Текст
/ /
АКАДЕМИЯ НАУК УКРАИНСКОЙ ССР
ИНСТИТУТ АРХЕОЛОГИИ
В. А. ИЛЬИНСКАЯ
СкмсЬы
ДНЕПРОВСКОГО
ЛЕСОСТЕПНОГО
ЛЕВОБЕРЕЖЬЯ
(курганы^Посулья)
ИЗДАТЕЛЬСТВО «НАУКО'ВА ДЗЙКА»
КИЕВ — 1968
В монографии освещается история скифов, населявших
украинскую Лесостепь к востоку от Днепра. Основным ее
источником служат материалы из раскопок курганов в бас-
сейне р. Сулы, представляющих выдающееся явление в оте-
чественной археологии по открытым в них многочисленным
гробницам скифских воинов и представителей богатой ари-
стократии. Автор исследует вопросы материальной культу-
ры на изучаемой территории в VI—IV вв. до н. э., просле-
живает связи посульских племен со степным 11ричерноморьем
и Кавказом, а также с населением лесостепного днепровского
Правобережья.
Книга рассчитана на археологов, историков, работников
музеев, преподавателей и студентов, а также всех тех, кто
интересуется далеким прошлым нашей Родины.
9(c) И
И46
Ответственный редактор
доктор исторических наук
К. Ф. СМИРНОВ
Киевская книжная фабрика № 1
1—6—2
20—68 М
Предисловие
В области среднего течения р. Сулы находится большое сосредоточение
скифских курганных могильников. В результате интенсивнейших рас-
копок, осуществленных преимущественно любителями и лишь отчасти
специалистами-археологами в конце прошлого и в начале текущего
столетия, здесь было исследовано несколько сотен курганов, давших
огромные и первоклассные по своему историко-культурному значению
материалы.
Несмотря на то, что с тех пор прошло уже более полувека, эти цен-
ные археологические источники остаются в основной своей массе не-
опубликованными и не введенными, таким образом, в научный обиход.
Преобладающая часть посульских курганов относится ко времени
скифской архаики, но, как это ни странно, они-то и оказались наименее
известными в науке. Происходящие из этих курганов многочисленные
предметы вооружения, конской сбруи, туалета, украшения, орудия
труда, бытовые вещи и принадлежности культа, часто выполненные
в великолепном зверином стиле, дают много данных для освещения
вопросов древнего производства, экономики, меновых и культурных
связей.
Без изучения посульских курганов стала уже невозможной успеш-
ная разработка различных сторон общей скифской проблемы. Оно не-
обходимо также для уточнения особенностей локальных групп скиф
ской культуры в Лесостепи Европейской части СССР, что является
главным условием при определении состава и территорий обитавших
здесь племен, их места на карте Геродотовой Скифии и этнической
принадлежности.
У посульских курганов есть одна особенность — они являются пре-
имущественно могилами богатых воинов раннего времени и могут рас-
сматриваться в качестве кладбищ родо-племенной знати. Все это
сплошь — памятники глубокой скифской архаики, почти не известной
для степного Причерноморья. Они для нас неотделимы от Скифии не
только в культурном отношении, но и исторически. Не исключено, что
Посулье могло быть местом дружинных некрополей собственно скиф-
ских племен Северного Причерноморья.
Подготовив работу о памятниках скифской культуры на Левобе-
режье, мы сочли необходимым выделить особо исследование о курганах
Посулья, ввиду того что оно сильно разрослось и может иметь само-
стоятельное значение. В настоящей работе приводится свод данных
о посульских курганах, которые удалось извлечь из опубликованных
и рукописных отчетов о раскопках, а также относящийся к ним веще-
ственный материал, обнаруженный при изучении коллекций Государ-
ственного исторического музея в Москве, Государственного Эрмита-
жа, Киевского исторического музея и музеев в Полтаве, Чернигове
и Ромнах.
Автор считает своим долгом выразить особую благодарность всем
лицам и научным учреждениям, оказавшим большое содействие при
подготовке этого труда.
Курганы
Топография курганных могильников.
История исследования
Скифские памятники территории среднего течения Сулы занимают осо-
бое место среди памятников других локальных групп скифской куль-
туры в лесостепной полосе Среднего Поднепровья. Здесь на сравнитель-
но небольшой территории протяженностью немногим более 100 км сосре-
доточено огромное количество памятников, главным образом курганных
могильников. Они расположены преимущественно вдоль высокого пра-
вого берега реки и в низовьях ее притоков — Удая, Олавы, Локны,
Ромна, Хмелевки, Смелой и пр. На юге они начинаются выше впаде-
ния в Сулу Слепорода, по течению которого проходит граница Левобе-
режной террасовой Днепровской равнины, и тянутся вверх ио Суле до
г. Ромен и выше вплоть до р. Терна (рис. 1).
На этом пространстве могут быть выделены две основные группи-
ровки памятников: нижняя — у г. Лубеп, при впадении в р. Сулу
р. Удая, и верхняя — в окрестностях г. Ромен, вверх и впиз от него по
течению. В обоих случаях размещение памятников оказывается связан-
ным с зоной древних лесных массивов.
Могильники располагаются чаще всего большими компактными
группами на мысах высокого коренного берега при впадении в Сулу
рек и оврагов или на возвышенных участках плато между оврагами.
Крупным сосредоточениям курганных полей соответствует местонахож-
дение одного из нескольких городищ, количество которых в бассейне
Сулы в общем все же довольно невелико. Так, вблизи Лубенской кур-
ганной группы находится самое нижнее изо всех посульских городищ,
расположенное у с. Малый Вязивок. 5
Выше но течению Сулы, при впадении в нее р. Удая, известны кур-
ганные группы у сел Хитцы, Тишки, Пустовойтовка. Здесь же, вверх по
Удаю, находятся три городища — у сел Клепачи, Хитцы, Сухоносовка.
В окрестностях Пирятина имеются курганные группы у сел Городище
и Крячковка.
От впадения в Сулу Удая до г. Лохвицы лесные массивы отсут-
ствуют. Неизвестны здесь и памятники скифского типа. Выше Лохвицы
расположены городища у сел Свиридовка и Глинск. Они как бы окру-
жены курганными группами, расположенными у сел Чеберяки, Глинск,
Ярмолинцы, Сурмачевка и Лозовая. Ниже Ромен находится курганный
могильник у хут. Поповка — один из наиболее крупных среди скиф-
ских некрополей Посулья.
Выше Ромен курганные- поля становятся все чаще и многочислен-
нее. Здесь на левом берегу Сулы расположены курганные группы у сел
Плавинищи и Герасимовна. В 7—9 км от Ромен, на правом берегу
Сулы при впадении в tree р. Хмелевки, находятся два самых больших
из посульских некрополей: один — ближе к с. Аксютинцы, другой —
к с. Великие Будки. Выше по Хмелевке, в верховьях впадающих в нее
оврагов у с. Басовка, находится самое большое в бассейне Сулы скиф-
ское городище и связанные с ним курганные могильники.
От Великих Будок цепь курганов тянется вдоль правого берега Су-
лы по направлению ко второму крупнейшему скифскому некрополю,
находящемуся у с. Волковцы.
Последний крупный могильник находится в низовьях правого и ле-
вого берега р. Смелой у с. Малые Будки. Севернее известно лишь одно
небольшое городище у с. Большие Будки на р. Терне, где наряду с ос-
татками раннеславянского поселения обнаружены следы поселения
скифского времени.
Курганные могильники Посулья, особенно некрополи выше г. Ро-
мен, представляют собой явление замечательное и, можно смело ска-
зать, не имеющее себе равных среди скифских памятников нашей
страны.
Рис. 1. Карта скифских памятников Левобережной Лесостепи.
I — курганы; II — городища культуры посульско-донецкого типа; III — поселения культуры
посульско-д он едкого типа; IV — поселения культуры правобережно-ворсклинского типа;
V — городища культуры правобережно-ворсклинского типа; VI — находки на дюнах; VII —
могильник; VIII — случайная находка; IX — клад; X — граница лесостепи; XI — граница
днепровской террасовой Лесостепи.
Сула: 1 — Большие Будки; 2 — Малые Будки; 3 — Коровницы; 4 — Волковцы; 5 — Ве-
ликие Будки; 6 — Аксютинцы (ур. Стайкин Верх); 7— Аксютинцы (ур. Солодка); 8 — Ба-
совка (городище); 9 — Басовка (курганы); 10—хутор Хмелев; 11 — Кошары; 12—Мед-
вежье; 13— Плавинищи; 14 — Герасимовна; 15 — г. Ромны; 16— Поповка; 17 — Лозовая;
18 — Коржи; 19 — Ярмолинцы; 20 — Сурмачевка; 21 — Чеберякп; 22 — Глинск; 23 — Свири-
довка; 24 — Будиневка; 25 - Кулешовка; 26 — Крячковка; 27 — Сухоносовка; 28 - Городи-
ще; 29 —Хитцы; 30 — Тишки; 31 — Поетавмуки; 32 — Дубны; 33 — Луки; 34 — Клепачи;
35 — Малый Вязивок.
Сейм: 1 — Рыльск; 2 — Сухая; 3 — Лещиновка; 1 — Горки; 5 — Линово; 6 — Ширяево;
7 — Путивль; 8 — Хавзовка; 9 — Красное Утро; 10 — Обмочево; 11 — Борзна; 12 — Заго-
ровка: 13 — Долинское (могильник); 14—Долинское (курган); 15 — Чернигов (Татарская
горка); 16— Шебалиново.
П с е л: 1 — Броварки; 2 — Кнышевка; 3 — Дудчанпы; 4 — Ворожба; 5 — Битица; 6 — Ве-
ликая Рыбица; 7 — Корочка; 8 — Долгий Колодязь; 9 — Стригослы; 10 — Гочево; 11 —
Бушмино; 12 — Картамышево.
Северский Донец:!-— Сабынино; 2 — Большое Городище; 3 — Доброе; 4 Чугуев;
5 — Водяное; 6 — Шмаровка; 7 — Островерховка; А — Хорошево; 9 ~ Донецкое; 10 — Боль-
шая Даниловна; 11 — Циркуны; 12 — Харьков (Холодная Гора); 13 — Дергачи; 14—
Костенки (Закозаровскос городище); 15 — Люботин; 16 — Санджары; 17 — городище Ка-
раван и селище Шелковая; 18 — Городите; 19 — Бараповка; 20 — Мерефа; 21 — Яковлев-
на; 22 — Мохначи; 23 — Коробовы хутора; 24 — Большая Гомольша; 25 Меловое (Се-
верское городище).
В о р с к л а: 1 — Высокое; ~ — Мощеное; 3 — Борисовна: 4 -— Каменка; 5 — Солонка; 6 —
Боголюбовка; 7 — Глинище; 8 — Блажки; 9 — Вельск; 10 — Деревни; 11 — Лихачевка;
12— Опошня; 13 — Мачехи; 14 — Пожарная Балка; 15— Новые Санджары; 16 — Бутенки;
17 — Грапшов; 18 — Коломак (городище); 19 — Городное; 20 — Полковая Никитовна; 21 —
Войтовка; 22 — Кириковка; S3 — Коломак (курган); 24—Пастельный; 25— Покровский;
26 — Ахтырка; 27 — Ницаха; 28 — Хухра; 29 ~ Чернетчина; 30 — Алферовка.
Приднепровская террасовая Лесостепь: I — Выгуровщина; 2 — Сень-
ковка; 3 — Софиевка (Бориспольсний район); 4 — Кайлов; .5 — Леплява; 6 — Калаберда;
7 — Лепехово; 8 — Гладковщина; 9 — Софиевка (Недринский район); 10 — Веремеевка;
11 — Жовнин; 12 — Навозы; 13 — Борис ноль; 14 — Сталинская птицефабрика; 15 — Песча-
ное: 16 — Еортничи; 17 — Прохоровка.
Рис. 2. Группа раскопанных курганов в ур. Станкип Верх у с. Аксютинцы.
Приведем описания этих могильников, сделанные в начале их иссле-
дования в конце прошлого века. Вот что пишет о них И. А. Линпичен-
ко: «Роменский уезд Полтавской губернии представляет собой одну из
любопытнейших в археологическом отношении местностей. Здесь по
всему высокому нагорному берегу р. Сулы па протяжении многих верст
тянутся обширные группы курганов весьма крупных размеров. Обыкно-
венно в каждой такой группе высится 1—2 грандиозных кургана высо-
той до 20 м, окружностью у основания до 300 м. Эти центральные ве-
ликаны окружены несколькими курганами меньших, по все еще вну-
шительных размеров — 8—12 м, и множеством (сотнями) мелких.
Наиболее крупные курганы находятся при деревнях Аксютипцах и
Волковцах» *.
В предисловии к одному из выпусков «Древностей Поднепровья»
кургапные могильники Посулья охарактеризованы следующим образом:
«По правому, покрытому лесом, нагорному берегу р. Сулы в Ромейском
уезде Полтавской губернии почти на протяжении 50 верст тянутся
курганы, образующие местами обширные группы, числом в некоторых
до 600 курганов. Самые значительные группы и наибольшие курганы
находятся при селениях Аксютинцы, Пустовойтовка, Будки и Волков-
цы» 1 2. А. А. Бобринский, раскопавший более 500 курганов в окрест-
ностях Смелы, видел на своем веку немало скифских курганов. Но и он
был поражен памятниками среднего течения р. Сулы. «Трудно пере-
дать,— пишет он,— впечатление, которое производят гигантские пасы-
пи Роменского уезда, окруженные некрополями из сотен крупных
и мелких курганов. Центральные же громадные курганы напоминают
самые высокие могилы Керчи. В них особенно замечательно то, что они
вовсе не расплылись и сохранили свою узкую коническую форму» 3.
Остается только пожалеть, что помимо эмоциональных характерис-
тик никто из исследователей не сделал в свое время топографическую
съемку этих замечательных курганных групп и не составил их науч-
ного описания. В последующий период сохранность могильников сильно
ухудшилась, что было обусловлено массовыми раскопками, произведен-
ными в конце прошлого столетия, и в еще большей степени — система-
тической распашкой полей, уничтожающей курганные насыпи малых
и даже средних размеров.
Впервые мензульная съемка курганных групп у сел Аксютинцы,
Волковцы, Великие Будки была произведена лишь в 1927 г. сотрудни-
ками Роменского краеведческого музея под руководством М. М. Семен-
ника. В 1959 г. эти могильники были дополнительно обследованы экспе-
дицией Института археологии АН УССР. Е. А. Ирицкий тщательно
выверил планы курганных групп, снятых М. М. Семенником. При этом
выяснилось, что многие курганные насыпи, отмеченные на плане
1 Смела, III, СПб., 1901, стр. 61.
2 ДП, II, К., 1899, стр. 5.
3 Смела, III, стр. 61.
8
1927 г., в настоящее время исчезли или почти стерты распашкой. Вместе
с тем на план удалось нанести дополнительно некоторые курганы, не от-
меченные раньше.
Помимо уточнения планов были произведены обмеры курганов и да-
на характеристика их современного состояния. Кроме того, Е. А. Ириц-
кий снял планы трех курганных могильников, расположенных в бли-
жайших окрестностях с. Басовка. Таким образом, в настоящее время
мы располагаем документальными данными о современном состоянии
почти всей группы Ромейских некрополей.
Первое место среди них, несомненно, принадлежит могильнику
у с. Аксютинцы, расположенному на мысу правого берега Хмелевки
при слиянии ее с Сулой. Впадающий в Сулу старый овраг разделяет
этот мыс на два урочища: северное — Стайкин Верх и южное, находя-
щееся за долиной яра (несколько ниже по Суле),— Солодка.
Могильник в ур. Стайкин Верх (курганная группа № 1) является
наиболее замечательным по сосредоточению здесь крупных курганов.
Центральное место в нем у края берега, возвышающегося над долиной
р. Сулы, занимают насыпь огромного кургана Старшая Могила и до
десяти курганов крупной величины.
Как сообщает Д. Я. Самоквасов, до конца 70-х годов прошлого сто-
летия Аксютинецкий могильник был покрыт строевым дубовым ле-
сом 4. Курган Старшая Могила имел высоту до 20 м и был окружен
широким рвом и валом. Помимо него здесь находилось 13 курганов вы-
сотой от 4 до 11 м, также обведенных рвами, и более 300 Курганов
средних и малых размеров, вплоть до едва заметных.
И поныне большие курганы этой группы, обезображенные раскоп-
ками, срезанные почти на половину высоты, обращают внимание свои-
ми размерами и крутизной склонов (рис. 2). Плуг все еще вынужден
обходить их насыпи.
Сейчас высота Старшой Могилы равняется 10 м, диаметр — 40 м.
В огромной воронке над центром кургана, образовавшейся па месте
раскопа, выросло несколько больших деревьев (рис. 3).
Рядом со Старшой Могилой находятся насыпи трех раскопанных
курганов, современная высота которых 8 м при диаметре 32—35 м,
и пять курганов высотой 6—7 м при диаметре 25—30 м. Вся поверх-
ность поля вокруг усеяна курганами средних и малых размеров с насы-
пями, сглаженными, а иногда просто стертыми распашкой. Из упомя-
нутых Д. Я. Самоквасовым 300 курганов в настоящее время здесь уда-
лось зафиксировать всего 84, остальные насыпи полностью уничтожены
плугом.
В ур. Солодка (курганная группа № 2) насчитывается 57 курганов.
Здесь так же, как и в группе в ур. Стайкин Верх, многие курганы, обо-
значенные на плане 1927 г., уже не обнаруживаются.
Вверх по Суле за долготой р. Хмелевки, к востоку от с. Великие
4 MP3, стр. 94—95. 9
Рис. 3. Старшая Могила. Современное состояние.
Будки, находится курганная группа № 3. Курганов здесь сравнительно
немного, всего 16. Расположены они весьма оригинально. Десять из
них протянулись правильной цепочкой в один ряд на протяжении 1 км
вдоль берега Сулы. Часть курганов оказалась на участке мыса, ограж-
денного насыпью древнего вала, который охватывает с северо-запада
па юго-восток площадь 1X0,5 км. Восточная и северная части вала —
напольные. Западный отрезок его идет вдоль склона долины Хмелевки.
С юго-восточной стороны, примыкавшей к долине Сулы, вал не сохра-
нился. Возможно, он оборван береговой осыпью. Лучше всего вал со-
хранился в южной части, где высота его достигает 3 м, а ширина
основания — 12 м. В западной и северо-восточной части высота вала
не превышает 1,5 м. С восточной стороны он распахивается, а на юго-
востоке прослеживается уже с трудом. Вдоль наружной стороны вала
местами заметен ров.
В центре площади, охваченной валом, находится большой раскопан-
ный курган (№ 5 по плану). Современная высота его 7 м. К востоку
от него стоит второй крупный, также раскопанный, курган. С южной
стороны в черту вала входит несколько курганов из числа тянущихся
цепочкой (№ 7—12).
При неоднократном осмотре на площади, охваченной валом, ника-
ких культурных остатков обнаружено не было. Время возникновения
его не ясно. По-видимому, курганы и вал разновременны и не связаны
между собой.
В 3—4 км от с. Великие Будки, у хут. Шумейко против с. Волков-
цы, находится следующий крупный могильник, известный под назва-
нием курганного поля у с. Волковцы (курганная группа № 4). Ныне
здесь насчитывается 104 кургана, среди которых раскопанные Шумей-
ков курган (№ 5; рис. 4) и курган Коротушипа Могила (№ 104), имею-
щие сохранившуюся высоту 10—11 м при крутизне склонов более 30°,
принадлежали к числу наиболее крупных скифских курганов не только *
в Лесостепи, по и в степи.
Вверх по р. Хмелевке, на плато к северо-востоку от с. Басовка, и на
землях хут. Красный, в 3—4 км к северо-западу от с. Басовка, находят-
ся еще три значительных курганных некрополя. В группе № 5 (к севе-
ро-востоку от Басовки) отмечен 51 курган, в группе № 6 (к северо-
западу от села, в ур. Яриновка у хут. Красный) — 27, в группе № 7
(в ур. Могилы у хут. Красный) — 22.
Таковы имеющиеся в нашем распоряжении данные о наиболее вы-
дающихся курганных могильниках роменского узла.
10
Рис. 4. Курган у хут. Шумейко. Современное состояние.
Некоторые другие курганные группы были кратко охарактеризова-
ны авторами раскопок.
По сообщению Д. Я. Самоквасова 3, на полях выше с. Герасимовка
на левом берегу Сулы, вдоль дороги на Аксютинцы, находилось десять
курганов, расположенных друг возле друга. Следы многих распаханных
насыпей отмечаются им также ниже села с правой стороны дороги, ве-
дущей из Герасимовки к нынешнему пригороду г. Ромен, с. Засулье
По свидетельству С. А. Мазараки, курганы у с. Плавинищи образо-
вывали группу около 40 насыпей5 6. Из них 16 были расположены на
горе и 24 — на лугу. Высота наибольших из них 3—4 м. Бранденбург
также говорит о 24 курганах у с. Плавинищи, из которых четыре «сред-
ней величины», а остальные — малых размеров 7.
Как сообщает Д. Я. Самоквасов, большой курганный могильник
находился на возвышенности правого берега р. Сулы между селами
Лозовая, Поповка и Коржи 8.
У с. Поповка курганы расположены на мысу Сулы, при впадении
в нее р. Рашевки 9. Всего здесь насчитывалось 42 насыпи. Вся группа
была раскопана С. А. Мазараки 10 11.
В окрестностях с. Ярмолинцы курганы размещены па левом возвы-
шенном берегу р. Славы, в двух верстах от впадения ее в Сулу. Спи
тянутся полосой в ’Д версты шириной и 5 верст длиной п. Д. Я. Само-
квасов описывает здесь три большие курганные группы. Одна из них
находится возле дороги на с. Коржи, в ур. Камашня. Здесь насчитыва-
лось до ста курганов, расположенных близко один от другого. Высота
их от 1 до 3 м.
Вторая такая же по численности группа отмечается на расстоянии
полуверсты от ур. Камашня, по направлению к Суле. Третья группа
расположена ближе к Суле, в пересеченных оврагами и поросших лесом
урочищах Криничное и Катькин Лог. По данным Д. Я. Самоквасова,
здесь находилось множество курганов небольшой величины, стоящих
один возле другого 12.
5 MP3, стр. 111.
6 Труды XIV АС, т. Ill, М., 1911, стр. 209. Я*
7 ЖР, стр. 156. ~
8 MP3, стр. 112.
9 Смела, II, СПб., 1894, стр. 168.
10 MP3, стр. 112.
11 Смела, II, стр. 174.
12 MP3, стр. ИЗ. 11
Рис. 5. План курганной группы № 1 в ур. Стайкин Верх у с. Аксютинцы.
1 — курганы диаметром свыше 30 ле; 2 — курганы диаметром от 21 до 30 ле; 3 —
курганы диаметром от 11 до 20 ле; 4 — курганы диаметром до 10 ле; 5 — курганы
без номера, исчезнувшие сравнительно с планом 1927 г.; 6 — курганы, нанесенные
на план в 1959 г.
В курганной группе у с. Сурмачевка насчитывалось около 150 на-
сыпей от едва заметных до довольно крупных — 7—8 м высоты.
Группа разделена на две части широким оврагом, носящим назва-
ние Кругляк 13.
У с. Чеберяки курганы располагались на правом берегу Сулы,
при впадении в нее р. Локны. В свое время здесь насчитывалось 72 кур-
гана, из которых восемь больших, высотой 3—5 м, и десять средних, вы-
сотой 2—4,5 м 14.
У хут. Сербин курганы расположены на правом берегу Сулы. Здесь
было 16 насыпей высотой от 1 до 3,5 м 15.
У с. Хмелово курганная группа находилась в лесу. В ней было за-
фиксировано 27 насыпей высотой от 1 до 3 м16.
13 MP3, стр. 113—114.
14 Смела, II, стр. 176.
15 Труды XIV АС, т. III, стр. 209.
16 Т а м ж е.
12
К сожалению, многие другие курганные поля остались вовсе не опи-
санными. Представление о них можно составить только на основании
публикации раскопок.
Ниже приводим данные обмера важнейших курганных могильни-
ков Ромейской группы, составленные Е. А. Ирицким, поскольку они
наиболее точно фиксируют современное состояние этих выдающихся
памятников. Так как многие из курганов распаханы, за основу их опи-
сания взята не высота, а диаметр. Почти все курганы, за исключением
самых крупных, сейчас распахиваются. Некоторым указанием па то,
что курган был раскопан, может служить большой ого диаметр при
сравнительно небольшой высоте.
Таблица 1
Группа № 1. Курганы в ур. Стайкин Верх у с. Аксютинцы* (рис. 5)
Курганы диаметром К, В Д с Курганы диаметром № В Д с Курганы диаметром Ks В Д С
более 30 м 1 10 36 от 11 53 0,4 16 до 10 м 35 0,7 9
2 8,5 31 + до 20 м 54 0,6 12 36 0,8 7
12 8,5 38 + 60 1,6 12 37 1,2 10
13 8,5 38 + 61 0,7 12 39 0,1 6
62 1,6 12 40 0,1 6
66 1 15 41 0,5 9
от 21 до 30 м 4 4,8 27 + 68 0,3 12 42 0,1 6
17 4,8 27 + 69 0,3 12 43 0,2 9
18 5,5 30 + 74 2 18 44 0,2 9
25 2 24 + 75 2 16 46 0,5 9
26 3,8 27 80 0,2 12 48 0,5 10
27 2 24 81 0,2 20 49 0,4 9
32 5,5 30 82 1 18 50 0,4 9
71 5,5 21 83 1,2 20 55 0,1 9
84 0,5 16 56 0,6 9
57 0,2 8
от 11 до 20 м 3 4 15 + 58 0,2 8
5 2,5 15 4- 59 0,1 7
6 1 15 + до 10 м 7 1,5 10 + 63 0,1 7
19 0.2 18 8 0,8 10 + 64 0,1 7
20 0,2 20 9 2 10 65 0,2 8
28 1,6 12 10 0,3 10 67 0,2 8
29 0,9 18 11 1 8 70 0,1 6
30 0,3 12 14 0,5 7 78 0,1 6
31 1,5 13 15 0,4 10 79 0,3 6
34 1,5 13 16 0,2 6
38 0,5 14 21 0,2 6
45 0,7 12 22 0,1 6
23 0.2 8
47 1,2 12
24 0,1 6
51 0,5 20
33 0,7 Q
52 0,6 20
Примечания: Курганы № 1 — Старшая Могила, № 2 — Крипалева Могила,
.№ 32—Стайкова Могила, № 71 — Матюшина Могила, № 75—Давидова Могила.
Курганы .№ 72, 73, 76, 77 не замерены, так как находятся в чаще кустарников.
Вокруг курганов № 1, 2, 13 отчетливо прослеживается ров.
* Условные обозначения ко всем таблицам: В — высота, Д — диаметр, С —
состояние (значком + отмечены курганы с очевидными следами раскопок). Все из-
мерения даны в м. 13
Рис. 6. План курганной группы № 2 в ур. Солодка у с. Аксютинцы.
I — курганы диаметром свыше 30 ле; 2 — курганы диаметром от 21 до 30 ле; 3 — курганы
диаметром от 11 до 20 м; 4— курганы диаметром до 10 ле; 5— курганы без номера, ис-
чезнувшие сравнительно с планом 1927 г.
Рис. 7. План курганной группы № 3 у с. Великие Будки.
1 — курганы диаметром свыше 30 ле; 2 — курганы диаметром от 21 до 30 ле; 3 —
курганы диаметром от 10 до 21 ле; 4 — современное кладбище; 5 — вал у с. Великие
Будки.
Рис. 8. План курганной группы № 4 у с. Волковцы.
7 курганы диаметром свыше 30 ж; г — курганы диаметром от 21 до 30 ж; 3 — курганы
диаметром от И до 20 ж; 4 — курганы диаметром до 10 ж.
Табл и ц а 2
Группа № 2. Курганы в ур. Солодка у с. Аксютинцы (рис. 6)
Курганы диаметром № В Д С Курганы диамет- ром -М В д С Курганы диамет- ром № В д с
более 1 8,5 40 + от 11 24 0,2 12 до 10 м 3 0,1 6
30 м 13 3,2 32 до 20 м 26 0,4 16 4 0,2 7
23 3 36 + 27 0,3 16 7 0,3 9
от 21 10 2 22 + 29 0,3 16 11 0,2 10
до 30 м 16 2 28 30 0,5 16 12 0,1 6
34 2 28 31 0,4 14 17 0,3
40 2 28 35 1,5 20 20] Курганы ели-
49 оЭ 23 42 0,3 12 21} ЛИС1> вместе
54 0,7 22 43 0,4 12 22) при распашке
56 1,2 22 45 1,5 20 25 0,2 6
от 11 2 2 18 + 46 1 15 28 0,3 10
до 20 м 5 0,6 12 47 0,6 18 32 0,1 6
6 0,6 И 48 0,6 18 33 0,1 6
8 0,4 12 50 0,8 20 36 0,4 10
9 0,4 13 51 0,3 16 37 0,1 6
14 0,2 14 52 0,6 18 38 0,1 10
15 0,4 12 53 0,4 16 39 0,2 6
18 0,5 18 55 0,4 20 * 41 0,1 6
19 0,3 16 57 0,4 18 44 0,1 10
Таблица 3
Группа А? 3. Курганы и с. Великие Будки (рис. 7)
Курганы диаметром № в Д С Курганы диаметром Кг В Д С Курганы диаметром № В Д с
более 30 м 5 6 7 10 15 16 7 2 7 2 6,5 5 44 36 32 32 35 35 + + + + + + от 21 до 30 з« 1 8 11 12 13 2 2,5 1,6 1 0,6 21 28 30 21 23 + от И до 20 м 2 3 4 9 14 0,6 0,4 0,6 1,5 0,3 14 11 14 20 17
Таблица 4
Группа № 4. Курганы у с. Волковцы (рис. 8)
Курганы диаметром Кг В Д С Курганы диаметром Ks В д С Курганы диаметром Кг В Д С
более 30 м 1 4 5 22 59 104 3 3 10 3,5 2 11 45 33 60 36 37 60 + + + от 21 до 30 м 37 51 52 53 64 66 70 75 77 79 82 83 87 1,3 0,8 2,2 2 1,6 0,6 1 1 0,8 0,7 1 0,4 3 23 23 28 30 27 21 24 21 21 23 22 21 27 от 11 до 20 м 2 7 8 9 10 13 15 17 19 21 23 27 33 1,6 3 0,3 0,6 1,5 0,5 0,7 0,3 0,5 2 1 0,5 0,3 17 19 14 18 18 13 13 И 18 17 18 11 13 + +
от 21 до 30 м 16 3 6 И 18 24 36 5 1,5 2 1 1,5 1 30 30 27 28 21 21 +
Курганы диаметром № В д С Курганы диаметром № В д| С | Курганы диаметром № В д С
от 11 34 0,4 13 от 1 1 74 0,4 12 до 10 м 16 0,1 10
до 20 м 39 0,4 12 до 20 м 78 0,6 20 20 0.4 9
40 0,5 18 84 0,4 17 25 0.2 6
41 0,1 И 85 2 18 + 26 0,4 9
45 0,2 18 86 1,2 15 + 28 0,2 9
47 0,3 12 88 2 15 + 29 0,1 7
48 0,2 11 89 1,5 15 -j- 30 0,1 9
49 0,1 14 90 2 17 31 0,3 9
54 1 18 91 1,5 15 32 0,1 6
55 1,6 24 92 0,5 12 35 0,1 6
57 0,8 18 93 0,5 15 38 0,1 6
58 0,2 12 94 0,5 15 42 0,1 6
60 0,2 14 96 0,7 16 + 43 0,1 7
61 0,5 14 98 0,4 12 44 0,1 6
62 0,7 15 99 0,6 15 46 о,1 7
63 1 18 100 1 13 50 о,1 6
65 0.6 15 101 0,8 15 + 56 0,1 6
67 0,6 15 102 0,7 16 72 о.5 7
68 1 17 103 0,6 14 76 0,4 7
69 0,8 18 80 0,1 9
71 о,1 11 до 10 м 12 0,2 7 95 0,6 10
73 0,3 12 14 0,1 7 97 0,4 8
Могила;
П ри меч а и и е: Курганы № 5 — Шумейков, № 104 — Коротушииа
вокруг курганов Л» 3, 5, 104 отчетливо прослеживается ров.
Рис. 9. План курганной группы № 5 к северо-востоку от с. Басовка.
1 — курганы диаметром от 2t до 30 л; 2— курганы диаметром от 11 до 20 ж;
3 — курганы диаметром до 10 м.
17
Рис. 10. План курганной группы № 6 в ур. Ярпновка у хут. Красный
к северо-западу от с. Басовка.
I— курганы диаметром от 21 До 30 ле; 2 — курганы диаметром от Ц до 20 м;
3 — курганы диаметром До 10 м.
Рис. 11. План курганной группы № 7 у хут. Красный к
северо-западу от с. Басовка.
1 — курганы диаметром от 21 до 30 лс; 2 — курганы диаметром
от И до 20 м; 3 — курганы диаметром до 10 м.
18
Таблица 5
Группа Л? 5. Курганы к сееро-востоку от с. Басовка (рис. 9 )
Курганы диаметром № В д Курганы диаметром № В Д Курганы диаметром № Б д
от 21 до 30 м 14 1,6 23 от И до 20 л 33 0,8 16 ДО 1'1 л 24 0,2 5
18 1,6 25 35 1 20 25 0,6 9
22 1,5 24 36 0,4 12 26 0,2 5
27 2 25 38 0,6 17 31 0,5 10
29 1,5 26 47 0,8 16 32 0,2 8
30 2 23 51 0,5 13 34 0,1 5
48 1,2 21 37 39 0,4 0,2 10
до 10 м 5 0,3 10 7
от 11 до 20 м 1 2 20 7 0,3 9 40 0,2 9
2 1,8 13 9 0,7 10 41 0,2 7
3 1,2 13 11 0,2 5 42 0,2 5
4 0,8 14 12 0,5 10 43 0,2 7
6 0,4 13 13 0,2 10 44 0,3 10
8 1,6 17 15 0,2 10 45 0,2 7
Ю 0,5 13 17 0,2 8 46 0,5 10
16 0,4 13 20 0,5 10 49 0,3 9
19 0,5 12 21 0,2 7 50 0,2 8
28 0,6 12 23 0,3 8
Таблица 6
Группа J\° 6. Курганы в ур. Яриновка у хут- Красный к северо-западу
от с. Басовка (рис. 10)
Курганы диаметром № В Д Курганы диаметром № в Д Курганы диаметром № В д
от 21 до 30 м 1 1,5 27 от 11 до 10 д- 9 0,2 18 до 10 м 8 0,2 10
7 0,4 24 10 0,8 20 11 0,2 18
15 2,5 30 12 0,4 12 13 0,3 10
18 0,5 30 16 0,7 16 14 0,4 10
21 1 30 17 0,9 15 19 0,2 10
22 0,8 24 20 2 18 23 0,1 8
26 1,3 26 24 0,2 10
до 10 м 4 0,1 8 25 0,1 7
от 11 до 20 м 2 0,6 20 5 0,2 10
3 0,7 20 6 0,2 9
Таблица 7
Группа № 7. Курганы в ур. Могилы у хут. Красный
к северо-западу от с. Басовка (рис. 11)
Курганы диаметром № в Д Курганы диаметром № В д Курганы диаметром № В д
от 21 до 30 м 1 1,8 28 от 11 до 20 м 23 1 18 до 10 л 21 0,3 9
24 0,4 7
от И до 20 л 2 0,6 14 до 10 м 5 0,5 7 25 0,5 7
3 0,7 12 6 0,4 8 26 0,4 7
4 0,9 16 7 0,3 9 27 0,2 7
8 0,4 12 10 0,2 10 28 0,1 5
9 1 17 12 0,1 10 29 0,2 5
И 0,2 12 14 0,2 7 30 0,3 7
13 0,3 12 15 0,2 7 31 0,1 4
17 0,6 16 16 0,2 7 32 0,3 7
18 0,7 13 19 0,3 8 1 33 0,3 5
22 1,8 16 1 20 0,3 9
19
□ □ □
Исследование курганных некрополей Посулья началось в 80-х годах
прошлого столетия и продолжалось затем почти непрерывно в течение
40 лет.
Первым в 1875 —1876 гг. начал здесь работы местный помещик
Т. В. Кибальчич, раскопавший несколько десятков курганов в Аксютп-
нецком некрополе 17. В каталоге его коллекции скифские древности
из могильника составляют 650 номеров (№ 300—950, 1007—1023).
Судя по указанию номеров раскопанных могил, общее число их было
около 70.
В 1876 г. Т. В. Кибальчич начал раскопки Старшой Могилы. Он сре-
зал вершину насыпи, затем прорезал в южной поле яму около 5 аршин
шириной, углубленную в центральную часть кургана до материка,
и дошел до верхней части юго-западного угла деревянной гробницы,
однако на расширение работ не решился. В течение многих лет курган
стоял обезображенный ямой, через которую в гробницу проникали дож-
девые и талые воды, пока в 1889 г. исследование его не было завер-
шено Д. Я. Самоквасовым.
Раскопки Т. В. Кибальчича сводились к извлечению из курганов
вещей. Предпосланное каталогу описание погребений дает лишь самое
приблизительное представление об обстоятельствах находок. Однако
указание номеров курганов в каталоге предоставляет некоторую возмож-
ность частично восстановить состав инвентаря отдельных могил. Судьба
коллекции Кибальчича неизвестна. Некоторые вещи из нее хранятся
в Киевском историческом музее (КИМ). Отдельные предметы (глиня-
ный сосуд, бронзовый топорик) были изданы А. А. Бобринским 18.
Автором опубликована фотография принадлежностей конской узды,
сохранившейся в архиве ЛО ИА АН СССР 19.
В 1878 г. работы на Аксютипецком некрополе проводил В. В. Анто-
нович, раскопавший здесь шесть курганов «средней величшш» 20.
В 1881 —1883 гг. учитель Лубенской гимназии Ф. И. Каминский
раскопал несколько Курганов в ур. Лысая Гора у г. Лубен 21. Вещи из
них, хранившиеся сначала в Лубенском, а позднее в Полтавском крае-
ведческих музеях, погибли во время фашистской оккупации.
Большое количество курганов, в том числе ряд наиболее крупных,
были раскопаны ромепским помещиком С. А. Мазараки. По данным
А. А. Бобринского, с 1883 по 1895 г. С. А. Мазараки раскопал до 57
курганов (у хут. Поповка — 39, у сел Аксютинцы — 2, Ярмолипцы —
13, Чеберяки — 3). Описания и материалы раскопок частично опубли-
кованы. Среди них — курган № 2 у с. Аксютинцы, являющийся одним
из наиболее замечательных памятников посульской группы22. Одна-
ко данные об этих раскопках, по-видимому, не совсем полные, по-
скольку в собрании КИМ хранится ряд вещей, не вошедших в публи-
кацию.
В 1886 г. по открытому листу Археологической комиссии С. А. Ма-
зараки раскопал 23 кургана (из них 9 — ус. Аксютинцы, 12 — ус. Вол-
ковцы, 2—у с. Великие Будки). Коллекция раскопок этого года хра-
17 Т. В. Кибальчич, Древности, Указатель к археологическим находкам
1875—1876 гг., К., 1876.
18 Смела, III, табл. XI, 2.
19 В. А. Ильинская, Из неопубликованных раскопок скифских памятников
на Суле, КСИА АН УССР, вып. 3, К., 1954.
20 В. Б. Антонович, О раскопках на Суле, Чтения в историческом обще-
стве Нестора Летописца, кн. И, К., 1878, стр. 72.
21 В. Г. Л я с к о р о н с к и й, Раскопки близ г. Лубен в урочище Лысая Гора,
Киевская Старина, кн. XXXIX, К., 1892, стр. 268—278; Труды VIII АС, т. IV, М.,
1897, таб. LXXX, LXXXI, LXXXII.
20 22 Смела, II, стр. 164 и сл.
нится в Государственном историческом музее в Москве (ГИМ). В ката-
логе 23 и рукописном архиве 24 имеются некоторые сведения о них.
Количество курганов, раскопанных Мазараки после 1886 г., устано-
вить не удается. Некоторые вещи из его раскопок 1887—1890 гг. были
приобретены Бобринским и частично опубликованы им 25, другие оста-
лись неизданными. Научная документация об исследованиях этих лет
отсутствует.
Особенно значительными были раскопки Мазараки в 1897—1899 гг.
Только в 1897 г. он раскопал 70 курганов у сел Аксютинцы, Будки,
Пустовойтовка, Талалаевка 26. В это время им были раскопаны такие
замечательные памятники, как курганы № 1 и 2 у с. Волковцы, курган
у хут. Шумейко, курганы у сел Будки и Басовка. Вещи из раскопок
1897—1899 гг. в значительной части опубликованы27.
Раскопки Мазараки продолжались вплоть до 1907 г.28 29 В 1905 г. им
был раскопан замечательный курган у с. Аксютипцы, материал из ко-
торого поступил в Московский исторический музей 2Э.
В методическом отношении раскопки Мазараки проводились на
очень низком уровне. Это тем более вызывает сожаление, что им был
раскопан целый ряд наиболее выдающихся памятников. Известно, что
в некоторых исследованиях Мазараки принимал участие В. В. Хвойка.
В. В. Хвойка производил на Суле также самостоятельные раскопки.
В собрании КИМ хранится немало предметов, происходящих из рас-
копанных Хвойкой курганов у сел Будки, Плавинищи, Чеберяки, Кор-
жи и просто «из курганов Ромейского уезда». Материал этот в боль-
шинстве своем не издан. Сведения о раскопках также не были опубли-
кованы. В фотоархиве ЛО ИА АН СССР есть фотографии нескольких
скифских вещей из курганов, раскопанных Хвойкой в 1897 —1899 гг.
у с. Аксютинцы30 31- Некоторые из них опубликованы 3|.
Наиболее полноценными в научном отношении были исследования,
произведенные на Суле в 1879 и 1888—1889 гг. Д. Я. Самоквасовым.
Им раскопаны 32 кургана в ур. Стайкин Верх и 27 в ур. Солодка
у с. Аксютинцы, 2 — ус. Великие Будки, 2 — ус. Герасимовка, 3 —
у г. Ромен, 3 — ус. Лозовая, 5 — в ур. Камашня у с. Ярмолипцы и 6 —
в ур. Кругляк у с. Сурмачевка. В 1889 г. Д. Я. Самоквасов исследовал
наибольший из посульских курганов — Старшую Могилу. Описания
этих раскопок были опубликованы в 1908 г.32 Полный перечень вещей
коллекции по комплексам издан специальным каталогом33. Собрание
скифских древностей Самоквасова хранится в ГИМ, составляя весьма
важный фонд для изучения скифской культуры в бассейне р. Сулы.
Но даже эти, одни из лучших для своего времени в методическом
отношении исследования, страдают многими существенными недостат-
ками. Внимание Д. Я. Самоквасова привлекали преимущественно круп-
ные курганы с богатыми погребениями. Только им автор посвятил спе-
циальные описания с характеристикой погребального обряда, устрой-
ства погребальных сооружений и пр. Что же касается курганов меньших
размеров, то они описаны очень коротко, иногда даже суммарно.
23 Указатель Московского исторического музея 1893 г., стр. 350 и сл.; Смела,
III, стр. 61 и сл.
24 Рукописный архив ЛО ИА АН СССР, № 1886/26.
25 Смела, III, стр. 62.
26 Т а м же, стр. 81.
27 ДП, II, стр. 6 и сл.; ДП, III, К., 1900, стр. 7 и сл.; Смела. III, стр. 81.
28 Труды XIV АС, т. III, стр. 109—211.
29 Отчет Московского исторического музея за 1906 г., М., 1907, стр. 14 и сл.
30 Фотоархив ЛО ИА СССР, III, № 7734/2630; 7745/2631.
31 ДП, VI, К., 1907, табл. I.
32 MP3, стр. 94—114.
33 Д. Я. Самоквасов, Обоснование хронологической классификации и ка-
талог коллекции древностей проф. Д. Я. Самоквасова, Варшава, 1892, стр. 28—38. 21
В 1895 г. помещик Н. Авенариус раскопал шесть курганов у с. По-
ставмуки на левом берегу р. Удая, недалеко от впадения ее в Сулу 34 35.
Несколько ранее этого времени у с. Тишки в этой же местности при слу-
чайных обстоятельствах был раскопан курган, вещи из которого посту-
пили в Археологическую комиссию и были опубликованы Н. Е. Мака-
ренко в 1916 г. 30
В 1889 г. па Волковецком и Великобудковском некрополях произво-
дил раскопки профессор Новороссийского университета И. А. Липни-
ченко. Один из раскопанных им курганов у с. Волковцы (№ 4) ока-
зался особенно интересным. В нем была неразграбленная гробница
двух знатных скифских женщин 36.
Основной этап исследования скифских курганов Посулья завершают
работы Н. Е. Бранденбурга в 1900—1901 гг.37 По методу раскопок
и качеству публикации они близки к исследованиям Самоквасова. Опи-
сания его раскопок, несмотря на краткость и отсутствие чертежей, все
же достаточно добросовестны и служат весьма важным источником.
Бранденбург раскопал 5 курганов у с. Аксютинцы, 6 — у сел Волковцы
и Великие Будки, 12 — у с. Басовка38, 3 — у с. Плавинищи и 1 —
у с. Кулешовка на Удае. Хорошо обработанная коллекция Бранденбур-
га в 1932 г. поступила из Военно-Исторического музея в Государствен-
ный Эрмитаж.
С начала текущего столетия исследование посульских курганов по-
степенно сокращается. В 1906 г. Н. Е. Макаренко раскопал четыре кур-
гана у с. Малые Будки на левом берегу речки Смелой39. а В. Ф. Бес-
пальчев — курган у с. Коровницы на левом берегу Сулы 4°.
В Ромейском краеведческом музее хранятся четыре сосуда, проис-
ходящих из раскопок курганов у с. Сурмачевка, произведенных в 1911 г.
членами местного археологического общества. Д. И. Эварницкий рас-
копал два скифских кургана у с. Будиновка близ ст. Сенча на левом
берегу Сулы 4I. М. Я. Рудинскип сообщает о раскопках, произведенных
братьями Горвпц и В. Щербаковским возле местечка Городище
в нижнем течении Удая в 1913—1915 гг.42 Коллекция из этих раско-
пок хранится в Полтавском краеведческом музее.
В последующие годы раскопки курганов на Суле почти не произво-
дились. Два кургана были исследованы в 1927—1928 гг. у сел Хитцы
и Луки заведующим Лубенским краеведческим музеем И. Я. Плеска-
нем 43 В 1949 г. Е. В. Махно раскопала курган у с. Малые Булки44,
34 ЗРАО, т. VIII, вып. I, СПб., 1896, стр. 178-187; ОАК за 1895 г., СПб.. 1897,
стр. 74. Материал хранится в ГИМ.
35 Н. Е. Макаренко, Предметы из случайных раскопок близ
с. Тишки Лубенского уезда, Труды Полтавской ученой архивной комиссии, вып.
XIV, Полтава. 1916. стр. 16 и сл. Вещи хранятся в Государственном Эрми-
таже.
36 И. А. Л п н н и ч е н к о, Археологические исследования летом 1898 г.,
ЗООИД, т. XXII. Одесса, 1900, стр. 11; В. А. Ильинская, Курганы скифского
времени в бассейне р. Сулы, КСИИМК, вып. 54, М., 1954, стр. 2'1. Вещи хранятся
в КИМ.
37 ЖР.
38 Два из них опубликованы в ОАК за 1901 г., СПб., 1903. стр. 107.
39 ИАК, вып. 22. СПб., 1907, стр. 42.
40 ИАК, вып. 43. СПб., 1911, стр. 22, 71; Киевская Старина, кн. I, К.. 1902,
стр. 68.
41 Труды XIII АС. т. I, М„ 1905, стр. 156.
42 М. Я. Р у дин с ький, Археолопчт зб!рки Полтавського музею. 36ipnin?,
присвячений 35-р1ччю музею, Полтава, 1928, стр. 45.
43 В. А. Ильинская, Из неопубликованных раскопок скифских памятни-
ков на Суле, КСИА АН УССР, вып. 3. стр. 69; её же, 1з неопубл!кованих мате-
р!ал!в сюфського часу в л!вобережному Люостепу, Археолопя, т. XXI. К.,
1966.
44 6. В. Махно. Кургани сшфського часу бнля с. Мал! Будки, Археолопя,
22 т. VIII, К., 1953, стр. 123.
а в 1959 г. при случайных обстоятельствах был раскопан курган
у с. Крячковка, Пирятинского района 45.
Такова летопись раскопок скифских курганов в среднем течении
Сулы. Основные исследования производились на некрополях, находя-
щихся близ г. Ромен, среди которых первое место занимает Аксютинец-
кий могильник с его группами в урочищах Солодка и Стайкип Верх.
Однако только Д. Я. Самоквасов уточнял место нахождения раскапы-
ваемых курганов в той или иной из этих групп. Остальные исследова-
тели пр /Сто описывали их как курганы у сел Аксютинцы или Пусто-
войтовка. Последние, вероятнее всего, относятся к группе Стайкиного
Верха, находящейся прямо против с. Пустовойтовка, на левом берегу
Сулы.
Путаница в указаниях имеется и при обозначении раскопок в Вели-
кобудковской и Волковепкой группах. Так, Н. Е. Бранденбург, описы-
вая свои раскопки 1901 г., указывает, что курганы расположены в че-
тырех верстах восточнее с. Великие Будки, против с. Волковцы. Со-
вершенно очевидно, что в этом случае речь идет не о Великобудковском,
а о Волковецком могильнике.
Описание курганов
В сводном списке нам удалось учесть около 330 исследованных курга-
нов, данные о которых в той или иной степени опубликованы или комп-
лексно сохранились в музеях. Фактическое же цх количество, очевидно,
не менее 400 — нам не удается установить точное число курганов, рас-
копанных С. А. Мазараки. В. В. Хвойкой, В. Б. Антоновичем, И. А. Лин-
ниченко, братьями Горвиц и некоторыми другими исследователями,
депаспортизированный материал из раскопок которых сохраняется
в КИМ, Полтавском, Черниговском и Ромейском краеведческих музеях.
Из числа раскопанных курганов имеют реальное научное значение
далеко не все. Многие из них оказались разграбленными и разрушен-
ными настолько, что не далп сколько-нибудь существенного материала.
Во многих случаях сохранились лишь сведения о произведенных рас-
копках, но ни описания их, ни материалы не уцелели. В других слу-
чаях отчетные сведения о раскопках опубликованы, но упомянутые
при этом предметы не приведены и обнаружить их не удается. Наряду
с этим в музеях имеются разрозненные вещи из курганов, комплексы
которых оказались утраченными.
Фактически нам известно не более 120 курганов, описания которых
могут быть в той или иной степени соединены с сохранившимся инвен-
тарем или, по крайней мере, с комплексом определенных находок.
Но даже из этой серин до настоящего времени остались неопублико-
ванными важнейшие материалы из раскопок Д. Я. Самоквасова (ТИМ)
и Н. Е. Бранденбурга (Государственный Эрмитаж), а также вещи из
курганов, раскопанных в разные годы С. А. Мазараки, в том числе
хранящаяся в ГИМ коллекция вещей из его раскопок 1886 г.
Таким образом, большая часть важнейших материалов из курганов
Посулья оказалась до настоящего времени почти не доступной для изу-
чения.
Одной из задач настоящей работы является возможно более полная
мобилизация материала и приведение в порядок наличных источников.
Опыт показывает, что без этого реальное представление о значении
и месте Посульской группы скифских памятников среди прочих групп
скифской культуры оказывается невозможным.
45 Г. О. Сидоренко, Сгафський курган на р. Удай, Архео.юпя. т. XVI, К.,
1964, стр. 191.
23
Поэтому мы считаем необходимым предпослать исследованию мате-
риалов полную сводку имеющихся в нашем распоряжении данных, сое-
динив сведения о раскопках курганов с публикацией вещевого мате-
риала. Для удобства практического пользования курганные группы опи-
сываются в алфавитном порядке.
Курганы у с. Аксютинцы
Стайкин Верх. Курган № 1 (Старшая Могола)1. Старшая
Могила является одним из наибольших, если не самым большим курга~
ном в Посулье. Высота его 20 м, диаметр 40 м. Вокруг основания
он обведен рвом и валом (рис. 12). Раскопки кургана были на-
чаты в 1870 г. Т. В. Кибальчичем и завершены в 1889 г. Д. Я. Самоква-
совым.
По данным Д. Я. Самоквасова, в центральной, раскопанной части
насыпи встречались черепки лепной посуды, кости быка и барана. На
глубине 15,5 м были найдены два длинных бронзовых одполезвийпых
ножа (табл. Ill, 1, 2), лежавших друг на друге остриями на север.
Могильная яма размерами 8,5X5,7X4,25 м ориентирована с севера
на юг. Сверху она была перекрыта накатом из толстых дубовых бревен,
положенных в два ряда: верхний — вдоль, нижний — поперек могиль-
ной ямы. Северный край потолка гробницы был на 0,7 м выше южного,
так что перекрытие покато опускалось с севера на юг. Для укладки
наката по краям ямы были сделаны специальные выемки в грунте. На
дне могилы, вдоль южной ее стороны, находилась материковая ступень-
ка длиной 2,8 м и шириной 0,7 м (рис. 13), по углам сохранились следы
толстых дубовых столбов, вкопанных в грунт, между которыми обна-
ружены остатки дубовых колод, положенных горизонтально в виде
сруба вдоль стен ямы. В целом виде сооружение представляло собой
большой бревенчатый склеп
с четырьмя столбами, под-
□>Х держивавшпмп мощное пере-
крытие.
jr \ jJ X. В середине могилы лежал
нарушенный грабителями
скелет покойника, от которо-
го на месте сохранились
только кости ног. Положение
их указывает, что костяк
был ориентирован головою
на юг. Возле его ног находил-
ся большой железный охот-
ничий нож (табл. III, 5) и
широкий железный меч-аки-
нак с бабочковидным пере-
крестием и бронзовым нако-
нечником ножен, украшенных
изображением пантеры в зве-
рином стиле (табл. I, 6, 7).
У северной стенки моги-
лы лежал узкий и длинный
Рис. 12. План и разрез кургана
Старшая Могила (по Д. Я. Само-
квасову).
1 MP3, стр. 95—99; В. А. I л л i н с ь к а, Курган Старша Могила — пам’ятка
архашног Сгафн, Археолопя, т. V, К., 1951, стр. 196 и сл.
24
Рис. 13. План погребения в кургане Старшая Могила
(по Д. Я. Самоквасову).
железный меч с гладким бронзовым наконечником ножен (табл. I, /),
кусок черного смолистого вещества и остатки деревянного колчана, об-
тянутого кожей со следами окраски и закрывающегося при помощи
костяной застежки, имеющей вид стерженька с поперечным желобком
в середине для прикрепления (табл. II, 1). В колчане находилось
209 наконечников стрел, в том числе 149 бронзовых архаических двух-
и трехлопастных, 40 железных втульчатых двухлопастных, а также
20 костяных пулевидных и четырехгранных (табл. II, 1—39).
В северо-восточном углу ямы стоял большой глиняный сосуд «по-
добный двум амфоровидным большим сосудам, найденным С. А. Маза-
раки в курганах окрестностей Поповки». Здесь же был найден череп
свиньи, а возле восточной стенки лежал целый скелет теленка с желез-
ным ножом между ребрами (табл. III, 6).
В юго-восточном углу находились части от 16 конских уздечек: трое
бронзовых удил со стремечковидными петлями и 13 железных двуколь-
чатых, пара бронзовых псалиев с тремя отверстиями и изображением
бараньих головок на концах, пара железных стержневидных с тремя
боковыми петлями и 13 пар костяных с тремя отверстиями и зооморф-
ными головками на концах, до 30 костяных пряжек-пронизей разного
размера и формы, круглая продырявленная косточка, четыре бронзовые
бляхи в виде головок баранов, восемь бронзовых кубических бляшек-
пронизей, украшенных плоским рельефом с изображениями коня
с поджатыми ногами и повернутой на спину мордой, три бронзовых
и три железных кольца, кусочки кожи (табл. II, 40—48; III, 7, 8,
11—13; IV). 25
Возле южной ступень-
ки, ближе к ее восточному
краю, найдены два- брон-
зовых навершия с голов-
ками быков, имевшие втул-
ки, насаженные на желез-
ные стержни, от которых
на протяжении 1,4 м про-
слеживались следы истлев-
ших древок (табл. III,
5, 4).
В юго-западном углу
могилы обнаружены четы-
ре железных наконечника
копий, из которых один
штыковидный (табл. I,
2—5), два железных топо-
ра (табл. I, 8, 9), а также
бронзовые и железные че-
шуйки от панциря (табл. I.
10—15).
В западной стороне мо-
гилы был открыт граби-
тельский подкоп, в кото-
ром найдены железные
пластины от панциря, же-
лезный «гвоздь», плоское
тесло с боковыми выступа-
ми и отдельные человече-
ские кости (табл. III,
9, 10).
В числе вещей, найден-
ных в гробнице Старшой
Могилы, у Д. Я. Самоква-
сова названо еще несколь-
ко предметов, которые, су-
дя по их морфологическим
особенностям, относятся к
V в. до н. э.: массивный
бронзовый налобник с изо-
бражением в зверином
стиле, маленькая восьмер-
ковидная бронзовая бляш-
ка с ушком, пять бронзо-
вых ворварок, якобы най-
денных в юго-восточном
углу склепа, и остаток лу-
ка с колчаном, снабжен-
ным бронзовой застежкой,
в котором было 96 трех-
гранных бронзовых нако-
Рпс. 14. План, разрез и устрой-
ство гробницы в кургане № 2
в ур. Стайкин Верх (по
Д. Я. Самоквасову).
26
Рис. 15. План п разрез кургана № 3
в ур. Стайкин Верх (по Д. Я. Самоквасову).
нечников стрел, будто бы
лежавших около входной
ступеньки близ южной сте-
ны (табл. V, 1—10).
Курган № 22 был
окружен рвом и валом
(рис. 14). Высота его
10,5 м. В насыпи найдены
фрагменты сосудов, кости
животных, три наконечни-
ка стрел и кусок железного
предмета.
Могильная яма разме-
рами 8,5 X 5,7 X 2,8 м ори-
ентирована с юга на север.
В ней зафиксирован сруб,
сооруженный из толстых
дубовых бревен, уложен-
ных между четырьмя стол-
бами по углам и тремя по-
средине северной, восточ-
ном и западной сторон.
С южной стороны в моги-
лу вел спуск в виде трех
вырезанных в материке
ступенек, по концам кото-
рых было вкопано по од-
ному столбу. Перекрытием
сруба, как и во многих
других могилах Посульской группы, служил накат из продольного и по-
перечного рядов дубовых бревен. Из описания гробницы можно устано-
вить, что устройство ее было довольно своеобразным. Внутри первого
сруба находился второй, отделенный от входа с южной стороны низень-
кой материковой ступенькой. Длина его 4,2 м и ширина 2,8 м. Он был
сложен из брусьев, уложенных между восемью дубовыми столбами,
находящимися по углам it срединами сторон. «В центре внутренне-
го сруба,— пишет Д. Я. Самоквасов,— сохранились остатки стола, со-
стоявшего пз дубовых досок с обрезанными вокруг концами па толстом
дубовом столбе, вкопанном в яму... Вокруг стола... открыты четыре
углубления, окаймленные материковыми стенками, имевшими около
трех вершков ширины и высоты». Длина каждого углубления 1,75 м,
ширина — 0,7 л.
Погребение ограблено. Из гробницы происходят следующие предме-
ты вооружения и уздечного набора: обломки четырех наконечников
копий (табл. VI, 4—7), остатки деревянного, расписанного красками
колчана, в котором было 100 бронзовых трехлопастных наконечников
стрел (табл. V, 11—15), продолговатые прямоугольные железные плас-
тины, вероятнее всего, от щита (табл. VI, 2), пара бронзовых S-овид-
ных псалиев с двумя отверстиями (табл. V, 23), бронзовые бляхи
в виде кисти человеческой руки и головы животного в фас, припавшего
на передние лапы (табл. V. 19, 20), два налобника от узды—один
с изображением головы оленя, второй — ушастого зверя (табл. V, 17,
18), шесть круглых бляшек-розеток (табл. V, 24—26), бронзовое коль-
цо (табл. V. 21), две бляхи в виде «замочка» (табл. V, 22) и бронзо-
вая ворварка (табл. V, 16).
= MP3, стр. 99-102.
27
Рис. 16. План впускного погребения из кур-
гана № 3 в ур. Стайкин Верх (по Д. Я. Само
квасову).
Из предметов утварп в
склепе найдены обломки
бронзового котла на ножке
(табл. VI, 3), обломок боль-
шого глиняного горшка, оче-
видно, биконпческой корчаги
с лощеной поверхностью, ма-
ленький фрагментированн ып
горшок из грубой глины
(табл. VI, 8), большая грече-
ская амфора и чернолаковый
килпк (табл. VI, 1).
Курган № З3 (рис. 15)
высотою 5,7 м также был
окружен валом. В нем оказа-
лись две гробницы — основ-
ная и впускная.
Основное погребение. Мо-
гильная яма размерами
2,8 X 2,1 X 2,1 м ориентирова-
на с юга на север. В ней был
сооружен деревянный склеп
в виде сруба с четырьмя
угловыми столбами. Могила
ограблена. В ней были найде-
ны железный наконечник
булавка, железные копья,
кольца, два наконечника
стрел, подобные найденным
во впускной могиле, обломки
сосуда и кости барана.
Впускная гробница (рис.
16) находилась в насыпи на
была сооружена в виде сруба
уровне подкурганной поверхности. Она Г
с четырьмя угловыми столоами. Длина ее с севера на юг 4,4 м, ширина
2,8 м, высота 2,5 м. В могиле находилось неразграбленное парное погре-
бение. Оба костяка лежали в вытянутом положении на спине головой
на юг. Скелет мужчины находился в восточной, женщины — в западной
части склепа.
На мужчине был одет панцирь редкого типа с длинными нарукав-
никами, набедренниками и наколенниками, сделанный из железных
пластин разного размера (табл. VII, 19). У черепа погребенного справа
стоял маленький глиняный горшочек с ушком, рядом с ним лежала
длинная массивная золотая трубочка, украшенная парами соединенных
спиралек (табл. VIII, 4). Справа на уровне плеча находилось два уз-
колистых наконечника копий (табл. VII, 21, 22). У ноги справа были
положены меч с навершпем в виде волют, боевой топор (не сохранил-
ся), остатки деревянного колчана, обтянутого кожей, в котором было
около 100 бронзовых наконечников стрел (табл. VII, 9, 10, 18), желез-
ный четырехгранный наконечник и железный однолезвийный нож
с костяным черепком (табл. VII, 17, 20). Несколько ниже лежали боль-
шие железные удила с кольцевидными петлями, псалии, заканчиваю-
щиеся сверху бронзовыми шариками (табл. VII, 6), обломки железных
псалиев с изображением бронзовых бараньих головок на концах
(табл. VII, 5), десять круглых бронзовых блях-розеток с рубчатыми
краями (табл. VII, 1—4), семь круглых и граненых ворварок (табл. VII,
28
3 MP3, стр. 102—104.
7, 8, 13—16) и два бронзовых украшения в виде колец-замочков
(табл. VII, 11,12).
В черепе женщины, как отмечает Самоквасов, был обнаружен мас-
сивный железный «гвоздь» (очевидно, булавка) около 18 см длины (не
сохранился). Справа от женского черепа лежала золотая конусовидная
серьга с зернью (табл. VIII, 1), вокруг располагались 37 золотых бля-
шек с изображением животного с поджатыми ногами (очевидно, хищ-
ника кошачьей породы; табл. VIII, 2). На груди находилось ожерелье
из 35 золотых круглых бусин и 33 овальных подвесок (табл. VIII, 3)
и две массивные бронзовые булавки с гвоздевидными шляпками
(табл. VIII, 7, 8). Вокруг кистей рук лежали 13 и 12 золотых бусин от
браслетов или обшивки рукавов (табл. VIII, 5), на ногах выше ступни
были надеты массивные бронзовые браслеты с прямо обрезанными сомк-
нутыми концами (табл. VIII, 10). Ниже ног лежало большое бронзовое
греческое зеркало с изображением головы Медузы на конце ручки
(табл. VIII, 9), кусочки белил, красной краски, серы и ожерелье из
22 бусин разного состава, цвета и величины пз горного хрусталя, сер-
долика, янтаря, темного камня и пасты (табл. VIII, 6, 14—20). Здесь же
находились три глиняных пряслица (табл. VIII, 11—13).
В юго-западном углу гробницы лежала передняя часть туши коня,
положенная в качестве напутственной пищи, железный нож, большая
двуручная амфора и нижняя половина другой (не сохранились).
Курган № 44. Высота насыпи 3,5 м. Могила размерами 2,8X
X 2,1 X 2,1 м имела деревянное перекрытие и четыре угловых столба.
Гробница ограблена. В ней оказалось железное копье архаического
типа с листовидным пером и высокой центральной нервюрой (табл. IX,
1). В юго-восточном углу найдены железные удила с кольцевидными
петлями и четыре костяных псалия с тремя отверстиями и зооморфны-
ми головками на концах (табл. IX, 2—4). Звенья удил неодинаковой
длины. Очевидно, удила были сломаны и потом отремонтированы. Обе
пары псалиев одинаковые. Их концы были украшены схематическими
изображениями головки коня с торчащим вперед ухом и копытцем.
Плоскую наружную сторону псалиев украшала резьба в виде косого
креста и поперечных линий.
Судя по составу инвентаря, погребение было мужским.
Курган № 55. Высота насыпи 1,4 .м. Могильная яма с деревян-
ным перекрытием была ориентирована с севера на юг. Размеры ее
2,1 X 1X0,7 м. Могила ограблена. В пей сохранился только боевой топор
типа секиры-молотка (табл. IX, 5).
Курган № 66 имел высоту 1,4 м. На краях могильной ямы разме-
рами 2,1X1,75X1,75 м обнаружены следы деревянного перекрытия.
В могиле вместе с остатками разрушенного грабителями захоронения
были найдены восемь наконечников стрел, украшения и глиняный со-
суд. Судя по сочетанию предметов мужского и женского инвентаря,
захоронение, по-видимому, было парным. Все наконечники стрел брон-
зовые. Среди них — трехлопастные и двухлопастные с шипами на втул-
ке, трехгранные и трехлопастные с выступающей втулкой и широкоба-
зисные (табл. IX, 15—22). Набор женских вещей состоял из 4 тыс.
мелких пастовых рубленых и четырех пастовых глазчатых бусин,
24 белых конических розеток, бронзового кольца (браслета?) со спи-
рально закрученными концами, седловидно согнутой бронзовой прово-
локи с плоскими концами, снабженными отверстиями, и двух кусочков
красной краски (табл. IX, 6—14). Сосуд в виде маленького горшочка
из грубозамешаниой глины с шамотом имеет неровную шероховатую
поверхность, слабо выпуклый корпус и высокое днище (табл. IX, 23).
4 MP3, стр. 105.
5 Там же.
6 Т а м же.
29
Курган №7'. Высота насыпи 2,1 м. Могильная яма размерами
2,1X1,75X1,75 м имела следы деревянного перекрытия. Могила ограб-
лена. От погребального инвентаря сохранились железный наконечник
копья архаического типа (табл. IX, 24), перержавевшие железные
удила с костяными псалиями, кости барана, железный нож и малень-
кий глиняный сосуд в форме простой банки со стенками, слабо расши-
ряющимися кверху от поддона (табл. IX, 25). Глина сосуда грубая, по-
верхность шероховатая.
Курган № 8 7 8. Под едва заметной насыпью была открыта могиль-
ная яма размерами 2,8X2,1X2,1 м. Гробница ограблена. На месте оста-
лись лишь кости ног покойника, судя по которым оп лежал в вытяну-
том положении головой на запад. В могиле у восточной стены находи-
лись кости барана с железным окислившимся ножом и маленький
сосудик из грубой глины в виде низкого горшочка со слабо выпуклыми
стенками, украшенный по краю косыми насечками и сквозными проко-
лами (табл. X, 4). Около южной стены могилы лежали плоское бронзо-
вое зеркало с пластинчатой продолговатой ручкой, обвернутой кожаной
лентой (табл. X, 3), до 400 мелких настовых бусин 'в виде коле-
чек (табл. X, 1), одна очень крупная и 17 менее крупных различных
пастовых бусин и согнутая бронзовая проволока с отверстиями в
концах, подобная найденной в кургане № 6 (табл. X, 2), а также ку-
сочек серы.
К у р г а п № 10 9 был окружеп валом и рвом. Высота его 8,5 м.
Под насыпью обнаружены остатки большого деревянного склепа, соору-
женного в яме с уступом. Вверху яма была ориентирована с юго-восто-
ка па северо-запад. Размеры ее 7Х5,6Х0,7 м. Сруб состоял из врытых
в грунт по углам столбов и горизонтально положенных толстых дубо-
вых брусьев вдоль стен. Яма, вырытая на уступе, имела размеры 5,6 X
X 4,2 X 2,8 м. С уступа, идущего вдоль северо-западной степы, в нее
вели две ступеньки. В углах ямы были врыты столбы, стены гробницы
имели вид сруба, сделанного из толстых брусьев. По уступу яма была
перекрыта двойным, поперечным и продольным, накатом из бревеп.
В ограбленной могиле найдены «кварцитовый камень... полирован-
ный с верхней стороны» (зернотерка, блюдо?) длиной 35 см и шириной
18 см, до 500 пастовых бусин в виде мелких колечек, две конические
пастовые розетки, четыре глазчатые пастовые бусины, половинка брас-
лета из бронзовой проволоки, глиняное пряслице, два куска белой крас-
ки и обломки глиняного сосуда (табл. IX, 26—28).
Курган № 11 10 также был окружен валом и рвом. Высота его
7 м. Яма размерами 4,2 X 2,8 X 2,8 м ориентирована с юго-запада на се-
веро-восток. В ней сохранились остатки деревянного сруба с четырь-
мя столбами по углам. Могила ограблена. Относительно инвентаря
известно лишь, что здесь были два бронзовых наконечника стрел и
два железных пакопеЧпика копий, подобных найденным в Старшой
Могиле.
Курган № 12 п. Высота насыпи не указана. Могильная яма раз-
мерами 2,1X1,4X1,4 м ориентирована с юга на север. Над ямой сохра-
нились остатки деревянного перекрытия. Погребение было парным. Мо-
гила ограблена. Оба костяка лежали в вытянутом положении головой
на юг. От женского скелета, лежавшего в западной части могилы, на
месте остались только кости ног. У ног мужского скелета обнаружены
обломки железных удил со стремечковидными петлями и железными
стержневидными псалиями с тремя боковыми петлями (табл. X, 12),
7 MP3, стр. 105.
8 Т ам же.
9 Т а м же, стр. 106.
10 Т а м же, стр. 106—10/.
30 11 Там же, стр. 107.
части кожаной узды, унизанной бронзовыми колечками (табл. X, 13),
обломок крестовидной бронзовой бляхи с двумя орлиными головками
и две бляхи с изображением головки грифона и лося- (табл. X, 6—8).
На запястье правой руки был железный браслет. Вправо от плечевой
кости находился короткий железный наконечник копья (табл. X, 5).
В северо-западном углу ямы лежали кости барана с железным ножом,
обломки двух железных булавок с крупными (до 5 см в диаметре)
шляпками (табл. X, 14), пять двухлопастных и трехлопастных бронзо-
вых наконечников стрел (некоторые с шипом на втулке; табл. X, 9—
11), маленький глиняный сосудик с шероховатой поверхностью и сосу-
дик в виде глубокой кружечки с петельчатой ручкой со слабо загла-
женными поверхностями (табл. X, 15, 16).
Курган № 13 12. Могильная яма размерами 2,8X2,1X2,1 м имела
остатки деревянного перекрытия. Погребение разграблено. Из вещей
сохранились 36 бронзовых наконечников стрел типа базисных и опор-
повтульчатых (табл. X, 22—25), четыре бронзовых кольца с шипами
(табл. X, 28—31), бронзовые проволочный браслет с несомкнутыми
концами (табл. X, 27), колечко из проволоки, свернутой в полтора обо-
рота (табл. X, 26), две восьмерковидные бляшечки (табл. X, 18, 19),
две пронизи из спирально свернутой ленточки (табл. X, 20, 21), обло-
мок зигзагообразно изогнутой проволочки (табл. X, 17), а также фрагг
менты двух глиняных сосудов и кости барана.
Курган № 14 13 14 имел высоту 7 м и был окружен рвом до 4 м
шириной и 1.5 м глубиной. Могильная яма размерами 2,8X2,1X2,1 м
ориентирована с юга па север. Сверху она была» перекрыта дубовым на-
катом, по краям которого, как и в заполнении ямы, обнаружены следы
тризны в виде углей, костей коня, овцы и фрагментов керамики. В яме
прослежен деревянный сруб с четырьмя столбами по углам.
Могила ограблена. Вместе с разбросанными остатками скелета были
найдены железный наконечник копья, 12 бронзовых наконечников
стрел архаических типов: шесть — двухлопастных, три — трехлопаст-
ных и три с обрезанными концами граней (табл. XI, 2—8), бронзовая
пряжка-пронизь (табл. XI, 1) и днище большого лепного горшка из
глины с шамотом (табл. XI, 9).
Курган №15 !4. Высота насыпи 5 м. Вокруг был окружен рвом
шириной 3,5 м и глубиной 1 м. Яма с остатками сруба аналогична ио
устройству гробнице в кургане № 14. Могила ограблена. Кости скелета
разбросаны. В разных местах в яме были найдены: 17 бронзовых архаи-
ческих наконечников стрел — трехлопастных с шипом и без него
(табл. XI, 10—12); бронзовый вотивный топорик-скипетр, передний
конец которого оформлйг в виде орлиной головки с могучим клювом
н глазом в форме выпуклой шишечки, а тыльный — в виде конского ко-
пыта (табл. XI, 13); железная гвоздевидная булавка (табл. XI, 14);
обломки железного ножа; кусочки бронзовой проволоки; миска из гли-
ны с шамотом на высоком поддоне с прямым венчиком и шероховатой
поверхностью красноватого цвета, украшенная под краем наколами
(табл. XI, 15).
Курган № 16 15 имел высоту около 5 м. Вокруг насыпи сохра-
нился ров. В могильной яме обнаружены остатки деревянного сруба.
На дне ее были разбросаны остатки двух костяков. Погребение ограб-
лено. Из вещей найдены железные удила с псалиями и четыре бронзо-
вых трехгранных и трехлопастных наконечника стрел (табл. XI, 17—
19). В западной части могилы, где, очевидно, находилось сопровождаю-
12 MP3, стр. 107.
13 Т а м ж е.
14 Там же. стр. 108.
15 Т а м же.
31
щее женское захоронение, обнаружены 17 различных бусин, морская
раковина, две бронзовые проволочные серьги с заходящими концами
п бронзовая проволочная спиральная пронизь (табл. XI, 20—27). Кро-
ме того, в могиле были найдены большой глиняный сосуд, кости бара-
на, челюсть свиньи и железный нож (табл. XI, 16).
Курган № 17 16. Высота насыпи 1,5 м. Над могильной ямой раз-
мерами 2,1 X 1,4 X 1,4 м обнаружены остатки деревянного перекрытия.
На уровне его зафиксированы следы тризны в виде обломков глиняных
сосудов. Могила ограблена. У восточной ее стенки лежали остатки кол-
чана с 15 бронзовыми наконечниками стрел: двухлопастными и трехло-
пастными с шипами, железным двухлопастным и костяным пулевидным
(табл. XI, 35—37). Возле грабительского подкопа найден железный
наконечник копья с длинной втулкой и плоским листовидным пером,
а в северо-западном углу могилы — глиняный сосуд с высоким узким
днищем и корпусом, расширяющимся к слабопрофилированному верх-
нему краю. Сделан из грубой глины с шамотом. Поверхность желто-
серого цвета, шероховатая (табл. XI, 38).
Курган № 19 *7. В описании Д. Я. Самоквасова указано, что по
своей высоте он был одинаков с курганом № 18 (около 3 м). Могила
ограблена. В начале грабительского хода были найдены обломки двух
железных наконечников копий, две фрагментированные бронзовые бу-
лавки гвоздевидной формы с маленькой шляпкой и рядом поперечных
рубчиков на стержне, обломок проволочного бронзового браслета и ук-
рашение из зигзагообразно изогнутой бронзовой проволоки с закручен-
ными в один оборот концами (табл. XI, 28, 29).
К у р г а н № 20 18 19. Высота насыпи 0,7 м. Могильная яма размерами
1,75X1 Х1,4 м имела следы деревянного перекрытия. Погребение ограб-
лено. В могиле найдены два глиняных пряслица, две бронзовые ворвар-
ки, бронзовая восьмерковидная бляшка (табл. XI, 30—34) и раздавлен-
ный глиняный сосуд (не сохранился).
Солодка. К у р г ан № 1 (В а л я б и н а Могил a) 1S. Высота 7 м.
Окружен рвом и валом. Могильная яма размерами 3,5 X 2,8 X 2,8 м
ориентирована с юго-запада па северо-восток. По краям ее прослежи-
вались следы двойного наката с остатками погребальной тризны на нем
в виде обломков сосудов, костей домашних животных и углей.
В могиле находился бревенчатый сруб с четырьмя угловыми стол-
бами. У южной стенки были две ступеньки. Могила ограблена. Среди
остатков разбросанного скелета обнаружены: железный наконечник
копья архаического типа (табл. XII, 1); шесть наконечников стрел —
два архаических трехлопастных с шипом на втулке и четыре поздне-
архаических трехлопастных с широким основанием и скрытой втулкой
(табл. XII, 9—14); железные удила (табл. XII, 6); пара железных
стержпевидных псалиев и две пары — костяных с зооморфными голов-
ками на концах (табл. XII, 2—5); костяная пряжка-пронизь (табл. XII,
8); восемь подвесок из клыков кабана (табл. XII, 7); фрагменты гли-
няного сосуда; глиняное пряслице (табл. XII, 15). Вместе с костями
барана найден железный нож.
К у р г а н № 2 20. Высота насыпи 4,2 м. Могильная яма размерами
2,8x2,1X2,1 м ориентирована с юга на север. В яме зафиксирован сруб
с четырьмя столбами по углам и бревенчатым перекрытием. Гробница
ограблена. В северо-восточном углу ее стоял глиняный сосуд. У восточ-
ной стены лежали кости свиньи и барана от жертвенного мяса и же-
лезный однолезвийный нож (табл. XII, 37). В юго-западном углу обна-
16 MP3, стр. 108.
17 Там же.
18 Т ам же, стр. 109.
19 Т а м же.
20 Т ам же, стр. 109—110.
32
ружены железные удила и стержневидные псалии с тремя петлями
(табл. XII, 20, 21), обломки двух костяных псалиев с тремя отверстия-
ми, резьбой но стержню и изображением головки барана на конце
(табл. XII, 19), пара костяных пряжек-пронизей для перекрещиваю-
щихся ремней (табл. XII, 23) и шесть подвесок из костей медведя
(табл. XII, 22). У западной стены ямы находились железный наконеч-
ник копья, пять бронзовых трехлопастных наконечников стрел поздне-
архаического типа и один архаический с шипом на втулке (табл. XII,
16—18). В средней части могилы были найдены бронзовый проволоч-
ный браслет с несомкнутыми концами (табл. XII, 25), два глиняных
пряслица (табл. XII, 24), 16 каменных, янтарных, глиняных и стек-
лянных бусин, в том числе две биконические из золотисто-зеленой
стеклянной массы (табл. XII, 26—36, 38), и кусочек бронзовой про-
волоки.
Аксютинцы (без уточнения). Курган № 46621 имел высоту
1 jk. Размеры могильной ямы 2,1 X 1,4XI м. Погребение ограблено.
В могиле сохранились железные удила, костяной псалий с заостренным
верхним концом и нижним в виде конского копытца, бронзовая пряж-
ка-пронизь в виде головки хищной птицы и большой охотничий нож
с плоским кружком на конце рукоятки (табл. XIII, 1—4).
К у р г а н № 467 22. Высота насыпи 2,8 м. Могильная яма размерами
2,8X2, IX 1,9 м имела следы деревянного перекрытия. Дно ямы окайм-
лено канавкой шириной 18 см и глубиной 36 см. Могила ограблена.
Сохранившиеся на месте отдельные кости скелета (левая рука и позво-
ночник) указывают, что погребенный лежал в .вытянутом положении
головой на юг.
От уздечных наборов сохранились железные удила с парой костя-
ных псалиев и разрозненные части еще от четырех пар: два разных
псалпя с изображением головки барана, третий — с неопределенной
зооморфной головкой, четвертый — с обрезанным верхним концом в ви-
де головки животного и пятый — с треугольными копытцами на обоих
концах (табл. XIII, 13—17). В могиле были найдены также одна костя-
ная и две бронзовые пряжки-пронизи и просверленное плоское костя-
ное украшение (табл. XIII, 10—12). Предметы вооружения представ-
лены остатками железного копья и пятью бронзовыми архаическими
двухлопастными и трехлопастными (два с шипами на втулке) нако-
нечниками стрел (табл. XIII, 5—9).
Курган № 46823. Высота насыпи 1 м. Под ней обнаружены сле-
ды тризны в виде золы, угольков, костей животных и фрагментов кера-
мики. Размеры могильной ямы 2,5 X 1,6 X 1,6 м. Дно ее было окаймлено
канавкой. Могила ограблена. Из вещей сохранились железный архаиче-
ский наконечник копья, секира-молоток с укороченной обушковой
частью, двухлопастный наконечник стрелы и плоский костяной пса-
лий с изображением головки барана с одного конца и копытца — с дру-
гого (табл. XIII, 18—21), а также костяной черенок от железного ножа
и небольшой глиняный горшочек (не сохранился).
Курган № 469 24 имел высоту около 1 м. Размеры могильной ямы
2,8X1,75X1,6 м. Дно окаймлено канавкой. Могила ограблена. По сохра-
нившимся на месте берцовым костям скелета можно определить, что
покойник был ориентирован головой на юг. У левой его ноги, по-види-
мому, лежал колчан. Здесь были найдены 11 наконечников стрел — все
ранние, двухлопастные и трехлопастные, в большинстве с. шипами
(табл. XIV, 1—7). В юго-восточном углу могилы обнаружены крупный
железный наконечник копья с высокой нервюрой посредине (табл. XIV,
21 ЖР, стр. 148.
22 Т а м же, стр. 149.
*3 Там же.
24 Т а м же.
33
12). В гробнице пайдепы также железные удила, костяной псалий с го-
ловкой барана, сильно потертый возле центрального отверстия, костя-
ное колечко, бронзовая пряжка-пронизь (табл. XIV, 8—11), обломки
двух простых железных ножей и одного большого охотничьего.
Kvpran № 47025 *. Высота насыпи 4 .и. На уровне погребенного
чернозема были обнаружены следы тризны в виде золы, углей, костей
животных и фрагментов керамики. Размеры могильной ямы 3,Г»Х2,IX
XI,С м. Дно окаймлено канавкой. Могила разграблена. Уздечные на-
боры представлены четырьмя железными удилами, нарой железных
стержневидпых нсалиев с тремя боковыми петлями и пятью костяны-
ми непарными с зооморфными головками, а также костяной пряжкой
пронизью (табл. XIV, 13—19). У одного из нсалиев на местах трех бо-
ковых выступов у отверстий имеются солярные значки (табл. XIV, 15).
В могиле найдено также небольшое каменное блюдо с бортиком, что
указывает на возможность парного захоронения.
Курган № 1 (С. Л. Мазараки, 1883—1885 гг.) 2ь. Высота насыпи
3,5 м. Очевидно, в кургане было две гробницы — основная и впускная.
В насыпи па глубине 2.8 м обнаружен слой угля и извести, по-види-
мому, соответствующий дну впускной могилы. Здесь найдены: остатки
бронзового колчана с ВО наконечниками стрел, несколько железных
наконечников копий, куски железного панциря, железные удила с брон-
зовыми псалиями, украшенными конскими головками и копытцами,
бронзовая пряжка, «кнопка» и небольшой сосуд (табл. XVIII, 1—3).
В грунте обнаружена вторая могильная яма размерами 3,5 X 2,8X
Х2 м со следами деревянного склепа. Скелет погребенного лежал голо-
вой на юго-запад. В расхищенной могильной яме найдены железный
наконечник копья и 15 бронзовых наконечников стрел.
Курса и № 2 (С. А. Мазараки, 1883—1885 гг.) 27, один из наибо-
лее крупных. Высота его 10 м. В кургане обнаружены впускное
и основное захоронения.
Впускная могила была вырыта через насыпь. Дно ее находилось па
1 м ниже древней поверхности. В яме был сооружен деревянный склеп
с четырьмя рядами столбов, по четыре в каждом, вдоль стен шла канав-
ка. Длина могильной ямы 8,5 м, ширина 4,2 .и, высота не указана. Ске-
лет погребенного лежал головой на юг. У левого плеча погребенного
пайдепы остатки двух кожаных колчанов, в которых было 400 наконеч-
ников стрел, справа у головы — пять железных наконечников копий
и дротик (табл. XVI, 12). На скелете был надет железный панцирь,
па шее — зототая гривна, согнутая из толстого прута с песходящимися
концами (табл. XV, 2). У тазовых костей лежали железный меч с обло-
женной золотом рукояткой с волютообразным навершием и треуголь-
ным перекрестием (табл. XV, 1) и колчан пли горит со стрелами, покры-
тый большой прямоугольной золотой пластиной с изображением .лежа-
щего оленя (рис. 18).
В юго-восточном углу могилы лежало конское снаряжение: трое
железных удил с бронзовыми фигурными псалиями с двумя отверстия-
ми (табл. XVI. 2. 3), 18 разнообразных бронзовых блях, среди которых
были круглые бляхи-розетки, две бляхи в виде кисти человеческой руки
и две— в виде фантастических животных (табл. XVI, 1, 4, 6, 8). три
конских налобника с изображением зооморфных головок (табл. XVI,
5, 7. 9) и бронзовая пряжка (табл. XIV, 10).
Среди зарисовок, сделанных Б. 3. Рабиновичем в КИМ до войны,
имеется изображение литейной формы для отливки одного п.з налобни-
ков в виде головки «петуха» (табл. XVI. //). Рисунок сопровождается
25 ЖР, стр. 150.
20 Смела, II, стр. 162.
34 27 Т а м ж е.
записью: «Наносник —
АС 10076, 15210. Аксютин-
цы 2, Смела, II, т. XXIII,
33. Формочка 10395а,
АС 10014 из кургана у
с. Аксютинцы, раскопки
Мазараки. Толщина фор-
мочки около 1,5 см. Фор-
мочка из белого известня-
ка (одна створка в виде
головы грифона, вместе с
вложенным в нее наносни-
ком). Наносник найден от-
дельно».
В северо-западном углу
могилы найдены бронзо-
вый котел (табл. XVI, 13),
распавшееся на части
бронзовое блюдо, чернола-
ковый килик (табл. XV,
9), остро донная амфора, в
которой оказалось 15 золо-
тых бляшек в виде грубо-
гр изображения человече-
ского лица (табл. XV,
3—7), и небольшая золо-
тая пластина с изображе-
нием оленя (табл. XV, 8).
В могиле найдены также
пять пращевых камней, р№ „ р 1905 г с Аксютинцы
много остатков тканей, и план погребения,
а в северо-восточном уг-
лу — «маленькая урна» — очевидно, маленький простой горшок (не со-
хранился) .
Что касается основной могилы, то о ней известно только, что она
была несколько ниже первой, имела бревенчатое перекрытие и канавку
вдоль стен. В ней среди остатков скелета найдено 40 бронзовых нако-
нечников стрел и кости животного.
Курган № 1 (С. А. Мазараки, 1886 г.) 28 имел высоту 4 л. В на-
сыпи на глубине 1,5 м был обнаружен слой красной жженной глины
и угля толщиной около 25 см. В нем найдены «терракотовое блюдечко»,
обломок днища греческого чернолакового сосуда (табл. XVII, 7), два
бронзовых зеркала (табл. XVII, 3, 18), железные удила, костяные и же-
лезные псалии и украшения уздечки.
Размеры могильной ямы 5,5Х4ХЗ м. В ней обнаружены обломки
железного панциря, две круглые бляхи-розетки и две круглые гладкие
бляхи (табл. XVII, 13, 14), 20 бронзовых цилиндрических пронизей
(табл. XVII, 5), бронзовая восьмерковидная бляха (табл. XVIII, 15),
одна коническая и две граненые ворварки (табл. XVII, 10, 19, 20), две
бляхи в виде медвежьей лапы и четыре в виде головки медведя
(табл. XVII, 9, 11), две костяные кубические пряжки-пронизи (табл.
XVII, 12), бронзовые псалии S-овидной формы с двумя отверстиями
(табл. XVII, 8), куски железных псалиев, железные удила и пять про-
сверленных клыков-амулетов (табл. XVII, 17). Кроме того, в могиле
были найдены две большие бронзовые булавки с гвоздевидной голов-
кой (табл. XVII, 4, 16), массивный ножной рубчатый браслет с сомк-
28 Архив ЛО ИА АН СССР, № 1886/26; Указатель Московского исторического
музея 1893 г., стр. 355. 35
нутыми концами (табл. XVII, 6), глиняное пряслице в виде кувшин-
чика (табл. XVII, 2) и бусы, среди которых было много серого насто-
вого бисера (табл. XVII, 1). Судя по находкам, погребение было, скорее
всего, парным.
Курган № 2 (С. А. Мазараки, 1886 г.) 29 * * * * * * 36. Высота насыпи 2,1 м.
Размеры могильной ямы 2,1X1,75X2,8 м. Скелет лежал головой на юг.
Могила ограблена.
В юго-западном углу гробницы найдены железные удила, костяные
псалии с изображением конской головки, две костяные пряжки-пронизи
и просверленный клык (табл. XIX, 4—6). В северо-восточном углу
стоял высокий глиняный горшок с отогнутыми краями и слегка выпук-
лым корпусом (табл. XIX, 2). Поверхность сосуда шероховатая, высота
31 см. Здесь же находилось овальное каменное блюдо с заостренными
концами (табл. XIX, 3). На нем стоял небольшой чернолощеный сосуд
с сильно отогнутыми краями, биконическим корпусом и малым дном
(табл. XIX, 1). Высота сосуда 31 см. В могиле, вероятно, было парное
захоронение.
Курган № 3 (С. А. Мазараки, 1886 г.). Высота насыпи 1,4 м.
Размеры могильной ямы 2,45X2,1X2,4 м. Скелет покойника лежал го-
ловой на юг. В северо-западном углу могилы находились железный меч,
от которого сохранился обломок лезвия, короткий железный наконеч-
ник копья архаического типа и секира-молоток (табл. XIX, 12, 13).
В юго-западном углу обнаружены железные удила со стремечковидны-
ми петлями и железными стержневидными псалиями с тремя боковыми
петлями, четыре бронзовые пряжки-пронизи и часть' железного ножа
с костяным черепком (табл. XIX, 7—11)-
Курган №4 (С. А. Мазараки, 1886 г.). Высота насыпи 1,75 м.
Размеры могильной ямы 3,5 X 2,8 X 2,1 м. Скелет лежал головой на юг.
В могиле найдено 66 бронзовых наконечников стрел архаических типов
(двухлопастных и трехлопастных с шипами и без них, а также трехло-
пастных с обрезанными концами граней), железное копье листовидной
формы и бронзовый браслет (табл. XIX, 14—22).
Курган № 5 (С. А. Мазараки, 1886 г.) имел высоту 1 м. Размеры
могильной ямы 2,8X2,1X1,75 м. Могила ограблена. В юго-западном ее
углу обнаружены узкая железная боевая секира с обушком в виде мо-
лотка, клинок большого охотничьего железного одполезвнйного пожа
и половина круглой костяной пластины (табл. XVIII, 4—6).
Курган № 6 (С. А. Мазараки, 1886 г.). Высота насыпи 3,5 м.
Размеры могильной ямы 3,85X2,8X2,1 м. Могила ограблена. В юго-
восточном ее углу найдены обломки железных удил и стержневидных
псалиев с тремя боковыми петлями, рукоятка большого железного пла-
стинчатого однолезвийного ножа, два архаических двухлопастных нако-
нечника стрел (табл. XVIII, 7, 8, 11—13), железный наконечник копья
(не сохранился). В средней части могилы собраны предметы, характер-
ные для женского захоронения: красная мышьяковистая краска и остат-
ки ожерелья из большого количества настовых рубленых, а также зе-
леновато-золотистых бусин из прозрачной стекловидной массы и пасто-
вых конических розеток (табл. XVIII, 9, 10). Очевидно, захоронение бы-
ло парным.
29 Сведения о приведенных ниже раскопках С. А. Мазараки в 1886 г. извлече-
ны из рукописного дневника (Архив ЛО ИА АН СССР, К» 1886/26) и Указателя
Московского исторического музея 1893 г. Перечню курганов в Дневнике и Ука-
зателе предпослано следующее описание: «Во всех означенных группах (Аксюти-
нецкой, Волковецкой и Великобудковской.— В. И.)... могилы вырыты в белой
глине. В большинстве курганов большой и средней величины, как в Аксютинцах,
так и в Волковцах могилы устроены с деревянными склепами. Малые же курга-
ны, а также курганы, раскопанные в Будках, были без склепа. Дно могил часто
высыпано известью. Костяки лежат головой на юг. Кости сохранились очень пло-
36 хо. Почти во всех могилах найдены сера и мышьяковистая краска».
Рис. 18. Золотая пластина с изображением оленя из
кургана № 2 у с. Аксютинцы (1883—1885 гг.).
Курган № 8 (С. А. Мазараки, 1897 г.) 30. Высота.насыпи 5,6 м.
Могильная яма размерами 3,5X2X1 м имела деревянное перекрытие.
У восточной ее стенки были найдены железные удила с костяными
псалиямп, концы которых украшены головками животных, и две костя-
ные пряжки. В северо-восточном углу стоял грубый горшок. Вещи
не сохранились.
Курган № 5 (С. А. Мазараки, 1905 г.) 31. Высота насыпи 2,8 м.
Под ней открыты остатки двух разновременных деревянных склепов,
примыкавших один к другому по линии север — юг (рис. 17). Общие
размеры ямы, в которой они находились, равнялись 6,4 X3,5 X 2,8 м.
Южная гробница была частично разрушена при сооружении второго
склепа. В ней были найдены железные удила с железными стержневид-
иыми псалиями и бронзовая пряжка-пронизь (табл. XXI, 7, 2, 5). Брон-
зовые миска и поножи, указанные в этой части гробницы, относятся,
вероятнее всего, ко второму (северному) погребению (табл. XXI, 10).
Северная гробница имела вид деревянного склепа со столбами по
углам и по срединам сторон, перекрытого накатом из толстых дубовых
бревен. Длина склепа 4,2 м. В нем было парное захоронение. Скелеты
погребенных лежали в вытянутом положении головами на юг. Мужской
скелет находился в центральной части могилы, женский — у западной
стены.
При мужском погребении найдены: па черепе — золотая повязка
(табл. XXII, 16); у правого плеча—три золотые пластинки, украшен-
ные фигурками львов и фантастических животных (табл. XXII, 15),
и две тонкие золотые гривны (табл. XXII, 7); ниже локтя правой
руки — золотая спиральная лента, очевидно, от рукоятки нагайки
(табл. XXII, 10); на высоте кисти правой руки — 15 золотых орнамен-
тированных трубочек-пронизей и две золотые треугольные пластины
(табл. XXII, 5, 13); возле поясницы — девять четырехугольных золо-
тых блях с изображением сидящего скифа со скипетром-секирой в ру-
ках (табл. XXII, 6).
При женском захоронении были: близ головы — два золотых височ-
ных кольца (табл. XXII, 4); на шее — бусы из пасты (табл. XXII, 12);
выше левого плеча — пять золотых бусин (табл. XXII, У); на высоте
головы — золотые ленточки с привесками (табл. XXII, 14); на высоте
плеча—две бронзовые булавки (табл. XXII, 1) и зеркало, а возле
них — 24 золотые бляшки (табл. XXII, 11), серебряное кольцо
(табл. XXII, 8) и браслет. На правой руке у кисти находился широкий
золотой браслет (табл. XXII, 3). 30 31
30 Смела, III, стр. 81.
31 Отчет Московского исторического музея за 1906 г., М., 1907, стр. 14. 37
В северо-западном углу могилы лежали 16 бронзовых колокольчи-
ков (табл. XXI, 6—8), железный предмет неизвестного назначения
и железные щипцы (табл. XXII, 2), в северо-восточном углу — кости
барана, свиньи и железный нож. Вдоль северной стены стояли в ряд
8 сосудов: остродонная амфора, греческие чернолаковый сосуд с графит-
ти на дне (табл. XXIII, 5), терракотовый лекиф (табл. XXIII, 2), брон-
зовый круглодонный котелок (табл. XXI, 11) и еще четыре греческих
чернолаковых сосуда (табл. XXIII, 1, 3, 4, 6). В коллекции ГИМ среди
вещей из этого кургана хранятся однолезвийный нож и бронзовая бляш-
ка, относящиеся, очевидно, к более раннему южному погребению
(табл. XXI, 3, 4), а также бронзовое кольцо с шишечками (табл. XXI, 9).
Курган № 2 (С. А. Мазараки). В КИМ хранится замечательный
комплекс принадлежностей ранней конской узды, происходящих, со-
гласно книге поступлений, из кургана № 2 у с. Аксютинцы. В наборе
имеются следующие вещи: железные удила с кольчатыми концами
(табл. XX, 3); непарные удила с одним бронзовым и одним железным
звеном (табл. XX, 6); 13 пар костяных псалиев, оформленных изобра-
жениями головок грифона, барана и коня в зверином стиле (табл. XX,
7—19); пара уникальных железных псалиев с отверстиями в стержне
и головкой барана на конце (табл. XX, 1); 38 бронзовых крестовидных
блях от узды (табл. XX, 2, 4); костяные пронизи (табл. XX, 5). Су-
дя по составу псалиев, в кургане были найдены остатки не менее
14 уздечек.
Курганы, раскопанные Т. В. Кибальчичем32. В фо-
тоархиве ЛО ИА АН СССР сохранилась фотография *таблицы вещей,
происходящих из раскопок Т. В. Кибальчича у с. Аксютинцы
(табл. XXIV). На планшете запечатлены: 14 бронзовых крестовидных
блях от конской узды и семь подобных им, но с двойной орлиной го-
ловкой у верхнего конца (табл. XXIV, 1—21); перекрещенные обрывки
ремней, на которые были нашиты эти бляхи; бронзовый топорик-ски-
петр с конскими головками (табл. XXIV, 22); две бронзовые пряжки-
пронизи в виде головок баранов и девять — в виде орлиных головок
(табл. XXIV, 26, 27, 30—38); обломок золотой бляхи; уздечное укра-
шение в виде фигурки горного козла (табл. XXIV, 23); две накладки
на ремни в виде треугольных щитков (табл. XXIV, 28, 29); две брон-
зовые бляхи от конской упряжи в виде пирамидки из трех кружков на
дужке (табл. XXIV, 24, 25).
Курганы, раскопанные В. В. Хвойкой33. В фотоархи-
ве ЛО ИА АН СССР сохранились две фотографии вещей, происхо-
дящих из раскопок В. В. Хвойки у с. Аксютинцы в 1897—1899 гг. Все
вещи, изображенные на них, относятся к V в. до н. э. Принадлежат ли
они к одному (что вероятнее всего) или к нескольким разрозненным
комплексам — сказать трудно.
На одной фотографии изображены четыре бронзовых навершия
в виде биконических прорезных бубенцов со втулкой, насаженных на
железные стержни и украшенных сверху скульптурной фигуркой оленя
(табл. XXVI, 12, 13, 15, 16), пять бронзовых круглых блях-розеток
(табл. XXVI, 1, 3, 5, 7, 11), две бронзовые подвески-замочка, три пары
соединенных бронзовых колечек с шипами (табл. XXVI, 2, 4, 8, 10, 14),
бронзовая бляшка в виде львиной головки, бронзовый налобник с орли-
ной головкой (табл. XXVI, 6, 9), кожаный пояс из нескольких слоев
кожи и бронзовый подвесной колокольчик (табл. XXVI, 17, 18).
На второй фотографии представлены четыре бронзовых ручных и
четыре ножных браслета, четыре бронзовые булавки с большими гвоз-
32 В. А. Ильинская, Из неопубликованных раскопок скифских памятни-
ков на Суле, КСИА АН УССР, вып. 3, стр. 69.
38 33 Фотоархив ЛО ИА АН СССР, № 7734/2630, 7735/2631.
девидными шляпками и рубчиками на стержнях, два различных брон-
зовых зеркала, два глиняных биконических пряслица, пряслице в виде
кувшинчика и ожерелье из раковин каури (табл. XXV),.
Курганы у с. Басовка
Курган № 48134. Высота насыпи 1,75 м. Размеры могильной ямы
2,1X1,75X0,35 м. Могила ограблена. В ней найдены восемь бронзовых
наконечников стрел (три архаических трехлопастных с шипом и пять
опорновтульчатых; табл. XXVII, 1—5) и глиняный горшочек темного
цвета с выпуклым корпусом, прямым вертикальным венчиком и неров-
ной шероховатой поверхностью (табл. XXVII, 6).
Курган № 482 35. Высота насыпи 2,8 м. Могильная яма размера-
ми 3,5 X 2,8 X 2,3 м ориентирована с юга на север. Погребальное соору-
жение представляло собой деревянный склеп с четырьмя угловыми
столбами и деревянным перекрытием. Могила ограблена. В грабитель-
ской яме, идущей с вершины кургана, найдены обломки глиняной ам-
форы (не сохранились). У западной стены ямы лежал колчанный на-
бор, от которого сохранились 45 бронзовых наконечников стрел — пять
трехлопастных с длинной втулкой архаических типов, тридцать восемь
башенных и опорновтульчатых позднеархаических типов, один желез-
ный трехлопастный и один костяной пулевидный (табл. XXVII, 8—29).
У южной стены ямы обнаружены железные удила с кольцевидными
петлями на концах и четыре бронзовые пряжки-пронизи, из которых
три — в виде круглых бляшек, а одна — с изображением свернувшегося
в кольцо зверя (табл. XXVII, 30—32). В средней части могилы найдены
кости жертвенного мяса и клык кабана с отверстием (табл. XXVII, 7).
Курган № 48336. Высота насыпи около 1,7 м. Могильная яма
размерами 2,8X2, IX 0,7 м ориентирована с юга на север. В ней сохра-
нились следы деревянного склепа. В могиле найдены точильный оселок
и 19 бронзовых наконечников стрел (табл. XXVII, 33—39).
Курган № 49737. Высота насыпи около 1,4 м. Могильная яма
размерами 3,5 X 1,7 X 1,4 м ориентирована с юга на север. При разграб-
ленном погребении лежали конские удила с железными псалиями с дву-
мя отверстиями и четыре кабаньих клыка (табл. XXVII, 43—47).
В разных местах могилы собрано 11 трехгранных наконечников стрел,
характерных для начала V в. до н. э. (табл. XXVII, 40—42).
Курган № 498 38. Высота насыпи 1,4 м. Могильная яма размера-
ми 2,5 X 1,4 X 0,7 м ориентирована с юга на север. Скелет лежал в вы-
тянутом положении головой на юг. Под черепом найдена бронзовая
булавка (табл. XXX, 1). Вторая такая же булавка лежала на груди
у подбородка. За черепом был обнаружен раздавленный горшочек.
Курган № 49939. Высота насыпи 1,4 м. В могильной яме непра-
вильной формы глубиной до 1,7 м зафиксированы остатки деревянного
склепа. Могила разграблена. Предметы вооружения из нее представле-
ны двумя узколистными наконечниками копий (табл. XXVIII, 1, 2)
и обломками железного чешуйчатого панциря. Интересны происходя-
щие отсюда остатки двух уздечек. У одной из них удила были с желез-
ными, а у другой — с бронзовыми псалиями с двумя отверстиями
(табл. XXVIII, 15, 16). С ними найдено до 30 бронзовых уздечных
украшений: четыре ажурные бляхи в виде свернувшегося в кольцо зве-
ря (собаки или волка), 14 — в виде львиных головок, по одной — в ви-
де головки кабана, хищной птицы, лося и грифона, 14 — в виде выпук-
* ЖР, стр. 153.
35 Т ам же.
35 Там же, стр. 154.
37 Там же.
38 Та м же.
39 Там же, стр. 154—155.
39
лых розеток, одна — в форме ромбического щитка, небольшая бронзо-
вая бляшечка, изображающая головку быка, и четыре граненые
ворварки (табл. XXVIII, 3—14, 18), а также бронзовый пластинчатый
налобник и обломок костяной пластины (табл. XXVIII, 17, 19).
Курган № 500. Высота 1,4 м. В насыпи найдены два глиняных
горшочка (табл. XXX, 5, 6). Под курганом прослежены следы ограблен-
ного погребения в неглубокой яме.
К у р г а и А40 имел высоту 2,85 м. В насыпи встречены зубы коня
и обломки амфорной керамики. Могильная яма с деревянным склепом
со столбами по углам имела размеры 2,13X1,37X0,7 м. Могила раз-
граблена. Очевидно, в пей находилось парное погребение. Из состава
мужского инвентаря найдены: два распавшихся наконечника копий,
18 бронзовых наконечников стрел и четыре бронзовых кольца с петлей
для подвешивания и боковыми шишечками (табл. XXIX, 1—5, 14).
Вещи женского убора состоят из пастовых, янтарных и сердоликовых
бус, двух мелких золотых бляшек с изображением зайца, большой брон-
зовой гладкой гвоздевидпой булавки, пары ручных и пары ножных
массивных рубчатых браслетов с головками ушастых животных на кон-
цах и глиняного пряслица (табл. XXIX, 6—13, 15—17).
Курган Б41. Высота насыпи 2,8 jh. В могильной яме размерами
2,8X 2,1 XI м обнаружены остатки деревянного склепа с четырьмя
угловыми столбами. Могила ограблена. В ней были найдены железные
удила с парой костяных псалиев с тремя отверстиями, из которых
один — с изображением зооморфной головки на конце, а другой —
с одинаковыми длинными заостренными концами, Три подвески из зу-
бов хищника, железный однолезвийный нож, золотая пронизь и обло-
мок янтарной бусины (табл. XXX, 7—10).
Курган № 6 (С. А. Мазараки, 1899 г.) 42 43. Высота насыпи 5,6 л/.
В могильной яме размерами 3,5 X 2,1 X 2,8 м прослеживались остатки
деревянного склепа со столбами по углам и перекрытием из дубовых
бревен. Дно окружено канавкой шириной 0,35 м if глубиной 0,57 м. Мо-
гила ограблена. В середине склепа в вытянутом положении головой на
юг лежал хорошо сохранившийся скелет покойника. Справа от пего
около костей таза лежало большое греческое бронзовое зеркало с же-
лезной ручкой, увенчанной изображением пары головок грифона, отли-
тых в бронзе, и бронзовым основанием в виде волют (табл. XXX, 3),
а также большой железпый нож. В северо-восточном углу стояла гре-
ческая амфора, у восточной стены—три лепные миски, в одной из
которых лежали круглые и продолговатые бусы из сердолика, янтаря
и горного хрусталя (табл. XXX, 2, 4).
Курганы у с. Борзна^
В 1881 г. В. Б. Антоновичем были раскопаны два кургана, в которых
оказались разграбленные скифские погребения V в. до н. э.
В кургане №1 были найдены золотая пластинка с изображе-
нием оленя, куски железной пластинчатой обивки щита (табл. XXXI,
9), втулка копья, наконечник стрелы (табл. XXXI, 4), камень от пращи
(табл. XXXI, 10), нож с костяной ручкой и части конской уздечки. По-
следние состоят из железных удил с железными S-овидными псалиями,
двух круглых блях с рубчатыми краями, бляхи в виде головы живот-
ного, припавшего на передние лапы, трех ворварок и двух блях в виде
«висячих замочков» (табл. XXXI, 1—3, 5—8).
40 ОАК за 1901 г., стр. 107.
41 Т ал же, стр. 108.
42 ДП, III, стр. 8.
43 В. Б. Антонович, Дневники раскопок, произведенных в Черниговской
губ. в 1881 г., Труды Московского предварительного комитета по устройству XIV
40 АС, вып. 1, М., 1910, стр. 33—34.
Ряс. 19. Предметы конской узды VI в. до н. э. из кургана у с. Будки.
В кургане №2 обнаружены удила с железными псалиями
S-овидной формы с двумя отверстиями, бронзовый налобник, бронзовая
бляха в виде головы лося (табл. XXXI, 11—13).
Курганы у с. Великие Будки
Курган в у р. Прова лье44. Высота насыпи 3,5 м. Могильная
яма с деревянной гробницей в виде сруба с четырьмя угловыми стол-
бами имела размеры 2,8 X 2,1 X 2,1 м и была ориентирована с севера
на юг. Могила ограблена. На краю склепа найден небольшой глиняный
сосуд с широким плоским дном, широким выпуклым корпусом, сужен-
ной шейкой и мягко отогнутым венчиком. Поверхность сосуда слегка
зачищена, с черно-желтыми пятнами (табл. XXXII, 3). На дне могилы
среди остатков дерева обнаружены железные удила, пара костяных
псалиев, украшенных на конце головкой коня, костяная пластинка, слу-
жившая накладкой лука, и архаический двухлопастный наконечник
стрелы с шипом на втулке (табл. XXXII, 1, 2, 4).
Курган у с. Б у д к и45. В третьем выпуске «Древностей При-
днепровья» опубликован набор уздечных принадлежностей, происходя-
щих из кургана у с. Будки. В его составе — железные удила с парой
костяных псалиев, украшенных изображением головки коня прекрас-
ной работы, и набор костяных украшений: круглые бляхи, пряжка-про-
низь, наконечники с головками ушастых зверьков и костяные ромбиче-
ские и треугольные бляхи с циркульным орнаментом (рис. 19).
44 MP3, стр. 110.
45 ДП, III, табл. LI, 531.
41
Рис. 20. Планы погребений из раскопок С. Л. Мазараки в 1897 г.
1 --курган № 2 у с. Волковцы; 2—курган Л1> 1 у с. Волковцы; 3 — курган у с. Булки.
Курган у с. Будки (С. А. Мазараки, 1897 —1898 гг.) 4б. Высо-
та кургана 2,8 м. В насыпи встречалось много угля. Погребение, оче-
видно, впускное. Дно могилы находилось иа уровне погребенной почвы,
на которой была расчищена и окопана канавой площадка, обнесенная
торцовыми степами из дубовых бревен. Дерево склепа обуглено, следы
огня наблюдались также на костях скелета и многих вещах. Скелет
женщины лежал в вытянутом положении головой на юг (рис. 20, 3).
Па шее погребенной обнаружены бусы. Слева от черепа лежала золо-
тая лента с изображением сцены терзания грифонами оленя
(табл. XXXIII, Z), у головы — две золотые серьги (табл. XXXIII, 12,
13). На левой руке обнаружен золотой перстень (табл. XXXIII, 11).
В описании упомянута непонятная находка, относительно которой
сообщается: «С левой стороны, на высоте головы,— подставка из
белой массы и кусок синей эмали». У кисти правой руки лежали
два бронзовых зеркала. Два таких же зеркала вместе с двумя больши-
ми бронзовыми булавками гвоздевидной формы найдены справа
выше головы.
В ногах, у северной стены, были разбросаны золотые штампованные
бляшки с растительным мотивом, изображениями головы человека
в фас и крылатого грифона, а также в виде строенных розеток, треу-
гольников с выпуклинами и мелких золотых пуговок, служившие укра-
шением одеяний (табл. XXXII, 2—10, 14—28). В юго-восточном углу
могилы лежала уздечка, а несколько ниже, у восточной стены,— 26
бронзовых колокольчиков. За головой у стенки с южной стороны стояли
три греческих терракотовых сосуда и серебряный узкогорлый сосуд
в виде кубка (рис. 43, 2). У северной стены и в северо-восточном углу
могилы обнаружены греческие амфоры и девять местных лепных сосу-
дов, в том числе один с низким прямым венчиком, низко посаженным
42
46 ДП, II, стр. 7-8.
Рис. 21. Меч с золотой отделкой из кургана у хут. Шумейко.
широким корпусом и обозначенным снаружи поддоном,
а также прямостенпая орнаментированная кружка с ду-
говидной ручкой, сосудик, похожий на кубок, и малень-
кий биконпческий сосудик.
Курганы у с. Веремеевка
Курган в у р. Заклятое47. В составе находок’
были железный клиновидный топор с выемкой в осно-
вании, архаический наконечник копья и каменное
блюдо.
К у р г а п № 1 48. Высота насыпи 1 м. Длина мо-
гильной ямы 3,2 м, ширина 2,6 м. На глубине 2 .и в ней
был сделан уступ, ниже которого длина ямы равнялась
2 м, ширина 1,5 м и глубина 0,6 м. На дне ямы на спине
лежал скелет погребенного, ориентированный головой
на юго-запад. За головой обнаружен железный чешуй-
чатый панцирь, около нее — железное копье и нож, а в
ногах — черепкп скифского сосуда. По свидетельству
В. В. Хгойки, курган отчасти ограблен.
Курган № 3 4Э. Высота насыпп 0,9 м. В могпдь-
ной яме размерами 4,2X3,75X2,3 м имелся деревянный
склеп. Могила разграблена. В ней найдены пять же-
лезпых удил, пять костяных разных псалиев, неболь-
шой целый и обломки другого сосуда, просверленный
зуб медведя и части разбитого панциря.
В Архиве ЛО ИА АН СССР хранится рисунок
В. В. Хвойки, воспроизводящий гробницу и найденные
в ней вещи. Судя по изображению наконечников стрел
и костяных псалиев, курган относится к VI в.
до и. э.
Курганы у с. Волкову, ы
Курган у хут. Шумейко (С. А. Мазараки,
1899 г.) 50. Курган имел полусферическую форму и быт
окружен широким рвом и валом. Высота его 19 м. Во
всей толще черноземной насыпи в большом количестве
встречались угли, костп животных, обломки сосудов
и «известь», в которых можно видеть следы тризны.
В южной части насыпи, на 1 м выше древней поверх-
ности, лежали четыре бревна длиной 8,5 м.
В большой могпльпой яме был устроен деревянный склеп. Облицовка
стен вертикальная. Нижние концы ее закреплялись в канавках, а свер-
ху могила была перекрыта накатом из толстых бревен. Размеры мо-
гильной ямы 6,4X5X3,5 м. Ориентировка не указана. Могила ограбле-
на. Дно посыпано известью и красной краской. От скелета, ориентиро-
ванного па юг, на первоначальном месте сохранились кости таза и ног.
47 Архив ЛО ИА АН СССР, № 1899/115; В. А. 1лл1нська, 1з неопублжова
них матер!ал!в сшфського часу в л!вобережному Лсостепу, Археолопя, т. XXI,
стр. 147—154.
48 И. А. Линниченко, О новейших раскопках В. В. Хвойка, ЗООИД,
XXIII, Одесса, 1901, стр. 73.
48 Там же, стр. 74.
50 ДП, 111, стр. 7—8. 43
Рпс. 22. Предметы из кургана у хут. Шумейко.
1 — золотая фигурка коня; а, 2а— обтянутая золотым листком брон-
зовая фигурки быка.
Справа от погребенного у тазовых костей лежал меч с обложенной зо-
лотом рукояткой, имеющей брусковидное навершпе и сердцевидное
перекрестие. Он находился в ножнах с золотой оправой, украшенной
изображениями в зверином стиле и зернью (рис, 21). Волле ручки меча
обнаружена массивная золотая бляшка с изображением коня («мула»)
с поджатыми ногами (рис. 22, 1).
В северо-восточной части могилы найден раздавленный большой
чернолощеный сосед виллаиовского типа, украшенный по шейке и ли-
нии наибольшего расширения корпуса двумя поясками резною геомет-
рпческого орнамента с белой инкрустацией. Вдоль верхнего края ниж
него пояса шел ряд небольших конических иалеиов.
В восточной части могилы лежал железный чешуйчатый панцирь,
а к югу от пего — 20 железных удил с псалиями, костяные застежки,
бляхи. У 18 удил пса ши были костяные с тремя отверстиями, украшен-
ные на концах и юбражеииями головок (рис. 23). Одни удила имели
железные псалии неизвестного типа, другие —бронзовые псалии с дву-
мя отверстиями и изображениями головок копей на концах (рш. 24).
Ременное оголовье этой уздечки было украшено бронзовыми пряжка-
ми-пронизями в виде когтей и головок орлов, пряжкой-пронизью, пере-
крытой круглой бляхой, амфоровиднымп подвесками, надетыми па рем-
ни бронзовыми колечками. В южной части могилы найдены два желез-
ных наконечника копий и три боевых топора. Из кургана происходят
также крупная литая бронзовая фигурка быка, обтянутая золотым лю -
том (рис. 22, 2, 2а), и днище греческого чернофпг у рного кплика 51.
Курган Л” t (С. А. Мазараки. 1886 г.) 52. Имел высоту 3.5 м. В на-
сыпи на глубпне 3,4 м «лежали три человеческих черепа и много ко-
стей». Среди них найдено два сог шнеппых бронзовых кольца с шишеч-
ками с наружной стороны и одно подобное с ушками для подвешивания
(табл. ХХХП, 11, 12), кожаный у щечный ремень с пани шипыми на
нем бронзовыми колечками (габл. XXXII. 13) и обломки посуды.
61 ДП, II, табл. XXXV, 808.
52 Этот и последующие курганы из раскопок С. Л. Мазараки 1889 г. см. Ука
44 затсль Московского исторического музея 1893 г.
Размены могильной ямы 3,j X2,8X 2,5 м. Скелет лежал головой на
юг. В юго-западном углу могилы обнаружены жетсзпое узколистное
копье со слабой ре шефной гранью посредине (табл. XXXII, 5), желез-
ный дротик с весьма широкой втулкой (табл. XXXII, 6), три бронзовых
наконечника стрел (один—архаический двухлопастный и два—трех-
грапных позднеархаических; табл. XXXII, 7, 8), большой ошолешгг-
ный охотничий нож с отверстием на конце рукоятки для подвешивания
(табл. XXXII, 15) и кусок серы. К числу предметов конского снаря-
жения из этой могилы относятся удила со вложенными в них железны-
ми псалиями, костяной пластинчатый псалий и бронзовая круглая бля-
ха с петлей (табл. XXXII, 9, 10, 14). Из могилы происходит также гли-
няный горшок (не сохранился).
Курган № 2 (С. А. Мазараки, 188(5 г.). Высота насыпи 3,85 м.
Размеры могильной ямы 3,5X2,8X2,1 м. Скелет лежал головой на юг.
Могила ограблена. В ней обнаружены четыре пары железных удил
и четыре пары костяных псалпев, из которых одна украшена изоб-
ражением головки грифо-барана, а три — тупорылых головок живот-
ного с торчащими вперед ушами (табл. XXXIV, 1—4, 6). К числу пред-
метов кош кой узды относятся также шесть костяных пряжек-пронизей
и четыре просверленных клыка кабана, служивших пряжками для пе-
рекрещивающихся ремней (табл. XXXIV 13, 14).
В могиле найдены также бронзовый проволочный браслет с несомк-
нутыми концами (табл. XXXIV, 9), трубчатая пронизь, три большие ра-
ковины каури, амулет из просверленного клыка животного (табл. XXXIV,
12) и рассыпанное ожерелье, в составе которого была крупная коричне-
вая настовая бусина с белыми глазками, более сотни колечек мелкого
настового бисера, четыре бусины in золотисто-зеленой прозрачной
стекловидной массы и несколько настовых конических рубчатых розе-
ток (табл. XXXIV, 7—11). Отсюда же происходит комок кранной
краски.
Рис 23. Костяные псалпи из кургана у хут. Шумейко.
45
Рис. 24. Уздечка с бронзовым набором из кургана у хут. Шумейко.
Сохранившийся инвентарь указывает на то, что погребение было
парным. Из могилы происходит также глиняный горшок с округлым
корпусом, суженной шейкой, отогнутым краем венчика и узким высо
ким днищем с выступающей закраиной (табл. XXXIV, 5). Глина с при
46 месью крупных зерен шамота, поверхность красного цвета, бугристая
шероховатая. С четырех сторон по туловищу горшок был украшен пар-
ными налепами в виде шишечек. Высота сосуда 35 см.
Курган № 5 (С. А. Мазараки, 1886 г.). Высота насыпи 2,8 м.
Размеры могплыюй ямы 3,5x2,8x2,45 м. Скелет лежал головой на юг.
В могиле найдены позднеархаическпй трехлопастный наконечник стре-
лы (табл. XXXIV, 18) и предметы женских украшений: четыре брон-
зовых проволочных браслета с несомкнутыми концами (табл. XXXIV,
20) и ожерелье из большого количества мелких настовых рубленых,
16 биконпческих из зеленовато-золотистой стеклянной массы и насто-
вых глазчатых бусин различного размера (табл. XXXIV, 21—30).
а также глиняное пряслице (табл. XXXIV, 19) и десять маленьких
бронзовых конических колокольчиков. Некоторые из них имели тре-
угольные прорези в стенках и зубчатые края (табл. XXXIV, 15—17).
У северного края могилы стояла греческая амфора, ио определению
Н. А. Опайко, протофазосского типа VI—V вв. до н. э.53
Основной состав инвентаря женский. Не исключено, что погребение
было парным.
Курган № 7 (С. А. Мазараки, 1886 г.). Высота насыпи 1,75 м.
Размеры могильной ямы 2,1X1,75X2,7 м. Скелет лежал головой па юг.
Могила ограблена. В ней найдены железные удила и четыре пары же-
лезных стержневпдных псалиев с тремя петлями (табл. XXXV, 2, 3).
Пара псалиев была соединена с удилами через среднюю петлю. В мо-
гиле были обнаружены также две бронзовые бляшки ромбической
формы с петлей сзади (табл. XXXV, 6) и два навершия в виде желез-
ного бубенца с четырьмя прорезями, увенчанного изображением бротг-
зовой орлиной головки (табл. XXXV, 1). Нижняя часть бубенца соеди-
нена с бронзовой втулкой, которая в свою очередь насажена па желез-
ный четырехгранный стержень с боковой петелькой в верхней трети 54.
Отсюда же происходят три подвески-амулета из просверленных зубов
хищников (табл. XXXV, 4, 5).
Курган № 8 (С. А. Мазараки, 1886 г.). Высота насыпи 2.1 м.
Размеры могплыюй ямы 2,8X 2,1 X2,1 м. Скелет лежал головой на юг.
В кургане найдены три бронзовых трехлопастных наконечника стрел
архаических типов, звено бронзовых удил со стремечковидными петля-
ми, часть железных удил с кольцевидной петлей, в которую были встав-
лены бронзовые S-овидпые псалии с двумя отверстиями па стержне
и раскованными наподобие лезвия секиры концами, и десять бронзовых
ажурных блях с изображением четырехлучевой свастики, концы кото-
рой оформлены в виде схематических изображений головок коней в про-
филь (табл. XXXV, 7—11) 55.
Курган № 9 (С. А. Мазараки, 1886 г.). Высота насыпи 2.8 м.
Размеры могильной ямы 3,5 X 2,8 X 1,75 м. Скелет лежал головой па юг.
Могила ограблена. Найдены два бронзовых наконечника стрел ранних
типов (трехлопастный на длинной втулке и трехлопастный широкоба-
зисный; табл. XXXV, 12, 13), железные удила с кольцевидными петля-
ми и пять пар костяных псалиев, украшенных стилизованными голов-
ками коня и барана (табл. XXXV, 14—19). Здесь, как и в других слу-
чаях, нужно отметить определенное несоответствие между количеством
находок удил и псалиев.
Курган № 11 (С. А. Мазараки, 1886 г.). Высота насыпи 2,1 м. Раз-
меры могильной ямы 2,8Х2,1Х2,1 м. Скелет лежал головой на юг.
Могила ограблена. Находки, происходящие из нее, обычны для ранних
мужских погребений. Здесь найдены два бронзовых трехлонастпых
53 Н. А. Опайко, Античный импорт в Приднепровье и Побужье в VII—V вв.
до н. э.. САИ, Д 1—27, М., 1966, стр. 59.
54 Смела, III, табл. XVII, 5; XIX, 5.
55 Там ж е, табл. XVII, 7.
47
е шипом па втулке наконечника стрел, наконечник копья архаического
типа с массивной срединной нервюрой па листе, железные удила и пара
железных стержневидных трехпетельчатых псалиев (табл. XXXVI,
J~4).
Курган № 12 (С. А. Мазараки, 1886 г.). Высота насыпи 1,75 м.
Размеры могильной ямы 2,2X1,75X 1,75 м. Скелет лежал головой па
юг. Могила ограблена. Сохранились железная секира с обушком в виде
молотка, железный наконечник копья, железные удила с кольцевид-
ными концами, три костяных псалия с зооморфными головками и три
железных прямых стержиевпдных трехнетельчатых, а также обломки
костяной пряжки-пронизи (табл. XXXVI, 5—10).
Курган № 1 (С. А. Мазараки, 1897 —1898 гг.) Высота насыпи
13,5 м. Выл окружен валом. В насыпи встречались зубы копя и угли.
Очевидно, деревянный склеп впущен в насыпь. Площадка дна могилы
окопана канавкой и вымазана глиной. Стенки состояли из толстых ду-
бовых стволов, поставленных вертикально. Бревенчатый накат сверху
был покрыт слоем речного ила до 1 м толщиной. На нем зафиксирован
слой угля от кострища. Покойник лежал посредине гробницы в вытяну-
том положении головой на юг (рис. 20, 2). Погребение сохранилось не-
разграбленным.
Па шее погребенного была надета золотая гривна с заходящи-
ми концами в виде птичьих головок (табл. XXXVI1, 17). У левой клю-
чицы обнаружена большая золотая орнаментированная пронизь
(табл. XXXVII, 16). Справа от покойника возле руки лежала золотая
витая лепта от рукояти топора пли нагайки (табл. XXXVII. 21), па
уровне костей таза — длинный железный клевсц (табл. XXXVIII, 6).
Слева против поясницы находился кожаный колчан с 250 наконечни-
ками стрел. Наружная сторона его была обшита золотыми штампован-
ными бляшками. Одна из них была выполнена в виде фшуры льва,
три изображали сцены борьбы зверей и одна — растительный мотив
(табл. XXXVII, 18—21). Слева от покойника стоял серебряный ри-
туальный сосуд (рис. 43, /).
В юго-восточном углу склепа лежали 1 1 железных наконечников
копий и дротиков, а также боевой топор. Около них у южной степы
были найдены четыре бронзовых навершия. увенчанных фигурками
стоящего оленя, и с ними — восемь бронзовых колокольчиков. У север-
ной стены гробницы лежали бронзовый греческий шлем (табл.
XXXVIII, 5), нагрудник и боевой пояс из бронзовых пластин. По дан-
ным, опубликованным А. А. Бобринским, здесь же лежал панцирь,
набранный из костяных пластин (табл. XXXVIII, 7). Под этой же сте-
ной у пог скелета открыта россыпь золотых бляшек (табл. XXXVII,
1 —15). По предположению С. А. Мазараки, они служили украшения-
ми одеяний, первоначально развешанных на железных крюках, вбитых
в стены. С этим же комплексом связаны две золотые серый (?), не
упомянутые в описании (табл. XXXVII, 22, 23). У восточной стены
могилы лежали остатки шести конских уздечек с богатыми наборами
(рис. 28—36). Одна из них имела золотой убор, состоящий из богато
орнаментированного налобника, иащечников в (форме крыльев и трубо-
чек-пропизей. Б этой же уздечке относится и золотая накладка, изоб-
ражающая рыбу. Другая узда, с хорошо сохранившимися ремнями,
была убрана многочисленными серебряными украшениями в виде пуго-
вок, блях и подвесок. На остальных уздечках украшения бронзовые.
Псалии у всех уздечек с двумя отверстиями, но различных типов: же-
лезные стержневидные, бронзовые S-овидпые и е концом в виде удли-
ненного копытца. У южной стены могилы, за черепом погребенного,
стояли большой бронзовый котел на высокой ножке и бронзовая чаша
48
50 ДП, II, стр. 6; Смела Ш, стр. 84.
(табл. XXXVIII, 1, 4), у восточной — греческая амфора и два лепных
горшочка, большой и маленький, а у северной — греческий канфар
и терракотовое блюдце (XXXVIII, 2, 3).
Курган № 2 (С. А. Мазараки, 1897—1898 гг.) 57. Высота насыпи
7,8 м. Могильная яма размерами 3,5X2,8X2,1 м ориентирована с юга
на север. В ней открыты остатки дубового склепа, посредине которого
лежал скелет, ориентированный головой на юг (рис. 20, 1). Погребение
ограблено.
Справа от тазовых костей погребенного находились длинный желез-
ный меч с навершием в виде волют, обнвка щита в виде длинных же-
лезных пластин, остатки панциря, состоящего из чешуйчатого нагруд-
ника и наплечников, очевидно, нашитых на кожаную основу, и боевой
пояс с бронзовым чешуйчатым набором. Слева от покойника на том же
уровне лежал колчан с бронзовыми и костяными наконечниками стрел,
а выше, у плеча,— конец лука из кости (рис. 26, 1).
В юго-восточном углу гробницы обнаружены два железных нако-
нечника копий, дротик, еще одни меч, имевший, судя по изображению
на плане, волютообразное навершие, и три пращевых камня. У восточ-
ной стены были сложены железные удила с бронзовыми псалиями
с. двумя отверстиями и птичьей лапой на конце, а также железные и
костяные псалпи. Здесь же были собраны бронзовые украшения уздеч-
ного набора: нащечники в виде крыльев, налобник крестовидной фор-
мы, украшенный в зверином стиле, налобники с изображением зоо-
морфных головок, бляхи-розетки, бляшки в виде медвежьей лапы, свер-
нувшегося в кольцо зверя, «висячего замочка», орлиных головок,
пряжки-пронизи для перекрещивающихся ремней, ворварки (рис. 37).
В северо-западном углу склепа стояли греческая остродонная амфора
и «4 горшка грубой работы». В публикации Б. Н. и В. И. Хапенко два
из них являются обычными для посульских курганов: один — со слегка
вогнутыми внутрь краями, а другой — со слабо отогнутыми краями
и биконически расширенным корпусом. Два других сосуда при издании
явно ошибочно внесены в комплекс находок из этого кургана. Первый
из них представляет собой лощеный кубок с хорошо выделенным гор-
лом, шаровидным корпусом и поясом резного орнамента 58, типичный
для раннескифской культуры (первая половина VI в. до н. э.). Второй
сосуд, имеющий яйцевидную форму, украшен па краю одним, а по кор-
пусу — тремя валиками 59. Он относится к бронзовому веку.
Курган без номера (С. А. Мазараки) 60. Год раскопок неиз-
вестен. Высота насыпи 5 м. Могильная яма размерами 2,1X1,75X1 м
ориентирована с юга на север. Она была наполнена обугленным дере-
вом, дно имело деревянный настил. Скелет разрушен и сброшен к за-
падной стенке. Судя по тому, что наконечники копий лежали в юго-
восточном углу, а бедра и ноги — у северо-западного угла, можно пола-
гать, что погребение было ориентировано головой па юг.
В могиле были найдены несколько бронзовых пластинок от пан-
циря, остатки железной брони (возможно, покрытие щита), два колча-
на с бронзовыми наконечниками стрел (из которых один был украшен
девятью золотыми пластинами с изображением крылатого льва), три
или пять (не вполне ясно) наконечников копий, кольцо от удил и це-
лые железные удила, обломки небольшого серебряного сосуда, бронзо-
вая трубочка «формы горлышка сосуда» и кости животного. У южпой
стены склепа стоял горшок грубой работы с носиком. Этот интересный
комплекс остался неопубликованным. 67
67 ДП, II, стр, 7.
58 Та м же, табл. XXXIV, 680.
59 Та я же, табл. XXXV. 666.
60 ЗООИД, т. XXII, стр. 15.
49
Курган № 47661. Высота насыпи 3,5 л. Могильная яма размера-
ми 3,5 X 3,5 X 2,1 м имела следы деревянного склепа. Могила ограблена.
На дне ее, у западной стенки, среди разбросанных костей найдено до
40 мелких квадратных золотых бляшек, шесть золотых пронизей и не-
сколько бусин, в том числе янтарная в золотой оправе (табл. XXXVI,
14—17). У южной степы могилы обнаружены шесть бронзовых павер-
пшй вместе с частями конской узды (табл. XXXVI, 11—13). Среди
наверший — пара грушевидной формы с изображением головки коня,
пара подобных с изображением фантастического существа и два —
украшенные исключительным но мастерству изображением головки
грифо-барапа с дополнительными звериными мотивами в виде головки
коня н фигурки зайца. В северо-западном углу ямы найден глиняный
сосуд, похожий на горшок (не сохранился), а у восточной степы —
несколько костей свиньи (?).
Присутствовавшим на раскопках В. В. Хвойкой был сделан рисунок
этого погребения, несколько дополняющий сообщения Н. Е. Бранден-
бурга 62. На этом рисунке изображено погребальное сооружение, имев-
шее вид деревянного склепа с шестью столбами и ориентированное
с юга на север. Вместе с навершиями нарисовано не меньше трех
уздечных наборов с удилами, костяными нсалпями с зооморфными го-
ловками и бляшками (в том числе для перекрещивающихся ремней).
У западной стены могилы изображено зеркало с длинной ручкой, не
упомянутое у Н. Е. Бранденбурга.
Курган № 477 63 имел высоту 3,5 м. Под насыпью открыта мо-
гильная яма размерами 3,5x2,8X2,1 м с остатками деревянного скле-
па. Могила ограблена. У северной ее стены в двух кучах лежали погре-
бальные дары. В куче, находившейся ближе к юго-западному углу,
были овальное каменное блюдо длиной 35 см и шириной 18 см (не со-
хранилось), восемь бронзовых круглых бляшек с ушком с. обратной
стороны и черепковый железный однолезвийпый нож (табл. XXXVI,
18—20). У середины северной стены лежали рядом параллельно четы-
ре железных павершия вершинами в одну сторону, а поверх них —
шесть бронзовых колокольчиков с железными язычками и остатками
ремешков в ушках. Вместе с ними находились железные удила с костя-
ными нсалпями (табл. XXXVI, 21) и четыре бронзовые пряжки-про-
низи. В северо-восточном углу могилы найден простой глиняный сосуд
в обломках (не сохранился). Скопление вещей, в составе которых
находились павершия, было взято Н. Е. Бранденбургом вырезкой, хра-
нящейся ныне в Государственном Эрмитаже64. В личном письме
Н. Е. Бранденбурга высказывается мысль, что бронзовые колокольчики
из могилы, вероятнее всего, были украшениями конского уздечного на-
бора, а не принадлежностями наверший 65.
К у р г а и № 478 66. В публикации Н. Е. Бранденбурга отмечается,
что курган имел несколько меньшие размеры, чем предыдущий.
В ограбленной могильной яме (размеры не указаны) имелись следы
деревянного склепа. На дне ее среди разбросанных костей покойника
и костей от жертвенного мяса найден большой фрагментированный
однолезвийный нож (табл. XXXIX, 25). У западной степы лежал кол-
чанный набор, состоящий из 28 архаических длпнповтульчатых трех-
лопастных и двухлопастных, а также позднеархапческпх трехлоиастпых
широкобазисных наконечников стрел. Вместе с ними спаялись в комок
61 ЖР, стр. 150.
62 Архив .ПО ИЛ ЛИ СССР.
«3 ЖР, стр. 151.
64 М. II. Ростовцев. Античная декоративная живопись на юге России,
СПб., 1914. стр. 512, рис. 95.
65 Архив ЛО ИЛ АН СССР, ф. 2, № 98.
50 ЖР, стр. 151.
крупные железные двухлопаст-
ные втульчатые и один костяной
ромбический в разрезе наконеч-
ники (табл. XXXIX, 8—23).
В юго-восточном углу моги-
лы находились железные нако-
нечник копья архаического ти-
па с массивной средней нервю-
рой на листе, наконечник дро-
тика с жаловидным пером и
длинной трубчатой втулкой,
стержень (табл. XXXIX, 1—3),
двое удил с кольцевидными
петлями на концах, а также две
пары костяных псалиев с изобра-
жением зооморфных головок на
конце, три костяные пряжки-
пронизи и четыре бронзовые
Рис. 25. Предметы из курганов VI в. до
в. э. у с. Волковцы (раскопки И. А. Лин-
ниченко).
1—5 — курган 4, погребение Ns 1; в—9 —
курган № 3.
пронизи в виде орлиной голов-
ки (табл. XXXIX, 4—6, 24).
Курган № 49467. Высота
насыпи 1,4 м. Могильная яма
размерами 3,15X2,5X0,7 м со
следами деревянного склепа ориентирована с юга на север. Погребение
разрушено грабителями. В яме обнаружены остатки двух скелетов, ле-
жавших головой на юг: мужской — в восточной и женский — в запад-
ной части могилы. Из предметов мужского инвентаря найдены остатки
железного наконечника копья, две костяные ворварки (табл. XL, 24, 27)
и обломок ножа. При лучше сохранившемся женском захоронении об-
наружено много бусин, обломки какого-то железного предмета (возмож-
но, двух железных булавок) и в ногах — бронзовое зеркало с железной
ручкой (табл. XL, 1—22, 26). На голени левой ноги покойницы были
надеты два бронзовых браслета, на левой руке — один. Второй ручной
браслет найден в заполнении ямы (табл. XL, 23, 25, 28, 29). В головах
погребенных были поставлены в ряд пять маленьких лепных сосудиков:
вазочка на высокой ножке, горшочки, коническая мисочка и мисочка
на высоком поддоне (табл. XL, 30—33).
Курган № 495 67 68. Высота насыпи 1,4 м. Размеры могильной ямы
2,8X2, IX 0,7 м. Могила ограблена. Кроме разбросанных костей чело-
века в ней найдены обломок железных удил со стремечковидным кон-
цом, распавшийся наконечник копья и клинок большого охотничьего
ножа (табл. XXXIX, 26, 27).
Курган № 496 69 имел высоту около 1 м. Могила полностью ограб-
лена. Цз сохранившихся в ней вещей упоминается только железный
кинжал архаического типа с бабочковидным перекрестием (табл.
XXXIX, 28).
Курган № 3 (И. А. Линниченко) 70. Высота насыпи 2,8 м. Раз-
меры могильной ямы 3X2X2 м. Могила ограблена. В ней найдены же-
лезные удила, две пары костяных псалиев с изображением головок
на конце (рис. 25, 6—9), железный наконечник копья, железный нож,
глиняный сосуд и кости животных. Все вещи, кроме псалиев, не сохра-
нились.
67 ЖР, стр. 152.
68 Т ам же.
69 Т а м же.
70 И. А. Линниченко, Археологические исследования летом 1897 г., ЗООИД,
т. ХХП, стр. 11 и сл.; В. А. Ильинская, Курганы скифского времени в бассей-
не реки Сулы, КСИИМК, вып. 54, стр. 24 и сл.
51
Курган № 4 JH. А. Линниченко) п. Высота насыпи 7, 8 м. В кур-
гане помимо основного (№ 1) открыто три впускных (№ 2—4) погре-
бения.
Погребение № 1. Могильная яма находилась под насыпью кургана.
В северо-западной ее части в беспорядке лежали кости скелетов. Череп
оказался в юго-восточном углу могилы, судя по чему можно предполо-
жить, что погребение было ориентировано головой на юг.
У левой ноги покойника лежал железный кинжал, рядом с ним —
круглая костяная бляха с циркульным орнаментом, бронзовая пряжка-
пронизь с изображением лошадиной головы (рис. 25, 1, 4) и куски де-
ревянного колчана с несколькими бронзовыми, костяным и железным
наконечниками стрел (табл. XLII, 6—8; рис. 25, 5). В юго-восточном
углу могилы возле черепа найдена золотая серьга в виде опрокинутого
конуса (подобная изображенным на табл. XLI, 6—10).
На дне могилы с востока на запад шла небольшая канавка шириной
и глубиной 18 см. В ней обнаружено несколько костяных подвесок из
зубов дикой кошки или рыси (рис. 25, 2, 3).
Погребение № 2 находилось в насыпи, ниже погребения № 4./Раз-
меры могилы не указаны. У западной ее стены обнаружены два разби-
тых лепных сосуда — миска и сосуд «формы макитры», орнаменти-
рованный у горла «вертикально идущими рельефными полосами».
В могиле найдены также двое. железных удил с железными псалия-
ми. Ни один предмет из погребения не сохранился и изображений
их нет.
Погребение № 3. Размеры погребальной ямы 4,5X1,25 м. В запад-
ной ее части были найдены большая амфора, глиняный кувшинчик, два
терракотовых сосуда, два бронзовых гладких конских налобника
(табл. XLIII, 1, 2) и бронзовое зеркало с гладкой плоской ручкой, за-
канчивающейся кружком (табл. XLI, 17).
Погребение № 4. Верхняя часть склепа была обнаружена в насыпи
на глубине 2,4 м, а само погребение находилось на глубине около 3 м.
Склеп ориентирован с севера на юг, длина его 5 м, ширина 3,5 м. Дно
могильной ямы покрыто речным утрамбованным илом. Над деревянным
перекрытием, по-видимому, был зажжен костер, так как на глубине
2,4 м вместе со следами деревянных частей склепа встречалось обуглен-
ное дерево и известь.
В могиле было два скелета, лежавшие рядом в вытянутом положе-
нии головами на юг. При скелете, лежавшем в восточной части склепа,
найдены: у головы — золотые серьги в виде опрокинутого конуса
(табл. XLI, 6, 7); на шее — ожерелье из крупных бусин из сердолика,
халцедона, горного хрусталя, оникса и пасты (всего 51 бусина;
табл. XLI, 12, 13); на руках — железные браслеты, обтянутые листовым
золотом со следами орнамента (табл. XLI, 15, 16); на костях ног —
большие бронзовые браслеты (табл. XLII, 1); слева у таза — бронзовое
зеркало с рельефным изображением фигуры Афродиты на ручке
(табл. XLI, 14); у правой ноги — большой разбитый глиняный сосуд
с двумя ручками. У скелета, лежавшего в западной части могильной
ямы, обнаружены: непарные серьги — одна в виде опрокинутого кону-
са, другая — «калачика» (табл. XLI, 1, 9); на шее — золотое ожерелье
из бус, подвесок и лунниц (табл. XLI, 11); на груди — несколько золо-
тых бляшек (табл. XLI, 2, 3, 5); на ногах — бронзовые браслеты
(табл. XLII, 2); слева от груди — небольшой терракотовый сосуд; на
уровне таза — железный нож с костяной ручкой. Между черепами обо-
их скелетов лежала еще одна пара золотых сережек конусовидной фор-
мы (табл. XLI, 8, 10), а на уровне таза — несколько бронзовых булавок
71 В. А. I л ь и н с к а я, Курганы скифского времени в бассейне реки Сулы,
52 КСИИМК, вып. 54, стр. 24 и сл.
гвоздевидной формы с рубчиками в верхней части (табл. XLII, 3, 5).
К этому же комплексу в публикации отнесены золотая биконическая
серьга и бронзовая накладка в виде волют с пальметой (табл. XLI, 4;
XLII, 4). У восточной стены склепа найден крупный литой бронзовый
колпак в виде конуса с 26 дырочками по нижнему краю. На некотором
расстоянии от него находились 26 бронзовых ажурных колокольчиков,
которые, очевидно, были подвешены к конусу (табл. XLIV, 1—8, 10,
11). Между конусом и колокольчиками лежали принадлежности кон-
ского уздечного набора: два бронзовых орнаментированных налобника,
бронзовые бляхи в виде розеток, железные удила с бронзовыми пса-
лиями с двумя отверстиями и фигурными концами и различные укра-
шения (табл. XLIII, 3—26; XLIV, 9,12).
Курганы у с. Герасимовна
Курган № 1 72. Высота насыпи 4,2 м. Был окружен рвом. Могильная
яма размерами 4,2 X 2,8 X 2,8 м ориентирована с юга на север. В ней
был сооружен деревянный склеп в виде сруба с семью столбами по
углам и по срединам стен и с деревянным осевшим перекрытием. Над
перекрытием по краям ямы встречались следы тризны в виде обломков
сосудов, костей животных и углей. Гробница ограблена. Судя по остат-
кам вещей, в могиле, скорее всего, было парное, мужское и женское,
погребение.
Из предметов вооружения и уздечных наборов здесь найдены облом-
ки железного копья, железные удила с кольцевидными и стремечко-
видными концами (табл. XLV, 11, 12), железный стержневидный пса-
лий с тремя отверстиями и обломки костяного (табл. XLV, 13, 14), че-
тыре бронзовые и две серебряные плоские крестовидные бляхи, а также
обломок бляхи в виде двойной орлиной головки (табл. XLV, 4—6). На
каменном песчаниковом блюде лежало ожерелье (80 крупных пастовых
бусин и более 8 тыс. пастовых бисеринок) и десять пронизей из свер-
нутой в трубочку бронзовой проволоки (табл. XLV, 15—24, 26—32).
К предметам туалета относятся также три серебряных и одна бронзо-
вая гвоздевидные булавки с маленькой головкой и рубчиками в верх-
ней трети стержня, кусок серы и красной краски, браслет из бронзовой
проволоки с утолщениями на концах и большое бронзовое зеркало
с выступающей закраиной и центральной ручкой, украшенной бронзо-
вой бляхой с изображением горного козла с поджатыми ногами и по-
вернутой на спину мордой (табл. XLV, 1, 7—10). Интересен происходя-
щий из могилы обломок маленькой золотой бляхи в виде четырехлепест-
ковой розетки (табл. XLV, 33).
Среди костей барана и свиньи от напутственного мяса находился
железный нож (табл. XLV, 25). Рядом стояли глубокий черпак с высо-
кой ручкой и сосуд в форме небольшой банки (табл. XLV, 2, 3). Глина
последнего грубая, с шамотом, поверхность неровная, шероховатая. Вы-
сота сосуда 6,5 см.
Курган № 2й. Высота насыпи 1,4 м. Глубина могильной ямы
2,1 м. Могила ограблена. По составу инвентаря погребение очень близ-
ко к захоронению в кургане № 1, но беднее. Здесь найдены: половина
каменного блюда с низкими стенками (табл. XLVI, 7); бронзовое зер-
кало с высоким бортиком и центральной ручкой в виде петли, рядом
с которой выгравировано изображение орлиной головки (табл. XLVI,
1); кусок серы; три глиняных пряслица (табл. XLVI, 3—5); бронзовое
кольцо с четырьмя шишечками; железная булавка; черпак с высокой
» MP3, стр. 111—112..
73 Там же, стр. 112.
53
ручкой и хорошо заглаженной поверхностью и сосуд с отогнутыми на-
ружу краями и выпуклым корпусом, с двумя выступами и с отверстия-
ми в них (табл. XLVI, 2, 6). Поверхность последнего залощена, пятнис-
тая, черно-желтого цвета.
Состав инвентаря свидетельствует о том, что в могиле было женское
захоронение.
□ □ □
Курган у с. Коровинцы74. В разграбленной могиле найдены
чешуйки от панциря, остатки бронзового чешуйчатого пояса, часть
наконечника копья, электровая гривна, согнутая из ромбического в сече-
нии стержня, и два лепных горшка.
Курган у с. Кошары (Т. В. Кибальчич) 75. В могиле обнару-
жены бронзовый ножной браслет, железные меч и удила. Скелет погре-
бенного лежал в вытянутом положении головой на юг.
Курган у с. Крячковка76. Раскопан при случайных обстоя-
тельствах. Высота насыпи 2,9 м. Погребальная яма размерами 4,5Х2Х
Х2 м ориентирована с запада на восток. В могиле открыты остатки
деревянного склепа, разделенного деревянной перегородкой на две час-
ти. В восточной половине находилось погребение воина. Скелет лежал
в вытянутом положении на спине головою на запад. Рядом с ним обна-
ружен железный меч с бабочковидным перекрестием и волютообразным
навершием в виде птичьих головок. Справа от костяка лежали три
пары наконечников копий и подтоков, а слева — остатки деревянного
колчана с 98 бронзовыми трехгранными наконечниками стрел.
В западной части ямы якобы находилось захоронение коня. Однако
это сообщение вызывает сомнение. Здесь были найдены только бронзо-
вый котел, остатки железного панциря и железной оковки щита, возле
которого находились две бронзовые пряжки в виде человеческой руки,
а также колчан с 52 трехгранными наконечниками стрел. Никаких
принадлежностей конской упряжи не было.
Курган № 425 у с. Кулешовка77. В насыпи кургана брон-
зового века высотой 3,5 м, на глубине 2,3 м от вершины в центре, было
обнаружено впускное скифское захоронение, занимавшее площадку до
2 м в поперечнике. Погребение парное. Оба скелета лежали в вытяну-
том положении головой на север. Справа от черепа скелета, лежавшего
в западной части могилы, обнаружен железный чешуйчатый панцирь
(табл. XLVII, 9), поверх которого на боку лежала небольшая греческая
амфора. Справа от костей таза находился железный наконечник копья
с узким плоским пером, а ниже, у голени,— железный меч с овальным
навершием и бабочковидным перекрестием (табл. XLVII, 1, 2). Возле
- другого скелета, слева у голени, сохранился колчанный набор из 28
бронзовых наконечников стрел (табл. XLVII, 3, 4). В головах стоял
маленький горшочек. Между погребенными, в ногах, лежали железные
удила с псалиями, а также три бронзовые бляхи: в виде орлиной голов-
ки, овального и ромбического щитка (табл. XLVII, 5—8).
Курган у с. Лозовая78. Высота насыпи небольшая. Могиль-
ная яма размерами 2,8X2,1X1,75 м с остатками деревянного склепа
ориентирована с юга на север. Могила разграблена. В ней найдены об-
ломки железных наконечников копий, ножей, колец, два бронзовых
трехгранных наконечника стрел поздних типов (табл. XLVII, 22, 23)
и несколько бусин. От напутственной пищи остались кости барана и че-
74 Киевская Старина, кн. I, К., 1902, стр. 68; ИАК, вып. 43, стр. 120.
75 А. А. Спицын, Курганы скифов-пахарей, ИАК, вып. 65, Пг., 1918, стр. 131.
76 Г. О. Сидоренко, указ, соч., стр. 191 и сл.
77 ЖР, стр. 143.
78 MP3, стр. 113.
54
реп свиньи. Рядом с черепом человека у южной стены гробницы лежа-
ли остатки панциря, набранного из костяных пластин (табл. XLVII,
24). Судя по местонахождению черепа, погребенный был ориентирован
головой на юг.
Курганы на Лысой Горе в г. Лубны
Курган № 479 относился к эпохе бронзы. В нем открыты два впуск-
ных скифских погребения, датируемые VI и IV вв. до н. э.
Парное погребение VI в. до н. э. находилось в северной части кур-
гана. В головах покойников стояло несколько сосудов «грубой работы»
и вместе с ними — глубокий грушевидный черпак с высокой ручкой.
В могиле IV в. -до н. э. найдены остатки панциря из железных че-
шуек, кожаный колчан, окрашенный в ярко-красный цвет е позолотой,
в котором было около 100 бронзовых трехгранных наконечников стрел,
кольцо из электры и бронзовая пластина, схематично передающая го-
ловку быка (табл. XLVII, 18—21). »
Курган № 1080. Под насыпью оказалось два погребения в от-
дельных грунтовых ямах. Из находок при них отмечены бронзовые на-
конечники стрел, сосуды, остатки копий (не сохранились) и желез-
ный кинжал.
Курган № II81. В насыпи найдены черепки посуды эпохи брон-
зы. Описание скифского погребения очень неясно. Судя по нему, глубо-
кий грушевидный кубок с высокой ручкой и коринфский арибалл
(рис. 44, 1) были найдены «на дне кургана» (т. е., очевидно, на уровне
древнего горизонта) перед пирамидальным камнем, стоявшим верти-
кально. «На дне кургана» (очевидно, в основании его) находилось коль-
цо из камней. Следы человеческого захоронения не упоминаются.
□ □ □
Курган у г. Лубен. В собрании ГИМ хранится серия предметов,
происходящих из разрушенного в 1899 г. у Спасо-Преображенского мо-
настыря возле г. Лубен кургана: большая бронзовая гладкая гвозде-
видная булавка, бронзовое кольцо, два соединенных между собой коль-
ца с шишечками, глиняное пряслице, бронзовая ворварка и несколько
трехгранных наконечников стрел V—IV вв. до н. э. (табл. XLVII, 10, 11,
13—17). В коллекционном списке сохранилось также описание и рису-
нок происходящего отсюда меча с волютообразным навершием в виде
орлиных головок. Длина его 54 см (табл. XLVII, 12).
Курган у с. Луки82 находился в ур. Гусаково или Ховбино,
в 2—3 км к северо-западу от села и не более 250 м на юго-восток от
выселка Заудай, Тишковского сельсовета, на возвышенности правого
берега р. Удая, по которой проходит дорога из г. Лубен на с. Тишки.
Высота кургана 2,5 м, диаметр 24 м. Он был раскопан колодцем разме-
рами 6X6 м с уступом шириной 1 м. На всей глубине в насыпи, особенно
у южной стены колодца, встречалось много угля, куски обгоревшей
земли, обломок сосуда — очевидно, следы тризны во время сооружения
курганной насыпи. Могильная яма размерами 4,5 X 3,9X2 м была ори-
ентирована с севера на юг. В заполнении ее найдено несколько обломков
лепной керамики.
79 Киевская Старина, кн. XI, К., 1892, Труды VIII АС, т. IV, табл. LXXXI,
LXXXII, LXXXV.
80 Киевская старина, кн. XI, стр. 269, табл. II, 18.
81 Там же; Труды VIII АС, т. IV, табл. LXXXI, LXXXII, LXXXV.
82 Архив ИА АН УССР, д. ВУАК, № 116/14; В. А. 1лл1нська, 1з неопубль
кованих матер!ал!в сюфського часу в л!вобережному ЛПсостепу, Археолопя,
т. XXI, стр. 147 и сл.
55
Погребение оказалось ограбленным. Посредине ямы, ближе к север-
ной стенке, были найдены железный, испорченный ржавчиной меч
(табл. XLVIII, 7), железный наконечник копья со втулкой,'железный
обломок, очевидно, от ножа и железные, плохо сохранившиеся чешуй-
ки панциря (табл. XLVIII, 49). Ближе к западной стенке обнаружены
два железных боевых топора (табл. XLVIII, 30, 31), к восточной —
21 трехлопастный бронзовый и шесть костяных наконечников стрел,
три костяных «гвоздика» и костяная палочка-застежка (табл. XLVIII,
2—16, 19—27). Очевидно, здесь лежал колчан. Тут же находился ка-
менный оселок (табл. XLVIII, 32). У восточной стенки лежало 15 пра-
щевых камней.
В северо-восточном углу обнаружены принадлежности уздечки: же-
лезные удила со стремечковидными петлями и при них — железные
стержневидные псалии (табл. XLVIII, 28, 46), восемь крестовидных
бронзовых блях с отверстиями для нашивания на ремень, три бляхи та-
кого же типа с двойными орлиными головками и две — в виде треуголь-
ных щитков с петельками сзади, бронзовая пряжка-пронизь с пятью
отверстиями, костяная овальная поделка со сквозным отверстием,—-
очевидно, предмет типа ворварки (табл. XLVIII, 17, 18, 29, 33—45).
На некоторых бляхах сохранились части перекрещенных ремней, на
которые они были нашиты. Рядом с уздечкой, у северной стенки, стоял
глиняный горшок (табл. XLVIII, 47). У западной стенки лежали кости
животных (от жертвенного мяса) — нижняя челюсть и передняя нога
молодого быка — и разбитый лепной горшок без донной части (табл.
XLVIII, 48).
Судя по инвентарю, погребение было одиночным, мужским. Ориен-
тировка погребенного не ясна.
Курган № 2 у с. Малые Будки83. Насыпь почти стерта
распашкой. В материке открыта неглубокая могильная яма, в которой
оказался деревянный склеп размерами 2,4X1,3X0,45 м, ориентирован-
ный с юго-востока на северо-запад. Склеп был сооружен из дубовых
плах толщиной 10 см и шириной 15 см, положенных одна на другую
в несколько рядов и в некоторых местах подпертых небольшими стоя-
ками. Перекрытие склепа составляли поперечные плахи шириной 8—
10 см. Он был сожжен. В его заполнении и над ним встречалась обго-
ревшая земля.
В этой весьма небольшой могиле оказались остатки девяти покойни-
ков: девять черепов вместе с другими обгоревшими костями были
сброшены в кучу в северо-западной части могилы. Среди них найдены
лепной горшочек с носиком для слива, небольшой кувшинчик с боко-
вой ручкой, два глиняных пряслица и два трехгранных наконечника
стрел IV в. до н. э.
Курганы у с. Плавинищи
Курган № 48484. Высота насыпи около 5,6 м. В ней найден об-
ломок точильного оселка. Могильная яма около 5 м в поперечнике
и 2,1 м глубиной имела следы деревянного склепа. В устье грабитель-
ского хода найдены части железного чешуйчатого панциря (табл. XLIX,
8). В канавке, идущей вдоль стен, лежали железный наконечник копья
с узким плоским пером, железные удила с бронзовыми псалиями с дву-
мя отверстиями и концами в виде птичьих лап, пара S-овидных желез-
ных псалиев с двумя отверстиями, железное кольцо, бронзовая бляшка
в виде фигурки коня или лося с обращенной назад головой и оселок
83 Е. В. Махно, указ, соч., стр. 123.
84 ЖР, стр. 155.
56
(табл. XLIX, 1—7). В северо-восточном углу ямы стояла греческая
амфора, на горле которой красной краской нанесен знак в виде рим-
ской цифры VI.
Курган № 48585 имел высоту 1,4 м. Могила ограблена. Сохра-
нившиеся на месте кости одной ноги свидетельствуют о том, что погре-
бенный лежал головой на север. Из вещей обнаружены обломок меча
с перекрестием архаического типа, обломок большого однолезвийного
ножа и части железного наконечника копья (табл. XLIX, 9, 10).
Курган № 2 (С. А. Мазараки, 1907 г.) 86. Высота насыпи 2,1 м.
В могильной яме размерами 2,8 X 2,1 X 2,5 м открыты остатки деревян-
ного склепа с четырьмя столбами по углам. Вдоль стен шла канавка.
Скелет лежал головой на юг. В юго-восточном углу могилы найдены
удила и костяные псалии, а в юго-западном — небольшой глиняный
горшок (не сохранились).
Курган № 4 (С. А. Мазараки, 1907 г.) 87. Высота насыпи 1,7 м.
Размеры могильной ямы 2,8X2,1X2,1 м. Склеп был сооружен из тол-
стых дубовых бревен с четырьмя столбами по углам. Дно окружено
канавкой. Скелет лежал головой на юг. В юго-восточном углу могилы
обнаружены копье и два дротика. Около костей таза слева лежал де-
ревянный колчан с 16 бронзовыми наконечниками стрел. У восточной
стены найдены железные удила с костяными псалиями, а в северо-вос-
точном углу — горшок грубой работы. Вещи не сохранились.
Курганы у хут. Поповка
Курганная группа у хут. Поповка раскапывалась С. А. Мазараки.. От-
чет о раскопках опубликован, находки хранятся в КИМ. Проработка
вещей из этой коллекции показала, что помимо вещей, приведенных
в отчете, из могильника происходит ряд находок, совершенно не упомя-
нутых в публикации. По книге поступлений они числятся происходя-
щими из различных Курганов у хут. Поповка, в том числе и опублико-
ванных. Мы считаем целесообразным включить эти материалы в описа-
ние поповских курганов.
Курган № 1. В публикации не отмечен. В КИМ хранятся проис-
ходящие из него двое железных удил, пара железных очень больших
(длиной по 23,5 см) стержневидных псалиев (табл. L, 1, 2) и большой
глиняный горшок с округло расширяющимся корпусом с четырьмя
плоскими выступами-упорами, суженной шейкой, мягко отогнутым вен-
чиком и небольшим высоким днищем (табл. LVIII, 11). Поверхность
сосуда черного цвета, заглажена до лощения. Глина с примесью толче-
ного кварцита и шамота.
Курган № 2. В КИМ хранятся настовые бусы и бронзовая пряж-
ка-пронизь, происходящие из этого кургана.
Курган № З88. Высота насыпи 5 м. На глубине 1,5 м в ней были
обнаружены остатки тризны в виде углей, черепков глиняных сосудов
и костей животных. Над могилой на 0,5 м выше уровня древней по-
верхности открыта глинобитная площадка толщиной 20 см со следами
большого кострища, на месте которого остались угли и обожженные
кости. В могильной яме размерами 4,2 X 2,8 X 1,7 м сохранились следы
деревянного склепа с перекрытием. По дну вдоль стен вырыта канавка.
Скелет лежал головой на юг. Могила, по-видимому, не разграблена.
Справа у бедра погребенного лежал железный меч с сердцевидным пе-
рекрестием и сильно окислившимся навершием. Рядом находился же-
85 ЖР, стр. 156.
88 Труды XIV АС, т. III, стр. 210.
87 Т а м же.
88 Смела, II, стр. 168.
57
лезный плохо сохранившийся клиновидный топор. У правой руки на
уровне груди найдено 210 костяных пластинок, цо-видимому, от щита
(табл. LI, 2, 3, S). В северо-восточном углу склепа находился железный
наконечник копья листовидной формы, но плоский, без срединной нер-
вюры. Слева у бедра лежал железный штыковидный четырехгранный
стержень (табл. LI, 1, 9). В юго-восточном углу упоминается глиняный
сосуд с проколами у венчика.
Кроме этого в КИМ хранятся следующие вещи, происходящие из
этого кургана: железный стержневидный псалий с тремя петлями, че-
тыре железных навершия с овальным прорезным бубенцом и длинным
четырехгранным стержнем с отверстием посредине и подвижным брон-
зовым кольцом, служившим, очевидно, для зажима древка, на которое
он насаживался (табл. LI, 4—7), и два глиняных сосуда. Один из них.
представляет собой небольшой горшочек с биконичёским корпусом, ши-
роким, сильно отогнутым венчиком и заглаженной поверхностью тем-
ного цвета. На месте наибольшего расширения корпуса размещены че-
тыре плоские горизонтальные ручки-упора. Высота сосуда 12 см.
Второй горшочек с округлым корпусом и почти прямым, слабо расши-
ряющимся венчиком сделан из глины с шамотом. Поверхность желто-
черного цвета, заглаженная. Высота сосуда 8,5 см.
Курган № 4 89. Высота насыпи 5,6 м. На глубине 1 м в ней
встречались признаки тризны — уголь, кости животных. На 0,5 м выше
могильной ямы обнаружена двадцатисантиметровая прослойка глины
площадью 2 м2 со следами кострища в виде углей и обожженных костей.
Могильная яма размерами 4,2 X 3,2 X 1,5 м была перекрыта деревян-
ным накатом. В ней сохранились остатки деревянного склепа. Вдоль
стен шла канавка шириной 35 см и глубиной 50 см. Дно посыпано из-
вестью. Скелет лежал головой на юг. При погребении находился кол-
чанный набор, состоящий из 16 бронзовых и 22 железных двухлопаст-
ных и трехлопастных наконечников стрел (табл. L, 4—7). У левой клю-
чицы лежали небольшая золотая палочка, костяные и сердоликовые
бусы. Среди находок оказались также двое' железных удил и девять
бронзовых круглых блях (табл. L, 3). В собрании КИМ сохранилось
ожерелье из 108 голубых настовых бусин в виде конических розеток,
происходящих из этого кургана (табл. L, 8, 9).
Курган № 5 90. Высота насыпи 1,4 м. На 0,5 м выше могильной
ямы находилась глиняная площадка толщиной 20 см со следами кост-
рища. Могильная яма размерами 3,5 X 2,8X2 м имела деревянное пере-
крытие. Дно могилы посыпано известью и красной краской. Вдоль стен
по дну шла канавка шириной и глубиной 35 см. Погребенный лежал
головой на юг. У его кисти справа стояло небольшое продолговатое пес-
чанниковое блюдо с низкими краями, а у плеча лежал кусок красной
краски. В юго-западном и северо-западном углах могилы найдены два
сосуда: один с ручками, другой — с проколами по краю.
Каменное блюдо находится сейчас в КИМ. Из вещей, происходящих
из этого кургана, здесь хранятся также железные удила, железные
стержневидные псалии и пара бронзовых наверший в виде овального
ажурного бубенца на втулке, украшенного сверху изображением голов-
ки уточки 91 (табл. L, 10—13).
Курган № 6 92. Высота насыпи 2 м. На глубине 0,7 м в ней встре-
чались следы тризны в виде мелких дубовых углей. Над погребальной
ямой открыта глинобитная площадка с признаками кострища. Могила
размерами 2,8 X 2,1 X 1,4 м имела деревянное перекрытие. Дно ямы
посыпано известью. Возле стен шла канавка шириной 35 см и глу-
89 Смела, II, стр. 168—169.
90 Там же, стр. 169.
91 Смела, III, табл. IX, 5.
58 92 Смела, II, стр. 169.
биной 20 см. Скелет лежал головой на юг. Справа от неги возле руки
найдена морская раковина, за головою — бронзовое зеркало с высоким
бортиком и центральным ушком в виде петли (табл. L, 14). В могиле обна-
ружены также железный нож и два маленьких сосуда (не сохранились).
В собрании КИМ к этому погребению относятся двое железных
удил и железные стержневидные псалии (табл. L, 15, 16).
Курган № 7 93. Высота насыпи 2,1 м. На глубине 1 м в ней встре-
чены древесные угли. На 0,8 м выше могильной ямы залегал слой
обожженной глины. Могила размерами 3,5 X 2,8 X 2,1 м имела деревян-
ное перекрытие. Дно ее было посыпано известью. Около стен шла ка-
навка шириной 17 см и глубиной 35 см. Скелет лежал головой на юг.
В могиле найден большой однолезвийный нож с пластинчатой руко-
ятью (табл. LII, 6).
В собрании КИМ с этим погребением связываются железный стерж-
невидный трехпетельчатый псалий с нижним концом в виде копытца
и небольшой горшок с биконическим корпусом и отогнутыми краями
(табл. LII, 4, 5). Поверхность сосуда темного цвета, заглаженная до
лощения. Высота его 8,7 см. '
Курган № 894. Высота насыпи 6,6 м. На глубине 2,1 м встреча-
лись следы тризны в виде углей, обожженных костей животных и об-
ломков сосудов. Над деревянным перекрытием могилы открыта глино-
битная площадка толщиной 20 см с признаками кострища на ней. Раз-
меры могильной ямы 5 X 2,8 X 2,1 м. Дно ее было засыпано известью,
вдоль стен шла канавка. Скелет лежал головой на юг. Признаки ограб-
ления не отмечены. В могиле найдены два наконечника копий, один из
которых имел листовидное перо и высокую нервюру (табл. XLVI, 8),
боевой топор, колчан с 47 крупными втульчатыми двухлопастными
и трехлопастными железными наконечниками стрел (табл. XLVI, 13—
15), двое бронзовых удил со стремечковидными петлями и восемь
железных. Характерно, что псалиев при них не оказалось. Это позво-
ляет думать, что последние были деревянными. К числу предметов кон-
ской узды принадлежат также 17 бронзовых крестовидных блях с ро-
зеткой в центре и отверстиями для нашивания и шесть подобных им
с двойной орлиной головкой (табл. XLVI, 10—12). В этом же комплек-
се есть железное тесло с боковыми выступами (табл. XLVI, 9).
Курган № 995. Высота насыпи 1,4 м. Над могильной ямой была
открыта глинобитная площадка толщиной 20 см со следами кострища.
Могила размерами 4,2 X 2,8 X 2,1 м имела деревянное перекрытие. Дно
ямы обведено канавкой и посыпано известью. Погребенный лежал го-
ловой на юг. Справа от нее лежали шесть железных удил, шесть брон-
зовых пряжек-пронизей в виде птичьих головок (табл. LII, 1) и три
просверленных овечьих астрагала. Справа от скелета находились же-
лезный нож и два глиняных сосуда (КИМ). Один из них имеет вид ма-
ленькой баночки, сделанной из грубой глины, с неровной шероховатой
поверхностью. Высота его 3,5 см (табл. LII, 3). Второй сосуд представ-
ляет собой небольшую вазочку на высокой ножке (табл. LII, 2). По-
верхность ее неровная, шероховатая, черного цвета. В глине примесь
шамота.
Курган № 10 96. Высота насыпи 1,4 м. На глубине 0,7 м просле-
живались следы тризны в виде углей и черепков сосудов. Над могилой
открыт слой глины толщиной около 20 см с кострищем на нем. Могиль-
ная яма длиной 2,1 м и шириной 1,8 м имела деревянное перекрытие.
Дно могилы посыпано известью. Вдоль стен шла канавка. Скелет лежал
головой на юго-запад. Справа от черепа обнаружены двое железных
83 Смела, И, стр. 169—170.
84 Т а м же, стр. 170.
95 Т а м ж е.
86 Там же.
59
удил, три бронзовые пряжки-пронизи в виде конской головки в фас
и две — в виде головок барана, три круглые выпуклые бляшки и три —
в виде фигурки горного козла с соединенными книзу ногами и загнуты-
ми на спину рогами, а также два бронзовых наконечника стрел (табл.
LII, 7—12).
Курган № 1397. Высота насыпи 1 м. Размеры могильной ямы
2,8X2,1X1,4 м. Вдоль стен шла канавка. В могиле обнаружены остатки
разрушенного скелета, лежавшего головой на юг. Среди костей найдено
15 золотых бляшек в виде четырехлепестковых розеток и трех соеди-
нённых концентрических кружков (табл. LII, 13—15, 17—20, 22—25),
280 пастовых кольцевидных бусин (табл. LII, 16), часть бронзовой бу-
лавки и два глиняных сосуда. К комплексу из этой могилы в собрании
КИМ кроме ожерелья из мелких настовых рубленых бусин принадлежал
бронзовый проволочный браслет с несомкнутыми концами и костяной
«гвоздик» с округлой шляпкой и граненым острием (табл. LII, 21).
В отчете, опубликованном А. А. Бобринским, указано два, а в КИМ
числится четыре сосудика объемом меньше стакана, происходящих из
этого кургана: 1) горшочек высотою 6 см с расширяющимся у/ пояса
и сужающимся к верхнему краю корпусом; поверхность слегка загла-
женная, темно-бурого цвета с пятнами (табл. LII, 26); 2) сосудик вы-
сотой 5,5 см с расширяющимся у плеча и сужающимся к верхнему
краю корпусом и дном с выступающим поддоном; поверхность темная,
заглаженная (табл. LII, 28); 3) горшочек высотой 6 см с округло рас-
ширяющимся у пояса корпусом, суженной шейкой, мягко отогнутым
венчиком и широким днищем; поверхность слегка залощенная, черного
цвета (табл. LII, 27); 4) сосудик высотою 6,2 см, по форме близкий
к предыдущему, но более широкий и приземистый; поверхность черная
с желтыми пятнами, заглаженная (табл. Ы1, 29).
Курган № 1498 имел высоту 1,4 м. Под насыпью найдены об-
ломки железных удил. Размеры могильной ямы 3,2X2,8X1,75 м. Мо-
гила ограблена. Скелет лежал головой на юг. В КИМ хранятся желез-
ные удила с железными псалиями с двумя отверстиями и загнутыми
концами и такие же удила с железными псалиями с двумя отверстиями
и секирообразно раскованными концами (табл. LIII, 1, 4), происходя-
щие из этого кургана. Отсюда же происходят четыре бронзовые бляшки
в виде ромбических щитков, четыре треугольные бляхи, окаймленные
по краю рельефным ободком, и бронзовая пряжка-пронизь (табл. LIII,
2, 3, 5—7).
Курган № 15 ". Высота насыпи 0,7 м. Над могилой открыт слой
глины толщиной 20 см со следами кострища. Размеры могильной ямы
2,8 X 2,5 X 1,4 м. Дно посыпано известью и красной краской. Вдоль стен
шла канавка. Скелет лежал головой на юг. В западном углу могильной
ямы была ниша, в которой находились бронзовое зеркало, бусы, кусок
серы, просверленный зуб животного и бронзовая бляшка. В другой ни-
ше, сделанной в северо-западном углу могилы, стояла амфора.
В собрании КИМ к этому кургану относятся ожерелье из пастовых
бисерин, пронизей и конических розеток (табл. LII, 30—32), а также
вазочка высотою 4,5 см на невысокой ножке и небольшой горшочек
высотою 6 см с широким, низко посаженным корпусом и круто отогну-
тым венчиком (табл. LII, 33, 34).
Разные курганы. В КИМ хранится ряд вещей, происходящих
из курганов у хут. Поповка, номера которых на них не обозначены.
Среди них — железный клиновидный проушный топор рабочего типа,
бронзовый ножной браслет, костяные орлиная голова, пряжки-пронизи
97 Смела, II, стр. 171.
98 Там же.
"Там же.
60
и псалии с тремя отверстиями и изображением головки барана на кон-
це, а также бронзовая крестовидная бляха с петелькой сзади (табл.
LIII, 19—25).
Курганы у с. Поставмуки
Курган № 2 (Н. Авенариус) 10°. В наполовину разрушенном обры-
вом берега кургане обнаружены в одной могиле два скелета. Лучше
сохранившийся из них лежал головой на восток. В могиле были най-
дены две гвоздевидные бронзовые булавки и трехгранная бронзовая
стрелка (тип неизвестен).
Курган № З100 101. Высота насыпи 70 см. На уровне материка от-
крыта могильная яма со следами деревянного сооружения глубиной
1 м. Погребенный лежал в вытянутом положении головой на восток.
У его черепа найден маленький ионийский кратериск конца VI — на-
чала V вв. до н. э. (рис. 44, 2); в ногах — лепная миска, у правого бо-
ка — большая бронзовая гвоздевидная булавка, на месте шеи — оже-
релье из бусин, «сделанных частью из стекла, частью из какой-то
золотистой стеклянной массы». Около левого бедра лежал железный
нож длиной 23 см «формы длинных медных ножей аксютинецкого
типа» (очевидно, охотничий нож), а несколько ниже — маленькая
бронзовая стрелка (тип неизвестен).
Курган № 6 102; В могильной яме размерами 2,8X2,1 XI м от-
мечены остатки деревянного сооружения. В ней находилось погребение
двух взрослых людей, ориентированных головой на восток. Между че-
репами лежали глиняные пряслица и овальное песчаниковое блюдо,
а на нем — бронзовое зеркало с высокой закраиной. Между скелетами
находились железный меч, нож и точильный брусок. В могиле была
обнаружена также ионийская амфора конца VI — начала V вв. до н. э.
□ □ □
Курган № 1 у хут. Сербин (С. А. Мазараки, 1907 г.) 103. Вы-
сота насыпи 3,5 м. Могильная яма со склепом из толстых дубовых бре-
вен имела размеры 2,8 X 2,1 X 2,5 м. Погребенный лежал головой на юг.
На его руках были бронзовые браслеты, на шее — ожерелье. У левой
ключицы лежала большая бронзовая шпилька. В юго-западном углу
ямы найден грубый лепной горшок, а у южной стены — распавшийся
бронзовый тонкий сосуд в форме миски. Вещи не сохранились.
Курган в ур. Кругляк у с. Сурмачевка 104. Высота на-
сыпи 2,8 м. В могильной яме открыты остатки деревянного склепа
в виде сруба с четырьмя столбами по углам. Могила ограблена. В юго-
западном ее углу лежал железный наконечник копья с плоским листо-
видным пером (табл. LIV, 10) и пращевый камень. В центре могилы,
очевидно, на месте захоронения, вместе с разбросанными человечески-
ми костями найдены три архаических наконечника стрел (табл. LIV,
5, 6). В южной части обнаружены остатки железных удил. У западной
стены лежал скелет, по-видимому, сопровождающего женского захоро-
нения, у которого на правой руке были бронзовый и железцый брасле-
ты с несомкнутыми концами (табл. LIV, 1, 8), на груди — крупная
стеклянная бусина, а у кисти левой руки лежали пять крупных пасто-
вых желтых бусин с глазками (табл. LIV, 2—4). В северо-восточном
углу склепа находились большая миска с шероховатой поверхностью
на высоком кольцевидном поддоне и маленький сосуд (высотою 11,5 см)
100 ЗРАО, т. VIII, вып. I, стр. 184—185.
101 Там же, стр. 186.
102 Т а м же.
«» Труды XIV АС, т. III, стр. 210.
«м MP3, стр. 113—114
61
из глины с шамотом в виде банки с широким дном, почти прямыми
стенками и слегка развернутым венчиком (табл. L1V, 7, 9). В миске
лежали кости животных.
Курган у с. Сурмачевка (И. А. Линниченко). Описание
раскопок не сохранилось. Вещи из кургана хранятся в ГИМ. Среди
них — бронзовые наконечники стрел архаического типа (табл. LIV,
14—18) и женские украшения: железная и бронзовая гвоздевидная бу-
лавки (табл. LIV, 13, 33), ожерелье из настовых бусин (табл. LIV, 11,
12, 19—26, 30), раковина каури (табл. LIV, 27), кольца из бронзовой
проволоки (табл. L1V, 28, 29) и две пары бронзовых ножных браслетов
(табл. LIV, 31, 32).
Курган у с. Тишки 105. В 1887 г. при случайных обстоятель-
ствах был раскопан курган, в котором разрушено богатое скифское по-
гребение. Из вещей сохранились: две золотые пластины с тисненым
растительным орнаментом, небольшой бронзовый котелок на ножке, об-
ломки бронзовой ситулы с парной ручкой, два бронзовых наконечника
стрел и обломки двух железных наконечников копий (табл. LV).
Курган у с. Хитцы106 имел высоту 5 м. В насыпи найдены
обломки лепных сосудов, греческих амфор и кости животных. Могиль-
ная яма размерами 5 X 3,5 X 1,8 м была ориентирована с юга на север.
Погребальное сооружение представляло собой деревянный склеп
с семью столбами (четыре по углам, один в центре и два по срединам
южной и западной сторон), перекрытый накатом из толстых дубовых
бревен. Вдоль стен шла канавка шириной 12 см и глубиной 50 см, в ко-
торой закреплялась деревянная обшивка стен склепа.
Скелет лежал головой на север. В северо-восточном углу склепа на-
ходились два железных наконечника копий с узким плоским пером
и железный наконечник ножен кинжала (табл. LVI, 6, 7, 17). Вдоль
восточной стены могилы обнаружены 43 бронзовых наконечника стрел,
части железного чешуйчатого панциря, длинные узкие железные пла-
стины, по-видимому, от покрытия щита, и железные удила с парой
бронзовых псалиев с двумя отверстиями и изображением головки бара-
на на конце (табл. LVI, 8—13, 16). Псалии особенно интересны тем,
что у них на боковой наружной стороне в месте восьмерковидного рас-
ширения для отверстий есть два шипообразных выступа, между кото-
рыми закреплялось кольцо удил. К числу украшений узды относятся
бронзовый налобник с изображением головки ушастого зверя, четыре
круглые бронзовые массивные бляхи с рубчатыми краями, бляха, вос-
производящая кисть руки или лапу, и две круглые бляшки из тонкой
бронзовой пластины, украшенные в центре и по краю ободком из вы-
пуклых шишечек (табл. LVI, 1, 2, 4, 5, 14). У восточной стенки лежали
золотая трубочка со следами орнамента и часть железного кольца
(табл. LVI, 3, 15). У юго-западного края могилы найдены два массив-
ных ножных браслета с изображением головок на сомкнутых концах
(табл. LVI, 18, 20). Возле северной стенки лежали кости животного,
а у южной стоял закопченный глиняный горшок (табл. LVI, 19).
Курганы у с. Ярмолинцы
Курганы в у р. Камашня *07. Д. Я. Самоквасовым здесь раскопа-
но пять курганов высотой от 0,7 до 2,8 м, в которых открыты ограб-
ленные могильные ямы. В них были найдены наконечники копий,
105 Н. Е. Макаренко, Предметы из «случайных» раскопок близ с. Тишки
Лубенского уезда, Труды Полтавской Ученой Архивной комиссии, вып. 14, Пол-
тава, 1916, стр. 16.
106 В. А. Ильинская, Из неопубликованных раскопок скифских памятни-
ков на Суле, КСИА АН УССР, вып. 3, стр. 66 и сл.
62 107 MP3, стр. ИЗ.
пять бронзовых архаических наконечников стрел, железные удила,
бронзовая бляшка' с ушком, два глиняных пряслица, ножи, сосудик
в виде баночки и подобный ему — с ямками-вдавлениями по краю
(табл. LIII, 8—16). .
Курган № 46108 109. Высота насыпи 1 м. Размеры могильной ямы
1,75 X1X 0,18 м. Дно посыпано известью. Могила ограблена. Среди на-
ходок упоминаются наконечники стрел, железный молоток и «бронзо-
вый крючок» неизвестного назначения. Вещи не сохранились.
Курган № 48 10э. Высота насыпи 2,8 м. Над могилой залегал
слой глины толщиной 20 см со следами кострища. В могильной яме
размерами 3,1 X 2,5 X 1,3 м обнаружены остатки дубового склепа. Вдоль
стен ямы шла канавка. Дно было посыпано известью. Скелет лежал
головой на юг. В могиле найдены бронзовый наконечник стрелы, обло-
мок железной булавки, 29 настовых бусин, две спиралевидные пронизи
(табл. LIII, 18) и кусок красной краски. На берцовой кости был «ко-
жаный плетеный с набором поясок» (утрачен).
Курган № 52 110 111. Высота насыпи 2,1 м. Размеры могильной ямы
2,8 X 2,1 X 1,4 м. В северном ее углу обнаружена куча «обожженных»
(по указанию автора) человеческих костей и рассыпанное мелкое оже-
, релье. Около костей ног лежали часть железного ручного и обломок
бронзового ножного браслетов, в юго-восточном углу — комок румян,
а в северо-восточной части могилы — бронзовая пластинка. Вещи не
сохранились.
Курган № 53 ш. Высота насыпи 2,1 м. В могильной яме разме-
рами 2,8 X 2,1 X 1,4 м найдены настовая бусина, два наконечника стрел
и бронзовая пряжка-пронизь в виде головки хищной птицы (табл. LIII,
77).
Курган № 54 112 113. Высота насыпи 0,7 м. Размеры могильной ямы
2,8x2,1X1,4 м. Скелет лежал головой на юго-запад. Возле его черепа
найдены две бронзовые гвоздевидные серьги.
Отдельные находки
В Киевском историческом музее хранится значительная коллекция ве-
щей из железа, бронзы, кости и золота, происходящих из различных
курганов Ромейской группы, точное местонахождение которых неиз-
вестно. Некоторые из этих вещей опубликованыпз. Большинство из
них относится к VI и V вв. до н. э. Мы будем привлекать их при рас-
смотрении отдельных категорий предметов материальной культуры.
Датировка
Для понимания многих сторон истории племен посульско-донецкой Ле-
состепи важно уточнить время появления здесь наиболее ранней груп-
пы погребений скифской культуры и установить хронологическое соот-
ношение их с памятниками других территорий. Для этого следует преж-
де всего наметить основные хронологические вехи руководящих по
своему значению памятников раннескифского периода.
108 Смела, II, стр. 176.
109 Т а м же.
110 Там же.
111 Там же, стр. 177.
112 Там же.
113 Смела, II, табл. XXIV, 20; Смела, III, табл. II, 7, 2; V, 1,2, 4—7,15—19 22—
27; VI, 2, 4—6, 8; VII, 1—7; VIII, 3—5, 7—14, 22; IX, 1—5; X, 1—14; XI, 1—4; XII,
2—4; стр. 37, рис. 6; стр. 38, рис. 7; ДП, II, табл. I, 1—3, 8—11; И, 50, 53, 55, 56; III,
129; XXXI, 511, 512; XXXII, 516—520; ДП, III, табл. LI, 531; ДП, VI, табл. I, 429-
436; И, 409. 63
Приблизительно во второй половине VII в. до н. э. культура памят-
ников группы Новочеркасского клада сменилась скифской культурой
г келермесского типа. Наиболее ранние проявления ее обнаруживаются
на Кавказе — на путях скифских передвижений, связанных с передне-
азиатскими походами. Так, в могильнике у с. Тли в Южной Осетии
вещи раннескифского типа встречаются в сопровождении кавказских
бронз не позднее конца VII в. до н. э. В погребении № 16 этого могиль-
ника железный боевой топор типа секиры-молотка и железный клинок
скифского меча обнаружены вместе с большим количеством бронзовых
вещей, среди которых — бронзовые фибулы, богато орнаментированные
топоры кобанского типа, бронзовый клепанйй сосуд с ручкой в виде го-
ловы ушастого зверя и пр.1 В погребении № 68 скифские акинак,
железное копье, бронзовые удила со стремечковидными концами и ко-
стяные. псалии с тремя отверстиями, украшенные изображениями копы-
тец на нижних концах и солярными значками на выступах, находились
вместе с бронзовым топором колхидского типа, двумя ситуламй, фибу-
лой с дуговидной спинкой и фрагментами кавказского бронзового пояса.
В погребении № 93 были найдены железный акинак, наконечник копья
и боевой топор-молоток2. '
К рубежу VII—VI вв. до н. э., очевидно, следует отнести скифское
погребение с конем у с. Куланурхва в Абхазии3. Железный кинжал
кавказского типа из этого погребения находит себе соответствие среди
урартийских кинжалов, найденных на городище Кармир-Блур, а пять
наконечников стрел с удлиненно ромбическим пером — среди наконеч-
ников из кургана № 524 у с. Жаботин. В состав' этого комплекса вхо-
дили также бронзовые двухлопастные и трехлопастные наконечники
стрел типов, характерных для келермесского колчанного набора, не-
сколько железных наконечников стрел и два боевых топора-молотка.
Конь был взнуздан скифскими бронзовыми удилами со стремечковид-
ными петлями на концах. Они сопровождались железными стержневид-
ными псалиями.
Ко времени не позднее рубежа VII—VI вв. до н. э. может быть от-
несен набор скифских вещей из Кармир-Блура: длинный железный
меч, короткий меч-акинак, бронзовые архаические двухлопастные и
трехлопастные наконечники стрел, железные удила с кольцевидными
петляци, железные стержневидные псалии, костяные пластинчатые
псалии с резьбой в зверином стиле, костяные наконечники псалиев
в виде головок грифо-барана и набор костяных и бронзовых пряжек-
пронизей, многие из которых оформлены в зверином стиле в виде голо-
вок орла, барана, грифо-барана, клыка, клюва или когтя. Из Кармир-
Блура происходят также обычные для ранних скифских курганов
пастовые бусы в виде конических розеток. Чрезвычайно интересны най-
денные здесь костяные четырехгранные стержни, украшенные резным
скифским орнаментом в виде рядов головок хищных птиц и квадратов,
составленных из примыкающих друг к другу основаниями треугольни-
ков. Орнамент из сдвоенных треугольников в точности повторен на
костяных псалиях, найденных на Жаботинском поселении 4 и в кургане
№ 2 у с. Жаботин 5 *. Это помогает установить хронологическое соответ-
ствие между названной серией вещей из Кармир-Блура и ранними,
жаботинскими памятниками Правобережной Лесостепи. Датировка ве-
1 Б. В. Т е х о в, Могильник эпохи поздней бронзы в с. Тли, СА, 1960, № 1,
стр. 167 и сл.
2 ТЗ. В. Т е х о в, Раскопки Тлийского могильника в 1960 г., СА, 1963, № 1,
стр. 162 и сл.
3 М. М. Транш, Памятники колхидской и скифской культур в с. Куланурх-
ва, Абхазской АССР, Сухуми, 1962, стр. 21 и сл.
4 М. И. Вязьмитина, Раннескифские памятники звериного стиля, СА,
1963, № 2, стр. 165.
64 5 ДП, III, табл. LXI, 541, 542.
дущих памятников раннего Жаботина второй половиной или концом
VII в. до н. э. очевидна. Она хорошо подтверждается находкой на Жа-
ботинском поселении обломка расписного хиосского кубка конца VII в.
до н. э. 6 и двух кавказских бронзовых сосудов с ручками в виде звери-
ных головок.
Находками античных сосудов второй половины VII — начала VI вв.
до н. э. датируются раннескифские степные погребения в курганах на
Т.емир-Горе7, в Цукур-Лимане8 9 и у слободы Криворожье на р. Ка-
литве ®.
Самое полное представление о культуре раннескифского времени
дают памятники кубанской группы, особенно курганы у станиц Келер-
месской, Ульской и Костромской. На основании искусствоведческого
анализа М. И. Максимова датировала серебряное зеркало и ритон из
Келермесса второй четвертью VI в. до н. э.10 11 Ее датировка была при-
нята в науке и получила общее признание для келермесскйх курганов
вообще. Однако в последнее время в литературе появилось ряд выска-
зываний в пользу некоторого удревнения даты келермесскйх курганов.
Так, А. А. Иессен отмечает, что они не могут быть далеко'оторваны по
времени от скифских предметов из Кармир-Блура и. Не менее важным
обстоятельством, заставляющим думать о большей древности Келермес-
са, является единство художественного стиля отделки золотого оружия
из келермесскйх и Мельгуновского курганов и предметов, украшенных
изображениями в скифском зверином стиле из клада Зивие. Предметы
клада Зивие, как установлено, происходят из погребения не позднее
конца VII в. до н. э.12 Изучая и те и другие памятники, Б. Б. Пиотров-
ский приходит к мысли, что «комплексы предметов с золотыми ножнами
следует датировать временем не позже начала VI, а, возможно, и кон-
цом VII вв. до н. э. Таким образом, сама датировка Литого и Келермес-
ского курганов исключает возможность влияния ахеменидского Ирана,
которое распространилось в последующее время» 13.
Эту же датировку клада Зивие дает и М. И. Артамонов, подчеркивая
при этом, что золотая чаша из Келермесса имеет признаки влияния
ассирийского искусства эпохи Саргонидов14.
Анализируя отдельные вещи древневосточного типа, происходящие
из курганов у слободы Криворожье, МельГуновского и Келермесского
курганов, А. П. Манцевич убедительно доказала их ассиро-вавилонское
происхождение и датировку временем не позднее конца VII в. до н. э.
«Очевидно,— пишет она,— криворожская головка, ножки из Литого
кургана и наконечник из Келермесского не могут быть позже конца
VII в. до н. э., так как изделия этого стиля изображены только на рель-
ефах VII или даже конца VIII вв. до и. э.» 15. Время положения этих
предметов в погребения Причерноморья определяется тем, что в курга-
не у слободы Криворожье ассиро-вавилонская головка быка находилась
8 М. I. Вязьм1т1на i 6. Ф. Покровська, Поселения VII—VI ст. до
н. е. в околицях с. Жаботина, АП, т. VI, К., 1956, стр. 38.
7 ОАК за 1870—1871 гг„ СПб., 1874, стр. XX.
8 Е. Прушевская, Родосская ваза и бронзовые вещи из могилы на Таман-
ском полуострове, ИАК, вып. 63, Пг., 1917, стр. 31 и сл.
9 Н. П. Манцевич, Головка быка из кургана VI в. до н. э. на р. Калитве,
СА, 1958, № 2, стр. 197.
10 М. И. Максимова, Серебряное зеркало из Келермесса, СА, XXI, М.,
1954. стр. 281: ее же, Ритон из Келермесса, СА, XXV, М., 1956, стр. 215.
11 А. А. Иессен, Некоторые памятники VIII—VII вв. до н. э. на Северном
Кавказе, ВССА, М., 1954, стр. 112 и сл.
12 R. G h i г s h m a n, Iran, Munchen, 1964, стр. 327 и сл.
13 Б. Б. Пиотровский, Ванское царство, М., 1959, стр. 248—249.
14 М. И. Артамонов, К вопросу о происхождении скифского искусства,
Omagiu lui George Oprescu, BucureMi, 1962, стр. 31 и сл.
15 А. П. Манцевич, Головка быка из кургана VI в. на р. Калитве, СА,
1958, № 2, стр. 201. 65
в сопровождении самосского кувшина, датируемого Т. Н. Книпович вре-
менем не позднее начала VI в. до н. э.16
; Рассматривая золотую чашу из' Келермесса, А. П. Манцевич также
связывает ее с памятниками ассиро-вавилонского круга. По ее мнению,
«она, как и табуреты из курганов Келермесса, Криворожья и Мельгуно-
ва, принадлежит к числу немногих предметов, которые свидетельствуют
о связях Причерноморской Скифии с далеким Междуречьем в конце
VII — начале VI вв. до н. э.» 17
Е. И. Крупнов считает, что келермесский курган № 2, в котором
была найдена бронзовая ручка кавказского сосуда с изображением зве-
риной головки, должен быть отнесен если не к рубежу VII—VI, то,
по крайней мере, к самому началу VI в. до н. э. 18 Указанная на-
ходка устанавливает хронологическую связь между курганами Келер-
месса и Жаботинским поселением, где были найдены подобные бронзо-
вые сосуды.
Связь кургана № 2 с кругом памятников предшествующего периода
получает подтверждение находкой в нем бронзовой крестовидной бляхи
с округлыми концами и четырьмя отверстиями по углам между высту-
пами. Такого рода бляхи существенно отличаются от известных в VI в.
до н. э. плоских четырехугольных крестовидных блях с четырьмя пара-
ми отверстий для нашивания. Келермесская бляха не нашивалась, а на-
девалась на ремень при посредстве петли. В этом отношении она вполне
аналогична бляхам из Каменномостского могильника и находкам пред-
скифского времени на Черкасщине 19. Аналогичные или близкие по типу
костяные бляшки известны в комплексах из курганов у с. Носачево
и Симферополя.
Общая мысль исследователей сводится к тому, что келермесскйе
курганы следует датировать не второй четвертью VI в. до н. э., а самым
его началом. По времени они оказываются в той или иной степени син-
хронными с жаботинскими памятниками днепровского Правобережья.
По мнению Е. Ф. Покровской, отдельные участки Жаботинского посе-
ления, подобные тем, где были найдены бронзовая булавка с гвоздевид-
ной головкой и бронзовый трехлопастный наконечник стрелы с шипом,
относятся к началу VI в. до н. э. 20 21
Е. Ф. Покровская выделяет в Правобережье ряд погребений, отно-
сящихся к этому же времени, располагая их в хронологической после-
довательности. С ранний периодом жаботинского этапа, относящимся
еще к VII в. до н. э., она связывает курганы № 3, 15, 475 и 476 у с. Кон-
стантиновка и ряд курганов могильника А на р. Тенетинке, с рубежом
VII—VI и началом VI вв. до н. э.— курганы № 2 из раскопок
В. В. Хвойки и 524 из раскопок А. А. Бобринского у с. Жаботин, а с
началом VI в. до н. э.— погребения в курганах № 346 у с. Орловец,
№ 8 у с. Деренговец, № 183 на р. Тенетинке и часть курганов у
с. Макеевка 2*.
По составу инвентаря макеевские курганы могут быть отнесены
к середине VI в. до н. э. и вплотную примыкают к курганам так назы-
ваемой Старшей Журовской группы, время которой, по мнению
16 Т. Н. Книпович, К вопросу о торговых сношениях греков с областью
р. Танаиса в VII—V вв. до и. э., Известия ГАИМК, вып. 104, Л., 1935, стр. 100.
17 А. П. Манцевич, Золотая чаша из Келермесского кургана, Omagiu lui
George Oprescu, стр. 331.
E. А Крупнов, Жемталинский клад, М., 1952, стр. 28.
19 В. А. 1лл1нська, Сюфська вузда VI ст. до н. е., Археолопя, т. XIII. К.,
1961, стр. 56.
20 Е. Ф. Покровская, Жертвенник раннескифского времени у с. Жаботин,
КСИА АН УССР, вып. 12, К., 1961, стр. 73.
21 Е. Ф. Покровская, К вопросу о сложении культуры земледельческих
племен Правобережного Приднепровья (бассейн р. Тясмин) в VIII—VI вв. до н. э.,
Автореферат кандидатской диссертации, К., 1953; ее же, Кургани передсшфсько-
го часу в басейш р. Тясмин, Археолопя, т. VIII, К., 1963, стр. 133.
66
Е. Ф. Покровской22 и П. Д. Либерова 23, определяется срединой — вто-
рой половиной VI в. до н^ э. К числу ведущих памятников этого типа
относятся курганы № 406, 407, 432, 447 у с. Журовка24 25, № 38 и 40
у Гуляй-Города 2б, № 35 у с. Бобрица и № 100 у с. Синявка 26, № 382—
384 у с. Грушевка 27, у сел Глеваха 28, Ленковцы 29 и ряд другйх. Осно-
ванием для сравнительно поздней датировки памятников Старшей Жу-
ровской группы служат находки в некоторых могилах с инвентарем
развитой скифской архаики бронзовых так называемых ольвийских зер-
кал с ручками, украшенными в зверином стиле. Наиболее ранней датой
подобных зеркал, по мнению Б. Н. Гракова, может быть вторая треть
VI в. до н. э. 30
Как отмечает В. М. Скуднова, подобные зеркала были обнаружены
в ольвийских погребениях второй половины VI — начала V вв. до н. э. 31
В Среднем Поднепровье они происходят из курганов № 38 у Гуляй-
Города, № 447 у с. Журовка и № 18 (погребение 1) у с. Мачехи на
Ворскле; в Западной Подолии — из курганов № 2 и 4 у с. Братишов.
В кургане № 447 у с. Журовка вместе с ольвийским зеркалом было
найдено ионийское блюдечко второй половины VI в. до н. э/32 В этих же
курганах были найдены — ранние типы наконечников стрел и копий,
бронзовые удила со стремечковидными концами, костяные и железные
псалии ранних типов, серьги и булавки с гвоздевидными шляпками, ка-
менные блюда и такие ранние по типам сосуды, как глубокие черпаки
с высокими ручками, чернолощеные корчаги и простые боченковидные
горшки с валиком под венчиком.
Поскольку абсолютная хронология многих курганов Старшей Жу-
ровскйй группы не имеет твердых оснований ввиду отсутствия в них
' предметов греческого импорта, время их устанавливается на основании
соответствующих аналогий с датированными памятниками, исходя из
общего состава находок и характера местной лепной керамики. К числу
более поздних Е. Ф. Покровская относит курганы № 382 и 383 у с. Гру-
шевка, в которых найдены плоскодонные амфоровидные сосуды, подоб-
ные ионийским плоскодонным амфорам. В колчанных наборах, проис-
ходящих из этих курганов, наряду с ранними встречаются опорновтуль-
чатые и базисные стрелы, характерные для начала V в. до н. э. Дати-
ровка этих курганов концом VI — началом V вв. до н. э. не вызывает
сомнения.
Посульские курганы VI в. до н. о.
Наиболее полное представление о раннескифском комплексе на терри-
тории Посулья дает курган Старшая Могила, в котором находилось
погребение высшего представителя скифской племенной аристократии.
22 Е. Ф. П о к р о в с к а я, К вопросу о сложении...
23 П. Д. Л и б е р о в, Хронология памятников Поднепровья скифского време-
ни, ВССА, стр. 132 и сл.
94 ИАК, вып. 14, СПб., 1905, стр. 29 и сл.; ИАК, вып. 17, СПб., 1905, стр. 92
и сл.
25 Смела, I, СПб., 1887, стр. 100 и сл.
26 Смела, III, стр. 112, 138.
27 ИАК, вып. 4, СПб., 1902, стр. 36 и сл.
28 О. I. Т еренож к in, Курган б!ля с. Глеваха, Археолопя, т. IX, К., 1954.
стр. 80.
29 А. И. Мелюкова, Памятники скифского времени на Среднем Днестре.
КСИИМК, вып. 51, М., 1953, стр. 60-64. М Р
30 Б. М. Г р а к о в, Чи мала Ольв1я торговельга зносини з Поволжям i При-
ураллям в архашну та класичну епохи, Археолопя, т. I, К., 1947, стр. 23.
81 В. М. Скуднова, Скифские зеркала из архаического некрополя Ольвии,
Труды Государственного Эрмитажа, VII, Л., 1962, стр. 5 и сл.
32 ИАК, вып. 17, стр. 92; Н. А. Онайко, Античный импорт на территории
Среднего Приднепровья, СА, 1960, № 2, стр. 31.
Инвентарь этого погребения (табл. I—IV) и вопрос о датировке его
были рассмотрены нами в специальной статье33. Длинный и короткий
мечи, наконечники копий, бронзовые, костяные и железные наконечни-
ки стрел из колчана с костяной застежкой, бронзовые удила со стремеч-
ковидными петлями, бронзовые, железные и костяные псалии из этого
погребения находят себе соответствия среди вещей древнейшей группы
скифских памятников, представленных находками на Кармир-Блуре,
в келермесскйх курганах, ранних степных погребениях у Цукур-Лима-
на, Серегоз и пр. Архаичными чертами отличаются изображения голов-
ки быка на бронзовых навершиях из Старшой Могилы (табл. Ill, 5),
имеющие много общего с головками быка на кавказских навершиях вре-
мени поздней бронзы 34.
Другой круг аналогий ведет к курганам Старшей Журовской груп-
пы, таким как № 406, 407, 432 у с. Журовка, № 5 у с. Рыжановка,
у с. Ленковцы и ряд других 35. Более поздние из памятников этой груп-
пы (курганы № 38 у Гуляй-Города и № 447 у с. Журовка36) относятся
к началу второй половины VI в. до н. э. на основании находок греческих
вещей и бронзовых ольвийских зеркал. /
Подходя к определению времени Старшой Могилы, следует учесть,
что здесь нет таких архаизирующих признаков, которые позволили бы
поставить ее в один хронологический ряд с курганами у станицы Ке-
лермесской, и в то же время у нас нет достаточных оснований для того,
чтобы отнести ее ко времени позднейших курганов Старшей Журовской
группы. В общем смысле Старшая Могила может быть датирована пос-
лекелермесским и послежаботинским временем — не позднее середины
VI в. до н. э.
Обосновывая раннюю датировку Старшой Могилы, нельзя не упо-
мянуть о некой «загадке» ее комплекса, заключающейся в том, что сре-
ди прочих вещей в нем есть некоторые предметы, относящиеся к зна-
чительно более позднему времени. К ним относятся: второй колчан
с бронзовой застежкой, содержащий 93 бронзовых наконечника стрел,
характерных для середины V в. до н. э. и позднее, бронзовый налобник,
украшенный изображением головы ушастого зверя, бронзовые круглые
и граненые ворварки и бронзовая гладкая двойная бляшка в виде вось-
мерки (табл. V, 1—10). Все эти вещи, рзятые в целом, в отрыве от
основной массы более ранних вещей, составляют одновременный комп-
лекс находок V в. до н. э., имеющий аналогии в комплексах ряда позд-
них курганов. Наиболее полное соответствие эта группа вещей находит
в инвентаре курганов № 2 и 3 в ур. Стайкин Верх (табл. V—VII), где
имеются подобные стрелы, налобники, граненые и круглые ворварки.
Время этих курганов определяется по находкам греческих вещей пер-
вой половины V в. до н. э.
Мы не можем на основании указанных находок считать Старшую
Могилу памятником первой половины V в. до н. э. Нельзя также опре-
делить ее дату, исходя из «среднего арифметического». Автор по-преж-
нему считает, что здесь произошло механическое смешение материала
разновременных комплексов. Это могло произойти в результате своеобра-
зия раскопок кургана. Известно, что центральная часть его насыпи
была разрушена Т. В. Кибальчичем, и долгое время здесь была яма,
превратившая гробницу в «колодец воды и грязи». Раскопкам Д. Я. Са-
моквасова предшествовала очистка колодца и засыпка его землей. Все
33 В. А. I ллi н с ька, Курган Старша Могила — пам’ятка архаично! Сюфп.
Археолопя, т. V, стр. 196 и сл.
34 В. А. I л л i н с ь к а, Про ыбфсью навершники, Археолопя, т. XV, К, 1963,
стр. 55.
35 П. Д. Л и б е р о в, Хронология памятников Поднепровья скифского време-
ни, ВССА, стр. 132.
68 36 Смела, I, стр. 100; ИАК, вып. 17, стр. 92.
эти обстоятельства могли создать условия для проникновения в могилу
вещей из более позднего впускного погребения. Как бы там ни было,
совершенно очевидно, что хронологический разрыв между основным
комплексом и выделенной нами группой более поздних вещей настоль-
ко велик, что их невозможно объединить в рамках какого-то одного
хронологического периода. Время этой группы предметов не может
иметь никакого влияния на датировку основного комплекса вещей
Старшой Могилы.
Из группы в ур. Стайкин Верх, в которой главенствующее положе-
ние занимает Старшая Могила, к одному с ней времени следует отнести
курганы № 4, 5, 7, 10, И, 15 и 17. Связь их со Старшой Могилой под-
тверждается находками в них одинаковых архаических предметов воо-
ружения и других вещей: наконечников копий лавролистной формы
с резко обозначенной нервюрой, идущей от втулки (табл. IX, 1, 24),
боевого топора типа секиры-молотка (табл. IX, 5), раннеархаических
двухлопастных, трехлопастных и трехлопастных с обрезанными конца-
ми граней наконечников стрел (табл. XI, 10—12, 35—37) и пр.
Среди других курганов Аксютинецкого могильника < характерным
для раннеархаического времени является курган № 2, от инвентаря
которого сохранилось 13 пар костяных псалиев, выполненных в лучших
традициях раннего звериного стиля (табл. XX, 7—19). Их дополняет
пара железных псалиев с изображениями головок барана и конского
копытца на концах (табл. XX, 7). Архаичность этого комплекса подчер-
кивается находками удил, у которых одно звено было железным, а вто-
рое — бронзовым со стремечковидной петлей (табл. XX, 6). Здесь было
найдено также 38 бронзовых уздечных блях в виде четырехлепестковых
розеток с парами отверстий для нашивания на ремень в основании
каждого выступа (табл. XX, 2, 4). Этот тип блях моложе крестовидных
блях с отверстиями в углах между выступами и петлей с обратной сто-
роны, известных по находкам в Каменномостском могильнике и курга-
не № 2 у станицы Келермесской. Бляхи, подобные аксютинецким,
обнаружены в кургане № 45 у с. Берестцяги, где оказался также обло-
мок греческого чернофигурного сосуда VI в. до н. э. 37; близкая по типу
бляха происходит из кургана у с. Глеваха и из многих других погребе-
ний раннескифского времени.
Очевидно, аксютинецкий курган несколько моложе келермесских и,
подобно Старшой Могиле, по времени ближе всего стоит к курганам
Старшей Журовской группы. Этим же временем датируются курганы
№ 466—470 и № 2—6 (1886 г.), в комплексах вещей из которых также
сочетаются ранние бронзовые наконечники стрел, железные лавролист-
ные наконечники копий с высоким ребром, боевые секиры-молотки,
крупные железные ножи, костяные пряжки-пронизи, костяные с тремя
отверстиями и железные стержневидные трехпетельчатые псалии
(табл. XIII, XIV; XIX, 1-6).
Многие из курганов Волковецкого могильника также относятся к то-
му же времени, что и Старшая Могила. Особенно интересен в этом
отношении курган № 2 у с. Волковпы (1886 г.). Четыре пары костяных
псалиев из этого погребения (три из которых украшены изображения-
ми головок коня и одна — головки грифо-барана) настолько близки
к псалиям из Старшой Могилы, что кажутся сделанными рукой одного
мастера (табл. XXXIV, J—4). Среди женских украшений из этого кур-
гана были остатки ожерелья из мелкого настового бисера, настовых бу-
син в виде конических рубчатых розеток и биконических из золотисто-
зеленой стеклянной массы (табл. XXXIV, 10, 11). Ожерелья из мелких
пастовых бусин, как признак скифской архаики, в свое время были
отмечены Б. 3. Рабиновичем по материалам из келермесских курганов,
37 Смела, III, стр. 119.
69
а также курганов № 35 у с. Бобрица, № 100 у с. Синявка, № 407
у с. Журовка и др. 38 Сейчас можно добавить, что к архаическому вре-
мени относятся и пастовые бусины в виде конических розеток, часто
встречающиеся в тех же наборах ожерелий, что и настовый бисер.
К середине VI в. до н. э. из числа волковецких курганов можно от-
нести также курганы № 3, 5, 9, 11, 12 (1886 г.), № 477, 495, 496 и № 3
(Линниченко). В составе их инвентаря имеются ранние типы двухло-
пастных и трехлопастных бронзовых наконечников стрел (табл. XXXIV,
18; XXXV, 12, 13; XXXVI, 3,4), архаические железные наконечники
копий (табл. XXXVI, 1), железные удила со стремечковидными и коль-
чатыми концами и костяными псалиями с тремя отверстиями
(табл. XXXV, 14—19; XXXVI, 2, 6—9, 21), кинжал архаического типа.
В кургане № 477 были найдены также четыре железных навершия
с прорезными бубенцами, аналогичные происходящим из курганов № 1
у станицы Келермесской и № 407 у с. Журовка (VI в. до н. э.).
Обоснование ранних дат курганов № 1 и 2 у с. Герасимовна было
дано Б. 3. Рабиновичем на основании таких предметов, как ожерелье
из нескольких тысяч пастовых бисеринок, серебряных и бронзовых
гвоздевидных булавок с маленькой головкой, крестовидных блях от
конской упряжи, каменных блюд и бронзовых зеркал с центральной
ручкой. В кургане № 1 была найдена также золотая бляха в виде четы-
рехлепестковой розетки (табл. XLV; XLVI, 1—7). Наиболее полное
соответствие все эти вещи находят среди инвентаря таких известных
ранних памятников, как курганы № 35 у с. Бобрица и № 100 у с. Си-
нявка, где также были найдены песчаниковые блюда, красная краска,
ожерелья из различного рода пастовых и каменных бусин и большого
количества настового бисера, бронзовые и золотые гвоздевидные булав-
ки. Из кургана № 35 у с. Бобрица происходит бронзовое зеркало с цент-
ральной ручкой, украшенное изображением вепря, а из кургана № 100
у с. Синявка — ожерелье из золотых блях в виде четырехлепестковых
розеток.
По ряду вещей курган № 8 у хут. Поповка одинаково связан со
Старшой Могилой, курганом № 2 у с. Аксютинцы и курганом № 1
у с. Герасимовка. Из него происходят железное тесло с боковыми вы-
ступами, наконечник копья с лавролистным пером и высокой нервюрой,
пара бронзовых удил со стремечковидными концами, бронзовые кресто-
видные бляхи, в том числе бляхи с двойными орлиными головками,
архаические наконечники стрел (табл. XLVI, 8—15).
В составе инвентаря кургана № 13 этой же группы были золотые
бляшки в виде четырехлепестковых розеток и пирамидок из трех соеди-
ненных кружков (табл. LII, 13—15, 17—20, 22—25). Сочетания блях
этих двух типов были встречены в кургане № 100 у с. Синявка 39.
Из кургана № 13 происходит также костяной «гвоздик» с округлой
шляпкой (табл. LII, 21), имеющий аналогии среди находок в наиболее
ранних курганах скифской культуры у с. Серогозы, Темир-Горы и
с. Дарьевка близ Шполы 40.
Подобно этим наиболее ярким по составу {комплексов вещей погре-
бениям у хут. Поповка, к числу наиболее ранних относится и ряд дру-
гих курганов Поповской группы — № 1, 2, 4—7, 9, 15. В них встреча-
лись железные стержневидные трехпетельчатые псалии (табл. L, 1, 12,
16; LII, 5), бронзовые и железные двухлопастные и трехлопастные
наконечники стрел ранних типов (табл. L, 4—7), охотничьи ножи
(табл. LII, 6), пряжки-пронизи.
38 Б. 3. Рабинович, О датировке некоторых скифских курганов Среднего
Поднепровья, СА, I, М., 1936, стр. 94 и сл. -
39 Смела, т. III, стр. 138—142.
70 « Смела. II. табл. XIV.
К одному времени со Старшой Могилой, курганами № 1 у с. Гера-
симовна и № 8 у с. Поповка относится курган у с. Луки, в инвентаре
которого встречаются предметы архаики: колчанный набор бронзовых
трехлопастных наконечников стрел (табл. XLVIII, 2—16), бронзовые
крестовидные бляхи от уздечки (табл. XLVIII, 33—44), железные уди-
ла со стремечковидными концами (табл. XLVIII, 28), псалии с тремя
отверстиями (табл. XLVIII, 46).
Среди посульских курганов особое место занимают ранние погребе-
ния в курганах № 4 и 11 на Лысой Горе у Лубен. Здесь были найдены
глубокие черпаки с высокой ручкой (табл. LVII, 6—7), хорошо изве-
стные в памятниках середины — второй половины VI в. до н. э. на
Правобережье и Ворскле. Один из них (в кургане № 11) сопровождался
находкой коринфского арибалла второй половины VI в. до н. э.
(рис. 44, 1). Погребальная обстановка в обоих случаях оказалась весь-
ма своеобразной. В кургане № 4, относящемся к эпохе бронзы, сосуд
был найден при впускном скифском захоронении. Найденные здесь же
несколько других сосудов «грубой работы» не сохранились. В описании
кургана № 11 кроме черпака ни следы человеческого захоронения, ни
какие-либо иные вещи не упоминаются вовсе. Таким образом, эта одна
из наиболее ранних и твердо датированных находок оказывается стоя-
щей особняком и фактически не может быть использована для уточне-
ния датировки других ранних курганов Посульской группы.
Чтобы закончить перечень наиболее ранних курганов бассейна
р. Сулы, следует упомянуть еще курганы в ур. Провалье у с. Великие
Будки, в ур. Заклятое у с. Веремеевка, № 485, № 2 и 4 (Мазараки)
у с. Плавинищи. Наборы происходящих из них вещей характеризуются
теми же архаическими признаками, как и рассмотренные выше
комплексы (табл. XXXIV, 1—4; XLIX, 9—10).
Заключая обзор ранних курганов, необходимо подчеркнуть, что наи-
более важными, имеющими опорное значение для датировки других
памятников серединой и второй половиной VI в. до н. э. являются
Старшая Могила и курганы № 2 у с. Аксютинцы, № 2 у с. Вол-
ковцы (1886 г.), № 1 у с. Герасимовка, курган у с. Луки, № 8 и 13 у
хут. Поповка.
Курганы конца VI — начала V вв. до н. э.
Среди посульских курганов имеется немало таких, время которых мо-
жет быть уточнено в пределах конца VI — начала V вв. до н. э. Харак-
терной особенностью этих погребений является наличие в них наряду
с количественно преобладающими предметами архаических типов неко-
торых новых вещей, формы которых становятся руководящими не-
сколько позднее, в памятниках V в. до н. э.
Наиболее значительным памятником этого периода является курган
у хут. Шумейко, в составе находок из которого имеется днище чернофи-
гурного килика последней четверти VI в. до н. э. с изображением са-
тира 41. К числу датирующих вещей относится также знаменитый меч
с ножнами и рукоятью, обложенными золотом (рис. 21). Особенности
его художественной отделки, как уже отмечалось неоднократно, ставят
его в один ряд с не менее известными мечами из Золотого Симферо-
польского кургана и кургана Острая Могила у с. Томаковка на Нико-
польщине, которые в свою очередь датируются VI—V вв. до н. э. на
41 ДП, II, табл. XXXV, 808. Здесь и ниже при определенна времени античных
находок из скифских курганов Поднепровьн мы пользуемся данными работ:
Н. А. О и а й к о, Античный импорт на территории Среднего Приднепровья (VII—
V вв. до н. э.), СА, 1960, № 2, стр. 25 и сл.; ее же, Античный импорт на террито-
рии Среднего Приднепровья (IV—II вв. до н. э.), СА, 1962, № 1, стр. 66 и сл. 71
основании ряда стилистических особенностей золотой отделки мечей
и вещей греческого импорта42.
18 пар пластинчатых псалиев с тремя отверстиями, украшенных
изображениями конских головок и копытец, из кургана у хут. Шумейко
принадлежат к числу лучших образцов раннескифских изделий этого
рода. Столь же архаические черты имеет уздечка с бронзовым набором,
ременные узлы которой были соединены при помощи бронзовых пря-
жек-пронизей с поперечно-сквозными отверстиями, в числе которых
оказались пряжки, украшенные изображением когтя хищной птицы
(подобные найденным на Кармир-Блуре), орлиной головки с огромным
хищным клювом и глазами в виде выпуклых шишечек и головки коня,
обращенной в фас (рис. 23, 24). В то же время в составе этой уздечки
были бронзовые псалии нового типа, с двумя отверстиями, знаменую-
щие собою начало существенных изменений в устройстве скифской
узды. Новыми являются здесь также украшения в виде бронзовых ам-
форовидных подвесок, напоминающих золотые подвески на ожерельях
V в. до н. э.
Вызывает некоторое сомнение сообщение о находке в этом кургане
чернолощеной корчаги, украшенной геометрическим орнаментом с бе-
лой инкрустацией (табл. LVII, 1). Это единственная находка сосуда
подобного рода в памятниках Посульско-Донецкой группы. Такие со-
суды, как известно, были распространены на Правобережье, где они
встречаются в памятниках не моложе середины VI в. до н. э. Если
данные о находке этого сосуда в кургане у хут. Шумейко не ошибочны,
следует признать, что это один из позднейших случаев обнаружения
орнаментированного сосуда типа виллановы в комплексе конца VI в.
до н. э.
Кроме Шумейкова из волковецких курганов к концу VI — началу
V вв. до н. э. относятся курганы № 1, 7, 8 (1886 г.), погребение № 1
в кургане № 4 (Линниченко), а также курганы № 476 и 478 43. Помимо
таких архаических вещей скифской культуры, как двухлопастные
и трехлопастные бронзовые наконечники стрел, железные стержневид-
ные трехпетельчатые и костяные псалии, железные наконечники копий
с высокой гранью по перу и пр., в них встречаются изделия более позд-
них типов. В колчанных наборах имеются наконечники стрел поздне-
архаических типов — так называемых базисных и опорновтульчатых.
В кургане № 1 оказались наконечник копья старой лавролистной фор-
мы, но узкий, со слабо выделенной гранью, и железный дротик с широ-
кой короткой втулкой (табл. XXXII, 5, 6). Наряду с архаическими ти-
пами конской узды здесь были найдены железные ^удила со вложенны-
ми в наружные петли железными S-овидными псалиями с раскованны-
ми концами (табл. XXXII, 9). Особо следует упомянуть находку
в кургане № 1 двух массивных спаренных бронзовых колец с шипами
и одного подобного им с ушком (табл. XXXII, 11—12). Такие кольца
находят себе аналогии в скифских комплексах начиная с V в. до н. э.
Архаические черты в инвентаре этого погребения являются как бы пе-
режиточными.
В кургане № 7 была найдена пара железных наверший с бубенцами,
увенчанными бронзовыми орлиными головками. Переходное время
этого внешне архаического комплекса подтверждается находками
двух бронзовых блях в виде ромбических щитков (табл. XXXV, 6)т
подобные которым происходят из уздечных наборов в курганах № 411
42 ДГС, вып. 1, СПб., 1866, табл. XXVI, 78; М. И. Ростовцев, Курганные на-
ходки Оренбургской области эпохи раннего и позднего эллинизма, МАР, К» 37,
Пг„ 1918, рис. 16а, 23, 26, 27; Н. А. О на й ко, О центрах производства золотых
обкладок ножен и рукояток ранних скифских мечей, найденных в Приднепровье.
Сб. «Культура античного мира», М., 1966, стр. 159 и сл.
72 « ЖР, стр. 150,151.
у с. Пекари (Бранденбург) и № 491 у с. Макеевка на Правобережье,
датируемых находками античных сосудов конца VI — начала V вв.
до н. э. 44
Особенно интересен набор вещей из кургана № 8, в котором оказа-
лись вместе S-овидные бронзовые псалии с раскованными наподобие
секир концами и звено бронзовых удил с петлей в виде стремечка
(табл. XXXV, 10, И).
В погребении № 1 кургана № 4 были найдены бронзовые наконеч-
ники стрел башенного типа, одинаковые со стрелами из курганов Опиш-
лянка и Витова Могила в бассейне р. Ворсклы, которые датируются
концом VI — началом V вв. до н. э. Здесь же оказалась бронзовая
пряжка-пронизь, украшенная изображением головки коня в фас, подоб-
ная найденным в Шумейковом кургане.
Курган № 476 интересен тем, что из него происходят три пары
бронзовых наверший ранних типов, сопровождавшихся уздой с костя-
ными псалиями. Указанием на конец VI в. до н. э. здесь служит наход-
ка мелких квадратных золотых бляшек (табл. XXXVI, 14, 15), необыч-
ных для ранних скифских комплексов, в том числе и для курганов
Старшей Журовской группы, и близких найденным в погребении № 4
кургана № 4 (Линниченко).
В кургане № 478 были найдены наконечники стрел архаических
и позднеархаических типов, костяные псалии, ранний наконечник
копья и железный дротик с короткой и широкой втулкой (табл. XXXIX,
1, 2), однотипный с дротиком из кургана № 1.
В Аксютинецкой группе к числу переходных от VI к V вв. до н. э.
можно отнести курганы № 6, 8, 12, 13 и 19 в ур. Стайкин Верх и № 1
и 2 в ур. Солодка, в инвентаре которых при преобладании ранних форм
встречаются отдельные элементы, свойственные более позднему пе-
риоду.
В кургане № 6 обнаружены ожерелье архаического типа и колчан-
ный набор, в котором были архаические и позднеархаические наконеч-
ники стрел (табл. IX, 15—22). Датировка колчанных наборов смешан-
ного состава, в котором встречаются наконечники архаических и позд-
неархаических типов, лучше всего определяется находкой в кургане
№ 423 у с. Журовка, где вместе со стрелами указанных типов оказался
позднесамосский сосуд конца VI в. до н. э.
В кургане № 8 вместе с остатками ожерелья из мелких пастовых
бусин было найдено бронзовое зеркало с боковой пластинчатой ручкой,
обернутой кожаной лентой (табл. X, 3). Это одна из наиболее ранних
находок зеркал этого типа, стоящая в одном ряду с находками гладких
бронзовых зеркал с боковыми ручками — бронзовыми, железными или
деревянными— в курганах № 491 у с. Макеевка, № 499 у с. Гладков-
щина, Ке 423 у с. Журовка 45, датируемых происходящими из них ан-
тичными сосудами конца VI в. до н. э.
В кургане № 12 предметы инвентаря архаического типа решительно
преобладают. Вместе с тем здесь оказался уздечный ремень с нанизан-
ными на нем бронзовыми колечками (табл. X, 13), подобными найден-
ным на ремнях уздечки с бронзовым набором из Шумейкова кургана
и кургана № 1 у с. Волковцы (1886 г.), а из найденных здесь блях кон-
ской узды наряду с фрагментом архаической крестовидной бляхи
с двойной орлиной головкой (табл. X, 8) оказались бляха в виде стили-
зованной головки лося и другая — в виде головки грифона (табл. X,
6, 7),— известная по находкам в Золотом Симферопольском кургане
и кургане у с. Макеевка 46.
44 ЖР, стр. 125, 133.
45 ЖР, стр. 133, 147; ИАК, вып. 17, стр. 83—84.
46 МАР, № 37, рис. 25; 6. Ф. Покровська, Розкопри кургашв V ст. до н. е.
поблизу м. Шполи, Археолопя, т. XI, К., 1957, стр. 148.
73
Почти все вещи, найденные в курганах № 1 и 2 в ур. Солодка, от-
личаются большой архаичностью. Здесь мы видим костяные с тремя
отверстиями и железные стержневидные трехпетельчатые псалии, ко-
стяные пряжки-пронизи, ранний наконечник копья, клинок большого
ножа. Однако в колчанных наборах наряду с отдельными экземплярами
бронзовых наконечников стрел архаических типов большинство состав-
ляют уже наконечники позднеархаические — базисные и опорновтуль-
чатые с широким основанием (табл. XII, 9—13, 16—17). Стрелы по-
добных типов преобладают в колчанных наборах из курганов № 411
у с. Пекари и № 491 у с. Макеевка.
Позднеархаическим временем, очевидно, следует датировать также
основное погребение кургана 1905 г. у с. Аксютинцы. К числу архаи-
ческого инвентаря здесь относятся: большой охотничий нож, стержне-
видные псалии с тремя отверстиями и пара — с тремя петлями, бронзо-
вая пряжка-пронизь. На переходную дату указывает находка, бронзо-
вой бляшки в виде головы грифона (табл. XXI, 4).
Курган № 3 у с. Поставмуки ценен для нас тем, что в нем был най-
ден маленький ионийский кратериск конца VI в. до н. э. (рдс. 44, 2).
Курган № 6 этой же группы датируется находкой протофазосской ам-
форы конца VI — начала V вв. до н. э.
Нам кажется, что конскую уздечку из кургана у с. Будки также
можно датировать концом VI в. до н. э. (рис. 19). Основанием для этого
может служить находка здесь круглой бляхи с циркульным орнамен-
том, подобной бляхе из погребения № 1 кургана № 4 у с. Волковцы,
и костяных ромбической и круглой блях, имитирующих бронзовые, най-
денные в кургане у хут. Шумейко и других курганах переходной
группы.
С переходным временем, вероятнее всего, можно связывать и комп-
лекс инвентаря из кургана № 3 у хут. Поповка. В его составе оказались
такие предметы раннего обихода, как железные стержневидные псалии
и четыре железных навершия в виде овального прорезного бубенца на
длинных железных стержнях. К новым предметам здесь относится на-
конечник копья ранней лавролистной формы, но без высокой средин-
ной нервюры (табл. LI, 1), аналогичный найденному в кургане № 1
у с. Волковцы. Штыковидный наконечник копья (табл. LI, 9) ближай-
шую аналогию находит в наконечнике из кургана начала V в. до н. э.
№ 3 в ур. Стайкин Верх. Меч, найденный в кургане (табл. LI, 8),
имеет архаическое округлое почковидное перекрестие. Форма навер-
шия из-за сильной окисленности металла не вполне ясна, но очень ве-
роятно, что концы его были волютообразно загнуты вверх. Если это
так, то ближайшую аналогию ему мог бы составить меч из кургана
№ 401 у с. Журовка 47, однако меч из Поповки по форме перекрестия
выглядит значительно более архаическим и, по-видимому, является
древнейшим из известных нам скифских мечей с волютообразным на-
вершием.
Возможно, что из курганов у хут. Поповки к этому же времени от-
носится погребение в кургане № 10, где оказались бронзовые пряжки-
пронизи в виде головки коня в фас (табл. LII, 9), подобные пронизям
из кургана у хут. Шумейко и погребения № 1 в кургане № 4 у с. Вол-
ковцы.
На переходную дату кургана в ур. Кругляк у с. Сурмачевка указы-
вает находка в нем листовидного наконечника копья с плоским пером
без средней грани (табл. LIV, 10), подобного происходящему из курга-
на № 3 у хут. Поповка.
Таким образом, группа курганов, относящихся к концу VI — началу
V вв. до н. э., выделяется на Посулье сравнительно легко. Датировка их
74
47 ИАК, вып. 14, стр. 62.
имеет достаточно твердое обоснование в находках предметов греческого
импорта в таких памятниках, как курган у хут. Шумейко и курганы
№ 3 и 6 у с. Поставмуки. Она подтверждается также аналогиями ве-
щей из этих курганов с вещами из хорошо датированных памятников
Правобережья, таких как курганы № 423 у с. Журовка, № 491 у с. Ма-
кеевка, № 411 у с. Пекари, где также была найдена античная керамика
конца VI — начала V вв. до н. э. Весьма существенно, что эти аналогии
позволяют поставить рассмотренную выше группу погребений в связь
с такими выдающимися памятниками конца скифской архаики, как
курганы Витова Могила, Опишлянка, Томаковская Могила, Золотой
Симферопольский курган.
Такое определение времени наиболее поздних погребений из числа
архаических курганов Посулья позволяет, в свою очередь, более уверен-
но считать памятники с чисто архаическим составом инвентаря отно-
сящимися к более раннему периоду; очевидно, они не моложе середи-
ны — второй половины VI в. до н. э.
Курганы V в. до н. э.
Курганы конца VI — начала V вв. до н. э. составляют как бы перехода
ную, промежуточную ступень от архаических памятников к курганам
первой половины V в. до н. э. По нашим подсчетам, к ним относится
в общей сложности около 30 курганов.
Некоторые из посульских курганов начала V в. до я. э., опублико-
ванные и научно обработанные, давно уже занимают определенное по-
ложение среди ведущих памятников Скифии. Многие другие, не менее
значительные, остаются до сих пор мало известными. К ним относится
группа выдающихся по своему значению курганов Аксютинецкого не-
крополя, таких как № 1 (1886 г.), 2 и 3 в ур. Стайкин Верх. В первом
из них найдено днище килика, покрытого черным лаком прекрасного
качества, с выштампованным на внутренней стороне узором из ов
и пальметок (табл. XVII, 7), относящегося к началу V в. до н. э. В кур-
гане № 2 оказался чернолаковый килик первой половины V в. до н. э.
(табл. VI, 1), а в кургане № 3 — большое бронзовое зеркало античной
работы с изображением головы Медузы на нижнем конце рукоятки, мо-
тивом «бегущей волны» по краю диска и двумя заключенными в круг
розетками по бокам в основании ручки (табл. VIII, 9). Близкое по
типу зеркало было найдено при раскопках Ольвии в 1913 г. Б. В. Фар-
маковский считает последнее ольвийским, сделанным по образцу ио-
нийских 48. Время подобных зеркал определяется в рамках второй поло-
вины VI — не позднее начала V в. до н. э. Зеркало из кургана № 3
оказалось сильно потертым, очевидно, оно сравнительно долго было
в употреблении.
В составе инвентаря всех трех названных выше погребений преоб-
ладают новые типы предметов вооружения, конского снаряжения, укра-
шений и утвари. В колчанных наборах курганов № 2 и 3 большинство
составляют легкие удлиненные трехлопастные наконечники стрел, тре-
угольные в продольном сечении. Наконечники копий, происходящие
отсюда, имеют удлиненные пропорции, расширяющиеся у основания
перо (в виде листка ивы) и невысокую среднюю грань (табл. V, 11—
15; VI, 4, 5; VII, 9,10, 21, 22).
В конском уборе курганов № 2 и 3 встречались железные удила
с бронзовыми и железными S-овидными псалиями с двумя отверстия-
ми, бронзовые круглые бляхи с рубчатыми краями, подвески в виде
48 Б. В. Фармаковский, Архаический период в России, МДР, № 34, Пг„
1914, стр. 27—28, табл. XI. 75
замочков, граненые и округлые ворварки (табл. V, 16, 21—26; VII, 1—
8). В уздечный набор из кургана № 2 входят также два налобника
с изобиажением головки грифона и оленя и бронзовые бляхи в виде
кисти человеческой руки и головы животного в фас (табл. V, 17—20).
В курганах № 1 (1886 г.) и 3 оказались одинаковые типы бронзо-
вых женских украшений: массивные бронзовые гвоздевидные булавки
с большими шляпками, а также гладкие и рубчатые ножные браслеты
(табл. VIII, 7, 8, 10; XVII, 4, 6, 16). В кургане № 3 кроме того обна-
ружен набор женских золотых украшений античной работы конца VI —
начала V вв. до н. э., в том числе золотые серьги в виде опрокинутого
конуса, ожерелье из бусин, чередующихся с гладкими подвесками в ви-
де жолудя, дутые золотые бусины с рубчиками (табл. VIII, 1—8, 10)
и ожерелье из горного хрусталя, сердолика, янтаря и пасты (табл. VIII,
14—20).
По времени описанная группа аксютинецких курганов приближает-
ся к курганам № 400 и 401 у с. Журовка 49 и старшим курганам Мари-
цынской группы50, где также встречалась античная керамика первой
половины V в. до н. э. <
Именно со временем этих аксютинецких погребений может быть
связана серия поздних вещей, как уже отмечалось, очевидно, случайно
приписываемых к основному комплексу Старшой Могилы (табл. V, 1—
10). Наконечники стрел из колчана с бронзовой застежкой совершенно
аналогичны наконечникам из курганов № 2 и 3 в ур. Стайкин Верх.
Те же аналогии имеют бронзовые округлые и граненые ворварки. Налоб-
ник с изображением головы грифона очень близок налобнику из кур-
гана № 2.
По аналогии с вещевым составом описанных выше курганов к близ-
кому времени могут быть отнесены находки из раскопок В. В. Хвойки
у с. Аксютинцы в 1897—1899 гг. Здесь оказались два комплекта жен-
ских украшений, каждый из которых состоял из пары больших брон-
зовых гвоздевидных булавок, пары ручных и пары ножных браслетов
(табл. XXV, 1—8, 11, 12). Происходящие отсюда бронзовые зеркала
и глцняное пряслице в виде кувшинчика (табл. XXV, 9, 10, 14) подобны
найденным в кургане № 1 у с. Аксютинцы (1886 г.). Среди предметов
конской узды имеются круглые бронзовые бляхи-розетки, бляхи в виде
висячих замочков и соединенные бронзовые кольца с шипами, появле-
ние которых относится к позднеархаическому времени (табл. XXVI,
1—5, 7, 8, 10, 11).
Весьма интересен вопрос о времени кургана № 2 у с. Аксютинцы
(1883—1885 гг.) — одного из наиболее достопримечательных памятни-
ков Посулья. Из него происходит греческий чернолаковый килик сере-
дины V в. до н. э. (табл. XV, 9). Такой датировке не противоречат
и многие другие вещи из этого кургана: бронзовые круглые бляхи-ро-
зетки, бляхи в виде кисти человеческой руки, бронзовые налобники
(табл. XVI, 1, 5—9). Все эти предметы имеют аналогии в инвентаре
описанных выше аксютинецких курганов. Бронзовые S-овидные псалии,
заканчивающиеся на одном конце декоративно оформленным заострен-
ным копытцем (табл. XVI, 2), находят себе соответствие в материа-
лах из курганов Младшей Журовской группы. Изогнутые псалии, кон-
цы которых оформлены в виде остроконечного копытца, происходят из
кургана № 400 у с. Журовка, а бронзовая бляха в виде задней ноги
со стилизованным копытом, очень близким по манере выполнения
к изображениям на описываемых псалиях,— из кургана № 459 у с. Ту-
рин51. Последняя аналогия особенно важна тем, что захоронение в кур-
49 ИАК. вып. 14, стр. 8 и сл.
60 М. Ebert, Ausgrabungen auf dem Gute Maritzin, Praehistorische Zeitschrift,
band V, 1913, стр. 23 и сл.
76 51 ИАК, вып. 14, стр. 10; ИАК, вып. 20, СПб., 1906, стр. 7, рис. 4.
гане № 459 датируется находкой греческого сосуда позднего чернофи-
гурного стиля второй четвертью V в. до н. э. Такое же изображение
копытца имеется на золотой бляхе из кургана Бабы52, датируемого
первой половиной V в. до н. э. В кургане № 400 у с. Журовка и курга-
не Бабы найдены золотые пластинки с изображением лежащего оленя,
аналогичным изображению на маленькой золотой пластинке из кургана
№ 2 у с. Аксютинцы (табл. XV, 8).
К V в. до н. э. (без уточнения даты) следует отнести погребение
в кургане № 1 (1883—1886 гг.), в котором' найдены художественно
оформленные S-овидные псалии с головкой коня на одном конце и
изящно удлиненным копытцем на другом (табл. XVIII, 2). Подобные
псалии происходят из курганов Младшей Журовской группы и курга-
нов № 2 и 4 группы Семибратних, датируемых на основе вещей грече-
ского производства серединой — второй половиной V в. до н. э. 53
Из погребений первой половины V в. до н. э. у с. Волковцы наи-
большей известностью пользуются неразграбленные гробницы знатного
воина из кургана № 2 (1897 г.) и двух знатных женщин (погребение
№ 4) из кургана № 4 (Линниченко). В составе инвентаря последней
было бронзовое зеркало, как полагают, ольвийской работы, ручка кото-
рого украшена изображениями нагой богини Афродиты и крылатого
сфинкса (табл. XLI, 14). По сторонам верхнего края ручки, где она при-
соединяется к диску, имеются два круглых медальона с розетками.
Б. В. Фармаковский датирует это зеркало концом VI — началом V вв.
до н. э.54 По своей форме оно напоминает зеркало из кургана № 3
в ур. Стайкин Верх. Это не единственная параллель, сближающая оба
погребения и указывающая на их хронологическую близость. В погре-
бении № 4 кургана № 4 были найдены также пять золотых сережек
греческой работы в виде опрокинутого конуса (табл. XLI, 6—10), по-
добные происходящим из кургана № 3, ожерелье из пасты и полудра-
гоценных камней — сердолика, халцедона, горного хрусталя и оникса
(табл. XLI, 12, 13), а также комплект женских украшений, состоящий
из пары крупных бронзовых гвоздевидных булавок с большими шляп-
ками и массивных ножных браслетов (табл. XLII, 1—3, 5). Определен-
ную близость обнаруживают и золотые женские ожерелья из обоих
курганов, у которых золотые биконические дутые бусины чередуются
с подвесками (табл. XLI, 11).
По описанной группе находок могут быть соответственно датиро-
ваны и другие предметы из этого погребения, в частности, большой
бронзовый конус с подвесными колокольчиками и две уздечки с фигур-
ными псалиями, большими пластинчатыми наносниками, украшенными
в зверином стиле, и бронзовыми бляхами в виде круглых розеток и го-
ловок кабана (табл. XLIII, 3—26; XLIV).
Очевидно, близким по времени к этому захоронению является и по-
гребение № 3 из кургана № 4, где найдены два гладких ромбовидных
наносника (табл. XLIII, 1—2).
Время кургана № 2 у с. Волковцы (1897 г.) обычно определяется
по находке в нем крестовидного «налобника» (рис. 37), подобного най-
денному в кургане № 13 у с. Опишлянка на Ворскле, а также известно-
го среди ольвийских вещей, выделенных Б. В. Фармаковским 55. Про-
анализировав состав инвентаря1 погребения № 12 архаического некро-
поля Ольвии, откуда происходит «налобник», С. И. Капошина убеди-
52 ОАК за 1897 г., СПб., 1900, стр. 135.
аз А. К. Коровина, К вопросу об изучении Семибратних купганов, СА,
1957, № 2, стр. 186.
54 Б. В. Фармаковский, указ, соч., стр. 30; М. И. Ростовцев, Скифия
и Боспор, Л., 1925, стр. 512.
65 Б. В. Фармаковский, указ, соч., стр. 29, табл. XII, 1; М. И. Ростов-
ц ё в, указ, соч., стр. 509—510.
77
тельно датировала его концом VI — началом V вв. до н. э.66
У крестовидной бляхи из волковецкого кургана № 2 на вытянутом кон-
це изображен вертикальный ряд фигурок пантер, на трех округлых
выступах — фигурки двух хищников кошачьей породы, в центре —
фигурка свернувшегося зверька. По этим признакам она особенно близ-
ка к «налобнику» из кургана № 13 у Опишлянки, датируемому концом
VI — началом V вв. до н. э.56 57
Несмотря на ранний тип этого предмета, весь остальной состав кон-
ской узды из кургана № 2 сближает его не с памятниками позднеар-
хаической группы, а с курганами первой половины V в. до н. э. Таковы
бронзовые бляхи в виде медвежьей лапы, подобные найденным в кур-
гане № 1 (1886 г.) у с. Аксютинцы, подвески в виде висячих замочков,
круглые бляхи-розетки, фигурные псалии с концами в виде лапы хищ-
' ной птицы, налобники с изображениями головок животных (рис. 37).
Соответственную датировку в этом комплексе получают также брон-
зовые ажурные бляхи в виде фигурок свернувшихся хищников, бляхи
в виде орлиной головки, а также группа предметов вооружения.
К V в. до н. э. (без уточнения даты) следует относить курган № 494
у с. Волковцы, в котором найден комплект женских ножных и ручных
браслетов (табл. XL, 23, 25, 28, 29), известных по находкам из рас-
смотренных выше курганов этого времени.
Большинство курганов, раскопанных в басовских некрополях, также
относится к V в. до н. э. Среди них наибольшей известностью пользует-
ся курган № 6 (1899 г.), в котором оказалась античная амфора начала
V в. до н. э. и бронзовое ольвийское зеркало с железной ручкой
(табл. XXX, 2, 3), украшенной у верхнего конца бронзовой накладкой
в виде ионийской капители, а у нижнего — волютообразно обращенны-
ми навстречу друг другу орлиными головками, выполненными в той же
художественной манере, что и орлиные головки на ольвийской кресто-
видной бляхе58. Бронзовое зеркало с ручкой в виде ионийской капите-
ли было найдено также в кургане № 404 у с. Журовка, откуда кроме
него происходит чернолаковая пиксида начала V в. до н. э. 59 В кургане
№ 6 у с. Басовка было найдено ожерелье из сердолика, янтаря и горно-
го хрусталя (табл. XXX, 4), напоминающее ожерелье из кургана № 3
в ур. Стайкин Верх и погребения № 4 в кургане № 4 у с. Волковцы.
По аналогии с такими хорошо датированными памятниками первой
половины V в. до н. э., как курганы Младшей Журовской группы на
Правобережье, а также рассмотренные выше курганы Посулья (№ 1
1886 г., № 2 и 3 в ур. Стайкин Верх, № 2 1897 г., № 4 из раскопок
Линниченко у с. Волковцы), к этому же времени могут быть отнесены
курганы № 483, 497, 498, 499 и А у с. Басовка, № 1 и 2 у с. Борзна,
№ 425 у с. Кулешовка, № 484 у с. Плавинищи, № 14 у с. Поповка,
в инвентаре которых встречаются аналогичные типы предметов воору-
жения, принадлежностей конской узды и украшений.
Весьма интересным оказался вещевой состав в курганах на
р. Удае — у сел Крячковка и Хитцы. В первом из них предметами наи-
более существенными для датировки являются меч с волютообразным
навершием и две бронзовые бляхи в виде кисти человеческой руки
ближе всего напоминающие такую же бляху из кургана № 2 в ур. Стай-
кин Верх. Бронзовый наносник с головкой грифона из кургана у с. Хит-
56 С. И. К а п о ш и н а, О скифских элементах в культуре Ольвии, МИД, № 50,
М,—Л„ 1956, стр. 173—175.
57 Г. Т. К о в п а н е н к о, Племена сюфського часу на Ворсклц К., 1967, стр. 143.
68 Б. В. Ф армаковский, указ, соч., табл. XIII, 7; М. И. Ростовцев,
указ, соч., стр. 510.
89 ИАК, вып. 14, стр. 24; Н. А. О н а й к о, Античный импорт на территории
Среднего Приднепровья (VII—V вв. до н. э.), СА, 1960, № 2, стр. 32.
7о 80 Г. О. С и д о р е н к о, указ, соч., стр. 191 и сл.
цы (табл.' LVI, 2) особенно близок одному из налобников кургана № 2
у с. Аксютинцы (1883—1885 гг.), а бронзовая бляха в виде кисти чело-
веческой руки, стилизованная в форме пятизубого гребня (табл. LVI,
4),— аналогичной бляхе из кургана № 4 у с. Берестняги, время кото-
рого определяется серединой V в. до н. э. по находкам античной кера-
мики61. Вероятнее всего, Крячковский и Хитцовский курганы относят-
ся к середине — второй половине V в. до н. э.
Соответствующие аналогии среди материалов из памятников V в.
до н. э. имеют находки в кургапе у г. Лубны: меч с когтевидным навер-
шием, массивная бронзовая гвоздевидная булавка и два соединенных
между собой бронзовых кольца с шипами (табл. XLVII, 11—13). Брон-
зовые ножные браслеты, указывающие на принадлежность погребений
к V в. до н. э., были найдены в курганах у сел Кошары и Сурмачевка
(табл. LIV, 31—32). Бронзовые большие гвоздевидные булавки проис-
ходят из курганов № 2 у с. Поставмуки, № 1 у хут. Сербин и № 51
у с. Ярмолинпы.
Курганы IV в. до н. э.
Основная масса скифских курганов в степях Причерноморья, как из-
вестно, относится к IV в. до н. э. Немало курганов этого времени из-
вестно и на других территориях Скифии — в Правобережье, по левому
берегу Днепра на участке между Борисполем и Переяславом-Хмель-
ницким, в бассейне Ворсклы, на Среднем Дону.
В Посулье курганы IV в. до н. э. составляют самое незначительное
меньшинство: по нашим подсчетам, к ним вполне уверенно можно от-
нести только девять курганов, что составляет около 7% от общего чис-
ла раскопанных курганов, время которых можно установить на осно-
вании инвентаря.
К числу наиболее замечательных памятников IV в. до н. э. здесь,
без сомнения, относится неразграбленная северная гробница в кургане
1905 г. с. Аксютинцы. При открытом в ней парном, мужском и жен-
ском, захоронении с богатым инвентарем оказалось шесть античных
сосудов: пелика, лекиф, два канфара, солонка и блюдце (табл. XXIII),
на основании которых погребение твердо датируется второй половиной
IV в. до н. э. 62
К сожалению, три расписных греческих сосуда и две амфоры, най-
денные в богатой женской гробнице кургана у с. Будки (1897 г.), не
сохранились. Однако принадлежность этого памятника к IV в. до н. э.
не может вызывать сомнения. Происходящий отсюда серебряный куб-
ковидный сосуд (рис. 43, 2) известен по целому ряду выдающихся нахо-
док в скифских курганах IV в. до н. э., таких как Куль-Оба, Солоха, кур-
ган № 8 группы Частых под Воронежем и богатая могила с золотым
боспорским статером IV в. до н. э. у с. Рыжановка.
Самый богатый изо всех курганов Посулья, курган № 1 у с. Волков-
цы (1897 г.), может быть датирован по находке здесь греческого черно-
лакового килика второй половины IV в. до н. э. (табл. XXXVIII, 3).
Из этого же кургана происходит серебряный кубок (рис. 43, 1), близ-
кий по типу к найденным в кургане у с. Будки и упомянутых выше
степных и лесостепных курганах IV в. до н. э. Весь инвентарь кургана:
оружие, уздечные наборы, предметы украшений — самым тесным обра-
зом связан с инвентарем курганов степной полосы. Интересно отметить,
что в числе прочих оборонительных доспехов, в большинстве своем гре-
ческого производства, здесь оказался также панцирь местной работы,
61 Смела, III, стр. 96, рис. 49.
62 Н. А. О и а й к о, Античный импорт на территории Среднего Приднепровья
(IV—II вв. до н. э.),.СА, 1962, № 1, стр. 66 и сл.
79
набранный из костяных пластин (табл. XXXVIII, 7). Единственную
аналогию ему составляет костяной панцирь, найденный Д. Я. Самоква-
совым в кургане у с. Лозовая, который также датируется IV в. до н. э.
на основании происходящих из него бронзовых наконечников стрел
(табл. XLVII, 22—24).
Еще один курган, раскопанный С. А. Мазараки в Волковецкой груп-
пе63, относится, вероятнее всего, к IV в. до н. э. На это указывает
сообщение о находке здесь девяти золотых пластин с изображением
крылатого льва, составлявших украшение колчана. Этот мотив, как
известно, наиболее обычен на золотых бляхах IV в. до н. э.
Судя по типам наконечников стрел, к IV или V вв. до н. э. относятся
। скифское погребение, впущенное в центральную часть кургана № 4 на
Лысой Горе у г. Лубен (табл. XLVII, 21, 22), и курган у с. Малые Буд-
ки, раскопанный Е. В. Махно.
Дата кургана у с. Тишки определяется по находке здесь обломков
бронзовой греческой ситулы IV в. до н. э. с двумя подвижными ручка-
ми в виде дужек (табл. LV, 1), как у бронзовой ситулы из рыжанов-
ского кургана. 1
□ □ □
Изучение хронологии посульских курганов позволяет сделать ряд на-
блюдений относительно времени появления здесь скифской культуры
и количественного соотношения памятников различных периодов. Ста-
новится совершенно очевидным, что старейшие скифские курганы
в бассейне р. Сулы относятся еще ко времени первой половины VI в.
до н. э.— не позднее его середины. Они несколько моложе курганов
Келермесской группы на Кубани и памятников жаботинского этапа
в Правобережной Лесостепи и по времени более всего соответствуют
курганам Старшей Журовской группы. Замечательно при этом, что
к раннескифскому периоду, к VI в. до н. э., относится 80 из 120 под-
дающихся датировке курганов, т. е. подавляющее большинство (не ме-
нее 2/з) скифских курганов Посулья, к V в. до н. э.— 31, а к IV в. до
н. э.— всего девять, в числе которых, однако, имеется несколько
памятников первостепенного значения по сохранности и богатству
инвентаря.
Таким образом, у нас есть все основания полагать, что проникнове-
ние миграционной волны населения скифской культуры в область по-
сульско-донецкой Лесостепи произошло во время не позднее середины
VI в. до н. э. Оно было массовым, внезапным и осуществилось в очень
короткое время. Можно без преувеличения сказать, что сравнительно
ограниченный отрезок времени от середины до конца VI в. до н. э.
явился главным периодом возникновения основной массы курганов на
Суле.
Каждому хронологическому периоду в Посулье свойственен особый
аспект материальной культуры, определенные типы предметов воору-
жения, конского снаряжения, украшений, домашней утвари и специ-
фичные черты скифского звериного стиля. Рассмотрение каждого из
видов инвентаря в хронологической последовательности позволяет про-
следить эволюцию культурных форм и уточнить те моменты, ког-
да в них происходили определенные изменения. Богатый, разнообраз-
ный и сравнительно хорошо датированный инвентарь скифских кур-
ганов Посулья предоставляет полные возможности для наблюдений
такого рода.
63 ЗООИД, т. XXII, стр. 15.
80
Погребальный обряд
Автору уже приходилось отмечать характерное для памятников По-
сулья единообразие и устойчивость погребального ритуала *. Здесь гос-
подствовал обряд трупоположения в обширных грунтовых ямах, пере-
крытых деревом. В могилах обычно сооружались деревянные гробницы
в виде сруба или склепа со стенками, облицованными вертикально
стоящими деревянными брусьями. Над могилой насыпался курган.
Наиболее полные данные об устройстве гробниц в виде срубов
имеются в отчетах Д. Я. Самоквасова о раскопках у с. Аксютинцы. Они
сопровождаются чертежами крупнейших могил, впрочем, довольно
условными (рис. 12—16). Приводим описание гробницы в кургане № 11
в ур. Стайкин Верх: «Под центром насыпи — могильная яма, вырытая
в материке, 6 аршин (4,2 м) длиной в направлении с ЮЗ на СВ, 4 ар-
шина (2,8 м) шириной в направлении с ЮВ на СЗ и 4 аршина (2,8 м)
глубиной с остатками деревянной гробницы, сложенной срубом между
четырьмя столбами, вкопанными по углам могильной ямы» 2.
Подобным же образом описывается сруб в кургане № 14 этой же
группы. Относительно кургана № 1 у с. Герасимовка сообщается, что
гробница в нем была сложена в виде сруба между семью столбами, вко-
панными по углам и по срединам стенок. По ее краям сохранились сле-
ды деревянного перекрытия.
Описания «срубов» в других курганах ничего не дают для пони-
мания их конструкции. Остается неясным, например, как были
обработаны бревна, имел ли сруб связи в углах, или же поперечные
бревна зажимались угловыми столбами. На чертежах обозначены круг-
лые столбы с горизонтально упирающимися в них бревнами, хотя нигде
не упоминается о пазах в угловых столбах, которые служили бы для
связи сруба.
Неясным остается и число венцов сруба. Если судить по чертежам,
то он мог иметь от 7 до 14 венцов. Несмотря на условность имеющихся
изображений, следует иметь в виду, что сруб делался на всю могиль-
ную яму, имевшую глубину 2—3 и даже 4 м.
Перекрытием гробницы служил бревенчатый накатник, клавшийся
на края ямы. В ряде случаев, особенно в больших курганах, перекры-
тие было двойным. Нижний ряд бревен клался поперек, а верхний —
вдоль могильной ямы. В Старшой Могиле бревенчатый накат имел вид
односкатной крыши. Д. Я. Самоквасов называет бревна, употребляющие-
ся для перекрытия, брусьями, но из его описаний не видно, чтобы они
были обработаны под четырехгранный брус. О кургане № 10 в ур. Стай-
кин Верх упоминается, что на «дубовых брусьях» сохранилась обуглив-
шаяся кора, из чего очевидно следует, что накат здесь был просто бре-
венчатый. Несмотря на значительную глубину, стенки ям были верти-
кальные. В отдельных случаях (Старшая Могила, курганы № 10
в ур. Стайкин Верх, № 1 в ур. Солодка) в могилу вели уступы или сту-
пеньки.
В курганах Старшая Могила и № 10 в ур. Стайкин Верх для дере-
вянного перекрытия была вырыта особая яма с уступом на глубине 1 м,
от которого шла основная часть могильной ямы.
Не менее обычными для курганов Посулья являются и деревянные
склепы с вертикальной, поставленной частоколом, облицовкой стен.
При этом нижние концы бревен или брусьев устанавливались в канав-
ки, вырытые вдоль стен могильной ямы. Вот как описывает этот тип
могильных сооружений С. А. Мазараки: «Предназначенная для могилы
площадь обносилась небольшой канавкой, дно площади обмазывалось
1 В. А. I л л i и с ь к а, Кургани сгафського часу посульсько-донецького Jlico-
степу, Археолопя, т. XIV, К., 1962, стр. 52 и сл.
2 MP3, стр. 106.
81
глиной и подсыпалось известкой, местами попадается и березовая кора.
На подготовленной таким образом площадке строился деревянный склеп
из крупных круглых торцовых деревянных брусьев. Брусья склепа
закапывались в землю» 3. Из этого не совсем ясного описания все же
видно, что облицовка стен была вертикальной.
Очевидно, такую конструкцию имел склеп в кургане у хут. Шумей-
ко, где, по сообщению исследователя, дно ямы было окопано вокруг
канавкой и густо посыпано известкой и красной охрой. Стены сплошь
были обставлены деревом, а верх склепа состоял из толстых дубовых
бревен 4. Подобным же образом описываются гробницы в кургане, рас-
копанном С. А. Мазараки в 1905 г. у с. Аксютинцы, и в основной моги-
ле у с. Хитцы.
Хорошо прослежено устройство гробницы с вертикальной обшивкой
стен, установленной нижними концами в вырытые вдоль стен канавки,
в кургане у с. Глеваха к югу от Киева5.
Устройство канавок вдоль стен могилы отмечается в Посулье всеми
исследователями. Можно предполагать, что в них ставились не только
вертикальные брусья облицовки, но и нижний ряд досок, положенных
горизонтально. Деревянный склеп такого рода представлен, например,
на зарисовке В. В. Хвойки гробницы в кургане № 3 у с. Веремеевка.
Подобная же конструкция склепа наблюдалась автором в кургане № 6
возле Старинской птицефабрики близ Борисполя.
Особенности устройства деревянных гробниц в большинстве слу-
чаев не отмечены исследователями. В описаниях обычно упоминается
только наличие канавок вдоль стен ям, что служит, как нам кажется,
надежным указанием на то, что в них был деревянный склеп.
В курганах рядового населения, высота которых обычно не превы-
шала 2 м, следы устройства деревянных склепов не отмечаются вовсе.
Грунтовые могилы здесь были перекрыты сверху деревянным настилом,
предохранявшим гробницу от проникновения в нее земли. По краям
ям и в их заполнении наблюдались следы нетолстых досок или жердей
от перекрытия. Такие могилы были открыты в курганах № 5, 6, 7, 12,
13, 17, 20 в ур. Стайкин Верх и во многих других. Никакого особого
устройства пола в грунтовых гробницах также не зафиксировано.
Среди отдельных сторон погребального обряда следует отметить
обычай посыпать дно могилы известью, красной краской или золой.
В большинстве курганов у хут. Поповка дно ям было посыпано из-
вестью, а в курганах № 5 и 15 — еще и красной краской. В кургане
у хут. Шумейко на дне могилы была обнаружена известь и красная
краска, в кургане № 45 у с. Ярмолинцы — красная краска и зола,
в курганах № 46 и 48 этой же группы — известь. Посыпку дна могил
известью как постоянный признак посульских курганов отмечает
С. А. Мазараки в описании своих раскопок 1886 г. В кургане Б у с. Ба-
совка на дне могилы находились остатки костра, который играл ту же
обрядовую роль, что и уголь, зола, красная краска и мел. Признаки
окрашенности скелетов в посульских курганах не отмечаются.
Большое значение в погребальном обряде имела тризна, следы кото-
рой наблюдались при раскопках многих памятников. В курганах у хут.
Поповка они находились непосредственно на деревянном накате над
могилой, иногда — несколько выше, па специально устроенной для это-
го глинобитной площадке толщиной около 20 см, в виде большого
кострища, в котором встречались остатки сожженных костей животных.
В кургане № 3 такая площадка находилась на 50 см выше накатника.
Слой кострища на ней имел толщину 40 см. В кургане № 4 уголь и об-
горевшие кости занимали участок около 2 м2.
s Смела, III, стр. 82.
4 ДП, III, стр. 8.
° О. I. Тереиожми, Курган бмя с. Глеваха, Археолопя, т. IX, стр. 80.
82
В иных случаях следы жертвенного костра и остатки тризны встре-
чаются прямо на деревянном перекрытии могилы без особой глиняной
или земляной прослойки. Так, в кургане № 1 у с. Герасимовка по краям
могильной ямы сохранились остатки деревянной крыши, провалившей-
ся на дно гробницы вместе с остатками погребальной тризны в виде
глиняных черепков, углей и костей. В курганах № 14 и 15 в ур. Стай-
кин Верх на краях ямы, где сохранились следы деревянного перекры-
тия, были найдены кусочки угля, кости животных, обломки глиняных
сосудов. Такие же находки были и в яме среди остатков проваливше-
гося в нее накатника. Подобные остатки тризны встречались по краям
деревянного настила и в заполнении ям также в курганах № 468 и 470
у с. Аксютинцы.
Часто остатки погребальной тризны встречались и в насыпях кур-
ганов. В описаниях раскопок Старшой Могилы и кургана у хут. Шумей-
ко упоминается, что в насыпях встречались черепки битой посуды,
бычьи и бараньи кости.
Обряд погребений в курганах с различными типами могильных со-
оружений в основном одинаков. Покойников клали в вытянутом поло-
жении головой на юг. Из 71 погребения с указанной ориентировкой
63 погребенных были ориентированы на юг (из них пять — с отклоне-
нием на юго-запад), четыре — на север 6, три — на восток 7 и один —
на запад8.
Могильные ямы в подавляющем большинстве случаев также ориен-
тированы по линии север — юг, иногда с небольшим отклонением к вос-
току или западу. Покойников клали в центральной части склепа. Если
погребение было парным, то женский скелет находцлся по левую сто-
рону от мужского, в западной части могилы.
Мужчин хоронили с полным военным снаряжением. У правого бока
находился меч и боевой топор, слева — колчан со стрелами. Справа
вдоль восточной стены помещались копья, наконечники которых обыч-
но находят в юго-восточном углу. У одной из стен могилы складывалось
защитное вооружение — панцирь и щит, а также оружие, не вошедшее
в погребальный убор: запасные колчан и лук, мечи, топоры, большие
железные охотничьи ножи и пр.
Украшения личного убора в мужских погребениях VI в. до н. э.
почти не известны. Справа от погребенного, у восточной стены (чаще
всего в юго-восточном углу), складывались конские уздечки. Вместе
с ними иногда встречаются металлические прорезные шумящие навер-
шия.
Погребальную обстановку мужских могил дополняют сосуды с
напутственной пищей, поставленные в головах или у одной из сте-
нок ямы.
Женские погребения сопровождаются украшениями в виде бус,
браслетов, колец, булавок, а также бронзовыми зеркалами и каменны-
ми блюдами для растирания румян и белил.
Жертвоприношения коней и сопровождающие захоронения рабов-
слуг в посульских курганах отсутствуют.
Рассмотрение погребальных памятников Посулья по хронологиче-
ским группам позволяет уточнить одну существенную особенность ран-
них курганов, составляющих здесь абсолютное большинство: они отли-
чаются особым единообразием погребального ритуала и отсутствием
каких-либо отклонений от установленных обычаев. Известно лишь три
случая отклонения от основной ориентировки покойника головой на юг:
в курганах № 8 в ур. Стайкин Верх, № 3 и 6 у с. Поставмуки, отно-
6 Курганы № 1 у с. Волковцы (Линниченко), № 485 у с. Плавинищи, № 425
у с. Кулешовка, курган у с. Хитцы.
7 Курганы № 1, 3, 6 у с. Поставмуки.
8 Курган № 8 в ур. Стайкин Верх.
83
сящихся к концу VI — началу V в. до н. э. Почти совершенно отсут-
ствуют на Суле впускные архаические захоронения. Не известно также
ни одного раннего погребения с трупосожжением.
Если рассмотреть ранние курганы по составу погребенных в них
лиц, руководствуясь при этом наличием в могилах предметов мужского,
женского или смешанного инвентаря, то оказывается, что из 76 погре-
бений 66 являются захоронениями воинов-мужчин. В 49 могилах обна-
ружены только предметы вооружения и конской узды, указывающие,
что в них были воинские мужские захоронения; в 17 — остатки сме-
шанного мужского и женского инвентаря и лишь в десяти — исключи-
тельно женского. Однако последние настолько ограблены, что трудно
сказать, действительно ли в них основные погребения были женские,
или же это сильно разрушенные парные захоронения. Лишь относи-
тельно трех курганов (№ 5 у хут. Поповка, № 2 у с. Герасимовка,
№ 54 у с. Ярмолинцы) можно с уверенностью говорить, что в них
основные погребения были женскими. Примечательно также, что дет-
ские погребения на Суле отсутствуют совершенно.
В течение V—IV вв. до н. э. погребальный ритуал на Посулье
стойко сохраняет свои традиционные черты. Как и раньше, основным
типом гробниц остаются срубы и склепы с вертикальной облицов-
кой стен, а в небольших курганах — грунтовые ямы с деревянным
перекрытием.
Сруб этого времени описан Д. Я. Самоквасовым в кургане № 3
в ур. Стайкин Верх (рис. 15, 16). Оригинальное устройство имела гроб-
ница в кургане № 2 этой же группы (рис. 14), сооруженная в виде
двойного сруба. В могиле находилось какое-то деревянное сооружение
в виде стола из дубовых досок с обрезанными вокруг концами на тол-
стом дубовом столбе. Вокруг него, по свидетельству Д. Я. Самоквасова,
были открыты четыре углубления, окаймленные материковыми стен-
ками. Как говорит Самоквасов, устройство этой гробницы напомина-
ло форму двора, обнесенного срубной оградой, внутри которого по-
мещалась срубная изба со столом посредине и ложами покойников
вокруг него.
Насколько правильно это предположение, судить трудно. По-види-
мому, эта конструкция восходит к более ранним гробницам в обложен-
ных деревянным срубом ямах с уступами, подобно открытой в кургане
№ 10 в ур. Стайкин Верх.
Деревянные склепы V—IV вв. до н. э. с вертикальной облицовкой
стен наиболее подробно описаны в курганах у с. Хитцы и с. Аксютин-
цы 1905 г. (рис. 17).
Некоторой особенностью погребального обряда этого периода являет-
ся обычай впускать гробницы в насыпи более ранних курганов. Таковы
впускные погребения в курганах VI в. до н. э. № 3 в ур. Стайкин Верх,
№ 1 и 2 (1883—1885 гг.) у с. Аксютинцы, № 1 (1897 г.) у с. Волковцы,
в кургане у с. Будки (1897 г.), два склепа в кургане № 4 у с. Волковцы
(Линниченко), в кургане 1905 г. у с. Аксютинцы. Некоторые погребе-
ния этого времени были впущены в курганы эпохи бронзы (№ 425
у с. Кулешовка и № 4 на Лысой Горе у Лубен).
По устройству деревянных склепов эти погребения ничем не отли-
чаются от основных. Можно только отметить, что в тех случаях, когда
дно могилы оказывалось выше уровня материковой почвы, оно обмазы-
валось глиной. Такое устройство пола отмечено в верхних склепах
курганов № 4 (Линниченко) и № 1 у с. Волковцы.
В отличие от грунтовых могил, гробницы, сооруженные в насыпи,
в большинстве своем оказались не разграбленными. Возможно, именно
стремлением сохранить могилу от ограбления и объясняется устройство
их в насыпях более ранних курганов. Очень вероятно, что в насыпях
84 хоронились родственники лиц, погребенных в основных могилах.
В курганах V—IV вв. до н. э. сохраняется обычай посыпать дно
могилы известью или золой (курганы № 2 у с. Аксютинцы и № 1
у с. Волковцы), а также устраивать тризну на особой глинобитной пло-
щадке. Так, в кургане № 1 у с. Волковцы над деревянным перекры-
тием склепа находился метровый слой речного ила с углями от большо-
го кострища на нем.
По-прежнему господствует южная ориентировка покойников. Сохра-
няется и количественное преобладание мужских погребений. Среди от-
носящихся к этому времени захоронений 21 было мужским, восемь пар-
ными и лишь четыре (погребение № 1 в кургане № 4 из раскопок
И. А. Линниченко у с. Волковцы, курганы № 6 и 488 у с. Басовка
и курган у с. Будки) — женскими.
Особых изменений в положении костяков, составе погребального
инвентаря и его размещении в могилах V—IV вв. до н. э., по сравне-
нию с более ранними, не наблюдается.
К позднему времени в Посулье относятся несколько погребений
с элементами трупосожжения. Однако к сообщениям о некоторых из
них нужно подходить с осторожностью.
Так, относительно кургана № 2 у с. Аксютинцы (1883—1885 гг.)
сообщается, что в могиле сохранились «обугленная челюсть и совер-
шенно истлевшие кости рук и ног». Но при этом ни склеп, ни инвен-
тарь, ни даже вещи, надетые на погребенном — золотая гривна и пан-
цирь,— не носили следов огня. Столь же неправдоподобно выглядит
сообщение В. Г. Ляскоронского о погребении в кургане № 4 на Лысой
Горе у Лубен. Сожжение праха здесь производилось якобы на стороне,
однако положенные в могилу «обугленные» части скелета сохранили
правильное анатомическое положение.
Более определенно описано погребение в кургане у с. Будки, где
сооруженный в насыпи склеп оказался сожженным, причем на костяке
и вещах отмечаются следы действия огня. Погребение относится к IV в.
до н. э. В одном из курганов у с. Аксютинцы, раскопанном Т. В. Ки-
бальчичем9, вещи были найдены в кострище, сильно перегоревшими.
Судя по их типу, и особенно по находке здесь золотой пластины от го-
ловного убора с изображением грифонов, погребение также, вероятно,
относится к IV в. до н. э. В кургане № 52 у с. Ярмолинцы вместе
с обугленными человеческими костями в северном углу могилы были
обнаружены мелкие бусины, часть железного браслета и обломок брон-
зового обруча, очевидно, ножного браслета, характерного для женских
погребений V в. до н. э.
Уникальным является случай сожжения деревянной гробницы,
содержащей коллективное захоронение девяти человек в кургане № 2
у с. Малые Будки (раскопки Е. В. Махно). Судя по наконечникам
стрел, гробница относится к IV в. до н. э. Очевидно, это погребение
связано с какими-то особыми обстоятельствами одновременной гибели
нескольких человек.
Ничего нельзя сказать о времени погребений с сожжением в курга-
нах № 42, 44, 47 у с. Аксютинцы, № 57 у с. Чеберяки и № 480 у с. Ба-
совка, кроме того, что они относятся к скифской поре.
Погребения с сожжением составляют ничтожную часть (не более
2%) общего количества исследованных на Суле погребений. Если при
этом учесть, что большинство из них относится не к раннему, а к более
позднему времени, то становится очевидным, что обряд этот не являет-
ся здесь исконным. Он проникает сюда сравнительно поздно и не полу-
чает сколько-нибудь существенного распространения.
Для полноты картины приводим сводку всех известных нам раско-
панных в Посулье курганов, иногда совершенно разграбленных и пред-
®Т. В. Кибальчич, Древности, Указатель к археологическим находкам
1875—1876 гг., стр. 32—37, № 788—942.
85
ставляющих интерес лишь с точки зрения погребального обряда (прило-
жение 2).
Подытоживая все вышесказанное, можно отметить следующие
основные черты, характерные для погребений Посульской группы:
1. Большая устойчивость и единообразие погребального обряда на
протяжении VI—IV вв. до н. э.
2. Сооружение курганной насыпи для одного погребения с единич-
ными случаями повторных впускных богатых захоронений аналогич-
ного устройства в более позднее время.
3. Решительное преобладание погребений воинов-мужчин и сравни-
тельно небольшое количество основных женских захоронений.
4. Захоронения в обширных грунтовых ямах, перекрытых сверху
деревянным накатом. Устройство в них столбовых гробниц в виде сру-
бов или склепов с вертикальной деревянной облицовкой. Устройство
аналогичных гробниц в насыпях курганов.
5. Господство вытянутого трупоположения.
6. Устойчивая меридиональная ориентировка ям и южная — покой-
ников.
7. Нехарактерность обряда трупосожжений, встречающихся изред-
ка лишь в курганах V—IV вв. до н. э.
8. Широкое распространение обычая посыпки дна могилы известью,
красной краской, золой и другими символами огня.
9. Отчетливо выраженный обряд погребальной тризны с кострищем
над перекрытием могилы.
10. Сопровождение погребенных полным набором типичного для
скифских погребений инвентаря в виде скифской паноплии, определен-
ного состава бытовых заупокойных даров, украшений и принадлеж
ностей женского туалета.
11. Замена конских жертвоприношений положением в могилы боль
шого количества конских уздечек, чем подчеркивается особое значение
роли конных воинов.
12. Обычай сопровождения мужских захоронений насильственно
умерщвленной женщиной.
13. Отсутствие сопровождающих захоронений рабов-слуг.
Материальная культура
Весь состав вещей из рассмотренных нами курганов может быть опре-
делен одним общим понятием — скифский. Это не отдельные элементы
пресловутой скифской «триады» в виде оружия, конского снаряжения
и звериного стиля, составляющих как бы механическое, более или менее
существенное включение в инородную культурную среду и придающие
«скифскую» окраску нескифской по своему происхождению культуре,
как это наблюдается, например, в области днепровского лесостепного
Правобережья. В-Посулье скифские элементы выступают не как часть
культуры, а в качестве культуры как таковой, и охватывают они не
только «триаду», но и многие другие стороны, составляющие единый
комплекс культуры, включая керамику, погребальный ритуал, предме-
ты культового и бытового обихода, область идеологических представле-
ний, характер и направление культурных связей, способ ведения хозяй-
ства, уровень развития производительных сил и формы общественных
отношений. Если бы мы пожелали исключить из культуры посульских
курганов все, что является в ней чисто скифским, то, по существу,
•здесь не осталось бы ничего, за исключением тех сравнительно немно-
гих элементов, которые проникали сюда в результате культурных свя-
зей и заимствований извне. В этом убеждает нас все, что известно
«о материальной культуре, восстанавливаемой по находкам в курганах
изучаемой территории. 87
Оружие
В посульских курганах широко и разнообразно представлены все основ-
ные типы скифского вооружения: мечи, копья, дротики, боевые топоры,,
сагайдачные наборы, включающие остатки луков, колчанов и наконеч-
ники стрел, большие охотничьи ножи, пращевые камни. Из оборони-
тельных доспехов здесь известны панцири, щиты, боевые пояса, от-
дельные экземпляры греческого защитного вооружения — шлем, нагруд-
ник, поножи.
Поскольку типология предметов скифо-сарматского вооружения раз-
работана К. Ф. Смирновым и А. И. Мелюковой, включившей оружие
из посульских курганов в общую систему, а оборонительное вооруже-
ние, кроме того, специально изучено Е. В. Черненко, мы не будем оста-
навливаться подробно на этой группе, опираясь на исследования ука-
занных авторов. Ограничим свою задачу рассмотрением типологии
оружия в пределах Посульской группы с тем, чтобы детально просле-
дить эволюцию форм и определить значение тех или иных видов воору-
жения в памятниках изучаемой территории, а также уточнить некото-
рые локальные его черты. Более подробно остановимся лишь на тех
группах вещей, которые оказались недостаточно освещены в специаль-
ных работах.
Наступательное оружие. Мечи и кинжалы. Из курганов По-
сулья происходит прекрасная серия (27 экз.) скифских мечей, относя-
щихся преимущественно к VI—V вв. до н. э.
К числу лучших образцов раннескифских типов безусловно отно-
сятся оба меча из Старшой Могилы. Короткий, широкий акинак с мас-
сивным сердцевидным перекрестием из этого кургана (табл. I, 6) бли-
же всего напоминает мечи келермесского и мельгуновского курганов,
меч, изображенный на золотой пластинке из Аму-Дарьинского клада,
и мечи на персепольских рельефах. Длина клинка его вместе с пере-
крестием эфеса 33 см, рукоять обломана, общая длина меча, очевидно,
не превышала 40—45 см. Ширина клинка у основания 5 см. Обоюдо-
острое лезвие постепенно сужается к острию.
Второй меч (табл. I, 1) имел длину 75 см и ширину клинка у осно-
вания 3 см. В верхней части его лезвия почти параллельны. Они по-
степенно сужаются в нижней трети. Средняя грань хорошо выражена.
Сечение клинка ромбовидное. Рукоятка с двумя боковыми валиками
и желобком посредине. Навершие брусковидное, перекрестие округлое,
почковидное, состоящее из двух накладных пластин.
Оба меча находились в деревянных ножнах, обтянутых кожей,
с бронзовыми наконечниками. На оковке нижнего конца ножен корот-
кого меча выгравировано изображение животного. А. И. Шкурко выска-
зал заслуживающую внимание мысль, что здесь изображена фигурка
пантеры с поджатыми лапами, близкая по стилю к изображению пантер-
на келермесской секире и золотой пекторали из клада- Зивие 1. Как уже
указывалось, и короткий и длинный мечи имеют аналогии среди нахо-
док скифских вещей на Кармир-Блуре.
Бронзовые оковки нижней части ножен известны у раннескифских
мечей, происходящих из курганов № 5 у с. Рыжановка и № 406
у с. Журовка, а также у акинака из Несторевского могильника2.
Архаический меч с костяным наконечником ножен происходит из мо-
гильника у г. Минеральные Воды 3. В собрании КИМ имеется еще один
Б. В. Виноградов, А. И. Шкурко, О некоторых предметах звериного-
стиля из центрального Предкавказья, Собрание докладов на VI и VII Всесоюз-
ных студенческих конференциях, М., 1963 г., стр. 37 и сл.
2 Е. И. Крупнов, Древняя история Северного Кавказа, М., 1960, стр. 177.
8 Н. Е. Егоров, Могильник скифского впемени близ г. Минеральные Воды,.
88 КСИИМК, вып. 58. М„ 1955, стр. 58.
костяной наконечник, украшенный резным орнаментом в виде опу-
скающихся вниз заштрихованных треугольников.
Случаи находок двух мечей — короткого и длинного — встречаются
в скифских курганах неоднократно (курганы № 2 1897 г. у с. Волков-
цы, № 13 у с. Кириковка на Ворскле, № 6 у г. Мариуполя 4). О том, что
сочетание мечей обоих типов в одном комплексе не случайно, свиде-
тельствуют изображения на двух скифских каменных стелах из окрест-
ностей Кировограда, на каждой из которых изображен подвешенный
спереди к поясу короткий меч-акинак, а у правого бока — длин-
ный меч. Наличие двух типов мечей в составе одного воинского доспе-
ха, по-видимому, объясняется различным назначением каждого из этих
видов оружия. Короткие мечи-акинаки служили колющим оружием
ближнего боя, тогда как длинные были рубящим оружием, которое
могло быть использовано не только в пешем, но, прежде всего, и в кон-
ном бою. Эта разница в применении обоих типов мечей хорошо проил-
люстрирована в сцене боя конных и пеших скифов на электровом
налучии из кургана Солоха. Молодой пеший воин занес длинный меч
для нанесения рубящего удара, а его конный противник пытается вы-
хватить меч из ножен, подвешенных у правого бока. На помощь ему
спешит пеший воин с коротким остроконечным кинжалом, занесенным
для колющего удара.
В собрании скифских мечей имеются большие длинные мечи, отно-
сящиеся к V в. до н. э., то есть к тому же времени, что и изображения
на кировоградских стелах (например, меч из с. Грищинцы5). Находка
длинного и короткого мечей в Старшой Могиле свидетельствует о появ-
лении их у скифов начиная с архаического времени.
Короткие мечи, скорее кинжалы, из курганов № 496 у с. Волковцы
и № 485 у с. Плавинищи (табл. XXXIX, 28; XLIX, 9) и меч из Ромен-
ских курганов 6, имеющие сердцевидные перекрестия и брусковидные
навершия, также относятся к раннескифскому типу. К позднеархаиче-
скому времени (конец VI — начало V вв. до н. э.) относятся мечи из
кургана № 3 у хут. Поповка (табл. LI, 8) и из Шумейкова кургана
(рис. 21). Последний сохраняет архаическую форму с брусковидным
навершием, двумя валиками по краям рукоятки и округлым почковид-
ным перекрестием. Однако традиционные пропорции здесь уже наруше-
ны, навершие более тонкое, чем у раннескифских мечей, и слегка су-
жается к концам. В украшении ножен использованы старинные мотивы
«львиного хищника» и горного козла, известные по изображениям на
келермесской секире, мельгуновском и келермесском мечах. Однако
образы эти также подверглись переработке. Изображения схематичнее,
проще, без тщательной отделки деталей. Ноги у «пантер» не подогну-
тые, а как бы висящие. С такой манерой изображения кошачьих хищ-
ников мы встречаемся на бронзовых зеркалах и крестовидных бляхах
греческой работы7. Горные козлы изображены обращенными спиной
друг к другу — композиция чисто орнаментальная, произвольная с точ-
ки зрения ранних традиций. Чисто греческим является орнамент в ви-
де треугольников зерни, которым украшена рукоять меча и наконечник
ножен. Все части золотой отделки описываемого меча сделаны из одно-
го золотого сплава невысокой пробы, тускло желтого цвета. Это безус-
ловно доказывает, что отделка была выполнена в одной мастерской,
руками греческого мастера, который, выполняя заказ, сочетал свой-
ственные греческому искусству художественные приемы с известными
ему скифскими звериными мотивами.
* П. М. П и н е в и ч, Отчет об археологических раскопках в Мариупольском
округе 1927 г., Архив ИА АН УССР, д. ВУАК, № 116/9.
5 А. И. Мелюкова, Вооружение скифов, САИ, Д 1—4, М., 1964, табл. 20, 10.
• ДП, И, табл. II, 53.
7 Б. В. Фармаковский, указ, соч., табл. XII, XIII. 89
Шумейковский меч вместе с мечами из Золотого Симферопольского
кургана, Томаковки и мечом из с. Ветшкова (Фетерсфельде) в Польше
представляет собой ранний случай переработки местных скифских
форм под влиянием греческого искусства и ремесла.
Новое направление развития обнаруживает и железный кинжал из
кургана № 3 у хут. Поповка. Перекрестие его сохраняет округлую
сердцевидную форму архаических мечей. Однако навершие, сильно
испорченное ржавчиной, скорее всего имело волютообразно загнутые
концы. Этот меч представляет собой как бы промежуточную, переход-
ную форму от архаических типов к более поздним и свидетельствует
о том, что начало этих изменений относится к концу архаического пе-
риода.
Окончательное сложение новой формы мечей происходит в нача-
ле — первой половине V в. до н. э. К этому времени относятся мечи из
хорошо датированных курганов № 2 у с. Волковцы (1897 г.)®, № 3
в ур. Стайкин Верх (табл. VII, 18) и кургана у Спасо-Преображенского
монастыря в г. Лубны (табл. XLVII, 12).
В погребении у с. Волковцы были найдены два меча. Один из них
лежал справа от погребенного, второй — вместе с другими предметами
вооружения в юго-восточном углу гробницы. Опубликован только пер-
вый меч, имевший треугольный клинок, сравнительно узкое бабочко-
видное перекрестие и волютообразное навершие. Длина его 70 см. Судя
по изображению на плане (рис. 20, 1), второй меч был такой же по
форме, но несколько меньших размеров.
Меч из кургана № 3 в ур. Стайкин Верх принадлежит к категории
мечей с волютообразными, когтевидными или клювоголовыми навер-
шиями8 9. Наличие двух кружков в основании волют указывает, что
здесь скорее всего изображены схематично трактованные орлиные го-
ловы. Коленчатые изгибы клювов, соединенные перемычкой в средней
части, придают навершию вид ажурной веерообразной фигуры с тремя
отверстиями — в середине и по бокам.
Этот вид рукоятки послужил непосредственным прототипом для об-
ложенных золотом рукоятей мечей, изготовленных в греческих мастер-
ских. Мы имеем в виду мечи, происходящие из курганов Солоха10 11,
№ 10 у станицы Елизаветовской на Нижнем Дону ", № 4 у с. Осняги
на Ворскле12 и № 2 у с. Аксютинцы (1883—1885 гг.; табл. XV, 1).
Рукояти у них имеют одинаковую форму: почти треугольное перекрес-
тие, мелкие рубчики по сторонам и веерообразное навершие, сплошь
затянутое золотым листом. Коленчатый контур волют угадывается
в рельефе. Признаки птичьих головок почти утрачены, однако в осно-
вании каждой из волют сохраняется кружок глаза. Из всех мечей этой
серии меч из кургана № 2 у с. Аксютинцы является наиболее ранним.
Комплекс этого погребения, как мы видели, нельзя датировать временем
позднее середины V в. до н. э., тогда как остальные мечи происходят
из хорошо датированных курганов IV в. до н. э. Не случайно, по-види-
мому, в художественной отделке рукоятки этого меча нет изобра-
жений животных в специфической для греко-скифского искусства IV
в. до н. э. манере, подобных тем, которыми украшены рукоять меча
из Осняг, ножны и рукояти мечей из станицы Елизаветовской и Со-
лохи.
К группе мечей V в. до н. э. с бабочковидным перекрестием и во-
лютообразными навершиями в Посулье относятся также меч из курга-
8 ДП, II, табл. VII, 59.
8 Н. Я. М е р п е р т, Акинак с когтевидным навершием, КСИИМК, вып. XXII,
М., 1948, стр. 74 и сл.
10 ОАК за 1913—1915 гг., Пг., 1918, стр. 108—109.
11 ИАК, вып. 35, СПб., 1910, табл. 5, рис. 23, а.
90 :3 Труды XIV АС, т. III, стр. 93 и сл.
на у с. Крячковка 13 и один из мечей, найденных в курганах Ромейской
группы 14.
Другую линию развития скифских мечей при переходе от архаиче-
ского к более позднему времени представляет меч из кургана начала
V в. до н. э. у с. Кулешовка (табл. XLVII, 1). Навершие у него бруско-
видное, но более овальных очертаний. Перекрестие бабочковидное.
К этому же типу относится один из мечей курганов Ромейской груп-
пы 15. На основе этого типа складывается форма меча с овальным на-
вершием и бабочковидным перекрестием с длинными опущенными вниз
крыльями, получившая широкое распространение в конце V и особенно
в IV вв. до н. э. 16
Копья и дротики. В составе мужского снаряжения скифских
курганов Посулья копья и дротики составляют один из наиболее мас-
совых и широко распространенных видов оружия, что, впрочем, харак-
терно для всех мужских погребений скифской культуры. В общей слож-
ности из курганов Посулья происходит до 100 экземпляров наконечни-
ков копий, из которых 45 найдено в курганах раннего времени, примерно
столько же — в курганах V—IV вв. до н. э. и не менее 10 — в курга-
нах, время которых не может быть уточнено.
В ранних курганах обычно встречаются один-два, реже — три нако-
нечника копий. В погребениях V—IV вв. до н. э. число их заметно воз-
растает и доходит до четырех-пяти. В кургане № 1 у с. Волковцы
(1897 г.) их оказалось даже 11. Общая эволюция основного типа копий
на Суле такая же, как и во всей скифской культуре. В VI в. до н. э.
здесь широко представлены наконечники лавролистной формы с наи-
большим расширением пера в средней части и высоким трубчатым реб-
ром посредине. Втулка длинная, слегка расширяющаяся к концу.
У нижнего ее края имеется отверстие для гвоздя. Длина наконечников
довольно разнообразна — от 15 до 25—30 см. В отдельных случаях, как
у двух наконечников из Старшой Могилы, на конце втулки имеются
кольцеобразные утолщения (табл. I, 2, 3).
В конце VI в. до н. э. появляются наконечники с лавролистным пе-
ром, но без ребра, плоские и тонкие, чечевицеобразные в сечении. Они
происходят из курганов позднеархаической переходной группы: № 1
(1886 г.) у с. Волковцы (табл. XXXII, 5), № 3 у хут. Поповка
(табл. LI, 1), № 484 у с. Плавинищи (табл. XLIX, 7) и кургана
в ур. Кругляк близ с. Сурмачевка (табл. LIV, 10).
В первой половине V в. до н. э. прочно утверждается новый тип на-
конечников копий — более узких и длинных, с пером, расширяющимся
у основания (в нижней трети) и постепенно сужающимся к острию.
Это так называемые наконечники остролистной формы. Посредине у них
проходит невысокое ребро. Перо ромбическое в сечении. Средняя длина
наконечников 40 см и больше. Они обнаружены в кургане № 3
в ур. Стайкин Верх (табл. VII, 21, 22) и в курганах у сел Хитцы
(табл. LVI, 6, 7), Крячковка и др.
Наиболее ранние дротики в Посулье обнаружены в курганах конца
VI — начала V вв. до н. э. К их числу могут быть отнесены два дротика
из кургана № 4 (1907 г.) у с. Плавинищи, а также дротики из курганов
позднеархаической, переходной группы — № 1 (1886 г.) и № 478
у с. Волковцы (табл. XXXII, 6; XXXIX, 2). Ранние дротики сравни-
13 Г. О. Сидоренко, указ, соч., стр. 192, рис. 1.
14 ДП, II, табл. I, 55.
16 Там же, табл. II, 50.
16 Неизвестными остались типы мечей из курганов № 3 (1886 г.) у с. Аксю-
тинцы, основного погребения в кургане № 4 у с. Волковцы (Линниченко), № 6
у с. Поставмуки, № 485 у с. Плавинищи, № 2 у хут. Сербин, № 2 у с. Веремеевка,
у сел Хитцы и Кошары. Не вполне ясен тип мечей из кургана у с. Луки (табл.
XLVIII, 1) и № 10 на Лысой Горе у Лубен (Киевская старина, 1892, кн. XI,
стр. 296, табл. II, 18). 91
тельно короткие, с массивной головкой на стержне, переходящем в
широкую втулку. Более поздние дротики имеют небольшую жало-
видную головку на длинном стержне, переходящем у конца в узкую
трубчатую втулку (курган № 2 1883—1885 гг. у с. Аксютинцы;
табл. XVI, 12).
Небольшую группу специфически местного вида вооружения на
Суле составляют железные штыковидные наконечники. Один из них,
имеющий вид плоского четырехгранного заостренного к концу стержня
на втулке, был найден в Старшой Могиле (табл. I, 5), два других —
в курганах № 3 у хут. Поповка (табл. LI, 9) и № 3 в ур. Стайкин Верх
(табл. VII, 20). Подобный наконечник с трубчатой втулкой, известный
нам в зарисовке, хранился до войны в КИМ.
Боевые топоры. Автору приходилось уже отмечать широкое
распространение боевых топоров в памятниках Посулья. В общей слож-
ности здесь учтено 24 боевых топора, происходящих как из ранних,
так и из поздних курганов. В могилах представителей высшей знати
встречается по два и даже по три топора. К числу найденных на Суле
относится, по-видимому, большая часть из девяти недокументирован-
ных секир-молотков, хранящихся в КИМ (один экземпляр сейчас нахо-
дится в Кременчугском краеведческом музее).
Как показало изучение этой группы оружия 17, проследить какие-
либо существенные отличия ранних и поздних форм боевых топоров
пока не удается. Нам лучше известны топоры раннего времени, среди
которых на Суле могут быть выделены клиновидные массивнообушные
с выемкой в основании. Один из них происходит из Старшой Могилы
(табл. I, 9), два — из курганов у хут. Поповка (табл. LI, 3; LIII, 25),
два — из кургана у с. Луки (табл. XLVIII, 30, 31) и один — из кургана
в ур. Заклятое у с. Веремеевка. Большая часть боевых топоров имеет
вид секир-молотков с прямой или слабо выпуклой спинкой (табл. I, 8:
IX, 5; XIII, 20-, XVIII, 5; XIX, 13-, XXXVI, 5).
Более поздние топоры из курганов № 3 в ур. Стайкин Верх и № 1
у с. Волковцы (1897 г.) не сохранились. Судя по изображению их па
планах, они имели скорее всего клиновидную форму. Неизвестными
остались также два топора из раскопок Т. В. Кибальчича у с. Аксю-
тинцы, названные «кирками», и топор из кургана № 46 у с. Ярмо-
линцы.
Секира-клевец из кургана № 1 у с. Волковцы (табл. XXXVIII, 6)
имеет аналогии среди находок в Мелитопольском кургане и кургане
у с. Дарьевка близ Шполы.
Боевые топоры в виде секиры-молотка, клевцов и клиновидных то-
поров имели широкое распространение в памятниках скифской куль-
туры. Около 20 таких орудий происходит из Правобережной Лесостепи
(включая и Западную Подолию). Один топор был найден на Ворскле,
три — в курганах на Среднем Дону, 16 — в степной полосе Северного
Причерноморья, в Крыму и на Кубани.
Особенно большое количество боевых топоров, главным образом
типа секир-молотков и отчасти клевцов, встречается в памятниках ран-
него железного века на Кавказе. Появление их здесь вместе с предме-
тами скифского типа относится к VII в. до н. э.
То обстоятельство, что большая часть боевых топоров была обнару-
жена в курганах Лесостепи, породило мысль, что этот тип оружия свой-
ственен не столько собственно скифам Причерноморья, сколько нескиф-
ским племенам лесостепной зоны. Однако едва ли это так. Многие дру-
гие предметы скифской материальной культуры, особенно ранних ти-
пов, такие как мечи, копья, колчаны со стрелами, предметы конского
снаряжения и пр., известны также в значительной мере по находкам
„ 17 В. А. I л л 1нська, Сгафсыа сокири, Археолопя, т. XII, К., 1961,
92 стр. 52 и сл.
в курганах Лесостепи или даже на периферии скифского мира, что от-
нюдь не изменяет нашего представления о принадлежности их к числу
предметов подлинно скифской культуры. Что же касается боевых топо-
ров, то вхождение их в состав скифского вооружения убедительно за-
свидетельствовано данными письменных источников, а также целой
серией изображений скифов с топорами на предметах греческой торрев-
тики и на скифских каменных стелах. Едва ли можно сомневаться
в том, что во всех этих случаях изображены идеальные образы воинов-
скифов, а не представителей каких-то иных, нескифских племен.
Относительно генезиса боевых топоров мы полагаем, что боевые
клевцы, скорее всего, ведут свое происхождение с востока, из Сибири.
Что же касается секир-молотков, то имеются все основания связывать
их генезис с Кавказом, где в конце эпохи бронзы были чрезвычайно ши-
роко распространены бронзовые проушные топоры, на основе которых
уже в VIII—VII вв. до н. э. вырабатываются железные топоры типа
секир-молотков, весьма близкие скифским.
Говоря о скифских топорах Посулья, следует отметить не столько
количество их, сколько особую концентрацию в пределах сравнительно
небольшой территории. В этом отношении Посульская группа не имеет
себе равных среди других групп скифской культуры, кроме памятников
раннежелезного века Кавказа.
Рукоятка клевца из кургана № 1 у с. Волковцы была обвита золо-
той лентой с отверстиями для закрепления на концах. Вторая такая же
лента (табл. XXII, 10) была найдена у правой руки погребенного
в кургане 1905 г. у с. Аксютинцы. Вероятнее всего, она служила укра-
шением рукоятки нагайки, подобные которым, судя по ряду изображе-
ний на скифских каменных стелах 18 и на костяной пластинке из Куль-
Обы 19, составляли постоянную принадлежность скифа-всадника.
Золотая лента, обвивавшая рукоятку боевого топора, происходит из
Талаевского кургана в Крыму 20. В качестве украшения рукоятей на-
гаек подобные ленты встречены в кургане № 1 у станицы Келермес-
ской при наиболее богато убранной лошади, первой в южном ряду 21.
Золотые ленты были найдены также в курганах Чертомлыцком22, № 1
у станицы Елизаветовской на Нижнем Дону и № 2 группы Частых
курганов под Воронежем 23. Эти данные свидетельствуют о достаточно
широком распространении такого способа отделки рукоятей в скифской
культуре начиная с VI в. до н. э.
Сагайдачный набор. Входящие в состав сагайдачного набора
лук, колчан и стрелы являются непременной принадлежностью муж-
ских захоронений. Наиболее обычную находку составляют наконечники
стрел, встречающиеся даже в самых разрушенных могилах. В курганах
Посулья преобладают стрелы с бронзовыми наконечниками, реже встре-
чаются железные и костяные. При этом нужно иметь в виду, что боль-
шинство колчанных наборов не сохранилось. Нередко в могилах встре-
чались лишь отдельные наконечники, утерянные грабителями.
Говоря о колчанных наборах раннего времени, следует прежде всего
отметить отсутствие в них наконечников предскифских и жаботинских
форм. В наборах VI в. до н. э. преобладают бронзовые втульчатые на-
конечники трех основных разновидностей: 1) двухлопастные с оваль-
ной или лавролистной головкой и выступающей наружу втулкой с ши-
пом или без него; 2) трехлопастные с овально-заостренной головкой
18 Вторая стела Кировоградского музея, стела Донецкого музея.
19 ДБК, СПб., 1854, табл. XXIX, 9.
20 ОАК за 1891 г., СПб., 1893, стр. 78; А. П. Манцевич, Ритон из Талаевского
кургана, История и археология древнего Крыма, К., 1957, стр. 158.
21 ОАК за 1904 г., СПб., 1907, стр. 86 и сл.
2 ДГС, II, СПб., 1872, табл. XXXVII.
23 ИАК, вып. 35, стр. 96; П. О. Л и б е р о в, Памятники скифского времени на
Среднем Дону, САИ, Д 1—31, М., 1965, табл. 21, 16. 93
и выступающей втулкой с шипом или без него; 3) трехлопастные со
сводчатой головкой, обрезанными концами граней и выступающей
втулкой.
Подобные формы наконечников стрел, их варианты и разновидности
преобладают в скифских и сарматских колчанных наборах VI в. до н. э.
Именно они составляют содержание колчанов в Мельгуновском и Ке-
лермесском курганах. Замечательно также, что сочетание стрел всех
указанных типов встречено в комплексе скифских находок на Кармир-
Блуре.
В Посулье наконечники названных типов хорошо представлены
в колчанных наборах из курганов № 14, 15, 17 в ур. Стайкин Верх
(табл. XI, 2—8, 10—12, 35—36), № 4 (1886 г.), № 467 и 469 у с. Аксю-
тинцы (табл. XIII, 8; XIV, 1—7; XIX, 19—21) и ряде других. Количе-
ственное соотношение наконечников разных типов в отдельных набо-
рах весьма разнообразно. Можно отметить только то, что двухлопаст-
ные и трехлопастные наконечники с овальной головкой преобладают
по количеству над трехлопастными со сводчатой головкой и обрезанны-
ми концами граней.
В Старшой Могиле наряду с количественно преобладающими нако-
нечниками указанных типов оказалось семь наконечников так называе-
мой шиполистной формы (табл. II, 15—18), 37 уникальных для колчан-
ных наборов скифской и савроматской культур пирамидально-ромбиче-
ских со скрытой втулкой и выемками в основании (табл. II, 19—21)
и одиночные экземпляры трехгранных пепрофилированных с овальной
головкой на длинной втулке (табл. II, 11, 13, 14). В раннем кургане
у с. Луки все бронзовые наконечники (табл. XLVIII, 2—16) оказались
трехлопастными. Такое единство типов стрел в одном колчане встре-
чается довольно редко.
На рубеже VI—V вв. до н. э. состав колчанных наборов становится
более разнообразным. Наряду с основными архаическими типами появ-
ляются так называемые базисные и опорновтульчатые наконечники —
трехлопастные с широким основанием и скрытой или укороченной
втулкой. Такой смешанностью архаических и более поздних форм нако-
нечников отличаются колчанные наборы из курганов № 478 у с. Вол-
ковцы (табл. XXXIX, 9—23), № 481 и 482 у с. Басовка (табл. XXVII,
1—5, 8—27), № 6 в ур. Стайкин Верх (табл. IX, 15—22), № 1 и 2
в ур. Солодка (табл. XII, 9—14, 16—18). Колчанный набор из кургана
№ 13 в ур. Стайкин Верх состоял только из наконечников типа базис-
ных (табл. X, 22—25).
К этому же времени относится появление наконечников типа башен-
ных: удлиненных, трех лопастных, сужающихся к острию от середи-
ны высоты, со срезанными лопастями. Они происходят из погребения
№ 1 кургана № 4 (Линниченко) у с. Волковцы (рис. 25, 5). Изредка
(курганы № 478 у с. Волковцы и № 482 у с. Басовка) встречаются
двухлопастные наконечники со сводчатой головкой и обрезанным вро-
вень со втулкой основанием (таил. XXXIX, 10; XXVII, 16).
В начале V в. до н. э. начинают появляться трехлопастные тре-
угольные в продольном сечении наконечники удлиненно-вытянутых
пропорций с небольшим основанием, внутренней или скрытой втулкой
и небольшими углубленными ложками по сторонам (табл. XXVII, 13,
23—27).
Такая пестрота различных типов наконечников стрел в колчанных
наборах существовала сравнительно недолго. В первой половине V в.
до н. э. на Суле стойко утвердился единообразный тип наконечников,
лучше всего представленный колчанными наборами из курганов № 2
и 3 в ур. Стайкин Верх и вторым колчаном с бронзовой застежкой из
Старшой Могилы. Это трехлопастные наконечники удлиненно-вытяну-
94 тых пропорций, треугольные или сводчатые в продольном сечепии,
с внутренней втулкой. Во втором колчане Старшой Могилы (табл. V,
2—4) и колчане из кургана № 2 в ур. Стайкин Верх (табл. V, 11—15)
наконечники имеют слабо выступающую втулку и острообрезанные
вровень с ней концы граней. В колчане из кургана № 3 в ур. Стайкин
Верх (табл. VII, 9—10) были наконечники с ровно обрезанными
вровень со втулкой концами граней. В курганах у сел Хитцы и Кряч-
ковка встречаются наконечники, у которых заостренные концы граней
опущены ниже втулки, причем один из них, удлиненный более других,
образует выступающий шип (табл. LVI, 10).
В некоторых ранних колчанных наборах наряду с бронзовыми
встречались железные наконечники стрел. Так, в колчане из Старшой
Могилы их было 40 (табл. II, 8—10), в кургане № 478 у с. Волковцы
они скипелись в большую пачку (табл. XXXIX, 8). Из 38 наконечников
в кургане № 4 у хут. Поповка 22 также были железными ( табл. L,
4—7), Одиночные железные наконечники обнаружены в колчанных
наборах из курганов № 17 в ур. Стайкин Верх, № 482 у с. Басовка
(табл. XI, 35; XXVII, 14), из основного погребения кургана № 4
(Линниченко) у с. Волковцы. В кургане № 8 у хут. Поповка колчан-
ный набор (табл. XLVI, 13—15) состоял только из железных наконеч-
ников (47 экз.).
Железные наконечники стрел в основной массе принадлежат к типу
массивных двухлопастных с удлиненной втулкой. В курганах № 4 и 8
у хут. Поповка были найдены редкие экземпляры трехлопастных же-
лезных наконечников с овальной головкой и длинной втулкой.
В настоящее время твердо установлено, что подобные наконечники,
считавшиеся ранее позднескифскими, появляются со времени глубокой
архаики. Древнейшие двухлопастные наконечники этого рода происхо-
дят из курганов, датирующихся началом VII в. до н. э.24 Известны
они и в ряде раннескифских комплексов: в кургане № 1 у станицы
Усть-Лабинской, в Цукур-Лимане, в кургане № 406 у с. Журовка 25.
Трехлопастные железные наконечники встречались в кургане А 12
у с. Блюменфельд на Волге26.
Судя по находкам отдельных экземпляров в курганах у с. Сурма-
чевка (Линниченко) и № 482 у с. Басовка, железные наконечники
стрел продолжают применяться до конца VI в. до н. э.
Обращает на себя внимание то, что костяные наконечники стрел
встречаются чаще всего в одних наборах с железными. Одиночные
экземпляры их были найдены в курганах № 482 у с. Басовка, № 4
у хут. Поповка, № 17 в ур. Стайкин Верх, № 4 у с. Волковцы (Линни-
ченко). Пять невысоких округло-конических наконечников из кости
найдено в архаическом погребении кургана у с. Луки (табл. XLVIII,
20—24). В колчане Старшой Могилы было 20 костяных наконечников:
десять округло-конического и десять четырехгранно-пирамидального
типов. Наконечники такого рода восходят к предскифскому времени.
Подобные, только более массивные и укороченные наконечники встре-
чались среди материалов чернолесской культуры и на Кобяковском го-
родище на Нижнем Дону.
Интересно отметить, что и за пределами Посулья костяные наконеч-
ники также встречаются чаще всего вместе с бронзовыми и железными
(например, курганы № 1 у станицы Усть-Лабинской и № 406 у с. Жу-
ровка 27). Очевидно, это объясняется специализированным назначением
стрел с различными наконечниками.
24 А. А. Щепинский, Погребение начала железного века у Симферополя,
КСИА АН УССР, вып. 12, К., 1962, стр. 59.
*5 ОАК за 1903 г., СПб., 1906, стр. 69; ИАК, вып. 63, стр. 31 и сл.; ИАК, вып. 14,
стр. 29.
26 К. Ф. Смирнов, Вооружение савроматов, МИА, № 101, М., 1961, стр. 116.
27 ОАК за 1903 г., СПб., 1906, стр. 69; ИАК, вып. 14, стр. 29.
95
Остатки футляров, содержащих наконечники стрел, в описаниях
раскопок упоминаются неоднократно, однако ни в одном случае не была
точно зарегистрирована их форма, на основании которой можно бы-
ло бы судить о том, были ли это колчаны или гориты. Имеются лишь
косвенные указания, позволяющие в какой-то мере составить о них не-
которое представление. Опыт раскопок скифских курганов в степной
и лесостепной зонах подсказывает, что о том, был ли в могилу положен
колчан или горит, можно судить по количеству и расположению стрел
в том случае, если они сохранились непотревоженными на первона-
чальном месте. В колчанах наконечники стрел лежат обычно компактно
в несколько рядов шириной 10—12 см. При неразрушенном погребении
юноши в кургане № 13 у с. Капуловка к югу от Никополя (раскопки
1964 г.) стрелы в количестве 52 экземпляров лежали плотными рядами
один на другом полосой до 12 см. Точно такое же расположение имели
наконечники стрел и в соседней могиле этого же кургана, причем здесь
также оказалось ровно 52 наконечника. Такое же количество наконеч-
ников было обнаружено в курганах № 2 и № 4 у Люберецкого поселка
под Борисполем, исследованного нами в 1963 г. Весьма характерно, что
второй колчан в кургане у с. Крячковка на Суле также содержал 52 на-
конечника. В кургане V в. до н. э. у с. Санджары на Сев. Донце было
найдено 50 наконечников. Очевидно, такое постоянное число наконеч-
ников стрел в составе погребального инвентаря не случайно, оно соот-
ветствует размерам скифского колчана. Прямое подтверждение этому
мы находим в размерах золотой обкладки колчана из клада у с. Ильи-
чеве на Керченском полуострове (раскопки А. М. Лескова 1964 г.):
ширина его также равняется 12 см.
В том случае, когда стрелы находились в горите, число их было
значительно большим (до 100 и более) и лежат они широкой полосой.
Так, в кургане № 4 у рудника им. Орджоникидзе под Никополем к от-
деланному золотом поясу воина слева, по-видимому, был подвешен
горит, в котором было 185 наконечников стрел, лежавших полосой
в 28 см.
В свете этих наблюдений попробуем рассмотреть сведения об ана-
логичных находках в курганах Посулья.
В архаическом наборе из Старшой Могилы было более 200 стрел
с бронзовыми, железными и костяными наконечниками. Такое их коли-
чество, скорее всего, могло находиться в широком горите. Его футляр,
как известно, был деревянный, обтянутый кожей и расписанный крас-
ками, а крышка застегивалась при помощи петли, накладывающейся
на костяную палочку. В погребении V—IV вв. до н. э. в кургане № 4 на
Лысой Горе 100 бронзовых наконечников находились в футляре, кожа-
ная обтяжка которого имела следы позолоты и красной краски. Судя
по количеству стрел, это также был горит, хотя этот вывод менее оче-
виден. То же самое можно сказать и о футлярах из курганов № 2 и 3
в ур. Стайкин Верх, в каждом из которых было около 100 стрел.
В кургане № 2 у с. Аксютинцы (1883—1885 гг.) у левого плеча по-
гребенного лежали остатки двух обтянутых кожей футляров, в которых
было до 400 наконечников стрел, и, кроме того, на поясе оказалась боль-
шая четырехугольная золотая пластина размерами 24X14 см с изобра-
жением лежащего оленя (рис. 18), покрывавшая «кучу бронзовых
наконечников стрел» (количество не указано). Размеры пластины и по-
ложение ее у пояса, очевидно, свидетельствуют, что она являлась по-
крытием центральной части горита, а не колчана. На возможность
существования покрытий горита такой формы указывает находка из-
вестной золотой прямоугольной пластины с изображением оленей
и пантер в Келермесском кургане.
В кургане № 1 v с. Волковцы (1897 г.) у левой руки погребенного
96 на высоте таза лежал футляр, обшитый пятью золотыми пластинками,
в котором было 250 наконечников стрел. Вероятно, в этом случае мож-
но с полной определенностью говорить, что это был горит. На плане
этого погребения (рис. 20, 2) изображен футляр трапециевидной формы.
В кургане у с. Волковцы, о раскопках которого сообщается в Запис-
ках Одесского Общества, было найдено два футляра со стрелами. Один
из них был украшен девятью золотыми пластинами с изображением
крылатого льва. В тех случаях, когда в скифском кургане встречаются
два футляра со стрелами, один из них обычно бывает горитом, а второй,
запасной — колчаном. Возможно, так было и в упоминаемом кургане.
То же самое можно сказать и о кургане у с. Крячковка, где было
обнаружено два футляра для стрел. Один из них содержал 52 наконеч-
ника — число, постоянное для узких колчанов, а второй, лежавший
слева от костяка,— 98. Скорее всего, последний был горитом, подвешен-
ным, как обычно, к поясу у левого бока.
Таким образом, приведенные данные, хотя и недостаточно четкие,
все же позволяют предполагать в Посулье наличие обоих устойчивых
для скифской культуры предметов сагайдачного набора — и горитов
и колчанов. В ряде случаев удалось установить, что футляр колчана,
а возможно, также и отделения для стрел в футляре горита, застегива-
лись при помощи специальной застежки в виде палочки, костяной или
бронзовой, на которую накидывалась ременная петля крышки. Колчан
с архаическим набором стрел из Старшой Могилы застегивался при
помощи костяной палочки с перехватом в центре и заостренными кон-
цами (табл. II, 1). Крупная костяная застежка подобного типа найдена
при колчане в архаическом погребении у с. Луки (табл. XLVIII, 27).
Аналогичные костяные застежки были найдены во многих курганах
раннескифского времени2Б. Известны также бронзовые застежки, по-
вторяющие форму костяных 28 29.
Другие бронзовые застежки имеют вид круглых в сечении палочек
с рельефными рубчиками и небольшим перехватом для кожаной петли
посредине. Такая застежка, покрытая мелкими рубчиками, с сохранив-
шимся обрывком кожи была обнаружена при колчане с набором стрел
V в. до н. э. в Старшой Могиле (табл. V, 7). Две бронзовые палочки-
застежки с рельефными группами рубчиков происходят из курганов
Ромейской группы30. Представляется вероятным, что в основной своей
массе бронзовые застежки несколько более поздние, чем костяные, и от-
носятся к концу VI—V вв. до н. э. 31. Однако это не абсолютно. Как из-
вестно, в Мельгуновском кургане VII — начала VI вв. до н. э. была
обнаружена бронзовая рубчатая палочка-застежка, обтянутая золотым
листом с изображением львиных головок на концах32. В одном из ке-
лермесских курганов оказалась роскошная золотая застежка, украшен-
ная изображениями головок баранов на концах. Золотые палочки-за-
стежки были найдены также в курганах № 406 у с. Журовка и № 1
у с. Мастюгино. Служили ли золотые палочки подобного рода застежка-
ми колчана или имели другое назначение, сказать трудно, так как
в составе находок из скифских погребений имеются близкие им золотые
украшения, являвшиеся принадлежностью костюма.
28 Курган у с. Грищинцы (КИМ); курганы № 406, 432 и 447 у с. Журовка
(ИАК, вып. 14, стр. 31, 87—89, рис. 7; ИАК, вып. 17, стр. 92—94); курган у с. Прус-
сы (ДП, III, табл. XLIX, 533).
29 Курган у с. Пастырское (ДП, III, табл. XLVII, 364).
30 Смела, III, табл. V, 15—16.
31 Курган у с. Макеевка (6. Ф. П о к р о в с ь к а, Розкопки кургашв V ст. до
н. е. поблизу м. Шполи, Археолопя, т. XI, стр. 151, рис. 3, 5). Бронзовые палочки-
застежки подобного типа найдены в Ольвии (С. И. Ка по ши на, О скифских
элементах в культуре Ольвии, МИА, № 50, стр. 174, рис. 172), в курганах А 12
у с. Блюменфельд (ESA, III. Helsinki, 1927, стр. 47, рис. 30) и № 3 у Ногайска
(И. В. Яценко, Скифские погребения близ Ногайска, ВДИ, 1956, № 1, стр. 161).
32 Е. Приди к, Мельгуновский клад, МАР, № 31, СПб., 1911, стр. 20, рис. 14.
97
Рис. 26. Костяные обкладки концов скифских
& луков.
Vk l —курган № 2 у с. Волковцы (1897 г.); 2 — кур-
ЖгуХда ган Ромейской группы.
Ж Bill
К F j Форма и способ ношения скифского лука
I L J ' хорошо известны по описаниям и изображениям.
К // Гн I Однако находки остатков их в курганах —
к II Руэ/ вещь чрезвычайно редкая. Лишь в отдельных
в// К>4 случаях встречаются костяные изогнутые орна-
№// Гг7 ментированные пластины или полые куски рога,
лСг / / которые можно принять за костяную обкладку
JK' лука или же украшение его верхнего, выступа-
1 /мг 2 ющего из горита конца, на который натягива-
- лась тетива.
В кургане № 2 у с. Волковцы (1897 г.) у ле-
вого плеча погребенного лежал лук с костяны-
ми обкладками на концах, имеющими вид изогнутой, слегка утолщенной
у конца пластины с углубленным пазом с внутренней стороны и коль-
цевой муфтой, в которую, очевидно, продевался деревянный конец лука
(рис. 26, 1). Ниже лука находился колчан со стрелами. Наконечник
лука аналогичного устройства происходит из кургана № 503 у с. Бро-
варки в бассейне Пела 33. Близки к ним изогнутые костяные пластины
из распиленной трубчатой кости, украшенные снаружи орнаментом из
линий, точек и кружков. Одна из них была найдена в кургане у с. Ве-
ликие Будки (табл. XXXII, 2), вторая происходит из раскопок
В. В. Хвойки и хранится в КИМ 34. В кургане № 13 у с. Кириковка
на Ворскле у левого предплечья погребенного находился роговой нако-
нечник лука 35.
К этому же кругу предметов мы относим изогнутый, ограненный
и украшенный рядами циркульных кружков рог с полым отверстием
для насада и поперечным — для закрепления на стержне, происходя-
щий из курганов Ромейской группы (рис. 26, 2).
Охотничьи ножи. От столовых ножей, постоянно встречаю-
щихся в скифских погребениях вместе с остатками напутственного
мяса, необходимо отличать ножи, которые условно могут быть названы
«охотничьими». Они обычно большого размера (длиною 17—30 см),
пластинчатые, однолезвийные, выкованные из одного куска металла.
Спинка у них прямая, утолщенная, конец лезвия закругленный или
заостренный, в месте перехода от лезвия к рукояти имеется коленчатое
сужение. По размерам и общей форме они напоминают современные
кухонные или столовые ножи.
Автору известно 13 таких ножей, найденных целыми или в облом-
ках в курганах VI и начала V вв. до н. э. К их числу относятся ножи
из Старшой Могилы (табл. III, 5), из курганов № 466,469 (табл. XIII, 1),
5 и 6 (1886 г.) у с. Аксютинцы, № 478, 495 (табл. XXXIX, 25, 27)
и № 1 (1886 г.) у с. Волковцы (табл. XXXII, 15), Бус. Басовка
(табл. XXX, 7), № 7 у хут. Поповка (табл. LII, 6), № 485 у с. Плави-
нищи (табл. XLIX, 10), № 3 у с. Поставмуки, а также из основного
погребения кургана 1905 г. у с. Аксютинцы (табл. XXI, 3).
Нож из Старшой Могилы отличается массивной утолщенной спин-
кой. У ножа из кургана № 1 у с. Волковцы на конце рукоятки имелось
33 В. А. Ильинская, Памятники скифского времени в бассейне р. Пела,
. С А, XXVII, М., 1957, стр. 235.
34 ДП, II, табл. XXXI, 505.
35 Е. М е л ь н и к, Раскопки курганов в Харьковской губ. в '1900—1901 гг.,
98 Труды XII АС, т. I, М„ 1905, стр. 715.
отверстие для прикрепления, у ножа из кургана № 466 верхний конец
оформлен в виде плоского кружочка. Нож из кургана № 478 интересен
тем, что утолщение тыльной стороны у него сделано за счет загнутого
бортика.
Подобного рода охотничьи ножи обычны во многих курганах ранне-
скифского времени и на других территориях. Наиболее замечательным
из них является большой железный однолезвийный нож из кургана
у станицы Келермесской, раскопанного Д. Г. Шульцем. Четырехгран-
ная рукоятка его была- обложена гладким золотым листом. В курганах
№ 503 у с. Броварки на Пеле и № 394 у с. Ковали на Каневщине 36
были найдены большие ножи со слегка изогнутым лезвием. У послед-
него рукоятка была обложена костяными пластинками с циркульными
кружками. В отдельных случаях (курганы № 402 у с. Журовка, № 491
у с. Макеевка, № 5 у с. Берестняги 37) конец рукоятки был украшен
изображением в виде головки львиного хищника и орла. У ножа из
кургана у с. Макеевка спинка была сделанной в виде загнутого бор-
тика.
Клинки больших охотничьих ножей происходят также из курганов
№ 1 и 10 в ур. Скоробор на Ворскле и № 11 группы Частых курганов
под Воронежем.
На одной из стел Кировоградского музея среди оружия, изобра-
женного подвешенным к поясу, имеется продолговатый предмет с пря-
мой спинкой и коленчатым сужением при переходе к рукояти. Едва ли
можно сомневаться в том, что это однолезвийный охотничий нож.
Б. А. Шрамко ошибочно определил ножи этого типа как плужные че-
ресла38. Изображение подобного ножа на стеле, так же как и то об-
стоятельство, что во всех известных случаях они были найдены в соста-
ве личного снаряжения воинов, а также устройство у них особых
рукоятей, иногда оформленных в зверином стиле и даже отделанных
золотом,— все это не дает никакого права для истолкования этих изде-
лий в качестве орудий обработки земли — плужных чересел.
Пращевые камни. По-видимому, мы еще несколько недооце-
ниваем значение пращи в составе обычного вооружения скифов. Воз-
можно, это происходит потому, что находки грубо обточенных камен-
ных метательных ядрищ мало обращают на себя внимание по
сравнению с более сложными и совершенными типами оружия. Тем не
менее приходится признать, что праща входила в основной комплекс
скифского вооружения и имела достаточно широкое распространение.
В мужском погребении VI в. до н. э. у с. Луки было обнаружено
15 метательных ядрищ, представляющих собой грубо обточенные куски
камня не вполне правильной, приближающейся к округлой, формы. От
одного до пяти метательных камней было найдено в таких выдающихся
по своему значению и богатству мужских могилах, как курганы № 2
у с. Волковцы (1897 г.), № 2 у с. Аксютинцы (1883—1885 гг.), № 1
у с. Борзна (табл. XXXI, 10), в ур. Кругляк у с. Сурмачевка.
Пращевые камни повсеместно встречаются и во всех других груп-
пах скифской культуры. В одном из погребений в Керчи (склеп Пати-
ниоти) найдены четыре электровые фигурки скифов с ритоном в пра-
вой руке и опускающимся до земли мягким кожаным ремнем с округлой
петлей на конце в левой. Было высказано предположение, что в данном
36 В. А. Ильинская, Памятники скифского времени в бассейне р. Пела,
СА, XXVII, стр. 235, рис. 1, 13; ЖР, стр. 107.
37 ИАК, вып. 14, стр. 21, рис. 52; ЖР, стр. 133; Смела, III, табл. XVIII, 4.
38 Б. А. Шрамко, К вопросу о технике земледелия у племен скифского
времени в Восточной Европе, СА, 1961, № 1, стр. 73 и сл. В дальнейших своих
работах автор, впрочем, не настаивает на существовании у скифов плуга с же-
лезным череслом (Б. А. Шрамко, Древности Северского Донца, Харьков, 1962,
стр. 192 и сл.; его же, Древний деревянный плуг из Сергеевского торфяника,
СА, 1964, № 4, стр. 84 и сл.). 99
случае изображен воин с пращей 39. К. Ф. Смирнов отмечает находки
пращевых камней в нескольких савроматских могилах ,40. О. Д. Ганина
обратила внимание на то, что пращевые камни постоянно .встречаются
в составе инвентаря женских погребений с оружием, и привела в под-
тверждение этому убедительные материалы, главным образом из пра-
вобережных лесостепных погребений VI—V вв. до н. э. 41 Б. Н. Граков
также отмечает, что пращевые камни часто встречаются среди остатков
тризны в насыпях степных курганов, содержащих основные захоро-
нения женщин, и на основании этого высказывает мысль, что в степной
Скифии праща являлась как бы единственным собственно женским
оружием 42.
В данном случае мы присоединяемся к возражениям, высказанным
по этому вопросу В. Г. Петренко 43. В настоящее время твердо установ-
лено, что, во-первых, пращевые ядра встречаются не только в женских,
но и в мужских могилах, и, во-вторых, что праща отнюдь не единствен-
ное оружие, использовавшееся скифскими «амазонками», хотя вполне
вероятно, что, как более легкий вид оружия, она могла чаще приме-
няться женщинами наряду с луком и копьями.
Оборонительные доспехи. Панцири. Панцири, как основной вид
скифского оборонительного доспеха, известны на протяжении всего
скифского времени. В Посулье их учтено более 20. В большинстве слу-
чаев от них сохранились лишь отдельные куски, набранные из метал-
лических чешуек, не позволяющие судить о полной форме изделия.
Судя по изображению на плане и описанию, в Старшой Могиле
и кургане № 3 в ур. Стайкин Верх были найдены панцири в виде ру-
бах с длинными рукавами. Аналогию им составляет панцирная рубашка
из кургана № 38 у Гуляй-Города. Панцири в виде длинных рубах
с рукавами набирались обычно из чешуек и пластин различного раз-
мера. Верхняя часть панциря и рукава делались из чешуек небольшого
размера, пояс м нижняя часть — из более крупных чешуек и продол-
говатых пластин. Такой комбинацией чешуек и пластин различного
размера достигалась большая подвижность панциря. Панцирные чешуй-
ки и пластины заходили одна на другую и крепились в кожаной
основе при помощи специально обработанных жил или тонких кожаных
шнурков.
Панцирь из Старшой Могилы набран из железных и бронзовых че-
шуек и железных пластин. Как отмечает Е. В. Черненко, каждая пла-
стинка здесь была вырезана отдельно без предварительной разметки.
Отверстия на чешуйках пробиты в разных местах. По наблюдениям
Е. В. Черненко, этот признак свойственен наиболее ранней группе
скифских панцирей. Какая-то малоподвижная часть панциря была
набрана из крупных четырехугольных железных пластин.
От шумейковского панциря остался только обломок брони44. Он
также набран из крупных четырехугольных железных пластин различ-
ного размера и в этом отношении близок к панцирю из Старшой Мо-
гилы. Теми же чертами отличаются панцирные чешуйки из кур-
гана у с. Луки.
Панцири из курганов № 1 и 3 у с. Веремеевка, судя по рисунку
39 ЗООИД, т. XV, Одесса, 1889, табл. И, 7; ИАК, вып. 49, СПб., 1913, табл. И.
40 К. Ф. Смирнов, Вооружение савроматов, МИА, № 101, стр. 75.
41 О. Д. Г а н i н а, До питания про жшоч! поховання ai зброыо сюфського
часу, Пращ КиЧвського Державного юторичного музею, вып. 1, К., 1958, стр. 175.
42 Б. Н. Граков, Каменское городище на Днепре, МИА, № 36, М., 1954,
стр. 132; его же, Скифские погребения на Никопольском курганном поле, МИА,
№ 115, М„ 1962, стр. 87.
48 В. Г. Петренко, Культура племен Правобережного Среднего Приднеп-
' ровья в IV^III вв. до н. а., МИА, № 96, М., 1961, стр. 72.
. 100 44 ДП, III, табл. XXXIX, 777.
В. В. Хвойки на плане могилы, имели вид кожаных рубах с металли-
ческим нагрудником. Панцирь такого типа известен в кургане VI в.
до н. э. у с. Щучинка на Правобережье.
В V—IV вв. до н. э. количество панцирей заметно возрастает.
К сожалению, устройство большинства из них остается неопределен-
ным. В панцирных доспехах были погребены воины в курганах № 2
у с. Веремеевка, № 3 в ур. Стайкин Верх и № 2 у с. Аксютинцы
(1883—1885 гг.).
Значительный интерес представляют остатки панцирного доспеха из
кургана № 2 у с. Волковцы (1897 г.). Сохранившиеся здесь металли-
ческие части Е. В. Черненко реконструирует как нагрудник и наплеч-
ники кожаного панциря, перетянутого в талии кожаным поясом с брон-
зовым пластинчатым покрытием45.
В составе предметов оборонительного вооружения из кургана № 1
у с. Волковцы (1897 г.) упоминается бронзовый нагрудник, который,
к сожалению, не сохранился. Судя по изображению на плане погребе-
ния (рис. 20', 2), он состоял из пластин, имел округлый вырез для шеи
и был прикреплен к кожаной основе панциря, перетянутого поясом
с бронзовой оковкой. В этом же кургане был найден панцирь, набран-
ный из костяных пластин, прямоугольных у верхнего и закругленных
у нижнего концов, с тремя круглыми отверстиями у верхнего края
(табл. XXXVIII, 7). Второй панцирь из костяных пластин был обнару-
жен в кургане у с. Лозовая (табл. XLVII, 24), также относящемся
к IV в. до н. э., как об этом можно судить по происходящим из него
наконечникам стрел. Е. В. Черненко отмечает, что пластинки обоих
панцирей так одинаковы, как будто они сделаны в одной мастерской
и даже рукой одного мастера. Особенностью их является небольшой вы-
рез на одной из сторон — признак, характерный для некоторых брон-
зовых панцирных пластин (курган № 398 у с. Журовка)46. Оба панци-
ря представляют достаточно редкую в Скифии находку. Можно упомя-
нуть еще одну костяную панцирную пластину, найденную на поселении
IV в. до н. э. у с. Буды на Ворскле.
По свидетельству Павсания, костяные, вернее сделанные из рога
конских копыт, панцири были распространены в сарматское время.
Вырезанные из очищенного рога, пластины их не уступали металличе-
ским ни в крепости, ни в красоте. Очевидно, появление панцирей такого
рода относится еще к скифскому времени.
Знатный воин из кургана 1905 г. у с. Аксютинцы был погребен не
в боевом, а в парадном одеянии. У него не было оружия, подвешенного
к поясу, а сам пояс спереди был обшит девятью золотыми пластинами
с изображением сидящего скифа с ритоном и скипетром-жезлом в ру-
ках. Единственным предметом вооружения из этого кургана являются
бронзовые поножи, которые наряду с аттическим шлемом из кургана
№ 1 у с. Волковцы (табл. XXXVIII, 5), а возможно, и бронзовым
нагрудником из этого погребения относятся к числу греческих до-
спехов.
Боевые пояса. В КИМ хранятся обломки панцирных доспехов
из курганов Ромейской группы. По данным Е. В. Черненко, они явля-
ются частями двух широких боевых поясов, покрывавших поясницу
ниже короткой панцирной рубашки. Среднюю часть такого пояса со-
ставлял ряд нашитых на кожу заходящих одна за другую продолгова-
тых железных пластин; верхний и нижний края пояса были обшиты
несколькими рядами пластин меньшего размера. Лучший по сохран-
45 6. В. Черненко, Шюряш панцири сюфського часу, Археолопя, т. XVII,
К., 1964, стр. 150—151.
46 6. В. Черненко, Панцири сюфського часу, Археолопя, т. XVIII, К., 1965,
стр. 84.
101
ности экземпляр такого пояса был найден в кургане у с. Щучинка. Он
лежал свернутым в трубку ниже короткой панцирной рубахи 47.
Помимо кожаных поясов, обшитых бронзовыми пластинками, из
курганов № 1 и 2 у с. Волковцы (1897 г.) в собрании КИМ хранятся
обломки еще двух поясов с металлическим набором из курганов Ромей-
ской группы. Тип их несколько необычен. Покрытием их служили до-
вольно широкие (до 2 см) пластины с выступающим ребром посредине,
заходящие одна за другую так, что конец одной упирался в выпуклую
грань другой 48. Отверстия для крепления каждой последующей пласти-
ны находились над отверстием предыдущей, края поясов были обшиты
кожаной тесьмой. Довольно значительная ширина этих поясов (7—
8 см) и панцирное их устройство указывают на то, что они являлись
частью оборонительного доспеха при кожаных панцирях или же корот-
ких панцирных рубахах и прикрывали поясницу.
Щ и т ы. До самого недавнего времени скифские щиты были извест-
ны главным образом по изображениям на различных предметах грече-
ской торревтики. Они сравнительно небольшие, поперечник их не пре-
вышал 50—70 см. Судя по изображениям, форма их была довольно
разнообразной: четырехугольной, овальной, круглой, круглой с серпо-
видным вырезом и пр. Такие щиты не закрывали всего тела воина
и служили защитой не столько от стрел, сколько от оружия рукопаш-
ного боя.
Делали щиты из дерева, обтянутого кожей, поэтому они плохо со-
хранились в погребениях. В лучшем случае удавалось наблюдать форму
щита по остаткам тлена. Так, в кургане № 24 у с. Кут на левой руке
и левой половине грудной клетки погребенного лежал овально-заострен-
ный щит из дерева, обтянутого кожей и окрашенного красной крас-
кой 49. Легкие щиты находились на вооружении скифских пехотинцев.
С таким щитом четырехугольной формы, обтянутым кожей, изображен
пеший воин на солохинском гребне.
Новые открытия значительно дополнили представление о скифских
щитах и особенностях их устройства. Е. В. Черненко удалось устано-
вить, что тяжеловооруженные пехотинцы и всадники помимо легких
щитов пользовались щитами с металлическим покрытием в виде листо-
вой брони, пластинчатой или чешуйчатой обшивки 50.
В кургане № 2 у с. Волковцы найден большой фрагмент панцирной
брони длиной 38 см и шириной около 20 см, состоящий из железных
полос шириной 3—4 см и толщиной до 2 мм, заходящих одна за дру-
гую 51. Пластины неподвижно соединены между собою железными про-
волочными скобами, загнутыми с обратной стороны. На обломке брони
заметно пять рядов таких скоб. Расстояние между рядами 4—5 см.
Одна из пластин с ребром посредине, являвшаяся, по-видимому, цент-
ральной, перекрывала две боковые. На краях некоторых пластин сохра-
нились следы кожаного валика, на внутренней стороне их прослежи-
ваются следы кожаной основы.
До недавнего времени такие обломки брони из наглухо соединенных
железных полос рассматривались как какая-то часть панциря, хотя
и вызывавшая недоумение своей тяжестью и малоподвижностью. В на-
стоящее время установлено, что Они являются остатками покрытия
тяжелого щита.
47 6. В. Черненко, Сюфсью бойов! пояси, Археолопя, т. XVI, К., 1964, '
стр. 37 и сл.
48 Там же, стр. 30, табл. II, 9—10.
49 Д. Т. Березовець, Розкопки курганного могильника епохи бронзи та
сюфського часу в с. Кут, АП, т. IX, К., 1960, стр. 71.
50 Е. В. Черненко, Скифские щиты, Доклад на XI Археологической кон-
ференции ИА АН УССР, Научный архив ИА АН УССР.
102 51 ДП, II, табл. VII, 155.
В кургане ус. Крячковка были найдены фрагменты панциря из же-
лезных чешуек и большое количество кусков железной пластинчатой
брони, составлявшей покрытие щита. Пластины его шириной 1,8 см
имеют слегка загнутый вниз один край, каждая пластина перекрывает
соседнюю на треть ее ширины. В отличие от прочих щитов, полосы
щита из Крячковки крепились не металлической проволокой, а ремня-
ми или сухожилиями: на обратной стороне пластин сохранились следы
дерева и кожи. По сохранившейся части видно, что щит имел прямо-
угольные очертания.
Железные обломки покрытия щитов были найдены также в курга-
нах № 2 в ур. Стайкин Верх, № 1 у с. Борзпа и у с. Хитцы (табл. VI,
2- XXXI, 9; LVI, 13).
Большинство щитов с покрытием из железных полос было обнару-
жено в курганах V в. до н. э. В раннее время преобладали, по-видимо-
му, легкие щиты.
Уникальной находкой является щит из кургана № 3 у хут. Попов-
ка (табл. LI, 2). У правой руки погребенного на уровне груди здесь
лежал предмет, покрытый 210 костяными пластинками. Пластины про-
долговатые, прямоугольной формы. Длина их 6—10,5 см, ширина 1,3—
1,5 см, толщина до 3 мм. На концах пластин имеется по два круглых
отверстия. Совершенно очевидно, что пластины такой формы и толщи-
ны не могли накладываться одна на другую, подобно пластинам скиф-
ского панциря, а нашивались одна возле другой и служили покрытием
легкого деревянного или кожаного щита. У трех пластин один из углов
округленный, в нем находится единственное на пластине отверстие.
Очевидно, эти пластины нашивались по углам щита. Судя по ним, мож-
но думать, что щит имел четырехугольную форму со слабо округлен-
ными углами.
Конское снаряжение
Значительной особенностью скифских погребений Посулья является
обилие в них предметов снаряжения верхового коня. Особенно большое
количество предметов конской узды происходит из курганов VI в. до
н. э. Из 66 ранних мужских могил части конских уздечек были обна-
ружены в 54. В общей сложности в них было найдено не менее 150
уздечек и, кроме того, не менее 40 пар псалиев, утративших связь
с комплексами.
Количество уздечек в могилах определяется по числу непарных
псалиев или же по удилам. Наличие в составе вещей разрозненных
предметов конского снаряжения — пряжек-пронизей, бронзовых или
костяных блях — также свидетельствует о том, что в могилу была по-
ложена уздечка.
При всей неточности таких подсчетов, они все же дают представле-
ние о большой распространенности обычая символического жертвопри-
ношения коней, замененных в данном случае положением в могилу
уздечек. Учитывая разрушенность и разграбленность большинства могил,
следует признать, что действительное количество предметов конской уз-
ды в погребениях было значительно большим. В кургане у хут. Шумей-
ко было найдено 20 уздечек, в Старшой Могиле — 16, в курганах № 2
у с. Аксютинцы — 14, № 8 у хут. Поповка — 10, № 470 у с. Аксютин-
цы, № 2 и 9 у с. Волковцы (1886 г.) — по 6. По четыре-пять уздечек
происходит из курганов № 7 и 12 у с. Волковцы (1886 г.), № 476 и 477
этой же группы. Совершенно обычны случаи находок в ранних моги-
лах двух-трех уздечек.
Обращает внимание то, что во многих ранних курганах количе-
ство найденных псалиев превышает соответствующее им число удил. 103
Так, в кургане № 1 в ур. Солодка оказались железные удила с желез-
ными псалиями и кроме того — еще две пары костяных псалиев. В кур-
гане № 467 у с. Аксютинцы обнаружены железные удила с костяными
псалиями и кроме них — псалии еще от четырех удил. В кургане № 9
у с. Волковцы вместе с железными удилами были найдены шесть пар
костяных псалиев. Это обстоятельство, очевидно, служит указанием на
то, что наряду с металлическими удилами продолжали бытовать ре-
менные.
С другой стороны, известны случаи, когда в хорошо сохранившемся
неразграбленном погребении (курган № 8 у хут. Поповка) при десяти
удилах не было найдено ни одного псалия. Такое положение можно
объяснить лишь тем, что последние были деревянными и поэтому не
сохранились. Аналогичные случаи, доказывающие правильность этого
предположения, известны по первому келермесскому кургану, где при
взнузданных лошадях № 11 и 12 были найдены железные удила, но
не было псалиев, а при лошадях № 9 и 10 вместо псалиев оказались
костяные наконечники в виде пары бараньих головок и копытцев,—
очевидно, от деревянных псалиев ’.
Узда VI в. до н. э.
Находка исключительной по своей сохранности уздечки с набором
бронзовых украшений из кургана у хут. Шумейко позволила нам пред-
ложить реконструкцию раннескифской узды (рис. 27). Мягкие ее час-
ти были сделаны из сыромятных, сложенных вдвое ремней. Край их
загибался на внутреннюю сторону и сшивался посредине тонкой нитью
из сухожилий. Оголовная часть уздечки состояла из двух суголовных
ремней, которые внизу переходили в нащечные, соединяясь с псали-
ями, а также двух поперечных — налобного, переходящего внизу в под-
бородный, и наносного, концы которого, очевидно, переплетались с на-
щечными и присоединялись к псалиям, как это наблюдается на некото-
рых уздечках из Пазарыкских курганов 2.
На уздечке Шумейкова кургана видно, что суголовные ремни завя-
зывались на затылке коня с правой стороны, для чего на конце пра-
' вого ремня была сделана специальная петля.
В месте соединения перекрещивающихся ремней делались особые
подвижные узлы, которые закреплялись бронзовыми или костяными
пряжками-пронизями, имевшими вид кубиков или цилиндров с попе-
речными сквозными отверстиями. На некоторых пряжках имеется еще
пятое отверстие с нижней стороны. При таком соединении один из
ремней, сложенный вдвое, протягивался через пряжку насквозь, а по-
перечный продевался через вторую пару отверстий и дырочку, проко-
лотую в первом ремне в месте его перегиба. Металлическая или костя-
ная обойма плотно сжимала ременной узел, остававшийся в то же вре-
' мя подвижным.
На примере шумейковской узды видно, что пряжки-пронизи нахо-
дились на местах скрещения суголовных ремней с налобно-подбород-
ным и наносным. Такие же бляшки, украшающие узду, находились в
средней части налобного и наносного ремней. Для того, чтобы бляшки
не сползали вправо или влево, по бокам их были сделаны бронзовые
колечки. В центре затылочного ремня находилась пряжка-пронизь с ку-
бическим основанием, прикрытым снаружи круглой бляхой.
Для соединения удил с ременными частями оголовья и для фикса-
ции их во рту коня служили псалии. В VI в. до н. э. применялись
1 В. А. I л л 1 н с ь к а, Сшфська вузда VI ст. до н. е., Археолопя, т. ХЩ,
стр. 38 и сл.
2 С. И. Руденко, Культура населения горного Алтая в скифское время,
104 М,— Л., 1953, стр. 157—158.
псалии с тремя отверстиями. Внешние кольца
удил накладывались сзади на среднее отверстие
псалиев и соединялись с ними при помощи средне-
го нащечного ремня, который протягивался через
петлю удил и псалиев и закреплялся с внешней
стороны псалиев особым подвижным узлом. Боко-
вые нащечные ремни продевались через крайние
отверстия псалиев и закреплялись такими же
узлами.
В курганах № 7 у с. Волковцы и № 6 у хут. По-
повка найдены железные удила с приржавевшими
к ним в первоначальном положении железными
псалиями (табл. XXXV, 3; L, 16). Они находились
с внешней стороны удил так, что центральные
петли их присоединялись к внешним петлям
УДил.
На костяных псалиях от трения центрального ки VI в. до и. э.
узла нередко образовывалась залощенность или
небольшое углубление возле центрального отвер-
стия с внешней стороны. Для того, чтобы псалии были плотно прижа-
ты к удилам и не отодвигались назад, существовали, по-видимому,
специальные приспособления в виде деревянной развилки или сверну-
тых гармошкой ремней, подобные применявшимся в Пазырыке.
Наряду с уздечками описанного устройства в раннескифское вре-
мя применялись уздечки из широких ремней, также сложенных вдвое
и прошитых посредине. Такие ремни не могли продеваться через срав-
нительно небольшие отверстия пряжек. В местах перекрестий они сши-
вались наглухо и прикрывались сверху плоскими бронзовыми бляхами,
имевшими вид четырехлепестковых розеток с закругленными, кресто-
видно расположенными выступами. Один из концов бляшек нередко
был оформлен в виде двойной орлиной головки. Бляха накладывалась
на место пересечения ремней так, что выступающие концы ее соот-
ветствовали направлению ремней и пришивались тонким кожаным
ремешком или сухожилием. Такого рода соединение ремней при по-
мощи блях хорошо зафиксировано в комплексах находок из раскопок
Кибальчича у с. Аксютинцы (табл. XXIV) и из кургана у с. Луки
(табл. XLVIII).
Удила. В ранних уздечных наборах чаще всего встречаются же-
лезные удила, состоящие из двух круглых или четырехгранных в се-
чении члеников с концами, загнутыми в кольцевидные петли. Наряду
с ними имеются отдельные экземпляры бронзовых удил со стремечко-
видными петлями. Из 16 удил Старшой Могилы трое были бронзовыми,
остальные — железными (табл. III, 7, 8, 11—13). В кургане № 8
у хут. Поповка из 10 удил бронзовыми были двое. Звенья бронзовых
удил с концом в виде стремечка были найдены в курганах № 8
(1886 г.) у с. Волковцы (табл. XXXV, 10) и № 2 у с. Аксютинцы
(табл. XX, 6). Пара бронзовых удил со стремечковидными; петлями из
курганов Ромейской группы хранится в КИМ.
Случаи находок в одних и тех же погребениях бронзовых удил,
вместе с количественно преобладающими железными, встречаются
также в скифских курганах VI в. до н. э. на Кубани и в Старшей Жу-
ровской группе на Правобережье3. Появление железных удил в скиф-
ской культуре относится к концу VII — началу VI вв. до н. э. Прочные
3 Курган у станицы Костромской (А. А. Иес сен, К вопросу о памятниках
VIII—VII вв. на юге Европейской части СССР, СА, XVIII, стр. 81); курганы
№ 1, 2 у станицы Келермесской (ОАК за 1904 г., стр. 86 и сл.); № 1 возле Уль-
ского аула (ОАК за 1909—1910 гг., СПб., 1913, стр. 156); № 38 у Гуляй-Города
(Смела, I, стр. 100). 105
и легкие, простые в изготовлении, они быстро вытесняют бронзовые,
которые в конце VI в. до н. э. почти выходят из употребления. Одной
из наиболее поздних находок бронзовых удил со стремечковидной пет-
лей являются удила из кургана позднеархаического времени № 8
у с. Волковцы, где они сопровождались бронзовыми наконечниками
стрел позднеархаических типов и железными удилами с псалиями бо-
лее поздних типов — с двумя отверстиями.
В VI в. до н. э. сравнительно короткое время применялись желез-
ные удила со стремечковидными петлями, подражающие по форме
бронзовым. Изготовление таких удил с глухими петлями способом ков-
ки было мало целесообразным, так что они скоро были полностью
заменены железными удилами с загнутыми в петли концами. На
Суле железные удила со стремечковидными концами были найдены
в курганах у с. Луки, № 1 у с. Герасимовка, № 3 у с. Аксютинцы
(1886 г.) и № 495 у с. Волковцы (табл. XIX, 9; XXXIX, 26; XLV, 12;
XLVIII, 28). Подобные удила из Роменских курганов хранятся в
КИМ. Аналогии им известны в одном из раннескифских курганов
Ульского аула на Кубани и в курганах VI в. до н. э. в Правобереж-
ной Лесостепи4.
Псалии. Псалии представляют одну из характернейших деталей
скифской узды. Форма их сравнительно быстро изменяется и усовер-
шенствуется. С начала VI в. до н. э. в скифских уздечных наборах гос-
подствующими типами становятся железные трехпетельчатые стержне-
видные псалии с загнутым верхним концом и костяные пластинчатые
псалии с концами, оформленными в раннескифском зверином стиле.
В небольшом количестве встречаются бронзовые или железные псалии,
подражающие костяным, и псалии роговидной формы. Все эти типы
чрезвычайно характерны для скифской культуры и составляют ее спе-
цифику. Как уже упоминалось, наряду с железными, бронзовыми и ко-
стяными иногда применялись, очевидно, также деревянные псалии, ча-
стично украшенные костяными наконечниками в виде головки живот-
ного и конского копытца.
В инвентаре ранних курганов Посулья обнаружено около 40 пар
железных псалиев. Отдельные экземпляры их отличаются между собой
по длине, степени согнутости верхнего конца, промежуткам между пет-
лями на стержне. Из Старшой Могилы происходят железные псалии
в виде полностью прямых стержней с боковыми петлями (табл. IV, 1).
У псалиев из кургана № 3 у хут. Поповка нижний конец был раско-
ван наподобие плоской лопаточки (табл. LI, 6). У некоторых других
псалиев нижний конец имел вид плоского кружочка, отделенного от
стержня бороздкой (табл. LII, 5),— один из вариантов стилизованного
конского копытца. Железный псалий из позднеархаического основного
погребения кургана 1905 г. у с. Аксютинцы представляет собой пря-
мой стержень с плоско раскованными концами и тремя круглыми рас-
ширениями на стержне в местах отверстий (табл. XXI, 2).
Наиболее ранние железные трехпетельчатые стержневидные псалии
найдены в скифском погребении у с. Куланурхва в Абхазии и на Кар-
мир-Блуре. Они встречаются повсеместно в памятниках скифской куль-
туры вплоть до конца VI в. до н. э.
Подавляющее большинство в курганах Посулья составляют костя-
ные пластинчатые псалии. Нами учтено здесь их не менее 120 пар.
Это намного больше общего количества костяных псалиев, найденных
на всей остальной территории Скифии. Для изготовления их использол
вались куски рога оленя или плоские отрезки толстых трубчатых кос-
4 ОАК за 1909—1910 гг., стр. 156; курган № 406 у с. Журовка (ИАК, вып. 14,
стр. 29 исл.), курганы у сел Ленковцы (КСИИМК, вып. 51, М., 1963, стр. 60 и сл.)
и Малая Офирна (6. А. П е т р о в с ь к а, Курган VI ст. до н. е. бшя с. Мала Оф!р-
106 на на КиУвщиш, Археолопя, т. XXI, К., 1966).
тей крупных животных. Средняя часть псалия, на которой находятся
отверстия, делалась более широкой. По форме костяные псалии бывают
прямые (табл. IV, 2—10) и с дуговидно изогнутой спинкой (табл.
XXXII, 1). Изредка встречаются псалии с двумя выпуклыми сторона-
ми (табл. XX, 11) со слегка вогнутой спинкой. Большинство изделий
безусловно находилось в длительном употреблении, о чем свидетель-
ствует сильная потертость и залощенность около центрального отвер-
стия. Длина псалиев 14—22 см.
Изображения, которыми украшались верхние концы псалиев, очень
стойки и сводятся, по существу, к нескольким основным мотивам. Ча-
ще всего они украшены изображениями головки коня, потом барана,
изредка — грифо-барана и птицы. Эти же мотивы постоянно встре-
чаются в украшении костяных наконечников деревянных псалиев, най-
денных на Кармир-Блуре, в курганах Келермесса, степной полосы и
Правобережья. Нижний конец псалиев, как правило, оформлялся в
виде конского копытца.
Псалии без украшений встречаются редко. К ним относятся преж-
де всего такие, у которых верхний конец оказался испорченным при
изготовлении. В таких случаях его делали плоским или заостряли. Эта
группа изделий легко выделяется по своим пропорциям. По существу,
она не может быть выделена из основной серии псалиев рассматривае-
мого типа.
Внешняя сторона псалиев в большинстве случаев гладкая. На от-
дельных экземплярах, изготовленных из рога, в средней части сохра-
нилась неотделанной волнистая поверхность (табл. IV, 7). Некоторые
псалии из Шумейкова кургана орнаментированы с наружной стороны
кружками с точкою в центре (рис. 23, 1, 3, 4). Изредка встречаются
псалии, украшенные снаружи резным геометрическим рисунком. На-
ружная боковая грань всегда оставалась гладкой, а внутренняя неред-
ко орнаментировалась параллельными насечками или рубчиками. На
боковых выступах против отверстий встречается изображение солярно-
го значка в виде четырехлучевой фигуры (рис. 23, 8).
Находка древнейших костяных псалиев скифского типа зарегистри-
рована в комплексе погребения № 68 могильника у с. Тли на Кавка-
зе5, где бронзовые удила со стремечковидными петлями и костяные
псалии с конским копытцем на конце и изображениями солярных знач-
ков в местах трех выступов сопровождались кавказскими бронзами не
моложе второй половины VII в. до н. э. Пара пластинчатых костяных
псалиев с тремя отверстиями и копытцами на конце была найдена при
раскопках Кармир-Блура. К этому же времени, по-видимому, относятся
и прекрасные костяные псалии с изображением орлиной головки из
Жаботинского кургана. К концу VII — началу VI вв. до н. э. относятся
костяные наконечники псалиев в виде головок орлов и грифо-баранов
из Кармир-Блура, курганов на Темир-Горе, у с. Серогозы и станицы
Келермесской 6.
Одиночные находки костяных псалиев известны в памятниках VI
в. до н. э. на всей территории Скифии и на ее периферии. Судя по ма-
териалам Посульской группы, они продолжают применяться до самого
конца VI в. до н. э., как об этом свидетельствуют находки в курганах
у хут. Шумейко, № 1 и 2 в ур. Солодка и пр.
Небольшую группу составляют металлические псалии, сделанные
по типу костяных. К ним относится пара бронзовых псалиев с тремя
боковыми петлями, украшенных изображениями орлиной головки и ко-
пытца, из Роменских курганов. Уникальны железные псалии из курга-
5 Б. В. Т е х о в, Раскопки Тлийского могильника 1960 г., СА, 1963, № 1,
стр. 170.
6 В. А. 1лл1нська, Сюфська вузда VI ст. до и. е., Археолопя, т. XIII,
стр. 49.
107
на № 2 у с. Аксютинцы (табл. XX, 1) с концами в виде бараньей го-
ловки и копытца. К этой же серии относятся бронзовые псалии с изоб-
ражением головки барана из Старшой Могилы (табл. IV, 12). Бронзо-
вые псалии из Шумейкова кургана представляют собой переходную
форму от ранних к более поздним. Они украшены изображениями го-
ловки коня и копытца, однако в отличие от более ранних имеют не три,
а два отверстия, что характерно для изделий этого рода более позднего
периода. Бронзовые псалии, сделанные по типу костяных с изображе-
ниями головок грифо-барана, известны в Закавказье и Поволжье 7, по-
явление их на этой территории справедливо расценивается как след-
ствие влияния скифской культуры из Северного Причерноморья.
Пряжки-пронизи. Костяные и бронзовые пряжки-пронизи,
служившие для соединения пересекающихся ремней оголовья и для
украшения узды, представляют собой характерные предметы ранне-
скифского уздечного набора. Самые простые из них напоминают кубик
или цилиндр, усеченные конус или пирамиду с плоским либо выпук-
лым верхом, двумя парами поперечных сквозных отверстий и дополни-
тельным отверстием с нижней стороны. Подобного рода обоймы ши-
роко использовались в скифское время у кочевых и оседлых племен
Евразии. Область их распространения простирается от Подунавья до
горного Алтая и Памиро-Алая.
Скифские пряжки-пронизи, в отличие от аналогичных изделий дру-
гих культур, часто оформлялись различными мотивами звериного сти-
ля. Так, в курганах у с. Будки, № 4 у с. Волковцы (Линниченко),
№ 10 у хут. Поповка (табл. LII, 8, 9; рис. 25, 4) и в Шумейковом
кургане (рис. 24) они были украшены изображениями головы коня
в фас с торчащими вверх ушами. Этот мотив редко встречается в па-
мятниках других групп скифской культуры. Аналогию ему представ-
ляют только не совсем ясные изображения костяных конских головок
из кургана № 38 у Гуляй-Города. В уздечном наборе кургана у с. Блю-
менфельд имеется бронзовая бляха с ушком с обратной стороны в виде
схематического изображения головки коня в фас 8. Бронзовые пряжки
из кургана № 10 у хут. Поповка (табл. LII, 11) и из раскопок Т. В. Ки-
бальчича у с. Аксютинцы (табл. XXIV) имеют вид головок барана
с круто загнутым вперед рогом. Большую группу в Посулье составляют
пряжки в виде головок хищных птиц. В одних случаях кубическое те-
ло пряжки служит как бы основанием головки, от которой отходит мо-
гучий изогнутый клюв, а местоположению глаз соответствует попе-
речная пара сквозных отверстий. В других случаях пряжка составляет
как бы подставку для птичьей головки. Такие пряжки происходят из
курганов № 53 у с. Ярмолинцы, № 3 (1886 г.) и № 466 у с. Аксютин-
цы, № 478 у с. Волковцы (табл. XIII, 2; XIX, 8; XXXIX, 24; LIII, 17)
и из раскопок Кибальчича у с. Аксютинцы (табл. XXIV). Прекрасный
образец художественно сделанной костяной пряжки-пронизи в виде ор-
линой головки происходит .из одного из курганов у хут. Поповка
• (табл. LIII, 22).
Интересные бронзовые пряжки-пронизи найдены в кургане у хут.
Шумейко. Одни из них имеют вид головки хищной птицы с боль-
шим загнутым клювом и глазами, сделанными в виде выпуклых шише-
чек, другие изображают остро изогнутый коготь хищной птицы (рис. 24).
Пряжками для перекрещивающихся ремней иногда служили кабаньи
клыки, для чего в их основании делались поперечно-сквозные отвер-
стия (курганы № 2 1886 г. у с. Волковцы и № 497 у с. Басовка; табл.
XXVII, 44—47; XXXIV, 14).
1 МАК, вып. VIII, М., 1900, табл. СХХ, 13; К. Ф. Смирнов, Вооружение
савроматов, МИА, № 101, стр. 145.
, 8 Смела, I, табл. X, 6; К. Ф. С м и р н о в, Вооружение савроматов, МИА, № 101,
10о СТр. 92, рис. 52. 9.
В некоторых случаях пряжки-пронизи были украшены накладным
щитком в виде фигурки животного. На пряжках из Старшой Могилы
изображена фигурка коня с поджатыми ногами и повернутой на спину
мордой (табл. II, 41, 42), на пряжке из кургана № 482 у с. Басовка —
фигурка зверя, свернувшегося в кольцо (табл. XXVII, 32), выполнен-
ная совершенно в той же манере, что и фигурки свернувшихся живот-
ных на бронзовых ольвийских крестовидных бляхах, что, по-видимому,
указывает на время и происхождение пряжек из этого погребения.
Прекрасные аналогии всей этой группе изделий есть среди пред-
метов конского снаряжения из Кармир-Блура, где были найдены пряж-
ки-пронизи в виде головки барана, хищной птицы, птичьего когтя и
клыка хищника. Серия костяных пряжек-пронизей с изображениями
барана, орла и грифо-барана происходит из келермесскйх курганов.
В качестве аналогий укажем также пряжки в виде птичьих голов и го-
ловок баранов из курганов № 38 у Гуляй-Города, № 244 у с. Великий
Деренговец, № 407 у с. Журовка9, из Мачухского могильника 10, кур-
ганов Западной Подолии11 и ряда других. Пряжки-пронизи, украшен-
ные изображением клюва и когтя птицы, известны и в 'савроматских
уздечных наборах 12. Количество их здесь сравнительно очень невели-
ко. Скорее всего они появились у савроматов под влиянием скифской
культуры.
В скифских памятниках, в частности в курганах Посулья, пряжки-
пронизи встречаются до конца VI, а в единичных случаях, как, напри-
мер, в курганах № 1 у с. Аксютинцы (1886 г.) и № 2 у с. Волковцы
(1897 г.) — до начала V в. до н. э.
Крестовидные бляшки. Как уже указывалось, крестовид-
ные бляшки служили для неподвижного скрепления перекрещиваю-
щихся ремней, а также для украшения узды. В кургане № 1 у с. Ге-
расимовна были найдены бронзовые и серебряные бляхи такого типа,
в кургане № 8 у хут. Поповка — 17 четырехлепестковых и 6 орлино-
головых. По каталогу КИМ в кургане № 2 у с. Аксютинцы обнаружено
38 крестовидных блях (табл. XX, 2, 4\ XLV, 4—6; XLVI, 10—12). Все
бляшки плоские, с четырьмя парами отверстий в основании выступов
для нашивания. Центр выделен кольцом, в которое вписано изображе-
ние четырехлучевой розетки. В кургане у с. Аксютинцы, раскопанном
Кибальчичем, была обнаружена 21 крестовидная бляха, из них семь —
орлиноголовых (табл. XXIV, 1—21). Из кургана у с. Луки происходят
три орлиноголовых и восемь простых крестовидных блях (табл. XLVIII,
33—41).
Находки подобных блях известны в раннескифских курганах № 2
у станицы Келермесской, у сел Емчиха и Пруссы, № 45 у с. Берест-
няги, у с. Глеваха 13.
В настоящее время можно считать установленным, что описывае-
мые бляхи унаследованы скифскими племенами от культуры ранних
кочевников времени Новочеркасского клада. Подобные бляхи найдены
в Каменномостском могильнике, в Правобережной Лесостепи, усложнен-
ные костяные варианты их происходят из погребений VIII—VII вв.
до н. э. в курганах около Симферополя и с. Носачево. Форма бляшек
и их орнамент связаны с солярной символикой. Они имеют вид четы-
рехлучевой фигуры или четырехлепестковой розетки, заключенной в
крут. В предскифское время этот значок иногда был инкрустирован
9 Смела, II, табл. V, 7; ИАК, вып. 14, стр. 33.
10 М. Я. Р у д и н с ь к и й, Археолопчш зб!рки Полтавського музею, Зб1рник,
присвячений 35-р1ччю музею, стр. 47.
11 Т. Sulimirski, Scytowie па Zachodniem Podolu, Lwow, 1936, табл. VIII,5.
12 К. Ф. Смирнов, Вооружение савроматов, МИА, № 101, стр. 89—90,
152-153.
13 В. А. I л л i н с ь к а, Сюфська вузда VI ст. до н. е., Археолопя, т. XIII,
стр. 59. 109
красной краской. Подобная эмблема постоянно встречается в украше-
нии предметов раннескифской узды, культовых наверший и некоторых
, других предметов. В скифское время бляхи, связанные с солярной сим-
воликой, получают дополнительное раскрытие образа в виде отходя-
щей от крестовидного основания двойной орлиной головки, олицетво-
ряющей идею восходящего и заходящего солнца.
Подобно многим другим предметам раннескифской узды крестовид-
ные бляхи бытуют до конца архаического периода. Наиболее поздней
находкой этого рода является бляха из кургана № 12 в ур. Стайкин
Верх, относящегося к позднеархаическому периоду (табл. X, 8).
Узда V—IV вв. до н. э.
На рубеже VI—V вв. до н. э. происходят существенные изменения мно-
гих категорий вещей скифской материальной культуры. Причины этих
изменений обусловлены прежде всего значительным накоплением про-
изводственного опыта, что позволило сделать дальнейшие шаги в раз-
витии ранее существовавших форм в направлении их усовершенство-
вания и целесообразности. Выше мы рассмотрели изменения, проис-
шедшие в формах основных видов скифского вооружения. Не менее
существенными оказались и изменения в устройстве узды и предметов
конского снаряжения.
Основное направление развития скифской узды шло в русле тех
изменений и усовершенствований, которые осуществлялись в это время
на огромной территории Евразии у скотоводческих народов Поволжья,
Урала, Средней Азии, горного Алтая и Памира, Западной и Южной
Сибири.
Существовавшее в VII—VI вв. до н. э. устройство узды, при кото-
ром трехпетельчатыё стержневидные псалии накладывались на удила
снаружи и скреплялись с ними при помощи уздечных ремней и узлов,
не было ни удобным ни прочным. Начиная с V в. до н. э. псалии не
привязываются, а вкладываются внутрь кольца удил. Этому, безуслов-
но, способствовало широкое распространение железных удил с загнуты-
ми в петли концами, которые, в случае необходимости, можно было
разогнуть или заменить износившееся звено новым. При новой системе
скрепления делалась ненужной средняя петля псалиев, служившая для
привязывания их к удилам. Наоборот, оказалось удобнее делать на ее
месте перехват, тогда как расширения в местах двух боковых отвер-
стий фиксировали положение псалиев в кольце удил. Средняя часть
псалия получала, таким образом, вид восьмерки с сужением в средней
части и двумя округлыми расширениями по бокам.
Изменение конструкции уздечки сопровождалось изменением и це-
лого ряда ее элементов. Исчезают пряжки-пронизи для перекрещиваю-
щихся ремней и плоские крестовидные бляхи, наглухо пришивавшиеся
к ремням. Изменяются также и типы узлов на месте ременных скре-
щений, для прикрытия которых начинают применяться разнообраз-
ные бронзовые бляхи с петлей на обратной стороне. Появляются такие
типы украшений, как налобники, наносники, нащечники, неизвестные
в архаической узде. Устройство ремней оголовья становится более
сложным, изменяется способ присоединения повода к удилам, усовер-
шенствуется седловка коней. Появляются различного рода металли-
ческие, бронзовые и железные пряжки подпружного, подхвостного и
нагрудного ремней. В IV в. до н. э. распространяются разнообразные
t украшения конского нагрудника в виде больших блях и подвесных
украшений.
Важным обстоятельством, оказавшим влияние на оформление кон-
110 ской узды, явился укрепившийся и ставший постоянным торговый кон-
Рис. 28. Уздечка № 1 с бронзовым набором из кургана Л« 1
у с. Волковцы (1897 г.).
такт скифов с греческими Н»рх)дамп Северного Причерноморья. Многие
предметы скифского обихода, в том числе и металлические части узде-
чек, начинают производиться в ремесленных мастерских гречески к го-
родов и поступают к скифам путем обмена. Изготовляя изделия для
скифов по скифским образцам, греческие мастера вносят в оформление
их новые мотивы и элементы, которые воспринимаются скифами и ста-
новятся всеобщей модой. В свою очередь, скифские ремесленники, ко-
пируя новые образцы, вносят в них местные черты. Благодаря этому
быстро меняется художественный стиль, присущий архаическому пе-
риоду. Исчезают старые художественные мотивы звериного стиля и по
является ряд новых. В короткий срок происходит формирование нового
неповторимого скифо греческого стиля вещей, составляющего своеоб-
разие скифской материальной культуры V—IV вв. до н. э. 11!
Памятники Посулья дают богатый и разнообразный материал для
всестороннего рассмотрения особенностей развития, устройства и
оформления скифских уздечных наборов V—IV вв. до н. э.
Одной из наиболее ранних находок двухпетельчатых псалиев яв-
ляются псалии из кургана у хут. Шумейко. В позднеархаических кур-
ганах № 1 и № 8 у с. Волковцы наряду с вещами архаических типов
были найдены также железные и бронзовые псалии, вложенные в коль-
цо железных удил (табл. XXXII, 9; XXXV, 11). К этому же времени
относится появление уздечки нового типа в курганах Пела 14, в памят-
никах Правобережной Лесостепи и на Кубани 15. Узда этого же типа
зарегистрирована и в савроматских курганах у с. Блюменфельд в По-
волжье, также относящихся к концу VI в. до н. э.16
При раскопках Сошникова кургана № 6 у Старинской птицефабри-
ки в 1962 г. была раскрыта неразрушенная конская могила. Сохранив-
шиеся на месте металлические части узды позволяют с достаточной
определенностью восстановить тип конского снаряжения IV в. до н. э.
Во рту коня находились железные удила с витыми стержнями. Во
внешние кольца их были вложены двухпетельчатые псалии с -восьмер-
ковидным расширением в средней части и круглыми шляпками на
концах и подвижные железные кольца, служившие для крепления по-
вода. Шесть одинаковых серебряных блях располагались на голове ко-
ня следующим образом: одна — на затылке, одна — на лбу, четыре —
симметрично по сторонам головы, на месте скрещения нащечных рем-
ней с наносным и налобно-подбородным. На носу в средней части на-
ходился серебряный наносник с изображением головы ушастого зверь-
ка, у ребер лежала круглая железная пряжка с шишечкой от подпруж-
ного ремня, на лопатке и на тазовой кости — кольцевидные пряжки на-
грудного и подхвостного ремней. Этот наиболее простой пример помо-
гает понять устройство других, более сложных наборов конского сна-
ряжения.
У двух из шести уздечек, найденных в кургане № 1 у с. Волковцы
(1897 г.), ремни оголовья были сплошь покрыты бронзовыми прони-
зями или нашитыми на них мелкими бронзовыми бляшками, что спо-
собствовало отличной сохранности кожаных частей оголовья, обнару-
женных при раскопках, по-видимому, в целом виде. Публикация их 17
в основе своей сохраняет документальность, хотя нарушения первона-
чального положения вещей здесь уже налицо. Псалии в большинстве
случаев оказались вынутыми из удил 18. Очевидно, это же произошло и
с бронзовыми пряжками, служившими для соединения удил с поводом.
Они были двойными и состояли из кольца и треугольника. Кольцо со-
единялось с удилами, а к наружной стороне треугольной части пряж-
ки крепился ремень повода. В петлю удил уздечки № 2 было вложено
глухое бронзовое кольцо, на котором находилась кожаная петля пово-
да с бронзовыми пронизями на нем.
От уздечки № 1 (рис. 28; 29, 7) из кургана № 1 у с. Волковцы со-
хранились нащечные, наносный, налобный и затылочный ремни. Ря-
дом с последним находится второй ремень, очевидно, подбородный.
Места перекрещивания ремней покрыты круглыми бронзовыми бляха-
ми. Дополнительные бляхи украшают затылочный и нащечный ремни.
На налобном, затылочном и наносном ремнях, посредине каждого из
них, имеются бронзовые украшения в виде головки животного или пти-
цы. Налобный и наносный ремни соединены косым ременным пере-
14 Курган № 505 у с. Броварки (В. А. Ильинская, Памятники скифского
времени в бассейне р. Пела, СА, XXVII, стр. 237).
:6 Курганы № 491 у с. Макеевка, Гус. Журовка (ЖР, стр. 133; ИАК, вып. 14,
стр. 27), № 2 1909 г. у Ульского аула (ОАК за 1909—1910 гг.. стр. 147).
18 К. Ф. Смирнов, Вооружение савроматов, МИА, № 101, стр. 146.
17 ДП, II, табл. XVII, XXI.
112 18 Т а м ж е, табл. XV.
Рис. 29. Реконструкция уздечек нз кургана № 1 у с. Волковцы (1897 г.).
1 — уздечка Л I с бронзовым набором; 2 — уздечка № 2 с бронзовым набором; 3 — уздечка
с золотым набором; 4 — уздечка с серебряным набором.
крестием, скрепленным посредине бляхой. В местах ответвлений по-
мещены более крупные бронзовые пронизи.
От уздечки № 2 (рис. 29, 2; 30) из этого же погребения сохрани-
лись нащечные, налобный, наносный, затылочный и широкий подбо-
родный ремни, сплошь обшитые одним или двумя рядами бронзовых
пуговок. Обрывки этой уздечки сохранились в собрании КИМ, и нам
удалось рассмотреть способ соединения некоторых уздечных узлов.
Среднюю часть затылочного ремня составлял плоский отрезок из
трех полос сыромятной кожи, прошитой посредине кожаным шнур-
ком, с 10 или 11 круглыми бронзовыми бляшечками. У концов ремня
сделаны круглые отверстия, через которые пропущены свернутые
в трубочку ремни, закрепленные снаружи при помощи граненых брон-
зовых ворварок (рис. 31, 3). Здесь мы,сталкиваемся с редким случаем
твердо зафиксированного положения ворварок на узде. Они использо-
ваны не в качестве обоймы для кистей, как обычно считается в архе-
ологии, а для закрепления концов ремня. На свернутый в трубку ре-
мень нанизаны бронзовые пронизи. Бронзовая бляха в виде «петушка»
покрывает сложный ременной узел: свернутый в трубку сыромятный
ремень сложен вдвое, в месте его сгиба сделано отверстие, в которое
пропущен ремень, идущий от ворварки. Таким образом, через петлю
пряжки были пропущены три ремня, переходящие затем в нащечный,
налобный и подбородный.
От этой же узды имеются две крупные бронзовые бляхи с рубчаты-
ми краями, на обратной стороне которых сохранились обрывки трех
ремней. Крепление их на длинной продольной петле очень интересно
(рис. 32, 1—3). Два ремня (I и II) свернуты в трубку и имеют шов
посредине; третий (III), также свернутый вдвое, плоский. Первый ре-
мень согнут так, что образует фигуру в виде буквы П, огибающей пет-
лю бляхи снаружи. В месте перегиба имеется отверстие, через которое
пропущен второй ремень, покрывающий петлю сверху. Через прорез
с внутренней стороны петля бляхи оказывается впущенной внутрь
ремня II. Через ремни I, II и петлю бляхи пропущен поперечный
третий ремень, который неподвижно закрепляет весь узел. Таким
образом, от бляхи в одну сторону отходят три ремня, в три другие —
ио одному.
На обратной стороне одной из круглых гладких блях от этой уздеч-
ки сохранился обрывок ременных скрещений более простого типа. Два
трубчатых ремня со швом посредине соединены между собой посред-
ством отверстий, сделанных в каждом из ремней (рис. 31, 4). В не-
скольких других случаях перекрестия такого рода были покрыты круп- 113
Рис. 30. Уздечка № 2 с бронзовым набором из кургана № 1
у с. Волковцы (1897 г.).
114
пыми бронзовыми биконпческимп пронизями (рис. 31,1, 2). Интересен
ременный узел, соединяющий три пересекающихся ремня (рис. 32, 4).
К сожалению, взаимное расположение ременных узлов различных
типов на узде остается не вполне ясным.
Удила. С начала V в. до н. э. окончательно выходят из употреб-
ления бронзовые удила со стремечковиднымп петлямп. Единственным
типом становятся железные j лила такого же устройства, как и раньше,
состоящие из двух звеньев с кольцевидными петлями на концах. С по-
мощью петель мепыпего диаметра стержни соединялись между собой,
в наружные большие петли вкладывались стержни псалиев и нередко
также — особые пряжки для крепления повода.
В качестве особенности удил IV в. до н. э. можно отметить, что в это
время в отдельных случаях встречаются удила с витыми стержнями,
неизвестные в более раннее время 19. На коппа < удил перед петлями
бывают надеты обоймы с четырьмя пли тремя обращенными внутрь
шипами, которые давили на пасть копя при натяжении повода и слу-
жили для «строгого» управления им. В большинстве своем такие удила
встречаются в курганах IV в. до н. э. 20, однако появление их, судя по
находкам в курганах № 4—6 группы Семпбратппх па Тамапи, относит-
ся еще к V в. до н. э.
1Р Курганы Х"6 у Старине кон птицефабрики. у г. Покровское под Никополем,
К° 11/2 в группе Частых возле Воронежа, удила с псалиями из КИМ.
20 Мелитополыкпй курган, курган № 6 у г. Башмачки (ИХК, вып. I, СПб.,
1901, стр 77), Краснокутскпй курган (ДГС, II, табл. XXIII).
Пряжки и кольца для повода. У большинства скифских
уздечек ремень повода крепился непосредственно к наружному кольцу
удил. Однако еще с раннего времени существовало определенное стрем-
ление создать особое приспособление для крепления повода. На брон-
зовых удилах VI в. до н. э. из Сибири и Средней Азии стремечковид-
ные петли были разделены на две части: к круглым средним петлям
присоединялись псалии, а к внешним треугольным — повод. У удил
кобанского типа для соединения с поводом служила внешняя петля
или же особый подвес, вкладывавшийся в нее. У скифских уздечек
VI в. до н. э. никаких особых приспособлений такого рода не наблю-
дается. В более позднее время при удилах вновь встречается особое
устройство для крепления повода.
В упоминавшейся выше уздечке № 2 из кургана № 1 у с. Волков-
цы в петлю удил было вложено бронзовое кольцо, на котором сохра-
Рис. 31. Типы ременных скрещений и соединений металлических и ко-
жаных частей уздечки № 2 из кургана № 1 у с, Волковцы (1897 г.). 115
Рис. 32. Типы ременных скрещений и соединений ременных узлов с бляхами уз-
дечки № 2 из кургана № 1 у с. Волковцы (1897 г.).
пился обрывок кожаного ремня повода (рис. 31, 5). Железные кольца
такого же типа имеются в петле удил из кургана № 6 у Старпнской
птицефабрики и при удилах с псалиями из коллекции КИМ. Пара брон-
зовых колец соответствующего размера была найдена при удилах в
кургане № 2 у с. Волковцы (1897 г.). Такое же кольцо обнаружено
вместе с уздечным набором в кургане № 2 в ур. Стайкин Верх (табл.
V, 21).
Чаще всего встречаются двухчленные пряжки, состоящие из коль-
ца и треугольника. Бронзовые пряжки такого рода были найдены по-
парно при уздечных наборах в кургане № 1 у с. Волковцы (1897 г.).
Положение их особенно отчетливо отмечено на уздечке № 1. Желез-
ные пряжки такого же типа, вложенные в кольца удил, сохранились
в курганах № 63 у с. Берестняги21 и № 6 у с. Башмачки, в Мелито-
польском и Краснокутском курганах. В последнем случае треуголь-
ная петля была повернута перпендикулярно к кольцевидной части
пряжки.
Появление пряжек для повода относится к V в. до и. э.. как об
этом можно судить по находкам в курганах № 1 и 2 у с. Аксютипцы
(1883—1885 гг.). В IV в. до н. э. эта уздечная деталь получила осо-
бенно широкое распространение. Подобные пряжки из Чмырева кур-
гана прямо описаны как кольца от удил 22. Впрочем, они могли иметь
и другое назначение. Так, К. Ф. Смирнов, описав пару подобных двух-
членных бронзовых пряжек из савроматского погребения у хут. Чер-
ниговского в Южном Приуралье, определил их как седельные застеж-
ки23. Однако для них была характерна такая же изношенность наруж-
ной части кольца, какая встречается на скифских пряжках, вкладывав-
шихся в кольцо удил.
21 Смела. Ш, табл. XIX, 4.
22 ИАК, вып. 19, СПб., 1906. стр. 109.
23 К. Ф. Смирнов, Вооружение савроматов, МИЛ, .V 101, стр. 88,
116 рис. 49, 5—6.
Псалии. Двухпетельчатые псалии V—IV вв. до и. э. отличаются
большим разнообразием форм и приемов внешнего оформления. Как
уже указывалось, они вкладывались в кольцо удил, охватывавшее сред-
нюю часть псалия. В редких случаях на боковых сторонах восьмерко-
видного расширения делались специальные остроконечные выступы,
дополнительно фиксирующие положение псалия в кольце удил. Пса-
лии этого типа были найдены в кургане V в. до и. э. у с. Хитцы
(табл. LVI, 8) и у одной из уздечек Чмырева кургана 24.
По форме псалии этого времени делятся на такие типы: 1) пря-
мые стержневидные; 2) S-образно изогнутые; 3) стержневпдные с за-
гнутым концом (Г-образные); 4) серповидные.
Стержневидные двухпетельчатые псалии в небольшом количестве
встречаются в конце VI — начале V вв. до н. э. По форме и мотивам
украшений они повторяют более ранние типы. К числу их относятся
бронзовые псалии с двумя боковыми петлями из Шумейкова кургана,
украшенные в старой манере изображениями конской головки и копыт-
ца. Из кургана № 3 в ур. Стайкин Верх происходит обломок прямого
железного псалия с бронзовым наконечником в виде головки барана
(табл. VII, 5), напоминающим такого же рода изображение на брон-
зовом псалие из Старшой Могилы.
Имеется один экземпляр костяного стержневидного псалия с дву-
мя отверстиями 25, происходящий, возможно, из кургана № 2 у с. Вол-
ковцы (1897 г.), где наряду с бронзовыми и железными псалиями упо-
минаются также и костяные.
В IV в. до н. э. в скифской культуре, как известно, были широко
распространены железные стержневпдные псалии с восьмерковидным
расширением в средней части и круглыми шляпками на концах, по-
добные псалиям из упомянутых выше погребений в курганах № 6
у Старинской птицефабрики, № 36 у с. Берестняги, Краснокутском кур-
гане и ряде других. В Посулье они не встречаются.
Значительную серию составляют псалии S-овидные. Появляются
они в позднеархаическое время, в конце VI в. до н. э. К этому времени
относятся бронзовые псалии с раскованными наподобие секиры кон-
цами из кургана № 7 и подобные им по форме железные псалии из
кургана № 1 (1886 г.) у с. Волковцы (табл. ХХХ11, 9; XXXV, 11).
Такие псалии продолжают встречаться на протяжении всей первой по-
ловины V в. до н. э., как об этом можно судить по материалам из кур-
ганов № 425 у с. Кулешовка и № 14 у хут. Поповка (табл. XLVII, 5;
LIII, 4). В качестве аналогий им назовем железные псалии с секиро-
видными концами из кургана № 502 у с. Броварки и № 400 у с. Жу-
ровка. Подобные же псалии были обнаружены в кургане начала V в. до
н. э. у с. Медерово под Кировоградом. Псалии с плоско раскованными
концами следует считать достаточно ранними, характерными для кон-
ца VI — первой половины V вв. до н. э.
К этому же времени относится появление бронзовых S-овидных пса-
лиев с равномерно изогнутыми ромбовидными в сечении концами. Один
из наиболее ранних из них происходит из кургана № 491 у с. Маке-
евка, датирующегося началом V в. до н. э. В Посулье псалии этого
типа были найдены в курганах № 1 у с. Аксютинцы (1886 г.) и № 2
в ур. Стайкин Верх (табл. V, 23; XVII, 8), относящихся к этому же
времени. Они находят себе аналогии в псалпях из кургана XX Второй
Нимфейской группы в Крыму.
Более поздние S-образные псалии, происходящие от трех уздечек
из кургана № 1 у с. Волковцы (1897 г.), имеют круглые в разрезе
концы, иногда завершающиеся шишечкой. Аналогии им известны сре-
ди находок из Солохи, Чмырева и других курганов IV в. до н. э.
24 ИАК, вып. 19, стр. 91 и сл., рис. 54.
25 ДП, II, табл. XXXII, 516.
117
Не менее распространенными в V—IV вв. до н. э. были железные
S-овидные псалии. Очень крупные экземпляры их из толстых круглых
в сечении стержней происходят из кургана начала V в. до н. э. № 3
в ур. Стайкин Верх (табл. VII, 6). Верхние концы их украшены круг-
лыми бронзовыми шариками. Псалии этого типа были найдены также
в курганах № 484 у с. Плавинищи, № 1 и 2 у с. Борзна, № 14 и 18
у хут. Поповка (табл. XXXI, 1, 13’ XLIX, 1, 6; LIII, 1). Подобные пса-
лии известны в савроматских погребениях V в. до н. э. в Поволжье,
в частности в известном кургане А 12 у с. Блюменфельд. Трудно ут-
верждать категорически, но представляется вполне вероятным, что
железные S-овидные псалии более свойственны памятникам V, чем
IV вв. до н. э.
В V—IV вв. до н. э. встречаются псалии, один конец которых изо-
гнут плавно, а второй переломлен под углом. Примером могут служить
бронзовые и железные псалии из кургана № 499 у с. Басовка (табл.
XXVIII, 15). В качестве аналогий им можно упомянуть железные пса-
лии из кургана № 505 у с. Броварки и бронзовые — из Солохи.
Из стержневидных псалиев с изогнутым верхним концом следует
назвать прежде всего железные псалии из кургана № 497 у с. Басовка
(табл. XXVII, 43). Бронзовые и железные псалии этого типа весьма
обычны в памятниках V в. до и. э. Они найдены, например, в Семи-
братних курганах, в курганах у сел Прохоровка и Ходоров на Киев-
щине, у с. Макеевка 26.
Интересно отметить, что в курганах Посулья очень плохо представ-
лены бронзовые псалии с загнутой молоточковидной головкой, весьма
обычные для V и начала IV вв. до н. э. на всей остальной террито-
рии распространения скифской культуры. Из Роменских курганов про-
исходит всего один экземпляр их, хранящийся в КИМ. Здесь же нахо-
дятся два железных псалия с восьмерковидным расширением в сред-
ней части и заканчивающимися шишечками концами, серповидно
загнутыми в одну сторону. Один из них происходит из аксютинецких,
второй — из поповских курганов. Подобного рода псалии получили
распространение в IV в. до н. э. Серповидно изогнутый железный
псалий был найден при одной из лошадей в Мелитопольском курга-
не, бронзовые псалии этого же рода — при лошадях № 1 и 3 в
Солохе.
Несмотря на устойчивость основных типов и некоторую повторяе-
мость декоративных мотивов, оформление псалиев V в. до н. э. стано-
вится очень разнообразным. Появляются псалии совершенно индивиду-
альных форм, не имеющие прямых аналогий. Творчество художников,
как бы освободившись от тяготевших над ними канонов, обрело сво-
боду выбора в использовании и художественном воплощении различ-
ных мотивов.
Среди псалиев этого времени имеется небольшая серия S-образных,
украшенных у верхнего конца изображением головки животного, а у
противоположного — копытца. Таковы псалии из кургана № 1 у с. Ак-
сютинцы (1883—1885 гг.), украшенные изображениями головки коня,
псалий из кургана у с. Хитцы, один конец которого оформлен в виде
головки барана (табл. XVIII, 2; LVI, 8), и псалий из Роменских курга-
нов с изображением головки неопределенного животного27. Точных
соответствий ни одному из этих изображений нет. Из курганов № 2
у с. Аксютинцы (1883—1885 гг.) и № 1 у с. Волковцы (1897 г.) про-
исходят псалии, один из концов которых гладкий, а второй оформлен
в виде острого копытца. Ближайшую аналогию им составляют псалии
26 6. Ф. П о к р о в с ь к а, Розкопки кургашв V ст. до н. е. поблизу м. Шполи,
Археолопя, т. XI, стр. 148.
118 27 Смела, III, табл. X, 11.
из курганов у с. Русская Тростянка на Верхнем Дону 28. В определен-
ной мере все это образы вполне традиционные, давно известные, одна-
ко стиль изображений здесь совершенно иной. Копытце, например, изо-
бражено изящно удлиненным, заостренным, с выделенным в виде руб-
чатого окаймления основанием. В этой декоративной манере начинает
утрачиваться реалистическая основа изображения копыта, столь ха-
рактерная для изделий VI в. до н. э.
В общем смысле псалии этого рода могут быть сопоставлены с пса-
лиями из кургана № 491 у с. Макеевка, украшенными изображением
хищника кошачьей породы с оскаленной пастью, псалием из окрест-
ностей Смелы29, один конец которого оформлен в виде протомы хищ-
ника кошачьей породы, а другой — грубо сделанной головки орла,
а также с псалиями из курганов № 2 и 4 группы Семибратних с изо-
бражениями протомы коня и винтообразно перевернутой фигурки
животного.
В кургане № 400 у с. Журовка у пары S-образно изогнутых псалиев
концы оформлены в виде изящного ажурного копытца на выделенном
рельефными складками основании. Такие мотивы используются и в
оформлении бляшек. В кургане № 459 середины V в. до н. э. у с. Ту-
рин среди уздечных украшений была бронзовая бляха в виде бедра
и копыта травоядного животного с рельефными, образующими как бы
чашечку цветка основаниями копыта, и рубчатой пальметтой на месте
сгиба. Подобная золотая бляшка происходит также из кургана Бабы.
Бронзовая бляшка в виде копыта была найдена в курганах № 2 и 3
у с. Галущино 30.
Среди находок из 2-го Семибратнего кургана имеются S-образно
изогнутые псалии с плоской лопастью на одном конце и изображением
копытца на другом. Однако манера изображений копыта на псалиях
Семибратних курганов несколько своеобразна и отлична от их стили-
зации в Посулье и на Тясмине.
В кургане начала V в. до н. э. № 4 у с. Волковцы были найдены
две пары одинаковых псалиев. Нижний конец их загнут под углом и
имеет вид изящно удлиненного остроконечного копытца, выступающе-
го из выделенного рельефными складками основания, тогда как другой
загнут в противоположную сторону и завершен плоской ажурной ло-
пастью, передающей лапу хищной птицы, охватывающей птичью го-
лову (табл. XLIV, 12).
Каждый из приведенных мотивов, взятый сам по себе, имеет много-
численные аналогии в скифском искусстве V в. до н. э., но манера
стилизации и общее оформление псалиев являются совершенно ин-
дивидуальными.
Замечательны по своим художественным достоинствам бронзовые
псалии из кургана № 484 у с. Плавинищи, загнутые в разные стороны
концы которых оформлены в виде сжатой когтистой лапы хищной пти-
цы, образующей ажурный рисунок (табл. XLIX, 3). Этот мотив широко
использовался в скифском искусстве V в. до н. э. Именно его мы встре-
чаем на бронзовых бляхах из курганов № 4 у с. Берестняги, у с. Дмит-
риевичи и др.
Не меньшей оригинальностью отличается художественное оформле-
ние стержневидных псалиев с загнутым концом. У некоторых из них
он имеет вид широкой ажурной лопасти, поставленной перпендикуляр-
но к стержню. В этом случае для оформления чаще всего используется
мотив оленьих рогов или птичьей лапы, образующих орнаментальную
композицию. Псалип такого рода особенно широко были распростра-
28 А. И. Пузикова, Два кургана из могильника скифского времени
у с. Русская Тростянка, КСИА АН СССР, вып. 102, М., 1964, стр. 30.
29 Курган № 522 (ИАК, вып. 54, СПб., 1914, стр. 99—102).
30 ОАК за 1897 г., стр. 135, рис. 262; ДП, II, табл. XIX, 320, 3206. 119
йены в Кубанско-Таманской группе памятников V—IV вв. до н. э.,
где, по-видимому, находился один из крупных центров их производ-
ства. К числу замечательных произведений искусства могут быть отне-
сены бронзовые псалии из Нимфея, загнутые концы которых сделаны
в виде могучей орлиной головы. В некоторых случаях концу придавал-
ся вид плоско раскованного топорика. У многих псалиев из Семибрат-
них курганов загнутый конец заканчивается изображением реалисти-
чески выполненного копыта. В курганах № 5 и 6 встречались также
прямые псалии, загнутый конец которых изображает птичью лапу из
трех когтей с обращенным навстречу к ним четвертым, напоминаю-
щим по схеме голову хищной птицы 3|. Эти псалии являются ближай-
шей аналогией паре бронзовых псалиев из кургана № 2 (1897 г.) у
с. Волковцы (рис. 37) и подобному же исалию из Роменских курганов 31 32.
Художественные бронзы конского убора из курганов V—IV вв. до
н. э. Тамани (Семибратние), Керченского полуострова (Нимфейские)
и низовий Кубани (Тузлы, станицы Воронежская и Елизаветовская)
не имеют себе равных по разнообразию форм и орнаментальных моти-
вов. Становится вполне вероятным, что в Приднепровье подобного ро-
да изделия проникали с Боспора, где мог находиться центр их изго-
товления.
Фигурные н а и о с н и к и. Оригинальную группу принадлеж-
ностей конской узды V—IV вв. до н. э. составляют бронзовые украше-
ния в виде различного рода фигурок или головок животных. В лите-
ратуре их называют обычно наносниками, хотя это название не впол-
не точно. Дело в том, что подобного рода украшения, хотя чаще всего
бывают надеты па среднюю часть наносного ремня, встречаются так-
же на налобном и затылочном. Примером этому могут быть три таких
«наносника» на ремнях первой и два на ремнях второй уздечки из
кургана № 1 у с. Волковцы (1897 г.). Название «наносники» для этой
группы предметов может применяться лишь для того, чтобы не путать
их с пластинчатыми налобниками, составляющими другой тип уздеч-
ных украшений V в. до н. э.
Среди ранней серии фигурных наносников имеются такие, которые
могут быть отнесены к особому виду специальных налобных украше-
ний. Мы имеем в виду довольно крупные и массивные украшения уз-
дечки, изображающие чаще всего фигуру животного в профиль с под-
жатыми или опущенными ногами. В отличие от фигуры, выполненной
в одностороннем рельефе, здесь голова животного на выделенной шее
повернута вперед, в фас, и сделана в круглой скульптуре. На обратной
стороне фигурки имеется поперечная петелька, показывающая, что
украшение надевалось на идущий горизонтально ремень. К числу по-
добных украшений относится бронзовая фигурка быка, обтянутая зо-
лотым листком, из Шумсйкова кургана (рис. 22, 2). Выполненная в по-
добной же манере бронзовая фигурка хищника кошачьей породы с опу-
щенными вниз лапами происходит из кургана № 491 у с. Макеевка.
Очень близка к ней фигурка «львиного хищника», стоящего на подстав-
ке в виде «медвежьей лапы», из кургапа Г у с. Журовка, близкого но
времени к макеевскому.
Две непарные фигурки лежащих «львов» с поджатыми лапами и
повернутой вперед мордой происходят из кургана № 401 у с. Журов-
ка. Аналогичное украшение найдено в Семибратних курганах.
Во всех случаях эти украшения оказываются непарными. Обращен-
ная в фас головка животного напоминает подобного рода украше-
ния, одевавшиеся на середину наносного ремня. Однако поперечно
31 А. К. Коровина, указ, соч., стр. 174 и ел.; Л. Ф. Силантьева, Не-
крополь Нимфея. МИА, .\г 69, AL—Л., 1959, стр. 68: Смела, И. табл. IV, ДН.
Ill, табл. XLIII, 339.
120 32 Смела, III, табл. X, 2.
удлиненная форма предмета неудобна для наносного украшения. Такие
фигурки, скорее всего, могли служить украшением средней части налоб-
ного ремня. Этот тип уздечных украшений существовал сравнительно
недолго — в конце VI — первой половине V вв. до н. э.
Значительно более распространенными были наносники в форме уз-
кого продолговатого щитка, от верхнего конца которого отходит впе-
ред головка животного или птицы, обращенная в фас. В месте осно-
вания головки находится круглое отверстие для поперечного ремня.
В редких случаях вместо него сделана поперечная петля. Появление
наносников этого типа может быть отнесено к позднеархаическому
времени. Одним из наиболее ранних может считаться бронзовый
наносник из кургана конца VI — начала V вв. до н. э. № 383 у
с. Грушевка33. Что же касается наносника из Старшой Могилы, то,
как уже указывалось, мы связываем его с группой находок начала
V в. до н. э.
Наиболее ранние наносники, названные выше, а также из кургана
№ 2 в ур. Стайкин Верх (табл. V, 5, 17) и курганов Ромейской груп-
пы 34 — очень близки между собой. Все они украшены изображением
головки фантастического грифона с длинными торчащими вверх остро-
конечными ушами, гребнем в виде рубчиков на лбу и загнутым в за-
виток клювом.
Следует отметить, что мотив головы грифона составлял основу
многих других вариантов в украшении фигурных наносников V и IV вв.
до н. э. На паноснике из кургана у с. Хитцы сохранились торчащие
уши и рубчатый гребень, переходящий в покрытый рубчиками спи-
ральный завиток клюва (табл. LVI, 2). У одного наносника из кургана
№ 2 (1883—1885 гг.) у с. Аксютинцы (табл. XVI, 7) сохранились тор-
чащие уши, гребень и грива на затылке; у наносника второй уздечкп
из кургана № 1 у с. Волковцы — длинные торчащие уши и неопреде-
ленная вытянутая и клювообразно загнутая вниз мордочка. Очень
близки к последнему наносники, найденные при лошадях № 1 и 2
в конской могиле Чмырева кургана, а также в Солохе.
Вариантом этого же мотива являются, вероятно, длинноухие голов-
ки неопределенных животных с вытянутой мордой — из кургана № 2
у с. Волковцы, наносник, найденный на Каневщине 35, некоторые типы
наносников из Солохи.
Во многих других случаях развитие образа шло за счет разработки
мотива гребня грифона, породившего ряд неопределенных головок
с ушами и разнообразно оформленными выступами гребня, как, напри-
мер, у второго наносника из кургана № 2 у с. Аксютинцы (табл. XVJ.
9), у налобника из Чмырева кургана.
Широкое распространение в оформлении наносников получил мо-
тив головки орла с большим круглым глазом, загнутым клювом и выде-
ленным надклювьем. Прекрасные образцы наносников этого типа про-
исходят из курганов № 2 у с. Борзна (табл. XXXI, 12), № 1 у с. Вол-
ковцы, у сел Будки36, Кошары и др. На Правобережье наносники
с орлиными головками были найдены в курганах № 414 у с. Журовка
и № 2 в ур. Галущино 37.
Третьим самостоятельным мотивом в оформлении наносников V в.
до н. з. был образ головы оленя с ветвистыми рогами. К этой серии
относится второй наносник из кургана № 2 в ур. Стайкин Верх с обло-
манной ветвью рога (табл. V, 18) и один из наносников из кургана
№ 2 у с. Волковцы (1897 г.). На других территориях они найдены в
33 ИАК, вып. 4, стр. 42.
34 Смела, III, табл. X, 6; ДП, VI, табл. II, 409.
35 ИАК, вып. 35, стр. 85. 89.
36 ДП, VI, табл. II, 405. 206.
37 ИАК, вып. 17, стр. 78; ДП, II, табл. XIX, 320.
121
Рис. 33. Реконструкция уздечек с пластинчатыми налобниками и наносниками.
курганах № 401 у с. Журовка и № 5 у с. Берестняги. В IV в. до н. э.
образ оленя в оформлении наносников встречается редко.
В скифских степных курганах IV в. до н. э. особое распространение
получили наносники в виде головок львов или львиных грифонов, окай-
мленных орнаментом из рубчатых кружочков и лент. Подобный мотив
свойственен фракийской группе изображений звериного стиля38. На-
носники этого типа найдены в составе уздечных уборов Мелитополь-
ского, Чмырева, Чертомлыцкого и многих других степных курганов.
Пластинчатые налобники. Ременные части конского ого-
ловья в V—IV вв. до н. э. часто покрывались металлическими (брон-
зовыми или золотыми) пластинами, закрывающими лоб и переднюю
часть морды коня. Отдельные типы зтих украшений различаются меж-
ду собой по форме, размерам, особенностям орнаментации и соответ-
ствующему размещению на уздечных ремнях.
Наиболее простым видом этих украшений являются вытянутые ром-
бовидные пластины длиной 7—10 см с продольным ушком на обратной
стороне в месте ромбического расширения. Они одевались на среднюю
часть налобного ремня. Бляхи подобного рода найдены в кургане № 499
у с. Басовка (табл. XXVIII, 77) и в курганах Ромейской группы
(рис. 33, 1). Более крупные налобники имеют от 13 до 20 см в длину
и представляют собой удлиненные пластины с ромбическим расшире-
нием в верхней части. Они пересекали лоб коня и опускались на верх-
нюю часть храпа (рис. 33, 2). Такой налобник происходит из Посуль-
ских курганов 39. По два экземпляра их найдено в курганах № 188 на
р. Тенетинке и № 5 у с. Берестняги 40, один — в кургане № 400 у с. Жу-
ровка. Значительное количество подобных налобников известно по ма-
териалам из Семибратних и Нимфейских курганов.
И наконец, встречаются крупные массивные пластины от 30 до
40 см длиной, закрывающие всю переднюю часть морды коня от лба до
ноздрей. Верхний конец их укреплялся на налобном ремне, а нижний —
на средней части наносного. Прекрасные образцы налобников этого
типа (рис. 33, 5, 4) происходят из кургана № 4 у с. Волковцы (Линни-
ченко). В погребении № 3 этого кургана (табл. XLIII, 1, 2) оказались
два гладких бронзовых налобника длиной по 30 см с ромбическим рас-
ширением в верхней части. У первого из них ширина верхней сторо-
ны равняется 9 см. Вдоль нее имеется пять отверстий, при помощи
38 Типа опубликованных в ДГС, II, табл. XXVII, 5—6.
39 Смела, III, табл. XII, 2, 4.
122 40 Смела, II, табл. IV, 6, 9; Смела, III, стр. 98—99, рис. 53, 54.
которых налобник пришивался к налобному ремню. В 12,5 см от верх-
него его края находится ромбовидное расширение, достигающее в ши-
рину 9 см. Очевидно, оно приходилось ниже глаз коня. Ширина нижне-
го конца пластины 6,5 см. На расстоянии 4,7 см от него с обратной
стороны есть продольная петелька для надевания на наносный ремень.
Расстояние между верхним краем с отверстиями и петелькой 22,5 см.
Второй наносник такой же длины и отличается от первого только
тем, что верхний край у него несколько уже и имеет семь от-
верстий.
У двух уздечек из погребения № 4 были совершенно одинаковые
пластинчатые налобники с округлым расширением вверху (табл. XLIII,
3; рис. 33, 3). Орнаментированы они также одинаково: посредине про-
ходит рельефная грань, по сторонам от которой расположены 11 пар
схематично трактованных орлиных голов, а на округлой части изоб-
ражен малопонятный симметричный узор. У верхнего и нижнего кон-
цов налобников с обратной стороны имеются продольные петли, рас-
стояние между внутренними сторонами которых 20,5 см.
Появление пластинчатых налобников, закрывавших переднюю часть
морды коня, относится еще к раннескифскому времени. В келермес-
ском кургане № 1 у первой и второй лошадей, лежавших вдоль запад-
ного края гробницы, на носовых костях были найдены гладкие оваль-
ные золотые пластины длиною 34 и шириною 12 см с дырочками по
краям 41.
К этой же категории изделий большинство исследователей относит
четыре большие бронзовые пластины (длиной 35—36 см) с расшире-
ниями у верхнего и нижнего концов, найденные на Кубани. Две из них
происходят из курганов у станицы Келермесской, раскопанных
Д. Г. Шульцем. Две подобные пластины вместе с пластинами другого
типа были найдены также в разрушенном кургане у Никополя.
А. П. Манцевич возражает против определения их в качестве налоб-
ников и считает украшениями овальных фракийских щитов VII в.
до н. э. 42
К числу уникальных налобников позднеархаического времени от-
носится золотая рыба из феттерсфельдского клада, выполненная гре-
ческим мастером. К первой половине V в. до н. э. относится золотой
налобник из кургана № 401 у с. Журовка.
Замечательная группа золотых налобников происходит из степных
курганов скифской знати IV в. до н. э. К ним относятся два золотых
налобника в виде распластанных рыб, найденные в конской могиле
первого погребения Солохи вместе с золотыми нащечниками в виде
птичьего крыла, а также золотые налобники из Цимбаловой Могилы,
один из которых украшен изображением скифской змееногой богини,
а второй — фигурами двух львов в геральдической позе.
К этой же серии принадлежит золотой уздечный набор из кургана
№ 1 у с. Волковцы (1897 г.), в котором было найдено 22 золотые труб-
чатые пронизи, подобные происходящим из конской могилы Солохи,
три золотые круглые бляшечки, пластинчатый налобник длиной 38 см
и два нащечника в виде крыльев. От этой узды сохранились также
железные удила с S-овидными бронзовыми псалиями, две пряжки
с круглой и треугольной петлями от повода, бронзовые бляхи от под-
пруги и нагрудного ремня и 17 круглых бронзовых блях разного раз-
мера, составлявших, как отмечено в описании, украшения конского
нагрудника (рис. 29, 3; 34; 35).
'*1 ОАК за 1904 г., стр. 89, рис. 141.
42 Там же, стр. 129—130, рис. 236; ДП, VI, табл. III, 417—418:, А. П. Ман-
ие в и ч, Бронзовые пластины из Прикубанья, Сб. Исследования в честь на акад.
Дечев, София, 1958, стр. 459 и сл. 123
Рис. 34. Уздечка с золотым набором пз кургана № 1 у с. Волковцы (1897 г.).
Золотая обкладка найденного здесь налобника была укреплена на -
деревянной основе. Края обкладки загнуты внутрь и в них находятся
отверстия для гвоздиков. Верхняя часть пластины имеет прямоуголь-
ные очертания. На ней изображена человеческая голова в фас с куд-
рявой бородой, переданной в виде волют. На средней и нижней части
пластины изображено в профиль крылатое чудовище- с тремя головами
124 собаки, лапами льва и туловищем, покрытым рыбьей чешуей. Сочета-
Рис. 35. Реконструкция нагрудных украшений коня
с золотой уздечкой из кургана № 1 у с. Волковцы (1897 г.).
ние этих двух художественных образов вызывает ассоциации с мифом
о Геракле и трехглавом псе Цербере.
С этой же уздечкой связывается и второй золотой налобник —
в виде рыбы. Длина его 29 см. Пластина также была закреплена на де-
ревянной основе. Одинаковый способ моделировки рыбьей чешуи на
обоих налобниках свидетельствует о том, что они были изготовлены
в одной мастерской. Налобник либо является запасным в данной уз-
дечке, либо происходит от другого уздечного комплекта, поскольку
все шесть уздечек были найдены здесь в куче, упавшими на дпо скле-
па. Он представляет собой ближайшую аналогию более крупным налоб-
никам из Солохи.
Нащечнпкп. Вместе с наносниками и налобниками в состав ук-
рашений конского оголовья в V—IV вв. до п. э. часто входили бронзо-
вые или золотые пластины, закрывавшие среднюю часть пащечного
ремня. Золотые нащечнпки в виде гладких с тисненым орнаментом
кружков упоминаются при описании первого и второго коня у южной
стороны гробницы келермесского кургана № 1. Однако в данном слу-
чае нащечниками названы золотые пластины от круглых блях,
прикрывавших места скрещений ремней. К числу древнейших нащечни-
ков относятся, очевидно, крупные бронзовые па шитые на войлок плас-
тины из кургана в окрестностях Никополя. Но широкое распростра-
нение этот тип уздечных украшений получил лишь с V в. до и. э.
в связи с общим изменением устройства скифской узды.
Одними из наиболее ранних являются два бронзовых нащечника в
виде крыльев, отделанных рельефными рубчиками, расположенными
под углом, происходящие из кургана № 2 у с. Волковцы (рис. 37).
Длина их 16 см, ширина — 6,2 см. В основании расширенной части
крыла на обратной стороне имеется поперечная петля. Нащечнпки ас-
симетричные, сделаны в одной литейной форме. Близки по времени
к ним бронзовые нащечнпки в виде крыльев из кургана № 459 у с. Ту-
рин на Правобережье, найденные в сопровождении греческого сосуда
первой половины V в. до н. э. К V в. до и. э. относятся также брон-
зовые пащечники в виде крыльев из курганов № 5 у с. Берестняги,
№ 20 у Нимфея и у с. Прусы 43. На пагцечниках из Турин и Нимфея
в основании крыла, покрытого косо идущими рубчиками, имеется орна-
мент в виде пальметты и симметрично расположенных волют, что, веро-
ятнее всего, указывает на место производства их в мастерских античных
колоний.
43 ИАК, вып. 20. стр. 7; Смела. И. стр. 99, рис. 5G; ОАК за 1877 г., СПб., 1880,
стр. 232; ДП, II, табл. XX. 326.
125
Рис. 36. Уздечка с серебряным набором из кургана № 1 у с. Волковцы
(1Я97 г.).
Золотые нащечнпкп уздечки из кургана № 1 у с. Волковцы (рис. 34)
повторяют бронзовые. Основание крыла у них украшено волютами.
Золотые нащечникп в виде крыльев известны во многих степных кур-
ганах IV в. до н. э.: Солохе, Чмыревом, Цимбаловой Могиле.
У четвертой уздечки из волковецкого кургана № 1 (1897 г.) на
ремни оголовья было нашито около 80 круглых серебряных бляшечек
К этой же уздечке относятся пять бронзовых круглых блях, восемь
бронзовых ворварок, три бронзовые пряжки от подпружпого, нагруд-
ного и подхвостного ремней, железные удила с бронзовыми S-овпднымп
псалиями с концом в виде копытца и разрушившаяся серебряная плас-
тинка с гравированным изображением птицы с павлиньим хвостом, на-
званная в описании налобником (рис. 36; 2Г», 4). Однако имеющееся
изображение последней 44 не вызывает сомнения в том, что она яв-
ляется не чем иным, как нащечнпком. Многочисленные аналогии ему
известны в такпх степных скифских курганах IV в. до и. э., как Ме-
литопольский, Чмырев, Ог\з, Лемешев, Чертомлык.
126
44 ДП, II, табл XXII. 402.
Уздечные бляхи и другие украшения. В оформлении
скифской узды особое место занимает замечательная серия бронзовых
блях, появившихся впервые в позднеархаическое время и получивших
особое распространение в V—IV вв. до н. э. Особым разнообразием ти-
пов и художественной отделки отличаются бронзовые бляхи уздечных
наборов V в. до н. э., являвшегося своеобразным веком барокко скиф-
ского искусства. Для IV в. до н. э. характерно исчезновение одних, уп-
рощение других форм уздечных украшений и появление, наряду
с этим, уникальных блях и роскошных золотых или серебряных укра-
шений конской узды, обнаруживаемых в степных курганах кочевой
скифской знати.
Изучение бронзовых уздечных блях конского убора V—IV вв. до
н. э. составляет одну из специальных задач скифской археологии, тес-
но связанную с изучением скифского искусства. В настоящей работе
мы не можем поставить эту задачу в полном объеме, а ограничимся
лишь общей характеристикой и предварительной сводкой данной кате-
гории вещей, преимущественно по материалам Посулья.
Бронзовые бляхи, обычно в количестве четырех или шести одинако-
вых экземпляров, служили для прикрытия ременных скрещений.
Имеются также бляхи, просто одетые на ремни оголовья. Количество
и расположение их могло быть самым разнообразным, однако в раз-
мещении наблюдается ойределенная симметрия. Бляшки небольших
размеров, встречающиеся в большом количестве, играли роль пронизей
на наносном, налобном, затылочном ремнях.
Рассмотрим в качестве примера набор блях уздечки из кургана № 2
у с. Волковцы (1897 г.). Расположение их на опубликованном план-
шете 45 представляется нам довольно объективным (рис. 37). С наруж-
ной стороны псалиев размещены бронзовые кольца для крепления по-
вода. Не вызывает сомнения правильность расположения фигурного на-
лобника, наносника и нащечников. По сторонам затылочного ремня
продольно размещены две бляхи в виде медвежьей лапы. Аналогичным
образом размещены бляхи на сохранившихся ремнях уздечки № 1 из
волковецкого кургана № 1. Середина затылочного ремня отмечена
круглой бляхой в виде розетки. Точно так же расположена большая
круглая бляха на пряжке-пронизи из кургана у хут. Шумейко. По сто-
ронам от фигурного налобника размещены две бляхи в виде орлиных
головок. Парность их свидетельствует о том, что они должны были
располагаться симметрично на поперечно пропущенном ремне. Верх-
ние пересечения налобного и нащечного ремней прикрыты округлыми
бляхами в виде свернувшегося зверька. Весьма вероятно также распо-
ложение бронзовой крестовидной бляхи, названной в описании налоб-
ником. Две поперечно расположенные петли и наличие в комплексе че-
тырех обоймочек в виде пряжек-пронизей, указывающих на дополни-
тельное ответвление ремней, дает возможность предположить, что, как
и в уздечке из кургана № 1 у с. Волковцы, бляха эта фиксировалась
на перекрестно идущих ремнях.
Менее ясен вопрос о бляхах, перекрывавших пересечение наносно-
го и нащечного ремней. Для этой цели, скорее всего, могли служить
две округлые бляхи в виде свернувшегося зверька, такие же, как на
перекрещении налобного и нащечного ремней, но их найдено не четыре,
а три. Возможно, что четвертая подобная бляха не сохранилась или еще
раньше была заменена круглой бронзовой бляхой с рубчатыми краями.
О предположительном назначении бронзовых подвесок в виде «ви-
сячих замочков» мы скажем ниже.
Оформление блях очень разнообразно. Среди них могут быть вы-
делены бляхи геометрических очертаний и бляхи, оформленные в скиф-
ском зверином стиле. Рассмотрим основные их типы.
45 ДП, II, табл. XVI, 316.
127
Prr<- 37. > здечка с бронзовым набором пз ксргана .V 2 у с. Волковцы (1897 г.).
Бляхи в виде гладких ромбических щитков с поперечными петель-
ками Появление их в скифской культуре относится к коцад VI в.
до н. э. Две крупные бляхи подобного рода, рашерачи 4X3 см, найде-
ны в кургане № 7 (1886 г.) у с. Волковцы (табл. XXXV, 6). Такие Me
бляхи но меньших размеров, обнаружены в курганах № 481 у с. Ма-
кеевка, Л" 411 у с. Пекари и в одном из Ульских курганов, датирован-
ном находкой греческого чернофигурного сосуда концом VI в. до н. э.46
Шесть ромбически < и Лдна овальная бляхи происходят и. гю< ульских
курганов V в. до и. э.: Л" 14 у хут. Поповка. -XI" 425 у с. Кулешовка,
Д? 499 у с. Басовка (табл. ХХ\ III, (3; XL\ II, 6', 7; LI 11, 2). В качестве
аналогий им могут быть отмечены подобные бляхи из курганов № 502
128
<6 Ку plan Л: 2 1898 г. воо ic Хльского аула (О <К за 1898 г., СПб., 1901).
у с. Броварки на Пеле, № 400 и 401 у с. Журовка, а также № 491 у
с. Макеевка в Правобережье. Здесь они, вероятнее всего, служили от-
делкой наружной стороны ремней. Позже V в. до н. з.-бляхи этого типа
не встречаются.
Бляхи в виде треугольных щитков составляют сравнительно редкий
тип уздечных украшений VI—V вв. до н. э. Наиболее ранние экземп-
ляры их происходят из кургана не моложе середины VI в. до н. э.
у с. Луки (табл. XLVIII, 17, 18). Они имеют удлиненно треугольную
форму с вырезом у верхнего края и двумя шишечками по углам. Две
совершенно аналогичные бляхи имеются в комплексе находок Кибаль-
чича у с. Аксютинцы (табл. XXIV, 28, 29).
Позднее эти бляхи продолжают встречаться в раннем V в. до н. э.
Четыре экземпляра их найдены в кургане № 14 у хут. Поповка
(табл. LIII, 5—7). Одна из них имеет рельефный кант по краям и вер-
тикальную ось посредине. У бляхи из курганов Ромейской группы47
в верхних углах находятся две выпуклые шишечки. Аналогичная
бляха известна в коллекции Кундеревича, происходящей с Правобе-
режья. Она слегка согнута по средней оси.
Бляхи в виде двух кружочков. Небольшую группу составляют бля-
хи в виде восьмерки с дужкой на обратной стороне. Древнейший тип
их — бляхи в виде двух выпуклых кружков на дужке с обратной сто-
роны — известен по Голиградскому кладу. Плоская бляха подобного
рода найдена в раннескифском кургане у с. Константиновка под Мели-
тополем. В Посулье они происходят из курганов Старшая Могила,
№ 13 и 20 в ур. Стайкин Верх, № 1 (1886 г.) у с. Аксютинцы
(табл. V, 6; X, 18, 19; XI, 30; XVII, 15). Бляхи этого типа были распро-
странены от ранней скифской архаики до начала V в. до н. э.
Круглые гладкие бляхи впервые появляются в позднеархаическое
время. Девять слабо выпуклых блях этого типа были найдены в кур-
гане № 4 у хут. Поповка. Три бляхи в виде сильно выпуклых полуша-
рий происходят из кургана № 10 этого же могильника (табл. L, 3;
LII, 10). В кургане № 477 у с. Волковцы их было найдено восемь —
семь гладких плоских и одну — плоскую с невысоким бортиком
(табл. XXXVI, 19, 20). Изредка встречаются плоские круглые или
ромбические бляхи из кости (рис. 19). Аналогия им известна в ран-
нем комплексе из кургана № 2 у с. Дудчанцы на Пеле. В кургане № 1
у с. Волковцы (1886 г.) найдено несколько мелких круглых бляше-
чек с петелькой сзади, составляющих, очевидно, пронизи для ремней
(табл. XXXII, 14).
Такие бляхи продолжают встречаться и в V в. до н. э. К этому вре-
мени относятся находки их в кургане № 1 у с. Аксютинцы (1886 г.) и
в курганах Младшей Журовской группы. Б некоторых случаях (кур-
ганы № 400 у с. Журовка и № 491 у с. Макеевка) небольшие круг-
лые выпуклые бляшечки были найдены нанизанными на ремни. Особое
распространение гладкие круглые бляхи получают в уздечных наборах
IV в. до н. э. Преобладающими среди них становятся крупные, до-
вольно тонкие, слабо выпуклые. На Суле они встречались в наборах
уздечек из кургана № 1 у с. Волковцы.
Круглые бляхи с рубчатыми краями, в отличие от гладких, состав-
ляют характерный признак конских уборов V в. до н. э. В курганах
№ 2 и 3 в ур. Стайкин Верх и кургане у с. Хитцы крупные (около 3 см
в диаметре), довольно массивные бляхи этого типа составляют
единственный тип блях конского убора (табл. V, 24—26; VII, 1—4;
LVI, 1, 5). В других случаях (курганы № 2 1883—1885 гг. у с. Аксю-
тинцы, № 2 1897 г. и № 4 пз раскопок Лппниченко у с. Волковцы, № 1
у с. Борзна; табл. XVI, 1, 6, 8; XVII, 13; XXXI, 2, 3) они встречаются
47 Смела, III, табл. X, 8—9.
129
вместе с бронзовыми бляхами других типов. В кургане № 499 у с. Басов-
ка оказалось 14 небольших выпуклых бляшечек с двумя рядами выпук-
лин. Они были применены в качестве пронизей на. ремне (табл.
XXVIII, 9). Соответствия им находим в младших курганах Журовки
и в кургане № 502 у с. Броварки.
«Висячие замочки». Бронзовые подвески в виде «висячих замоч-
ков» наиболее характерны для V в. до н. э. Назначение их остается
не вполне ясным. Очевидно, они надевались на ремень, но при этом
не служили пронизями. В полностью сохранившихся уздечных наборах
встречается не более двух-трех подобных украшений (курганы № 2
1897 г. у с. Волковцы, № 2 и 3 в ур. Стайкин Верх; табл. V, 22-, VII,
11, 12). В одном из наиболее ранних погребений (курган № 6 у хут.
Поповка; табл. L, 16) железная подвеска в виде замочка оказа-
лась приржавевшей к нижней части железного стержня псалия. На
планшете конской узды из кургана № 2 у с. Волковцы эти пряжки
также расположены недалеко от псалиев и удил. Весьма возможно, что
они являлись скользящими пряжками для подвижного соединения по-
вода с ремнем — чумбура, подобно тем роговым или деревянным при-
способлениям, которые служили для этой цели в уздечках пазарыкских
курганов 48.
Бронзовые бляхи в зверином стиле. Появление этой категории уз-
дечных украшений связывается с памятниками конца VI в. до н. э.
В кургане № 8 (1886 г.) у с. Волковцы (табл. XXXV, 9) были найде-
ны десять оригинальных бронзовых блях в виде солярного значка че-
тырехконечной свастики. В центре бляхи четырехлучевая розетка,
загнутые концы оформлены в виде конских головок. Это одна нз наибо-
лее ранних блях подобного рода. Четырехконечные бляхи с изображе-
ниями конских головок "в бронзе, золоте и серебре, служившие для
прикрытия скрещений конской узды, получают широкое распростра-
нение в украшении конских уборов степных скифов в IV в. до н. э. 49,
обнаруживая при этом большую близость с уздечными украшениями
фракийской группы. Однако волковецкая находка показывает, что мо-
тив этот имел в Скифии древние местные корни.
К редкому для Скифии типу уздечных украшений относятся брон-
зовые бляхи в виде фигурок горных козлов с загнутыми за спину рога-
ми и соединенными внизу ногами, три из которых были найдены в кур-
гане № 10 у хут. Поповка (табл. LII, 7, 12) и одна — в кургане
у с. Аксютинцы (раскопки Т. В. Кибальчича). Изображения горных
козлов на этих бляхах напоминают сибирские образцы. Аналогии им
в других памятниках скифской культуры пока неизвестны.
Четыре бронзовые бляхи в виде головок барана в профиль с иду-
щим от затылка вниз и вперед округлым рогом происходят из Старшой
Могилы. Трактовка головок напоминает подобную группу изображений
на ранних псалиях. Аналогии им также неизвестны. Возможно, они
относятся к основному комплексу Старшой Могилы. Однако не иск-
лючено, что их следует связывать с группой вещей V в. до н. э.
Бляхи в виде головы грифона. В кургане № 12 в ур. Стайкин Верх
были найдены две бронзовые бляхи, одна из которых имеет вид голо-
вы грифона с торчащим вверх гребнем в виде четырех рубчиков, ок-
руглым ухом, большим круглым глазом и ажурной прорезью изогнуто-
го клюва (табл. X, 6). Подобные бляхи ведут свое происхождение от
изображений восточного грифона в скифском искусстве VI в. до н. э. 50
48 С. И. Руденко, указ, соч., стр. 154—155.
49 Краснокутский курган (ДГС, альбом, табл. XXIII, стр. 7); Огуз (ИАК,
вып. 19, стр. 162, рис. 5); Ольвия (С. И. К а п о ш и н а, О скифских элементах
в культуре Ольвии, МИА, № 50, стр. 186, рис. 25).
50 В. А. И л ь и иска я, Некоторые мотивы раннескифского звериного стиля.
130 СА, 1965, № 1, стр. 102.
Время бытования их ограничивается концом VI — началом V вв. до
н. э. 51 Бляхи, близкие к этим, происходят из кургана № 499 у с. Ба-
совка и основного погребения кургана 1905 г. у с. Аксютинцы (табл.
XXI, 4; XXVIII, 12). Другую группу изображений грифона в скифском
искусстве V в. до н. э. составляют бронзовые бляхи, на которых гри-
фон изображен с языком в виде вертикальной перегородки в раскры-
той пасти. Этот тип блях рассмотрен В. Г. Петренко 52. Как показал
Е. В. Черненко, некоторые из блях с изображениями грифонов явля-
лись концевыми пряжками кожаных поясов 53.
Бляшки в виде головы лося. Вторая из упомянутых выше блях из
кургана № 12 в ур. Стайкин Верх была сделана в виде головы лося
с большим круглым глазом и переломленной под прямым углом мор-
дой (табл. X, 7). Аналогичная ей бляха происходит из кургана №499
у с. Басовка (табл. XXVIII, 11). Это один из наиболее ранних и ла-
коничных приемов изображения головки лося в скифском искусстве.
В V в. до н. э. появляются бронзовые бляхи в виде головки лося с гре-
ческой пальметтой в центре головы, по сторонам от которой симмет-
рично расположены рога в виде орлиных голов. Ухо’сделано в виде руб-
чатого листа, рубчатые складки на затылке образуют низкую многоле-
пестковую пальметту54. К изображениям этого рода в посульской
серии относится крупная фрагментированная бронзовая бляха из кур-
гана № 2 у с. Борзна (табл. XXXI, 11).
В небольшом количестве известны бляхи с изображением фигурки
лося в традиционной для раннескифского искусства позе — с поджатыми
ногами и повернутой назад мордой. Такая бляха происходит из кургана
№ 484 у с. Плавинищи (табл. XLIX, 2). Аналогии ей известны среди
предметов скифского звериного стиля, происходящих из Ольвии. Луч-
ший образец бляхи этого рода найден в кургане Г близ с. Журовка на
днепровском Правобережье.
Бляхи в виде орлиной головы. С образом грифона в скифском ис-
кусстве тесно связано изображение хищной птицы. Изображения орли-
ной головы, птичьего крыла, когтистой птичьей лапы или когтя со-
ставляют обычный мотив в оформлении бронзовых уздечных блях V в.
до н. э. В ряде случаев на затылке птичьей головы бывает изображено
круглое или остроконечное звериное ухо, подчеркивающее связь этого
образа с образом грифона. Изображение птичьей головы является, кро-
ме того, излюбленным дополнительным мотивом, при помощи которого
передаются отдельные детали (затылок, рога, копыта, когти) других
звериных изображений — грифона, оленя, лося и др. В контур основ-
ной орлиной головы может быть дополнительно вписано очертание
второй головки, расположенной перпендикулярно.
Среди находок из Роменских курганов имеется крупная бронзовая
бляха в виде головы орлиного грифона со звериным ухом и завитками
на затылке55 * * *. Парные бляхи в виде орлиных головок происходят из
кургана № 2 у с. Волковцы (1897 г.). Очень близкие между собой
по типу небольшие бляхи с изображением орлиной головки, найден-
ные в курганах № 499 у с. Басовка, № 425 у с. Кулешовка (табл.
XXVIII, 70; XLVII, 8) и № 502 у с. Броварки. По деталям оформле-
ния они очень похожи на бляхи, отливавшиеся в литейных матрицах,
51 Подобные бляхи найдены в кургане у с. Макеевка, в курганах № 505
у с. Броварки и А 12 у с. Блюменфельд на Волге.
52 В. Г. Петренко, Бронзовая бляха с головой грифона, КСИА АН СССР,
вып. 89, М., 1962, стр. 54 и сл.
53 Б. В. Черненко, Сгафсыа бонов! пояси, Археолопя, т. XVI, стр. 34—35.
54 Сравни бронзовые бляхи из курганов № 401 у с. Журовка, № 434 у с. Ту-
рин, № 198 на р. Тенетнике и у г. Мариуполя (ИАК, вып. 14, стр. 13, 15. 26; ИАК,
вып. 20, стр. 6; Смела, II, табл. IV, 5; И. В. Яценко, указ, соч., стр. 58, рис. 4;
G. В о г о v k a, Scythian art, New-York, 1928, табл. 32, Е, 5b).
№ Смела, III, табл. X, 2.
найденных в Ольвии 56. На бронзовых бляхах из курганов № 400 и 401
у с. Журовка и № 2 и 4 группы Семибратних затылок орлиной головы
украшен изображением пышной многолепестковой античной пальметты.
В курганах V в. до н. э. Правобережной и Таманско-Керченской групп
встречаются бляхи в виде когтей и лап хищной птицы 57.
Бляхи в виде львиной головы. Традиционным для этого мотива яв-
ляется изображение головки львиного хищника в профиль с оскален-
ной пастью и торчащими клыками и реже — львиной головки, обра-
щенной в фас. Как доказал Е. В. Черненко, некоторые из этих блях
служили конечными пряжками кожаных боевых поясов. Однако такое
использование их не было единственным. Какая-то часть блях этого
типа несомненно входила в состав украшений конской узды, о чем
свидетельствуют находки подобных блях среди прочих предметов кон-
ского снаряжения, а также находка в кургане № 7 группы Частых, где
бляхи в виде львиных голов оказались надетыми на ремни конской уз-
дечки 58.
В памятниках Посулья небольшая бронзовая бляшка в виде льви-
ной головки с рубчатой гривой была найдена В. В. Хвойкой в кургане
у с. Аксютинцы (табл. XXVI, 6). По стилю изображения она близка
к подобным бляхам из Берестняг и Частых курганов 59.
В кургане № 499 у с. Басовка (табл. XXVIII, 7) обнаружено 14
небольших блях в виде львиной головки, составляющих, очевидно, об-
лицовку уздечного ремня. Близкие к ним бляхи найдены в курганах
№ 505 у с. Броварки и № 522 у г. Смелы 60. В кургане № 1 у Аджигола
под Ольвией обнаружены литейные формы для отливки подобных
блях. В Ольвии была найдена также крупная костяная пластина с изо-
бражением львиной головки в подобном стиле 61. Лучшие по художест-
венным достоинствам образцы блях рассматриваемого типа происходят
из Криворуковских курганов у с. Журовка 62. В этом случае, как и в
ряде других, удается проследить связь скифских художественных из-
делий V в. до н. э. с производственными центрами греческих городов-
колоний.
Бляхи в виде «медвежьей лапы». Среди уздечных украшений V в.
до н. э. известны бронзовые бляшки в виде бедра и задних ног хищни-
ков с могучими лапами. Появление этого мотива относится к началу
V в. до н. э. Наиболее реалистично он представлен на бронзовой бляхе
из кургана № 66 у с. Бобрица и на бляхах из Нимфея 66 67 68 Две подобные
бляхи найдены в кургане № 1 (1886 г.) у с. Аксютинцы (табл. XVII,
11) и две — в волковецком кургане № 1, где они, по-видимому, со-
ставляли украшение затылочного ремня (рис. 37). Этот мотив сохра-
няется на протяжении всего IV в. до н. э., претерпевая при этом суще-
ственные изменения. В нем полностью утрачиваются реалистические
черты, изображения превращаются в декоративную схему.
В кургане № 1 у с. Волковцы бляхи в виде «медвежьей лапы» при-
нимают форму продолговатой фигуры с тремя отростками у верхнего
края и отходящим в сторону кругом с рубчатыми краями — у нижне-
го. Такие бляхи получили широкое распространение в конских уборах
66 С. И. Капошина, О скифских элементах в культуре Ольвии, МИА, № 50,
стр. 185, рис. 23.
67 ИАК, вып. 56, Пг., 1914, стр. 226, рис. 14; ИАК, вып. 14, стр. 17, рис. 42:
Смела, III, табл. XIX, 1.
58 С. 11. Замят н и и, Частые курганы, СА, VIII, М.— Л., 1946, стр. 33. рис. 20.
59 Смела, III, стр. 96, рис. 46; С. И. Замятии и, указ, соч., стр. 32, рис. 19.
60 В. А. Ильинская, Памятники скифского времени в бассейне р. Пела,
СА, XXVII, стр. 237; ИАК, вып. 54, стр. 99.
61 М. Ebert, указ, соч., стр. 9, рис. 6; В. Ф. Гайдукевич, С. И. Капо-
шина, К вопросу о культуре античных городов, СА, XV, М., 1961, стр. 173, рис. 4.
62 ИАК, вып. 14, стр. 12, рис. 23; стр. 15, рис. 32.
132 63 Смела, III, стр. 130, рис. 68; G. В orov к а, указ, соч., табл. XIX, А—С.
степных скифских курганов IV в. до н. э. До крайнего схематизма мо-
тив «медвежьей лапы» доведен на бронзовых и золотых нащечниках
из Солохи и Чмырева кургана, где в ажурных крючковатых фигурах
лишь с трудом угадывается схема бедра и задних лап животного.
Соответственным образом в качестве декоративного мотива исполь-
зовались изображения задних ног травоядных животных64.
Бляхи в виде «петушков». Так условно называют определенный тип
вытянутых, зигзагообразно изогнутых блях, покрытых рельефными
продольными полосами. Нижний, выступающий в сторону, закруглен-
ный с рубчиками конец их напоминает схему «медвежьей лапы», у верх-
него конца имеется схематичное изображение, напоминающее голову
птицы с круглым глазом и ухом, висящими сережками и рубчатым
гребнем на горизонтальной подставке. Б. Н. Граков называет эти бляхи
стилизованной лапой льва 65, считая их одной из модификаций описан-
ного выше мотива. На первой и второй уздечках из волковецкого кур-
гана № 1 бляхи в виде «петушков» и «медвежьей лапы» составляют
украшения затылочного ремня. Как украшения «петушки» более всего
характерны для IV в. до н. э. Однако появляются они несколько рань-
ше, как о том можно судить по находке их в уздечном наборе кургана
№ 2 у с. Галущино 66, относящегося ко второй половине V в. до н. э.
Бляхи в виде головы кабана. Появление в скифском искусстве изоб-
ражений вепря прямо связано с утверждением влияния искусства ан-
тичной Греции. Мы встречаем этот мотив на серебряном зеркале из
Келермесса, на пятке рукояти келермесской секиры, на центральной
ручке бронзового зеркала из кургана № 35 у с. Бобрица. Особенно ши-
рокое распространение он получает в V в. до н. э. в украшении неко-
торых золотых предметов и бронзовых блях конской узды.
Золотая пластина из кургана Бабы представляет собой изображение
двойной, как бы распластанной, головы вепря. В промежутке между
ними помещена греческая пальметта; рубчатой пальметтой обозначена
торчащая на голове щетина. Аналогичное этому изображение имеется
на золотой пластине из кургана № 4 у станицы Елизаветовской67.
В курганах Семибратней и Нимфейской групп имеется серия бронзовых
блях конского убора, повторяющих ту же схему кабаньей головы68.
Представляется весьма вероятным, что бляхи этого типа в глубинные
районы Северного Причерноморья, главным образом на Левобережье,
проникли из античных центров Боспора. Подобные бляхи были найде-
ны в кургане № 7 группы Частых и во многих курганах Посульской
группы. Пара блях в виде обращенных в разные стороны кабаньих
головок из курганов Роменщины имеет ближайшее сходство с бронзо-
выми бляхами из Воронежского кургана и бляхой, найденной при рас-
копках Нимфея69. Грубое воспроизведение кабаньей головки имеется
на бляшке из кургана № 499 у с. Басовка (табл. XXVIII, 8). Интерес-
ны четыре ажурные, сильно стилизованные бляхи в виде головок ка-
бана с дополнительным изображением орлиных голов из кургана № 4
у с. Волковцы (Линниченко), представляющие собой оригинальное вос-
произведение рассматриваемого мотива (табл. XLIV, 9).
Бляхи в виде «зверя, припавшего на передние лапы». В кургане
№ 2 в ур. Стайкин Верх была найдена удлиненная бронзовая бляха
64 Бляхи из курганов № 459 у с. Турин (ИАК, вып. 20, стр. 74) и № 3 у с. Га-
лущино (ДП, II, табл. XIX, 3206).
65 Б. Н. Г р а к о в, Скифские погребения на Никопольском курганном поле,
МИА, № 115, стр. 95, 111, рис. 10, 1.
66 ДП, II, табл. XIX, 320а.
67 ОАК за 1897 г., стр. 134, рис. 259; ИАК, вып. 56, стр. 226.
68 ОАК за 1876 г., СПб., 1879, стр. 136; ОАК за 1877 г., стр. 232; G. В о г о v к а,
указ, соч, табл. XVII.
69 Смела, III, табл. X, 5, 7; В. М. Скудно в а, Скифские памятники из Ним-
фея, СА, XXI, М., 1954, стр. 366, рис. 6.
133
в виде головы ушастого животного, обращенной в фас. Вытянутая мор-
да его как бы упала на передние лапы, переданные рубчиками. Заты-
лок окаймлен рубчатым краем. Второй экземпляр бляхи, подобного ро-
да, но более схематизированный, найден в кургане № 1 у с. Борзна
(табл. V, 20; XXXI, 8). Аналогии этим редким типам скифских изобра-
жений нам не известны. Представляется вероятным, что они могли слу-
жить налобниками или украшениями нащечных ремней.
Бляхи в виде медвежьей головки. Еще более редкими в скифском
искусстве являются бронзовые бляхи в виде медвежьей головы, четыре
экземпляра которых происходят из кургана № 1 (1886 г.) у с. Аксю-
тинцы (табл. XVII, 9). Образ медведя, являющийся исконным и ши-
роко распространенным в Западной Сибири и в области ананышской
культуры, почти не проник в скифскую среду. В качестве отдельных
параллелей здесь можно упомянуть группу изображений медведя из
воронежских курганов 70, где этот образ представлен значительно ши-
ре, чем в других памятниках, связанных со скифским миром.
Ажурные бляхи в виде свернувшегося в кольцо волка. Значительно
более распространенными в скифской культуре V в. до н. э.. являются
ажурные бронзовые бляхи в виде свернувшегося в кольцо хищника
волчьей породы. В Посулье три экземпляра подобных блях найдены
в кургане № 2 у с. Волковцы (рис. 37) и четыре — в кургане № 499
у с. Басовка (табл. XXVIII, 3—5). Аналогичное изображение свернув-
шегося зверька имеется па резном клыке из курганов Ромейской груп-
пы (рис. 39, 5) 71. На остальной территории распространения скиф-
ской культуры бляхи подобного рода были найдены в курганах у Сим-
ферополя, № 8 и 12 группы Частых, № 491 у с. Макеевка и № 398
у с. Журовка 72.
Не вызывает сомнений, что этот мотив тесно связан с изображением
свернувшегося в кольцо зверя кошачьей породы, широко распростра-
ненным в раннескифском искусстве Северного Причерноморья, Средней
Азии и Сибири. Внешнее сходство между ними настолько велико, что
Э. Минз, М. И. Ростовцев, С. И. Киселев, К. Шефольд и многие другие
исследователи обычно не делают различий между этими двумя моти-
вами. Между тем очевидно, что они сильно различаются между собой
как по разработке образа, так и по происхождению. Архаический мо-
тив свернувшегося в кольцо львиного хищника в V в. до н. э. заменяет-
ся изображением хищника волчьей породы, неизвестным скифскому
искусству VI в. до н. э. Представляется совершенно очевидным, что
этот мотив по происхождению прямо связан с савроматским Повол-
жьем и Приуральем, где образ волка с вытянутой мордой, прижатыми
ушами и оскаленной пастью с торчащими клыками является исконным
и чрезвычайно распространенным73. Как полагает К. Ф. Смирнов,
именно отсюда он распространился на территорию ананьинской куль-
туры и проник в Скифию.
Бронзовые и костяные «клыки». Мы уже упоминали резной каба-
ний клык из курганов Ромейской группы, острый конец которого
украшен изображением орлиной головы, а широкий — фигуркой свер-
нувшегося в кольцо зверя. Близким по типу к нему является клык,
украшенный изображением птичьей головки из курганов окрестностей
Смелы 74. Оба эти предмета связаны с резными кабаньими клыками-аму-
летами, постоянно встречающимися в памятниках савроматского По-
волжья, Средней Азии и Алтая 75. В скифских уздечных наборах раннего
70 С. А. 3 а м я т н и н, указ, соч., стр. 15, 29, 38.
71 ДП, И, табл. XXXI, 512.
72 А. С. 3 а м я т н и н, указ, соч., стр. 29, рис. 14; стр. 38, рис. 4; ОАК за 1895 г.,
СПб., 1897, стр. 18; ИАК, вып. 14, стр. 6.
73 К. Ф. Смирнов, Савроматы, М., 1964, стр. 223 и сл.
74 Смела, II, стр. 44, табл. II, 2.
134 75 К. Ф. Смирнов, Вооружение савроматов, МИА, № 101, стп. 92 и сл.
V в. до н. э. встречаются кабаньи клыки и такие же изделия из брон-
зы с изображением головы хищника волчьей породы с оскаленной па-
стью и торчащими клыками 76 77. Не приходится сомневаться в том, что
изделия и этого рода получили распространение в Скифии в результате
влияния, идущего с савроматского востока. Имеются основания пола-
гать, что в ряде случаев эти клыки служили амулетами и одевались
на затылочный ремень уздечки.
Бляхи в виде кисти человеческой руки. Большой интерес в скиф-
ском искусстве представляет серия бронзовых блях в виде кисти чело-
веческой руки. Время бытования их приходится на V в. до н. э. Бляхи
из курганов у с. Крячковка, № 2 в ур. Стайкин Верх (табл. V, 19) и
Ромейской группы11 представляют вполне реалистично выполненное
изображение кистп. Во всех этих случаях изображена кисть правой
руки. Однако это, по-видимому, не было общим правилом. В коллек-
ции Кундеревича 78 имеется три такие бляхи, одна из которых, выпол-
ненная наиболее реалистически, изображает кисть левой руки. В более
условной манере выполнены бляхи из кургана № 2 (1883—1885 гг.)
у с. Аксютинцы (табл. XVI, 1): сочленения кисти здесь намечены
рельефными рубчиками, верхняя часть бляхи имеет вид округлого
щитка. Столь же условна бляха из кургана у с. Хитцы (табл. LVI, 4),
имеющая вид пятизубого гребня на подставке в виде округлого щитка,
окаймленного рельефными рубчиками. В такой же манере трактованы
и бляхи из некоторых курганов днепровского лесостепного Право-
бережья 79.
Изображение кистп человеческой руки, имеющее несомненно во-
тивное или магическое значение, встречается в древностях многих на-
родов Кавказа, в гальштатте, в Средней Европе. Рассмотрение этого мо-
тива и путей проникновения его в скифское искусство составляет пред-
мет специального исследования.
Ворварки. Бронзовые, реже костяные, круглые и граненые, ворвар-
ки появляются в составе конских наборов начиная с V в. до н. э. На-
значение их остается не вполне выясненным. Принятое представление
о том, что ворварки служили обоймой для закрепления основания ук-
рашающих уздечку кистей, является, по-видимому, не вполне правиль-
ным. Сейчас уже можно твердо сказать, что такое использование вор-
варок не было ни единственным ни самым важным. По несколько
экземпляров ворварок часто встречаются у рукояти меча, где они слу-
жили, очевидно, окончаниями портупейных ремней. Они были найдены
также при металлических панцирях, у поясницы, по две с каждой сто-
роны, и служили окончаниями ременных шнурков, которыми затягива-
лись боковые стороны панцирной рубахи80. В случаях, когда ворварки
сохранили первоначальное положение при ремнях узды (курган № 1
1897 г. у с. Волковцы, № 7 группы Частых81), они не были связаны
с кистями, а входили в систему соединений уздечных ремней для за-
крепления их начала. При конских погребениях Мелитопольского кур-
гана ворварки были найдены на черепе коня с левой стороны в соот-
ветствии с местоположением узлов, затягивающих подбородный и за-
76 Кабаний клык такого рода хранится в КИМ, подобный ему был найден
в кургане начала V в. до н. э. у с. Медерово в 1964 г. Бронзовые «клыки» проис-
ходят из курганов у сел Макеевка и Журовка (№ 403). Два экземпляра найдены
на Пастырском городище. Один из них опубликован (ДП, VI, табл. II, 399), дру-
гой хранится в фондах ИА АН УССР.
77 Смела, III, табл. X, 13.
78 Научный архив ИА АН УССР.
79 Курганы № 414 и 398 у с. Журовка (ИАК, вып. 17, стр. 78, рис. 1; ИАК,
вып. 14, стр. 7, рис. 7), № 2 у с. Галущино (ДП, II, табл. XIX, 320а), № 4 у с. Бе-
рестняги (Смела, III, стр. 96, рис. 40) и курган у с. Кошеватая (КИМ).
80 Курган № 3 у Старинской птицефабрики (В. А. Ильинская, Скифские
курганы у г. Борисполя, СА, 1966, № 3).
81 С. А. 3 а м я т н и и, указ, соч., стр. 33. рис. 20. 135
тылочный ремни. Нам представляется наиболее вероятным, что ворвар-
ки чаще всего служили для закрепления концевых узлов различного
рода ремней, использовавшихся в экипировке воинского снаряжения
скифов и устройстве узды.
Украшения и предметы туалета
Украшения
Мы хорошо представляем себе внешний вид и одежду скифов по реа-
листическим изображениям на предметах греческой торревтики. До-
полнением к ним являются разнообразные мужские и женские укра-
шения, встречающиеся в могилах. Тем не менее они остаются до сих
пор мало изученными. Не полностью выяснен их состав, не определе-
ны локально-этнографические признаки, свойственные отдельным груп-
пам. Многочисленные предметы украшений, происходящие из посуль-
ских курганов, расширяют наше представление об этой группе вещей.
Следует отметить, что нам почти неизвестны мужские украшения
из посульских курганов раннего времени. Из этого, конечно, не следу-
ет, что их не было вообще. Вероятнее всего, это произошло из-за того,
что украшения, как наиболее ценные предметы, были в первую оче-
редь похищаемы грабителями. Сохранились только отдельные обломки,
позволяющие лишь предположительно судить о некоторых типах убо-
ров, распространенных в раннее время.
Украшения головных уборов. В неразграбленных ран-
нескифских курганах Правобережной Лесостепи — № 35 у с. Бобрица
и № 100 у с. Синявка— на черепах погребенных были обнаружены на-
боры золотых украшений от головных уборов в виде шапки или повяз-
ки. По низу убора, надо лбом, в несколько рядов были нашиты тре-
угольные бляхи, составленные из трех кружков, а выше — бляхи, изоб-
ражающие фигурку коня с поджатыми ногами и повернутой назад
мордой или оленя с поджатыми ногами. В кургане № 100 среди укра-
шений оказалось также ожерелье, составленное из золотых четырехле-
пестковых розеток и концентрических кружков, передающих широко
распространенную в раннее время эмблему солярного знака. Как по-
лагают исследователи, в таких уборах были погребены знатные лица,
связанные со жреческими обязанностями. В ряде других курганов Пра-
вобережья были найдены подобные золотые бляшки, составляющие,
по-видимому, украшения таких же уборов. Среди них следует назвать
золотые бляшки в виде фигурки лошади из жаботинского кургана № 1
и фигурок ланей из кургана № 524, бляхи в виде фигурки оленя и тре-
угольные пластинки из трех кружков из кургана № 407 у с. Журовка,
а также бляхи из трех кружков, фигурок оленя и четырехлепестковых
розеток, найденные близ Владимирской экономии и у с. Дарьевка близ
Шполы \
Очевидно, такого рода головные уборы и ожерелья были распро-
странены в среде знати также и других племен скифской культуры.
В одном из Роменских курганов были найдены золотые бляшки в ви-
де фигурки коня с поджатыми ногами и повернутой назад мордой
(рис. 38, 1). В кургане № 13 у хут. Поповка оказались золотые бляхи,
составленные из трех концентрических кружков, и бляхи в виде четы-
рехлепестковых розеток. Обломок еще одной четырехлепестковой бляхи
происходит из кургана № 1 у с. Герасимовка (табл. XLV, 33). В до-
полнение к этому следует упомянуть находку трех золотых блях в ви-
де фигурки коня с повернутой назад мордой из кургана № 499
1 ИАК, вып. 14, стр. 32—35; ДП, III, табл. XLI, 470; Смела, III, табл. XVIII, S;
136 Смела, 1, табл. V, 6, 7, 11; Смела, II, табл. XXI, 1, 2.
Рис. 38. Золотые и бронзовые украшения из Роменских курганов.
у с. Гладковщина, находки блях в виде четырехлепестковых розеток
из кургана № 1 у с. Лихачевка и золотых блях в виде трех концентри-
ческих кружков из кургана № 2 в ур. Осняги на Ворскле. Постоянные
случаи сочетания одних и тех же типов золотых блях в виде фигурок
коня или оленя, треугольников из трех кружков и четырехлепестковых
розеток указывают на то, что они входили в состав определенного ран-
нескифского сакрального убора, связанного с культом солнца.
В погребениях V — IV вв. до н. э. также встречаются украшения
от богатых головных уборов. При останках женского захоронения из
кургана № 3 в ур. Стайкин Верх оказалось 38 золотых бляшечек с изо- 137
сражением лежащего льва, расположенных в виде каймы, идущей от
головы к плечам (табл. VIII, 2). Вероятно, в этом случае головной
убор имел форму поднимающегося над лбом кокошника с опускающим-
ся покрывалом, реконструкция которого предложена Г. Воровкой по
материалам Чертомлыка2, а также известного по находкам сохранив-
шихся частей головного убора в курганах Карагодеушах, Мордвинов-
ском, в женской гробнице Мелитопольского кургана и в кургане
у с. Новоселки.
В богатых скифских курганах IV в. до н. э. нередко встречаются
украшения головных уборов в виде налобных золотых лент с тисне-
ным орнаментом, изображающим обычно сцены борьбы и терзания
зверей и растительные мотивы. Такие ленты были найдены как в жен-
ских, так и в мужских могилах, и не всегда можно определить, какой
гип головных уборов они украшали. По реконструкции, предложенной
Г. Воровкой, такие начельные ленты — метопиды — могли входить в
состав головного убора с высоким кокошником и убора в виде расши-
ряющейся вверх шляпы с плоским верхом типа калатоса.
В курганах Посулья золотая налобная лента от головного убора,
украшенная внизу овами, а по верхнему краю — изображениями гри-
фонов, терзающих оленя, найдена в женской могиле у с. Будки (табл.
XXXIII, 7). В кургане 1905 г. у с. Аксютинцы возле черепа мужского
костяка, по сообщению исследователя, находилась метопида с узором
в виде ов и растительного орнамента, а у плеча — три золотые ленты
с изображениями крылатых львов и грифонов, терзающих оленя (табл.
XXII, 15, 16). Очевидно, все они составляли украшение головного убо-
ра и, возможно, обвивали остроконечную шапку вроде башлыка, по-
добную войлочной шапке с золотыми украшениями главного погребе-
ния из Куль-Обы. В качестве украшений головного убора женского
захоронения в аксютинецком кургане названы золотые венчики с ам-
форовидными подвесками (табл. XXII, 14). При этом, однако, следует
отметить, что все перечисленные части головных уборов — метопида,
золотые ленты и венчики — соответствуют полному набору украшений
одного головного убора, подобного реконструированному Г. Воровкой.
Ввиду этого можно высказать предположение, что в действительности
здесь был найден один роскошно отделанный головной убор, части ко-
торого были затем искусственно распределены находчиком между обо-
ими погребенными.
Не подлежит сомнению то, что названные золотые украшения про-
исходят от таких же ритуально-парадных головных уборов, какие из-
вестны в Скифии IV в. до н. э. по находкам в Чертомлыке, Большой
Близнице, Деевском, Рыжановском и Мелитопольском курганах.
Гривны. Излюбленным украшением скифов во все времена яв-
лялись гривны, сделанные чаще всего из золота, реже — из серебра или
Электра и в единичных случаях — из бронзы. Обладание золотой грив-
ной у скифов, так же как и у персов, являлось, очевидно, признаком
знатности и богатства 3.
Из курганов Ромейской группы происходит золотая витая гривна
с заостренными, крючковидно загнутыми концами (рис. 38, 5). По-
добные гривны известны по находкам в кургане VI в. до н. э. у с. Ор-
ловец (№ 346) и кургане Острая Могила у Томаковки 4.
В кургане V в. до н. э. № 2 у с. Аксютинцы на шее погребенного
находилась гладкая массивная гривна с несомкнутыми концами (табл.
XV, 2). Подобная гривна, по сообщению Бобринского, была найдена
в кургане № 4 у с. Берестняги. Электровая гривна из ромбического
2 Г. Н. Боровка, Женские головные уборы Чертомлыцкого кургана,
ИРАИМК, т. I, М., 1921, стр. 169 и сл.
3 Ксенофонт, Анабазис,’кн. I, гл. II, 27; гл. VII, 27.
138 4 Смела, III, табл. VI, 7; ДГС, вып. II, табл. XXVI, 10.
в сечении прута происходит из кургана у с. Коровинцы. В кургане
1905 г. у с. Аксютинцы у правого плеча мужского костяка лежали две
одинаковые гривны (13,5 см в диаметре) со сходящимися несомкнуты-
ми концами, сделанные из тонкого электрового прута (табл. XXII, 7).
К числу прекрасных изделий древней торревтики относятся гривны,
происходящие из курганных захоронений скифской знати IV в. до
н. э. В Посулье к ним относится золотая гривна, найденная в волко-
вецком кургане № 1, с заходящими концами в виде головок длинно-
клювных птиц (табл. XXXVII, 17).
Золотые пронизи. Малоизвестным типом украшений муж-
ских уборов являются крупные золотые пронизи. В кургане VI в. до
н. э. у хут. Поповка у левой ключицы погребенного была обнаружена
небольшая золотая «палочка», тип которой остался неизвестным. В кур-
гане № 1 (1897 г.) у с. Волковцы у левой ключицы покойника лежа-
ла большая золотая орнаментированная косыми рубчиками пронизь
длиной 7,3 см и шириной 1 см, возможно, служившая оправой деревян-
ной палочки. Такого же размера трубчатая пронизь или золотая оправа
со сканью оказалась при мужском скелете в кургане № 3 в ур. Стай-
кин Верх, где она лежала, судя по плану, справа у височной кости
черепа (табл. VIII, 4; XXXVII, 16).
Представляется вероятным, что эти палочки или пронизи по своему
назначению близки к палочкам-застежкам, описанным выше. Скорее
всего, они могли служить застежкой какой-то части мужского костю-
ма. Возможно, такое же назначение имели золотые застежки из курга-
нов № 406 у с. Журовка и № 1 у с. Мастюгино 5, а также художест-
венно оформленная золотая застежка из Келермесса.
Серьги. Интересно отметить некоторое своеобразие ареала рас-
пространения отдельных типов ранних украшений в памятниках Сред-
него Поднепровья. Хорошо известно, что одним из наиболее распро-
страненных типов женских украшений раннескифского времени в
Правобережной Лесостепи являются бронзовые и изредка золотые
серьги с гвоздевидными шляпками 6. Большая серия их происходит из
курганов Западной Подолии7. Известны они и в памятниках высоцкой
культуры. Несколько видоизмененные формы гвоздевидных серег
встречаются в культурах раннего железного века Польши, Чехослова-
кии, Румынии и Венгрии, где они рассматриваются как результат
скифского влияния. В целом этот тип украшений может быть опреде-
лен как характерный для западной части Лесостепи.
Гвоздевидные серьги известны также на Ворскле 8 и в памятниках
Северско-Донецкой группы 9. В памятниках же Посулья они почти со-
вершенно отсутствуют. Единственное упоминание о находке сережек
подобного вида имеется в описании кургана № 54 у с. Ярмолипцы.
В кургане № 16 в ур. Стайкин Верх были найдены две сережки
в виде колечек из бронзовой проволоки с незамкнутыми, заходящими
друг за друга концами (табл. XI, 20). Никаких других данных о по-
добных украшениях раннего времени не имеется.
В V в. до н. э. наряду со многими другими предметами античного
ювелирного ремесла в Посулье проникают и серьги. Одна греческая
золотая серьга в виде «калачика», украшенная плетенкой и зернью,
была найдена в женской гробнице кургана № 4 (Линниченко) у с. Вол-
ковцы (табл. XLI, 1). Как отмечает Н. А. Онайко, серьги этого ти-
6 ИАК, вып. 4, стр. 31, рис. 72; ОАК за 1905 г., СПб., 1908, стр. 82, рис. 97, 3.
ъ Курганы № 407 и 447 у с. Журовка, № 100 у с. Спнявка, у сел Глеваха,
Триполье, Бобрица, Мошны, Букрин, Грищинцы, Казаровичи, Куриловка и цр.
7 Курганы у сел Братишов, Городница, Раков Кут, Ивахновцы.
8 В курганах у с. Мачехи и на дюнах у с. Лихачевка.
9 П. Д. Л и б е р о в, Памятники скифского времени бассейна Северного Дон-
ца, МИА, № 113, М., 1962, стр. 42, рис. 10, 11—14.
139
па в античное время были повсеместно распространены в Средиземно-
морье |0. Один из наиболее ранних случаев находки подобной серьги
отмечен при раскопках урартийского города Тейшебаини. В Северном
Причерноморье серьги в виде калачика были найдены в кургане № 383
у с. Грушевка на Правобережье 10 11 и в античных городах — Ольвии,
Пантпкапее и Ак-Мечети.
Античными являются также золотые серьги в виде опрокинутого
конуса на подвижной дужке, украшенные плетенкой и зернью. Одна из
них была найдена при женском погребении в кургане № 3 в ур. Стай-
кин Верх, пять — в кургане № 4 у с. Волковцы (табл. VIII, 7; XLI,
6—10) и две — в курганах Ромейской группы (рис. 38, 3, 4). Находки
таких сережек на территории Скифии сосредоточиваются в основном
в курганах V в. до н. э. в ромейском Посулье.
В кургане IV в. до н. э. у с. Будки оказались две золотые сережки
г? виде тоненьких граненых пирамидок, прикрепленных к крючкам
(табл. XXXIII, 12). Они, вероятнее всего, являются поздним вариан-
том описанных выше конусовидных сережек V в. до н. э.
Оригинальна серьга, происходящая из кургана № 4 у с. Волковцы.
Она представляет собой золотую дужку, к которой прикреплена би-
коничеекая подвеска, свернутая из тонкой золотой проволоки, с пира-
мидкой из шариков у нижнего конца (табл. XLI, 4). Подобные
серьги в Скифии крайне редки. Можно отметить только бронзовую под-
веску из зольника у с. Черемушны на Сев. Донце 12. Аналогии им имеют-
ся среди материалов из Лугового могильника VI—V в. до н. э. в
Чечено-Ингушетии, где подобные бронзовые и серебряные серьги встре-
чаются постоянно 13. Крупные золотые серьги подобной формы про-
исходят из савроматского кургана Биш-Оба 14 в Приуралье. Р. М. Мун-
чаев вслед за Е. И. Крупновым готов видеть в этом проявление
определенных связей между Кавказом, Нижним Поволжьем и Приураль-
ем 15. Нам представляется, что направление этих связей в данном слу-
чае следует понимать, как результат кавказского влияния, проникшего
равным образом в область савроматской культуры и в европейскую
Скифию.
В упомянутом выше кургане у с. Будки найдена также золотая се-
режка в виде проволочного кольца со сходящимися несомкнутыми кон-
цами и надетым на нее просверленным камешком (табл. XXXIII, 13).
Такие серьги, как известно, имеют самое широкое распространение
в погребениях скифского рядового населения IV в. до н. э.
В качестве сережек или височных колец при женском скелете в кур-
гане 1905 г. у с. Аксютинцы описаны крупные электровые четырех-
гранные в сечении кольца диаметром 6 см с несомкнутыми концами
(табл. XXII, 4). Такое толкование этих колец представляется нам ма-
ло вероятным. По форме и размерам они скорее соответствуют брас-
летам. Височные кольца или серьги таких больших размеров в скиф-
ской культуре неизвестны.
Зигзагообразные застежки. Редким типом украшений,
встреченных пока только в позднеархаических курганах Посульской
10 Н. А. О н а й к о, Античный импорт на территории Среднего Приднепровья
(VII—V вв. до н. э.), СА, 1960, № 2, стр. 35.
11 Б. Б. Пиотровский, Раскопки урартской крепости на холме Кар-
мир-Блур, КСИИМК, вып. XXI, М., 1947, стр. 14; ИАК, вып. 4, стр. 37.
12 П. Д. Л и б е р о в, Памятники скифского времени в бассейне Северного
Донца, МИ А, № 113, стр. 42, рис. 10,19.
13 Р. М. М у н ч а е в, Луговой могильник, Сб. Древности Чечено-Ингушетии,
М., 1963, стр. 151, рис. 7, 4—5\ стр. 157, рис. 12, 2; стр. 168, рис. 17, 9—10-, стр. 176,
рис. 22,13—15-, стр. 177, рис. 23, 7—8; MP3, стр. 124 (гробница II).
14 К. Ф. С м и р н о в, В. Г. Петренко, Савроматы Поволжья и южного
Приуралья, САИ, Д 1—9, табл. 26, 9—10.
140 15 Р. М. М у н ч а е в, указ, соч., стр. 208.
группы, являются бронзовые проволочки с двумя или тремя волнисты-
ми изгибами и отверстиями или петельками на концах (табл. IX, 6;
X, 2, 17; XI, 28). Точное назначение их нам неизвестно. Скорее всего,
они могли служить застежками, которые закреплялись при помощи
шнурков, продевавшихся через отверстия на концах.
Ожерелья. Характерным для женского убора VI в. до н. э. яв-
ляются ожерелья, составленные из разнообразных бусин, среди кото-
рых наиболее обычны пастовые. Вместе с ними встречаются бусины из
янтаря, сердолика, халцедона и горного хрусталя. В наборы ожерелий
входят также бронзовые пронизи и раковины каури.
Из пастовых бусин на протяжении всего скифского времени были
наиболее распространены разноцветные с глазками и цветные с про-
жилками. Для VI в. до н. э. более специфичными являются ожерелья,
основу которых составляют мелкие колечки рубленого настового би-
сера голубого, белого, коричневатого или черного цвета. В таких
ожерельях бывает по несколько сотен и даже тысяч бисеринок. Напри-
мер, в кургане № 6 в ур. Стайкин Верх оказалось около 4000 бисери-
нок. Пастовый бисер составляет основу ожерелий в курганах № 8, 10
и 16 в ур. Стайкин Верх, № 2 в ур. Солодка, № 2 и 5 у с. Волковцы
(1886 г.), № 1 у с. Герасимовна, № 3, 13, 15 у хут. Поповка и некото-
рых других (табл. IX, 8, 26; X, 1; XVIII, 10; XXXIV, 10, 30; LII,
16,30).
Для ранних ожерелий характерны также бусины в виде коничес-
ких розеток из белой или голубой пасты и биконические из прозрачной
золотисто-зеленой стеклянной массы. В большинстве своем они встре-
чаются в тех же наборах, что и ожерелья из настового бисера. В КИМ
хранится ожерелье из 92 пастовых конических розеток, найденных
в одном из аксютинецких курганов.
Конические пастовые бусины-розетки встречаются в некоторых
курганах раннескифского времени в Правобережье 16, а также на Кав-
казе (Кармир-Блур, Моздокский могильник) 17. Особенно много их бы-
ло найдено при раскопках могильника у с. Брили в Закавказье 18, что
позволяет думать о южном, кавказском их происхождении. Характер-
но, что в Среднем Поднепровье особенно большое количество подобных
бусин оказалось сосредоточено именно в Посулье. Кавказскими связя-
ми, очевидно, объясняются и встречающиеся в наборах ранних оже-
релий бронзовые трубчатые пронизи и пронизи из спирально свернутой
ленты (табл. X, 20, 21; XLV, 16; LIII, 18).
Ожерелья из пастовых бусин ранних типов бытовали до конца VI —
начала V вв. до н. э. Наиболее поздние находки их отмечены в кургане
№ 1 у с. Аксютинцы (1886 г.) и в кургане у с. Сурмачевка (Линни-
ченко), относящихся к началу V в. до н. э., хотя к этому времени по-
добные украшения выходят из моды. В наборах ожерелий по-прежне-
му продолжают встречаться пастовые бусины с глазками и ожерелья
из сердолика, янтаря и горного хрусталя. Ожерелья из хорошо обрабо-
танных и отшлифованных камней найдены в погребениях раннего V в.
до н. э. (табл. ХЫ, 12, 13). Вместе с другими вещами этого времени из
раскопок В. В. Хвойки у с. Аксютинцы происходит ожерелье из рако-
вин каури (табл. XXV, 16).
Однако все эти сравнительно скромные украшения с начала V в.
до н. э. явно отходят на второй план перед роскошью греческих юве-
лирных изделий. В посульских курганах сохранилось два полных на-
бора золотых ожерелий греческой работы раннего V в. до н. э. Пер-
16 Курганы № 407 у с. Журовка, № 100 у с. Синявка, № 143 на р. Тенетнике.
17 А. А. Иессеи, Б. Б. Пиотровский, Моздокский могильник, Л.,
1940, табл. V; Б. Б. Пиотровский, Кармир-Блур, вып. III, Ереван, 1955,
стр. 55.
18 Личное сообщение Г. Ф. Гобеджишвили. 141
вое из них, происходящее из кургана № 3 в ур. Стайкин Верх, состоит
из 35 золотых биконических бусин, чередующихся через одну с 33
гладкими жолудевидными подвесками (табл. VIII, 5); второе (курган
№ 4 из раскопок И. А. Линниченко у с. Волковцы) составлено из бу-
син-подвесок с четырьмя крупными шариками на концах и лунниц,
концы которых украшены сканным узором в виде миндалевидных
гнезд, оканчивающихся тремя шариками (табл. XLI, 71). Золотая под-
веска с пирамидкой из шариков происходит из кургана № 476 у с. Вол-
ковцы (табл. XXXVI, 16).
Не вполне понятное золотое украшение, по-видимому, ожерелье, со-
стоящее из 15 крупных орнаментированных трубчатых пронизей, было
найдено при мужском костяке в кургане 1905 г. у с. Аксютинцы
(табл. XXII, 5).
На запястьях женщины, погребенной в кургане МЗв ур. Стайкин
Верх, находились браслеты, набранные из крупных золотых овальных
рубчатых бусин (табл. VIII, 5). Впрочем, весьма вероятно, что в дан-
ном случае за браслеты приняты бусы, составлявшие обшивку рукава.
В качестве обшивки по вороту могли использоваться крупные гладкие
боченковидные золотые бусины, найденные в кургане 1905 г. у с. Ак-
сютинцы (табл. XXII, 9).
Кольца не составляют сколько-нибудь выразительной группы
украшений. В ранних курганах изредка встречаются простые бронзо-,
вые колечки с несомкнутыми или заходящими концами. В кургане,
М 6 в ур. Стайкин Верх обнаружен обломок колечка кавказского типа'
в виде бронзовой полоски со свернутыми в спиральные щитки конца-
ми. В курганах IV в. до н. э. у сел Будки и Аксютинцы (1905 г.) ока-
зались золотые кольца наиболее обычного для позднескифской куль-
туры типа — с несомкнутыми заходящими концами и гладкими слабо-
выпуклыми щитками (табл. XXII, 8; XXXIII, 11).
Золотые бляшки. Мода обшивать одежду золотыми украше-
ниями возникла в Скифии исподволь. В раннее время золотыми бляха-
ми обшивались преимущественно ритуальные головные уборы. При-
менявшиеся для этой цели золотые бляшки являлись, по-видимому,
изделиями местного производства. Одна из наиболее ранних находок
золотых нашивных блях в виде фигурок оленя и львиных хищников
отмечена в кургане № 1 1908 г. около Ульского аула (начало VI в. до
н. э.) 19. В V в. до н. э. количество золотых бляшек для обшивки па-
радной одежды заметно возрастает. Изготовление их сосредоточивается
в античных городах Северного Причерноморья, где, в прямом смысле,
налаживается их массовое серийное производство. Вместе с ростом ко-
личества разнообразнее становится состав украшений. В начале V в.
до н. э. преобладают бляшки в виде фигурок животных, изготовленные
по раннескифским образцам. Таковы золотые бляхи в виде пантер, гор-
ных козлов, орлиных головок, украшавшие колчаны Витовой Могилы
и Опишлянки на Ворскле, мелкпе золотые бляшки в виде фигурок зай-
чиков и львов из кургана Бабы, орлиные и львиные головки в фас из
кургана № 402 у с. Журовка и др.
Подобного рода мелкие золотые бляшки встречаются и в посуль-
ских курганах V в. до н. э. К ним относятся две золотые бляшки в ви-
де фигурок зайчиков из кургана Аус. Басовка, пара таких же бля-
шек из курганов Ромейской группы (рис. 38, 2), бляхи в виде фигурок
лежащих львов, составлявшие обшивку головного убора из кургана
№ 3 в ур. Стайкин Верх (табл. VIII, 2), бляшечки из соединенных вер-
шинами треугольников и квадратиков из курганов № 4 (Линниченко)
и № 476 у с. Волковцы (табл. XXXVI, 14,15-, XLI, 2, 3).
В IV в. до н. э. роскошь скифской одежды достигает предела. Как
известно, гробницы скифской знати этого времени содержат сотни,
142
19 ОАК за 1908 г., СПб., 1912, стр. 118.
а иногда и тысячи золотых бляшек самых разнообразных типов, кото-
рыми чуть ли не сплошь были покрыты парадные одеяния. Изучение
этой огромной массы украшений продолжает и ныне оставаться зада-
чей будущих исследований.
Говоря о золотых бляхах из посульских курганов IV в. до н. э.,
следует отметить, что большинство из них повторяет наиболее широко
распространенные образцы. Таковы золотые пуговки и треугольники
из кургана у с. Будки, бляшки в виде бантиков пз аксютинецкого кур-
гана 1905 г., различные бляхи с изображениями крылатых грифонов,
львов и растительных мотивов из кургана № 1 (1897 г.) у с. Волковцы
(табл. ХХХШ, 2—10, 14, 15, 23-26; XXXVII, 12-15, 18-21).
Наряду с этим из курганов IV в. до н. э. происходит некоторое ко-
личество блях, представляющих исключительный интерес, как несом-
ненные образцы местного ювелирного мастерства. Мы имеем в виду
бляхи трех типов в виде женской головы в фас в богатых уборах из
кургана № 1 у с. Волковцы (1897 г.) и кургана у с. Будки (табл.
XXXIII, 16—21; XXXVII, 1—11). Несмотря на некоторую разницу в
трактовке образа, они как бы сделаны рукой одного мастера: пышная
прическа, разделенная на крупные пряди, образует вокруг головы
своеобразный веер; для всех бляшек характерны миндалевидные глаза
и богатый убор, состоящий из гривны и ожерелья из крупных бусин
и подвесок. Прототипами их, очевидно, послужили бляхи и медальоны
греческой работы с изображением богини Деметры с пышной причес-
кой и ожерельем или, может быть, головы Афины в крылатом шлеме
со спускающимися из-под него локонами. Помимо этих блях, испол-
ненных античными мастерами, имеется серия более или менее грубо
сделанных варварских подражаний классическим образцам. Однако
в данном случае мы встречаемся с совершенно самостоятельной пере-
работкой античного сюжета и созданием нового образа. Аналогии бля-
хам подобного рода в других памятниках скифской культуры нам не-
известны.
К числу уникальных произведений греческого искусства относятся
золотые бляхи с изображением сидящего скифа с культовым жезлом
и ритоном в руках, составлявшие отделку парадного пояса знатного
скифа, погребенного в кургане 1905 г. у с. Аксютинцы (табл. XXII, 6).
Булавки. Очень своеобразны скифские бронзовые булавки.
Прежде всего следует отметить, что булавки с небольшой гвоздевидной
шляпкой и рубчиками на верхней части стержня встречаются здесь
сравнительно редко. Известно всего несколько экземпляров их, кото-
рые происходят из курганов № 1 у с. Герасимовна, № 19 в ур. Стайкин
Верх и кургана у с. Сурмачевка из раскопок И. А. Линниченко (табл.
XI, 29; XLV, 7—9; LIV, 33). Совершенно йе получили распростране-
ния здесь и бронзовые шпильки в виде двух стержней, соединенных
изогнутой дужкой, хорошо известные в памятниках конца VI — нача-
ла V вв. до н. э. на Правобережье и Ворскле.
Вместе с тем в позднеархаическое время в Посулье появляются
и получают в V — IV вв. до н. э. широкое распространение бронзовые
булавки совершенно особого типа, отличающиеся необычно большими
размерами (длина до 30 см и больше) и круглой массивной шляп-
кой (от 2 до 2,7 см в диаметре). Они бывают гладкие и украшенные
в верхней части стержня поперечными рубчиками или поясками гра-
вированного орнамента в виде елочки, косых или пересекающихся
линий.
Булавки встречаются обычно при женских погребениях по одной
или попарно, чаще всего на плечах или в области груди. В кургане
№ 3 в ур. Стайкин Верх две массивные булавки обнаружены на груди
женского костяка (табл. VIII, 7, 8). В кургане № 498 у с. Басовка од-
на бронзовая булавка лежала под черепом (табл. XXX, 1), а вторая —
143
Рже. 39. Предметы из Роменских курганов.
поперек груди у подбородка. В кургане № 1 у хут. Сербин большая
булавка была найдена у левой ключицы, в кургане 1905 г. у с. Аксю-
тинцы их оказалось две — обе находились на высоте плеча погребенной.
Судя по всем этим случаям, подобные булавки, вероятнее всего, слу-
жили для закалывания на груди какой-то верхней одежды вроде пла-
ща или бурки. Такое применение их подтверждается тем, что в несколь-
ких случаях стержни булавок оказались изогнутыми (табл. XVII,
4, 16), очевидно, при протыкании плотной ткани, войлока или кожи.
В других случаях условия находок булавок менее ясно говорят об их
назначении. Так, в кургане № 51 у с. Ярмолинцы бронзовая бу-
лавка была найдена возле головы, в женской гробнице кургапа № 4
у с. Волковцы несколько больших булавок лежали между тазовыми
костями погребенных (табл. XLII, 3, 5), а в кургане у с. Будки
(две) — левее и выше черепа. Четыре булавки были найдены
В. В. Хвойкой в кургане у с. Аксютинцы, по одной — в кургане А
у с. Басовка и в кургане у г. Лубиы (табл. XXV, 11, 12; XXIX, 13;
XLVII, 11). Несколько экземпляров их происходит из курганов Ромен-
144 ской группы (рис. 38, 7—12; 39, 1, 3, 4).
Булавки этого типа впервые появляются в конце VI — начале V в.
до н. э. Одной из наиболее ранних является булавка из кургана № 3
у с. Поставмуки, где она лежала у правого плеча погребенной женщи-
ны. Особенно большими размерами и массивностью отличаются булав-
ки V в. до и. э. В IV в. до и. э. они становятся менее крупными и име-
ют более тонкие шляпки.
Наряду с бронзовыми булавками употреблялись также железные.
Примером этому могут служить большая железная булавка, оказав-
шаяся в черепе женского погребения в кургане № 3 в ур. Стайкин Верх,
крупные шляпки двух железных булавок из кургана № 12 этой же
группы, стержни больших железных булавок из курганов № 478 и 494
у с. Волковцы (табл. XI, 14\ XXXIX, 5; XL, 26). Упоминания о наход-
ках железных булавок встречаются в описании курганов № 2 у с. Гера-
симовна и № 48 у с. Ярмолинцы.
Не приходится сомневаться в том, что область Посулья являлась
центром, откуда такие булавки распространялись в некоторые сосед-
ние районы. Крупные бронзовые, реже железные, булавки по одной или
по две были найдены на груди или возле плеч погребенных в ряде
курганов у с. Сеньковка под Борисполем, в могильнике у с. Долинское,
в кургане № 66 у с. Бобрица 20 21. Они встречаются также среди находок
у с. Навозы, Михайло-Коцюбинского района на Черниговщине, и в неко-
торых курганах Правобережной Лесостепи 2|.
Браслеты. Интересную группу скифских украшений составляют
браслеты. Помимо обычных браслетов для рук в Посулье в большом
количестве встречаются также ножные браслеты, являющиеся одним
из наиболее ярких местных этнографических элементов.
В курганах архаического времени ножные браслеты неизвестны
совсем. В это время в составе женских инвентарей встречаются лишь
простые ручные браслеты из бронзовой или железной проволоки с не-
сомкнутыми концами. Среди них могут быть выделены бронзовые
браслеты с концами в виде заостренных шишечек наподобие змеиных
головок. Они происходят из кургана № 1 у с. Герасимовна (табл. XLV,
10), одного из курганов у хут. Поповка и кургана Ромейской груп-
пы22. Аналогичные браслеты были найдены в погребениях VI в. до
н. э. в курганах № 407 у с. Журовка, № 8 у с. Мачухи и у с. Малая
Офирна.
Следует отметить, что в V в. до н. э., в то время, когда греческие
украшения становятся все более популярными и решительно вытесня-
ют существовавшие ранее местные формы, в курганах Посулья получи-
ли распространение украшения, явно не зависящие от античного мира.
К их числу относятся упомянутые выше большие бронзовые булавки,
а также комплекты ножных и ручных бронзовых браслетов, которые
в большинстве случаев встречаются вместе, составляя как бы один
«гарнитур»23. Ручные браслеты массивные, литые, с близко сходя-
щимися, но несомкнутыми концами. Среди них имеются гладкие,
а также украшенные с наружной стороны группами рельефных руб-
чиков. На одном из гладких ручных браслетов, происходящих из рас-
копок В. В. Хвойки у с. Аксютинцы, сходящиеся концы браслета
оформлены в виде обращенных навстречу друг другу головок ушастых
животных.
20 б. Ф. Покров с ьк а, Кургани быя с. Сеньювки, Археолопя, т. XVIII,
К., 1965, стр. 139 и сл.; О. Н. М ел ьников ска я, Могильник у с. Долинское,
Черниговской области, КСИИМК, вып. XXXIV, М., 1950, стр. 70 и сл.; Смела, III,
стр. 129—131.
21 КИМ, инв. № 2068; курганы № 27 у с. Назаровичи (Смела, III, табл. II, I)
и № 4 у с. Рыжановка (Смела, II, табл. XIX, Z).
22 Смела, III, табл. XI, 4.
23 В. А. Ильинская, Курганы скифского времени в бассейне р. Сулы,
КСИИМК, вып. 54, стр. 34 и сл.
145
Рис. 40. Ножные браслеты из курганов Ромейской группы.
1, 3—е — КИМ; 2 — Черниговский краеведческий музей.
Ножные браслеты в большинстве случаев были найдены при жен-
ских захоронениях. В курганах № 4 у с. Волковцы (Линниченко)
и № 3 в ур. Стайкин Верх они находились на ногах погребенных, у щи-
колоток. В кургане у с. Хитцы ножные браслеты, по-видимому, состав-
ляли принадлежность мужского убора.
Всего нами учтено 30 экземпляров ножных браслетов не менее чем
от 19 пар. Все бронзовые браслеты литые, диаметр их 11—13 см. Встре-
чаются гладкие браслеты с несомкнутыми, иногда близко сходящимися
концами. Таковы два браслета из кургана № 3 в ур. Стайкин Верх,
два массивных из коллекции КИМ, два из находок В. В. Хвойки
у с. Аксютинцы, пара менее массивных из кургана у с. Сурмачевка
и очень близкий к ним из кургана у хут. Поповка, а также два брасле-
та из кургана № 494 у с. Волковцы (табл. VIII, 10; XXV, 1, 2; XL, 23,
146 29;LIII,4S; LIV, 52; рис. 40,4,5).
Не менее распространенными были и браслеты, украшенные с на-
ружной стороны группами рубчиков (пара браслетов из Черниговско-
го музея, браслет из Сурмачевки и из кургана у с. Аксютинцы, храня-
щийся в КИМ; табл. LIV, 31; рис. 40, 2, 3). Большую группу составляют
также массивные рубчатые браслеты, концы которых (круглые или
уплощенные) украшены обращенными навстречу друг другу головками
ушастых животных. К ним относятся две пары браслетов из курганов
№ 4 у с. Волковцы, Аус. Басовка, № 1 у с. Аксютинцы (1886 г.),
целый и обломок браслета из кургана Аксютинецкой группы, храня-
щиеся в КИМ, и пара браслетов из кургана этой же группы, раскопан-
ного В. В. Хвойкой (табл. XVII, 6; XXV, 7, 8; XXIX, 16, 17; XLII, 1, 2;
рис. 40, 1).
Ножные браслеты из кургана у с. Хитцы были гладкими, однако
концы их украшали головки ушастых животных (табл. LVI, 18, 20).
Среди зарисовок А. А. Спицына имеется схематичное изображение
ножного браслета из кургана № 2 у с. Кошары — гладкого с изобра-
жением головок на концах 24 *.
На ногах погребенного в кургане № 52 у с. Ярмолинцы оказался!
обломок бронзового обруча и часть железного браслета. Прекрасно со-
хранившийся железный ножной браслет с заходящими концами хранит-
ся в собрании КИМ (рис. 40, 6). В одном случае (курган № 49 у с. Яр-
молинцы) на ногах погребенного отмечен кожаный поясок с бронзо-
вым набором.
За пределами Посулья ножные браслеты встречаются довольно ред-
ко. На территории Левобережья можно упомянуть лишь находку двух
железных браслетов на левой берцовой кости женщины, погребенной
в кургане № 11 у с. Сеньковка под Борисполем 2Б.
На Правобережье известны единичные случаи находок ножных
браслетов. Интересен в этой связи курган № 66 у с. Бобрица, где при
женском погребении V в. до н. э. оказался полный комплект украше-
ний: на груди — две бронзовые булавки, на руках — бронзовые брасле-
ты со звериными головками на концах, на ногах, ниже колен,— также
бронзовые браслеты26. На месте ног полностью разрушенного костяка
в кургане № 96 этого же могильника лежали два тонких ножных брас-
лета — бронзовый и серебряный. В кургане № 477 у с. Пастырское
упоминается находка бронзового ножного браслета 27. В сводке В. Б. Ан-
тоновича имеется сообщение, что в кургане у с. Франковка, Лисянского
района на Киевщине, при погребенном, лежавшем в деревянном склепе
в вытянутом положении головой на запад, на ноге был бронзовый
браслет.
А. П. Манцевич полагает, что на ногах молодых скифов, изображен-
ных в сцене пира на золотой пластине из Карагодеуашха, одеты нож-
ные браслеты28. В свете сказанного выше представляется возможным,
что мода носить ножные браслеты в определенный период была рас-
пространена шире, чем это могло показаться раньше. Однако несом-
ненно и то, что Посулье являлось главным центром сосредоточения
этой своеобразной группы скифских украшений.
Рубчатые браслеты различных типов были широко распространены
в эпоху галыптатта в Европе. Среди них встречаются также ножцые.
Однако ни один из известных там типов не может служить достаточной
аналогией описанным выше ножным браслетам.
24 ЛО ИА АН СССР, Архив Спицына, № 322/311.
26 6. Ф. Покровська, Кургани б!ля с. Сеньювки, Археолопя, т. XVIII,
стр. 139 и сл.
26 Смела, III, стр. 129—130.
27 Там же, стр. 137; ЖР, стр. 136—137.
28 А. П. Манцевич, О пластине из кургана Карагодеуашх, Археологиче-
ский сборник Государственного Эрмитажа, вып. 6. Л.. 1964, стр. 132.
Массивные гладкие неспаянные, ножные браслеты распространены
в культурах поздней бронзы Кавказа. В памятниках кобанской куль-
туры они порой встречаются в сочетании с рубчатыми ручными брас-
летами29. Ножные кольца известны в памятниках поздней бронзы На-
горного Карабаха30. Среди находок из Ессентуков, опубликованных
А. А. Иессеном, есть два больших массивных литых кольца и два мень-
ших размеров, соответствующих по величине ручным браслетам31.
В погребении № 1 на Сухумской горе с топорами кавказского типа
найден бронзовый браслет с рубчиками на концах, заканчивающихся
обращенными навстречу друг другу головками ушастых животных32.
Это погребение едва ли старше VIII—VII вв. до н. э. Ножные кольца
встречаются и в культуре поздней бронзы Лиаховского бассейна 33. Та-
ким образом, в памятниках Кавказа бронзовые массивные литые брас-
леты бытуют вплоть до начала эпохи железа. При раскопках на Кар-
мир-Блуре найден довольно крупный (по-видимому, ножной) браслет
с несомкнутыми концами, поверхность которого с внутренней и наруж-
ной стороны была покрыта парными рубчиками 34 *. В могильниках VI—
V вв. до н. э. на берегу озера Нерон-Дерси и у с. Бешташени найдены
ручные браслеты, заканчивающиеся головками длинноухих живот-
ных ЗБ.
Наличие некоторого хронологического разрыва не позволяет уверен-
но говорить об определенной связи посульских ножных браслетов V в.
до н. э. с кавказскими образцами. Однако наличие целого ряда общих
черт, и особенно такой характерный признак, как изображение на
концах браслетов головок ушастых животных в очень сходной манере,
позволяют думать о реальной возможности подобного направления
связей, тем более, что ручные браслеты — гладкие и рубчатые,—
найденные в ряде случаев в одних комплексах с ножными, име-
ют ближайшие соответствия среди подобных браслетов из памятни-
ков Кавказа.
Указанные типы ручных и ножных браслетов встречаются только
в памятниках V в. до н. э. В курганах IV в. до н. э. они не обнаружены.
Для этого времени известен широкий ручной золотой пластинчатый
браслет степного типа, найденный при женском захоронении в кургане
1905 г. у с. Аксютинцы (табл. XXII, 3). К числу браслетов мы отнес-
ли бы и два тонких кольца из Электра из этого же погребения, описан-
ные находчиком как височные кольца (табл. XXII, 4).
Бронзовые кольца с шипами. Оригинальную категорию
предметов, имеющих внешнее сходство с бронзовыми пряжками и коль-
цами конской сбруи, составляют бронзовые кольца с шипами или груп-
пами шишечек на наружной стороне, кольца с шишечками и боковыми
петлями и двойные подвижные кольца с шишечками, соединенные при
литье. Появление их относится к началу V в. до н. э. В кургане позд-
неархаической группы № 13 в ур. Стайкин Верх были найдены четыре
глухих литых бронзовых кольца диаметром 3,2—3,5 см. На одном из
них имеется пять, на другом — шесть, а на двух кольцах — по восемь
шипообразных выступов (табл. X, 28—31). Массивное литое кольпо
29 МАК, вып. VIII, стр. 10, 59, табл. ХХХШ.
30 К. X. Кушнарева, Некоторые памятники эпохи поздней бронзы в На-
горном Карабахе, СА, XXVII, М., 1957, стр. 139, рис. 3, 1.
31 А. А. И е с с е н, К вопросу о памятниках VIII—VII вв. до н. э. на юге
Европейской части СССР, СА, XVIII, стр. 60—61.
32 Ал. Калаидадзе, Археологические памятники Сухумской горы, Суху-
ми, 1953, стр. 26, рис. 9.
33 Б. А. Техов, Позднебронзовая культура Лиаховского бассейна, Сталинир,
1956, стр. 78—81.
34 Б. Б. Пиотровский, Урарту, Ереван, 1941, стр. 229, рис. 7.
38 Ь. А. К у ф т и н, Археологические раскопки в Триалети, Тбилиси, 1941,
148 стр. 31, рис. 33. 1. 4: стр. 42. рис. 39.
с пятью шипообразными выступами происходит из кургана у с. . Гли-
нище на Ворскле 36, а также из кургана у с. Тростянка на Каневщине.
В кургане Аус. Басовка, где имеется ряд предметов массивного
бронзового литья, составляющих женские украшения, оказались два
массивных литых колечка с боковыми петельками. Одно из них глад-
кое, другое — с двумя группами строенных шариков (табл. XXIX,
7, 14). Подобное же кольцо с петелькой и шишечками найдено в кур-
гане № 1 (1886 г.) у с. Волковцы (табл. XXXII, 11). Из этого же кур-
гана происходят два соединенных при литье колечка с пятью группами
шишечек на каждом (табл. XXXII, 12). Подобные кольца известны
среди материалов из кургана V в. до н. э. у Лубен (табл. XLVII, 13).
Три парных кольца имеются на планшете вещей из раскопок
В. В. Хвойки у с. Аксютинцы (табл. XXVI, 8, 10). Аналогичные коль-
ца происходят также из курганов Ромейской группы37. Есть они и в
коллекции КИМ.
Б. Е. Деген, по аналогии с двойными кольцами из фракийского
могильника VII—VI вв. до н. э. в Требиниште, определил их как коль-
ца для подвешивания меча и отнес ко времени глубокой архаики38.
Однако это, по-видимому, не так. В скифских погребениях двойные
кольца ни разу не были связаны с находкой меча. Как известно, ски-
фы носили меч на поясе, а не на наплечной портупее. Во многих
случаях эти кольца были найдены в инвентаре женских и даже
детских погребений 39 (курган у с. Мастюгипо, у станицы Марьевской,
у с. Кириковка), так что, вероятнее всего, они, а заодно с ни-
ми и кольца с петельками и шипами, следует отнести к категории
украшений.
Костяные «гвоздики». В некоторых ранних курганах были
найдены небольшие костяные поделки в виде гвоздиков длиной до
2 см с грибовидной шляпкой. Скорее всего, они были связаны с каки-
ми-то кожаными изделиями: частями кожаных обтяжек колчанов,
одежды или конского снаряжения. Точное назначение их остается не-
выясненным. В кургане VI в. до н. э. у с. Луки в месте, где лежали
остатки колчана, найдены три таких гвоздика с шляпкой в виде полу-
шария, суженной шейкой и конической ножкой (табл. XLVIII, 19, 25,
26). Подобный гвоздик с гранено-пирамидальной ножкой происходит
из кургана № 13 у хут. Поповка (табл. LII, 21), несколько экземпля-
ров их известны среди вещей из курганов Ромейской группы40. Круг
аналогий подобного рода костяным поделкам в памятниках скифской
культуры довольно широк, особенно в памятниках архаического вре-
мени. Четыре гвоздика с круглой шляпкой, цилиндрической шейкой и
конической ножкой происходят из таких известных раннескифских па-
мятников, как курган № 3 у с. Серогозы и курган на Темир-Горе 41.
Очень близкие к ним гвоздики, найденные в скифской катакомбной
гробнице (погребение № 12) в кургане № 5 на Никопольском курган-
ном поле. Б. Н. Граков называет их застежками42. Время этого погре-
бения не вполне ясно.
В памятниках лесостепной полосы костяные гвоздики имеются сре-
ди предметов раннескифского времени, найденных в кургане у с. Дарь-
евка близ Шпалы43. В кургане № 432 у с. Журовка найдены восемь
36 ОАК за 1895 г., стр. 23.
37 Смела, III, табл. XIX, 12, 14.
38 Б. Е. Д е г е н, О «загадочных предметах» из скифских погребений,
КСИИМК, вып. VII, М„ 1946, стр. 93—97.
39 На это обстоятельство наше внимание обратил Е. В. Черненко.
40 Смела, III, табл. VIII, 9. .
41 ОАК за 1870—1871 гг., стр. XX; ИАК, вып. 19, стр. 83.
42 Б. Н. Граков, Скифские, погребения на Никопольском курганном поле,
МИА, № 115, стр. 81, рис. 8, 4.
43 Смела, II, табл. XIV, 2, 3, 4.
149
маленьких костяных кнопок в виде гвоздиков. Несколько подобных
предметов были зарисованы Б. 3. Рабиновичем в КИМ (находки
А. А. Бобринского в Чигиринском уезде). Четыре гвоздика с коничес-
кой ножкой происходят из кургана у с. Новоселки Гржимайловские в
Западной Подолии. Т. Сулимирский называет их пуговками44.
Предметы туалета
Каменные блюда. В инвентаре женских погребений, относящих-
ся в большинстве своем к раннему времени, нередко встречаются пес-
чаниковые блюда овальной или ладьевидной формы с невысоким округ-
лым бортиком и ровным плоским дном. Один или оба конца их изредка
заострены, а л отдельных случаях художественно оформлены в виде
выступа с рельефными ручками или изображением головки животно-
го 45. Встречаются они в постоянном сочетании с находящимися на них
или возле кусочками серы, красной или белой краски.
Каменные блюда имеют широкий ареал распространения в памят-
никах лесостепной полосы. Находки их известны в курганах Западной
Подолии46 и Правобережной Лесостепи47. Ничем не отличаются от
них девять каменных блюд, происходящих из ранних курганов Посуль-
ской группы (рис. 41, 6). В кургане № 1 ус. Герасимовна на каменном
блюде (табл. XLVI, 7) было положено ожерелье, в кургане № 2
(1886 г.) у с. Аксютинцы (табл. XIX, 3) на нем стоял один из сосудов,
в кургане № 6 у с. Поставмуки — лежали бронзовое зеркало и глиняные
пряслица. В кургане № 5 у хут. Поповка небольшое каменное блюдо
(табл. L, 13) находилось у кисти правой руки погребенной, а выше у
плеча лежал кусок красной краски 48.
На Сев. Донце каменное блюдо было найдено в кургане № 1 у г. Лю-
ботина 49. Находки их известны также в курганах Ворсклинской груп-
пы. Обломки подобных блюд встречаются и на лесостепных поселениях.
Принято считать, что каменные блюда распространены преимуще-
ственно в памятниках земледельческой культуры лесостепной полосы.
Однако это не вполне так. Куски краски и разбитое песчаниковое блю-
до были найдены в раннескифском кургане у с. Межирички, Голованив-
ского района, Одесской области50. Обломки каменного блюда оказались
в кургане № 2 у с. Башмачки51. К. Ф. Смирнов сообщает о находке
каменного овального блюда с рыльцем близ станицы Елизаветовской
в устье Дона 52. Отсюда следует, что этот предмет свойственен всем груп-
пам памятников скифской культуры.
У нас нет оснований вслед за К. Ф. Смирновым сближать скифские
овальные песчаниковые блюда с савроматскими каменными жертвен-
никами и видеть в них особые переносные культовые алтари. Едва ли
также найденные при них куски красной и белой краски или комочки
серы имели какой-то особый ритуальный смысл, символизирующий
44 Т. Sulimirski, указ, соч., стр. 27.
45 Смела, III, стр. 140, рис. 78; Смела, II, стр. 136.
46 Курганы № 4 у с. Братишов и у сел Шидловцы, Крокулец, Скипче, Сапо-
гово, Кранглы.
47 Курганы № 406, 407, 447 у с. Журовка, № 38 у Гуляй-Города, № 35 у
с. Бобрица, № 100 у с. Синявка, № 419 у с. Лазурцы, курган Перепятиха.
48 Помимо упомянутых курганов каменные блюда на Посулье были найдены
в кургане в ур. Заклятое у с. Веремеевка, а также в курганах № 2 у с. Герасймов-
ка, № 470 у с. Аксютинцы, № 477 у с. Волковцы и в кургане Роменской группы
(КИМ).
49 Б. А Ш р а м к о, Археолопчш дослщження кургашв раннього зал1зного
вшу в околицях м. Люботина, Працг 1сторичного факультету ХДУ, т. 5, Харюв,
1957, стр. 195.
50 Смела, III, стр. 66—67.
81 ИАК, вып. 1, стр. 79.
150 62 К. Ф. Смирнов, Савроматы, стр. 166—167.
Рис. 41. Бронзовые зеркала и каменное блюдо из Роменских курганов.
1, 2, 5, 6 — КИМ; з, 4 — Полтавский краеведческий музей.
огонь или кровавое жертвоприношение. Все это выглядит гораздо ути-
литарнее. Каменные блюда и краска встречаются преимущественно
в женских могилах раннего времени. Известно, что скифские женщи-
ны красили и белили лицо. На скуловых костях молодой женщины, по-
гребенной в кургане № 15 у Старинской птицефабрики, были видны
яркие следы розовой краски, свидетельствующие о том, что щеки умер-
шей были натерты минеральной краской, очевидно, смешанной с жи-
ром. Подобное явление наблюдалось в женских скифских могилах не-
однократно. На многих блюдах встречались следы растертой краски —
явное свидетельство того, что они служили своего рода туалетными
столиками, на которых минеральная краска растиралась с жиром.
Позднее эти примитивные снадобья, очевидно, уступили место изде-
лиям греческой косметики.
Бронзовые зеркала. Специфичной принадлежностью жен-
ского туалета являются бронзовые зеркала, составляющие одну из 151
обязательных находок в женских погребениях. Существует представ-
ление, что зеркала могли сопутствовать не только женским, но и муж-
ским захоронениям. Действительно, известны случаи, когда' зеркала
были найдены при лицах, в инвентаре которых имелось также оружие.
Так, в кургане № 423 у с. Журовка 53 при погребенном здесь молодом
человеке оказались: бронзовое зеркало с деревянной ручкой, кусочек
румян, бусы и вместе с тем — боевой пояс с железным чешуйчатым
набором, колчан с 56 наконечниками стрел и пять пращевых камней.
Погребение датируется концом VI — началом V вв. до н. э. по наход-
кам в нем греческой керамики — самосского кувшинчика, донышка
чернолакового сосуда и амфоры.
В свете последних исследований проясняется, что подобные погре-
бения, вероятнее всего, принадлежали женщинам, погребенным с ору-
жием.
В нашем распоряжении имеется прекрасная серия зеркал, доста-
точно полно характеризующая своеобразие и пути развития этой груп-
пы предметов в скифской культуре. Среди них древнейшую группу со-
ставляют зеркала так называемого сибирского типа в виде кругДого
диска диаметром И—14 см с загнутым бортиком и центральной ручкой
в виде петли или двух вертикальных столбиков, прикрытых бронзовой
бляхой (рис. 41,1—5).
Зеркало с ручкой в виде петельки было найдено в кургане № 2
у с. Герасимовка (табл. XLVI, 1). Индивидуальной особенностью его
является, изображение орлиной головы, выгравированное на тыльной
стороне. Аналогичный экземпляр был найден в кургане № 6 у хут. По-
повка (табл. L, 14) и два — в курганах Ромейской группы. Подоб-
ные зеркала бытуют до конца VI — начала V вв. до н. э. Одна из наи-
более поздних находок зеркала с центральной (обломанной) ручкой от-
мечена в кургане № 400 у с. Журовка.
Зеркало с высокой ручкой в виде столбиков, прикрытых бляхой
с изображением горного козла, происходит из кургана № 1 у с. Гера-
симовка (табл. XLV, 1). Второй экземпляр зеркала такого рода найден
в кургане Ромейской группы (рис. 41, 1). В двух случаях у беспаспорт-
ных зеркал, хранящихся в КИМ и Полтавском краеведческом музее,
бляхи на зеркалах имели вид кружка с изображенной на них много-
лучевой розеткой (рис. 41, 2, 3). Подобные зеркала были распростране-
ны от Семиградья на Западе 54 до Минусинской котловины, Алтая и Се-
верного Казахстана на Востоке. Они повсеместно известны в ранних
памятниках Скифии и памятниках скифского времени на Кавказе55.
К. Ф. Смирнов намечает убедительную картину проникновения зеркал
этого типа в области сарматской и скифской культур из восточных
районов Евразии (Западная Сибирь, Северный и Центральный Ка-
захстан), где находился вероятный центр их происхождения56.
В Vi в. до н. э. появляются бронзовые зеркала с боковыми ручками,
отлитыми вместе с диском, и накладными (железными или деревян-
. ными) 57, а также бронзовые зеркала греческой работы, привезенные
из метрополии или же сделанные в мастерских греческих колоний.
Особенно большое распространение они получают с конца VI в. до н. э.
Из посульских курганов происходит несколько экземпляров худо-
жественно оформленных греческих зеркал, найденных в погребениях
83 ИАК, вып. 17, стр. 83—84.
,51 ESA, XI, Helsinki, стр. 173, рис. 8; стр. 181, рис. 21.
55 Б. 3. Рабинович, О датировке некоторых скифских курганов Среднего
Приднепровья, СА, I, М.— Л., 1936, стр. 79 и сл. Кроме того см. зеркала из курга-
нов № 407 у с. Журовка (ИАК, вып. 14, стр. 32), у с. Ленковцы (КСИИМК,
вып. 51, М., 1953, стр. 66) и из Моздокского могильника (А. А. Иессен,
Б. Б. Пиотровский, Моздокский могильник, табл. IV).
56 К. Ф. С м и р н о в, Савроматы, стр. 155.
152 67 Курганы № 100 у с. Синявка, № 499 у с. Гладковщина, № 423 у с. Журовка.
начала V в. до н. э. К ним относится бронзовое зеркало с железной
ручкой, концы которой украшены бронзовыми накладками в виде
ионийской капители (табл. XXX, 5), зеркало с бронзовой накладкой
в виде пальметты и изображениями фигуры нагой Афродиты и сфинкса
на ручке (табл. XLI, 14) и зеркало с орнаментом в виде плетенки по
краю диска, двумя розетками в основании ручки и изображением голо-
вы Медузы на круглом ее конце (табл. VIII, 9). Существует мнение,
что эти зеркала сделаны в мастерских греческих колоний, вероятнее
всего в Ольвии, где для них имеются убедительные аналогии 58. Одна-
ко Н. А. Онайко полагает, что два последних из них скорее следует
рассматривать как предметы импорта из Средиземноморья59.
Несколько менее ясен вопрос о происхождении большого бронзового
зеркала с высоким бортиком по краю диска и трехреберной ручкой,
на конце которой изображена фигурка хищника кошачьей породы
(рис. 39, 2). Оно относится к первой группе зеркал, выделенных
В. М. Скудновой по материалам Ольвии и широкому кругу находок
на территории Скифии, Северного Кавказа, Приуралья и Венгрии60.
В. М. Скуднова считает, что подобные зеркала могли изготовляться не
только в Ольвии, но и скифскими мастерами в местных производствен-
ных центрах. Доказать или опровергнуть такое предположение трудно.
Если с точки зрения античника такие зеркала являются явно не гре-
ческими, то скифоведы, в свою очередь, не могут безоговорочно при-
знать их чисто скифскими. Появление зеркал этого типа связано с ис-
чезновением существовавших ранее архаических форм зеркал. В офор-
млении их обнаруживаются нарушения ранних традиций звериного
стиля, очевидно, связанные с проникновением влияния античного искус-
ства и сложением новых греко-скифских форм изделий прикладного
искусства.
В это же время получают распространение гладкие зеркала с брон-
зовой боковой ручкой, отлитой вместе с диском. Среди них могут быть
выделены два типа. К первому из них относятся более крупные зер-
кала (диаметр диска до 15,—16 см) с ручкой, заканчивающейся круж-
ком. У более ранних из них по краю диска имеется невысокий бортик.
Такие зеркала были найдены в кургане № 6 у с. Поставмуки, в погре-
бении № 2 кургана № 4 у с. Волковцы (Линниченко) и кургане
у с. Аксютинцы, раскопанном В. В. Хвойкой (табл. XXV, 10-, XLI,
17). Второй тип составляют зеркала меньшего диаметра (до 10 см)
с более короткой ручкой, конец которой имеет прямоугольные очер-
тания. Йодобные зеркала происходят из позднеархаических курганов
№ 8 в ур. Стайкин Верх (табл. X, 3) и № 6 (1886 г.) у с. Волковцы.
Зеркала того и другого типов существуют одновременно, о чем свиде-
тельствует их совместная находка в кургане № 1 (1886 г.) у с. Аксю-
тинцы (табл. XVII, 3, 18).
В кургане № 494 у с. Волковцы оказалось большое бронзовое зерка-
ло с точечным орнаментом по краю и узкой железной ручкой, при-
клепанной вместо обычной бронзовой (табл. XL, 13). Близкое по типу
бронзовое зеркало с большим диском, украшенным точечным орнамен-
том вдоль края, и плоской бронзовой ручкой, заканчивающейся круж-
ком, происходит из кургана № 505 у с. Броварки 61.
Все эти типы гладких бронзовых зеркал с боковыми бронзовыми и
накладными железными ручками существуют до позднескифского вре-
58 Б. В. Фармаковский, указ, соч., табл. X, 3; XI.
69 Н. А. О и а й к о, Античный импорт в Приднепровье и Побужье в VII—V вв.
до н. э., САИ, Д 1—27, стр. 30—31.
60 В. М. Скуднова, Скифские зеркала из архаического некрополя Ольвии,
Труды Государственного Эрмитажа, т. 3, Л., 1962, стр. 5 и сл.
61 В. А. Ильинская, Памятники скифского времени в бассейне р. Пела,
СА, XXVII, стр. 237, рис. 2,17. 153
мени, в чем легко убедиться, сравнив их с зеркалами, найденными
в кургане у С. Будки, среди которых одно имело плоскую боковую руч-
ку с кружком на конце, другое (меньших размеров) — рукоять с
концом прямоугольного очертания и третье — накладную желез-
ную ручку.
Гребни. На планшете с вещами из Старшой Могилы (ГИМ)
имеется часть деревянного гребня с частыми зубцами и сохранившим-
ся на нем отпечатком ткани. Гребень обычный, вроде существовавших
еще недавно гигиенических гребней с частыми зубцами с одной сторо-
ны и более редкими — с другой. В каталоге коллекции Д. Я. Самоква-
сова он не упомянут, так что определенно связывать его с комплексом
вещей из Старшой Могилы нельзя. Однако несомненность существо-
вания подобных гребней у скифов подтверждается находкой аналогич-
ного костяного гребня в кургане Малый Огуз (IV в. до н. э.) 62.
Уникальным является костяной гребень с редкими короткими зуб-
цами из курганов Ромейской группы (рис. 39, 6) 63. Концы его оформ-
лены в виде орлиных головок, сделанных в духе раннего V в. до н. э.
Судя по изображениям, скифские женщины и мужчины уделяли нема-
лое внимание своим прическам и, как видим, проявляли также заботу
об их гигиеническом состоянии. Очевидно, большинство бытовых греб-
ней были деревянными, и лишь немногие делались из кости64 65. Зна-
менитый солохинский гребень, а также деревянные скифские гребни
с золотой обкладкой описаны А. П. Манцевич 66.
Предметы культового обихода
В составе инвентаря посульских курганов известен ряд предметов,
не имевших практического применения в быту, а связанных с различ-
ного рода культовыми обрядами и церемониями, с представлениями
о силах добра и зла, небесных'светилах и явлениях природы. К ним
относятся металлические шумящие навершия, бронзовые вотивные то-
порики-скипетры, бронзовые жертвенные ножи и серия различного
рода изображений так называемого скифского звериного стиля, при-
дающего особый колорит всей материальной культуре скифов, в кото-
рой многие вещи бытового обихода оказываются вместе с тем произ-
ведениями искусства.
Бронзовые ножи. Из Старшой Могилы происходит- одна из
пяти известных в памятниках Скифии пар бронзовых жертвенных но-
жей (табл. Ill, 1, 2). Они были найдены лежащими один на другом
на деревянном перекрытии гробницы. Ножи совершенно одинаковые,
длиной 30 см, однолезвийные, имеют коленчатое сужение в месте пе-
рехода от лезвия к рукоятке и сделаны из одного куска металла.
Бронзовые ножи, найденные в других курганах Скифии, принадлежат
в основном к этому же типу. Среди них пара ножей из кургана
у с. Мошны на Черкасщине могут считаться самыми древними: вмес-
те с ними были найдены удила кобанского типа. Три остальные пары
ножей этого типа были найдены в комплексах V в. до н. э. (курган
у Аджигола близ Ольвии, курганы № 5 у с. Берестняги на Каневщине
и № 8 группы Частых под Воронежем).
Интересная особенность. Если у ранних ножей из Мошен и Стар-
шой Могилы лезвия были полными, то у более поздних они оказались
62 ИАК, вып. 19, табл. XIV, 28.
63 ДП, II, табл. XXXI, 511.
64 В. К. Марковин, Скифские курганы у селения Гойты (Чечено-Ингуше-
тия), СА, 1965, № 2, стр. 169.
65 А. П. Манцевич, Гребень и фиала из кургана Солоха, СА, XIII, М.,
154 1950, стр. 217 и сл.
изношенными и сточенными почти наполовину ’. Это служит указанием
на то, что зти ножи находились в длительном употреблении и тщатель-
но сохранялись, переходя из поколения в поколение. Очевидно, ими не
пользовались в повседневном быту, для чего служили обычные в скиф-
ских памятниках железные столовые и охотничьи ножи. Реликтовый
металл, длительное время применения, тщательность хранения, стой-
кий обычай класть такие ножи в могилы не по одному, а попарно —
все это указывает на их необычное, культовое назначение.
Прототипы ножей этого рода в памятниках предскифского времени
на территории Северного Причерноморья неизвестны. Такие ножи бы-
ли широко распространены в конце II — начале I тысячелетий до н. э.
в культурах Сибири и Средней Азии1 2, где назначение их было чисто
бытовым. Подобные ножи применяются там до начала железного века.
Выдающийся интерес представляет находка двух-больших однолезвий-
ных ножей в кургане № 55 у Тагискена в южном- Приаралье вместе
с бронзовыми удилами, псалиями и наконечниками стрел предскифских
типов, позволяющих датировать погребение VII в. до н. э. Представ-
ляется наиболее вероятным, что бронзовые жертвенные ножи у скифов
по своему происхождению связаны с указанным кругом восточных куль-
тур, сыгравших определенную роль в формировании комплекса ранне-
скифской культуры.
Бронзовые топорики-скипетры. В некоторых скифских
мужских могилах встречаются своеобразные небольшие бронзовые то-
порики. Они имитируют обычные для скифской культуры боевые клев-
цы и секиры. Пять из одиннадцати известных в Скифии находок по-
добного рода происходят из курганов Посулья (рис. 42, 7—10) 3. То-
порик из кургана у с. Ярмолинцы с молоточковидным обушком, укра-
шенным изображением конской головки, воспроизводит тип прямой се-
киры. У топорика из кургана Аксютинецкой группы лезвие сделано
как у секиры, а обушок загнут вверх наподобие крючка и заканчивает-
ся головкой барана, выполненной в манере раннескифского звериного
стиля. Топорик был насажен на длинную бронзовую рукоятку. Анало-
гию этой группе топориков-скипетров представляет бронзовый топорик
с о. Березань, имеющий вид секиры-молотка без украшений.
Топорик из раскопок Кибальчича у с. Аксютинцы имеет переднюю
часть в виде загнутого вниз крючка, заканчивающегося изображением
конской головки с торчащим вверх ухом. Обушок у него прямой,
оформлен в виде вытянутой вперед конской головы с прижатыми к за-
тылку ушами. Оба эти мотива хорошо известны в оформлении костя-
ных псалиев VI в. до н. э. Близкий по типу топорик с прямым обуш-
ком и загнутым в виде крючка лезвийным концом, заканчивающимся
головкой коня, происходит из кургана у с. Будки4.
Топорик из кургана № 15 у с. Аксютинцы (табл. XI, 13} оформлен
в виде орлиной головки с могучим, круто изогнутым клювом, глазами
в виде выпуклин и прямым обушком в виде конского копытца. Второй
подобный топорик оказался в одном из курганов в окрестностях Симфе-
рополя. Остальные три топорика этого типа, один из которых найден
в Правобережной Лесостепи, а два других — в степной Скифии, имеют
вид орлиных головок с крутоизогнутым клювом и изображением боль-
шого птичьего глаза на боковых сторонах. У четвертого топорика, сде-
1 ОАК за 1894 г., СПб.. 1896, стр. 37.
2 М. П. Грязнов, Памятники майэмирского этапа эпохи ранних кочевни-
ков на Алтае, КСИИМК, вып. XVIII, М., 1947, стр. 9 и сл.; его же, История древ-
них племен верхней Оби, МИА, № 48, М., 1956, стр. 26 и сл.; С. С. Черников,
Восточный Казахстан в эпоху бронзы, МИА, № 88, М„ 1960, стр. 271.
3 В. А. Ильинская, Культовые жезлы скифского и предскифского време-
ни, Сб. Новое в советской археологии, М., 1965, стр. 206.
* ДП, VI, табл. I, 430.
155
Рис. 42. Шумящие навершия и бронзовые топорики из Ромен-
ских курганов.
ланного в виде орлиной головки (курган у с. Пастырское), имеется
трубчатая втулка, а глаза орла выполнены в виде выпуклых шишечек.
Изображения подобных топориков-скипетров имеются на некоторых
изделиях греческой торревтики. Топорики с загнутым наподобие
крючка обушком изображены на реверсе ольвийских монет. На монетах
города Каркинитиды и на золотых бляхах, украшавших пояс из кур-
гана 1905 г. у с. Аксютинцы, изображен сидящий скиф с ритоном и то-
пориком-скипетром в руках (табл. XXII, 6).
Рассмотрев эту группу предметов в статьях, посвященных скиф-
ским топорам, мы пришли к заключению, что подобные топорики не
могли иметь практического применения, а являлись особыми значками
скифских военачальников, возможно, из числа тех, которые названы
в декрете в честь Протогена «скипетроносцами». По своему происхож-
дению эти скифские «жезлы военачальников» восходят к подобной же
группе предметов, известных в памятниках группы Новочеркасского
клада VIII—VII вв. до н. э. и одновременной им фрако-киммерийской
культуры. В последних они представлены так называемыми кон-
156 ноголовыми «скипетрами» из находок у Пржедмержиц близ Градец
Кралове в Чехословакии, из Сарвиц-Канала, комитата Туроч и клада
Кис-Косцег в Венгрии. В оформлении бронзовых скипетров скифского
и предскифского времени переплетаются художественные образы ор-
ла, солнца и коня. Наиболее полное слияние всех трех мотивов в еди-
ный образ дает топорик из Кисловодска, воплощающий как бы орли-
ную голову с головкой коня на конце клюва и солнечной эмблемой на
месте глаза.
Металлические навершия. Замечательную группу- куль-
товых предметов составляют бронзовые и железные навершия, встре-
чающиеся в могилах скифского времени в двух или в четырех одинако-
вых экземплярах. Они соединялись с деревянными шестами посредством
втулок или стержней. Большинство из них имели шумящие приспособ-
ления в виде бубенцов или подвесных колокольчиков.
Как мы уже отмечали в специальной статье 5, ранние (конец VII —
начало V вв. до н. э.) и поздние (V—IV вв. до н. э.) навершия разли-
чаются между собой по особенностям устройства шумовых приспособ-
лений. Навершия разных хронологических групп распространены в
памятниках скифской культуры очень неравномерно. Наибольшее коли-
чество наверший ранних типов происходит из курганов Кубани и По-
сулья. На Кубани известно более 40 ранних наверший, происходящих
из 11 различных комплексов, на Суле — 26 наверший из 12 комплек-
сов. В Правобережной Лесостепи было найдено восемь ранних навер-
ший в трех комплексах. В степной полосе известна лишь одна находка
пары ранних наверший в кургане у с. Межиричка близ Балты. Особую
группу составляют навершия, происходящие с территории Венгрии
и Румынии.
Что касается наверший более позднего времени, то наибольшее ко-
личество их (42 экземпляра) было найдено в семи курганах степной
Скифии. На Кубани известно 8 наверший из 3 комплексов, на Суле —
И из 5. В правобережных лесостепных памятниках V—IV вв. до н. э.
находки наверший неизвестны.
Для раннего времени наибольшим разнообразием типов отличается
кубанская серия наверший. Здесь известны навершия в виде головок
животных и птиц на трубчатых втулках без бубенцов (с головками
коня — из Келермесса и окрестностей Майкопа, с орлиной головкой —
из Краснодарского музея, с головкой оленя — из Майкопского музея).
Трубчатые навершия неизвестны пока нигде за пределами Кубани.
Такими же местными особенностями отличаются и наиболее характер-
ные для времени скифской архаики бронзовые навершия в виде про-
резных округлых бубенцов на длинных втулках. Верхняя сторона бу-
бенца этого типа имеет вид круга, обычно с изображением четырех-
лучевого солярного знака. В одном случае (навершие из кургана
VII в. до н. э. у станицы Махошевской) бубенец был украшен фигур-
кой стоящего оленя с ветвистыми рогами.
Кроме того, на Кубани известны железные шаровидные навершия
с четырьмя прорезями, длинными стержнями и небольшой боковой пе-
телькой, а также бронзовые навершия в виде овально удлиненных
грушевидных или биконических бубенцов, украшенных сверху изобра-
жениями головок животных и птиц. Таковы навершия с головками
быка, орла, грифо-барана, восточного грифона или неопределенных фан-
тастических существ с торчащими ушами, тупорылой мордой, рази-
нутой пастью и высунутым языком. У некоторых наверший между бу-
бенцом и втулкой имеется кольцевидное расширение в виде муфты.
На втулках или стержнях бывают небольшие боковые петельки, к ко-
торым, очевидно, что-то прикреплялось. В отдельных случаях головки
животных бывают отделены от бубенца невысоким рельефным валиком
6 В. А. I л л i н с ь к а, Про сшфсью навершники, Археолопя, т. XV, стр. 33
и сл.
157
в виде воротничка. Ранние навершия из курганов у станицы Келер-
месской и Ульского аула были найдены при скелетах верховых коней.
В V—IV вв. до н. э. на Кубани получают развитие навершия без
бубенцов, на втулке или стержне, украшенные изображением головы
оленя со стилизованными в виде растительных мотивов плоскими ажур-
ными рогами. Таковы, например, навершия из Новочеркасского музея,
курганов у станицы Елизаветинской и окрестностей Анапы.
Мы остановились здесь подробнее на характеристике кубанской се-
рии наверший потому, что все навершия, найденные на Суле, нахо-
дят себе в них наиболее полные и выразительные соответствия.
В Посулье во всех случаях, когда их местоположение сохранялось,
навершия были связаны с лежавшими здесь же предметами конской
узды. В Старшой Могиле оказалось два навершия в виде грушевидного
бубенца, украшенного изображением головки быка (табл. III, 3, 4).
Они лежали параллельно возле южного края могилы, верхними кон-
цами на юг, в непосредственной близости от 16 конских уздечек.
В бронзовые втулки наверший вставлены железные стержни, от кото-
рых на 1,5 м по дну могилы тянулся след истлевшего дерева. Это един-
ственный случай, указывающий на длину древок. Общая длина
навершия с древком была около 2 м. По стилю изображения головка бы-
ка на навершиях из Старшой Могилы очень близка к головкам кав-
казских бронзовых наверший эпохи поздней бронзы из сел Арчадзор
в Нагорном Карабахе и Толорс в Армении. Это сходство проявляется
в одинаковой постановке головы, трапециевидном контуре морды, уп-
лощенном профиле, передаче глаз в виде выпуклых шишечек. Изо-
бражения головки быка имеются также на навершиях из кургана
конца VI — начала V вв. до н. э. возле Ульского аула (раскопки
1905 г.).
В кургане № 476 у с. Волковцы три пары наверший лежали возле
южной стенки могилы вместе с остатками узды (табл. XXXVI, 11—13).
Две пары имели вид овально-грушевидных бубенцов с железными
стержнями во втулках. Пара из них была украшена головкой коня,
выполненной в той же условной манере, как у наверший из кургана
близ с. Межиричка. Вторую пару украшали изображения головы уша-
стого животного с гребнем на затылке, повторяющие в искаженном
виде образ восточного грифона. Третья пара представляет собой гру-
шевидные бубенцы на бронзовой втулке, украшенные головкой гри-
фобарана, усложненной другими звериными мотивами. От бубенца ее
отделяет рельефный валик-воротничок. Эти навершия ближе всего
соответствуют навершиям из кургана 1908 г. близ Ульского аула.
В кургане № 477 у с. Волковцы четыре железных навершия в ви-
де бубенцов с железными стержнями лежали вместе с частями конской
узды. Четыре таких же навершия происходят из кургана № 3 у хут.
Поповка (табл. LI, 7). Аналогии им известны среди находок в курга-
нах № 1 у станицы Келермесской и № 407 у с. Журовка.
В кургане № 7 у с. Волковцы оказались два навершия (табл. XXXV,
1), бубенец и стержень которых сделаны из железа, а втулка и укра-
шающая навершие орлиная головка отлиты из бронзы. Еще один эк-
земпляр навершия с орлиной головкой имеется среди находок в кур-
’ ганах Роменщины (рис. 42, 4). Эти изображения также находят себе
соответствие в одном из бронзовых наверший келермесского курга-
на № 1.
Два навершия из кургана у с. Дудки и навершие из кургана Ро-
мейской группы украшены головкой фантастического животного с рас-
крытой пастью, высунутым языком и торчащими ушами (рис. 42,
1—3). Они ближайшим образом напоминают навершия с головками,
имитирующими изображения грифона, из кургана у станицы Келермес-
158 ской, раскопанного Д. Г. Шульцем.
Два навершия из Посулья имеют вид овальных бубенцов, украшен-
ных фигурками молодого оленя или лани (рис. 42, 5). Этот мотив яв-
ляется господствующим в украшениях дунайской группы наверший,
найденных на территории Венгрии и Румынии. Однако у посульских
наверший между втулкой и бубенцом имеется кольцевидная муфта, что
сближает их с некоторыми типами наверший Кубани.
Два бронзовых навершия в виде овального бубенца, украшенного
головкой уточки, происходят, согласно Каталогу КИМ, из кургана № 5
у хут. Поповка (табл. L, 10). Этот мотив перекликается с изобра-
жением водоплавающих птиц на бронзовых навершиях Кавказа
(Квамо-Сосирети в Грузии), а также из кургана у с. Большая
Лепетиха на Нижнем Днепре и на навершии, происходящем с террито-
рии Венгрии.
Следует упомянуть также уникальное навершие, найденное на Та-
тарской горке в окрестностях Чернигова. Оно имеет вид бронзового
грушевидного бубенца, увенчанного изображением солнечного диска
в виде грибовидной шляпки с семью концентрическими кругами (рис.
42, 6). Этот мотив повторяет орнамент на жертвенниках, открытых
В. В. Хвойкой на Пастырском и Матронинском городищах, и перекли-
кается с изображением солярных значков на шаровидных навершиях
Кубанской группы.
Нам уже приходилось отмечать особую близость между ранними
навершиями Сулы и Кубани; кубанская серия, правда, богаче и раз-
нообразнее. В Прикубанье известны самые древние находки наверший,
относящихся к концу VII (навершия из кургана у станицы Махошев-
ской) и началу VI вв. до н. з. (навершия из курганов у станицы Ке-
лермесской). В то же время вся серия посульских наверший находит
себе аналогии и соответствия в навершиях, происходящих с Кубани'
Этим определяется направление связей и зависимость посульской груп-
пы наверший (как, впрочем, и ранних наверший остальной террито-
рии Скифии) от раннескифских наверший Кубани.
К более позднему времени в Посулье относятся четыре навершия
из кургана V в. до н. э. у с. Аксютинцы, раскопанного В. В. Хвойкой
(табл. XXVI, 12, 13, 15, 16), и четыре — из кургана № 1 у с. Волковцы
(1897 г.), датируемого IV в. до н. э. 6 Все они имеют вид биконических
бубенцов, украшенных сверху фигуркой стоящего оленя с ветвистыми
рогами. К навершиям при помощи специальных петель прикреплялись
подвесные колокольчики. Эти навершия принадлежат к местному позд-
нескифскому локальному варианту и не имеют себе прямых аналогий
в материалах с других территорий скифской культуры. В оформлении
их сохраняется традиционная форма бубенцов и мотив стоящего оленя,
восходящий к глубокой архаике. Этот же мотив, только в-ином вари-
анте, продолжает фигурировать и в поздних навершиях Кубанской
группы.
К местному варианту наверший несомненно относятся также шесты
с укрепленными на них особыми приспособлениями, к которым подве-
шивалось большое количество бронзовых колокольчиков. Так, для этой
цели служил происходящий из женской гробницы кургана № 4
у с. Волковцы (Линниченко) большой бронзовый конус, к которому
были подвешены 26 бронзовых колокольчиков с железными язычками
(табл. XLIV, 1—8, 10, 11). Все это устройство лежало рядом с набором
двух уздечек. В женской гробнице кургана у с. Будки также оказалось
26 бронзовых колокольчиков, прикрепленных на этот раз не к бронзо-
вому конусу, а к чему-то иному, или же к подобному конусу, но сде-
ланному из другого материала1. И в этом случае наблюдается связь шу- 8
8 ДП, II, табл. XI, 224.
7 ДП. II. табл. XIII, 227.
159
мящего приспособления с конской уздой, лежавшей несколько выше.
Третья находка серии колокольчиков в количестве 16 штук отмечена
в кургане 1905 г. у с. Аксютинцы (табл. XXI, 6—8). Частей уздеч-
ки поблизости не было, что указывает на самостоятельное значение
этого вида шумящего устройства.
В упомянутой выше работе о скифских навершиях мы высказались
в поддержку гипотезы М. И. Ростовцева о генетической зависимости
скифских наверший от наверший древневосточного круга — хеттских,
ассирийских и особенно закавказских, с которыми навершия Скифии
обнаруживают наибольшую близость. Анализ состава изображений на
скифских навершиях, среди которых встречаются изображения быка,
оленя, орла, грифона, коня, водоплавающей птицы и эмблемы солнца,
позволяет установить связь этих образов с культом солнца и идеей
плодородия.
Что касается назначения наверший, то условия находок не позво-
ляют считать их принадлежностью какого-то одного определенного уст-
ройства, например траурной колесницы, балдахина и пр.
Клыки-подвески. К числу предметов культа, игравших, роль
амулетов-оберегов, следует отнести просверленные клыки хищных жи-
вотных, постоянно встречающиеся в мужских гробницах архаического
и позднеархаического времени. Очевидно, они носились в качестве под-
весок в личном уборе или же входили в убор коня. Чаще всего для
этой цели служили клыки дикого кабана 8, реже — медведя 8 9 и дикой
кошки или рыси10. Особенно достопримечателен резной клык, укра-
шенный изображением головки птицы и свернувшегося в кольцо хищ-
ника 11 (рис. 39. 5).
Украшения из резных кабаньих клыков и воспроизведения их из
бронзы составляют излюбленный амулет-украшение, одевавшееся на
затылочный ремень конской узды. Амулеты из кабаньих клыков встре-
чаются в памятниках разных групп скифской культуры и весьма обыч-
ны в савроматских памятниках Поволжья и Приуралья, где их назна-
чение выступает еще отчетливее.
Орудия труда и предметы быта
Орудия труда
Орудия труда в скифские могилы клались довольно редко. К ним сле-
дует отнести отдельные виды железных проушных топоров, которые
могли использоваться и как оружие и как орудия труда, большие же-
лезные однолезвийные ножи, каменные точильные бруски и пр.
В эту же группу могут войти столовые ножи, почти неизмен-
но клавшиеся вместе с напутственным мясом. Тип их хорошо известен
и неоднократно описан, так что нет необходимости останавливаться на
них подробно. В большинстве своем они небольшие, с прямой или гор-
батой спинкой и пластинчатым черенком, вставленным в костяную
или железную рукоятку. Этот тип ножей стойко бытует на протяжении
всего скифского времени.
8 Курганы № 1 у с. Аксютинцы (1886 г.) — 6 экз.; № 2 у с. Аксютинцы
(1886 г.) —2 экз.; № 1 в ур. Солодка —4 экз.; № 2 у с. Волковцы (1886 г.), № 11
у с. Пустовойтовка (Мазараки, 1897 г.), № 15 у хут. Поповка, № 482 у с. Басов-
ка— по одному.
9 Шесть подвесок из костей медведя найдено в кургане № 2 в ур. Солодка.
10 Курганы № 7 у с. Волковцы (1886 г.) и Б у с. Басовка — по 3 экз., № 4
у с. Волковцы (Линниченко) — 2 экз. (Смела, III, табл. V, 17—19, 22—27). Срав-
ни подобные находки из кургана № 434 у с. Журовка (ИАК, вып. 14, стр. 87—89)
и из курганов Правобережной Лесостепи (ДП, II, табл. XXXII, 514).
160 11 ДП, II, табл. XXXI, 512.
Оселки. С момента появления железных ножей и оружия с ре-
жущими краями возникла необходимость в каменных точильных осел-
ках. Такие оселки в виде удлиненных, округлых или четырехгранных
в сечении брусков с просверленной дырочкой у верхнего края обна-
ружены в курганах у с. Луки, № 4 у с. Волковцы (Линниченко),
№ 483 у с. Басовка, № 484 у с. Плавинищи. Подобные предметы состав-
ляли одну из постоянных принадлежностей экипировки скифского во-
ина. Как засвидетельствовано изображением на Терновской стеле, ски-
фы носили оселки подвешенными к поясу с правого бока. Древнейшая
находка точильного оселка засвидетельствована в погребении VIII—
VII вв. до н. э. у Симферополя ’.
В женских погребениях обычны глиняные пряслица от веретен.
Постоянство находок их в могилах разных периодов на всей территории
Скифии указывает на ту огромную роль, которую играло прядение и
ткачество в домашнем женском быту. По форме пряслица весьма обыч-
ны: биконические, грушевидные и в виде усеченного конуса. В курга-
не № 1 (1886 г.) у с. Аксютинцы и в кургане близ этого же села, раско-
панном В. В. Хвойкой, оказались два пряслица в виде кувшинчиков
(табл. XVII, 2-, XXV, 14).
Из женской могилы кургана № 4 у с. Волковцы происходит желез-
ное шило с костяной ручкой.
Железные тесла. В некоторых курганах были найдены же-
лезные клиновидные орудия, являвшиеся наконечниками тесел. Оче-
видно, они могли оказаться в могиле не столько в качестве специаль-
но положенного предмета погребального инвентаря, сколько в качестве
орудия, которым была вырыта могильная яма или лаз грабительского
хода. Такое тесло, очевидно, служившее орудием подкопа, было найде-
но в грабительском ходе Старшой Могилы (табл. III, 10). По форме
оно плоское, клиновидное, с двумя боковыми выступами в верхней тре-
ти. Длина его 14 см, ширина рабочей части лезвия 3,7 см. Подобное
тесло происходит из кургана № 3 у хут. Поповка. Плоское клиновид-
ное орудие без боковых выступов, найденное в одном из курганов
у хут. Поповка, хранится в КИМ. Эти плоские тесловидные орудия
с боковыми выступами представляют одно из немногих хорошо извест-
ных нам скифских орудий, использовавшихся для рытья земли. Рекон-
струкция его предложена Б. А. Шрамко1 2. Следы такого рода тесел
(шириной от 4 до 6 см) постоянно встречаются на стенках скифских
гробниц.
Древнейшие орудия этого типа известны среди находок на памят-
‘ никах чернолесской культуры — Субботовском городище и поселении
у с. Большая Андрусовка. Широко известны они в памятниках галь-
штаттской культуры Западной Европы. В скифских погребениях за'
пределами Посулья тесла были найдены в курганах VI в. до , н. э.
у с. Малая Офирна и № 7 группы Частых. В последнем случае оно
оказалось в числе плотничьих инструментов и, возможно, имело дру-
гое назначение. Четыре тесла с боковыми выступами из собрания КИМ
числятся происходящими с Княжей горы. Подобного рода орудия
найдены на Махошевском и Горошковском городищах милоградской
культуры в Белоруссии, а также на городище юхновской культуры
Кузина Гора.
Литейная форма. Редкую находку представляет створка литей-
ной формы для отливки бронзового наносника в виде головки грифона
из кургана № 2 (1883—1885 гг.) у с. Аксютинцы (табл. XVI, 11). Она
известна по зарисовке, сделанной до войны в КИМ Б. 3. Рабиновичем,
1 Н. Г. Елагина, Скифские антропоморфные стелы, СА, 1959, № 2, стр. 189;
А. А. Щ е п и н с к и й, указ, соч., стр. 58, рис. 2, 3.
2 Б. А. Шрамко, К вопросу о технике земледелия у племен скифского вре-
мени в Восточной Европе, СА, 1961, № 1, стр. 73 и сл. 161
а также по соответствующей записи в каталоге музея. Сама формочка,
к сожалению, не сохранилась. По описанию Б. 3. Рабиновича, она была
сделана из белого известняка. В качестве аналогии ей можно назвать
литейные формы для отливки бронзовых блях в виде львиных головок,
происходящие из Аджигола, а также каменные формочки для отливки
наконечников стрел, обстоятельства и место находок которых остались
неизвестными 3.
Железные щипцы. Среди вещей из кургана 1905 г. у с. Ак-
сютинцы в отчете упоминается «железный предмет неизвестного наз-
начения» (№ 24 по плану) и железные щипцы, нарисованные на плане
погребения под № 25. В инвентаре кургана (ГИМ) имеются облом-
ки плохо сохранившихся странных железных щипцов, несколько на-
поминающих наши «кусачки» (табл. XXII, 2). Они состоят из двух
перекрещенных стержней длиной около 30 см. Верхняя часть их
в месте перекрещения плоско раскована, верхний конец перпендику-
лярно отогнут. Рукоятки щипцов витые. Аналогии этому изделию нам
неизвестны. По форме оно больше всего похоже на железный предмет
неизвестного назначения, схематически обозначенный на плане как
№ 24. Что же касается «железных щипцов» № 25, то они изображены
в виде пинцета с овальными чашечками на концах, напоминающего по
форме железные щипцы, найденные в курганах № 2 у Старинской пти-
цефабрики и № 2 у с. Яблоновка на Каневщине 4. Трудно представить,
чтобы, имея в виду щипцы из перекрещивающихся стержней и изобра-
зив их на плане под № 24, автор раскопок, кроме того, смог бы пра-
вильно изобразить неизвестные ему щипцы совершенно другого типа.
Обломки этих вторых щипцов в музейном собрании не сохранились.
Остается неясным, были ли найдены здесь только щипцы, которые
сохранились в музее и на фотографии, или отсюда происходит еще
один их экземпляр (пинцетовидные).
Посуда
Металлическая посуда. Котлы. Значительный интерес представляет
различного рода посуда, ставившаяся в гробницы. Среди метал-
лических сосудов видное место занимают такие характерные для
скифской культуры формы, как бронзовые литые котлы на высокой
ножке. Все они происходят из курганов V—IV вв. до н. э. Наиболее
ранняя находка бронзового котла (в обломках) отмечена в кургане
первой половины V в. до н. э. № 2 в ур. Стайкин Верх (табл. VI, 5).
К V в. до н. э. относятся также небольшой котел с вертикальными руч-
ками, украшенными тремя отростками (курган № 2 1883—1885 гг.
у с. Аксютинцы; табл. XVI, 13), и прекрасно сохранившийся неболь-
шой котел с горизонтальными ручками ниже края (курган у с. Кряч-
ковка). Из гробниц IV в. до н. э. происходят: бронзовый средних раз-
меров котел с вертикальными ручками по бортику и горизонтальными
ручками ниже края из кургана № 1 у с. Волковцы (1897 г.) и такой
же котел из кургана у с. Тишки (табл. XXXVIII, 1; LV, 5). В собра-
нии КИМ хранится еще один небольшой фрагментированный котел
с боковыми ручками из курганов Ромейской группы. Специальному
исследованию этой категории вещей посвящена работа группы харьков-
ских исследователей 5.
3 Ф. М. Штительман, Дв1 ливарн! форми для бронзових накопечниюв
стрш i3 зб!рки Кшвського кторичного музею, Археолопя, т. I, К., 1947, стр. 161.
4 MP3, стр. 119.
6 Б. А. Ш р а м к о, А. I. П е т р и ч е и к о, Л. А. С о л и ц е в, Л. Д. Ф о м i н,
Походження i техшка лиття бронзових казашв раннього зал!зного вшу, Сб. Нари-
162 си з icTopii техшки, К., 1966.
Бронзовый котелок. Уникальной для памятников скифской
культуры находкой является бронзовый котелок из кургана 1905 г.
у с. Аксютинцы (табл. XXI, 11). Он оказался сильно закопченным и
сдавленным по бокам. Высота его 19 см, наибольшая ширина по краю
26 см, наименьшая — 10 см. Дно круглое, слегка уплощенное. Верхний
край имеет вид вертикальной шейки высотой 3 см, к которой на за-
клепках прикреплены петли для подвижной дужки. Они откованы из
круглого в сечении бронзового прута, концы которого в месте заклепок
расплющены. Фигурно изогнутая ручка (дужка) сделана из такого же
прута. Концы ее продеты в петли, ушки загнуты вверх, в обратную сто-
рону, посредине имеется выгиб в виде петли.
Бронзовые миски. Довольно часто в курганах V—IV вв.
до н. э. встречаются миски из тонкой листовой бронзы. Упоминание
о них имеется в описании инвентаря погребений из кургана № 1 у хут.
Сербин и кургана 1905 г. у с. Аксютинцы. Сами миски не сохранились.
Распавшееся на куски «бронзовое блюдо» (?) было найдено в кургане
№ 2 (1883—1885 гг.) у с. Аксютинцы. Сохранилась бронзовая позо-
лоченная полусферическая миска из кургана № 1 (1897 г.) у с. Вол-
ковцы. По краю ее идет небольшой ободок, ниже его — тонкая выгра-
вированная полоска. Точно такая же бронзовая миска вместе с брон-
зовым котлом и греческой амфорой IV в. до н. э. была найдена в
кургане № 6 у с. Иванков близ г. Борисполя 6. В качестве аналогий им
на Правобережье отметим бронзовые чаши из курганов № 403 у с. Жу-
ровка, № 487 у с. Капитановка, № 66 у с. Бобрица и полусферическую
миску на невысокой ножке из кургана у с. Рыжановка7. Техника изго-
товления и гравированный орнамент в виде полосок позволяет считать
эти сосуды предметами греческого производства.
Бронзовая ситула. В кургане у с. Тишки была найдена со-
хранившаяся в обломках бронзовая ситула с двумя ручками, проде-
тыми в круглые петли у края сосуда (табл. LV, 1). Бронзовой наклад-
ке, образующей петли, придана художественная форма цветка лотоса.
Бронзовые ситулы с двумя ручками были найдены в кургане у с. Ры-
жановка и в Большой Близнице 8. Ситула из Тишковки входит в число
греческих художественных бронз, импортировавшихся в Северное При-
черноморье в VI—IV вв. до н. э. и проникавших порой в весьма отда-
ленные районы.
Серебряные круглотелые сосуды. Необходимо упомя-
нуть также два серебряных сосуда с округлым корпусом и высоким ци-
линдрическим горлом, являвшихся, как и ритоны, сосудами ритуального
назначения. Один из таких сосудов, происходящий из волковецко-
го кургана № 1 (1897 г.), небольшого размера, скромно украшен
тремя линейными поясками у основания горла, на расширенной части
корпуса и на переходе ко дну (рис. 43, 1). Второй сосуд, происходя-
щий из женской гробницы у с. Будки, имеет несколько большие раз-
меры и украшен по средней линии корпуса плетенкой, от которой отхо-
дят радиально удлиненные лепестки, сплошь покрывающие верхнюю
и нижнюю половины сосуда (рис. 43, 2). Обломки третьего серебряного
сосуда были найдены в одном из курганов у с. Волковцы 9.
Эти сосуды входят в серию широко известных в IV в. до н. э. се-
ребряных и электровых кубков греческой работы, встречающихся в
погребениях представителей местной знати 10. В науке сложилось мне-
6 ДП, II, табл. X, 222; В. А. Ильинская, Скифские курганы около г. Борис-
поля, СА, 1966, № 3, стр. 153.
7 ИАК, вып. 14, стр. 23; Смела, III, стр. 130; Смела, II, табл. XVII, 8.
8 Смела, II, табл. XIX, 7; ОАК за 1869 г., СПб., 1871, стр. 8, рис. 27.
9 ДП, II. табл. XXX, 451, 452; ЗООИД, т. XXII, стр. 15.
10 В Куль-Обе найдено четыре таких кубка, в кургане Солоха — два. Подоб-
ные кубки найдены в могильниках Пантикапея, Чмыревом кургане, кургане № 3
группы Частых под Воронежем на Среднем Дону. Изображение аналогичных 163
Рпс. 43. Серебряные сосуды.
1 — из кургана .V 1 у с. Волковцы (1897 г.); ' —из кургана у с. Будки.
пне, что они являются греческим воспроизведением в металле дреппсп
местной керамической формы, в наибольший степени соответствующей
представлению о скифской культовой «чаше», первый образец которой
считался упавшим с неба среди золотых священных даров. Имеется
упоминание, что подобные чаши скифы носили у пояса. Интересно от-
метить, что па некоторых скифских каменных (телах (стела из окрест-
ностей Симферополя в Крыму, одна из стел Кировоградского му-
зея) па левом боку воина ниже пояса изображен какой то круглый
предмет. И. Н. Шульц видит в нем изображение подвешенной к поясу
чаши.
Сосуды в виде лощеных круглотелых кубков с высоким цилиндри-
ческим горлом, украшенные резным или пластическим орнаментом,
существуют в культурах Северного Причерноморья с предскифского
времени. Они известны в степной полосе в памятниках белозерского
этапа срубной культуры X—IX вв. до н. э. Сосуды этого типа постоянно
встречаются в поздпесрубных погребениях могильника у с. Широкое
на Херсонщипе. Чернолощеные кубки, богато украшенные резным
орнаментом, встречаются в степном Причерноморье в небольшом ко-
(ичестве и позднее (в памятника* VIII—VI вв. до н. э.) н. Поздней-
шие из ппх, с орнаментом «жаботинского типа», были пайдепы в кур-
гане № 8 (погребение 12) у с. Кут, во впускном погребении кургана
у с. Терновкп. Николаевской области (раскопки 1958 г), в кургане под
Одессой, раскопанном И. Т. Черниковым.
В Правобережной Лесостепи круглотелые кубки являются одной
пз основных форм местных сосудов. Древпейшпе из них известны еще
для белогрудовской культуры. Претерпевая непрерывную эволюцию
форм и орнамента, они встречаются здесь вплоть до конца VI в. до н. э.
В IV в. до н э. мы встречаемся вновь с этой формой, воспроизведенной
в металле греческими мастерами. Однако и в керамике этот тип по
прекращает своего существования. В том же кургане IV в. до и. э.
у с. Будки найден круглотелый глиняный сосуд местной работы, по-
вторяющий форму металлического. Глиняный лощеный гладкий сосуд
в виде кубка с высоким горлом был найден в погребении IV в. до и. э.
№ 40/26 у с. Мастюгино (раскопки П. Д. Либерова I960 г.). Если
античные металлические кубки IV в. до н. э. являются воспроизведе-
нием более ранних керамических форм, то упомянутые глиняные куб-
ки этого времени, вероятнее всего, подражают уже металлическим
образцам.
сосудов есть па золотой бляшке из Куль Обы, в сцене пира па золотой пластине
из Карагодеуашха и золотой пластине из ЛТерджап.
11 А. И. Т ере Ножкин, Предскифский период на днепровском Правобе-
164 режье, К., 1961. стр. 80, рис. 52,10—14.
Деревянные сосуды. Как мы убедились при раскопках курганов
степной и лесостепной полосы, жертвенное мясо, встречающееся во
всех без исключения могилах, клалось на деревянные подносы, от . ко-
торых остаются обычно лишь едва заметные следы тлена. Наличие
среди погребальных даров других деревянных сосудов в ряде случаев
определяется по находкам бронзовых, серебряных или золотых оковок,
которыми были обиты такие сосуды. К их числу можно отнести две не-
большие золотые пластинки с изображением фигурки лежащего оленя
с поджатыми ногами, происходящие из курганов V в. до н. э. № 2
(1883—1885 гг.) у с. Аксютинцы и № 1 у с. Ворзна (табл. XV, 8).
Золотые пластинки с такими же изображениями лежащего оленя про-
исходят из курганов Бабы, № 400 и 401 у с. Журовка, близ Акмечет-
ской бухты у Евпатории *2. Сходство мотивов и близость размеров пла-
стинок позволяют думать, что они были украшением деревянных чаш
или, что также не исключено, роговых ритонов.
Импортная керамика. Предметы античного импорта во всей сово-
купности керамических и металлических изделий, происходящих из
Среднего Поднепровья, специально исследованы Н. А. Онайко, чем су-
щественно облегчается наша задача при их рассмотрении. В соответ-
ствующих разделах уже говорилось о золотых украшениях, бронзовых
зеркалах греческой работы, происходящих из посульских курганов.
Ниже мы остановимся на находках античной керамики, которую состав-
ляют амфорная тара для вина и масла, сосуды, связанные с употреб-
лением вина, а также некоторые туалетные сосуды.
Греческие амфоры встречаются в посульских курганах с раннего
периода, однако количество их сравнительно невелико. Наиболее ран-
ней находкой является ионийская амфора второй половины VI в. до
н. э. из кургана № 3 у с. Басовка 13. Неизвестными остались типы ам-
фор из ранних погребений в Старшой Могиле и кургане № 15 у хут.
Поповка. Протофазосские амфоры VI—V вв. до н. э. происходят из
курганов № 6 у с. Поставмуки, № 5 (1886 г.) у с. Волковцы 14 и № 6
у с. Басовка (табл. XXX, 2).
Начиная, с V в. до н. э. амфоры встречаются значительно чаще.
Сообщения об их находках имеются почти во всех сколько-нибудь со-
хранившихся погребениях. В их числе курганы № 2 и 3 в ур. Стайкин
Верх, № 4 у с. Волковцы (Линниченко), № 2 у с. Аксютинцы (1883—
1885 гг.), № 425 у с. Кулешовка, № 484 у с. Плавинищи. В богатых по-
гребениях IV в. до н. э. у с. Будки и № 1 (1897 г.) у с. Волковцы ока-
залось по две амфоры. Имеется сообщение о находке амфоры в кургане
1905 г. у с. Аксютинцы. Все это свидетельствует об увеличении гре-
ческого импорта в этот район в V—IV вв. до н. э. по сравнению с ар-
хаическим периодом.
Такую же картину рисуют находки других типов античной керами-
ки. Для второй половины VI в. до н. э. в Посулье известны находки
коринфского арибалла и ионийского кратериска (рис. 44). К позднеар-
хаическому времени относится находка днища аттического чернофи-
гурного килика с изображением сатира, несущего лиру (Шумейков
курган). С V в. до н. э. связана находка трех киликов, покрытых ла-
ком отличного качества, из курганов у с. Аксютинцы (табл. VI, 7;
XV, 3; XVII, 7). Остались неизвестными два терракотовых сосуда из
женской гробницы кургана № 4 у с. Волковцы (Линниченко).
В погребениях знатных лиц IV в. до н. э. чернолаковая керамика
встречается постоянно. В большинстве своем это канфары и чернолако-
12 ОАК за 1897 г., стр. 134, рис. 260; ИАК, вып. 14, стр. 9, рис. 10; стр. 17, рис. 41;
И. Толстой, Н. Кондаков, Русские древности в памятниках искусства,
СПб., 1899, стр. 126, рис. 107.
13 Н. А. Онайко, Античный импорт в Приднепровье и Побужье в VII—V вв.
до н. э., САИ, Д 1—27, табл. XXV, 6.
14 Там же, табл. IV, 8; XXV, 53.
165
Рис. 44. Греческие сосуды.
1—коринфский арибалл из кургана 11 на Лысой Горе; 2 — ионийский кра-
териск из кургана Ks 3 у с. Поставмуки.
вые блюдца 15. Три «терракотовых вазочки» были найдены в кургане
у с. Будки. Из кургана 1905 г. у с. Аксютинцы происходят чернола-
ковая пелика и небольшой лекиф (табл. XXIII, 2, 4).
Лепная керамика. В свое время местная лепная керамика
из посульских курганов была рассмотрена автором в специальной ста-
тье 16. В настоящее время нами учтены дополнительно соответствую-
щие материалы из Черниговского, Полтавского и Роменского краевед-
ческих музеев, а .также ряд восстановленных сосудов из КИМ. Общее
количество имеющихся в нашем распоряжении сосудов сейчас дости-
гает 150 (против 80, рассмотренных раньше). Такое значительное рас-
ширение материала позволяет нам снова вернуться к этой теме, еще
раз проверить сделанные ранее выводы и внести в них соответствую-
щие дополнения.
Значительная трудность при изучении лепной керамики заклю-
чается в том, что лишь небольшая часть сосудов происходит из твердо
датированных комплексов. Основную же массу составляют сосуды, ут-
ратившие связь с определенными погребениями. Однако поскольку по-
давляющее большинство скифских курганов Посулья относится к ран-
нему времени, следует полагать, что соответствующая часть из общего
числа сосудов, точное происхождение которых неизвестно, также от-
носится к этому же периоду.
Новое значительное пополнение материалов не прибавило почти
ничего нового к известной ранее группе чернолощеных сосудов специ-
фических форм, хорошо известных по правобережным памятникам
VI в. до и. э. Эта группа по-прежнему ограничивается семью-восемью
сосудами, к которым относятся два глубоких черпака с высокими руч-
ками из курганов у с. Герасимовна (табл. LVII, 4, 5), два глубоких
грушевидных черпака из курганов № 4 и И на Лысой Горе (табл.
LVII, 6, 7), черпак из кургана, время и комплекс которого неизвестны
(табл. LVII, 8), и большая биконическая корчага с двумя поясками рез-
ного геометрического орнамента из Шумейкова кургана (табл. LVII, 7).
К типу чернолощеных корчаг мы отнесли бы также один из хра-
нящихся в КИМ сосудов из курганов у хут. Поповка, твердая связь
которого с определенным комплексом не установлена (табл. LVII, 2).
15 Два канфара найдено в кургане 1905 г. у с. Аксютинцы, один — в кургане
№ 1 (1897 г.) у с. Волковцы и один — в курганах Ромейской группы (ДП, II,
табл. XXXIV, 796). Чернолаковые блюдечки происходят из указанных выше кур-
ганов у с. Волковцы и Аксютинцы.
___ 16 В. А. Ильинская, Керамика скифских погребений Посулья, ВССА,
166 стр. 168 и сл.
С некоторой оговоркой к корчагам можно отнести и сосуд из курга-
на № 2 (1886 г.) у с. Аксютинцы (табл. LVII, 5). Однако он отличает-
ся от обычных сосудов этого типа некоторыми особенностями формы и,
главным образом, своими небольшими размерами (высота 30 см).
Что касается кубка из кургана № 2 (1897 г.) у с. Волковцы, то его
едва ли можно принимать во внимание, ибо по форме и орнаменту он
решительно не может быть связан с комплексом погребений V в. до
н. э. (табл. LVII, 9).
Остальная же масса керамики из посульских курганов весьма свое-
образна и имеет свой особый облик.
Горшки. В кургане у с. Луки были найдены два горшка с кор-
пусом, округло расширяющимся у пояса, суженной шейкой, мягко ото-
гнутым венчиком и маленьким днищем. Наружный край венчика орна-
ментирован по краю пальцевыми вдавлениями. Ниже края идут сквоз-
ные Проколы (табл. LVIII, 1, 2). Такие горшки относятся к наиболее
распространенной на поселениях этой территории форме кухонных со-
судов, которые, однако, до недавнего времени не были зарегистриро-
ваны в твердо датированных погребениях. В данном случае они ока-
зались в одном из наиболее ранних курганов Посулья.
Близкие по форме и орнаменту горшки найдены в курганах у сел
Коровницы и Городище на р. Удае (табл. LVIII, 3—5). К этому же ти-
пу относится, по существу, и горшок из кургана у с. Хитцы, отличаю-
щийся от вышеописанных отсутствием орнамента (табл. LVIII, 15).
Известны горшки удлиненных пропорций с плавно отогнутым вен-
чиком и выделенным днищем. Среди них к числу ранних относится
горшок из кургана № 2 (1886 г.) у с. Аксютинцы. Аналогию ему пред-
ставляет сосуд из кургана в усадьбе Спасо-Преображенского монасты-
ря в Лубнах (табл. LVIII, 6, 7).
Следующую группу составляют высокие горшки с более широко
открытым венчиком, более резким перегибом корпуса на середине вы-
соты и небольшим выделенным днищем. Такой сосуд, происходящий из
аксютинецких курганов, хранится в КИМ. Второй подобный горшок про-
исходит из курганов Броварской группы на Пеле (табл. LVIII, 8, 9).
Несколько экземпляров горшков отличаются сильно раздутым,
округлым корпусом на суженном выделенном днище. Один из них был
найден в кургане возле с. Аксютинцы (табл. LVIII, 13). У горшка по-
добного типа с грубой шероховатой поверхностью из кургана № 2
у с. Волковцы на корпусе имеются четыре парных налепа в виде остро-
конечных шишечек (табл. LVIII, 10). У горшка из кургана № 1 у хут.
Поповка на плечах размещены четыре налепных ручки-упора (табл.
LVIII, 11). Один из горшков с раздутым корпусом из аксютинецких
курганов имеет более угловатый контур перегиба пояса (табл. LVIII,
14). К этой же группе можно отнести горшок из кургана № 2 у с. Ге-
расимовна, отличающийся более широким и низким днищем. На поясе
его находятся два налепных выступа со сквозными отверстиями
(табл. LVIII, 12).
Наличие на некоторых из горшков налепов в виде шишечек или
ручек-упоров объясняется, по-видимому, влиянием из области Право-
бережной Лесостепи, где налепы встречаются в качестве украшений на
больших биконических корчагах VI в. до н. э. типа вилановы, а изред-
ка и на простых горшках. Характерно, что в Посулье этот орнамент
оказался связанным не с какой-то одной определенной формой сосудов,
а встречается на сосудах разных форм, размеров и типов.
Все горшки, как и сосуды других форм, сделаны из глины с при-
месью песка и толченого шамота. Обжиг костровый. Цвет поверхностей
бурый, желтый, серый или темный с пятнами. Наружная поверхность
обычно заглажена, хотя отчетливо выступающие зерна шамота делают
ее несколько бугристой и шероховатой. Отдельные сосуды (из курга- 167
нов № 1 у хут. Поповка, № 2 у с. Герасимовна) заглажены до ло-
щения.
Следует отметить полное отсутствие в Посулье таких руководящих
для памятников VI в. до н. э. правобережно-ворсклинских форм, как
боченковидные горшки С валиковым нелепом под краем со сквозными
проколами или наколами на нем.
Миски составляют одну из наиболее единообразных форм посу-
ды в памятниках различных групп скифской культуры. В посульских
курганах они встречаются начиная с VI в. до н. э. Форма их обычная,
коническая с вертикальным или слабо загнутым внутрь краем. Имеют-
ся миски на высоком массивном поддоне (курганы № 15 в ур. Стай-
кин Верх, № 12 у хут. Поповка; табл. LIX, 5), на кольцевом поддоне
(курган в ур. Кругляк близ с. Сурмачевка; табл. LIX, 6), на невысо-
кой ножке (курган № 3 у с. Поставмуки и курган у г. Лубны; табл.
LIX, 4, 10). У одних экземпляров край гладкий (табл. LIX, 6—9), дру-
гие украшены по краю проколами (табл. LIX, 5, 10) или наколами
с выпуклинами (табл. LVI, 4). Некоторые миски имеют поверхность
заглаженную, подлощенную, в других случаях (курган № 15 в ур. Стай-
кин Верх) она остается неровной, шероховатой. Хронологических раз-
личий между сосудами этой формы установить не удается.
Вазоподобная миска на высокой конической ножке из кургана
у с. Волковцы (табл. LIX, 11), очевидно, является предметом импорта
из правобережно-ворсклинского региона или сделана на месте под вли-
янием правобережных форм17. Своеобразна полусферическая миска
из кургана № 20 у хут. Поповка (табл. LIX, 12).
Отсутствуют в Посулье миски с пластическим орнаментом и откры-
тые миски с развернутыми наружу краями, украшенные резным или
рельефным орнаментом.
Кувшины. Несколько отчетливее определилась форма сосудов
в виде кувшинов, известная раньте только по материалам с поселений.
Кувшин из кургана у с. Волковцы, хранящийся в КИМ (табл. LIX, 1),
имеет округлый корпус, высокую цилиндрическую шейку и утолщен-
ный венчик. Поверхность заглаженная, коричневая с темными пятна-
ми. Близкие по форме кувшины с выделенным высоким днищем най-
дены в кургане у с. Келеберда в приднепровской части Левобережья
(табл. LIX, 2, 3).
Сосуды небольших размеров. Большим своеобразием
отличается серия небольших и средних по размерам сосудов, состав-
ляющих основную часть лепной посуды, сохранившейся в погребениях.
Многие из них имеют емкость около стакана. Возможно, такие сосуды
предназначались для питья или для хранения каких-то приправ к пи-
ще. Среди них различаются горшочки, мисочки, кружки с петельчаты-
ми ручками и некоторые другие формы.
Особенно частую находку в погребениях составляют горшочки,
подразделяющиеся по форме на несколько типов. К первому из них от-
носятся такие варианты:
1. Горшочки удлиненных пропорций с корпусом, расширяющимся
у пояса, суженной шейкой, мягко отогнутым венчиком и высоким вы-
деленным поддоном с выступающей закраиной (табл. LX, 1—10; LXI,
12, 13, 24). Глина с шамотом, поверхность обычно неровная, шерохо-
ватая, отдельные экземпляры заглаженные. В датированных комплек-
сах такие сосуды были найдены в курганах VI (№ 6 в ур. Стайкин
Верх) и V вв. до н. э. (№ 2 1897 г. у с. Волковцы).
2. Горшочки такого же контура, но более широкие, поперечник
которых у пояса равен или превышает высоту (табл. LX, 20—26).
Появление этой формы в раннее время засвидетельствовано находкой
168
17 Сравни миски из кургана № 406 у с. Журовка (ИАК, вып. 14, стр. 29—32).
Рис. 45. Сосуды из раскопок у с. Аксютинцы.
одного из таких сосудов в кургане позднеархаического времени № 3
у хут. Поповка.
3. Горшочки, по форме близкие к первой и второй группам, но с бо-
лее плоским широким дном, отчего пропорции их более низкие, при-
земистые (табл. LX, 11—15, 18, 19). Они встречаются в ранних кур-
ганах (№ 13 и 15 у хут. Поповка). Некоторые экземпляры имеют
хорошо заглаженную поверхность. Выделяется небольшой горшок со
слабо шероховатой поверхностью из кургана у с. Аксютинцы, украшен-
ный процарапанным рисунком, образующим комбинации крестов и
свастик (рис. 45, 2).
It. Горшочки с несколько более высокой суженной шейкой. Встре-
чаются сравнительно редко. Ранний экземпляр происходит из кургана
в ур. Провалье у с. Великие Будки (табл. LX, 16). Поверхность его
слегка подлощена. Близкий по форме горшочек на выделенном поддо-
не происходит из кургана № 479 у с. Басовка (табл. LX, 17).
5. Некоторые из горшочков с корпусом, расширяющимся у пояса,
суженной шейкой и отогнутым венчиком имеют резкие угловатые
перегибы шейки и пояса, что придает им острореберные очертания
(табл. LXII, 23—30). Среди них — сосуд VI в. до и. э. из кургана
№ 7 у хут. Поповка (табл. LXII, 23). У сосуда такого же профиля из
кургана № 3 этого же могильника на переломе корпуса помещены че- .
тыре налепных выступа (табл. LXII, 30). К этой же форме относится
уникальный горшок из аксютинецких курганов, украшенный резням
орнаментом в виде поясков, заштрихованных треугольников и знаков
солнечного колеса (рис. 45,1).
Второй тип представлен горшочками, характерным признаком кото-
рых является форма корпуса, расширяющегося к поясу и сужающего-
ся кверху, к краю венчика (табл. LXII, 12—22). Большинство из них
имеет выделенные днища. Ранние экземпляры происходят из курганов
№ 13 у хут. Поповка и № 12 в ур. Стайкин Верх. V в. до н. э. дати-
руется горшочек из кургана № 2 у с. Волковцы (1897 г.). На сосуде
этого профиля из кургана у с. Волковцы (КИМ) ниже края имеются
две плоские ручки. Он напоминает деревянные сосуды с выступающи-
ми ручками, форма которых известна по сохранившимся металличе-
ским обкладкам. Металлические сосуды аналогичной формы с плоски-
ми ручками ниже края происходят из Солохи и Чмырева кургана.
Третий тип составляют горшочки с расширяющимся у пояса корпу-
сом, суженной шейкой и прямым, поднимающимся вверх венчиком 16Э
(табл. LXII, 1—10). К ранним из них относится сосуд из кургана
№ 481 у с. Басовка (табл. LXII, 1). На одном из горшочков этого про-
филя с неровной шероховатой поверхностью имеется процарапанный
орнамент в виде заштрихованного ромба (табл. LXII, 7). С известной
оговоркой к сосудам этой формы можно отнести горшочек из курганов
у с. Городище (табл. LXII, 11).
К четвертому типу относятся горшочки, форма которых представля-
ет различные варианты банки со стенками, расширяющимися от днища -
к верхнему краю (табл. LXI, 14—23). Среди них имеются горшочки
удлиненных пропорций с выделенным дном (курганы VI в. до н. э.
№ 7 и № 17 в ур. Стайкин Верх). К этому же времени относятся гру-
бый горшочек с широким днищем и прямыми стенками из кургана
в ур. Кругляк у с. Сурмачевка и конически расширяющиеся баночки
с поддоном и без поддона из курганов у с. Ярмолинцы, а также низ-
кая широкая открытая баночка из кургана’ № 1 у с. Герасимовна
(табл. LXI, 21, 22).
Большинство горшочков четырех описанных типов неорнаментирова-
ны. У некоторых из сосудов баночных форм по краю встречаются паль-
цевые отпечатки или насечки. Имеется сравнительно небольшая груп-
па горшочков первого типа, орнаментированных сквозными проколами
у края гладкого венчика (табл. LXI, 1—3), пальцевыми ямками или
насечками в сочетании с проколами (табл. LXI, 7—11), ямками по
краю без проколов (табл. LXI, 4—6).
Пятый тип представлен двумя горшочками с округлым корпусом
(табл. LX, 30, 31). Один из них был найден в кургане IV в. до н. э.
у с. Будки.
К шестому типу относятся небольшие горшочки, имеющие неболь-
шой носик для слива (табл. LX, 27—29). Горшочек из кургана у с. Ма-
лые Будки датируется IV в. до и. э.
Среди мисочек небольшого размера имеются отдельные экземпляры,
воспроизводящие в миниатюре формы обычных больших скифских ми-
сок с выделенным и слабо загнутым внутрь краем (табл. LXIII, 19—
21), мисочки с конически или округло расширяющимися вверх стенка-
ми, очень близко напоминающие отдельные варианты форм низких
баночных горшков (табл. LXIII, 12—18), и вазообразные мисочки на
высокой ножке (табл. LXIII, 6—11). Большинство сосудов этого типа
сделаны из глины с шамотом. Выделка грубая. В лучшем случае они
слабо заглажены. К раннему времени относятся мисочки из курганов
№ 9 и № 15 у хут. Поповка и № 494 у с. Волковцы (табл. LXIII, 6, 7,
9, 14).
Сравнительно небольшую, но устойчивую группу составляют сосуды
тина глубоких кружек или небольших кувшинчиков с боковыми пе-
тельчатыми ручками (табл. LXIII, 1—5). Одна из них происходит из
кургана конца VI в. до н. э. № 12 в ур. Стайкин Верх, две другие —
из погребений IV в. до н. э. в курганах у сел Будки и Малые Будки.
Пока что мы решительно не можем выделить такие признаки, ко-
торые позволяли бы различать более ранние и более поздние формы
сосудов. Можно только сказать, что сосуды всех названных типов и их
вариантов встречаются одинаково как в комплексах VI в. до и. э.,
так и в более поздний период — вплоть до конца скифского времени.
□ □ □
Мы рассмотрели различные типы вещей, найденных в посульских кур-
ганах, и постарались определить их место и, так сказать, удельный
170 вес среди аналогичных находок в памятниках других территорий скиф-
ской культуры. Приходится признать, что скифские вещи из курганов
Посулья составляют очень существенную составную .часть всего того,
чем мы располагаем сейчас для скифской культуры в целом. Особенно
большое, можно сказать первостепенное, место занимают они среди
материалов, относящихся к скифской архаике.
' То, что воспринималось нами ранее как своеобразная специфика
памятников данной территории (обилие принадлежностей конского сна-
ряжения, изделий из резной кости, большое количество находок бое-
вых топоров и шумящих наверший), является, в сущности, проявле-
нием особой концентрации предметов скифского архаического комп-
лекса. Компактное сосредоточение курганных могильников в пределах
сравнительно небольшой территории, строго связанной с течением
Сулы, принадлежность большинства из них к раннему времени, насы-
щенность гробниц предметами скифского вооружения, конского сна-
ряжения, определенными типами украшений и вещами скифского куль-
тового обихода, обилие предметов, оформленных в скифском зверином
стиле,— вот что составляет главную особенность памятников этого рай-
она. По составу вещей и их многочисленности Посулье является самой
«скифской» из числа всех остальных территориальных групп скифской
культуры в лесостепной полосе Украины времени скифской архаики.
Эту особенность дополняет и подчеркивает своеобразие керамического
комплекса, устойчивость и неизменность его на протяжении всего
скифского времени.
В материалах из Посулья, начиная с эпохи скифской архаики, об-
наруживаются тесные связи с Кавказом и особенно с Прикубаньем.
Контакты эти хотя и слабеют позднее, но в общем сохраняются до
конца изучаемого периода.
Локальное этнографическое своеобразие культуры Посулья отчет-
ливее всего обнаруживается в V в. до н. э., когда здесь получили ши-
рокое распространение такие характерные украшения, неизвестные или
редко встречающиеся у племен других территорий, как бронзовые нож-
ные браслеты, большие гвоздевидные булавки и некоторые типы золо-
тых бляшек с изображением головок с пышными прическами.
Заключение
Изучение посульских курганов является важным дополнением к на^
шим знаниям о скифских памятниках Северного Причерноморья. Вве-
дение этих материалов в научный оборот заполняет лакуну в система-
тическом исследовании днепровского Левобережья, которое по праву
может считаться одной из наилучше изученных частей Скифии. В ре-
зультате усилий коллектива исследователей в настоящее время имеют-
ся специальные работы, посвященные изучению всех основных групп
памятников этой территории, сосредоточенных в бассейне Сейма, Сулы,
Пела, Ворсклы, Сев. Донца и террасовой равнины левого берега Днеп-
ра. Выявлены и мобилизованы все имеющиеся источники, произведе-
но деление материала на хронологические группы, изучен погребаль-
ный обряд, установлены особенности местной лепной керамики. Короче
говоря, выполнена задача регионального изучения отдельных тер-
риториальных групп, и этим самым как бы подведен итог изучению
на современном этапе и определены задачи дальнейших исследований.
Новые раскопки на Суле (особенно работы на городище у с. Басов-
ка) позволили уточнить характер культуры посульских городищ и ус-
тановить их культурно-хронологическую связь с некрополями ’, а изу-
чение курганов и поселений в бассейне р. Пела показало их полное
тождество со скифскими памятниками Посулья1 2. Результаты исследо-
1 В. А. 1лл1нська, Басдвське городище, Археолопя, т. XVIII, К., 1965,
стр. 48.
2 В. А. Ильинская, Памятники скифского времени в бассейне р. Пела,
172 СА, XXVII, стр. 232 и сл.
ваний на Сев. Донце были обобщены в монографиях Б. А. Шрамко 3
и П. Д. Либерова4. Выяснилось, что по особенностям материальной
культуры, руководящим формам и орнаментации керамики, чертам
погребального обряда, особенностям устройства городищ, памятники
северскодонецкой группы также очень близки к памятникам Сулы и
Пела, составляя вместе с ними определенный посульско-донецкий ва-
риант лесостепной скифской культуры. Среди исследований памятни-
ков Сев. Донца особое значение имеют широкие раскопки на Люботин-
ском городище под Харьковом, осуществленные Б. А. Шрамко. На ос-
новании находок амфорной керамики первой половины VI в. до н. э.
удалось твердо установить, что поселения с лепной керамикой посуль-
ско-донецкого типа появляются в Левобережной Лесостепи не позднее
самого начала VI в. до н. э. 5
Исследование памятников раннего железного века на Сейме пока-
зало, что часть его течения в пределах УССР, ниже г. Рыльска, была
заселена населением той же культуры, которое обитало на Суле, Пеле
и Сев. Донце 6. Верхняя часть Сейминского бассейна, в пределах Кур-
ской области, оказалась занятой племенами юхновской культуры7.
Сейм, таким образом, выступает как район пограничья между скифской
и юхновской культурами, которые не были изолированы одна от дру-
гой. Так, на памятниках скифского типа встречается керамика, близ-
кая к юхновской, глиняные юхновские грузила и пр. В свою очередь
на юхновских городищах были найдены предметы скифского вооруже-
ния, конской узды, обломки скифской керамики. Начало этих куль-
турных контактов относится к VI в. до н. э.
Памятникам скифского времени Ворсклинского бассейна посвяще-
на монография Г. Т. Ковпаненко. Автору удалось убедительно показать
своеобразие памятников этой территории, представляющей как бы ост-
ров правобережной раннескифской культуры, оказавшейся, начиная
с VI в. до н. э., в окружении племен с культурой посульско-донецкого
типа. Г. Т. Ковпаненко определила, что передвижение сюда населения
из киево-черкасского Правобережья произошло в позднечернолесское
время, в конце VIII — начале VII вв. до н. в. Она проследила особен-
ности развития культуры этого района до IV — III вв. до н. э.8
Что касается Приднепровской террасовой равнины, то известные
здесь в настоящее время памятники позволяют охарактеризовать эту
местность, как особую зону древних пастбищ, без следов прочной осед-
лости. В VI—V вв. до н. э. она являлась областью пограничья и местом
культурных контактов правобережной и левобережной групп земле-
дельческо-скотоводческих племен скифской культуры. В IV в. до н. э.
сюда проникают степные скифские племена, включившие эту терри-
торию в маршруты своих постоянных перекочевок и проникавшие
здесь до широты Киева 9.
Изучение материала по территориально-культурным группам поз-
волило заново пересмотреть вопрос о культурно-хронологическом соот-
ношении памятников посульско-донецкого и правобережно-ворсклинско-
го ареалов скифского мира, а также тесно связанный с этим вопрос
3 Б. А. Шрамко, Древности Северского Донца, стр. 34, 176—234.
4 П. Д. Л и бе ров, Памятники скифского времени бассейна Северного Дон-
ца, МИА, № ИЗ, стр. 5-84.
5 Б. А. Шрамко, Отчет о работе скифо-славянской экспедиции ХГУ за
1961 —1963 гг., Научный архив ИА АН УССР.
6 В. А. 1лл1нська, Городище сюфського часу на Сейм!, Археолопя, т. VIII,
К, 1953, стр. 109 и сл.
7 А. Е. Алихова, Древние городища Курского Посеймья, МИА, № 113,
стр. 134 и сл.
8 Г. Т. Ковпаненко, Племена сюфського часу на Ворсклц К., 1967.
9 В. А. Ильинская, Скифские курганы у г. Борисполя. СА, 1966, № 3,
стр. 152-171. 173
о происхождении и этнической принадлежности иосульско-донецких
племен 10 11.
Рассмотрение архаического комплекса памятников посульско-до'нец-
кой Лесостепи, наиболее ранние из которых относятся ко времени не
позднее второй четверти — середины VI в. до н. э., позволяет сделать
вывод, что он не может иметь в качестве своих непосредственных исто-
ков памятники жаботинского типа (вторая половина VII — начало
VI вв. до н. э.), в которых раннескифские вещи представлены единич-
ными находками и далеко не в полном составе. Появление их на Пра-
вобережье и в Поворсклье связано с проникновением влияния
скифской культуры келермесского типа. Равным образом жаботинская
керамика не может служить основой для сложения основных форм ке-
рамики посульско-донецкого типа.
Памятники так называемой Старшей Журовской группы (вторая
четверть — вторая половина VI в. до н. э.) сложились на основе пред-
шествующих им памятников жаботинского этапа, они одновременны
ранним курганам Посулья, поэтому вопрос об участии племен, которые
их оставили, в генезисе посульско-донецкого варианта скифской куль-
туры также отпадает. Начиная с VI в. до н. э. население правобережно-
ворсклинской и посульско-донецкой групп противостоит друг другу,
как два параллельных этно-культурных массива. Их сближает все то,
что является общескифским, и разделяет то, что на Правобережье и
Ворскле восходит к местной традиции чернолесской культуры и жабо-
тинского этапа.
Скифские племена появились в посульско-донецкой Лесостепи сра-
зу же после окончания переднеазиатских походов скифов. Они при-
несли с собой скифскую культуру келермесского типа, которая в конце
VII — начале VI вв. до н. э. уже была известна в степном Причерно-
морье и на путях скифских походов на Кавказе. Сопоставление дан-
ных археологии с выводами языкознания позволяет думать, что эти
племена принадлежали к скифской ираноязычной группе населения.
Это были земледельческо-скотоводческие племена скифской культу-
ры и скифского этноса, скифы-земледельцы в прямом смысле этого
понятия. Этот вывод вытекает из специального рассмотрения вопроса
о возможном месте населения с культурой посульско-донецкого типа
в составе племен Геродотовой Скифии и ее ближайшего окружения п.
Не возвращаясь вновь к этим вопросам, рассмотрение которых к то-
му же основывается на всей совокупности данных о скифских памят-
никах Левобережной Лесостепи, остановимся в заключение лишь на те-
ме, наиболее непосредственно связанной со скифскими курганами По-
сулья, составляющими основной предмет настоящего исследования —
на вопросе о скифских погребальных памятниках времени архаики,
о скифском Герросе времени Геродота.
□ □ □
Археологам хорошо известно малопонятное обстоятельство чрезвычай-
но ограниченного количества скифских могил архаического времени
в степной полосе Северного Причерноморья. В числе их можно назвать
несколько впускных погребений с чернолощеными сосудами жаботин-
ского типа, открытых в курганах к западу от Нижнего Днепра: № 8
у с. Кут 12, около с. Терновка 13 к северу от Николаева и возле Одес-
10 В. А. 1лл1нська, Про походження та етшчш зв'язки племен сюфськоТ
культури посульсько-донецького Люостепу, Археолопя, т. XX, К., 1966.
11 В. А. I лл!нська, Андрофаги, будши, меланхлени чи ск!фи.— Археолопя,
т. XXIII (в печати).
12 Д. Т. Березовець, Розкопки курганного могильника епохи бронзи та
сюфського часу в с. Кут. АП, т. IX, стр. 56.
174 13 Экспедиция 1956 г. под руководством Л. М. Славина.
сы14. К этому же времени относятся два захоронения в курганах на
Тираспольщине, одно из которых было основным 15.
Небольшая группа степных погребений конца VII — начала VI вв.
до н. э. соответствует по времени келермесским курганам Кубани. Сре-
ди них впускные могилы в курганах у сел Константиновка под Мелито-
полем 16 и Нижние Серогозы17, разрушенное погребение в кургане
у Никополя 18, погребение в кургане Темир-Гора на Керченском полу-
острове 19, курган Цукур-Лиман на Тамани 20, курган у слободы Криво-
рожье на р. Калитве21, Литой, или Мельгуновский, курган22. Возмож-
но, к этому же времени относится впускная женская могила в ката-
комбе на Никопольском курганном поле 23. И. В. Яценко относит к пер-
вой половине VI в. до н. э. погребение в кургане № 3 близ Ногайска
и некоторые из захоронений, исследованных на Нижнем Днепре Бурач-
ковым 24. К VI в. до н. э. относится также погребение в кургане у с. Ме-
жиричка возле Балты 25.
Концом VI в. до н. э. датируются погребения в курганах у Аннов-
ского и Рожновского хуторов на Херсонщине 26, Острая могила у с. То-
маковка 27, два кургана из окрестностей Симферополя28, основное по-
гребение в кургане № 12 у шахты № 22 Александровского рудоуправле-
ния 29, курган у с. Медерово под Кировоградом 30.
К V в. до н. э. в степной полосе относятся несколько курганов
у с. Аджигол на Бугском лимане 31, курган, раскопанный Д. Я. Само-
квасовым у с. Большая Знаменка32, курганы № 25 Кичкасского мо-
гильника 33, Бабы и Раскопана могила под Михайлово-Апостоловой 34,
впускное погребение в кургане у г. Мариуполя35, несколько погребе-
ний в курганах около Ногайска36, находка золотого клада вещей из
скифской могилы в кургане эпохи бронзы у с. Ильичеве на Керчен-
ском полуострове 37.
Таким образом, для времени около двух столетий на обширном про-
странстве степей известно всего около 40 погребений, большинство из
которых является к тому же впускными в курганы эпохи бронзы.
Именно с этих позиций подходит к оценке архаической Скифии
И. В. Яценко. Строго очертив границы Скифии в пределах-узкой степ-
14 Раскопки И. Т. Черникова 1963 г., личная информация.
15 А. И. Мелюкова, Скифские курганы Тирасполыцины, МИА, № 115, М.,
1962, стр. 116, табл. I; стр. 153.
16 II. Д. Л и бе ров, Курган у с. Константиновка, КСИИМК, вып. XXXVII,
М., 1951, стр. 141 и сл.
17 ИАК, вып. 19, стр. 84—85.
18 ДП, VI, стр. 11, табл. III.
19 ОАК за 1870—1871 гг., стр. XX.
20 ИАК, вып. 63, стр. 31.
21 А. П. Манцевич, Головка быка из кургана VI в. до н. э. на р. Калитве,
СА, 1958, № 2, стр. 196 и сл.
22 Е. П р и д и к, указ. соч.
23 Б. Н. Граков, Скифские погребения на Никопольском курганном поле,
МИА, № 115, стр. 80—81, рис. 8, 4; 16, 3.
24 И. В. Я ц е н к о, указ, соч., стр. 43.
25 Смела, III, стр. 67.
26 В. К. Мальмберг, С. А. Ж е б е л е в, Три архаические бронзы из Херсон-
ской губернии, МАР, № 32, СПб., 1907.
27 ДГС, альбом, табл. Д и XVI.
28 ОАК за 1890 г.. СПб., 1893, стр. 4 и сл.; ОАК за 1895 г., стр. 18.
29 Раскопки Скифской никопольской экспедиции ИА АН УССР, 1965 г.
30 Раскопки А. И. Тереножкина 1964 г.
31 Курганы ly, in, 1g, IT, ID, 1R. M. Ebert, указ, соч., стр. 87 и сл.
32 MP3, стр. 122—123.
33 Зб1рник Дшпропетровського кторичного музею, т. I, Дшпропетровськ, 1929,
стр. 80.
34 ОАК за 1897 г., стр. 82 и сл., 133 и сл.
35 И. В. Яценко, указ, соч., стр. 59.
38 Там же, стр. 58.
37 Раскопки А. М. Лескова 1964 г. *75
ной полосы и исключив из состава скифских памятников не только
раннесКифские курганы Кубани и Лесостепи, но также скифские мо-
гилы Керчи, Тамани и ряд степных погребений (Мельгуновский и
Криворожский курганы), она приходит к следующему выводу: «Скиф-
ская степная культура VII—V вв. до н. э. по сравнению с культурами
Прикубанья и ряда других областей Северного Причерноморья пред-
ставляется более бедной, что свидетельствует о некоторой отсталости
населения степной территории в VII—V вв. до н. э. Подъем культуры
начинается здесь только к концу V в. до н. э.» 38
Совершенно иная картина Скифии архаического периода откры-
вается на основании свидетельства письменных источников. По Геро-
доту, скифы в рассматриваемый период являлись самой передовой в
культурном отношении народностью к северу от Черного моря: «По
берегам Понта Эвксинского, куда вступил походом. Дарий, обитают
племена, за исключением скифского, несравненно более грубые, чем
во всех других странах» (Геродот, IV, 46). Скифы совершили выдаю-
щиеся по своему значению походы в страны Переднего Востока, вы-
ступая на равных началах с крупнейшими государствами древнего
мира (Ассирия, Мидия, Урарту). Пребывание скифов в Передней Азии
и на Кавказе засвидетельствовано как письменными, так и археоло-
гическими источниками, в частности находками скифских наконечни-
ков стрел и других вещей скифского типа. С другой стороны, в древ-
нейших скифских могилах к северу от Кавказа и Черного моря встре-
чаются предметы дворцовой ассирийской утвари, которые могли
попасть к скифам в качестве военной добычи.
При возвращении в Северное Причерноморье скифы явились соз-
дателями большого политического объединения, обратили в своих «ра-
бов», «подвластных», то есть данников, ряд других кочевых и земле-
дельческих народов. В ходе утверждения своего господства им при-
шлось выдержать войну «не меньше мидийской» с выступившим против
них населением Керченского полуострова. Значение этого события бы-
ло столь велико, что оно сохранилось в памяти народа в виде эпиче-
ского сказания (IV, 1—4).
В качестве большого племенного объединения Скифия просущест-
вовала четыре столетия и была хорошо известна грекам уже с начала
VI в. до н. э. В письменной традиции сохранилась устойчивая версия
о скифе Анахарсисе, путешественнике и мудреце, посетившем Афины
во времена Солона. По сообщению Геродота и других авторов, он при-
надлежал к числу представителей высшей скифской знати — был сы-
ном скифского царя и матери гречанки. По возвращении в Скифию
Анахарсис был убит своим братом, царем Савлием, в приднепровской
местности Гилее за совершение греческих культовых обрядов39. Собы-
тия эти приурочиваются ко времени Солона, то есть к самому началу
VI в. до н. э. Из приведенной здесь же генеалогии скифских царей из-
вестно, что Анахарсис и Савлий были сыновьями Гнура, внуками Ли-
ка, правнуками Спаргапифа. В свою очередь, царь Савлий был отцом
Иданфирса — главного предводителя скифов в войне с Дарием.
Сохранились сведения о посещении Афин во время Солона скифом
Токсаридом, происходившим из числа простых скифов. Военная и по-
литическая устойчивость многоплеменного объединения Скифии в VI в.
до н. э. была проверена вторжением карательной экспедиции Дария
во главе персидских полчищ в 514 г. до н. э. Именно в этот историчес-
кий период у передовых народов древнего мира сложилось представ-
ление о военной непобедимости скифов. Греческий историк V в. до
н. э. Фукидид писал: «С этим последним (народом, т. е. со скифами.—
38 И. В. Яценко, указ, соч., стр. 116.
39 Гер'одот, IV, 76; Схолии к Платону, ВДИ, 1947, № 2, стр. 319.
176
В. И.) не только не могут сравниться европейские царства, но даже
в Азии нет народа, который мог бы один на один противостоять ски-
фам, если они будут единодушны» 40.
В середине V в. до н. э. Скифию посетил Геродот, оставивший свое
разностороннее описание страны и населения. Одним из наиболее точ-
ных является его рассказ об огромном бронзовом котле емкостью 600
амфор с толщиной стенок в 6 пальцев, который был отлит из огромного
количества наконечников стрел, полученных по одной от каждого ски-
фа по приказу царя Арианта, пожелавшего узнать количество скифов.
Геродот пишет, что ему показывали этот котел, находившийся в свя-
щенной местности Эксампее (IV, 81).
К V в. до н. э. относится эпизод, связанный с династической борь-
бой сыновей царя Ариапифа, одного из ближайших преемников Идан-
фирса. Эта борьба чуть не привела к столкновению скифов с фракий-
цами на Дунае. Осведомителем Геродота об этих событиях был скиф
Тимн, опекун царя Ариапифа (IV, 78—80). Эти и многие другие дан-
ные письменных источников решительно противоречат представлению
о малочисленности и малозначительности скифов в VII—V вв. до н. э.
К этому следует добавить, что скифы явились творцами и носите-
лями самобытной и своеобразной культуры. С выходом их на историче-
скую арену связано распространение скифской культуры по путям
передвижений скифов в Переднюю Азию через Кавказ и Кубань, в степ-
ной и лесостепной зонах Северного Причерноморья. Скифская культу-
ра с момента своего появления оказала большое влияние на культуры
соседних народов Центральной Европы, полесской зоны Белоруссии и
Средней России, степных районов Поволжья и Западной Сибири. Без
полного учета данных письменных источников и археологических
памятников раннескифского типа в их широком плане невозможно
правильное понимание архаического периода в культуре и истории
скифов.
Однако все это не снимает вопроса о причинах реально существую-
щих расхождений между письменными источниками, свидетельствую-
щими о многочисленности и могуществе скифов Причерноморья в VI—
V вв. до н. э. и чрезвычайно ограниченным количеством раннескифских
погребений на основной территории обитания скифов. Весьма важно,
что это противоречие существует только относительно VI и V вв. до
н. э. К IV в. до н. э. относится огромная масса скифских курганов в сте-
пи, содержащих захоронения как скифских царей и представителей
знати, так и массы рядового населения.
Эта резкая перемена, конечно, отнюдь не означает, что в раннее
время населения на этой территории было очень мало, а в IV в. до н. э.
оно вдруг внезапно появилось. Культурная и историческая преемствен-
ность здесь остается непрерывной. Скифия IV в. до н. э., времени царя
Атея, является естественным и закономерным продолжением Скифии
предшествующего периода. Очевидно, дело здесь не в изменении чис-
ленности населения. Объяснение этого весьма странного положения,
как нам представляется, заключается в определении местонахождения
и характера скифских архаических некрополей — Герроса времени
Геродота.
Из описания погребений скифских царей мы знаем о существова-
нии у скифов обряда курганных захоронений с трупоположением в мо-
гильных ямах со склепом и положением в могилы определенных типов
заупокойных даров и жертвоприношений (IV, 71). Это описание в ос-
новных чертах соответствует раннескифским погребениям на Кубани
и в лесостепной Скифии.
В степной полосе, в том случае, когда погребение раннескифского
времени являлось основным, наиболее обычными являются также по-
40 Фукиднд, О пелопонесской войне, ВДИ, 1947, № 2, стр. 293. 177
гребения в грунтовых ямах с деревянными склепами. Такое устрой-
ство имели могилы VI в. до н. э. в кургане под Никополем, в курга-
нах VI — V вв. до н. э. у с. Большая Знаменка, № 12 у Александровско-
го рудоуправления, у Аджигола, № 25 у Кичкаса, некоторых курганах
степного Крыма. Представляется очевидным, что подобным образом
хоронили не только царей и знать, но и всех остальных скифов, глав-
ным образом воинов-мужчин. Единство погребального ритуала скиф-
ской знати и рядовых общинников для IV в. до н. э. убедительно дока-'
зано Б. Н. Граковым 41.
Местом, где совершались захоронения скифских царей (а по-види-
мому, и не только царей), была земля Геррос, которую траурный кор-
теж достигал по истечении 40 дней пути, объехав подвластные пле-
мена или многочисленную родню покойного. Традиционная точка зре-
ния связывала Геррос с областью степного течения Днепра между
Никополем и Запорожьем. Такое предположение основывалось на сооб-
щении Геродота о том, что «царские гробницы находятся в Геррах, до
которых судоходен Борисфен» (IV, 71), то есть у днепровских поро-
гов. Эта версия казалась тем более вероятной, что именно здесь, по
обоим берегам Днепра, открыто большое количество курганов как ря-
довых скифов, так и представителей знати, а также знаменитые цар-
ские гробницы — Солоха, Чертомлык, Александрополь и пр.
То обстоятельство, что скифские курганы более раннего времени
встречаются здесь крайне редко, объяснялось в какой-то степени не-
достаточностью наших знаний и надеждой на то, что новые массовые
раскопки приведут здесь к открытию погребений VI—V вв. до н. э.
В послевоенное время в степном Причерноморье и особенно в при-
порожистой части Днепра произведены большие археологические ис-
следования. В общей сложности здесь вновь раскопано более 200 кур-
ганов. В окрестностях Никополя экспедицией Б. Н. Гракова и работа-
ми Никопольского музея исследовано 86 скифских могил, больше
20 курганов раскопано Б. Н. Граковым в группе возле кургана Соло-
ха на левом берегу Днепра. Б. Ф. Пешановым и Н. Г. Елагиной иссле-
довано несколько скифских курганов у Запорожья и Днепрорудного,
Д. Т. Березовцом — 79 скифских захоронений в курганах у с. Кут.
Группой А. И. Тереножкина были произведены раскопки скифских
курганов у сел Кирово, Капуловка, возле г. Орджоникидзе и на тер-
ритории Чаплинского участка Южноукраинского канала. Этими рабо-
тами исследовано более 40 скифских могил. Отдельные скифские
погребения были открыты в курганных группах на р. Молочной, у Кри-
вого Рога (раскопки Л. П. Крыловой), на строительстве Южно-украин-
ского канала у г. Скадовска (группа А. М. Лескова), на Каланчак-
ском участке (группа Е. В. Веймарна) и в ряде других пунктов. Все
эти раскопки приводили вновь и вновь к открытию скифских захоро-
нений IV—III вв. до н. э., тогда как архаические могилы оказывались,
как и раньше, совершенно единичными.
Выяснилось также и то, что в IV в. до н. э. скифские курганы рас-
полагались без какого-либо особого центра, который можно было бы
выделить в качестве Герроса позднескифского времени. Они встречают-
ся в Приазовской степи, в Нижнем Поднепровье, под Запорожьем и
Днепропетровском, в окрестностях Одессы, Херсона, Николаева. Извест-
ны они также на южной окраине Правобережной Лесостепи и на левом
берегу Днепра в пределах Днепровской террасовой равнины, вплоть
до широты Киева.
Современный уровень наших знаний позволяет все более уверенно
говорить об отсутствии раннескифского Герроса в припорожистой части
41 Б. Н. Граков, Погребальные сооружения и ритуал рядовых общинников
степной Скифии, Государственный Эрмитаж, Археологический сборник, 6, Л,
178 1964. стр. 118 и сл.
Днепра или в какой-либо другой части степной полосы. В работе о вой-
ске и военном искусстве скифов А. И. Мелюкова высказала интересную
мысль о существовании в Скифии особых дружинных некрополей, со-
держащих захоронения воинов и расположенных отдельно от могиль-
ников рядового населения. В качестве примера дружинных могильни-
ков, относящихся к VI—V вв. до н. э., она отмечает курганы в ур. Кри-
воруково возле с. Журовка на Правобережье и у с. Аксютинцы на
Левобережье. Из контекста работы следует, что А. И. Мелюкова не от-
деляет эти курганы от других скифских памятников и видит в них
погребения членов скифской дружины, составляющей окружение скиф-
ских степных царей 42 (IV, 71). Тем самым она допускает возможность
погребения определенной части скифского населения (воинов) арха-
ического периода за пределами степей, в глубинах Лесостепи.
Наличие здесь особых курганных могильников раннескифского вре-
мени с большим количеством оружия и конского снаряжения, устроен-
ных по признаку военного братства, отдельно от захоронений осталь-
ных членов семьи, едва ли может вызвать сомнение. Подобные некро-
поли воинов условно могут быть названы погребениями дружинников,
хотя прямая принадлежность всех погребенных здесь только лишь
к сравнительно узкой социальной группе личного окружения скифских
царей представляется мало вероятной.
Возникает вопрос, кому могли принадлежать эти раннескифские
воинские некрополи в глубине лесостепной Скифии? Не могут ли они
или, по крайней мере, какая-то часть их быть поставлены в прямую
связь с раннескифским Герросом?
У Геродота есть указание на отдаленное местоположение Герроса
в труднодоступной и укрытой от посторонних глаз местности. Оно со-
держится в известном ответе скифского вождя Иданфирса Дарию, на-
стойчиво стремившемуся встретиться со скифами в генеральном сра-
жении: «Если бы нужно было во что бы то ни стало ускорить бой, то
у нас есть могилы предков: вот попробуйте разыскать их и разорить,—
тогда узнаете, станем ли мы сражаться с вами из-за гробниц или не
станем» (IV, 127).
Курганы в открытой степи — не такая вещь, которую можно было
бы не заметить. Тем более, что во время Иданфирса, как и во время
пребывания в Скифии Геродота, бесчисленные курганы, сохранившие-
ся от эпохи бронзы, составляли неотъемлемую принадлежность степ-
ного пейзажа. Следовательно, не их имел в виду Иданфирс, как, оче-
видно, и не те одиночные по большей части впускные скифские мо-
гилы, которые изредка встречаются в степи.
Это указание на скрытость и труднодоступность «могил предков»
косвенно подтверждает и объясняет установленный ныне факт большой
редкости и малочисленности скифских курганов VI—V вв. до н. э. в
степи. Между тем это важное сообщение осталось, по существу, за
пределами серьезного внимания ученых, хотя, возможно, именно оно
и является подлинным ключом к разгадке тайны скифского Герроса.
Обратимся к другим возможным трактовкам данных Геродота о мес-
тоположении Герроса, которые позволяют думать, что земля и кладби-
ще Геррос находились значительно севернее области днепровских по-
рогов. Геродот дважды упоминает о том, что земля Герра находится
в местности, до которой течение Борисфена-Днепра было известно.
«Выше этой местности земли, через которые он протекает, никому не-
известны» (IV, 53). Этой характеристике едва ли может соответст-
вовать область среднего течения Днепра выше порогов. Именно
здесь на днепровском Правобережье находилось одно из наиболее
42 А. И. Мелюкова, Войско и военное искусство скифов, КСИИМК, вып.
XXXIV, М.-Л., 1950, стр. 31—32.
179
крупных в Лесостепи сосредоточений земледельческих племен скиф-
ской культуры, скифов-пахарей, памятники которых обнаруживают
наиболее тесные связи с Ольвией конца VI — первой половины
V вв. до н. э.
Геродот сообщает также, что местность Герра находилась на рас-
стоянии 40 дней плаванья вверх по Борисфену и что Герры были рас-
положены на самой отдаленной окраине скифской земли. Здесь обитал
подвластный царским скифам народ, носивший то же название — гер-
ры, в его земле и находилось кладбище. «Объехав таким образом
с трупом всех,— пишет Геродот,— они приезжают к геррам, которые
из всех подвластных народов живут на самой отдаленной окраине и в
земле которых находится кладбище» (IV, 71). Сорокадневный путь
странствия умершего скифа к месту своего упокоения в земле Геррос
совпадает с представлением о сорока днях плаванья до этой земли по
Борисфену. Существенно также и то, что в соответствии с расположе-
нием скифских рек, земля Герра должна была находиться где-то
в левобережной части Поднепровья (IV, 18—20). Река Геррос, как из-
вестно, описана Геродотом седьмой по счету с запада, в числе рек, про-
текающих восточнее Борибфена (IV, 56). Рассказывая о течении Бо-
рисфена с севера от земли Герра, находящейся на расстоянии 40 дней
плаванья, Геродот упоминает пустыню, отделявшую землю андрофагов
от Скифии, область скифов-земледельцев протяженностью в 10 дней
плаванья, то есть опять-таки местности, описанные к востоку от Днеп-
ра (IV. 53).
Все это дает основания для возможной локализации Герроса в се-
верной части Левобережной Лесостепи, подобно тому, как это сделано
на карте Геродотовой Скифии, предложенной Ф. Г. Мищенко43. Опи-
раясь на возможность такого прочтения Геродота, Д. Я. Самоквасов
высказал мысль о соответствии земли раннескифского Герроса течению
р. Сулы с ее огромными курганными некрополями44. Убедительно обос-
новать эту точку зрения он не сумел, что, впрочем, едва ли было тогда
возможно, исходя из общего состояния изученности культурных групп
степной и лесостепной Скифии, и в особенности из-за неправильно по-
нятой Д. Я. Самоквасовым, как и другими исследователями, датировки
памятников, согласно которой наиболее ранние курганы (VI в. до
н. э.) датировались чуть ли не сарматским временем.
С мнением Д. Я. Самоквасойа в какой-то степени перекликается вы-
сказывание А. И. Мелюковой о возможной принадлежности Аксюти-
нецких некрополей захоронениям скифских дружинников раннего вре-
мени.
Современное состояние скифской археологии заставляет снова вер-
нуться к этой забытой и в свое время оставшейся без внимания гипоте-
зе Д. Я. Самоквасова. Отсутствие раннескифских кладбищ в степной
полосе, указание Геродота на скрытое и удаленное местонахождение
кладбища скифов и земли Герра в отдаленнейшей части Скифии к вос-
току от Борисфена, наличие в Лесостепи большого количества погребе-
ний времени скифской архаики, в том числе и особых курганных не-
крополей воинов-дружинников,— все это образует логически связан-
ную цепь, открывающую возможность поисков раннескифского Герроса
в пределах лесостепной Скифии.
Окончательное разрешение этого вопроса — дело будущего. Остано-
вимся на одном из возможных вариантов истолкования скифских кур-
ганов Посулья, представляющих собой яркий историко-культурный фе-
номен на северо-восточной окраине скифского мира. По ряду признаков
они существенно отличаются от других курганных групп Северного
Причерноморья.
43 Геродот. Перевод Ф. Г. Мищенко, К., 1888, карта между стр. 302—303.
44 MP3, стр. 137—139.
180
Прежде всего необычной является концентрация могильников на
сравнительно ограниченном участке территории, непосредственно свя-
занной с течением реки. Как отмечалось выше, правый берег Сулы на
протяжении 50 км вверх и вниз от Ромен и в окрестностях Лубен пред-
ставляет собой как бы особую «страну мертвых», где в находившихся
здесь некогда лесных чащобах расположены одна за другой курганные
группы, насчитывавшие десятки и сотни курганов. Среди них выде-
ляются отдельные насыпи, которые по высоте могут сравниться, лишь
с наиболее грандиозными царскими курганами IV—III вв. до н. э.
в степной Скифии.
Не менее достопримечательным является и то, что все зти много-
численные памятники были созданы в течение сравнительно небольшо-
го хронологического периода, четко ограниченного VI (начиная со вто-
рой четверти) — V вв. до н. э.: из курганов, возраст которых может
быть установлен на основании археологических данных, не менее 2/з
(80 из 120) относится к VI, более ’Д (31) — к V и только 9 —
к IV вв. до н. э. При этом большинство позднейших погребений при-
надлежит лицам весьма высокого имущественного и социального по-
ложения. Ряд погребений V и особенно IV вв. до н. э. впущены в на-
сыпи более ранних курганов, как бы свидетельствуя о каких-то род-
ственных связях покойников впускных и основных могил.
В посульских некрополях были погребены почти исключительно
взрослые мужчины-воины в сопровождении большого количества ору-
жия и конских уздечек. Лишь в очень немногих курганах основные
погребения были женскими, притом они принадлежали женщинам до-
вольно высокого социального ранга. Из числа погребений VI в. до н. э.
66 содержали захоронения воинов-мужчин, из них 17 сопровождались
насильственно умерщвленными женщинами, и лишь в трех случаях
можно предполагать, что основные погребения были женскими. Из кур-
ганов V в. до н. э. в 23 были захоронения воинов-мужчин (из них
8 парных) и только в четырех — женщин. К IV в. до н. э. относятся
шесть мужских и одно женское погребение. Все это отчетливо характе-
ризует посульские курганы, как особые воинские или, как называет их
А. И. Мелюкова, дружинные некрополи VI—V вв. до н. э., то есть
именно того времени, памятники которого так редко встречаются в
степи.
Необходимо также отметить необычайную устойчивость погребаль-
ного обряда, особенно стойко сохраняющегося в период архаики.
Подавляющая масса курганов на Суле, как и в других районах, ока-
залась разграбленной. Но даже при этом здесь сохранилось исключи-
тельно большое количество предметов вооружения и конского снаря-
жения. Концентрация находок этих вещей в памятниках сравнительно
небольшой территории не имеет себе равных в Скифии, в том числе
и на Правобережье, где, как известно, раскопано наибольшее количество
курганов скифского времени. Нам удалось учесть 27 мечей, не менее
100 наконечников копий, 24 боевых топора и более 20 панцирей, про-
исходящих из курганов Посулья. В мужских могилах отмечается обя-
зательное наличие сагайдачного набора. Особенно значительно на Су-
ле количество йаходок предметов конского снаряжения. Здесь удалось
зафиксировать части не менее чем 230 конских уздечек, среди которых
190 относятся к VI в. до н. э.
Находки частей конской узды (удил и псалиев) представляются нам
наиболее существенным материалом при сопоставлении посульских
курганов с памятниками других территорий. Сделанные из простых
материалов — железа или кости — они не имели особой ценности и
часто сохранялись даже в могилах, подвергшихся ограблению.
Обилие предметов конского снаряжения обусловило наличие на Су-
ле исключительного количества находок вещей, оформленных в скиф- 181
ском зверином стиле архаической и среднескифской поры, в том числе
изделий из резной кости.
Большую серию в Посулье составляют предметы культового обихо-
да. К ним относятся пара бронзовых жертвенных ножей, пять из 11
известных в Скифии топориков-скипетров и особенно большая группа
металлических шумящих наверший, из которых 26 ранних (из 12 мо-
гил) и 11 — V—IV вв. до н. э. Это наибольшая в Скифии серия на-
верший VI—V вв. до н. э., не считая памятников Кубани.
Рассмотрение инвентаря раннескифских курганов Посулья позво-
ляет установить наибольшую близость их к хронологически пред-
шествующим им памятникам южноскифской группы, известным на Ку-
бани, Кавказе и в степной Скифии.
Сосредоточение скифских воинских курганных могильников на Суле
представляет собой явление не вполне обычное и не имеет себе соот-
ветствующих параллелей в памятниках других частей лесостепной Ски-
фии. Рассмотрим это подробнее на материалах Левобережной Лесо-
степи.
По течению р. Сейма ниже г. Рыльска в пределах УССР памятники
скифского типа представлены одиннадцатью мысовыми городищами.
Два из них расположены у г. Рыльска, одно у г. Путивля и семь у сел
Сухая, Лещиновка, Горки, Линово, Ширяево, Хавзовка, Красное Утро.
При впадении Сейма в Десну находится Шебалиновское городище, сре-
ди подъемного материала из которого встречается керамика скифского
и юхновского типов 45. Размеры городищ, ограниченные формой мысо-
вого участка, обычно не превышают 1 га. Мощность культурного слоя
довольно значительная. Вблизи городищ нередко расположены неук-
репленные селища. Как показали раскопки Ширяевского городища и
данные о связях юхновской и скифской культур, появление здесь па-
мятников скифского типа относится к VI в. до н. э. По характеру
культуры сейминские городища и селища вполне аналогичны поселе-
ниям на Пеле, Суле и Сев. Донце. Однако курганы в этой местности
встречаются крайне редко, они одиночны и не образуют компактных
групп. На правом высоком берегу Сейма неизвестно ни одного кургана
с захоронениями скифского типа. Наиболее северные из них находят-
ся на водоразделе Сулы и Сейма (курганы у сел Борзна и Кошары).
Отдельные курганы, раскопанные на Сейме, относятся к среднеднеп-
ровской культуре периода средней бронзы.
На основании этих данных можно предполагать, что у населения
этой территории в скифское время существовал какой-то иной погре-
бальный обычай. О характере его можно догадываться лишь частично
по остаткам грунтового могильника в окрестностях с. Долинское в ни-
зовьях Сейма.
Погребения были открыты здесь случайно при земляных работах.
Они находились на очень незначительной глубине (25—35 см) и пред-
ставляли собой вытянутые трупоположения с вещами скифского типа.
О. Н. Мельниковская совершенно правильно датирует могильник VI —
V вв. до н. з.46 В нем были открыты только женские и детские по-
гребения. Это несомненно грунтовой могильник рядовых членов се-
мьи — женщин, детей, подростков. Возможно, что мужчин также хо-
ронили в бескурганных могильниках, которые пока что не обнаружены,
либо же их погребения совершались в курганных кладбищах, находив-
шихся где-то в ином месте.
45 И. И. Л я п у шк и п, Днепровское лесостепное Левобережье в эпоху желе-
за, МИА, № 104, М.— Л., 1961, карта, рис. 2. Городища у сел Волынцеве, Воргол,
Хижки, по данным уточненной разведки, не относятся к скифскому времени, а яв-
ляются памятниками других культур.
46 О. Н. Мельниковская, Могильник у с. Долинское Черниговской об-
182 ласти, КСИИМК, вып. XXXIV, М„ 1950, стр. 70 и сл.
Аналогичная картина наблюдается на территории верхнего течения
р. Пела на границе Украины и Курской области. Экспедицией И. И. Ля-
пушкина здесь зарегистрировано большое количество городищ скиф-
ского времени у г. Ворожбы, сел Витица и Великая Рыбица, Сумской
области, а также Корочка, Долгий Колодязь, Кривецкие Буды, Гочево,
Бушмино и Картамышево, Курской области. Все городища мысовые,
небольшого размера, по расположению и планировке очень напоми-
нающие скифские городища Сейма. Рядом с большинством городищ
отмечены неукрепленные селища. Сходство с сейминскими памятни-
ками наблюдается и в том, что на территории сосредоточения поселе-
ний здесь также не отмечены соответствующие им курганные группы,
в которых можно было бы видеть некрополи обитавшего здесь насе-
ления.
Несколько иную картину дают скифские памятники среднего тече-
ния р. Пела в окрестностях Гадяча. Здесь неподалеку от городища
у с. Кнышевка (площадью около 5 га) находится несколько курганных
групп, в том числе и замечательный могильник у с. Броварки. По то-
пографии, количеству и размерам насыпей он не отличается от наи-
более замечательных некрополей Посулья. Исследованные здесь курга-
ны также позволяют охарактеризовать его, как кладбище воинов-дру-
жинников с такими же как и на Суле погребальными сооружениями,
обрядом и составом погребального инвентаря.
Одним из наиболее густо заселенных в скифское время районов
лесостепного Левобережья безусловно является бассейн Сев. Донца
в его харьковском течении. На этой территории зарегистрировано 19
укрепленных городищ и более 50 селищ 47. Большинство городищ отно-
сится к типу мысовых с дополнительными предградьями (Большое и
Хорошевское городища, городища у сел Мохначи, Циркуны, Караван,
Огульцы, Меловое, Большая Даниловка, Коробовы хутора). Размеры
их сравнительно невелики, от 1 до 10—12 га (включая предградья).
Самое большое из них — городище у с. Городище — состоит из цент-
рального укрепления и двух предградий, внешнее из которых охваты-
вает площадь около 23 га. Имеются городища, окруженные валом
вкруговую (у г. Люботина, у сел Большая Гамолыпа, Барановка, За-
козоровка), и городища-убежища (Яковлевское, Водяное, Сабынино).
Как отмечает Б. А. Шрамко, культурный слой на большинстве горо-
дищ мощный, насыщенный культурными остатками. Селища распола-
гаются вблизи городищ по одному или по нескольку. Многие из них
отличаются значительными размерами и весьма насыщенным куль-
турным слоем. Таковы поселения у сел Шмаровка, Островерховка,
Большая Даниловка, у станции Шелковая и др.
Курганные могильники также расположены вблизи городищ. По
наблюдениям Б. А. Шрамко, городища с находящимися возле них од-
ним или несколькими селищами и курганным могильником составля-
ют как бы единый комплекс, соответствующий одной патриархально-
родовой общине. Курганные группы разбросаны здесь в разных местах
и не связаны строго с береговыми высотами вдоль течения рек. В на-
стоящее время на могильниках насчитывается обычно 15—20 насыпей
сравнительно наибольшего размера. Встречаются и более многочис-
ленные курганные группы. В одной из них (у городища Караван) на
площади около 2 га оказалось до 450 курганов. Высота их обычно не-
большая (0,5—2,5 л«).
Из-за ограбленности могил состав инвентаря северскодонецких кур-
ганов известен очень плохо. Однако представляется несомненным, что
они являлись некрополями основной массы рядового населения, а не
особыми воинскими могильниками. Количество предметов вооружения
47 Б. А. Шрам к о, Древности Северского Донца, стр. 178 и сл.
183
и конского снаряжения VI в. до н. э., происходящих отсюда, очень
невелико. Они представлены двумя ранними железными кинжалами
из курганов у слободы Русский Бишкин и у с. Верхнее Салтово48 и не-
сколькими ранними наконечниками стрел из курганов и зольника
у с. Черемушны49. К V в. до н. э. относится захоронение в кургане
у с. Санджары, сопровождавшееся железным мечом и колчанным на-
бором с 50 наконечниками стрел позднеархаических типов. Остальную
группу вещей из раннескифских погребений составляют немногочис-
ленные предметы женских украшений, туалета и глиняные сосуды.
Такая незначительность количества предметов раннескифского ин-
вентаря в погребениях на Харьковщине является очень знаменатель-
ной, если учесть, что появление здесь поселений относится к самому
началу VI в. до н. э. (Люботинское городище). К VI в. до н. э. отно-
сится значительная часть находок из зольника у с. Черемушны. На
городище у с. Городище, поселениях у с. Островерховка и станции
Шелковая найдена амфорная керамика второй половины VI — нача-
ла V вв. до н. э.
Представляется очевидным, что, несмотря на довольно густую и
раннюю заселенность территории Сев. Донца, здесь не возникли кур-
ганные поля, которые по своей топографии, размерам, концентрации,
хронологическим рамкам, социальной характеристике и насыщенности
предметами раннескифского времени могли бы быть поставлены в один
ряд с могильниками Посулья.
Еще более выразительную картину в этом отношении представляют
памятники среднего течения Ворсклы, где в раннескифское время оби-
тало население, по своему происхождению связанное с выходцами из
южных районов Правобережной Лесостепи. Огромное количество па-
мятников свидетельствует о большой заселенности этого района начи-
ная с конца VII — начала VI вв. до н. э. К VI в. до н. э. относится
возникновение наибольшего в Восточной Европе Бельского городища,
общая площадь которого, охваченная валами, достигает 4400 га. Вы-
дающимися размерами отличаются и заселенные участки на этом горо-
дище: Западное укрепление имеет размеры 121 га, Восточное — 65 га,
Куземенское — 15 га. К Бельскому городищу близки по культуре го-
родища у сел Сосонка, Каменка, Полковая Никитовка. Площадь пос-
леднего достигает 54 га. На этом же участке течения Ворсклы нахо-
дится до 30 неукрепленных селищ с зольниками, относящихся к VI —
началу V вв. до н. э.
Курганные некрополи, по одному или нескольку, располагались
вблизи поселений. В каждом из них сохранилось от 5 до 20 насыпей
высотой до 1 м. Одиночные курганы достигают 2—3 м высоты. В са-
мой большой курганной группе у с. Мачехи, описанной М. Я. Рудин-
ским, насчитывалось до 160 насыпей.
Всего на территории бассейна Ворсклы раскопано около 130 курга-
нов, из них не менее 50 относятся к раннескифскому времени 50. Од-
нако количество найденных здесь предметов, если не считать глиняную
посуду, оказалось чрезвычайно ограниченным. Отсюда происходят бое-
вой топор 51, четыре меча 52 и четыре раннескифских наконечника ко-
пий 53. В шести ранних курганах были найдены части конской уздеч-
184
48 Б. А. Шрамко, Древности Северского Донца, стр. 178, 212—213.
49 П. Д. Л и б е р о в. Новые материалы из курганов у с. Черемушны, КСИА
АН СССР, вып. 83, М„ 1961, стр. 104.
60 Характеристика памятников Ворсклы дается по работе: Г. Т. Ковпанея
к о, Племена сюфського часу на Ворскль
51 Курган № 1 в ур. Скоробор.
62 По одному — из курганов № 1 и 5 в ур. Скоробор, два — из кургана № 13
у с. Кириковка. Кроме того, еще четыре меча происходят из курганов V—IV вв.
до н. э.
53 Курганы № 1, 2, 24 у с. Мачехи, № 13 у с. Опишлянка, № 6 у с. Лихачевка.
ки 54 с железными стержневидными или костяными псалиями, в двух —
отдельные украшения раннескифской уздечки 55, оформленные в звери-
ном стиле. Костяные пластинчатые псалии с резьбой были обнаружены
при раскопках Бельского городища и поселения у с. Пожарная Балка.
Основная масса ранних курганных захоронений на Ворскле, за са-
мым небольшим исключением (Витова Могила, курган № 13 у с. Опи-
шлянка), принадлежит рядовому населению и не может быть выделена
в качестве особых дружинных некрополей. Например, в могильни-
ке у с. Мачехи женские и мужские захоронения встречаются прибли-
зительно в одинаковом количественном соотношении. Основным пред-
метом погребального инвентаря является здесь посуда. Инвентарь
мужских и женских погребений плохо различается между собой, при-
знаки социальных различий незначительны.
С Бельским городищем связано несколько курганных могильников,
в том числе и замечательный некрополь Скоробор, где 40 курганов
расположены пятью рядами по восемь в каждом — от самых крупных
в первом ряду до сравнительно небольших в пятом. По-видимому, этот
могильник может быть выделен в качестве особого места захоронения
местных воинов и знати. Однако ни Скоробор, ни другие некрополи
в окрестностях Бельского городища по размерам, величине и концен-
трации насыпей, богатству и особому социальному положению погре-
бенных здесь лиц не могут сравниться с курганными полями у сел
Волковцы, Аксютинцы или Броварки. А ведь Вельское городище яв-
ляется наибольшим из известных в Скифии и существовало оно в те-
чение весьма продолжительного времени, от VI до III вв. до и. э.
□ □ □
Как ныне твердо установлено, территория Посулья в скифское время
была заселена земледельческо-скотоводческим населением, одинаковым
по культуре с племенами, обитавшими на Сев. Донце, Пеле, Сейме и
в верхнем течении Ворсклы. Однако по сравнению с другими террито-
риями этот район отнюдь не выглядит особенно обжитым и густо засе-
ленным. Наоборот, по количеству поселений, их размерам, насыщен-
ности культурного слоя эта территория заметно уступает многим дру-
гим, особенно районам харьковского течения Сев. Донца и среднего те-
чения Ворсклы.
Всего в Посулье зарегистрировано восемь городищ скифского вре-
мени56, из которых наибольшим является городище у с. Басовка. При
этом следует иметь в виду, что заселенная часть городища, в совокуп-
ности всех трех его мысовых площадок, занимает немногим более
12 га. Остальная же часть городища не имеет культурного слоя и, оче-
видно, служила загоном для скота. Не отличаются большими размера-
ми и другие городища. Площадь Сухоносовского и Глинского городищ
с предградьями составляет около 12 га, Клепачевского — около 7 га,
Свиридовского — 5 га. Очень небольшие размеры (до 200 м в попе-
речнике) имеют городища у сел Хитцы и Большие Будки. Раскопками
автора в 1947 г. на последнем обнаружены слабые следы поселения
скифского времени и установлена принадлежность памятника в основ-
ном к середине I тысячелетия до н. э.
Зарегистрированные разведкой Ф. Б. Копылова и И. И. Ляпушкина
пункты у г. Лубен и сел Литвяки, Березотча, Засулье, Солонец пред-
ставляют собой, как отмечено авторами, лишь следы поселений с не-
64 Курганы № 4, 9 в ур. Скоробор, № 2 в ур. Осняги, № 11 на Саранчевом
поле, № 6 и 7 у с. Лихачевка.
65 Курганы № 9 и 11 у с. Мачехи.
58 Отмеченные на карте И. И. Ляпушкина городища у с. Медвежье и городи-
ще Монастырище близ Ромен не являются памятниками скифской культуры. 185
значительным подъемным материалом и разрушенным культурным
слоем. По данным разведки И. И. Ляпушкина, незначительным куль-
турным слоем отличается и городище у с. Малый Вязивок в устье Сле-
порода, являющееся самым нижним поселением скифского времени
на Суле.
Автору хорошо известен район ромейского Посулья от с. Коровин-
цы до с. Сурмачевка, где расположены основные курганные могиль-
ники. Этот участок, неоднократно обследованный во время работ Сред-
неднепровской экспедиции ИА АН УССР, был также специально изу-
чен в ходе нашей разведки в 1953 г. Фрагменты керамики скифского
тина встречаются здесь на дюнах у края боровой террасы по течению
Сулы и ее притоков. Однако кроме Басовского и Глинского городищ,
вверх и вниз от Ромен памятников с сохранившимся культурным сло-
ем обнаружено не было, как и разведками Ф. Б. Копылова и И. И. Ля-
пушкина.
До недавнего времени курганные некрополи Посулья рассматрива-
лись исследователями, в том числе и автором, как могильники, при-
надлежавшие только племенной группировке, обитавшей в бассейне
Сулы. Однако более углубленное изучение вопроса о соотношении
погребальных памятников и поселений на остальной территории Лево-
бережья привело к необходимости пересмотреть это положение.
Массе курганов VI—V вв. до н. э. в Посулье (особенно если при-
нять во внимание, что здесь погребены не все члены общества, а лишь
взрослые мужчины-воины), казалось бы, должно соответствовать очень
большое количество поселений и городищ, относящихся к этому же
периоду. Однако археологические данные говорят об обратном.
Обращает внимание также некоторое несоответствие хронологии
курганных погребений и поселений на Суле. Время возникновения Ба-
совского городища относится к VI в. до н. э. С этим временем связа-
ны находки отдельных раннескифских вещей. Концом VI — началом
V вв. до н. э. датируются наиболее ранние из найденных здесь облом-
ков античных амфор. Однако архаический слой на Басовском городи-
ще не особенно мощный и выразительный. Гораздо более отчетливо
прослеживаются здесь культурные наслоения V и особенно IV вв. до
и. э. Таким образом, время расцвета жизни на городище не совпадает
со временем основного периода возникновения курганов и наоборот,
ко времени наибольшего расцвета жизни на городище относится очень
скромное количество погребений. Ни размеры, ни хронология Басов-
ского городища не позволяют видеть в нем основной поселенческий
центр, существованию которого обязано возникновение Аксютинецкого.
Волковецкого, Велпкобудковского и других могильников ромейской
группы. Историко-культурное значение поселений и могильников дан-
ной территории оказывается несовместимым.
Если оценивать посульские некрополи, исходя лишь из террито-
риально ограниченных рамок расселения племенной группировки на
Суле, то остается непонятным, где здесь могло обитать многочисленное
всадническое население VI в. до н. э., оставившее одни лишь мужские
погребения? Оседлый пастушеско-земледельческий уклад жизни, вос-
станавливаемый на материале поселений, также не вполне соответству-
ет степени вооруженности и подчеркнутому значению всадничества
у погребенных здесь лиц. Образ жизни местного населения полностью
соответствует тем хозяйственным и общественным нормам, какие суще-
ствовали у обитателей других районов Лесостепи, в том числе и более
густо заселенных, где, несмотря на это, некрополи, подобные посуль-
ским, не возникли.
Таким образом, если для степного Причерноморья является загад-
кой отсутствие раннескифских некрополей VI—V вв. до н. э., то на се-
186 веро-восточной окраине скифского мира, в Посулье, оказывается
загадочным наличие огромных курганных могильников именно этого
времени и невозможность рассматривать их в качестве погребальных
памятников только лишь местного населения.
В разрешении этих вопросов можно наметить два возможных ас-
пекта. Первый из них сводится к тому, что некрополи Посулья могут
быть осмыслены, как особые воинские дружинные кладбища, принад-
лежащие крупной группе родственных ираноязычных земледельческо-
скотоводческих племен Левобережной Лесостепи, в которых автор скло-
нен видеть скифов-земледельцев Геродота. В какой-то степени это мо-
жет объяснять концентрацию воинских могильников в пределах одной
территории распространения посульско-донецкой культуры при отсут-
ствии их на другой. Существенным является также близость погре-
бального обряда дружинных могильников Сулы и курганов рядового
населения в бассейне Сев. Донца.
Все типы керамики из погребений Посулья находят себе аналогии
среди керамических форм, встречающихся на местных городищах,
с той только разницей, что в погребениях преобладают определенные
типы небольших сосудиков (простые горшочки, мисочки, кружечки
и пр.), тогда как на поселениях основную массу составляет обычная
кухонная посуда более крупных размеров. Среди остатков напутствен-
ного мяса в курганах, наряду с костями лошади и овцы, нередко встре-
чаются кости свиньи. Связь погребенных с конем символизируется
положением в могилу большого количества уздечек, но не реальными
жертвоприношениями коней. Не удалось также отчетливо зафиксиро-
вать погребений, сопровождаемых насильственно умерщвленными ра-
бами-слугами.
При такой трактовке могильников Посулья остается, однако, непо-
нятным, почему время сооружения курганов ограничивается в основ-
ном VI — V вв. до н. э. и не охватывает равным образом IV и III вв.
до н. э., к которым относится повсеместный для Левобережья расцвет
жизни на городищах.
Считая возможным объяснение посульских некрополей, как дру-
жинных воинских могильников левобережных племен Лесостепи, мы
в то же время совершенно не исключаем и того, что явление это может
рассматриваться с более широких позиций — в свете гипотезы Д. Я. Са-
моквасова о местонахождении здесь скифского Герроса Геродота. Пред-
ставлению о роменских некрополях как о памятниках Герроса соответ-
ствует отдаленное от степного Причерноморья и укрытое их место-
нахождение в глубине Левобережной Лесостепи, а также необычайное
совпадение хронологических рамок, заполняющих промежуток времени
между эпохой окончания переднеазиатских походов и временем келер-
месских курганов, с одной стороны, и периодом появления массового
количества скифских курганных захоронений с гробницами в виде ка-
такомб в степной полосе Северного Причерноморья — с другой.
Если признать курганы Посулья в качестве архаических курганов
кочевых скифов, то в местном для Посулья земледельческо-скотовод-
ческом населении можно было бы видеть подвластное скифам-царским
племя герров, живших, по словам Геродота, «на самой отдаленной ок-
раине» Скифии, где и находилось скифское кладбище. Погребальный
обряд этого населения мог существенно не отличаться от общеприня-
того в то время. Косвенно об этом свидетельствуют погребальные па-
мятники местного рядового населения на Сев. Донце.
То, что скифские погребения совершались в земле определенного
народа, может объяснить и наличие в погребениях местных керамиче-
ских форм, из числа которых, впрочем, предпочитались простейшие
сосуды определенных типов, близкие к тем, которые встречаются в
степных скифских могилах IV в. до н. э., наличие среди остатков жерт-
венного мяса костей свиньи и пр.
187
Высказываясь за возможность истолкования посульских некрополей
в качестве раннескифского Герроса, автор отчетливо представляет се-
бе. что это не более чем гипотеза, одно из возможных, но отнюдь не
окончательное решение этого вопроса. Разрешение загадки Герроса тре-
бует еще немало трудов и поисков. Большое значение в этом отноше-
нии будут иметь дальнейшие раскопки скифских курганов в степной
полосе. Они либо приведут к огромному по научному значению откры-
тию здесь степных архаических кладбищ, либо все более и более будут
убеждать в отсутствии их в степи и тем самым подтвердят правиль-
ность направления поисков раннескифского Герроса в пределах Сред-
него Приднепровья. Это тем более важно, поскольку уточнение место-
положения Герроса должно иметь решающее значение для понима-
ния территории и северных пределов Скифии.
Важным в этом плане представляется также продолжение работ
по региональному исследованию памятников Правобережной Лесосте-
пи, а также полная научная публикация и разработка обширнейших
археологических материалов из дореволюционных раскопок курганов
на этой территории. И, наконец, после долгого перерыва необходимо
вновь возобновить широкое исследование курганов лесостепной зоны
Левобережья, в том числе и курганов Посулья.
Приложения
Приложение № 1
Скифские курганы, раскопанные на Суле
(сводный перечень)
Пункт № кургана Исследова- Датировка (вв. до н. а.) Публикация
тель VI V IV не опр.
Таблицы
Аксютинцы, Ро- 1 (Старшая Самоквасов X MP3, стр. 95— I—IV;
менский р-н, Могила) 99 V, 1—10
Сумская обл.
(ур. Стайкин
Верх)
2 X MP3, стр. 99 N,ll—23\ VI
» 3 » X MP3, стр. 102 VII, VIII
4 » X MP3, стр. 105 IX, 1—4
» 5 » X » IX, 5
6 X » IX, 6—23
» 7 » X » IX, 24—25
8 X X, 1—4
10 X MP3, стр. 106 IX, 26—28
» 11 » X »
» 12 X MP3, стр. 107 X, 5—16
13 » X » X, 17—31
14 » X » XI, 1—9
15 » X MP3, стр. 108 XI, 10—15
» 16 » X » XI, 16—27
» 17 » X » XI, 35—38
18 » X
19 X » X, 28—29
» 20 21—32 » X X MP3, стр. 109 X, 30—34
Аксютинцы 1 (Балаби- » X » XII, 1—15
(ур. Солодка) на Моги-
ла)
2 X MP3, стр. 109— XII, 16—38
110
» 3—27 » X MP3, стр. 111
Аксютинцы 466 Бранден- X ЖР, стр.'148 XIII, 1—4
(без уточне- бург
нпя места)
» 467 » X ЖР, стр. 149 XIII, 5—17
» 468 » X » XIII, 18—21
469 X ЖР, стр. 149-150 XIV, 1—12
» 470 X ЖР, стр. 150 XIV, 13—19
» 1 (1883— 1885 гг.) Мазараки X Смела, II, стр. 162 XVIII, 1-3
» 2 (1883— » X » XV—XVI
1885 гг.)
» 1 (1886 г.) » X Архив Л О ИА XVII
АН СССР,
№ 1886/26
» 2 (1886 г.) X » XIX, 1—6
» 3 (1886 г.) » X » XIX, 7—13
» 4 (1886 г.) » X » XIX, 14—22
5 (1886 г.) » X XVIII, 4—6
6 (1886 г.) » X » XVIII, 7—13
7 (1886 г.) X »
» 8 (1886 г.) » X »
9 (1886 г.) » X » —
2 » X X КИМ XX
Аксютинцы 3 (1897 г.) » Смела, III,
Шустовой- стр. 81
товка)
» 5 (1897 г.) » х » —.
» 8(1897 г.) X » —
х> 11 (1897 г.) » X » _ 191
Продолжение прилож. №1
Пункт № кургана Исследова- тель Датировка (вв. до н. э.) Публикация Таблицы
VI V IV не опр.
Аксютинцы (1905 г.)
Основное » X Отчет Моск. XXI, XXII,
погребе- ист. музея за XXIII
ние 1906 г.,
стр. 14
впускное » X »
погребе-
ние
А ксютинцы 1—71 Кибальчич X Т. В. Кибаль-
чич, Древ-
ности
» 1—6 Антонович X Чтение в ист.
о-ве Нестора
Летописца,
кн. II, стр. 72
» без номера Кибальчич X КСИА АН XXIV
УССР, вып.
3, стр. 69
без номера Хвойка X » XXV, XXVI
Басовка, Ро- 479 Бранден- X ЖР, стр. 152 —
менский р-н 6yprj
480 » у ЖР, стр. 153 —
» 481 » X » XXVII, 1—6
» 482 » X » XXVII, 7—
483 » X ЖР, стр. 154 XXVII, 33—
39
497 » X » XXN\\,40—
47
498 » X » XXX, 1
» 499 » X » XXVIII
» 500 » ЖР, стр. 155 XXX, 5—6
» А » X ОАК за 1901 г., XXIX
стр. 107
Б » X » XXX, 7—10
» 6 Мазараки X ДП, 1II, стр. 8 XXX, 2—4
с. Борзна, 1 Антонович X Труды Моск. XXXI, 1—
Чернигов- предв. комис- 10
ская£обл. сии XIV АС,
вып. 1, стр.
33-34
» 2 » X » XXXI, 11—
13
ст. Будиновка, 1—2 Эварни- X Тр. XIII АС, —
Сенчанский цкий т. I, стр. 159
р-н, Полтав-
ская обл.
Великие Будки. 1 Самоквасов X MP3, стр. НО XXXII, 1—
Роменский 4
р-н (ур. Про-
валье)
2—3 X ——
Великие Будки 1—3 Самоквасов X MP3, стр. НО —
(ур. Попова
Лужа )
Будки без номера X ДП, III, табл. —
L1, 531
Великие Будки 1—2 Мазараки X Архив Л ОНА АВ —
(1886 г.) СССР,№ 1886/26
• Будки без номера X ДП, II, стр. XXX11I
(1897 г.) 7—8
Великие Будки 1—2 Линничен- X ЗООИД, XXII, .—.
192 ко стр. 16
Продолжение прилож. Л? 1
Пункт № кургана Исследова- тель Датировка (вв. до н. э.) Публика ция Таблицы
VI V IV не опр.
Веремеевка, без номера Хвойка Археолопя, '
(ур. Закля- т. XXI, стр.
тое) 158
Веремеевка 1 » X ЗООИД, —.
XXIII, стр. 73
» 2 » X » —-
» 3 » у » —-
Волковцы, Ро- 1 (Шумей- Мазараки X ДП, III, стр. 7 —
менский р-н ков)
» 1 (1886 г.) X Архив ЛО ПА XXXII, 5—
АН СССР, 15
№ 1886/26
» 2 (1886 г.) » X » XXX1N, 1—
14
» 3 (1886 г.) » X » —
» 4 (1886 г.) » X » —
» 5 (1886 г.) » X » XXXIV,
15—30
» 6 (1886 г.) » X » —.
» 7 (1886 г.) X » XXXV, 1-6
» 8 (1886 г.) » X » XXXV, 7—
11
» 9 (1886 г.) » X » XXXV, 12—
19
» 10 (1886 г.) » X » —.
» 11 (1886 г.) » X » XXXVI,
1—4
» 12 (1886 г.) » X » XXXVI,
5—10
» 1 (1897 г.) » X ДП, II, стр. 6 XXXVII,
XXXVIII
» 2 (1897 г.) » X ДП, II, стр. 7 —.
» 476 Бранден- X ЖР, стр. 150 XXXVI,
бург 11—17
» 477 » X ЖР, стр. 151 XXXVI,
18—21
» 478 » х » XXXIX,
1—25
» 494 » X ЖР, стр. 152 XL
» 495 » X » XXXIX, 26—
27
» 496 » X » XXXIX, 28
» 1 Лпннцчен- X ЗООИД, XXII, — »
КО стр. 12
» 2 » X _ t
» » X » —
» 4 » X КСИИМК, XLI, XLII,
вып. 54, XLII1,
стр. 24 XLIV
Герасимовка, 1 Самоквасов X MP3, стр.111 — XLV
Роменский 112
Р-н 2 » X MP3, стр. 112 XLVI, 1-7
Городище число не- Горвпцы х Археолопчи!
известно зб!рки Пол-
тавського
музею.
стр. 45
Коровинцы, 1 Беспальчев X ИАК, вып. 43,
Недригайлов- стр. 120
ский р-н,
Сумская обл. 193
Продолжение прилож. №1
Пункт № кургана Исследова- тель Датировка (вв. до н. э.) Публикация Таблицы
VI V IV не опр.
Кошары, Дубо- вязовский р-н Сумская обл. Крячковка Кулешовка, Варвинский р-н, Черни- говская обл. Лозовая, Ро- менский р-н Луки, Волчан- ский р-н, Полтавская обл. Лубны (Лысая Гора) г. Лубны Малые Будки, Роменский . Р-н Медвежье, Та- лаевский р-н, Сумская обл. Плавинищи, Роменский р-н » » » » Поповка, Ро- менский р-н » » » » » » » 194 1 1 425 1 2,3 1 4 погребе- ние 1 погребе- ние 2 11 10 без номера 1—4 2 1 484 485 1 (1907 г.) 2 3 4 5 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 И 12 13 14 15 16—41 Кибальчич Случайные раскопки Бранден- бург Самоквасов » Плескач Каминский » » Макаренко Махно Самоквасов Бранден- бург Мазараки » » » Мазараки » » » » » X X X X X X X XXX ХХХХ X X XX X X X X X X X X X X X X X X X X X X X ИАК, вып. 65, стр. 131 Археолопя, t.XVI, стр. 191 ЖР, стр. 143 MP3, стр. 112— 113 MP3, стр. 113 Археолопя, т. XXI, стр. 147 Киевская Ста- рина, 1892, XI, табл. LXXXI, LXXXII, LXXXV » » » ИАК, вып. 22, стр. 42—43 Археолопя, т. VIII,стр. 123 MP3, стр. 144 ЖР, стр. 155 ЖР, стр. 156 Тр. XIV, АС, т. III, стр. 210 » » » » Смела, II, стр. 168 » » Смела, II, стр. 169 » » » Смела, II, стр. 170 » » » » » » » Смела, II, стр. 171 XLVII, 1—9 XLVII, 22— 24 XLVIII XLVII, 18— 21 XLVII, 10— 17 XLIX, 1—8 XLIX, 9,10 L, 1, 2 LI L, 3—9 L, 10—13 L, 14—16 LII, 4—6 XLVI, 8—15 LII, 1—3 W, 7-12 LII, 13—29 LIII, 1—7 LII, 30—34
Продолжение прилож. № 1
Пункт Хе кургана Исследова- тель Датировка (вв. до н. э.) Публикация Таблицы
VI V IV не опр.
Поставмуки, 1 Авенариус X ЗРАО,
Чернухин- т. VIII,вып. 1,
ский р-н, стр. 184 —
Полтавская обл. 2 X » —
3 X ЗРАО, т. VIII, —
вып. 1, стр. 185
» 4—5 X » —
6 X ЗРАО, т. VIII, —
вып. 1, стр. 186
Римово болото, (1907 г.) Мазараки X Тр. XIV АС, —
Роменский р-н т. Ш, стр. 211
г. Ромны 1—3 Самоквасов X MP3, стр. 112 —
Сербин, Ромен- 1 (1907 г.) Мазараки X Тр. XIV АС, —
ский р-н т. III, стр. 211
» 2-3 * X » —
(1907 г.)
Сурмачевка, без номера Самоквасов X MP3, стр. 113 LIV, 1—10
Глинский р-н, Сумская обл. (УР- Круг- ляк)
Сурмачевка 2-6 » X MP3, стр. 114 —
» без номера Линничен- X LIV, 11—33
КО
Тишки, Лубен- 1 Случайные X Тр. Полтав- LV
ский р-н, раскопки ской ученой
Полтавская архивной ко-
обл. миссии, вып.
14, стр. 16
Хитцы, Лубен- 1 Плескач X КСИА АН LVI
ский р-н УССР, вып. 3, стр. 66
Хмелово, Ромен- 1 Мазараки X Тр. XIV АС, — ч
ский р-н т. III, стр. 211
Чеберяки, 55-57 X Смела, II, —
Глинский р-н Ярмолинцы, 1-5 Самоквасов X стр. 176 MP3, стр. 113 LII, 8—16
Роменский Р-н
» 42—43 Мазараки X Смела, II, —
стр. 175
» 44 X —
» 45 » X » —
» 46 » X » —
47 » X » —
48 » X » —
» 49 » X » LIII, 18
50 X —
» 51 X » —
» 52 х —
» 53 » X » L1II, 17
» 54 X —
195
Погребальный обряд скифских курганов Посулья
Курганы VI в. до н. э.
Местность № кургана Высота (в м) Ориенти- ровка могилы Размеры могилы (в jh) Устрой
пере- кры- ' тие !
Аксютинцы (Стайкин Верх) 1 (Старшая Могила) 21 3,5 С—10 8,5 X 5,7 х 4,3 2,8x2,1x2,1
» 4
» 5 1,4 с—ю 2,1 X 1X0,7 X
» 6 1,4 с—ю 2,1X1,75X1,75 X
» 7 2,1 2,1X1,75X1,75 X
» 8 2,8 X 2,1 X 2,1
» 10 8,5 сз—юв 5,6X4,2X2,8
» И 7 юз—св 4,2 X 2,8 X 2,8
» 12 ;• с—ю 2,1 X 1,4 X 1,4 X
» 13 ;• 2,8x2,1x2,1 X
» 14 7 С—10 2,8 х 2,1 X 2,1
» 15 5
» 17 1,5 2,1X1,4X1,4 X
» 19 2,8
Аксютинцы (Солодка) 1 7 юз—св 3,5x2,8X2,8
» 2 4,2 С—10 2,8 X 2,1 X 2,1 2,1 х 1,4X1
Аксютинцы 466 1
» 467 2,8 2,8 X 2,1 X 1,9
» 468 1 2,5 X 1,6 X 1,6
» 469 1 2,8 X 1,7 X 1,6
» 470 4 3,5 X 2,1 X 1,6
» 2(1886 г.) 2,1 2,1X1,75X2,8
» 3(1886 г.) 1,4 2,45X2,1X2,4
» 4(1886 г.) 1,75 3,5 X 2,8 X 2,1
» 5 (1886 г.) 1 2,8X2,1X1,75
» 6 (1886 г.) 3,5 3,85X2,8X2,1
» 2 (КИМ) 2,8 3,5 х 2,2 X 2,8 3,5Х2Х1
» 5 (1905 г.)
Аксютинцы 8 5,6 X
(Пуст >войтовка) Басовка 481 1,75 2,1X1,75X0,35
» 482 2,8 С—ю 3,5 X 2,8 х 2,3 х
» Б 2,8 2,8X2,1X1,1
Веремеевка 1 1 4,2x3,75x2,3
» О 0,9
Веремеевка (ур. Заклятое) без номера
В. Будки (Провалье) без номера 3,5 с—ю 2,8X2,1X2,1
Будки Волковцы 1 (Шумейков) 19 6,4 X 5x3,5
» 1 (1886 г.) 3,5 3,5x2,8x2,45
» 2(1886 г.) 3,8 3,5 X 2,8 X 2,1
» 5 (1886 г.) 2,8 3,5 X 2,8 X 2,4
» 7(1886 г.) 1,75 2,1x1,75x2,8
» 8(1886 г.) 2,1 2,8 X 2,1 X 2,1
» 9(1886 г.) 2,8 3,5X2,8X1,75
» 11 (1886 г.) 2,1 2,8X2,1X2,1 2,2x1,75x1,75 3,5X3,5X2,1
» 12(1886 г.) 1,75
» 476 3,5
» 477 3,5 3,5 X 2,8 X 2,1
» 478 3 X ‘
» 495 1,4 2,8 X 2,1 X 0,7
» 496 1 3x2x2
» 3 (Линничепко) 2,8
4 (Линничепко) 7,8
196 осн. погреб.
Приложение № 2
ство могилы Ориенти- ровка погребе- ний Погребение по составу инвентаря Тризна Кострище над могилой Известь, краска, зола
сруб Вертик. облицовка мужское парное женское
X Ю X X
X
склеп (?) X
X
3 х
х X(?j X
X X
ю у
X X X
X X X
X X • ;
X X X
X 10 X х
X X
X X X
X 10 X
X х X
ю х
10 X
10 X
X X
X
склеп (?) X
X
X
склеп (?) X
юз X к
склеп (?) X
X X
X
X ю X х
10 X
ю х <
ю Х(?)
ю X
10 X
10 X
ю X
10 X
X X
склеп (?) X X
X
X
X
X? ю X 197
Высота (в М) Ориенти- ровка могилы Устрой ство
Местность № кургана Размеры могилы (в ж) пере- кры- тие с
f
Герасимовка Г » t; Луки L Лубны 1 (Лысая Гора) Плавинищи » 1 * Поповка L » > > б * » ? » » 1 * 1 > Поставмуки » Сурмачевка 1 (ур. Кругляк) , Сурмачевка Ярмолинцы » » » 1 2 1 4 485 2 4 1 3 4 5 6 7 8 9 10 13 15 3 6 без номера (ГИМ) 46 48 53 54 4,2 1,4 2,5 1,4 2,1 1,7 5 5,6 1,4 2 2,1 6,6 1,4 1,4 1 0,7 0,7 2,8 2,8 1 2,8 2,8 0,7 с—ю с—ю с—ю 43x2,8x2,8 глубина 2,1 . 4,75x3,9x2 2,8x2,1x23 2,8 X 2,1 X 2,1 42x2,8x1,7 4,2 X 3,2 X1,5 3,5x23x2 2,8x2,1X1,4 3,5X2,8x2,1 5 х 2,8 X 2,1 4,2 X 2,8 X 2,1 2,1 Х1,8х? 2,8x2,1X1,4 23x2,5x1,4 ?Х?Х1 23X2,1X1 2,8X2,1X2,1 1,75x1X0,18 3,1X2,5X1,3 23X2,1X1,4 23x2,1x1,4 ► С1 С1
Курганы V в. до н. э. 1
1 Местность t& кургана Высота (в *) Впускное погребе- ние Ориенти- ровка могилы Размеры могилы (В пере кры- тие
Аксютинцы (Стайкин Верх) 1 » j » » Аксютинцы » ; » Басовка » » » i » Борзна » • Волковцы » » Лубны Коровинцы Кошары 198 Крячковка 2 3 16 20 1 (1886 г.) 1 (1883—1885 гг.) 2 (1883—1885 гг.) А 483 497 498 499 6 1 2 4 (Линниченко), погр. № 4 погр. № 3 2(1897 г.) 494 без номера » » » 10,6 5,7 5 0,7 4 3,5 10 2,85 1,7 М 1,4 1,4 5,6 ? ? 7,8 7,8 7,8 1,4 2,9 X X X X X с—ю с—ю с—ю с—ю с—ю с—ю с—ю 3—в 8,5x5,7x23 4,4X23 1,75x1X1,4 53x4x3 8.5Х4.2 2,1Х1.4хО,7 2,8Х2,1ХО,7 3,5X1,7X1,4 2,4X1,4X0,7 глубина 1,7 3,5X2,1X23 5X3,5Х? 4,5X1,25 33x2,8x2,1 3,1X23X0,7 4,5х2х2 X
Продолжение приложения 2
?ой ство могилы Ориенти- ровка погребе- ний Погребение по составу инвентаря Тризна Кострище над могилой Известь, краска, зола
сруб вертик. облицовка мужское парное женское
X X X
X
1 X X
X
С X
X ю X
X ю X
1 X
X ю X X X
X ю X X X X
X ю X X X X
X ю X? X X X
X ю X X X X
1 X го X X X X
X ю X X X X
X юз X X X X
1 X ю х(?)
склеп X ю х(?) X X X
в
склеп в X
X ю X X
1 X X
X ю X? X X
1 X
юз X
I (в м)
<2,8 8
:1,4 КЗ
2 <0,7 Х0.7 Х1,4 Х0,7 1,7 Х2,8
X? .,25 $Х2,1 >ХО,7
I
2x2 !
1 1 пере- кры- тие ! X Устройство моги сруб двойной сруб X склеп (?) склеп склеп склеп склеп склеп склеп склеп склеп :лы вертик. облицов- ка X X X _ _ — - w — Ориенти- 55 55 5 £ 5 1 ровка по- 1 гребений Погребение мужское X X X X X X X X X X X X по составу парное X X х(?) X X X X инвентаря женское X X X X? X XXX Тризна Костри- ще над могилой X X Известь, краска, зола X X Сож- жение Х(?) 199
Местность Л, кургана Высота (в Л1) Впускное погребе- ние Ориенти- ровка могилы Размеры могилы (в jh)
Кулешовка Плавиниши Поставмуки Поповка Сербин Хитцы Ярмолинцы 425 484 2 14 1 без номера 52 3,5 5,6 1,4 3.5 5 2,1 X С—10 3,2X2,8x1,7 2,8X2,1X2,5 5X3,5x1,8 2,8Х2,1Х1,4 |
Курганы IV в. до н. э.
Местность № кургана Высота (в л) Впускное погребе- ние Ориенти- ровка могилы Размеры могилы (в jw) f
Аксютинцы » Будки Волковцы » Лозовая Лубны М. Будки 7(1886 г.) 5 (1905 г.) (1897 г.) 1 (1897 г.) (ЗООИД) без номера 4 2 1,4 2,8 2,8 13,5 о 1 0,3 X X X С—ю С—10 С—10 С—10 2,1 X 1,4X1,4 f 4,2 X 3,5 X 2,8 2,1x1,75x1 2,8 X 2,1 X 1,7 2,4x1,3x0,45
Тшпки без номера юв—сз
Курганы неуточненного времени
Ориенти- ровка могилы Устрой
Местность № кургана Высота (в Л1) Размеры могилы (в м) пере- кры- тие
Аксютинцы 3 !
(Стайкин Верх) (осн. погр.) 5,7 С—10 2,8x2,1X2,1 .
Аксютинцы 1 (1883—1885 гг.) - ; 1
(осн. погр.): 3,5 3,5 X 2,8x2
» 2(1883—1885 гг.)
(осн. погр.) 10 X
» 8(1886 г.) 3,8 2,8x2,1x2,1
» 9(1886 г.) | 1.7 2,8 х2,5х 1,75
Аксютинцы
(Пустовойтовка) 3 (1897 г.) 2 С—В 2,8 X 1,7 X 1,7
» 5 (1897 г.) л 2,8x1 ХО, 9
» И (1897 г.) 1,4 । 2,8x1X1
Басовка 479 1,4 с—ю 2,8X1,4X1
» 500 1,4
Будиновка 1 юз—св неглубокая яма it
» 2 глубина 1
В. Будки 11 (1886 г.) 2,5 3,5x2,8x1,75
» 9(1886 г.) 2,1 , 3,5x3,5X1,4 ;
В. Будки 1 1 V
(Попова Лужа)
» 2 X; •i
» •> X
В. Будки 1 (Линниченко) 1
» 2 (Линниченко) 0,7 2,1X1,1X0,5
Веремеевка 2
Волковцы 3(1886 г.) 1,4 3,15x2,8x2,1
» 4(1886 г) 2,1 2,8 х 2,1 X 2,1
» 6 (1886 г.) ' -1 2,8x2,1X2,1
•) 10(1886 г.) 1,4 2,8 X 2,1 X 2,1
» 1 (Л нниченко) 1 глубина 0,5
200 и <
Продолжение приложения 2
ФИЛЫ (в Л!) Устройство могилы - Ориенти- ровка по- гребений Погребение по составу инвентаря Тризна Костри- ще над МОГИЛОЙ Известь, краска, зола Сож- жение
пере- кры- тие сруб вертик. облицов- ка мужское парное женское
1x1,7 Х2.5 Х1,8 Х1,4 склеп склеп X С В ю ю с XXX X X х(?) X X - X
i ЛЫ (в Л1) I Устройство могилы ; Ориенти- ровка по- гребений Погребение по составу инвентаря Тризна Костри- ще над могилой Известь, краска, зола Сож- жение
пере- кры- тие сруб вертик. облицов- ка мужское парное женское
1,4 1 :2,8 1 I Х1 ( 1,7 ! ),45 ) 1 склеп склеп склеп X X X ю 10 ю X X X X X X X групповое (9 чел.) X X X Х(?) X
Устрой ство могилы Ориенти- ровка погребе- ний Погребение по составу инвентаря Тризна Кострище над могилой Известь, краска, вола
пере- кры- тие сруб вертик. облицовка мужское парное женское
XX х 1 1 1 X X склеп X X Х(?) Х(?) 103 Ю Ю Ю Ю 10 Ю Ю XXX X XX X X X Х(?) X X
201
Местность кургана Высота (в ж) Ориенти- ровка могилы Размеры могилы (в ж) Устрой
пере- кры- тие
Волковцы 2 (Линниченко) 1,4 24x1,4x0,7
» 4 (Линниченко), погр. № 2 7,8 1,75x1,4x1,4
Лозовая 1,4
3 1,4 24x1,4x1,4
Лубны (Лысая Гора) 10 глубина 0,35
М. Будки 1 1
к 1 2,4x1,4x0,35
» 3 1 2,4 х 1X0,7
» 4 1 24X1X0,7
Медвежье Весела Могила 8,4 2,8 X 2,8 х 2,8
Плавинищи 1 1,4 2,5 х 1,7 X 2,8
» 3 2,1 2,5 X 1,7X2,!
5 2,8 2,8х2,1х2,5
485 1,4
Поставмуки Римово Болото 2 1,7 24x1X1,4
(1907 г.) 2,8 2,8X1,75X1,4
Ромны 1 24x1,4x1,4
» 2 24x1,4x1,4
» 3 24x1,4x1,4
Сербин 2 2,1 2,8x24x1,7
3 1,7 2,8x24x1,4
Хмелово 1 2,8 2,8x24x1,4
Чеберяки 55 2,2 24x1,5x0,7
56 2,8 3,5х2,8Х2,8
Ярмолинцы 43 0,7 1.4 X 1X0,7
» 45 1 1,7X1X0,17
50 2,1 2,8x24x1
51 1 24X1,8X0,7
202
Продолжение приложения 2
ч L ство могилы Ориенти- ровка по- гребений Погребение по составу инвентаря Тризна Кострище над могилой Известь, краска, зола
1 1 L сруб вертик. облицовка мужское парное женское
J 1 X | скреп 1 1 1 1 стены и дно вы- стланы досками доски ва полу X X X X X X ЮЗ Ю Ю Ю В Ю Ю ГО ЮЗ ЮЗ ю ю X X X X X X X X X X X X X X X Х(?) X х(?) X X X X X X
203
Приложение № 3
ТАБЛ. I. Предметы вооружения пз Старшой Могилы.
ТАБЛ. II. Предметы из Старшой Могилы.
I—3!> — наконечники стрел из архаического колчана; 40—49 — предметы конского снаря-
жения.
ТАБЛ. III. Металлические предметы из Старшой Могилы.
ТАБЛ. IV. Железные, костяные и бронзовые псалии из Старшой Могилы.
ТАБЛ. V. Предметы из курганов в ур. Стайкин Верх.
1—10 — предметы V в. до н. э. из Старшой Могилы; 11—23 — оружие и предметы конского
снаряжения из кургана № 2.
ТАБЛ. VI. Предметы из кургана № 2 в ур. Стайкин Верх.
2122 ——
ТАБЛ. VII. Предметы из кургана № 3 в ур. Стайкин Верх.
t-b,M-20 •—.—.—
7-Ю
ТАБЛ. VIII. Предметы из кургана № 3 в ур. Стайкин Верх.
ТАБЛ. IX. Предметы из курганов в ур. Стайкин Верх.
1—4 — курган М 4; 5 — курган М 5; в—33 — курган К» 6; 24, 25 — курган № 7; 26—2« -
курган №10.
3-5 ------------ 1.2,6-31
ТАБЛ. X. Предметы из курганов в, ур. Стайкин Верх.
1—4 — курган Ki 8; 5—1в — курган Kt 12; 17-31 — курган Kt 13.
5 6 7
<©>
___________ 15,35,36 38
. . . . 1-8,1O~I4,16-29,37
8
ТАБЛ. XI. Предметы из курганов в ур. Стайкин Верх.
1—9 — курган К< 14; 10—15 — курган J'S 15; 16—27 — курган № 16; 2S, 29 — курган К< 19;
30—34 — курган Ki 20; 35—38 — курган 17.
ТАБЛ. XII. Предметы из курганов в ур. Солодка.
1—is — курган Ki 1 (Балябина Могила); 16—38 — курган К 2.
ТАБЛ. ХШ. Предметы из курганов у с. Аксютинцы.
»—« — курган М 466; 5—17 — курган 467; 18—21 — курган Ki 468.
ТАБЛ. XIV. Предметы из курганов у с. Аксютинцы (раскопки
Н. Е. Бранденбурга).
72 — курган М 469: 13—19 — курган .М 470.
ТАБЛ. XV. Предметы из кургана № 2 (1883—1885 гг.) у с. Аксютинцы.
f-ll_______,___
12J3 Уменшено
ТАБЛ. XVI. Предметы из кургана № 2 (1883—1885 гг.) у с. Аксютинцы.
ТАБЛ. XVII. Предметы из кургана № 1 (1886 г.) у с. Аксютинцы.
• 5,12,13
—.--------б-П
ТАБЛ. XVIII. Предметы из курганов у с. Аксютинцы.
1—3— курган Ki 1 (1883—1885 гг.); 4—в — курган Л? 5 (1886 г.); 7—13 — курган М 6
(1886 г.).
1-3
12.13,22
- 4 6,7-Ц,Ь~21
ТАБЛ. XIX. Предметы из курганов 1886 г. у с. Аксютинцы.
1 — 6 — курган Лв 2; 7—13 — курган J'S 3; 14—22 — курган J'S 4.
ТАБЛ. XX. Предметы из кургана № 2 у с. Аксютинцы (коллекция КИМ).
ТАБЛ. XXL Предметы из кургаиа 1905 г. у с. Аксютинцы.
1—5 — южная гробница; 6—11 — северная гробница.
16
ТАБЛ. XXII. Предметы из кургана 1905 г. у с. Аксютипцы.
ТАБЛ. XXIII Пре цюты из кургана 1905 г. у г Ак> ютнпцы.
3t £ 32 JI J* 35 36 37 Je
ТАБЛ. XXIV. Предметы конской узды и бронзовый топорик скипетр из кургапа
у с. Аксютинцы (раскопки Т В. Кибальчича).
ТАБЛ. XXV. Предметы из kj ргчпов у с. Аксютинцы
(раскопки В. В. Хвойки 1897—1899 гг.).
ТАБЛ. XXV f. Предметы из курганов л с. Аксютинцы (раскопки
В.В. Хвс'.ки 1897—1899 гг.).
ТАБЛ. XXVII. Предметы из курганов у с. Басовка.
1—6 — курган JM5 481; 1—32 — курган М 482; 33—39 — курган JS8 483; 40—41 — курган 4»7.
- 3-f9
ТАБЛ. XXVIII. Предметы из кургана № 499 у с. Басовка.
ТАБЛ. XXIX. Предметы из кургана Аус. Басовка
2-4 ^меньшею
ТАБЛ. XXX. Предметы из курганов у с. Басовка.
7 курган № 498; 2—4 — курган № 6 (1899 г.); 5 -6 — курган № 500; 7—10 — курган Г.
ТАБЛ. XXXI. Предметы из курганов у с. Борзна.
/ 10 — курган № 1; 11—13 — курган Л« 2
15 6 ...t.. ,
1-5. 7-15 ._________.
ТАБЛ. XXXII. Предметы из посульских курганов.
1—4 — курган .V I в ур. Провалье у с. Великие Будки; .5—15 — курган JS5 1
у с. Волковцы (1886 г.).
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
[
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
ТАБЛ. XXXIII. Золотые украшения из кургана у с. Будки.
f-4,6-30 ‘———•
ТАБЛ. XXXIV. Предметы из курганов 1886 г. у с. Волковцы.
I—14 — курган К 2; 15—30 — курган 5.
ТАБЛ. XXXV. Предметы из курганов 1886 г. у с. Волковцы.
Z—6 — курган № 7; 7—11 — курган № 8; 12—19 — курган Mi 9.
ТАБЛ. XXXVI. Предметы из курганов у с. Волковцы.
1 I — курган Л’’ 11 (1886 г.); 5—ГО — курган Л5 12 (1886 г.); 11- 17 — курган № 476:
18—21 — курган Л» 477.
TV>J1. XXXVII. Золотые укрвпи-нпя из кургапа JV. 1 у с. Волковцы (1897 -1898 гг.).
ТАБЛ. XXXVIII. Предметы из кургана № 1 у с. Волковцы
(1897—1898 гг.).
ТАБЛ. XXXIX. Предмыы из курганов у с. Волковцы.
Л—W — курган Лй 478; 26—27 — курган № 495; 28 — курган ЛЯ 496.
ТАБЛ. XL. Предметы из кургана № 494 у с. Волковцы.
**»♦♦♦*
1 % ЛИ, 'fc™ “ ’ v (расдопкп H. \ ,1ш111ИПе1|, „
ТЛБЛ. XLH. Лрецметы из кургана .V 4 у с. Волковцы (раскопки
И. А. Линниченко).
.5 -- погребение Ле 4; 6—3 — погребение Л"> 1.
ГА1>,Л. XLIII. line pwгы из i.ypuuia Л’. 4 у с. Волковцы (раскопки
I. иопи-Гжнпе 3; S -2t; - по.ребгние Л’,
И. А. .111 ill II п ч <11 ко).
ТАБЛ. XLIV. Предметы из погребения № 4 кургана А> 4 у с. Волковцы (рас-
копки II А. Линниченко).
. 2,3
•—--—44-33
ТАБЛ. XLV. Предметы из кургана № 1 у с. Герасимовка.
8 •———<3,5,8-15
ТАБЛ. XLVI. Предметы из посульских курганов
1-7 - курган Л1 2 у с. Герасимовна; 8-1.1 - pypian .V 8 у хут. Поповка.'
ТАБЛ. XLVII. Предметы из посульских курганов.
1—9 — курган Л» 425 у с. Кулешовка; 10—17 — курган у г. Лубны (у Спасо-Иреображенского
монастыря); 18—21— курган Ki 4 на Лысой Горе в г. Лубны; 22—24 — курган у с. Лозовая.
. ТАБЛ. XLVIII. Предметы из кургана у с. Луки.
ТАБЛ. XLIX. Предметы из курганов у с. Плавинищи.
1—8 — курган К. 484; в, 10 — курган 485.
ТАБЛ. L. Предметы из курганов у хут. Поповка.
1, 2 — курган К» 1; 3—9 — курган ДГ« 4; 10—13 — курган Ki 5; 14—16 — курган № 6.
ТЛЕЛ. LI. Предметы из кургана № 3 у хут. Поповка.
ТАБЛ. LII. Предметы из курганов у хут. Поповка.
1—3 — курган 9; 4—6 — курган К. 7; 1—12 — курган К. 10; 13—29 — курган К. 13; 30—
34 — курган М 15.
8J0J6
1-7.11-15,17-25
ТАБЛ. ЫП. Предметы из посульских курганов.
№ I4 у хут‘ Поп°вка; «—16 —курганы в ур. Камашня у с. Ярмолинцы- 17 —
ловка^(колле^щя КИм“ВДЫ: М ” Ку₽ГаН М 49 у с- Ярмолинцы; 19-25 - курганы у хут. По-
ТАБЛ. LIV. Предметы из курганов у с. Сурмлчевка.
1-/0 ~ кУРган в ур. Кругляк; 11—S3 — курганы, раскопанные И. А. Линниченко.
ТАБЛ. LV. Предметы из кургана у с. Тишки.
ТАБЛ. LVL Предметы из кургана у с. Хитцы.
1-3
Ь-9 .. . . .
ТАБЛ. LVIL Чернолощеная керамика правобережного типа из посульских
курганов.
У — курган у хут. Шумейко; Г — курган Al 1 у хут. Поповка; 3 — курган М 2
ус. Аксютинцы (1886 г.); 4— курган М1ус, Герасимовна; 5 — курган М 2 у с. Ге-
расимовна; 6 —курган № 4 на Лысой Горе у г. Лубны; 7 — курган № И на Лысой
Горе у г. Лубны; 8 — курган у с. Малые Будки; 9 —курган .XI 2 (1887 г.) у с. Вол-
ковцы (очевидно, отнесен к комплексу ошибочно).
ТАБЛ. LVIII. Горшки.
7,2 — курган у с. Луки; 3, 4 — курган у с. Коровницы; 5 — курган у с. Горо-
дище; 6 —курган М2ус. Аксютинцы (1886 г.); 1 — курган в г. Лубны (у Спа-
со-Преображенского монастыря); 3, 11, 14 — курганы у с. Аксютинцы (КИМ);
9 —курган у с. Броварки на Деле; 10 — курган К 2 у с. Волковцы (1886 г.);
11 — курган Sly хут. Поповка; 12 — курган N 2 у с. Герасимовна; 15 — курган
у с. Хитцы.
ТАБЛ. LIX. Миски и кувшинообразные сосуды.
1, 7, А, 11 — курганы у с. Волковцы (КИМ); 2, 3— курган у с. Келеберда
(КИМ); 4— курган JM) 3 у с. Поставмуки; 5— курган М 15 в ур. Стайкин
Верх; 6 —курган у с. Сурмачевка (ур. Кругляк); 9— курган у хут. Л>>п >в .-
10 — курган на Замковой Горе в г. Лубны; 18 — курган JM) 20 у хут. Поповка.
ТАБЛ. LX. Горшочки.
' — курган JMJ 6 в ур. Стайкин Верх; 2 — курган у с. Великие Будки; Л — кур-
ган № 504 у с. Броварки; 4, 5, 24, 25, 2г, 28 — курганы Ромейской группы
(КИМ); 6 —курган Xi 12 у хут. Поповка; 7, в —курганы у с. Волковцы
(КИМ); 9— курган N 2 у с. Волковцы (1897 г.); 10— курган у хут. Попов-
ка (КИМ); 11, 12 — курган Х« 13 у хут. Поповка; 13—курган Х« 15 у хут.
Поповка; 14, 15 — курган JM) 500 у с. Басовка; 16 — курган в ур. Провалье
у с. Великие Будки; 17 — кургаи Xi 497 у с. Басовка; 18 — курган Xi 11
у хут. Поповка; 19— курган у с. Басовка (КИМ); 20— курган Xi 3 у хут.
Поповка; 21—28, 26— курганы у с. Броварки (КИМ); 29— курган у с. Малые
Будки; 30 — курган у с. Будки (1887 г.); 31 — курган у с. Городище.
ТАБЛ. LXI. Горшочки.
варки (Псел”; “'л,4/ « «РС"оШ’“—ктогм0”®1!)’ 2 ~ «УРГан М 504 у с. Бро-
У с. Плавинищи (КИМ); в —курган у xvt г™г>ивМ7НСКОЙ группы; s~ курган
кии Верх; 9, ю, is — курганы v с Гппл™т»? и' 7 ~ курган М 8 в ур. Стай-
if "7 курган у с. Сурмачевка; м_1 курган 1 т^в Jf’TrSS*** у хут- Поповка;
•Nj 2 у с. Дуд чан пы /ТТгртН» ** УР* Стайкин Верх: 16 — кттзган
В ур. Кругляк у с.ЦСурмачевка- 22 ~ У С* Ярмолинцы; 21 — курган
7 у с. Черемушны. ’ УР ан .№ 1 у с. Герасимовна; 23 — курган
V!-V
ТАБЛ. LXII. Горшочки.
1 — курган № 481 у с. Басовка; 2 — курган К» 494' у с. Волковцы; 8 — курган
у хут. Поповка (КИМ); 4— курган у с. Великие Будки; 5 — курган у с. Кор-
жи (КИМ); 6, в, 11 — курганы у с. Городище; 7, 9, 27— курганы Ромейской
группы (КИМ); 10— курган у с. Будки (1897 г.); 12 — курган JM4 13 у хут. По-
повка; 13— курган М 2 у с. Волковцы (1897 г.); 14— курган N 1 у С, Дуд-
чанцы (Псел); 15 — курган у с. Аксютинцы (КИМ); 16 — курган 12
в ур. Стайкин Верх; 17, 28 — курган у с. Сурмачевка; 18, 26 — курганы у
с. Волковцы (КИМ); 19 — курган у с. Чеберяки (КИМ); 20 — курган М 13
у хут. Поповка; 21, 24 — курган Ki S05 у с. Броварки (Псел); 22 — курган J4 6
у с. Волковцы (1886 г.); 23— курган 7 у хут. Поповка; 25 — курган
у с. Басовка (КИМ); 29 — курган № 16 у хут. Поповка; 30 — курган JM4 3
у хут. Поповка.
ТАБЛ. LXIH. Кружечки и мисочки.
I — курган Ki 12 в ур. Стайкин Верх; 2 — курган у с. Будки (1897 г.); 3— кур-
ган у с. Малые Будки; 4— курганы Ромейской группы (КИМ); 5, 8, 15, 11—
курганы у с. Городище; 6 — курган № 9 у хут. Поповка; 7, 11, 14 — курган
JM4 494 у с. Волковцы; 9 — курган М 15 у хут. Поповка; 10 — курган JMi 505
у с. Броварки; 12 — курган М 9 у хут. Поповка; 13 — курган у с. Броварки;
16. 20— курганы у с. Аксютинцы (КИМ); 18— курган в г. Лубны; 19— курган
у с. Волковцы (КИМ);. 21 — курган у с. Будки (КИМ).
Список сокращений
АП — Археолог1чн1 пам’ятки УРСР
ВДИ — Вестник древней истории
ВССА —Вопросы скифо-сарматской ар-
хеологии
ГИМ — Государственный исторический
музей (Москва)
ДБК — Древности Боспора Киммерий-
ского
ДГС — Древности Геродотовой Скифии
ДП — Древности Приднепровья
ЖР — Журнал раскопок Н. Е. Бранден-
бурга 1888-1902, СПб., 1908
ЗООИД — Записки Одесского общества
истории и древностей
ЗРАО — Записки Русского археологиче-
ского общества
ИАК — Известия Археологической ко-
миссии
ИРАИМК — Известия Академии Россий-
ской истории материальной культу-
ры
КИМ — Киевский государственный ис-
торический музей
КСИА АН СССР — Краткие сообщения
Института археологии АН СССР
КСИА АН УССР — Краткие сообщения
Института археологии АН УССР
КСИИМК — Краткие сообщения Инсти-
тута истории материальной куль-
туры
ЛО ИА АН СССР — Ленинградское отде-
ление Института археологии АН
СССР
МАР — Материалы по археологии Рос-
сии
МАК — Материалы по археологии Кав-
каза
МИА — Материалы и исследования по
археологии СССР
MP3 — Д. Я. Самоквасов, Могилы рус-
ской земли. М., 1908
ОАК — Отчет Археологической комис-
сии
СА — Советская археология
САИ — Свод археологических источ-
ников
Смела —А. А. Бобринский, Курганы i;
случайные археологические наход-
ки близ местечка Смелы
Труды... АС — Труды... Археологическо-
го съезда
ХГУ — Харьковский государственный
университет
ESA — Eurasia Septentrionalis antiqua.
Оглавление
Предисловие 3
Курганы 5
Топография курганных могильнцков. Исто-
рия исследования................—
Описание курганов...............'. £Л
Датировка ....................... 63
Погребальный обряд ...............81
Материальная культура 87
Оружие............................88
Конское снаряжение .............. ЮЗ
Украшения и предметы туалета . . . 136
Предметы культового обихода......154
Орудия труда и предметы быта . . . .160
Заключение 172
Приложения 189
Приложение 1. Скифские курганы, раско-
панные на Суле (сводный перечень) jgi
Приложение 2. Погребальный обряд кур-
ганов Посулья...................196
Приложение 3. Таблицы..............204
Список сокращений .... . .267
,Ильинская Варвара Андреевна
СКИФЫ ДНЕПРОВСКОГО
ЛЕСОСТЕПНОГО ЛЕВОБЕРЕЖЬЯ
(курганы Посулья)
Печатается по постановлению ученого со-
вета Института археологии АН УССР
Редактор Б. Н. Мозолевский
Художественный редактор С. П. Квитки
Оформление художника А. Г. К о м я х о в а
Технический редактор Я. А. Турбанова
Корректор II. В. Б о р и д ь к о
БФ 03084. Зак. Аз 1!68. Изд. М 39. Тираж 1500.
Бумага JM4 t, 70X108','w. Печ. физ. листов 16,75.
Условн. печ. листов 23,5. Учетио-нзд. листов
22,47. Подписано к печати 26.04 1968 г. Цена
1 руб. 62 коп.
/
Издательство «Наукова думка», Киев, Репина, 3.
Киевская книжная фабрика JM4 1 Комитета по
печати при Совете Министров УССР, ул. Дов-
женко; 5.