В. В. Бианки
^©ржот^мадшцы!
К.аи1Дал1а1К1пш(Е1к©г©
запшэфдшмта
Саик'П'-КНФтгФрбург
W®8
OW
-ны
"Клк искренне мо&ым,
%мг tyuMti i ufyif
Шел 1992 год, Кандалакшскому заповеднику исполнялось 60 лет.
Отметить его с размахом 50-летнего юбилея, когда была организова-
на региональная природоохранная конференция, возможности не
было. Но можно было вспомнить о тех, кто стоял у истоков заповед-
ника, о его первых сотрудниках.
Строительство в 1915-1916 годах железной дороги на Кольский
полуостров ускорило колонизацию этой северной окраины России.
Кандалакша из поморского села быстро превращалась в промышлен-
но-транспортный поселок. Население росло за счет приезжих. Но-
вым поселенцам были чужды сложившиеся веками местные традиции
охоты и рыбной ловли. Природные богатства безжалостно эксплуа-
тировались. Угроза истребления нависла и над морской уткой гагой,
чей пух высоко ценился на мировом рынке. Природа края нуждалась
в защите. В 1932 году на островах южной части Кандалакшских шхер
решением райисполкома был создан охотничий заповедник, вошед-
ший в систему Карелпушнины. В 1934 году заповедник передали Ка-
рельскому научно-исследовательскому институту. Весной следующего
года в Кандалакшу приехал первый заведующий заповедником —
научный сотрудник этого института А.А.Романов.
В 1960 году на совещании в Петрозаводске ко мне подошел немо-
лодой русоволосый мужчина среднего роста, представился Алексеем
Андреевичем Романовым и подарил журнал со своей статьей о гаге.
К большому сожалению, тогда мой интерес к нему не проявился в
радости знакомства, расспросах, стремлении продолжить общение.
Потом было поздно...
А роль Алексея Андреевича в судьбе заповедника была значитель-
на. Он наладил охрану островов, провел учёт гнезд гаги в 1935 и 1936
годах, исследовал особенности экологии этой птицы, в 1936 году на-
чал работы по её кольцеванию. Однако главная заслуга А.А.Романова
в том, что именно он отстоял заповедник в 1937 году, когда его чуть
было не закрыли. При образовании Мурманской области к ней ото-
шел Кандалакшский район, и в связи с этим ведомственный Канда-
лакшский заповедник собирались ликвидировать. Только благодаря
Рус. орнитол. журн. 1998 Экспресс-выпуск № 41	S

5
ГЛГЛ KAPCJlbCKOI О IlOGLPOKbM ВЕЛОЮ МОРЯ
БИОЛОГИЯ
\
i riiuux i Л и л I ill те; к нндссмснстщ ниркии (TuliKulinac). I Io i.hp;: ц жпшн
mri милнетсп .(r'i uhh'lfi'Koil AiopuKoii i rioiil oh i iiiii.oi 4:1 uc ihnu.iaer
НКЛЮ'ЫЯ I.IKU.H

peiiite самки oipoc с мелким нокеречныч нолшитим рисунком п.> шее
осн ocpxiuui noPoiii'ii.'i ttлишняя белап, крыш.и. чпнег. брютко— мерные
Грум, белая с pn.Toii.iri> желтым ипеиком G.ipx.iTtxi черное пятно ijniuiiri
utci. л>>б и 1||юх1>л1п черт । । д;;:ы, uitnu с) XHiiaHitiiiiMilcil сиди iiocihuimh.
темя IKQCTMH белым leno сяи wpulllo SIUPUUCKlt ОТ .ipKTH'ICLIiltX .MI.IU.UHI
плотным ui(C|H.'Iiiicm to (Лоем iiiJiiiiHitu, ithjhho ii\xa 11 tuiKiiihiio ni.i’inre 11.
ным 1.Л11ГМ Прдкижниг» MlHp.l Дчм UKIIIX IIIMOIIHK 1.11,1 11 )iitip,ier иТнрЫНЛ
морские меnmmiiAioi, где имеется обильная дли псе iuhh.i I нез.тчщ.мин
на пстроплх Вслок, мори иы еженными ChiMmii .iiimj ei ни iie ui'icp.MMiiitnx
mc.ikiwhu.iix GapciiH'iiioin нор», берсТпн Aljpnimivi n Iloptmни Ikciiuii
vrau и >(>)iniu ikiiiii )h»ium\ no icppn।upiuiлi.iincTi! .мест сшш\
l.lllllh и ПН1ПЧ.’ Постепенно >11, AK'pc осIkifliPKJKIIHII Im'ioi.i 4
IHHO HUKpOlCI lerili ll.t ЮГ К MCebIM UIHIIX ГЦСЛДИНКН

юти 1.1V1
l!j wuuii
усилиям А.А.Романова заповедник удалось сохранить. Его приняли в
общесоюзную систему, придав статус государственного. Позже о су-
ществовании заповедника в 1932-1938 годах и его первом заведую-
щем А.А.Романове вспоминали редко, а историю Кандалакшского
заповедника начинали с июля 1939 года, когда вышло постановление
Совнаркома РСФСР "Об организации Кандалакшского государ-
ственного заповедника" Исправил эту несправедливость новый ди-
ректор Б.В.Кестер в шестидесятых годах. Кстати, Лапландский запо-
ведник тоже был создан в 1930 году как ведомственный в системе
лесного хозяйства. Только через 5 лет, в 1935-м, он вошел в государ-
ственную заповедную систему.
В июле 1939 года заповедные острова в Кандалакшском заливе
принял А.В.Федосов, представитель Комитета по заповедникам. В
декабре приехал новый директор — А.В.Грибас.
О нем хорошо написал В.Н.Карпович в книге "Кандалакшский
заповедник" (1984). Александр Викентьевич Грибас родился в 1893
году в Риге. По специальности он был зубным техником. В 1916 году
его призвали в армию. Служил в Преображенском полку, где в марте
1917 года вступил в РСДРП(б). С января 1918 года А.В.Грибас —в
Красной Гвардии, затем в РККА. В гражданскую войну он командо-
вал ротой, потом полком, был комендантом Екатеринбурга. После
войны Грибас окончил Высшую военно-педагогическую школу, Кур-
сы высшего командного состава РККА и продолжал служить, нахо-
дясь на политической и строевой работе. В 1933 году Александр Ви-
кентьевич оставил военную службу по инвалидности. Известно, что
ко времени вступления в директорскую должность он имел одно лег-
кое и один глаз, другой был искусственный. В заповеднике была его
первая "гражданская" работа.
Заместителем директора по научной работе стал Владимир Ми-
хайлович Модестов. В 1991 году Т.Б.Кулаева передала мне копии ма-
териалов о жизни В.М.Модестова, незадолго до этого полученные от
его бывшей жены Нины Юрьевны Соколовой. Это был доклад-
некролог, написанный его руководителем в аспирантуре профессо-
ром С.И.Огневым, воспоминания профессора Г.П.Дементьева и
другие документы.
Для меня Владимир Михайлович был тогда прежде всего другом
Ю.М.Кафтановского, с которым они выполнили на Семи островах
Восточного Мурмана интересные исследования морских птиц Север-
ной Атлантики. Оба погибли в пекле первого года войны.
В марте 1992 года на основании полученных документов, сведе-
ний из различных публикаций и того, что знал раньше, я написал к
60-летию заповедника очерк о В.М.Модестове, который назывался
"Натуралист —Божьей милостью”. Очерк опубликовала в апреле-мае
Рус. орнитал. журн. 1998 Экспресс-выпуск № 41	7
"Натуралист -Божьей милостью". Очерк опубликовала в апреле-мае
Кандалакшская городская газета "Нива". Я послал его Нине
Юрьевне. Она одобрила очерк, внеся небольшие исправления. К
сожалению, как я вижу теперь, в нем есть целый ряд неточностей.
После очерка о В.М.Модестове захотелось узнать судьбы других
сотрудников и написать о работе заповедника в 1939-1941 годах. В
этот период, кроме В.М.Модестова, в заповеднике работали
Н.В.Миронова, М.С.Протопопов, В.В.Рольник и другие. Они не бы-
ли для меня "чужими". Наталия Владимировна Миронова - старшая
сестра Евгении Владимировны Королевой и Людмилы Владимиров-
ны Мироновой, которых я хорошо знал еще с тридцатых годов по
юннатскому кружку при Ленинградском педагогическом институте
им. М.Н.Покровского. Кроме того, я встречал Наталию Владими-
ровну в Зоологическом институте Академии наук СССР.
О Михаиле Сергеевиче Протопопове я вначале узнал из работы
К.Н.Благосклонова о птицах Кандалакшского залива, в которой есть
ряд ссылок на его наблюдения. Потом выяснилось, что в 1940 году
М.С.Протопопов кольцевал птиц в заповеднике, а я ловил в 1954-
1963 годах помеченных им полярных крачек. М.С.Протопопов погиб
на фронте в первую же осень, как и В.М.Модестов, что вызывало
боль и создавало особое отношение к ним. Знал я и В.В.Рольник по
встречам её на различных конференциях и по публикациям. Таким
образом, Н.В.Миронова, М.С.Протопопов и В.В.Рольник были для
меня не отвлеченные фамилии, а живые люди.
После того, как я стал расспрашивать о М.С.Протопопове, выяс-
нилось, что в юности он был дружен с А.С.Данилевским и Е.С.Ми-
ляновским. С обоими этими талантливыми исследователями и ин-
тересными людьми я волею судьбы тоже был знаком.
Чем больше я узнавал о тех, кто работал в заповеднике, тем
больше они меня интересовали. С годами этот интерес только воз-
растал и находил всё больший отклик у участников событий тех да-
леких предвоенных лет. Постепенно я лучше познакомился с Ниной
Юрьевной Соколовой, Наталией Владимировной Мироновой, Гали-
ной Владимировной Шельдешовой (женой А.С.Данилевского).
Н.Ю.Соколова передала мне для архива заповедника, кроме мате-
риалов, полученных через Т.Б.Кулаеву, полевые дневники В.М.Мо-
дестова за 1939 и 1940 годы, машинописный оригинал рукописи его
кандидатской диссертации и несколько фотографий. Н.В.Миронова
рассказала много интересного о работе в заповеднике, передала свой
полевой дневник 1941 года, ряд документов и два письма
М.С.Протопопова, полученные ею в 1941 году из армии. Кроме то-
го, она разрешила ознакомиться с письмами, которые регулярно пи-
сала отцу из заповедника. Г.Г.Шельдешова тоже рассказала о
8	Ас. орнитол. журн. 1998 Экспресс-выпуск № 41
М.С.Протопопове, передала его фотографию и помогла получить
воспоминания о нем от сестры А.С.Данилевского.
Сотрудница центрального архива Московского университета
Н. А. Карги на не только нашла сохранившееся "личное дело" студента
М.С.Протопопова, но и любезно сделала ксерокопии с важнейших
документов и передала их в заповедник. В выяснении судеб людей,
работавших в заповеднике, помогла "Книга памяти 1941-1945”
(том 3), изданная в 1995 году в Мурманске.
Как это часто происходит, собранные материалы не равноценны,
и составленные биографии не одинаковы по полноте. Как в свое
время В.Н.Карповичу, мне не удалось найти архивные документы
заповедника предвоенных лет.
И еще одно замечание. Поморские названия островов и других
приметных мест Кандалакшского залива часто расходятся с написа-
нием их на картах и в других опубликованных материалах. Причины
этого различны. В своих публикациях я, как и многие другие авто-
ры, постоянно использую поморские названия, которых нет на кар-
те. Например, остров Голый (на карте) по-местному называется
"Девичья луда”, остров Криньин — Ириньин, острова Ломтишные —
Ломнишные. Название острова Тарасиха, как написано на карте,
явно происходит не от имени Тарас, а от слова "торос" (торосы —
громоздящиеся льдины), а значит, правильнее писать его через "о".
Особо надо сказать о правописании названия острова Ряшков.
На карте это название пишется через "ш", а в биологическую лите-
ратуру остров вошел с буквой "ж". Приверженцы этого варианта на-
писания пытаются объяснить его разными способами. Однако я уве-
рен, что в данном случае правы именно картографы. Силуэт острова
с разных сторон напоминает бытовавшее у поморов приспособление
для разминки кож при их выделке, которое называли "ряшка" (см.
фонды Архангельского краеведческого музея).
Несколько использованных в тексте поморских терминов: коко'-
ра -кусок ствола с корнем; ламбина, ламбйнка —бессточное озерцо,
часто с болотистыми берегами; луда —небольшой остров, лишённый
таежной растительности; наволок —мыс, полуостров; салма —пролив;
Северный архипелаг —южная часть Кандалакшских шхер, заповедан-
ная в 30-х годах; тоня' —рыбацкий стан.
Кроме уже упомянутых лиц, я очень благодарен за помощь в
сборе материала Т.А.Бек, В.Е.Богданову, Э.И.Извековой, О.А.Мака-
ровой, И.А.Харитоновой и администрации заповедника, а также
всем, кто в той или иной мере способствовал сбору архивного мате-
риала, в частности заместителю директора по научной работе Ин-
ститута эволюционной физиологии и биохимии доктору биологиче-
ских наук А.И.Кравченко и заведующей архивом этого института
Рус. орнитол. журн. 1998 Экспресс-выпуск № 41	О
натуралист -ьожьеи милостью . очерк опуоликовала в апреле-мае
Кандалакшская городская газета "Нива". Я послал его Нине
Юрьевне. Она одобрила очерк, внеся небольшие исправления. К
сожалению, как я вижу теперь, в нем есть целый ряд неточностей.
После очерка о В.М.Модестове захотелось узнать судьбы других
сотрудников и написать о работе заповедника в 1939-1941 годах. В
этот период, кроме В.М.Модестова, в заповеднике работали
Н.В.Миронова, М.С.Протопопов, В.В.Рольник и другие. Они не бы-
ли для меня "чужими". Наталия Владимировна Миронова — старшая
сестра Евгении Владимировны Королевой и Людмилы Владимиров-
ны Мироновой, которых я хорошо знал еще с тридцатых годов по
юннатскому кружку при Ленинградском педагогическом институте
им. М.Н.Покровского. Кроме того, я встречал Наталию Владими-
ровну в Зоологическом институте Академии наук СССР.
О Михаиле Сергеевиче Протопопове я вначале узнал из работы
К.Н.Благосклонова о птицах Кандалакшского залива, в которой есть
ряд ссылок на его наблюдения. Потом выяснилось, что в 1940 году
М.С.Протопопов кольцевал птиц в заповеднике, а я ловил в 1954-
1963 годах помеченных им полярных крачек. М.С.Протопопов погиб
на фронте в первую же осень, как и В.М.Модестов, что вызывало
боль и создавало особое отношение к ним. Знал я и В.В.Рольник по
встречам её на различных конференциях и по публикациям. Таким
образом, Н.В.Миронова, М.С.Протопопов и В.В.Рольник были для
меня не отвлеченные фамилии, а живые люди.
После того, как я стал расспрашивать о М.С.Протопопове, выяс-
нилось, что в юности он был дружен с А.С.Данилевским и Е.С.Ми-
ляновским. С обоими этими талантливыми исследователями и ин-
тересными людьми я волею судьбы тоже был знаком.
Чем больше я узнавал о тех, кто работал в заповеднике, тем
больше они меня интересовали. С годами этот интерес только воз-
растал и находил всё больший отклик у участников событий тех да-
леких предвоенных лет. Постепенно я лучше познакомился с Ниной
Юрьевной Соколовой, Наталией Владимировной Мироновой, Гали-
ной Владимировной Шельдешовой (женой А.С.Данилевского).
Н.Ю.Соколова передала мне для архива заповедника, кроме мате-
риалов, полученных через Т.Б.Кулаеву, полевые дневники В.М.Мо-
дестова за 1939 и 1940 годы, машинописный оригинал рукописи его
кандидатской диссертации и несколько фотографий. Н.В.Миронова
рассказала много интересного о работе в заповеднике, передала свой
полевой дневник 1941 года, ряд документов и два письма
М.С.Протопопова, полученные ею в 1941 году из армии. Кроме то-
го, она разрешила ознакомиться с письмами, которые регулярно пи-
сала отцу из заповедника. Г.Г.Шельдешова тоже рассказала о
о	Рус. орнитол. журн. 1998 Экспресс-выпуск № 41
М.С.Протопопове, передала его фотографию и помогла получить
воспоминания о нем от сестры А.С.Данилевского.
Сотрудница центрального архива Московского университета
Н.А.Каргина не только нашла сохранившееся "личное дело" студента
М.С.Протопопова, но и любезно сделала ксерокопии с важнейших
документов и передала их в заповедник. В выяснении судеб людей
работавших в заповеднике, помогла "Книга памяти 1941-1945"
(том 3), изданная в 1995 году в Мурманске.
Как это часто происходит, собранные материалы не равноценны,
и составленные биографии не одинаковы по полноте. Как в свое
время В.Н.Карповичу, мне не удалось найти архивные документы
заповедника предвоенных лет.
И еще одно замечание. Поморские названия островов и других
приметных мест Кандалакшского залива часто расходятся с написа-
нием их на картах и в других опубликованных материалах. Причины
этого различны. В своих публикациях я, как и многие другие авто-
ры, постоянно использую поморские названия, которых нет на кар-
те. Например, остров Голый (на карте) по-местному называется
"Девичья луда”, остров Криньин - Ириньин, острова Ломтишные -
Ломнишные. Название острова Тарасиха, как написано на карте,
явно происходит не от имени Тарас, а от слова "торос" (торосы —
громоздящиеся льдины), а значит, правильнее писать его через "о".
Особо надо сказать о правописании названия острова Ряшков.
На карте это название пишется через "ш”, а в биологическую лите-
ратуру остров вошел с буквой "ж". Приверженцы этого варианта на-
писания пытаются объяснить его разными способами. Однако я уве-
рен, что в данном случае правы именно картографы. Силуэт острова
с разных сторон напоминает бытовавшее у поморов приспособление
для разминки кож при их выделке, которое называли "ряшка" (см.
фонды Архангельского краеведческого музея).
Несколько использованных в тексте поморских терминов: коко-
ра —кусок ствола с корнем; ламбина, ламбинка -бессточное озерцо,
часто с болотистыми берегами; луда —небольшой остров, лишённый
таежной растительности; наволок —мыс, полуостров; салма —пролив;
Северный архипелаг —южная часть Кандалакшских шхер, заповедан-
ная в 30-х годах; тоня —рыбацкий стан.
Кроме уже упомянутых лиц, я очень благодарен за помощь в
сборе материала Т.А.Бек, В.Е.Богданову, Э.И.Извековой, О.АМака-
ровой, И.А.Харитоновой и администрации заповедника, а также
всем, кто в той или иной мере способствовал сбору архивного мате-
риала, в частности заместителю директора по научной работе Ин-
ститута эволюционной физиологии и биохимии доктору биологиче-
ских наук А.И.Кравченко и заведующей архивом этого института
Рус. орнитол. журн. 1998 Экспресс-выпуск № 41	9
М.Н.Боднар. Без их помощи собрать необходимые сведения для
описания жизни в заповеднике его первых сотрудников в предвоен-
ный период и их судеб после войны было бы невозможно. Помогли
также замечания Э.Г.Меркуловой, сестёр Мироновых, Е.А.Нинбур-
га, Н.Н.Скоковой и коллектива Беломорской биологической стан-
ции Московского университета, сделанные при чтении рукописи.
Сердечное им спасибо!
Первое знакомство
Весной 1937 года друзья-однокурсники Московского университе-
та Юрий Михайлович Кафтановский и Владимир Михайлович Мо-
дестов приехали на Семь островов, расположенные на Восточном
Мурмане. Побывавшие там раньше зоологи А.Н.Формозов, Е.П.Спан-
генберг и Л.О.Белопольский предлагали создать на них заповедник,
чтобы сохранить птичьи базары и гнездовья обыкновенной гаги.
Л.О.Белопольский уже подал в правительство соответствующую за-
явку. Однако для убедительности нужны были дополнительные ар-
гументы. Их сбор поручили студентам В.М.Модестову и Ю.М.Каф-
тановскому, которых направили на Семь островов на производ-
ственную практику.
Ю.М.Кафтановский занялся всесторонним исследованием биоло-
гии чистиковых птиц, а В.М.Модестов - явлением колониального
гнездования, так ярко выраженного у морских птиц. В дальнейшем
своей известностью и привлекательностью для экологических иссле-
дований Семь островов в немалой степени обязаны этим двум та-
лантливым орнитологам. В заповедник ехали молодые романтики,
зоологи-энтузиасты. Пример и влияние на них В.М.Модестова и
Ю.М.Кафтановского определяли многое.
Как и в предыдущие сезоны, летом 1939 года Ю.М.Кафтановский
и В.М.Модестов работали на Семи островах. 15 апреля друзья при-
ехали в Мурманск и на пароходе "Сосковец" добрались до станови-
ща Харловка, чтобы 27 апреля перебраться на заповедный остров.
Весь май, июнь и июль они вели интенсивные исследования по сво-
им аспирантским программам. 13 июня нашли время, чтобы на Хар-
лове сыграть свадьбу Владимира Михайловича и Нины Юрьевны
Соколовой. Свидетелями были Юрий Михайлович Кафтановский и
Наталия Николаевна Горчаковская. Нина Соколова была сталин-
ской стипендиаткой. Она происходила из московской профессор-
ско-филологической семьи. На Семи островах она проходила поле-
вую практику, сдав экзамены за четвёртый курс. Энергичная, живая,
она успевала все — отлично училась, занималась наукой и обще-
ственной работой.
[Q	Рус. орнитол. журн. 1998 Экспресс-выпуск № 41
К концу третьего месяца у Владимира Михайловича закончился
полевой сезон на Мурмане. 30 июля он с молодой женой уехал на
"Ястребе" в Мурманск и дальше в Москву. Остальные продолжали
работы на Харлове.
В.М.Модестов пробыл в столице немногим больше месяца. Уже
4 сентября он опять в поезде, снова едет на Север. На этот раз Вла-
димир Михайлович сошел раньше, на полустанке Пояконда, что на
берегу Ругозерской губы Кандалакшского залива. Сюда его звали
университетские друзья, которые в 1938 году участвовали в выборе
места и организации на Белом море биологической станции кафед-
ры зоологии беспозвоночных Московского университета. Место бы-
ло интересное, возможности открывались широчайшие. В этой экс-
педиции 1938 года работала и Нина Соколова.
В Пояконде Владимира Михайловича встречали. Погрузились в
вёсельную лодку, дождались начала отлива, и "с водой”, как говорят
поморы, поехали на биологическую станцию Московского универси-
тета. За ближайшими островами губа раздалась вширь. На её глади
виднелись разбросанные тут и там небольшие скалистые островки,
покрытые таёжным лесом, да кое-где торчали валуны, в отлив превра-
щавшиеся в каменистые мели — корги. Все мелководья в заливах за-
росли морской травой — зостерой (взморником). Чтобы проехать по
Ругозерской губе, надо было хорошо знать все её мели, камни и
другие опасности, многие из которых незаметны новому человеку.
Незнакомая дорога часто кажется длинной. Но супруги поморы,
вёзшие В.М.Модестова — бородатый Иван Семенович и его верная
спутница Анна Ивановна — разговорчивы, места красивы, всё ново
и интересно. Перед лодкой то и дело взлетали крохали и гага, про-
носились разнообразные утки, кулики, чайки. По дороге Владимир
Михайлович узнал, что биостанция находится на берегу Еремеевско-
го порога, который делит на две части длинную, более чем сорока-
километровую губу. К востоку от порога, к морю, находится Вели-
кая салма, омывающая с юга остров Великий, а к западу, вглубь ма-
терика — Ругозерская губа, по которой они и ехали. Еремеевский
порог не замерзает даже в самые сильные морозы. На нем постоян-
но зимуют различные утки, которых стреляют местные охотники.
На биостанции В.М.Модестова встретили друзья-гидробиологи:
супруги Кирилл Александрович Воскресенский и Татьяна Алек-
сеевна Сперанская. Будучи аспирантами профессора Л.А.Зенкевича,
они все лето проработали на Белом море.
В северную карельскую тайгу Владимир Михайлович попал впер-
вые. Поэтому не утерпел — сразу пошел в лес. Попробовал голубику
и клюкву, нашел уже опавшие ягоды малины, пожалел, что отошла
морошка, так полюбившаяся ему на Семи островах. Зато черники и
Рус. орнитол. журн. 1998 Экспресс-выпуск № 41	J |
брусники было полным-полно, ешь сколько хочешь. Попалась и
дичь. Да какая! Совсем не пуганное семейство белых куропаток и
выводок рябчиков. Конечно, принес на жаркое.
Несколько дней прошли на станции и в её окрестностях. Помо-
гал друзьям в организации станции, которая только начинала стро-
иться, ходил в лес, знакомился с Белым морем. Хотелось побывать
еще и на острове Великом, и на отгороженном им Бабьем море. Ве-
ликий-то постоянно был перед глазами по ту сторону Еремеевского
порога, а Бабье море оставалось скрытым за островом.
Этот полузамкнутый мелководный залив сообщается в аквато-
рией Кандалакшского залива только через два мелких и узких про-
лива-порога. С Ругозерской губой он соединяется Городецким поро-
гом, по которому в прилив можно пройти на небольшом судёнышке.
С противоположной стороны Бабьего моря Купчинный порог мож-
но перейти в отлив по камням, не замочив ног. В обоих порогах
сильные течения — в пролив внутрь Бабьего моря, в отлив — из него.
Как рассказывали, в Бабьем море держится много водоплавающих
птиц, в том числе лебеди Хотелось посмотреть на них своими глаза-
ми, попутно пострелять уток — и для обследования, и "в котёл".
13 сентября выехали на лодке с Толей Савиловым, аспирантом
профессора Л.А. Зенкевича, в поход вокруг Великого. Увязался и
Павиан — станционная лайка, гуляющая сама по себе. С приливом
прошли Городецкий порог и вышли в Бабье море. Утки в нём дей-
ствительно были, но на выстрел подпускали только одиночки, стаи
взлетали заблаговременно. Осенняя миграция лебедей еще не нача-
лась. Зато то и дело попадались стайки турпанов, длинноносых и
больших крохалей. К вечеру добрались до Белой губы, вдающейся в
берег Великого. На берегу, как в средней полосе, стояли высокие
стройные красавицы берёзы, дальше раскинулся луг с богатым раз-
нотравьем, справа ручей и близ него — скит. В часовенке чистота,
иконы, лампадка, лежали нетронутыми оставленные богомольцами
деньги. В нескольких избах, которые топились по-чёрному, ещё не
так давно жили старцы. Последняя старуха, говорят, умерла, сидя за
столом, всего несколько лет назад...
Ночевать в избах-развалюшках не хотелось. Неуютно, тоска ка-
кая-то, ненужные мысли. Воспользовались хорошей погодой и уст-
роились в палатке.
А утром, выспавшиеся и бодрые, пошли в лес. Павиан сразу
вспугнул выводок глухарей. Дальше — больше. Куда ни глянь, в сто-
роны разбегались лосиные тропинки. На сырой земле увидели следы
медведя. А у ручья посвистывали рябчики. Лес замечательный —
глухой, непролазный, сырой в низинках. У ручья с кристально чис-
той водой — папоротник, хвощ и, конечно, валежник.
12	орнитол. журн. 1998 Экспресс-выпуск № 41
Прошли вверх по Кумяжьему ручью, вышли на озеро. Владимир
Михайлович залюбовался выводком лебедей, который, испуганный
людьми, отплывал от берега. Под впечатлением от прекрасного зре-
лища орнитолог предложил назвать озеро Лебяжьим. Местные же
называли его Кумяжьим, или Святым, так как на его берегу жил
отшельник, почитаемый жителями близлежащих и дальних деревень.
К нему до последнего его дня стекались богомольцы. Говорят, что
он обычно спал в гробу, выдолбленном из колоды.
После обеда отправились на лодке дальше. Пролетела стая из 14
лебедей. Опять считали и пытались добыть встречавшихся на пути
уток. Вечером через Купчинный порог вышли из Бабьего моря и
уже в темноте добрались до тони на Титковом наволоке, где жили
рыбаки. Хозяева встретили гостеприимно, накормили семужьей
ухой, напоили чаем. Вкусно, сытно, тепло. За неторопливой беседой
незаметно прошёл остаток вечера.
Утром при свете рассмотрели избушку. На полочке в переднем
углу стоял небольшой резной крест, испещренный знаками, буква-
ми, надписями. Рыбаки ревностно оберегали его и не позволили
вынести наружу, однако разрешили сфотографировать у окошка.
Четверть избушки занимала русская печь, сложенная из дикого кам-
ня и укрепленная кокорами. Да, здесь, видно, было тепло жить не
только прохладным летом, но и в осеннюю непогоду, легко было
согреться после выезда на лодке в море и высушить одежду.
Проверив ловушку, рыбаки принесли попавшуюся сёмгу и пока-
зали, как её разделывают и солят.
Впереди у В.М.Модестова и А.И.Савилова был переход вдоль от-
крытого волнам северо-восточного берега Великого и по неспокой-
ной; Великой салме. На переходе пришлось поработать вёслами. Эти
два дня напряженной гребли показались бы унылыми, если бы не
роскошные пейзажи скалистых, поросших лесом берегов и птицы,
которых здесь было не меньше, чем на Бабьем море.
Как и во многих других местах Кандалакшского залива, море
омывает тут обнажённые ледником граниты и гнейсы, не прикрытые
осадочными породами. Земная кора продолжает временами вздраги-
вать от несильных землетрясений и подниматься. По середине Ве-
ликого проходит Полярный круг.
К костру на берегу подлетала откуда-то взявшаяся ласточка, ут-
ром тихонько пели зарянка и пеночка-теньковка. Журавли отраба-
тывали в полете строгий порядок в стае, готовясь к дальнему пере-
лёту на зимовку.
Встречая в лесу, на море и у жилья различных птиц, Владимир
Михайлович определял их взаимоотношения в группах. Что это, се-
мья — молодые с родителями, или объединившиеся выводки, или
Рус. орнитол. журн. 1998 Экспресс-выпуск № 41	13

стайка молодых одного пола? Аспиранта интересовало всё, всё во-
круг привлекало его внимание, вызывало новые вопросы. Тем более,
что место новое, и большинство птиц знакомо только по книгам и
тушкам на практических занятиях в университете. В природе же он
встретился с ними впервые. Надо было научиться определять их и
сидящими на воде, и в полёте.
Наконец, объехав вокруг Великого, а это около 60 километров,
поздно вечером путешественники добрались до биостанции.
Потом Владимир Михайлович еще несколько раз ездил с Татья-
ной Алексеевной и Кириллом Александровичем на Великий за яго-
дами и грибами. Как-то, увлекшись следами лосей и охотой на уток,
заблудился. Вспугнул бедолагу медведя, остановился, завороженный
красотой скользящей по водной глади лебединой пары.
Остров очень понравился В.М.Модестову своей первозданной се-
верной тайгой, относительной изоляцией от материка и удалён-
ностью от населённых пунктов. Бабье море, как и незамерзающие поро-
ги, отделяющие Великий, имеет своеобразный гидрологический ре-
жим, интересный для гидробиологов и орнитологов. На его акватории
останавливаются пролётные лебеди, в полыньях зимуют гаги, мо-
рянки и другие утки. Работая на Бабьем море и Великом, можно ис-
пользовать научные и студенческие силы университетской биостан-
ции и другие её возможности, не отрываться от Alma mater и друзей.
Директор заповедника поддержал инициативу Модестова и уже
зимой подал заявку о распространении на остров Великий заповед-
ного режима. Эта идея, по-видимому, не вызвала серьезных возра-
жений у областных и районный организаций. Только лесхоз попро-
сил хотя бы частично компенсировать ему лесную площадь, вернув
некоторые острова, ранее включённые в состав заповедника, что и
было сделано. Лесхозу были отданы острова Волей и Капша, нахо-
дящиеся близко от материка. Гаги и другие морские птицы на них
почти не гнездились.
Время на Белом море пролетело незаметно, и уже надо было воз-
вращаться в город. 22 сентября, полный радостных впечатлений и
радужных планов, Владимир Михайлович выехал в Москву.
Так состоялось первое знакомство будущего руководителя науч-
ной работой заповедника с Беломорьем. Дневник его краток, напол-
нен научными наблюдениями и пестрит эмоциональными замеча-
ниями, превосходными степенями, восхищением и радостью.
Зима в Москве прошла в аспирантских и других делах, семейных
заботах.
4--------------
KfieetH 1м Ао1м.	&м1иси
15
Натуралист "Божьей милостью"
Владимир Михайлович родился 9 сентября 1912 года в поселке
Юговский Завод Пермской губернии в семье художника Михаила
Владимировича Модестова. Его мать, Ольга Викторовна, была из
бедной семьи, но при этом отличалась врожденной интеллигент-
ностью, душевной тонкостью и большой добротой. Семья часто пе-
реезжала. Володя закончил школу в Метере Владимирской губер-
нии, затем педагогический техникум в Феодосии на южном берегу
Крыма. В 1929-1931 годах он работал учителем, потом химиком на
заводе. В 1933 году Владимир Михайлович поступил на Биологиче-
ский факультет Московского университета.
Уже на втором курсе В.М.Модестов привлек внимание препода-
вателей своей любознательностью, зрелым интересом к занятиям и
научным исследованиям. Летом 1936 года он изучал рыб Москва-
реки и их промысловое значение. Материал получился интересным
и в 1939 году был опубликован в сборнике студенческих работ. В
статье кратко описывалась Москва-река — её грунты, течения, тем-
пература воды, растительность, притоки. Приводились сведения о 26
видах рыб, была сделана интересная попытка учёта стай мальков на
мелководье, дана характеристика способов ловли рыбы, её промысла.
Этим же летом он провел детальные наблюдения за гнездованием
певчего дрозда, которые были опубликованы в "Зоологическом жур-
нале" в 1937 году.
Будучи студентом, Владимир Михайлович работал экскурсоводом
в университетском Зоологическом музее, публиковал статьи и ри-
сунки в журнале "Юный натуралист", читал лекции в школах, клу-
бах, на предприятиях. В 1938 году на Всероссийском съезде общест-
ва охраны природы он был избран членом Совета общества. А вско-
ре стал действительным членом Московского общества испытателей
природы. Владимир Михайлович неплохо рисовал, был одаренным
музыкантом, хорошим охотником, рыбаком, фотографом.
Уже в университете Владимир Михайлович показал себя способ-
ным учёным. Его научный руководитель в аспирантуре профессор
С.И.Огнев вспоминал на заседании Московского общества испыта-
телей природы в январе 1942 года: "... с каким тщанием и увлечен-
ностью писалась эта работа (диссертация — В.Б.), с какой любовью
печатались прекрасные биологические фотографии, сделанные Вла-
димиром Михайловичем во время полевых экскурсий. Обычно по
субботам Владимир Михайлович приходил ко мне и просил разре-
шения поработать в течение воскресенья в моей фотографической
комнате. Я так ясно представляю его теперь с его тихой, ласковой
улыбкой и словно слышу его голос. Как учёный Владимир Михай-
1 6	Ас. орнитол. журн. 1998 Экспресс-выпуск № 41
лович был натуралистом "Божьей милостью", любовь к природе и
страсть к её изучению были его подлинной натурой, его вторым я".
Весной 1938 года В.М.Модестов ездил с Н.А.Гладковым на Кас-
пий, где они осматривали места зимовки птиц в Ленкоранском рай-
оне Азербайджана, а осенью того же года курс наук в университете
был им закончен. Вместе с Ю.М.Кафтановским В.М.Модестова
оставили в аспирантуре. Научные исследования аспирантов были
продолжением работы, начатой друзьями-студентами на островах
Мурмана. Опять лето на краю Земли вдали от людей и цивилизации.
Жизнь в палатке на острове за Полярным кругом среди неуёмного
Баренцева моря. Опять работа на птичьих базарах, на высоких от-
весных обрывах, в щелях скал, куда постоянно с грохотом бьют
пришедшие от горизонта волны.
После создания заповедника "Семь островов" его обустройство
шло трудно. Надо было построить жилье и лабораторные помеще-
ния, приобрести и доставить на край Земли оборудование, создать
рабочий коллектив. Назначенный директором заповедника Л.О.Бе-
лопольский крутился как мог, разрываясь между научной работой и
хозяйством. Своих научных сотрудников, кроме В.С.Успенского, за-
нимавшегося гагой, не было. В 1939 году аспирантские темы Мо-
дестова и Кафтановского вошли в план заповедника, а сами испол-
нители были оформлены временными научными сотрудниками.
1940 год
Весной 1940 года друзья-аспиранты В.М.Модестов и Ю.М.Кафта-
новский поехали в Астраханский заповедник для сбора сравнитель-
ного материала по конвергентным видам. Работая с 14 апреля по 27
июня на Дамчикском участке, Владимир Михайлович имел дело с
новыми для него цаплевыми птицами и получил интересный допол-
нительный материал по колониальному гнездованию. Вернувшись с
юга, он быстро собрался ехать на Белое море. Модестов уже входил
в коллектив Кандалакшского заповедника, исполняя обязанности
заместителя директора по научной работе. 12 июля вместе с женой и
отцом он сел в поезд. Вагон встретил духотой и грязью. Наспех по-
строенная в 1915-1916 годах для военных нужд железная дорога не
была рассчитана на комфорт и большие скорости. В Кандалакшу
прибыли на третий день. Небольшой деревянный городок понравил-
ся, хотя многие дома были убогими.
Переночевали в городе на квартире. Вечером хозяйка уехала на
море ловить рыбу. Но не её ночное возвращение помешало спать, а
обилие клопов. Хорошо еще, что с середины мая до конца июля в
Рус. орнитол. журн. 1998 Экспресс-выпуск № 41	17
Кандалакше ночью светло как днем - кровопийцы были видны, а
это облегчало борьбу с ними.
Следующий день прошел в сборах и переезде на острова, куда
отправились на карбасе. К вечеру добрались до Ряшкова и заночевали
в кордоне. Утром Модестов прошёлся по острову, осмотрел озерко-
ламбинку, забрался на вараки — скалистые гряды, поросшие сосня-
ком. Когда вернулся, отправились дальше и вскоре без приключе-
ний добрались до Медвежьих островов. Здесь, на берегу закрытой от
ветров бухты, стояла избушка, в которой и обосновались.
До приезда В.М.Модестова на островах уже успели провести учёт
гнёзд гаги. Его результаты порадовали — в 1940 году насчитали око-
ло 500 гнёзд, в то время как в предыдущем году нашли всего 24.
Правда, сейчас, спустя более пятидесяти лет, можно с уверенностью
сказать, что в 1939 году был явный недоучёт и на самом деле гнёзд
было значительно больше. Однако результат 1940 года от этого не
становится менее значимым.
Знакомство с островами и лудами, их обитателями, подсчёт гага-
чьих выводков и птенцов вокруг островов перемежались у Владими-
ра Михайловича с выездами в Кандалакшу по административным
делам. И всё на вёслах, "по воде” в прилив — в город, в отлив — из
города, в штиль и в ветер, в волну. Всё по обычаям поморов. При-
ходилось ночевать в пути на каком-нибудь острове под дождём на
мокрой земле, накрывшись парусом, а добравшись до дому - греть-
ся в баньке, вытопленной "по-черному".
Зимой 1939/40 годов В.М.Модестов присмотрел в университете
студента, подходящего для летней работы в заповеднике - Михаила
Протопопова. Михаил учился на втором курсе и давно увлекался
птицами. Летом 1940 года М.С.Протопопов проводил наблюдения за
гнездованием гаги по плану заповедника, участвовал в учёте гнезд,
занимался кольцеванием.
В августе у В.М.Модестова пошли одни за другими проводы и
встречи. 9 августа уехала в Москву Нинушка (Нина Юрьевна Соко-
лова), а 14 августа приехал Юрий Михайлович Кафтановский. Прав-
да, на вокзал к поезду В.М.Модестов не успел, встретились в конто-
ре заповедника. 23 августа уехал отец, Михаил Владимирович, и с
ним Михаил Протопопов. После проводов пришлось несколько
дней заниматься в конторе "писаниной". Зато, окончив её, 29 авгус-
та, в дождь и ветер В.М.Модестов поехал с А.В.Грибасом и М.Н.Со-
коловым на острова. Ветер бесчинствовал, порвал парус и чуть не
перевернул лодку. Однако до Ряшкова добрались благополучно. Там
наблюдатель остался, а В.М.Модестов и А.В.Грибас, передохнув, от-
правились дальше. Как следует промокнув, ночью добрались до
Большого Ломнишного, где обитали в последнее время. Находив-
18	Рус. орнитол. журн. 1998 Экспресс-выпуск № 41
шийся всё это время на острове Ю.М.Кафтановский блаженствовал
в одиночестве.
После возвращения В.М.Модестова дожди не прекращались.
Мокнуть не хотелось, пришлось сидеть дома. А утром 2 сентября
приехала Наталия Владимировна Миронова - первый штатный на-
учный сотрудник, орнитолог. Познакомились, вместе съездили на
Головин и другие острова заповедника, потом на материк в губу
Капшу. Там Ю.М.Кафтановский добыл своего первого глухаря, а
Н.В.Миронова встретилась с парой лосей, которые изрядно напуга-
ли её. Ведь сентябрь - время их гона, и возбуждённый бык может
быть опасен. В период знакомства с Большим Ломнишным Наталия
Владимировна поймала ещё не летающего молодого косача. Окраска
растущего оперения тетерева заинтересовала В.М.Модестова, и он
решил взять его в коллекцию.
Затем Наталия Владимировна уехала на Ряшков,- а В.М.Модестов
с Ю.М.Кафтановским отправились 5 сентября на Великий. Первый
день был приятный и интересный, погода стояла тихая и солнечная.
С отливом быстро прошли остров Волей и остановились перекусить
на небольшой скалистой луде — скорее всего, это была Песчанка. В
узкой вертикальной щели неожиданно нашли яйцо (болтун) гагарки,
о гнездовании которой на Белом море до этого не было известно.
Дальнейший путь к мысу Толстику был менее приятен. Расстоя-
ние оказалось больше, чем оценили его на глаз. К тому же начался
прилив, течение пошло навстречу, и от беспрерывной напряжённой
гребли друзья устали.
Добравшись до Вачева, заночевали в палатке. Утром обошли ост-
ров и удивились обилию на нём дятлов. А на море штормило. Все
же, невзирая на риск, погрузились и отчалили. Но не проехали про-
тив волны и 5 километров - выбились’из сил и были вынуждены
остановиться на Кивреихе. Впервые видели здесь молодых трёхпа-
лых чаек-моевок, хорошо знакомых по Мурману, но редких на Бе-
лом море.
Заночевали в рыбацком шалаше. Уставшие, не учли коварства
буйной стихии, постоянно меняющей уровень моря, и наутро вы-
таскивали поклажу из залитой волнами лодки. Вещи пришлось раз-
бирать и сушить, кое-что из продуктов выбросили, а остальное, про-
сушив, сложили на берегу. Так за нерадостными делами прошёл
день. Переночевали здесь же, усовершенствовав шалаш.
9 сентября погода стихла, и друзья благополучно добрались до
Купчинного порога, где рыбаки накормили их свежей кумжей и на-
поили горячим чаем. Пока подкреплялись, отдыхали и ждали воды
для прохода через порог, погода снова испортилась; уже в темноте с
трудом добрались до Белой губы. Знакомый В.М.Модестову с прош-
Рус. орнитол. журн. 1998 Экспресс-выпуск № 41
лого года скит дал уставшим путникам комфорт и уют: печку, ши.
рокие нары без клопов и падёжную крышу.
Узром В.М.Модестов новел друга показывать остров. Встретилась
довольно редкая здесь крупная сова- длиннохвостая неясыть,
шкурку которой передали в музей университета. Видели и других
интересных птиц. Еще раз переночевали в скиту и не торопясь от-
правились на биостанцию, где их давно ждали.
Дружеская встреча сопровождалась обменом впечатлениями и
обсуждением дальнейших планов. Высказывали идеи о том, какие
интересные исследования можно будет проводить, привлекая науч-
ный потенциал станции и используя возможности работы среди
охраняемой природы заповедника. Вопрос о присоединении Велико-
го к Кандалакшскому заповеднику был почти решён. В это время он
успешно проходил последние административные инстанции.
Это был второй шаг к объединению усилий двух родственных
организаций с дружественными коллективами. Их целью было вос-
становление на Белом море стационарной базы для научных иссле-
дований, потерянной при вынужденном переносе в 1899 году Соло-
вецкой биостанции Петербургского общества естествоиспытателей в
Кольский залив на Баренцево море. Возможности исследований те-
перь значительно расширялись благодаря научно-учебному характе-
ру новой биостанции и её материнской организации — Московскому
университету. Появлялась возможность работы рядом на материке и
на заповедном острове Великом. Расположение базы недалеко, по
сравнению с Соловками, от железной дороги упрощало связь с ми-
ром. Природа здесь оставалась почти не тронутой человеком. Даже
прошедшие на Великом небольшие выборочные рубки не нарушили
лесные биоценозы.
Первым шагом в объединении усилий биостанции и заповедника
можно считать предложение В.М.Модестову возглавить научную ра-
боту в заповеднике, и его согласие.
Главной задачей созданного в 1932 году Кандалакшского охот-
ничьего заповедника было сохранение, изучение и увеличение чис-
ленности на Белом море обыкновенной гаги. При изменении статуса
заповедника на государственный гага оставалась основным объектом
охраны и изучения, но теперь основные усилия направлялись на из-
учение особенностей ее экологии на Белом море и сопутствующего
ей природного комплекса. Однако на Великом, как и на материке,

20


гага практически не гнездится. К тому же этот остров расположен в
80 километрах от Кандалакши, где находилось Управление заповед-
ником. Это создавало значительные трудности в обеспечении на нем
охраны и научных исследований. Зато Беломорская биологиче.схя я
станция Московского университета была рядом, через пролив!
Просматриваются и дальнейшие шаги в объединении усилий
родственных организаций — например, использование студентов в
работе заповедника. Ведь после окончания университета кто-то из
них мог быть зачислен в его штат.
Открывалось и другое поле деятельности. С присоединением ост-
рова Великого заповедник приобретал не только морское, но и ком-
плексное значение. Кроме небольших морских островков, населён-
ных птицами и имеющих сильно обеднённую материковую фауну, в
состав заповедника входил относительно изолированный на острове
участок северной тайги, где можно было работать над решением
"таежных" вопросов. А это значительно расширяло научные возмож-
ности и значимость заповедника.
25 сентября 1940 года В.М.Модестов и Ю.М.Кафтановский вер-
нулись с Великого на Большой Ломнишный. На следующий день к
вечеру, уставшие, они добрались до Ряшкова, где находилась
Н.В.Миронова. Владимир Михайлович был поглощён мыслями о
Великом — расхваливал его нетронутую природу, строил планы ра-
боты на острове и Бабьем море, говорил о совместных исследовани-
ях с сотрудниками и студентами московской биостанции и о воз-
можном последующем слиянии биостанции и заповедника. Вспоми-
нал о ските в Белой губе, об отшельнике, богомольцах, о часовенке.
Радовался, что при заповедании Великого и устройстве кордонов
для наблюдателей на берегах Городецкого и Купчинного порогов
можно будет держать под наблюдением и охранять Бабье море, не
входящее в заповедник. В губе Лобаниха он предполагал поставить
дом-лабораторию и в дальнейшем организовать там метеостанцию.
К лету 1941 года Владимир Михайлович хотел подобрать в штат
заповедника ботаника и геоботаника, гидробиолога и ихтиолога.
Владимиру Александровичу Миронову - отцу Наталии Владимиров-
ны — тоже нашлось дело. Его хотели пригласить для геологического
«-------------
1951 wf-
“S.Guafuau.
23
обследования и картирования островов. В Кандалакше при управле-
нии заповедником В.М.Модестов предполагал организовать краевед-
ческий музей.
Наталии Владимировне В.М.Модестов предложил на будущее
тему "Звери Кандалакшского залива", аналогично предполагаемой
своей- "Птицы Кандалакшского залива". Однако к весне 1941 года
планы изменились, и Наталия Владимировна взяла другую тему -
"Экология гаги на Белом море .
Шторм задержал В.М.Модестова и Ю.М.Кафтановского на Ряш-
кове. Наконец 28 сентября погода утихла, и они выехали в Канда-
лакшу и оттуда — в Москву.
Три друга
Наверное, они познакомились в школе; еще вероятнее — были
знакомы их родители. Старший из друзей Женя Миляновский (1908-
1976), средний Миша Протопопов (1910-1941) и младший Саша Да-
нилевский (1911-1969). Их детство пришлось на Первую мировую
войну, отрочество — на гражданскую, юность — на становление совет-
ского государства, а молодость — на подоготовку ко Второй мировой
войне. У всех троих рано погибли отцы, и матери одни растили детей.
Все трое были из дворянских семей, что всю жизнь и даже после
неё приходилось если не скрывать, то по крайней мере маскировать.
Например, у А.С.Данилевского в некрологе значится, что отец —
агроном, занимался сельским хозяйством, а мать — Софья Ни-
колаевна, правнучка А.С.Пушкина — учительница. У Е.С.Ми-
ляновского просто написано, что семья жила в Варшаве, а после ги-
бели отца в 1916 году переехала в Полтаву. Что же касается
М.С.Протопопова, то его отец, будучи с 1914 года в ополчении, по-
лучил тяжёлое психическое расстройство и при обострении болезни
в 1918 году, покинув семью, уехал за границу. До 1928 года он из-
редка давал о себе знать, потом связь прекратилась. Мать —
"счётный работник" — воспитывала троих дочерей и сына. Послед-
няя сестра Михаила Сергеевича скончалась в Полтаве в 1992 году.
Трое мальчиков увлечённо собирали насекомых. Они экскурси-
ровали по окрестностям Полтавы, где росли, ходили в "ночное" ло-
вить ночных бабочек на свет керосиновой лампы "молнии". Чтобы
родные не беспокоились, каждый из них говорил, что будет ноче-
вать у товарища.
Ребятам повезло. В городском краеведческом музее они встрети-
ли Николая Ивановича Гавриленко (1889-1971) — молодого зоолога
и краеведа, занимавшегося, кроме того, геологией края. Под его ру-
24	Рус. орнитол. журн. 1998 Экспресс-выпуск № 41
ководством у ребят окреп интерес к биологии, расширился кругозор,
углубились знания. Повезло друзьям - встретили хорошего старшего
товарища и широко эрудированного учителя.
После седьмого класса, в 1927 году, все трое поступили учиться в
Полтавскую садово-огородную профшколу. Саша Данилевский, од-
нако, учиться в ней не стал. Его пригласил к себе в Ленинград даль-
ний родственник, Борис Дмитриевич Греков, историк-славист, с
1935 года академик. Повезло парню, попал в обеспеченную семью,
закончил школу, а в 1933 году и Ленинградский институт приклад-
ной зоологии и фитопатологии. А Женя Миляновский и Миша
Протопопов, закончив курс профшколы, начали работать. Женя, ра-
ботая на опытной сельскохозяйственной станции, поступил в 1932
году на заочное отделение Ленинградского института по борьбе с
вредителями и болезнями растений. Весной 1933 года он уехал из
Полтавы в солнечную Абхазию и обосновался в Коштаке под Суху-
ми, в Институте эфирно-масличных культур. Евгений Семёнович
Миляновский стал ведущим авторитетом по защите эфирно-
масличных растений, собрал одну из наиболее полных региональных
коллекций бабочек (Некрутенко 1977). К этому можно добавить, что
он был также спелеологом, признанным знатоком пещер Западного
Кавказа. Крупный разносторонний ученый!
Александр Сергеевич Данилевский благополучно прошёл войну,
стал профессором Ленинградского университета. Он широко из-
вестен как талантливый эколого-физиолог насекомых, крупный спе-
циалист по систематике, описавший более 60 новых видов. Кстати,
Александр Сергеевич, уже будучи заведующим кафедрой энтомоло-
гии и деканом биолого-почвенного факультета университета, посто-
янно участвовал в работе с юннатами, в проведении олимпиад, забо-
тился об улучшении преподавания и быта в созданной при его
участии университетской физико-математической школе-интернате.
Это А.С.Данилевский пригласил преподавать в ФМШ при ЛГУ (так
называли эту школу) Е.А.Нинбурга и способствовал организации его
юннатских экспедиций в Кандалакшский заповедник. За прошед-
шие три десятилетия в этих экспедициях побывали сотни юннатов.
Они познакомились с Белым морем, участвовали в различных науч-
ных исследованиях своих экспедиций и сотрудников заповедника.
Собранные юннатами Е.А.Нинбурга научные материалы вошли во
многие опубликованные работы, часть ребят стали кандидатами и
докторами наук.
У Михаила Сергеевича Протопопова жизнь складывалась труд-
нее, чем у его друзей. Помощи было ждать не от кого. Наоборот,
когда начал работать, пришлось помогать матери и сёстрам. Однако
желание получить образование и стать дипломированным специа-
Рус. орнитол. журн. 1998 Экспресс-выпуск № 41	25
- столько сильно, что на осуществление бы-
листом-зоологом бьл ыслы с 192б по 1930 год, будучи в по-
ли направлены вс	ШКОЛы и обучаясь в садово-огородной
следнем классе труд "вольным практикантом" природного отде-
профшколе, он	экспозиции, монтажу и дезин-
^“Ze^ -no^r: биозрупп у Николая Ивановича
л—давХ:
да, До работы у Н.И.Гавриленко и после он работал
^^лХаитом и препаратором, потом младшим на^тным со-
труХом в музеях, на опытных станциях и в института бзптз Пол-
тавы в Московской области и Алтайском крае. В 1932 1933 годах
заведовал отделом природы Коми республиканского музея краеведе-
ния в Сыктывкаре. В 1934 году был призван в армию и зачислен на
шгевойсковое общение. Наконец, в 1937/1938 учебном году отлично
закончил школу взрослых в Полтаве и поступил на первый курс
биологического факультета Московского университета. Жить он
устроился в общежитии на Остоженке.
Уже на первых курсах М.С.Протопопов обратил на себя внима-
ние преподавателей как сложившийся, знающий орнитолог. Позна-
комившись с ним, В.М.Модестов пригласил его вместо учебной
практики работать летом в Кандалакшском заповеднике.
Приехав в конце апреля 1940 года в Кандалакшу, Михаил Сер-
геевич с 1 мая был оформлен временным научным сотрудником. Он
по льду добрался до Большого Медвежьего острова, затем перебази-
ровался на Большой Ломнишный, где уже 8 мая отметил прилёт
зимняка, наблюдал его охоту за полёвками на приморском лугу.
Работать здесь было удобно: рядом луды — Девичья, Поперечные
и другие, около которых весной рано появляются полыньи. Сюда
часто раньше, чем в другие места Северного архипелага, прилетают
гаги, серебристые чайки и другие птицы, многие из них здесь рань-
ше начинают и гнездиться. Кроме того, тут находятся обширные ли-
торали, богатые различными беспозвоночными и растениями, кото-
рыми охотно кормятся пролетные гуси, речные утки, кулики и чай-
ки. Здесь же расположены мелководья, где держатся гаги и другие
нырковые утки.
Базируясь на Большом Ломнишном, Михаил Сергеевич часто по-
сещал другие острова. Помимо наблюдений за гагой (изучение её
экологии — его научная тема), он собирал материал по фауне птиц
и их весенней фенологии, размещению и численности на архипела-
ге. В мае интересно было наблюдать за подлётом гаг в заповедник,
образованием у них пар и гнездованием.
26
Рус. орнитол. журн. 1998 Экспресс-выпуск № 41
Наблюдения М.С.Протопопова показали, что весной тетерева
были обычны на многих островах заповедника и на Девичьей луде,
которая заселялась преимущественно морскими птицами. Он про-
следил за началом гнездования куликов-сорок, чаек и полярных
крачек. 4 июня, будучи на Ряшкове, нашел гнездо довольно редкого
здесь дрозда-дерябы, на озере видел свиязей. В июле Михаил Сер-
геевич наблюдал пролёт некоторых куликов и уток, гнездившихся
севернее и северо-восточнее Белого моря. Те из них, которые не
участвовали в насиживании кладок и вождении птенцов, теперь на-
правлялись к местам зимовки. В конце месяца начали разлетаться
гнездившиеся в заповеднике полярные крачки и камнешарки, а
также птицы, потерявшие насиженные кладки или птенцов.
Особым пунктом договора между заповедником и М.С.Протопо-
повым стояло кольцевание птиц. Перед отъездом из Москвы Ми-
хаил Сергеевич получил в Центре Кольцевания кольца серии "С" и
"F" для мечения гаг и других видов. Одной из наиболее массовых из
гнездившихся на лудах птиц тогда была полярная крачка. На Деви-
чьей и соседних лудах их гнездилось несколько сотен пар. Всего
Михаил Сергеевич окольцевал летом 1940 года 76 птиц, в том числе
47 птенцов полярных крачек. Так случилось, что этого незначитель-
ного количества меченых крачек хватило, чтобы через много лет они
ловились здесь же взрослыми на гнёздах. В 1954 году - первом в ис-
тории отлова на Северном архипелаге взрослых полярных крачек -
была поймана одна из них, окольцованная в 1940 году. В последую-
щие годы поймали еще трёх. Таким образом, всего удалось поймать
8.5% от числа помеченых. Это очень высокий процент получения
сведений об окольцованных птицах.
Теперь, когда известны особенности гнездования полярных кра-
чек на Белом море, и опираясь на данные мечения птенцов, можно
сказать, что май в 1940 году был тёплый, крачки прилетели вовремя.
В конце мая к берегам стали подходить для икрометания многочис-
ленные косяки трёхиглой колюшки - основного корма крачек Кан-
далакшского залива, и они начали гнездиться. Во второй половине
июня вывелись птенцы. В июле, очевидно, не было штормов, ветер
и волны не мешали взрослым птицам добывать корм. Птенцы хорошо
питались, выросли крепкими и в конце июля покинули родину вместе
с родителями. Сезон 1940 года был удачным для размножения поляр-
ных крачек, потомство выросло жизнеспособным и, став взрослым,
возвращалось на родные острова гнездиться. Многие из этих крачек
встречались здесь до весьма "преклонного" возраста — 20-22 лет.
Из семи окольцованных М.С.Протопоповым насиживающих гаг
одна была добыта в мае 1943 года в Белой губе. Она не долетела
весной до прежнего места гнездования около 10 километров.
Рус. орнитол. журн. 1998 Экспресс-выпуск № 41	27

За лето 1940 года Михаил Сергеевич собрал интересный материал
об особенностях гнездования гаг на островах Кандалакшского зали-
ва. Большинство гнёзд здесь располагалось в лесу, яиц в кладке бы-
ло больше, чем на Мурмане, больше и мусора в пуховой выстилке.
Больше на Белом море было и хищников, разоряющих гнёзда гаг и
нападающих на самих птиц. М.С.Протопопов провёл первое специ-
альное исследование гнездования гаг на Белом море. Краткие замет-
ки о гагачьем пухе и состоянии гагачьих гнездовий Н.Я.Озерец-
ковского (1773) и других исследователей XIX — начала XX веков в
сравнение идти не могут. В брошюре "Гага и гагачье хозяйство", на-
писанной на материалах, собранных в 1938-1940 годах на Мурмане в
заповеднике "Семь островов", Вячеслав Сергеевич Успенский посто-
янно ссылался на беломорские наблюдения М.С.Протопопова. Бро-
шюра была издана после войны, посмертно. Ее автор, В.С.Успен-
ский, погиб 1 ноября 1943 года, сражаясь в глубоком тылу врага.
Лето на заповедных островах у Михаила Сергеевича прошло ин-
тересно и плодотворно. Наконец-то он мог полностью отдаться лю-
бимому делу! К 20 августа он закончил работу и 23 августа вместе с
М.В.Модестовым выехал в Москву. По дороге заехал в Ленинград к
другу детства Александру Сергеевичу Данилевскому.
Старшая сестра
В семье Анастасии Иосифовны и Владимира Александровича
Мироновых росли три дочери — Наталия, Евгения и Людмила. Ле-
том семья выезжала на дачу в пригород Ленинграда, а в последние
годы — в деревню. Владимир Александрович, геолог по профессии,
был большим любителем природы и хорошо знал её. На прогулках-
экскурсиях он с малолетства знакомил дочерей с различными жи-
вотными и растениями — называл их по имени-отчеству, рассказы-
вал об особенностях их жизни, поведения, строения, даже о поло-
жении в систематической иерархии. Так девочки познакомились с
травками, кустами и деревьями, насекомыми, птицами и зверями. А
узнав их, полюбили и захотели знать больше. В школьные годы Же-
ня стала членом кружка юных натуралистов, а Мила — кружка гео-
логов, но тоже участвовала в работах юннатов.
◄--------------
— ‘Xoftouui	nfuvuut ! ^./К.гКимйлабл.
Семья жила дружно, но трудно. Отец работал один, получал не-
много а семья состояла из шести человек. Кроме жены и дочерей,
с ними жила больная бабушка. В 1936 году, ухаживая за больной,
заразилась и скоропостижно скончалась Анастасия Иосифовна. На-
талия осталась в семье за хозяйку.
Несмотря на трудности, все три девочки закончили школу, по-
ступили в Ленинградский университет - Наталия и Евгения на био-
лого-почвенный факультет, Людмила — на геологический. После
учебных практик на первых курсах Наталия Владимировна проходи-
ла производственную практику летом 1938 года в обезьяньем питом-
нике в Сухуми, а в 1939 году - в Тебердинском заповеднике.
Закончив университет, Наталия Владимировна поехала в Москву,
чтобы получить назначение на работу в Кандалакшский заповедник.
В Главном управлении по заповедникам она добилась встречи с
В.Н.Макаровым, который согласился принять её на работу научным
сотрудником. 3 августа был подписан договор на три года, и Миро-
нова, счастливая, вернулась в Ленинград собираться на Белое море.
Надо сказать, что В.М.Модестов заочно протестовал против при-
ёма Н.В.Мироновой на работу, о чём и сказал ей при встрече на
островах. Однако это никак не отразилось на их добрых отношени-
ях. И В.М.Модестов, и А.В.Грибас с большим уважением относи-
лись к молодому специалисту. В разговоре директор неоднократно
подчёркивал, что в отсутствие заместителя директора по научной
работе Наталия Владимировна является в заповеднике главным
представителем науки. В.М.Модестов же, будучи пока аспирантом,
отсутствовал часто.
С 15 августа Наталия Владимировна стала первым научным со-
трудником заповедника. На сборы и переезд из Ленинграда к месту
работы ей отвели две недели. К 1 сентября она приехала в Канда-
лакшу. Жить в городе оказалось негде — комната приезжих была ма-
лопригодна для жилья. Оформив в управлении заповедника доку-
менты, она поехала на острова. До Ряшкова её довезли жёны наблю-
дателей — Ефросинья Возчикова и Ираида Соколова. Там
Н.В.Миронова переночевала, и на следующее утро её отвезли на
Большой Ломнишный, где в это время находились А.В.Грибас,
В.М.Модестов и Ю.М.Кафтановский.
Познакомились. Молодые люди были галантны, дама — общи-
тельна, любознательна, весела. "Сердечность встречи и внимание ко
мне остались светлым воспоминанием на всю жизнь", — через 52 го-
да после встречи писала мне Наталия Владимировна. Для неё всё
было внове — морской залив с множеством небольших островов,
приливы и отливы, обнажающие морское дно с его разнообразными
жителями и постоянно меняющие уровень воды и очертания суши,
30	Ас- орнитил. журн. 1998 Экспресс-выпуск № 41
северый таёжный лес на островах, тундровая растительность на лу-
дах и малознакомые птицы, которых в осеннем оперении трудно уз-
нать. И вёслами раньше совсем не приходилось работать.
Первую осень Н.В.Миронова жила в основном на Ряшкове, где
кордон стоял на берегу Северной губы. Часто оставаясь на острове
одна, она постепенно училась обращаться с лодкой. Вела наблюде-
ния за многочисленными морскими и таёжными птицами.
Оторванная от родительского дома, Наталия Владимировна по-
стоянно думала об отце и сестрах, старалась подбодрить их, успоко-
ить и поддержать материально. В течение всего времени пребывания
в заповеднике она постоянно писала им "дневниковые письма", ко-
торые отправляла с оказией на почту в Кандалакшу. Так же часто
она получала вести от отца.
Описывая свою жизнь и настроение, Н.В.Миронова упоминала и
производственные вопросы. Сложно решался вопрос о приобрете-
нии резиновых сапог для сотрудников, нужны были гвозди для
строительства и многое другое. Не могла Наталия Владимировна,
конечно, не характеризовать в письмах и людей, с которыми ей
приходилось общаться. Владимира Михайловича Модестова она
описывает в письме от 6 сентября как "очень ловко скроенного и
сшитого брюнета". "Он все берёт на себя, - пишет она, - энергичен
и решителен. Это человек, органически не способный к склоке или
нытью. Вообще очень симпатичный!"
Сентябрь и октябрь Наталия Владимировна провела на островах.
Существенных событий за это время не произошло, если не считать
предложения поехать в составе комиссии принимать в заповедник
остров Великий. Сборы затянулись до начала ноября. Наконец, вы-
ехали — директор заповедника А.В.Грибас, представитель областной
администрации тов. Танцюра и Н.В.Миронова. Поездом доехали до
разъезда Узкий, оттуда пешком в деревню Черная речка, а дальше на
вёслах их довезли в губу Лобаниха на южном берегу Великого.
Уже выпал снег, да еще заштормило. Пришлось впятером (кроме
трёх членов комиссии, на лодке были два гребца) два дня пережи-
дать шторм в крохотной рыбацкой избушке, которая топилась по-
черному.
Вернувшись в Кандалакшу, Наталия Владимировна оформила
"перенос места работы” в Ленинград, о чем была предварительная
договоренность с В.М.Модестовым, и уехала домой. В университете
ей выдали место на "родной" кафедре зоологии позвоночных, где
она и проработала зиму бок о бок с ассистентами Л.М.Шульпиным
и Г.А.Новиковым.
Рус, орнитол. журн. 1998 Экспресс-выпуск № 41
31
1941 год
К лету 1941 В.М.Модестову удалось подобрать сильный молодой
коллектив, да и сам он, блестяще защитив в конце мая кандидат-
скую диссертацию, мог теперь полностью отдаться работе в заповед-
нике. Уже в этом году должны были развернуться многоплановые
полевые исследования. Работу с основным объектом — гагой —
предполагалось организовать в трёх направлениях. Исследования
поведения и экологии гнездования на островах заповедника поруча-
лись Н.В.Мироновой. Весной ей должен был помогать М.С.Прото-
попов, с которым она познакомилась зимой.
Разработкой методики увеличения численности популяции гаг с
помощью искусственной инкубации яиц первой кладки, как пред-
полагалось, будет заниматься В.В.Рольник (сотрудница естественно-
научного института им. П.Ф.Лесгафта в Ленинграде). Предыдущие
два сезона она проработала на Семи островах, изучая режим инку-
бации и становление терморегуляции у птенцов северных выводко-
вых (гага) и полувыводковых (чайки, кайры) птиц. Теперь, на Ло-
дейном, она собиралась провести зоопсихологические наблюдения
за выведенными в инкубаторе птенцами, перед тем как подпустить
их к выводкам.
Вера Владимировна (Дебора Вольфовна) Рольник, окончив в 1930
году среднюю школу в Ленинграде, два года работала учительницей
в младших классах школы и препаратором на заводе "Электросила".
В 1932 году она поступила на биолого-почвенный факультет Ленин-
градского университета и, будучи студенткой, изучала насиживание
у страуса нанду в заповеднике "Аскания-Нова". Результатом была
статья "Температурный режим естественной инкубации у нанду",
опубликованная в 1939 году в серии трудов Биологического институ-
та университета "Вопросы экологии и биоценологии". Закончив с
отличием университет в 1937 году, Рольник на следующий год по-
ступила в аспирантуру Института им. П.Ф.Лесгафта к профессору
И.Д.Стрельникову. Полевые работы по диссертационной теме она
проводила, как уже говорилось, на Севере.
Для выяснения состояния гнездовий гаги вне заповедника и пу-
тей её миграций в Белом море М.С.Протопопов должен был обсле-
довать Карельский и Поморский берега Онежского залива, а
Н.Н.Карташев (студент четвёртого курса биолого-почвенного фа-
культета Московского университета) - Терский берег Кольского по-
луострова.
Белое море давало исследователям гораздо большие возможности
наблюдения за морскими птицами с суши, чем Мурман. Там можно
было постоянно работать только на одном острове, иногда высажи-
32	рУс- орнитол. журн. 1998 Экспресс-выпуск № 41
вая десанты на соседние. Белое же море, сжатое берегами, напол-
ненное шхерами, архипелагами и отдельными островами, значи-
тельно расширяло возможности исследователя, особенно если учесть
недостаток водного транспорта в заповеднике. Передвигаясь на вё-
сельной лодке в Кандалакшском заливе можно было работать только
на группе близко расположенных островов. Весь же Северный архи-
пелаг заповедника раскинулся на ста квадратных километрах водной
глади, так что посещение большинства островов и луд без моторной
лодки было возможно только изредка. За пределами заповедника
можно было рассчитывать на помощь местного населения. Хоть и
немногочисленные, деревни на берегах Белого моря все-таки были,
а поморы — народ доброжелательный.
Весна 1941 года была очень поздней. Даже удивительно, что ещё
12 мая из Кандалакши на Лодейный можно было проехать на лоша-
ди. Здесь наблюдатель М.Н.Соколов и дополнительно нанятый
плотник Глебов строили дом-лабораторию. Дело шло неспешно, и
Миронова, приехав 19 апреля на Лодейный, была вынуждена жить в
избушке вместе с Возчиковыми — Ефросиньей Максимовной, женой
Василия Ивановича Возчикова, их дочерьми Валей и Раей, семи и
пяти лет, и бабушкой. В комнатке и кухоньке на каких-нибудь 15
квадратных метрах теснота была страшная - вещи не распаковать,
даже записи вести было трудно. К тому же любознательные девочки
всё время требовали внимания.
Самого Возчикова не было. Он с наблюдателем И.Г.Кувайковым
строил в губе Лобаниха на Великом такой же, как на Лодейном,
дом-лабораторию. Заповедник обстраивался и обустраивался. Пред-
полагалось, что на Великом будет базироваться В.М.Модестов.
Условия быта и работы были на островах весьма примитивны. На
Лодейном, Большом Медвежьем и Большом Ломнишном маленькие
избушки имели только одну комнатку и кухню. Лишь в Северной
губе Ряшкова в домике было две комнатки. Нередко с наблюдателя-
ми на островах жили их жёны и дети, как было на Лодейном. На-
блюдателями тогда назывались работники охраны заповедников.
Потом их переименовали в лесников, а теперь — в инспекторов
охраны. В то время, когда В.И. Возчиков плотничал на других ост-
ровах, Ефросинья Максимовна, по возможности, заменяла его в
охране. На Большом Медвежьем жил Иван Галактионович Кувай-
ков, на Ряшкове — Михаил Николаевич Соколов с женой Ираидой.
Конец апреля и начало мая показались Н.В.Мироновой мало ин-
тересными. Вокруг Лодейного стоял лёд, и морских птиц почти не
было видно, по лесу было не пройти из-за глубоких сугробов. Радо-
вали только тетерева, токующие на деревьях около домов, а иногда и
на крыше строящейся лаборатории. Вечерами часто доносились
Рус. орнитол. журн. 1998 Экспресс-выпуск № 41	33
крики самцов белых куропаток, утверждающих между собой грани-
цы гнездовых участков.
Первых гаг увидели с Лодейного только 5 мая. В этот же день
Наталия Владимировна пошла с А.Гавриловым на Ряшков. Оттуда
можно было проехать на лодке к Медвежьим островам и дальше к
Головину, провести учёт гаг. У луды Грязнуха, близ Головина, под-
нявшийся северный ветер прижал лодку к льдинам. Еле выбрались
из этой передряги. Измученные, только к вечеру добрались до Ло-
дейного. Однако труды были не напрасными. Удалось определить,
что у островов заповедника уже держится не менее 500 гаг. Пита-
лись гаги, судя по просмотренным экскрементам, в основном дву-
створчатыми моллюсками - мидиями.
7 мая прибыл Михаил Сергеевич Протопопов, временно оформ-
ленный на должность научного сотрудника. Теперь Н.В.Миронова
могла путешествовать не в одиночестве, а с надёжным спутником.
Где по льду, где по воде они обследовали за две недели южную часть
заповедного архипелага. Ночевали в избушках на Медвежьем и на
Ломнишном. В их распоряжении была большая и в то же время лёг-
кая на ходу лодка. Ее нарекли "Китаником", так как в сравнении с
другими лодками она казалась "китовой" величиной и была очень
удобна, что вызывало ассоциацию с комфортабельным пассажир-
ским лайнером "Титаником".
Проснувшись однажды на Медвежьем, не увидели своего "Кита-
ника". Стало не по себе, вспомнилась судьба его старшего "брата",
трагически погибшего от столкновения с айсбергом. Но, к счастью,
судёнышко унесло недалеко за мыс. По льду Михаил добрался до
лодки и, изрядно потрудившись, привел её к берегу.
За время путешествия по островам и лудам осмотрели места
гнездования гаги и других птиц, впервые отведали яичницу из яиц
серебристой чайки. Гнёзда этих крупных чаек в заповеднике тогда
разоряли, считая их "вредными" птицами, так как они нередко разо-
ряли чужие гнёзда и нападали на птенцов уток. Это разделение птиц
на "вредных" и "полезных" бытовало раньше в заповедниках, кото-
рые нередко выполняли функции охотничьих резерватов. Соответ-
ственно, в них проводили мероприятия, способствующие увеличе-
нию численности "полезных" видов. Например, на островах Север-
ного архипелага не только боролись с "вредными" хищниками — ли-
сицей, орланом-белохвостом, серой вороной и серебристой чайкой,
Tout бесЯай. (fOtuila
34

но и в массе устраивали укрытия для гнездования гаг. К гнездовому
сезону 1941 года было сделано на разных лудах 100 укрытий.
Наталия Владимировна и Михаил Сергеевич хорошо сработались
и подружились, несмотря на то, что она — молодой научный сотруд-
ник, только привыкающая к новой обстановке и набирающаяся
опыта в работе, он - более старший по возрасту, знающий и быва-
лый полевик, хотя ещё студент. Даже стаж работы в заповеднике у
Протопопова был больше. Он проработал на островах весну и лето
1940 года, а Миронова приехала хотя и в том же году, но значитель-
но позже, к сентябрю, и застала только осенний пролёт. Многие
гнездящиеся птицы к тому времени уже улетели. Она называла его в
шутку "делуптка", он её — "внучка". Позже Наталия Владимировна с
благодарностью вспоминала, как дружно они работали, как
М.С.Протопопов помогал ей, какой был деликатный и тактичный.
Прекрасный работник, товарищ и друг, - так она отзывалась о нём.
А весна в природе брала свое. На льду между островами токовали
косачи. Нередко рядом с ними плавали, "агукая", белоспинные гагу-
ны, ухаживая за гагами. На островах орали куропачи. Девичья луда
встретила исследователей невообразимым гвалтом. Кулики-травники
непрерывно просили: "Травы, травы!”, кулики-сороки кричали:
"Кипит, кипит!". Орали крачки - серебристые морские ласточки,
гоготали гуси, звонко кричали красавцы лебеди (из майского письма
Н.В.Мироновой родным).
С 22 мая потеплело, и в последней декаде мая начали гнездиться
гаги. У Наталии Владимировны прибавилось хлопот. Теперь она по-
стоянно жила на Лодейном и должна была следить за ходом гнездо-
вания гаг на соседних островах — Деменихах. Эти два острова, сое-
диняющиеся между собой в отлив, расположены совсем рядом с Ло-
дейным, чуть южнее его. В работе помогал М.С.Протопопов. Каж-
дое гнездо отмечали и картировали. Затем следили за откладкой яиц
и насиживанием, а также за поведением самки. Имея в своем рас-
поряжении только вёсельную лодку и парус, дальше Демених выез-
жали редко. Следующими за Деменихами находились остров Воро-
ний и луда Воронка (Малый Вороний). Эти острова и лежащие за
ними Медвежьи, Гульмаха и Круглый с расположенными около них
лудами входят в восточную гряду островов Северного архипелага.
Наконец, 31 мая море около заповедных островов совсем освобо-
дилось ото льда. 3 июня на Лодейный привезли Веру Владимировну
Рольник с помощницей и студента пятого курса Московского универ-
ситета Николая Николаевича Карташева. Увеличившийся научный
коллектив с трудом разместился в недостроенной лаборатории.
21 и 30 июня на Лодейном видели лисицу. В ответ на докладную
Мироновой от директора было получено распоряжение: "убрать".
36	Рус. орнитол. журн. 1998 Экспресс-выпуск № 41
Организация облавы была поручена Наталии Владимировне, которая
никогда не участвовала в охотах и плохо представляла, как это де-
лается. Однако общими усилиями облаву организовали, и лисовин
был взят с первого же загона.
7 июня начали собирать яйца гаг для инкубатора. На луде Во-
ронка их брали из всех гнёзд, на острове Вороний - только в при-
брежной полосе.
13 июня, наконец, приехал в Кандалакшу Владимир Михайлович
Модестов с Ниной Юрьевной и Георгием Алексеевичем Скребиц-
ким. Через два дня они уже были на Лодейном. Вместе с ними при-
ехала Тамара Петровна Некрасова, геоботаник, работавшая до этого
в Лапландском заповеднике. Наталия Владимировна знала её еще по
Ленинграду. Нина Юрьевна была уже на первом курсе аспирантуры
у профессора Л.А. Зенкевича. Она должна была ставить опыты по
способности литоральных животных переносить значительные коле-
бания температуры, солёности и других факторов среды. На Белом
море отливы и приливы проходят регулярно два раза в сутки, еже-
дневно запаздывая примерно на 40 минут. Кроме того, в зависимос-
ти от взаимного расположения Земли и Луны меняется их величина,
обнажая и вновь заливая большую или меньшую часть литорали.
Г.А.Скребицкий — зоопсихолог и писатель, "крупный мужчина
лет под сорок", как писала домой, характеризуя его, Н.В.Миронова.
В 1948 году вышла из печати книжка Г.А.Скребицкого "На заповед-
ных островах", где, несмотря на изменённые имена, легко узнаются
участники коллектива, работавшие тогда на островах.
Тамара Петровна Некрасова в 1929-1933 годах успешно прошла
курс Ленинградского университета и в 1934 году поступила в аспи-
рантуру. Закончив её, она защитила в 1937 году кандидатскую дис-
сертацию по теме "Альпийская и субальпийская растительность Чу-
на-Тундры (Кольский полуостров)". Начав в аспирантуре изучение
растительности горных массивов Лапландского заповедника, Некра-
сова продолжила его, поступив на работу в заповедник. Здесь она
составила геоботаническую карту охраняемой территории и опубли-
ковала в 1935-1938 годах в Трудах заповедника и Ленинградского
общества естествоиспытателей несколько статей о растительности
заповедника, в том числе и свою диссертационную работу. В 1960
году была извлечена из архива заповедника и опубликована ещё
одна её рукопись — о флоре цветковых и высших споровых расте-
ний. Последняя работа, выполненная Т.П.Некрасовой в Лапланд-
ском заповеднике, — о продуктивности ельников-черничников —
осталась в виде рукописи.
Между Н.В.Мироновой, Т.П.Некрасовой и В.В.Рольник устано-
вились тесные дружеские отношения, очень помогавшие в работе.
Рус. орнитол. журн. 1998 Экспресс-выпуск № 41	37

14 ИЮНЯ IVIMAarUl wpivvurn AiywiwuvuvD DDIVAOJI V лид^нпи1и D
Кандалакшу, а оттуда 17 июня по железной дороге — в деревню
Поньгому, расположенную на Карельском берегу Белого моря. От-
туда он должен был двигаться к югу и выяснить, где и в каком ко-
личестве гнездятся гаги, насколько благоприятны для них здешние
условия. Губа Поньгома была выбрана потому, что в нескольких ки-
лометрах от неё находится станция Кузема и добраться до нее не со-
ставляло труда.
Николай Карташев выехал на Терский берег Кольского полуост-
рова еще раньше.
В.М.Модестов привез инкубатор, который быстро установили на
Лодейном в бревенчатом сарае на берегу губы около кордона. Уже
15 июня в него было заложено 30 яиц. Потом их продолжали собирать
на Вороньем и Воронке до 23 июня. Всего было заложено 250 яиц.
Одновременно ловили руками насиживающих гаг. Только 19 июня
окольцевали 9 самок. К сожалению, отчет за 1941 год по кольцева-
нию птиц в заповеднике не сохранился, и общее количество поме-
ченных птиц осталось неизвестным.
20 июня, перед отъездом В.М.Модестова на Великий, на Лодей-
ном провели первый научный совет.
Шли последние мирные дни. Хорошо спланированные и начатые
полевые исследования успешно развёртывались. Интенсивно ис-
пользовались географические особенности Белого моря — возмож-
ность передвижения на вёсельных лодках между островами, подхо-
дящие условия для наблюдения с берегов материка. Все говорило о
том, что руководство правильно определило и спланировало работу,
нашло хороших исполнителей и обеспечило их необходимым. Хо-
зяйственная деятельность заповедника тоже успешно развивалась -
велись работы по строительству рабочих и бытовых помещений, по
усовершенствованию водного транспорта. Заповедник обещал стать
привлекательной морской базой для различных научных работ не
только своих, но и сторонних сотрудников, войти в передовую груп-
пу заповедников как научных учреждений.
24 июня на море наблюдали первый гагачий выводок. Вскоре и в
инкубаторе началось вылупление. К 1 июля в вольере около "инку-
батория" плавало 30 гагачат. Перед тем как подпустить их к вывод-
кам, наблюдали за питанием и поведением птенцов. На луде Ворон-
ка следили, какое количество гаг и через сколько дней загнездится
повторно, после того, как у них взяли яйца.
TtfieKfiacfu» ntfuca — "POpiefaa. фоюмо&а, "тУажамф
и.	Фафоеобл.	.rft.rftoyecwa&a,.
39
22 июня, с началом Великой Отечественной войны, в стране на-
ступили огромные перемены. Вскоре, конечно, они дошли и до ост-
ровов. 1 июля В.М.Модестов получил повестку из военкомата. Он
сам настаивал на призыве его в армию, на фронт, несмотря на
бронь. В этот же день вернулся из Онежского залива М.С.Прото-
попов. Он успел осмотреть небольшой участок побережья протя-
женностью около 25 километров между деревнями Поньгома и Лет-
няя Речка. Сведений о том, что успел сделать Н.Н.Карташев, не со-
хранилось.
2 июля уехал в Кандалакшу В.М.Модестов. 3 июля Н.В.Миро-
нова с Т.П.Некрасовой и М.С.Протопоповым поехали на несколько
дней на Медвежьи острова — по-видимому, для учета гнёзд гаги и
сбора гагачьего пуха. Неожиданно на два дня вернулся Владимир
Михайлович. Учли с ним гнёзда на Головине и Медвежьих. Сравни-
тельно с 1940 годом прирост их числа составил 50%.
Вечером 11 июля всех научных сотрудников вывезли в Канда-
лакшу. Война развивалась катастрофически. На Кандалакшском на-
правлении в первых числах июля начались жестокие бои. Немцы
рвались к Белому морю, чтобы захватить железную дорогу и отре-
зать Кольский полуостров. Однако сил для этого у них не хватило, и
железная дорога продолжала работать всю войну, несмотря на бли-
зость фронта.
Москвичи и ленинградцы рвались домой. 15 июля, получив раз-
решение и с трудом достав билеты на почтовый поезд, выехали все
вместе. Это очень помогло в дороге, которая из-за близости фронта
была совсем не простой. Не доезжая Ленинграда, во Мге, москвичей
и других пассажиров вдруг высадили из вагона, и снова сесть им
удалось только на последний поезд, за несколько часов до того, как
немцы взяли станцию.
А.В.Грибас был недоволен поспешным отъездом Н.В.Мироновой.
Он рассчитывал опереться на неё в работе после мобилизации муж-
чин, но задерживать не стал.
Перед отъездом М.С.Протопопова, 14 июля, А.В.Грибас и
В.М.Модестов написали благодарственный отзыв о его работе. Вез-
де, где Михаилу Сергеевичу приходилось работать, он выполнял
обязанности с интересом и инициативно. В заповеднике он, есте-
ственно, не только собирал научный материал, но и участвовал в
охране, в обучении новичков простейшим наблюдениям за расте-
ниями и животными.
В Москве около 10 августа М.С.Протопопов был призван в ар-
мию и направлен в учебный пункт в город Белев Тульской области
(почтовый ящик № 1. Особая команда). Н.В.Миронова получила от-
туда два письма от него. 28 августа Михаил Сергеевич писал, что
40	Ас- орнитол. журн. 1998 Экспресс-выпуск № 41
"...оставил свою полевую сумку со всеми дневниками, черновиками
и прошлогодним отчетом" Е.С.Птушенко — доценту кафедры зооло-
гии позвоночных и сравнительной анатомии Московского универси-
тета. "Туда же, - писал Протопопов, - вложена записка с просьбой
в случае моей смерти всё это переслать Вам." В письме от 28 сентяб-
ря он повторяет это сообщение, что говорит о его важности для ав-
тора. Однако материалы М.С.Протопопова были переданы после
войны не Н.В.Мироновой, а К.Н.Благосклонову, который в 1946 и
1948 годах приезжал собирать эколого-фаунистический материал по
птицам островов заповедника.
Осенью 1941 года Михаил Сергеевич Протопопов погиб на фрон-
те. Где, когда и в каком звании — выяснить не удалось. На запросы
в Центральный архив Министерства обороны нам ответили, что в
безвозвратных потерях рядового, сержантского и офицерского со-
става он не значится. Однако родные получили на него "похоронку"
в конце 1941 года. Почти все мужчины, работавшие перед войной в
заповеднике: В.М.Модестов, И.Г.Кувайков, секретарь Оленцов,
М.Н.Соколов, Н.И.Яковлев и другие, — погибли на фронтах.
Заповедник продолжал работать все военные годы, несмотря на
прифронтовое расположение. Научный отдел отсутствовал. Число
наблюдателей было сокращено. Однако охрана островов проводи-
лась, хотя её эффективность была недостаточной.
Письма директора
Сохранились три письма Александра Викентьевича Грибаса, на-
писанные Нине Юрьевне Соколовой и Наталии Владимировне Ми-
роновой. Привожу их с некоторыми сокращениями.
27 октября 1941 года
Дорогая Нина Юрьевна!
Все как-то не верится, что Владимир Михайлович погиб. Он был
душой нашего трудового коллектива в заповеднике, его все любили у
нас. Когда Вы уехали из Кандалакши, Владимир Михайлович уехал на
четыре дня в заповедник и убыл на фронт.
Мне тяжело о нём писать, как будто потерял самого близкого мне
человека — брата. Что же делать — война требует жертв. Володя
выполнил свой долг — отдал свою жизнь за нашу любимую Родину.
Работаю по-прежнему и в заповеднике, и в штабе. Надежда Сер-
геевна (жена Грибаса. — В.Б.) уже неделя как уехала в деревню к Воз-
чиковым около Котласа. Кувайкова с ребятами живет в Кандалакше.
Рус. орнитол. журн. 1998 Экспресс-выпуск № 41	41
Научное оборудование заповедника, в связи с тем, что у нас закрыли на
время войны научный отдел, ещё в июле отослал по распоряжению
т. Шведчикова в Ильменский заповедник, станция Миасс Южно-
Уральской ж.д. Вместе с казёнными вещами я, по просьбе Владимира
Михайловича, отправил его вещи (5 мест) также в Ильменский запо-
ведник.
Штат заповедника сократили до 7 человек (1 директор, 1 бухгал-
тер, 1 ст. наблюдатель, 4 сторожа). У нас уже по берегам залива об-
разовался местами лёд, все покрыто снегом.
Для меня остров Великий стал островом Модестова. Пусть исце-
лительное время и Ваши молодые годы помогут Вам перенести тяже-
лую утрату.
Дружески расположенный к Вам
А.Грибас
Из письма от 27 апреля 1943 года
Прошли почти два года войны. Расшаталось мое здоровье. От ма-
локровия слабеет, видимо, и память. Кстати, постарел я изрядно.
Кажется, много могу забыть, но никогда не забуду Владимира Михай-
ловича. Есть люди, которых можно полюбить с первой встречи. Я ис-
кренне полюбил В.М. с первого же нашего знакомства и почувствовал,
что он искренне расположен о мне. Да не было в заповеднике ни одного
человека, кто не любил бы Владимира Михайловича.
Пытался я узнать какие-либо подробности о смерти В.М. Его
часть вскоре перебросили на другой фронт. <...> один командир с час-
ти, где был В.М., подтвердил гибель Владимира Михайловича. В первые
дни наши части отступали и, по-видимому, не удалось его похоронить,
тело было оставлено на территории противника. Оставили его мёрт-
вого. Вот все, что известно о кончине В.М.
После того, как эвакуировались научные работники из заповедника,
была возможность эвакуироваться и мне. Я воздержался, было как-то
стыдно мне, старику-красногвардейцу, уходить от опасностей жизни
в прифронтовой зоне. Жена первый год была в эвакуации, потом верну-
лась, сейчас работает в райинспекции. В заповеднике из старого со-
става никого не осталось. Все наблюдатели новые. На острове Вели-
ком неизвестными лицами были убиты два младших наблюдателя: пом-
ните, глуховатый дедушка и второй из новых сотрудников. Лето при-
ходится большей частью проводить на островах. Работы хватает.
Больше стало браконьеров.
42	Руо. орнитол. журн. 1998 Экспресс-вылуск № 41
Прислала письмо Наталия Владимировна Миронова. Её отец умер,
муж на фронте. Напишите о тов. Протопопове, о Скребицком, Роль-
ник, где они сейчас, и есть ли от них какие-нибудь известия. Чуть не
забыл Некрасову. Жаль Кафтановского, он погиб на фронте.
Просился у тов. Шведчикова о переводе по состоянию здоровья в
другой заповедник, расположенный в центральном районе России. От-
вет: перевод с окончанием войны, сейчас нет кадров и т.д. Ну, что ж,
может, и выдержу.
Крепко-крепко жму Вашу руку, желаю крепких нервов, чтобы пе-
режить Ваше горе.
Всегда Ваш
А.Грибас
В начале 1943 года Наталия Владимировна Миронова получила
письмо от Александра Викентьевича Грибаса, написанное 13 января.
Дорогая Наталия Владимировна!
Ваше письмо от 2 января 1943 г. получил. Мы с Вами хотя и немно-
го поработали вместе, но у меня осталось о Вас самое лучшее впечат-
ление. Я был немного обозлён на Вас и других научных работников за
поспешную эвакуацию. Постепенно это сгладилось. Извините меня за
первое не особенно любезное письмо в начале войны.
Надежда Сергеевна была эвакуирована в Архангельскую область, но
весной 1942 г. вернулась и работает в райисполкоме. Живут с нами две
её сестры и племянник, выехавшие из Ленинграда. Жизнь протекает
вполне сносно. К невзгодам прифронтовой жизни давно привыкли.
Штат очень маленький: директор, бухгалтер, и 5 человек охраны.
Сам себе уборщик, пилю дрова, убираю канцелярию, топлю печку.
Иногда вставляю стёкла, когда в воздухе очень шумно. Налёты стер-
вятников нисколько не нарушают темпа нашей жизни.
Бываю часто на Великом, мало охраны, и приходится объезжать
самому. Из знакомых Вам работников остался один Яковлев Николай
Осипович. Он на днях уходит в РККА, так как ему 46 лет, и он ещё
может послужить Родине.
Кроме нашего общего друга Владимира Михайловича Модестова,
погиб на фронте тов. Кувайков (1911-IK.1941), тов. Оленцов. Когда
мы будем работать опять вместе, то составим карту заповедника, в
особенности о. Великого, и назовём самые красивые места — ручьи,
озера или утёсы — именем самого дорогого нашего павшего друга —
тов. Модестова В.М. Всё ещё не могу забыть об этой светлой лич-
ности, чутком человеке.
Рус. орнитол. журн. 1998 Экспресс-выпуск № 41
43
Молодец Вы, что сумели пережить все тяготы жизни осаждённого
героического Ленинграда. Насчёт перспектив работы в нашем заповед-
нике. Я просил Главное управление на 1943 год включить в штат хотя
бы одного зоолога. Ответили, что в 1943 году научной работы в нашем
заповеднике не будет и остаётся только охрана. Всё же сейчас так
быстро изменяется обстановка, что весной может быть и можно бу-
дет опять настаивать о присылке к нам зоолога и хотелось бы, чтобы
этим зоологом были Вы.
Передайте привет Вере Владимировне, и если будете писать, то и
Тамаре Петровне. Есть ли у Вас сведения о т. Протопопове? Жаль,
жаль Ю.М.Кафтановского. Война требует жертв, хотелось бы, что-
бы их было меньше.
С дружеским приветом и желаю Вам доброго здоровья и крепких
нервов.
Ваш А.Грибас
После войны
Всё имеет свои сроки. В первые месяцы 1945 года война шла к
победоносному концу. Цена победы советского народа была страш-
ной. Страшна она не только колоссальными разрушениями и гибе-
лью многих миллионов людей, но и неисчислимым количеством ис-
коверканных судеб оставшихся в живых.
Наталия Владимировна Миронова выжила в блокадном Ленин-
граде и помогла выжить сёстрам. Все трое не забыли своей любви к
природе, остались верны увлечениям молодости.
Уже в 1945 году Наталия Владимировна поступила в аспирантуру
и весной снова приехала в Кандалакшский заповедник для сбора
полевого материала по экологии гаги. Два года она приезжала на за-
поведные острова, учитывала гнёзда, наблюдала за поведением утки
во время насиживания и вождения выводка. Однако прежнего
дружного коллектива не было. Александр Викентьевич Грибас был
вынужден уехать с севера по состоянию здоровья. Научного отдела в
заповеднике, по существу, не было. Обязанности научных сотрудни-
ков и заместителя директора по научной работе временно выполня-
ли приезжие. На островах проводили только учёт гнезд гаги и других
птиц да сбор гагачьего пуха. Исследовательская работа шла, в
основном, по темам других учреждений. В таких условиях невоз-
можно было за 2-3 года собрать достаточный материал для диссер-
тации. Это не удалось К.Н. Благосклонову, приезжавшему в 1946 и
1948 годах на острова Северного архипелага с группой студентов
АД	Рус. орнитол. журн. 1998 Экспресс-выпуск № 41
Московского университета, отказалась от своих планов и Н.В.Миро-
нова. Пришлось расстаться со светлой мечтой работать в заповедни-
ке на Белом море. Однако проведённое здесь время осталось для неё
незабываемым чудным воспоминанием на всю жизнь.
Знакомые пригласили её работать на Мурманскую морскую био-
логическую станцию в Дальние Зеленцы на Восточном Мурмане.
Пришлось сменить "птиц на рыб" и вместе с коллективом станции
заняться промысловыми проблемами рыбаков Баренцева моря. За-
щитила кандидатскую диссертацию, опубликовала до начала 60-х
годов свои ихтиологические исследования.
Потом Н.В.Миронова перешла на лабораторную работу в Зооло-
гический институт Академии наук в Ленинграде. Она успешно за-
нималась вопросами, связанными с разведением и использованием
тиляпии Tilapia mossambica. Эта африканская рыбка из отряда оку-
необразных считалась тогда очень перспективной.
Т.П.Некрасова после войны вернулась на Кольский полуостров и
работала в 1945-1950 годах старшим научным сотрудников Кольской
базы Академии наук СССР. Затем она покинула Север и пошла ра-
ботать учёным секретарем академической биостанции "Борок" на
Рыбинском водохранилище, а в 1952 году по приглашению Г.В.Кры-
лова переехала в Новосибирск, где посвятила себя изучению плодо-
ношения хвойных пород Сибири. Здесь, работая сначала в Биологи-
ческом институте Сибирского отделения АН СССР, потом в Инсти-
туте леса, Т.П.Некрасова стала в 1969 году профессором и была удо-
стоена почетного звания "Заслуженный деятель науки РСФСР". В
Новосибирске вышли в свет её широко известные монографии по
плодоношению сосны, кедра, пихты, которые стали настольными
книгами лесоводов Сибири.
Нина Юрьевна Соколова всю жизнь проработала в Московском
университете, вначале в Институте зоологии, потом на кафедре зоо-
логии беспозвоночных. Во время войны ей пришлось изменить тему
своей аспирантской работы на сугубо практическую, и в 1945 году
Нина Юрьевна защитила кандидатскую диссертацию по биологии
постельного клопа и мерах борьбы с ним. После войны она приез-
жала в 1946-1947 годах в заповедник вместе с экспедицией студентов
и сотрудников-гидробиологов под руководством доцента В.А.Броц-
кой. Здесь Н.Ю.Соколова впервые описала фауну беспозвоночных
литорали островов Северного архипелага. Однако главным направ-
лением её работы стало изучение экологии донных беспозвоночных
в водохранилищах. По плану "преобразования природы" Нина
Юрьевна участвовала во вселении в Каспийское море многощетин-
кового червя нереиса. Так предполагалось улучшить кормовую базу
осетровых и других рыб этого солёного моря-озера. В 1973 году
Рус. орншпол. журн. 1998 Экспресс-выпуск № 41
Н.Ю.Соколова защитила докторскую диссертацию по экологии бен-
тоса (донных беспозвоночных) водохранилищ. Но Белое море про-
должало тянуть к себе, и ещё в 1962 году Нина Юрьевна организо-
вала практику студентов третьего курса на Беломорской биостанции.
Это позволило ей обследовать фауну озёр острова Великого, Кемь-
луд и окрестностей станции на Киндо-мысе. Результаты проведён-
ной работы опубликованы в соавторстве с Э. И. Извековой и
А.А.Качановой-Львовой.
В 1964 году Н.Ю.Соколову избрали учёным секретарем Всесоюз-
ного гидробиологического общества. Благодаря её бурной, как обычно,
деятельности, общество стало заметной научной организацией.
С переменным успехом складывалась жизнь В.В.Рольник. Она
благополучно пережила годы блокады в Ленинграде. В ноябре 1941
года после окончания аспирантуры Вера Владимировна стала старшим
научным сотрудником естественно-научного института им. П.Ф.Лесгаф-
та, но работала в основном по направлению райкома комсомола. В
1942 году она стала кандидатом и в декабре 1943 года — членом пар-
тии. В июне 1943 года её назначили заместителем директора по
учебной работе Ленинградского сельскохозяйственного учебного
комбината. Преподавать на комбинате она пригласила Наталию
Владимировну Миронову, с которой изредка встречалась.
В марте 1945 года Вера Владимировна защитила кандидатскую
диссертацию на тему "Влияние температуры на эмбриональное и
постэмбриональное развитие птиц", а в октябре 1947 года была удо-
стоена звания старшего научного сотрудника.
В 1949 году разразилась беда. С 1 августа В.В.Рольник была уво-
лена из института им. Лесгафта, а в январе 1950 года — исключена
из партии. Причиной этого послужила статья "Instructions for the
incubation of Eider duck eggs", которая была опубликована без соот-
ветствующего разрешения в американском журнале "Journal of
Wildlife Management". He помогли ни хорошие характеристики, ни
участие во Всесоюзной сельскохозяйственной выставке, ни медали
За оборону Ленинграда" и "За доблестный труд" во время войны, ни
активная работа в комсомоле и в партии.
Однако в апреле 1951 года Вера Владимировна получила автор-
ское свидетельство за изобретение прибора для введения кислорода
в воздушную камеру инкубируемых яиц. В 1953 году она стала вне-
ИнститУта научной информации Академии
УК г, а с 1955 года её работы снова публикуются в научных
жп>налах, трудах совещаний и конференций. В мае 1956 года
кгпггЛЬНИК ЬИа полностью реабилитирована и восстановлена в
46
Рус. орнитол. журн. 1998 Экспресс-выпуск № 41
В апреле 1957 года Вера Владимировна начала работать в Инсти-
туте эволюционной физиологии и биохимии им. И.М.Сеченова, где
закончила и в 1968 году опубликовала монографию "Биология эм-
брионального развития птиц”. Над этой проблемой и монографией
она работала всю жизнь. Знание английского, немецкого и француз-
ского языков (в 1930-1935 годах она закончила Высшие государ-
ственные курсы иностранных языков) помогли ей использовать
практически всю мировую литературу по этому вопросу - более че-
тырёх тысяч публикаций. Монография собрала хорошие отзывы
специалистов, и Учёный совет института рекомендовал её как док-
торскую диссертацию. Всё же В.В.Рольник не стала доктором биоло-
гических наук и ушла на пенсию в 1970 году кандидатом.
Следует добавить также, что совместно с сотрудниками Военно-
Медицинской академии Вера Владимировна участвовала в исследо-
ваниях, связанных с космической тематикой. Она провела ин-
тересные опыты по возможности полной замены азота птичьего яй-
ца на гелий и получила положительные результаты. Они были опу-
бликованы в 1962 году в совместной статье с В.В.Борискиным,
П.В.Облапенко и Б.В.Савиным.
В заключение надо сказать, что первый научный коллектив запо-
ведника, подобранный Владимиром Михайловичем Модестовым,
состоял из на редкость сильных молодых учёных. Если бы не траге-
дия войны, разрушившая его, он уже в первые годы работы безус-
ловно дал бы весьма значительные результаты.
Сразу после войны в заповеднике не было ни материальной воз-
можности, ни опытного организатора, который подобрал бы работо-
способный научный коллектив. На Беломорской биостанции Мо-
сковского университета положение было ещё хуже. Жить и работать
студентам там было негде, а проводить морскую практику было, тем
не менее, необходимо. И заповедник пригласил на острова Северно-
го архипелага экспедицию Московского университета. В 1946-1948
годах в неё входили гидробиологи, ихтиологи и орнитологи. Груп-
пой гидробиологов руководила доцент В.А.Броцкая, группой орни-
тологов — К.Н.Благосклонов. Студенты жили на Лодейном в здании
лаборатории, которое в 1950 году перевезли на остров Ряшков.
Работы, выполненные под руководством В.АБроцкой и К.Н.Бла-
госклонова, а также другие исследования того времени, впоследст-
вии были опубликованы в Трудах заповедника (выпуски 2 и 4), в
Трудах биостанции Московского университета "Биология Белого
моря" и в других изданиях. Так заповедник и биостанция всё же
объединили свои усилия в изучении и охране Белого моря, о чём
Рус. орнитол. журн. 1998 Экспресс-выпуск № 41
47
мечтал перед войной В.М.Модестов с друзьями-коллегами, работав-
шими на биостанции.
Первые научные сотрудники заповедника — гидробиолог Е.П.До-
рош (с 1947 года) и орнитолог З.М.Баранова (с 1948 года) столкну-
лись в своей работе с не меньшими, если не с большими трудностя-
ми, чем сотрудники предвоенных лет. Несмотря на это, всё, что бы-
ло в их силах, они сделали. Результаты их работы опубликованы за-
поведником и не потеряли своего значения до сих пор.
Постепенно жизнь налаживалась, материальные возможности
улучшались, создавался новый научный коллектив. И если докумен-
тов с планами В.М.Модестова не сохранилось, то можно не сомне-
ваться, что работа в первые десятилетия шла в намеченном им на-
правлении.
7776 —	/777 и.,
Кафыалжа
Автор благодарит
администрацию города Кандалакши
за финансовую поддержку издания этой книги.
N
X 6О-летые