдвоем с ним мы наведем порядок.
— Но, Бенедикт, это общество...
— Компания безобидных немолодых женщин, которым
нравится возиться с травами. Я испытал облегчение, поз-
накомившись с мисс Миллер и увидев, какая она славная
женщина. Я уверен, общество не представляет из себя
угрозу; им просто удалось на законном основании вос-
пользоваться финансовыми затруднениями Уолтера.
— Ты не видел мистера Пуула,— сказала Джейн.
— Кто такой мистер Пуул?
— Мисс Миллер назвала его «светочем».
— Странно. Уолтер сказал, что общество состоит
исключительно из женщин... И что не так с этим мистером
Пуулом? Думаю, мужчина, работающий с дюжиной жен-
щин средних лет, которые пропагандируют натуральную
пищу, является скорее всего пожилым гомиком, но...
— Мистер Пуул вовсе не пожилой гомик,— сказала
Джейн.— Ему лет тридцать пять, он высок, красив, обра-
зован, прекрасно одет, очень вежлив и...
— И? — Бенедикт так изумился, что даже не успел
испытать укол ревности.
— И внушает мне страх,— сказала Джейн. Она вздро-
гнула так сильно, что корзинка с Марблом едва не сос-
кользнула с ее коленей на пол.
IV
Прошло три дня. Бенедикт работал по утрам, читал
днем, снова работал вечером — за годы их брака Джейн
привыкла к такому распорядку, из-за него она чувствовала
себя одиноко, если не находила себе занятие. На следую-
щий день после приезда они встретились за ленчем с Уол-
тером и Гвайнет; днем Колвин-Корт выглядел менее вели-
чественно, члены общества скрывались на своей части
дома, и трудно было представить, что часть помещения
занята посторонними. Уолтер сообщил, что мистер Пуул
уехал по делам в Лондон на день или два. Услышав эту
новость, Джейн сначала испытала облегчение, но тут же
пожалела о том, что Бенедикт не сможет немедленно поз-
накомиться со «светочем» мисс Миллер.
48
Но, возможно, Бенедикт нашел бы мистера Пуула лич-
ностью столь же ординарной, как и мисс Миллер.
После ленча Джейн предложила Гвайнет оставить муж-
чин одних и прогуляться до берега моря, но девушка не
проявила энтузиазма. Она сказала, что пришло время ее
дневного отдыха, и вообще сегодня слишком жарко, чтобы
тащиться к бухте; ее состояние улучшилось, но недавно
она испытала небольшой рецидив, и «Тристан» посовето-
вал ей поберечь себя несколько дней.
— Его на самом деле зовут Тристан Пуул? — внезапно
спросила Джейн.
Гвайнет изумленно посмотрела на нее.
— Что в этом удивительного?
— О... не знаю. Мне это показалось странным.
— Не понимаю, почему,— недовольно сказала Гвай-
нет.— Пуул — весьма обычная фамилия, а Тристан...
такое имя существует, верно? Оно не более редкое, чем
Бенедикт.
Джейн, не желая спорить, оставила эту тему и отправи-
лась к морю одна. Бухта Колвин, являющаяся частью
поместья Уолтера, представляла из себя маленький песча-
ный пляж, усеянный камнями и окаймленный высокими
скалами. Коттедж, в котором поселились Джейн и Бене-
дикт, нависал над берегом в том месте, где горная порода
возвышалась над полосой песка не более чем на шесть
метров, и находился метрах в двухстах от края скалы. Это
расположение было идеальным, из окна гостиной виднелся
отрезок берега, ограниченный с севера полуразрушенным
замком с часовней, а с юга — скалой, поросшей папорот-
ником и вереском. Закаты были потрясающими. После
первого обеда в коттедже Джейн и Бенедикт долго смот-
рели, как солнце спускается в темнеющее море.
— Ты, как всегда, оказалась права,— с улыбкой зая-
вил Бенедикт, сжав руку Джейн.— Ты знала, что это
отличное место для работы.
На следующее утро он раскрыл чемодан с книгами,
разложил на столе свои. бумаги и принялся стучать на
своей старой пишущей машинке, вокруг которой стояли
многочисленные чашки с остатками кофе и переполненные
пепельницы. Проблемы Уолтера были забыты; Бенедикт
узнал от своего кузена, что у того «временная нехватка
49
наличных», как выразился Уолтер. Это открытие, а также
явно безобидный характер общества, убедили Бенедикта в
том, что он тревожился напрасно.
— Конечно, я,— сказал он Джейн,— никогда бы не
отдал часть моего дома чужим людям, даже столь прилич-
ным и спокойным, как эти, но если их присутствие не
мешает Уолтеру и способствует решению его финансовых
проблем, я не вижу в этом соглашении ничего дурного.
Гвайнет полезно общение с новыми людьми. По-моему,
она живет слишком замкнуто.
Джейн задумалась о Гвайнет. Несмотря на то, что она
была старше девушки более чем на тринадцать лет, Джейн
во время их редких встреч всегда испытывала чувство соб-
ственной неполноценности. Гвайнет получила скромное
домашнее образование с помощью гувернантки, но ее ум
был весьма острым; большую часть своей жизни Гвайнет
имела проблемы со здоровьем, но это не повлияло на
эффектную внешность девушки. Джейн восхищалась ее
стройной фигурой, вьющимися рыжими волосами, широко
поставленными голубыми глазами; в присутствии Гвайнет
она всегда казалась себе полной, неловкой и глупой. Увле-
чение Гвайнет современной молодежной культурой, яркие
плакаты с портретами поп-артистов, пластинки с записями
модных американских «белых» блюзов, литература о таких
знаменитостях шестидесятых годов, как Че Гевара, Энди
Уорхол и Стокли Кармайкл — все это вызывало у Джейн
ощущение оторванности от этого агрессивного, непонят-
ного поколения.
Поэтому даже когда Бенедикт уселся за работу и
Джейн обрела избыток свободного времени, она избегала
ежедневных визитов в Колвин-Корт. Она говорила себе,
что не хочет утомлять Гвайнет общением; если Гвайнет
нуждается в нем, она может преодолеть расстояние в три
четверти мили между главным домом и коттеджем. Но
Гвайнет, очевидно, не испытывала такой потребности. Она
не приходила в коттедж; это вызывало у Джейн чувство
тайного облегчения и одновременно огорчало ее. Если не
считать утренних визитов в магазин, она не виделась ни с
кем, кроме Бенедикта, и была бы рада общению с другой
женщиной.
Она довольствовалась долгими прогулками. Доходила
50
до замка, огибала мыс, направлялась мимо дюжины пус-
тынных скалистых бухт к дальнему выступу полуострова
Говер. Она гуляла в другую сторону, к востоку от Кол-
вина, мимо других бухт, к Порт-Айнону, и никогда никого
не встречала. В июне сезон еще только начинался, пере-
менчивая погода отпугивала отдыхающих. После прогулок
она острее ощущала изолированность коттеджа.
На четвертый день после их прибытия в Колвин погода
улучшилась; последние два дня выдались дождливыми, но
в это утро солнце сияло; Джейн решила воспользоваться
этим и позагорать на пляже. Перемыв посуду после зав-
трака, она оставила Бенедикта наедине с клубами табач-
ного дыма и глубокими мыслями и отправилась на берег в
пляжном халате с последним номером ее любимого жен-
ского журнала.
Кот последовал за ней. Она почти не видела его эти
дни, каждое утро он исчезал куда-то, а появлялся лишь к
ночи, но сегодня он побежал вслед за Джейн на пляж. В его
поведении ощущалось беспокойство. Один раз чайка при-
землилась в нескольких футах от Марбла, и он погнал ее к
морю, но его испугала набегающая волна. Он никак не мог
угомониться и спокойно понежиться под лучами солнца.
Через некоторое время его нервозность передалась
Джейн, она подняла голову, но увидела лишь чаек и диких
лошадей, которые мирно паслись возле замка, на поросшей
короткой травой скале. Она снова уткнулась в журнал, но
тотчас поняла, что напрочь забыла то, о чем читала. Снова
оторвав глаза от страницы, она заметила, что Марбл исчез.
Он трусил по песку к тропинке, которая шла от пляжа;
хвост его покачивался из стороны в сторону, уши подня-
лись; пытаясь понять, что привлекло внимание кота, она
увидела человека, приблизившегося к верхней точке тро-
пики и остановившегося там; он явно собирался спуститься
вниз.
Это был Тристан Пуул.
V
Увидев ее, он поднял руку; через секунду она тоже
помахала ему и потянулась к своему халату. Она понятия
не имела о том, почему ей вдруг захотелось накинуть на
51
себя халат. Ее купальник был весьма скромным и даже
льстил ее фигуре; она не стыдилась своих ног, которые
выглядели совсем неплохо даже в период максимальной
полноты. Но все же она надела халат. Пытаясь застегнуть
его, она поняла, как сильно волнуется. Пальцы Джейн дро-
жали, ладони увлажнились.
Поравнявшись с Пуулом, Марбл попытался привлечь
его внимание. Кот потерся о щиколотку мужчины. Пуул
что-то сказал — Джейн услышала его голос, но не
разобрала слова,— и кот послушно отстал от Тристана на
шаг.
Обыкновенный человек не может обладать такой
властью над чужим котом, внезапно подумала Джейн. Это
противоестественно. Ей пришлось собрать всю свою волю,
чтобы унять дрожь в теле.
— Здравствуйте,— подойдя к ней, сказал Пуул.—
Голос его прозвучал столь непринужденно, что Джейн
мгновенно забыла о своем волнении.— Как поживаете?
Между прочим, ваш кот неравнодушен ко мне. Сам не
знаю, почему. Как, вы сказали, его зовут?
— Марбл. Вы, похоже, умеете обращаться с котами.
Обычно он очень враждебен к незнакомым людям.
— Враждебность, как правило,— всего лишь проявле-
ние страха. Ваш кот, как и многие люди, многого боится.
Стоит устранить страх, как враждебность пройдет, и кот
станет послушным.
Он наклонился, рассеянно потрепал Марбла по голове и
улыбнулся Джейн.
— Можно ненадолго присоединиться к вам?
— Да, конечно,— сказала Джейн, боясь выдать свой
страх проявлением враждебности.— Когда вы вернулись в
Колвин?
— Вчера вечером, поздно. У меня были дела в Лон-
доне... Вы хорошо знаете Лондон?
— Не очень. Я родом из Хэмпшира, после свадьбы
поселилась в Кембридже. Моя сестра какое-то время жила
в Лондоне, но я не последовала ее примеру.
— У вас есть сестра?
— Да. А братьев нет. Она моложе меня.
— Она и сейчас в Лондоне?
•— Нет, она живет с мужем в двадцати милях от города.
52
в Суррее. Думаю, Лайза предпочла бы иметь одновременно
жилье в Лондоне и за городом. Однако мой зять Мэтт не в
восторге от этой идеи. Он собирается уйти в отставку и
уехать подальше от Лондона.
Господи, подумала она, почему я рассказываю ему все
это? Она решила задать Пуулу вопрос о его жизни, но он
заговорил прежде чем она успела что-то произнести.
— Если человек хочет убежать на время от городской
жизни,— сказал Пуул,— ему следует приехать сюда. Не
знаю, любит ли ваш зять море, но мне кажется, что это
побережье удалено от Лондона на сотню световых лет.
— Да, именно это и говорил Мэтт — он приезжал сюда
три года назад, когда они поженились. Я знаю, что местная
природа произвела на него большое впечатление. Пони-
маете, он очень непосредственный человек с простыми
вкусами...
Она начала рассказывать ему о Мэтте Моррисоне, о его
бурном романе с Лайзой, о первом муже сестры, телепро-
дюсере, специализировавшемся на документальных филь-
мах о современности. Она даже поведала Тристану о том,
как первый муж Лайзы погиб на Дальнем Востоке во время
съемок ленты, посвященной китайскому проникновению в
Гонконг — он утонул в море, изучая китайское побережье.
С первого мужа Лайзы беседа перешла на обсуждение ее
детей, эта тема привела к Николе, единственной дочери
Мэтта. Джейн собралась начать рассказ о неудачном
романе девушки с Эваном Колвином, но вдруг решила, что
слишком разболталась.
— Извините,— смутилась она.— Вам это, конечно,
неинтересно. Я веду себя глупо.
Он улыбнулся. У него была располагающая улыбка. Его
зубы не были идеально ровными, заметила Джейн, но это
почему-то делало Тристана более привлекательным. Полу-
чив возможность разглядеть Пуула более внимательно, она
отметила, что он вовсе не так красив, как ей показалось при
первой встрече; его рот и скулы были слишком широкими,
подбородок — чересчур прямым, почти квадратным. Но он
был хорош собой. Не красивым в классическом смысле, но
очень привлекательным. Даже слишком привлекательным,
подумала она и тотчас отвела взгляд в сторону, испугавшись,
что ее невольный интерес будет неправильно истолкован.
53
— Вы не правы,— лениво произнес он.— Вы заинтри-
говали меня вашим рассказом. Люди — особенно такие,
как ваш зять,— всегда вызывают у меня интерес. Человек,
начавший карьеру с должности конторского мальчика и
ставший председателем правления, способен восхитить
меня. Думаю, вряд ли ваша сестра и ее муж приедут сюда к
вам в гости.
— Я уверена, Мэтт хотел бы сделать это,— сказала
Джейн,— близнецы тоже.
Она представила себя гуляющей с детьми, играющей с
ними на песке.
— Почему бы вам не позвонить сестре и не пригласить
ее?
— Коттедж очень маленький...
— Там есть четыре спальни, верно? Разве этого не
достаточно?
— Да... да, думаю, да. Это было бы славно. Но, пони-
маете, мой муж работает — пишет диссертацию — возни-
кнут проблемы...
— Он весь день будет в доме один. Все будут наслаж-
даться природой.
— Да, верно.
— Когда ваш зять уходит в отставку?
— В этом месяце — я не знаю точную дату. Во всяком
случае, скоро.
— Наверно, присутствие гостей вас развлечет. Вы,
должно быть, скучаете тут.
- Ну...
— Вам, пожалуй, здесь одиноко,— сказал Пуул.—
Признайте это. Колвин — изолированное место.
— Да, изолированное,— согласилась Джейн.
— В коттедже достаточно комнат.
- Да.
— Уверен, ваш муж не будет против.
— Пожалуй, да.
— Возможно, у них есть другие планы, но...
— Я позвоню Лайзе,— сказала Джейн,— спрошу ее.
— Отлично!
Снова улыбнувшись, он встал и стряхнул песок с тем-
ных слаксов.
— Ну, я должен идти. Несомненно, мы скоро увидимся
54
снова, миссис Шоу. Передайте от меня привет вашему
мужу, ладно? Я надеюсь встретиться с ним в ближайшее
время.
Кот пошевелился, но не последовал за Пуулом.
— Конечно,— сказала Джейн.— До свидания, мистер
Пуул.
Он ушел. Она проводила взглядом поднявшегося по
тропинке Пуула; когда он исчез из виду, она легла на
спину и задумалась о нем.
Я не стану это делать, решила она. Не буду звонить
Лайзе. Не буду.
Сказав себе это, она испытала облегчение. Джейн села,
откинула назад волосы, сбросила с себя халат. Потом
подумала: «Было бы хорошо, если бы близнецы приехали
сюда». Возможно, они могли бы пожить здесь одни, без
Лайзы и Мэтта.
Но ведь они еще в школе. Как она могла забыть это?
Они учились в разных школах, четверть заканчивалась
после третьей недели июля.
Все желание звонить Лайзе пропало. Джейн снова
надела солнцезащитные очки, притянула к себе журнал и
весь остаток утра старалась не вспоминать о беседе с
Тристаном Пуулом. Однако ей не удавалось выбросить
ее из головы. Даже вернувшись домой готовить ленч,
она заметила, что по-прежнему думает о странном
воздействии, которое оказывало на нее присутствие
Пуула.
Когда она вошла в гостиную, зазвонил телефон. Когда-
то в коттедже не было телефона — Уолтер не хотел, чтобы
его летние жильцы делали междугородные звонки,— но
для отставного шофера здесь установили переносной аппа-
рат. За неделю до приезда четы Шоу он был снова под-
ключен.
Джейн сняла трубку.
— Алло?
— Дорогая,— произнесла Лайза,— это я. Слушай, у
близнецов карантин из-за свинки, Мэтт собирается лететь
на Нормандские острова. Тут сущий кошмар. Джейн, я
просто в отчаянии, ты должна мне помочь. Я должна выи-
грать время и помешать Мэтту купить недвижимость на
Герсни. Единственное, что может его остановить, это при-
55
глашение в ваш коттедж. Дорогая, мне очень неловка про-
сить тебя, но не могла бы ты...
— Так близнецы уже дома? — спросила Джейн.
— Да, они так огорчены, бедняжки. Половина четверти
закончилась в тот уик-энд, мы забрали их и увезли к другу
Мэтта, у которого есть внуки примерно того же возраста.
На следующий день у одного из внуков обнаружили
свинку, и Мэтт сказал: «Отлично, у нас есть основание
забрать близнецов из школы до завершения четверти и
вылететь на Герсни до прибытия основной массы отдыхаю-
щих». Я... алло, ты меня слышишь?
— Да,— сказала Джейн.
— Ты почти все время молчишь,— с упреком в голосе
сказала Лайза.— Ты что, ешь или занята чем-то?
— Нет. Лайза...
— Дело в том, что Мэтта заклинило на этих Норманд-
ских островах, а я категорически против. Но я уверена,
что смогу отговорить его, если получу хоть немного вре-
мени. Если бы мы погостили у вас...
— Бенедикт работает, Лайза.
— Мы не будем мешать! Мэтт весь день будет на воз-
духе, он мечтает о «простой жизни вдали от всего», близ-
нецы будут на пляже :— не представляю, чем займусь я, но
во всяком случае я не стану помехой для Бенедикта.
Я могу оставить гувернантку в Суррее, если это упростит
ситуацию. Близнецы ведут себя вполне разумно одни, в
таком изолированном месте, как Колвин, я уверена, с ними
не . случится ничего плохого.
— Я могла бы присматривать за ними,— сказал Джейн.
— О, дорогая, я не могу превращать тебя в бесплатную
няню, но ты так прекрасно управляешься с детьми, близ-
нецы будут счастливы оказаться в твоем обществе...
— Когда вы приедете? — спросила Джейн.
— Возможно, в конце этой недели — это удобно?
О, Джейн, ты — прелесть! Честно говоря, иногда я не знаю,
как бы я решила мои возникающие порой проблемы без
твоей помощи! Не буду отнимать у тебя время — ты,
верно, готовишь ленч, а я хочу найти Мэтта и сообщить,
ему, что ты пригласила нас на пару недель. Позже я поз-
воню тебе и уточню, в какое время мы прибудем.
—. Да... хорошо, Лайза.
56
— Пока, дорогая. Огромное спасибо. Передай привет
Бенедикту.
— Пока,— сказала Джейн и подумала о том, хватит ли
у нее мужества сообщить столь нежелательную новость
Бенедикту.
Бенедикт пришел в ярость.
— Эта женщина! — закричал он, ударив кулаком по
столу так сильно, что пишущая машинка подскочила в воз-
дух на полдюйма.— Как она смеет решать свои семейные
проблемы за наш счет! Как она смеет!
— Ну, все не так страшно, Бенедикт. Я...
— Все обстоит еще хуже, чем ты сказала. О каком
покое можно говорить, если дом будет полон гостей? Как я
смогу писать в присутствии столь несовместимой пары и
бегающих повсюду детей...
— Я прослежу за тем, чтобы дети не мешали тебе,—
сказала Джейн.
— Ну конечно! Лайза подумала об этом! Она использо-
вала близнецов в качестве наживки!
— Нет,— возразила Джейн.
— Конечно, да! И в дополнение ко всему еще эта
испорченная гувернантка...
— Она не приедет. Бенедикт, это только две недели.
— Я не смогу прожить две недели в одном доме с Лай-
зой! Со мной случится нервный срыв!
Джейн молча повернулась, подошла к телефону и
начала набирать номер Лайзы.
— Господи! — застонал Бенедикт; выдрав лист из
пишущей машинки, он бросил его на пол и растоптал
ногой, чтобы дать выход своим чувствам.— Что ты соби-
раешься сделать?
Он бросился к телефону, вырвал трубку из руки Джейн
и швырнул ее на аппарат.
— Ты что, намерена отменить их приезд?
Джейн едва не расплакалась.
— Что еще я могу сделать?
— Ну, ну,— виновато произнес Бенедикт.— Ты не
должна принимать всерьез мои слова. Ты знаешь, что я
часто говорю сгоряча. Пусть приглашение остается в силе.
— Но...
— Мне нравится Моррисон, а Лайзу я недолюбливаю
57
только потому, что она злоупотребляет твоей добротой.
Я берегу от нее не себя, а тебя.
— Но твоя работа — я поступила неправильно, пригла-
сив их...
— Это же только две недели. Если у. них хватит такта
не беспокоить меня большую часть времени, мне не при-
дется заставлять себя просить их об этом.
— Не знаю, почему я согласилась,— в отчаянии ска-
зала Джейн.— Просто не знаю.
Из-за детей, подумал Бенедикт, и испытал душевную
боль. Вслух он сказал:
— Ты получишь удовольствие от общения с близне-
цами.
— Это не из-за близнецов, Бенедикт,— упрямо сказала
Джейн.— Правда, Бенедикт.
— О...
Надо поговорить с ней об усыновлении, подумал он.
Я проявлял излишнюю твердость, говоря, что не способен
любить неродных детей. Это жестоко по отношению к ней.
- Ну...
— Возможно, отчасти из-за близнецов, но... Бенедикт,
утром я встретила на пляже мистера Пуула. Мы говорили о
Лайзе и Мэтте, и он... он предложил мне пригласить их
сюда... когда Лайза дала понять, что ждет приглашения, я
не смогла ей отказать. Мне не хватило силы воли. Я
словно... о, не знаю! Но чувствую, что тут виноват мистер
Пуул. Я это знаю.
— Ну, ну,— успокаивающе произнес Бенедикт; он
обнял и поцеловал Джейн.— Это не имеет значения.
Я сожалею, что вспылил.
— Бенедикт, ты не слышишь, что я говорю. Мистер
Пуул...
— Этот мистер Пуул явно заворожил тебя,— сказал
Бенедикт.— Я должен познакомиться с ним получше и
понять, почему ты находишь его столь неотразимым.
— Бенедикт, я знаю, что ты не принимаешь меня все-
рьез, но я действительно словно околдована — или загип-
нотизирована — или...— Ерунда,— невозмутимо произнес
Бенедикт.— Ты питаешь слабость ко всему мистическому,
в этом твоя беда. Если ты не видишь рядом с собой ничего
сверхъестественного, ты придумываешь его. Все дело в
58
твоей романтической, женственной натуре. На самом деле
Пуул, увидев тебя одну на пляже, всего лишь посоветовал
тебе пригласить в гости родственников. Затем случилось
совпадение — позвонила Лайза и намекнула на это же. Ты
соблазнилась перспективой увидеть близнецов и дала свое
согласие. Не понимаю, почему ты хочешь свалить все на
бедного Пуула, который, вероятно, лишь хотел проявить
дружелюбие.
— Да,— сказала Джейн.— Ты прав. Конечно, прав.
Просто...
— Что? — с любопытством спросил Бенедикт.
— Мне не нравится этот мистер Пуул,— сказала
Джейн.— Ничего не могу с собой поделать, но он мне не
нравится.
VI
Вернувшись в Колвин-Корт после беседы с Джейн,
Пуул нашел Агнес Миллер в маленькой гостиной, которую
раньше занимала экономка.
— Ничего не говорите,— сказала она, когда Пуул
вошел в комнату.— Мы находимся в глубоком кризисе.
Девять минус четыре равняется пяти, тридцать минус
шесть равняется семи, два минус семь... два минус семь?
А, понятно.
Она записала цифру и с сомнением уставилась на нее.
— Придется купить тебе счетную машинку,— улыб-
нулся Пуул.
-— Мой дорогой, о чем вы, у нас едва остались деньги
на хлеб! Что мы будем делать?
— Как вы, женщины, любите паниковать.— Пуул сел
на диван и положил ноги на столик.— Вы любите волно-
ваться.
— Вы не правы,— сказала Агнес.— Я терпеть этого не
могу.
Она захлопнула бухгалтерскую книгу.
— Деньги — ужасная штука!
— Вовсе нет,— возразил Пуул.— Безденежье гораздо
ужаснее. Деньги — это замечательно.
— Не играйте словами! — рассердилась Агнес.
Он засмеялся. Она посмотрела на него и невольно
улыбнулась.
— Должна признаться,— сказала она,— трудно печа-
литься, когда вы держитесь столь уверенно. Хотела бы я
разделить ваш оптимизм.
— Агнес, иногда твоя вера слабеет.
Агнес внезапно стала серьезной.
— Вовсе нет,— возразила она.— Конечно, я сохраняю
веру! Когда я думаю о всем том, что вы сделали для
нас — разместили в идеальном месте, обработали Колви-
нов, решили все проблемы...
— Тогда не беспокойся о деньгах.
— Хорошо,— сказала Агнес.— Но как вы собирае-
тесь...
— Никогда не спрашивай меня о планах. Это беспо-
лезно. Если я сочту нужным поделиться ими с тобой, я сам
это сделаю.
— Да... тогда позвольте обрисовать вам наше тепере-
шнее положение. До сего времени мы безбедно существо-
вали на средства, завещанные нашим последним благоде-
телем, но эти деньги кончатся к середине августа, и нас
ожидают расходы, связанные с праздником урожая, Ламе-
сом... Не смотрите на меня так, Тристан! Надо быть прак-
тичным, верно? Подобные вещи обходятся недешево.
Нельзя принять более пяти десятков гостей и затратить на
это шиллинг.
— Несомненно,— бесстрастно согласился Пуул.
— К тому же я не вижу ничего предосудительного в
трезвом, практическом отношении к подобным делам.
Вспомните о Другой Церкви. Ее руководители весьма
алчны. Другая Церковь всегда умела добывать деньги и
быть практичной.
Пуул молчал. Агнес поняла, что зашла слишком
далеко.
— Извините,— торопливо произнесла она.— Мне
не следовало говорить это. И я не хотела вас оби-
деть.
Снова возникла пауза; внезапно Пуул улыбнулся, и
Агнес смогла расслабиться.
— Нет ничего страшного в напоминании о сопер-
нике,— легкомысленным тоном сказал Пуул.— Это даже
заставляет прилагать еще больше усилий.
— Верно! — обрадованно согласилась Агнес.
60
Она снова бросила взгляд на гроссбух, и ей вдруг захо-
телось услышать от Пулла хотя бы одно слов ободрения.
— Тристан...
— В тебе совсем нет веры, Агнес! — засмеялся Пуул.—
Совсем нет!
— Есть,— жалобно протянула женщина,— но... Трис-
тан, как долго вы собираетесь оставаться здесь?
— Моя дорогая Агнес, ответ на этот вопрос известен
тебе так хорошо, что мне непонятно, почему ты задаешь
его. Я уеду, когда моя работа здесь будет завершена, когда
вы обоснуетесь тут достаточно прочно с той суммой денег,
которая нужна для безбедного существования. Уолтер
Колвин — старый человек, он не может жить вечно. Его
сын намерен эмигрировать в Америку. Гвайнет либо вый-
дет замуж, либо отправится в сумасшедший дом. Воз-
можно, произойдет и то, и другое — все зависит от ее
желания. Не за горами то время, когда Колвин-Корт будет
выставлен на продажу, все поймут, какой финансовой обу-
зой являются в наше время большие дома, и ты сможешь
приобрести его за бесценок на деньги, которые я дам тебе
для этого. Меня не беспокоит твое будущее — я убежден в
том, что обеспечил тебя надежным пристанищем. К Лам-
месу у тебя будет солидный банковский счет; после праз-
дника я, вероятно, уеду отсюда. Ты это хотела услышать?
— Я очень надеюсь, что вы не рассчитываете пол-
ностью на Колвинов как на источник средств,— сказала
Агнес.— Я уверена, что мистер Колвин заложил дом. Хар-
риет думает так же. Он не оставит и пенни.
— Возможно.
— Я лишь хотела услышать, что вы не рассчитываете
исключительно на наследство мистера Колвина.
Пуул ей не ответил. Спустя мгновение он встал и подо-
шел к окну.
— Где все?
— Работают в саду. У нас проблемы с кориандром и
беленой... это такая морока. Маргарет и Джекки готовят на
кухне ленч. Тристан, меня немножко беспокоит Джекки —
я подозреваю, что еженедельные встречи в вашей комнате
больше не удовлетворяют ее, особенно теперь, когда мы
столь аскетично готовимся к Ламмесу; ей не дают покоя
мысли об удовольствиях и развлечениях. Вы знаете, что
61
она весьма молода и незрела. Сегодня утром она сказала,
что хочет в субботу взять машину и поехать в Свонси; я
подумала, что...
— Пусть едет.
— Но что, если...
— Агнес, иногда ты говоришь так, будто являешься
настоятельницей монастыря!
— Вовсе нет,— сказала Агнес.— Просто мне показа-
лось, что она немного скучает здесь, и если она растратит
свою энергию до первого августа, то ритуал не покажется
ей столь сладостным. Я бы хотела, чтобы вы говорили с
ней об этом.
— Она будет делать то, что ей велят, не беспокойся.
Поскольку это ее первый Ламмес, она постарается извлечь
из него максимум удовольствия. Это — элементарная пси-
хология.
— Меня беспокоит ее элементарная сексуальность,—
пробормотала Агнес,— а не психология.
Она убрала гроссбух в шкаф и заперла его.
— Где вы были сегодня утром?
— О, я совершил прогулку. До пляжа. Кот был там с
миссис Шоу.
— Она, кажется, порядочная женщина,— рассеянно
сказала Агнес.— С развитой интуицией. Мы ей не понра-
вились из-за ваших забав с котом!
— Забав с котом! Агнес, какие странные слова ты
иногда выбираешь!
Он лениво коснулся штор пальцем.
— Миссис Шоу могла бы быть привлекательной жен-
щиной, если бы хотела,— произнес Пуул.— Странно то,
что у нее по какой-то причине отсутствует такое желание.
Подсознательный отказ от соперничества с сестрой,
наверно. Гвайнет сказала мне, что сестра миссис Шоу,
Лайза, по-настоящему красива.
Агнес постепенно начала улавливать течение беседы.
Ее быстрый ум начал перебирать возможности.
— Вы не можете интересоваться миссис Шоу,— ска-
зала женщина.— Она слишком изначально враждебна.
— Но обладает развитой интуицией,— сказал Пуул,—
и весьма легко поддается внушению.
— Но...
62
— Нет, я не слишком сильно интересуюсь миссис Шоу.
Когда это профессора были миллионерами? Но у миссис
Шоу есть красивая сестра, а у красивой сестры есть муж,
сумевший даже при нынешних налогах стать исключи-
тельно богатым человеком.
Сердце Агнес забилось учащенно.
— Как вы это узнали?
— Для этого не нужно быть Шерлоком Холмсом. Его
зовут Мэттью Моррисон.
— Тот самый Мэттью Моррисон?
— Ага. Агнес, хочешь узнать кое-что еще?
Он тоже разволновался, подумала Агнес. Даже забыл о
своем акценте.
— Скажите мне,— с улыбкой попросила она.
— В ближайшее время к профессору и миссис Шоу
приедут гости. Хочешь знать, кто именно?
— Мэттью Моррисон, промышленник-миллионер,—
быстро ответила Агнес, к которой вернулась вера,— и его
очень красивая, очень соблазнительная жена Лайза.
Глава третья
1
Через четыре дня близнецы, сидя на заднем сиденье
«роллс-ройса», принадлежавшего Мэтту, изучали дорож-
ную карту. Автомобиль ехал мимо садов на запад, к
границе Уэльса: ветви деревьев, стоящих у дороги, сгиба-
лись под тяжестью зреющих плодов. Шел мелкий нескон-
чаемый дождь, у заборов зеленела густая изумрудная
трава.
— Прекрасная погода для каникул,— сухо произнесла
Лайза, стряхивая пепел со своего белого, перетянутого
поясом плаща.— Это главный недостаток Англии. Отды-
хать здесь могут только любители дождей.
— Сейчас Англию слишком часто ругают,— сказал
Мэтт.— Самокритика — вещь полезная, пока она не пере-
растет в постоянное самоуничижение.
63
— Патриотизм нынче не в моде, дорогой,— сказала
Лайза.— Даже американцы так считают.
— Мама,— подал голос Тимоти.— Уэльс — это не
Англия. Ты говорила, что мы проведем каникулы в Англии,
а мы едем в Уэльс.
— О, это одно и то же,— сказала Лайза.
— Если бы ты произнесла это перед толпой обитателей
Уэльса, тебя бы линчевали,— сказал Мэтт.
— Дядя Уолтер говорит, что полуостров Говер — это
не Уэльс и не Англия,— сказала Люси, пытаясь утвердить
свое интеллектуальное превосходство.— Он как-то сказал,
что на Говере встречаются и английские, и уэльские фами-
лии. Говорят здесь в основном на английском языке.
— Официально это Уэльс,— возразил Тимоти.—
Взгляни на карту.
— Мне надоело глядеть на карту,— Люси поерзала и
отвернулась к окну.
— Ради бога, Люси,— сказала Лайза,— посиди хоть
пять минуть спокойно.
— Почему я должна это делать? — Люси устала от
путешествия, ее рассердило замечание, показавшееся ей
несправедливым.— Здесь много места, я не мешаю Тимми.
— А мне мешаешь,— сказала Лайза.— И не прере-
кайся. Это грубо.
— Я не единственный член семьи, который любит пре-
рекаться,— дерзко ответила Люси.
— Люси!
— Довольно! — произнес Мэтт тоном, заставившим
всех замолчать.— Путешествие и так долгое, не надо
делать его еще более тяжелым.
— Я бы хотел, чтобы мы уже были там,— сказал
Тимоти, не обращаясь ни к кому конкретно.
Я тоже, подумал Мэтт.
«Если бы мы ехали сейчас в аэропорт! — подумала
Лайза.— К самолету, который доставит нас в Нассау, на
Бермуды или Ямайку».
— Я хочу, чтобы дождь прекратился.— Люси поды-
шала на окно и нарисовала на нем узор.— Несомненно, он
скоро кончится.
Так и случилось. К тому времени, когда они оказались
среди неярких пейзажей долины Роннды, облака поднялись
64
выше, дождь прекратился, небо на западе прояснилось.
В Свонси уже сияло солнце; когда они добрались до Колвина,
его вечерние лучи золотили поля, тянувшиеся до моря.
— Мы можем прогуляться к замку,— сказал Тимоти.
Последний раз дети посещали Колвин-Корт три года
тому назад, после свадьбы Мэтта и Лайзы; близнецам
тогда было шесть лет, но Тимоти запомнил полуразрушен-
ный замок на вершине утеса и волны, разбивавшиеся внизу
о скалы.
— Ты помнишь диких лошадей, которые паслись возле
замка? — сказала Люси.
— И еще пещеры на берегу!
— И бухты...
— И глупых овец на вершине скалы — другой скалы,
напротив замка...
— Может быть, тетя Джейн приготовила для нас
печенье.
— Скорее, пирожные.
— Или молочные конфеты! Помнишь «тянучки» тети
Джейн?
Близнецы воспрянули духом. Они в предвкушении удо-
вольствия покачивались на сиденье «роллс-ройса».
— Я бы предпочла остановиться в Колвин-Корте,— в
очередной раз сообщила Лайза.— Неужели это ужасное
общество заняло все свободное помещение? Вот досада!
— Я бы хотел жить вместе с Джейн. Ручаюсь, она
готовит лучше, чем экономика Уолтера.
— В этом и заключается беда—Джейн,— сказала
Лайза.— Она слишком вкусно готовит и поглощает массу
калорий.
— Не все мужчины любят женщин, напоминающих
фонарные столбы.
— Спасибо, дорогой,— сказала Лайза.
Они подъехали к Колвин-Корту, Мэтт свернул на
дорогу, которая вела к коттеджу. Огромный «роллс-ройс»,
недовольно урча, переваливался на рытвинах.
— Это тетя Джейн! — закричала Люси, опуская
стекло.— Тетя Джейн, ты приготовила для нас «тянучки»?
— Люси! — возмутилась Лайза.— Что за манеры?
Тимоти оттолкнул Люси и просунул голову в окно.
— Ты испекла печенье?
3 Дьявольская секта
65
Джейн засмеялась, Мэтт остановил «роллс-ройс» за
маленьким «остином» Бенедикта.
— Я приготовила шоколадный пирог,— сообщила
Джейн,— блюдо «тянучек» и шоколадный бисквит.
Близнецы застонали от восторга и вывалились из
машины в объятия Джейн.
Мэтт открыл для Лайзы дверь машины, и тут появился
Бенедикт с очками на кончике носа и взъерошенными ред-
кими волосами.
— Господи, сколько шума! — мягко произнес он.
— Извини,— Лайза почувствовала себя виноватой.—
Люси, Тимоти — прекратите! Хватит!
— Все нормально,— сказала Джейн.— Бенедикт вовсе
не сердится... Как вы все? Я так рада видеть вас...
Бенедикт и Мэтт занялись багажом, близнецы побежали
пробовать шоколадный пирог, Лайза села в гостиной в
кресло и попросила выпить.
— Да, сейчас,— сказала Джейн и стала искать
бутылку джина, купленную этим утром. Она, похоже,
исчезла.
— Вот она! — сказала Лайза.— Ты всегда держишь
спиртное в ящике для угля?
— О... я, верно, почему-то положила туда
бутылку...— Джейн испытала чувство растерянности и
беспомощности.
— Позволь мне открыть ее,— решительно произнесла
Лайза.— Я сделаю это сама. Мэтт! Ты хочешь выпить?
— Еще я купила виски,— сказала Джейн.— Оно
должно быть где-то здесь.
Лайза приготовила напитки быстрее чем за три минуты.
Мужчины разбирали наверху багаж, голоса близнецов зву-
чали тише — дети, наевшись пирога, вышли из дома через
заднюю дверь.
— Ты не представляешь, каким тяжелым было путеше-
ствие,— сказала Лайза.— Слава богу, оно закончилось.
Джейн, я так рада видеть тебя — слушай, ты должна дать
мне совет. Как бы ты поступила, если бы твой муж решил
перебраться на Северный полюс?
— Наверно, поехала бы с ним,— сказала Джейн,—
только я не вижу причины, способной заставить Бенедикта
отправиться на Северный полюс.
66
— О, Джейн, не понимай все буквально! Дело в том...
Мужья спустились по лестнице, и беседа резко оборва-
лась.
— Вот твой бокал, Мэтт,— сказала Лайза.
— Одну минуту,— произнес Мэтт.— Я хочу вытащить
из машины коробку с вином.
— Коробку с вином! — выпалил Бенедикт; он последо-
вал за гостем, желая убедиться в том, что не ослышался.
— Конечно, всегда остается такой выход, как раз-
вод,— тихо произнесла Лайза.— Но... я бы не хотела идти
на это. Я знаю, что буду получать алименты, но это уже не
то. Джейн, человек привыкает к маленьким удобствам, к
тому же есть еще и близнецы... Ради них я должна сохра-
нить этот брак, верно? Мэтт очень добр к ним, благодаря
ему я смогла отправить их в лучшие школы... И я на самом
деле люблю Мэтта. Честное слово. Просто последнее время
он перестал понимать меня — знаешь, какими порой
бывают мужчины...
— Наверно,— сказала Джейн.— Возможно, да. Нет,
наверно, не знаю.	1
Мужчины вернулись с коробкой и поставили ее на обе-
денный стол.
— Это ты хорошо сделал, Мэтт,— Бенедикт с интере-
сом уставился на этикетку.
— Это ты хорошо сделал, что позволил нам свалиться
тебе на голову. Где мой напиток, Лайза?
— Вот, дорогой.
— Как твоя дочь, Мэтт? — спросил Бенедикт, протянув
руку к своему бокалу с виски и содовой.
— Да, как Никола? — Джейн ухватилась за шанс
отвлечься от семейных проблем Лайзы.— Я бы хотела,
чтобы она иногда приезжала к нам в Кембридж.
— Ну, ты знаешь Николу,— сказал Мэтт.— Чтобы она
что-то сделала, ее надо подтолкнуть. Я уверен, она была
бы рада увидеть вас.
— Никола живет скучно,— сказала Лайза.— У нее
старая работа, старая квартира в Хэмпстеде. Очень жаль.
— Если она всем довольна, ее нечего жалеть,— резко
произнес Мэтт.— Если Николу удовлетворяет такая жизнь,
значит, все в порядке.
— Не будь наивным, Мэтт,— сказала Лайза.— Неза-
67
мужняя девушка на середине третьего десятка лет не
может быть удовлетворена таким положением дел.
— А я — была,— сказала Джейн.— Это был один из
самых счастливых периодов моей жизни. Я воспитывала
тех детей в Шотландии и прекрасно проводила время.
Семья была очень славная.
Они заговорили о Шотландии, и Мэтт, страстный
рыбак, принялся описывать громадного лосося, которого
он поймал там прошлым летом.
Джейн внезапно вспомнила о сковороде, стоявшей в
духовке, и опустила свой бокал хереса.
— Господи, я забыла об обеде! Извините меня.
Лайза выскользнула вслед за сестрой из гостиной.
— Интересно, где сейчас близнецы? — сказала Джейн,
стараясь избежать дальнейшего обсуждения брачных про-
блем Джейн.— Обед будет готов через двадцать минут.
Может быть, ты пока найдешь их?
— Может быть,— разочарованно протянула Лайза.—
Я могу чем -то помочь тебе здесь?
— О, нет — тут все о’кей. Я знаю, кухня выглядит
ужасно, но все идет своим чередом...
Она открыла дверцу духовки и заглянула внутрь.
— Тогда поговорим позже,— сказала Лайза.— Только
ты и я.Мне необходимо излить свои чувства кому-то, иначе
я буквально взорвусь. Ты всегда меня понимала, Джейн.
— Хм,— Джейн проткнула вилкой морковь, проверяя,
готова ли она.
— Может быть, завтра?
— Хорошо.
Джейн с облегчением увидела, что Лайза через заднюю
дверь отправляется на поиски близнецов.
— У тебя есть двадцать минут, Лайза,— крикнула она
вслед сестре.
— Хорошо, дорогая, надеюсь, эти маленькие монстры
не убежали слишком далеко.
Лайза пошла от дома по тропинке, которая вела к
берегу. Близнецов не было видно. К счастью, она надела
новые замшевые прогулочные туфли, предназначенные для
загородных уик-эндов. Лайза без труда добралась до
пляжа и зашагала к пещерам, которые очень понравились
близнецам в их прошлый приезд в Колвин.
68
— Люси! — закричала Лайза.— Тимоти!
Никто ей не ответил.
Она пошла дальше. Перед их приездом прошел дождь,
от песка поднимался пар, светившийся в лучах солнца. Его
клубы создавали призрачный эффект, и Лайзу охватило
странное чувство нереальности всего происходящего, она
словно двигалась сквозь фантастический ландшафт. Она
уже не видела ясно пещеры.
— Люси! — закричала она.— Люси, ты где?
Ответа по-прежнему не было. Лайза неохотно направи-
лась к пещерам, находившимся у подножия скалы; жен-
щине показалось, что кто-то приближается к ней сквозь
белесую пелену.
Лайза остановилась. Как многие люди, привыкшие к
городу, она испытывала страх перед сельским окружением,
боялась столкнуться лицом к лицу с незнакомцем в без-
людном месте.
— Кто это? — резко выпалила она.
Это был мужчина. Она видела его смутно, но поняла,
что он высокого роста и одет в темный свитер и темные
брюки.
Эти чертовы близнецы, подумала Лайза, затянули меня
сюда. Она не знала, что ей делать — побежать назад, оста-
новиться, скрыть свой испуг. Инстинкт приказывал ей
бежать, но незнакомец был уже слишком близко; она не
хотела, бросившись прочь, точно испуганный кролик,
показаться дурой. Она посмотрела на мужчину и немного
успокоилась. Он был явно нормальным, совсем не походил
на маньяка-убийцу.
— Извините,— невольно произнесла она,— вы не
видели двух детей, мальчика и девочку девяти лет, светло-
волосых, голубоглазых?
— К сожалению, нет.
Он улыбнулся.
— Вы, вероятно, миссис Моррисон — я не ошибся?
Теперь, когда он стоял рядом с пей и их не разделял
зловещий туман, Лайза почувствовала, что страх отпус-
кает ее. Она обрадовалась тому, что не убежала. Он был
симпатичным. Ей понравилась его улыбка; Лайза ответила
на нее.
— Откуда вам это известно? — удивилась она.
69
— Я из Колвин-Корта. Я знал, что вас и вашу семью
ждали.
— О,— догадалась Лайза,— вы, вероятно, из этого
общества — извините, забыла название...
— Да, я его директор.
— Понятно! Здравствуйте, мистер...
— Пуул. Тристан Пуул. Здравствуйте, миссис Морри-
сон.
Он протянул ей руку.
Она автоматически протянула свою руку и почувство-
вала, что его пальцы сжали ее. Возникла пауза. Вдали
волны накатывались на берег, чайки кружили над влажным
берегом, от песка по-прежнему шел туман. Лайза не
видела ничего, кроме скул Пуула, его растрепанных вет-
ром волос и ярких, светящихся глаз.
— Ну, ну,— сказал Пуул,— наконец-то в Колвине
что-то произошло.
Он снова улыбнулся.
Господи, подумала Лайза, какой привлекательный
мужчина.
— Что вы здесь делаете? — произнесла она пер-
вую пришедшую на ум фразу.— У вас вид человека, кото-
рому следует находиться в Лондоне, Париже или Нью-
Йорке.
— И у вас тоже, миссис Моррисон. Может быть, мы
сумеем помочь друг другу адаптироваться к сельскому
окружению.
— К простой жизни,— Лайза вспомнила о Мэтте.
— Простая жизнь не существует,— сказал Пуул.—
Есть только простые люди. И одни люди устроены проще
других.
— Вы абсолютно правы,— сказала Лайза и тут же
одернула себя. Почему она так говорит с практически нез-
накомым ей человеком? Верно, сельский воздух ударил ей
в голову.
— Ну,— произнесла она,— я должна найти моих
детей — сестра закончит приготовление обеда через десять
минут, и...
— Позвольте мне помочь в поисках. Вы уверены, что
они отправились на берег?
— Нет, я...
70
— Возможно, они пошли к руинам замка и часовне.
Думаю, такое место должно притягивать детей.
— Конечно! — воскликнула Лайза, вспомнив, что в
автомобиле близнецы упоминали замок.— Какая я глупая!
Почему сама не догадалась?
— Вполне понятно, что в первую очередь вы подумали
о пляже,— непринужденно произнес Пуул и снова про-
тянул ей руку.— Осторожно, здесь камни. Они очень
скользкие.
Лайза молча взяла его руку. Ее сердце забилось уча-
щенно; она знала, что дело не только в каменистой тропе,
поднимавшейся от берега вверх. Остановившись наверху,
чтобы перевести дыхание, она вдруг почувствовала, что
скованность исчезла; из ее рта невольно потекли слова.
— Вы женаты? — внезапно услышала она свой голос.
— В настоящий момент нет.
— Вы хотите сказать, что были женаты?
— В некотором смысле.
Лайза попыталась подыскать подходящий эвфемизм.
— Вы, верно, жили с кем-то,— сказала она,— без бла-
гословения церкви.
Он молча улыбнулся.
— Я замужем во второй раз,— сообщила Лайза.— Мой
первый брак закончился, когда муж погиб. Второй брак не
слишком счастливый. Иногда мне кажется, что современ-
ная семья — глупейший способ существования.
— Всегда можно обрести свободу.
— Нет. Я потеряю слишком многое. О разводе не
может быть и речи.
— Кто говорит о разводе?
— Но... либо я до конца соблюдаю правила игры, либо
выхожу из нее. Мэтта не устроит компромисс. Мне не уда-
лось бы заключить с ним какое-то соглашение — я не могу
позволить себе внебрачные отношения.
— Кого вы пытаетесь обмануть? Надеюсь, не меня.
— Но...
— Вам просто не представлялась идеальная возмож-
ность. Когда она подвернется, вы даже не станете коле-
баться.
— Неправда! — закричала Лайза.
— Лгунья.
71
Она почувствовала, как Пуул схватил ее за талию
своими длинными пальцами.
Впоследствии Лайзе не удалось четко вспомнить, что
произошло потом. Кажется, она повернулась к нему лицом
и подставила рот для поцелуя. Не может быть! В свое
время она выкидывала разные штучки, но никогда не счи-
тала себя распущенной. Как можно предлагать себя муж-
чине, которого она знает пять минут? Какой бы ни была ее
роль — пассивной или активной — но Пуул, несомненно,
поцеловал Лайзу, и она прижалась к нему. Потом он осто-
рожно отстранился.
— Ваш муж не должен нас видеть,— с улыбкой про-
изнес он и бросил взгляд через плечо в сторону коттеджа.
Лайза не могла вымолвить и слова. Все ее тело дро-
жало. Она была не в силах сделать движение.
— Все в порядке,— сказал Пуул.— Благодаря этому
большому славному валуну нас не видно из окон коттеджа.
Он ласково похлопал ладонью по камню и отвернулся
от Лайзы.
— Почему бы вам завтра не прийти в большой дом?
— Хорошо,— сказала Лайза и добавила: — Нет лучше
мне этого не делать.
Он пожал плечами; его, похоже, забавляла ее борьба с
собственной совестью и доводами рассудка.
— Теперь я должна идти,— сказала Лайза, по-преж-
нему не двигаясь.— Должна идти.
— Ну, если вы так считаете,— сказал Пуул,— значит,
должны.
Они стояли неподвижно, глядя друг на друга. Внезапно
Пуул сделал странное движение рукой.
— Идите.
Лайза снова овладела своими ногами. Она побежала.
Тропинка под нималась вверх, женщина начала зады-
хаться, но остановилась лишь у задней двери коттеджа.
У порога пустой кухни она перевела дыхание.
Через секунду появилась Джейн.
— Лайза! В чем дело? Что случилось?
— Ничего,— яростно ответила Лайза.— Ничего.
— Но...
— Не спрашивай меня.
— Хорошо,— сказала Джейн.— Между прочим, близ-
72
нецы вернулись, я отправила их наверх мыть руки. Обед
будет на столе через пять минут. Овощи жарились дольше,
чем я предполагала, поэтому...
Лайза прошла в гостиную. Мэтт описывал Бенедикту
лососей, водившихся в Уай-ривер.
Лайза помчалась наверх. Через открытую дверь ванной
она увидела моющих руки близнецов. Они виновато пос-
мотрели на нее.
— Извини, что тебе пришлось искать нас, мама,— про-
изнес наконец Тимоти.
Близнецы давно установили, что лучше всего извине-
ния удаются Тимоти.
— Мы не хотели тебя волновать.
— Все в порядке, дорогие мои,— сказала Лайза.— Я не
сержусь.
Увидев один из своих чемоданов в соседней спальне,
она бросилась в комнату, захлопнула за собой дверь и рух-
нула на кровать.
II
— Может быть, нам стоит прогуляться до главного
дома сегодня утром? — сказал Мэтт Лайзе на следующий
день, когда они одевались к завтраку.— Надо повидаться с
Уолтером и Гвайнет.
— Мне не хочется это делать,— поспешно выпалилала
Лайза.
Мэтт удивленно посмотрел на нее, и она смущенно
добавила:
— Я хочу встретиться с Уолтером и Гвайнет, но мне бы
не хотелось идти в Колвин-Корт. Может быть, они навесят
нас.
— Почему ты не хочешь идти в Колвин-Корт?
— О...— Лайза растерялась.— Мне сегодня не хочется
ходить пешком. Я неважно себя чувствую.
Отговорка прозвучала неубедительно, но Мэтт без спо-
ров принял ее.
— Хорошо,— сказал он,— я вместе с близнецами
нанесу туда короткий визит вежливости и предложу Уол-
теру завтра днем заглянуть к нам в коттедж, что тебе нез-
доровиться — почему бы тебе не полежать в постели?
73
— Наверно, ты прав,— сказала Лайза, но не сделала
этого. Как только после завтрака Мэтт и дети ушли, она
надела бело-голубой брючный костюм, подправила
макияж, стянула свои светлые волосы лентой, подходив-
шей по цвету к одежде.
— Я прогуляюсь к берегу, Джейн,— сказала она, найдя
на кухне сестру.— Думаю, морской воздух вернет мне
силы... тебе помочь с мытьем посуды?
— Нет! — Джейн испугалась обсуждения проблем
Лайзы.— Ты здесь отдыхаешь! Я рада, что тебе стало лучше.
— Я просто устала после путешествия,— рассеянно
произнесла Лайза.— Теперь прихожу в себя.
Она вышла из дома через заднюю дверь; кот Джейн
проследовал за Лайзой, облизывая розовым языком уголки
рта. Он словно ждал, что она даст ему нечто вкусное.
— Брысь! — сказала Лайза, боясь, как бы он не оста-
вил следов на ее костюме.
Но Марбл проводил Лайзу до верхней точки берега и
повернулся назад, лишь когда она стала спускаться по
камням к пляжу. Она увидела, что он побежал, покачивая
хвостом, к Колвин-Корту. Его белые лапы замелькали
очень быстро на фоне коричневой тропинки .
Лайза прошлась по пляжу, глядя на волны. Солнце вре-
менами появилось из-за туч, воздух был прохладным, но
Лайза не замерзала в куртке и свитере. Она долго любова-
лась морем, белыми пенистыми барашками, набегавшими
на песок. Отвернувшись от воды, она поняла, что нахо-
дится на берегу не одна; она изумилась тому, что не испы-
тала удивления. Ее сердце забилось часто, рот пересох, по
спине побежали мурашки.
— Здравствуй, Лайза,— произнес Пуул, шагая к ней
по песку.— Рад видеть тебя снова.
III
— Дядя Мэтт,— Люси взяла отчима за руку,— пойдем
к замку.
Визит вежливости завершился. Близнецы пили лимонад
и ели имбирное печенье, пока Уолтер показывал им герба-
рий с редкими цветами, а Гвайнет любезно позволила пос-
лушать песню, занявшую первое место в хит-параде.
74.
— Мне понравилась Гвайнет.— сказал потом Тимоти
сестре.— Она совсем не похожа на взрослую.
После общения с Гвайнет они встретились с мисс Агнес
Миллер из общества пропаганды натуральной пищи и пре-
красно разыграли перед ней роль близнецов; они смотрели
на нее своими большими невинными глазами и радостно
улыбнулись, когда она заметила, что, верно, здорово быть
близнецами, и назвала их двумя маленькими ангелочками.
— Внешность может оказаться обманчивой, мисс Мил-
лер! — возразил Мэтт, и все взрослые засмеялись — как
решили близнецы — весьма некстати.— На самом деле вы
ведь маленькие бесенята, верно, близнецы?
— Воплощение дьявола,— невозмутимо сказала Люси,
и мисс Миллер посмотрела на нее очень странно.
— Мне не понравилась эта мисс Миллер,— заявил
позже Тимоти.
— Почему? Она — обыкновенная глупая пожилая жен-
щина. Ты ведь знаешь, как глупеют люди с годами.
После нескольких бокалов лимонада и бесчисленных
имбирных пряников светские обязательства были выпол-
нены, и Мэтт повел близнецов через сад к коттеджу.
— Мы себя хорошо вели, дядя Мэтт? — спросила Люси,
зная, что их поведение было безукоризненным, и выпраши-
вая похвалу.— Хорошо?
— Идеально! — Мэтт широко улыбнулся девочке.
Радостно вспыхнув, Люси предложила прогуляться к
замку.
— Вы ведь не хотите, чтобы такой старик, как я,
тащился с вами, да? — Мэтт подумал, что ему следует вер-
нуться в коттедж и узнать, как чувствует себя Лайза.
— Хотим, хотим,— Люси схватила его за руку.
— Очень-очень! — Тимоти сжал вторую руку плен-
ника, не оставив ему надежды на спасение.
— О’кей! — засмеялся Мэтт. С Лайзой наверняка все в
порядке. Она, верно, по-прежнему лежит в плоскости и
грустит о Багамах.— Хорошо, идем к замку.
Замок был построен шетьсот лет назад после завоева-
ния Уэльса королем Эдвардом Первым. Он опустел к
концу пятнадцатого века когда к власти пришли Тюдоры,
и превратился в руины, возвышающиеся над скалами к
западу от бухты Колвин. Сохранилась часть главной
75
башни и куски стен, сквозь бойницы которых виднелись
море и берег.
— Классное место, правда? — сказал Тимоти; глаза
его блестели.
К замку примыкала часовня; она была без крыши, но
сохранилась лучше. Один археолог поведал Уолтеру, что
материалом для часовни послужили камни, из которых был
сложен разрушающийся замок. Часовня функционировала
недолго, после Реформации ею не пользовались. Уолтер
запросил в министерстве труда субсидию на сохранение
остатков замка и предотвращение его дальнейшего разру-
шения; он принял на себя обязательство раз в месяц пус-
кать всех желающих на территорию поместья Колвин,
чтобы налогоплательщики могли видеть замок и часовню.
Но люди редко приходили сюда. Путеводители не упоми-
нали это место, где не было баров и сувенирных лавок;
большинство туристов, забредавших в эти края, не про-
являли интереса к развалинам.
Вокруг замка паслось два десятка диких лошадей —
остатки табуна, жившего в Колвине с незапамятных вре-
мен. Это были худые, изящные животные с длинными
шеями, добрыми глазами и хвостами, развевавшимися на
ветру, когда животные мчались вниз к морю. Они подня-
лись в галоп сейчас, когда Мэтт и близнецы приблизились
к замку; спустя минуту весь табун несся по тропинке к
следующей бухте, где в море впадал ручей, обеспечивав-
ший лошадей пресной водой.
— Я бы хотел жить здесь,— сказал Тимоти.— Всегда.
В замке с собственным конем.
Заметив, что Мэтт отстал на несколько шагов и лю-
буется бухтой Колвин, мальчик прошептал Люси:
— Если папа вернется из Китая...
— Тимми, мы же договорились — из Тибета!
— Может быть, сейчас он уже в Индии. Она ведь рядом
с Тибетом? Когда он вернется домой...
— Со всеми своими богатствами,— сказала Люси,— с
бриллиантами Тадж Махала, он восстановит замок, и мы
поселимся тут...
— Навсегда,— сказал Тимоти и внезапно добавил.—
На что это смотрит дядя Мэтт?
— Не знаю... Дядя Мэтт! На что ты смотришь?
76
Мэтт не ответил близнецам, и они подошли к нему,
чтобы посмотреть самим.
— О, да это мама! — удивилась Люси.— На берегу!
Что там за мужчина?
— Пойдемте выясним,— сказал Мэтт и начал быстро
спускаться от замка вниз.
— Эй, подожди нас! — закричала Люси.
— Подожди, дядя Мэтт! — крикнул Тимоти, но Мэтт не
сбавив шагу; им пришлось побежать, чтобы не отстать от
него.
— Они покидают пляж,— выдохнул через минуту Ти-
моти.— Когда мы окажемся там, они уже будут наверху.
— Догоним их,— сказала Люси, заинтригованная спе-
шкой Мэтта.— Тимми, бежим!
Они побежали вниз к пляжу и вскоре, задыхаясь, дос-
тигли тропинки, которая вела к коттеджу.
— О! — протянула Люси, прижав руку к боку.—
Я выдохлась!
— Я тоже! — Тимоти повалился на кустики вереска.
— Где мама? А, вот она. С каким-то человеком, похо-
жим на героя того телесериала.
— Какого телесериала?
— Ты знаешь, глупый... нет, он на самом деле немного
другой. Но все равно симпатичный. Даже лучше того
актера.
Тимоти не ответил. Он медленно встал, посмотрел на
мать и решил, что она очень хорошо выглядит. Морской
ветер разрумянил ее щеки, глаза Лайзы сияли, волосы
блестели в неярких лучах солнца.
— Дорогие мои! — сказала Лайза.— Какой приятный
сюрприз! Вы уже были в Колвин-Корте?
— И возле замка тоже.
Люси посмотрела на Пуула.
— Кто он?
— Это мистер Пуул, директор общества, разместивше-
гося в Колвин-Корте. Тристан, это...
— Здравствуйте,— сказала Люси, радуясь случаю про-
демонстрировать, как хорошо она умеет вести себя. На ее
лице появилась приветливая невинная улыбка, всегда дей-
ствовавшая безотказно. Девочка произнесла с идеальной
дикцией.
77
— Мы только что познакомились в Колвин-Корте с
мисс Миллер. Она рассказала нам о вас и вашем замеча-
тельном обществе. Она такая славная, правда, Тимоти?
Тимоти не мог понять, почему его вдруг охватило силь-
ное смущение. Он почувствовал, что краснеет, и отвер-
нулся.
Пуул улыбнулся. Он заметил растерянность Тимоти.
Увидел длинные, прямые, белые волосы Люси, ее большие
фиолетовые глаза с черными ресницами, и сказал себе, что
она — необыкновенно красивый ребенок. Он увидел невин-
ность в ее глазах и ангельское выражение лица. Понял, что
она согласна насчет Агнес Миллер. Но продолжал улы-
баться.
— Здравствуй, Люси,— приветливо произнес Пуул.
Девочка заколебалась, но через секунду довольно
охотно улыбнулась ему в ответ.
— Тимоти, поздоровайся с мистером Пуулом,— резко
произнесла Лайза, но появление Мэтта избавило мальчика
от необходимости реагировать на слова матери. Лайза тот-
час переключила внимание на мужа.
— Мэтт,— начала она,— это Тристан Пуул, директор
общества, разместившегося в Колвин-Корте. Тристан, это
мой муж.
Мужчины посмотрели друг на друга. После небольшой
паузы Пуул протянул руку и произнес стандартную фразу.
Мэтт пожал его руку и тотчас без слов отпустил ее.
— Тебе уже лучше? — без интереса в голосе спросил
он жену.
— Значительно лучше! — опрометчиво сказала Люси и
усугубила ситуацию, добавив: — Морской воздух пол-
ностью излечит меня!
Снова возникла пауза.
— Тристан пригласил нас в Колвин-Корт на
ленч,— поспешно произнесла Лайза.— Нас всех. Я шла к
коттеджу, чтобы предупредить Джейн, что она может не
готовить.
— У меня другие планы,— сказал Мэтт.
— Но...
Мэтт посмотрел на нее с выражением лица, отшлифо-
ванным на тысяче заседаний, и она замолкла.
— Возможно, в другой раз,— небрежно произнес
78
Пуул.— Совсем необязательно делать это сегодня. А сей-
час извините меня...
Он удалился с невозмутимым видом. Пуул зашагал по
тропинке, ведущей в Колвин-Корт. Они слышали, как он
насвистывает, потом Тристан скрылся из виду.
— Дорогие,— обратилась Лайза к близнецам,— пожа-
луйста, сбегайте в коттедж и скажите тете Джейн, что я не
приду к ленчу.
Близнецы посмотрели на Мэтта, но он ничего не ска-
зал.
— Бегите,— улыбнулась Лайза.
Близнецы молча повернулись и пошли к домику.
Спустя мгновение они взялись за руки и зашагали рядом
по узкой тропинке, не оглядываясь назад.
— Ну,— тихо произнес Мэтт.— Говори, и говори
быстро. Что, черт возьми, происходит?
— Мэтт, я...
— И не взду'май лгать, иначе ты пожалеешь об этом.
Я видел, чем ты занималась на пляже.
— Но, Мэтт, мы же ничего не делали...
Он ударил ее по губам; Лайза, ахнув, отпрянула.
— Как ты...
— Я сказал, что ты пожалеешь, если начнешь лгать.
— Как ты посмел меня ударить! Если бы ты был
джентльменом, а не человеком, выбравшимся из бирмин-
гемских трущоб...
— Избавь меня от этих глупостей. Если бы ты была
порядочной женщиной, а не эгоистичной маленькой стер-
вой, я бы тебя и пальцем не тронул. А теперь вот что,
Лайза. Мне не известно, кто этот человек и как давно ты с
ним знакома, но я знаю одно: больше вы не встречаетесь.
Если ты затеяла флирт, чтобы отомстить мне за то, что я
не уступил тебе насчет Багам...
— Я не флиртовала с ним! Только потому что я поси-
дела на пляже с привлекательным мужчиной моего воз-
раста...
— Ты лежала на песке, а он целовал тебя, пока не
заметил, что за ним наблюдают. Не строй из себя дуру,
Лайза! Вранье тебе не поможет, так что не расходуй на
него силы. Если бы здесь не было близнецов, я взял бы
этого типа за загривок и швырнул бы обратно на пляж. Ты
79
больше не встречаешься с ним и не идешь на ленч в Кол-
вин-Корт.
— Какая ерунда, Мэтт! Там будет Уолтер, Гвайнет,
помощница Тристана мисс Миллер...
— Слушай,— сказал Мэтт,— мне что, по буквам надо
повторить? Может быть, я старомоден, но у меня есть
определенные взгляды, и я не собираюсь их менять.
Ты — моя жена, и пока ты остаешься ею, ты не путаешься
с другими мужчинами. Если я зам чу, что ты посмотрела в
сторону этого негодяя, я...
— О, Мэтт! — Лайза заплакала. Слезы были неприт-
ворными, но она не могла поступить умнее; за стальным
щитом председательских манер Мэтта скрывалось чув-
ствительное сердце.
— Ну, Лайза...
Он почувствовал, что душа его размягчается.
— Ты просто не понимаешь меня! — всхлипнула Лайза,
уворачиваясь от его объятий. Плача, она неуверенной
походкой пошла по тропинке к коттеджу.
Но Мэтт знал, что понимает ее слишком хорошо.
IV
Днем Джейн повела близнецов на пляж, Бенедикт снова
сел за работу, Лайза осталась в спальне, куда она скры-
лась еще до ленча. Мэтт остался один. Перебрав несколько
способов убить время, он отверг их и поехал на машине в
сторону Свонси. На окраине города он остановился возле
скопления магазинов, нашел телефонную будку и поискал
монетку для звонка в Лондон.
— Хэмпстед 59611,— сказал он телефонистке.— Позо-
вите Николу Моррисон.
Но Николы не оказалось дома. Была суббота; девушка,
очевидно, куда-то отправилась.
— Извините,— сказала ее соседка телефонистке,— я
сообщу ей, кто звонил, когда она вернется.
Оператор сразу назвала девушке имя и фамилию зво-
нившего.
Мэтт вздохнул. Он не сознавал, почему его охватило
желание поговорить с дочерью, но чувствовал себя одиноко,
неуютно. Никола была единственным близким ему челове-
Когда он переступил порог коттеджа, зазвонил теле-
фон. Бенедикт, дремавший наверху, не слышал звонка;
больше в доме, похоже, никого не было.
Мэтт поднял трубку.
— Алло?
— Папа? Я только что вошла в квартиру. Джуди ска-
зала мне, что ты звонил, но я едва сумела связаться с
тобой — сначала телефонистка сказала мне, что там нет
аппарата. Как дела в Колвине?
- Ну...
Метт посмотрел наверх, желая проверить, закрыта ли
дверь комнаты Лайзы, но обнаружил, что она не видна с
того места, где он стоял.
— Не очень хорошо. Уолтер сдал половину дома како-
му-то странному обществу любителей натуральной пищи.
Кажется, Лайза намерена вступить в него.
— О господи! Папа, ты шутишь?
Он промолчал.
— Почему бы тебе не приехать на несколько дней
сюда? Уолтер и Гвайнет спрашивали о тебе, когда я встре-
тил их сегодня утром.
— Наверно, я не смогу.
— Почему?
— У меня отпуск только в сентябре.
— Возьми его раньше.
— Это неудобно для моего шефа.
— Ерунда,— сказал Мэтт.— Незаменимых людей нет.
Он будет только больше ценить тебя, если ты не станешь
во всем идти ему навстречу.
- Ну...
— Эвана здесь еще нет. Он приедет лишь на следую-
щей неделе.
— Он тут ни при чем,— сказала Никола, отлично соз-
навая, что ее нежелание приехать в Колвин вызвано воспо-
минаниями об Эване и счастливых временах их романа.—
Совсем ни при чем.
— Подумай еще. В коттедже уже нет свободного
места, но Гвайнет утверждает, что в Колвин-Колте, нес-
мотря на присутствие этого чертова общества, еще оста-
лась одна незаметная комната.
81
Он услышал, как скрипнула дверь, за которой находи-
лась Лайза.
— Как дела в Хэмпстеде?
— Все в порядке. Ничего нового.
— Хорошо. Береги себя и постарайся приехать сюда,
если сможешь. Я тебя так редко вижу.
Никола испытала чувство вины. Когда они попроща-
лись и она положила трубку, девушка некоторое время
помечтала о том, чтобы Лайза не превращала посещение
отцовского дома в тяжкое испытание. Что отец сказал этом
обществе и о появившемся у Лайзы интересе к нему? Впер-
вые Никола задумалась о том, действительно ли отец так
счастлив в этом браке, как она всегда считала. Ее короткие,
нелегкие визиты к отцу не давали ей оснований думать, что
отношения Мэтта и Лайзы оставляют желать лучшего.
Она думала о них и через десять минут, когда зазвонил
телефон. Джуди уже ушла, Никола находилась в квартире
одна. Девушка взяла трубку.
— Алло?
Она услышала серию коротких сигналов; наконец
монета упала в автомат, и произошло соединение. Никола
услышала звуковой фон, свидетельствовавший о том, что
звонили откуда-то из метро. Что-то объявляли через гром-
коговоритель, были слышны шаги и голоса людей.
— Алло? — повторила Никола.
— Алло,— прозвучал голос, который она не надеялась
когда-либо услышать.— Значит, ты по-прежнему живешь
здесь? Как твои дела?
Потрясение было столь сильным, что она потеряла дар
речи. Это галлюцинация, подумала Никола. Она сходит с
ума.
— Никки, ты меня слышишь?
Приветливый ясный голос звучал, как прежде. Вне-
запно она увидела Эвана, его взъерошенные рыжие
волосы, покрытый веснушками, перебитый нос регбиста,
голубые насмешливые глаза.
— Не может быть,— вымолвила она.— Тебя ждали
лишь на следующей неделе. Это мистификация.
— Ну конечно!
Голос Эвана звучал непринужденно, но Никола заме-
тила, что он с трудом подбирает слова.
82
— Я волновался об отце, мне удалось выбраться из
Африки раньше. Мой самолет приземлился полчаса тому
назад. Сейчас ты — единственный человек, который знает,
что я уже здесь.
— Я должена сойти с ума от счастья?
Она была готова ударить себя, но слова вырвались
помимо ее желания. Она не хотела, чтобы они прозвучали
саркастически.
— Нет, на это я не рассчитывал.
Она поняла, что он обиделся, и испытала душевную
боль. Ей хотелось сказать: «Я так рада, что ты вернулся!
Так рада твоему звонку! Я очень хочу увидеть тебя!»
Однако она лишь спросила: «Когда ты едешь в Колвин?»
— Завтра. Хочу сегодня отдохнуть от долгого путеше-
ствия в Лондоне. Послушай, Ники...
— Да? — ее рот пересох.
— Не говори никому, что я здесь, ладно? Я хочу сде-
лать сюрприз обитателям Колвина.
— Хорошо.
Они помолчали. Я должна что-то сказать, испуганно
подумала Никола, иначе он исчезнет.
— Как Африка? — произнесла она первую пришедшую
в голову фразу; Николе показалось, что она прозвучала
фальшиво, неестественно бодро.— Наверно, ты полон впе-
чатлений.
— Да.
О боже, подумала Никола. Она до боли сжала трубку
пальцами. Скажи что-нибудь, мысленно взмолилась она.
Пожалуйста. Скажи что-нибудь. Не вешай трубку. Пожа-
луйста.
— Ники,— сказал Эван.
- Да?
— У меня было много времени для размышлений в
Африке.
— О...
— Я хотел написать, но...
— Я просила тебя не делать этого.
— Да, знаю... я несколько раз чуть было не сделал этого.
— Да?
Слезы заполнили ее глаза. Она, с трудом овладела
своим голосом.
83
— Да, я... в твоем решении не было необходимости.
Понимаешь? Хотя, возможно, ты имела на него право, но...
— Ты тоже имел право на твое решение,— сказала
Никола.— Мне следовало понять, что эта поездка в
Африку была тебе необходима.
— Да. Ну...
Она услышала его вздох.
— Думаю, сейчас у тебя уже кто-то есть,— сказал
Эван,— но мы могли бы встретиться в память о прошлом.
Как ты считаешь?
— Почему бы и нет? — сказала Никола. Собственное
спокойствие изумляло девушку. Как она может оставаться
такой безразличной? Она снова испугалась.
— Да.— Никола хотела, чтобы в ее голосе прозвучала
радость, но ей удалось изобразить лишь прежнюю ужасную
неискреннюю бодрость.
— Это было бы хорошо.
— Выпьем вечером вместе? Поскольку сегодня суб-
бота, думаю, у тебя уже есть планы насчет обеда, но...
— Сегодня у меня нет планов.
— Нет? Тогда как насчет обеда?
Она с удивлением обнаружила, что плачет. Крупные
слезы беззвучно катились по ее щекам.
— Да,— сказала она.— Хорошо.
— Я возьму машину и заеду за тобой в шесть тридцать.
— Отлично.
— Значит, скоро увидимся,— радостно произнес он и
даже забыл попрощаться с ней. Выбежав из будки, он схва-
тил свои чемоданы, поймал такси и сообщил водителю
адрес отеля, расположенного в центре города, где Эван
забронировал себе номер на ночь. Он снова дома, и через
несколько часов увидит Николу. Мчась в автомобиле,
Эван забыл о всех проблемах, связанных с семьей, и думал
лишь о грядущем вечере.
V
Когда все прочие обитатели коттеджа легли спать,
Мэтт решил написать дочери. Безмолвие нарушали лишь
морские волны, бившиеся о берег в нескольких сотнях мет-
ров от дома, да старые ходики, тикавшие, наверху. Близ-
84
нецы давно спали; Лайза, сославшись на головную боль,
поднялась на второй этаж; час тому назад Бенедикт поту-
шил последнюю сигарету и проследовал за Джейн в
спальню. Мэтт остался один.
«... такова ситуация на сегодняшний день,— написал он
Николе, пытаясь освободиться от боли, выплеснув ее на
бумагу.— Кстати, ты никогда не слышала об этом Трис-
тане Пууле? Этот тип, кажется, ровесник Лайзы...»
Вот что причиняет боль, подумал он, украдкой взглянув
на фразу и вспомнив, что ему скоро исполнится шестьде-
сят. Хороший урок человеку, женившемуся на женщине,
которая могла бы быть его дочерью.
«... в его облике нет ничего выдающегося, держится он
весьма просто, вежлив, говорит гладко. Мне пришло в
голову — вдруг ты встречала его на одной из лондонских
вечеринок? Хотя вероятность этого весьма мала. Однако я
думаю, что Лайза была знакома с ним раньше — не может
быть, чтобы она видела его лишь дважды, и то в течение
всего нескольких минут, как она утверждает. Она вела
себя исключительно глупо, но, кажется, мне удалось
отчасти навести порядок...»
Ему захотелось, чтобы Никола оказалась рядом с ним в
этой комнате. Она была единственным человеком, с кото-
рым он мог говорить в состоянии крайнего душевного
упадка. Он вспомнил, как они вместе проводили время
после смерти ее матери. Тогда дочь стала особенно близка
ему. Так было до женитьбы на Лайзе.
«... однако я предпочел бы, чтобы Лайза находилась
подальше от этого Пуула,— писал он, царапая бумагу
пером.— Я не удивлюсь, если он окажется каким-нибудь
жуликом. Уолтер Колвин — самый доверчивый человек на
земле. Ты знаешь, как обстоят дела с Гвайнет...»
Скрипнула дверь. Мэтт оглянулся, но это кот вышел из
кухни.
«... Думаю, Эван скажет свое слово о ситуации в Кол-
вин-Корте, когда он вернется из Африки. Надеюсь, он не
обнаружит, что Пуул отнял у Уолтера его дом и состоя-
ние...»
Марбл уселся на ковер и стал облизывать свои лапы.
«... извини, что я так много пишу о Пууле, но этот
негодяй беспокоит меня. Скажу тебе — если я снова за-
85
стану Лайзу с ним, моя гордость не позволит стерпеть это.
Лучше я разведусь, нежели позволю делать из себя дурака.
Правда заключается в том, что только деньги заставляют
Лайзу бояться развода. Да, она будет получать алименты,
пока я жив. Если она позволит себе что-то еще, я прослежу,
чтобы после моей смерти ей не досталось и пенни...»
Мэтт перестал писать. Он внезапно понял, что кот
вскочил на сервант и дышит ему в затылок.
— Брысь! — строго выпалил Мэтт. Кот не пошеве-
лился. Тогда Мэтт сбросил его на пол.
Марбл завизжал. Его красные глаза злобно сузились.
Мэтт дописал еще одну фразу, вывел на конверте адрес
и вложил в него письмо. Пора было ложиться. Оставив
заклеенный конверт на столе, он медленно направился по
лестнице в комнату, где Лайза притворялась спящей.
Когда Мэтт повернул выключатель, гостиная погрузилась
в темноту.
Марбл выждал несколько минут. Когда полоска света
под дверью спальни исчезла, кот прыгнул на стол, схватил
письмо острыми белыми зубами и бесшумно исчез во
мраке.
VI
— Странно,— сказал Мэтт,— Джейн, ты не трогала
письмо, которое я оставил вчера вечером на столе?
— Письмо? Нет, не трогала. Я его даже не видела.
Бенедикт, ты не брал письмо, которое Мэтт оставил на
столе в гостиной?
— Там ничего не было,— сказал Бенедикт.— Я спус-
тился вниз в семь утра, на столе ничего не лежало. Я бы
обратил внимание, потому что поставил туфель на стул,
чтобы завязать шнурок.
— Близнецы,— сказала Джейн,— вы не видели письмо,
оставленное вчера вечером дядей Мэттом на столе в гости-
ной?
— Нет,— ответил Тимоти.— Что у нас на завтрак, тетя
Джейн?
— Ветчина и яйца. Люси, ты...
—г Нет,— зевнула девочка.— Ты сделаешь мне яйцо;
пашот?
86
— Не сегодня, это слишком сложно. Я приготовлю
омлет. Ты уверен, что оставил его здесь? — обратилась
Джейн к Мэтту.
— Ну конечно. Кажется, я знаю, что случилось.
Он быстро направился в свою комнату, на второй этаж.
Лайза, одевшись, сидела перед туалетным столиком и
разглядывала щеточку для туши. При появлении Мэтта
она подняла голову и посмотрела на мужа.
— Ну,— произнес Мэтт,— где оно?
— Ты о чем? — удивилась Лайза.
— Где письмо, которое я написал вчера вечером
Николе?
— Мой дорогой Мэтт! Зачем мне твое письмо, адресо-
ванное Николе?
— Затем, что оно содержит весьма нелестный отзыв о
твоем драгоценном мистере Пууле!
Лайза испытала одновременно растерянность, гнев и
возмущение. Наконец гнев одержал верх.
— Как ты смеешь рассказывать Николе о том, что про-
изошло между мною и Тристаном!
— Значит, ты взяла его,— сказал Мэтт.
— Нет!
— Тогда откуда тебе известно, что я рассказал Николе
о том, как глупо ты повела себя с этим человеком?
— Ты сказал.
— Я сказал, что написал ей о Пууле. Я не говорил
тебе, что конкретно я сообщал Николе.
— Но я решила...
— Где оно, Лайза?
— Я не брала его! — крикнула Лайза.— Не брала!
— Ты встала ночью, спустилась вниз...
— Я не выходила из этой комнаты!
Ее снова охватил гнев.
— Как ты посмел написать своей дочери о наших лич-
ных проблемах?
— Ты думаешь, они еще не стали известны всем?
Повернувшись, он убедился в том, что дверь плотно
закрыта, и снова посмотрел на жену.
— Хорошо,— сухо бросил Мэтт.— Давай сядем'и обсу-
дим все спокойно. Полагаю, пришло время для серьезного
разговора.
87
VII
Через час растрепанная задыхающаяся Лайза примча-
лась в Колвин-Корт. Она заявила, что хочет поговорить с
Тристаном Пуулом.
— Я приведу его,— сказала Агнес; весть о появлении
Лайзы застала ее на кухне.— Проводите миссис Моррисон
в гостиную.
Мисс Миллер только что раздала всем задания на утро
и принялась помогать женщине, вытиравшей посуду после
завтрака.
Пуул находился в своей комнате. Когда Агнес посту-
чала, он подошел к двери.
— Да?
— Вас хочет видеть Лайза, она здесь.
— Неприятности?
— Не знаю — я ее не видела.
Он молча вернулся в свою комнату. Агнес увидела, что
на тумбочке у кровати лежит раскрытая книга; в гардероб-
ной стоял черный ящик с открытой крышкой.
— Есть проблемы, Тристан?
— Моррисон оказывает сопротивление. Он — крепкий
орешек.
Пуул захлопнул книгу и, зайдя в гардеробную, убрал
томик в черный ящик. Вернувшись назад, он спросил неб-
режным тоном:
— Где она?
— Внизу, в гостиной.
— Хорошо, я спущусь к ней.
Проходя мимо Агнес, он вручил ей листок бумаги.
— Прочитай и сожги.
— Хорошо, Тристан.
Она принялась читать письмо Мэтта, адресованное
Николе.
Через десять минут, когда Пуул вернулся, Агнес по-
прежнему находилась в его комнате и смотрела на письмо.
Он застал ее сидящей с задумчивым видом на кровати;
увидев Тристана, она резко подняла голову.
— Она ушла?
— Нет, она еще здесь. Я должен переговорить с тобой.
Слушай, Агнес, этот брак разваливается слишком стреми-
. 88
тельно, и мне это не нравится. Я надеялся увидеть в Мор-
рисоне щедрого мужа, готового осыпать свою жену всем,
чем он владеет, но, как следует из письма, все обстоит
иначе. Утром они серьезно поругались, он обвинил ее в
похищении письма, и зазвучало слово «развод». Конечно,
жаль, что так вышло с письмом, но если бы оно было
отправлено, могли бы возникнуть другие нежелательные
осложнения. В любом случае их брак весьма непрочен; не
исчезни письмо, все равно нашлась бы причина для ссоры.
Поэтому мы должны действовать, и действовать быстро.
Она сказала, что разъяренный Моррисон сел в машину и
поехал в Свонси. Ситуация сложилась опасная, но, думаю,
в нашем распоряжении еще есть двадцать четыре часа. За
это время он вряд ли совершит какой-нибудь нежелатель-
ный для нас шаг. Я хочу, чтобы ты сделала следующее:
поезжай в деревню, найди там телефонную будку и поз-
вони мне сюда, в Колвин-Корт. Я сниму трубку в гостиной
в присутствии Лайзы и скажу ей, что меня срочно вызы-
вают в Свонси. Таким путем я избавлюсь от нее. Затем,
вернувшись, проследи за тем, чтобы меня никто не беспо-
коил. Мы готовы к жертвоприношениям?
— Сейчас у нас есть четыре черных петуха и шесть
кроликов.
— Хорошо. Принеси одного петуха ко мне в комнату.
После жертвоприношения я дам тебе нож, окропленный
кровью; пока я буду принимать ванну и одеваться, ты смо-
жешь срезать ветку орешника, необходимую для волшеб-
ной палочки. И, пожалуйста, очисти мою комнату. Лучше
начни с этого. Воспользуйся соком из лавровых листьев,
камфарой, канифолью и серой — не забудь также про соль.
Я знаю, что соль для нас табу, но она — символ чистоты.
Я не хочу рисковать, не очистив полностью комнату. Мы и
так подвергаем себя опасности, срезая ореховый прут не
на заре, но время работает против нас, мы не можем ждать.
— Хорошо, Тристан. Когда вы будете готовы, я помогу
вам очертить круг. Вам нужна моя помощь?
— Ты сегодня завтракала?
Лицо Агнес вытянулось.
— Извини, Агнес, лучше я воспользуюсь кем-то, кто
соблюдает пост. Кто сегодня не завтракал?
— Джекки. Но...
89
— Она мне подойдет. Мне все равно понадобится ясно-
видящая.
— Возьмите Сандру,— предложила Агнес.— Ее спо-
собности весьма развиты в этом направлении, и она по
утрам лишь выпивает стакан апельсинового сока.
— Нет, пора Джекки отработать свой хлеб, к тому же
это на несколько часов развеет ее скуку. И еще, Агнес...
— Что, Тристан?
— Позови кота.
VII
Мэтт был человеком, привыкшим анализировать факты
и принимать решения под давлением сложных обстоя-
тельств. Подобным образом он вел свои дела на протяже-
нии более тридцати лет; когда возникла необходимость, он
без колебаний точно так же отнесся к решению своих лич-
ных проблем. Последняя серьезная ссора с Лайзой дала
ему неопровержимые свидетельства того, что жена не
любит его, втайне лелеет мысль о разводе и колеблется
только из-за денег и собственности. Хорошо, разгневанно
подумал он, хорошо. Возможно, он сам виноват в том, что
потерял голову и увлекся в его возрасте такой женщиной,
как Лайза. Возможно, ему вовсе не следовало жениться на
ней. Но он сделал это, и их брак потерпел фиаско. Приз-
нав это, он решил как можно скорей разрубить брачные
узы. Мэтт во всем предпочитал честность. Смотрел в глаза
реальности, принимал ее, учился жить с ней. Это состав-
ляло часть его силы, которой он гордился. Сейчас он уви-
дел конец своего брака, сделал практические выводы и
тотчас начал думать о деньгах.
Доехав утром до Свонси, он отправился в один из круп-
ных отелей, провел десять минут в кабинете и заказал
междугородный разговор с телефона, стоявшего в вести-
бюле.
Он никогда не забывал правила, усвоенные им давно,
когда он карабкался навёрх. Не откладывай на завтра то,
что можно сделать сегодня. Изучи факты, прими решение
и держись его. Нерешительность и колебания приводят к
потере времени и денег. Нерешительность и колебания —
свидетельства слабости.
90
Перед тем, как сделать телефонный звонок, он поду-
мал: сердечные приступы ежедневно убивают многих муж-
чин моего возраста. Нельзя ничего оставлять на волю слу-
чая. Ничего.
Телефонный разговор длился некоторое время, потому
что собеседник Мэтта выразил сомнения в правильности
его действий и не одобрил их, но наконец беседа закончи-
лась; Мэтт разделался с формальностями, необходимыми
для осуществления задуманного им. Теперь следовало
определить, каким будет его следующий шаг. После разду-
мий он решил вернуться в коттедж и посмотреть, что про-
изошло в его отсутствие; если Лайза уехала, он продолжит
свой отдых в соответствии с прежними планами, но если
она осталась, он прервет свой отпуск и уедет из Колвина.
Что будет с близнецами? — подумал Мэтт.— Заберет ли их
Лайза с собой, покидая коттедж, или оставит у Джейн на
время, необходимое для встреч с адвокатами и устройства
личной жизни? Он не знал этого, но при мысли о детях его
рот мучительно искривился.
Поездка из Свонси протекала однообразно, но при
выезде на полуостров Говер Мэтт прибавил газу; он срезал
повороты на пустой дороге и не реагировал на знаки огра-
ничения скорости. Возле Колвина пошел слабый дождь;
тусклый открытый ландшафт тянулся к серому морю. Мэтт
уже находился среди фермерских хозяйств, по обеим сто-
ронам дороги возвышались каменные стены, которыми
были обнесены поля.
Мэтт заметил кота слишком поздно. Он сидел на сере-
дине дороги сразу за поворотом и облизывал свои белые
лапы с таким видом, будто имел полное право заниматься
этим здесь. В последний момент перед катастрофой Мэтт
успел увидеть кота, метнувшегося в безопасное место; его
белая шерсть вздыбилась, а острые зубы были обнажены в
злобной усмешке.
Глава четвертая
I
Эвана охватила растерянность. Он с таким нетерпе-
нием ждал встречи с Николой, что когда они наконец ока-
зались вместе, молодой человек испытал лишь чувство
облегчения. Он мчался в этот субботний вечер к ее дому,
охваченный радостным предвкушением — его рука дро-
жала, нажимая кнопку звонка,— но когда Никола открыла
дверь, он обнаружил, что не знает, что сказать.
Даже сейчас, в конце вечера, он не понимал, что про-
изошло. Почему, спрашивал себя в недоумении Эван, он
испытывает такое разочарование? Причина не могла
заключаться в том, что Никола недостаточно хорошо
выглядит. Кончики ее блестящих темных волос, как
обычно слегка завивались; серые глаза были большими,
спокойными и красивыми — такими он их помнил. Но
непосредственность, которая нравилась ему, исчезла;
Никола стала более серьезной, сдержанной, почти неприс-
тупной. Эван решил, что сильнее всего его задевает ее
официальный тон.
— Ты пройдешь в комнату и выпьешь до нашего
ухода? — вежливо спросила его Никола, когда в шесть трид-
цать он вошел в ее квартиру. Эван не мог сказать, хотела ли
она на самом деле, чтобы он принял приглашение.
— Ну... я бы не хотел беспокоить твою соседку...
— Она уехала днем на уик-энд к родителям.
— А... Может быть, потом...
Но позже его не пригласили.
— Я могу зайти к тебе? — произнес Эван после неу-
дачного вечера, в течение которого он поддерживал казав-
шуюся бесконечной беседу об Африке. Такси стояло возле
дома Николы; перед тем, как расплатиться с водителем,
Эван помог девушке выйти.
— Да, хорошо,— равнодушно произнесла она и повер-
нулась. Эван сказал водителю, чтобы тот не ждал его.
Они молча зашли в дом, поднялись на лестничную пло-
щадку. Эван спрашивал себя, зачем он напросился в гости.
После такого напряженного вечера ему следовало испыты-
92
вать желание как можно скорее остаться одному, но
какой-то упрямый инстинкт настаивал на продлении обще-
ния до тех пор, пока между ними не возникнет более близ-
кий контакт. Он много думал о Николе в Африке; ему
показалось унизительным расстаться сейчас с ней, даже не
попытавшись понять, что произошло.
— Кофе? — спросила она вежливым тоном, который он
успел возненавидеть.
— Пожалуйста.
Эван принялся бродить по гостиной; Никола ушла на
кухню. Спустя минуту испытываемое им чувство разоча-
рования стало нестерпимым.
— Ники.
- Да?
— Что случилось?
Она удивленно посмотрела на него.
— Ничего. Что ты имеешь в виду?
— У тебя кто-то есть, да?
— Нет.
Она с грохотом поставила чайник на плиту и зажгла
газ.
— У меня быстрорастворимый кофе — надеюсь, он
тебя устроит.
— Может быть, ты хочешь, чтобы я ушел?
Она резко покачала головой и принялась доставать из
шкафа чашки и блюдца?
— Кто он?
Ответа не последовало. К разочарованию Эвана стала
примешиваться злость.
— Почему ты не велела мне. исчезнуть, если не хотела
меня видеть? Зачем было вводить меня в заблуждение?
Какой в этом смысл?
— Я действительно хотела тебя видеть. Извини, что
вечер не удался.
Стоя к нему спиной, она размешивала кофе в чашках,
— Ради бога!
Он попытался сдержать свою ярость.
— Давай перестанем играть, ладно? Почему бы нам не
назвать все своими именами? Ты встретила кого-то, а со
мной решила повидаться, как с другом, в память о про-
шлом. Я оказался дураком. Так ведь?
93
Она не ответила.
— Ты спишь с ним?
Это ее задело. Обиженно застыв на месте, она тряхнула
головой.
— Нет.
— Значит, кто-то все-таки существует!
— Нет.
— Тогда почему...
Она резко повернулась к нему, потеряв невозмути-
мость; слезы заблестели в ее глазах.
— Никого нет — никого, никого, никого! А теперь
уходи! Оставь меня одну!
— Ники...
Он обнял ее, и она не оттолкнула его. Он стал целовать
девушку. Чайник на плите закипел, но они этого не заме-
тили.
— Эван, я...
Он поцеловал ее в губы; внезапно все стало, как прежде;
Никола прильнула к нему своим податливым телом.
— Я так по тебе соскучилась! — услышал он голос
девушки, когда его губы оторвались от ее рта.— Так меч-
тала о том, чтобы ты оказался здесь...
Он смутно видел валивший из чайника пар и яркий
верхний свет, но совсем забыл о том, где находится. Мир
сузился до блестящих темных волос, гладкой, шелковистой
кожи и охватившей Эвана страсти.
— Пойдем...
Одной рукой он крепко обхватил ее талию, другой
нашел дверь.
— Эван...
Он поднял ее на руки, чтобы избежать возражений. Не
чувствуя веса девушки, вышел из кухни, шагнул к закры-
той двери спальни.
— Открой дверь,— сказал он, держа Николу на руках;
Эван подождал, когда она протянет свободную руку, но
девушка не сделала этого.
— Ну же, открой ее.
— Эван, я...
Он опустил ее на пол и так неистово распахнул дверь,
что она задрожала на петлях. Эван повернулся, чтобы втя-
нуть Николу в спальню, но она отстранилась.
94
— Ники,— сказал он.— Ники.
Она посмотрела на него. Они помолчали. Потом она
произнесла:
— Ты, верно, сочтешь меня ужасно глупой.
— Слушай, я люблю тебя. Схожу с ума от любви к
тебе. Я...
— То же самое ты говорил пятнадцать месяцев тому
назад. Произносил те же самые слова.
— Теперь все будет по-другому...
— Надеюсь, да,— сказала Никола,— иначе мне ничего
не нужно.
— Слушай, я...
— Нет! — внезапно Никола стала такой же непосред-
ственной и прямодушной, какой он ее помнил.— Теперь
для разнообразия послушай меня! Целых три года, с
женитьбы моего отца, познакомившись с тобой и твоей
семьей через Лайзу и Джейн, я сходила по тебе с ума, как
какая-нибудь девчонка, влюбившаяся в модного поп-
идола. После первых восемнадцати месяцев, в течение
которых ты едва замечал мое существование, ты наконец
спустился со своих высот и обратил на меня внимание. Это
было чудесно. Неудивительно, что я потеряла голову и
повела себя, как сумасшедшая школьница без капли здра-
вого смысла. И тут ты уезжаешь. Это пошло мне на
пользу. Я это заслужила. Потребовался год, чтобы я
пришла в себя. Отлично! Именно в нем я нуждалась.
И теперь ты имеешь наглость, вернувшись из Африки,
снова посмотреть на меня со своих высот и решить, что
можно вести себя так, будто этого года не было. Почему
ты смеешь так думать? Если бы ты знал, что я пережила за
эти месяцы, пока ты изучал свою благородную душу в деб-
рях Африки...
— Извини. Я не хотел, чтобы все выглядело так.
— Однако это выглядело так.
— Но, Ники...
Она отступила назад, в кухню.
— Не проси меня о том, что ты хочешь сейчас,— ска-
зала Никола,— я не соглашусь. Я слишком сильно боюсь
снова испытать боль.
— Ники, я обещаю...
95
— Да? — возбужденно произнесла она, выключая чай-
ник.— Что ты обещаешь?
Но Эван заколебался. Момент показался ему неподхо-
дящим для предложения, к тому же. он считал, что прежде
должен обосноваться в Англии, уладить семейные про-
блемы, решить, чем будет заниматься.
— Хорошо,— он повернулся к входной двери.— Если
ты так настроена.
— Эван...
- Да?
Он повернулся слишком быстро, выдав свое желание
услышать, что она передумала.
— Ты не выпьешь кофе?
— О...
Он нервно провел руками по своим волосам.
— Нет. В другой раз... Слушай, Ники, я позвоню тебе
на следующей неделе из Уэльса, когда обоснуюсь там —
может быть, ты приедешь в Колвин на уик-энд...
— Хорошо,— сказала	она.— Буду ждать твоего
звонка.
Он открыл дверь; Никола шагнула к нему.
— Спасибо за обед. Ты можешь думать, что я
дура — дело не в том, что я разлюбила тебя...
— Знаю,— страсть охватила его с такой силой, что он
не решился даже на самый короткий поцелуй.— Береги
себя,— пробормотал Эван.— Рад был увидеть тебя. Пока.
В следующий миг он уже бежал вниз по лестнице, пере-
прыгивая через ступеньки, точно хотел с помощью физи-
ческой нагрузки погасить неистовство своих чувств.
Поезд в Свонси уходил в три часа. Утро Эван провел в
Гайд-парке, впитывая в себя виды и звуки Лондона. Вер-
нувшись в гостиницу, он услышал телефонный звонок.
Никола была единственным человеком, знавшим о его
возвращении. Он так быстро схватил трубку, что едва не
уронил ее.
— Алло?
— Эван...
Ее голос звучал глухо, точно издалека. Эван едва
узнал его.
— Ники? — неуверенно произнес он.
— О, Эван, я...
96
Он услышал, как она подавила всхлип.
— Что случилось? — тотчас спросил он.— В чем дело?
— Мне только что позвонили из Уэльса... Джейн... нас-
чет моего отца... он попал в автокатастрофу... он мертв,
Эван... это случилось на пустой дороге, он даже ни с кем
не столкнулся — он врезался в каменную стену и мгно-
венно погиб...
— Я уже выхожу,— Эвана охватило желание быть
рядом с Николой в тот момент, когда он нужен ей.— Через
десять минут буду у тебя.
II
«Промышленник-миллионер погиб в автокатастро-
фе»— повторяли одна за другой газеты в понедельник,
раздражая Бенедикта вульгарностью этого определения.
«Загадочная смерть на пустой дороге в Уэльсе».
«Следствие признало автокатастрофу несчастным слу-
чаем»,— сообщила пресса во вторник. «Коронер преду-
преждает об опасности быстрой езды».
Ни одно издание не сообщило время и место похорон по
причине отсутствия этой информации. Помощники и
секретари Мэтта прибыли в Колвин, посоветовались с
Николой, приехавшей субботним вечером в сопровождении
Эвана, и организовали тихие похороны в Суррее, где Мэтт
жил после женитьбы на Лайзе. Подчиненные мистера Мор-
рисона пытались обсудить предстоящие похороны с Лай-
зой, но женщина была так потрясена случившимся, что
могла лишь отправить их к Николе.
— Бедная Лайза потеряла голову от горя,— ска-
зал мисс Миллер обеспокоенный Уолтер.— Мне ее так
жалко.
— Несчастная женщина,— сочувственно отозвалась
Агнес.— Для нее это ужасный удар.
— Это подтверждает,— сказала Гвайнет, всегда вос-
хищавшаяся внешностью Лайзы,— что все, кто говорил,
будто она вышла замуж ради денег, глубоко заблуждались.
Она действительно любила его.
Если бы только я любила его немножко больше, думала
съедаемая чувством вины Лайза. Если бы только я могла
испытывать боль, а не тайное облегчение по поводу того,
4 Дьявольская секта
97
что избежала неприятного развода. Если бы только я мог/ja
поделиться с кем-то моими истинными чувствами. Если бы
только...
Если бы только Тристан Пуул не уехал по каким-то
таинственным делам на неделю в Лондон.
Она не смела пытаться увидеть его в первые два дня
после смерти Мэтта, но во время следствия Лайза погово-
рила с Агнес Миллер, которая сообщила ей об отсутствии
Пуула. Лайза хотела узнать у Агнес номер его лондон-
ского телефона, но не решилась сделать это. Она даже
побоялась спросить, когда он вернется, однако Агнес сама
сообщила ей, что они ждут его через неделю. Лайза изо
всех сил старалась не думать о Пууле, но чем больше ей
хотелось довериться кому-то, тем сильнее становилось ее
желание увидеть Тристана. Наконец, не в силах нести
бремя своей вины в одиночку, она обратилась к сестре.
— Мне так плохо, Джейн,— сказала она вечером по
завершении следствия. Они находились в кухне; Джейн
готовила обед, и Лайза не была уверена в том, что сестра
слушает ее внимательно; однако ее желание излить кому-
то душу было таким сильным, что она решила не замечать
рассеянного вида Джейн.— Если бы только мы с Мэттом не
поссорились так сильно перед его смертью...
— Да, знаю,— сказала Джейн.— Это, конечно, ужас-
но. Но мы все знаем, как вы любили друг друга, несмотря
на ваши разногласия. Не думай, будто мы не понимаем
этого.
— Но я не любила его! — выпалила Лайза.— Я рада,
что он умер!
— О, Лайза ты просто потеряла голову и не сообра-
жаешь, что говоришь...
Говорить с Джейн было бессмысленно. Лайза сдалась.
На следующий день, в четверг, они все покинули коттедж
и отправились в Суррей на похороны, которые должны
были состояться в пятницу.
Разбитый «роллс-ройс» Мэтта по-прежнему находился
в большом гараже в Свонси, поэтому Бенедикт повез
Лайзу и Уолтера в Суррей на своем «остине»; за ними ехал
Эван в более вместительном «бентли», принадлежавшем
Уолтеру; он вез Николу, Джейн и близнецов. Никола
словно пребывала в забытьи эти пять дней в Колвине, она
98
едва замечала доброту Уолтера, сочувствие Джейн, сдер-
жанную предупредительность Эвана. Она не обращала
внимания на общество, возглавляемое Пуулом. Эван раз
или два сказал ей о своем намерении поговорить начис-
тоту с отцом, когда жизнь вернется в нормальное русло,
но девушка не поняла, что он имеет в виду. Она почти
не общалась с Лайзой. Молодая женщина при первой
встрече с Николой расплакалась, после чего девушка избе-
гала ее, боясь, что шумное проявление горя окажется
заразным, и потом она тоже не сможет держать себя в
руках.
— Тебе надо поплакать,— сказал Эван.— Это есте-
ственно. Хотя мне известно,— он вспомнил книгу по пси-
хологии,— что люди по-разному переживают беду.
Не стоило пробуждать в ней чувство вины по поводу
того, что она не способна лить слезы.
— Я плакала,— сказала Никола,— но я не хочу, как
Лайза, проливать слезы на каждом доступном мне плече.
— Боюсь, Лайза ничего не может с собой поделать.
— Она просто лицемерка. Она вышла за папу ради его
денег.
— Я не думаю, что Лайза такая плохая,— не успев
одернуть себя, сказал Эван. Он слишком поздно понял, что
совершил ошибку.
— Все мужчины так говорят,— сказала Никола и ушла
гулять без него.
Эвану тотчас захотелось рассердиться на нее, но ему
удалось сдержать свое раздражение. Он сказал себе, что не
следует ждать от Николы нормального поведения до похо-
рон, пока ее потрясение еще не ослабло. Желая прогнать
из головы мысли о Николе, он решил уделить внимание
другим. Но Эван мало что мог сделать. Джейн и Бенедикт
были потрясены, но сохраняли спокойствие. У Лайзы не
просыхали глаза, но она постепенно приходила в себя.
Близнецы держались на удивление флегматично.
— Все люди умирают, когда становятся старыми,—
спокойно сказала Люси.— Обидно, что произошел не-
счастный случай. Это печально.
— Да, несчастный случай — это самое неприятное,—
вторил ей Тимоти.
— Именно. Бедный дядя Мэтт.
99
— Для мамы это плохо,— сказал Тимоти,— но с дру-
гой стороны хорошо.
— Почему? — спросил Эван.
— Потому что... просто потому.
— Теперь она свободна,— пояснила Люси.
— Да, и может снова выйти замуж.
Эван заметил, что близнецы понимающе перегляну-
лись.
— Все в конце концов обернется к лучшему,— зага-
дочно сказала Люси,— правда, Тимми?
— Конечно,— отозвался Тимоти.
Эван задумался о том, что тут происходит, но не стал
выяснять, почему близнецы заговорили о возможном новом
браке их матери. Он давно решил, что не удивится, узнав,
что у Лайзы есть любовник; поговорив с ней, он заподоз-
рил, что хотя ее страдания были искренними, причина их
не столь очевидна, как могло показаться.
Но Лайза не знала, что из всех обитателей Колвин-
Корта Эван был наиболее близок к пониманию того, что с
ней происходит. Она не предпринимала попыток дове-
риться ему; в день своего возвращения в Суррей она так
старалась собраться с силами перед похоронами, что даже
забыла о чувстве вины. Когда гости разместились по ком-
натам, она решила лечь спать пораньше; внезапно горнич-
ная сказала Лайзе, что кто-то хочет поговорить с ней по
телефону.
— Если это пресса,— сказала Лайза,— я не буду гово-
рить.
— Он сказал, что не имеет отношения к прессе, мадам.
Я спросила на всякий случай. Он назвал себя директором
какого-то общества, имеющего отношение к натуральной
пище.
— Я возьму трубку.
Лайза взлетела по лестнице в свою комнату.
Трубка едва не выскользнула из ее влажной руки.
Сердце женщины билось учащенно.
— Алло? — тихо произнесла она.— Тристан?
— Как ты себя чувствуешь?
— О...
Она помолчала, переводя дыхание. В ее голове кружи-
100
лось множество стандартных пустых фраз, но она не могла
выбрать из них одну.
— Прими мои соболезнования по поводу несчастного
случая.
Она попыталась произнести «спасибо», но он заговорил
прежде, чем она успела открыть рот.
— С тобой все в порядке?
— Нет,— торопливо выпалила она.— Я чувствую себя
ужасно. Мне необходимо поговорить с тобой. Пожалуйста.
Это срочно.
— Когда состоятся похороны?
— Завтра днем. В три часа.
— В Уикерфилд-черч?
— Да. Все будет очень скромно. Только ближайшие
родственники и пара старых друзей Мэтта.
— Хорошо,— сказал он.— Я свяжусь с тобой позже.
— Когда? Где? Я могу позвонить тебе по како-
му-то...
— Я свяжусь с тобой,— произнес он тихим голосом,
заставившим ее с облегчением закрыть глаза.— Спокойной
ночи, Лайза.
Она не успела что-либо произнести — в трубке зазву-
чали гудки.
III
Перед завершением службы она подняла голову и уви-
дела его. Присутствующие на похоронах стояли возле
открытой могилы; священник читал последнюю часть
молитвы: темные тучи заволокли небо. Пуул находился
возле покойницкой, и Лайзе показалось, что он собирается
присоединиться к ним, но он этого не сделал. Нам нем
были черный костюм и черный галстук; он молча наблюдал
за церемонией, не переступая границы освященной земли.
Когда служба закончилась и священник закрыл свою
книгу, Лайза повернулась, не заметив предложенной ей
руки Бенедикта, и быстро направилась к покойницкой.
— Кто это, черт возьми?
— Бог его знает,— отозвался Бенедикт.
Над холмами сверкнула молния; вдали угрожающе про-
гремел гром.
101
— Никогда прежде его не видел,— добавил Бенедикт,
протерев для надежности стекла очков.
— Бенедикт,— дернув мужа за рукав, шепнула
Джейн,— это мистер Пуул.
— Кажется, скоро пойдет дождь,— заботливым тоном
обратился к Николе священник.— Хорошо, что мы успели
закончить службу.
— Да,— сказала Никола.
Она испытывала растерянность, чувство одиночества.
Ей не хотелось ни с кем разговаривать..
— Я бы хотел вернуться с тобой в дом на несколько
минут, Никола,— произнес кто-то голосом, показавшимся
девушке знакомым.— Думаю, нам следует кое о чем пого-
ворить.
Она обернулась. Это был один из старейших друзей
отца, адвокат Питер Маршалл, один из владельцев юриди-
ческой фирмы «Тейт, Маршалл, Маршалл и Тейт.»
— О...— Она попыталась взять себя в руки.— Да,
конечно.
Она только сейчас заметила, что Лайза разговаривает
возле покойницкой с каким-то незнакомым мужчиной.
— С тобой все в порядке, Ники? — спросил Эван.
Она кивнула, будучи не в силах говорить и испугав-
шись, что расплачется, но, к ее облегчению, Уолтер отвлек
Эвана.
— Эван,— сказал он.— Позволь представить тебе мис-
тера Пуула.
Эван постарался скрыть раздражение и неохотно
шагнул к незнакомцу, стоявшему возле покойницкой.
Он увидел своего ровесника. Мужчина обладал атлети-
ческой стройностью, характерной скорее для завсегдатая
теннисных кортов, нежели для регбиста или поклонника
крикета. Немного жидковат, подумал о нем Эван, всегда
считавший теннис женской забавой. Потом он вспомнил,
что этот человек вместе с дюжиной женщин захватил Кол-
вин-Корт. Чувство неприязни мощной бесшумной волной
прокатилось по телу Эвана.
— Здравствуйте,— приветливо произнес Пуул.
— Здравствуйте,— сухо отозвался Эван и замолчал.
— А это Никола Моррисон,— сказал Уолтер, чувствуя,
что дальнейшая беседа между сыном и гостем крайне
.102
нежелательна.— Никола, моя дорогая, это Тристан Пуул,
директор нашего общества.
— Здравствуйте, мисс Моррисон,— сказал Пуул.—
Примите мои соболезнования.
— Спасибо...
Она едва замечала его. Смутно видела перед собой тем-
новолосого мужчину с ординарными чертами лица, кото-
рый был ниже Эвана и уже его в плечах. Она даже не
разобрала цвет его глаз.
— ...мой кузен Бенедикт Шоу,— сказал Уолтер.— Вы,
кажется, еще не встречались.
— Нет, не встречались,— сказал Пуул.— Здрав-
ствуйте, профессор Шоу. Я пару раз беседовал с вашей
женой, но вы постоянно избегали меня.
— Жаль, что мы познакомились при таких печальных
обстоятельствах,— пробормотал Бенедикт. Он удивился
тому, что Джейн видела в Пууле нечто зловещее. Пуул
показался ему славным молодым человеком, похожим на
одного ассистента из Кембриджа.
— Добрый день, миссис Шоу.— Пуул улыбнулся
Джейн.— Я не вижу здесь близнецов.
— Мы решили не травмировать их,— смущенно пояс-
нила Джейн.
— Я считаю, что детям нечего делать на похоро-
нах,— сказала Лайза.— Идем, Тристан.
Все изумленно посмотрели на женщину.
— Куда вы? — резко спросил Бенедикт, глядя на
Пуула.
— Я предложил Лайзе подвезти ее до дома на моей
машине,— сказал Пуул.— Надеюсь, это не нарушит ничь-
их планов. Лайза, я уверен, ты хочешь вернуться домой —
мой автомобиль стоит возле дуба.
— О господи! — нарушила образовавшуюся тишину
Джейн.— О господи...
Она знала, что сестра совершила ошибку; ей стало
стыдно за Лайзу.
— Пуул просто хотел помочь,— произнес наивный
Уолтер.
Вот как обстоят дела, подумал Эван. Вслух он про-
изнес:
— Как давно она его знает?
103
— Это важно? — сказала Никола.
Она повернулась к ждущим автомобилям.
— Давайте последуем их примеру и поедем домой,
пока не начался дождь.
Словно услышав ее, вдали загрохотал гром; с темнею-
щего неба посыпались крупные капли дождя.
— Никола права,— сказал Эван.— Едем.
Они доехали до Уикерфилда, почти не разговаривая.
Прибыв в дом отца, Никола собралась обрести желанное
уединение в своей комнате, но вспомнила, что с минуты на
минуту должен появиться адвокат ее отца, желавший пого-
ворить с ней.
— Когда приедет мистер Маршалл,— сказала девушка
экономке,— проводите его в кабинет моего отца. Я буду
находиться там.
— Я могу что-то сделать? — спросил Эван, внезапно
появившись возле Николы.
— Что? Нет, спасибо... все в порядке. Скоро ко мне
приедет адвокат отца. Думаю, в связи с завещанием или
чем-то подобным.
Она не ошиблась. Через две минуты прибыл мистер
Маршалл. Он предложил Николе позвать Лайзу.
— Это не займет много времени,— сказал юрист.—
Теперь, когда похороны закончились, я должен поговорить
с вами.
— Конечно,— рассеянно сказала Никола и отправи-
лась на поиски Лайзы.
Не найдя ее поблизости, Никола побежала через
лужайку к летнему домику. Она не замечала сильного
дождя. Они оказались там. Они, похоже, заметили ее на
лужайке, потому что не удивились появлению девушки в
коттедже. Никола обратила внимание на недовольное
выражение лица Лайзы, но проигнорировала его.
— Лайза, можно тебя на несколько минут? Приехал
Питер Маршалл, он хочет поговорить с нами обеими.
Извините нас, мистер Пуул.
— Конечно,— сказал мужчина.— Хотите, я схожу в
дом и принесу для вас зонт? Похоже, дождь усилился.
— Пожалуйста, не беспокойтесь,— сказала Никола.—
Чтобы пересечь лужайку, требуется всего несколько
секунд. Но все равно спасибо.
104
Внезапно сверкнула молния. Лайза вскочила, закрыла
глаза. Загрохотал гром.
— Я так боюсь грозы! — сказала она.
— Я пойду с тобой,— сказал Пуул.
Он снял с себя пиджак и накинул его Лайзе на плечи.
— Это не даст тебе вымокнуть.
Она благодарно улыбнулась ему.
Никола замерла, внезапно осознав характер их отно-
шений. Неужели Лайза... в день похорон мужа... нет, даже
Лайза не осмелится совершить такое!
— Вы остаетесь здесь, мистер Пуул? — спросила она
резким тоном.
— Нет. Вечером я уеду в Лондон.
Значит, в отличие от Лайзы, у него все же есть какие-
то представления о приличии. Никола была так возму-
щена, что боялась что-либо произнести, не доверяя себе.
Она покинула летний домик и побежала сквозь дождь по
лужайке к стеклянным дверям гостиной. Снова сверкнула
молния. Через несколько секунд, когда Пуул и Лайза при-
соединились к Николе, она молча проследовала по кори-
дору к кабинету Мэтта, где их ждал мистер Маршалл.
Юрист, похоже, не знал, с чего начать разговор. Нако-
нец он заявил, что весть о трагедии потрясла его до глу-
бины души, и выразил искреннее сочувствие обеим женщи-
нам. Он сказал, что с давнего времени считал Мэтта одним
из своих ближайших друзей, и безмерно опечален необхо-
димостью исполнить его последнюю волю. Он добавил, что
ему крайне тяжело и неприятно раскрыть им содержание
документа. Он даже признался, что не находит нужных для
этого слов. '
— Пожалуйста, Питер,— сказала Никола, теряя вы-
держку и замечая, что Лайза вот-вот разразится своим
заразительным плачем,— не бойтесь огорчить нас. Вряд ли
нам может быть еще хуже. Лично меня мало волнует
содержание завещания. Думаю, в любом случае львиная
доля уйдет на налоги.
— Это верно,— согласился мистер Маршалл, испытав
облегчение от прямоты Николы.— Однако Мэтт принял
некоторые меры для снижения налогов. Восемь лет тому
назад он положил на твой счет, Никола, значительную
сумму денег, и я счастлив сообщить тебе о том, что сейчас
105
ты владеешь примерно половиной миллиона фунтов, не
подлежащих обложению налогом.
— О,— без эмоций в голосе произнесла Никола.
«Господи,— подумала Лайза,— полмиллиона фунтов
чистыми. Боже мой!» Она стиснула подлокотники кресла.
— Не говорите мне, Питер, что моя доля пойдет на
укрепление Государства Пособий,— со смешком сказала
Лайза.— Но, думаю, это действительно произойдет, пос-
кольку мы были женаты недостаточно долго для того,
чтобы мне удалось избежать налогов.
— Верно,— сказал Маршалл и тут же снова открыл
рот, чтобы что-то добавить,однако из него не вырвалось
никаких звуков.
— Сколько оставил Мэтт? — спросила Лайза.— Пола-
гаю, вы не должны учитывать вышеназванную сумму, пос-
кольку формально она не является частью наследства.
— Правильно,— сказал юрист и прочистил горло.—
В настоящее время общая сумма еще не определена, но,
похоже, она близка к трем миллионам фунтов...
«Мои двадцать процентов составят шестьсот тысяч,—
подумала Лайза.— Шестьсот тысяч. Или налог на нас-
ледство превышает восемьдесят процентов? Как минимум
я получу триста тысяч. Или больше. Возможно, пятьсот
тысяч. Полмиллиона фунтов».
— Изначально,— снова прочистив горло, сказал мис-
тер Маршалл, все деньги предназначались вам, Лайза, пос-
кольку Мэтт уже обеспечил Николу и оставил по тысяче
фунтов двум вашим детям...
— Как благородно с его стороны,— сказала Лайза,
едва не прослезившись.— Они очень любили его.
— В завещании есть также ряд пунктов, касающихся
недвижимости,— продолжил мистер Маршалл и набрал
воздух в легкие.— Незадолго до своей кончины Мэтт
совершил очень... да, это был странный поступок.
Я пытался отговорить его — советовал не спешить...
— Что вы хотите сказать? — спросила Лайза.— Что он
сделал?
— Он составил дополнение к завещанию. Утром в день
своей смерти он позвонил мне и удостоверился в правиль-
ности формулировки. В дополнении..
— Оно конечно, не имеет, законной силы,— сказала
Лайза-	106
— Ну, по правде говоря,— мистер Маршалл заметно
покраснел,— боюсь, что имеет, Лайза. Он написал, что
ваше имя везде по тексту завещания должно быть заме-
нено на «Национальное общество защиты детей от жесто-
кости».
В кабинете воцарилась тишина. Лицо Лайзы стало
зеленовато-белым.
— Возможно,— сказал Маршалл,— судья проявит к
вам сочувствие. Разумеется, при рассмотрении дел, свя-
занных с получением наследства, суд должен определить, в
чем заключалась воля завещателя, и исполнить ее, но...
жена имеет право на что-то... закон принимает во внима-
ние особые обстоятельства... на вашем месте я бы...
— Я оспорю завещание,— сказала Лайза.
— Да, воспользуйтесь моим советом. Я, разумеется, не
могу представлять ваши интересы, но порекомендую вам
превосходного адвоката, моего друга...
— Спасибо,— сказала Лайза.— Пожалуйста, запишите
для меня его фамилию и адрес. Я свяжусь с ним в поне-
дельник. А теперь извините меня.
С трудом поднявшись на ноги, она неуверенной поход-
кой пересекла комнату, распахнула дверь и, плача, побе-
жала искать Тристана Пуула.
IV
Вернувшись вечером в свой скромный лондонский
отель, Пуул тотчас заказал разговор с Колвин-Кортом.
Трубку сняла Харриет, сестра Агнес Миллер.
— Позови Агнес,— сказал Пуул.
— Хорошо, Тристан.
Он уловил испуг в голосе женщины и понял, что его
резкий тон поразил ее. После паузы Агнес произнесла:
— Что случилось?
— Агнес, какого черта ты посоветовала мне использо-
вать в качестве ясновидящей Джекки, а не Сандру?
— Но я считала, что Джекки превосходно справилась с
заданием! Она сказала вам, в какое время Моррисон поки-
нул Свонси, когда он подъехал к Колвину, точно отсле-
дила его передвижения. Мне известно, что дух, вызванный
вами и вселившийся в кота, хотел выполнить ваш наказ, но
107
дух нуждается в руководстве, и если Джекки дала неточ-
ный прогноз...
Она внезапно смолкла, заметив тишину в трубке.
— Ты кончила? — вежливо поинтересовался Пуул.
— Да, Тристан. Извините меня. В чем ошиблась
Джекки?
— Я спросил ее, что он делал в Свонси, и она
ответила — говорил со старым другом.
— А на самом деле?
— Она была права! Он говорил с адвокатом по теле-
фону! Сандра сказала бы мне это! Но слова Джекки про-
звучали так, будто он заглянул на чаепитие и похвастался
последней пойманной им рыбой! Скажи Джекки — если она
хочет добиться высокой достоверности в своей работе, ей
следует лучше концентрировать внимание и не позволять
ему растекаться по астральной линии!
— О боже! — испуганно произнесла Агнес.— Извините
меня, Тристан. Вы правы — не следовало использовать ее.
Должна признаться, у меня были сомнения, но...
— Ладно, Агнес, это скорее моя ошибка, нежели твоя.
Я должен был принять во внимание ее слабости.
— Но что Моррисон сказал своему адвокату? Не
хотите ли вы сказать, что...
— Он составил дополнение к завещанию.
— О нет!
— Разумеется, я могу не сообщать тебе его содержа-
ние.
— Он оставил маленькую Лайзу без пенни,— упавшим
голосом произнесла Агнес.
— Ну, в конечном итоге она может что-то отсудить, но
после уплаты налогов и гонорара адвокату у нее останется
сущий пустяк. Моррисон завещал деньги обществу защиты
детей от жестокости и, по имеющимся у меня сведениям,
весьма вероятно, что эта организация их получит. Если
Лайзе повезет, какой-нибудь мягкосердечный судья выде-
лит ей кусок, которого хватит на несколько лет, но и
только. Так что забудь о богатой вдове по имени Лайза.
Вообще забудь о Лайзе. Мы вернулись на исходную пози-
цию.
— О боже! — Агнес едва не расплакалась.— После
таких трудов! Какая жалость!
108
— Не вешай носа, Агнес,— сказал Пуул, и она, не
видя его, почувствовала, что он улыбается.— Возможно,
мы вовсе не на исходной позиции. Скажем так — вместо
третьей базы мы добрались лишь до второй.
Агнес воспряла духом.
— У вас есть другой план? — взволнованно спросила
она.
— Да, думаю, можно так сказать,— невозмутимо про-
изнес Пуул.— Но пока мы назовем это просто интересной
возможностью.
Глава пятая
I
Когда на следующее утро Никола проснулась, небо
было ясным после грозы, воздух — чистым, прохладным.
Было уже поздно. Девушка спустилась вниз к завтраку;
часы в безлюдной столовой показывали десять. Она допи-
вала вторую чашку кофе и пыталась съесть тост, когда в
комнату вошел Эван.
— Привет,— он наклонился и поцеловал ее.— Как себя
чувствуешь?
— Не знаю,— сказала Никола.— Кажется лучше. Спа-
сибо. Вчера у меня голова раскалывалась от боли, но
сегодня все прошло.
— Гроза сделала воздух чистым.
Он передвинул стул и сел рядом с Николой.
— Какие у тебя планы?
— Никаких. Вероятно, я сегодня уеду к себе в Лондон
и постараюсь вернуться к моей обычной жизни. Я не хочу
задерживаться здесь, так как чувствую, что обязательно
разругаюсь с Лайзой. Ты, конечно, слышал, что случилось
вчера.
— Лайза разнесла новость по всему свету.
— Все это неприятно. Мне жаль Лайзу, ей не досталось
и шиллинга, в то время как я теперь неплохо обеспечена,
но я знаю, что папа не изменил бы завещание подобным
образом без веских оснований.
109
— Готов спорить, она спуталась с этим Пуулом.
— Согласна.
Никола с отвращением вспомнила сцену в летнем
домике.
— Хотя я не могу понять, что она в нем нашла. Он
показался мне заурядным типом.
— А нет — нет,— сказал Эван.— Он производит впе-
чатление исключительно ловкого жулика. Как только я
вернусь в Колвин-Корт, я прослежу за тем, чтобы он и его
друзья были как можно скорее изгнаны оттуда... Кстати, о
Колвине. Ники, почему бы тебе не отпроситься с работы на
всю следующую неделю и не пожить у нас? Несколько
дней отдыха пойдут тебе на пользу; по-моему, тебе не сле-
дует возвращаться одной в Лондон.
— Это... очень любезно с твоей стороны, Эван, но сей-
час я не могу пропустить вторую рабочую неделю — это
будет неудобно для моего шефа, к тому же... ты можешь
меня не понять, но мне хочется вернуться на работу. Она
означает сейчас для меня стабильность, постоянство...
В Колвине я буду сидеть без дела и копаться в своей душе,
а на службе у меня нет времени на размышления о чем-то
личном... Ты скоро приедешь в Лондон?
— Не знаю. Я должен привести в порядок домашние
дела.
Он подался ,вперед.
— Ники, ты подумаешь о моем приглашении в Колвин?
Я размышлял об этом всю прошлую неделю и пришел к
заключению...
Дверь открылась. Джейн прервала их беседу, заглянув
в комнату.
— О,— смутилась она.— Извините, я искала Бене-
дикта. Вы его не видели?
— Он ушел куда-то с моим отцом,— сказал Эван.—
Ты ведь знаешь увлечение моего отца — на твоем месте я
бы заглянул в оранжерею. Джейн, как Лайза? Я не видел ее
утром.
— Ну,— Джейн смущенно заколебалась,— она по-
прежнему ужасно переживает.— Джейн сделала глубокий
вдох.— Я предложила ей вернуться в коттедж и пожить с
нами, пока она не придет в себя. Точнее, она сама попро-
сила об этом, и мне не хватило мужества отказать ей.
110
Надеюсь, Бенедикт меня поймет. То есть я знаю, что он
поймет, но...
— Да, конечно,— сказал Эван,— но разве с коттеджем
у нее не связаны печальные воспоминания?
— Да, но Мэтт погиб не в коттедже...— неуверенно
пробормотала Джейн и смолкла. Она смущенно покрас-
нела.— Извини, Никола.
— Ничего,— сказала девушка.— Все в порядке,
Джейн.
Джейн испытала облегчение.
— Ну, мне действительно надо найти Бенедикта...
извините меня...
Она вышла из комнаты, закрыла за собой дверь.
Молча налив себе третью чашку кофе, Никола сказала:
— Это все решает. Если Лайза будет в Колвине, я туда
не приеду.
— О, Ники, ради бога...
— Я ничего не могу с собой поделать,— сказала
Ники.— Я просто не переношу ее общество. Не буду лице-
мерить. Извини, Эван.
— Ники, Лайза будет находиться в коттедже — а ты со
мной в Колвин-Корте.
— Этого я тоже боюсь,— сказала Никола.
— Слушай, если ты хочешь наказать меня, пожа-
луйста, я это заслужил, но зачем наказывать себя? Не будь
такой гордой!
— Я не могу не быть гордой,— сказала Никола.—
Такая я есть.
— Ники, я люблю тебя! Как только я улажу домашние
дела...
— Я всегда жду, когда ты уладишь свой дела,— ска-
зала Никола.— Ты отправился в Африку, чтобы разоб-
раться в самом себе. Теперь ты едешь в Уэльс, чтобы
решить семейные проблемы. Между тобой и мной всегда
стоят какие-то дела, требующие твоего времени.
— Я пытаюсь быть с тобой, верно? Почему, думаешь, я
пригласил тебя в Колвин?
— Потому что ты хочешь получить свой пирог и съесть
его,— сказала Никола.
— О господи! — закричал Эван и в ярости выбежал из
комнаты.
111
Прислуга, собиравшаяся убрать со стола, столкнулась с
Эваном; она удивленно, с укором проводила взглядом
молодого человека, который не извинился перед ней.
Придя в себя, она спросила Николу:
— Извините, мисс, вы уже кончили есть?
— Да.— ответила Никола.— Извините, что я так
поздно встала.
Она поставила чашку на стол и вышла в коридор. Дом
угнетал своими размерами. Никола открыла входную
дверь и шагнула под лучи утреннего солнца. И тут, не
успев пожалеть о ссоре с Эваном, она увидела черный
«ягуар». Машина с мягким урчанием подъехала к крыльцу,
на котором стояла девушка.
«Любовник Лайзы,— подумала Никола.— Как он пос-
мел вернуться в дом моего отца!» Гнев сдавил ей горло, но
она преодолела его и легко сбежала вниз по ступеням.
Пуул вышел из автомобиля.
— Доброе утро, мисс Моррисон,— приветливо про-
изнес он и улыбнулся.
Сейчас он выглядел иначе, нежели прежде. Никола рас-
терялась и забыла, что хотела сказать. Она уставилась на
него. Дорогая спортивная рубашка бледно-розового цвета
плотно облегала его тело, позволяя видеть мускулистые
грудь и плечи. Его брюки были черными, идеально сши-
тыми и тщательно отглаженными. Никола подумала, что
она никогда не видела человека, одетого столь просто и
элегантно одновременно.
— Доброе утро,— услышала она свой голос, донес-
шийся словно издалека.
Он вежливо протянул руку; спустя мгновение она сде-
лала то же самое и почувствовала прикосновение его длин-
ных пальцев. Она впервые заметила, что он был смуглым.
У него были темные блестящие глаза, темные волосы и
кожа, загоревшая под летним солнцем полуострова Говер.
— Вы изменились,— внезапно произнесла она.
— Нет,— отозвался он,— просто вы стали наблюда-
тельней, вот и все.
Он по-прежнему сжимал ее руку; она вдруг остро ощу-
тила контакт его длинных пальцев с ее кожей. Никола
освободила свою руку и отступила на шаг назад.
— Вы зайдете? — сказала она и шагнула в прихожую.
112
— Спасибо,— он прошел в дом.
— Наверно, вы хотите видеть Лайзу. Думаю, она еще в
постели; я могу сказать ей, что вы здесь.
— По правде говоря,— донесся из-за ее плеча голос
Тристана,— я приехал увидеть вас, а не Лайзу.
Она в изумлении повернулась.
— Меня? — удивленно произнесла Никола и почув-
ствовала, что краска заливает ее лицо, точно в школьные
годы.— Почему меня?
— Мы можем побеседовать где-нибудь наедине?
— О... да, конечно... пройдите в гостиную.
Он открыл перед ней дверь.
— Я могу предложить вам кофе? — растерянно про-
изнесла Никола, еще не решив, как ей реагировать на его
присутствие.
— Только если он приготовлен без этого ужасного
теплого молока, которое так обожают англичане.
Никола обнаружила, что смеется.
— С поварихой случилась бы истерика! У нее на кухне
есть только быстрорастворимый кофе. Как насчет чая?
— Я не пью его,— сказал Пуул.— Не думайте, что я не
ценю ваше гостепримство, мисс Моррисон, просто я очень
привередлив в этом отношении. Присядем?
— О... да, разумеется.
Она скованно села на край дивана, после чего Тристан
опустился в кресло напротив девушки и сплел свои длин-
ные тонкие пальцы.
— Я должен извиниться перед вами,— произнес он
наконец.
— Да? — удивилась Никола.
— К сожалению.
— За что?
— За мое вчерашнее вмешательство в исключительно
семейное дело.
— О,— Никола смутилась.
— Ваша сегодняшняя вежливость удивила меня. Когда
вы увидели меня, я испугался, что вы позовете слуг и при-
кажете им вышвырнуть меня вон в лучших традициях
девятнадцатого века. Разве не так поступали с жуликами,
бродягами и нежелательными претендентами на руку и
сердце? .
113
— Наверно, так,— с любопытством сказала Никола.—
Но к какой из перечисленных категории вы относите себя?
— Ко всем, конечно,— с широкой очаровательной
улыбкой произнес Пуул.— Разве вы не слышали обо мне?
Если верить слухам, я хитростью отнял у Уолтера Колвина
его родовой дом, разместил нудистский лагерь и нечто
похуже в Колвин-Корте, соблазнил вашу мачеху. Несом-
ненно, такая слава не могла пройти мимо ваших ушей!
Никола засмеялась.
— Вы преподносите этот слух как нелепую глупость!
— Слух часто является нелепой глупостью. Никто не
потрудился проверить наличие договора об аренде между
мной и Уолтером Колвином; никто не хочет понять, что
слово «натуральный» в названии общества относится к
пище и не свидетельствует о пренебрежении к одежде. Все
предпочитают видеть худшее, потому что оно всегда
гораздо забавнее хорошего, верно? Люди обожают вол-
нующие развлечения. Даже глупая сплетня в подобных
обстоятельствах предпочтительней отсутствия всяких
сплетен.
— А Лайза? — спустя мгновение спросила Никола.
— Я не несу ответственности за Лайзу,— сказал
Пуул.— Это была проблема вашего отца, а не моя.
— Перед смертью он решил, что Лайза неверна ему.
— Ну конечно,— сказал Пуул.— Мужья всегда счи-
тают, что никто не может устоять перед их женами. Пове-
рить в обратное — значит нанести удар по своему самолю-
бию.
— Хм.
Переваривая услышанное, Никола нахмурилась.
— Послушайте,— Пуул вдруг наклонился вперед,— я
действительно должен извиниться, мисс Моррисон. Я знаю,
вы считаете, что вчера я вторгся сюда, чтобы увидеть
Лайзу, но на самом деле она сама потребовала встречи со
мной. Она была близка к истерике, и я, вопреки голосу
рассудка, уступил миссис Моррисон и провел с ней некото-
рое время после похорон, пытаясь успокоить ее.
Он помолчал.
— У меня есть опыт в области клинической психиат-
рии. Я подумал, что смогу помочь ей.
— Понимаю,— медленно произнесла Никола.
114
— Познакомившись с Лайзой несколько дней тому
назад, я заметил, что у нее есть душевные проблемы, и
невольно совершил ошибку, попытавшись помочь ей. У нее
очень быстро сформировалась психологическая зависи-
мость от меня — это произошло скорее, чем я предпола-
гал,— и ситуация вышла из-под контроля. Когда я попы-
тался отдалиться, она стала истеричной и... ну, вы можете
представить, что случилось. Не стану вдаваться в подроб-
ности. Достаточно будет сказать, что вчера я посоветовал
Лайзе обратиться по поводу ее нервного расстройства к
одному лондонскому специалисту. Надеюсь, мне удалось
убедить Лайзу.
— По-моему, нет,— сказала Никола.— Она решила
вернуться в коттедж к Джейн и Бенедикту.
Его глаза вдруг резко потемнели, став почти черными.
Подвижные губы замерли.
— Да? — произнес он наконец.— Очень жаль. Думаю,
скоро ей придется понять, что наши весьма поверхностные
отношения закончились. Больше я ничего не могу для нее
сделать.
— Я этому рада,— не успела одернуть себя Никола.
Он улыбнулся ей. Его исключительно выразительные
глаза заблестели, стали светлее, в их уголках собрались
морщинки.
— А как вы? — спросил он.— Вы не собираетесь оста-
ваться в этом огромной доме?
— Нет, я... должна в понедельник вернуться на работу.
Я здесь не живу. У меня есть квартира в Хэмпстеде.
— Если вы извините меня за непрошеный совет,— ска-
зал Пуул,— я бы не рекомендовал вам так быстро возвра-
щаться на работу.
— Но я этого хочу,— заявила Никола, повторив то,
что она сказала Эвану.— Если я не сделаю это, то оста-
нусь наедине со своими печальными мыслями. Я хочу быть
занята и не думать о личном.
— Иногда подобное вытеснение весьма нецелесооб-
разно,— сказал Пуул.— Гораздо лучше позволить ощуще-
нию горя самостоятельно покинуть вашу душу.
— О,— промолвила Никола и снова испытала чувство
растерянности,— вы действительно психолог? — невольно
спросила Пуула девушка.
115
— У меня есть научная степень по психологии. Я обла-
даю клиническим опытом в этой области. Меня нельзя наз-
вать дилетантом.
— Какой университет вы заканчивали?
— Я учился в одном калифорнийском колледже.
— Это все объясняет!
— Что именно?
— Ваш акцент. Иногда он заметен. Вы — американец?
— Нет, я — британский подданный. Но молодость про-
вел в Штатах. Вы никогда не были в Калифорнии?
— Нет. Хотя с радостью побывала бы там когда-
нибудь.
— Вам следует это сделать,— сказал Пуул.— Это уди-
вительное место, земной рай... После грехопадения, разу-
меется.
Он улыбнулся.
— Но забудем пока о Калифорнии. Я думал о более
близких местах. Например, о Колвине. Если бы я посмел
дать вам совет — на что я не имею никакого права — я бы
порекомендовал вам еще на неделю освободиться от
работы и отдохнуть в Колвине. Мое общество занимает
восточное и западное крылья дома; в центральной части
здания есть одна свободная комната. Все будут рады, если
вы проведете там несколько, дней. У меня есть основания
так говорить, потому что вчера после похорон я беседовал
с Уолтером Колвином, и он сам предложил нечто подобное.
- Ну...
— Не беспокойтесь из-за Лайзы. Вам нет нужды встре-
чаться.
— Почему вы решили, что я...
— Дорогая мисс Моррисон, не надо быть психологом,
чтобы догадаться о вашем отношении к мачехе после ее
недавнего поведения.
— Я...— Никола растерянно замолчала.
— Я буду заботиться о вас, если вы приедете в Колвин.
Если вы боитесь своих мыслей, или просто боитесь соб-
ственного страха, думаю, я смогу вам помочь.
— Со мной все будет в порядке,— тотчас заверила
Никола.
— Значит, вы приедете?
— Ну, я...
116
— Вы приедете, верно?
— Я...
— Вы приедете.
— Почему бы и нет? — неожиданно произнесла
Никола.— Бояться своих мыслей — это проявление мало-
душия. Почему бы мне просто не провести несколько дней
у моря?
— Отлично! — сказал Пуул.— Это более здоровая
позиция.
Вставая, он небрежно добавил:
— Может быть, подвезти вас до Уэльса? Я поеду туда в
понедельник утром, мне не составит труда забрать вас
отсюда.
— Но я тоже буду в Лондоне,— сказала Никола.—
Я собиралась вернуться в город завтра утром, когда все
отправятся в Уэльс.
— Еще лучше! Дайте мне ваш адрес, и я приторможу
возле вашего дома.
— Вы хотите сказать, что зайдете за мной,— сказала
Никола, и они оба рассмеялись.
— Когда я волнуюсь, я забываю, по какую сторону
Атлантики нахожусь,— обезоруживающе улыбнулся Пуул.
Никола заметила, что она весьма неожиданно воспряла
духом.
— Хотите остаться на ленч? — внезапно предложила
она.
— Да, но, к сожалению, мне пора в город. Пока я не
забыл — где вы живете?
Она продиктовала ему свой адрес и телефон, потом
спросила, где он остановился.
— В отеле «Солсбери», возле Британского музея.
Я заеду в понедельник в половине десятого — или это сли-
шком рано?
— Нет, нормально.
Они вышли в пустой коридор.
— На вашем месте я бы не стал говорить Лайзе о моем
приезде,— Пуул открыл входную дверь.— Лучше избежать
ненужных осложнений. Уверен, вы меня понимаете.
— Конечно,— согласилась Никола.
Он снова протянул свою руку, и Никола машинально
коснулась ее.
117
— До понедельника,— сказал Пуул, поворачиваясь.
Яркий солнечный свет позолотил его темные волосы.
— До понедельника,— отозвалась Никола.
Она проводила зачарованным взглядом Пуула, севшего
в свой черный «ягуар» и отъехавшего от дома.
II
— Я передумала насчет приезда в Колвин-Корт,— ска-
зала Никола Эвану, когда они случайно встретились перед
ленчем.— В понедельник я отправлюсь туда на неделю.
— Почему ты думаешь, что приглашение осталось в
силе? — спросил Эван, задетый их неудачной утренней
беседой.— И вообще, что заставило тебя передумать? Ты
решила позволить мне съесть пирог?
— Что? О, Эван, извини меня! Я от волнения не сооб-
ражала, что говорю... Ты не хочешь, чтобы я приехала?
— Не говори глупости,— грубовато сказал он и попы-
тался поцеловать девушку, но она отвернулась.
— Наверно, я завелась из-за ерунды,— рассеянно ска-
зала Никола.— Ты имел право рассердиться на меня.
— Забудем об этом. Ники, позволь мне отвезти тебя в
понедельник в Уэльс — завтра Бенедикт и Джейн доставят
папу домой, а я могу остаться здесь.
— Нет, не надо, Эван. Спасибо за предложение, но у
меня другие планы.
— Ты хочешь поехать поездом?
— Нет, на машине. Я уже договорилась.
— Не валяй дурака, мне вовсе не трудно...
— Мистер Пуул возвращается в понедельник в Кол-
вин, он предложил подвезти меня.
— Пуул! — Эван уставился на девушку.— Ты хочешь
сказать мне, что намерена провести бог знает сколько вре-
мени в обществе этого... этого...
— Тсс! — сказала Никола.— Не кричи об этом на весь
свет! Я не хочу, чтобы Лайза закатила сцену.
— Черт возьми, когда ты говорила с Пуулом?
— Сегодня утром. Он подтвердил правильность твоего
совета и сказал, что мне станет лучше, если я проведу
неделю в Колвине вместо того, чтобы вернуться на работу;
я решила, что глупо игнорировать рекомендации двух док-
торов.
— Он вовсе не врач! — закричал Эван.
— Нет, он психиатр!
— Он проходимец! Ники, не верь этому человеку. Не
верь ни единому его слову.
— Мой дорогой Эван, он лишь дал мне тот же совет,
что и ты!
— Но...
— Почему ты невзлюбил его?
— Он жулик,— сказал Эван.— Мошенник. Он хит-
ростью забрался в мой дом.
— Он говорит, что заключил договор.
— Я в это не верю!
— У него есть степень по психологии, полученная в
калифорнийском колледже...
— Калифорнийском! — фыркнул Эван.
— И клинический опыт.
— Он назвал тебе колледж, присвоивший ему степень?
— Нет, не назвал, но...
— Я не верю ни единому его слову,— сказал
Эван.— Он прохвост.
— Нет,— рассердилась Никола.— По-моему, ты поте-
рял благоразумие, если веришь в его болтовню! Слушай,
Ники, позвони Пуулу, отмени поездку, давай поедем
завтра со всеми.
— Не могу,— упрямо сказала Никола.— Сначала я
должна вернуться в мою квартиру, постирать, погладить,
собрать вещи.
— Тогда позволь мне отвезти тебя в понедельник. Мы
поедем вдвоем.
— В этом нет необходимости, Эван. Мистер Пуул...
— Будь проклят этот чертов Пуул! — закричал моло-
дой человек.
— Ради бога, Эван! — рассердилась Никола.— Что с
тобой?
Они снова расстались, злясь друг на друга.
III
— Отец,— сказал Эван, застав Уолтера любующимся в
одиночестве орхидеями в одной из оранжерей Мэтта,— я
хочу поговорить с тобой.
119
— A,— протянул Уолтер, стараясь не выдать своего
страха перед разговором, который он пытался оттянуть,—
конечно... ты видел когда-нибудь такие орхидеи? Исклю-
чительные экземпляры. Такая расцветка.
— Отец,— суровым тоном произнес Эван,— я хочу
знать, какие у нас отношения с Тристаном Пуулом и его
обществом.
— А,— сказал Уолтер,— да, конечно.
— Я предлагаю выйти отсюда и сесть на скамейку, что
стоит у дальнего конца лужайки. Здесь слишком жарко для
серьезной беседы.
— Жарко, да? Для орхидей это отлично.
Он перешел к другим цветам.
— Отец...
— Ты не должен беспокоиться, Эван. Это мои заботы.
— Неверно,— сказал Эван.— Я несу за тебя ответ-
ственность.
— Мой дорогой мальчик, я вполне способен постоять
за себя! Я ценю любой твой совет, но ты напрасно беспо-
коишься.
— Пуул действительно арендовал у тебя помеще-
ние?
— Мы заключили джентльменское соглашение,— ска-
зал Уолтер, мечтая спрятаться в зарослях орхидей.—
Я сдал ему на год оба крыла. Все равно эти комнаты пус-
товали; я подумал, что нам пригодятся дополнительные
деньги.
— Сколько он тебе платит?
— Ну,— Уолтер отчаянно пытался выиграть вре-
мя,— это хороший вопрос. Я рад, что ты задал его. Видишь
ли...
Он замолчал.
— Да? — сказал Эван.
— Давай сядем на скамейку, как ты предложил,— Уол-
тер решил выиграть еще пару минут для обдумывания
ответа. Но когда они сели на краю лужайки, напротив
розовых кустов, он обнаружил, что ему по-прежнему
нечего сказать.
— Да, отец? — невозмутимо произнес его мучитель.'
— Дело в том,— сказал Уолтер,— что соглашение не
предусматривает денежного вознаграждения. За аренду
120
помещения мисс Миллер взяла на себя обязанности эко-
номки, а Пуул — личного врача Гвайнет.
Возникла пауза. Уолтер напрягся всем телом в ожида-
нии взрыва, которого не последовало.
— Я этого боялся,— произнес наконец Эван.— Может
быть, это и хорошо. Если договор не предусматривает
оплату, его легче признать недействительным.
— Ну, по правде говоря...
— Он тебе что-то заплатил?
— Символическую сумму — один шиллинг.
— О боже! — сказал Эван.— Отец, я не хочу тебя оби-
деть, но как ты связался с этим человеком? Где познако-
мился с ним?
— Ты знаешь, что я должен раз в месяц открывать
двери Колвин-Корта для народа, поскольку министерство
труда взяло на себя расходы, связанные с содержанием
развалин замка и часовни? Пуул появился в марте. Он
представился как турист, интересующийся старинной
архитектурой, и Гвайнет, чувствовавшая себя хорошо в
тот день, показала ему сад и сводила к замку. Пуул проявил
громадный интерес, он задавал такие умные вопросы, что я
пригласил его на ленч. Затем он предложил мне сдать ему
все поместье в аренду на год. Я, разумеется, не согласился, и
он уехал. На следующий день Гвайнет заболела — с ней слу-
чился рецидив. Я разволновался. Доктор предложил госпита-
лизировать ее, но тут вернулся Пуул. Он хотел узнать, не
передумал ли я насчет аренды. Узнав, что Гвайнет больна, он
сказал, что лечит травами и попросил разрешения прописать
ей одно средство. Конечно, я согласился — я не увидел в
этом ничего опасного, к тому же я сам верю в целительную
силу трав. В старые времена...
— Пуул приготовил настойку, и Гвайнет тотчас выздо-
ровела,— сказал Эван.— Травы тут ни при чем. Подей-
ствовало внушение.
— Возможно,— сказал Уолтер, не осмелившись спо-
рить.— В любом случае, как ты понимаешь, я был благода-
рен Пуулу, и когда он предложил компромисс — попросил
не весь дом, а лишь два его крыла,— я обнаружил, что
соглашаюсь...
— Понимаю...
— Он показался мне славным молодым человеком,—
121
как бы оправдываясь, сказал Уолтер,— к тому же я изба-
вился от расходов на экономку, общество поддерживает
чистоту и порядок во всем доме, и Гвайнет чувствует себя
теперь гораздо лучше.
— Кто оплачивает счета?
— Счета? — переспросил Уолтер, надеясь, что он
ослышался.
— Счета,— сказал Эван.— Кто несет бремя дополни-
тельных расходов по содержанию этих тринадцати человек
в Колвин-Корте? Кто платит за их питание?
— Ну, по правде говоря,— сказал Уолтер,— платил за
них я, но Пуул вернет мне деньги после первого августа.
В настоящий момент общество испытывает финансовые
затруднения, но в августе...
— Понимаю,— сказал Эван тихим спокойным голосом,
который испугал Уолтера сильнее, чем явное проявление
гнева.— Отец, в каком состоянии находятся твои финансо-
вые дела? Если ты решил сдать часть Колвин-Корта в
аренду, наверно, ты сам испытываешь денежные затрудне-
ния, однако, судя по твоим же словам, эта акция пока что
приносит тебе одни лишь убытки. У тебя перерасход в
банке? Тебе пришлось продать часть акций?
— Ну, кое-что у меня осталось,— сказал Уолтер.—
Средства твоей матери, которые вы с Гвайнет унаследуете
после моей смерти, приносят мне небольшой, но стабиль-
ный доход. Мне пришлось продать несколько ценных
бумаг, но...
— Сколько?
— Ну, пожалуй, довольно много, но когда я взял
небольшую ссуду под залог дома...
— Понимаю,— сказал Эван.
— Все не так плохо,— оптимистично заявил Уолтер.
— Отец, я не хочу спорить с тобой, однако, на мой
взгляд, дела обстоят хуже некуда. Один вопрос абсолютно
ясен — ты не можешь позволить себе содержать за свой
счет тринадцать человек. Общество должно покинуть Кол-
вин-Корт.
— Но договор... здоровье Гвайнет... я обещал Пуулу...
— Я удивлюсь, если окажется, что договор имеет юри-
дическую силу,— сказал Эван.— Если это так, я уплачу
неустойку. В конечном счете это обойдется дешевле. Что
122
касается Гвайнет, то ей нужен хороший психотерапевт.
Я не хочу, чтобы какой-то сумасшедший травник исполь-
зовал мою сестру в качестве морской свинки. Я признаю,
что у Гвайнет есть свои проблемы, но ей нужна помощь
профессионала, а не дилетанта.
— Гвайнет — весьма болезненная девушка,— робко
сказал Уолтер.
— Отец, мы живем в двадцатом веке. Ей можно
помочь.
— Я знаю, ты не веришь, что Гвайнет действительно
больна, но...
— Нет, верю. То, что болезнь имеет психосоматичес-
кое происхождение, вовсе не означает, что ее физические
симптомы нереальны. Но причина болезни — психическая,
а не физическая.
— Но Гвайнет такая умная,— возразил Уолтер.—
С головой у нее все в порядке.
— Интеллект тут ни при чем, отец.
— Но... Гвайнет не захочет, чтобы Пуул уехал. Я это
знаю. Эван, не будет ли лучше, если_ он останется?
— Ты не можешь позволить себе это, отец. И нельзя
допустить, чтобы Гвайнет привыкла к нему. Он не излечит
ее, а в конце концов ей может стать еще хуже, чем до зна-
комства с ним.
— Я не знаю, как попросить его уехать,— подавленно
произнес Уолтер.— Не знаю, что ему сказать. Он такой
славный молодой человек... добрый... серьезный...
— Я сам с ним поговорю,— сказал Эван.— Позволь
мне уладить это за тебя.
— Мне бы не хотелось перекладывать мои проблемы на
твои плечи, а то ты пожалеешь, что вернулся домой и
снова надумаешь куда-нибудь умчаться...
— На этот раз нет, отец.
Они помолчали. Я, должно быть, ослышался, подумал
Уолтер, боясь поверить своим ушам. Эван, очевидно, ска-
зал что-то другое.
— Конечно,, в Америке для врачей есть большие воз-
можности,— сказал Уолтер.— Я это знаю.
— Существуют разные возможности,— заметил
Эван,— и деньги — это еще не все. В Африке я понял, что
не хочу покидать Уэльс — и Англию — навсегда.
123
Уолтер молча взял сына за руку. Вновь обретя дар
речи, он сказал:
— Как прекрасен сейчас розовый сад. В этом году
розы великолепны.
Они посидели какое-то время, любуясь розами. Нако-
нец Эван встал и рассеянно провел рукой по волосам.
— Значит, ты разрешаешь мне поговорить с Пуулом об
этом деле?
— Поступай, как считаешь нужным,— сказал Уолтер,
испытывая облегчение оттого, что разговор, которого он
давно боялся, закончен, и его самое сокровенное желание,
похоже, сбылось.— Предоставляю тебе полную свободу
действий.
— Я поговорю с Пуулом в понедельник, как только
мне удастся встретиться с ним,— сказал Эван.
Вопреки здравому смыслу ему уже казалось, что
Николу в Уэльс пригласил Пуул, словно это он, а не Уол-
тер, был настоящим хозяином Колвин-Корта.
IV
В воскресенье, под вечер, Эван и Уолтер вернулись в
Колвин-Корт, а Бенедикт, Джейн, Лайза и близнецы — в
коттедж. Эван решил ничего не предпринимать в отноше-
нии общества до возвращения Пуула, но в понедельник он
мобилизовал всю свою выдержку и отправился к сестре.
Заглянув в комнату Гвайнет, он увидел, что девушка
рисует фломастерами огромный плакат.
— Можно к тебе на минуту, Гвайнет? — вежливо ска-
зал он, повысив голос, чтобы быть услышанным на фоне
музыки, грохочущей из проигрывателя. Он снова взглянул
на плакат. Гвайнет нарисовала несколько концентрических
окружностей над черной пентаграммой, одна вершина
которой находилась внизу, а две другие были обращены
вверх.
— Что это? — спросил Эван, пытаясь вспомнить, что
он читал о лечении искусством.
— Мое представление о пятом измерении,— сказала
Гвайнет, выключив проигрыватель.
— Ясно,— произнес Эван. Перед его глазами замель-
кали тесты Роршаха,— Гвайнет, я хочу поговорить с тобой
об отце.
— Если ты намерен сказать нечто гадкое о Трис-
тане,— взгляд девушки тотчас стал колючим,— то лучше
поищи другого собеседника.
— Сейчас меня главным образом волнует отец.
Он сел на ковер возле Гвайнет, пытаясь установить
контакт с ней.
— Гвайнет, финансовое положение отца оставляет
желать лучшего. Похоже, общество в настоящее время
существует на его деньги; он не может позволить себе
такие расходы.
— Я уверена, что со временем Тристан рассчитается с
ним,— невозмутимо отозвалась Гвайнет и вывела вокруг
пентаграммы окружность.
— Возможно,— сказал Эван,— но сейчас, по-моему,
отец не в силах содержать это общество в Колвин-Корте.
Он фактически не в силах содержать самого себя, не то что
общество.
— И что я должна делать в связи с этим? — агрессивно
сказала Гвайнет.— Бесполезно рассчитывать на то, что я
пойду работать.
— Нет, я знаю, что сейчас ты не в состоянии сделать
это. Но медицина в наше время творит чудеса, и я убеж-
ден, что какой-нибудь специалист с Харли-стрит сумеет...
— Я никогда не поправлюсь настолько, чтобы кормить
себя,— сказала Гвайнет.
— Возможно, но разве ты не хочешь освободиться от
постоянного страха перед очередным ухудшением?
— Моя болезнь неизлечима,— сказала Гвайнет.—
Папа, в отличие от тебя, это понимает.
— А если я скажу тебе, что он хочет показать тебя спе-
циалисту с Харли-стрит?
— Папа сделает все, что ты ему скажешь,— заявила
Гвайнет.— Это еще ни о чем не говорит.
— Но...
— О, почему бы тебе не уехать в Америку и не оста-
вить нас в покое? — взорвалась Гвайнет.— Тут было так
спокойно, пока ты находился в Африке! Мы с папой жили
счастливо, а ты ворвался сюда и все испортил! Зачем тебе
понадобилось- влезть в нашу жизнь? I
Фразы из дюжины монографий по фрейдизму всплыли
в памяти Эвана.
125
—т- Я лишь пытаюсь тебе помочь,— сказал он.
— Нет,— возразила Гвайнет,— ты пытаешься вогнать
клин между мною и папой.
Они помолчали.
— И между мной, папой и Тристаном,— добавила
девушка.
— Гвайнет, общество не будет находиться здесь вечно,
ты это знаешь. Когда-нибудь Пуул уедет отсюда.
— Тогда я снова заболею,— Гвайнет вывела фиолето-
вым фломастером еще одну окружность.
— Если тебе станет хуже, ты согласишься съездить к
врачу с Харли-стрит.
— Если болезнь вернется, я, возможно, умру.
— Возможно,— сказал Эван,— хотя я в этом сомне-
ваюсь.
Он поднялся с ковра и вышел из комнаты.
Через несколько секунд после его ухода проигрыватель
снова загремел на полную мощность.
Поддавшись внезапному порыву, Эван отправился в
восточное крыло, где размещалась половина общества. Он
стучал в дверь, потом заглядывал в комнаты. Там лежали
женские вещи, но никто не отвечал на стук. Комнаты были
пусты. Эван прошел в западное крыло, где квартировалась
вторая половина общества, и снова произвел осмотр поме-
щений.
Последняя дверь оказалась запертой.
Эван без колебаний открыл дверцу кухонного шкафа и,
не найдя там того, что он искал, тотчас обратился к Агнес
Миллер:
— Мисс Миллер, где дубликат ключа от большой
спальни в конце западного крыла — той спальни, к кото-
рой примыкает гардеробная?
— Дубликат ключа? — повторила полная добродушная
Агнес.
— Да. Он куда-то исчез из шкафа экономки, где хра-
нятся дубликаты ключей.
— О,— сказала Агнес,— дело в том, что это комната
мистера Пуула, он держит оба ключа у себя. Мистер Пуул,
живя среди двенадцати женщин, придает большое значение
неприкосновенности своей комнаты. Надеюсь, вы меня
понимаете.
126
— По-моему, второй ключ всегда должен находиться в
доступном месте,— сказал Эван,— на случай пожара.
— Очень разумно! — воскликнула Агнес.— Я об этом
не подумала. Я поговорю с мистером Пуулом, когда он
вернется; уверена, он найдет приемлемый компромисс.
— Спасибо,— резко произнес Эван и повернулся.
— Вам что-то нужно взять из комнаты мистера Пуула,
доктор Колвин?
— Это не срочно. В шкафу гардеробной остались мои
вещи, проникнуть туда можно только через спальню.
— Понимаю. Вы не смотрели на чердаке? Я знаю, сей-
час в этом шкафу находятся только вещи мистера Пуула;
вероятно, ваши вещи перенесены в другое место.
— В таком случае я загляну на чердак. Спасибо, мисс
Миллер.
Но он не стал обыскивать чердак. Вместо этого, сев в
машину, отправился любоваться знакомыми пейзажами
полуострова Говер и обдумывать предстоящий разговор с
Пуулом. Он съездил к церкви, стоявшей на берегу моря в
Оксвиче, потом отправился дальше по извилистой сель-
ской дороге к Порт-Айнону. От Порт-Айнона он поехал к
Россили, посидел некоторое время на скалах. Рядом с ним
мирно паслись овцы, волны накатывались на безлюдный
пляж, тянувшийся до песчаных дюн Лангенита. В седьмом
часу Эван вернулся в Колвин; Пуул и Никола еще не при-
ехали из Лондона.
Эвану пришлось взять себя в руки. Он почувствовал,
что в его душе закипает ярость, что он теряет выдержку,
еще до встречи с Пуулом. Почему Никола разрешила
Пуулу подвезти ее? Почему Пуулу удалось уговорить
Николу поехать в Колвин, если он, Эван, не сумел это сде-
лать? Пуул... Кто он такой?
Терпение Эвана истощалось; здесь он был способен на
безрассудство. Заглянув в сарай, стоявший возле теплиц,
он нашел кусок проволоки и положил его в карман вместе
с отверткой. Убедившись в том, что его никто не видит,
вернулся в западное крыло и снова проверил каждую ком-
нату.
Там никого не было. Члены общества либо помогали
готовить ужин, либо сидели в гостиной на первом этаже.
Наверху находился один Эван. Собравшись с духом, , он
127
согнул из проволоки крючок и осторожно ввел его в замоч-
ную скважину комнаты Пуула.
Но замок был старым, ржавым, неподатливым. Отбро-
сив проволоку, Эван сунул в щель свои водительские
права. Снова потерпев неудачу, взял отвертку и начал
отворачивать крышку замка.
Прошло несколько секунд. Шорохи заставляли его пос-
тоянно оборачиваться, но они доносились из гостиной,
коридор оставался безлюдным. Сняв крышку, он увидел
механизм замка. С помощью отвертки Эван отодвинул
засов и вошел в комнату.
Ему бросился в глаза царивший там порядок. Каждая
вещь находилась на своем месте; не было видно ни мело-
чей, ни одежды, ни фотографий в рамках. Единственная в
комнате картина с изображением черной пентаграммы на
кроваво-красном фоне висела над кроватью. Одна из пяти
вершин пентаграммы была обращена вниз, две другие—-
вверх. Потрясенный Эван вспомнил о рисунке Гвайнет.
Возможно, подумал он, Пуул приводил ее в эту комнату.
Возможно, он даже...
Самообладание едва не покинуло Эвана; с большим
трудом он взял себя в руки. Возможно, Гвайнет сама нари-
совала эту картину и подарила ее Пуулу в знак благодар-
ности. Тогда не было ничего удивительного в том, что
Пуул повесил ее на стену.
Спальня была просторной, но мебель стояла так, что
центр комнаты оставался свободным. У одной стены нахо-
дилась узкая односпальная кровать, у противоположной —
большой шкаф. Стол со стулом стояли возле окна. Серый,
в черную крапинку, ковер закрывал пол. Эвану показа-
лось, что мебель здесь раздвинута, точно для танцев.
Недоумевая, он прошел в гардеробную, открыл дверь
встроенного шкафа, тянувшегося вдоль стены, но обнару-
жил там всего лишь десять костюмов, серых и черных, и
целую коллекцию черных мужских туфель. Он уже соби-
рался покинуть гардеробную, когда увидел на полу
спальни, в том месте, где ковер не доходил до стены, тем-
ное пятно..
Оно показалось ему высохшей кровью. Эван приподнял
ковер и увидел на дощатой поверхности выведенные мелом
пентаграммы и окружность. Скатав часть ковра, он ощу-
128 .
тил странный неприятный запах непонятного происхожде -
ния. Спустя мгновение он уложил ковер на прежнее место
и вернулся в гардеробную проверить, нет ли кровавых
пятен на одном из костюмов. Он не нашел никаких следов
на одежде. Эван уже хотел отойти от шкафа, но вдруг
заметил ящик.
Шкаф был глубоким, ящик лежал у самой стены, и
Эван не удивился тому, что при первом осмотре он не
заметил его. Он попытался вытащить ящик на свет и пора-
зился его тяжести. Взявшись на ручку, он повернул ящик
на бок, услышал звон и глухой стук, словно внутри него
один предмет ударился о другой. Его пальцы безрезуль-
татно ощупали запоры. Ящик был замкнут; ключ, оче-
видно, находился у Пуула.
Эван отступил на. шаг назад и задумчиво осмотрел
находку. Запертый черный деревянный ящик. Детские
рисунки на полу, прикрытые абсолютно новым ковром.
Пятно — возможно, след крови, возможно, другого
вещества,— частично выступавшее из-под того же нового
ковра. Странный запах непонятного происхождения.
Назойливые пентаграммы.
У мистера Пуула, подумал Эван, несомненно, странный
вкус по части оформления интерьера.
Он все еще размышлял о вкусах Пуула, когда секундой
позже за его спиной совершенно неожиданно раздалось
тихое покашливание; кто-то прочистил горло.
— Я могу вам помочь, доктор Колвин? — спросил
стоявший у двери Тристан Пуул.
Глава шестая
I
Пуул был в темном костюме, белой рубашке и неярком
галстуке. Он выглядел, как бизнесмен, привыкший к ежед-
невным совещаниям в могущественной корпорации. Лишь
едва заметные складки на брюках напоминали о том, что
Пуул провел несколько часов за рулем автомобиля.
5 Дьявольская секта	129
— Я могу помочь вам? — вежливо повторил он. Его
темные глаза смотрели настороженно, лицо ничего не
выражало.— Вы что-то искали?
— Да,— сдержанно, невозмутимо произнес Эван.—
В этом шкафу лежали мои бумаги, они куда-то пропали.
— Они сейчас на чердаке, в помещении, где стоит пиа-
нино. Коробки с вашими бумагами лежат рядом со сломан-
ной швейной машинкой.
— Спасибо,— сказал Эван.
— Пустяки. Похоже, они вам очень нужны, коль вы
решились разобрать замок и вторгнуться в мою комнату.
— Мне очень жаль,— с подчеркнутой вежливостью
сказал Эван.— Я сейчас же соберу замок.
— Большое спасибо. Да, кстати, могу я как друг мисс
Миллер, исключительно из любопытства, спросить, почему
вы сочли ее лгуньей?
— Извините? — сказал Эван.
— Мисс Миллер сказала вам, что бумаги находятся на
чердаке.
— Она не уточнила, в каком именно месте. Я не смог
найти их там и решил, что она ошиблась. Пожалуйста,
извините меня.
Он прошел мимо Пуула через спальню и занялся зам-
ком.
— Уверен, вы не знали о том,— донесся из-за его
спины голос Пуула,— что условия аренды не позволяют
вам заходить в оба крыла дома, в настоящее время принад-
лежащие обществу.
— Домовладелец может заходить в помещения для
производства ремонта,— сказал Эван, умело вворачивая
винты.
— Но не взламывать двери и нарушать неприкосновен-
ность жилища.
Эван молча продолжал собирать замок.
— Может быть, вы хотите посмотреть договор,— ска-
зал Пуул.
— С радостью это сделаю,— Эван ввернул последний
винт.— По правде говоря, именно об этом я и хотел пого-
ворить с вами.
— Да? — Пуул выдвинул ящик стола, стоявшего возле
окна. Когда он повернулся, Эван увидел в его руках доку-
мент.
130
— Пожалуйста, ознакомьтесь с договором аренды,—
он протянул бумагу Эвану.
Молодой человек выпрямился, проверил, как работает
задвижка, и убрал отвертку в карман. Взяв документ, он
бросил на него взгляд.
— У моего отца есть копия?
— Я уверен, его адвокат дал ему экземпляр.
— Его адвокат?
— Договор составлял его юрист. Отец не сказал вам об
этом?
— Понятно.
Эван уставился на договор, не в силах уловить смысл
слов, отпечатанных мелким шрифтом, и решил сохранять
невозмутимость.
— Уверен, вы убедитесь в том, что все законно,— без-
мятежно произнес Пуул.
— Спасибо.
Эван вернул ему договор.
— Вы хотели поговорить со мной еще о чем-то?
— Да. По-моему, вы задолжали моему отцу значитель-
ную сумму денег.
— Я не слежу за расходами, связанными с ведением
хозяйства,— сказал Пуул.— Такими мелочами, к моей
радости, занимается мисс Миллер. Но я могу вас
заверить — все долги будут погашены в августе. Если
хотите, я попрошу мисс Миллер составить перечень расхо-
дов вашего отца, связанных с обществом, и вручить вам
копию. Вы увидите, как мала задолженность. Ваши слова о
«значительной сумме» показались мне, извините, преуве-
личением. Однако если вас беспокоит эта ситуация, я буду
рад дать вам расписку.
— Это не преувеличение,— сказал Эван.— Зная тепе-
решнее финансовое положение отца, я по-прежнему счи-
таю, что долг велик. Боюсь, он не имеет экономической
возможности содержать ваше общество.
— До августа осталось меньше четырех недель.
— Это не имеет значения. Он не может позволить себе
сдавать дом бесплатно.
— Он не тратит денег на экономку.
— Его расходы превышают эту сумму. Кстати, насчет
экономки. Мне не нравится еда, которую готовит обще-
131
ство. Почему мы должны есть натуральную пищу, если мы
не хотим делать это?
— Для вас отдельно готовится обычная еда.
— Все равно она мне не нравится. Ваш повар когда-
нибудь использует соль? Все блюда пресные, безвкусные,
их невозможно есть.
— Избыток соли в пище, доктор Колвин,— сказал
Пуул,— может оказаться губительным для людей с повы-
шенным давлением.
— А ее полное отсутствие,— заметил Эван,— вызы-
вает спазмы в некоторых мышцах. Вы хотите поучить меня
моему ремеслу, мистер Пуул?
— А вы хотите выставить меня из Колвин-Корта, док-
тор Колвин?
— Весьма сожалею, но в данных обстоятельствах будет
лучше, если общество найдет себе другое пристанище.
Если договор имеет законную силу, я выплачу вам неус-
тойку.
— Договор вполне законен,— сказал Пуул.— Я отка-
зываюсь от компенсации.
Возникла пауза. Они стояли и смотрели друг на дру-
га — крупный Эван с сердито взлохмаченными рыжими воло-
сами и сдержанный, стройный, ухоженный Пуул, темные
глаза которого выражали спокойный вежливый интерес.
Будь он проклят, подумал в ярости Эван. Я еще пос-
тавлю его на место.
— Доктор Колвин,— сказал Пуул,— давайте сохра-
нять благоразумие. Не стоит выходить из себя. Я учту
ваше беспокойство по поводу моего долга вашему отцу; я
попрошу мисс Миллер подсчитать точную сумму и выдам
вам расписку. Деньги будут возвращены вам в течение
двух ближайших месяцев. Я учту, что вам не нравится еда.
Я передам вашу жалобу мисс Миллер; она, несомненно,
внесет необходимые изменения в процесс приготовления
пищи. Но, пожалуйста, не рассчитывайте на то, что мы
покинем Колвин-Корт до истечения срока аренды. Мы
имеем полное право находиться здесь и, как бы это ни
было для вас огорчительно, намерены оставаться в Кол-
вин-Корте.
— Понятно,— сказал Эван.— Теперь вы, во всяком
случае, ясно заявили о своих намерениях.
132
— Мне жаль, что вы испытываете к нам враждебность
Если бы вы сумели смириться с нашим присутствием, я бы
не видел препятствий для нашего мирного сосуществова-
ния.
— Поскольку мы заговорили весьма откровенно,-—
сказал Эван,— сообщу вам, что я намерен проконсультит-
роваться с юристом насчет договора. И вы очень обяжете
меня, если не будете ничего делать с моей сестрой, пока вы
остаетесь в Колвин-Корте. Я знаю, что она больна, но
помощь дилетанта может причинить ей больше вреда,
нежели пользы.
— Я не дилетант,— сказал Пуул.
— Кажется, вы учились в Америке. Вы имеете право
ставить буквы «Д. М.» после вашей фамилии?
— Доктор Колвин, простите меня, но, думаю, ваше
сознание затуманено типичной для большинства англичан
неприязнью к Америке и всему американскому.
— Вы ошибаетесь,— сказал Эван.— Так имеете вы
право на буквы «Д. М.» или нет?
— Я называю себя доктором Пуулом?
— Я могу считать это вашим ответом?
— Он свидетельствует о том, что я не подвержен обы-
вательскому преклонению перед буквами, право на кото-
рые дается невежественными людьми.
— Значит, вы не являетесь дипломированным врачом.
Спасибо. Будьте добры, позвольте профессионалам забо-
титься о моей сестре.
— Профессионалы,— сказал Пуул,— не очень-то
помогали вашей сестре до моего появления.
— Тем не менее...
— У меня есть степень в области психологии, доктор
Колвин. Я знаю о проблемах Гвайнет гораздо больше, чем
беспомощный семейный доктор, лечивший ее до меня, и
чем вы с вашим опытом в области тропических
болезней — к сожалению, здесь он совершенно неприме-
ним.
— Я...
-т- Гвайнет страдает отнюдь не тропическим заболева-
нием.
— Как вы...
— Хотите узнать, что неладно с вашей сестрой?
133
— Меня не интересует набор из психологических тер-
минов, составленный безответственным шарлатаном! —
закричал Эван.— Оставьте в покое мою сестру, не то я...
— Мой дорогой мистер Колвин, вы поднимаете такой
шум из-за наших с ней отношений, что со стороны может
показаться, будто я сплю с Гвайнет!
— Меня бы это не удивило! — закричал Эван.— Я бы
не удивился, узнав, что вы спите с каждой из двенадцати
ваших женщин! Я бы не удивился...
— Вы льстите моим сексуальным возможностям,— ска-
зал Пуул.— Большое спасибо.
— И еще я хочу предупредить вас насчет Николы Мор-
рисон! — взорвался Эван, почти не услышав замечания
Пуула.— Держитесь от нее подальше, понятно? Не при-
ближайтесь к моей девушке! Если вы полагаете, что
можете...
— Вашей девушки? — сказал Пуул.— Мои поздравле-
ния! Я не знал, что вы помолвлены.
— Мы не были помолвлены! Но сейчас мы помолвлены,
так что руки прочь от Николы.
— Хорошо,— сказал Пуул.— Но на вашем месте я бы
уточнил это у Николы. Во время сегодняшнего путеше-
ствия у меня сложилось впечатление, что Никола считает
себя свободной. А теперь извините меня — я должен при-
нять ванну и переодеться к обеду. Спокойной ночи, доктор
Колвин, и...
Пуул сделал паузу и улыбнулся.
— И постарайтесь обрести большую уверенность в
себе. Тогда вы не будете видеть источник угрозы в любом
незнакомом элементе вашего окружения.
Эван не успел замахнуться кулаком, как дверь спальни
захлопнулась перед его носом; Пуул проворно повернул
ключ в замке.
II
— Ники? — произнес Эван, постучав в дверь малень-
кой комнаты, расположенной в центральной части
дома.— Ники, можно с тобой поговорить?
— Подожди.
Спустя несколько секунд она приоткрыла дверь на
134
дюйм. На босой девушке был белый халат, наброшенный,
как догадался Эван, второпях.
— Здравствуй,— сказала она.— Я переодеваюсь. Ты
можешь подождать полчаса?
— Наверно, нет.
«Есть ли на ней что-нибудь под халатом?» — подумал
Эван. Поток сладостных мыслей возник в его голове и рас-
текся по всему телу.
— Я могу зайти?
— Ну, заходи,— настороженно произнесла Никола,
запахнув поплотнее халат, словно это был спасательный
пояс.— Что случилось?
— Ники...
Он шагнул в комнату и закрыл за собой дверь.
— Ники, я был идиотом, когда думал, что не знаю, как
я отношусь к тебе, боялся серьезного чувства, проявлял
нерешительность. Ники, извини меня за все, что было
прежде. Я люблю тебя и хочу жениться на тебе. Давай пое-
дем завтра утром в Свонси и поищем там хорошее кольцо,
которое я хочу подарить тебе по случаю нашей помолвки.
В комнате стало тихо. Эван дышал учащенно, но он
чувствовал, что с его плеч свалился большой груз, кровь
помчалась по жилам быстрей.
— Помолвки? — растерянно произнесла Никола.
— Помолвки!
Он улыбнулся и шагнул вперед, чтобы обнять девушку,
но она увернулась.
— Это весьма неожиданно, верно? — сказала Никола.
— Неожиданно? После стольких-то месяцев?
Он рассмеялся.
— Дорогая, я знаю, что был медлителен, как улитка.
И ты это знаешь! О какой неожиданности тут можно гово-
рить?
Халат немного разошелся; не успев остановить себя,
Эван снова двинулся вперед.
— Мы можем пожениться в самое ближайшее
время,— услышал он свой голос.— В этом месяце, в сле-
дующем — когда ты захочешь.
Она уже отступила к туалетному столику, дальше дви-
гаться было некуда; Эван обнял девушку и принялся цело-
вать ее. Он был так сильно возбужден, что лишь через
135
минуту заметил ее нежелание отвечать на его поцелуи.
Он замер.
— Ники?
В серых глазах девушки застыло непонятное Эвану
выражение. Наконец она произнесла:
— Я должна это обдумать. Я не могу дать тебе ответ
немедленно. Извини, Эван, но мне требуется время.
Он услышал ее слова, но его сознание отказывалось
воспринять их.
— Но у тебя были месяцы для размышлений!
— Пожалуйста,— сказала она,— пожалуйста, Эван.
— Хорошо,— растерянно произнес Эван.— Если ты
хочешь разыграть это таким образом, пожалуйста! Каждая
девушка имеет право обдумать предложение, сколь бы оче-
видным ни был результат! Но пока что... Ники, я хочу тебя!
Позволь мне...
— Пожалуйста, не прикасайся ко мне,— резко про-
изнесла она.
Он остановился. Ощутил, как постепенно улетучи-
вается жар его тела. Эван неуверенно посмотрел на
Николу.
— Я хочу жениться на тебе,— сказал он.— Намерен
жениться на тебе. Ты, конечно, не хочешь заявить мне,
что...
— Сейчас я ничего не хочу. Не хочу ложиться с тобой
в постель.
— Откуда такое ханжество? Словно между нами
ничего не было. Мы любим друг друга и скоро поженимся.
— Да? Я неуверена. Я должна подумать. Пожалуйста,
оставь эту тему, Эван. Пожалуйста.
Каждый мускул его тела напрягся. Обида и злость сда-
вили горло Эвана так сильно, что ему стало трудно
дышать.
— Это Пуул? — внезапно спросил он.— Это Пуул,
верно?
— Не говори глупости,— сказала Никола.— Я с ним
едва знакома. Пожалуйста; Эван, оставь меня одну. Я не
хочу больше говорить об этом сегодня.
Поколебавшись, он неуверенно направился к двери.
Никола заметила, что ручка едва не выскользнула из паль-
цев Эвана/ Он распахнул дверь и шагнул в коридор.
136
Она осталась одна.
Десять долгих минут растерянная Никола сидела на
краю кровати, пытаясь навести порядок в своих мыслях.
Она отчетливо сознавала, что не испытывает никаких
чувств. Ни облегчения, ни радости, ни грусти, ни беспо-
койства. Она словно пребывала в прострации. Все ее эмо-
ции улетучились куда-то.
— Но ведь я влюблена в Эвана,— произнесла она
вслух.— Влюблена в него.
Слова глухо разнеслись по пустой комнате, отражаясь
от стен. Она встала, подошла к окну, положила руки на
подоконник.
— Я пятнадцать месяцев мечтала выйти за него
замуж,— изумленно напомнила себе Никола.— Пятнад-
цать месяцев плакала, боролась с депрессией, отвергала
поклонников, потому что всем им было далеко до Эвана;
Она подождала. Ничего не произошло. Она испытала
только удивление. Возможно, это хорошо, что ее что-то
удивляет. Лучше испытывать хоть какие-то эмоции, чем
вовсе ничего не чувствовать.
— Возможно, я сошла с ума,— сказала себе Никола и
снова села на край кровати, чтобы с интересом обдумать
эту мысль,— или пьяна. Или я умерла и не знаю об этом.
Она все еще мысленно обсуждала сама с собой эту интри-
гующую возможность, когда в дверь снова постучали.
— Войдите! — крикнула Никола; сейчас ей не было
дела до того, кто там.
Дверь открылась. Девушка подняла голову.
Внезапно ее чувства ожили. Кто-то одним движением
переключил все блокировавшие их тумблеры. Николу
залил свет, она ощутила тепло тысячи огней, в ее мозгу
вспыхнуло половодье красок.
— Тристан! — воскликнула она. Вскочив, Никола под-
бежала к нему.— Тристан, я не в силах описать тебе мое
состояние!
Он улыбнулся ей. Его одежда была черно-белой, но
Никола видела яркие цвета, она могла касаться, погло-
щать, пить их до бесконечности.
— Я сейчас потеряю сознание,— сказала девушка.
— Нет, не потеряешь.
Время остановилась. Она видела, как он удерживает
137
его своими руками, заставляет часы идти назад. Один
месяц. Два месяца. Три... четыре... Время стало послу-
шным рабом в руках вечности. Один год. Два. Три...
И вдруг она вернулась в те дни, когда еще не знала
Эвана Колвина, была свободной, молодой и умела радо-
ваться жизни.
— Я опьянела от наркотиков,— сказала Никола.
— Нет, ты просто все видишь в реальном свете.
— Я схожу с ума.
— Ты наконец выздоровела после трех лет болезни.
— О господи,— прошептала Никола,— кажется, да.
Он прикоснулся к ней, и все замерло. Никола инстинк-
тивно прильнула к нему, и маленькая комната стала преж-
ней, костюм Пуула — черным, рубашка — белой. Его глаза
находились в нескольких дюймах от ее глаз.
Он поцеловал девушку. Сначала поцелуй показался ей
обыкновенным, но потом все изменилось. Никогда прежде
Никола не испытывала ничего подобного. Неведомые
чувства заполнили ее душу, мир приобрел новое, таин-
ственное измерение без начала и конца.
Он перестал целовать ее. Мир снова стал нормальным;
комната вращалась вокруг Николы. Вечерний свет, прони-
кая через окно, падал на закрытую дверь.
— Верни меня туда,— попросила Никола.— Где мы
только что были. Верни меня туда.
Подавшись вперед, она притянула его лицо к себе,
чтобы снова коснуться губ Тристана своими губами.
Никола почувствовала, что его пальцы скользят по ее
коже, и наконец осознала, что халат лежит на полу, а на
ней ничего нет. Его рот слился с ее ртом, и все условности
исчезли в бархатной темноте сотни солнечных систем. На
Николу обрушился жар гигантской невидимом печи.
— О боже,— сказала Никола,— я на небесах.
Он засмеялся. Открыв глаза, она увидела над собой
Тристана; его лицо находилось так близко, что она видела
лишь широкий рот и белые неровные зубы.
— Почему ты смеешься? — прошептала она.
— Потому что ты сказала нечто забавное,— ответил
он.
Его голос был голосом темноты, приглашавшим ее в
великолепие неистовой ночи.
138
Ill
Солнце уже село, когда Пуул, покинув комнату
Николы, отправился вниз искать Агнес. Он нашел ее в сто-
ловой. При появлении Пуула Агнес вскочила и с облегче-
нием воскликнула:
— Наконец-то!
Она словно потеряла надежду увидеть его этим вече-
ром.
— Я знала, что не должна мешать вам, и последние
полчаса мечтала только о том, чтобы вы пришли поскорей!
Послушайте, Тристан, Лайза уже здесь. Она ждет вас в
гостиной и отказывается уйти, не повидав вас. Что мы
будем делать?
— Агнес,— сказал Пуул,— ты — неисправимая пани-
керша. Где мой обед?
— Но что...
— Я ужасно голоден, Агнес. Если от обеда что-то
осталось, неси это немедленно.
Агнес вздохнула.
— Хорошо, Тристан. Одну минуту — я все подам.
— Спасибо.
Он опустился на стул с высокой спинкой во главе стола
и, думая о Николе, вывел вилкой на салфетке пента-
грамму.
Вернувшись с дымящейся тарелкой, Агнес спросила:
— Вы удовлетворены?
Пуул попробовал фаршированный баклажан.
— Восхитительно.
— Я имела в виду не пищу,— сказала Агнес.
— Я — тоже,— отозвался Пуул.
Они еще улыбались друг другу, когда в столовую
заглянула сестра Агнес.
— Агнес, Лайза беспокоит нас на кухне. Она отказы-
вается ждать в гостиной и требует немедленной встречи с
Тристаном. Что мне делать?
— Ну и женщина! — раздраженно произнесла Агнес.—
Я выставлю ее с кухни.
— Не трать силы,— сказал Пуул.— Пригласи ее сюда,
Харриет.
— Да, кстати,— сказала Агнес, когда ее сестра по-
139
слушно исчезла,— пока не забыла — Эван говорил, что
завтра утром он поедет в Лондон. Он намерен найти док-
тора для Гвайнет и встретиться с частным детективом. Вы
нажили себе врага, Тристан.
— Агнес,— терпеливо произнес Тристан,— пожа-
луйста, перестань волноваться. Ты заработаешь язву, это
совсем ни к чему.
— Хорошо,— сказала Агнес.— Оставлю вас наедине с
вашей подругой и постараюсь думать о чем-то другом.
— Ты можешь составить перечень наших долгов Уол-
теру Колвину. Я обещал дать Эвану расписку.
— Вы безжалостны,— сказала Агнес.— Если что-то и
доведет меня до язвы, так это наши финансовые дела.
Хорошо, я сделаю все, что смогу. Удачи вам с Лайзой.
— Удачи тебе с арифметикой.
Он задумчиво жевал баклажан, когда в комнату ворва-
лась Лайза.
— Здравствуй,— сказал Тристан.— Как себя чув-
ствуешь?
Не вставая, он жестом предложил ей сесть рядом с ним.
— Садись.
— Спасибо за радушный прием,— сказала Лайза.—
Где ты был?
— В Лондоне.
— Ты обещал позвонить в субботу. Я прождала весь
день...
— Весьма сожалею,— сказал Пуул.
— Ну...
Лайза замолчала в нерешительности. Она нервничает,
заметил Пуул. Ее глаза выражали упрямство.
— Я подумала, что ты мог бы сдержать свое обеща-
ние,— неуверенно произнесла женщина.
— Извини,— сказал Пуул.
Они помолчали. Пуул продолжал есть.
— В чем дело? — удивленно спросила Лайза.— Что
случилось?
— Ничего.
Снова пауза.
— Тристан, мне надо поговорить с тобой!
— Говори.
— Я... я попала в ужасное положение, и виновна в
140
этом не я одна, верно? Если бы Мэтт не увидел нас вместе
на берегу...
— Моя дорогая, ты не можешь винить меня в том, что
твой муж изменил завещание в момент гнева и врезался в
стену, не успев остыть и переписать его заново.
— Конечно, я могу винить тебя! — взорвалась Лай-
за.— Если бы я не познакомилась с тобой, Мэтт не изменил
бы завещание таким образом!
— Если бы не появился я, появился бы кто-то другой.
— Как ты смеешь!
Она в бешенстве вскочила со стула.
— Будем честными, Лайза! Тебе до смерти надоел твой
муж, и ты была готова предложить себя первому встреч-
ному.
Она попыталась ударить его, но он бросил нож и пере-
хватил ее руку. Возникла пауза. Лайза попробовала отсту-
пить назад, но он лишь сильнее сдавил пальцами ее
запястье. Лайза испугалась.
— Тристан, извини — я не хотела, я...
— Лайза,— тихим, сдержанным голосом сказал
Пуул,— ты не любишь меня. Ты не любишь меня. Никогда
не любила. Извини меня, если мое поведение покажется
тебе неоправданно жестоким, но на данном этапе, мы
встретились, и это породило некоторые осложнения, от
которых у меня во рту — и у тебя, не сомневаюсь, тоже,—
остался неприятный привкус. Думаю, для нас обоих будет
лучше, если мы разойдемся в разные стороны. Так будет
лучше для нас обоих. Если пойдут слухи о том, чем мы
занимались перед смертью твоего мужа, ты не сможешь
рассчитывать на сочувствие судьи, когда будешь оспари-
вать завещание.
- Ну...
Он подождал.
— Да,— наконец сказала Лайза,— думаю, ты прав.
Но...
- Да?
— Я действительно люблю тебя, Тристан. Ничего не
могу с собой поделать.
— Ты не любишь меня, Лайза.
— Но...
— Ты не любишь меня.
141
Она помолчала.
— Ты знаешь, что я прав. Лучше расстаться сейчас, не
дожидаясь новых неприятностей.
— Да... наверно, да.
— Несомненно.
- Да.
Она отвернулась, но он не отпустил ее запястье.
— Лайза.
- Да?
— Последний поцелуй на память о прошлом?
Она неуверенно улыбнулась и подставила губы, но он
поцеловал ее в лоб. С нежностью провел рукой по волосам
Лайзы и начал развязывать платок, которым они были стя-
нуты.
— Ты оставишь его мне на память? — ласково попро-
сил он.— Чтобы я никогда не забыл тебя?
Она кивнула. Пуул потянул платок, Лайза тряхнула
волосами. Он снова с болью сожаления отметил, как она
красива.
— Счастья тебе, Лайза. Извини, но я знаю — так будет
лучше.
- Да.
Она неуверенной походкой направилась к двери.
— Ты прав. Но это очень тяжело.
Лайза ушла. Из коридора донесся приглушенный стук
ее каблуков. Пуулу показалось, что она зарыдала.
Через тридцать секунд в столовой появилась Агнес.
— Я не смогла справиться с желанием узнать, что слу-
чилось.
Пуул снова начал есть.
— Отлично приготовлено, Агнес. Великолепно.
— Но что с Лайзой? Все в порядке?
— Не уверен. Сядь, Агнес.
Он подождал, когда она сядет на стул, который только
что занимала Лайза, и небрежно добавил:
— Я хочу, чтобы ты кое-что сделала для меня. Ты
могла бы снять искусственно вызванное увлечение?
— Почему бы и нет,— сказала Агнес, бросив взгляд на
лежавший на столе платок.— На нем остались ее волосы?
— Возможно. Но это ее платок — вот что самое глав-
ное.
142
— Я бы предпочла иметь ее волосы. Это нечто более
личное.
— Верно. У тебя есть все необходимое?
— Я проверю,— сказала Агнес.
— Агнес, я очень ценю, что ты избавляешь меня от
мелких хлопот... Завтра утром воспользуйся моей комна*
той; выбери ясновидящую по своему усмотрению. Я бы
сделал все сам, но не хочу тратить утро на колдовство —
Никола рассчитывает увидеть меня совсем в другой роли...
Уверен, ты меня понимаешь.
— Конечно,— сказала Агнес.— Не беспокойтесь о
Лайзе — я позабочусь о ней. А вы. не можете просто загип-
нотизировать ее? Это не будет достаточно эффективным
средством?
— Возможно, да. А возможно, нет. Иногда гипноз спо-
собен подвести. В случае с Лайзой я не хочу полагаться на
гипноз, поскольку есть более надежный способ избавиться
от нее. Сейчас я прибегну к гипнозу, но я хочу, чтобы ты
вызвала силу, которая навсегда избавит нас от этой про-
блемы.
— Да, Тристан.
— И еще, Агнес...
— Да, Тристан?
— Пожалуйста, постарайся не убить ее. После недав-
ней смерти Моррисона это может породить нежелательные
слухи.
— Хорошо, Тристан,— послушно сказала Агнес и с
чувством приятного предвкушения стала думать о силах,
которые она призовет, чтобы укротить неистовую страсть
Лайзы...
IV
Прошла неделя.
В Лондоне Эван, страдая от безразличия, с которым
Никола отнеслась к его запоздалому предложению, пого-
ворил о своей сестре с известным психиатром, выслушал
мнение юриста по поводу договора аренды и поручил част-
ному детективному агентству покопаться в прошлом
Пуула. Через четыре дня раздумий врач сообщил, что
охотно примет Гвайнет, если она согласится пройти курс
143
лечения в Лондоне; детективы заявили, что если мистер
Тристан Пуул запятнал себя чем-нибудь, это, несомненно,
будет выявлено в результате тщательного расследования,
которое они предпримут. Сделав все от него зависящее,
Эван решил вернуться в Колвин-Корт и проверить, не
обрела ли Никола вновь трезвый взгляд на ситуацию.
Он сердился на Николу. С каждым днем в нем крепло
убеждение, что она обошлась с ним несправедливо, и с
трудом удерживал себя от звонка в Колвин-Корт. Однако
он все же не позвонил Николе. Он решил дать девушке то,
что ей требовалось — время для обдумывания предложе-
ния. Тогда при следующей встрече она не сможет обвинить
его в том, что он толкает ее к поспешному решению.
Тем временем в коттедже Бенедикт успешно продви-
гался в работе над диссертацией, а Джейн наслаждалась
каждой минутой общения с близнецами. Она заметила, что
проводит с ними времени больше, нежели Лайза. Молчали-
вая, замкнувшаяся в себе миссис Моррисон почти не выхо-
дила из своей комнаты. Обеспокоенная Джейн думала, что
Лайза еще не пришла в себя после шока, вызванного
смертью Мэтта, и старалась проявлять к ней еще больше
доброты и сочувствия.
Лайза оставалась безучастной ко всему; никогда
прежде она не пребывала в такой апатии. Когда Джейн
предположила, что это вызвано потрясением, испытанным
Лайзой в связи с гибелью мужа, женщина не стала разу-
беждать ее. Лайзе хотелось снова увидеть Пуула, но у нее
не было физических сил даже для прогулки до Колвин-
Корта. Лежа в постели, она непрерывно думала о Пууле;
постепенно ее воспоминания о нем притупились; сильное
возбуждение, которое она испытывала в его обществе,
сменилось загадочным безразличием, которое Джейн
объясняла пережитым горем. Через неделю апатии Лайза
почувствовала себя лучше, и в тот день, когда Эван вер-
нулся из Лондона в Колвин, она решила после ленча про-
гуляться по берегу.
Погода стояла хорошая. Пока Лайза переодевалась в
своей комнате, Джейн пекла на кухне оладьи, а близнецы
лежали на траве внутри колвинского замка. Сказание об
их пропавшем отце подошло к захватывающей, критичес-
кой фазе.
144
— И вот,— сказал Тимоти,— он оказался лицом к
лицу с бенгальским тигром.
— И «Звезда Индии» зловеще сияла в кармане его
брюк.
— Разве рубины сияют?
— Глупый, «Звезда Индии» — не рубин! Это...
Люси замолчала.
— А что? — спросил Тимоти.
— Я слышу голоса,— сказала Люси.
— Ну, ты как Жанна д’Арк!
— Тсс! Слышишь?
Тимоти слышал.
— Давай спрячемся.
— Хорошо.
Они вскочили с земли, прижались к стене замка и пос-
мотрели в щель, служившую в качестве окна.
— Это мисс Миллер,— сказал Тимоти.
— Это обе мисс Миллер. Вторая женщина — сестра
Агнес. По-моему, они направляются к замку.
— Нет, к часовне.
— Когда они зайдут внутрь, давай...
— ...проследим, что они будут делать,— сказал
Тимоти, раздосадованный тем, ч.то эта идея пришла на ум
Люси раньше, чем ему.
Агнес и ее сестра Харриет . скрылись за стенами
часовни, их голоса внезапно пропали.
— Идем,— сказал Тимоти.
— О’кей.
Пригнувшись, они бегом преодолели несколько метров,
отделявших замок от часовни. Две диких лошади, которые
паслись неподалеку, удивленно подняли головы; овца, бро-
дившая по склону холма, недовольно заблеяла.
— Глупое животное,— пробормотала Люси.
— Тсс!
Они подползли к дыре в полуразрушенной кладке и
заглянули внутрь часовни. Теперь голоса были слышны
отчетливо; дети различали каждое слово.
— Отличное место,— сказала Агнес.— Тристан- был
прав. Здесь чувствуется атмосфера.
— Какое место для Ламмеса! Я горда тем, что буду
участвовать в празднике, который состоится здесь!
145
— Как и мы все,— радостно произнесла Агнес; она
изучала каменную плиту — остаток алтаря.
— Надеюсь, можно не сомневаться в том, что эта
часовня секуляризирована?
— Разумеется. Тристан сразу же выяснил это у Уол-
тера Колвина.
— Чудесно! — сказала Харриет и добавила после
паузы: — ты имеешь понятие о том, что будет представлять
из себя церемония?
— Я еще не обсуждала это детально с Тристаном;
думаю, за традиционным актом почтения последует месса.
— Где Тристан возьмет девственницу?
— Он нашел выход из положения. Состоится креще-
ние. Преподнесение девственницы высшим силам пройдет
в форме крещения, а не мессы.
— Чудесно! Я еще никогда не присутствовала на кре-
щении. Месса будет венчальной?
— Да. Нам следует подумать о платье. Думаю, подой-
дет черный атлас с кружевами... Может быть, на следую-
щей неделе мы съездим за ним в Свонси.
— Отлично! — сказала Харриет.— Кто будет принесен
в жертву?
— Конечно, ягненок. Жертвенный символ Другой
Церкви.
— А как насчет жертвенного символа Нашей Церкви?
У нас будет козел?
— Для чревоугодия после мессы и крещения? Не
думаю, тем более что Тристан будет участвовать в Лам-
месе лично. Зачем ему в таких обстоятельствах искать
себе замену?
— Действительно, зачем? — согласилась Харриет;
покинув часовню, они побрели к склону холма; ветер тре-
пал их черные юбки.
Далеко внизу волны разбивались о скалы, пена взле-
тала высоко в воздух. Заблеяли овцы; лошади мирно
пощипывали короткую траву.
Близнецы переглянулись.
— Ты что-нибудь понял? — спросила Люси.— Сначала
я подумала, что они говорят по-английски, но потом
засомневалась.
— Конечно, я все пошит,— с чувством собственного
146
превосходства заявил Тимоти, извлекая удовольствие из
редкого признания Люси в собственной несостоятель-
ности.— Общество исповедует свою особую веру, вроде
римско-католической, но немного другую; они собираются
устроить венчание и крещение.
— Может быть, они католики.
— Это исключено, поскольку часовня не освящена.
Католики используют только освященные часовни. И про-
тестанты, наверно, тоже.
— Если они не католики и не протестанты, то кто они?
И при чем тут ягненок с козлом?
— Это — часть их религиозных ритуалов. Как у рим-
лян. Римляне всегда приносили в жертвы богам ягнят и
козлов.
— Они не собираются приносить козла в жертву. Он
предназначен для чревоугодия. Что это значит, по-твоему?
— Ну, это как у католиков. Они называют некоторых
людей святыми угодниками.
— Кто они такие?
— Это — часть их религии,— ответил Тимоти, понятия
не имевший о том, кто такие святые угодники.
— Если тебя интересует мое мнение,— разочарованно
протянула Люси,— все это очень странно.
— Само общество очень странное,— зевнул Тимо-
ти.— Все так считают.
— Мы кому-нибудь расскажем?
— Ну... можно сказать тете Джейн. Думаю, она —
единственный человек, которому это может быть инте-
ресно.
— Хорошая мысль. Давай расскажем тете Джейн.
— О’кей.
Они направились по склону холма вниз и через чет-
верть часа уже были у задней двери коттеджа.
— Привет, близнецы,— сказала Джейн.— Вы появи-
лись вовремя! Оладьи готовы!
— Тетя Джейн,— сказала Люси.— Ты представляешь,
в часовне на скалах состоится венчание. Его устраивает
общество...
— Соберутся люди со всей округи,— добавил Тимо-
ти,— члены общества будут вроде хозяев на вечеринке.
А еще состоится крещение.
147
— Но козла у них не будет,— сказала Люси, почему-то
считавшая, что козел — это очень важно,— только ягне-
нок.
— Они принесут ягненка в жертву,— добавил
Тимоти.— Как римляне.
— Ну! — засмеялась Джейн.— Что еще вы сочините?
Да, кстати, вашему папе удалось бежать от султана с саб-
лей в Тадж-Махале?
— Да, спасибо,— вежливо ответил Тимоти.— Можно
мне намазать джем на оладьи?
— Пожалуйста, но сначала вымой руки.
Оказавшись наедине в ванной, близнецы посмотрели
друг на друга.
— Тетя Джейн относится к числу лучших людей на
свете,— медленно произнесла Люси,— но иногда даже луч-
шие люди не оправдывают ожиданий. Она в этом не вино-
вата. Так уж она устроена.
— Какое это имеет значение? — пробормотал Тимо-
ти.— Мне следовало предвидеть, что даже тетя Джейн на
этот раз нам не поверит. Забудем об этом.
— О’кей,— охотно согласилась Люси и взяла мыло,
словно хотела смыть этот эпизод со своих рук.
V
Лайза покинула коттедж за десять минут до возвраще-
ния близнецов. Она быстро зашагала к берегу. Просто уди-
вительно, подумала женщина — летаргический сон точно
рукой сняло. Ее апатия трансформировалась в острый
интерес к окружению; пробираясь по скалам к песку, она
ощущала необычный прилив жизненных сил.
Через пять минут она увидела их. Они загорали под
утесами на песчаном пятачке, который природа обнесла
полукольцом из скал. Никола лежала лицом вниз; ее бюст-
гальтер был расстегнут, чтобы спина загорала равномерно;
Пуул положил руки под голову и вытянул свои длинные
ноги в сторону моря. На глазах у Лайзы он перекатился со
спины на бок и провел пальцем вдоль позвоночника
Николы.
—.Ну и ну! — с отвращением протянула Лайза.—
Какая трогательная сценка! •
148
Пуул обернулся. Она заметила, что его темные глаза
сразу поскучнели; внезапно самообладание покинуло жен-
щину; ярость горячей шумной волной прокатилось по ее
телу.
— Негодяй! — задрожав, крикнула она.— Подлый пре-
датель, лгун, обманщик!
Он тотчас вскочил на ноги.
— Лайза,— сдержанным, умиротворяющим тоном про-
изнес он,— Лайза, успокойся.
— Ни за что! — закричала в гневе Лайза.— Я не успо-
коюсь, пока не скажу тебе, как сильно я тебя ненавижу!
Пока не объясню Николе, какую глупость она совершила,
связавшись с тобой!
— Ники, дорогая,— обратился Пуул к Николе, расте-
рянно возившейся с застежкой бюстгальтера,— тебе нет
нужды слушать это. Подожди меня в доме.
— Хорошо, Тристан.
Она надела халат и наклонилась, чтобы подобрать
сумку из соломки, где лежали ее вещи.
— Подожди! — закричала Лайза.— Я хочу рассказать
тебе о нем кое-что интересное. Я могу рассказать тебе...
Никола побежала по песку.
— Успокойся, Лайза,— сказал Пуул и крепко сжал
своими сильными пальцами ее плечи.— Успокойся, слы-
шишь? Успокойся.
— Я ненавижу тебя! — закричала Лайза, не в силах
взять себя в руки; сейчас она не видела вокруг себя ничего,
даже властные глаза Пуула. Она была в ярости и наслаж-
далась этим состоянием.-
— Ненавижу тебя, ненавижу, ненавижу!
Пуул прибегнул к заклинанию — традиционному фран-
цузскому способу приведения женщины в чувство.
— Лайза...
Он схватил ее за запястье, чтобы его энергия усиливала
эффект от слов.
— Лайза, бестарбето коррампит висцера эул мулерис.
Никакого результата. Простое заклинание не действо-
вало на нее. Он предпринял другую попытку спроециро-
вать свою волю на Лайзу и укротить женщину, но она про-
изводила столько шума, что ему не удавалось сосредото-
читься. Наконец, отчаявшись, он ударил ее . по лицу.
149
Она ответила ему тем же.
— Убийца! — закричала Лайза.— Думаешь, я так
глупа, что ничего не поняла? Ты соблазнил меня, чтобы
добраться до денег Мэтта, а когда он оставил все Николе...
Пуул решил прибегнуть к помощи духов. Его унижала
необходимость обращения к низшим силам, но ярость
Лайзы следовало усмирить немедленно; ситуация была
слишком опасной для него, чтобы он мог позволить себе
такую роскошь, как гордость.
Во имя Ваала, мысленно произнес Пуул, полностью
сосредоточившись на этой просьбе о помощи, во имя Аста-
рота, во имя Люцифера, помогите мне усмирить эту жен-
щину и сделать ее послушной моей воле.
— Ты бросил меня и тотчас занялся Николой! — сквозь
слезы прокричала Лайза; внезапно она опустилась на бли-
жайший камень.
— Лайза,— ухватился за свой шанс Пуул,— ты сейчас
слишком взволнована для нормального обсуждения этой
темы. Почему бы нам не встретиться завтра утром и не
поговорить обо всем более спокойно?
— И позволить тебе убить меня, как ты убил
Мэтта? — усмехнулась Лайза. Тон ее голоса понизился,
однако он еще не был спокойным.— Нет уж, спасибо!
— Моя дорогая Лайза, когда погиб Мэтт, я находился в
Колвин-Корте среди членов общества! Пожалуйста, не
говори глупости. Если ты действительно боишься за себя,
мы встретимся в том месте, где тропинка, идущая от
пляжа, подходит к скалам — эта точка видна из окон кот-
теджа, ты сможешь попросить свою сестру посмотреть. Ты
удовлетворена? Итак, завтра в восемь утра.
— Я буду там! — с угрозой сказала Лайза.— И не расс-
читывай на дружескую беседу — ее не будет.
— Ты обещаешь мне не обсуждать это ни с кем до
нашей завтрашней встречи?
— Хорошо, но...
— Спасибо. До завтра, Лайза,— сказал напоследок
Пуул.
До дома он добежал без остановок. Кухня была пуста;
четыре женщины из общества играли в бридж на веранде
возле гостиной.
— Где Агнес? — закричал Тристан.
150
— В своей комнате,— ответил кто-то.— Она отдыхает.
Они все, раскрыв рты от изумления, уставились на
него.
Пуул взлетел по лестнице на второй этаж и, не посту-
чавшись, ворвался в комнату Агнес. Мисс Миллер красила
ногти, слушая радиопередачу «Женский час». От неожи-
данности она опрокинула пузырек с лаком.
— Тристан! Что случилось?
— Ты, кажется, перестаралась со своей ворожбой!
— С ворожбой? — испуганно произнесла Агнес.
— Я помню, что я велел тебе сделать так, чтобы Лайза
разлюбила меня, но...
— О, господи! — заволновалась Агнес.— Вы хотите
сказать, что я не справилась с заданием? Я была уверена в
успехе...
— Ты добилась успеха! Такого успеха, что теперь она
ненавидит меня! Агнес, послушай, мы в опасности. Нам
следует действовать, и очень быстро...
VI
Эван вернулся из Лондона в Колвин за десять минут до
того, как Лайза устроила сцену на пляже; узнав, что
Никола и Пуул ушли загорать, он поспешил вниз, к бухте.
Добравшись до песка, он увидел Николу. Она бежала
навстречу ему; халат сваливался с ее плеч, открывая две
бледно-желтые полоски бикини.
— Ники! — крикнул он.
Возможно, Пуул чем-то расстроил ее. Вид у девушки
был взволнованный. Если Пуул обидел Николу, он будет
жалеть об этом до конца своей жизни, мрачно подумал
Эван.
— Ники! — снова позвал он.
Никола словно не слышала его. Она продолжала
бежать к нему; наконец он разглядел ее приоткрытый рот,
спутанные волосы и грустные глаза.
— Ники,— сказал он, шагнув к девушке,— что случи-
лось?
Но Никола пребывала в мире своих мыслей, в безмол-
вном мире, где она бежала по пустынному берегу. Она не
слышала Эвана. С трудом веря своим глазам, он увидел,
151
как она молча пробежала мимо. него и, не оглядываясь
назад, стала забираться вверх по камням к тропинке.
— Ники? — закричал Эван в растерянности и гневе.—
Ники, куда ты?
Но Никола исполняла предсказание Марис. Сейчас
Эван не - существовал для девушки.
VII
Прошла ночь. Никола пообедала в столовой общества;
Эван не видел девушку. Когда он постучал в дверь ее ком-
наты, никто ему не ответил. Подергав ручку, он понял, что
дверь заперта. С чувством уязвленной гордости, в мучи-
тельном смятении Эван лег в постель и всю ночь ворочался
с боку на бок без сна.
Пуул тоже не спал в эту ночь. Агнес подсыпала снот-
ворное в кофе Николы, чтобы девушка своим присут-
ствием не отвлекала Пуула. Когда Никола заснула, Пуу;5
запер дверь ее комнаты и вернулся в западное крыло,
чтобы заняться приготовлениями. Он изучал книги, думал,
составлял планы, и лишь перед рассветом подготовил себя
к действиям. Он пропустил обед — соблюдение поста было
важным требованием. Чтобы обрести телесную чистоту, он
принял ванну, после которой облачился в черный халат из
хлопка, принесенный ему Агнес. Третье условие — воздер-
жание,— он не выполнил, но поскольку сожалеть о вре-
мени, проведенном с Николой, было бессмысленно, Пуул
пожал плечами и спросил Агнес, все ли готово. Она отве-
тила утвердительно. Как только взошло солнце, они
вдвоем отправились к замку. Агнес развела огонь в
маленькой жаровне внутри развалин замка, чтобы жечь в
ней лавровый сок, камфару, канифоль, серу и соль, обес-
печивая чистоту пространства внутри круга. Пуул очертил
его границы, когда очищение было завершено. При этом
он двигался против часовой стрелки и использовал алую
краску, содержавшую ртуть и серу. Потом он нарисовал
внутри первой окружности вторую, диаметром в два с
половиной метра. Линии обеих окружностей не были зам-
кнутыми— Пуул оставил небольшой-проход для себя и
Агнес, чтобы до последнего момента они имели возмож-
ность заходить внутрь кругов и покидать их.' Поручив
152
Агнес начертить нужные слова и символы между двумя
окружностями, Пуул взял волшебную палочку, вырезан-
ную из орешника, вышел из замка и направился к диким
лошадям, которые паслись неподалеку.
' Пуулу доводилось иметь дело с лошадьми, но это было
давно; приблизившись к крупному гнедому жеребцу,
стоявшему у края табуна, он с трудом подавил мелькнув-
ший в душе страх. Остановившись, Пуул освободился от
человеческой слабости; после этого все произошло до
смешного легко. Он поднял волшебную палочку; уши
жеребца тотчас встали. Даже когда другие животные
отпрянули в сторону, жеребец остался на месте. Он ждал
человека. Пуул коснулся его волшебной палочкой, пробор-
мотал что-то и накинул веревочную петлю на шею коня.
Жеребец покорно последовал за Пуулом к развалинам
замка.
— Мы готовы, Агнес?
— Думаю, да.
— Хорошо.
Не впуская животное внутрь круга, Пуул привязал
веревку к полуразрушенной стене, чтобы жеребец не взду-
мал убежать; конь не пытался вырваться, он доверчиво
смотрел на человека своими умными темными глазами.
— Зажги снова огонь, Агнес,— сказал Пуул.
Агнес зажгла уголь в жаровне. Спустя секунду Пуул
подошел к женщине, стоявшей в центре круга, и посмотрел
на нее.
— Покорми огонь,— сказал он.
Агнес вылила в черный дым камфару и бренди.
— Хорошо,— тихо сказал Пуул.— Замкни круг.
Агнес взяла кисть, банку с алой краской и быстро зам-
кнула обе окружности — внешнюю и внутреннюю.
— Очень хорошо, Агнес. Теперь займемся запахами,
обожаемыми силами тьмы. Я буду произносить названия
трав, а ты — бросать их в огонь. Готова?
— Да, мой господин.
— Кориандр,— сказал Пуул и замолчал;— Болиго-
лов... петрушка... мак.... укроп... сандал... белена.
Агнес бросила последний компонент в пламя; они пос-
тояли некоторое время, глядя на огонь; Их начал окуты-
вать резкий, насыщенный аромат. Пуул склонился над
153
закрытой корзиной, которую Агнес внесла в круг. Он
вытащил оттуда черного петуха.
— Моим соратникам,— громко произнес Пуул,— моим
подчиненным, моим воинам я приношу эту жертву.
Запах испарений, поднимавшихся над жаровней, уси-
лился; голос Пуула стал глухим, хриплым; Агнес вложила
нож в его нетвердую руку.
Петух принял кровавую смерть.
Агнес упала на колени, чтобы поклониться вырвав-
шимся на свободу силам, но Пуул остался на своем месте,
чтобы они овладели им. Через три секунды полной непод-
вижности он сильно вздрогнул; в глазах Агнес застыло
преклонение; Пуул протянул свои окровавленные руки к
темному утреннему небу. Хриплым, дрожащим голосом он
призвал духов встретиться с ним у границы круга.
VIII
Утром, в семь часов, когда зазвенел будильник, Лайза,
обессилевшая от своей ненависти к Пуулу, еще крепко
спала. Она с трудом заставила себя подняться с кровати,
однако предстоящее свидание было столь желанным, что
сон улетучился к тому моменту, когда Лайза спустилась на
первый этаж.
Джейн уже заваривала чай для Бенедикта.
— Господи! — удивилась она, увидев свою сестру.—
Ты сегодня рано встала!
— У меня встреча с Тристаном.
— О, Лайза!
— Ты не так поняла. С этим покончено. Я просто хочу
объяснить ему, как сильно я его презираю... Джейн, пос-
мотри, что произойдет, ладно? Я встречаюсь с ним над
пляжем; если Пуул будет знать, что за ним следят, он не
посмеет причинить мне вред.
— Лайза, не разумнее ли...
— Я должна идти,— сказала Лайза,— не то я опоздаю.
Она выскользнула из дома через заднюю дверь.
Джейн отнесла чай Бенедикту и с тревогой на лице
спустилась в гостиную, окна которой смотрели на море.
, Лайза ждала Пуула в том месте, где тропинка подхо-
дила к скалам, в восьми метрах выше пляжа. Утро было
154
ясным, но неярким, под скалами синело море. Присев у
окна, Джейн посмотрела на часы. Пять минут девятого.
Лайза нетерпеливо прохаживалась взад-вперед. Десять
минут девятого. Пуул не появлялся.
Он не придет, подумала Джейн. Подойдя к входной
двери, она открыла ее.
— Лайза! — изо всех сил закричала женщина.— Вер-
нись. Пожалуйста!
Лайза повернула голову, и в этот момент Джейн краем
глаза увидела коня. Джейн бросила взгляд в сторону
замка. Огромный черный конь мчался галопом от замка;
впереди животного неслось стадо овец, напуганных топо-
том его мелькавших в воздухе копыт.
Джейн словно парализовало. Овцы, от страха сбив-
шиеся в плотную кучу, устремились к коттеджу, но конь
свернул в сторону и погнал их к тому месту, где стояла
Лайза.
— Лайза! — в ужасе закричала Джейн.— Лайза, бере-
гись!
Но Лайза побежала слишком поздно. Стадо овец, вре-
завшись в женщину, сбросило ее со скалы на каменистый
берег, где она и встретила свою смерть.
Глава седьмая
I
— Я выхожу замуж За Тристана,— сказала Никола
Эвану.— Мы поженимся второго августа.
Они находились в Суррее, в доме Мэтта, вечером,
после похорон Лайзы. Со дня смерти Лайзы прошла
неделя, насыщенная общением с репортерами, полицей-
скими, следователями. Снова причиной смерти назвали
несчастный случай. Вся жизнь перевернулась. Бенедикт
собирался покинуть коттедж и вернуться в Кембридж;
Джейн боролась с сомнениями и страхами, посвятив себя
близнецам; они же с удвоенным терпением ждали, когда их
отец вернется и наведет порядок. Пуул отвез Николу в
155
Суррей на похороны, но сам в них не участвовал. В отсут-
ствие Пуула Эван впервые за несколько дней получил воз-
можность поговорить с Николой наедине и спросить ее,
какие чувства она испытывает к Тристану.
— Я люблю его,— в серых глазах девушки светился
вызов.— Он сделал мне предложение, я ответила согла-
сием. Скоро мы поженимся.
— Ты сошла с ума,— сказал Эван.— Несомненно,
сошла с ума. Ты потеряла рассудок.
— Ради бога, оставь меня одну, уйди! — закричала
Никола; она попыталась убежать, но Эван не пустил ее;
— Как я могу уйти, если ты собираешься вернуться в
Колвин -Корт?
— Я буду находиться в западном крыле с Тристаном!
Ты не можешь выгнать меня оттуда!
Эван знал, что это правда. Он испытывал такую
душевную боль, что ему хотелось сесть на ближайший
самолет и улететь в Америку, но такой выход был не-
приемлем. Он не мог бросить свою семью и Николу. С каж-
дым часом ему все сильнее казалось, что она не отвечает
За свои поступки.
— Меня удивила весть о помолвке Николы,— насторо-
женно сказала Эвану Джейн на утро после похорон
Лайзы.— Надеюсь, она знает, что делает. Она едва зна-
кома с Тристаном и... о, Эван, я чувствую, все это не к
добру! Извини, может быть, мне не следует так говорить,
но...
Союзник. Несмотря на свое отчаяние, Эван немного
воспрял духом. Он заговорил, выплескивая на Джейн все
свои сомнения и страхи. В ответ она поделилась с ним
своей убежденностью в том, что Пуул был причиной
недавних несчастий в Колвин-Корте.
Они беседовали в течение часа.
— Твои частные детективы. раскопали что-нибудь
интересное? — спросила Джейн.
— Пока нет. Сегодня днем я еду в Лондон, чтобы
узнать, как далеко они продвинулись в своем расследова-
нии.
— Я уверена, они не найдут никакого криминала,—
сказала Джейн,— Тристан слишком умен — нечеловечески
умен, Эван. Знаю, ты засмеешься, но иногда я спрашиваю
156
себя — а человек ли он? То, как он заставил увлечься
собой Лайзу... а теперь Николу... он словно приворожил
их. Знаю, в наше время упоминание о ворожбе и черной
магии вызывает улыбку, но...
— Пуул, несомненно, человек,— сказал Эван.
В его мозгу мелькнули воспоминания о странной ком-
нате Пуула. Эван счел эту странность проявлением экс-
центричности.
— Он просто ловкий мошенник, обладающий позна-
ниями в области психологии и недюжинными способнос-
тями к гипнозу. Я согласен с тобой в том, что Никола
околдована, но не думаю, что кто-то напустил на нее
чары. Просто Пуул сумел так завладеть ее душой, что она
превратилась в другого человека.
— Это и есть черная магия,— сказала Джейн.
— Нет,— возразил Эван,— это форма гипноза, за
которым кроется вполне человеческое желание прибрать к
рукам полмиллиона фунтов. Нет, он — человек, и весьма
коварный. Я намерен разоблачить его, прежде чем он
женится на Николе, погубит ее и скроется с деньгами..*
Джейн, у меня к тебе большая просьба. Я знаю, что тебе не
хочется возвращаться в коттедж после случившегося с
Лайзой, но мне будет гораздо легче, если ты вернешься
туда — я буду знать, что рядом есть человек, который
понимает ситуацию и способен помочь мне в критический
момент. Ты не представляешь, как ты помогла мне — я
нашел союзника, разделяющего мое отношение к происхо-
дящему.
— Ты тоже помог мне,— призналась Джейн.— Я на-
чала бояться Тристана. Я думала, что я одна испытываю к
нему неприязнь.
— Так ты вернешься в Колвин?
— Ну... мне действительно не хочется ехать туда, но я
не могу вернуться в Кембридж и оставить тебя и Николу
без помощи. Если мое присутствие в Колвине поможет
тебе, и если ты способен помочь Николе...
— Я вырву Николу Из лап этого человека любой ценой!
— О, Эван, не говори так! — воскликнула Джейн,
испуганно постучав рукой по дереву.— После этих внезап-
ных смертей!
— Это несчастные случаи.
157
— Не уверена,— сказала Джейн.
— Не станешь же ты всерьез утверждать, что...
— Нет, я просто не уверена... Эван, если ты соби-
раешься поехать сегодня в Лондон к детективам, сделаешь
кое-что для меня?
— Конечно. Что именно?
— Зайди в «Фойлз» и купи мне хорошую книгу о чер-
ной магии.
II
Вернувшись утром следующего дня в дом Мэтта, Пуул
встретил близнецов. Они только что попрощались со своей
гувернанткой, которая уехала домой в Испанию, испугав-
шись атмосферы внезапной смерти. Дети наслаждались
обретенной свободой. Им нравилась Констанца, но они
устали присматривать за ней и учить ее английскому.
Подъехав к дому на своем черном «ягуаре», Пуул застал
их сидящими на ступенях перед входной дверью. Они с
интересом посмотрели на него.
— Доброе утро,— с официальной важностью про-
изнесла Люси, когда Пуул вышел из машины.— Мы хотим
поздравить вас с помолвкой.
— Спасибо! — Он улыбнулся ей и посмотрел на маль-
чика, но Тимоти разглядывал свои ботинки.
— Где будет свадьба? — радостно спросила Люси,
отбросив торжественный тон.— В часовне?
Пуул посмотрел на нее. Приятное волнение охватило
Люси. Когда Пуул глядел на нее подобным образом,
девочка ощущала собственную значимость.
— Мы слышали, как Агнес говорила об этом,— пояс-
нила она.— Но мы никому не сказали, решив, что это
секрет.
Пуул улыбнулся ей.
— Это было секретом,— сказал он.— В некотором
смысле это и сейчас секрет. Общество устраивает праз-
дник в часовне вечером первого августа. По традиции со-
стоится маскарад. Поскольку мы с Николой женимся, мас-
карад пройдет в форме венчания, но это не будет обычным
венчанием, поскольку часовня не освящена. Обычное бра-
косочетание произойдет утром следующего дня в Свонси.
158
— Нам можно прийти на маскарад? — тотчас спросила
Люси.
— Я думал, что вы оба уедете с тетей Джейн в Кем-
бридж.
— О, тетя Джейн передумала,— сказала девочка.—
Мы возвращаемся в коттедж. Мы этому рады, правда,
Тимми? Лучше жить у моря, чем в центре города.
— Я бы хотел уехать в Кембридж,— сказал
Тимоти.— Там я не думал бы постоянно о маме.
— Нет, все равно думал бы,— резко возразила Люси и,
чтобы отвлечь себя и брата от этой темы, повернулась к
Пуулу.— Нам можно прийти на маскарад?
Пуул снова как-то по-особому посмотрел на Люси. Она
вскочила, бросилась к нему, взяла за руку.
— Пожалуйста! — взмолилась девочка, широко ра-
скрыв свои глаза и придав им самое трогательное выраже-
ние.— Пожалуйста, Тристан! Можно мне называть вас <
Тристаном, вы ведь скоро станете моим родственником?
— Почему бы и нет? — сказал Пуул и снова подумал о
том, как прелестна девочка. Великолепное подношение...
Он представил себе крестильную рубашку.
— Хочешь быть подружкой невесты на маскараде? — с
улыбкой спросил он.
— О! — завизжала Люси.— А можно?
— Конечно, но храни это в тайне, ладно, Люси!
Общество устраивает маскарад только для своих друзей,
мы не хотим, чтобы толпа посторонних глазела на нас.
— Я никому не скажу,— пылко пообещала Люси.—
А можно, Тимми будет пажем?
Возникла неловкая пауза. Пуул посмотрел на Тимоти,
на его пшеничные волосы, опущенные глаза, хмуро сжа-
тый рот и решил, что мальчик абсолютно непригоден для
его целей.
— Ты ведь не хочешь быть пажем, верно, Тим? —
непринужденно спросил Пуул.— Ты слишком взрослый
для таких вещей, да? Я знаю, как относятся к подобным
затеям мальчики твоего возраста.
Тимоти охватило непреодолимое желание возразить.
В обществе Пуула он чувствовал себя не в своей тарелке и
втайне считал, что Люси ведет себя глупо.
— Если Люси будет подружкой невесты,— сказал он,
159
глядя на землю возле туфель Пуула,— я хочу быть пажем.
Пуул понял, что у него нет пространства для маневра.
— Хорошо,— сказал он, не собираясь допускать
Тимоти на церемонию.— Мы обсудим это позже, когда
вернемся в Колвин-Корт. И помните — никому ни слова.
О’кей?
— Наши рты на замке,— торжественно заявила Люси.
Тимоти промолчал.
— Тим? — сказал Пуул.
— О’кей,— произнес Тимоти,— если вы так хотите.
Мое имя — Тимоти, а не Тим. Все, кроме Люси, должны
пользоваться моим полным именем.
— Право, Тимми! — воскликнула Люси, когда Пуул
скрылся в доме.— Как ты мог ответить на его доброту гру-
бостью?
— Мне не понравилось, что ты прыгала вокруг Пуула,
точно щенок, который хочет, чтобы с ним погуляли.
•— Меня еще никогда так не оскорбляли!
Возмущенная Люси оставила грустного Тимоти на сту-
пенях.
Близнецы редко ссорились; Тимоти почувствовал, что
его недоверие к Пуулу перерастает в активную не-
приязнь...
III
Днем позже Эван прибыл в Колвин-Корт; при первой
возможности он покинул дом и заспешил к коттеджу.
Джейн находилась одна на кухне; близнецы осматривали
пещеры, Бенедикт уехал в Свонси за продуктами.
— О, отлично! — Джейн перестала взбивать крем и
направилась в гостиную.— Я как раз думала о тебе. Есть
новости?
— Да, есть.
Эван выглядел лучше. Его глаза уже не были крас-
ными, лицо — усталым, вытянувшимся.
— Вот твоя книга о черной магии — она показалась
мне вполне читабельной и информативной, надеюсь, ты
одобришь мой выбора
— Ты прочитал ее?
-г- Я пролистал главу о колдовстве в Африке. Там все
160
верно. Я не стал вникать в галиматью о ведьмах, черных
кошках и оргиях во время Хэллоуина.
Он опустился в кресло и вытащил из внутреннего кар-
мана куртки несколько сложенных листков бумаги.
— Джейн, у меня есть данные о Пууле; детективы про-
должают расследование, надеюсь, они откопают что-
нибудь еще. А пока послушай. Тристану Роберту Пуулу
тридцать пять лет, он родился в Челтенхеме, графство
Глочестершир...
— Звучит весьма респектабельно,— сказала Джейн.
— Он, единственный сын инженера, посещал детский
сад в Челтенхеме, позже учился в начальной школе Уин-
дэм-Холла под Солсбери...
— Все респектабельней некуда.
— В двенадцать лет эмигрировал с родителями в Аме-
рику и закончил там среднюю школу. Посещал курсы пси-
хологии и антропологии в Беркли.
— Просто не верится,— сказала Джейн.— Здесь есть
какой-то подвох.
— Через год бросил их и отправился в маленький кол-
ледж в Лас Корридас, под Сакраменто, где специализиро-
вался в психологии. Получил диплом, поступил в аспиран-
туру. Тёма его диссертации...
Эван набрал воздуха в легкие.
— «Роль психологии в современной практике оккуль-
тизма».
— Что я говорила! — торжествующе воскликнула
Джейн.
— Погоди! Послушай меня. На этой стадии «объект»,
как он назван в отчете детективов, вступил в контакт с
рядом групп, которые могут быть условно определены как
эксцентричные религиозные секты. Объект не значится в
полицейской картотеке, но двенадцать лет тому назад,
первого августа, участвовал в церемонии с элементами
черной магии в апельсиновой роще к северо-западу от
Лос-Анджелеса. Похоже, первое августа — один из четы-
рех дней в году, наиболее благоприятных для колдовства.
Его и поныне называют Ламмесом. Это староанглийское
церковное название праздника сбора урожая, который
отмечается в этот день. Он в чем-то близок более извест-
ному Хэллоуину. Тогда, двенадцать лет назад, ритуал был
6 Дьифльсыа секта
161
прерван полицией, которая арестовала несколько человек
за хулиганство и непристойное поведение, но Пуул избе-
жал задержания. Он был найден в бессознательном состоя-
нии и доставлен в больницу. Он не приходил в себя десять
дней, в течение которых врачи пытались понять, что с ним.
Поправившись, он стал вести весьма подвижный, но
вполне законный образ жизни, путешествовал по Америке,
основывал филиалы этого проклятого общества. Его успех
был так велик, что он решил расширить поле своей дея-
тельности. За три последних года он создал несколько
подобных групп в Англии — одной из них стало общество в
Колвин-Корте. Похоже, у Пуула есть личный доход, хотя
детективы еще не определили его источник. Я думаю, это
швейцарский банк. Различные филиалы общества, оче-
видно, финансируются с помощью кампаний по сбору
средств; все выглядит вполне законно и не вызывает
подозрений.
Эван замолчал.
— Родители «объекта» к настоящему времени умерли,
у него нет родственников, он не женат.
Он посмотрел на Джейн.
— Что ты на это скажешь?
— Думаю, он вовсе не Тристан Пуул,— быстро отве-
тила она.— По-моему, двенадцать лет назад в апельсино-
вой роще во время Ламмеса им удалось вызвать самого
дьявола, который вселился в своего самого одаренного
ученика.
— Я спрашиваю серьезно, Джейн!
— Я говорю абсолютно серьезно.
- Ну...
Эван неуверенно усмехнулся.
— Согласен, ты была права, когда заподозрила Пуула
в колдовстве. Думаю, это общество является крышей для
религиозной секты, практикующей оккультизм. Если это
верно, я найду, как с ними бороться. Если они наряду с
выращиванием съедобных растений занимаются колдов-
ством, они пожелают отметить Ламмес. И если праздник
пройдет так, как они, по-моему, планируют его провести,
то я смогу вызвать полицию, которая возьмет их с полич-
ным во время оргии. Сейчас я отправлюсь к Пуулу, преду-
прежу его о том, что мне известно, в какие игры он играет,
162
и посоветую ему во избежание неприятностей оставить
Николу в покое. Благодаря детективам я располагаю
информацией, способной лишить Пуула его самодовольной
невозмутимости. Я заставлю этого человека покинуть Кол-
еи Нт Корт и отказаться от Николы.
— Эван, будь осторожным!
— Это Пуулу следует быть осторожным! Не волнуйся,
Джейн, у Пуула пропадет желание жениться на Николе и
остаться в Колвин-Корте! Думаю, я сумею с ним спра-
виться...
IV
Пуул занимался астрологическими расчетами и поис-
ком высших сил, которые окажутся в его распоряжении
первого августа. Он был так поглощен своим занятием, что
когда Эван постучал в дверь его комнаты, он даже не пот-
рудился спросить, кто там.
— Войдите! — сказал Тристан.
Дверь открылась.
— Я хочу поговорить с вами, Пуул,— внезапно
донесся из-за его спины голос Эвана.
Пуул обернулся. Левой рукой он автоматически закрыл
книгу. Поднявшись, он загородил своим телом расчеты от
взгляда Эвана.
— Спустимся вниз? — невозмутимо предложил Пуул.
— Нет, мы можем поговорить здесь. Я просто хочу
сказать вам, что ваша песенка в Колвин-Корте спета. Мне
известно, чем занимается ваше общество. Если вы в бли-
жайшее время не уберетесь отсюда, вы пожалеете об этом.
И когда вы будете уезжать, не пытайтесь забрать с собой
Николу — она не выйдет за вас замуж. Я прослежу за тем,
чтобы полиция сделала так, чтобы в этой части Уэльса
земля горела под вашими ногами. Вам не удастся с
помощью гипноза затащить ее в ближайшую контору, где
регистрируют браки.'Надеюсь, я ясно все изложил.
Возникла пауза. Пуул спрятал руки в карманы, чтобы
его сжатые кулаки не были видны.
— Доктор Колвин, думаю, произошла какая-то
ошибка. Я не совершил ничего противозаконного. Полиция
никогда не заводила на меня досье. Общество вело себя
163
безупречно — я уверен, полиция это признает. И пожа-
луйста, не будем говорить о моей невесте, поскольку, я
уверен, обсуждение этой темы не станет для нас взаимовы-
годным.
— Похоже, выгода — ваше любимое слово,— сказал
Эван.— Особенно когда речь идет о Николе.
— Я отказываюсь говорить с вами о Николе.
— А об оккультизме?
— Чудесная тема,— сказал Пуул,— только мне каза-
лось, что она не должна интересовать вас.
— Послушайте, Пуул, вы ходите по тонкому льду. Мне
достаточно поймать вас использующим ваше хобби как
предлог для сексуальных извращений.
Пуул задумался.
— Доктор Колвин, почему вы постоянно затрагиваете
мою сексуальность? Как психолог я нахожу ваш интерес к
моим отношениям с женщинами весьма нездоровым. Мо-
жет быть, вы постоянно задеваете человека, уверенного в
своей сексуальности, потому что сомневаетесь в собствен-
ной полноценности?
Он добился желаемого результата.
— Да вы,— выпалил в ярости Эван; его кулак устре-
мился в направлении Пуула.
Увернувшись от удара, которого он ждал, Пуул сделал
обманное движение, точно в замедленном кино. Когда
Эван потерял равновесие, Пуул ударом в челюсть отбро-
сил его к стене. Потеряв сознание, Эван осел на пол.
— Агнес! — крикнул Пуул. Женщина мгновенно поя-
вилась в дверном проеме.
— Ножницы!
— Пожалуйста.
Она протянула ему их, точно сестра в операционной.
Пуул наклонился, срезал с головы Эвана прядь волос и,
не глядя на Агнес, произнес:
— Конверт.
Агнес протянула ему раскрытый конверт. Он положил
туда рыжие волосы и вернул женщине ножницы.
— Будем действовать немедленно? — спросила Агнес.
— Нет, он не сможет ничего предпринять до Ламмеса,
не выставив себя на посмешище.
— А во время Ламмеса?
164
— Агнес,— сказал Пуул,— как гы любишь волно-
ваться!
Она улыбнулась ему. Эван пошевелился на полу, засто-
нал.
— Он приходит в себя. Принеси стакан воды.
Пуул присел возле Эвана, который тряхнул головой и
осторожно оперся о локоть.
— Доктор Колвин, с вами все в порядке?
— Оставь меня, негодяй,— простонал Эван и безус-
пешно попытался встать.
— Вот, доктор Колвин,— Агнес протянула ему стакан
воды.— Выпейте.
— Должен предупредить вас, доктор Колвин,— веж-
ливо произнес Пуул,— что мисс Миллер оказалась свиде-
тельницей инцидента; если вы обвините меня в нападении
на вас, она сообщит полиции, что первый удар нанесли вы.
Эван не ответил ему. Он выпил воду, встал на ноги и
повернулся к двери.
— Ты свое получишь,— процедил он сквозь зубы.—
Вот увидишь. Ты еще пожалеешь.
— Доктор Колвин, ваша, агрессивность, не делает вам
чести. На самом деле она может негативно сказаться на
людях, которых вы любите. Если вы попытаетесь причи-
нить мне неприятности, можете быть уверены: я отплачу
вам тем же.
Эван обернулся.
— Что ты имеешь в виду?
Пуул не двигался. Серьезная, молчаливая Агнес стояла
за его спиной.
— Доктор Колвин,— произнес Пуул,— у вас очень
болезненная сестра. Может быть, вы недооцениваете хруп-
кость ее. здоровья.
На мгновение Эван потерял дар речи.
— Ты пытаешься...
— Я лишь констатирую факт, доктор Колвин. Только и
всего.
— Ты не обладаешь квалификацией, необходимой для
такого заключения относительно моей сестры,— сказал
Эван.
Пуул помолчал.
— Если я еще раз услышу подобную угрозу...
165
— Я не угрожаю вам, доктор Колвин. Я лишь конста-
тирую факт. Между прочим, во время вашего пребывания в
Африке вам приходилось слышать о том, как шаманы
вызывают смерть с помощью одного лишь гипноза? Весьма
опасное умение, на мой взгляд.
Он помолчал.
— Некоторые люди весьма восприимчивы к внушению,
доктор Колвин.
Эван проглотил слюну. Дар речи покинул его. Впервые
со дня знакомства с Пуулом Эван испытал страх.
— Я прошу только об одном,— сказал Пуул.—
Оставьте нас в покое. Если вы причините неприят-
ности нам, мы причиним неприятности вам. Оставь-
те нас в покое, и никто не пострадает. Вы меня по-
няли?
Эван кивнул. Снова возникла пауза.
— А теперь можете идти,— сказал Пуул.
Эван молча покинул комнату. Его голова болела. Ему
казалось, будто невидимая сила рвет ему нервы, делает
беззащитным. Не останавливаясь, чтобы подумать, он
покинул дом и, пошатываясь, направился по тропинке к
коттеджу, к Джейн.
V
В обществе Джейн он тотчас почувствовал себя лучше.
Ее мягкость, женственность, сочувствие, теплота действо-
вали успокаивающе. Он даже позавидовал Бенедикту, о
котором заботилась такая женщина. Эван чувствовал, что
после неприятного общения с Николой и затем с Пуулом
он нуждался в платоническом внимании Джейн, которая
могла укрепить его пошатнувшуюся веру в себя.
— Я не удивлена угрозой Тристана,— честно призна-
лась она.— Ты поступил очень смело, отправившись к
нему. Я бы упала в обморок от страха.
Эвану не приходило в голову, что он поступил муже-
ственно, однако ему было приятно, что женщина восхища-
лась его безрассудным поведением. Он улыбнулся Джейн.
— Ты говоришь так, будто он — дьявол во плоти!
— Думаю, так оно и есть,— серьезно сказала Джейн и
протянула руку к книге по колдовству.
166
*r- Ты сама в это не веришь, Джейн!
— Нет, верю. Честно. Послушай: «Ведьмы и колдуны
образуют группы из тринадцати человек или, согласно
другого источника, из двенадцати человек и еще одного
лица, представляющего дьявола или являющегося им...»
— О, я не сомневаюсь, что они занимаются черной
магией,— сказал Эван,— но ты не можешь относиться к
этому серьезно, Джейн!
— Ты отнесся серьезно к угрозе Тристана в отношении
Гвайнет, верно? А теперь послушай это: «Важным призна-
ком ведьмы или колдуна является присутствие рядом с
ними животного. Дух принимает обличие кошки, собаки,
крота, кролика, жабы...» Оборвав этот перечень, Джейн
продолжила: «Черная кошка — самый известный символ
колдовства, но в действительности ведьмы используют
любых кошек в качестве физической оболочки для духов;
известны случаи, когда белая кошка...»
— Сейчас в Колвин-Корте нет никакой кошки,— ска-
зал Эван и добавил: — Но они держат в клетке кроликов...
— Бог с ними, с кроликами! — перебила его взволно-
ванная Джейн.— Что происходит с моим бедным Марблом?
Он теряет вес, едва узнает меня, каждое утро уходит в
Колвин-Корт и проводит там весь день.
Эван, втайне посмеивавшийся над привязанностью
Джейн к своему коту, решил направить беседу в другое
русло.
— Домашние духи в обличии животных — всего лишь
вымысел,— сухо заметил он.— На твоем месте я бы не
стал беспокоиться насчет Марбла — если он теряет вес,
свози его к ветеринару. Что написано в книге о
Ламмесе — или ты еще не дошла до этого места?
— Ламмес,— пробормотала Джейн, рассеяно поглядев
на книгу и перевернув несколько страниц.— А, вот.
«Периодически ведьмы устраивают шабаши, но четырежды
в год, по великим дням оккультного календаря, а именно
второго февраля (Сретение), первого мая (Вальпургиева
ночь), первого августа (Ламмес), тридцать первого октября
(Хэллоуин) несколько групп ведьм могут объединяться для
совместного участия в ритуалах Церкви Сатаны...»
— Они собираются отмечать Ламмес,— сказал Эван —
Я в этом уверен. Если бы мои руки не были связаны угро
167
зой Пуула навредить Гвайнет, я тотчас отправился бы в
Свонси и предупредил полицию.
— «Между Церковью Сатаны и Христовой Церковью
существует параллелизм,— прочитала Джейн, почти не
слушая Эвана.— Но первая является точным антиподом
второй. Например, добродетель превращается в грех,
грех — в добродетель».
— И все-таки я обращусь в полицию,— пробормотал
Эван.— Я поймаю их на месте преступления.
— «Аналогом христианского причастия является чер-
ная месса, аналогом крещения — присвоение Знака
Сатаны; невеста во время венчания одета не в белое, а в
черное платье.» Эван, я думала об этом все утро и уверена,
что права — еще до гибели Лайзы близнецы сообщили мне
о том, что общество намерено устроить свадьбу в часовне.
Я тогда не придала этому значения, решив, что они сочи-
няют. Но теперь я знаю, что они говорили правду. Думаю,
они подслушали что-то сказанное мисс Миллер или самим
Тристаном. До официальной регистрации брака Тристана
ic Николой в Свонси второго августа, я уверена, они обвен-
чаются в соответствии с ритуалом Церкви Сатаны, во
время празднования Ламмеса, первого августа, после
захода солнца.
— Я этого не допущу! — закричал Эван.— Если Пуул
попытается совершить нечто подобное...
Но Джейн снова заглянула в свою книгу.
— «Характер шабаша варьируется, это мероприятие не
имеет строго установленной формы,— прочитала она.—
Однако один-два ритуала наблюдаются постоянно. Среди
них — акт почтения, во время которого каждый участник
шабаша поклоняется дьяволу или его представителю путем
непристойного поцелуя...» — Наверное, тут стоит кое-что
пропустить, не то я покраснею.— «После совершения
обряда ведьмы натирают себя аконитом — наркотиком,
с давних времен применявшимся для порождения иллю-
зии полета — вспомните картинки с изображением
ведьм, парящих в воздухе на помеле — фаллическом сим-
воле...».
— Проклятые извращенцы! — простонал Эван.—
Джейн, нам следует разработать план. Мы должны остано-
вить их.
168
— «Затем следуют пляски и массовое совокупле-
ние»,— продолжила Джейн; на сей раз она не смогла оста-
новиться. На ее лице появилось недоумение. Но как это
возможно, если в шабаше участвуют одни женщины?
— Несомненно, они решают эту проблему,— сухо
заметил Эван,— приглашая на свои праздники колдунов
мужского пола. Джейн, лучше всего застигнуть их во
время оргии; тогда их смогут обвинить в непристойном
поведении. Мы должны встретиться с полицией и пригото-
вить ловушку для общества.
— Я уверена, Тристан об этом узнает,— вздрогнув,
сказала Джейн.— Несомненно, узнает.
— Я мог бы сделать это в последнюю минуту — утром
первого августа.
— Но что ты предпримешь? Если ты явишься в поли-
цию Свонси и попросишь пресечь оккультный ритуал, тебе
просто не поверят!
— Нет, поверят! Я скажу им, что компания хиппи зате-
вает оргию! Но у меня есть идея получше. Мой отец знает
отставного главного констебля. Как тебе известно, глав-
ный констебль — это должностное лицо, возглавляющее
полицию в определенном районе. Я уверен, что любой
главный констебль, даже отставной, обладает необходи-
мым влиянием. Утром первого августа я съезжу к нему в
Милфор-Хейвен и заставлю принять, нужные меры. Даже
если Пуул будет следить за мной, он не увидит ничего
подозрительного в том, что я навещаю старого друга моего
отца.
— Похоже, это хорошая мысль. Я... Марбл, Марбл, не
царапай краску, негодяй!
Она вскочила. Кот стоял у закрытой входной двери и
энергично царапал деревянную панель. Он мяукал, ста-
раясь привлечь к себе внимание.
— Я бы хотела, чтобы Марбл вел себя лучше,— обеспо-
коенно сказала Джейн, выпустив кота* из дома.— Я очень
неохотно оставила его здесь, когда мы уехали в Суррей на
похороны. Я боялась, что, попав в очередное новое место, он
убежит. Когда мисс Миллер вызвалась присмотреть за ним...
о, Эван, думаешь, мисс Миллер превратила его в домашнего
духа, пока мы отсутствовали? Последнее время он такой
странный, усталый, его словно подменили...
169
— Моя дорогая Джейн,— мягко произнес Эван,— я
уверен, что в Марбла вовсе не вселился дух. Возможно, у
него что-то с желудком или печенью. Почему бы нам для
спокойствия не свозить его завтра утром к местному вете-
ринару?
Марбл слушал их разговор, стоя за дверью. Затем, при-
няв сигнал, поступивший с противоположного направле-
ния, он собрал воедино остатки своей энергии и медленно
побрел к кухне Колвин-Корта.
VI
Остаток июля тек неторопливо, дни убегали в прошлое,
точно листья, уносимые вдаль водами реки. Но время мало
что значило для Николы. Иногда ей казалось, будто вся ее
теперешняя жизнь — это сон; она воспринимала реаль-
ность только через Пуула. Он помог ей написать письма с
извещением о том, что она увольняется с работы и отказы-
вается от квартиры. Он съездил в Лондон за ее вещами и
убедился в том, что соседка не окажется в сложном финан-
совом положении из-за неожиданного решения Николы.
По совету Пуула девушка также написала друзьям и
родственникам о своем скором замужестве; ее не огор-
чало то, что никто из них не будет присутствовать на
свадьбе.
— По-моему, бракосочетание должно быть тихим,
немноголюдным,— сказал Пуул.— Это — исключительно
личное, интимное дело.
— А как же маскарад? — спросила Никола, полностью
разделявшая его мнение.— Вряд ли он будет тихим и нем-
ноголюдным.
— Думаю, маскарад приятно удивит тебя,— улыбнулся
Пуул.— Ты не поверишь, каким личным и интимным он
окажется.
Никола погрузилась в мечтательные размышления о
маскараде. Сама идея завораживала ее, но Никола смутно
представляла себе характер церемонии.
— Тристан, расскажи мне поподробней о маскараде,—
попросила она Пуула утром тридцать первого июля.— Чем
больше я думаю о нем, тем сильнее он будоражит мое
воображение. Это так романтично — венчание в часовне
170
при заходе солнца! Здорово, что тебе пришла в голову
такая мысль!
— Ты уверена, что это не кажется тебе дурным тоном?
— Нет. Я уже сказала тебе, когда ты в первый раз
предложил эту идею, что мне нравится сама церемония
венчания. Поскольку я — атеистка, мне все равно, освя-
щена церковь или нет. К тому же потом мы зарегистрируем
брак официально, так что неважно, будет наше венчание,
строго говоря, действительным, или нет.
Они снова загорали на пляже; Пуул рисовал на песке
загадочные фигуры и слушал Николу. Она смотрела на
него, опираясь на локоть.
— Надеюсь, дождя не будет,— добавила девушка.
— Не будет.
Он серьезно посмотрел на нее.
— Ты должна верить во что-то.
— Ничего не могу с собой поделать,— вяло протянула
Никола.— Я не настолько лицемерна, чтобы изображать из
себя верующую.
Повернувшись на спину, она взяла солнечные очки.
— Расскажи мне подробнее о завтрашней церемонии —
ты до сих пор не объяснил мне, что будет происходить.
Нам не следует устроить репетицию?
— Можешь ни о чем не волноваться.
— Скажи мне одну вещь,— с ленивым любопытством
попросила Никола.— Почему Тимоти не может быть
пажем? Знаешь, Люси не шутит, когда говорит, что не
будет участвовать в маскараде без Тимоти. Близнецы
очень привязаны друг к другу.
— Люси будет подружкой невесты,— сказал Пуул.—
Об этом ты тоже можешь не беспокоиться... Ники, дорогая,
мы должны поговорить о твоем отношении к вере. Я не
хочу иметь жену-атеиста.
— Ты понял это слишком поздно! — пробормотала
Никола, думая, что он шутит.
— Я говорю серьезно, Ники. Разве можно представить
себе мир иначе как арену постоянной борьбы между
силами добра и зла?
— О, Тристан! — она снисходительно зевнула.— Это
звучит немного несовременно.
— Ты сомневаешься в существовании дьявола?
171
— Ну, в абстрактном смысле...
— Ты не веришь в существование Дьявола, как всемо-
гущественной метафизической силы?
— Да, не верю,— бесстрастно заявила девушка.
Перед тем как провалиться в сон, она успела услышать:
— Я избавлю тебя от твоего невежественного скепти-
цизма. Отдай мне твое неверие и твою память о нем, поз-
воль очистить твою душу от всякой ереси...
Внезапно солнце погасло, звезды потухли одна за дру-
гой, и Никола отправилась в путешествие по бесконечной
черной ночи.
Наступило утро Ламмеса.
Чистое небо отражалось в сверкающем голубом море.
Трава блестела после ночного дождя; мир купался в неяр-
ком свете поднимающегося солнца.
— Все зайцы и кролики встали,— произнесла вслух
Люси, проснувшись. Кто-то сказал ей, что эта фраза, про-
изнесенная сразу после ночного сна в первый день месяца,
приносит удачу. Она посмотрела на часы, стоявшие возле
кровати. Еще только шесть! Люси огорчилась. Она знала,
что больше не заснет — сон полностью улетучился. Встав с
кровати, она подошла к окну и посмотрела на новый-день.
Сегодня состоится венчание Николы, подумала она.
День тайной свадьбы. Если бы я могла участвовать в мас-
караде! Она в сотый раз спросила себя, почему Тимоти
нельзя быть пажем. Он не намекал на то, что она должна
отказаться от своей мечты стать подружкой невесты, но
она знала, что у нее нет выбора. Она не могла покинуть
Тимоти; он должен был сам отпустить ее.
— Несносный Тимоти,— сказала Люси, опершись о
подоконник.
.. И тут она услышала кота.
Несчастный, одинокий, он мяукал снаружи задней
двери под Люси.
— Одну минуту, Марбл,— крикнула Люси и отошла от
окна. Она быстро надела шорты и майку; сунув ноги в
спортивные тапочки, она покинула комнату и направилась
вниз по лестнице к задней двери.
Но Марбл не хотел заходить в дом. Он мяукнул, отбе-
172
жал немного по тропинке, оглянулся назад и снова мяу-
кнул.
— Глупый кот,— сказала Люси.— Чего ты хочешь?
Иди сюда!
Марбл отпрянул.
Он со мной играет, с интересом подумала Люси. Он
хочет, чтобы я пошла за ним. Может быть, он хочет что-то
показать мне.
— Сюда, Марбл!— сказала Люси и шагнула к коту. Он
ускользнул от нее и побежал по тропинке.
Умный кот, подумала заинтригованная Люси. Девочка
пошла по тропинке за Марблом.
Он держался на безопасном расстоянии. Марбл мед-
ленно уводил Люси вверх к замку. Увидев, что он скрылся
среди серых каменных стен, Люси испытала удовлетворе-
ние. Теперь она его поймает. Она загонит его в угол и...
Люси остановилась.
Марбл был в замке не один. Он устроился на руках
человека, владевшего его телом и душой. Громкое урчание
кота донеслось до Люси, стоявшей в четырех метрах от
Марбла там, где в полуразрушенной стене образовалась
дыра. Позже она пыталась вспомнить, что произошло. В ее
памяти ясно сохранился Тристан Пуул, он как-то пО-йсО-
бенному смотрела н нее и говорил тихим, глубоким голо-
сом: «Здравствуй, Люси! Понимаешь ли ты, какой у тебя
сегодня важный день?»
VII
Придя после завтрака в коттедж, Эван застал там рас-
строенную Джейн, она просила Тимоти обыскать берег.
— Привет,— сказал Эван.— Что случилось?
— Люси куда-то пропала,— обеспокоенно сообщила
Джейн,— Бенедикт уверяет, что она, вероятно, отправи-
лась одна на прогулку и что мне не следует волноваться до
ленча, но я не могу успокоиться. Она не пришла на зав-
трак, это на нее непохоже.
— Она не могла уйти далеко,— попытался успокоить
ее Эван,— Тимоти, вероятно, найдет Люси на берегу.
— Бенедикт сказал то же самое... Что происходит в
Колвин-Корте?
173
— Там все в порядке. Папа чувствует себя хорошо,
настроение у него бодрое. Гвайнет слушает новую плас-
тинку, доставленную с утренней почтой. Никаких проблем.
— Слава богу! Ты пойдешь к главному констеблю?
— Да, вот его фамилия, адрес, телефон — это на вся-
кий случай. Если все будет хорошо — я в этом не сомне-
ваюсь— полиция оцепит часовню на закате, когда нач-
нется церемония.
— Чудесно,— с облегчением сказала Джейн.— Эван,
если у тебя будет такая возможность, позвони мне днем и
сообщи, как твои дела. Я буду держать пальцы скрещен-
ными.
— Это защитит меня от козней дьявола? — усмехнулся
Эван; внезапно он поморщился от боли.
— Что с тобой? — встревожилась Джейн.
Он поднес руку к голове.
— Мне показалось, что кто-то ударил меня молотком
по черепу.
Эван закачался.
— Я чувствую... боже, как болит голова! Так внезапно!
Я будто... будто...
— Эван! — испуганно закричала Джейн.— Эван!
— Я, кажется, теряю сознание,— изумленно произнес
он; Джейн успела подхватить его; Эван медленно опус-
тился на ковер.
Глава восьмая
I
В Колвин-Корте Агнес совещалась с Пуулом в гарде-
робной возле его спальни. Дверь шкафа была открыта,
черный ящик — отперт; его содержимое лежало на длин-
ном столе.
— Хорошо.— сказал Пуул.— Проверим все. Одежда?
— Гладится внизу.
— Благовония?
- Рута, мирт, паслен, белена, дурман вонючий. Все
собрано и приготовлено для жжения.
174
— Хорошо. Здесь у нас лежит покрывало для алтаря и
распятие — потир начищен?
— Да, Тристан. И я достала свечи. Мы испекли хлеб.
Для мессы все готово.
— Как насчет платья для Люси?
— Харриет дошивает его. Платье Николы уже отгла-
жено. Да, кстати, Никола и Люси спят в моей комнате, я на
всякий случай заперла дверь, но они проснутся нескоро.
— Великолепно. Как насчет еды и вина для праздника
после церемонии?
— Вино в погребе, еда будет* готова к двум часам дня.
Мы отнесем ее к скалам в последнюю минуту в двух корзи-
нах и оставим среди развалин замка. Вино отвезем на двух
тележках для гольфа часов в семь. Все предусмотрено.
Тристан, для жертвоприношения все готово? Вам удалось
достать ягненка?
— Его принесет Рэй. Я говорил с ним по телефону.
— Рэй? А, тот фермер из Стоквуда. Как приятно будет
снова встретиться с тем шабашем! Вы рассчитаетесь с ним
за ягненка чеком или мне надо отправить кого-то в банк?
— Я дам ему чек.
Повернувшись к столу, Пуул пощупал покрывало для
алтаря.
— Днем мы сходим в замок и сделаем алтарь. Мне пот-
ребуется небольшой помост для ритуала почтения; мы
установим его перед алтарем; возможно, подойдет этот
черный ящик — он как раз нужного размера... напомни мне
захватить в часовню магнитофон и проверить, как он
работает. Ты купила новые батареи?
— Да, Тристан. Что еще?
Пуул коснулся своих книг, талисманов и наконец
острого ножа с блестящей ручкой. Он провел пальцем по
сверкнувшему лезвию.
— Захвати одно или два полотенца. Будет много
крови.
— Хорошо, Тристан.
— Между прочим, здесь на полу остались следы крови
после того, как мы с Джекки занимались делом Моррисона.
Я хочу, чтобы они были ликвидированы.
— Хорошо, Тристан. Я распоряжусь, чтобы их убрали
завтра утром.
175
Пуул положил нож на стол.
— Ты разобралась с Эваном Колвином?
— Да. Сандра закончила работу десять минут тому
назад.
— Где это находится?
— Что это? А, поняла. Думаю, в ее комнате. Она
отправилась работать туда.
— Принеси это сюда. И я хочу, чтобы дверь этой ком-
наты была заперта. Нам ни к чему случайные свидетели.
Как ты поступишь с Уолтером Колвином и Гвайнет?
— Уолтер находится в кабинете, Гвайнет — в своей
комнате; оба поглощены своими хобби. Харриет получила
указание добавить днем в чай снотворное.
— Хорошо,— сказал Пуул.— Значит, все готово.
Они. помолчали.
— Тристан,— робко произнесла Агнес,— я знаю, вы не
любите, когда я интересуюсь вашими планами на будущее,
но...
— А! — улыбнулся Пуул.— Я знал, что ты не удер-
жишься от подобного вопроса!
— Что произойдет после вашей официальной регистра-
ции, когда вы уедете на медовый месяц?
— Мы на пять дней отправимся в Лондон, за это время
мы успеем завещать друг другу все наше имущество.
Никола выпишет мне чек на пятьсот фунтов, который я
немедленно отошлю тебе, чтобы ты смогла погасить наши
долги и жить без проблем до моего возвращения.
— А потом? — спросила Агнес, пытаясь скрыть волне-
ние.
— Никола переведет на мое имя свое состояние, после
чего с ней произойдет нервный срыв. Она попадет в лечеб-
ницу для богатеньких психов. Там она будет находиться
ровно столько, сколько необходимо для того, чтобы мне не
пришлось платить налог на наследство. В дальнейшем с
ней случится сердечный приступ, и она сделает меня безу-
тешным вдовцом. До этого момента, разумеется, я про-
слежу за тем, чтобы ты не испытывала ни в чем нужды и
прочно закрепилась в Колвин-Корте.
— Превосходно! — выдохнула Агнес и восхищенно
добавила.—Вы всегда были исключительно добры к* нам,
Тристан.
176
— Мне приятно заботиться о тех, кто полагается на
меня,— сказал Пуул и провел своим длинным указатель-
ным пальцем по блестящему лезвию ножа.
II
— Бенедикт! — взволнованно сказала Джейн, когда
машина «скорой помощи» увезла потерявшего сознание
Эвана в больницу Свонси.— Бенедикт, пожалуйста! Ты
должен мне поверить! Эван узнал, что общество зани-
мается черной магаей и намерено устроить вечером оргию
с участием Николы. Он хотел поговорить с отставным
главным констеблем, это следовало сделать тайно, потому
что Тристан Пуул может причинить вред Гвайнет. Теперь
они вывели Эвана из строя. Мы должны что-то предпри-
нять, Бенедикт, ты не можешь сидеть здесь и размышлять о
том, как сообщить Уолтеру, что Эван потерял сознание; он
не поверит тебе, если ты скажешь, что его заколдовали...
— И я не упрекну его в том, что он мне не
поверит,— твердо сказал Бенедикт.— Дорогая, во всем
виновата проклятая книга, которую Эван привез тебе из
Лондона. С тех пор, как она попала тебе в руки, ты видишь
ведьму за каждой безобидной метлой, стоящей в сарае.
— Но это несомненно колдовство! Другого объяснений
не существует. Тристан, очевидно, слепил восковую '
фигурку Эвана и воткнул булавку в голову...
— Чепуха,— строго сказал Бенедикт.— Колдовство —
плод фантазии невежественных, суеверных людей, оно
призвано объяснять любые отклонения от принятых обще-
ством норм поведения. В наши дни все это называется пси-
хическими девиациями; людей, подверженных им, не сжи-
гают на костре, а лечат.
— Бенедикт,— взмолилась Джейн, решив испробовать
другой подход,— ты всегда находил это общество стран-
ным. Ты был прав. Оно действительно странное. Они
используют черную магию как предлог для сегодняшней
оргии и всевозможных сексуальных... сексуальных...
Она не сумела найти нужное слово.
— Лично я всегда был против вмешательства властей в
личную жизнь,— сказал Бенедикт.— Я придерживаюсь
либеральных взглядов на подобные вещи.
177
— Но... но тут замешана Никола — ее загипнотизиро-
вали — она... Бенедикт, ради меня, пожалуйста... пожа-
луйста...
Джейн с трудом подыскивала слова; она огорченно
заметила, что ее глаза наполнились слезами.
— Бенедикт, это не невинная студенческая вечеринка,
после которой все со смехом вспоминают: «Славное было
развлечение!» Это нечто совсем иное. Это... это...
— Ну, ну! — сказал Бенедикт.— Не стоит волноваться!
Не плачь. Я не думал, что ты принимаешь все это всерьез!
Что я должен сделать?
— О! — воскликнула Джейн и расплакалась от облег-
чения. Когда Бенедикт вытер ее слезы, она сумела про-
изнести.— Пожалуйста, съезди к отставному главному
констеблю — вот его фамилия и адрес, Эван дал мне это
перед обмороком — скажи ему, что после захода солнца на
скалах состоится оргия. Пусть полиция оцепит часовню и
поймает членов общества на месте преступления.
— Хорошо,— ситуация заинтриговала Бенедикта.—
Но, вероятно, сначала мне следует сообщить Уолтеру о
том, что произошло с Эваном.
— Я схожу к Уолтеру,— сказала Джейн, она знала, что
ей надо сделать, когда Бенедикт уедет.— Поезжай, Бене-
дикт. Тебе предстоит преодолеть сорок миль, дорогой;
пожалуйста, проверь наличие топлива в баке, чтобы не
остановиться на середине пути.
— Конечно.— обронил Бенедикт. Открыв входную
дверь, он замер на пороге.— Ты говорила о дьяволе! —
пробормотал он.— Смотри, кто к нам пожаловал!
— О, господи,— сказала Джейн.
— Не паникуй, дорогая! Ни о чем не тревожься. Я...
Джейн, что ты делаешь? Зачем?
Джейн сняла с себя золотой крест, висевший на
цепочке, и надела его Бенедикту на шею.
— Поезжай. Быстро.
— Но...
— Крест защитит тебя, Бенедикт! Поезжай! Пожа-
луйста!
Бенедикт сдался. Пожав плечами, он направился к
«остину». Пуул тем временем зашагал по дорожке к кот-
теджу.
178
— Доброе утро, профессор Шоу! — крикнул он.—
Решили прокатиться?
— Да,— сказал Бенедикт, внезапно почувствовав себя
героем приключенческого романа.— Надо навестить в
Милфорд-Хейвене бывшего главного констебля, старого
друга Уолтера.
Если он действительно задумал нечто плохое, это все-
лит в него страх, с удовлетворением подумал Бенедикт.
Джейн почувствовала, что кровь стремительно отхлы-
нула от ее лица; она даже испугалась, что вот-вот поте-
ряет сознание.
— Прекрасно,— сказал Пуул.— Желаю хорошо про-
вести время.
Он проводил взглядом отъехавшего Бенедикта. Когда
автомобиль скрылся из виду, Пуул с улыбкой посмотрел на
Джейн.
— Миссис Шоу,— приветливо произнес он,— вы слу-
чайно не видели доктора Колвина? Я ищу его, но пока
безуспешно.
Проверяет, подумала Джейн. Каждая мышца ее тела
напряглась. У женщины пересохло в горле.
— Его увезли в больницу четверть часа тому
назад,— удалось выговорить ей.— Он потерял сознание в
коттедже, я не смогла привести его в чувство.
— Потерял сознание! Какое несчастье для вас, миссис
Шоу! Мистер Колвин уже в курсе?
— Нет, я жду вестей из больницы.
— Правильно. Я бы не стал без крайней нужды волно-
вать мистера Колвина. И что могло случиться с Эваном?
Надеюсь, ничего серьезного.
— Думаю, да,— сказала Джейн. Она удивилась своему
спокойному тону.— Последнее время Эван мало спал,
порой забывал есть, его что-то тревожило. Наверно,
сегодня утром стресс привел к обмороку. Во всяком слу-
чае, так предположил местный врач, вызвавший «скорую
помощь».
— О,— с печальным видом произнес Пуул,— да, я
знаю, он переживал из-за помолвки Николы.
Помолчав, Пуул добавил:
— Миссис Шоу, вы не дадите мне стакан воды?
Сегодня жарко, меня мучит жажда.
179
— Да, конечно,— Джейн отправилась на кухню.—
Заходите.
— Спасибо.
Когда Джейн скрылась в задней части дома. Пуул
быстро прошел в гостиную. Мятая куртка Бенедикта
висела на кресле. Мгновенно обшарив карманы, Пуул
нашел платок; ему удалось спрятать его прежде чем Джейн
вошла в комнату со стаканом воды в руке.
— Спасибо.
Пуул взяли стакан и отпил воду.
— Мне уже лучше. А теперь извините меня, миссис
Шоу...
— Конечно,— обрадовалась Джейн; затаив дыхание,
она проводила взглядом удалявшегося от коттеджа Пуула.
Как только Он ушел, она схватила свою книгу по кол-
довству и обессиленно рухнула на ближайший стул.
«Восковая фигура,— прочитала она в главе, посвящен-
ной имитационной магии,— обычно снабжается волосами
или ногтями, срезанными у жертвы. Лицо должно быть
вылеплено с максимальным сходством; на груди фигуры
пишется имя человека. Булавка или острая деревянная
щепка вводится в ту часть тела, где хотят вызвать боль.
При этом поблизости должна гореть черная свеча. Колдун
проецирует все свою ненависть на восковую фигуру.
Эффект варьируется от внезапной смерти (глубоком вве-
дении булавки или щепки в область сердца) до слабой
головной боли (или легкий угол в череп). Медленная
смерть достигается при плавлении фигуры над огнем. Сня-
тие чар удалением булавки необходимо осуществлять с
предельной осторожностью, поскольку они могут поразить
аналогичным образом самого колдуна. Один знаток реко-
мендует надевать железный крест и читать сатанинскую
молитву при извлечении булавки...»
Закрыв книгу, Джейн встала. Теперь она твердо знала,
что где-то в Колвин-Корте находится изображение Эвана с
булавкой в голове. Чтобы сознание вернулось к Эвану,
следовало вынуть булавку из восковой фигуры. Набрав
воздуха в легкие, она покинула коттедж и заспешила к
Колвин-Корту.
180
Ill
Бенедикт остановил автомобиль в деревне Колвин и
решительным движением снял с себя золотой крест, кото-
рый повесила ему на шею Джейн. Суеверия простительны
мнительным женщинам, раздраженно подумал профессор;
он не собирался появляться в Милфорд-Хейвене обряжен-
ным в блестки, точно новогодняя елка.
Прежде чем снова завести мотор, он нахмурился.
Джейн велела ему сделать что-то перед поездкой. Он не
мог вспомнить, что именно. Бенедикт сердито посмотрел
на приборный щиток. Что она сказала? Он чувствовал, что
речь шла о чем-то простом, очевидном, однако ускользав-
шем из памяти. Когда он повернул ключ зажигания,
стрелка указателя уровня топлива подползла к крайней
риске. Бенедикт заметил это, но какая-то невидимая сила
помешала этой информации проникнуть в часть мозга,
способную сделать нужный вывод и подтолкнуть к соот-
ветствующему действию. Раздраженный необъяснимым
провалом в памяти, Бенедикт включил передачу, отпустил
педаль сцепления и поехал по сельской дороге на запад.
IV
Тимоти все еще искал Люси. Он обшарил пляж, замок,
часовню — следов девочки не было нигде. Наконец он
решил проверить Колвин-Корт. Возможно, Люси не
устояла перед соблазном участия в маскараде и спряталась
в доме, не смея; из-за чувства; вины, показаться ему на
глаза.
У Тимоти от обиды, опустились уголки, рта. Лето было
плохим. Сначала — несчастье с дядей Мэттом, затем — не
успел Тимоти мысленно произнеси слово «мама», как глаза
мальчика наполнились слезами,— теперь Люси покинула
его ради мистера Пуула. , Тимоти знал, что мистер
Пуул — нехороший человек. Он напоминал ему злодея из
старого вестерна. Злодея легко было узнать по черной
одежде. Черный цвет — цвет зла; Тимоти знал —что бы ни
думала Люси, мистер Пуул ничем не лучше злодея из теле-
визионного вестерна.
— Я бы хотел, чтобы папа был здесь,—произнес вслух
181
Тимоти, шагая к Колвин-Корту.— Пожалуйста, Господи,
верни папу домой. Если он действительно утонул тогда,
пожалуйста, воскреси его, как в библии, и отправь скорей
к нам. Мы с Люси надеемся на тебя. Спасибо. Аминь.
Он подождал, не ответит ли бог, но из самого темного
уголка сознания донесся голос, к которому Тимоти всегда
старался не прислушиваться. Он возвестил, что отец
никогда не вернется.
Это было плохое лето.
Дойдя до Колвин-Корта, Тимоти проник в дом через
одну из боковых дверей и заглянул в комнату Гвайнет, но
девушка не видела Люси.
— Спроси женщин из общества,— посоветовала она.—
Может быть, они ее видели.
Но Тимоти не доверял обществу. Общество было вра-
гом, Орудием Зла. Покинув Гвайнет, он пробрался в
западное крыло и начал заглядывать в спальни. Наконец
он замер в волнении перед одной запертой дверью.
— Люси! — прошептал он в замочную скважину, но
никто ему не ответил.
Ее похитили, решил взбешенный Тимоти, и повернул
ключ, который Агнес Миллер оставила в замке.
Люси была там. Она лежала на одной половине двус-
пальной кровати рядом с Николой. Они обе спали так
крепко, что даже не пошевелились, когда Тимоти вошел в
комнату.
— Люси! — закричал он и потряс сестру за плечо.
Но Люси не проснулась.
— Люси, Люси, проснись, глупая! — разозлился Тимо-
ти. Он снова тряхнул ее.— Люси, что с тобой?
Рука легла на его плечо. Сильные пальцы вонзились в
кожу, заставив Тимоти вскрикнуть; он повернулся лицом к
врагу.
— Мне кажется, ты можешь доставить немало хлопот,
мой друг Тим,— непринужденно произнес Пуул.— Пожа-
луй, нам следует поговорить.
V
Джейн также находилась в Колвин-Корте. Она замерла
в гостиной центральной части дома, пытаясь угадать, где
182
Пуул проводит свои эксперименты по черной магии. На
кухне? Там было слишком многолюдно. Наверно, в одной
из спален. Или в погребе. Джейн заколебалась.
Погреб — идеальное место. Просторное, темное, уединен-
ное...
Она направилась к кухне; убедившись, что там никого
нет, проскочила через посудомоечную и открыла дверь,
ведущую в погреб. Безуспешно попыталась нащупать
выключатель; в старинном погребе Колвин-Корта не было
света. Вернувшись к плите, Джейн схватила коробок со
спичками и начала торопливо, на цыпочках, спускаться по
лестнице в погреб. Оказавшись внизу, она зажгла спичку,
но увидела на полу лишь ряд высоких бутылок с домашним
вином. Она разочарованно разглядывала их, когда над ее
головой дверь со щелчком захлопнулась, и сквозняк задул
пламя спички.
Джейн вздрогнула. Ее внезапно окутала кромешная
тьма. Она зажгла новую спичку, поднялась по ступеням к
двери и поискала ручку.
Лишь через десять секунд она поняла, что произошло.
С внутренней стороны двери не было ручки. Джейн попала
в ловушку.
VI
— Агнес,— сказал Пуул,— какое заключение ты сде-
лала бы, увидев, что миссис Шоу дает своему мужу золо-
той крест на цепочке?
— Самое худшее,— ответила	Агнес.— У миссис
Шоу — весьма развитая женская интуиция.
— А еще у нее в гостиной лежит книга по колдовству.
Агнес, мне кажется, надо принять какие-то меры по отно-
шению к миссис Шоу. Профессор меня не беспокоит. Он,
несомненно, снимет с себя золотой крест, как только отъе-
дет от коттеджа, так что нейтрализовать его не составит
труда. Но миссис Шоу меня беспокоит. Я не знаю, что она
может выкинуть.
— Как, по-вашему, мы должны поступить с ней?
Пуул задумался.
— Мы не предпримем никаких активных действий,—
сказал он наконец.— их было уже слишком много. Но за
183
ней следует установить наблюдение. Отправь кого-нибудь
к коттеджу присмотреть за миссис Шоу.
— Хорошо, Тристан.
Через два часа, в полдень, когда они находились в
часовне, им передали сообщение. Они устанавливали
длинный узкий стол, который должен был послужить алта-
рем.
— Я наблюдала за коттеджем,— сообщила пришедшая
женщина.— Там не было признаков жизни. Я зашла в
дом — ее там нет.
— Странно,— сказала Агнес.— Куда она могла уйти?
— Она, вероятно, ищет близнецов.
Пуул решил не отвлекаться от важных дел ради такого
пустяка, как выяснение местонахождения Джейн.
— Забудь о ней. Она вполне безобидна и-не доставит
нам неприятностей.
— Верно,— согласилась Агнес,— но я бы предпочла не
упускать ее из виду... Тристан, что вы сделали с мальчи-
ком? Загипнотизировали его?
— Нет, он оказался плохим объектом.
Пуул пожал плечами. ч
— Иногда попадаются такие дети. Их враждебность не
ослаблена чувством вины, как у взрослых, и создает мощ-
ный барьер, препятствующий контролю над сознанием...
Не беспокойся из-за мальчика. Я разберусь с ним позже.
В настоящий момент он заперт в комнате и не способен
причинить нам неприятности.
— А если миссис Шоу вздумает обыскать западное
крыло? Если мальчик не спит и ждет помощи, они легко
установят контакт друг с другом и беды не миновать! Раз-
решите мне организовать дежурство в западном крыле,
Тристан, чтобы присмотреть за миссис Шоу.
— Поступай, как считаешь нужным,— произнес Пуул
и снова занялся установкой перевернутого креста за чер->
ным алтарем..
VII
В семь часов вечера они спустились в погреб за вином.
Джейн спряталась за коробкой в углу просторного
помещения. Вскоре она поняла, что женщины, носившие
184
вино, действовали по одной схеме: они поднимали наверх
одновременно четыре бутылки и исчезали на пару минут.
После их третьего ухода Джейн взлетела вверх по ступе-
ням, выскочила через открытую дверь погреба и успела
спрятаться в посудомоечной прежде чем две женщины вер-
нулись за остатками вина.
Когда они спустились вниз, Джейн выбежала из ком-
наты и спряталась в сарае. Она казалась себе грязной, лип-
кой, и едва сдерживала слезы. Через несколько минут она
взяла себя в руки, посмотрела на часы и попыталась
решить, что ей следует сделать. Уже был вечер. До захода
солнца оставалась пара часов; возможно, Бенедикт уже
побывал у главного констебля и организовал облаву.
Джейн испытывала желание вернуться в коттедж к близне-
цам, она была уверена, что они ждут ее там, но она вспом-
нила о Николе. Вдруг Бенедикт по какой-то причине
потерпел неудачу? Эван, несомненно, по-прежнему лежал
в больнице без сознания, так что в случае провала миссии
Бенедикта только она, Джейн, могла с наступлением тем-
ноты помочь Николе.
Она снова взглянула на часы. Она могла сбегать в кот-
тедж к близнецам, но времени оставалось мало; она
должна была выбрать потайное место в развалинах? замка
до всеобщего сбора перед началом церемонии. Она успо-
коила себя тем, что близнецы достаточно разумны; обна-
ружив отсутствие в коттедже ее и Бенедикта, они отпра-
вятся в главный дом, и Уолтер присмотрит за ними.
Выбравшись из сарая, Джейн поспешила вверх по
склону холма к часовне.
. VIII
Тимоти смотрел на округу через окно спальни Пуула,
где он был заперт. Солнце садилось, праздник на лужайке,
похоже, затихал, среди его участников нарастало непонят-
ное мальчику напряжение. Он помнил вечеринки, которые
устраивали мать и отчим; там веселье постепенно станови-
лось более шумным. Странная вечеринка, подумал Тимоти,
глядя на людей. Все они были в черном. На молодых деву-
шках были вечерние платья, на женщинах постарше —
более простые наряды, на мужчинах — темные костюмы.
185
Чтобы убить время, Тимоти пересчитал участников праз-
дника — их оказалось пятьдесят два плюс двенадцать чле-
нов общества. Женщины численно превосходили мужчин.
Тимоти увидел, как члены общества отделились от гос-
тей и зашли в дом через стеклянные двери. Мальчик отме-
тил отсутствие Пуула. Он думал о местонахождении
своего врага, когда на веранде появилась Агнес; она
вышла на лужайку, чтобы сделать объявление.
Все разговоры мгновенно стихли. Гости разбились на
четыре группы по тринадцать человек и замерли в ожида-
нии, глядя в сторону дома. Тимоти вывернул свою шею,
чтобы увидеть, на кого они уставились, но ему не удалось
это сделать. Он уже собрался открыть окно и высунуться
наружу, когда члены общества начали парами выходить из
дома к своим друзьям, стоявшим на лужайке.
Последним вышел Пуул.
Он был в длинной красной мантии и митре с алыми
рогами и вовсе не напоминал того Пуула, которого знал
Тимоти. Он казался человеком из того времени, когда
люди жили в постоянном страхе перед небесами и адом, а
мир терзали войны, чума, голод. Рядом с Пуулом шагала
Никола — стройная, очень красивая в развевающемся чер-
ном платье. Она счастливо улыбалась. За Николой шла
Люси — ангел в алом с большими невинными глазами и
струящимися по спине светлыми волосами.
— Люси1. — крикнул Тимоти и забарабанил кулаками
по стеклу. Никто его не услышал. Собравшись с силами,
он открыл окно и высунулся наружу.
— Люси! — снова закричал мальчик.
Никто не отреагировал. Он кричал снова и снова; каза-
лось, будто звуконепроницаемый барьер отделяет его от
людей на лужайке. Ни один из них не посмотрел в сторону
Тимоти. Когда все они исчезли за кустами роз, Тимоти
опустился на диван, стоявший у окна, и подумал о том,
нельзя ли спрыгнуть вниз.
До земли было слишком далеко. Он посмотрел вниз,
поежился и отпрянул от окна. Однако он заметил, что кар-
низ был широким, а окно запертой гардеробной — при-
открытым на дюйм.
Может быть, из этой комнаты есть выход в коридор,
подумал Тимоти.
186
Через десять секунд он уже сидел на карнизе, ноги его
свешивались вниз. Широкий карниз переходил в узкий
парапет.
Тимоти вздрогнул, плотно закрыл глаза и начал дви-
гаться боком к окну гардеробной. Благополучно добрав-
шись до него, Тимоти столкнулся с необходимостью под-
нять раму, чтобы через образовавшуюся щель проникнуть
в комнату. Он долго выбирал позицию, которая позволила
бы ему толкать раму, не теряя равновесия. Она не желала
двигаться. Тимоти уже потерял надежду, когда рама нео-
жиданно устремилась вверх. Он перелез через подоконник
и обнаружил, что двери, ведущей в коридор нет. У Тимоти
опустилось сердце.	v
От разочарования мальчик заплакал; он позволил себе
по-детски топнуть ногой. Потом он устыдился своего
малодушия, вытер слезы тыльной стороной ладони и начал
изучать новое окружение.
Прежде всего он обратил внимание на картонную
коробку, лежавшую на столе возле запертой двери.
В ней он обнаружил пластилин. В раннем детстве
Тимоти любил возиться с этим материалом. Он лепил из
него машинки, а Люси — куклы. Иногда она наступала на
его автомобили, а он мстил сестре, превращая кукол в
калек.
Неужели мистер Пуул лепит из пластилина? — уди-
вился Тимоти.
Он снова заглянул в коробку и достал оттуда неболь-
шой предмет, завернутый в салфетку. Развернув ее, он
увидел искусно вылепленную двадцатисантиметровую
куклу с рыжими волосами и набедренной повязкой из
куска носового платка; на груди фигурки было нацарапано
«Эван Колвин*; в голове у нее торчала острая щепка.
Тимоти замер. Он начал вспоминать истории, перехо-
дящие от одного поколения мальчишек к следующему.
Чтобы одолеть в драке более сильного противника, нужно
украсть из школьной кладовки свечу, растопить ее, выле-
пить фигурку врага, воткнуть иголку в область живота,
три раза произнести «ненавижу тебя*, помолиться о победе
и после наступления темноты закопать фигурку в саду
возле дома. Обидчик потеряет силу и проиграет схватку.
Тимоти никогда не проводил подобного эксперимента, но
187
его одноклассники утверждали, что он приводит к успеху.
Лучший друг Тимоти не сомневался в этом.
Мальчик посмотрел на маленькую рыжеволосую куклу,
большим и указательным пальцем вытащил щепку, поло-
жил ее на стол и снова завернул фигурку в салфетку.
IX
Спрятавшись среди развалин часовни, Джейн с нарас-
тающим страхом наблюдала за тем, как группы готовятся к
церемонии. Увидев Люси за спиной Николы, она едва не
упала в обморок. Мир покачнулся перед ее глазами, она
испытала желание закричать. Однако Джейн все же не
потеряла сознание и не закричала. Она понимала, что если
сорвет шабаш, полиция не сможет поймать этих людей с
поличным во время непристойных действий, и план Эвана
сорвется.
Джейн взяла себя в руки, одолела панику и начала
молиться. Она сама не сознавала, что молится.
Вскоре ей стало легче. Харриет Миллер отвела Николу
и Люси в сторону, чтобы они дождались там соответствую-
щего этапа церемонии. Значит, некоторое время им ничто
не будет угрожать. Перестав молиться, Джейн увидела
сквозь дыру в стене подошедшего к алтарю Пуула. Он
попросил Агнес принести ему головешку из жаровни, уже
стоявшей в центре часовни.
Возле алтаря зажгли шесть свечей; Джейн рассмотрела
перевернутое распятие, и расшитую ткань, висевшую на
стене за крестом. На материи черными и красными нитями
был вышит распятый козел, Перед алтарем стоял черный
квадратный ящик полуметровой высоты. На глазах у
Джейн Пуул встал перед ним лицом к собравшимся.
_	— Возлюбленные собратья мои,— услышала Джейн его
спокойный грудной голос.— Вы собрались сегодня, чтобы
отпраздновать великий Ламмес и почтить Силы Тьмы»
существующие испокон веков по воле Вельзевула, Аста-
рота, Адрамелека, Ваала, Люцифера, Мелхона, Бехемота,
Дагона, Асмодея и других Богов Тьмы...
Солнце село в потемневшее море. Небо было синим, со
следами заката; вдали, разбиваясь о черные прибрежные
скалы, пенились волны. Воцарилась зловещая тишина.
188
— И по моей милости,— размеренно продолжил чело-
век ь красной мантии,— которая нисходит на Избранных;
— Слава Сатане! — хором пропели шестьдесят четыре
человека.
Голоса звучали в унисон, на всех лицах застыло одно
сосредоточенное, покорное выражение. Люди стояли с
открытыми ртами, они словно ждали волшебный напиток,
способный утолить их нестерпимую жажду.
— Мои друзья,— сказал Пуул,— я явился вам как Еди-
ный Бог, распорядитель великих грехов и пороков, утеши-
тель падших, вдохновитель злобствующих, хранитель
ненависти, царь обездоленных...
— Слава Сатане!
— Ия предоставляю вам шанс продемонстрировать
вашу верность актом почтения... Мои друзья, приступим к
нашим священным ритуалам, отметим ими этот великий
день.
Паства вышла из оцепенения и начала раздеваться.
Люди действовали деловито и расторопно. Мужчины сбра-
сывали с себя одежду у одной стены часовни, женщины —
у другой. Полностью обнажившись, они снова слились в
единую толпу перед алтарем.
Джейн, которая не была* ханжой, но считала, что, как
правило, люди лучше выглядят в одежде, нежели без нее,
сейчас, однако, почувствовала, что ее глаза прикованы к
этой сцене. Она не успела спросить себя, как удается пре-
одолевать стыд пожилым, полным и безобразным людям —
ее внимание привлек Пуул. Он сорвал с себя красную ман-
тию, отбросил ее в сторону и Джейн увидела на его талии
узкий пояс, от которого сзади свисал до земли хвост, спле-
тенный из конских волос.
— Пусть начнется акт почтения! — закричал Пуул.
На глазах у Джейн он вскочил на черный ящик перед
алтарем и повернулся загорелой спиной к собравшимся,
подставив им свой зад.
У Джейн снова закружилась голова. Сильнее всего ее
испугало то, что, несмотря на испытываемое ею отвраще-
ние, она невольно разволновалась, глядя Hai сильное, мус-
кулистое тело Пуула.
Агнес совершила акт почтения первой. Фразы из книги
по колдовству замелькали в голове Джейн, кровь хлынула
189
к ее лицу, она вспомнила, как звучал ее голос, когда она
зачитывала отрывок о непристойных поцелуях в разгаре
шабаша.
— Господин,— ясным, полным страсти голосом про-
изнесла Агнес,— я обещаю вечно любить, почитать и слу-
шаться тебя.
Остальные члены общества, обитавшего в Колвин-
Корте, последовали ее примеру. Затем подошла очередь
гостей из четырех других групп.
Церемония заняла некоторое время.
Когда завершился последний акт почтения, Пуул
повернулся лицом к своей пастве и поднял руки к звез-
дам.
— Благословляю вас.
— Слава Сатане!
— Желаю вам процветания.
— Слава Сатане!
— Работайте без устали во имя меня!
— Слава Сатане!
— Пусть не покинут вас Силы Тьмы!
— Слава Сатане!
Пуул медленно опустил свои руки.
— Друзья, приготовим себя к наиболее возвышенным
моментам духовного общения. Я прошу мою главную ясно-
видящую рассказать вам о предстоящей церемонии.
Легкий ветерок, подувший с моря, осушил пот на лбу
Джейн. Вздрогнув всем телом, она увидела, как Агнес
Миллер шагнула к алтарю, чтобы обратиться к собрав-
шимся.
— Возлюбленные друзья мои,— услышала Джейн ее
дрожащий от эмоций голос,— сейчас в часовне появится
невеста; после венчания Высшим Силам будет преподнесен
дар — юная девственница, которая получит Знак Госпо-
дина, будет принята в Нашу Церковь и станет одной из
самых преданных учениц Господина. Вы можете спросить»
почему сама невеста не подходит для этой роли. Это
объясняется тремя причинами: во-первых, она не девствен-
ница, во-вторых, в ее душе нет веры, и в-третьих, она не
сможет быть полезна Господину в этом мире, потому что
ее время скоро истечет. Она была избрана для церемонии
венчания из-за ее внешности — думаю, вы согласитесь, что
190
она красива — а также из-за ее приданого... После венча-
ния и присвоения Знака начнется праздник.
Она замолчала.
— Мы готовы?
— Готовы,— негромко пробормотала толпа.
— Мои друзья,— произнес Пуул,— приготовьтесь к
Черной Мессе.
Люди с жадностью втянули в себя воздух. По знаку
Пуула две женщины из его общества начали бросать в
жаровню пучки травы; когда над пламенем поднялся столб
черного дыма, Пуул закричал:
— Пусть невесту подведут к алтарю!
Аромат, исходивший от жаровни, достиг Джейн. Она не
могла понять почему ей стало плохо — то ли от этого дур-
мана, то ли от отсутствия полиции в радиусе нескольких
миль от часовни. Пытаясь решить, что ей следует сделать,
Джейн, ощутила зародившуюся в душе панику.
Никола вошла в часовню вместе с Харриет Миллер;
девушку медленно подвели к алтарю, где ее ждал Пуул.
Джейн с облегчением заметила, что Люси по-прежнему
нигде не было видно.
— Пусть принесут жертву! — закричал Пуул.
Один из мужчин вытащил угольно-черного ягненка;
Агнес протянула Пуулу нож.
Пуул заговорил. Джейн была одурманена испарениями
жаровни, напугана присутствием Николы возле алтаря и
близящимся кровопролитием; лишь через несколько секунд
она поняла, что Пуул говорит на незнакомом ей языке.
Он прочитал заклинание и схватил веревку, которой
была обвязана шея ягненка. Лезвие ножа зловеще блес-
нуло, животное испустило короткий крик и повалилось на
землю. Джейн стошнило. Потом она увидела как Пуул
наполняет потир кровью ягненка; две женщины из
общества выкладывали на пару больших блюд куски чер-
ного хлеба.
Паства, одурманенная испарениями, начала раскачи-
ваться из стороны в сторону; голоса людей сливались в
гипнотическом хоре, который звучал все громче и громче.
Всеобщее возбуждение нарастало.
Пуул окропил своей мочой содержимое потира и куски
черного хлеба. Женщины завизжали в экстазе,
191
«Я должна действовать,— подумала Джейн.— Я должна
положить этому конец».
Агнес помогла Николе освободиться от свадебного
платья и уложила девушку на алтарь. На лице Николы
застыло мечтательное выражение, она, похоже, была без*
мятежно счастлива. Толпа, увидев обнаженную кожу
Николы, блестевшую на фоне черного покрывала, запела
еще громче.
Джейн встала. Точнее, попыталась встать. К своему
ужасу она обнаружила, что испарения подействовали на ее
чувство равновесия; с ее ногами что-то случилось. Сделав
шаг, она упала на колени. Безуспешно пытаясь подняться,
поняла, что случилось. Она потерпела поражение. Бене-
дикт потерпел поражение. Эван потерпел поражение.
Никто не придет на помощь Николе.
Пуул что-то произнес, потом поставил потир на тело
Николы и шагнул к краю алтаря.
Господи, помоги нам, мысленно произнесла Джейн. В ее
сознании зазвучали слова молитвы, она просила Бога
одержать победу там, где простые люди не смогли одолеть
зло. Пожалуйста, Господи, останови их. Отче наш, иже еси
на небеси...
Пуул посмотрел на Николу, наклонился и провел
руками по ее бедрам.
Женщины снова закричали. Черный дым, валивший от
жаровни, застилал глаза; пламя свечей дрожало на сквоз-
няке.
Да будет свято имя твое, молилась Джейн, да придет
царствие твое...
Пуул замер.
— Что, Господин? — испуганно прошептала Агнес,
изучая выражение его глаз.
Он повернулся к ней.
— Среди нас еретик!
Пуул распростер руки, требуя тишины.
— Здесь ересь!
Хор тотчас смолк. Люди изумленно уставились на
своего Господина.
Пуул отвернулся от толпы. Он поворачивался очень
медленно до тех пор, пока его лицо не оказалось обращен-
ным к тому месту, где пряталась Джейн.
192
— Она здесь,— произнес Пуул.
Паства взвыла, как стая волков, и устремилась вперед,
чтобы вытащить Джейн из ее укрытия, но Пуул остановил
людей.
— Она сама выйдет ко мне.
Джейн обнаружила, что снова может ходить. Она
подошла к стоявшему у алтаря Пуулу, поскольку сделать
что-то другое у нее не было сил, и опустилась перед ним
на колени.
— Агнес, отведи эту женщину за замок. Миссис Шоу,
посмотрите на меня.
Джейн посмотрела на Пуула.
— Следуйте за Агнес. Оставайтесь там, пока она нс
разрешит вам покинуть это место.
Джейн кивнула.
— Вы забудете все увиденное вами после захода
солнца.
Джейн снова кивнула. Агнес увела ее.
Паства снова начала петь и раскачиваться из стороны в
сторону, заново создавая напряженную атмосферу. Пуул
стоял у неподвижного тела Николы и ждал возвращения
Агнес.
Спустя минуту она вернулась в часовню и подошла к
Пуулу.
— Все в порядке, Господин.
Пуул улыбнулся. Шагнув к краю алтаря, он склонился
над телом Николы.
— Во имя Сатаны и всех Богов Тьмы...
У входа в часовню вспыхнул свет фонаря. Люди испу-
ганно закричали и сгрудились еще плотнее перед лицом
опасности.
— Во имя Господа, остановитесь! — крикнул Эван.
В следующий миг холодный сквозняк задул все свечи.
Услышав оглушающий грохот, Эван едва не выронил
фонарь. Через секунду едкий запах серы заполнил
часовню.
7 Дьявольская секта
Глава девятая
1
Позднее, придя в сознание, Эван не сразу понял, где он
находится и что случилось. Затем он вспомнил, как ранее
очнулся в больнице, как вопреки протестам медсестер
выбежал на улицу и доехал на попутке до Колвина; Эван
вспомнил, как он карабкался по скалам, как ворвался в
часовню, увидел в свете мерцающих свечей обнаженные
тела, блестящий потир, Пуула, собиравшегося овладеть
Николой на черном алтаре...
— Во имя Господа, остановитесь! — снова закричал
Эван, воскресив в памяти ту сцену, и быстро сел.
Он был один. Его окружала темнота, ласковый морской
ветерок гулял среди полуразрушенных стен опустевшей
часовни.
Спустя мгновение он неуверенно поднялся на ноги и
направился к алтарю. Эван задел ногой маленький пред-
мет, валявшийся на земле. Наклонившись, он поднял бро-
шенный коробок со спичками, зажег одну из них и увидел,
что покрывало, перевернутое распятие и расшитая ткань
исчезли. О том, что происходило тут этим вечером, напо-
минали лишь стол, служивший алтарем, и лужица крови на
полу. Однако труп ягненка и неподвижное тело Николы
исчезли. Потушив спичку, Эван покинул часовню и напра-
вился к Колвин-Корту.
Агнес ждала его. Открыв заднюю дверь, он увидел ее
сидящей возле кухонного стола; лицо женщины ничего не
выражало, руки ее были стиснуты, как во время молитвы.
Агнес была одна.
— Где Никола? — резким тоном спросил Эван; голос
его дрожал.— Где она?
— Спит в свой комнате. Можете больше о ней не бес-
покоиться. Она проснется завтра, абсолютно без воспоми-
наний о последних тридцати шести часах и с весьма смут-
ными — о последнем месяце. Думаю, вы найдете ее состоя-
ние удовлетворительным.
Агнес встала.
— Доктор Колвин, я хочу обсудить с вами события
194
этого вечера. Буду вам признательна, если вы уделите мне
несколько минут.
Эван растерянно уставился на нее.
— Нам нечего обсуждать, мисс Миллер. Где Пуул?
В комнате стало тихо. Эван заметил, что глаза Агнес
были красными от слез. Она произнесла безжизненным
голосом:
— Он мертв.
— Не верю,— сказал Эван.— Покажите мне его
тело.
Агнес молча встала и повела Эвана наверх, в комнату
Пуула.
— Вы его не узнаете,— сказала она.
— Почему?
— Сами увидите.
Пуул лежал на своей кровати в пижаме. Эван подошел
к нему и увидел лицо своего врага.
Перед ним находился кроткий, беззаботный человек с
мягким, улыбчивым ртом, свидетельствовавшим об интел-
лигентной доброжелательности его обладателя. Закрытые
глаза хранили секрет Пуула, но Эвану4 показалось, что он
увидел в них следы легкомыслия, подтолкнувшего Трис-
тана к тому, чтобы во время празднования Ламмеса в
калифорнийской апельсиновой роще предоставить свое
тело Господину, которому он поклонялся.
— Вы правы,— сказал Эван.— Я не узнаю его.
— Он снова восстанет,— сказала Агнес, и Эван с ужа-
сом понял, что она говорит не о Пууле, а о своем Госпо-
дине.— Он возродится в ком-то другом. История Тристана
Пуула закончилась. Но история другого, неизвестного нам
человека, только начинается.
Он снова повернулся к Эвану.
— Мне надо поговорить с вами, доктор Колвин.
— Сначала я взгляну на Николу,— сказал Эван.
Убедившись в отсутствии пульса у Тристана, он поки-
нул комнату.
Никола спала в своей маленькой спальне в центральной
части дома. Эван проверил ее пульс, коснулся рукой лба,
приподнял веко.
— Ее усыпили.
— Завтра с ней все будет в порядке,— сказала
195
Агнес.— Я обещаю вам это, доктор Колвин. Конечно, при
условии, что вы не будете впутывать сюда, полицию.
Она замолчала.
— Хорошо,— внезапно сказал Эван.— Давайте пого-
ворим.
Они вернулись на kvxhio и сели за стол друг против
друга.
— Ваши условия? — произнес наконец Эван.
— Мы порвем договор аренды, покинем Колвин-Корти
никогда не вернемся к вам. Никола полностью избавится
от своего увлечения Тристаном — его власть над ней кон-
чилась, когда он умер,— и у нее останется лишь туманное
воспоминание об этом романе. Ваши отец и сестра выйдут
из сна, который мы вызвали несколько часов тому назад,
чтобы они не мешали нам. Зависимость вашей сестры от
мистера Пуула также станет делом прошлого. Близнецы
и миссис Шоу спят в коттедже. Как бы сильно миссис
Шоу ни желала помочь вам, вы найдете ее весьма плохим
свидетелем. Люси также не сумеет вспомнить церемонию,
хотя девочке не причинен никакой вред. Что касается
Тимоти...
Агнес закусила губу.
— Я бы могла без труда убить этого ребенка,— ска-
зала она дрожащим голосом,— но, к счастью для тех, кто
полагается на меня, рассудок возобладает над эмоциями, и
я оставлю его в покое. Он также не пригодится вам как
свидетель — во время церемонии он находился под замком
в Колвин-Корте.
— Другими словами,— сказал Эван,— вы говорите мне
следующее: мы оставим всех в целости и сохранности, если
вы не допустите полицейского разбирательства. Однако
если вы совершите глупость и обратитесь к властям, вы
обнаружите, что у вас нет свидетелей и фактов, которые
нельзя было бы объяснить имевшим место бурным, отчасти
непристойным, но вполне законным торжеством. Я прав?
— Абсолютно,— сказала Агнес.— Я бы предпочла,
чтобы вы не обращались в полицию. Вы — доктор, обла-
дающий определенным социальным статусом, ваше слово
имеет вес. Поэтому я готова ради нашего спокойствия
пойти на значительные уступки.
— Когда вы покинете Колвин-Корт?
196
— Вы дадите нам сорок восемь часов? Думаю, этого
времени нам хватит.
— Я бы и не отпустил вас раньше. Я должен убедиться
в том, что все полностью поправились.
— Можете не сомневаться,— сказала Ангес.
Они помолчали.
— Очень хорошо,— произнес наконец Эван.— Я при-
нимаю ваши условия. Я буду молчать, а вы выполните свои
обещания.
— Спасибо, доктор Колвин.
— Хорошо. А теперь скажите мне кое-что. Вам,
конечно, известно, что утром я потерял сознание и был
доставлен в больницу. Думаю, это дело ваших рук.
— Естественно.
— Вы также ответственны за мое удивительное исце-
ление?
— Нет, за него поблагодарите Тимоти. Негодный
мальчишка так неосторожно снял чары, что они перешли
на Сандру, которая инициировала их; сейчас две девушки
изо всех сил стараются привести ее в чувство. Она поте-
ряла сознание во время акта поклонения.
— Кажется, я не понимаю. Вы хотите сказать...
— О, загляните в книгу Джейн по колдовству,— раз-
драженно посоветовала Агнес.— Почему я должна вам все
объяснять?
Спустя мгновение Эван медленно спросил:
— И много у вас было таких... успехов?
Агнес пожала плечами.
— Мы ответственны за смерть Лайзы и Мэтта Морри-
сона. Высшие силы способны на многое, если ими пра-
вильно пользоваться. С нашим Господином возможно все.
— Однако он погиб, стоило мне крикнуть «Во имя Гос-
пода, остановитесь!» — сухо заметил Эван.
— Мой дорогой,— сказала Агнес,— неужели вы дей-
ствительно полагаете, что это убило Тристана?
— А что же, по-вашему, стало причиной его смерти?
— Ну, строго говоря, ваше обращение к Богу способ-
ствовало этому,— недовольно признала Агнес.— Вы унич-
тожили силы, покровительствовавшие нашему обществу, и
обрушили на нас гнев божий. Вы испугали и потрясли всех.
Мы потеряли сознание на целую минуту.
197
— Я помню оглушительный грохот...
— Он вас удивил? Ваши слова имели эффект разор-
вавшейся бомбы. Неудивительно, что результат их воздей-
ствия сопровождался шумом.
— Но что убило Пуула?
— Умерло только его тело,— сказала Агнес.— Только
хрупкая оболочка.
— Но...
— Доктор Колвин, вы, несомненно, поверили в мою
Церковь; вы демонстрируете необычную для скептика спо-
собность принять разумом неприемлемое. Не задавайте
слишком много вопросов. Сегодня я испытала ужасное
потрясение, мои надежды на будущее рухнули, и, по
правде говоря, мне не хочется продолжать нашу дискус-
сию. Отвечая на ваш вопрос, я скажу только следующее:
колдовство можно одолеть только с помощью колдовства.
Это опасное занятие, способное привести к летальному
исходу. А теперь извините меня... кажется, в дверь позво-
нили?
— Да. Кто это может быть?
— Очевидно, профессор Шоу с полицией,— устало
промолвила Агнес.— Тристан блокировал память профес-
сора Шоу, но после смерти мистера Пуула, несомненно,
частичная амнезия прошла... Вы поговорите с ними,
хорошо? Я очень устала и хочу побыть одна. Сегодня я
больше не в силах общаться с людьми.
— Ладно,— сказал Эван; ему показалось странным,
что она выглядела сейчас, как уставшая пожилая домохо-
зяйка. Он даже испытал к ней сочувствие.— Я все улажу.
Спокойной ночи, мисс Миллер.
— Спокойной ночи, доктор Колвин,— сказала Агнес и
добавила, уничтожая его сочувствие.— Надеюсь, вы не
нарушите наше соглашение. В противном случае я непре-
менно убью вашу сестру. Даже без Тристана это мне по
силам.
Снова прозвучал звонок. Эван встал, глядя на жен-
щину. Ее зеленые глаза напоминали кошачьи. От Агнес
исходило ощущение угрозы, ее губы были узкими, безжа-
лостными. Она выдержала его взгляд.
— Соглашение остается в силе,— произнес наконец
Эван.— До свидания, мисс Миллер.
198
Резко повернувшись, он направился в прихожую, к
входной двери, навстречу полиции.
II
— Я никогда не чувствовал себя таким дураком,— ска-
зал Бенедикт своей жене утром.— Эван, здоровый, как
лошадь, заявил, что на скалах проходила вечеринка, но
она закончилась, и вообще все в порядке. Полиция обша-
рила окрестности и нашла лишь странные рисунки на
земле внутри замка, которые мог оставить ребенок. Есте-
ственно, услышав, что там играли близнецы, они
решили — дорогая моя, в чем дело? Ты, несомненно, пони-
маешь, что я вправе сердиться. Все эти фантазии насчет
колдовства! Я знал, что это была ложная тревога.
— Бенедикт, дорогой,— сказала Джейн.— Что с тобой
случилось? Почему полиция приехала так поздно? Что
произошло в дороге?
— Ну, произошло нечто удивительное,— вытирая
платком очки, ответил Бенедикт.— Бензин кончился в
абсолютно безлюдном месте.
— Бенедикт, ты снял мой золотой крест?
— Потом я почувствовал слабость и решил вздрем-
нуть. Позже мне потребовалось немало времени, чтобы
добраться до ближайшей бензоколонки. Оказавшись там, я
не смог вспомнить, где я оставил машину...
— Бедный мой,— сказала Джейн, простив Бенедикта,
который имел очень виноватый и смущенный вид.— Не
переживай. Все завершилось благополучно. Я только что
беседовала с Эваном. Он сообщил мне, что завтра
общество покинет Колвин-Корт, потому что мистер Пуул
внезапно скончался.
— Господи! — воскликнул Бенедикт.— Такой здоро-
вый молодой человек! Что послужило причиной смерти?
— Эван вызвал местного доктора; они сошлись в диа-
гнозе — остановка сердца.
— Черт возьми! — изумленно сказал Бенедикт и
замолчал.— Что же произошло в часовне? Где находилась
ты в то время, когда должна была состояться оргия?
— Ты все равно мне не поверишь,— сказала Джейн и
добавила.— К тому же я мало что помню.
199
— Почему?
— О... кажется, амнезия — заразная болезнь. Она
поразила всех, кроме Тимоти и Эвана...
Марбла, спавшего возле двери кухни, разбудили
голоса; он осторожно приоткрыл один розовый глаз. Обна-
ружив, что он находится в одиночестве посреди пятна сол-
нечного света, кот открыл второй глаз, оскалил зубы и
сладко потянулся. Впервые за долгое время у него появи-
лись силы сделать это — прежде ему казалось, что к его
спине привязан тяжелый груз. Но теперь он освободился от
него. Марбл с его неразвитыми умом и памятью не спраши-
вал себя о причинах своего недомогания, не связывал его с
уже забытыми людьми. Он сел, облизал свои лапы и вспом-
нил о желудке. Кот ужасно проголодался. Вскочив, он вор-
вался на кухню, ласково потерся о щиколотку Джейн и
замяукал, требуя внимания к себе.
— Марбл сегодня выглядит лучше,— заметил Бене-
дикт.— Он больше похож на самого себя.
— Это потому что Тристан умер.
— Моя дорогая, что еще придет тебе в голову?
Джейн засмеялась.
— Хорошо, забудем на минуту о вчерашнем вечере,
обществе и Тристане Пууле. Меня уже давно кое-что вол-
нует, я хочу обсудить это с тобой.
— Отлично,— охотно согласился Бенедикт,— забудем
о вчерашней неудаче и маленьких тайнах. Что тебя вол-
нует?
— Близнецы, дорогой. Понимаешь, Лайза не оставила
завещания, и теперь у них нет официального опекуна. Я
знаю, что сейчас, после смерти Лайзы и Мэтта, им очень
одиноко... Меня тревожит их дальнейшая судьба. Как ты
думаешь... возможно... вероятно...
— Конечно,— сказал Бенедикт.— Превосходная идея.
— Наш дом в Кембридже слишком тесен, но...
— Он мне уже надоел,— заявил Бенедикт.— Я бы
хотел завести больший дом; думаю, мы можем позволить
себе это, не экономя на мелочах. Вот как мы поступим.
Вернувшись домой, ты займешься поисками нового жилья,
а я посоветуюсь с адвокатом насчет оформления офи-
циального опекунства конечно, если близнецы согла-
сятся! Думаешь, им это понравится?
200
— По-моему, для них это — нечто само собой разу-
меющееся,— Джейн улыбнулась блестящими от слез гла-
зами.
III
— Самое странное,— сказала Люси, сидя рядом с
Тимоти на берегу и глядя на волны,— это то, что я даже не
помню, как выглядел Тристан. Мне казалось, что он похож
на папу.
— Он совсем не похож на папу!
— Тимми,— сурово произнесла Люси,— мы не помним,
как выглядел папа. Если бы не мамины фотографии, мы бы
понятия не имели о его внешности. Мы никогда не узнаем,
как он выглядел на самом деле.
— Возможно, узнаем,— сказал Тимоти.— Если он вер-
нется домой.
— Мы в это не верим. Это просто наши фантазии.
Тимоти молча проглотил слюну.
— Конечно, это очень печально,— сказала Люси,— но
все могло быть еще хуже. Как говорит наша повариха —
умейте видеть во всем светлую сторону.
— Я не представляю себе худшую ситуацию,— упрямо
сказал Тимоти.
— Не говори глупости, Тим. А если бы не было тети
Джейн?
Зевнув, Люси вывела на песке большим пальцем ноги
пентаграмму.
— Знаешь, что это такое? — спросила она, указав на
рисунок.— Это знак зла. Он может быть и знаком добра,
но если одна вершина смотрит вниз, а две другие — вверх,
это — знак зла. Так мне сказала Гвайнет. Она узнала это
от Пуула.
Тимоти одним движением ноги стер пентаграмму.
— Я хочу похоронить зло и забыть о нем. Займемся
похоронами. Не будем тратить время на ерунду.
— Хорошо,— согласилась Люси.— В конце концов,
ради этого мы и пришли на берег. Я едва не забыла.
— Вот твоя лопата,— сказал Тимоти, почувствовав
себя лучше,— начнем.
Они стали рыть глубокую прямоугольную яму.
201
— Уфф! — выдохнула Люси через десять минут.—
Может, уже достаточно?
— Пожалуй, да.
Тимоти открыл картонную коробку, которую они при-
несли на пляж, и осторожно достал из нее пластилинового
человечка. На его груди было написано: «Т. Пуул». Он
был завернут в кусок материи, который Тимоти вырезал из
костюма, висевшего в гардеробной Пуула. Деревянная
щепка, некогда воткнутая в изображение Эвана, сейчас
пронзала левую сторону груди пластилинового человечка.
— Я до сих пор не представляю, как ты до этого доду-
мался,— восхищенно сказала Люси.— Как ты узнал, что
нужно сделать?
— Бедняжка,— сочувственно произнес Тимоти.— И
чему тебя только учат в твоей дурацкой девчоночьей школе?
Люси почувствовала себя посрамленной.
— Что именно ты сделал? Тебе было трудно после того
как ты вылепил фигурку из пластилина?
— Вовсе нет,— сказал Тимоти.— Я взял щепку и про-
изнес: «Пожалуйста, Господи, сделай так, чтобы Тристан
Пуул умер, потому что он гадкий и злой и не понравился
бы тебе, если бы ты его встретил». Затем я предоставил
богу право выбора — на тот случай, если он ничего не
имеет против мистера Пуула и не хочет его убивать. Я ска-
зал: «Но если ты намерен оставить его в живых, я не воз-
ражаю. Значит, у тебя есть для этого веские основания.
Спасибо. Аминь». Потом я пронзил сердце щепкой. Бог. сам
принял решение. Это честный путь, верно?
— Значит, Бог убил Тристана? Я считала, что Бог
никого не убивает.
— Может быть, Бог обратился за помощью к силам
зла. Он должен иметь какое-то соглашение с ними на слу-
чай возникновения подобных обстоятельств.
— Значит, зло убило зло,— удовлетворенно про-
изнесла Люси.— Это хорошо.— Она взглянула на изобра-
жение Пуула.— Начнем?
— О’кей.
Они осторожно положили фигурку в яму и посмотрели
на нее.
— Покойся в мире,— сказал Тимоти, не зная, что сле-
дует говорить в такой момент.
202
— Отныне и вовеки веков, аминь,— добавила Люси и
посмотрела на Тимоти.— По-твоему, достаточно?
— Думаю, да.
Они засыпали фигурку песком и затоптали могилу.
— Вот и все,— удовлетворенно сказал Тимоти.— Что
будем делать теперь?
— Давай вернемся в коттедж,— предложила Люси.—
Кажется, тетя Джейн собиралась сегодня утром пригото-
вить «тянучки».
— Тетя Джейн — замечательный кулинар!
— Самый лучший,— согласилась Люси.
Улыбнувшись друг другу, они взялись за руки и заша-
гали по песку.
IV
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Эван Николу,
сев на край ее кровати и нежно прикоснувшись к запястью
девушки, чтобы проверить пульс.
— Очень странно,— призналась Никола. Пульс у нее
был нормальный. Эван достал термометр.
— Измерь температуру.
— У меня был нервный срыв? — спросила Никола,
прежде чем засунуть термометр себе в рот.
— Назовем это выпадением из реальности.
Никола вынула термометр изо рта.
— Какое сегодня число? — спросила она.
— Второе августа.
— Не может быть!
— Пусть это тебя не тревожит. Позже я все тебе
объясню.
— Я находилась в больнице для душевнобольных?
— Нет, ты жила здесь; твое поведение внешне почти не
отличалось от нормального. Пусть это тебя не беспокоит,
Ники. Все объясняется особыми обстоятельствами.
— Мне давали наркотики? Эти цвета... сны... виде-
ния... или это были не видения? Господи, неужели это было
реальностью?
— Возможно, иногда тебе давали наркотики.
— Ав другие моменты?
— Пуул тебя загипнотизировал.-
203
— Эван...
Никола смолкла.
— Да?
— Мне это снилось, или я права...
Она снова остановилась.
— Да,— сказал Эван,— и все же в каком-то смысле
нет. Ты не контролировала свои действия.
— Эван, как я могла! — воскликнула Никола и запла-
кала; когда ему удалось ее успокоить, она подавленно про-
изнесла.— Что ты обо мне наверно, думаешь! Почему ты
так добр со мной? Как можешь разговаривать со мной
после того, что я сделала?
— Я был наказан за то, что медлил столько
месяцев,— сказал Эван.— Не жалей меня. Я держусь с
тобой так, будто ничего не произошло, потому что, повто-
ряю, ты не отвечала за свои поступки... Ники, какой
момент еще сохранился в твоей памяти достаточно отчет-
ливо?
Ники проглотила слюну.
— Когда ты сделал мне предложение. А я спрашивала
себя, почему я не могу произнести «да».
— Хорошо,— сказал Эван.— С этого и продолжим.
Ники, ты выйдешь за меня замуж?
Никола снова сделала глотательное движение.
— Эван, ты — самый лучший человек на земле, я
просто не заслуживаю...
— Избавь меня от сцены самобичевания. Ты меня
любишь?
— Больше всего на свете, но...
— Значит, ты выйдешь за меня?
— Я бы охотно сделала это прямо сейчас, если бы
могла,— без колебаний сказала Никола.
Заметив, что Эван облегченно расслабился, она сча-
стливо улыбнулась ему.
СМЕРТЬ И
МИСТЕР
ПОТТЕР
Р.ФОЛИ
©Перевод М. Виталь
Глава I
Подруги матери считали двадцативосьмилетнего мис-
тера Поттера идеальным сыном, и отчасти поэтому у него
самого никаких подруг не было.
Аманда Поттер в свободное от занятий генеалогией
время обучила Хайрама правилам наилучшего тона. Его
светлые волосы были всегда аккуратно причесаны,
лицо — так же маловыразительно, как ноль, а весь облик
настолько «усреднен», что мистер Поттер вполне мог сойти
за человека-невидимку. Он не принадлежал к числу тех,
кто носит яркие галстуки и громко высказывает свое мне-
ние, дважды в год ходил к дантисту и сразу оплачивал
счета. Хайрам никогда не опаздывал на свидание, а по
воскресеньям именно ему поручали собирать пожертвова-
ния в церкви.
Мистер Поттер привык с интересом слушать подробные
рассказы старых дам о далекой молодости и приглашал на
танец молодых и не очень молодых барышень, с которыми
никто не хотел танцевать. Короче, в двадцать восемь лет
Хайрам был гордостью матери и образцом для своего бес-
путного поколения.
Правда, время от времени в его глазах мелькал насме-
шливый огонек, немало тревоживший Аманду Поттер.
А что, если она знает сына лишь, так сказать, с фасада?
Но взгляд Хайрама быстро обретал привычное выражение,
и миссис Поттер успокаивалась, решив, что ей просто
померещилось.
Дело в том, что Аманда понятия не имела о внушитель-
ной коллекции наград и медалей, хранившейся в коробке
на дне одного из ящиков стола Хайрама. И она так и не
207
поняла, почему у приглашенного на чашечку чаю полков-
ника, под чьим началом некогда служил ее сын, такой
ошарашенный вид — а тот глазам своим не верил, глядя на
Хайрама в роли благовоспитанной пансионерки.
Да, было бы и вправду опрометчиво думать, что мистер
Поттер навсегда смирился с образом жизни, который ему
приходилось вести в доме матери. Так сухой лист на ветке
ждет лишь сильного порыва ветра, чтобы сорваться и уле-
теть.
И буря не заставила себя ждать.
♦ ♦ ♦
Тело Аманды Поттер навсегда покинуло особняк на
Грэммерси Парк, но его присутствие все еще чувствова-
лось в легком запахе покрывавших гроб цветов.
Этот узкий и широкий дом высотой в три этажа при-
мыкал к закрытому парку — все калитки его ограды неу-
коснительно запирались на ключ. Небольшой садик на зад-
ворках поттеровского особняка затенял мощный силуэт
коммерческого центра с соседней, Четвертой Авеню, и
солнце туда почти не проникало.
Аманда Поттер безраздельно царила здесь тридцать
лет, а теперь ее единственный сын, прижавшись лбом к
стеклу, ждал, пока остальные члены семьи вернутся с
похорон слушать завещание. Хайрам первым пришел с
кладбища и вдруг понял, что еще никогда не оставался
дома в столь полном одиночестве, поскольку даже слуги
решили воздать последний долг усопшей хозяйке. Новое
ощущение так понравилось мистеру Поттеру, что он
почувствовал себя чуть ли не виноватым. Сейчас он
не слышал не только звучного материнского голоса, но и
хотя бы на время избавился от непрестанного хныканья
тетки, Прюденс Беркет, и злобных выпадов своих ку-
зенов — Томаса и Деборы. После смерти непредусмотри-
тельного мужа сестры Аманда приютила всех троих у себя.
И вот уже много лет Хайрам искренне ненавидел ближай-
ших родственников, мечтая о дне, когда наконец выставит
их вон.
Тетушка Прюденс целыми днями стонала, несмотря на
то что к ее высокой, крепкой фигуре не особенно шла роль
208
плакальщицы. Может, поэтому она и злилась на весь
белый свет, полагая, будто все события в мире происходят
с единственной целью ей навредить, а люди из кожи вон
лезут, лишь бы отравить жизнь Прюденс Бёркет, в том
числе торговцы, слуги, а главное — играющие в парке
детишки, чей неугомонный смех постоянно тревожил ее
покой.
Сын миссис Бёркет, Томас, к двадцати шести годам
уже успел слегка полысеть, а его толстощекая физиономия
могла бы показаться добродушной, если бы не чересчур
близко поставленные глаза. После смерти нищего Бёркета
Томас, как и его мать, остался без гроша, но воспринимал
это спокойно, ибо маленького пособия от тетушки Аманды,
по уверениям молодого человека, с лихвой хватало на его
скромные нужды. Думая о дорогих немецких фотокамерах,
прекрасной фотолаборатории, оборудованной в цокольном
этаже, и частых визитах кузена к самым известным порт-
ным, сапожникам и белошвейкам, мистер Поттер делал
вывод, что Томас Бёркет умеет получить удивительно
много за весьма ничтожную сумму.
Дочь Прюденс, Дебора, двадцатисемилетняя тусклая
блондинка, тихо увядала, так и не познав расцвета.
Однако, подобно брату, она отчаянно молодилась и одева-
лась, как школьница. В последние несколько недель мать
особо опекала Дебору, ибо та страдала от сердечной раны.
Мистер Поттер разглядывал парк внизу, темные
силуэты деревьев и жухлую траву вокруг статуи Эдвина
Бута. Он видел, как из дому вышел Адам Фабер, высокий
господин с львиной гривой седых волос. В 1914 году его
пьеса в стихах «Огонь на земле» стала литературной сен-
сацией. Ни один критик не посмел признаться, что ровно
ничего не понял, и творение Фабера получило самые лест-
ные отзывы в прессе. Драматург, удовлетворив таким
образом творческий инстинкт, уже больше никогда ничего
не писал, но тем не менее пользовался огромным успехом
во всех женских салонах, ибо обладал внешностью писа-
теля, а это, как известно, явление крайне редкое.
День стоял холодный и хмурый, но богатые дети из
соседних домов все же возились в парке под присмотром
нянь самых разнообразных национальностей. Эту идилли-
ческую картину несколько нарушали полдюжины сорван-
209
цов, у которых не было не только нянь, но, возможно, и
родителей. Один из них, заметив у окна мистера Поттера,
быстро махнул ему рукой, как старому приятелю. Прежде
чем ответить на приветствие, тот с тревогой обернулся, но,
вспомнив, что один дома, дал волю дружеским
чувствам — настежь распахнул окно и тоже замахал
руками. В следующую секунду Хайрам уже смущенно
захлопнул окно и опустил двойные шторы.
Мистер Поттер снова чувствовал себя виноватым.
Вообще говоря, гулять в парке имели право лишь жители
соседних домов, имевшие ключ от решетки. Однако, не в
силах вынести завистливых взглядов ребятни с Третьей
Авеню, липнувших к ограде, взирая на запретный для них
островок зелени, Хайрам крадучись шел к самой дальней
калитке и втихаря отпирал замок.
Хлопнула дверь черного хода, и мистер Поттер понял,
что его одиночеству наступил конец. С кладбища верну-
лись Тито и Антония Петрелла, супруги-итальянцы, кото-
рых Аманда взяла в услужение, но так и не смогла оконча-
тельно подчинить своей воле. Потом у парадного крыльца
остановилась машина, и задребезжал звонок. Прюденс
Беркет никогда не брала с собой ключа, потому как, раз в
доме есть слуги, им ведь надо что-то делать, верно? Хай-
рам вздохнул, и, чтобы дать Тито спокойно допить стакан-
чик красного вина, наверняка, налитый по возвращении,
сам побрел открывать.
В холл вошли трое мужчин и три женщины. Миссис
Бёркет повела спутниц наверх, подчеркивая тем самым,
что отныне она здесь хозяйка. Мужчины сняли пальто и
шляпы. Расставленные в гостиной стулья слишком напоми-
нали о недавних похоронах, и мистер Поттер предложил
устроиться в библиотеке. Но из-за пристрастия Аманды к
лампам с плотным, глухим абажуром там тоже царила
траурная атмосфера.
Все четверо мужчин от души ненавидели друг друга, и
лишь печальные обстоятельства встречи заставляли их
держаться более-менее любезно.
Томас Бёркет, придав румяной физиономии скорбное
выражение, несколько раз прошелся по комнате, потом
незаметно проскользнул в столовую и, судя по красноре-
чивому бульканью, слегка подкрепился.
210
Уилбер Вагстаф, старший из присутствующих мужчин,
был поверенным в делах Аманды. Маленький и круглень-
кий, он по-петушиному вскидывал голову, стараясь не
упустить ни миллиметра роста.
Мистер Поттер, чтобы хоть внешне согреть комнату,
принялся растапливать камин, пока шальная искра не
отлетела на персидский ковер. Бернард Фулмер быстро ее
затоптал.
Обаяние Фулмера одинаково неотразимо действовало и
на мужчин, и на женщин. В колледже он стал чемпионом
сразу по нескольким видам спорта, а теперь, даром что
родился на год позже Хайрама, занимал важное место в
политической жизни Нью-Йорка. Фулмер завоевал репу-
тацию человека одаренного, мужественного и честного, и
даже противники не решались смеяться .над кличкой
Баярд* , данной ему друзьями.
Мистер Поттер мрачно взирал на атлетически сложен-
ного, красивого, обаятельного и самоуверенного госпо-
дина. Фулмер являл собой не только воплощение всего
того, чем Хайраму хотелось быть, но еще и сумел надеть
обручальное кольцо на пальчик единственной девушки,
снискавшей расположение мистера Поттера. Впрочем, сын
Аманды никогда не пытался говорить о нежных чувствах
Патрисии Вагстаф, отлично понимая, что такая живая и
прелестная девушка не сможет ответить на любовь
столь невзрачного субъекта. А вот Бернард Фулмер, нес-
мотря на безденежье и программу, противоположную не
только политическим убеждениям, но и финансовым инте-
ресам ее отца, добился-таки своего и стал женихом Патри-
сии.
Адвокат и его будущий зять в отношениях друг с дру-
гом тщательно блюли вежливую отстраненность, и это,
разумеется, не делало атмосферу сердечнее. Мешки под
глазами и чувственный рот Вагстафа производили осо-
бенно неприятное впечатление по контрасту с энергичным,
волевым лицом политика. Адвокат не делал тайны из своей
страсти к игре, а жених его дочери объявил этому пороку
безжалостную войну. Любопытно, что Вагстафу пришлось
склонить голову перед желаниями Патрисии, а та, при
* Олицетворение рыцаря «без страха и упрека».— (Примеч. пер.)
211
всем эгоизме избалованного ребенка, как воск таяла в
руках возлюбленного.
Как только негромкий гул голосов на лестнице оповес-
тил о возвращении дам, Томас Бёркет.поспешно выскочил
из столовой и сунул в рот мятную пластинку. Молодой
человек заботливо встал рядом с креслом матери, а его
сестра с красными от слез глазами опустилась на пуфик у
ее ног и застыла в изящной, по ее мнению, позе. В руках
Дебора комкала носовой платок на случай, если что-
нибудь потрясет ее сверхчувствительную душу.
Патрисия Вагстаф, слишком высокая и широкоплечая
для женщины и такая рыжая, что даже глаза отливали
янтарем, может и не красавица в общепринятом смысле
слова, думал мистер Поттер, но сколько очарования в ее
подвижности, в низком, грудном контральто, в живых,
словно непрестанно мечущих искры, глазах!
Дебора, всегда чувствовавшая себя немного не в своей
тарелке, когда ее никто не утешал и не опекал, протянула
руку Фулмеру, и тот, пожимая ее, слегка покраснел. В ту
же секунду, Пат, с восхитившей мистера Поттера есте-
ственностью взяла жениха под руку.
— Главное — вовремя поймать кавалера! — лукаво
улыбнулась она мисс Бёркет.
— Нет, главное — удержать его! — отпарировала та.
К удивлению Хайрама, Пат побледнела от гнева.
Девушка явно собиралась ответить какой-то колкостью, но
Фулмер зашептал ей на ухо, и в конце концов Пат выму-
ченно улыбнулась. Улыбка ее казалась трогательной и
жалкой, как у ребенка, только что получившего нагоняй.
— Послушайте, ну, как вам не стыдно шутить в такое
время? — возмутилась миссис Бёркет.
Мистер Поттер подумал, что «шутить» — не совсем
подходящее слово, поскольку взаимная ненависть девушек
бросалась в глаза и отнюдь не располагала к остротам.
Уилбер Вагстаф, надев очки, стал читать завещание
Аманды Поттер. Когда он умолк, в комнате повисла дра-
матическая тишина. Первой ее нарушила миссис Бёркет:
— Не стану делать вид, будто что-нибудь смыслю в
вашем юридическом жаргоне, Уилбер, но неужели Аманда
могла и впрямь все оставить Хайраму, не дав ни единого
доллара ни сестре, ни племянникам?
212
Адвокат окинул Бёркетов сочувственным взором.
— Аманда, само собой, сделала Хайрама наследником
всего состояния, но поручила ему позаботиться,.чтобы у
вас всегда была крыша над головой. Однако, если бы Хай-
рам скончался раньше вас, наследство в равных долях
перешло бы к вам и вашим детям.
— Вряд ли моя сестра могла рассчитывать, что я пере-
живу Хайрама! — побагровев от негодования, воскликнула
Прюденс.
В снова наступившей тишине мистер Поттер, с трудом
оторвал взгляд от Патрисии Вагстаф, посмотрел вокруг.
В трех парах глаз явственно читалось желание, чтобы он
поскорее оставил этот мир.
Глава II
Даже в дни владычества Аманды мистер Поттер
никогда не чувствовал себя так несвободно, как . теперь,
ибо мать навязала ему присутствие трех самых ненавист-
ных на свете людей.
Теперь ему предстояло до бесконечности слушать, как
тетушка Прюденс приказывает Тито выгнать мальчишек
из парка, сопровождать Дебору на концерты, жертвовать
собой, чтобы она не подпирала стену на танцах, знакомить
Томаса с «полезными» людьми и давать ему ключи от
машины.
Антония, дородная женщина с необъятной грудью, пре-
красными черными глазами и пушком над верхней губой,
внесла в комнату поднос с чаем. Немного поколебавшись,
она поставила его перед миссис Бёркет. Столь очевидное
признание ее власти ненадолго утешило Прюденс.
Патрисия вполголоса разговаривала с женихом у
камина, и мистер Поттер тихо страдал, что не может при-
нять участие в их беседе. Но до чего же помолвка изме-
нила Пат! Вызывающе гордая осанка исчезла, а на лице
уже не читалось, как прежде: «Нравится вам это или нет, а
я поступлю по-своему!» Теперь девушка явно старалась
делать только то, что одобрял Фулмер. Пат сдерживала
природную веселость, напускала на себя чопорный вид,
приличествующий супруге политика, и трепетала всякий
раз, как ее избранник хмурил брови.
213
Дебора тоже наблюдала за этой парой. Полное согла-
сие жениха и невесты глубоко уязвляло дочь Прюденс, ибо
она тоже отдала свое сердце Бернарду Фулмеру. Больше
всего девушку мучило то, что эти двое ее просто не
замечали. А мистер Поттер иногда думал, что, воз-
можно, имел бы кое-какие шансы добиться благосклон-
ности Пат, не будь он двоюродным братом Деборы, исхо-
дившей ядовитыми замечаниями по адресу соперницы, и
Томаса, к которому мисс Вагстаф питала нескрываемое
презрение.
Когда дело касалось Пат, от Хайрама ничто не усколь-
зало, и он заметил, как, разговаривая с Фулмером,
девушка украдкой поглядывает на Томаса, а тот, ласково
похлопывая мать по плечу, смотрит по сторонам с чуть
заметной усмешкой.
Фулмер кинул взгляд на часы.
— Боюсь, мне надо идти,— сказал он.— Скоро нач-
нется собрание комитета.
— О нет, дорогой! — вырвалось у расстроенной Пат.
Вагстаф, слишком долго баловавший дочь, чтобы спо-
койно смотреть, как ей в чем-то отказывают, довольно
сухо заметил будущему зятю:
— Хотя бы на один день ваши крестоносцы могли бы
обойтись и без вас!
— Разумеется,— кивнул Фулмер,— но это собрание
специально устроено теми, кто меня поддерживает, и речь
пойдет о моей избирательной кампании. Стало быть, мень-
шее, что я обязан сделать,— это прийти.
— Да, но, между прочим, Пат ради вас дни напролет
проводит в Центре социальной защиты,— с досадой про-
должал адвокат, не обращая внимания на отчаянные знаки
дочери.— И она — живая женщина из плоти и крови, а не
какая-нибудь абстракция!
— Я прекрасно отдаю себе в этом отчет,— с улыбкой
проговорил Фулмер и снова повернулся к невесте.
Лицо Патрисии засияло.
— До тех пор пока ты это замечаешь, дорогой, все
остальное — не важно. Иди на свое собрание, а потом поз-
вони мне, во сколько бы ты ни освободился.
Блеклые глаза Деборы не отрывались от них, и мистеру
Поттеру пришло в голову, что с таким же болезненным
214
удовольствием мы теребим ноющий зуб. Томас погладил
сестру по щеке.
— А нам, сестричка, надо поискать приличный способ
зарабатывать на жизнь. О том, чтобы посвятить себя забо-
там о страждущих, для тебя не может быть и речи — это
удел богатых. Что до меня,— добавил молодой человек с
напыщенной улыбкой, которой так гордилась его мать,—
то я всегда добуду кусок хлеба своей камерой.
Несмотря на присутствие Пат, мистер Поттер вдруг
почувствовал, что задыхается в доме, где ему предстояло
отныне отбывать пожизненное заключение. Выйдя в огром-
ный холл с выложенным черной и белой плиткой полом и
внушительным зеркалом в золоченой раме, он накинул
пальто, взял ключ от калитки парка, неизменно висевший
у двери, и бесшумно выскользнул из дому, словно спасаясь
бегством.
Приближалась ночь, и маленький парк постепенно оку-
тывала тьма. Чтобы попасть ключом в замок, мистер Пот-
тер щелкнул зажигалкой и только тут внезапно почувство-
вал, что рядом кто-то есть. И в самом деле, едва он успел
открыть калитку, следом шмыгнула какая-то девушка.
Хайрам снова запер дверцу и с удивлением обернулся.
Увидев его лицо, незнакомка, похоже, изумилась ничуть не
меньше.
—г Надеюсь, вы не сердитесь, что я вошла вместе с
вами? — спросила она.— Я забыла ключ...
— О, ничего страшного,— вежливо успокоил ее Хай-
рам.
Он не особенно привык общаться с девушками, но из
своего скромного опыта вынес, что они бывают либо сли-
шком разборчивы, либо чересчур доступны. И то и другое
его одинаково пугало. Однако юная особа сейчас перед
мистером Поттером, не испугала бы и зайца — чувствова-
лось, что она и сама готова опрометью броситься прочь
при первом же подозрительном движении Хайрама.
— Вам не кажется, что для прогулок — немного темно-
вато? — поинтересовался мистер Поттер.	/
— Да, ваша правда. Я не ожидала, что будет так
темно... й безлюдно...
Хайрам отвесил легкий поклон и решительно двинулся
по главной, аллее, но девушка засеменила следом. Мистер
215
Поттер не знал, как от нее отделаться, не показавшись
грубым, и ускорил шаг, так что незнакомке пришлось чуть
ли не бежать, чтобы не отстать от него. Молодой человек
заметил, что она все время оглядывается. Какого дьявола
эта особа не вернется домой, если так нервничает в парке?
А может, они знакомы? Хайрам мысленно перебрал всех
материнских подруг, живших по соседству, но так и не
вспомнил, у кого из них могла быть такая дочь.
Они добрались до южной калитки парка, и там при
свете уличных фонарей мистер Поттер наконец разглядел
свою спутницу. Совсем молоденькая... лет восемнадцать,
не больше... волосы уложены неудачно — прическа ей не
идет, а личико очень бледное...выражение глаз — слегка
туповато... вялый, нерешительный подбородок... Да, не
слишком выразительное лицо, и все-таки Хайрам без труда
прочитал на нем страх, почти ужас. Но боялась девушка
явно не темноты, не безлюдия и не мистера
Поттера — наоборот, она бы с радостью уцепилась за его
руку, если бы только посмела.
— Вы живете в одном из этих домов? — спросил Хай-
рам.
Незнакомка решила больше не лгать, как начала было,
сказав, будто забыла ключи.
— О, нет! — честно призналась она.— Я пришла сюда
просто по делу...
Мистер Поттер повернул обратно, и девушка опять зат-
русила рядом.
— Вы не против, если я похожу тут с вами, пока он не
придет?
Хайрам едва не ответил, что хотел побыть в одино-
честве, но, взглянув в перепуганные, молящие глаза, сдер-
жался. Он невольно жалел незнакомку. Такие девушки —
прирожденные жертвы.
— А не лучше ли вам пойти домой?
— Нет, мне надо его дождаться,— объяснила она и,
немного поколебавшись, добавила: — Это мой шеф...
— И он назначил вам свидание здесь? — удивился мис-
тер Поттер.
— У него неприятности. И, если я помогу с ними спра-
виться, то получу вознаграждение. Так или этак, а он
замечательный человек. Моя соседка, Опал Рид, уверяет,
216
будто я преувеличиваю, но это потому, что они незнакомы.
Опал считает, что, стоит поговорить со мной поласковее, и
я тут же развешиваю уши.
«Здравомыслящая особа эта Опал Рид»,— подумал
мистер Поттер.
— Но факт остается фактом,— продолжала его спут-
ница, словно боясь тишины,— я получила место без хлопот
и неприятностей, хотя и мечтать не смела ни о такой
работе, ни о таком начальнике...
Хайрам окончательно понял, что девушка от него не
отстанет. Она слишком боится ждать здесь одна и с тихим
упорством будет хвататься за него, как за спасительную
соломинку. Они шли вдоль восточной решетки парка.
Сюда доносился шум открытого перегона метро на Третьей
Авеню. Судя по выговору, мистер Поттер решил, что его
спутница приехала из небольшого городка на Среднем
Западе и, вероятно, впервые оказалась предоставлена
самой себе. Один Бог знает, в какую историю девушка
могла вляпаться по неопытности, недаром ведь она так
трусит.
— Моя мачеха всегда тут же наказывала,— снова
заговорила девушка,— но я думаю, человеку надо сперва
дать возможность все объяснить.
По-видимому, спутница не ожидала от Хайрама ника-
ких комментариев на сей счет, и он промолчал. А незна-
комка все говорила и говорила о своих тревогах — сум-
бурно, бессвязно и торопливо. Так кролик быстро-быстро
надкусывает листик салата то там, то тут.
— Не останься я работать вечером, так, наверное,
ничего бы и не узнала... Я и не догадывалась, что в каби-
нете кто-то есть, пока не подняла трубку и не услыхала
тот голос... Видно, интуиция сработала...
— Интуиция? — растерянно переспросил несколько
сбитый с толку мистер Поттер.
— Ну да, голос звучал вежливо, но... стоило мне его
услышать, как, даже еще не поняв смысла слов, я почув-
ствовала что-то гадкое... Подумайте только, это был шан-
таж, ни больше ни меньше!
— Шантаж? — воскликнул мистер Поттер.
— Право слово, а что еще это может быть, когда чело-
век говорит: «Если не хотите, чтобы об этом все узнали,
217
завтра же извольте раскошелиться»? Разве вы сами не
подумали бы, что этот тип вымогает деньги? — тихим,
невыразительным голоском осведомилась девушка.
— Послушайте доброго совета: вам надо сейчас же
уйти домой, иначе как бы вы не попали в такую историю,
из которой потом не сумеете выбраться,— твердо прогово-
рил мистер Поттер.
— Вряд ли... Зато, когда я получу вознаграждение, у
меня будет немного своих денег. И я ничем не рискую... По
крайней мере я так думаю,— добавила она с легким сомне-
нием в голосе.
— Почему вы пошли за мной сюда?
— Мне показалось, вы из того дома... Ну, я и поду-
мала...
— Вы хотите сказать, что ждали человека оттуда?
Девушка отвела глаза.
— У вас был ключ, и я решила... и потом, я так устала
стоять у решетки...
Даже в ту минуту Хайрам подумал, что ему следовало
бы немного поднажать и добиться от спутницы правды, но
она казалась такой беззащитной, что духу не хватило нас-
таивать.
— Как вас зовут?
— Дженни Ньюком.
— Подумайте хорошенько над тем, что я вам скажу,
Дженни. Шантаж — очень скверная штука, и, следова-
тельно, им занимаются очень скверные люди. Предос-
тавьте своему шефу разбираться с этим делом самостоя-
тельно. Более того, я бы живейшим образом порекомендо-
вал вам найти другое место.
Теперь они дошли до северной калитки парка, откуда
виднелось мерцающее огнями здание «Крайслера» на 42-й
улице. Дженни остановилась.
— Да, но, если все будет хорошо, я получу вознаграж-
дение...
— А если плохо?
Она на мгновение замялась, но тут же твердо посмот-
рела Хайраму в глаза.
— Как бы вы сами поступили на моем месте?
В тот момент девушка напоминала маленькую собачонку,
ожидающую, когда хозяин бросит ей палку или мячик.
218
— Я уверена, вы-то наверняка захотели бы узнать, чем
дело кончится! Вы не стали бы удирать! — закончила
Дженни, и впервые за время разговора ее голос звучал
уверенно.
Ни один подарок не^ доставил бы мистеру Поттеру
большего удовольствия, чем эта, последняя фраза. Никто,
кроме начальства в годы военной службы, никогда не
видел в нем человека действия, надежного п храброго.
У Хайрама потеплело на душе, и он гордо вскинул голову.
Да, это был самый лучший комплимент, даже от такого
незначительного существа, как Дженни. Они продолжали
медленно идти по парку и незаметно опять добрались до
западной калитки и элегантного особняка Поттеров. На
двери все еще висел венок из белых гвоздик — знак того,
что обитель сию недавно посетила смерть.
— Очень красивый дом,— искренне, без тени зависти
проговорила Дженни.— Вот где, наверное, приятно жить.
Мистер Поттер, вспомнив о тете Прюденс, Деборе и
Томасе, невольно содрогнулся. Он вдруг подумал, что Ваг-
стафы, жених Пат и прочие давно ждут его возвращения.
Значит, придется выдумывать какой-нибудь предлог и
извиняться за долгое отсутствие.
— К несчастью, мне пора,— вздохнул молодой чело-
век, отпирая калитку.— Вы идете, Дженни?
Девушка немного помялась, думая о темном парке за
спиной. С какой радостью она бы проскользнула через эту
дверь обратно, к свету! И все-таки Дженни покачала голо-
вой.
— Нет, мне надо его дождаться.
Как ни странно, Хайраму ужасно не хотелось оставлять
ее одну.
— Не беспокойтесь за меня,— заметив его колебания,
улыбнулась девушка.
— Но вы ведь не сможете выйти отсюда без ключа...
— Мне откроют.
— Ладно, если никто не придет, крикните как можно
громче: «Тито!» Так зовут моего слугу. Он немедленно вас
выпустит. И скажите своему шефу, чтоб он сам управлялся
с такого рода неприятностями.
— Спасибо вам за доброту.
— Спокойной ночи, Дженни.
219
— Доброй ночи, сэр.
Замок щелкнул за спиной мистера Поттера. Он пере-
шел улицу и взбежал по ступенькам крыльца. Открывая
дверь, Хайрам еще раз оглянулся. Дженни Ньюком каза-
лась всего лишь тенью среди черных стволов.
Глава III
Когда Вагстафы и Фулмер ушли, мистер Поттер под-
нялся к себе в комнату, подальше от укоризненных взгля-
дов Бёркетов. Если родичам невтерпеж посетовать, что
Аманда не позаботилась об их финансовой независимости,
то пусть делают это в его отсутствие. Однако Хайрам пре-
красно понимал, что отсрочка лишь усугубит дело, ибо
рано или поздно выслушать упреки ему придется.
От хмурых мыслей мистера Поттера отвлек Тито. Ита-
льянец держал в руках поднос с приятно запотевшим от
льда шейкером и коктейльным бокалом. Хайрам кинул на
слугу подозрительный взгляд — тот нередко прибегал к
подобным знакам внимания и деликатным заботам, прежде
чем излить на хозяина свои обиды. Мистер Поттер не
ошибся. Едва поставив поднос на стол, Тито драматически
развел руками.
— На сей раз все кончено! — воскликнул он с убеди-
тельностью оперного тенора.
— Ав чем дело? — спокойно осведомился мистер Пот-
тер — он давно привык к такого рода вспышкам.
— В миссис Бёркет, конечно! Каждый день я от нее
слышу: «Тито, около дома бродит какой-то незнакомый
мужчина. Прогоните его!» или «Тито, вызовите поли-
цию — дети слишком шумят в парке!». Но сегодня она
переполнила чашу моего терпения! Я, видите ли, должен
еще и мешать голубям ворковать! Ну, я и ответил: «Кой
черт, миссис Бёркет, сейчас же весна!»
Мистеру Поттеру пришлось крепко стиснуть зубы, чтоб
не расхохотаться — приступ буйного веселья всего через
несколько часов после похорон матери явно выглядел бы
Неуместно. Наконец, вновь обретя дар речи, он флегма-
тично заметил кипящему от негодования итальянцу:
— С сегодняшнего дня пусть дети спокойно играют,
где им захочется^ А если миссис Бёркет прикажет вам поз-
220
вать из-за этого полицию, что ж, сошлитесь на мое распо-
ряжение.
Тито вытаращил глаза. Кто бы мог подумать, что мис-
тер Поттер посмеет противостоять тетке?
— Что до птиц...— Хайрам опять едва не прыснул, а
потому выдержал паузу.— ...предоставим им следовать
велениям природы!
— Миссис Беркет сказала еще, что переселится в ком-
нату миссис Поттер. Тогда ей, мол, не придется всякий раз
карабкаться на третий этаж!
Мистер Поттер вскинул брови, но от замечаний воздер-
жался. И Тито чуть заметно вздохнул. Нечего и надеяться,
что хозяин будет отстаивать свои права. И это очень
досадно, потому как, положа руку на сердце, мистер Пот-
тер — «славный малый», чего никак не скажешь ни об
одном из Бёркетов, и, не далее чем несколько минут назад,
они обсуждали это с Антонией.
— Все уже собрались в столовой и ждут вас.
Мистер Поттер, проворчав нечто невразумительное,
осушил бокал и вышел из комнаты. Здесь всегда казалось
довольно уныло, поскольку окна выходили в садик, зате-
ненный небоскребом с Четвертой Авеню. По контрасту
Хайрам вспомнил о материнских апартаментах. Они рас-
полагались здесь же, но со стороны фасада, а потому уже с
утра купались в солнечных лучах.
Подходя к столовой, мистер Поттер услышал пронзи-
тельный голос своей кузины Деборы:
— ...больно видеть, что Бернарда Фулмера так низко
обманывают. Не думаю, что он хоть сколько-нибудь
серьезно увлечен Пат, и, Бог видит, она совсем не годится
в жены политику. Отец не просто избаловал дочку, а
испортил до мозга костей! Если Пат что-нибудь вбила себе
в голову, ее и атомная война не остановит. Помнишь, как
она заявила, что не проглотит ни куска, пока папочка не
купит ей машину с откидным верхом? Через три дня Ваг-
стафу пришлось уступить, а Пат тогда было всего шест-
надцать! Скандал погубит карьеру Бернарда, но ей на это
плевать. Зато в одном мисс Вагстаф может точно не сом-
неваться: если Фулмер хоть на секунду заподозрит, что
невеста способна испортить ему репутацию,— бросит ее
без разговоров. У Бернарда есть цель, и ничто не заставит
221
его свернуть с пути! О, смейся сколько угодно, Томас, ты
просто не в состоянии понять такого человека! И Пат,
кстати, тоже. А потому ей бы следовало поостеречься.
Представляешь реакцию Бернарда, если та история с
Родом Миллером всплывет на поверхность?
— Какая история? — с внезапным любопытством спро-
сила ее мать.— И кто такой Род Миллер?
— Гангстер, с которым Пат сбежала из дому,— объяс-
нила Дебора.— Мистеру Вагстафу потом удалось их
разыскать и добиться, чтобы брак объявили недействитель-
ным... А теперь Миллер уже мертв — его застрелил какой-
то тип из другой банды.
— Ты слишком много болтаешь, Деб,— проворчал
Томас, и, хотя его голос звучал беззлобно, сестра тут же
умолкла.
«Не верю ни единому слову!» — твердо сказал себе
мистер Поттер.
Его Пат, веселая и живая, его безупречная Пат,
девушка, о которой он и думать почти не смел, могла
влюбиться в бандита? Нет, конечно же, это очередная
злобная выдумка Деборы, возненавидевшей Пат из-за
Фулмера. И тем не менее у Хайрама больно стеснилась
грудь.
Мистер Поттер толкнул дверь и вошел в столовую.
Тетка уже заняла материнское место во главе стола. Боль-
шая хрустальная люстра, столь ценимая Амандой («я
люблю видеть, что ем»,— часто повторяла она), не горела,
ибо миссис Бёркет предпочитала ужинать при свечах. Но и
целая дюжина их едва освещала стол. Двойные шторы так
и остались не задернутыми, и в окне мерцали рассеянные
по фасаду коммерческого центра огоньки.
— Мы не стали тебя дожидаться,— заметила миссис
Бёркет.
И как только она умудрялась говорить таким злобным и
в то же время хнычущим тоном?
— И правильно сделали,— одобрил мистер Поттер.—
Я немного опоздал,— продолжал он, разворачивая сал-
фетку,— потому что раздумывал, как лучше поступить.
Надо завтра же вызвать маляров. Пожалуй, если мамину
комнату немного переделать и обставить по-другому, из
нее получится неплохой кабинет.
222
Хайрам, не поднимая головы, положил в тарелку мас-
лины и сельдерей.
Молчание затягивалось. Наконец миссис Бёркет недо-
вольно процедила:
— Раз уж ты задумал менять порядки в доме своей
матери, мне бы хотелось, чтобы ты поставил лифт. Все эти
бесконечные ступеньки меня когда-нибудь доканают.
Вскинув голову, мистер Поттер поймал сразу три враж-
дебных взгляда. И тут от какого-то странного предчув-
ствия по спине у него пробежал холодок. Секунду спустя
за окном послышался слабый крик. Хайрам повернулся.
В сумерках мелькнула более темная тень, и почти в тот же
миг Поттер сообразил, что она накрыла уродливый фон-
тан, поставленный Амандой в конце коротенькой аллеи.
Хайрам так поспешно вскочил и бросился к двери, что
стул опрокинулся и упал. В три прыжка мистер Поттер
миновал небольшой газон. В столовой уже зажгли люстру,
и при ее свете он явственно видел амура над фонтаном, а
на нем — тело, словно Икар, упавшее с небес. Одна нога
подогнута, а голова свесилась так неестественно, что шея
наверняка сломана...
Трое Бёркетов присоединились к мистеру Поттеру,
хоть он и крикнул им, чтоб сидели дома.
— Тетя Прюденс, Дебора, не смотрите! Томас, уведи
их отсюда!
Хайрам не пытался разглядеть лицо жертвы. Страшная
поза красноречиво свидетельствовала, что ей уже ничем
нельзя помочь. Впрочем, мистер Поттер и так знал, кто
это — он вспомнил шарфик, завязанный на шее, хотя из
белого тот стал красным. Так вот какое вознаграждение
получила Дженни Ньюком...
Из кухни вылетела Антония и заголосила вместе с
двумя другими женщинами, призывая Святую Матерь
Божью. Тито спешил на место драмы из квартиры в
цокольном этаже, где жили слуги.
Мистер Поттер, вздрогнув, отвернулся от тела.
«Мне не следовало бросать ее одну,— сказал он
себе.— Девушке грозила опасность. Она знала об этом, и
я — тоже. Недаром мне сразу пришло в голову, что
она — прирожденная жертва».
— Тито,— хрипло окликнул слугу Хайрам и сам не
223
узнал своего голоса,— позвоните в полицию и включите
освещение в саду. Им понадобится много света. Томас,
если Дебора не перестанет кричать, ударь ее по щеке, да
посильнее. А вам, тетя Прюденс, лучше вернуться домой.
Услышав его слова, кузина тут же прекратила визжать,
и теперь лишь тихо поскуливала. Тем не менее она не
ушла вместе с матерью — какое-то болезненное любо-
пытство притягивало ее к трагическому фонтану.
Томас подошел к мистеру Поттеру. В его облике веч-
ного мальчика что-то неуловимо изменилось. Но что? Хай-
рам никак не мог определить, что за выражение мелькнуло
на долю секунды на лице его кузена... Быть может, такое,
как бывает у человека, когда он неожиданно видит знако-
мое лицо? Да, не исключено... Но к этому вроде бы при-
мешивается еще и страх...
— Не прикасайся! — с живостью воскликнул Хайрам,
как только Томас протянул к телу дрожащую руку.
— Я вижу, ты у нас и впрямь стал хозяином
дома! — злобно прошипел молодой человек, но ослушаться
все-таки не посмел.
Мистер Поттер смерил двоюродного брата долгим, изу-
чающим взглядом. Интересно, а у него самого сейчас такая
же пепельно-серая кожа или нет?
— Это еще только начало,— предупредил Хайрам.
— О,— простонала Дебора,— надеюсь, вы хоть не ста-
нете ссориться в такой момент?
В парадную дверь позвонили, и сразу по дому загрохо-
тали тяжелые башмаки. Одновременно в саду вспыхнуло
множество лампочек. Увидев залитый светом фонтан, мис-
тер Поттер почувствовал, как к горлу подступает тошнота.
Он быстро вскинул голову и поглядел на окна в верхних
этажах- коммерческого центра. Дженни упала откуда-то
оттуда. Но из какого именно окна?
Когда в саду появились полицейские, сердце мистера
Поттера неприятно кольнуло — во главе шагал О’Тул, чья
патрульная машина неизменно курсировала по Грэммерси
Парк. По неизвестной мистеру Поттеру причине этот тип
его на дух не выносил. Высокий, широкоплечий, в ладно
сидящей форме, О’Тул был таким же красавцем-мужчи-
ной, как и Бернард Фулмер. Й женщины, даже когда он
Штрафовал их за нарушение правил, в конце концов начи-
224
нали улыбаться. Молодой честолюбивый сержант отли-
чался веселым нравом и хмурил брови лишь при виде мис-
тера Поттера.
Окинув взглядом фонтан и исковерканный труп, О’Тул
слегка побледнел и выругался сквозь зубы, а потом, как и
Хайрам, посмотрел на верхние этажи высотки. Наконец он
нашел глазами мистера Поттера. «Наверняка жалеет, что
не в силах приписать это убийство мне»,— подумал тот.
О’Тул выслушал рассказ Хайрама о трагедии и отпра-
вил кого-то из своих людей в библиотеку — звонить.
— Кто-нибудь из вас знал жертву? — спросил он.
Дебора с ужасом отвергла подобное предположение,
Томас благовоспитанно потупил глаза, и мистер Поттер
отметил про себя, что его кузен невероятно быстро очу-
хался. Теперь он не выглядел испуганным, а, напротив, как
будто даже радовался. Хайрам прекрасно знал это выраже-
ние его лица. Еще в ранней юности, когда Томасу удава-
лось с помощью всяких коварных уловок навлечь наказа-
ние на голову двоюродного брата, он наблюдал дальней-
шее с точно таким же видом. Итак, Томаса грела мысль,
что кто-то попал в затруднительное положение. Вот
только кто? Дженни? Мистер Поттер? Кто-то еще?
Хайрама душила ярость: его кузен, несомненно, знал и
Дженни Ньюком, и того, кто ее убил.
♦ ♦ ♦
Судебно-медицинский эксперт, полицейские, фото-
графы и журналисты ушли, и тело Дженни Ньюком про-
несли через дом, где как она думала, очень приятно жить.
Томас включил радио как раз вовремя, чтобы послу-
шать новости. Диктор хорошо поставленным голосом сооб-
щил, что «неизвестная девушка выбросилась или была
сброшена из окна коммерческого центра на Четвертой
Авеню. Жертва упала в сад, прилегающий к особняку мис-
тера Хайрама Поттера на Грэммерси Парк. Личность ее
установить пока не удалось, а сторож коммерческого
центра заявил, что не видел ни одной сходной по-описанию
молодой особы. Из какого окна выпала несчастная, пока
тоже неясно — многие из них оставались открытыми, и
уборщица сказала, что еще несколько успела закрыть за
8 Дывольскаж секта
225
это время. Досадное совпадение: как раз сегодня ныне-
шний владелец особняка похоронил мать, миссис Аманду
Поттер. Эта семья долгое время занимает видное место в
высшем свете Нью-Йорка...»
Бёркет выключил радио и направился было к двери, но
мать поймала его за руку.
— Томас, ты ведь не собираешься никуда идти после
всего, что сегодня случилось?
Он нежно потрепал мать по щеке и улыбнулся — ни
дать ни взять озорной мальчуган лет десяти.
— Всего на часок. Обещаю тебе не задерживаться,
мамочка.
От его приторно-сладкого тона мистера Поотера чуть
не стошнило, но мать снисходительно покачала головой.
— Ты неисправим!
Телефон звонил, почти не переставая, ибо, услышав о
драме, даже те, кто годами не давал о себе знать, сочли
своим долгом выразить мистеру Поттеру сочувствие.
В перерыве между звонками Хайрам думал, что
Дженни, бесспорно, убили, но не знал, как поступить.
Томас явно что-то скрывал, а мистер Поттер при всей
нелюбви к кузену, не хотел отдавать его на растерзание,
недав возможности оправдаться. К тому же у Хайрама не
было никаких доказательств, его уверенность основыва-
лась лишь на смутном впечатлении. Какой смысл расска-
зывать об этом полиции, особенно учитывая враждебность
О’Тула?
Бедняга Дженни окончила дни свои в темном саду, а
ведь она так боялась темноты! Мистер Поттер искренне
понадеялся, что девушка потеряла сознание прежде, чем ее
выбросили из окна.
Только один звонок доставил Хайраму удовольствие —
звонила Пат.
— О, Хайрам!.. Я сейчас слушала новости... Представ-
ляю, какой это для вас страшный удар!
Мистер Поттер быстро рассказал о происшествии. Не
будь рядом тетки и Деборы, он бы поделился с Пат и всем,
что знал о Дженни Ньюком, но присутствие двух пар
нескромных ушей, с жадным любопытством ловивших
каждое слово, удерживало от излишней откровенности.
— Мне очень жаль,— проговорила Пат.— Пожа-
226
луйста, передай наши с Бернардом соболезнования миссис
Бёркет... Да, он тут, со мной. Сам понимаешь, мы ведь не
знали точно, что и как произошло...
Не успел мистер Поттер повесить трубку, как Дебора с
изощренной жестокостью заметила:
— Отметить в календаре — Пат звонит тебе первый
раз в жизни. Получив наследство, ты, кажется, стал ее
интересовать!
— Оставь Пат в покое! — буркнул мистер Поттер.
— Ну, Хайрам, совершенством ее может считать разве
что старик Вагстаф! Как известно, даже самые развратные
мужчины слепнут хуже кротов, когда дело касается жен-
щин из их собственного дома. Ну, а я могу смело сказать,
твоя Пат...
— Как бы тебе ни хотелось мне об этом сказать,
Дебора, ничего подобного ты не сделаешь,— резко оборвал
ее мистер Поттер.— Или пеняй на себя!
— Хайрам! — возмутилась миссис Бёркет.— Слышала
бы тебя твоя несчастная мать! Неужели ты забыл, что раз-
говариваешь с двоюродной сестрой?
— Нисколько. И как раз поэтому повторяю: перестань
злословить о Пат, Дебора, иначе тебе не поздоровится!
— Ты пользуешься тем, что Томаса нет дома! — взвиз-
гнула тетушка Прюденс.— Легко тебе нападать на двух
беззащитных женщин! Однако позволь заметить, что с
твоей стороны довольно-таки смешно строить из себя
хозяина дома!
— Почему? Разве это не так?
И мистер Поттер, не дожидаясь ответа, вышел из ком-
наты. Шляпа и пальто все еще лежали на банкетке в холле,
где он оставил их, вернувшись из парка после разговора с
Дженни. Хайрам стал одеваться. В холл выбежала Дебора.
— Куда ты идешь? — спросила она.
Мистер Поттер молча посмотрел на кузину и, негромко
хлопнув дверью, вышел из дому.
Глава IV
Некоторое время мистер Поттер стоял неподвижно,
вдыхая прохладный ночной воздух и глядя на решетку
ограды, за которой в последний раз видел Дженни. Кто-то
227
назначил ей в парке свидание. Стало быть, у этого чело-
века есть ключ и он живет в одном из ближайших домов.
Людей тут, конечно, немало, но, к счастью, на каждый
дом — всего один ключ, независимо от числа жильцов.
Любой, кто хочет пройтись по парку, должен просить ключ
у привратника, если не живет в особняке. Значит, для
любого из них было бы весьма рискованно назначать тут
встречу с дурными намерениями — кому охота угодить в
полную зависимость от постороннего человека? Итак,
остаются три особняка, причем один из * них сейчас
закрыт — хозяин путешествует где-то в Европе.
Мистер Поттер вернулся в холл и с удивлением обнару-
жил, что ключа нет на месте, хотя он прекрасно помнил,
как повесил его на гвоздь после прогулки с Дженни.
Стараясь не терять хладнокровия, Хайрам тщательно
обшарил все карманы, потом на цыпочках, чтобы не при-
влекать внимания обеих дам Бёркет, спустился в цоколь-
ный этаж, к Петрелла. Тито сидел в кресле без пиджака и
читал газету. Рядом, на столике, стоял бокал красного
вина. При виде хозяина итальянец живо вскочил и стал
натягивать пиджак.
— Не беспокойтесь, Тито. Я просто ищу ключ от
калитки парка.
— Мне он не попадался.
Мистер Поттер хотел было сказать что-то еще, но при-
кусил язык.
— С вами все в порядке? — спросил Тито.— У вас нез-
доровый вид...
— Похоже, мне и впрямь не по себе,— кивнул мистер
Поттер.
Он вспомнил слова Дженни: «Мне показалось, вы из
того дома... ну, я и подумала...» Значит, девушка перепу-
тала его с тем, кого ждала. С Томасом? Тот ведь явно
узнал Дженни... Но, когда тело сбросили в сад, Бёркет
сидел за столом...
Мистер Поттер взбежал по лесенке черного хода и
поискал глазами машину, обычно стоявшую у тротуара.
Хайрам ей редко пользовался, и Аманда решила, что он
должен давать ключи Томасу. В результате Бёркет практи-
чески завладел машиной, вот и сегодня вечером тоже,
видимо, уехал на ней.
228
Мистер Поттер вышел на Мэдисон Авеню и неторо-
пливо побрел в сторону центра. Все его мысли занимала
недавняя драма. Хайрам великолепно понимал, что озна-
чает исчезновение ключа и какую это налагает на него
ответственность. Девушку убили, и он не хотел, чтобы
убийца остался безнаказанным. Но что тут можно сделать?
Для начала — хотя бы вспомнить все, что ему известно о
жертве...
Итак, Хайрам знал, что девушку звали Дженни Ньюком
(полиция еще не успела это выяснить), что у нее была
мачеха, имевшая обыкновение наказывать падчерицу,
даже не выслушав, а в последнее время Дженни делила
комнату с некоей Опал Рид. Да, короткий разговор с мисс
Ньюком намертво отпечатался в памяти. Помнил мистер
Поттер и о «замечательном» шефе, которого кто-то шанта-
жировал. Свидание в парке Дженни назначил мужчина,
иначе она бы не приняла Хайрама за человека, которого
ждала. Вдобавок ключ от калитки пропал, а это с пугаю-
щей вероятностью заставляло предполагать, что убийца
вышел из особняка Поттеров.
Хайрам подумал о возможных подозреваемых — Уил-
бере Вагстафе, Бернарде Фулмере и Томасе. Последний,
вне всяких сомнений, узнал Дженни. Но Бёркет вышел из
дому лишь после гибели девушки, в то время как Фуллер,
ссылаясь на собрание, очень спешил уйти.
Мистер Поттер замедлил шаг. Дженни говорила о
вымогательстве и, видимо, не ошиблась, раз кто-то счел
необходимым ее убить. Меж тем восходящая политическая
звезда, поставив в основу избирательной кампании незыб-
лемую порядочность, стала тем самым особенно уязвимой
для шантажистов. И Фулмеру никто не мешал незаметно
взять ключ. «Как и всем остальным в доме»,— разочаро-
ванно напомнил себе мистер Поттер.
Окажись виновным Бернард Фулмер, Пат снова обрела
бы свободу. Вопрос в том, до чего способен дойти человек,
решивший во что бы то ни стало сберечь репутацию и
спасти свое политическое будущее. Дебора не сомнева-
лась, что ради карьеры этот тип готов пожертвовать Пат.
Но она так часто принимает желаемое за действительное...
«Как и я»,— смиренно признал мистер Поттер.
Он зашел в табачную лавочку и стал листать телефон-
229
ный справочник. Никакой Дженни Ньюком там не значи-
лось, зато Хайрам обнаружил имя Опал Рид, ее адрес на
Восьмой Западной улице и номер телефона. Само собой,
звонить незнакомой женщине в одиннадцать вечера —
довольно неприлично, но при таких исключительных
обстоятельствах... Мистер Поттер взял жетон, за-
крылся в кабинке и решительно набрал указанный в спра-
вочнике номер. Трубку сняли сразу, как будто звонка
ждали.
— Это мисс Опал Рид?
— Да,— с легким удивлением ответил женский голос.
— Мисс Ньюком дома?
— Нет.— Теперь в голосе мисс Рид явственно сквозило
беспокойство.— Я не знаю, где Дженни. Она еще не воз-
вращалась. А кто ее спрашивает?
Итак, это та самая мисс Рид, которую искал Хайрам.
— Моя фамилия — Поттер,— представился он.— Вы не
могли бы уделить мне несколько минут? Я доберусь до вас
всего за четверть часа...
— Если вы хотите нам что-то продать, мистер, то
напрасно потеряете время.
— Нет, мне надо поговорить с вами о вашей подруге
Дженни.
— Вы знаете, где она? — быстро спросила мисс Рид.
Хайрам отчетливо увидел искалеченное тело на холод-
ном мраморном столе морга.
— Боюсь, что да.
В трубке долго молчали.
— Послушайте, сэр,— наконец сказала девушка.—
У меня есть друг, и вряд ли он будет в восторге, если я
приглашу к себе незнакомого мужчину. Так что сперва мне
надо бы потолковать с ним. Вы можете перезвонить через
десять минут?
Ровно десять минут спустя мисс Рид оповестила Хай-
рама о своем решении:
— Мой друг сказал, что вы можете увидеться со мной
при нем, но ему надо на дорогу примерно полчаса. Давай-
те-ка встретимся в «Гинк Клубе»*.
- Где?
• Giak — чудак (амер.).— (Примеч. пер.)
230
— В «Гинк Клубе» на Восьмой улице. Мы подождем-
вас у стойки бара.
Мистер Поттер с ужасом представил, как в обществен-
ном месте, обознавшись, подходит совсем не к той жен-
щине и его подозревают в дурных намерениях. Жуткая
перспектива!
— Но как я вас узнаю? — спросил он.
— На мне будет красная вельветовая куртка, а в
руках — очень и очень заметная черная лакированная
сумка.
♦ * ♦
Жалкая, еле заметная вывеска «Гинк Клуба» наверняка
ускользнула бы от взгляда мистера Поттера, не изучай он
так добросовестно каждый дом на 8-й улице. Вход выгля-
дел неказисто, а в вестибюле не смогли бы развернуться и
четыре человека. К тому же, судя по домофону на одной из
дверей, это был обычный подъезд многоквартирного дома.
Слева на матовом стекле другой двери Хайрам все же
узрел надпись «Гинк Клуб». Войдя, он оказался в широкой
и длинной полутемной комнате, накуренной и шумной.
Стойка бара занимала чуть ли не всю стену.
Мистер Поттер тут же заметил молодую пару, сидев-
шую на высоких табуретах неподалеку от входа. Оба наб-
людали за ним в зеркало. Девушка, как и обещала, обла-
чилась в ярко-красную вельветовую куртку, а огромная
черная сумка лежала у нее на коленях. Хайрам дал бы мисс
Рид лет двадцать с небольшим, а ее лицо и фигура сделали
бы честь любой голливудской старлетке. Несмотря на
агрессивный тон помады, в рисунке губ чувствовались
юмор и доброта.
Что до мужчин, то он казался ровесником мистера Пот-
тера. Круглые очки на лунообразном лице и кожаный
портфель под мышкой придавали ему сходство с доброду-
шным учителем колледжа. Человек этот мгновенно возбу-
дил любопытство Хайрама, живо напомнив одного милей-
шего парня из его полка. С помощью всяких ловких фоку-
сов тот быстро избавил немало легковерных солдат от
денежного довольствия. Мистер Поттер подошел к стойке.
. — Мисс Рид? — осведомился он.
231
— Да, я Опал Рид, а это — доктор Трамбл.
Последний соскользнул с табурета и пожал Хайраму
руку.
— Есть тут какой-нибудь уголок, где мы могли бы
поговорить спокойно? — спросил мистер Поттер.
Опал и доктор Трамбл переглянулись. Спутник мисс
Рид расплатился с барменом, аккуратно вытер носовым
платком свой бокал, рассеянно проделал ту же операцию с
той частью стойки, где только что сидел, и направился в
глубь зала, к отдельным кабинетам. Опал и Хайрам пошли
следом. Последний предложил заказать еще по коктейлю
и, как только официант, выполнив заказ, оставил их
втроем, повернулся к девушке.
— Я очень рад, что вы пришли с другом, мисс Рид,
потому что, боюсь, у меня для вас грустные новости...
— Что-нибудь с Дженни? Я места себе не нахожу!
Девочка вообще не выходит в такую поздноту, тем
более одна, и я просто не понимаю, куда она сегодня
вдруг убежала, не сказав ни слова. У Дженни и друга-то
нет...
— Вы хорошо ее знаете? — поинтересовался мистер
Поттер, пытаясь понять, что свело вместе таких разных
девушек.
Опал невольно улыбнулась.
— С Дженни достаточно провести день — и вы будете
знать ее, как облупленную. Ее сразу видно насквозь. Мы
живем вместе, а познакомились благодаря присутствую-
щему здесь Сэму. Дженни и Сэм родились в одном городке
и, приехав в Нью-Йорк, девочка сразу отыскала земляка.
Бедняге было так страшно в большом городе, что я взяла
ее к себе. А откуда вы узнали мое имя?
— От Дженни.
Мистер Поттер откашлялся. Говорить о смерти вообще
трудно, а в этом пакостном зале — и просто невыносимо.
Он начал с того, как вышел погулять в парк и встретил там
Дженни.
— В этом — она вся,— кивнула Опал.— Всегда делает
то, что ей велят. Милая, добрая девочка, но хитрости — ни
на грош. Таких ни на минуту нельзя оставлять одних.
— Шантаж...— задумчиво пробормотал доктор
Трамбл.— Мне это чертовски не нравится...
232
И тут мистер Поттер наконец сказал им о гибели
Дженни.
— Ой,— задохнулась Опал.— Я слыхала об этом по
радио, но мне и в голову не пришло... О нет, только
не Дженни! Да она бы никогда и мухи не обидела, бед-
няжка!
По щекам мисс Рид текли слезы, но никакой истерики
она нс устроила, чем окончательно завоевала уважение
мистера Поттера. Девушка только повернулась к доктору
Трамблу, словно ища поддержки, и тот ласково прижал ее
к груди.
— Ну-ну, малышка...
Круглые очки так превосходно отражали свет, что Хай-
раму не удалось разглядеть выражение его глаз.
— Я думаю,— неуверенно начал он,— вам следовало
бы сходить взглянуть на тело, чтобы точно знать, Дженни
это или нет... Но, к несчастью, сам я почти не сомне-
ваюсь...
Опал, конвульсивно вздрогнув, высвободилась из объя-
тий друга.
— Да, я пойду, а еще — непременно разыщу мерзавца,
который мог так поступить с бедной девочкой! — угро-
жающе пообещала она.
Доктор Трамбл накрыл руку Опал своей.
— Погодите минуточку... Но если вам известно имя
Дженни, как случилось, что полиция ее до сих пор не опоз-
нала?
Мистер Поттер на мгновение смутился, но быстро
понял, что теперь поздно да и некуда отступать. Поэтому
он, не таясь, рассказал друзьям о своих подозрениях нас-
чет Томаса и о пропаже ключа.
— Если я и не стал пока откровенничать с полицией,
то по одной-единственной причине: я уверен, что лучше
кого бы то ни было сумею разговорить кузена.
— А почему? — спросил доктор Трамбл, разглядывая
Хайрама сквозь очки.
— У Томаса нет ни цента, и я выплачиваю ему что-то
вроде пособия. Может, с моей стороны и не очень красиво
этим пользоваться, но Дженни...
— Так, вы думаете, ее убил кто-то из вашего
дома? — перебил Сэм.
233
— Наверняка могу утверждать только одно: ключ от
калитки взял кто-то из них.
— А вам зачем понадобилось вмешиваться в эту исто-
рию?
— Я не должен был оставлять Дженни одну в парке.
Я понимал, что девушке грозит опасность, что она — при-
рожденная жертва, и отчасти чувствую себя виновным в
трагедии.
Доктор Трамбл долго изучал мистера Поттера, не
говоря ни слова.
— Ну, тогда можете рассчитывать на нас,— наконец
вкрадчиво проговорил он.— Мы с Опал изо всех сил поста-
раемся вам помочь. Я знал Дженни, с тех пор как на роди-
лась на свет. Мы долго жили в одном городке... А шан-
таж — и впрямь гнусная штука. Не знаю, как бы потактич-
нее вас об этом спросить, мистер Поттер... но не
думаете ли вы, что ваш родич мог... быть тем самым вымо-
гателем?
В первую минуту у Хайрама чуть не вырвалось возму-
щенное восклицание, но он промолчал. А так ли уж неве-
роятно, что Томас Бёркет — шантажист? Томас, которому
удается так много покупать на мизерную сумму? А ведь он
всегда при деньгах... Что он сказал после того, как Ваг-
стаф дочитал завещание? Ах, да... он, мол, всегда добудет
кусок хлеба своей камерой. Но это неправда. Томас — не
настолько хороший фотограф, чтобы это обеспечивало ему
средства к существованию... если только он не использует
снимки с дурной целью.
— Возможно,— с грустью признал мистер Поттер.
— И вас это не остановит?
— Нет, ни в коей мере,— успокоил доктора Трамбла
мистер Поттер.
Опал взглянула на него с восхищением.
— Бедная Дженни! — воскликнула девушка.— А она-
то считала своего шефа чуть ли не Богом!
— А кстати, кто он? — спросил Хайрам.
— Понятия не имею. Дженни сказала, что ее работа
сугубо конфиденциальна, и она не имеет права говорить о
ней никому, даже мне.
— Как? — удивился мистер Поттер.— Вы не знаете, на
кого она работала?
234.
— Ля думал, Дженни устроилась в какую-то контору,
вмешался Сэм.— Почему ты меня не разубедила, Опал?
— Дженни взяла с меня слово молчать. Самой мне все
это не шибко нравилось, но девочка настолько верила, что
ее шеф — «замечательный»!
— А как она получила место? — допытывался Сэм.—
Через бюро по найму? Или прочитала объявление в газете?
Опал, припоминая, нахмурила брови.
— Нет, вряд ли... Теперь, когда я об этом думаю, все
выглядит более чем странно... Как-то вечером Дженни
пришла домой в полном восторге и объявила мне, что
нашла работу, причем самым неожиданным образом...
Опал, осекшись, с тревогой вскинула глаза. Шум в
зале вдруглревратился в дикий гвалт, и теперь оттуда нес-
лись возмущенные вопли. Трое полицейских шествовали
от столика к столику.
— Облава,— прошептала мисс Рид.
— Возьми себя в руки, мы удерем черным
ходом,— успокоил ее доктор Трамбл.
Он встал, но, прежде чем увлечь за собой девушку,
снова тщательно вытер свой бокал и часть стола, которой
касался руками.
Мистер Поттер пошел следом. Сэм толкнул дверь в
кухню и тут же выругался сквозь зубы — на пути стояло
весьма внушительное препятствие, облаченное в полицей-
скую форму. Встреча его, похоже, обрадовала.
— Да это же мой старый друг Сэм!
Полицейский схватил Трамбла за руку и смерил его
спутников изучающим взглядом.
— Я вижу, вы очень торопились, а? — добродушно
спросил страж закона.— Так хотели выиграть время, что
побежали черным ходом? Ну, так пойдемте вместе. Это
ведь всегда веселее, правда?
И благовоспитанный, ни в чем не повинный мистер
Поттер за компанию с Сэмом, Опал и еще тремя-четырьмя
посетителями бара, громко вопившими от негодования,
прогулялся по улице под конвоем, а потом сел в небольшой
фургончик с решетками на дверях и скамейками по бокам.
Хайрам даже не знал, что это и есть знаменитая «черная
Мария», как называют машины для перевозки арестантов в
уголовном мире.
235
Глава V
Все, что происходило на протяжении следующего часа,
показалось мистеру Поттеру настолько невероятным, что
он сохранил в памяти лишь довольно смутные воспомина-
ния: кто-то приказал ему «топать дальше и оставить этот
треп для судьи», да еще лица людей в камере — подавлен-
ные, испуганные и злобные. Какой-то журналист, с изум-
лением узнав мистера Поттера, бросился к ближайшему
телефону. В конце концов Хайрам добился разрешения
позвонить Уилберу Вагстафу. Тот сначала недоверчиво
вскрикнул, потом неудержимо захохотал.
Впрочем, адвокат не стал терять времени даром, а тут
же примчался в участок, поговорил с двумя-тремя поли-
цейскими и объявил мистеру Поттеру, что тот свободен.
— Ладно, Хайрам, вы можете идти со мной. Вы тут
никому больше не нужны.
— Ав чем дело?
— Ну... полиция устроила облаву в... в «Гинк Клубе»,
потому что кто-то сообщил, будто там обычно собираются
виновники серии недавних ограблений. Осведомитель не
соврал — стражи порядка действительно накрыли всю
банду.
— Но меня-то почему арестовали вместе с ними? —
гневно спросил мистер Поттер.
— Потому что, как мне сказали, вы находились в дур-
ной компании. Вашего приятеля Трамбла полиция хорошо
знает. Судя по всему, он стреляный воробей — профессио-
нальный жулик.
— Не может быть! — Мистер Поттер даже покраснел
от негодования.— Нет, не может быть! Я требую, чтобы их
немедленно отпустили!
— Кого — их?
— Доктора Трамбла и мисс Рид.
Вагстаф посмотрел в указанном мистером Поттером
направлении. При виде Опал глаза у адвоката полезли
на лоб, как если бы ему довелось наблюдать мгновен-
ное превращение милого котеночка в молодого тигра.
Тем не менее Вагстаф пошел снова уговаривать полицей-
ских.
— Отлично, они согласны выпустить всех троих,—
236
сказал он, вернувшись.— Только давайте поскорее уйдем
отсюда!
Мистер Поттер, проходя мимо Опал и Сэма, вежливо
приподнял шляпу и двинулся вслед за адвокатом. Стоило
им высунуть нос на улицу — и Хайрама ослепили вспышки
фотоаппаратов. Вагстаф, сердито ворча, поспешил затол-
кать его в машину.
— По-моему, вы должны мне кое-что объяснить,—
сухо заметил он, как только автомобиль рванул с
места.— Поехали ко мне, там нам будет спокойнее, чем у
вас.
К несчастью, это настолько соответствовало действи-
тельности, что Хайрам лишь молча кивнул. Вагстаф затор-
мозил у роскошного дома на 72-й Восточной улице и,
поручив машину заботам швейцара, вместе с мистером
Поттером направился к лифту. Они с дочерью занимали
весь девятый этаж. Адвокат позвонил, и дверь открыла
горничная. Выглядела она такой свеженькой, словно сей-
час было два часа дня, а не ночи.
Несмотря на усталость и огорчения, Хайрам отметил,
что Вагстаф — великий мастер подбирать уникальную
прислугу. В доме работали только красивые и на редкость
прилежные девушки. И молодой человек невольно вспом-
нил ядовитые замечания Деборы насчет нравов адвоката и
брака Пат с гангстером Родом Миллером. Но он тут же
выбросил все это из головы. Бедняга порой так страдал,
что начинал понимать и даже прощать ревнивые выпады
кузины.
Красотка горничная избавила их от пальто и шляп, и
мужчины отправились в гостиную. Пат в зеленом вечернем
платье, открывавшем плечи, сидела на диване рядом с Бер-
нардом Фулмером. В смокинге тот казался еще красивее
обычного. При виде вошедших влюбленные слегка отодви-
нулись друг от друга. Пат поправила слегка растрепанные
волосы, а Фулмур пружинисто встал.
Да, в определенные минуты мистер Поттер отлично
понимал ревность кузины. Но, даже не будь Фулмера, Пат
все равно не обратила бы на него внимания.
— Привет, арестант! — радостно воскликнула девуш-
ка.— Я уговорила Бернарда остаться, чтобы он тоже пос-
лушал все подробности скандала.
237
А может, политик сам тут задержался, рассчитывая
узнать кое-что новое о смерти Дженни? Мистер Поттеру
смертельно хотелось спросить: «Где вы были сегодня в
восемь вечера?»
Интересно, какое алиби представил бы красавчик Фул-
мер?
— Пойдемте ко мне в кабинет,— сказал Вагстаф и,
повернувшись к горничной, добавил: — Принесите нам
туда виски.
— Ну нет! — твердо заявила Патрисия.— Вы оба оста-
нетесь тут. Я непременно хочу узнать, какое преступление
совершил Хайрам, чтобы его запихнули в «черную
Марию»!
— Это просто смешно, Пат,— попытался возражать
адвокат.— Хайрам — мой клиент, и речь пойдет о делах,
дорогая.
Но девушка, весело смеясь, подхватила отца под руку,
и его лицо тут же смягчилось. Вагстаф и вправду благого-
вел перед дочерью, гордился ею и во всем потакал. Да, его
любовь к Пат поистине не ведала границ, коль скоро адво-
кат согласился на ее брак с Фулмером, человеком диамет-
рально противоположных его собственным политических
взглядов!
— Ну же, Хайрам,— кокетливо протянула Пат.— Будь
великодушен, не томи нас!
— Вам все равно не устоять перед Пат,— улыбнулся
Бернард Фулмер.— Так что, пожалуй, мне лучше уда-
литься...
— Нет-нет, никогда в жизни! — Девушка схватила его
за руку.— Поведай же нам, Хайрам, что привело тебя в
«Гинк Клуб» как раз во время облавы?
— Это случилось из-за одной юной особы,— отозвал-
ся мистер Поттер,— и я ничего так не хочу, как обсу-
дить все это с вами. Тут, несомненно, нужно что-то
предпринять, но, дьявол меня раздери, если я знаю, что
именно!
Хайрам слегка повернулся, чтобы лучше видеть Фул-
мера.
— Вы имеете в виду девушку, которую я, по вашей
просьбе, уговорил отпустить? — озадаченно взглянув на
клиента, полюбопытствовал Вагстаф.
238
— О нет, я говорю о той бедной крошке, что погибла
сегодня вечером! О той, что упала в наш сад из окна ком-
мерческого центра на Четвертой Авеню!
Мистер Поттер мог бы поклясться, что лицо Фулмера
выражает лишь должное в таких обстоятельствах сочув-
ствие. По крайней мере никакого «виноватого вида» Хай-
рам у него не заметил.
— Кошмарная история,— промямлил политик, покачав
головой.
— Да,— грустно кивнула Пат.— По радио говорили,
будто она разбилась чуть ли не в лепешку...
Мистер Поттер мучительно поморщился.
— Вы принимаете это слишком близко к сердцу, Хай-
рам,— заметил адвокат.— В таком городе, как Нью-Йорк,
подобные драмы случаются каждый день. Правда, на сей
раз трагедия произошла, так сказать, у вас на пороге,
однако вы ведь не были знакомы с жертвой... Судя по
всему, вообще никто не может сказать ни кто она такая, ни
как выпала из окна. По радио говорили, что полиция еще
даже не установила личность несчастной. Но, само собой,
это лишь вопрос времени.
— То-то и оно, что я успел познакомиться с бедной
девочкой,— сказал мистер Поттер.
Впервые в жизни Хайрама слушали, буквально затаив
дыхание.
— Ее звали Дженни Ньюком...
Нет, Фулмер не дрогнул, и в глазах не мелькнуло ни
тени смущения. Мистеру Поттеру ничего не оставалось,
как рассказать о случайной встрече в парке.
— Девушка призналась, что пошла за мной следом,
приняв за кого-то другого. Поэтому у меня есть все осно-
вания опасаться, что она имела в виду одного из моих
домашних. И этот некто шантажировал ее шефа. Да еще и
ключ от калитки исчез...
Наступило ледяное молчание.
— Все это просто невероятно,— наконец выдохнула
Пат.— Должно быть, ты не очень внимательно искал ключ.
— Нет,— твердо возразил мистер Поттер.— Помимо
всего прочего, я наблюдал за выражением лица Томаса,
когда он увидел несчастную. Бёркет наверняка знал
Дженни Ньюком.
239
— Томас? — удивился Вагстаф.— Ваш кузен? Господи
Боже, да что вы несете, Хайрам?
Адвокат встал и налил себе такую щедрую порцию
виски, что мистер Поттер вытаращил глаза.
— Я не совсем уловил вашу мысль,— задумчиво вски-
нув брови, признался Фулмер.— Вы думаете, что девушка
работала у вашего кузена?
— Нет, по-моему, Томас шантажировал ее шефа, но об
этом последнем никому ничего не известно.
— Чепуха! — Вагстаф пожал плечами.— Уж кто-
нибудь, да обязательно должен быть в курсе: служащие
той же конторы... бюро по найму... подруги... семья, нако-
нец! И начальник, разумеется, заявит об исчезновении
девушки, когда увидит, что она перестала приходить на
работу.
— Если только он не жаждет оставаться в тени,— бур-
кнул мистер Поттер.— Когда человека шантажируют, вряд
ли он склонен делать себе рекламу.
— А кто, по-вашему, ее убил — начальник или вымо-
гатель? — поинтересовался Фулмер.
— Начальник,— без колебаний ответил Хайрам.—
Это, естественно, только мое предположение, но, я думаю,
девушка призналась, что слышала телефонный разговор, и
тот тип хотел заткнуть ей рот навсегда.
Пат смотрела на него, чуть склонив голову и улыбаясь
кончиками губ.
— Ты просто душка, Хайрам! И я частенько спраши-
ваю себя, как тебе удалось выжить среди всех этих Бёрке-
тов. Но почему ты не сказал полицейским, что знаешь имя
жертвы?
— Потому что Томас солгал, и я счел более разумным
выяснить причину, а уж потом разговаривать на сей счет с
полицейскими.
— По-моему, такой тип, как Томас, с его отвратитель-
ными манерами вечного мальчика-переростка, на все спо-
собен! — холодно бросила Пат.
Вагстаф одним глотком допил все, что еще оставалось
в бокале.
— Я тоже не питаю к Томасу особой симпатии.
И сегодня вевером, дочитав завещание вашей матери, Хай-
рам, явственно ощутил, что Бёркеты вас недолюбливают.
240
— Никто не умеет так смягчить правду, как ты,
папа,— рассмеялась Пат.— Да они готовы на что угодно,
лишь бы отнять у Хайрама эти деньги!
— До некоторой степени Пат права,— устало признал
адвокат.— Коли Бёркетам выпадет случай вам напакос-
тить, ни один не станет раздумывать ни секунды. А потому
вам лучше всего предоставить заботу допрашивать Томаса
мне, когда для этого настанет благоприятный момент.
Парень до такой степени лишен нравственных принципов,
что вы от него ничего не добьетесь, а, напротив, поставите
себя в крайне невыгодное положение, сообщив, что знаете
имя жертвы, разговаривали с ней незадолго до смерти и
подозреваете его в вымогательстве. В конце концов, ваша
встреча с девушкой была слишком мимолетна, и вы, по
сути дела, ничего толком о ней не узнали. Вмешавшись в
эту неприятную историю, вы, несомненно, потом горько
пожалеете!
Мистер Поттер обратил внимание, что адвокат тоже
наблюдает за Фулмером.
— Мы все об этом пожалеем,— с самоуверенной улыб-
кой заявил политик.— Надеюсь, вы не станете рассказы-
вать полиции о пропаже ключа без особой надобности?
В противном случае, раз все мы в тот вечер были у вас,
каждый попадет в весьма неприятную ситуацию. Я лично
никак не могу позволить себе такую роскошь. Без ложной
скромности я имею полное право утверждать, что являю
собой нечто такое, в чем страна нуждается в настоящий
момент. Скандал станет для меня фатальным, и мне он не
нужен, Поттер.
Пат обратила к нему искаженное тревогой и страхом
лицо, потом умоляюще взглянула на Хайрама.
— Ты ведь воздержишься от поспешных решений,
правда? Нельзя же приносить Бернарда в жертву ради
какой-то никому не известной девушки?!
Мистер Поттер ответил не сразу. Он думал о том, что
любовь и в самом деле престранно влияет на
людей — похоже, у Пат она отняла чувство справедли-
вости.
— Есть и еще одно обстоятельство, о котором вы,
кажется, не подумали, Хайрам,— в свою очередь насел на
него Вагстаф.— Вы сочли, что девушка ждала кого-то из
241
ваших домашних, поскольку исчез ключ. Но если этот
человек — не Томас, значит, либо Фулмер, либо я сам, а
уж это явный бред. И, кстати, вы случайно не забыли о
парочке, вместе с которой вас поймали во время облавы?
Мистер Поттер объяснил, каким образом познакомился
с Опал Рид и «доктором» Трамблом:; с Опал Дженни
делила комнату, а Сэма знала с детства, они выросли в
одном городке.
— Я спросил вас о них только потому, что, по-моему,
вы глубоко ошиблись в этих людях,— продолжал адво-
кат.— К примеру, Трамбл — очень сомнительный тип. Он
специализируется на «ощипывании» рэкетиров, поскольку
те, естественно, не смеют жаловаться в полицию. В резуль-
тате парень обычно выходит сухим из воды. Однако и на
старуху бывает проруха, и тогда Трамбла сажают за
решетку. Если мисс Ньюком общалась с подобными
субъектами, ее гибели можно найти полдюжины причин,
никак не связанных с Томасом.
Фулмеру рассуждения адвоката, очевидно, пришлись
по душе.
— Да, это и впрямь выглядит правдоподобно,— кивнул
он.— Так или иначе, я уверен, что Поттер не станет дей-
ствовать скоропалительно. У него достаточно здравого
смысла. А на сем...— Он поглядел на часы,— мне пора
идти. Кабинет завален работой, и я, право же, обязан нем-
ного отдохнуть, прежде чем примусь наводить там поря-
док.
Мистеру Поттеру очень хотелось, чтобы Фулмер хоть
раз проявил какую -нибудь человеческую слабость. Столь
полного совершенства просто не бывает. Как? Он оставит
прелестную, обожающую его Пат только ради того, чтобы
сладко проспать семь часов и начать утро в наилучшей
форме? Каждый день Фулмера всегда тщательно расписан
по минутам и организован так, чтобы шаг за шагом неу-
клонно двигаться к намеченной цели...
Пат попыталась удержать жениха, но не преуспела и
покорно пошла его провожать. Едва дверь гостиной закры-
лась, их голоса красноречиво умолкли.
— Прошу вас, ничего не делайте, Хайрам, не посове-
товавшись сначала со мной,— сказал адвокат, вертя в
руках пустой бокал.— Наше положение и впрямь довольно
242
щекотливо... Стоит Фулмеру попасть в такую историю — и
его карьере конец... Это разобьет сердце Пат, а я не
желаю, чтобы моей девочке причиняли боль!
— Но чьей-то еще девочке боль уже причинили, и куда
большую! — с удивлением услышал собственный голос
мистер Поттер.
— В любом случае, позвоните мне завтра утром. Если
Томас замешан в этом деле, я хочу, чтобы вы действовали
крайне осмотрительно. Этот тип на многое способен. А вы,
знаете ли,— единственная преграда между ним и кучей
денег.
Мистер Поттер об этом знал. Но подобные соображения
не влияли на его решимость непременно выяснить, что
известно Томасу.
Подумав, что перед таким разговором полезно слегка
взбодриться, Хайрам зашел в первый попавшийся бар и
заказал двойное виски. Но, по правде сказать, больше
всего ему сейчас хотелось забыться. Осушив первый
бокал, он перестал видеть жалкий трупик Дженни в фон-
тане, после второго уже гораздо меньше страдал от любви
Пат к Фулмеру. Третий убедил молодого человека, что
Вагстаф ошибается и только он один в состоянии прижать
Томаса к стенке.
Бармену пришлось помочь мистеру Поттеру забраться
в такси, а водителю — выбраться оттуда. В ту же секунду
из машины, стоявшей у обочины тротуара, выскочил моло-
дой человек с фотоаппаратом.
— Мистер Хайрам Поттер?
Поттер, цепляясь за таксиста, удивленно заморгал.
Репортер отступил на шаг, и Хайрама уже не в первый раз
за эту ночь ослепила вспышка фотоаппарата.
— Как зовут девушку, вместе с которой вас аресто-
вали во время облавы в «Гинк Клубе», мистер Поттер? Ну
и набрались же вы, старина, как я погляжу... Прия-
тель,— репортер подмигнул таксисту,— попридержите-ка
его секундочку, пока я щелкну второй раз!
Водитель услужливо выполнил просьбу.
— Эй вы, что тут происходит? — внезапно послышался
голос О’Тула из полицейской машины.— Честное слово, да
ведь это же мистер Поттер!
Полицейский чуть не поддался искушению арестовать
243
Хайрама за появление на улице в нетрезвом виде, но после
недолгой внутренней борьбы решил втащить его на
крыльцо и позвонить в дверь.
Не прошло и нескольких минут, как им открыл Томас.
При виде столь необычной картины у него округлились
глаза. О’Тул отпустил мистера Поттера, и тот рухнул бы
на пол, не успей вовремя вцепиться в ручку двери.
— Последите, чтоб он вел себя тихо,— строго прика-
зал сержант Томасу.— В следующий раз, если вздумает
устраивать скандал на улице, я его арестую.
О’Тул величественно развернулся, а Томас, втащив
Хайрама в холл, умудрился одновременно захлопнуть
дверь перед носом любопытного фоторепортера. С лест-
ницы спустилась мисс Бёркет. Глаза ее сверкали злобой и
торжеством.
— Напился, учинил дебош и угодил за решетку...—
перечислила она «преступления» кузена.— И тебе не
стыдно? Журналисты все время звонили в дверь и обры-
вали телефон! Не успела твоя мать упокоиться в земле, как
ты покрыл дом позором!
Хайрам выпрямился и с трудом разлепил веки.
— Заткнись! — отчетливо сказал он.
— Что на тебя нашло?..— удивленно начал Томас.
— Довольно! — рявкнул на него мистер Поттер.—
С этого дня я запрещаю тебе брать мою машину! А напи-
ваться я буду, когда захочу, не ваше дело! И вообще, я
терпеть не могу Бёркетов и непременно избавлюсь от них,
начиная с тебя, Томас!
Хватаясь обеими руками за перила лестницы, Хайрам
повернулся к кузену.
— Почему ты не сказал полицейским, что знал нес-
частную девушку? Куда ездил сегодня вечером? С кем
встречался?
Томас изменился в лице. Взгляд подозрительно забегал.
— Ты сам не понимаешь, что мелешь спьяну...
— О, еще как понимаю! Кто ее убил, Томас? Кто ее
убил?
Внезапно зазвонил телефон. Бёркет хотел подойти, но
мистер Поттер его опередил.
— Я сам!
Он снял трубку.
244
— Алло... алло...
На другом конце провода послышалось учащенное
дыхание, потом — короткие гудки.
Ступеньку за ступенькой Хайрам медленно преодолел
лестницу. На площадке он оглянулся и посмотрел на
оставшихся внизу кузенов.
— Завтра ты выложишь мне всю правду, Томас, даже
если мне придется выколотить ее из тебя палкой. Так что,
считай, я тебя предупредил.
Когда мистер Поттер закрывал за собой дверь спальни,
телефон снова зазвонил.
Глава VI
Мистеру Поттеру показалось, будто все его тело сотря-
сает могучий ураган. Он открыл глаза. Сначала затума-
ненный взгляд почти ничего не различал, но мало-помалу
расплывчатые контуры обрели очертания — у изголовья
стоял Тито и протягивал хозяину бокал с омерзительным
на вид пойлом. Мистер Поттер, содрогнувшись, снова
закрыл глаза.
— Мистер Поттер! — рука слуги скользнула ему под
затылок, приподнимая голову.— Выпейте это/и, честное
слово, вам сразу полегчает.
Хайрам покорно осушил бокал и с удивлением обнару-
жил, что его желудок не восстал против такого на-
силия. Более того, теперь сын Аманды мог не закрывать
глаз.
— Сейчас я вам принесу аспирин.
Минуту спустя Тито впихнул в него две таблетки
лекарства.
— Уже почти три часа.
— Дня или ночи?
— Дня. Как только ваш желудок малость придет в
норму, я приготовлю кофе.
— Но я не хочу...
— Миссис Бёркет ждет. Ей надо с вами поговорить.
— Ну, в таком случае — да, тащите ваш кофе.
Стараясь по мере сил не вертеть головой, Хайрам кое-
как сел на кровати и мрачно уставился на ковер, кото-
рый всегда ненавидел. Позади — вчерашний скандал,
245
впереди — объяснения с Прюденс Бёркет. Безвыходное
положение. Придется надеть костюм и с пристыженным
видом выслушивать нотации тетушки. Вот только ника-
кого стыда Хайрам не испытывал и тяги к смирению —
тоже.
Мистер Поттер долго, с наслаждением стоял под
душем, зато бритье доставило ему немало хлопот. Покон-
чив с этой операцией, Хайрам выглядел так, будто имел
неосторожность сразиться с разъяренной кошкой. Впро-
чем, не считая этой мелкой детали, он остался вполне
доволен своим отражением в зеркале. Постепенно мозг
начал вопринимать окружающий мир. Снизу доносились
чьи-то голоса и хлопанье дверей.
— Что там происходит? — спросил хозяин дома Тито,
когда тот принес черный кофе и стопку газет.
— Люди из похоронного бюро забирают стулья,— зло-
вещим тоном проговорил слуга.
Он поставил на столик поднос с самой торжественной и
скорбной миной, словно речь шла о последнем завтраке
приговоренного к казни, и разложил газеты так, чтобы
хозяин мог одним взглядом охватить первые полосы.
На одной из них мистер Поттер узрел собственное
удивленное и перепуганное лицо, на другой — он же
цеплялся за хохочущего таксиста, а на заднем плане мая-
чил невозмутимый О’Тул. Самое печальное — что мистер
Поттер отнюдь не выглядел бандитом. Нет, даже на улич-
ного дебошира он не тянул. У бедняги был просто-
напросто смехотворный вид.
— Телефон все время звонит,— тем же похоронным
тоном сообщил Тито.— Дом осаждают журналисты и
фотографы.
Мистер Поттер не ответил, в нем потихоньку закипало
бешенство. Хайраму осточертело служить вечной мишенью
для шуток, а тем паче — дойной коровой для Бёркетов. In
vino veritas*. Напившись, мистер Поттер высказал то, что
давно накипело у него на сердце. Наконец он отделается
от всех этих ненавистных людей, от гнусного образа
жизни, от пассивности и послушания. Более того, Хайрам
попытается завоевать любимую женщину. Пусть он не
• Истина — в вине (лат.) — (Примеч. пер.)
246
может похвастать красотой и обаянием Фулмера, но по
крайней мере не убьет жизнерадостность Пат, не засушит
ее на корню, не станет требовать, чтобы она изменилась.
Перейдя в комнату, где раньше жила его мать, мистер
Поттер выглянул в окно, ища глазами автомобиль, но тот
исчез. Значит, Томас, наплевав на приказ Хайрама, снова
взял машину.
Мистер Поттер вернулся к себе и уже более внима-
тельно проглядел газеты.
Журналисты наперебой кричали о том, как Хайрам
Поттер, отпрыск богатой и влиятельной семьи, попался во
время полицейской облавы в «Гинк Клубе» всего через
несколько часов после похорон матери.
Репортеры уже успели выяснить, что Опал Рид, в чьем
обществе находился мистер Поттер, зарабатывает на
жизнь как профессиональная фотомодель. Ее изображения
на внутренних полосах так вызывающе откровенно демон-
стрировали анатомические подробности, что Хайрам
невольно покраснел. Что о нем подумает Пат? Мистер
Поттер попытался представить Бернарда Фулмера схва-
ченным полицейскими в подозрительном кабаке вместе с
полураздетой девицей. Увы, подобная картина просто не
укладывалась в голове. Однако, если хорошенько поду-
мать, это вряд ли свидетельствовало в пользу избранника
Пат.
«Дэйли Уокер» — орган коммунистической партии,
подчеркивал, что именно в саду этого «капиталиста»
нашли исковерканный труп девушки. Газета ясно давала
понять, что при ином режиме девушки так из окон бы не
падали.
После трех чашек кофе мистер Поттер наконец почув-
ствовал себя гораздо лучше и решил, что может спуститься
вниз. В холле какой-то молодой человек в черном наблю-
дал, как выносят стулья. Из гостиной, прижимая к нео-
бъятной груди две вазы с цветами, выплыла Антония. Она
с любопытством взглянула на хозяина, словно прикидывая,
насколько тот изменился, и выразительно кивнула в сто-
рону гостиной. Но миссис Бёркет бдительно следила за
лестницей и, прежде чем мистер Поттер успел улизнуть,
громко крикнула:
— Хайрам!
247-
— Здравствуйте, тетя Прюденс.
Некоторое время миссис Бёркет молча разглядывала
племянника.
— Я жду от тебя извинений,— наконец холодно бро-
сила она.
— Почему?
Тетушка вздрогнула.
— За твое непристойное поведение сегодня ночью, за
унизительную и прискорбную рекламу, которую ты навя-
зал нам всем! Ты водишь компанию с девками и преступ-
никами! Возвращаешься домой вдребезги пьяным, хуже
того — тебя притаскивает полицейский!
— Учитывая, сколько раз вы звали его сюда, сержант
наверняка хорошо знает дорогу,— спокойно заметил мис-
тер Поттер.— Бог весть, мне самому глубоко неприятна
вся эта шумиха, но не моя в том вина.
Миссис Бёркет, по-видимому, слегка растерялась.
Впервые в жизни у нее возникло тревожное ощущение, что
она ошибалась в племяннике и Хайрамом вовсе не так
легко управлять, как уверяла Аманда. И Прюденс решила
проявить такую же твердость, как ее «бедная сестра».
— Означает ли это, что подобное поведение мне при-
дется терпеть до конца своих дней, Хайрам? — сурово
осведомилась она.
Сидевший напротив тетки мистер Поттер слегка
нагнулся, словно для того, чтобы помешать ей высказать
все до конца.
— Ну, знаете, вас никто не заставляет.
Трудно скандалить с человеком, который не желает
выходить из себя, но Прюденс Бёркет добросовестно попы-
талась это сделать.
— Ты поссорился с Томасом! Ты оскорбил Дебору!
И ты дерзко разговариваешь со мной! — Ее глаза сузи-
лись.— Я начинаю думать, что совсем тебя не знала, Хай-
рам.
Во взоре мистера Поттера блеснуло лукавство.
— Весьма возможно,— признал он.
Болезненное замешательство тетки росло. Разговор
принимал совсем не тот оборот, на который она рассчиты-
вала. Если Хайрам выйдет из повиновения, что станется с
ней и ее детьми?
248
— Не забывай, что должен обеспечить нам крышу над
головой,— напомнила Прюденс.— Так написано в завеща-
нии Аманды. Не понимаю, что у тебя на уме, Хайрам, но,
надеюсь, ты все-таки не посмеешь пойти против воли
матери. Впрочем, если ты это сделаешь, я позвоню Уил-
беру Вагстафу, и Пат узнает, как ты обращаешься с
семьей!
— Да, в завещании действительно сказано, что я дол-
жен предоставить вам кров.— Мистер Поттер встал.— Но
мама не уточнила, какой именно. Стало быть, ничто не
обязывает меня делить с вами мой собственный дом, и я
этого не сделаю.
Пользуясь тем, что Прюденс на мгновение лишилась
дара речи, Хайрам продолжал:
— А пока вы не нашли другое жилье, давайте догово-
римся об одном: я больше не желаю слышать от вас ника-
ких замечаний в свой адрес.
— Ты выгоняешь нас на улицу? — задохнулась миссис
Бёркет.— Будь здесь мой сын...
— А где он, кстати?
— Не знаю, должно быть, уехал рано утром — за зав-
траком мы не виделись.
— Что ж, когда вернется, прошу вас передать, чтоб
оставил ключ от моей машины. Ночью я уже предупреждал
вашего сына, что автомобиль понадобится мне самому, и
тем не менее Томас опять его взял.
Тетя Прюденс хотела возразить, но, встретив твердый
взгляд голубых глаз племянника, благоразумно закрыла
рот.
В библиотеке зазвонил телефон, и мистер Поттер
отправился туда.
— Это Опал Рид...— Голос звучал неуверенно —
похоже, девушка не знала, какой получит прием.— Я
хотела поблагодарить вас, и Сэм — тоже, за то что вы так
по-доброму отнеслись к нам вчера вечером. Нам очень
стыдно, что по нашей милости вы угодили в осиное
гнездо, а вы, вместо того чтобы, рассердиться, еще и
помогли...
— О, пустяки, не берите в голову,— мягко проговорил
мистер Поттер, чувствуя, что Опал всерьез огорчена.
— Если бы пустяки! Думаете, мы не понимаем, каково
249
для вас — загреметь в участок?.. Да еще эта писанина в
газетах... Но вы все сделали, чтобы нас вызволить от
копов. Сэм говорит, вы настоящий джентльмен, и непре-
менно хочет пожать вам руку.
Хайрам уверил девушку, что глубоко тронут.
— Если после вчерашнего вам не противно на нас
смотреть, может, увидимся? — продолжала мисс
Рид.— Давайте выпьем где-нибудь по стаканчику?
Мистер Поттер чуть было не позвал их к себе, но пере-
думал.
— Где угодно, только не в «Гинк Клубе»,— сказал он и
улыбнулся, увидев, как вздрогнула миссис Бёркет.
Опал рассмеялась.
— О нет, конечно, не там! Да я бы вообще не стала вас
беспокоить, не случись кое-чего странного... прямо-таки
ненормального...
«Да, несомненно, у них стряслось нечто из ряда вон
выходящее,— подумал мистер Поттер,— во всяком случае,
судя по голосу Опал». Зная, что тетка, навострив уши,
ловит каждое слово, молодой человек не стал вдаваться в
подробности.
— А вы ходили... э-э-э... и уже видели...
— То-то и оно... это...— девушка на мгновение осе-
клась, но быстро взяла себя в руки.— Послушайте, мистер
Поттер, если вы не против зайти ко мне, мы могли бы
потолковать спокойно.
Хайрам пообещал приехать через полчаса с небольшим.
Когда он вернулся в гостиную, тетка, окинув неодобри-
тельным взглядом налитые кровью глаза и поцарапанную
физиономию племянника, воскликнула:
— Волк в овечьей шкуре! Куда это ты собрался?
— Я ухожу,— лаконично бросил тот.
Мистер Поттер направился к двери, но, услышав доле-
тавшие с цокольного этажа громкие раскаты голосов,
изменил маршрут. При виде хозяина Антония сразу
умолкла.
— В чем дело? — спросил Хайрам.
— Тито вечно откладывает все на потом. Вы только
250
поглядите, на что похож сад! А теперь, из-за того, что туда
упала несчастная девушка, его фотографии напечатали во
всех газетах! Очень лестно для нас, ничего не скажешь!
А сколько раз я твердила, что надо поправить загородку?
Детишки, надо думать, назло миссис Бёркет, которая
вечно натравливает на них полицейских, проделали нам
дыру! Сейчас я вам ее покажу!
Мистер Поттер оценил размеры урона и, предупредив
Антонию, что не вернется к обеду, выскользнул в ту самую
лазейку.
Он немного постоял в аллее, глядя на мусорные бачки у
высотного дома, из окна которого сбросили Дженни. Как
это могло случиться? В парке девушку еще сумели бы зас-
тать врасплох и ударить по голове, однако ночью в пус-
тынном здании она бы никого не подпустила к себе сзади.
«Нет-нет,— тут же возразил сам себе мистер Поттер,—
Дженни всегда послушно выполняла все, что ей прика-
жут. Но почему ее повели именно в этот дом? Вероятно,
убийца хорошо знал место и мог войти и выйти незамечен-
ным».
Начал накрапывать дождь, и мистер Поттер толкнул
дверь подвала, выходившую в переулок. В котельной не
было ни души, и Хайрам, обогнув грузовой подъемник, по
узкой лесенке поднялся на первый этаж. Лесенка эта,
похоже, вела на самый верх, но вряд ли Дженни заставили
совершить подобное восхождение.
Мистер Поттер вышел в холл. Внизу, извергая поток
пассажиров, стоял всего один из семи лифтов. В глубину
холла никто не смотрел, но многие останавливались у
небольшого ларька купить газеты или пачку сигарет. По
ночам, скорее всего, работал только один лифт, а лифтер,
как пить дать, дремал в уголке над журналом.
Еще один лифт спустился вниз, неся новый поток пас-
сажиров. Немного понаблюдав, мистер Поттер пришел к
выводу, что лишь пять лифтов работают нормально. Шес-
той служил для грузовых перевозок, а последний справа
вообще ни разу не открылся. Табличка гласила: «Част-
ная собственность. Вход воспрещен».
Хайрам небрежной походкой направился к ларьку и
приобрел сигареты.
— Что это за частный лифт? — полюбопытствовал он.
251
— Он обслуживает только квартиру на крыше.
— А я о ней и не знал!
— Не мудрено! — воскликнул торговец.— В этом весь
Нью-Йорк! Я сам сто лет тут работаю, но до последнего
года даже не подозревал, что на самой верхотуре есть
шикарная резиденция! Мне рассказали о ней рабочие,
когда пришли чинить лифт. Квартира — довольно далеко
от балюстрады, и снизу ее не видать. Как-то раз я не
выдержал и поднялся взглянуть хоть одним глазком. Вот
красотища-то! Обалденный вид! Хозяин устраивает там
всякие приемы, но вообще-то обычно чуть ли не все время
где-нибудь путешествует.
Сего счастливого смертного звали Морлендом, и в нас-
тоящий момент он обретался в Европе. Вряд ли этому гос-
подину понравится шум, поднятый вокруг его тайной оби-
тели из-за трагической смерти девушки. Да, полиция,
конечно, поднималась наверх, но несчастная жертва
наверняка не смогла бы попасть в квартиру, поскольку
Морленд поставил мощную сигнализацию, и она переполо-
шила бы весь квартал. Тем не менее полицейские позво-
нили Морленду в Париж. Тот признал, что довольно часто
принимает у себя женщин, но описание Дженни не про-
будило в его памяти никаких воспоминаний. Однако
девушка, очевидно, все же воспользовалась частным лиф-
том, поскольку на окне двадцатого этажа нашли несколько
нитей из ее пальто, а добраться туда незаметно Дженни
могла лишь на лифте Морленда, если, конечно, ей не взду-
малось идти пешком.
Мистер Поттер решил немного задержаться в холле и
без четверти пять, когда служащие контор заполонили все
вокруг, тихонько пробрался к частному лифту. Выйдя
оттуда, он попал в узкий коридор с двумя дверями. Одна
вела на террасу, другая — на лестницу. Опять-таки на
лифте Хайрам спустился до второго этажа и, отправив
кабину вниз, по лесенке сбежал в подвал. Таким образом
мистер Поттер получил подтверждение, что в коммерчес-
кий центр можно пробраться невидимкой и так же спо-
койно уйти, если знаешь, как это сделать.
Искать свободное такси в это время не имело смысла, и
Хайрам, подняв воротник пальто, под дождем зашагал к
ближайшей станции метро — на 23-ю улицу.
252
Дом, где жила мисс Опал Рид, оказался довольно мрач-
ным на вид. Его единственный подъезд втиснулся между
красильной и москательной лавками. Мистер Поттер уви-
дел всего три кнопки — Опал и Дженни Ньюком обитали
на третьем этаже.
Едва Хайрам постучал, девушка распахнула дверь и
крепко стиснула его руку.
— Добро пожаловать, мистер Поттер! Сэм волновался,
сумеете ли вы разыскать дом.
Трамбл отбросил газету, которую только что читал, и
тоже от души пожал Хайраму руку.
Комната, куда Опал с гордостью привела гостя, была
такой крошечной, что мистер Поттер усомнился, помес-
тятся ли они тут втроем. Всю обстановку составляли диван
с плохо закрепленной обивкой, ломберный столик, два
складных стула и, наконец, старое кожаное кресло — его
девушка и предоставила Хайраму.
— Выпьете капельку виски?
Мистер Поттер побледнел.
— О нет, спасибо!
— Даже не знаю, как просить у вас прощения... Нам с
Сэмом, право слово, ужасно стыдно, что из-за нас вышло
столько неприятностей...
— Ради Бога, не надо об этом,— отозвался Хайрам.—
Что было, то прошло и быльем поросло!
— Браво! — одобрительно крикнул Сэм.— Но поверьте
доктору Трамблу, дорогой мой, вам сейчас, образно
говоря, больше всего нужен волосок той собаки, которая
вас укусила. Иными словами, глоток доброго виски!
Глава VII
Лекарство оказалось сильнодействующим, но совер-
шило чудо. После первой рюмки мистер Поттер понял, что
выживет, а осушив вторую, пришел к выводу, что очень и
оче1гь хочет жить.
По всему телу разливалось приятное тепло, и мистер
Поттер, сияя от счастья, откинулся на потрепанную спинку
кресла. Хайрам с умилением взирал на Опал и Сэма, и
лишь одна (очень легкая) тень омрачала его блаженст-
во — воспоминания о более чем легкомысленных фотогра-
253
фиях Опал и рассказ Вагстафа о профессии «доктора»
Трамбла. Зато новых друзей ни то, ни другое, очевидно,
нисколько не смущало.
— С вашей стороны было чертовски благородно заста-
вить их нас отпустить,— сказал Сэм.
— Да нет же, это самое меньшее, что я мог сделать.
— Полагаю, ваш адвокат кое-что рассказал обо
мне? — без всякого стеснения осведомился Трамбл.
— Э-э-э... вообще-то...
— Мой дорогой мистер Поттер, я ни в коей мере не
стану пытаться оправдывать свое поведение, но хочу,
чтобы вы точно понимали, как обстоит дело. Я вырос в
сиротском приюте, а когда вышел оттуда, все, кто давал
мне работу, считали, будто делают огромное одолжение, и
пользовались этим, облапошивая, как хотели. Я был тогда
зеленым юнцом и вкалывал до седьмого пота, стараясь
удовлетворить все их требования. Хозяева с утра до ночи
твердили, как они щедры и благородны, ну, я и верил, что
так и есть. Вот только еще в приюте лучших учеников
однажды возили во Флориду, на морскую прогулку в лодке
с прозрачным дном. Зпаете такие?
Мистер Поттер кивнул.
— Там очень хорошо видно,— продолжал Сэм,— как
маленькие рыбешки улепетывают от рыб покрупнее, а те, в
свою очередь, спасаются от еще больших хищников, и так
далее, до самого дна. Это навело меня на размышления, и я
понял, что весь мир можно разделить на две группы: на
людей-хищников, и на тех, кто служит им добычей. И я,
стало быть, решил обеспечить себе местечко среди первых,
не угодив в то же время за решетку. Вы и представить себе
нс можете, как легковерны грабители. И они не смеют
жаловаться в полицию, что их облапошили, поскольку
сами живут вне закона.
— Но и вы — тоже,— возразил мистер Поттер.
— Да. Ну и что?
— Должно быть, это отнюдь не всегда весело.
— О том-то я все время тебе и твержу, Сэм,— вмеша-
лась Опал.— Подумай, как было бы здорово бросить нако-
нец это занятие и свободно жить в каком-нибудь уютном
уголке, а не таскать с собой портфель со всем необходи-
мым на случай, если придется быстренько рвать когти. Ты
254
только представь, Сэм, какое счастье больше не трястись
от страха, что тебя арестуют!
— А что, я так часто этого боюсь? — с вызовом спро-
сил Трамбл.
— Как раз сейчас — да! — напомнила ему Опал.
— Откуда я мог знать, что тот тип в сговоре с копами?
Опал объяснила мистеру Поттеру, что Сэма подвела
интуиция и его последняя жертва подала жалобу, а потому
«доктор» Трамбл нынче в бегах.
— Когда, хорошенько поразмыслив и взвесив все за и
против, вы убедитесь, что ваша нынешняя жизнь не так уж
приятна, приходите ко мне, и я попробую подыскать вам
другое занятие,— сказал Хайрам.
— А теперь, может, поговорим о Дженни? — предло-
жила Опал, и ее личико сморщилось, как от боли.
Сэм обнял девушку, пытаясь успокоить.
Утром оба они отправились в морг посмотреть на тело,
хотя почти наверняка знали, что это Дженни. У входа Сэм
сжал руку Опал и шепнул на ухо:
— Погляди вон на ту тетку! Это мачеха Дженни. Мне
надо смываться, пока она меня не засекла.
И «доктор» Трамбл мгновенно исчез.
Женщина, которую он показал Опал, производила
устрашающее впечатление: рост — добрых метр девяносто,
широченные плечи, мужеподобное лицо с жестокими тон-
кими губами и злобными глазками. В ее уродстве чувство-
валось нечто агрессивное. На лице, кроме легкого слоя
пудры,— никакой косметики, седые волосы явно никогда
не ведали завивки. Громадина потребовала показать ей
тело девушки, выпавшей из окна.
Опал пришлось немного помолчать — уж очень тягост-
ными были для нее воспоминания о тех минутах.
При виде изуродованного трупа мегера сильно поблед-
нела, но тут же сказала полицейским, что это и впрямь ее
падчерица, Дженни Ньюком. Вдобавок старая карга объя-
вила, будто ждала какого-нибудь несчастья в этом роде.
Именно поэтому, прочитав в газете о несчастном случае,
она немедленно села на самолет и прилетела сюда из
Хэкере Пойнт, небольшого городка в штате Огайо. У
Дженни якобы были самые пагубные намерения, с тех пор
как она познакомилась в Нью-Йорке с молодым челове-
255
ком, а тот ее бросил. После этого Дженни написала
мачехе, что хочет покончить с собой.
— Не верю! — воскликнул мистер Поттер.
— Чему ж тут верить, если правды —~ни на грош? —
проворчал Сэм.— Дженни не знала в Нью-Йорке ни одного
мужчины и все вечера проводила либо с Опал, либо с нами
обоими.— Он стиснул зубы.— Хотел бы я выяснить,
сколько старая стерва получила за это вранье!
Некоторое время все трое молча размышляли, потом
Опал встала, сказав, что приготовит ужин, пока мужчины
разрабатывают план действий. Первым высказался мистер
Поттер:
— Итак, полиция просто-напросто закроет дело, при-
няв версию о самоубийстве. Что ж, дьявол меня раздери,
если я это так оставлю!
Послышался перестук высоких каблуков, и Опал, под-
бежав к Хайраму, запечатлела на его носу мокрый от слез
поцелуй. Молодой человек покраснел от смущения.
А Сэм взирал на эту сцену с улыбкой.
— С чего начнем? — спросил он, когда девушка верну-
лась на кухню.
— Я уже проверил, каким образом Дженни могла неза-
меченной войти в то здание,— объявил Хайрам и поведал о
проведенном им сегодня эксперименте.
— Копы тоже наверняка в курсе,— задумчиво прого-
ворил Трамбл.— Но, раз Дженни туда кто-то привел, то
этот тип заранее знал о частном лифте. Может, какой-
нибудь приятель Морленда, приходивший хотя бы на одну
из знаменитых вечеринок на крыше?
Мистер Поттер кивнул. Это вполне подходило к
Томасу, обожавшему шляться на всякого рода приемы,
если за вход не требовали платы. Правда, Хайрам ни разу
не слышал от кузена имя Морленда, но это ровно ничего не
доказывало.
Мистер Поттер с удовольствием сказал бы то же самое
и о Фулмере, но политика настолько занимала карьера,
что он бывал лишь на собраниях, где мог встретить людей,
полезных на выборах, а пьянки Морленда — явно не тот
случай. Вагстаф? Да, он большой любитель шумных сбо-
рищ, где много красивых женщин и есть возможность
перекинуться в картишки... Но уж кого-кого, а отца Пат
256
мистеру Поттеру меньше всего хотелось компрометиро-
вать...
— Ваш кузен не мог убить Дженни, поскольку был с
вами в тот момент, когда она выпала из окна. Однако, если
Бёркет знал девушку, ему наверняка многое известно,—
продолжал Сэм.— Постарайтесь добиться от него правды.
Но будьте осторожны, Поттер!
— Мой адвокат уже предупредил меня, что Томас
может быть очень опасен.
— Возможно, не столько для вас, сколько для себя
самого. С шантажистами сплошь и рядом случаются всякие
неприятности, и, если ваш родич в самом деле — вымогатель,
нам ни к чему, чтобы его тоже выбросили в окно, пока он не
выложил нам всю правду. А кто еще приходил к вам в тот
вечер? Этот Фулмер... и ваш адвокат, Уилбер Вагстаф? Это
его вы заставили выцарапать нас с Опал у копов?
Мистер Поттер кивнул.
— Вагстаф знаком с хозяином квартиры на крыше?
— С Морлендом? Никогда об этом не слышал. Моя
кузина Дебора,— нехотя продолжал Хайрам,— уверяет,
будто Вагстаф — отчаянный бабник. Сам я не верю ни еди-
ному ее слову, но мы не можем упускать из виду даже
мелочей. Если Уилбер таков, как описывает Деб, то
запросто мог побывать на одной из вечеринок Морленда, а
то и на многих.
— Он родственник Патрисии Вагстаф? — вдруг спро-
сила Опал.
— Патрисия — его дочь,— сухо ответствовал мистер
Поттер.
— Тогда я ее знаю. Точнее, видела много раз, но
никогда не разговаривала. Три вечера в неделю мисс Ваг-
стаф работает в Центре социальной защиты, а я туда час-
тенько хожу навестить подруг. Я ведь, знаете ли, и сама
родом из канавы...— Девушка с вызовом посмотрела на
мистера Поттера.
— В таком случае люди несправедливы к канавам,—
галантно уверил ее Хайрам.
Опал расстелила скатерть и, мигом перестав пету-
шиться, уже спокойно заметила:
— Судя по тому, как вы произнесли ее имя, я догады-
ваюсь, что мисс Вагстаф — женщина вашей жизни.
9 Дыволъскам секта
257
— Нет,— поспешно возразил мистер Поттер.— Она
помолвлена с Фулмером.
Опал хотела что-то сказать, но лишь задумчиво пос-
мотрела на Хайрама и перевела разговор па другую тему.
— А как мы поступим с миссис Ньюком? Неужели так
и позволим ей спокойно уехать? Если б вы только видели
ес у... у Дженни...— Голос Опал снова дрогнул.— Эта
ведьма, по-моему, ни чуточки не огорчилась. Как будто
Дженни была для нее пустым местом.
За ужином они все еще обсуждали план кампании.
— К миссис Ньюком пойдете вы, мистер Поттер,—
заявил Сэм.— Во-первых, меня она знает, а во-вторых, у
вас есть надежное средство развязать ей язык.— Трамбл
выразительно побренчал мелочью в кармане.
Сэм познакомился с Ньюкомами в Хэкере Пойнт. Ста-
рый Фрэнк держал гараж и умер несколько месяцев назад.
Миссис Ньюком, его вторая жена, продала все хозяйство
супруга и купила маленькую чайную. Дженни при этом не
получила ни цента — мачеха вообще обращалась с ней
хуже, чем с собакой. За деньги злобная ведьма продала бы
и родную мать. По словам Трамбла, она принадлежала к
той породе скаред, что готовы день и ночь пересчитывать
монеты.
— Мачеха всегда ненавидела Дженни, потому что отец
ее любил. Кроме того, нам известно, что миссис Ньюком
наврала про якобы бросившего Дженни возлюбленного.
Похоже, кто-то хорошо заплатил старухе, чтобы она при-
мчалась сюда с этой липовой историей и полиция закрыла
дело. Между прочим, в газетах не печатали никаких фото-
графий жертвы, поскольку труп слишком изуродован. Так
каким же чудом мачеха могла узнать, что погибла именно
Дженни? — закончил Сэм.
— Если ваши рассуждения верны,— задумчиво обро-
нил Хайрам,— и миссис Ньюком приехала сюда покрывать
убийцу, то ей грозит смертельная опасность.
— Плевать мне, что будет со старой ведьмой,— пожав
плечами, буркнул Трамбл.— Знали б вы, как эта дрянь
после смерти Ньюкома вышвырнула Дженни в Нью-Йорк,
чтобы продать гараж и заграбастать все ее денежки!
— Наверное, поэтому Дженни так мечтала получить
вознаграждение? — спросил мистер Поттер.
258
— Вероятно. Когда девочка приехала в Нью-Йорк, у
нее не было при себе и пятидесяти долларов. Один Бог
знает, что могло стрястись, не возьми ее Опал к себе под
крыло!
• — И где мне искать эту особу? — полюбопытствовал
мистер Поттер.
— В морге она говорила, что до завтрашнего утра про-
будет в «Сити-Отель»,— с готовностью отозвалась Опал.
— Удачный выбор,— кивнул Сэм.— Это огромная гос-
тиница для коммерсантов со множеством входов и выхо-
дов, так что уследить за кем-либо почти невозможно.
— И каким же образом я должен склонить ее к откро-
венности?
— Достаточно просто-напросто вытащить из кармана
чековую книжку,— ободрил его «доктор» Трамбл.
Узнав номер комнаты миссис Ньюком, мистер Поттер
позвонил ей от дежурного администратора.
— Алло?
— Миссис Ньюком?
- Да.
— Вы не могли бы уделить мне несколько минут?
— Нет, хватит с меня журналистов! — хрипло заорала
она с сильным провинциальным выговором.— Я и так уже
сказала все, что хотела.
— Я не журналист.
— Тогда чего вам от меня надо?
— Я... я друг Дженни.
Наступило недолгое молчание, потом в трубке снова
послышался грубый голос:
— Ладно, поднимайтесь. Но не больше, чем на пятнад-
цать минут, ясно? Я вконец умаялась и хочу отдохнуть.
Миссис Ньюком оказалась такой громадиной, что, нес-
мотря на предупреждения Сэма и Опал, мистер Поттер
слегка опешил. Вспомнив слова Дженни, он подумал, что
этой женщине, пожалуй, доставляло садистское удоволь-
ствие наказывать падчерицу. А мегера разглядывала Хай-
рама так, будто он был цыпленком, которого она собира-
лась съесть на ужин. Мистер Поттер нисколько бы не уди-
вился, вздумай эта ведьма протянуть руку и пощупать его
ребра. Но миссис Ньюком лишь указала гостю на стул, а
сама села на кровать.
259
— Ну?
Мачеха Дженни ничуть не походила на убитую горем
женщину, только что потерявшую близкую родственницу.
— Я хотел поговорить с вами о Дженни.
— Это ужасно! Бедная крошка! — она покачала голо-
вой, но маленькие, злобные глазки не выражали ничего,
кроме любопытства.— Вы хорошо ее знали?
— Нет, мы виделись всего один раз.
Если миссис Ньюком чего и ожидала, то никак не
подобного признания, и мистер Поттер почувствовал, что
она удивлена и в то же время обрадована.
— Как вас зовут? — спросила мегера.
— Поттер. Дженни упала в мой сад. Насколько я
понял, вы думаете, что она покончила с собой?
— Конечно! Как я уже говорила полицейским, Дженни
написала мне, что больше не хочет жить.
— Но, миссис Ньюком, она не встречалась в Нью-
Йорке ни с кем, кроме своего нанимателя. Ее соседка по
комнате сказала мне об этом весьма категорично.
— О, эта девица! Я видела ее фотографии в газетах.
Сразу ясно, что за птица! Фотомодель! Теперь я понимаю,
почему Дженни не посмела мне написать, каким способом
ее соседка зарабатывает на жизнь.
— Счастье еще, что мисс Рид добывает деньги хотя бы
так, иначе у Дженни не было бы ни крыши над головой, ни
куска хлеба.
— Куда это вы клоните?
— На кого работала Дженни, миссис Ньюком?
Огромные лапищи мегеры нервно сжали покрывало.
— Понятия не имею.
— А у вас сохранилось письмо Дженни? То, где она
писала, что рассталась с возлюбленным и жизнь утратила
для нее смысл?
Миссис Ньюком не отличалась живостью ума.
— Я не взяла его с собой,— наконец выдавила из себя
старая ведьма. Но так или этак, а раз вы почти не знали
Дженни, не понимаю, какое вам до нее дело и почему вы не
хотите дать бедной девочке успокоиться с миром?-
— Я думаю, что Дженни убили,— сурово отчеканил
мистер Поттер.— И мы не можем оставить это безнаказан-
ным, если хотим, чтобы нас считали цивилизованными
людьми.
— Коли подобные слухи распускает эта ваша модель,
ей бы лучше поостеречься!
Мегера выпалила угрозу с такой злобой, что и сама
поняла все ее неуместность, тем более что собеседник дер-
жался на редкость хладнокровно и корректно. Мистер Пот-
тер говорил вежливо и мягко, а потому смысл его слов не
сразу дошел до мачехи Дженни:
— Что вас заставило приехать сюда, миссис Ньюком?
Кто вам сказал о смерти Дженни?
— Я видела ее фото в газете,— не глядя Хайраму в
глаза, проворчала старуха.
— Фотографий жертвы не напечатали ни в одной
газете. И не случайно.
— Ах, так вы еще и обзываете мене лгуньей? — миссис
Ньюком встала.— Напрасно вы так себе ведете, мистер
Поттер...
Мегера широко открыла глаза, и Хайрам подумал, что
еще никто так скверно и театрально не разыгрывал удив-
ление.
— Поттер! Да ведь это то самое имя, которое Дженни
назвала в письме! Имя ее коварного соблазнителя!
Ни разу со времен войны Хайрам не видел воплощен-
ное зло так близко. Его охватили ужас и недоверие. А гро-
мадина гадко улыбалась, но и теперь глаза ее были
холодны, как лед.
— Я никому не хочу устраивать неприятностей. «Живи
сама и давай жить другим»,— вот мой девиз. Дженни в
любом случае мертва, и ничто ее не воскресит. Но, если вы
не прекратите меня изводить, я пойду в полицию и назову
имя того, что соблазнил и бросил Дженни: Хайрам Поттер.
— А откуда вам известно, что меня зовут Хайрам?
На мгновение взгляд. старой ведьмы обрел странную
неподвижность — она лихорадочно подыскивала ответ.
— Из того же письма! — наконец торжествующе
выкрикнула она.
Тут мистер Поттер все-таки вспомнил, что забыл пус-
тить в ход аргумент, который Сэм считал наиболее дей-
ственным. Он сунул руку в карман и вытащил чековую
книжку.
— Я готов заплатить тысячу долларов, если вы мне
скажете, от кого узнали о смерти Дженни.
261
Миссис Ньюком, как зачарованная, смотрела на чеко-
вую книжку. Одна ее рука сжалась, словно ощупывая бан-
кноты.
— Тысячу долларов...— пробормотала она изменив-
шимся голосом.— На эти деньги я могла бы...
Старая скряга умолкла,.видимо, боясь поддаться иску-
шению.
— Пять тысяч,— сказал тогда мистер Поттер.— Но это
мое последнее слово.
— Пять тысяч!
Лицо миссис Ньюком озарилось, как будто на него
упали отблески груды серебряных долларов, но тут же
снова потускнело.
— Почему?
— Просто я не могу допустить, чтобы убийца гулял на
свободе.
Хайрам открыл книжку так, чтобы старая ведьма могла
видеть размеры суммы.
Миссис Ньюком тяжко, астматически задышала и опять
протянула руку, словно уже осязала множество хрустящих
купюр. Но и на сей раз ей удалось подавить природную
алчность.
— Убирайтесь вон! — прохрипела она.
— А знаете, вы совершили ужасную глупость,— невоз-
мутимо заметил мистер Поттер, с нарочитой медлитель-
ностью убирая чековую книжку.— От второго убийства
преступник ничего не теряет. Советую вам поскорее рас-
сказать полиции все, что вам известно. Иначе, клянусь, я
ни за что не хотел бы оказаться в вашей шкуре!
— Я уже достаточно взрослая, чтобы о себе позабо-
титься, и вам меня не запугать!
Но миссис Ньюком лгала — ее так и трясло от страха.
— Жаль. Так вы не передумаете?
— В последний раз повторяю вам: Дженни сама выбро-
силась из окна.
Хайрам пожал плечами и неторопливо вышел из
номера.
В холле он нашел телефон-автомат и позвонил Опал.
Узнав о постигшей его неудаче, девушка передала трубку
Сэму.
— Хотя бы в одном мы теперь можем не сомне-
262
ваться,— удовлетворенно проговорил тот: — раз старая
сквалыга отказалась от вашего предложения — значит,
огребла еще больше в другом месте и рассчитывает на
добавку. Интересно, что она сейчас будет делать?..
Мистер Поттер, поглядев сквозь застекленную дверь
кабинки, сумел ответить и на этот вопрос:
— Пошла получать мзду. Я попробую ее выследить.
Но в холле гостиницы царила невероятная суета, и,
когда Хайрам наконец выбрался на улицу, мачехи Дженни
и след простыл.
Глава VIII
Вернувшись домой, мистер Поттер обнаружил, что его
черный автомобиль — на месте, и, поднимаясь по ступень-
кам крыльца, готовился сурово отчитать Томаса.
Однако, когда он открыл дверь, из гостиной выскочила
миссис Бёркет. На лице ее тут же отразилось глубокое
разочарование.
— Я думала, Томас пришел,— объяснила тетка и,
повысив голос, добавила: — Это всего-навсего Хайрам,
Дебора!
— Но Томас должен быть дома, раз машина на месте.
— Нет, мы не знаем, где он,— покачала головой мис-
сис Бёркет, ведя племянника в гостиную, где они с Дебо-
рой сидели у чуть тлеющего камина.
— Мама с ума сходит от волнения,— проговорила
девушка.— Мы даже не знаем, когда Томас ушел... Воз-
можно, он не приходил домой со вчерашнего вечера. После
того как ты поднялся к себе, кто-то позвонил и он снял
трубку. Но брат говорил только «да» и «нет», и я понятия
не имею, с кем он разговаривал. Так или иначе, Томас не
пришел завтракать и ни разу за весь день не дал о себе
знать.
— С мальчиком, несомненно, что-то случилось,—
изрекла миссис Бёркет таким тоном, каким, должно быть,
вещала Кассандра.— Я уверена в этом! Томас никогда не
доставил бы мне такого беспокойства! Меня так и тянет
позвонить в полицию.'
— А я устала повторять маме, что Томас просто взбе-
сится! В его-то возрасте...
263
— Да, я думаю, вам лучше подождать до утра, тетя
Прюденс,— посоветовал мистер Поттер.— В конце концов,
еще нет и одиннадцати. Полицейские даже не обратят вни-
мания на ваш звонок. Почему бы вам не прилечь отдох-
нуть?
— Бог свидетель, мне это совершенно необходимо! —
простонала миссис Бёркет.— Прошлой ночью из-за
беспрестанных звонков, приставаний репортеров и твоего
возвращения в пьяном виде да еще под надзором полис-
мена я почти не сомкнула глаз! И потом,— с живостью
добавила она,— я так грустила о своей несчастной сестре!
Ах, Аманда всерьез заслуживает, чтобы ее пожалели, если
родной сын отмечал поминки в компании голой девицы!
Мистер Поттер глубоко вздохнул.
— Дебора, у тебя не найдется какого-нибудь снотвор-
ного для матери?
Девушка увела миссис Бёркет, а Хайрам принялся
заново разжигать камин. Он включил радио, и, когда
Дебора вернулась в гостиную, там звучал «Мефисто вальс»
Листа.
— Мама настолько измучена, что сразу уснула.
— Но почему она так нервничает? Одиннадцать
часов — еще не ночь, а Томас — далеко не мальчик.
— Мама думает, он не возвращался со вчерашнего
вечера. Антония сказала, что его постель даже не разоб-
рана. Короче, брата никто не видел, с тех пор как вы с ним
поссорились.
Мистер Поттер тихонько присвистнул.
— Любопытно, чем он сейчас занимается?
— Не имею ни малейшего представления.
— Кстати, Дебора, ты не слыхала о некоем Морленде?
Он устраивает вечеринки на крыше высотки напротив
нашего дома.
— Морленд?.. Вроде бы знакомое имя... Ах да,— лицо
Деборы прояснилось.— Томас ходил на одну из его пиру-
шек и, помнится, пришел оттуда в полном восторге.
— И давно это было?
— Нет... как раз перед тем, как он купил новую камеру
и устроил в цокольном этаже лабораторию.—Девушка.
зевнула.— Со стороны Томаса очень нехорошо так долго
держать маму в неведении. Она вечно за него волнуется.
264
— Во всяком случае, парень поставил машину у
крыльца, а значит, не замедлит явиться собственной персо-
ной.
Однако Томас Бёркет так и не пришел ночевать.
Утром его мать сообщила об этом в полицию. Несколько
минут спустя у дома остановилась патрульная машина, и
Тито открыл дверь О’Тулу. Тем временем миссис Бёркет
билась в такой истерике, что могла бы дать фору даже дочке.
И мистеру Поттеру пришлось вместо нее объясняться с
крайне неприязненно настроенным сержантом.
— Добрый день, мистер О’Тул,— поздоровался он.—
По-моему, тетя Прюденс делает из мухи слона.
— Обычно так оно и есть,— согласился полицейский.
— Ее сын, мой кузен Томас ушел вчера спозаранку...
точнее, его никто не видел с позавчерашнего вечера... и
парень до сих пор не дал о себе знать. По крайней мере, он
не появлялся дома, но, уходя, взял мою машину, а вчера
днем она уже стояла у дверей.
Свет из окна падал на лицо мистера Поттера, и О’Тул с
интересом разглядывал царапины, свидетельствовавшие о
муках, перенесенных Хайрамом накануне во время бритья.
— Надо полагать, ваш кузен сам вернется домой, но
мы все-таки проведем небольшое расследование... У нас
есть его фото?
— У тетушки Прюденс их целый альбом,— заверил
полисмена мистер Поттер и попросил Тито принести озна-
ченную коллекцию изображений семейства Бёркет.
— Где работает ваш кузен?
— У него нет постоянного места работы.
— Так мистер Бёркет получает ренту?
— Нет, всего-навсего небольшое пособие, но оно не
может обеспечить Томасу независимого существования.
Впрочем, здесь он, естественно, живет бесплатно.
Дебора сама принесла альбом и помогла О’Тулу выб-
рать две наиболее удачные фотографии: одну — в фас,
другую — в профиль. «Кузина ни за что не упустит такой
случай дать волю своему драматическому темпера-
менту»,— подумал мистер Поттер и, конечно, не ошибся.
— Надеюсь, теперь тебе стыдно за то, как ты с ним
обошелся! — патетически воскликнула она, испепеляя Хай-
рама взглядом.?— И, если.с Томасом что-нибудь случится...
265:
Дебора, не договорив, гордо прошествовала к лестнице,
а мистер Поттер уже в который раз поймал на себе любо-
пытный взгляд О’Тула.
— Кажется, это ваш кузен открыл над дверь позавчера
ночью?
Мистер Поттер кивнул и тут же вспомнил о своих угро-
зах Томасу. Разумеется, их слышал не только полицей-
ский, но, вероятно, таксист и фоторепортере. Сердце
защемило от неприятных предчувствий.
Сержант молча развернулся и пошел вниз, к Петрелла.
А пристыженный Хайрам, облокотись о перила лестницы,
слушал, как полицейский допрашивает Тито.
Нет, слуга понятия не имел, куда мог запропаститься
мистер Бёркет, и, более того, плевать хотеть на означен-
ного господина. По мнению Тито, тот вообще не заслужи-
вал внимания, был притворщиком, лицемером и до беско-
нечности злоупотреблял добротой мистера Поттера. В за-
ключение итальянец сказал, что никогда не испытывал
такого блаженства, как позавчера ночью, когда хозяин
пообещал избавиться от мистера Беркета.
— Ну, вот и прекрасно! — весело заметил О’Тул и тут
же задал новый вопрос: — А откуда у мистера Поттера
такие царапины на лице? Когда я провожал его домой, их
не было.
Несколько раз в течение дня полицейские звонили мис-
теру Поттеру сообщить, что ни один человек, схожий по
описанию с Томасом Бёркетом, ни в больницы, ни в морги
не попадал. Но Томас — как в воду канул. Ближе к вечеру
позвонила Патрисия Вагстаф и попросила Хайрама пойти с
ней на очередной митинг, где Бернард Фулмер собирался
произнести речь. Мистер Поттер, расхрабрившись, предло-
жил поужинать вместе, и девушка согласилась.
К тому времени, когда Хайрам уже собиралась ехать на
свидание, Томас так и не подал никаких признаков жизни.
Теперь уже и мистеру Поттеру это стало казаться стран-
ным. Сам не зная зачем, он вдруг решил подняться на тре-
тий этаж, где жили Бёркеты, и заглянуть в комнату кузена.
По всей видимости, в постели никто не спал. Хайрам
266
открыл платяной шкаф и на мгновение остолбенел: гарде-
роб его двоюродного братца и впрямь мог поразить кого
угодно. Количество дорогих костюмов, туфель ручной
работы и обилие галстуков повергли мистера Поттера в
транс. Комод ломился от шелковых рубашек с вышитой на
каждой из них монограммой, роскошных пижам, разнооб-
разных запонок, портсигаров и зажигалок. Томас, как
говорится, ни в чем себе не отказывал.
Но прекрасные кожаные чемоданы стояли на месте, и,
следовательно, Бёркет никуда не собирался ехать.
Немного поколебавшись, Хайрам открыл ящик стола.
Там он нашел немало оплаченных счетов на довольно
крупные суммы, но ни следа сколько-нибудь серьезных
долгов. Личная переписка тоже отсутствовала. На стопке
банкнот (мистер Поттер насчитал две с половиной тысячи)
лежала крохотная записная книжка. Хайрам механически
сунул ее в карман, раздумывая о том, что жалкий пансион
Аманды Поттер никогда не позволил бы ее племяннику
накопить столь солидные сбережения. У Хайрама не вызы-
вало сомнений, что кузен ни за что не покинул бы его дом
добровольно, оставив в комнате столько денег.
Спустившись в гостиную, мистер Поттер застал там
тетку. Распухшая от слез Прюденс скрючилась у камина, а
Дебора, сидя рядом с матерью, раскладывала пасьянс.
И Хайраму невольно пришло в голову, что угрюмый, хму-
рый вид дому придает присутствие этих двух женщин.
Будь на их месте Пат, она принесла бы с собой столько
солнца, света, веселья...
Мистер Поттер натянуто улыбнулся.
— Ладно, мне пора идти.
— Полагаю, ты отдаешь себе отчет, что, если Пат и
согласилась с тобой поужинать, то лишь по одной-един-
ственной причине: Бернард никогда не ест перед выступле-
ниями! Ну, а перекусить в компании всегда приятнее,—
злобно прошипела кузина.
— О да, конечно,—кивнул мистер Поттер.— До ско-
рого.
Он вышел из дома, как из тюрьмы, и с удовольствием
сел за руль. Шаря по карманам в поисках ключа, он вдруг
заметил, что Томас оставил свой на приборной доске.
Поразительное легкомыслие!
267
Мистер Поттер опустил стекло, наслаждаясь вечерней
прохладной. Ближайшие несколько часов он проведет
вдвоем с Пат, а потому имеет право хоть ненадолго забыть
о Дженни.
Пат ждала его, потрясающе красивая в вечернем платье
удивительно теплого желтого тона. Скромный вырез и
длинные рукава не могли бы шокировать и самых чопор-
ных, пуритански настроенных избирателей Фулмера.
Девушка за руку повела Хайрама в отцовский кабинет, а
прелестная горничная шла следом, неся бокалы и шейкер.
— Ну, Хайрам, как ваша тайна? — сразу спросил
адвокат.
— Которая из двух? Дженни или Томас?
— Томас? — ошарашенно переспросил Вагстаф.
— Скорее всего, в вечерних газетах об этом уже
пишут,— вздохнул мистер Поттер,— но у меня не хватило
пороху взглянуть. Дело в том, что Томас, похоже, исчез.
— Превосходно! — захлопала в ладоши Пат.— Я уже
много лет мечтаю, чтобы он провалился сквозь землю!
— Довольно, Пат,— остановил ее отец.— Дело серьез-
ное. Как, по-вашему, Хайрам, что с ним могло произойти?
— .Даже не представляю и, по правде говоря, согласен
с Пат. Мне куда приятнее, когда Томаса нет, чем когда он
мозолит глаза. Вот только...
- Да?
— ...не думаю, что парень собирался куда-то ехать.
Если честно, я уверен в обратном.
— Почему?
— Потому что Томас оставил в ящике стола две с
половиной тысячи долларов.
— Откуда же у Беркета взялось столько денег? — нас-
мешливо спросила девушка.
Адвокат осушил бокал и тут же налил его снова. И мис-
тер Поттер подумал, что в определенном возрасте муж-
чины, похоже, начинают очень быстро сдавать. Долгое
время Вагстаф ничуть не менялся, а вот сейчас выглядел
совсем стариком. Стало быть, он уже не в силах помочь
Хайраму разрешить все эти мучительные загадки. Однако
в глубине души мистер Поттер обрадовался, что ему пред-
стоит сражаться в одиночку.
Адвокат пристально посмотрел на подопечного.
268
— На вашем месте,— со значением проговорил он,— я
бы не стал кричать на каждом углу все, что думаю о
Томасе. Эта история меня тревожит. Бёркет вполне мог
вляпаться в какое-нибудь грязное дело.
Вагстаф принялся за третий коктейль, и Хайрам попро-
бовал припомнить, случалось ли ему когда-либо видеть,
чтобы отец Пат вливал в себя спиртное с такой скоростью.
— Тетя Прюденс сообщила в полицию, но я сомне-
ваюсь, что там восприняли исчезновение Томаса всерьез,
ибо его мамаша без всякой надобности дергает полицей-
ских по пять-шесть раз на неделе.
— Они уже в курсе насчет денег?
— Нет. Я обнаружил их лишь сегодня вечером, перед
самым уходом.
— И что вы с ними сделали?
— Оставил там, где лежали, разумеется,— ответил
несколько шокированный подобным вопросом мистер Пот-
тер.
Пат расхохоталась.
— В определенном смысле, Хайрам, ты просто пре-
лесть!
— А как движется дело со второй загадкой? — продол-
жал расспрашивать адвокат.
— Сегодня вечером я не хочу о ней думать;— объявил
мистер Поттер.— Я ужинаю с Пат, а это настолько выдаю-
щееся событие, что все остальное отходит на второй план.
Вагстаф посмотрел на них обоих.
— Я думаю,— сухо проворчал он,— что подобные
события могли бы повторяться гораздо чаще.
Пат ласково потерлась о щеку отца.
— Старый ворчун! Когда-нибудь ты оценишь Бернарда
по достоинству. До чего мне хотелось бы, чтобы ты пошел
с нами на митинг — тогда сам увидел бы, какой он моло-
дец!
У мистера Поттера болезненно сжалось сердце, а Ваг-
стаф досадливо фыркнул.
— Выходи за этого типа, если тебе непременно надо
получить его в мужья, но не рассчитывай сделать из меня
его поклонника! И не говори мне об этих реформаторах,
которые мечут громы и молнии против азартных игр, хотя
на свете есть масса дел поважнее!
269
Пат немедленно вступилась за жениха:
— Страсть к игре ужасающе дурно отражается на
заработке рабочих. Но мы уже сто раз это обсуждали, и
незачем толочь воду в ступе.
Хайрам заметил, что у девушки усталый вид. Должно
быть, такие стычки с отцом — не редкость. Вагстаф тоже
почувствовал, что его любимица расстроена, и улыбнулся.
— Ладно, не стоит грустить по пустякам. Я столько
денег вложил в скачки, что твой супруг, пожалуй, оставит
меня без штанов. Но эти деньги все равно предназначались
тебе, и, раз ты приняла решение, так тому и быть...
Пат нагнулась и нежно поцеловала отца.
Мистер Поттер выбрал маленький французский ресто-
ранчик, где готовили изумительно вкусно и ни оркестр, ни
эстрадные номера не отвлекали посетителей от общения.
К несчастью, сидевшая напротив него девушка нисколько на
напоминала ту ослепительную мисс Вагстаф, что блистала па
всех вечеринках и приемах. Лицо как бы погасло, словно его
окутывала дымка печали. Несравненный Баярд не принес
Пат счастья. Еще бы Вагстаф пе сходил с ума от бешенства,
наблюдая, как его любимой дочери подрезают крылья!
— Как странно, Хайрам...— вдруг промолвила девуш-
ка.— Я сейчас думала о том, что мы вместе играли в
детстве, знаем друг друга с незапамятных времен, и однако
нам крайне редко случалось поговорить. А ведь ты на ред-
кость приятный собеседник, поскольку умеешь слушать с
неподдельным интересом...
Колечко на пальце мисс Вагстаф помешало мистеру
Поттеру объяснить, насколько глубок этот его интерес.
— Мне кажется, Хайрам, тебя всегда душила семья. Но
теперь, когда ты наконец свободен, почему бы не покон-
чить со всем этим? На твоем месте я бы собрала чемодана
и завтра же отправилась в кругосветное путешествие!
Надо ведь что-то делать, иначе жизнь не имеет смысла...
Мистер Поттер подумал, что Пат мысленно сравнивает
его с Бернардом, и, как всегда, попал в точку.
— Бернард, например, поставил перед собой настолько
высокую цель, что, не будь он таким, как есть, я бы за него
испугалась. Шутка ли — взят на себя подобные обяза-
тельства? Но Бернард удивительно дисциплинирован и
прекрасно знает, чего хочет...
270
— Но все эти бесконечные ограничения давят и на тебя
тоже, не так ли?
— В какой-то мере — да,— с вымученной улыбкой
признала Пат.— Сам знаешь, жена Цезаря и тэ дэ... Это
нелегко, но Бернард, разумеется, прав. Я еще не добилась
его организованности и собранности, но со временем при-
выкну. Бернард — само совершенство. Он не встречается
ни с кем и не делает ничего такого, что не принесло бы
пользы его карьере...
— А тебе это не кажется малость эгоистичным?
— Такое впечатление может складываться у нас с
тобой, поскольку мы лишены честолюбия. Мы лениво плы-
вем по течению...
«У нас с тобой»... Из всего, сказанного Пат, мистеру
Поттеру хотелось запомнить лишь это чудесное сочетание.
Однако девушка тут же взглянула на часы.
— Нам надо поторопиться — Бернард не выносит
опозданий.
— А это так важно?
Пат грустно посмотрела на спутника.
— Да, потому что, хоть Бернард меня и любит, а все
же карьера стоит для него на первом месте, и, думаю, так
будет всегда,— тихо и жалобно призналась она.— Бернард
никогда не простит, если я хоть на секунду замедлю его
продвижение...
— Ну, так поспешим,— внутренне кипя от злости, про-
ворчал мистер Поттер.— Опоздав на лекцию, ты наверняка
рассердишь Фулмера.
Собрание назначили в небольшом и не слишком уютном
зале. На возвышении — стол с микрофоном, графин воды и
стакан, сзади — несколько неудобных стульев. Послушать
оратора пришло человек двести, и при появлении Пат
среди них пробежал шепоток. В газетах много писали о ее
помолвке с человеком, чьи политические взгляды не
только не совпадали с денежными интересами ее отца, но
были им откровенно враждебны.
Мисс Вагстаф села в середине первого ряда, как раз
напротив стола. На каждом стуле лежала брошюрка с
271
фотографией Бернарда Фулмера. Здесь он казался осо-
бенно серьезным и решительным. От нечего делать мистер
Поттер взял брошюрку и принялся изучать автобиографию
избранника Пат. Родившись в «бедной, но порядочной
семье», в колледже тот сумел не только получить
диплом, но и стать чемпионом по легкой атлетике. В классе
юный Бернард неизменно председательствовал на дискус-
сиях и добился званий «самого достойного ведущего» и
«молодого человека, имеющего наибольшие шансы преус-
петь».
Несмотря на то что многие промышленные фирмы
делали Фулмеру лестные предложения, в конечном счете
он обратился к политике, ибо чувствовал, что именно на
этом поприще «сумеет принести своей стране наибольшую
пользу» (мистера Поттера изрядно смутило, что на земле
еще водятся люди, способные говорить о себе такие вещи).
Не обладая «ни состоянием, ни связями», Фулмер «пришел
на политическую арену с чистыми руками, надеясь внести
вклад в здравое управление городом и уничтожить пагуб-
ное влияние Игры».
Мистер Поттер едва успел дочитать брошюрку, как на
эстраду вышел Бернард Фулмер, а за ним — еще примерно
полдюжины мужчин. Он был красив, самоуверен и серье-
зен, короче, как с отвращением подумал Хайрам, обладал
всеми необходимыми качествами, чтобы его избрали. Пат
-слегка подалась вперед и, поймав взгляд жениха, расцвела
от счастья.
Кто-то из других политиков представил аудитории
Бернарда Фулмера, и тот произнес речь, показавшуюся
мистеру Поттеру совершенно неуместной. Примерно то же
самое мог бы сказать в Мэдисон Сквер Гарден любой кан-
дидат в президенты Соединенных Штатов. Однако говорил
Фулмер хорошо и, не впадая в распространенную ошибку,
тщательно избегал слишком мудреных слов. Впрочем,
разве Фулмер когда-нибудь делал ошибки?
Речь завершилась громкими аплодисментами. Хайрам
ожидал, что Пат присоединится к жениху, но в тот вечер
ему решительно везло, потому что девушка спросила:
— А чем мы займемся теперь, Хайрам? Бернарду надо
остаться с этими господами, и, естественно, он не сможет
меня проводить.
272
— Тебе не хочется потанцевать? — осведомился мис-
тер Поттер с тайной надеждой вернуть ей былое веселье.
— Я бы не прочь, но Бернард говорит, что это может
произвести дурное впечатление,— печально обронила
Пат.— Теперь, когда он на виду и многие люди знают о
нашей помолвке, увидев, что я танцую с кем-то еще, они
начнут сплетничать...
— Что ж, тогда удовольствуемся прогулкой на
машине.
Они долго ехали вдоль Гудзона. Вдали, окутанный
дымкой тумана, виднелся мост Джорджа Вашингтона в
поэтической россыпи огней. Большую часть пути Пат
сидела молча.
— Бернард прекрасно говорил, правда? — наконец
сказала она.
— Да, превосходно.
— Тогда почему его речь тебе не понравилась?
— Потому что мне трудно поверить, будто все преиму-
щества — на одной стороне.
— Бернард уверяет, что нападение — лучшая форма
защиты.
Пат откинула голову на спинку сиденья.
— Как спокойно с тобой ехать, Хайрам!
Мистер Поттер отнюдь не счел это комплиментом, а
потому резко свернул на Соумил Парквей и выжал
газ. Волшебное ощущение мчаться, как ветер, да еще
рядом с Пат! Но где витают мысли девушки, когда она
молчит?
Впереди послышался резкий хлопок, и Хайрам притор-
мозил, увидев, что ехавшая перед ними машина вдруг
затанцевала. Водителю все же удалось припарковать ее у
тротуара, и мистер Поттер инстинктивно остановился
сзади.
— Вам помочь? — крикнул он.
Автомобилист, который, чертыхаясь, копался в багаж-
нике, повернул голову.
— Кто-то из моих ребятишек опять взял домкрат... вы
бы не могли?..
— Ну, конечно!
Хайрам отпер багажник и поднял крышку, да так и зас-
тыл. Потом мистеру Поттеру казалось, будто он простоял
273
в полном оцепенении целую вечность, однако, заметив
свет фар идущей сзади машины, он быстро схватил дом-
крат и опустил крышку.
Вряд ли мистер Поттер очень помог менять колесо, ско-
рее, наоборот, но тем не менее водитель, отдавая инстру-
мент, сердечно его поблагодарил.
Чужая машина уехала, а Томас все еще лежал, скор-
чившись в багажнике и неподвижно глядя на Хайрама
широко открытыми глазами.
Глава X
Когда в багажнике своей машины находишь труп, надо
сообщить об этом первому попавшемуся полисмену. Мис-
тер Поттер прекрасно знал, что обязан так и поступить, но
всю свою жизнь он слышал о крайней чувствительности
женщин. Его мать, тетка и кузина Дебора делали трагедию
из каждого пустяка. А потому Хайрам с трудом представ-
лял, как он расскажет о только что сделанном открытии
Патрисии Вагстаф.
Мистер Поттер развернулся и поехал обратно, в город.
Пат искоса поглядела на него, но не проронила ни слова.
После встречи Фулмера с избирателями девушка чувство-
вала себя подавленной и разговаривать не хотела. Без вся-
ких к тому оснований Хайрам размечтался, что Пат прики-
дывает про себя, сколько еще сможет терпеть речи Бер-
нарда. Если на бедняге так скверно сказалась помолвка, то
что же с ней станет в замужестве?
Продолжая вести машину, мистер Поттер думал, что
между тем моментом, когда его кузен взял автомобиль (то
есть позавчера), и возвращением собственности на место
молодого человека кто-то убил. Ведь Томас, разумеется,
никак не мог разбить себе голову монтировкой Хайрама, а
потом забраться в багажник!
Дебора сказала, что ее брат ушел, после того как ему
позвонили той ночью. Мистер Поттер помнил, как, сняв
трубку, услышал лишь учащенное дыхание... Чье? Видимо,
того, кто выбросил несчастную Дженни из окна и соби-
рался навеки заткнуть рот Томасу.
Но кому бы пришло в голову дьявольски рисковать,
подгоняя машину к дому? И зачем это вообще понадоби-
274
лось? Не проще ли было оставить автомобиль в любом
другом месте?
По правде говоря, это обстоятельство куда больше сби-
вало Хайрама с толку, чем убийство Томаса. В конце кон-
цов две с половиной тысячи долларов и крупные траты
кузена красноречиво свидетельствовали, что тот про-
мышлял вымогательством, а такая, с позволения сказать,
профессия, по сути дела толкает жертву на убийство мучи-
теля.
Лицо мистера Поттера помрачнело, когда он предста-
вил себе, сколько страданий и зла мог причинить Томас, с
его невинной улыбкой лукавого мальчугана. И все же
убийство простить нельзя...
Пат так и сидела молча, пока они не подъехали к дому
на 72-й улице. Девушка выглядела усталой, измученной и
ее предложению выпить по последнему коктейлю не хва-
тало теплоты, а потому Хайрам отказался и поехал пря-
миком в ближайший к Грэммерси Парк полицейский учас-
ток. Вместо О’Тула за столом сидел какой-то другой сер-
жант, и у мистера Поттера слегка отлегло от сердца.
— Моя фамилия Поттер,— представился он.— Хайрам
Поттер. Я живу...
— О, мы все в курсе! Дня не проходит, чтобы от вас не
позвонили. Ну, что стряслось на сей раз?
— Э-э-э, пожалуй, вам бы лучше самому пойти и
взглянуть.— Мистер Поттер покраснел.— В багажнике
моей машины лежит труп.
— Простите... что?
— Труп. Тело моего кузена Томаса Беркета. Его
убили.
— Так это тот парень, которого мы целый день ищем?
Сержант мигом выскочил на улицу, и мистер Поттер
протянул ему ключи. Полицейский взглянул в открытые
глаза покойника, снова запер багажник и пошел звонить.
Опустив трубку, он попросил Хайрама еще раз описать
все обстоятельства исчезновения его кузена, и составил
протокол.
— Да, в последнее время у вас много чего случи-
лось,— заметил сержант и с легким сожалением доба-
вил: — Досадно, что О’Тул в отпуске, он бы занялся этим
делом.
27$
Мистер Поттер никак не разделял его огорчения. Пока
судебно-медицинский эксперт, фотографы, специалисты
по отпечаткам пальцев и прочие суетились вокруг
машины, Хайрам размышлял о собственном незавидном
положении. Полицейские не замедлят сопоставить две
недавние насильственные смерти, поскольку у них есть
одна общая черта: обе связаны с домом на Грэммерси
Парк. Стоит заявить, что он разговаривал с Дженни
Ньюком незадолго до ее гибели и уверен, что девушку
убили, как миссис Ньюком скажет, будто это он соблазнил
и бросил ее падчерицу. А если мистер Поттер заикнется о
тайных источниках доходов Томаса и о своих подозрениях
на сей счет, блюстители закона сразу решат, что он сам
был одной из жертв вымогателя.
Хайрам не мог представить ни единого доказательства,
что Томас знал Дженни. Как предъявишь властям мимо-
летное выражение, мелькнувшее на теперь уже мертвом
лице? Не мог мистер Поттер и доказать, что Дженни
убили, поскольку его уверенность основывалась исключи-
тельно на оценке характера девушки и словах Опал и
Сэма. Однако заявление профессионального мошенника и
фотомодели вряд ли покажется суду достаточно убеди-
тельным. А против Хайрама свидетельствовало очень мно-
гое: ссора с Томасом, публичное обещание «избавиться от
Бёркетов», начиная с кузена, царапины на лице, ненависть
тетки и Деборы, сгоравших от желания устранить един-
ственную преграду на пути к поттеровским миллионам...
Когда машину с безмолвным пассажиром увезли от
участка, лейтенант Джонс, похожий скорее на бизнесмена,
чем на полицейского, занял место сержанта и весьма
учтиво попросил мистера Поттера оставить отпечатки
пальцев.
— Давайте подведем итог, мистер Поттер,— с улыбкой
проговорил он.— Когда исчез ваш кузен?
— Этого мы не знаем. Могу сказать только одно: вчера
утром когда я хотел взять машину, её не оказалось на
месте.
— Ваш кузен часто ею пользовался?
— Да, и его сестра — тоже. По правде сказать, сам я
очень редко сажусь за руль. Так вот, вернулся я до-
вольно поздно вечером, и на сей раз машина стояла у
276
крыльца, как обычно. Но тетушка сказала, что за весь
день Томас ни разу не. дал о себе знать и она страшно
волнуется. Однако я, зная о ее склонности вечно трево-
житься из-за сущей чепухи, не обратил на это особого вни-
мания.
— Да, она постоянно звонит нам по любому пово-
ду,— подтвердил сержант, выразительно посмотрев на
шефа.
— Судя по первым впечатлениям,— сказал лейтенант
Джонс,— медицинский эксперт полагает, что смерть нас-
тупила от тридцати шести до сорока восьми часов назад.
Разумеется, после вскрытия они сумеют определить срок
точнее.
Лейтенант взглянул на протянутый ему сержантом лис-
ток бумаги и с удивлением вскинул бровь.
— Когда вы видели своего кузена в последний раз,
мистер Поттер? — спросил он.
— Два дня назад, ночью,— вздохнул тот.— Это он
открыл мне дверь, когда я вернулся. И, должен-честно ска-
зать, я был пьян.
— Да,— кивнул сержант,— О’Тул составил рапорт.
Лейтенант еще больше удивился.
— Вы поддерживали с кузеном дружеские отношения?
— В ту ночь я высказал Томасу все, что о нем думал.
О’Тул и какой-то фоторепортер все слышали и не пре-
минут вам сообщить. Но я не убивал Томаса. Более того, я
его и пальцем не тронул, лейтенант.
— А откуда у вас на лице такие царапины?
— Я сам себя так изукрасил, бреясь вчера утром. Руки
дрожали после ночной попойки.
— Где вы находились, когда обнаружили труп своего
кузена?
— На. Соумил Парквей,— сказал мистер Поттер и
уточнил, при каких обстоятельствах сделал столь неприят-
ное открытие. К счастью, он запомнил номер машины
человека, которому помогал менять колесо.
— Но почему вы не сообщили в полицию немедленно?
— Со мной была знакомая, и не хотелось ее пугать.
— Как? Вы ни слова ей не сказали? — недоверчиво
воскликнул лейтенант.
— Господи Боже, конечно нет! Девушка тут совер-
277
шенно ни при чем, и, следовательно, надеюсь, вы сочтете
возможным не впутывать ее в это дело?
Если имя мисс Вагстаф упомянут в газетах в связи с
убийством, Фулмер просто взбесится, и Пат никогда не
простит этого Хайраму.
— Мы непременно постараемся этого избежать, мистер
Поттер, но речь идет об убийстве. Как зовут вашу спут-
ницу?
Едва Хайрам успел нехотя назвать имя, мисс Вагстаф,
зазвонил телефон. Джонс снял трубку.
— Да?.. Ах, вот как?.. Понимаю... хорошо-хорошо...
Пока нет,— коротко бросил он.
Когда полицейский снова повернулся к Хайраму, о Пат
он как будто совсем забыл.
— С каких пор Бёркеты живут в вашем доме?
— Около десяти лет. Мама приютила их после смерти
мужа тети Прюденс.
— Насколько мне известно, по завещанию миссис Пот-
тер вы наследуете все состояние при условии, что позабо-
титесь о крове для миссис Бёркет и ее детей, верно?
Звонили, очевидно, из дому. Неужели, узнав новость,
Прюденс с Деборой всерьез вообразили, будто он выпол-
нил угрозу и для начала, расколотив Томасу голову, спря-
тал в багажник собственной машины?
Мистер Поттер выпрямился. «Он похож на
кролика,— подумал лейтенант,— но кролика разъярен-
ного».
— Да, вы правы, я должен обеспечить им пристанище.
Однако, поскольку в завещании не сказано, какое именно,
вчера я попросил тетю как можно скорее подыскать другое
жилье.
Полицейский воздержался от комментариев и лишь
молча разглядывал красивые, ухоженные руки.
— У вашего кузена были враги?
И тут мистер Поттер вдруг решил пойти ва-банк.
В первую очередь он рассказал лейтенанту о двух с поло-
виной тысячах долларов.
— Не знаю, как объяснить вам их происхождение, но я
совершенно уверен, что Томас занимался вымогатель-
ством. Моя мать давала ему всего шестьдесят долларов в
неделю.
278
А вы собирались и дальше выплачивать это посо-
бие?
— Конечно, нет!
— Шантаж,— задумчиво пробормотал лейтенант.
— Я думаю, Томас узнал девушку, которая разбилась
насмерть, упав в наш сад,— продолжал Хайрам.— Я заме-
тил, какое выражение лица было у моего кузена, когда он
увидел несчастную. Само собой, это не доказательство, но
я готов поклясться, что они знали друг друга. В первое
мгновение Томас как будто испугался, но потом выглядел
скорее довольным. По-моему, он сообразил, кто убийца.
— Дело Ньюком,— напомнил сержант, и его шеф кив-
нул.
— Но та девушка писала мачехе, что хочет покончить
с собой!
— Я в это не верю! — горячо возразил мистер Поттер.
Хайрам описал лейтенанту, как встретил Дженни у
парка, как они разговорились и закончил нелепым приклю-
чением с Опал Рид м Сэмом Трамблом.
— Я понимаю, что попал в отвратительную историю,
но если бы вы сами видели и слышали эту девушку! Бед-
няга до смерти боялась темноты, но при этом, как многие
недалекие люди, упрямилась. Дженни думала только о воз-
награждении, об обещанных ей деньгах. Нет, лейтенант,
мисс Ньюком не выбросилась из окна, ее убил тот самый
человек, которому она хотела помочь. И, если вы меня не
арестуете, я твердо намерен отыскать этого типа, даже
если это будет стоить мне жизни!
— Да, цена запросто может оказаться именно та-
кой,— сурово подтвердил лейтенант.— А потому предос-
тавьте-ка лучше заботу распутывать эту историю профес-
сионалам. Что до ареста, мистер Поттер, то у меня нет ни
малейших оснований лишать вас свободы. Вы можете идти.
Только, пожалуйста, никуда не уезжайте из города —
вдруг вы нам понадобитесь? И еще... Извините, но мне
придется забрать у вас машину на денек-другой. Спокой-
ной ночи, мистер Поттер.
Хайрам не мог в себя прийти от изумления, что его
отпустили так быстро.
-т- Доброй ночи, лейтенант. Доброй ночи, сержант.
На улице у полицейского участка какой-то мужчина
279
сосредоточенно раскуривал сигарету. Как только мистер
Поттер повернулся спиной, он пошел следом.
На подступах к дому Хайрам обнаружил, что всегда
тихая и спокойная Грэммерси Парк бурлит — улицу запру-
дили машины журналистов и фоторепортеров, а кроме
того, несмотря на позднее время (шел третий час ночи),
там собралась изрядная толпа зевак.«Человеческая смерть
для них — все равно что спектакль,— с яростью подумал
мистер Поттер.— Не хватает только музыки и афиш!»
Хайрам обогнул дом и, пробравшись через садик,
быстро постучал в дверь черного хода.
— Кто там?
— Это я, Тито, откройте!
— Ох, а я-то боялся, вас арестовали! — воскликнул
слуга, поспешно впуская его в дом.
Антония, в голубой ночной рубашке, похожая на огром-
ную палатку, бросилась на шею хозяину и пылко расцело-
вала, но тут же смущенно отступила на шаг.
— Ой, простите меня, мистер Поттер!.. Я не хотела...
Но этот старый дурень Тито чересчур много наболтал
полицейским, и я испугалась, что они вас не отпустят. Но я
сразу предупредила: коли вас упрячут за решетку, ни дня с
ним больше не останусь!
Хайрам улыбнулся им обоим. Антония усадила его в
кресло.
— Сейчас сбегаю принесу вам чего-нибудь
выпить,— шепнула она.— Нам надо вести себя потише.
Правда, миссис Бёркет доктор сделал укол, чтоб перестала
рыдать, но мисс Бёркет все еще бродит по дому, звонит
мне каждые пятнадцать минут и требует то одно, то дру-
гое.
Итальянка быстро притащила хозяину бокал красного
вина.
— Что они вам сделали, эти полицейские? — испепе-
лив Тито взглядом, осведомилась она.
— Ничего особенного, только допросили. И зря вы так
сердитесь на Тито, Антония. Вы оба можете рассказать
полицейским все, что их интересует, и не вздумайте
никого обманывать.
. Тито благодарно посмотрел на мистера Поттера, а его
жена все никак не могла унять любопытство:
280
— Так вы нашли мистера Бёркета мертвым в багаж-
нике?
Хайрам кивнул.
— Как подумаю, что он пролежал там все это время...
Бр-р! Не очень-то вы им доверяйте,— толстуха вырази-
тельно ткнула пальцем в потолок.— Обе с удовольствием
наделают вам любых гадостей, если только сумеют!
— Послушайте, но ведь не могут же они и вправду
верить, будто я убил Томаса?
— Никому не известно, что у них на уме. И потом,
дело не в одном мистере Беркете, а еще и в деньгах... в
ваших деньгах, которые они мечтают прибрать к рукам!
— Не надо так говорить, Антония, это нехорошо.
— Ну, а я, мистер Поттер, собственными ушами слы-
хала, как миссис Бёркет жаловалась полицейским: вы,
мол, их отсюда выгоняете, угрожали расправиться с ее
сыном, вернулись домой пьяным, побывав в участке с
голой фотомоделью... и наплела еще Бог знает каких ужа-
сов!
Хайрам допил вино.
— Ложитесь-ка вы оба спать,— сказал он,— а утром
подольше поваляйтесь в постели. После такой ночки мои
тетя и кузина вряд ли встанут спозаранку. Да и сейчас вас
наверняка уже никто не побеспокоит.
Однако мистер Поттер ошибся — в ту же секунду зад-
ребезжал звонок.
Глава X
— Идите спать, я сам этим займусь. И — спасибо,—
добавил Хайрам, дружески хлопнув Тито по плечу.
Дебора напрасно воображала, будто пастельные тона
ей идут. В бледно -голубом пеньюаре, с волосами, подвя-
занными столь же бледной лентой, и распухшим от слез
лицом она производила жуткое впечатление. Хайрама это
даже слегка расстроило, хоть он и не мог заставить себя ни
скорбеть о смерти Томаса, ни поверить в искренность
переживаний его сестры. Дебору всегда злило, что
Томас — любимчик матери, однако страшные обстоя-
тельства гибели брата все же не могли не потрясти ее.
— Петрелла легли. спать,— мягко проговорил мистер
281
Поттер.— Может, я могу для тебя что-нибудь сделать?
Дебора стояла у камина рядом с ломберным столиком.
Ее карты для пасьянсов валялись на полу — вероятно, с
тех пор как девушка узнала об убийстве Томаса.
— А-а-а, так полицейские тебя отпустили? — проши-
пела она.
Мистер Поттер угадал, что кузина собирается закатить
истерику, а сейчас он был явно не в состоянии выдержать
еще и это.
— Но ты так легко не отделаешься! Ты убил Томаса!
Ты убил его! Убийца! Убийца!!!
Хайрам влепил Деборе пощечину, и та, задохнувшись,
отлетела на пару шагов.
— Извини, я не хотел делать тебе больно. Но с меня
хватит криков. А теперь садись и успокойся.
Устроив кузину в кресле, он сходил на кухню и, подо-
грев молока, принес девушке.
- — Я понимаю, какой удар пережили вы с матерью, и
мне вас очень жаль. Но вы не имеете права говорить, что
это я убил Томаса. Вам ведь и самим ясно, насколько
абсурдны подобные обвинения. Да, я никогда не пытался
делать вид, что обожаю твоего брата, но и зла ему ни разу
в жизни не причинил. Пей молоко, пока не остыло, это
поможет тебе уснуть.
• — Ты поссорился с Томасом,— проворчала Дебора,
послушно допив молоко.— И ты единственный, кто его
ненавидел!
— Ничего подобного! — возразил мистер Поттер.—
Тот, кого Томас шантажировал, уж во всяком случае не
питал к нему особой любви!
— И не стыдно тебе выдумывать?..— рассердилась
кузина.
- — Тогда,— перебил ее Хайрам,— может, объяснишь
мне, откуда взялись две с половиной тысячи долларов,
которые я сегодня нашел у него в комнате?
— Что ты сказал? Ни за что не поверю! Да у брата в
жизни не было таких денег!
— Однако банкноты лежат , там, где я тебе сказал, и
твой братец никак не мог столько скопить от маминых
щедрот. Мне бы давно следовало догадаться, что у него
есть тайный источник, обогащения.
282-
— Если эти деньги в комнате Томаса, значит, ты сам
их туда подбросил!
Губы Деборы кривились от ненависти, но говорила она
вполголоса, боясь разбудить мать.
— Если хочешь подгадить мне репутацию, найди что-
нибудь поумнее,— вздохнул мистер Поттер.— Ты отлично
знаешь, каким образом я каждый месяц получаю деньги и
что я могу отчитаться за любой истраченный доллар. За
этим бдительно следит Вагстаф.
Девушка нахмурила брови и надолго погрузилась в
задумчивость, пытаясь оценить положение.
— Ничего не понимаю,— призналась она в конце кон-
цов.— Сам -то ты что думаешь, Хайрам? И что думают
полицейские?
Впервые Дебора говорила почти по-дружески, словно
вдруг перестала видеть в нем врага.
— Этого они мне не сказали, но когда за три дня про-
исходят два убийства и оба они связаны с одним домом,
довольно трудно считать их совпадением.
Слова кузена, похоже, искренне удивили Дебору.
— Ты — о той девушке, что упала в наш сад? Но в
газетах писали о самоубийстве... и... Томас никак не мог
выбросить ее из окна, он ведь сидел тут, с нами!
— По-моему, твой брат знал, кто убийца. Я уверен, он
не впервые видел ту девушку, Дебора, потому что я наб-
людал за выражением его лица.
— Ты никогда не сможешь доказать такое ужасное
обвинение!
— Если между обоими убийствами существует какая-
то связь, полиция ее обнаружит. Сегодня вечером я видел
этих ребят за работой, и, поверь, они знают свое дело. Те,
кто принимает полицейских за идиотов, крупно оши-
баются. А насколько я могу судить, девушку убил тот, кто
хорошо знал все ходы и выходы в коммерческом центре.
Не исключено, что Томас встречал его у Морленда.
Дебора снова задумалась, припоминая.
— А может, это сам Морленд? — предположила
она.— Я ведь говорила тебе, каким радостным брат при-
шел с той вечеринки... И очень скоро после этого он
устроил фотолабораторию внизу!
— Нет, не Морленд — тот сейчас в Париже. И убийца,
283
несомненно, был тут, в доме, после маминых похорон,
потому что ключ от калитки парка исчез с гвоздя, где он
всегда висит. Иными словами, выбор ограничен: Уилбер
Вагстаф или Бернард Фулмер. Томас, видимо, знал, кто из
них виновен, и потребовал денег за молчание, но просчи-
тался. Вот тебе и мотив второго убийства.
Дебора так резко отодвинула стакан, что тот опроки-
нулся.
— Какая низость! — заверещала она.— Ты завидуешь
Бернарду Фулмеру, потому что недостоин завязывать ему
шнурки на ботинках! И ты хочешь погубить такого чело-
века? Но что тебе это даст? Думаешь, при всех миллионах,
Пат хотя бы посмотрит в твою сторону? Спустись на
землю, Хайрам! Над тобой все только смеются!
Дебора немного помолчала, переводя дух и, очевидно,
придумывая, как бы побольнее уязвить кузена.
— Ты задумал вывалять Бернарда в грязи, потому что,
с какой стороны ни глянь, в подметки ему не годишься! Но
у тебя ничего не выйдет! Я этого не допущу!
Мистера Поттера несколько изумила ее страстность, в
которой на сей раз не было ни намека на фальшь.
— Тебе-то что за дело до Фулмера? — полюбопыт-
ствовал он.
— Я люблю его! — почти крикнула девушка, и Хайрам
ни на секунду не усомнился в ее искренности.— Люблю с
той самой минуты, как мы познакомились, и на свете нет
ничего такого, чего бы я ради него не сделала! Пони-
маешь? Ни-че-го! От одной мысли, что Бернард женится на
девице, не способной ни понять, ни оценить его по-настоя-
щему, я просто с ума схожу! Пат плевать на карьеру Бер-
нарда, ее волнует только красивая внешность! Единствен-
ное, чем она может помочь,— деньги. Ох, будь я богата,
сделала бы намного больше. Я принимала бы у себя тех,
чьи голоса так нужны Фулмеру, а не издевалась над ними
и не смотрела свысока, как мисс Вагстаф! Я бы посвятила
Бернарду всю свою жизнь!
Мистер Поттер невольно подумал, что в определенном
смысле Дебора права — она стала бы для Фулмера куда
более полезной и лучшей супругой, чем Пат.
— В любом случае,— продолжала та,— пусть даже
Томас занимался вымогательством, Бернарда он шантажи-
284
ровать точно не мог. И не только потому, что тот ведет
себя безупречно, а проста у бедняги нет ни цента, он живет
на скромное жалованье клерка адвокатской конторы. Ну, и
где бы, по-твоему, Бернард взял две с половиной тысячи
долларов?
Хайрам с интересом отметил, что Дебора гораздо
больше склонна защищать Фулмера, чем брата. По всей
видимости, мысль о том, что Томас мог заниматься вымо-
гательством, не казалась ей совершенно невероятной.
— Если брат и тянул с кого-то деньги,— рассуждала
мисс Бё ркет,— то разве что с Уилбера Вагстафа. Вот у
кого огромное состояние! Иначе Бернарду и в голову бы нс
пришло жениться на Пат. А уж насчет того, чтобы шанта-
жировать Вагстафа или его дочку, этого ангела без крылы-
шек, то тут основная трудность — в выборе. Вагстаф —
неисправимый бабник, а никакого скандала он сейчас поз-
волить себе не может, поскольку тогда Бернард отвернется
от его красотки. А твоему адвокату, видно, позарез нужно
выдать Пат замуж, иначе он бы костьми лег, но не допус-
тил ее помолвки с Фулмером. Старый лис отлично знает,
что при таком человеке его ненаглядное дитятко угомо-
нится, а для него это — самое главное, пусть даже и в
ущерб кошельку. Весь город знает, какую прорву денег
Вагстаф вбухал в скачки, Бернард же поклялся, что, если
его изберут, азартным играм наступит конец. Будь уверен,
старик в жизни не потерпел бы подобного жениха, если бы
не особая заинтересованность в таком браке. Вагстаф
смертельно боится, как бы до Фулмера не дошли слухи о
первом замужестве Пат. Томас на это намекал однажды...
о, разумеется, в шутку, но...
Дебора умолкла и с такой гадкой улыбкой посмотрела
на двоюродного брата, что тот сразу понял: сейчас она
нанесет самый чувствительный удар.
— Ты ведь в курсе, что несколько лет назад Пат
безумно влюбилась в гангстера? Парень не особенно при-
нимал ее всерьез, но мисс Вагстаф не давала ему проходу
и в конце концов уговорила жениться. Они удрали вместе.
Вагстаф разыскал их и как-то добился, чтобы брак при-
знали недействительным. С тех пор Пат и затаила злобу на
Томаса, зная, что именно он обо всем рассказал ее отцу.
Впрочем, по-моему, мисс Вагстаф одинаково ненавидит
285
всех Бёркетов, и, готова спорить, это она подкинула тебе
мысль выгнать нас из дому.
Лицо мистера Поттера оставалось бесстрастным, и у
его кузины возникло неприятное ощущение, что отравлен-
ные стрелы пропали даром.
— Каким образом Томас проведал об... об этом браке
Пат?
— Я была в мэрии вместе со своей подругой Джун Бэй-
кер (она хотела забрать свидетельство) и случайно видела,
как они шли из зала регистрации, а вечером поделилась
новостью с братом.
Мисс Бёркет поднялась и взглянула на Хайрама с такой
ненавистью и злобой, что по спине у него пробежал холо-
док. Однако молодой человек выдержал этот взгляд, и пер-
вой опустила глаза все-таки Дебора.
— И позволь сказать тебе еще кое-что, Хайрам: воз-
можно, Томас и сделал то, в чем ты его обвиняешь, но ни-
когда бы на это не пошел... имей он хоть немного собствен-
ных денег. Но Томас не получил ни цента из огромного сос-
тояния Поттеров, как и мы с матерью. Вот парню и пришлось
зарабатывать любыми способами... Это ты его вынудил!
♦ ♦ ♦
Мистер Поттер слишком устал, чтобы подняться к себе
в комнату, слишком устал, чтобы встать с кресла после
ухода Деборы, слишком устал даже для того, чтобы
думать.
Лишь звонок телефона вывел его из оцепенения. Хай-
рам посмотрел на часы в холле — половина четвертого. Он
торопливо снял трубку, не дожидаясь второго зуммера.
— О, слава Богу, это вы! — воскликнула Опал Рид в
ответ на традиционное «Алло!»
— А что такое?
— Копы, мистер Поттер. Они только что ушли отсюда,
но какой-то тип в штатском еще болтается возле дома.
Я видела его из окна. Копы приходили допрашивать меня
насчет вашего родича.
— Томаса? — Несмотря на глубокое удивление, мистер
Поттер продолжал говорить очень тихо, хотя с третьего
этажа его бы в любом случае вряд ли услышали.
286
— Это правда, что его труп нашли у вас в багажнике?
— Да, но вас-то какого дьявола им понадобилось
допрашивать?
— О, все из-за того, что после злосчастной облавы в
«Гинк Клубе» газеты подняли слишком много шуму! Копы
знают, что мы попались вместе, а ведь Дженни жила у
меня... Ну, а коль скоро у Сэма уже были кое-какие
неприятности... они вообразили... будто вы наняли его,
чтобы... чтобы... это сделать!
Опал расплакалась, и мистер Поттер с трудом разбирал
слова.
— Что за бред? Зачем бы я стал подсылать к Томасу
убийцу? К тому же, вздумай я от него избавиться, неужели
потом запихнул бы труп в свою собственную машину?
— Ясное дело, глупость. Но только если фараоны
устроят у меня обыск, это будет совсем кошмар. Пока меня
мурыжили, Сэм сидел в шкафу. А что дальше? Не могу же
я прятать его там вечно?
— Разумеется, нет! — немедленно согласился мистер
Поттер, ибо сама мысль о возможности жизни в шкафу
шокировала его до глубины души.— Но почему «доктор»
Трамбл прятался, а не поговорил с полицейскими открыто?
— Потому что они бы его тут же сцапали, и один Бог
знает, чем бы дело кончилось!
Опал думала, что разумнее всего — сделать вид, будто
она хочет сбежать, и увести за собой полицейского, дежу-,
рившего у дома. Тогда Сэм мог бы отправиться к мистеру
Поттеру, не рискуя привести за собой «хвост».
— Вы хотите, чтобы я спрятал его здесь? — слегка ото-
ропел мистер Поттер.
— Да... но, конечно, если вас это пугает...
— Передайте ему, что я согласен!
И Хайрам, тихо объяснив, что надо делать Сэму, пове-
сил трубку. Всю усталость как рукой сняло. Он выключил
в гостиной свет и подошел к окну — какой-то фоторепор-
тер, очевидно, свято веря, что «Бог троицу любит», твердо
решил дождаться третьего преступления. И, возможно,
парень не так уж ошибался, ибо мистера Поттера терзало
неприятное предчувствие, что это еще не конец.
Зеваки ушли спать, и свет горел только в окнах гости-
ницы «Грэммерси Парк». Хайрам долго созерцал темный
2&7
парк, вспоминая как страшно там было Дженни. «Моя
мачеха всегда тут же наказывала...» надо еще раз как сле-
дует порасспросить Сэма о миссис Ньюком. Они явно не
обратили на эту особу должного внимания. А ведь мегера,
безусловно, знает кое-что очень важное, и надо любой
ценой выудить у нее эти сведения. Скорее всего, они не
менее опасны, чем тайна, стоившая жизни Томасу.
Сколько времени упущено без всякой пользы!
Около четырех часов мистер Поттер отошел от окна,
снял ботинки и бесшумно прокрался на цокольный этаж.
На мгновение он замер у двери Петрелла, но ровное дыха-
ние слуг его успокоило. Супруги, как пить дать, еще не
скоро проснутся.
Хайрам открыл дверь черного хода и выглянул в сад.
В коммерческом центре светилось только одно окно —
видимо, уборщица уже мыла какую-то контору. Светофор
на Четвертой Авеню мигнул и переключился, отбросив на
тротуар тусклую зеленоватую полосу.
Вопреки доводам рассудка, мистеру Поттеру казалось,
будто он не один в окутанном мраком саду. Чуть поодаль
вроде бы подозрительно качнулись ветки дерева. Но Хайрам
не успел проверить эти смутные впечатления — зеленую
полоску на тротуаре быстро пересекла темная тень, и Сэм
Трамбл присоединился к мистеру Поттеру. Тот настоятельно
посоветовал гостю разуться, и они беззвучно поднялись на
первый этаж. Хайрам налил виски в два бокала.
— За мной никто не следил,— шепотом успокоил его
Сэм.— Коп потащился за Опал, а на Таймс Сквер* она
найдет способ улизнуть. С вашей стороны очень благо-
родно предоставить мне убежище, но как вы скроете это от
домашних?
— Я поселю вас в маминой комнате и дам ключ.
Никому не открывайте. Моя спальня —- рядом, так что нас
будет разделять только общая ванная, но не включайте
воду, когда меня нет.
Сэм весело улыбнулся.
— По-моему, вы отличный конспиратор!
Мистер Поттер зевнул.
Он проводил гостя в материнскую комнату, вручил
Станция метро,— (Примеч. пер.)
28.8
ключ и, подождав, пока замок тихонько щелкнет, про-
скользнул к себе в спальню. Не успела голова мистера
Поттера коснуться подушки, как он уже крепко спал.
Глава XI
Сэм Трамбл всю жизнь знал лишь убогие временные
пристанища, а потому с особым почтением окинул взгля-
дом просторную комнату Аманды Поттер. Здесь витал дух
многих поколений предков Хайрама. И Сэму пришло в
голову, что, пожалуй, тот намного богаче, чем он думал.
Впрочем, этот кроткий, незаметный и вежливый госпо-
дин не переставал его удивлять (подумав о Поттере, Сэм
вновь невольно улыбнулся). Обманчивая штука — вне-
шность. На поверку Хайрам оказался человеком решитель-
ным и надежным. Узнав, что «доктор» Трамбл то и дело
балансирует на грани закона, он только и сказал, что,
должно быть, это не всегда весело. И не ошибся! Конечно,
будь у Сэма твердый источник дохода, неплохо бы женить-
ся на славной девушке вроде Опал... но — нет, он не из
тех, кто может обзавестись семьей!
Ход мыслей Трамбла вдруг изменился. Еще никогда за
всю свою более чем своеобразную жизнь он не имел дела с
убийством.
И вот убили Дженни, Дженни, которая не знала в Нью-
Йорке никого, кроме них с Опал... А теперь еще и этот
Бёркет...
Методично готовясь отойти ко сну, Сэм никак не мог
отогнать от себя неприятные мысли. Обычно превосходное
пищеварение и чистая совесть избавляли его от бессоницы,
но два необъяснимых убийства — достаточно серьезная
причина для волнений. Судя по вопросам полицейских,
которые Трамбл слышал из шкафа, смерть Томаса Бёркета
хотят свалить на мистера Поттера, а заодно приплести его
и Опал!..
Сэму всегда лучше думалось с сигаретой в зубах, и он
приподнялся на локте, чтобы достать пачку из пиджака, но
тут в коридоре послышался легкий шорох. Вероятно, Пот-
тер... тоже не может уснуть и решил поболтать с гостем...
Трамбл быстро встал и открыл дверь, но никого не уви-
дел. И все же откуда-то доносилось негромкое поскрипы-
10 Дьявольская секта
289
вание. Что это — половицы или ступеньки лестницы?
Потом на третьем этаже осторожно закрылась дверь.
Босиком, в полной тьме Сэм поднялся наверх без еди-
ного звука, но, рассчитывая, что лестница немного длин-
нее, довольно тяжело ступил на площадку. Парень мгно-
венно замер и прислушался. Все тихо!
Впереди смутно вырисовывались три двери, и закрыли
явно ту, что посередине. Памятуя указания Поттера насчет
здешних мест, Трамбл решил, что это вход во владения
покойного мистера Беркета.
Он легонько повернул ручку и начал сантиметр за санти-
метром приоткрывать дверь. В комнате стояла полная тьма,
лишь тонкий луч карманного фонарика освещал один из
ящиков письменного стола. Потом ящик закрыли и тут же
выдвинули другой. Кто-то тщательно изучал бумаги.
Надеясь разглядеть обладателя фонарика, Сэм бес-
шумно проник в комнату. Половица жалобно скрипнула
под его тяжестью, однако ночной гость ничего не видел и
не слышал — в ту самую минуту он нашел в очередном
ящике пачку банкнот и жадно схватил добычу.
Тут уж Сэм не стерпел. Он прыгнул, пытаясь схватить
вора за руку, но фонарик тотчас упал на пол, к его босым
ногам, а незнакомец, ловко извернувшись, рванул к двери.
Трамбл поспешил вдогонку, но в темноте стукнулся лбом о
дверндй косЯк и на мгновение ослеп от боли. Когда он при-
шел в себя, противник уже сбежал вниз по лестнице. Прес-
ледовать его означало переполошить всех обитателей
дома, к тому же Сэм все-таки успел отобрать деньги, до
того как упал фонарик...
Беглец, конечно, не рискнет выйти из дома через
парадную дверь—там все еще мается репортер... «Док-
тор» Трамбл быстро подошел к окну в сад. Оттуда он мог
наблюдать за полоской асфальта — то красной, то зеленой
в зависимости от сигнала светофора.
Сэм ждал очень долго, но из дома так никто и не
вышел.
♦ * ♦
Кто-то потряс Сэма за плечо, и он открыл глаза, вды-
хая приятный аромат кофе и бекона. Мистер Поттер поста-
вил поднос на столик у изголовья кровати.
290
— Я попросил Тито принести мне завтрак в
постель,— объяснил он,— так что ешьте, не стесняйтесь.
Сам я всегда могу перекусить в кафе. Только держите
двери в коридор и ванную на замке, потому что Антония
может ненароком заглянуть сюда, когда уберет мою ком-
нату.
— Сегодня ночью вас навестил грабитель,— сказал
Трамбл, протягивая мистеру Поттеру банкноты, которые
после ночных приключений для надежности сунул под
подушку.— Пытались стащить вот это.
За завтраком Сэм поведал хозяину дома о постигшей
его неудаче.
— Но каким образом вор мог войти?
— Если кто-то посторонний и проник в дом, то лишь с
черного хода. Вы накинули там цепочку, после того как
впустили меня?
— Не помню. Но почему он отправился именно в ком-
нату Томаса? И откуда знал, что в ящике стола лежат
деньги?
— Тот, кто заплатил их вашему родичу, уж наверняка
был в курсе. Это во-первых. А во-вторых... Кому еще вы
говорили о своем открытии?
— Вагстафу, его "дочери, своей кузине Деборе и...
полицейским.
Самсе главное Сэм приберег «на закуску».
— Не думаю, что она потом вышла из дома,— заметил
он.
— Она? — изумился мистер Поттер.
— Да, это была женщина. Я почувствовал запах ее
духов. А что она отсюда не выходила, знаю почти навер-
няка. Я добрых три четверти часа торчал у окна, наблюдая
за черным ходом, но так и не увидел ни души. А у парад-
ного крыльца ошивался бедняга фотограф.
— Стало быть, это Дебора. Но зачем, во имя Неба?
— Или ее мать. А может, кухарка.
— Нет, только не тетя Прюденс — ее накачали снот-
ворным. И не Антония — она женщина честная.
— Что ж, тогда согласен на Дебору,— улыбнулся
Сэм.— У ваших двоюродных брата и сестры довольно
своеобразные способы добывать деньги.
* .— О, вряд ли Дебора пошла на это из-за денег. Скорее,
291
хотела спрятать то, что можно считать косвенной уликой
против ее брата. А кроме того, эти деньги доказывают, что,
помимо меня, по крайней мере еще у одного человека были
основания ненавидеть Томаса, и Дебора решила их убрать.
— Но что бы она от этого выгадала?
— Если бы в один «прекрасный» день меня усадили на
электрический стул, это принесло бы Бёркетам неисчисли-
мые выгоды,— сухо пояснил мистер Поттер.— Вот что,
Сэм, вам, пожалуй, лучше всего положить эти деньги на
место,— немного подумав, добавил он.— Но будьте крайне
осмотрительны! Если, паче чаяния, вас поймают с полич-
ным, стражи закона немедленно решат, что я, пытаясь
запутать следы, велел вам подсунуть деньги моему покой-
ному братцу и осквернить его светлую память! Ладно, до
скорого! Я принесу вам газеты!
Мистер Поттер забрал пустой поднос.
— А куда вы идете? — спросил Сэм.
— Прежде всего — завтракать, вы ведь уничтожили
мою порцию. Потом — купить новую машину. Неизвестно,
когда полицейские вернут мне старую, а кроме того, у
меня нет ни малейшего желания снова на ней ездить. Не
хватало только, открывая багажник, всякий раз представ-
лять себе тело Томаса!
Оставив поднос в спальне, Хайрам спустился вниз и
черным ходом выскользнул в сад. Цепочки на двери и
впрямь не оказалось. Вернувшись домой с Сэмом, мистер
Поттер забыл ее накинуть. И тут он вспомнил о вчерашнем
странном ощущении, что в саду есть кто-то еще. Молодой
человек решительно направился к дереву, у которого тогда
качнулась ветка. Под ногами шуршала прошлогодняя
палая листва. А рядом с деревом валялось полдюжины
окурков...
Дома зазвонил телефон. Немного поколебавшись, мис-
тер Поттер нагнулся и стал разглядывать окурки. Когда он
выходил на улицу, телефон все еще продолжал звонить.
Прежняя машина мистера Поттера экстравагантностью
не отличалась — это была строгая, элегантная и весьма
распространенная модель. Зато автомобиль, который Хай-
292
рам приобрел в то утро, нигде не остался бы незамечен-
ным — ярко-желтый кузов и черный откидной верх так и
притягивали взгляд.
Когда мистер Поттер несколько театрально подкатил к
дому на Грэммерси Парк, на крыльце стояли четверо: Ваг-
стаф, Пат, Бернард Фулмер и Дебора. Первые трое броси-
лись навстречу, а кузина демонстративно ушла в дом,
сильно хлопнув дверью.
Пат оглядела машину со всех сторон и разразилась
одобрительными восклицаниями, ее жених пожал мистеру
Поттеру руку и поблагодарил за то, что накануне тот ста-
рался по возможности избавить его невесту от неприятной
огласки. Однако никакой сердечности в голосе политика
Хайрам не почувствовал. Похоже, Фулмер плохо спал и
выглядел не блестяще. Вдобавок, судя по всему, его отно-
шениями с Вагстафом обострились еще больше обычного.
Из парка выскочил Адам Фабер. Его седая грива, как
всегда, развевалась на ветру. Драматург галантно покло-
нился. Пат.
— Добрый день, мисс Вагстаф. Видя, как ваши пре-
лестные глазки смотрят на эту машину, я догадываюсь, что
вы очень скоро уговорите мистера Поттера позволить вам
покататься и на ней!
Пат, приветливо кивнув, взяла Хайрама под руку.
— Пойдемте в дом! — вдруг проворчал Фулмер.—
После всего этого газетного бума нам лучше не торчать на
улице!
Адам Фабер посмотрел, как будущий депутат тащит
невесту на крыльцо, и его глазки лукаво блеснули. Ваг-
стаф немного задержался рядом с Поттером.
— И что только она в нем находит, Хайрам? — чуть
слышно прошептал он.— По-моему, Пат просто боится
этого типа! Кстати, вы уже успели поговорить с теткой?
Я звонил вам все утро, но так и не застал...
— Вечером, когда полицейские наконец оставили меня
в покое, тетя Прюденс уже спала. А утром я ушел очень
рано — хотел кое-что купить...
Адвокат озадаченно поглядел на ярко-желтый автомо-
биль и снова повернулся к мистеру Поттеру.
— Я хотел увидеться с вами, прежде чем на вас нася-
дет тетка...
293
— Может, покатаемся?
— О нет, только не в вашем цирковом фургоне! —
решительно отверг предложение адвокат.
— Хорошо, я возьму ключ от калитки парка,— рас-
сеянно согласился мистер Поттер.
И только увидев ключ на привычном месте, Хайрам
понял, что его там быть не должно. Деньги, чуть не укра-
денные из комнаты Томаса, а теперь еще и ключ... Две
единственные улики, на которых он мог строить свою
защиту... Кто-то хотел спрятать деньги и нарочно вернул
ключ. К несчастью, выходя из дома утром, мистер Поттер
не посмотрел на гвоздь. Возможно, ключ там уже висел, а
может, и нет.
Мужчины вошли в парк, совершенно безлюдный в
такое время.
— Я глубоко ценю, что вы ни слова не сказали Пат,
когда нашли у себя в багажнике труп Томаса.
— Помилуйте, это так естественно! — уверил его Хай-
рам.
— Разумеется, она все же испытала потрясение, но не
такое сильное, как если бы увидела этот кошмар своими
глазами... Впрочем, должен признать, блюстители порядка
вели себя очень корректно и постараются не упоминать
наше имя. Иначе Бернард устроил бы настоящее свето-
пресставление!
— Но ведь не может же он все-таки обвинять Пат в...
— О, вы не знаете Фулмера! — вздохнул адвокат.— Но
почему вы не позвонили мне, как только Пат вышла из
машины? Я бы поехал в участок вместе с вами.
— Я думаю, такие предосторожности только укрепили
бы подозрения полицейских на мой счет.
— О чем вас там спрашивали и что вы сказали?
Мистер Поттер постарался как можно точнее передать
Вагстафу разговор с лейтенантом и еще раз попросил про-,
щения, что пришлось-таки называть имя Пат.
— Вы сделали все, что от вас зависело, и не могли пос-
тупить по-другому. Ох, вот ух не думал не гадал, что моя
дочь влюбится в этакую ходячую добродетель, Хайрам!
Она не смеет чихнуть, не подумав, какие последствия это
может иметь для Бернарда, и все время боится ему не пот-
рафить.— Вагстаф снова вздохнул.— Но я пришел не для
294
того, чтобы обсуждать эту тему, Хайрам. Боюсь, ваша тетя
готовит вам очень серьезные неприятности.
Миссис Бёркет звонила адвокату, едва узнав об
убийстве Томаса, и, похоже, ее горе обернулось бешеной
злобой на племянника.
— Короче,— подвел итог Вагстаф,— миссис Бёркет
собирается взвалить на вас убийство своего сына. И если
она не сумеет доказать, что вы совершили его преднаме-
ренно, то постарается выставить сумасшедшим. Так
или иначе, эта дама твердо решила, что за смерть ее
отпрыска заплатите вы. Поэтому-то я и хотел связаться с
вами как можно скорее. С моей точки зрения, Прюденс
Бёркет — чистейшей воды стерва, но в глазах присяжных
она будет убитой горем матерью и произведет сильное впе-
чатление.
Мистер Поттер молчал, и адвокат решил, что тот про-
пустил его слова мимо ушей.
— Самое скверное — то, что со дня похорон матери вы
ведете себя довольно необычно.
На лице Хайрама мелькнуло непонятное Вагстафу
выражение.
— И вас это всерьез беспокоит, не так ли?
— Еще бы меня это не беспокоило! — рассердился
адвокат.— Вы — мой клиент, а я не привык к судебным
разбирательствам. У меня просто нет опыта в подобных
делах! Утром миссис Бёркет опять мне звонила. Дебора
сказала ей, что вчера вы обвиняли Томаса в вымога-
тельстве. Ну, зачем вам понадобилось докладывать о
своих подозрениях кузине? Теперь Прюденс намерена
спустить с вас шкуру, пока вы не успели доказать возмож-
ность такой мотивировки убийства ее сына.
Несмотря на то что они шли очень медленно, Вагстаф
уже запыхался. Под глазами у него висели темные мешки,
вены на лбу и на висках вздулись. Мистер Поттер подумал,
что адвокат похож на старого, больного и растерянного
человека. Вряд ли от него будет много пользы...
— Проблема в том, что Прюденс вызвала психиатра, и
тот сейчас поджидает вас дома. Ну, и по-моему, лучше б
вам до слушанья дела куда-нибудь уехать, а я бы тем вре-
менем попытался вбить в голову вашей тетушки хоть нем-
ного здравого смысла.
295
Мистер Поттер остановился и закурил. Искоса наблю-
дая за молодым человеком, адвокат вдруг почувствовал в
нем энергию и решительность, которых прежде никогда не
замечал.
— Со временем я надеюсь уладить это дело, но пока
моя единственная забота — избавить вас от тюремного
заключения.
Продолжая гулять, они незаметно добрались до восточ-
ной калитки парка. У ограды стоял какой-то мальчуган с
замурзанной рожицей. Заметив его, Хайрам быстро огля-
делся и открыл замок. Мальчишка немедленно прошмы-
гнул в парк.
— Привет, Хайрам! — крикнул он.— Куда это ты поде-
вался? Мы с понедельника ни разу не смогли тут поиграть!
— Я потерял ключ,— объяснил мистер Поттер.— Пос-
тарайтесь не слишком шуметь.
— Мы и не думаем шуметь, Хайрам, но старуха из
твоего дома совсем взбесилась. В субботу мы решили
попробовать твои ходули, и Том шлепнулся. Ну, все,
конечно, захохотали. Так вот, из-за этакого пустяка она
сразу позвала копов!
— И тогда вы отомстили, попортив нам изгородь?
Под суровым взглядом мистера Поттера мальчишка
покраснел.
— Мы не хотели тебе навредить, Хайрам... понимаешь,
для нас это была ее загородка... Прости, пожалуйста...
Мистер Поттер улыбнулся.
— Ладно, но больше так не делайте, договорились?
Когда вы плохо себя ведете, то очень меня расстраи-
ваете, не говоря уж о том, что даете лишний повод для
скандала людям, которые натравливают на вас полицию.
Согласен?
— Все будет о’кей, Хайрам!
Уилбер Вагстаф ошарашенно наблюдал эту сцену, и не
он один. По другую сторону решетки мистер Поттер вдруг
заметил О’Тула, сидевшего в стареньком голубом «пли-
муте». «Вот нелегкая принесла! — выругался Хайрам.—
Только этого не хватало. Теперь он понял, что это я пус-
каю детишек с Третьей Авеню в запретный для них парк...
А, черт, ну и пусть!»
Мистер Поттер повернулся к адвокату.
296
— Ключ от калитки повесили на место либо сегодня
утром, либо только что. Фулмер входил в дом до того, как
я приехал?
— Нет,— сразу ответил Вагстаф.— Никто из нас еще
не успел войти. Дебора открыла дверь — и тут же появи-
лись вы.
— Гм...— неопределенно промычал Хайрам и, вдохнув
полной грудью прохладный воздух, небрежно бросил: —
Пожалуй, я последую вашему совету и не стану возвра-
щаться домой... Но в обмен окажите мне одну услугу,
ладно? Дело в том, что в маминой комнате прячется мой
друг Сэм Трамбл...
Не слушая удивленных восклицаний адвоката, мистер
Поттер невозмутимо растолковал, чего именно от него
ожидает.
Когда они снова оказались у западной калитки, Хайрам
предоставил Вагстафу идти в дом, а сам сел за руль жел-
того автомобиля и, притормозив на углу 96-й улицы, стал
терпеливо ждать. Так он сидел около получаса. Время от
времени прохожие останавливались поглазеть на красивую
машину и ее счастливого обладателя.
Наконец на тротуаре появился господин с кожаный
портфелем под мышкой и круглыми очками на лунообраз-
ной физиономии. В целом он смахивал на преподавателя
колледжа. Одновременно улицу перешла молодая женщина
в красной вельветовой куртке и с огромной черной сумкой
в руке. Оба забрались в желтый автомобиль и сели рядом с
мистером Поттером.
Хайрам выжал газ.
— Наконец-то мы одни! — проворчал он, и машина
рванула с места.
А следом тихонько двинулся потрепанный голубой
«плимут».
Глава XII
Убедившись, что Вагстаф отлично выполнил возложен-
ную на него миссию, мистер Поттер погрузился в раз-
думья. Опал и Сэм, по молчаливому уговору; тактично не
мешали.
Хайрам думал о событиях, кардинально изменивших
297
его жизнь за последние три дня. В конце концов он выска-
зал вслух то, что волновало его больше всего:
— Наверное, врачи могут определить, умерла ли
Дженни до того, как ее выбросили из окна, или уже потом,
от удара о землю. Если несчастная успела понять, что ее
ждет...
Хайрам вспомнил негромкий крик, от которого тогда, в
столовой вскинул голову, и судорожно стиснул руль.
— Может, копы что и выяснили на сей счет, но уж с
нами точно откровенничать не станут,— буркнул Сэм.
«Томас,— размышлял мистер Поттер,— узнав Дженни,
догадался, как и почему погибла девушка. Он начал требо-
вать с убийцы денег, и тот заплатил две с половиной
тысячи. Однако, Бёркет, надо полагать, этим не ограни-
чился, и в результате пока неизвестный нам преступник
решил положить конец вымогательству, уничтожив его
источник. Теперь полицейские пытаются доказать, что оба
убийства совершил я, наняв Сэма. А если у них ничего не
выйдет, тетка упечет меня в дом для умалишенных, чтобы
завладеть наконец состоянием.
Это весьма обрадует Дебору, поскольку та не сомне-
вается, что, будь у нее средства поддержать избиратель-
ную кампанию Бернарда Фулмера, она мигом увела бы его
из-под носа у Пат. По правде говоря, не исключено, что
так и есть. Самое унизительное в помолвке Пат — то, что
она явно увлечена гораздо больше своего жениха.
Девушка считает Фулмера верхом совершенства и боится
хоть в чем-то не угодить...»
Для того чтобы достойно отразить натиск противни-
ков, мистеру Поттеру предстояло ответить на шесть
вопросов:
1.	Кто был шефом Дженни Ньюком?
2.	С кем Дженни встречалась в парке?
3.	Когда ключ от калитки повесили на место?
4.	Кто подогнал к дому машину с трупом Томаса Бёр-
кета и зачем парня туда запихнули?
5.	Кто пробрался в комнату Томаса и хотел украсть
две с половиной тысячи долларов?
.. 6. Кто заплатил миссис Ньюком, чтобы она опознала
тело Дженни и заявила, будто ее падчерица покончила с
собой?
29$
Хайрам перечислил все это вслух, и Опал задумчиво
проговорила:
— Я как раз думала о шефе Дженни. Она нашла
работу каким-то необычным путем и никак не ожидала,
что из этого выйдет толк. Вот и все, что я знаю об этом от
самой Дженни. Бели мы крупно не ошиблись с самого
начала, то она работала либо на Вагстафа, либо на Фул-
мера.
— В том-то и загвоздка,— покачал головой мистер
Поттер.— У Вагстафа — большая контора, и там не
меньше пятнадцати — двадцати служащих. Дженни не
могла бы работать у него так, чтобы никто не заметил ее
отсутствия и не провел параллель с таинственной деву-
шкой, выпавшей из окна.
— Стало быть, это Фулмер. Вы знаете, где его офис?
— На Мэдисон Авеню, неподалеку от 45-й улицы.
Я был там однажды вместе с Пат... с мисс Вагстаф. Фул-
мер работает в одной комнате с машинисткой и каким-то
молодым человеком. Машинистка — приятная, хорошо
воспитанная дама средних лет, весьма энергичная, то есть
именно такая секретарша, какую мог выбрать осторожный
политик вроде Фулмера.
Очередной тупик...
— Так или этак,— грустно добавил мистер Пот-
тер,— из репы крови не выжмешь, и Фулмер не мог запла-
тить Томасу, потому что у него нет таких денег.
Новый поворот темы беспокоил Хайрама. Неужели
Томас шантажировал Вагстафа? Согласился бы адвокат
отдать вымогателю крупную сумму во избежание скан-
дала, после которого Фулмер сразу расторг бы помолвку?
Да, Вагстаф обожал дочь и пошел бы на что угодно ради ее
счастья. Мистер Поттер без труда представлял, как он бьет
Томаса по голове. А вот то, что адвокат мог выбросить
девушку из окна, выглядело куда менее правдоподобно.
И Хайрам с явным облечением подумал, что Вагстаф на
такое просто не способен.
— Не может быть, чтобы человек был до такой степени
правильным, как этот ваш Фулмер,— вдруг сказала
Опал.— Любой делает в жизни какую-нибудь ошибку,
пусть ерундовую. И, если Фулмер таков, как вы его опи-.
сали... тогда... тогда... он вообще не человек!
299
— А никто никогда не утверждал обратного,— фыр-
кнул Хайрам, сворачивая на Таконик Парквей.
— Куда мы едем? — поинтересовалась Опал.
— У меня есть домишко в холмах Коннектикута. Время
от времени я проводил там выходные, пока примерно год
назад Томас более-менее не прибрал дом к рукам. Это
единственное место, куда мы, по-моему, можем отпра-
виться, не рискуя, что нас немедленно найдут. Учитывая,
как Томас использовал дом, вряд ли он говорил о нем
домашним, даже матери.
Все трое немного помолчали, потом Хайрам спросил:
— А вы уверены, Сэм, что сегодня ночью отобрали
деньги у женщины?
— На все сто, и не только из-за духов.
— Если это была Дебора, значит, она пыталась спря-
тать их, чтобы я уже не смог обвинить ее брата в вымога-
тельстве.
Несмотря на недолгое знакомство и темное прошлое
Сэма, мистер Поттер искренне привязался к новым дру-
зьям, а потому без утайки рассказал им о своем нынешнем
положении, включая и последний разговор с адвокатом.
— И давно вы знаете этого Вагстафа? — поинтересо-
вался «доктор» Трамбл.
— Всю жизнь. А что?
— Да просто он, по-моему ведет нечистую игру. Отро-
дясь не слыхал, чтобы кто-нибудь, кроме подкупленных
адвокатов, советовал клиенту броситься в бега. Даже если
до сих пор вас ни в чем не подозревали, уж теперь-то от
неприятностей точно не отвертеться. Чего ради он делал
вид, будто спасает вас от встречи с психиатром? Вы же не
псих, и они это знают не хуже нашего. Скажу больше: вы
достаточно проницательны, чтобы сообразить, как обстоит
дело, еще до меня!
Мистер Поттер от комментариев воздержался, и в раз-
говор вступила Опал:
— У меня идея! Если, допустим, Вагстаф непременно
хочет выдать дочку за того вы святошу, а тот толкнул
Дженни из окна...— Все оживление мисс Рид вдруг улету-
чилось.— Нет, опять не выходит... Даже при самой слепой
любви отец ни за что не позволит дочке выйти за убийцу!
— Единственный, кто стал бы защищать Фулмера до
300
последнего, будь он хоть сто раз убийцей,— это Дебо-
ра,— сказал мистер Поттер.— Если сегодня утром ключ
повесил на место он, Деб никогда в этом не признается.
Хотя нет, я несу чушь...— перебил он сам себя, как до
этого Опал.— Как бы моя кузина ни обожала Фулмера,
она все-таки не станет покрывать убийцу брата.
— Разве что ее братец шантажировал Фулмера,—
снова вмешалась Опал.— На чью сторону она бы тогда
встала?
— Не знаю.
— Мы перебрали всех, кроме маленькой Вагстаф...—
начал было Сэм и тут же вскрикнул от боли: — Ай! Опал,
ты заехала локтем мне в ребра.
— Пат не способна на убийство,— изрек Хайрам, и в
его голосе уже не слышалось ни намека на дружелюбие.
— Когда человек влюблен, он смотрит на все не так,
как другие,— примирительно заметила Опал и, прежде чем
мистер Поттер успел возразить, ловко перевела разговор
на другую тему: — С тех пор как мы тронулись с места, за
нами едет голубой «плимут».
Затормозив на красный сигнал светофора, Хайрам стал
разглядывать в зеркальце предполагаемого преследова-
теля. Однако водитель «плимута» надвинул кепку на самые
глаза — пойди узнай, кто он.
— Цепляйтесь покрепче! — крикнул мистер Поттер и,
как только появился зеленый свет, рванул с места.
Когда они добрались до второго поворота за Брюсте-,
ром, позади не было и следа маленького «плимута», и,
свернув на перекрестке, Хайрам сбросил скорость. В такое
время года летние домики обычно пустуют, и желтого
автомобиля никто не заметил. Бодро поколесив по лаби-
ринту проселочных дорог, Хайрам наконец остановился у
деревянного коттеджа.
Как только он открыл дверь, все трое удивленно зас-
тыли на пороге.
— Ну и ну! — присвистнул Сэм.— Одно из двух: либо
ваш родич устроил тут самую жуткую и разнузданную
оргию, либо экспериментировал с атомной бомбой.
В коттедже помимо гостиной было еще две комнатки,
ванная и кухня. Везде царил дичайший хаос. Пол кухни
устилала смесь кофе, муки и сахара. Матрасы вспороли
301
бритвой, которую, впрочем, небрежно бросили рядом. Во
второй комнате, где Томас, видимо, проявлял пленки,
валялись разбитые флаконы, пузырьки и обрывки изодран-
ной в клочья пленки. Две дорогие немецкие камеры навеки
вышли из строя.
Это производило еще более страшное впечатление, чем
даже убийство, ибо последнее чаще совершают под горя-
чую руку, в приступе бешенства, но тот, кто орудовал
здесь, умышленно творил зло без какой бы то ни было
разумной цели, просто ради удовольствия.
* ♦ ♦
Часов в десять вечера они остановились у мотеля.
— Постарайтесь не отсвечивать,— посоветовал Сэм
мистеру Поттеру.— Ваша лошадка очень шустро бегает,
но малость ярковата.
Трамбл направился к домику хозяйки. Сквозь большое
стекло Опал и Хайрам видели, как она лихо работает спи-
цами.
— Не волнуйтесь, Сэм все сделает, как надо,— успо-
коила спутника девушка.
— Вы его очень любите, правда? — улыбнулся мистер
Поттер.
— Прямо-таки без ума, но Сэм обращается со мной,
как с приятелем, а это последнее, чего может желать жен-
щина в таких случаях.
— По-моему, Сэм — очень приятный малый, но вряд
ли из профессионального мошенника получится хороший
муж.
— Он вполне мог бы зарабатывать на жизнь по-дру-
гому! Вся беда в том, что у Сэма было кошмарное детство.
Хуже, чем у меня, потому как я хотя бы сначала росла в
семье, а он вообще приютский. У парня куча самых раз-
ных талантов, но никто даже не пробовал их использовать.
Едва она успела договорить, Трамбл вернулся с клю-
чами.
— Сегодня ночью мы тут — единственные постояльцы,
но я так. спешил лечь спать, что хозяйка забыла спросить
номер машины.—- Он бросил один ключ мистеру Пот-
теру.— Это—; от номера третьего, там переночуем мы с.
302
вами, но сперва я устрою Опал и прослежу, чтобы она
хорошенько заперла дверь.
— Вам не будет страшно одной? — спросил Хайрам.
— О, нет! — успокоила его Опал.— К тому же стоит
крикнуть — и вы оба примчитесь на помощь!
Сэм быстро уснул, но Хайрам еще долго сидел у окна,
снова и снова перебирая в уме разные версии, одна другой
неприятнее.
Благодаря этому он и увидел, как хозяйка мотеля
вышла из дома с карманным фонариком и записала номер
желтой машины. Вернувшись, она сразу сняла трубку — в
ярко освещенной комнате мистер Поттер отчетливо видел
каждое движение.
Он тут же принялся расталкивать Сэма.
— Нам надо удирать! Хозяйка проверила номер и сей-
час кому -то звонит. Очевидно, полиция уже объявила
розыск!
Пока Сэм одевался, Хайрам побежал будить Опал.
Через десять минут желтый автомобиль, не включая фар,
покинул стоянку мотеля и на первом же перекрестке свер-
нул к западу. Только сейчас мистер Поттер позволил себе
расслабиться.
— Куда поедем?
— Можно попытаться махнуть через канадскую гра-
ницу,— предложил Трамбл.
— Бегство — не выход,— возразил мистер Поттер.
Сэм коротко хохотнул.
— Как будто мы еще не в бегах!
— Нет,— ответил мистер Поттер каким-то странным
тоном,— пока мы всего-навсего следуем рекомендациям
адвоката. Помнится, вы говорили, что родились в одном
городке с Дженни? Как он называется?
— Хэкере Пойнт. Это в штате Огайо. А что?
Хайрам открыл бардачок и взглянул на карту.
— Отлично, мы направляемся в Хэкере Пойнт. По^-
моему, нам необходимо повидать миссис Ньюком. Надо
наконец выяснить, кто уговорил ее дать ложные показа-
ния.
Довольно скоро Опал и Сэма сморил сон, но мистер
Поттер по-прежнему вел машину, забавляясь любимой
игрой — он воображал, будто рядом сидит Пат, но Пат,
303
весьма отличная от настоящей, ибо она признавалась Хай-
раму, что находит Бернарда Фулмера напыщенным дура-
ком, устала от его политических амбиций и теперь предпо-
читает общество мистера Поттера. «У нас с тобой,— ска-
зала она тогда, после речи Бернарда,— у нас с тобой»...
Ночь показалась Хайраму очень короткой. На рассвете
машина миновала границу штата Пенсильвания. И мистер
Поттер, хоть его и не особенно пугала мысль о возможной
погоне, удовлетворенно отметил про себя, что черный
«форд», долго ехавший сзади, отстал, как только их авто-
мобиль пересек демаркационную линию.
А старенький голубой «плимут» держался слишком
далеко позади, чтобы его можно было заметить.
Глава XIII
В семь утра они остановились позавтракать. Дождь
хлестал, как из ведра, а резкий мартовский ветер немило-
сердно швырял в лицо потоки воды. Добежав от машины
до придорожной забегаловки, все трое вымокли насквозь.
Мистер Поттер, даже прекратив призрачный диалог с
Пат, все еще не мог вернуться к действительности. Прод-
рогшая Опал засыпала на ходу. Только Сэм бодро улы-
бался, и глаза его под очками весело поблескивали.
В душном зале от одежды сразу повалил пар, усталый
официант принес кофе и яичницу с беконом. По радио
передавали какие-то песенки, а в перерывах диск-жокей
пытался острить. Потом настало время информационного
выпуска, и ведущий с облегчением прекратил отпускать
заученные шуточки.
Ночью мистер Поттер, стараясь не тревожить сон спут-
ников, ни разу не включил радио, а потому последние
известия его изрядно огорошили:
«Полиция,— жизнерадостно начал диктор,— продол-
жает расследовать убийство Томаса Беркета, чье тело най-
дено в багажнике машины его кузена, Хайрама Поттера.
Единственный наследник огромного поттеровского состоя-
ния в настоящее время исчез, и власти пяти штатов объя-
вили тревогу, мобилизовав местную полицию для его
розыска».
Предполагалось, что мистер Поттер путешествует в
304
компании хорошо известного полиции мошенника Сэма
Трамбла и профессиональной фотомодели Опал Рид —
всех троих недавно задержали во время облавы в нью-
йоркском «Гинк Клубе». Эта операция позволила аресто-
вать трех опасных грабителей. Далее диктор напомнил
слушателям радиостанции «Икс-Игрек-Зед», что нес-
колько дней назад в сад при особняке Поттеров на Грэм-
мерси Парк из окна соседнего здания выпала и разбилась
насмерть девушка. В тот момент еще никто не установил
ни малейшей связи между ней и мистером Поттером. •
Впоследствии мачеха покойной опознала ее как мисс
Дженни Ньюком, уроженку Хэкере Пойнт. Ее отец, Фрэнк
Ньюком, оставил по себе добрую память в Огайо, где до
последнего дня жизни содержал отличный гараж, ныне
ставший собственностью Джо Уилдона. Миссис Ньюком
полагала, будто ее падчерица покончила с собой, однако с
тех пор полиция выяснила, что Дженни Ньюком делила
комнату с мисс Опал Рид. Напрашивается вывод, что Хай-
рам Поттер знал девушку, но не счел нужным сообщить об
этом в момент трагедии.
Миссис Прюденс Бёркет, тетка разыскиваемого мил-
лионера, накануне ночью призналась журналистам, что
мистер Поттер слегка повредился в рассудке и не может
отвечать за свои действия. «Я не могу поверить, что Хай-
рам убил бы моего горячо любимого сына, будь он в здра-
вом уме,— заявила она.— Однако после смерти матери
Хайрам вел себя очень странно, много пил, якшался с
какими-то темными личностями и угрожал выгнать меня из
дому». Мисс Бёркет, двоюродная сестра беглеца, а свою
очередь, сообщила прессе, что ночью, непосредственно
перед исчезновением и убийством ее брата, между ним и
Хайрамом Поттером произошла серьезная ссора.
«Поттеру,— продолжал диктор (и Хайрам тихо возне-
навидел его ликующий голос),— двадцать восемь лет.
Волосы — светлые, глаза — голубые, рост — метр семьде-
сят восемь. В последний раз его видели в темно-сером кос-
тюме с траурной повязкой на левом рукаве, в синем гал-
стуке, темном пальто и серой фетровой шляпе. Мистер
Поттер вел ярко-желтый автомобиль с черным откидным
верхом, номер — Эн-И 13579. Всех, кто видел мистера
Поттера или его машину, просят немедленно обратиться в
39 S
полицию. Предупреждаем: этот человек может быть опа-
сен!»
Три пары глаз тут же уставились на официанта, дре-
мавшего у стойки. Мистер Поттер оставил на столе
мелочь по счету, и вся троица бесшумно выскользнула на
дорогу.
Под проливным дождем ветер несколько раз заносил
машину, а ветровое стекло покрывалось капельками испа-
рины от промокшей одежды, и Сэм изредка протирал его
носовым платком.
— «Темные личности», с которыми он «якшался»,—
это мы с тобой, Сэм,— немного погодя, заметила Опал.
— Осторожно, не серди Поттера! — хмыкнул Сэм.—
«Этот человек может быть опасен!»
Но шутки друзей не развеселили Хайрама.
Около полудня они подъехали к Хэкере Пойнт, крошеч-
ному городку на окраине штата Огайо, где прошло детство
Дженни Ньюком и Сэма Трамбла.
Мистер Поттер вырулил на главную улицу, физически
ощущая любопытные взгляды на себе и на ярко-желтой
машине. Даже Сэму стало довольно муторно.
— Первое, что нам надо сделать,— это спрятать по-
дальше чертову тачку. Я как раз знаю укромный уголок.
«Уголок» оказался полуразрушенным амбаром в пол-
миле от Хэкере Пойнт. Хайрам со вздохом облегчения
загнал туда не в меру броский автомобиль.
Крыша амбара осела и потрескалась. Внутри было
холодно, темно и промозгло.
— Ну, и что дальше? — спросил мистер Поттер.
Он зябко поднял воротник пальто и зевнул.
— Вы для начала поспите,— не задумываясь, ответила
девушка.— Мы с Сэмом малость отдохнули ночью, а вот
вы — ни капельки.
Слишком узкое заднее сиденье не соблазняло Хайрама,
и он предпочел устроиться на куче соломы в углу амбара,
накрыв ее пледом из машины. От волглой мякины тянуло
гнилью, но мистер Поттер слишком устал, чтобы приверед-
ничать. Он тщательно закутался в пальто и тут же уснул.
Тем временем Сэм и Опал, сидя в машине, держали
военный совет. Оба успели проголодаться, а Сэма слишком
хорошо знали в городе, чтобы он рискнул сунуть туда нос.
306
— И надо ж, чтоб во всех газетах напечатали мои
фотографии! — вздохнула девушка.
— Да, но те, кто их видел, вряд ли смотрели на лицо,
дорогая,— утешил ее Сэм.
Опал критически оглядела себя в зеркальце машины,
потом зачесала волосы назад, стерла с ресниц тушь, а с
губ — большую часть помады. Наконец, накинув на голову
шарф и завязав его под подбородком, мисс Рид поверну-
лась к Сэму, и тот сказал именно то, что следовало:
— Я еще ни разу не видел тебя такой красивой!
Как ни странно, он ничуть не лукавил. Без вызывающе
яркой помады губы Опал притягивали, как спелый плод, а
лишенные привычной маскировки глаза взирали на мир
открыто и доверчиво.
Мистер Поттер слегка шевельнулся на куче соломы, и
девушка посмотрела в его сторону.
— На редкость славный малый! Ты заметил, какая у
него обаятельная улыбка? А до чего хладнокровен!
— Только не вздумай в него влюбляться, я этого не
потерплю! — Сэм беззлобно рассмеялся.— Но вообще-то,
надо признать, Хайрама и впрямь нелегко выбить из колеи.
Мало того, что его, как и нашей, крови жаждут копы, так
еще и собственная родня хочет сжить со свету. Не говоря о
том, что в отличие от самого Поттера, я уверен: пройдоха-
адвокат тоже пытается выгородить зятька за его счет.
* ♦ ♦
Вернувшись в Хэкере Пойнт, Опал Рид прежде всего
поглядела на себя в зеркало парикмахерской и оконча-
тельно уверовала, что теперь ее никто не примет за про-
фессиональную фотомодель.
Благодаря объяснениям Сэма она без труда отыскала
голубую крышу маленького чайного салона-пряничной
миссис Ньюком, купленного на деньги, которые она полу-
чила за гараж.
- Внутри оказалось на удивленье тепло, чисто и светло.
Стойку украшало множество разнообразных пряников — и
на тарелках, и в коробках. В углу стояли два белых сто-
лика.
Опал села за один из них и сняла с головы мокрый
307
шарф. Невзрачная девушка за стойкой приветливо улыб-
нулась.
— Ну и погодка, а?
Миссис Ньюком не показывалась, а дверь в комнату за
лавкой, где, по словам Сэма, жила мачеха Дженни, была
закрыта. Опал заказала кофе и несколько пряников, изви-
нившись, что испачкала такой ослепительный пол. Не
желая уступить ей в учтивости, официантка предложила
высушить ее куртку на горячей батарее.
— И башмаки тоже! Они насквозь промокли! И как вы
только ухитрились набрать в них столько воды?
Мисс Рид поведала душераздирающую историю о том,
как у ее машины ни с того ни с чего спустило колесо.
В конце концов она сама почти поверила собственным
выдумкам и с вожделением набросилась на горячий кофе и
пряники.
Миссис Ньюком по-прежнему носа не казала в лавку, и
Опал начала беспокоиться: а вдруг та все еще в Нью-
Йорке? Не зная, как бы навести разговор на интересую-
щую ее тему, девушка заказала еще чашку кофе.
— Какая славная у вас чайная! — воскликнула она.
— Это еще только начало,— с готовностью отозвалась
официантка.— Хозяйка хочет расширить дело. Сейчас она
как раз столковывается с нотариусом насчет цены за
соседнюю лавку. Тогда мы сможем поставить намного
больше столиков.
— Вот не думала, что на пряниках можно разбога-
теть,— удивилась Опал.— В Нью-Йорке я знала одну
девушку... Ее мачеха держала тут, в Хэкере Пойнт, пря-
ничную вроде этой, но вовсе не купалась в золоте...
— Так вы из Нью-Йорка? — с завистью спросила офи-
циантка. Тогда, значит, вы говорили о Дженни, потому как
у нас никто, кроме ее мачехи, пряниками не торгует.
— Да, ее в самом деле звали Дженни. А вы ее знали?
— Мы учились в одном классе, и Дженни была моей
лучшей подругой. То, что с ней произошло, ужасно!
— Что правда, то правда,— Опал невольно поежи-
лась.— Я читала об этом в газетах.
— Зря миссис Ньюком отпустила Дженни в Нью-Йорк
одну! Куда ж ехать в семнадцать лет, да еще никого не зная?
Но, я думаю, мачеха рада была от нее избавиться, потому что
308
Дженни имела право требовать часть прибыли от чайной.
В конце концов, все это куплено на деньги ее папы.
— А откуда миссис Ньюком узнала, что Дженни
покончила с собой?
— Опознала тело в морге.
— Да, но туда-то что ее привело?
— Понятия не имею. В тот день я пришла на работу и
увидела записку: хозяйка предупреждала, что уезжает на
два дня. Но то, что она сказала насчет самоубийства,—
неправда!.. Ой! Миссис Ньюком идет...
— А не могли бы мы где-нибудь встретиться, чтобы
поговорить о Дженни? — быстро спросила Опал.— Она
была такой милой и...
— В муниципальной библиотеке через полчаса!
Опал сунула ноги в подсохшие туфли, накинула куртку
и уже завязывала шарф, когда в чайную вошла миссис
Ньюком. Девушка нисколько не боялась, что та ее
узнает — в морге старая ведьма даже не посмотрела в ее
сторону. Зато миссис Ньюком показалась ей еще громад-
нее, чем в прошлый раз.
Взгляд великанши скользнул по мокрым следам, остав-
ленным на полу ногами Опал.
— Сбегай за шваброй, Бесс, и немедленно вымой мне
пол!
— Да, миссис Ньюком.
Опал купила пять коробок пряников, надеясь усыпить
гнев злобной матери, и со свертком под мышкой снова
выскочила под дождь.
Муниципальная библиотека была на той же, главной
улице городка, всего в двух шагах от пряничной. Опал
села ждать Бесс в читальном зале. Кроме библиотекарши и
двух мальчуганов, листавших книги по авиации, она не
увидела ни души. Пользуясь случаем, девушка повесила
куртку на спинку стула и села поближе к батарее.
Рассеянно проглядывая страницы «Вог», пестревшие
изображениями дам в брильянтах и мехах, Опал обдумывала
слова Бесс и машинально вытирала носовым платком мокрые
волосы. У миссис Ньюком вдруг появилось достаточно денег,
чтобы расширить дело и купить соседнюю лавку. Но каким
образом выяснить, откуда она взяла деньги? Для полиции это
не составило бы труда, но для них...
309
В зал вошел мужчина в пластиковом плаще и, взяв
номер «Вестника Хэкере Пойнт», углубился в чтение. Опал
искоса посмотрела на незнакомца и удивилась, что такой
красивый малый не нашел занятия поинтереснее. Однако
тот глянул на девушку всего один раз и продолжал читать.
Мисс Рид не обиделась — она искренне думала, что выгля-
дит ужасно.
Перелистав несколько страниц, Опал наткнулась на
статью, объяснявшую, каким образом следует сервиро-
вать стол, избегая повторения цветов. Благодаря
этому обстоятельству мисс Рид с любопытством узна-
ла, что французские кулинары напрочь лишены чувства
цвета в аранжировке блюд и это сильно вредит их репута-
ции.
Запах мокрой резины возвестил о появлении Бесс.
Официантка уселась рядом с Опал, лишь на мгновение
залюбовавшись красивым мужчиной, который все еще изу-
чал «Вестник Хэкере Пойнт». За это время он успел доб-
раться до рубрики о женских клубах.
— Простите, что заставила вас ждать,— шепнула
Бесс,— но у миссис Ньюком отвратное настроение, и мне
пришлось вымыть всю лавку. Ну, а кроме того, я сказала
ей, что ухожу. Рядом вот-вот откроется молочный бар, а
там работать куда приятнее. Да и хватит с меня получать
нагоняи с утра до ночи! Ясно, почему Дженни предпочла
уехать. Я вообще не понимаю, как у нее хватало духу тер-
петь столько лет. Ах, бедненькая, до чего мне ее жаль!
Дженни была моей лучшей подругой...
Опал охотно поверила, что двух не слишком привлека-
тельных и одинаково беззащитных девушек соединяла сер-
дечная дружба.
— Да, мне тоже она показалась очень милой,— кив-
нула мисс Рид.— Каким же надо быть подонком, чтобы
бросить ее и толкнуть на самоубийство!
— В том-то и дело, что у Дженни и в мыслях не было
кончать с собой! Я потому и хотела с вами поговорить;
Покопавшись в сумочке, Бесс достала смятый лист
бумаги.
— Вот, это последнее письмо от Дженни. Я получила
его недели две назад, все собиралась ответить, но откла-
дывала, и теперь мне ужасно стыдно. Можете почитать^
310
Опал развернула листок и тут же узнала почерк своей
соседки по комнате.
«Нью-Йорк — сногсшибательный город! — писала
Дженни.— Никогда в жизни я не была так счастлива, как
тут. Все вышло, прямо как в сказке. Мне удалось разыс-
кать Сэма Трамбла — ты, конечно, помнишь Сэма! — о
нем много болтают и совершенно зря: Сэм ни капельки не
изменился, все такой же добрый и участливый. Он помог
мне найти жилье, и теперь меня приютила одна чудесная
девушка, такая раскрасавица, каких можно увидеть разве
что в журнале мод...»
Опал чуть не разрыдалась, но взяла себя в руки и про-
должала читать:
«И я нашла работу. Сорок пять долларов в неделю?
Представляешь? Ну, скажи, ты когда-нибудь думала, что я
смогу получать так много? А место мне подвернулось
совершенно случайно. Как-то раз, устав приходить то
двадцатой, то сотой в ответ на объявления к людям, кото-
рые обращают на тебя не больше внимания, чем на мешок
тряпья, я присела отдохнуть на лавочку в Бэттри Парк.
Тот господин тоже сел рядом, и мы разговорились.
Только не подумай чего дурного — это на все сто порядоч-
ный человек, вежливый и обходительный. Он как раз искал
секретаршу, пусть не очень опытную, зато такую, которой
во всем можно верить. Я и сказала, что ищу место вроде
этого, и мы ударили по рукам. Теперь я работаю в конторе
у этого господина, и он — замечательный шеф.
Попытайся отложить немного денег и тоже приехать в
Нью-Йорк. Хватит вкалывать на мою мачеху. Тут даже
если ты не сразу встретишь парня, с которым могла бы
встречаться (я тоже еще не обзавелась другом), все равно
не будешь чувствовать себя одинокой. Нет времени ску-
чать— так много всего интересного!
Крепко тебя целую — Дженни».
— Мне бы хотелось показать это письмо тем, кто
думает, что Дженни покончила с собой. Вы разрешите
взять его не надолго?^
— Можете просто оставить себе. Мне только очень
жаль, что я так и не ответила Дженни.
Опал снова надела куртку и обмотала голову шарфом,
сунула письмо в сумочку, а пряники — под мышку.
311
— Вам — в какую сторону? — спросила она Бесс.
— О, я тут еще немного задержусь и выберу себе
книжку.
Девушки распрощались. Одна пошла к библиотекарше,
другая — опять под дождь. Едва за ней закрылась дверь,
читатель «Вестника» аккуратно свернул газету и надел
плащ. На улице он тут же заметил удаляющуюся фигурку
Опал. Некоторое время незнакомец смотрел ей вслед,
потом сел в старенький «плимут», припаркованный у биб-
лиотеки, и неторопливо покатил в том же направлении.
Глава XIV
— Я слишком стар для таких штучек,— грустно при-
знал мистер Поттер, оглядывая измятый костюм и трогая
отросшую на подбородке щетину. Он взял протянутый
Опал пряник, но, едва надкусив, отшвырнул.— И чересчур
голоден, чтобы жевать эту сладкую пакость. Сколько пря-
ников мы сегодня уже заглотали?
— Четыре дюжины,— меланхолично отозвалась
Опал.— По правде сказать, они и мне поднадоели, но мы
ведь не можем сунуться в ресторан, а что-то есть надо.
Они с Сэмом сидели в машине. Худо-бедно закрыв ско-
собоченную дверь, молодые люди рискнули зажечь фары,
но надолго включать мотор для обогрева не смели — горю-
чего осталось не так уж много.
Мистер Поттер стряхнул с пальто соломинки и, одев-
шись, побрел к двери.
— Куда вы? — крикнула Опал.
— Хочу отворить это логово, нам нельзя тут оста-
ваться —в конце концов вы заработаете воспаление лег-
ких. Так что постараюсь отыскать сухое и теплое мес-
течко, где вы могли бы вздремнуть.
— Мммм...— протянула девушка.— Очень смахивает
на рай!
— Это меньшее, что я обязан для вас сделать. Кто, как
не я, потащил вас за собой и навлек на вашу голову подоз-
рение в убийстве? Но я не хочу, чтобы мы уехали из
Хэкере Пойнт ни с чем. Правда, благодаря Опал подтвер-
дилось, что миссис Ньюком недавно получила крупную
сумму, и у нас есть доказательства, что насчет само-
312
убийства Дженни мачеха соврала. Но кто заплатил за
ложь? Кто рассказал ей о смерти Дженни, уговорил приле-
теть в Нью-Йорк и обмануть полицию?	.
— Я сто лет знаю миссис Ньюком,— проворчал
Сэм.— Она — из тех, кто собирает в ящиках комода кучи
разного хлама, думая, что все это ей когда-нибудь приго-
дится. Стало быть, если существует хоть малейший след
связи между ней и «мистером Икс», старуха не могла его
уничтожить — это выше ее сил.
— Значит...— с полувопросительной интонацией про-
бормотал мистер Поттер.
— ...мне вдруг отчаянно захотелось сходить в гости к
миссис Ньюком. Сейчас половина одиннадцатого. Она уже
наверняка спит.
— Но тебя же арестуют, если застукают в ее доме! —
возопила девушка.
— Мы обязаны прибегнуть к самым энергичным мерам,
а то сцапают всех троих, и очень скоро,— объяснил
Сэм.— Или ты можешь предложить что-нибудь получше?
Нет, Опал не могла.
— Тогда я пойду и попытаюсь пошарить у старухи
Ньюком. Вернусь, как только смогу.
— Мы отправимся все вместе,— решил мистер Пот-
тер.— Незачем гнить в этой дыре и дальше.
Когда машина выехала на дорогу в Хэкере Пойнт, Хай-
рам услышал, что мисс Рид грустно мурлычет под нос
«Песенку арестантов».
* * *
Они приближались к углу центральной улицы города и
другой, менее важной артерии, откуда, по словам Сэма,
было удобнее подобраться к лавочке миссис Ньюком с
тылу, как вдруг из-за угла пулей вылетел зеленый «шев-
роле». Водитель так резко крутанул руль, что долю
секунды машина висела на двух левых колесах. Мистер
Поттер едва успел затормозить.
— Ну и ну! — охнул Сэм.— Счастье наше, что
тормоза — в порядке, иначе этот псих влепился бы в нас на
полной скорости!
— Может, оставим машину здесь? — предложил мис-
тер Поттер.— Вы умеете водить, Опал?
313
— Нет.
Хайрам погасил фары, но мотор оставил включенным.
— ‘Смотрите в оба,— посоветовал он девушке,— и если
вам хоть что-нпбудь не понравится — жмите на клаксон!
Хэкере Пойнт спал. Огни еще светились только в кино
и в баре, но в чайной миссис Ньюком царила полная тьма.
Сэм и Хайрам обогнули несколько домов, вдоль кото-
рых бежала небольшая аллейка. Пересчитав крыши, они
легко разобрались, как выглядит с тылу обиталище мачехи
Дженни. Оба мигом перескочили невысокую ограду зад-
него дворика. Сэм осторожно повернул ручку двери чер-
ного хода, но войти не смог. Он бесшумно скользнул к
открытому окну и навострил уши — ни звука.
— Я не слышу ее дыхания,— шепнул Сэм мистеру
Поттеру, вернувшись.— Может, старуха еще не легла?
— А вы пробовали другое окно?
— Да, но оно закрыто.
— В таком случае,— вздохнул мистер Поттер,— нам
придется-таки лезть через спальню.
Опираясь руками о раму, он подтянулся и замер на
уровне окна. Все тихо. Казалось, в спальне никого нет.
Хайрам осторожно раздвинул двойные шторы и про-
скользнул внутрь, а потом, аккуратно прикрывая пальцами
стекло, включил фонарик. Вокруг и вправду не было ни
души, хотя кто-то уже успел полежать в постели.
Мистер Поттер высунул руку в окно и поманил Сэма.
— Наверное, миссис Ньюком — в ванной,— шепнул
он,— я думаю..
Тонкий луч фонарика скользнул по куче тряпья на
полу, выхватил из темноты клок седых волос и замер.
— О Господи! — вскрикнул Сэм.— Боже мой! Бо...
— Замолчите! — приказал мистер Поттер и присло-
нился к стене — его самого подташнивало. Тем не менее
Хайрам убрал пальцы со стекла и, уже не таясь, осветил
искаженное судорогой лицо, вытаращенные глаза, нелепо,
словно в чудовищной насмешке, вываленный язык.
Веревка, затянутая вокруг шеи миссис Ньюком, глубоко
врезалась в жирные складки. Мачеха Дженни не намного
пережила падчерицу. Превозмогая отвращение, мистер
Поттер коснулся ее лица. Кожа еще не остыла.
И тут он вспомнил о зеленом «шевроле», стремительно
выскочившем из-за угла.
— Миссис Ньюком умерла всего несколько минут
назад,— тихо объяснил Хайрам Сэму.— Теперь мы ее нис-
колько не потревожим. Но действовать надо очень быстро,
потому как, если нас тут поймают,— пиши пропало.
Старательно обходя труп, они обыскали спальню, пере-
рыли бюро, комод и шкаф. Сэм заглянул даже за картину и
под стул. И не напрасно. Увидев банкноты, скотчем приле-
пленные под сиденьем, Трамбл удивленно присвистнул и,
несмотря на возражения мистер Поттера, отклеил их и
пересчитал.
— Ровно две с половиной тысячи,— буркнул он.—
Похоже, у нашего субчика такой тариф.
— Немедленно положите деньги на место! — сухо рас-
порядился мистер Поттер.— Письма нашли?
— Нет.
— Все равно бежим отсюда. Мы приехали слишком
поздно и уже никогда не узнаем, что могла рассказать мис-
сис Ньюком.
— Секундочку — я только загляну в лавку...
— Вы с ума сошли! У нас нет времени!
— Может, как раз потому, что ни одному нормальному
человеку не придет в голову искать тайник в лавке, таи
она и спрятала что-то важное для нас.
— Да говорю же вам: у нас больше нет ни минуты!
Пошли!
Хайрам спешил уйти из этого дома, подальше от трупа
с кошмарно искаженный лицом. Убили уже троих, но они
до сих пор не сумели найти ни намека на личность
убийцы... а тот сейчас с бешеной скоростью мчался
обратно, в Нью-Йорк, на зеленом «шевроле»...
Сэм, не слушая никаких доводов мистера Поттера,
открыл дверь в лавку и исчез. В ту же секунду с улицы
послышался настойчивый сигнал клаксона, и кто-то рас-
пахнул дверь чайной. В спешке убийца не закрыл ее как
следует. До Хайрама донеслось изумленное восклицание.
Он метнулся к окну и, перемахнув ограду в обратном,
направлении, задал стрекача к машине.
— Я боялась, вы не услышите! — с облегчением выдохнула
Опал.— Коп увидел, что дверь лавки не заперта... А где Сэм?
— Его поймали!
Под тихий стон девушки Хайрам выжал сцепление и
315
поехал к чайной, где теперь ярко горел свет. Сэм объяс-
нялся с патрульным полицейским.
— О Господи! — причитала Опал.— Так я и знала, что
когда-нибудь этим кончится! Ну, что будем делать?
— Вызволять Сэма, естественно.
— Но это невозможно!
— Однако совершенно необходимо, поскольку миссис
Ньюком задушили.
— Боже мой!
— Не теряйте присутствия духа, Опал, и подержите
дверцу открытой, ладно?
В противоположной стороне улицы показалась поли-
цейская машина. Как только она затормозила у обочины,
констебль выскочил на тротуар и поспешил к освещенной
лавке, оставив напарника за рулем.
Сэм с самым естественным видом подошел поближе к
двери. Новоприбывший, видимо сержант, заговорил с пат-
рульным.
Мистер Поттер нажал на клаксон, и «доктор» Трамбл,
повернул голову, увидел знакомый автомобиль. Секунду
спустя он уже сломя голову мчался по улице к друзьям.
Хайрам рванул с места, прежде чем Опал успела втащить
Сэма в машину. Позади послышались выстрелы, но поли-
цейские потеряли слишком много времени на разворот и к
началу преследования желтый автомобиль уже разогнался
до семидесяти километров. Вскоре он уже делал более
восьмидесяти пяти и наконец достиг ста, а на дорогу они
вылетели со скоростью сто километров в час.
— Вы совсем рехнулись! — еще не успев отдышаться,
пробормотал Сэм.— Они поднимут тревогу и перекроют
все тропинки так, что и мышь не проскочит! Нам не туда
надо ехать, а к канадской границе!
— Нет,— твердо сказал мистер Поттер.— Мы возвра-
щаемся в Нью-Йорк.
— Но там у нас всего один шанс из ста доказать, что
мы не верблюды! — возмутился Сэм.
— Что ж, по-моему, вполне разумный процент,— уте-
шил его мистер Поттер и нажал на акселератор.
316
Глава XV
Трое друзей вернулись в Нью-Йорк через Джерси
Сити, неудобно устроившись на мешках с гайками в фур-
гоне грузовика. Поразмыслив, они пришли к выводу, что,
раз номер их машины объявили по радио, а заметить
ее — пара пустяков, разумнее найти менее опасный вид
транспорта. Поэтому мистер Поттер бросил желтый авто-
мобиль неподалеку от стоянки грузовых фургонов и трей-
леров, где в обмен на небольшую мэру и обещание неза-
метно испариться по приезде, Хайрам, Опал и Сэм полу-
чили место в грузовике.
В восемь утра водитель высадил их на пустынной улице
около Джорнэл Сквер.
— С каким удовольствием я бы выпила чашечку
кофе! — жалобно проговорила Опал.
— Согласен, но лучше нам завтракать по отдельно-
сти — втроем мы слишком броская компания. Давайте
встретимся в метро через полчаса,— решил мистер Поттер.
У входа в закусочную самообслуживания Хайрам купил
газету и, взяв кофе, развернул номер. На первой полосе он
увидел свое фото и крупный заголовок «УБИЙЦА-
МАНЬЯК—НА СВОБОДЕ!»
Прикрыв лицо газетой, мистер Поттер стал читать
статью. Ее автор утверждал, что Хайрам Поттер оставляет
за собой вереницу покойников: после зверского убийства
своего кузена Томаса Беркета он только что задушил мис-
сис Ньюком, вдову Фрэнка Ньюкома из Хэкере Пойнт, чья
падчерица упала — или была сброшена? — из окна ком-
мерческого центра на Четвертой Авеню.
Статья поразила Хайрама. Почему убийство миссис
Ньюком тоже приписали ему? Тем удивительнее казалось,
что друзьям удалось так долго колесить по нескольким
штатам в легко узнаваемой машине и ни разу не попасть в
руки полиции. Может, повезло? Да, не исключено, но все
же столь странное везение сильно смущало мистера Пот-
тера. Памятуя, как спокойно и уверенно полицейские дей-
ствовали в тот вечер, когда он нашел тело Томаса, Хай-
рам с трудом верил, что смог беспрепятственно ускольз-
нуть от преследований в последние, особенно драматичес-
кие часы.
317
По дороге к подземке мистер Поттер едва сдерживал
постоянно мучившее его желание оглянуться и вздрагивал,
как нервный скакун, проходя мимо обычного постового
регулировщика. Метро запрудили толпы служащих — все
они торопились в конторы Манхэттена. Сэм с портфелем в
руке и газетой под мышкой стоял у входа на платформу.
Он кинул на мистера Поттера рассеянный взгляд и, про-
ходя мимо, чуть слышно шепнул:
— Следите за Опал — она знает, куда нас вести.
Несколько минут спустя появилась и мисс Рид. Ее
красная куртка вдруг показалась Хайраму слишком
яркой.
Все трое вышли из подземки, осторожности ради дви-
гаясь на некотором расстоянии друг от друга. Минут через
пятнадцать Опал проскользнула в боковую дверь старой
церкви. Чуть позже за ней последовал Трамбл и, наконец,
предварительно убедившись, что никто не обращает на них
внимания, то же самое проделал мистер Поттер.
За двойной дверью стоял розово-пурпурно-золотистый
полумрак — солнечные лучи, просачиваясь сквозь стекла
витражей, создавали здесь довольно причудливое освеще-
ние.
— Пошли,— пригласила Опал.
Голос девушки звучал приглушенно не столько от
страха, что кто-нибудь может услышать, сколько из почте-
ния к святому месту.
— Под самой колокольней есть крохотная квартирка.
Одна моя подруга жила там целую неделю, когда осталась
без работы. Пастор нарочно устроил это прибежище для
тех, кто в нем нуждается. А если это не наш случай, то уж
вообще не знаю, для кого старался святой отец!
Показывая дорогу, девушка начала карабкаться по
Узкой винтовой лестнице. На первой же площадке они уви-
дели дверь и маленький половичок. Опал приподняла его и
торжествующе показала ключ.
За дверью беглецов ждали комната, миниатюрная ван-
ная и закуток с электрической плиткой (священник поза-
ботился и о том, чтобы страждущие могли приготовить
себе еду). Опал со вздохом удовлетворения плюхнулась на
кровать.
318
* * *
— Я схожу домой,— объявил мистер Поттер, поглядев
в зеркало на заросшее щетиной лицо.— Там я смогу не
только переодеться и взять одежду для Сэма, но раздобуду
кое-что и для вас, Опал. Готов поклясться, что в платье
моей кузины Деборы вы сможете разгуливать по городу,
ни у кого не вызывая подозрений!
Сэм без лишних слов развернул перед Хайрамом прине-
сенную с собой газету и ткнул пальцем в фотографию дома
на Грэммерси Парк. У крыльца дежурил полицейский, а
подпись гласила: «Полиция охраняет семью Бёркет от кро-
вожадного маньяка Поттера».
— Ничего, я все-таки туда войду,— успокоил друзей
Хайрам.
Он спустился по винтовой лесенке и вышел из церкви,
пообещав себе непременно вознаградить доброго пастора
за невольно предоставленное убежище.
Мистер Поттер вышел из метро на 14-й улице и мед-
ленно двинулся к Четвертой Авеню. Когда он поравнялся с
бакалеей, где обычно покупал пиво, хозяин, Фил, стоял на
пороге. В свое время, если Беркеты и атмосфера дома на
Грэммерси Парк начинали слишком давить на психику,
Хайрам удирал в лавочку Фила и, потягивая пиво, болтал с
бакалейщиком о бранденбургских концертах, о Прусте и
импрессионизме.
При виде мистера’Поттера глаза Фила округлились от
удивления. Лавочник чуть заметно кивнул, но тут же
отвернулся и завел оживленный разговор с соседом, а
пальцами за спиной сделал настоятельный предостерегаю-
щий знак.
Хайрам, тихонько насвистывая «Нам не страшен серый
волк», пошел дальше, обогнул парк с западной сторо-
ны и, как бы между прочим, поглядел на собственный
дом. У крыльца дежурный полицейский разговаривал с
Тито.
Итальянец мигом приметил хозяина, но даже бровью не
повел, и Хайрам продолжал неторопливо идти к дальней
стене парка. У южной калитки он наконец остановился и
стал ждать. К счастью для мистера Поттера, Адам Фабер
никогда не выходил на прогулку так рано.
319
Через пять минут появился Тито с большой корзиной в
руке. Ни разу не посмотрев в сторону хозяина, он отпер
калитку. Хайрам прошмыгнул следом за итальянцем, как
некогда, при иных обстоятельствах, бедняжка Дженни —
за ним.
Мужчины остановились за купой кустов, скрывавшей
их от глаз полицейского, и мистер Поттер объяснил, чего
он хочет. Выслушав, Тито поставил корзинку на землю,
чтоб не мешала, и, как всегда бешено жестикулируя, возо-
пил:	’
— То, что вы пришли сюда,— чистое безумие, мистер
Поттер! Они вас схватят! Даже если б вы сумели про-
браться черным ходом, путь на первый этаж все равно
отрезан — миссис Бёркет в гостиной, мисс Бёркет разгова-
ривает в библиотеке с министром Фулмером, и все
двери — нараспашку!
— И все таки я должен туда попасть,— повторил Хай-
рам, и слуга с отчаянием во взоре капитулировал.— Пере-
дайте Антонии, чтоб поджидала моего прихода, а сами сту-
пайте в бакалею к Филу — мне нужно прихватить с собой
побольше еды, чтобы по крайней мере дважды плотно
накормить троих.
Еще пять минут спустя мистер Поттер подошел к двери,
черного хода. Копавшийся в контейнерах мусорщик не
обратил на него ни малейшего внимания. Дверь оставили
приотворенной, и Хайрам незаметно скользнул в дом.
Мусорщик, подождав, пока он скроется из виду, бросился к
коммерческому центру и бешено закрутил телефонный
диск.
Даже зная, что на цокольном этаже никого нет, мистер
Поттер шел к лестнице без единого звука. Как и предупре-
дил слуга, двери гостиной и библиотеки были открыты, но
и кухонная — тоже. Антония знаками показала, что путь
свободен. Хайрам прокрался на кухню и закрыл за собой
дверь. Рядом, в столовой, никого не было.
Бледная от страха итальянка дотронулась до руки мис-
тера Поттера, словно хотела убедиться, что он и впрямь
существо из плоти и крови.
— Как подумаю, что они заставляют вас вот таким вот
образом входить в собственный дом! — зашипела она.—
320
И все время распоряжаются тут, гоняют туда-сюда, будто я
вообще ничего не значу! Миссис Бёркет ясно дала понять,
что, как только дом станет их по закону, мы с Тито можем
выметаться! Да мы бы и сами ушли, если б не думали, что
вы рано или поздно вернетесь и вам понадобятся тут
друзья.
Мистер Поттер благодарно похлопал ее по плечу.
— Как бы мне подняться наверх?
— Никак, сэр, они вас точно увидят.
— Тогда вместо меня сходите вы. Принесите мне
бритву и какую-нибудь одежду для меня и моего друга.
Правда, он чуть повыше ростом, но тут уж ничего не поде-
лаешь. Кроме того нужно несколько женских платьев, но в
этом вы разбираетесь лучше меня. Сумеете найти что-
нибудь подходящее в комнате мисс Бёркет?
— Это для той девушки, чьи фото я видела в газе-
тах?
Мистер Поттер кивнул.
— Вот уж не подумала бы, что она захочет оде-
ваться,— с улыбкой сказала Антония.— Но, так или этак,
а вам эта дружба на пользу!
В холле послышались шаги, и улыбка мигом слетела с
губ итальянки.
— Миссис Бёркет! Идет проверять, что в холодиль-
нике. Боится, как бы я не потратила чего лишнего. Спрячь-
тесь в столовой, сэр, но потише — как бы вас не увидали
из библиотеки!
Хайрам последовал совету Антонии. В столовой возвы-
шался громадный шкаф, где лежали скатерти, салфетки и
столовое серебро. Мистер Поттер залез внутрь, оставив
небольшую щелку, чтобы свободно дышать. Вскоре из
кухни донесся брезгливый голос его тетки:
— И как это вы умудряетесь полдня мыть по-
суду?
Антония что-то проворчала в ответ, тут же вышла из
кухни и поднялась на второй этаж. Услышав, как она бро-
дит по его комнате, Хайрам от души пожелал, чтобы тете
Прюденс не пришло в голову взглянуть, чем она там зани-
мается. К счастью, та слишком увлеченно копалась в холо-
дильнике, бормоча под нос, что прекрасно помнит: вчера
там лежали три апельсина.
11 Дывольсмж секта
•321
Из библиотеки до Хайрама вдруг долетело пронзитель-
ное верещание Деборы:
— ... и я — в полной растерянности... но все же сочла
своим долгом предупр *дить вас о безумных обвинениях
Хайрама.
— Ия вам глубоко признателен за это,— проговорил
Фулмер с той особой теплотой, какую всегда придавал
голосу в разговоре с женщинами.— Конечно, надо совсем
потерять рассудок, чтобы выдумать, будто я или Вагстаф
повинны в гибели вашего брата и несчастной девушки...
Но утопающий готов схватиться за любую соломинку...
Мисс Беркет захлюпала носом.
— Мне настолько невыносима мысль... что кто-то... из
моей семьи мог... сделать или сказать нечто... способное
повредить вашей карьере... Я... так... горжусь вами!
— Вы очень добры ко мне! Я не раз замечал, что вы
весьма цените мои взгляды и поступки, цените гораздо
больше, чем... О, вы и представить не можете, что это для
меня значит! Для того, чтобы преуспеть, достигнуть наме-
ченной цели, человеку так необходимы поддержка и учас-
тие!
— О, знаете, Пат преисполнена самых благих намере-
ний,— вкрадчиво заметила Дебора.— Нам не следует ее
осуждать, ведь бедняжка не виновата, что Господь создал
ее такой легкомысленной! Однако, боюсь, роль жены поли-
тического деятеля не доставит ей особой радости. Пат не
представляет, какие обязательства это налагает на жен-
щину. Она не привыкла взвешивать каждый поступок и
слово. Не со зла, разумеется, а просто не умеет думать.
Это принесло немало огорчений мистеру Вагстафу. Я пом-
ню, как он сходил с ума, когда Пат вышла замуж за того
гангстера.
— Когда Пат... что??? — взорвался Фулмер.
— О! Я ни в коей мере не хотела... Я думала, вы в
курсе,— с притворным раскаянием пролепетала мисс Бёр-
кет.— Мне бы никогда и в голову не пришло, что Пат
могла обручиться с вами, даже не предупредив о первом
браке...
— Она была замужем?
Фулмер казался ошарашенным, но, зная, что хороший
оратор должен быть еще и неплохим актером, мистер Пот-
322
тер не мог определить, насколько искренне он потрясен.
Зато самого Хайрама трясло от ярости. Впервые в
жизни ему хотелось побить женщину.
— Не стоит слишком сердиться на Пат, Бернард,—
продолжала Дебора в лучших традициях «инженю» эпохи
Мэри Пикфорд* .— Если вы и в самом деле ее любите, при-
дется пожертвовать карьерой...
— Пожертвовать карьерой? — в трансе повторил Фул-
мер.
— Я знаю... знаю, что такое любовь...— голос мисс
Бёркет дрогнул.— Но вы могли бы принести столько
пользы своей стране!..
— Вы совершенно уверены в том, что сказали мне нас-
чет замужества Пат, Дебора?
— Ну конечно!
В щелку мистер Поттер видел, как его кузина взяла
Фулмера за руку.
— С тех пор как мы узнали, что несчастный Хайрам
сошел с ума и его состояние перейдет к нам, я много
думала об ответственности богатых людей перед обще-
ством, Бернард. Девушка вроде Пат может поддаться
искушению использовать богатство в эгоистических целях,
но я...
Мисс Бёркен нарочно выдержала паузу, предоставляя
политику додумать остальное.
— Дебора...— изменившимся голосом пробормотал
тот.
— О, мой бедный Бернард!
Мисс Бёркет, словно не в силах противиться магне-
тизму своего героя, склонила голову ему на грудь, и Фул-
мер заключил ее в объятия. Дебора подставила губы, и
Бернард нагнулся.
— Прошу прощения... Я поддался порыву чувств...
Мне бы не следовало так поступать, но вы настолько
добры, Дебора, настолько...
— О, Бернард! — простонала мисс Бёркет, обхватив
молодого человека за шею.— О, Бернард!
Мысль о том, что кузина скоро добьется желанной
цели, принесла мистеру Поттеру смутное удовлетворение.
? Американская кинозвезда.— (Примеч. пер.)
323
Глава XVI
Опал вышла из крохотной ванной квартирки под коло-
кольней и, поворачиваясь на каблуках, предоставила муж-
чинам судить о результатах. Мистер Поттер с радостным
удивлением обнаружил, что это Дебора не идет своим туа-
летам, а не наоборот. В отличие от его кузины, мисс Рид в
трикотажном платье цвета лаванды выглядела сногсшиба-
тельно.
— Немного узковато,— заметила она.— Я думаю, что
у Деборы нет...
— Совершенно верно, по сравнению с вами, у Деборы
нет вообще ничего! — с восторгом признал Хайрам.
— В любом случае, это именно то, что мне нужно.
Нечто в ее голосе слегка насторожило Сэма.
— Что у тебя на уме, дорогая? — спросил он.
Однако девушка, против обыкновения, уклонилась от
прямого ответа.
— О, я просто хочу проверить одну догадку...
Глаза из-под густого слоя «боевой раскраски» смотрели
твердо и уверенно.
— Вы оба думаете, что Дженни, Томаса и миссис
Ньюком убил мужчина. А я не могу отделаться от мысли,
что во всех этих преступлениях так или иначе замешана
Дебора. Если хорошенько подумать, больше всего от
скандальных разоблачений потерял бы Фулмер. По-моему,
это он назначил Дженни свидание в тот день, когда ее
убили, а ваша кузина сходит с ума по этому типу.
И, кстати, судя по тому, каким способом Дебора расправи-
лась с соперницей, она ничуть не лучше своего брата-шан-
тажиста.
Опал взяла предложенную Сэмом сигарету и склони-
лась над огоньком зажигалки.
— Посмотрите правде в глаза, Хайрам. Ваша родня
делает все возможное, чтобы повесить на вас три убийства.
Я думаю, это достаточное основание судить о ней здраво,
разве не так? Вспомните-ка, Сэм не видел, чтобы из дома
выходили в ту ночь, когда кто-то пробрался в комнату
Томаса. Стало быть, это работа вашей двоюродной
сестрицы. А теперь она прибирает к рукам Фулмера, хотя я
еще не разобралась, каким образом; то ли дала понять, что
324
знает о его виновности, то ли соблазнила поттеровскими
миллионами, напугав заодно последствиями похождений
Патрисии. В обоих случаях...
Мисс Рид погасила окурок в блюдце и накинула Дебо-
рино пальто из верблюжьей шерсти.
— Эй, ты куда? — забеспокоился Сэм.
— Не волнуйтесь, мальчики, я не полезу на
рожон,— успокоила она друзей.— Обещаю вести себя
очень осторожно, но есть вещи, которые может сде-
лать только женщина. Я вернусь часа через два, не
больше.
Опал помахала рукой и захлопнула за собой дверь,
прежде чем мужчины успели возразить хоть слово.
♦ ♦ ♦
Центр социальной защиты, большое кирпичное здание,
радовавшее глаз простыми и ясными архитектурными
линиями, ничем не напоминало убогую казарму времен
детства Опал. Даже атмосфера там изменилась — прогор-
клый дух показного милосердия исчез, и все вместе выгля-
дело, скорее, как процветающая община.
В большом зале около дюжины женщин от мало до
велика учились вязать. Самые старшие все еще одевались
весьма консервативно, но те, что помоложе, усердно сти-
рали границу между городом и деревней.
Облаченная в черную юбку и белую блузку Патрисия
Вагстаф сидела в кабинете рядом с входной дверью.
Прежде чем к ней подойти, Опал скинула пальто, скрывав-
шее пикантную округлость ее форм.
— Мисс Вагстаф? — спросила она.
— Да,— с улыбкой кивнула Пат.— Чем я могу вам
помочь?
Мисс Рид потупила глаза.
— Я думаю,— немного сконфуженно начала
она,— мне в первую очередь надо с кем-то поговорить,
посоветоваться с другой женщиной. Но старухи...— Опал
указала на двух инспекторш лет тридцати пяти.— ...как
пить дать, ничего не поймут. Мне нужен кто-то моего воз-
раста, кто-то, способный разобраться, что к чему...
Пат взглянула на нее с любопытством.
325
— У вас... неприятности? — Она тактично понизила
голос.
— Нет, я не беременна, если вы это имели в виду. Вот
только один человек обещал на мне жениться, и, сами
знаете, как это бывает, я поддалась на уговоры. Ну, а он
теперь и думать забыл о свадьбе.
Мисс Рид быстро вскинула ресницы и тут же снова их
опустила, успев, однако, заметить в глазах Пат именно то
выражение, на какое рассчитывала: респектабельные жен-
щины почему-то всегда испытывают нездоровый интерес к
своим падшим сестрам.
— О, я очень вам сочувствую...
Грудной голос Пат и в самом деле звучал на редкость
задушевно. Она пододвинула Опал стул, и при этом бри-
льянт на пальце рассыпал по комнате тысячи искр.
— Садитесь. Правда, боюсь, от меня вам будет не
много проку, но иногда и простой, сердечный разго-
вор — благо, правда?
Опал энергично закивала.
— Ваш друг женат?
— О нет, уж в этом-то я уверена! — Девушка нервно
теребила пальцы.— Я понимаю, как глупо было сюда идти,
но подумала, что, может, если с ним поговорите вы...
ну, в общем... наверное, вы могли бы растолковать ему,
что из меня получится неплохая жена. Невелика хит-
рость... Светские-то дамы тоже, небось, не из особого
теста сделаны? Немного ловкости и ума и любая научится
всем их штучкам. Я живо освою хорошие манеры и все
такое...
— Так вы хотите сказать, он — из высшего света? — с
легким удивлением спросила мисс Вагстаф.
— Я...— мисс Рид прикусила палец, словно ее мучила
нерешительность, потом сделала вид, будто дружелюбие
Пат подействовало ободряюще.— Ну, в общем, раз вы с
ним знакомы, я и сказала себе, что вдруг он вас послу-
шает...
— Яс ним знакома? — глаза Пат округлились.
— Ну да, я как-то раз видела вас вместе на фотогра-
фии в газете...
С лица мисс Вагстаф мгновенно исчезли все краски,
даже губы побелели, как мел.
326
— Мы были вместе на фотографии? — переспросила
она.
Опал метнула на собеседницу еще один быстрый
взгляд.
— Это мистер Хайрам Поттер,— смущенно пробормо-
тала она.
Пат с облегчением перевела дух, и, когда мисс Рид
снова подняла глаза, щеки ее уже чуть-чуть порозовели.
Более того, казалось, мисс Вагстаф с трудом сохраняет
приличествующую обстоятельствам серьезность. Она пере-
гнулась через стол.
— Так, значит, вы Опал Рид? Я тоже видела вас в
газетах.
Пат с улыбкой посмотрела на украшавшие ее запястье
брильянтовые часики.
— С ума сойти, как быстро летит время! — воскли-
кнула она, вставая.— Хотите пойти со мной, мисс Рид?
Тогда мы смогли бы все обсудить подробнее.
— О да, спасибо. Вы и вправду очень добры.
На улице мисс Вагстаф поймала такси, и до самого
дома на 72-й улице обе девушки молчали. Вид кинувше-
гося навстречу ее спутнице швейцара несколько обескура-
жил Опал, но она быстро взяла себя в руки и вошла, бро-
сая по сторонам высокомерные взгляды. Пат снова чуть не
рассмеялась.
Однако роскошь квартиры Вагстафов быстро поставила
мисс Рид на место, и она уже почти робко просеменила
следом за Пат мимо горничной, которой та бросила на
ходу:
— Принесите чай в мою маленькую гостиную, Кэти...
Хотя — нет, не надо никакого чаю, попросите Брюстера
приготовить шейкер «Бакарди», да покрепче. Он знает, что
я люблю.
Окна маленькой гостиной мисс Вагстаф выходили на
север, но благодаря ярко-желтой обивке мебели казалось,
что здесь всегда солнечно. Пат небрежно бросила оба
пальто, свое и Опал, на кресло и подошла к камину.
Стоило девушке нагнуться, чтобы подбросить в огонь
полено, и ее волосы засверкали, словно охваченные пламе-
нем. Опал, сидя на самом краешке кресла, разглядывала
327
ту, кого так беззаветно любил мистер Поттер, и впервые с
тревогой подумала, как он отнесется к ее поступку.
Горничная, поставив на столик поднос с шейкером,
двумя бокалами, соленым миндалем и маслинами в вазоч-
ках, бесшумно исчезла. Пат сама налила коктейли себе и
гостье.
— И давно вы знаете Хайрама Поттера? — осведоми-
лась она, протягивая бокал мисс Рид.
— Не так, чтоб очень,— вздохнула Опал — нелегко
маневрировать, когда лжешь человеку в глаза и он пре-
красно об этом знает.
— Вот уж никогда бы не подумала, что Хайрам может
так дурно обойтись с вами.— В глазах Пат блеснул насме-
шливый огонек.— Выходит, правду говорят насчет чужой
души и потемок, а?
— Послушайте, мисс Вагстаф...— Опал села поудоб-
нее и открыто посмотрела в глаза Пат.— Я солгала вам
насчет Хайрама, а вы так долго с ним знакомы, что
наверняка сразу это поняли. Но мне надо было погово-
рить с вами, а как завести разговор — я и понятия не
имела. Начни я с того, о чем собиралась рассказать, вы
бы и слушать не стали. А я хочу, чтобы вы меня выслу-
шали.
— Да,— согласилась Пат,— я тут же почувствовала,
что история с Хайрамом слегка притянута за уши. Но вы
оба попали в ужасную историю, и вас разыскивает поли-
ция. Полагаю, вам это известно?
— Еще бы! — Опал выразительно поморщилась.
— Но куда же вы исчезли все втроем? Ведь вы, я
думаю, провели эти дни с Хайрамом и своим другом?
— Поттер никого не убивал, мисс Вагстаф. Он на
такое не способен. Но его домашние из кожи вон лезут,
чтобы доказать обратное.
— А где Хайрам сейчас?
— Я... точно не знаю...
Опал поставила бокал на столик. Она вообще почти не
пила, зная, что это портит фигуру, а сейчас, учитывая
серьезность момента, еще и хотела сохранить ясную
голову.
— Если я пришла к вам, мисс Вагстаф, то лишь
потому, что надо найти какой-то способ помешать Бёрке-
328
там так подло себя вести. Они охотятся за деньгами Хай-
рама и из-за этого готовы сжить парня со свету... да и
вас — тоже.
— Меня? — удивилась Пат.
— Сегодня утром Хайрам заходил домой, потому что
всем нам нужно было переодеться,— немного поколебав-
шись, объяснила гостья.— И, чтобы его не заметили, бед-
няге пришлось на какое-то время спрятаться в шкафу, в
столовой...
На сей раз Пат не выдержала и расхохоталась.
— О нет, не могу! Это уж слишком! Как представлю
Хайрама сидящим в шкафу... И где? В своем собственном
доме!
Опал подождала, пока мисс Вагстаф отсмеется, и ее
серьезность помогла хозяйке дома очень быстро подавить
приступ неуместного веселья.
— Зато благодаря этому мы узнали, что на уме у Бёр-
кетов.
Хайрам слышал разговор своей кузины Деборы с неким
Фулмером — Опал говорила удивительно спокойным и
ровным тоном, не отрывая взгляда от своих рук.— Эта
особа жаждет заполучить поттеровские деньги, чтобы
выйти за него замуж. Она откровенно намекнула, что, если
Хайрама признают сумасшедшим, Станет наследницей
всего состояния и готова целиком использовать его в поли-
тических интересах будущего супруга. А еще мисс Бёркет
сказала, будто Хайрам решил доказать, что Дженни убил
либо он, либо ваш отец.
— Но это ложь! — возмутилась Пат.
— Если честно,— медленно проговорила мисс Рид,—
похоже, это и впрямь один из них. Убийца встретился с
Дженни в парке, взяв для этого ключ Поттеров.
— Невозможно...
— А Дебора, помимо всего прочего, пытается разор-
вать вашу помолвку с Фулмером,— быстро перебила
Опал,— и очень долго объясняла, что вы ему не подходите,
потому как уже были замужем то ли за гангстером, то ли
еще Бог знает за кем!., Хайрам чуть и в самом деле не рех-
нулся, слушая все эти пакости,— вмешаться-то он не мог,
а как к вам относится — сами знаете. Короче, его кузине
удалось-таки охмурить Фулмера. Свидание закончилось
329
объятиями и уверениями, что только она одна его пони-
мает...
— Я не верю вам! — словно крик невыносимой боли,
вырвалось у Пат.
Она, сжав кулаки, вскочила с кресла.
— Нет, не верю! Кто угодно, но не Бернард! Он любит
меня и не стал бы слушать Дебору!
Мисс Вагстаф, как слепая, побрела к окну, потом опять
вернулась к камину.
— И однако Фулмер выслушал ее очень внимательно,
можете не сомневаться,— возразила Опал.— Потому-то я
к вам и пришла. Бёркеты гоняются за деньгами Хайрама, а
его двоюродная сестрица — еще и за вашим женихом.
И обе ни перед чем не отступят, лишь бы добиться своего.
Вот я и подумала, что, действуя сообща, мы с вами, воз-
можно, и нашли бы способ их победить. У вас есть передо
мной то преимущество, что вы хорошо знаете мисс Бёр-
кет...
Пат замерла у камина, опустив голову на скрещенные
руки. Все ее тело вдруг обмякло, разом утратив изящество
и живость и превратившись в некую инертную, безличную
массу. Опал тихо ждала, пока этот взрыв отчаяния не
пройдет — сердце подсказывало ей, что приставать к мисс
Вагстаф сейчас нельзя. Преступник — или ее отец, или
тот, кого она любит... Как ни крути, это разобьет девушке
сердце.
Наконец Пат выпрямилась и опустила руки. Глаза ее
потускнели, как у мертвой, лицо поблекло. Девушка поз-
вонила, и в гостиную вбежала хорошенькая, слегка растре-
панная и раскрасневшаяся горничная.
— Кэти, мой отец пришел? Впрочем, вижу, что
да.— Тон хозяйки в конец смутил девушку.— Будьте
любезны, передайте, что я жду его здесь и хочу кое с кем
познакомить...
Договорив, Пат бессильно упала в кресло и откинула
голову на спинку с таким видом, будто эти несколько слов
ее смертельно утомили. Вошел Вагстаф. Бледность дочери
его, по-видимому, встревожила, зато Опал удостоилась
весьма благосклонного взгляда.
— Мисс Рид,— без всякого выражения проговорила
Пат,— это мой отец. Папа, позволь представить тебе Опал
330
Рид, фотомодель, с которой Хайрама арестовали в «Гинк
Клубе».
Адвокат продлил рукопожатие, насколько позволяли
правила хорошего тона.
— Какой приятный сюрприз, мисс Рид!
— Сейчас увидишь, что вовсе не настолько, как тебе
кажется,— сказала Пат и немедленно повторила все, что
узнала от Опал.— Вот так,— закончила она,— Бернард
смешит меня на Дебору, поскольку та его понимает и...
— Не болтай глупостей! — отрезал Вагстаф, так при-
стально вглядываясь в глаза дочери, словно рассчитывал
найти в них разгадку какой-то тайны.— Не мог же парень
спятить настолько, чтобы предпочесть тебе эту...
— Мисс Рид уверяет, что дело уже сделано — Дебора
сумела-таки настроить его против меня...
— Я сию же секунду поговорю с Фулмером! В конце
концов, он не может позволить себе...
Вагстаф умолк на полуслове и смущенно посмотрел на
Опал, потом направился к столу с белым телефоном, но,
услышав голос дочери, так и замер на месте.
— Подожди, папа! Боюсь, ты не до конца понял... Хай-
рам думает, что всех этих людей убил либо ты, либо Бер-
нард... Так вот, мне бы очень хотелось знать, чем Бернард
так... напуган?
В атмосфере комнаты возникло нечто, совершенно
непонятное для Опал, нечто, похожее на эхо отдаленной
катастрофы.
Она встала.
— Я думаю, мне лучше уйти. Спасибо за коктейль и за
то, что выслушали.
Адвокат медленно отвернулся от телефона.
— Где Хайрам, мисс Рид? — спросил он.
— Не знаю,— без запинки ответила девушка.— Он
принес мне кое-какую одежду и снова ушел.
— Прикажи вызвать машину, Пат. Я сам отвезу мисс
Рид домой.
— О нет! — с живостью воскликнула Опал.
Ей не терпелось как можно скорее убраться подальше
от человека с такими холеными руками и ледяным взгля-
дом. Какой смысл себя обманывать ? Опал стало очень
страшно.
331
— Вы бесконечно любезны, но я сейчас не собираюсь
ехать домой. Мне надо кое-что купить по дороге.
— Где я смогу вас найти?
Опал надела пальто из верблюжьей шерсти и, неловко
застегиваясь на ходу, поспешила к двери.
— Пока не могу вам сказать... Нам все время прихо-
дится искать новое надежное укрытие... Но завтра я вам
позвоню.
— Папа, мне надо с тобой поговорить,— бросила
Пат.— Прошу прощения, мисс Рид.
Вагстаф вышел из маленькой гостиной следом за
дочерью. С порога он еще раз поглядел на Опал и закрыл
дверь. Девушка услышала, как в замке повернулся ключ.
Мисс Рид не стала и пытаться выйти тем же путем, а
бросилась к другой двери и через ванную выскользнула в
еще одну комнату, на сей раз — спальню. Но там оказа-
лось еще три двери. Одна, очевидно, вела на балкон, и,
стало быть, идти туда не имело смысла. Открыв сле-
дующую, Опал лишь даром потеряла время — за ней был
стенной шкаф, но третья, к счастью, вела в какой-то
коридорчик. Девушка быстро перебежала его, и, услы-
шав совсем рядом торопливые шаги, юркнула в первую
попавшуюся комнату, а точнее — в кладовку. Едва она
успела скрыться, мимо кто-то прошел и запер дверь
спальни.
Как только все опять стихло, мисс Рид осторожно
выглянула из кладовки. В конце коридора — очередная
комната, судя по всему, бельевая, и там болтали две гор-
ничные. Опал видела только одну из них, и то со спины.
Тихо-тихо, на цыпочках она кралась к холлу, думая про
себя: «Даже если меня там увидят, все-таки не посмеют
запереть, а в крайнем случае я смогу позвать на помощь!*
В холле никого не было, но сквозь щель приоткрытой
двери до мисс Рид донесся приглушенный голос Пат:
— Да пойми же, папа, необходимо, чтобы это был Бер-
нард...
Опал, стараясь не шуметь, открыла входную дверь и
выскочила на лестничную площадку. Дрожащим пальцем
она надавила на кнопку лифта, и, когда тот наконец понес
ее вниз, в зеркале отразилось перекошенное от ужаса
лицо.
332
Глава XVII
— Я совершенно не понимаю, почему вы так к этому
относитесь,— обиженно сказала Опал.
— Да, судя по всему, так и есть.
Внешнее спокойствие мистера Поттера не обмануло
девушку — она чувствовала, что Хайрам в бешенстве.
— А что еще я могла сделать? — защищалась мисс
Рид.— Ясно же, что Фулмер виновен. Ваша кузина Дебора
знает об этом, вот и пытается свалить все на вас, а вдоба-
вок заграбастать ваши доллары. Фулмер, само собой, не в
том положении, чтобы выбирать. А насчет Вагстафов я
согласна с Сэмом. Я думаю, папаша нарочно вас подстав-
ляет, выгораживая жениха дочки. Вот я и решила показать,
что мы видим насквозь всю игру.
— Но какого дьявола они тебя заперли? — взорвался
Сэм.
— Видать, я застала Вагстафов врасплох, а потому им
надо было выиграть время и придумать план защиты, пока
я не рассказала обо всем кому-нибудь еще. Старик во что
бы то ни стало хотел узнать, где вы, Хайрам. И, назови я
ему наше укрытие, через две минуты сюда уже нагрянули
бы копы.
— Одно у меня не укладывается в голове,— с горечью
процедил мистер Поттер.— Зачем вам понадобилось выду-
мывать сценарий, достойный бульварного романа, и уве-
рять Пат, будто вы и я...
Опал смутилась.
— Не могла ж я с порога заявить ей: «Тот, кого вы
любите,— убийца!» Мисс Вагстаф и слушать бы не стала,
а просто выгнала бы меня вон. Ну, мне и нужен был
предлог, чтобы вызвать у нее любопытство и под таким
соусом подсунуть правду. И, кстати, если это вас утешит,
имейте в виду: она ни на секунду не поверила моим рос-
сказням.
Однако мистера Поттера это отнюдь не утешило.
— Позвольте мне кое-что сказать вам, Хайрам,— про-
должала девушка.— Лучше б вы не прятали всё в себе, а
показывались людям таким, есть. И тогда ни одна жен-
щина не осталась бы равнодушной, ни одна!
— Остановись, Опал, пощади! — взмолился Сэм.
333
Мисс Рид с жадным вниманием посмотрела на «док-
тора» Трамбла, но не увидела в его глазах ничего, кроме
всегдашних веселых огоньков.
— А вот мне до ужаса интересно, что женщины нахо-
дят в этом Фулмере и почему так кидаются ему на
шею! — признался Сэм.
Довольно долго все трое молча размышляли. Первым
нарушил молчание опять-таки Трамбл:
— Раз мы знаем наверняка, что этот тип убийца, а
остальные готовы в лепешку расшибиться, лишь бы его
спасти, у нас есть только один выход: доказать виновность
Фулмера, пока нам не свернули шею!
Сэм вынул из кармана смятую пачку сигарет и, не
найдя там больше ни одной, выразительно поглядел на
мистера Поттера. Но у Хайрама сигарет при себе тоже не
оказалось — он оставил их в старом костюме. Поттер дос-
тал серый пиджак и вместе с портсигаром вытащил
маленькую записную книжку. Пару секунд он смотрел на
нее с полным недоумением, потом хлопнул себя по лбу.
— Какой же я кретин, напрочь вылетело из головы!
Это же записная книжка Томаса! Я нашел ее в ящике стола
на пачке банкнот.
Хайрам принялся листать страницы, а друзья, подбежав
поближе, заглядывали с обеих сторон.
— Ну и ну! Что за тип! — удивленно воскликнула
Опал, разобрав несколько имен и соответствующие крат-
кие комментарии.— Настоящая свинья!
— А каков списочек! — присвистнул Сэм.— У меня
руки чешутся переписать оттуда парочку адресов.
— Только попробуй! — грозно предупредила мисс Рид.
На букву «Ф» они нашли инициалы «Б. Ф.» и адрес на
22-й Восточной улице. Рядом в скобках значилось:
Дженни Ньюком. Все вместе сопровождало несколько
вопросительных знаков и жирно подчеркнутый символ
доллара.
— Дженни! — охнул мистер Поттер.
— Теперь подонок у нас в руках! — возликовал Сэм.
— Живо поехали! — крикнула Опал.
— Всем вместе — нельзя,— охладил пыл друзей мистер
Поттер.— Если одного из нас арестуют, другие должны
продолжать расследование.
334
Немного поспорив они решили, что на 22-ю улицу пое-
дут Хайрам и Опал, а Сэм останется в церкви. Если через
два часа никто не даст о себе знать, он, в свою очередь,
начнет действовать. Мистер Поттер набросал на листке
бумаги список хороших адвокатов, среди которых имя Ваг-
стафа начисто отсутствовало. По правде сказать, молодой
человек с большим удовольствием поехал бы один, без
Опал.
— Ну нет,— настаивала девушка,— я буду отвлекать
внимание Фулмера, а вы тем временем поищете доказа-
тельства, что Дженни у него работала.
Мистер Поттер тактично намекнул, что мисс Рид не
совсем принадлежит к тому типу женщин, которые могут
заинтересовать политика. Опал и не подумала обижаться,
а спокойно покопалась среди принесенной Хайрамом
одежды и выбрала темно-серое шерстяное платье со стро-
гим белым воротничком. Мистер Поттер прекрасно пом-
нил, что в этом одеянии его кузина напоминала измучен-
ную многолетними трудами на благо ближнего даму-пат-
ронессу. Но его опять ждал сюрприз. Мисс Рид ненадолго
исчезла в ванной и вернулась в совершенно новом облике:
на лице — ни тени косметики, а волосы свободной волной
рассыпались по плечам. В таком виде Опал походила на
школьницу-недотрогу, но даже широкие складки платья не
могли окончательно скрыть соблазнительную округлость
ее форм.
— Думаю, так вполне сойдет,— удовлетворенно ска-
зала девушка,— хотя, честное слово, я еще отродясь не
слыхала о таком добродетельном убийце!
Мистер Поттер и Сэм сверили часы, и «доктор» Трамбл
поцеловал Опал.
— Поручаю ее вам, Хайрам. Я бы ужасно не хотел,
чтобы на девочку свалились новые неприятности. Она и
так нахлебалась выше крыши из-за дружбы со мной и из-
за того, что я подселил к ней Дженни. Если дело и дальше
пойдет в том же духе,— проворчал он,— мы в конце кон-
цов поженимся!
— Тебе лучше заранее привыкнуть к этой мыс-
ли,— объявила мисс Рид.— Имей в виду: я твердо
решила выйти за тебя замуж, как только ты купишь
машину.	ч
335
* ♦ ♦
Нужный им дом на 22-й улице стоял неподалеку от
Грэммерси Парк, но принадлежал к совершенно иному
миру. Шумную и оживленную улицу окружали склады, и
там с утра до ночи гудели грузовики. Опал и Хайрам
вошли в маленький дом из красного кирпича, зажатый
между двух более высоких соседей. В вестибюле они нас-
читали полдюжины фамилий квартиросъемщиков: Фин-
кельштейн, Смит, Грэм, Морелла, Баярд, Гастингс.
— Баярд,— тут же вычислил мистер Поттер. Ну и
наглец, однако! Разве что у Фулмера все-таки есть
чувство юмора, но меня бы это очень удивило.
Хайрам нажал кнопку напротив фамилии Финкель-
штейна, но дверь не открылась, и он попытал счастья со
Смитом. На сей раз замок щелкнул, и друзья получили
доступ к узенькой лестнице без ковра. На первом этаже
обитали Финкельштейн и Грэм, на втором — Морелла и
Гастингс. Карточка с фамилией Смит висела на двери
квартиры, выходившей окнами во двор. Не успел мис-
тер Поттер подняться на площадку третьего этажа, как
оттуда выглянула женщина в кричаще непристойном
пеньюаре. Не заметив за спиной Хайрама девушки, она
шепнула:
— Я сейчас занята. Приходите попозже!
И дверь мгновенно захлопнулась.
.— Да-а,— протянула Опал,— неплохое соседство для
Баярда! А мне-то пришлось наряжаться чуть ли не солда-
том Армии Спасения, чтоб на него взглянуть!
Баярду принадлежала квартира с окнами на улицу.
Оттуда доносился шорох торопливых шагов и постуки-
ванье молотка. Благодаря этому обстоятельству мистер
Поттер мог войти, не привлекая внимания хозяина.
Бернард Фулмер без пиджака, в свободно болтаю-
щемся галстуке, засучив рукава, вбивал гвоздь в крышку
ящика.
Две убогие комнатенки кое-как приспособили под кон-
тору. Большую часть бумаг из распахнутого настежь
шкафа Фулмер уже успел переложить в ящики.
Опал, чуть-чуть отстав от Хайрама, заперла дверь.
Политик услышал шум, вздрогнул и обернулся. При виде
336
мистера Поттера он побледнел и покрепче сжал ручку
молотка. В первое мгновение Фулмер чуть не бросился на
Хайрама, но, подумав, отступил на шаг и свободной рукой
нащупал телефон.
— Оставьте трубку в покое, Фулмер,— посоветовал
мистер Поттер.
И тут вперед выступила Опал, похожая на простоду-
шную девочку в строгом сером платье. Большие глаза вни-
мательно разглядывали политика.
— Так вы и есть Бернард Фулмер? — в нежном
голоске мисс Рид слышалось радостное изумление.—
Теперь я понимаю!
Мистер Поттер, слегка наклонив голову, от души
забавлялся этой сценой. Фулмер просто оцепенел.
Откровенное восхищение девушки сделало его воин-
ственность абсолютно неуместной. Он надел пиджак, бро-
сил молоток на ящик и одарил Опал самой сердечной
улыбкой.
— Чему обязан?..
Девушка помолчала, и Бернард перевел взгляд на Хай-
рама, но теперь он казался скорее сбитым с толку, чем
испуганным.
— Вы знаете, что вас разыскивает полиция, Поттер?
Я бы не хотел нарушать правила гостеприимства и все
такое, но очень прошу вас уйти отсюда.
Хайрам улыбнулся.
— Куда ж мне, по-вашему, идти? У меня-то ведь нет
никаких тайных контор...
— Это вовсе не тайная кон...— начал было Фулмер, но
тут же осекся.— Каким образом, черт возьми, вы меня тут
разыскали?
— Я нашел ваш адрес в записной книжке своего кузена
Томаса.
— Послушайте, Поттер,— проговорил Бернард с
далеко не искренней сердечностью,— по словам Деборы,
вы вбили себе в голову, будто я имею какое-то отношение
к убийству ее брата. Мне не хотелось верить, поскольку
это было бы настоящим... ну, в общем, крайней экстрава-
гантностью,— тактично исправил ошибку политик.— Если
Томас и знал здешний адрес, то при мне он ни разу о том
не заикался.
337
— А чем, кстати, вы тут занимаетесь? — спросил мис-
тер Поттер, подходя поближе.
Фулмер в страхе отшатнулся и с бессильным отчаянием
наблюдал, как Хайрам берет в руку пачку брошюр.
— Судя по всему, это штаб пропаганды вашей пар-
тии,— ответил на собственный вопрос мистер
Поттер.— Но зачем хранить его адрес в таком секрете?..
О!..
На одной из бумаг он вдруг увидел до боли знакомый
почерк. Сколько лет Хайрам читал рукописные отчеты
Вагстафа о вкладах и прибылях Поттеров!
Это открыло ему глаза.
— Понимаю. Вагстаф финансировал вас «под ковром»?
— Вам я без труда могу объяснить причины,— с готов-
ностью отозвался Фулмер,— но очень многие избиратели
меня бы не поняли. Мистер Вагстаф, зная, какие чувства
связывают нас с Пат и, поскольку я его зять, вернее, стану
таковым, ради дочери выразил желание помочь моей изби-
рательной кампании. Но это, естественно, не допускало
огласки, ибо моя программа основана как раз на борьбе с
азартными играми, в том числе, разумеется, и со скачками.
Политик смотрел на Хайрама незамутненным взором.
— Ия непременно выполню обещание! — воскликнул
он таким же решительным тоном, каким говорил на митин-
гах.— Но если люди узнают, откуда взялись деньги на
оплату кампании, они могут усомниться в моей искрен-
ности.
— Мне кажется,— задумчиво проговорил мистер Пот-
тер, оглядев контору,— что вам внезапно захотелось сме-
нить обстановку... С чего бы это?
Фулмер, обхватив руками колено, присел на край
стола. Его красивое лицо обращалось то к Хайраму, то к
Опал.
— Да просто я больше не хочу принимать никакой
помощи от Вагстафа. За такого рода поддержку впослед-
ствии можно заплатить очень дорого. Сегодня утром я
виделся с вашей кузиной Деборой и пришел к выводу, что
Вагстаф... Короче говоря, у него были определенные при-
чины убить Томаса и мисс Ньюком. Оба знали о Пат нечто
такое, что адвокат хотел любой ценой от меня скрыть.
А потому...
338
Опал, взглянув на мистера Поттера, поспешно пере-
била политика:
— Так это вас Дженни считала «чудесным человеком и
замечательным шефом»?
Фулмер еще слаще улыбнулся мисс Рид.
— Правда? Мисс Ньюком называла меня чудесным и
замечательным?
— Когда она начала здесь работать?
— Чуть больше месяца назад. Вагстаф привел мисс
Ньюком сюда и обращался с ней, почти как с родной доч-
кой. Сами знаете, как он умеет подбирать персо-
нал — любая девушка готова служить не за страх, а за
совесть.
— Но почему вы ни слова не сказали после убийства
Дженни? — быстро задала новый вопрос Опал, ловко избе-
гая взрыва со стороны мистера Поттера.
Девушке казалось, будто она держит на поводке разъя-
ренного пса, готового в любую минуту сорваться.
— Сначала я понятия не имел, что речь идет о мисс
Ньюком, Господь тому свидетель! Откуда я мог знать, что
неизвестная девушка, выпавшая из окна,— наша секре-
тарша? Мне это и в голову не пришло. Потом, когда Пот-
тер сказал, что разговаривал с ней в парке, и назвал имя, я
искренне расстроился, уверяю вас. Однако, не имея ров-
ным счетом никакого отношения к гибели мисс Ньюком, я
не видел причин рисковать карьерой...
— Если я еще хоть раз услышу от вас это сло-
во,— вкрадчиво предупредил Хайрам,— сразу же вколочу
его обратно в глотку!
Еще никто никогда не слышал от вежливого мистера
Поттера такой грубости, и Фулмер, невольно отпрянув,
вытер со лба пот.
— Я знаю, что вы меня терпеть не можете, но это ведь
еще не повод разрушать мою... в общем, дело моей жизни
из-за истории, о которой мне ничего не известно!
— Вы скрыли от полиции очень важные сведения.
Думаете, им это понравится? И, полагаю, вы отдаете себе
отчет, что теперь существование вашей тайной конторы
станет достоянием, прессы? Люди узнают, что Дженни
работала здесь и что ваши счета оплачивал человек, кото-
рого вы обещали разорить?
339
Лицо Фулмера мертвенно побледнело.
— Слушайте, Поттер, чтобы добиться нынешнего
положения, я работал, как собака,— простонал он.—
И мне не в чем себя упрекнуть. Я знал об этой девушке
только одно: что она тут работала. Почему я должен был
из-за нее портить себе всю жизнь? Неужели вы не дадите
мне ни единого шанса?
Хайрам промолчал, но, взглянув на него, политик сов-
сем сник.
— Здесь что-нибудь осталось после Дженни? — спро-
сила Опал.
— Она сидела в маленьком кабинете рядом,— пос-
пешно объяснил Фулмер.
Мужчины молча наблюдали, как мисс Рид открывает
ящики стола. В нижнем лежала дешевая пудреница и сло-
манная расческа. Больше Опал ничего не нашла.
— Осторожнее! — крикнул мистер Поттер, видя, что
девушка хочет взять на память эти жалкие сувениры.—
Не исключено, что там есть отпечатки ее пальцев...
Ни с места, Фулмер! Уберите лапы! Мне осточертело
удирать и скитаться, а кроме того, я хочу распутать это
дело и найти разгадку. Три человека уже погибли — хва-
тит!
Бернард снова вытер платком вспотевшие лоб и руки.
— Но, клянусь вам, Поттер, огласка...
— Плевать мне на это!
— Ради всего святого, Поттер! — взмолился политик, в
полном отчаянии цепляясь за руку Хайрама.— Поймите
же, что я ничего не знал!.. И я не виноват, если Вагстаф
настолько потерял голову, что...
— И вы с легкой душой позволите своему тестю отпра-
виться на электрический стул, даже пальцем не шевельнув,
чтобы ему помочь? — осведомился мистер Поттер из чисто
академическго любопытства.
— После того, что мне рассказала Дебора, о браке
между мной и Пат не может быть речи. Я проверил реги-
страционные книги актов гражданского состояния и убе-
дился, что она действительно была замужем, но не сочла
нужным меня предупредить. Поэтому около часу назад я
отправил мисс Вагстаф письмо с нарочным.
Сердце Хайрама сжалось, когда он подумал о горе
340
своей любимой. Но, во всяком случае, Пат станет свобод-
ной... свободной!
— И теперь вы надумали жениться на Деборе?
Фулмер смущенно замялся, и мистер Поттер насме-
шливо подмигнул.
— А знаете, вам будет чертовски трудно упечь меня в
сумасшедший дом,— весело предупредил он.— Даже при
содействии Вагстафа это доставило бы вам кучу хлопот, а
я глубоко сомневаюсь, что вы сможете рассчитывать на его
помощь и впредь. Так что, если вас интересует только со-
стояние Поттеров, разумнее поискать выгодного брака в
другом месте.
Услышав, как вскрикнула Опал, мужчины бросились в
соседнюю комнату. Девушка склонилась над столом и ука-
зала Хайраму на маленький блокнот.
На верхней странице мистер Поттер не увидел никаких
записей, но, прежде чем вырвать предыдущую, кто-то
писал, так сильно нажимая на карандаш, что остался
очень ясный оттиск. Мистер Поттер без труда прочитал
фамилию миссис Ньюком и номер ее телефона в Хэкере
Пойнт. И то и другое, несомненно, вывела рука Уилбера
Вагстафа.
Хайрам выпрямился. Он все-таки довел дело до конца,
и тем хуже, если оправдались его самые страшные пред-
чувствия.
— Мы оставим тут все, как есть,— сказал он,— Вы
поедете с нами, Фулмер, или предпочитаете подождать
полицейских?
Мистер Поттер снял трубку, вызвал полицию и повер-
нулся к Опал.
— Теперь нам надо поторопиться!
Политик вышел первым, и Хайрам, закрыв дверь, поло-
жил ключ в карман.
Глава XVIII
Почти у самого Бродвея мистер Поттер едва не окли-
кнул такси, но, заметив неподалеку полицейскую машину,
вспомнил, что пока числится в бегах и осторожности ради
лучше ехать на метро.
— Вы отправитесь со мной? — спросил он Фулмера.
341
— Куда?
— К Вагстафам.
Бернард смущенно отвел глаза.
— Учитывая обстоятельства...— начал он.
Опал взяла политика за руку.
— Мы с мистером Фулмером подождем вас, Хайрам.
И девушка потащила Баярда на Бродвей. Тот не посмел
упираться. Мистер Поттер на минутку представил себе,
какое впечатление произведет на Фулмера их церковное
убежище, но тут же выбросил его из головы.
Выйдя из метро, он направился к 72-й улице. Деревья в
Сентрал Парк все еще не покрылись листвой. Мимо Хай-
рама медленно прогарцевали двое наездников. Швейцар в
расшитой галунами ливрее выгуливал двух маленьких
собачек. Ярко-синее безоблачное небо вопреки ледяному
ветру обещало скорую весну.
На Мэдисон Авеню мистер Поттер слегка замедлил
шаг. Даже если полиция не охраняет дом Вагстафов, швей-
цар, конечно, читает газеты и, зная Хайрама в лицо, ни за
что не посмеет впустить.
Мистер Поттер зашел в ближайшую лавку и, купив
корзину фруктов, направился дальше.
Напротив дома Вагстафов в ожидании клиента стояло
такси. У подъезда двое мужчин грузили в фургон чахлое
деревце, не стерпевшее городского смога. Швейцар в вес-
тибюле разговаривал с каким-то молодым человеком. Пос-
ледний стоял лицом к двери, но не обратил на Хайрама
внимания. Тот быстро проскользнул через служебный вход
и вызвал лифт.
— К Вагстафу,— буркнул он лифтеру.
На девятом этаже дверь открыла кухарка и вопроси-
тельно уставилась на корзину с фруктами.
— Велено отдать хозяину в собственные руки,— ска-
зал мистер Поттер.
Не глядя на прислугу, Хайрам прошествовал на кухню,
оттуда — в столовую и наконец — в холл. Из кабинета
Вагстафа слышались голоса. Мистер Поттер вошел и пос-
тавил корзину на пол.
Пат и ее отец умолкли на полуслове и, не веря соб-
ственным глазам, долго разглядывали гостя. Адвокат пос-,
ледним сообразил, что это значит. Всего за несколько дней
342
он превратился в нерешительного, дряхлого старика. Пат
хотела что-то сказать, но лишь развела руками и поверну-
лась к отцу.
— Оставьте в покое телефон, мистер Вагстаф! — при-
крикнул на него Хайрам.
Адвокат моментально отдернул руку, и мистер Поттер,
уже не повышая голоса, предупредил:
— Я не сяду на электрический стул вместо вас, Ваг-
стаф. И при всей моей любви к Пат даже не подумаю вам
помогать.
Хайрам опустился в кресло. Этот стройный, элегант-
ный молодой человек с твердым, уверенным взглядом
разительно отличался от прежнего мистера Поттера.
— До сих пор,— продолжал он, сверля адвоката гла-
зами,— вы вели игру по своим правилам. Но теперь мы
наконец обнаружили ниточку, связывавшую вас с несчаст-
ной Дженни Ньюком, а заодно и контору, где вы исподволь
финансировали кампанию Фулмера. Там оказались не
только доказательства пребывания Дженни, но и кое-какие
следы вашего звонка миссис Ньюком. Вы не теряли вре-
мени даром, а? Как только полиция начала расследовать
причины смерти бедной девушки, вы позвали сюда ее
мачеху и убедили солгать, будто Дженни покончила с
собой. А когда я блокировал все попытки закрыть дело, вы,
пользуясь страстным желанием Бёркетов прикарманить
мои деньги, попытались выдать меня за сумасшедшего.
Кто, как не вы, посоветовал мне сбежать подальше от пси-
хиатров?
— Черт возьми, Хайрам, что за чушь вы несе-
те? — воскликнул адвокат.— Ни вы, ни я совершенно ни
при чем... это Фулмер...
Мистер Поттер покачал головой.
— Фулмер тоже не сядет за вас на электрический стул.
Он, ни секунды не колеблясь, продаст вас, чтобы спасти
собственную голову и остатки карьеры...
— Да, это точно,— внезапно согласилась Пат.
Девушка больше не плакала, видимо исчерпав запас
слез.
— Несколько минут назад я получила от Бернарда
письмо. Он больше не хочет на мне жениться. Он... Мы с
папой только что разговаривали на эту тему... Я жестоко
343
ошиблась в Бернарде — считала его чуть ли не Богом, а
он... он убийца...
— Нет, Пат,— мягко перебил ее мистер Поттер.—
Убийца не Фулмер.
Патрисия стиснула его руку.
— Но, сам подумай, этого не мог сделать никто, кроме
Бернарда... Он...
— Ошибаешься,— возразил Хайрам.— Кое-кто другой
очень даже мог...
В руке Вагстафа вдруг сверкнул короткоствольный
револьвер.
— Законная самооборона,— пояснил адвокат.— Вчера
я получил разрешение носить оружие, на случай, если при-
дется спасать себя и дочь от разыскиваемого полицией
маньяка, так что имею полное право обороняться.
Вагстаф обращался к Хайраму, но, похоже, хотел убе-
дить, скорее, себя самого. Он решительно вскинул руку,
однако багровый румянец и проступившие на лбу капельки
пота выдавали внутреннюю борьбу.
— Пат, дорогая, иди к себе в комнату.
— Нет,— каким-то странным тоном ответила девушка.
— Уходи! — испуганно взмолился отец.— Я должен его
убить, у меня нет другого выхода! Прошу тебя, ступай...
— Нет,— тем же непонятным тоном возразила Патри-
сия.— Я хочу остаться и посмотреть, как ты это сделаешь.
Мистер Поттер не шевельнулся. Зачем? Он чуть ли не с
радостью наблюдал за перемещениями дула. Скорее бы!
Воля к жизни начисто пропала.
— Все в порядке, мистер Поттер,— вдруг сказал зна-
комый голос у него за спиной.— Теперь Вагстаф уже не
выстрелит — такие вещи не делаются при свидетелях.
Хайрам отвел глаза от револьвера и повернулся нав-
стречу О’Тулу. Полицейский вошел в комнату с пистоле-
том сорок пятого калибра в руке. Вагстаф без сопротивле-
ния отдал оружие и, откинувшись на спинку стула,
тихонько заплакал. Так плачет от бессилия усталый бегун,
сойдя с дистанции у самого финиша.
О’Тул смотрел на него с сочувствием.
— Вы старались изо всех сил, но их не хватило. Не
говоря о том, что, даже сумей вы спасти ее на сей раз, она
совершила бы новые преступления.
344
И полицейский молниеносно сковал тонкое запястье
мисс Вагстаф со своим собственным. Комнату тут же запо-
лонили люди.
♦ * *
— Ох и заставили же вы меня помотаться! — с улыбкой
проговорил О’Тул.— Но в конечном счете игра стоила
свеч.
Даже без формы в нем угадывался полицейский. Воз-
можно, из-за слишком пристального взгляда и твердого,
несмотря на улыбку, очерка губ. А может, потому что в
позе О’Тула ощущалась решимость в любую минуту вско-
чить с кресла и действовать в ту же секунду.
С ареста Вагстафов прошла неделя. Все это время мис-
тер Поттер провел у молодого помощника прокурора,
отвечая на бесчисленные вопросы, прятался от журналис-
тов, помогал тетке искать жилье и договаривался с новым
поверенным в делах о предоставлении им с Деборой
небольшой части капитала. Прюденс безропотно покинула
дом Поттеров, радуясь, что племянник избавил ее от каких
бы то ни было намеков на некрасивые попытки отправить
его к сумасшедшим и что ей больше не придется видеть
холодное, замкнутое лицо Хайрама.
Даже кузина, поняв наконец, что интерес к ней Фул-
мера был так же эфемерен, как и роль богатой наследницы,
вела себя тихо и скромно. И лишь когда последний чемо-
дан вынесли из особняка на Грэммерси Парк, Дебора поз-
волила себе крикнуть на прощание:
— Ты не хотел мне верить, Хайрам, сколько я ни твер-
дила, что Пат недорого стоит, но теперь сам видишь, как я
была права!
Дом наконец избавился от всех следов пребывания в
нем Бёркетов, и Антония весело напевала за работой.
Скоро придут маляры, и угрюмые ледяные комнаты оде-
нутся в теплые, солнечные тона. Мистер Поттер полагал
(хотя и не слишком сам себе верил), что, по идее, когда-
нибудь дом станет снова пригодным для жилья, и ему там
будет хорошо. Когда-нибудь... Если, конечно, Хайрам
перестанет слышать последние слова Пат: «Я хочу посмот-
реть, как ты это сделаешь». .
345
Все неделю мистер Поттер старательно избегал Сэма и
Опал. Ему за глаза хватало разговоров о расследовании
трех убийств с юным помощником прокурора. Но в конце
концов Хайрам все же согласился их принять, то, что
молодые люди пришли вместе с О’Тулом, стало для него
полной неожиданностью.
После того как полицейский признал, что «игра стоила
свеч», в комнате повисла тишина — все четверо молча
пили коктейли.
— У вас ужасно довольный вид,— вдруг сказал Сэм
О’Тулу.
— И не без оснований! — снова улыбнулся полицей-
ский.— Я расстаюсь с формой — буду теперь работать в
следственном отделе, детективом. А все благодаря вам,
мистер Поттер: мне оставалось всего-навсего подбирать
найденные вами улики.
— Но я даже не догадывался... мне и в голову не при-
ходило...— забормотал польщенный Хайрам.
Ах, если бы только в ушах перестал звучать голос Пат!
— Вы шли по верному следу,— заметил О’Тул,— но
любовь вас настолько ослепляла, что не давала увидеть
факты в истинном свете. Готов поспорить, ваши друзья
давным-давно сообразили, что к чему.
Из вежливости полицейский включил в число сообра-
зивших и Сэма, но смотрел при этом только на Опал.
Девушка кивнула.
— Да, мисс Вагстаф мне-сразу не понравилось... Хай-
рам не верил кузине, когда та сказала ему о первом заму-
жестве Патрисии, но мы с Сэмом сходили и проверили.
Мисс Вагстаф и впрямь вышла за того типа, Рода Миллера.
Тут уж мне волей-неволей полезли в голову всякие мысли.
Она с ума сходила по Фулмеру, а тот и думать бы не стал о
женитьбе на женщине с таким сомнительным прошлым —
побоялся бы испортить свою драгоценную карьеру. Значит,
Патрисию ничего не стоило шантажировать. К тому же
отец избаловал дочку сверх всякой меры, и та думала, что
ей все сойдет с рук.
Опал поставила бокал на столик и переменила позу, в
очередной раз продемонстрировав, что обладает все-
ми достоинствами, необходимыми первоклассной фотомо-
дели.
346
— Я внимательно следила за мисс Вагстаф, когда ска-
зала, что Фулмер бросает ее ради Деборы. Так вот, мне
показалось, будто из нее выходит вся жизнь...— мисс Рид
умолкла, подыскивая более точное выражение.— В общем,
все это выглядело так, словно она вдруг поняла, что жить
больше незачем и за несколько секунд превратилась в ста-
руху.
— Какое буйное воображение, дорогая! — рассмеялся
Сэм, ласково обнимая девушку за плечи.
Но Опал, покачав головой, упрямо продолжала:
— Мисс Вагстаф знала, что для Фулмера пара пустя-
ков проверить рассказ Деборы — достаточно заглянуть в
мэрию, а тогда все надежды получить его в мужья пойдут
прахом. И тут она решила угробить политика. Мол, раз ты
не достанешься мне — никто тебя не получит!
Мисс Рид тихонько вздрогнула.
— Ох, и натерпелась же я страху у Вагстафов! В жизни
так не дрожала! — призналась она.
— Ну, и напрасно вы так рисковали,— проворчал
О’Тул, возвращая на место пустой бокал.— А я, несмотря
ни на что, сочувствую Вагстафу. У старика никого не
было, кроме дочки, и он ее обожал. В результате Патрисия
так и осталась избалованным ребенком. Она и мысли не
допускала, что какое-то ее желание может не исполниться.
Сначала адвоката ошеломила весть, что дочь без его
ведома вышла замуж за бандита. Об этом Вагстаф узнал
от вашего кузена,— уточнил полицейский, глядя на Пот-
тера.— Томас Бёркет предупредил, что собирается продать
сведения газете скандальной хроники, где ему неплохо
платили за подобную информацию. Старик уступил шан-
тажисту и выложил деньги, а потом перевернул небо и
землю, чтобы брак признали недействительным. Вагстаф
поклялся себе впредь не спускать с дочки глаз, да вот
беда: Патрисия очень скоро стала совершеннолетней, и
отец не мог запереть ее дома. К тому же он и сам любил
поразвлечься, а потому нередко ослаблял бдительность.
За это время мы узнали немало интересного о Патрисии
Вагстаф. Кстати, важные сведения сообщил один ваш
сосед... Как, бишь, его зовут? Высокий старик с седой
шевелюрой, что вечно председательствует на всяких соб-.
раниях.
347.
— Адам Фабер? — спросил Хайрам, чувствуя, что
отныне его в этом мире очень мало что способно удивить.
— Вот-вот, он самый. Ваш Фабер добровольно явился
в участок давать показания. Он как-то встретил мисс Ваг-
стаф на вечеринке у Морленда, на знаменитой крыше.
Дело было около года назад, тем не менее старик узнал
Патрисию, когда она подгоняла машину к вашему дому.
Между прочим, его тогда очень удивило, что девушка
просто оставила ключ в зажигании. Кроме того, мы нашли
пару отпечатков пальцев мисс Вагстаф под крышкой
багажника — вероятно, только их она и забыла стереть.
Мистер Поттер вспомнил, как Вагстафы и Фулмер
стояли на крыльце, когда он подъехал к дому в желтом
автомобиле. Адам Фабер тогда как раз прогуливался в
парке и сказал несколько слов Пат. Что именно? Ах, да...
что она наверняка скоро уговорит Хайрама давать ей и эту
машину...
— Мы разыскали в Париже Морленда,— продолжал
О’Тул.— Тот отлично помнил вечеринку, где собрались
Вагстафы, Адам Фабер и ваш кузен Томас Бёркет. Мор-
ленд уточнил, что отец и дочь никак не ожидали встре-
титься, поскольку это была не совсем такая дружеская
пирушка, на которую папа может привести любимое чадо,
и наоборот. Патрисию взял с собой один из ее приятелей, и
к приходу отца она уже изрядно напилась. Крайне
неприятная встреча. Потрясенный адвокат немедленно
увел дочь домой. А ровно сорок восемь часов спустя он
снял со счета две с половиной тысячи долларов в пользу
Беркета.
Полицейский подождал, пока мистер Поттер снова
наполнит его бокал.
— После истории с Морлендом мисс Вагстаф как будто
перестала куролесить, а потом вдруг обручилась с Фулме-
ром. Тот объявил войну всему, чем жил Вагстаф, но
девушка так страстно влюбилась, что отец уступил. Он
думал, этот брак окончательно утихомирит Патрисию.
У Фулмера не было ни цента, и адвокат (опять-таки из
любви к дочке) согласился оплачивать его избирательную
кампанию. При этом, естественно, их интересы оставались
диаметрально противоположными, что полностью исклю-
чало открытое сотрудничество. Да и в любом случае это
348
произвело бы скверное впечатление — люди стали бы гово-
рить, что политик женится на деньгах, а брак по расчету
никого не украшает. Понимая, что без секретарши не
обойтись, а обратиться в бюро по найму или напечатать в
объявление в газете невозможно (тогда кто-нибудь обяза-
тельно проведал бы о тайном союзе двух противников),
Вагстаф нашел бедную маленькую Дженни Ньюком.
Девушка честно хранила все их секреты...
— И никогда бы никому их не выдала,-'- сквозь слезы
пробормотала Опал.— Патрисии совершенно незачем было
убивать Дженни, чтоб та молчала!
— Я думаю, мисс Вагстаф просто не в состоянии
понять такой преданности,— буркнул О’Тул.— Как бы то
ни было, благодаря записной книжке Томаса, найденной
мистером Поттером, мы узнали и о существовании кон-
торы, и о том, что Бёркет пронюхал о ней давно. Скорее
всего, он следил за Вагстафом и таким образом впослед-
ствии узнал Дженни Ньюком. У нас есть доказательства,
что девушка там и в самом деле работала — в обеих ком-
натах множество ее отпечатков.
Это открытие давало Беркету возможность снова тре-
бовать денег у адвоката. В противном случае он грозил
рассказать журналистам, кто финансирует кампанию Фул-
мера. Вагстаф оказался перед дилеммой: либо позволить
Томасу до бесконечности пить его кровь, либо потерять
будущего зятя. И он снова заплатил. Но бедняжка Дженни,
работая сверхурочно, невольно подслушала часть разго-
вора. Вагстаф признался во всем дочери, и та убедила его,
что двум женщинам всегда проще найти общий язык. На
самом же деле Патрисия от имени отца назначила девушке
свидание в парке, пообещав «вознаграждение». Мисс Ваг-
стаф знала, что к тому времени совсем стемнеет и она смо-
жет незаметно выскользнуть из вашего дома. Отцу она
потом сказала, что Дженни поклялась хранить тайну и все
улажено. Сначала адвокат этому поверил.
После похорон Патрисия объявила, что уходит вместе с
Фулмером, но сама отправилась в парк, повела Дженни в
коммерческий центр, «чтобы никто не мешал им спокойно
поговорить», и...
О’Тул ужасающе красноречиво взмахнул руками.
— Тело несчастной упало в ваш сад, мистер Пот-
349
тер,— снова заговорил он, отхлебнув несколько глотков из
бокала.— Бёркет узнал Дженни и обо всем догадался. На
следующий день он не стал звонить Вагстафу, а пошел
прямиком к Патрисии. Наутро уже мисс Вагстаф сняла со
счета две с половиной тысячи. Их она и пыталась взять
обратно той ночью, когда вы нашли в багажнике тело
своего кузена. Ключ повесила на место опять-таки Патри-
сия.
— Но почему? — изумленно спросил мистер Поттер.—
Почему Пат попросила меня сопровождать ее в тот вечер?
Ведь не могла же она не догадываться, что я приеду на
машине?
Полицейский слегка замялся.
— Ну, знаете ли,— протянул он, осторожно выбирая
слова,— мисс Вагстаф — странная девушка... и даже очень
странная... Я думаю, ей хотелось быть там, когда вы най-
дете тело.
И опять мистер Поттер вспомнил, как Пат совершенно
неузнаваемым голосом сказал отцу: «Я хочу посмотреть,
как ты это сделаешь».
О’Тул, опустив глаза, быстро продолжал рассказ:
— Когда вы ушли из участка, следом отправился
агент. Он видел, как Патрисия Вагстаф украдкой пробра-
лась в сад. Вышла она только утром, вероятно проведя
ночь в лаборатории Бёркета, в поисках негативов, пос-
кольку он к тому же еще и фотографировал...— Детектив
еще раз смущенно посмотрел на Хайрама.— Однако мисс
Вагстаф так и не нашла тех, что ее интересовали,— все
они хранились в коробке с надписью «Международная выс-
тавка». Это и заставило ее продолжить поиски в кот-
тедже...
— А что за фотографии? — с профессиональным любо-
пытством спросила Опал.
Полицейский предпочел уклониться от прямого ответа:
— Ну, скажем, из тех, для которых людям не хотелось
бы позировать, знай они, что их снимают... Бёркет собрал
коллекцию таких фотографий мисс Вагстаф.
— И отец был в курсе всего этого? — удивился Сэм.
— Пока он упорно не желает давать показания.
Я думаю, услышав от мистера Поттера о смерти Дженни,
Вагстаф сначала заподозрил в убийстве Томаса. Он ведь
350
поверил словам дочки, что с мисс Ньюком все улажено, и
понятия не имел о ночном свидании в парке. Но когда и
Томаса тоже убили, адвокат, естественно, угадал правду.
С той минуты жизнь для него, несомненно, превратилась в
ад. Но, как бы ни ужасало его поведение Патрисии, старик
хотел любой ценой спасти дочь. Именно поэтому он под-
сказал миссис Бёркет мысль выдать вас за умалишенного.
Наверное, она не посмела вам в этом признаться, а?
А потом он же посоветовал вам бежать...
Мистер Поттер покачал головой.
— Я считал, что Вагстаф из любви к Пат выгоражи-
вает Фулмера, но мне надо было так или иначе сохранить
за собой свободу действий. Полагая, что миссис Ньюком
знает правду, я хотел добиться от нее признаний.
— Да,— кивнул детектив.— Вагстаф рассчитывал за-
мять дело, купив у миссис Ньюком ложное заявление,
будто ее падчерица покончила с собой. Но вы сорвали его
планы, хуже того, адвокат попал в лапы не менее жадной к
деньгам особы, чем покойный Томас Бёркет. Большое
счастье, что мы имели возможность следить за всеми
участниками драмы — благодаря этому за Патрисией Ваг-
стаф непрестанно наблюдали, пока она ездила в Хэкере
Пойнт и обратно.
— Я все пытаюсь представить себе вашу роль в этой
истории, О’Тул,— задумчиво проговорил Сэм.— Как пат-
рульный полицейский вы...
Он не договорил, но детектив понял, что удивило «док-
тора» Трамбла, и вконец смутился.
— Ну, ладно...— нехотя выдавил он из себя,— дело в
том, что я имел зуб на мистера Поттера. Понимаете, дня не
проходило, чтобы нам не позвонили из этого дома. И вечно
жаловались: то кто-то бродит вокруг, то соседи слишком
громко включили радио или устроили пирушку, и так
далее, до бесконечности. Кроме того: в парке все время
играли уличные детишки, и неизвестно, как они туда про-
бирались. Ну, а глава изводившего нас семейства — мис-
тер Поттер. Поэтому я с удовольствием отдал бы недель-
ное жалованье, лишь бы уличить его в каком-нибудь неб-
лаговидном поступке...
Полицейский украдкой взглянул на Хайрама, но не
прочел на его лице ничего, кроме безмерной усталости.
351
— Я уже давно хотел взять отпуск и съездить в Атлан-
тик Сити. Живу я у сестры тут, неподалеку, на Третьей
авеню, и мы, естественно, обсуждали две загадочные
смерти у вас в доме, как вдруг в разговор вмешался один
из моих племянников. Выяснилось, что он о вас очень
-высокого мнения. По словам парнишки, это вы открывали
им с приятелями калитку и пускали поиграть, дарили роли-
ковые коньки, ходули и прочие бесценные сокровища. Ну,
я и призадумался. Вдобавок до меня дошли слухи, что мис-
сис Бёркет рассказывает повсюду, будто вы внезапно тро-
нулись умом... В общем, не знаю, может, я бы так и не стал
ничего предпринимать, если б не увидел, как в вашу
машину садятся Сэм с девушкой. А тут, раз я был в
отпуске, взял да и поддался интуиции...
— То есть начали за нами следить,— уточнила Опал.
— Да,— с широкой улыбкой признал О’Тул.— И, го-
тов спорить, вы ни разу в жизни так не смахивали на
утопленницу, как в тот день, когда с вас ручьями текла
вода в библиотеке Хэкере Пойнт! А какая фантастическая
получилась процессия: Пат Вагстаф в зеленом «шевроле»,
которое одолжила у друзей, следивший за ней агент,
вы — в ярко-желтом автомобиле и, наконец, я на «пли-
муте».
Красивое лицо О’Тул вдруг потемнело.
— Если мисс Вагстаф и попадет на стул, то из-за
убийства в Хэкере Пойнт. Парень, который за ней наблю-
дал, на минутку потеряв след, сообразил, что девушка едет
к мачехе Дженни, и рванул прямиком туда. Так вот, пред-
ставьте себе, он заглянул в окно спальни как раз в тот
момент, когда Патрисия отпускала бездыханное тело мис-
сис Ньюком. Но тут приехали вы и чертовски осложнили
все дело. Мне стоило немалых усилий уговорить полицей-
ских Огайо дать вам «сбежать», после того как вы увели у
них из-под носа своего друга Сэма. Но мне во что бы то ня
стало хотелось оставить вас на свободе.
— И чем все это кончится для Вагстафов? — спросил
мистер Поттер.
— Исход дела зависит от судьи и присяжных, а от них
никогда заранее не знаешь, чего ожидать... Не говоря о
том, что на стул только в редчайших случаях сажают жен-
щин. Возможно, мисс Вагстаф объявят невменяемой, а
352
потом она «выздоровеет». Ее отец хитер, как бес, и сумеет
вывернуть закон наизнанку, чтобы спасти свою Пат.
Потом, конечно, и самого адвоката будут судить как
сообщника, но все отнесутся к нему, как к человеку, защи-
щавшему родное дитя, и среди присяжных найдется немало
таких, кто скажет: «На его месте и я сделал бы то же
самое». Заметьте, что все это нисколько не волнует саму
мисс Вагстаф. Она ответила на множество опасных вопро-
сов, прежде чем отец успел помешать. Можно подумать,
Патрисии наплевать, чем кончится суд. Но, само собой,
она будет отстаивать свою невиновность.
— До чего ж мне приятно думать, что Фулмера никуда
не выберут, после того как всплыла история с Вагстафом и
тайной конторой! — призналась Опал.
— О, этот Фулмер — борец! — воскликнул детектив.—
Он попытается и это обернуть в свою пользу.
Девушка совершила три убийства из любви к нему, но
бывший жених делает все от него зависящее, чтобы ей
вынесли смертный приговор. Уже в то утро он не
стал скрывать от журналистов, что возмущен и потрясен
этой историей, а потому жаждет для виновной наказания
по всей строгости закона. Само поведение Фулмера дока-
зывает, какие веские причины вынуждали Патрисию
утаить от него первый брак. Это и толкнуло ее на
убийство.
— Как-нибудь на днях, когда вы и прочие блюстители
порядка на минуточку отвернетесь, я с удовольствием рас-
квашу этому типу физиономию,:— мрачно сказал Сэм.
— Можете не стесняться, даже если я буду поблизо-
сти! — ухмыльнулся О’Тул.
— Пат не хочет меня видеть,— вдруг проговорил мис-
тер Поттер.— Я уже два раза пробовал... но она отказы-
вается... меня принять.
— Так ведь я ж вам объяснила: узнав о предательстве
Фулмера, Патрисия все равно что умерла,— удивительно
мягко отозвалась Опал.— А мертвым нет дела до живых.
Девушка наклонилась и взяла Поттера за руку.
— Но вы, Хайрам, живы, и вас еще многое ждет впе-
реди.
— Что, например? — с горечью осведомился он.
Мисс Рид подвела его к окну.
12 Дьявольская секта
353
— Хотя бы — все это! — Она широким взмахом руки
обвела сад.	!
Хайрам посмотрел на темнеющий парк, на красноватые
от закатного солнца окна дома напротив. На деревьях уже
набухли первые почки... В комнату, хоть и приглушенно,
долетал шум Четвертой авеню. Снаружи жизнь продолжа-
лась, только в доме еще стоял гнусный запах нафталина и
маячили призраки...
Мистер Поттер широко распахнул окно и впустил
весну.
Перевела с английского М. Виталь
НАПЕРЕКОР
ВРЕМЕНИ
Р.ДЖЕФФРИЗ
1
©Перевод С. Шпака
От автора
Это повествование увидело свет только благодаря
содействию со стороны Нового Скотленд-Ярда, началь-
ника полиции графства Кент и его подчиненных, л^акже
суперинтенданта и сотрудников районного отделения
полиции, которые безропотно (так, по крайней мере, мне
показалось) и терпеливо ответили на все мои вопросы.
За это я им искренне благодарен.
Все персонажи этой повести вымышлены и не имеют
никакого отношения к подлинным лицам. Всякое совпаде-
ние случайно. Однако события, изображенные в этой
книге, в той или иной степени происходили в действитель-
ности.
В реальной жизни расследование осуществляется целой
группой людей, включающей и патрульных, и следовате-
лей, и экспертов, и даже простых смертных, таких, как мы
с вами. Каждый является как бы небольшой составляющей
общего расследования. Как это ни печально, но в наши дни
нет места Шерлоку Холмсу, хотя работа всей этой огром-
ной полицейской машины представляет не меньший инте-
рес, чем рассказы о гениальной деятельности великого
детектива.
Родерик ДЖЕФФРИЗ
События в повести происходят с 7.30 утра втор-
ника 16 мая до 12.33 дня 17 мая.
357
Глава 1
С 7.30 до 9.20 утра
Едва проснувшись, Питер Данн бросил взгляд на часы.
«Семь тридцать!» — со вздохом подумал он. Очень
скоро его будут поднимать, а это ужасно несправедливо,
потому что раньше его должен был бы вставать отец,
инспектор полиции. Кроме того, Питер завтракал вместе с
отцом, теряя, таким образом, десять драгоценных минут,
которые спокойно мог бы еще понежиться в постели.
Питер отбросил размышления о несправедливостях
мира сего и сосредоточился на событиях важного для него
предстоящего дня — соревнованиях по теннису, в которых
он собирался принять участие.
— Питер, пора вставать.
Вот и раздались они — ожидаемые, но неприятные
слова. С этого момента он испытывал особое удовольствие
от каждой лишней доли секунды, которую удавалось про-
вести в постели, думая при этом: что же произойдет, если
не шевелиться? Каждая дополнительная секунда казалась
такой сладкой и приятной!
— Питер, у тебя осталось ровно семь минут.
Это было время X. Больше валяться он не мог, по край-
ней мере, если хотел, чтобы родители не ругались. Маль-
чик сел в кровати и откинул в сторону одеяло. «Когда я
буду очень богатым,— подумал он,— я все утро буду про-
водить в постели».
Питер оделся, прошел в ванную комнату, почистил
зубы и тщательно вымыл лицо. Затем он. спустился
вниз.
Отец мальчика, уже сидевший за завтраком, оторвался
от газеты, которую читал.
353
— Слушай, ты когда-нибудь заснешь, как Спящая
Красавица.
— А это кто еще такая? — рассеянно бросил Питер,
всецело поглощенный мыслями о предстоящих соревнова-
ниях.
— Если б ты был более внимательным, ты бы это знал,
тем более что я рассказывал тебе о ней уже не раз.
Питер вздохнул, взял вареное яйцо и принялся за еду.
Завтрак обычно проходил в молчании. Родители, как
правило, читали газеты и не любили, когда им мешали.
Сегодня утром, однако, Питер никак не мог сдержаться и,
срезав верхушку яйца, произнес:
— Папа, теперь я точно знаю, что мне нужно.
Отец мальчика опустил газету.
— Ну и что ты хочешь,— с легкой улыбкой на лице
сказал инспектор.— Опять придумал что-нибудь несураз-
ное.
— Ну, па, я серьезно. Мне очень нужен Таллин Твин.
Инспектор, не промолвив ни слова, спрятался за газе-
той.
— О чем это вы там говорите? — поинтересовалась
мама.
— О моторе для моей новой авиамодели. Он с водяным
охлаждением, с передним пропеллером и развивает огром-
ную скорость.
Питер замолчал в ожидании, наблюдая за. тем, какой
эффект произведут его слова.
— Это самый бесшумный двигатель, какой я когда-
нибудь видел,— добавил мальчик.— Именно о нем я всегда
мечтал.
— Но если ты наконец, уже решил, что тебе
нужно,— сказала мама,— почему бы его не купить на
деньги, которые оставил тебе дядя Джордж?
Отец Питера положил газету на стол.
Если на деньги дяди Джорджа купить все то, что
Питер задумал, это будут самые растяжимые пять фунтов!
— Я уже решил, па. Мне нужен только Таллин.
— Ну, раз все решено, надеюсь, мы к этому больше
возвращаться не будем?
— Единственная трудность в том...
— В чем?
359
— Ну,.. Он стоит больше пяти фунтов. Знаешь что?
Почему-то я думал, что пять фунтов гораздо больше, чем
это оказалось на самом деле,— с искренним удивлением
задумчиво произнес Питер.
Когда неделю тому назад их посетил дядя Джордж и в
конце своего визита подарил Питеру тщательно сложен-
ную пятифунтовую банкноту, у мальчика было чувство,
что он неожиданно стал обладателем всех сокровищ Крёза,
господина, чье имя с отвратительной настойчивостью
стало появляться в ненавистной ему латинской прозе.
В конце концов, одним махом он стал обладателем суммы,
которая выделялась ему на карманные расходы в течение
целых двенадцати недель. И все-таки непонятно, как, при
таких больших деньгах, ему понадобилось еще больше.
Роджер Данн передал жене свою чашку с блюдцем и
попросил еще чаю.
— Если ты будешь без конца менять свои решения, мой
дорогой,— сказал он, бросив взгляд на сына,— я конфис-
кую эти пять фунтов, чтобы показать тебе, что лучше
иметь что-то, чем вообще ничего.
— Пап, если бы дядя Джордж узнал, насколько мне
нужен этот мотор, а данных им денег не хватает на его
покупку, как ты думаешь, он бы мне добавил?
— Питер,— вмешалась Элис Данн,— я никогда еще не
слышала более наглого предположения!
— Я только подумал...— Питер пятерней провел по
волосам, которые выглядели так, будто их никогда не
касалась расческа (впрочем, почти так оно и было).
В общем-то, мальчик не был удивлен реакцией на свои
слова. Похоже, у родителей совсем нет никакой логики.
Однако у Питера было в запасе еще одно предложение.
— Я вот что подумал, а нельзя ли мне сейчас получить
от вас свои подарки ко дню рождения?
— Ты прекрасно знаешь, что уже их получил — в
октябре, на прошлый день рождения,— ответила мама
«довольно неприятным тоном», как про себя называл его
Питер.
— Я имею в виду подарки к моему следующему дню
рождения, ну как бы заранее.
— Конечно, нет. А сколько стоит этот мотор, о кото-
ром ты говоришь?
360
— Всего одиннадцать фунтов и несколько шиллингов.
— Ничего себе — всего! Послушай, Питер, я тебе уже
пе раз говорила, что надо соизмерять свои желания со
своими возможностями. Почему это ты вдруг решил, что
можешь позволить себе такой мотор?
— Так я и пытаюсь объяснить, почему.
— Хватит торговаться,— вмешался папа.— Ответ —
нет, и закончим на этом.
Питер состроил гримасу «ненависти», осторожно наб-
людая, чтобы папа не заметил выражения его лица. Нет
сомнения, что папа отклонил его вполне разумное предло-
жение по одной простой причине — когда вчера вечером он
вернулся домой, в доме вовсю гремела поп-музыка. Питер
заявил, что такая музыка, чем громче она играет, тем
лучше, но его аргументы в расчет не приняли и радио
выключили.
Завтрак продолжался. Питер подумал о том, сколько
еще несправедливостей ему придется испытать, но вспом-
нил о предстоящих соревнованиях по теннису.
— А сегодня утром у нас отборные соревнования.
— Это куда еще? — спросил папа.
— В теннисную команду, конечно. Я же тебе говорил,
па, что старый Снукс подыскивает ребят в детскую
команду.
— Значит, сегодня утром вместо того, чтобы тру-
диться, ты будешь играть в теннис? Провалиться мне на
месте, если я знаю, до чего еще могут докатиться эти
школы! В наше время мы все дни корпели над учебниками,
чтобы быть образованными, а не играли в игры.
— Сегодня день основания школы, поэтому занятия у
нас будут только до середины дня, а днем, кстати, будет по
телевизору программа, посвященная военно-воздушным
силам. Мама говорила, что я смогу ее посмотреть.
—. О, дорогой, я совершенно об этом забыла! — вос-
кликнула мама.— Так ты вернешься домой к ленчу?
Питер заметил, что на тарелке остался только один
тост. Решив, что папа может ненароком взять его,
он быстренько схватил его для себя. Он гадал, попадет
в теннисную команду или нет, и мысленно молился
небесам, чтобы они ниспослали ему удачу. В мечтах он
видел, как играет с неистовством, характерным для его
361
уимблдонских* героев, и как его соперник пропускает
мячи.
Роджер Данн поднялся из-за стола.
— Я должен идти. В этом месяце столько работы, что я
буду занят, наверное, даже по воскресеньям. Одному богу
известно, зачем полиции нужна вся эта писанина! Успеха
тебе, Питер. Защищай честь семьи!
— Мне предстоит встреча только с одним парнем, но
он очень опытный игрок. Если я одержу победу, ты мне
что-нибудь подаришь?
— А что ты хочешь?
— Ну хотя бы шиллинг.
— Какой безжалостный грабитель! — Роджер Данн с
улыбкой посмотрел на жену.— Трудно устоять перед
маленьким чудовищем, которое думает, что главное в
жизни — деньги.
Затем он повернулся к Питеру.
— Получишь полкроны, если одержишь победу в двух
геймах, и пять шиллингов, если в четырех.
Питер вновь представил себя на теннисном корте. Дви-
жения его были так быстры, а подачи так сильны, что про-
тивник вылетал с площадки.
— А что я получу, если одержу чистую победу в шести
геймах?
— Новое издание полного собрания «Записок о Галль-
ской войне» Цезаря.
Питер решил, что это совершенно не смешно.
8.30 утра
Проныра Эванс указал на карту.
— У тебя карта есть?
Это был маленький человечек с хорькообразным лицом
й холодными голубыми глазами, напоминающими поверх-
ность озера. Прозвище было связано не с выражением его
лица, а шло еще со времен его пребывания в тюрьме, когда
он умудрялся незаконно получать табак или, говоря на
* Уимблдонский турнир — ежегодный международный турнир
по теннису, который с 1877 года проводится в Уимблдоне, Великобрита-
ния.
362
Жаргоне, «пронырничать», а затем продавать его втридо-
рога другим заключенным.
— Да, есть,— отозвался Джек Уэстон, бывший полной
противоположностью Эвансу. Уэстон был высоким,
Эванс — маленьким. У Уэстона был громкий глубокий
голос, а у Эванса — высокий и по-бабски визгливый. Уэс-
тон был простоват, а Эванс — напротив, себе на уме.
Только в одном оба они сходились —' в презрении к поня-
тию честного и нечестного.
— Представь себе, что уже середина дня,— продолжал
Эванс.— Ребята появятся, как только у них закончатся
соревнования.
Он взял карандаш и нанес на карту кружок.
.— Машину мы поставим вот здесь. Откуда бы он ни
появился, все равно мимо нас не пройдет.
— Только нам нельзя там слишком долго околачи-
ваться, Проныра. На нас могут обратить внимание
фараоны.
— Не сходи с ума.— Эванс отмахнулся даже от самой
мысли о появлении патрульных полицейских.— Если же
мы все-таки привлечем внимание копов*, разговаривать
буду я, а если они будут следовать за нами, ты будешь
жать на всю железку, как будто похитил королевские
бриллианты.
— Ты думаешь, они поверят тебе?
— Конечно, поверят. Теперь относительно машин.
Нашу не трогать. Возьмешь ту, которую увел вчера вече-
ром в Лондоне, понял?-
- Да.
— Номера сменил?
— Нет еще, Проныра.
— Что это значит, еще нет? — резко спросил
Эванс.— Я же сказал тебе сделать это, как только вер-
нешься назад. Ты меня подводишь, понял? — его голос
звучал угрожающе.
Уэстон кивнул головой. Накануне вечером он слишком
устал и не успел сменить номера на украденном автомо-
биле. Впрочем, какое это имеет значение? Наверняка
машины не хватятся до самого полудня, а к тому времени,
• Полицейских (жарь).
363.
когда полиции станет известно о происшедшем и по радио
передадут о пропавшей машине, они с Пронырой успеют
совершить задуманное. Но Проныра требовал, чтобы все
делалось по плану и именно так, как он сказал, поэтому не
стоит спорить, тем более что он похож на крысу, малень-
кую и настойчивую, со злобным и ядовитым укусом.
— В одиннадцать тридцать,— продолжал Эванс более
спокойным тоном,— мы оставим нашу машину, в лесу,
отправимся к школе на «остине», который ты позаимство-
вал, припаркуемся там и будем ждать. Когда схватим
мальчишку, вернемся в лес, сменим машины и смоемся.
Несколько минут спустя они вышли из комнаты и по
коридору прошли к черному ходу. Во дворе стояли две
автомашины. Не говоря лишних слов, Уэстон сменил
номера на ворованном «остине».
Эванс вынул регистрационную карточку из кармашка
на ветровом стекле и отнес ее в дом. С помощью раствори-
теля и ручки он написал на ней цифры, соответствующие
новым номерам машины. Конечно, этого можно было бы не
делать, потому что вероятность того, что полицейские
обратят внимание на несоответствие автомобильного
номера с номером, указанным в регистрационной кар-
точке, была ничтожно мала, но Эванс привык относиться к
преступлению как к бизнесу.
9.20 утра
Стенхёрст был торговым городком, в котором до недав-
них пор еще чувствовался приятный запах старины и спо-
койствия. Затем по городу прокатилась волна современ-
ного прогресса, которая снесла или погребла под развали-
нами остатки старины.
Только полицейское управление, давно нуждавшееся в
косметическом ремонте, осталось нетронутым, возможно,
потому, что располагалось в стороне от главных улиц. Это
было уродливое, бесформенное здание, рядом с которым
возвышалось нечто, похожее на пригородную железнодо-
рожную станцию1.
Кабинет полицейского инспектора Данна находился во
втором этаже в глубине коридора. Комната была большой.
Несмотря на то, что в ней были письменный стол, с кон-
364
торкой, несколько жестких неудобных стульев, картотека,
две полки с делами, складывалось такое ощущение, что в
ней чего-то не хватает. Летом в кабинете было слишком
жарко, зимой — слишком холодно. Роджер Данн часто
говорил, что, где бы он ни служил, все участки одинаковы,
как будто архитекторов попросили построить такие зда-
ния, что полицейские никогда не чувствовали себя удов-
летворенными.
Данн подумал о дивизионе «Z», одном из двенадцати
отрядов, на которые была разделена полиция графства
Кент. Суперинтендант Филипп Эллисон управлял желез-
ной рукой дивизионом «Z», но смягченной глубоким чув-
ством человеколюбия, Эллисон никогда не прощал расхля-
банности; допускал, но не прощал- слабости; допускал и
прощал провал, когда было очевидно, что его работник
сделал все, что от него зависело. Вот почему сотрудники
дивизиона «Z» уважали, даже, возможно,несколько побаи-
вались его, а те, кто хорошо его знал, просто любили.
Эллисон требовал, чтобы сотрудники делали все от них
зависящее. Того же добивался и Данн, умный, опытный и
неутомимый человек. Такими же старались быть и его
люди. Роджер Данн возглавлял отдел уголовных расследо-
ваний дивизиона «Z». Ему подчинялись все оперативные
работники — детективы дивизиона. Он отвечал за район
площадью более 177 тысяч акров. Вот почему, казалось,
ему всегда не хватает времени для осуществления заду-
манного.
Данн вздохнул, просмотрел несколько писем, отобрал
три постановления, которые необходимо было визировать,
спустился вниз и прошел в кабинет суперинтенданта. Его
голова была целиком занята последними делами: двумя
небольшими кражами со взломом, которые произошли еще
пять дней назад и до сих пор оставались нераскрытыми;
целой серией угонов автомобилей в северо-западной части
Стенхёрста; визитом одного из полисменов по адресу, ука-
занному свидетелем, где оказалось, что такой человек не
проживает; и своим собственным предстоящим в ближай-
шие дни выступлением в суде в качестве одного из основ-
ных свидетелей обвинения по делу о банковском грабителе
и убийце Чарльзе Маппеме.
Имена Эванса и Уэстона ему даже не приходили в
голову.
Глава 2
11,00—12,07 утра
Держа в левой руке два теннисных мяча, Питер бросил
быстрый взгляд на старого Снукса*, мистера Чарльза
Адамса, очень важного человека, который, как судья,
отвечал за подбор игроков в детскую команду по теннису.
Стенхёртская грамматическая школа была основана
Генрихом VIII для детей «духовенства и подлого звания,
кто немного разумеет в латыни». Ее научная репутация
была высокой, а спортивная еще выше. Стенхёртские
команды по крикету, футболу, регби и теннису считались
лучшими среди школьных команд, и для мальчиков не
существовало бблыпей чести, чем быть зачисленными в
них.
Питер ударил мячом о землю и поймал его. Все его
любимые телегерои всегда так делали, хотя, по правде
говоря, он не мог понять почему. Он уставился на Рэга,
считавшего себя лучшим игроком среди школьников и
обладавшего, как бы для подтверждения этого, парой уве-
систых кулаков.
Питер подбросил первый мяч в воздух и со всей силой
произвел подачу. Мяч задел сетку и опустился на границе
поле, очерченного мелом.
— Сетка! — в восторге заорал Рэг.
— Хочешь, чтобы тебя услышали на другом конце
города? — недовольно проворчал Снукс.— Здесь глухих
нет.
Снукс всегда выражался в таком духе.
— Но ведь он задел сетку, да, сэр? — спросил Рэг уже
более спокойным тоном.
— Если меня не обманывает зрение — да, но, я думаю,
я сам бы смог прийти к этому заключению и без твоих
воплей.
Снукс слегка наклонил голову и уставился на Рэга
поверх своих массивных очков.
Рэг нерешительно сделал шаг влево и застыл в ожида-
нии.
* «Носатый» (разг.).
366
Питер продолжал подачи с мёньшей силой, но с боль-
шим самообладанием. С огромным удовлетворением он
заметил, что Рэг пропустил мяч, который пролетел всего в
двух футах от его ракетки. Пятнадцать — ноль. Еще три
очка и еще четыре гейма, и он получит обещанные пять
шиллингов.
11.23 утра
— Пошли,— сказал Проныра Эванс. Он прошелся
взглядом по комнате, дабы быть уверенным, что ничего не
забыто.
Уэстон закурил сигарету. С самого утра он много,
почти без остановки, курил. Никогда, насколько он себя
помнил, он так не нервничал перед делом. Возможно, это
было потому, что впервые ему предстояла такая крупная
операция.
Оба мужчины были в перчатках, чтобы не оставлять
отпечатков пальцев. Только дураки забывают об этом.
Напарники вышли из комнаты в коридор, а затем через
черный ход — во двор. Эванс посмотрел на обе машины.
— Через три минуты отправляемся! Только не
гони! — оскалился он, показав кривые зубы.
— Средство не забыл? — требовательно спросил Уэс-
тон.
Эванс похлопал по правому карману своего пиджака.
— Обо мне не беспокойся. Занимайся своим делом.
Уэстон влез в украденный «остин» и с помощью
отмычки включил зажигание. Опытному гонщику автомо-
билей необходимо всего лишь несколько отмычек для
работы.
Эванс наблюдал за тем, как «остин» исчезает из виду.
Затем он посмотрел на часы. Все шло по плану — минута в
минуту. Он подумал о мальчике и о деньгах. Мальчишка
был для него только ключом к деньгам и не более. Ключом,
которым открывают, замок, а затем выбрасывают за нена-
добностью.
Он открыл дверцу второго автомобиля, сел за руль и
включил зажигание. План начал претворяться в жизнь.
Отступать некогда, думать по новой тоже. Все решено.
Эванс вывел автомобиль со двора. Десять минут спустя
367
он свернул с лондонского шоссе на узкую, извилистую
дорожку. Ярдах в двухстах пятидесяти начинался лес, а
еще в сотне ярдов подальше располагалась небольшая
полянка, со всех сторон окруженная деревьями. «Остин»
уже находился там. Он припарковался сразу же за ним,
запер изнутри все три двери своей машины, вылез из нее и
закрыл ключом переднюю дверцу. Затем он прошел к
«остину», сел на место пассажира и закрыл дверцу.
Уэстон затушил в пепельнице сигарету, которую курил.
— Видел полицейскую машину?
— На главной дороге?
- Да.
— Не дрейфь. Это обычная патрульная машина. По-
ехали.
Уэстон развернулся, выехал на дорогу и двинулся
прямо по шоссе. Когда они доехали до кольцевой развязки,
Уэстон свернул на дорожку влево, и преступники вскоре
оказались в мрачных пригородах Стенхёрста, где размеща-
лись унылые бунгало и грязные домики, которые, казалось,
давным-давно забыли покрасить.
— А ты уверен, что план сработает? — неожиданно
спросил Уэстон.
— Конечно... Чего это ты вдруг заговорил об этом,
дубина?
— Но если он узнает, что мальчишка к нему не вер-
нется?..
— Ничего подобного он не узнает. Он будет считать,
что мальчик вернется домой сразу же после процесса.
Только нам известно, что он никогда больше его не уви-
дит.
11.45 утра
Питер ожидал подач Рэга. Иногда тому удавалось
отбить мяч, иногда — нет. Но если Рэг пропускал подачу,
у него чуть ли не опускались руки.
Мяч к Питеру пришел слева, и, хотя мальчик был абсо-
лютно уверен, что он его пропустит, он молниеносно
взмахнул ракеткой. К его величайшему удивлению, это
был великолепный удар — мяч опустился сразу же за сет-
кой, у самых ног Рэга.
368
— Игра закончена,— объявил Снукс.
Питер покинул площадку и по дороге к месту, где
сидели его близкие друзья, прошел мимо Снукса.
— Довольно неплохо,— прокомментировал послед-
ний.— Правда, было несколько неудачных подач, когда ты
ударял по мячу с большей силой, чем нужно. Или ты счи-
таешь, что я несколько преувеличиваю?
Питер поступил разумно — он ничего не ответил и,
когда старый Снукс замолчал, пошел дальше. Он знал, что
сейчас Снукс что-то записывает в свою тетрадку и что от
этой записи зависит, будет ли он, Питер, включен в
команду или нет. Это была главная проблема. Вторая же
заключалась в том, что он выиграл в шести геймах из
восьми, а папа обещал пять шиллингов, если он одержит
победу не меньше, чем в четырех партиях. Выполнит ли он
свое обещание? Или будет иначе интерпретировать эти
результаты?
Мальчик сел рядом со своими друзьями, которые пред-
ложили ему уже подтаявшую шоколадку, и стал наблюдать
за тем, как Джеймс проигрывает первый гейм следующего
матча. А какое было потрясающее начало! Нет сомнения в
том, что на оставшееся место в команде претендуют и он и
Джеймс, и если Джеймс проиграет этот матч...
Полдень
— Ну что, его еще нет? — спросил Уэстон глухим
голосом, дрожавшим от волнения.
Проныра Эванс вынул из кармана пачку сигарет и,
открыв ее, увидел, что осталась только одна. Он закурил
ее, а пустую пачку бросил в бардачок.
— Я говорил тебе, мальчишка играет в теннис. А игру
просто так не остановишь. Будем ждать.
Уэстон бросил взгляд на фотографию Питера Данна.
— Мы уже давно сидим.
— Если у тебя так затекли ноги, прогуляйся.
Уэстон внимательно осмотрел свои перчатки — нет ли
на них каких-нибудь дырочек? Сколько людей работали в
перчатках и посмеивались над полицией, а позднее в бли-
жайшем полицейском участке, куда их доставляли уже
арестованными, они с ужасом узнавали, что их задержали
369
потому, что на месте преступления найден отпечаток како-
го-нибудь их пальца. Оказывается, в их перчатках где-то
была дырочка!
Эванс взглянул на часы, делая вид, что абсолютно спо-
коен, но нервное постукивание пальцев выдавало его. Он
все распланировал, значит, все должно закончиться
хорошо. И все же во время этого долгого ожидания в
голову лезли тысячи абсурдных мыслей.
— Какие-то парнишки идут,— сдавленным голосом
произнес Уэстон.
Эванс смотрел, как мальчики вышли из тени ближай-
шего дерева. Никто из них не был похож на пацана, изоб-
раженного на фотографии. Никто из них не был Питером
Данном.
Эванс загасил сигарету.
— Давай закурим,— чуть позже сказал он, поворачи-
ваясь к своему напарнику.
Уэстон вынул из кармана пачку и протянул ее ему.
Они закурили. Так они и сидели — надвинув на глаза
шляпы. Внешне спокойные, но с туго натянутыми нервами.
12.07 дня
— Питер Данн,— позвал Снукс.
— Да, сэр,— отозвался мальчик и отошел от Билла и
Алана, с которыми разговаривал.
— Поскольку мне нужны ребята с наилучшими способ-
ностями, я был просто вынужден включить тебя в команду.
Как ни жаль, но я должен признаться в этом публично.
Питер расплылся в улыбке. Так его приняли! Он — член
школьной команды!
— Благодарю вас, сэр.
Снукс снял свои очки и стал протирать платком их
стекла. Когда вновь раздался его голос, было ясно, что он
говорит вполне серьезно:
— Первое, Данн, чему ты должен научиться и науг:
читься как можно быстрее, если желаешь удержаться в
команде, так это понять, что одной скоростью матч не
выигрывают; Гораздо важнее техника. Ты должен пода-
вать так, чтобы твой противник не мог перехватить мяч.
Снукс повернулся и пошел к главному зданию школы.
370
— Вот так! Меня приняли! — воскликнул Питер, обра-
щаясь к Биллу и Алану.— Включили в состав команды!
Билл посмотрел на небо.
— Ну что за погода в этом Стенхёрсте? Как только
начинается теннисный турнир, она сразу же портится.
— Клянусь, что я выиграю все свои геймы! — хва-
стливо воскликнул Питер.
— А сколько именно? — спросил Билл, немедленно
проявив деловой подход.
Питер сразу же почувствовал, что несколько зарвался
и что необходимо разумно отнестись к своим возможнос-
тям.
— Каждый раз я буду выигрывать больше геймов, чем
ты.
— Но это совсем не то, что ты сказал. Ты поклялся,
что выиграешь все свои геймы, и ты просто обязан держать
свое слово.
— Хорошо. Спорим на один пенс.
— Видимо, ты считаешь себя непревзойденным игро-
ком. Наверняка это — так,— с едким сарказмом произнес
Билл.
Споря друг с другом, прекрасно сознавая, что все это
чепуха, три товарища — Питер, Билл и Алан — прошли
мимо нового здания школы, обогнули его с южной стороны
и двинулись в сторону старых построек. Там они вновь
остановились, разговаривая. Директор школы — почти
легендарная личность, властитель грома и молнии — тер-
петь не мог никакого шума. Он считал, что в шуме нет
надобности, и, когда какой-нибудь ученик навлекал на
себя его неудовольствие, он обязан был в качестве наказа-
ния написать эссе объемом не менее четырех страниц на
тему о блаженстве тишины.
Школьники прошли под деревом, вышли на тротуар,
где зона тишины заканчивалась.
— Пойдешь пешком или поедешь на автобусе? — спро-
сил Билл.
Питер задумался. До дома было полторы мили, а вре-
мени у него в запасе — сорок минут. Вполне достаточно,
чтобы дойти и сэкономить, таким образом, плату за про-
езд, а каждый пенс дорог, когда у человека такое хобби,
как авиамоделирование.
37L
— Пойду пешком,— ответил он.
— Ну, тогда до завтра,— бросил ему Алан.
Питер дождался, пока они перейдут улицу и остано-
вятся на автобусной остановке напротив, затем повернулся
и медленно двинулся в сторону центра города. Незабывае-
мый день — наконец-то он в команде!
Рядом с ним остановился автомобиль. Окошко его
опустилось.
— Ты — Питер Данн, да? — спросил человек, сидев-
ший в машине.
Питер взглянул на говорившего и едва сдержался,
чтобы не рассмеяться,— до чего смешно выглядел этот
человек.
— Да, это я,— ответил мальчик.
— Твой папа попросил нас найти тебя и отвезти к
нему. Ему нужна твоя помощь.
Питера охватила теплая волна благодарности. Он
всегда мечтал оказать помощь в каком-нибудь деле, но на
все его предложения следовал отказ, свидетельствовавший
о том, что его отец не рассматривал его серьезно в
качестве помощника детектива. Но сегодня, похоже,
надобность в нем возникла. Правда, мальчик не мог не
задать вопроса:
— Но ведь вы же не из полиции. Я прав, да?
— Как это ты, Питер, так быстро догадался! Ну и
молодец! — ответил Проныра Эванс, с трудом выжимая из
себя улыбку.— Да, мы не из полиции, но твой папа, рас-
следующий одно дело, вдруг сказал, что ему нужен ты, а
поскольку все его сотрудники были заняты, он обратился к
нам за помощью. Все ясно, да?
Эванс перегнулся назад и открыл заднюю дверцу.
Это решило все дело. Не задавая больше вопросов,
Питер сел в машину и захлопнул дверцу.
— А зачем я ему нужен?
Автомобиль резко рванул с места. Мальчика отбросила
на спинку сиденья. Ясно, какова бы ни была проблема, она
не терпела отлагательств!
— Дело в том,— сказал Эванс,— что произошло круп-
ное ограбление. В пострадавшей семье есть двое мальчи-
ков, которые видели, как все происходило, но они молчат.
Твой папа считает, что ты сможешь их разговорить.
372
Питер задумался над сказанным и решил, что во всем
этом есть что-то странное. Его отец всегда сразу же распо-
лагал к себе молодых людей, и происходило это без каких-
либо сложностей. И все же:... могло же и ему хоть раз не
повести?
Питер уставился на голову шофера по форме, напоми-
навшую тыкву, которую он как-то срезал накануне дня
«всех святых»* .
Автомобиль свернул с лондонского шоссе. Водитель
наклонился и стал шарить под сиденьем.
— Твой папа, видимо, очень тебя любит,— сказал
Эванс, полуобернувшись к мальчику.
Питер почувствовал странный запах. В то же самое
время ему стало ясно, что над ним смеются. Но почему? По
непонятной причине все его мускулы напряглись, а когда
машина остановилась в лесу, его охватил необъяснимый
ужас.
Эванс выскочил из автомобиля и рванул заднюю
дверцу. В руках у него был носовой платок.
Питер посмотрел Эвансу прямо в глаза. Ошибки быть
не могло. Злоба, триумф, хитрость. Теперь понятно,
почему ему стало страшно. Питер почувствовал, что
нужно спасаться. Он попытался схватиться за ручку
дверцы, но в этот момент Эванс прижал платок к лицу
мальчика. Питер дрался ногами, правой ногой попал во
что-то мягкое, затем его пронзила боль от удара. Он ста-
рался сорвать платок с лица, по едкие пары попали уже в
легкие, затуманили мозг, замедлили движения. Губы стало
щипать. Голова закружилась. Казалось, он погружается в
бездонную глубину. Затем наступила полная чернота.
Глава 3
12.49—2.34 дня
Его глаза все еще застилало туманом, неопределенной
формы фигуры виднелись вокруг. Тело как бы парило в
бездонной пропасти, откуда дули влажные ветры. На груди
была тяжесть.
* Первое ноября.
373
С трудом мальчик попытался вернуться к действитель-
ности и сразу же осознал два физических факта — его
тошнит и его глаза режет от боли. Он попытался вытереть
слезы, но, оказалось, руки отказываются ему повино-
ваться. Что случилось? Может быть, его руки не дей-
ствуют, потому что его внезапно разбил паралич? Нес-
колько секунд Питер был в панике, пока не понял, что его
руки связаны за спиной.
Мальчику стало очень страшно. Он вспомнил выраже-
ние глаз человечка с лицом злобного зверька. Как бы
мало Питер ни знал об окружающем его мире, он понял,
что это насквозь порочное существо и иным оно быть не
может.
Что они собираются с ним сделать? Куда они его везут?
Почему?
Будучи довольно смелым парнишкой, Питер заставил
себя забыть о тошноте, о рези в глазах, боли в суставах и
постарался представить, что бы подумал его отец, если б
находился в подобном положении. По какой-то причине
его похитили. Почему? Может быть, его с кем-нибудь
спутали? Нет, не спутали. Питер вспомнил, что гово-
рил этот человек, когда автомобиль остановился на.
дороге у школы. Упоминал его отца. Может быть, его
похитили из-за дела, которым занимался или занимается
его отец?
Все тело мальчика гудело, его трясло. Машина была в
движении. Интересно, что это за автомобиль? Не тот ли
второй, который он видел на полянке в лесу?
Резь в глазах стала меньше, слезы остановились,
тошнота несколько отпустила. Ясно, ему остается только
один выход — как-то попытаться освободиться. Мальчик
пошевелил пальцами. Кончиками правой руки ему удалось
дотронуться до узлов, которыми были связаны запястья.
Сердце его вдруг радостно забилось. Они связали его тон-
ким шнуром! Были бы эти двое поумнее, подумал Питер,
они бы воспользовались толстой веревкой. Вдохновен-
ный своим открытием, Питер стал растягивать шнур,
одновременно пытаясь вытащить руки* Он был абсолютно
уверен, что много времени это не займет. Откуда ему было
знать, что узлы из шнура, правильно сделанные, прочнее,
всех.
374
1.10 дня
Элис Данн поставила на стол фарфоровое блюдо с кар-
тофелем.
— Тебе бы следовало с ним поговорить.
Роджер Данн бросил взгляд на свои наручные часы.
— Опаздывает уже на десять минут. С этого момента
за каждую лишнюю минуту опоздания мы урежем его кар-
манные расходы на один пенс. Я его предупреждал, что
сделаю это, если он будет опаздывать.
Миссис Данн указала на жаркое, стоящее на резном
деревянном обеденном столе.
— Лучше ешь, а то опоздаешь.
Взяв большой нож и наточив его, Данн стал срезать
мясо с ноги барашка. Он сделал порцию для жены и для
себя. Каждый положил себе также картофель и горошек.
— Мясо жесткое,— произнес Данн, едва начав есть.
— Опять придется говорить с мясником,— со вздохом
ответила его жена.— Каждый раз, когда я ругаюсь с ним,
он дает вполне приличное мясо, а затем опять подсовывает
одни жилы. Она вновь нетерпеливо бросила взгляд на
часы — который уже раз за последние несколько минут.
— Роджер, уже почти двадцать минут.
— Не паникуй, Элис. Мальчишка наверняка заигрался
в крикет у кого-нибудь из своих друзей во дворе.
— Он никогда так не опаздывал.
— Если бы дети всегда вели себя как обычно, взрослые
никогда бы не мучились вопросом, что с ними делать,— с
усмешкой бросил он.
Миссис Данн замолчала, несколько минут занималась
едой, вновь взглянула на часы и положила на стол нож с
вилкой.
— Он никогда так раньше не опаздывал, Роджер, и
потом, ты знаешь, что в это время по телевизору идет про-
грамма, которую он не пропустит ни за что на свете. Тебе
не кажется...
Она в нерешительности замолчала.
— Ты считаешь,—закончил он за нее,— что я должен
немедленно разыскать его, чтобы быть уверенным, что его
не похитили марсиане? Только не раньше, чем я закончу
обедать.
375
Он посмотрел ей прямо в глаза.
— И если мне действительно придется искать его, будь
уверена, я постараюсь, чтобы он запомнил, что днем я чер-
товски занят и беспокойства у меня и без него хватает.
Миссис Данн взяла нож с вилкой и вновь приступила к
еде. Движения ее были чисто механическими. Она едва
сознавала, что делает. Хотя она гордилась тем, что не суе-
тится по пустякам из-за Питера, в глубине души она соз-
навала, что всегда чувствует тревогу, если его нет рядом с
ней. Когда мотоциклы и автомобили заполонили все улицы
и шоссе, количество несчастных случаев стало увеличи-
ваться с ужасающей быстротой. И никто не знал лучше
полицейских и членов их семей, сколько страданий прино-
сит людям происшествия на дорогах.
— Сколько сейчас времени? — спросил Роджер
Данн.— Мои часы остановились.	'
— Половина. Он опаздывает уже на тридцать минут.
Данн встал.
— Я переверну все вокруг, Элис.
Не говоря ни слова, она поняла, что на сей раз ее муж
встревожился. Питер часто опаздывал и находил десятки
причин, почему он никак не мог прийти вовремя, но он
никогда не опаздывал на тридцать минут.
Данн вышел из комнаты, взял со стула в холле свой
плащ, крикнул жене, чтобы не беспокоилась, и выбежал из
дома. Его «моррис», купленный четыре года назад, стоял у
самой калитки.
Данн сел в машину и тронулся с места. После пяти
минут быстрой езды он оказался у средней школы. Он
свернул на дорожку, объехал школу и остановился у глав-
ного входа в старое здание. В этот момент он увидел чело-;
века, идущего в его сторону. Это был старый Снукс... Гос-
поди, нет, мистер Чарльз Адамс, быстро напомнил инспек-
тор себе.
Данн вылез из автомобиля.
— Добрый день, мистер Адамс,— обратился он к пожи-
лому человеку.
Чарльз Адамс повернулся, и в стеклах его очков отра-
зилось солнце.
— Добрый день, мистер Данн. Прошу прощения,
инспектор Данн.
376
Полицейский быстро улыбнулся.
— Вот разыскиваю Питера.
— Значит, насколько я понимаю, его еще нет дома?
— Мы думали, что он будет дома самое позднее в
час дня, а его до сих пор нет. Интересно, где он может
быть?
Адамс снял очки и стал платком* протирать стекла.
— У нас сегодня были отборочные соревнования. Нес-
колько игроков довольно неплохо играли и были отобраны
в команду. Но вся эта процедура закончилась около две-
надцати.
— И мальчики разошлись по домам?
— Насколько мне известно, да. Мне еще не приходи-
лось сталкиваться с учениками, которые хотели бы задер-
жаться в школе, и, должен признаться, я был бы крайне
удивлен, если бы таковые нашлись. Места ученья редко
сохраняют тепло.
Данн взглянул на большие настенные часы с позоло-
ченными стрелками, расположенные над главным входом.
Без тринадцати два. Он должен быть на работе в два, но
сейчас это уже не важно.
— А вы не заметили, с кем из ребят был Питер сегодня
утром?
Адамс сцепил руки за спиной и уставился на нижние
ветки ближайшего дерева.
— Я видел его с Биллом Уэром и еще одним мальчи-
ком, чье имя я постоянно забываю, но который, будьте уве-
рены, всегда попадает в какую-нибудь историю. Видел я их
после окончания соревнований по теннису.
— Благодарю,— сказал Данн и, кивнув головой, соб-
рался уходить.
— Надеюсь,— осторожно заметил Адамс,— что ничего
не случилось. Мы очень рассчитываем на Питера и уве-
рены, что в ближайшем полугодии он принесет команде
немало очков.
— Думаю, он где-то просто заигрался и позабыл о вре-
мени.
Когда Адамс поспешил к своему автомобилю, Данн
подумал: действительно ли Питер мог забыть о времени?
Билл Уэр жил в северной части Стенхёрста, в десяти
минутах езды от школы.
377
Подъехав к его дому, Данн постучал в дверь. Вскоре ее
открыл сам Билл.
— Ты видел Питера после того, как ушел из школы? —
спросил полицейский.
Билл не знал что ответить. Стоит ли защищать Питера
от вполне возможного наказания или же сказать правду?
Из кухни вышла мама Билла. Увидев, кто стоит у
двери, она сделала выговор сыну за то, что он не пригла-
сил Данна в дом. Она провела инспектора в гостиную, где
все сияло чистотой — этой комнатой явно почти не пользо-
вались.
Данн объяснил, в чем дело.
— Питера все еще нет дома, и мы начинаем беспо-
коиться. Я только что был в школе, и мистер Адамс сказал,
что Питер и Билл сегодня утром были вместе. Вот я и
подумал, а вдруг Билл может помочь.
Билл уставился в пол, затем посмотрел на свою мать и
по выражению ее лица понял, что ему остается только один
выход — говорить правду. Если это плохо отзовется на
Питере, он заявит, что был подвергнут допросу третьей
степени.
— Питер и я вышли...
— Мы с Питером,— машинально поправила его мама.
— Вышли после игры вместе. Он сказал, что пойдет
домой пешком, поэтому я и Алан... я и Алан... пошли на
автобусную остановку на другой стороне улицы. Мы
видели, как он тронулся в путь, а затем рядом с ним оста-
новился автомобиль.
— Что за .автомобиль? — резко спросил Данн.
Билл пожал плечами.
— Не знаю.
— Можешь сказать, какой марки он был?
— «Остин» или «моррис».
— А потом?
— Питер сел в автомобиль, и тот умчался как стрела.
— В какую сторону он поехал?
— В сторону Стерлингси. Я помню, что сказал Алану,
что странно это, потому что мы знали, что Питер идет
прямо домой, чтобы поесть и посмотреть телек, а у нас
телевизора нет,— добавил мальчик без всякой причины и с
особым ударением на эти слова.
378
Данн мысленно перебрал все факты. Питер, буквально
за несколько секунд до этого заявлявший, что идет домой,
садится в неизвестный автомобиль, который движется в
сторону Стерлиигси. Кто из его друзей мог проезжать
мимо школы и взять Питера к себе в машину?
— Билл, а ты помнишь, какого типа был этот «остин»
или «моррис»?
— Не знаю. У него такой угловатый кузов и квадрат-
ный перед.
— А какого он цвета?
Билл задумался и почесал щеку.
— Черного. Или. темного, по крайней мере. Это я
помню точно, а потом на кузове у него были две антенны.
— Ты помнишь, кто сидел в автомобиле?
— Двое мужчин. Они сидели спереди.
— Ты бы смог узнать кого-нибудь из них?
— Они были довольно далеко, и я как следует не раз-
глядел . А то, что я видел,— от этого толку мало.
Данн попытался припомнить, есть ли у него друзья,
которые могли бы подхватить Питера незадолго до обеда и
увезти его в другой конец города. Нет, таких друзей не
было. В глубине души полицейского инспектора все
больше росла уверенность, что факты тревожные. Шестое
чувство подсказывало ему, что совершено преступление.
Конечно, он мог и ошибаться, но чувствовал, что прав.
Главная же тревога заключалась в том, что лично он
замешан. Он — полицейский! Ему следует как можно
быстрее во всем разобраться.
— У вас есть телефон, миссис Уэр?
— Нет, но напротив дома стоит телефонная. будка.
Данн поблагодарил ее и Билла за помощь и выскочил
на улицу.
2,04 дня
Роджер Данн набрал свой домашний номер. Не успел,
раздаться звонок, как его жена схватила трубку.
— ,Ну как ты там, Элис?. Он появился?
— Нет. И мне ничего не известно. Неужели ты его еще
не нашел? Но ты узнал чего-нибудь, Роджер?
— Пока еще нет, но ты не волнуйся.
379
Даже произнося эти слова, инспектор понимал, нас-
колько глупо и несерьезно звучат они. Конечно, она будет
волноваться. Все больше и больше. Так же, как и он.
2.34 дня
Полицейский сержант Холби нажал на тормоза и слез с
мотоцикла. Сняв шлем, он протер лоб платком. Было
жарко. Во рту у него все пересохло.
Через десять минут должна состояться встреча с фер-
мером, который пожаловался в участок, что у него воруют
цыплят. Фермер был уверен, что виноваты цыгане, но Холби
было хорошо известно, что они тут ни при чем. Действи-
тельно, накануне через деревню проходило три табора, но ни
один из них не останавливался поблизости от нее.
Холби бросил взгляд в обе стороны от шоссе и решил,
что неплохо бы покурить и прогуляться в лесу, распола-
гавшемся слева от дороги. Сержант из Уэринга имел при-
вычку появляться в нужном месте, но всегда не вовремя.
Полицейский пошел по тропинке, ведущей в лес, вынул
из пачки сигарету и закурил. Он углублялся все дальше и
дальше, наслаждаясь прекрасной погодой. Над ним кру-
жили и кричали грачи. Откуда-то справа доносилось пение
малиновки, а слева торопливый шум, как будто заяц уди-
рает из зарослей ежевики.
Сержант бросил взгляд на часы. Он еще может нес-
колько минут спокойно отдохнуть. Вопреки всеобщему
мнению сельскому полицейском приходится зачастую
носиться взад-вперед, работать не покладая рук, и нес-
колько минут покоя в такие дни ценятся просто на вес
золота.
Холби вышел на полянку и увидел, что на ней стоит
машина. Он подошел. Великолепно! Когда-нибудь он тоже
купит автомобиль.
Как профессионал, он сразу же подумал, а где же вла-
делец? Наверняка бродит по лесу, тоже наслаждаясь.
Холби улыбнулся. Он посмотрел на номерной знак,
мысленно сравнив его с номерами угнанных автомашин.
Это совсем не означает, что он сразу же решил, что перед
ним — один из пропавших автомобилей. Нет. Просто как
полицейский он привык все замечать и запоминать.
380
Он обошел автомобиль спереди, чтобы внимательно
посмотреть на регистрационную карточку в пластиковой
обложке на переднем стекле. Просто так, на всякий слу-
чай. Но на сей раз было что взять на заметку. На карточке
виднелись едва заметные пятна вокруг цифр, написанных
рукой. Холби сразу же вспомнил дело, когда один мужчина
подделал регистрационный номер, чтобы не платить еже-
годный налог в пятнадцать фунтов. Человек потратил нес-
колько часов на эту карточку, совершенно забыв, что они
ежегодно меняются по цвету. Кстати, в том случае тоже
были едва заметные пятна вокруг цифр.
Холби вынул из кармана своего мундира записную
книжку и скопировал номера. Он позвонит в Уэринг из
дома фермера и сообщит об увиденном.
Глава 4
2.38—3.29 дня
Раздался телефонный звонок. Снимая трубку, Элис
Данн была уверена, что это снова Роджер.
— Ну что? Ты что-нибудь узнал?
— Д-да, — протянул пронзительно-визгливый, неве-
роятно наглый голос.
— Кто это? — в замешательстве спросила Элис Данн.
— Санта-Клаус, мамаша, ведь у тебя, кажется, есть
сынок?
— Да. А что вам известно о Питере?
— О, много чего известно, мамаша. Ну, во-первых, с
ним все в порядке. Может быть, немного головка болит,
только и всего. Ну, а в остальном, если ты будешь делать
так, как я тебе скажу, с ним вообще больше ничего пло-
хого не случится. Усекла? И не пытайся вмешивать в это
дело полицию, иначе больше сынка не увидишь.
Элис содрогнулась, услышав эти слова и мысленно
представив маленькое безжизненное тело своего сына.
— Мамаша, ты еще слушаешь?
— Вы хотите сказать, что./.
— Послушай, мамаша,— прервал он ее,— мы теряем
время. Значит, передашь своему муженьку следующее.
Ваш сын у нас. С ним ничего не случится, но его дальней-
381
шая судьба зависит от того, что произойдет с Меппа-
мом. Если Меппама осудят, не ждите своего мальчишку
домой.
— А кто такой Меппам? — в ужасе прокричала Элис
Данн.
— Спроси у своего муженька. В общем, освободят
Меппама, увидишь своего сына, не тронем даже волоса на
его голове.
— Я никак не могу понять...
— Пора уже понять, мамаша, если желаешь еще уви-
деть своего мальчишку...
Разговор прервался.
Элис Данн в изнеможении оперлась на стоящий рядом
стол. Тревога ее росла, хотя смысл произнесенной угрозы
еще не доходил до ее сознания.
Входная дверь открылась, и по звуку шагов она узнала
своего мужа. Она выбежала из гостиной.
— Элис,— начал Роджер Данн,— ты не помнишь, у
кого-нибудь из наших знакомых есть черный или темного
цвета «остин» или «моррис»?
— Только что звонил какой-то мужчина,— с трудом
выговаривая слова, прервала она его.—7 Он заявил, что
Питер у него и что дальнейшая его судьба зависит от Меп-
пама. Я ничего не поняла, Роджер. Кто такой Меппам?
Данн побледнел.
— Меппам? — переспросил он дрогнувшим голосом.
— Да. Кто это такой?
— Ты не раз слышала его имя. Его завтра будут судить
за убийство.
Элис Данн в ужасе прикрыла рот рукой.
— Так это... так это убийца, ограбивший банк?
— Что он конкретно сказал, Элис? Повтори слово в
слово,— попросил Данн, едва сдерживаясь, чтобы не взор-
ваться от гнева и ярости по отношению к неведомому пре-
ступнику.
. Видя, что ее муж спокоен, Элис заставила себя еще раз
логично взглянуть на происшедшее. Она передала Роджеру
весь свой разговор с неизвестным мужчиной.
— Значит, они похитили Питера,— констатировал
Данн, как только она закончила говорить.
- Он развернулся, подошел к телефону и снял трубку.
382
— Что ты собираешься делать? — в ужасе закричала
миссис Данн.
— Выяснить, откуда звонили.
— Но я же сказала тебе, что он обещал привести свою
угрозу в исполнение, если ты обратишься за помощью.
Роджер, тебе придется подчиняться его приказам, иначе
Питера убьют.
— В том, что он угрожал, нет ничего удивительного.
Он просто пытался нас запугать.
Миссис Данн задрожала, как будто ее стал колотить
озноб. Неужели он не понимает всю сложность положения?
Как заставить человека, слепо преданного своим обязан-
ностям, понять, что бывают ситуации, когда эти обязан-
ности просто должны отойти на второй план? Конечно,
теоретически он должен сообщить о происшедшем, но если
такой рапорт приведет к смерти их сына?..
Данн позвонил телефонистке.
— Всего несколько минут назад,— сказал он, обра-
щаясь к ней,— звонили в Стенхёрст. Номер 383. Выясните.,
откуда был этот звонок. Говорит инспектор полиции Данн.
Благодарю вас.
Он повесил трубку и провел рукой по лбу.
— Элис, ты точно вспомнила каждое его слово?
Ничего не забыла?
— Пожалуйста, не делай этого! Подумай о Питере! —
взмолилась его жена.— Подожди! Не торопись! Неужели
Меппам для тебя важнее Питера?
Инспектор с горечью посмотрел на нее. Как можно
делать такие сравнения? Чарльз Меппам 14 марта ограбил
банк в Таптаме. Забрал двадцать две тысячи фунтов.
В налете участвовал только он один, и все шло прекрасно,
пока кассир — то ли из храбрости, то ли по глупости — не
попытался помешать ему покинуть банк вместе с похищен-
ными деньгами. Меппам, недолго думая, выхватил пистон
лет и уложил его наповал. Затем преступник выскочил из
банка, завернул за угол, сел в автомобиль, ожидавший его
там, и был таков.	? v
Полиции пришлось вести длительные и тщательные
поиски.
Наконец появилась надежда. Один стукач в обмен- на
пять фунтов выдал кое-какую-информацию. Был объявлен
383
всеобщий розыск Меппама. Более пятидесяти человек
сообщили о том, что видели его. Сообщения поступали из
самых разнообразных мест — от крайнего севера до край-
него юга, от Уика в Шотландии до Лимингтона более чем в
четырехстах милях от него.
В конце концов Данн накрыл Меппам за кружкой пива
в Стенхёрсте, в забегаловке под названием «Возчик». Меп-
пам была так ошарашен неожиданностью ареста, что сразу
же признался в ограблении банка. Но постепенно он успо-
коился и к тому времени, когда Данн добрался с ним до
полицейского участка, сообразил, что не стоит призна-
ваться, и напрочь отказался от своих первых показаний.
В полиции считали, что с делом покончено, но вскоре у
них такой уверенности уже не было. Накануне предвари-
тельного слушания дела главный свидетель, другой кас-
сир, который мог опознать Меппама как грабителя и
убийцу, был насмерть сбит машиной. В итоге, учитывая,
что прямых улик фактически нет, обвинению, чтобы дока-
зать виновность Меппама, пришлось опираться на призна-
ния, сделанные им во время задержания инспектором Дан-
ном.
Осуждение убийцы зависело только от одного чело-
века, сына которого похитили, чтобы заставить его лжес-
видетельствовать!
Элис Данн нарушила долгое молчание.
— Ты должен думать только о Питере. Ты это пони-
маешь?
— Да,— выдавил он из себя.
— Ты не должен обращаться за помощью, если беспо-
коишься за жизнь своего сына.
— Есть только один путь спасти Питера — обратиться
в полицию.
— Но я же говорила тебе! Он обещал отпустить нашего
мальчика, как только Меппам выйдет на свободу.
— Обещал? — резко спросил Данн.
Неужели его жена не понимает, что обещания преступ-
ников ничего не стоят?
Раздался телефонный звонок. Данн поднял трубку,
какое-то время молча слушал, затем поблагодарил гово-
рившего и положил трубку на рычаг.
— Преступник звонил тебе из Гершама.
384
— Это, кажется, по пути в Лондон? — беспокойно
спросила миссис Данн.
— Возможно.
Данн набрал девятку и несколько секунд спустя разго-
варивал с полицейским участком. Он попросил соединить
его с .суперинтендантом, которому чуть позднее изложил
все факты.
«Неужели,— подумала Элис Данн,— он подписал
смертный приговор нашему сыну?»
2.52 дня
Кабинет суперинтенданта Эллисона располагался на
первом этаже полицейского участка. Окно в кабинете было
очень маленьким, поэтому электрический свет горел почти
все время, за исключением только очень солнечных дней.
Суперинтендант был высоким плотным мужчиной
весом не менее двухсот фунтов. У него было круглое лицо,
которое нередко расплывалось в улыбке. В своем мундире
и в остроконечном шлеме, слегка сдвинутом набок, он
казался таким добродушным и беспечным, что его вне-
шность как-то не вязалась с представлениями об опытных
полицейских. Такое впечатление было ему очень на руку.
Люди зачастую недооценивали его и осознавали свои
ошибки слишком поздно.
Данн постучал в дверь и вошел в кабинет, задержав-
шись на пороге.
Эллисон поднял голову. Бросив взгляд на выражение
лица Данн, он понял, что тот очень взволнован. Кивком он
пригласил полицейского и указал ему на стул.
— Расскажите мне подробно, что произошло.
Данн изложил все факты.
— И больше ничего?
— Нет, сэр.
Суперинтендант поднял телефонную трубку.
— Соедините меня с главным управлением,— произнес
он. Соединили его почти моментально.
— Соедините меня, пожалуйста, с начальником поли-
ции Крауном,— сказал Эллисон. А несколько секунд
спустя произнес: — Вас беспокоит Эллисон, сэр. Я погово-
рил с Данном. Ничего, нового, только надо сообщить всем
13 Дьявольская секта	385
участникам поисков, чтобы они держали язык за зубами.
Похитители обещали разделаться с мальчиком, если им
станет известно, что против них предпринимаются какие-
то действия. ...Да, сэр. ...— Все верно, сэр.
Эллисон положил трубку.
— Начальник полиции заявил, что это дело объявлено
приоритетным.
«Интересно,— подумал Данн,— какое это имеет значе-
ние? Разве у Питера есть шанс остаться в живых?»
Данн заставил себя не думать об этом и, набравшись
храбрости, изложил свою просьбу.
Эллисон встал, обошел стол, сел на его край, вытащил
из кармана трубку и стал ее набивать.
— Лондон попросил выяснить все связи Меппама, всех
его друзей и знакомых. Дороги на Лондон блокированы.
С этим все ясно. Ребята знают свое дело. Официально
объявлено, что разыскиваются два заключенных, бежав-
ших из тюрьмы «Таптам». Вряд ли кто догадается, что про-
исходит на самом деле. Кроме того, сюда направляется
суперинтендант Перри.
— Я бы хотел, чтобы это дело поручили мне,
сэр,— быстро вставил Данн.
— Но это неразумно!
— Вы считаете, что я могу совершить глупость, сэр?
— Такой обеспокоенный и встревоженный человек,
как вы, теряет осторожность. На него нельзя положиться
на все сто процентов.
— Послушайте, сэр... Я не собираюсь валять дурака,
Если я это сделаю... Я же прекрасно понимаю, что от моих
действий зависит жизнь Питера. Я буду работать до пос-
леднего, и если есть хоть один шанс спасти...
Он замолчал.
Эллисон встал и вновь сел в свое кресло.
— Я сделаю все, что в моих силах, Данн, но вы пре-
красно знаете, что окончательное решение принимает
заместитель начальника полиций графства. Может быть,
он сразу же решит отстранить вас от этого дела.
— Вряд ли, сэр, если вы обратитесь к нему и пореко-
мендуете меня.
В другое время Данн никогда бы не осмелился на
подобное. Суперинтендант сам знал, как руководить диви-
386
зионом, и терпеть не мог чужих мнений, но в этот раз
ситуация отличалась от привычной.
Эллисон безуспешно пытался зажечь трубку. Тогда в
нетерпении он отложил ее и похлопал себя по карманам в
поисках сигарет.
— Я подумаю.
Вскоре Данн вышел из кабинета.
Эллисон вздохнул. «Бедняга!» — сказал он про себя.
Если полиция не разыщет похитителей до суда над Меппа-
мом, Питер Данн будет мертв. Они не будут оставлять
никаких следов. Мальчика могут убить даже раньше —
если им вдруг станет известно, что полиция идет по пятам.
Все карты в руках у похитителей, а играют они быстро и
ловко.
Какие сведения есть у полиции?
Телефонный звонок был из Гершама. А кроме этого?
2.57 дня
На верхнем этаже огромного современного здания в
Таптаме, в котором находилось управление полиции
графства, располагалась радиостанция.
К северу от этого здания, напоминая огромную пау-
тину, возвышалась высокая радиоантенна. Именно эта
радиостанция передала первые приказы, направленные на
поиски Питера. Расположенные на различных возвыше-
ниях автоматические передатчики перехватили эти посла-
ния и передали их в самые отдаленные уголки Кента.
Получив приказ, патрульные машины на всей скорости
устремились к дорогам, ведущим в Лондон, блокировали
их и стали проверять автомобили, одновременно опраши-
вая местных жителей.
Движение застопорилось, образовались длинные оче-
реди машин. Водители проклинали полицейских, оплаки-
вали свои потерянные часы.
В самом же управлении полиции, в кабинете по
соседству с радиостанцией, человек в форме констебля
изучал огромную карту Кента. На этой карте постоянно
вспыхивали огоньки, отмечая места, с которых поступили
последние сообщения. Постепенно -эти огоньки стали не-
умолимо сходиться в определенных стратегических точках.
387
3.15 дня
В Государственном уголовном архиве в Новом Скот-
ленд-Ярде в Лондоне, где работали не только полицейские,
но и гражданские лица, всегда было оживленно. В этом не
было ничего удивительного, так как ежегодно в него вно-
силось более пятидесяти тысяч новых дел. За все это
хозяйство отвечал вечно озабоченный человек, который
был совершенно уверен в том, что серьезно болен. Удру-
ченным тоном он обратился к сержанту в форме и попро-
сил его отыскать данные на Меппама.
Сержант просмотрел алфавитный указатель, а затем
прошел вдоль целой вереницы стеллажей, пока нашел нуж-
ный. Он выдвинул третий ящик, взял папку и отнес ее
главному архивисту.
— Чарльз Генри Меппам, сэр? Да?
— Да, да. Ну что там?
— Сейчас посмотрим.
Сержант открыл досье и быстро посмотрел опись доку-
ментов.
— Здесь столько всего, сэр, что хватит для осуждения
целой армии. Начинает он свою эпопею с мелочей еще в
раннем возрасте, в семнадцать лет. В двадцать пять был
приговорен к пятилетнему сроку за вооруженное ограбле-
ние, но после трех лет и четырех месяцев примерного пове-
дения — удивительно, почему все преступники становятся
такими примерными после осуждения? — он был пол-
ностью освобожден от наказания. В тридцать два вновь
осужден за вооруженное ограбление. На сей раз он вышел
через шесть лет и восемь месяцев. Затем в Таптаме он
совершил кражу, был арестован и обвинен в убийстве.
А вот здесь список его друзей. Начинается он с...
— Это меня не интересует. Перепечатайте его и поско-
рей.
— Хорошо, сэр. Может быть, просмотреть системати-
ческий указатель?
— А вы этого не сделали?
— Еще нет, сэр.
— Я же сказал вам, дело срочное. Неужели никто из
вас не может сделать так, как полагается. Быстро сверь-
тесь с данными в систематическом указателе.
388
Сержант с флегматичным спокойствием отнесся к недо-
вольству своего начальника, ибо трехлетний опыт работы с
главным архивистом подсказывал, что возражать беспо-
лезно. Он прошел мимо другой вереницы стеллажей, где
стояли дела с описанием преступлений — подобное описа-
ние почерков преступников,— и нашел папку на Меппама.
Он просмотрел описание документов. Из описи сразу же
становилось ясно, что Меппам — один из тех, кто склонен
к насилию. Сержант взял дело и отнес его главному архи-
висту.
3.20 дня
Два детектива из дивизиона «Z» подъехали к телефон-
ной будке в Гершаме. Внутри ее находилась женщина. Она
разговаривала по телефону. Один из детективов открыл
дверь будки.
— Прошу прощения, мадам.
— Молодой человек, я уже опустила четыре пенса и
хочу поговорить со своей сестрой, и я сделаю это, и ника-
кие Томы, Дики или Гарри не будут мне мешать. Уходите,
или же я позову полицию.
Один из полицейских показал ей свое удостоверение —
квадратную карточку, на которой были написаны его имя и
звание.
— Пожалуйста, мадам, заканчивайте свой разговор.
Женщина повесила трубку и вышла из будки.
— О боже,— вдруг сказала она,— я же забыла попро-
щаться.— И она сделала движение, как бы собираясь вновь
войти в будку.
— Я очень сожалею, мадам, но продолжать разговор
вам придется из другой будки.
Ничего не ответив, женщина прошла к своему автомо-
билю.
Детективы обследовали будку, из которой похитители
звонили миссис Данн. Оставили ли они какие-нибудь
следы?
Полицейские работали быстро, Со знанием дела.
389
3.23 дня
Уэринг позвонил в Стенхёрст и сообщил об автомобиле,
обнаруженном сержантом Холби. Черный «седан», «остин»,
номер ТКО 146. В числе угнанных автомобилей не чис-
лится, но, похоже, что регистрационный номер подделан.
Поскольку суперинтендант Эллисон руководил дея-
тельностью дивизиона «Z» в целом, обращая при этом осо-
бое внимание на Стенхёрст, в чем был определенный
смысл, это сообщение немедленно дошло до него. Среди
его людей поощрялась инициатива, и в случае необходи-
мости отбрасывались все формальности. Дежурный сер-
жант, получив эти факты, сразу же сообразил, что автомо-
биль наверняка краденый и с поддельной регистрационной
карточкой. Он припомнил дела, находившиеся в расследо-
вании, и понял, что автомобиль ТКО 146 мог иметь отно-
шение к делу о похищении Питера Данна. Сержант про-
информировал дежурного инспектора, а тот незамедли-
тельно связался с суперинтендантом.
— Кроме возможной подделки номера на регистра-
ционной карточке, больше ничего не было замечено? —
спросил суперинтендант, выслушав сообщение.
— Нет, сэр,— ответил инспектор.— На данный момент
нам больше ничего не известно.
— Пришлите ко мне Данна.
— Хорошо, сэр.
Инспектор вышел из кабинета.
Суперинтендант откинулся в кресле. Эта машина
может не иметь никакого отношения к делу. Может ока-
заться, что в регистрационной карточке нет никаких под-
чисток или что они были сделаны служащим во время
регистрации автомобиля. Но, с другой стороны, этот авто-
мобиль мог иметь огромное значение. Следует поручить
Данну разобраться с этим. Каков бы ни был результат,
работа отвлечет его, а в настоящее время это было самым
главным.
3.29 дня
Питер лежал на кровати. Он вспомнил, как однажды
болел гриппом. Точно так же было и сейчас. Он был подав-
390
лен, чувствовал тошноту. Ему ужасно хотелось спать, но
заснуть он никак не мог.
Гонка на автомобиле, казалось, никогда не кончится.
Его связанные руки затекли и от неподвижности болели
все больше и больше. Кроме того, возобновилась головная
боль, которая переместилась с затылка и сосредоточилась
в области лба. В горле у мальчика ужасно пересохло, а
брошенный на него плед сполз к нему на лицо и, казалось,
стремится задушить. Когда он потерял почти все силы к
сопротивлению, машина остановилась. У мальчика появи-
лась надежда, что ему дадут размяться, однако после
короткой остановки машина вновь двинулась в путь. Ему
ничего не оставалось, как крепиться до последней возмож-
ности, используя всю силу воли.
В конце концов автомобиль добрался до конечного
пункта своего назначения. Грубые, жестокие руки выво-
локли мальчика за ноги, но плед оставался все еще
сверху — вокруг головы. Пинками Питера заставили
встать, затем он сделал несколько шагов, а потом, споты-
каясь, поднялся по крутой лестнице. За ним захлопнулась
дверь, и только тогда с его головы был снят плед. Питер
смог вздохнуть полной грудью.
Затем мысли мальчика спустились на землю. Комната
была маленькой. По центру потолка проходила большая
перекладина, которую пересекали несколько балок. Когда-
то потолок был побелен, а сейчас стал желтовато -грязного
цвета. В дальнем конце комнатки находилось одно-един-
ственное окно, плотно закрытое одеялом. Мальчика тол-
кнули на примитивную, почти беспружинную, железную
кровать с волосяным тюфяком, в котором было больше
шишек, чем ровных мест. В комнате стоял один-единствен-
ный деревянный стул, выкрашенный в небесно-голубой
цвет. И больше ничего. Ни ковра, ни шкафа, ни зеркала.
Это была настоящая тюремная камера.
Уэстон сел, точнее, развалился на стуле. Он снял
рубашку. Его широченная грудь блестела от пота. На пра-
вой руке было три татуировки: пароход, витой кинжал и
сердечко со словом «Мария» в нем. Курил он безостано-
вочно. Воздух в комнате был густой и тяжелый.
Питер был напуган. Конечно, не настолько, чтобы
совершенно потерять способность соображать, но, стол-
391
кнувшись с жестокостью, он понял, какая опасность ему
угрожает. И в таком состоянии он начал планировать.
Его выкрали по причине, ему неизвестной. А сейчас
ему надо как-то спастись.
Его отец часто ему говорил, что мошенники, насколько
бы умны они ни были, на самом деле всегда переоценивают
свои способности. Человек может быть специалистом по
взламыванию сейфов, но попросите его украсть шестипен-
совик у слепого, и он завалит дело. Вот почему Питер
решил, что ему следует попытаться расстроить планы
своих похитителей, и тогда, возможно, появятся шансы для
побега.
Где он находится? Это ему было неизвестно. Поездка
на автомобиле была долгой, но, сколько она длилась,
мальчик сказать не мог. Голова его еще была в тумане.
Поскольку окно в комнате, в которой он сейчас находился,
было закрыто одеялом, он не мог сказать, что было за
ним — находился ли дом в городе или в сельской мест-
ности.
Снаружи послышался шум. Похоже на грузовик.
Питер задумался.
Может быть, рядом находится фабрика? Затем мальчик
понял, что это за шум. Это был самолет.
Как спастись? Головная боль усиливалась. Она не
давала возможности ясно мыслить. Мальчик хотел бы
забыть все, окунуться в переживания, но, помня, что его
отец никогда бы так не сделал, Питер заставил себя
думать, интересоваться, тревожиться.
Как спастись?
Глава 5
. 3.35—4.05 дня
Сержант Холби открыл дверцу автомобиля, на котором
прибыл полицейский инспектор Данн. Холби было
известно, что произошло с его сыном. Он хотел выразить
Данну сочувствие, но, посмотрев на его напряженное,
непроницаемое лицо, воздержался.
— Где автомобиль? — требовательно спросил Данн.
— Там дальше, сэр.
392
— Вы уверены, что он не принадлежит местному фер-
меру?
— Я навел справки, сэр. Фермер утверждает, что у
него никакой машины нет.
Данн бросил взгляд на участкового полицейского.
Молодец, подумал он. Проявил инициативу и даже не стал
запрашивать разрешения.
Они пошли по тропинке, которая привела их на
полянку. Данн остановился, огляделся, а затем повернулся
к автомобилю, на крыше которого были две антенны.
— Вы прикасались к автомобилю?
— Нет, сэр.
Данн медленно обошел вокруг автомобиля, осматривая
поверхность земли в поисках следов. Дождя уже несколько
дней не было. Земля была твердой, каменистой, без каких-
либо следов. Даже слон не оставил бы на ней ни следа.
Инспектор через стекло заглянул в салон автомобиля,
затем подошел к ветровому стеклу и посмотрел на реги-
страционную карточку. Он мог поспорить на что угодно,
что она подделана. Лабораторная экспертиза покажет это.
Следовательно, он уже имел возможность разрабатывать
версию о краденом автомобиле. Не на нем ли увезли
Питера от школы? Очень похож на ту машину, о которой
говорил его одноклассник,— «остин» последней модели,
обтекаемых линий, черный, с двумя антеннами на крыше.
Да, этот автомобиль действительно очень похож.
Данн осторожно — с помощью носового платка, чтобы
не оставить отпечатков,— открыл дверцу автомобиля. На
сиденье лежал рваный носовой платок. В открытом бар-
дачке он нашел пустую пачку сигарет, а в пепель-
нице — несколько окурков. Затем инспектор осмотрел
заднее сиденье. На полу около него он увидел два
кусочка глины. Данн поднял их и внимательно осмотрел.
Это была глина с вкраплениями кирпича и даже осколками
стекла.
— Оставайтесь здесь,— приказал инспектор участко-
вому полицейскому.
— Хорошо, сэр,— ответил тот.
— Пойду вызову оперативную группу. До ее приезда
никто не должен подходить к автомобилю.
Данн осторожно завернул кусочки глины В’свой.платок
393
и положил его в карман. Используя другой платок, он под-
нял капот и осмотрел двигатель. Из внутреннего кармана
мундира Данн вынул небольшой электрический фонарик и
с его помощью отыскал номер двигателя, который записал
в свой блокнот.
— Я поехал,— выпрямляясь, произнес он.
— Сэр, передайте, пожалуйста, в Уэринг, что оставили
меня здесь,— попросил участковый полицейский Данна,
когда тот собрался уходить.
— Попытаюсь. Если же времени у меня не будет, доло-
жите сами позднее.
Холби решил, что это нечестно. Его начальник всегда
недоверчиво относился к любым сообщениям, и Холби
мысленно представил себе, что может произойти, если
инспектор не договорится с ним.
3.50 дня
Не доезжая до главного здания Стенхёрстской средней
школы, Данн затормозил и вылез из автомобиля. Сделав
несколько шагов назад в сторону новых корпусов школы,
он наклонился и стал внимательно изучать грунт. Желтая
дорожка была скользкой и прилипала, потому что рабочие
утрамбовали ее, добавив при этом глину, в которой видне-
лись кусочки и частички кирпича, шифера и стекла.
Именно это Данн заметил еще двумя часами раньше.
Его ум, привыкший запоминать необычное, бессознательно
обратил внимание на эту часть дорожки. Так появился вто-
рой вопрос в загадке, которую предстояло разрешить
Данну.
Инспектор вытащил из кармана носовой платок, раз-
вернул его и взял небольшой кусочек глины из найденных
в автомобиле. Затем, нагнувшись,, он поднял с земли
небольшой комочек глины и сравнил его с первым образ-
цом. Глина, насколько это можно было судить визуально,
была одного и того же цвета, с одинаковыми кирпичными
вкраплениями — ярко- и темно-красного цвета.
Данн встал, вполне удовлетворенный результатами.
Почти нет сомнений в том, что глина, найденная в автомо-
биле, с этого места. Наверняка она осыпалась с ботинок
Питера.
394
У инспектора появился первый проблеск надежды.
Когда человек сражается в полнейшей мгле, его борьба
кажется совершенно безнадежной. Когда же появляется
хоть небольшой просвет, человек может оценивать своего
противника и готов помериться с ним силой.
Данн вернулся к своей машина и от школы двинулся к
центру города. Он завернул во двор полицейского участка,
выскочил из автомобиля, вбежал в здание и поспешил к
себе в кабинет. Он вызвал сержанта Квентона, который не
замедлил явиться.
— Квентон, это именно та машина, которую мы ищем.
Я уверен в этом.
Квентон ничего не сказал.
— Глина у заднего сиденья автомобиля по своему со-
ставу, видимо, совпадает с глиной у школы. Кирпичные
вкрапления там и там одинаковы.
— Прекрасно, сэр.
— Позвоните Олтену и передайте ему, что мне нужна
собака. У них пока что не всех ищеек заменили на овча-
рок, а их доберман просто великолепно берет след.
В свое время руководство полиции решило, что овчарки
более удобны для разгона демонстраций, и поэтому дало
указание постепенно заменить ими всех других собак.
— А кто займется отпечатками пальцев, сэр?
— Кто первый под руку попадется. Лучше, конечно,
поручить это дело Бренлингу. У него хорошая память на
снимки.— Данн зашагал по кабинету.— Сверьте этот
номер двигателя с данными по украденным автомобилям.
Затем представите мне настоящий регистрационный номер
и фамилию владельца.
— Хорошо, сэр.
— Затем пошлите к автомобилю Энтони. Пусть возь-
мет трос и притащит эту машину сюда.
Данн остановился у стола. Он потер рукой лоб и на
какое-то мгновенье показался таким встревоженным и
усталым, что могло создаться впечатление о том, что он
болен. Затем он убрал руку, и взгляд его вновь стал
осмысленным и решительным.
— Я вот сейчас подумал, может, прихватить Билла
Уэра для опознания этого автомобиля, но, пожалуй, не
стоит этого делать. Еще разболтает, а если об этом станет
395
известно...— Он замолчал. Ему вдруг представилось, что
произойдет с Питером, если вдруг пойдут слухи.
— Вы все поняли, Квентон?
— Да. И постараюсь сделать как можно быстрее, сэр.
Квентон повернулся и вышел из комнаты. Он так же,
как и большинство работников «Z», любил и уважал Данна
и хотел, чтобы сделано было все возможное для спасения
его сына.
4.05
Питер слышал, как над домом пролетел еще один само-
лет. Самолеты пролетали регулярно, как по часам. Это
обрадовало мальчика. Значит, есть какая-то связь, пускай
и относительная с внешним миром.
Он все размышлял, как бы сбежать. Он понимал, что
находится во втором этаже, но не очень высоко, судя по
количеству ступенек, которые он преодолел, поднимаясь,
так что, если он спрыгнет с окна, он вряд ли разобьется.
Конечно, если внизу земля, а вот асфальт...
— Как называется столица Южной Африки? — неожи-
данно спросил его Уэстон. Он оторвался от газеты. Изме-
нившиеся черты его лица свидетельствовали о том, что он
напряженно думает.
— Претория,— ответил Питер.
Едва он произнес ответ, как удивился, с какой лег-
костью он вспомнил. Географию он всегда считал ничтож-
ным, правда, менее скучным, чем история, предметом, и
однажды он, к негодованию Снукса, поместил Рио-де-
Жанейро на восточное побережье Индии.
Уэстон погрыз головку карандаша, который держал в
руке.
— Как она пишется?
Он записал ответ и удовлетворенно промычал, когда
это слово подошло к одному из тех, которые уже были
записаны в клеточки кроссворда.
— Осталось три неразгаданных слова, приятель.
В комнате было очень душно и жарко. Тяжелый сига-
ретный дым, не находя выхода, клубился вокруг электри-
ческой лампочки. Благодаря яркому солнечному свету
сквозь одеяло просвечивали контуры окна.
396
Питер задумался над известными ему фактами. До
окна — десять футов. Оказавшись у него, он должен сор-
вать одеяло, открыть окно и выпрыгнуть или же, если в его
распоряжении будут считанные доли секунды, он должен
выбить стекло, а затем уж выпрыгнуть наружу.
— Такого животного из шести букв нет,— пробормо-
тал про себя Уэстон.— Точно нет! Чтобы начиналось на
буквы Д — И — К. Все это обман. Повсюду обман! А еще
карты победителям обещали! Обманщики!
Он в раздражении бросил газету на пол и начал яростно
топтать ее тяжелым башмаком правой ноги.
— ДИК, ДИК, — повторил Питер.
— Да нет такого животного.
— Нет, есть. Я видел по телевизору на прошлой
неделе.
Уэстон почесал шею.
Питер, подавляя спазмы желудка, приготовился
бороться за свою свободу.
— Я очень хочу пить.
— А кто не хочет, хотел бы я знать? — Уэстон стер
носовым платком пот со лба и груди.
— Может, вы дадите немного воды? Ну, пожалуйста?
— Могу себе представить, какой развалиной ты себя
чувствуешь! — ощерился Уэстон.
— Так вы мне дадите?
— Я?
Уэстон задумался и решил, что может удовлетворить
просьбу своего пленника. Он встал. Казалось, громадина
его тела заполнила все уголки небольшой комнатки.
— Я посмотрю, что у нас есть.
Мысль о стакане пива овладела его воображением.
— Только запомни следующее, малец. Если встанешь с
кровати, я разорву тебя на части. Понял?
— Мне слишком плохо, чтобы вставать,— простонал
Питер, надеясь, что это выглядит естественно.
Уэстон неуклюже проковылял до двери, вынул из
кармана ключ, открыл дверь, вышел и запер дверь за
собою.
Питер моментально свесил ноги с кровати и встал.
Какие-Yo доли секунды ему казалось, что он вот-вот упа-
дет — голова кружилась, а ноги не держали, но стоило ему
397 ’
взяться за спинку кровати и немного постоять, как силы
вернулись к нему.
Необходимо было пересечь расстояние всего лишь в
десять футов. Мальчик начал движение. Ему очень хоте-
лось бежать, как можно быстрее добраться до окна, но он
сдержался, заставил себя идти медленно, чтобы не шуметь.
Он подошел к стулу. До спасения оставалось всего нес-
колько секунд. Когда же он спрыгнет вниз, он броситься
бежать с такой скоростью, что любой спринтер останется
от него далеко позади.
Питер стал снимать одеяло. В этот момент за его спи-
ной раздался шум, и он повернулся. Уэстон стоял в дверях,
его лицо искривилось от гнева.
— Ну что, поймал тебя, так? — рявкнул он.
Питер готов был рыдать от отчаяния. Он замер, захва-
ченный врасплох именно в ту секунду, когда успех, каза-
лось, был уже так близок.
Уэстон прошел в комнату, хлопнув дверью.
— Не зря я сказал себе: «Посмотри! Обязательно пос-
мотри!» Говоришь, тебе плохо? Вот сейчас тебе действи-
тельно будет плохо!
И он рванул вперед с такой скоростью, что это каза-
лось невероятным, учитывая его габариты; подскочил к
Питеру и толстой правой рукой нанес сокрушающий удар,
который пришелся мальчику прямо в грудь.
Питер отлетел в сторону кровати и свалился на пол.
Все его тело разрывала боль. Его голова закружилась, в
глазах потемнело. Казалось, он вот-вот потеряет сознание.
Немного придя в себя и с трудом забравшись на кро-
вать, он начал думать. С горечью он понял, что недооцени-
вал Уэстона, что считал его жирным дураком. В свою оче-
редь, он переоценил свои собственные возможности, пос-
читал себя намного умнее. В результате его план был
раскрыт, а его действия ясно показали, что он хочет сбе-
жать.
Питер подумал: «Что же произойдет, если не удастся
сбежать?»
Глава 6
4.09—5.29 дня
Суперинтендант Эллисон предложил детективу Перри
сигарету, но тот отказался и закурил свою трубку.
— Постарайтесь задействовать Данна в этом деле как
можно больше,— попросил Эллисон, обращаясь к своему
собеседнику.
— Хорошо,— согласился Перри, кивнув головой.—
Я уже думал об этом. Бедняга! Как ему не повезло!
— Он отправился взглянуть на автомобиль,, который
обнаружил участковый полицейский. Готов поспорить, они
не найдут ни единого отпечатка, ни единого следа.
— Я сам готов на это поспорить,— мрачно заметил
Перри, высокий тощий мужчина, у которого постоянно
был такой вид, будто недавно у него умер богатый
дядюшка и не оставил ему ни пенса.
Зазвонил телефон. Эллисон снял трубку, молча выслу-
шал, сделал несколько записей и положил трубку на место.
— Машина принадлежит человеку,— сказал он,—
живущему в Бексли. Ее угнали вчера вечером, а в полицию
сообщили о происшедшем только сегодня утром. Ее владе-
лец, некто Моррисон, как говорят, очень уважаемый в
округе человек. Номерной знак на машине снят с автомо-
биля, который попал в аварию и останки которого были
проданы старьевщику. Как видите, масса информации, но
толку от нее никакого.
— Хотя все на это надеются,— добавил Перри, подав-
шись вперед.— Так, значит автомобиль угнали из Бексли,
а звонок был из Гершама. А может быть, похитители дей-
ствуют из Лондона? Невольно напрашивается такой
вывод, вы согласны со мной? — Совершенно машинально,
постукивая пальцами по трубке, он стал вытряхивать из
нее пепел.— Или, может быть, они настолько умны, что
специально подкинули нам эту ниточку?
— На это можно ответить только одно — нам ничего
не известно и в данный момент судить об этом мы не
можем.
— Вот именно. Поэтому-то нам приходится заниматься
абсолютно всем.
399
Он вздохнул.
Эллисон поправил бумаги, лежавшие на столе. Затем
поднял голову.
— Боже, что же будет? — произнес он глухим голосом.
— Если мальчик не найдется, учитывая, что завтра над
Меппамом должен состояться суд, а он обязательно сос-
тоится, то... Просто не знаю. Впрочем, не нам решать,
верно?
— Да, вы правы. Решение придется принимать Данну
самому. Показания-то будет давать он.
— Д-да,— протянул Перри.— Ему не позавидуешь.
Никто бы не захотел оказаться на его месте.
4.35 дня
На полянке в лесу было много народа. Складывалось
такое впечатление, что они попросту бродят, хотя в дей-
ствительности каждый из них был занят своим собствен-
ным делом. И поскольку все полицейские хорошо знали
обязанности, царил образцовый порядок.
Сержант из Бренлинга который был одновременно и
экспертом по отпечаткам пальцев, и фотографом, зани-
мался автомобилем. В правой руке у него была небольшая
волосяная кисточка; а в левой — баночка с белым поро-
шком. С помощью кисточки он наносил порошок на стекла
автомобиля. На заднем стекле проявились какие-то отпе-
чатки.
Он протянул кисточку и баночку своему помощнику,
вынул из кармана пиджака небольшое увеличительное
стекло, но и без него, даже невооруженным глазом, было
видно, что отпечатки смазаны и никуда не годятся.
Закончив со стеклами, он взял у своего помощника
банку черного порошка и перешел к обработке поверхнос-
тей совершенно другого . цвета. Осторожно и ровно он
нанес этот порошок на хромированные поверхности двер-
ных ручек.
В правой части поляны находился полисмен из Олтена с
черным доберманом на поводке. Собака тщательно обню-
хивала землю. Время от времени она отвлекалась от своего
дела, оглядывалась назад, как бы спрашивая, нет ли дру-
гих приказаний.
400
На противоположном конце поляны два полицейских в
форме, констебль Энтони и сержант Квентон, внимательно
осматривали поверхность земли. Терпеливо и настойчиво
проверяли они метр за метром. Они готовы были, как гово-
рится в пословице, искать иголку в стоге сена.
Данн облокотился на ствол молодого каштана. Осмат-
ривая местность, он попытался отыскать хоть что-нибудь
подсказывающее, что же произошло.
Подошел проводник с собакой.
— Простите, сэр, но искать здесь бесполезно. Следов
почти никаких нет, только в самом центре. Уцепиться не за
что.
Полицейский спустил собаку с поводка.
Данн вынул из кармана носовой платок и вытер лоб.
Для середины мая было необычайно жарко. Именно такую
погоду с нетерпением ожидают англичане летом, в июле и
августе, но зачастую их надежды напрасны.
— И что же вы думаете?
— Мне кажется, они здесь пересели в другой автомо-
биль, сэр.
— Видимо, так и было, но на всякий случай осмотрите
еще раз.
— Хорошо, сэр.
Данн смотрел вслед полисмену, который вернулся к
своей собаке. Она в положении «сидя» терпеливо ожидала
его. Н-да, этому человеку повезло: он может отнестись к
происшедшему как к привычному делу — лично его оно не
касается. Данну хотелось заплакать от жалости к себе.
Если бы он тоже мог относиться к этому как к рядовому
делу, он давно бы передал его в руки другого следователя.
Детектив может работать эффективно только в том слу-
чае, если он совершенно спокойно, без всяких эмоций,
относится к фактам.
Из машины выбрался сержант. В одной руке он все еще
держал кисточку, ^а в другой — баночку с порошком.
— На поверхности ручек, сэр, никаких отпечатков нет.
И в салоне тоже. Все отпечатки стерты;
— Ничего удивительного,— пробормотал Данн.
В наши дни профессиональные преступники всегда
начисто протирают поверхности, на которых могут
остаться отчетливые отпечатки пальцев. Единственный
401
способ выйти на их след—это найти отпечатки пальцев,
которые они просто упустили из виду — например, на
внутренней крышке бардачка, на дверях, антенне, под
сиденьями. Все эти места тщательно проверят, когда авто-
мобиль доставят в полицейский участок.
— Ну что ж, перегоним машину,— сказал Данн и поз-
вал: — Квентон!
Сержант Квентон поднялся с земли, отряхнул колени и
побежал на его зов. Это был человек с жестким выраже-
нием лица, как у борца-победителя.
— Да, сэр?
— Заблокируйте сиденья и рулевое колесо. Я сяду за
руль этой машины, а вы — моей.
— Хорошо, сэр.
Квентон подошел к зарослям ежевики, где предвари-
тельно оставил два предмета, и отнес их к машине. Одним
из этих предметов была чистая простыня, упакованная в
полиэтиленовый пакет. Квентон открыл пакет, развернул
простыню и осторожно накинул ее на переднее сиденье
автомобиля. Пыль тоже может дать ключ к разгадке пре-
ступления, вот почему полицейский водитель должен как
можно меньше соприкасаться с сиденьем, так как пыль с
его одежды может попасть на сиденье и сбить с толку
экспертов.
Вторым предметом было «ложное колесо», которое сце-
пляется с рулевым, чтобы водитель мог управлять маши-
ной, не стирая возможных отпечатков на руле.
Белым порошком были посыпаны механизмы управле-
ния и ручной тормоз. Никаких отпечатков пальцев на них
не оказалось.
Данн сел в автомобиль, включил зажигание и по тро-
пинке двинулся в сторону шоссе. В душе он молил, чтобы
машина дала нить или даже нити, над которыми можно бы
было работать. Поможет ли им то, что они нашли в
машине,— несколько сигаретных окурков, пустая пачка
из-под сигарет и рваный носовой платок?
5.15 дня
Данн все убрал со стола — папки с бумагами, письмен-
ный прибор, карандаши, ручки и телефон. На чистой
402
поверхности он разложил несколько предметов — пустую
пачку из-под сигарет «Синье Сервис», восемь сигаретных
окурков, носовой платок с оторванным краем, и в задум-
чивости уставился на них. «Мусор — таков итог общества
потребления!» — подумал он.
В кабинет вошел инспектор Майлз, человек среднего
роста, необычайно гордившийся своими холеными уси-
ками.
— Я позвонил Моррисону, владельцу угнанного авто-
мобиля. Он заявил, что не курит. Более того, он сказал,
что в его машине не могло быть окурков и пустой пачки
сигарет, потому что, если бы он вез курящего пассажира,
он бы обязательно вытряхнул пепельницу в конце путеше-
ствия, так как терпеть не может запаха окурков.
— Ну, а платок? — поинтересовался Данн.
— Все его платки помечены буквой М.
— Да, но на найденном платке метки нет, потому что
край оторван.
— Все равно это не может быть платок Моррисона,
потому что я звонил ему и попросил сообщить размеры его
платков. Так вот, они на три дюйма больше.
Данн взял платок.
— Если действительно они оторвали эту часть платка,
значит, на нем была какая-то метка, беспокоившая их.
Благодарю вас, Билл.
— Вы собираетесь отправить все эти предметы на
экспертизу?
— Да, и как можно быстрее.
— Тогда я подошлю к вам Трэффика. Он отвезет их на
машине.
— Прекрасно.
После того как его сотрудник вышел из кабинета, Данн
вновь занялся предметами, разложенными на столе. Какую
информацию могли дать сигаретные окурки? На платке
отсутствовала та часть, которая, возможно, могла бы о
чем-нибудь рассказать. Ну, а сигаретная пачка была
просто пачкой, вот и все.
Он взял и вытряхнул оставшиеся табачные крошки.
Внутри он увидел фабричные отметки. Может, это что-то
даст?
А может, платок? Необычайно чистый, высокого каче-
403
ства. После экспертизы полицейские приступят к беско-
нечным расспросам, чтобы отыскать магазин, в котором он
был продан, и поискам его покупателя. ...А суд над Меппа-
мом должен состояться завтра...
Сигаретные окурки? Он беспомощно пожал плечами,
затем осторожно положил их в полиэтиленовый мешочек и
запечатал его.
Он снял телефонную трубку, набрал номер и перегово-
рил с Эллисоном, попросил его выделить ему дополни-
тельно еще несколько человек, чтобы, уцепиться хоть за
какой-то след через номера на сигаретной пачке. Суперин-
тендант дал согласие и попросил Данна непременно свя-
заться с ним, если возникнут какие-либо сложности.
Едва Данн положил трубку на место, как раздался стук
в дверь и вошел молодой полицейский, который поступил
на службу совсем недавно. Он был несколько встревожен.
— Мне сказали, сэр, что надо куда-то съездить. Да,
сэр?
— Машина уже готова?
— Да, сэр. Сержант Крим за рулем, сэр.
Данн положил пачку из-под сигарет в один полиэтиле-
новый мешочек, платок — в другой и вместе с пакетом, в
котором лежали сигаретные окурки, передал все это поли-
цейскому. Если за рулем Крим, значит, все эти предметы
окажутся в Новом Скотленд-Ярде за считанные минуты.
Крим был опытным водителем.
Полицейский, взяв пакетики, осторожно, как будто нес
бомбы, вышел из кабинета. Данн подумал: «Надо еще раз
съездить в лес, где нашли автомобиль, и поговорить с
ребятами, может, они обнаружили еще что-нибудь». Не
успел он сделать и шага по направлению к двери, как раз-
дался телефонный звонок. Данн взял трубку.
— Полицейский инспектор Данн слушает...
— Роджер... почему ты не звонишь мне? Что случи-
лось?
Услышав голос жены, он от неожиданности вздрогнул и
уставился в пол. Боже, ведь с самого начала следствия он
совершенно забыл о ней!
404
5.29 дня
Питер задумчиво смотрел на поднос, на котором были
тарелка с бобами и сосисками, стакан воды, два куска
хлеба с маслом, нож и вилка. Консервированные бобы с
сосисками он терпеть не мог.
Все его тело ныло. Голова разламывалась. Он испыты-
вал и моральные и физические страдания. Видимо, поэтому
ему есть не хотелось. Мальчик отодвинул поднос на край
кровати.
— Ты что, не голоден? — спросил Проныра Эванс. На
его мерзком лице расплылась улыбка.— А мне казалось,
что все мальчишки вечно хотят жрать и сразу же набрасы-
ваются на еду.
— Я ничего не хочу.
— Что, Уэсти так тебя шарахнул, что выбил весь аппе-
тит? — Эванс затушил сигарету.— Послушай, сопляк.
Тебе просто повезло. Если бы на его месте оказался я, я бы
тебе не то показал.
Питер знал,— что это не пустая похвальба. Он давно
уже понял, что Эванс — более опасный из этих двоих.
Проныра Эванс закурил другую сигарету.
— Мы собираемся преподнести подарок твоему
папаше,— сказал он.— Мы разрешим тебе переговорить с
ним.— Увидев, как в глазах мальчика вспыхнула надежда,
он захихикал. Ничто не доставляло ему такого удоволь-
ствия, как страдания других.— Конечно, мы сперва приду-
маем, что ты скажешь. Нам совсем не нужно, чтобы ты
ляпнул что-нибудь лишнее.
Питер молчал.
— Жри, я тебе сказал, а то мы не разрешим тебе гово-
рить с твоим предком. Будь паинькой.
Не говоря ни слова, Питер пододвинул к себе поднос,
взял хлеб с маслом и принялся за бобы с сосисками.
— Так уж и быть, дадим тебе возможность поговорить
малость со своим папашей,— продолжал Эванс.
Питер медленно жевал хлеб. Как только ему разрешат
поговорить по телефону с отцом, несмотря на риск, он обя-
зательно ему все расскажет. А что он расскажет? Где он
находится? Это ему неизвестно. Как выглядит местность
вокруг? Тоже неизвестно. Описать своих похитителей?
405
Один — высокий, другой — низкий... Мальчик с трудом
глотал пищу.
— Ты скажешь ему, что с тобой все в порядке, и, если
твой папаша не тупица, он сделает так, как мы ему велим,
и тогда с тобой действительно все будет нормально, но
если он не послушается, тогда... О, тогда я тебе не зави-
дую!
В голове Питера пронеслись лихорадочные мысли.
Полиции наверняка удастся выяснить, откуда будет теле-
фонный разговор. Может быть, ему стоит затянуть разго-
вор? Это даст его отцу возможность что-нибудь сделать.
Он задумался и вспомнил, что однажды показывали
фильм, когда похищенный или, кажется, люди, с которых
требовали выкуп, всячески затягивали разговор, и это дало
возможность определить, откуда звонят.
.— Кстати, сперва мы запишем твою речь на магнито-
фон.— Проныра Эванс отвратительно захихикал, как
будто ему удалось прочитать мысли мальчика и понять,
что тот задумал.— Я никому и ничему не верю. Ты
можешь случайно сказать что-нибудь лишнее... Ешь,
сопляк, чтобы потом твои придурки не говорили, что мы
тебя не кормили. *
Мысль о том, что его мучителю все известно, ошело-
мила Питера. У него было такое ощущение, будто его уда-
рили со всей силы. Он все время пытался уверить себя, что
все закончится благополучно, хотя разум подсказывал
ему, что это не так.
Он молча смотрел, как Эванс включил портативный
радиоприемник и настроил его на программу джаза. Пред-
положим... просто предположим, что он вдруг неожиданно
бросится на него, начнет бить ногами и... Питер чуть ли не
стонал от воображаемой картины. Бесполезно, Эванс не
такой громила, как Уэстон, но достаточно большой, чтобы
справиться со школьником.
Может, ему во время записи вставить какую-нибудь
шифрованную фразу? О чем? Хоть бы что-нибудь приду-
мать!
Ему ничего не удалось узнать о месторасположении
дома. Единственное, что он понял, поскольку самолеты
летали довольно часто и с сильным шумом, что, видимо,
где-то поблизости расположен аэродром. В. разговоре с
406
отцом можно каким-нибудь образом намекнуть об этом, но
вряд ли с этого будет толк. Сколько в стране аэродромов?
Больше есть он не мог. Он положил нож с вилкой
справа от тарелки, обратив особое внимание на то, чтобы
они лежали как надо. Плохие привычки умирают с трудом,
но, получив как-то раз взбучку за тоу что он положил нож
поперек тарелки, сейчас он сделал как полагается, хотя в
этом не было необходимости. Он уже имел возможность,
хотя бы отчасти, убедиться в том, что человек всегда стре-
мится к нормальному существованию, даже несмотря на
самые ненормальные условия.
Глава 7
6.48—7.02 вечера
Паркес, из-за бороды похожий на древнего священного
козла, взял пачку из-под сигарет и внимательно ее осмот-
рел. Он был не единственным из экспертов Нового Скот-
ленд-Ярда, работавших допоздна. После похищения сына
Данна ни о какой регулярной работе не могло быть и речи.
Он покрутил пачку в руке.
— Кроме номеров, ничего нет,— сказал он, обращаясь
к своему рыжеволосому помощнику.— Ну что ж, восполь-
зуемся лупой.
Какое-то время он изучал эту пачку под увеличитель-
ным стеклом.
— Так,— пробормотал он,— теперь воспользуемся
ярким светом.
Помощник его включил лампу, а Паркес настроил ее с
помощью гибкого штатива.
— Иногда это дает кое-какой результат,— пояснил
он.— Освещение под различным углом порой высвечивает
места, которые первоначально ускользают от вашего вни-
мания.— Он разделил пачку на две части и внимательно
исследовал каждую из них.— Ничего.— Он взглянул на
помощника.— Ножа у вас нет?
— Он лежит у вас под рукой.
— Вот так-так! Не зря моя жена говорит, что я когда-
нибудь так заработаюсь, что буду спрашивать о том, что
случилось, у своих собственных ног!
407
Паркес расправил-части пачки, внимательно исследо-
вал их, но невнятное бормотание свидетельствовало о том,
что обнаружить ему ничего не удалось.
6.49 вечера
Лендер, высокий тощий мужчина с вечно недовольным
выражением лица, быстро понял, что внешний осмотр
окурков ничего не даст.
К его рабочему столу подошел молодой человек со
взъерошенными волосами.
— Старик настойчиво требует результатов.
— Пускай требует,— быстро бросил Лендер.
— Он требует, чтобы результаты были немедленно.
— Может быть, он сам желает это сделать?
Лендер стал налаживать свое оборудование, включая
несколько приборов для анализов.
— Что вы собираетесь делать? — спросил юноша.
— Работать, но меня все отвлекают по пустякам.
— Я знаю, что я не слишком умен, как заявила вчера
моя подружка после того, как я отказался пойти с ней на
танцы, но мне все-таки интересно, что могут дать окурки?
— Молодой человек,— произнес Лендер, выпрям-
ляясь,— вы когда-нибудь слышали о различных группах
крови?
— Да, нам что-то говорили об этом на занятиях, но я
помню смутно.
— Ну тогда, хотя бы и приблизительно, вы должны
знать, что существуют четыре группы крови — А, Б, АБ и
О. Это можно установить путем исследования плазмы
крови и, кстати, слюны тоже. Процентов семьдесят куря-
щих обмусоливают мундштуки сигарет.
— И что тип, куривший эти сигареты, тоже один из
них?
— Даже если вы не слишком умны, вы должны были бы
понять, что ответить на этот вопрос невозможно, пока не
сделаны соответствующие анализы.
Лендер открыл одну из пробирок.
— Ну и предположим, вам удалось обнаружить, что у
курившего группа крови О...— молодой человек не закон-
чил свой вопрос.
408.
Тогда нам станет известно, что он входит в группу,
составляющую сорок пять процентов населения.
— Ну и?
Лендер отставил в сторону предметное стеклышко.
— Предположение, что он не принадлежит к осталь-
ным пятидесяти пяти процентам, становится почти уверен-
ностью.
— Хорошо, профессор. Но мне это пока что ни о чем
не говорит.
— Анализы крови, мой дорогой юноша, никогда не
бывают положительными. Их ценность в том, что они дают
отрицательный ответ. Так что, если анализы показывают,
что у курившего эти сигареты была группа О, а у подозре-
ваемого группа А, значит, эти сигареты курил не он. Это-
то вы понимаете?
— Вполне.
— Тогда будьте любезны, оставьте меня одного. Мне
нужно работать.
Ухмыльнувшись во весь рот, молодой человек вышел из
кабинета. Лендер приступил к сложной работе по
определению группы крови по остаткам на сигаретных
окурках.
Позднее, изнемогая от усталости, он пришел к выводу,
что четыре окурка оставлены человеком с группой крови
АБ, самой маленькой группой, составляющей всего пять
процентов населения. На остальных окурках остатков
слюны не было, и выяснить ничего не удалось.
6.50 вечера
В самой большой из лабораторий был отгорожен не-
большой уголок. Там находилась ультрафиолетовая квар-
цевая лампа.
— Ну что, закончил с платком? — обращаясь к Тей-
лору, спросил щедрый по натуре шотландец Смит, явная
пародия на скупых единоплеменников.
— Только что. Я сделал набросок переплетения нитей
и формы кромки, а также точный рисунок уголка платка,
который был отрезан ножницами с изогнутыми лезвиями.
Точно ими, я в этом уверен.
Смит зашел за перегородку и включил лампу, которая
409
вспыхнула ярким светом. В ее свете белый воротничок
стал мертвенно-голубым.
— Вы его принесли?
Тейлор зашел за перегородку и протянул платок Смиту,
который положил его под лампу. Сразу же стали видны не-
сколько пятен — под влиянием ультрафиолетового света
материя платка стала испускать более длинные волны — и на
одном из углов появились буквы ЮС и номер 123.
Смит сфотографировал платок.
— Наверняка эти отметки были сделаны в прачечной.
— А пятна? — поинтересовался Тейлор.
Смит выключил лампу.
— Это мне что-то напоминает! Да, что-то ужасно зна-
комое,— шотландский акцент его стал еще более очевид-
ным.— Пару лет тому назад было одно дело, и тоже был
платок, как и сейчас...— Он помолчал, а затем доба-
вил: — Это был платок, пропитанный эфиром. Преступник
с его помощью усыплял женщин, а затем обчищал их
сумки. Платок тоже был весь в пятнах, как бы усыпанный
горохом. Да, сейчас то же самое.
6.53 вечера
Сержант Браунинг, эксперт по отпечаткам пальцев,
нанес алюминиевый порошок на зеркало заднего вида
«остина». В правом нижнем углу сразу же появились
какие-то очертания. Осторожно действуя кисточкой, он
добился, что отпечаток стал более четким. К сожалению,
больше следов не было. И даже если этот принадлежал
одному из похитителей, сведения о котором имеются в кар-
тотеке, все равно ничего не узнаешь, пока не станет ясно,
каким пальцем сделан отпечаток. Браунинг вздохнул.
А может быть, этот след оставил владелец автомобиля?
Эксперт сфотографировал отпечаток.
6.58 вечера
Англичанин всегда испытывает недовольство, если про-
работал на секунду дольше, чем установлено конститу-
цией. И работает всегда меньше, чем хотел бы его работо-
датель. Тот же, в свою очередь, даже если вот-вот насту-
410
пит конец света, обязательно закончит работу только
тогда, когда это положено предпринимателю, то есть
буквально за несколько минут до окончания работы своих
служащих.
Но стоит только вам обратиться к этим людям за
помощью, объяснить, что от их немедленного содействия
зависит жизнь человека, как сразу же исчезает грань
между работниками и их начальниками. Они моментально
превращаются в людей, готовых, несмотря на усталость и
темные круги под глазами, работать не покладая рук.
Полицейские обратились за помощью к владельцу сига-
ретной фабрики, которого обнаружили в клубе за выпив-
кой. Он позвонил своей жене и сказал, что не придет обе-
дать и когда вернется, не знает. Затем вместе с полицей-
скими он отправился на фабрику. Там, в своем кабинете,
воспользовавшись внутренней связью, он вызвал к себе
мастера ночной смены, оторвав того от его первого чаепи-
тия. Мастер, ненавидевший всякое начальство, был нас-
только ошеломлен, что сразу не нашелся что ответить. Его
оторвали от чая! Предупредив товарищей, что, возможно,
будет объявлена забастовка, он прошел к кабинету дирек-
тора и, войдя, собирался выразить свое негодование, как
вдруг заметил полицейских. Владелец фабрики объяснил
ему, что произошло. Мастер его прервал и заявил, что они
просто теряют время, вместо того чтобы заниматься делом
и пытаться что-то найти.
Инспектор объяснил им, что коробка из-под сигарет
может оказаться, важной уликой, поэтому полиции хоте-
лось бы знать, когда выпущены эти сигареты и где они
могут быть приобретены.
Фабрикант посовещался с мастером, а тот связался со
своими работниками. Из дома вызвали ответственного за
сбыт, оторвав его от любимой им телевизионной про-
граммы, которую ему так и не удалось досмотреть.
Они все проверили, нашли машину, на которой дела-
лись коробки этой же серии, установили день, когда была
произведена указанная пачка, и даже двух оптовых тор.
говцев, получивших всю- партию и отвечавших за распре-
деление сигарет между небольшими магазинчиками.
Один из торговцев проживал в Кентонли, второй — в
Брайтоне, оба — на южном побережье.
411
6.59 вечера
Проныра Эванс поставил на стул магнитофон. Питер
смотрел на него со страхом и ненавистью. Он будет гово-
рить с отцом механическим голосом, ничего не сможет
спросить, ничего не сможет сказать.
— Тебе все понятно? — усмехнулся Эванс.
— Он не дурак,— сказал Уэстон.— Все понимает.
Помогал мне с кроссвордом.
Уэстон стоял у двери, загораживая, как Гибралтар,
выход во внешний мир.
— Я передам отцу все, что вы мне сказали.
Питеру стоило больших усилий, чтобы не впасть в
отчаяние. Двое преступников вне всякого сомнения разра-
ботали план, учитывающий все возможные варианты. Как
может полиция выйти на них, если они все продумали с
дьявольской тщательностью?
Проныра Эванс наклонил вперед свою маленькую
уродливую физиономию.
— Скажешь ему, что он должен все делать так, как мы
ему говорим. Если он послушается, все закончится нор-
мально, мы тебя отпустим, и с твоей головы даже волоса
не упадет. Но если он поступит по-другому или решит нас
одурачить, то... Мы уже определили размеры твоего гро-
бика.
Питер посмотрел по сторонам. Комната была ему уже
настолько хорошо знакома, что он мог сказать, сколько
балок на потолке или паркетин в полу. Он знал, сколько
пружин в кровати, знал, что в правом углу одеяла на окне
есть дырка, а на дальней стене комнаты — трещина, по
своим очертаниям напоминающая Африку. Ему все это
было прекрасно известно, но, кроме этого, он больше
ничего не знал. Где находится этот дом? В городе или
деревне? На севере, юге, востоке или западе?
Проныра Эванс снял крышку с магнитофона. Сейчас он
заставит мальчишку кое-что наговорить на пленку, кото-
рую он позднее перешлет Данну; скорее всего на следую-
щее утро — примерно за час до суда. Тогда тому придется
шевелиться.
Эванс закурил сигарету и выпустил клуб дыма.
— Ну что, сопляк, готов?
412
Питер облизал губы. Конечно, глупое-сравнение, но он
чувствовал себя как перед экзаменом. Горло перехватило.
— Ну давай живее, сопляк.' Поплачь! И посильнее!
Эванс громко заржал, затем закашлялся и включил
магнитофон. Бобины закрутились.
Питер пытался заговорить, но голос, казалось, покинул
его.
Проныра Эванс резким недовольным жестом выключил
магнитофон.
— Я сказал, сопляк, говори, или же ты хочешь полу-
чить взбучку и узнать, откуда растет язык?
Питер покачал головой.
Бобины вновь закрутились.
— Пап,— сдавленным голосом произнес Питер,— со
мной все в порядке, почти в порядке. Они обещали, что со
мной ничего не случится, если ты сделаешь так, как они
скажут. Пожалуйста, сделай так, как они говорят, чтобы
мы могли на следующей неделе вместе отметить мой день
рождения и ты подарил бы мне модель самолета, которую
обещал.
7.02 вечера
Роджер Данн уставился на телефонный аппарат, стояв-
ший на письменном столе у него в кабинете. Только что
вновь звонила Элис. Что происходит? Что он делает?
Может, Питер нашелся?
Инспектор провел рукой по лбу. Он сделал все, что в
его силах. Никто не мог бы сделать ббльшего — правда,
иногда бывают случаи, когда человеческие возмож-
ности до смехотворного малы. Исследовали все возможные
пути. И что это дало? Можно сказать, ничего. Что же
тогда?
Завтра будет суд. над Меппамом, а Данн — главный
свидетель обвинения. Если Питера не найдут, что он ска-
жет на суде? Правду? И тем самым убьет своего сына? Или
же ложь, и тогда навсегда перестанет уважать себя? Он
понимал, что, если пожелает, может солгать и заявить, что
заставил Меппама признаться при аресте. Он знал, что
суперинтендант Эллисон не будет его винить, как, впро-
чем, не будут его винить ни начальник полиции графства,
413
ни его заместитель. Если в конце концов перед ним встанет
вопрос, о чем говорить при даче свидетельских показаний
в суде, решать они предоставят ему самому, и, что бы он
ни сказал, они никогда не поставят ему это в упрек. Но
если он пожертвует правдой ради спасения Питера, чего от
него в конечном счете добиваются преступники, это будет
означать конец его карьеры как полицейского, потому что
он больше не сможет глядеть в глаза самому непреклон-
ному из судей — самому себе.
Но до принятия окончательного решения еще остава-
лось более пятнадцати часов. Еще есть время, чтобы отыс-
кать Питера. Действительно есть? Есть ли на самом деле
хоть какая-нибудь надежда найти его? Полиция обнару-
жила в автомобиле несколько предметов, которые могут
дать ключ к разгадке. Но когда это произойдет? И при-
ведет ли это к преступникам?
В кабинет вошел суперинтендант Эллисон.
— Пошли, Роджер, выпьем кофе. Тебе надо подкре-
питься.
— Я... я, пожалуй, останусь здесь, сэр.
Эллисон зачастую обращался к своим сотрудникам,
даже во время службы, по имени.
— Чепуха, старина. Выйдем на улицу, прогуляемся до
кафе. Если будут какие-нибудь новости, нас сразу же най-
дут.— Эллисон зевнул.— Ты обедал?
— Нет, сэр.
— Тогда надо съесть хотя бы пару сандвичей. Я не
позволю, чтобы ты умер от голода!
Суперинтендант накинул плащ, застегнулся до самого
подбородка, и его полицейской формы совершенно не
стало видно. В кафе «эту вещь» лучше не показывать.
Глава 8
7,15—9.03 вечера
Сержант Парри, долгие годы проработавший в уголов-
ном архиве Нового Скотленд-Ярда, отвечал за картотеку,
которая позволяла по имеющимся отметкам прачечных
определить их местонахождение. Он давно разработал
свою собственную систему индексации этих отметок и так
414
гордился этим, что не раз хвастался, что может отыскать
нужную прачечную за считанные минуты.
В вытянутую узкую комнату вошел полисмен в форме и
подошел к столу, за которым сидел сержант.
— У нас есть для вас работа. По имеющемуся шифру
прачечной надо как можно быстрее установить ее адрес.
— Тогда не теряйте времени и дайте мне этот шифр, а
я посмотрю, что можно сделать.
Сержант встал.
— Так. ЮС 123.
Сержант Парри подошел к перврй же картотеке и выта-
щил нижний ящик. Быстро просмотрев карточки, он про-
шел к другой картотеке и там нашел то, что искал. На
кусочке бумаги он написал название и адрес прачечной, а
затем бросил взгляд на часы.
— Ровно две минуты тридцать пять секунд. Самый
эффективный отдел в данном учреждении.
Полисмен что-то невнятно пробормотал. К счастью для
его собеседника, тот ничего не слышал.
7.30 вечера
Дело стало приоритетным. Как только в Кентонлийский
полицейский участок позвонили из Лондона и сообщили
результаты проверки по метке прачечной, инспектор
Анчер вызвал к себе полицейских Блюма и Крейна.
— Это касается дела Данна,— коротко бросил
Анчер.— На платке, найденном в автомобиле, обнаружили
надписи, сделанные в прачечной. Удалось установить, что
это прачечная компании «Уэст Уолд Лондри». Отыщите ее
владельца и выясните, кто пользуется номером ЮС 123.
Велите ему держать рот на замке, что бы ни случилось, и
моментально сообщите мне о результатах. Если меня на
месте не будет, позвоните суперинтенданту.
Полицейские отыскали номер домашнего телефона вла-
дельца прачечной, связались с ним и договорились встре-
титься в самой прачечной.
На улице у здания они увидели не слишком новый
«ягуар», в котором сидел человек.
• — Добрый вечер,— сказал мужчина.
— Добрый вечер, сэр,—ответил один из полицей-
415
ских.— Очень любезно с вашей стороны откликнуться на
нашу просьбу.
— Буду рад помочь.— Владелец прачечной почесал
подбородок.— Можете ли вы мне объяснить, чем вызвана
вся эта суета?
— Просто расследуется одно дело, сэр, и необходимо
кое-что быстро выяснить.
— Похоже, вы хотите сказать, чтобы я не задавал
лишних вопросов.— Мужчина рассмеялся.— Ну что ж,
давайте войдем в контору и посмотрим.— Он вынул из
кармана ключ, отпер дверь и пригласил всех войти. Затем
они прошли в небольшой дворик и повернули направо, к
двухэтажному кирпичному зданию, расположенному прямо
напротив рабочих построек прачечной.
В одном из кабинетов располагалась большая карто-
тека. Хозяин прачечной просмотрел нумерацию ящиков,
вытащил один из них и быстро пробежал глазами его
содержимое. Затем вытащил одну из карточек.
— ЮС 123. Мистер Дж. Дж. Эндрюс. Адрес — Питерс
Пойнт, Брент-стрит. Я знаю точно — этот человек никак
не может иметь отношения к серьезному преступлению.
— Почему вы так считаете, сэр? — спросил полисмен
Блюм.
*— Как-то мы потеряли две его рубашки, и он пришел к
нам жаловаться. И так он старался, чтобы не было никакой
сцены, что под конец чуть ли не благодарил меня за то, что
случилось. Говорят, он очень известный археолог.
— Он давно живет в Кентонли?
Хозяин пожал плечами.
— Во всяком случае, не меньше меня, а я проживаю в
городе вот уже пять лет, но я почти уверен, что он здесь не
менее сорока лет. Он из тех, кто составляет местное
общество.
Детективы поблагодарили владельца прачечной за
помощь, хотя он еще раз пытался разузнать, в чем же дело.
Единственный ответ их заключался в том, что он должен
молчать и никому не сообщать об их визите.
Блюм и Крейн, вернувшись к своей машине, выехали на
боковую улицу, которая вела к центру города. Затем они
проехали под старой аркой, немного по главной улице и
свернули налево. Брент-стрит находилась к востоку от
416
• церкви. Машину затрясло на булыжной мостовой, состав-
лявшей последние двести ярдов дороги — поверхность,
характерная для улиц Кентонли, придававшая им живопис-
ность и убийственная для автомобильных тормозов и рес-
сор. Они вышли из автомобиля и отправились к дому Дж.
Эндрюса пешком.
Дом был георгианского стиля с садом, окруженным сте-
ной. Это говорило о значительных средствах, если не о
богатстве.
— Ну ладно,— произнес Блюм после того, как закон-
чил внешний осмотр здания.— Позвони инспектору и
сообщи о результатах. Скажи, что я остался здесь.
Крейн отправился выполнять поручение, а Блюм про-
шел дальше до крепостного вала, развалины которого
напоминали об античных временах, обратил свой взор в
сторону Кентонли Марш — Кентонлийской Пустоши —
плоского до необычайности пространства земли, которое
он так обожал.
В небо с криками взмывали молодые грачи, видимо,
еще совсем недавно вылетевшие из гнезда. В невидимых
воздушных потоках купались морские чайки. Вскоре вер-
нулся Крейн.
Анчер приехал в своей машине. Он вышел из нее, пере-
говорил с Блюмом и посмотрел на дом, окна которого были
закрыты белыми ставнями.
— Мистера Эндрюса мы хорошо знаем. Это живая
история,— сказал Анчер.
— Неужели? — быстро спросил Блюм.— Неужели он
так известен, как сказал владелец прачечной?
— Два месяца назад, десятого марта, Дж. Дж. Эндрюс
пришел в полицейский участок и сообщил о пропаже
своего плаща. Он был украден, пока Эндрюс сидел в своей
любимой чайной, где съел три кусочка хлеба с малиновым
вареньем, два сладких пирожка и выпил две чашки чая,—
произнес инспектор тоскливо-насмешливым тоном.—
Эндрюс так давно стал уважаемым человеком, что если вы
обвините его в чем-то незаконном, то не сможете ничего
доказать.
14 Дьявольская секта
417
Ясно было, что Анчер считает, что найденный в авто-
мобиле носовой платок ни к чему не привел.
В сопровождении двух своих коллег Анчер пересек
булыжную мостовую и подошел к железной калитке.
Открывая ее, он подумал, как бы хорошо удалиться на
покой в такой же домик, где честная жизнь даже кирпичам
придает атмосферу мира и спокойствия. Он вздохнул,
потому что прекрасно понимал, что никогда не сможет
позволить себе такую роскошь.
Он постучал в дверь.
8.38 вечера
Моррисон, владелец угнанного «остина», высокий муж-
чина с худым холодным лицом, выражение которого не
менялось, даже когда он улыбался, в гостиной своего дома
разговаривал с сержантом полиции.
— Я именно тот человек, который вам нужен? Вы в
этом уверены? Вы меня немедленно арестуете и отправите
в тюрьму?
— Ну что вы, сэр,— ответил сержант.— Просто мне
необходимо снять отпечатки ваших пальцев. Мы нашли
один отпечаток в вашей машине, и нам необходимо про-
вести сравнение. После этого, сэр, мы, естественно, ваши
отпечатки уничтожим.
— Значит, они точно не попадут в коллекцию жули-
ков? Когда же мы будем проделывать эту мерзкую про-
цедуру?
Сержант улыбнулся. Ему инстинктивно нравился Мор-
рисон, хотя он терпеть не мог людей, которые вели себя с
наигранным легкомыслием, когда имели дело с полицией.
— Мы это можем проделать в любом месте, сэр. Глав-
ное, чтобы у нас была ровная поверхность стола. В таком
случае я просто достану все необходимое.
— Ну что ж. Тогда я готов,— сказал Моррисон, снимая
пиджак.
Детектив открыл свой небольшой кожаный чемоданчик,
взял оттуда два листочка белой, покрытой специальным
составом бумаги, отполированную металлическую плас-
тинку, резиновый ролик и тюбик печатной краски. Все это
418
он разложил на столе. Он выдавил немного краски на
пластинку и разровнял ее с помощью ролика.
— Расслабьтесь, сэр. Не напрягайте пальцев и не
шевелите ими. Я сам все сделаю. Сперва большой палец
правой руки, а затем все пальцы по порядку.
Моррисон протянул правую руку, и сержант большим
указательным пальцем своей руки взял его большой палец,
прижал его к металлической пластинке и несколько раз
пошевелил его. Затем он прижал этот палец к листу и
получил четкий отпечаток.
Точно такая же операция была осуществлена со всеми
остальными пальцами правой руки, а затем сержант
перешел к левой. Моррисон печально смотрел на свои
пальцы.
— Вода с мылом смоет всю краску, сэр.
Сержант написал полное имя Моррисона на каждом из
листков, затем осторожно сложил все свое оборудование,
особенно обратив внимание на то, чтобы покрытая краской
пластинка была хорошо упакована в пластиковый пакетик.
Три минуты спустя сержант покинул дом и направился
к ожидавшей его патрульной машине. Он сел в машину и
протянул водителю два листка бумаги с отпечатками паль-
цев.
-Доставьте это в Скотлонд-Ярд как можно скорее.
— Они будут там раньше нас, сэр,— шутя ответил
полисмен, сидевший за рулем.
— По дороге забросите меня домой. Это как раз по
пути.
Водитель включил зажигание, и машина тронулась с
места. После того как шофер высадил сержанта у его
дома, он вынужден был особенно сосредоточиться, потому
что ему предстояло за кратчайший срок покрыть расстоя-
ние примерно в двадцать миль, пробираясь через лабиринт
улиц, ведущих к Новому Скотлонд-Ярду.
Как только отпечатки были доставлены в Ярд, их
отправили в дактилоскопический отдел. Сперва их сверили
с отпечатками пальцев осужденных преступников, чтобы
убедиться, что Моррисон действительно уважаемый чело-
век и у него нет преступного прошлого. Затем два кусочка
бумаги были разложены на столе под сильным прямым
освещением, а между ними была положена увеличенная
419
фотография одного-единственного отпечатка, найденного
в «остине».
После тщательной проверки сержант полиции пришел к
заключению, что отпечаток, найденный в автомобиле, и
отпечаток указательного пальца правой руки Моррисона
идентичны, но, чтобы снять все сомнения, он сверил их под
микроскопом. Сомнений не было: оба отпечатка принадле-
жали одному и тому же лицу — владельцу автомобиля.
9.00 вечера
Роджер Данн в нетерпении вышагивал по кабинету.
Поступавшие со всех концов рапорты давали один и тот
же ответ — отрицательный. Носовой платок, как оказа-
лось, принадлежит человеку, которого местная полиция
даже заподозрить не может в похищении детей. Отпечаток
пальца был оставлен настоящим владельцем автомобиля.
Сигаретные окурки свидетельствовали о том, что один из
похитителей имел редкую группу крови — АБ. Ну и что из
этого? Таких ведь в стране два с половиной миллиона.
До суда оставалось тринадцать с половиной часов.
9.03 вечера
В массовых поисках, начавшихся после 7.30 вечера и
охвативших Кент, Сассекс, Суррей и Южный Лондон,
район, площадью 2 444 315 акров, полиция приступила к
чрезвычайно трудной работе по выявлению аптеки, где
недавно продавали эфир. Некоторые из аптек все еще
работали. В одной из них полиции, казалось, повезло. Это
произошло на Хай-стрит в Хертоне. На вопросы заглянув-
шего к нему полицейского владелец аптеки Макканди,
человек в очках с толстыми линзами, сказал:
— Да, я продал немного эфира.
— Когда?
Макканди почесал подбородок.
— Наверное, дня четыре назад. Зашел какой-то чело-
век и попросил четыре унции эфира. Я всегда насторо-
женно отношусь к таким вещам, поэтому я поинтересо-
вался, для какой цели ему это нужно. Он ответил, что заб-
рызгал жиром весь свой костюм, а химчисткам он не дове-
ряет. Ну я и продал ему эфир.
420
Полисмен вытащил записную книжку.
— Имя его вам известно?
— Нет. В этом не было необходимости.
— Могли бы вы описать его?
— Невысокого роста. Дюйма на два ниже меня.
— Чисто выбрит?
— Послушайте, об этом бесполезно говорить. Вы
должны понять, что я бы оказал вам помощь, если бы мог,
но у меня здесь довольно неплохо идет торговля, и в
аптеке всегда есть несколько покупателей. Когда этот
человек купил эфир, уже стояла небольшая очередь за
лекарствами, так что у меня просто физически не было
времени рассматривать этого мужчину.
— Может быть, у него были какие-нибудь физические
особенности? Не помните?
— Нет.
— А цвет волос?
— Черные, скорее даже темно-каштановые. Неужели
вы не понимаете? Я очень занятой человек и не могу пом-
нить каждого входящего через эти двери. Люди всегда себя
плохо чувствуют, пока не накупят массу разноцветных
пилюль.
— Значит, вы считаете, что ничем не можете мне
помочь?
— Я его помню очень смутно. Если бы я встретил его
на улице, я, может быть, узнал бы его, а может быть, и нет.
— Последний вопрос. Во что вы налили эфир?
— В бутылочку. Во что же еще?
— А что это за бутылочка?
— Обыкновенная, с притертой пробкой.
— Какой диаметр у горлышка?
Макканди в удивлении открыл рот.
— Диаметр горлышка? Неужели это может иметь
какое-то значение?
— Может, у вас есть аналогичные бутылочки?
— Да, есть. Они у меня наверху.
— Покажите мне, пожалуйста, одну из них.
Макканди вышел из комнаты и через пару минут вер-
нулся. В руке у него была бутылочка с широким горлы-
шком. Полисмен измерил внешний и внутренний диаметр
горлышка, записал эти цифры и вышел из аптеки. Затем
421
позвонил в свой полицейский участок, а оттуда эти данные
поступили в Скотленд-Ярд.
Судя по пятнам на платке, они соответствовали гор-
лышку такой бутылки. Полученные данные были посланы
в Стенхёрст, а также в Хёртон с просьбой опросить еще
раз Макканди и попросить его приехать в Лондон для опоз-
нания человека, которому он продал эфир, по фотогра-
фиям преступников. Когда к Макканди обратились с
подобной просьбой, он сперва ответил категорическим
отказом, но настойчивые просьбы со стороны полиции в
конце концов убедили его, и он сел в патрульную машину,
которая на всей скорости понеслась в Лондон.
Зевая от усталости, напичканный кофе и сандвичами,
он провел всю ночь, просматривая десятки, сотни, тысячи
фотографий, но человека, которому он продал эфир, на
них не оказалось.
Глава 9
9.05—11.54 вечера
Опросили оптовых покупателей сигарет. Один из них —
из Брайтона — показал полицейским свою партию товара,
которая все еще находилась на складе. Другой же — из
Кентонли — продал уже половину своей партии и предста-
вил список из шести магазинов, которые он обслуживал.
Два магазина находились в Кентонли, остальные — в
Джолси Нетертоне, Эйлингсе и Прескомби.
Опросили и торговцев сигаретами. На них след и обры-
вался. По вполне понятным причинам они даже понятия не
имели, кому продали именно эту конкретную пачку сига-
рет «Синье Сервис».
9.34 вечера
Уэстон бросил взгляд на часы. Они смотрелись неве-
роятно крошечными, чуть ли не игрушечными, на его
огромной ручище.
Вечером резко похолодало. На Уэстоне был шерстяной
свитер неопределенного грязного цвета, будто он только
что закончил мыть очень грязную машину. На полу рядом
422
с его шатким деревянным стулом стояли четыре пивных
бутылки, три из которых он уже осушил. Уэстон потянулся
за бутылкой, открыл ее и, не успела сбежать пена, прило-
жился к горлышку.
Затем он закурил сигарету и сказал:
— Как ты себя чувствуешь, малец?
— Хорошо.
— Проныра сказал мне: «Смотри, чтобы с мальчишкой
все было в порядке». В конце концов нам не нужно, чтобы
после возвращения к своим предкам ты говорил, что с
тобой плохо обращались.
Он заржал.
— Так я вернусь домой? — недоверчиво спросил
Питер.
Уэстон снова приложился к бутылке. Столкнувшись с
необходимостью дать прямой ответ, он уже был не рад, что
затеял весь этот разговор. Он терпеть не мог прямых
вопросов. Ему с Пронырой обещали за работу семь тысяч
фунтов. Что же касается лично его, он ни за что не при-
тронется к этим деньгам, каковы бы они ни были. Похи-
тить ребенка, а затем убить его — это не по нему! Конечно,
его могут повесить за какое-нибудь убийство — при мысли
о казни он ужаснулся,— но за такое! Проныра правит бал,
он ничего не боится. А потом, уж если на то пошло, Про-
ныра знает, как обходить закон. Что бы ни произошло с
мальчишкой, Проныра найдет возможность выкрутиться.
Не закону с ним тягаться! Тем более что полиция даже
понятия не имеет, где они находятся. А папаша, чтобы
спасти своего сосунка, будет молчать. Полиция никогда не
узнает, что произошло похищение ребенка.
Уэстон еще раз приложился к бутылке. Раз уж Проныра
за все отвечает, пускай и берет на себя ответственность за
убийство мальчишки.
Питер понимал, почему нет ответа на его вопрос. Он
еще раз внимательно осмотрел комнату. Она превратилась
для него в комнату кошмаров; она издевалась над ним,
стала олицетворением ужаса; она смеялась над ним, знала,
что намного сильнее его. Однажды он читал рассказ
Эдгара Аллана По, в котором рассказывалось о комнате,
стеньг которой постепенно сходились. Нечто подобное про-
исходило с ним сейчас.
423
Но он был храбрым мальчиком, борцом по натуре и
нашел в себе силы преодолеть атмосферу комнаты и свой
собственный страх. Где-то в отношениях между ним и Уэс-
тоном должно быть слабое звено. Что бы сделали его
любимые телевизионные супергерои, окажись они на его
месте? Отвлекли бы внимание Уэстона буквально на
какие-то доли секунды, а затем сбили бы его с ног?
Он должен найти выход. Должен!
9.35 вечера
Роджер Данн вернулся в полицейское управление Стен-
хёрста, прошел через общую комнату. Он был так погру-
жен в свои мучительные мысли, что не сразу сообразил,
что к нему обращаются и машинально сделал еще нес-
колько шагов. Затем он обернулся.
— Вам дважды звонили, сэр,— сказал дежурный сер-
жант.
— Звонили?
— Да. Один звонок был междугородный. Звонили
издалека. Звонивший не просил ничего передавать, сказал,
что перезвонит позднее. А второй звонок был от вашей
жены, миссис Данн, сэр.
— Благодарю вас.
Данн устало открыл дверь, вышел на лестницу и под-
нялся на второй этаж, пройдя к своему кабинету. Надо
позвонить Элис. А что он ей скажет? Что дивизион «Z»,
как и десятки других дивизионов, работники управления и
эксперты не в состоянии ничего сделать? Что сказать
матери, у которой похитили ребенка?
Где Питер? Что с ним сделали? Кто его похитители? На
них не смогли выйти даже через Меппама. Видимо, он ока-
зался достаточно умен и постарался, чтобы эти негодяи не
имели с ним абсолютно никакой связи.
Зазвонил телефон. Если это снова Элис, черт побери,
что он ей скажет? Он поднял трубку.
— Где был?
Данн был уверен, что звонит Элис, и поэтому, когда
услышал незнакомый пронзительный голос, от неожидан-
ности просто опешил.
— Что? Кто говорит?
424
— Это Данн? Инспектор Данн?
Роджер сразу же понял, что говорит с одним из пре-
ступников. Он облокотился о стол и нажал кнопку.
В общей комнате участка раздался сигнал.
— Кто это говорит? — продолжал Данн. Любым путем
ему необходимо было затянуть. этот разговор.
— А ты что, не знаешь? Такой умный коп и не знаешь?
— Мне ваш голос не знаком.
— Естественно, не знаком. Мы с тобой никогда раньше
не разговаривали. Твой малец у меня.
— Вы... Где Питер?
— Наконец-то до тебя начинает доходить. Маль-
чишка? С ним все в порядке. Я тебе звонил, Данн, но тебя
на месте не было.
— Я работал.
— И что же ты делал, к примеру?
Данну так и хотелось взорваться и сказать, что делал
все, что в человеческих силах, чтобы отыскать преступни-
ков, но он прекрасно понимал, что делать этого нельзя,
если хочет, чтобы Питер прожил еще хоть одну минуту.
Ни о какой полиции не должно быть и слова.
— Расследовал кражу со взломом.
— Очень рад, что ты не теряешь духа и продолжаешь
заниматься своим делом, несмотря на всю эту нервотрепку.
Данн почувствовал проблеск надежды. Говоривший по
телефону прямо наслаждался своей властью над детекти-
вом. Если б только ребята могли...
Открылась дверь, и в кабинет вошел сержант Энтони.
Данн сделал ему знак рукой.
— Ну и поймали вы их?
— Кого? — ответил Данн, одновременно написав не-
сколько слов на календаре.
— Ну, конечно, негодяев, совершивших кражу. Так
поймали вы их?
Энтони прочитал записку и выскочил из комнаты.
— Да, мы их накрыли,— ответил Данн.
— Небось считаешь себя ужасно ловким. Но тебе это
все равно не поможет. Меня ты не поймаешь. А если ты
доберешься до меня или окажешься поблизости, с твоим
сопляком что-нибудь обязательно произойдет. Надеюсь,
понимаешь?
425
— Да.
— С твоим мальчишкой очень много возни, но я иду на
это.
— Как он?
— Я знал, что ты задашь мне этот вопрос, поэтому
решил — буду с тобой по-хорошему, несмотря на то, что
ты — коп. Дам возможность мальчишке сказать своему
папаше несколько слов, чтобы тот не беспокоился.
— Так Питер с тобой?
В общей комнате участка Энтони говорил по телефону:
— Сделайте все возможное, чтобы узнать, откуда зво-
нят, мы постараемся затянуть разговор.
Энтони положил трубку. Сообщать о разговоре инспек-
тору не было необходимости; тот прекрасно знал, что надо
делать.
— Питер, ты меня слышишь? — продолжал разговор
Данн в своем кабинете.— Слышишь? Питер, ты меня слы-
шишь?
Затем в трубке раздался щелчок, и Данн услышал род-
ной, такой знакомый, голос.
— Пап, со мной все в порядке, почти в порядке. Они
обещали, что со мной ничего не случится, если ты сде-
лаешь так, как они скажут. Пожалуйста, сделай так, как
они говорят, чтобы мы могли на следующей неделе вместе
отметить мой день рождения и ты подарил бы мне модель
самолета, которую обещал.
— Питер,— закричал Данн,— где...— Но тут вмешался
в разговор пронзительный насмешливый голос.
— Время кончилось, мистер. Мальчику ведь пора
спать, ты со мной согласен?
— Я...
— Ты не забыл, что тебе завтра выступать в суде?
— Не забыл. Я сделаю все возможное.
Данн пытался припомнить интонации голоса своего
сына.
— Прекрасно, просто прекрасно. Раз коп говорит, что
сделает все, что в его силах, он действительно сделает.
Как-то теплее и веселее становится на душе от таких
слов.— После короткой паузы преступник добавил: — Не
забывай, мы расправимся с твоим мальчишкой, если сде-
лаешь все иначе. Не забудешь?
426
— Но я не могу...
Данн замолчал, потому что услышал в трубке короткие
гудки. Он медленно положил трубку на рычаг. Голос
Питера звучал не так, как обычно по телефону. Он изме-
нился. Ясно, это была запись. Вновь похитители показали,
что рисковать не собираются.
Данн устало поднялся на ноги. Он вышел из кабинета и
по коридору прошел в общую комнату. Как раз в этот
момент Энтони закончил разговор по телефону.
— Ну что? — спросил Данн, не затаив дыхание.
Энтони отвел глаза в сторону.
— К западу от Лондона, сэр. Где-то в районе Илинга.
— А уточнить они не могли?
— Как только я связался с телефонистом, он проверил
номер телефона, который указал говоривший, заказывая
разговор. Оказалось, что номер — ложный. Это номер
аппарата в телефонной будке, которая не работает. Выяс-
нить настоящий номер звонившего они не успели — им не
хватило времени.
— И здесь эти типы нас провели,— пробормотал Данн
упавшим голосом.
11,54 вечера
Суперинтендант Эллисон, очень уставший душевно и
физически, работал не покладая рук с девяти часов утра,
однако по его внешности догадаться об этом было невоз-
можно — он, как всегда, был подтянут и энергичен. Он
взял лежавший перед ним лист бумаги, прочитал все, что
было на нем написано, положил его обратно на место и
немигающим взглядом уставился в поверхность стола.
— Ну и что же мы имеем?
Данн моментально почувствовал, как его охватывает
полнейшее отчаяние. Ему ужасно хотелось вырваться из
всего этого кошмара. Но он взял себя в руки, расправил
плечи. Что бы ни случилось, он будет продолжать свою
борьбу до конца.
— Похоже, мы получили все сообщения, сэр.
— Блокирование дорог. Результат отрицательный.
Связи Меппама — тоже отрицательный. Отпечатки паль-
цев. Отрицательный. Что же касается остального...
427
Эллисон замолчал.
Данн наклонился вперед, чуть не расплескав кофе.
— Остальное, сэр, наводит на кое-какие выводы.
— Какие именно?
— Плащ выкрали в Кентонли, эфир был куплен в Хёр-
тоне, сигареты — в Кентонли, Джолси, Эйлингсе, Нетер-
тоне или Прескомби. Все в одном районе, сэр. В районе с
центром где-то между Хёртоном и Кентонли.
— Ну и?
— Это означает, что похитители Питера живут где-то
в этом районе.
— Вполне разумно.
— И если они проживали там раньше, наверняка они
живут там и сейчас.
— Вы забываете о двух телефонных звонках — из Гер-
шама и к западу от Лондона.
— Эти преступники — не любители. Понимая, что
можно выяснить, откуда звонок,, они предприняли элемен-
тарные меры предосторожности и звонили из другого
района, чтобы полиция не могла выйти на местонахожде-
ние Питера.
— Автомобиль был украден в Бексли.
— Та же самая причина, сэр.
Эллисон встал и смахнул пепел со своего пиджака.
— Я буду с вами откровенен, Данн. Вполне возможно,
что преступники до похищения вашего сына действительно
проживали в районе между Хёртоном и Кентонли, на что
указывают и эфир, и сигаретные окурки, но там могла
быть их временная база...
— Надо не забывать самый важный из всех фактов,
сэр,— прервал его Данн.— Плащ украли в Кентонли деся-
того марта, за четыре дня до того, как Меппам ограбил
банк и убил кассира. Преступники наверняка проживали в
этом районе раньше, совершенно не подозревая, что им
придется совершить похищение ребенка.
— Они могли выкрасть носовой платок после четыр-
надцатого марта у человека, укравшего плащ десятого.
— Нет, сэр. Ну кто же покусится на платок?
Эллисон вернулся на свое место, заглянул в чашку и
увидел, что она пуста.
Он согласился с Данном. Все свидетельствовало о том,
428
что преступники проживали в районе Хёртон — Кентонли,
причем задолго до ограбления банка. Хорошо, подумал он,
предположим, что так и было. Предположим, что они все
еще скрываются там вместе с мальчиком. Как отыскать
всего за несколько часов до суда этот дом? Район огром-
ный, тысячи акров земли, сотни домов. Как определить
точные границы поиска?
— У меня с собой карта, сэр,— сказал Данн. Вынув ее
из кармана, он разложил ее на столе перед суперинтендан-
том.— Вот район, где они, по моему мнению, проживают. Я
высчитал, что расстояние между Хёртоном и Кентонли
вдвое меньше расстояния до ближайших городов, где они
наверняка отовариваются.
Эллисон поднял голову.
Роджер Данн не сводил глаз с карты.
— Я знаю, сэр,— продолжал он с горечью, без всякого
вдохновения,— что, даже если я прав на все сто процентов,
мы не сможем обыскать все дома в этом районе за те нес-
колько часов, что у нас остались.
Суперинтендант ничего не ответил.
— Глядя на эту карту, мы почти уверенно можем
утверждать, что Питер находится где-то между этой
параллелью и побережьем, но сделать мы практически
ничего не можем.
— Ничего, если перед началом поисков нам ужасно не
повезет. Может быть, раздобудем какую-нибудь новую
информацию.
— Откуда? Мы воспользовались всеми возможными
каналами, рассмотрели все возможные нити, а в конце
концов осталась только эта карта и несколько отметок на
ней.
Данн в отчаянии уставился на карту, как бы пытаясь
понять секреты, которые она скрывала.
— Может, вы что-нибудь упустили? — с трудом выда-
вил из себя Эллисон.
— Ничего я не упустил, сэр.
«Да,— подумал суперинтендант,— ты ничего не упус-
тил, но ключ к разгадке навсегда останется тайной».
429
Глава 10
3.33—3.47 утра
Все погрузилось в сон. Только временами — то тут, то
там — вспыхивали огоньки, как бы напоминая о том, что
жизнь продолжается. Зловеще кричали совы, лаяли и виз-
жали лисы, коровы и овцы терпеливо ожидали рассвета. В
Стенхёрсте улицы были пустынны, но освещенные фона-
рями мостовые и тротуары подавали надежду, как бы
напоминая о том, что скоро они все заполнятся машинами,
автобусами, грузовиками, велосипедистами и пешеходами.
Роджер Данн вышагивал по своей спальне. Элис гля-
дела на него, возможно молчаливо укоряя за бездействие.
Ему это не было известно. Вернувшись к себе в кабинет
после разговора с Эллисоном, он почувствовал, что силы
покидают его, что голова просто раскалывается, и решил,
что необходимо урвать хотя бы парочку часов сна, чтобы
прийти в норму. Но в жизни не всегда все происходит так,
как надо. Едва он лег в постель, как сна как не бывало.
В голову лезли разные мысли, от которых она кружилась.
Он встал, подошел к окну и, чуть отодвинув портьеру,
выглянул на улицу. В ночном Стенхёрсте было какое-то
очарование, которое совершенно исчезало при свете дня.
Беспорядочно разбросанные здания, формы которых рас-
плывались, казалось, образуют таинственные, загадочные
линии.
— Он где-то там,— неожиданно сказал Данн, обратив
свой взгляд на юго-запад.
— Ты этого не можешь знать.
— Он наверняка там. Я уверен. Все следы ведут туда.
— Во сколько начинается суд?
— В десять или десять тридцать. Я точно не помню.
— И когда тебя вызовут для свидетельских показаний?
— Сразу же после речи прокурора. Наверное, около
двенадцати.
— Что ты собираешься говорить, Роджер?
Что он собирается говорить? Что признание Меппама
было получено путем угроз с его стороны? Пойдет ли он на
это в надежде, что похитители освободят Питера?
Его разум бунтовал, отказываясь сосредоточиться на
430
этой мысли. Данн смутно чувствовал, как собака чув-
ствует кость, что что-то не так. Он пытался заставить себя
думать, но разум отказывался повиноваться ему.
Он слышал голос Питера по телефону. Почему он все
время мысленно возвращается к этому разговору? «Пап, со
мной все в порядке, почти в порядке». Видимо, они били
его, но сказать этого он не мог. «Они обещали, что со мной
ничего не случится, если ты сделаешь...» Они обещали!
Пустые слова. «Пожалуйста, сделай так, как они говорят,
чтобы мы могли на следующей неделе вместе отметить мой
день рождения и ты подарил бы мне модель самолета,
которую обещал». На следующей неделе?
Данн быстро повернулся к жене.
— Когда день рождения Питера?
— Двадцать первого октября.
— Он знает об этом?
— Конечно, знает. Роджер, ты что, с ума сошел?
— Нет, я не сумасшедший, но когда я услышал его
слова, я не сразу обратил внимание на некоторые из них.
Питер сказал, что его день рождения на следующей неделе.
— Он, наверное, так испугался...
Данн покачал головой.
— Даже из страха он не сказал бы этого. Я абсолютно
уверен, что он пытался мне что-то передать. Он прекрасно
знает, что мы помним о том, что его день рождения не на
следующей неделе, но похитителям это ведь неизвестно? —
Его голос зазвенел от возбуждения.— Нам надо подумать,
Элис. Почему он нам намекает на свой день рождения?
Чего он этим добивался?
Миссис Данн задумалась, почувствовав благодатное
облегчение. Наконец -то, после стольких часов ожидания и
неспособности оказать своему сыну помощь, у нее поя-
вился шанс хоть чем-то быть полезной.
— Может быть, это как-то связано с датами?
— «Следующая неделя» мне ни о чем не говорит.
— И мне тоже,— медленно призналась его жена.
— И все же Питер говорил о следующей неделе.
— Может, здесь какой-то косвенный намек?
— Но какой?
— Помнишь, о его дне рождения мы говорили вчера
утром.
431
— Вчера утром? — Данн потер лоб. Неужели уже
прошло почти двадцать четыре часа?
— Питер рассказывал о том, как собирается истратить
пять фунтов, которые дал ему дядя Джордж, и говорил, что
мечтает купить мотор для самолета.
— Ав своем послании он говорит о модели самолета,
которую мы якобы обещали ему, хотя на самом деле мы
ему этого не обещали! Значит, есть какой-то смысл в
моделях самолета или просто в самолетах. Не могу понять,
как...
Данн сел на край кровати и задумался, пытаясь осмыс-
лить факты. Затем он вновь заговорил, на сей раз торо-
пливо.
— Но самолеты могут иметь значение только в том
случае, если он постоянно их видит или слышит, то есть
находится рядом с аэродромом. А может быть, его действи-
тельно прячут где-то поблизости от аэродрома? Но в
стране десятки аэродромов. Но нам известно, что он
наверняка находится в районе между Кентонли и Хёрто-
ном, а там есть только один аэродром, близ Хертона.
«Клауд Топ Эруэйз». Самолеты с него летают на Конти-
нент* . Во время сезона рейсы следуют один за другим.
И что самое главное, Элис, он должен находиться где-то
по соседству с аэродромом, так как самолеты вряд ли
летают в глубь страны. Они совершают только перелеты
через море. Еще не все потеряно, Элис! Может быть, мы
найдем его!
3.39 утра
Питер наблюдал за Уэстоном — подбородок последнего
медленно уткнулся в грудь. Огромный рот полуоткрылся,
раздались булькающие звуки, угрожающие перерасти в
храп.
Питер слегка откинул одеяло, которым был укрыт. Он
приподнялся, но тут кровать предательски заскрипела.
Мальчик застыл, затаив дыхание. Уэстон что-то пробормо-
тал во сне и захрапел вовсю.
Питер повернулся и спустил ноги на пол. Очень мед-
* Так англичане называют материковую Европу.
432
ленно поднялся. Вновь кровать скрипнула. Мальчику пока-
залось, что раздались удары грома. Он был весь напряжен,
чувствовал, как сильно бьется сердце. Он сделал шаг впе-
ред. Огромный мужчина продолжал храпеть. Еще шаг впе-
ред. Заскрипел пол. Никогда Питер не слышал столько
шума. Казалось, в мире ничего не осталось, кроме шума.
Дверь комнаты была заперта, а ключ находился в пра-
вом кармане пиджака этого громилы. Питер понимал, что
надо как-то вытащить ключ.
Мальчик боялся того, что может произойти. Он пони-
мал, что огромный мужчина способен на жестокость. Он
уже отчасти испытал ее, тело его до сих пор болело. Он
мысленно представлял себе, что с ним произойдет, если
этот громила взбесится. И все же, дрожа от страха, он зас-
тавлял себя делать то, что он задумал. Совершенно не соз-
навая этого, он проявлял удивительную храбрость.
Он был от Уэстона на расстоянии вытянутой руки.
Огромная туша спящего мужчины вызывала благоговей-
ный трепет, подобный тому, что бывает на склоне ужас-
ного вулкана, извержение которого может начаться в
любую минуту.
Мальчик протянул руку и осторожно коснулся правого
кармана пиджака, чувствуя очертания ключа. Страх его
был так велик, что он чуть было не окаменел.
Ключ у него стал ассоциироваться с самой жизнью. Не
дыша, он осторожно запустил руку в карман, все дальше и
дальше опуская ее вниз. Он должен достать этот ключ,
просто обязан!
В этот момент неожиданно раздался удар в дверь.
Мальчик вздрогнул и отпрянул назад, как будто его уда-
рили. Вытаскивая руку из кармана, он случайно задел Уэс-
тона, который моментально проснулся.
Глаза Уэстона сузились, когда он увидел, как Питер
быстро отдергивает руку. Похититель сразу сообразил, в
чем дело. Мальчишка пытался сбежать. Уэстон так взбе-
сился, что у него было лишь одно желание — выбить из
сопляка всю дурь. Он сжал огромные кулаки.
Питер отступил на два шага назад. Он потерпел пора-
жение и должен заплатить за это ужасную цену.
В дверь раздались еще два сильных удара.
— Открой! — крикнул Эванс.
433
Питер отступил к кровати и уселся на нее. Уэстон вско-
чил на ноги, бросил взгляд на мальчика, с трудом сообра-
зил, в чем дело, вынул из кармана ключ и открыл дверь.
Проныра Эванс ворвался в комнату и недовольно уста-
вился на Уэстона.
— Ты спал,— рявкнул он, захлопнув за собою дверь.
Уэстон, бросив взгляд на Питера, облизал губы.
— Я... я не делал ничего подобного, Проныра.
— Ты так храпел, что я сперва подумал, что по дороге
идет целая гвардия копов.
— Честно говорю тебе, я не спал. Спроси хоть у маль-
чишки, если мне не веришь.
Питер медленно покачал головой. Он сразу же понял,
что по странному стечению обстоятельств он стал вдруг
партнером Уэстона и что взбучка, которую он ожидал, по
всей видимости, откладывается.
Проныра Эванс с подозрением посмотрел на Питера,
хотел, казалось, что-то сказать, затем повернулся к Уэс-
тону и произнес:
— Иди-ка вниз, поспи. Я за тебя подежурю.
Уэстон не заставил себя ждать. Он торопливо вышел из
комнаты, прикрыв за собою дверь. Эванс запер дверь па
ключ, который положил в карман своих брюк, затем сел на
стул, вытащил из кармана пиджака перочинный ножик и
стал чистить свои ногти.
Питер лежал на кровати, голова его была как в тумане.
Он был всего в шаге от спасения, но и здесь судьба
сыграла с ним шутку. Больше надежды не было. Этот
маленький человек слишком опытен и спать не будет.
Питер совершил свою последнюю попытку и потерпел
поражение.
Только сейчас мальчик стал чувствовать полнейшее
отчаяние.
3.47 утра
Впервые суперинтендант Эллисон не был таким безу-
пречным. На нем были старые фланелевые брюки и свитер
с воротником. Подбородок его покрылся небольшой щети-
ной. Глаза красные, лоб испещрен морщинами.
— Вы говорите, что Питер находится где-то у аэрод-
Рома?	Л1Л
434
— Да, сэр. Если я правильно понял его послание, сэр,
он должен быть там,— уверенно ответил Данн.— Нам сле-
дует начинать поиски.
Раздался стук в дверь, и в кабинет суперинтенданта
вошел полицейский с двумя чашками чая в левой руке. Он
поставил их на стол.
— Благодарю вас,— сказал Эллисон. Полицейский
вышел.
Эллисон и Данн выпили чай, который, казалось, влил
новые жизненные силы в их уставшие тела.
Эллисон пересек комнату и уставился на висевшую на
стене карту.
— Это должна быть комбинированная операция.
Указательным пальцем он обозначил границу вокруг
аэродрома, концы которой упирались в побережье.
— Допустим, что ваши выводы верны, Данн. Перед
нами все равно встают проблемы, ведь так? Район доста-
точно большой, самолеты могут идти на посадку не по пря-
мой, а полукругом. Следовательно, шум от них будет рас-
ходиться на значительное расстояние.
— Вы правы, сэр,— согласился Данн, хотя по голосу
чувствовалось, что это ему не нравится.
— Сможем ли мы задействовать достаточное коли-
чество людей, чтобы осуществить поиски в оставшееся у
нас время?
— Мы должны попытаться.
— Есть и еще проблема, вы это понимаете? Если мы
начнем поиски в таком огромном районе, в центре кото-
рого вдобавок ко всему расположен город, слухи о них
опередят нас. И, предположим, произойдет самое стра-
шное, об этом станет известно похитителям. Что, если
они?..
— Разделяются с Питером, чтобы он не мог свидетель-
ствовать против них? — закончил за него Данн.
— Это вполне возможно. Они могут решить, что без
ребенка им удастся пробраться через оцепление.
— Я так не думаю, сэр. Если мы действительно начнем
теснить их, единственное, о чем они будут беспокоиться,—
это как бы спасти свои шкуры.
— Надеюсь, что вы правы, Данн.
— У нас есть еще одна нить, сэр.
435
— Вы имеете в виду группу крови, о которой мы
узнали после экспертизы сигаретных окурков?
— Вот именно, сэр. Раньше это не имело значения,
потому что, если один из преступников имеет группу АБ,
то необходимо было проверить пять процентов населения,
в то время, как для проверки даже незначительного числа
требуются дни и недели, а не считанные часы, имеющиеся
в нашем распоряжении. Но сейчас у нас определенный,
ограниченный район, и пять процентов населения в нем
составят незначительное число.
— И вы надеетесь...
— Вопреки всем сомнениям я почему-то уверен, что
этот преступник совсем недавно обращался либо в боль-
ницу, либо к врачу, и при этом ему делали анализ крови.
— Ну что ж, может быть,— пробормотал супенинтен-
дант.— Может быть...
Глава 11
4.18 утра — 12.33 дня
Были срочно вызваны детективы. Вместе с патруль-
ными полицейскими они получили свои задания. Полицей-
ским машинам было приказано в полном составе на полной
скорости двинуться на юг. В управлении полиции
графства, в кабинете по руководству операциями, прошло
совещание под руководством суперинтенданта Перри, где
была рассмотрена сложившаяся ситуация и разработан
план связи с отрядом, расположенным в районе поисков.
Большинство из жителей еще спали и видели сны, не
имея даже понятия о том, что происходит вокруг, когда
были мобилизованы полицейские силы двух графств.
Одновременно проводился опрос персонала больниц.
Была запрошена информация о людях с группой крови АБ.
Работники медицинских учреждений были не слишком-то
довольны этим, заявляя, что такую работу невозможно
проделать за какой-то час, но, узнав, в чем дело, они без-
ропотно приступали к просмотру многочисленных лсторий
болезни. Разбудили частнопрактикующих врачей, которых
попросили просмотреть списки своих пациентов. И даже
если у такого доктора было не более трех с половиной
тысяч больных, задача его была воистину геркулесовой.
436
6.12 утра
Лицо молодого нигерийского врача было испещрено
ритуальными шрамами. Однако, несмотря на то что он
родился в тропиках, он был талантливым и знающим спе-
циалистом. Если б он пожелал остаться в Англии, он мог
бы сделать хорошую карьеру, но он уже давно решил вер-
нуться в свои родные края, чтобы принести облегчение
всем, кто нуждается в его помощи.
Он отвечал на вопросы полицейского с легким акцен-
том.
— Два месяца назад, если не ошибаюсь, во время
моего ночного дежурства, как раз перед полуночью, сюда
привезли одного мужчину.
— Ну и? — нетерпеливо подсказал полицейский, кото-
рый ужасно торопился. Ему предстояло, опросить еще
много людей.
Доктор спокойно улыбался. Вечно эти англичане спе-
шат!
— Это был очень большой мужчина, весом более двух-
сот фунтов. Да, точно, более двухсот.
т- Ну и почему вы его запомнили?
— Вне всякого сомнения, он участвовал в поножов-
щине и получил два ранения ножом, потеряв при этом
много крови. Зрелище было не из приятных. Он явно был
встревожен, чего-то боялся. Я это сразу же заметил, хотя
он, конечно же, утверждал, что порезался сам, совершенно
случайно. Полиция не смогла доказать обратного. Я пом-
ню, один полицейский еще сказал, что, поскольку он и
ударивший его одного с ним поля ягоды, то стоит ли беспо-
коиться?
— Брали ли у него анализ крови?
— Да, поскольку ему необходимо было сделать пере-
ливание. Выяснилось, что группа крови у него АБ. Я все
это запомнил, потому что для меня было как-то непри-
вычно в этой части света видеть ножевые раны и брать по
этому поводу анализы крови.
Детектив даже не пытался скрыть своей заинтересован-
ности.
— Где бы мне разыскать имя и адрес этого человека?
— Думаю, в истории болезни, которая наверняка
437
имеется в больнице. Кстати, и у вас должны быть сведения
на него, ведь этим делом занималась полиция.
— Все понял, постараюсь выяснить. Огромное вам спа-
сибо. Ради бога, простите, что побеспокоили вас так рано,
доктор.
— Ну что вы, что вы, все в порядке. Уверяю вас, сэр.
6.28 утра
Входя в общую комнату участка в Стенхёрсте, поли-
цейский зевнул, подумал при этом: «Ну какого черта
понесло меня в эту полицию! Никогда выспаться не дают!»
— Где инспектор?
— У шефа. Четыре чашки чая за последний час. Каж-
дый из них! Удивительно, куда у них все это влезает!
Полицейский прошел к кабинету суперинтенданта, пос-
тучал и вошел в комнату.
— Да? — рявкнул Эллисон.
— Только что звонили из Хёртона, сэр. Они выявили
человека, который два месяца назад поступил в Хёртон-
ский госпиталь с ножевыми ранениями. Группа крови у
него АБ. Какое-то время им занималась полиция, но ей не
удалось опровергнуть его заявление, что он случайно
поранился кухонным ножом.
Данн, сидевший в одном из кресел, подался вперед.
— Как его зовут?
— Он пытался утверждать, что его фамилия — Смит,
но в полиции установили, что он — Уэстон.
— Где он живет?
— Хермитадж-Коттедж, Литтл-Стьюксли, близ Хёр-
тона, сэр.
Эллисон и Данн быстро вскочили на ноги и склонились
над крупномасштабной картой, лежавшей на столе. Нес-
колько секунд спустя суперинтендант ткнул пальцем.
— Вот Литтл-Стьюксли, всего в полумиле от аэрод-
рома!
Роджер Данн уставился на карту. Сердце у него
екнуло, Эллисон поднял трубку телефона.
Дежурный полицейский в радиокомнате, расположен-
ной в штабе поисков, быстро убедившись, что работают
все передатчики, взял микрофон.
438
— Вызываются все машины в ридиусе ПДЗ. Им пред-
писывается немедленно следовать в район «Т». Машина
Роджера Уилко блокирует дорогу. Как слышите?
— Говорит суперинтендант Краун. Вышлите немед-
ленно десять человек в район «Т».
— Говорит помощник начальника управления полиции.
Сколько людей вы направляете в район операции? Поста-
райтесь выслать побольше, суперинтендант. Как можно
больше.
— Все машины, на связь! Вы заняли исходные пози-
ции? Роджер Уилко, блокируйте дорогу!
7.17 утра
День вновь занимался прекрасный. Солнце согревало
местность, медленно освобождающуюся от ночных теней.
На огромных зеленых пастбищах появились отары овец.
Цапли высокомерно окидывали взглядом окрестности, стоя
на одной ноге. Черные вороны в поисках птичьих гнезд
устремились вниз, к зарослям тростников.
Солнечные лучи упали на Хермитадж-Коттедж, неми-
лосердно подчеркивая выбоины и трещины в покрытых
штукатуркой стенах, нехватку шифера на южной стороне
крыши, две поломанные рамы в окне на первом этаже в
правой части дома. Этот дом никогда не отличался особой
красотой, но сейчас он превратился чуть ли не в разва-
лину.
В четырехстах ярдах от дома располагался сарай, напо-
ловину заполненный сеном. Наверху сена лежал Данн с
мощным биноклем в руках. Он изучал окна Хермитадж-
Коттедж. Вдали за его спиной раздался шум моторов.
Самолеты готовились подняться в небо.
Осматривая в бинокль дом, Данн не обнаружил ничего
интересного, за исключением того, что одно из окон на
втором этаже было тщательно закрыто.
Инспектор сдвинулся немного в сторону, наклонился
вниз и позвал полицейского, стоявшего внизу у машины.
— Свяжитесь со всеми остальными.
— Слушаюсь, сэр.
439
Полицейский сел в машину, включил передатчик и взял
микрофон. Минуты три спустя он вылез из машины и обра-
тился к Данну.
— Есть только одно сообщение, сэр. Наши дозорные с
восточной стороны видели в одном из окон мужчину.
Очень трудно было разглядеть его, но одно не вызывает
сомнения — это человек необычайно большой комплекции.
— Благодарю вас,;— сказал Данн.
Он вновь забрался на вершину стога и уставился на
дом, прожигая его взглядом и жалея, что не обладает спо-
собностями рентгена.
Время шло. По всей стране люди садились завтракать.
Они гадали, что им ждать от предстоящего дня, и мыс-
ленно желали вновь оказаться в постели. Меппам вышаги-
вал по камере, в душе надеясь на успех своего плана,
однако время от времени ему почему-то становилось
страшно.
Данн посмотрел на часы. До суда оставалось меньше
двух часов. Инспектор подошел к лестнице и спустился
вниз. Он просигналил рукой полицейской машине, вышел
на покрытую щебнем тропинку и прошел к шоссе. В ма-
шине сидел Эллисон.
— Пора переходить к делу, сэр,— сдержанно произнес
Данн.
— Хорошо.
Данн махнул рукой, и к нему подошел сержант Квен-
тон.
— Начинаем,— сказал Данн.
Квентон повернулся и, не говоря ни слова, пошел к
припаркованной невдалеке еще довоенной спортивной
модели «сингера».
Квентон поднял капот и открыл кран радиатора. Вода
полилась на землю. Дав вытечь части воды, он закрыл
кран, опустил капот и сел за руль. Он включил зажигание,
послушал двигатель, выключил его и вновь включил.
На малой скорости он двинулся по шоссе. Вскоре над
'капотом заструился пар, а оставшаяся в радиаторе вода
закипела, издавая булькающие звуки.
Квентон доехал до дорожки, сворачивающей к Херми-
тадж-Коттедж, остановился, выключил двигатель и вылез
из машины/ Он открыл капот, посмотрел радиатор, снял
440
его крышку и почесал голову. Затем он бросил взгляд на
дом и, пройдя по тропинке ярдов сто, постучал в его дверь.
Квентон служил в полиции уже много лет, но в данный
момент он с трудом сохранял спокойствие, чувствуя как
возбуждение, так и страх. Дело ведь предстояло иметь с
убийцами. Одна ошибка с его стороны, и сын инспектора
может погибнуть, прежде чем они успеют вмешаться.
Открылась входная дверь. Маленький, с крысиной мор-
дочкой человечек уставился на него с явной враждеб-
ностью. Холодные, мрачные глаза внимательно взирали на
спортивного типа куртку Квентона, на его яркий галстук,
пеструю рубашку и темно-серые фланелевые брюки.
— Да? — последовал нелюбезный вопрос.
— Моя старая кляча напоминает выкипевший чайник.
У вас хоть капля водички найдется? — с кривой усмешкой
бросил Квентон.— Я, конечно, поступил как последний
идиот — выехал из дома и не посмотрел, сколько воды в
радиаторе. Совершенно забыл, что без воды она работать
не будет.
Холодные голубые глазки бросили быстрый взгляд
вправо, вверх по тропинке. Вверху стояла машина с подня-
тым капотом, откуда струился пар.
— Надо бы, чтобы вода была теплой,— легко продол-
жал разглагольствовать Квентон.— Если я сейчас налью в
радиатор холодной воды, он просто развалится. А вы
наверняка понимаете, как трудно ремонтировать такую
машину, как у меня. И тут дело не в моей любви к
ней. Деталей просто нет. Приходится искать даже на свал-
ках.
Голубые глазки стрельнули по сторонам, затем устави-
лись в сторону болота, прощупали близлежащие холмы и
сосредоточились на дорогах.
— Хорошо, я дам вам воды,— сказал Эванс.
— Это очень любезно с вашей стороны. Я виноват, но
у меня нет даже никакой посудины.
— Я. поищу что-нибудь.
Дверь захлопнулась. Квентон в ожидании уставился на
нее. Он физически чувствовал, как скрытые от взгляда
коллеги следят за каждым его шагом.
Дверь открылась.
— Вот, пожалуйста.
441
Эванс протянул старый, с отбитыми краями, эмалиро-
ванный кувшин с водой.
— Я вот говорю... Прошу еще раз прощения, но вы не
окажете мне помощь? Какой бы древней ни была моя ста-
рушка, но одному не справиться. В резиновом шланге есть
краник, который нужно поворачивать точно в определен-
ное время, иначе в систему попадет воздух, а если в «син-
гере» образуется воздушная пробка, то не дай бог! Вот
почему мне нужна помощь.
Эванс был в нерешительности.
— Уверяю вас, много времени это нс займет.
— Ну хорошо,— неохотно согласился Эванс.
По дорожке они прошли к машине.
— Эта машина так стара, что я нянчусь с ней как с
младенцем. К несчастью, в этой старушке все старо, как
мир.
Едва они заглянули под капот, как послышался шум
автомобилей, набирающих скорость.
Эванс резко обернулся.
— Краник вон там,— сказал Квентон.
Совершенно машинально Эванс вновь заглянул под
капот и бросил взгляд на двигатель.
Четыре машины с ревом подскочили к «сингеру».
С одного взгляда Эванс все понял, попытался рвануть
назад, к дому, но его удержала сильная рука.
Эванс судорожно старался освободиться. Чтобы дер-
жать его, Квентону пришлось приложить все свои силы.
Машины с визгом затормозили. Из них выскочили муж-
чины как в полицейской форме, так и в гражданской
одежде.
Роджер Данн подошел к Проныре Эвансу.
— У нас есть ордер на обыск этого дома. Есть основа-
ния подозревать вас в похищении Питера Данна.
— Я никогда не слышал этого имени. Никогда не...
— Если он окажется в этом доме, надеюсь, с ним
ничего не случилось,— медленно произнес Данн.
Эванс вздрогнул и невольно отступил назад, насколько
это позволяла хватка Квентона. Никогда еще не видел он
такой холодной злобы.
Полицейские окружили дом. Данн подал сигнал.
442
8,58 утра
Питер молча смотрел на своего отца. В горле у него
стоял ком.
— Они тебя били? — осторожно спросил Данн.
В углу комнаты под присмотром двух полицейских Уэс-
тон уставился на свои башмаки, в удивлении думая, где же
был прокол.
— Немного,— ответил Питер.
Несколько секунд царила какая-то скованность. Затем
Питер бросился вперед.
— Я... я боялся,— сказал он.
— Я тоже,— признался его отец.— Если б не твое пос-
лание...
Фраза незаконченной повисла в воздухе.
Питер начал улыбаться.
— Я выиграл точно четыре гейма и за это заслужил
пять шиллингов, правда?
Его отец кивнул.
— Думаю, что да,— едва слышно согласился он.
12,33 дня
Адвокат, представлявший защиту, был мужчиной сред-
него роста, черты его лица напоминали птицу. Клювооб-
разный нос и глаза-бусинки насквозь сверлили жертву,
свидетеля обвинения. Он поправил мантию на своих пле-
чах.
— Вы добились этого признания угрозами, так? —
спросил он резко.
Меппам обеими руками ухватился за край перегородки.
Вот и наступил момент, когда он покажет, что выше
закона.
— Нет, сэр,— твердо заявил Роджер Данн, покачав
головой.
Адвокат продолжал настаивать.
— Вы сказали обвиняемому, что, если он не сделает
так, как вы желаете, вы действительно причините ему
неприятности, так?
— Нет, сэр.
443
— Вы сказали ему, что, если он сделает так, как вы
хотите, вы добьетесь для него смягчения наказания, так?
— Нет, сэр.
— Вы говорите правду?
— Да, сэр.
— Я утверждаю, что вы угрожали обвиняемому и обе-
щаниями смягчения наказания незаконно добились так
называемого признания с его стороны.
— Заключенный, сэр, сделал это признание по своей
собственной воле.
В зале суда повисла тишина. Судья перестал писать в
своей записной книжке и посмотрел на свидетеля, переведя
затем взгляд на обвиняемого. Жюри и публика почувство-
вали, что в деле наступил переломный момент. Адвокат
защиты молчал, мысленно обдумывая ситуацию.
— Вы уверены в этом? — нерешительно спросил он.
- Да.
— Очень хорошо. У меня больше вопросов нет.
Тем самым адвокат признал, что он больше не подвер-
гает сомнению утверждения Роджера Данна.
На Меппама было страшно смотреть. Его план про-
валился, и он понял, что его обвинят в убийстве кассира
банка. Весь его мир с треском и грохотом рухнул. Меппам
так никогда и не узнал, что это произошло потому, что его
наемные убийцы оказались настолько беспечными, что
после совершения преступления оставили мусор — сига-
ретные окурки, пачку из-под сигарет и носовой платок с
оторванным краем.
СОДЕРЖАНИЕ
Сьюзан Ховач
ДЬЯВОЛЬСКАЯ СЕКТА .................... 3
Перевел с английского А. Герасимов
Рэй Фоли
СМЕРТЬ И МИСТЕР ПОТТЕР	205
Перевела с английского М. Виталь
Р. Джеффриз
НАПЕРЕКОР ВРЕМЕНИ	355
Перевел с английского С. Шпак
Москва, Грэгори-Пэйдж, 1995
Зарубежный криминальный роман
(10)
Издание литературно-художественное
Издательство «Грэгори-Пэйдж».
127427, Москва, ул. Дмитрия Ульянова, д. 43, кор. 1.
ЛР-070830 от 22.01.93.
Сдано в набор 05.04.95 г. Подписано в печать 03.05.95 г. Формат
84x108/32. Печать высокая. Гарнитура Таймс. Бумага типографская.
Усл. псч. л. 23,52. Заказ № 3148. Тираж 20 000 экз.
Отпечатано в ордена Трудового Красного Знамени
ПО «Детская книга» Госкомпечати.
127018, Москва, Сущевский вал, 49.
Отпечатано с фотополимерных форм «Целлофот».
ozon.ru
• • • • • выбирайте
IIIIIIIHIIIIIH
1150804210