Антология педагогической мысли народов СССР
РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ:
М. И. Кондаков (председатель),
Ю. К. Бабанский (зам. председателя),
Ю. В. Васильев,
Е. М. Кожевников,
А. В. Петровский,
А. И. Пискунов,
В. С. Хелемендик,
С. Ф. Егоров (ученый секретарь)
Академия педагогических наук СССР
Антология w педагогическом мысли
Древней Руси и Русского государства XIV-XVII вв.
Редакционная коллегия тома:
С. Ф. Егоров
Л. Н. Пушкарев
Я. Н. Щапов
Москва
:< Педагогика»
1985
Авторы статьи «К читателям» академик Д. С. Лихачев, доктор филологических наук Г. М. Прохоров
Составление, биографические очерки, комментарии
С. Д. Бабишина (I и II части), Б. Н. Митюрова (III часть)
Рецензенты:
доктор педагогических наук Г. Н Волков, доктор филологических наук Г. М. Прохоров доктор исторических наук А. Н. Сахаров
Антология педагогической мысли Древней Руси А 72 и Русского государства XIV — XVII вв. ' /Сост.
С. Д. Бабишин, Б. Н. Митюров.— М.: Педагогика, 1985.—363 с., ил.
2 р. 20 к.
Данным изданием открывается серия книг, в которых впервые отражена история развития педагогической мысли в нашей стране с древнейших времен. В книгу вошли подлинные тексты сочинений педагогов, деятелей науки и культуры по вопросам воспитания и образования. Наряду с древнерусскими сочинениями X — XIII вв. сборник включает произведения педагогической мысли XIV—XVII вв.
Для специалистов в области педагогики, работников народного образования.
4302000000—041
А----------------- 1—85	ББК 74.03(2)
005(01)—85
© Издательство «Педагогика», 1985 г.
К ЧИТАТЕЛЯМ
Прилежно чти, и всем сердцем внимай, и двукраты прочитай словеса, а не тщися листы токмо обращати.
«Измарагд» (XIV в.)
Книга, которую вы, дорогие читатели, держите в руках, открывает впервые издаваемую многотомную «Антологию педагогической мысли народов СССР». За первым томом последуют книги, где будут опубликованы памятники русской педагогической культуры более позднего времени и педагогическое наследие других народов нашей многонациональной страны. Благодаря усилиям ученых — педагогов, историков, филологов собрано и систематизировано педагогическое наследие каждой советской республики, и читатель получит представление о состоянии обучения и воспитания с древнейших времен до наших дней. В «Антологию» войдут документы, педагогическая публицистика, фрагменты из произведений выдающихся общественных и государственных деятелей, ученых, писателей, педагогов.
Думается, читатели с интересом встретят это издание, ибо на протяжении многовековой истории человеческого общества родителей волновали проблемы воспитания, волнуют их сегодня и будут волновать всегда. От того, как воспитаны дети, зависит судьба, будущее страны. Так было во все времена. Благодаря выпуску «Антологии» педагогическое наследие каждой республики станет достоянием нашей многонациональной Родины. Вне сомнений с педагогической точки зрения между разными культурами окажется много общего. Однако яснее обнаружатся и различия, национальные особенности. Но ведь и особенное, неповторимое сближает: чем люди глубже заглядывают в себя, в свое прошлое, чем вернее отделяют преходящее от непреходящего и раскрывают свои духовные богатства, тем более близкими и родными другим людям и народам они оказываются.
Первый том — «Антология педагогической мысли Древней Руси и Русского государства XIV — XVII вв.». Здесь приводятся тексты берестяных грамот, представлены отрывки из летописей, государственных документов, в которых упоминается о просвещении и образовании. Следует учитывать, что собственно педагогических произведений тогда не было, педагогика еще не выделилась в самостоятельную область знания. В то же время педагогическая мысль присутствовала во всей древнерусской культуре — устном народном творчестве, живописи, певческом искусстве, бытовых традициях, обычаях, обрядах. Педагогические идеи и воспитательный опыт многих поколений
К читателям 5
включались в летописи, поучения, жития и т. д.; в древнерусских книгах встречается немало изречений, советов и рекомендаций о воспитании детей. Большое внимание в первом томе «Антологии» уделено народной педагогике. Колыбельные песни, пестушки, потешки, сказки, загадки, пословицы, былины, которые донесла до нас народная память, являются неотъемлемой частью нашего педагогического наследия.
Дополнительную информацию о зарождении и развитии просвещения на Руси дадут читателю помещенные в книге иллюстрации: древнерусские писала, берестяные грамоты, фрагменты «Азбуки» Ивана Федорова, «Букваря» Симеона Полоцкого, «Азбуки» Василия Бурцова, Кариона Истомина и др.
«Педагогика» — греческое слово, буквально означает «детовожде-ние», или искусство воспитания. И хотя в Древней Руси не было детской литературы, музыки, книжной графики, общая культура русского народа была в высшей степени педагогична. Древнерусская педагогика большое значение придавала воспитанию таких нравственных качеств, как правдолюбие, миролюбие, трудолюбие, кротость, честность, доброта, уважение к старшим.
Детей учили грамоте примерно с семи лет, и грамотность, как показывают многочисленные находки археологами берестяных грамот, была широко распространена в городах. Но гораздо раньше, нежели человека начинали учить грамоте, его вводили в единый для всех возрастов мир специфически средневековой книжной культуры и учили жить в нем самостоятельно, ответственно и серьезно, наравне со взрослыми. Это мир органически сплоченных вокруг литературы разных видов творчества — музыки, живописи, прикладного искусства, элементов сценического действа, архитектуры (архитектура вмещала писаное слово, музыка — человеческий голос — его интонировала, живопись — иконы и фрески — его иллюстрировала). В этом храмовом ансамбле литературы и искусств не делали существенного различия между взрослыми и детьми.
Это не означает, конечно, что дети не играли в детские игры, что родители им и с ними не пели песен, не рассказывали им сказок. Дети слышали множество рассказов, историй, сказок и «старин», былин и небывальщин. В устном творчестве-исполнительстве дети участвовали наравне со взрослыми. Средневековая словесная культура делилась на две, имевшие лишь некоторые точки соприкосновения части — устно-литературную и письменно-литературную, но обе эти части были одинаково доступны детям и взрослым.
И в трудах, насколько мы можем себе это представить, дело обстояло подобным же образом. Нам неизвестно, были ли на Руси профессиональные учебные заведения (если не считать таковыми монастыри), да и вообще учебные заведения, полностью отрывавшие детей от единой со взрослыми жизни. В крестьянском хозяйствовании дети участвовали вместе со взрослыми — им всегда находилось посильное, но настоящее дело. В больших семьях, а таких было множество, старшие дети помогали воспитывать младших, приобретая
6 К читателям
при этом собственный жизненный опыт. Взрослые мастера брали себе юных помощников, и те, помогая им, учились их «художеству» или «хитрости».
Малолетних князей в восемь лет «сажали на коня», и те, случалось, броском своего маленького детского копья между ушами лошади ей под ноги начинали вполне серьезные «взрослые» битвы («Повесть временных лет»).
Все ‘это можно было бы рассматривать как искусный педагогический прием доверительного введения маленького человека в соответствующие сферы ожидающей его деятельности, если бы это был только педагогический прием. Но это было подлинное посвящение, приём в настоящую жизнь, который вовсе не исключал ученичества, а скорее делал его более серьезным и ответственным.
Большое влияние на воспитание детей оказывала церковь. Она стремилась распространять свое влияние на все сферы деятельности и сознания, на все поведение человека. Церковь не запрещала, скажем, веселья и смеха, но ставила им некоторый «ограничитель» для того, чтобы человек никогда не терял контроля над собой. Так, тому, кто рассмеялся до слез, полагалось в наказание три дня есть всухомятку и класть по 25 земных поклонов. Та же самая кара следовала за хулу погоды — снега или дождя «твари божьей». Гораздо строже было наказание за смех и «повести» (разговоры) в церкви — двенадцать дней сухоядения и по сто поклонов в день. А еще суровей, отметим для сравнения,— вред другим людям и своей душе'— воровство и клевету — сорок дней примерно той же «эпитимии» (помимо уголовных наказаний)*.
Постоянной мишенью русской учительной и проповеднической литературы было пьянство. Пьяница, учили, «сам себе враг и убийца»; пьянство землю опустошает, лишает человека свободы, семьи, красоты, здоровья. «Не буди винопийца!» — взывали книги и проповедники («Слово о хмеле», «Пчела»).
Однако призывы к воздержанию и самоограничению никогда не бывали чрезмерны: «Отрекись объядения, а не яствы, отрекись блуда, а не женитьбы» (из «Поучения» духовника кающимся, XV в.). Человека учили терпимости по отношению к другим людям, доброте, отзывчивости, человек призывался к сердечной мудрости и умственной премудрости. И как на главное средство для этого ему указывали на книги: «Велика бо полза нам, в мятежи мира сего будуще, почитание книжное есть; а се же велми есть зло и погибель души — еже, не слышаще учения, безвестно жити»; «Всем бо делом добрым начало есть поучение святых книг» («Слово» Григория папы римского), «Птицам того ради крыле дане, да сетей человеческих избежать, а человеком книги, яже всю неприязнену лесть обнажають» («Слово Иоанна Златоуста, како не ленитися книг чести»); «Велика бо бывает полза от учения книжного; книгами бо кажеми и учими есмы пути покаянью, мудрость бо обретаем и въздержание от словес книжных. Се бо суть рекы, напающе вселенную, се суть исходищи мудрости»,— читаем в «Повести временных лет». Подобных гимнов книге как
К читателям 7
источнику мудрости в древнерусской литературе много. О какой же мудрости идет речь?
В последнее время за рубежом активизировались попытки дискредитировать древнерусскую культуру как якобы культуру невежества и даже мракобесия. Конечно, это говорят и пишут «мудрецы века сего», глухие к слишком для них простому и человечному голосу древнерусской культуры. Причина же, по которой, на их взгляд, эта культура недостаточно интеллектуальна, простовата, как раз в том, что она стремилась быть не только умной, но мудрой. Разум, знания ценились очень высоко: «Ничто же разума есть честнейше, ибо разум свет есть душе словесние, такожде пакы неразумие тма есть» («Диалектика» Иоанна Дамаскина). Человек по нерадивости неразумный хуже бессловесного животного, «невежество злее согрешения»— это были общие оценки. Но ясно виделась и страшная опасность, которую представляет ум, ускользающий из-под контроля нравственности. Подвижники — юродивые в жизни и Иванушки-дурачки в сказках — как раз и обнажали безумие «эмансипированного» разума. Древняя Русь была и умней, и эрудированней, и искусней, чем ее часто представляют. Настоящая мудрость не преследовала временных эффектов, превосходства силы над справедливостью, нечестной добычи. Она стремилась распространять ко всему в жизни нравственное отношение: «Добро бо книги почитаеши не славохотия ради, но поучаючись благая деяти и в правде жити» («Измарагд»). Однако именно духовная мудрость требовала упорной учебы, постоянного и вдумчивого чтения книг, знакомства с мировой историей, осмысления своего собственного и своего народа места в ней, требовала литературного, музыкального и эстетического развития — но только вдобавок к нравственному.
Произведения древнерусской литературы глубоко нравственны. Нравственность была краеугольным камнем воспитания. Многие правила воспитания из произведений древнерусской литературы не устарели до настоящего времени: «Больного навестите», «Не пропустите человека, не поприветствовав его» («Поучение» Владимира Мономаха); «Если кто в печали человеку поможет, то как студеной водой его напоит в знойный день» («Моление Даниила Заточника»); «Того считай другом, кто любит тебя, а не тех, кто вокруг тебя», «Кто хочет другими управлять, пусть научится владеть собой» («Пчела»); «Получив добро, помни, а сделав — забудь», «Меч губит многих, но не столько, сколько злой язык» (из «Изречений Исихия и Варнавы») и т. д.
Переведенная с греческого языка литература принесла на Русь немало достижений античной науки и культуры. Изучая в первую очередь оригинальную древнерусскую литературу, мы еще, к сожалению, недостаточно внимания уделяем такой важной и богатой составной части древнерусской культуры, как переводная литература, а без этого трудно понять отдельные русские произведения, а следовательно, и древнерусскую культуру в целом. Причем для нас особенно важно то, что переводная литература при всем своем жанровом разнообра
8 К читателям
зии носила преимущественно учительный характер и древнерусские произведения как бы ставились рядом с переводными в общем деле учительства.
Мудрость и учительность были свойственны всей древнерусской культуре. Но неверно думать, что эти духовные качества исключали практичность и полезность. Напротив, культура дорожила одними, чтобы не потерять другие, не оказаться исчерпанной тем или иным конкретным практическим результатом, но приносить их всегда, оставаясь духовно неисчерпаемой.
Изучение древнерусской литературы и культуры, в том числе культуры педагогической, таит в себе много открытий. Настоящий том «Антологии», надеемся, окажется способным сообщить читателю что-то о мудрости Древней Руси, развить у него любопытство, если уже не сразу — любовь. Однако наши рукописные богатства бесценны: мы обладаем десятками тысяч совершенно не изученных или изученных плохо, поверхностно русских и славянских рукописей. Любой исследователь, если он только добросовестен и трудолюбив, имеет возможность сделать многие открытия новых памятников, раскрыть новое в истории их текста.
Понять современность, понять нашу эпоху, ее величие, ее значение можно только на огромном историческом фоне — в свете минувших веков.
Доктор филологических наук
К читателям 9
ПЕДАГОГИЧЕСКАЯ МЫСЛЬ ПЕРИОДА
ЗАРОЖДЕНИЯ И РАЗВИТИЯ ФЕОДАЛИЗМА
Воспитательные традиции, на которые опиралась педагогическая мысль Древней Руси, насчитывают более двух тысяч лет. Во второй половине I тысячелетия н. э. завершилось расселение славян и их разделение на три группы: восточную, западную и южную. За это продолжительное время праславяне, а затем славяне выработали свою практику воспитания, создали педагогическую культуру, выросшую из глубин трудовой жизни народа. Воспитание детей происходило в соответствии с необходимостью наследования подрастающим поколением общественно-исторического опыта, накопленного предыдущими поколениями, с целью подготовки к жизни и труду. Наследование и преемственность осуществлялись на основе народных традиций семейного воспитания. Традиции как интегрированное явление включали в свой состав обычаи, обряды, ритуалы, реликвии, церемониалы, нравственные, народно-правовые и другие стереотипи-зированные формы человеческой деятельности. В них был обобщен социальный опыт прежних поколений, их убеждения, взгляды, нравы, нормы поведения, привычки, поддерживаемые общественным мнением.
Изучая процесс формирования и развития родового общества и обобшая под этим углом зрения накопившиеся данные о традициях, обрядах, обычаях, Ф. Энгельс отметил, что этнографический материал при ретроспективном его изучении может позволить исторической науке проникнуть в такие области истории, которые без этого материала навсегда остались бы для науки неизвестными1.
С помощью традиций создавались основы трудового, нравственного, физического, эстетического и религиозного воспитания. Выполняя заветы предков, исполняя обычаи и обряды, наследуя традиции, дети включались в трудовую деятельность (сбор плодов, уборка урожая, рыболовство, бортничество и др.), усваивали социальную практику как необходимое. В передаче опыта были запрограммированы нравственные качества личности, которые отвечали той или иной ступени развития общественных отношений. Определенные педагогические функции выполняли и средства воспитания, начиная от ко-
1 См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 22, с. 364—367.
10 Антология педагогической мысли народов СССР
лыбельных песен, приговоров и пёстушек, кончая сказками, легендами и преданиями. Традиции, обряды и обычаи определяли содержание народных педагогических воззрений людей того времени. Все формы и методы воспитания выступали как конкретная реализация приобретенного опыта прежде всего через трудовые, нравственные, эстетические традиции, которые доносили до новых поколений обычаи предшественников. Обычаи строго регламентировали поступки в конкретных ситуациях, регулировали поведение личности в той или иной сфере жизни и деятельности, касались межличностных отношений, требуя проявления таких нравственных качеств, как вежливость, тактичность, гостеприимство, уважение старших, почитание родителей и т. п. Педагогический аспект обычаев состоял в выработке у детей определенных привычек в общении с другими людьми.
Традиции и обычаи выступали как две взаимосвязанные формы воспитательного воздействия на подрастающее поколение. Если обычаи передавали детям конкретные образцы конкретных поступков, действий, указывали, что следует, а чего не следует делать, то традиции формировали такие социально значимые качества, как дисциплинированность, исполнительность, честность, а также трудовые навыки и умения.
На основе традиций и обычаев формировались обряды, связанные с важнейшими событиями в жизни человека, рода, общины, обставленные языческими символами, ритуалами, церемониями, разнообразными действиями. Обряды были постоянными спутниками жизни человека. Ими сопровождались начало и конец охоты, земледельческих работ, торжества, игрища, похороны и т. д. Обряды выступали как элементы проявления традиций и обычаев, связанных с социальной практикой, психологией народа, с его поэтическим творчеством. Цель обрядов, в частности, заключалась в том, чтобы дать детям определенные советы, которыми они могли бы пользоваться в повседневной жизни, труде, закрепляли нормы и правила поведения. Обряды имели и другое, не менее важное практическое назначение. Так, например, обрядовые зоофагические пляски отражали повадки животного — ряжение под него, охоту. В процессе обряда совершалась своеобразная инсценировка охоты, репетиции и участие в них детей способствовали усвоению ими умений и навыков этого важного в то время труда. Остатки зоофагических праздников сохранились в обычае, например, вождения по деревням медведей и т. д. Как пережиточное явление они сохранялись еще в XIX в1.
В процессе воспитания особое значение придавалось соблюдению запретов (табу). Ими определялась хозяйственная, социальная жизнь и поведение человека. Рациональные в большинстве случаев по своему значению табу (охрана родовых угодий, мест гнездования птиц, самок зверей, когда они выращивают молодняк, и т. п.) выражали запрет как требования, предъявляемые обществом к его членам,
1 См.: Афанасьев А. Н. Поэтические воззрения славян на природу, т. I. М., 1965, с. 717—718; Терещенко А. Быт русского народа. Т. I. СПб., 1848, с. 196, 270, 273, 457, 471.
Педагогическая мысль периода зарождения и развития феодализма 11
включая детей, но трактовка этих требований принимала в явлениях табу иллюзорный характер, окутывалась анимистическими, магическими и другими формами.
Отражение общественных интересов, регулировавших поведение людей, находило более полное и разностороннее выражение в иных формах, чем запреты,— в морально-этических нормах, в эстетических воззрениях. Выходя за пределы табу, они все более дифференцировались и усложнялись. Среди этих категорий особо выделялись понятия долга и чести, добра и зла, справедливости и несправедливости. Санкции морали и родового права имели не меньшую силу, чем религиозные табу. Нравственные нормы, отражавшие общественное бытие, закрепляли в сознании подрастающего поколения сложившийся характер отношений людей в родовом обществе.
Основой нравственных отношений являлась общинная собственность на средства производства. Совместный труд, коллективное пользование орудиями и результатами труда порождали чувства взаимной помощи, выручки. Высшим идеалом добра считались такие качества, как сила, храбрость, выдержка, самообладание. Требовалось, чтобы человек был закаленным, имел сильное тело и столь же стойкую психику. Только при такой физической и психической подготовке, продиктованной условиями материальной жизни общества, и возможна была жизнь людей того времени. На это была направлена вся система воспитания, отвечавшая требованиям к индивиду со стороны общества. Достижению этой цели способствовали примеры старших, рассказы о подвигах мифических персонажей, общение в процессе игровой и трудовой деятельности. Труд и нравственное воспитание являлись единым процессом становления личности. Участие детей в труде и выполнение предписаний родовых обычаев и обрядов служили источником накопления социального опыта и развития сознания.
Вместе с тем было бы неправильно идеализировать мораль и нравственные отношения в родо-племенном обществе. Мораль здесь выступала нередко в грубых формах и несла печать примитивного образа жизни. В повторяемых из века в век традициях неизбежно проявлялась консервативность отдельных стереотипов, переставших соответствовать развитию общества. Преодолевалась она изменениями, которые порождались новыми тенденциями в производственной деятельности, воспитании последующих поколений. Эти изменения модифицировали старые традиции или вносили в опыт и социальную практику новое. Противоречия между отжившими традициями и новыми являлись движущей силой совершенствования общественного и индивидуального воспитания, развития народной педагогики.
С разложением родового строя и зарождением феодальной собственности, с возникновением классов педагогические воззрения лишились той социальной однородности, которая была им свойственна раньше. Процесс классообразования расколол общество на эксплуататоров и эксплуатируемых. Совершалось четкое размежевание
12 Антология педагогической мысли народов СССР
целей, содержания, задач воспитания. Одновременно проходило разделение педагогической культуры на народную педагогику и педагогику господствующего класса.
Начавшийся процесс являлся отражением деления культуры общества на культуру феодалов и культуру трудящихся масс.
В качестве новых явлений в педагогической мысли Руси X— XIII вв. можно отметить: 1) выдвижение в центр воспитания отдельной личности, вышедшей в процессе возникновения экономически самостоятельной малой семьи из родо-племенного коллектива; 2) выработку таких методов и форм воспитания, которые соответствовали новым общественным отношениям; 3) обогащение средств воспитания за счет трансформации мифов в эпос и сказку, иллюзорных представлений о природе — в загадки, имитации трудовых процессов в детских песнях-хороводах и т. п.
С переходом к классовому обществу различные тотемические, магические обряды, жертвоприношения стали вступать в противоречие с новыми взглядами на человеческую жизнь и ее моральную ценность. Ломка старых обрядов не могла произойти сразу с полным отказом от всех бытовых и моральных традиций. В области воспитания прослеживается упорная борьба двух тенденций: старые обычаи и обряды, сопротивляясь, уступали место новым или при сохранении, некоторых внешних особенностей приспособлялись обществом к новым общественным отношениям и нравственным устоям1.
В этих условиях особое значение приобрела задача «очеловечивания чувств», т. е. воспитание в каждом человеке с ранних лет таких нравственных качеств, как отзывчивость, чуткость, доброта, чистосердечность. Совершенствование процесса воспитания происходило в сторону гуманизации в соответствии с изменившимися общественными отношениями.
В период становления классового общества правящему классу необходимо было опираться не только на силу, но и на грамотность, школу, следовательно, появилась потребность дать обоснование этим средствам воспитания, определить их задачи, цели, основные средства и методы. Начиная с XI в. педагогическая мысль становится важным компонентом идеологии феодального общества Руси, хотя она существовала не как особая область знаний со своим утвердившимся предметом и проблематикой, а как составная часть христианско-этических учений, нашедших отражение в различных памятниках письменности, отличающихся от привычных для восприятия современного человека педагогических произведений нашего времени. Педагогическая мысль XI—XIII вв. прослеживается и в литературных произведениях, и в народных педагогических воззрениях. В народной педагогике в различных формах и при помощи разнообразных средств (пословицы, сказки, загадки, былины, наблюдения за
1 См.: Зернова А. Б. Материалы по сельскохозяйственной магии в Дмитриевском уезде.— Советская этнография, 1932, № 3, с. 30.
Педагогическая мысль периода зарождения и развития феодализма 13
приметами погоды, биологическим циклом развития растений, вовлечение подростков в земледельческий труд по кругу аграрного календаря и др.) в достаточной мере проявляется педагогическая мудрость народа.
Сущность возникших в то время противоречий определялась историческими условиями двоеверия, в которых совершался процесс воспитания. Христианизация Руси не означала полного разрыва с язычеством. Б. А. Рыбаков пишет: «Мы никак не можем разделять такого обособления и вычленения христианства из общей системы древних религиозных представлений и считать, что христианство с его верой в загробный мир, его магией молитв и обрядов, архаичным календарным циклом является антитезой язычества»1. Такое толкование, указывает ученый, не имеет ничего общего с истинным положением вещей и наукой. И в язычестве, и в христианстве основа одна — вера в сверхъестественные силы.
Христианство нельзя противопоставлять язычеству, так как это только две формы, два различных проявления одной и той же идеологии. Значение введения на Руси христианства заключено не в нем самом, а в обстоятельствах социального порядка. Оно состоит не в замене «менее истинной» религии «более истинной», как утверждают церковники в апологетических целях, а в переходе славян от первобытнообщинной к более прогрессивной, феодальной формации.
Противоречивый характер воспитания проявляется в борьбе церковной и языческой тенденций. Оппозиционная языческая тенденция отрицала аскетический характер церковно-христианских целей формирования личности, хотя одновременно совершалась постепенная «христианизация» языческого течения в народной педагогике и приспособление религиозных форм воспитания к языческим. Борьба и взаимосвязь этих тенденций определяли сложное сочетание в воспитательном процессе различных элементов, в которых перевес принадлежал народным средствам, связанным с практическими задачами подготовки подрастающего поколёния к трудовой жизни.
В условиях утверждения феодального способа производства морально-этические нормы приобретали классовый характер. Господствующий класс вырабатывал свою мораль и нравственные принципы воспитания. Характерные черты этой морали — алчность, жадность,, лицемерие, необузданный произвол. Названные пороки охватывали разные сферы жизни феодалов, включая семейные отношения. Сам факт создания семьи част# рассматривался как экономическая сделка, политический акт, увеличение богатства при помощи новых связей.
Народные же педагогические воззрения переплетались с языческими представлениями о силах природы, суевериями (в воспитании продолжали использоваться заговоры, заклинания, магические действия), хотя решающая роль в развитии умственных способ
1 Рыбаков Б. А. Язычество древних славян. М., 1981, с. 3.
14 Антология педагогической мысли народов СССР
ностей детей принадлежала стихийно-материалистическим взглядам старшего поколения.
Устное народно-поэтическое творчество, являвшееся важнейшим средством формирования личности, было связано не только с магией и суевериями, в нем отражалось также единство труда и познания объективного мира, развивавших материальную и духовную культуру человеческого общества.
В процессе труда человек постепенно приходил к пониманию того, что ряд окружающих объектов внешнего мира существует независимо от него, его сознания. Эта стихийная уверенность в существовании объективной реальности ежедневно подтверждалась жизнью. Она давала единственно правильную ориентировку. Такое отношение к природе, возникавшее из самой сущности труда, В. И. Ленин называл «стихийным материализмом», свойственным всему человечеству на всех этапах его развития1, в том числе и в первобытном обществе, и при феодализме. Поэтому в народной педагогике нашли отражение не только иллюзорные представления о силах природы, но и реалистические взгляды на природу и ее влияние на воспитание. Наблюдая за приметами погоды, дети усваивали, что существует определенный порядок в природе, который не зависел от желания человека, хотя представление об изменениях в природе носило суеверный характер. Таким образом, в народных педагогических воззрениях соединялись два представления, и это единство обусловлено противоречиями в самом процессе познания, уровнем познания.
К сожалению, данный аспект в изучении генезиса народного воспитания до сего времени не нашел надлежащего отражения в историко-педагогических, фольклорных исследованиях, поэтому в словесных, игровых и других формах воспитания детей в первобытном обществе, в эпоху средневековья рассматриваются лишь их магические, заклинательные функции без более глубокого анализа их роли в воспитании подрастающих поколений. В «Антологии» календарно-аграрные обряды, песни, загадки, пословицы и т. п. рассматриваются прежде всего с точки зрения их воспитательного значения.
Несмотря на существовавшие противоречия, наличие суеверных представлений, народная педагогика акцентировала внимание на воспитании, основой которого было умственное развитие детей, формирование нравственных качеств, подготовка к трудовой деятельности.
Народная педагогическая мысль выражалась в устных произведениях, творимых по особым, специфическим законам словесной передачи информации, которые были связаны прежде всего с аграрно-календарными обрядами. Ученые давно установили огромное влияние аграрно-календарной поэзии на воспитание детей. Пастушеские песни и обряды, циклы весенних, летних, осенних ритуальных,
1 См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 29, с. 372.
Педагогическая мысль периода зарождения и развития феодализма 15
венчальных песен — далеко не полный перечень средств воспитания.
Особое место в народной педагогике занимали пословицы. Характерная черта пословиц — преемственность: «Пословица век не сломится». Эта устойчивость подтверждается тем, что ряд пословиц, которые употребляются в наше время, мы встречаем в «Поучении» детям Владимира Мономаха («Леность ведь всему мать», «Старых чтите, как отца, а молодых, как братьев»1), в «Молении Даниила Заточника» («Лучше слушать спор умных, нежели совета глупых», «Как в дырявые меха лить, так и глупого учить»1 2 и других произведениях. При подборе пословиц для «Антологии» мы исходили из их традиционности. Пословицы, народные афоризмы, например, о земледелии, пахотных орудиях • такие же древние, как земледельческий труд. Они не могли возникнуть прежде того или иного явления общественной жизни. В процессе развития общества пословицы приспособлялись к новым условиям, модернизировались, но первооснова их осталась прежней. В пословицах наиболее четко была сформулирована педагогическая мысль в форме наставлений, поучений, пожеланий, советов, предупреждений, в них излагались жизненно важные истины, которые освещались мудростью народа.
Пословицы не отражали, подобно мифам, фантастических представлений человека. Чего не было в действительности, того не было в пословицах. Они стоят в ряду тех источников, которые больше всего лишены субъективизма и сохранили хоть и фрагментарные, но достоверные сведения о педагогических реалиях далеких времен. Пословицы — своеобразная летопись народной жизни и народного педагогического творчества. Конкретность, образность, ритмичность и краткость пословиц способствовали быстрому запоминанию их детьми и хранению в памяти народа.
Время возникновения пословиц установить трудно, но их содержание, подтверждающееся показаниями археологических и этнографических источников, дает возможность с достаточной полнотой представить ход исторического развития воспитания, выявить элементы педагогики в то далекое время.
О времени возникновения многих пословиц можно судить по сохранившимся в них отзвукам языческого мировоззрения. Б. А. Рыбаков пишет, что русская народная культура традиционна, «... и эта традиционность уходит' в языческую старину. Значительная часть народного творчества связана с язычеством...
Познание народной культуры, всех видов крестьянского творчества невозможно без выявления его архаичной языческой подосновы. Изучение язычества — это не только углубление в первобытность, но и путь к пониманию культуры народа» 3. Составным компонентом этой культуры являлись пословицы.
1 Памятники литературы Древней Руси: XI— начало XI» века. М., 1978, с. 40.
2 Памятники литературы Древней Руси: XII век. М., 1980, с. 395.
3 Рыбаков Б. А. Язычество древних славян. М., 1981 с. 606.
16 Антология педагогической мысли народов СССР
Содержание пословиц соответствовало тем или иным этапам развития культуры наших далеких предков, что подтверждают археологические материалы (пословицы об игрушках, средствах обучения: писалах, чернильницах и др.). С помощью пословиц народ откликался на новые явления в культурной и общественно-политической жизни. Известный исследователь русского фольклора Ю. М. Соколов писал, что, возникнув в одну эпоху, в условиях определенной социально-экономической формации, в определенной социальной среде, пословицы продолжают жить века, применяясь к новым социально-экономическим и культурным условиям, приноравливаясь к иной идеологии, видоизменяясь
В «Антологии» большинство пословиц взято из книг В. И. Даля «Пословицы русского народа» и «Толковый словарь живого великорусского языка». Кроме того, часть пословиц приводится из сборников П. К. Симони, И. М. Снегирева, П. В. Штейна, И. И. Иллюст-рова и других. Многие пословицы сохранили реалии духовной жизни и быта Древней Руси. И хотя исторически соотнести пословицы трудно, однако можно сказать, что основные направления эволюции народных педагогических воззрений они отразили довольно верно.
Известно, что утверждение на Руси феодализма и переход от язычества к христианству происходили одновременно. Учитывая этот факт, современные богословы пытаются объяснить все положительные перемены в духовной жизни восточных* славян лишь просвещением их «учением Христа». Новая религия якобы была единственным источником развития древнерусской культуры, педагогической мысли, знаний. Однако прогрессивность феодализма по сравнению с первобытным обществом еще не означала, что христианская религия играла только прогрессивную роль. С одной стороны, она способствовала распространению грамотности, книжности, без которых не могла пробивать себе дорогу в массы, благоприятствовала созданию литературных и художественных ценностей, вела борьбу против пережитков родового строя в быту и обычаях (многоженство, кровная месть и т. п.), с другой — являлась препятствием в развитии познания, а ее социальная программа, как подчеркивали К. Маркс и Ф. Энгельс, с самого начала была реакционна 1 2.
Христианская религия, будучи преемницей мифологии, как и мифология, не являлась производителем знаний ни в эмпирической, ни в теоретической форме. Ее объяснения природных явлений и общественнных процессов замыкалось на понятии «бог». В силу этого она не могла составлять научную основу древнерусской педагогической мысли. Все помыслы человека направлялись в сторону потустороннего мира. Однако христианская религия как господствовавшая идеология являлась доминантой в сфере духовной жизни.
1 Соколов Ю. М. Русский фольклор. М., 1938, с. 207.
2 См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 4, с. 204.
Педагогическая мысль периода зарождения и развития феодализма 17
Из религиозных источников черпали свои материалы философия, искусство, педагогическая мысль. «Философия,— писал К. Маркс,— сначала вырабатывается в пределах религиозной формы сознания и этим, с одной стороны, уничтожает религию как таковую, а с другой стороны, по своему положительному содержанию сама движется еще только в этой идеализированной, переведенной на язык мыслей религиозной сфере»1. Таким образом, не сама христианская вера, а сопутствующие ей элементы культуры, тесно связанные с ней, двигаясь в рамках «религиозной сферы» от догматов к разумному осознанию человеком себя и окружающей природы, жизни, привели к появлению из-под спуда теологии рационалистических ориентаций в познании и воспитании.
Экономическое и политическое развитие Древней Руси дохристианской поры породило множество форм и проявлений педагогической культуры, достаточно высокой для тогдашнего уровня духовной жизни. К сожалению, многое из этого достояния безвозвратно утрачено. Кроме войн, пожаров, вражеских нашествий значительна вина в этом церкви: по ее повелению истреблена оригинальная языческая скульптура, не записывались мифы, преследовалась аграрнобытовая обрядность, устное народное творчество, музыка. Предавались забвению многие другие творения культуры дохристианского времени, в том числе народные притчи, бывальщины, приговоры и т. п., имевшие воспитательное значение.
Современные богословы стремятся убедить в том, что первоосновой русской культуры, стимулятором зарождения, становления и развития письменности и школы на Руси была христианская религия и церковь. Однако христианские миссионеры не создали ничего нового: «... они принесли лишь новые наименования богов, несколько иную обрядность и значительно более отточенную идею божественного происхождения власти и необходимости покорности ее представителям. Мировоззрение же миссионеров не отличалось от мировоззрения языческих жрецов, колдунов и знахарей»1 2.
В развитии древнерусской культуры и педагогики решающая роль принадлежала не христианскому вероучению, а культурным потребностям восточнославянского общества, существовавшим народным педагогическим традициям, тому общему для человечества наследию античной цивилизации, которое передавалось языческим народам вместе с приобщением их к христианскому миру.
Педагогическая л&ясль Древней Руси постоянно соприкасалась с педагогическими ценностями Византии и других соседних стран, ощущая на себе их определенное влияние. Усвоение философского и педагогического наследия античности являлось необходимым этапом в развитии культуры и педагогики Древней Руси. Русские книжники, знавшие греческий язык, читали труды античных мыслителей в оригинале. Киевский митрополит и философ Климент
1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 26, ч. 1, с. 23.
2 Рыбаков Б. А. Первые века русской истории. М., 1964, с. 53.
18 Антология педагогической мысли народов СССР
Смолятич (XII в.) писал, что он читал «Гомера, и Аристотеля, и Платона, которые средь греческих столпов славнейшими были» \
Источники свидетельствуют, что в 1142 г. по велению князя-монаха Николая Святоши были переведены с греческого «риторские книги». Княжна Евфросиния Суздальская под руководством учителя боярина Федора овладела «афинейскими премудростями», включая греческий язык, философию, риторику и астрономию. По меткому выражению М. А. Алпатова, через Византию, как через золотые ворота, вошли на Русь античные исторические знания 2.
Для перевода подбирались произведения византийских авторов, которым принадлежала решающая роль в победе христианского вероучения над язычеством, однако поскольку эти авторы считали одним из источников обоснования новой веры логику античных мыслителей (особенно Аристотеля), то их обращение к наследию античных философов и педагогов было неизбежно. Так, в «Изборнике 1073 года» встречаем математические фрагменты Аристотеля, трактат о поэтике преподавателя Константинопольского университета Георгия Хировоска (V в.), труды Псевдо-Дионисия Аеропагита, философско-этическое произведение Феодора Раифского (конец VI — начало VII в.). По заключению Ф. Энгельса, без основ культуры, заложенной Грецией и Римом, не было бы культуры современной Европы.
Однако ни педагогическая мысль, ни система образования Древней Руси не были копией византийской педагогической мысли и структуры учебных заведений. Для произведений русских авторов XI — XIII вв. характерна оригинальность, связь с потребностями древнерусского общества.
При рассмотрении педагогической мысли Древней Руси следует иметь в виду тот неоспоримый факт, что ее развитие происходило в условиях, когда христианская идеология была доминирующей в сфере духовной жизни. Хотя и в религиозной форме, но пробивали себе путь рационалистические педагогические концепции XI — XIII вв.
Прикрытые религиозными текстами, мысли Владимира Мономаха о красоте земной жизни, его идеи о том, что воспитание и образование подрастающего поколения должны осуществляться путем перехода от религиозно-догматических суждений к практическому мышлению и деятельности, ставили под сомнение господствующее влияние религиозного воспитания.
В этом же направлении излагал свои философские и педагогические мысли Климент Смолятич, доказывая, что кроме «Священного писания» объектом познания являются творения божественной мудрости — вещи (природа) и поэтому на познание вещей должен быть направлен человеческий разум. В условиях средневековья данный принцип познания имел немаловажное значение в развитии
1	Памятники литературы Древней Руси: XII век. М., 1980, с. 283.
2	См.: Алпатов М. А. Русская историческая мысль в Западной Европе XVII — XVIII вв. М., 1973, с. 119, 335.
Педагогическая мысль периода зарождения и развития феодализма 19
умственной жизни, педагогических воззрений, поскольку разграничивал области божественного и человеческого и тем содействовал выходу человеческого разума в область эмпирического рационализма.
В этих сложных исторических условиях древнерусских мыслителей и педагогов волновали проблемы обучения, нравственного совершенствования личности, вопросы патриотического, эстетического, физического воспитания.
Поскольку народные педагогические воззрения были тесно связаны с языческой религией, то историки педагогики почти не обращались к педагогическому наследию дописьменного периода. Нельзя недооценивать огромного пласта народной педагогической культуры, сложившейся до этого р течение тысячелетий и продолжавшей играть огромную роль в воспитании последующих поколений трудового народа.
Исходным пунктом письменной педагогической мысли являлось осознание противоречия между новыми потребностями времени и состоянием людей, вышедших из первобытного общества. В этих условиях передовые мыслители и педагоги XI — XIII вв. взяли на себя задачу сделать этот процесс управляемым в соответствии с новыми идеологическими и нравственными установками. Важным средством совершенствования личности они считали «книжное учение», поэтому во многих древнерусских произведениях в той или иной степени затронуты вопросы полезности «книжного почитания».
Человек классового феодального общества принадлежал к определенному сословию и был связан с социальной средой, с четко обозначенными правами и обязанностями. В соответствии с этим педагогикой того времени усиленно разрабатывались стандарты поведения и нравственные идеалы для разных сословий. Сформулированные кодексы поведения предусматривали неравенство прав сословий. Это социальное разграничение подробно разработано в «Русской Правде», «Изборнике 1076 года», «Поучении» детям Владимира Мономаха и других произведениях. В то же время углубление классовых противоречий толкало идеологов господствующего класса на поиски путей мирного разрешения социальных конфликтов. Для этого были взяты принципы христианской морали, имеющие целью примирение противоречий между бедными и богатыми с помощью воспитания. Уже в статьях «Изборника 1076 года» в разных вариациях пропагандируется взаимная любовь имущих и бедных. Эта идея просматривается в педагогических воззрениях большинства древнерусских мыслителей.
Начиная в XII в. в педагогической мысли появляются новые прогрессивные тенденции. В произведениях Климента Смолятича, Кирилла Туровского, Кирика Новгородца усиленно разрабатываются проблемы познания и обучения. В их сочинениях большое место отводится нравственному совершенствованию личности, осуждению таких социально-моральных пороков, как корыстолюбие, лихоимство, лукавство, лень и др. Много внимания уделено формированию чувства любви к Родине.
20 Антология педагогической мысли народов СССР
Сквозь засилие религиозных догм пробивала дорогу идея эстетического воспитания человека средствами природы. Автор «Слова о полку Игореве», Владимир Мономах, Кирилл Туровский видели в природе источник, который пробуждал в человеке интерес к жизни, доброту. Все уродливое в человеческих отношениях противопоставлялось красоте и гармонии окружающей природы. Единство эстетических и этических аспектов являлось одной из закономерностей развития педагогики Древней Руси.
Одной из особенностей творчества древнерусских мыслителей являлось построение педагогических концепций на антитезе: Владимир Мономах противопоставлял труд — лени, Кирилл Туровский добродетель — лихоимству, Даниил Заточник ум — глупости, Климент Смолятич искания истины — слепому восприятию догм. Употребление противоположных понятий при характеристике нравственных качеств и пороков личности придавало произведениям эмоциональность, вызывало яркие представления о предметах и явлениях, обе части антитезы освещали одна другую.
При своеобразии стиля каждого мыслителя их объединяла идея нравственного совершенствования личности, признания за человеком индивидуальной ценности, личных качеств, идея защиты Русской земли и гордость за ее величие. Высшим достижением педагогической мысли того времени являлось обоснование Владимиром Мономахом необходимости соединения образования с жизненными интересами человека. Эта идея явилась первой преградой на пути распространения влияния монастырской педагогики с ее идеалами афоновизантийского аскетизма.
Древнерусские мыслители как представители официальной педагогики не могли не учитывать богатейшего опыта воспитания, накопленного соотечественниками. От «Слова о законе и благодати» Илариона до «Моления Даниила Заточника» наблюдается постоянное обращение к мудрости народной педагогической мысли. Эта взаимосвязь является важнейшей чертой произведений XI — XIII вв.
.Следует отметить и то обстоятельство, что авторы XI—XIII вв. очень редко выступали по отдельным вопросам. Их произведения имеют «всеохватывающий характер», поэтому только выяснение позиций их мировоззрения позволяет понять сущность педагогических взглядов.
Педагогические воззрения, как и другие представления того времени, оказались в тисках религии. Поэтому разумеется, что педагогическая мысль древнерусских авторов облекалась в христианско-учительную форму. Но современного читателя интересует другая сторона их воззрений. В «Антологии» помещены только те отрывки из их произведений, в которых изложены пути развития умственных возможностей человека, характеризующие сущность педагогической мысли XI—XIII вв.
Педагогическая мысль периода зарождения и развития феодализма 21
Развитие педагогической мысли и просвещения в Русском государстве в XIV — XVII вв. осуществлялось в условиях, когда Русь освобождалась от ига иноземных поработителей и начинало складываться централизованное государство из княжеств, объединявшихся вокруг Москвы. Рост его могущества, быстрое экономическое развитие, усиление международных связей способствовали прогрессу культуры и просвещения. Именно в этот период постепенное продвижение вперед во всех областях социальной и культурной жизни, в том числе в области образования, подготовило почву для реформ Петра I и вступления России в XVIII в. в число ведущих государств Европы.
XIV—XVII века — время безраздельного господства феодализма, развившегося в конце концов в его наиболее варварскую форму — крепостничество. Подъем сельского хозяйства, рост и укрепление городов как центров ремесла и торговли вели к ликвидации феодальной раздробленности, усилению политической централизации, распространению просвещения.
Гуманистические традиции народной жизни оказывали положительное влияние на развитие русской педагогики. Религиозному аскетизму противостояла мудрость, выразившаяся в фольклоре, обрядах и во всем укладе народной жизни. Нравственные принципы, выработанные в течение столетий народом, передавались от отца к сыну.
В условиях упорной борьбы с иноземными захватчиками русский народ придавал большое значение воспитанию подрастающих поколений в духе горячей любви к Родине. Рассказы о воинских подвигах русского народа, запечатленные в «Задонщине», «Сказании о Мамаевом побоище», былинах, песнях и других памятниках той поры, воспитывали у молодых людей глубокие патриотические чувства.
Крупнейшие русские просветители XIV—XVII вв. развивали мысль об изначальном равенстве всех людей. Выдающийся мыслитель середины XVI в. Иван Семенович Пересветов восклицал: «Братия, все есмя дети Адамовы...» В «Евангелии учителном» (1569) Иван Федоров и Петр Мстиславец писали: «Всем равно даны солнце, луна, звезды, земля. Равно сияет солнце на всех, так же и дождит. И всякие блага достаются всем... и плоды земные»1. Отсюда следовал вывод о недопустимости угнетения человека человеком, о противоестественности обогащения одних за счет других. По убеждению Пере-светова, только свободный человек способен стать защитником Отечества: «Порабощенный бо человек срама не боится, а чести себе не добывает...» Идея равенства способствовала воспитанию свободолюбия и идейно поддерживала крестьянские восстания.
Значительное место в этнопедагогических материалах и сочинениях просветителей занимал вопрос о трудовом воспитании молодежи.
1 Федоров Иван, Мстиславец Петр. Евангелие учителное. Заблудов, 1569.
22 Антология педагогической мысли народов СССР
«Праздный да не яст»,— говорил Симеон Полоцкий. Родителям рекомендовалось обучать детей различным ремеслам: «Не учи безделию, учи рукоделию», «Руки трудом обучать» и т. д. Достаточно широко обсуждались вопросы морали, нравственного поведения и взаимоотношения в семье, школе, обществе, между детьми и родителями, между учителями и учащимися. Был разработан целый кодекс правил в различных редакциях «Домостроя», в «Школьном благочинии», «Гражданстве обычаев детских», в пословицах и поговорках. И хотя господствующим было религиозное мировоззрение, многие моральные нормы и правила носили сугубо светский, а иногда и атеистический характер. Правила требовали воспитания глубокого уважения к старшим, заботливого отношения к слабым и сиротам, скромности в поведении, старательности в учении, а также соблюдения гигиенических требований.
В ряде сочинений педагогического характера приводятся ветхозаветные поучения «сокрушать ребра». Этот совет счел нужным дать в своей «Азбуке» и Иван Федоров. Несомненно, что учителя того времени прибегали к физическим наказаниям, однако большое значение они придавали и нравственному воздействию: «Насильственное учение не может быть твердым, но то, что приходит с радостью и веселием, закрепляется прочно», «Детей наказывай стыдом, а не грозьбой и бичом» и т. д.
Заметный вклад в развитие школьного дела и формирование педагогических взглядов учителей оказали труды Ивана Федорова, Федора Ртищева, Василия Бурцова, Симеона Полоцкого, Епифания Славинецкого, Сильвестра Медведева, Кариона Истомина и других. Передовые русские общественные деятели не замыкались в рамках русской школы, а внимательно следили за развитием педагогических теорий и школьной практики в Византии, за гуманистической педагогикой в Западной Европе. Например, в 1499 г. русское посольство во главе с Дмитрием Ралевым, находясь в Италии, ознакомилось с содержанием и организацией обучения в школе видного гуманиста эпохи Возрождения Витторино де Фельтре. В Русском государстве были известны труды Эразма Роттердамского и замечательного славянского педагога Яна Амоса Коменского.
Чтобы придать значимость своим воспитательным идеалам, русские просветители нередко опирались на Библию, Евангелие, сочинения видных религиозных деятелей (Иоанна Златоуста и др.). Иван Федоров, например, отобрал тексты из Библии и соответствующим образом их обработал, чтобы, опираясь на их авторитет, показать необходимость и полезность учения. Подобный подход к религиозным текстам находим у Симеона Полоцкого, Кариона Истомина и других. Об этом писал и сам Иван Федоров в «Азбуке» 1574 г.: «Возлюбленный и чтимый христианский русский народ греческого закона. Не от себя написал это немногое, но от учения божественных апостолов и богоносных отцов и от грамматики преподобного отца Иоанна Дамаскина, сократив до малого, сложил для скорого обучения детей. И если труды мои окажутся достойными вашей милости, примите их с лю
Педагогическая мысль периода зарождения и развития феодализма 23
бовью. А я охотно готов потрудиться и над другими угодными вам книгами...»
Отечественные просветители разработали и определили в элементарном виде структуру дидактических принципов и правил обучения. Одним из важнейших дидактических правил являлось требование сознательного усвоения знаний учащимися. «Не всякому слову веруй»,— гласит пословица того времени. Автор «Домостроя» требовал воспитывать детей в «благорассудном учении». В предисловии к Острожской Библии рекомендовалось: «Словеса со вниманием искусно разумей и отверди умные зеница сердца твоего». Успешно проводился и другой дидактический принцип — обучение на родном языке. Когда иезуит Петр Скарга в 1577 г. усомнился, способен ли славянский язык передавать богословские и научные понятия, Иван Федоров не только вступил с ним в спор, но и многое сделал своими изданиями для укрепления «позиций родного языка в его известной борьбе с латинизмом католической экспансии»1. Первые печатные азбуки Ивана Федорова обеспечили школы учебными пособиями на родном языке.
Одним из условий сознательного усвоения учебного материала считалась наглядность. Симеон Полоцкий писал: «Долгим путем водит словом поучаяй, кратко наставляет образ делом даяй», а в прологе к «Комедии-притче о блудном сыне» отмечал: «Не тако слово в памяти держится, яко же аще что делом явится». В целях наглядности применялся показ предметов, действий. Особенно широко в букварях Кариона Истомина, книгах нравственного и исторического содержания и так называемых потешных книгах использовались рисунки.
Процесс обучения в рассматриваемый период был очень сложным и длительным. В связи с этим большое значение придавалось прилежанию и трудолюбию в учении. В «Школьном благочинии», замечательном памятнике педагогики XVII в., учитель, обращаясь к ученикам, говорит: «Лепо есть вам усердно учение приимати и речем моим со благим тщанием добре внимати». На важность воспитания этих качеств указывается и в предисловии к «Евангелию учителному»: «Не будь ленив, но со всяким прилежанием читай, внимай, слушай писаных и твори». Ученика наставляют быть усердным в учении, для чего ему необходимо трудолюбие пчелы: «Якоже бо они по полям летающе от всякие травы и от всякого цвета собирают прекрасная и полезная, тако и сны сладостью... словес услаждающе и души, от всех подобная и полезная собирают. Он неких бо целомудрия цветы собирают, от неких же правды, от иных же премудрости... От других храбрость, от иных же милости и ко ближним человеколюбие, кротость и тишины, от других терпение... Яко цветы собирающе, и во сокровищах сердца полагающе сие. Аще бо паче меда и сота, сладкого меда добро детям делают»1 2.
Уже в XIV—XVII вв. делается попытка разобраться в факторах,
1 Немировский Е. Л. Выдающийся памятник восточнославянской культуры.— В кн.: Острожская азбука Ивана Федорова. М., 1983, с. 19.
2 Федоров Иван, Мстиславец Петр. Евангелие учителное, с. 127.
24 Антология педагогической мысли народов СССР
влияющих на формирование человеческой личности. Вопреки существующим в то время представлениям о том, что все зависит от воли бога, русские просветители утверждали, что развитие личности обусловливается ее воспитанием и обучением. «Философ,— писал Симеон Полоцкий,— умы отрок юных уподобляет скрижали ненаписанней, на ней же учитель что-либо хощет написати может».
Одновременно с фаталистическими утверждениями о предопределенности жизненного пути человека его судьбой (о чем говорят и пословицы того времени: «Чему быть, того не миновать», «В курной избе нельзя остаться белым» и др.) была распространена идея «самовластья». В ряде произведений встречаются рассуждения о том, что человек сам избирает свой жизненный путь. Отсюда вытекает необходимость педагогического воздействия на личность, воспитания нравственного человека.
Педагогическая мысль развивалась непосредственно в процессе практики преподавания. Нет сомнения, что авторами таких замечательных памятников педагогики, как «Школьное благочиние» и ряд других, были учителя. Благодаря этим произведениям мы узнаем об организации, содержании и методах обучения в русских школах.
Первоначальное обучение на Руси по издревле сложившейся традиции обычно начиналось с семи лет и продолжалось около двух лет. Обычно учитель обучал 8—10 учеников по рукописным книгам, а позднее и по печатным. Вначале дети заучивали азбуку, затем слоги. Письмо изучалось параллельно с чтением. Дети получали и навыки счета в пределах 100, реже 1000. Много места в программах обучения отводилось пению. Кроме того, школа заботилась о том, чтобы ее питомцы усвоили ряд гигиенических навыков и правил поведения в школе и семье. Из среды учащихся выделялись дежурные, которые следили за порядком и чистотой в школьном помещении, проверяли готовность учащихся к занятиям. Лучшие ученики часто становились помощниками учителей, а позднее и учителями.
Обучение носило религиозный характер. Дети запоминали молитвы, псалмы, знакомились с библейскими легендами. Весь учебный материал заучивался в школе. Каждый ученик учил свой урок отдельно. Домашних заданий не было. Заботливое и внимательное отношение к ученику учитель соединял с суровой дисциплиной. С детства учащиеся приучались к серьезному отношению к учебе и бережному обращению с книгами. Так, «Порядная запись» XVII в. гласит: «Наказываю накрепко, чтобы они [дети], говоря по книгам, книги берегли, не драли и воском слов не закапывали и по домам без спросу и без ведома никто не брал»1.
Сведения о созданных в Москве школах очень скудны. В 1632 г. была открыта одна из первых греко-славянских школ, в которой обучали греческому и славянскому языкам и грамматической «хитрости». Однако в 1634 г. со смертью своего организатора учителя
1 Воцяновский В. К истории просвещения в Древней Руси XVII в.: Книги в Устюге Великом. СПб., 1882, с. 3.
Педагогическая мысль периода зарождения и развития феодализма 25
Иосифа она, вероятно, прекратила свое существование. Более о ней нигде не упоминается.
В 1640 г. в Москву из Киева прибыл Игнатий Оксенович Стару-шич, ректор Киево-братской коллегии, с предложением от митрополита Петра Могилы организовать в Москве училищный монастырь, в котором бы старцы и братья Киевского монастыря «детей боярских и простого чину грамоте греческой и славянской учили». Но это предложение не было принято. В это же время один из образованнейших русских людей — Федор Михайлович Ртищев, видимо, не без ведома правительства создает в Москве вблизи Воробьевых гор школу, где изучались грамматики славянского и греческого языков, риторика и философия. Школа функционировала до 1667 г. Она положила начало изучению латинского языка в Русском государстве, что способствовало усилению контактов с западноевропейской культурой, в частности с педагогикой. Кроме того, до середины XVII в. существовали низшие школы в домах священников и при монастырях. Наиболее зажиточные слои населения учили своих детей дома, для чего приглашали «мастеров» и «мастериц» грамоты.
Наряду с элементарными школами в XVII в. возникает потребность и в школах повышенного типа, которые, как отмечал В. Н. Сторо-жев, были вызваны к жизни практической нуждой в правщиках книг, переводчиках, дипломатах и т. д.1 Такими учебными заведениями были Спасская школа и Типографское училище. Отметим, что обучение в них не ограничивалось узкоутилитарными целями, а было направлено на развитие ума и способностей человека.
1687 год ознаменовался открытием Московской славяно-греко-латинской академии — первого высшего учебного заведения в России, ставшего центром развития просвещения.
Перемены в экономической и политической жизни, появление книгопечатания определили дальнейшее развитие просвещения не только среди феодалов и духовенства, но и простых людей. Об этом свидетельствуют личные подписи на изделиях, сделанных ремесленниками. В «Домострое» говорится о необходимости вести в хозяйстве письменный учет, что также указывает на сравнительно широкое распространение грамотности.
В Москве, Новгороде и других городах было сосредоточено значительное количество книг по астрономии, естествознанию, философии. Все это говорит о том, что были читатели, которые нуждались в подобной литературе. Многие крупные светские феодалы и монастыри владели большими книжными собраниями на русском, греческом, латинском и других языках.
С укреплением международного положения Русского государства, развитием экономических и культурных связей с другими странами возрастала потребность в людях, знающих иностранные языки. Во второй половине XVI в. несколько человек обучались в Констан
1 См.: Сторожев В. Н. К истории русского просвещения XVII в.— Киевская старина, 1899, ноябрь, с. 342 .
26 Антология педагогической мысли народов СССР
тинополе греческому языку и грамматике, один учился в Германии и «тамо навык добре алеманскому (т. е. немецкому) языку и писанию». Группа молодых людей обучалась иностранному языку в Лондоне, Любеке и во Франции. Однако круг высокообразованных людей был очень ограничен. Народные массы не имели средств и условий для получения образования и расширения своих знаний.
Высокообразованным человеком был крупный политический деятель первой половины XVI в. Федор Карпов, который знал в подлиннике Гомера, Аристотеля и Овидия, владел греческим, латинским и другими языками. Он перевел на русский язык два стиха из «Метаморфоз» Овидия.
Крупнейшим событием в истории отечественного просвещения было напечатание в Москве в 1553 г. в анонимной типографии первой книги. С началом книгопечатания появились более дешевые и удобные для чтения книги, что облегчало овладение грамотой. Книгопечатание способствовало также распространению знаний, повышению образованности, увеличению числа книг. В. Боцяновский, изучая в Великом Устюге «Писцовую книгу» за 1676—1683 гг., обнаружил в списках 137 названий библейских книг, 421 богослужебных, 142 сборника поучений и т. д.1 В Волоколамском монастыре-было сосредоточено более 1 тыс. книг. И это были не единичные факты. Еще при Иване Грозном митрополит Макарий составил из известных в то время на Руси сочинений 12 огромных фолиантов. На этом основании А. И. Соболевский высказал мысль о наличии в стране большого количества грамотных людей. Тысячи книг переписывались везде — начиная от Москвы и кончая окраинами государства. Так, «Триодь постная» написана в 1410 г. в с. Петровском вблизи Вологды, а Евангелие — в 1527 г. в селе Новом около Вязьмы. А. И. Соболевский подчеркивал, что, для того чтобы переписать все дошедшие до нас материалы, нужно было множество писцов и переписчиков, а само создание их было вызвано потребностями читателей.
В народном творчестве и сочинениях просветителей много внимания обращается на роль родителей в воспитании детей. Принципы семейного воспитания изложены в различных «Домостроях».
Родители играли значительную роль в воспитании детей, но не меньшее, а иногда и большее влияние на них оказывал учитель. Положение учителя во многом зависело как от его учености и авторитета, так и от типа школы, в которой он работал. Так, грек Иосиф, преподававший в Московской греко-славянской школе, в качестве платы получал квартиру (каменную келью), одежду (10 аршин камки), 40 куниц и 2500 рублей жалованья в год. Правда, он был не только учителем, но и переводчиком книг2. Это для того времени значительная плата. В большинстве же случаев материальное положе-
1	См.: Боцяновский В. К истории просвещения в Древней Руси XVII в.: Книги в Устюге Великом. СПб., 1882, с. 68.
2	См.: Сторожев В. Н. К истории русского просвещения XVII в.— Киевская старина, 1899, ноябрь, с. 381.
Педагогическая мысль периода зарождения и развития феодализма 27
ние учителя, особенно учителя (мастера) начального обучения, зависело от платы за учение и тех доброхотных приношений, которые он получал от учащихся в праздничные дни. Об этом свидетельствуют различные обращения учителя к учащимся и их родителям, встречающиеся в «Азбуковниках» («Честь достойную учителю воздайте и от домов своих брошна и пития ему приношайте»)В главе 26 «Стоглава» подчеркивалось, что учителя должны учить детей добросовестно, стремиться передавать им свои знания.
Иван Федоров и Петр Мстиславец сформулировали ряд требований, которым должен следовать учитель. Прежде всего добиваться, чтобы ученики воспринимали изучаемые предметы «разумом и чутью», опираясь на «слух, и очеса, и язык, и вся чувствия»2. Тем самым исключалось механическое запоминание материала. Обращаясь к учителю, Симеон Полоцкий указывал, что если учитель учит одному, а сам поступает по-другому, то успеха не достигнет. Учителю надлежит хорошо знать то, чему учит, уметь слово свое украсить правдой, действием, быть справедливым и уметь побуждать «ко творению делес»: «Иже желает прав учитель быти, чему же учит, достоин творити». Симеон Полоцкий, подобно Яну Амосу Коменскому, пытался подтвердить свои педагогические выводы ссылками на жизненные примеры, а не только на «священное писание». Ибо делам учителя подражают его ученики. Наиболее подробно требования к учителю даются в «Школьном благочинии», где упоминаются такие качества учителя, как кротость, смиренномудрие, добродеятельность. Если же учитель не обладает этими качествами, то ему лучше «учительско имя отставить». Однако нередко требования заботливого и внимательного отношения к детям соседствовали с рекомендациями об использовании жезла в воспитательных целях.
В XIV—XVII вв. были созданы тысячи рукописных книг, по которым учились грамматике, риторике, диалектике, геометрии, арифметике и другим наукам. Это псалтыри, азбуковники, прописи и другие учебные пособия. Особое место среди них занимает первая светская печатная «Азбука» Ивана Федорова. Даже краткий ее анализ позволяет считать Ивана Федорова одним из крупнейших методистов начального обучения второй половины XVI в. Азбуки Ивана Федорова послужили образцом для последующих изданий, в частности «Азбуки» Василия Бурцова (1634, 1637) и букварей Симеона Полоцкого (1679) и Кариона Истомина (1694, 1696).
Понять методы и организацию учебного процесса, правила школьной жизни позволяют своеобразные толковые словари-«Азбуковники», которые были широко распространены в Русском государстве. Наибольший интерес вызывает «Азбуковник полный, имущий в себе увещания учения, наказания учеником от многих книг, множае же от грамматики». По материалам «Азбуковников» можно судить об уровне развития отечественной педагогической мысли в XVI и особенно в XVII вв.
1	Мордовцев Д. Л. О русских школьных книгах XVII в. М., 1862, с. 24.
2	Федоров Иван, Мстиславец Петр. Евангелие учителное, с. 384.
28 Антология педагогической мысли народов СССР
В конце XVII в. в Амстердаме по поручению Петра I И. Ф. Копиев-ский издал два учебных пособия «Краткое и полезное руковедение в арифметику» и «Введение краткое во всякую историю по чину историческому от создания мира ясно и совершенно списаное» (1699). В это же время там же была издана первая русская карта звездного неба.
Книги, учебники и учебные пособия, изданные в Москве, использовались в школах Украины и Белоруссии, а книги, написанные или напечатанные украинскими или белорусскими авторами,— в Русском государстве. Так, в 1648 г. в Москве впервые была переиздана грамматика славянская Мелетия Смотрицкого, перепечатанная с некоторыми дополнениями с издания, вышедшего в Евью в 1619 г. В нее был включен ответ «Максима Грека к вопросившему» о пользе грамматики, а также риторика, философия и другие материалы. В Москве были известны и книги Ивана Федорова, изданные в Белоруссии и на Украине, «Диоптра» (Евью, 1612), изданная братством Вильнюса, труд Кирилла Ставровецкого «Зерцало богословия» (Почаев, 1618) и др.
К сожалению, до нашего времени не дошло никаких статистических данных, по которым можно было бы судить об уровне грамотности населения. А. И. Соболевский довольно оригинальным способом пытался определить уровень грамотности. На основе своих изысканий он установил, что челобитную Кирилло-Белозерского монастыря (1582—1583) из 48 монахов подписали 34; грамоту на избрание царем Бориса Годунова (1598) подписали из 22 бояр— 18, из 15 окольничих — 13, из 42 стольников — 36, из 98 дворян — 64, из 40 жильцов — 38; различные документы, составленные от лица посадских в Тихвине (1624—1694), из 93 человек подписали 34, в Белозерске (1613—1641) из 107—22; документы, составленные от имени крестьян Прилуцкого монастыря (1601) подписали из 20—6, Ипатьевского (1614) из 32—1, Прилуцкого (1618) из 6—3, Сарапульского (1638) из 4—З1.
Исходя из этих данных, А. И. Соболевский сделал вывод о значительной распространенности грамотности в Русском государстве в противоположность утверждениям некоторых иностранных, а порой и отечественных дореволюционных историков о невежестве русского народа. Критически относились к подобным высказываниям М. В. Ломоносов, Н. И. Новиков, А. Н. Радищев и другие прогрессивные деятели. Так, Н. И. Новиков одним из первых опубликовал ряд документов по истории просвещения в России («Привилегия Московской Академии» и др.), а в «Опыте исторического словаря о российских писателях» (1772) указал на роль в его развитии Василия Бурцова, Кариона Истомина, Леонтия Магницкого, а хакже Симеона Полоцкого, Памвы Берынды, Мелетия Смотрицкого и других. На оригинальность русской педагогической мысли указывал Л. Н. Модзалевский.
1 См.: Соболевский А. И. Образованность Московской Руси XV—XVII вв.— Речь на годовом акте Петербургского университета 2 февраля 1892 г. СПб., 1894.
Педагогическая мысль периода зарождения и развития феодализма 29
Знакомство с делом древнерусского народного образования, отмечал он, показывает, что «многие принципы, открытые нами как новость в немецкой педагогике и вообще в иностранной школе, были известны русским в глубокой древности, от которой мы были оторваны европейской образованностью, разом нахлынувшей на верхний слой русского общества и лишившей его знания и понимания своей собственной родной старины»1.
Некоторые иностранные писатели отмечали увеличение школ и грамотности в Московском государстве. Так, Адам Олеарий в сочинении, посвященном путешествию в Московию и Персию в 1656 г., писал: «В прежние времена русское юношество обучалось в школах писать и читать на русском, более же на славянском языке; никто из них, принадлежал ли он к духовному или светскому высшему сословию или низшему, не знал ни одного, ни греческого, ни латинского. Теперь же весьма многие из русских... желают, чтобы дети обучались греческому и латинскому языкам. Уже учреждена греколатинская школа, состоящая под управлением одного ученого грека по имени Арсений»1 2.
Советский историк педагогики Е. Н. Медынский считал, что о количестве грамотных людей в стране следует судить, исходя из числа издаваемых в стране букварей3. Однако и этот подход не позволяет сделать достоверные выводы.
К сожалению, еще не все педагогические сокровища введены в научный оборот. Многие слабо изучены и не получили надлежащей оценки историков педагогики.
При этом было бы неправильно подходить к мыслителям Древней Руси и просветителям XIV—XVII вв. с критериями, выдвинутыми поздним или тем более настоящим временем, оценивая их значение меркой современных требований. В. И. Ленин писал: «Исторические заслуги судятся не по тому, чего не дали исторические деятели сравнительно с современными требованиями, а по тому, что они дали нового сравнительно с своими предшественниками»4.
Думается, что краткий анализ педагогических воззрений восточных славян, педагогических концепций древнерусских мыслителей XI—XIII вв. и крупнейших русских просветителей XIV—XVII вв., а также комментарии к ним помогут читателям «Антологии» более полно представить особенности развития педагогической мысли Древней Руси и Русского государства XIV — XVII вв.
С. Д. Бабишин, Б. Н. Митюров
1 Модзалевский Л. Н. Очерк истории воспитания и обучения с древнейших до наших времен, ч. II. СПб., 1899, с. 427.
2 Белокуров С. А. Адам Олеарий о греко-латинекой школе Арсения Грека в Москве в XVII в. М., 1887, с. 4.
3 См..- Медынский Е. Н. Братские школы Украины и Белоруссии в XVI — XVII столетиях. Киев, 1958 (на укр. яз.),с.51.
4 Ленин В. И. Поли, собр., соч., т. 2, с. 178.
30 Антология педагогической мысли народов СССР
Часть I
Народная педагогика о воспитании
32 Пословицы и поговорки
34 Заговоры
35 Колыбельные песни
37 Пестушки и потешки
38 Сказки
41 Игрушки
— Загадки
43 Скороговорки
— Считалки (сечки)
44 Детские заклички
46 Игровые песни-хороводы
47 Колядки
49 Воспитание бережного отношения к природе (запуки)
— Народные приметы
50 Исторические предания
53 Былины
60	Народная педагогика о правилах поведения (вежество)
61	Комментарии и примечания
83	Литература
Пословицы и поговорки
Особенности воспитания детей у восточных славян
У доброго дядьки добры и детятьки [44, с. 51].
Каковы дядьки, таковы и детятьки [17, с. 140].
У кого есть дядьки, у того цело детятько [113, с. 285].
Добрый дядька придает ума детятьке [111, с. 96].
Мать — первая воспитательница
Держи матерь во чти и в матерстве [32, с. 108].
Без матушки родной и цветы не цветно цветут [98, с. 95].
Всякой матери свое дитя мило [37, с. 340].
Дитя не плачет, мать не разумеет [37, с. 340].
Малы детушки — что часты звездочки: и светят и радуют в темную ноченьку [37, с. 340].
Детки — радость, детки ж — и горе [37, с. 340].
Какова матка, таковы и детки [37, с. 340].
Воспитание детей в семье
Сколько в лесу пеньков, столько вам сынков [119, с. 38].
Сколько в лесу кочек, столько вам дочек [119, с. 40].
Полна хата детей, так счастье в ней [13, с. 18].
Кто красен дочерьми да сыновьями в почете, тот в благодати [54, с. 668].
Домашние воспитатели — дедушка и бабушка
Молодой работает, старый ум дает [30, с. 353].
Молодость плечами крепче, старость — головой [30, с. 353].
Старость к правде ближний путь знает [54, с. 969].
Не ладны те детки, коих не журят ни батьки, ни дедки [98, с. 99].
Кумовство
Кума да кум наставляют на ум [30, с. 218].
Добрая кума прибавит ума [30, с. 218].
Жену бери в соседстве, а кумовьев издалека [16, с. 104].
Детское побратимство и посестринство
Доброе братство сильнее богатства [31, с. 124].
32 Антология педагогической мысли народов СССР
Недругу того не сотвори, еже ти себе не хочеши [42, с. 338].
Кто имеет доброго друга, обретает сокровище [8, с. 11].
С кем хлеб-соль водишь, на того и походишь [37, с. 352].
Любовь к Родине и защита Отечества
С родной (родительской) земли—умри, не сходи [37, с. 318].
Своя земля и в горести мила [37, с. 318].
Русский ни с мечом, ни с калачом не шутит [37, с. 318].
Глупа та птица, которой гнездо свое не мило [37, с. 318].
Один в поле не ратник [37, с. 320].
Идти на рать, так бердыш брать [37, с. 320].
Коли у поля стал, так бей наповал [37, с. 320].
Сиденьем города не берут [37, с. 320].
Бой отвагу любит [37, с. 332].
Храбрость города берет [37, с. 333].
Воспитание почитания земли и хлеба
Мать — сыра-земля — всех кормит, всех поит, всех одевает, всех своим теплом пригревает [54, с. 2].
Добрая мать для своих детей, а земля для всех людей [54, с. 2].
Держись за соху: она кормилица [37, 315].
Пашню пашут, руками не машут [37, 316].
Худ обед, когда хлеба, нет [37, 355].
Хлебушка — калачу дедушка [35, 355].
Хлеб — батюшка, водица — матушка [54, с. 23].
Хлеба ни куска, так и в тереме тоска, а хлеба край, так и под елью рай [34, с. 552].
О нравственных качествах и трудолюбии
Работа да руки — надежные в людях поруки [37, 347].
Маленькое дело лучше большого безделья [37, 348].
Не везде — сила: где — уменье, а где — и терпенье [37, 348].
Бери всегда ношу по себе, чтобы не кряхтеть при ходьбе [37, 348].
Не за свое дело не берись, за своим делом не ленись [37, 348].
На чужом хребте легко работать [37, 349].
На полатях лежать, так и ломтя не видать [37, 349].
Кто гнев свой одолевает, тот крепок бывает [37, 345].
Гнев человеку сушит кости, крушит сердце [37, 345].
Вспыльчивый нрав не бывает лукав [37, 345].
Добро творить — себя веселить [37, 345].
Злой человек — как уголь: если не жжет, то чернит [37, 345].
Совесть с молоточком: и постукивает и наслушивает [37, 345].
Чего в другом не любишь, того и сам не делай [37, 346].
Сам кашу заварил, сам ее и расхлебывай [37, 346].
В согласном стаде волк не страшен [37, 346].
Народная педагогика о воспитании 33
Воспитание детей-сирот
Чужа ласка — сироте великий день [129, с. 29].
Только и родни, что лапти одни [69, с. 38].
С мира по нитке, а бедному сироте сорочка [114, с. 33].
В сиротстве жить — слезы лить [37, с. 343].
Зайцу да воробышу, а третьему — приемышу нет житья на свете хуже [37, с. 343].
Житье сиротам — что гороху на дороге: кто мимо идет, тот и урвет [37, с. 343].
Живой не без места, а мертвый не без могилы [43, с. 460].
Опекунство*
А же будут дети малый в дому, и не дюжи ся будут (не смогут) сами собою печаловати, а мати их поиде за муж, то кто им ближнии будет, тому ж дати их с домом, донеле же възмогут; а товар дати перед людми; а что срезит товаром тем или приторгует, то ему собе, а истои товар воротити им, а что пригостит, то ему собе, зане прекормил и печаловался; аже от челяди плод или от скота, то то все поимати лицем; что ли будет ростерял, то все ему платити детем; аще же и отчим приимет дети с задницею (с наследством), тако же есть ряд [85, с. 198].
Заговоры
Заговор матери
Пошла я в чистое поле, взяла чашу брачную, вынула свечу обручальную, достала плат венчальный, почерпнула воды из заторного студенца; стала я среди леса дремучего, очертилась чертою прозрачною и возговорила зычным голосом. Заговариваю я своего ненаглядного дитятку над чашею брачною, над свежею водой, над платом венчальным, над свечою обручальною.
Умываю я своего дитятку в чистое личко, утираю платом венчальным его уста сахарные, очи ясные, чело думное, ланиты красные, освещаю свечею обручальною его становой кафтан, его осанку соболиную, его подпоясь узорчатую, его коты шитые, его кудри русые, его лицо молодецкое, его поступь борзую. Будь ты, мое дитятко ненаглядное, светлее солнышка, милее вешнего дня, светлее ключевой воды, белее яркого воска, крепче каменя горючего — алатыря1.
♦ Чтобы представить более полно социальное положение детей-сирот и полусирот, в разделе «Народная педагогика» дан фрагмент из древнерусского свода законов «Русская Правда».
34 Антология педагогической мысли народов СССР
Отвожу я от тебя черта страшного, отгоняю вихоря бурного, отдаляю от лешего одноглазого, от чужого домового, от злого водяного, от ведьмы киевской, от злой сестры ее муромской, от моргуньи русалки, от треклятыя бабы-яги, от летучего змея огненного, отмахиваю от ворона вещего, от вороны каркуньи, защищаю от кощея-ядуна, от хитрого чернокнижника, от заговорного кудесника, от ярого волхва, от слепого знахаря, от старухи-ведуньи.
А будь ты, мое дитятко, моим словом крепким в нощи и полунощи, в часу и получасьи, в пути и дороженьке, во сне и наяву, укрыт от силы вражьей, от нечистых духов, сбережен от смерти напрасный, от горя, от беды, сохранен на воде от потопления, укрыт в огне от сгорания. А придет час твой смертный, и ты вспомяни, мое дитятко, про нашу любовь ласковую, про наши хлеб-соль роскошные; обернись на родину славную, ударь ей челом седмерижды семь, распростись с родными и кровными, припади к сырой земле и засни сном сладким и непробудным [45, с. 101].
Колыбельные песни
I
Сон ходит по лавке, Дрема по сеням. Ищут нашего Митеньку, Где бы его найти И спать положить [94, с. 138].
II
Сон да Дрема По новым сеням брела Да и к Маше забрела: — Где Машина колыбель? — На высоком терему, Шитом браном пологу1: Кольцы-пробойцы серебряные. Ты вырастешь большая — Будешь в золоте ходить, Чисто серебро носить. Мамушкам, нянюшкам Обносочки дарить, Красным девушкам — По ленточке, Молодым молодушкам — По сборничкам2, А старым старухам — По повойничкам2 [37, с. 20].
Народная педагогика о воспитании 35
Ill
Сон идет по сеням, Дрема по терему. Сон говорит: — Усыплю да усыплю, Дрема говорит: — Удремлю и удремлю [94, с. 16].
IV
А баиньки-баиньки, Купим сыну валенки. Наденем на ножки, Пустим по дорожке. Будет наш сынок ходить Новы валенки носить [40, 72].
V
Еще серые коты Из-за моря шли, Из-за моря шли, Много сна нанесли. Все по зыбочкам трясли. Сон идет по очепу , А Дрема по лучкам4. По самым краешкам. А Сон говорит: — Я скоро усыплю. А Дрема говорит:
— Я скорее удремлю [37, с. 21].
Киса, кисанька, коток, Киса — серенький хвосток, Приди, киса, ночевать, Приди Митеньку качать. Уж как я тебе, коту, За работу заплачу — Дам кусок пирога И кувшин молока.
Ешь ты, котя, не кроши, Котя, больше не проси [37, с. 22].
VI
Кот, котонаич, Поди к нам ночевать Да Митеньку качать [127, с. 549—550].
36 Антология педагогической мысли народов СССР
VII
Спи, посыпай, на повоз поспевай! Доски готовы, кони сряжены... Спи, посыпай, боронить поспешай! Мы те шапочку купили, зипун сошьем, Боронить пошлем в чисты поля, в зелены луга [54, с. 676].
Пестушки и потешки
I
Сорока, сорока, Сорока-белобока, Кашу варила, На порог скакала, Гостей созывала... [10, с. 206, № 28].
II
...Перепелка парит в дубраве, Поставила кашу, Поставила пироги, туда иди [70, с. 149].
III
Идет коза рогатая, Идет коза бодатая: Ножками: топ, топ! Глазками: хлоп, хлоп! Кто кашки не ест, Кто молока не пьет, Того забодает, забодает [37, с. 27].
IV
— Ладушки, ладушки! Где были? — У бабушки! — Что ели? — Кашку!
— Что пили? — Бражку!
Кашка масленька, Бражка сладенька, ^Бабушка добренька.
Попили, поели,
Народная педагогика о воспитании 37
Домой полетели! На головку сели, Ладушки запели [40, с. 68].
V
Приди, котенька-коток, Приди, серенький хвосток, Приди, котик, ночевать, Приди с Костенькой играть. Уж как я тебе, коту, За работу заплачу:
Шубку новую сошью
И сапожки закажу [40, с. 72].
VI
Поехали, поехали
За калеными орехами...
Приехали, приехали С грибами,
С орехами [40, с. 26].
Сказки
Морозко
У мачехи была падчерица да родная дочка; родная что ни еде-лает, за все ее гладят по головке, да приговаривают: «Умница!» А падчерица как ни угождает — ничем не угодит, все не так, все худо; а надо правду сказать, девочка была золото, в хороших руках она бы как сыр в масле каталась, а у махечи каждый день слезами умывалась. Что делать? Ветер хоть пошумит да затихнет, а старая баба расходится — не скоро уймется, все будет придумывать да зубы чесать. И придумала мачеха падчерицу со двора согнать: «Вези, вези, старик, ее куда хочешь, чтобы мои глаза ее не видели, чтобы мои уши об ней не слыхали; да не вози к родным в теплую хату, а во чисто поле на трескун-мороз!» Старик затужил, заплакал, однако посадил дочку на сани, хотел прикрыть попонкой — и то побоялся; повез бездомную во чисто поле, свалил на сугроб, перекрестил, а сам поскорее домой, чтобы глаза не видали дочерниной смерти.
Осталась бедненька, трясется... Приходит Мороз, попрыгивает, поскакивает, на красную девушку поглядывает: «Девушка, девушка, я Мороз красный нос!» — «Добро пожаловать, Мороз, знать, бог тебя принес по мою душу грешную». Мороз хотел ее тукнуть и заморозить; но полюбились ему ее умные речи, жаль стало! Бросил он ей
38 Антология педагогической мысли народов СССР
шубу. Оделась она в шубу, поджала ножки, сидит. Опять пришел Мороз красный нос, попрыгивает-поскакивает, на красную девушку поглядывает: «Девушка, девушка, я Мороз красный нос!» — «Добро пожаловать, Мороз, знать бог тебя принес по мою душу грешную». Мороз пришел совсем не по душу, он принес красной девушке сундук высокий да тяжелый, полный всякого приданого. Уселась она в шу-бочке на сундучок такая веселенькая, такая хорошенькая! Опять пришел Мороз красный нос, попрыгивает-поскакивает, на красную девушку поглядывает. Она его приветила, а он ей подарил платье, шитое и серебром и золотом. Надела она и стала какая красавица, какая нарядница! Сидит и песенки попевает.
А мачеха по ней поминки справляет; напекла блинов. «Ступай, муж, вези хоронить свою дочь». Старик поехал. А собачонка под столом: «Тяв, тяв! Старикову дочь в злате, в серебре везут, а старухину дочь женихи не берут!» — «Молчи, дура! На блин, скажи: старухину дочь женихи возьмут, а стариковой одни косточки привезут!» Собачка съела блин да опять: «Тяв, тяв! Старикову дочь в злате, в серебре везут, а старухину женихи не берут!» Старуха и блины давала, и била ее, а собачка все свое: «Старикову дочь в злате, в серебре везут, а старухину женихи не возьмут!»
Скрипнули ворота, растворилися двери, несут сундук высокий, тяжелый, идет падчерица — панья паньей сияет! Мачеха глянула — и руки врозь! «Старик, старик, запрягай других лошадей, вези мою дочь поскорей! Посади на то же поле, на то же место». Повез старик на то же поле, посадил на то же место. Пришел и Мороз красный нос, поглядел на свою гостью, попрыгал-поскакал, а хороших речей не дождался; рассердился, хватил ее и убил. «Старик, ступай, мою дочь привези, лихих коней запряги, да саней не повали, да сундук не оброни!» А собачка под столом: «Тяв, тяв! Старикову дочь женихи возьмут, а старухиной в мешке косточки везут!» — «Не ври! На пирог, скажи: старухину в злате, в серебре везут!» Растворились ворота, старуха выбежала встречать дочь, да вместо нее обняла холодное тело. Заплакала, заголосила, да поздно! [12, с. 72—73].
Гуси-лебеди
Жили старичок со старушкою; у них была дочка да сынок маленький.
— Дочка, дочка! — говорила мать.— Мы пойдем на работу, принесем тебе булочку, сошьем платьице, купим платочек; будь умна, береги братца, не ходи со двора.
Старшие ушли, а дочка забыла, что ей приказывали; посадила братца на травке под окошком, а сама побежала на улицу, заигралась, загулялась. Налетели гуси-лебеди, подхватили мальчика, унесли на крылышках.
Прибегла девочка, глядь — братца нету! Ахнула, кинулась туда-сюда — нету! Кликала, заливалась слезами, причитывала, что худо будет от отца и матери,— братец не откликнулся.
Народная педагогика о воспитании 39
Выбежала в чистое поле; метнулись вдалеке гуси-лебеди и пропали за темным лесом.
Гуси-лебеди давно себе дурную славу нажили, много шкодили и маленьких детей крадывали; девочка угадала, что они унесли ее братца, бросилась их догонять. Бежала-бежала, стоит печка.
— Печка, печка, скажи, куда гуси полетели?
— Съешь моего ржаного пирожка — скажу.
— О, у моего батюшки пшеничные не едятся!
Печь не сказала.
Побежала дальше, стоит яблонь.
— Яблонь, яблонь, скажи, куда гуси полетели?
— Съешь моего лесного яблока — скажу.
— О, у моего батюшки и садовые не едятся!
Побежала дальше, стоит молочная речка, кисельные берега.
— Молочная речка, кисельные берега, куда гуси полетели?
— Съешь моего простого киселька с молоком — скажу.
— О, у моего батюшки и сливочки не едятся!
И долго бы ей бегать по полям да бродить по лесу, да, к счастью, попался еж: хотела она его толкнуть, побоялась наколоться и спрашивает:
— Ежик, ежик, не видел ли, куда гуси полетели?
— Вот туда-то! — указал.
Побежала — стоит избушка на курьих ножках, стоит — поворачивается.
В избушке сидит баба-яга, морда жилиная, нога глиняная; сидит и братец на лавочке, играет золотыми яблочками. Увидела его сестра, подкралась, схватила и унесла; а гуси за нею в погоню летят; нагонят злодеи, куда деваться? Бежит молочная речка, кисельные берега.
— Речка-матушка, спрячь меня!
— Съешь моего киселька!
Нечего делать, съела. Речка ее посадила под бережок, гуси пролетели.
Вышла она, сказала: «Спасибо!» — и опять бежит с братцем, а гуси воротились, летят навстречу. Что делать? Беда! Стоит яблонь.
— Яблонь, яблонь-матушка, спрячь меня!
— Съешь мое лесное яблочко!
Поскорей съела. Яблонь ее заслонила веточками, прикрыла листиками; гуси пролетели. Вышла и опять бежит с братцем, а гуси увидели — да за ней; совсем налетают, уж крыльями бьют, того и гляди — из рук вырвут! К счастью, на дороге печка.
— Сударыня печка, спрячь меня!
— Съешь моего ржаного пирожка!
Девушка поскорей пирожок в рот, а сама в печь, села в устьице. Гуси полетали-полетали, покричали-покричали и ни с чем улетели.
А она прибежала домой, да хорошо еще, что успела прибежать, а тут и отец и мать пришли [12, с. 87—88].
40 Антология педагогической мысли народов СССР
Игрушки
Материнское сердце в детях, а детское в камешках и куклах.
Народная пословица
Ты куколка, я куколка, Та маленька, я маленька. Где ты была?
__ У вечерни пробыла.
__ Что ты в гости не пришла?
— Побоялась тиуна1.
__ Тиун тебе не судья, судья — владыко [23, с. 230].
Загадки
Дом и домашнее хозяйство
Залезла Варвара выше амбара, не ест, не пьет, все на небо глядит. (Дымоход) [37, 127].
В лавке пятак, не вынешь никак. (Сучок) [37, 127].
По сеням ходит, а в избу нейдет. (Дверь) [37, 127].
Узловат Кузьма, развязать нельзя. (Цепь) [37, 127].
Мать толста, дочь красна, сын-сокол под небеса ушел. (Печь, огонь, дым) [37, 127].
Сама нагая, а рубашка в запазухе. (Свеча) [37, 128].
Два брюшка, четыре ушка. (Подушка) [37, 128].
Крепь-город да Бел-город, а в Беле-городе воску брат. (Яйцо) [37, 129].
Бел, как снег, в чести у всех, в рот попал — там и пропал. (Сахар) [37, 129].
Черный конь скачет в огонь. (Кочерга) [37, 129].
Ни свет, ни заря, пошел согнувшись со двора. (Коромысло) [37, 129].
Народная педагогика о воспитании 41
Скручен, связан, по комнате пляшет. (Веник) [37, 129].
Алый сапог в земле горит. (Свекла) [37, 131].
Телятки гладки, привязаны к грядке. (Огурцы) [37, 132].
Стоит дуб, полон круп, шапочкой накрыт, гвоздиком прибит. (Мак) [37, 132].
Золотое решето черных домиков полно. (Подсолнечник) [37, 132].
Вся мохнатенька, четыре лапки, сама усатенька, два яхонта под шапкой. (Кошка) [37, 133].
На сене лежит, сама не ест и другим не дает. (Собака) [37, 133].
Земледельческие работы
Не море, а волнуется. (Нива) [37, 130].
Месяц-новец днем на поле блестел, к ночи на небо слетел.
(Серп) [37, 131].
Лежит мужичок в золотом кафтане, подпоясан, а не поясом; не поднимешь, так не встанет. (Сноп) [37, 131].
Летят гуськи, дубовые носки, шейки кожаные, летят и говорят: «То-то мы, то-то мы». (Цепами молотят) [37, 131].
Били меня, били, колотили, колотили, клочьями рвали, по полю валяли, под ключ запирали, на стол сажали. (Лен) [37, 131].
Загуляла корова, все поля рогами перепорола. (Соха) [49, с. 95].
Железный нос в землю врос, роет, копает, землю разрыхляет. (Плуг) [49, с. 95].
Мал малышок в сыру-землю ушел, шапку синюю нашел. (Лен) [49, с. 95].
На кургане, на воргане стоит девушка с серьгами. (Овес) [49, с. 144].
Маленький, горбатенький по ниве побежал — каждый колос задрожал. (Серп) [49, с. 144].
Звери и птицы
Зубовато, серовато, по полю рыщет, телят, овец ищет.
(Волк) [37, 135].
42 Антология педагогической мысли народов СССР
Длинное хвостище, рыжее волосище, сама хитрище.
(Лиса) [37, 136].
Бела, как снег, черна, как жук, зелена, как лук, вертится, как бес, и повертка в лес. (Сорока) [37, 136].
Маленький мальчишка в сером армячишке по дворам шныряет, крохи собирает, в полях — ночует — коноплю ворует.
(Воробей) [37, 136].
Из куста шипуля, за ногу тяпуля. (Змея) [37, 136].
Музыкальные инструменты
В лесу выросло, из лесу вынесли, в руках плачет, а кто слушает, скачет. (Рожок) [37, 139].
Скороговорки
Бобр добр до бобра.
Выдерни лычко из-под кочедычка [37, с. 45].
На семеры сани, по семеры в сани.
Сшит колпак, вязан колпак, да не по-колпаковски.
У нас на дворе-подворье погода размокропогодилась.
Съел молодец тридцать три пирога с пирогом, да все с творогом.
Хохлатые хохотушки хохотом хохотали: ха-ха-ха!
Бык тупогуб, у быка губа тупа.
Бежит лиса по шесточку: лизни, лиса, песочку!
Рыла свинья тупорыла, белорыла, весь двор перерыла, вырыла по л рыла.
Летят три пичужки через три пустые избушки [30, с. 916—977]. Пришел Прокоп, кипит укроп; и при Прокопе кипит укроп.
На дворе трава, на траве дрова [37/с. 46].
Считалки (сечки)
I
Се-ку, се-ку, сеч-ку, Вы-се-ку до-щеч-ку, Честь-пе-ре-честь, Все пят-над-цать здесь.
II
Се-ку, се-ку двад-цать, Вы-се-ку пят-над-цать,
Народная педагогика о воспитании 43
Два спол-на до еди-но-го пят-на. Будь, мое пят-нышко, Двад-цать два [22, с. 13—20].
III
Се-ку, се-ку двад-цать, Вы-се-ку пят-над-цать, Сек: пе-ре-сек, До пят-над-цати до-сек [30, с. 558].
IV
Един, един, еди-на, Боль-ше не бу-дет, Как двад-цать одна. Не веришь, Пе-рес-чи-тай — На! [39, с. 135—136].
Детские заклички
I
Солнышко-ведрышко, выгляни, красное, Из-за горы-горы! Выгляни, солнышко, До вешней поры!
Видело ли ты, ведрышко, красную весну? Встретило ли, красное, ты свою сестру? Видело ли, солнышко, старую ягу, Бабу ли ягу — ведьму-зиму?
Как она, лютая, от весны ушла, От красной бегла, в мешке стужу несла, Холод на землю трясла, Сама отступилась, под гору покатилась, Встретила весну — солнцеву сестру [54, с. 146—147].
II
Выходи, народ,
За плетень, за огород — Солнышко встречать, Мороз прогонять. Божая коровка, Полети вверх ловко, Принеси нам с неба: Нового хлеба,
44 Антология педагогической мысли народов СССР
Грибам перемену,
Ягодам рост, Редьке длинный хвост [28, с. 33].
III
Приходи, приходи, леточко!
Принеси грибы и берестечко,
Ягоды в лукошко, Солнышка в окошко [28, с. 43].
IV
Весна, весна красная,
Приди, весна, с радостью,
С радостью, радостью,
С великою милостью:
Со льном высоким,
С корнем глубоким, С хлебами обильными [37, с. 152].
V
Солнышко-ведрышко! Выгляни в окошечко, Твои детки плачут, пить, есть хотят [72, с. 111].
VI
Солнышко, повернись! Красное, разожгись!
Красное солнышко, в дорогу выезжай, Зимний холод забивай [54, с. 531—532].
VII
Летел кулик из-за моря, принес кулик девять замков, Кулик, кулик, замыкай зиму, замыкай зиму.
Отмыкай весну — теплое лето [127, с. 337].
VIII
Жаворонки, прилетите, студену зиму унесите, Теплу весну принесите;
Зима нам надоела, весь хлеб у нас поела.
IX
Жаворонки, жаворонки, дайте нам лето, А мы вам зиму, у нас корму нету [128, с. 40].
Народная педагогика о воспитании
45
Уж дождь дождем, поливай ковшом, Поливай весь день на наш ячмень, На бабью рожь, на мужичий овес [127, с. 134].
XI
Радуга-дуга! Перебей дождя!
Дай солнышко, колоколнышко [54, с. 679].
Игровые песни-хороводы
А мы просо сеяли...
Отрывки из песен о подсечной системе земледелия:
...А мы сечу сечали, ой диду-ладу...
А мы пашню пахали, пахали...
А мы просо сеяли, сеяли. А мы сечу чистили, чистили, Ой диду-ладу, чистили, чистили! А мы просо сеяли, сеяли, Ой диду-ладу сеяли, сеяли! А мы пашню пахали, пахали, Диду-ладу пахали!
А мы нивку орали, орали, Та в ладу ладом орали [116, с. 152].
В следующем варианте песни также сохранилось упоминание о подсечном земледелии:
А мы поле палили, палили, А мы поле чистили, чистили [127, с. 388].
Известен вариант, в котором представлен не только весенний этап, но и весь цикл земледельческих работ: •
А мы чищобу чистили, чистили, Диди-лада, чистили!
А мы пашню пахали, пахали, Диди-лада, пахали!
А мы просо сеяли, сеяли, Дили-лада, сеяли!
А мы просо пололи, пололи, Диди-лада, пололи!
А мы просо жинали, жинали,
46 Антология педагогической мысли народов СССР
Диди-лада, жинали!
А мы снопы вязали, вязали, Диди-лада, вязали [116, с. 152].
Обмолот проса проводился в старину путем топтания его лошадьми, волами:
А мы просо вытопчем, вытопчем, Ой дид-ладо, вытопчем, вытопчем! Да чем же вам вытоптать, вытоптать? Ой дид-ладо, вытоптать, вытоптать.
А мы коней выпустим, выпустим... [116, с. 154].
Лен
Уж я сеяла, сеяла ленок.
Уж я, сеяв, приговаривала, Чоботами приколачивала! Я полола, полола ленок... Уж я дергала, дергала ленок... Уж я стлала, стлала ленок... Я мочила, мочила ленок... Я сушила, сушила ленок...
Уж я мяла, я мяла ленок...
Я трепала, трепала ленок...
Я чесала, чесала ленок...
Уж я пряла, я пряла ленок...
Уж я ткала, я ткала ленок [37, с. 158].
Кострома
Кострома, Кострома, ты нарядна была. Развеселая была, ты гульливая была! А теперь, Кострома, ты в гроб легла! И к тебе ль, к Костроме, сошлись незванные сюда. Стали Кострому собирать, одевать, Собирать, одевать и оплакивать: «Кострома, Кострома, Костромушка моя!
У тебя ль, Кострома, блины масляные, Браги сыченые, Ложки крашеные, чашки липовые!» [127, с. 1258].
Колядки
I
Пришла коляда Накануне рождества! Дойте коровку —
Народная педагогика о воспитании 47
Масляну головку! А дай бог тому, Кто в этом дому; Ему рожь густа, Рожь ужиниста! Ему с колосу осьмина, Из зерна ему коврига, Из полузерна —пирог! [9, с. 61].
II
Колядин, КОЛЯДИН, Я у батька один.
По колена кожушок, Дайте пирожок! [49, с. 527].
III
У хозяина в дому Велись бы ребятки, Велись бы телятки, Велись бы ягнятки, Велись бы жеребятки, Велись бы поросятки, Велись бы козлятки, Велись бы цыплятки, Велись бы утятки! [84, с. 54].
IV
Сейся, родися, Жито, пшеница, Ячмень, овес, гречка, Горох, чечевица, На Новый год!
Будьте здоровы,
Счастливы будьте, Живите без бед Много лет [49, с. 26].
V
Уж мы ходим, не ходим спо Нову-городу, Уж мы ищем, не ищем господинов двор... Господинов двор на горе высоко, На горе высоко, в стороне далеко — На восьмидесяти верстах, на семидесяти столбах... Что высоко стоят — о двенадцати венцах.
48 Антология педагогической мысли народов СССР
Что по первому терему — красно солнышко.
Что в другом терему — светел месяц, Что во третьем терему — часты звездочки. Красно солнце в терему — то хозяин сам, Светел месяц в терему — его хозяюшка, Часты звездочки — их деточки [49, с. 34].
Воспитание бережного отношения к природе (запуки)
Рябину не руби — будет грех [100, с. 30].
Не трогай пчелы — будешь плакать [117, с. 50—52].
Синицу не зори — будет дома пожар [100, с. 38].
Кто разорит гнездо ласточки — у того будут веснушки [30, с. 940]. Коли убитого ужа (или: змею) повесить на осине, то очнется и ужалит своего убийцу [30, с. 930].
Природу не надо увечь, а надо беречь [99, с. 53].
Природа — царю воевода [73, с. 297].
Народные приметы
Дым, подымающийся над избой вверх,— на тихую, сухую погоду. Чем больше роса, тем жарче будет день.
Вечерняя заря красная — жди дождя.
Облака движутся против ветра — признак наступления непогоды. Месяц красен — к дождю.
Если гром гремит беспрерывно — будет град.
Хорошо рябина расцвела — к урожаю льна.
Дуб раньше ясеня лист распускает — к сухому лету.
Ласточки летают высоко — к хорошей погоде, низко — быть дождю.
Жаворонок прилетел — к теплу.
Соловей всю ночь поет — перед погожим днем.
Гусь поджимает лапу или прячет голову под крыло — к холоду. Грач прилетел — через месяц снег сойдет.
Поздно вечером сильно поют сверчки — наступит хороший день. Лягушки расквакались — быть дождю [92, с. 96—163].
Можжевельник зацветает — пора ячмень сеять.
Овес сей, когда береза распускается.
Комары появились — сей рожь.
Кукушка закуковала — пора лен сеять [49, с. 94].
Монастырь гудит — приближается ненастье1 [92, с. 72].
Венцы вокруг Солнца и Луны — признак приближения ненастья2 192, с. 72].
Во время дождя — подальше от дуба3 [92, с. 89].
Народная педагогика о воспитании 49
Исторические предания
Из «Предания о Кие»
...И были три брата: один по имени Кий, другой Щек и третий — Хорив, а сестра их была Лыбедь. Сидел Кий на горе, где ныне подъем Боричев, а Щек сидел на горе, которая ныне зовется Щеко-вица, а Хорив на третьей горе, которая прозвалась по нему Хориви-цей. И построили городок во имя старшего своего брата, и назвали его Киев. Был кругом города лес и бор велик, и ловили там зверей. И были те мужи мудры и смыслёны, и назывались они полянами, от них поляне и до сегодня в Киеве.
Некоторые же, не зная, говорят, что Кий был перевозчиком; был-де тогда у Киева перевоз с той стороны Днепра, отчего и говорили: «На перевоз на Киев». Однако если бы Кий был перевозчиком, то не ходил бы к Царьграду. А между тем Кий этот княжил в роде своем, и, ходил он к царю,— не знаем только, к какому царю, но только знаем, что великие почести воздал ему, как говорят, тот царь, при котором он приходил. Когда же он возвращался, пришел он на Дунай, и облюбовал место, и срубил небольшой город, и хотел обосноваться в нем со своим родом, но не дали ему близживущие. Так и до ныне называют придунайские жители городище то Киевец. Кий же, вернувшись в свой город Киев, тут и умер; и братья его — Щек и Хорив и сестра их Лыбедь тут же скончались [81, с. 209].
Из «Предания о киевском отроке»
968. В лето 6476. Пришли впервые печенеги на Русскую землю, а Святослав был тогда в Переяславце, и заперлась Ольга в городе Киеве со своими внуками — Ярополком, Олегом и Владимиром. И осадили печенеги город силой великой: было их бесчисленное множество вокруг города и нельзя было ни выйти из города, ни вести послать. И изнемогали люди от голода и жажды. И собрались люди той стороны Днепра в ладьях и стояли на том берегу. И нельзя было ни тем пробраться в Киев, ни этим из Киева к ним. И стали тужить люди в городе, и сказали: «Нет ли кого, кто бы смог перебраться на ту сторону и сказать им: если не подступите утром к городу,— сдадимся печенегам». И сказал один отрок: «Я проберусь», и ответили ему: «Иди». Он же вышел из города, держа уздечку, и побежал через стоянку печенегов, спрашивая их: «Не видел ли кто-нибудь коня?» Ибо знал он по-печенежски и его принимали за своего. И когда он приблизился к реке, то, скинув одежду, бросился в Днепр и поплыл. Увидали это печенеги, кинулись за ним, стреляли в него, но не смогли ему ничего сделать. На том берегу заметили его, подъехали к нему на ладье, взяли его в ладью и привезли его к дружине. И сказал им отрок: «Если не подойдете завтра к городу, то люди сдадутся печенегам». Воевода же их, по имени Претич, сказал на это: «Пойдем завтра в ладьях и, захватив княгиню и княжичей, 50 Антология педагогической мысли народов СССР
умчим на этот берег. Если же не сделаем этого, то погубит нас Святослав». И на следующее утро, близко к рассвету, сели в ладьи и громко затрубили, а люди в городе закричали. Печенегам же показалось, что пришел сам князь, и побежали от города врассыпную [81, с. 244—245].
Из «Легенды о подвиге отрока Яна Усмошвеца»
В год 6500. Пошел Владимир на хорватов. Когда же возвратился он с хорватской войны, пришли печенеги по той стороне (Днепра) от Сулы; Владимир же выступил против них и встретил их на Трубеже у брода, где ныне Переяславль. И стал Владимир на этой стороне, а печенеги на той, и не решались наши перейти на ту сторону, ни те на эту сторону. И подъехал князь печенежский к реке, вызвал Владимира и сказал ему: «Выпусти ты своего мужа, а я своего — пусть борются. Если твой муж бросит моего на землю, то не будем воевать три года; если же наш муж бросит твоего оземь, то будем разорять вас три года». И разошлись. Владимир же, вернувшись в стан свой, послал глашатаев по лагерю со словами: «Нет ли такого мужа, который бы схватился с печенегом?» И не сыскался нигде. На следующее утро приехали печенеги и привели своего мужа, а у наших не оказалось.
И стал тужить Владимир, посылая по всему войску своему, и пришел к князю один старый муж и сказал ему: «Князь! Есть у меня один сын меньшой дома: я вышел с четырьмя, а он дома остался. С самого детства никто его не бросил еще оземь. Однажды я бранил его, а он мял кожу, так он рассердился, и разодрал кожу руками». Услышав об этом, князь обрадовался, и послали за ним, и привели его к князю, и поведал ему князь все. Тот отвечал: «Князь! Не знаю, могу ли я с ним схватиться,— испытайте меня: нет ли большого и сильного быка?» И нашли быка, большого и сильного, и приказали разъярить его; возложили на него раскаленное железо и пустили. И побежал бык мимо него, и схватил быка рукою за бок, и вырвал кожу с мясом, сколько захватила его рука. И сказал ему Владимир: «Можешь с ним бороться». На следующее утро пришли печенеги и стали вызывать: «Есть ли муж? Вот наш готов!» Владимир повелел в ту же ночь надеть вооружение, и сошлись обе стороны. Печенеги выпустили своего мужа, был же он очень велик и страшен. И выступил муж Владимира, и увидел его печенег и посмеялся, ибо был он среднего роста. И размерили место между обоими войсками, и пустили их друг против друга. И схватились, и начали крепко жать друг друга, и удавил печенежина руками досмерти. И бросил его оземь. Раздался крик, и побежали печенеги, и гнались за ними русские, избивая их, и прогнали их. Владимир же обрадовался и заложил город у брода того, и назвал его Переяславлем, ибо перенял славу отрок тот. И сделал его Владимир великим мужем, и отца его тоже1. И возвратился Владимир в Киев с победою и со славою великою [81, с. 283—284].
Народная педагогика о воспитании 51
Из «Слова о Меркурии Смоленском»
Был в городе Смоленске один человек, молодой годами, по имени Меркурий, благочестивый в наставленьях господних, обучавшийся им день и ночь, славный примерной жизнью, постом и молитвой сияющий, будто звезда богоданная, в мире этом. И был он смирен душой и печален, часто ходил к господню кресту помолиться за жителей Петровского конца.
...Тогда злочестивый царь Батый пленил Русскую землиц, невинную кровь проливая, как воду, обильно и христиан истязая. И, придя с великою ратью под богоспасаемый город Смоленск, стал тот царь от города в тридцати поприщах, и многие святые церкви пожег, и христиан убил, и решил непременно захватить город этот. Жители впали в великую скорбь, неисходно пребывали в соборном храме святой Богородицы, смиренно взывали с плачем великим в обильных слезах к всемогущему богу, и пречистой его богоматери, и ко всем святым, чтобы они сохранили город тот от всякого зла. И вот случилось предначертание божие к жителям: за городом, возле Днепра-реки, в Печерском монастыре, достославно явилась пречистая богородица пономарю этой церкви, сказав: «О божий человек! Иди скорее к тому кресту, у которого молится угодник мой Меркурий, и скажи ему: «Зовет тебя божия матерь!» Тот же, пойдя туда, нашел его у креста молящимся богу и окликнул по имени: «Меркурий!» Тот же спросил: «Что тебе, господин мой?» И сказал ему: «Скорее иди, брат, зовет тебя божия матерь в Печерскую церковь». Потом же, войдя в святую церковь, богомудрый увидел пречистую богородицу, на золотом престоле сидящую, Христа у груди держащую, окруженную ангельскими силами. Он же упал перед ногами ее и поклонился с великим благоговением, пораженный. Подняла его с земли пречистая матерь божия и сказала ему: «Чадо Меркурий, избранник мой! Посылаю тебя, иди скорее, сотвори мщение за кровь христианскую; пойди и победи злочестивого царя Батыя, все войско его!..» И взяв у нее благословение и весь изготовясь, Меркурий отступил, поклонясь до земли, и вышел из церкви. И нашел удалого коня, ожидавшего тут, и, вскочив на него, отправился из города.
И, достигнув войск злочестивого царя, с помощью божьей и пречистой богородицы истребляя врагов, собирая пленных христиан и отпуская их в свой город, отважно скакал по полкам, как орел в поднебесье летая. Злочестивый же царь, проведав о таком истребленье людей своих, великим страхом и ужасом был охвачен и, отчаявшись в успехе, быстро бежал от города с малой дружиной.
...Потом же предстал перед Меркурием прекрасный воин. А Меркурий поклонился ему, отдал все оружье свое и, голову тихо склонив, был убит. И после блаженный, взяв голову в руку свою, а в другую — поводья коня, пришел, обезглавлен, в свой город [77, с. 205, 207].
52 Антология педагогической мысли народов СССР
Былины
Из былины «Илья Муромец и Калин царь»
Как Владимир князь да стольнё-киевской Порозгневался на старого казака Илью Муромца, Засадил его во погреб во глубокий...
А у славного у князя у Владимира Была дочь да одинокая, Она видит: это дело есть немалое, И что посадил Владимир князь да стольнё-киевской Старого казака Илью Муромца В тот во погреб во холодный;
А он мог бы постоять один за веру за отечество... Приказала сделать да ключи поддельные, Положила-то людей да потаенныих, Приказала-то на погреб на холодный Да снести перины да подушечки пуховые, Одеяла приказала снести теплый. Ена ествушку поставить да хорошую И одежу сменять с нова на ново Тому старому казаку Илье Муромцу. А Владимир князь про то не ведаёт.
И восплылал-то тут собака Калин царь на Киев град, И хотйт ён рбзорить да стольный Киев град, Чернедь-мужичков он всех повырубить, Божьи церквы все на дым спустить, Князю-то Владимиру да голова срубить Да со той Опраксой королевичной... Тут подъехал ведь собака Калин царь, Он подъехал ведь под Киев град Со своими со войскамы со великима...
Тут Владимир князь-то стольне-киевской, Он скорошенько берет да золоты ключи Да идет на погреб на холодный, Отмыкает он скоренько погреб да холодный Да подходит ко решоткам ко железныим, Растворил-то он решотки да железный, Да там старыя казак да Илья Муромец, Он во погребе сидит-то, сам не старится: Там перинушки, подушечки пуховый, Одеяла снесены там теплый, Ествушка поставлена хорошая, И одежица на нем да живет сменная, Ён берет его за ручушки за белый, За его за перстни за злаченый, Выводил его со погреба холодного, Приводил его в полату белокаменну...
Народная педагогика о воспитании 53
И говорил-то он Илье да таковы слова: — Ай же старый казак да Илья Муромец! Наш-то Киев град нынь в полону стоит, Обошел собака Калин царь наш Киев град Со своима со войскамы со великима. А постой-ко ты за веру за отечество, И постой-ко ты за славный Киев град... Так тут старый казак да Илья Муромец Выходил он со палаты белокаменной... И садился тут Илья да на добра коня, Брал с собой доспехи крепки богатырский... И поехал он из города из Киева. Выехал Илья да во чисто поле И подъехал он ко войскам ко татарскиим Посмотреть на войска на татарский: Нагнано-то силы много множество...
Посмотрел-то под восточную ведь сторону, Насмотрел он под восточной стороной, Насмотрел он там шатры белы И у белыих шатров-то кони богатырский. Он спустился с той горы высокий И поехал по раздольицу чисту полю, Приезжал Илья ко шатрам ко белыим, Как сходил Илья да со добра коня Да у тых шатров у белыих...
Старыя казак да Илья Муромец И идет ён да во бел шатёр. Приходит Илья Муровец во бел шатёр; В том белом шатре двенадцать-то богатырей, И богатыри все святорусский, Они сели хлеба соли кушати, А и сели-то они да пообедати.
Говорит Илья да таковы слова:
— Хлеб да соль богатыри да святорусский. А и крестный ты мой батюшка, А й Самсон да ты Самойлович! — Говорит ему да крестный батюшка: — Ай поди ты, крестничек любимый, Старыя казак да Илья Муромец, А садись-ко с нами пообедати...
Посадили Илью Муромца да за единый стол Хлебы соли да покушати.
Их двенадцать-то богатырей, Илья Муромец да он тринадцатый. Оны поели, попили, пообедали, Выходили из-за стола из-за дубоваго... Говорил им старыя казак да Илья Муромец: — Крестный ты мой батюшка, Самсон Самойлович,
54 Антология педагогической мысли народов СССР
И вы, русским могучим богатыри, Вы седлайте-тко добрых коней Ай садитесь вы да на добрых коней, Поезжайте-тко да во раздольицо чисто поле, А й под тот под славный стольный Киев град. Как под нашим-то под городом под Киевом А стоит собака Калин царь, А стоит со войскамы великима, Разорить хотйт ён стольный Киев град, Чернедь мужиков он всех повырубить, Божьи церкви все на дым спустить, Князю-то Владимиру да со Опраксой королевичной Он срубить-то хочет буйны головы.
Вы постойте-тко за веру за отечество... Говорит ему Самсон Самойлович: — Ай же крестничек ты мой любимыий, Старый казак да Илья Муромец!
А й не будем мы садиться на добрых коней, Не поедем мы славно во чисто поле, Да не будем мы стоять за веру, за отечество... Да не будем мы беречь князя Владымира Да еще с Опраксой королевичной.
У него ведь есте с много да князей бояр, Кормит их и поит да и жалует, Ничего нам нет от князя от Владимира... Ай тут старым казак да Илья Муромец, Он как видит, что дело ему не по люби, Ай выходит-то Илья да со бела шатра, Приходил к добру коню да богатырскому. Брал его за поводы шелковый, Отводил от полотна от белаго А от той пшены от белояровой.
Да садился Илья на добра коня, То он ехал по раздольицу чисту полю, И подъехал он ко войскам ко татарскиим... Он спустил коня да богатырскаго, Да поехал ли по той по силушке татарскоей, Стал он силушку конём топтать, Стал конём топтать, копьём колоть, Стал он бить ту силушку великую, А он силу бьет будто траву косит...
У Ильи-то сила не уменьшится... Тут пришли татары-ты поганый А нападали на стараго казака Илью Муромца А й сковали ему ножки резвый И связали ему ручки белый.
Говорили-то татара таковы слова: — Отрубить ему буйную головушку.
Народная педагогика о воспитании 55
Говорят ины татара таковы слова: — А й не надо рубить ему буйной головы, Мы сведём Илью к собаке царю Калину, Что он хочет, то над ним да сделает. Повели Илью да по чисту полю А ко тым палаткам полотняным, Приводили ко полатке полотняноей, Приведи его к собаке царю Калину, Становили супротив собаки царя Калина... Тут собака Калин царь говорил Илье да таковы слова: — Ай ты старыя казак да Илья Муромец, Молодой щенок да напустил на силу на великую, Тобе где-то одному побить моя сила великая!
Вы роскуйте-тко Илье да ножки резвый, Развяжите-тко Илье да ручки белый. И расковали ему ножки резвый, Развязали ему ручки белый.
Говорил собака Калин царь да таковы слова: — Ай же, старыя казак, да Илья Муромец! Да садись-ко ты со мной а за единый стол, Ешь-то ествушку мою сахарнюю, Да и пей-ко мои питьица медвяный, И одежь-ко ты мою одежу дрогоценную, И держи-тко мою золоту казну, Золоту казну держи по надобью, Не служи-тко ты князю Владимиру;
Да служи-тко ты собаке царю Калину.
Говорил Илья да таковы слова:
— Ай не сяду я с тобой да за единый стол... Не буду служить тебе собаке царю Калину, Еще буду служить я за веру за отечество... А буду стоять за князя за Владимира И со той Опраксой королевичной, Тут старой казак да Илья Муромец Он выходит со полатки полотняноей Да ушол в роздольицо в чисто поле...
То идет он по раздольицу чисту полю. При соби-то нет коня да богатырскаго, При соби-то нет доспехов крепкиих. Засвистал в свисток Илья он богатырский, Услыхал его добрый конь да во чистом поле, Прибежал он к старому казаку Илье Муромцу. Еще старыя казак да Илья Муромец Как садился он да на добра коня И поехал по раздольицу чисту полю, Выскочил он да на гору на высокую, Посмотрел-то под восточную он сторону, А й под то ли под восточной под сторонушкой,
56 Антология педагогической мысли народов СССЕ
Ай у тых ли у шатров у белыих Стоят добры кони богатырский. А тут старый-то казак да Илья Муромец Опустился ён да со добра коня, Брал свой тугой лук разрывчатой в белы ручки, Натянул тетивочку шелковеньку, Наложил он стрелочку каленую, Й он спущал ту стрелочку во бел шатёр... Да просвистнула как эта стрелочка каленая Да вот тот во славный во бел шатёр, Она сняла крышу со бела шатра, Пала она, стрелка, на белы груди Ко тому ли-то Самсону ко Самойловичу, По белой груди ведь стрелочка проголзнула, Сделала она да сцапинку-то маленьку.
А й тут славныя богатырь святорусский, Ай Самсон-то ведь Самойлович, Пробудился-то Самсон от крепка сна... Й он скорешенько стал на резвы ноги, Говорил Самсон да таковы слова: — Ай же славный мои богатыри вы святорусский, Вы скорешенько седлайте-тко добрых коней Да садитесь-тко вы на добрых коней! Мне от крестничка да от любимого Прилетели-то подарочки да нелюбимый, Долетела стрелочка каленая Через мой-то славный бел шатер...
Тут богатыри все святорусский Скоро ведь седлали да добрых коней, И садились молодцы да на добрых коней, И поехали раздольицем чистым полем Ко тому ко городу ко Киеву, Ко тым они силам ко татарскиим. А со той горы да со высокий Усмотрел ли старыя казак да Илья Муромец, А то едут ведь богатыри чистым полем, А то едут ведь да на добрых конях.
И спустился ён с горы высокий, И подъехал ён к богатырям ко святорусскиим: Их двенадцать-то богатырей, Илья тринадцатый. И приехали они ко силушке татарскоей, Припустили коней богатырскиих, Стали бить-то силушку татарскую, Притоптали тут всю силушку великую И приехали к полатке полотняноей.
А сидит собака Калин царь в полатке полотняноей. Говорят-то как богатыри да святорусский: — А срубить-то буйную головушку
Народная педагогика о воспитании 57
А тому собаке царю Калину.
Говорил старой казак да Илья Муромец: — А почто рубить ему да буйная головушка? Мы свезёмте-тко его во стольный Киев град Да й ко славному ко князю ко Владимиру. Привезли его, собаку царя Калина,
•А во тот во славный Киев град
Да ко славному ко князю ко Владымиру. Привели его в полату белокаменну Да ко славному ко князю ко Владымиру... Говорил ему собака Калин царь да таковы слова: — Ай же ты, Владимир князь да стольнё-киевской, Не сруби-тко мне да буйной головы!
Мы напишем промеж собой записи великии, Буду тебе платить дани век и по веку, А тобе-то князю я Владымиру! — А тут той старинке и славу поют, А по тыих мест старинка и покончилась [76, № 75].
Дружины отроков
(отрывки из былин)
...И рос Вольга Буславович до пяти годков, Пошел Вольга, сударь, Буславович, по сырой земле — Мать сыра-земля сколыбалася, Звери в лесах разбежалися, И рыбы по синю морю разметалися, И пошел Вольга сударь Буславович Обучаться всяких хитростей-мудростей...
И прожил двенадцать лет... Собрал себе дружину добрую, И тридцать богатырей без единого, Сам становился тридцатым [18, с. 165].
Всякому свое дитя милее [30, с. 384]
(отрывки из былин)
I
Я бы рада спородить дитя милое, А силой в Самсона Колыванова, А смелостью да в Илью Муромца, Поездочкой в Дюка Степанова, Походочкой в Чурила Пленкова, Басой-красой в Осипа Прекрасного [76, с. 21а].
58 Антология педагогической мысли народов СССР
II
У него в три ряда русы кудри завиваются. В первый ряд завивались чистым серебром, Во второй ряд завивались красным золотом, В третий ряд завивались скатным жемчугом. Князья и бояре дивувались доброму молодцу, И гости торговые завидовали: Не зоря ли тебя, молодец, спородила?
Не светел ли тебя месяц вспоил, вскормил?
Отвечал добрый молодец: — Что на свит меня родила родна матушка, Вспоил, вскормил родный батюшка [104, с. 352—353].
Побратимство
(отрывки из былин)
I
Из-под далече-далеча, из чиста поля Выезжал старой казак да Илья Муромец, Илья Муромец да сын Иванович, Увидел он Святогора богатыря...
Говорит Илья да таковы слова: — Ай же ты, удалой добрый молодец, Я вижу силушку твою великую, Не хочу я с тобой сражатися, Я желаю с тобой побрататися.— Святогор богатырь соглашается, Со добра коня да спущается, И раскинули они тут бел шатер, Сошли они оба на белый шатер, Они друг другу порассказалися, Золотыми крестами поменялися, Обнялись они, поцеловалися,— Святогор богатырь да будет больший брат, Илья Муромец да будет меньший брат. Хлеба-соли тут они откушали, Белой лебеди порушали
И легли в шатер да опочив держать [19, с. 20—22].
11
Они были братьица крестовые, У них крестами побратались, Кладена была заповедь великая, Подписи были подписаны: Слухать большему брата меньшего, А меньшому брату большего [79, с. 102].
Народная педагогика о воспитании 59
Настольные игры
(отрывки из былин)
I
На том раздольище чистом поле Собиралось тридцать богатырей без одного, Сидят молодцы в белом шатре;
В белом шатре белополотняном, Сидят молодцы, забавляются, Играют в шашки-шахматы, Во тыи велеи золоченыя1 [79, с. 103].
II
Зашел-то я сюда, заезжал к тебе, А царь ты, Вахрамей Вахрамеевич, А я слыхал — скажут, ты охочь играть Да в доски-ты шахматный А в дороги тавлеи2 золочены, А я-то ведь еще уж также бы. Поиграем-ко во доски ты шахматны, В дороги тавлеи золоченый...
Как этот-то царь, Вахрамей Вахрамеев, был Охвочь играть во доски-ты шахматны А в дороги тавлеи золоченый, Всякого-то ведь он да поиграл, Как тут-то себе да ведь думает: — А надо б мне молодца да повыиграть! Как тут они наставили дощечку-ту шахматну, Начали они по дощечке ходить-гулять... [76, с. 468].
Народная педагогика о правилах поведения
(вежество)
У Добрыни вежество рожденное и ученое...
Умеет Добрыня слово молвити, Перед тем царем Батырем поклонитися, Поклонитися умеет и похвалитися [78, с. 91].
Не дорого ничто, дорого вежество [30, с. 680].
Учися вежеству [30, с. 680].
60 Антология педагогической мысли народов СССР
Комментарии и примечания
Литературные памятники, включенные в книгу, даны либо в переводе на современный русский язык, либо в оригинальном виде. Все тексты прокомментированы составителями и содержат ссылки на источники. В ряде случаев сохраняется написание слов, принятое в X — XVII вв. Отсутствующие в современном алфавите знаки заменяются соответствующими им современными: i — и, 0 — ф, Ъ — е, ъ в конце слова не сохраняется и т. д. Сокращения текста обозначаются тремя точками.
ПОСЛОВИЦЫ И ПОГОВОРКИ
Особенности воспитания детей у восточных славян
Чтобы понять особенности воспитания детей в период первобытнообщинного строя и его разложения, а также содержание древних пословиц, которые сохранились в народной памяти до наших дней, необходимо выяснить общественное разделение труда и основные черты брачных отношений, определяющих содержание, методы и формы воспитания детей в то далекое время.
Изменения брачных отношений и первобытной родовой общине были обусловлены осознанием опасности кровосмешения, угрожавшего существованию коллектива, что привело к запрещению (табу) внутриродовых браков. Постепенно система запретов распространилась на другие сферы межличностных и коллективных отношений.
По мнению многих ученых, через табу укрепились в ранних родовых общинах первые общечеловеческие моральные нормы, регулировавшие поведение взрослых и детей. Ими были положены начала таких методов воспитания, как предупреждение, уговор, пример, укор, порицание и др. Под их влиянием зародились первые зачатки народной педагогики.
Развитие общественных отношений во многом зависело от складывавшихся новых отношений между мужчинами и женщинами, которые определяли формы общественной организации людей и их личной жизни. Таким образом, воспитание зависело и от структуры семьи. Воздействие этих факторов четко проявило себя в период экзогамии (буквально: «брак вовне»), т. е. во временных брачных связях с членами другого рода. В создавшихся условиях отец оставался ребенку неизвестным. Дети считались сыновьями и дочерьми матери и ее рода.
Хотя мужчины и женщины материнского рода работали вместе, жили они в разных помещениях. Матери после воспитания ребенка до 4—5 лет оставляли девочек в женском доме, мальчиков передавали в дом, где жили мужчины.
С переходом к патриархату, когда преобладающее место в экономической жизни рода занял мужчина, совершается переход от экзогамии к моногамии. Мужчина ломает экзогамный брак и берет жену в свою семью. В связи с возникновением единобрачной семьи мужчины и женщины ушли из мужских и женских домов, последние трасформировались в дома молодежи, куда по традиции родители продолжали отдавать своих детей на воспитание [105, с. 280—309]. Многочисленные упоминания о домах молодежи сохранились в русских, украинских и белорусских волшебных сказках под названиями «домов в лесу», «домов (шалашей) в степи» [65, с. 159—177; 87, с. 174—176; 102, с. 64; 125, с. 44].
Воспитание детей в этих домах было равным для всех и отвечало коллективным общественным отношениям, сложившимся в родовой общине. Здесь старцы приучали подростков к собиранию плодов, обучали правилам охоты, изготовлению простейших орудий труда, передавали заветы предков, моральные нормы, приобщали к обычаям и обрядам рода. Воспитание и обучение завершалось инициациями — посвятительными обрядами, долженствующими определить физическую зрелость юноши и его производственную готовность встать в ранг взрослых мужчин. Цикл посвятительных обрядов длился около 10 лет [20, с. 66].
Народная педагогика о воспитании 61
С усложнением хозяйственной деятельности единобрачная семья нуждалась в рабочей силе. Поэтому родители прекращают посылать своих детей в дома молодежи, которые постепенно исчезают. Однако в обществе были еще сильны старые традиции. Дети воспитывались у брата матери, т. е. у дядьки. В свою очередь отец ребенка принимал на воспитание детей родной сестры. Создавались оригинальные семьи, в которых дядьки воспитывали не своих детей, а детей сестер, т. е. племянников [56, с. 108—109]. Дядьки были наиболее близкими наставниками племянников и племянниц, а те первыми их помощниками. Такой структурой семьи объясняется тот факт, что во всех индоевропейских языках первоначальным смыслом слова отец был не родитель, а кормилец [60, с. 15, 20].
В этих условиях народная педагогика в поэтических формулах отразила роль дядьки в системе воспитания детей: «Каковы дядьки, таковы и детятьки»; «У доброго дядьки добры и детятьки».
Нет оснований в вышеприведенных пословицах видеть значительно позднего дядьку — кума, крестного отца. Его роль в воспитании детей была ограничена. Кроме этого, название крестного отца дядькой локализировано пределами лишь нескольких губерний [66].
Мать — первая воспитательница
В силу биологических закономерностей мать стоит к ребенку ближе всех. Прежде всего от матери ребенок перенимает родную речь, усваивает психологию старших, мораль окружающей социальной среды. То, что дает ребенку мать, никто дать не может.
Но самое главное — мать дает ребенку жизнь. Анализируя археологические памятники трипольской культуры (конец IV—начало III тысячелетия до н. э.), Б. А. Рыбаков пишет, что космогонические представления' трипольцев связаны с образом женщины. «Земля, почва, вспаханное поле были уподоблены женщине; засеянная нива, земля с зерном — женщине, «понесшей во чреве своем». Рождение из зерна новых колосьев уподоблено рождению ребенка. Женщина и земля сопоставлены и уравнены на основе древней идеи плодовитости, плодородия [97, с. 178].
Многие речения о матери нашли отражение в первых памятниках древнерусской письменности. Публикуя старинную пословицу «Держи матерь во чти и в матерстве», т. е. почитай, чти ее, В. И. Даль слово «матерство» объясняет как достоинство матери [32, с. 308].
Уважение к матери считалось первой нравственной заповедью детства. Нарушившему ее угрожает проклятие: «Укоряющего старость материю, да исклюют его вранове, да съедят орли» [107, с. 126, 127].
Народная педагогика с древнейших времен измеряла воспитанность детей их заботой о старости прежде всего матери. Как общественное предписание детям звучат пословицы об их обязанности беречь достоинство, здоровье матери, заботиться о ее старости.
Воспитание детей в семье
В VIII—IX вв. совершается переход к семье, состоявшей из супругов и их детей, еще не вступивших в брак. Малая семья, выделившаяся из большой семьи, жила в отдельном небольшом жилище и стала первичным производственным коллективом. Возникновение ее было вызвано повышением производительности труда и достаточной рентабельностью небольшого хозяйства [132, с. 216]. С усовершенствованием земледельческих орудий, развитием ремесла, промыслов производственные возможности малой семьи значительно возросли, что привело к росту ее экономической самостоятельности.
В пользу преобладания малых семей свидетельствует устройство небольших поселений и жилищ в IX—X вв. [91, с. 17—49], уплата дани от «дыма» [5, с. 61—62]. «Русская Правда», касаясь порядка раздела имущества, ясно очерчивает круг членов семьи — это жена, сыновья, дочери [85, с. 94—108]. Вывод о малой семье как основном типе семейной организации в Древней Руси XI—XIII вв. подтверждают также берестяные грамоты, эпиграфические материалы, где отсутствуют упоминания родового или патронимного родства. Малые семьи и соседская община явились первыми •
62 Антология педагогической мысли народов СССР
элементами зарождавшегося феодального общества [103, с. 96—97]. Сохранение большой семьи в IX—XIII вв. Я. Н. Щапов локализирует лишь территорией лесных массивов, где население вынуждено было осваивать земли силами большого коллектива [132, с. 216].
Малая семья была многодетной. В детях родители видели прежде всего твердую гарантию в новых рабочих руках, которые могли помочь обеспечить хозяйственную стабильность семьи.
В этот период усложняется бытовая обрядность, связанная с появлением новорожденного. Собранные этнографами в прошлом веке материалы свидетельствуют о значительной роли в этой обрядности языческих верований. Новорожденного одевали в вывернутый шерстью наружу кожух, обносили вокруг избы и таким образом прилучали его к домашнему очагу. Этим актом ребенок зачислялся в семейный коллектив. Возле мальчика клали какой-либо инструмент, чтобы ребенок вырос умельцем, а возле девочки — пучки льна, которые символизировали женское занятие [59, с. 290—294]. В этих и им подобных обрядах языческие суеверия переплетались с надеждой на счастливую судьбу ребенка. Обряды не заслоняли главного — радости от появления нового человека. Гамма возвышенных чувств выражала жизнеутверждающий оптимизм, связанный с увеличением семьи и продолжением рода.
В малой семье отпала потребность воспитывать детей у дядьки. Обычай посылать сыновей и дочерей для воспитания на сторону продолжал сохраняться лишь в семьях князей и феодальной знати.
Образование индивидуальной семьи имело положительное значение для воспитания детей. К. Маркс писал, что отдельный «дом и двор, являющиеся исключительным владением индивидуальной семьи, в определенной степени способствуют развитию личности...» [1, с. 418—419]. Здесь дети воспитывались в духе взаимопомощи, взаимоподдержки. У старших формировалось ответственное отношение к младшим, а у младших — обязанности перед старшими. Старшие оказывали большую помощь родителям, приобретали опыт воспитания, младшие старались подражать старшим. «Передний заднему мост»,— утверждала пословица [16, с. 111].
В малой семье усилилось чувство личной ответственности родителей за воспитание детей, укрепились новые оценочные категории — авторитет родителей, чувство супружеского долга, честь семьи. Обобщенный в устном народном творчестве, опыт семейного воспитания становится важнейшей частью народной педагогики.
Домашние воспитатели — дедушка и бабушка
Возникновение семьи с ее индивидуальным хозяйством при утрате коллективного социального обеспечения престарелых людей породило проблему заботы детей о нетрудоспособных по возрасту родителях. Практическое решение этой проблемы обусловливалось единством интересов старых и молодых членов семьи. Родители не только передавали детям свой производственный опыт, но и готовили их к тому, чтобы дети были способны прокормить их в старости.
В семейном воспитании большое место занимало формирование таких духовных качеств, как осознание сыновнего долга и уважение старости, великодушие к людям престарелого возраста.
Поскольку мать и отец были заняты тяжелым земледельческим трудом, то старики последние годы своей жизни посвящали внукам. Они становятся главными воспитателями детей, передавая им нравственные нормы и заповеди, трудовые навыки и народные знания. О них К. Д. Ушинский писал: «Природные русские педагоги — бабушка... дед понимали инстинктивно и знали по опыту, что моральные сентенции принесут больше вреда, чем пользы, и что мораль заключается не в словах, а в самой жизни семьи, в охвате ребенка со всех сторон и отовсюду ежеминутно проникает в его душу» [121, с. 177].
Общаясь с дедушками и бабушками, дети усваивали важные истины: нельзя делать того, чтф осуждают старшие, не делать того, что они не велят, нельзя бездельничать, когда мать и отец трудятся, нельзя требовать от родителей того, что они дать не могут.
Осуждение плохих поступков внуков бабушками и дедушками носило благородный характер, имело высоконравственный смысл, оно предостерегало детей мудрым снисхождением к шалостям, предвидело искупление детьми вины добрыми поступками.
Народная педагогика о воспитании 63
В свою очередь, отец и мать воспитывали у детей чувство долга перед их воспитателями, учили быть благодарными за те затраченные усилия и пережитые тревоги в процессе воспитания детей. Ребенок был обязан научиться выражать родителям свою благодарность хорошим поведением и послушанием.
Воспитательное влияние на внуков подкреплялось культом предков. По тогдашним верованиям, они оставались прокровителями детей и после своей смерти: дух их продолжал обитать в жилище, помогал потомкам в случае беды. Считалось, что живут духи под печью. Когда семья переходила в новопостроенное жилище, самая старая женщина обращалась к печи и говорила: «Милости просим, дедушка, к нам на новое жилье». Тут же прямо дается домовому название «дедушка».
Образы домовых духов дошли к нам в изображениях на навершьях ритуальных палок X—XIII вв., обнаруженных в Новгороде, в форме вырезанных лиц бородатых человечков. Б. А. Колчин предполагает, что на этих палках изображены домашние духи, и прежде всего домовые [51, с. 4—43].
Кумовство
Расселение малых семей было связано с перемещением населения и возникновением новых населенных пунктов. Рвались сложившиеся веками в большой патриархальной семье родственнные связи. В этот период на уровне соседской (территориальной) общины возникает институт кумовства как одна из форм общественного воспитания детей. Кумовство — результат распада родовой общины, трансформации «дядьки» из воспитателя племянников в своей семье в духовного наставника тех же племянников- в семье их родителей. М. О. Косвен пишет: «Кум — персонаж исторически гораздо более поздний, чем материнский дядя» [55, с. 104].
В памятниках письменности термин «кум» встречается впервые в Уставе Ярослава Мудрого (XI в.). Это означает, что обычай кумовства существовал задолго до появления Устава, являлся древним общенародным обычаем. В тех случаях, когда в территориальной общине не было родственников, родители подбирали кума и куму среди соседей. В жизни кум и кума выступали как нравственные наставники ребенка и выполняли вспомогательную функцию в его воспитании. Хотя они были больше символическими, чем фактическими, опекунами, их моральное влияние на детей имело большой вес.
История народного воспитания свидетельствует, что педагогическая функция кумов сохраняла свою практическую значимость в течение многих веков.
С принятием христианства кумовство прибрала к рукам церковь. Кум и кума были объявлены крестным отцом и матерью. По каноническим правилам крестный отец — это прежде всего «воспреемник» при крещении дитяти, т. е. при принятии его в «лоно церкви». В условиях двоеверия крещение новорожденного соверщалось под давлением церкви, так что многие дети оставались некрещенными. У них не было ни крестного отца, ни крестной матери, зато по обычаю обязательно были кум и кума.
Детское побратимство и посестринство
С возникновением соседской общины возникает новая форма общения детей подросткового возраста — побратимство и посестринство, которые строились не по принципу родства, а на основе личных симпатий. Узы, соединявшие побратимов, нередко оказывались сильнее родства, но по традиции принимали форму последнего. «Моральное влияние, унаследованные взгляды и образ мышления старой родовой эпохи,— писал Ф. Энгельс,— еще долго жили в традициях, которые отмирали только постепенно» [2, с. 118].
Модель совершения актов побратимства и посестринства реконструировали этнографы по сохранившемуся еще в XIX в. обычаю в глубинных местах России, Украины и Белоруссии. Наиболее древним способом братания было заключение союза между сверстниками путем обмена горстями земли. Земля символизировала силу обоюдной клятвы и верности слову. Зашивали горсть земли в ладанку и носили ее на шее. В этом проявляется связь обычая с языческими верованиями [54, с. 161].
Подробное описание побратимства оставил украинский писатель И. Франко, наблюдавший его среди пастушков в горных селениях Карпат. Дети брали палку, разрезали ее на половинки, делали на них зарубки, в которые вкладывали несколько зерен, 64 Антология педагогической мысли народов СССР
затем соединяли половинки и, взявшись за палку, вели краткий диалог: «Побратим?» — «Побратим».— «До какого времени?» — «До гробовой доски». С этого момента подростки обращались друг к другу на «вы», называли себя побратимами, братанами и помогали друг другу во всем [123, с. 197—198].
Побратимство занимало большое место в воспитании и самовоспитании подростков. Стимулом к чистоте нравственных взаимоотношений, критерием дружбы выступала совесть и воля побратимов. Верность клятве формировала понятие о дружбе и чести как высших нравственных качествах.
По-иному совершалось посестринство. Этнографические материалы показывают, что акт посестринства приурочивали к весне. Девушки шли в лес, выбирали самую красивую березку, украшали ее цветными лентами, а после «завивали ее», т. е. загибали концы веток в кольцо, закрепляли их так, чтобы образовались венки, которые как бы росли на дереве. Под березой водили хоровод и пели песню:
Березонька кудрявая, кудрявая, моложавая.
Под тобою, березонька, все не мак цветет,
Под тобою, березонька, не огонь горит,
Не мак цветет — красные девушки в хороводе ходят,
Про тебя, березонька, все песни поют [93, с. 232].
После окончания хоровода девушки целовались через венок и давали друг другу слово посестринской верности. В других местах украшенную березку устанавливали в поле и повторяли в такой же форме ритуал посестринства [ПО, с. 27; 41, с. 30, 59]. Внимание, которое уделялось березке, объясняется, по-видимому, тем, что береза первая весной зеленеет.
Обычай побратимства и посестринства, уходящий в период становления территориальной общины, знаменовал появление новых форм воспитания.
Воспитание почитания земли и хлеба
Пословицы о хлебе такие же древние, как земледелие. Они могли изменяться, но суть их оставалась прежней. Первые шаги сознательной жизни ребенка наши далекие предки связывали с воспитанием у него почитания хлеба и земли как источников жизни человека.
По древнейшей традиции детей приучали, стоя на земле, не говорить о ней плохого слова, ибо «мать — сыра-земля не простит этого» [24, с. 57]. Ранней весной нельзя было бить по земле палкой, потому что в это время она находится в состоянии беременности [117, с. 75], т. е. рождает хлеб и дает жизнь всем растениям. С принятием христианства это языческое верование даже попало в церковную книжность: «Если бил землю... 15 дней епитемьи», т. е. церковного наказания поклонами и др. [109, с. 237]. При встрече со взрослыми следовало кланяться и доставать рукой до земли, чем выражалось пожелание богатства.
Не менее почитался хлеб. Ему придавалось столь важное значение, что появление на свет ребенка обставлялось различными обрядовыми действиями и ритуалами, связанными прежде всего с хлебом [126, с. 12]. Худое слово о хлебе считалось проявлением величайшей безнравственности. Под влиянием таких наставлений у детей складывалось представление о хлебе как не только о материальной, но и моральной ценности:
Бьют хлеб палками, Режут ножом.
Жмут камнями, За то хлеб губят,
Жгут огнем,	Что все его любят [28, с. 69].
С почтительным отношением к земле передавался опыт ее обработки, народные знания о способах выращивания хлеба. «Земля-кормилица, а сама есть просит», она напоминает тарелку, «в которую что положишь, то и возьмешь». На этих простых истинах были основаны принципы народной педагогики: а) нельзя воспитать трудолюбия У детей лишь одним словом, как и невозможно воспитать их без серьезных умных Дел; б) чем раньше дети будут привлечены к труду на земле, тем лучше они будут воспитаны. «Сынок — сосунок, не век сосун, через год — стригун, через два — бегун,
Народная педагогика о воспитании 65
через три — игрун, а там и в хомут» [54, с. 669]. Дети исподволь включались в круг хозяйственных забот семьи и незаметно впитывали простую и мудрую мораль: «Будешь трудиться — будешь кормиться». Смысл пословиц был связан с моральной подготовкой детей к земледельческому труду: «Горька работа, да сладок хлеб».
Практическое начало участия подростков в земледельческом труде начинается со вспомогательных работ. Археолог В. П. Левашова во время раскопок обнаружила среди находок X—XI вв. детские серпики [61, с. 67]. Юношей приучали к возделыванию ржи — главной культуры земледелия в Древней Руси. В детском фольклоре рожь по количеству упоминаний занимает первое место среди других культур.
Педагогическую мысль о воспитании трудолюбия народ излагал в своих речениях в форме противопоставления или по аналогии тех или иных качеств личности, что соответствовало общему уровню состояния мышления людей того времени. Такое изложение нравственных истин имело глубокий педагогический смысл, ибо создавало ситуации для личного восприятия одних и отвержения других моральных установок, выраженных в пословицах и поговорках.
Особое внимание народная педагогика уделяла предупреждению проявлений в детях лени. Формирование трудолюбия считалось высшим долгом родителей, а лень — следствием плохого семейного воспитания. Чем больше возрастало участие детей в труде, тем больше они узнавали нового, усваивали народные знания и производственный опыт.
Однако далеко не все то, чему учили детей, что им передавали, было правильным. Рядом с добытыми знаниями оставалась огромная область незнания: вера в добрых и злых духов, в магические силы растений и животных и т. п. Однако при этом процесс обучения в своей основе строился на жизненных потребностях социальной жизни человека.
Воспитание детей-сирот
Перечисленные пословицы на первый взгляд лишены между собой логической связи. В действительности они отражают существенный элемент народной педагогической культуры — заботу или раздумья о детях, оставленных родителями, подкидышах.
Категория брошенных матерями малюток являлась наиболее страдающей частью детей. Следовало бы ожидать, что об их судьбе позаботится церковь, с ее проповедью братолюбия. Историк русской церкви Е. Е. Голубинский пришел к выводу: «Наши епископы периода домонгольского (как и всего последующего времени) не ознаменовали себя в этом отношении ничем» [27, с. 552]. Небезучастным к судьбам сирот оставался народ. Сложившаяся еще в период матриархата традиция заботиться всей родовой общиной о ребенке в классовом обществе трансформировалась в виде попечительства над домами убогих детей при скудельницах. Скудельница — общая могила, куда свозили зимой замерзших, утонувших, умерших во время эпидемий для последующего захоронения весной. При скудельницах сооружали сторожки (боже-домки). В случаях необходимости в эти помещения свозили брошенных матерями малюток [44, с. 460; 112, с. 178—190]. Скудельниками подбирали старцев и старух, которые могли выполнять обязанности сторожа и воспитателя.
Содержались сироты в этих домах за счет подаяний населения окрестных городов и сел. Детям приносили продукты питания, одежду, игрушки. Тогда, по-видимому, и возникла пословица: «С мира по нитке, а бедному сироте сорочка». Этнограф И. И. Иллюстров, исследуя пословицы о скудельницах и при них детских приютах, писал, что здесь покрывались народным милосердием несчастное рождение и несчастная смерть: «Живой не без места, а мертвый не без могилы» [43, с. 460].
При всей своей примитивности дома убогих детей являлись выражением народной заботы о сиротах, проявлением человеческого долга перед детьми. В домах скудельники смотрели за их физическим развитием. С помощью сказок, пословиц передавали им нравственные правила человеческого общежития, коллективные отношения сглаживали остроту детских характеров. Домам убогих детей не суждено было попасть на страницы древнерусских произведений, но они нашли отражение в пословицах.
При раскопках в Киеве [11, с. 250], Копыси, Меджибодне [13, с. 163], Звенигороде (Львовская обл.) археологи нашли скопления детских костей XII — XV вв., явившихся следствием массовой смертности детей в домах убогих, вероятно, во время эпидемий.
66 Антология педагогической мысли народов СССР
Опекунство
Доклассовое общество сиротства не знало: дитя считалось сыном или дочерью всего рода. Иные условия сложились, когда детей начали воспитывать отец и мать. При смерти отца и метери появилась проблема сиротства и наследования собственности. В этой связи возникло опекунство.
Порядок определения опекуна изложен в ст. 99 «Русской Правды». В ней идет речь о том, что если в семье останутся сироты или мать после смерти мужа выйдет замуж, то ближайший родственник берет детей вместе с имуществом под опеку до совершеннолетия. Передача имущества должна проходить в присутствии посторонних, т. е. под общественным контролем общины. Опекун имел право пользоваться этим имуществом, отдавать его взаймы, пользоваться прибылью, за что должен был кормить и воспитывать сирот. При достижении воспитанниками совершеннолетия он должен полностью возвратить им наследство (задницю), а в случае утраты уплатить его стоимость. Если же детей и имущество примет под опеку отчим, то условия опеки те же. Статья 99 чисто русского происхождения и отражает народные воззрения на заботу о сиротском детстве.
«Русская Правда» предусматривала назначение опекуна из числа ближайших родственников и ни в коем случае человека из другого рода, за исключением отчима, при котором была мать детей. Назначение опекуном родича соответствовало традиции, шедшей от родового строя.
Определение детей на опеку выражалось термином «дать на руки». На опекуна возлагались различные обязанности: кормить, одевать детей, сохранить их имущество и возвратить им его в целости. Педагогическая функция определялась словом «печаловаться», которым выражалась забота о воспитании детей. Понятие «печало-ваться» означало покровительствовать, усердно и ревниво заботиться о ком-либо, в частности о сиротах, относиться к ним как к родным, заступаться за них. Поэтому в народе опекуна называли печальником. По словарю В. И. Даля, печальник — благодетель, наставник, проявляющий к подопечным милосердие и усердность, выполняющий обязанности родителей [33, с. 106—107].
Сведения об опекунах, завладевших имуществом подопечных, а также об отчимах-растратчиках содержатся в новгородской берестяной грамоте № 112, отразившей сложность ситуаций в борьбе за наследство. Подробно описан аналогичный конфликт в Киево-Печерском патерике в рассказе о монахе Захарии. Во всех сложных ситуациях «Русская Правда» вносила определенный порядок в защиту прав и интересов детей и воспрепятствовала произволу со стороны опекунов и других лиц, что гарантировало сиротам нормальные условия для воспитания и развития.
ЗАГОВОРЫ
Заговоры — один из древнейших видов устного народного творчества. Это отдельная устойчивая поэтическая формула или целое произведение, построенное чаще всего на сравнении реального с желаемым.
«Заговор матери» — интереснейший памятник народных воззрений на роль матери в жизни детей, поэтический рассказ о безмерной материнской любви. А. Блок назвал его «золотым словом» [14, с. 101].
В произведении сердце матери «способно впитывать в себя все цветы и звуки, дышать многообразием мира» и таинственных сил. Душа матери зрячая и чуткая, в ней нет предела стремлению познать будущее сына, уберечь его от возможных несчастий и напастей, встречающихся на жизненном пути. «Отсюда,— писал А. Блок,— материнская любовь как высшая тайна, родная стихия, как цветы из бездны». В заговоре мы слышим «широкую многострунную музыку — от нежных лирических мелодий до настоящей яростной страсти» [14, с. 101 —102].
Корни заговора уходят в дохристианскую эпоху, в языческое миропонимание, в нем нет упоминания о боге, ангелах. Персонажи заговора (волхвы, летучий змей огненный, кощей-ядун) — языческое представление об окружающем мире.
...каменя горючего — алатыря — по заключению исследователей, так восточные славяне называли янтарь.
Народная педагогика о воспитании 67
КОЛЫБЕЛЬНЫЕ ПЕСНИ
Колыбельные песни — первые поэтические произведения, обращенные к ребенку. Под их влиянием малыш познает звуки родной речи, начинает понимать обращения к нему матери, отдельные явления в окружающей его среде.
Колыбельная песня не рассчитана на постороннего слушателя, и это придает ей особую сердечность. В колыбельных песнях раскрывается внутренний мир матери. Мать выражает в них самые различные чувства, надежды и мечты о грядущих удачах и благополучии дитяти, тревожится о его дальнейшей судьбе. Исполнение колыбельных песен имеет свои, присущие только их содержанию особенности: негромкость, нежность, эмоциональность, ритмичность. Глубокий нравственный смысл колыбельных песен часто является фундаментом, на котором строится эстетический мир ребенка.
При археологических раскопках древнего Новгорода обнаружены детские колыбели. Среди них — две лубяные XIII—XIV вв., и две деревянные XIII в. Лубяные колыбели сделаны из луба и бересты в виде сшитой коробки высотой 20—30 см. Колыбель привязывали к толстой жерди, верхний конец которой крепили к потолку.
Первая обязанность матери — создать условия для спокойного сна ребенка. Народная фантазия возложила эти функции на персонифицированные образы — Сон, Дрему и кота — их помощника. Принято считать, что кот своим мурлыканьем способствует засыпанию ребенка, и это сделало его популярным героем колыбельных песен [48, с. 43—44].
Хотя Сон и Дрема генетически связаны с мифологическими представлениями восточных славян-язычников, в колыбельных песнях это поэтические образы с наилучшими человеческими чертами. Они стремятся быть ближе к ребенку, разделяют между собой обязанности («А ты будешь колыхать, а я буду усыплять», «Ты ложись в головку, а я в ножки»). Присутствие этих образов во многих восточнославянских колыбельных песнях, стойкость их мотивов — свидетельство древности самого жанра.
Непослушных детей предупреждали Букой: «Не ходи, там Бука, Бука съест» [120, с. 407]. Такую же роль выполняла Кобылка: «Вот придет Кобылка, вот идет Кобылка», и ребенок смирялся. Эти образы использовались в целях торможения отрицательных реакций ребенка. Продержались они в крестьянской среде до XX в.
1	Полог — покрывало над колыбелью; бранный — полотняный с узорами.
2	Сборничек, повойничек — женские головные уборы.
3	Очеп — жердь, укрепленная под потолком, к ней подвешивали детскую колыбель.
4	Лучки — согнутые дуги над колыбелью.
ПЕСТУШКИ И ПОТЕШКИ
Свое название пестушки и потешки получили от слов «пестовать», «тешить», известных очень давно. Термин «пестун» был равнозначен более позднему слову «воспитатель», он встречается на страницах летописей. На ответственность пестуна за воспитание ребенка указывает поговорка: «Словно пестун, привязался, так следом и ходит». Пестушки и потешки — короткие стихотворные приговоры, которые сопровождают движения ребенка в первые месяцы жизни.
Потягунушки, потягунушки! Поперек толстонушки, А в ножки ходонушки,
А в ручки хватанушки, А в роток говорок, А в головку разумок.
Пестушки незаметно переходят в потешки-песенки, которые поет мать, играя с ребенком.
Первая песенка, помещенная в «Антологии», записана в XIX в. и относится к пестушкам. Текст второй обнаружен А. А. Медынцевой на стене Новгородского Софийского собора. Запись датируется XII — первой половиной XIII в. [70, с. 149].
Какая связь между потешкой и песней? И в том и в другом произведении главным персонажем выступает птица, предмет ее заботы — изготовление каши, которой
68 Антология педагогической мысли народов СССР
кормили детей. В этих двух элементах просматривается традиционность, варьирование текста, связь между песнями. По-видимому, песенка о перепелке — результат детского творчества, пестушка «Сорока» создана взрослыми раньше. «Перепелка» является следствием переработки текста «Сороки» и приспособлением его для игры за пределами избы, двора, в лесу.
Известно, что у детей очень рано появляется интерес к подвижным играм. В данном периоде народная педагогика использовала поэзию пестования — потешки, пё-стушки, приговоры. Этот этап развития ребенка в народе было принято называть пестованием. Слово «пестун» встречаем в одном из самых древних памятников русской письменности — «Остромировом евангелии» (1056—1057). Существование слова «пестун» в древнерусском, болгарском, словацком, словенском, польском, чешском языках свидетельствует о бытовании его еще в общеславянский период, где оно было равнозначно более позднему термину «воспитатель» [122, с. 251].
Анализ текстов пестушек позволяет выделить главные их особенности: быстрый ритм, шуточно-юмористическое содержание, связанное с различными движениями детей: протягиванием рук, первыми шагами, движением, беганием.
Пестушка «Сорока» относится к тем отшлифованным произведениям устного народного творчества, которое дошло до наших дней.
3. П. Васильцова, характеризуя пестушку, пишет, что исполнение ее бабушками в прошлом и в наше время — это театр одной артистки: бабушки и в роли сороки, и в собственной роли, сама же и поет. Режиссура тоже ее. Родное слово в ее устах становится великим воспитателем. Никакая книга, никакой магнитофон, никакой телевизор никогда не смогут заменить бабушку [21, с 30].
Пестушки являлись средством развития у детей раннего возраста речи, эмоциональных свойств, эстетических чувств, ориентировочной особенности детского сознания и самосознания.
СКАЗКИ
Сказки составляли важную часть народной педагогической культуры. Первые упоминания о них относятся к периоду Киевской Руси, однако истоки их теряются в первобытном обществе, когда человек верил в свои родственные связи с различными видами животных, в чудесные действия сверхъестественных сил. Впоследствии народ стал использовать сказки как средство воспитания детей. Сказка приобрела иносказательный смысл с присущей ей художественно-поэтической привлекательностью. В ней всегда изображается красивый, таинственный мир, живущий согласно своим сказочным законам, где действуют необыкновенные герои, где свет, правда и справедливость при помощи существ, обладающих фантастической силой и добротой, побеждают зло, несправедливость, ложь.
Если в условиях семейной жизни нарушение детьми правил поведения, непослушание влекут за собой порицание, осуждение и другие формы наказания, то в сказке за это угрожают серьезные опасности, даже смерть, но при помощи внешних сил сложная ситуация, в которой оказался ребенок, всегда оканчивается благополучно. Таковы сказки «Солнце, Месяц и Ворон Воронович», «Гуси-лебеди», «Морозко» и многие другие. Во всех случаях смысл сказки имел жизненно-практическое назначение. Сказки превращаются в оригинальный свод нравственных поучений детям с иллюстрацией живых примеров о том, какая может постигнуть их беда, если они не слушаются старших, пренебрегают их советами, наставлениями, предупреждениями.
В сказках маленького, неопытного и неосмотрительного персонажа всегда выручают птицы, звери, Солнце, Мороз, Ветер и другие силы. Но они добры лишь при условии ласкового отношения к ним. В условиях опасной ситуации сказка вводит Ребенка в царство фантазии, возбуждает его чувства и эмоции. Элементарные нормы поведения, требования старших в сказке изложены без окриков, наказаний, к которым часто прибегают родители, и непринужденно входят в сознание и душу Растущего человека, становятся его внутренним приобретением.
Характерная педагогическая особенность сказок состоит в том, что добрые Действия Лебедя, Ежика, Медведя, Мороза и т. п., помогающие ребенку, соответствуют его предметно-образному мышлению. Сказка становится величайшей воспи-
Народная педагогика о воспитании 69
тательной силой. Это назначение сказок очень верно подметил К. Д. Ушинский, назвав их проявлением педагогического гения народа. Сказки способствовали усвоению ребенком народно-поэтической речи, приводили в движение его воображение, душевные силы.
С их помощью трудовой народ учил детей познавать социальное зло, рожденное разложением родового строя и возникновением собственности. В этот период героями сказок становятся социально обездоленные дети («Сивка-Бурка», «Лошадиная голова», «Конек-горбунок» и др.); в них изображены обиженные мачехой падчерица, младший брат старшим в борьбе за наследство.
Хотя детские персонажи волшебных сказок всегда пассивны, они оказываются мудрыми и при помощи внешних сил достигают справедливости. Таким образом, сказки формировали у детей основы социального сознания, гуманистический оптимизм и вселяли веру в лучшее будущее.
Педагогическая эффективность сказок усиливалась богатством поэтических средств. Наличие развернутых эпитетов, диалогов, динамичность событий, пафос действий положительных героев делали сказку привлекательной.
Несомненно, что всякая сказка имеет элементы иллюзорного фантастического отражения мира. Однако идейные, нравственные ее мотивы отражали общественное бытие и ничего общего не имели с религией, затуманивавшей сознание человека. Основным признаком религиозной иллюзии всегда является . вера в сверхъестественную силу, в сказках же эта сила выступает лишь как фон, за которым развертываются события, имеющие место в жизни. Не установка на вымысел, иллюзию — главная черта сказок, а установка на раскрытие жизненной правды с помощью вымысла и фантазии. Кроме этого, детские сказки вообще отличаются своей без-божностью, они избавлены от образов святых. Отсутствие в сказках этих персонажей свидетельствует об охране народной педагогикой детского сознания от раннего влияния религии.
ИГРУШКИ
На территории Советского Союза первые детские игрушки, найденные археологами, относятся к бронзовой эпохе и представляют собой копии предметов быта и труда земледельцев. Рядом с ними обнаружены гладие камешки, ракушки, кусочки обработанного дерева, фигурки из глины, которыми, очевидно, играли дети. Много игрушек найдено при археологических раскопках поселений IX—XIII вв. В 1871 — 1873 гг. археолог Д. Я. Самоквасов при раскопках Черной могилы в Чернигове обнаружил детские игральные косточки IX—X вв., известные в народе под названием «зерни». В. В. Хвойко на среднем Поднепровье выявил детские свистульки и погремушки X—XI вв. [124, с 52—60].
Кроме погремушек и свистулек археологи чаще всего находят глиняные лошадки, собачки, барашки, птички, фигурки человечков. В XII в. игрушки занимали столь важное место в воспитании детей, что изготовление их стало особым промыслом. В 1932 г. А. В. Арциховский во время раскопок в Новгороде обнаружил остатки мастерской по изготовлению детских глиняных свистулек. В 1937 г. здесь была выявлена другая мастерская гончара-игрушечника XII—XIII вв. Аналогичные мастерские раскопаны в Киеве, Галиче, Старой Рязани, Смоленске, Чернигове [6, с 254].
С раннего детства родители учили детей рассматривать игрушки-куклы, различать форму, величину, цвет, оттенки, усваивать соотношения величин (маленькие — большие), а со временем пользоваться ими.
Игрушки служили средством воспитания детей. В живой и увлекательной форме они преследовали цели умственного, физического, эстетического воспитания, развивали фантазию ребенка, направляли его воображение на осмысливание впечатлений от окружающей жизни, помогали освоиться с привлекательным для детей миром взрослых и в игре подражать им.
Весьма примечательную группу детских игрушек представляют писанки — поливные керамические поделки в форме яйца. Символическое значение яйца как знака непрекращающейся жизни позволяет предполагать, что писанки восточным славянам были известны с глубокой древности. Это же подтверждается их окраской в желтые и красные цвета, в которых славяне видели начало весеннего возрождения природы. До нас дошли писанки из Киева, Старой Рязани, Галича, Гродно, Новгорода, Плеснеска, 70 Антология педагогической мысли народов СССР
Черниговщины, Волыни, в основном датируемые временем между X-4 XIII вв. [68, с 43—44]. Орнаментированные различными растительными узорами, »писанки являлись предметом забавы для детей и в то же время играли большую роль в развитии чувства прекрасного. Само собой разумеется, что большую радость доставляли детям писанки натуральные (раскрашенные яйца).
Видимо, писанки в течение веков выполняли и нравственные функции. Долгое время в Карпатах бытовало поверье о том, что, пока люди будут расписывать писанки, до того времени между ними будет мир и согласие. С незапамятных времен здесь сохраняется обычай — разрешение детских конфликтов путем обмена писанками.
Особенно большое количество разнообразных игрушек обнаружено при археологических раскопках древнего Новгорода. Б. А. Колчин отметил две их особенности — массовость и художественную примитивность. Игрушки воплощены в трех древнейших образах: коня, птицы и женщины (куклы). Почти все они деревянные и встречаются в слоях начиная с X в. В связи с тем что в древнее время куклы были тесно связаны с пережитками языческого мировоззрения и могли нести культовые функции, Б. А. Колчин пришел к выводу: к детским игрушкам можно причислить только тех кукол, которых, судя по поздним этнографическим источникам, дети наряжали в разные одежды [51, с. 51]. Исследователь отдельно выделил технические игрушки: кубари (волчки), вертеницы (вертушки с крыльями, аналогичными современному пропеллеру), оружие — мечи, луки и стрелы [51, с.. 47]. Особенно популярной игрой было гонять волчки-кубари. Их выявлено более 700. Кубарь представляет собой удлиненное деревянное тело яйцевидной формы со срезанным верхом. Запускали кубарь веревкой, а вращение поддерживалось подхлестыванием.
Значительная часть новгородских технических игрушек связана с копированием военных доспехов. Тревожная жизнь Новгорода XII—XIII вв., боевые традиции горожан — все это нашло отражение в игрушках, и прежде всего в детских мечах. Известно, что восточные славяне рассматривали меч как военную эмблему Руси, на нем клялись русские в верности слову, о чем упоминается в договоре князя Игоря с греками; мечами победили новгородцы немецких псов-рыцарей на льду Чудского озера.
Свое восхищение доспехами и храбростью новгородских воинов мальчик Онфим запечатлел на берестяной грамоте. Остатки детских игральных мечей обнаружены археологами при раскопках в Гродно, Пскове и Старой Ладоге [130, с. 253].
Среди найденных новгородских древностей в большом количестве оказались мячи. Набивали мячи шерстью, мхом или кострикой. Столь же распространенным у новгородских детей был шар — мазло: деревянный мяч, который загоняли клюшкой в лунку [53, с. 101]. Увлекались дети игрой со скакалками и ездой на палках. Скакалок здесь выявлено около 50 [50, с. 18].
С усложнением орудий труда и технологии земледелия, ремесла дети не могли не принимать участия в тех сферах производственной деятельности, которые были доступны взрослым. Они вопроизводили орудия и формы труда в игрушках и играх.
Отождествляя себя со старшими, моделируя систему отношений, в которые вступали взрослые в процессе производства, дети осваивали в играх, забавах смысл трудовой деятельности, ее отдельные операции.
Тиун — древнерусское название княжеского или боярского управителя, хозяйственного наместника. В разных редакциях «Русской Правды» тиун (тивун) упоминается более 90 раз [85, с. 500—501].
ЗАГАДКИ
О широком бытовании в жизни восточных славян загадок имеются летописные свидетельства, относящиеся к X в. В «Повести временных лет» приведен рассказ о том, как княгиня Ольга попросила послов древлянского князя Мала явиться к ней не на конях, не пешком, но в ладьях. Ольга предложила послам что-то вроде загадки.
Среди средств умственного воспитания загадкам отводилось едва ли не первое место. Отгадывание загадок требовало усиленной мыслительной деятельности, напряжения ума, всестороннего мысленного охвата тех или иных явлений природы, предметов, сравнений и т. п.
Народная педагогика о воспитании 71
Принято считать, что наиболее древние загадки связаны с построением мира, небесными светилами, сменой дня и ночи, громом, ветром, которые человеку представлялись живыми существами. Эти загадки сохранили языческое понимание сил природы.
Отдельную группу составляли загадки о животных и растениях («Чертогон, чертогон, он и бегает, как огонь» (заяц), «Под мостом, мостом сидит барыня с хвостом, есть хочет и вылезать не хочет» (мышь), о бытовых предметах и т.п.
Подбор загадок соответствовал возрасту детей. С их ростом загадки из предмета развлечения и развития речи начинали выполнять новую функцию — источника знаний. Подбирались более сложные по содержанию загадки, которые расширяли представления детей об окружающем мире. Воспитательной функции содействовала яркость, конкретность факта или предмета, лежащего в основе загадки, что соответствовало особенностям детского мышления.
Позже следовали загадки, в которых речь шла о человеке и частях его тела, затем о мире природы и животных, о предметах и понятиях духовной культуры и, наконец, о Вселенной. Мы не будем приводить примеры таких загадок, так как они общеизвестны, но для того чтобы раскрыть методику использования их, сошлемся на одну интересную запись.
В 1928 г. К. П. Герд в исследовании по этнографии Вотского края отметил любопытную черту: загадывание на вечерах молодежи проходило по определенной системе. Оно начиналось с загадок о человеке, об одежде, затем следовали загадки о доме, огороде, саде, пасеке, поле, и все это завершалось загадками о небесных явлениях [26]. Как видим, система загадок строилась по тематическим кругам. Исследователь пришел к выводу, что определенный порядок в загадывании облегчал положение тех, кто их отгадывал. Кроме того, при таком способе постановки загадок развивалось ассоциативное мышление.
Характерно, что известный исследователь русского фольклора Д. Н. Садовников, собиравший загадки в русских деревнях, следуя народной традиции, также группировал их по тематическим кругам. Сопоставляя эти факты, можно заключить, что вечера загадок являлись своеобразными уроками умственного воспитания и средствами развития познавательных способностей детей.
Особое место занимали загадки-задачи; многие из них начинались словами: «Летело стадо гусей...» Для подсчета количества птиц требовалось проведение в уме и при помощи пальцев, суставов счетных операций, верное рассуждение, смекалка. Удачная отгадка считалась признаком ума и сообразительности. Загадки развивали пытливость у детей. Чтобы вызвать интерес к загадкам, им придавали ритмичность, вид умной игры и забавы.
Загадки использовались древнерусскими учителями в процессе обучения детей. Записи загадок учениками XII в. обнаружены на стенах Киевского и Новгородского соборов Софии. Содержание этих загадок основано на тексте Псалтыри, которая в то время была основной учебной книгой в школах грамоты.
СКОРОГОВОРКИ
Скороговорка — жанр устного народного творчества. Это короткие речения с повторением трудновыговариваемых отдельных звуков, которые предназначались для детей с дефектами речи с целью устранения этого недостатка.
Скороговорки принадлежат к наиболее древним началам народной логопедии — о методах и средствах исправления у детей нарушения речевой артикуляции, картавости, недосказанности окончания слов, гугнивости (произношения слов в нос) и др. О гугнивых упоминается в «Повести временных лет»: «...и ясен будет язык гугнивых» [81, с. 81]. Нарушения речи у детей в Древней Руси называли болбанием [15, с. 33].
Наиболее распространенным методом исправления речи у детей было повторение вслед за взрослыми правильного произношения звуков животных и птиц. С ростом ребенка родители переходили к скороговоркам.
Незатейливые речения выполняли и другую функцию. В детских играх, забавах на быстрое произношение скороговорок они становились источником юмора, смеха, веселья. Благодаря скороговоркам дети учились быстро, четко и правильно говорить.
72 Антология педагогической мысли народов СССР
СЧИТАЛКИ (СЕЧКИ)
Считалки-Сечки одна из форм детской игры, которая была связана с приобретением и закреплением навыков устного счета. Свое название игра получила от начальных слов «секу, секу». Сечки, как правило, связаны со счетом зарубок на деревянных палках, стволах и др.
Зарубки — одна из форм математического письма наших предков. Археологи раскопали в Новгороде погреб XII в. и на наружной стороне его северной стенки обнаружили параллельные зарубки в порядке венцов — один, два, три и так до 14-й зарубки на верхнем бревне. Следовательно, строитель различал бревно по числу зарубок. Позднее, в XVI — XVII вв., в Запорожской Сечи писаря вели счет казаков посредством зарубок на палках.
Во время игры дети повторяли считалку столько раз, сколько это нужно для счета. Исполнитель задачи произносил каждый слог стишка в такт с ударом топорика, ножа по деревянному предмету и оставлял зарубки, пока не называл нужное число. По окончании текста стишка и последнего удара ребята считали нанесенные зарубки, и если их количество совпадало с загаданным числом, задача считалась успешно решенной. На древность сечек указывает конец многих стишков, который звучит как заклинание: «Будь, мое пятнышко, двадцать два».
ДЕТСКИЕ ЗАКЛИЧКИ
Большая роль в умственном воспитании детей, в развитии их познавательных способностей и нравственных качеств принадлежала детскому фольклору. Понятие «детский фольклор» вошло в науку сравнительно недавно, но глубокая древность многих произведений, относящихся к нему, не подлежит сомнению. Выделение детского фольклора в самостоятельную область устного народного творчества объясняется его особой педагогической функциональностью и проявлением в нем особенностей детского миропонимания. Язык детского фольклора отличается большим своеобразием.
Детский фольклор условно можно разделить на три группы. Первая группа — это произведения, созданные взрослыми для детей: колыбельные песни, потешки, пестушки, прибаутки, забавлянки, припевки. С их помощью ребенок познавал родную речь, эстетически воспринимал окружающий мир. Вторая группа детского фольклора пополнялась за счет произведений, утративших свое значение в жизни взрослых, но переработанных в соответствии с психологией детского возраста (заклички, песни-хороводы, колядки, сказки, загадки). Третья — охватывала произведения, созданные ребятами. Последние представляли собой специальную детскую субкультуру, которая выражала мысли, чувства, эмоции, характеризовала занятия детей. К этой группе принадлежали прибаутки, считалки, скороговорки, прозывалки, поддевки, игровые песни-голосянки, песенки сказочного содержания, дразнилки. В «Антологии» эти три группы детского фольклора рассматриваются в плане их влияния на развитие речи, мышления детей, мотивации поведения, накопления положительного морального опыта в межличностных отношениях.
В жанровой пестроте детского фольклора особо выделялись песенки-заклички, в которых наиболее заметны следы языческих верований. Возникновение закличек теряется в религиозно-магических земледельческих обрядах, связанных с вызовом плодородия. Заклички непосредственно были обращены к силам природы и преследовали Цель вызвать желаемое. К ним обращались как к живым существам. С расширением заклинательных формул усложнялась их художественная структура, они превращались в небольшие художественные произведения. Нехитрые стишки символизировали вызов солнца — источника света и тепла, оживляющих окружающую природу, предвещающих рост хлебов, дождя, отсутствие которого губило тяжелый труд земледельца. Заклички указывают на ограниченность хлебных запасов и на надежду щедрых плодами весну и лето.
Исполнялись заклички индивидуально, но в большинстве случаев они были связаны с Детскими праздниками встречи весны. В. Я. Пропп писал: «Впрочем, обозначение нраздника весны словом «встреча» не совсем точно. Весну не «встречают», а «кличут», «окликают», «гукают», «заклинают», т. е. призывают путем заклинаний. Происхождение т°го праздника не составляет проблемы: первобытный земледелец не до конца
Народная педагогика о воспитании 73
понимал закономерности смены времен года. Не исключалась возможность, что зима будет длиться вечно и весна не наступит. В предотвращение такого бедствия весну призывали» [88, с. 31]. Принимая участие в праздниках «гукания» весны, дети выражали сочувствие ожиданиям взрослых, наблюдали за изменениями в окружающей природе, осмысливали зависимость урожая от климатических условий. И хотя магическая обрядность тесно переплеталась с языческой религией, однако было бы неправильно недооценивать ее место в трудовом воспитании, которое имело свое самостоятельное значение и производственную основу.
Игровая и песенно-поэтическая основа детских праздников придавала им романтическую окраску. Б. А. Рыбаков пишет, что языческая романтика придавала особую красочность всей народной культуре [97, с. 606].
ИГРОВЫЕ ПЕСНИ-ХОРОВОДЫ
«Игра есть дитя труда,— писал Г. В. Плеханов.— Нет ни одной формы игры, которая не имела бы своего образца в том или ином виде серьезного занятия...» [80, с. 338]. Если в истории человечества труд предшествовал игре, то в индивидуальном развитии ребенка игра предшествовала труду и тесно с ним переплеталась.
Цикл игровых песен-хороводов «А мы просо сеяли», «Лен» имел прежде всего практическое назначение и был связан с хозяйственным укладом жизни хлеборобов древности. Просо, по археологическим данным, на территории нашей страны выращивают с незапамятных времен. О просе не раз упоминает Геродот. Это было одно из наиболее распространенных культурных растений. Из проса изготовляли крупу и муку.
В VI—VIII вв. развивалась подсечная система подготовки очищенных от леса земельных участков для посева сельскохозяйственных культур. Подсечное земледелие требовало больших затрат труда. Рубка и сжигание леса, корчевание пней — все это трудоемкие работы. Поэтому подсечное земледелие было по плечу большим коллективам, большой патриархальной семье. В этой семье дети выступали помощниками взрослых, выполняя посильные работы.
Воспроизведение в песне-хороводе «А мы просо сеяли» движений, связанных с подготовкой почвы, посевом, уборкой урожая, в своем первоначальном значении имело цель при помощи магических действий и заклинательных слов содейтствовать росту хлебов. С переходом песни в детский фольклор изменилось ее назначние. Это же относится и к игровым песням-хороводам «Мак», «Лен» и др. В магических движениях дети познавали значение отдельных трудовых процессов («Научи меня, мати, на лен землю пахати»). Сквозь оболочку магии в песнях этого жанра просматривается отражение языческого миропонимания в тесной связи с усвоением трудового опыта взрослых. Безусловно, песни-хороводы не были школой трудового воспитания, однако они воспитывали уважение к труду, любовь к земле, дающей блага человеку, помогали осмысливать значение и последовательность трудовых операций. То, что познавали дети во время имитации этих операций, со временем использовалось в их деятельности.
КОСТРОМА
Песня «Кострома» еще один пример того, как из песенного репертуара взрослых отдельные произведения переходили в детский фольклор. В древности песня и связанный с ней обряд имели аграрное значение и заключались в том, чтобы помочь созреванию урожая.
Отличительной чертой таких песен является изображение фантастического существа, обладавшего лишь некоторыми свойствами человека, олицетворявшего смену времени года. В «похоронах» Костромы персонаж изображали в форме раскрашенной куклы-чучела. В результате величания чучела возникал, естественно, смех, но смех ритуальный, магический.
«Магическое значение,— писал В. Я. Пропп,— имело не всякое праздничное веселье, не всякий смех, а смех при растерзании или вообще при умерщвлении куклы. Смех влиял на природу не непосредственно, а через воскресение умерщвленных антропоморфных олицетворений праздника, которые воскресали в травах и злаках, 74 Антология педагогической мысли народов СССР
которые своей смертью и своим воскресением будто бы создавали урожай» [86, с. 1041.
Б. А. Рыбаков акт «похорон» Костромы относит к числу аграрно-магических обрядов, обращенных к природе. «Имя Костромы обычно связывают с понятием косматости земли, покрытой растительностью. В таком его, очевидно, случае следует расчленять так: Костро-ма, т. е. «поросшая земля» [97, с. 378].
Обряд «похорон» Костромы совершался следующим образом. Сделанное из соломы чучело клали в корыто и разыгрывали сцену похорон, после бросали чучело в реку или погребали в поле. Существовал и другой вариант «похорон». Костромой избирали девушку, чаще — девочку. После исполнения песни и связанных с ней драматических действий наряженную Кострому купали в реке.
В обряде «похорон» зафиксирован ряд древних языческих элементов, которые отражали фантастические представления об умирающей, а затем воскресающей богине растительности.
Кострома интерпретировалась в конкретном образе умершей, когда-то веселой женщины, олицетворяющей буйное весеннее развитие злаковых культур. Песня, связанная с «похоронами» Костромы, сопровождалась магическими, ритуально-игровыми действиями и входила в цикл весенне-летней аграрно-календарной обрядовой поэзии.
С утверждением христианства смысл Костромы забылся и песня вместе с импровизацией похорон пополнила репертуар молодежного и детского песенно-игрового фольклора. Во Владимирской губернии в XIX в. Кострому величали только дети, а взрослые считали ее «греховной» игрой. В записях этнографов Кострома известна еще как детская песня-игра «Кострубонько».
КОЛЯДКИ
Колядки относятся к песням, приуроченным к новогодним святочным обрядам. Об их древности свидетельствует употребление всеми славянскими народами, в том числе русским, украинским и белорусским, термина «коляда». Из описания праздника календас хорезмским ученым-энциклопедистом Бируни (973—1048) узнаем, что в начале XI в. коляда от восточных славян попала в Среднюю Азию к хбрезмийским христианам. Характерными чертами, связывающими хорезмийский календас с древнерусским типом колядового обряда, являются название праздника календас — коляда, связь этого термина с обрядами обхождения детьми домов с песнями, награждение колядовщиков подарками [118, с. 87—88].
Колядование как обычай был широко известен в Древней Руси. Сюжет колядок состоял из следующих частей: а) пожелания богатого урожая, приплода скота; б) величания членов семьи и пожелания им доброго здоровья; в) надежды на добро и благополучие в новом году.
Колядованию предшествовала подготовка. Для неопытных «колядовалыциков-недоросточков» [127, №1030] из числа знатоков песен подбирался учитель. Им мог быть педагог местной школы, так как церковь колядованию детей не препятствовала. Об этом свидетельствует долго сохранявшийся старинный обычай начинать коляду от дома своего учителя.
Дети и взрослые колядовали раздельно, вследствие чего был выработан специальный Детский репертуар. И те и другие выделяли из своей среды старшего («березу») и мехоношу. Колядование длилось с 24 декабря по 6 января, т. е. в дни зимнего солнцеворота, и совершалось в строгом порядке: по определенной улице; пели отдельно хозяину, хозяйке, после членам семьи [127, с. 121].
В величальных колядках встречаются порой настоящие жемчужины ни с чем не сРавнимой народной поэзии. Через колядки дети приобщались к народному песенному искусству. Величальные мотивы колядок, хотя генетически восходят к магии (сравнение хозяина с месяцем, хозяйки с солнцем, детей со звездами, пожелание убранных шелком палат, обилия домашнего скота и т.п.), имели под собой социальный смысл.
Колядки переносили бедного смерда, холопа в мир мечты о лучшем будущем. 1есня радовала, а горькое чувство жизненных хлопот, хоть и ненадолго, отступало ® сторону. В фантастических картинах богатства рисовалось не реальное, а желаемое.
Лл,°зорные картины вызывали стремление к лучшему, совпадали с мечтами угнетенных
Народная педагогика о воспитании 75
Поэтическая фантазия затрагивала сознание и чувства детей, молодежи — исполнителей колядок, помогала осознавать существующее социальное неравенство между людьми, мечтать о лучшем будущем. В этом состояла социально-воспитательная функция колядок.
Многие колядки оканчивались просьбой об угощении. Безусловно, это детям приносило свою радость. Но просьба подарка не была попрошайничеством. Как справедливо заметил В. Я. Пропп, это была услуга за услугу [88, с. 43]. Подарок за колядку — форма вознаграждения за пожелание благополучия. В самом же акте пожелания чужим людям богатства, счастья, здоровья заложены гуманистические мотивы, способствовавшие воспитанию у детей щедрости, доброты, уважения к людям.
ВОСПИТАНИЕ БЕРЕЖНОГО ОТНОШЕНИЯ К ПРИРОДЕ
(з&пуки)
В числе средств воспитания широко использовались запреты, которые в народе называли запуками [99, с. 30—38]. Запуки представляли собой словесные предписания, оберегающие птиц, животных, растения от бессмысленного уничтожения. Им принадлежала немалая роль в формировании у детей бережного отношения к природе.
С незапамятных времен замечалось, что детям и особенно подросткам свойственно обостренное любопытство, принимающее иногда нездоровые формы в обращении с птицами и другими бессловесными существами. Привыкнув пренебрежительно смотреть на них, не умеющих говорить, но способных чувствовать боль и насилие, подросток постепенно переносит такое представление на своих младших товарищей. Чувство жестокости порождает преступление. В данных случаях запуки выполняли роль дисциплинатора, регулятивную и сдерживающую функции. Разнообразие природы, ее красота рассматривались народной педагогикой «как набор пособий для наглядного обучения нравственности» [7, с. 163]. Наблюдая за природными явлениями формировали у детей чуткое отношение ко всему живому, помогали осмысливать великое право всего живого на жизнь.
Издавна средства природы использовались в целях воспитания детей. Среди них особое место отводилось птицам — спутникам человека с доисторических времен. Изображения птиц встречаются в пещерах периода неолита. Прекрасные рисунки пернатых выявлены среди орнаментальных узоров росписей на керамике трипольской культуры, которая обнаружена на территории Украины и Молдавии. Как предполагают археологи, птицы символизировали семейный очаг и плодородие [71, с. 100—104]. Почитание птиц вошло в сознание народа так глубоко, что их приносили в жертву богам. Византийский император Константин Багрянородный писал, что русы клали на жертвенник у дуба живую птицу и предварительно гадали, колоть ее или выпускать на волю. В воду спускали живых петухов воины Святослава Игоревича, пытаясь предвидеть исход сражения.
Древний слой этнографического материала показывает, что радость всех детских праздников была связана с птицами. Во время праздника встречи весны подростки подбрасывали в воздух хлебных и глиняных птичек. Как высоко они взвивались, так высоко должен подняться хлеб [46, с. 191 —194]. В других местах малыши носили в руках изготовленные из дерева птички от дома к дому и славили весну [112, с. 170]. М. Е. Шереметьева оставила следующее описание детского праздника «гукания» весны: «В этот день дети вылезают с «птушками» на поветы, на стенки овинов, на крыши сараев и овинов и оставляют их там; сажают их на лозы, на ракиты, на рябины, на дубы, на плетни в садах, на яблони» [128, с. 39—40]. Во время археологических раскопок Новгорода обнаружены фигурки деревянных птичек XI—XIII вв. с отверстиями в брюшках для прикрепления хвостового оперения. Скульптурками птиц, видимо, украшались дома [51, с. 50]. Надписи учеников XI—XII вв. под рисунками петуха, голубей, жаворонков выявлены на стенах Киевского Софийского собора.
Среди детей хорошо известна песенка, которую поют матери своим малышам:
Сорока, сорока, кашу варила, на порог вскочила,
Гостей поджидала. Гости не бывали, кашки не съедали.
76 Антология педагогической мысли народов СССР
Но аналогичную песню пели новгородские матери детям еще в XII в. Ее обнаружила археолог А. А. Медынцева на стене Новгородского Софийского собора: «Перепелка парит в дубраве, поставила кашу, поставила пироги, туда иди» [70, с. 149].
При помощи птичьего пения учили детей ориентироваться во времени суток, определять часы дня и ночи. О знании русами «тайн» пения птиц упоминает автор «Слово о полку Игореве» [108, с. 55]. Азербайджанский поэт XII в. Низами в поэме «Семь красавиц», перечисляя достоинства русской девы, отметил: «...Тайны знанья обучалась; птиц и тварей крик разумела, понимала, как родной язык» [74, с. 454]. Очевидно, здесь речь об умении определять суточное время по пению птиц. Известно, что соловьи поют во 2-м часу ночи, в 3 часа просыпаются кукушка, зеленушка, иволга, в 4 — трясогузка, в 6 часов подают голос воробьи.
Таким образом, любовное отношение детей к птицам способствовало не только эстетическому воспитанию, оно имело практическое и нравственное значение.
НАРОДНЫЕ ПРИМЕТЫ
Подготовка подрастающего поколения к труду определялась не только суммой приемов и навыков ведения земледелия, но и усвоением народных знаний об изменениях в окружающей природе. Наблюдения развивали у подростков познавательное мышление.
Пользуясь современной терминологией, народные приметы наших пращуров можно разделить на три основные группы: фенологические, энтомологические, астрономические. Детей учили наблюдать за растениями, которые ежегодно в одно и то же время начинали новую стадию развития, перед изменениями погоды выделяли сок, нектар, меняли позицию листья, лепестки и т. п. Соответственно была сформулирована стройная система кратких народных изречений: «С березы обильный сок — на дождливое лето», «Летом на деревьях желтый лист — ранняя осень», «Поздний гриб — поздняя зима» и др.
Родители учили детей изготовлять нехитрые деревянные «барометры» из можжевельника и пользоваться ими. Сухой можжевеловый сучок с длинной веточкой прикрепляли к стенке. Напротив конца ветки прибивали дощечку с расчерченными линиями. Впитывая в себя влагу перед дождем, ветка опускалась вниз; если же влажность уменьшалась перед жаркой погодой, ветка заметно подымалась вверх. В некоторых русских деревнях до недавнего времени это примитивное приспособление называли «колдун» [47, с. 52].
Детей особенно привлекала исключительная чувствительность и способность насекомых, птиц, рыб изменять свое поведение в связи с предстоящей погодой: «Шумливый крик лягушек — предвестник хорошей погоды», «Муравьи спешат к муравейнику — на дождь». Наблюдения приносили большую пользу пахарю. По ним ориентировались в сроках посева хлебов: «Комар на тело — овес на землю», «Кукушка закуковала — время сеять просо» и др.
Позволяли определять погоду и небесные светила в зависимости от состояния атмосферы и солнечных лучей, проходящих сквозь толщу воздуха: «Прозрачный воздух зимой на мороз, летом — на ясную погоду», «Красное вечернее небо — жди дождя», «Ясный месяц дождя не предвидит» и многие другие. Все эти народные афоризмы такие же древние, как и земледелие. В течение веков они изменялись, шлифовались, приобретали более совершенную стилистическую конструкцию, но сущность содержания их оставалась прежней.
Повторение явлений природы давало возможность детям замечать определенную зависимость между ними, понятно, без понимания действительных причин, ибо знания о природе тогда вообще были ограничены и связывались с суевериями. Однако не все они смыкались с религиозно-иллюзорными представлениями. Во многих было рациональное зерно, лишь частично затемнявшееся религиозной фантастикой. Проверенные многовековой практикой, приметы воздействовали на умственное воспитание подростков, учили их читать явления природы, замечать определенную цикличность в круговороте явлений окружающего мира, развивали наблюдательность.
С накоплением производственного опыта и развитием земледелия у восточных славян возникли условия для создания аграрного календаря. Календарь явился тем стержнем, вокруг которого группировались различные средства и формы трудового воспитания. Больше всего были доступны детям устные календари с многочисленными местными вариантами. Хранились они в памяти родителей, пополнялись, приспосабливались к историческим изменениям ведения земледелия.
Народная педагогика о воспитании 77
Для хранения календаря в памяти к каждому дню или неделе «прикреплялись» имена языческих богов и божков («день Перуна», «день Ку палы» и др.) и сопровождались краткими присловьями, указывающими на начало или конец тех или иных сезонных явлений природы или работ. После принятия христианства на Руси языческие имена постепенно заменялись именами христианских святых. В новом варианте календаря сохранились лишь прежние народные формулы: Тимофей-полузимник (29 января); Роди он-ледокол (начался ледокол) (8 марта); Орина-разрой берег (начался весенний разлив рек) (16 апреля); Борис и Глеб — сей хлеб (9 мая); Алена-льнянца (начинай сеять лен) (21 мая); Федосья-колосница (появляются колосья на хлебе) (29 мая) и т. д. Таким образом календарь указывал, когда приступать к пахоте, сеять, жать, когда ждать дождя и др. К огромному количеству святых легко было приспособить все сроки начала разнообразных земледельческих работ.
Конечно, привычные обряды, связанные с почитанием земли, хлеба, природы, были для земледельца делом более близким, чем церковные проповеди. Народные острословы добавили к именам святых меткие и не всегда почтительные присловия: «Акулина — вздерни хвосты» (1 марта — оттепель), «Прасковья-грязнина» (14 октября, при начале осенних непогод) и др. Но тем не менее присловья выступали как психологическая опора усвоения порядка и характера трудовых операций. Оснащенный афоризмами, поговорками, часто образными и выразительными, поэтическими и оригинальными, календарь быстро запоминался детьми.
Раскрытие изменявшегося характера хозяйственного цикла в течение года, а затем ежегодное повторение всего комплекса работ по астрономическому кругу помогали детям последовательно овладевать навыками земледелия, народными, ботаническими, метеорологическими, астрономическими знаниями, понять общую характеристику времен года, усвоить природные единицы их изменения по фазам Луны, дням весеннего и осеннего равноденствия, определять сроки весны и зимы, воскрешения рек, начало и конец полевых работ.
Усвоение подростками народных примет, выработка у них умений пользоваться земледельческим календарем — важная часть истории народной педагогики и народной педагогической мысли.
1	Монастырь гудит — так киевляне определяли по звону колоколов Киево-Печерского монастыря приближение ненастья. Наукой доказано, что перед дождем повышается слышимость звуков (лай собак, пение петухов). Особенности громкости колокольного звона указывают на приближение непогоды.
2	Венцы вокруг Солнца и Луны — признак приближения ненастья. Из-за незнания причин атмосферных явлений, они воспринимались как предвестники неудачи, несчастья. Больше всего люди боялись галооптического явления в атмосфере, связанного с преломлением и отражением света в кристаллах льдинок, главным образом в перисто-слоистых облаках. Если ледяных пластинок в воздухе много, зеркальное отражение Солнца искажается. Чаще всего гало бывает в виде окрашенного круга, нескольких простых кругов, столба, окрашенного в красные тона. Вот как описано это явление в «Слове о полку Игореве»: «Храбро сражались русские воины, и серым волком бежал половецкий хан, спасаясь за великую реку. Русская рать двинулась дальше изгнать иноземцев из Русской земли. И наступило ненастье. Черные тучи поползли по небу, и четыре солнца засияли над Русской землей.— Быть большой беде,— говорили воины, глядя на это чудо. И скоро с Дона реки и от Южного моря полетели стрелы половецкие...» [108].
3	Во время дождя — подальше от дуба. Восточные славяне в языческие времена называли дуб перуновым деревом — по имени бога грозы Перуна. Почему же молнии отдают предпочтение дубам? Это объясняется тем, что корневая система дуба очень развита и проникает глубоко в землю, достигая водоносных слоев. Поэтому дуб служит отличным громоотводом для других деревьев. Наши далекие предки, по-видимому, знали о том, что во время грозы под дубом укрываться опасно. Подсчитано, что из 100 ударов молнии на дуб приходится 54, тополь — 24, сосну — 6, липу — 2, акацию — 1 [92, с. 90].
Восточные славяне считали дуб священным деревом, возле него ставили скульптуры богов. Под роскошным шатром дубовых ветвей проводились народные собрания, дубовыми листьями украшали героев-победителей, возвращавшихся из ратных походов.
На Руси были известны «громники» — устные и письменные сборники различных 78 Антология педагогической мысли народов СССР
примет. Они предсказывали погоду по грому. Ряд примет в «громниках» был связан с языческим миропониманием, суевериями. Но среди народных примет о громе и грозе много правильных. По ним дети учились наблюдать за сложными атмосферными явлениями и предсказывать погоду: «Утром слышен гром —вечером дождь», «Молния на западе — дождь следом», «Гром в сентябре — теплая осень» и др. Народное погодо-ведение являлось частью умственного воспитания подрастающего поколения.
Умение предсказывать изменения погоды опиралось на народный многовековой опыт, который хранил немало тайн, частью раскрытых, частью не разгаданных до сих пор.
Исторические предания
Предания не ушедшее в глубь веков фольклорное прошлое, а живая традиция, которая использовалась в воспитании новых поколений. В эпической форме предания передавали конкретные исторические события, факты, описывали подвиги героев, которые воспитывали у юношей любовь к родной земле, формировали у них уважение к героическим традициям, готовность к защите родины от внешних врагов.
Предания являлись важнейшим средством формирования патриотического сознания и патриотических чувств у подрастающего поколения. В. И. Ленин подчеркивал: «Патриотизм — одно из наиболее глубоких чувств, закрепленных веками и тысячелетиями обособленных отечеств» [3, с. 190].
Привязанность восточных славян к отчей земле выражалась в пословицах, сказках, песнях, но первое место занимали исторические легенды и предания, с помощью которых у молодежи формировалась любовь к родной земле, воспитывалось уважение к боевым традициям, готовность к защите родины от внешних врагов. Преданиям присущи элементы вымысла, который объясняется удалением исторической основы от конкретного события, факта, передачей из уст в уста и добавлением подробностей рассказчика. По определению Б. Д. Грекова, предания — это «история, рассказанная самим народом» [29, с. 7], голос прошлого, обращенный к потомкам.
Историческая основа предания о Кие широко использована в научных исследованиях, посвященных 1500-летию Киева. Д. С. Лихачев доказал, что предание о Кие, Щеке и Хориве было не только местным, а общерусским, известным даже за пределами Руси, на Дунае, где местные жители указывали на город Киевец, основанный Кием.
Рассказ летописца о Кие — создателе столицы государственного объединения полян рассматривается современной наукой как исторически достоверный факт, подтвержденный археологическими источниками. Легендарный Кий «приобрел реальные черты крупной исторической фигуры. Это славянский князь Поднепровья, родоначальник династии киевских князей; он известен самому императору Византии, который пригласил Кия в Константинополь и оказал ему великую честь. Речь шла, очевидно, о размещении войска Кия на дунайской границе империи, где поляне построили укрепление, но затем оставили его и во главе со своим князем возвратились на Днепр» [95, с. 38].
На основе косвенных источников исследователи предполагают, что византийским императором, принимавшим Кия, быд «цесар» Анастасий, дату же договора с Кием определяют в пределах 3—4 десятилетий, захвативших конец V и первую часть VI в. [95, с. 34]. С этих событий Нестор начал историю Русского государства. С Кия начался счет тех государственных и политических деятелей, имена которых стояли у истоков письменной истории восточных славян.
Предание о киевском отроке
Предание связано с первым нападением на Киев степных кочевников-печенегов. Используя момент, когда князь Святослав Игоревич после разгрома Хазарского каганата был занят балканскими делами, печенеги не без совета Византии в 968 г. подступили к Киеву, собираясь захватить его. В городе заперлась мать Святослава княгиня Ольга с внуками Ярополком, Олегом и Владимиром. Летопись сообщает, что от катастрофической угрозы город спас храбрый юноша-киевлянин. Он пробрался через окружение печенегов к русской дружине воеводы Претича, стоявшей на левом берегу Днепра. Полки Претича подошли к городу. Печенеги, увидев русскую дружину, приняли ее за войско Святослава, подошедшее к ним с тыла. Слава о воинственном князе
Народная педагогика о воспитании 79
была настолько велика, что степняки, не приняв боя, отступили, запросив у Претича мира. Примечательно, что в летописи первым народным героем показан киевский юноша, вышедший из социальных низов.
Легенда о подвиге отрока Яна Усмошвеца
Название легенды заимствовано из Никоновской летописи, где отрок упоминается под именем Яна Усмошвеца (усмошвец — «сапожник», «шорник» от усмие — «кожа») [82, с. 219].
Исследователи считают историческую легенду об отроке, победившем в единоборстве перед битвой половецкого витязя, фольклорного происхождения. Эту легенду народ сохранял в памяти тысячелетия. Во второй половине XIX в. народный рассказ о подвиге Кожемяки был опубликован Н. И. Костомаровым. В нем имя отрока Ян заменено на Кирилл [57, с. 138—139]. Легенду о том же Кирилле Кожемяке записал автор в 1946 г. в Городке Хмельницкой области. Эти факты свидетельствуют о бытовании ее в народе по сегодняшний день.
Легенда представляет историко-познавательный интерес с нескольких точек зрения. Во-первых, она свидетельствует о путях формирования рядового состава княжеской военной организации конца X в. за счет воев (воинов) из простого народа. Во-вторых, легенда отразила роль труда в физическом развитии личности. Д. С. Лихачев пишет, что в легенде «любопытен своеобразный налет идеологии ремесленников... невзрачный отрок имеет необычайно сильные руки — руки профессионала-кожемяки, и этот ремесленник-кожемяка, благодаря своим профессионально сильным рукам, побеждает печенежского воина, оказываясь сильнее всех воинов Владимира» [82, с. 347]. В легенде отражен высокий уровень патриотического сознания молодых русичей, готовых вступить в смертельную схватку с врагами, угрожавшими мирной жизни народа. Наконец, легенда указывает на интерес летописца к топонимике своей родины, раскрывает его попытку связать при помощи народной этимологии происхождение названия Переяславля с конкретным историческим событием («перенял славу» у печенегов) и тем усилить патриотический мотив рассказа.
И сделал его Владимир великим мужем, и отца его тоже. Возведение отрока и его отца в «великие мужья» — награда князя за победу отрока над печенежским богатырем.
Слово о Меркурии Смоленском
«Слово о Меркурии Смоленском» было создано в XV в., но в основе этого литературного памятника лежит местная смоленская легенда, возникшая в годы монголо-татарского нашествия. Хотя Батый со своими полчищами не подходил к Смоленску и город не был осажден, однако вражеское нашествие оставило такой сильный след в народной памяти, что Смоленск был спасен якобы божественным заступничеством и эпическим подвигом Меркурия. Поэтому в сборниках древнерусской литературы «Слово» помещают среди произведений XIII в. [77, с. 560].
В системе формирования патриотического сознания подрастающего поколения особое внимание уделялось воспитанию мужества и храбрости. О храбрости восточных славян находим упоминания в арабско-персидских источниках IX—X вв. Так, арабский ученый IX в Ибн Русте писал: «Они храбры и мужественны... Они высокого роста, статные и смелые при нападениях» [35, с. 398]. Сообщение ал-Марвази: «Храбрость их и мужество хорошо известны, так что один из них равноценен многим из других народов» [35, с, 400].
При помощи таких произведений, как «Слово о Меркурии Смоленском», юношеству внушалось, что храбрость непобедима и бессмертна. Меркурий после победы на поле сражения с монголо-татарами возвратился в город, держа в одной руке своего коня, а в другой свою отсеченную голову.
Аналогичный сюжет встречается в «Повести о разорении Рязани Батыем». Герой произведения Евпатий Коловрат без милости сечет вражеские полки, а когда его меч притупился, он «емля татарскыа мечи и сечаша их» [77, с. 190].
В некоторых исторических легендах повествуется об участии и подвиге в сражениях с врагами малолетних богатырей. В южнорусском эпосе сохранилась легенда о
80 Антология педагогической мысли народов СССР
Михайлике и Киевских Золотых воротах. В ней рассказывается, что во время нападения на город монголо-татар подросток Михайлик забрался на башню и выстрелил в татарина. Раздраженный татарский хан потребовал выдачи Михайлика. Киевляне испугались и решили исполнить его требование. Тогда рассерженный Михайлик берет на свое копье Золотые ворота, «как сноп ржи», и отправляется в Царьград.
Легенда созвучна с былиной о другом юном богатыре — Михаиле Даниловиче, которая записана на Севере. Она почти повторяет содержание легенды о Михайлике, а подробности полностью совпадают.
В былине также говорится о нашествии на Киев татар. В минуту величайшей опасности к Владимиру является малолетний герой Михаил Данилович, который по согласию князя выходит на бой и побеждает несметную вражескую силу. Сходство этой былины с легендой заставляет предполагать, что они представляют вариант одного сказания, на что обратил внимание еще Н. А. Майков [67, с, 163]. Остается заметить, что приурочивание битвы с татарами к временам Владимира Святославича говорит о том, что былины о Михайлике, видимо, существовали уже в конце X в. и, вероятно, отражали участие юношества в сражениях с печенегами.
О том, что воспитание храбрости в системе воспитания X—XIII вв. занимало важное место, говорят слова «Поучения» детям Владимира Мономаха: «Смерти бо ся, дети, не боячи на рати... но мужьское дело творите» [81, с. 163].
БЫЛИНЫ
Илья Муромец и Калин царь
Былины базируются на фактической основе, т. е. возникают в определенное время, в связи с конкретными историческими фактами, событиями. Позднее на былины постепенно наслаиваются элементы гиперболизации, народной фантазии и т. п.
Былина «Илья Муромец и Калин царь» отражает реальные факты первых нападений монголо-татар на Русь. Ученые под Калин царем предполагают жестокого сына Угедея, Кадан-хана, который в 1238 г., в «год собаки» (по татарским верованиям), беспощадно разорил Козельск. За полтора года до появления под Киевом хана Батыя татарское войско под водительством Кадан-хана (в былине «собака Калин») и Менгу-хана, пройдя левым берегом Днепра, стало напротив Киева. Татары через своих послов пытались уговорить киевского князя сдать город без боя. Киевляне отказались, и татары отошли от города. О счастливом избавлении Киева от врага летом 1239 г. могла быть сложена былина, изобразившая этот факт как победу Ильи Муромца и других русских богатырей. Оптимистический конец былины вполне соответствует действительности. Былина принадлежит к числу самых лучших классических вариантов, лишена бытовых подробностей, в ней с большим художественным талантом воспеты подвиги богатырей, защищавших Русскую землю от завоевателей.
«Внешнеполитические задачи,— пишет Д. С. Лихачев,— стоящие перед древнерусским государством, были настолько велики, что без участия народных масс, без мощного подъема народного самосознания они не могли бы быть разрешены. Объединение Руси в сильное государство не могло осуществляться без народных масс. Это был в полной мере героический период в русской истории; художественным отражением его явился героический исторический эпос» [64. с. 148]. В это время на арену народной поэзии выходит новый герой — русский богатырь. Главные былинные богатыри — представители народа. В их образах воплощены представления о несокрушимой силе народных масс, отражены героические традиции предков. «Не во новых бо летех Русская земля многа и велика пространством и неисчетно сильна воинством, но вельми от древних лет и времени» [83, с. 62].
Приукрашенные гиперболизацией, монументальные образы Ильи Муромца, Добрыми Никитича, Алеши Поповича, Самсона Самойловича и других богатырей воспринимались как нравственный идеал, как модель гражданского поведения. В их подвигах подрастающее поколение находило проявление лучших духовных качеств, веру в силу народа, в торжество справедливости.
Наравне с историческими преданиями былины выполняли функцию передачи исторических знаний о прошлом своей родины, воспитывали гордость за свое отечество, формировали патриотическое сознание.
Народная педагогика о воспитании 81
Дружины отроков
В связи с начавшимся процессом имущественной дифференциации, выделением зажиточных родов, вождей племен — князей образуется племенная аристократия. Археологи, начиная с V—VII вв., находят могилы, где похоронена знать. В этих захоронениях обнаружены височные кольца, бусы, подвески, оружие, поясные наборы, принадлежавшие вождям и их окружению. В VI—VII вв. у племенных союзов восточных славян возникают постоянно действующие военные организации — дружины. Корень «друг», лежащий в основе собирательного термина «дружина», означал сообщество сверстников — молодых мужчин у разных народов [63, с. 82]. В обычай племенных вождей входило комплектование специальных отрядов из подобранных юношей — отроков во главе с сыном князя. Память о такой юношеской воинской организации сохранили былина «Вольга» и другие народно-поэтические произведения.
Б. А. Рыбаков предполагает, что местом обучения молодых воинов была гридница (отдельно стоящий дом), упоминающаяся в былинах о Ставре и Чуриле. Ученый считает, что в таком помещении жили отроки с 12-летнего возраста, проходившие здесь военное обучение и военно-строевую службу [96, с. 841]. Племенные князья набирали в дружину подростков из местных семей. На содержание ее шли подати, взыскиваемые с членов общины.
Военная организация сверстников стала одной из форм общественного военнофизического воспитания юношей. Князь превращал дружину взрослеющих отроков в свое личное войско.
Всякому свое дитя милее [30, с. 384]
В былине говорится об идеале красоты ребенка, который складывался в сознании матери еще в то время, когда она носила ребенка под сердцем. В материнском идеале образы былинных героев олицетворяют лучшие качества человека: разум, силу, смелость и физические совершенства, о которых прекрасно сказано во второй былине.
Побратимство
Во многих былинах красочно рассказано о побратимстве среди богатырей. После принятия христианства богатыри скрепляли побратимство между собой путем обмена нательными крестами, откуда и частое повторение в былинах «крестный брат».
Настольные игры
В последние десятиления археологические открытия установили широкое бытование на Руси шахматной игры. Это нашло отражение в былинах.
Шахматные фигурки обнаружены почти в 30 древнерусских городах. Более 100 выявлены в слоях XII—XIII вв. древнего Новгорода. Б. А. Колчин пришел к выводу, что в шахматы играли почти в каждой новгородской избе, не исключая ремесленников и холопов [52, с. 52—53].
Если играли в шахматы старшие члены семьи, то дети следовали их примеру, о чем свидетельствуют шахматные фигурки меньшего размера. Резко отличаются они и по внешнему виду, напоминая маленькие цилиндрики, усеченные конусы и т. п. Большинство из них глиняные, деревянные, поэтому они были дешевле и доступнее детям. Коллекция таких шахматных фигурок XII в. обнаружена в Минске. Все они оказались сделанными вручную обычным ножом [38, с. 195]. Аналогичные находки известны при археологических раскопках Новгорода, Бреста, Мстиславля.
Игра в шахматы развивала умственные силы, математическое мышление подростков, формировала у них сосредоточенность, самодисциплину.
Наравне с другими народными играми церковь запрещала и шахматную игру, объявив ее «бесовским наваждением». Однако игра столь глубоко вошла в быт народа, что наступление церкви оказалось бессильным. Продолжали играть в шахматы взрослые и дети, бедные и богатые, ремесленники и бояре.
Играют в шашки-шахматы, во тыи велеи золоченыя. И. М. Линдер объясняет эти слова так: в Древней Руси все шахматные фигурки назывались шашками, сама игра — шахматами. А раз так, «то «играть в шашки-шахматы» могло означать в прямом смысле «играть фигурками в шахматы». Но позднее термин «шашки» перешел
82 Антология педагогической мысли народов СССР
в ДРУ^10 ИГРУ — и отсюда смешение понятий, особенно в представлении последующих поколений» [62, с. 140].
«Белей» и «тавлеи» — одно и то же: шахматная доска (золоченая), на которой, играя, передвигали фигуры [62, с. 143].
НАРОДНАЯ ПЕДАГОГИКА О ПРАВИЛАХ ПОВЕДЕНИЯ
(вежество)
В народе слово «вежество» употреблялось для обозначения знания и соблюдения правил прилежного поведения. В. И. Даль приводит следующие народные толкования термина «вежество» — приличие, доброе поведение и обращение, или вежливость — учтивость, учливость, учтивство... вежливый, соблюдающий светские, житейские приличия, учтивый, услужливый, предупредительный» [31, с. 330]. Все противоречащее вежеству считалось невежеством.
Вежество составляло важную часть нравственной культуры народа, его. педагогических воззрений. В обществе, вышедшем из родового строя, создавалась новая мораль, нормы и правила поведения, утверждавшие свою этику, эстетику отношений, внешний облик общения с окружающими людьми, способы его проявления. Все это находило выражение в вежестве, в гуманизации межличностных отношений, в преодолении грубости.
Тон и манеры поведения определялись правилами приличия, следовательно, в задачу воспитания детей входило приучение их к этим правилам. Не случайно берестяная грамота ученика Онфима к товарищу по школе Даниле начинается словом «поклон». В одной из былин мать мечтает о том, чтобы ее сын был похож вежеством на Добрынюшку Никитича.
В помощь родителям и детям в форме пословиц и поговорок народной педагогикой была разработана система правил-наставлений, являвшаяся устным учебником нравственного воспитания. У В. И. Даля находим свод этих народно-поэтических моральных стандартов: «От учтивых (вежливых) слов язык не отсохнет», «В чужом доме не будь приметлив, а будь приветлив», «Не стыдно молчать, когда нечего сказать» и т. п. [30, с. 680—681]. Характерно, что подобные стандарты имеются в «Поучении» детям Владимира Мономаха [81, с. 157—158]. Учтивость, внимательность, уважение другого человека как обычай восточных славян отмечали иностранные путешественники X—XIII вв.
Пословицы и другие жанры устного поэтического творчества выражали идеологию, мораль разных классов, сословий древнерусского общества. Классовые противоречия привели к тому, что в каждом сословии слагались свои нравственные нормы, которые зависели, как пишет Л. Н. Пушкарев, от материального состояния [90, с. 12]. Подлинная сущность прогрессивной педагогической мысли, нашедшая свое выражение в фольклоре, нередко затемнялась наносным слоем чуждых представлений, которые внедрялись в сознание народа феодалами и церковью. Свидетельством этих устремлений являются речения о покорности властям, идеалы богоугодного христианина, которые столь ясно отразились в житиях Феодосия Печерского, Авраамия Смоленского И других. Тем не менее консервативные элементы в фольклоре не отражали истинно народных педагогических взглядов на воспитание.
Литература
1.	Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 19.
2.	Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 21.
3.	Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 37.
4.	Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 29.
5.	Абрамович Г. В. К вопросу о критериях раннего феодализма на Руси и стадиальности его перехода в развитой феодализм.— История СССР, 1981, № 2.
6.	Авдусин Д. А. Археология СССР. М., 1967.
Народная педагогика о воспитании 83
7.	Аверинцев С. С. Поэтика ранневизантийской литературы. М., 1967.
8.	Адрианова-Перетц В. П. Человек в учительной литературе Древней Руси.— Труды отдела древнерусской литературы, т. XXVII. Л., 1972.
9.	Аникин В. П., Круглов Ю. Г. Русское народное поэтическое творчество. М., 1983.
10.	Аникин В. П. Русские народные пословицы, поговорки, загадки и детский фольклор. М., 1957.
11.	Антонович В. А. Археологические находки и раскопки в Киеве и в Киевской губернии в течение 1876 г.— Чтения в историческом обществе Нестора-летописца, кн. I. Киев, 1879.
12.	Афанасьев А. Н. Народные русские сказки. М., 1983.
13.	Бабишин С. Д. История школы и народных педагогических воззрений в свете фольклорных, этнографических и археологических материалов. М., 1979.
14.	Блок А. А. Поэзия заговоров и заклинаний.— В кн.: История русской литературы: Народная словесность/Под ред. Е. В. Аничкова. М., 1908.
15.	Богоявленский Н. А. Древнерусское врачевание в XI—XVII вв. М., 1960.
16.	Буслаев Ф. И. Русская народная поэзия. СПб., 1861.
17.	Буслаев Ф. И. Русские пословицы и поговорки.— В кн.: Архив историкоюридических сведений, относящихся к России. М., 1854, кн. II, отд. IV.
18.	Былины. Л., 1950.
19.	Былины Подужского края/Подгот. текста, статьи и прим. Г. Н. Пориловой, А. Д. Соймонова. Петрозаводск, 1941.
20.	Бутинов Ю. И. Полувозрастная организация.— Советская этнография, 1982, № 1.
21.	Васильцова 3. П. Мудрые заповеди народной педагогики. М., 1983.
22.	Виноградов Г. С: Из наблюдений над детским потешным фольклором.— Детский быт и фольклор. Вып. 1. Л., 1930.
23.	Воскресенская В. Русская народная поэзия., СПб., 1881.
24.	Галъковский Н. М. Борьба христианства с остатками язычества в Древней Руси.— Зап. Моск, археологич. ин-та, т. XVIII. М., 1913.
25.	«Гой еси вы, добры молодцы»: Русское народно-поэтическое творчество. М., 1979.
26.	Герд К. П. К изучению удмуртских сказок.— Труды научного общества по изучению Воткинского края. Вып. V. М., 1928.
27.	Голубинский Е. Е. История русской церкви, т. I, ч. I. М., 1900.
28.	Гуленьки: Русские народные прибаутки, заклички, поговорки. М., 1982.
29.	Греков Б. Д. Киевская Русь. М., 1953.
30.	Даль В. И. Пословицы русского народа. М., 1957.
31.	Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4-х т. Т. I. М., 1955.
32.	Даль	В.	И.	Толковый	словарь живого	великорусского языка, т.	II.	М.,	1955.
33.	Даль	В.	И.	Толковый	словарь живого	великорусского языка, т.	III.	М.,	1955.
34.	Даль	В.	И.	Толковый	словарь живого	великорусского языка, т.	IV.	М.,	1955.
35.	Древнерусское государство и его международное значение. М., 1965.
36.	Древние русские стихотворения, собранные Киршею Даниловым. М., 1958.
37.	Живая вода. М., 1977.
38.	Загорульский Э. М. Археология Белоруссии. Минск, 1965.
39.	Заглада Н. Побут селянско! дитини.— Матер1али до етнологп. Вип. I. Кжв, 1929.
40.	Запел петушок: Русские народные песни, потешки, сказки/Сост. Л. Н. Елисеева. М., 1979.
41.	Зернова А. Б. Литература по сельскохозяйственной магии в Дмитриевском уезде.— Советская этнография, 1932, № 3.
42.	Избранные пословицы русского народа. М., 1957.
43.	Иллюстров И. И. Жизнь русского народа в его пословицах и поговорках. М., 1915.
44.	Иллюстров И. И. Юридические пословицы и поговорки русского народа. М., 1885.
45.	История русской литературы/Под. ред. Е. В. Аничкова. М., 1908.
46.	Кагаров Е. Классификация и происхождение земледельческих обрядов.— Известия общества археологии, истории, этнографии при Казанском университете, т. XXIV, вып. 3—4, 1929.
84 Антология педагогической мысли народов СССР
47.	Кабо В. Р. У истоков религии.— Наука и жизнь, 1984, № 3.
48.	Капица О. И. Детский фольклор. М., 1966.
49.	Колпакова Н. А. А мы просо сеяли... М., 1984.
50.	Колчин Б. А. К итогам работы новгородской экспедиции (1961 —1962): Краткие сообщения Института археологии. Вып. 92. М., 1964.
51.	Колчин Б. А. Новгородские древности: Резное дерево. М., 1971.
52.	Колчин Б. А. Резное дерево Руси.— Наука и жизнь, 1970, № 7.
53.	Колчин Б. А., Хорошев А. С., Янин В. Л. Усадьба новгородского художника XII века. М., 1981.
54.	Коринфский А. А. Народная Русь. М., 1901.
55.	Косвен М. О. Кто такой крестный отец? — Советская этнография, 1963, № 3.
56.	Косвен М. О. Очерки истории первобытной культуры. Киев, 1955.
57.	Костомаров Н. И. Исторические монографии и исследования. 2-е изд., т. I. СПб., 1872.
58.	Костомаров Н. И. Славянская мифология. Киев, 1847.
59.	Котляревский А. А. Об обычаях у славян при рождении дитяти до его возмужания.— Чтения в историческом обществе Нестора-летописца, кн. I. Киев, 1879.
60.	Лавровский П. А. Коренное значение в названиях родства славян.— Сб. статей, читанный в Отделении русского языка и словесности императорской Академии наук, т. II. СПб., 1867.
61.	Левашова В. П. Сельское хозяйство.— В кн.: Очерки истории русской деревни X—XIII вв. М., 1956.
62.	Линдер И. М. Шахматы на Руси. М., 1975.
63.	Липец Р. С.,Эпос и Древняя Русь. М., 1962.
64.	Лихачев Д. С. Народное поэтическое творчество времен расцвета древнерусского феодального государства (X—XI вв.).— В кн.: Русское народное поэтическое творчество. М., Л., 1953.
65.	Лурье Я. С. Дом в лесу.— Язык и литература, т. VIII. Л., 1932.
66.	Ляметри П. Судьба крестьян Мешовского уезда.— Памятная книжка Калужской губернии на 1862 г. Калуга, 1861.
67.	Майков Н. А. О былинах Владимирского цикла. СПб., 1863.
68.	Макарова Т. И. Поливная посуда: Из истории керамического импорта и производства Древней Руси. М., 1967.
69.	Машкин А. С. Сборник пословиц и поговорок, употребляемых в г. Обояне и уезде его.— Материалы по этнографии Курской губернии. Вып. IV. Курск, 1903.
70.	Медынцева А. А. Древнерусские надписи Новгородского Софийского собора. XI — XIV вв. М., 1978.
71.	Мовша Т. Г. Зображения птах!в по розписному посуд! тришльськым культу ри.— Археолопв, т. XIX. Кжв, 1965.
72.	Можаровский А. Ф. Из жизни крестьянских детей Казанской губернии. Казань, 1882.
73.	Народные пословицы и поговорки/Сост. А. И. Соболев. М., 1981.
74.	Низами. Пять поэм/Пер. с фарси. М., 1968.
75.	Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. М.; Л., 1956.
76.	Онежские былины, записанные А. Ф. Гильфердингом летом 1871 года, т. 2. М.; Л., 1938.
77.	Памятники литературы Древней Руси: XIII век. М., 1981.
78.	Песни, собранные П. В. Киреевским. Вып. 2. М., 1860.
79.	Песни, собранные П. Н. Рыбниковым. Ч. I. Народные былины, старины и побывальщины. М., 1861.
80.	Плеханов Г. В. Избранные философские произведения: В 5-ти т. Т. V. М., 1958.
81.	Повесть временных лет, ч. I. М., 1950.
82.	Повесть временных лет, ч. II. М., 1950.
83.	Полное собрание русских летописей, т. XXI. СПб., 1908.
84.	Поэзия крестьянских праздников. Л., 1979.
85.	Правда Русская, т. I/Под ред. Б. Д. Грекова. М.; Л., 1940.
86.	Пропп В. Я. Избранные статьи. М., 1976.
87.	Пропп В. Я. Мужской дом в русской сказке.— Ученые записки ЛГУ, вып. 1, 1939.
88.	Пропп В. Я. Русские аграрные праздники. М., 1963.
Народная педагогика о воспитании 85
89.	Пропп В. Я. Исторические корни волшебной сказки. Л., 1946.
90.	Пушкарев Л. Н. Общественно-политическая мысль России: Вторая половина XVII века. М., 1982.
91.	Раппопорт П. А. Древнее жилище. Л., 1975.
92.	Рощин А. Н. Сам себе синоптик. Киев, 1983.
93.	Русское народное поэтическое творчество/Под ред. П. Г. Богатырева. М., 1956.
94.	Русское народное поэтическое творчество/Под ред. А. М. Новиковой. М., 1978.
95.	Рыбаков Б. А. Град Киев.— Вопросы истории, 1980, № 5.
96.	Рыбаков Б. А. Предпосылки образования Древнерусского государства.— В кн.: Очерки истории СССР (III—XI вв.). М., 1958.
97.	Рыбаков Б. А. Язычество древних славян. М., 1981.
98.	Рыбникова М. А. Русские пословицы и поговорки. М., 1961.
99.	Рябинин Б. С. О любви к животному. М., 1966.
100.	Рябинин Б. С. Человек должен быть добрым. М., 1965.
101.	Садовников Д. Н. Загадки русского народа. М., 1959.
102.	Садовников Д. Н. Сказки и предания Самарского края, т. XII. СПб., 1884.
103.	Свердлов М. Б. Генезис и структура феодального общества в Древней Руси. Л., 1983.
104.	Святочные песни в Москве. М., 1852.
105.	Семенов Ю. И. Как возникло человечество. М., 1966.
106.	Словарь русского языка XI—XVII вв. Вып. 2. М., 1975.
107.	Слово Иоанна Златоуста како чтити детям родителей.— В кн.: Памятники древнерусской церковно-учительной литературы. Вып. III. СПб., 1897.
108.	Слово о полку Игореве. М., 1967.
109.	Смирнов С. Древнерусский духовник. М., 1913.
ПО.	Снегирев И. М. Русские в своих пословицах, кн. 2. М., 1831.
111.	Снегирев И. М. Русские народные пословицы и притчи. М., 1848.
112.	Снегирев И. М. Русские простонародные праздники и суеверные обряды. Вып. 3. М., 1838.
113.	Собрание 4291 древних русских пословиц. М., 1770.
114.	Старинные русские пословицы. Пенза, 1958.
115.	Тимощук Б. А. Дорогами предков. Ужгород, 1958.
116.	Тихоницкая Н. Н. Русская народная игра «Просо сеяли».— Советская этнография, 1938, № 1.
117.	Токарев С. А. Религиозные верования восточнославянских народов: XIX— начало XX века. М., 1957.
118.	Толстов С. П. Новогодний праздник «календас» у хорезмийских крестьян.— Советская этнография, 1946, № 2.
119.	Труворов А. Свадебные обряды крестьян Сердобского уезда.— Архив Н. Калачева, кн. 4. СПб., 1872.
120.	Успенский Г. Опыт повествования о древностях русских, т. II. Харьков, 1818.
121.	Ушинский К. Д. Избранные педагогические произведения, т. 2. М.; Л., 1939.
122.	Фасмер М. Этимологический словарь русского языка, т. 3. М., 1971.
123.	Франко 1в. Людов! в!ршувания на Пщпр’ь Льв1в, 1898.
124.	Хвойко В. В. Древние обитатели среднего Приднепровья и их культура с доисторического времени. Киев, 1913.
125.	Худяков И. А. Великорусские сказки. Т. I—II. СПб., 1860.
126.	Чубинский П. П. Труды этнографично-статистической экспедиции в Западно-Русский край, т. IV. СПб., 1877.
127.	Шейн В. И. Великорус в своих песнях, обрядах, обычаях, верованиях, сказаниях, легендах и т. п., т. I, вып. I. СПб., 1898; т. I, вып. 2, 1900.
128.	Шереметьева М. Е. Земледельческий обряд «заклинания весны» в Калужском крае.— Сб. Калужского гос. музея, вып. I. Калуга, 1930.
129.	Шишацкий-Ильин А. Сборник малороссийских пословиц и поговорок. Чернигов, 1857.
130.	Штакелъберг Ю. И. Игрушечное оружие из Старой Ладоги.— Советская археология, 1969, № 2.
131.	Штыхов Г. В. Исследования в Витебской и Минской областях.— Археологические открытия 1970. М., 1970.
132.	Щапов Я. Н. Брак и семья в Древней Руси.— Вопросы истории, 1970, № 10.
86 Антология педагогической мысли народов СССР
Часть II
Просвещение в Древней Руси
(X — XIII вв.)
88
90
97
98
99
102
106
145
151
153
154
155
156
157
161
Памятники письменности восточных славян
Источники о школах XI — XIII вв.
О кормильцах — воспитателях княжих детей
Монастырское воспитание и образование
Обучение русских за границей и иностранцев на Руси
Народная педагогика о средствах, способах обучения детей грамоте и школьный быт на Руси Комментарии и примечания
Литература
Педагогическая мысль в произведениях древнерусской литературы XI — XIII вв.
Иларион
Из «Слова о законе и благодати»
Иоанн
Из «Слова некоего калугера о чьтьи книг»
Нестор
Из «Жития Феодосия Печерского»
Владимир Мономах
164 «Поучение» Владимира Мономаха
170	Климент Смолятич
171 «Послание» Климента Смолятича
174	Кирилл Туровский
175 Из «Притч» и «Слов» Кирилла Туровского
176 Кирик Новгородец
178 Из «Учения им же ведати человеку числа всех лет».
180 Константин Всеволодович (Владимирский)
181 Наставление о детях
— Определение опекунам детей
182	Даниил Заточник
— Моление Даниила Заточника
186	Произведения неизвестных ав-
торов
187 Слово некоего отца к сыну своему
188 Слово о пользе учения
189 Переводные произведения
— Из сборника афоризмов «Пчела» 193 Из «Повести об Акире Премудром»
197 Комментарии и примечания
211 Литература
ПАМЯТНИКИ ПИСЬМЕННОСТИ ВОСТОЧНЫХ СЛАВЯН
I
А,Б,БТ,ДЛ,Ж,5,^М,1,1<ЛМ, Ы,О,П,Р,С,Т,0ХФ,Х,(*),1|,У,Ш
Азбука конца IX в. Обнаружена С. А. Высоцким на стене киевского Софийского собора. Ученый предполагает, что она была написана учеником школы при соборе в XI в. для чтения более древних текстов [3, с. 16, 22—23, 225—239].
II
В 1949 г. археолог Д. А. Авдусин обнаружил в Гнездово возле Смоленска корчагу (хозяйственный сосуд), на котором сохранилась надпись середины X в. «гороухша» или «горушна» (то есть го-чица, горчичное семя или какое-то горючее вещество) [1, с. 71 — 72]. Надпись подтверждает, что на Руси уже в то время пользовались письменностью, близкой по графике кириллице.
В 9 гривнах и гривне — гривна.
Мешок мечника Плотвицы под этой метой.
Надписи на цилиндрах последней четверти X в., обнаруженных в 1980 г. в Новгороде. Перевод В. Л. Янина.
88 Антология педагогической мысли народов СССР
Ill
Из договора Руси с Византией 911 г. Наша светлость превыше всего желая в боге укрепить и удостоверить дружбу, существовавшую неоднократно между христианами и русскими, рассудили по справедливости, не только на словах, но и на письме, и клятвою твердою, клянясь оружием своим, утвердить такую дружбу и удостоверить ее по вере и по закону нашему [4, с. 222].
...Постараемся, как только можем, сохранить с вами в будущие годы и навсегда непревратную и неизменную дружбу, открытым объявлением и преданием письму с закреплением клятвой удостоверяемую [4, с. 222—223].
...И это написание дали царям вашим на утверждение, чтобы договор этот стал основой утверждения и удостоверения существующего между нами мира. Месяца сентября 2, индикта 15, в год сотворения мира 6220 [4, с. 225—226].
Из договора Руси с Византией 944 г. ...А великий князь русский и бояре его пусть посылают в Греческую землю к великим царям греческим корабли сколько хотят, с послами и купцами, как это установлено для них. Раньше приносили послы золотые печати, а купцы серебряные; ныне же повелел князь ваш посылать грамоты к нам, царям [4, с. 232].
Берестяная грамота (№ 271), найденная в Новгороде
Поклоно от Якова куму и другу Максиму. Укупи ми, кланятся овса у Ондрея. Оже прода, возьми у него грамоту. Да пришли ми цтения доброго [2, с. 83].
Л О ЦПОМ*	адл V г г м а к
«»<»](Ы>1Др(1>ЙЖЮр10Л«1и->М
м 3W Н( ЧоЕО И
Письмо Якова куму и другу Максиму с просьбой прислать чтения доброго.
Просвещение в Древней Руси (X — XIII вв.) 89
ИСТОЧНИКИ О ШКОЛАХ XI—XIII вв.
Киевская школа «учения книжного»
988. В лето 6496... Владимир же был рад, что познал бога... И поставил церковь во имя святого Василия на холме, где стоял идол Перуна1 и другие и где творили им требы князь и люди. И по другим городам стали ставить церкви и определять в них попов, и приводить людей на крещение по всем городам и селам. Послал он собирать у лучших людей детей и отдавать их в обучение книжное2. Матери же детей этих плакали о них; ибо не утвердились еще они в вере, и плакали о них, как о мертвых.
Когда отданы были в учение книжное3, то тем самым сбылось на Руси пророчество, гласившее: «В те дни услышат глухие слова книжные и ясен будет язык гугнивых» [28, с. 280].
1037. В год 6545. Заложил Ярослав город большой, у которого сейчас Золотые ворота4, заложил и церковь святой Софии, митрополию, и затем церковь святой Богородицы благовещения на Золотых
Софийский собор в Киеве. Современное фото.
90 Антология педагогической мысли народов СССР
воротах, затем монастырь святого Георгия и святой Ирины...5 Любил Ярослав церковные уставы, попов очень жаловал, особенно же черноризцев, и к книгам проявлял усердие, часто читая их и ночью и днем. И собрал книгописцев множество, которые переводили с греческого на славянский язык. И написали они много книг, по которым верующие люди учатся6 и наслаждаются учением божественным. Как бывает, что один землю распашет, другой же засеет, а третьи пожинают и едят пищу неоскудевающую, так и здесь. Отец ведь его Владимир землю вспахал и размягчил, то есть крещением просветил, а мы пожинаем, учение получая книжное'.
Велика ведь бывает польза от учения книжного; книги наставляют и научают нас пути покаяния, ибо мудрость обретаем и воздержание в словах книжных. Это — реки, напоящие вселенную, это источники мудрости, в книгах ведь неизмеримая глубина... [28, с. 302].
...Ярослав же этот, как мы сказали, любил книги и, много их переписав, положил в церкви святой Софии, которую создал сам8 [28, с. 303].
Граффити из Киевской Софии об учителе и учениках школы «книжного учения» при храме
Граффити XI в. Месяца июня в 10-й (день) выгреб грамматика, а в 15-й отдали Лазорю1 [11, с. 24].
Граффити XII в. Пищан писал, к дьякам ходил выучеником2. (Перевод С. А. Высоцкого.) [11, с. 42].
Вологодско-Пермская летопись о школе Владимира Святославича
988. Князь великий Володимер, собрав детей 300, вдал учити грамоте1 [35, с. 31].

Граффити Пищана, ученика школы XI в, при Киевском Софийском соборе.
Просвещение в Древней Руси (X — XIII вв.) 91
Польский историк Ян Длугош о Киевской школе «книжного учения»
Владимир... русских юношей привлекает к изучению искусств1, кроме этого, содержит запрошенных из Греции мастеров [21, с. 80—81].
Софийская первая летопись о школе в Новгороде
1030. В лето 6538. Иде Ярослав на Чюдь, и победи я, и постави город Юрьев. И прииде к Новугороду, и събрав от старост и от попов детей 300 учити книгом1 [26, с. 538].
«Житие Феодосия Печерского» о школе в Курске
Случилось же родителям блаженного переселиться в другой город, именуемый Курском... Обратимся к рассказу о святом этом отроке. Рос он телом, а душою тянулся к любви божьей и ходил каждый день в церковь божию, со всем вниманием слушая чтение божественных книг. Не приближался он к играющим детям, как это в обычае у малолетних... К тому же попросил он отдать его учителю1 поучиться божественным книгам, что и сделали. Скоро постиг он всю грамоту, так, что поражались все уму его и способностям и тому, как быстро он всему научился [26а, с. 309].
О первом женском училище на Руси
6594 (1086). Всеволод заложил церковь святого Андрея при Иоанне Добром, митрополите русском, и построил при церкви оной монастырь женский, в котором постриглась первая дочь его девица Анка. Собравши же младых девиц неколико, обучала писанию, також ремеслам1, пению, швению и иным полезным им знаниям, да от юности навыкнут разумети закон божий и трудолюбие, а любострастие в юности воздержанием умертвлят [47, с. 95].
О даяниях князя Всеволода Ярославича на содержание училищ в Переяславле, Суздале, Чернигове и Киеве
6661 (1093). Индикта 1-го преставился великий князь Всеволод, сын Ярославав, внук Владимира Великого, апреля 13 дня... Сей благоверный Всеволод... на училисча подаяния давал1 [47, с. 98].
92 Антология педагогической мысли народов СССР
Начало обучения детей грамоте в Муроме
Около 1096. После принятия христианской веры муромцы послали «мнози дети своя в научение грамоты» [30, с. 235].
Училища во Владимире-Волынском по рассказу книжника Василия
1097. ...И как приближался пост великий, случилося мне быть тогда во Владимире смотрения ради училисч1 и наставления учителей [47, с. 115].
Женское монастырское училище в Полоцке (1143)
Бысть князь во граде Полотсце именем Всеслав, той имея сынови многи. И бе же у него младший сын именем Георгий, от него же родился... блаженная отроковица... и прошедши ей в возраст 12 лет, и нача отець ея глаголати княгини своей: нама уже лето дати Предславу за князь, тако бо нарекоста ей имя преже крещения ее... Тогда слышавши Предслава, размышляше в себе глаголю-ши... да бых ся постригся в черницы и была под игуменью, пови-нующися сестрам и учащися...
В та же лета бяше княгиня Романовая игуменью. Прииде (Предслава.— С.Б.) к той, просящи приятия ангельского образа... Блаженная же княгиня удивившися разуму отроковицы... повеле воле яе быти; и огласив ю иерей, и остриже ю и нарече имя ей Евфро-синия; и облече е в черныя ризы.
И пробывши неколико время в монастыри... призвав епископ князя Бориса, сестры ея и отца ея Георгия и преподобную Евфро-синию... рек: ся отдаю Евфросинии место святого Спаса при вас, по моем животе никтоже не посудит моего даяния... Евфросиния поклонившися в святей Софии и благославившися от епископа... приде на место зовоме Сельце, идеже есть церковьца святаго Спаса... И ту ей пребывающей неколико время, и тако посла ко отцу своему глаголяши: пусти ко мне сестру мою Городиславу: тако ей быста имя нарекла родителя,— да научися, рече грамоте... И нарече имя ей Евдокия... Преподобная же Евфросиния... с поспешением призвавши брата своего, и рече ему: аз хощу пострищи Кирианну и Ольгу, тако и быста, нарекла родителя ею... и повеле острищи ею и нарече имя Кирианне Агафия, а Ольге Евфимия... [31, с. 172—177].
Просвещение в Древней Руси (X — XIII вв.) 93
Школа в Турове (XII в.)
Сей бе блаженный Кирилл рожден и воспитан во граде Турове, богату родителю сын и не любяше богатства и славы тленыя мира сего; но паче все прилежаще божьих книг учению, и добре извыче божественный писания.1
... Канун великий в покаяния створи к Богу по главам азбуки2. Се же и доныне творят вернии рустии людие (вся просвещающе и веселяще) [39, с. 1—2].
Училища в Смоленске
6688 (1180). Смоленский князь Роман Ростиславич «...к учению младых людей понуждал1, устроя на то училисча, и учителей греков и латинистов своею казною содержал, и не хотел иметь свясче-ников не ученых. И так на оное имение свое истосчил, что на погребение его принуждены были смольяне сребро и куны давать по изволению каждого» [48< с. 123—124].
Учеба Авраамия Смоленского в школе
...Родился же блаженный Авраамий от правоверных родителей. Отец его был всеми почитаем и любим, в чести у князя, и поистине все его знали, и был он украшен правдой, и многим помогал в бедах, был милостив и спокоен со всеми, к молитвам и службам церковным прилежание имел. Мать его также была украшена всяким благочестием [17, с. 69].
...когда мальчик достиг разумного возраста, родители отдали его учиться по книгам1. Он же не унывал, как прочие дети, но, благодаря большому прилежанию, быстро обучился; к тому же он не играл с другими детьми, но спешил впереди других на божественное и церковное пение и чтение, так что его родители радовались этому, а другие удивлялись такому разуму ребенка [17, с. 71].
...Из всех книг более всего любил он часто читать учение преподобного Ефрема, и великого учителя всленной Иоанна Златоуста, и Феодосия Печерского... [17, с. 73].
Школы в Галиче и в Галицкой земле
1188. Октября в 1 день преставися Ярослав, князь Галицкий... Земля же его во всем изобиловала, процветала и множилася в лю-дех, зане ученые хитрецы и ремесленники от всех стран к нему приходили и грады населяли, которыми обогасчалась земля Галицкая во всем.
94 Антология педагогической мысли народов СССР
...изучен был (Ярослав.— С. Б.) языком, многие кшги читал, в церковном чине многое исправлял и, клирос устрояя и наставляя, зловерия искоренял, а мудрости и правой вере наставлял и учить понуждал. Монахов же и их доходы к научению детей опреде-лил1 [48, с. 143].
Училище во Владимире на Клязьме
6726 (1218). Князь Константин Всеволодович «...дом же свой и книги все в училисче по себе определил1 и к тому на содержание немалые волости дал, о чем просил брата Юрия, дабы обесчал непоколебимо завет его сохранить...»
Князь великий Константин Всеволодович Мудрый, внук Юрия Владимировича Мономаша... великий был охотник к читанию книг и научен был многим наукам, того ради имел при себе людей ученых, многие древние книги греческие ценою высокою купил и велел переводить на русский язык. Многие дела древних князей собрал и сам писал2, також и другие с ним трудилися [48, с. 206].
...6735 (1227). Маиа 11 учинился во Владимире великий пожар и згорело 27 церквей и двор блаженного великого князя Константина Всеволодича и церковь, построенная в нем, архангела Михаила со всею богатою утварию. В нем же трудилися иноки русские и греки, учасце младенцев, и погорели книги многие, собранные сим Константином Мудрым [48, с. 221].
Училище в Ростове
I
6722 (1214). Константин Всеволодич «...тогда же в Ростове на дворе своем заложил церковь каменну святыя Богородицы и хотел, при оной училисча устроя, от Спаса перевести» [48, с. 191].
II
Константину Всеволодовичу со временем удалось осуществить устройство школы в Ростове. После его смерти брат Юрий Всеволодович принял на попечение детей Константина.
«6726 (1218). Князь Юрий Всеволодович того же дня, по кончине брата Костянтина, принял престол великого княжения... и сыновцев своих принял с великой любовию и многими слезами, сожалея о смерти братни и сиротстве сих малых детей. И взяв их, содержал яко своих детей в доме своем до полу го да. И потом отпустил их в Ростов, послав проводить их сына своего и бояр. Тогда наипаче о них печалился и почасту посылал бояр надзирать в их учении...» [48, с. 207].
Просвещение в Древней Руси (X — XIII вв.) 95
Послание царьградского патриарха Германа к митрополиту киевскому Кириллу I (1228)
...Любимый брате и сослужебниче нашего смирения Кирилл! Приспе во слухи нашего смирения, яко неции во Русской стране преже смеющим мужи некия купящым и по рабъскому игу вле-куще, аще и пленники некия, потом учителем их предающе, учити священный грамоты и учения священный возраст, возводить по чину их ко священнодостояния ко епископом сих приводяще, не преже сих опустившие работного ига, яко же и поставления священия соврыпения работным быти опять иереом рабыим безчествованном быти, иже усынение дарующим крещением верующим.
Сей убо во слухи вонийде нашего смирения и божественному священному собору, священным метрополитом вьсем, и уныния и скрьби исполнены многи; иже отинюдь делается во стране христи-анстей сяковое беззаконие. Тем же братски пишем ко твоему священству иже под тобою боголюбивым епископом... отсецете всякое беззаконие и исправише прегрешение (23, с. 320—321).
Училище на Волыни
Сей св. Петр митрополит1 родился от родителю крестяну, отца Федора, матери же благоверный суща. До егда ношати мати его младенец во утробе, и виде сон тако: агнец доброзрачен на руку своею, имуще на рогу своему древо, различный цвет имуща,— и недо-мыслящися о том, что ее будет. Родиже ся отроча и, бысть 7 лет, нача учити грамоту сию, вскоре новече всей мудрости. Было ему 12 лет, иде в монастырь и бысть мних... [24, с. 308].
Школа в Нижнем Новгороде
Блаженный Евфимий родился и был воспитан в Нижнем Новгороде. Здесь учился грамоте1 и учился примерно — не любил заниматься детскими шалостями, был кроток и послушлив родителям... [37, с. 11 — 12].
Стоглав об училищах в домонгольское время
...А прежде сего училища бывали в Российском царствии на Москве и в Великом Новуграде, и по иным градам многие училища бывали1, грамоте, писати и пети и чести учили. Потому тогда и грамоте гораздых было много, и писцы, и певцы, и чтецы славны были во всей земли... [46, гл. 25].
96 Антология педагогической мысли народов СССР
О кормильцах — воспитателях княжих детей
6453 (985). Ольга же была в Киеве1 с сыном своим ребенком Святославом, и кормилец его был Асмуд...2 [10, с. 237].
6526 (1016). ...И был у Ярослава кормилец и воевода по имени Буды...3 [10, с. 296].
Этого Георгия4 (Шимоновича.— С. Б.) послал Владимир Мономах в Суздальскую землю и поручил ему сына своего, Георгия. Спустя много лет сел Георгий Владимирович в Киеве; тысяцкому же своему Георгию, как отцу родному, поручил область Суздальскую [8, с. 419].
6646 (1138). Того же году Володаревичи и Васильковичи, князи червенские, жаловались Ярополку на учиненные им от поляков многие обиды и просили его о помосчи. По которому Ярополк, собрав войско, вскоре сам пошел с братьями своими Вячеславом и Андреем да сыновец его Изяслав с их полками. И не доходя Галича, послал Ярополк храброго воеводу и кормильца Андреева Зева5 разведать, где и как ляхи стоят и откуду им придти способней [16, с. 150].
6678 (1170). ...Мстислав Изяславич пришед во Владимир с братом Ярославом... пошел к Шумску, оной взял. А посадника и дядьку Владимирова Пука6 взял, сослал во Владимир во оковах тяжких, зане сей был всему злу советник [17, с. 94].
6710 (1202). ...Наутрея же уведавши княгини и свет створи с Мирославом и с дядьком и на ночь бежаша в ляхы. Данила же возмя дядька перед ся изыиде из града. Василька же Юрьи поп с кормилицею возмя изыиде дырею градною не ведахоу бо камо бежаще, бе бо Роман убьен на ляхах../ [11, с. 718—719].
1211. После смерти галицко-волынского князя Романа Мсти-славича его кормильчич Воло дислав8 «воеха в Галичь и вокняжися и седе на столе. Данил же отиде с матерью своею в ляхи» [11, с. 729].
6726 (1218). В начале зимы сей князь великий Константин вельми стал болен и, познав свою кончину, повелел созвать всех бояр и знатнейших людей из градов Ростова, Ярославля, Белаозера и прочих. И как сршлися, призвал всех к себе и обоих сынов своих, Василия и Всеволода, бывших есче во младенчестве... И отдал им свисток написан Никанору9, дядьке Василькову... [17, с. 104—105].
1231. ...беша верна Судиславу кормильчья Нездилова10, матерью бо си наречашетью... [11, с. 765].
Просвещение в Древней Руси (X — XIII вв.) 97
МОНАСТЫРСКОЕ ВОСПИТАНИЕ И ОБРАЗОВАНИЕ
...Принявши монастырь, Феодосий ввел в нем воздержание строгое, лощение и молитвы со слезами. И стал принимать он многих черноризцев, и собрал братии сто человек. И начал он разыскивать устав монастырский1, а в это время оказался тут честной инок Михаил из монастыря Студийского... И решил Феодосий расспросить его о уставе иноков студийских, а найдя у него устав, списал его. И установил в монастыре своем, как петь пение монастырское, как поклоны держать и чтение читать [5, с. 439, 441].
...Сидит, бывало, великий Никон2 и пишет книги, а блаженный (игумен Феодосий.— С. Б.), присев с краю, прядет нитки для их переплетания. Вот каковы были смирение и простота этого мужа [4, с. 345].
...И вот еще что рассказал мне тот же чернец Иларион. Был он искусным книгописцем и дни и ночи переписывал книги в келье у блаженного отца нашего Феодосия... [4, с. 349].
...Из Печерского монастыря пречистой богоматери многие епископы поставлены были... и как светила светлые, осветили они всю Русскую землю святым крещением... Их всех более тридцати; а после них и до нас грешных будет, я думаю, около пятидесяти [5, с. 483].
...Этот блаженный и благоверный князь Святоша3, в иночестве Николай, сын Давыда, внук Святослава, уразумев обманчивость этой суетной жизни... оставил княжение, и честь, и славу, и власть, и все то ни во что вменив, пришел в Печерский монастырь и сделался иноком в 6614 (1106) году, февраля 17. Книги же его многие сохранились и доныне [5, с. 499].
...Был во дни преподобного игумена Никона брат один, Никита именем...4 Не мог никто... помериться с ним в знании книг Ветхого завета, он его весь наизусть знал: Бытие, Исход, Левит, Числа, Книгу Судей, Книгу Царств и все Пророчества по порядку, и все книги иудейские знал хорошо. Евангелия же и Апостола, этих святых книг, господом в благодати переданных нам на наше утверждение и исправление, он не хотел ни видеть, ни слышать, ни читать и другим не разрешал беседовать с собою о них [5, с. 517, 519].
...Этот блаженный Григорий пришел в Печерский монастырь5 к святому отцу нашему Феодосию и от него научился житию иноческому... Он же не имел ничего, кроме книг. Однажды ночью пришли воры и подстерегали старца, чтобы, когда он пойдет к заутрене, войти и взять все его имущество... Но почуял Григорий приход их... 98 Антология педагогической мысли народов СССР
помолился он и о пришедших обокрасть его: «Боже! Дай сон рабам твоим...» И спали они 5 дней и 5 ночей, до тех пор, пока блаженный, призвав братию, не разбудил их... Блаженный же дал им поесть и отпустил их.
Об этом узнал властитель города и велел наказать воров тех. И затужил Григорий, что из-за него осуждены они; он пошел, отдал книги властителю, а воров отпустил. Остальные же книги продал, а деньги роздал убогим, говоря так: «Да не впадет кто-нибудь в беду, думая украсть их...» [5, с. 531—533].
...Этот преподобный Спиридон был простец словом6, но не разумом; не из города пришел он в чернечество, а из некоего села. И имел он страх божий в сердце своем, и начал учиться книгам, и выучил всю Псалтырь наизусть [5, с. 587].
Преподобный же Алимпий отдан был родителями своими учиться иконописи. Это было, когда греческие иконописцы из Царь-града волею божиею и пречистой его матери приведены были, против своего желания, расписывать церкви печерские, во дни благоверного князя Всеволода Ярославича... Алимпий же помогал им и учился у них... Хорошо выучился иконописному искусству7, иконы писать был он большой мастер. Этому же мастерству он захотел научиться не богатства ради, но бога ради это делал. Работал же он так, что хватало их всем — и игумену и всей братии, писал иконы и за это ничего не брал. Если же когда у этого преподобного не было работы, то он брал взаймы золото и серебро, что нужно для икон, делал икону тому, кому был должен и отдавал икону заимодавцу...
Все это делал он, чтобы не быть праздным... [5, с. 589—591].
ОБУЧЕНИЕ РУССКИХ ЗА ГРАНИЦЕЙ И ИНОСТРАНЦЕВ НА РУСИ
I
...Жил в городе Любече некий благочестивый муж1, в которого смолоду вселился страх божий, и захотел он стать иноком. Человеколюбивый же господь вложил в его душу желание идти в страну Греческую и там постричься в монахи. Немедля устремился он в путь, странствуя за странствовавшего и трудившегося ради нашего спасения господа, и достиг Царьграда. И пришел он на Святую Гору% и обошел афонские святые монастыри, и, увидев эти монастыри на Святой Горе и жизнь монахов, превосходящую человеческие возможности,— оставаясь во плоти, они подражали ангельскому житию,— еще сильнее воспылал он любовью ко Христу и захотел повторить подвиги этих монахов. Пришел он в один из тамошних монастырей и умолил игумена, чтобы тот возложил на него ангельский
Просвещение в Древней Руси (X — XIII вв.) 99
образ иноческого чина. Игумен же, прозрев, что он свершит добрые дела, послушал его, постриг под именем Антония, наставив и обучив иноческому житию... [13, с. 435].
В это же время пришел некий скопец из княжеского дома; был он любим князем и всем управлял в дому его; и стал умолять старца Антония, желая стать черноризцем... Никон же и того постриг, облек его в монашескую одежду и нарек имя ему Ефрем... После этого... Ефрем2 скопец отправился в Константинополь и поселился там в одном из монастырей. Впоследствии был он возвращен в страну нашу и поставлен митрополитом в городе Переяславле [12, с. 324— 329].
...послал Феодосий одного из братии в Константинополь, к Ефрему скопцу, чтобы тот переписал для него устав Студийского монастыря и прислал бы ему. Он же без промедления выполнил волю преподобного отца нашего, и весь устав монастырский переписал, и послал его к блаженному отцу нашему Феодосию [12, с. 335].
Досюда беседа си бысть. Досюда могох написати — даже несоша книгы ты Царьюграду3, а мы, выседше ис корабля, идохом в Святую Гору. Но то бяше велико слово, но дотуде написах [17, с. 25].
Ныне живут туто (в Царьграде), списаючи в монастыре Студийском от книг святого писания, зане об искусны зело книжному писанию... Из того бо монастыря в Русь посылали много книг4 [18, с. 53].
6670 (1162). ...Того же лета идоста Гюргевича Царьграду5 Мъстислав и Василько с матерью и Всеволода младого пояше со собою третьего брата [15, с. 521].
Это же событие у В. Н. Татищева передано так: «Того же году Мстислав и Василько... видя себя во владениях вельми обиженных, пошли к Царьграду с матерью и третьего брата Всеволода взяли с собою» [20, с. 78].
В лето 6638 (1129) великий князь Мстислав Владимирович «поточи... полотским князем с женами и с детьми в Греки»6 [15, с. 293].
...Я, княже, ни за море не ездил7, ни у философов не учился, но был как пчела — припадая к разным цветам и собирая мед в соты; так и я по многим книгам собирал сладость слов и смысл их и собрал, как в мех воды морские [13, с. 399].
100 Антология педагогической мысли народов СССР
II
Изучение иностранцами русской грамоты
Граффити XI в. Тудор... молится святой Софии8, угриниц, греш-ною рукою [10, с. 160].
Граффити XI в. Дан писал, худой гречин [10, с. 93].
Приписка XII в. Оугрин подал стихере си два [9, л. 250 об.].
Аз грешный Феодор напсах Еуангелие9 се рукою грешною святому мученику Георгиеви в монастырь Новуграду при Курияце игумене и Саве икономе угринц псал [22, л. 231 об.].
Г раффити XII в. Господи, помози рабу своему угрину10 [2, с. 47].
Граффити XII в. Дедильие (?) —косожич11. Уходя от святых, я бо, господи, надеюсь прийти к тебе на воскрешение. Ох, душа моя! (Перевод текста С. А. Высоцкого.) [2, с. 55].
Приписка на рукописи XIII в.: «Аз попин Грешный Сава, а мир(ск)ие ми грьцинь» [1, с. 9, прил. 5].
Писал Евангелие: «Г юрги сын попов глаголемого лотыша» [4, 2 стлб., л. 167]. ✓
Граффити XIII в. на стене церкви Пантелеймона в древнем Галиче: «Помоги, господи, помоги писцу»12. Далее следует продолжение текста на армянском языке, где читаются только отдельные буквы [21, с. 21].
...Спустя долгое время половчанин, державшего в плену этого блаженного (Никона.— С. Б.), пришел в Киев13 для переговоров о мире, и зашел он в монастырь Печерский. И увидев тут старца (того же Никона.— С. Б.), и рассказал о нем все игумену и братии, и после того уже не вернулся назад, но вместе с родом своим принял крещение и сделался иноком; и здесь в монастыре, окончили они жизнь свою в покаянии, служа пленнику своему и положены в своем притворе [12, с. 493].
...После смерти его (больного.— С. Б.) пришел армянин в монастырь и сказал игумену: «С этих пор и я буду черноризцем, и отрекаюсь от армянской веры, и истинно верую в господа Иисуса Христа...» И постригся этот армянин в Печерском монастыре, и тут кончил жизнь свою в добром исповедании [12, с. 529].
Просвещение в Древней Руси (X — XIII вв.) 101
Из договора 1229 года14. Како было любо на Руси и всему ла-тыньскому языку... правда то написати, како то держати Русь ла-тыньским языком, а латыньскому языку с Русию держати [3, с. 58].
Отрывки из поэмы Низами «Семь красавиц»
...В Хаварнак1 однажды прибыл из степей Бахрам,
•Предался отдохновенью, лени и пирам.
По бесчисленным покоям как-то он блуждал, Дверь закрытую в проходе узком увидал...
Шах открыл и стал на ^есте — сильно изумлен, Будто бы сокровищницу там увидел он...
Как живые семь красавиц смотрят со стены, Как зовут, под каждой подпись, из какой страны...
В одеянии румейском2, прелести полна, Насринуш идет за нею — русская княжна...
Не улыбкой сладкой только и красой она,—
Нет,— она в любой науке столь была сильна,
Столь искушена, что в мире книги ни одной
Не осталось не прочтенной девой молодой (11, с. 386—387, 453—454).
НАРОДНАЯ ПЕДАГОГИКА О СРЕДСТВАХ, СПОСОБАХ ОБУЧЕНИЯ ДЕТЕЙ ГРАМОТЕ И ШКОЛЬНЫЙ БЫТ НА РУСИ
Пословицы и поговорки
Об умственном воспитании
Красна птица пером, а человек умом [59, с. 68].
Смешно есть иже глаголют, яко мудрость без учения есть [64, № 2756].
Наказание (учение) корение имеет горько, а плод сладок [64, № 2759]
Ум да разум надоумят сразу [23, с. 432].
За ученого двух неученых дают, да и то не берут [32, с. 331].
Не на пользу книги читать, коли только вершки в них хватать [32, с. 330].
102 Антология педагогической мысли народов СССР
Неразумного учить — в бездонную кадку воду лить [32, с. 330].
Ученье в счастье украшает, а в несчастье утешает [32, с. 330].
И сила уму уступает [32, с. 430].
Умный, что староста губный: всяк его боится [32, с. 430].
Голова — всему начало. Где ум, там и толк [132, с. 430].
Умная голова сто голов кормит, а худая и себя не прокормит [32, с. 437].
В умной беседе быть — ума прикупить [32, с. 432].
По платью встречают, по уму провожают [32, с. 432].
Пословицы об азбуке
Азбука к мудрости ступенька [45, с. 23].
Азбука наука, а ребятам бука (мука) [23, с. 418].
Аз, буки, веди страшат, как медведи [32, с. 327].
Азбуку учат, на всю избу кричат [23, с. 418].
Фита не славна, но вещь она славна [64, № 2394].
Юс да ижица — делу конец ближитца [64, № 2759].
Сперва-аз да буки, а там и науки [23, с. 418].
Ученику удача — учителю радость [34, с. 207].
Кси, пси с фитою пахнули сытою1 (64, № 2781).
Знать на ять2 [23, с. 107].
Азбука латине — не пиво в братине3 [65, с. 115].
Продай кафтан, купи буквицу4 [4, с. 139].
Обучение детей грамоте и чтению
Мнится, писание легкое дело, пишут два перста, а болит все тело1 [45, с.24].
Написано пером, не вырубить топором2 [26, с. 419].
Пишет грамотки, да просит памятки3 [24, с. 390].
Прочитать от доски до доски4 [22, с. 419].
Песочница — подружка чернильницы5 [26, с. 103].
Обучение детей счету
Грамоты не знает, а цифирь твердит [23, с. 418].
Без грамоты ц цифирь не удается [75, с. 14].
Все посты и святца в пальцах излагает [75, с. 14].
На грамоте осекся, а цифирь твердит [75, с. 15].
Обучение детей пению
У Николы две школы: азбуку учат да канун твердят1 [23, с. 418].
Просвещение в
Древней Руси (X — XIII вв.) 103
Пословицы о покровителях обучения детей грамоте
Пророк Наум наставит на ум [17, с. 129]. Пять волов одной сохой пашут1 [74, № 3029]. Ешь кутью, вспоминай Кузьму [25, с. 227].
Загадки
Пять волов одним ралом пашут1 [74, с. 3028]. Пять волов одной сохой пашут1 [74, № 3029]. Книга — в ней два листа, а середка пуста2 [23, с. 419].
Взойду я на гой, гой,3 Ударю движарь, движарь, Милые детки, Собирайтесь в одну клетку [33, с. 149, № 5014].
Школьные дразнилки
Невежя писа, недума каза, я хто се цита... [81, с. 56]. Кузьма пороса [73, с.32].
Отрывки из былин
О грамотности богатырей
...Уж ты гой еси, Добрынюшка Никитич млад. Ты бери-ка скоро чернил, бумаг: Ты пиши-тка ярлыки до скорописчаты, А да ты пиши-тка всех русских могучих всех богатырей, А ко мне, ко князю, все да почестей пир, Пиши на ко мне на Камское побоище.
...У тебя рука легка и перо востро... [12, с. 334—335].
...Из славного Ростова, красна города, Как два ясные соколы вылётывали, Выезжали два могучие богатыря, Что по имени Алешенька Попович млад А со молодым Якимом Ивановичем... Только в чистом поле наехали — Лежит три дороги широкие, Промежу тех дорог лежит горюч-камёнь, А на камени подпись подписана. Взговорит Алеша Попович млад: «А и ты, братец Яким Иванович, А грамоте поучёный человек!
Посмотри на камени подписи, Что на камени подписано?» [16, с. 135].
104 Антология педагогической мысли народов СССР
Гой еси, Иван ты Годинович!
А говорит ласковой Владимир-князь: «Гой еси, Иван сын Годинович!
А садися ты, Иван, на ременчат стул, Пиши ярлыки скорописчаты».
И садился тотчас Иван на ременчат стул, Написал ярлык скорописчатой... [28, с. 77].
В славном Великом Новеграде... Осталася матера вдова, Матера Амелфа Тимофеевна, И осталося чадо милое, Молоды сын Василий Буслаевич. Будет Васенька семи годов, Отдавала матушка родимая, Матера вдова Амелфа Тимофеевна, Учить его во грамоте, А грамота ему в наук пошла; Присадила его пером писать — Письмо Василью в наук пошло; Отдавала петью учить церковному — Петье Василью в наук пошло [16, с. 222].
...Он, Константинушка, семи годов. Посадила его матушка грамоте учиться, Скоро ему грамота далась и писать научился. Будет он, Константинушка, десяти годов, Стал-то по улицам похаживати, Стал с ребятами шутку шутить... [28, с. 134—135].
...Да родился прекрасный Ждан-царевич-от; Красотой-то он подобен царям-царевичам, Называют они все Жданом-царевичем.
Еще стал-то Ждан-царевич да тут большой стал; Изучила его матушка всей-то грамоте, Изучила его-то на добры дела, На добры дела, порядки на хорошие... [16, с. 281].
...А й же ты, дружинушка да хоробрая любезная, А й возьмите-тко вынесите — кто А й мою чернильницу вальячную, А й неси-тко как перо лебединое, А й несите-тко вы бумаги теперь вы мне гербовый. А й как тут как дружинушка ведь хоробрая А й несла ему как чернильницу да вальячную, А й несли как перо лебединое, А й несли как лист-бумаги как гербовую*.
Слово бумага — вставка сказителей былин XIX — XX вв.
Просвещение в Древней Руси (X—XIII вв.) 105
А й как тут Садко, купец богатый новгородский,
А садился ён на ременчатый стул,
А й как начал он именьица своего да он отписывать... [46, № 40].
...Написал-то Ставер сын Годинович скорописчату грамотку
К молодой жене Настасьи Микулишной:
Ой же ты, Настасья Микулишна!
Засажен твой муж, Ставр Годинович,
У Солнышка князя Владимира стольно-киевского [53, с.206].
Уж вы все у меня переженены,1
Только я один холост хожу,
Вы ишшите мне невестушку хорошую,
Вы хорошую и пригожую,
Штобы лицом красна и умом сверстна, Штобы умела русскую грамоту.
И четью-петью церковному... [49, с. 33].
Комментарии и примечания
ПАМЯТНИКИ ПИСЬМЕННОСТИ ВОСТОЧНЫХ СЛАВЯН
Школа как социально-педагогический институт воспитания подрастающего поколения появилась вместе с изобретением буквенно-звуковой письменности. Иного пути возникновения школы история не знает. Поскольку письменность и школа — важнейшие факторы культурного развития восточных славян, то первоначальная история их стала предметом грубых фальсификаций со стороны реакционных историков на Западе, идеологических диверсий советологов.
Одни из них изображают Древнюю Русь как страну извечно отсталую, забитую, другие доказывают, что школа в России появилась лишь в XIV в., благодаря польским иезуитам, третьи утверждают, что Россия до Петра I находилась в состоянии тысячелетнего сна, пребывала в полном отчуждении от Европы и поэтому не могла создать своей культуры, просвещения; культурное наследие России, считают они, является результатом иноземных влияний.
Явную тенденциозность, ведущую к искажению исторической правды, демонстрируют современные поборники православия. Они утверждают, что дохристианская Русь не знала письменности, а получила ее благодаря церкви, что только после принятия христианства на Руси появилась письменность.
Убедительнейшее доказательство существования письменности на Руси в дохристианское время — тексты договоров, заключенных русскими князьями с Византией в первой половине X в. В статье договора 944 г. говорится о том, чтобы русские послы и купцы приезжали в Греческую землю не с печатями, а имели при себе грамоты. Это значит, что князь Игорь должен был содержать в Киеве писцов для составления официальных документов своим дипломатам и торговым людям.
Договоры на Руси с греками 911, 944 гг., дошли до нас в летописях, поэтому долгое время особенности русской письменности до XI в. оставались неизвестными. В 1949 г. археолог Д. А. Авдусин обнаружил в Гнездове, возле Смоленска, корчагу (хозяйственный сосуд), на которой сохранилась надпись середины X в. «гороухша» или «гороушна» (т. е. горчица, горчичное семя или какое-то горючее вещество) [1, с. 71 — 721. Следовать, .но, на Руси уже в то время пользовались письменностью, близкой по гра-
106 Антология педагогической мысли народов СССР
Прием киевской княгиней Ольгой византийских послов на Руси.
фике кириллице. Археологические материалы свидетельствуют о том, что письменность на Руси до официального принятия христианства являлась реальным фактом.
Большое значение имеет обнаруженная археологом С. А. Высоцким на одной из апсид Киевского Софийского собора азбука. Азбука нацарапана острым предметом на фресковой штукатурке XI в. в одну строку длиной 50 см. Из 27 букв 23 соответствуют греческому алфавиту. Буквы Б, Ж, Ш, Щ предназначены для передачи особенностей фонетики славянской речи [3, с. 236]. Некоторые исследователи считали эту азбуку недописанной. Однако археологические открытия последних лет в Новгороде вносят в этот вопрос ясность.
В 1969 г. здесь была найдена берестяная грамота XI в. (№ 460) с записью азбуки, в которой недоставало ряда букв. Эту азбуку считали письмом недостаточно грамотного человека. В 1981 г. в том же Новгороде открыта самая древняя берестяная грамота (№ 591) с азбукой первой половины XI в. Но и в этой азбуке отсутствуют буквы Щ, Ы, Ъ. В* Л. Янин и Е. А. Рыбина пишут: «Мы убедились, что и там и здесь не хватает одних и тех же букв, что в обоих случаях мы встретились с отражением того раннего этапа, когда в Новгороде кириллическая азбука употреблялась еще в неоконченном ее варианте... Сохранившиеся до нас рукописные новгородские книги середины XI — начала XII в. демонстрируют употребление всех букв, в том числе отсутствующих в наших азбуках. Речь в данном случае идет о традиции, сохранившей в обучении письму употребление азбук более раннего этапа» [6, с. 180, 181].
Таким образом, археологические находки в Киеве и Новгороде отражают ранний период существования той системы, когда азбука еще не пополнилась теми знаками, которые придали ей завершенность. Однако уже начиная с конца IX в. письменность на Руси становится новым средством общения, а в X в. она входит в дипломатическую практику Древнерусского государства, начинает удовлетворять потребности восточных славян.
В 1980 г. археологи выявили в Новгороде два цилиндра. На одном написано: «В 9 гривнах и гривне — гривна», на другом: «Мешок мечника Плотвицы под этой метой». По заключению В. Л. Янина и Е. А. Рыбиной, цилиндры оказались бирками к мешкам с ценностями, которые предназначались для сборщиков судебных штрафов в пользу князей. И тот и другой цилиндры — памятники юридической практики 70-х гг. X в. На них сохранились знаки князей Ярополка Святославича <977—980) и Владимира Святославича (970—977). Иными словами, они показывают существование деловой письменности на Руси еще в языческий период [6, с. 141]. В 1951 г. в Новгороде в слоях 28-го яруса найдено писало 953—972 гг., второе писало обнаружено в 1955 г. и датируется 972—989 гг. [7, с. 167].
Просвещение в Древней Руси (X — XIII вв.) 107
Кроме археологических источников сохранились свидетельства мусульманских писателей и путешественников Эль-Массуди (ум. в 956 г.), Ибн-ель-Недима (от 978 г.), Ибн-Фадлана (от 921 г.), Фархад Дина и других о русских письменах.
Большое внимание славянских лингвистов привлекло «Паннонское житие» Константина-философа. Во время поездки в 860 г. в Хазарию Константин остановился в Херсонесе (Крым), где «Нашел же здесь евангелие и псалтырь написаны русскими письменами, и Человека нашел, говорящего на том языке, и беседовал с ним, и понял смысл этой речи, и, сравнив ее со своим языком, различил буквы гласные и согласные, и, творя молитву богу, вскоре начал читать и излагать (их), и многие удивлялись ему, хваля бога» [5, с. 77—78].
Таким образом, накопился ряд археологических и других материалов, которые вскрывают научную несостоятельность различных концепций о том, что письменность на Руси появилась лишь после 988 г., т. е. после введения христианства.
Берестяная грамота (№ 271), найденная в Новгороде. В. Л. Янин так объясняет текст грамоты. «Самое интересное в грамоте,— пишет ученый,— слова Якова Максиму: «...пришли ми цтения доброго». Здесь не может подразумеваться книга богослужебная. Если бы Якову нужна была книга для церковной службы, то он точно назвал бы ее, потому что выбор таких книг был строго регламентирован. Якову нужно какое-то занимательное чтение. Может быть, летопись. Или военная повесть. Или переводная повесть. Или житие какого-нибудь... святого, которое для средневекового читателя было тем, чем для современного приключенческие романы.
Максим знает вкусы своего кума и друга Якова и сам решит, какую книгу выбрать, чтобы она понравилась Якову... Письмо Якова написано свободно, живым и связным языком, принадлежащим человеку интеллигентному. Но это письмо важно и для характеристики нашего Максима. Человек, который мог выбрать для своего друга интересную книгу, несомненно, должен был располагать библиотекой таких книг. А это незаурядная деталь» [7, с. 126—127].
А. В. Арциховский датировал грамоту (№271) XIV в., но она свидетельствует о том уровне распространения грамотности в XII—XIII вв. в Новгороде, который создал базис для расцвета в XIII—XIV вв. в Новгороде рукописной книжности. Об этом же свидетельствует и другой факт: когда во второй половине XVI в. понадобилось собрать в Москву книги старого письма, то из монастырских книгохранилищ Новгородской и Псковской земель было доставлено свыше 2000 старорусских рукописных свитков.
* * *
Существование письменности на Руси в языческий период, вероятно, поддерживалось способами обучения. Ими могли быть индивидуальное и групповое обучение грамоте язычников, которая удовлетворяла потребности языческих верхов и религиознокультовые потребности появлявшихся христианских общин. Групповое обучение чтению и письму было первоначальной формой школы. Параллельное существование языческих и христианских школ известно в период перехода от язычества к христианской религии в Византии и других странах Европы. По-видимому, и Русь на определенном этапе не составляла в этом отношении исключения. Однако в летописи ясно сказано, что Владимир создал школу для детей — «нарочитой чади» — придворной знати, бояр, дружинников, городской аристократии. Именно этой знати нужно было «книжное учение» для осуществления внутренней и внешней политики развивавшегося феодального государства. Дворцовая школа «книжного учения» была государственным учебным заведением господствующего класса феодалов.
-В Киевской дворцовой школе получали образование администраторы периферийных земель — посадники, подбиравшиеся из числа приближенных князя; среди них новгородский посадник боярин Остромир, по заказу которого изготовлено знаменитое Остромирово евангелие (1056—1057). Исследователи высказывают предположение о киевском происхождении и образовании заведующего канцелярией Остромира Петра, каллиграфиста Григория, кодификаторов «Русской Правды» Коснячка, Перенега, Никифора Киянина, боярина Ратибора, образованность которого подтверждается многочисленными документами, от которых сохранились лишь печати, киевского митрополита Илариона, новгородского епископа Луки Жидятича, редактора «Изборника 1076 года» Иоанна, вышгородского властелина, «градника» Миронега, активно поддерживавшего князя Ярослава, Константина Добрынина, впоследствии убитого в Муроме, и других. Уже в XI в. Киев отличался значительным культурным потенциалом.
108 Антология педагогической мысли народов СССР
ИСТОЧНИКИ О ШКОЛАХ XI—XIII вв.
Киевская школа «учения книжного»
1	И поставил церковь во имя святого Василия на холме, где стоял идол Перуна... Перун — языческий бог восточных славян, бог грозы, молнии и грома.. В 980 г. князь Владимир приказал изваяния главных восточнославянских божеств поставить на киевском холме. На первое место он выдвинул Перуна, которого в то время почитали как бога войны и княжеской дружины. По мнению Б. А. Рыбакова, персонифицированный образ Перуна изображен в верхнем ярусе на Збручском идоле (IX —X вв.) [42, с. 402—417].
2	988. В лето 6496... Владимир... посылал... собирать у лучших людей детей и отдавать их в обучение книжное. Б. Д. Греков писал: «Совершенно ясно, что «учение книжное» — это не обучение грамоте, а школа, где преподавались науки, давалось серьезное по тому времени образование. Грамоте обучали не в этой школе. Простая грамота была известна на Руси задолго до Владимира» [13, с. 15]. Это «систематическое образование, обучение тогдашним наукам» [14, с. 405]. Созданная князем школа «книжного учения» являлась дворцовым учебным заведением.
Обращает на себя, внимание тот факт, что принятие новой веры и организация школы протекали одновременно. И крещение Руси, и распространение грамотности князь считал звеньями единой политики — укрепления государства при помощи грамотного административного аппарата. С другой стороны, и князь и церковь в равной степени были заинтересованы в подготовке грамотных людей, готовых к внушению народным массам представлений о божественном происхождении государственной власти. Таким образом, в школьном «строении» выражалось стремление феодальных верхов из идеологических соображений усилить влияние власти и новой религии на массы не только принуждением, но и педагогическими средствами, в силу чего школа со стороны князя Владимира получила активную поддержку.
Со временем в древнерусском языке рядом с понятием «книжное учение» от глагола «учить» стал складываться более удобный термин «училище». Давность его подтверждается бытованием с оттенками в диалектах. Так, в карпатских говорах до середины XIX в. употреблялось для названия школ слово «учило». В 1836 г. М. Шаш-кевич назвал свой учебник грамоты «Читанка для деток в народных училах руських». В. И. Даль записал тверское диалектное — учельня — «всякое заведение для обучения чему-либо, школа» [16, с. 528].
В древнерусской письменности термин «школа» впервые встречается в 1382 г. Б. Д. Греков, М. Н. Тихомиров, Л. В. Черепнин, А. В. Арциховский, В. Л. Янин и другие историки, следуя общеевропейской традиции, ретроспективно распространили термин «школа» на учебные заведения Киевской Руси.
3	Когда отданы были в учение книжное... Историк русской церкви Е. Е. Голубинский, отрицавший школьное обучение на Руси, истолковал этот текст как распределение детей для домашнего обучения в частные пансионы прибывшим из Греции ученым монахам [12, с. 711]. Если учесть тот факт, что учитель X—XIII вв. в силу несовершенства методой обучения и индивидуальной работы в процессе занятий с каждым учеником в отдельности не мог заниматься более чем с 6—8 учениками, а князь набрал в школу большое количество детей, то он вынужден был на первых порах распределить их между педагогами. Такое деление учащихся на группы было обычным в школах Западной Европы того времени. Из дошедших до нас актов кантора школ средневекового Парижа известно, что количество учащихся у одного учителя оыло от 6 до 12 человек, в школах Клюнийского монастыря — 6 человек, в женских начальных школах Тиля — 4—5 учениц [45, с. 181]. Восемь учеников изображены на миниатюре лицевого «Жития Сергия Радонежского», 5 учеников восседают перед \чителем на гравюре лицевой «Азбуки» 1637 г. В. Бурцова.
О таком же количестве учащихся свидетельствуют берестяные грамоты новгородского школьника XIII в. Онфима. Среди них одна с почерком, отличным от почерка Онфима (№ 201) [3, с. 221]. В. Л. Янин предполагает, что эта грамота принадлежит товарищу Онфима по школе [53, с. 52]. Соучеником Онфима был Данила, которому Онфим приготовил приветствие: «Поклон от Онфима к Даниле». Нельзя не отметить сходства почерка Онфима с почерком грамоты № 65, по-видимому, принадлежавшей
Просвещение в Древней Руси (X—XIII вв.) 109
третьему соученику [43, с. 165]. Возможно, с Онфимом учился и четвертый новгородец— Матвей (грамота № 108), почерки которых очень схожи [43, с. 168]. Как видим, и письменные и археологические источники свидетельствуют о школе как основной форме обучения детей в Древней Руси.
4	Заложил Ярослав город большой, у которого сейчас Золотые ворота. «Город Ярослава» — первоклассная фортификационная система, построенная в верхней части Киева после утверждения в 1019 г. Ярослава Мудрого на великокняжеском престоле. Сооружалась она как продолжение «града Владимира». К созданию города-крепости побуждала князя сложная международная обстановка — нападения печенегов с юга и угроза Польши с запада. Окруживший новую постройку вал представлял собой гигантские земляные стены. Перед валом, там, где он проходил по относительно ровной поверхности, находился глубокий ров; вал дополняла стена из дубовых городен. Такой мощи не было ни у одного из фортификационных сооружений городов Древней Руси.
Парадную сторону «города Ярослава» украшали Золотые ворота, через которые проходил главный въезд до Софийского храма. Ворота с ярусами, бойницами, боевыми площадками и надвратной церковью Благовещения («чтобы благие вести шли в град») подымались в высоту на 30 м. Верх церкви был позолочен, поэтому, как считают исследователи, ворота были названы Золотыми. Подступы к ним пересекал ров с перекидным подъемным мостом. Через ворота выезжали иностранные послы, выступали в боевые походы княжеские дружины, возвращались с поля боя храбрые воины. Ворота являлись символом непобедимости и политической независимости Киева.
Достичь победы в районе Золотых ворот было почти невозможно. Летопись ни разу не говорит о захвате Киева с их стороны. Не удалось это и монголо-татарам, обладавшим мощной осадной техникой — стенобитными машинами. Лишь овладев в 1240 г. городом, они разрушили это первоклассное оборонительное сооружение.
В 1750 г. руины ворот с целью сохранения их остатков были засыпаны землей, в 1832 г. раскопаны. В 1982 г. в связи с 1500-летием Киева ворота были восстановлены.
5	...заложил... затем монастырь святого Георгия и святой Ирины. Георгий — христианское имя Ярослава, Ирина — христианское имя жены Ярослава Ингигерды, дочери шведского короля Олафа Скотконунга. В «Киевском синопсисе» сказано: «Ярослав построил церковь Великомученника Георгия от камене, во имя себе от святого хрещения данное, и церковь и монастырь святыя Ирины недалече от святые София».
6	И написали они много книг, по которым верующие люди учатся... Д. С. Лихачев, комментируя это известие летописи, пишет: «Здесь отмечается учреждение Ярославом Мудрым при храме Софии особой переводческой школы, где переводчиками, по-видимо-му, были те самые русские из детей «нарочитой чади», которых Владимир приказал набирать для обучения. Научное исследование памятников древнерусской литературы открывает все большее количество переводов, которые были сделаны в XI в. с греческого языка на русский язык, и при этом русскими переводчиками. К числу таких переводов принадлежат переводы Хроники Георгия Амартолы, Хроники Синкелла, замечательный перевод «Истории Иудейской войны» Иосифа Флавия, блещущий богатством и гибкостью языка, переводы «Христианской топографии» Козьмы Индикоплова, «Александрии», «Повести об Акире Премудром», «.Жития Василия Нового» и др. Эта интенсивная переводческая деятельность была только одним из проявлений того большого литературного подъема, которым характеризуется княжение Ярослава Мудрого» [37, с. 376].
7	Отец ведь его Владимир землю вспахал и размягчил, то есть крещением просветил, а мы пожинаем, учение получая книжное. Слова летописца о том, что Владимир «вспахал» почву для развития просвещения, а Ярослав посеял книжное учение, раскрывают определенную преемственность в развитии древнерусского образования, дают возможность представить устройство школ не как нагромождение кратковременных случайностей, а как длительный процесс в определенной последовательности.
8	Ярослав же этот, как мы сказали, любил книги и, много их переписав, положил в церкви святой Софии, которую создал сам. Киевский храм Софии — главное сооружение Ярослава Мудрого — резиденция русских митрополитов, центр русского просвещения, сосредоточения политической и культурной жизни Руси. Согласно Лаврентьевской летописи строительство каменного храма было завершено в 1037 г. По величине и красоте оформления храм не имел себе равных в Европе, кроме собора Софии в Византии.
ПО Антология педагогической мысли народов СССР
Храм являлся главным общественным сооружением города. Здесь принимали иностранных послов, в прихрамовых помещениях работала дворцовая школа. Не в Киево-Печерском монастыре, а в Софии, при митрополии, как убедительно доказал Д. С. Лихачев, возникло древнерусское летописание в виде «Сказания о распространении христианства на Руси» [22, с. 44—76]. Здесь произнес свое знаменитое «Слово о законе и благодати» Иларион. В 1934 г. комплекс Софии объявлен государственным архитектурно-историческим заповедником, открыт музей, ведутся реставрационные работы, исследования граффити, нацарапанных в X 1-ХVII вв. на штукатурке, покрытой позднейшими наслоениями извести.
Созданная на основе этой книжности библиотека сыграла выдающуюся культурно-просветительную роль. Она являлась учебной базой дворцовой школы. Обращение переводчиков к светским средневековым повестям и романам, книгам исторического содержания обогатило русскую культуру и просвещение новыми религиозно-философскими, социально-политическими, педагогическими идеями, морально-философскими суждениями античных авторов, приемами, восходящими к античному ораторскому искусству. Переработка отдельных произведений, насыщение их картинами русского быта, ряд дополнений содействовали развитию древнерусской оригинальной литературы, укреплению ее связей с мировым литературным процессом.
Летописи, западноевропейские хроники, скандинавские саги сохранили известия о воспитании и службе при дворе Ярослава многих иностранцев. Среди них — сыновья погибшего в 1016 г. английского короля Эдуарда Железнобокого Эдуард и Эдвин, викинги из Норвегии, в том числе Магнус Добрый, Гаральд, сын ярла Брусы Ригвольд, Улаф, сын шведского короля Стенкиля Инге [10, с. 8; 44, с. 215—216; 4, с. 15].
При дворе Ярослава находились венгерский королевич Андрей и его брат Левенте [27, с. 52]. Хроники сообщают об изгнании польским королем Мешко II [1125—1134] единокровного Быстрима, бежавшего на Русь, и др. Безусловно, юные претенденты в европейские монархи стекались в Киев вследствие различных политических ситуаций, здесь они знакомились с русской культурой, обычаями, дети же и подростки из числа эмигрантов получали образование. Все это способствовало признанию за рубежом Киева как одного из крупных центров средневековой культуры и просвещения международного значения.
Киев стоял на перекрестке мировых торговых путей. Сюда «...от всех далних многих царств стицахуся всякие человеци и купцы, и всяких благ от всех стран бываше в нем» [34, с. 202]. О большой колонии армянских эмигрантов XII—XIII вв., их врачах несколько раз упоминает Киево-Печерский патерик. Исследователь Е. А. Яцке-вич обнаружил в архиве армянских актов XIII — XIV вв. сведения о существовавшем среди армян-переселенцев обычае собирать средства для устройства школ [55, с. 121 — 131]. Мусульманский путешественник XII в. ал-Гарнати в своих записях сообщает о созданной им в Киеве школе, где он обучал единоверцев чтению Корана.
Граффити из Киевской Софии об учителе и учениках школы «книжного учения» при храме
1 Месяца июня в 10-й (день) выгреб грамматика, а в 15-й отдали Лазорю. С. А. Высоцкий, комментируя граффито, пишет: «Относительно слова «грамматик», которое имеется в надписи, Е. Ф. Карский замечает, что так называли себя профессиональные писцы южнославянских рукописей» [11, с. 24]. Однако известно, что слово «грамматик» широко употреблялось в Греции. Греки так называли учителей, преподававших в школах повышенного* типа курс грамматики. Император Юстиниан в 534 г. установил видным грамматикам вознаграждение в сумме 70 солидов и определил этой категории педагогов ряд других привилегий [19, с. 483]. Не исключено, что слово «грамматик» через переводную литературу было распространено на учителей грамматики Киевской дворцовой школы. С. А. Высоцкий далее пишет: «Событие, о котором говорится в надписи, несомненно, как-то связано с Софийским собором. Можно предположить, что «грамматика» «выгребли» — выкопали в соборе во время какого-то ремонта. Речь, вероятно, идет о мощах, которые потом «вьедаша к Лазорю», т. е. были перенесены в монастырь, где игуменом был Лазарь. Имя Лазаря упоминается под 1088 годом» 111, с. 24—25]. Этим грамматиком мог быть один из педагогов дворцовой школы, прах которого князь велел похоронить в пределах территории Софийского собора.
Пищан писал, к дьякам ходил выучеником. Открыватель граффити С. А. Высоцкий Просвещение в Древней Руси X — XIII вв. Ш
пишет: «Автор надписи Пищан (несомненно, это его мирское, а не крестильное имя) сообщает, что он написал граффито, когда ходил учеником к дьяку в Софии» [11, с. 42]. Однако Пищан употребил слово «дьяк» во множественном числе — «к дьякам», т.е. его учил не один, а несколько учителей. Словом «дьяк» в то время называли и церковнослужителя, и учителя, который обучал детей. Характерно, что в ряде славянских стран дьяком называли школьника: словенское dijak — «школьник», «студент»; болгарское дякь — «школьник»; сербохорватское giak — «школьник», «писец»; польское diak, zak — «школьник» [36, с. 224—245]- На Украине дьячком называли учителя до середины XIX в., а школы грамоты — дьяковками.
Вологодско-Пермская летопись о школе Владимира Святославича
1 Князь великий Володимер, собрав детей 300, едал учити грамоте. Некоторые исследователи считали названное количество учащихся в школе поздней вставкой или вымыслом. Однако М. Н. Тихомиров пишет, что Вологодско-Пермская летопись содержит оригинальный текст, отсутствующий в других летописных сводах [49, с. 325]. Я. С. Лурье доказал, что текст летописи восходит к своду 70-х гг. XV в. и к еще более ранним источникам. В правдивости сообщений летописи не сомневался А.А. Шахматов [52, с. 141 —145]. Сообщение летописи о контингенте учащихся школы совпадает со следующими словами из Хроники М. Стрыйковского: Владимир отдал на учение «всех названных сынов своих и возле них несколько сот боярских сынов». Прав П. П. То-лочко, указавший, что мы лишь не знаем, какие древние источники находились в руках составителей поздних летописей [51, с. 22].
По приблизительным подсчетам, дворцовая школа Владимира с контингентом в 300 учащихся за 49 лет (988—1037) могла подготовить свыше тысячи образованных воспитанников. Опираясь на эту силу, Ярослав Мудрый сделал новый шаг в развитии просвещения на Руси.
Польский историк Ян Длугош о Киевской школе «книжного учения»
1 Владимир... русских юношей привлекает к изучению искусств... Известие взято из «Истории Польши» Яна Длугоша (1415—1480) — польского историка, дипломата, церковного деятеля. Последние 13 лет жизни (1467—1480) он работал учителем при дворе короля Казимира Ягелончика. Для создания трехтомной истории Польши использовал польские, чешские, венгерские, немецкие источники, древнерусские летописи. Видимо, из не дошедшей к нам летописи он почерпнул известие об изучении в Киевской школе Владимира искусств (наук).
То, что мы теперь называем отраслью знаний или учебной дисциплиной, в средневековье называли искусствами, художеством, хитростью, не отделяя их от ремесла и опыта. И искусство (художество), и ремесло имели дело со знаниями, хотя постепенно первым стали обозначать теоретические знания, вторым — практические. Но уже в XVII в. на Западе логику, геометрию, алгебру и другие отрасли знаний начали называть науками [7, с. 74]. Хотя слово «наука» в русской письменности известно с XI в., впервые пояснение его как совокупности знаний зафиксировано в Академическом словаре 1809 г. [44, с. 1164]. К сожалению, вопрос о структуре предметов, изучавшихся в школе Владимира, остается малоисследованным.
Русским книжникам, несомненно, был известен комплекс семи свободных искусств (наук), изучавшихся в университетах Византии и Западной Европы. Первые известия об этом встречаются в «Речи философа» («о числе» — арифметике, «движении звезд» — астрономии, «мере земли» — геометрии... [28, с. 60—74]; грамматику, диалектику, риторику, музыку упоминает Паннонское житие Кирилла [25, с.1—78]. Значительно позже было переведено сочинение Иоанна Дамаскина «О девяти музах и семи свободных искусствах», которое давало наиболее полное представление о комплексе наук, изучавшихся в школах высшего типа Византии и Западной Европы. И все же вопрос об изучении в древнерусских училищах семи свободных наук из-за отсутствия источников отечественного происхождения остается открытым.
Анализ памятников письменности XI—XIII вв. позволяет лишь предполагать, 112 Антология педагогической мысли народов СССР
что русские книжники, работавшие в школах повышенного типа, пользовались своим вариантом структуры предметов, который в определенной мере учитывал опыт византийских и болгарских школ, дававших высшее образование.
Софийская первая летопись о школе в Новгороде
1 И прииде (Ярослав) к Новгороду, и събрал от старост и от попов детей 300 учити книгам. Созданная в 1030 г. Ярославом Мудрым школа в Новгороде была вторым учебным заведением повышенного типа на Руси, в котором обучались лишь дети старост и священнослужителей. Некоторые историки считали, что в летописи речь идет о детях церковных старост, избиравшихся из низших сословий, но до конца XVI в. известны лишь старосты административные и военные [26, с. 279, 486, 508 и т. п.]. Термин «церковный староста» берет начало в XVII в. Все это позволяет сказать, что контингент учащихся новгородской школы состоял из детей духовенства и городской администрации. Социальный состав обучающихся отражал классовый характер древнерусского образования, обусловленный социальной природой феодального общества.
Главная задача школы состояла в подготовке грамотного городского управленческого аппарата и священников, деятельность которых проходила в сложной борьбе с сильными традициями языческой религии среди новгородцев и угро-финских племен, которыми был окружен Новгород.
Новгородская школа Ярослава являлась тем центром, вокруг которого объединялись в будущем культурные силы города. Ее деятельность опиралась на разветвленную сеть школ элементарной грамоты, о чем свидетельствует большое количество обнаруженных археологами берестяных грамот, писал, вощеных дощечек. На базе широкого распространения грамотности расцвела новгородская книжность. В Новгороде написано знаменитое Остромирово Евангелие, описание Добрыней Ядрейковичем Царьграда, математический трактат Кирика. Сохранились для потомков «Изборник 1073 года», начальный летописный свод, краткая редакция «Русской Правды». Новгородские книгохранилища послужили одним из основных источников «Великих четьих миней» — собрания «всех книг, чтомых на Руси», состоящего из 12 огромных томов общим объемом свыше 27 тыс. страниц.
«Житие Феодосия Печерского» о школе в Курске
1 ...попросил он (Феодосий.— С. Б.) отдать его учителю... Здесь речь идет об определении в школу малолетнего Феодосия, будущего игумена Киево-Печерского монастыря, в школу Курска, куда князем были переведены его родители.
О первом женском училище на Руси
1 Анка... Собравши же младых девиц неколико, обучала писанию, також ремеслам... Анка (Янка) — дочь киевского князя Всеволода Ярославича, сестра Владимира Мономаха. Княжна отличалась начитанностью. В 1086 г. при Андреевском монастыре открыла первое в Европе женское училище, которым она руководила 26 лет. Анка обладала незаурядными дипломатическими способностями: в 1089 г. возглавляла русское посольство в Византию. Оценивая просветительскую деятельность княжны, В. Н. Татищев писал: «Сия Анна, дочь Всеволода... по ея благочестному житию, прилежности и научению юношества и проч, достойна Анна великая или достохвальная именована быть» [47, с. 259].
О даяниях князя Всеволода Ярославича на содержание училищ в Переяславле, Суздале, Чернигове и Киеве
1 ,Сей благоверный Всеволод... на училисча подаяния давал. Всеволод Ярославич (1030—1093) —сын Ярослава Мудрого. С 1054 по 1076 г. князь в Переяславль-ской и Суздальской землях, после смерти брата Святослава Ярославича стал великим князем киевским, но скоро отдал престол брату Изяславу и начал княжить в Чернигове. После смерти Изяслава в 1078 г. стал снова великим князем киевским. Всеволод был образованным человеком, знал пять иностранных языков, вместе с братьями утвердил так называемую «Правду Ярославичей».
Просвещение в Древней Руси (X—XIII вв.) 113
Симоновское Евангелие (1270 г.). Из новгородского книгохранилища.
Известие «Истории Российской» В. Н. Татищева о материальной помощи училищам косвенно подтверждается письменными и археологическими материалами, свидетельствующими о распространении грамотности в тех городах, где княжил Всеволод.
Так, при ремонтно-восстановительных работах в 1966—1969 гг. в Спасо-Преображенском соборе в Чернигове были обнаружены остатки основания престола XI в. и ларец-мощаница (коробочка из серебра) с именами тех, чьи частицы мощей вложены в нее: «Пантелеймон», «Акакий», «Маккавей». Если учесть тот факт, что мощевики клались в основание престола по обряду, предусмотренному «Требником», а службы в соборе обычно выполнялись при помощи религиозных книг, то факт грамотности отдельных горожан не вызывает сомнения.
Основы «школьного устройства», которые заложил Всеволод Ярославич, создали условия для развития просвещения в Чернигове. В этом убеждают многочисленные граффити XII — XIII вв. на стенах Борисоглебского и Спасского соборов, находки писал, ремесленных изделий с надписями, летописные заметки, вошедшие в Киевский свод, «Слово о князьях» (1175). В Чернигове получили прекрасное домашнее образование сын князя Давида Святославича Николай Святоша, подаривший большую библиотеку Киево-Печерскому монастырю, дочь князя Михаила Черниговского Феодулия (Евфросиния Суздальская).
Археологические раскопки в Суздале показывают, что город в конце XI—XII вв. был крупным ремесленным центром. Городские мастера оставили свои надписи на металлических изделиях, печатях, тканях, каменных крестах, иконах, стенах соборов. При археологических раскопках найден медальон-оберег с началом школьного акростиха, который носил ученик. Памятники суздальского летописания сохранились в Лаврентьевской летописи. С 1227 г. здесь начала работать женская монастырская школа, которой 24 года руководила Евфросинья Суздальская.
Остатки фресок с письменами, икона покровителей детского учения Козьмы и Демьяна с писалами в руках обнаружены в Переяславле.
В связи с тем что сведения о школах в Древней Руси собраны В. Н. Татищевым из недошедших до нас манускриптов, исследователи XIX — начала XX в. с большим 114 Антология педагогической мысли народов СССР
сомнением отнеслись к ним, иногда обвиняли его в прямых подлогах. По-иному подошли к этому вопросу советские историки. М. Н. Тихомиров, подводя итоги поискам источников, писал: «...мы можем с уверенностью сказать, что в руках Татищева находились некоторые источники, не дошедшие до нашего времени или, по крайней мере, еще не открытые нашими учеными в архивах и библиотеках. К их числу принадлежали в первую очередь летописи, написанные в южной Руси, в особенности ценные для истории Руси в XI—XII вв. ...По счастливой случайности Татищев пользовался как раз теми материалами, которые не сохранились до нашего времени, и в этом отношении его труд имеет несравнимо большие преимущества как первоисточник...» [50, с. 52—53]. Такую же высокую оценку собранным Татищевым историческим материалам дали академик Б. А. Рыбаков и другие видные советские историки.
Начало обучения детей грамоте в Муроме
Известие об открытии первой школы в Муроме сохранилось в «Повести о водворении христианства в Муроме» и «Житии Константина Всеволодовича Муромского» [30, с. 20]. В «Повести» имеется упоминание о том, что жители Мурома продолжительное время сопротивлялись принятию христианства. В 1112 г. Константин подошел к Мурому с войском и через посланного к ним сына Михаила предложил покориться и принять новую веру.
Муромцы убили Михаила и выбросили тело за город. Тогда Константин решил взять Муром силой. Узнав о готовящемся наступлении, горожане решили принять князя, но заявили, что не примут крещения. Константин мирно вошел в город, установил свое правление, затем утвердил христианство и открыл для муромцев школу.
«Житие» Константина Муромского написано в XVII в. по преданиям, сохранившимся, видимо, в монастырских записях, в которых допущен ряд хронологических и фактических неточностей.
Автор «Жития» считал, что Константин был сыном киевского князя Святослава Всеволодовича, умерший в 1195 г. Но у этого Святослава не было сына Константина. В 1192 г. в Муроме княжил Владимир Юрьевич.
Большинство исследователей считают, что Константин Муромский был сыном Святослава Ярославича (1027—1076), известного по «Изборнику 1076 года». Во время княжения в Чернигове (1054—1073) ему принадлежала Муромская земля, куда он послал своего сына Константина. В 1096 г. Константин был уже в Муроме, а в 1103 г. занял княжеский престол. Если признать эту версию, то школа в Муроме была открыта не в 1192 г., а почти на сто лет раньше, в конце XI или в начале XII в.
Училища во Владимире-Волынском по рассказу книжника Василия
{...Случилося мне быть тогда во Владимире смотрения ради училисч... Этим сообщением В. Н. Татищев начинает публикацию известий о древнерусских школах периода феодальной раздробленности Руси [47, 59]. Возникновение в XII в. крупных княжеств вызвало новое движение в области образования, обусловленное дальнейшим развитием феодального способа производства и усилившейся в этой связи потребностью в местных образованных людях для государственного управления, культуры, церковной организации. Развивавшаяся школьная сеть требовала государственного «смотрения» за их работой, «наставления учителей». К выполнению таких функций был привлечен книжник Василий, обладавший большим писательским талантом. Находясь на службе у владимиро-волынского князя Давида Игоревича, Василий одновременно поддерживал связь с Владимиром Мономахом. Им написана повесть об ослеплении прислужниками Святополка Изяславича и Давида Игоревича, теребовльского князя Василька. Произведение не без ведома Мономаха включено в «Повесть временных лет». Сочинение Василия — выдающееся произведение древнерусской литературы. М. Д. Приселков, характеризуя повесть, писал: «Все, кто читал его описание ослепления Василька, должны согласиться, что по реализму, идейной стороне изложения, по захватывающему драматизму всего рассказа в целом... автор не имеет соперников среди современных ему писателей, не только русских, но и европейских. Описание ослепления Василька можно смело назвать памятником мировой литературы XII в.» [38, с. 9].
Просвещение в Древней Руси (X—XIII вв.) 115
Женское монастырское училище в Полоцке (1143)
Евфросиния Полоцкая (ок. 1101 — 1173), мирское имя Предслава, дочь полоцкого князя Святослава Всеславича. В 12 лет отправилась в монастырь. Здесь она занималась самообразованием. Под влиянием родственных связей с византийским царским домом изучила греческий язык. Учитывая ее образованность и способности, полоцкий епископ поручил Евфросинии открыть в пригороде Полоцка под названием Сельцо монастырь. Здесь она создала мастерскую по переписке книг, а в 1143 г. открыла женское монастырское училище. К педагогической деятельности она привлекла свою сестру Градиславу, родственниц Коринию и Ольгу. Сооружение при монастыре церкви Спаса было поручено талантливому полоцкому зодчему Иоанну. В 1161 г. по ее заказу мастер Лазарь Богша изготовил крест Евфросинии Полоцкой, который, по словам современников, был «выше всех сокровищ» [1, с. 17]. По заключению исследователей древнерусской культуры, крест являлся вершиной эмалевого искусства Древней Руси. Характерно, что ювелир Богша на кресте Евфросинии изобразил человеческие фигурки с книгами в руках. Это не только дань традиции изображения проповедников христианства, в этом выражалось уважение половчан к «книжному почитанию».
Археологами обнаружено несколько свинцовых печатей, принадлежавших Евфросинии и ее матери. По мнению В. Л. Янина, печати свидетельствуют о занятии игуменьи делами княжеской власти [54, с. 231], выполняла она и дипломатические поручения [31, с. 224, 340].
Школа в Турове (XII в.)
1	Сей бе блаженый Кирил рожден и воспитан во граде Турове... добре извыче божественных писания. В «Житии» Кирилла сообщается, что родился и воспитывался он в Турове и здесь изучил божественное писание. Учебное заведение, где обучался Кирилл,— это не школа элементарной грамоты. Божественные писания изучались в школах повышенного типа. «Житие» косвенно указывает на работу такого училища в XII в. в Турове.
2	...Канун великий... створи... по главам азбуки. Канун — название различных церковных молебствий, а также отдельных песнопений.
Училища в Смоленске
1 Смоленский князь Роман Ростиславич (1152—1180) «...к учению младых людей понуждал...». В XII в. в число крупных центров древнерусской культуры выдвинулся Смоленск. Город лежал на перекрестке удобных торговых путей, и широкие внешние экономические связи способствовали развитию духовной культуры и просвещения смолян. Упоминание в «Истории Российской» изучения в Смоленской школе латинского языка говорит о внешней ориентации смоленских князей на развитие торговли с соседями на Западе. Сложившаяся практика равноправного употребления русского и немецкого языков в деловых сношениях была официально закреплена договором 1229 г. Смоленска с Ригой и городами Готского берега.
Вероятно, в Смоленской школе изучалось право. Источники неоднократно упоминают смоленских правоведов. В 1159 г. князь смоленский посылал знатоков права Ивана Ручечника и Якуна к племяннику Мстиславу для согласования условий управления Русской землей. Договор Смоленска с Ригой и Готландом называет имена правоведов Еремию, Пантелея, Томаша Михалевича.
В Смоленске составлены «Повесть о перенесении ветхих гробниц Бориса и Глеба», «Похвала великому князю Ростиславу Мстиславичу», «Житие Авраамия Смоленского», «Слово о Меркурии Смоленском». В. О. Ключевский, изучавший древние смоленские жития, пришел к выводу, что в XII — первой половине XIII в. «по развитию книжного образования Смоленск шел в ряде первых русских городов» [20, с. 54].
Учеба Авраамия Смоленского в школе
1 ...Родился же блаженный Авраамий от правоверных родителей... когда... мальчик достиг разумного возраста, родители отдали его учиться по книгам. Авраамий
116 Антология педагогической мысли народов СССР
Смоленский — монашеский подвижник конца XII — начала XIII в.— окончил жизнь игуменом монастыря Богородицы в Селище, возле Смоленска. Авраамий был одним из образованнейших людей в Смоленском княжестве. После завершения обучения в школе продолжал самообразование. Автор «Жития» сообщает о смоленских книгохранилищах, откуда молодой монах брал книги византийских авторов Ефрема Сирина, Иоанна Златоуста, русские «Житии» Антония Печерского и Феодосия Печерского.
В «Житии» описаны ораторские способности Авраамия, его увлечение иконописью, работа в монастырской мастерской по переписке книг. Он, как «трудолюбивая пчела, облетающая все цветы», выбирал необходимое, переписывал сам и «кое-что поручал многочисленным писцам».
Большая часть «Жития» посвящена описанию противоборства смоленских церковно-монастырских верхов с Авраамием. При подготовке своих выступлений Авраамий, возможно, пользовался кроме религиозных книг апокрифический литературой, что вменялось ему в вину. В 1962 г. при раскопках храма на Большой Речевке в Смоленске обнаружено граффито, которое оказалось связанным с событиями конфликта. Надпись гласит: «Г(осподи) и помози дому великому нъ даж(дъ) врагам игуменьем истратити (и его до) коньца ни Климяте». Надпись говорит о призвании сторонниками Авраамия на помощь бога в борьбе против врагов-игуменов 18].
Отличался образованностью и автор «Жития» — книжник Ефрем. В жизнеописании своего наставника он приводит выписки из произведений Нестора, Саввы Освященного, Иоанна Златоуста, древнерусского сборника «Златая цепь». Отдельные реалии «Жития Авраамия Смоленского» дополняют собранные В. Н. Татищевым материалы о состоянии школ и просвещения в Смоленске в конце XII — первой половине XIII в.
Школы в Галиче и в Галицкой земле
1	...Ярослав, князь Галицкий... изучен был языком, многие книги читал... Монахов же и их доходы к научению детей определил. Ярослав Осмомысл князь Галицкий (1153—1187) —один из образованнейших русских князей, прозванный за свой ум Осмомыслом, т. е. смышленым, мудрым.
Развитие ремесла, природные богатства, общеевропейские торговые пути, пролегавшие через княжество, способствовали экономическому подъему городов, многие из которых были важными очагами распространения школьной грамоты. Политика Ярослава в области просвещения имела свои особенности. Князь привлек к устройству школ доходы монастырей и этим уменьшил расходы своей казны и населения на школу, что нашло, видимо, одобрение со стороны жителей городов. Такое решение вопроса было продиктовано большими издержками князя на полки и дружину, которые вели борьбу с внешними вторжениями на Галицко-Волы некие земли и за укрепление влияния Галича на Поддунавье [27, с. 179]. Ярослав этой мерой пытался сберечь престиж княжества в области культуры перед другими русскими городами и соседними государствами.
Согласно подсчетам по летописям и археологическим материалам, в Галицко-Волынском княжестве работали монастыри в 15 городах. При них и были открыты так называемые внешние школы для населения в отличие от существовавших на остальной Руси внутренних школ, которые по Студийскому уставу были предназначены для обучения грамоте лишь одних черноризцев. Осмомысл заставил монастыри использовать часть своих прибылей для школьного обучения детей, живущих за пределами монастырских стен [6, с. 144—150].
О распространении в княжестве грамотности и школьного обучения свидетельствуют археологические источники, в частности находки писал в Галиче, Звенигороде, Теребовле, Плеснеске, Изяславле, Пересопнице, Коломые, Городнице, Берестье, Му-равице, на Ленковецком городище (Черновцы), а также граффити XII—XIII вв. на стенах каменных зданий в Галиче, Бакоте, Владимире-Волынском, Рогатине, Васильеве [6, с. 147—148].
Важное также свидетельство очевидца разгрома поляками в 1349 г. галицко-волынских городов и разграбления ими книжных богатств, накопившихся в течение XI — первой половины XIV в.: «...в самом Кракове корунном и в костелах римских (католических) полно того книг словенских великими склепами знайдешь замкнутых, которые (иезуиты) на свет не выпустят; так же есть и во Львове у мнихов
Просвещение в Древней Руси (X—XIII вв.) 117
доминиканов склеп великий книг наших словенских учительских докупы знесенных по збурению (разорению) и осяганию панства русского» [2, № 149]. Такое количество книг могло накопиться в течение длительного времени, т. е. в XI — XIII вв.
Училище во Владимире на Клязьме
1	...дом же свои и книги все в училисче по себе определил. В этом отрывке речь идет об устройстве сыном Всеволода Большое Гнездо Константином Всеволодовичем (1189—1219) школы во Владимире. При Константине во Владимирской школе работали русские и византийские педагоги. По объему знаний школа была на уровне высшего учебного заведения. В ее библиотеке были собраны древние русские манускрипты, переводные хронографы, различные документы прошлого, над которыми вместе с Константином «тако же другие трудилися». Вдохновляемый князем, кружок ученых работал над созданием книги по истории Руси («о делах древних князей»). Имеются основания предполагать существование школы во Владимире и при Рождественском монастыре. На это указывает тот факт, что начиная с конца XII в. монастырь превратился в центр подготовки духовенства для Владимиро-Суздальского княжества. Летописи неоднократно упоминают о грамотности владимирцев [48, с. 410; 32, с. 379, 392].
2	Многие дела древних князей собрал и сам писал. Б. А. Рыбаков предполагает, что, возможно, результатом трудов владимирских книжников и князя Константина Всеволодовича над древними документами является Летописный свод 1205—1206 гг., в котором изложены события от Кия до Всеволода Большое Гнездо, т. е. отца Константина. Подлинник свода не сохранился, но сохранилась его копия, выполненная в XV в. и впервые введенная в научный оборот Петром I под названием Радзивил-ловской или Кенигсбергской летописи [41, с. 562].
Константин Всеволодович завершил благоустройство училища в Ростове, который стал крупным культурным центром Северо-Восточной Руси. В Ростове велось летописание. На «старого ростовского летописца» ссылается епископ Симон в письме от 1226 г. к киевлянину Поликарпу. Ростовские книжники были авторами шести «Житий». Ростово-суздальский владыка Кирилл (1231 —1261) имел много книг, как «ни один епископ в Суждальской области». С этой библиотекой исследователи связывают несколько книг, сохранившихся до наших дней. Просветитель народа коми
Миниатюра Радзивилловской летописи. Победа войск Мстислава Изяславича над половцами.
Н8 Антология педагогической мысли народов СССР
(зырян) Стефан Пермский постригся в XIV в. в ростовский монастырь Григория Богослова потому, что издавна «многы книги бяху ту» [18, с. 107].
Важными центрами просвещения были Суздаль и Ярославль. Остатки суздальского летописания сохранились в Лаврентьевской летописи. Активная переводческая деятельность продолжалась при Ярославском Спасо-Преображенском монастыре. Здесь обнаружены древнерусские молитвы XIII в., в которых встречаются имена западных святых, хранились переводы греческого «Номоканона», «Пандекты» Никона Черноризца [44, с. 37, 207], Федорово Евангелие начала XIV в. с миниатюрами XII — XIII вв. Во Владимиро-Суздальском княжестве появилась книга для чтения «Успенский сборник XIII века», состоящая из «Житий» и «Поучений». Через Владимиро-Суздальскую Русь Москва восприняла литературные и педагогические традиции Киевской Руси.
Послание царьградского патриарха Германа к митрополиту Киевскому Кириллу I (1228)
Константинопольский патриарх Герман в письме киевскому митрополиту Кириллу решительно выступил против назначения русским епископом пленников и рабов на должность священников и учителей.
Возникает вопрос: кто были пленники XIII в.? Откуда они знали русскую грамоту и могли быть учителями, священниками? Понятно, что это были русские воины, взятые в плен во время междоусобных войн. Теперь известно, что в каждом русском княжестве XII—XIII вв. было немало грамотных горожан, пополнявших княжеские дружины [5, с. 196—199]. Победители могли использовать их в качестве учителей, а епископы назначать священниками.
Что касается вопроса о рабах, то М. Б. Свердлов путем анализа источников обосновал предположение, что относящиеся к низшему социальному сословию холопы в системе феодальных производственных отношений рабами не были, а представляли сословие феодально-зависимого населения. Использование в церковных и других произведениях понятия «раб» по отношению к холопам допустимо лишь как описательное [43, с. 155—170]. Некоторая часть холопов, связанная с обслуживанием семей князей, бояр, могла быть грамотна.
Послание патриарха Германа к митрополиту Кириллу I — еще один источник, который подтверждает распространение грамотности на Руси.
Училище на Волыни
Сей св. Петр митрополит... Петр — первый московский митрополит — родился в последней четверти XIII в. на Волыни, по-видимому, недалеко от г. Ратно» Со временем здесь им был основан монастырь. Об обучении Петра более подробно рассказано во втором «Житии», которое сохранилось в «Степенной книге». В ней сообщается, что Петр в детстве сначала учился очень медленно и без усердия, а потом с таким успехом, что превзошел всех сверстников в учебе. Данное сообщение указывает, что Петра обучал не домашний учитель, а учился он в школе. Обучался пять лет и, когда достиг 12-летнего возраста, постригся в монахи.
Его начитанность, ораторские способности помогли быстрому продвижению по церковной иерархической лестнице. В 1308 г. он был поставлен царьградским патриархом Афанасием митрополитом Киевской и всея Руси. Умер Петр в 1326 г.
Школа в Нижнем Новгороде
1 Блаженный Евфимий... здесь учился грамоте. Евфимий родился в начале XIV в. в Нижнем Новгороде. Здесь он окончил школу, которая, видимо, существовала в городе уже в XIII в. Пострижен в монахи, а впоследствии назначен архимандритом монастыря в Суздале. В «Житии» Евфимия сохранилось наиболее раннее упоминание о школе в Нижнем Новгороде [37, с. 11 —14; с. 218].
Стоглав об училищах в домонгольское время
•••А прежде сего... в Российском царствии на Москве и в Великом Новуграде, и по иным градом многие училища бывали... Царь Иван Грозный, преследуя цели
Просвещение в Древней Руси (X — XIII вв.) 119
Оклад книги XII—XIII вв.
укрепления централизованной власти, в 1551 г. собрал представителей церковной иерархии с участием боярской думы для составления специального уложения. Сборник решений, принятых собором, состоял из 100 глав. Отсюда названия «Стоглавый собор», а сборника «Стоглав».
В ст. 25 «Стоглава» изложено постановление собора о школах грамоты. Авторы документа аргументировали свое предположение ссылкой на училища в прошлом.
Исследователи считают, что составители упомянутой исторической справки имели в виду Русь до монголо-татарского нашествия [9, с. 117—125]. Представляет интерес находка в Москве свинцовой печати XI в. киевского митрополита, которая, несомненно, была прикреплена к какой-то грамоте церковного иерарха. В. Л. Янин датирует печать 1091 —1096 гг. О распространении в Москве грамотности свидетельствуют обнаруженные археологами писала: первое костяное писало найдено во время раскопок в 50-х гг. нашего столетия [15, с. 355], два бронзовых писала (похожих на булавки) выявлены в пластах XII — XIII вв. [40, с. 79, 85]. В XIII — XIV вв. Москва становится новым центром книгописания на Руси. Летопись, описывая под 1382 г. приближение к городу Тохтамыша, сообщает, что в Москве было «...книг же многое множество снесено с всего города, в соборных церквах
до стропа неметаю, съхранения ради спроважено» [33, с. 334]. Огромное количество книг могло накопиться лишь в течение продолжительного времени. Видимо, это было хорошо известно составителям «Стоглава», когда они упомянули об училищах «прежде» не только в Новгороде, но и в Москве.
О КОРМИЛЬЦАХ — ВОСПИТАТЕЛЯХ КНЯЖИХ ДЕТЕЙ
1	Ольга же была в Киеве... Ольга — великая киевская княгиня (945—957), жена князя Игоря, убитого древлянами во время собирания дани. Воспитателем ее сына Святослава был кормилец Асмуд. Формирование личности Святослава проходило в окружении воинственного воеводы Свенельда, занимавшего видное место при киевском княжеском дворе. При малолетнем Святославе кормилец Асмуд выступает вместе со Свенельдом. Летопись сообщает, что во время начала сражения с древлянами, после бросания Святославом копья в противника, «...рече Свенелд и Асмуд: «Князь уже начал, потягнете, дружина, по князе» [10, с. 42]. Влияние Свенельда и Асмуда на воспитание Святослава сказалось на верности князя языческим традициям боевой дружины, строгом соблюдении воинского долга, на формировании храбрости и полководческого таланта. Свенельд оставался верным советником молодого Святослава и во время военных походов [1, с. 34—35].
2	...кормилец его Асмуд... Термин «кормилец» расшифрован А. А. Шахматовым [17, с. 33—34] и И. И. Срезневским [15, с. 1405—1406]. Восходит он к слову «кормить», что означает «питать», «растить», отсюда образовались слова «воспитатель», «воспитание». Однако кормильца нельзя смешивать с кормилицей, о которой упоминает «Русская Правда» [13, с. 72, 80]. Кормилицы — женщины из числа низшего сословия. В Древней Руси женщины, принадлежавшие к феодальным верхам, как правило, не кормили детей грудью, эту функцию выполняли за них кормилицы. Они кормили малюток и ухаживали за ними [6, с. 44—45]. Другое понятие вкладывалось в содержание терминов «кормилец», «кормильство». Сущность кормильства состояла в том, что родители отдавали княжичей на воспитание в другую семью.
120 Антология педагогической мысли народов СССР
В условиях развивающегося феодализма первобытное кормильство лишалось присущих ему архаических черт, став своеобразной формой домашнего воспитания детей феодальной знати. Киевские князья подбирали кормильцев из числа воевод, знатных бояр, живших в отдельных волостях. Малолетний княжич отправлялся в другой город не только на кормление, но и на княжение в область, входившую в состав владений отца. Поэтому кормильцы выступали и как наставники и как регенты, управлявшие за своих малолетних воспитанников теми городами и землями, которые княжичи получали от отца. Рассылались княжичи по волостям очень рано: иногда в возрасте пяти-семи лет. В этих условиях кормилец выполнял две функции — наставника и распорядителя делами в порученной ему области от имени своего воспитанника. В обязанности кормильца входило умственное, нравственное и военнофизическое воспитание, раннее привлечение княжича к государственным делам. Так, совсем маленьким Святослав Игоревич принимал участие в карательном походе на древлян, которые убили его отца во время сбора дани. Летопись сообщает, что кормилец Асмуд и воевода Свенельд поручили Святославу начать сражение: «И когда сошлись оба войска для схватки, Святослав бросил копьем в древлян, и копье пролетело между ушей коня и ударило ему ногу, ибо был Святослав еще ребенок» [10, с. 42]. Княжичи очень рано привлекались к военной и политической жизни. Так, Игорь Святославич, герой «Слова о полку Игореве», в восемь лет принимал участие в княжеском съезде; пятилетний княжич Всеволод Константинович в 1215 г. был послан во главе вооруженного отряда из Ростова в Торжок на помощь дяде Ярославу Всеволодовичу. Сопровождать его могли только кормильцы. Такая традиционная практика преследовала определенную цель — с малых лет приобщать княжичей к условиям походной жизни.
Кормильство как институт воспитания и обучения впервые всесторонне изучен В. К. Гардановым. Им выяснена социальная сущность кормильства и установлено, что рассаживание киевскими князьями детей по волостям и городам в семьи вассалов в начальный период истории Древнерусского государства способствовало упрочению сюзеренно-вассальных отношений, усиливавшихся связями искусственного родства. Отправка детей на кормильство являлась фактором не разделения, а, наоборот, объединения восточнославянских земель в руках киевского князя [4, с. 57, 59]. Однако такая система воспитания стала чревата отрицательными последствиями. Искусственное родство часто вытесняло на второй план родство кровное, отцы плохо знали своих сыновей, воспитывавшихся в разных городах, братья почти не знали друг друга, что усугубляло междоусобную борьбу за отцовский княжеский стол. Атмосфера родовых раздоров и жестокости в феодальных верхах характеризует не только мораль эксплуататорского класса, но и классовую сущность феодального воспитания. Сложившийся образ жизни служил основой формирования у детей знати стремления к защите и охране своего господствующего положения любыми средствами.
Высокое положение кормильцев давало им возможность вмешиваться в родовые споры, в политические интриги и дворцовые заговоры. Кормильцы и их сыновья — кормильчичи в условиях растущей феодальной раздробленности стали основным орудием политической борьбы боярства с великокняжеской властью. Начиная с XIII в. князья заменяют кормильцев дядьками. Эта замена выражала тенденцию княжеской власти сначала ограничить, а затем окончательно уничтожить опасную политическую силу кормильцев [4, с. 44—60].
Термин «дядька» впервые встречается в Ипатьевской летописи под 1202 г., где речь идет о боярине Мирославе, который взял на себя опеку детей Романа Мстисла-вича Галицкого. Если раньше такие князья, как, например, Ярослав Мудрый, вначале давали своим детям в дворцовой школе образование и лишь после посылали их на княжение в другие города, то начиная с конца XII в. многие князья ищут грамотных наставников-дядек.
Так, Владимир Мономах воспитывал своего сына Юрия (Долгорукого) в образованной семье суздальского тысяцкого Георгия Шимоновича. Образованным был дядька Никанор, воспитатель детей Константина Всеволодовича [17, с. 205]. Черниговский боярин Федор обучил княжну Феодулию Михайловну «афинейским премудростям», включая календарную астрономию, медицину и философию [7, с. 115].
Часто дядьки становились домашними учителями в семьях князей. Известия, собранные В. Н. Татищевым, и археологические материалы дают основание считать что домашнее образование во многих княжеских домах находилось на высоком уров-
Просвещение в Древней Руси (X — XIII вв.) 121
не. Образованным был воспитатель Святополка Изяславича, имя которого осталось неизвестным. Обученный грамоте маленький Святополк оставил в женском приделе Киевского Софийского собора надпись: «Господи помози рабе своей Олисаве Свято-полчьей матери и княгини. А азь то псал сынь и сущи» [3, с. 73—74].
В	. Н. Татищев так характеризует Святополка в зрелые годы: «Сей князь... читатель был книг и вельми памятен, за многие бо лета бывшее мог сказать, яко написано» [17, с. 128]. Внук Владимира Мономаха Михаил Юрьевич «вельми изучен был писанию, с грек и латыни говорил их языком, яко русским» [17. с. 115]. Свободно вступал в религиозно-философские споры с византийскими книжниками владимирский князь Святослав Юрьевич [17, с. 220]; украшен многими добродетелями, в воинстве был храбр, учен греческому языку и охотно читал книги князь Святослав Ростиславич [17, с. 95].
Домашнее обучение не было универсальной формой древнерусского образования. В «Житиях» Феодосия Печерского, Авраамия Смоленского, Сергия Радонежского и многих других идет речь об обучении их в школьных коллективах под руководством учителя. Понятно, что было бы неправильно полностью отрицать домашнюю форму обучения в среде купцов, ремесленников и других сословий; во многих случаях детей обучали грамоте родители, старшие члены семьи, но историческая наука не располагает источниками о найме, например, гончарами домашних учителей. Для горожан были более доступными школы элементарной грамоты, которые содержались за счет родителей.
3	...кормилец и воевода по имени Буды... В летописных сводах XV в. кормилец великого киевского князя Ярослава Владимировича Буды именуется Блудъ [12, с. 375]. Каких-либо других сведений о нем не сохранилось. Из летописи видно, что Буды соединял две должности — воспитателя и воеводы — княжеского военачальника.
4	Георгий Симонович (Шимонович) происходит от варяжских князей, перешедших на службу к Ярославу Владимировичу. Георгий был кормильцем сына Владимира Мономаха Юрия Долгорукого и занимал должность тысяцкого в Суздальской земле. Основной функцией тысяцких было военное руководство на территории определенной области, входившей в состав княжеств. Должность тысяцкого связывалась с «держанием тысячи» воинов [24, с. 220].
5	Зев — кормилец и храбрый воевода переяславского князя Андрея Владимировича. Осуществленная кормильцем разведка и предложенный им план операции обеспечили победу объединенных сил русских князей над войском польского короля Болеслава III Кривоустого. Возглавлял дружину воинов киевский князь Ярополк Владимирович (1082—1139), пришедший Андрею на помощь.
°	Пука (в другой летописи — Паук) — дядька — воспитатель дорогобужского князя Владимира Андреевича, внука Владимира Мономаха. Пука занимал должность тысяцкого и являлся ближайшим советником Владимира. Во время междоусобной войны великого князя киевского Мстислава Изяславича с Андреем Владимировичем Пука был пленен Мстиславом и сослан во Владимир-Волынский.
7	В летописи рассказано о бегстве княгини Анны — жены убитого галицко-волын-ского князя Романа Мстиславича с малолетними сыновьями Даниилом и Васильком из Влади мира-Волы некого. Бегство княгини с детьми из города организовал дядька Мирослав. Анна посоветовалась с Мирославом («свет створи»), при его помощи вывезла Даниила из Владимира-Волы некого: «Даниила же возмя дядько перед ся изииде из града». Исследователями рассказ датируется 1211 —1219 гг. В. К. Гарданов пришел к заключению, что в нем впервые в летописях кормилец назван дядькой [5, с. 238— 240]. Мирослав был образованным человеком, ряд его донесений включен в так называемую Галицко-Волынскую летопись.
8	...кормильчич Володислав — сын княжеского кормильца, галицкий боярин, воспользовавшись смертью князя Романа Мстиславича, «седе на стол», попытался овладеть всей полнотой государственной власти в княжестве. Сын Романа Даниил с матерью вынужден был бежать к польскому королю Лестко и искать у него помощи. Случай захвата Володиславом княжеского стола — пример использования кормильцами своего высокого положения для осуществления политических целей боярской оппозицией.
9	Дядька Никанор — наставник Василька, сына владимиро-суздальского князя Константина Всеволодовича. Из материалов, которыми пользовался В. Н. Татищев, видно, что Никанор был образованным человеком и, по-видимому, принадлежал к 122 Антология педагогической мысли народов СССР
кружку ученых — книжников и педагогов, группировавшихся вокруг училища во Владимире.
10	...кормильчья Нездилова — жена Нездила, воспитателя галицкого боярина Судислава Бернатовича (ум. 1234). Судислав возглавлял провенгерскую группировку галицкого боярства, опираясь на поддержку венгерского короля, вел вооруженную борьбу против Даниила Галицкого [9, с. 74—215]. Упоминаемый летописцем факт свидетельствует о распространении института кормильства на боярство.
МОНАСТЫРСКОЕ ВОСПИТАНИЕ И ОБРАЗОВАНИЕ
Киево-Печерский патерик — свод рассказов и историй о подвигах печерских монахов XI — XII вв. Первоначальную основу сборника составляют послания воспитанника Киево-Печерской обители владимиро-суздальского епископа Симона к монаху Поликарпу и Поликарпа к игумену монастыря Акиндину (20-е гг XIII в.). «Все рассказы Патерика,— пишет Д. С. Лихачев,— остросюжетны, элемент чудесного в них носит сказочный характер. Различные сюжеты преследуют своей целью проиллюстрировать ту или иную христианскую добродетель, показать подвиг монаха во славу христианской морали» [5, с. 6931. Объективное содержание этих сюжетов тесно связано с историей культуры, искусства, медицины, в них раскрыта сущность монастырского образования, идеалы монастырского воспитания. С этой точки зрения Патерик является ценным источником для познания особенностей развития просвещения XI—XIII вв.
Киево-Печерский монастырь был центром подготовки миссионеров, осуществляющих процесс христианизации на огромной территории Древнерусского государства. Противники новой веры — волхвы, защищавшие языческое мировоззрение, вступали в религиозные споры с представителями церкви и власти, которые нередко заканчивались восстаниями [13, с. 15—18; 9, с. 49]. Церковный раскол 1054 г. вызвал полемику с католическим духовенством. Для участия в этих спорах и защиты своих позиций требовалось основательное знание патристической литературы византийских «отцов церкви», богословия, логики, риторики, истории. В таких условиях Печерский монастырь взял на себя ответственность за подготовку высшего русского духовенства. Образовательная функция стала важнейшей составной частью его деятельности.
Игумен монастыря Феодосий тщательно подбирал из числа молодежи наиболее способных к «книжному учению» монахов. После обучения грамоте монастырская братия переходила к самостоятельной работе с книгой, завершавшейся коллективным обсуждением богословских тем — диспутами, которые авторы Патерика называют прениями. В то время в них выражалась высшая форма учения; дискутировали не только о символах веры, но и ради искусства полемики. Руководил «прениями» сам Феодосий, для упражнений в спорах посылал он своих учеников к иноверцам, жившим в Киеве, иногда показывал в этом личный пример [8, с. 481. Популярность «прений» была столь велика, что их посещали даже князья, чтобы «насыщащеся медоточивых тех словес Феодосия» [8, с. 44]. Книги читал Никон. Феодосий «повелеваше паки великому Никону, яко се от книг почитающе поучение творити...» [8, с. 33]. Большое внимание уделялось изучению «преданий отеческих», ведению погодных записей, что способствовало выработке навыков летописания.
На высоком уровне было обучение хоровому пению. Исследователь древнерусского певческого искусства Н. Д. Успенский пришел к выводу, что в этом вопросе Феодосий следовал примеру Константинопольской патриаршей академии [12, с. 25]. При монастыре работала больница, являвшаяся базой для овладения отдельными иноками «врачевской хитростью», иконописная школа, в которой работали выдающиеся художники. Монастырь располагал крупной библиотекой. Ссылки Нестора на переводные источники свидетельствуют о наличии их в обители.
В стенах монастыря были воспитаны историк Нестор, богословы-писатели Никон, Иаков, Поликарп, Симон, библиофил Григорий, художник Алимпий, врачи Агапит, Демьян, Лаврентий, алхимик Прохор, умевший по известному только ему одному рецепту изготовлять из пепла соль, работали иноки, способные делать правильные прогнозы погоды, разрешать довольно сложные гидротехнические задачи.
Неправильно считать, будто верхушка монастыря стремилась лишь к религиозному
Просвещение в Древней Руси (X — XIII вв.) 123
воспитанию монахов. Расчет здесь был значительно шире. Монастырь объединял крупную корпорацию выдающихся деятелей древнерусской культуры, видных представителей религиозной и общественно-политической мысли. Умственная жизнь монастыря тесно переплеталась с политической и интеллектуальной жизнью всей Руси.
Церковная организация использовала не только Киево-Печерский, но и другие крупные монастыри для подготовки образованного пополнения церковной иерархии, пытаясь установить свой надзор над духовной жизнью общества, не ограничиваясь чисто религиозной сферой, а стремясь охватить и политические отношения. Об этой тенденции в «Похвале Феодосию Печерскому» сказано: «Лавра твоя славится тобою, и во всех концах Вселенной почитается имя ее. Народы дивятся отцам, бывшим в ней, которые воссияли, как звезды на тверди церковной... Приходили в нее цари и поклонялись князья, покорялись вельможи...» [5, с. 463]. Быстро росло значение воспитанников Печерской обители в религиозно-идеологической жизни древнерусского общества: с середины XI в. до монголо-татарского нашествия около 80 монахов получили епископские кафедры [8, с. 13, 14, 26, 76, 92], но и при этих условиях Киево-Печерский монастырь не был единственной движущей силой развития культуры и просвещения в Древней Руси. Хотя христианское вероучение составляло основу обучения в монастырских и княжеских школах повышенного типа, политическая направленность их деятельности имела существенные различия. Не в монастырских школах получили образование кодификаторы «Русской Правды» Коснячко, Перенег и Никифор, соучастники составления устава Владимира Мономаха тысяцкие — киевский Ратибор, белгородский Прокопий, переяславский Станислав, воевода Всеволода Ярославича Стовко Гордятич, дружинник и дипломат Гюрята Семкович, автор «Слова о полку Игореве» и другие политические и государственные деятели, в деятельности которых отсутствует какое-либо 'влияние монастырского воспитания.
Не следует забывать о том, что представление о культурно-просветительной работе Киево-Печерского монастыря создали его питомцы, явно идеализировавшие различные стороны деятельности монастыря, и к их записям следует относиться осторожно. Советские историки Б. А. Романов [11, с. 150—152] и И. У. Будовниц [1, с. 182—183] раскрыли стяжательство, корыстолюбие, алчность и другие пороки «христового воинства» печерской братии. Но тем не менее ряд рассказов сборника тесно связан с исторической действительностью XI—XIII вв., с бытом монахов, сквозь которые просвечивается немало педагогических реалий, раскрывающих цели, средства и особенности монастырского обучения и воспитания.
Приводимые отрывки из Киево-Печерского патерика печатаются по изданию: Памятники литературы Древней Руси: XII век/Подгот. текста, пер. и коммент. Л. А. Дмитриева. М., 1980.
1	И начал он разыскивать устав монастырский. В 1068 г. игумен Киево—Печерского монастыря Феодосий установил в обители Студийский устав, заимствованный у Константинопольского монастыря, который был основан в 798 г. идеологом монашества Федором Студитом. Разработанный Студитом Устав предусматривал жизнь монахов в общежитии, обязательный физический труд, отречение от всякой собственности, строжайшую дисциплину, обучение иноков грамоте для углубленного познания богословского учения.
В связи с переходом Печерского, а вслед за ним других русских монастырей на Студийский устав при обителях началось создание школ для обучения грамоте монахов. Процесс обучения завершался самостоятельным чтением черноризцами религиозных книг. С этой целью в обязанность игуменов входило создание библиотек для чтения. «Должно знать,— записано в 26-м пункте Устава,— что в дни, в которые мы свободны от телесных дел, ударяет книгохранитель однажды в дерево и собирается братия в книгохранительную комнату и берет каждый книгу и читает по вечерам. Перед клепанием же (созывом) к светильничному ударяет опять однажды книжный приставник, и все приходят и возвращают книги по записи, кто же умедлит возвратить книгу, да подвергнетя епитимии» [3, с. 787].
В дореволюционной историографии усиленно пропагандировалась версия о ведущей роли монастырей в создании первых школ и в распространении грамотности на Руси. Так, С. Миропольский писал: «Каждый монастырь сам по себе был училищем, приютом грамотности; каждый создавал учителей и вызывал устройство школ» [7, с. 21]. Однако в силу материального положения не при всех монасты-124 Антоло! ия педагогической мысли народов СССР
рях существовали школы. В новгородской Софийской первой летописи читаем: были «велицые монастыри», но и были монастыри «иже окрест града, особь жевущи, и кайждо себя в келиях ядяху и всякоми житейскими печальми одержими бяху; а в лутших монастырях шесть черньцов, или седьм, а в прочих два или три» [10, с. 284]. Монастыри с 2—7 насельниками не могли иметь школу. Обучение грамоте монахов здесь имело индивидуальный характер.
По-другому было поставлено образование монахов в крупных монастырях, находившихся под покровительством князей, местной феодальной знати. Сосредоточив в своих руках экономические средства, прежде всего обширные земельные владения, развивая ремесло, крупные монастыри сравнительно рано выдвинулись в число богатых феодалов, что создало им условия для концентрации в своих руках мощных средств идеологического воздействия на массы, включая книжность. Восприняв интерес городских сословий к «книжному почитанию» и опираясь на выработанные технические традиции, они сделались основными поставщиками книжной продукции. В монастырских скрипториях осуществлялась литературно-редакторская работа, листовая орнаментация книг, чеканка серебряных окладов, переплетное дело, создавались мастерские книжной миниатюры.
Судя по житиям святых XI — XIII вв., сущность воспитания в монастырских школах состояла в наставлении монахов, в воздержании, терпении, смирении, бесстрастии телесном, покорности и безропотности, созерцании собственной души. Достигались эти цели путем усердного молитословия, постов, самоограничением и проповедью фантастических чудес и подвигов местных угодников. Вступавший в монастырь инок вверялся старцу, который старался приучить его побеждать свои желания. Для этого преднамеренно старец приказывал ему делать то, к чему у него не было расположения, ибо умертвление своей воли считалось источником всех добродетелей. Система воспитания строилась так, чтобы у монахов-учеников не было ни минуты без дела или молитвы. Предписывалось правилами 12 раз молиться днем, столько же вечером и ночью. За непослушание полагалось духовное наказание, а за более важные проступки — и телесное.
Источники показывают дифференциацию в обучении насельников по их социальному происхождению. Во многих крупных монастырях обучались монахи из зажиточного сословия, которых готовили к высоким церковным должностям. Основателями нескольких новгородских монастырей были сын боярина Михаля — Варлаам и другие городские аристократы. Эти земные небожители прикреплялись к духовным иереям в качестве стажеров и под их руководством совершенствовали свои знания в области богословия, канонического права и литургии.
Основная масса монахов пополнялась за счет городских и сельских низов.. Обучение их соединялось с ремесленным ученичеством, трудом на монастырских землях. У В. Н. Татищева находим, что в Киевском училище при Андреевском монастыре младых девиц обучали «писанию, также ремеслам, пению, шитью и иным полезным им знаниям». Опираясь на их труд и труд зависимых крестьян, начиная с XII в. многие монастыри становятся крупными очагами ремесленного производства, прибыль от которого являлась важным источником их дохода.
2	...великий Никон...— сподвижник Феодосия, принявшего участие в составлении летописи. Игумен Киево-Печерского монастыря с 1077 по 1087/88 г.
3	...благоверный князь Святоша...— Святослав Давидович (ум. в 1142 г.), сын князя Давида Святославича, при пострижении в Киево-Печерский монастырь получил имя Николай. Князь преподнес в дар обители крупную библиотеку, о которой упоминается в рассказе.
4	...брат один Никита именем... Никита Затворник — высокообразованный монах, читал книги на древнееврейском, латинском и греческом языках. После монашества был поставлен в 1096 г. на должность епископа Новгорода.
'	5 ...Этот блаженный Григорий пришел в Печерский монастырь... «Слово» о Григории свидетельствует о наличии у печерских монахов личных библиотек. У Григория ее пытались даже украсть воры для продажи на рынке. Книгами из его библиотеки зачитывались представители городской власти. Патерик свидетельствует, что книжность являлась важным фактором культурного развития и жизни киевлян XI—XIII вв.
...Этот преподобный Спиридон был простец словом. Данное показание Патерика свидетельствует, что распространение грамотности в Древней Руси ограничивалось городами, где были сконцентрированы ремесло, торговля, церковная
Просвещение в Древней Руси (X — XIII вв.) 125
и административная власть, политическая жизнь определенной территории. Малочисленность дворов в сельских поселениях, натуральный характер ведения хозяйства, замкнутость деревень — все это препятствовало развитию школ элементарной грамоты в сельской местности.
7	....Преподобный же Алимпий... Хорошо выучился иконописному искусству... Алимпий — выдающийся древнерусский живописец, окруженный современниками ореолом славы и большого нравственного авторитета. Историки искусства И. Э. Грабарь, В. И. Антонова и другие считают его родоначальником русской иконописи.
В 1084 г. родители отдали мальчика на обучение греческим мастерам, украшавшим Успенскую церковь Печерского монастыря. В 1087 г. игумен Никон посвятил его в иноческий чин и нарек Алимпием. Талантливый и трудоспособный живописец посвятил всю жизнь созданию произведений изобразительного искусства. Алимпий принадлежал к тем древнерусским художникам, творчество которых, по заключению В. Н. Лазарева, «следует рассматривать как одно из самых совершенных произведений русского гения» [6, с. 7].
Слова Симона о том, что Алимпий «добре... извык хитрости иконной», свидетельствуют о мастерстве его. В Древней Руси термин «хытрец», «хытрьц» употреблялся в смысле «искусник», «хитрость иконная» — «искусство живописи». Совершенство работ Алимпия изумляло людей. Напряженный труд, тяжелые условия монастырской жизни подорвали здоровье живописца. Умер Алимпий в 1114 г.
Исследователи предполагают, что, печерскому художнику принадлежат иконы Свенской богоматери в Свенском монастыре, близ Брянска, «Царь царей», хранящаяся в Московском Успенском соборе. Алимпий, научившись живописи у византийских мастеров, создал свою манеру письма и стал достойным соперником греческих мастеров. «В недавнем прошлом,— пишет В. Н. Лазарев,— большинство открытых на русской почве икон и фресок XI—XII веков совершенно механически приписывали греческим мастерам. При этом исходили из той ложной предпосылки, что русская живопись этого времени якобы целиком находилась под влиянием византийской художественной культуры. Открытия последних десятилетий наглядно показали несостоятельность этой точки зрения. Каждая расчистка новой фрески либо иконы убедительно демонстрировала не только высокое своеобразие древнерусской живописи, но и наличие в ней уже в столь раннее время различных школ и направлений, обладавших своими национальными кадрами мастеров» [6, с. 59].
ОБУЧЕНИЕ РУССКИХ ЗА ГРАНИЦЕЙ И ИНОСТРАНЦЕВ НА РУСИ
1	...Жил в городе Любече некий благочестивый муж... С развитием экономических, культурных и церковных связей Руси с Византией среди определенных феодальных кругов возникло стремление получить в Царьграде или в русском монастыре на Афоне византийское образование. Авторы Киево-Печерского патерика, ссылаясь на несохранившееся «Житие» одного из первооснователей Печерского монастыря — Антония, сообщают, что он изучал богословие вначале в столице Византии Царьграде, а после в русском монастыре на Святой Горе.
2	Ефрем — митрополит переяславский до пострижения в монахи Киево-Печерского монастыря работал управляющим двора киевского князя Изяслава. Яро-славича. В одном из монастырей Константинополя перенимал опыт монашеского «подвижничества», изучал богословие, занимался переписыванием книг.
3	...несоша книгы Царьграду... Анализ «Слова об идолах» (XII в.) дан Б. А. Рыбаковым при исследовании эволюции язычества славян. Древнерусский автор за основу «Слова» взял поучение константинопольского патриарха Григория Богослова (329—390). Путешествуя на корабле, он перевел поучение с греческого языка на русский и составил конспективный пересказ его с собственными комментариями и этнографическим обзором русских языческих богов. Автор, вероятно, жил на Афоне и сообщает, что он должен сойти на берег Святой Горы, а произведение Григория Богослова осталось на корабле, держащем курс на Константинополь [16, с. 25]. Из этого следует, что «Слово об идолах» — источник, подтверждающий знание русским книжником греческого языка, византийской литературы, античной мифологии.
4	...в Русь посылали много книг. Отрывок из «хождения» — путешествия новгородца Стефана в столицу Византии Царьград. Путешественник отметил тради-126 Антология педагогической мысли народов СССР
Миниатюра Радзивилловской летописи.
Взятие Киева войсками союзников Андрея Боголюбского в 1169 г.
ционную работу русских писцов в византийских монастырях по переводу и списыванию книг для нужд Руси.
5	6670 (1162). ...Того же лета идоста Гюргевича Царьграду... В 1162 г. Андрей Боголюбский, утверждая во Владимиро-Суздальской Руси свою власть, изгнал в Византию мачеху и братьев по отцу Мстислава, Василька, своего малолетнего брата Всеволода, племянников — Ростиславичей. «Все эти люди,— пишет В. Т. Па-шуто,— видимо, сносились с противной партией и мешали единодержавию и политике Андрея» [14, с. 192]. В Византии император Мануил дал Васильку четыре города, Мстиславу — «волость Отскалана» [7, с. 72].
6	поточи ... полотским князем с женами и с детьми в Греки. Великий князь Мстислав Владимирович в 1129 г., лишив столов и имущества пятерых полоцких князей, не подчинившихся его требованию выступить вместе против половцев, «поточи» (выслал) их с женами и детьми в Византию. Из них два князя в 1131 г. возвратились [15, ст. 303—304], а остальные с семьями жили в Царьграде до 1140 г. Следует полагать, что за одиннадцатилетнее пребывание детей этих князей «за морем» они получили там византийское образование.
'	...Я, княже, ни за море не ездил... Автор «Моления Даниила Заточника» говорит о существовавшей на Руси практике получения образования «за морем», т. е. в Византии.
Тудор ...молится святой Софии... Часть иностранцев, изучавших русскую грамоту, указали при помощи граффити и в приписках на книгах, которые они переписывали, свое прозвище, происходившее от названия народности,— гречин, латыш, уринец (венгр), косожич. Надпись XII в. в соборе святого Пантелеймона в Галиче оставлена писцом армянского происхождения, о чем свидетельствует граффити. То обстоятельство, что переписка отдельных книг поручалась некоторым писцам иностранного происхождения, указывает на их грамотность, которой они овладели в русских школах. В общей совокупности граффити и приписки на Евангелиях и Минее являются свидетельством тесных культурно-педагогических связей Руси с соседними народами.
Юрьевское евангелие переписано писцом Федором по заказу игумена Новгородского Юрьевского монастыря Кирьяка. Высказано предположение, что Юрьевское евангелие хотя и было создано для Новгорода, но не в Новгороде, а в юго-западной Руси Галиче или Владимире-Волынском, Холме) — землях, близких к Венгрии 15, с. 14—15].
Просвещение в Древней Руси (X — Х111 вв.) 127
Надпись в апсиде Киевского Софийского собора. Реставрирована С. А. Высоцким.
Iосподн, по мош [\/о\	каноническая формула, широко распространен-
ная на Руси с XI—XIV вв., встречающаяся в памятниках древнерусской книжности, на берестяных грамотах, предметах ремесленников, стенах храмов, граффити. А. В. Арциховский и В. И. Борковский полагали, что эта формула вместе с именем автора письма имела в древности значение личной подписи.
11	Дедильце — косожич. С. А. Высоцкий, комментируя граффити, пишет: «Автор обращается к богу и дает обещание прийти к нему на воскрешение, т. е., вероятно, на судный день. Тут же, воспоминая о своих грехах, он восклицает: «Ох, душа моя!» По своему содержанию надпись редка и весьма необычна, за исключением конечного «воздыхания», встречающегося и в других граффити (№ 68, 146). В начале надписи читается имя «Дедильие» или «Дедильиес». Среди христианских календарных имен такого нет, по-видимому, это мирское имя автора... В надписи впервые среди софийских граффити встречается указание на этническую принадлежность автора. Он косог — представитель северокавказских племен черкесов. Косоги и ясы неоднократно упоминаются летописью» [2, с. 59—60].
12	Помоги, господи, помоги писцу. Весь текст надписи в Галиче свидетельствует о том, что писец по происхождению армянин. Русско-армянские связи просматриваются по источникам с XI в. Начало их исследователи связывают с женитьбой киевского князя Владимира Святославича на Анне — дочери византийского императора армянина Василия II Болгаробойца (979—1025). В Киев Анна привезла священников, зодчих, врачей, среди которых были армяне. Не без участия Анны армяне были приглашены киевским князем в 1009 г. для участия в борьбе с Болеславом Храбрым, а позднее, в 1062 г., с половцами, за что они получили большие привилегии [9]. Армянские колонии XII—XVI вв. существовали в Киеве, Владимиро-Волынском, Каменец-Подольском, Галиче, Львове, здесь же они имели свои школы.
13	...Спустя долгое время половчанин, державший в плену этого блаженного (Никона.— С. Б.), пришел в Киев... В «Словах» о черноризцах Никоне и Агапите повествуется о посвящении в монахи Киево-Печерского монастыря половчанина и армянина. Согласно монастырскому уставу, иноверцы, принявшие монашеский сан, должны были изучать русскую грамоту и славянский язык для чтения религиозных книг, выполнения христианского молитвословия, хорового пения и т. п.
128 Антология педагогической мысли народов СССР
14	Договор Смоленска с Ригой и Готским берегом 1229 г. регулировал торговые сношения с прибалтийскими землями и странами Западной Европы, предусматривал обоюдное знание иностранными и русскими купцами языков, на которых осуществлялись торговые сделки («держати правду»). Немецкий историк Г. Рааб опубликовал материалы XIII—XIV вв., в которых сообщается о посылке ганзейскими купцами на определенный срок в семьи новгородцев своих детей для изучения русского языка. Не исключено, что они в целях быстрейшего изучения языка посещали русские школы элементарной грамоты. Когда позже торговлю с русскими в Риге захватила в свои руки организация немецких купцов — Большая гильдия, которая стремилась сделать торговлю своей монополией, то в числе средств для достижения этой цели было запрещено изучать приезжим нидерландцам русский язык, чтобы они не могли торговать с русскими без посредничества немецко-рижских купцов. Посредниками должны были обязательно быть рижские купцы — члены Большой гильдии. Изучение и знание ими русского языка диктовалось торговыми интересами [6, с. 770].
Древнерусские и иностранные источники сообщают, что в XI — первой половине XIII в. на Руси воспитывались королевичи из Англии, Болгарии, Венгрии, Дании, Польши, Чехии, юные претенденты на княжеские столы Норвегии, Швеции. В XI в. в Киеве получил богословское образование основатель Сазавского монастыря в Чехии Прокопий, в XII в.— филологическое образование реформатор сербского языка на основе русской графики Прокопий. На Афоне русские книжники обучали юного сербского княжича Савву средневековым наукам. Крепнувшие международные отношения и культурно-педагогические связи показывают, что древнерусская педагогическая мысль являлась составной частью общеевропейской педагогической культуры.
НИЗАМИ О РУССКОЙ КНЯЖНЕ И ЕЕ ОБРАЗОВАННОСТИ
Низами Гянджеви Абу Махаммед Ильяс ибн Юсуф (ок. 1141—ок. 1209) — выдающийся азербайджанский поэт и мыслитель.
Среди произведений Низами особое место занимает романтическая поэма «Семь красавиц», которую он закончил в 1197 г. В этой поэме Низами создал образ смелой, образованной и мужественной русской княжны, показав таким образом свое глубокое уважение и симпатию к Руси. Низами был осведомлен о русах, их быте, широком распространении грамотности среди женщин из феодальных верхов. Известия о культурно-просветительской, дипломатической деятельности некоторых русских княгинь, слава об их начитанности доходили до народов Кавказа. Такова русская красавица в изображении Низами. Кого из русских княгинь имел в виду поэт, остается неизвестным. Некоторые азербайджанские исследователи считают, что это могла быть остававшаяся незамужем Евфросиния Полоцкая (1100—1173), современница Низами. Для своего времени Евфросиния Полоцкая была широко образованным человеком. «Житие» Евфросинии рассказывает, что «весть о ее мудрости и благом учении разошлась по всем градам». Как бы то ни было, но свидетельство Низами об образованности русских женщин из среды княжеских верхов является дополнительным подтверждением высокого уровня просвещения на Руси до монголо-татарского нашествия.
Хаварнак — город, резиденция отца Бахрама.
В одеянии румейском...— в византийской одежде.
НАРОДНАЯ ПЕДАГОГИКА О СРЕДСТВАХ, СПОСОБАХ ОБУЧЕНИЯ ДЕТЕЙ ГРАМОТЕ И ШКОЛЬНЫЙ БЫТ НА РУСИ
ПОСЛОВИЦЫ И ПОГОВОРКИ
Большинство пословиц и афористических речений — результат развития народной Г1сдагогической мысли. В системе воспитания XI—XIII вв. пословицы формировали
Просвещение в Древней Руси (X — XIII вв.) 129
ценностную ориентацию детского сознания, выполняли функцию стимулов к учению, наставлений о пользе книжных знаний, активизировали познавательные способности детей.
ОБ УМСТВЕННОМ ВОСПИТАНИИ
Важнейшим событием в жизни наших предков явилось возникновение школы. Сочетание в процессе обучения устной речи с письменной ускоряло развитие абстрактного мышления детей.. «Всякое слово (речь),— подчеркивал В. И. Ленин,— уже обобщает» [2, с. 246]. Развитие абстракции было связано с усвоением детьми в школе понятий, правил, а для этого требовалось их себе представить, осмыслить.
Процесс обучения способствовал развитию индуктивного и дедуктивного мыш- . ления, начиная с запоминания азбуки, составления слогов, слов и кончая арифметическими операциями при изучении счисления, приемами иллюстрирования отдельных абстрактных понятий примерами из окружающей действительности. Все это развивало умственные способности детей.
Перечисленные выше пословицы и книжные афоризмы взяты из источников XI—XIII вв. Приведенные же пословицы из источников XVII—XVIII вв. с некоторыми лексическими изменениями имеют аналоги, зафиксированные в памятниках письменности Киевской Руси. Смысл их подтверждает, что идея развития ума определяла главную тенденцию развития древнерусской педагоогической мысли. Широкое бытование пословиц и литературных афоризмов на тему учения свидетельствует о высоком уровне педагогической культуры Древней Руси.
Крупнейший знаток древнерусского фольклора В. П. Адрианова-Перетц установила, что многие речения, вошедшие в «Моление Даниила Заточника», сборники В. И. Даля, П. К. Симони и т. п., являются переложением философских и педагогических афоризмов Варнавы, Геродота, Демокрита, Менандра, Пифагора, Тимонакса, Фукидида и других античных авторов. Например, пословица «Корень учения горек, да плод его сладок» берет начало от Демокрита, она широко использовалась греческими и римскими писателями [3, с. 20]. Пословица «Учение — свет, неучение — тьма» имеет аналогию в сочинениях греческих авторов, известных на Руси с XI в. [3, с. 31—64]. Античная педагогика являлась одним из источников древнерусской педагогической мысли.
Пословицы и другие речения XI—XIII вв. характеризуют педагогические воззрения, этические, психологические представления наших предков. Некоторые из них, в силу жизненного значения, сохранили свое значение до наших дней [3, с. 44—45].
ПОСЛОВИЦЫ ОБ АЗБУКЕ
Путь к книжному познанию начинался с усвоения азбуки. Пословицы, в которых описан процесс запоминания букв, касаются прежде всего трудностей, с которыми встречались дети на первом этапе усвоения сложного церковнославянского алфавита [52, с. 148].
Перечисленные пословицы — результат детского устного творчества. Они отражают психологические переживания детей при встрече со столь сложной для них умственной задачей. Трудность изучения азбуки заключалась в том, что для каждой буквы подбиралось начинающееся с нее слово. «Аз» — это не только наименование буквы «а», но и личное местоимение «я», «буки» — «буква», «веди», «глаголь» — повелительные наклонения древнерусских глаголов «ведати» (знать), «глаголати» (говорить) и др.
При такой методике ребенку очень трудно было понять, что «аз» означает звук «а», «буки» — «б», «глаголь» — «г» и т. д. И только заучивая слоговые сочетания «буки-аз» — «ба», «веди-аз» — «ва», ребенок начинал читать. Процесс заучивания букв протекал в следующем порядке: буквы произносил учитель, а ученики вслед за ним хором повторяли каждую букву, пока не запоминали. С тех пор сохранилась пословица: «Азбуку учат, во всю избу кричат». Но это был не беспорядочный крик, а повторение нараспев с соблюдением тонических ударений. Можно предположить, что пропевание азбуки в древнерусских школах облегчало ход занятий.
Пословица «Юс да ижица — делу конец ближитца» свидетельствует о недалеком 130 Антология педагогической мысли народов СССР
окончании работы по изучению азбуки. «Фита не славна, но вещь она славна» выражает удовлетворение запоминанием последних букв алфавита.
Начало* изучения детьми азбуки на Руси связано с процессом «постепенного ославянивания греческого алфавита и добавлением к нему первых славянских букв» [18, с. 240]. Памятником, подтверждающим эволюционное развитие кириллического письма в ранний период его становления, является азбука конца IX в. из 27 букв: 23 — соответствующих греческому алфавиту и 4 — славянских Б, Ж, Ш, Щ, выявленная на стене Киевского Софийского собора в записи начала XI в.
Пытливость и желание детей скорее запомнить азбуку способствовали поиску способов самостоятельного заучивания букв. В 1957 г. Б. А. Рыбаков при раскопках в Любече обнаружил пряслице с нацарапанными буквами А Б В Г Д Ж 3 [55, с. 39]. Девочка-школьница, занимаясь по вечерам прядением, проверяла, запомнила ли она ту или иную букву. В этих же целях употреблялись даже детские гребенки с вырезанными на них буквами. Такой гребешок конца XII в. обнаружен при раскопках древнего Берестья [39, с. 317]. Нацарапывали ученики буквы на необработанной кости, упражнялись в написании азбуки на стенах храмов во время посещения церкви. Так, часть букв алфавита обнаружена на стенах Новгородского Софийского собора. Расстояние граффити от пола дает основание предполагать, что надпись сделана подростком.
1	Кси, пси с фитою пахнули сытою. Первым правильное толкование пословице дал Л. Н. Пушкарев, отметив, что она подтверждает существование на Руси обычая отмечать окончание изучения грамоты коллективным обедом [52, с. 161]. Этнографические материалы позволяют на этом обычае остановиться более подробно, ибо его происхождение связано с древнейшим языческим обрядом.
В словаре В. И. Даля «сыть — пища, харч, корм, еда, все то, что насыщает голодного». «Едишь в дорогу на день, а сыти бери на неделю» [27, с. 377]. Постепенное заучивание букв азбуки приближало школьников к коллективной трапезе. После окончания определенного этапа обучения каждый ученик по обычаю приносил в школу для учителя горшок каши. Историк И. Забелин обнаружил интересную запись, которая хранилась в личном архиве известного русского актера М. С. Щепкина (1788—1863), обучавшегося в школе по древнейшей методике. «Помню, что при перемене книг, то есть когда я окончил азбуку и принес в школу первый раз Часослов, то тут же принес горшок молочной каши, обвернутый в бумажный платок, и полтину денег, которая как дань, следуемая за учение, вместе с платком вручалась учителю. Кашу же обыкновенно ставили на стол и после повторения задов (т. е. пройденного на прошлом занятии.— С. Б.)... раздавали учащимся ложки, которые и хватали кашу из горшка... Кончив кашу, выносили горшок на чистый двор, ставили его посредине, и каждый бросал в него палкой... После окончания Часослова, когда я принес новый Псалтырь, опять повторилась та же процессия» (34а, с. 45). Поскольку ученики переходили к новым этапам обучения в разное время, то таких трапез в течение учебного года было несколько. Обычай приношения каши менял положение ученика в школьном коллективе. Им отмечалось успешное его продвижение в учебе. Сам акт приношения учителю каши по правилам тогдашнего этикета следовал лучшим моральным нормам школьного быта и являлся традиционной формой проявления почитания педагога.
Историк Н. Ф. Сумцов писал, что обычай приношения каши являлся отголоском тех далеких времен, когда восточные славяне приносили ее богам земледелия, скотоводства. В прямой зависимости от этой традиции существовал обычай разбивать посуду из-под каши. Горшком после жертвоприношения славяне не пользовались, так как считали смертных людей недостойными пользоваться священной посудой [71, с. 42],
Таким образом, пословица отразила оригинальную традицию, в которой сочетался обычай с нравственной культурой школьного быта XI — середины XIX в.
2	Знать на ять. «Ять» — буква общеславянского происхождения, цифрового значения не имела. Форма начартания «Ъ». По своей фонетической функции приближалась к так называемым буквам-дублетам.
Изучение дублетов (букв с одинаковыми значениями) и «ять» составляло наиболее сложный раздел древнерусской грамматики. Еще более сложными были правила упо-
Просвещение в Древней Руси (X—XIII вв.) 131
требления Ъ. В древнерусском языке «ять» соответствовала долгому Е или дифтонгу ИЕ в зависимости от твердости и мягкости последующего согласного. С XII в. в разговорной речи наблюдалось совпадение Ъ с И и Е, вследствие чего часто случалось их совпадение в памяти.
Кроме этого, написание Ъ было обусловлено многочисленными правилами и исключениями в зависимости от переднего мягкого согласного, ударения и др.
Изучение памятников литературы Древней Руси показывает, что правила написания изучались в школах повышенного типа, где преподавалась грамматика. Поэтому возникновение поговорки «Знать на ять» можно отнести к XII — XIII вв. В школах ошибка на «ять» считалась первым признаком плохого учения. «Знать на ять» в переносном значении было равнозначным современному «Знать на пять». В связи с тем, что Ъ полностью совпадала с произношением Е, орфографической реформой 1917—1918 гг. она была устранена.
3	Азбука латине — не пиво в братине. Пословица возникла не раньше XIII—XIV вв., в период активной торговли Новгорода, Смоленска, Полоцка, Пскова и других городов с купеческими гильдиями стран Западной Европы. Оживленные торговые связи, в частности с немецкими городами, обусловили острую необходимость в изучении русскими купцами латинского языка. Археологические находки свидетельствуют, что латинский язык знали и некоторые ремесленники. В 1872 г. в Смоленске был обнаружен надгробный памятник черноризцу Зиновию с высеченной мастером кириллической надписью и датой 1219 или 1271 г., обозначенной латинскими буквами [13]. В 1951 г. в Новгороде выявлена медная пластинка с начерченными русским ремесленником Борисом латинскими словами [6, с. 243]. В том же Новгороде найден перстень XII—XIII вв., на котором русским умельцем выгравированы латинские буквы [22, с. 53]. В Смоленске археологами обнаружены даже кирпичи с клеймами в форме латинских буквенных знаков [77, с. 184]. Безусловно, многие древнерусские мастера копировали латинские буквы, однако отдельным надписям можно дать иную интерпретацию.
Пословица отображает практику изучения русскими латинской грамоты. В ней же отмечено, что это было нелегкое дело, каким было веселье на пирах новгородских ремесленников. Б. А. Рыбаков рассматривает коллективные «братские пиры как обычай, который наравне с другими признаками характеризует особенности ремесленных объединений новгородцев» [57, с. 737—738].
4	Продай кафтан, купи буквицу. Лингвисты считают, что термин «буквица» появился раньше слова «азбука», и подчеркивают его связь с названием дерева «бук». А. Г. Преображенский, например, считал, что в древности буквы начерчивались на буковых дощечках [51, с. 51—52]. Такую деревянную буквицу-азбуку обнаружили в 1954 г. археологи в Новгороде. Азбука попала в землю на рубеже XIII—XIV вв. А. В. Арциховский писал, что такие пособия на Руси были в употреблении и раньше. Деревянная азбука представляет собой можжевеловую дощечку с вырезанными на лицевой стороне 36 буквами древнерусского алфавита. Чтобы было удобно держать дощечку в руке, нижний ее конец освобожден от букв. На оборотной стороне видна выемка, предназначенная для письма по воску. Ученик мог держать в руке дощечку и, глядя на лицевую часть, списывать буквы на навощенную сторону (или проверять написанное на лицевой части).
Сходство с такими буквицами мы находим в английских учебных пособиях X—XIV вв., где их называли горнбуками (горн — «рог»; бук — книга»). Если на Руси на дощечке азбуку вырезали, то в Англии к ней приклеивали пергаменный лист с алфавитом. Для сохранности лист прикрывали тонкой роговой пленкой, отчего и произошло название «горнбук» [11, с. 121]. Деревянные азбуки способствовали последовательному восстановлению в памяти букв, приучали детей запоминать их в определенном порядке.
А. В. Арциховский предполагал, что форма и отделка новгородской азбуки «заставляют предполагать, что такие пособия изготовлялись на продажу и были доступны даже самым бедным горожанам» [7, с. 81].
По сравнению с пергаменными буквицами деревянные были значительно дешевле. Историк западноевропейской школы К. Шмидт пишет, что в XI—XIII вв. на За-132 Антология педагогической мысли народов СССР
паде пергамен был настолько дорог, что его принимали в уплату взамен серебра и за один Служебник платили виноградниками, лугами и рощами [80, с. 152]. На Руси даже после появления бумаги Минея общая стоила 4 коровы, а Каноник— 5 коров [61, с. 70—96]. В условиях дороговизны пословица «Продай кафтан, купи буквицу» отражала действительную стоимость книг. Цена на них начала снижаться лишь в XVIII в. в связи с развитием бумажной промышленности. В то время и появилась поговорка «Азбука в шесть грошей, а Псалтырь по рублю».
ОБУЧЕНИЕ ДЕТЕЙ ГРАМОТЕ И ЧТЕНИЮ
1	Мнится, писание легкое дело, пишут два перста, а болит все тело. В. П. Аникин утверждает, что это пословица «о битии, без которого не мыслили обучения грамоте и письму» [45, с. 30]. Однако археологические исследования позволяют предполагать о возможности возникновения пословицы в связи с переходом детей в процессе обучения от письма на церах (навощенная дощечка) к начертанию букв на бересте.
Сначала детей учили писать на дощечке, покрытой мягким воском. Переход к письму на твердой березовой коре был связан с большими трудностями для ребенка. Начинались новые упражнения по написанию букв. Л. В. Черепнин условно назвал их пробой пера [79, с. 397]. Найденные берестяные грамоты с такими упражнениями исчисляются десятками. Дальнейший этап формирования у детей графических навыков был связан с упражнениями в написании отдельных букв (ряд грамот Онфима, грамоты № 485, 505, 537) [8, с. 79, 101, 139]. А. В. Арциховский и В. Л. Янин отметили, что для толкования начерченных букв как связного текста данных нет [8, с. 101]. Следующий этап обучения начинался с фиксации на бересте частей, а затем и полной азбуки, далее следовало написание слогов. На грамоте № 199 ученик Онфим нацарапал в строгом алфавитном порядке 52 двоеписьменных слога.
Подводя итоги рассмотрению грамот Онфима, А. В. Арциховский писал: «Здесь четко представлен способ изучения грамоты по складам, господствовавший у нас до XIX в. и державшийся до XX в. Заучивая «буки-аз-ба», «буки-есть-бе» и т. д., ученик доходил до понимания, что «буки» означают «б», и так постигал постепенно все буквы. Этот способ был до сих пор представлен в источниках XVI— XVII вв., теперь он засвидетельствован для XII—XIII вв. Каждая из гласных здесь закономерно сочетается со всеми 20 согласными русского языка» [5, с. 218].
Трудности процедуры обучения детей писцму объяснялись не только переходом к начертанию слов на бересте, но и методикой. Детей учили писать буквы, слова в линию и в столбец (грамота № 455) [8, с. 54]. Дети, согнувшись, писали на колене. Такой способ засвидетельствован на миниатюрах евангелий XI — XIII вв. На колене писали дети в старообрядческих школах еще в XIX в. При таких условиях письмо действительно было трудным делом.
2	Написано пером, не вырубить топором. История письма как средства общения людей теряется в далеком прошлом. Древние японцы писали на костях животных, которых приносили в жертву богам, китайцы — на бамбуковых дощечках. Некоторые африканские племена изображали письмена-рисунки на горшках из тыквы. В древних Ассирии, Вавилонии, Шумери, Урарту материалом для письма служили глиняные дощечки. В некоторых тропических странах писали на пальмовых листах.
Еще до нашей эры широкое распространение получил папирус. Из стеблей папируса нарезали длинные стежки, сушили, а затем на них писали. Во II тысячелетии до н. э. папирус стали заменять кожей молодых домашних животных. Впервые новый материал для письма был изготовлен в г. Пергаме, поэтому был назван пергаменом. Текст на нем можно было писать с обеих сторон листа, для удобства сшивать в тетради.
Восточным славянам пергамен стал известен в X в., когда на Руси появились первые церковные книги. На пергамене по указанию киевского князя Ярослава Владимировича было написано много книг для библиотеки при Софийском соборе.
Исписанную бересту выбрасывали, писать на ней второй раз было невозможно. Пергамен, несмотря на дороговизну, пользовался популярностью, так как его можно ныло использовать многократно. Исписанный лист соскабливали и писали на очищенной стороне снова. Пергамен настолько хорошо впитывал чернила, что четкие очертания букв были видны после нескольких смываний прежних текстов. Фотографи-
Просвещение в Древней Руси (X — XIII вв.) 133
рование в< инфракрасных лучах дало возможность исследователям на одном и том же листе пергамена прочесть два разных текста, писанных 600—800 лет назад. Пословица «Написано пером, не вырубить топором» хорошо передает эту его особенность. Хронологически дату появления этой пословицы можно определить в пределах XII—XIV вв. Позднее пословицу применяли к исписанной бумаге, но уже в метафорическом смысле.
3	Пишет грамотки, да просит памятки. Грамота, грамотка — «всякое письмо или записка» [24, с. 390]. Исходя из этого первоначального значения слова, А. В. Арци-ховский назвал грамотами обнаруженные в Новгороде исписанные куски бересты. Памятка — «урок», «наука» [25, с. 14].
В связи с дороговизной пергаменных Часослова и Псалтыря, которые являлись в Древней Руси единственными учебными книгами, педагоги находили простой выход из трудного положения. За небольшую плату родителей они переписывали на бересту фрагменты из этих книг, необходимые для определенного периода обучения. До нас дошло два таких новгородских фрагмента (деревянные книжицы) XII—XIII вв. со списанными молитвами: берестяные грамоты № 128 и 419. А. В. Арциховский и В. Л. Янин о грамоте № 419 пишут: «Найденная при раскопках книжечка была изготовлена, возможно, для священника, но вернее — для певчего, каким мог быть любой обитатель усадьбы» [8, с. 27]. Однако не исключено, что это могли быть и учебные фрагменты. На Западе учителя, нередко называли писцом за списывание «малых книжек» для детей по заказу родителей [70, с. 231—234]. Видимо, такие факты были распространены и на Руси.
В «Житии» казанского архиепископа Гурия (XVI в.) сказано, что в молодости будущий церковный владыка «писаше книжицы малыя, иже в научении бывают младым детям» [38]. Обычно это были молитвы, изучавшиеся в школе. Пословица может быть расшифрована так: «Пишет книжицы, да просит детей в науку», т. е. приглашает в школу. Вероятно, к этой группе принадлежит более поздняя пословица: «Богатые — те деньги учат, а бедные — те кнцги мучат» [23, с. 429], указывающая на тяжелое материальное положение учителей школ элементарной грамоты.
4	Прочитать от доски до доски. В Древней Руси для сохранности книг от износа их брали в переплет из деревянных досок. Доски стягивались металлическими застежками поверх переплета. Украшали доски накладками, жуковинами, изготовленными из меди, бронзы и кости. Но и при этом условии жизнь многих книг была коротка, они погибали во время пожаров, наводнений и других происшествий. Сохранились лишь металлические и костяные детали: накладки, переплеты и т. д. Их находят исследователи в земле во время археологических раскопок древнерусских городов и городищ. В настоящее время книжные накладки и застежки XI—XIII вв. найдены при раскопках Белоозера, Берестья, Боголюбова, Брянска, Волковыска, Воиня, Галича, Городца на Волге, Гродно, Домагощи, Друцка, Киева, Ленковецкого городища (Черновцы), Минска, Новгорода, Новогрудка, Олешкова (Ивано-Франковская обл.), Пскова, Старой Руссы, Старой Рязани, Теребовли, Трубежа, Турова, Устюжной, Юрьева-Польского. Данный перечень — неопровержимое свидетельство распространения грамотности и книжности в этих городах Древней Руси.
Бросается в глаза большое количество застежек и накладок в полуземляных помещениях, где жило большинство горожан. Обнаруженные накладки в таких жилищах в Старой Рязани позволяют предполагать, что часть книг принадлежала ремесленникам, книгами могли пользоваться и дети, обучавшиеся грамоте. По-видимому, в Рязани в XII — первой половине XIII в. работала мастерская по изготовлению книжных застежек. Остатки такой мастерской обнаружены археологами в Воине. Все шесть найденных здесь бронзовых застежек оказались отлитыми ремесленником по одной и той же модели. В 1973 г. аналогичная мастерская раскопана в Новогрудке [21, с. 34].
5	Песочница — подружка чернильницы. Писать на пергамене обучали детей богатых родителей, которые имели возможность приобретать этот дорогостоящий писчий материал. Чернила учащиеся изготовляли сами из смеси сажи и клея или из дубовых орешков и вишневого клея, причем вес орешков соответствовал весу клея, и в соответствии с весом этих двух компонентов добавляли кислый мед. Тщательно обрабаты
134 Антология педагогической мысли народов СССР
вали гусиные перья: вначале соскабливали жир, затем втыкали их в нагретый песок или золу, потом удаляли ненужные перепонки и соответственно заостряли перо, затем раздваивали конец. Чернила хранили в глиняной или в изготовленной из рога животного чернильнице. Известны две берестяные грамоты XII—XIII вв. из Новгорода, писанные чернилами. Изображение чернильниц сохранилось на так называемых царских вратах XIII—XIV вв.
Гусиное перо часто оставляло кляксы. На Западе кляксы на пергамене дети слизывали или стирали пемзой. Видимо, такой обычай существовал и в русских школах. В сборнике Д. Садовникова находим детскую загадку: «Семья серо, руками сеют, языком слизывают» [60, № 2149]. Существовала и другая сложность — письмо на пергамене долго не высыхало. Был найден простой способ — посыпать написанный текст песком, который тут же впитывал верхний слой чернил. Каждый ученик нес в школу чернильницу и мешочек с песком. Их соединяли тесемкой, которую набрасывали на шею. В это время и возникла пословица «Песочница — подружка чернильницы».
ОБУЧЕНИЕ ДЕТЕЙ СЧЕТУ
До сих пор историки педагогики дискутируют о том, как в древнерусской школе грамоты обучали счислению. Объясняется это тем, что в источниках XII—XIII вв. отсутствуют описания вычислительных операций. Сохранились лишь записи результатов счета. Все попытки реконструкции арифметических подсчетов оказались неудовлетворительными. Благодаря работам Р. А. Симонова стало известно, что счислению в школах повышенного типа обучали при помощи абака. (Абак — доска, разделенная на полосы, где передвигались камешки, кости для арифметических вычислений.) Остается неясным, как обучали числительным операциям в школах грамоты.
Первые навыки счета дети приобретали в процессе игры. Археологами в районе Поднепровья выявлены стеклянные и глиняные игрально-счетные жетоны VI—VII вв. Такие жетоны употребляли дети древних римлян для счета и игр на игральных досках. Находки схожих жетонов в районе Днепра подтверждают такое же их назначение и у восточных славян [67, с. 307—312].
К более позднему времени (X в.) принадлежат игральные кости, обнаруженные при раскопках в Новгороде, Киеве, Гнездовских курганах, Шестовицком поселении [37, с. 85—88]. Представляют они собой кубики с нанесенными циркулем очками. Очки составлены так же, как и на современных игральных костях. С приобретением навыков счета была связана аналогичная детская игра в бабки. В числе вещей, найденных при раскопках Черной Могилы в Чернигове, обнаружен целый комплекс этих игровых предметов [54, с. 27]. Они же найдены в детском погребении X в. при раскопках Десятинной церкви в Киеве.
В памятниках письменности XIII—XIV вв. упоминается игра под названием «леки», которая также была связана со счетом. В польском языке lik — число, «количество», в украинском л!чба — «счет», в белорусском счет — «лик».
Некоторое представление о порядке арифметических операций дают берестяные грамоты новгородского школьника начала XIII в. Онфима. На его грамотах (№200, 203, 206) нарисованы ряды человечков с поднятыми руками, на которых изображено от 4 до 9 пальцев-палочек [5, с. 2221]. Аналогичное изображение всадника с такими же пальцами-палочками выявлено на куске штукатурки из древнего храма в Старой Ладоге. В 1972 г. археологами обнаружено в псковском Велико-Пустынном монастыре граффито с двумя рядами кривых палочек, над которыми нанесены буквы, имеющие значения цифр. Авторы находки предполагают, что в монастыре при помощи палочек обучали монахов счету.
Палочками записывали копейки до десяти при сборе податей в XVII—XVIII вв. Например, в «Своде законов Российской империи» (т. V) рекомендовалось 57 коп. записывать так: ОООООППШ. Знак 0 означал «десять», палочка — «единица». Эти записи являлись символической передачей пальцевого счета.
Этнографические материалы позволяют высказать предположение, что нарисованные Онфимом человечки с пальцами-палочками являются отражением ручного счета. Сущность его состояла в том, что рука обозначала «пять», а количество пальцев-палочек — число слагаемых предметов больше пяти. Например, на грамоте Онфима № 202 на обеих руках человечка насчитывается 14 пальцев-палочек, т. е. в общей сумме
Просвещение в Древней Руси X — XIII вв. 135
24 подсчитанных предмета. На остальных рисунках количество пальцев-палочек также отражало не количество пальцев на руке, а общую численность считаемого [9, с. 130— 131].
Следующий этап обучения был связан с овладением техникой счета при помощи пальцев и суставов. В процессе счета концом двусуставного большого кольца нужно было прикоснуться к каждому из 12 суставов остальных четырех пальцев. При этом суставу придавалось значение «12» (дюжина). Если, например, 3-й сустав другого пальца означал «три дюжины» (или 36), то одиннадцать суставов равнялись цифре 132. Эта система ускоряла счетные операции потому, что 12 делится на 2, 3, 4, 6, а 10 — только на 2 и 5.
Прием вычислений с помощью пальцев применялся еще в школах античного Рима, затем в школах стран Западной Европы в период средневековья, и видимо, Русь в этом отношении не составляла исключения.
Отголоски употреблявшегося в старорусской школе ручного счета находим в «Арифметике» Л. Ф. Магницкого. Здесь имеется несколько задач, которые учащийся должен решить при помощи пальцев и суставов. Способ решения задач иллюстрируется примером умножения 7 на 7. Чтобы умножить 7 на 7, нужно прибавить к пальцам левой руки 2 пальца правой руки, в результате получается 7. Таким же способом к пальцам правой руки прибавить 2 пальца левой руки, получается также 7. Соединив 2 пальца правой руки и 2 пальца левой руки, получили 4. Их следует принять за 40. Пальцы рук, что остались (3 на правой и 3 на левой), нужно умножить, получается 9. Сложение 40 и 9 дает результат 49. Л. Ф. Магницкий целые числа делил на «персты», «составы» (20, 3000, 4000 и т. п.) и «сочинения» из единиц разных
разрядов.
Решение задач при помощи ручного счета (пальцев и суставов) изображено в рукописном учебнике по математике XVII в., на так называемой «Дамаскиной руке». На ней записывались результаты ручных вычислений. Пальцевое счисление как вспомогательное средство практиковалось еще в конце XVIII в. в Кременецком лицее. Ручной счет — давно пройденный этап в развитии математической культуры народов, но изучение его истории раскрывает генезис методики обучения счислению. Во вспомогательных школах для слепых детей он применяется и в наше время.
При пальцевом (ручном) счете исключалась потребность в записи числительных операций. В пергаменных свитках, на берестяных грамотах фиксировались лишь результаты счета при помощи букв-цифр. Буквы-цифры отличались от остальных знаков алфавита тем, что над ними ставили титло (черточку) или с обеих сторон
точки.
Всех цифровых букв было 27. Буквы Б, Ж, Ш, Щ, Ь, Ъ в качестве цифр не применялись; соответственно и порядок цифр несколько отличался от порядка букв
136 Антология педагогической мысли народов СССР
Единицы	1	2	3	4	5	6	7	8	9
	А	К	г		е	S	5	Н	0
Десятки	I	К	Л	м	н	?	0	п	Y
Сотни		С	т	X	Ф	X	Т	со	А
Древнерусская цифровая система, сложившаяся в XII—XIII вв.
в азбуке. Учащиеся догадывались, что если встречается запись А В Г Д Е 3 с пропущенными Б и Ж, то это цифры, а не азбука. Первые 9 букв в цифровом алфавите использовались для обозначения единиц (от 1 до 9), следующие 9 букв имели значение десятков (от 10 до 90), а еще 9 букв обозначали сотни (от 100 до 900). Например, число 121 записывалось как РКА.
Если учитывать, что цифровых знаков было меньше, чем букв в азбуке и их порядок не совпадал с последовательностью в алфавите, то станут понятными те трудности, с которыми встречались дети при обучении счислению. В целях облегчения усвоения учащимися букв — числовых знаков древнерусские учителя использовали «цифровые алфавиты», которые в наше время реконструировал Р. А. Симонов [66, с. 135—136]. Исследователь доказал, что дети вслед за кириллической азбукой изучали «цифровой алфавит». Система такого обучения отразилась в древних поговорках: «Без грамоты и цифирь не удается», «Грамоты не знает, а цифирь твердит» — неодобрительный отзыв о тех, кто на пути учения счислению перескакивал через этап изучения азбуки. «Цифровые алфавиты» являлись большим достижением древнерусской методической мысли. С их помощью устанавливалась определенная система в обучении счислению, облегчавшая работу учителя и процесс выполнения арифметических действий учащимися.
Буквенно-числовая нумерация заменена Петром I арабскими цифрами в 1705 г., которыми мы пользуемся и поныне.
ОБУЧЕНИЕ ДЕТЕЙ ПЕНИЮ
1 У Николы две школы: азбуку учат да канун твердят. Понять содержание пословицы помогает церковный термин «канун». В этимологическом словаре А. Г. Преображенского «канун — правило церковное, церковная песнь к празднику или святому» [51, с. 292]. У В. И. Даля: «Канун — моление, молебствие, празднование какому-нибудь угоднику накануне дня его памяти» [25, с. 85]. Пословица говорит об исполнении школьниками песен накануне календарного праздника святого. Связь кануна со школой подтверждает обучение учащихся церковному хоровому пению.
Почти во всех древнерусских сочинениях, затрагивающих проблему музыкальной эстетики, проходит мысль о том, что пение, музыка невозможны без книжного знания. И на Западе и в Древней Руси музыка почиталась как одно из семи свободных искусств. Назначение песнопения понималось в духе богословия, а само «петье» Рассматривалось как средство религиозного воспитания детей.
Обучение школьников пению канунов, псалмов считалось наиболее удобным И кратким путем подготовки грамотного пополнения для церковного хора. Если учесть, что дети занимались тогда в школе с утра до вечера с перерывом на домашний °бед, а после занятий отправлялись еще в церковь на вечернюю службу для исполнения канунов, то такая практика представлялась в сознании народа как обучение в Двух школах: в одной — изучали грамоту, во второй — овладевали искусством церковного хорового пения канунов.
Стиль древнерусского песнопения был не сложный, имел характер хоровой Просвещение в Древней Руси X — XIII вв. 137
речитации в повествовательной форме и основывался на текстах, которые произносил учитель. М. В. Бражников утверждает: чем старше древнерусский певческий памятник, тем меньше степень его распевности [ 14, с. 58].
Дети музыкальной нотации не изучали, а все распевы разучивали вслед за учителем на слух. Иногда использовались берестяные листы с фрагментами канунов, песен-молитв. Таким пособием могла быть одна из берестяных грамот мальчика Онфима (№ 27), на которой читается часть молитвословия [5, с. 221].
ПОСЛОВИЦЫ О ПОКРОВИТЕЛЯХ ОБУЧЕНИЯ ДЕТЕЙ ГРАМОТЕ
Пословицы отразили заинтересованность родителей в обучении детей грамоте. То, что они заключены в религиозную оболочку, обусловлено временем. О влиянии религии на мировоззрение средневекового человека Ф. Энгельс писал: «Верховное господство богословия во всех областях умственной деятельности было в то же время необходимым следствием того положения, которое занимала церковь в качестве наиболее общего синтеза и наиболее общей санкции существующего феодального строя» [1, с. 360—361]. Поэтому и педагогические воззрения в то время были тесно связаны с религиозными представлениями.
Перечисленные пословицы вместе с археологическими и письменными источниками позволяют обнаружить тот социальный базис, который являлся основой содержания и развития школ элементарной грамоты. В литературе уже высказывалась мысль о том, что распространение грамотности в XII — XIII вв. поддерживалось купеческими и ремесленными объединениями [10, с. 196—199]. Их существование в Новгороде доказано исследованиями Б. А. Рыбакова [57, с. 713—728] и М. Н. Тихомирова [72, с. 114—137]. Л. В. Черепнин подтвердил их выводы косвенными показаниями новгородских берестяных грамот [79, с. 313—316].
Б. А. Рыбаков в числе признаков корпоративных объединений ремесленников называет постройку ими патрональных храмов в честь святых Кузьмы и Демьяна. В кузнечных слободах средневековых городов, пишет ученый, «вокруг патрональных храмов Кузьмы и Демьяна группировались цеховые братства кузнецов» [58, с. 540]. Образ этих угодников в сознании народа был связан с кузнечным мастерством и врачеванием.
И кузнечное дело и врачевание имели одну коренную схожесть: первое и второе совершалось при помощи огня [19, с. 35—38]. Но кузнечной и лекарской хитрости нужно было научить. С распространением грамотности покровительство высших сил над трудным учением было приписано тем же всемогущим бессребреникам.
Кузьме и Демьяну приписывали также успехи школьников в обучении пению. Отголоски представления об этом сохранились в былине «Вавило и скоморохи»:
«...Ты пойдем, Вавило, с нами скоморошить».
Говорило то чадо Вавило:
«Я ведь песен петь да не умею, Я в гудок играть да не горазён». Говорил Кузьма да со Демьяном: «Заиграй, Вавило, во гудочек, И во звончатый во переладець. А Кузьма с Демьяном припособит», Заиграл Вавило во гудочек
А во звончатый во переладець... [46, № 167]
В Древней Руси существовал обычай, согласно которому ребенку перед первой исповедью вручали икону святого покровителя. Время первой исповеди — седьмой год, с которого начиналось посещение школы. Поэтому родители, заинтересованные в учебе своих детей, подбирали им иконки с изображением святых покровителей учения. В 1979 г. в Переяславле-Хмельницком археологи выявили круглую каменную иконку XI—XII вв. с двусторонними рельефными изображениями анфас Кузьмы и Демьяна с колончатой надписью их имен. В правой несколько приподнятой руке и тот и другой угодник держит писало — символ грамотности. В верхней части каменного диска просверлены два отверстия для шнурка [63, с. 337]. Все это позволяет предполагать, что иконку надевал на шею школьник. Коллекция таких иконок сохра-138 Антология педагогической мысли народов СССР
Орудия письма (писала) на бересте. В центре — наиболее распространенный тип металлического писала; слева — костяное писало с рельефным изображением головы зверя; справа кожаный чехол для древнерусского писала.
няется в Новгородском музее, Русском музее в Ленинграде. Интересно граффито XII в. на стене Киевского Софийского собора под иконой Кузьмы и Демьяна: «Это я, грешный отрок, святый Козьма и Демьян Иоанн из Чернигова пишет. Аминь» [18, с. 74]. Обычно с помощью таких надписей под изображениями святых прихожане обращались к ним с просьбой о заступничестве. Здесь же информация лишь об одной грамотности черниговского отрока.
Схожая надпись обнаружена в Новгородском Софийском соборе: «Святая София, помилуй раба своего, пришельца из Киева града от своего князя Ярослава и церковь святых безмездников и чудотворцев Козьмы и Демьяна» [41, с. 115].
В этом плане представляет интерес икона XV в. с изображением церкви Кузьмы и Демьяна: на фоне храма стоят перед учителем два мальчика и держат в руках по навощенной дощечке с нацарапанными первыми буквами алфавита. Сохранилось несколько средневековых икон, на которых изображены Кузьма и Демьян с гусиными перьями в руках. Находки скоплений писал возле храмов Кузьма и Демьяна свидетельствуют об открытии братствами ремесленников школ в прицерковных зданиях.	»
Приписки в конце рукописных свитков показывают, что Кузьму и Демьяна считали покровителями писцов. Покровительство Кузьмы и Демьяна над грамотниками подтверждают надписи писцов в конце рукописных свитков. На Прологе XIV в. имеется пометка: «О святыя безмездники Козьма и Демьяне, поспешите бързо к кончью» [69, с. 22]; на Ирмологии [344 г.: «Козьма и Демьян и архангел, поспешите грешьнаму Филипу гТисьцю» [35. с. 7]. Традиция поклонения этим угодникам продолжалась до XVIII в. Молитвы, обращенные к ним о помощи в учении, помещались в школьных азбуковниках [44]. В одном из древних произведений находим следующую справку: «Козьме и Демьяну молятся 1-го ноября, чтобы лучше учились дети» [68, с. 10] И. Франко возле собранных им пословиц, посвященных Науму, оставил примечание: «В день Наума детей посылают в школу» [76, с. 437]. Таким образом, с праздниками в честь Кузьмы и Демьяна, Наума было связано начало учебных занятий детей. Из нескольких праздников Кузьмы и Демьяна в году наиболее популярным был последний, который отмечали 1 ноября; днем Наума считалось 1 декабря. В зависимости от климатической зоны начало учебы в школе приурочивалось к празднику Наума или Кузьмы и Демьяна. В обоих случаях начало занятий в школе зависело от того, где раньше, а где позже землю покрывал снег и заканчивался выпас домашнего скота.
Из вышеизложенного следует вывод, что к числу таких источников, как берестяные грамоты, писала, граффити, следует причислить и древние пословицы о покровителях обучения детей. В совокупности они расширяют наши представления о широком распространении грамотности в Древней Руси.
ЗАГАДКИ
1	Пять волов одним ралом пашут. Пять волов одной сохой пашут. Загадки касаются инструмента письма — писала. Перьям посвящены загадки другого содержания, например: «Голову срезали, сердце вынули, дают пить, велят говорить» (гусиное перо), «Малый конь с черного озерца воду берет, белое поле поливает» и др.
Некоторую ясность в загадки о писале вносит обнаруженное Н. В. Холостенко На стене Успенской церкви Киево-Печерской лавры граффити XI в.: «Я жело...завс... Рыто се было ваяше човек». Археолог считает, что «жело» означает острый металли-
Просвещение в Древней Руси X —XIII вв. 139
ческий инструмент (от корня же л — «железо») для письма, т. е. писало. «Рыто се было...» означает действие (нацарапывание текста). Последний ряд «ваяше човек» указывает, что автором надписи был, вероятно, ваятель-скульптор [78, с. 148]. То, что загадка о писале вошла в фонд детского фольклора, свидетельствует о важном месте, которое занимали эти стержни среди ученических принадлежностей.
Впервые термин «писало» встречается в рукописи Упыри Лихого. Интересно, что косточку, которой расписывают гончары в Карпатах различные узоры на изготовляемой посуде, по сей день называют писалом.
Русские писала являются потомками древнеримских стилей. Еще в середине XIX в. И. Григорьев высказал предположение, что на Руси аналогичными стержнями обучали детей письму. К сожалению, продолжительное время исследователи рассматривали их как булавки, обломки браслетов, инструменты для обработки кожи, даже считали ложечками для причастия, и лишь в 60-х гг. XX в. археологи пришли к выводу о том, что эти предметы являются инструментом для письма на вощеных дощечках, бересте, штукатурке храмов.
Всестороннее исследование писал было осуществлено А. Ф. Медведевым. По форме лопаток новгородских писал и залеганию их в ярусах почвы он определил их хронологию и соответственно классифицировал. Новгородская стратиграфия позволила ему датировать ярусы с точностью до четверти века [40, с. 63—88]. Классификация А. Ф. Медведева оказалась довольно устойчивой и позволила археологам датировать писала, обнаруженные на других территориях Руси.
Почти все известные на сегодняшний день писала обнуражены при раскопках древнерусских городов, крепостей и городских поселений. Изготовлены они из железа, бронзы и кости. Абсолютное большинство писал имеет в верхней части лопаточку, которой разглаживали воск или заглаживали написанное на вощеной дощечке. Носили ученики свое орудие письма в специальном чехле, подвешенном к ремешку. По сравнению с писалами, которыми пользовались взрослые, ученические были несколько короче, имели крученый стержень, чтобы детям удобней было их держать.
Писала являются еще одним источником, подтверждающим широкое распространение грамотности на Руси — от Карпат до Приуралья, от Онеги д(? Черного моря.
Грамотность составляла неотъемлемую часть духовной жизни народа. Даже в период монголо-татарского нашествия, когда завоеватели угоняли русских людей в Золотую Орду, они несли с собой книги и писала. На Бодянском и Березовском городищах (район южного Поволжья), где были поселены пленники, археологи обнаружили писала XIII в. русской выделки.
Загадки о писалах касаются атрибутов обучения детей грамоте. Появление их неотступно следовало за историей школы и отразило такие грани своих информационных возможностей, которые помогают ученым проникнуть в процесс обучения в далеком прошлом.
2	Книга — в ней два листа, а середка пуста. В. И. Даль поместил ее в числе пословиц. В действительности, как стало ясно теперь, это древнейшая детская загадка о навощенной дощечке (цере), на которой обучали детей письму. Церы в абсолютном большинстве представляли собой блок, объединявший две дощечки. Одна с выемкой, покрытой воском, предназначалась для письма писалом, вторая служила крышкой, которой прикрывали написанное. По бокам дощечки делали отверстия для тесемок, служивших своеобразной застежкой. Получалась двустворчатая книжечка — тетрадка с пустой середкой. Известны церы из нескольких блоков.
В. Л. Янин, изучая ученический архив новгородского школьника Онфима, обратил внимание на следующую существенную деталь: в Древней Руси вначале обучали детей письму на навощенных дощечках и лишь затем переходили к письменным упражнениям на бересте. Почему Онфим и другие, уже умея писать, фиксировать результаты счета, снова выписывали на бересте азбуку и слова? Отвечая на вопрос, ученый пишет: «Письмо на бересте было не первым, а вторым этапом обучения. Переход от воска к бересте требовал более сильного нажима, уверенной руки. И, научившись выводить буквы на мягком воске, нужно было снова учиться технике письма на менее податливой березовой коре» [81, с. 57].
Выводы В. Л. Янина подтверждают письменные источники. На связь писал с дощечками указывает «XIII слов Григория Богослова» [15, с. 64]. В русской «Пчеле» (XIV — XV вв.) имеется интересное сравнение, характеризующее письмо по воску: 140 Антология педагогической мысли народов СССР
Орнаментированная дощечка XII в.	Оборотная сторона той же дощечки,
для писания по воску.	Воском заполнена четырехугольная выемка.
«Ни на воск можеши написати, не погладивше образы пре(д)лежащих, ни в душу вложити божественных догмать, древяного обычая не отгнавше» [29, с. 365]. Иначе говоря: невозможно писать по воску, не разгладивши его надлежащим образом.
В учебных целях использовал дощечки учитель первого московского митрополита Петра, детские годы которого относятся к концу XIII в. Вначале учитель писал на дощечке буквы, ученик копировал их. «И от того часа елико учител написаваше, отрок же вскоре изучаше» [31, с. 69].
В «Житии Евфросинии Суздальской» имеется миниатюра, на которой маленькая черниговская княжна держит перед своим учителем Федором писало и дощечку с началом азбуки [30, с. 23]. К сожалению, цер пока выявлено мало. В Новгороде их обнаружено около 10 [36, с. 95], в Торжке и Берестье найдены лишь фрагменты 139, с. 106].
Древнерусские дощечки напоминают античные церы, на которых дети обучались чертить буквы и слова до перехода к письму на папирусе. Такой же порядок детского письма сохранялся в школах Западной Европы в период средневековья. Здесь обучение письму на церах предшествовало письму на пергамене.
3	Взойду я на гой, гой... Речь идет о школе («Милые детки, собирайтесь в одну клетку»). Известно, что в Древней Руси церковные общины городских кварталов и улиц, купеческие и ремесленные корпорации открывали школы грамоты не только в частных домах, но и в прицерковных зданиях, которые считались общественными постройками и использовались ими для своих потребностей.
Значительно труднее разгадать смысл слов: «Взойду я на гой, гой». Расшифровать их помогает загадка, обнаруженная археологом А. А. Медынцевой на центральном столбе лестничной башни Новгородского Софийского собора. Текст загадки: «Гололе же--•езничь, камяныи перси, медяная голова, липова челюсть, в золоте...» [41, с. 143]. Со-
Просвещение в Древней Руси X — XIII вв. 141
держание загадки относится к церкви, колоколу, колокольному звону. В этой связи А. А. Медынцева приводит загадку о церкви из сборника Л. Садовникова:
В поле стожок, Золотой вершок. Около фигурки серебряные, Маковка позолоченная.
Параллельно она упоминает и другую загадку:
Взойду я на гой, гой, гой.
Вдарю я в бери-берду ногой и рукой.
Эта загадка поясняет содержание слова «гололе». Очевидно, это имитация колокольного звона (го-ло-ле). Таким образом, в надписи-загадке под словами «гололе железничь» подразумевается колокольня [41, с. 143]. Движущийся от ударов колокол обозначен словом «движарь». А. А. Медынцева считает, что загадка написана в XII в. или в начале XIII в. Из содержания загадки следует, что для созыва учащихся в школу использовали не только деревянные доски — била, упоминаемые в письменных источниках XI — XIII вв., но и церковный колокол. Старинные загадки, отразившие различные элементы школьного быта, являются дополнительным источником наших знаний о школах Древней Руси.
ШКОЛЬНЫЕ ДРАЗНИЛКИ
Дразнили — один из давних видов детского фольклора. В большинстве в них высмеивались лень, нерасторопность, безделье, болтливость, жадность, ябедничество. Начало дразнилки часто начиналось с имени, а далее следовало прозвище («Роман — кожаный карман»), которое иногда дополнялось несколькими рифмованными рядами: Иван — болтун,
Молоко болтал — Не выболтал, Все выхлебал.
Дразнилки выдумывали дети во все времена. Известна детская дразнилка XII в., обнаруженная исследователем В. Н. Щепкиным на стене Софийского собора в Новгороде: «Кузьма пороса» [73, с. 32]. В том же соборе была выявлена нацарапанная дразнилка XIII — XIV вв. следующего содержания: «Якиме стоя усне, а рта и о камень не ростепе» [41, с. 199]. Кто сочинил и написал эту шутку, неизвестно. Адресована она уснувшему в церкви прихожанину. Это мог быть взрослый человек, но мог уснуть во время церковной службы и подросток. Б. А. Рыбаков при расчистке штукатурки древнего храма в Звенигороде (Московская обл.) обнаружил дразнилку: «Яко кошкина образина» [56, с. 127]. Это уже не детская дразнилка, она отражает грубость взрослого человека и заметно отличается от наивности, присущей детям.
В 1952 г. при раскопках в Новгороде выявлена берестяная грамота (№ 46), которая поставила всех участников археологической экспедиции в тупик. На ней оказались две строки с оборванными концами. Текст расшифровал А. В. Арциховский, прочитав буквы первой и второй строк по вертикали: нвжпсндмкзатсц т... еея иаеуааахоеи а...
Пословица читалась так: первая буква верхней строки, затем первая буква нижней строки и далее в таком же порядке. Получается: «Невежя писа, недума каза, а хто се цита...» Далее, в оторванной части, по предположению ученого, стояло ругательство. Берестяная грамота оказалась типичной школьной дразнилкой, которая свидетельствует о бытовании рифмованных шуток среди учащихся новгородских школ XII — XIV вв. Написана дразнилка нехитрой детской тайнописью, видимо, для того, чтобы, если попадет в руки учителю, тот не мог ее прочитать.
Рассматривая содержание грамоты № 46, В. Л. Янин пишет: «Не правда ли, это напоминает известную школярскую шутку: «Кто писал, не знаю, а я, дурак, 142 Антология педагогической мысли народов СССР
читаю?» Представляете себе этого недоросля, который придумывал, как бы ему позамысловатее разыграть приятеля, сидящего рядом с ним на школьной скамье» [81, с. 56].
В сущности, дразнилки являются формой детской сатиры. Иногда их еще называют поддевками или обзывалками. Наблюдения показывают, что этот древний жанр детского фольклора сохранился среди детей 6—10 лет до наших дней. Большинство дразнилок носит юмористический характер («Ленка-пенка», «Машка-букашка», «Сашка-комашка», «Федька-редька» и др.). В большинстве случаев дразнилка указывает на какие-либо физические особенности ребят. Подобно упомянутой новгородской дразнилке, встречаются и сатирические стишки: «Федя-бредя съел медведя»; «Алеша-Алексей — полна пазуха мышей» и т. д. Некоторым дразнилкам присуще гиперболическое преувеличение тех или иных недостатков подростков, что иногда придает им грубость. Во многих случаях это объясняется случайным подбором слов для рифмовки и не вызывает у окружающих ребят конфликтных ситуаций.
БЫЛИНЫ
Историзм былин не вызывает сомнений. Известный советский историк Б. Д. Греков писал: «Былина — это история, рассказанная самим народом. Тут могут быть неточности в хронологии, в терминах, тут могут быть фактические ошибки, объясняемые тем, что опоэтизированные предания не записывались, хранились в памяти отдельных людей и передавались из уст в уста, иногда заменялись аналогичными более поздними фактами, но оценка события здесь всегда верна и не может быть иной, поскольку народ был не простым свидетелем событий, а субъектом истории, непосредственно творившим эти события, самым непосредственным образом в них участвовавшим» [20, с. 5]. Эпос являлся отражением жизни народа, и сохранившиеся в нем педагогические реалии являются отражением истории народа и его культуры. Факты грамотности богатырей фиксировались составителями былин и посредством устной традиции передавались из поколения в поколение.
В одних былинах матери отдают своих сыновей учиться грамоте и пению, в других — молодцы, став богатырями, шлют друг другу письма, в письменном виде закрепляют «заклады» и «поруки», составляют «ярлыки скорописчия», «грамоты посыльные», «кладут записи поручные», «заповеди подписанные», отзываются на письменные вызовы князя Владимира. В былинах упоминаются и грамотные жены некоторых богатырей.
[ Уж вы все у меня переженены... В былине излагается просьба великого киевского князя Владимира Красное Солнышко к богатырям найти ему невесту умную, красивую и «штобы умела русскую грамоту. И четью-петью церковному». И князю нашли такую невесту, что «и русскую умеет больно грамоту и четью-петью горазда церковному».
Исторические корни былины уходят в конец X в., когда князь Владимир Святославович приступил к созданию школ «книжного учения». Факт, о котором идет речь в былине, изложен в трансформированном виде, с художественным домыслом. Это объясняется тем, что устный эпос очень редко сохраняет точность фактических деталей, но у него есть другое важное преимущество: эпос может хранить веками без радикальных изменений ту обобщающую оценку события, которая отложилась в сознании широкой общественной среды. Одним из таких событий является проникновение грамотности в женскую среду.
Фрагменты из былины имеют и другое существенное значение. В нем женская грамотность — составной элемент культуры Древней Руси. Данное положение подтверждают письменные источники. Известно, например, что некоторые княжны активно участвовали в литературной жизни XII—XIII вв. Так, популярностью пользовались «писания», которые Евфросиния Суздальская посылала своему отцу князю Михаилу Черниговскому во время его пребывания в ставке хана Золотой Орды [30, с. 97]. Покровительницей писателей и летописцев была дочь Всеволода Большое Гнездо Верхуслава. Сохранилась работа внучкй Владимира Мономаха Добродеи-Зои «Алимма» («Мази»), написанная на греческом языке. В книге использованы фармакологические материалы, почерпнутые из трудов Теофраста и древнерусской народной медицины. Труд Добродеи-Зои является первым в Европе медицинским руководством, написанным женщиной. По заказу тверской княгини Оксении книжник Прокопий переписал «Хронику» Георгия Амартолы [50, с. 31—36].
Просвещение в Древней Руси X — XIII вв. 143
К числу источников, свидетельствующих о распространении грамотности среди правящих кругов русских княжеств XII — XIII вв., относятся женские печати XII — XIII вв., которые являлись атрибутами власти княгинь. Их обладательницами были: Ирина, жена князя Святополка Изяславича; Олисава, вдова Изяслава Ярославича; София, мать Евфросинии Суздальской. Административная деятельность княгинь особенно характерна для Полоцка. В настоящее время княжеская фрагистика Полоцка представлена пятью печатями, принадлежавшими княгиням. Предметом внимания ученых является обнаруженная С. А. Высоцким на штукатурке Киевского Софийского собора запись о покупке на околице Киева Бояновой земли. Текст граффити насчитывает 14 строк и является юридическим документом, содержащим одно из наиболее ранних известий об участии княжны Всеволожей (то есть жены князя Всеволода) в торговле земельными наделами.
Образованность русских княгинь позволяла им принимать активное участие в политической жизни других стран. Среди них следует назвать прежде всего дочь Ярослава Мудрого Анну. Выйдя в 1049 г. замуж за короля Франции, она вела энергичную культурно-церковную деятельность. Имеются предположения о том, что Анна привезла с собой во Францию славянское Евангелие. Оказавшись за рубежом, книга неожиданно приобрела политическое значение. На ней короли Франции, начиная с Франциска I и кончая Людовиком XVI (XVIII в.), присягали при короновании. Евангелие сохраняется в Национальной библиотеке Парижа. Польский историк XIII в. Вицент Кадлубек писал о вдове князя Казимира Справедливого русской княгине Елене, дочери смоленского князя Ростислава, что она оказалась в Польше единственной женщиной, способной управлять гоуцарством [42, с. 165]. Дочь галицкого князя Ростислава Михайловича Конгута Ростиславна — жена чешского короля Пре-жемысла II стала первой чешской поэтессой [43, с. 61—62].
Источники свидетельствуют, что грамотность была доступна женщинам из боярских кругов. Каллиграфист Григорий, переписавший в 1056—1057 гг. текст Остромирова Евангелия, в послесловии говорит, что он преподносит свой труд не только одному новгородскому посаднику Остромиру, в крещении Иосифу, но и «подружии его Феофане и чадам им», и «подружии чад их», т. е. сыновьям посадника, его невесткам, подчеркивая этим грамотность женщин из семейства новгородского администратора [47, с. 293]. В XII в. жена новгородского аристократа из числа торговых людей Екатерина сделала специальный заказ писцам на изготовление книг для церкви Иоанна Предтечи на Опоках [48].
Подобные примеры можно было бы продолжить. Все они свидетельствуют, что былина о невесте Владимира Святославовича отразила важный исторический момент — грамотность как привилегию женщин господствующего класса.
Проникновение грамоты в женскую среду ниже княжеских и боярских верхов совершалось медленно. Так, до XII в. берестяные грамоты, написанные новгородскими горожанками, не встречаются. Лишь XII — XIII вв. датируются несколько десятков берестяных грамот, авторами или адресатами которых были женщины. Еще меньше обнаружено граффити, сделанных женщинами. На стенах Киевского Софийского собора их выявлено 5, в Новгородской Софии из 254 лишь одна надпись оказалась нацарапана женщиной. Более обширную информацию дают надписи на пряслицах: «Невесточь», «Настасино пряслице», «Иулиана», «Степанида», «Немале», «Янка дала пряслнь Жирьць» (сокращенное имя Жирославы). Известен ряд женских письмен XII — XIII вв., вышитых иглой на различных изделиях.
Археологами обнаружены пряслица, принадлежавшие школьницам. Вероятно, рукой витебской ученицы XII в. написано на пряслице бабушки «Бабино прясльне». Б. А. Рыбаков при раскопках древнего Любеча в 1956 г. обнаружил пряслице некоего горожанина Ивана, который на одной стороне нацарапал начало азбуки, а на другой: «Иванко створил тебе это, единой дочери» [55, с. 34]. И та и другая надписи свидетельствуют о том, что девочка обучалась грамоте.
Изложенные выше факты опровергают распространенное в старой историографии мнение о том, что письменность в Древней Руси XII — XIII вв. якобы была лишь уделом небольшого круга людей, связанных с церковью и феодальными верхами. Археологические находки свидетельствуют, что часть женщин из торгово-ремесленных посадов городов была грамотной.
Распространение в XII — XIII вв. среди женщин разных сословий грамотности — важный критерий уровня культурного развития древнерусского общества.
144 Антология педагогической мысли народов СССР
Литература
ПАМЯТНИКИ ПИСЬМЕННОСТИ ВОСТОЧНЫХ СЛАВЯН
1.	Авдусин Д. А., Тихомиров М. Н. Древнейшая русская надпись.— Вестник АН СССР, 1950, № 4.
2.	Арциховский А. В., Борковский В. Н. Новгородские грамоты на бересте: Из раскопок 1956—1957 годов. М., 1959.
3.	Высоцкий С. А. Средневековые надписи Софии Киевской: По материалам граффити XI — XVII вв. Киев, 1976.
4.	Повесть временных лет, ч. 1/Под ред. В. П. Адриановой-Перетц; Подготовка текста Д. С. Лихачева; Пер. Д. С. Лихачева, Б. А. Романова. М.; Л., 1950.
4а. Сахаров А. Н. Дипломатия Древней Руси. IX-первая половина X в. М., 1980.
5.	Сказания о начале славянской письменности. М., 1981
6.	Янин В. Л., Рыбина Е. А. Открытие древнего Новгорода.— В кн.: Путешествие в древность. М., 1983.
7.	Янин В. Л. Я послал тебе бересту... М., 1975.
ИСТОЧНИКИ О ШКОЛАХ XI—XIII вв.
1.	Алексеев Л. В. Лазарь Богша — мастер-ювелир XII в.— Советская археология, 1974, № 3.
2.	Акты, относящиеся к истории Западной России, собранные и изданные Археографическою комиссиею, т. IV. СПб., 1851.
3.	Арциховский А. В. Берестяные грамоты мальчика Онфима.— Советская археология, 1957, № 3.
4.	Бабишин С. Д. Данные археологии и эпиграфики о распространении грамотности среди ремесленников Древней Руси.— Вопросы истории, 1973, № 4.
5.	Бабишин С. Д. Школа та oceira Давньо1 Pyci. Кжв, 1973.
6.	Бабишин С. Д. Школа в ГалицькоТ Pyci.— Жотвень, 1971, № 6.
7.	Будагов Р. А. История слов в истории общества. М., 1971.
8.	Воронин Н. Н. Смоленские граффити.— Советская археология, 1963, № 2.
9.	Воронин Н. Н., Кузьмин А. Г. Духовная культура Древней Руси.— Вопросы истории, 1972, № 8.
10.	Высоцкий С. А. Золотые ворота в Киеве. Киев, 1982.
11.	Высоцкий С. А. Средневековые надписи Софии Киевской: По материалам граффити XI—XVII вв. Киев, 1976.
12.	Голубинский Е. Е. История русской церкви, т. 1. М., 1900.
13.	Греков Б. Д- Политическая и культурно-историческая роль Киева. М., 1944.
14.	Греков Б. Д. Киевская Русь. М., 1953.
15.	Григоръев М. Г. Древняя Москва.— В кн.: По следам древних культур: Древняя Русь. М., 1953.
16.	Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка, т. IV. М., 1955.
17.	Житие Авраамия Смоленского.— В кн.: Памятники литературы Древней Руси: XIII век. М., 1981.
18.	Житие Стефана Пермского.— В кн.: Хрестоматия по древнерусской литературе. М., 1969.
19.	Жураковский Г. Е. Очерки по истории античной педагогики. М., 1963.
20.	Ключевский В. О. Древнерусские жития святых как исторический источник. М., 1871.
21.	Летопись занятий археологической комиссии 1865—1866 гг. Вып. VI. Приложение: Русские известия Длугоша до 1386 г. По изданию 1711 г. СПб., 1868.
22.	Лихачев Д. С. Русские летописи и их культурно-историческое значение. М.; 1947.
23.	Макарий. История русской церкви, т. III. СПб., 1863.
24.	Макарий. История русской церкви, т. IV. СПб., 1866.
25.	Мораво-Паннонские жития Константина и Мефодия.— В кн.: Лавров П. А. Материалы по истории возникновения древнейшей славянской письменности: Труды Гаванской комиссии, т. 1. Л., 1930.
Просвещение в Древней Руси X — XIII вв. 145
26.	Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. М.; Л., 1950.
26а. Памятники литературы Древней Руси XI — начало XII в. М., 1978.
27.	Пашуто В. Т. Внешняя политика Древней Руси. М., 1968.
28.	Повесть временных лет, ч. I/Под ред. В. П. Адриановой-Перетц. М.; Л. 1950.
29.	Повесть временных лет, ч. II. Приложения. Комментарии Д. С. Лихачева. М.; Л., 1950.
30.	Повесть о водворении христианства в Муроме.— В кн.: Памятники старинной русской литературы, издаваемые графом Григорием Кушелевым-Безбородко. Вып. 1/ Под ред. Н. Костомарова. СПб., 1860.
31.	Повесть о Евфросинии Полоцкой.— В кн.: Памятники старинной русской литературы, издаваемые графом Григорием Кушелевым-Безбородко. Вып. 4. СПб., 1862.
32.	Полное собрание русских летописей, т. I. М., 1962.
33.	Полное собрание русских летописей, т. IV. СПб., 1848.
34.	Полное собрание русских летописей, т. IX. СПб., 1862.
35.	Полное собрание русских летописей, т. XXVI: Вологодско-Пермская летопись. М.; Л., 1959.
36.	Преображенский А. Г. Энциклопедический словарь русского языка. М., 1959.
37.	Преставление преподобного Евфимия Суздальского.— В кн.: Жития святых, чтимых православною церковью, составленные Филаретом (Гумилевским) с дополнениями из других книг. СПб., 1885, апр.
38.	Приселков М. Д. Летописание Западной Украины и Западной Белоруссии.— Ученые записки ЛГУ. Серия историческая, 1941, вып. 7.
39.	Проложное сказание: В день памяти святого отца нашего Кирилла, Епископа Туровского.— В кн.: Рукописи графа А. С. Уварова, т. II. СПб., 1858.
40.	Рабинович М. Культурный слой центральных районов Москвы.— В кн.: Древности Московского Кремля. М., 1971.
41.	Рыбаков Б. А. Киевская Русь и русские княжества XII — XIII вв. М., 1982.
42.	Рыбаков Б. А. Язычество древних славян. М., 1981.
43.	Рыбаков Б. А. Просвещение.— В кн.: Очерки русской культуры XIII — XV веков, ч. II. М., 1970.
44.	Соловьев С. М. История России с древнейших времен, т. I. М., 1959.
45.	Сперанский М. Н. Очерки по истории народной школы в Западной Европе. М., 1896.
46.	Стоглав. Изд. Д. Е. Кожанчикова. СПб., 1863, гл. 25.
47.	Татищев В. Н. История Российская, т. II. М.; Л., 1963.
48.	Татищев В. Н. История Российская, т. III. М.; Л., 1964.
49.	Тихомиров М. Н. О Вологодско-Пермской летописи.— В кн.: Проблемы источниковедения, т. I. М.; Л., 1940.
50.	Тихомиров М. Н. О русских источниках «Истории Российской».— В кн.: Татищев В. Н. История Российская, т. I. М.; Л., 1962.
51.	Толочко П. П. Киев и Киевская земля XII — XIII вв. Киев, 1980.
52.	Шахматов А. А. Общерусские летописные своды XV и XVI вв.— Журн. Министерства народного просвещения, 1900, № 9.
53.	Янин В. Л. Я послал тебе бересту... М., 1975.
54.	Янин В. Л. Актовые печати Древней Руси X — XV вв., т. I. М., 1970.
55.	Яцкевич Е. А. Памятники армянской культуры во Львове.— В кн.: Истори; ческие связи и дружба украинского и армянского народов. Ереван, 1961.
О КОРМИЛЬЦАХ — ВОСПИТАТЕЛЯХ КНЯЖИХ ДЕТЕЙ
1.	Артамонов М. И. Воевода Свенельд.— В кн.: Культура Древней Руси. М., 1966.
2.	Бабишин С. Д. Данные эпиграфики о грамотности древнерусских ремесленников.— Вопросы истории, 1979, № 4.
3.	Высоцкий С. А. Древнерусские надписи Софии Киевской: XI — XIV вв. Киев, 1966.
4.	Гарданов В. К. «Кормильство» в Древней Руси.— Советская этнография, 1959, № 6.
5.	Гарданов В. К. Дядьки в Древней Руси.— В кн.: Исторические записки. М., 1962, вып. 71.
146 Антология педагогической мысли народов СССР
6.	Гарданов В. К. О «кормильце» и «кормильчиче» в краткой редакции «Русской Правды». Краткое сообщение Ин-та этнографии имени Н. Н. Миклухо-Маклая, т. XXV. М-, i960.
7.	Житие и жизнь великия княжны Евфросинии Суздальской /Списано иноком Григорием. СПб., 1888.
8.	Киево-Печерский патерик.— В кн.: Памятники литературы Древней Руси: XII век. М„ 1980.
9.	Пашуто В. Т. Очерки по истории Галицко-Волынского княжества. М., 1950.
10.	Повесть временных лет., т. I. М.; Л., 1950.
11.	Полное собрание русских летописей, т. II. М., 1962.
12.	Полное собрание русских летописей, т. XXV: Московский летописный свод конца XV века. М.; Л., 1949.
13.	Правда Русская, т. I/Под ред. Б. Д. Грекова. М.; Л., 1940.
14.	Свердлов М. Б. Генезис и структура феодального общества Древней Руси. Л., 1983.
15.	Срезневский И. И. Материалы для Словаря древнерусского языка по письменным источникам, т. I. СПб., 1893.
16.	Татищев В. Н. История Российская, т. II. М.; Л., 1963.
17.	Татищев В. Н. История Российская, т. III. М.; Л., 1964.
18.	Шахматов А. А. Разыскания в древнейших русских летописных сводах. СПб., 1908.
МОНАСТЫРСКОЕ ВОСПИТАНИЕ И ОБРАЗОВАНИЕ
1.	Будовниц И. У. Общественно-политическая мысль Древней Руси: XI — XIV вв. М., 1960.
2.	Будовниц И. У. Монастыри на Руси и борьба с ними крестьян в XIV — XVI вв. М., 1966.
3.	Голубинский Е. Е. История русской церкви, т. I, М., 1900.
4.	Житие Феодосия Печерского.— В кн.: Памятники литературы Древней Руси:: XI — начало XII века. М., 1978.
5.	Киево-Печерский патерик.— В кн.: Памятники литературы Древней Руси: XII век. М., 1980.
6.	Лазарев В. Н. Русская средневековая живопись. М., 1970.
7.	Мирополъский С. И. Очерки истории церковноприходской школы от первого ее возникновения на Руси до настоящего времени. Вып. I. СПб., 1893.
8.	Абрамович Д. И. Киево-Печерский патерик. Киев, 1930.
9.	Повесть временных лет, ч. I /Под ред. В. П. Адриановой-Перетц. М., Л., 1950.
10.	Полное собрание русских летописей, т. VI. СПб., 1853.
11.	Романов Б. А. Люди и нравы Древней Руси. М.; Л., 1966.
12.	Успенский Н. Д. Древнерусское певческое искусство. М., 1971.
13.	Циглер Т. История педагогики / Пер. с нем. СПб., 1911.
ОБУЧЕНИЕ РУССКИХ ЗА ГРАНИЦЕЙ И ИНОСТРАНЦЕВ НА РУСИ
1.	Антонова В. И., Мнева Н. Е. Каталог древнерусской живописи, т. I. М., 1963.
2.	Высоцкий С. А. Средневековые надписи Софии Киевской: По материалам граффити XI — XVII вв. Киев, 1976.
3.	Договор (Правда) Смоленска с Ригой и Готландским берегом.— В кн.: Памятники русского права. М., 1959, вып. 2.
4.	Евангелие 1270 г.— ГБЛ, ф. 256, рум. 105, стб. 2, л. 167.
5.	Ильина Т. В. Декоративное оформление древнерусских книг Новгорода и Пскова XII — XV вв. Л., 1978.
6.	История СССР: Период феодализма. Конец XV — начало XVII в. /Под ред. А- Н. Насонова, Л. В. Черепнина, А. А. Зимина. М., 1955.
7.	Каждан А. П. Славяне в составе господствующего класса Византийской им-нерии в XI — XII вв.— В кн.: Славяне и Россия: К 70-летию со дня рождения А. Никитина. М., 1972.
8.	Марр Н. Я. Армянская культура, ее корни и доисторические связи по данным языкознания.— Язык и история. Л., 1936, вып. 1.
9.	Минея служебная на сентябрь и октябрь.— Соф. библиотека, № 183, л. 250 06.
Просвещение в Древней Руси X — XIII вв. 147
10.	Медынцева А. А. Древнерусские надписи Новгородского Софийского собора М., 1978.
11.	Низами. Пять поэм /Пер. с фарси. М., 1968.
12.	Памятники литературы Древней Руси: XI — начало XII в. М., 1978.
13.	Памятники литературы Древней Руси: XII век. М., 1980.
14.	Пагиуто В. Т. Внешняя политика Древней Руси. М., 1968.
15.	Полное собрание русских летописей, т. II. М., 1962.
16.	Рыбаков Б. А. Язычество древних славян. М., 1981.
17.	Слово об идолах.— В кн.: Гальковский Н. М. Борьба христианства с остатками язычества в Древней Руси, т. 2. М., 1913.
18.	Странник Стефана Новгородца.— В кн.: Сахаров И. Сказания русского народа, т. 2, кн. 9. СПб., 1849.
19.	Татищев В. Н. История Российская, т. И. М.; Л., 1963.
20.	Татищев В. Н. История Российская, т. III. М.; Л., 1964.
21.	Халпахчьян О. X. Культурные связи Влади миро-Суздальской Руси и Армении. М., 1977.
22.	Юрьевское Евангелие.— ГИМ, Син, 1003, л. 231 об.
НАРОДНАЯ ПЕДАГОГИКА О СРЕДСТВАХ, СПОСОБАХ ОБУЧЕНИЯ ДЕТЕЙ ГРАМОТЕ И ШКОЛЬНЫЙ БЫТ НА РУСИ
1.	Маркс К., Энгельс Ф., Соч., т. 7.
2.	Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 29.
3.	Адрианова-Перетц В. П. Человек в учительской литературе Древней Руси.— Труды отдела древнерусской литературы, XXVII. М., Л., 1972.
4.	Аникин В. П. Русские народные пословицы, поговорки, загадки и детский фольклор. М., 1957.
5.	Арциховский А. В. Берестяные грамоты мальчика Онфима.— Советская археология, 1957, № 3.
6.	Арциховский А. В. Раскопки 1962 года в Новгороде.— Вестник АН СССР, 1962, № 12.
7.	Арциховский А. В., Борковский В. И. Новгородские грамоты на бересте: Из раскопок 1953—1954 гг. М., 1958.
8.	Арциховский А. В., Янин В. Л. Новгородские грамоты на бересте: Из раскопок 1972—1976 гг. М., 1978.
9.	Бабищин С. Д. Археологические источники о распространении грамотности в Древней Руси. М., 1977.
10.	Бабищин С. Д. Данные эпиграфики о грамотности древнерусских ремесленников.— Вопросы истории, 1973, № 4.
11.	Бабищин С. Д. Как учили писать на Руси.— Русская речь, 1979, № 9.
12.	Беломорские былины, записанные А. Марковым. М., 1901.
13.	Бодянский О. О надписи на камне надгробном, найденном в Смоленске в 1872 г.— Чтения в обществе истории и древностей Российских, кн. 4, М., 1872.
14.	Бражников М. В. Пути развития и задачи расшифровки знаменитого распева XII — XVIII веков. М., 1949.
15.	Будилович А. «XIII слов Григория Богослова» в древнерусском переводе по рукописи Имп. публичной библиотеки XI в.: Критико-палеографический труд А. Будило-вича. СПб., 1875.
16.	Былины. Л., 1950.
17.	Верховская О. Сборник русских пословиц с картинками. СПб., 1883.
18.	Высоцкий С. А. Средневековые надписи Софии Киевской: По материалам граффити XI — XVII вв. Киев, 1976.
19.	Tinniyc Василь. Коваль Кузьма-Демьян у фольклор.— В ки.: Етнограф1ч-ний в1сник, кн. VIII, Кжв, 1929.
20.	Греков Б. Д. Киевская Русь. М., 1949.
21.	Гуревич Ф. Д. Грамотность горожан древнерусского Пониманья: Краткие сообщения Ин-та археологии. Вып. 135. М., 1973.
22.	Гуревич Ф. Д. Раскопки в Новгороде: Краткие сообщения Ин-та археологии. Вып. 96. М., 1963.
148 Антология педагогической мысли народов СССР
23.	Даль	В.	И.	Пословицы русского народа. М., 1957.
24.	Даль	В.	И.	Толковый словарь живого великорусского языка, т. I.	М.,	1955.
25.	Даль	В.	И.	Толковый словарь живого великорусского языка,	т.	II.	М..,	1955.
26.	Даль	В.	И.	Толковый словарь живого великорусского языка,	т.	III.	М.,	1955.
27.	Даль	В.	И.	Толковый словарь живого великорусского языка,	т.	IV.	М.,	1955.
28.	Древнейшие русские стихотворения, собранные Киршею Даниловым. М., 1977.
29.	Древняя русская «Пчела» по пергаменному списку: Труд .В. Семенова.— Сборник отделения русского языка и словесности Академии наук, т. 54, № 4. СПб., 1893.
30.	Житие и жизнь великыя княжны Евфросинии Суздальской /Списано иноком Григорием. СПб., 1888.
31.	Житие св. митрополита Петра: Житейное чтение Пролога. Декабрь.— В кн.: Памятники древнерусской церковно-учительной литературы, вып. 1, ч. 1, СПб., 1896.
32.	Живая вода: Сборник русских народных песен, сказок, пословиц, загадок /Сост. В. П. Аникин. М., 1977.
33.	Загадки: Памятники русского фольклора. Л., 1968.
34.	Иллюстров И. И. Жизнь русского народа в его пословицах и поговорках. СПб., 1915.
34а. Каптерев П. Ф. История русской педагопи. М., 1915.
35.	Карский Е. Отчет ординарного профессора Ефимия Карского о научных занятиях в библиотеках Москвы, Троице-Сергиевой лавры и Слуцка в течение летних месяцев 1898 г.— Варшавские университетские известия, № IX, 1898.
36.	Колчин Б. А., Хорошев А. С., Янин В. Л. Усадьба новгородского художника XII века. М., 1981.
37.	Корзухина Г. Ф. Из истории игр на Руси.— Советская археология, 1963, № 4.
38.	Корсаков Е. Меря и Ростовское княжество. Казань, 1872.
39.	Лысенко П. Ф. Раскопки древнего Берестья.— Археологические открытия 1970 года. М., 1971.
40.	Медведев А. Ф. Древнерусские писала X — XV вв.— Советская археология, 1960, № 2.
41.	Медынцева А. А. Древнерусские надписи Новгородского Софийского собора. М., 1978.
42.	Методика изучения древнейших источников по истории народов СССР. М., 1978.
43.	Микитась Н. Л. Довня л!тература Закарпатья Льв1в, 1968.
44.	Мордовцев Д. Л. О русских школьных книгах XVII в. — Чтения в обществе истории древностей Российских, кн. 4. М., 1861.
45.	О книге и знаниях: Пословицы и поговорки русского народа /Сост. В. П. Аникин. М., 1970.
46.	Онежские былины, записанные А. Ф. Гильфердингом летом 1871 г., т. III, 4-е изд. М.; Л., 1951.
47.	Остромирово Евангелие. 1056—1057 гг. СПб., 1889.
48.	Пантелеймоново Евангелие. ГПБ. Рукопись. Собрание Софийской библиотеки № 1.
49.	Песни, собранные П. В. Киреевским. Вып. 3. М., 1878.
50.	Подобедова О. И. Миниатюры русских исторических летописей. М., 1965.
51.	Преображенский А. Г. Этимологический словарь русского языка; т. I. М., 1959.
52.	Пушкарев Л. Н. Русские народные пословицы в записях XVII века.— Вопросы истории, 1974, № 1.
53.	Русские былины старой и новой записи /Под ред. Н. С. Тихонравова, проф. В. Ф. Миллера, ч. II. М., 1894.
54.	Рыбаков Б. А. Древности Чернигова.— МИ А СССР, т. I. М.; Л., 1949.
55.	Рыбаков Б. А. Любеч — феодальный двор Мономаха и Ольговичей.— Краткие сообщения Ин-та археологии. Вып. 99. М., 1964.
56.	Рыбаков Б. А. Раскопки в Звенигороде в 1943—1945 гг.— МИА СССР, М., 1949, № 12.
57.	Рыбаков Б. А. Ремесло Древней Руси. М.; Л., 1948.
58.	Рыбаков Б. А. Язычество древних славян. М., 1981.
59.	Рыбникова М. А. Русские пословицы и поговорки. М., 1961.
60.	Садовников Д. Загадки русского народа. СПб., 1876.
61.	Сапунов Б. Книга в России в XI — XIII вв. Л., 1978.
Просвещение в Древней Руси X — XIII вв. 149
62.	Словарь русского языка XI — XVII вв. М., 1980.
63.	Сикорский М. М. Исследования в Переяславле-Хмельницком.— Археологические открытия 1979 года. М., 1980.
64.	Симони П. К. Старинные сборники русских пословиц, поговорок, загадок и проч. XVII — XIX столетий, сб. 1. СПб., 1899.
65.	Симони П. К. Старинные сборники русских пословиц, поговорок, загадок и проч. XVII — XIX столетий, сб. 2. СПб., 1899.
66.	Симонов Р. С. Цифровой алфавит в Древней Руси.— Русская речь, 1973, № 1.
67.	Симонович Э. А. Игрально-счетные жетоны на памятниках Черняховской культуры.— Советская археология, 1964, № 3.
68.	Сказание, каким святым каковые благодати исцеления от Бога даны.— В кн.: Этнографическое обозрение, № 1, 1892.
69.	Соболевский А. И. Материалы и исследования в области славянской филологии и археологии. СПб., 1910.
70.	Сперанский М. Н. Очерки по истории народной школы в Западной Европе. М., 1896.
71.	Сумцов Н. Ф. Хлеб в обрядах и песнях. Харьков, 1885.
72.	Тихомиров М. Н. Древнерусские города. М., 1956.
73.	Труды Московского археологического общества, т. XIX, вып. 3. М., 1902.
74.	Украшсыа народи! казки. Кшв, 1963.
75.	Успенский Л. С. По закону буквы. М., 1973.
76.	Франко I. Гали цько-русый народы приповщки.— Етнограф!чний зб1рник, т. XXIV. Лыйв, 1908.
77.	Хозеров И. М. Знаки и клейма кирпичей смоленских памятников.— Науч, известия Смоленского гос. ун-та, т. V, вып. 3. Смоленск, 1929.
78.	Холостенко Н. В. Успеньсыйй собор Печерського монастыря.— В кн.: Старо-давшй Кшв, 1975.
79.	Черепнин Л. В. Новгородские берестяные грамоты как исторический источник. М., 1969.
80.	Шмидт К. История педагогики /Пер. с нем., т. II. М., 1879.
81.	Янин В. Л. Я послал тебе бересту... М., 1975.
150 Антология педагогической мысли народов СССР
ПЕДАГОГИЧЕСКАЯ МЫСЛЬ В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ ДРЕВНЕРУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ XI — XIII ВВ.
Иларион
В 1051 г. по настоянию Ярослава Мудрого Иларион стал главой русской церкви — митрополитом киевским. В «Повести временных лет» об этом передано так: «Постави Ярославъ Лариона митрополитомъ русина въ святей Софьи, собравъ епископы» [3, с. 104]. Никоновская летопись комментирует это событие подробно: «...по... священному праву и уставу божественных апостол съедшиеся русский епископы поставиша Илариона, русина, митрополита Киеву и всей Русской земле, не отлучающеся от православных патриарх и благочестии греческого закона, ни гордящеся от них поставлятися, но соблюдающе-ся от вражды и лукавства, яко же быша тогда» [4, с. 139]. В обоих источниках идет речь о том, что Иларион был поставлен митрополитом без согласия византийского патриарха, который обычно направлял на эту должность греков. Самостоятельные действия Ярослава явились одним из проявлений борьбы княжеской власти за равноправие в отношениях с Византией (а не подчинение ей). Митрополит, в свою очередь, в княжеской власти видел единственную силу, способную обеспечить самостоятельность и территориальную целостность Руси.
Воспитание на героических традициях, образах героев прошлого путем прославления подвигов предков рассматривается Иларионом как общегосударственная задача. «Похвалим же и мы, по силе нашей, малыими похвалами великаа и дивнаа створъшаго, нашего учителя, и наставника, великаго кагана нашеа земли Володимира, внука стараа-го Игоря, сына же славнааго Святослава, иже в своа лета владычь-ствующа, мужъством же и храбръством прослуша (прослыли) в странах многах и... поминаются ныне и словут» (прославляются — С. Б.) [1, с. 32]. Героическое прошлое русского народа имело большое значение для воспитания новых поколений.
Иларион был соавтором Устава Ярослава Мудрого. «Се яз, князь велики Ярослав, сын Володимерь, по данью отца своего сгадал есмь с митрополитом с Ларионом, сложил есмь гречьскыи номоканон, аже не подобает сих тяжь судити князю о бояром» [5, с. 259]. Составленный в Ю51 —1053 гг. [7. с. 304], Устав не дошел до нас в первоначальном впде, но сохранился в большом числе переработок с сокращениями
Просвещение в Древней Руси X — XIII вв. 151
и дополнениями. Представляет он собой наиболее ранний кодекс семейного и брачного права. Основу этого права «составили нормы, возникшие во взаимоотношениях семьи с общиной, сформировавшиеся еще в языческое время. Заимствованная из Византии, богатая традициями христианская церковь после ее официального учреждения на Руси в конце X в. пыталась приспособиться к местным условиям, сама частично изменялась и опиралась на те нормы, которые нашла на Руси» [6, с. 216]. Результаты этого взаимодействия частично зафиксированы в Уставе Ярослава Мудрого. Однако этот оригинальный кодекс имеет немаловажное значение для изучения древнего периода семейной педагогики и выяснения тех сложных условий, в которых зарождалась древнерусская педагогическая мысль.
Как поборнику христианской морали, Илариону принадлежит авторство тех статей Устава, которые направлены против порядков в семейно-брачных отношениях, восходящих к языческим временам, противоречивших новым нравственным нормам, складывающимся в феодальном обществе.
Из выделенных Я. Н. Щаповым 43 статей Устава 14 представляют интерес для историко-педагогической науки (ст. 2—6, 10—11, 15—17, 22, 25, 34—35). Они направлены на защиту чести женщины, будущей матери, ее достоинства. В статьях в виде денежных штрафов определены наказания за похищение, «пошибание» (изнасилование) и «толоку» (групповое изнасилование) девиц, оскорбления и побои женщины, за насильное принуждение дочерей к браку, которое толкало их на убийство или же самоубийство, оставление мужем тяжело больной жены или женой мужа, побои родителей, близкородственные связи и т. д. [7, с. 293—296]. В более поздней Пространной редакции Устава другим автором дополнено наказание за детоубийство: «Аще... жена без своего мужа или при муже детяти добудеть или погубить или в свинии въкинет ияи утопит, обличивши пояти в дом церковный...»
Статьи Устава свидетельствуют не только о гуманизации общественных и межличностных отношений, но и о стремлении церкви утвердиться на Руси, взять в свои руки контроль над семьей и таким образом усилить влияние на массы. Но это отнюдь не умаляет роли Устава в упорядочении брачно-семейных отношений, в охране достоинства матери, в юридической защите младенчества, в предупреждении полусиротства, повышении ответственности отца и матери за нормальные отношения в семье, которые имели решающее влияние на воспитание детей.
«Слово о законе и благодати» — один из ранних памятников древнерусской литературы, в котором затронуты вопросы просвещения. Заслуга Илариона в истории педагогической мысли XI в. состоит в раскрытии прогрессивной роли просвещения, в развитии культуры и укреплении Древнерусского государства, в разработке законоположений в области семейных отношений, охраны материнства и младенчества. Иларионом были заложены основы будущей педагогики семейного воспитания детей.
152 Антоло! ия педа! огичсской мысли народов СССР
Из «Слова о законе и благодати»
...Еже бо в инех книгах писано и вам ведомо, ти еде положити, то дрьзости образ есть, и славохотию. Не к неведующим бо пишем, но преизлиха насыштыпемся сладости книжныа, не к врагом божием иноверныим, но самемь сыном его, не к странныим, но к наследником небеснаго царьства...
И что успе закон? что ли благодать? Прежде закон, ти по том благодать; прежде стень1 ти по том истина. Образ же закону и благодати — Агарь и Сарра... работнаа прежде, ти по том свободнаа. Да разумееть, иже чтеть, яко Авраам2 убо от уности своей Сарру име жену си свободную, а не рабу. И бог убо прежде век изволи и умысли сына своего в мир послати, и темь благодате явитися...
Лепо бо бе благодати и истине на новы люди въеиати. Не вли-вають бо словеси господню вина новааго учениа благодатьна в мехы ветхы обетша вши в иудестве, аше ли, то просядутся меси и вино пролеется. Не могший бо законе стеня удержати, но могажды идолом поклонявшеся, како истинныя благодати удержать учение. Но ново учение — новы мехы, новы языкы и обое съблюдется, яко же и есть.
Вера бо благодатьнаа по всей земли простреся, и до нашего языка рускааго доиде, и законное езеро пресъше, евангельскыи же источник наводни вся, и всю землю покрыв, и до нас пролиася. Се бо уже и мы со всеми христиаными славим святую троицу, а Июдеа молчит...
Хвалить же похвальныими гласы Римьскаа страна Петра и Паула, има же вероваша в Исуса Христа сына божиа; Асиа и Ефес, и Патм — Иоанна Богословьца, Индиа — Фому, Египет — Марка. Вся страны, и гради и людие чтуть и славять коегождо их учителя, иже научиша я православнеи вере. Похвалим же и мы по силе нашей ма-лыими похвалами великаа и давнаа створъшаго нашего учителя и наставника, великаго кагана3 нашеа земли Володимера, внука старааго Игоря, сына же славнааго Святослава, иже в своа лета владычь-ствующа, мужъством же и храбръетвом прослуша4 в странах многах и победами и крепостию поминаются ныне и словут. Не в худе бо и не в неведоме земли владычьствоваша, но в Руське, яже ведома и слышима есть всеми четырьми конци земли...
Добр пастух благоверию твоему, о блажениче, святаа церкви святыа богородица Мариа, юже съезда на правоверьней основе идеже мужьственое твое тело ныне лежит жидая трубы архангельскы. Добрь же зело и верень послух5 сын твои Георгий6, его же створи господь наместника по тобе твоему владычеству, не рушаша твоихь устав, не утверждающа, ни умаляюща, твоему благоверию положена, но паче прилагающа, не скажеши7 (казяща), не учиняюща, иже недоконьчаная твоа наконча, акы Соломон Давыдова, иже дом божии великыи святыи его премудрости съзжа8 на святость и освящение граду твоему, юже с всякою красотою украси златом и сребром и калением драгыим, и сьсуды честными, яже церкви дивна и славна всемь округниим странам, яко же ина не обрящется в всем полуноши
Просвещение в Древней Руси X — XIII вв. 153
земнем, от востока до запада, и славный град твои Кыев величьством, яко венцемь обложил, предал люди твоя и град святей всеславнии, скорей на помощь христианом, святей Богородици, ей же и церковь на великыи вратех9 созда в имя первааго господьскааго праздника святааго Благовещениа...
Встани, о честнаа главо, от гроба твоего, встани, отряси сон! Неси бо умерл, но спиши до общааго всем встаниа. Встани, неси умерль, несть бо ты лепо умрети10 *, веровавшу в Христа, живота всему миру. Отряси сон, взведи очи, да видиши, какоя тя чьсти тамо сподобив и на земли не беспамятна оставил сыном твоим. Встани, виждь чадо свое Георгиа, виждь утробу свою, виждь милааго своего, виждь его же господь изведе оть чресль твоих; виждь красящааго стол земли твоей, и взра-дуйся, взвеселися. К сему же виждь и благоверную сноху твою Ерину11, виждь внукы твоа и правнукы како живуть, како храними суть господем, како благоверие держать по преданию твоему, како в святыа церкви частять, како славять Христа, како поклоняются имени его. Виждь же и град величьством сиающь, виждь церкви цве-тущи, виждь христианьство растуще, виждь град иконами святыих освещаем и блистающеся, и тимианом обухаемь12, и хвалами и бо-жественами пении святыими оглашаемы И си вся видев, взрадуйся, и взвеселися, и похвали благаго бога, всем сим строителя.
Иоанн
Каких-либо сведений о жизни киевского книжника Иоанна не сохранилось. Лишь по составленному им «Изборнику 1076 года» можно судить, что это был образованнейший человек своего времени, обладавший глубокими знаниями в области философии, грамматики, литературы, книжного дела, знаток греческого языка и византийских источников. Представляет интерес его следующая запись в конце «Изборника»: «Кончяшя ся книгы сия рукою грешьнааго Иоана. Избьрано из мьног книг княжихь. Иде же криво, братие, исправивъше чьтете, благословите, а не кльнете. Аминь. Кончях книжькы сия в лето 6584 при Святославе князи Роусьскы земля». Этот текст гласит, что составление «Изборника» было осуществлено им, «грешным Иоаном», для чего в его распоряжение была представлена княжеская библиотека, из которой он черпал необходимые материалы, объединяя их общей идеей.
О том, что Иоанн не был простым копиистом, свидетельствует его легкий, Изящный, прямой почерк, художественное оформление «Изборника». Исследователи текста заключают: литературная правка текстов, большая свобода в употреблении им различных вариантов букв, строчных и надстрочных знаков отличают в нем профессионального книжника-писца. О квалификации и опыте Иоанна свидетельствует выполнение им всех основных видов работ по изготовлению
рукописи. Орфография и многочисленные исправления текстов, напи-
154 Антология педагогической мысли народов СССР
санных другим писцом, также говорят о том, что Иоанн был начитан, хорошо знал грамматику, риторику, логику и византийскую литературу, филологическое образование Иоанна подтверждает его сложная смысловая, стилистическая и лексическая работа над словом «О милостивом Созомене», переведенном им на древнерусский язык. Все это подтверждает, что Иоанн являлся редактором «Изборника».
«Слово некоего калугера о чьтьи книг» — методические советы о чтении, первое русское педагогическое произведение.
«Слово» свидетельствует о распространении грамотности на Руси, о тяге наших далеких предков к знаниям. Оно выражало новое явление в культурной жизни русского общества XI в.— «книжное почетание». Ссылкой на деятельность славянского просветителя Кирилла-Константина Иоанн советовал воспитывать в человеке любовь к чтению с детского возраста: «Из млада прилежаахоу святьхь книгь». При этом он изложил ряд методических советов: при чтении не спешить к следующей главе, вначале обдумай, «поразумеи, чьто глаголють книгы», а не поняв, трижды возратись к прочитанному.
Обоснование Иоанном необходимости познания глубин книжной мудрости было затем повторено в «Повести временных лет».
Из «Слова некоего калугера1 о чьтьи книг»
Добро есть, братие, почетанье книжное, паче вьсякому хрьстьяноу; блажени бо, рече, испытаюштии сьведения его, вьсемь сердьцьмь вьзиштють его2. Чьто бо рече: испытаюштеи сьведения его? Егда чьтеши книгы, не тьштися бьрзо до дроугыя главизны, нь поразоумеи, чьто глаголють3 книгы и словеса та, и тришьды обраштяяся о единой главизне. Рече бо: в сьрдьци моемь скрых словеса твоя, да не сьгрешю тебе. Не рече: суеты тьчью изглаголаах, нь и в сьрдьци ськрых, да не сьгрешю тебее. И поразоумевая субо истиньне писания правим есть ими. Рекоу же: оузда коневич правитель есть и вьздьржание,правьдни-коу же книгы я. Не сьставить бо ся корабль без гвоздии, ни правьд-ник без почитания книжьнааго: и якоже пленьником оум стать оу родитель своих, тако и правьдникоу о почитаньи книжьнемь. Красота воиноу ороужие и корабля ветрила, тако и правьдникоу почитание книжное... Тем же и похоули не пооучаяштаяся, глаголя: проклята оукланяюштеися от заповедии твоих. Тем же и сам ся похвали, глаголя: коль сладька словесна твоя, паче меда оустом моим, и закон оуст твоих паче тысяштя злата и серебра, и вьспет, глаголя: вьзрадоуяся аз ° словесьх твоих, яко обретая користь мьногоу. Користь бо нарече словеса божия, глаголя: яко обретох, недостоин сы, так дар, еже ми ся пооучати словесьм твоим дьнь ношть. То мы, братия, поразоумеим и послоушаим разоумьныма оушима, и поразоумеим силоу и пооучение святых книг.
...Послушай ты житиа святаго... Кирила философа и ихнехь многь святых како та с пьрва поведают о нихь... из млада прилежаахоу святыхь книгь.
Просвещение в Древней Руси X — XIII вв. 155
Нестор
Нестор-летописец.
Скульптор М. М. Антокольский. 1890 г.
Нестор — выдающийся летописец, историк и писатель XI — начала XII в., автор «Повести временных лет». Традиция считать его автором этой «научной поэмы о древнейших судьбах Русской земли» идет от В. Н. Татищева, который был знаком с Хлебниковским, Раскольничим и Голицын-ским летописными списками, начинающимися словами: «Се повесть временных лет Нестора черноризца Федосиевого монастыря Печерского». Это дало ученым основание считать Нестора автором «Повести».
В летописи Нестор отнес возникновение древнерусской государственности к концу V — началу VI в. и связал ее с именем Полянского князя Кия, показал непричастность к этому процессу варягов, раскрыл место восточных славян в мировой истории, высказал прогрессивную философскую идею взаимосвязи и взаимообус
ловленности истории всех народов. «Нестор — это ученый своего времени,— писал академик Б. Д. Греков,— умевший подняться до сознания связи мировых явлений... Его «Повесть временных лет» — это одно из произведений человеческого гения, которому судьба предназначила неувядаемый интерес на протяжении веков» [2, с. 418, 420]. В течение 900 лет труд Нестора является вдохновенным источником патриотического воспитания подрастающих поколений.
Нестора глубоко интересовали вопросы просвещения и «книжного учения». Свои педагогические взгляды он впервые изложил в «Чтении» о Борисе и Глебе (80-е гг. XI в.). Характеризуя князей в отроческие годы, он подчеркнул их любовь к книге, житиям святых. Борис «книгы чтяше, бяше бо грамоте научен...» Обоим князям присуще милосердие, послушание, уважение к старшим.
В литературе неоднократно отмечалось, что целью произведений Нестора было одно лишь стремление «доказать всеми имеющимися средствами необходимость единения князей» [4, с. 162]. Высокая образованность и писательский талант выдвинули Нестора в число видных представителей концепции монастырского воспитания, которую он подробно изложил в «Житии Феодосия Печерского». Жизнь по общепринятой в средневековье христианской схеме он рассмат-156 Антология педантической мысли народов СССР
ривал как противоборство бога и сатаны, олицетворявших добро и зло. Этому подчинено все содержание «Жития» Феодосия, изображением подвижничества которого Нестор стремился внести свой вклад в усиление влияния церкви на духовную жизнь общества. И в то же время «Житие» Феодосия отличается полной самостоятельностью в трактовке отдельных образов и сюжетных коллизий. Нестор в ряде случаев реально изображает отдельные стороны педагогической действительности XI в., имеющие для нас важное историкопознавательное значение. Динамичное изображение внутрисемейных коллизий в новеллах «Жития» является реальным отражением воспитания детей в среде господствующего класса феодалов со всеми его пороками.
Из «Жития Феодосия Печерского»
...В пятидесяти поприщах1 от стольного города Киева есть город по названию Васильев2. В нем и жили родители святого... Родили они блаженное чадо свое и затем, на восьмой день, принесли его к священнику, как это подобает христианам, чтобы дать ребенку имя. Священник же... назвал его Феодосием3... Рос отрок, окружен родительским попечением...
...Случилось же родителям блаженного переселиться в другой город, именуемый Курском...
...Мы же снова обратимся к рассказу о святом этом отроке. Рос он телом, а душой тянулся к любви божьей и ходил каждый день в церковь божью, со всем вниманием слушая чтение божественных книг. Не приближался он к играющим детям, как это в обычае у малолетних, но избегал их игр. Одежду носил старую и залатанную. И не раз уговаривали его родители одеться почище и пойти поиграть с детьми. Но он не слушал этих уговоров и по-прежнему ходил, словно нищий. К тому же попросил он отдать его учителю поучиться божественным книгам, что и сделали. Скоро постиг он всю грамоту, так что поражались все уму его и способностям и тому, как быстро он всему научился. А кто расскажет о покорности и послушании, какими отличался он в учении не только перед учителем своим, но и перед учащимися с ним?
В это время истекли дни жизни отца его. А было тогда божественному Феодосию 13 лет. И с тех пор стал он еще усерднее трудиться и вместе со смердами выходил в поле и работал там с великим смирением. Мать же удерживала его и, не разрешая работать, снова упрашивала его одеться почище и пойти поиграть со сверстниками. И говорила ему, что своим видом он и себя срамит, и семью свою. Но тот не слушал ее, и не раз, придя в ярость и гнев, избивала она сына, ибо была телом крепка и сильна, как мужчина. Бывало, что кто-либо, ио видя ее, услышит, как она говорит, и подумает, что это мужчина.
А тем временем божественный юноша все размышлял, как и каким ооразом спасет он свою душу... И вот пришли в его город странники4,
Просвещение в Древней Руси X — XIII вв. 157
и, увидев их, обрадовался божественный юноша, подойдя к ним, поклонился, поприветствовал их сердечно и спросил, откуда они И куда идут. Они же отвечали, что идут из святых мест и снова, по божественному повелению, хотят туда возвратиться... Святой же стал упрашивать их, чтобы разрешили ему пойти вместе с ними, приняли бы его себе в попутчики. Они пообещали взять его с собой и проводить до святых мест. Услышав обещание их, блаженный Феодосий радостный вернулся домой. Когда же собрались странники в путь, то сообщили юноше о своем уходе. Он же, встав ночью, тайно от всех вышел из своего дома, не взяв с собою ничего, кроме одежды, что была на нем, да и та ветха. И так отправился вслед за странниками...
Спустя три дня узнала мать Феодосия, что он ушел с паломниками, и тотчас же отправилась за ним в погоню, взяв с собою лишь своего сына, который был моложе блаженного Феодосия. Немалый проделала она путь, прежде чем догнала его, и схватила, и в гневе вцепилась ему в волосы, и, повалив его на землю, стала пинать ногами, и осыпала упреками странников, а затем вернулась домой, ведя Феодосия, связанного, точно разбойника. И была она в таком гневе, что, и придя домой, била его, пока не изнемогла. А после ввела его в дом и там, привязав, заперла, а сама ушла... Через два дня мать, придя к нему, освободила его и покормила, но, еще гневаясь на него, возложила на ноги его оковы и велела в них ходить, опасаясь, как бы он опять не убежал от нее. Так и ходил он в оковах много дней. А потом, сжалившись над ним, снова принялась с мольбами уговаривать его, чтобы не покидал ее, ибо очень его любила, больше всех других, и не мыслила жизни без него. Когда же Феодосий пообещал матери, что не покинет ее, то сняла с его ног оковы и разрешила ему делать что захочет. ...Блаженный Феодосий... каждый день ходил в божью церковь. И, узнав, что часто не бывает литургии5, так как некому печь просфоры6, очень опечалился и задумал сам со смирением приняться за это дело. Так и поступил; начал он печь просфоры и продавать, а прибыль от продажи раздавал нищим. На остальные же деньги покупал зерно, сам же молол и снова пек просфоры. Это уж бог так пожелал, чтобы чистые просфоры приносились в церковь божию от рук безгрешного и непорочного отрока. Так и провел он лет двенадцать или более...
Искони ненавидящий добро злой враг7... не дремал, помышляя отвратить Феодосия от его дела. И вот начал внушать его матери чтобы запретила она ему дело это. Мать и сама не могла смириться с тем, что все осуждают ее сына, и начала говорить ему с нежностью: «Молю тебя, чадо мое, брось ты свое дело, ибо срамишь ты семью свою, и не могу больше слышать, как все потешаются над тобой и твоим делом. Разве пристало отроку этим заниматься!..»
...И как-то спустя год, снова увидев, как он, почерневший от печного жара, печет просфоры, опечалилась она и с той поры опять принялась убеждать сына то ласкою, то угрозою, а иногда и избивая его, чтобы бросил он свое занятие. Пришел в отчаяние божественный юноша и не знал, что же ему делать. И вот тогда ночью тайно покинул свой дом, ушел в другой город, находившийся неподалеку, и, поселив-158 Антология педагогической мысли народов СССР
щись у священника, принялся за свое обычное дело. Мать же, поискав еГ0 в своем городе и не найдя, горевала о нем. Когда же много дней спустя узнала, где он живет, то тотчас же в гневе отправилась за ним, и придя в упомянутый город и поискав, нашла его в доме священни-ка, и с побоями повела назад. Приведя домой, заперла его, сказав: «Теперь уж не сможешь убежать от меня, а если куда уйдешь, то я все равно догоню и разыщу тебя, свяжу и с побоями приведу обратно».
...Прошло еще немало дней, и настал праздник, и мать велела отроку переодеться в светлые одежды и пойти прислуживать городским вельможам, созванным на пир к властелину. Велено было и Феодосию прислуживать им. Поэтому мать и заставила его переодеться в чистую одежду, а еще и потому, что слышала о его поступке. Когда же стал он переодеваться в чистую одежду, то, по простодушию своему, не поостерегся. А она не спускала с него глаз, желая узнать всю правду, и увидела на его сорочке кровь от ран, натертых железом. И, разгневавшись, в ярости набросилась на него, разорвала сорочку и с побоями сорвала с чресл его вериги8. Но божественный отрок, словно никакого зла не претерпел от нее, оделся и отправился с обычным смирением прислуживать возлежащим на пиру...
...По воле божьей случилось так, что мать его уехала в село и задержалась там на несколько дней. Обрадовался блаженный и, помолившись богу, тайком ушел из дома, не взяв с собой ничего, кроме одежды да немного хлеба для поддержания сил...
...Услышал Феодосий о блаженном Антонии9, живущем в пещере, и, окрыленный надеждой, поспешил в пещеру. Придя к преподобному Антонию и увидев его, пал ниц и поклонился со слезами, умоляя разрешить остаться у него...
...Тогда отвечал ему блаженный Антоний: «Благословен бог, укрепивший тебя, чадо, на этот подвиг. Вот твое место, оставайся здесь!» Феодосий снова пал ниц, поклонившись ему. Тогда благословил его старец и велел великому Никону постричь его; был тот Никон священником и умудренным черноризцем, он и постриг блаженного Феодосия по обычаю святых отцов, и облек его в монашескую одежду...
Мать же Феодосия долго искала его в своем городе и в соседних и, не найдя сына, горько плакала, бия себя в груди, как по покойнику. И было объявлено по всей той земле, что если кто видел отрока, то пусть придет и сообщит его матери и получит за известие о нем оольшую награду. И вот пришли из Киева и рассказали ей, что четыре года назад видели его в нашем городе, когда собирался он постричься в одном из монастырей. Услышав об этом, она не поленилась поехать в Киев. И нимало не медля и не побоявшись долгого пУти, отправилась в упомянутый город разыскивать своего сына. Достигнув того города, обошла она в поисках его все монастыри. Наконец сказали ей, что он обитает в пещере у преподобного Антония. Она и туда пошла, чтобы найти его. И вот стала хитростью вызывать старца, прося сказать преподобному, чтобы он вышел к ней. «Я, мол, долгий путь прошла, чтобы побеседовать с тобой, и покло-
Просвещение в Древней Руси X — XIII вв. 159
ниться святости твоей, и получить от тебя благословение». Поведали о ней старцу, и вот он вышел к ней. Она же, увидев его, поклонилась. Потом сели оба, и начала женщина степенно беседовать с ним и лишь в конце разговора упомянула о причине своего прихода. И сказала: «Прошу тебя, отче, поведай мне, не здесь ли мой сын? Уж очень горюю я о нем, ибо не знаю, жив ли он». Простодушный старец, не догадавшись, что она хитрит, отвечал: «Здесь твой сын, и не плачь о нем —-жив он». Тогда она снова обратилась к нему: «Так почему же, отче, не вижу его? Немалый путь проделав, дошла я до вашего города, чтобы только взглянуть на сына своего. И тогда возвращусь восвояси». Старец же отвечал ей: «Если хочешь повидаться с ним, то сейчас иди домой, а я пойду и уговорю его, ибо он не хочет никого видеть. Ты же завтра придешь и повидаешься с ним». Послушалась она и ушла, надеясь, что на следующий день увидит сына. Преподобный Антоний, вернувшись в пещеру, рассказал обо всем блаженному Феодосию, а тот, услышав обо всем, очень опечалился, что не смог скрыться от матери. На другой день женщина снова пришла, и старец долго уговаривал блаженного выйти и повидаться с матерью. Он же не захотел. Тогда вышел старец и сказал ей: «Долго я упрашивал его выйти к тебе, но не хочет». Она же теперь обратилась к старцу уже без прежнего смирения, в гневе крича и обвиняя его, что силою захватил ее сына и скрыл в пещере и не хочет его показать. «Выведи ко мне, старче, сына моего, чтобы я могла повидаться с ним. Не смогу я жить, если не увижу его! Покажи мне сына моего, а не то умру страшной смертью, сама себя погублю перед дверьми вашей пещеры, если только не покажешь мне сына!» Тогда Антоний опечалился и, войдя в пещеру, стал упрашивать блаженного выйти к матери. Не посмел тот ослушаться старца и вышел к ней. Она же, увидев, каким изможденным стал сын ее, ибо и лицо его изменилось от непрестанного труда и воздержания, обняла его и горько заплакала. И, насилу успокоившись немного, села и стала уговаривать слугу Христова, причитая: «Вернись, чадо, в дом свой и все, что нужно тебе или на спасение души — то и делай у себя дома как тебе угодно, только не покидай меня. А когда умру, ты погребешь тело мое и тогда, если захочешь, вернешься в эту пещеру. Но не могу я жить, не видя тебя». Блаженный же отвечал ей: «Если хочешь видеть меня постоянно, то оставайся в нашем городе и постригись в одном из женских монастырей. И тогда будешь приходить сюда и видеться со мной»... И вот однажды пришла мать к Феодосию и сказала: «Чадо, исполню все, что ты мне велишь, и не вернусь больше в город свой, а, как уж бог повелел, пойду в женский монастырь и, постригшись, проведу в нем остаток дней своих...» ...Постриглась она, облеклась в монашеское одеяние и, прожив много лет в искреннем покаянии, мирно скончалась. Об этой жизни блаженного отца нашего Феодосия с детских лет и до той поры, когда пришел он в пещеру, поведала мать его одному из братии, именем Федору, который был келарем10 при отце нашем Феодосии. Я же от него все это услышал — он рассказывал мне — и записал, чтобы узнали все, почитающие Феодосия...
160 Антология педагогической мысли народов СССР
Владимир Мономах
(1053—1125)
Владимир (Василий) Мономах — внук Ярослава Мудрого, великий киевский князь, выдающийся государственный деятель и писатель Древней Руси.
В своей деятельности князь опирался не только на личный опыт, но и на просвещенных книжников. В числе его сторонников были писатель и педагог Василий, автор повести об ослеплении князя Василька Теребовльского, ученый игумен Выдубецкого монастыря Сильвестр и другие. Талантливым писателем, знатоком русской и византийской литературы был сам Мономах. Его юридические знания нашли отражение в «Уставе» о защите собственности бояр и облегчении положения городских низов и крестьян-закупов. На образованность Мономаха указывает послание к нему митрополита Никифора, в котором тот излагает сложные научно-психологические проблемы, касающиеся соотношения разума и чувства, деятельности органов восприятия, проверки воспринятого эмпирическим путем и т. п. [10, с. 155—157].
Некоторые исследователи считали Владимира Мономаха автором произведений, расположенных вместе в Лаврентьевской летописи: «Поучение», «Автобиография», «Письмо к Олегу Святославичу» и «Молитва». Теперь установлено, что «Молитва» не принадлежит Мономаху и вписана в летопись позднее [7, с. 192—201]. Данный вывод имеет принципиальное значение, так как позволяет рассматривать дошедшие до нас сочинения князя как светские произведения общественно-политического и педагогического содержания.
Многих историков педагогики привлекало лишь «Поучение», где четко выражены воспитательные идеи Мономаха, однако по структурному содержанию все три части очень близки. В каждой из них рассыпаны мысли, в совокупности составляющие цельную систему педагогических воззрений автора.
Одним из главных средств воспитания детей Мономах считает образование. Обращаясь к детям, он говорит: «Не забывайте того хорошего, что вы умеете, а чего не умеете, тому учитесь»; «Если начнете забывать это, то часто перечитывайте: и мне не будет стыдно, а вам будет хорошо».
Ссылаясь на своего отца Всеволода, князь призывает детей феодальной знати не ограничиваться элементарной грамотой, а стремиться к высшему образованию, изучению иностранных языков.
В древнерусской книжности и воспитание и обучение рассматривались в аспекте «познания божьей истины». Опираясь на широкое знание жизни, Мономах впервые в отечественной литературе выдвинул задачу связи воспитания с практическими потребностями личности и обосновал идею деятельности. При этом он большое внимание Уделяет развитию у детей инициативы и самодеятельности, приучению
Просвещение в Древней Руси X — XIII вв. 161
их к преодолению различных трудностей. Всевозможные жизненные ситуации, по его мнению, требуют не только простого послушания, но и активности и трудолюбия. Свои мысли Мономах подтверждает личным опытом: «Сам есмь створил», «Я творил есмь». Мотив деятельности проходит через все три составные части произведения. Трудолюбие князь считает основой успехов, достоинства и чести человека и этим противопоставляет свои взгляды на воспитание взглядам церкви. Созерцательное бытие, по мнению христианского вероучения, признавалось более важным, нежели деятельность.
Чтобы пробудить у детей интерес к постоянному «деланию», он описывает свои ратные походы и опасные «ловы», дополняя их рассказами о постоянных заботах в личном хозяйстве, но о себе Мономах рассказывает умеренно, что свидетельствует о его нравственной и политической мудрости.
По убеждению князя, земной мир — это мир сложной действительности, в котором успех жизни зависит от настойчивости и работоспособности, формирующихся под влиянием воспитания. При этом труд он ставит в обязанность всякому: человек должен всегда чем-то заниматься, где бы он ни находился, даже «в пути, на коне». По возможности, дети должны все сами делать для себя и не затруднять других: рано просыпаться, помогать в доме, в боевом походе не снимать оружия, быть бдительными, ибо «внезапу человек погибаеть». Он предостерегает от лжи, блуда: «...в том бо душа погибаеть и тело». Участие в труде предупреждает от такого нравственного порока, как лень. На этом князь останавливает свое внимание несколько раз. «Леность бо всему мати,— заключает он,— ежи умееть, то забудеть, а чего же не умееть, а тому ся не учить». Мысль Мономаха перекликается с такими формулами народной педагогики, как «Безделье — мать всех пороков», «Лень добра не делает» и т. п.
Мономах считает, что успех воспитания зависит не от отдельных наставлений, а от совокупности многообразных воспитательных средств, включающих этикет, манеры и тон поведения. В связи с этим он останавливает свое внимание на необходимости выработки у детей прилежания и учтивости: «беседу (вести) кроткую», «при старых молчать», «не свиреповать словом», «стыдиться старших» и т. п. Такая ориентировка детей в жизненных условиях зависит не от естества, а от навыков, умений, приобретенных упражнениями.
Идея защиты отечества явилась основой для разработки Мономахом стройной системы военно-физического воспитания. Результативность ее князь подтверждает документализмом автобиографического содержания: за свою жизнь совершил 80 больших походов, закончившихся победой, а малых *и не упомнит, заключил «без одного» 20 мирных договоров. Главное в военно-физическом воспитании — тренировка. Лучшая школа тренировки — охота («ловы»). Эту школу отваги и выносливости он прошел в молодости: своими руками в пущах по 10—20 диких коней ловил и связывал, два тура поднимали его вместе с конем на «розех», олень его один бодал, а из двух лосей один ногами топтал, а другой «рогами бол», а вепрь на бедре меч 162 Антология педагогической мысли народов СССЕ
оторвал и с коня «много падах, и голову си разбих, и руце и нозе свои в уности повредих», не дорожа жизнью своею, не щадя головы своей.
Описание Мономахом приключений преследовало определенную цель — путем аналогичных тренировок обеспечить развитие у будущих воинов таких волевых и нравственных качеств, как сила, выносливость, быстрота, подвижность, смелость, отвага и храбрость. Сумма перечисленных князем примеров приводит и к другому выводу: нельзя воспитать у юношей отвагу и смелость, не поставив их в такие условия, в которых они могли бы проявить эти качества. Особенно большое внимание Мономах уделяет воспитанию бесстрашия: если нужно умереть, «то ни отець, ни мать, ни брать я не могут отъяти». «Удивительно ли, что муж упал в бою? Так умирали лучшие из наших предков»,— заключает Мономах.
Хотя на мировоззрении князя лежит печать христианской морали, оно свободно от крайностей аскета и даже страха перед «тем светом». Князь пишет: помните, что «не пост, не уединение, не монашество спасает вас», а лишь добрые дела. Тем самым он отвергает коренные положения византийской церковно-монастырской педагогики. Идеал отшельника чужд этому жизнелюбивому, энергичному человеку. И хотя его наставление обильно снабжено цитатами церковных авторитетов, оно очень близко идеям раннего рационализма. По-види-мому, этим и следует объяснить попытку киевского митрополита Никифора наставить князя «на истинный путь». Не посчитавшись с советами главы русской церкви, Мономах рисует довольно легкий и своеобразный способ «спасения» человеческой души: покаяние, слезы, милостыня и достаточно, «не суть тяжка», «еженощно земной поклон», и побеждается дьявол, сколько бы человек за день ни нагрешил, ночью поклонами «избывает». Греха как и не было. Он защищает право человека лично, без церкви и попа, определять меру своей религиозности. Своими формулами Мономах пытается поставить первую плотину на пути церковно-богословской мистики.
Однако рассуждения и советы Мономаха не дают оснований идеализировать его, изображать гуманистом, для которого якобы характерно высокое представление о моральном долге и благовоспитанности. В действительности эта концепция социального «человеколюбия» выражала отнюдь не любовь к народным массам, а преследовала цель избежать крутых мер феодалов, чтобы не доводить смердов и холопов До антифеодальных выступлений. Это была своеобразная реакция Дальновидного идеолога господствующего класса, более тонкая, рафинированная форма защиты феодального строя. Гуманность «Поучения» Мономаха не совпадала с его личным поведением, хотя он обладал ясным практическим умом, дорожил общественным мнением и Старался облекать свои действия в благовидную форму. Добродушие Уживалось в нем с жестокостью. Еще в юности вместе с отцом он ходил На Полоцк «и сжъгше Полтеск», под старость вместе с половцами покорил Минск «и не оставихом у него ни челядина, ни скотины».
Имея в виду жестокость князя, митрополит Никифор в послании
Просвещение в Древней Руси X — XIII вв. 163
писал ему: «Подумай об этом со вниманием, княже мой, и помысли об изгнанных тобою и осужденных в наказание, о презренных, вспомни обо всех» [10, с. 51—52].
Касаясь личности князя, Б. А. Рыбаков дал ему следующую характеристику: «Мономах был, несомненно, честолюбив и не гнушался никакими средствами для достижения высшей власти. Кроме того, как мы можем судить по его литературным произведениям, он был лицемерен и умел демагогически представить свои поступки в выгодном свете как современникам, так и потомкам» [14, с. 468].
Если и звучали у Мономаха отдельные гуманистические мотивы, они не могли сломить традицию, соответствовавшую тогдашнему стилю жизни и политике господствующего класса. Кроме того, в то время не было и условий для зарождения гуманистического течения в общественной жизни.
После смерти Владимира Мономаха летописец писал: «...иже просвети Русскую землю, акы солнце луча пущая, его же слух произиде по всим странам» [9, с. 259]. Эти слова оказались пророческими. Через 700 с лишним лет после смерти Мономаха в течение XIX—XX вв. его «Поучение» переведено на болгарский, чешский, польский, немецкий, английский, французский, итальянский, шведский, датский, латинский, японский и другие языки и заняло видное место среди выдающихся памятников педагогической культуры прошлого.
«Поучение» Владимира Мономаха
Я, худой, дедом своим Ярославом, благословенным, славным, нареченный в крещении Василием, русским именем Владимир, отцом возлюбленный и матерью своею из рода Мономахов... и христианских ради людей, ибо сколько их соблюл по милости своей и по отцовской молитве от всех бед! Сидя на санях, помыслил я в душе своей1 и воздал хвалу богу, который меня до этих дней, грешного, сохранил. Дети мои или иной кто, слушая эту грамотку, не посмейтесь, но кому из детей моих она будет люба, пусть примет ее в сердце свое и не станет лениться, и будет трудиться.
Прежде всего, бога ради и души своей, страх имейте божий в сердце своем и милостыню подавайте нескудную, это ведь начало всякого добра. Если же кому не люба грамотка эта, то пусть не посмеются, а так скажут: на дальнем пути, да на санях сидя, безле-пицу молвил.
Ибо встретили меня послы от братьев моих на Волге и сказали: «Поспеши к нам и выгоним Ростиславичей, и волость их отнимем2; если же не пойдешь с нами, то мы — сами по себе будем, а ты — сам по себе». И ответил я: «Хоть вы и гневаетесь, не могу я ни с вами пойти, ни крестоцелование преступить».
И, отпустив их, взял Псалтырь, в печали разогнул ее, и вот что мне вынулось3: «О чем печалишься, душа моя? Зачем смущаешь меня?» —
164 Антология педагогической мысли народов СССР
и прочее. И потом собрал я эти полюбившиеся слова и расположил их по порядку и написал. Если вам последние не понравятся, начальные хоть возьмите.
Ибо как Василий учил4, собрав юношей: иметь душу чистую и не порочную, тело худое, беседу кроткую и соблюдать слово господнее: «Есть и пить без шума великого, при старых молчать, премудрых слушать, старшим покоряться, с равными и младшими любовь иметь, без лукавства беседуя, а побольше разуметь; не свиреповать словом, не хулить в беседе, не смеяться много, стыдиться старших, с нелепыми женщинами не беседовать, глаза держать книзу, а душу ввысь, избегать суеты; не уклоняться учить увлекающихся властью, ни во что ставить всеобщий почет. Если кто из вас может другим принести пользу, от бога на воздаяние пусть надеется и вечных благ насладится». «О владычица богородица! Отними от сердца моего бедного гордость и дерзость, чтобы не величался я суетою мира сего» в ничтожной этой жизни.
Научись, верующий человек, быть благочестию свершителем, научись, по евангельскому слову, «очам управлению, языка воздержанию, ума смирению, тела подчинению, гнева подавлению, иметь помыслы чистые, побуждая себя на добрые дела, господа ради; лишаемый — не мсти, ненавидимый — люби, гонимый — терпи, хулимый — молчи, умертви грех». «Избавляйте обижаемого, давайте суд сироте, оправдывайте вдовицу. Приходите да соединимся, говорит господь. Если будут грехи ваши как обагренные,— как снег, обелю их» и прочее. «Воссияет весна поста и цветок покаяния; очистим себя, братья, от всякой крови телесной и душевной. Взывая к светодавцу, скажем: «Слава тебе, человеколюбец!»
Поистине, дети мои, разумейте, что человеколюбец бог милостив и премилостив. Мы, люди, грешны и смертны, и если кто нам сотворит зло, то мы хотим его поглотить и поскорее пролить его кровь; а господь наш, владея и жизнью и смертью, согрешения наши превыше голов наших терпит всю нашу жизнь. Как отец, чадо свое любя, бьет его и опять привлекает к себе, так же и господь наш показал нам победу над врагами, как. тремя делами добрыми избавляться от них и побеждать их: покаянием, слезами и милостынею. И это вам, дети мои, не тяжкая заповедь божия, как теми делами тремя избавиться от грехов своих и царствования небесного не лишиться.
Бога ради, не ленитесь, молю вас, не забывайте трех дел тех, не тяжки ведь они: ни затворничеством, ни монашеством, ни голоданием, которые иные добродетельные претерпевают, но малым делом можно получить милость божию.
«Что такое человек, как подумаешь о нем?» «Велик ты, господи, и чудны дела твои; разум человеческий не может постигнуть чудеса твои» — и снова скажем: «Велик ты, господи, и чудны дела твои, и благословенно и славно имя твое вовеки по всей земле». Ибо кто Не восхвалит и не прославит силу твою и твоих великих чудес и благ, Устроенных на этом свете: как небо устроено, или как солнце, или как лУна, или как звезды, и тьма, и свет, и земля на водах положена,
Просвещение в Древней Руси X — ХШ вв. 165
господи, твоим промыслом! Звери различные, и птицы и рыбы украшены твоим промыслом, господи! И этому чуду подивимся, как ИЗ праха создал человека, как разнообразны человеческие лица5; если и всех людей собрать, не у всех один облик, но каждый имеет свой облик лица, по божьей мудрости. И тому подивимся, как птицы небесные из рая идут6, и прежде всего в наши руки, и не поселяются в одной стране, но и сильные и слабые идут по всем землям, по божьему повелению, чтобы наполнились леса и поля...
...Дети мои, похвалите бога, подавшего нам милость свою; а то дальнейшее — это мое собственного слабого ума наставление. Послушайте меня; если не все примете, то хоть половину.
Если вам бог смягчит сердце, пролейте слезы о грехах своих, говоря: «Как блудницу, разбойника и мытаря помиловал ты, так и нас, грешных, помилуй». И в церкви то делайте, и ложась. Не пропускайте ни одной ночи,— если можете, поклонитесь до земли; если вам занеможется, то трижды. Не забывайте этого, не ленитесь, ибо тем ночным поклоном и молитвой человек побеждает дьявола, и что нагрешит за день, то этим человек избавляется. Если и на коне едучи не будет у вас никакого дела и если других молитв не умеете сказать, то «господи, помилуй» взывайте беспрестанно втайне, ибо эта молитва всех лучше,— нежели думать безлепицу, ездя.
Всего же более убогих не забывайте, но, насколько можете, по силам кормите и подавайте сироте и вдовицу оправдывайте сами, а не давайте сильным губить человека. Ни правого, ни виновного не убивайте и не повелевайте убить его; если и будет повинен смерти, то не губите никакой христианской души. Говоря что-либо, дурное или хорошее, не клянитесь богом, не креститесь, ибо нет тебе в этом никакой нужды. Если же вам придется крест целовать братии или кому-либо, то, проверив сердце свое, на чем можете устоять, на том и целуйте, а поцеловав, соблюдайте, чтобы, преступив, не погубить души своей. Епископов, попов и игуменов чтите, и с любовью принимайте от них благословение, и не устраняйтесь от них, и по силам любите и заботьтесь о них, чтобы получить по их молитве от бога. Паче же всего гордости не имейте в сердце и в уме, но скажем: смертны мы, сегодня живы, а завтра в гробу; все это, что ты нам дал, не наше, но твое, поручил нам это на немного дней. И в земле ничего не сохраняйте, это нам великий грех. Старых чтите, как отца, а молодых, как братьев. В дому своем не ленитесь, но за всем сами наблюдайте; не полагайтесь на тиуна или на отрока, чтобы не посмеялись приходящие к вам ни над домом вашим, ни над обедом вашим. На войну выйдя, не ленитесь, не полагайтесь на воевод; ни питью, ни еде не предавайтесь, ни спанью; сторожей сами наряживайте, и ночью, расставив стражу со всех сторон, около воинов ложитесь, а вставайте рано; а оружия не снимайте с себя второпях, не оглядевшись по лености, внезапно ведь человек погибает. Лжи остерегайтесь, и пьянства, и блуда, от того ведь душа погибает и тело. Куда бы вы ни держали путь по своим землям, не давайте отрокам7 причинять вред ни своим, ни чужим, ни селам, ни посевам, чтобы не стали проклинать вас. Куда 166 Антология педагогической мысли народов СССР
пойдете и где остановитесь, напоите и накормите нищего, более же всего чтите гостя, откуда бы к вам ни пришел, простолюдин ли, или знатный, или посол; если не можете почтить его подарком — то пищей и питьем; ибо они, проходя, прославят человека по всем землям или добрым, или злым. Больного навестите, покойника проводите, ибо все мы смертны. Не пропустите человека, не поприветствовав его, и доброе слово ему молвите. Жену свою любите, но не давайте ей власти над собой. А вот вам и основа всему: страх божий имейте превыше всего.
Если не будете помнить это, то чаще перечитывайте: и мне не будет стыдно, и вам будет хорошо.
Что умеете хорошего, то не забывайте, а чего не умеете, тому учитесь — как отец мой, дома сидя, знал пять языков, оттого и честь от других стран. Леность ведь всему мать: что кто умеет, то забудет, а что не умеет, тому не научится. Добро же творя, не ленитесь ни на что хорошее, прежде всего к церкви: пусть не застанет вас солнце в постели. Так поступал отец мой блаженный и все добрые мужи совершенные. На заутрене воздавши богу хвалу, потом на восходе солнца и увидев солнце, надо с радостью прославить бога и сказать: «Просвети очи мои, Христе боже, давший мне свет твой прекрасный». И еще: «Господи, прибавь мне год к году, чтобы впредь, в остальных грехах своих покаявшись, исправил жизнь свою»; так я хвалю бога и тогда, когда сажусь думать с дружиною, или собираюсь творить суд людям, или ехать на охоту или на сбор дани, или лечь спать. Спанье в полдень назначено богом; по этому установленью почивают ведь и зверь, и птица, и люди...
Рассказ Мономаха о своей жизни
...А теперь поведаю вам, дети мои, о труде своем, как трудился я в разъездах и на охотах с тринадцати лет... А всего походов было восемьдесят и три великих, а остальных и не упомню меньших. И миров заключил с половецкими князьями без одного двадцать, и при отце и без отца, а раздаривал много скота и много одежды своей. И отпустил из оков лучших князей половецких столько: Шару-ка невых двух братьев, Багу барсовых трех, Осеневых братьев четырех, а всего других лучших князей сто. А самих князей бог живыми в РУки давал: Коксусь с сыном, Аклан Бурчевич, таревский князь Азгулуй и иных витязей молодых пятнадцать, этих я, приведя живых, иссек и бросил в ту речку Сальню. А врозь перебил их в то время около двухсот лучших мужей.
А вот как я трудился, охотясь, пока сидел в Чернигове; а из Черни-г°ва выйдя и до этого года по сту уганивал и брал без трудов, не считая другой охоты, вне Турова, где с отцом охотился на всякого зверя.
А вот что я в Чернигове делал: коней диких своими руками связал я в пущах десять и двадцать живых коней, помимо того, что, разъезжая По равнине, ловил своими руками тех же коней диких. Два тура
Просвещение в Древней Руси X — XIII вв. 167
метали меня рогами вместе с конем, олень меня один бодал, а из двух лосей один ногами топтал, другой рогами бодал; вепрь у меня на бедре меч оторвал, медведь мне у колена потник укусил, лютый зверь вскочил ко мне на бедра и коня со мною опрокинул. И бог сохранил меня невредимым. И с коня много падал, голову себе дважды разбивал и руки и ноги свои повреждал — в юности своей повреждал, не дорожа жизнью своею, не щадя головы своей.
Что надлежало делать отроку моему, то сам делал — на войне и на охотах, ночью и днем, в жару и стужу, не давая себе покоя. На посадников не полагаясь, ни на биричей8, сам делал, что было надо; весь распорядок и в доме у себя также сам устанавливал. И у ловчих охотничий распорядок сам устанавливал, и у конюхов, и о соколах и о ястребах заботился.
Также и бедного смерда и убогую вдовицу не давал в обиду9 сильным и за церковным порядком и за службой сам наблюдал.
Не осуждайте меня, дети мои или другой, кто прочтет: не хвалю ведь я ни себя, ни смелости своей, но хвалю бога и прославляю милость его за то, что он меня, грешного и худого, столько лет оберегал от тех смертных опасностей, и не ленивым меня, дурного, создал, на всякие дела человеческие годным. Прочитав эту грамотку, постарайтесь на всякие добрые дела, славя бога со святыми его. Смерти ведь, дети, не боясь, ни войны, ни зверя, дело исполняйте мужское, как вам бог пошлет. Ибо, если я от войны, и от зверя, и от воды, и от падения с коня уберегся, то никто из вас не может повредить себя или быть убитым, пока не будет от бога повелено. А если случится от бога смерть, то ни отец, ни мать, ни братья не могут отнять от нее, но если и хорошее дело — остерегаться самому, то божие обережение лучше человеческого...
Письмо Мономаха к Олегу Святославичу
Были ведь войны при умных дедах наших, при добрых и при блаженных отцах наших. Дьявол ведь ссорит нас, ибо не хочет добра роду человеческому. Это я тебе написал, потому что понудил меня сын мой, крещенный тобою, что сидит близко от тебя; прислал он ко мне мужа своего и грамоту, говоря в ней так: «Договоримся и помиримся, а братцу моему божий суд пришел. А мы не будем за него мстителями, но положим то на бога, когда предстанут перед богом; а Русскую землю не погубим». И я видел смирение сына моего, сжалился и, бога устрашившись, сказал: «Он по молодости своей и неразумию так смиряется, на бога возлагает; я же — человек, грешнее всех людей».
Послушал я сына своего, написал тебе грамоту: примешь ли ты ее по-доброму или с поруганием, то и другое увижу из твоей грамоты. Этими словами я предупредил тебя, чего я ждал от тебя, смирением и покаянием желая от бога отпущения прошлых своих грехов. Господь наш не человек, но бог всей вселенной,— что захочет, во мгновение ока все сотворит,— и все же сам претерпел хулу, и оплевание, и 168 Антология педагогической мысли народов СССР
удары и на смерть отдал себя, владея жизнью и смертью. А мы что такое, люди грешные и худые? — сегодня живы, а завтра мертвы, сегодня в славе и в чести, а завтра в гробу и забыты — другие собранное нами разделят.
Посмотри, брат, на отцов наших: что они скопили и на что им одежды? Только и есть у них, что сделали душе своей. С этими словами тебе первому, брат, надлежало послать ко мне и предупредить меня. Когда же убили дитя, мое и твое, перед тобою, следовало бы тебе, увидев кровь его и тело его, увянувшее подобно цветку, впервые распустившемуся, подобно агнцу заколотому, сказать, стоя над ним, вдумавшись в помыслы души своей: «Увы мне, что я сделал! И, воспользовавшись его неразумием, ради неправды света сего суетного нажил я грех себе, а отцу и матери его принес слезы!»
Надо было бы сказать тебе словами Давида: «Знаю, грех мой всегда передо мною». Не из-за пролития крови, а свершив прелюбодеяние, помазанник божий Давид посыпал главу свою и плакал горько — в тот час отпустил ему согрешенья его бог. Богу бы тебе покаяться, а ко мне написать грамоту утешительную да сноху мою послать ко мне,— ибо нет в ней ни зла, ни добра,— чтобы я, обняв ее, оплакал мужа ее и ту свадьбу их, вместо песен: ибо не видел я их первой радости, ни венчания их за грехи мои. Ради бога, пусти ее ко мне поскорее с первым послом, чтобы, поплакав с нею, поселил у себя, и если бы она как горлица на сухом дереве, горюя, а сам бы я утешился в боге.
Дивно ли, если муж пал на войне? Умирали так лучшие из предков наших. Но не следовало ему искать чужого и меня в позор и в печаль вводить. Подучили ведь его слуги, чтобы себе что-нибудь добыть, а для него добыли зла. И если начнешь каяться богу и ко мне будешь добр сердцем, послав посла своего или епископа, то напиши грамоту с правдою, тогда и волость получишь добром, и наше сердце обратишь к себе, и лучше будем, чем прежде; ни враг я тебе, ни мститель. Не хотел ведь я видеть крови твоей у Стародуба; но не дай мне бог видеть кровь ни от руки твоей, ни от повеления твоего, ни от кого-либо из братьев. Если же я лягу, то бог мне судья и крест честной! Если же в том состоит грех мой, что на тебя Пошел к Чернигову из-за язычников, я в том каюсь, о том я не раз братии своей говорил и еще им поведал, потому что я человек.
••.Если тебе плохо, то вот сидит подле тебя сын твой крестный с малым братом своим10 и хлеб едят дедовский, а ты сидишь на своем хлебе, об этом и рядись; если же хочешь убить, то вот они у тебя оба... Ибо не хочу я зла, но добра хочу братии и Русской земле. А что ты хочешь добыть насильем, то мы, заботясь о тебе, давали тебе и в Стародубе отчину твою. Бог свидетель, что мы с братом твоим Рядились, если он не сможет рядиться без тебя. И мы не сделали Ничего дурного, не сказали: пересылайся с братом до тех пор, пока Не Уладимся. Если же кто из вас не хочет добра и мира христианам, пУсть тому от бога мира не видать душе своей на том свете!
Просвещение в Древней Руси X — XIII вв. 169
Климент Смолятич
(г. рожд. неизв. — ум. после 1154)
Ипатьевская летопись сообщает о Клименте: «И бысть книжник и философ так, якоже в Русской земли не бяшеть» [4, с. 241]; Никоновская летописть добавляет: «И много писания написав пре-даде» [5, с. 172]. У В. Н. Татищева добавлено, что Климент «человек был учен филозофии и богословию» и «многие книги к научению народа написал» [6, с. 171].
В 1147 г. князь Изяслав Мстиславич созвал в Киеве церковный собор и добился поставления Климента митрополитом киевским без согласования его кандидатуры с царьградским патриархом. Политически Климент — продолжатель линии Илариона, его последователь в борьбе за независимость русской церкви от Византии, но его положение митрополита было неустойчивым из-за княжеских раздоров. С уходом Изяслава из Киева Климент Смолятич вынужден был удалиться во Владимир-Волынский. После возвращения на киевский стол Изяслава он вновь возвратился на кафедру Киевского митрополита, где пробыл до смерти Изяслава в 1154 г. Из литературного наследия мыслителя сохранилось только «Послание к... Фоме».
Определенное значение для изучения педагогической мысли XII— XIII вв. имеют разногласия среди видных представителей церковной идеологии. В большинстве случаев их споры, конечно, были бесплодными, особенно по догматическим вопросам, но взаимные упреки, критические замечания вели к ломке окостеневшего церковно-догматического способа мышления, что неизбежно приводило к формированию здорового скептицизма, отражавшегося на педагогических воззрениях, понимании силы разума и роли жизненного опыта в воспитании. С этой точки зрения весьма примечателен спор крупного мыслителя XII в. русского митрополита Климента Смолятича со смоленским пресвитером Фомой.
Рассматривая идеологическую жизнь Киева того времени, можно считать, что в городе была подготовлена соответствующая почва для распространения ереси, в появлении которой могли сыграть определенную роль взгляды Климента Смолятича, изложенные в шестнадцати рассказах, «удивительных и похвалы достойных, которые не даются в церковном чтении из-за величия мысли и глубины за сокровенный смысл, и глубокий».
Излюбленным средством фальсификаторов культуры и просвещения XI—XIII вв. стало распространение версии о незнании русскими книжниками классических языков — греческого и латинского. Западногерманский историк Г. Штэкль утверждает, что они могли читать лишь те книги, которые «были переведены на старославянский». Утверждение Штэкля находится в явном противоречии со следующим свидетельством Климента Смолятича: «А знаешь, есть люди, и я их видел, которые могут сказать альфу, что б не солгать, на сто, или двести, или триста, или четыреста, а виту — также». Здесь
170 Антология педагогической мысли народов СССР
митрополит говорит о том, что он знает русских книжников и педагогов, которые на каждую букву греческого алфавита знают от 100 д0 400 слов. Простые арифметические подсчеты показывают, что они знали от 1500 до 9000 греческих слов и терминов. Касаясь данного вопроса, В. Т. Пашуто заметил, что Климент Смолятич «думал иначе, когда утверждал, что располагает сотрудниками, понимающими толк в иностранных словарях» [3, с. 95].
Климент Смолятич оставил самую высокую оценку труда древнерусского учителя, сравнив его педагогическую деятельность с подвигом святых.
«Послание» Климента Смолятича
Послание, написанное Климентом, митрополитом русским, священнику Фоме и объясненное Афанасием-монахом
Господи, благослови, отче!
Прочтя письмо твоей милости, хотя и с медленьем, восхитился я, и, попутно в память свою углубясь совершенно, был изумлен я благомыслием твоим, возлюбленный мне о господе брат Фома! Есть в письме твоем дружеское порицание нашему тщеславию, и о том с удовольствием прочел я перед многими свидетелями и пред князем Изяславом1 твое преславное ко мне послание. И хотя осознал я причину, по которой ты пишешь, ты, любимый, не строго суди это, составленное для тебя мое послание. Говоришь ты: «Прославляешь себя писанием, философом себя почитая», но тут и сам себя обличаешь: когда я тебе так писал? Не писал и писать не хотел! Говоришь мне: «Философию излагаешь»,— и это совсем несправедливо ты пишешь, будто, оставив Священное писание, излагал я Гомера, и Аристотеля, и Платона, которые средь греческих столпов славнейшими были; если же и писал, то не тебе, а князю, да и то не часто. А коли огорчен ты, что тебя я затронул, бог свидетель, не испытывал я твоего благомыслия, но только открыто писал все, в чем не мог разобраться. И напрасно сравниваешь меня с учителем своим Григорием, когда говоришь, что «с Григорием беседовал я о душевном спасении»,— но разве я порицал или укорял Григория? Еще и признаюсь, что не только праведен он, но и преподобен, если дерзко сказать — то и свят он! Да и к тому же, если он не учил тебя, то не знаю, откуда хочешь поручившиеся тебе души наставлять, ибо Григорию и тебе многое не известно. Но удивительно говоришь ты мне: «Прославляешься», а я объясню тебе, кто такие славолюбцы — которые присоединяют дом к дому, и села к селам, изгоев, и общинников, и борти, и пожни, и поля, и пустоши,— но от них-то я, грешный Клим, как раз и свободен; вместо домов, и сел, и бортей, и пожен, людей же и изгоев У меня земли четыре локтя, чтобы вырыть могилу. Эту гробницу ВиДели многие, если ж ее вижу каждый день по семь раз, не знаю,
Просвещение в Древней Руси X — XIII вв. 171
с чего промышлять мне о славе,— ведь нет мне иного пути до церкви, кроме гробницы. Захотел бы я славы, то, по словам Златоуста, не диво: многие богатство презрели, славы же — ни один, и прежде искал бы я власти по силе своей. Но только, постигший сердца и души, ведает он один, как молился я, чтобы избавиться власти! Однако все по божьему усмотрению, и коли случится — нелепо ему сопротивляться. Поэтому, милый, ответа тебе не даю, но на вопрос обращаю твое внимание: не пристало ли тщательно вникать в божественное Писание? Последуем блаженному Соломону, сказавшему в притчах: «Если обопрешь око свое на него, ни с кем не сравниться тебе». Уже Соломон, славы ища, так пишет! Или: «Премудрость создала себе храм и воздвигла семь столпов»; а то, славы ли себе ища, говорит Соломон: «Вот премудрость создала себе храм». Премудрость — это божество, а храм — человечество, ибо, как в храм, вселился бог в плоть человеческую, которую принял от пречистой владычицы нашей богородицы истинный наш Христос бог. Что же касается «утвердив семь столпов» — это значит семь соборов святых и богоносных наших отцов.
Что же касается этого Давида, будто «возлюбили рабы твои каменья, и о прахе его жалеют» — да о прахе ли бог отец или о камне говорит? Если позволишь мне, любимый, истолковать,— камень и есть прах. Ибо вот бог отец об апостолах говорит, если вчитаться в Книгу Бытие, у свидетеля бога, Моисея: «Ибо сказал господь бог: вот Адам стал, как и мы, как один из нас, и теперь, не простирая руки, пусть возьмет от дерева жизни» — не то ли это, что читаю я тщеславия ради?
Но, однако, не перегружайся прегрешеньями нашими, как изрекают некие, в конце пути которых — печальная гибель, но лучше сам облегчи от бремени тяжкого нашу спину, ибо ревностен бог: не даст славы никому, кто вступает с ним в спор, изгонит вместе с творящими беззаконие. Нет же неправды у бога; добавлю я: и не будет! Ибо испытает сердца и души, так как праведен бог. Рассуждать нам следует, дорогие, и понять. Посмотри-ка, вот как огонь, высекаемый камнем и выходящий из дерева, возникает и разгорается под плотскими руками человека, но стоит лишь силу огню увеличить в горенье, взгляни: любая, в человеческом искусстве чистейшая вещь брошенная в огонь, очищается; так золото или серебро, если содержит в себе грязные примеси, помещенное в искусный огонь, выжигается огненным пламенем, и так очищается внесенное золото и серебро, возвращаясь положившему его чистым и нерушимым, тогда как ненужная примесь бесследно исчезает. Если же так, то огонь — вещество, сотворенное богом на службу умному и рассудительному, одаренному словом человеку...
Вот же и в Евангелии отмечает господь наш Иисус Христос, говоря: «Некий человек шел из Иерусалима в Иерихон и попался разбойникам, которые сняли с него одежду и изранили его», ибо Иерусалим понимается как Эдем, Иерихон же — как мир. Некий же человек — это Адам, разбойники — бесы, обманом которых лишился 172 Антология педагогической мысли народов СССР
Адам боготканых одежд; раны же, понимай,— грехи. Какую философию я изложил — не пойму. Христос сказал святым ученикам и апостолам: «Лишь вам дано знать тайны царства небесного, прочим же — в притчах»,— это ли, милый, философия, которую и ищу я славы у людей? Как описали евангелисты чудеса Христовы, хочу я понять правильно и сердцем. Что мне видеть под дочерью Иаира2? — спрашиваю я справедливо, и отвечает мне: то-то и то-то. Что мне понимать под дочерью хананеянки? — хочу я сердцем понять. Что значит: кровоточивая? — ищу я значения слова; что такое «пятью хлебами и двумя рыбами»? — спрашиваю я евангелиста; что такое засохшая смоковница? — спрашиваю о значении слова; что в этой вдове, бросившей два медяка на святилище? и умоляю, чтобы лишенная света душа моя стала этой вдовицей и бросила два медяка на святилище: плоть — целомудрием, душа же — смиреньем; что мне в ловле рыб — и спрашиваю евангелиста; как понимать исцеление расслабленного, хочу я знать верно. Все эти божественные господа нашего Иисуса Христа явления и чудеса, которые в святом Евангелии поминаются, по воле своей я напомнил,— те, что святые и божественные отцы наши, подражая словам господним, добавили, чтобы объяснить и растолковать то и это. Очень полезно, и хорошо, и похвально, и не столько чудесно и славно, сколько верно все то, что господь наш, на деле чудеса и явления совершив, показал воскрешение дочери Иаира, бывшею мертвой совсем и лишенной души; если же вспомним дочь хананеянки и кровоточивую, пять хлебов и две рыбы, и засохшую смоковницу, или эту вдовицу, бросившую два медяка на святилище, или ловлю рыбы, или исцелевшего расслабленного,— все это так действительно было, как говорит Евангелие, ибо госпдь наш не притчею, но делом божественные свои явления и чудеса показал.
Все, что сказал я тебе, изрек Соломон, пока семь частей, а потом и восьмую. Изучая все это со тщаньем, назовешь ли ты это тщеславием,* милый? Вспоминаю я снова названного тобою учителя Григория, которого я, не стыдясь, назвал и святым. Но, не осуждая его, скажу по правде: Григорий знал альфу, как и ты, и виту, хоть и всю, письмо в двадцать четыре буквы. А знаешь, есть люди, и я их видел, которые могут сказать альфу, чтоб не солгать, на сто, или двести, или триста, или четыреста, а виту — также. Размышляй, милый, размышлять надлежит и знать, как все существует, и управляется, и совершенствуется силой божьей: никакой нет силы, кроме силы божьей, никакой нет помощи, кроме помощи божьей, ибо все, как сказано, что пожелал он, все создал на небесах, и на земле, и в море, во всех безднах, и прочее.
Очень, брат, удивляюсь я, что достиг с тобою Григорий, если обо всем том не дал тебе и представления, вот уж дивлюсь!
Изложил я шестнадцать рассказов, удивительных и похвалы Достойных, которые не даются в церковном чтении из-за величия мысли и глубины, за сокровенный смысл, и глубокий.
Просвещение в Древней Руси X — XIII вв. 173
Кирилл Туровский (ок. ИЗО — не позднее 1182)
Кирилл Туровский — крупнейший мыслитель, писатель и оратор Древней Руси, автор «Слов», поучений, молитв и канонов. Несмотря на насыщенность своих произведений евангельскими сюжетами, риторическими тирадами, Кирилл Туровский сумел в жесткие рамки церковных проповедей поместить высказывания, имеющие прямое отношение к просвещению и вопросам нравственного воспитания. В 1162 г. он был назначен туровским епископом. Рационалистическая схоластика, пытавшаяся поставить разум на службу вере, определила его интерес к проблеме познания [2, с. 103—108]. Кирилл Туровский считал, что поскольку в положениях веры заключена божественная тайна, то следует опереться при ее познании на разум. Разум проявляется в человеке как результат рассмотрения (сглядывания) вещей при участии «человеческих уд» (чувств) и способен развиваться при помощи «книжного учения», потому что оно «сокровище вечной жизни» [9, с. 291]. Познание с помощью веры, чувств и «книжного почетания» — путь совершенствования личности. Таким образом, процесс познания совершается на соотношении рационального и чувствительного. Изложенная Кириллом Туровским система философских взглядов теоретически обосновывала пользу «книжного учения».
На этой основе Кирилл с помощью евангельских текстов, аллегорий и символического параллелизма пытался обосновать критерии оценки человека. При этом он исходил из того, что человек по своей природе предоставлен самому себе и часто забывает «о разуме истинном», «о душе в узах, объятой в злых делах» [2, с. 193], начинает покоряться чувствам, «не токмо печашеся о душе, яко же о теле», а в силу собственной воли, его поведение не всегда совпадает с требованиями христианской морали. Поэтому становление личности сложно, оно связано с борьбой двух начал — добра и зла, за которыми стоят, с одной стороны, бог, с другой — дьявол и бесы. На этой антитезе Кирилл Туровский строит свою систему нравственного воспитания, обличая моральные пороки одних современников и восхваляя добродетели других. Перечисляя многочисленные грехи и положительные действия человека, он излагает их без внутренней связи и таким образом допускает совмещение идеалов церковного и светского воспитания. Главным критерием воспитания личности он считает правдивость. «Егда начнеть в правде пребывати человек, то приемлет старейшинство над ним «божественная сила» [12, с. 92], т. е; его берет под свое покровительство ангел.
Как выразитель взглядов господствующего класса, Кирилл настойчиво доказывал необходимость образования имущих: «...мира сего властелины... усердно требуют книжного знания» [9, с. 293]. «Не будьте слепы, живя бесплодно и заботясь о чреве» [2, с. 195]. Он был страстным сторонником обучения математическим знаниям 174 Антология педагогической мысли народов СССР
и считал их ценным приобретением «душевного дома» [11, с. 91]. g воспитании чувства любви к родине особое место отводил чтению исторических произведений и сочинений песнотворцев [3, с. 344].
Кирилл Туровский высоко ценил труд не только священнослужителя, но и «мужа проста», научившего человека громоте и давшего ему ключ к «разуму книжному», требуя уважения его [7, с. 130—131].
После оставления в 1182 г. епископской кафедры Кирилл Туровский поселился в обители и возглавил монастырскую школу.
Педагогические воззрения Кирилла Туровского# составляют существенный вклад в развитие древнерусской педагогической мысли. Высоко оценивая его просветительскую деятельность, один из современников писал: «Другой злотославный учитель на Руси воспе паче всех иже... присветлым учением своим концы Русскыя земли просвети» [5, с. 2].
Из «Притч» и «Слов» Кирилла Туровского
СЛОВО СВЯТОГО КИРИЛЛА О НАКАЗАНЬЕ
...Благо научите разум ваш к покаянию святых книг. И о семь молю вы, да часто послушайте святых книг и в церквах, и в домах.
Не глаголите: жену имам, и дети кормлю, и дом строю, ли князю служу, ли власть держю, ли ремество; да не наше есть дело почитанье книжное, но чернечьское, что глупейши се, о человеке буе, разумевши?.. Черньци убежавше мирских мятеж, в затишьи седя, много утвержденье приемлют; мы же, живуще в велице бури мира сем, тмами грехи творяще: да тем требе вы, братье часто почитающе святые книги, отганяти печали. Капля бо часто каплющи и камень вдолит, тако и почитая часто книги с разумом, разрешит грехов-ныя соузы...
Ты ж, брате, друже, глаголише: а ще и чту, но не разумею... Но молю вы, любимци мои... чтите святые книги; разумно же внимая, а неведомаго — иди к мудрейшим собе, и от тех увеси. Аще ли не приимеши от человек ученью разума, да бог видит подвизанье твое К святым книгам, и токо вразумить тя: не презрит бо твоего хотенья [6, с. 70—71].
КЮРИЛА ГРЕШНАГО МНИХА СЛОВО НА СОБОР СВЯТЫХ ОТЕЦЬ
Яко же историци и ветия, рекше летописьци и песнотворьци приклоняют свои слуха в бывшая межю цесари рати и ополченья, украсят словесы и вьзвеличат мужьствовавыпая крепко по своемь Цесари и не давших в брани плещю врагом, и тех славяше похвалами Венчают, колми паче нам лено есть и хвалу к хвале приложити храбром и великим воеводам божиям... (3, с. 344).
Просвещение в Древней Руси X — XIII вв. 175
ПОУЧЕНИЕ В НОВУЮ НЕДЕЛЮ ПО ПАСЦЕ
...Поведите (скажите) ми, братие, аще вьсходящю солнцю сьмжа-рить (станет закрывать) кто очи свои, не хотя видети света сего, и глаголя: «лучьши есть тма света», одобрите ли вы его, или же осуди ти? Тако и словеса ученья... лучша паче злата и каменья драгого и слатьша паче мед и ста (соты) [8, с. 54—55].
ПРИТЧА О ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ДУШЕ И ТЕЛЕ
...Сладко — медвяный сот, и хорошо — сахар, обоих же лучше книжное знание: потому, что оно — сокровище вечной жизни...
...Если же мира сего властелины и в житейских делах погрязшие люди усердно требуют книжного знания, насколько больше следует нам учиться у них и всем сердцем в него погрузиться... [9, с. 291, 293].
СЛОВО СВЯТОГО КИРИЛЛА ЕПИСКОПА О ТОМ, ЯКО НЕЗАБЫВАТИ УЧИТЕЛЕЙ СВОИХ
...Аще будет научился и от мужа проста, рекше и не от ереа, то держат ему его в своем серци и уме в незабытную память до исхода души своея... Яже не помнять, откуду что добра приемше, ти подобии суть псу гладному и зимою измерьзншу, и потом согрет и накорьмлен, и нача лаяти на сыревшего и на кормившаго и [7, с. 131 —132].
Кирик Новгородец
О жизни и деятельности новгородского ученого Кирика сохранилось очень мало сведений. Известно, что в 26 лет он служил регентом хора новгородского Антониевского монастыря, был приближенным новгородского архиепископа Нифонта.
В 1136 г. Кирик написал математический труд «Учение им же ведати человеку числа всех лет» и заложил им основы применения точных методов в русской науке. Это произведение сыграло большую роль в распространении математического образования в Древней Руси.
Творчество Кирика было обусловлено бурным развитием социальной, политической и культурной жизни Новгородской республики. В городе работали школа повышенного типа, основанная в 1030 г. Ярославом Мудрым, школы элементарной грамоты, о которых свидетельствуют многочисленные берестяные грамоты, обнаруженные во время археологических раскопок. Созданный микроклимат способствовал распространению математических знаний. О новгородских числолюбах Кирик упоминает в трактате.
Математическая мысль XI — первой половины XIII в. была тесно связана с практикой. Почти каждая монументальная постройка опиралась на математическую систему, благодаря которой определя-176 Антология педагогической мысли народов СССР
лись толщина стен, радиусы арок, общие габариты здания. Б. А. Рыбаков пишет, что архитекторы XI—XIII вв. хорошо зналй пропорции («золотое сечение»). Расчетам помогали своеобразные графики-вавилоны, содержащие в себе сложную систему математических вычислений [9, с. 584].
«Изборник 1076 года» свидетельствует, что на Руси пользовались математическими фрагментами из «Категорий» Аристотеля. Древнерусские зодчие были, вероятно, знакомы с произведениями о византийском градостроительстве, в частности постановлениями Халкидон-ского собора 415 г. о строительной системе в Византии [1, с. 195]. Пользовались византийской математической книжностью и русские художники [6, с. 149]. Таким образом, трактат Кирика был не единичным явлением, а произведением, обобщающим математическую культуру русского народа.
С трудом новгородского ученого хорошо знакомы историки математики, хронологии, астрономии, но он был почти неизвестен педагогам. Этот пробел стал заполняться лишь в последние десятилетия благодаря исследованиям Р. А. Симонова, который реконструировал способы счета Кирика, всесторонне раскрыл специфику вычислительной практики того времени и показал влияние «Учения» на древнерусское образование.
Вычисления Кирик проводил вероятно на вычислительном приспособлении — абаке. Счет осуществлялся путем перекладывания по особым правилам числительных элементов на разграфленном в колонки «вычислительном поле». Таким полем могла быть доска, поверхность стола и т. п. Счетными элементами служили вишневые, сливовые косточки, камешки, которые переставлялись по колонкам в определенной последовательности и обозначали единицы, десятки, сотни, тысячи, миллионы. Эти операции выполнялись вручную [11, с. 58—90]. Промежуточные данные записывались на восковых дощечках (церах), обнаруженных археологами в Новгороде [7, с. 18— 19] и Берестье [8, с. 106].
При исчислении Кирик пользовался календарными понятиями: индикт, солнечный круг, лунный круг — и с их помощью посчитал, сколько прошло дней, месяцев и лет от Адама до его времени, определил, когда бывают високосный год, менявшиеся дни пасхи, показал способы исчисления часа при помощи дробного числа.
Обнаруженная археологом С. А. Высоцким на стене Киевского Софийского собора счетно-календарная таблица [4, с. 202—205] свидетельствует о применении абака и в других городах Древней Руси. Кроме этого, отдельные числовые элементы, использованные Кириком, имеют аналогию с цифровыми обозначениями на берестяной грамоте № 342. А. В. Арциховский, В. Л. Янин, Р. А. Симонов рассматривают грамоту как учебное упражнение по арифметике школь ника [2, с. 30; 14, с. 209—212; 1, с. 54]. Запись при помощи точек в системе абака выявлена на пряслице XIII в. из Белоозера [5, с. 18— 21].
Кроме «Учения» Кирик написал «Вопрошание» — диалог с нов-Просвещение в Древней Руси X — XIII вв. 177
юродским епископом Нифонтом по запутанным религиозным вопросам и языческим обрядам [10, стб. 21 и др.]. В «Вопрошании» представляет интерес вопрос Кирика: не является ли грехом тот факт, что новгородцы, ходя по улицам, наступают на грамоты? Я. Н. Щапов убедительно доказал, что в данном случае Кирик имел в виду многочисленные грамоты, которые теперь ежегодно находят археологи при раскопках древнего Новгорода [13].
Для Кирика был характерен широкий круг научных интересов. Он занимался не только математикой, календарной хронологией, но и астрономией, историей, работал над византийскими источниками. Ученый пытался осмыслить процесс развития знаний. Он пришел к выводу, что их обогащение совершается путем преемственности и накопления. «Как понемногу создается город,— писал он,— так и знание понемногу растет» [11, с. 98—99].
Из «Учения им же ведати человеку числа всех лет»
1.	Бог изначально сотворил небо и землю и всю видимую тварь, с той поры (считаем) до настоящего времени 6644 года.
2.	Знание количества месяцев. От начала сотворения сего мира до настоящего времени прошло календарных месяцев 79 728. Если хочешь сосчитать месяцы от Адама до настоящего времени или до конца времени хочешь, то считай по 12 месяцев в каждом году.
3.	Учение о считании недель. От Адама в том же количестве лет в 6644 годах содержится 346 673 недели и 3 дня. И пусть будет известно желающему, как следует определить количество недель, что в одном году 52 недели и один день и четверть дня, а через 4 года из этой четверти получается один день; сначала сочти недели во всех годах, а также .лишние дни, также и четверти и рассчитай (их) по 7 дней на неделю и прибавь ко всему числу. И таким образом правильно получится искомое.
4.	Как узнать количество дней. Да будет известно, что в том же количестве лет — 2 426 721 день. А если хочешь знать, сколько дней до настоящего дня или до какого-либо, считай сначала по 300 и по 60, и по 5 дней в году. И когда сложишь все это количество, сочти еще, сколько у тебя высокосных дней, и прибавь ко всем (ранее полученным) дням; таким образом ты можешь правильно высчитать.
5.	Исследование (количества) часов. От Адама в том же количестве лет 29 120 652 часа, кроме ночных. Те мудрецы (?) или любители расчетов, или риторы, которые хотят это усвоить, пусть знают, что во дне 12 часов. Так образуются недели, месяцы, годы. Как понемногу создается город и делается больше, так и знание понемногу растет.
6.	А вот наставление об индикте1. Ду будет известно, что индикт начинается сентябрем месяцем, доходит до 15 лет и опять начинается; 15 лет — это круг индикта. Если хочешь узнать, который идет год индикта, раздели все годы от начала мира на 15 и сколько лет послед-178 Антология педагогической мысли народов СССР
него круга останется, столько будет лет индикта: если один, то первый год, если два, то второй год индикта, если же 15, то пятнадцатый, и опять начинай с первого. А тех кругов прошло от Адама до настоящего 6644 года 442, а последнего индикта протекает 14-й год.
7.	Как можно познать солнечный круг2. Знай, что солнечный круг начинается в первый день октября месяца, он продолжается с первого (года) до 28-го и вновь начинается с первого. Если захочешь найти какой-либо год солнечного круга, который ищешь, то раздели все года от начала мира на 28 и то число, которое останется, меньше 28, его и возьми. При помощи его и вычисляй пасху и все месяцы. Если два, то второй, если 28, то двадцать восьмой. От Адама прошло 237 солнечных кругов, а последнего круга идет восьмой год, при помощи него я определил пасху в этом 6644 году.
8.	Как можно узнать круг лунный2. И этого нельзя не знать: знай, какой год лунного круга приходится на первый день января месяца. Лунный же круг в каждом году продолжается от первого (года) до 19-го и опять возвращается и начинается с первого. Если же хочешь найти лунный круг, который ищешь, раздели все годы от начала мира на 19; а если будет меньше 19, то это и есть год лунного круга; если (останется) один, то первый год, или второй, если два, или 19, то (девятнадцатый, и) опять начинается с первого. От Адама до настоящего времени полчетыреста лунных кругов без одного (т. е. 349), а последнего круга идет 13-й год. При помощи его я определил пасху настоящего 6644 г.
9.	О веках мира. От Адама до настоящего года минуло 6 веков, а седьмого века минуло 6644 года. Тысяча лет составляет один век...
14.	О высокосных годах. Высокосный год бывает на 4-й год. Таких высокосных лет было от Адама 1660 и еще один год, высокосный, нынешний...
15.	О большом круге. Большой же круг содержит 532 года. Таких кругов от Адама минуло 12, а 13-го прошло 260 лет.
16.	Сообщается, сколько месяцев в году. Да будет известно, что в одном году 12 календарных месяцев, а небесных лунных месяцев 12 и И дней 13-й луны. И из этих дней на четвертый год получается 13-я луна; в месяце насчитывается 4 недели, от года до года проходит 13 (лунных) месяцев и 1 день.
17.	Вновь сообщается, сколько недель в году. Да будет известно, что в одном году 52 недели и 1 день, называемый индиктом, и 6 часов. Эти 6 часов через четыре года дают 1 день, называемый высокосным.
18.	Сообщается, сколько дней в году. В каждом году 365 дней, и на каждый 4-й год прибавляют один день високосный. В каждый 4-й год бывает 366 дней.
19.	Это извещается о часах. Да будет известно, что в одном г°ду дневных часов 4383 и ночных столько же.
20.	О количестве часов в одном дне. Все знают, и я сообщу, что в одном дне 12 часов и в ночи столько же.
21.	О дробных часах каждого дня. Это же пишем для любителей мУДрости и для желающих все хорошо усвоить о так называемых Просвещение в Древней Руси X — XIII вв. 179
дробных; как будет их 60, они составляют день, так как во дне 12 часов, а в каждом часе 5 дробных (часов), а также и ночью.
22.	Вторых же дробных в одном первом дробном часе 5, а во дне их 300.
23.	Также и третьих дробных в одном втором дробном часе 5. А во дне их 1500.
24.	Четвертых же дробных в третьем дробном также 5, а во дне их 7500.
25.	Пятых же дробных в четвертом дробном 5, а во дне их 37 500.
26.	Шестых же дробных в пятом дробном опять-таки 5, а во дне их 187 500.
27.	Из шестых дробных получаются седьмые, из одного — 5. А седьмых дробных часиков в одном дне 937 500, столько же и в ночи.
Больше же ничего не бывает, то есть от седьмых дробных ничего не получается.
Да будет известно, что это исчисление написано в 6644 г. от Адама, а до 7-й тысячи осталось 356 лет; 14-й год индикта, 8-й год солнечного круга и 13-й лунного. Тот год был високосный. Еврейская пасха была 21-марта, а круг марта 22-й. Благовещенье было в среду на пасхальной неделе, а Петров день был в понедельник. Пост продолжается 6 недель. Раньше этого пасха не бывает. Так бывает редко, но от настоящего года через 248 лет будет так же, если господь в своем милосердии до тех пор сохранит мир.
Писал же в Великом Новгороде я, грешный монах Антонова (монастыря) Кирик дьякон, доместик церкви святой богородицы при греческом царе Иоанне и при князе Святославе, сыне Олега в первый год его княжения, в Новгороде, а от роду в тридцатый (да продлит господь ему года).
И еще при архиепископе Новгородском боголюбивом Нифонте. А от рождения моего до настоящего времени 26 лет, а месяцев 321, а недель 1354, а дней 9500 без 3 дней (т. е. 9497), а часов 113 960 и столько же ночных.
Константин Всеволодович ( Владимирский) (1186—1219)
Великий князь владимирский — старший сын Всеволода Большое Гнездо был князем в Новгороде, после чего получил во владение Ростов с Ярославлем и Угличем. Раздел Всеволодом своего княжества между сыновьями (1211), по которому Константин Всеволодович, вопреки традиции, получил Ростов, а его брат Юрий — Владимир, вызвал длительную усобицу между братьями. В княжение Константина Всеволодовича велось большое строительство в Ростове и Ярославле, была создана отдельная Ростовская епископия (1214).
180 Антология педагогической мысли народов СССР
В 1216 г. Константин Всеволодович стал владимирским князем. После его смерти великокняжеский стол снова занял Юрий.
За несколько месяцев до смерти Константин Всеволодович написал на свитке пергамена «Наставление о детях» и вручил на хранение воспитателю детей дядьке Никанору, который был «исполнен книжного учения». Оригинал «Наставления» не сохранился, и летописец передал его со слов Никанора, который присутствовал, когда князь зачитывал его детям.
Наставление о детях
...Чадца мои, вам много имел говорить, но все то зде написал, да лучше в памяти иметь будете. И, когда возрастете, прочитайте прилежно и прилежите да, елико возможно, по оному исполните завесчание мое сохраните. И отдал им свиток написан Никанору, дядьке Василькову. Потом есче им говорил: «Я сам завесчаю, любезные чада моя... Послушайте старейшего в вас, сей ныне вам вместо меня стрый ваш, князь Юрий, не будьте ему ни в чем противны, но повенуй-теся во всем воле его...
Послушайте мудрых учения и наставлении и читайте книги их.
Между собою имейте любовь и живите в мире... Войны хотя не будьте желательны и собою не начинайте, но со старейшими в воинстве поучайтесь, как себя засчисчать и от нападения на ваши области отврасчить...
...Советы старых и мудрых прилежно внимая, рассуждайте; наветов и клевет на старейших не слушайте; лестцев, хвалясчих вся ваши дела, не любите и тех паче, нежели противных, остерегайтесь; не верьте никому, кто на другого что сказывает, но испытайте право и прилежно, нет ли от ненависти клеветы. Суд судите право, как законы русские написаны, не счадя никого да не утеснен будет убогий от богатого, немочный от сильного...
* Определение опекунам детей
Се, сынове мои младенцы, о которых я должен малое определение учинить... Поручаю их... брату моему князю Юрию Всеволодовичу, который им да будет отцем вместо меня. Вас же, товарисчи и сынове, прошу, не оставьте сих моих младенцев, ибо если вы с ними добро и праведно поступите, то и бог то же явит. Учите их на всякое добро, Удерживайте от зла, более же от гнева, ярости и гордости, наставите их, как право судить и милость творить, на войне, если где потребно, храбрость, мужество и доброй в полках распорядок показывать, не Дайте в юности хотению их ими обладать и с пути правильного совратить... Не прельщайте их и на раскошность...
В советах не говорите про их склонности и не льстите им противо пользы их, но давайте совет правый...
Просвещение в Древней Руси X — XIII вв. 181
Даниил Заточник
Каких-либо сведений о жизни Даниила Заточника не сохранилось; не ясен даже вопрос, был ли это конкретный человек, или под этим именем скрыто несколько авторов. Существуют различные версии о времени составления «Слова», а затем «Моления». Мы излагаем одну из них.
Б. А. Рыбаков датирует «Слово» около 1197 г. как челобитную князю Ярославу Всеволодовичу. Некоторые факты из жизни Даниил Заточник отразил в своем произведении. Возможно, что одно время он вел летопись при дворе князя Всеволода Большое Гнездо [9, с. 487]. Пострадавший в молодости за какое-то литературное произведение, Даниил был сослан на озеро Лаче, отсюда и происходит его прозвище.
Изложенное образным языком сочинение Даниила было популярно, переписывалось, переделывалось многими книжниками, текст его расширялся. Приблизительно в 1229 г. один из древнерусских литераторов, дополнив «Слово» рядом новых афоризмов, назвал его «Молением».
Моление Даниила Заточника
Послание Даниила Заточника1 к великому князю Ярославу Всеволодовичу
Вострубим, братья, как в златокованую трубу, во все силы ума своего, и начнем бить в серебряные органы2, в свидетельство мудрости, и ударим в бубны ума своего, поюще в боговдохновенные свирели, да восплачутся в нас душеполезные помыслы. Восстань, слава моя, восстань, псалтырь и гусли3. Да раскрою в притчах загадки мои и возвещу в народах славу мою. Сердце умного укрепляется в теле его красотой и мудростью...
Зная, господин, твое добросердечие, прибег я к обычной твоей любви. Говорится ведь в Святом писании: «Просите и получите». Давид говорит: «Не речи и не слова те, которых не слышно». Мы ж не умолчим, но обратимся к господину своему, всемилостивому князю Ярославу Всеволодовичу4. Княже мой, господине! Помяни меня в княжении своем, так как я раб твой и сын рабыни. Вижу, господин, всех людей, как солнцем согреваемых милостью твоей. Только я один, как трава в тени растущая, на нее ни солнце не глянет, ни дождь не прольется, так и я хожу во тьме, отлучен днем и ночью от света очей твоих. Поэтому, господин, приклони ухо твое к словам уст моих и от всех скорбей моих избавь меня. Княже мой, господине! Все насыщаются от обилия дома твоего, как поток пища твоя; только я один жажду милости твоей, как олень источника водного.
182 Антология педагогической мысли народов СССР
Я ведь как дерево сухое, стоящее у дороги, все идущие мимо рубят его; так и я всеми обижаем, потому что не огражден страхом грозы твоей, как крепкой оградой. Княже мой, господине! Богатый человек везде известен, даже и в чужом городе, а бедный человек и в своем городе неведом ходит. Богатый человек заговорит — все молчат и слово его вознесут до облаков, а бедный человек заговорит — все на него закричат. Чьи ризы светлы, тех и речи
честны.
Княже мой, господине! Не смотри на внешность мою, но посмотри, каков я изнутри. Я одеянием беден, но разумом богат, юный возраст имею, но старый ум вложил в него. И парил мыслью своей, как орел по воздуху. Княже мой, господине! Яви мне лик свой, так как голос твой сладок, и уста твои мед источают, и образ
твой прекрасен; послания твои, как плод райский; руки твои наполнены золотом аравийским; ланитьг твои, как сосуд ароматный; гортань твоя, как сосуд, источающий миро6— милость твою; вид твой, как ливан
избранный; очи твои, как источник воды живой; чрево твое, как стог пшеничный, который многих питает; слава твоя возвышается над головою моею и выя7 твоя в гордости, как конь в монистах.
Княже мой, господине! Не смотри на меня, как волк на ягненка, но смотри на меня, как мать на младенца. Посмотри на птиц небесных, что не сеют, не жнут, не собирают в житницы, а уповают на милость божию.
Пусть не будет рука твоя сжата на подаяние бедным. Ведь сказано в Писании: «Просящему у тебя дай, стучащему открой, да не лишен будешь царства небесного». Ведь сказано в Писании: «Возложи на господа печаль свою, и тот пропитает тебя вовеки».
Княже мой, господине! Не лиши хлеба нищего мудрого, не возноси до облаков богатого глупого! Нищий же мудрый, как золото в грязном сосуде, а богатый человек глупый, как шелковая наволочка, соломой набитая, а бедный глупый, как солома, втоптанная в грязь.
Княже мой, господине! Если на рати я не очень храбр, то в словах крепок; потому собирай храбрых и умных. Лушче один умный, чем десять властелинов без ума, владеющих городами, ибо и Соломон так сказал: «Лучше один умный, чем десять властелинов без ума, потому что мысль мудрых добра». Даниил говорит8: «Храброго, князь, скоро добудешь, а умный дорог». Мудрых полки крепки и города тверды; храбрых же полки сильны, но безумны; они терпят поражение...
Не корабль топит людей, но ветер; так же и ты, князь, не сам владеешь, в печаль введут тебя советники твои. Не огонь раскаляет железо, но раздувание мехами.
Умный муж не очень бывает на рати храбр, но силен в замыслах; потому хорошо собирать мудрых...
Княже мой, господине!.. Я ведь не в Афинах рос, не у философов учился, но как пчела, припадая к различным цветам, выбирал Радость словесную, собирал мудрость, как в мех воду морскую.
Княже мой, господине! Не оставь меня, как отец мой и мать моя °Ставили меня; а ты, господин, обласкай милостью своею.
Просвещение в Древней Руси X — XIII вв. 183
Княже мой, господине! Как дуб крепится множеством корней, так и город наш твоей державою. Княже мой, господине! Кораблю глава — кормчий, а ты, князь,— глава людям своим. Видел полки без доброго князя и сказал: «Велик зверь, а головы не имеет». Женам глава — муж, мужам — князь, а князьям — бог.
Как паволока9, расшитая многими шелками, красоту свою показывает, так и ты, князь наш, умными боярами перед многими людьми честен и во многих странах славен...
Избавь меня, господин, от нищеты, как птицу от силков, и освободи меня от бедности моей, как серну из сетей, как утенка цз ког ей сокола. Ибо кто в печали человеку поможет, тот как студеной водой напоит его в знойный день.
Княже мой, господине! Ржа есть железо, а печаль ум человека. Как олово пропадает, если его часто плавить, так и человек от многих бед худеет; печаль человеку сушит кости. Всякий видит у другого сучок в глазу, а в своем глазу бревна не замечает. Всякий человек хитрит и мудрит о чужой беде, а своей не может осмыслить.
Княже мой, господине! Как море не наполняется, приняв многие реки, так и дом твой не наполняется, принимая многие богатства, потому что руки твои, как сильная туча, берущая у моря воду, передают в руки бедных от богатства дома твоего. Потому я и возжаждал милосердия твоего...
Если и не мудр я, то облачился в одежды премудрых и умных сапоги носил.
Однако послушай голоса моего и подставь сосуд сердечный под струю языка моего, да натечет тебе словесной сладости лучше вод ароматных. Давид сказал: «Слова твои лучше меда устам моим». Соломон говорит: «Уста медовые — слова добрые; уста праведного источают премудрость, печаль сердцу — дума безумных, ведь безумный возвышает голос свой со смехом».
Мудрого человека найдя, к нему прилепись седрцем своим. Говорит Писание: «Ищите премудрость, чтоб жива была душа ваша. Прицепляясь к премудрым, премудр будешь. Мужа лукавого избегай и наставления его не слушай».
Очи мудрого в разуме, а безумного очи как во тьме ходят. Мудрый человек — умный друг, а неразумный — недруг. Сердце мудрого в доме печальном, а безумного в доме пиршенственном. Посылая в путь мудрого, мало его наставляй, а посылая глупого, сам не поленись пойти. Лучше мне слышать угрозы мудрых, нежели наставления глупых. Сказано: «Дай мудрому наставление, и он мудрее будет, а глупого, если и кнутом бьешь, привязав к саням,— не избавишься от его глупости».
Наставляя глупых, многие примешь неприятности: среди народа осрамит тебя. Сказано: «Не сей жита на меже, ни мудрости в сердцах глупых». Не стоит вода на горах, ни мудрость в сердцах глупцов.
Княже мой, господине! Не отвергни раба скорбящего, не лиши 184 Антология педагогической мысли народов СССР
меня жизни. Как глаза рабыни в руках госпожи ее, так наши глаза в руках твоих, ибо я раб твой и сын рабыни твоей. Насыщался многоразличными яствами, вспомни меня, сухой хлеб жующего; увеселяясь сладким питьем, облачаясь в красивые одежды, вспомни меня, в немытом вретище10 лежащего; лежа на мягкой постели, вспомни меня, под единым рубищем лежащего, от стужи умирающего, каплями дождевыми, как стрелами, пронзаемого.
Княже мой, господине! Орел-птица — царь над всеми птицами, осетр — над рыбами, лев — над зверями, а ты, князь, над пе-реяславцами. Лев рыкнет — кто не устрашится, а ты, князь, скажешь — кто не убоится?
Как змей страшен свистом своим, так ты, князь наш, грозен множеством воинов. Золото — красота женам, а ты, князь,— людям своим. Тело укрепляется жилами, а мы, князь, твоею державою. Птенцы радуются весне, а младенцы — матери, а мы, князь,— тебе. Гусли настраиваются перстами, а город наш твоею державою...
Княже мой, господине! Нельзя ковшом море вычерпать, ни тем, что мы возьмем, дом твой истощить.
Если же не мудр я, то потому, что мало мудрости встретил в воротах, только умных людей сапоги носил, в одежды умных облачался.
Неужели, князь, по глупости сказал я эти слова? Кто видел небо войлочное и звезды лыковые, а глупых — говорящих мудро?
Не плавает камень на воде. Как не нужно золото ни псам, ни свиньям, так глупым — мудрые слова. Нельзя мертвеца рассмешить, ни развратного наставить. Когда прогонит синица орла, тогда глупый ума наберется. Как дырявую кадку наполнять, так глупого учить. Ибо глупых не сеют, не жнут, не прядут, не ткут, но сами родятся.
Неужели скажешь, князь: «Налгал». Как это? Если бы умел украсть, то столько бы не скорбел. Девка губит свою красоту прелюбодейством, а муж свою честь — воровством.
Или скажешь, князь: «Женись у богатого тестя, тут пей и тут ешь». Лучше бы мне лихорадкою болеть: лихорадка потрясет и отпустит, а злая жена до смерти сушит...
Или говоришь, князь, постричься в монахи. Так не видал я ни мертвеца верхом на свинье, ни черта на бабе; не ел я от дуба смокв, ни от липы изюма.
Лучше мне так окончить жизнь свою, нежели, восприняв ангельский образ, богу солгать. Ибо говорят: «Лги миру, а не богу: нельзя богу солгать, ни вышним играть».
Ибо многие, отошедшие от мира сего в монашество, снова возвращаются к мирской жизни, как пес на свои блевотины и на мирское преследование; обходят села и дома сильных мира сего, как псы льстивые. Где свадьбы и пиры, тут монахи и монахини и беззаконие: ангельский имеют на себе образ, а блудный нрав; святительский имеют на себе сан, а обычай похабный...
Княже мой, господине... рыцари, мастера, вожди... всадники —
Просвещение в Древней Руси X — XIII вв. 185
и те имеют честь и милость у поганых султанов11. Иной, вскочив на коня, как орел, скачет по ипподрому, рискуя жизнью; иной летает с церкви или с высокой палаты на шелковых крыльях; иной нагим бросается в огонь, желая показать крепость сердца царям своим; иной, прорезав голени, обнажает кости, показывает их царю, доказывая храбрость свою; иной, закрыв глаза коню и ударяя его по бокам, бросается с высокого берега вместе с конем своим... иной, привязав веревку к кресту церковному, другой конец к земле бросит далеко и по той веревке сбегает вниз, держась одной рукой за конец веревки, а в другой руке держа обнаженный меч; иной, обмотавшись мокрым полотном, борется с лютым зверем.
Но перестану много говорить, чтобы в многословии не растерять ум свой и не быть, как худой мех, сыплющий богатства в руки другим; и не уподоблюсь жерновам, которые людей насыщают, а сами себя не могут наполнить житом. Да не окажусь ненавистным многословною беседою, как птица, частящая песни, ненавидима людьми.
Потому и я, мутноумный, перестал говорить; боялся, господин, осуждения твоего, худой разум имея... Покушался говорить, уста неученые имея, обуздан был страхом божьим. Начал говорить, похваляясь премудростью, не совсем от глупости.
Ибо не едал масла из песка, а от козла молока, не видал глупого, мудрость изрекающего.
Как тебе скажу об этом, имея деревянный ум, войлочный язык и мысли, как отрепья от пакли.
Может ли разум говорить сладко? Сука не может родить жеребенка, а если бы родила, кому на нем ездить?
Одно есть лодка, другое — корабль, одно есть конь, другое — лошак; один — умен, другой — глуп. Глупых же не куют^ не льют, но сами родятся.
Неужели скажешь, князь: «Солгал, как пес». Так хорошего пса князья и бояре любят...
Произведения неизвестных авторов
«Слово некоего отца к сыну своему» входит в состав «Изборника 1076 года» и принадлежит анонимному киевскому книжнику, состоявшему в близких отношениях с составителем «Изборника» Иоанном [4, с. 64]. Автор адресовал свое сочинение молодым людям, жившим «во граде», т. е. в Киеве, или «инехъ окрестных градах». Произведение является памятником оригинальной древнерусской литературы. Из-за художественных достоинств, простоты языка и характера конструкции ряда фраз отдельные исследователи приписывали его Илариону. Как произведение нравственного содержания, оно отражает некоторые аспекты педагогической мысли XI в.
186 Антология педагогической мысли народов СССР
Слово некоего отца к сыну своему
Сыну мой, чадо мое, приклони ухо твое и послушай отца своего, светующего ти спасения.
Чадо, приближи разум сердца своего и внуши (внемли) глагол родившаго тя: не суть бо на пакость (на вред) души твоей, но аще разуно приимеши я, то царствию небесному вожь (вождь) ти будеть.
Простри (разверзи) сердечный съсуд (сосуд) да накаплють ти паче (слаще) меду словеса, могущая тя оживити и бесмертна явится тя.
... Темь же (и ты), чадо мое, изволи (возжелай) себе тех житье (поревнуй житию их) и тех правы (нравы) и путь приими, и поревнуй деломь их; взыщи коим путем идоша и коею стезею текоша, да в царствии небеснем постигнеши я, и с ними взра-дуешися радостью, ея же в житьи сем несть. Потщися по них и взищи ихъ, иже я доправиша, и благ смысл, покорение и любовь, милостыня же и доброутробье (добросердие), мир ко всем ладно (равно одинаково), к малым же и к великим...
Чадо, буди понижен главою, высок же умом, а очи имей в земли (к земли), а сум (ум и же — очи) на (к) небеси, уста стищени (молчаща), а сердцем (а сердечная)— к богу (выну) вопиюща, а нози тихо ступающа, и умней (ноги) скоро те кущи к вратам небесным, уши уклоняй от заслышания (злаго слышания), умныма же воину (выну, всегда) прилегай к святым книгам, руце имей согбене на собрание злаго имения света сего, протерши же на подание (даяние) убогим.
Не стыдися всякомому человьку, созданному во образ божии, главы своя покланяти; старьйшаго (себе) данми почестити не ленися и покоити старость его потщися; сверстникы бо своя с миром сретай, и меныпаго себе любовью приемли, а с честнейшими себе никакое стояти не ленися, да не буди (самолюбец и) самохотьем (самохотением — своей воле) лишен вечного живота; грееха бегай, акы ратника (злого), губящаго душу твою; не вьс-хощи веселитися вь мире сем, яко веселье света сего плачем кончается. И се яве видети есть (и это явственно видеть можно) вь двоих суседех, су сих брак творят, а у других мертвеца плачут и ть (сей, этот) же плач скоро минет: днесь плачут, плачут, а утро упиваются. Разумей же, чадо, суету века сего и скоропадающюю (распадающую) плоть нашу: днесь растем, а утро огнием (гнием). Тем же (а потому) в малем сем житьи взищи вечныя жизни, идеже ни едино оть сих несть, ни скорби, ни вздыхания (ни сетования), но радость и весельм (веселие) и свет немеркнущий солнце господь. Ту жизнь возлюби и к ней по вся дни тщися’и о жизни по Вся дни помышляй, и будеть ти везглавеи (возглав е) мысль небесныя Радости, встающю (же ти) от брашно — память царствия (память Царства небесного).
Чадо мое милое, алчного накорми, яко же ти повеле сам гос
Просвещение в Древней Руси X — XIII вв. 187
подь, жаднаго напои, страннаго введи и больнаго посети, к тем-ници дойди и вижь бьду их вздохни...
В градь, в нем же живеши, в инех окрестных (градах) поищи ли единого человека бога боющася и тому всею силою служи, обрете ли такого, то уже не скорби — обрете бо ключ царствия небеснаго; тому прилни душею и телом: смотри житья его, хожения, седенья, взора, ядения и всего обычая его пытай, паче же, чадо, блюдися (наблюдай, следуй) его, не дай же ни единому слову его пасти на земли: дражееш (дороже бо бисера чуть святых словеса). Праздники святых чести (почитай честно), а (и) сам не упивайся, но алчная и жадныя накормляя, знаемь створ дом свои нищим, и вдовицам, и сиротам, скитающим и неимущим, где главы подкло-нити.
Богат ли, имееши дом свой, худ ли — все то промыслом божиим; но потщися всего своего имения десятое госповеди даяти, давшему ти животе еде, а по исходе жизнь вечную даст ти.
Ненавидет ли кто тебе, серися (смирися) перед ним, дай же ему дар по силе твоей, и поклонися пред ним (ему), худ пред ним и немощен створися, и обратите сердце ему (еже) любите тя: не створить бо ни единого зла покорение, но оного спасеши и себе.
...Чадо мое милое, много ти бых и еще глаголал, но болезнь си сьставляет мя (останавливаете меня). Но ведь словеса божия понеже плодовита суть, да аще сумягчиши сердечную землю (ниву) и приимеши малое семя оучения, и много зело расплодиши в собе спасеное житие (жито)...
Смерть бо близ комужьдо нас и при двери (стоить) готова, ждуще повеления господня и внегда скончаемся. И нынь, чадо, попечися пред смертью, готова буди на душевный исход, дела света творяща и (да) по разлученьи от тела осветаят душою твою, да не темнь сущие (да не во тьме сущу) и приимут (восхитить) ю врази твои.
Слово о пользе учения
...Некто унывая во учении, и вопроси отца своего глаголя: «Что, отче, труждаюся в книгах и ничто же разумею?»... Он же отвеша ему глаголя: «Чадо, овцы, егда обращут пожить, и сладость ядят зело, часто несожеваему пищу глотают, тщася каяждо, до множайшая похватит и вложит себе внутрь. Токо и ты, чадо, елико, убо помощь и благо время имаши, учися елико можеши без лености... или от бесед старцев слышав навыкнеши, или сам, навыкнув вопро-мешеи, или от поучающих...»
188 Антология педагогической мысли народов СССР
Переводные произведения
Из сборника афоризмов «Пчела»
О жизненной добродетели и о злобе
Сократ. Вот увидел ученика своего, отдающего силы пашне, а к учению нерадивого, и сказал: «Берегись, друг, если только пашню хочешь возделать, а душу пустынной оставишь и необработанной».
Плутарх. Вот увидел друга своего, спешащего к художникам, чтобы вырезали из камня изображение его, и сказал ему: «Ты торопишься камень себе уподобить, почему же не заботишься о том, чтобы самому не уподобиться камню?»
Неспешно дело начни, начав же, быстро кончай.
Аристотель. Знаком мужской добродетели бывает не дел начинанье, но их завершенье.
О мудрости
{Сирах.) Один алчный сказал так: «Лучше мне иметь каплю счастья, чем бочонок ума». Ему же отвечая, философ сказал: «А мне бы каплю ума, чтобы достичь полноты счастья».
Диодор. Мудрый совет важнее множества рук, и мудрый сильнее твердого.
Фаворин сказал. Следует нам, завершенье дела сперва рассмотрев, лишь тогда начинать его.
О мужестве и о твердости
Аристотель сказал. Тверже тот, кто побеждает желания, а не воинов. Лишь тот смел и храбр, кто себя одолеет.
О правде
Гиперид сказал. По двум причинам люди от правды отходят — или страха ради, или позора.
О братской любви и о дружбе
Кто ставит другу своему силки, тот сам попадет в них ногою. Не покидай друга старого, ибо новый не будет ему подобен. Все новое лучше — и сосуды, и одежда, а дружба — старая.
Земные плоды от года до года рождаются, а дружба во все дни.
Аристотель. Богатство стоит приобретать ради друга, но не друзей ради богатства.
Антигон-царь сказал. А этот просил рабов, чтобы охраняли его От мнимых друзей. И когда кто-то спросил его: «Отчего ты о том
Просвещение в Древней Руси X — XIII вв. 189
умоляешь?» — отвечал: «Потому что от врагов я и сам сберегусь, их зная».
Агесилай сказал. Некий перебежчик перешел к нему от противника и, когда полководцы пожелали поручить ему своих воинов, сказал: «Нельзя доверить чужих сбежавшему от своих».
О власти и о правлении
Плутарх. Пословица говорит: детям ножа не давай; я же добавлю: ни детям богатства, ни людям невежственным силы и власти доверить нельзя.
Дион Римский. Все, что велишь подчиненным своим — как быть и что делать,— сначала выполни сам, потом же учи. Тем самым ты лучше научишь, чем наказаньем, согласно закону: там ведь идет подражанье, здесь — страх, а лучше всегда с подражаньем, чем со страхом, идти к совершенствованию.
О лжи и клевете
Лучше злое слышать, чем злое сказать.
Когда пришел к этому клеветник и сказал: «Вот такая-то предо мною так уж поносит тебя»,— отвечал: «Если бы ты с таким наслажденьем не слушал его, он бы меня не бранил».
Дион Римский. Как глазная болезнь зрение портит и мешает лежащее перед тобой видеть, так же и несправедливое слово, войдя в сознание достойных, затмением гнева не даст увидеть истину.
О простоте
Лучше хлеб с солью в спокойствии и без печали, чем предоставленье изысканных блюд с волненьем и в отчаянии.
Климий. Все, что чрезмерно, пагубно.
Об учениии и о беседе
Богослов. Безмолвное дело лучше бесполезного слова.
Делай сказанное и не говори о сделанном.
Плутарх. Этот рассказывал, что Клеанфа и Ксенократа, самых бездарных из учеников, осуждали. Те же отвечали: «Мы подобны сосудам узкогорлым, которые, с трудом принимая вливаемое, стойко и хорошо его хранят».
Как коню ржание, и псу лай, и волу рев, и барсу рычанье дано, и это их признак, так и человеку слово, и это признак его, и сила его, и оружье, оплот и ограда; это боголюбивое живое существо из всех прочих животных этим отмечено.
Солон. Этот говорил, что слово — вид дела.
Геродот. Равное благо, о царь, если кто сам о себе думает верно и другого, говорящего верно, захочет выслушать.
190 Антология педагогической мысли народов СССР
О поучении
Еврипид, Все мы искусны поучать, а сами не ведаем, что творим.
Эзоп. Этот сказал: «Каждый из нас два мешка носит: один перед собою, другой — за собой. В передний складываем чужие ошибки, в задний же — свои».
О философии и об учении детей
Невозможны обширные знанья при редком ученье.
Климий. Мудрость сопровождает деянье, как тень тело.
Лаос сказал. Этот, спрошенный, что такое мудрость, ответил: «Опыт».
Что человеку умному тяжелее всего делать? Ответ. А тяжелее всего человеку умному глупого и упрямого учить человека.
О молчании и о тайне
Богослов. Говори, когда чувствуешь, что речь лучше молчанья, к молчанью же прибегай, если чувствуешь, что оно лучше речи.
О почитании родителей
Кто думает позаботиться о родителях, пусть взглянет на аистов. Они ведь, видя родителя своего от старости ослабевшим, вокруг него стоя, охраняют своими крыльями и пищу щедро подают, и, когда тот захочет лететь, помогают ему, понемножку облегчая крылами своими.
Прокопий (софист). Как и члены телесные наших детей в час рождения повиваются, чтобы крепче, прямее были и тверже, так изначала следует нам и детский характер направлять.
Таким будь для родителей своих, какими хотел бы видеть детей своих.
О страхе
Виас. Этот, спрошенный, что в сей жизни свободно от страха, ответил: «Чистая совесть».
О быстро меняющемся и о покаянии
Соломон. Муж, склонный язык распускать, попадает в беду. У кого к переменам суждения склонны, тех и жизнь беспорядочна тоже.
О грехе и об исповедании
Плутарх. Ни огня невозможно накрыть покрывалом, ни временем — скверных дел.
Просвещение в Древней Руси X — XIII вв. 191
О дерзости и об обличении
Когда Демокрита в древности послали из Афин к царю Филиппу и он разговаривал дерзко, Филипп сказал: «Не боишься ли, что повелю отрубить голову твою?» И тот ответил: «Нет, ибо, если ты ее отрубишь, мое отечество бессмертием почтит ее».
Враг, правду говорящий, лучше лицемерного друга.
О хвале
Феофилакт. Справедливая хула лучше лицемерной похвалы.
Исократ, Верными считай не тех, кто по твоему слову говорят, но кто противится сказанному тобой неверно.
О памяти
Платон сказал. Дети и старики одинаково беспамятны: те развиваясь, а те теряя силы. Что есть память? Сохранение виденного и слышанного, извлеченье же их называется воспоминанием. Потому-то бездарные так памятливы, а мудрые понятливы.
О зависти
Анахарсис сказал. Этот скифский мудрец, спрошенный, по какой причине люди всегда печальны, сказал: «Ибо не только о своих бедах печалятся, но и о чужих удачах».
Зависть — язва на истине.
О постижении себя
Из Евангелия, Как замечаешь сучок в оке брата своего, а в своем и бревна не видишь!
Платон, Начало знанию — сознание невежества своего; мы же, ничего не зная, представляемся всеведущими.
Гераклит, Этот, юношей представ перед учителем, его философии учившим и спрошенный им: «Чему, юноша, ты научился?»— так отвечал: «Вот, познал я, что не знаю ничего». Слышав это, учитель дивился, и все, стоявшие вокруг учителя, воскликнули: «Воистину этот юноша умнее всех нас!»
О недостатке ума
Зенон. Один глупый юноша в академии спорил о душе. Зенон же сказал: «Что споришь? Не омочив языка в уме, много напортишь в слове».
О сне
Сверх меры спать подобает мертвым, а не живым.
192 Антология педагогической мысли народов СССР
О себялюбии
Критий. Скверно, когда человек не умен, но хочет казаться уМНЫМ.
Демокрит. Старик молодым уже побыл, а юный не знает, дойдет ли следуют; подобны они гуслям, которые людям красивые звуки издают, а сами не слышат.
О смерти
Сократ. Лучше мужественно умереть, чем жить в позоре.
О прекословии и о колебании
Теофраст. Стыдись себя сам, тогда другой тебя не пристыдит.
О старости и о юности
Не брани человека в старости его: они ведь от нас стареют. Демокрит. Старик молодым уже побыл, а юный не знает, дойдет ли до старости.
Из «Повести об Акире Премудром»
Во времена Синагрипа, царя Адорской и Наливской земли, был я, Акир, у него советником. И было возвещено мне от бога: «У тебя сына не родится»... и взял племянника своего Анадана вместо сына. Был он еще юн тогда, и приказал растить его... а когда подрос он, научил его всякой премудрости...
И я, Акир, не переставал учить сына своего. Когда же, словно хлебом и водой, насытил его наставлениями своими, то сказал ему так:
«О человек, слушай слова мои, господин мой Анадан! Всякий совет со вниманием выслушай во всякий день жизни своей. Если услышишь что от царя или увидишь что в дому его, то пусть истлеет это в сердце твоем и не поведаешь об этом никому из людей. Если же проговоришься, то станут эти слова твои, как угли раскаленные, И обожгут потом тебя, и тело твое изранено будет. Сын мой, что услышал ты, о том не говори никому, а что увидел, то скрой. Завязанного узла не развязывай, а распутанного не завязывай. Сын мой, не прельщайся красотой женщины и в сердце своем не возжелай ее. Если и все богатства отдашь ей, и тогда никакого блага от нее не обретешь, только еще больше согрешишь перед богом. Чадо мое, не будь черствым, как тверда кость человеческая, но будь мягким, словно б°б. Сын мой, склони очи свои долу, а голоса не возвышай; если бы криком строили дома, то осел бы ревом своим по два дома воздвигал бы на день. Сын мой, лучше с умным камни носить, чем с глупым вино пить. При умном не делай глупостей, а перед дураком не раскрывай ума своего. Не будь сладок чрезмерно, не то съедят тебя,
Просвещение в Древней Руси X — XIII вв. 193
но не будь и чрезмерно горек, чтобы не отшатнулся от тебя друг твой... Сын мой, свою долю ешь, а чужого не занимай. Если муж не слушает советов, с таким не отправляйся в путь и с обманщиком не садись пировать. Чадо, если окажется в немилости тот, кто знатнее тебя, не слишком радуйся и не говори о нем ничего друзьям своим, да не припомнит он тебе слов этих, когда вновь восстанет, и не отомстит тебе. Сын мой, когда муж в честь войдет, не завидуй ему, а когда обрушатся на него невзгоды, то не радуйся. Сын мой, не приближайся к женщине глупой, и болтливой, и гордячке и не возжелай красоты женской: красота женщины в ее скромности. Сын мой, если друг твой возненавидит тебя, и станет клясть тебя, и швырять в тебя камнями, то ты все равно его хлебом-солью встречай, и по делам вашим обоим вам воздастся в день судный. Сын мой, глупого мужа ожидает унижение, а праведника — почет... Чадо, если кто-то станет наговаривать на друга твоего, не слушай его, а не то и о твоих грехах другим расскажет. Чадо, если кто-либо, повстречав тебя, обратится к тебе, то отвечай ему подумав, ибо человек поспешит обронить слово, а после кается. Чадо, лживый человек поначалу всеми любим, а потом над ним же смеются и укоряют его. Речь лгуна словно птичий щебет, и только глупцы его слушают. Чадо, отца своего почитай, ибо все богатство свое он тебе оставляет. Сын мой, бойся, чтобы не прокляли тебя отец и мать, а не то и ты от своих детей не узнаешь радости. Когда в гневе ты, не говори грубого слова, иначе глупцом тебя назовут... Чадо, древо, отягченное плодами, склоняется, хоть и могучий ствол у него,— в этом и есть красота его, таким и ты будь, окруженный родней и друзьями. Как лев страшен силой своей, так и мужа чтут из-за родни его. Чей род скуден, у кого мало детей и близких, тот и перед лицом врагов своих слаб, и подобен дереву, растущему у дороги, которое обламывают все, кто ни пройдет мимо. Сын мой, не говори: «Господин мой глуп, а я умен». Послушай совета господина своего и милости его удостоишься, а на свой ум не рассчитывай. Сколько можешь терпеть — терпи, а грубого слова не изрекай. Сын мой, не будь болтлив, иначе согрешишь перед господином своим. Чадо, если тебя послом пошлют, не мешкай, а не то других пошлют за тобою следом. Сын мой, пусть не скажет тебе господин твой: «Отойди от меня и пребудь в печали», но пусть лучше скажет тебе: «Стань рядом со мной и возрадуйся»...
Чадо, если в чьем-либо дому горе, то, оставив их в беде, не иди на пир к другим, но прежде посети тех, кто скорбит, а потом уже иди пировать и помни, что и тебе суждена смерть. Сын мой, не имея коня, на чужого не садись, если сбросит он тебя, то посмеются над тобой. Если ты не голоден, не наедайся, а не то прослывешь обжорой. С тем, кто сильнее тебя, не ссорься, ты же не знаешь, что замыслит он против тебя. Сын мой, если дом твой слишком высок, пусть стены его будут пониже, и в такой входи, а умом своим воспари ввысь. Сын мой, гнев свой обуздай... Сын мой, не бери от других с большим весом и не отдавай с малым весом и не говори — «в этом 194 Антология педагогической мысли народов СССР
прибыль мне», дурное это дело... Чадо, божьим именем не скрепляй ложной клятвы, чтобы не сократились за это дни жизни твоей. Сын мой, если испросил что-либо у бога, не забывай об этом, не будь к тому невнимателен, но помни и внимай ему, и будешь благословлен им. Чадо, старшего сына люби, а младшего от себя не оттолкни... Если тебе не дано чего-либо от бога, то как ни старайся — не получишь; и бедный богатым может стать, а богач — обеднеть, и знатный впасть в уничижение, а низкий родом — возвыситься. Чадо, приди к скорбящему со словом утешения — это дороже, чем груда золота. Сын мой, не оклевещи кого-нибудь, позарившись на золото и серебро, против этого и бог и все люди. Сын мой, не пролей крови безвинного, ибо бог отомстит за это. Сын мой, воздержи язык свой от хулы, а руки — от воровства: одинаково позорно, если кто украдет золото или одеяния. Сын мой, сторонись блудниц, а особенно — замужних женщин, чтобы не прогневил ты этим бога. Сын мой, если кто послушает речь умного человека, то, словно изнывая от жажды, напьется студеной воды... Сын мой, будь судьей справедливым и до старости будешь в почете. Сын мой, пусть слова твои приятны будут, и уста открывай только для доброго слова. Чадо, умному мужу что ни скажешь — примет это в сердце свое, а глупца, хоть кнутом его бей, ничему не научишь. Сын мой, умного мужа, посылая куда-либо, не обременяй советами, а если глупого послал, сам иди за ним следом, а не то осрамит он тебя. Сын мой, друга своего не искушай яствами и вином, иначе он и большего возжелает. Сын мой, если позовут тебя на пир, то по первому зову не иди, а если снова позовут тебя, тогда знай, что тебя там почитают и достойно примут. Сын мой, не бери взяток, ибо взятка ослепляет очи судей. Пробовал я и горькое и кислое, но ничто не может сравниться с бедностью. Сын мой, легче нести соль или олово, чем отдать долг, тобой взятый. Сын мой, поднимал я и камень и железо, и казалось мне это легче, чем мужу, знающему законы, вести тяжбу с ближним своим. Сын мой, если сидишь в кругу знакомых, не дай им узнать о бедности твоей, а не то посмеются над тобой и не прислушаются к словам твоим. Чадо, люби жену свою всей душой, ибо она — мать детей твоих и услада жизни твоей. Чадо, когда станешь воспитывать сына своего, то всего более учи его воздержанию; как будет он воспитан, так и жизнь свою проведет. Сын мой, если нет к тому повода, не начинай ссоры в дому своем, а не то посмеются над тобой соседи твои. Сын мой, лучше послушать пьяного мудреца, чем трезвого дурака. Чадо, лучше слепой глазами, чем слепой сердцем: незрячий, ходя по дороге, привыкнет и научится сам находить путь свой, а слепой сердцем собьется с пути своего и заблудится... Чадо, лучше друг, живущий рядом с тобой, чем родственник, живущий вдали. Сын мой, доброе имя и слава почетнее для человека, чем красота лица его, ибо слава Вечно живет, а лицо после смерти истлеет... Сын мой, лучше баранья нога в твоих руках, чем лопатка баранья в руках чужих, лучше °вца рядом, чем вол вдалеке. Лучше один воробей, да в своих руках, Чем тысяча птиц, летящих под облаками. Лучше посконные одежды,
Просвещение в Древней Руси X — XIII вв. 195
да твои, чем шелковые, но которых у тебя нет. Сын мой, когда позовешь друга своего на пир, то встречай его с веселым лицом, тогда и он веселым возвратится к себе домой. Когда пируешь с другом, не сиди с недовольным лицом, да не будет пир этот тебе на посрамление и не назовут тебя неучтивым. Сын мой, не расхваливай одного и не осуждай другого, не зная сути дела, но, лишь обо всем разузнав, говори о них. Сын мой, лучше в горячке лежать или в лихорадке, чем жить со злой женой: не увидишь и света в доме своем, а того, что на сердце у тебя, ей не открывай. Сын мой, если хочешь кому-либо сказать слово, то не спеши, а поразмысли в сердце своем и скажи то, что нужно, лучше ведь ногой споткнуться, чем языком. Сын мой, когда будешь среди друзей, не смейся: в смехе рождается глупость, а из глупости — ссора, а из ссоры — свара и драка, а в драке — смерть, а смерть — это тяжкий грех. Сын мой, если хочешь слыть мудрым, то, напившись вина, не болтай лишнего, и тогда умным тебя назовут. Сын мой, если не будешь судить справедливо, то прослывешь лицемером и дни твои сократятся. Сын мой, над глупцом не смейся, но отойди от него, и над несчастным не смейся, ибо он такой же человек. Сын мой, денег своих без свидетеля не отдавай понапрасну, а не то потеряешь их. Сын мой, если хочешь умного послушать, не подзывай глупца, без надобности он тебе. Сын мой, старого друга от себя не отгоняй, если он не провинился перед тобой, а не то и новые друзья бросят тебя. Сын мой, сидя на пиру, не думай дурного о друге своем, иначе не почувствуешь вкуса яств на губах своих... Сын мой, не ходи в сад судьи и с глупой женщиной не знайся и не советуйся с ней. Сын мой, лживое слово лишь на первый взгляд тяжело, словно олово, а потом всплывает. Сын мой, испытай друга своего: доверь ему тайну свою, и когда минет немалый срок, поссорься с ним, и если он сохранит твою тайну, то возлюби его всем сердцем, ибо это настоящий друг, если же разболтает тайну твою, отвернись от него и не возвращайся к нему. Чадо, лучше, если кто-либо у тебя украдет, чем тебя назовут вором... Сын мой, когда отправишься в путь, не рассчитывай на чужую еду, а свое имей, а если пойдешь, своего не имея, все тебя укорят. Сын мой, если умрет друг твой, который тебя невзлюбил, не радуйся: лучше, если бы он остался жив и кару принял от бога, а ты бы простил его и помог ему; и за это получил бы ты благодать от бога. Сын мой, увидев старца, встань перед ним, а если он и не поблагодарит тебя, то бог тебя благословит. Сын мой, если зовешь друга на пир, с другим делом не подступай к нему, а не то обманщиком тебя посчитают... Сын мой, если к соседу позовут тебя, то, войдя в дом его, не зевай по углам: это не делает тебе чести. Сын мой, если бог пошлет кому богатство, не завидуй ему, но еще больше, насколько можешь, почитай его. Сын мой, когда входишь в дом, где случилось горе, то не говори о еде и питье, а если сидишь на веселом пиру, то не вспоминай о печальном. Сын мой, глаза человеческие — словно озера: сколько ни бросай в них злата — не насытятся, а умрет человек, и пылью сыт будет. Сын мой, если ты богат, не мори себя голодом и жаждой: умрешь ты, все иному 196 Антология педагогической мысли народов СССР
достанется, и начнет он жить припеваючи, а ты — окажется — всуе трудился. Сын мой, если человек от бедности украдет, то прости его, ибо не он это сделал, а бедность его к тому принудила. Сын мой, придя на пир, долго не засиживайся, не то, не дождавшись, когда ты сам соберешься уйти, прогонят тебя. Сын мой, к другу своему не ходи слишком часто, не то перестанут тебя уважать. Сын мой, когда ты нарядишься в новые одежды и всем покажешься пригожим, другому нарядному не завидуй; у кого одежда изящна, у того и слова должны быть красивы. Сын мой, имеешь ли ты что-либо или не имеешь, все равно не печалься: какая польза тебе от печали? Сын мой, если пес, бросив своего хозяина, пойдет за тобой следом, то обернись, возьми камень и швырни в него камнем, ибо, и тебя также оставив, за другим побежит. Сын мой, если сосед тебя разлюбит, то ты еще больше его люби, чтобы, рассердившись на тебя, не сотворил бы неожиданной какой-либо пакости. Сын мой, если недруг твой захочет облагодетельствовать тебя, не спеши ему довериться, а не то так, обманув тебя, всю злобу свою на тебя обрушит. Сын мой, если человек грешит из-за дурного нрава своего, то не говори, что его безвинно наказывают, а не то и сам так же согрешишь. Сын мой, пусть лучше тебя побьет умный, чем глупец умастит тебя елеем, ибо если умный ударит тебя, то чувствует себя так, словно сам себя бьет, и станет потом размышлять, как бы тебя утешить, а глупец, потратив на тебя наперсток елея, рассчитывает получить взамен груду золота.
Сын мой, за все, чему научил я тебя, воздай мне сторицею, соедини свою мудрость с моею...»
Кто добро делает, тому и благо будет, а кто под другом своим яму копает, тот сам в нее и упадет.
Комментарии и примечания
СЛОВО О ЗАКОНЕ И БЛАГОДАТИ
Наиболее ранним памятником древнерусской литературы, в котором затронуты вопросы просвещения, является «Слово о законе и благодати» Илариона. Произнесенное перед Ярославом Мудрым, его женой Ириной, детьми их и прихожанами Киевского храма Софии, «Слово» должно было произвести большое впечатление на князя. В «Слове» Иларион попытался философски обосновать политику Ярослава. Его произведение — это своего рода философско-политический трактат, в котором утверждается место Руси в мире и прославляется Русская земля и ее князья.
В «Слове» Иларион выдвинул тезис равноправия народов. Сделал он это путем противопоставления Нового завета (христианского вероучения) как «благодати» Ветхому завету («закону»), регламентировавшему жизнь только одного древнееврейского народа. Новый завет, считал Иларион, имеет всемирное значение, ибо прокладывает дорогу свободному развитию многих государств. «Благодать», с его точки зрения, обеспечивает свободу, а «закон» оправдывает рабство. Подводя эту политическую основу под понятие свободы, он отбрасывает любые претензии на какое-либо преимущество одного народа над другим. Иларион прославляет князя Владимира Святославича, приложившего большие усилия, чтобы «благодать» дошла
Просвещение в Древней Руси X — XIII вв. 197
до Руси. Отныне нет избранных, утверждает Иларион, есть те, которые познали цену истины, обрели новые идеи, поняли ценность просвещения и книжной мудрости.
Патриотические идеи автора местами заслоняют церковный характер произведения, отступают от ортодоксальной христианской доктрины; изложение их приближено к народному мировоззрению. Князя Владимира он восхваляет не только за принятие христианства, но и как достойного наследника своих великих предков-язычников, подчеркнув этим значение воспитания на исторических традициях. Отсутствие в «Слове» следов учения о смирении, покорности, проповеди монашеского аскетизма не было случайным. Сделавшись приближенным Ярослава и приобщившись к его образованной дружине книжников, русский митрополит стал выразителем новых взглядов на воспитание. В «Слове» он выдвинул идею красоты познания мира: «Истиною обут, смыслом венчан» — в этом определении Илариона видно понимание им эстетической стороны познания.
В «Слове» уделено большое внимание культурному развитию страны. В этой связи автор концентрирует свое внимание на построенном Ярославом Киевском храме Софии, который стал центром русской митрополии, «книжного учения», где «поучащеся вернии людьи» [3, с. 102].
Слова Илариона о Киеве как центре просвещения подтверждают летописи, латинские хроники, скандинавские саги.
Фрагменты из «Слова о законе и благодати» печатаются в древней редакции по рукописи XVI в. по изданию: Древнерусская литература/Сост. Н. И. Прокофьев. М., 1980.
1	Стень — тень.
2	Агарь, Сарра, Авраам — библийские персонажи.
3	Каган — восточный титул государственного правителя, равнозначный западноевропейскому «император». Титул Владимира — каган — символизировал могущество князя в пределах Восточной Европы и независимость Руси от Хазарии [2, 17—18].
4	...храбрьством прослуша...— храбростью прославился.
5	Послух — свидетель.
6	Георгий — христианское имя князя Ярослава Владимировича.
7	Не скажеши — не искажающе.
8	...дом божии великыи святыи его премудрости съзжа...— построенный Ярославом храм, названный в честь Софии (софия — в переводе с греческого — «премудрость»).
9	...церковь на великыи вратех...— церковь Благовещения, воздвигнутая на Золотых воротах.
10	...несть бо ти лепо умрети...— несть лепо — нельзя (тебе умереть).
11	Ерина — Ирина, жена Ярослава Владимировича.
12	...тимианом обухаемь...— фимиамом благоухающим.
СЛОВО НЕКОЕГО КАЛУ ГЕ РА О ЧЫЪИ КНИГ
В 1076 г. киевскому книжнику Иоанну было поручено написать методические советы о чтении. Это было первое русское педагогическое произведение, которое называлось «Слово некоего калугера о чьтьи книг».
Как культурный деятель и просветитель, Иоанн глубоко интересовался проблемами духовной жизни современников и изложил в «Слове» ряд важных положений о сущности и задачах книжного учения, его месте в воспитании личности. Прежде всего он обратил внимание на то, что вера не может быть единственным критерием воспитанности человека: «Истиньная бо вера делы искушаеться», «...имь же вера без дел мьертва есть, яко же и делы без веры». Но дела должны быть осмысленны, а этого можно достичь, лишь «поразоумевая оубо истенье писание». Данное положение использовано как основополагающее, и на его основе Иоанн с помощью сравнений говорит о пользе просвещения.
Он считает, что благочестивым следует считать не того, кто без конца молится, соблюдает посты, постоянно посещает церковь, а того, кто творит полезные дела, благо ближнему. Вторая линия, которая проводится в «Слове», состоит в том, что положительные качества личности не даются в готовом виде, а представляют собой результат упорной работы над самосовершенствованием. Главным же средством 198 Антология педагогической мысли народов СССР
совершенствования Иоанн также считает книгу. При помощи книжного учения человек может усвоить нужные знания, а это то, что необходимо для жизни: «И пора-зумевая убо истинно писания править есть ими». С целью доказать справедливость своего заключения он сравнивает значение книг для человека с оружием для воина, с ветрилами (парусами) для корабля.
«Слово некоего калугера о чьтьи книг» — древнейшее отечественное методическое руководство. Оно явилось той отправной точкой, от которой берет начало русская дидактика.
Текст «Слова» печатается по изданию: Изборник 1076 года/Под ред. С. И. Коткова. М., 1965.
1	Калугер — монах.
2	Въсемь сердъцъм вьзиштють его — воспримут его, поймут.
3	Глаголати — говорить, сказывать.
ЖИТИЕ ФЕОДОСИЯ ПЕЧЕРСКОГО
Феодосий Печерский (ок. 1036—1074) — один из первых игуменов Киево-Печерского монастыря, писатель, автор посланий к князьям Изяславу и Святославу Ярославичам, молитв, поучений морально-догматического содержания, обращенных в большинстве к монастырской братии. Феодосий родился в семье богатого феодала. В 1055—1056 гг. бежал в Киев и был принят в монастырь, около 1062 г. стал иеромонахом, со временем игуменом Киево-Печерской обители. При Феодосии монастырь занял ведущее место в религиозно-идеологической жизни древнерусского общества, стал центром подготовки и пополнения высших сановников русской церковной иерархии.
Подготовка Феодосия к монастырской жизни практически начинается со школы, с овладения грамотой, чтения богослужебных книг. Сфера религиозного воспитания расширяется посредством посещения церкви, пения молитв, встреч с паломниками, путешествующими к святым местам. Влияние внешних факторов дополняется упорным самовоспитанием. Феодосий надевает на себя железную цепь, от которой на теле появляются раны, отказывается от светлой одежды, стойко переносит побои матери за попытку уйти из дома в монастырь. В поступках он тверд, в стремлении «датися» богу последователен. Аскетизм становится главной чертой его характера.
Противоположность Феодосию — мать. Она владетельница земель, сел. Тревога за собственность, за судьбу наследства вызывает в ней гнев на поведение сына, который решил стать земным небожителем. Она стремится переломить его взгляды вначале просьбами, а затем бранью, побоями, голодом, угрозами. Нестор не скупится на краски, с помощью которых изображает ханжество и лицемерие средств воспитания детей в среде феодалов. Корень этих пороков он видит в стремлении матери воспитать из сына достойного наследника накопленного богатства. Это реалистическое направление в произведении является его наиболее сильной стороной.
Характеризуя сущность «Жития», И. П. Еремин писал: «История этого единоборства в изложении Нестора полна драматизма. Одна схватка сына с матерью следует за другой, от эпизода к эпизоду повышая напряженность повествования. Ощущения этой всевозрастающей напряженности Нестор добивался простым и в то же время очень действенным способом: настойчивым повторением через некоторые промежутки, каждый раз с новыми вариациями, одних и тех же положений» [3, с. 31]. Образ отрока Феодосия стилизован и построен по канону житий святых. Поступки его однотипны и заранее предписаны идеалами монашества.
В сочинении отражены сложные психологические черты главных персонажей. Нестор с большим чутьем жизненной правды изобразил фанатическое упорство Феодосия и всю мятущуюся непоследовательность безмерной материнской любви к сыну.
Заключительным аккордом юности Феодосия является его «боговдохновенная» победа над самовластной матерью, торжество небесной любви над земной. Мать отрекается от дома, имения, от всех благ мирской жизни и постригается в монахини. Описывая далее систему воспитания Феодосием монахов в обители, Нестор излагает основные принципы монастырской педагогики.
Просвещение в Древней Руси X — XIII вв. 199
Историк русской церкви Е. Е. Голубинский утверждал, что Древняя Русь не знала школы, ей было известно только домашнее обучение детей [1, с. 472—474]. Польский буржуазный историк А. Ванчура отрицал организованное школьное обучение на Руси лишь потому, что в древнерусской лексике отсутствовал термин «школа» [7, с. 87, 92], хотя в X—XI вв. его не было и в польском языке. Показания «Жития» отрицают эти версии. Рассказывая об учении Феодосия, Нестор пишет: «Скоро постиг он всю грамоту, так что поражались все уму его и способностям и тому, как быстро он всему научился. А кто расскажет о покорности и послушании, какими отличался он в учении не только перед учителем своим, но и перед учащимися с ним?» [5, с. 309]. Если бы Феодосий обучался только один у учителя, то не было бы необходимости сравнивать его послушание с поведением соучеников.
Известно, что до Нестора в древнерусской литературе слово «учитель» употреблялось для названия лица, проповедовавшего христианское вероучение. В «Житии» Феодосия оно впервые зафиксировано как название педагога. Это факт невторостепенного значения, ибо отразил начало формирования русской педагогической терминологии.
Текст печатается по изданию: «Памятники литературы Древней Руси: XI — начало XII века»/Подгот. текста и пер. О. В. Творогова. М., 1978. В «Антологию» включена только та часть «Жития», в которой отражены детские и отроческие годы Феодосия до поступления его в Киево-Печерский монастырь, представляющие интерес для ознакомления педагогов с процессом обучения и воспитания детей в феодальной среде XI в. Молитвы, описание чудес, видений и т. п. опущены.
1	Поприще — мера длины, близкая к версте.
2	Есть город по названию Васильев. Современный город Васильков — город, расположенный южнее Киева, где родился Феодосий. Основан в конце XI в. князем Владимиром Святославичем и назван его христианским именем (Василий).
3	Священник же назвал его Феодосием. Деталь эта интересна тем, что свидетельствует о знании русскими священниками греческого языка. В переводе с греческого Феодосия означает «данный, посвященный богу».
4	И вот пришли в его город странники... Странниками называли богомольцев, путешествующих в Палестину.
5	Литургия — церковное священнослужение.
6	Просфоры — освященный хлеб, опреснок.
'	Искони ненавидящий добро злой враг... не дремал, помышляя отвратить Феодосия от его дела. Здесь словом «враг» обозначается дьявол.
8	...и с побоями сорвала с чресл его вериги. Вериги — разного рода железные цепи, пояса, носимые на голом теле для смирения плоти.
9	...услышал Феодосий о блаженном Антонии... Антоний Печерский (983—1073) — один из первых основателей Киево-Печерского монастыря. Принимал активное участие в политической жизни Киевской Руси. По просьбе Феодосия благословил его в монахи и велел Великому Никону постричь его... Никон Великий — монах Киево-Печерского монастыря, активный церковно-политический деятель Древней Руси (умер в 1088 г.). Как полагают исследователи, Никон был автором летописного свода 1073 г.— одного из источников «Повести временных лет», ввел в летопись пересказ о поединке тмутараканского князя Мстислава с косожским князем Реде-дею (1022), отредактировал корсунскую легенду о крещении князя Владимира и т. п.
10	Келарь — монах, заведовавший монастырскими припасами или светскими делами монастыря.
«ПОУЧЕНИЕ» ВЛАДИМИРА МОНОМАХА
Педагогические воззрения Владимира Мономаха нашли отражение в написанном им в 1117 г. «Поучении» детям. Это выдающийся памятник древнерусской педагогической мысли XII в., в котором впервые в русской педагогической литературе изложены глубокие суждения о связи воспитания с образованием, о роли опыта и примера старших в становлении личности, значении активной деятельности и трудолюбия в формировании человека, средствах и способах воспитания нравственного поведения детей. Выдвинутые Мономахом идеи оказали большое влияние на развитие педагогических воззрений в Древней Руси и во многом опередили свое время.
200 Антология педагогической мысли народов СССР
Сочинение князя не только плод его раздумий в предчувствии смерти, как полагали некоторые исследователи [13, с. 235]. Крупный государственный деятель, Мономах чутко улавливал потребность времени в новых людях, способных возвеличить Русь. Эта потребность была вызвана глубокими историческими процессами, выражавшимися в тенденции упорядочения государственной жизни Руси, которая нарушалась междоусобной борьбой князей. Советы по воспитанию такой смены князь, опираясь на свой жизненный опыт, и изложил в «Поучении».
В педагогической историографии имелись попытки ограничить назначение произведения только узким кругом детей князя. В действительности «Поучение» адресовано не столько родным детям, которые к этому времени уже выдали замуж своих дочерей, сколько потомкам широкого княжеско-боярского круга, феодальным верхам. Об этом Мономах упоминает дважды: «Дети мои или иной кто, слушая эту грамотку, не посмейтесь»; «Если же кому не люба грамотка эта, то пусть и посмеются...» Мономах пишет, что составил он эти советы не ради прославления себя и предупреждает: «Дети мои, ин кто прочтет, не хвалю бо ся».
Большое место в «Поучении» отведено разъяснению значения воспитательного воздействия на детей личного примера старших. Свои наставления Мономах подкрепляет конкретными фактами, рассчитывая на склонность детей к подражанию. Дети, наблюдая поступки и действия старших, лучше усваивают моральные нормы и правила поведения, более активно воспринимают опыт взрослых [4, с. 119—124]. Поскольку на детей наиболее сильно воздействует пример родителей, Мономах с соблюдением большого такта в качестве образца ставит свою биографию и показывает себя с разных сторон — как человека и государственного деятеля, как отца и воспитателя, ценителя красоты природы и любителя книжности.
Касаясь вопросов нравственного воспитания детей, автор «Поучения» значительное место отводит приучению их к соблюдению общечеловеческих моральных норм, которые он считает ориентирами личного и общественного поведения молодого поколения в обществе: повиноваться старшим, уважать равных себе и младших, приносить другим пользу, быть верным данному слову, не позволять сильным обижать слабых, не лениться, сочувствовать горю других, относиться чистосердечно к окружающим, уметь подавлять в себе гнев, творить добро, уклоняться от зла и т. п. Мономах приходит к выводу, что значение и исполнение детьми перечисленных нравственных правил являются критерием их истинной воспитанности.
В «Поучении» отражены размышления князя о воспитании справедливых отношений между людьми. Особое значение он придает благотворительности, заботе о нищих, сиротах и убогих. Мономах наставляет детей: «Всего же более убогих не забывайте, но, насколько можете, по силам кормите, и подавайте сироте и вдовицу оправдывайте сами, а не давайте сильным губить человека», «Куда же пойдете, или же остановитесь, напоите и накормите нищего». Советуя детям избежать жестокости, Мономах высказывается против смертной казни. «Ни правого, ни вановатого не убивайте и не повелевайте убить его; если и будет повинен смерти, то не губите никакой христианской души». О себе Мономах пишет: «Тоже и худаго смерда и убогие вдовице не дал есмь сильным обидети».
Мономах сделал попытку раскрыть роль и место природы в развитии чувства прекрасного у детей. Его поэтические акварели призваны вызвать у юношества глубокую любовь к необъятным лесным и степным просторам отчизны, научить изумляться «како небо устроено, како ли солнце, како ли луна, како ли звезды», он восторгается весенним пробуждением, когда «птицы небесные из ирья (теплых стран) идут... и наполняют леса и поля». Князь считает, что красота природы должна служить источником приподнятого настроения и прилива вдохновения. Как видим, эстетическое отношение к природе проявляется у Мономаха в эмоциональном восприятии прекрасного. Общий уровень эстетических воззрений того времени не позволил ему увидеть в эстетическом отношении к действительности источник творчества и развития у детей умений прилагать к социальным явлениям жизни меру красоты.
Идеология православия выступала с проповедью презрения к красоте земной жизни и провозглашала единственным идеалом красоту загробного мира. Мономах впервые противопоставил ей новые морально-этические и эстетические нормы — красоту природы и красоту человека, его деятельность и тем самым поставил под сомнение религиозную перспективу потустороннего блаженства. В этом просматриваются в «Поучении» антицерковные мотивы.
Просвещение в Древней Руси X — XIII вв. 201
Особое место в «Поучении» отведено воспитанию у подрастающего поколения долга защиты родины, стойкости в борьбе с ее врагами. «Смерти ведь дети не бойтесь... мужской долг исполняйте». О себе он говорил: «...добро хочью братья и Руськой земле». В присоединенном к «Поучению» письме Олегу Черниговскому о междоусобном сражении, в котором погиб сын Мономаха Изяслав, князь заявляет о готовности пойти с ним на примирение ради спокойствия на Руси и этим показал, что он ставит общие интересы родины выше личного горя.
«Поучение» раскрывает методику составления самостоятельных сочинений, которая в то время была общепринята в училищах повышенного типа. Сущность ее сводилась к выработке у учащихся умений и навыков составлять из чужих цитат и собственных предложений самостоятельные «словца». «Передние словца» представляли собой выписки из церковно-учительных книг, а последующие принадлежали автору. Именно такому литературному приему был обучен Мономах. В «Поучении» он пишет, что после предварительной работы «собрах словца си люба, и складах по ряду и написах» свою «граматицю». Обращаясь к читателям, он просит: «Аще вы последняя не люба, а передняя приимайте», т. е. если не понравится его собственная часть произведения, то пусть читатель примет хотя бы ту, которая взята из «божественных книг». В целом для «Поучения» характерна исключительная убежденность и конкретность. Наблюдения и нравственные предписания автора облечены в изящную художественную форму.
Отдельные исследователи считают, что истоки педагогических взглядов Мономаха находятся в памятниках западноевропейской литературы. Так, М. П. Алексеев, например, считал «Поучение» своеобразной школьной хрестоматией, составленной им для своих детей от жены Гиты, дочери английского короля Гаральда. В основу этой хрестоматии, пишет М. П. Алексеев, вложены отрывки собственного сочинения Мономаха, а также стихотворные «Отцовские поучения» английского епископа Леофрика, которые якобы юная Гита привезла с собой в Киев [3, с. 59—60]. Однако ни по духу, ни по стилю, ни по идеям произведение князя ничего общего не имеет с догматическими строфами англосакского священнослужителя. Как справедливо* отметил И. У. Будовниц, в сравнении с замечательным трудом Мономаха сухие, невыразительные стихи Леофрика производят жалкое впечатление [5, с. 136].
Отражение в сочинении таких языческих традиций, как вера в дух предков, похороны на санях, право мести, право победителя на добычу и др., раскрывают русский характер произведения. При этом Мономах обращается к ним не как к средству, подкрепляющему его стиль изложения, а для характеристики своего поведения на основе объединения дохристианских и христианских этических норм.
В «Поучении» с необыкновенной яркостью отразилась та роль, которую играла зарождавшаяся педагогическая литература в общественной жизни русского народа того времени. В нем не только поставлен, но и решен широкий круг проблем — воспитание веры в творческие силы образования, определены пути формирования нравственных качеств, в том числе преданности родине. Поднятые вопросы воспитания трактуются в тесной связи с жизнью.
Главный вывод Мономаха в «Поучении» состоит в том, что образование и воспитание должны определяться земными потребностями жизни человека, а это возможно лишь при переходе от аскетически-религиозных рассуждений к практическому мышлению. Противопоставление религиозному догматизму практического мышления явилось первым подводным камнем на пути господствующего влияния религиозного воспитания и знаменовало начальные шаги в новом повороте русской педагогики. В этот аспекте «Поучение» далеко опередило церковно-христианскую литературу своего времени, идеи западноевропейских педагогов, не выходивших за рамки католической ортодоксии. В произведении «как бы в зародыше находятся те педагогические начала, которые впоследствии предстояло развить, расширить и углубить русской педагогики»,— писал в свое время М. И. Демков [6, с. 47].
«Поучение» — первое педагогическое произведение в средневековой Европе, принадлежавшее светскому лицу. По жанровому своеобразию и педагогическому замыслу оно не имеет аналогий ни в одной литературе своего времени. Оно оказало влияние на нравственно-поучительные сочинения других древнерусских авторов, в частности, заимствования из «Поучения» прослеживаются в «Завещании» детям князя Константина Всеволодовича [16, с. 205—206], в «Поучении детям» (1206) княгини Марии, жены Всеволода Большое Гнездо [12, с. 289—290].
202 Антология педагогической мысли народов СССР
Текст «Поучения» печатается по изданию: Памятники литературы Древней Руси: XI — начало XII века. М., 1978. Пер. Д. С. Лихачева, подгот. текста q В. Творогова.
1	Сидя на санях, помыслил я в душе своей... Мономах сообщает, что писал «Поучение» на склоне жизни, в предчувствии недалекой смерти. Похороны на санях — древний славяно-языческий обычай, связанный с представлением о смерти как переселении, переезде в новую зону обитания. В народных похоронных причитаниях вплоть до начала XX в. покойника на кладбище не несут, а везут, даже если оно близко, что соответствовало логике путешествия в «страну предков». Смерть понималась как своеобразная трансформация существования человека. Сани считались наиболее удобным, безопасным, не тревожащим человека средством передвижения по дороге в загробный мир [17, с. 114—126].
2	...и выгоним Ростисловичей, и волость их отнимем... Здесь речь идет о сыновьях двоюродного брата Мономаха Ростислава Володимировича — Васильке, Володаре, Рюрике Ростиславичах.
3	И, отпустив их, взял Псалтырь, в печали разогнул ее, и вот что мне вынулось... Псалтырь—часть Библии, включающая 150 псалмов (песнопений), сложенных израильским царем Давидом. Книга употреблялась в разных случаях жизни: во время церковного богослужения, для гадания. Наугад раскрыв любую страницу, читатель с помощью того или иного пророчества стремился предугадать следствия своих замыслов, действий, поступков.
Часослов и Псалтырь были единственными учебными книгами в школах грамоты на Руси, в Византии, Западной Европе. В Германии даже учеников школ элементарной грамоты называли псалтырниками.
4	Ибо как Василий учил... Василий Великий (Кесарский) — один из «отцов» византийской школы (ок. 330—370), автор богословских толкований. Книга его «Шестоднев» — цикл проповедей на тему о сотворении мира — была широко известна на Руси.
5	И этому чуду подивимся... как разнообразны человеческие лица... Для Мономаха характерно высокое представление о человеке, его индивидуальности. Лицо человека, по мнению Мономаха, это неповторимый его облик, его особенности и черты; среди множества людей нет и не может быть двух одинаковых лиц.
...как птицы небесные из рая идут... По представлению наших предков, птицы на зиму улетали в сказочную страну (ирый, рай), где не бывает зимы. Слово «ирый (вырий)» сохранилось в украинском языке и означает «южные теплые страны», куда осенью отправляются птицы на зимовку.
7	Отроки — младшие дружинники князей и бояр Киевской Руси (X—XI вв.). Отроки принимали участие в военных походах и собирании дани, ведали княжеским и боярским хозяйством, прислуживали князю. Согласно Пространной «Русской Правде», отроки принадлежали к низшей княжеской администрации [20, с. 124].
8	Бирич — служащий в суде, служебный исполнитель. В его обязанности входил вызов ответчиков в суд, сбор податей, штрафов.
9	Также и бедного смерда и убогую вдовицу не давал в обиду... В. И. Ленин писал, что в России «отработки держатся едва ли не с начала Руси (земледельцы кабалили смердов еще во времена «Русской Правды»...)» (1, с. 199). Мысль о закабалении свободных земледельцев повторена В. И. Лениным и позднее [2, с. 131].
Слова Мономаха о «бедном смерде», которого обижают сильные, свидетельствуют о том, что смерды были свободными людьми, владельцами индивидуальных хозяйств. Смерды подвергались растущей государственной эксплуатации посредством налогов, судебных вир и постоянно переходили в различные феодальные виды зависимости. Делились смерды на лично-свободных и феодально-зависимых [15, с. 140—148].
...сын твой крестный с малым братом своим... Двоюродный брат Мономаха Олег Святославич был крестным отцом сына Изяслава.
«ПОСЛАНИЕ» КЛИМЕНТА СМОЛЯТИЧА
В «Послании» Климент Смолятич излагает свои взгляды о двух способах п°знания: боговидении, которое доступно только «святым» (простые же смертные
Просвещение в Древней Руси X — XIII вв. 203
познают истину, бога путем «разумного» толкования божественных заповедей) и исследования мира вещей.
Следует отметить, что эволюция философских воззрений на Руси была аналогична той, которая наблюдалась в западноевропейских странах в период раннего средневековья. Вспомним хотя бы утверждение Фомы Аквинского: «Познание истины есть двояко: это либо познание через природу (вещи), либо познание через благодать» [1, с. 184—202]. Из концепции Фомы вытекает следующий вывод: познание возможно и через человеческий разум, и через религиозную премудрость. Подобные мысли были высказаны и Климентом Смолятичем. Он считал, что, кроме божественных писаний, объектом человеческого познания («разумения») являются «вещи» — проявление божественной мудрости как творения бога, поэтому на познание «вещей» должен быть направлен и разум. Таким образом, русский мыслитель в духе теологического рационализма доказывал одинаковую правомерность и богопознания, и светского знания. В условиях средневековья этот принцип познания имел немаловажное значение в развитии умственной жизни и педагогических воззрений, поскольку разграничивал области божественного и человеческого и тем самым содействовал выходу человеческого ума в область эмпирического рационализма.
В несохранившемся письме к Клименту Фома обвиняет его в отступлении от православной догматики и в проповеди античной философии. Он утверждает, что его оппонент в послании князю Ростиславу, «славя себя и творя си философом», опирался не на «почитаемых писателей», признанных христианской церковью, а на Гомера, Аристотеля и Платона, прославлявшихся у эллинов-язычников.
В ответном письме — «Послании» Климент, отклоняя упреки Фомы, настойчиво защищает необходимость изучения трудов античных мудрецов, «которые средь греческих столпов славнейшими были», доказывает примат разума над эмоциональной стороной природы человека. При этом, по его мнению, разум черпает материал для рассуждений из чувств. Хотя деятельность органов чувств является обязательной предпосылкой для разума, но разум, утверждает Климент, выше чувств, управляет ими, он хозяин, а чувства — его опора.
Обращение Климента Смолятича к учению греческих философов — свидетельство той роли античного наследия, которую оно играло в духовном развитии древнерусского общества. Призыв Климента к познанию истины с помощью разума, рас-суждений, чувств и наблюдений является свидетельством возникновения на Руси нового направления не только в философии, но и в педагогической мысли.
«Послание» Климента Смолятича публикуется по списку XV в. Печатается по изданию: Памятцики литературы Древней Руси: XII в. / Подгот. текста и пер. В. В. Колесова. М., 1980.
1	Перед князем Изяславом... Изяслав Мстиславич — великий киевский князь (1146—1154). По его настоянию Климент Смолятич был поставлен киевским митрополитом.
2	Что мне видеть под дочерью Иаира? В. В. Колесов в комментариях к «Посланию» пишет, что с этого места Смолятич перечисляет чудесные явления, описанные в Евангелии и требующие, по его мнению, истолкования, которое он излагает в тексте [2, с. 659—660]. За примерами, приводимыми Климентом, стоит не только его вера в силу бога, но и мнение о необходимости дополнительного истолкования чудес Христа. Ему кажется нелепостью отказываться от разума при толковании Священного писания и запрещать прилагать ум к божественным заповедям, «чтобы все разделить по истине». Библия не везде понятна. Поэтому надо читать ее не по буквам, а искать в ней духовный смысл. Таким образом, Климент Смолятич допускал возможность приложения методов рациональйого познания к объектам веры, обсуждение на языке разума теологических проблем, что противоречило богословию, рассматривавшему веру в качестве незыблемого принципа богопознания.
ИЗ «ПРИТЧ» И «СЛОВ» КИРИЛЛА ТУРОВСКОГО
В «Антологии» представлены отрывки из произведений Кирилла Туровского, в которых изложены его взгляды на «книжное учение».
По заключению Кирилла, на моральное совершенствование личности большое влияние оказывает природа. При помощи аллегорий и поэтических метафор он срав-204 Антология педагогической мысли народов СССР
нивает духовное возрождение человека с весенним оживлением окружающей среды. 3 «Поучении в новую неделю по пасце» красоту природы он относит не только к сфере чувств, но и к разуму, способному познать божественную истину как духовную красоту. У него весна — символ веры и добродетели, зима — символ неверия и греха [Ю, с. 72-73].
Представляют интерес советы по методике чтения, а числе которых на первое место он выдвигал осмысление прочитанного, проникновение в его сущность: «разумно внимай», «не просто... языком написанное произнося, но с рассужденьем» [9, с. 291].
«УЧЕНИЕ...» КИРИКА НОВГОРОДЦА
«Учение», написанное в 1136 г. новгородским ученым Кириком, впервые опубликовал в 1823 г. русский историк К. Ф. Калайдович (1792—1832). В настоящее время известны три списка произведения. Наиболее полно текст сохранился по списку, который назван Погодинским (XV в.).
Аналога «Учению» нет ни в древнерусской, ни в византийской, ни в южнославянской письменности. Не принадлежит оно ни к одному из известных жанров и в древнерусской литературе. Согласно заключению Р. А. Симонова, это научный трактат по хронологии и вычислительной математике [11, с. 95]. Трактат свидетельствует о высоком уровне математической культуры и математического просвещения на Руси в XII в.
В трактате, как и в других памятниках древнерусской письменности, на ремесленных изделиях, обнаруженных археологами, отсутствуют записи арифметических операций. Зафиксированы буквами-цифрами лишь числовые результаты. Такое состояние объясняется тем, что вычисления проводились в одних случаях на абаке,
в других — при помощи ручного счета, которые исключали запись счетных операций [3, с. 127—137].
Математический трактат Кирика имел практическое и педагогическое значение. Для любителей расчетов и календарной астрономии он являлся образцом сложных вычислений. Педагогическое же значение трактата определяет его название «Учение им же ведати человеку числа всех лет». Трактат построен на следующих дидактических принципах: а) последовательности; б) связи нового материала с известным; в) иллюстрации абстрактных положений примерами; г) обобщении в конце каждого раздела. Дидактический эффект соблюдения этих принципов раскрыт в заключении, где в краткой форме воспроизводятся сведения первых двух разделов. Такое построение соответствует требованиям дидактики и логики, когда подчеркивается единство вышеизложенного и подводятся итоги. Этим педагогическим требованиям
отвечала структура «Учения», состоящая из следующих разделов:
I.	О единицах счета времени (пункты 1—5).
II.	О теоретических основах календаря (пункты 6—18).
III.	О дробных делениях числа (пункты 19—27).
IV.	Заключение.
Дидактическая направленность трактата определяется педагогическим стилем изложения, о чем можно судить по следующим предложениям: «Как узнать количество дней? ...А если хочешь знать... до настоящего дня или до какого-либо, считай
сначала по 300...», «А вот наставление об индикте». Слова «знай», «узный», «как Узнать», «подсчитай» (таким-то способом) сопровождают весь текст «Учения». Там, где Кирик говорит о дробных числах каждого дня, он предупреждает: «Это же нишем для любителей мудрости и для желающих все хорошо усвоить о так называемых дробных...»
Текст «Учения» приводится по Погодинскому списку в переводе с древнерусского • П. Зубова и Т. И. Коншиной [6, с. 175—191] с незначительными поправками • В. Симонова [11, с. 98—101].
р Индикты. Счет индиктами, или 15-летними периодами, заимствован в Древней Уси из Византии. Индиктом называется порядковое место данного года в пределах УЩего 15-летнего цикла, причем исходной точкой этого циклического счета со Яется византийская эра — сотворение мира, а смена индикта в каждом цикле ершается в день византийского новогодия — 1 сентября. Этимология слова
Просвещение в Древней Руси X — XIII вв. 205
«индикт» так же, как и происхождение самой системы, выяснена недостаточно. По-видимому, счет индиктами ведет свое начало от тех переписей населения, которые раз в 15 лет производились в Римской империи и в Византии. В Византии индикты введены в 313 г. н. э. [12, с. 33].
2 Солнечный круг, лунный круг. Сложность календарных расчетов была обусловлена тем, что некоторые точки отсчета в календаре перемещались по временной шкале. Р. А. Симонов для примера приводит современный календарь, где праздники «привязаны» к определенным дням: 1 января, 8 марта, 7 ноября и т. д. «В Византийском календаре, употреблявшемся на Руси, центральным из подвижных праздников был день пасхи (в дальнейшем под этим словом подразумевается так называемая христианская пасха). Все остальные подвижные даты византийского календаря отделены от пасхи постоянными сроками. Пасха приходится, как было установлено Никейским церковным собором в 325 г., на первое воскресенье вслед за весенним полнолунием, наступающим не ранее 21 марта и не позднее 18 апреля. Поэтому первый день пасхи бывает не ранее 22 марта (21 + 1 = 22) и не позднее 25 апреля (18 + 7 = 25) по юлианскому календарю. Полный цикл «блужде-ний» дня пасхи в границах этого промежутка длится 523 года, затем порядок перемещений повторяется. Период в 523 года называют великим кругом или великим индик-тионом, который связан с солнечным и лунным кругами — 28—19-летними циклами). Если перемножить последние числа, то получится величина длительности великого круга (28X19 = 523). В календарном году содержится 52 недели и один или два дня в зависимости от того, каким бывает год — простым или високосным. В этой связи всякий день недели юлианского календаря (например, первое воскресенье апреля), перемещаясь по различным циклам, совершит периодический цикл в 28 лет. Луна точно в такой же фазе, в какой она была в некий день (например, 2 апреля), будет находиться вновь 2 апреля через 19 лет» [11, с. 75—76].
НАСТАВЛЕНИЕ О ДЕТЯХ
«Наставление» обнаружил и опубликовал русский историк В. Н. Татищев (1686—1750). Общая схема памятника схожа с «Поучением» Владимира Мономаха, но уступает сухостью изложения, узким кругом вопросов, ограниченных лишь тревогой князя за судьбы княжества и малолетних детей после смерти. Содержание нравственных поучений детям подано в рамках стандартных княжеских обязанностей в соответствии с их иерархическим социальным положением в обществе.
В сочинении князь затронул важный для него вопрос опекунства над своими детьми и уделил особое внимание их образованию. Он просит брата Юрия Всеволодовича, которому поручает своих малолетних детей, присматривать за их учением в школе. Далее обосновывает необходимость после окончания учебы самообразования сыновей: «Послушайте мудрых учения и наставлении и читайте книгы их».
Князь решительно выступает против преждевременного восхваления способностей детей, он считает, что это принесет им только вред. Воспитание детей следует сочетать с формированием стремления к познанию истин, изложенных в трудах видных мыслителей: «...Советы... мудрых прилежно внимая, рассуждайте», как это всю жизнь делал он сам. При этом Константин пытается очертить круг нравственных качеств, которые должны составить основу воспитания детей: быть способными на добрые дела, воздерживаться от гнева, ярости, неоправданных желаний («хотения») и т. п. Исходя из интересов защиты княжества от междоусобных войн, он завещает детям не нападать «без довольной причины на области чужие», «со старейшими в воинстве поучайтесь, как себя засчисчать», не слушать наветов, осторожно относиться к льстецам, которые думают только о своем благополучии, а не об интересах князя.
Тексты, печатаются по изданию: Татищев В. Н. История Российская, т. Ш* М.; Л., 1964.
МОЛЕНИЕ ДАНИИЛА ЗАТОЧНИКА
Памятник дошел до нас в двух редакциях: XII в.— «Слово Даниила Заточника» (Послание) и первой половины XIII в.— «Моление Даниила Заточника»* «Слово» вначале было распространено во Владимиро-Суздальской Руси. Его популяр-206 Антология педагогической мысли народов СССР
нОсть вызвала подражание анонимного автора, который расширил и дополнил его под именем того же Даниила, назвав «Молением». Сочинение адресовано в форме челобитной князю Ярославу (1191 —1246), сыну владимиро-суздальского князя Всеволода Большое Гнездо. В нем Заточник, ссылаясь на свою образованность, просит князя принять его к себе на службу. Этот псевдо-Даниил, пишет Б. А. Рыбаков, «является выразителем того возрастающего на протяжении XIII в. слоя служилых людей, которые в большинстве своем шли, конечно, в войско, в «младшую дружину» князя, но в виде исключения просились и на службу, требующую прежде всего мудрости. Антибоярские настроения этих людей позволяли княжеской власти опираться на них в своей борьбе с гордым и независимым боярством» [9, с 560]. Аналогичного мнения и Д. С. Лихачев. «Кем бы Даниил ни был,— пишет ученый,— холопом или «дворянином» (в значении, свойственном XII—XIII вв., т. е. членом княжеского «двора»), он, во всяком случае, вышел из низших слоев общества, принадлежа к тем его представителям, которые назывались «милостниками» и которые энергично поддерживали в это время сильную княжескую власть в ее борьбе с боярством» [4, с. 688—689].
В основе «Моления» идея сильной власти князя, которую Даниил считает надеждой в осуществлении своей мечты. Князь, по его мнению, единственный справедливый глава всех людей, хранитель порядка, который нарушают бояры, тиуны и рядовичи. Идеализированный образ самодержца окрашен в «Молении» многочисленными хвалебными комплиментами, среди которых настойчиво проводится мысль о том, что его власть может возрасти, если он в число приближенных привлечет мудрых советников, и в качестве одного из них Даниил предлагает себя. Свои доводы Даниил построил на антитезе мудрость — глупость. Его обращение к пословице «Глупых не куют, не льют, они сами родятся» — дань лишь народному речению. Весь текст «Моления» пронизан восхвалением «книжного учения» и разума. По заключению В. В. Кускова, Даниил видел в разуме главное качество духовной сущности личности и в произведении создал панегирик человеческой мудрости [3, с. 188]. Перефразируя псалмы, Заточник восклицает: «Вострубимъ яко во златокованные трубы в разумъ ума своего и начнемъ бити в сребреныя органы возвития мудрости своеа...» [6, с. 388]. Гимн разуму, умственным способностям человека пронизывает весь сюжет произведения.
Даниил утверждает, что источником мудрости является образование и для получения его на Руси имеются условия. Нужно только проявить усилия, настойчивость, трудолюбие. Не в Афинах накоплена им книжная мудрость, не от византийских философов научился он, «но бых ползая акы по различным цветомъ и оттуда избирая сладость словесную и совокупляя мудрость...» Эти слова дают возможность понять состояние просвещения перед монголо-татарским нашествием. Грамотность Даниил рассматривает как обычное явление в русском обществе, мудрость же можно постичь только путем основательного образования. Двумя путями можно достичь этой цели: или путем обучения за границей (если бы не существовало на Руси этой практики, то Даниил не ссылался бы на Афины), или работой с книгой, где сообщаются различные знания. О том, что в его время в русском обществе имелся большой фонд не только церковно-учительной, но и богословско-философской, научно-естественной литературы, свидетельствует использование в «Молении» цитат из «Физиолога», «Повести об Акире Премудром», «Повести временных лет», «Мудрости Менандра», «Пчелы». П. Миндале в насчитал около 20 заимствований из «Изборника 1076 года [5, с. 240]. В списке «Моления», обнаруженном В. Н. Ундоль-ским, находим знакомство авторов редакций «Моления» с произведениями античных Ученых и мудрецов: ботаника Теофраста, поэта Пиндара и других [5, с. 108].
Даниил настойчиво доказывает князю, что бесполезно опираться на бояр, ибо Доступ к мудрости преградило им богатство. Где встречается наиболее глупых? — спрашивает Заточник и отвечает: среди имущих властелинов: «...богатый человекъ бес-Мыслен, аки солома во грязи втоплена». о мудрости богача создает иллюзии не его разум, а богатство: «Богат возглаголет — вси молчат и вознесут слово его до Плак, а убогим возглаголеть — вси на ньго кликнут. Чьи же ризы светлы, тех реч Честна». Предлагая свои знания, мудрость князю, Даниил как бы претендует на то Вь,сокое место, которое обычно занимали бояре. Так впервые в русской литературе °является представление об уме, образованности как основном признаке досто-ства личности и профессиональном качестве человека.
Просвещение в Древней Руси X — XIII вв. 207
Общественная среда, из которой вышел Заточник, многими нитями была связана с народом и определила изложение им мысли при помощи многочисленных назидательных пословиц, поговорок. Особенно большое воспитательное значение он придавал притчам: «... Да развергу въ притчах гадания моя...», «Глаголет бо ся в мирских притчьах...» и др. Он противник длинного морализаторства, «многословесных бесед», к поучительной речи предъявляет требование быть последовательной, по эмоциональному тону приветливой, плавной, как «быстрота речная». При помощи пословиц, юмора, скоморошьих переделок книжных элементов Даниил бичует нравственные пороки бояр: коварство, жадность, заносчивость, гордость, грубость, стяжательство.
С большим мастерством в «Молении» описано популярное на Руси искусство скоморохов — народных артистов, акробатов, клоунов, танцоров, игравших большую роль в культурной жизни народа, эстетическом воспитании детей. В ряде мест Заточник обращается к Священному писанию, переделывает его и придает ему шутливую форму. В этом переосмыслении цитат и перемене их функций просматриваются элементы скептического отношения к религии, отдельные выпады против слепого восприятия церковных догматов. Автор — решительный противник монастырского воспитания, сатирически изобразил аморальное поведение монахов. Он отрицает абсолютную зависимость человека от воли бога; по его мнению, несправедливость в жизни является следствием несправедливости в той среде, в которой он живет. При помощи афоризмов Даниил доказывает, что только благодаря учению и личной инициативе, силе разума человек может стать творцом своей судьбы. Эти мысли Заточника были развиты педагогами последующих столетий.
«Моление» — произведение широкого общественного значения, затронувшее ряд социально-политических и педагогических проблем. В нем глубоко раскрыто значение умственного воспитания в фомировании жизненной позиции личности.
Авторы «Слова» и «Моления Даниила Заточника» сумели понять прогрессивные тенденции общественного развития Руси своего времени и внесли важный вклад в сокровищницу педагогической мысли XII—XIII вв.
«Моление» печатается по публикации Чудовского списка XVII в. с исправлениями по списку В. Н. У идольского. Текст в «Антологии» печатается по изданию: Слово Даниила Заточника по редакциям XII и XIII вв. и их переделкам /Подгот. текста к печати Н. Н. Зарубина Л., 1932. Пер. выполнен М. Ф. Федоровой, Т. А. Сум-никовой (Хрестоматия по древнерусской литературе. М., 1969). В тексте «Моления» опущены те места, в которых отсутствует связь с целевым назначением «Антологии».
1	Заточник — заключенный.
2	...начнем бить в серебряные органы... Орган — музыкальный инструмент.
3	Псалтырь и гусли. Здесь псалтырь — музыкальный инструмент, под звуки которого иудейско-израильский царь Давид пел свои песни, вошедшие в состав библейской книги, названной Псалтырь. Гусли — древнерусский струнный музыкальный инструмент. Несколько гуслей XII—XIV вв. обнаружены археологами при раскопках Новгорода.
4	Князь Ярослав Всеволодович — сын владимиро-суздальского князя Всеволода Большое Гнездо, которому адресован один из вариантов «Моления». Ярослав Всеволодович княжил в Переяславле в первой четверти XIII в.
5	Ланиты — щеки.
6	...сосуд, истощающий миро... Миро — благовонное масло.
7	...и выя твоя... Выя — шея.
8	Даниил говорит... Даниил — библейский пророк.
9	Паволока — дорогая тонкая ткань.
10	...вспомни меня, в немытом вретище... Вретище — рубище, лохмотья.
11	Княже мой, господине... рыцари, мастера, вожди... всадники — и те имеют честь и милость у поганых султанов. В списке «Моления» В. Н. У идольского вместо слова «мастера» читается «магистрове», т. е. магистры. Следовательно, в числе лиц, претендующих на льготы, названы магистры. Средневековый магистр — ученая степень в западноевропейских университетах [8, с. 500]. Даный термин в «Молении» представляет интерес не только сам по себе, но и как фрагмент того уровня образования на Руси, о котором так мало сохранилось упоминаний в источниках. Появление произведения по времени совпадает со строительством в Юрьеве-Поль-ском Георгиевского собора (1230—1234). В настоящее время после исследования
208 Антология педагогической мысли народов СССР
текстов «Моления» и изучения скульптур Георгиевского храма В. К. Вагнер между ними выявил черты схожести. Исследователь установил, что вся перечисленная в «Молении» княжеская «гридьба», в том числе и магистры, изображена скульптором на подзакоморочных капителях фасадов собора [2, с. 46—53]. Конечно, размещая по капителям храма лиц разных специальностей, скульптор запечатлел здесь образы взятых из жизни людей, которые не могли быть отражены в канонических экспозициях. Не исключено, что автор Бакун (галицкого происхождения), приняв личное участие в разработке программы скульптуры, подсказал князю эту идею, знакомую еМу по Галичу [1, с. 99—108].
Произведения неизвестных авторов
СЛОВО НЕКОЕГО ОТЦА К СЫНУ СВОЕМУ
В условиях развития общества, вышедшего из родового строя с сильными элементами языческих воззрений, складывавшихся новых межсословных отношений резко возросла потребность • в утверждении нового идеала воспитания на основе принципов христианской морали. В доступной для читателя форме пути постижения этого идеала изложены в «Слове некоего отца к сыну своему».
Первая часть произведения раскрывает общечеловеческие нравственные нормы и правила этикета, поведения в виде советов сыну: укрепляться добросердием, кротостью, уважать младших, ровесников, старших и стариков, не быть самолюбивым, уклоняться праздности, накормить голодного, посетить больного и т. п. Ряд этих моральных норм позднее был конкретизирован в «Поучении» детям Владимира Мономаха.
Следующая часть «Слова» посвящена утверждению ценности личности в условиях земной жизни. Автору еще не известна религиозно-монастырская доктрина умерщвления своей плоти, изнурения себя подвижничеством в стремлении приблизиться к «ангельской жизни». Он призывает сына: «Разумей же, чадо, суету века сего... ту жизнь возлюби к ней по вся дни тщися и о жизни по вся дни помышляй...» — и будет небесная радость.
Составитель «Слова» варьирует разные пути нравственного совершенствования личности и кроме выполнения наставлений отца он не исключает подражания господину, к которому можно поступить на службу («и тому всеею силою служи»), но тут же делает оговорку, если он соблюдает христианскую благочестивость, следует «святым словесам», которые дороже бисера. Таким образом, по мнению автора, прилежное воспитание индивида возможно и на службе у богатых, если с их стороны соблюдается принцип братолюбия. Здесь ясно просвечивается идеологическая позиция составителя «Слова» как представителя господствующего класса. Открыто она высказана в предупреждении юношества: «...не сътворить ти пакости богатство тые... ти будеть царство небесное», т. е. откроешь /ебе дорогу в рай. Эти советы выступают нормативными символами исторического своеобразия образа жизни в условиях социального неравенства, рожденного феодализмом.
«Слово некоего отца к сыну своему» — ценный историко-педагогический источник, раскрывающий содержание официальной древнерусской педагогической мысли и особенности ее развития в период утверждавшейся на Руси христианской морали и усиливавшихся классовых противоречий.
Текст печатается по изданию: Памятники древнерусской церковно-учительной литературы. Вып. 3, СПб., 1897, с. 31—37.
СЛОВО О ПОЛЬЗЕ УЧЕНИЯ
Текст «Слова» взят из древнерусского Пролога редакции XVII в. Исследователями доказано, что уже в XIII в. Пролог был одной из распространенных книг на *>Уси [5, с. 213] и преследовал не только «теоретико-богословские, а и нравственновоспитательные задачи» [1, с. 102—104]. В публикуемом отрывке изложены рекомендации о «книжном учении», адресованные детям (чадам) в возрасте, «благо время имаше» для посещения школы. По мнению автора, грамотность можно добыть тремя
Просвещение в Древней Руси X — XIII вв. 209
путями: «от поучающих», т. е. от учителей, от знающих и умудренных жизненным опытом старцев, «или сам» (путем самообразования). Таким образом, автор «Слова» свидетельствует о возросшем интересе на Руси к овладению грамотой и определяет пути удовлетворения этого желания. «Слово» отражает существовавшую практику такого обучения детей, когда этой деятельностью занимались не только учителя-профессионалы, но и «люди проста». При отсутствии в средневековье специальных учебных заведений по подготовке учителей такой обычай был обыкновенным явлением. Для всех, кто обучал детей, путь овладения мастерством учителя был один — педагогическое самоусовершенствование в процессе педагогической деятельности.
Разъяснение пользы учения изложено на понятном разговорном языке, в народном стиле, без цитат из священного писания, с эмоциональной приподнятостью и житейской мудростью.
Текст печатается по изданию: Литературный сборник XVII века: Пролог. М., 1978.
Переводные произведения
«ПЧЕЛА»
Составленный в Византии сборник изречений, цитат, афоризмов под названием «Пчела» был переведен на Руси в конце XI в. В нем нашла отражение византийская педагогическая мысль X—XI вв., опиравшаяся на христианские догматы и сочинения античных авторов.
Несмотря на преобладающую роль в идеологической жизни Византийской империи того времени духовенства, светские элементы брали перевес над духовными, религиозный элемент давал только окраску целому. В византийских университетах рядом с библией, Священным писанием и патристикой изучались труды Аристотеля, Демокрита, Плутарха, Ливания и других. Борьба двух тенденций не допускала взаимного отрицания, наоборот, христианство приняло некоторые стороны античного наследия, пытаясь приспособить его к интересам церкви. На этой почве в XI—XII вв. в Византии появляется ряд сборников изречений античных мыслителей и византийских авторов, так называемые флорилегии (т. е. цветники), которые в греческих школах служили важными учебными пособиями.
Русское просвещение было глубоко заинтересовано в использовании подобных пособий, и они появились на Руси под названиями «Изборник 1073 года», «Пчела».
В сборнике «Пчела», состоящем из 71 главы русского текста, содержится более 2500 высказываний, которые приписываются античным и более поздним греческим и римским языческим философам, поэтам, историкам, политическим деятелям. Авторство некоторых афоризмов вымышленно.
«Пчела» являлась значительным проводником идей античной философии — этики и педагогики в древнерусскую среду. Если учесть содержание таких глав, как «О любомудрии и обучении детей», «О старости и о юности», «Об учении и беседе», «О мудрости», «Об обычаях и о нравах», «О памяти» и др., то «Пчелу» можно характеризовать как первую педагогическую антологию на Руси. В книге русские педагоги находили советы по вопросам умственного, нравственного, эстетического, физического, семейного воспитания. Поэтому сборник использовался как вполне приемлемое пособие для педагогов, а в школах высшего типа — и для учащихся.
Конечно, «Пчела», как и другие сборники, давала ограниченное представление о взглядах того или иного мыслителя, но тем не менее в ней были высказаны интереснейшие идеи. Для нас эти материалы ценны еще и тем, что они в значительной мере переделаны и дополнены русскими авторами-переводчиками. Русские книжники не воспринимали изречений слепо, а сближали их с народными пословицами, поговорками, приспособляли к русской действительности, не только шлифовали форму, но иногда и вносили существенные изменения в содержание. «Пчела» пользовалась большой популярностью на Руси. Ее переписывали вплоть до XVIII в. и во многом она приобрела русскую окраску.
Отрывки из «Пчелы» приводятся по Новгородской рукописи XVI в. в издании: Памятники литературы Древней Руси: XIII век. Подгот. текста и пер. В. В. Колесова. М., 1981.
210 Антология педагогической мысли народов СССР
ПОВЕСТЬ ОБ АКИРЕ ПРЕМУДРОМ
Русская педагогическая мысль раннего средневековья развивалась в постоянном общении с педагогическим наследием других народов.
Начиная со второй половины XI в. на Руси наряду с различными сборниками педагогических изречений, афоризмов, притч появились переводы средневековых повестей и романов нравоучительного легендарно-исторического содержания: греческий роман «Девгениево деяние», ассиро-вавилонская «Повесть об Аки ре Премудром», индийская «Повесть о Варлааме и Иоасафе» — в сирийской, арабской, грузинской и других переработках. Педагогические аспекты наиболее четко просматриваются в «Повести об Акире Премудром», о чем свидетельствует ее широкое распространение среди древнерусских книжников, педагогов и читателей.
Повесть возникла в VII в. до н. э. в Ассирии-Вавилонии, отсюда получила распространение на Востоке, а затем перешла в Византию, Армению, Грузию, где подверглась переработке в духе христианских воззрений. Произведение привлекло внимание древнерусских книжников и педагогов нравственными наставлениями.
Поскольку в «Антологии» печатаются лишь отрывки из сочинения, передаем кратко его содержание. Мудрый Акир был советников царя Ассирии и Ниневии Синагрипа. Не имея своих детей, он усыновил племянника Анадана. Большая часть повести посвящена воспитанию Акиром приемного сына. Но вместо благодарности Анадан оклеветал Акира, и тот был приговорен царем к смертной казни. Преданный друг Акира Набугинаил спас жизнь и сумел укрыть осужденного. Египетский фараон потребовал от царя Синагрипа прислать к нему мудреца, который мог бы отгадать несколько загадок. Если же посланец не справится с заданием, то Синагрип должен будет уплатить дань Египту. Никто из приближенных Синагрипа, включая Анадана, занявшего должность Акира, не смог выполнить задания. Тогда Набугинаил сообщает царю, что мудрец Акир жив, и царь посылает его в Египет. Успешно отгадав загадки, Акир с дарами возвращается на родину, вновь становится приближенным Синагрипа, а разоблаченный Анадан умирает.
Для русских учителей особый интерес представляли методы воспитания Акиром Анадана, вопросы этики, особенности нравственного этикета и эстетические представления, изложенные в повести. На популярности «Повести об Акире Премудром» сказались влияние профессиональных традиций русских переводчиков и переписчиков, приемы стиля, особенности языка, сближавшие текст произведения с русской действительностью. В различные варианты перевода добавлялись характерные реалии древнерусского быта. В ряде редакций сочинения Акир учит Анадана русской грамоте, предлагает читать русские книги, использует в воспитании русские пословицы, поговорки.
В «Антологии» помещены отрывки из «Повести об Акире Премудром», имеющие нравственно-педагогическое содержание. Текст публикуется по изданию: Памятники литературы Древней Руси: XII век/Подгот. текста и пер. О. В. Творогова. М., 1980.
Литература
ИЛАРИОН
1. Иларион. Слово о законе и благодати.— В кн.: Древнерусская литература: Хрестоматия/Сост. Н. И. Прокофьев. М., 1980.
1 а. Молдован А. М. «Слово о законе о благодати» Илариона. Киев, 1984. 198^2. Новосельцев А. П. Киевская Русь и страны Востока.— Вопросы истории,
3.	Повесть временных лет, ч. 1. М.; Л., 1950.
4.	Полное собрание русских летописей, т. IX: Патриаршая, или Никоновская, летопись. М., 1965.
5.	Устав князя Ярослава Владимировича.— В кн.: Памятники права Киевского государства X—XII вв., М., 1952.
6.	Щапов Я. Н. Брак и семья в Древней Руси.— Вопросы истории, 1970, № 10.
7.	Щапов Я. Н. Княжеские уставы и церковь в Древней Руси. (XI—XIV вв.). М-, 1972.
Просвещение в Древней Руси X — XIII вв. 211
ИОАНН
1.	Будовниц И, У. «Изборник» Святослава 1076 г. и «Поучение» Владимира Мономаха и их место в истории русской общественной мысли.— В кн.: Труды отдела древнерусской литературы, т. X. Л., 1954.
2.	«Изборник» 1076 года/Под ред. С. И. Коткова. М., 1965.
3.	Мещерский Н. А. К вопросу об источниках «Изборника» 1076 года.— В кн.: История жанров в русской литературе X—XVII вв.: Труды отдела древнерусской литературы, т. XXVII. Л., 1972.
4.	Мещерский Н. А. Взаимоотношение Изборника 1073 г. с Изборником 1076 г.— В кн.: «Изборник» Святослава 1073 г.; (Сборник статей). М., 1977.
НЕСТОР
1.	Голубинский Е. Е. История русской церкви, т. I, ч. I. М., 1900.
2.	Греков Б. Д. Киевская Русь. М., 1953.
3.	Еремин И. П. Литература Древней Руси: (Этюды и характеристики). М.; Л., 1966.
4.	Мирзоев В. Г. Былины и летописи — памятники русской исторической мысли. М., 1978.
5.	Киево-Печерский патерик.— В кн.: Памятники литературы Древней Руси: XI — начало XII века. М., 1978.
6.	Памятники литературы Древней Руси: XI — начало XII века. М., 1978.
7.	Wanczura A. Skolnictwo w Starej Ruse.— Lwow Warszawa; Krakow, 1923.
ВЛАДИМИР МОНОМАХ
1.	Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 3.
2.	Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 15.
3.	Алексеев М. П. Англосакская параллель в поучении Владимира Мономаха.— В кн.: Труды отдела древнерусской литературы, т. П. М.; Л., 1935.
4.	Бабишин С. Д. «Поучение» детям Владимира Мономаха и его историкопедагогическое значение.— Советская педагогика, 1974, № 9.
5.	Будовниц И. У. Общественно-политическая мысль Древней Руси. М.; Л., 1960.
6.	Демков М. И. История русской педагогики, т. I. Ревель, 1895.
7.	Матъесен Р. Текстологические замечания о произведениях Владимира Мономаха/Пер. с англ. В кн.: Труды отдела древнерусской литературы, т. XXVI. Л., 1971.
8.	Памятники литературы Древней Руси: XI — начало XII века. М., 1978.
9.	Полное собрание русских летописей, т. II. М., 1962.
10.	Послание Никифора, митрополита киевского к великому князю Воло димеру, сыну Всеволожью, сына Ярослава.— Русские достопамятности общества истории и древностей Российских, ч. I. М., 1815.
11.	Правда Русская, т. I/Под ред. акад. Б. Д. Грекова. М.; Л., 194U.
12.	Приселков М. Д. Троицкая летопись. М.; Л., 1950.
13.	Протопопов С. Поучение детям Владимира Мономаха как памятник религиозно-нравственных воззрений на Руси в татарскую эпоху.— Журн. Министерства народного образования, ч. XXL М., 1874.
14.	Рыбаков Б. А. Киевская Русь и русские княжества XII—XIII вв. М., 1982.
15.	Свердлов Б. М. Генезис и структура феодального общества в Древней Руси. Л., 1983.
16.	Татищев В. Н. История Российская, т. III. М.: Л., 1964.
17.	Чистяков В. А. Представления о дороге в загробный мир и русских похоронных причитаниях XIX—XX вв.— В кн.: Обряды и обрядовый фольклор. М., 1982.
КЛИМЕНТ СМОЛЯТИЧ
1.	Боргаш Юзеф. Фома Аквинский: Приложение из произведений Фомы Аквинского. М., 1966.
2.	Памятники литературы Древней Руси: XII в. М., 1980.
3.	Пашуто В. Т. Реваншисты-псевдоисторики России. М., 1971.
4.	Полное собрание русских летописей, т. II. СПб., 1871.
212 Антология педагогической мысли народов СССР
5.	Полное собрание русских летописей, т. IX. М., 1962.
6.	Татищев В. Н. История Российская, т. III. М.; Л., 1964.
КИРИЛЛ ТУРОВСКИЙ
1.	Будовниц И. У. Общественно-политическая мысль Древней Руси. М., 1960.
2.	В тот же день представление св. Кирилла Туровского, епископа.— В кн.: ^Кития святых, чтимых православною церковию, составленных Филаретом (Гумилевским) с дополнениями из других. СПб., 1885, апр.
3.	Кюрила грешнаго мниха слово на собор святых отець.— В кн.: Труды отдела древнерусской литературы, т. XV. М.; Л., 1958.
4.	Память святого отця нашого Кирилла, епископа Туровского.— В кн.: Творения святого отця нашего Кирилла, епископа Туровского. Киев, 1880.
5.	Проложное сказание о Кирилле.— В кн.: Рукописи графа А. С. Уварова, т. П. СПб, 1858.
6.	Слово святого Кирилла о наказанье.— В кн.: Рукописи графа А. С. Уварова, т. 11. СПб., 1858.
7.	Слово святого Кирилла епископа о томь, яко незабывати учителей своих.— В кн.: Рукописи графа А. С. Уварова, т. II, СПб.^1858.
8.	Кирилл Туровский. Поучение в новую неделю по пасце.— В кн.: Памятники Российской словесности XII в. М., 1821.
9.	Из «Притч» и «Слов» Кирилла Туровского.— В кн.: Памятники литературы Древней Руси: XII в. М., 1980.
10.	Кирилл Туровский. Слово в новую неделю по пасце.— В кн.: Древнерусская литература: Хрестоматия /Сост. Н. И. Прокофьев. М., 1980.
11.	Кирилл Туровский. Слово о Премудрости: Притча.— В кн.: Памятники Российской словесности XII в. М., 1821.
12.	Кирилл Туровский. Слово святых отець о наказании.— В кн.: Памятники Российской словесности XII в. М., 1821.
КИРИК НОВГОРОДЕЦ
1.	Алферова Г. Ф. «Кормчая книга» как ценнейший источник древнерусского градостроительного законодательства.— Советская археология, 1973, № 1.
2.	Арциховский А. В. Новгородские грамоты на бересте: (Из раскопок 1958— 1961 гг.). М., 1963.
3.	Бабишин С. Д. Археологические источники о распространении грамотности в древней Руси. М., 1977.
4.	Высоцкий С. А. Средневековые надписи Софии Киевской. Киев, 1976.
5.	Голубева Л. А. Граффити и знаки на пряслицах из Белоозера.— В кн.: Культура средневековой Руси. Л., 1974.
6.	Кирик Новгородец. Учение им же ведати человеку числа всех лет.— В кн.: Историко-математические исследования. Вып. VI. М., 1953.
7.	Колчин Б. А. Новгородские древности: Резное дерево.— В сб.: Свод археологических источников. Вып. EI-55. М., 1971.
8.	Лысенко П. Ф. Киев и Туровская земля.— В кн.: Киев и западные земли Руси — XIII вв. Минск, 1982.
9.	Рыбаков Б. А. Киевская Русь и русские княжества XII—XIII вв. М., 1982.
10.	Се есть въпрошание Кюриково, неже вьпраша иепископа наугородьского Нифонта и инех. В кн.: Русская историческая библиотека, т. 6. СПб., 1880.
И.	Симонов Р. А. Кирик Новгородец — ученый XII века. М., 1980.
12.	Черепнин Л. В. Русская хронология. М., 1944.
13.	Щапов Я. Н. Кирик Новгородец о берестяных грамотах.— Советская археология, 1963, № 2.
14.	Янин В. Л. Я послал тебе бересту... М., 1975.
ДАНИИЛ ЗАТОЧНИК
1.	Вагнер Г. К. К вопросу о главном мастере Георгиевского собора.— Совет-Ская археология, 1966, № 3.
Просвещение в Древней Руси X — XIII вв. 213
2.	Вагнер Г. К. «Моление Даниила Заточника» — скульптура Георгиевского собора.— В кн.: Труды отдела древнерусской литературы, т. XXII. М.; Л., 1966.
3.	Кусков В. В. История древнерусской литературы. М., 1982.
4.	Лихачев Д. С. Комментарии.— В кн.: Памятники литературы Древней Руси-XII век. М., 1980.
5.	Миндалев П. «Моление Даниила Заточника» и связанные с ним памятники. Казань, 1914.
6.	Моление Даниила Заточника.— В кн.: Памятники литературы Древней Руси* XII век. М., 1980.
7.	Моление Даниила Заточника.— В кн.: Хрестоматия по древнерусской литературе/ Сост. М. Ф. Федорова, Т. А. Сумникова. М., 1969.
8.	Преображенский А. Г. Этимологический словарь русского языка, т. I. М., 1959.
9.	Рыбаков Б. А. Киевская Русь и русские княжества XII—XIII вв. М., 1982.
ПРОИЗВЕДЕНИЯ НЕИЗВЕСТНЫХ АВТОРОВ
1.	История русской литературы, т. 1. М.: Л., 1941.
2.	Литературный сборник XVII века: Пролог. 1978.
3.	Памятники литературы Древней Руси: XII век. М., 1980.
4.	Рогович М. Д. Фиюсофсю джерела епохи Кшвсько! Pyci.— В кн.: Кшвська Русь: Культура. Традицп. Кшв, 1982.
5.	Сперанский М. Н. История древней русской литературы. М., 1921.
6.	Шимановский В. Изборник Святослава 1076 года. Варшава, 1894.
214 Антология педагогической мысли народов СССР
Часть III.
РАЗВИТИЕ ПЕДАГОГИЧЕСКОЙ МЫСЛИ И ПРОСВЕЩЕНИЯ В XIV—XVII ВВ.
2Г
218
219
220
221
222
223
227
229
234
235
236
241
245
249
250
251
252
257
258
260
Педагогические тенденции в памятниках XIV — XVII вв.
Задонщина
Наставление тверского епископа Семена
Из «Жития Стефана Пермского» Из «Жития Сергия Радонежского» Отрывок из письма В. Д. Ермолина поляку Якобу Послание Геннадия
Афоризмы из сборника «Пчела» Афоризмы из сборника «Мудрость Менандра»
Постановления «Стоглава» об обучении и училищах Домострой
Благословение от благовещенского попа Сильвестра возлюбленному моему единородному сыну Анфиму Прещение вкратце о лености и нерадении...
Наказание к учителям, како им детей учити грамоте...
Стихи воспитательного характера Слово о ленивых
Похвала розге
Спор по поводу Катехизиса Лаврентия Зизания
Привилегия Московской академии Повесть о Горе-Злочастии Комментарии и примечания Литература
Учебная литература
Иван Федоров
Евангелие учителное
Из «Азбуки» Ивана Федорова (1574) [Поучение сыну]
Василий Федорович Бурцов-Протопопов
Из «Азбуки» («Начальное учение человеком, хотящим разумети божественного писания»; 1637)
Карион Истомин
261 Букварь
277 Книга о хитростях ратных
— Полис
280 Домострой
282 Школьное благочиние
295 Из учебных книг
298 Из «Азбуковника полного»
299 Прописи
301 Список рисунков к «Потешной книге»
303 Комментарии и примечания
307 Литература
308 Русские просветители о воспитании и обучении
__ Максим Грек
309 Похвальная словеса сея блаженныя и святыя...
310	Иван Семенович Пересветов
— Сказание о Петре волоском воеводе...
311 Из «Сказания о Магмете-салтане»
—	Андрей Михайлович Курбский
312 Отрывок из предисловия к переводу книги Иоанна Дамаскина «Источник знания»
313 Отрывок из предисловия к переводу книги Иоанна Златоуста «Новый Маргарит»
314 Епифаний Славинецкий
—	Гражданство обычаев детских
330 Симеон Полоцкий
333 Вертоград многоцветный
—	Веждество
334 Нрав
—	Невежда
—	Разум
—	Слово
—	Труд
—	Учение
335 Учитель
335 Учитися и учити
—	Учай, а не творяй
—	Частность
—	Честь
336 Букварь языка славенска, сиречь начало учения детем, хотящим учитися чтению писаний
338 [О невежественных старых учителях и священниках]
— Комидия притчи о блуднем сыне 341 Из «Обеда душевного»
343 Из «Вечери душевной»
348 Иоанникий и Софроний Лихуды
349 Алфавитарь — преднаказание детям — Из учебника логики («Яснейшее изложение всего логического дейст-вования»)
— Из учебника риторики («Черты царственного красноречия»)
350 Из учебника физики (естественной философии)
—	Илья Федорович Копиевский
351 Отрывок из «Введения краткого во всякую историю...»
353 Правила поведения
—	Нравственно-педагогические сентенции
354 Комментарии и примечания
357 Литература
358 Указатель имен
ПЕДАГОГИЧЕСКИЕ ТЕНДЕНЦИИ В ПАМЯТНИКАХ XIV—XVII ВВ.
Задонщина
Слово о великом князе Дмитрии Ивановиче и о брате его, князе Владимире Андреевиче, как победили супостата своего царя Мамая
...И сказал князь великий Дмитрий Иванович: «Брат, князь Владимир Андреевич, пойдем туда, прославим жизнь свою миру на диво, чтобы старые рассказывали, а молодые помнили! Испытаем храбрецов своих и реку Дон кровью наполним за землю Русскую и за веру христианскую!»...
Черна земля под копытами, костями татарскими поля засеяны, и кровью их земля полита. Могучие рати сошлись тут и потоптали холмы и луга, и замутили реки, потоки и озера. Кликнуло Диво в Русской земле, велит послушать грозным землям. Понеслась слава к Железным Воротам1 и к Ворнавичу2, к Риму и к Кафе3 по морю, и к Тыр-нову4, а оттуда к Царьграду на похвалу князьям русским: Русь великая одолела рать татарскую на поле Куликове, на речке Непрядве.
На том поле грозные тучи сошлись. Часто сверкали в них молнии и гремели громы могучие. То ведь сразились сыны русские с погаными татарами, чтоб отомстить за свою обиду. Сверкают их доспехи золоченые, гремят князья русские мечами булатными по шлемам хи-новским... Не туры рыкают у Дону великого на поле Куликове. То ведь не туры побиты у Дону великого, а посечены князья русские и бояре и воеводы...
И сказал Пересвет-чернец5...: «Лучше нам порубленными быть, чем в плен попасть к поганым татарам!» Поскакивает Пересвет на своем борзом коне, золоченым доспехом сверкая, а уже многие лежат посечены у Дона великого на берегу...
Подобало в то время старому помолодеть, а молодому плечи свои развернуть. И говорит чернец Ослябя6 своему брату Пересвету-чернецу: «Брат Пересвет, вижу на теле твоем раны тяжкие, уже катить-ся, брат, твоей голове с плеч на траву ковыль, и моему сыну Якову лежать на зеленой ковыль-траве на поле Куликове, на речке Не-прядве за веру христианскую, за землю Русскую»...
И стал великий князь Дмитрий Иванович со своим братом, с князем Владимиром Андреевичем, и с остальными своими воеводами на костях на поле Куликове, на речке Непрядве. Страшно и горестно, братья, было смотреть: лежат трупы христианские как сенные стога У Дона великого на берегу, а Дон-река три дня кровью текла...
Развитие педагогической мысли и просвещения в XIV — XVII вв. 217
Икона XV в. «Никола в житии». Клеймо «Приведение в учение». Мальчик держит дощечку, на которой будет учиться писать.
И сказал князь великий Дмитрий Иванович: «Братия, бояре и князья и дети боярские, то вам суженое место между Доном и Днепром, на поле Куликове, на речке Непрядве. Положили вы головы свои за землю за Русскую и за веру христианскую» [5, с. 385—397].
Наставление тверского епископа Семена
Полотский князь Константин, прозванный Безруким, собираясь укорить у себя на пиру за что-то своего тиуна, сказал при всех епископу: «Владыко, где будет тиун на том свете?» Епископ Семей
218 Антология педагогической мысли народов СССР
отвечал: «Где и князь!» Князь же, рассердившись, говорит епископу: «Тиун неправедно судит, взятки берет, имущество людей с торгов продает, мучит, злое все делает, а я тут при чем?» И говорит епископ: «Если князь хороший, богобоязненный, людей бережет, правду любит, то выбирает тиуном или иным начальником человека доброго и богобоязненного... разумного, праведного, творящего все по законам божиим и судить умеющего. Тогда князь — в рай, и тиун — в рай. Если же князь лишен страха божия, христиан не бережет, сирот не милует и вдовиц не жалеет, то ставит тиуном или начальником человека злого, бога йе боящегося, закона божия не знающего, су-
Епифаний Премудрый составляет «Житие Сергия Радонежского». Миниатюра XVI в.
дить не умеющего,— только для того, чтобы добывал князю имущество, а людей не щадил.
Как взбесившегося человека напустил на людей, вручив ему меч,— так и князь, дав округу злому человеку, губит людей. Тут и князь в ад,
и тиун с ним в ад!» [5, с. 377].
Из «Жития Стефана Пермского»
И еще детищем сый, из млада, вдан бысть грамоте учити, юже вскоре извыче всю грамоту, яко до года... и чтець бысть в соборнеи церкви... И бысть отрок доброразумичен зело... К детям играющим не приставаше: иже в пустоше текущим, и всуе тружающимся, и тщетнаа гонящим не внимаше ни водворяшеся с ними; но от всех детских обычаев и нрав, и игр отвращаашеся, но точию на славословие упражняася, и грамоте прилежаше, и книгам всякым вычению издався: ти тако... вмале много извыкнувшу ему естественою остротою ума своего. Научи же ся в граде Устьюзе всей грамотичней хитрости и книжнеи силе... многы книгы почитавшу... И изучися сам языку пермьскому, и грамоту новую перьмскую сложи, и азбукы не знаемы счини по предложению перьмского языка, якоже есть ^бе, и книгы русскыа на пермьскии язык преведе, и преложи и пРеписа. Желаа же болшаго разума, яко образом любомудриа изучися и греческой грамоте, и книгы греческиа извыче, и добре почитавше я» и присно имяше я у себе. И бяше умея глаголати треми языки [I].
Из «Жития Сергия Радонежского»
—Преиде неколика время месяцей, егда и отдоен бысть законом естества... и от* пелен разрешается, и от колыбели свобожается.
Развитие педагогической мысли и просвещения в XIV — XVII вв. 219
И тако абие отроча ростяше прочее время, по обычаю телесного возраста, преуспевая душею, и телом, и духом, и исполнялся разума... донде же достиже седмаго лета возрастом, в егда родители его вдаша его грамоте учити... [7, с. 278].
Отрывок из письма В. Д. Ермолина поляку Якобу
...Дорогой пан, этих книг в таком виде, как ты полюбил хранить, купить не удастся. Этих книг имеется много, да не так выполненных, как тебе хочется,— по обыкновению все в разных переплетах. Кто так написал, у себя и держит, а на деньги не продаст. А если уж тебе захотелось по дружескому ко мне расположению, то следует, пане, прислать мне свою бумагу и с этим делом подождать. А я согласно твоему поручению прикажу многим доброписцам такие книги изготовить с хороших списков в привычном для тебя виде, как ты любишь. А я хочу от всего сердца оказать твоей милости дружескую услугу. А вместе с своею бумагою пришли и денег побольше, на которые то выполнять. А лишнего я нигде нисколько не переплачу, а сделаю для тебя, пане, все согласно твоему замыслу и желанию, как любишь... [8, с. 43].
Послание Геннадия
Господину отцу моему Симону митрополиту всея Руссии, сын твой архиепископ Великаго Новагорода и Пскова, владыка Генадей челом биет...
Да бил есми челом государю великому князю, чтобы велел училища учинити, а ведь яз своему государю воспоминаю на его же честь да и на спасение, а нам бы простор был: занеже ведь толко приведут кого грамоте горазда, и мы ему велим одны октении учити, да поставив его да отпущаю боржае1, и научив, как ему божественная служба совершати; ино им на меня ропту неть. А се приведут ко мне мужика, и яз велю ему апостол дата чести... и он и по тому едва бредет, и яз его оторку2, и они извет творят: «Земля, господине, такова, не можем добыта, кто бы горазд грамоте»; ино де ведь то всю землю излаял, что нет человека в земле, кого бы избрати на поповство. Да мне бьют челом: «Пожалуй деи, господине, вели учити»; и яз прикажу учити их октении, и он и к слову не может пристати, ты говоришь ему то, а он иное говорит; и яз велю ему учити азбуку, и они, поучився мало азбуки, да просятся прочь, а и не хотят ее учити. А иным ведь силы книжные не мощно достати, толко же азбуку границу и с подтителными словы выучит, и он силу познает в книгах великую; а они не хотят учитись азбуке, да хотя и учатся, не от усердия, а он живет долго; да тем-то на меня брань бывает от их нерадения, а моей силы нет, что ми их не учив ставити.
А яз того для бью челом, государю, чтобы велетГ училища учинити, да его разумом и грозою, а твоим благословеньем, то дело исправится;
220 Антология педагогической мысли народов СССР
а ты бы, господин отец наш, государем нашим, а своим детем великим князем печаловался, чтобы велели училища учинити...
А се мужики невежи учат робят да речь ему испортит, да первое изучит ему вечерню, ино то мастеру принести каша да гривна денег, а завтреня также, а и свыше того, а часы то особно, да те поминки опро-че могорца, что рядил от него; а от мастера отидет, и он ничего не умеет, толко-то бредет по книге, а церковного постатия ничего не знает. Только ж государь укажет псалтырю с следованием изучити, да и все, что выше писано, да что от того укажет имати, ино учащимся легко, а сяк не смеют огурятися3. А чтобы и попов ставленных велел учити, занеже то нерадение в землю вошло, и толко послышат то учащийся, и они с усердием приймут учение. А ныне у меня побежали ставленикы четыре, Максимко, да Куземко, да Офоноско, да Омельян-ко мясник, а тот с неделю не поучився, ступил прочь с ними ж; а и православны ли те будут? По мне, ино те непригожи в попы; о тех-то бог пророком рече: «Ты разум мой отверже, аз же отрину тебе, да не будеши мне служитель». И ты бо, господин отец наш, государем великим князем печаловался; а яз твой сын, тебе, своему господину отцу, челом бию... [2, с. 146—148].
Афоризмы из сборника «Пчела»
Не место может украсить добродетель, но добродетель — место. Копающий яму под ближним своим — упадет в нее.
Лучше малое имущество, добытое правдой, чем многое богатство — без правды.
Рана от верного друга достойнее, чем поцелуй врага.
Не покидай старого друга, ведь новый не будет похож на него. Друг верный не изменится — и нет меры доброте его.
Не так огонь жжет тело, как душу разлука с другом.
Уменье коня узнается на войне, а верный друг — в беде.
Золото огнем испытывается, а друг — жизненными напастьми.
Друга ищи не того, кто любезен с тобой, кто с тобой соглашается, а крепкого советника, кто полезного для тебя ищет и противится твоим необдуманным словам.
Муж обличающий лучше льстящего.
Всем угождать — зло.
Богатым все люди друзья.
Того считай другом, кто любит тебя, а не тех, что вокруг тебя.
Кто хочет другими управлять, пусть сначала научится владеть собой.
Кто многим страшен, тот будет многих бояться.
Не богатый благоразумен, а тот, кто богатства не требует. Большое богатство глупым детям не приносит пользы.
Лучше, в худые одежды одеваясь, радоваться, чем в дорогих — Печалиться.
Уча — учи поступками, а не словами.
Не следует сыпать жемчуг перед свиньями.
Развитие педагогической мысли и просвещения в XIV — XVII вв. 221
Не ищи ни от рыб голоса, ни от ненаученного доброго дела. Ученье имеет корень горький, а плод сладкий.
Злой конь уздой воздержится, а быстрый гнев умом обуздается. Кроткое слово укрощает гнев.
Ни быстро упущенной птицы не можешь опять поймать, ни слова, вылетевшего из уст, не можешь вернуть.
Лучше ногами споткнуться, чем языком.
Следует дважды слушать, а один раз сказать [5, с. 215, 217].
Афоризмы из сборника «Мудрость Менандра»
Ум — большое богатство для человека.
В каждом доме есть один раб — сам хозяин.
Лучше молчать, чем зло говорить.
Или не делай тайны, или, задумав ее, знай ее только сам.
Лучше ум копить, чем богатство лукавое.
Держись со всеми как равный, если в жизни ты и выше. Рассуждать умеют многие, а понимать — не все.
Меч ранит тело, а злое слово — ум.
Нет никакого имущества дороже друга.
Не радуйся, видя других в беде.
Отец тот, кто вскормит, а не тот, кто родит.
Человеческому уму время — учитель.
Много друзей при хорошей жизни, а не в несчастье.
Легче утешать, чем самому терпеть страдание.
Бывает иной раз смолчать лучше, чем сказать.
Богатого все считают мудрым.
Получив добро, помни, а сделав — забудь [5, с. 217, 219].
Постановления «Стоглава» об обучении и училищах
Глава 25. О дъяцех, хотящих во дьяконы и в попы ставитися. О ставленикех, хотящих во дьяконы и в попы ставитися, а грамоте мало умеют; и святителем их поставити — ино сопротивно священным правилом, а не поставити — ино святыя церкви без пения будут, а провославные крестьяне без покаяния умирати. И святителем избира-ти по священным правилам — в попы ставити 30 лет, а в диаконы 25 лет; а грамоте бы умели, чтобы могли церковь божию содержати и детей своих духовных, православных крестьян, управити могли по священным правилом. Да о том их святители истязуют с великим запрещением1: почему мало умеют грамоте, и они ответ чинят: мы-де учимся у своих отцов, или у своих мастеров, а инде нам учитися негде; сколько отцы наши и мастеры умеют, потому и нас учат, а отцы их и мастеры их и сами потомуж мало умеют... а учитися им негде.
А прежде сего в российском царствии на Москве, и в Великом Новеграде, и по иным городам многия училища бывали, грамоте, 222 Антология педагогической мысли народов СССР
и писати, и пети, и чести учили; и потому тогда грамоте, и писати, и пети, и чести гораздых много было. Но певцы, и чтецы, и доброписцы славны были по всей земле и до днесь.
Глава 26. О училищах книжных по всем градом. И мы о том по царскому совету собрание уложили: в царствующем граде Москве и по всем градом тем же протопопом и старейшим священником и со всеми священники и дьяконы, кийждо во своем граде... избрати добрых духовных священников и дьяконов и дьяков, женатых и благочестивых... и грамоте бы и чести и писати горазди. И у тех священников, и у дьяконов, и у дьяков учинити в домех училища, чтобы священницы, и дьяконы, И ВСе ПраВОСЛаВНЫе Крестьяне В Древнерусская школа. Миниатюра XVI в. коемждо граде предавали им своих детей, на учение грамоте, и на учение книжного писма, и церковного пения псалтырнаго, и чтения налойнаго, и те бы священники, и дьяконы, и дьяки избранные учили своих учеников страху божию, и грамоте, и писати, и пети, и чести со всяким духовным наказанием... А учили бы есте своих учеников грамоте довольно, сколько сами умеете, и силу бы им в писании сказывали, по данному вам от бога таланту, ничтоже скрывающе; чтобы ученицы ваши все книги учили, которые соборная святая церковь приемлет, чтобы потом и впредь могли не токмо себе, но и протчих пользовати и учити страху божию о всех полезных; также бы учили своих учеников чести и пети и писати, сколько сами они умеют ничтоже скрывающе, но от бога мзды ожидающе, а и зде их родителей дары и почести приемлюще по их достоинству... [12, с. 60—62].
Домострой
1. Наказание от отца к сыну. Благословляю аз грешный, имя рек, и получаю, и наказую, и вразумляю сына своего, имя рек, и его жену, и их чад домочадцев: быти во всяком христианском законе, и во всякой чистой совести и правде; с верою творяще волю божию и храняще заповеди его; себе утверждающе во всяком страсе божии и в. законном жительстве; и жену поучающе, такоже и домочадцев своих нака-3Ующе: не нужею, ни ранами, ни работою тяжкою; имеюще яко дети, в° всяком покое: сыты и одены, и в теплом храме, и во всяком устрое. И вдаю вам християнскому жительству писание се на память и вразум-
Развитие педагогической мысли и просвещения в XIV — XVII вв. 223
ление: вам и чадам вашим. Аше сего моего писания не внемлете и наказания не послушаете, и потому не учнете жити, и не тако творити, яко же есть писано, сами себе ответ дадите в день страшного суда; и аз вашим винам и греху не причастен, кроме моея души; аз о сем всяком благочинии благословлял, и плакал, и молил, и поучал, и писание предлагал вам; и еще восприимете сие мое худое учение и грубое наказание, и сие со всею чистотою душевною; и прочитан, прося у бога помощи и разума, поелику возможно, как бог вразумит вас; и начнете делом творити вся си: будет на вас милость божия, и пре-чистыя богородицы, и великих чудотворцев, и наше благословение, отныне и до века, и дом ваш, и чада ваша, и стяжание ваше, и обилие ваше, что вам бог подаровал от нашего благословения и от своих трудов, да будет благословенно, исполнено всяких благ, во веки, аминь.
14. Како чтити детем отцов своих духовных и повиноватися им. Подобает ведати се: како чтити детем отцов своих духовных. Изыскати отца духовного добра, боголюбива, и благоразумна, и рассудительна, а не потаковника, пьяницу; ни сребролюбива, ни гневлива; такова подобает чтити, и повиноватися ему во всем; и каятися пред ним со слезами; исповедати грехи своя не стыдно и бессрамно; и заповеди его хранити. А призывати его к себе в дом часто, и извещатися всегда, во всякой совести; и наказание его с любовью приимати, и послушати его во всем, и чтите его, и бейте челом пред ним низко; он учитель наш и наставник; и имейте его со страхом и любовью; к нему приходите, и приношение ему давайте от своих трудов по силе; и советовати с ним часто о житие полезном, и восстязатись от грехов своих1; и како учити и любити мужу жена своя и чада, а жене мужа своего слушати, и спрашиватися по вся дни; а извещатися о гресех своих всегда пред отцем духовным, и обнажати грехи своя вся, и покорятися пред ним во всем: тии бо бдят о душах ваших, и ответ дадут о вас в день страшного суда; а не поносити их, не осуждати, не укоряти; а о ком учнут печаловатися, ино его слушати, и виноватого пожаловати, по вине смотря, с ним же рассудя.
15. Како детей своих воспитати во всяком наказании и страсе божии. А пошлет бог, у кого дети, сынове или дщери, ино имети попечение отцу и матери о чадех своих: снабдити их и воспитати в добре наказании; и учити страху божию и вежеству и всякому благочинию; и, по времени и детем смотря и по возрасту, учити рукоделию; матери дщери, а отцу сынове, кто чего достоин, каков кому просуг2 бог даст; любити их, и беречи, и страхом спасати. Уча и наказуя, и рассуждая, раны возлагати: наказуй дети во юности, покоит тя на старость твою; и хранити, и блюсти о чистоте телесней, и от всякого греха, отцем чад своих, яко же зеницу ока и яко своя душа. Аще что дети согрешают отцовым и матерним небрежением, им о тех гресех ответ дата в день страшьЮго суда. А дети, аще небрегомы будут, в ненаказании отцов и матерей, аще что согрешат или что зло сотворят, и отцем и матереМ, с детьми, от бога грех, а от людей укор и посмех, а дому тщета, а себе скорбь и убыток, а от судей продажа и соромота. Аще У богобоязливых родителей, и у разумных и благорассудных, чада 224 Антология педагогической мысли народов СССР
зоспитани в стасе божии, и в добре наказании, и в благорассудном учении, всякому разуму и вежеству, и промыслу, и рукоделию, и те чада с родители своими бывают от бога помиловани, а от священ-наго чину благословены, а от добрых людей хвалими; а егда будут в совершене возрасте, добрые люди, с радостию и с благодарением, женят сыновей своих по своей версте3, по суду божию; а дщери за их дети замуж выдают. И аще от таковых, которое чадо бог возьмет, в покаянии и с причастием; то от родителю бесскверная жертва к богу приносится, и в вечные кровы вселяются; а имеют дерзновение у бога милости про-сити, и оставление грехов и о родителях своих.
17. Како дети учити и страхом спасати. Казни сына своего от юности его, и покоит тя на старость твою, и даст красоту душе твоей. И не ослабляй, бия младенца: аще бо жезлом биеши его, не умрет, но здравее будет, ты бо, бия его по телу, а душу его избавляеши от смерти. Дщерь ли имаши: положи на них грозу свою, соблюдший я от телесных; да не посрамиши лица своего, да в послушании ходит; да не свою волю приимши, и в неразумии сотворится знаем твоим в посмех, и посрамят тя пред множеством народа; аще бо отдаси дщерь свою без порока, то яко велико дело совершиши, и посреди собора похвалишися; при концы не постонеши на ню.
Любя же сына своего, учащай ему раны, да последи о нем возвесе-лишися. Казни сына своего измлада, и порадуешися о нем в мужестве: и посреди злых похвалишися, и зависть приимут враги твои. Воспитай детище с прещением4 и обрящеши о нем покой и благословение. Не смейся к нему, игры творя: в мале бо ся ослабиши, в велице поболи-ши, скорбя; и после же яко оскомины твориши душе твоей. И не дажь ему власти во юности, но сокруши ему ребра, донележе растет, а, ожесточав, не повинет ти ся; и будет ти досажение, и болезнь души, и тщетна домови, погибель имению, и укоризна от сусед, посмех пред враги, пред властию платеж и досада зла.
22. Каковы люди держать и как о ним промышлять; во всяком учении, и в божественных заповедях, и в домовном строении. А людей У себя добрых дворовых держати, чтобы были рукоделны: кто чему достоин и какому рукоделию учен. Не вор бы, не бражник, не зерщик , не тать, не разбойник, не чародей, не корчмит, не оманщик. Всякой бы человек у добраго государя научен страху божию, и вежеству, и смиренью, и всяким добродетелем; доброму промыслу, не солгал, не разбил, никого бы не обидел; сыт бы был государевым жалованьем Да оден или своим рукоделием. А чем государь пожалует: платьем, или л°шедь, и всяким нарядцом, или пашенькою, или какою торговлею, а и сам что замыслит своими труды, ино лучшее платенко верхнее и нижнее, и рубашка и сапог — блюсти по праздником и при добрых Л1ОДех, в ведро, а всегда бы было чистенько, и не изваляно, и не изгрязнено, и не излито, и не измочено, и не измято.
А который человек глуп, и груб, и невежда, и небрежен, а и есть У нево платенко, государьско жалованье, или своими труды сделано, да еРечи не умеет, ино государю или кому приказано, у таких нечювст-Венников платье берегут у себя лучшее; дадут коли во время надеть,
Развитие педагогической мысли и просвещения в XIV — XVII вв. 225
да опять, снемше, у себя блюдут. А всем дворовым людям наказ: всегда, что делают, в ветшаном платье, а как пред государем и при людех, в чистом повседневном платейце; а в праздники и при добрых людей, или с государем, или с государынею где быти: ино в лучшем платье; а беречи от грязи, и от дожжа, и от снегу; и пришед, да сняв платейце, высушить и вымять, и вытерьть, и выпахать; хорошенько укласть и упрятать, где то живет. Ино и себе мило, и от людей чесно и государю споро, и слушкам прочно, и всегды внове. А люди б были во чти и в грозе и во всяком дозоре. Промеж бы себя не кралися; чужого бы отнюдь не хотели ни коими дела, а государьского бы берегли, все за один; а государю бы и государыни не лгали, и не клеветали ни на кого ни в чем. А государи бы тем не потакали, а обыскивали бы прямо: ставя с очей на очи; дурному бы не попущали, а доброго бы жаловали; ино всяк добру ревнует и государьское жалованья хочет выслужить правдою и прямою своею службою; и государьским наказом и добрым науком век живет, и душу спасет, и государю служит и богу угодит. Да наипаче указывати, которым вместно, к церкви божии всегда ходити, и по праздником; или во дворе петья слушати, и особ наедине молитися; чистота телесная хранити от всякого пьянства и лакомства и от безвременного пития и ествы; и объядения и пиянства выздержатися; и отцов бы духовных и с женами своими имети; и на покояния приходили. А женатые с своими женами законно бы жили, по духовнаго отца наказанию. Да чему сам от государя научен, того бы и жены наказывали: всякому страху божию и вежеству; и государыни бы слушали, и повиновалися во всем; и своими труды и рукодельем выслуживалася, а не крала бы, и не лгала, и не бражничала, и с дурными речми к государыне не прйходила, и волхвов, и с кореньем и с зельем, кто тем промышляет, с теми бы отнюдь не зналася, и государем бы про таких людей не сказывали: то бо суть слуги бесовские; служили бы государем своим верою и правдою, и добрыми делы, и праведными труды. А государи бы и государыни людей своих: мужей, и жен, и ребят, и всяких слуг жаловали, и кормили, и поили, и одевали; и в тепле бы жили, и во всяком покои и в благоденстве всегда. И государя бы, себя и свою душу, и дом свой, добре строив, и домочадцов безо всякия скорби,— тоже нищих и странных и убогих, вдовиц и сирот, покоити достойно, от своих праведных трудов. И к церквам божиим и церковником и в монастыри приносити милостыня, и к себе, в домы своя, призывати: ино то и богу приятно и души полезно. А отнюдь бы не вмещалося в дом ни от насилия, ни от грабления, или от всякого мше-лоимства6, ни от посулу, ни от поклепу, ни от резоимства7, ни от ябедничества, ни от крива суда. Аще от сего зла бог соблюдет, тот дом будет благословен отныне и до века.
39. Аще муж сам не учит, ино суд от бога приимет; аще сам творит и жену и домочадцов учит, милость от бога приимет. Аще муж сам того не творит, что в сей памяти писано, и жены не учит, и дом свой не по бозе строит, и о своей души не радит, и людей своих по сему писанию не учит, и он сам погублен в сем веце и в будущем, и дом свой погубит. Аще ли добрый муж о своем спасении радит, и жену наказует, 226 Антология педагогической мысли народов СССР
тако же домочадцов своих всякому страху божию учит, и законному християньскому жительству, яко же есть писано,— и он, вкупе со 5семи: в благоденстве по бозе жизнь свою препроводит и милость божию получит [6, с. 126—132].
Благословение
от благовещенского попа Сильвестра возлюбленному моему единородному сыну Анфиму
Сын мой! Ты имеешь на себе и святительское благословение и жалование государя царя, государыни царицы, братьев царских и всех бояр, и с добрыми людьми водишься, и со многими иноземцами большая у тебя торговля и дружба; ты получил все доброе: так умей совершать о боге, как начато при нашем попечении... В церкви и дома на молитве самому, жене, детям и домочадцам стоять со страхом, не разговаривать, не озираться, читать единогласно, чисто, не вдвое. Священнический и иноческий чин почитай; повинуйся отцу духовному, в дом свой призывай священников служить молебны. В церковь приходи с милостынею и с приношением. Церковников, нищих, малолетних, бедных, скорбных, странствующих призывай в дом свой, по иле накорми, напой, согрей, милостыню давай в дому, в торгу, на пути. Помни, сын, как мы жили: никогда никто не вышел из дома нашего тощ или скорбен.
Имей любовь нелицемерную ко всем, не осуждай никого, не делай другому, чего сам не любишь, и больше всего храни чистоту телесную, да возненавидь хмельное питье; господа ради отвергни от себя пьянство: от него рождаются все злые обычаи; если от этого сохранит тебя господь, то все благое и полезное от бога получишь, от людей честен будешь и в душе своей просвет сотворишь на всякие добрые дела.
Жену люби и в законе с ней живи; что сам делаешь, тому же и жену учи: вескому страху божию, всякому знанию и промыслу, рукоделью и Домашнему обиходу, всякому порядку. Умела бы сама и печь и варить, всякую домашнюю порядню знала б и всякое женское рукоделье; хмельного питья отнюдь бы не любила, да и дети И слуги у ней так же бы его не любили; без рукоделья жена ни на минуту б не была, так же и слуги. С гостями у себя и в гостях отнюдь бы не была пьяна, с гостями вела бы беседу о рукоделье, ° домашнем порядке, о законной христианской жизни, а не пересмеивала бы, не переговаривала бы ни о ком; в гостях и дома песней бесовских и всякого срамословия ни себе, ни слугам не позволяла бы; волхвов, кудесников и никакого чарования не знала бы.
Если жена не слушается, всячески наказывай страхом, а не гневай-Ся; наказывай наедине, да наказав примолви, и жалуй и люби ее. Также детей и домочадцев учи страху божию и всяким добрым делам. Домочадцев своих одевай и корми достаточно. Ты видел, как я жил в благоговении и страсе божии, в простоте сердца, в церковном пРИлежании, со страхом всегда пользуясь божественным писанием;
Развитие педагогической мысли и просвещения в XIV — XVII вв. 227
Глиняные игрушки. «Медведь» — XVII в., «Коники» — XVI—XVII вв.
ты видел, как я был от всех почетаем, всеми любим; всякому старался я угодить: ни перед кем не гордился, никому не прекословил, никого не осуждал, не просмеивал, не укорял, ни с кем не бранился; приходила от кого обида — терпел и на себя вину полагал; оттого враги делались друзьями. Не пропускал я никогда церковного пения; нищего странного, скорбного никогда не презрел, заключенных в темницы, пленных, должных выкупал, голодных кормил; рабов своих всех освободил и наделил; и чужих рабов выкупал. иЯвсе эти рабы наши свободны, и добрыми домами живут и молят за нас бога, и добра хотят нам всегда. Теперь домочадцы наши все свободные, живут у нас по своей воле. Видел ты, сколько я сирот, и рабов, и убогих, мужского пола и женского, в Новгороде и в Москве вскормил и вспоил до совершенного возраста, научил кто к чему был способен: многих грамоте, писать, петь; иных иконному писанию, других книжному рукоделию; одних серебряному мастерству, других другому какому-нибудь рукоделию, некоторых выучил торговать. Также и мать твоя многих девиц, сирот и бедных воспитала, выучила и, наделив, замуж отдавала; а мужчин мы поженили у добрых людей. Многие из них в священническом и дьяконском чину, в дьяках, подьячих и во всяких чинах, кто чего дородился и в чем кому благоволил бог. Во всех этих наших вскормленниках и послуживцах ни сраму, ни убытка, никакой продажи от людей, ни людям от нас, ни тяжбы ни с кем не бывало; а от кого из них досада и убытки большие бывали, то все на себе 228 Антология педагогической мысли народов СССР
понесено, никто того не слыхал, а нам то бог исполнил. И ты, сын, так делай: на себе всякую обиду понеси и претерпи: бог сугубо исполнит. Гостей приезжих у себе корми; а на соседстве и с знакомыми любовно живи, о хлебе, о соли, о доброй сделке, и всякой ссуде. Доедешь куда в гости, поминки недорогие вези да любовь. А в пути от стола подавай домохозяевам и приходящим, сажай их с собою за стол и питейца также подавай; а маломочным милостыню давай. Если так будешь делать, то везде тебя ждут и встречают, в путь провожают, от всякого лиха берегут... на дороге не разобьют. Кормят вот для чего: доброго за добро, а лихого от лиха, чтобы на добро обратился. Во всем этом убытка нет: в добрых людях хлеб-соль заемное дело; и поминки тоже, а дружба вечная и слава добрая. На дороге, в пиру, в торговле отнюдь сам брани не начинай, а кто выбранит, терпи бога ради. Если людям твоим случится с кем-нибудь брань, то ты на своих бронись, а будет дело кручиновато, то и ударь своего, хотя бы он и прав был: тем брань утолишь, также убытка и вражды не будет. Недруга напоить и накормить: то вместо вражды дружба. Вспомни великое божие милосердие к нам и заступление: от юности и до сего времени на поруку я не давал никого, ни меня никто не давал, на суде не бывал ни с кем. Видел ты сам мастеров всяких было много, деньги я давал им на рукоделье вперед, много было из них смутьянов и бражников, но со всеми с теми в сорок лет расстался я без остуды, без пристава, без всякой кручины. Все то мирено хлебом да солью, да питьем, да податей, да своим терпением. А сам у кого что покупал, продавцу от меня милая ласка, без волокиты платеж, да еще хлеб и соль сверх. Отсюда дружба во век: мимо меня не продаст, худого товара не даст. Кому что продавывал, все в любовь, не в обман: не понравится кому мой товар, назад возьму и деньги отдам; о купле и продаже ни с кем брани и тяжбы не бывало, оттого добрые люди во всем верили, иноземцы и здешние. Никому ни в чем не солгано, не манено, не пересрочено; ни кабалы, ни записи на себя ни в чем не давывал, ложь никому ни в чем не бывала. Видел ты сам, какие большие сплетки со многими людьми бывали, да все, дал бог, без вражды кончалося. А ведаешь и сам, что не богатством жито с добрыми людьми: правдою, да ласкою, да любовью, а не гордостию, и безо всякой лжи [10, с. 173— 176].
Прещение вкратце о лености и нерадении всякому бываемому во учении и поучение о любомудреном разумении и о прилежном к нему постижении
От некоего нарочита дидаскала, чтобы во умена память не престала всякому во учении бываемому и от божия благодати неэираемому и яко добро есть учение во младости, Вежели во старости.
Развитие педагогической мысли и просвещения в XIV — XVII вв. 229
Аще и двоестрочием слогается, но обач от тогож божественного писания избирается. Того ради достоит сие во учении цо почасту прочитати, чтобы ко учению крепостне прилежати и леность и нерадение от себе отревати, як леность и нерадение погубляет всяко благое дело, паче же всего губит душу и тело. Бодрость же и тщание много добра сотворяет, понеж сию безмерную нашу царицу горе возвышает, зде тебе зримому нами ученику и всем таяжде всякому возрасту реку подобает вам учение любити, аки сладкую реку пити, понеж учение добро похвально есть при всех. Аще получить его в младых летех того ради достоит ти о сем нерадети, но упразнившемуся прилеж мудрости не умети. Какой что учнем писати к твоей младости не тако бывает лепо учение в старости, якож к мягкому воску печать воображается, зело и учение от младых ногтей крепкотне во ум вкореняется. Юность и младость тобою владеет, многуж спону из обильства деет и нечтож дрожа мудроумного учения, хотя кто и много имеет у себе телесного наслаждения. Аще еси изобилен всем, да не будеши ленив и привсем леность гаки и нерадение добра не сотворяет, ум же и мысли на зло дело претворяет. Ныне молим изрядное твое прирожение, иж бы тебе держати в себе крепко умное разумение. Какож паки напишем к твоему младому возрастению, иже тебе прилежати к сему доброму разумению, тул во время расти избавляет от телесного уязвления и тое бо разумение избавило тя от словесного посрамления. Честь и бесчестье мужу во устех, юность ж и младость разумная преудивит всех, червит веком багры царские, есть ж и учение по премногу украшает теж чины градские, реки и источники и вся животная напояют, не менее ж того и мудрии мужие учением своим всех наслаждают. Ей ей неложно тебе от грешных устне своих изнесем, церковного ж великого светильника глаголы сопринесем, свет убо есть и разум доброе учение, аще будет у тебе к нему крепкое рвение и во истинну паки похвален будеши от всех, а и ныне остроумие твое хвально есть при инех, такмо отрини от себе леность и нерадение, иже погубляют доброе разумение, 230 Антология педагогической мысли народов СССР
0 зрим, что если к учению остроумен, радуемся, чтоб ты в то во учебное время был единодумен, аще надеешися на то свое остроумие, дерзож паки рцем лепос погубляет и само благоразумие, око нездраво нечисто к солнцу зрит,
вемы ж не всякий младые ум крепостне ко учению прилежит, аще бе тя таковым даром обогатил, телесное ж твое благолепие вельме украсил.
0 тебе бы всего того лепостно своею не потеряти,
со многим радением ко учению сему прилежати.
Яко сладко ядение кушати и отеческого повеления слушати. Аки семидална хлеба с сахары кушати и аще не восхощем послушания имети,
то не можешь великая мудрости имети. Прочее буди со здравием многолетен и противу вопросов ученик быти ответен во веки веков аминь.
А нас от своего жалования не отринь, а в том на нас гнева и досады не держи,
но в разумении своем положи. Что пишем к тебе яко бы претительно, чтобы было тебе разумительно.
Лиха ж тебе не хотим токмо младый ум твой крепим, чтоб ты был мужествен и разумен во всем и не посрамлен был ни в чем.
Аще ли ты ныне и тяжко мнится, но последи ум твой и сердце возвеселится. Зря все бе тако все доброе учение, аки паки некое сладкое вкушение и ныне пишем тебе акы к полному леты, чтоб тебе и днесь перенимати разумные советы. И вышереченную ту леность от себе отревати и децкому игранию не внимати.
А мы грешнии рождшг тя и твоему жалованию жадни и по вашему велению ради приходите к вам повся дни И по своей силе убозеи тебя учите, чтоб тебе настоящее сие учение получите. Вещши сего не имам, что к тебе писати, младого и колеблющего ума с нуждою будет наказати. И подобает ти сие писанецо блюсти до своего живота, чтоб всегда назирала твоя разуличная острота. Лености и нерадению тебе не вдаватися и против их крепостне вооружатися, аЩе научите себе в вышереченном том младости, т° и велия честь и хвала будет в старости, Паки писано есть учение свет, Понеж приводит в мудрых совет,
Развитие педагогической мысли и просвещения в XIV — XVII вв.
231
а неученье нарицается тьма, понеже от мудрых посрамляется весьма. Адамант камень тяжек есть изменением, такожи любомудростным муж драг есть своими разумением и паки наказанный мудрости и исполненыи умной глупости, аки злат сосуд бисера наполнен или як некий источник сладкия воды исполнен.
А неученому горе аки сосуд скудельничь пуст, понеж ничтож может добра изнесть от своих уст и всегда ходят во своем неразумии и не размышляет р своем безумии.
Токмо обычеи ему есть мудрых укоряти и сердца их раздражати и свое безумие утешати и чтоб никому ничего не знати.
И ты сего деянию не внимай, но лучшее от всего избирай и на усте своем пологай, а нас, грешных, в памяти своей не забывай и сему письменцу конец, а всем наставники учитель отщии нам творец, ему ж слава и держава во веки веком, а окроме его не тако жити не о ком, прочее буди покровен вышнею десницею, да воздаст ти разума и смысла сторицею.
Азбука отпускная тебе, моему ученику, истинно и неложно тебе изреку.
Яко не печалуюся тако ни о ком, понеж не зрю такова рячению ни в ком. Накож тебе господь бог подаровал, мню яко от чрева материя таковым даром тебе назнаменовал. Звание же твое тезоименито и тебе б то да иное от ба разумение всегда на памяти своей держати, и никако же ти обывати и выну ему хресту своему и богу молитися и о том да инем тебе от него даре трезвитися и обоготил тя аки никим драгим богатством, сиреч изрядным тем калигравством.
Еще ж к тому и зелным тем великим рачением, всяка убо добро бывает божественным мановением... Слогает же ес сие тебе посланейцо по алфавиту, чтоб ти о бога по сему своему умению быти имениту, аще ж и двоестрочием счиняется, обаче и твое остроумие тому научается.
Аз бо многогрешный имярек твои дидаскал, много тебе от своих си калигравственных словес писал, божиею благостью научил тебе своему умению и тебе бы держати к нему ревность велию.
232 Антология педагогической мысли народов СССР
Всегда б тебе на памяти своей держати и дедкое б тебе мудрование о себе оревати, грубо воистинну и неразумное же нашед погубите многие труды ни во что положите.
Добро убо есть во всяком таком любомудрии упражнятися и пустошных игр отвращатися. Ей ничто же учения дражайти, некогда ж бывает сребра и злата множайши.
)Кити бо во младости всякому человеку без учения нелепо, якож не ученому коню ходите будет свирепо. Зело убо есть непохвально неученому неучену быти и не добрым именованием слыти.
Зрю тя ныне в таковем учении велми разумна, да не услышу тя никогда леностью твоею и нерадением безумна. Ничто же честнее в человецех учения и тебе бы не преслушати сего нашего к тебе речения и аще не похощешь сих наших словес к себе слышати, то не будет семил да хлеба с сахары кушати. Красно убо есть воистинну учена мужа зрети, яко злата сосуда подобает его имети. Ленивых же и неродивых о себе охуждают и не умеющих ничего велми не похваляют. Муж мудр хвалим есть от всех... никакож не мози ленитися, всегда б тебе о досужестве своем трезвитися, отроческом убо паки и децкому невнимати и их мудрование далече от себя отревати.
Похвала младым и старым учение, того ради подобает ти о сем имети много рачения. Резвость конная на рати познавается, а мудроумной муж от своего досуга похваляется. Срам есть мужа ничтож умети, глупо ж и неразумно мудра себе мнете. Тернии и волчец подавляет пшеницу, леность же и нерадение погубляет и хитротвердую десницу. Учение паче злата и сребра бывает, понеж хитростью своею всех удивляет. Филосовские обычаи и нравы нас учат, ° всякой хитрости прилеж нам упражнятися велят, Хитрость бо науки любит прилежание, ° лености ж и нерадения добра не бывает, Но и паче многое добро погибает.
Царские дворы изрядне устроняюся от разумных, Хощу и тебе видети во многоумных. Честно и славно о человецех богатство, ^°Хвально ж вельми бывает и хитроручное изрядство. белковидное ухищрение дивно есть зрети, Не Менее ж того и калигравство чистое кому имети...
Развитие педагогической мысли и просвещения в XIV — XVII вв. 233
И тако тя таковым даром обогатил, а яз грешный по егож велицей милости тебя научил и тебе б паки о сем не ленитися, и всегда б тебе о том трезвитися,
и будеши похвален в велицем сем же государстве... [4, с. 111_11g]
Наказание к учителям, како им детей учити грамоте и како детям учитися божественному писанию и разумению
Како им подобает искусство имети в словесах, и в речах, и в пословицах, чтобы ученикам их было в научение и воизвещении разума, а не в срам и понос, паче же да не в грех. Подобает убо вам, учителям, ^ведати, како вам младых детей учити божественным письменам.
Первое убо вначале буквам, сиречь азбуце. Потом же ча-совнику и псалтири и прочим божественным книгам. И паче же убо всего ежебы вам наказати и изъучити учениками азбуке часто и прямо по существу, како каждое слово речию зовется, и неспешно. А и самим бы вам знати же естество слова, и силу их разумети, и где говорити дебело и тоностно, и где с пригибением уст, и где с раздвижением, и где просто. Паче же ять с естем разнити еже бы не речие вместо в «пЪния» — пение, а вместо «пЪти» — пети» и вместо «сЪсти» — «сести» и прочая таковая. Сие бо вельми зазорено и укорно, еже ять вместо ести глаголяти, так также и есть вместо яти. От сего бывает велие несмысльство учению. Такоже бо и верхняя сила знати и ученикам своим сказывати имена и силу их, яко убо наяждо их свою силу имать...
Когда ученик говорит разумно и внятно и слышать от него приятно, донеже в слогах разум мног держать точки и запятые. А неведая сего яко во тьме шатается. А осем нам подобает зело прилежати, чтобы ученикам спешно не говорити, но говорити бы противу силы верхнего разума. А от спеха разума учению не боуде и языку ученикам великая спона, наче же и богу досада и душам нашим великий грех.
Стихи воспитательного характера
Слово о ленивых
О чадо мое любимое!
Рассмотряйтеся и разумейте истину, Не долго спите, не долго лежите, Якожь многожды спати иматы без меры, Добра не добыта, а лиха не избыти. А слава добрые не получити,
234 Антология педагогической мысли народов СССР
А красные ризы не носити, А медвяны чаши не испивати, А своего хлеба не едати, А богу и князю милу не бывати, А сладости не видати... [3, с. 569].
Похвала розге
Розгою дух святый детище бита велит:
Розга убо мало здравия вредит.
Розга разум во главу детем погоняет.
Учит молитве и злых убо всех стрезает. Розга родителем послушны дети творит, Розга божественного писания учит.
Розга, аще убиемо, но не ломит кости,—
Детищь оставляет всякие злости...
Благослави, боже, оные леса, Яже розга родят на долгия времяна! [3, с. 585].
Спор по поводу Катехизиса Лаврентия Зизания
...Илья и Гришка: У тебя в книге написано о кругах небесных, о планетах, зодиях, о затмении солнца, о громе и молнии, о трес-новении, шибании и перуне, о кометах и о прочих звездах, но эти статьи взяты из книги Астрологии, а эта книга Астрология взята от волхвов еллинских и от и дол ослу жите лей, а потому к нашему правословию не сходна.
Зизаний: Почему же не сходна? Я не написал колеса счастия и рождения человеческого, не говорил, что звезды управляют нашею жизнию; я написал только для знания; пусть человек знает, что все это тварь божия.
Илья и Гришка: Да зачем писал для знания? Зачем из книги Астрологии ложные речи и имена звездам выбирал, а иные речи от своего умышления прилагал и неправильно объявлял?
Зизаний: Что же я неправильно объявлял? Какие ложные речи и имена звездам выбирал?
Илья и Гришка: А разве это правда, говоришь: облака, надувшись, сходятся и ударяются и от того бывает гром, и звезды называешь животными зверями, что на тверди небесной?
Зизаний: Да как же, по-вашему, писать о звездах?
Илья и Гришка: Мы пишем и веруем, как Моисей написал: сотворил два светила великие и звезды, и поставил их бог на тверди Небесной светить по земле и владеть днем и ночью, а животными Зверями Моисей их не называл.
Зизаний: Да как же эти светила движутся и обращаются?
Илья и Гришка: По повелению божию. Ангелы служат, тварь В°Дя.
Развитие педагогической мысли и просвещения в XIV — XVII вв. 235
Зизаний: Волен бог да государь, святейший кир, Филарет-патрцш арх, я ему о том и бить челом приехал, чтоб мне недоумение мое исправил, я и сам знаю, что в книге моей много недельного написано.
Илья и Гришка: Прилагаешь новый ввод в Никифоровы правила, чего в них не бывало; нам кажется, что этот ввод у тебя от латинского обычая; сказываешь, что простому человеку или иному можно младенца или какого человека крестить.
Зизаний: Да это есть в Никифоровых правилах.
Илья и Гришка: ...У нас в греческих Никифоровых правилах нет, разве у вас вновь введено, а мы таких новых вводов не принимаем.
Зизаний: Да где же у вас взялись греческие правила?
Илья и Гришка: Киприан-митрополит, когда пришел из Констан-тинограда на русскую митрополию, то привез с собою правильные книги христианского закона, греческого языка правила и перевел на славянский язык, божиею милостью они пребывают и до сих пор безо всяких смутков и прикладов новых вводов, да и многие книги греческого языка есть у нас старых переводов, а которые теперь к нам выходят печатные книги греческого языка, то мы их принимаем и любим, если они сойдутся с старыми переводами, а если в них есть какие-нибудь новизны, то мы их не принимаем, хотя они и греческим языком тиснуты, потому что греки теперь живут в великих теснотах, в неверных странах, и печатать им по своему обычаю невозможно.
Зизаний: И мы новых переводов греческого языка книг не принимаем же; я думал, что в Никифоровых правилах в самом деле написано, а теперь слышу, что у вас этого нет, так и я не принимаю; простите меня бога ради; я для того сюда и приехал, чтоб мне от вас здесь лучшую науку принять [11, с. 333—334].
Привилегия Московской академии
•...Мы великий государь... тщахомся1 врученное нам царство право правити и должности царские совершати. От них же есть первая и величайшая должность охранение восточные православные веры и тоя о расширении промышление. Та же той подобная о благочинном государства управлении и о защищении имети тщание. Знающе же убо едину оных и прочих царских должностей родительницу и всяких благ изобретательницу и совершительницу быти мудрость: ибо оною паче иных всех образов слава божия умножается, православная наша восточная вера от злокозненных еретических хитростей в целости сохраняется и расширяется; варварские народы богознанием просвещаются; правоверные же ко известнейшему познанию догматов веры достизают и очищения совести хранити научаются. Тоюжде вся царствия благочинное расположение, пра* восудства управления и твердое защищение и великое распространение приобретают. Сокращение же да речем: мудростию во вещах гражданских и духовных познаваем злое и доброе. Злое — да от него
236 Антология педагогической мысли народов СССР
уклонимся; доброе же — да ему последуем. И желающе за пребывание с премудростью нам великому государю присно быти, ни о чесом тако тщание наше сотворяем, яко же о изобретении премудрости, с нею же вся благая от бога людем дарствуются...
Того ради... благоволим в царствующем нашем и богоспасаемом граде Москве при монастыре премудрости и смысла подателя всемилостивого Спаса, иже в Китае на Песках, нарицаемом Старый, на взыскание2 юных свободных учений мудрости и собрания общего ради от благочестивых и в писании божественном благоискусных дидаскалов, изощрения разумов, храмы чином Академии устроити; и во оных хощем семена мудрости, то есть науки гражданские и духовные, наченше от грамматики, пиитики, реторики, диалектики, философии разумительной, естественной и нравной, даже до богословия, учащей вещей божественных и совести очищения, постановити.
При том же и учению правосудия духовного и мирского и прочим всем свободным наукам, ими же целость Академии, сиречь училищ, составляется быти. И в ней всему чину академическому, иже чин напишется и нашим царским рассмотрением по совету с отцом нашим и богомольцем святейшим патриархом усудится, постановится и утвердится; и оному во всякой целости не порушно содержитися. Блюстителю же того дела и учителем подобающее учреждение сот-ворити, заповедающе всем, иже требуют ума, да приидут тамо и ядят хлеб слова божия, и пиют вино рассуждения без всякого сребро даяния туне.
И того ради во вечную оного добропохвального нашего царского дела крепость и утверждение, и от всяких еретиков и ересей православные нашей восточные веры охранение, сице царским нашим словом неизменно поставляем и вечно утверждаем:
1. Ради того училища вечного утвердительства, за основание полагаем на житие блюстителю и учителем монастырь Спаса, иже во граде Китае близ Неглинских врат. На устроение же училищ по чину Академии земли подле того монастыря... и того училища блюстителю и учителем на довольное и лепотствующее3 препитание И нужных исполнение к оному Спаса монастырю жалуем, придаем во вечное время [монастыри, волости, пустоши]...
3. Во училище же нашем быти установляем блюстителю и учителем, благочестивым и от благочестивых родителей рожденным и воспитанным во православной христианской восточной вере российского И греческого народа...
5. Сему училищу быти общему и всякого чина, сана и возраста людем, точию4 православные христианские веры, приходящим ради научения, без всякого зазора свободному, в нем всякие от церкви благословенные благочестивые науки да будут. А от церкви возбраняемых наук, наипаче же магии естественной и иных, таким не учити и учителей таковых не имети. Аще же таковые учители где обрящутся, и оны со учениками, яко чародеи, без всякого милосердия да сожгутся.
6. Указ царский непорушно полагаем, еже бы ни единому кому 3Де в царствующем граде Москве и в прочих нашея державы градех,
Развитие педагогической мысли и просвещения в XIV — XVII вв. 237
разве5 сего от нас учиненного училища, в своих домех греческому польскому и латинскому и прочим странным6 языкам без ведомости и позволения училищ блюстителя и учителей домовых учителей не держати и детей своих не учити, точию в сем единном общем училище да учатся, во еже бы от разных домовых учителей, паче же от иностранных и иноверных, противности каковой-либо вере нашей провославной не внестися и не быти разногласию...
10.	Аще же которые люботрудние отроцы сего предрагого сокровища, то есть мудрости, по грамматической хитрости и прочих наук свободных, аки из недр земли злата, из различных диалектов писаний, наипаче же славенского, еллино-греческого, польского и латинского, потщатся изыскивати прилежно; и оным за их в науках тщание, за свидетельством училищ блюстителя и учителей, от нас, великого государя, имать быти достойное мздовоздаяние. А по совершении свободных учений имуть быти милостивно пожалованы в приличные чины их разуму, и наше царское особое восприимут, яко мудрые, щедре милосердие. А не научащихся свободным учениям, всяких чинов людей, детей их, разве благородных, в наши государские чины, в стольники, в стряпчие и в прочие, в ня же от нас великого государя жалуются благородные ни за какие дела, кроме умения и явственных на войнах и в иных государственных, нашия государские части ко умножению и государства к расширению соделаний, не допущати.
11.	Иже имут, из разных стран, в наше царствие, разных вер и ересей ученые свободных наук люди приезжати ради каких-нибудь вин и восхощут в нашем царствии жити: и оных в вере рассмотрения силу даем блюстителю училищ от нас устроенных, и учителем, и свидетельство от них даяти; и кто по их свидетельству каковыя за своя науки чести, или жалования, или достоинства годен, и тем по их свидетельству совершати, а о них же они судят, яко не суть годны в нашем царствии, ради в вере нашей развращения быти, и оных абие из нашего царствия, яко негодных здешняго пребывания, из царствующего града выслати за пределы нашего царствия. А без свидетельства училищ блюстителя и учителей, иностранным ученым людям, в наше царствие приходящим, в их учениях словесных, и письменных, яже имут быти восточной нашей православной вере и церковным преданиям противны, никому им во оном не верити, и им не согласовати, и до нашея царския милости и жалования таковых не допущати. И нашего царского величества державы всяких чинов духовным и мирским людям никому таковых у себе в домех не держати и их никаковым образом не защищати, дабы вси знали наше царское в православной вере крепкое и, за сохранением божиим, никоим-либо образом зыблемое пребывание и тоя, яко зеницы ока, хранение.
12.	Блюстителю того училища и учителем при достойной их и подобающей чести даем нашим царским повелением силу, еже бы им крепце наблюдати, дабы от противно святыя нашея православный веры мудрствующих, всякого чина людей, каковыя в вере противности и распри и раздоры не являлися; аще же явятся, и оных 238 Антология педагогической мысли народов СССР
блюстителю нам великому государю изъявляти7 и их веры и святых отец древняго церковного предания противности предлагати, нам же с советом святейшего патриарха таковым противником, или в про-тивстве веры и церковных преданиях подозренным со блюстителем училищ и учительми в вере, и церковных преданиях, состязания весьма не давати. И нетако божественная и святых отец наших писания толкующих, якоже толкует истинны и всякия веры достойный толковник, святая наша восточная соборная и апостольская церковь, словес их и рассуждений никако же приимати и никому того никоим образом ни яве, ни тай творити, не допущати, ведяще, яко сумняйся в вере, не имать спастися.
Творящим убо или глаголющим православной нашей восточной вере и церковным преданиям противная, нашего царствия всякого чина иностранным и иноверным людям зде живущим, за достоверным свидетельством блюстителя училищ и учителей, дая им во оном веру, нашим царским повелением запрещати и смиряти, и достойным градским судом таковых, яко хулителей нашея восточный святыя веры и церковных преданий целость терзателей, без всякого помилования судити; воеже бы всякому ведя наше царское крепкое в православной нашей вере и в преданиях церковных утверждение и о за-щищении тоя присное, усердное, крепкое промышление, никто же когда коим-либо образом восхоте оной делом и словом противен быти и укоризну каковую той приносити.
13.	Из разных вер и ересей к нашей православной восточной вере приходящих и ону приемлющих, всех вписати в книги и отдати блюстителю училищ со учительми, дабы они их в хранении нашея православный веры и церковных преданий наблюдали, и кто из них како житие свое в ней препровождает, и крепко ли и цело ону и церковный предания содержит, известие имели. Аще же кто из новопросвещенных не цело храняй православную нашу веру и церковный предания явится, и такового в дальные наши грады, на Терек и в Сибирь ссылати. Аще же кто явится в держании своея прежния веры или ереси, из нея же пришел есть к православной вере, а нашея веры в хулении, и таковый да сожжется без всякого милосердия.
14.	И о сем им блюстителю со учительми тщатися крепце, еже бы всякого чина духовным и мирским людем волшебных и чародейных и гадательных, и всяких от церкви возбраняемых богохульных и богоненавистных книг и писаний у себя никому весьма не держати, и по оным не действовати, и иных тому не учити. А у них же та-ковыя книги, или писания ныне суть, и оным таковыя книги и писания сожигати, и никаких бы волхвований и чародеяний и гаданий впередь не держати. Такожде и неученым людем свободных учений никому польских, и латинских, и немецких, и лютерских, и калвин-ских, и прочих еретических книг у себя в домех не держати и их, за неимением довольного рассуждения и ради в вере нашей усо-мнения, не читати, и нигде никому из оных еретических книг и их восточной нашей православной вере и церковным преданиям противных толкований состязаний не имети и подлогов не подлагати;
Развитие педагогической мысли и просвещения в XIV — XVII вв. 239
зане обычай есть прелестником, яко они, таковые подлоги подлагая, глаголют, еже они то творят не ради в вере и церковных преданиях усумнения, но чином наукотворного состязания8. И таковыя книги еретические сожигати или к блюстителю училищ и учителем при-носити. Аще же кто сему нашему царскому повелению явится противен и отныне начнет кто от духовных и мирских всякого чина людей волшебный и чародейныя и гадательныя и всякия, от церкви возбраняемый, богохульный и богоненавистныя книги и писания у себя коим ни буди образом держати, и по оным действовати, и иных тому учити, или и без писания таковыя богоненавистныя делеса творити, или таковыми злыми делами хвалитися, яко мощен он таковыя творити; и таковой человек за достоверным свидетельством без всякого милосердия да сожжется.
Аще же кто свободных учений неискусный имать польские, и латинские, и немецкие, и лютерские, и калвинские, и иные еретические книги в доме своем имети, и их читати, и из книг состязание имети, и подлоги на усумнения нашея восточный веры и церковных преданий подлагати; и таковых предаяти казни, смотря по их вине, нещадно.
15.	Аще кто от чуждоземцев и русских людей при пиршестве, или во ином каковом ни буди месте, при достодолжных свидетелех, православную нашу христианскую веру или церковный предания хулити и укорительная каковая словеса о ней глаголати имать, и таковаго на суд во оном деле отдавати блюстителю училищ со учи-тельми. И аще кто в хулительстве нашея веры, или церковных преданий во укорительных словесах по суду явится, или во отрицании призывания святых в помощь, и святых икон поклонения и мощей святых почитания обличится, и таковый без всякого милосердия сожжен да будет...
17. Государственную нашу вивлиофику9 в сохранение предаем блюстителю училищ со учительми, и оной нашей вивлиофики при том нашем училище вечно быти утверждаем.
18. Строение же того училища достойным образом Академии нашею царскою казною да строится; и того хранение и о целости его промышление наше царского величества ныне и впредь текущая времена да будет...
Аще же кто по нас великому государе явится, не бояйся бога и церкви божией, и православному нашему царствию добра не желаяй, учений ненавистник, завистник или пакостник, и яве или тай сему делу божию препинаяй 10 и от нас великого государя се наше утвержденное постановление в чем нарушаяй, или противность сему привилегию каковую привносяй, и таковому сама всемогущая десница божия, премудрость, местница в сем и в будущем веце да будет, и гнев господень да поженет и во вся дни живота его, дондеже рассыпатися костем его при аде... [13, с. 72—77].
240 Антология педагогической мысли народов СССР
Повесть о Горе-Злочастии
...Будет молодец уже в разуме, в беззлобии, и возлюбили его отец и мать, учить его учали, наказывать, на добрыя дела наставливать:
«Милое ты наше чадо, послушай учения родительскаго, ты послушай пословицы, добрыя, и хитрыя, и мудрыя; не будет тебе нужды великия: ты не будешь в бедности великои. Не ходи, чадо, в пиры и в братчины, не садися ты на место бблшее, не пей, чадо, двух чар заедину! Еще, чадо, не давай очам воли, не прелщайся, чадо, на добрых, красных жен, на отеческия дочери!
Не ложися, чадо, в место заточное1, не бойся мудра, бойся глупа, чтобы глупыя на тя не подумали, да не сняли бы с тебя драгих порт, не доспели бы тебе позорства и стыда великаго и племяни укору и поносу безделнаго!
Не ходи, чадо, х костарем2 и корчемникам, не знайся, чадо, з головами кабацкими, не дружися, чадо, з глупыми — не мудрыми, не думай украсти-ограбити, и обмануть-солгать и неправду учинить. Не прелщайся, чадо, на злато и серебро, не збирай богатства неправаго, не буди послух3 лжесвидетелству, а зла не думай на отца и матерь и на всякого человека, да и тебе покрыет бог от всякого зла. Не безчествуй, чадо, богата и убога, а имей всех равно по единому.
А знайся, чадо, с мудрыми и с разумными водися, и з други надежными дружися, который бы тебя злу не доставили». Молодец был в то время се мал и глуп, не в полном разуме и несовершен разумом; своему отцу стыдно покоритися и матери поклонится, а хотел жити, как ему любо. Наживал молодец пятьдесят рублев,
Развитие педагогической мысли и просвещения в XIV — XVII вв. 241
залез он себе пятьдесят другое. Честь его яко река текла. Друговя к молотцу прибивалися, в род-племя причиталися. Еще у мол отца был мил надежен друг — назвался молотцу названой брат, прелстил его речми прелесными, зазвал его на кабацкий двор, завел ево в ызбу кабацкую, поднес ему чару зелена вина и крушку поднес пива пьянова; сам говорит таково слово: «Испей ты, братец мой названой, в радость себе, и в веселие, и во здравие! Испей чару зелена вина, запей ты чашею меду сладко во! Хошь и упьешься, братец, допьяна, ино где пил, тут и спать ложися. Надейся на меня, брата названова,— я сяду стеречь-досматривать!
В головах у тебя, мила друга, я поставлю крушку ишему4 сладково, вскрай поставлю зелено вино, близ тебя поставлю пиво пьяное, зберегу я, мил друг, тебя накрепко, сведу я тебя ко отцу твоему и матери!» В те поры молодец понадеяся на своего брата названого,— не хотелося ему друга ослушатца: принимался он за питья за пьяныя и испивал чару зелена вина, запивал он чашею меду слатково, \ и пил он, молодец, пиво пьяное, . упился он без памяти и где пил, тут и спать ложился: понадеялся он на брата названого. Как будет день уже до вечера, а солнце на западе, от сна молодец пробуждаетца, в те поры молодец озирается: а что сняты с него драгие порты, чиры5 и чулочки —все поснимано, рубашка и портки — все слуплено, и вся собина6 у его ограблена, а кирпичек положен под буйну его голову он накинут гункою кабацкою, в ногах у него лежат лапотки-отопочки, в головах мила друга и близко нет.
242 Антология педагогической мысли народов СССР
И вставал молодец на белы ноги, учал молодец наряжитися: обувал он лапотки, надевал он гунку кабацкую, покрывал он свое тело белое, умывал он лице свое белое. Стоя молодец закручинился, сам говорит таково слово: «Житие мне бог дал великое,— ясти-кушати стало нечево! Как не стало денги, ни полу денги,— так не стало ни друга, ни полдруга: род и племя отчитаются, все друзи прочь отпираются». Стало срамно молотцу появитися к своему отцу и матери, и к своему роду и племени, и к своим прежним милым другом. Пошел он на чюжу страну, далну, незнаему, нашел двор, что град стоит, изба на дворе, что высок терем, а в ызбе идет велик пир почестей, гости пьют, ядят, потешаются... «Государи вы, люди добрыя!
Скажите и научите, как мне жить на чюжей стороне, в чюжих людех, и как залести мне милых другое?» Говорят молотцу люди добрыя: «Доброй еси ты и разумный молодец! Не буди ты спесив на чюжой стороне, покорися ты другу и недругу, поклонися стару и молоду, а чюжих ты дел не обявливай, а что слишишь или видишь не сказывай, не лети ты межь други и недруги, не имей ты упатки вилавыя7, не вейся змиею лукавою, смирение ко всем имей и ты с кротостию, держися истинны с правдою,— то тебе будет честь и хвала великая. Первое тебе люди отведают и учнуть ти чтить и жаловать за твою правду великую, за твое смирение и за вежество, и будут у тебя милые други, названия братья надежный!» И отуду пошел молодец на чюжу сторону, и учал он жити умеючи.
Развитие педагогической мысли и просвещения в XIV — XVII вв. 243
Он великого разума наживал он живота болшы старова, присмотрел невесту себе по обычаю — захотелось молотцу женитися.
Средил молодец честен пир отчеством и вежеством, любовным своим гостем и другим бил челом. И по грехом молотцу, и по божию попущению, и по действу диаволю пред любовными своими гостьми и други, и назваными браты похвалился. А всегда гнило слово похвалное, похвала живет человеку пагуба! «Наживал-де я, молодец, живота болши старова!» Послушало Горе-Злочастие хвастане молодецкое, само говорит таково слово: «Не хвались ты, молодец, своим счастием, не хвастай своим богатеством!
Бывали люди у меня, Горя, и мудряя тебя и досужае, и я их, Горе, перемудрило, учинися им злочастие великое...» Ино зло то Горе излукавилось, Горе архангелом Гавриилом молотцу по-прежнему явилося, еще вновь Злочастие привязалося: «Али тебе, молодец, неведома нагота и босота безмерная, легота-безпроторица великая? На себя что купить-то проторится, а ты, удал молодец, и так живешь! Да не бьют, не мучат нагих-босых, и из раю нагих-босых не выгонят, а с тово свету сюда не вытепут, да никто к нему не привяжется — а нагому-босому шумить разбой!» Тому сну молодець он поверовал, сошел он пропивать свои животы, а скинул он платье гостиное, надевал он гунку кабацкую, покрывал он свое тело белое. Стало молотцу страмно появитися своим милым другом.
Пошел молодец на чужу страну далну-незнаему... «Стой ты, молодец; меня, Горя, не уйдеш никуды! Не мечися в быстру реку, да не буди в горе кручиноват —
244 Антология педагогической мысли народов СССР
а в горе жить — некручинну быть, а кручинну в горе погинути!
Спамятуй, молодец, житие свое первое и как тебе отец говорил, и как тебе мати наказывала!
О чем тогда ты их не послушал?
Не захотел ты им покоритися, постыдился им поклонитися, а хотел ты жить, как тебе любо есть.
А хто родителей своих на добро учения не слушает, того выучю я, Горе злочастное» [5, с. 598—606].
Комментарии и примечания
ПЕДАГОГИЧЕСКИЕ ТЕНДЕНЦИИ В ПАМЯТНИКАХ XIV—XVII ВВ.
Задонщина
«За дон щи на» была написана в 80-е гг. XIV вв., вскоре после Куликовской битвы и, видимо, еще при жизни Дмитрия Донского (до 1389 г.). Автор памятника воспевает мудрость и отвагу князя Дмитрия Ивановича, верных ему князей, славу и доблесть русских воинов-победителей. На их примере «Задонщина» воспитывала у молодых поколений отвагу, стремление защищать родную землю. Свое воспитательное значение «Задонщина» сохранила и в наше время.
1	Железные Ворота —либо Дербент, либо теснина в среднем течении Дуная.
2	Ворнавич — Орнач; город Орнач упоминается в летописях, но единого мнения о том, что это за город, нет.
3	Кафа — современная Феодосия.
4	Тырнов—столица Болгарского царства.
5	Пересвет — монах Троицкого монастыря. В «Сказании о Мамаевом побоище» рассказывается о поединке Пересвета перед началом сражения с богатырем из войск Мамая, в котором оба погибли.
6	Ослябя — монах Троицкого монастыря.
Наставление тверского епископа Семена
«Наставление», включенное в «Мерила праведного», сохранилось в списках середины XIV—XVI вв. Основная идея произведения — за добрые и злые поступки своих слуг полную ответственность несут и князья. Поэтому они должны проявлять заботу и милость к бедным, сиротам и вдовам, а не поощрять действия своих слуг, которые обдирают простой народ.
Из «Жития Стефана Пермского»
«Житие» написано Епифанием, прозванным за свою ученость Премудрым, вскоре после смерти Стефана (1396), миссионера-просветителя в землях зырян-пермяков (коми). Оно свидетельствует о том, что даже в отдаленном Устюге Стефан имел возможность изучать грамматику, греческий язык и ознакомиться со значительным количеством книг. Епифаний прославляет Стефана за то, что тот обращал зырян-пермяков в православие и перевел на зырянский язык книги «священного писания». Для этой цели Стефан изобрел специальную азбуку. Он обучал детей зырян на их родном языке, чем способствовал распространению просвещения среди этого народа.
Отрывки из «Жития» взяты из текста, изданного Археографической комиссией, ПоД редакцией В. Г. Дружинина (СПб., 1897).
Развитие педагогической мысли и просвещения в XIV — XVII вв. 245
Из «Жития Сергия Радонежского»
«Житие» Сергия, написанное Епифанием Премудрым в 1417—1418 гг., посвящено крупному церковному и политическому деятелю. В середине XV в. «Житие» Сергия было переработано официальным агиографом Пахомием Логофетом. Из приведенного отрывка видно, что детей обычно отдавали учиться грамоте с семилетнего возраста, когда ребенок окрепнет «и телом, и духом».
Письмо В. Д. Ермолина поляку Якобу
Якоб, секретарь польского короля Казимира IV, был направлен в 1468 г. послом в Москву, где познакомился с архитектором Василием Дмитриевичем Ермолиным. Возвратившись в Польшу, Якоб обратился к Ермолину с письмом, в котором просил приобрести для него в Москве ряд книг. Приводимый отрывок является ответом на его просьбу. Он интересен тем, что позволяет сделать вывод о наличии в Москве во второй половине XV в. значительного количества «доброписцев», которые за определенную плату могли изготовить любую книгу в соответствии с требованиями заказчика. Все это доказывает, что в Москве были школы, где будущие переписчики получали соответствующее образование.
Послание Геннадия
Архиепископ Геннадий, правивший Новгородской епархией в течение 20 лет (с 1484 г.), известен как автор послания (ок. 1500) к митрополиту Симону, в котором жалуется на недостаток грамотных людей и предлагает «училища учинити». Известно, что по инициативе Геннадия были уточнены тексты и структура Библии и что Геннадий, ратуя за распространение грамотности, одновременно уничтожил наиболее грамотных новгородцев-еретиков, пытавшихся на основании текстов Библии и Евангелия критиковать феодальный строй, церковь и духовенство.
Геннадий стремился использовать школьное обучение для внедрения догматов православной церкви в сознании народа. Этим и было вызвано его обращение к московскому митрополиту.
1	Боржае — тотчас же, поскорее.
2	...его оторку...— откажу ему.
3	Огурятися — противиться.
Афоризмы из сборника «Пчела»
«Пчела» — сборник морально-этических правил, дошедших до нашего времени в списках XIV—XV вв. Они были столь широко распространены в Русском государстве, что многие из них трансформировались в русские пословицы, поговорки и афоризмы. Через эти сборники русские читатели знакомились с изречениями античных философов Плутарха, Сократа, Еврипида, Демокрита, Платона, Аристотеля, Демосфена и других. Их высказывания использовались в учебных пособиях, в воспитательной работе с учащимися, педагогических сочинениях, особенно Симеоном Полоцким.
Афоризмы из сборника «Мудрость Менандра»
«Мудрость Менандра» — сборник изречений из семейно-бытовых комедий знаменитого афинского драматурга (IV в. до н. э.). Комедии Менандра наполнены множеством сентенций морально-воспитательного характера. Некоторые из них прочно вошли в состав педагогических поучений. Древнейшие списки относятся к концу XV — началу XVI в.
Постановления «Стоглава» об обучении и училищах
Постановления Стоглавого собора (1551) являются одними из первых государственных документов, в которых поставлены вопросы обучения духовенства и мирян, осознается необходимость создания во всех городах Русского государства училищ, определено содержание обучения. Главное внимание «Стоглав» сосредоточил
246 Антология педагогической мысли народов СССР
на религиозной подготовке учащихся для нужд церкви, воспитании их в духе православия. Постановления собора под страхом наказания запрещали чтение еретических книг. В «Стоглаве» отмечен упадок просвещения по сравнению с предыдущими годами.
Этот документ оказал определенное влияние на теорию и практику обучения и воспитания во второй половине XVI и XVII вв., хотя и не разрешил острых проблем подготовки грамотных людей.
Собранные в одну книгу, все эти постановления впоследствии были разделены на ЮО глав, отчего и книга, и собор получили соответствующее название.
1	...с великим запрещением — с большой строгостью.
Домострой
С древнейших времен на Руси составлялись руководства морального характера, определяющие поведение человека в семье, обществе, его взаимоотношения с другими людьми. В них излагались права и обязанности главы семьи и его домочадцев. В конце XVI в. такие произведения стали называться домостроями. Наиболее знаменит «Домострой» XVI в.— «Поучение и наказание всякому православному христианину». «Домострой» имеет две редакции: раннюю, более полную (новгородскую), и позднюю, сокращенную (московскую). Одна из наиболее известных обработок «Домостроя» принадлежит протопопу Сильвестру, советнику Ивана Грозного в его молодые годы. Сильвестр сократил новгородский вариант и приспособил его к московским обычаям.
«Домострой» принадлежит к типу нравоучительных и семейно-бытовых произведений, являясь одновременно своеобразным кодексом социально-экономических норм жизни. Под религиозным покровом «Домостроя» скрываются сугубо мирские заботы о семейном благополучии, об организации хозяйства и домашнего быта зажиточной русской семьи. «Домострой» делится на 27 глав. В настоящем издании приводятся лишь те главы, которые непосредственно касаются вопросов воспитания, семейного и общественного. В этих главах часто встречаются слова «наказание», «воспи-тати во всяком наказании», «уча и наказуя» и т. д. В XVI в. слово «наказать» означало «учить», «поучать», «наставлять» и т. д.
1	...и восстязатисъ от грехов своих...— и как борешься со своими грехами.
2	Просуг — дарование, способность.
3	...по своей версте...— соответственно своему положению.
4	...с прещением...— в строгости.
5	Зерщик — игрок в кости.
6	Мшелоимство — корыстолюбие.
7	Резоимство — лихоимство, барышничество.
Благословенир от благовещенского попа Сильвестра возлюбленному моему единородному сыну Анфиму
«Благословение» является одним из гуманнейших произведений XVI в. В нем Сильвестр излагает моральные нормы и правила поведения, которым следовал он сам и которые завещает выполнять своему сыну. По своим взглядам Сильвестр был близок к нестяжателям, критиковавшим духовенство за корыстолюбие и угнетение «убогой братии» — крестьян. Не случайно митрополит Макарий добился осуждения Сильвестра и заключения его в Соловецкий монастырь, где он и умер в 1570 г.
Моральные заповеди Сильвестра — трудиться, помогать нищим и скорбным, учиться грамоте, рукоделию, мастерству, делать добро, жить правдой, лаской и любовью, а не гордостью и ложью,— несомненно, были с пониманием восприняты его современниками. В «Благословении» не упоминается о физических наказаниях, видимо, Сильвестр был их противником.
Прещение вкратце о лености и нерадении...
В «Прещении» излагаются педагогические взгляды его автора, учителя. Он глубоко убежден, что учение протекает успешнее «во младости, нежели во старости». Однако учение требует большого' труда и прилежания. Лень и отсутствие «крепкого
Развитие педагогической мысли и просвещения в XIV — XVII вв. 247
рвения» к учению «погубляют доброе разумение». Автор «Прещения» выступает за всеобщее обучение детей, считает, что учение «паче злата и сребра бывает». Для выражения своих взглядов на воспитание автор выбрал форму письма к своему ученику.
Наказание к учителям...
«Наказание» — одно из первых учебно-методических пособий, напечатанных (в 1645 г.) в Москве. В нем даются практические советы учителю, как научить детей применять апострофы, поставить каморы (скобки), запятые и т. д. Особое внимание учителя обращается на недопустимость смешивать «Ь» с «е». Отмечается, что поспешность в учении может принести только вред.
Пособия такого рода призваны были повысить методический уровень учителей.
Стихи воспитательного характера
В XVI в. получили распространение стихи, посвященные воспитанию морали. В них осуждались человеческие пороки, предлагались различные меры воздействия на детей и юношество. Стихи подтверждают, какая большая работа проводилась на Руси в целях воспитания трудолюбивого человека, искоренения развращающего влияния пьянства.
«Похвала розге» — пример использования религиозных поучений для доказательства правильности применения физических наказаний. Различные варианты этого стихотворения встречаются в азбуковниках XV—XVII вв.
Спор по поводу Катехизиса Лаврентия Зизания
Видный украинский просветитель и учитель братских школ на Украине и в Белоруссии Лаврентий Зизаний (Тустановский) в 1625 г. привез в Москву написанный им Катехизис, который решено было издать. Но когда книга была почти напечатана, в ней обнаружили всякие «погрешительные словеса», а именно астрономические и метеорологические сведения о кругах небесных, о громе, молнии, звездах, кометах и т. д. Для обозначения созвездий Зизаний ввел знаки Зодиака. Состоялось обсуждение книги, в котором среди прочих приняли участие игумен Илья и книжный справщих (редактор) Григорий. Они заявили, что все это противоречит церковному учению. В результате Катехизис не был издан. Из отпечатанных листов собрали несколько неполных экземпляров. В настоящее время известны 4 таких экземпляра.
Привилегия Московской академии
«Привилегия» — важнейший педагогический документ конца XVII в. Московская эллино-греческая (позднее — Славяно-греко-латинская) академия возникла по инициативе сторонников латинского просвещения, возглавляемых С. Полоцким. Академия была открыта в 1687 г. руководить ею были приглашены ученые греки братья Иоанникий и Софроний Лихуды.
При анализе «Привилегии» обнаруживается противоречивость ее положений. С одной стороны, подчеркивается, что Московская славяно-греко-латинская академия, создается, «дабы тьма невежества искоренилась», с другой — говорится о недопустимости никакого свободомыслия среди учителей и тем более среди учащихся. Провозглашается автономия Академии и в то же время заявляется о подчиненности ее царю и патриарху. Академия объявляется «единым общим училищем», в котором могут обучаться «люди всех сословий и возрастов». Однако практически далеко не каждый желающий мог воспользоваться этой возможностью. Перечисленные в «Привилегии» ограничения по существу исключали доступ в Академию «неблагородных».
В «Привилегии» выражено понимание роли просвещения в укреплении государственной власти, намечена довольно широкая программа обучения, включающая преподавание всех не запрещенных церковью наук, делается попытка сформулировать требования к учителю, которого составители «Привилегии» считают главным лицом в обучении и воспитании юношества. Забота об учителе сочетается с угрозами в его адрес, если он не будет воспитывать учащихся в строго православном духе и бороться 248 Антология педагогической мысли народов СССР
прОтив еретических, с точки зрения официальной церкви, учений. Кроме того, дкадемии было предписано выявлять еретиков и, если обвинение признают блюсти--гель и учителя, то подвергать виновных сожжению. Этими мерами православная церкось надеялась оградить Россию от влияния Запада. Но уже в 1701 г. Академия получает от Петра I указ завести «учения латинские».
Существует мнение, что автором «Привилегии» был С. Полоцкий [9].
Полностью этот памятник был напечатан Н. И. Новиковым в кн.: Древняя российская вивлиофика, содержащая в себе собрания древностей российских, до истории, географии и генеологии российский касающихся, ч. IV. М., 1788, с. 390—420.
1	Т щахомся — стараемся.
2	Взыскание — исследование.
3	Лепотствующее — благоприличное, привлекательное.
4	Точию — только.
5	Разве — кроме, за исключением.
6	Странным — иностранным.
7	Изъявляти — сообщать, доносить, выявлять.
8	...чином наукотворного состязания...— в порядке научного спора.
9	Вивлиофика — библиотека.
10	Препинаяй — препятстующий.
Повесть о Горе-Злочастии
«Повесть», вероятно, относится к XVII в. Исследователи предполагают, что она вышла из купеческой консервативной среды, бережно охранявшей старинные нравственные и бытовые устои, уже начавшие приходить в упадок. На ярком художественном примере доказывается важность следования советам родителей, вред пьянства, ведущего человека к гибели. Несмотря на то что молодцу в семье преподали традиционные нормы житейского поведения, он не смог уберечься от соблазнов и за это тяжело поплатился.
1	Заточное — пустынное.
2	Костаръ — игрок в кости.
3	Послух — свидетель.
4	Ищем — мед.
5	Чиры — башмаки.
6	Собина — собственность.
7	Упатки вилавыя — хитрые увертки.
Литература
1.	Акты исторические, собранные и изданные Археографической комиссией. СПб., 1897.
2.	Акты исторические, собранные и изданные Археографической комиссией, т. I. СПб., 1841.
3.	Буслаев Ф. И. Исторические очерки русской народной словесности и искусства, т. I. СПб., 1861.
4.	Буш В. В. Памятники старинного русского воспитания (к истории древнерусской письменности и культуры). Пг., 1918.
5.	Изборник: (Сборник произведений литературы Древней Руси) /Сост. и общ. ред. Л. А. Дмитриева, Д. С. Лихачева. М., 1969.
6.	Летописи занятий Археографической комиссии. Вып. II. СПб., 1864.
7.	Памятники литературы Древней Руси /Сост. и общ. ред. Л. А. Дмитриева, Д. С. Лихачева. М., 1981.
8.	Слуховский М. И. Из истории книжной культуры России. М., 1964.
9.	Смирнов С. История Московской славяно-греко-латинекой академии. М., 1855.
10.	Соловьев С. М. История России с древнейших времен, кн. IV, т. 7—8. М., 1960.
11.	Соловьев С. М. История России с древнейших времен, кн. V. т. 9, М., 1961.
12.	Труды Новгородской губернской ученой архивной комиссии. Вып. I. Новгород, 1912.
13.	Хрестоматия по истории педагогики /Сост. Н. А. Желваков, т. IV, ч. I. М., 1938.
Развитие педагогической мысли и просвещения в XIV — XVII вв. 249
УЧЕБНАЯ ЛИТЕРАТУРА
Иван Федоров (ок. 1510—1583)
Иван Федоров — основоположник отечественного книгопечатания, видный просветитель XVI в. До 1553 г. был дьяконом церкви Николы Гостунского в Московском Кремле. В 50-х гг. XVI в., вероятно, работал в так называемой анонимной типографии в Москве. 1 марта 1564 г. в первой государственной русской типографии вместе с Петром Мстиславцем напечатал первую датированную русскую книгу «Апостол», затем два издания «Часовника». В 1566 г. из-за преследований со стороны верхушки православной церкви вынужден был переехать в Литву, в Заблудов, где основал вторую типографию. Здесь в 1569 г. был напечатан сборник морально-религиозных поучений «Евангелие учителное». Из Заблуд,ова Федоров переехал во Львов, где основал первую на Украине типографию. В 1574 г. Федоров издает там «Апостол». В послесловии к нему он дает описание своей жизни, рассказывает об изгнании из Москвы и о том, как во Львове он не нашел поддержки у «богатых мирян», когда решил создать типографию. Ему помогли «меньшие» и «незнатные». Во Львове была напечатана и первая русская учебная книга «Азбука». Четвертая типография основана Федоровым в Остроге. Здесь в 1578 г. он выпустил новое издание «Азбуки», экземпляр которой недавно обнаружен в библиотеке г. Готы (ГДР). Острожская азбука повторяет львовское издание. Отличием является лишь включение в нее замечательного памятника славянской литературы IX в., созданного Черноризцем Храбром,— «Сказание, како составити святый Кирил Философ азбуку по языку словеньску и книги преведе от греческих на славеньский язык». Издание этой «Азбуки» показывает, что создание учебных книг было делом всей жизни этого величайшего* гуманиста [7а]. Своими книгами он стремился защитить детей от произвола родителей, призывал воспитывать «в милости, в благоразумии, в смиреномудрии, в кротости, в долготерпении, приемлю-ще друг друга и прощение дарующе» [8, с. 18]. Умер Федоров во Львове в декабре 1583 г., похоронен в Онуфриевом монастыре. Надпись на его надгробной плите, потом утраченной, гласила: «Друкарь книг пред тем невиданных».
250 Антология педагогической мысли народов СССР
Памятник Ивану Федорову в Москве.
Евангелие учителное
Из вступления:
Не будь ленив, но со всяким прилежанием читай, внимай, слушай писаных и твори.
Развитие педагогической мысли и просвещения в XIV — XVII вв. 251
Из поучения в неделю сырную:
Похищники и лихоимцы от слез и крови нищих богатеют.;. Корень всем злым есть златолюбие... яко же бо моря ненасыщаются приемля множество рек, тако бо желания сребролюбие, ненасыщаются имением.
Из поучения в неделю мясопустную:
Накормить алчущего, напоить жаждущего, странных и без крова сущих в домы своих введем, нагих — оденем, недужих — посетим, в темницах сущих — войдем.
Из поучения о слепом:
Сеем усердно. Даже посем покоем и весельем жнем... не ленимся учить всех, и светом наставляти ослепших на добрые дела... Ум убо почивать не хощет, всегда движим убо есть.
Из поучения в неделю всех святых:
Сребролюбие — корень всем злым.
Отверзим тяготу лихоимения. И не правды, и сребролюбия, и страсти возненавидим, расточим богатства елико возможно [10].
Из «Азбуки» Ивана Федорова (1574)
A Г В Г Д « А
3 " ' н « п if »у ф Y Ш Ш •k н
к
Ж й
КАМ f <	«Г
К sЧ
*В	Ы	I
м о
5 Y.0 it? * °
Ф С f П 9 Н М Л К I М & Ж f д г
Л К А
Г A	f	Н	•	if	Ц	М	W
С	Ж	К	п	«у	1	А	А
i	s	л	f	|	ш	4
г	?	м	•	I	V	"
• Н «Г W 1 М Д
V
ВА ГА ДА ЖА ^А КА
АА АЛА НА ЛА [А «А ФА
252 Антология педагогической мысли народов СССР
ДА С|А YA ША фА • р Bf Г( Д1 Ж1 Kt At Mt nt nt ft tt Tt <J>t	uf it mt ifit •
£Н BH ГН ДИ жн KH АН MH НН ПН fff CH TH фн J^H ЦН YH ШН IfiH • ' p fit ГС fit Ж0 у Kt At Mt Н» П» ft C« Tt <|>» Д» ty YC 1Ш C|M >
Al
3
Bl
gif elf rtf дЗ/ жif r If Klf	н
Alf Afllf «If nlf ftf ttf «rff
<|>lf j^lf Yif mlf ipif •
£ы вы гы ды жы ^ы кы ЛЫ AUI МЫ ЛЫ fbt «ы «гы фы ДЫ <|Ы УЫШЫфЫ • £•£ В*^п£ ^Ж*£ A*t M*t «•£ л>£	<|^лч£
fin BH ГМ fiH ЖМ AjH KH AH MH ПН ПН fH IH TH фн ][H ЦН IH U1H tflH •
BA ГАДА ЖА^АКА ЛАМА НА ПАЛАСА «ГА фАДА(|АУАША IfiA •
Г1 ДОА AfArfA^fAfKfA^fA KfA
Af» AAfA KfA HfA ffA tfA TfA ^fA^fAt^AtfAUlfAt^fA • ^^rft^Kft3ftKft $ Aft Mft Hft Kft fft Iff Tft
BfK rfH AfH жрн Л 3fH ICfH AfH AltfH HfH HfH ffH IfH TfH ф|Н м iy« 'tfK UlfH If^H •
^•^•Fft^ftlKftSftKft ftl Aft AAft Kft Kft fft tft Tft
Kflf Kf^ rfl Xf^ 31
HfH ffH ffH TfH <^w XfH L^H ^fH UlfH IflfH •
^^A B^A Г^А Д^А Ж^А KA 3fA^ KfA^ AfA^ MfA
H^A Л^А ffAl yA
TfA ff* Xf*
I^A Y^A liyA tpfA
NJiwVjp
1.9 Cjnhuu WvMjiBwU * 141» lUtsAl »М»Ц * SW tJtMf VIYWIYM иЛэды >u •
1.9 blii^arV * tYn^j, Y^4i»A»1.9 VJWJMIMVkr^H * W»«94i MJiJWrUta vwn mmtJYt.» HVIfhv ’*>3,4, 41HHfblJu ПК9Ши * jgw) iW Н1МпА»¥МЯ J»BJi эУ)4 ЯЖ«¥МШН * iXWy^W 9Я i>J9iv» Mrmj?v>»uw a»9ji wAj tXkfHUfVMuJu Htw^uO
• lubfVlUH^ • МП7»Уж Тя w9 • vVjkw^ • VVW»g7 • juivAa
• 9JihJ<3 • twtli*3 • ¥Ji ui^ • Y9wJ© * b4iwj«5 МЯ •	• mJ© • :v,£
• 1U1
МШИЖ * 341М9МЖ * fW М9ИЖ * У4.М9МЖ * ¥9МЯ нж * кьмднж * нтпмд £я ИЖ • МГ9МЖ • Mi^.9wX • YUiHVW)
• J4i»VW> • fWiVWf • ¥41 JVWJ • ¥9>¥W» • 411VVVJ /.	л «	4*
©51 •ШПЭ¥ИИ • VWI • ¥41>д / r«	A# >.	•*	'•*
•	4iH¥i* • unvV • «wjvV
•	YJlivV • rwV • UiJkV
•	WDWT • VH • IQIT ft»	«*	>
* UiHVM z ¥¥J * I4i>¥M¥VJ * »W»¥*J z	z
¥¥4 * ¥4>)V«4¥VJ * ¥9J¥«J
¥VJ * 4i)¥«4¥VJ * НПНУЫ ¥¥J * V¥«J¥¥J ’ ¥W4¥vJ
• 1U1HV¥1V^7 vJl.9 • JJ.3VVW^9v/b9 * *lV3V¥VV^^Y/l.g * ¥41» WWg£yJ1.9 * ¥93VVW
• UjIVYW^ ¥^ig ‘ wn»WH^7¥Jl>9 • муvwj^ni<L9 •
1Я
¥я
• Y4iWty3 • ¥9HYj{3
* TUiwYjp • wmwV^s 9Я • ЪМО • vVgJ • мядЯ
* H49/V*¥M IW WVI CHV4 YM л»'	.	--	<»
ym unn^unatMiH 'Vtys uSrtUW 1МПУИ * »4iHY>{3 h9*nwh«mwo * twuYjii • YaV H9 • ¥9^ IW
* W*4t * 1141
* T.W0
4Я
* WMUAtVWWIth
* VHMjiJYAiivjo Mjumim • YMjjaS’y vj>P
||(^ТЫКАК<А AMJKtH tcif > кнапмс tHft*ru нсвъст&'п^к , nintmt
МСТНТСЛЬ KJ’S «HACK'S есть . ИЛИ C&JHTK JCTA П[9Ч'НлХч’Ж>6к[Н
lf*SK4«yYCKfN t[Uf TBH , iiljlllH T6CH KltAfBf" fJU^MA •
тли M#AfA JU1A ТВ! А 9 f АДСВАТНСА £#JCT*S СТС г/н с^с ми , нашли ТИСА C&^&’t’S ЛАДВН МСН 9 B*SHCrjA UfABfilf
B’S^PAK «уСТА ТВ«А . JA HfHA«A*£jaCT*i «^ ТВ» с субшнккев , не в'встуд vt БЖ1Н nffSl^H BfCS j/ нь . к&дешь суг» км*£ ти пц(я;^ tinotA’i ^f'lH VAC'S . HYAAHIC
TBH HCWHMCCA WTCCC .
, HtHfABH ЛЛШЛЬ •пин псп^тк nfABfM • ПНЛ&ШЛК UHfA ТВИН к ЖСТА ffJ^HA’i , ниспсгс ^ДК AAATtfiu таи и . П[Н ЛСЖН ШнУлА9Н С|>ЦС ТВН
crsMH'f'. наук таен nif
ТСН МОК JAC'SrAAJAW • nfH 0ыик'мжьмс^*хпшсже «Д (СТЬ jeC|>blK , H<»T*Z м/
JIB'S (ЛЛ Jiff'S есть ГС^ТА НН TBCCMlf . ТАЮЖС и НАсуКА М&^ИТН JUCK ТВИН . шнуншн но CfА<|К шн , 1 нм*£тн stf JfUJH BHKA^JHAA JflH HAJHKjtf ,
TSIA нсшгннст
WTfEI • |^*1ВАМ*1Ж( ШЦЫ HtjlH •ПАИ *TAKt ГМТ*1 . new
MAH WJ^TKlflA ТВНГО KA^HH , Bf^MIfO «ТЬ П^НВА^АНС вгс^цыстрс YATf . ЖС^АСМЖС НЖА ^AHIA нзяиш'иш ere *. j*f<rHtfi!f нже jaht^ л» AH in , HAn»M*£jlfn nt tfiMtTH AUTtfi I8CH .
АШСЛН HAKAJKflUH fП JKf I /	л/	•*
AKIM'S HttlfAAft WTtrt . ТЫ0 ЖСЗЛСМ'Х ГНСШН
СГС 9	tn ШАДА H
ЗШКШН . Alfff ТЫ H HHHTK НАНАЖСШН СГС < AOK’S ijniKOHTl Tltf
ЛАЖС НАЛА*! tHUf глет .
CAB ^СДНТСАСНОГН . СЖСНТА ЛС^ВАЖ^АЛСВ^ДА в«ос*£ *ПВАП1Н . ДАЕАГ» Е1ГдСТ ВАЛА , HC^JLtTt ДСАПА^
ФИН ПА^АЛЛЛН • СЭЦА( НС^АЗД^АЖАКТ» ТАДЪ СВ»НД*К . швшпн ТАН ТСН Л1П АКА^АНШ , HtyHtUH ГНИ yjntTfA С*£еЖШ . В1ЛААТН , Ы
tlfMflH , BlKftTHTH
В*ВДМГ»ТС^П,£н7н . П{Н tAMM^uj^n д^га , к nfttptHff ДА^Ун1|И . АфС КТ» КЬЮЛА^ ntfrttnu ИЛЫТА . МК»Ж» HJ^C ДА
f«BA НА 9 ТАК» ИВЫ . НА Д^ВС^МН СИЛАН АНЕОВЬ МЖС 7СТА <*К|Ц*К HBffb
ШСНСН . НЛАНрЕЖСКДА |АЗД*£лАСТСА В*АС^ЦЫ£ ВАШИ 9 ВЪНСЖС К^ВАНН EAICTC 9 B*lf Д1Н» Т»£л» • НБАПДА^НН EAIBAHTI 9 AMBijp ДАВССЛХССА В*В вае»га'тн« . В*КВСАК»Н
ДПЫ Е^дИтЧ ВАШИ АН ЕВН . Л^7нЛА*£тСС(ЖСЛН EIBIH . ААН0НЛА1ППН
/	-	Г- *	/
<лшну1 СЛП0уГ1ДНЫ С1 BtJK^tA’inlt П»Т^&ДНТН СЖ • Alfii ЫПЛ1ЛН
ЕП 9 ВАШИЛАН СТА1ЛАН
ЛАСЛИТВАЛАН
АЛАЙНА •
Ра1дс8и'» ван» вллвлвЛ 9
а^!кл • мжянгн ОСЛО*/ стммА • С0/»Ь»< гудЛмтикЛ *
Яз»
£ЙсН .	. 3ni •
С^НШН .	TAI •
сИдит» .	Т»Н *
Е&ДН8А ЛШДАА • АУДИТА . BAI^BA • ЕЗДИЛА* . C/AAHfHAAH*Z^H еУднтс.бсааснс AAHl'^H Е^А. МК»ЕАСН*£цА1НМЛ патам'^лмааГ jylfnc
Лист «Азбуки» Ивана Федорова (1578).
[ПОУЧЕНИЕ СЫНУ]
Сыну мой, приклони ухо твое И послушай словес мудрых, И приложи сердце твое К научению моему, Понеже украсит тебе.
Ащели съхранишися в памяти твоей И размножися во устех твоих, Да будет в бозе надежда твоя. Не сътврри насилие убогому, Понеж убог есть, И не стирай нищего во вратех, Яко судити будет господь кривду его. Не дотыкайся межей чужих И на поле сироти невступуи, Понеже мститель их силен есть. Иже судити будет Противу тебе кривду их.
Да выйдет к научению сердце твое И уши твои к словесем разума. Сыну мой, будет ли мудра душа твоя, Радоватися будет с тобою сердца мое И веселитися будут лядви мои. В негда правду взлаголют уста твоя. Да не наследует сердце твое грешников. Но в страсе божии пробуди весь день. Будешь убо имети надежду в последний час И чаяние твое неотъемется от тебе. Послушай, сыну, и буди мудр, Исправи мысль твою по пути правом. Послушай отца твоего иже тя родил И не погорди материю твоею.
Приложи, сыну мои, сердце твое ко мне И очи твои путей моих да соглядают. Сыну, яжь мед понеже есть добрый И сот медов сладок есть гортани твоему, Такоже и наука мудрости души твоей Поищеши, и обрящеши, и имети будеши. В последней дни надежда твоя непочинет от тебя.
К вам же отцы и учителя тако глаголят: Не отмай от детища твоего казни.
Безумие бо есть привязано к сердцы отрочате, Жезлом же наказания изженеши его.
Детищу иже дают волю его, Напоследок посрамоти матерь свою. Ащели накажеши его жезлом,
Развитие педагогической мысли и просвещения в XIV — XVII вв. 257
П[Н ffH tfH TfN ijfH vftt tufw tfifH •
£|A BfA fflA Д|А JK|A A KfAi AfA Mf A
HfA П^А ffA <^A Tf* ^A XfA
<^A YfA UlfA W*
С1И9М*!МК0 COCrtCH truHKitfMi фнлн/ф*& Agicfatf , пом^ьшУ ммйимУ. ккпнгнпр
В<л< 9 WTftWKHJpNA ШВММЮН Ы9ЧК1 • иИИНгУА* *У° <л® |Н |Якым»1ркЙрс |Я Кпкотим , нм Яак .Яак/идд^ пким Н1 • Н» WfГАЛАК HNAft ЗМ&тгГМТАД^ НГАДХ $ • KfTMunmujh ,
Концовка в «Азбуке» Ивана Федорова (1578).	Заставка и инициал в «Азбуке»
Ивана Федорова (1578).
Не умрет от того.
Ты бо жезлом биеши его, Душу же его от ада избавиши. Аще ты в юности накажеши его, А он упокоит тобе На старость твою...
Отцы, не раздражайте чад своих, Но воспитайте их в наказании, Научении господнем, в страсе божем... В благоразумии, в смиромудрии, В кротости, в долготерпении...
Василий Федорович Бурцов-Протопопов (гг. рожд. и смерти неизв.)
Автор и издатель первых в Русском государстве книг светского содержания. В 1633—1642 гг. работал на Московском печатном дворе, где 20 августа 1634 г. издал «Азбуку». В 1637 г. вышло ее второе издание, которое отличается от первого, хотя традиции издания сохраняются.
258 Антология педагогической мысли народов СССР
^начала, говорит Бурцов, надо изучать простое — слоги, слова, а затем v?Ke переходить к более сложному. Так, уже в этой «Азбуке» выражено требование постепенности, последовательности и систематичности в обучении. Следует, говорится далее, во всем хорошем учителя слушаться и не сопротивляться ему ни в чем. Учитель же должен быть требовательным и справедливым, а главная его задача — помо
гать детям продвигаться от незнания к знанию. Бурцов сравнивает разум ребенка с воском, в котором «чисто печать отображается. Такоже и учение во младости крепце вкореняется». Бурцов пытался иллюстрировать свою «Азбуку». Гравюра «Училище», помещенная
в ней, органично вписывается в оформление книги. Впоследствии «Азбука» неоднократно переиздавалась и служила образцом составления книг для начального обучения [I].
Бурцовым был выпущен также русский календарь «Святцы» (М., 1639), «Апостол» (М., 1635), «Псалтырь» (М., 1636), «Часослов»
(М., 1637) и другие книги. «Псалтырь» и «Часослов» широко исполь-
•y'lHAHqif
% , 4^1 «ли
п . кг«ь семь пржде botji а^кя g . внж^ вен »гаинК чанк^н .
" /
р л ГАНКЕ амп см HWM’i ЧЛЧКНМ’В •
А . есть КфНМФ ВОИМА AWt •
Гравюра «Училище» из «Азбуки» Василия Бурцова (1634).
Заставка в «Азбуке» Василия Бурцова (1634).
Развитие педагогической мысли и просвещения в XIV — XVII вв. 259
зовались при обучении грамоте. Всего Бурцов издал 17 книг, некото- > рые из них имели огромный для того времени тираж — около 3 тыс. Книги Бурцова положили начало выпуску светской литературы, что способствовало развитию просвещения в России.
Из «Азбуки»
(«Начальное учение человеком, хотящим разумети божественного писания»; 1637)
Русстии сынове младые дети, первие починают учитися по сей составной словеньстей азбуце, по ряду словам, и потом, узнав писмена и слоги и изучив сию малую книжицу азбуку, начинают учити часовник и псалтирю и прочая книги. И прежде тии самии младые дети младенцы быша и от матерень сосец млеко ссаху и пита-хуся. По возвращении же телеси к твердей и дебелей пищи прикасаху-ся и насыщевахуся. Тако же и ныне начинающе учитися грамоте, первее простыи словесем и слогам учатся, потом же, яко же и выше рехом, яко по лествице к прежереченным тем книгам и к прочим эожественным догматам касаются на учение и на чтение простираются...
Ви же, младые отрочата, слышите и разумейте и зрите сего:
Сия зримая малая книжица
По реченному алфавитица
Напечатана бысть по царскому велению
Вам, младым детем, к научению.
Ты же, благоумное отроча, сему внимай, И от нижняя ступени на вышнюю вступай. И нелепосте и не нерадиве всегда учися, И дидаскала своего во всем добрем наказании блюдися, И не супротивляйся ему в добрых ни в чем, Наипаче преклоняй ему выю свою во всем.
Аще научиша себя во младости,
То будет ти покой и честь во старости,
И тако хвалим будеши от всех
И да будет словеса твоя яки мед во устех... [3].
Карион Истомин* (ок. 1650—1717)
Видный деятель просвещения, составитель первого в России иллюстрированного букваря и других учебных книг, поэт и переводчик. Получил высокое по тем временам образование, обучался
♦ Биографические данные о Карионе Истомине составлены Е. Н. Дзюба, ей же принадлежит публикация букваря.
260 Антология педагогической мысли народов СССР
в школе при Спасском монастыре, позднее в патриаршей школе. Окончил Славяно-греко-латинскую академию. Преподавал греческий язЫк в Типографской школе при Московском печатном дворе, работал справщиком (редактором) Печатного двора.
Карион Истомин был близок к таким известным просветителям, как Симеон Полоцкий, Сильвестр Медведев, разделял их взгляды на реорганизацию школьного образования, выступал за расширение школьных программ за счет введения так называемых свободных наук — грамматики, диалектики, риторики, арифметики, геометрии, астрономии и музыки. Эти науки, а также философию и теологию он воспел в «Полисе» (1694). Карион Истомин — автор рукописной грамматики, сочинения морально-дидактического характера «Домострой» (1696) о правилах поведения детей в семье и школе, а также «Книги вразумления» (1683), которая носила нравственно-религиозный характер. Карион Истомин поддерживал идею создания высшей школы по типу Славяно-греко-латинской академии. После 1701 г. жил в Новгороде, работал в школе учителем греческого и латинского языков.
Букварь славенороссийских писмен уставных и скорописных, греческих же, латинских и полских, со образованием вещей и со нравоучителными стихами...
Под всяким же писменем, ради любезнаго созерцания отро-чатом учащимся предложены виды во удобное звание в складе: да что видит, сие и назовет слогом писмене достолепнаго начертания тех. Яко А — Адам, алектор, аспид и проч. Б — брань, брада, бычь. В — венец, виноград, воин. Град, гроб. И весь букварь тако изявлен. Зане сими писмены вещи в склад или слог имут начало. Инии же, яко ъ и ь инии не начинают вещи названия, но припрягаются к другим писменем. И тех слов всяк смотри в средине или в конце речений в своем их порядке по азбуки славенской. Яко сие бабр, багор, вервь, селдь, лебедь и прочее...
Да в ползу всякая душа во имени господни пишущи оная и чтущи спасение огорстит и получит благословение божие в заповеданном Делании своем на земли и на небеси. Сего бо ради и делаемо есть сие. А иде же в вещах и словах букваря сего недосталость узрится, яко в перводелании благоразумие не осудне же изволь кождый в при-личество исправити. Ибо в новости с трудом и иждивением собирася и издася...
Писавый исправления и прощения просит кланяяся худ Карион Иеромонах Истомин.
Развитие педагогической мысли и просвещения в XIV—XVII вв. 261
Начало аза Бытность в Адаме Земля есть в частех отроча зрети Вся в мире вещи в богу же мысль всю Во время свое вещи потребны Из начала лет везде о жизни
Бытность из бога учащим буквы Из начала брань юныя люди Барабан в полкех животна умным Человеком есть младым слушати Ткати постав добр бичем, не умрут
Веди писмено изученому Виды сии вси смотрети должно Виноград ясти вина пить много Гулякам юным за своеволю Войну имети како прейдет
Глаголь писмено явствит в слозех речь Разумей юный в правде не будешь С глаголя вещи в прикладах ползу Лети в блаженство
262 Антология педагогической мысли
/ писмене долг знати.
/ людей всех смотряти.
/ в месяцах измена,
/ сладце в смысл оденна.
/ всяк да назирает, / присно обращает.
/ всяко дело просит, / во ползу приносит.
/ юн всем обучайся, / мудрей утешайся.
Б
/ с тихии прияша, / знак склад обещаша.
/ в мире обитает, / жити обучает.
/ время дает знати,
/ могут помогати.
/ брада совершенство,
/ старых людей действо.
/ ю ных наказати
/ имут успевати.
В
/ в слозе преизрядно, / п исать недосадно.
/ человеком требны, / чтоб не были вредны. / людем есть полезен, / не всяк будь любезен. / не сладка наука, / в веригах им мука.
/ всегда человеку, / путь к небесному веку.
Г
/ добре изучай, / всяку извещай. / о всяком глаголе, / в греховном ты доле. / кому ли смотрети, / возможет имети.
/ восходи на гору,
народов СССР

в» к
к
3>
3?
K*bnrt
С+«Ц1.
4
<
<8 ◄ <3
«3
-4
•<
4
4
«3
3> к s>
КО
3> ► S’ k S’
3 4
-<
<€
4
4
«8
4 «8
3
<8
4
4
4
ПИСЛПНО
HgWitHOMY > Бндм (Гн Бей / смотали должно / Б|НГ(4Д'1 гл пли / Ына пит к ллнбгео / Гулакам*! Йним*! / 34 сткодю / Койну ймФти / Каксо п|<мд(тг /
Б 0403+ пе«йз(л.до , пне/тк нцоыдно 'iexoi’tKQMi тренм чт<Г н< ими С(цны . ЛНД(ЛЛ1 Сети лолгун’ь , ЖКСАКЪ ЕГД1 ЛНС13Ж1 . Hf СЛ4Д1М Н4ТКЛ « К к^имхг или Л1ткд . Бсегдл чмокФнк nimk к Hchomy (фкг
► 3> к-S’
£ к £ ► £ к 3»
£ £
£ ►-£
'V ^т’чртчугч/	^’^ЧУЖ
причтешися ты Никому зде аще кто добрым
Добра учитися постигнет того И в диадемах разсмотрителством Домом ли жити всякому знати Сего бо ради да лести в мире Дороги спрашай ходяй по всюду
Что вещей в мире и есть писмяно В есть добродетель в Евангелие Добродетель же с старыми людми В ком доброта есть яко успеет Юным и старым злоб грехов всегда
/ небесну собору.
/ смерть и гроб не страшен, / жителством украшен.
д
/ кому есть охота,
/ райская доброта.
/ в благой жизни славни,
/ аще благонравии.
/ требно домостройство, / своих вещей свойство. / люди разум стяжуть / злобою не свяжут.
/ обычаем внемли, / всяк никогда дремли.
Е
/ есть бытность от бога / потребно до слога.
/ кому возимети,
/ долг тому смотрети.
/ юна в десных ставит,
/ в беседах прославит.
/ вся вещи не в диво,
/ всяк в небесно жниво.
/ о ести тщатися, / тем опасатися.
Ж
Жених и жена спрягшися блазе Родяще чада на хвалу богу С благими людми злыя же много Усердно жилу жезлом прогоняй Приймеш благий прейдешь в житницу
Бело писмено в числе знамя шесть Число шесть требно
/ животно словесно,
/ да водят жизнь десно.
/ люди умножают, / землю населяют.
/ безбедно есть жити,
/ имеют вредити.
/ натягай в благое,
/ все в мире семь злое.
/ жребий тебе всюду,
/ небесну отсюду.
г
/ в слогах земля полнит,
/ онаго неволнит.
/ во вещах и летех,
264 Антология педагогической мысли народов СССР
за злобу в казни Звезда блистает звездозаконник Когда что будет за дела всяка Зелие ясти Зеница воду
/ / / / / / /
на старых и детех. в своей мере всяка, смотрт в небе знака, в божей то воли, намеряет доли, змий тебе невредит. в меру пить да бедит.
3
Земля вещь крепка ниначем слово Забрало людем ай где замок Звонец глашает златица легчит Знамя в полках завеса от глаз Оратй землю людем служити
Писмяно иже чью икону зрев Из млада иго чистоту храни Иготь потребна источником благ Во избе живут в ползе людие В место имене стерегися злобы
/ богом сотворена,
/ его укреплена.
/ в потребах угодно,
/ не всякому входно.
/ движим вещь и время,
/ в случаях злых бремя.
/ свойство дает знати, / чужд вещь заслоняти.
/ в покоре учися,
/ в должнстве не ленися.
И
/ в слозе подчинися,
/ памятно веди с я,
/ в добром всяк понеси,
/ в твоем телеси.
/ идол попираем, / буди напаяем.
/ иглою же шиют, / везде воспочиют.
/ приемлется иже, / не свергнет тя ниже.
I
Право писати повестописцев 1ордан река описаны суть Добрободетель бо в человецех смысл Зверь шпокентавр от твари творца Новое лето в небе по смерти
I писмяно i нуждно, / слушай неутруждно. / град 1еросалим, / и ты будь хвалим. / хвалы всех доводит, / чист в вещех породит. / созданно животно, / слави всяк охотно. / 1ндпст обрящеши, / здешних не взалчеши.
Развитие педагогической мысли и просвещения в XIV — XVII вв. 265
Како кто хощет в первых вещей сих Киты суть в морях юный отверзай В колесницу сядь конем приезжай Корабль на воде и кокошь в требу Отложи присно колокол слушай
Люди в согластве в любви жителство Ладью прави лву не являйся Лещ и лук ясти лествицею же Лошка, лентион лагвицы полны Лилия трава юноше недей
Мысли юноше како бы жити Митру зде носят меча боятся Нетолко медведь грехом ловимы Мравий в труде си мышь да не проест Мониста мохор следуй учащым
Наш напишет кто душа в небесно Бог наш везде сый человек умом Здрав кто ногама ножем не дерзай Ночвы в дом возми но топыри же Где ли и де ши люди в блаженстве
266 Антология педагогической мысли
/ видом си познати, / будешь то писати. / кипарис на суши, / в разум твоя ушы. / копием борися, / ключем отоприся. / а в дому корова, / и людем здорова. / тщеты недосуги, / твори в небе други.
Л
/ добрыя бывают, / в людех устрояют. / и себе самаго, / без оружен наго. / из лука стреляти, / благ ход сотворяти. / в надобье творятся, / пити пригодятся. / цветом преизрядна, / грехов дела смрадна.
М
/ и пиши мыслете, / в благом тебе лете. / чести достойнии, / в мерилех злобнии. / но в мрежи и люди, / ты опасен буди. / денег полнит мошны, / окрадуть всенощны. / людем во украсу, / тебе добру гласу.
Н
/ ив приятстве знанство / спешися гражданство. / всех благ исполняет, / чрез нос обоняет.
/ будь болну носило, / в требу он есть дело. / в требстве пригодятся, / злоб да истребятся.
/ смотри где суть нашы / рая села вашы.
народов СССР

FmVfIwi Viq>v mK^Jj * fhVwJewUu .owjiili viuwVojhAi ниши * VMliyblW пэоУгиш
И111ф|«1Ш0> bVeY ЪЛУЗ л	KiuyqJuij пфг £u
ojfh ън1*я)т 6»3 *	OJFVYFJ J3II И
ъшычго1ш>Л« ъУ*Умг в * ъшмувпз wnaoV
/ h^Vih мнонн I pivJiu f/vhV / HHFOU nhuurr
I ънотшнг'nimpp 1» HtimiwuH
Hwiw ъм£У н ы1и|Г
WKWmu JH RIF kifJu •ijYrj/ •Я]>Г|ЦМЖ И13МГ 1 фишгшо» i «VbilJ
«
37
uoii<
wn
?^vW?

о
Он зри оком телесным очки очам, книги же Орлово зрейство емли ум твой на ослу стирай Яко осел зде всяка вземши орало в деле Окунь в воде поймаешь по труде сладко с плоды Окна чувств стреги умен человек всем благ
Покой от труда егда будеши Парус желанный палату сердца Стреляй ко богу он опояшет Чистоту в любви аще плинф греха Пращею молитв пифики бесы
Рцы писмено се рука щедрая Ризу вздень, рыбу смиренных блаженств Рубаха бела душевна белость В решето потреб сей в народ милость В правде походишь везде бо в любви
Во всяком слове да в двоедушстве Сапоги босый в сеть греховную Сосцем ученьем сткляницы, сковрад Свирель чрез людей
/ ин век он мысль умным / в ползе суть разумным.
/ овцы смирение, / в книжно учение. / душа не ленися, / измлада трудися. / на одре поспиши, / овощник узриши.
/ овод осла не докучит, / яко орган звучит.
П
/ всякому есть знати, / и пером писати.
/ людем в добро пущай, / в пост тело усушай. / мислию твоею, / силою своею.
/ пугвица застегнет, / кто свобод отбегнет. / враги побеждати, / не имут стужати.
Р
/ и глаголь рцы творит, / добро всем говорит.
/ яждь, рог не возноси, / у бога си проси.
/ праздник есть младому, / не боится грому.
/ сбери ретку, репу, / богату и слепу.
/ и без рукавицы, / усретят тя лицы.
С
/ юн зри твое сердце, / не будет в нем дверце. / в крепость обувает, / ног да не вплутает.
/ в словесех питайся, / в излишестве ошайся.
/ славий сам вспевает,
268
Антология педагогической мысли народов СССР

i.
* utkw wSwjJu ж * нУЬзш £р4ак>шж1и
’	НШИкЛ» HmvWH
мшиж чатимой wiiHiqYGjj u Jiumu !<nHr/:pfe^woy,,7>»olc ноэо>^> ъмн
' мозош ¥э)и 4Vilrill ft	'
* зяингнё и иш:р иоУмг OlUDHWUHOU Ч|ШЦ|¥

/ Mill hwjf ^Vj
/ HVIolg ЛИ»3|Ц / ъУпми и тяиш / my|>nujnJvwH<)U / 4>¥iVyv » и¥яз м ънпЛиш wot
' ЯУЭ»Ш и зЛоиош ^уош) ун чя|Ло£ ЪШ1г¥ УК1 УЗЯ^и
озон >oV{qJA

г
£
affi
Y Y ЧРАЧИГ J9 >***^*ggW^ggtj^в*.
s
I
$ a

€
А1КШ
а слон без дела Свещник поставль не будешь стручца
Твердое слово труба глас дает Торель на столе топор и теслу В дому потребен не буди в людех При старых твердо тако и иных Небесны кровли где ангелы ти
В слозе ик и у чином и видом Усерязь женам кто невоздержен Удицы греха ужем соблазнов Слово закона держи вся уды Бог человеки терпящим в правде
Ферт пишем есть Знать строителство Фертом неходят господин зри где Финикс есть древо в разум сотвори В философии свободишися Фонарь добрый смысл фелонь, фиалки
Хер в писменах знай посем узриши При хлебе и холст
270 Антология педагогической мысли
/ в гулбе унывает.
/ сноп дай рукояти, / в старость занимати.
Т
/ деет постоянство, / людем весть и знанство. / тарель пред тобою, / юн имей с собою.
/ токмак, томарь стрелный, / тетерев безделный.
/ научишся жити, / имаши учити.
/ присмотряй тверди, / в приязнь милосерди.
У
/ однако гласуют, / в писме разликуют.
/ узда и языку, / престанеши крику. / о душе стрегися, / прошу не свяжися. / стави в твоем усе, / в мудростном убрусе.
/ таковых любит, / везде мзду сугубит.
Ф
/ в языку славенском, / в деле деревенском.
/ землю орющии, / кормлю пасущий. / финике же и птица, / господня десница. / назирай вся вещи, / гордостныя пещи. / носи в дни и нощи, / фиаль в радость мощи.
X
/ херувим писати, / и хлеб где собрата.
/ людем одеяние,
народов СССР
хомут конем Холм добродетель по морю земли Животных разный в досужстве своем Вся вещи в требство да в семь и славит
От с твердом в речи от кого и ох От бога милость како пред ним жить Обруч готов ожерелья ти Вечна блаженства приятство где взем Остен лениву умну в станливу
Каковы суть цы в благодарстве всяк В церков учащай в цветах жителство Такова есть цепь будеши небом В цевницу духа аще мудру песнь Не красны песни егда не имут
И человек червь червь пишя мысли Чашу учений словес благих долг В чолну разума людем избранным Чеснока грехов чпаг полн добраго Черемха древо приймет в ястие
/ хвост в употребление.
/ в полку став хоругов, / ищи си всяк другое.
/ вид, хорт есть собака, / и та не однака.
/ дал бог человеку, / течя к сущу веку.
От
/ разность меж имеют, / печаль в людех де ют.
/ о ней благодари, / где всегда говори.
/ любве нетерзанны, / честь, слава избранны.
/ от юн да чаеши, / да величаеши.
/ ослу соделася, / тобь не годилося.
ц
/ в писмяном зри слозе, / буди богу мнозе.
/ та небо земное, / разсмотряй травное. / сцепляй добродетель, / с святыми владетель.
/ мощно ти играти, / имаши слагати.
/ от человек грешных, / учений утешных.
Ч
/ псаломски назвася, / где быти создася.
/ юным почерпати, / черту соблюдати.
/ в книгах проежайся, / везде приобщайся.
/ всяк не вкушай смрада / свободит от глада.
/ ягоды раждает, / кто в смысл успевает.
272 Антология педагогической мысли народов СССР
УаУаУаУаУаУаУаУаУЖУаУаУаУаУаУ^ГА
1|М1СЛ
м
9
£
9
S

крилцы

> £
>
£
KfOAti l|J 1|1Н1ПД йрбшм* м'жипъ 1рИП1^'лАИ irh|№ нит сс+гпли, П|н еулсныГ ацдс^
НС luX’T’li 1|НГПН Смшл ЛОД(Ы£Ъ
НА ЬСАКД f^AA RcdmtyAiHir 4«ua^ ifKdrnrv haS сити

H'tcim jHHjjHt chfMmH 4 k<ak*l сл ЗА^мумтн i Лености uMimf днтъ кЧжПМлИг CMlAHfn^ прпритдр. с+д'Етм 4 к горсти нагЙпн й cmAfLip tiMHfXwm 6 \ AvI^HlCjni ntT'UWfD’k трсснъ 1|лГ ЗАКЖним . С JAH СААДЙИОННМН
Л
I
ш
В славенороском имеет дело Шапка потребна ширинка всяку Шило в домостве юноше бывай Яко шар везде в игре Шахматов Без того мощно токмо все твори
Кроме щ щита ученьем может Щипцами свещи юнии светлы При умных людех не велять щети Словеса мудрых на всяк дела Всем умным душам цвет имут быти
Писмяно зде ер в слогах речений Где бог в начале ты бо, юноше Всякой бо вещи но како кому Поведется же под началом быв Ер в слове дебел смирен человек
Ерь с йотою трудно без еры О человече исполнишися Вера наследство воистинне ти В начале еры
/ писмя ша языце, / писатися в лице.
/ и жене и мужу, / отирати нужу.
шишак в полках нужен / людем всем услужен. / в службе ти катайся, / не велми считайся, / имети забаву, / на божию славу.
щ
/ несть мощно вещати, / всяк ся защищати. / в ясность отирают, / в чистоте бывают. / при щитах седети, / в гордости имети. / и старых смиряют, / в мерность поучают. / требен щит законный, / в рай сладковонный.
Ъ
/ тако образ носит, / в писме место просит. / кую вещь устроил, / все смотрством окроил. / и время дается, / добре поведется.
/ яко ер в припряжных, / в делах непродажных.
/ место занимает, / в небо поступает.
Ы
/ в слозе еры творит, / многих слов говорить. / смотри везде меры, / чесности и веры.
/ даст небесны горы, / вси люди подпоры.
/ в речи неставает,
274 Антология педагогической мысли народов СССР
обаче в требстве В небо хотети не будеши бо
Ерь тонкословит в речениях же В преди не стоит обаче в месте Тем млада душа тонкости в смысле Будеши везде с умом и в преди Точию носи часто возноси
Ъхати кому размышляй присно В началЪ ли кто в средств^ ли, в концЪ В купность бог связа распри не быти Сама ять гласит гдЪ и в подчинствЪ В лЪпотЪ вездЪ возвеселится
Юности труды в старости будет Предчинно ю в слог юный быв празден Что ли потребно добра быти в нем О юный старых в забавах везде В подчинстве быв юн притчи словеса
Кто отзовется в писмя зрев я Язык уд в слово языцы разны Держати язык
Развитие педагогической
/ склада слов бывает. / буди всяк воздержен, / места си отвержен.
Ь
/ в произносе гласа, / знанство и украса. / в конце последствует, / своем та действует. / егда ерь пишеши, / всегда да взыщеши. / место си имети, / не стыдно се дети.
/ труд твой в науце, / в молитвах ти руце.
ъ
/ по жизни сей полю,
/ здЪ божию волю.
/ иных потребует, / начала взыскует.
/ уды во тЪлеси, / и писмян в словеси.
/ ив глаголь Ъду,
/ не теряет слЪду.
/ человЪче буди, / сердце ти и груди.
Ю
/ лепо есть давати, / всяк опочивати.
/ив подчинстве служит, / во веки потужит.
/ он пренебрегает, / никто уповает.
/ людей ты держися,
/ с ними быти тщися.
/ в преди заседает, / вещь и время знает.
Я
/ я в каковом деле, / познают вси смеле. / создан ум носити, / в странах говори™. / от злобныя страста, ели и просвещения в XIV—XVII вв. 275
яблоко, яйцо Ястреб воздухом ящурки в дому Убо пишай я человек зде сущ
/ в требу добро ясти.
/ язь водою ходит, / да никто же плодит. / всяк верен скажися, / рая не лишися.
Кси
С еллиногрецка в правописанстве Ксенофонт святый и Алексий свят Юный писати в памятех святых Зане в житие ходи разумно Сущо надежды еще и других
/ кси писмя славеном, / то онех именом.
/ Ксения святая, / кси в слоги вмещая.
/ кси не отрицайся, / в небо управляйся.
/ свято ты устроен, / в мудрости узброен. / в век не отпадеши, ./ к богу приведеши.
Пси
Вид писмено пси греческих имен Славяне пишут сбирай, считая всяк Душа с плотию и паки имать В добродетелных от случаев злых Бог же благая молящыяся
/ сицев показуют, / в слозе образуют.
/ и греки то в счете, / ползы в твоем лете.
/ всяко разлучится,
/ на век единится.
/ вещех искусися, / в молитве крепися.
/ готов есть давати, / скорбей изимати.
Фита
Фиту потребно	/	с фертом в писме знати,
где во именах	/	и числах писати.
Сиплива фита	/	в произносе гласа,
а юный умен	/	любезна украса.
Навыкнет ли кто	/	жити зде в покорстве,
всякия вещи	/	хощет быть в дозорстве.
Паче сам себе	/	восхощи смотрети,
чего хощет бог	/	от тебе имети.
Сотворен еси	/	ты умнословесен,
прославляй творца	/	в рай будеши внесен.
Ижица
В писменах славян в греческих разум
/ ижица держится, / тою разн явится.
276 Антология педагогической мысли народов СССР
Ипсилон у них в слозе речений Вся писмена кто разумей како Потребы теми в соблазн же и вред Будеши честен везде возмеши
/ предчинно подчинно, / ив числе истинно.
/ изучит писати, / во изрядстве стати. / все добрыя пиши, / те всегда лиши.
/ за труд твой и службу, / дар тебе и дружбу.
Сий букварь счини иеромонах Карион, а знаменил и резал Леонтей Бунин. 7202 г. (1694).
Книга о хитростях ратных
Без добродетелныя же и искусныя науки в ратоборстве худы руки.
Иже бо в мирном состоянии отвсюду, печется о ратных соделова-ниях, страшен будет во время рати. А иже неискусен сый ратных ополчений, или действовати орудиями бранными не умеет, паче смутится, и в покои мира пребывании. Почто, за не прослезится о тех вещах якоже имеет; и яко не может по них поборяти, горко поболит. Боязливого бо и неискусного, к ратем ленивого, вся стяжания его, всех суть мужественных людей, и ополчатися ведущих.
...И поборати и побеждати враги, аще видимыя, аще невидимыя, искусства и обучения потребно человеком зело зело... Сего ради известие дел военных, каково есть надобно гражданству... бо от всяких обиждении неприятелских избавитися: от силы их сохранитися и мирное себе жителство приобрести...
...Кто желает мира, тот да уготовляет брань; кто желает победы, тот да обучает войнов; кто желает благополучного конца брани, тот да разит хитростью, а не случаем. Случай ведь редко берет верх над воинским искусством.
Кто на брани больше бодрствует и в обучении воинства труждается, сей меньше беды познает. Великая то хитрость врага паче гладом и нуждою, а не боем одолят.
[Успех боя]... больше в мужестве, нежели во множестве воинства содержится.
Полис
[Вступление] Зде зри школная обучения,
По степени хождении, Числом тыя дванадесят, Дело гласят си благи я.
[Определение семи свободных наук]
1
Грамматика учит знати, Глаголати и писати благо. Грамматику, душе, слыши, Развитие педагогической мысли и просвещения в XIV — XVII вв. 277
Писмена в ней изучивши. Обзри смыслом аз и буки, Емли перо в твои руки. Пиши слова добре складом, Веди строки в разум рядом. Глагол письму та начало, Дело сие богом стало. К Христу простри моление, Дает он всем спасение.
2 Синтаксис есть счинение Словес в смысле явление. Кто что когда возглаголет, Синтаксис речи обколет. Слово к слову счинит вняти, В деле самом умом стати. В трудное все покажет, Где, от кого, в чесом вяжет. Юным требно в разум труда, Да не затмит глупых руда.
3
Пиитика стихотворство, Ирмосов канонов стройство. Учащие пиитику, Творят стихи песней клику. И мере слоги и ногами, Степене счет и перстами. Каков ирмос в коей песни, Вся подобны стихов уместни. И кую вещи описати, Числом писмен в слог кончати. Сия наука творение И богу, творцу ума смотрение.
4
Краткословна риторика, Полна в словах сладка крика. Риторика учение Смыслов благих течение. Действо, кое в ней пространно, Глаголется все сохранно. Подобства суть приводимы, Писания красно зримы. Бог устроил сие к пользе Да в доброте живем долзе. Витийство слов ся имет, Изрядство всем людям деет.
278 Антология педагогической мысли народов СССР
7
Геометрии явися, Землемерие всем мнися. Без меры несть что на земле Геометрии всяк внемли. Жителный дом, поля в мере И моря вся богу в вере. Длина толща все делится, Метром страна и град зрится. И человек рост коликий, Сердце и ум в нем великий. Безмерна же бога благость, Жизнь ты мерствуй в вечну драгость.
13
День зде бежит скорее птицы, Присно летит без возницы. Человече, дни исчитай, Чисто, свято везде витай. Смотри бегства скородневна От начала мира древлна. Грех тобою не овладеет, Аще добре жизнь ти спеет. Облак солнце разгоняет, День нащью ти да нестает. Что сотворен, благодари, Бога всегда в ранней зари.
28
[Америка]
Америка часть четверта, Нова земля в знань отперта. Вольнохищна Америка Людьми, в нравах, в царствах дика. Тысящьми лет бысть не знанна, Морем зело отлияна.
Веры разны в балвохвальстве. Наги люди там в недбальстве. Царство имут без разума, Не знав бога, худа дума. Нието же бо что успеет, Где глупость, сквернь и грех деет.
[Определение четырех времен года]
Зима время царствует, Хладом, мразом црчальствует.
Развитие педагогической мысли и просвещения в XIV — XVII вв. 279
Четвертое зима время, Возлагает людям бремя. Всего земля обнажится, Трав и древес лист свалится. В студь и дрова пригодятся, Седины в мраз появятся. Ради хлада вздевай шубу, На кто в грехах стиснет зубы.
[Определение четырех частей света] Север страна четвертая, В воздух страна протертая.
Образ север хотя смеется (?), Странам в мере равен имеется. На землю вдаль солнце ходит, Многу зде тму и злад заводит... [2; 9].
Домострой
Сию дацецу взяв в десницу, Чти и помни стихи славны, Мал и старый в разум правый.
1
О человецы, всиюные дети, Потщитися вы благий нрав имети. Учение зде краткого внемлите, Честь себе, славу богу восплодите. Умно славна бо душа в человеце, Учитися долг всякого в своем веце. Аще же свята права та навыкнет, Повсюду богу песнь сладку воскликнет. Кто не радеет, не делавши ленится, За безчинство той и бита годится. Да не навыкнет душа та измлада Всякой срамоты и духовного яда.
2
От сна скоро встав, яко сотворенный, Бога помени, яко в то вчиненный. Крест свят образуй себе рукою, Моли же и зри творца пред тобою. Елико мощно держи ум и мысли, Сует и соблазн в то время не числи. С молитвою же умыйся, одейся, Главу почесав, мый уста, не смейся. И родителем чинно поклонися, Приятством ко всем в дому же явися...
280 Антология педагогической мысли народов СССР
3
Хто кому вчинен в должности служити, Готовность ущися втребство сотворити. Воду, платенце, лахань же и мыло Умыти лице неси чисто б было. Светильник горящь в храме уготови, Обувь, одежду держав не многослови. Гребень, зерцало подаждь господину, Да сотворит он по своему чину.
В храмину вещи по местам убрати, Везде пыль и сор добре уметати...
5
Ити по пути кому где належит, Во убрании всяк чин свой да держит. Господин и раб, госпожа и рабыня, Ход свой сотворяй, очей не раскиня. Руками не машь, не прискай ногами, Не стой на пути, где ждут тя часами. Стрелся хто знаем — поклонися, Дело, ответ взяв, в дом скоро вратися. И что несеши блюди то сохранно, Да недбальством ти не будет попрано.
6
Домовладыкам когда час обеда, Служащим блюсти чинного в нем следа. Осмотрети стол, скатерть белу слати, Хлеб, соль, лжицы, талеры собрати. Ножи и вилки в платы разложити, Воды принести, руки доле измыты.
Ястие стави на стол благочинно, Сосуды чисты имей неповинно. Сткляницы чаши с питием готовы, Смотри давати господскими словы...
7
Кто ясти имать достоит внимати, Молитву прежде тщись богу воздати. Кушай помалу чего доведется,
• Поядши испей, егда поднесется. Брашны питием юн не тяготися, Словом, вежеством, всем честен явися. Не обращайся легкомысленно вскоре, При честных людях не глаголь в споре. И не разгребай на блюде рукою, Не обляжь на стол, не колышь ногою...
Развитие педагогической мысли и просвещения в XIV — XVII вв. 281
9
Не праздну быти юну подобает, Всяк приличну делу да внимает. В доме и в торгу, в вотчине, в приказе Ремесло свое твори по указе. Лицем и сердцем являтися благо, Никтоже давай знати в себе злаго. Но во всем буди честность показуя, Не произности скверна слова буя...
13
Но и возрастным юных надзирати, Ради отрады дать время играти. Игра же детям прйличная буди, Да не вредятся очи их и груди. Мячик и кубарь, городы и клетки. Бегают, плетут, ловят, мечут сетки. Костьми и карты в деньги возбранити, За крадьбу лаяв всегда тая бити, Меж себе и с кем же да не бранятся, Без всякого зла кротки да творятся.
14
Наук изрядством Карион дети вся дарит, В приятность иеромонах и старым говорит Истомин, чтоб благоумны все того смотрели, Науку и страх в должности имели.
Ударений кто дати не восхощет, Винный поклоны творя да не ропщет. Душеспасенно всем обучение, В домовом ратном деле строение. Измлада бо кто сего научится, Разумна суща бити не годится.
В противность смысла людям война рати, В бозе надежда бесстрастием стати [2; 9].
Школьное благочиние
...Младоумный и маловозрастный отроча в детских глумлениих борзо скоча. В сердце своем скрый словеса сия да насладится сердце твое беседы сея еже аз тебе хощу сказати тебе младого отрока во благое наказати малая моя словеса присно внимай ты же ими ко исправлению ся взимай и добре сохраняй.
Аз есмь начало премудрости и податель есмь всякой благости. Аз славящего мя прославлю и пред человеки честна его поставлю... Аз есмь начало и конец, ищущим меня слава и венец.
282 Антология педагогической мысли народов СССР
учитель: Аз ко онем вышеписанным тя направляю, книжному разумению прилежно тя наставляю. Аз в книжном разумении даю тебе смысл, дабы ты во благом учении был быстр. Аз ко учению вразумляю тя прилежно, ты же сих всегда учися неотложно.
Аз тебе вся книжная любомудрия указую, тебе всем благим усердно и любезно наказую.
Аз во благое наказание себе вдаси, то всегда благая земли снеси. Аще в наказании моих пребудеши, то везде честен будеши.
Аще в данных тебе уроках облепишися, то и ран терпети не постыдишися. Аще мя подобающею честию почтиша, то всегда без боязни поспиша.
Аще хощеши ран избыти, всегда надобно учливу быти. Аще в написанных сих словесех непребудеши, вестно буди яко бес побои не пробудеши.
Ученицы: Аще благим учением нас наслаждавши и страх божий в сердца наши всаждаеши. Аще страхом своим нам смиренным претиши, чистоту душевную и телесную хранити нам велиши. Аще наша младоумная где будет истрата, твоя милостиваго нам учителя буди исправа.
Аще нечто малоумием пред тобою и согрешим, но мы со страхом винные к тебе поспешим.
Аще где и вина наша явится, но ты к нам смиренным милосерд покажися.
Аще всегда наказуеши нас во благое, молися, да не прикоснется нам никогда злое. А очесом твое от нас смиренных благое попечение, всяко и твое в том от бога вечное спасение.
Аще некогда и биение от тебе терпим, но мы тем умы своя крепим.
Аще ины нам и не мнится радость, последи же уразумеем в себе душевную сладость. Аще в наказаниях твоих не пойдем, посреди честных людей невоидем.
Зде слагатель имя свое являет:
Твое отроческое, что о сем написании рассуждение реченное мною благое к тебе любезне умышление. Божия есть комуждо дарование о божественном писании благое мудрование.
Бога сердцы своем имей непрестанно и в заповедех его ходи пространно.
Развитие педагогической мысли и просвещения в XIV — XVII вв. 283
Обучение пению. Гравюра XVII в.
Богу угодная благими делы исправити подшися, учительским наказанием водружине своей поспешися. Буди яко древо насажденное приисходищих вод, приноси ему благия плоды на всякий год.
Учитель: Блажени иже во благом учении пребудут, таковии вся без печали пребудут.
Блажен иже во всем ненавидит долних и ищет всегда блаженных надежд горних.
Буди внимателен благому учений моему да будет честь и хвала отцу твоему.
Буди высок в любомудрых науках да не уничтожен будеши в бесконечных муках.
Буди тебе мои науки
свободительны от вечные муки.
Буди о дружине своей любителей, страстем же вреждающим душу отгонителен.
Будет ли пред инеми во всем строптив и ропотлив, таковыи всегда предо мною будет тороплив.
Будет ли кто мене когда гнушатися, когда таковый не будет во благом учении возвышатися.
Будет таковому добрейший степень учителев добрейший с плетию ремень.
284 Антология педагогической мысли народов СССР
Будет ли кто от учителя своего утекати, той и от премудрых человеков будет отбегати. ученицы: Бытия словес твоих нас опечали, сказуеши бо всем нам быти без печали.
Богатии и убозии многими печальми
связуемы мы смирении о учении точию истязуемы. Буди нам приятно точию томителное твое учение, нежели терпеть вечное и конца не имущее мучение. Буди ты всем нам в страх
да не падет на нас душетленный прах.
Буди нам прилежный остергатель,
во всяких же обидах крепкий оберегатель.
Будем ли мы меж собою сварливы, от тебе будем всегда браньливы.
Будет ли кто из нас ким обиден,
твоим благорассмотрением был той увиден.
Бываем всегда страшни тебе
и тем от побои соблюдаем себе.
Буди ты нам быстрое течение, в книжном разумении любомудрое учение.
Без наказания твоего пребудем, воистинну честни неиде не будем. Слагатель: Ничто же ли тебе сие полезно мнится, ей мне самому некогда пригодится.
Всем сердцем га взыщи и в горних его жилища покоя ищи.
Всем сердцем к нему присвойся
и надеждею его всегда увеселяйся.
Во всех делех надежду на него возлагай, в себе же святых писании основание полагай.
Всем сердцем горнее жилище помышляй, добродетельный восход тамо промышляй.
Учителъ: Всех добродетелей вящше есть рассуждение:
во внешних же человецех благонравное рассмотрение. Всем вам от мене приказание
благонравное душам вашим наказание.
В дому своем от сна востав умыйся, прилунившегося плата краем добре утрися.
В поклонении святым образом продолжися, отцу и матери ниско поклонися.
В школу тщательно иди и товарища своего веди.
В школу с молитвою входи, тако же и вон исходи.
В школу добрую речь вноси, из нея же словесеного сору не износи.
В дом отходя школьных бытностей не кажи, сему и всякого товарища своего накажи.
Развитие педагогической мысли и просвещения в XIV — XVII вв. 285
Вси мене блюдитеся, не леностно же учитеся. Внимайте словом моим учительским, да не будете повинни ранам мучительским. Ученицы: Вразумительного твоего приказания слушаем, аки сладкий мед кушаем.
Всем словом твоим внимаем, в сердцах своих умне сокрываем.
Все мы яко всегда нас учи ши словесы мудрыми, хощеши грубых нас и смиренных сотворити умными.
Возвеселися смиренное сердце наше, слыша благое учение ваше.
Возрадовася и язык наш, слыша благий приказ ваш.
В некоторых из нас есть вина, которая не пред многими денми была.
Виновнии слышав сие лицем рдятся, понеже они нами смиренными гордятся.
Всяко тайное открывается, танвый же посрамляется.
Всем твое буди учительское рассмотрение да везде будет душевное от грех освобождение.
Всех нас [молим тя] рассмотряй, злые же советы страхом разгоняй. Слагатель: Чесого ныне от чадо будешь бегати, рцы мы не хощеши ли того никогда ведати.
Грядущего ко мне не отжену и враги его прожену...
Учитель: Добро есть всякому искати полезное, на сицевых не бывает никогда жите слезное.
Добрый мой совет приимите: ко слышанию его вси приидите. Доброе вот обучение святое писание, о нем же от мене вам бывает благое наказание.
Давай труды юностию твоею да на старостть порадуешися мудростью своею.
Добрым нравом ведитеся: во учении святых писании не ленитеся.
Данное тебе учителем кое место: ту житие твое да будет вместно.
Дружного места не восхищай и товарищем своих не утесняй.
Доброт ближняго страстне не зри и близ един другого не спи.
Духом смрадним никто же из вас да злавонит, таковая от того страсть биениемся да отгонит.
Данный урок кииждо вас изучив и из школы исходя от учителя прощение получив.
286 Антология педагогической мысли народов СССР
Двери школы входяй и исходя и тихо и благоскусно отворяй и затворяй.
Данного ли урока кто не изучит:
таковый отбиения свободы не получит.
Слагатель: Помышляй души своей выну полезная, память же всегда тебе да будет смертная.
учитель: Елико вас во училищи моем собрано и духовное учение вам предано. Егда в словесех моих пребудете, то везде в покое будете.
Единого из вас в старосты изберу, ему же вас в повиновение приведу.
Ему же вси вы покоряйтеся и учений своими у него прослушайтеся.
Егда же сам аз буду в дому, не ленив буду и аз к тому.
Ест ли кто учением обленится, такой ран терпети не постыдится.
Егда кто урока данного не изучит, таковый из школы свободного отпуска не получит.
Егда кто друг друга зле уничижит, таковый с терпением на школьном козле полежит.
Егда кто будет рази рати и очима своима страстне намизати. Ему же биение будет нещадно, да иным к тому будет не повадно.
Егда ви вси пребудете в совете, вся дни поживете.
Егда отходите в домы своя, помните вси словеса моя. Слагатель: Прощение твое днесь исполняется, хотение сердца твоего совершается.
Учитель: Житие ваше в школе да будет со смирением и между собою живите с великим примирением.
Житие свое аще покажете смирно, будете яко избранное и доброе змирно.
Житие ваше да будет чисто, да в горнее жилище внидите быстро.
Жития бо ради чистого и в книги ради вникания чистого.
Желает в таковых быти духовная мудрость, и не прикасается таковому ни единая глупость.
Желание имей к научению книжному и сими взимаитеся мысленно к житию вышнему.
Житие ваше да будет с душевною крепостью да не обладани будете душетленною леностью.
Жажды ради потрижды днем да испиваете и сих ради у старосты с молитвою бываете.
Развитие педагогической мысли и просвещения в XIV — XVII вв. 287
Житие ваше аще явится раздорно, всем вам от мене будет зазорно. Жалобу мне творите и виноватого яве сотворити.
Жестоко выйного нравом обличайте и благому смирению таковому научайте.
Желаю вас видети во всем искусных и сего ради отвращайте дел гнусных. Слагатель: Радосно сие завещание, о учениче, приими ко учителю святых ради писания.
Усердно приими в первой строке слагателево имя со верш и с я, во второй началное слово отечеству положися...
Учитель: Звон к церковному пению егда слышите, учение оставилши усердно тамо поспешите. Знаеми всем тамо кротким стоянием бываете, понеже вси знают яко в школе пребываете.
Злых дел отгребайтеся, добродетельному житию научайтеся...
Зрения чужих доброт отвращайтеся и друг ко другу страстне не приближайтеся. За таковыя вины жестоко накажутся от мене, сие бо зло приидет им от себе.
Зря на образ божии трижды поклонися, такоже и учителю единем поклонением смирися.
Заповеди моя вси вы соблюдайте, с плодоприношением вашим часто jco мне бывайте. Слагатель: Ложных и неправедных словес велю вам отбегати, мнят бо безумнии безгрешно в том пребывати.
Учитель: К научению вашему прилично есть, о дети, о нем же должно вам прилежно бдети. Кнцги ваша добре храните и опасно на место свое кладите.
Книгу, замкнув печатаю, к высоте полагай, указательного же древца в ню отнюдь не влагай.
Книги старосте в соблюдение с молитвою приносите, такоже и заутро приимая с поклонением относите.
Книги своя не вельми разгибайте и листов в них туне не перебирайте.
Книг на седалищном месте не оставляйте, но на уготованном столе добре поставляйте.
Книг аще кто не бережет, таковыи и души своея не стережет. Книжными поволоками не забавляйтеся, но написанными в них вразумляйтеся.
Ко учителю в день недельный на поклон приходите и от снедных брошен и пития ему приносите.
Ко училищу пришед не спеши двери отворити, подобает ти прежде молитву исусову сотворити.
288 Антология педагогической мысли народов СССР
Книжное учение — крайнее спасение.
К нему же всю вы усердно тщитеся и пребывати в том бога ради не ленитеся. Слагатель: Тихим нравом, о любимицы, ведите наукам, божественных писании учитися.
Учитель: Любовное, о господе, наказание всем вам полагаю, аки гривну злату палаю на выю вашу.
Лепо есть вам усердно учение приимати и речем моим со благим тщанием добре внимати.
Ленивыми человечи бог не печется и никогда таковый от зла не спасется.
Ленивых писание велит бити лозами, от них же то изводится бываемыми слезами.
Ленивым зде является лоза, его же налагается им гроза.
Ленивии внимайте, наказание мое приимайте.
Лоза детем разум во главу вгоняет и от злых на добрая дела восставляет.
Лоза родителем дети послушными сотворяет, божественного разума премудре научает.
Лоза детей всяким добротам научает и злыи обычаи удобь отлучает.
Лозою кая мати детище не биет удаву скоро ему свиет.
О выше помянутом убо словесии слагателево имя чин же и отечество совершися зде его же ради писася о имени и чине ведомости положися.
Слагатель: Сие от мене смиренного тебе, отче, дароносится, на общую пользу тебе же и многим плодоносится.
Учитель: Мимошедшее детское глумление забывайте, на предлежащее благое умы своя простирайте...
Молчаливим велю быти от празнословия, внимательним же быти божественного славословия.
Муж бо мудр безмолвие водит и во благом наказании искусно ходит...
Мимошедшего учения заутро не говорите, пред вечернею же сие тщательно творите.
Мали и в вас и велицыи вси равни, учении же ради вящших местом да будут знатни. Слагатель: Питай яже суть у тебя духовным твоим окорличением, сам вразумляй их добрым и честнейшим обыкновением.
Учитель: Наказание моему вси внимайте, родителем своим послушными бывайте.
Наказание мое вас да исправит, ослушание же самих вас да исправит...
Развитие педагогической мысли и просвещения в XIV — XVII вв. 289
Наставляйте друг друга ко благому	J
и не оставляйте низходнящего неразумие ко злому.
Назирайте ленивых и гневливых
и обличайте сварливых и бранливых.
На обретающееся позорище отнюдь не ходите, но паче в домы своя со смирением ходите. Не потесняй местам ближнего твоего и не называй прозвищем товарища своего.
Не весте ли яко пред богом вси равны, аще нецыи и по добродетельному житию знатни. Не уклоняйте сердца своего во словеса лукавствия и не внимайте водящему на ближнего своего ковар-ствия. Настоящее ныне вам наказание
и о всех недостатках ваших истязание. Не мчится вам радость быти, но послежде имать в покой пребыти.
Слагатель: Вси бо тыя под твоею властию в науце, поминатель им буди и о вечной муце.
Учитель: Повинуитеся вси родителем во всем да похвалят вас и благодители ваши и при всем. Покаряющиися во всем родителем поживут во всех добродетелех.
Помышляйте пред ро дител ми вину полезная да не преслушание ради их будет кому слезная.
Почитаяй отца и матерь
творит и благую память.
Послушливый отцу и матери сын
всегда молитвою их духовне сыт. Почитайте и седины человеков многолетних да и вы поживете днии долголетних. Почитан бо человека стара, до старости имат пребыти без свара. Пространного и широкого-пути уклоняйтеся, но паче в божественных писании умудряйтеся. Помните мое к вам приказание
да не от бога будет вам истязание. Приказание мое аще оставите, не добр разум себе составите.
Преслушавший всяк доброго учителя
не свободится таковый от злого мучителя.
Подай вам боже:
измывати от гресех ложе.
Слагатель: Славное во человецех учение
лживых словесех отлучение.
Учитель: Радосно к пиршеству сему притецыте и яко елень на источники вод потщыте...
290 Антология педагогической мысли народов СССР
Рано вси от сна своего воставайте и умывся благодарение богу воздавайте. Родителем своим честно и ниско поклонися, во школу учительску итти у них благословиея...
Руки своя храните от крадения и на книги ваша кладения. Рукою ближнего отнюд не ухващай и лстивым словом отнюд не увещай.
Ругатель и досадитель [ближнему] кто явится: ранам таковый жестоко смирится.
Ради нужды где кому отходите, к старосте для отпусту с молитвою приходите.
Ради того четырежды днем ходите, немедленно же паки оттуду приходити.
Руки для чистоты да измываете, егда тамо когда бываете.
Слагатель: Доброе и полезное учеником обучение детского не полезного глумления отлучение.
Учитель: ...Слова божие в пищу вам да бывает, любовь же и мир меж вами да пребывает.
Словеса ваша мала и умерена да будут, аще и вел ми ко слышанию полезны будут.
Словеса многая потребно вам разумевати, но яко и еще учимым мало провещавати.
Старым убо глаголати лепо, вам же понужди есть лено.
Сердце свое храните от помысл скверных, сим бо можете избыти сетей смертных.
Словес смехотворных и подражания в школу не вноси, дел же бываемых в ней отнюд не износи.
Слова законопреступна ни на кого не возлагай, товарищам своим соблазна тем не полагай.
Сосуды прилучающияся в школе ставляйте и кладите тихо да не неубрежения ради приключится вам малое лихо.
Сосуды воды свежия во школу проносите, лохан же с настоялою водою вон износити.
Стол и лавки часто вами да мыются да приходящим в школу не гнусно видится.
Сим бо познается ваша личная лепота, Аще у вас будет школьная чистота. Слагатель: Учи дети благоразумно все говорите, тебе бо сие примено есть творити.
Учитель: Твердое основание положите: леность же и глупость все отложите...
Тих и кроток зде всяк буди, сие бо изыдете в честные люди.
Триех старост вам устрояю, коемуждо особное приказание уставляю,
Развитие педагогической мысли и просвещения в XIV — XVII вв. 291
виноватых по вине смотря без мене да смиряют.
Тии должни суть един книги приймати и отдавати, другии недостатки води досмотряти и пить отпускати и зловонного духа должен есть ощущати.
Тии должни суть быти беспристрастии да не на них зря инии будут страстни.
Тайных советов о зле не составляйте
и товарыщев в сих забавляитися не оставляйте.
Теснотою друг ко другу не согнетайтеся, колени и лядвиями не присвояйтеся.
Творит ли кто злая дела, всеконечная ему будет беда.
Слагатель: Лягут ли где ученицы твои когда спати, дивися аще не на тех же местах имут востати.
Учитель: Учителем свойственно есть кротким и смиренномудрым бывати
и в заповедех господних непорочно всегда пребывати.
Учитель житием своим непорочен, спаситель есть учеником неложен.
Учитель добродетельным путем ведется, к таковому ученик без опасения приведется.
Учителем благая дела творятся, такового ученицы крепце держатся.
Учитель аще такового жития не составит, лучше таковому учительско имя отставить.
Учитель житием не искусен и учеником таковой гнусен.
Учителю не в пищах и питиях пребывати, но творцу заповедем господним бывати.
Учитель в пищах и питии любосластен, поистине и к возрению таковой любострастен.
Учитель должен есть учеников назирати и от злых дел крепце велми соблюдати.
Учитель чистоту ученичю должен прилежно хранити и тем их достойных служителей богу творити.
Учитель чистоте их крепкий хранитель и царствию небесному добрый предводитель.
Учитель в них прилежне сам изыщет, грех же ученичь на небрежливом учители бог взыщет. Слагатель: О учителие сему добре внимайте, милостивне о их блюдении сия взимайте.
Учитель: Хощу видети вас богу годными, во нраве же и учениих мне подобными.
Хощете ли вы сие стяжати, все благое лепо искати.
Ходите во всех путех правы, сим бо познают ваша благия нравы...
Хощет ли кто из вас быти мудрым, не прилепляйся таковый словесем глумным.
292 Антология педагогической мысли народов СССР
Хотящему видети дни благи, лепо ему насыщатися книжныя влаги.
Хождение ваше в школе и на путех тихо да бывает, всяк бо вас благоискусными быти разумевает.
Хракания и иныя воглости вон да иселяеми, пред ближними среди школ да не повержеши.
Хрипения горляного и сопения носового не имейте, но ясно речно учимое и всякое речение имейте.
Хощет ли кто знати строчное прописание, то внимайте разумно просодийное познание.
Хощет ли кто что в книгах говорити и читати, на точках и запятых по разуму речи отдыхати.
Хощет ли при вечери в домы своя отходити, молитву ныне отпущаеши лепо возглас но прогово-рити. Слагатель: Ца не един от учащихся у тебе никакого погибнет, яко бог ради их гнев на тя воздвигнет.
Учитель: Отцев и матерей подобающею честию почитайте, в законех святых писания прилежно почитайте.
Отца и матери кто не почитает,
отцово благословение домы сынов утверждает, материя же молитва из дна моря свобождает. То родительску руку никто же не отбегай и словес их никого не отлагай.
Отец и мать детище аще и биют, то благословение свое на главы им лиют.
Отревай от себя злая, да приидет на тя благая.
Отнюд не обнажай при товарищах руки и ноги твоея и тажде и сам не зри страстне наготы своея.
От мене вы ныне биеми плачете, но последи душевным гладом ни взалчете. Отнюд не прикасайтеся к чесому любосластне и доброты ближнего не зрите любострастно.
Отшествие ваше в домы да бывает с кротостью
и пред родительми вашими всегда ходите с тихостию. От детей всякая глупость отгонится лозою, в научении же всякая леность учительскою грозою. Слагатель:Лености и нерадения быти их да не отставите, вашим же паче рассмотрением на благое их наставите.
Учитель: Чистоту яко же и прежде завещаваю вам хранити, учением же святых писаний дающего разум бога хва-лити.
Читанием книжным бога взыщете
и всякого блага усердно от него поищите.
Часто во святые книги вникайте, лежащему в них разуму навыкайте...
Развитие педагогической мысли и просвещения в XIV — XVII вв. 293
Честь достойную учителю воздавайте и от домов своих брашна и пития ему приношайте.
Часто тебе, староста, приказываю и всем вам прилежно наказываю Честно книги всегда приимай и на уготованное место благо искусно полагай.
Честно же и заутра взымай и с молитвою всем отдавай.
Часто без мене учеников прослушай и всякому благо искуству их поучай.
Чинно в приказаниях моих пребудете, то никогда от мене биени не будете.
Слагатель: Стоял бы при них заочный твой страх, вам бо лепо отгоняти от них душетленый прах.
Учитель: Школьным учеником всем приказ, ослушником же и огуришком будет указ.
Шум и крик не полезный зде да не явится, любяй сие с нами таковый не водворится.
Шутка и глумление в вас отнюд да не у слышится, да не ближними некоими зло от нас помыслится.
Шапки и одежды на грядку да полагаете и оттуда паки бережно вземлете.
Школа всегда у вас чиста да пребывает: подметена же и беспорошна и ищищена да бывает.
Школьный сор вон износите.
Школьный недостатки третий староста знает и все потребы прилежно да смотряет.
Школу нагревайте, метите повсядневно; староста же сему поряжает почередно.
Школу кто нагревает, той и все в ней пристрояет...
Школы двери и окна напрасно не отворяйте, но паче тепло в ней збирайте.
Школьных всех жителей утробное испражнение вступающим на лавку учеником будет устрашение... Слагатель:Щедр буди и ты, о учителю, не биеши напрасно яко злый мучитель.
Щедр и истинный учитель, всем злым отлучитель.
Щит ты им буди твердый, от запинания диявола хранитель крепкий.
Щедротами своими во благое их исправляй и словесным жезлом всегда их устрашай.
Щадимым жезлом часта им прети, по рассмотрению же биением их вреди.
Щедротами своими к себе их присвояй, полезная же им всегда пристрояй [4, с. 88—99].
294 Антология педагогической мысли народов СССР
Из учебных книг
О вселенной
Природа. Насколько солнечный круг больше земного, настолько земной больше лунного. Так говорят те, кто хорошо изучил астрономию; они полагают, что земной круг заключает в себе 25 тем1 стадий2, а поперечник ее более 8 тем... Солнце в поперечнике считают более 300 тем стадий, а на вид кажется нам его поперечник величиною с локоть, но писание справедливо говорит, что не светило так мало, а наше зрение уменьшает его, смотря в высоту... Взойди на высокую гору и посмотри на ровное место: какими покажутся тебе пасущиеся стада — не вроде ли муравьев или мух? Или взойди на вершину высоких холмов и посмотри оттуда на море, какими покажутся тебе плавающие по нему корабли? Не представится ли каждый твоему глазу меньше голубя? А в нем бывают огромные грузы. Или как велики морские острова? На них бывают бесчисленные города и села, а ты представляешь их себе какой-то плавающей черной точкой. Или где высокие горы изрезаны глубокими пропастями, а когда смотрим на них, они кажутся гладкими. Как мы уже сказали, зрение наше, устремляясь в пространство, постепенно теряет способность видеть. Итак, когда мы смотрим в ту безмерную высоту, как можем определить величину светил?
Господь сказал: да будут знамения на дни, на времена и годы; поэтому и бывают знамения в тех светилах на бурю, на тихую погоду. И вот если по обе стороны солнца явится знамение, блестящее наподобие солнца, это означает сильный дождь и ветер. Если же такое знамение явится с одной северной стороны, значит — будет северный ветер, а когда оно явится с южной, то означает ветер с юга.
Подобно тому и луна тоже представляет много различных знамений. Если в четвертый день (новолуния) она будет чиста и тонка, предвещает долгую тихую погоду; если же будет тонка, но не чиста, а словно огненная, это означает сильный ветер, если при этом оба рога месяца одинаковы по виду; если же северный рог луны на ущербе будет более чист, это означает западные ветры. Когда же полная луна потемнеет, это к дождю... Эти знамения составляют великую милость и заботливость творца бога: они предвещают какое-нибудь неожиданное зло. Мы слышали, что некоторые пустые люди говорят, будто люди рождаются под той или другой звездой, и потому один бывает рус, другой белокур, третий красен, четвертый черен. Эта ложь явилась от неверных эллинов. Кроме того, эти люди рассказывают, прельщая нас, будто можно знать, каким возрастет человек телесно, считают себя знающими по течению звезд о болезнях и о смерти человеческой, предсказывают о подвигах храбрости, о жизни и богатстве... Нам же следует изобличить их... Бог сотворил все эти светила в четвертый день: тогда Адама еще не было на земле,—чье же рождение предзнаменовало такое множество звезд?.. Обличим их и на
Развитие педагогической мысли и просвещения в XIV — XVII вв. 295
счет русости и белости человеческой: неужели все эфиопляне родятся под одной и той же звездой, что они страшно черны, словно демоны?..
Звезды. Про звезды, которые, по-видимому, падают к земле, люди говорят, что это действительно звезды, а другие говорят, что это мытарства лукавые. Но это не звезды и не мытарства, а пламенные обломки небесного огня; они падают вниз и по мере падения растопляются на воздухе. Поэтому никто никогда не видал, чтобы они упали на землю, они всегда на воздухе сливаются и рассыпаются. Они называются денницами. Звезды же никогда не падают... Это же, как мы сказали, суть пламеновидные отломки от небесного круга, и воистину это так.
О земле
Земля. Земля не четвероугольна, . не треугольна и не кругла, а устроена наподобие яйца. Подобно тому, как устроено яйцо: снаружи имеет белок и скорлупу, а в середине стоит желчь,— так же разумей и о земле. Земля есть желток в средине яйца, а воздух и небо — белок и скорлупа яйца. Как скорлупа окружает внутренность яйца, так окружает небо землю и воздух; и насколько отстоит от земли видимое нами небо, настолько же отстоит оно и под землею с четырех сторон, т. е. с востока и запада, севера и юга. Отовсюду земля окружена небом — и наверху, и внизу, и со всех четырех сторон; как средина яйца окружена скорлупою, так же земля окружена небом. Она стоит посредине, а небо вращается и безостановочно движется под нею и над нею, как это мы видим. Земля висит на воздухе посреди небесного пространства, не прикасаясь нигде к небесному веществу... Некоторые же говорят, будто земля стоит на семи столпах, но это — неправда: если бы земля стояла на семи столпах, то во что же были бы водружены столпы?
Гром и молния. Гром и молния бывают таким образом. Вверху встречается несколько ветров: один дует в одну сторону, а другой в другую, и один несет облако, а другой другое; они, встретившись друг с другом, сталкиваются и испускают грохот с огнем. Подобно тому как кремень, ударяясь о железо, гремит и дает огонь, так и облака, сталкиваясь друг с другом, рождают грохот и огонь; грохот и есть гром, а огонь — молния. Поэтому не иначе бывает гром и молния, как тогда только, когда есть облака. Гром бывает сперва, а молния после; мы же сперва видим молнию, а потом слышим гром — это потому, что зрение наше более быстро и человек видит то, что хочет, без всякого промедления, поэтому глаз сейчас же видит молнию. Слух же воспринимает медленно и не сразу слышит звук грома и слышит его после молнии. То же можешь заметить, когда рубят дрова. Если рубящий далеко от нас, то мы видим, как топор ударяет по дереву, стука же не слышим, а спустя некоторое время слышим и стук. Подобно этому и молнию видим немедленно, а гром слышим после. Но эти молнии бывают от столкновения облаков, они не вредоносны и никому не вредят; если же во время столкновения
296 Антология педагогической мысли народов СССР
облаков случится, что упадет частица огня небесного и, падая, соединится с облачной молнией, тогда такая молния спускается на землю и попаляет, что встретит по дороге — человека ли, или животное, или дерево.
Радуга. Дуга солнцезарными лучами, словно каким-нибудь ртом, тянет воду испарением теплоты и осушает водоточные жилы и мокроту и в виде облака превращается в дождь. Эту дугу (господь) положил как знамение и повелел ей вбирать в себя водное излитие, чтобы не повторилось того, что было до этого знамения, когда облака наводнили и потопили поднебесную; этим знамением бог указывает человеческому роду не бояться потопа. Сам господь сказал: «Это будет знамением между мною и вами и твоим племенем после тебя». Итак, эта дуга по повелению божию собирает воду морскую, как будто в мех.
О растениях
Аси ди. Трава, от которой убегают нечистые духи; растет она в индийских странах.
О животных
Валена. Рыба морская; величина ее бывает в длину 60 сажен, а поперек — 30 сажен. Когда она начинает играть, то кричит как лютый зверь. На носу у нее поднимаются вверх как будто две большие дымовые трубы, а как прыснет, то этим прыском может потопить корабль, если он плывет близко.
Птица алконост. Есть птица именем алконост; гнездо свое имеет на песчаном берегу моря, у самой воды, туда и кладет свои яйца. Птенцы ее выводятся зимою, и когда почует, что время им вылупляться из яиц, она берет яйца, несет на средину моря и опускает в глубину; в это время море сильно бушует и бьет о берег. Но когда алконост снесет все яйца в одно место, опустит в глубину, а сам сядет над ними сверх воды, то море станет неподвижно на 7 дней, пока птенцы алконостовы не вылупятся в глубине и, вышедши наверх, не узнают родителей своих.
Птица фюникс. Есть птица в великой Индии, называемая фюникс, о ней пророк .Давид сказал в 91-м псалме: «Праведник, яко фюникс процвете». Эта птица — одногнездница, не имеет ни подруги, ни детей, но одна в своем гнезде живет. Питаться она летает к кедрам ливанским и, летая там, наполняет крылья свои ароматом, поэтому всегда она благоухает. Когда же состарится, взлетает ввысь, берет огонь небесный и, спустись, зажигает гнездо свое, тут же она сгорает и сама, но из пепла гнезда своего опять рождается, и какою была прежде птицей, такою же является и потом, с тем же нравом и тем же свойством.
Птица харадр. Есть птица, называемая харадр, о которой написано в книге Второзакония. Птица эта вся белая, и нет в ней никакой пестроты; внутренности ее исцеляют очи слепым. Если кто заболеет, то посредством харадра можно узнать, останется жив человек или умрет: если умереть больному, то харадр отвернется от него, а если
Развитие педагогической мысли и просвещения в XIV — XVII вв. 297
выздороветь, то харадр с веселием взлетает на воздух против солнца, и окружающие думают, что харадр берет болезнь и распускает ее по воздуху.
Дикий вол. Дикий вол видом похож на вола, а хвост у него лошадиный. Если он зацепится хвостом за дерево или за камень, то стоит неподвижно, не желая оторвать ни одного волоса. Но тамошние жители, прийдя, отсекают хвост мечом, и он, прежде жалея один волос оторвать, теперь лишается всего хвоста и бежит. И у него хватает смысла беречь волосы свои, не так, как у безумых людей, бреющих бороды... Из хвоста его добывают хонень, которым красят хвосты лошадям.
О людях
Итанесиес называются люди, живущие за полуночным морем. У них такие большие уши, что они могут ими закрыть все тело...
Вретания. Большой остров длиной в тысячу верст, а шириной в триста. На нем живет два больших племени: одно — каледонцы, другое — меаты. Последние живут на диких горах и пустынных равнинах, не имеют ни городов, ни жилищ, а переходят с одного места на другое нагие и босые; земли не пашут, а питаются от разведения волов и овощами; царя у них нет [11, с. 55—58].
Из «Азбуковника полного»
Грамматика. Кто книжная писмена устраяет, или стихи соплетает, или повести изъясняет, или посланиа посылает, или что таковых оставляет: то все мною, Грамматикою, снискает. Понеже на времена развожду, и на числа разочту, и на лицо роскажу, и на падениа уклоню1, и на супружества сведу2, степени разсужду и роды разберу.
Диалектика. Что чюдитеся и на мя зряще помышляете, и ко мне мнимаго ради строптивства не приступаете? Не есмь такова, еже вы мните мнительством, но есмь мудрая зрительством, есмь бо велика и честна и естеством свободна, едина от седми мудростей Диалектика по еллинех, по сладчайшему же ми словенскому языку Словесница нарицаюся, селение же имам и соуз общаго рачительства со премудрою Грамматикою и со красовитою Риторикою: одесную мене первая и ошуюю другая. Егда убо согласимся уставы, тогда чинно всяку стихам красоту полагаем, речение же и учение приличным подобием и ямвийскою мерою украшаем.
Риторика. Есмь бо от седми честная и великая свободная мудрость. Риторика нарицаюся, сиречь хитроречия источник. Тем приими-те мя с любовным вожделением, аз же дамся вам с быстрым светлоречением: аз бо есмь мудрость сладкогласнаго речениа, аз сладость дивнаго сказания, аз доброта неоскудеваемого богатства, аз сокровище некрадомого стяжательства, аз велеречие, не отягчающее ушеса... Селбние и удобное совокупление имам с Диалектикою; похвальная же и златострунная Грамматика с нами же и начало нам.
Музыка. Щедрого и преблагого бога, давшего нам разум, познание своея истины, восхвалим вси не в варганы, и тимпаны, и мусикии, 298 Антология педагогической мысли народов СССР
в них же беззаконный он папа Петр гугнивый повеле в церкви играти и есть начальник богомерзкому сему гудению и игранию; Мусику же и аз предлагаю, но не руками человеческими, ниже теслы и ножами устроениу, но гласом из гортани нерукотворенныя происходящим восхвалим господа, и поем ему разумно во псалмех и пени их и песнех духовных... Сия мудрость, или муза, или Музыкиа имя есть нарицательное, рода женска, числа единственного, образа единородного, еже есть простого, падениа именователного, и звателного, и отри-цателного. И по философии деветь музы, си есть деветь угодий, или деветь сосудов или органов ко глаголанию, еже есть две губы или устне, четыре зубы началные, последняя, си есть конечная часть языка, горло дыхателное, гортани тщина и паючи, и сии деветь угодиа глаголются музы, амоис, еже есть вода, зане без волготы онех, еже есть без мокрот, не может родитися глас, паки Музи-киа глаголется некогда петие, и некогда мудрость, и от музы глаголется музика, си есть уметель тоя хитрости... Утверждайте очи, отверзите слухи, ускоряйте духи, егда убо возшумлю, тогда вси умы возбужду...
Арифметика. Еллинским языком Арифметика нарицаюся, сладчайшим же мне, рекши русским языком Числительница...
Геометрия. Юже видиши землю, от нея же ты и создан еси, по писанному, яко земля еси и в землю паки пойдеши, амо же вси тлении отходим, помысли, кто сию измери и пределы положи, точию один бог. Той бо измеривый пядию небо и дланию землю, нам же созданию своему — человеком тленным, даде сея широту, и долготу, и толстоту доброумеренною вервию любомудрыя Геометрии измеряти и тем комуждо данныя пределы познавати, .ей же ныне предисловие полагаю, на видение доброты ея вас призываю...
Астрономия. Звездозаконие же по-словенех.
Ова от сих Африка, ова же Асиа, и ина Европа, каяжда бо от действа своего вину звания прият. Асиа бо первая часть земли студености ради тако именуема, от Европы бо к Северному морю рекою Доном отделяется, а к Среднему морю рекою Истьмою; к ней прилег великий круг Акияна-моря. В той убо части Асии великого благочестия светлосиятельное государство Российскаго царства пресветлая и богом снабдимая великая держава... [7].
Прописи
Не тот милостив, кто всегда милостыню творит; тот милостив, кто никого не обидит и зла за зло никому не воздает.
Стоит град пуст, а около него куст. Идет старец, несет ставец, а в ставце — взварец, в взварце — перец, в перце — горечь, в горечи — сладость, в сладости — радость, в радости — смерть.
Стоит град на пути, а пути к нему нет, идет посол нем, несет грамоту неписаную, а дает читать неученому.
Стоит человек в воде по горло, пить просит, а напитца не может. Когда синица орла одолеет, тогда безумнии ума научатся.
Развитие педагогической мысли и просвещения в XIV — XVII вв. 299
Образцы прописей.
Аще кто хощет много знати, тому подобает мало спати, а мастеру угождати.
Виноград зелен несладок, млад человек умом некрепок.
Яко же мертвый не может на коне храбровати, тако и клеветник не может зла слова во устех своих удержати.
Человек мудр, а не книжен, аки птица без крыл не может мудра и тверда разума имети.
Человече пред множеством народа не буди на слова скор да не исторгнеши дело свое всуе и после не встужиши.
Аще кто не упивается вином, тот бывает крепок умом.
Умного учить, аки кладез копать, потом из него источницы бывают; а безумного учить, аки в мех воду лить, в конец льешь, а другим и вышло.
Твой отец — мой отец, тебе дед, а мне муж, ты же мне брат, аз тебе мать, в седмый день скончаемся (неделя) [11, с. 42—44].
Список рисунков к «Потешной книге»
Орла пластоново в клейме.
Прапорщик с знаменем пешей.
Барабанщик и другой. 2 трубача.
Пешей с пратазаном. 2 с мушкетами.
С большим знаменем пешей. Барабанщик. Трубач. Два с пра-тазаны.
Два с мушкеты. Два с топорками. Два с копьи. Два пушки тащат. Два с мушкеты долгими. Два пушку огненку тащат.
На коне с значком. На коне с литаврами. На коне трубачи. На конях с карабины. На конях с копьи. На конях в латах.
Конми пушку тащат долгую. Конми пушку тащат верховую огненку. Пешие идут с рычагами. Плетут шанец. Землю копают. Осыпь делают.
Город над рекою. Под городом люди. Пасут кони. Пасут коровы. Воду носят. Воду возят.
Озеро с рыбами. На озере рыбу ловят. На берегу рыбу пекут. Варят ества. За столом сидят, обедают. С кубками стоят.
На озере птицы плавают. По птицам на озере стреляет. По птицам на дерево стреляет. Птицы ловят тенеты. Собачка на озере плывет по птичку. Дрова на огонь кладут.
На озере по берегу сокола пущают. Вверху сокол со птицею деретца. Птица орел. Птица попугай. Птица неясыть. Птица финике.
Птица сирин. Птица гамаюн. Птица строфокамил. Птица попугай зеленой. Птица сокол. Птица ястреб.
Птица лебедь. Гусь. Журавль. Лебеди на озере. Утята на озере. Избы под деревами.
Зверь лев. Единорог. Гриф. Львица. Слон. Вепреслон. Медведь. Волк.
Лисица и заец. Собака меденская. Собака гончая. Собачки малые. Векши на дереве. Обезьяны.
Развитие педагогической мысли и просвещения в XIV — XVII вв. 301
Коркодил. Ехидна. Василиск. Змей полоз. Черепаха. Еж зверек__
под деревами.
Бобр. Соболь. Еж болшой — под деревами. Елень. Лось. Козы дикие.
Рыба кит. Рыба белуга. Зверь морж. Зверь медведь белой. Человек морской. Девица морская.
Корабль на море. С корабля из пушки стреляют. Рыбу бьют болшую. Рыбу ловят болшую. Из моря глядят морские звери. Нерпы бьют.
Бочки делают. В бочки сало льют. На возы кладут. Люди кита секут. В реке жемчуг ищут. Раковины на берегу перебирают, жемчуг смотрят.
Коркодил свинью ест привязанную. Коркодила бьют. Коркодилу бревно в челюсти кладут.
Каторга турская на воде. Насад. Карбас с лоткою. Судно с людьми.
На судне стоят люди с знаменем. На судне с мушкеты.
В корете едут. В рыдване едут. В телеге едут.
Сняв шапку, в кафтане стоит. Сняв шапку, в однорядке стоит. В епанче стоит. В шапках.
В ферезее стоит. В турском кафтане стоит.
Немчина в шляпе. Немчин в епанче без шляпы. Немчин на пушке. Немчин с мушкетом...
Арапленин на верблюде. Арапленин на слоне. Верблюд со вьюком. На склоне город.
Медведь пляшет. Медведя собаки едят. Лося собаки едят. Собаки зайца гонят.
На конях рысь колют копьи. Льва кизылбаши колют копьи. Медведя колют копьи. Обезьян бьют палками. Обезьяны обуваются. Лев обезьяну ест.
Псарь собак ведет. Псарь собак кормит в корыте. Собаки волка травят. Мужики волка бьют цепами.
Птица пава. Курица и петух индейские.
Петух русской и курица. Свиньи в корыте едят, пастух глядит.
Сено косят. Сено возят. Пашут землю. Боронуют землю. Сеют хлеб. Жнут хлеб.
Возят рожь в снопах. На овине сушат хлеб. Молотят хлеб. Из вороха веют хлеб. В мешках в житницу носят хлеб.
Мелница на реке. Мелница ветреная. В жерновы человек мелет. Месит хлебы. В печь сажает хлебы. Раздает людям хлебы. Нищим дает милостыню.
Дети учатся грамоте. Дети пред мастером стоят. Дети мастеру кланяются. Дети за столом едят. Дети в саду гуляют. Дети яблоки и виноград щиплют.
Дети в корете едут. Дети в рыдване едут. Дети на конях. Дети пеши бегут от зверя. Дети в телеге едут. Дети круг катают [11, с. 45—47].
302 Антология педагогической мысли народов СССР
Комментарии и примечания
УЧЕБНАЯ ЛИТЕРАТУРА
Евангелие учителное
В «Евангелии учителном» (Заблудов, 1569) даются поучения религиознонравственного содержания на каждую неделю. Поучения эти не канонические, поэтому издатели Иван Федоров и Петр Мстиславец внесли в них то, что импонировало их взглядам. В «Евангелии учителном» неоднократно подчеркивается равенство всех людей перед богом, который одинаково относится к малым и великим, нищим и богатым, рабам и свободным, старцам и юношам, женщинам и девицам. Люди от рождения могут получить различные дары: одни — «явление духа», другие — «слово премудрости», «слово разума» й т. д.
Человек, подобно трудолюбивой, пчеле, по полям летающей, от всякой травы и всякого цвета собирающей прекрасное и полезное, должен собирать сладость словес, услаждающих душу. Нужно брать от всех полезное: от одних — целомудрие, от других — правду и премудрость, храбрость, человеколюбие, кротость, терпение. Следует любить ближнего «яко сам себе». В поучениях звучит мысль о равенстве, о необходимости просвещения.
Сохранилось около 30 экземпляров «Евангелия учителного».
«Азбука» Ивана Федорова
Эта первая русская учебная книга, изданная И. Федоровым во Львове в 1574 г., долгое время оставалась вне поля зрения ученых. Впервые она была обнаружена в Риме, а затем в 30-е гг. XX в. попала в библиотеку Гарвардского университета в США. К сожалению, в книге отсутствуют заглавие и титульный лист, поэтому нельзя определенно сказать, как она называлась. В работах, посвященных этой книге, ее принято называть «Азбука». Две страницы (обороты 4-го и 40-го листов) пустые.
В основу «Азбуки» Иван Федоров положил распространенный в его время буквослагательный метод. Обучение начиналось с заучивания букв и усвоения двух-и трехбуквенных слогов. На первой странице даются 45 букв алфавита, затем они приводятся в обратном порядке и третий раз располагаются вразбивку восемью колонками. Такое трехкратное повторение преследовало цель способствовать более твердому усвоению каждой буквы алфавита. После алфавита, слогов и примеров спряжения глаголов идут нравоучительные тексты для закрепления и развития навыков письма и чтения. «Азбука» позднее с незначительными изменениями перепечатывалась в Киеве, Львове, Чернигове, Почаеве, где активно использовалась народными учителями.
[Поучение сыну]
Этот раздел, который мы условно назвали «Поучение сыну», является авторизованным переводом притч Соломона. Возможно, они взяты из Библии, изданной Франциском Скориной в Праге в 1519 г.
«Азбука» Василия Бурцова
Существует мнение, что образцом для «Азбуки» послужила «Грамматика альбо сложение письмена хотящим учити славенського языка малолетним отрочатам», изданная в 1621 г. в г. Вильно, которая является соответствующим образом обработанным вариантом острожской «Азбуки» Ивана Федорова. Однако Бурцов ввел больше грамматического материала, пытался унифицировать написание слов, приблизить его к московскому официальному языку. Много места в «Азбуке» занимают сведения из синтаксиса и пунктуации. Кроме того, в «Азбуку» включен раздел «Числа».
Развитие педагогической мысли и просвещения в XIV — XVII вв. 303
Букварь Кариона Истомина
Букварь (сам Карион Истомин назвал его «Букварь в лицах») был издан в Москве в 1694 г. В нем кроме стихотворных текстов много различных картинок. Здесь автор следует за Я. А. Коменским, который считал, что наглядность и занимательность облегчают восприятие материала. На каждую букву славянского алфавита, которая изображена в виде одного или нескольких людей, даны слова, начинающиеся на эту букву. Наряду со славянскими приводятся греческие и латинские прописные и строчные буквы. Карион Истомин отказался от принятого в букварях Ивана Федорова буквослагательного метода, когда обучение чтению начиналось с заучивания двух- и трехбуквенных слогов. Он считал, что его метод—«да что видит сие и назовет» поможет «отрокам и отроковицам» быстрее научиться читать.
При толковании слов Карион Истомин приводит сведения о предметах домашнего обихода, животном и растительном мире, орудиях труда, ремеслах. Наряду с изображением реальных предметов в букваре помещены фантастические звери и птицы, ветхозаветный человек Адам, греческие святые. Несомненно, такой букварь одновременно являлся и занимательной книгой для чтения, содержащей различную информацию о природе, мифологии и др.
Свой букварь автор адресовал не только мальчикам, но и девочкам, что было смелым шагом для того времени, поскольку идея женского обучения не поддерживалась правящими кругами.
Взгляды Кариона Истомина на воспитание и образование в целом основывались на ортодоксально-христианских воззрениях: воспитание в духе христианских добродетелей, покорности, терпения. Источником познания и образованности он считал книги. А образованный и воспитанный человек «всем благ, звучит как орган». Так же как и Симеон Полоцкий, Карион Истомин считал обязательным начинать воспитание с раннего детства, совмещать духовное и физическое развитие, приучать детей к полезному труду. Упущенное в молодости отзовется в старости, в лишениях и бедности, говорит Карион Истомин. Воспитание трудолюбия — главная задача родителей и учителей. Для поддержания должного усердия Карион Истомин советовал применять телесные наказания: «Юных наказати бичем, не умрут, имут успевати». В стихах, объясняющих изображенные в букваре предметы, Карион Истомин рекомендовал воспитывать в детях уважение к старшим, следовать их советам, придерживаться принятых в обществе обычаев и т. д.
Своим букварем Карион Истомин открыл новую страницу в русской педагогике, заставил пересмотреть устоявшиеся представления об учебном пособии. Его букварь вошел в историю не только образования и педагогической мысли, но и книгопечатания, культуры в целом.
Букварь Кариона Истомина сохранился в нескольких экземплярах. Данная публикация осуществлена по факсимильному изданию (Л., 1981) экземпляра, хранящегося в Государственной Публичной библиотеке им. М. Е. Салтыкова-Щедрина.
Книга о хитростях ратных
В последней четверти XVII в. (1676—1681) Россия и Речь Посполитая вели войну с Турцией и крымским ханом за Правобережную и Левобережную Украину. Неудачные крымские походы русской армии в 1687 и 1689 гг. побудили многих передовых русских общественных деятелей задуматься над причинами поражений. Карион Истомин в своем переводе «Книги о хитростях ратных» (1693) Юлия Фронтина пытался проанализировать эти причины и пришел к выводу, что они кроются в отсутствии военного обучения и воспитания русских воинов. Приводимые отрывки из предисловия (орации) к книге, которое написано самим Карионом Истоминым, позволяют считать его одним из первь£х, кто поднял вопрос о необходимости обучения военным наукам. «Книга о хитростях ратных» хранится в ЦГАДА (ф. 181. Архив МИД. № 257/462).
Полис
«Полис» (в переводе с греч.— «город», «государство») написан Карионом Истоминым в 1694 г. В этой своеобразной педагогической энциклопедии даются характеристики диалектики, арифметики, астрономии и других наук, содержатся
304 Антология педагогической мысли народов СССР
сведения о странах и частях света. Стараясь обеспечить понимание детьми учебного материала, Карион Истомин отказался от сложных схоластических толкований. Живые, образные стихи «Полиса» помогали детям запомнить сведения из разных наук, облегчали усвоение материала.
«Полис» хранился в библиотеке при Чудовском монастыре (№ 302, л. 17—25).
Домострой
Рукопись «Домостроя» была обнаружена в библиотеке Чудовского монастыря. Многие годы она фигурировала как сочинение без названия [6, с. 126—132].
«Домострой» написан в 1695—1696 гг., состоит из 14 строф. Каждая из них включает 6 стихов. Ряд строф нами опущены. Так, в 4-й строфе говорится о том, что каждый должен заниматься своим делом; в 8-й идет речь о том, как нужно вести себя за столом, не напиваться, не бросать на пол куски и кости; после обеда вымыть посуду и положить ее на определенное место; в 11-й указывается, что вечером не следует уходить со двора, а лучше всего после ужина ложиться спать (сон не должен продолжаться более 6 часов); в 12-й: дети не должны утирать нос шапками, а только платком, не плевать на пол, спать на боках.
Таким образом, «Домострой» регламентирует, как необходимо вести себя на протяжении всего дня, т. е. предлагает его режим. В «Домострое» проводится мысль о необходимости всеобщего обучения, утверждается, что учение есть «долг всякого в своем веце». Особенно важно учение для детей, чтобы ребенок мог избежать «из-млада всякой срамоты», не был* праздным. Правила поведения и наставления «Домостроя» в равной степени относились к мальчикам и девочкам различных сословий. В свободное от дел время Истомин рекомендовал детям «отрады ради» играть в полезные для их физического развития игры, т. е. он видел педагогическую целесообразность игровой деятельности для развития ребенка. Это требование Кариона Истомина вполне соответствовало этнопедагогическому опыту русского народа, хотя и шло вразрез с аскетической проповедью духовенства.
Не отвергая полностью физические наказания, Карион Истомин считал недопустимым избиение разумных детей и возможным замену ударов розгой поклонами.
Школьное благочиние
В этом памятнике, обнаруженном в «Азбуковнике» XVII в., подробно излагается как порядок обучения в школе, так и его содержание, подчеркивается важность знаний для человека, рекомендуется быть внимательным к «благому учению», дружелюбным по отношению к товарищам, регулярно посещать учебные занятия. В «Школьном благочинии» неоднократно упоминается об обязанностях старосты и дежурных в школе, т. е. можно предположить, что в школах того времени уже складывались элементы ученического самоуправления. Неизвестный автор (слагатель) этого педагогического сочинения подытожил воспитательный опыт отечественных учителей. Скорее всего, и сам он был учителем. Исследователи этого памятника пытались открыть его имя, тем более в тексте содержатся намеки, как это сделать («зде слагатель имя свое являет», «в первой строке слагателево имя совершися, во второй началное слово отечеству положися»). Эта загадка не разрешена до сих пор. Вероятно, «Школьное благочиние» было знакомо составителям школьных уставов братских школ Украины. Так, в Уставе Львовской братской школы, как и в «Школьном благочинии», указывается, что перед лицом учителя все дети, и богатые, и бедные, равны и лучшее (высшее) место должны занимать те, кто лучше учится, хотя бы и «Барзо беден был». Много сходного и в требованиях к школьному учителю.
В памятнике используется своеобразный традиционный прием — расположение педагогических рекомендаций в алфавитном порядке. Такой прием способствовал лучшему запоминанию педагогических советов как учителем, так и учащимися. Этой же Цели отвечала и структура памятника, весь материал которого разделен на три части между слагателем, учителем и учениками. Из текста «Школьного благочиния» явствует, что в XVII в. в Русском государстве существовали учебные заведения интернатного типа.
Развитие педагогической мысли и просвещения в XIV — XVII вв. 305
Учебные книги
В XIV—XVII вв. в Русском государстве в качестве учебных книг использовались азбуки (буквари), грамматики, азбуковники, псалтыри, учительные евангелия, а также книги религиозного содержания, как рукописные, так и начиная со второй половины XVI в. печатные. В 1574 г. во Львове Иван Федоров издал первую печатную «Азбуку». В 1634 г. в Москве была издана «Азбука» Василия Бурцова, в 1694 г.—первый иллюстрированный букварь Кариона Истомина. В их основе лежала «Азбука» Ивана Федорова. В 1652 г. «для учения малых детей» создан «Часовник». Кроме того, получили распространение такие учебные книги и пособия, как «Азбуковник полный» (начат в Соловецкой обители в 1660 г. и окончен в Костроме — в 1683 г.) книга «Избранная вкратце о девяти музах и о седми свободных художествах», прописи, потешные книги, «Считание удобная, которым всякий человек купующий или продающий зело удобно изыскати может число всякие вещи» (М., 1682) и др.
Широко практиковались переводы учебных пособий украинских и белорусских авторов: «Диоптра альбо зерцало и выражение живота людского на том свете» (Евью, типография Виленского братства, 1612), книга Кирилла Ставровецкого «Евангелие учителное» (Рахманов, 1619), «Синопсис» И. Гизеля (Киев, 1674) и др. В 1648 г. в Москве была переиздана «Грамматика словенская, в ней Максима Грека ответ к вопросившему и рассуждения о важности и пользе грамматики, риторики и философии» Мелетия Смотрицкого.
В 1647 г. вышла книга «Учение и хитрость ратного строения пехотных людей» с 35 таблицами светского содержания, изготовленными по рисункам «золотописных дел мастера» Григория Благушина.
Трудно установить число рукописных и печатных пособий, которые имели хождение в XIV—XVII вв. Так, по записям Московского печатного двора видно, что начиная с 1647 г. ежегодно издавалось от 1200 до 12 тыс. букварей. В 1667 г. было напечатано 4800 букварей, в 1668 — 21 600, в 1669 — 21 тыс. Общее число букварей, изданных в Москве с 1647 по 1696 г., превышает 300 тыс.
1	Слово «тьма» здесь употреблено как числительное, обозначает 10 тыс.
2	Стадия — мера длины, равная 189 м.
Азбуковник полный
Азбуковниками назывались сборники, в которых помещались в алфавитном порядке статьи по различным отраслям знаний. Первые азбуковники на Руси появились в древнейшее время, самый старый из известных, дошедших до нашего времени азбуковников датируется 1282 г. Особенно широкое распространение они получили со второй половины XVI в. Первоначально в азбуковниках помещались лишь слова, требующие разъяснения. Но постепенно объяснение слов стало заменяться изложением понятий, терминов, азбуковники приобретают энциклопедический характер.
Цитируемый нами азбуковник относится ко второй половине XVII вв., его полное название «Азбуковник полный, имущий в себе увещания учения, наказания учеником от многих книг, множае же от грамматики». «Азбуковник полный» включал сведения из различных источников — русских, греческих, болгарских и др. Он состоит из глав, число которых соответствует числу букв славянского алфавита. Начинается азбуковник стихотворным вступлением, гласящим, что каждый человек обязан стремиться овладеть мудростью. Толкование семи свободных мудростей дается в семи отдельных главах, где кратко излагается сущность каждой мудрости. При этом все они хвалят свои достоинства, говорят о том, как полезны и необходимы.
В «Азбуковнике полном» содержатся сведения о происхождении недели, календаря и летосчисления, сведения из истории, материалы библейского характера, излагается история создания азбуки Кирилла и пермской азбуки Стефана, помещен рассказ о Максиме Греке — истинном и совершенном философе, приводятся данные о происхождении имен, объясняются имена греческого происхождения.
Приводимые отрывки из «Азбуковника полного», в которых дается краткая характеристика семи свободных наук — грамматики, диалектики, риторики, музыки, арифметики, геометрии и астрономии, свидетельствуют о том, что учителя и учащиеся были знакомы с системой знаний, сложившейся в античном мире и изучаемой в школах Западной Европы.
1	...на падениа уклоню...—просклоняю.
2	...на супружества сведу...— проспрягаю.
306 Антология педагогической мысли народов СССР
Прописи
Они интересны тем, что включали не только образцы написания букв, но и различные апофегмы (краткие, меткие и остроумные изречения, афоризмы), пословицы, поговорки, загадки и т. д. Многие из них касались вопросов воспитания, обучения, моральных норм и поведения [5, с. 195—224].
Потешные книги
В XVI—XVII вв. в Русском государстве стали появляться так называемые потешные книги. Они представляли собой своеобразные энциклопедии, снабженные рисунками. К сожалению, ни одна из таких книг до нас не дошла. Уцелело лишь описание рисунков к «Потешной книге», созданной в 1664 г. девятью иконописцами под руководством Степана Рязанца. По этому описанию можно судить о широте тем, освещаемых в «Потешной книге» Ц2, с. 68—72].
ЛИТЕРАТУРА
1.	Ботвинник М. Откуда есть пошел букварь. Минск, 1983.
2.	Браиловский С. Н. Один из пестрых XVII столетия. СПб., 1902.
3.	Букварь Василия Федорова, сына Бурцова-Протопопова. М., 1637.
4.	Буш В. В. Памятники старинного русского воспитания. Пг., 1918.
5.	Буш В. В. Старинные азбуки-прописи.— Известия отделения русского языка и словесности Российской АН, т. 23, кн I. Пг., 1918.
6.	Летопись занятий Археографической комиссии. 1862—1863, вып. II. СПб., 1864.
7.	Мордовцев Д. Л. О русских школьных книгах XVII в. М., 1862.
7а. Немировский Е. Л. По следам первопечатника: Памяти первопечатника Ивана Федорова в год 400-летия со дня его смерти. М., 1983.
8.	От азбуки Ивана Федорова до современного букваря /Сост. В. П. Богданов, Г. В. Карпюк. М., 1974.
9.	Прокофьев Н. И. Древняя русская литература. М., 1980.
10.	Федоров Иван, Мстиславец Петр. Евангелие учителное. Заблудов, 1569.
И.	Хрестоматия по истории педагогики /Сост. Н. А. Желваков, т. IV, ч. 1. М., 1938.
12.	Шер Н. Потешные книги.— Детская литература, 1939, № 6.
Развитие педагогической мысли и просвещения в XIV — XVII вв. 307
РУССКИЕ ПРОСВЕТИТЕЛИ О ВОСПИТАНИИ И ОБУЧЕНИИ
Максим Грек (ок. 1475—1556)
Максим Грек. Миниатюра XVII в.
Максим Грек (Михаил Триво-лис) родился в Греции, в г. Арте. После получения образования на о. Корфу он в 1492 г. приехал в Италию (Флоренцию), где до 1495 г. учился у видных гуманистов того времени И. Ласкари-са, А. Полицано, М. Фочано. Большое влияние на него оказали взгляды Д. Савонаролы. В 1518 г. московский великий князь Василий III пригласил Максима Грека из Ватопедского монастыря на Афоне в Москву для перевода греческих сочинений на русский язык и исправления книг его библиотеки. Разделяя взгляды русских нестяжателей*, Грек принял участие в религиозно-политических спорах и борьбе нестяжателей против обогащения монастырей. Он был противником
L , монастырского землевладения и жестокой эксплуатации крестьян духовными феодалами [7].
В своих многочисленных сочинениях Максим Грек обличал жестокость вельмож, критиковал отрицательные стороны общественной и частной жизни. Особое внимание он обращал на воспитание нравственности, имея прежде всего в виду воспитание кротости, мудрости, чувства гражданственности. По его мнению, человеческий разум подобен tabula rasa (в переводе с лат.— «чистая доска»), на которой можно написать
* Нестяжатели — противники церковного землевладения в Русском государстве в конце XV — начале XVI вв. Широкое недовольство церковью, в частности «стяжанием» ею земель, заставили некоторых представителей духовенства искать пути восстановления пошатнувшегося авторитета церкви. Нестяжатели проповедовали аскетизм, уход от мира, требовали отказа церкви от земельной собственности.
308 Антология педагогической мысли народов СССР
любые письмена. Среди его учеников были такие просвещенные люди, как Зиновий Отенский, Андрей Курбский и другие. Максим Грек — автор трудов «О грамматике», «О пользе грамматики», «Лексис — неведомые речи» и др. В одной из работ Максима Грека, датированной 1530 г., впервые в русской литературе упоминается Новый Свет, т. е. Америка.
После 9 лет жизни в Москве он подвергается гонениям, обвиняется в распространении ереси. В 1525 и 1531 гг. был осужден церковными соборами. Находился в заточении до 1551 г., последние годы жизни провел в Троице-Сергиевом монастыре.
Похвальная словеса сея блаженныя и святыя, книги грамматики да не нарекутся яко бых от лица ея быти реченным
Чтущаго мя якобы рече почту и любящаго возлюблю, а уничижающего не поношю и притекающаго ко мне не отжену, но паче по естеству случитися тому благоволю. Зане же божие дарование нарицаети ся хощу. Подобает бо любящим себе и ищущим мене честную науку мудрую грамматику с прилежанием внимати. Понеже бо младенцем есмь острым гласом воздух предирает, еже бо аз возкли-ковает и тем пищю себе испрошает. Детищам же яко хранительница, яко на восприятие своего бытия пестуны призывает. Отрачатом же яко быстрозрителная наставница, яко вся качества и количества не премолчавает, но всяко вопрошает и ведатися понуждает. Юношам яко целомудрию учителница. Мужем яко любимая сожител-ница. И престареишимся яко всечестная собеседница. Купно же всем безразсуждения возраста яко второродительница, еже в плоти учением слово и к слову зрением смысла и к смыслу происхождением действа. Действа же всякого качества разседает четы и составляет вины, и бывает цвет доброплоднаго ума, и потом великии благоразумна плод иже всем в преполнение, и в насыщение, и в наслаждение изобилно изливает и простирает и подает, аки некое сокровище стяжавыи. Ему же ключь к руце имущь и тем дверь разумения отверзает отепуду же всечестныя багра и многобогатных маргаситов доброты восприемлет и прочим подает всем...
Сего ради никто же во уме своем благо что обрящет, аще не познав и не уразумев мене. Аз бо все удобно и разумно глаголати и писати научаю и быстрозрителнаго разума постигнути умудряю и вся помыслы разсужати умышляю, и от лжи истинствовати наставляю, и глубокобытное таинство открываю, и высокопаривое слово совершаю, и нрав мудростью украшаю, и все существо того прославляю и просвещаю, понеже неразумие разрешаю, и забвение воспоминаю, настоящее предлагаю, друголюбие сочетаю...
Яко же реши, больши всех есть добродетелей любовь. И тако мною составляхуся вся чиновная статии и сплетаемые стихи, и на-
Развитие педагогической мысли и просвещения в XIV — XVII вв. 309
чинаемыя главы, и накончаваемые свитки, и вся прочитаемыя книги И таковыя ради вины грамматику мя нарекоша и тем диалектику хе и риторику ми сочетаеша и содружиша, и яко чиновницу в уставях и хитрогласницу нарекоша, и тыя же сами в своих словесех да рекутся. Аз же о себе зде явлю: не токмо убо мене древнии философы возлюбиша, но и в новой благодати вси иже во учении божественных писании и прочих философских наказании упражняющийся...1. Вси бо сии от юности их и во вся дни жития своего мене возлюбиша и собеседницу себе сочиташа.
Если бо от седми началная и свободная мудрость грамматика, еже дом ми есть покоя моею все словесное животно всяк человек, славою бо честна и умением красовита, во устех сладка и на сердцы чюдна и на языце светла. Сего ради вси иже разгибающий книги и развивающий свитки мною прочитающе и себе научающе и пре-мудростно ся исполняюще, и друг друга удивляюще...
Такова есмь уставом и поставом, и составом, и всем естеством грамматика имянуюся [11, с. 209—211].
Иван Семенович Пересветов (гг. рожд. и смерти неизв.)
И. С. Пересветов — выдающийся мыслитель и оригинальный публицист середины XVI в., изложивший в литературно-публицистических сочинениях свои думы и чаяния о судьбах России [22]. Биографические сведения о нем крайне скудны. В конце 1538 или начале 1539 г. он прибыл в Москву из Литвы. До этого времени находился на военной службе в Польше, Венгрии и Молдавии.
В аллегорической форме Пересветов критиковал своеволие бояр, отстаивал идею сильной централизованной власти, осуждал всякое «закабаление». По его мнению, «правда» выше «веры»: «Коли правды нет, то и всего нет». Его взгляды оказали благотворное влияние на развитие прогрессивных идей в XVI—XVII вв. Сочинения Пересве-това «Повесть об основании Царьграда», «Повесть о взятии Царь-града», «Сказание о книгах», «Сказание о царе Константине», «Концовка», «Малая челобитная», «Большая челобитная», «Сказание о Магмете-салтане» не получили одобрения при Иване Грозном и дошли до нас лишь в списках XVII в.
Сказание о Петре волоском воеводе, како писал похвалу благоверному царю и великому князю Ивану Васильевичу всеа Руси
Бог бо помогает не ленивым; но кто труды полагает и бога на помощь призывает, тот всегда в милости божии бывает, да кто правду любит и праведен суд судит: правда — сердечная богу радость, а царю — великая мудрость.
310 Антология педагогической мысли народов СССР
...Вельможи от слез и от крови богатеют.
Вельможи рустии сами ся богатеют и ленивеют, о царе и царстве ево не болят, и собою царство его оскужают, и тем они слуги ему называются, что цветно и конно и людно выезжают на потехи, а крепко за веру крестьянскую не стоят и люто против недруга смертной игрою не играют, а егда и бывают при битве, тогда людми тревят и войско теряют, а сами ся от смертного меча остерегают, и тем богу и государю согрубляют... Хотя руских богатырей и много, коли у них доброго сердца нет, доброй смерти боятся и не хотят умереть за веру крестьянскую. Как богатым умирати? Всегда богатый об военстве не печется, а мыслит о покое. Хотя и богатырь обогатеет, и он обленится и головы пощадит. А который воин начнет против недруга твердо стояти и смертною игрою играти, и таковым воином имян возвышати, и тем сердца их утешати, и жалования своего царского ис казны своей придавати... И яко отцу детей своих любити, и быть до них щедру; щедрая бо рука никогда оскудевает...
Которая земля порабощена, в той земле все злое сотворяется, татьбы, и разбой, и убивство, и обида, и всему царству оскудение великое [19, с. 341, 342, 343, 347].
Из «Сказания о Магмете-салтане»
В котором царстве люди порабощены, и в том царстве люди не храбры и к бою против недруга не смелы: порабощенный бо человек срама не боится, а чести себе не добывает, хотя силен или не силен, и речет так: однако есми холоп, иного мне имени не прибудет...
А кто у царя против недруга крепко стоит, играет смертною игрою, полки недруга разрывает, верно служит, хотя от меншаго колена, и он его на величество поднимает, и имя ему велико давает, и жалования ему много прибавливает, ростит сердце воинником своим...
Братия, все есмя дети Адамовы; кто у меня верно служит и против недруга люто стоит, тот у меня и лутчей будет [21, с. 265, 266].
Андрей Михайлович Курбский*
(1528—1583)
А. М. Курбский — один из ближайших сподвижников Ивана IV, играл видную роль в период реформ середины XVI в. Опасаясь опалы за близость к казненным Иваном IV феодалам, в 1564 г. бежал, в Литву. В 1573 г. написал политический памфлет «История о великом князе Московском», в котором отразил идеологию крупной аристократии, выступавшей против укрепления самодержавной власти. В своем имении в местечке Миляновичи на Волыни Курбский организовал кружок образованных людей, сам «уже в сединах» изучил
♦ Материал об А. М. Курбском и комментарий к нему составлен Е. Н. Дзюба.
Развитие педагогической мысли и просвещения в XIV — XVII вв. 311
латинский язык и занялся переводом богословских сочинений. Участниками кружка Курбского были переведены «Парадоксы» Цицерона отрывок «О силлогизме» из «Диалектики» И. Спангенберга.
Отдавая предпочтение духовному просвещению, А. Курбский считал необходимым также изучение «внешних наук», в особенности языков, философии, риторики, астрономии. Значение этих наук он раскрывал в своих предисловиях к сочинениям византийских богословов Иоанна Златоуста, Иоанна Дамаскина. Курбский призывал своих соотечественников учиться, советовал искать нужных учителей за границей. Он призывал к изучению античной философии, рассматривая ее как составную часть греко-славянской культурной традиции. Не имея достаточной образованности, утверждал Курбский, нельзя «понять книг учителей наших», поскольку они «мудре и пре-красне под мерами и чины грамотическими и риторскими философским обычаем писали». Отрицательное отношение Курбского к «латинской науке» связано в основном с его неприятием идейной направленности преподавания в католических иезуитских школах, которые служили целям окатоличивания украинцев и белорусов.
Отрывок из предисловия к переводу книги Иоанна Дамаскина* «Источник знания»
...А того ради, яко рехом, прилежати нам подобает трудолюбие ко прочитанию священных писаний... И не токмо священным, но и внешным учитися потщимся, яко Григорий Богослов2 глаголет... Се слышите, возлюбленные, иж многажды того ради писаний возбра-няють нам читати и навыкати внешных, иже бы прелесть их самых не открылася и всем явственна не была... К тому да будет сие вам ведомо, аще не будем со прилежанием прочитати и учитися, не будем учителей нашых книг разумети, ибо они были мудры и искусны, мудре и прекрасне под мерами и чины грамотическими и риторскими философским обычаем писали и якобы град твердый на превысочайшей горе догматы благочестия нам оставили со безщислен-ными различными оборонении, сиречь, непреодолимыми свидетель-ствы, яко с пращами огнистыми направили и яко мужи крепкие и стрелы в тулех готовые положили и уготовали писания свои, но по пребостях таковых, кому действовати и стреляти. Чего ж ради мы боимся и ленимся уже уготованным действовати...
О науках же внешных простые христиане не ведають, а многие их и страшатся (понеже ельнинских философе обретение), по речен-ному: убоятся страха, и деже не бе страха. А сего ради мы кратце изъявим. Иж видели древние мужие родоначальники скоро по размещению языков, иж род человеческий в скотоподобие накланяется и телесным сластем приложить, а душевными добротами тлеет, и сего ради последним родом перволепотные доброты украшения добро-хотствующе описали, сиречь словесные науки, ими же человек был украшен от бога... Грамматику написали, которая частью учит, яко пря
312 Антология педагогической мысли народов СССР
мо подобает человеку глаголити, а частью, яко прямо писати: а две части оставляю долготы ради речения. А реторику написали, которая учит зело прекрасне и превосходне глаголити, ово вкратце много и разум замыкающе, ово пространне разширяюще, но и то под мерами не допущающе со велеречением много звягати. Диалектику написали, которая учит, яко мерами слогни складати, чем правду и истину от лжи и потвори разделити. Естественную философию написали, о всех естественных бытствах телесных и безтелесных, яже елико их от бога в существо приведенны... Нравонаказательйую философию написали, ею же царства и гражаньства благочиние правятся, которая научает правде и разумности, мужеству и целомудрию и тым добротам душевным, которые от тех походят, яко от начальных добродетелей... [2, с. 366]. .
Отрывок из предисловия к переводу книги Иоанна Златоуста1 «Новый Маргарит»
...Помянух же и обращахся в скорбех ко господу моему со вздыхании тяжкими и со слезами, просяще помощи и заступления, да отвратит гнев свой и да не презрит унынием потребитися и утешающи ми ся в книжных делах и разумы высочайших древних мужей про-хождах. Прочитах, разсмотрях физических2 и обучахся и навыках этических3.
Часто же обращахся и прочитах сродные мои священные писания, ими же праотцы мои были по душе воспитаны. И случило ми ся, часто вникающему в них вспамятати о преподобном Максиме4, новом исповеднике, ибо прилучило ми ся с ним некогда беседовати. И вопросих его о книгах великих учителей наших восточных: если бы все преведены от грецка языка в словенский, и где суть? Если у сербов, альбо у болгаров суть, або у иных языков словенских? Он же отвещал ми, иж не преведены суть во словенский, но в грецком все обретаются, а не токмо в словенский, но ни в латинский язык недозво-лены были преложитися, аще и зело их римляне5 желали и многие прошения о том чинили.
...И приехав мне уже ту от отечества моего с сожалением потщахся латиньску языку приучатися того ради, иж бы могл преложити на свой язык, что еще не преложено; иж наших учителей чуждые наслаждаются, а мы гладом духовным таем, на свои зряще. И того ради немало лет изнурих в грамотических, и в диалектических, и в прочих науках приучахся...
Всякое сопротивное со противным вкупе пребывати не может. А иж нечистота чистоте сопротивна, того ради, не очистився очищати других не может. Несовершен будучи, сам учити других не может; а иж неискусный несть совершен; того ради иных учити не может. Всяк искусився словесных и делательных совершен есть; а всяк совершенный во учениях словесных и свидетельствовавший в делах добрых, уже искушен. А про то иных учити, просвещати может, яко от сокровища духовного уже подающе и умножающе талант ему вданный... [4].
Развитие педагогической мысли и просвещения в XIV — XVII вв. 313
Епифаний Славинецкий (? — 1675)
Е. Славинецкий известен как опытный педагог-практик и теоретик воспитания. Окончив Киевскую братскую школу, продолжил обучение за границей (возможно, в Краковском университете). С 1642 по 1649 г. преподавал греческий и латинский языки в Киевской братской школе. В 1649 г. был приглашен в Москву «для научения детей славянороссийского народа еллинской науке». Имея значительный педагогический опыт, Славинецкий хорошо понимал необходимость тесной связи между умственным, нравственным и физическим воспитанием, придавал большое значение воспитанию у детей глубокого уважения и гуманного отношения ко всем людям, соблюдению правил поведения как в семье, так и в общественных местах.
Кроме непосредственной педагогической деятельности Е. Славинецкий разрабатывал и теоретические вопросы воспитания. Он автор «Краткого латино-славянского словаря», «Лексикона филологического», «Лексикона греко-славяно-латинского», «Рассуждения об учении греческому языку» и очень популярного в XVII в. сочинения «Гражданство обычаев детских» (содержит 164 правила поведения детей в семье, школе, на улице, со старшими и т. д.). Им были переведены на русский язык кроме религиозных и ряд научных сочинений — курс анатомии Андреаса Везалия, «Новый атлас» Блау, «Зерцало всей вселенной» (в нем Славинецкий выступил в защиту гелиоцентрической системы Николая Коперника) и др. Современники считали его «известным испытателем и искуснейшим рассудителем не токмо грамматики и риторики, но и философии и самые филологии».
Гражданство обычаев детских
На стяжание нравов сложены суть стиси, яко всяко детище по уме обноси.
Добродетель мудрости плод бывает красный, яже иные плод родит всякий нрав изрядный.
Кроме убо доброты мудрость есть прелестна, яко мгла и мрак и дым отнюде не полезен.
Тща такова доброта всячески бывает, ея же благонравство не украшает.
Хотяи же добронравство святых напыщати
во правоповести их должнствует вницати.
И благим имать мужем всегда ревновати
и тако удоб оных благии нрав стяжати.
И сыне благородие юноудобренный
благих нравов стяжатель буди всеусердный.
Отрини же от тебе всякий нрав безчестный
314 Антология педагогической мысли народов СССР
да некако обыча и победит тя вредный.
Иже светлую славу и честь помрачает, всю красоту и юность твою погубляет.
Научися измлада добронравно жити и всеми имашися честно любен быти.
Возрасти твою юность нравами благими
да цветет твоя старость делами святыми.
Еще чистоту тела тщательно пристяжи и кротость неразлучно всячески приложи.
Да тако во мире сем пожив долголетно, блаженство получи ши со святыми вечно.
И бог возвеселится со агглы купно, егда будеши во веки зрети его умно. Аще видятся сии стихи малословны
обаче великие пользы отнюдь полны во три на десять сплошнь кийждо сих сочленен по числу апостолов со хрестом сочинен. Сих учению себе измладенства вдавай
и ко благонравию иных образе бывай.
Нравонаказание стихами сложено,
детей ко учению всячески потребно.
Наказание давай и той непразднество сыну да поучается огнь делу благу выну.
Иде же нравы благи нестежаваются, тамо зло обычности вогнеждаваются.
Небо ползует мудрость златород славный, ниже уст добрословие и дом миру явный.
Аще дивия зверя злые нрав тебе деет, аще житием скверным вся честь твоя тлеет.
Потшися студ отврещится бесчествующии, получи же благии нрав вся почествующеи.
И у всех славу многу и честь получиши и паче прочих нет шаливых ся почтити.
Тогда и рождши тя возувеселятся, егда твоя доброты ближним появятся.
И вси благонравно тя зрящии похвалят
и бога добродавца во веки прославят.
Часто паче же присно сия прочитавай
И всех написанных зде никогда забывай*.
1.	Вопрос: Чин наказания детского колико части имать?
Ответ: Три наипаче, первая есть еже младому уму семя благо-чествия христианского пояти, вторая — еже учения свободная любити и их учитися, последняя — еже о первых жизни своея начатков благолепным обычаем обучатися.
2.	В.: Что есть гражданство?
О.: Есть обычаев добросклонность и человекопочитательство.
♦ Выделенное полужирным шрифтом в первоисточнике написано киноварью.
Развитие педагогической мысли и просвещения в XIV — XVII вв. 315
3.	В.: Почему знати то гражданство обычаев?
О.: По уму добре умеренному.
4.	В.: Ум же умеренный откуду знати?
От.: От очес, от бровей, от чела вкратце рещи от лица и от всея телесе ипостаси.
5.	В.: Каковы убо имут быти очи?
О.: Не пониклы не оплазивы ни скоро обратны, не по оку зри-тельны, не велми отверьзены, не часто мизающии веждами, неза-смотряющиеся, не велми быстры, не помизающии и не глаголны: но приятны, стыдливы, покойны и чинны.
6.	В.: Чесо ради тако тщательно попечение долженствуем иметь о очесех?
О.: Понеже сие нам древнии мудрецы тако предаша зане во очесех есть седалище ума, по Плинию же очивни сосуда таковии видимую часть ума и вземлют и изпущают.
7.	В.: Каковым убо бровем быти приличествует?
О.: Правым, не повислым, не вынеслым, не спущенным над очи: гордости бо и превозношения в тех есть место.
8.	В.: Каково имать быти чело?
О.: Весело и равно, не морщаго, недвижно, не жестоко, тамо бо есть умаглаголание молчащее.
9.	В.: Подобает ли убо лице рукою отирати, егда кто имать что глаголати или творити у незнаемых?
О.: Тумии, егда имяще глаголати, яко Плутарх свидетельствует, левою рукою по лицу протирашеся обаче сей обычай заедан некий вред глаголания вменяет. Квинтилиан глаголет, гаждаемы бывают в глаголании сия вещи еже по стенам или на кров зрети чело потирати и прочая.
10.	В.: Каковы имут быти ноздри?
О.: Чисты и от всякого умножения скверн гноя и смарков свободны.
11.	В.: Достоит ли таковою или одеждою нос утирати?
О.: Ни, но паче платенцам и то отвратяся мало на страну, егда бывают людие честнии зане еже шапкою нос утирати, поселянско есть: а еже в рукав или во одежду втирати сие есть селедников или самную рыбу продающих и всегда в росолё или слатине руками рыющих иже по нужди имут рукавом нос утирати.
12.	В.: Подоблет ли одежду флегмою из носа умазати?
О.: Ни, но обтерти нос двема персты и возгрю на землю поврещи отвратяся от человек и абине ногою затиратй, да некому омерзение принесется.
13.	В.: Пристоит ли убо носом сипети или храпети?
О.: Никакоже занеже оно первое прилично есть роготрубящим и елефантом второе же приличествует яростным.
14.	В.: Чесо ради недостоит гласом дышати?
О.: Яко то есть знамение гнева и ярости.
15.	В.: Кому пристоит носом мизати?
О.: Кощунником, ругателем, а не детищем благородным.
316 Антология педагогической мысли народов СССР
16,	В.: Что достоит творити, егда чхание случится?
О.: Отвратити тело, и уста крестом святым назнаменати, благо дари ти поздравляющим: чхнения произвольно не повторяти, ниже гласа того удерживати его же естество по да де...
18.	В.: Подобает ли убо от стыда лицем изменитися?
О.: Мерно и во время устыдитися достоит, обаче не таковым стыдом иже бы имел замышления и забвение приносити.
19.	В.: Како убо имать сей тяжкий стыд умерен быти?
О.: Аще с честными людми часто будети пребывати и в строении позорищ обучатися будеши.
20.	В,: Приличествует ли ланиты надымати или зело втиснены имети?
О.: Ни, занеже первое свирелником прилично или оным одмила-нитом [им же приличествует греческое присловие гордый Максим], второе же отчаивающимся, или древа смотрящим, на нем же бы привязатися.
21.	В.: Кий нрав имать быть уст?
О.: Не имут быти стиснены, ниже зияющи, ниже подменны, но тако соединены, аки бы устами взаим купно целоватися.
22.	В,: Кий отставливати устне и кий плескание некое творити обыкоша?
О.: Сущии в возрасте овии силнии среди народа идущи и мнящии яко вся творити свободно есть.
23.	В.: Кое приличество имать в зевании хранитися?
О.: Аще не имати камо отвратитися или уступити платенцом или дланию усто закрыти и образом креста стало знаменатися подобает.
24.	В.: Чесо ради егда един зевлет зевлет и ин яко и пословица от сего возрасте?
О.: Зане яко естество некое произволение подобии имать тожде и страстей.
25.	В,: Должнствуем ли всяким словесем и делом усмехатися?
О,: Еже всему смеятися буих есть, еже паки ничему смеятися усумневшихся и тако убо всем, яко и во иных вещех всех, лучше златое посредство сохранити.
26.	В.: Кии убо скверным словесем и делом обыкоша усмехатися?
О.: Безчестнии иже от лица и из чела стыд отроша: честное же детище не будет смеятися тому и паче образ таков покажет, аки бы неразумети тому и скверных дел не видети.
27.	В.: Подобает ли детищу от смеха полегати или трястися?
О.: Ни, ибо честному детищу яко стыдно есть женским обычаем плакати, егда что болит. Тому подобие ради веселия безмерного от смеха порекати, или хохотати, нелепо есть.
28.	В.: Пристоит ли от смеха ржати или ланиты сморщившу, и зубы явльшу, устне широко отверзати?
О.: Не есть: зане оно первое посмешников есть и кощунов; второе же есть неистовых псов.
29.	В.: Кому же приличествует глаголати оные словеса: от смеха едва не распадуся, едва не разсядуся, едва не умру?
Развитие педагогической мысли и просвещения в XIV — XVII вв. 317
О.: Буим оным их же разум от страстей поглощен есть.
30.	В.: Каковым убо лицем имамы веселие показати?
О.: Таковым, дабы уст нам не опозоритися или воеже бы разуму не явитися безчинну.
31.	В.: Что подоблет творити, егда случится нечто толико смешно, яко же от смеха не можно удержатися?
О.: Точию сие гражданство будет, платенцом или рукою закрыти уста .и смеятися мерно, а не неискусно.
32.	В.: Подоблет ли смеятися без некия достойныя вины?
О,: Ни мало, но аще что таковое начнется вину смеха имать сказати, аще же не годна будет сказания, тогда нечто иное мыслив, приложите да возбранит кто, яко ты тому смеетися.
33.	В.: Чесо ради над яствою согнутым языком усты облизывати?
О.: Занеже сие гнусных людей нрав есть, а не добронравных и вящте псом и кошкам, неже честным детем пристойный.
34.	В.: Имут ли убо сии людие гражданство и еже устне зубами пригрызати?
О.: Ни, занеже сия вещь есть грозящего и гневающегося или скорбящего никого.
35^	В.: Чесо ради не пристойна есть вещь ругатися кому низвелев язык?
О.: Занеже сие есть обыкновение глумников иже ни единого рассуждения имуще и стыде, ниже о достоинстве творят еже им возмнится тако якоже аще кто единощи будет кощунник никогда уже будет добрый домовит.
36.	В.: В плевании дети что имут творити?
О.: Тело отвратити да не огнусят кого ниже окропят посем аще что мокротного на землю выплюнут, должнствует ногою потерти да не кому от того мерзость приидет аще же сего сотворити не возможно, тогда лучше то в плат прияти.
37.	В.: Чесо же ради сие негражданство имут за третиим словом плевати, яко неци обыкоша?
О.: Зане сие обыкновение мерзко, от училища некоторых несмыс-ленных художников изиде; и поплевающим часто не по нужде, но от навыкновения и наприличествует пословица: еда дождь или роса.
38.	В.: Чесо ради в глаголании часто кашляти не подобает?
О.: Занеже сие обычай есть глаголателей иже глаголюще воспоминает себе, что впредь глаголати.
39.	В.: Кому приличествует слину глотати?
О.: Буим иже пса вращающегося на блевотину или свинию в кале подражают.
40.	В.: Чесо ради подобает нравом неких человек за третим словом рыгати?
О.: Сего ради, зане же сия вещь есть гнусна, ей же аще кто измлада навыкнет, обычеи держатися человека и на старость.
41.	В.: В кашлении кая чистота имать быти хранима?
О.: Да никому же во уста кашляем ниже глас не паче неже естество требует.
318 Антология педагогической мысли народов СССР
42.	В,: Мерзостно ли есть блевание?
О.: Зело мерзостно и гнусно, наипаче бывающее от пиянства. Но аще от немощи случается или по потребе естественной, яко ли во помоществующе блевание прощения есть достойно.
43.	В.: Долженствуем ли радение имети от чистоте зубов?
О.: Долженствуем яже аще закоснити будеши вреждение имети в зубах их же аще и огнь не сожигает обаче от заколения и тли-тельныя флегмы гниют и диравеют тем же убо на всякое утро чистою водою вымывай зубы не порохом [якоже творят жены] ниже тыя солию и квасцами натирами зане сие деснам вредно есть.
44.	В.: Подобает ли ножем, или обрусом, или ногтями вычищати, что в зубах увязнет?
О.: Накако, но паче переями птичиими, или костками из курячих голенен, или из рыб ребреными взятыми.
45.	В.: Кая чистота имать быти главы?
О.: Глава имать быти чиста, учесана, не засквернена гнидами или вшами, обаче лицевая чистота долженствует быти безуглаждения и украшения женского.
46.	В.: Достоит ли накиждо час главу почесывати?
О.: Ни, зане яко все тело ногтями чесати, паче же от имства, а не от потребы мерзостно есть, тако же де главу часто почесывати есть мерзко.
47.	В.: Каковы долженствуют быти власы?
О.: Не чрезмеру долги да не закрывают чела; по раменах да не разлагаются, но еже бы мощно тыя прилично назвати стриженыя или власы мужеския.
48.	В.: Кому же подобает главою трясущ власы рястрясывати?
О.: Конем баским ярящимся или язям одским ящерицами место власов трясущим.
49.	В.: Кому мнится лепо быти, еже власы с чела наверх главы рукою поднимати?
О,: Овчарем, долгие власы растящим, еще же людем сластнопитаю-щимся и неискусным от чреды епикуровы вепрям.
50.	В.: Какова имать быти выя?
О.: Не скривлена, ниже наклонена на правую и на левую страну: но як же и все тело долженствует быти мерно право.
51.	В.: Кто навыче выю сляцати и согнувся ходити?
О.: Не юноши умнии, но гнуснии иже от великого сна загнусели и от лености чело им наежися, иже яко трутнии между пчелами едва нечестивии дебелая чревеса за собою влекут.
52.	В.: В какове мере рамена имут быти?
О.: Во единой и равной мере не тако яко шегла у корабля не имать едино рамо подвышатися другое же снижатися.
53.	В.: Чесо ради у детищ постава тела не имать быти презрена?
О.: Да, негли за обыкновением в природу возвратившися не спо-зорит паче естества имства телесе зане паче держится нас оны нравии, имже детище навыкнет измлада, оттуду же возрасте сия... притча: вери моему слову долго пребывает, чесого конов новый огнем навревает.
Развитие педагогической мысли и просвещения в XIV — XVII вв. 319
54,	В.: Подоблет ли убо в тыл руки закладати или под бока под-пи рати?
О.: Ни, занеже едино сих приличествует гнусному и татю, второе же пристоит ставии ногу и напрасну человеку.
55.	В.: Кая убо лепая и благообразная поставления телесе хвалима бывает?
О.: Не тая, яже буим и прохладным дворским людем любима бывают, но яже естеству разуму прилична суть...
О одеянии
69.	В.: Долженствует ли быти прилежное радение о красоте одежд?
О.: Долженствует понеже риза яко второе тело человеческого телесе есть, от нея же мысль человеческая знаменатися может.
70.	В.: Может ли известный образ и покрой одежде описан быти?
Q,: Не может: понеже не всех человек едино есть довольство и достоинство и не у всех народов подобонравны суть приличности и неприличности: и не рассуждением един строи любится или не любится.
71.	В.: Что убо творити о сицевых изменениях одежд?
О.: Тако якоже не худый разум есть еже держетися оного полипа, рыбы морские изменяющися си есть по времени и по места и по обычаю сицевы и инаковы нравы имети, такожде убо и сие едино дворство будет угождати (яко Греции глаголют) закону и стране и паче аще честность нравом не будет противна.
72.	В.: Каково убо украшение приличествует отроку?
О.: Нетщаливое пренебрежное, обыче с чистою точию не с женскою добре убо глаголет оная Федра у Овидия: не любим отроков, иже не стрижены, по женский приглаживают власы окудрены, не излишнее охотным юношам украшение и мерно цветное отроком приличествуется одеяние. Индеже глаголет мужеска полу приличествует лепота пренебреженая. Что рече Сократ, егде узре и се един отрок хождаше украшен лицем не мужеским не стыдишися ли сего яко горши тебе желаеши, нежели естество хощет: сие тя сотвори мужа, ты же себе твориши жену.
73.	В.: Кому приличествует долгие хвосты у одежд носите и за собою влачити?
О,: Ни единому человеку понеже и жены и сем смеются и паче мужие сего не похваляют.
74.	В.: Чесо ради мягкие одежды или шелковые мужем и женам яко порок некий вменяют?
О.: Понеже некогда людем худейшим в блещащейся одежды и в шелковой ходати не подобате: сего ради глаголет Ювеналий сицевые одежды да не носит отсужденный чести человек. Тако убо понеже изряднейшее есть употребление одежд украсити тело и одеяти тыя части его яже срамно показуются очесем человеческим, сего ради добре на то належит, честных одежд употребляти яже бы никоея нечести телу не принесли.
320 Антология педагогической мысли народов СССР
15. В.: Кому приличествует одежды кратшия неже могущия наклоняющимся седалища покрыти?
О.: Не детищам честным и благородным, но блудникам и пификам.
76.	В.: Подоблет ли детищу вершу одежду на плеща рукава же висящыя на землю опустя ходити и кивая собою?
О.: Никакоже, понеже сие обыкновение есть распоястных волно-делателей волну мыющих, а не детей благородных: им же подобает одежду в рукава вдевати, а не яко древнее позорище строивши долгие рукава за собою влачити.
77.	В.: Кому достоит в разаных или шахматных одеждах ходити?
О.: Ово приличествует несмысленным сие паки пификам и смехо-творцам.
78.	В.: Гражданство ли убо сие егда ти родитилие соделают украшению одежду пыщитися пред всяким, искривив очи на ся зрети?
О.: Не есть занеже сие первое есть жен блудных и иных иже прочия о беде их поносят яве. Второе же оных бесчинных им же рози возрастота: и павлинов иже ошиб распростирают, тем же убо поелику большее богатство будет при тебе потолику смирение имать быти вящшее и любезнейшее...
О беседе
82.	В.: Что украшает беседу?
О.: Умерение усердие, стыд и молчание.
83.	В.: Како отрок стол устроити имать?
О.: Скатерть белую постелет: сосудопоставку посреде положит, талери принесет, по левой стране талереи хлеб очищенный положит, поставит четыре хлеба на всяком углу стола по единому, солоницу поставит изрядную, лжицы и чаши чисто обмытыя в положении же сих вещей отчества свое нравы да подражают, кресла или скамии чинно да поставит, на всяком возглавие положив, рукомойник измыет, воды ко умовении рук да принесет...
85.	В.: Чему должен научитися служаи трапезе?
О.: Первое сему имать стояти право ногами и соединив тыя, зря да никому же что скудно будет, егда его почто пос лют скоро да возвратится, егда имать что налияти, подаяти или полагати, сие имать опасно творити, да не облиет кого чаши или стекляницы подая не в руце подаяти имать, но на столе ставляти имать собеседники, или пиршебники в беседу не вдаятися, егда его очесом воспросят кратко да отвещает за разными снедми, тарели имать переменяти, аще суть разные вина да не соединяет их при вечери, почасту имать очищати светилно угорящих свещ, егда же начнет очищати, подобает свещи с стола на страну снимати, не имать свещи загасити, егда же кому светит прежде, имать шествовати светилна, что уймет и то в песок втоптати или подошвою затерти, что с стола снидет не имать выпивати.
86.	В.: Како требе есть стола собрати?
О.: Едва не тем же обычаем яко и к столу готовити талери первее подобает сняти, по сем солило с солию, то сем сыр, овощи и прочая, Развитие педагогической мысли и просвещения в XIV — XVII вв. 321
яже во услаждение даются, последи же купно с хлебом имать сняти быти и скатерть.
87.	В.: Что имать творити, егда его на пир зовут?
О.: Не имать поздно приходити, но в час уреченный прити, не подобает с собою привести пса или гостя незваного, аще каковую печать имать на сердце да оставит тую, егда того вышшим местом почествят первое имать отрещися: аще же того принудят тогда честности звавшего да послушает и сядет точию, первее руце умыв и ногти обрезав. Нож да имать остры не таков иже бы вящше согнетал неже резал, не имать грабляти руками или ногами колысати, не имать стола или тарели резати или колоти, что на землю упадет, сего к устом не приносити, кусов зело великих не имати в согласно перстов не имать влапати, но елико потреба ножем взяти, аще же далече случится, подав тарел другого близ седящего просити, егда пиет, в чаши не имать поверху плавати тук или лои.
88.	В.: Кия вещи при беседе людие имут себе зело безчестнии?
О.: Части обеденыя обкуса иному подавати, корку с хлеба срезывати или средины выдолбывати, сыр тако резати даже будет яко серп или пила, накладти полное устопити или глати пишу сожваную из уста изимати и на тарелку полагати, замыслившуся седети, тато замыслитися яко бы вся твоя мысль на блюде была, очи обращающи зрети, что кто яст, на коего любо гостя долго засмотрятися, по ону сторониками смотрети, на кого на той же стране седящего иде же и ты, главу в тыл обративше позирати, что в другом столе деется, реще нечто таково, что бы добрую беседу тлило, вреждати славу заочно не сущих тамо, печало или жалость нечию обновляти; нади предпоставленыя гаждати гланное, что тамо или содеянное из дому выносити.
89.	В.: Что в ядении имут людие бесчестно?
О.: Толь много во усто свое купно накласти даже бы обема ланитами отдутися аки бы мехом кузнецким, кусы великие имати с пряными зелии ядущу, персты облизывати, одежду покапати, в ядении яко вепрю плюскати, усто на брак полно пити или глати кости яже могут ножем обратися, зубами огрызывати, кости или иные каковые остатки под стол метати, хлеб на персех резати, снедь или кости на тарелку положенью паки взимати, хлеб окусам в уху омочати.
90.	В.: При столе седящего где имут руки быти?
О.: Обе имут на столе не купно на тарели и не на колене.
91.	В.: Подобает ли единым локтем или обоим подпиратися на столе?
О.: Нимало, понеже сие точию старым или немощным людем достоит и не зазрети мочно: некоторым прохладным дворским иже что ни творят, мнят себе быти прилично.
92.	В.: Подобает ли у кого на пиршестве ядущу распоясыва-тися?
О.: Никакоже, понеже сие знамение есть премерского обядения: и приличествует сие токмо оным иже суть яко некая пагулба, буря и пропасть корчемниц в них же снеди и сластная продаются.
322 Антология педагогической мысли народов СССР
93.	В.: Кое убо приличество будет седящего?
О.: У чесаную и откровеную главу имети и тело воединои мере просто не колебатися на лаве или на кресле не пребедати семо и овамо; не досаждати близ седящему; не ударяти локтем, ниже ногами седящего противо тебе.
94.	В.: Подобает ли седети детищу за столом до конца трапезы?
О.: Не имать ожидати на наядшуся елико потреба и понесшу свою талерь отити поблагодарив и поклонився гостем паче же между теми вящшему.
95.	В.: Пристойно ли во единой горсти держати хлеб стиснен, второю же ломати; или часть годится ли от всюду перстами общи-пывати?
О.: Понеже сие есть апитиовых наследников нежных, чем же убо любезный хлеб яко святая имать быти чинно ножем резан со страхом божиим почитан.
96.	В.: Чесо ради хлеб егда от прилучая на землю упадет, поднемше любызаем?
О.: Понеже хлеб есть святое знамене любви и мира, им же древни людие истинную любовь приобретаху оттуду, убо прощиде оно, еже поведа Пифагор, хлеба не разламывай.
97.	В.: Достоит ли детищу обеде от пития начинати?
О.: Не достоит занеже сия вещь есть не точию нравом нечестна, но и здравию вредительна: сего ради имать быти оставлена пияницам, иже пиют не ради жажды, но яко сице во обычнаишася.
98.	В.: Како убо имать быти детское тело напитано?
О.: Без довольного обядения и лучше часто помалу, неже единощи много, дабы детище чрез меру не обядалося.
99.	В.: Чесо ради излишнею снедию детское тело не имать быти паче меры питано?
О.: Понеже (якоже глаголет Гелит) известно есть, яко дети ащи излишнего ядения и спания употребляти будут тупого смысла бывают: и того ради на скорое внятие дел приходит.
100.	В.: Когда и елижды при трапезе пити подобает детищу?
О.: Егда уже мало нечно снест за второю снедию печеною или сухою, а не абие после мяса или рыбы ушныя ниже после млека, а больше пити детищу при обеде неже единощи или по нужде трижды, дело есть не пристойно и не здраво, четвертое же питие, яко свидетельствует Анахарсис философ, есть неистовства первее же имамы стрещися еже пиюще не облитися и не излишно пити такожде пиюще не сапити яко кони и.
101.	В.: Кая возмездия восприемлют во излишком питии пребывающий?
О.: Зубы заржавелый, ланиты обрюзглыя, очи помраченныя и вреждающиися, забвение разума, руки трясущияся, сны ужасныя, нощи мятежный, вкратце рещи, старость прежде доволных лет.
102.	В.: Кое убо питие летом детским приличнеише?
О.: Еже бы веку доволну горящему вящше горячести не приум-
Развитие педагогической мысли и просвещения в XIV — XVII вв. 323
ножило и [якоже глаголется] во еже бы маслу к пламени не прилагался и то питие или же упиваются не зол, убо есть квас или пиво легкое к тому добра есть и вода аще устроение небесе и страны, то попустит к сему же не горящее вино, но паче водою раство-реное.
103.	В.: Что убо имать сотворита, егда тому из рядовыя чаши или чужия случится пити?
О.: Прежде имать надо сожвати и во усте сущую первее имать поглотити, посем усто утиралкином или платенцом отрети.
104.	В.: Что же убо в питии имут себе зело мерзостное и поселянское?
О.: На иныя косвенно очима взирати и выю яко журавль про-стирати, осмотряя аще, что остася на дне в сосуде, сие же приличествует оным оных же речеся сия пословица: журавля подносити.
105.	В.: Егда кто чествует или принуждает к питию, что имать творити детище?
О.: Принесшо ко устнам чашу мало, во усто прияти, аще же ему пити не хощется, притворится аки бы пил, аще бы кто невежда принуждал да отвещает ему исполню егда возрасту.
106.	В.: Подобает ли руце простерти к ядем едва еще чинно седшу?
О.: Не подобает зане сие дело есть волчее; и тех иже из горнца треножного или на ногах стоя изагохищают ядь еще не благословенную и яко скот некий бежал скорейше к снедем.
107.	В.: Чесо ради яди поставленный прежде инаго начинати не подобает неже ин кто?
О.: Того ради да научишися воздержатися и не осмотрев прежде яди горячия во усто' да не возмеши и посем да не нуждатися будет из уста выплюнути; или воеже бы тебе смехом людским гортани твоея не обжети послежды же убо егдати простреши руку на блюдо.
108.	В.: Что рече Сократ, егда вопрошаху того чесо ради из первыя чаши не пиеши?
О.: Да не научюся страстем угождати поистине хитр ответ и достоин философа.
109.	В.: Достоит ли перстами во ухе копысати и по всему блюду выбирати себе то, что рад кто ясти?
О.: Не достоит, занеже оно поселянско есть сие же объядников и сего ради, что пред тобою лежит, возми или ножичком или вилками.
ПО. В.: Достоит ли по всему блюду руками рыти или наклоняти блюдо да стеклют к тебе яди вкуснейшия?
О.: Никако же: понеже сей есть нрав людей невоздержных и чреву паче угождающих, нежели чести.
111.	В.: Подобает ли прияти снедь, егда подается тебе?
О.: Подобает: но токмо треми персты или талерь подает, обаче должнствует предварити, каково либо изглаголателство, посем же отрезов себе частицу, остаток отдати подобает подавшему или близ тебе седящему озделити.
324 Антология педагогической мысли народов СССР
112.	В.: Како отрицатися оного, егда что таковое дается тебе его же стомах твои не приемлет?
О.: Не имати глаголати с Клитифоном Терентиевым не могу оче, но честно благодари, аще принуждатися будет учреждаяй, тогда имати со стыдом отвещати или яко здравию твоему вредительна сия суть или яко уже вящше не требуеши.
113.	В.: Како колач или пирог сковрадник или ино, что сим подобное приемлено имать быти.
О.: Не перстами, но на тарелку или на ложку и с нея же по сем сложити на талерь.
114.	В.: Что подобает творити, егда ты что редкое вкусити на ложце подастся?
О.: Подаемое имати прияти купно и с ложкою, яже по сем утер скатертью паки отдаждь.
115.	В.: Подобает ли туком умазаные персты или устами обли-зывати или о одежду утирати?
О.: Ни, занеже лучше скатертию или ручником то творити.
116.	В.: Аще приличествует целые кусы скоро глотати?
О.: Ни, понеже сие дело приличное журавлем или Епикуром их же ереси бяше Филоксен еже здравие детское вреждает.
117.	В.: Лепо ли есть, егда что отрежет служаи трапезе первее, неже подаст, руку простирати или талерь подавати?
О.: Ни, понеже возленился бы ты приимати иному готовленое.
118.	В.: Подобает ли нам измлада учитися расчленяти гуся, курицу, утку, ососа и иная?
О.: Велми точию непаче меры тшетштельно инако бы разбирати подобает жаркую часть лопатчаную, инако удец, инако шию, инако ребра, инако петела, инако рявку, инако утру — Ювеналий глаголет сице много употребствует разумети о сем, како делати кокош или заяца посем.
119.	В.: Како подобает ясти детищу яйце?
О.: Первое подобает хлеба долгими кусками нарезати; по сем скорлупу единем закроем вскрыти; сперещи же да нечто вытечет; по сем посолити; не подобает пити, неже обоняти ниже перстом или ногтями или язык вложив доставити, токмо ножем и скорлупы непокрушеныя на блюдо полагати.
120.	В.: Где же должны полагаемы быти во время трапезы кости обеденыя или иныя обрезки?
О.: Воедину страну талеркии или в сосуде уготованный на сие дабы или изряднаго помоста или накрытия столаваго не загнусити.
121.	В.: Достоит ли пометати, что от трапезы псом?
О.: Псы убо гладати или ими тешитися при обеде знамение есть несмыслтева подобно сему и отчуждая трапезы кормити тыя есть подпущение к ненависти и нелюбви оттуду приходящия пристоит же сие токмо тым иже датливы бывают чуждим хлебом и из чуждыя кожи широкое ремены или поясы кроят.
122.	В.: Како детищу подобает мясо ясти?
О.: Первее мясо содрано изрежет: по сем хлеба придав будет
Развитие педагогической мысли и просвещения в XIV—XVII вв. 325
неколико жвати, первее яже до желудка поглотит, занеже цело глота-ти и скоро ясти сие есть копателей и воров дело, а не благородных детищ.
123.	В.: Киим приличествует талерку или блюдо на нем же сахар или ино что сладкое прилпе языком лизати?
О,: Псом и кошкам, а не человеки быти себе знающим.
124.	В.: Аще благолепно есть на каковом пиршестве безпрестании ясты или пити?
О.: Не есть, ибо то обыкоша творити дел своих умерити не могущий тем же убо поселянским навыкши нравом чешутся, или в зубах колупают, или руками машут, или ножем играют, или кашляют, или харкают, или поплевывают; неведуще, яко благочестныя повести взаим и напремены поведаныя безпрестанное ядение преведати имут такожде слышание бесед людских сицеву тесность отяти может.
125.	В.: Чесо ради не имамы первее отвещавати, дондеже докончит свою беседу глаголяи с тобою?
О.: Воеже бы не отвещати ино что к слову непристоящее и тако вменени были быком вони, что с посмехом человеческим и имелось бы зде место оно присловие греческое аз просих отвеща от серпа ты же ми отрекл моты тем же убо и царь Соломон в притчах своих глаголет иже отвещает слову прежде, неже слышати буйство ему есть и понос.
О нравах на сретении
126.	В.: Что творити имать детище, аще кто е на пути чести достойный срящет?
О.: С пути уступити, шапку честно сняти, аще же славный человек или достоинства яковаго будет имать, тому поклонитися.
127.	В.: Приличествует ли детищу сице мысли в себе, егда с ким честным на пути сретится, к чему мне пригодится сей незнаемый [человек]?
О.: Не приличествует, понеже сию честь не человеку, но богу воздаем, иже противу лицу стару востати повеле и началником или иереем сугубую честь воздаяти.
128.	В.: Егда убо и язычники, идеже он гдьствует, должно есть чествовати?
О.: Должно есть: ибо [яко святой Павел глаголет] мы должны есмы честь творити всем, им же должна творитися: в сих словесех заключается и язычников началство, и Петр святый глаголет, яко долженствуем быти послушни не точию благим господем, но и злым.
129.	В.: Кому же долженствуем честь первую по бозе воздавати?
О.: Родителем и учителем овым, яко на свет ны породиша и ради нас многия труды и скорби подяша, сим же, яко мысли наша изрядн-шую часть человеческую с великими трудами учат и чистят.
130.	В.: Аще убо сие есть человеколюбие, еже сверстники своя взаим честию предваряти?
О.: И зедо есть, понеже Павел святый пиша учит, еже честию 326 Антология педагогической мысли народов СССР
друг друга болше себе творите, аще бо равнаго или меншаго шапкою [яко глаголют] или честю предварим сим не будем последнешни, но паче добронравнши.
131.	В.: Како беседовати детище с болшими?
О.: Яко с равными, любезно и дружески глаголати имать, тако с болшими честно и кротко; титлу достоинства им приличную часто имать усугубляти; и не имать отити от них, дондеже отпущение возмет или от них будет отпущен.
132.	В.: Пристоит ли книги или шапку под позухою держати?
О.: Не приличествует, дабы еси не носил [яко Горати глаголет] связкии хартии под пазухою, яко поселянин ягняте или пияная баба клубков краденыя волны, но просто шапку в руках держати.
133.	В.: В беседовании с людми, где очеса имут зрети?
О.: На глаголющего с тобою имут зрети, яже имут быти приятный и просты и от них же ничтоже гордое и нечестное да явится, такожде убо семо и овамо очесы обращати знамение есть легкомыслия, в землю же зрети есть знамение злыя совести; кривозрети есть знамение гнусающася некиим.
134.	В.: Каковым названием кого имать сретати, егда с кем беседует?
О.: Честным, аще же невесть титли сущия люди ученыя называти будет учителий, чести достойныя, люди славные незнаемыя будет называти, егда вся себе равная, называти имать братию и другии.
135.	В.: Кия вещи в беседовании мерзки бывают?
О.: Лице разными подобии [яко некоему протеусу] изменяти, нос смарщивати, чело навесити, брови подвышати, устне выставляти, уста разевати или сжимати, главою потрясла, власами трясти, без вины кашляти, покрякивати, главу почесывати, во ушесах угабляти, нос вытирати, по лицу потиратися, тыл у главы поглаживати, рамена расширяти, главы повертанием на нечто носоизваляти, кивнением главы втыл звати кого, краткоже глаголя поставою или киванием или некоим маанием с людми глаголати.
136.	В.: В беседовании с людми кия вещи зело безчестны суть?
О.: Раменами шагати, перстами пребирати, с ноги на ногу шата-тися, всем телом прекланятися, речь кому пресецати первее, неже совершит ю.
137.	В.: Каков долженствует быти глас?
О.: Приятный и тихи, некрикливы ниже понижен, даже бы ко ухе не дошел соглаголящему тебе.
138.	В.: Каково имат быти глаголание?
О.: Нескорое, дабы разума не предваряло, но протяжено и явственно и разделно, еже природное заикивание и повторение словес направляти обычей.
139.	В.: Како детище (аще сего потреба случится) вещь какову, стыд или мерзость приносящую именовати имать?
О.: Ону стыдливым окружением слова назнаменует, сию же, прощение взем, повеет.
Развитие педагогической мысли и просвещения в XIV — XVII вв. 327
140.	В.: Еже аще хотел бы еси в умолчании или в потаении имети, кому имаши ввырити?
О.: Никому: понеже смешно есть, еже надеятися от кого молчания, его же сам в себе удержати не могл еси...
142.	В.: Что же наипаче дружество соединяет и приятство храните обыче?
О.: Обучение доброты, единыя вещи хотети и не хотети, общее благоволение, нравы всех человек носити и терпети, самолюбия не имети, не возноситися выше иных, веры и знамения дружества древнаго не вредити, благодеяния всегда памятствовати, приятелю усердно служати и угождати.
О обычаех во училищи и како слушати чтения
143.	В.: Во училищи како должнствуют пребывати дети?
О.: Должнствуют любити молчание и воздержание, никиим шептанием и беседами невежливыми пресецати чтения, стерещися должни, да не восприимут достойного наказания, егда будут наказуеми в должностях своих, гордо да не отвещавают и влекутся всякого возвышения и злобе словес или досады, облекутся же во остроумие охотное и податное ко учению, всегда прилежно утесы готовыми да слушают проповеданому им усердно да внемлют, иже им учитель повесть да не пропустят мимо ушес и еже услышат, яко некое сокровище.
144.	В.: Что должен речи юноши многословному и неприлично велеглаголивому?
О.: Не стыдитися ли (рече) из ело невых влагалищ меч свинцовый извлачати.
145.	В,: Что должнствуют творити дети, егда из училища отпустятся?
О.: Скоро в дом да спешат, не бегом потекут, яко усмошевцы спешащие на торжище; не должнствуют воплствовати, яко оный стентор; ниже мятеж некий творити, аки неистовствующий кони, егда взыгратися им, ниже паки бегати подобает яко скоту семо и овамо, аще что в дому повелится им творити, должна то усердно и без роптания творити и содеяти, ко учению же паки не чрез понуждение, но усердно да возвратятся.
О игрании
146.	В.: Что потребно во игрании честным?
О.: Благая мысль и умерение, не лесть, не лежа, не упорство, еже сва^ы рождает, но мир — всякого блага мати.
147.	В.: Чесо ради попущается играние?
О.: Утешения ради и отрады смысла ученми тружденнаго, а не ради некоего приобретения.
148.	В.: Что украшает играние?
О.: Постоянство, честное веселие, борзость, крепость смысла, чинелюбовь, общая играти истинно и праведно ти, яко глаголют верно добротою и не кознию или ухищрением во игре тобе ждати.
328 Антология педагогической мысли народов СССР
149.	В.: Кия игры заповеданны суть?
О.: Всякое костырство, кости, карты, купание в воде.
150.	В.: Кая же убо упражнения суть честная и детем приличная?
О.: Кубар, мечик, кики, обучение телесе в труды, скоротечение, италийский мечик и нравыскакание различных скакати, яко коник или саранча травная, скакати обе нозе совокупив и на единой ноге и прочая.
151.	В.: Кое же убо собственнейшее есть одоление?
О.: Самого себе победити, сего ради зело вяще есть уклонитися упрямства, нежели победу взяти.
152.	В.: Где наиначе познается естество или острота детская?
О.: В игрании, понеже ему же летити, ему же лгати, ему же сва-ритися, гневатися, насилствовати, тщеславитися, кичитися естество есть приклонно; зде вред инаврение естественное является.
153.	В.: Кия же вещи детские естны и во игре приличны суть?
О.: С никим любопретися, егде же лучится прийти к свару из-валити, паче победитися, нежели венец одаления взяти, или возложи-тися на разсуждения людей, а что друг изобрящет, не быти противу тому никакова начинати мятежя, ниже воплыствовати, не кремалитися, никому же тщетны творити сего ради, брате, егда хощеши играти или ино что творити, помни словеса святого апостола Павла: всяка ярость и напыщение, и гнев, и вопль, и злословие то да отымется от вас со всякою злобою.
154.	В.: Чим убо бывает игра утешней?
О.: Егда с неумеющими играя, аще и можеши всегда побеждати, даси им времени победити тя, или, егда с хуждшим играя не паметуеши, яко честней еси онаго.
155.	В.: Кия убо игры мусикии суть приличнешия?
О.: Любите мусикию, сладкопение и игранием на органех всяких остроту ума обучати.
156.	В.: Подобает ли детищем играющим ставити пенязи, пера, книжицы, завязки и прочая?
О.: Много сие на дети, понеже сие к татбе окно отверзает и на злая дела обыче быти подущение нравом детским.
157.	В.: Аще есть благочестно, еже у родителей украсти и глаголати, яко не есть грех?
О.: Зело злочестно есть, сего ради глаголет Соломон: хищай отца или матерь и мнит не грешити, сей общник есть мужеубийцам.
158.	В.: О что убо дети играти будут?
О.: Погубивый по совещанию да сотворит, еже повелит ему побе-дивый его: или храмину уметет, или на руце воды принесет, или стихи некия на памет прочтет, или по совещанию в лопянове венце походит, или ино что сицевое да сотворит.
О ложи или ложнице
159.	В.: Вечер пришед в ложницу или в спалную храмину, что долженствует творити отрок?
Развитие педагогической мысли и просвещения в XIV — XVII вв. 329
О.: На святые молитвы да вдастся... и прежде, неже на очеса сладкий сон приимет, на память все дела и мысли яже сотвори во оный день.
160.	В.: В начале что имать памятствовати отрок в ложнице своей?
О.: Молчание, честность и стыд сих вещей и востая и ложася никогда же имать забывати, что егда будет ничто же не обычай, но ничтоже бесстыдно сотворит: ничтоже пред очесы человеческими обнажит еже обыкновение и естество сокровенно имети хощет.
161.	В.: На ложи каковое приличество должнствует хранити детище?
О.: Прежде, неже главу возложит на возглавие, чело и перси знамением креста стало знаменует... никогоже да огорчит своим многословием мирно да лежит превращающеся не имать себе обнажити и клеврета развлачающа одежды да не огорчевает.
162.	В.: Како должнствует спати лещи отрок?
О.: Не на нос, ниже взнак, но первее на правы бок да возляжет и руце крестообразно сложив да защищает перси знамением креста святаго, положив правую руку на левое рамо, левую же на правое.
163.	В.: Что имать детище, егда порану востанет от ложа?
О.: Молитвою день да начнет: ничто же прежде да творит, дондеже первее главу учешет, лице умыет и усто руками измыет и воспоет слава тебе боже наш, слава тебе...
Заключение
Имате дети упраждняющиися во учении гражданство обычаев на полезная (яко же мню) вопрошение собранное и сокращенное еще, аще вам угодно быти уразумею тако вознепшую яко доволны творец благодарение от вас приемлет аще не тако: обыче аз имам у себе за вещь известну яко точию едина воля благая еже благотворити есть прощения достойна [3, с. 33—57].
Симеон Полоцкий
(1629—1680)
Симеон Полоцкий (Самуил Емельянович Петровский-Ситниано-вич) — крупнейший общественный деятель и просветитель XVII в. Родился в г. Полоцке. «Две седмицы» (14 лет) обучался в Киевской братской коллегии, которую окончил около 1651 г. По возвращений в Полоцк (1656) принял монашество и несколько лет работал учителем в Полоцкой братской школе. В 1664 г. переехал в Москву, где в Заиконоспасском монастыре обучал подьячих из тайного приказа латинскому языку. В этот же период он организует так называемое ученое братство, в которое вошли образованнейшие люди своего 330 Антология педагогической мысли народов СССР
времени, такие, как Михаил Родосталев, Флор Герасимов, Сильвестр Медведев, Василий Репский, Семен и Илья Казанцевы*.
В первые годы жизни в Москве С. Полоцкий поддерживал патриарха Никона и выступал против протопопа Аввакума и его приверженцев. Однако позднее он способствовал осуждению Никона на церковном соборе (1666). С 1667 г. С. Полоцкий стал учителем детей царя Алексея Михайловича — Алексея, Федора и Софьи, а затем с 1679 г. наблюдал за воспитанием Петра I. Особое положение С. Полоцкого при царском дворе помогало ему печатать свои произведения минуя церковную цензуру.
С. Полоцкий призывал к расширению просвещения через школы при монастырях и церквах, где дети прихожан могли бы обучаться славянскому, греческому и латинскому языкам. Необходимо, говорил С. Полоцкий, «учители благоискусные взыскати» и их «на трудолюбие поощряти». Он надеялся, что только просвещение искоренит суеверия и предрассудки. Полоцкий выступал за создание в Москве высшего учебного заведения и даже составил его учебный план, в который включил языки, в том числе латинский, а также философию, богословие и другие науки.
С. Полоцким было написано более 200 проповедей, которые составили сборники «Вечеря душевная» и «Обед душевный» (107 поучений), изданные уже после смерти их автора. В 1678 г. он составил «Вертоград многоцветный» — сборник стихотворений, многие из которых были посвящены вопросам воспитания и обучения. Полоцкий — автор «Букваря языка славенска» (1679) и сборника «Рифмологион», куда вошли и две школьные пьесы «Комедия притча о блудном сыне» и «О Навуходоносоре-царе».
Свои педагогические взгляды С. Полоцкий выразил в ряде произведений, и в первую очередь в «Книжице вопросом и ответом, иже в юности сущим зело потребны суть», в сборниках «Обед душевный» и «Вечеря душевная». Педагогические воззрения Полоцкого формировались, с одной стороны, под влиянием народной педагогики, практики работы братских школ, с другой — западноевропейской педагогики. С. Полоцкий утверждал, что основную роль в формировании взглядов и привычек ребенка играют воспитание и среда, родители и учителя. Особенно высоко он ценил привычки, выработанные у ребенка в первые годы его жизни. Учитель при правильном воспитании может сделать из ребенка, как из воска, что угодно. Вся будущая жизнь человека и его поведение зависят от воспитания, полученного в детстве. Привитая в детстве привычка с возрастом укрепляется и оказывает на человека все большее влияние.
♦ Среди названных лиц наиболее известен Сильвестр (Семен Агафонович) Медведев (1641 —1691), поэт, ученый, горячий сторонник просвещения. Медведев призывал к широкому использованию светской культуры античного мира и Западной Европы, к изучению латыни, без знания которой в то время невозможно было овладеть наукой и культурой. Получив образование в школе при Заиконоспасском монастыре, Медведев с 1678 г. работал справщиком Печатного двора. Современники называли его человеком «великого ума и остроты ученой». Замешанный в деле царевны Софьи, он был казнен.
Развитие педагогической мысли и просвещения в XIV — XVII вв. 331
С. Полоцкий даже пытался ответить на вопрос, почему у хороших родителей бывают плохие дети. Среди причин на первое место он ставил заласкивание матерью, нетребовательность отца, взаимное попустительство. Любовь родителей — великая сила в воспитании, но чрезмерная любовь вредна.
В воспитании человека С. Полоцкий выделял три периода:
1.	От рождения до 7 лет — период нравственного воспитания. Родители обязаны учить детей произносить добрые и чистые слова, а не гадкие и плохие, говорить правду, а не ложь. Ибо каким жиром новый сосуд будет наполнен, того запаха он никогда не потеряет, так и ребенок не потеряет привычек, привитых с детства.
2.	От 7 до 14 лет — период практического обучения. В это время следует обучать какому-либо мастерству, необходимому в жизни, и охранять детей от вредных зрелищ. Ребенку неприлично и говорить, и видеть плохое.
3.	От 14 до 21 года — период умственного развития и гражданского воспитания. Юноша, развившись умственно, начинает постигать мудрость, приобщаться к мастерству, учиться быть честным гражданином.
С. Полоцкий был сторонником принципа природосообразности, который нашел такое большое место в сочинениях Я. А. Коменского. Полоцкий сравнивал родителей с деревьями, дающими плоды, ребенка — с воском, чистой доской, дыней, растущей на огороде, с почвой, в которую брошено зерно, молодым деревом, новым кувшином. Если в семье нет дружного согласия, то страдают дети, ибо на них не влияет добрый пример жизни и поведения родителей.
С. Полоцкий отмечал, что хорошее или плохое, привитое в детстве, с годами разрастается и увеличивается, как растение из семени. Ребенка легко склонить к доброму или злому, как молодое, еще не окрепшее дерево. И это можно сделать с помощью слова. Разумное слово учителя обладает большой силой. Птицу, выпущенную из клетки, можно, хотя и с трудом, вернуть обратно, слово же не вернешь. Поэтому следует подумать, прежде чем говорить. Язык «малое слово испускает», но «хульное» или «клеветное» слово многих убивает. Неумно сказанное слово вредно и для самого сказавшего. Безрассудное слово, пущенное, подобно стреле, может возвратиться и поранить твое же сердце, наставлял С. Полоцкий.
Обучение детей он рекомендовал начинать как можно раньше — «от молодых ногтей», «от материнской груди», ибо то, к чему ребенок привык с пеленок, он делает на протяжении всей жизни. Если же потакать маленькому злу у маленького сына, то у растущего сына вырастет и большое зло. А это особенно опасно потому, что характер, который складывается в юности, сберегается до смерти. Следует, по мнению С. Полоцкого, обучать детей рукоделию или еще какому другому «честному» занятию. Ребенок, живя в безделии, может привыкнуть к злым делам, ибо безделие есть источник, который питает их.
Родители обязаны не только кормить и одевать ребенка, но и воспитывать и наказывать его. Не следует допускать, чтобы дети дружили с теми, кто может оказать на них плохое влияние. Тот, кто с 332 Антология педагогической мысли народов СССР
мудрым беседует, и сам становится мудрым. Да и самим отцам и матерям нельзя подавать детям плохого примера, так как ребенок, подобно обезьяне, подражает и добрым и злым делам своих родителей. С. Полоцкий в определенной степени обобщил накопленный педагогический опыт и подготовил почву для дальнейшего развития отечественной педагогической мысли в конце XVII — начале XVIII в.
С. Полоцкий разоблачал пороки современного ему общества, критиковал стремление к наживе, спесь боярства, кичившегося делами своих предков, тунеядство, праздность. Он считал, что человеку необходимо не только знать прошлое, понимать настоящее, но и благоустраивать его и предвидеть будущее. Человек мыслит. Мысль человека подобна корню дерева. Как корень скрыт под землей, так и мысль человека скрыта в его сердце. Подобно тому как сила корня проявляется в ветвях и плодах, так и сила человеческой мысли — в делах человека. Каждый обязан стремиться к совершенству и способствовать развитию другого. Если человек чего-то не знает, то он должен учиться. Если что знает, то должен передать свое знание другим. Слава страны зависит от культуры и просвещенности народа. Чем больше школ и ученых, тем выше ее слава. Слава распространяется через книги, которые проносят знания через века.
После смерти С. Полоцкого его сочинения были подвергнуты критике и даже преданы анафеме. Он был обвинен в том, что его «венец веры кафолической сплетен не из прекрасных цветов православного богословия, а из западных новшеств, из «еретических блудословий Скотовых» [5, с. 324], т. е. в том, что он опирался на учение шотландского философа Дунса Скота, который, по характеристике К. Маркса, «заставлял самое теологию проповедовать материализм» [1, с. 142].
Советский исследователь А. Д. Калинин характеризует С. Полоцкого как страстного просветителя, педагога, отдавшего много сил делу становления школьного образования, в творческом наследии которого «можно найти много интересного и поучительного» [8, с. 107].
Вертоград многоцветный
...Обрящет зде благородный и богатый врачества недугом своим: гордости — смирение, сребролюбию — благорасточение, скупости — подаяние... Обрящет худородный и нищий своим недугом целебная: роптанию — терпение, татбе — трудолюбие, зависти тленных — презрение... И всякими инеми недуги одержимии обрящут по своей нужде полезная былия и цветы [12, с. 207].
Веждество
Веждеству образ древнии даяху, зрящую в нощи сову писаху, Яко бо она во тме созерцает, тако в трудностех вежда дела знает [20,с. 370].
Развитие педагогической мысли и просвещения в XIV—XVII вв. 333
Нрав
...Древо младое удобно клонится, тако юноша всяческим учится.
Иже туком сосуд новый исполнится, чрез многая лета той в нем сохранится.
Тако нрав юноши от детства всажденный, даже до старости бывает храненный [20, с. 380].
Невежда
Невежда пути вожд да не бывает, книг неискусный да не поучает.
Невежда мудрого елма поучает — слепец очитаго провождает.
Сова о лучах солнца разсуждает, егда невеглас о мудрых вещает [12, с. 75].
Разум
Разум есть прешедшая добре разсуждати, настоящая паки благоустояти.
Еще предвидение будущих имети,— сих делес не творяют иже умом дети [12, с. 73].
Слово
Птицу из клетки скоро мощно испустити, но труд есть паки в тужде ону возвратити.
Точне без труда слово из уст ся пущает, но никоим образом воспят ся вращает.
Егда убо хощеши нечто глаголати, потщися прежде оно умом разсуждати... [12, с. 77].
Труд
...Да праздных людей не имеют в себе, ибо комуждо трудитися требе.
Да своим трудом питаем бывает, а не чуждая же труды поглощает.
Не хотящым же трудов полагати, не подобает хлеба подаяти: «Праздный да не яст...» [12, с. 15].
Учение
Долгим путем водит словом поучаяй, кратко наставляет образ делом даяй...
Яко же любезни суть прекраснии цвети, так научени всем приятии дети [20, с. 369].
334 Антология педагогической мысли народов СССР
Учитель
Учитель, не теорий того, чему учит слушателей слова, ни како получит...
...Иже хощет учитель человеком быти, долженствует три вещи всячески хранити.
Первое, да искусен сам сый наставляет, иначе бо не учит, но люди прелщает.
Второе, должен слово свое украсити правдою, действом, дабы приятном быти.
Третье, преклоняти сердце подобает, ко творению делес, к ним же увещает.
Сия храняй учитель, благий наречется, спасаяй человеки, сам богом спасется [20, с. 369].
Учитися и учити
Их же не вемы, тым ся нужда есть учити, яже вемы, та иным верно изъявити [12, с. 74].
У чай, а не творяй
Мнози к добротам инех увещают, сами же онех ни мало творяют.
Сии подобии суть звоном звонящим, в церковь зовущим, самым не входящим...
Иже желает прав учитель быти, чему же учит, достоит творити.
Ибо на дела паче возглядают
слушателие, и та подражают [20, с. 369].
Частость
Не сила капли камень пробивает, но яко часто на того падает;
Тако читаяй часто научится,
аще и не остр умом ся родится [12, с. 74].
Честь
Родителей на сына честь не прехождает, аще добродетелей их не подражает.
Лучше честь собою комуждо стяжати, Нежели предков си честию сияти [12, с. 67].
Развитие педагогической мысли и просвещения в XIV—XVII вв. 335
Букварь языка славенска, сиречь начало учения детем, хотящим учитися чтению писаний
К юношам, учитися хотящим
Отроче юный, от детства учися писмена знати и разум потщися.
Не возленися трудов положити, имать бо тебе полза многа быти.
Аще ся видит досадно труждати, но сладко плоды трудов собирати.
Иже в юности труды полагает, во дни старости в покое бывает.
Наипаче иже книгам научится, о трудех честных превозвеселится.
Дар писание великий от бога, тайна писмены является много.
Что сердце мыслити ум разсуждает, то писание удобь извещает.
Безгласно убо, не зело явственно, далее гласа бывает несенно.
Глас близ сущему слово возвещает, писание же далеким являет.
Что кто далече сый напишет тебе, то познаеши о всяцей потребе.
Писмены воля всех царя явися, во писании мудрость заключися.
Юже аще кто имати желает, писании мудрых да употребляет [20, с. 366—367].
Увещание к читателю
Каждо учися чадо наставляти, образ и слово по себе им дати.
Да образ помнят, слово же читают, добродетели твоя подражают.
Тоже веждь, рождший, яко твое чадо, веема подобно тебе быти радо.
Аще благ еси чада благо будут, аще же ты зол, и та зла пребудут.
Ибо с тобою выну пребывают, что ты дееши тому навыкают.
Плод от древа поблизу си падает, чадо от отца нравы получает.
Орел подобна себе орла плодит, а сова сову темнозрачну родит.
Сын кровь твоя есть аще ты растленны, како он будет тли не прицепленны.
336 Антология педагогической мысли народов СССР
g * g~ £лГШН1Г fftf ft диодном OfjAfcruu Н£ПМ^4, ЫАИКАГЮ Г ДНА РГ^ШОА-ГШ KVp }UMKlAU , пдт^и^д мддкоыкдго* И М< А fWWH: Й дГААДНА к д^та^н^и аглнкогрд'С м<мкь*£ « a *rvnarf^w ад^нЧн : а л-Сто w го-. raoffftiiA лл^д	1
60 ^тад ж( по плот» £гд tлом ^^oj,: м«дГ. к»гд « г ; ЛЛудпяа^д.
/ *•
П р А н г лЛв 11 КЧ UHOUIAA*1» •'IpHTHfA точным’» .
***	*f** *
xSwim у*гги * tq/Lvf *rr^*a : Ц|«аЗ<Ьиа Т|*аЙИ «**•*•♦•
H««t * С* ▼«< ***>» *•**• <уГП1 ’ ДГ ДА? ажаддт* дж^дш»	*
на п<*Л» *|»Ми4п ШМ|*'Г»’ • Цм» П ямит* *nau* HHJfirt* • г» «•₽<» лмл’^ а ♦
({MUW .• *»	«Aw*» •
аГ^кл/р **^**J't
гимн аддлйЬ», w ид -rfw «•*«** Ймчти амж-*
СЛА&Д гф4и Н^ДККО <М|1и4н,Н ЖИ6ИГ1Ю|дК ф4н t И КГрЗД'1'ля4| nff|4 , МИ Д* Н fipffHW и до д<£ки h^KWftU « АЛЛИН • МмН'ГЛАМН nffVrfctA ТАОСА MTHi К АГЦ»Ь
ГДИ Wf XfTf КЖ( н/ffil ЛОМКАМИ /	я z«
«««'* -» АМИН .
K&U1 КАИ UHIMfHA .
ffirerAf же S©3<HI КАМП
W(|YUIt|IVMA 4ен^ МАШ^
Листы из «Букваря языка славенска» Симеона Полоцкого (1679)
От тебе кровь есть, тобою и нравы ему вдашася равны еста славы. Не многая чада рожденная злыми богу угодна делесы своими.
Более, иже от благих рождени, в злое житие бяху обращени.
За недосмотром родивших оныя
и от чуждых бо вземлют нравы злыя.
Ты убо родший и честная мати тщитеся чада ваша соблюдати.
Дабы ничто зло слышати и зрети тако добрии будут ваши дети. От дел безчинных страхом отлучайте, от детства благим делесем учите.
И сами благо пред ними творите...
Аще и в худе доме кто родится добру учити чада си да тщится.
Может бо чести набыти и славы своими и чад си благими нравы [20, с. 367].
[О невежественных старых учителях и священниках]
Великим нерадением их и всеконечным небрежением о духовных детях, премногие несмысленые люди, как бессловесные овцы, от пути правого жития заблудились и в пропасть погибательной жизни уклонились... Многие невежды, не бывшие никогда и нигде учениками, смеют называться учителями... по правде это не учители, но мучители. Оттого умножилась в людях злоба, преуспело лукавство, волхвование, чародейство, разбой, воровство, убийство, пьянство и нелепые игрища, грабежи, хищения и тому подобное, наконец и восстание против власти. Виною всего этого преимущественно неуменье и нераденье духовных отцов: не учат и не наставляют детей своих духовных [18, с. 152].
Комидия притчи о блуднем сыне *
Пролог
Благороднии, благочестивии, Государие премилостивии! Не тако слово в памяти держится, Яко же аще что делом явится. Христову притчю действом проявити, Зде умыслихом и чином вершити. О блуднем сыне вся речь будет наша, Аки вещь живу, узрит милость ваша. Всю на шесть частей притчю разделихом, По всяцей оных нечто примесихом
338 Антология педагогической мысли народов СССР
Утехи ради, ибо все стужает, Еще едино без премен бывает. Извольте убо милость си явити, Очеса и слух к действу приклонити: Тако бо сладость будет обретенна, Не токмо сердцам, но душам спасенна. Велию пользу может притча дати, Токмо изволте прилежно внимати...
Часть I
Сын старший глаголет к отцу
Отче мой драгий! Отче любезнейший!
Аз есмь по вся дни раб ты смиреннейший; Не смерти скоро аз желаю тебе, Но лет премногих, яко самому себе. Честнии руце твои лобызаю, Честь воздаяти должну обещаю, Уст твоих слово в сердци моем выну Сохраню, яко подобает сыну.
На твое лице хощу выну зрети, Всю мою радость о тебе имети. Во ничто злато и сребро вменяю, Паче сокровищ тебе почитаю. С тобою самым изволяю жити, Неже всем златом обогащен быти. Ты моя радость, ты ми совет благий, Ты моя слава, отче мой предрагий! Вижду аз светло, како нас любйши, Егда твоих благ общники творищи. Неем аз достоин тоя благодати, За твой труд и нам бог то волит дати. Благодарствие убо возсылаю Богу, а твои руце лобызаю.
Любо приемля благословение, Обещая ти повиновение, Желаю выну аз с тобою быти, В обоем щасти с отцем моим жити. Всякия труды готов подимати, Отчия воли прилежно слушати. Весь аз твой раб есмь, рад выну служити, В послушании живот мой кончйти...
Сын юнейший к отцу:
Брат мой любезный избра в дому жити, Славу в пределах малых заключити. Бог ему в помощь при твоей старости Развитие педагогической мысли и просвещения в XIV—XVII вв. 339
Изжити лета красный юности!
Вящшая мой ум в пользу промышляет, Славу ти в мир весь простерти желает. Идеже восток и где запад солнца, Славен явлюся во вся мира конца, От мене дому расширится слава,— И радость примет отчая ти глава... Бог волю дал есть: се птицы летают, Зверие в лесах волно пребывают.
И ты мне, отче, изволь волю дати, Разумну сущу, весь мир посещати... Не медли, отче! Часть ми изволь дати, Благословенство свое излияти: Путь бо мой близ есть, мысль моя готова, Токмо от тебя жду отческа слова. Даждь ми десницу твою целовати, Абие хощу путь мой начинати.
[Отец пробует убедить сына остаться дома, приобрести житейский опыт, а потом уже пускаться в путь, но младший сын возражает.]
...Что стяжу в дому? Чему изучуся? Лучше в странствии умом сбогачуся. Юнших от мене отци посылают
В чюждыя страны, потом ся не кают...
Часть II
Изыдет блудный сын с немноги слугами и глаголет:
Хвалю имя господне, светло прославляю, Яко свободна себе ныне созерцаю. Бех у отца моего, як раб плененный, Во пределах домовых, як в турме замкненный, Ничесо бяше свободно по воли творити: Ждах обеда, вечери, хотяй ясти, пити; Не свободно играти, в гости не пущано, А на красная лица зрети запрещано, Во всяком деле указ, без того ничт;о же. Ах! Колика неволя, о мой святый боже! Отец, яко мучитель, сына си томляше, Ничесо же творити по воли даяше. Ныне, слава богови, от уз освободихся, Егда в чужую страну едва отмолихся. j Яко птенец из клетки на свет изпущенный, Желаю погуляти, тем быти блаженный. Богатство имам много и довольно хлеба, Несть кому его ясти, слуг болши потреба. Аще ся кто обрящет охотник служити, Имам сладце питати и ценно платити...
340 Антология педагогической мысли народов СССР
Епилог
Благороднии, благочестивйи, Государие, премилостивйи! Видесте притчю, Христом изреченну, По силе делом днесь воображенну, Дабы христовым словам в сердцах быти Глубже писанным, чтобы не забыти. Юным се образ старейших слушати, На младый разум свой не уповати;
Старим — да юных добре наставляют,
Ничто на волю младых не спущают;
Найпаче образ милости явися,
В нем же божая милость вобразися, Да и вы богу в ней подражаете, Покаявшимся удобь прощаете.
Мы в сей притчи аще согрешихом,
Ей, огорчити никого мыслихом;
Обаче молим — изволте простити,
А нас в милости господстей хранити, За что хранени будете от бога В милости его на лета премнога [12, с. 163—168, 170, 188].
Из «Обеда душевного»
О должностном чад воспитании
Великая добродетель есть любовь. Любовь долготерпит, милосердствует, не завидует, не превозносится, не гордится, не безчинствует, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а радуется истине... Любовь выше веры и надежды. Она все любит, всему веру имеет, все уповает, все терпит. Это любовь духовная. Но есть любовь и плотская, которая ослепляет. Слепая любовь кому в сердце вселяется, то охромит или ослепит его. Такая слепая любовь не приносит пользы.
Вредоносна излишняя любовь родителей к детям. Как вино в меру употребляемое веселит и здоровит, без меры выпитое разума лишает и болезнь вызывает, так и любовь родителей к детям. Если по достоинству — полезна и родившим и рожденным. Если выше меры — вред творит и тем и другим. Одних в развращение попущает, другим же печаль и болезнь от развращения первых содевает [14].
Несть добро отъяти хлеб чадам и повреши псам
Звери лютые, вооруженные острыми когтями и зубами для терзания прочих животных, безоружны по отношению к своим детям. Не терзает лев своих котят, не раздирает медведица своих детей, ни Развитие педагогической мысли и просвещения в XIV—XVII вв. 341
волк своих чад не пожирает. Это и среди птиц хищных. Когтями немощных похищают и острым клювом снедают пернатых, но лишены этого против своих птенцов. Змеи и гады ядом иных умерщвляют, своих детей не повреждают. Так и люди. Как бы зол ни был человек к другим, к своим детям — добр [14].
Наказание чадом
Пиитове утвориша баснь о солнце нарекоша его отца сыну Фаетону и глаголют яко Фаетон, видя отца си любве к себе безмерную горячесть, дерзнул просити да даст ему на своей огненне и колеснице и на быстротекущих конех чрез един день токмо яждением утешитеся. Отце безмернем любве обдержимыи не отрече сыну просима? Но егда всед Фаетон на колесницу не веде коней правителствовати тогда в мале небесе и земли несожже же огнем очим, за что ди небесе владетели уби его молнии лью стрелою и труп с небесе низвергл есть. Баснь си есть пиитическая, но родителем в наставление полезна да не всякому чад прошению соизволение творят и да не попущают им на конех самоволства на колеснице богатств си без управителя южденья деяти да не неискусн суще правления сверепых коней воли своея огнем похоте и ярости на смертную казнь себе заслужат или у града или у бога. Но откуду честных родителе и чада злонравие стяжут повем вам истину ради исправления от материя ласкателства, от отча ненаказания, от обою же пространно воспитания. Блажит мати малого сына малую злобу, а злоба в сердце, аки терние корение си утверждает и сыну растущу страстет злоба паче. Подобие трудно есть злых родителе и чадом изменитити злыи нравы добрая гласити, яко от пелен родителема научаются злонравию и злословию неудобно трезвенным им быти занеж от детства упиватися попущают. Вы пра-вославнии людие да не приемлете суда о злонравии чад ваших тщитеся воспитати я добре храняще сия нужные благовоспитанию первая вещь есть жезл им же наказуется... злого возбраняти общество с лукавым дружити с не попущает. Источник бо аще и велми чист есть, а егда случается блатом обуче блатен быти и тины смрад даяти, ибо и пророк глаголет со строптивым развратишися и Иисус Сирахов повествует, касаяся пекл очернится и общаяся гордому точен ему будет и паки то и же Иисус рече кони неучен свереп идет и сын самоволны и блудник будет. Накажи чада и удивится тя, не играи с ним да не сотворити печали, не даждь ему власти во юности, сокруши ребра его донде млад есть... третия вещь еже злого по себе образа не являти чадом ибо якож пифик, что видит человеки творящия обне то тщится деяти подобно чада дела родится своих, видя ще подражате-лием и бывают блажени и убо суть родителие их же житие добродетелное есть чадом образ благонравия и зерцало исправления окаяннии ж суть рождшии и ж злобным си житием чадом соблазняют чадо. Убицы бо суть сии человецы нежели родителие, ибо хуждынее рождают, а лучшее убивают. Рождают убо плоть тленную, убивают же душу бессмертную. Блюдитеся убо со родителие да не будете душегуб-342 Антология педагогической мысли народов СССР
цы чад ваших соблазнию жития вашего. Да весте яко отец должен есть быти в дому яко солнце, мати ж аки луна, чада яко звезды... да благими образы жития осиявают яко светом звезды домов си иже суть чада... Четвертая вещь и последняя есть яже родителем от младых ногтей, от сосцу матерен страху божию обучати младенц своя да паче растут в добродетели, нежели в количество плоти... [3, с. ПО—111].
Из «Вечери душевной»
В этом мире очень большое счастье пользоваться плодами своих трудов, православные слушатели, и еще более того вместе с ними иметь не бесплодную супругу и видеть от нее плод своего супружества. Оба эти блаженства царствующий пророк1 предсказывает боящимся господа и ходящим по путям его заповедей: «Счастливы все,— говорит,— боящиеся господа, ходящие по его путям! Труды твоих плодов будешь есть, ты счастлив, и хорошо тебе будет. Твоя жена, как плодоносная [виноградная] лоза во всем твоем доме; твои сыновья вокруг твоего стола, как летние отростки оливкового дерева». Это счастье больше, чем владеть золотом мира сего, ибо отец, оставляющий после себя детей, если и расстанется с этим веком, не умирает, потому что живет в своих детях и его слово не погибает с шумом, так как цветет в сыновьях и дочерях. Бездетный же, если будет обладателем и бесчисленных богатств, когда умрет, не останется жить в мире, потому что у него не осталось потомства; богатства же его переходят во владение чужим, а иногда и его врагам; он трудился, а недруги входят в его труды; и слава проходит, как вечер, проходит мимо, как тень.
Итак, счастливо супружество, не лишаемое своего плода, но плода доброго, плода честного, потому что плод злой и нечестный делает супружество более проклятым, чем счастливым. И подобно тому, как бесплодное дерево лучше, чем приносящее плохие и вредные плоды, так счастливее родители, не родившие детей, чем родившие плохих. Поэтому родители должны иметь постоянное старание, чтобы их плод был хорошим, ибо плод не рождается, как у деревьев, по природе сладкий или горький, но по наставлению рождавших, по навыкам и воле рожденных добронравие или зло укореняется в их сердцах. Премудрый Платон сравнивает юношеские сердца с воском, потому что, как воск принимает на себя оттиски разных печатей из-за своей мягкости, так и сердца юных легко принимают разные характеры вследствие мягкости сердца. Если кто-нибудь на том воске сделает отпечаток непорочного и незлобивого голубя, тот человек всегда будет непорочен и незлобив, как голубь. Сделает ли кто отпечаток летающего высоко и светолюбивого орла, тот человек всегда будет способен рассуждать о высоком и светлом. Сделает ли кто отпечаток роющегося в земле крота или любителя болот — вепря, подлинно тот человек до смерти будет любителем земного и искателем греховного болота. Сделает ли кто отпечаток лютого льва или хищного волка, тот человек всегда будет жестоким, как лев, и хищным, как волк. Сделает ли кто отпечаток трудолюбивого вола, тот человек всегда будет жить в трудах.
Развитие педагогической мысли и просвещения в XIV—XVII вв. 343
Сделает ли кто отпечаток ленивого осла, тот человек всегда будет жить в лености. Сделает ли кто отпечаток гневного медведя, хитрой лисы или лающего пса, тот человек до конца своей жизни будет гневливым, хитрым и хулителем уважаемых. Если же кто сделает отпечаток смиренного ягненка или чистого горностоя, тот человек до последнего вздоха будет любителем смирения и хранителем чистоты...
Наконец, юность подобна молодому дереву, ибо куда кто хочет, туда может наклонить тонкое дерево; так и век юношеский: к чему его повернешь, легко будет наклонен. Итак, смотрите, родители, как вы должны воспитывать ваших детей: добрые слова и примеры хороших дел отпечатывайте на том воске, слова божественные, а не мерзкие и кощунственные, на тех досках и закон господний пишите. Но откуда у честных родителей дети приобретают злой нрав? Скажу вам истину ради исправления: от материнской ласки, от отцовского наказания, от неограничиваемого [строгостью] обоих воспитания. Хвалит мать маленькую злобу маленького сына, а злоба в сердце, как терновник, корни укрепляет, и с ростом сына растет более злоба. Когда же сын вырастет в величину стойкую, вместе с тем вырастет злоба и нрав неискоренимый, и тогда исполнится такая притча: если юноша и состарится на своем пути, то не сойдет с него, ибо как глиняный сосуд, если в начале обработки вареной смолой напитается, никогда не отмоется. Так человек, глиняный сосуд, до смерти хранит нрав, воспринятый в юности...
Подобным образом детям злых родителей трудно изменить злой нрав и говорить хорошее, так как от пеленок обучаются родителями злонравию и злословию. Трудно им быть трезвыми, потому что с детства попустительствуют [им] упиваться.
Невозможно сохраниться чистым, ибо в своем младенчестве и видят, и слышат, и совершают нечистоту беспрепятственно. Горе из-за злонравия! Горе из-за притеснений! Кто за это примет наказание? Верно, как посадившим сад приписывается причина кривизны деревьев, потому что не исправляли их в юности, и как художникам вменяется безобразие неискусно сделанных ими вещей, так родителям приписывается причина злого нрава их детей, и примут наказание, потому что в детстве научили их или допустили привыкать ко злу. Да не примете вы, православные люди, наказания за злой нрав ваших детей, старайтесь воспитывать их, хорошо соблюдая следующие вещи, нужные для хорошего воспитания.
Первая вещь — жезл...2 Через жезл непослушных не лишать заслуженного наказания. Это же самое и приточник3 приказывает, говоря: «Не отталкивай младенца от наказаний, ибо когда бьешь его жезлом, не умрет от него; ты, ударяя его жезлом, избавишь его душу от злой смерти». И еще: «Кто щадит свой жезл, ненавидит своего сына, а любящий прилежно наказывает».
Вторая вещь — чтобы детям запрещать плохое сообщество, не допускать дружиться с лукавыми... Однако пусть общение ваших детей будет с добрыми, ибо как вышедшие в мироварницу и пробывшие там известное время пропитываются ароматным запахом и выносят 344 Антология педагогической мысли народов СССР
с собой тот приятный запах, так общающиеся с добром обучаются доброте или по крайней мере не привыкают делать зла. И собеседники умудряются мудрыми по слову приточника: «Ходящий с премудрым будет премудр».
Третья вещь — это не подавать детям плохого примера, ибо как обезьяна, что видит совершаемое людьми, тотчас старается то делать, так и дети, видя дела своих родителей, бывают их подражателями. Итак, счастливы родители, которых добродетельная жизнь — пример благонравия для детей, зеркало для исправления и образец хороших дел. Несчастны же родившие, которые соблазняют своих детей плохой жизнью; эти люди являются более детоубийцами, чем родителями, ибо что хуже, то рождают, а лучшее убивают: рождают плоть тленную, а убивают душу бессмертную, когда соблазняют своих детей, и, бывая виновниками их греха, лишают их жизни душ, которая есть дар божий... Если такое горе чужим, то много больше родителям, ибо насколько родители ближе по крови детям, настолько более невыносим и вреден их соблазн и больше грех этого соблазна. Итак берегитесь, о родители, чтобы вы не были душегубцами детей соблазном вашей жизни. Знайте же, что отец должен быть в доме, как солнце, мать же — как луна, дети — как звезды.
Итак, отец должен быть как солнце, мать — как луна, тот как светило большее, а та как светило меньшее, чтобы хорошими прймерами жизни освещали, как светом, звезды своих домов, то есть детей, чтобы и они, как звезды, сияли светом святой жизни. Но увы нам! Как эти солнце и луна много страдают из-за отсутствия света! Луна потому, что между [нею и солнцем] лежит земля, то есть жена из-за земного хитроумия и земных страстей, лежащих между нею и мужем; солнце же — из-за противоположения луны, то есть муж, когда жена ему сопротивляется и противоречит. И таким образом происходит препятствие, из-за которого свет не приходит к звездам; свет, говорю, хороших примеров и благочестивой жизни не льется на детей. Их покрывает тьма, когда домашние разногласия подают плохой пример, когда развратные нравы родителей порождают соблазны, а дети подражают злой жизни родителей. Ибо как живущие всегда в дымокурном доме легко делаются черными, так плохим примером родителей дети легко развращаются. Итак, охраняйте себя, родители, от всякой злобы, чтобы вы не были помрачителями ваших звезд, развратителями любимых детей, о которых вы должны отдать слово общему для всех господу и богу и получить награду в соответствии с вашими делами.
Четвертая и последняя вещь — чтобы родители обучали своих младенцев от молодых ногтей, от материнских сосков страху божьему, чтобы те больше росли в добродетели, чем в величину тела. Порядок же их учения будь такой... Седьмое — бережно охранять мальчиков-подростков от совместных игр с девочками-подростками, от совместного спанья, чтобы по дьявольскому наваждению не впали в искушение; восьмое — пусть обучают своих детей какой-нибудь ручной работе или какому-нибудь иному занятию, чтобы не приобрели злых навыков, живя в праздности, ибо праздность — их [злых навыков]
Развитие педагогической мысли и просвещения в XIV — XVII вв. 345
питательная среда; девятое — пусть хлопочут для них о почетном и душеспасительном сане временной жизни, или духовной, или мирской...
Если таким образом воспитаете ваших детей, то будете истинными родителями не только их тел, но и душ, ибо естественно, родив для мира их тела, вы нравственно родите их души для бога, которому, родители, вместе с вашими детьми усердно и со страхом служите в качестве рабов в течение всех дней вашей жизни, чтобы с радостью восприняли награду за ваши труды в его небесном царстве.
Один из искусных учителей подает нам следующий очень полезный образец наставления детей и юношей: в первом, говорит, семилетии пусть родители учат своих детей произносить хорошие и чистые слова, а не худые и гадкие, сообщать правдивое, а не ложное, ибо, каким жиром новый сосуд будет наполнен, от запаха того [жира] никогда не избавиться; во втором семилетии пусть учат их какому-нибудь делу, чтобы они могли приобретать нужное для жизни, а лучше всего — пусть охраняют их от видения гадостей, ибо нехорошо, чтобы юные говорили гадкое, нехорошо также, чтобы его и видели. Аристотель объясняет причину, почему все первое наиболее любимо: что юные видят впервые, к тому присматриваются с большим удивлением и твердо содержат это в памяти. Во втором же семилетии, когда приобретут добрый и достаточный разум, пусть будут обучаемы страху перед богом и мудрости, т. е. как жить для бога, пониманию и умению, как в мире честно выполнять гражданские обязанности.
К чему юноша проявит склонность в эти семилетия, того будет держаться и в старости, в соответствии с такими словами: «Юноша, ходящий по своему пути, если и состарится, не отступит от него». Есть в садах плоды, на которых если что написано железом в их молодости, то в старости и больше, и яснее на себе проявляют. Таким [плодам] подобны юноши, ибо что примут в юности как семя, то и в старости проявят в себе как колосья. И подобно деревьям, какими цветами весной расцветут, такие плоды принесут в старости...
В древности у благоразумных была большая забота о том, чтобы найти своим детям опытных учителей. Блаженный Иероним одной уважаемой женщине, по имени Лета, о воспитании дочери советовал в письме следующее: «Выбери учителя в степенных летах, благочестивой жизни и [основанного на благочестии] образования. Великий Александр, покоритель Вселенной, очень радовался и поздравлял себя, что ему было дано жить в то время, когда жил и учил самый знаменитый из философов — Аристотель и ему был дан в качестве наставника. Царь Феодосий, имея отеческую заботу о своих сыновьях Аркадии и Онории, написал царю Гратиану послание, умоляя его, чтобы тот послал ему в Царьград лучшего по благочестию и знаниям человека для наставления его сыновей. Гратиан же написал о том письмо к папе Дамасу, который послал очень благочестивого и ученого человека Арсения. Царь Феодосий считал недостаточным дать своим сыновьям в наследство царство, кипящее множеством всяких богатств, 346 Антология педагогической мысли народов СССР
он старался прежде обогатить их благонравием и благочестием, поэтому, вручая своих детей умудренному богом Арсению, сказал ему: «Отныне этим отрокам ты будешь более, чем я»... [20, с. 357—366].
О воспитании чад
...Философ умы отрок юных уподобляет скрижали ненаписанней, на ней же учитель что-либо хощет написати может: точие во умех юношеских, что-либо хощеши вообразится, или добро или зло, и выну пребывает, и прибывает. Подобным обычаем, яко на дыни во ограде растущей, аще мало на малей вообразится писание, велико возрастет с возрастением ея. Или яко семя, мало убо повергается на ниве, но во великий клас возрастает и приплодование творит: тако обучение юных, мало засеется, но возрастет во велико и ветви произведет мно-ги...
Ин еще любомудрец, уподобляет юный отроки новому сосуду ску-делному, вонь же аще что влиется в новости, того вони не лишится до старости: токо воистинну юный, к чесому во юной версте века си приучени будит, того до кончины си не забудут. Напоследок младому древеси подобно есть юность: ибо аможе хощет кто, тамо тонкое древо преклонити может... [20, с. 366].
Благо есть мужу, егда воздвигнет ярем во юности своей
Древеса донележе млада из дивных лесов и пустынь ненаселенных в сады пресаждати есть садовников обычай... яко та влаги нив новых удобь могут внутрь прияти, и теми оживлшеся, плоды благия приносити. Не тако старая, ибо та неудобь терпят преселения. Падобне деется в роде зверей, тако словесных, яко же безсловесных, ибо млад конь, безтруднее оброздавается, и всадника приемлет, нежели стародивый. И малолетен вол сый удобне ярем на выи носити приучается, нижи в праздновании состаревыйся. Точне во человецех, юноша яко леторасль аможе хощеши преклонитися может не тако леты доволный. Того ради хотящий навыкнути хитростем, или свободным или несвободным, во юности детей приводятся ко учителем и вручаеми им бывают, да трудолюбия налог приймут во младости, его же бы употреблением препитати свою старость. И во нравах юных злонравие не много искореняется трудами и блазые насаждаются в тех место обычаи. Во старых паки по елику кто старш во злобе, по толику неисправней в ней и неприклонней к добродетели, ибо имже нов сосуд туком проницается, той и на старость его не измывается. Убо благо есть мужу, иже благий ярем воздвиг от юности своея... енже работе приобыкнут в версте юности, то им сладка будет, а не стужит и во пределах последний ветхости... [15].
Развитие педагогической мысли и просвещения в XIV—XVII вв. 347
Из «Слова первого в день во святых отца нашего Николая архиепископа»
Во юности не хотяй труждатися, во старости зле постражде... ибо яко кто не орет и не сеет во юности лета, яже есть весна той во старости его, яже есть зима, и хлад, и глад страдати долженствует: тако во юности жизни своея, не показавый трудолюбия в делех, не приймет во старости плодов упокоения, труд во юности, покой старости приносит. И противным обычаем, леность юности труд старости и безпокойство плодотворит. Чесо ради родителие чадолюбивии должны суть юность рожденных собою ко трудам душеполезным прикланети, и от младых ногтей добрым делом приучати я, ему же бо приобыкнет младость, то безтрудно носит старость... [15].
Из «Слова в день преподобного Алексея»
От сладкоплоднего и добрего древа добрый и сладкий плод раж-датися обыче... Доброе древо плоды добрые творит... и от добрую родителю добрая рождаются чада, и аще злыми беседами не растлят обычаев благих, совершение яко живый образ доброту родителей си проявляют, и со умножением... [15].
Иоанникий (1639—1717) и Софроний (1652—1730) Лихуды
Деятели русского просвещения, окончили Падуанский университет. С 1685 г. преподавали в школе при Богоявленском монастыре греческий и латинский языки, грамматику и риторику. После открытия в Москве в 1687 г. Славяно-греко-латинской академии по существу определяли в ней стиль преподавания. В помощь учителям братья составили ряд учебников, в которых дали методические указания о преподавании того или иного учебного курса. Методы и содержание преподавания, особенно физики и философии, предложенные Лихуда-ми, были признаны церковными кругами вредными, кроме того, их обвинили в излишних латинских симпатиях и в 1694 г. отстранили от руководства академией. Дело Лихудов продолжали их ученики Федор Поликарпов, который с 1694 г. работал наставником в академии, Николай Головин и Петр Постников, первый русский доктор наук*.
С 1706 г. братья Лихуды работали преподавателями в Новгородской славяно-греческой школе. После возвращения в Москву участвовали в полемике со сторонниками католицизма и реформаторского учения Лютера.
* После окончания Московской академии Постников был послан для «совершения свободных наук» в Падуанский университет. Закончив его за два года, Постников в 1694 г. получил степени доктора философии и медицины.
348 Антология педагогической мысли народов СССР
В 1687 г. Лихуды издали «Краткую греческую грамматику, составленную по грамматике Константина Ласкаря», вышедшей в Венеции в 1673 г. (для начального этапа обучения) [10, с. 85—92]; латинскую грамматику в трех частях, представляющую собой компиляцию из различных источников (для учащихся разных возрастов); в 1689 г.— физику (естественную философию) и психологию; в 1690— логику; в 1693 г.— пиитику; в 1698 г.— риторику.
Алфавитарь — преднаказание детям
Аще изначала изучится отроча добре знати писмен, имена, лица, гласы... и тако проходя внятию и разсуждению в писании глаголемых, самохотно и безтрудно в малое время навыкнет паче многа лета неискусно учащихся.
Преднаказания детям
Юноша не почивает на постланном ложе,
Да не удебелище с плотию и кожи
И из-под главы пуховик на страну отложи, Но вместо же оного черствие что подложи! И тя самого голо на одре поверни.
И так яко либо тело утомиши,
И сладко немечтанно и бодро поспиши...
Не хотя трудолюбно юний учитися,
Пределно о том стар сий будет стыдитися.
Из учебника логики («Яснейшее изложение всего логического действования»)
...Вопрошающий пусть так говорит: почтеннейший, или разумнейший, или ревностнейший юноша (или иначе, смотря по чину и достоинству защищающего положение), я доказываю противное твоему положению, например, что небо вечно, пользуясь таковым положением...
Отвечающий должен говорить так: мудрейший наставник или ревностнейший юноша искусно выводит противное нашему положению... [16, с. 58].
Из учебника риторики («Черты царственного красноречия»)
[Из предисловия]... Сию преславную и преполезную Реторику при помощи божей мы намерены объяснить теперь, а следовать будем Аристотелю, впрочем так, что для облегчения учеников изложим кратко и сжато те трактаты, которые у оного несравненного мужа изложены слишком обширно... [16, с. 53].
[Определение] Реторика есть наука, или искусство, научающая говорить хорошо, правильно и красиво [16, с. 55].
Развитие педагогической мысли и просвещения в XIV—XVII вв. 349
Из учебника физики (естественной философии)
...После того как мы с трудом и ощупью прошли глубокие пещеры логики, теперь с помощью святого духа переходим к естественной философии и постараемся преподавать ее согласно с учением Аристотеля. Впрочем, будем остерегаться от всякого мудрования, несогласного с нашей религией и православием и взимающагося на разум [16, с. 61].
О началах: Кампанелла допускает четыре начала вещей: теплоту, холод, сухость и влажность. Он учит, что бог вначале сотворил нечто целое, несовершенное или какую-то необразованную массу с упомянутыми качествами, находившимися во взаимной борьбе. Теплота утончила и очистила эту массу и, расширяя ее кругообразно, произвела небо. Холод, сжав грубую часть массы, образовал землю. Некоторую часть массы взяла влажность и произвела воду; от разрежения воды силою тепла произошли испарения, и от сего образовался воздух.
Против сего учения, которое скорее представляется баснею поэтов, чем философским мнением, восстают все православные христианские философы, которые, основываясь на святом писании, утверждают, что небо и стихии непосредственно сотворены богом, да и сам Кампанелла, составив умозаключения против Аристотеля, противоречит себе; Аристотель сказал, что из случайного не бывает сущности; а Кампанелла утверждает, что четыре оные качества случайны,— какую же они могут произвести сущность?
Все признают, что первая материя — и по своей природе и по могущественному распоряжению творца — не могла существовать без формы. В начале мира бог сотворил не одну материю, но соединил ее с формой, посему когда у некоторых св. Ътцов читаем, что бог в начале мира сотворил некоторую бесформенную материю, то под именем сей материи не должно разуметь первой материи, лишенной всякой формы, но надобно разуметь землю, не имевшую еще красоты, света, трав и цветов [16, с. 62—63].
Илья Федорович Копиевский (Копиевич) (ок. 1651 — 1714)
Видный просветитель и издатель, всю жизнь посвятивший распространению знаний среди славян, особенно русских, белорусов и украинцев. Копиевский выступал как автор, составитель, переводчик и редактор. Работал в Амстердаме в типографии голландского купца Яна Тессинга, которому Петр I предоставил привилегию печатать русские книги. В 1700 г. Копиевский открыл собственную типографию. С 1699 по 1705 г. напечатал 12 книг на русском и латинском языках и 13 подготовил к печати. Среди книжной продукции типографии наибольший удельный вес занимали книги по литературе, языку, истории, а также по основам арифметики и военного дела. Эти книги 350 Антология педагогической мысли народов СССР
давали определенные знания в различных областях науки. Главным Копиевский считал изучение истории, которая, по его мнению, приносит пользу «домовую» и «мировую», и других светских наук. Большие надежды он возлагал на изданную им книгу «Уготование и толкование ясное и зело изрядно краснообразного поверстания кругов небесных». В типографии Яна Тессинга Копиевский по поручению Петра I печатает «Краткое и полезное руковедение в арифметику» и «Введение краткое во всякую историю по чину историчному от создания мира ясно и совершенно списаное». Во вступлении указано, что книга поможет «благородным юношам», хотящим читать, читающим — познать, а познавшим — благоразумно о всех древних деяниях размышлять, рассуждать и проповедовать. Всякий юноша, поучал Копеевский, должен с усердием и дерзновением прилежно обучаться, вразумляться и умудряться и в математике, и в истории, и в геометрии, и в морских и земных картах.
При обучении счету Копиевский рекомендовал использовать пальцы («Всякое число по единому перст знаменует оный с первым десятой перст изобразует»); «лестницу множения перстов», или «стол» Пифагоров, составленный из 9 перстов в длину и ширину («дважды 2 суть 4, дважды 3 суть 6... и тако даже до конца девяти перстов»).
В 1699 г. в Амстердаме также по поручению Петра I Копиевским была издана и первая русская карта звездного неба. В 1702 г. Копиевский пытался заключить договор о печатании русских книг с Берлинской академией наук, но безуспешно. В 1707 г. переехал в Россию, умер в 1714 г.
Отрывок из «Введения краткого во всякую историю по чину историчному от создания мира ясно и совершенно списанное»*
Се иже есть благородным юношам первейшыи степень истории и всех премудрых летописцев, хотящим читати. Читающим совершенно познавати, познавшим благоразумно о всех древних деяниях размыш-ляти, разсуждати и проповедати...
Напечатася в Амстердаме в лето 1699 месяца априлия в 10 день в друкарни Ивана Андреева Тесинга.
Краткого собрания рядовый чин заключает в себе начало учения истории в четырех главах. 1. Имя, что знаменует история, или летописие; 2. Описание ея; 3. Действо и намерение ея; 4. Разделение истории всякия.
Вторая книга помощь показует желающим полезно умети и ведети совершенно историю. 1. В первой сама синопсис историчная; 2. Вторая заключает летописие; 3. Третия описание всея вселенныя.
Читателю благочестивому и благоразумному в господе радоватися, здравствовати и умудрятися.
♦ Публикация подготовлена Е. Н. Дзюба.
Развитие педагогической мысли и просвещения в XIV—XVII вв. 351
По указу пресветейшаго и великаго государя лашего царя господаря великаго князя Петра Алексеевича всея Зеликия и Малыя и Белыя России самодержца начиная печатовати и иги, якоже в указанной грамоте великаго государя писано есть, л гематическия, еомет-рычная, архитектонские и ратные земные, и n рские книги и прочия всякия художние. И тако избрахом помон i? всемогущаго господа бога нашего сицевую книгу, имущую имя вв< (ия не точию бо введет во всякую историю, но и во всякую выжас f менованую книгу и по подобию ключа всякую от тех отворит, яко . в оглавлению описуется совершенно, изясно и разделно.
Сия же книга избранная кратко и сор* р ^енно писана на великую славу пресветлейшаго царевича и великаги .нязя Алексея Петровича щ есветлейшаго величества великаго имени ради его
и да под пресветлейшим именем его всяк юноша со усердием и с дерзновен! пресветлейшаго величества прилежней . бучается, вразумляется и умудряется. Вникнет ли в математиче також де и к всякой приступая ко уче кия истории и еометрии, к морским > имать помощь.
И тако, благочестивый читателю
гк >ыти и совершенно явити, но уть и печатники в деле яко не ? молимся, православный читате-
по благодати духа святого обря-во именах да никакоже усом-фезрена сия книга... есть.
яко не имяхом бы дерзновения славянороссийский народ славно
. ю книгу помощь обрящет, наипаче же ко чтению вся-^мным картам зело великую
великим попечением потру-
дихомся сокровенная в сеи книзе . понеже и литеры еще не исправные умеющий языка славянороссийскагс лю, егда вникнув в сию книгу имея д щеши явственное поползновение нишися о семь мня яко не изрядн Веждь, православный читатеч* писати варварскому какову нар ^у, прославися паче всех народов своим благоразумием. Прочия народы и порубежнаго не разумеють язь. а, славянороссийский же народ сие дарование божие имеет, яко с ва не всю Европу о своим языке прей деть. Не помяну зде по леки я земли, прус, чехов, моравов, венгров, волошан, словаков, кашубов, иллириян, даже до Азии россеа-ном откровенный язык.
Известно же буди, яко не о елможах или благородных и дарование божие имеющых, но точию с тии от славы и дел славных
и везде повыжае описаных з$ ллях, со всеми беседовати удобее могут. Славнии италияне, францу: 4, но точию в своей земли за рубежом варвари тщеславный. Славя юроссийский же народ славный, не тщеславный, смиреномудренш держится, аще же паче всех тех язык родо-язычия имеет.
Сия вина есть дерзноь ния нашего в написанию, пустившися на милость православных волею пресветлейща^? и повелением елико' нию и скорейшем^ -славянороссийскаго ш 352 Антология педагогич*
эдях простых зде слово есть, понеже и .енем и вещию воистинно суть славяне
гателей и на не лицемерное благочестие августейшаго великаго государя нашего о напечатася сия полезная книга ко утеше-;их наук познанию благородным юношам да.
-1 мысли народов СССР
Зде обрящеши, православный читателю, по чину' и числу еврейском от Адама святых властителей первоначалных достоинство от господа бога им дарованое. Зде древнейших царей престол, диядему и скиптро к тому благочестивых великую славу. Зде описание времен всея Европы и почасти Азии по счету историчному и еврейскому от создания мира. Сие же описание времен историчное соглашается с славянороссийским сим образом. Егда от соединения престола и кесарства греческаго с римским изыймется на всяк год по четыре месяцы. (Имяху бо римляне долгое время точию по осми месяцы лето.) Сочетши же греческия Олимпияды и период или отворот и круг Юлия-нов, толико тысящеи лет соделает, колико и российский счот и паки придавши греческому по четыре месяцы на всякое лето от соединения с римляны до рожества Христова, толико лет соделает, колико и европская история или летописие от рожества Христова вся вселенная в летописию соглашается.
К тому зде обращеши краткое описание всея подсолнечное, аки на светилнику сияющыя, наипаче же изяснейших царств и мест. Зде помощь к познанию всякия истории подастся, что знаменует история, и что в себе содержит, и какова с нея полза, и к чему всякая история писана есть, покажется ея намерение.
И тако сия книга Ввведение во всякую историю помощию всемо-щего господа бога нашего аки ключ всякую историю отворит и изявит всех преславных людей, вся славная и благая дела и преславное их житие и безсмертную их память и славу к тому, что беззаконным поделом их приключилося [9].
Правила поведения
Первей ногти обреж, потом помой руки... Напотом обычайно сядь. Еству бери перстами. Не спрятывай в жменю. Первой есть не начинай. Инше первый пий. Локтем не подпирайся. Прямо седи. Рук не разростирай. Не пей с похотью. Не ежь лакомо. Бери, что близко тебе. На тарелке долго не держи. Как станешь пить, утри уста. Не рукою — ручником. Укусивши, опять не омочай. Перстов не лижи. Костей не грызы... Уст не мажь. Персти часто утирай. В носи не долби... [9].
Нравственно-педагогические сентенции
С добрыми людьми дружися, лукавых всегда блюдися.
На совет чужий не ходи, даже тя позовут пожди.
И сродники почитати потшися, учителя боятися учись. Гневатися без вины не учися и ругатися бедному блюдися. Нагим тя на свет твоя природа пустила, носи ж бремя нищеты, пока твоя сила.
Не обещайся дважды, что хочешь творити, да не будеши ветрен, хотя вежлив быти.
Не очень верь люди лестных, слова ти хвалити, сладостно птичник поет, хотя птиц ловити.
Развитие педагогической мысли и просвещения в XIV—XVII вв. 353
Имашь дети, а денег у тебя немного, в рукоделие отдай, знайдут денег много.
Не хвали себя никогда, не хули самого, буи бо желают тщеславия своего.
Веселием печали своих умалити потщися, так всякой труд можешь совершити.
Мастера дело всегда похваляет и тако делать всем нам подобает. Не велика есть утеха с чужой беды, чтобы и сам не напился такой воды.
А кто умеет молчать, тому в бедах не бывать [9а, с. 17].
Комментарии и примечания
РУССКИЕ ПРОСВЕТИТЕЛИ О ВОСПИТАНИИ И ОБУЧЕНИИ
Похвальная словеса...
Этот взволнованный панегирик Максима Грека в защиту грамматики был включен в «Грамматику» Мелетия Смотрицкого, изданную в 1648 г. в Москве.
В высшей степени эмоционально Максим Грек говорит о пользе изучения грамматики, которая необходима каждому, так как помогает познать любую науку. Знание грамматики украшает человека, учит его излагать устно и письменно свои мысли. Ни пишущий, ни читающий не могут обойтись без грамматики. Чтобы придать большую убедительность своим рассуждениям, Максим Грек говорит, что грамматикой увлекались не только древние философы, но и писатели нового времени.
1	Среди писателей нового времени Грек называет Афанасия, Григория Богослова, Василия* Великого, Иоанна Златоуста, Кузьму Асигкрита, Иоанна Дамаскина.
Сказание о Магмете-салтане
Провозглашая идею изначального равенства всех людей, Пересветов связывает ее с военно-патриотическим воспитанием. Он подчеркивает, что порабощенный человек «сраму не боится и чести себе не добывает». Сила государства зависит от того, насколько свободны и просвещенны его граждане.
Предисловие Курбского к переводу книги Иоанна Дамаскина «Источник знания»
1	Иоанн Дамаскин (ок. 675 — до 753) — византийский богослов, философ. Его сочинение, известное под названием «Источник знания», состоит из трех частей: 1) философии, или диалектики; 2) книги о ересях; 3) изложения основных догматов христианской религии (третья часть называется «Небеса»). Курбский переводил это сочинение между 1575 и 1579 гг.
2	Григорий Богослов (ок. 328 — ок. 389) — византийский поэт и прозаик, один из высокообразованных людей своего времени, автор ряда сочинений, в которых дается изложение основных догматов христианской церкви.
Предисловие Курбского к переводу книги Иоанна Златоуста «Новый Маргарит»
1	Иоанн Златоуст (ок. 350—407) — византийский церковный деятель, автор произведений, в которых толковались христианские догмы. На Руси считался идеалом смелого обличителя. А. Курбский перевел 6 бесед И. Златоуста, которые вошли в сборник, названный им «Новый Маргарит».
354 Антология педагогической мысли народов СССР
2	В примечаниях Курбский писал, что «физика есть книга Аристотельская, коя в себе замыкает прироженую або естественную философию и есть зело премудра».
3	А. Курбский изучал также и этику Аристотеля: «Десять книг Аристотель-ских, кои научають налепшей философии, сиречь обычае любомудрия и человеческому роду наипаче зело потребнейша».
4	Максим Грек. Курбский считал его своим учителем.
&	Здесь Курбский имеет в виду католическую церковь.
Гражданство обычаев детских
В этом сочинении в форме вопросов и ответов даются наставления, касающиеся главным образом поведения ребенка, усвоения им «благолепных обычаев». Автор дает подробнейшие указания, какой должна быть внешность ребенка (лицо, волосы и т. д.), одежда, как он должен вести себя дома во время обеда, в училище, церкви, при встрече со взрослыми, в играх и т. д. Говоря о требованиях к одежде, автор отмечает, что здесь не может быть общих норм, поскольку одежда у каждого народа своя, зависит от обычаев и материального достатка, но скромность в одежде — главное для всех. Даются пространные наставления, как отрок должен вести себя во время обеда — не опаздывать, сидеть, не толкая соседа, не брать пищу руками и т. д. В то же время отметим, что автор очень кратко говорит о нравах в церкви, останавливаясь лишь на внешнем поведении в ней.
Заметна связь данного памятника с «Домостроем» и азбуковниками, многие положения которых имеют в нем параллели. Общий колорит московской жизни XVI — XVII вв. нашел отражение в приводимых в нем правилах.
В «Гражданстве обычаев детских» имеются в виду дети не всех слоев общества, а лишь его верхушки. Автор не раз, желая скомпрометировать тот или иной обычай, замечает, что это «мерзостное и поселянское».
По мнению М. П. Алексеева, Славинецкий в качестве образца для своего сочинения использовал труд Эразма Роттердамского.
Рукопись «Гражданства обычаев детских» реставрирована В. В. Бушем на основе списков: 1) Тверского музея, № 134 (3190), содержащего 155 вопросов; 2) Тверского музея , № 131 (3172) — 150 вопросов; 3) Румянцевского музея, № 487 — 145 вопросов; 4) Публичной библиотеки, QUI, № 197.
«Букварь» Симеона Полоцкого
«Букварь» начинается стихотворным предисловием «К юношам, учитися хотящим».
Работая над «Букварем», Полоцкий использовал известные ему руководства и азбуки, отбирал наиболее ценное, улучшал методику обучения. Следуя традиции, он выделил две части — азбуку и материал для чтения, привел алфавит в прямом и обратном порядке, поместил двух- и трехбуквенные слоги. В «Букварь» включены материалы по стихосложению, сведения из синтаксиса. Заключает книгу «Увещание..» в котором повторяется мысль о пользе знаний в жизни каждого человека.
Комидия притчи о блуднем сыне
Пьеса впервые была напечатана отдельной книгой в 1685 г. Несмотря на то что она создана на основе евангельской притчи, в ней отражена живая современность — столкновение отцов и детей.
С. Полоцкий показал одно из характерных явлений своего времени — увлечение части молодежи из верхних социальных слоев внешними формами западной цивилизации. Полоцкий стремился к тому, чтобы его «Комидия» стала уроком не только для «блудных сыновей», но и для их отцов. Первых он осудил, показал, к каким печальным последствиям приводит поверхностное подражание западной культуре. Отцов упрекнул в том, что, отпуская сыновей в дальние страны, они не разъясняют им задачи путешествия и тем самым подвергают искушениям, жертвой которых стал герой пьесы.
«Вечеря душевная»
1	Царствующий пророк — царь Давид.
Развитие педагогической мысли и просвещения в XIV — XVII вв. 355
2	Жезл — палка, посох.
3	Приточник — составитель притчей Соломон.
Алфавитарь — преднаказание детям
Алфавитарь — рукописный букварь. В методическом указании к нему подчеркивается, что неискусные учителя — «слепые вожди слепых», они обучают детей неправильно, затрудняя усвоение звуков и букв. Лихуды предлагают систему раздельного обучения слогам и буквам. Чтобы научить детей выделять согласные звуки в чистом виде, в букваре приводятся сочетания букв без гласных: бъ, въ, гъ, дъ, жъ, нъ, бръ, дръ и т. д. Лихуды понимали необходимость элементарного ознакомления детей с закономерностями родной речи на начальном «этапе обучения, что и нашло отражение в «Алфавитаре». В нем выделен специальный раздел — «Преднаказания детям», в котором даются гигиенические советы, созвучные правилам Д. Локка, как развивать и укреплять физические силы человека.
Учебник логики
Логика Софрония Лихуды является методическим руководством к проведению диспутов. От их участников требовались не только знания, но и вежливое обращение к своим оппонентам, что способствовало выработке культуры общения между людьми. Введение к логике Софроний разделил на три части сообразно, как он считал, с «трояким действием ума», который: 1) познает предмет, ничего о нем не утверждая и не отрицая; 2) познает его в форме суждения; 3) умозаключает о предмете путем силлогизма. Такая систематизированная логика была первым опытом и имела, несомненно, немалые достоинства.
Учебник риторики
Отрывок из риторики (написана Софронием Лихудой) свидетельствует, что братья Лихуды высоко ценили труды древнегреческих философов, особенно «несравненного мужа» Аристотеля. Заявление Софрония следовать не учению «отцов церкви», а языческому философу вызывало подозрительное отношение со стороны церкви.
Интересно утверждение Софрония о том, что для облегчения учения следует изучать учебный материал в сокращенном виде. Учитель обязан свой курс излагать кратко и сжато, т. е. рассматривать не всю науку в целом, а лишь ее основы. Такое изложение, по его мнению, ускорит усвоение курса и даст возможность учащимся быстрее включиться в практическую деятельность.
Учебник физики (естественной философии)
Братьев Лихудов обвиняли в том, что они «забавляются около физики и философии» [16, с. 60]. Приводимый отрывок подверждает их интерес к естественным наукам.
Братья Лихуды были хорошо знакомы с «Городом Солнца» Томмазо Кампанеллы. Вступая с ним в спор, они тем самым вводили учащихся в суть его рассуждений. Их заявление о том, что идеи Кампанеллы осуждают все православные философы, вызывало интерес к Кампанелле у современников Лихудов.
Введение краткое во всякую историю.»
Стремясь показать развитие исторического процесса во времени и пространстве, автор дает хронографическое введение во всемирную историю с элементами географии. Он знакомит читателя с существующими и принятыми в обществе летосчиелениями, показывает различие между ними. Эта информация представляла значительный интерес для русского читателя. Много места Копиевский отводит истории календаря, в частности юлианского.
Историю он рассматривал как человеческую память, знание которой полезно для всех слоев общества. Она, по его мнению, учит жить правильно, отвращает от злых дел и поступков, государям служит примером, как управлять государством, чтобы избежать его гибели и разорения. Мировую историю Копиевский разделяет на два 356 Антология педагогической мысли народов СССР
основных периода: от создания мира и до потопа, от потопа до рождества Христова, выделяет историю «священную», т. е. историю церкви, и «мирскую» — светскую. В изложении светской истории Копиевский выделил четыре монархии: вавилонскую, перекую, македонскую и римскую — восточную и западную, дал хронологические таблицы правлений царей, императоров.
Исходя из характера своего произведения, Копиевский почти не уделил внимания собственно русской истории, за исключением легенды о восточнославянском князе Моссохе. Эта легенда из польских хроник перекочевала в «Синопсис» — первый печатный труд по истории восточных славян, который, несомненно, был известен Копиевскому.
Сочинение Копиевского построено на основе христианской концепции, по которой история развивается как воплощение божьих помыслов. Оно поражает эрудицией автора, знанием многочисленных источников по древней истории. Копиевский ссылается на Аристотеля, Тита Ливия, Юлия Цезаря, хронику Филиппа Комина, немецкого хрониста XVI в. Иоанна Науклера и других.
Литература
1	Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 2.
2	Библиографические записки, 1858, № 12.
3	Буш, В. В. Памятники старинного русского воспитания. Пг., 1918.
4	Жизнь князя А. Курбского в Литве и на Волыни, т. 2. Киев, 1849.
5	Жуков Д.у Пушкарев Л. Русские писатели XVII в. М., 1972.
6	Изборник (сборник произведений литературы Древней Руси) / Сост. и обш. ред. Л. А. Дмитриева, Д. С. Лихачева. М., 1969.
7	Иконников В. С. Максим Грек и его время. 2-е изд. Киев, 1915.
8	Калинин А. Д. Вопросы просвещения и образования в творчестве Симеона Полоцкого.— Ученые записки МОПИ им. Н. К. Крупской, т. 246, вып. 14. М., 1969.
9	Копиевский И. Ф. Введение краткое во всякую историю. Амстердам, 1699. эа. Копиевский И. Ф. Краткое и полезное руковедение в арифметику. Амстердам, 1699.
10	Копыленко М. М. Рукописная греческая грамматика братьев Лихудов.— Византийский временник, т. 17. М., 1960.
11	Прокофьев Н. И. Древняя русская литература. М., 1980.
12	Симеон Полоцкий. Избранные сочинения. М.; Л., 1953.
13	Симеон Полоцкий. Букварь языка славенска. М., 1679.
14	Симеон Полоцкий. Обед душевный. М., 1681.
15	Симеон Полоцкий. Вечеря душевная. М., 1683.
16	Смирнов С. К. История Московской славяно-греко-латинской академии. М., 1855.
17	Соловьев С. М. История России с древнейших времен, кн. III, т. 5. М., 1960.
18	Соловьев С. М. История России с древнейших времен, кн. VII, т. 13. М., 1962.
19	Сочинения Ивана Пересветова. М.; Л., 1956.
20	Хрестоматия по истории педагогики/Сост. И. Е. Лакин, М. В. Макаревич, А. X. Рычагов. М., 1971.
21	. Хрестоматия по древнерусской литературе XI — XVII вв. / Сост. Н. К. Гудзий. М, 1962.
22	Шапиро А. Л. Русская историография, Л., 1982.
Развитие педагогической мысли и просвещения в XIV — XVII вв. 357
Указатель имен *
Абрамович Д. И. 147
Аввакум Петрович, глава и идеолог русского раскола, протопоп, писатель 331
Авдусин Д. А. 33, 106, 145
Аверинцев С. С. 84
Авраамий Смоленский, монашеский подвижник, игумен монастыря 83, 94, 116, 117, 122
Агапит, монах Киево-Печерского монастыря, лекарь (лечец) 123, 128
Адрианова-Перетц В. П. 84, 130, 148
Акиндин, игумен Киево-Печерского монастыря 123
Александр Македонский, древнегреческий полководец и государственный деятель 346
Алексеев Л. В. 145
Алексеев М. П. 202, 212, 355
Алексей Михайлович, русский царь 331
Алексей Петрович, царевич, сын Петра I 352
Алимпий, монах Киево-Печерского монастыря, живописец 99, 123, 126
Алпатов М. А. 19
Алферова Г. Ф. 213
Андрей Владимирович, переяславский князь 97, 122
Андрей Юрьевич Боголюбский, владимиро-суздальский князь 127
Аникин В. П. 84, 133, 148, 149
Анна, греческая царевна, жена великого киевского князя Владимира Святославича 128
Анна, княгиня, жена галицко-волынского князя Романа Мстиславича 122, 144 Антоний, основатель Киево-Печерского монастыря 100, 117, 126, 200
Антонова В. И. 126, 147
Антонович В. А. 84
Анфим, сын благовещенского протопопа Сильвестра 227, 247
Аристотель, древнегреческий философ 19, 27, 171, 177, 189, 204, 210, 246, 350, 355, 356, 357
* Имена исследователей XIX — XX вв. даются курсивом.
358 Указатель имен
Арсений, грек, учитель 30
Артамонов М. И. 146
Арциховский А. В. 70, 108, 109, 128, 133, 134, 142, 145, 148, 177, 213
Асигкрит Кузьма 354
Асмуд, киевский воевода, кормилец (воспитатель) князя Святослава Игоревича 97, 120, 121
Афанасьев А. Н. 22, 84
Афанасий, царьградский патриарх 119
Бабишин С. Д. 30, 84, 145, 146, 148, 212, 213
Белокуров С. А. 30
Берында Памва, деятель украинской культуры, поэт, переводчик 29
Бируни 75
Благушин Григорий 306
Блок А. А. 67, 84
Блау, нидерландские ученые и картографы-издатели 314
Бодянский О. М. 148
Богданов В. П. 307
Богоявленский Н. А. 85
Богша Лазарь, русский ремесленник, ювелир 116
Болеслав III Кривоустный польский король 122
Болеслав Храбрый, польский король 128
Боргаш Юзеф 212
Борковский В. И. 128, 145
Ботвинник М. 307
Боцяновский В. 25, 27
Браиловский С. Н. 307
Бражников М. В. 138, 148
Будагов Р. А. 145
Будилович А. 148
Будовниц И. У. 124, 147, 212, 213
Буды (Блуд), кормилец Ярослава Мудрого 97, 122
Бунин Леонтий, русский гравер 277
Бурцов-Протопопов Василий Федорович, русский типограф, автор «Букваря» 23, 27, 29, 109, 258, 259, 303, 306, 307
Буслаев Ф. И. 85, 249
Бутинов Ю. И. 55
Буш В. В. 249, 307, 355, 357
Быстрим, польский королевич 111
Вагнер Г. К. 209, 213, 214
Варлаам, игумен новгородского Хутынско-го монастыря 125
Василий Великий, церковный деятель 90, 203, 354
Василий II Болгаробоец, византийский император 128
Василий III, великий московский князь 308
Василий, древнерусский писатель 115, 161
Василий, новгородский церковник 93
Василько Константинович, ростовский князь 97
Василько Романович, волынский князь, 122
Василько Ростиславич, теребовльский князь 115, 161, 203
Василъцова 3. П. 69, 85
Везалий Андреас, естествоиспытатель, основоположник анатомии 314
Верховская О. 148
Виноградов Т. С. 85
Владимир Андреевич, серпуховской князь 122, 217
Владимир Святославич, великий киевский князь 50, 79, 81, 91, 92, 107, 109, 118, 128, 143, 144, 151, 153, 197, 200
Владимир Всеволодович Мономах, великий киевский князь, писатель 16, 19, 21, 30, 81, 83, 97, 115, 121, 122, 124, 143 161, 164, 200, 202, 203, 206, 209, 212
Владимир Юрьевич, муромский князь 115
Володислав Юрьевич, галицкий боярин 97, 122
Воронин Н. И. 145
Воскресенская В. 84
Всеволод, сын владимиро-суздальского князя Константина Всеволодовича 97, 121
Всеволод Юрьевич Большое Гнездо, владимиро-суздальский князь 118, 143, 180, 182, 207
Всеволод Ярославич, великий киевский князь 93, 99, 113, 114, 124, 161, 202
Высоцкий С. А. 91, 101, 107, 111, 128, 144, 145, 146, 147, 148, 177, 213
Вячеслав Владимирович, туровский князь 97
Гальковский Н. М. 84
Гарданов В. К. 121, 122, 146
Гаральд, норвежский король 111, 202
Геннадий, новгородский архиепископ 220, 246
Георгий Всеволодович, полоцкий князь 93
Герасимов Флор 331
Герд К. П. 72, 84
Герман, константинопольский патриарх 96, 119
Геродот 74, 130, 190
Георгий Амартола, византийский хронист НО
Георгий Шимонович (Симонович), суздальский тысяцкий 97, 121, 122
Гизель Иннокентий, деятель украинской культуры, историк 306
Гиппиус В. 148
Годунов Борис 29
Головин Николай, преподаватель Московской академии 348
Голубинский Е. Е. 66, 84, 109, 145, 147, 200, 212
Голубева Л. А. 213
Гомер, легендарный древнегреческий поэт 19, 27, 171, 204
Городислава (Евдокия), полоцкая княжна, монахиня 93, 116
Грабарь И. 3. 126
Греков Б. Д. 79, 84, 109, 143, 145, 148, 156, 212
Григорий Богослов (Назианзин), греческий церковный деятель 119, 125, 146, 312, 354
Григорий, древнерусский педагог 171, 173
Григорий, книжный справщик 235, 236, 248
Григорий, монах Киево-Печерского монастыря, собиратель книг 98, 99, 123, 125
Григорий, новгородский книжник, кал-лиграфист 108, 144
Григорьев И. 140
Григорьев М. Г. 145
Гудзий Н. К. 357
Гуревич Ф. Д. 148
Гюрги (Григорий), латыш, переписчик Евангелия 101
Гюрята Семкович, дружинник, дипломат 124
Давид, иудейский царь 169, 172, 182, 184, 203, 208, 355
Давид Игоревич, Владимире-волы некий князь 115
Дедилье, косог (черкес), изучивший русскую грамоту 101, 128
Даль В. И. 62, 67, 83, 84, 109, 130, 131, 137, 140, 145, 148
Дамаскин Иоанн, византийский богослов, философ 23, 112, 312, 354
Дан, грек, изучивший русскую грамоту 101
Даниил Заточник 21, 127, 130, 131, 182, 206, 213
Даниил Романович, галицко-волынский князь 122, 123
Данила, новгородский школьник XIII в. 109
Демков М. И. 202, 212
Демокрит, древнегреческий философ-материалист 130, 192, 193, 210, 246
Указатель имен 359
Демосфен, древнегреческий философ 246
Демьян, монах Киево-Печерского монастыря, лекарь 123
Де Фельтре Витторино, гуманист эпохи Возрождения 23
Дзюба Е. Н. 260, 311, 357
Длугош Ян, польский историк 92, 112
Дмитриев Л. А. 124, 249, 357
Дмитрий Иванович (Донской), великий московский князь 217, 245
Дружинин В. Г. 245
Еврипид, древнегреческий драматург 246
Евфимий 96, 119
Евфросиния (Предслава), полоцкая княжна 93, 116, 129
Евфросиния (Феодулия) Суздальская, черниговская княжна 19, 114, 121, 143 144
Епифаний Премудрый, русский писатель, монах 219, 245, 246
Епифаний Славинецкий, русский и украинский писатель и ученый 23, 314, 355
Еремин И. П. 199, 212
Еремия, смоленский правовед 116
Ермолин В. Д., русский архитектор 220, 246
Ефрем, переяславский епископ 126
Ефрем, смоленский монах, писатель 94, 100, 117
Ефрем Сирин, византийский церковный писатель IV в. 117
Желваков Н. А. 249, 307
Жуков Д. 351
Жураковский Г. Е. 145
Забелин И. Е. 131
Заглада Н. 84
Загорулъский Э. М. 84
Зарубин Н. Н. 208
Зев, воевода и кормилец переяславского князя Андрея Владимировича 97, 122
Зеноб Глак, армянский историк VII в. 79
Зернова А. Б. 13, 85
Зизаний (Тустановский) Лаврентий, украинский и белорусский просветитель 235, 236, 248
Зиновий Отенский, инок Отенского монастыря, церковный писатель, философ, 132, 308
Златоуст Иоанн, византийский церковный деятель 23, 94, 117, 172, 312, 314, 354
Зубов В. П. 205
Иаков, монах, писатель 123
Иван IV Васильевич Грозный, русский царь 27, 119, 217, 310, 311
Игорь Святославич, князь новгород-северский 120 121
360 Указатель имен
Изяслав Ярославич, русский князь 113, 126, 144, 199
Иконников В. С. 357
Иларион, первый киевский митрополит 21, 98, 108, 151, 152, 186, 197, 211
Иллюстров И. И. 17, 66, 84, 149 Ильина Т. В. 147
Илья, игумен 235, 236, 248
Ингигерда (Ирина), дочь норвежского короля Ольфа, жена Ярослава Владимировича Мудрого 91, НО, 144, 197, 198 Иоанн (Грешный), книжник, автор первого русского педагогического сочинения 108, 154, 155, 186, 198, 212
Иосиф Флавий, древнегреческий историк, писатель ПО
Иосиф, грек, преподаватель Московской греко-славянской школы 27
Истомин Карион, русский поэт, монах, один из видных московских просветителей 23, 24, 27, 29, 260, 261, 277, 282, 304—306
Кабо В. Р. 85
Кагаров Е. Г. 84
Каждан А. П. 147
Казанцев Илья 331
Казанцев Семен 331
Казимир IV, польский король 112, 144, 246
Калайдович К. Ф. 205
Калинин А. Д. 333, 357
Кампанелла Томмазо, итальянский философ, поэт 350, 356
Капица О. И. 85
Карский Е. Ф. 111, 149
Карпов Федор, русский дипломат, публицист 27
Карпюк Г. В. 307
Квинтилиан, римский оратор 316
Кий, основатель Киева, и княжества полян 50, 79, 118, 156
Киприан, митрополит 236
Киреевский Н. В. 85
Кирик Новгородец 20, 113, 176, 178, 205, 213
Кирилл, ростовский епископ 118
Кирилл-Константин, просветитель славян 96, 119, 155
Кирилл Туровский, епископ, писатель 20, 21, 94, 116, 174, 204, 213
Кирша Данилов, собиратель древних российских народных стихотворений 84 Кирьяк, игумен новгородского Юрьевского монастыря 127
Климент Смолятич, киевский митрополит, писатель 18, 19, 20, 21, 170, 203, 204, 212
Ключевский В. О. 116, 145
Козьма Индикоплов, александрийский путешественник ПО
Колесов В. В. 204
Колпакова Н. А. 85
Колчин Б. А. 64, 71, 83, 85, 149, 213
Комин Филипп, советник французского короля Людовика XI 357
Коменский Ян Амос 23, 28, 304
Константин Добрынин, новгородский посадник 108
Константин Всеволодович, владимиро-суздальский князь 95, 115, 117, 121, 122 180, 181, 202, 206
Константин VII Порфирородный (Багрянородный), византийский император 76
Коншина Т. И. 205
Коперник Николай, польский ученый 314
Копиевский (Копиевич) Илья Федорович, русский издатель и типограф 29, 350, 351, 356, 357
Копыленко М. М. 351
Коринфский А. А. 85
Косвен М. О. 64, 85
Коснячко, киевский боярин 108, 124
Костомаров Н. И. 80, 85, 146
Котляревский А. А. 85
Круглов Ю. Г. 84
Курбский Андрей Михайлович, русский князь, писатель 308, 311, 312, 354, 355, 357
Кусков В. В. 207, 214
Кушелев-Безбородко Г. 146
Лавров П. А. 145
Лавровский П. А. 85
Лаврентий, киево-почерский монах, лекарь 123
Лазарь, игумен Киевского монастыря 91, 111
Лакин И. Е. 351
Лазарев В. Н. 126, 147
Ласкарис И., гуманист эпохи Возрождения 308
Ласкарь Константин, грек 349
Леванте, венгерский королевич 111
Ленин В. И. 15, 30, 79, 83, 130, 148, 203, 212
Ле ваше ва В. П. 66, 85
Леофрик, англо-саксонский епископ 202
Ливий Тит, римский историк 357
Линдер И. М. 83, 85
Липец Р.. С. 85
Лихачев Д. С. 9, 79, 80, 81, 85, 110, 111, 123, 145, 203, 207, 214, 249, 357
Лихуды Иоанникий и Софроний, братья, ученые-греки 248, 348, 349, 356, 357
Логофет Пахомий, сербский писатель 246 Ломоносов М. В. 29
Лысенко П. Ф. 149, 213
Лурье Я. С. 85, 112
Лютер Мартин, деятель Реформации в Германии 348
Ляметри П. 85
Магницкий Леонтий Филиппович 29, 136
Магнус Добрый, норвежский и датский король 111
Майков Н. А. 85
Макаревич М. В. 351
Макарий, епископ, церковный историк 145
Макарова Т. И. 85
Максим Грек (Михаил Триволис), монах, писатель-публицист, переводчик 29, 306, 308, 313, 354, 355
Макарий, митрополит 27, 247
Мамай, золотоордынский хан 217, 245
Мануил 127
Марр Н. Я. 147
Маркс К. 10, 17, 18, 63, 83, 148, 333, 357
Матвей, новгородский школьник XIII в. НО
Матъесен Р. 212
Машкин А. С. 85
Медведев А. Ф. 140, 149
Медведев Сильвестр, русский просветитель и поэт 23, 261, 331
Медынский Е. Н. 30
Медынцева А.. А. 68, 77, 85, 141, 142, 147, 149
Менандр, древнегреческий поэт-комедиограф 130, 222, 246
Мешко П., польский король 111
Мещерский Н. А. 212
Миндалев П. П. 207, 214
Мирзоев В. Г. 212
Миропольский С. И. 124, 147
Мирослав, боярин 121, 122
Митюров Б. Н. 30
Михаил Юрьевич, ростовско-суздальский князь 122
Мовша Т. Г. 85
Могила Петр, деятель украинской культуры, церковный писатель 26
Модзалевский Л. Н. 29, 30
Моисей, библейский пророк 172
Молдован А. М. 211
Можаровский А. Ф. 85
Мордовцев Д. Л. 28, 149, 307
Моссох, восточнославянский князь 357
Мстислав Владимирович, великий киевский князь 109, 127
Мстислав Изяславич, великий киевский князь 97, 122
Мстиславец Петр, русский типограф 22, 24, 28, 250, 303, 307
Науклер Иоанн, немецкий хронист 357 Нестор, летописец, писатель 79, 117, 123,
Указатель имен 361
156, 199, 200
Нездилова, жена Нездилы, кормильца га-лицкого боярина Судислава Бернато-вича 123
Немировский Е. Л. 24
Низами, азербайджанский поэт 77, 85, 102, 129, 148
Никанор, дядька, воспитатель детей владимирского князя Константина Всеволодовича 121, 122, 181
Никита, монах Киево-Печерского монастыря, знаток иностранных языков 98, 125
Никифор Киянин, боярин 108
Никифор, киевский митрополит 124, 161, 163, 212
Николай Святоша, черниговский князь Святослав Давидович 19, 98, 114:125
Никон, древнерусский писатель, игумен Киево-Печерского монастыря 98, 100, 101, 123, 125, 126, 128, 200
Никон, патриарх 331
Нифонт, новгородский епископ 176, 178
Новиков Н. И. 29, 249
Новосельцев А. П. 211
Овидий, римский поэт 273, 320
Олаф Скотконунг, шведский король 110
Олеарий Адам, немецкий путешественник 30
Олег Святославич, черниговский князь 50, 79, 161, 168, 202, 203
Олисава, киевская княгиня 122, 144
Ольга (Евфимия), полоцкая княжна 116
Ольга, киевская княгиня 50, 97, 120
Онфим, новгородский школьник XIII в.
71, 83, 109, НО, 133, 135, 138, 140
Ослябя, монах Троицкого монастыря 217, 245
Остромир, новгородский посадник 108, 144
Пантелей, правовед смоленский 116
Пашуто В. Т. 127, 145, 147, 148, 171, 212
Перенег, киевский боярин 108, 124
Пересвет, монах Троицкого монастыря 217, 245
Пересветов Иван Семенович, русский мыслитель и публицист 33, 310, 354, 357
Перун, языческий бог грозы, грома и молнии 78, 90, 109
Петр I 106, 137, 249, 331, 350, 351, 352
Петр, первый московский митрополит 96, 119, 141
Пифагор, древнегреческий мыслитель, математик 130, 351
Пищан, ученик школы при Киевском Софийском соборе 91, 111, 112
Платон, древнегреческий философ-идеалист 19, 171, 192, 204, 246
Плеханов Г. В. 74, 85
362 Указатель имен
Плутарх, древнегреческий писатель и историк 189, 190, 191, 210, 246, 316
Поликарп, монах Киево-Печерского монастыря, писатель 118, 123
Поликарпов Федор Поликарпович, русский писатель, переводчик, издатель 348
Полицано А., гуманист эпохи Возрождения 308
Постников Петр, первый русский доктор философии и медицины 348
Преображенский А. Г. 132, 137, 146, 149, 214
Претич, русский воевода 50, 79, 80
Приселков М. Д. 115, 146, 212
Пропп В. Я. 73, 74, 75, 85, 86
Прокопий, белгородский 124, 129, 143 Прокофьев Н. И. 198, 211, 213, 307, 357 Протопопов С. 212
Прохор, монах Киево-Печерского монастыря 123
Прохоров Г. М. 9
Пука (Паук), кормилец дорогобужского князя Владимира Андреевича 97, 122
Пушкарев Л. Н. 83, 86, 131, 149, 357
Рааб Г. 129
Рабинович М. Г. 146
Радищев А. Н. 29
Ралев Дмитрий Иванович (Палеолог), русский посол 23
Раппопорт П. А. 86
Репский Василий 331
Роговин М. Д. 214
Родосталев Михаил 331
Роман Мстиславич 97, 121, 122
Роман Ростиславич 94, 116
Романов Б. А. 24, 147
Рощин А. Н. 86
Ртищев Федор Михайлович, окольничий, глава ряда приказов 23, 26
Рыбаков Б. А. 14, 16, 18, 62, 74, 75, 82, 86, 109, 115, 118, 126, 131, 138, 142, 144, 146, 148, 149, 164, 182, 207, 212, 213, 214
Рыбникова М. А. 86, 149
Рыбина Е. А. 107, 145
Рычагов А. X. 351
Рябинин Б. С. 86
Рязанец Степан, русский иконописец 307
Савонарола Джироламо 308
Савва, грек, изучивший русскую грамоту 117, 129
Садовников Д. Н. 72, 86, 135, 142, 149
Салтыков-Щедрин М. Е. 304
СамЬквасов Д. Я. 70
Сапунов Б. 149
Сахаров А. Н. 145
Свердлов М. Б. 86, 119, 147
Свенельд, воевода 120, 121
Святополк Изяславич, великий киевский князь 115, 122
Святослав Всеволодович 115
Святослав Игоревич, русский князь 50, 51, 76, 79, 80, 97, 120, 121
Святослав Юрьевич, владимирский князь 122
Святослав Ярославич 115, 199
Семен, тверской епископ 218, 245
Семенов Ю. И. 86
Сергий Радонежский (Варфоломей Кириллович), русский церковный и политический деятель 122, 219, 246
Сикорский М. М. 150
Сильвестр, духовник Ивана IV, протопоп Благовещенского собора 227, 247
Сильвестр, игумен Выдубецкого монастыря, политический деятель 161
Симеон Полоцкий (Самуил Емельянович Петровский-Ситнианович), белорусский и русский общественный и церковный деятель, писатель 23, 24, 25, 28, 29, 246, 248, 249, 261, 304, 330, 332, 333, 355, 357
Симон, владимирский епископ, писатель 118, 123
Симон, митрополит 246
Симони П. К. 17, 130, 150
Симонов Р. А. 135, 137, 150, 177, 205, 206, 213
Скарга Петр 24
Скорина Георгий (Франциск) Лукич, белорусский просветитель и издатель 303
Скот Дунс, монах-францисканец, представитель средневековой схоластики 333
Слуховский М. И. 249
Смирнов С. 86, 249, 357
Смотрицкий Мелетий Герасимович 29, 306, 354
Снегирев И. М. 17, 86
Соболевский А. И. 27, 29, 150
Соколов Ю. М. 17
Сократ, древнегреческий философ 189, 193, 246, 320, 324
Соловьев С. М. 146, 249, 357
Соломон, иудейский царь 172, 182, 191, 303, 326, 355
Спангенберг И. 312
Сперанский М. Н. 146, 150, 214
Спиридон, монах Киево-Печерского монастыря 99, 125
Срезневский И. И. 120, 147
Ставровецкий Кирилл, преподаватель Львовской и Виленской школ, писатель 29, 306
Старушич Игнатий Оксенович, ректор Киево-братской коллегии 26
Ставко Гордятич, боярин, воевода 124
Стефан Новгородец, русский путешественник 126
Стефан Пермский, русский миссионер-просветитель в землях коми 119, 219, 245, 306
Сторожев В. Н. 26, 27
Стрыйковский М., польский хронист 112
Судислав, галицкий боярин 97, 123
Сумникова Т. А. 208, 214
Сумцов Н. Ф. 131, 150
Татищев В. Н. 100, 114, 115, 117, 121, 122, 125, 146, 147, 148, 156, 179, 206, 212 213
Творогов О. В. 200, 203, 211
Терещенко А. В. 11
Тессинг Ян, голландский купец, издатель книг на русском языке 350, 351
Тимощук Б. А. 86
Тихомиров М. Н. 109, 112, 115, 138, 145, 146, 150
Токарев С. А. 86
Толочко П. П. 146
Толстов С. П. 86
Томаш Михалевич, смоленский правовед 116
Тохтамыш, золотоордынский хан 120
Труворов А. 86
Уваров А. С. 146, 213
Улаф, сын скандинавского короля Стин-келя Инге 111
У идольский В. Н. 208
Успенский Н. Д. 86, 123, 147
Успенский Л. С. 150
Ушинский К. Д. 63, 70, 86
Фасмер М. 86
Федор, черниговский боярин, политический деятель, педагог 19, 121, 141,
Федор Студит 124
Федоров Иван, русский первопечатник 22, 24, 28, 29, 250—252, 203, 304, 306, 307
Федорова М. В. 208, 214
Феодосий Печерский, игумен Киево-Печерского монастыря 83, 92, 94, 98, 100, 113, 117, 122, 123, 124, 125, 156, 160, 199, 200
Филарет (Гумилевский), архиепископ 213
Фома Аквинский, католический богослов 209, 212
Фома, смоленский священник 170, 171
Фочано ’ М., гуманист эпохи Возрождения 308
Франко И. Я. 64, 86, 139, 150
Фронтин Юлий 304
Халпахчьян О. X. 128
Хвойко В. В. 70, 86
Указатель имен 363
Хозеров И. М. 150
Холостенко Н. В. 139, 150
Хорошев А. С, 149
Храбр Черноризец, болгарский монах 250
Худяков И. А. 86
Цезарь Гай Юлий, римский политический деятель, полководец и писатель 357
Циглер Т. 147
Цицерон, римский политический деятель, оратор 312
Черепнин Л. В. 109, 133, 138, 150, 213
Чистяков В. А. 212
Чубинский П. П. 86
Шахматов А. А. 112, 120, 146, 147
Шашкевич М. С., украинский писатель 109
Шейн В. И. 86
Шер Н. 307
Шереметьева М. Е. 76, 86
Шимановский В. 214
Шишацкий-Ильин А. 86
Шмидт К. 132, 150
Штакельберг Ю. И. 86
Штейн П. В. 17
Штыхов Г. В. 86
Щапов Я. Н. 63, 86, 152, 178, 211, 213
Щепкин М. С. 131
Щепкин В. Н. 142
Эдвин, сын английского короля Эдуарда Железнобокого 111
Эдуард, сын английского короля Эдуарда Железнобокого 111
Эдуард Железнобокий, английский король 111
Энгельс Ф.10, 17, 19, 64, 83, 138, 148, 357
Эразм Роттердамский, гуманист эпохи Возрождения 23, 355
Ювеналий, римский поэт-сатирик 320, 325
Юрий Долгорукий, русский князь 121
Юрий Всеволодович, владимирский князь 95, 180, 181, 206
Якоб, секретарь польского короля Казимира IV 220, 246
Якун, смоленский правовед 116
Янка (Анка) Всеволодовна, княжна 92, 113
Янин В. Л. 88, 107, 108, 109, 116, 120, 133, 134, 140, 142, 145, 146, 149, 150, 177, 213
Ярополк Владимирович, великий киевский князь 50, 79, 97, 122
Ярослав Всеволодович, переяславский князь 92, 121, 182, 207, 208
Ярослав Владимирович Мудрый, великий киевский князь 64, 90, 91, 97, НО, 111, 112, 113, 121, 122, 133, 144, 151, 152, 161, 164, 176, 197, 198, 211
Ярослав Осмомысл, галицкий князь 94, 95
Яцкевич Е. А. 111, 146
364
Содержание
5
10
31
32
34
35
37
38
41
43
44
46
47
49
50
53
60
61
83
87
88
90
97
98
99
102
106
145
151
К читателям
Педагогическая мысль периода зарождения и развития феодализма
Часть I. Народная педагогика о воспитании
Пословицы и поговорки
Заговоры
Колыбельные песни
Пестушки и потешки
Сказки
Игрушки
Загадки
Скороговорки
Считалки (сечки)
Детские заклички
Игровые песни-хороводы
Колядки
Воспитание бережного отношения к природе (запуки)
Народные приметы Исторические предания Былины
Народная педагогика о правилах поведения (вежество)
Комментарии и примечания
Литература
Часть II. Просвещение в Древней Руси (X — XIII вв.)
Памятники письменности восточных славян
Источники о школах XI—XIII вв.
О кормильцах — воспитателях княжих детей
Монастырское воспитание и образование
Обучение русских за границей и иностранцев на Руси
Народная педагогика о средствах, способах обучения детей грамоте и школьный быт на Руси
Комментарии и примечания
Литература
Педагогическая мысль в произведениях древнерусской литературы XI—XIII вв.
—	Иларион
153 Из «Слова о законе и благодати»
154	Иоанн
155 Из «Слова некоего калугера о чьтьи книг»
156 Нестор
157 Из «Жития Феодосия Печерского»
161	Владимир Мономах
164 «Поучение» Владимира Мономаха
170	Климент Смолятич
171 «Послание» Климента Смолятича
174	Кирилл Туровский
175 Из «Притч» и «Слов» Кирилла Туровского
176 Кирик Новгородец
178 Из «Учения им же ведати человеку числа всех лет»
180 Константин Всеволодович (Владимирский)
181 Наставление о детях — Определение опекунам детей
182	Даниил Заточник
182 Моление Даниила Заточника
186	Произведения неизвестных авто-
ров
187 Слово некоего отца к сыну своему
188 Слово о пользе учения
189 Переводные произведения
— Из сборника афоризмов «Пчела» 193 Из «Повести об Акире Премудром»
197 Комментарии и примечания
211 Литература
215 Часть III. Развитие педагогической мысли и просвещения в XIV — XVII вв.
217 Педагогические тенденции в памятниках XIV — XVII вв.
— Задонщина
218 Наставление тверского епископа Семена
219 Из «Жития Стефана Пермского» — Из «Жития Сергия Радонежского»
220 Отрывок из письма В. Д. Ермолина поляку Якобу
— Послание Геннадия
221 Афоризмы из сборника «Пчела»
222 Афоризмы из сборника «Мудрость Менандра»
— Постановления «Стоглава» об обучении и училищах
223 Домострой
227 Благословление от благовещенского попа Сильвестра возлюбленному моему единородному сыну Анфиму
229 Прещение вкратце о лености и нерадения...
234 Наказание к учителям, како им детей учити грамоте
—	Стихи воспитательного характера — Слово о ленивых
235 Похвала розге
—	Спор по поводу Катехизиса Лаврентия Зизания
236 Привилегия Московской академии
241 Повесть о Горе-Злочастии
245 Комментарии и примечания
249 Литература
250 Учебная литература
— Иван Федоров
251 Евангелие учителное
252 Из «Азбуки» Ивана Федорова (1574)
257 (Поучение сыну)
258 Василий Федорович Бурцов-Протопопов
260 Из «Азбуки» («Начальное учение человеком, хотящим разумети божественного писания»)
—	Карион Истомин
261 Букварь
277 Книга о хитростях ратных — Полис
280 Домострой
282 Школьное благочиние
295 Из учебных книг
298 Из «Азбуковника полного»
299 Прописи
301 Список рисунков к «Потешной книге»
303 Комментарии и примечания
307 Литература
308 Русские просветители о воспитании и обучении
—	Максим Грек
309 Похвальная словеса сея блаженный и святыя...
310 Иван Семенович Пересветов
366
— Сочинение о Петре волоском воеводе...
311 Из «Сказания о Магмете-салтане»
— Андрей Михайлович Курбский 312 Отрывок из предисловия к переводу книги Иоанна Дамаскина «Источник знания»
313 Отрывок из предисловия к переводу книги Иоанна. Златоуста «Новый Маргарит»
314	Епифаний Славинецкий
—	Гражданство обычаев детских
330 Симеон Полоцкий
333 Вертоград многоцветный
—	Веждество
334 Нрав
—	Невежда
—	Разум
—	Слово
—	Труд
—	Учение
335 Учитель
—	Учитися и учити
—	У чай, а не творяй
—	Частность
—	Честь
336 Букварь языка славенская, сиречь начало учения детем, хотящим учитися чтению писаний
338 [О невежественных старых учителях и священниках]
— Комидия притчи о блуднем сыне 341 Из «Обеда душевного»
342 Наказание чадом
343 Из «Вечери душевной»
348 Иоанникий и Софроний Ли-худы
349 Алфавитарь — преднаказание детям
— Из учебника логики («Яснейшее изложение всего логического дей-ствования»)
— Из учебника риторики («Черты царственного красноречия»)
350 Из учебника физики (естественной истории)
—	Илья Федорович Копиевский
351 Отрывок из «Введения краткого во всякую историю...»
353 Правила поведения
—	Нравственно-педагогические сентенции
354 Комментарии и примечания
357 Литература
358 Указатель имен
Антология педагогической мысли Древней Руси и Русского государства XIV — XVII вв.
Составители:
Степан Дмитриевич Бабишин, Борис Никифорович Митюров
Зав. редакцией
Ю. В. Василькова
Редакторы:
Г. С. Громова (I и II части), Н. А. Мясникова (III часть)
Художник
Б. А. Валит
Художественный редактор
Е. В. Гаврилин
Технический редактор
Т. Е. Морозова
Корректоры:
В. Е. Воронцова,
Н. В. Минервина,
В. Н. Рейбекель
НБ № 907
Сдано в набор 24.01.85. Подписано в печать 06.08.85. Формат 60x90*/ie- Бумага офсетная N8 1. Печать офсетная. Гарнитура тайме. Усл. печ. л. 23,00. Уч.-изд. л. 27,84. Усл. кр.-отт. 47,5. Тираж 31 000 экз. Зак. № 17. Цена 2 р. 20 к.
Издательство «Педагогика» Академии педагогических наук СССР и Государственного комитета СССР по делам издательств, полиграфии и книжной торговли.
Москва, 107847, Лефортовский пер., 8
Минская фабрика цветной печати, 220115, Минск, ул. Корженев-ского, 20.
Антология педагогической v
Руси И Русского 11ЭГ|ЙУГГ1> XfV XVIlBB.