Автор: Геллер Л.  

Теги: география   биографии   история   биология   советский союз   сталин   исторические личности  

ISBN: 978-5-87902-235-3

Год: 2011

Похожие

Абсурдопедия русской жизни Владимира Сорокина

Е.И. Замятин: pro et contra. Личность и творчество Евгения Замятина в оценке отечественных и зарубежных исследователей. Антология

Лексикон русской литературы ХХ века

Тамиздат. 100 избранных книг

Текст
                    (СОСТ .
ЛЕО НИД
ГЕЛЛЕР)
МИХАИЛ
ГЕЛЛЕР
ИЗ
ЗАМЕТОК
О
СТАЛИНЕ
И
СТАЛИНЩИНЕ
СТАЛИН
И
СМЕРТЬ
ТРУДЫ
ЛОЗАННСКОГО
СИМПОЗИУМА


СТАЛИНСКИЙ
ДИПТИХ
(сост.
Леонид
Геллер)
Михаил
Геллер
ИЗ
ЗАМЕТОК
О
СТАЛИНЕ
И
СТАЛИНЩИНЕ
(В ПОЛИТИКЕ И ЛИТЕРАТУРЕ)
СТАЛИН
И
СМЕРТЬ
Труды
Л оз аннског о
симпозиума
МОСКВА
Издательство
«МИК»
UNIL I Université de Lausanne
2011


УДК
93
ББК
63.3
С
76
С
76 Сталинский диптих /
Сост.
Л.
Гелле р.
—
М.:
МИК, 2011. —
200 с.
ISBN 978-5 -87902-235-3
В
первой
части
предлагаемой
книги
издательство
МИК
про­
должает
публикацию
насле д ия
исто рика
Михаила
Геллера,
автора
известных
кни г
«Утопия у власти» (в соавторстве с А.
Некричем),
«Машина
и
винтики»,
«История
Российской
империи».
Включенные
с юда
тексты
со зд аны
во
Фр ан ции
в
период
с
1974-го
по
1991-й
год;
ра зные
по
жанрам
—
до кла ды,
газетные
статьи,
ра­
диопередачи,
—
они
об ъ ед инены
тем ой
Сталина
и
вл асти
сталин­
ского
типа.
Вто рую
часть
сборника
составляет
подборка
трудов
Лозаннского
симпо з иум а
2003 года,
на
котором
литературоведы
и
киноведы
р асс матр ив али
смерть
и
п охорон ы
Сталина
как
к ультур ­
ное
явление.
Разные
методологические
пер спек т ивы,
разные
точ ­
ки
зр ения
образуют
этот
«Сталинский диптих».
ББК
63.3
ISBN 978-5 -87902-235-3
© Издательство «М И К», 2011
© Université de Lausanne, 2011


Содержание
Часть
I
Михаил
Геллер.
Из
заметок
о
Сталине
и
сталинщине
От
со став ит еля
......................................................................
7
Август
1974 —
Вождь,
Поэ т
и
детективный
роман......
9
Февр а ль
1978
Июн ь
1977
Из
разговоров
о
книгах.
«Сталин»
Бориса
Суварина...................
28
Декабрь
1979
Культ
и
его
жрецы....................................
33
Март
1986
Тех ник а
власти...........................................
39
Декабрь
1987
Загадочный
Ст ал ин:
эскиз.......................
46
Октябрь
1988-
Сталин
в
з ерка ле
советской
л ит ературы .
Янвярь
1989
Бесе ды
на
радио
«Свобода» .. ... .. .. ... .. ... ..
57
Март
1989
Познакомьтесь:
Ст а лин.
О
к ниге
Дм итр ия
Волкогонова.............
109
Ноябрь
1991
Власт ь
в
СССР...........................................
119
Часть
П
Сталин
и
см ерт ь.
Труды
Лозаннского
с импо зиум а
От
редактора
Смерть
Сталина
как
явление
к ультуры.
Вв од ное
сло во
..........................................
129
Мишель
Окутюрье,
Смерть
Ст а лина
как
кризис
Па риж
религ иоз ного
со знани я,
или
Рожд е ние
Абрама
Терца............................................
132
Анджей
де
Лазари,
См ерть
Сталина,
смер ть
Берута
Лодз ь
и
польское
«культурное
за пр ог ра мм иро вана»..............................
141
3


Райнер
Гольдт ,
Майнц
[Рашит Янгиров,]
Москва
Ева
Берар,
Париж
Леонид
Гел лер,
Лозан н а
Смерть
Ста л ина
гла за ми
м ему ари стов
и
писателей:
от
исторического
к
поэтическому
факту.............................
Прощание
с
ме р твым
телом:
текст
и
п одтек ст
одно го
э кран ного
с юже та.. ..
Притворства
во зв ышенно го
(Четыре похоронные церемонии
и
одна
с оба ка )...........................................
Прощание
со
Ст алиным ,
Ход ы нка
и
толпа
как
художественный
образ
...........................................................
147
159
171
179


Михаил
Геллер
ИЗ
ЗАМЕТОК
О
СТА ЛИН Е
И
СТАЛИНЩИНЕ
(В ПОЛИТИКЕ И ЛИТЕРАТУРЕ)


От
сост ав ителя
Более
пятид есяти
лет
тому
на зад
умер
Сталин.
Созданная
им
си сте ма
казалась
тогда
непоб ед имо й,
с ов ерш енной,
вечной.
После
его
смер ти
она
пошатнулась,
но
устояла;
она
просуществовала
еще
поч ти
сорок
лет,
и
ее
кр ах
был
для
мир а
неож иданн ост ью .
Михаилу
Геллеру
выпала
уд ача
быть
св идет елем
ее
к онца
—
историк
и
публицист,
работавший
во
Фр анции,
он
стоял
в
рядах
ее
самы х
активн ых
и
опасных
про тивнико в.
Недаром
по
декрету
Ан дропов а
он
был
лишен
советского
подданства.
Автор
класси­
ческих
работ
—
«Утопия у власти» (совместно с А .
Н ек ри чем),
«Машина и винтики», «История Российской империи»
—
Михаил
Геллер
много
думал
о
природе
советской
власти
и
о
рол и
Сталина
в
ее
фор ми ро вани и.
Мы
собрали
тексты
разного
жанра
—
доклады
на
конферен­
ция х,
га зетн ые
статьи,
р ад иопер ед ачи.
Их
о б ъе диняет
стал ин ск ая
тем а,
к
к от орой
Мих аил
Г еллер
под ходил
с
разных
сторон
—
то
как
литературовед,
то
как
п олитолог,
то
как
ист ор ик
—
и
с
разны­
ми
инт он ациям и,
от
вп олне
научной
до
свойственной
ему
пол ной
парадоксов
и
не ож ида нных
сопоставлений.
Мы
выстроили
тексты
в
хрон олог ич ес ком
порядке,
подчеркивая
да ты
написания
—с
1974- го
брежневского
г ода
по
1991-й ,
год
пад ени я
системы.
Конечно,
с
тех
пор
обнародовано
м ного
но вой
инфор м ации .
Многое
из
того,
о
чем
зде сь
написано,
с тало
хорошо
известным.
Однако
мы
сочли
излиш­
ним
снаб жат ь
эти
тексты
к о ммент ари ями
и
примечаниями
помимо
авторских,
и
мы
не
вносили
в
них
ни
исправлений,
ни
дополнений,
ибо
цель
публикации
—
дать
возможность
услышать
резкий,
бе с­
компромиссный
голос
Михаила
Ге лл ера.
Голо с,
не
смягченный
ре­
тросп ек тив н ой
академической
правкой,
способный
ошибаться,
но
всегд а
пробуждающий
жив ую
мысль.
Сегодня,
полвека
спустя
после
смерти
«Гения всех времен и на ­
ро до в», когда,
как
и
над еял ся
Михаил
Геллер,
из
посткоммунисти­
ческого
х аоса
понемногу
рождается
новый
—
«нормальный»
—
7


ми р,
эт от
голос
должен
со
всей
полнотой
прозвучать
в
ве чно
акту­
альной
диску с сии
о
власти,
о
Сталине,
о
его
н аслед ии.
По нач алу
мы
собирались
приурочить
выпуск
этого
сборника
к
пяти десят иле тне й
годовщине
ст алинско й
смерти.
По
разным
при­
чи нам
мы
о т казал ись
от
эт ого
з амы сла;
главной
пр ич иной
была
двусмысленность,
пр ису щая
такого
ро да
юби леям ,
—
они
окраши­
ва ют
неким
праздничным
оттенком
даж е
кр ити че ские
голоса.
Мы
воспользовались
отсрочкой
для
то го,
чтобы
присоединить
к
части,
включающей
работы
Михаила
Геллера,
тексты,
представ­
ленные
на
симпозиуме,
ко торы й
прошел
в
Ло за нне
в
конце
2003
года.
Симпозиум
был
п ос вящен
смер ти
Сталина.
Нам
показалось,
что
две
части
дополняют
друг
друга
по
стилю,
методике,
по
точ ке
з ре ния.
Так
возник
этот
«сталинский диптих» .
Отср о чка
пр о длил ась
неп р едви денны м
образом.
Но
мы
отдаем
сб орни к
на
суд
читателя
с
уверенностью
в
том,
что
и
тема
его
и
на­
меч енн ые
в
нем
пути
рефлексии
сохранили
свою
аюуальность.


Август
1974— февраль
1978
Вождь,
Поэт
и
детективный
ром ан
Ин тере с
к
жизни
и
деятельности
С тали на
нарастает
с
каждым
днем.
Почт и
одновременно
появились
три
подробные
биографии
Ст али на
на
а нглийс к ом
я зы ке 1. За ними несомненно последуют но­
в ые.
Это
—
на
Западе.
Не
менее
усердно
«сталиниана»
дополняет­
ся
и
в
Советском
Союзе,
с
той
лишь
только
ра знице й,
что
о
Вожде
Народов
пишут
не
историки,
а
литераторы.
Не
у спел
выйти
в
1973
го ду
четвертый
то м,
ра ссчи танн ый
не
меньше
чем
на
5 книг,
эпо­
пеи
Александра
Чаковского
«Блокада», а уже Иван Стаднюк напе ­
чатал
в
журнале
«Молодая гвардия» (NoNo 6, 7, 1974) вторую книгу
э пич еског о
романа
«Война», рассчитанного не меньше чем на 6
томов.
Приста ль н ое
внимание
у деля ет
ему
Ю.
Бондарев
в
романе
«Горячий снег». И ну жно по мнит ь ,
что
в
1974 году Государственную
премию
получила
те тра л огия
Ко н стантина
Симонова
о
войне,
в
ко­
торой
Сталин
занимает
центральное
место.
Тепло
—
и
с
каждым
новым
из д анием
все
теплее
—
пишут
о
нем
советские
маршалы,
к оторы м
посчастливилось
воевать
под
руководством
Верховного
Главнокомандующего2.
Не
только
во енная
деятельность
Ста лин а
пр и вл екает
внимание
советских
писат елей.
В
документальной
1 Речь идет об американских историках и их книгах о Сталине: Edward
Ellis Smith, The young Stalin. The early years of an elusive revolutionary, New
York, Farrar, Straus and Giroux, 1967; Robert C. Tucker, Stalin as revolutionary,
1879—1929. A study in history and personality, New York, Norton, 1973; Adam
Ulam, Stalin. The man and his era, New York, Viking Press, 1973.
2 Никто из маршалов не вспоминает ныне разговор,
подобный
тому,
свид ет ел ем
ко торого
был
В лад имир
Дедиер,
присутствовавший
во
время
беседы
Сталина
с
Тито.
Беседу
пр ервал
телефонный
звонок
маршала
Малиновского,
просившего
тан ки
для
своего
фронта.
«Говоришь,
у
тебя
нет
танков?
—
ответил
Верхо вн ый .
— Моя
бабушка,
когда
дралась,
об ход и лась
без
танков.
Пошевеливайся.
Понял?»
9


по ве сти
В.
Колотова
«Устремленный в будущее» («Знамя»
No
6,
1974), рассказывающей о великих заслугах председателя Госплана
СССР,
члена
Политбюро
Николая
Воз несенско го ,
ни
на
минуту
не
оставляет
героя
тот,
кто
его
со здал,
—
Хо зяи н.
«Вознесенский
с нял
трубку
и
услышал
хорошо
знакомый
—
спокойный,
р азме­
р енн ый,
с
заметн ы м
ак цент ом
—
голос...».
Сп око йный,
размерен­
ный
голос
Сталина
продолжает
и
сегодня
—
в
книгах
сов етск их
писател ей
—
поучать,
советовать,
х вал ить
—
ре дко,
чаще
—
по
за­
слугам
наказывать,
разоблачать
врагов.
В
повести
«Устремленный
в
будущее»
даже
не
упоминается,
что
Нико ла й
Вознесенский
—
дет ище
Сталина,
по
прихоти
Вождя
был
в
1950 году расстрелян.
В.
Коло тов
ограничивается
сл овам и
«Слишком молод был Николай
Ал ексее вич
и
для
смерти:
ск онч ался
он,
к огда
не
было
ему
еще
и
пятидесяти,
в
расцвете
сил
и
тал а нта.
Безвременная
кончина
не
дала
ему
завершить
и
но вую
кни гу ».
В
романе
Николая
Шу н дика
«В стране синеокой», рассказыва­
ющем
о
знам ени то м
«рязанском деле»
—
о
советском
Уотергейте,
счастливо
закончившемся
само у б ийст вом
секретаря
об ком а,
утверждается
об раз ец
советского
парт ийно го
Вождя.
Ид еал
этот,
по
мнению
п исателя,
ви дим о,
по лу чивш его
необходимые
указа ­
ния,
об л адает
м но гоч ислен ными
ста лин скими
чертами,
прежде
всег о
железной
волей
и
беспощадностью.
Западные
историки
в
по и сках
ключа
к
сталинскому
ха ракт еру,
о бр ащ аются
сегодня
к
психоанализу.
Но
поскольку
личная
ж изнь
Ст али на
о ста ется
тайной
(продолжают оставаться в рукописи ро ­
ман
Владимира
Г орного
«Палач и его мастер», рассказывающий,
в
частн о сти ,
о
половой
жизни
Вождя,
и
ра сп ростра няющи е ся
«са ­
миздатом»
в
Москве
«Мемуары певицы»
Н ат алии
Шпиллер
на
ту
же
тем у ), историкам остается анализ политической деятельности.
Есть,
одн ак о,
возможность
заглянуть
в
душу
Сталина,
ко торой
за­
па дные
историки,
не
говоря
уже
о
со в етских
литераторах,
прене­
бре га ют.
Сегодня
м ожно
уже
собрать
нем ал ый
материал,
кас аю­
щийся
литературных
интересов
Ст алина,
его
отношения
к
литера­
туре.
В
число
э тих
материалов
входят
письма,
опубликованные
в
«Собрании сочинений», а также документы,
ставшие
известными
после
1953 года.
Ст алин ,
—
пишет
Рой
Медв ед ев,
—
«оставил очень большой
«след»
в
нашей
л ит ерат ур е». Советский историк имеет в виду кро­
10


вавый
след,
ист реб ление
пи сат елей,
запр ещени е
книг.
Но
Ст алин
не
только
уничтожал
писат елей
и
лите ратур у,
он
стремился
«постро ­
ит ь»
нову ю
литературу,
по
сво ему
вкусу.
В ыск азыв ания
Сталина
о
литературе
—
отражающие
этот
его
вк ус
—
позволяют
обогатить
новыми
красками
его
портрет.
Как
и
во
многих
других
об лас тях,
учителем
Ст али на
в
области
руководства
литературой
был
Ле нин.
Мемуаристы
оставили
не­
мало
свид етел ь ств
о
литературных
вкусах
Ленина,
кот ором у
д аже
Че хов
казался
«модернистом» (определение принадлежит сегодня в
Советском
Союзе
к
числу
наиболее
од иозн ых) .
Посмотрев
«Дядю
Ваню»
в
МХА Те,
Ленин
гов орил: «Какие прекрасные артисты,
и
теат р
како й
пр екр асный,
но
зачем
они
т акие
пьесы
играют?
Разве
такие
чу вст ва
над о
б уди ть?
Надо
звать
к
бодрости,
к
работе,
к
ра­
д ост и».
Луначарский
утверждал
в
свое
время,
что
«из своих эсте­
тич ески х
си мпа тий
и
антипатий
Вла дим ир
Ильич
никогда
не
д елал
руководство
ид е й». Но это не совсем так.
В
1958 году впервые были
опубликованы
пись ма
Ленина,
из
кото рых
следует,
что
он
не
тольк о
не
ог ран ичи вался
плат они ческ им
выр а жен ием
своих
«эстетических
симпатий
и
а нт ипа т ий», но и запрещал их административным пу ­
тем .
Сказав
о
поэме
Маяковского
«150 миллионов»: «вздор,
т упо,
махровая
тупость
и
пр етенциоз но сть», Ленин добавил в записке
руководителю
Госиздата
М.Н .
П окров ск ом у: «Нельзя ли это пре ­
сечь?
Над о
пр е се ч ь», и потребовал,
чтоб ы
футуристов
печатать
«не
больше
дву х
раз
в
год»
и
«не более 1500 экземпляров» .
Лен ин
сразу
же
находит
чрезвычайное
удачное
слово:
пресечь!
Не
случайно,
что
именно
в
это
время
появляется
первый
после
ре­
волюции
«Список запрещенных книг», одним из авторов которого
была
Н.К .
Крупская.
Но
это
еще
только
1921 год .
Л енин
еще
толь ко
учится
руководить
«не только политикой,
но
также
экономикой
и
куль туро й» (см. «Из воспоминаний о Пролеткульте»
А.
Додоновой,
Мос к ва , 1967).
Но
он
закл ады в ает
основы,
устанавливает
прецеденты.
И
совер­
ш енно
прав
Иван
Стаднюк,
вл ожив ший
в
уста
Сталина
ф орм улу:
«...практическое
распоряжение
учреждением,
предприятием,
де­
лом,
задачей
должно
быть
поручено
одному
товарищу
(подчеркну ­
то
С та д нюк о м), известному своей твердостью,
решительностью,
смелостью,
умением
вести
практическое
дело,
пользующимся
на и­
большим
доверием...»
11


Начиная
с
середины
20-х
годов ,
Сталин
постепенно,
но
все
бо­
лее
очевидно,
берет
на
себ я
верховное
руководство
литературой.
Руководство
это
выражается
в
одобрительной
директивной
к ри­
тике,
об л еченно й
в
ж ел езную
форм у лиров ку,
в
готовую
цит аз у.
Например,
о
б езд арн ейшем
из
горьковских
произведений
—
по­
эме
«Девушка и Смерть»
—
Сталин
заявляет: «Эта штука силь­
нее
«Фауста»
Гете.
Любовь
побеждает
смерть». «Эта
штука»
не­
м едле нно
вводится
в
школьные
программы
и
изучается
—
вместо
«Фауста». После смерти Маяковского Сталин пишет: «Маяковский
был
и
оста ется
лучшим,
талантливейшим
поэтом
наш ей
эпохи.
Пр ен ебр еже ние
его
памятью
—
пр ест у пл ение ». И Маяковский не­
мед лен но
вводится
в
школьные
программы,
ибо
—
«остается луч­
шим ,
талантливейшим...» Слово«преступление»
в
устах
Сталина
звучало
до стато чно
убедительно,
чтобы
никто
не
вздумал
сомне­
ваться
в
оц енке
достоинства
поэзии
бы вшег о
«бунтаря», ставше­
го
—
наряду
с
Г орьк им
—
потолком
советской
литературы.
Лучше
эт их
признанных
Сталиным
пис ате лей
б ыть
уже
не
м огло.
Другой
формой
одобрительной
кр ити ки,
используемой
Сталиным,
была
похвала
в
письм е.
Некоторые
из
этих
пи сем
были
опубликованы
лишь
в
1949 г.
в
«Собрании сочинений», но распро ­
стр ан ял ись
—
с
согласия
Сталина,
раз у меет ся
—
доверительным
образом.
Так
п оэму
Але ксан дра
Безыменского
—
«День нашей
жизни»
и
особенно
«Выстрел»
—
Стал ин
н азвал
в
письме
к
ав­
тору : «образцами революционного пролетарского искусства для
настоящего
времени», а Шолохова
—
в
письме
к
Фел ик су
Кону:
«Знаменитым писателем нашего времени» (1929).
Значительно
более
широкий
резонанс
получала
отрицательная
кр и тика
Сталина.
И
следует
отдать
ему
до л жное:
с
удивительной
остротой
умел
он
подмечать
все
незау р ядно е,
талантливое,
кри­
тическое.
Первой
личной
жертвой
Ста ли на
был,
видимо,
Мих аил
Бул гак ов,
к
творчеству
к отор ого
Генеральный
секретарь
пит ал
странное
в леч ение,
выразившееся
в
то м,
что
М ХАТ
—
единствен­
ный
театр
в
стране
—
получил
прав о
показывать
«Дни Турбиных»
как
бы
спец иал ь но
для
Сталина,
смо т ревш его
спектакль
15 раз.
Пристальное
внимание
привлекает
Андр ей
Платонов.
Прочитав
в
9-м номере журнала «Октябрь»
за
1929годрассказ «Усомнившийся
Ма к а р», Сталин устраивает скандал редактору
—
Ал ексан дру
Фадееву.
«Я прозевал недавно идеологически двусмысленный
12


р асс каз
А.
Платонова
«Усомнившийся Макар», за что мне поде ­
лом
попало
от
Сталина», —
пис ал
Фаде ев
в
письме
Р .С.
Землячке
(А.
Фад еев,
Собр.
с оч., т. 5). Через два года Фадеев,
ставший
ответ­
ст венн ым
редактором
«Красной нови», снова печатает Платонова,
на
это т
раз
повесть
«Впрок», и снова «д опу с кае т
ошибку». Сталин,
следивший
за
Платоновым,
прочитав
пов есть ,
пишет
на
полях: «по­
до но к», фактически уничтожая тем самым писателя.
Фадееву
бы ло
до стато чно
прочесть
нач ер танно е
ст алинск ой
рук ой
слово
«подо ­
нок », чтобы организовать неистовую кампанию против Платонова,
обзывая
его
«кулацким агентом», дышащим « з вер ино й
ку лацк ой
злобой»,ит.
п.
Сталин
по ни мал,
что
Конст ант ин
Станиславский
не
обладает
фадеевской
понятливостью
и
готовностью
сл ужит ь
пар ­
ти и,
поэт о му
свой
отзыв
о
пьесе
Ни ко лая
Эрдмана
«Самоубийца»
облекает
в
форму
чрезвычайно
уклончивую.
Блестящая
сатира
Н.
Эр дм ана
вызвала
восторг
Горького,
ее
начали
готовить
к
поста­
нов ке
сразу
три
лучших
московских
театр а.
Це нзу ра
пьесу
(1931)
запрещает.
Станиславский
посылает
текст
Сталину,
н адеяс ь
по­
л учить
разрешение.
Ответ
руководителя
советской
литературы
Ст анисл авск ом у
был
опубликован
в
1974 году журналом Russian
Literature.
«Я не очень высокого мнения о пьесе1 .
Ближайшие
мои
това­
ри щи
считают,
что
она
пустовата
и
д аже
вредна...
Тем
не
менее
я
не
во з ражаю
против
того,
чтобы
дать
театр у
сделать
опыт
и
пока­
з ать
св ое
мастерство.
Не
исключено,
что
театру
удастся
добиться
це ли».
Но
Сталин,
ви дим о,
был
«не очень высокого мнения»
не
только
о
пьесе
Эрдмана,
но
и
о
теа тре
Станиславского.
И
поэто­
му
он
заканч ив ал
письмо
с ло ва ми: «Культпроп ЦК нашей партии
(тов .
Стец ки й)
по мо жет
Вам
в
эт ом
дел е.
С упер ами
б удут
товари­
щи,
знаю щие
художественное
дело.
Я
в
эт ом
д еле
ди л етант» .
«Супером» (любопытно,
откуда
Сталин
взял
это
слово?)былна­
значен
знаток
«художественного дела», первый секретарь москов ­
ск ого
комитета
партии
Лазарь
Ка га нови ч.
1Н.
Луначарская-Розенель
в
своих
во сп ом инаниях
ра сск азыва ет ,
что
нарком
просвещения
А.
Л у нач ар ск ий, «выслушав сатирическую ко ­
медию
Николая
Эр дмана
«Самоубийца»
...
смеялся
чуть
не
до
слез
и
несколько
раз
пр ини малс я
аплодировать».
Выв од
Луначарского
в
ко­
нечном
сч ете
не
расходился
с
мне нием
С т алина: «остро,
занятно,...
но
ста вить
«Самоубийцу»
н ель зя».
13


При
зн ако мст ве
с
литературно-критической
д еятел ьн остью
Сталина
бр о сается
в
глаза
насто йч ив о
повторяемая
—
в
несколь­
ко
лишь
м е няющейс я
форме
—
мысль.
В
пись ме
Безыменскому
Сталин
пише т : «Я не знаток литературы и,
конечно,
не
критик»,
(т.
12).
В
письме
Го р ько му : «Просьбу Камегулова1
удовлетворить
не
мо гу.
Н еког да!
Кроме
того,
ка кой
я
критик,
че рт
ме ня
побе­
р и!» (т.
12). Сталин хочет быть критиком.
Он
хо чет
бы ть
творцом,
писат елем.
В
письме
Билль-Белоцерковскому
(т.
11) мы впервые
можем
ознакомиться
с
творческими
ид еями
Генерального
секре­
таря.
«Я бы не имел ничего против постановки « Б ега»2, если бы
Булга ков
прибавил
к
сво им
восьми
снам
еще
один
или
два
сна,
где
бы
он
изобразил
внутренние
социальные
пр у жины
гражданской
войны
в
ССС Р...» (т .
12).
М ожно
пред пол ож ить ,
что
ес ли
не
понял,
то
угадал
ст ра ст­
ное
же ла ние
Сталина
служить
музам
драматург
Александр
А финог енов .
После
бешеного
успеха
пьесы
«Страх»
Афиногенов
пишет
в
1933 г.
пь есу
«Ложь», которую начинают репетировать
300 театров .
Понимая,
од на ко,
взрывчатость
те мы,
драматург
просит
Сталина
пройтись
по
тексту
«рукой мастера» .
Советский
критик
А.
Караганов,
гот овя
кн игу
«Драматургия Александра
Аф иног ено ва», получил возможность ознакомиться с правкой,
проделанной
Сталиным
в
текс те
пь есы
«Ложь» .
К
со жалению ,
Караг ано в
п ривел
в
своей
к ниге
лишь
часть
замечаний
и
собствен­
норучных
попра вок
Ст ал ина,
сделанных
на
полях
афи ног ено вск ой
рукописи.
Но
и
этого
достаточно
для
то го,
чтобы
судить
не
только
о
литературных
амбициях,
пожиравших
душу
Вождя,
но
и
о
направ­
лении,
ко тор ое
он
—
собственноручно
—
хот ел
дать
—
и
дал
—
советской
литературе.
«Сталин,
—
пиш ет
А.
Ка рагано в,
—
часто
вы чер к ивал
не
понравившиеся
ему
сцены ,
монологи,
реп лик и,
в
ря де
сл у чаев
на
место
вычеркнутых
он
вписывает
но вые
репли­
ки
или
просто
делает
в ста вки
в
афиногеновский
текст».
В
первой
1 Горький,
очевидно,
поддержал
литературоведа
Анатолия
Кам ег ул ова,
просившего
у
Ст алина
предисловие
к
книге.
Сталин
как
бы
чувствовал,
что
над о
отказать,
—
в
1937 г.
Камегулов
был
расстрелян.
2 Написанная в 1928 г.
пье са
Булгакова
была
запрещена
не со мненн о
с
ведома
или
по
инициативе
Ста лина.
Впервые
поставлена
в
Москве
в
1958 г., затем экранизирована.
14


же
фразе
«рецензии», написанной на полях рукописи,
раскрыва­
ет ся
«мысль»
Сталина,
из ложе нна я
несравненным
его
языком:
«Тов.
Афиногенов!
Ид ея
пьесы
богатая,
но
оформление
вышло
не­
богатое».
И
Верховный
Критик
«обогащает»
идею.
Прежде
всего
он
дополняет
текст
—
где
только
можн о
и
там,
где
нельзя,
—
сло­
в ам и: «подозрительно», «двурушничает»
и
подобными.
Он
в став­
ля ет
«разъясняющие реплики», политические формулы,
он
требует
каждому
отрицательному
п ерсо нажу
дать
—
в
пр от ивов ес
—
пол о­
жительного,
на
каждую
критическую
р еплик у
ответить
репликой
жи знеу тве рж даю щей,
во схвал яю щей
п ар тию.
Он
наст аив ает :
надо
«дать в пьесе собрание рабочих,
где
разоблачают
Виктора,
опро­
ки дыв ают
Горчак ов а
и
восстанавливают
правду»1.
Зам еч ания
Сталина,
поправки,
сделанные
им
в
афиногеновском
те ксте,
—
это
как
бы
лаборатория
его
мыс ли:
примитивной,
прямо­
линейной,
подозрительной,
безжалостной.
Афиногенову,
при
вс ем
его
желании,
не
у далось
исправить
пьесу
та к,
как
эт ого
требовал
Сталин.
Прочитав
второй
вариант
«Лжи»,
Генер аль ны й
секр е тарь
дал
ему
резко
отрицательную
о ценку ,
но
новых
поправок
уже
не
делал.
Ре шил,
вид имо,
что
даже
лучшие
из
советских
драматургов
поня ть
его
не
могут,
а
самому
писать
пь есу
не
было
времени.
Современную
советскую
литературу
можно
разделить
на
три
основные
группы.
Первая
—
отвергнутая
цензурой,
непубликуе-
мая
и
запрещенная
в
Советском
Союзе,
часто
распространяемая
«самиздатом» .
В
эту
гр уппу
входят
кр у пнейш ие
русские
писат ели
1 Сталин имеет в виду еще одно собрание
—
пьеса
почти
целиком
из
них
состоит,
—
итоговое,
свод я щее
все
счет ы
с
врагами,
не
оставляющее
со мнение
в
их
да л ьне йшей
су дьбе .
М.
Горь ки й
в
единс твенн ом
св оем
пр о изведе нии
на
«советскую тему», в пьесе «Со мо в
и
другие»,
посвященной
«вредительской деятельности»
р усс ких
инженер ов ,
предвосхищает
указания
С тал ина
о
необходимости
поставить
все
точ ­
ки
над
вс еми
«i».
Ремарка
к
ф иналу
горьковской
пьес ы
гласит: «На
террасу
входят
четверо
агентов
Г ПУ.
Количество
агентов
постепенно
у в ел ичи ва ется.». Стоит отметить,
что
кри тиче ские
зам еч ания
Горького
по
пово ду
пьесы
«Ложь» (письмо А.
Афин ог ен ов у, «Литературное
н аслед ст во»
No
70) чрезвычайно сходны с заметками Сталина на полях
афиногеновской
п ьесы.
15


нашего
времени
—
Александр
Со лжениц ын,
Владимир
Максимов,
Андр ей
Синя в ский .
Вторая
группа
—
публикуемая,
по чи таемая
советской
критикой,
щедро
нагр аждаемая
советским
правитель­
ством,
но
малочитаемая
литература.
И
в
эт ой
группе
вст речаю т ся
талантливые
писатели
и
книги—достаточно
наз ват ь
«На Иртыше»
Сергея
Залыгина,
некоторые
произведения
Василия
Бы ко ва,
Владимира
Т е нд р яко ва , «Белый пароход»
Ч ингиза
Айтматова
—
но
это
остров ки
в
океане
«лауреатской»
неудобоваримой
литерату­
ры.
И
третья
группа...
Все
инос транцы ,
п осещаю щи е
Моск ву
и
р а ссказы в ающие
по­
том
о
своих
впечатлениях,
не изм енно ,
в
од ин
голос,
восхищаются
тем,
что
жители
советской
ст ол ицы
«постоянно читают»: в метро и
автобусах,
в
очередях
в
м агази нах ,
на
улице,
что
всюду,
под
откры­
тым
небом
с тоят
книжные
ки оски,
вокруг
которых
постоянно
тол­
пится
народ.
Наблюдение
вер но е.
Мо ско вски е
гости
редко,
одн а ко,
загл яд ыв ают
—
от
н езнан ия
яз ыка
или
стеснения
—
в
чи таемы е
или
покупаемые
к ниги.
Как
правило
—
это
книги
тре тьей
гр уппы ,
массов ая
с о ветская
литература,
малоуважаемая
даже
официаль­
ной
критикой,
но
из д аваем ая
со тн ями
тыс яч
экземпляров,
подлин­
ная
духовная
пища
народа.
В
последний
год
п уб лик ации
«Нового
ми ра»
под
редакцией
Ал екс андр а
Твардовского
в
журнале
бы ла
опубликована
(No 2, 1969) статья Наталья Ильиной « Ли тер ату р а
и
массо вый
тир аж ».
Писательница
к онст атир ов ала,
что
тираж
кни ­
ги
—
как
правило
—
обратно
пропорционален
ее
талантливости,
художественности.
Она
пис а ла : «поощряют и популяризируют ро ­
ма ны
наиболее
бездарные
и
наиболее
примитивные,
угождающие
мещанскому
вкусу.
Обл ик
советской
литературы
вот
уже
более
30 лет определяется
личностью
«положительного героя», заново подбираемого партией
на
каждом
повороте
генеральной
линии.
Изменение
«положитель ­
н ого
героя»
точно
соответствует
изм енени ям
политики.
На
съе з­
де
писат елей
РСФСР
в
1970 году Виль Липатов охарактеризовал
см ену
героев
та ким
о бр аз ом : «Героями 20-30-х
год ов
в
советской
литературе
был и
доярки,
у чи теля,
трактористы,
рабочие;
в
40-х го­
дах
—
героями
были
советские
воины.
Гер ой
60-х
—
начала
70- х
годов
—
ч екист-р азв едч ик,
р або тающ ий
в
тылу
врага».
Но
этот
новый
положительный
герой
— был
героем
давно
зн а­
ко мым.
Еще
в
1939 году в докладе на XVII
съезде
партии
Сталин
16


кл ей мил
тех,
кто
не
понимает
рол и
«карательных и разведыва ­
те л ьных
орга н ов»
в
деле
строительства
социализма,
те х,
кто
«за­
нимается
болтовней
о
том,
что
ра звед ка
при
советском
государ­
ств е
—
мелочь
и
п устяки».
С талин
ука зыва л,
что
«недооценка
разведки»
возникла
на
почве
«недоработанности и недостаточ­
ности
некоторых
общих
положений
учения
ма ркс изма
о
государ­
ственности».
М ожно
думать,
что
«учение марксизма»
в
э той
о бласт и
наконец
доработ ан о,
ибо
никогда
еще
в
Советском
Союзе
вопросам
р аз­
ведки
—
я
имею
зд есь
в
в иду
ли терат у ру
—
не
придавали
такого
з нач ения.
Дете кти в ные
романы
выпускаются
массовым
тиражом,
отдельными
книгами,
публикуются
в
специальных
альманахах
(«Мир приключений», «Искатель»), в ежемесячных журналах .
Нужно
сраз у
же
отметить,
что
термин
«детективный роман»
совет­
ска я
критика
использует
н еох отно,
пре д поч ита я : «приключенче­
ски й
ро ман»
и
в
последнее
время
—
«разведческий роман» (труд ­
нопроизносимый
по-русски
не оло ги зм).
Еще
в
1920 году Евгений
З амятин
в
романе
«Мы»
отметил
важность
точного
о пр еделения
понятий,
рождение
«двойного языка»: «Были шпионы в древнем
государстве
—
и
е сть
шпионы
у
н ас...
да,
ш пион ы.
Я
не
боюсь
слов.
Но
ведь
я сно
же:
там
шпион
—
это
б ел ена,
тут
шпион
—
ландыш.
Да,
ландыш,
да !» Сегодня слово «ш пио н»
употребляется
только
по
отношению
к
врагам,
к
б елене,
советский
шпион
—
ла н­
дыш
—
наз ыв аетс я
разведчик.
Феноменальный
ус пех
детективной
литературы
—
это
ее
чит а­
ют
советские
граждане
до ма
и
на
улице,
в
метро
и
магазине—объ­
ясня етс я
сч аст ливым
со впад ени ем:
государство
хочет
ее
издавать,
массовый
читател ь
хочет
ее
читать.
Обе
стороны
и дут
на
уступки:
издатель
разре шае т
авторам
некоторые
«вольности», разрешает
давать
некоторую
инфо рм ацию ,
недопускаемую
в
других
жанрах,
чита тел ь
—
глотает
в
«приключенческой»
облатке
идеи,
героев,
философию,
которые
отказывается
принимать'в
других
жанрах.
Гла вные
идеи,
пропагандируемые
советской
д етектив н ой
ли­
тературой,
н есложн ы:
к ругом
вр аги,
подозрительность
(ее всегда
называют
—
бдительность!)—
основной
закон
общества;
тол ько
р азв едчи к-чек ист
может
на йти,
разоблачить
и
уничтожить
врага,
следовательно
—
второй
за кон
—
каждый
обязан
ему
помогать.
В
«Записках старого москвича» (Москва, 1970) театральный ан ­
17


трепр ене р
Илья
Шн ей дер
рассказывает
о
сл у чае,
происшедшем
со
з намен ит ой
ру сс кой
ба л ериной
Ек атер иной
Г ельц ер.
ЧК
ар е­
ст ов ало
партнера
Гельцер,
срывался
ее
концер т .
Илья
Шн ейдер ,
им евш ий
широкие
связи
среди
чек ист ов,
известных
сво ей
любо­
вью
к
ис кусс тв у,
позвонил
Ксенофонтову
—
одному
из
заместите­
лей
Дзержинского.
Тот,
вы слу шав
просьбу
балерины
освободить
ее
партнера,
легко
согласился: «Можно,
конечно,
—
зас ме ялся
Ксенофонтов.
—
Он
задержан
для
выя снения
личности
в
квартире
ар ест ов анного .
Но
как
же
ему
тан цев ать ?
За
три
дня
он,
вероятно,
устал,
да
и
переволновался...».
Ге льце р
н астаив ал а,
и
сме ющий ­
ся
чеки ст
отпустил
та нцора ,
просидевшего
три
дня
в
камере
«для
выя снени я
ли чнос ти», которая была «в ы яснена»
еще
при
арес те.
Дело
бы
э тим
сч аст ливо
кончилось,
есл и
бы
вдруг
не
пошел
по
Москве
слух,
что
Гельцер
—
аг ент
ВЧ К,
раскрыла
нек ий
белогвар­
де йский
заговор,
а
поэтому
ей
так
легк о
и
охот но
отдали
партнера.
Балерина
заболела
не рв ным
расстройством,
а
к ру пн ейшие
ру сск ие
артисты
—
Шаляпин,
С танис л авский ,
Собинов,
Ермолова
—
по­
слали
письмо
в
газету
«Известия», чтобы опровергнуть в печати
слух,
чтобы
«снять позорное клеймо с Гельцер».
В
1970 году Илья
Шне йд ер
к о мме нтиру е т: «Я было заикнулся,
что
ничего
порочаще­
го
в
слухах
о
якобы
раскрытом
Гельцер
заговоре
не
было...
Никто
тогда
не
п они мал,
что
собравшиеся
высо ко т алант лив ые
ма стер а
искусства
оставались
еще
пока
большими
детьми
в
политических
вопросах...
принимая
за
клеймо
то,
что
должно
было
яв лять ся
по­
четным
долгом
каждого
г ражд анина».
Дете ктив н ая
литература
утв ерж да ет
ч екис та
по л ожит ель ным
героем,
представляя
его
учителем
жизн и.
Поучение,
которое
д авал
чек ист
геро ин е
романа
Федора
Гладкова
«Энергия»: «Добейся того,
чтобы
кр овь
и
смерть
не
ранили
твоей
души»,—
ос таетс я
в
силе.
Начало
бурного
расцвета
детективной
литературы
совпадает
с
так
называемой
оттепелью
и
в
определенной
мере
с
ней
связано.
Осмы сл ен ие
роли
КГБ
после
казни
Берия,
реабилитация
жертв
террора,
посягательство
на
свя то е-свя т ых,
на
принцип
непогреши­
мости
ор гано в,
установленный
еще
в
1919 году,
все
это
п обуди ло
тех
государственных
деятелей,
кот орые
п онимал и,
что
без
органов
не
обойтись,
п р исту пить
к
широ к ой
рекламной
к ампании.
Была
мо­
билизована
группа
авторов,
з аня вш ихся
«паблисити».
Рекламная
кампания
шла
в
н еско ль ких
направлениях:
создаются
к ниги
о
ми­
78


лиции
и
милиционерах,
забы ваю щих
с он,
семью
и
детей,
отдаю­
щих
все
с илы
охране
советских
гр ажд ан
от
уголовных
преступ­
ников;
поя вля ет ся
большое
количество
к ниг
о
деятельности
ЧК
в
первые
годы
советской
власти,
о
борьбе
с
б ело гвар д ейцам и,
прони­
кающими
и з-за
г раницы
с
коварными
це ля ми.
Чекисты
сво ей
гру ­
дью
за щищ ают
мир ный
труд
р еспубл ики
(в двух книгах
—
Л ьва
Никулина
и
Василия
Ардаматского
—
повествуется
о
само м
б ле­
стящем
успехе
ОГПУ,
о
провокации,
про д ол жавш ейся
несколько
лет
и
при вед шей
к
ар есту
Бориса
Са в ин к ов а); целая литература
п о свяща ется
чекистам-организаторам
партизанской
войны
против
не мце в,
утв ер ж да ется,
что
все
партизанские
отряды
со з да вались
и
руководились
«работниками органов» .
Наконец,
в
середине
60-х
го дов
советские
л юбите ли
д етектив но й
литературы
узнают
имя
Рих ард а
Зорге,
ко торы й
стан о вит ся
си мвол ом
и
патроном
К ГБ.
Его
жизнеописание
появляется
в
сер ии
«Жизнь замечательных людей»,
в
кот орой
до
эт ого
печатались
био граф ии
вел иких
ученых,
п исат е­
л ей,
общественных
де яте лей.
Происходит
официальное
освящение
разведчика,
он
причисляется
к
сонму
со ве тских
святых.
Од на
из
многочисленных
кни г
о
Зорге
носит
оч ень
многозна­
чительное
наз в ани е: «Человек,
для
кот орого
не
было
тайн».
Это
название
формулирует
сокровенную,
б ол езнен ную
меч ту
органов:
раскрыть
все
тайны,
знать
все
о
всех.
Зорге
—
утверждают
его
биографы
—
идеальный
чекист,
сумел
эту
мечту
осуществить.
Но
Зорге,
в
конечном
сч ете,
—
дело
прошлое.
О
нем,
конечно,
про­
должа ют
писать.
Т очно
так
же,
как
продолжают
сочинять
романы
о
советских
разведчиках,
п роникш их
во
все
штабы
гитлеровской
армии
в
годы
войны
—
и
«все знавших». Уже дважды показывало
московское
телевидение
экранизацию
книг и
одного
из
ведущих
певцов
ми л иции
и
органов
Юлиана
Се мено ва
«Семнадцать мгно ­
вений
в ес ны», повествующей о подвигах скромного советского
разведчика,
пер ед авав шег о
в
«Центр»
инф о рм ацию
из
ближайше­
го
окружения
Гитлера.
Но
это
—
повторяю
—
история.
В
п ос лед­
ние
годы
все
ча ще
появляются
книг и,
в
которых
р асска зы вает ся
о
«подвигах советских разведчиков»
в
на ши
д ни,
сегодня.
Широкую
известность
приобрело
имя
полковника
Абеля,
к оторы й
не
только
на пи сал
свои
«воспоминания»
о
руководстве
советской
шпион­
ск ой
сетью
в
США
в
50- е
годы,
но
и
выст у пил
в
кино,
подтвердив
вступительным
словом
к
фильму
«Мертвый сезон»
подлинность
19


представленных
фактов
и
талантливость
одного
из
с воих
учени­
ков,
полковника
Георгия
Лонова,
изв естн ог о
в
Англии
под
им е­
нем
Гор до на
Лонсдейла.
А
п отом
и
сам
Георгий
Тимофеевич
рас ­
ск азал
о
себе
неизвестному
в
писательских
кругах
Т.
Подолину,
который
опубликовал
в
ж урн але
«Молодая гвардия» (тираж 325
ты с яч ) «рассказ о подвиге советского разведчика», назвав его
«Спецкомандировка».
Джордж
Орвелл,
говоря
о
«хороших и плохих книгах», утверж­
дал ,
что
«Хижина дяди Тома»
пер ежи вет
полно е
собрание
сочине­
ний
Вирд жинии
Вулф.
Для
советской
дет екти в ной
литературы
сле­
довало
бы
создать
особую
категорию
«плохих значительных книг».
Значительных
в
том
смысле,
что
они
имеют
значение,
как
ва жный
источник
для
со циол ог ическ ог о
и
политического
анализа
советско­
го
общества.
Тот
факт,
что
они
находятся
по
существу
за
пределами
ли терат у ры
и
не
смогут
«пережить»
даже
одного
года,
скорее
уве ­
личивает,
чем
уменьшает—с
моей
точки
зр ения
—
их
цен ност ь
как
источника.
Нет алант ливо ст ь,
как
пра вило ,
литературная
безграмот­
но сть
ав то ров
делает
их
необыкновенно
восприимчивыми
к
лозун­
гам
и
указаниям
текущего
мо мент а.
Политическая
л иния
—
в
дан ­
ном
отрезке
в рем ени
—
пер ед ается
с
такой
незамутненной
художе­
ст венны ми
талантами
чистотой,
с
како й
не
могли
бы
этого
сделать
писатели,
обладающие
хотя
бы
не кот ор ыми
способностями.
Знаменитый
советский
писат ель
Леонид
Леонов
в
знаменитом
романе
«Русский лес» (1953) объяснил подлый антирусский ха­
рактер
сво его
гнусного
отрицательного
персонажа
Грацианского
его
гни лым
буржуазным
происхождением,
позволившим
ему
со­
трудничать
с
царской
охранкой,
а
пото м
з астав ив шим
не
любить
советскую
власть.
Но
о ста тки
насто ящ его
писательского
таланта
выну дил и
Л еон ова
приукрасить
эту
ясну ю
и
четкую
схему.
В
ро­
ма не
Ар кади я
и
Г е оргия
Вайнер ов
«Гонки по вертикали» (1974)
от р ицат ель ный
вор
Ал ексей
Дед ушкин
—
в нук
аг ента
охранки.
В
само й
фамилии
отрицательного
героя
ук азан
источник
зл а:
де­
душка!
Дед ушк а
передал,
очевидно,
в
генах
память
о
проклятом
ца рск ом
ре жим е,
передал
ка пита лис тичес ки е
привычки
и
пороки
своему
внук у1 .
Но
именно
в
свободе
изображения
отрицательного
1 Можно думать,
что
в
д алеко м
коммунистическом
будущем
носителями
зла
будут
уже
пра-
и
прапрадедушки.
20


ге роя
гла в ная
ценность
советской
дете кти вно й
литературы
как
для
читателя,
так
и
для
исследователя.
Известный
киноактер
и
режис­
сер
Ал ек сей
Баталов
очень
хорошо
сказал
о
преимуществах
совет­
ского
отрицательного
ге роя
по
ср авн ению
с
положительным.
Как
положительному
герою
тягаться
с
отрицательным?
—
спрашивает
Баталов.
«Они(отрицательные)
свободны,
а
он
(положительный)
скован
об я з ательст вом
бы ть
«хорошим». Те пьют водку,
опаздыва­
ют
на
ра бот у,
любят
красивых
же нщин ,
да
еще,
е сли
ра зл юбят,
бро­
са ют
их...
Плачут,
со мневаю т ся,
играют
на
гитарах,
носят
модные
кос т юмы,
смеются
и
говорят
двусмысленности...
Положительному
того
нельзя,
этого
нельзя.
Он
все
должен
носит
старую
гимнастер­
ку
и
долго-долго
любить
все
од ну
и
ту
же
женщину
и
не
би ть
мер ­
зав цев
по
лицу,
к огда
н адо
бит ь.. .» («Литературная газета», No 64,
1962).
Есл и
п р инять
во
внимание,
что
от р ицат ел ьный
герой
детек­
тивной
повести
в дв ойне
о тр ицат елен
—
он
ведь
еще
и
преступ­
ник !
—
свобода,
к отор ой
он
пользуется
на
страницах
советской
литературы,
не
может
не
привести
чит ат еля
в
восторг.
Не
менее
ценен
советский
дете ктив
и
для
исследователя.
Дете кти вн ая
литература,
требующая
детального,
подробного
из о­
бражен ия
быта,
рассказывает
о
тех
сторонах
советской
жизни,
о
ко торы х
молчит
так
назы ваем ая
бол ьш ая
литература.
В
по ве­
сти
Леон ида
Славина
«Вокзал»
ч итатель
может
узнать
о
то м,
как
функционирует
не
только
мо ск ов ский
во кз ал,
но
и
автоматические
камеры
хр а нения
на
вокзале
(остроумный вор обкрадывает их,
пользуясь
несовершенством
за м ков ), а в повести ведущего авто­
ра
детект ив ны х
романов
Ар кадия
Адамо в а
«Квадрат сложности»
можно
ознакомиться
не
только
с
систем о й
ф унк цио нир ов ания
со­
ветской
легкой
промышленности
и
торговли
товарами
ши роко ­
го
потребления,
но
и
со
способами
обхождения
законов
для
удо ­
вл етво рен ия
спроса
женского
населения
страны
на
кофточки
из
джерси.
Отр ицате л ьны е
герои
живут,
одеваются,
ведут
себ я
так,
как
ведет
(или хотел бы вести себя)
массо вый
читатель.
И
язы к
от­
рицательных
персонажей
—
разговорный
яз ык
сегодняшнего
дня.
Из
«большой литературы»
язык
это т
выжи гаетс я
к ален ым
желе­
зом .
Недавн о
п исате ль
Анатолий
Гла д илин
в
статье
«Над словом
я
слезами
об о ль ю сь » («Литературная газета»
No
32, 1974) горько
сет овал
на
р ед акт о ро в, «выглаживавших»
его
к ниги,
застав л яю ­
щих
персонажей
в ыраж ать ся
только
«культурно».
Пи сател ь
пони­
27


мает ,
что
жалоба
его
результата
не
да с т : «Иной читатель удивится:
и
чего
Гладилин
шум
подымает?
Подумаешь,
ему
заменили
одн и
слов а
другими,
велика
печаль,
всех
ред а кти руют,
так
принято...».
Это
совершенно
верно
—
так
принят о .
Недаром
известная
посло­
в ица
глас ит :
телеграфный
столб
—
это
хорошо
отредактированное
дер е во.
В
детективной
литературе
язы к
гер оев
отрицательных
ре­
дактируется
меньше:
редакторы
надею т ся,
что
никто
не
захочет
подражать
речи
преступников.
Содержание
советской
детективной
литера туры
—
независимо
от
сюжета
—
укладывается
в
пр остую
формулу:
отри ц ательн ы е
персонажи
—
в
одиночку
или
сообща
с
небольшой
кучкой
себ е
подобных
—
действуют
в
обществе,
сост оящем
из
положитель­
ных
персонажей.
Книги
о
советских
разведчиках
за
границей
ис­
пользуют
ту
же
самую
ф ормул у,
но
переворачивая
ее:
о дин
поло ­
жит ел ьный
персонаж
(или небольшая группа)
действует
в
обще­
ств е,
состоящем
из
отрицательных
типов.
Повесть
Т.
Под оли на
«Спецкомандировка»1 —
типичный
об ра зец
этого
ро да
литера­
туры.
Ге рой
пок ину л
дом,
жену
и
де тей
на
мно го
лет
для
вы по лнен ия
«особого задания» .
Это
его
долг,
ибо
—
как
его
у чит
старший
то­
варищ,
вербующий
в
КГБ,
—
«война идет полным ходом .
Скрытая,
тай на я,
но
и дет!» После долгой,
тщательной
подготовки
разведчик
прибывает
на
место:
в
Ка на ду.
Подготовили
его
так
хорошо,
что ,
о каза вшис ь
впервые
в
жизни
в
Ванкувере,
он
чувствует
себ я
как
в
родном
гор оде
—
знает
все
улицы,
все
до ма
(советские шпионские
школы—лучшие
в
м ире !). Из Канады Гордон Лонсдейл попадает в
Лондон,
где
приступает
к
своей
работе.
Дея тел ьнос ть
его,
—
узна­
ет
чит ат ель,
—
«объективно рассуждая,
в
и нтерес ах
англичан».
Поскольку
главная
цел ь
советской
ра зв едки
«предотвращение
ядер но й
вой ны », цель как нельзя более благородная,
следователь­
но,
есл и
англичане
не
хотят
ядер но й
войны
—
они
должны
радо­
ваться
д еяте льности
Л онсд ейла.
Тем
бо лее
ч то,
как
в ыяс няется,
«два гитлеровских ученых ведут в Англии разработку бактериоло -
1 Первые13глав «Спецкомандировки»
были
напечатаны
в
9и10-м
н ом ерах
«Молодой гвардии»
за
1971 г. ,
следующие
5 глав появились
только
в
No
3за1972г.
Обещанное
в
конце
18-й
главы
«продолжение»
не
появилось
еще
и
летом
1974 г.
Возможно,
потому,
что
необходимо
было
бы
сказать
об
аресте
героя-разведчика.
22


гич еск ого
оружия»...
Тут
уж
все
сом нения
относительно
благород­
ств а
цел ей
Гордона
Лонсдейла
—
пол ко вник а
Г еорг ия
Лонова
—
отп ад ают.
Всего
этого,
од на ко,
ма ло.
Со в етский
разведчик,
стр е мя­
щ ийся
в
«интересах англичан»
получить
разного
рода
секретные
документы,
вербует
уволенного
за
пья нств о
и
скандалы
из
флота
англ ич ани на,
работавшего
на
территории
военно-морской
базы
в
По ртл енде.
Пос ле
описания
процесса
вербовки
Хаутона
автор
р ас­
ска за
о
советском
разведчике
глубоко
анализирует
мотивы
по ве­
де ния
сво его
положительного
гер оя: «Вот так-т а к!
—
возмутится
не кий
щепетильный
читатель.
—
Зна чит
полковник
Лонов
пол ь­
зов алс я
услугами
весьма
сомнительных
типов?
Пусть
у
него
б ыли
самы е
благородные
це ли,
но
стоило
ли
име ть
д ело
с
такими
людь­
ми,
как
Хаутон?
Вопрос
де йств ител ь но
дел икат ный.
И
мы
о бр аща­
емся
за
пом ощ ью
к
полковнику
Ло нов у». Автор книги
не
раз
пре ­
рывал
с вой
рассказ,
чтобы
дать
сло во
гер ою
«Спецкомандировки» .
Теп ерь
он
задает
вопрос
«морального порядка» .
Конечно,
лет
15
на зад
такой
вопрос
в
к ниге
о
советском
разведчике
не
ставился
бы.
Но
ответ,
кот орый
дает
полковник
Лонов,
не
оставляет
сом нений
в
то м,
что
«щепетильный читатель»
мог
не
трудиться,
задав ая
во­
про с . «Объективно,
— заявляет
пол ко вник ,
Хаутон
сл ужил
чес тно ­
му
и
хорошему
делу.
И
не
его
вина,
что
прошлое
его
было
далеко
не
бе зупречн о1.
В
течение
нескольких
ле т,
ко гда
я
поддерживал
с
ним
кон т акт,
мне
с тало
казаться,
что
Хау тон
меняется
к
лучш ему .
И
ес ли
бы
наши
встречи
с
ним
продолжались
и
дальше,
то
я
уверен,
что
из
Хаутона
можно
было
бы
сд елат ь
человека,
как
это
случалось
не
раз
и
в
мое й
практике,
и
в
практике
моих
коллег».
Гор дон
Лонсдейл,
сл ед оват ель но,
не
только
помогал
всем
ан­
гличанам,
в сей
Великобритании,
сп астис ь
от
я дерно й
катастрофы,
но
—
как
и
все
другие
советские
р азв едч ики
—
благотворно
воз­
действовал
на
д уши
завербованных
агентов.
Правда,
в
случае
с
Ло нсд ейло м
не
очень
ясно,
как
это
благотворное
советское
вл ияние
действовало,
ибо
Хаутону
он
представился
как
помощник
амери­
канского
в оенно -мор ско го
атташе,
и
несч аст ны й
р аз лож ивш ийся
Хаутон
был
убежден,
что
пр одает
англи йск ие
сек р еты
С ША.
В
нагр ад у
за
труды
по
пр огл а тыва нию
в сей
этой
«разведче -
ской»
морали
читатель
получает
некоторое
количество
не
всегда
1 Это вина разлагающегося капиталистического общества.
23


быть
может
точных,
но
любопытных
све де ний
о
Западе.
В
награду
пе ред
ним
как
бы
приоткрывают
окошко
в
другой
мир.
Сведения
не ожи данн ые
точно
дозируются
и
сопровождаются
хорошо
из вест ­
ным и
штампами:
таможенный
осмотр
про ход ит
«поверхностно»
и
в
Канаде,
и
в
А нглии,
но
зато
рабочие
не
могут
купить
«велико ­
лепные
в е щи », красующиеся в витринах;
в
Кан аде
нет
«паспор ­
тизац ии » (то есть нет внутренних паспортов,
что
немало
должно
уд ивит ь
сов етских
читателей).
В
Ло ндон е
в
каждой
у лич ной
теле­
фонной
будке
«на специальной полочке стоят четыре тома теле ­
фо нно го
с п ра вочн ика », но в то же время хозяин деревенской кор ­
чмы,
в
кот орой
Лонсдейл
вст р ечает ся
со
свои м
шефом,
явившемся
из
Цен тр а, «время от времени бросает на своих гостей быстрые и
изучающие
в зг ляд ы», как если бы дело происходило в Москве .
Главное,
о дна ко,
чувство,
с
кот орым
ч и татель
закрывает
кни ­
гу
—
убеждение
во
всемогуществе,
всеведении
и
благородстве
советской
разведки.
Чтобы
не
было
в
этом
никаких
сомнений,
авт ор
«Спецкомандировки»
вспоминает
о
другом
з намени то м
ко­
манд и ро ванно м:
о
«звезде английской разведки,
тре тьем
лице
в
Интеллидженс
сервис,
могущественном
Филби,
который
для
Центра
был
не
кто
иной,
как
«товарищ Ким»
—
старший
офицер
советской
разведки».
Когд а
эти
мои
за метки
бы ли
уже
написаны,
появилась
книга,
в
кот орой
среди
многих
и нтересне йших
тем
я
о бнару жил
и
те
две,
которые
составляли
тему
з амето к:
Сталин
и
советский
детектив.
Книга
эт а—ра бота
советского
литературоведа
Д . «Стремя «Т их ого
Д она », опубликованная в Париже с предисловием Александра
Солженицына1.
Смерть
не
позволила
Д.
разгадать
«загадки рома­
на»
Шолохова,
закончить
исслед о вание.
А.
Солженицын,
представ­
ляя
нез ак он чен ную
работу
читателям,
подчеркивает
ее
значение
—
да же
в
незав ер шенн ом
виде,
призывает
продолжить
исследование
«Тихого Дона»
для
вы ясн ения
его
автора,
для
установления
под­
линного
текста
романа.
Каж дый
чи тат ель
д етектив но й
литературы
знает,
что
в
работе
д етектив а
глав н ое:
зад ать
правильный
вопрос.
В
случае
с
«Тихим Доном»
вопрос
это т
оч евиден
(и задается уже с
1929 г. ): кто написал роман?
М ожно
думать,
что
появление
работы
1С1991г.
и зв естно
имя
автора
книги:
Ир ина
Николаевна
Мед ве дева-
Томашевская.
24


Д.
поб уди т
исследователей
—
ес ли
не
на
Востоке,
то
на
Западе
—
во пр осом
этим
заняться.
Быть
может,
важнейшее
значение
книги,
вы пущ енной
Солженицыным,
и
исслед о вания
Роя
Медведева
«Кто
на пи сал
«Тихий Дон?» (на французском языке)
—
закл юч ает ся
именно
в
то м,
что
задаваемый
вот
уже
45 лет шепотом вопрос этот
зада н
во
вес ь
голос.
Но
ес ть
еще
од ин
вопрос,
к оторог о
не
задал
(не успел задать)
Д.
Сформулировать
его
можно
так:
почему
все
те
обстоятельства,
которые
ср азу
же
после
поя вления
«Тихого Дона»
выз в али
подозрения:
яв ная
литературная
неопытность
23-лет н ег о
Шол охова ,
выпу сти вш его
до
пе рво го
тома
«Тихого Дона»
пл оск ие,
подражательные
«Донские рассказы», отсутствие у автора необхо­
димых
знани й,
о тсу тств ие
рукописей
и
т.
д., почему все эти обстоя­
тельства
не
были
замечены
вл астя ми?
А
если
были
замечены,
—
почему
вопрос
был
з ат ушев ан?
Прочитав
работу
Д.,
я
вернулся
к
письм у
Сталина,
в
котором
он
—
еди нств енн ый
раз
—
упоминает
Шолохова,
называя
его
«знаменитым писателем нашего времени» .
С амо
письмо
и
стран­
ная
ассо ци ац ия,
по
ко торой
Ста ли ну
приходит
вдруг
в
голов у
имя
Шолохова,
каж ут ся
мне
необычно
к раснор еч ивым и.
Письмо
адр е­
со вано
Фел ик су
Кону,
де ятел ю
Коминтерна,
редактору
«Рабочей
газеты».
Обстоятельства,
вын уди вш ие
Стал и на
написать
пис ь мо,
были
необ ыч ными .
В
мае
1929 г.
Генерал ьный
секретарь
ЦК
пи­
шет
пред и слов ие
к
брошюре
н икому
неи зве стно й
журналистки
Е.
Микулиной
«Соревнование масс».
Стал ин
за канчи вае т
преди­
словие
сл о вам и: «Достоинство брошюры состоит в том,
что
она
представляет
простой
и
правдивый
расск аз
о
тех
глубинных
про­
цессах
ве лико го
трудового
подъема,
кото ры й
составляет
внутрен­
нюю
пру жину
социалистического
сор евно вания ».
Однако
едва
брошюра
вышла,
выяснилось,
что
это
не
«правдивый рассказ»,
а
журналистская
выдумка,
что
факты
вы со саны
из
пальца,
что
ге­
роев
соревнования,
о
которых
пиш ет
Микул ина ,
нет
в
природе,
что
нет
даж е
такого
цех а,
в
котором
идут
те
«глубинные процессы»,
так
пон рав ивш иеся
автору
предисловия.
Ф.
Кон
в ыслал
немедлен­
но
все
мат ер иалы
о
фальшивке
Ст алин у,
сп раши вая:
что
д елат ь?
Не мед ленно
изъять
книгу?
Ст алин
отвечает
9 июля 1929 г.
В
перв ом
пункте
Сталин
допу­
скает,
что
«т.
Ми ку лина
(...)
допустила
ряд
грубых
нет оч ност ей,
и
эт о,
коне чн о,
нехорошо
и
непростительно.
Но
разве
в
это м
дело?»
25


Дел о
оказывается
со всем
не
в
этом,
не
« в отдельных частностях»,
а
«в общем направлении» .
И
в
эт ой
же
первой
фразе,
не
усп ев
за­
к ончить
о
М ику линой ,
Сталин
вспоминает
Шолохова.
Нужно
пом ­
нит ь,
что
письмо
А.
Серафимовича,
Л.
Авербаха,
В.
Кир ш она,
А.
Фад еева,
В.
Ставского
в
защиту
Шолохова
было
нап ечат ано
в
«Правде» 29 марта 1929 г.
и
далеко
не
успокоило
литературную
общ ес тв ен ность,
причем
сл еду ет
подчеркнуть,
что
среди
тех ,
кто
атаковал
Шолохова,
были
вл ият ел ьные
пролетарские
писат ели .
П исьмо
Стал ин а,
написанное
в
разгар
споров
о
«Тихом Доне»,
к отор ый
многим
коммунистам
к азал ся
контрреволюционной
кни ­
гой ,
представляется
мне
скорее
голос ом
в
этом
споре,
а
брошю­
ра
Е.
Мику линой
—
п ред логом.
Сталин
отвечает
противникам
Ш оло хо в а: «...Шолохов
допустил
в
своем
«Тихом Доне»
ряд
глу­
боких
ошибок
и
прямо
неверных
сведен ий
(...)
но
разве
из
этого
сл ед ует,
что
«Тихий Дон»
—
никуда
негодная
вещь,
заслуживаю­
щая
из ъят ия
из
пр о да жи?» Сталин выщупает против изъятия из
про д ажи
как
брошюры
М ику линой,
так
и
романа
Шолохова,
ибо
для
нег о
важно
«общее направление» .
В
обоих
с лучаях
«общее
напр авление»
Ст али на
впо лне
устраивает.
В
ответ
те м,
кто
пола­
гал,
что
«Микулина ввела в заблуждение Сталина»
и
—
несомнен­
но
—
в
от вет
тем,
кто
полагал,
что
и
Шоло хов
«ввел в заблуждение
Ста ли на», Генеральный секретарь ЦК с высокомерной уверенно ­
ст ью
в
себе
отвечает:
не
та к-то
легк о
«вводить в заблуждение тов .
Ст алин а».
М ожно
думать,
что
Ста лин
собрал
до стато чны й
м ат ериал
о
Шолохове,
прежде
чем
назвать
его
—
бы ть
может,
с
присущим
ему
коварством,
чрезвычайно
иронично
—
«знаменитым писателем
нашего
времени».
Ибо
летом
1929 г.
Шол охов ,
автор
двух
томов
«Тихого Дона», который еще в 1931 г.
в
«Литературной энцикло ­
педии»
определяется
к ак,
по
мнению
од них , «писатель пролетар ­
с к ий», а по мнению других,
как
«выразитель зажиточных слоев
кр ес ть янств а»
—
был
зн амен ит
пр ежде
всего
спором
об
авторстве
романа.
Сталин
частичн о
сам
о тв ечает
на
вопр ос :
почему
он
покрови­
тельствует
Шолохову.
«Я думаю,
—
пише т
он,
—
что
нам
пора
от­
решиться
от
э той
барской
привычки
выд виг ать
и
без
того
выдви­
нутых
литературных
«вельмож». . .
Одна
из
наших
задач
сос тои т
в
том ,
чтобы
пробивать
(...)
гл ухую
стен у
и
д ать
выход
молодым
26


си лам .. .».
Сталин
п рис ту пает
к
со зданию
собственных
ли тера ­
турных
кадров,
писат елей,
преданных
ли чно
ему,
всем
обязанных
тольк о
ем у...
Но
все
это,
разумеется,
л ишь
предположения,
догадки.
Для
работы
детектива
со в етская
литература
о ста вляет
ш ир оч айшее
по ле.
Другое
дело
на
З апад е.
В
последнее
время
в
советской
ли­
тер ату р ной
печати
часто
можно
встретить
злорадно
торжествую­
щие
статьи
об
упадке
детективного
жанра
на
Западе
в
св язи
с
тем,
что
окончание
«холодной войны»
привел о
к
исчезновению
в раг ов,
с
кот оры ми
следует
бороться
тайным
агентам
за падн ых
разведок.
В
какой-то
с теп ени
это
верно.
Но
торжество
критиков
тем
злорад­
нее,
что
они
прекрасно
знают:
у
авторов
советских
детективных
ро ма нов
вр аги
никогда
не
иссякнут.
Во-пе рв ых,
в есь
кап итал и сти­
ческий
мир,
к ото рый
ну жно
спа са ть
из-за
его
несознательности
от
самого
се бя;
во-вторых,
отравленные
буржуазными
предками
не­
ко торы е
советские
г ражд ане.
Но
и
это
еще
не
конец
возможностей.
Над ежд а
Мандельштам
во
«Второй книге»
передает
р асск азанн ую
в
св ое
вр емя
Хрущевым
историю.
Сталин
смотрел
по
телевизору
знаменитого
украинского
актера
Бучму
в
роли
предателя.
Его
по­
разила
игра
актера.
Сталин
заявил,
что
так
играть
предателя
может
только
тот ,
кто
является
и
в
жизни
предателем,
и
потребовал
не­
мед лен но
принять
по
отношению
к
Бучме
н адл еж ащие
меры.
Как
го во рит
Н адеж да
М анде ль шт ам : «В наше дикое время возможно
всё».
Есл и
не
будет
настоящих
врагов
—
врагов
всегда
мо жно
вы­
ду мат ь.
Есл и
не
будет
настоящих
писателей
—
их
м ожно
создать
искусственно.


Июнь
1977
Из
разговоров
о
книгах.
«Сталин»
Бориса
Суварина
Есть
к ниги,
производящие
шум
при
своем
по я влении,
но
очень
скоро
забы в аемы е
в
самых
темных
уг лах
библиотечных
по лок.
Е сть
книг и,
незамеченные
в
свое
время,
зн ач ение
которых
стано­
вится
очевидным
через
годы.
Здесь
пойдет
речь
о
книге,
впервые
оп уб лик ованно й
в
1935 г .,
переизданной
в
1940 г.
На
пр от я жении
последующих
десятилетий
о
ней
вспом инали,
ее
широко
исполь­
з овал и,
не
всегда
ссылаясь,
все
исслед о ват ели
Со вет ско го
Союза.
Гово рят
д аже,
что
она
была
пер е ве дена
на
русский
язы к
в
одн ом
э кзе мпл яре
и,
как
и
следовало
ожидать,
от
переводчика
д аже
сле да
не
оста л ось.
Речь
пойде т
о
книге
Бориса
Сув а рина
«Сталин», вышедшей в
Париже
новым
из данием.
Но
пр ежде
всего
несколько
слов
об
ав­
торе
—
французском
историке
и
политическом
ж урн алис те.
Он
родился
в
1895 г.
и
в месте
с
XX веком прошел долгий,
сложный,
тр агич ес кий
путь.
Был
пацифистом
во
в ремя
первой
мировой
во йны,
пот ом
—
социалистом,
пот ом
—
в
1920 г.
одним
из
орг а­
низаторов
французской
к омпа р тии.
Ста но ви тся
одним
из
ее
руко­
водителей.
В
1921 г.
приезжает
в
Москву
как
п ред став и тель
ФКП
в
Ком инт ер не
и
и збира ется
секретарем
Исполкома
Коминтерна.
Основные
к ачеств а
Бориса
Суварина
—
к ритиче ски й
ум,
неже­
лание
ничего
принимать
на
веру,
пря мота
и
острота
суждений
—
с
первых
же
месяцев
пребывания
в
Мо скве
приводят
его
к
кон ­
фл ик там
с
руководством
Коминтерна.
Посе щен ие
в
Лефортовской
тюрьме
арестованных
а нархи стов,
же ла ние
узнать,
почему
—
по­
сле
пролетарской
революции
—
анархисты
сидят
в
«пролетар­
ской»
тюрьм е,
влечет
за
соб ой
со здан ие
с пеци ал ьной
комиссии
для
ра зб ора
«дела Суварина».
В
1924 г.
Суварина
исключают
из
Ко минт ерна,
он
возвращается
во
Фр анц ию,
где
некоторое
время
28


ве дет
политическую
деятельность,
борясь
с
ра сп ростран ен ием
стал ин ског о
в л ияния
в
левых
кругах
З а пада,
а
затем
посвящает
себ я
журн ал ис тс кой
и
исс ледо в атель ско й
д еяте льн ост и.
До
сегод­
ня шнего
дня
Борис
Су вар ин
остается
лучшим
знатоком
ист ор ии
Советского
Союза,
международного
коммунистического
движе­
ния
на
Западе.
Его
гла вн ый
труд
—
книга
«Сталин» — с
подзаголовком
«Очерк
ис тор ии
большевизма»
соч етает
два
качества:
свидетельство
совре­
мен ник а,
уч астн ика
многих
описанных
событий,
и
тонкий
анал из
историка,
обладающего
поистине
эн цик ло п едическ ими
з наниям и.
Но
этог о
мало
—
книга
вел ико л епно
написана:
остроумно,
с
фр ан­
цуз ск им
блеском,
с
обилием
парадоксов,
позволяющих
легко
и
бы­
стр о
вникнуть
в
суть
явлений.
Особенность
Суварина-историка —
неповторимое
умение
орг ани чески
включить
в
тк ань
книги
мно ­
жество
выск аз ываний,
цитат,
документов
из
огромной
библиотеки
использованных
материалов.
Бор ис
Суварин
переиздал
в
1977 г.
книгу,
написанну ю
более
40
лет
назад,
без
каких
бы
то
ни
б ыло
из ме не ний,
добавив
лишь
около
100 страниц послесловия,
в
котором
не об ыча йно
сжато
и
вырази­
тельно
представлена
история
последнего
д есятил етия
сталинской
жиз ни,
т.
е.
войны
и
по слево енно го
времени,
в
ко тор ом
дан
синт ез
со ве тс кого
60-летия.
За
минувшие
годы
на
Западе
вы шло
не
менее
дюжины
биографий
Сталина,
н еск олько
десятков
историй
советско­
го
госуда рст ва.
Книга
Суварина,
в
глав н ой
своей
части
писавшаяся
в
1930-1935 гг., п ро д ол жает о став ать ся ва жнейшим и сто чни ком дл я
пони ма ния
сущ но сти
рус ско й
революции,
роли
Л енина
и
Ст алин а
в
формировании
не вида нно го
в
истории
человечества
общества,
в
котором
человек
ст ал
винтиком
чу до вищно й
государственной
машины.
В
свое
время
книга
Сув ар ина
пор ажала
богатейшей
ин­
фор ма цие й,
д о к ум ентацией,
свид ет ельст во вавш ей
о
казавшихся
не­
ве роя тны ми
для
иностранного
читателя
размерах
террора,
о
ката­
строфе
сельского
хозяйства
в
ре зуль тате
к о лле к тивиза ции,
о
гибели
мил лио нов
людей
в
ре зульта те
пла номе р но
организованного
гол о­
да,
о
патологических
чертах
в
характере
Сталина.
П отом
—
после
смерти
Ве лик ого
отца
и
у чит еля
—
приш ли
XX съезд, XXII съезд,
на
кото рых
было
подтверждено
все,
о
чем
п исал
Суварин.
И
кн иге
его
поверили,
ибо
в
нашем
веке
толь ко
п риз нания
палачей
дел ают
достоверными
страдания
жертв.
29


В
из д ании
1940 г.
кни га
Су вар ина
зак ан ч ива лась
анал изо м
па кта
Сталин
—
Г итле р,
ста вшег о
прелюдией
во йны
в
Европе.
З акан чива л ась
телеграммой
м инистр у
иностранных
дел
Гит лер а
Риббентропу,
в
к ото рой
Сталин
писа л: «Дружба народов Германии
и
Советского
Союза,
скрепленная
кровью,
имеет
все
о сно вания
быть
про чно й
и
со лид ной» .
Книга
з акан ч ива лась
пророческим
предупреждением
о
слабости
ст алинск ого
государства,
обнару­
жившейся
с
очевидностью
для
вс ех
во
время
в ойны
с
маленькой
Финл янди ей.
В
послесловии,
написанно м
37 лет спустя,
Борис
Су вар ин
пи­
шет
прежде
в сего
о
во йне
с
Германией,
сч ит ая,
что
война
эта
вы­
яви ла
все
черты
советского
государства
и
С тал ина.
Не
только
со­
в етские ,
но
и
за падн ые
историки,
говоря
о
войне,
пишут
о
победах,
о
разгроме
гитлеровской
Германии.
Пи шут
о
том,
как
р у сские
о ста­
нов или
немцев
под
Сталинградом.
Сув ари н
задает
вопрос:
а
как
не мцы
дошли
до
Сталинграда?
Почему
смогли
они
пройти
1600
километров
вглубь
Р о ссии?
Историки
сегодня,
даже
те,
кто
признает,
что
Ст алин
допустил
некоторые
о ши бки,
просчеты,
совершил
несколько
преступлений,
говорят
о
заслугах
Ст алина-по лк ово д ца.
Су вар ин
задает
вопрос:
ск олько
стои ла
победа
советскому
народу?
И
приводит
цифр ы,
по дсчи танны е
несколькими
демографами,
в
том
числе
ру сск им
уч ены м,
профессором
Кургановым.
За
годы
во йны
Советский
Сою з
потерял
—
по
подсчетам
Кур ган ова
—
44 миллиона человек .
В
эту
цифр у
входят
убитые
на
фронтах,
убитые
и
умершие
в
тылу,
в
нем ецк их
л агер ях
для
военнопленных,
в
с ов етских
лагерях,
поте­
ри
от
со кр ащени я
рождаемости.
Разм ер
сов етских
военных
потерь
может
бы ть
понят,
только
если
вспомнить,
что
население
СС СР
со­
ставл ял о
к
началу
во йны
191 млн.
человек.
191 миллион жителей
и
44 миллиона потерь.
Германия,
кот ора я
вела
во йну
с
1939 года,
на
тр ех
фронтах
потеряла
убитыми
2 миллиона 800
ты сяч
солдат
и
оф ицер ов
и
500 тысяч гражданских жертв.
Так
выглядит
«полко ­
водческий
г ений»
Ст али на,
—
закл ючает
Суварин.
На
100 страницах послесловия необычайно трудно было из ­
ложи ть
обильную
событиями
ис тори ю
последних
15 лет сталин­
ского
правления
и
эволюции
большевистской
партии.
Суварин
великолепно
справляется
с
трудной
задачей ,
сравнивая
Ст ал ина
с
Гитлером,
сопоставляя
дв ух
во жд ей.
Пор тр ет
Ст а лина
стано-
30


вится
особенно
выразительным,
когда
ри сует
его
Гитлер.
Борис
Су вар ин
собрал
высказывания
фюрера
о
любимом
враге,
кот о­
рые
в
комме нтария х
не
н у ж даются.
Во
вр емя
одной
из
своих
«застольных бесед» (сравнительно недавно их записи были опу­
бликованы)
Гитлер
назв ал
С та лина
«одной из самых необычных
фигур
мировой
и с тори и.. .» «Сталин,
—
го во рил
Гит ле р,
—
выз ы­
вае т
у
нас
безусловное
ува же ние.
На
св ой
манер
это
гениальный
парень».
Альберт
Шпеер ,
министр
вооружения
во
время
войны,
осужденный
на
20 лет в Нюрнберге,
рассказывает
в
своих
ме­
муарах,
что
Гитлер
«отзывался о Сталине с большим уважени­
ем,
подчеркивая
сходство
меж ду
твердостью
своего
характера
и
характера
Сталина...
Он
нер едк о
шутил,
что
по сле
победы
над
Р осс ией
было
бы
хорошо
п ере дать
управление
с тран ой
Ст а лину,
который
умеет
обращаться
с
русс ки ми,
в
эт ом
отношении
лучше
руководителя
нельзя
себе
п редс тав ить.
Гитле р ,
—
пишет
Шпеер,
рассматривал
Ст а лина
как
коллегу».
В
разговоре
с
румынским
д иктат ором
Антонеску
Гитлер
изложил
основные
черты
сталин­
ской
по л и тики : «Сталин никогда не просит,
но
всегда
требует
или
протестует.
Если
ему
что-нибудь
да ют,
то
потому,
что
ему
долж­
ны.
Е сли
он
что-нибудь
возвращает,
то
п отом у,
что
он
щедр.
Он
сумел,
например,
уб еди ть
англичан
и
особенно
американцев,
что
это
не
они
п омог ают
Сталину
об оронят ься,
а
он
вступил
в
во йну
только
для
того,
чтобы
спасти
За п ад...
Его
цена:
ми лли оны
рус­
ских,
умирающих
на
фронте.
Но
и
здес ь
он
сумел
убе ди ть
солдат,
что
они
ж ертв уют
св оими
жизнями
не
р ади
коммунистического
ре ж има,
а
за
Р о ссию».
Страшный
образ
тирана,
законного
сына
большевистской
пар­
тии
и
октябрьской
ре во лю ции,
встает
со
стран иц
к ниги
Бориса
Суварина.
Говорят,
что
каждый
народ
име ет
такое
правительство,
к отор ое
он
заслуживает.
Вряд
ли
это
всегда
пра виль но.
Гораздо
вернее,
я
думаю,
сказать,
что
каждая
пар тия
им еет
такого
вождя,
кот орого
она
заслуживает.
На
последних
страницах
книги
Суварина
появляется
имя
Со лжениц ына,
к оторого
историк
называет
с виде тел ем
эпохи,
«обесчещенной Сталиным и Гитлером» .
Суварин
вспоминает
сло­
ва
французского
писателя
Шато б р иана,
св идет еля
французской
ре во лю ции: «...Когда в тишине
позора,
в
кот орой
слышны
только
звон
р абск их
цепей
и
голоса
доносчиков,
когда
все
дрожит
перед
31


тираном,
по явл яет ся
историк.
Он
выражает
г нев
народа.
Нерон
еще
процветает,
но
в
империи
уже
ро д ился
Тацит».
Сув ар ин
пи ше т: «Солженицын
—
не
Тацит,
но
он
Со лжениц ын,
т.
е.
русский,
воплощающий
цивилизованную
Ро ссию,
сво им
мо­
рал ь ным
в елич ием,
своим
документальным
богатством
возвыша­
ющийся
над
в сем,
что
было
на писа но
о
Стал ин е
и
его
р ежим е».
Зак ан чи вая
свою
книгу,
французский
историк
как
бы
пер едает
эстафету
русскому
пис а т елю : «Незабываемый крик Солженицына
«жить не по лжи»
заслуживает
того,
чтобы
неумолчно
звучать
в
мире».
Правда
о
минувшем,
возвращение
пам яти
—
необходимое
усло­
вие
о сво бо жден ия.
Исторический
труд
Бориса
Суварина
—
важная
веха
на
пути
к
правде
о
прошлом,
к
правде
о
с его дняшне м
дн е.


Д екабр ь
1979
Культ
и
его
жрецы
Прошло
в сего
несколько
лет
после
смерти
Иосифа
Вис ­
сарионовича
Сталина,
в ел ич айшего
гения
в сех
времен
и
народов,
как
на
страницах
«Правды»
мелькнуло
выр ажение
«культ личности
Ста лина ». А потом
—
с
1956 до 1964 года
—
то
усиливаясь,
то
за­
мирая
шла
б орьба
с
«культом личности», с пережитками «куль та».
А
по том
все
затихло,
родился
новый
культ
н овой
личности.
Ил ья
Эренбург
писал
в
своих
мемуарах,
в
к ото рых
ср еди
де сяти
сл ов
лжи
выплывало
ино гда
сло во
пра вд ы,
что
«с начала 1938 г.
правильнее
говорить
не
о
кул ьте
л ичнос ти,
а
просто
о
«культе»
в
его
перв он ачаль но м
религиозном
зн ач ении.
В
п р едставл ен ии
мил­
лионов
людей
Сталин
превратился
в
мифического
полубога;
все,
с
трепетом
повторяя
его
им я,
верили,
что
он
один
м ожет
спасти
советское
государство
от
н ашест вия
и
распада».
Для
превращения
простого
смертного,
занимавшего
пост
Генерального
секретаря
ЦК,
в
мифич еск ого
полубога,
а
л учше
сказать
—
в
Бога,
понадобилось
менее
10 лет.
Произошло
это
в
результате
взаимодействия
многих
факторов.
Важнейшую
ро ль
в
создании
культа
Ст али на,
в
его
распространении,
в
его
внед р ении
в
ду шу
советских
людей
сыграла
сов етск ая
литература,
советские
писатели.
Многие
из
них
ста ли
жерт вам и
Сталина,
почти
все
из
них
стал и
его
рабами,
но
это
ни
в
коей
мер е
не
с ни мает
с
них
ответ­
ственность
за
превращение
вождя
парт ии
в
вождя
народа,
в ождя
человечества,
в
Бога.
Советский
народ
узнал
о
т ом,
что
им
руководит
«единственный
лучший
и
надежнейший
ученик
Лени на », великий человек—21
де­
кабря
1929 г .,
к огда
Сталину
исполнилось
50 лет.
О
многочислен­
ных
—
еще
не
бесчисленных
—
та ла нтах
и
достоинствах
Сталина
пишут
в
это т
день
в
«Правде»
и
других
газе та х
и
журналах
чл ены
Политбюро,
друзья
и
соратники
юбиляра.
33


Леопольд
Авербах,
идейный
руководитель
пролетарских
пи са­
телей,
вносит
первый
«писательский»
вклад
в
хор
восторженных
пок ло нник ов : «Дорогой товарищ Сталин!
—
пишет
он
в
журнале
«На литературном посту», — в ся
партия
дума ет
в
этот
момент
о
ва с,
о
з аслу женн ом
вожде
большевистской
ар мии,
о
первом
из
первых
ленинцев,
о
п од линном
пролетарском
профессиональном
револю­
ционер е.
Мы,
работающие
в
области
художественной
литературы,
к
общему
чувству
любви,
доверия
и
уважения,
к ото рое
мы
разделя­
ем
вместе
со
в сей
партией,
хот им
выразить
чувство
благодарности
за
в аши
сов еты
и
рук ово дств о.
Широкие
партийные
к руги
не
знают
об
этом .
Они
не
зн ают,
что
ва ши
вы сказы вани я
по
вопросам
лите­
рат ур ной
политики
представляют
собой
редкое
сочетание
ре зког о
и
гл уб окого
проникновения
в
особенности
н ашей
области
работы
и
точной
и
последовательной
большевистской
п ол ит ики.. .».
Нар астая ,
как
с неж ная
лавина,
любовь
к
Сталину
нашла
сво е
замечательное
в ыр ажение
на
первом
съез де
С оюза
советских
пи­
сател ей.
Тон
за дав ал
Максим
Гор ький ,
во
вступительном
слове
предупредивший
писат елей: «Мы выступаем в стране,
освещенной
гением
В .И.
Л ени на,
в
стране,
где
неутомимо
и
ч уд од ейст венно
ра­
ботает
же л езная
в оля
Иосифа
Сталина».
Сочетание
в
одной
фразе
двух
металлов
—
железа
и
стал и,
соединенных
в
од ном
человеке,
кот оры й
работал
«чудодейственно», свидетельствовало о выдаю­
щемся
литературном
м астер ств е
Горького,
и
побудило
других
пи­
сател ей
к
еще
более
высоким,
еще
более
невероятным
похвалам
Ста ли ну.
Ста лин ,
однако,
ж дал
от
Горького
ин ого:
он
хотел
б ио гр афии.
Но
Гор ьки й
не
торопился,
и
первую
официальную
биографию
С тали на
на пи сал
французский
писа тел ь
Анр и
Барбюс.
Впрочем,
историки
литературы
утверждают,
что
Бар бюс
лишь
по дписал
ру­
коп ис ь,
сочиненную
немецким
коммунистом
по
за дан ию
советско­
го
руководства.
Но
как
бы
там
ни
было,
в
1935 г.
на
всех
язык ах
мир а
появилась
книга
со
ск ро мным
назван ием
«Сталин»
и
подза­
голов ком
«Новый мир,
о тр аженны й
в
од ном
ч ел овек е».
О
челове­
ке
эт ом
книга
говорила
так
—
так
она
заканч ив ала сь : «Вы,
кто
не
зна ете
его,
он
знает
вас
и
заботится
о
вас.
Кем
бы
вы
ни
были,
вы
ну ж даете сь
в
благодетеле.
Кем
бы
вы
ни
бы ли,
лучшая
часть
вашей
суд ьбы
в
ру ках
этого
человека,
кот оры й
забо титс я
и
о
вас,
человека
с
головою
ученого,
лицом
рабочего,
в
од ежде
простого
солдата».
34


В
кн иге
Б арб юса
говорилось
о
«человеке», Сталина же начи­
наю т
обожествлять.
В
1936-1937 годах волна террора достигает
высшей
точки
—
миллионы
арес то ванных ,
сотни
тысяч
р асстр е­
лянных,
а
писа тел и
не
находят
сло в
для
выражения
своей
любви
к
Сталину.
В пер еди
и дут
восточные
поэты
—
акыны,
ашуги,
кото­
рые
выражают
непосредственно
народную
душу.
Им
все
можно.
Казахский
акын
Джамбул
з аявл я ет : «С океаном хотел я сравнить
тебя ,
с
ок еаном
не
мог
я
сравнить
тебя.» Океан оказывается слиш­
ком
ма л,
чтобы
ср авнив ат ь
его
со
Ст алиным .
Но
так
говорят
и
профессиональные
писат ели,
мастера.
Например,
Юрий
Олеша,
сопричисленный
сегодня
к
советским
кл ассик ам ,
так
п исал
о
фильме
из
жи зни
В ож дя: «Вот встреча
Ленина
со
Сталиным.
Круг
стоящих
возле
Ленина
раздвинулся,
к
столу
подходит
человек
с
лицом,
кот орое
трудно
описать,—такое
на
нем
выражение
о живл ения,
вниман ия ,
радости.
Ленин
любовно
смотри т
на
подошедшего».
Юр ий
Ол еша,
к оторы й
утверждал,
что
он
мо жет
написать
обо
всем,
как
никто
до
н его
не
писал
по-русски,
не
может
описать
лицо
Сталина.
Как
описать
небожителя?
Можно
было
писат ь
о
лю бви
к
нему.
И
тот
же
Юрий
Олеша
описывает
де нь
выборов
в
Верховный
С ов ет : «...Всем хотелось голосовать за
Сталина,
в
конверты
вкладывались
зап иски
с
им енем
Ст али на.
Да,
я
голосую
за
кандидатов
м оего
округа,
я
з наю,
что
гол осуя
за
ни х,
я
как
бы
голосую
и
за
Сталина,
но
ра зр ешите
мне
назвать
также
и
его
имя
—
не
г ромко,
не
по
закон у,
а
так,
шепотом,
как
бы
в
душе.
Да
здравствует
везде
и
во
всем,
во
всех
н аших
делах,
—
в
эт ом
удивительном
утре ,
когда
я
выбираю
мое
правительство,
да
здрав­
ству ет
милый,
родной
и
в ел икий
Ста лин» .
Люб овь
к
Сталину
была
дел ом
непро ст ым .
Александр
Твардовский
скажет
в
не опу б лико ва нной
поэме
«По праву па ­
мя ти»: «Забудь,
откуда
вышел
род ом,
и
осознай,
не
прекословь:
в
ущерб
любв и
к
о тцу
народов
л юбая
прочая
любовь».
Проп аг анд исты ,
пи сатели ,
поэты
убеждают
—
нужно
люби ть
Сталина,
он
наш
единственный
защи тник.
За
четыре
года
до
на па­
дения
Герм ани и
на
Советский
Союз,
за
четыре
года
до
начала
во­
йны
Пе тр
Павленко,
ставший
поставщиком
с цена риев
о
Сталине,
так
описывал
первый
день
будущей
вой ны.
В
рома не
«На вос ­
токе»
пи сате ль
предвидел,
что
это
Япония
нападет
на
Советский
Со юз.
Мо сква
ночью
узнает
о
на па дени и.
Народ
вы хо дит
на
ули­
35


ц у: «Толпа кричала и звала: «Сталин!
Сталин!
Сталин!
...
В
ми­
ну ту
народной
ярости
тол па
з вала
сво его
вождя,
и
в
два
часа
ночи
он
пришел
из
Кремля
в
Большой
театр,
чтобы
быть
вместе
с
Москвой...
Его
спокойная
фигу р а,
в
на глу хо
зас тегн утой
п ро­
ст ой
ши не ли,
в
фуражке
с
мягки м
к оз ыр ьком,
была
проста
до
слез.
В
ней
не
было
ничего
лишнего
и
случайного.
Ли цо
Сталина
было
строго».
Проходит
четыре
года ,
и
на ч ин ается
война.
Не
выходит
Вождь
к
народу.
В
страхе
пр ячетс я
он
где-то
на
одной
из
своих
да ч.
И
лишь
через
две
недели
отступающая
п осле
жестоких
пора­
жений
армия,
ошеломленный
народ
ус лы шат
по
радио
дрожащий
голос
Сталина.
В
поток
безумного
славословия
вли вал и
св ои
ручейки
все
со­
в ет ские
писат ел и.
Быть
м ожет
—
не
все.
Быть
может,
были
таки е,
ко торы е
не
только
протестовали,
но
и
выражали
свой
проте ст
на
бум аге .
Наверное,
бы ли
таки е.
Но
по ка
ист ор ия
хранит
лишь
одн о
свидетельство
—
сти хо т вор ение
Ос ипа
Манд ел ь шт ама:
Мы
живем,
под
собою
не
чуя
страны.
Наши
реч и
за
десять
шагов
не
слы шн ы,
А
где
хватит
на
полразговорца,
Там
припомнят
кремлевского
горца.
Его
тол сты е
паль цы,
как
черви,
жирны.
А
слов а,
как
п удо вые
гири,
верны.
Та ракан ьи
с мею тся
усища,
И
с ияют
его
голенища.
А
вокруг
его
сброд
тонкошеих
вож дей ,
Он
играет
услугами
полулюдей.
Кто
свистит,
кто
м яучит ,
кто
хнычет.
Он
од ин
лиш ь
бабачит
и
тычет.
Как
под ков ы
кует
за
указом
указ
Кому
в
пах,
ко му
в
ло б,
ко му
в
бровь,
кому
в
глаз.
Что
ни
казнь
у
него,
—
то
малина,
И
широкая
грудь
осетина.
Осип
Мандельштам,
как
известно,
по гиб
страшной
смертью
в
лагере.
Советский
Союз
победил
Гитлера.
И
всю
честь
победы
вз ял
себ е
Ст а лин.
И
с тал
Б огом.
Его
перестали
называть
«величайший гений
нашего
вр ем ени», его стали называть « в ел ичай ши й
ге ний
вс ех
вр е­
мен
и
на р одо в», По праздникам Сталин буквально возносился на
36


н ебо:
портрет
поднимали
на
воздушном
шаре
и
подсвечивали
про ­
жектором.
Александр
Твардовскй
сказал
об
этом
времени:
И
б ыло
попросту
привычно,
Что
он
сквозь
трубочный
дымок
Все
в
мир е
в идел
самолично
И
в сем
зав ед о вал,
как
бог.
Что
простирались
эти
рук и
До
вс ех
на
свет е
гл авн ых
дел
-
Вс ех
производств,
Любой
науки,
Морских
гл убин
И
звездных
тел.
Борис
Слуцкий
в
стихотворении
«Бог», случайно опубликован­
ном
в
«Литературной газете»
в
разгар
борьбы
с
культом
личности,
сказал
еще
ст р аш не е: «Мы все ходили под богом.
У
бога
под
са­
мым
боком ».
И
даже
пословицы
б ыли
сочинены,
кото ры е
до лжны
бы ли
уве ­
ковечить
п амять
о
великом
Ст алине:
Сталинский
указ,
как
отцов­
ск ий
наказ.
За
Сталиным
по йти
—
в
счаст ье
жить
и
цв ести.
Но
вот
Сталин
умер.
Казалось,
что
он
—
б ессме рт ен,
а
он
—
умер.
Андр ей
Синявский
пис а л: «Ах,
если
бы
мы
б ыли
умнее
и
окружили
его
смерть
чудесами!
Сообщили
бы
по
радио,
что
он
не
умер,
а
вознесся
на
неб о
и
см отрит
отт уда,
помалкивая
в
мистиче­
ск ие
ус ы. ..».
Сообщение
о
смерти
Ста ли на
не
было
ошибкой,
те,
кто
толпой
стоял
у
трона,
ждали
его
с мер ти,
чтобы
за нять
его
место.
А
Хрущеву,
который
захватил
трон,
нео бхо димо
было
спих ну ть
и
тен ь
Ст алина.
Он
и
спих нул
в
процессе
так
н азыв аемо й
десталини­
зации,
и
даж е
прах
Ст али на
вык ину л
из
Мавзолея.
Но
немедленно
начал
сооружать
собственный
ку льт.
Ибо
обнаружилось,
что
си сте­
ма
нуждается
в
культе,
нуждается
в
об о жест влен ном
Вожде.
Александр
Га лич
в
далекую
эпоху
разоблачения
к ульта
лично­
сти
пре д вид е л: «Утро родины нашей розово,
Позывные
лет ят,
по­
пискивая,
Восвояси
уходит
бронзовый,
но
лежат
притаившись
гип ­
сов ые.
Пусть
до
времени
покалечены,
Но
и
в
прахе
хранят
величие,
Им
бы,
гипсо вым,
человечины!
—
Они
вно вь
обретут
вел ич ие!»
Вел ичие
—
п о нятие
относительное.
Кто
велик
—
ре шает
исто­
ри я.
Но
нельзя
не
вспомнить
Ста л ина,
глядя
на
портреты
сегод­
37


няш не го
генерал ьно го
секр е тар я,
Пр ед сед ателя
Верховного
Совета
СССР,
маршала
Советского
Со юза,
лауреата
всевозможных
орде­
нов
и
медалей,
а
к роме
того,
лауреата
Ленин ско й
премии
по
лите­
ра туре
Л.И .
Брежнева,
нельзя
не
вспом нить
Сталина.
Сталин
был
не
только
лучшим
учеником
Ле нина,
не
только
хо­
зяином
жизни
и
смерти
советских
гр ажда н
в
те чени е
четверти
ве ка
своего
п рав ления ,
п а лачом
миллионов
людей,
он
о ст ался
моделью
для
вс ех
сов етских
вождей.
После
смерти
Цезаря
его
имя
стал о
ти тулом:
цезарь
Ав гус т,
це­
зар ь
Тиб е рий,
цезарь
Нерон.
Кто
знает,
пройдет
еще
несколько
л ет,
и
имя
Сталина
пр ев рати тся
в
ти тул:
кажды й
генеральный
секре­
та рь
буд ет
называться
—
Сталин
Хрущев,
Сталин
Брежнев,
Сталин
Гришин.
А
жрецы
—
советские
писат ели
—
буд ут
петь
славу
каждому
очередному
Сталину.


Ма рт
1986
Техника
влас ти
В
течен ие
трех
лет
—
с
1982 по 1985 год
—
трижды
произо­
шел
«нормальный»
п ере ход
вл асти
от
умершего
генерального
се­
к рет аря
к
его
наследнику.
Как
из вест но,
п редыду щие
три
«пере­
хода»: от Ленина к Сталину,
от
Ста л ина
к
Хрущеву,
от
Хрущева
к
Б режн еву
—
были
бурными,
напря женным и.
Нормализация
«пре­
ст ол он аслед ия », урегулирование процесса смены генерального се­
кретаря
свидетельствует
о
том ,
что
си сте ма
«зрелого социализма»
достигла
крейсерской
скорости.
Проблема
власти
в
Советском
Сою зе
не
ограничивается,
од­
нако,
избранием
нового
гене р аль ного
сек рет аря
на
место
покой­
ного.
Избранник
в
условиях
со ветс кой
тоталитарной
системы
имеет
воз мо жнос ть
сделать
с вою
вла сть
абсолютной.
Это
пред­
усмотрено
статьей
6 Конституции СССР,
провозглашающей
пар ­
тию
«руководящей и направляющей силой советского общества,
яд ром
его
политической
системы,
все х
государственных
и
обще­
с твенн ых
организаций»
и,
следовательно,
передающей
в ерхов ­
ную
власть
в
руки
ге нер аль ного
секрет ар я
правящей
партии.
Об
это м
полож ен ии
говорил
Ленин
в
мар те
1918 г.
«Всякая крупная
машинная
инд ус тр ия,
т.
е.
именно
ма те риа льный
производствен­
ный
источник
и
фундамент
социализма,
—
пис ал
он,
—
требует
безусловного
и
строжайшего
единст ва
воли...
Беспрекословное
подчинение
единой
в оле
...
необх оди мо» (т.
36,
стр.
200).
Возможности,
которые
получает
при
изб ра нии
ге не ра льный
се­
кретарь,
осуществляются
им
в
зави симо ст и
от
его
личных
ка­
честв.
Гово ря
о
необходимости
«беспрекословного подчинения
единой
в о л е», Ленин признавал,
что
могут
быть
варианты
«еди­
39


ноличной
диктаторской
власти»:при«идеальной
сознательности
и
д исц иплини рова нно с ти
участников
об щей
работы»
она
может
напоминать
«мягкое руководство дирижера», но может «пр ини­
мать
резкие
формы
диктаторства».
Советская
история
по дтв ерж дает
до гад ку
Л енина :
во жди
партии
использовали
все
возможности
диктаторской
власти,
хотя
«мягкое
дирижирование»
е сли
и
случалось,
длилос ь
всегда
очень
коро ткое
время.
Абсолютная
власть,
как
хорошо
изве стно ,
поощряет
«рез­
кие
фор мы
д ик т атор ства».
Год
правления
Горбачева
—
срок
достаточно
короткий,
чтобы
мо жно
б ыло
ув и деть
весь
арсенал
инстр у мент ов
власти
в
действии.
Но
одновременно,
до с тато чно
длинный,
чтобы
о цени ть
новые
ре­
зульта ты.
Овладение
всеми
возможностями
вл аст и,
которые
дает
п ост
ге­
нерального
с ек ре таря,
н ачина ется
(что не нуждается в объяснени ­
я х), с размещения « св о их»
людей
на
кл ючев ых
постах.
Зад ача
эта
б ыла
выполнена
в
минувшем
го ду
быстро
и
радикально
не
только
потому,
что
кадровые
и зменен ия
нач ал ись
еще
при
Андропове,
но
и
потому,
что
избрание
Горбачева
в
1985 г.
можно
счи тать
истори­
ческой
случай ност ью.
Закономерностью
с л едует
счи тать
пребы­
вание
на
своем
посту
генерального
сек ретаря
коммунистической
партии,
о бл адающ ей
нераздельной
вл асть ю,
до
биологического
конца.
В
принципе
нет
причин,
которые
могли
бы
вынудить
ген е­
рального
секретаря
покинуть
св ой
по ст.
Нео ж идан ная
сме рть
двух
генеральных
секретарей
создала
раз р ыв,
приведший
к
незаплани­
рованной
смене
по ко ле ний.
Она
позволила
ускорить
обновление
аппарата.
Если
первая
це ль
нового
генерального
секретаря
—
захват
партийной
машины,
вторая
—
лег ити ми за ция
своей
вл асти .
Она
состоит
в
решительном
осуж д ении
пре дше стве нн ика
и
назначе­
нии
себ я
не посре дств ен ны м
наслед нико м
Л ени на.
Брежнев
на­
шел
замечател ь н у ю
фо рм улу
советской
леги ти мнос ти:
при
обме ­
не
партийных
билетов
он
вручил
билет
No
1 В.И.
Ленину
и
вз ял
се бе
билет
No
2. Каждый генеральный секретарь берет себе билет
члена
КПСС
No
2.
Мих аил
Гор бач ев
в
политическом
докладе
на
XXVII съезде не назвал ни одного из своих предшественников,
кроме
Ленина.
Но
выражение
«политический доклад»
употребля­
ло


л ось
только
Сталиным
на
XIV, XV и XVI
съездах
(в 1925, 1927,
1930 гг.)
в
период
«неудержимого восхождения»
к
в ласти .
Таким
образом,
Горбачев,
не
наз ывая
по
име ни,
говорит
о
Сталине
как
о
предшественнике.
Лени н,
создатель
партии,
зал о ж ивший
фундамент
советской
си­
стемы,
разработал
основы
советской
техники
власти.
Однако,
не­
долгое
пр еб ыва ние
во
глав е
советской
республики
не
позволило
ему
использовать
все
ее
практические
возможности.
Лучший
уче­
ник
Ленина
Сталин
продолжил
де ло
Учи теля .
Выбор
даты
откры­
тия
XXVII съезда трудно считать случайным.
25 февраля 1956 г.,
в
последний
день
работы
XX съезда,
Ники та
Хрущев
прочитал
с вой
до кл ад,
разоблачивший
«культ личности Сталина» . 25 февра­
ля
1986 г.
открылся
XXVII съезд .
Спустя
30 лет послесталинский
период
пр изна н
законченным.
На чинает ся
новое
летосчисление.
Открывается
широкая
возможность
использовать
богатейший
ар­
сена л
сталинских
инструментов
власти.
Это
не
зн ачит ,
что
ими
не
пользовались
раньше.
Но
их
мас сив ное,
интенсивное
использова­
ние
в
пе рвый
год
пр авления
Горбачева
—
важный
зн ак
нового
вр е­
мени.
Нак ан уне
съезда
«Известия» (22.2) и « П ра вд а» (22.2) опублико­
вали
по
случаю
90-лет ия
со
дня
рождения
восторженные
статьи
об
Андрее
Ж данов е.
П ереч ень
бл естящи х
с пособ ностей
Жданова,
его
выд аю щ ихся
заслуг,
выбор
ц итат
не
оста вл яют
со мнен ий.
В
ста ­
тьях
восхваляются
сп ос обнос ти
Ст ал ина,
его
заслуги,
его
техника
вла с ти.
Снова
имя
Отца
Народов
не
назы вается
и
сно ва
подчерки­
вается,
что
новому
генеральному
секр е тарю
необходимы
оп ыт
и
методы
Стал ина.
По л ожение
в
Советском
Союзе
во
второй
половине
80-х гг.
луч­
ше
всего
выражает
наз в ание
фильма
Абдрашитова
и
Минд ад аз е:
«Остановился поезд». Новый генеральный секретарь объявил сво­
ей
задачей
—
пуск
поезда.
Структурные
реформы
сист емы,
кото­
рые
позволили
бы
«поезду»
дв ига ть ся,
искл юч аю тся
из
расчетов,
ибо
они
неизбежно
ведут
к
уменьшению
власт и
партии.
Остаются
сталинские
инструменты,
о бес печи вающ ие
движение
и
позволяю­
щие
сохранить
всю
власть
в
руках
па рт ии.
В
первых
же
сво их
вы­
ступлениях
Г орба чев
о бр ащает ся
к
опыту
С тал ина,
Сталина
пер­
47


вой
пол ов ины
30- х
годов,
эпох и
ин ду стр иал иза ции
и
коллективи­
з ации.
Основной
материал,
который
обрабатывается
в
то
время,
—
Ст алин
отт а чива ет
то,
что
можно
на зва ть
эк оном иче ск им
ин­
с трум ен том
власти:
централизацию,
планиф ик ацию .
Он
форму­
лирует
л оз унги,
определяющие
главные
средства,
необходимые
для
строительства
нового
ми р а: «Кадры решают все», «Темпы
решают
вс е», «Техника решает все» .
То,
что
Сталин
называл
«генеральной линией партии», Горбачев называет « ген ер аль­
ной
задачей
партии»
и
повт ор яет
стал инские
лозунги,
почти
не
моди ф иц ируя
их:
человеческий
фа ктор
вместо
«кадры решают
вс е»; ускорение
—
вместо
«темпы решают все»; новая техноло ­
ги я,
электроника
и
инфор ма тика
вме сто
«техника решает все».
Ге н еральна я
з ада ча,
или
линия,
остается
неизменной:
заставить,
если
нельзя
убедить,
со вет ских
гра жд ан
работать
больше
и
луч­
ше.
И
быстрее.
Сталинская
спешка,
гонка
с
целью
«догнать и
пер е гнат ь»
обернулась
се г одня
подчеркиванием
рол и
—
ускоре­
ния .
На меч ая
пл ан
оживления
экономики,
Горбачев
возвращает­
ся
к
зна ме нит ым
шести
ус ло виям
Ст али на
(1931), припоминает
стахановское
д виже ние
(1935).
Задача
пре жняя
—
переделать
человека.
«Правда» (24.2 .86) цитирует Жданова: «На то и суще­
ствует
наша
партия,
чтоб ы
переделывать
людей,
их
с оз нание ».
Михаил
Горбачев,
представляя
проект
новой
программы
КПСС,
об ъявля ет : «Наша партия должна иметь социально сильную по ­
лит ик у,
охватывающую
все
пространство
ч е лове ка » («Правда»,
16.10.85).
Необходимый
э лемен т
уст ран ени я
предшествующего
сло я
руководителей,
в ажный
и нструм ент
утверждения
власти
нового
генерального
с ек ретаря
—
раз решен и е
на
критику,
мнимая
«ли ­
бе рал и зац ия».
Это
можно
назвать
пол итич ески м
инструментом
власти.
Ве л иким
мастером
его
использования
были
Сталин,
ув е­
рявший
в
1930г.
Го р ь ко го : «Мы не можем без самокритики.
Ник ак
не
можем» (т.
12, стр .
173). 56
лет
спустя
Горбачев
на стаи в ает:
«Острее,
чем
прежде,
ощ ущает ся
сейчас
необходимость
р азв ития
кр ити ки
и
с амокри ти ки». («Правда», 26.2 .86).
Критика
и
само­
критика,
р азр еш аемая
в
определенных
условиях,
выполняет
три
фун кци и:
мо бил изу ет
г нев
масс
против
назначенных
объектов
42


масс,
назы в ает
о ч ередно го
врага,
выявляет
потенциально
недо­
вольных.
Сталинская
эпоха
зна ет
несколько
периодов
б езжа лос т­
ной
критики,
значительно
более
острой,
чем
разрешенная
сегод­
ня.
Дос таточно
вспомнить
1932-1934 годы, 1936-1938 годы или
1956 год Хрущева .
Ст рах
—
эффективнейший
из
психологических
инструментов
власти.
В
1931 году,
отвечая
немецкому
писател ю
Эмилю
Людвигу,
выразившему
пр ед по л ожение,
что
только
«небольшая часть насе­
л ен ия», примерно 10 процентов по его подсчетам, «действительно
боится
Советской
вл а с ти», Сталин подчеркнул,
что
у
эти х
10 про­
центов
е сть
все
основания
ис пыт ыва ть
чувство
страха,
ибо
«мы,
большевики,
ведем
дело
к
ликвидации
эт ой
буржуазной
прослой­
ки»(т.
13, стр.
111, 112). 28 августа 1985 г.
Горбачев,
отвечая
аме ­
риканским
журналистам
на
вопрос
—
боятся
ли
вас
люди?
—
за­
см еял ся,
заверил,
что
его
не
боятся,
но
до б а вил: «люди требуют
проведения
твердой
п ол ит ики » («Правда», 2.9 .85; «Тайм», 9.9 .85).
Условие
возбуждения
ст раха—налич ие
врага
внутреннего
и
вн еш­
него.
3 марта 1937 г.
Ст ал ин,
п ереход я
к
к у ль минационно й
фазе
«большого террора», объявил: «...работа агентов иностранных го­
сударств
задел а
в
той
или
иной
ст епен и
все
или
почти
все
наш и
организации,
как
хозяйственные,
так
и
адм инис тр ати вны е
и
пар ­
тийные
(«Правда», 29.3 .37).
Председатель
КГБ
Чебриков
3 марта
1986 г.
—
ровно
через
49 лет
—
об ъя вил
на
с ъезде
партии,
что
в
последнее
время
агенты
и мпериа л истическ их
разведок
и
ренегаты
бы ли
об нар у жены
во
многих
ми ни стер ств ах.
Пер ечен ь
врагов
этим,
од нак о,
не
ограничивается.
В
ходе
кампа­
нии
«разрешенной критики»
было
выя влено
наличие
в
Советском
Со юзе
«социальной несправедливости» .
Ее
основным
источни­
ком
объявлены
«некоторые группы населения», у которых обра­
зуются
«нетрудовые доходы».
В
сер ии
статей
и
пи сем
читателей
«Комсомольская правда» (24.9 .85 и 8.1 .86) отметила новый фено ­
мен:
чу вст во
острого
недовольства,
во зм у щения
у
ветеранов
войны
А фган ист ана , «афганцев», как они себя называют,
обнаруживших
после
во з вра щения
на
родину
роскошную
жизнь
тех ,
кто
живет
на
«нетрудовые доходы».
В
письмах
«афганцы»
сообщают,
что
они
со би р аются
вместе,
тренируются,
чтобы
не
забыть
приобретенные
43


в
арм ии
навыки,
и
готовы
сами
наказывать
носителей
«социальной
несправедливости».
Исключительно
инт енс ивно
используется
для
возбуждения
страха
уг роза
в ойны.
И
в
этой
области
ста л инс кие
уроки
убеждают
сов етск их
граждан,
что
только
политика
партии,
пр ежде
всего
ее
генерального
секретаря,
может
спасти
мир
от
катастрофы.
В
чис ле
специфических
для
советской
с истем ы
инструментов
власти
—
обещание
чуда.
Лени н
обещал
мировую
революцию,
Сталин
—
новый
мир
и
пр еобр аз ования
природы,
Хрущев
—
во л­
шебную
кукурузу
и
цел ину .
Чу до дейст венн ое
средство,
прописан­
ное
сов етск о му
организму
Горбачевым,
—
борьба
с
алкоголизмом.
Качественное
различие
между
преж ним
и
н ыне шним
«чудом»
в
т ом,
что
все
предыдущие
«чудотворцы»
обещ али
дать,
а
нынеш­
ний
отнимает.
К огда
Ст ал ин,
п одво дя
ито ги
первой
пятилетки,
про­
в озг лаш ал: «У нас не было черной металлургии. ..
У
нас
она
есть
теперь.
У
нас
не
было
тракторной
промышленности.
У
нас
она
есть
те перь...», он выступал в роли демиурга,
по
велению
которого
из
ничего
во зн икает
светлое
бу дуще е
(т.
13, стр.
178). К огда Го рбаче в
объявляет
в ойну
водке,
он
выступает
в
ро ли
слесаря,
вызванного
чинить
поломанную
машину.
Первый
год
д еятельно сти
Горбачева
свидетельствует
о
том,
что
новый
генеральный
секретарь
использовал
ту
же
самую
тех ­
ник у
власти,
к ото рая
показала
св ою
эффективность
полвека
назад.
Между
тем
обстоятельства
из мени лись.
Но вая
программа
КП СС,
пр иня тая
на
XXVII съезде,
констатирует:«ВСССРбыловоснов­
ном
пос троен о
социалистическое
общество».
Предшествующая
программа
исходила
из
этой
к онст ата ции,
но
об ещал а
достижение
коммунизма,
к оне чной
це ли,
через
20 лет.
Новая
п рог рамма
ото ­
двигает
достижение
конечной
цели
в
будущее
так
далеко,
что
веро­
ятн ость
его
д остиж е ния
полностью
исче за ет.
Лен ин
в
самом
нач але
говорил:
дайте
нам
партию
профессио­
нальных
революционеров,
и
мы
пер ев ерн ем
м ир.
Сегодня
мир
пе­
ревернут,
—
что
делать
дальше?
Лени н
строил
партию
как
армию,
перед
кот орой
ставились
военные
пла ны.
Партия,
захватив
власть,
п острои ла
государство,
подобное
а рмии.
Сегодня
перед
армией
—
партией-государством
— ставится
как
цель
покраска
ст ен
казармы.
44


И,
как
настаивал
на
съезде
Его р
Лигачев,
основательное
изучение
ис то рии
КПСС
В
условиях
э к стенсивног о
развития,
в
чрезвычайных
услови­
ях
во енно го
н асту пления
на
общество,
в
ход е
создания
советской
сист ем ы
с тал инс кая
те х ника
вл аст и,
основанная
на
контроле
че­
ловеческого
фактора,
продемонстрировала
свою
эффективность.
В
условиях
интенсивного
развития,
посл е
зав ер ше ния
ст роите ль ­
ства
сист емы,
партия
вно вь
сто ит
пер ед
дилеммой,
ко торую
сфор­
мулировал
ру сск ий
ист о рик
Ключевский:
как
силой
власти
р аз вить
в
уг нет енно м
обществе
дух
инициат ивы . . .
Как
сделать,
чтобы
раб ,
оста в аясь
рабом,
действовал
свободно
и
сознательно,
как
свобод­
ный
человек...
Только
будуще е
п окаж ет,
возможно
ли
решение
этой
квадрату­
ры
круга .


Д екабр ь
1987
Загадочный
Сталин:
э скиз
5 марта 1953 г.
Сталин
умер.
Обстоятельства
его
сме р ти,
да же
точная
ее
д ата,
до
кон ца
не
выяснены
и
дают
повод
для
п одозре ­
ний,
сомнений,
обвинений.
До
сих
пор,
по
прошествии
почти
35
лет ,
советские
историки
п родолж ают
ждать
окончательного
оче­
редного
решения
Верховной
власти
отн осит ельно
места
Ст ал ина
в
истории
СССР.
Осуждение
«культа личности»
и
перечисление
преступлений
Ст а лина
на
XX и XXII
съездах
уступило
ме сто
в
брежневские
годы
полному
мол ча нию
о
деятельности
Вождя,
сформировавшего
современную
советскую
систему.
Призыв
к
«ликвидации белых пятен»
в
сов е тской
и стори и,
брошенный
но­
вым
генеральным
секретарем
во
второй
п олов ине
80-х
годов,
воз ­
родил
дискуссии
о
месте
и
рол и
Ст алин а.
Еще
раз
п одтв ерд и лось,
что
ни како е
продвижение
н ев озмож но
без
оценки
деятельности
и
личности
«величайшего гения всех времен и народов», как назвал
Вождя
Киров.
2 декабря 1987 года в докладе на торжественном заседании
по
поводу
70-лет ия
Октября
Го рбаче в
наме тил
рамки,
в
ко торы х
сл еду ет
говорить
о
Ст ал ине.
Исходя
из
банальной
ис т ины: «Его
лич нос ть
крайне
пр о тиво реч ив а», очередной преемник Сталина на
посту
генерального
секретаря
ук аз ыв ает: «Мы должны видеть как
неоспоримый
вклад
Сталина
в
борьбу
за
социализм,
за щиту
его
за­
воеваний,
так
и
грубые
политические
ошибки,
пр оизв ол,
допущен­
ный
им
и
его
окружением,
за
ко торы е
наш
народ
з аплат ил
великую
це ну
и
кот оры е
имели
тяж елы е
по сл едств ия
для
ж изни
нашего
о бщест ва». Горбачев представляет две стороны « л и чно сти»
перво­
го
ген ераль но го
с екр етар я.
С
одной
стороны,
Сталин
после
смерти
Ленина
«возглавил руководящее ядро партии», которое «о т сто я ло
46


л ени низм
в
идейной
борьбе», сдругой
—
«вина Сталина и его бли­
жа йшег о
окружения
перед
партией
и
народом
за
допущенные
м ас­
совые
реп рес сии
и
беззакония
огромна
и
н епр о стите ль на».
Вывод
Горб аче ва: «Культ личности не был неизбежен.
Он
чужд
прир од е
со циали зма.. . »
Массовые
репрессии,
беззакония,
пр еднам ер енны е
фальсифи­
ка ции,
к ульт
л и чн о сти, «тысячи безвинно пострадавших»
объяв­
ляются
случайностью,
трудными
обст оя т ель ств ами
строительства
соци ализ м а,
п ло хими
чертами
характера
Ст ал ина.
Сталин
одно­
вр еме нно
«отстоял ленинизм»
и
ис ка зил
ленинизм.
Исчисление
жертв
«тысячами», а не миллионами,
как
было
в
действительности,
смяг ча ет
осуждение
защитника
ленинизма.
Только
теперь,
в
кон це
80-х
годов ,
советские
историки
об нар ужи ли,
что
имеются
де сятки
биографий
Сталина
на
в сех
язык ах
мир а,
написанных
историками
разных
стр ан,
но
до
сих
пор
нет
его
ж и знео писа ния
в
Советском
Союзе.
Если,
конечно,
не
сч итат ь
жит ия
Вождя,
опубликованного
в
1947 году под заголовком « Ио сиф
Виссарионович
Ст а лин.
Краткая
биография».
Ста лин
прожил
74 года .
Ров но
в
се ре дине
его
ж изни,
ког ­
да
ему
исполнилось
37 лет,
про изошла
революция.
Десять
лет
спустя
он
был
уже
«Номером Первым», как назвал его писатель
Борис
Пи льня к,
в
партии
и
г осуд арств е.
В
1929 году,
в
день
пя­
тидесятилетия,
Сталин
оф ици аль но
был
назван
вождем
русского
и
ми ровог о
пролетариата.
Это
бы ло
неожиданностью
даже
для
подавляющего
большинства
членов
парти и.
Имя
Сталина
не
у по минал ось
в
к ниге
Джона
Рид а
«Десять дней,
которые
потряс­
ли
м ир », о нем не вспоминала подробная история Октябрьского
переворота,
зарегистрировавшая
со б ытия
день
за
днем,
вышед­
шая
в
1925 году.
О
Сталине
не
вс пом ина ли
ви дней шие
деятели
партии,
не
вс пом ина ли
его
и
про тивник и
революции.
Полная
не ож ида нно сть
появления
С та лина
в
качестве
вождя
партии
и
г осуд арств а
вынудила
его
б лиж айших
с оратн и ков
опубликовать
21 декабря 1929 года в «П равд е»
бо льшу ю
с тать ю,
озаглавлен­
ную
«Загадки Сталина» .
Самая
первая
«биография»
оф ициаль ного
наследника
Л енина
принадлежит
одному
из
руков одит еле й
царской
полиции
генера­
лу
Спиридовичу.
В
его
книге
«История большевизма в России»,
выше д шей
в
Париже
в
1922 году,
имеется
16 полицейских пор ­
47


третов
руков одите л ей
б ольше вист с кой
партии.
Сталин
занима­
ет
в
этой
галерее
предпоследнее
место.
Полицейская
с пра вка
из
дел а
с оо б ща ла: «Джугашвили Иосиф Виссарионович (Ко б а,
Ст ал ин), из крестьян Тифлисской губернии,
православный;
был
одно
время
б ухг алтером.
В
1908 г.
был
выслан
за
партийную
ра­
боту
под
гласный
надзор
полиции
в
Вологодскую
губернию
на
2
года,
откуда
скрылся.
Будучи
за тем
ар е сто ван,
был
вновь
сослан
и
ск ры лся
втор ично.
В
том
же
го ду,
летом,
вно вь
был
арестован
и
сослан
в
Нарымский
кра й
на
три
года,
откуда
бежал
той
же
ос ень ю».
По л ицейск ая
спр авк а,
как
это
нередко
случается
с
полицейски­
ми
документами,
суммарна
и
неточна.
В
ней
представлен
рядовой
партийный
работник,
не
вызывавший
особого
интереса
у
властей.
Единственная
черта,
п ри вл екающая
вн им ание,
—
непрерывные
ар есты
и
непрерывные
побеги.
Это
од на
из
загадок
биографии
Ст алина.
Загадок
—
множество.
Официальным
днем
рождения
Иосифа
Джугашвили
с читаетс я
21 декабря 1879 года .
Его
ма ть
говорила,
что
ее
сын
родился
в
1880 году .
В
полице йс ко м
«деле»
значит­
ся
—
1881 год .
Единственное
свидетельство
о
детстве
С осо
(как
называли
в
детстве
Иосифа)
име ется
в
книге
его
друга
Иосифа
Иремашвили,
благоразумно
покинувшего
Советский
Союз
в
20-е
г оды.
Иремашвили,
в
ча стн ости ,
рассказывает
в
книге
«Сталин
и
трагедия
Гр уз ии» (Берлин, 1932), что отец Сосо
—
Виссарион
Джугашвили,
крестьянин,
ста в ший
сапожником,
был
пьяницей
и
часто
избив ал
сына.
В
романе
советского
писателя
Анатолия
Рыбакова
«Дети Арбата» (Москва, 1987) утверждается (б ез
ссы­
лок
на
исто ч ник и), что Виссарион Джугашвили нежно любил
сына,
зато
его
очень
не
любила
мат ь
—
Катерина
(Кеко) .
В
числе
аргументов
в
пользу
свидетельства
Ир емашв ил и
—
псев до ним,
ко­
торый
принимает
Сосо-Джугашвили,
выбрав
путь
р ево лю ции,
—
Коб а.
Это
имя
ге роя
романа
«Отцеубийца»
к лас сика
грузинской
литературы
А л ек сандра
Казбеги.
Возникает
естественный
вопрос:
почему
сы н,
л юбящ ий
отца,
выбирает
революционным
псевдони­
мом
имя
от цеу бийцы ?
Мат ь
пос ыл ает
С осо
в
церковно-приходскую
школу,
в
кот орой
он
учит ся
с
1 сентября 1888 года до июля 1894 года.
Пер еех ав
с
матерью
в
Тбилиси,
он
учится
в
духовной
семинарии
до
мая
1899
48


г ода.
Мать
ра сс казыв ал а,
что
забра л а
сына
до
окончания
курса,
ибо
Сосо
заболел.
Официальная
био граф ия
утверждает,
что
он
был
ис­
ключен
за
ра спрос транени е
революционных
идей.
Бе ссп орно
одно
—
в
конце
мая
1899года 19-летний Иосиф Джугашвили
пер е­
стал
учиться.
За
о д иннадцат ь
лет
он
прио б рел
з нания ,
ко торы е
в
то
время
делали
его
человеком
образованным,
научился
русско­
му
языку,
хотя
н и когда
не
мог
избавиться
от
грузинского
ак цент а.
Ал ексан др
Солженицын
в
сат ирич еско м,
б еспо ща дно
глубоком
портрете
С та лина
в
«Круге первом»
подч е ркив ае т,
что
самые
ва ж­
ные
г оды
жизни,
время,
когда
формируется
«ткань нашей души»,
Ио сиф
про вел
в
церковных
школах.
Генерал
Волкогонов,
размыш­
ляя
о
«феномене Сталина», («Литературная газета», 9.12 .1987)
спраш ивает : «Где глубинные причины иррациональности этого че­
л ов ека?
Может
быть,
в
религиозной
догм ат ическ ой
пищ е,
обильно
принятой
им
на
заре
ж изни?»
Выйдя
из
духовной
семинарии,
Со со
начинает
работать
в
тиф­
л исской
геофизической
лаборатории.
Вид им о,
эту
работу
имела
в
ви ду
пол иция ,
в спо минав шая
в
«справке»
о
должности
бухгалтера.
Очен ь
скоро
Джугашвили
бросает
мирную
профессию
и
нав сегд а
«уходит в революцию».
В
апреле
1902 года следует первый арест,
полтора
года
С осо
сидит
в
тюрьм ах
Батуми
и
Кутаиси,
зат ем
вы­
сылается
на
три
го да
в
Западную
Сиб ир ь.
В
самом
конце
ноября
1903 г.
ссыльный
добирается
до
назнач енно г о
ему
места—деревни
Новая
Уда,
н епо дале ку
от
Байкала,
в
самом
начале
января
1904 года
он
бежит,
а
в
феврале
возвращается
на
Кавказ.
Все
неясно
и
в
эт ой
ист ор ии
с
побегом:
в
разных
воспоминаниях
приводятся
разные
даты,
нея сно,
каким
образом
молодой
революционер
мог
беж ать
из
Сиб ир и,
не
и мея
денег,
документов,
с вяз ей.
Многие
западные
био­
гр афы
серье зно
р ассмат р иваю т
версию
о
сотрудничестве
Иосифа
Джугашвили
с
охранкой,
по мо гавш ей
ему
бежать.
Это
объясняло
бы
и
легкость
других
побегов.
Сос о,
принявший
св ой
первый
революционный
псевдоним
Коба,
п оявляет ся
на
К ав казе
в
канун
революции.
Заметного
уча­
сти я
в
ней
он
не
п рин имает:
несколько
статей
и
листовок,
несколь­
ко
речей.
Но
в
декабре
1905 года Коба приглашается в Таммерфорс
на
конференцию
большевиков.
После
ра ск ола
РСДРП
на
две
фракции
большинство
грузинских
социал-демократов
становит­
ся
на
ст оро ну
меньшевиков.
Ко ба
выб ира ет
большевиков:
мо жет
49


быть,
пото му,
что
тв е рдая
линия
Л енина
была
ему
боль ше
по
ду ше
(впрочем,
к огда
он
счита л
для
себ я
выгодным,
он
защищал
«меньшевистские»
п о зиц ии ); вероятнее всего потому,
что
сре ди
груз инс ких
меньшевиков
Ко ба
не
мог
расс чи ты вать
сделать
ка­
рьеру.
В
Таммерфорсе
К оба
не
произносит
ни
одного
слова,
здесь
он
вп ер вые
ви дит
Ленина,
который,
возможно,
сч ел
молчали­
вост ь
гру зин ског о
представителя
важн ым
достоинством.
Ед ва
Коба
возвращается
на
Кавказ,
он
вновь
ед ет
на
Запад,
на
это т
раз
в
Стокгольм
на
IV съезд партии.
На
эт от
раз
К оба
коротко
выступает
—
по
аграрному
вопр ос у
—
и
спорит
с
Лениным:
ле­
н инс кому
п лану
на циона лиз ации
земли
Ко ба
противопоставляет
план
раздела,
передачи
земли
крестьянам.
В
мае
1907 года гру ­
зинск ий
большевик
отправляется
в
дорогу
—
у
него
совещатель­
ный
голос
на
V съезде партии,
который
собирается
в
Лондоне.
Просидев
молча
на
съезде,
К оба
возвращается
в
ию не
1907 года
на
Кавказ.
Иосифу
Джугашвили
—
27 лет.
Он
был
ар есто ва н,
бе жал
из
ссы лки ,
проехал
с
конца
1905 года до середины 1907 года пример ­
но
37 тыс.
километров,
м ного
раз
без
вс яко го
труда
пересекал
гра­
ницы,
пользовался
чужими
паспортами,
н аписа л
несколько
статей,
вы сту пил
на
нескольких
митингах.
И
был
к
этому
вр емени
допу­
щен
в
круг
людей,
хорошо
известных
Ленину.
Объяснялось
это
не
только
м ал очисл ен ность ю
большевиков.
Молчаливый
и
малопри­
метный
Коба
в
п ериод
первой
рус с кой
революции
был,
как
сви­
детельствуют
современники,
од ним
из
руководителей
«эксов»
на
Кавказе
—
разбойных
н ападений
на
банки,
почты,
ча стны х
лиц.
Партии
нужны
были
ср е дства
для
революционной
де яте льн ости
и
«эксы», как сократили иностранное слово « э кспр о п риа ция», ста ­
ли
од ним
из
источников
финансирования
парткассы.
13 июня 1907
год а
в
Т ифл исе
был
совершен
самый
знамен иты й
из
«эксов»: ка­
рета,
перевозившая
деньги
из
банка
в
б анк,
была
забросана
бо м­
бами.
Около
50 убитых и раненых и
—
добыча
341 тыс.
руб ле й.
Организатором
«экса»
был
Коб а,
непосредственным
исполните­
лем
—
Кам о
(Семен Тер-П етр ося н).
Коб а
поки дает
Грузию
и
переезжает
в
Баку.
К
этому
времени
стан о витс я
очевидным
его
умени е
направ ля ть
людей,
о ста ваясь
в
тен и,
его
с тремл ени е
всегд а
дер ж ать
в
своих
руках
руковод­
50


ств о
круж ком ,
к оми тет ом,
ор г ани зацией.
В
Б аку
в
это
вр емя
уже
был
руководитель
—
Степан
Шаумян.
Борьба
м ежду
Шаумяном
и
Коб ой
з аканч и ва ется
арестом
Шау мя на
по
анонимному
доно­
су.
Бакинские
большевики
б ыли
настолько
у вер ены
в
виновности
Кобы ,
что
го то вили
товарищеский
су д.
Кобу
спасает
арест
(март
1908): 7 месяцев он ждет приговор в тюрьме,
а
затем
отправля­
етс я
на
остав ши ес я
2,5 года (пр иг ов ор
—
традиционные
три
года
ссылки)
в
Сольвычегодск.
Вскоре
—
побег.
Потом
—
арест,
побег,
аре ст-п об ег
и
так
до
1913 года .
После
очередного
ареста
и
высыл­
ки
на
4 года в Туруханский край Коба остается там до февральской
революции
1917 года.
В
этой
карусели
ар есто в,
ссы ло к,
по бего в
обращает
вни мание
то,
что
Кобу
никогда
не
судят:
после
ареста
он
ждет
в
тюрьме,
пок а
ему
не
наз нач ат
срок
и
мес то
ссылк и;
обращает
вн има ние
и
по­
разительная
легкость
побегов.
Очередному
побегу
К обы
(февраль
1912 г. ,
из
Вологды)
предшествует
событие,
сыгравшее
ва жную
роль
в
исто р ии
Ро ссии
и
в
биографии
Иосифа
Джугашвили.
В
ян­
варе
1912 года в Праге конференция большевиков принимает реше ­
ние
окончательно
порвать
с
меньшевиками
и
создать
собственную
партию
—
Р СДРП (б).
На
конференции
и збир ается
Центральный
комитет
партии.
Ле нин
предлагает
кандидатуру
Кобы,
но
его
не
из­
бирают.
После
к о нф еренции
Лени н,
пользуясь
сво им
правом,
ко­
оптирует
К обу
в
ЦК.
Впервые
Иосиф
Джугашвили
ста но в ится
не
просто
агентом
Ле нина,
но
—
официально
—
одним
из
руководи­
телей
парт ии
большевиков.
Иосиф
Джугашвили
оставался
бы
малозаметным
революцио­
нером,
дея тель но сть
которого
да же
с
точки
зрения
вла ст ей
не
за­
с лужива ла
суровых
приговоров,
ес ли
бы
не
пришла
революция.
Ед ва
вес ть
о
свержении
цар я
д ошла
до
Си би ри,
Сталин,
—
начи­
ная
с
1913 г.
он
окончательно
выбрал
себ е
псевдоним,
—
вместе
с
Ка мен е вым,
б л изким
соратником
Лен ин а,
Мурановым,
де путатом
Думы
от
большевиков,
покидает
ссылку
и
вы езжа ет
в
Петроград.
Он
—
чл ен
ЦК
и,
естественно,
входит
в
состав
руководства
пар­
тией,
вожди
которой
вместе
с
Лениным
еще
находятся
за
грани­
це й.
В
месяцы
по дго тов ки
Ле нин ым
переворота
Сталин
постоянно
находится
рядом
с
назревающими
соб ыт ия ми,
не
выбиваясь
на
первый
план .
Он
не
о бла дает
ор ато рск ими
способностями
теноров
51


рев олю ции
—
Т ро цкого,
Луначарского,
З инов ьева,
он
не
уме ет
пи­
сать
пламенных
статей.
Но
всегд а
присутствует
на
засед ан иях ,
на
к от орых
пр иним а ются
важнейшие
реш ения .
Как
правило,
Сталин
голосует
вместе
с
Лениным,
из ре дка
позволяя
себе
легкое
фрондер­
ство.
В
первом
советском
правительстве
—
Совнаркоме
—
Сталин
получает
пор т фель
наро д ного
комиссара
по
делам
национально­
стей.
В
годы
гражданской
во йны
выя вля ет ся
важное
качество
Сталина,
ко тор ое
чр ез вы чайно
це нит
вожд ь
советского
государ­
ства.
В
о твет
на
те лег р амму
Ленина
в
Цар ицы н
(июль 1918 года),
настаивающего
на
б еспо щад нос ти
по
отношению
к
врагу,
Сталин
от ве ч ае т : «Будьте уверены,
что
не
по щад им
никого...
Будьте
увере­
ны,
что
у
нас
не
д рог нет
ру ка. .. » (Сталин,
Сочинения,
т. 4,стр.
118).
Лени н
у б еж дается,
что
рука
Сталина
не
дрожит
никогда,
что
на
н его
мо жно
п ол ожит ься
в
беспощадной
борьбе
с
в раг ами.
В
марте
1919 года Сталин становится членом Политбюро и Оргбюро,
ко­
то рое
зан имае тся
вопросами
распределения
кадров.
В
дополнение
к
другим
об язанн о стям
Ста ли на
назначают
на
по ст
народного
ко­
ми ссар а
госконтроля,
переименованного
позже
в
Наркомат
рабоче-
крестьянской
и нсп екц ии.
3 апреля 1922 года по предложению
Ленина
Сталина
избирают
на
новый
пос т
—
генерального
секрета­
ря
ЦК.
Лени н
полагал,
что
необходима
твердая
рука
для
нав едени я
порядка
в
канцелярии
Центрального
комитета.
Сталин
увидел
в
нов ой
должн ос ти
иные
возможности.
Тр оцк ий,
характеризуя
генерального
секретаря,
писал : «Не
им ея
личных
качеств,
к отор ые
позволили
бы
ему
непосредственно
воздействовать
на
массы,
Сталин
с
уд в оенным
упорством
цеплял­
ся
за
политическую
машину».
Тр оц кий
хочет
сказать,
что
Сталин
был
пло хим
оратором,
скверным
пуб лицис т ом
и
поэтому
он
стал
частью
партийной
м аши ны,
а
по том
—
ее
хозяином.
До
к онца
сво­
ей
жи зни
Тр оц кий
не
по нял
того,
что
понял
Ст а лин:
со з данная
Лен ин ым
организация
была
партией
нов ого
т ипа
в
том
смы сл е,
что
существовала
и
действовала,
как
пар тийная
машина.
Философы
и
теоретики
—
ближайшие
соратники
Лен ина
—
не
инте ре с ова лись
повседневной
пра ктич еской
деятельностью.
Т олько
Ста лин
по се щал
заседания
Поли тбю ро
и
Ор гб юро,
вни­
мательно
к онтрол иров ал
«орг-у ч- ра сп ре д»
—
отдел
ЦК,
зани­
мавшийся
распределением
кадров.
С
избра ни ем
Ст а лина
гене­
52


ральным
секретарем
н ачи на ется
его
неудержимое
восхождение
к
высшей
вл асти .
Но
происходит
это
медленно,
ос торож но ,
неза­
метн о.
Внезапно
у
Ленина
открываются
глаза.
В
письме
XII съез­
ду,
которое
тяжело-больной
во ждь
диктует
в
конце
декабря
1922
год а
(письмо будут называть «Зав еща н ием»), появятся строки:
«Товарищ Сталин,
сделавшись
генсек ом ,
сосредоточил
в
своих
руках
необъятную
власть,
и
я
не
уверен,
сумеет
ли
он
всегда
до­
ста то чно
осторожно
пользоваться
это й
властью».
Характеризуя
в
письме-завещании
шестерых
крупнейших
партийных
руково­
д ител ей,
Ленин
подчеркивает,
что
име ются,
прежде
всего, «два
выдающихся
вождя
современного
ЦК»
—
Троцкий
и
Сталин.
Выражая
сомнения
о тнос ите льно
умени я
Ст а лина
«осторожно»
пользоваться
«необъятной властью», Ленин обнаруживает тот же
самый
недостаток
у
Т ро цког о: «Лично он,
пожалуй,
самый
спо­
собный
человек
в
настоящем
ЦК,
но
и
чрезвычайно
хвастающий
самоуверенностью
и
чрезвычайным
увлечением
чи сто
админи­
стративной
стороной
де ла».
Сист ем а,
созданная
Лени ным ,
настойчиво
требовала
диктатора.
Он
говорит
об
этом
постоянно.
В
марте
1920 года Ленин формули ­
ру ет
за ко н: «Возражать против необходимости центральной вла ­
ст и,
диктатуры
и
е динс тва
во ли
...
стан о вит ся
не в озм ожны м». Еще
в
марте
1918 года Ленин говорит о необходимости личной диктату ­
ры,
допуская,
что
«подчинение воли тысяч воле одного (. ..) мо же т
при
идеальной
сознательности
и
дисциплинированности
участни­
ков
об щей
работы,
на по мина ть
больше
мягкое
руководство
дири­
жера.
Оно
может
принимать
резки е
фор мы
диктаторства».
Но,
так
или
иначе,
—
подчеркивает
Ленин,
—
«беспрекословное подчине­
ние
единой
в оле
(...) н еоб ход имо».
Дир и жер
или
диктатор
—
тако в
критерий,
к оторы й
вождь
рево­
люции
приме няет
при
оценке
своих
наследников.
Он
приходит
к
выводу,
что
только
коллективное
руководство
может
заменить
его.
Происходит
иначе.
Логика
борьбы
за
власть
в
сист еме,
обреченной
на
единоличное
диктаторство,
приводит
к
победе
наиболее
уме­
лого
из
кандидатов.
Сталин
демонстрирует
в ы дающи йся
талант
мастера
политической
инт риги .
Объединившись
с
Кам еневым
и
Зиновьевым,
Сталин
устраняет
гл авно го
п р етенд ента
на
«кафтан
Лен ин а»
—
Т р оцкого.
Объ едини вшис ь
с
Бухариным,
Ст алин
гро­
мит
сво их
бывших
союзников
—
Каменева
и
З ино вь ева.
Позднее
53


обрушится
на
Бухарина,
во спо ль зо вавш ись
поддержкой
троцки­
стов.
Он
меняет
союзы
и
альянсы,
лавирует
между
«правыми»
и
«левыми». Г л авн о е,
его
не
сдерживают,
как
пр от ивник ов,
марксист­
ские
догматы,
схоластические
«истины» .
Сталин
был
до
предела
от к ров енен,
когда
объявил,
что
есть
«марксизм догматический и
марксизм
творческий», —
ан
стои т
«на голове последнего».
Он
де йстви тел ь но
стоял
на
поч ве
«творческого марксизма», т.
е.
б рал
из
«учения»
то,
что
было
ну жно
и
тогда ,
когда
это
было
нужно,
для
укрепления
личной
власти.
1929 год,
когда
Ст али на
провозглашают
Вождем
и
У чител ем,
был
одновременно
«годом великого перелома». По приказу Стали­
на
началась
ликвидация
крестьянства
—
последнего
препятствия
на
пут и
строительства
тоталитарного
государства.
Концентрируя
в
своих
руках
абсолютную
вл асть ,
Ста лин
не
ог ран ичи ва ется
политической
властью
в
ее
традиционном
смыс­
ле.
Поскольку
в
советском
государстве,
безудержно
идущем
к
це ли
под
руководством
партии,
овладевшей
законами
истории,
все
приобретает
п олити ческ ий
характер,
Вождь
лично
руководит
всем ,
контролирует
все.
Воплощая
пар т ию,
которая
воплощает
смы сл
Истории,
Вождь
всесилен
и
премудр.
В
1931 году Сталин,
письмом
в
журнал
«Пролетарская революция»
объявляет
се бя
ве­
личайшим
Историком
и
Философом.
В
1934 году он даст
—
тоже
в
письме
—
конкретные
ди ректив ы
о
то м,
как
писать
историю
СС СР
и
мира .
Сталин
дает
ука зан ия
по
вопросам
экономики
и
в
те ле фонны х
ра зг овора х
с
п исате лями
определяет
пути
развития
литературы.
Сталин
дает
директиву
о
нач але
«большого террора»,
направленного
против
членов
партии
и
нацеленного
на
ликвида­
цию
вс ех
потен циал ьн ых
противников
Вожд я,
всех
сомневающих­
ся,
все х
нед ос тато чно
любящих
его.
Сталин
лично
подписывает
сотни
списк о в
арестованных
и
расстрелянных.
Хрущев
зачит ал
на
XX съезде телеграмму Сталина от 20 января 1939 года,
в
кот о­
рой
от
имен и
ЦК
генеральный
се кретар ь
«пояснил»
работникам
НКВД,
что
необходимо
продолжать
пр име нять
пытки
как
«допу ­
стимый
и
правильный
ме тод ».
В
годы
жес то чайш его
террора
и
ста ли нс ко й, «демократической»
к онст ит уции,
к
его
зв ан иям
при­
ба вл яется:
Отец
родной.
В
конце
30- х
годов
зав ер шается
биография
Ст ал ина,
идущего
к
вла с ти.
Нач инается
жизнь
богоподобного
существа,
хранителя
54


Ис т ины.
Хрущев
гов ори т,
что
Ста лин
сознавал
свой
«божествен­
ный
а вто р ите т», который подкреплялся тем,
что
«кто не следовал
ст алинск ой
истине,
тот
следовал
в
мо гил у.
Это
он
на
де ле
показал
в
1937-1938 годах,
и
в
другие
годы ,
и
в
войну,
и
после
во йны».
В
годы
в ойны,
после
первых
недель
растерянности
и
па ник и,
вызванных
неожиданностью
«измены»
со юзни ка
Гитлера,
Ст алин
овладевает
искусством
вы слу ш ивать
советы
своих
полководцев,
х отя
и
не
всегда
им
следует.
Ве ра
в
ге ний
С тал ина,
в
его
«боже­
ств енн о ст ь », несмотря на совершенные им тяжелейшие ошибки,
о казал ась
важным
фактором
об ъ ед инения
всех
усилий
для
во йны
с
в рагом .
Во
время
во йны
Ста лин
обнаруживает
талант
дипломата,
умея
соз д ать
у
иностранцев
(в том числе Рузвельта,
Черчилля,
де
Голля)
обр аз
мудрого,
спокойного
и
всемогущего
лидера,
ко торы й
знает,
че го
хочет,
но
и дет
к
своей
це ли,
учитывая
интересы
пар тн е­
ров .
Победа
в
войне
убедила
и
самого
Ста лин а
в
его
гениальности
и
«божественности».
Дважды
в
год
—
1маяи7
ноября
—
в
не бо
Москвы
подним ался
гигантский
портрет
Вождя,
благосклонно
вз ир авш его
сверху
на
свой
город ,
св ою
стра ну,
с вой
народ.
Ус пех и,
победы,
ликвидация
вр аго в,
беспр е дель на я
власть
обо­
стр яли
те
черты
характера
Сталина,
кот оры е
позволяли
говорить
о
его
пар ано йе.
Д.
Волкогонов
задает
вопрос: «Не была ли ря­
дом
с
жестокостью
и
нико гд а
не
распознанная
душевная
болезнь
Сталина?»(Д.
В о лко го но в, «Феномен Сталина», «Литературная
газ ет а», 9.12.1987).
Никита
Хрущев,
любивший
и
ненавидевший
Сталина,
рассказывает
в
своих
воспоминаниях
о
ст рах е,
кот оры й
всесильный,
злой
и
мудрый
Вождь
выз ыв ал
даж е
у
св оих
ближай­
ших
соратников.
Но
добавляет,
что
страх
пер ед
всеми
съ едал
и
ти­
рана.
«Бедный я,
бедный,
—
приводит
Хрущев
слова
Ст али на,
—
никому-то
я
не
верю».
Дав но
уже
было
з амечено ,
что
власть
разлагает,
а
абсолютная
власть
разлагает
абсолютно.
Психи чески е
болезни
тиранов
—
зан ятие
для
психологов.
Историк
задает
вопрос
о
связи
меж ду
«Калигулой в Москве»
и
систем о й,
которая
ему
стольким
обязана.
Сталин
продолжал
д ело
Л енина,
создал
тот
со циали зм,
кот орый
существует
сегодня
в
СССР.
Нынешние
наследники
Сталина
упре­
к ают
его
только
в
неуместности
методов,
которыми
он
пользовал­
ся
для
о суще ствл ен ия
целей,
кот оры е
став и ла
перед
собой
па рт ия.
55


«Можно ли было в тех условиях,
—
задает
вопрос
М.
Горбачев,
—
избрать
иной
к урс,
чем
т от,
кот орый
был
предложен
пар т ией?»
Генеральный
секретарь
имеет
в
вид у
коллективизацию,
индустри­
ализацию,
лихорадочное
строительство
со циали зма ,
сто и вшее
стране
неисчислимых
жертв.
И
отв е чае т: «Ответ может быть один:
нет,
нел ьз я».
Со
все ми
своими
качествами
—
способностями
и
порока­
ми
—
Ста лин
оказался
единственным
подлинным
наследником
Ленина,
его
единственным
сыном.
Парти я
на шла
в
Ст а лине
иде­
альный
инст рум ен т
для
р еализ ац ии
программы
Ленина.
Сталин,
очи сти в
партию
от
слабостей
ее
соц иал -демо крат и ческих
пред­
ков ,
сделал
ее
идеальным
носителем
идеи
строительства
комму­
низма.


Сталин
в
зерка ле
советской
ли те ра туры.
Бес еды
на
радио
«Свобода»
(1)
14 октября 1988
«Имя Сталина навечно вписано в историю России», —
так
на­
чинает
глав у
о
Вож де
нар одо в
Ва си лий
Гро ссма н.
Следующая
гл ава
в
этой
же
повести
«Все течет»
начинается
с ло в ам и: «После смерти
Сталина
дело
Сталина
не
ум ер л о». Строки эти были написаны более
че тв ерти
в ека
наза д.
И
сохра н яют
всю
свою
а кту ал ьност ь.
Сталин
остается
в
центре
советской
исто ри и.
Об
н его
спотыкаются
советские
историки,
ра змы шляющ ие
о
возможностях
восстановления
п амят и.
О
нем
вс помина ют ,
реабилитируя
жертвы
ре прес си й.
Все
прогр ам мы
всех
«перестроек»
неразрывно
связаны
с
н им,
создателем
идеальной
модели
социализма,
из
которой
и щут
и
не
мо гут
найти
выход.
Тридцать
с
лишним
лет
на зад
была
сд ел ана
попытка
разделаться
со
Сталиным:
разоблачить
«культ», сказать,
чт о,
несмотря
на
все,
движение
впе ред
продолжалось.
По хо ро нить
Ге ния
всех
времен
и
на ро дов
не
у далось
даже
после
того,
как
выброшенное
из
мавзолея
тел о
б ыло
сожжено.
17 декабря 1917 г .
Максимилиан
Вол ош ин
пи­
сал
о
Дмитрии
Самозванце:
...Из могилы тело выходило
И
лежало
цело
на
яр у.
И
земля
меня
не
принимала.
И
вод а
от
трупа
отливала.
(...)
На
куски
р азр ез али,
сожгли,
Пеп ел
собрали,
пушку
зарядили,
С
четырех
за став
Москвы
палили
На
четыре
стороны
земли...
Максимилиан
Вол о шин
за канчи ва ет
по эму
«Дмитрий Импе­
ратор»
удивительными
строчками: «Так,
смущая
Русь
суд ьбою
57


ди вно й,
Четверть
ве ка
мертвый
неизбы вн ы й
Пр авил
я
лих ой
годи­
ной
бед
—
И
опять
пр иду
чр ез
триста
лет».
Чет верт ь
в ека
правил
Сталин
страной.
Тридцать
пят ь
лет
про­
шло
после
его
смерти.
И
по-прежнему
нет
ответа
на
многочислен­
ные
вопросы,
пр ежде
всего
на
гл авн ый
—
кем
был
Он,
что
двигало
им?
Мн ого
кн иг
н апи сано
о
Сталине.
Дано
много
ответов
на
мно­
гие
вопросы.
Но
все
эти
книги
вышли
на
Зап аде
и
по
сей
де нь
недо­
ст упны
советским
читателям,
кот ор ым
они
де йств ител ь но
нужны.
В
Советском
Союзе
т олько
сейчас
объявлено
о
публикации
в
с ко­
ром
вр емени
первой
«научной»
биографии,
на пи санно й
генерал
—
полковником
В ол ко гон овым.
Две
главы
из
к ниги,
напеч атанные
в
«Правде», не позволяют еще судить о первой советской биографии
пе рв ого
из
генеральных
сек рет арей .
Е сли
б ыли
осложнения
с
биографией
С тали на
(не считая той,
кот орую
писали
под
его
ру ко вод ст во м), пышно колосились на
пр о тя жении
ш ести
д есяти л етий
художественные
произведения,
посвященные
С тал ину
це лик ом
или
частично.
Я
датирую
«стали -
ниану »
так
точно,
ибо
первой
к нигой,
в
кот орой
он
появился
—
обозначенный
од ним
словом
«Первый», —
была
«Повесть непога­
шенной
луны»
Б ориса
Пильняка,
напеч атанная
в
1926 году .
Самый
попу ля р ный
роман
нашего
в рем ени
—
«Дети Арбата»
Анатолия
Рыбакова,
последняя
(пока)
книга
о
Ст али не,
опубликованная
в
1988 году.
Художественную
литературу
о
Сталине
за
эти
ше сть
де­
сятилетий
легко
разделить
на
две
основные
части:
первая
—
все
то,
что
было
нап исано
при
жиз ни
Вождя,
вторая
—
то,
что
написано
после
его
смерти.
Ст алин
входит
в
литературу
постепенно.
Русская
литература
не
знала
обожествленного
ге роя.
Она
привыкла
быть
—
критической,
сомневающейся.
«Повесть непогашенной луны»
Пил ь няка
—
в
традициях
рус­
ской
литературы.
И
поэт ом у
она
была
сразу
же
з апр ещена.
Была
и
другая
причина
м ед ленно го
вхождения
генерального
секретаря
на
литературный
пьедестал.
Революция
объявила
о
ликвидации
лич ­
ности
и
победе
массы,
коллектива.
Избавл е ни я
не
да ст
«ни бог,
ни
царь
и
не
ге ро й». Наконец,
третья
пр и чина
—
Сталин
не
сразу
ст ал
Вождем
с
большой
буквы
и
в
ед инст венно м
числе.
Только
21 дека­
бря
1929 г.,
в
пят идес яты й
ден ь
рождения
Ст алина,
советский
на­
род
узнал
о
его
гениальности
и
мудрости.
Впервые
все
газеты
пу­
58


бл икуют
его
портреты,
вп ервые
печатаются
восторженные
статьи
соратников.
Но
это
—
всего
лиш ь
начало.
Пройдет
еще
несколько
лет,
прежде
чем
наст ой чивая
работа
по
со зданию
к ульта
даст
ре­
зульт ат ы.
Первое
«житие»
Вождя
было
написано
иностранцем.
Книга,
оз аг ла вленн ая
«Сталин.
Новый
мир ,
отраженный
в
одном
челове­
ке », была подписана Анри Барбюсом .
Одновременно
с
француз­
ск им
из д анием
книга
вышла
на
русс ком .
Она
очень
скоро
была
изъята,
поскольку
с
невиданной
быстротой
стали
исч езат ь
все
упомянутые
в
ней
соратники
Ста л ина, «железная когорта больше ­
виков».
Но
это
уже
не
имело
значения.
В
книге
Ба р бюса,
бу дем
так
ее
называть,
бы ли
отчеканены
все
важнейшие
формулы
кул ь­
т а: «Сталин
—
это
Ле нин
с е год ня », «Человек с головою ученого,
с
ли цом
рабочего,
в
одежде
простого
солдата».
Барбюс
называет
Ст али на
Бл агод ет елем
и
Спасит елем .
Исторический
роман
распахнул
Сталину
дверь
в
советскую
ли тера туру.
Первопроходцем
был
Ал ексей
Т олс той.
В
«Петре
Пер во м»
он
представил
пр ямо го
предка
Ста лина,
царя,
в
кот орого
генеральный
с ек ретарь
мог
глядеться,
как
в
зеркало.
Пот ом
Ст алин
будет
выбирать
с ебе
другие
зеркала:
Ал ексан др а
Невского,
как
его
изобразит
Эйзен штейн,
Ивана
Гр озн ого.
Начало
было
по ло жено
Ал екс еем
Толстым.
Первый
том
«Петра»
недаром
подвергся
острой
рапповской
критике.
Советский
исторический
роман
до
Ал ексея
Толстого
славил
революционера,
разрушителя.
В
«Петре Первом»
героем
стано в итс я
созидатель,
строитель
русского
государства.
Ал екс ею
Толстому
принадлежит
и
прямой
портрет
С тали на
—
ге­
роя
гражданской
в ойны,
знающег о
уже ,
кем
он
станет
—
в
по вест и
«Хлеб» .
С
сер един ы
30- х
гг.
сталиниана
взм ы вает
гигантской
вол ­
ной,
кото рая
не
перестает
возноситься
к
самому
небу.
До
смерти
Героя.
После
смерти
Сталин
не
уходит
из
советской
литературы.
Первая
«оттепель»
позволяет
начать
нов ый
подход
к
тому,
кто
чет­
верть
век а
держал
в
своем
кулак е
стра ну.
Похороны
Сталина
ста ­
нов ят ся
возможностью
выразить
нек от ор ые,
первые
ещ е,
ч ув ства
уж аса
и
тревоги.
Галина
Н ико лаева
(«Битва а пути»), Владимир
Тендряков
(«Прощание с Нефертити), Юрий Бондарев («Тишина»)
и
многие
другие
рассказывают,
как
хоронили
кровавого
т ирана.
В
60-е
и
70- е
годы
нет,
пожа лу й,
ни
одного
крупного
писат еля ,
ко­
59


торый
не
писал
бы
о
Ст алине.
Другое
дело,
что
с
концом
«отте­
пе ли»
книг и
эти
в
с тране
не
печатаются.
Они
выходят
на
Западе.
Ал ександ р
Солженицын
и
Юр ий
Домбровский,
Васи лий
Гр оссм ан
и
Владимир
Мак сим ов,
Виктор
Некрасов
и
Александр
Бек,
Фазиль
Искан дер
и
Александр
Зиновьев
с
разных
сторон
подходят
к
Ст али ну.
Обра ща ет
на
себ я
внимание
ир о ниче ская,
е сли
не
прямо
сат ири чес ка я,
тональность
вс ех
э тих
книг.
П исат ели
как
бы
про­
бую т
заклинание
смехом.
Пос ле
такого
очень
сжатого,
очень
бе гло го
обзора
«сталиниа-
ны»
мо жно
начать
разговор
о
Ст алине ,
каким
его
видели
советские
пис ате ли
и
каким
они
его
видят
сегодня.
(2)
31 октября 1988
35 лет назад Сталин умер .
Но
никак
не
перешагнуть
че рез
его
труп.
Знаком
первой
«оттепели», первого раунда схватки с
«культом»
была
повесть
Ал ександр а
Солженицына
«Один день
И вана
Д енис ович а».
Всего
несколько
ра з,
да
и
то
не
по
имени,
упоминается
«черт усатый», но не уйти от впечатления,
что
ка ж­
дая
минута
ж изни
героев
повести
определена
Сталиным.
Его
гига нт ск ая
тень
д авит
всех.
Си мволом
второй
«оттепели», вто ­
рого
раунда,
з наком
«перестройки»
стали
два
портрета
тирана:
в
фильме
Абуладзе
«Покаяние»
и
в
романе
Анатолия
Рыбакова
«Дети Арбата».
Французский
журналист
писал
летом
прошлого
год а
из
Мо ск вы: «Дети Арбата»
—
роман-бомба,
от
которого
вся
Москва
сего д ня
дрожит...
» Столица Советского Союза дрожала,
ибо
в
нескольких
н омерах
«Огонька»
бы ли
опубликованы
главы
из
ро­
ман а
Рыбакова.
Одновременно
еженедельник
опубликовал
пись­
ма
известнейших
советских
писа тел ей,
восторженно
оценивших
«Детей Арбата» .
Прошло
некоторое
время,
роман
вышел
отде л ь­
ной
кн иго й,
переведен
на
иностранные
языки.
Восторженные
о цен ки,
когда
их
перечитываешь
сегодня,
кажутся
несколько
пре­
у в ели ченн ы ми . «Совершенство художественного воплощения»
—
60


пис ал
о
«Детях Арбата»
Даниил
Г ра нин,
о
«шекспировской прав ­
де»
роман а
говорил
Лев
Ан нинс кий ,
Вячеслав
Кондратьев
назвал
гл авной
удачей
романа
создание
«первого живого,
полнокровного
образа
Сталина».
Признаться,
именно
это
утверждение
поразило
м еня
больше
всего.
Посл е
д есятко в
«образов Сталина», после портретов во­
жд я,
написанных
с
з амеч ат ельн ым
талантом
Со лжен ицыны м,
Домбровским,
Искандером
и
другими,
о
которых
буду
еще
гов о­
рить,
назвать
рыбаковский
портрет
«первым»
можно
либ о
по
не­
вежеству,
либо
по
злой
воле.
Предпочитаю
думать,
что
Вя чесла в
Кондратьев
н икак их
других
книг,
в
кот оры х
п ояв ля ется
Ста л ин,
не
читал.
Он
может
возразить:
они
не
бы ли
доступны
советским
лю­
дям.
Мне
ду м ается,
что
это
может
быть
об ъя снением
для
человека,
не
занимающегося
литературой,
но
не
для
писателя.
И
с
этого
я
хотел
бы
начать.
Анатолий
Рыбаков
делает
вид,
что
до
не го
никто
о
лучшем
друге
де тей
и
артистов
не
пис ал.
В
романе,
где
нет
ни каких
упоминаний
о
пр едшест в енн ик ах,
ни
в
интервью,
где
он
наст аи в ает
на
сво ем
«открытии»
Сталина.
Всего
несколько
слов
о
романе
«Дети Арбата», ибо всем очевидно:
не
бу дь
в
нем
Сталина,
книга
вызвала
бы
не
больше
интер е са,
чем
роман
того
же
автора
«Водители», удостоенный в свое время Сталинской пре­
мии.
«Дети Арбата»
—
исторический
роман,
в
нем
рассказывается
о
событиях
1932-34 годов,
о тсто ящих
от
нас
более
чем
на
полвека.
Есть
в
романе
пе рсон ажи
фик т ивны е,
плод
воображения
автора,
есть
персонажи
ист о ри ческ ие.
Сю жет
—
борьба
главного
истори­
ческого
персон аж а
Иосифа
Джугашвили,
извес тно го
широким
на­
родным
м ассам
под
псевд он имом
Ст али н,
с
двумя
другими
исто­
рическими
персонажами
—
Л енин ым
и
К иро вым.
Л енин
уже
ум ер,
но
Ст алин
на
страницах
романа
ведет
ожес то ченн ую
войну
с
ним,
Кир ов
ум рет,
и
перед
ч итател ем
—
исто рия
подготовки
убийства.
Первая
половина
30-х
год ов
—
вр емя
действия
романа
—
изо ­
бражается
Рыбаковым
как
арена
схватки
между
Зло м
и
Добром.
Зло
представлено
Сталиным,
Я го дой,
Ежо вым ,
плохими
сл едо ва­
теля ми
НКВД.
Добро
представлено
Л енины м, «железной фалан­
гой
старых
большевиков» (прямо этими словами и сказано в ро­
ма не ), хорошими следователями НКВД,
п од линным и
чекистами.
Фиктивные
персонажи,
плод
во об р ажения
автора,
также
де лятся
61


на
злы х
и
добрых,
среди
к от орых
лучше
в сех
—
со вер шенн о
го­
лубой,
как
выражаются
литературоведы,
донельзя
по ло жит ел ьный
Са ша
Панкратов.
Не
в
чем
было
бы
упрекнуть
Рыбакова.
Множество
таких
исторических
ром ан ов
во
всех
литературах
мира,
где
воюют
белые
и
черные
персонажи,
бьется
Добро
со
З лом.
Не
в
чем
б ыло
бы
упр е кнут ь,
если
бы
«Дети Арбата»
не
претендовали
на
«правду»
истории,
есл и
бы
тот
же
Д аниил
Гранин,
например,
не
утверждал,
что
роман
Рыбакова
«исторически честен» .
Прав д а,
Гран ин
до ба вил : «идейно точен» .
Тут
можно
с
ним
согласить­
ся
—
«Дети Арбата»
идейно
точны,
даю т
то,
что
нужно
сегодня;
но
это
совсем
не
то,
что
бы ло
в
ре аль но сти
в
начале
30- х
годов
в
Советском
Союзе.
В
одн ой
из
своих
предыдущих
книг
Рыбаков
сформулиро­
вал
сво ю
концепцию
т ак:
нет
плохих
вр емен,
е сть
плохие
люд и.
И
«Дети Арбата»
не
о
плохом
вр емени,
но
о
плохом
человеке.
О
Ст алин е,
хитром,
зав истл ив о
властолюбивом,
лукавом,
ковар­
ном
и
т.
д.
и
т.
п.
По
стран иц ам
исто р ии
ходит
множество
таких
«героев», оставляя кровавые следы.
Но
читателя
интересует,
во
в сяком
слу ч ае,
меня
интересует,
не
сто льк о,
к акой
характер
был
у
Ст алин а,
а
почему
четверть
ве ка
он
безр азде ль но
правил
стра ­
но й.
Борис
С ува рин
и
Борис
Ни кол аевск ий
написали
в
начале
50-х
годов
статью
«Калигула в Кремле».
Инте ре сно ,
конечно,
был
ли
Ст али н,
как
Калигула,
шизофреником
и
параноиком,
но
гораздо
интереснее
с ис тема
власти,
в
ко торой
злодей,
тиран,
убийца
может
властвовать.
Анатолий
Рыбаков
знает,
кон ечн о,
об
этих
вопросах.
Но
он
под­
меняет
сюжет
и
пишет
о
п лохом
человеке
Сталине,
сл уч айно,
во­
преки
Л ени ну, «пробравшемуся»
к
власти.
Вместо
одной
неправды
автор
«Детей Арбата»
дает
другую.
Уверяя,
как
это
обычно
делает­
ся,
что
теперь
—
то
уж
это
вся
пра вд а,
и
только
правда.
И
о казы ва­
ется ,
что
роман
Рыбакова
стареет,
едва
успев
по паст ь
к
читателю.
В
«Детях Арбата»
Кам енев,
Зиновьев,
не
говоря
уж
о
Троцком,
вра­
ги
Ленина
и
п ар тии.
Сегодня
по сле
р еаби ли тации
давних
оппози­
цио нер ов
кое-что
в
р омане
придется
пересм от р еть.
Возможно,
п р идется
выбросить
так ую
мысль
К иро ва : «Сталин
не
счи тае тся
с
руководством
па рт ии,
ист ор и чески
сл оживш и мся
после
смерт и
Л енина,
рук ов од ст вом,
кот орое
отстояло
ленинское
62


насл едств о
от
покушений
Троцк ого
и
Зино вье ва ».
Привожу
эту
цита т у,
ибо
она
типична
для
по э тики
Рыбакова:
Кир ов
в
мыслях,
в
потоке
сознания,
говорит,
как
пи шет,
выражается,
как
передовая
«Правды». Ху дож е ств е нн ая
неправда
порождена
исторической
не­
пра вд ой.
Когда
Киров
—
в
мыслях
—
го во рит
о
слежке
за
ответ­
ственными
парт р аб от никам и: «никогда в партии такого не бывало»,
это
неправда.
В
1922 г.,
на
XII съезде партии,
ораторы
жаловались
на
сл ежку
и
доносительство,
пр ин явшие
чудовищные
размеры.
Фед ор
Да н,
ли дер
меньшевиков,
р ассказал
в
св оих
воспоминаниях,
что
видел
приго во р
ЧК: «По обвинению в воздержании от голосо­
ва ния
резолюции
член
партии
(дано имя)
приговаривается
к
г оду
заключ е ни я
в
концлагере».
Было
это
весной
1921 г.
Голосовалась
р езол юция,
требовавшая
жестокого
наказ ания
к р о нштад тских
мо­
ряков .
Резолюция
Ленина.
В
этом—главная
неправда
Рыбакова:
в
от д елении
злого
Сталина
от
доброго
Ле нина.
И
в
противопоставлении
злому
Сталину
до­
брого
Киро ва.
Кстати,
фальшивой,
неубедительной
представляется
сцена
в
Со чи
—
н енав исть
Сталина
к
Кирову.
Светлана
Алилуева
вспоминает: «Кировжилунасвдоме,
он
был
свой,
друг,
старый
тов ар ищ.
О тец
любил
его,
он
был
к
не му
привя зан ». Одну из своих
кн иг
Сталин
надписал
Ки ров у: «Брату».
Это,
конечно,
не
доказа­
тел ь ство
любви:
известно,
что
отношения
между
Каином
и
Ав елем
сложились
неблагополучно
для
последнего.
Но
мне
думается,
что
Рыбаков
игнорирует
не выг од ные
ему
св идете льст ва,
он
хочет
пр е дставить
Кирова
как
ан ти- Стал ин а,
так
же,
как
он
представляет
Сталина
—
ан ти-Л ен ины м.
Стои т,
наверное,
отметить,
что
в
кач еств е
модели
для
своего
гла в ного
персон аж а
Рыбаков
берет
портрет
Сталина,
нар исо ван ­
ный
Солженицыным
в
романе
«В круге первом»: тот же внутрен ­
ний
монолог,
та
же
ма нера
ав то анал иза
п ерсо нажа,
то
же
же лан ие
обнаружить
зерна
позднего
Сталина
в
детств е.
Любопытно,
что
Рыбаков
спорит
с
Солженицыным
(не упоминая,
естественно)
по
поводу
детст ва.
Солженицын
считает,
что
гла вным
характерообра­
зующим
элем енто м
д ет ства
Со со
была
любовь
к
матери
и
не на­
висть
к
отц у.
Рыбаков
н ас таив ает
на
обратном;
любовь
к
от цу
и
не­
нави сть
к
ма те ри.
Вер сия
Рыбакова
противоречит
свидетельствам
сов рем енник ов .
Например,
тому,
что
ра ссказал
ближайший
друг
Сосо
в
Го ри
И осиф
Иремашвили
в
своих
мемуарах,
опубликован­
63


ных
в
1932 г.
в
Б ер лине.
К
тому
же,
как
объяснить
любовь
к
от цу
и
выбор
Ио сифо м
Джугашвили
своего
пер во го
псевдонима
—
Коба,
имени
гер оя
романа
Казбеги
«Отцеубийца» .
Ус пех
«Детей Арбата»
— симпт ом
тя жел ой
болезни
—
амнезии.
Анатолию
Рыбакову
повезло:
его
книг а
о
Стал ин е
—
первая,
пред­
ст авл енн ая
советскому
читателю.
Но
скоро
—
бу ду
надеяться
—
появятся
другие,
в
том
чи сле
роман
Сол женицы на,
и
тогда
«Дети
Ар бата»
займут
в
ист ор ии
советской
литературы
с вое
место.
Оч ень
ск ром ное.
(3)
31 октября 1988
Цик л
«разговоров»
о
Ст али не
в
советской
литературе
я
нач ал
с
констатации:
лежит
и
п осле
смерти
вож дь
народов
на
в сех
доро­
г ах,
не
обойти,
не
объехать
его.
А
жизнь,
не
скупясь,
подбрасывает
новые
тому
свидетельства.
В
октябре
1988 г.
произошла
стр анн ая
ис тор ии
с
очередным, 10-м номером журнала «Новый
ми р». Номер
стал
поступать
к
подписчикам,
когда
пришел
приказ
—
рассылку
остановить,
с
журнала
содрать
обложку
и
з аменит ь
другой.
На
кра­
мольной
обложке
было
сообщение
р едакци и,
обещавшей
в
буду­
щем
году
опубликовать
произведения
С ол женицы на.
В
том
чи сле
романы
«В круге первом», где есть блестящий портрет Сталина,
и
«Раковый корпус», где великолепно изображены закатные годы
ст алинск о й
эры,
а
в
первую
очередь
—
«Архипелаг Гулаг», где по ­
казан
и
родитель
Сталина
—
В.И .
Лен ин.
Нынешняя
же
история
с
«Новым миром»
тем
пр им еч ател ьнее,
что
она
буквально
повто­
ряет
то,
что
случилось
с
тем
же
«Новым миром», с его майской
книжкой
1926 года.
Журнал
вы шел,
нач ал
р ассыл ать ся,
был
задер­
жан
—
и
у нич то жен.
Напечатана
в
нем
была
«Повесть непогашен­
ной
луны»
Бориса
Пильняка.
А
в
ней
—
первый
портрет
Сталина
в
советской
литературе.
Ми нуло
бо лее
62лет —
и
все
повторяется:
конфисковать,
уничтожить.
«Повесть непогашенной луны»
бы ла
н едав но
впервые
опубли­
кована
на
родине
автора.
В
20-е
годы
Борис
Пи л ьняк
счи тал ся
—
64


з аслуж енно
—
одним
из
в идне йших
советских
писателей.
Ученик
Ремизова
и
Замятина,
он
был
мастером
модернистской
струи
в
русской
литературе,
пе вцом
рус с кой
сти хии,
мечтавшим
о
возвра­
ще нии
России
—
п осле
мужицкой
рево л юции,
как
он
видел
боль­
ш евист ск ий
п ерев орот
—
к
ее
под линным
допетровским
истокам,
к
XVI веку .
Несколько
кн иг
Пильняка
—
«Голый год», «Машины
и
вол к и», «Двойники»
—
выдержали
испы тани е
временем.
В
чи с­
ле
лучших
и
«Повесть непогашенной луны» . Эт о ис т ор ия бо ле зни
командарма
Гаврилова,
ко торый
по
прик а зу
вождя
партии
ложит­
ся
на
операционный
стол,
на
котором
умирает.
Смерть
Гаврилова,
все
обстоятельства,
связанные
с
не й,
не
могла
не
вызвать
ассоциа­
ций
со
смер ть ю
в
ноябре
1925 года наркома
—
военмора
Фрунзе.
40-летний
герой
гражданской
во йны
у мер
на
операционном
столе
от
несерьезной
болезни:
одни
говорили
аппе нд ицит ,
другие—язва.
На
оп ераци ю
он
пошел
по
прик а зу
па ртии.
Партию
воплощает
в
по вест и
то т,
кого
Пильняк
на зы вает
Пе р вый.
Со в етская
литература
со
дня
своего
рождения
нач инает
искать
Положительного
героя,
ибо
со
дня
своего
рождения
совет­
ская
литература
видит
свою
задачу
в
воспитании
нового
челове­
ка.
Парадокс
за ключ ает ся
в
т ом,
что
пролетарская
р ево лю ция,
как
утверждали
ее
идеологи,
выв од ила
на
сцену
истории
но вый
класс,
пролетариат,
героем
к оторого
были
коллектив,
масса.
Поэтому
пер ­
вым
пол о жит ельн ым
героем
ю ной
сов етск ой
литературы
б ыли
м ас­
са,
коллектив,
буря,
стихия.
Но—в
этом
парадокс—стихию,
бурю ,
массу,
коллектив
всегда
кто-то
на пра вля л.
И
он-то
и
был
подлин­
ным
пол о жит ельн ым
ге роем .
Сн ачал а
во зникает
его
коллективный
пор трет .
В
первом
советском
романе
—
в
«Голом годе»
Пильняка:
«Собирались люди в кожаных куртках,
большевики.
Эти
во т,
в
ко­
жаных
куртках,
каждый
в
стать,
кожаный
к р асавец,
каждый
кре­
по к,
и
кудри
—
к ольц ом
под
фуражкой
на
затылок,
у
каждого
креп­
ко
обтянуты
скулы,
ск л адки
у
губ...
Из
русской
р ыхл ой,
ко ряв ой
народности
— отбор.
В
к ожа ных
куртках
—
не
подмочишь.
Так
вот
знаем,
так
вот
хотим
—
так
вот
поставили
—
и
б аст а».
В
повести
Александра
Малышкина
«Падение Дайра»
—
м асса,
народ,
варва­
ры
—
зах ват ы вают
последний
оплот
индивидуализма
Дайр,
белый
Крым.
Но
н езаметн о
для
толпы,
для
стихии
существует
органи­
зующая
сила.
Повесть
Малышкина
закан чивае тся
символической
с це ной:
65


Примчавшийся
из
степей
автомобиль,
замедленный
полками,
стал
на
перекрестке.
На
ше ств ии
бесконечных,
на
сиянии
пространств
—
недвижим
был
в
остром
шишаке,
профиль
каменного,
думающего
о
суро вом .
Полураскрытый
рот
хот ел
кри кнут ь
пр изы вно
и
властно.
С тих ия,
т олпа
и
в
«Железном потоке»
Серафимовича.
Держит
ее
в
руках
руководитель,
ко торо го
писате ль
х арак териз ует : «Стоит
с
железными
челюстями».
В
«Повести непогашенной луны»
все
прежние
—
кожаные,
каменные,
железные
—
герои
итожатся,
с интезир у ются,
концен­
трируются
в
том,
кого
Пи л ьняк
называет
—
П ер вый.
Это
тот,
кто
обладает
полной
властью.
Пер вый
—
воплощение
абсолютной,
тотальной
власти.
Писатель
выбирает
для
ее
демонстрации
убий­
ство.
Убийство
товарища,
соратника.
Командарм
Гаврилов
не
хочет
операции.
Консилиум
врачей
принимает
решение
об
о пер ации,
но
каждый
из
них
знает,
что
она
не
нужна .
Когда
командарма
вскры­
вают,
хирург
видит
зарубцованную
яз ву.
Опер ац ия
была
не
нужна .
Но
Первый
—
в
разговоре
с
командармом
на
возражения
—
«ни ­
ка кой
операции
не
надо,
не
хочу »
—
от веч а ет: «Ты извини меня,
я
уже
отдал
приказ».
Писат ель
оставляет
нам
размышления
о
п рич инах,
по бу д ивших
Пер во го
отдать
приказ
об
о перации .
С
од ной
стороны,
Первый
го­
ворит
ком а нда рм у: «Ты необходимый революции человек . ..
Через
месяц
ты
б удешь
на
ногах.
Этого
треб ует
революция».
С
другой
ст оро ны,
Первый
говорит
о
жернове
рево л юций.
О
том,
что
«исто ­
рическое
колесо»
в
очень
большой
мер е
движется
смертью
и
кро­
в ью, «особенно колесо революции» .
Мо жно
с дела ть
вывод,
что
революции
нужно
выздоровление
командарма.
Но
можно
предпо­
ложить,
что
революции
ну жна
его
смерть.
Несо м ненно
одн о:
рево­
люцию
воплощает
тот,
кто
приказывает
от
ее
имени
—
Первый.
В
первой
сцене
о писан
ка би нет
Пе рвог о:
три
телефонных
ап­
парата,
радиоприемник
и
«ротой во фронт»
выстроилась
си стема
электрических
звонков
—
от
звонка
в
приемную
до
звонка
«воен­
ной
тревоги». В этом мире техники и
ко мм уника ции
«за письмен­
ным
столом
в
кабинете
на
дер е вянно м
ст уле
с идел
негорбящий-
ся
человек...
л ица
злого
негорбящегося
человека
не
было
вид но
в
те ни».
Во
втором
эпизоде
по з дней
ноч ью
негорбящийся
чел о век
все
еще
сиди т
в
своем
кабинете,
на
деревянном
своем
с туле.
Пер ед
66


ним
то л стые
книги
на
немецком
и
английском
языках:«Текниги,
что
были
раскрыты
пер ед
н им,
были
к нигами
о
государстве,
пра ве
и
власти».
И
теперь
видно
было
лицо
человека:
оно
бы ло
очень
о бы денно , «быть может,
чуть-чуть
черство...»
Борис
Пи льн як
не
стр е мится
к
портретному
сходству.
Первый
вспоминает,
как
шел
в
атаку
с
винто вк ой
в
р уках,
рядом
с
командар­
м ом:
даже
Але кс ей
Т олс той
не
отважился
расск аз ать
это
о
Ст алине;
Первый
читает
к ниги
на
не ме цком
и
ан глий ском
—
Сталин
не
знал
иностранных
языков.
Пи ль няк
вы числ яет
ф орм улу
Сталина
—
Вождя:
телефоны,
связывающие
его
с
миро м,
позволяющие
подслу­
шивать,
слушать,
приказывать.
Несколько
лет
спустя
Бухарин
ск а­
жет
о
Сталине:
Чингиз-хан
с
т елефо ном .
Секретные
сводки,
к ниги
о
вла с ти.
Главное
в
эт ой
ф орм уле:
сила,
дающая
власть
посылать
человека
на
смерть.
Борис
Пи л ьняк
закан чив ае т
повесть
в
январе
1926 года,
еще
м ало
кто
в
стр ане
знает,
что
Первый
—
это
Ст алин.
Пис ател ь
свя зыв ает
во ед ино
Вождя
и
смерть.
Портрет
Пильняка
чрезвычайно
интересен
и
д ру гим.
Обр аз
Первого
в
«Повести не ­
погашенной
луны»
прямо
связан
с
образом
Благодетеля
в
романе
Замяти на
«Мы» .
Замятин
представил
в
«Мы»
портрет
Ленина.
Пильняк
—
п ортре т
Сталина.
Но
Пер вый
в
«Повести непогашен­
ной
луны»
похож,
как
бл изн ец
на
Благодетеля
в
«Мы». Обыденное
лицо
—у
Пильняка,
сократовски-лысый
человек,
и
на
лысине
кап­
ли
по та
—
у
Замятина.
Просты е
люди,
отличающиеся
от
всех
других
те м,
что
облада­
ют
неограниченной
властью,
позволяющей
им
решать,
кто
может
жит ь,
а
кто
должен
умереть.
(4)
10 ноября 1988
Исто риче ски е
и
п олити ческ ие
причины
рождения
ку льта
во­
ждя
коммунистической
партии
—
те ма
особого
разговора.
Мы
зан и мае мся
к ульт ом
в
прямом
смысле
этого
слова
—
обож е ст­
вл ением
Сталина
в
советской
литературе.
Обожествление
Вожд я,
как
мы
знаем
сегодня,
необходимая
чер та
марксизма-ленинизма,
называющего
себ я
самой
рац иона л ьной
из
всех
философских
си­
67


ст ем,
созданных
человечеством.
Мы
зн аем
это
сегодня,
ибо
культ
Вождя
партии
возникает
неуклонно,
неиз бежн о
всюду
там ,
где
ко м м унис тическ ая
партия
приходит
к
власти.
Этот
к ульт
может
при нимат ь
разные
формы,
но
по
своей
сути,
по
идеологической
це ли
—
культы
Сталина
и
Ма о,
Хрущева
и
Горбачева
тождествен­
ны.
Литера тура
—
важнейший
из
инструментов,
носящих
ид ею
всемогущего,
в сезн ающ его
во ждя
в
массы .
В
н еда вно
опублико­
ва нном
стихотворения
Павла
Антокольского
поэт,
видимо,
в
годы
«оттепели», каялся:
Мы
все
лау реат ы
пре мий,
Врученных
в
честь
него,
Спокойно
шедшие
скво зь
время,
Которое
мертво;
Мы
все
его
однополчане,
Молчавшие
тог да,
Когда
рос ла
из
н ашего
молчанья
Народная
беда.
По эт
справедливо
признает
—
имея
в
виду
своих
колле г-
писат елей
—
«мы все лауреаты премий,
врученных
в
честь
н его».
Но
нет
правды
в
его
словах
о
«нашем молчании». Писатели не мол­
чали,
они
прославляли
мудрейшего
из
мудры х,
О тца
и
Уч и теля,
за
все
то,
что
он
делал.
Советская
литература
была
литературой
нового
ти па,
так
она
была
заду м ана
партией,
ибо
пер ед
ней
—со
Дня
рождения
—
ст оя­
ла
задача
создания
мод ели
«нового человека». Вы б ежа в впе р е д,
она
должна
была
на рис ова ть
человека
будущего.
Чернышевский
первым
понял,
что
з адача
литературы
—
как
он
ее
понимал
—
создание
мо­
дели.
Подзаголовок
«Что делать»
гл асит : «из рассказов о новых лю ­
дях».
Сле дуя
за
Ч ерныш евск им
в
изо б раж ении
«нового человека»,
советские
писатели
внесли
в
русскую
литературу
новое
качество.
Герои
Чернышевского
бы ли
бунтарями,
рев ол юцио нерам и,
не на ви­
девш им и
существующий
строй.
Советская
литература
в
первой
по­
ловине
20-х годов еще рисует революционеров и бунтарей,
но
очень
быстро
они
превращаются
в
пар тийных
и
государственных
чинов­
ников,
защищающих
существующий
строй.
В
первых
«пролетар ­
ски х
романах»
—
от
«Недели»
до
«Цемента»
—
у стан авли вает ся
строгая
иерархия
героев,
о ст ающаяся
пр актич ески
неизменной
и
в
68


на ше
время:
чем
в ыше
служебное
полож е ние
героя,
тем
он
по ло­
жительнее,
партийная
иерархия
всегда
положительнее
комсомоль­
ской,
профсоюзной
или
советской.
Советская
литература
становит­
ся
литературой
чиновничьей.
В
русс кой
лит ератур е
герой
мог
быть
чиновником,
но
писателя
он
интересовал
как
человек.
В
советской
литературе
человек
становится
ге роем,
ибо
он
—
ч инов ник.
В
начале
30- х
го дов
понятие
положительного
ге роя
уточняется.
Появляются
две
его
ипо ст аси:
ря дов ой
и
руководящий.
В
знаме­
нитой
строчке
Лебедева-Кумача
передан
смысл
я вл ения : «Когда
страна
быть
прикажет
героем,
у
нас
героем
становится
л юбой ».
Прикажут
—
п ояв ля ется
герой.
Пр иказы в ает
страна,
то
ес ть
то т,
кто
ее
вопло ща ет .
Герой
героев,
Вождь.
Он
воплощает
ст ран у,
на­
р од,
законы
истории.
I-й
съ езд
Союза
писателей
был
датой
переломной.
П исат ели
на­
чинают
неуд ер жимо е
в о знес ение
Сталина
на
небо.
Открывая
съезд,
Го рьки й
формулирует
з а да чу : «Мы выступаем в стране,
осв ещен ­
ной
гением
Владимира
Ильича
Лен ин а,
в
ст р ане,
где
неутомимо
и
чудодейственно
работает
ж ел езная
в оля
Иосифа
Ст ал ина». Горь ки й
расставляет
вехи:
ж еле зная
в оля
Сталина:
железо
и
сталь
р або та­
ют
чудодейственно,
тв орят
чудо.
Железом
и
Сталью
сооружает
Вождь
чудо,
рай
на
земле.
Этими
сло вами
в еликий
пролетарский
писатель-гуманист
открыл
съезд,
на
котором
была
официально
на­
ционализирована
литература.
Гор ький
закрывает
съ езд
словами:
«Да здравствует партия Ленина
—
вож дя
пролетариата,
да
здрав­
ству ет
вождь
партии
Иосиф
Сталин!»
Его
имене м
съезд
открылся,
его
именем
он
за ве рши лся.
О став ало сь
создать
художественные
порт реты
Пол ожи те льней ше го
из
героев.
Писатели
вступают
в
социалистическое
соревнование:
кто
на пише т
быстрее,
придумает
эпитет
кра сочне е,
вы ра зит
с вою
лю­
б овь
си льн ее.
П ланка
сразу
же
была
по днят а
не о б ыкнов енно
высо­
ко.
1 февраля 1935 года «П ра в да»
напечатала
в ыс тупл ение
м ол одого
и
оче нь
тогда
м од ного
писателя
Александра
А вдеенко .
Славу
принес
ему
автобиографический
роман
о
пе ре вос пита нии
беспризорника
«Я люблю». Оказывается,
что
писатель
любит
Сталина.
Но
как
лю­
бит!
Авдеенко
го вор ил
на
VII Съезде Советов,
и
никто
не
с меялс я:
Люди
в сех
времен
бу дут
называть
твоим
именем
все
сильное,
кра­
си вое,
мудрое,
чудесное.
Т вое
имя
будет
выгравировано
на
каждом
за­
69


воде,
на
каждой
машине,
на
каждом
клочке
з емли,
в
каждом
сердце...
Да,
мы
сча ст ли вее
всех
смертных,
ибо
мы
современники
этого
челове­
ка,
к отором у
н икогд а
не
бу дет
р авн ого ...
Авдеенко
в п адает
в
настоящую
истерику:
Я
пишу
книги,
я
писатель...
И
это
благодаря
тебе,
в елик ий
Учитель
Сталин...
Я
люблю
но вой
л юбо вью
девушку,
я
продолжу
себя
в
моих
детях...
и
все
это
благодаря
тебе,
в еликий
Учитель
Ст алин. ..
А
ко гда
моя
л юбимая
ж ена
дас т
мне
ребенка,
перв ое
слово,
к ото рое
он
произ­
несет,
будет
Сталин...
Эта
чудовищная,
про т ив оест ест венная
любовь
стан ов ит ся
нор ­
мой.
В
рома не
Сергея
Колдунова
«Ремесло героя», который печа ­
тался
в
«Красной нови»
в
1937 году,
летчик
Хлынов
присутствует
на
торжественном
собрании
в
К ре мле.
На
сцене
поя вля етс я
Сталин:
В
какое-то
из
мг нов ений
Хлынов
о со знал
се бя
на
том ,
что
он
ст оит,
вцепившись
одной
рукой
в
барьер
и
гро мко
выкрикивает
«ура»
вместе
со
в семи,
забыв
о
в реме ни
и
ме ре
выражения
св оих
чувств...
Глядя
на
человека,
каждому
слову
кот орого
он
вер ил
больше,
чем
самому
себ е,
пилот
хоте л
бы
зап ечат лет ь
эту
минуту
н ав сегда. ..
Лиц о
его
казалось
Хл ын ову
неч ел о веч ески
могучим
и
вместе
с
тем
близким
и
простым...
Человек
стоял
на
трибуне,
как
в
рубке
большого
к ораб ля...
У
него
был
вид
кормч е го,
выходящего
в
далекое
плавание.
При
случае
можно
отметить,
что
звание
В ели кого
Кормчего,
прочно
связанное
с
Мао
Цзе-дуном,
бы ло
выдумано
для
Сталина.
Великий
Кормчий
не
был
«первым после Бога», как говорят о капи ­
тан е
на
кора бл е.
Пос кольк у
на
«большом корабле», которым правил
С та лин,
Бог
был
отменен,
Ст алин
был
первым
—
вместо
Бог а.
Пиш ут
о
С тал ине
в
настоящем
времени,
пишут
—
в
прошлом
времени.
«Хлеб»
А лек сея
Т олс того
был
моделью
жанра
придвор­
ной
литературы,
—
в
про шло м
времени.
Петр
Павленко,
автор
сценар ия
к
фильму
«Александр Невский», о князе новогородском,
пон имав шем
всю
мудрость
ст алинско й
внешней
пол ити ки,
—
пи­
шет
«На Востоке», роман о будущем,
в
к отором
находится
знаме­
нитая
сцена
начала
войны.
В
1937 году Павленко предвидел войну
70


с
Япони е й.
Это
было
нетрудно.
Но
он
попр об ов ал
предвидеть,
как
по сту пит
в
момент
нач ала
во йны
вождь
партии,
н ар ода,
страны.
Москва
узнала
по
радио:
нач алась
война.
То лпа
собралась
на
пло ­
щади
Свердлова.
Толпа
кричала
и
звал а: «Сталин!
Сталин!
С талин!» —
и
это
был
кли ч
чести,
он
зв уча л,
как
«вперед». В минуту народной ярости толпа
звала
своего
вождя,
и
в
два
часа
но чи
он
пришел
из
К ремля
в
Большой
театр,
чтобы
бы ть
вместе
с
Москвой...
Его
спокойная
фигура
в
наглу­
хо
зас тегну то й
простой
шинели,
в
фур ажк е
с
мягким
козырьком
была
проста
до
слез.
В
ней
не
было
ничего
л ишн его
и
случайного.
Ли цо
Сталина
было
строго...
Пройдет
четыре
года ,
и
когд а
грянет
война ,
Сталин
не
пр идет
к
нар од у,
он
не
захочет
бы ть
с
Москвой,
он
спрячется
на
своей
даче,
потрясенный
предательством
того,
ком у
он
по ве рил
—
Ад о льфу
Гитлеру.
Нет
оснований
упрекать
Па вле нко
в
том,
что
он
не
угадал
поведения
Стал и на
—
пророческий
дар
не
дается
пр ид во рным
ли­
тераторам
его
ти па.
Но
следует
говорить
о
том,
что
и
после
начала
во йны
Павленко
будет
писать
сц енар ии
и
к ниги
о
божественном
ге нии,
под ар енном
ист о рией
Советскому
Союзу.
Победа
в
во йне
повысила
еще
больше,
если
это
было
возможно,
интенсивность
любви
сов етс ких
писат елей
к
вождю.
(5)
10 ноября 1988
Гов ори ть,
что
к ульт
Ста лин а
дост иг
неимоверных
размеров
после
победы
над
Г ит лером
—
это
ломиться
в
открытую
дверь.
Реальным
в опл ощ ением
обожествления
вождя
был
его
гигантский
порт рет ,
к оторы й
в
праздники
поднимали
над
Москвой
на
воздуш­
ном
шаре .
Как
и
полагается
Богу,
Сталин
смотрел
с
неба
на
сто­
лицу
своего
государства.
В
каждой
к ниге
о
воине
в
во енн ые
годы,
есте ств енн о,
неизбежно
упоминался
Ста лин:
о
нем
думали
герои,
с
ужасом
вспоминали
о
нем
враги.
Но
это
было
лишь
у по мин ание
его
име ни,
знак
его
постоянного
пр исут ст вия
в
ума х
и
душ ах
со­
71


ветского
народа
и
всего
человечества.
О
нем
п ели
песни.
Но
тол ько
после
окончания
войны
стали
появляться
в
литературе
изображе­
ния
вождя
всего
прогрессивного
чело веч ест ва.
Может,
да же
слово
«изображение»
не
со всем
подходят.
Надо
бы
говорить
—
стали
по­
являться
иконы,
т.
е.
из об р ажения,
явл яющиес я
предметом
рели­
гиозного
п ок ло нения.
Их
первая
особе ннос ть
в
том,
что
в
разных
книгах,
у
разных
писат елей
объект
поклонения
представлен
совер­
ш енно
оди н аков о.
Устанавливаются
строгие
правила
живописания
Ст алина.
Н езав иси мо
от
об ст о я тел ьст в», в которых он представ ­
лен,
—
он
всегда
тот
же,
ибо
он
—
над
л юдьми .
Воз ь мем
в
качестве
примера
две
иконы,
н апис ан ные
двумя
очень
известными
ав тор ами
в
двух
романах,
очень
в
свое
время
популяр­
н ых,
награжденных
Ст алинск ой
пр емией.
Первый
—
«Белая бере­
за»
Мих аила
Бубеннова,
второй
—
«Счастье»
Петра
Павленко.
«Белая береза»
примечательна
тем ,
что
в
ней
Сталин
изображен
на
фро нте ,
на
передовой.
Где
он
ни к огда
не
был.
В
подтвержде­
ние
сошлюсь
хот я
бы
на
маршала
Бирюзова.
В
своих
мемуарах
он
однозначен.
«Сталин был Верховным главнокомандующим,
—
вспоминает
маршал,
—
но
войска
ник о гда
не
видели
его
на
фрон­
те,
а
он
ни
разу
не
л иц езрел
солдат
в
бо евых
условиях».
Михаил
Бубеннов
в
своем
романе
пиш ет
неправду,
к огда
п ишет
«Сталин в
эти
дн и1
л ично
знакомился
с
боевой
обстановкой
на
разных
учас т­
ках
Подмосковного
фронта.
Се йчас
Сталину
особенно
хотелось
быть
как
можно
ближе
к
Дей ству юще й
ар мии» .
Верховный
гла в­
нокомандующий,
с о чиняет
Бубеннов,
пр иказыв ает
остановить
ма­
ши ну
в озле
армейского
г о спитал я», он входит в палату.
Ста лин,
вздохнув
украдкой,
очень
осторожно,
чтобы
не
разбере­
дить
самы е
большие,
душевные
ран ы
эти х
людей...
начал
расспраши­
ват ь
их,
откуда
они
родом,
где
и
что
делали
до
в ойны,
как
жив ут
их
семьи,
ес ть
ли
дети,
получают
ли
от
родных
письма,
пр едс тавл ены
или
нет
к
наградам...
Поговорив
с
р анеными,
Ста лин
«тихо,
взволнованно
прогово­
рил :
бессмертный
на р од !» И с этими словам вождь уехал,
как
при ­
думывает
Б у б енно в, «на передний край нашей обороны» . Нет та ко-
1 Середина октября 1941 г.
72


го
штампа,
которого
бы
не
исполь з ов ал
автор
«Белой березы», нет
такого
лозунга,
к оторы й
бы
он
не
вст авил
в
уста
своих
героев,
в
том
чи сле
в
речь
Сталина.
Л ожь
и
фальшь
книги
настолько
велики,
что
в
статье,
посвященной
Мих аилу
Б убе ннову
в
«Краткой литератур ­
ной
эн ци кл о педии », в томе 1, вышедшем в 1962 году,
отмечается:
«в повествовании о боях под Москвой заметно ослабевают драма­
т изм
и
реалистичность
в
изо б р ажении
соб ыт ий». «Ослабление ре­
алистичности
в
из о б ражении
соб ы т ий», как деликатно обозначает
ложь
«Литературная энциклопедия», не помешали Бубеннову по ­
следними
словами
обругать
роман
Васил ия
Гроссмана
«За правое
дело».
Где
был
уже
другой
портрет
Ста лин а.
Пр име рно
в
одно
время
с
«Белой березой»
писалось
«Счастье» .
Пет р
Павленко
пиш ет
роман
в
первые
пос ле вое нные
годы,
имея
за
собой
бог аты й
писательский
опыт.
В
его
багаже
б ыли
сценарий
к
филь му
«Александр Невский», роман «Н а
вос ток е», множество дру ­
гих
сочинений.
Одновременно
со
«Счастьем»
он
создает
сценарии
для
«Клятвы»
и
«Падения Берлина», самых просталинских фильмов
сов е тск ого
к ино
(а их было много). Кст ати ,
из
«Счастья»
в
«Падение
Берлина»
— чтобы
ничего
не
пропадало
—
перешел
эпизод
ра згов о­
ра
Ста ли на
с
садовником:
Вождь,
муд рый
виноградарь
в
человече­
ск ом
са ду,
объясняет
са дов нику ,
как
подрезать
лозу.
Никто,
п ожа луй,
столько
не
н апис ал
о
Сталине,
ско ль ко
Пе тр
Павленко.
И,
мож ет
бы ть,
не
сл уча йно,
что,
по
свидетельству
Надежды
Мандельштам,
Павленко
хо дил
по
приглашению
своего
приятеля,
следователя
НКВД,
с луша ть,
спрятавшись
г де-то
в
шкафу,
как
допрашивают
Ос ипа
Мандельштама.
Б ыло,
видимо,
тесн ое
духовное
род ств о
меж­
ду
Павленко
и
его
любимым
персонажем
— Сталиным.
Но
вер нем ся
к
«Счастью» .
О
нем
«Краткая литературная энци ­
клопедия»
пише т : «свидетельство зрелости мастера» .
Ге рой
рома­
на,
полковник
Во р опаев,
ста вши й
пос ле
ранения
партийным
аги ­
татором
в
Крыму,
встречает
Ст алина.
При
разговоре
присутствует
Вячес лав
Михайлович
Мол отов ,
время
от
в рем ени
вставляющий
реплики,
вроде : «Умные люди везде нужны».
Усадив
Воропаева,
Ст алин
обещает
ем у : «Все сделаем,
чтобы
люди
начали
хорошо
жит ь.
Лучше,
чем
до
во йны» .
А
затем,
по
своему
обыкновению,
пр осит : «Расскажите о людях».
И
слушает,
с лушае т.
О теч еск ий,
добрый
и
сверхчеловечески
внимат ел ьный.
Точно
так
же,
как
в
го­
сп ита ле
или
на
пер ед ней
линии
у
Бубеннова.
Сталина
Павленко
73


изо бр аж ает
т а к: «Сталин был спокоен до неправдоподобия» .
Или:
«И,
прямо
взглянув
в
глаза
Воропа ев у,
как-то
сверкнул
лицом,
точно
по
л ицу
его
промчался
луч
со лнца» .
Вор о паев
смотрит
на
С тал ина
и
кажется
ему,
что
Ста лин
не
пос тар ел
с
тех
пор,
как
он
его
видел
в
по сл едний
раз
на
параде
7 ноября 1941 года,
но
р езко
изме нил ся
в
другом
направле­
нии .
Лицо
его,
все
то
же,
знакомое
до
мел ьч ай шей
складки,
приобрело
новые
черты,
чер ты
торжественности,
и
Воропаев
обрадовался,
пр и­
мет ив
их.
Лицо
С тал ина
не
могло
не
измениться
и
не
стать
несколько
ин ым,
потому
что
н арод
г ля делся
в
него,
как
в
зеркало,
и
виде л
в
нем
себя,
а
народ
изменился
в
сто р ону
еще
большей
ве лича во сти.
Еще
большей
в еличав ост и...
Величие
народа
видится
в
зеркале
ве лич ия
Ст алина.
Чем
более
велик
Ст алин,
рассуждает
Павленко,
тем
более
велик
народ.
Раб
гордится
велич ием
своего
хозяина.
В
сочинениях
Павленко,
Бубеннова,
Аркадия
Пер в енце ва
и
дру­
гих
писат елей,
кот оры м
разрешили
взяться
за
иконописание
вождя,
им еется
и
небольшой,
но
обязательный
набор
ста л инс ких
добро­
д етел ей,
без
к от орых
его
о блик
не
мог
появиться
в
книге,
ф иль ме,
на
сцен е.
С
к онца
20- х
год ов
Ста лин
в
письмах,
в
разговорах
по
телефону,
на
уз ких
вст ре чах
с
п исателям и
или
кинематографиста­
ми
и злаг ает
свои
взгляды
на
искусство
и,
косвенно,
на
свое
место
в
истории
ч ел овеч ест ва.
На
эту
тему
он
много
говорит,
обсуждая
к ино сцена рии ,
посвященные
великим
полководцам
и
царям,
в
ко­
торых
Сталин
всм атр ивает ся,
как
в
зеркало.
Мастера
к ульт уры,
дав но
уже
о твет ив шие
на
вопрос: «С кем
в ы ?», единодушным: «С вами,
Иосиф
Ви ссар ио но ви ч», действуют,
как
гл авн ые
строители
культа
Ст алина.
(б)
25 ноября 1988
Выставка
сталинских
преступлений
в
Москве,
сбор
пожертво­
ваний
на
строительство
памятника
жертвам
ст алиниз ма,
в
газ ет ах
и
журналах
новые
и
новые
св иде тель с тва
сталинских
преступле­
74


ний.
Воз м ожно,
самое
поразительное
в
н ынешнем
разоблачении
Сталина
то,
что
однажды
это
уже
бы ло.
И
сравнительно
недавно:
четверть
век а
назад.
Может
ли
быть,
что
каждое
новое
пок о ление
сов етск их
людей
обречено
возвращаться
к
С тал ину
и
миллионам
его
жертв?
Док лад
Никиты
Х ру щева
на
XX съезде осуждал «кул ь т
лич ­
ности
Стал и на», но ставил границы:
до
1934 года генеральный
секретарь
был
хо рош,
после
что-то
с
ним
случилось,
и
он
начал
пре след ов ать
членов
своей
партии.
Литература
отзывается
на
«го ­
лос
сверху»
и
н ачи нает
пробовать
об ъ ект ивно
о цениват ь
деятель­
ность
Ст али на.
В
большом
(я имею в виду прежде всего объем)
романе
Га лины
Ни кола ев ой
«Битва в пути», вышедшем впервые в
1957 году,
—
первые
в
советской
лит ератур е
похороны
вождя
на­
родов.
Роман
открывается
глав ой
«Мартовская ночь»: два главных
ге роя
ок азы вают ся
в
Москве
в
день
по хорон
Ст ал ина.
Снаб женные
специальным
пропуском,
они
минуют
бесч исл енны е
ко рдон ы
и
попадают
в
Ко ло нный
з а л: «В большом заде стоял гроб,
припод­
нятый
в
изголовье,
—
умерший
был
вес ь
виден,
словно
отдан
на­
ро д у». Галина Николаева,
отдавшая
с вой
д олг
поклонению
Вождю,
находит
теп ерь
особый
п одход ,
чтобы,
ос тав аясь
верной
Ст али ну,
попасть
в
струю
новых
ве яний.
До
сих
пор
каждый
портретист
во­
ждя
подчеркивал
в
нем
величавость,
приподнятость
над
всеми.
Галина
Ник ол аева
пише т : «Лицо,
кот орое
знал и
при
жизни
по
пор ­
тр етам,
исполненным
значимости
и
величия,
посмертно
по раз ило
сво ей
про сто й
человеческой
сущностью...
Лежал
человек,
сп особ ­
ный,
как
и
все
см ерт ны е, «седеть и стареть,
слабеть
и
ошибаться».
Человек—как
все,
к оторый
мог
даже
ошибаться.
Это
был
верх
см е­
лости
автора.
Сталину
случалось
ошибаться.
Но
—
автор
не
забы ­
ва ет
о
заслугах.
В
толпе,
через
кот ору ю
идут
герои
романа,
сл ыш­
ны
го лос а : «Мы привыкли:
победа
—
это
он!
Гидростанция
—
это
он!
Лесн ые
полосы
—
это
он!
Как
же
без
не го ?» Галина Николаева
только
пер ед ает
разговоры
в
толпе,
не
к оммен т ируя
их.
Какие-то
не ясн ые
мысли
шевелятся
в
голове
ге ро я : «С юности он видел,
как
спо ло хи
нов ых
домен,
зы бкие
облики
нов ых
морей,
алые
отсветы
победных
знам ен
л ожат ся
на
портреты
Ста лина .
Ос вященн о е
вс е­
ми
свершениями
народа,
лицо
человека
стало
для
Бахирева
уже
не
лицом,
а
олицетворением
всего,
что
свято».
Это
—
уже
ком­
ментарий.
Нет
для
Га лины
Николаевой
сомнений
в
том,
что
пере­
75


численные
ею
успехи
бы ли
подлинными
успехами,
он а,
кон еч но,
не
задумывается
о
цене,
з аплач енн ой
за
них.
Она
лишь
намекает,
что
может
б ы ть, «свершения народа»
не
совсем
заслуженно
стал и
свершениями
Сталина.
Главное,
что
мучает
героев
романа
—
и
автора
через
4 годапо­
сле
смерти
В ож дя : «Как пойдет жизнь без него?» Тем более,
что,
хо тя
ве сь
мир
с корб ит,
но
капитализм
не
дремлет!«Всамомвозду­
хе
планеты,
—
читаем
мы,
—
шла
схватка
человеческого
и
звери­
ного,
на
радиоволнах
разной
частоты,
как
на
р апирах ,
дрались
два
мира».
И
герой
романа
резюмирует:«Вездетвойфронт,
партия».
Трудно
будет
п ар тии,
потерявшей
того,
кто
олицетворял
ее.
Тем
не
м енее
«мартовская ночь»
и дет
к
концу,
и
начинается
«утро ведрен ­
ног о
и
чис т ого
д ня ». Так завершается глава о похоронах Сталина.
Пройдет
семь
лет,
прежде
чем
в
подцензурной
советской
ли-
тературе
появится
первый
портрет
Ст алина,
в
котором
ощущает­
ся
же лан ие
п исат еля
понять
характер,
психологию
того,
кто
был
су дьбо й
страны
и
ее
населения.
Пишет
это т
портрет
Ко нст ант ин
Сим оно в
в
романе
«Солдатами не рождаются». Образ симоновско­
го
Ста ли на
особенно
интересен
на
фо не
тогдашней
литературы.
С
нач ала
60- х
го дов
вы хо дит
немало
книг ,
в
которых
р асска зыва­
ет ся
о
годах
«большого террора» .
Назову
з десь
только
«Хранителя
древ н остей »
Юрия
Домбровского, «Тишину»
Юрия
Бондарева.
В
каждой
из
э тих
кн иг
е сть
эпиз од ,
кот оры й
м ожно
назвать
«раз ­
говор
с
вла с ть ю». Муж,
жена,
брат,
сы н,
мат ь
или
о тец
и дут
куд а- то
просить,
узнавать
о
судьбе
близких.
Всюду
они
получают
отказ
—
угрожающий,
оскорбительный,
в
лучшем
случае
—
равнодушный.
В
романе
Симонова
г лав ный
герой
генерал
Серпилин
стар а ется
по­
м очь
сво ему
другу
генералу
Гри ньк о,
с
которым
он
си дел
в
лаг ер е.
Серпилина
освободили,
он
воюет,
а
Гри ньк о
—
с идит.
Сер пил ин
пишет
пись мо
Сталину,
и
Вождь
вызывает
его
к
себе.
Серпилину
многое
хотелось
сказать
Ст али ну.
Прохаживающийся
по
кабинету
хозяин
при б лижается
к
ге нера лу.
Тот
«смотрел на приближающе­
гося
Ста ли на
и
д у мал : «Сейчас скажу:
товарищ
Ст ал ин,
выясните
все,
по ручи те!
Все
с
сам ого
начала,
им енно
с
самого
начала!» ...
Сер пил ин,
в
порыве
чувств
уже
гото в ый
сказать
ему
все,
что
со­
бирался,
вдруг
б ли зко,
вплотную,
увидел
безжалостно-спокойные
глаза
Стал ина.. .
Увидел
эти
гл аза
и
вдруг
понял
то,
о
чем
до
сих
пор
всегда
боялся
думать:
жал ов ать ся
не ком у».
76


Все,
кто
ходил,
просил,
мучался,
не
зная
ничего
о
судьбе
близ­
к их,
надеялись:
та м,
наверху,
разобрались
бы.
Серпилин
до шел
до
самого
верха,
до
ве рш ины
беспощадной,
безжалостной
системы.
И
понял:
ж ало ват ься
некому.
Ста лин
бессердечный,
жестокий,
кро­
ва вый
тир ан.
Портр ет ,
нарисованный
Сим оно вым ,
инте р есен
и
тем,
что
пи­
сатель
несколько
раз
вст р ечалс я
со
Сталиным,
говорил
с
Ни м,
был
его
любимцем.
В
1964 году,
когда
публикуется
ро ман
Симонова,
появляются
две
кн иги,
в
которых
пох оро ны
Стал и на
изображаются,
как
фи­
нал
тяжелого
пр ошл ого.
Похоронами
зак анч ив аю тся
«Свидание
с
Нефертити»
Владимира
Тендрякова
и
«Двое»
Ю рия
Бондарева.
Тендряков
ограничивается
о бо з начением
конца
эп охи : «В Москве,
в
Кол онн ом
зале,
среди
венков
и
часо в ых
над
сумрачным
вос ­
ковым
лицом
веяла
траурная
музыка.
Люди
вглядывались
в
буду­
щее».
Бо ндар ев
впервые
описывает
стр ашн ую
к ата строфу.
Гал ина
Николаева
удовлетворилась
символической
сценой:
конь
мил и­
цио нер а,
сжатый
толпой,
уби ва ет
коп ы том
молодого
человека.
Бондарев
рассказывает,
как
это
было:
из-за
бездарной,
пр есту пно й
организации
были
задавлены
в
толпе
сот ни
пришедших
на
по хоро ­
ны:
женщ ин ы,
д ети,
му ж чины.
Мы
всегд а
думали,
что
он
вечен,
—
говорит
герой
романа.
В
представлении
советских
людей
Вождь
приобрел
черты
Бога.
И,
как
бы
доказывая,
что
он
не
был
простым
смертным,
Сталин,
уже
после
смерти,
требует
для
себя
по след ней
кровавой
же рт вы.
Едв а
не
погибают
в
толпе
и
дв ое
—
герои
романа.
Все
конча­
ет ся
хор ош о.
Они
—
вдвоем.
Идет
дождь,
смывающий
все
старое.
Начинается
новый
день,
новая
жизнь.
Литература,
свободная
от
цензуры,
в
это
же
время
нач инает
ис­
ка ть
под л инног о
Ст а лина.
(Ъ
25 ноября 1988
Разные
новости
приходят
из
Ст раны
Советов.
Иногда
хоро ши е:
музей
Сталина
в
Гори
закрыли
на
идео л о гич еский
ремонт.
Будут
77


го тови ть
нов ую
экспозицию,
кот орая
объективно
ос вети т
жизнь
и
де ятельн ост ь
великого
го рийца .
Иногда
приходят
новости
д ру гого
порядка.
Новый
хозяин
советской
ид еол оги и,
член
Политбюро
и
се кре тарь
ЦК
Вад им
Медведев
сн ачал а
в
Моск ве
9 ноября,
п отом
в
Р иге
12 ноября в речах,
намечающих
более
точно
границы
гласно­
сти,
очень
резко
осудил
Солженицына.
Причем,
су дя
по
том у,
что
стал о
изв естно
об
э тих
выступлениях,
несмотря
на
всю
гласность,
они
нос ят
келейный
характер.
Медведеву
не
нравится
ни
ленин­
ский
портрет
у
Со л женицына,
ни
стал ин ский .
Пришел
из
Москвы
и
сл ух
о
письме,
по д писанн ом
19 писате­
лями,
об ъя сня ющи ми,
что
Солженицына
печатать
рано.
Не
бу­
дем
пок а
говорить
о
слухе,
ко торы й
кажется
вполне
вероятным,
поговорим
о
конкретном
портрете
Сталина
в
романе
Александра
Солженицына
«В круге первом» .
По
своему
о бъем у,
по
же лан ию
представить
всю
жизнь
Вождя
народов
—
с
детских
лет
до
смер­
ти,
—
ничего
подобного
в
русской
литературе
нет.
Писатель
рас ­
сказывает,
что
начал
он
работу
над
книгой
в
1955 году в ссылке,
в
южно м
Казах ст ане.
В
1962 году была закончена четвертая редак ­
ция,
кот орую
Солженицын
счит ает
окончательной.
В
1963- м,
по­
сле
пуб л ик ации
«Одного дня Ивана Денисовича», после триумфа
повести,
у
автора
по яв ляет ся
мы сль
о
возможности
публикации
и
«Круга первого»
в
«Новом мире». И автор составляет новую редак­
цию
—
86 глав,
полагая
ее
более
«проходимой».
Она
отвергается
цензурой,
расходится
в
«самиздате»
и
публикуется
за
г рани цей
в
1968-м .
Лет ом
этого
год а
Со лженицы н,
неутомимый
и
упорный,
создает
седьмую,
самую
по лную
и
ок о нч атель ную
редакцию
—
92 главы,
добавляет
ш есть
г лав,
перерабатывает
все
другие.
Десять
лет
спустя,
в
1978 году,
этот
окончательный
в ари ант
публикуется
как
первый
том
собрания
со чинений
Солженицына
в
Париже.
З десь
не
место
говорить
о
романе—сложном,
богатом,
необык­
нов енно
интересном.
Поговорим
о
глав ном
персонаже:
Ст алине.
Первый
круг,
о
к отором
рассказывает
Сол женицын,
—
шарашка
в
Марф ине,
где
заключенные
работают
по
зака зам
«органов»
и
лич ­
но
товарища
Сталина.
Де йств ие
романа
выхо ди т
из
первого
круга
ада
и
под н имает ся
в
разные
круги
советского
рая,
достигая
неба
—
кремлевского
к аби нета
или
дачи,
где
о би тает
Тот,
кому
подчиняют­
ся
все
и
вся .
Р азви вая
роман,
Со лжениц ын,
в
частности,
дополнил
книгу
нов ыми
главами
о
Вожде,
ве рнулс я
к
детству,
отро чест ву,
78


юности
будущего
Сталина.
Чи тат ель
знакомится
с
полной
биогра­
фией
персо наж а,
но
также
с
его
психологией,
мыслями,
р ассужде ­
ния ми.
Солженицын
очень
ч асто
испо льз у ет
в нут р енний
моно­
лог.
И
это
как
бы
совершенно
естественно
—
ибо
с
кем
говорить
Сталину?
Л ишь
однажды
писат ель
дае т
Вождю
собеседника,
но
что
за
собе се дни к
—
палач
и
ничтожество
—
м и нистр
г о сбезо пас­
ности
Абакумов.
Это
разговор
Дьявола
и
ме лкого
беса.
Разговор,
где
оди н
приказывает,
другой
слушает,
но
не
диалог.
Солженицына
и нтер есу ет
та йна
пер сон ажа.
На
земл е
редко
по­
явл яют ся
С тал ины.
Откуда,
как
и
почему
маленький
мальчик,
по­
хож ий
на
в сех
других
м аль чиков
в
своей
деревушке,
станет
потом
од ним
из
самы х
страшных
палачей
в
мировой
и стор ии?
П исат ель
выделяет
в
характере
персонажа
гла вную
черту
—
дьявольское
че­
столюбие,
стр емл ение
выбиться
любой
ценой.
Трижды
он
ищ ет
возможность
достичь
успеха.
В
юно сти
он
делает
ставку
на
рели­
ги ю,
в
молодости
—
на
ре в олю цию,
но
к огда
возникает
во змо ж­
ность
—
и
на
по лицию .
Со лженицын
с читает
доказанной
связь
Джугашвили-Кобы
с
охранкой.
Как
счита ет
писатель,
в
тот
мо м ент,
когд а
явн о
обозначились
возможности
рев ол юци онно й
карьеры
—
в
1912 году Джугашвили был кооптирован в ЦК партии,
—
буду­
щий
Сталин
порвал
нити,
связывавшие
его
с
охранкой.
В
пят и
гл а­
вах
рисует
Солженицын
портрет.
Са ми
на зва ния
глав
красноречиво
свидетельствуют
о
содержании.
Гла ва
19: «Юбиляр» .
Дейс твие
романа
происходит
в
1949 году .
И
те,
кто
знае т
хотя
бы
немного
ист ор ию
родной
страны,
помнят,
что
это
был
год
70-ле т ия
человека,
чье
изображение
—
говорит
пи­
сател ь
—
«столько раз было изваяно,
писано
маслом,
ак вар елью ,
гуа шью,
с епи ей,
рисовано
углем,
мелом,
толченым
кирпичом,
сло­
же но
из
придорожной
гал ь ки,
из
морских
ракушек,
полированной
пли тк и,
из
зерен
п шениц ы
и
соевых
бобов,
вырезано
по
кости,
выращено
из
травы,
выткано
на
ков рах ,
со ста вл ено
из
сам олет о в,
засн ято
на
пленку
—
как
ничь е
ни когда
за
три
миллиарда
лет
су­
ществования
земной
коры ».
Э тот
человек,
к оторы й
был
«просто
мален ьк им
желтоглазым
с т ар ико м», с огромным удовольствием
перелистывает
к ниж ечку,
на
обложке
к оторо й
выдавлено
и
по­
з оло че но: «Иосиф Виссарионович Сталин.
Краткая
биография».
Нравится
ему
книжечка.
Солженицын
п ер едает
мысли
героя:
«Незамысловатые честные слова этой книги ложились на челове ­
79


ческое
серд це
по ко йно
и
неотвратимо.
Стр ате ги чес кий
ге ний.
Его
мудрая
прозорливость.
Его
в оля.
Его
же л езная
воля».
Гла ва
20: «Этюд о великой жизни» .
Зд есь
—
основные
эта ­
пы
б иог р афии,
отношения
с
Лени ны м
и
другими
во жд ями
па р­
ти и,
пом о гавш ими
и
мешавшими
ем у.
Со
всеми
он
расправился.
И
вдруг
—
был
это
1949 год,
по это му
свежо
мучает
Сталина
рана
измены
—
ему
ли чно
—
Иосифа
Тито.
Глава
21: «Верните нам
смертную
к а з нь ». Если бы выбирать,
я
назвал
бы
эту
главу
лучшей.
С
поразительной
психологической
тонкостью
рисует
п исател ь
два
характера:
Хоз яина
и
его
ра ба
—
палача.
Смертельно
испу ган ный,
ож ид ающ ий,
что
лю бое
неудачное
слово
мо жет
стать
причиной
не­
медленной
г иб ели,
раб
Абакумов
просит
у
хозяина
С тали на
вос­
становления
смертной
казни,
отмененной
после
во йны.
Труд но сти
у
Абакумова
огромные:
несмотря
на
отмену,
казни
продолжаются,
но
проводить
расстрелянных
по
бумагам
нельзя.
Путается
учет,
бухгалтерия
в
беспорядке.
Как
нам
смертная
каз нь
нужна!
—
тос куе т
Абакумов.
—
Товарищ
Ста лин,
в ер ните
нам
смертную
ка зн ь!!
—
от
души,
ласково
просил
Абакумов,
приложив
пя тер ню
к
груди
и
с
надеждой
глядя
на
темноли­
ко го
Вождя.
—
И
Сталин
—
чуть-чуть
как
бы
улыбнулся.
Его
жесткие
усы
дрогнули,
но
мягко.
—
Знаю
—
ти хо,
понимаю щ е,
сказал
он.
—
Думал...
Из
далекой
св етл ой
дал и,
ку да
он
только
что
смотрел,
Сталин
п ере вел
таза
на
Абакумова.
С
ниж ним
прищуром
век
спросил:«Аты
не
боишься,
что
мы
те бя
же
первого
и
р а сстр ел яем?»
Сл еду ющая, 22-я г лав а на зва н а: «Император Земли». По сл е р аз­
говора
с
Абакумовым
Вождь
размышляет
о
будущем.
Например,
о
коммунизме:
Близорукие
наивные
люди
представляют
себе
коммунизм,
как
цар­
ст во
сытости
и
свободы
от
необходимости.
Но
это
б ыло
бы
невозможное
общество,
все
на
голову
сядут,
такой
коммунизм
х уже
буржуазной
анар­
хии !
Первой
и
гла вн ой
чертой
ис тинно го
коммунизма
должна
бы ть
дис­
ципл ина,
строгое
подчинение
руководителям
и
выполнение
их
указаний.
Ст алин
у
Солженицына
совершенно
и скр енне
верит,
что
он
ну­
жен
людям.
Он
о п асается
смерти,
ибо
«как же бросить человече ­
80


ств о?
И
—
на
к ого?
Напугают,
ошибок
наделают».
Он
видит
себя
Императором
п ланет ы,
Императором
Зем ли.
И
в
своем
одиночестве
находит
лиш ь
одного
со б еседн ика
—
то же
од и нокого
—
Бога.
В
23- й,
последней
глав е
о
Вожд е
писате ль
демонстрирует
ста ­
л инс кий
метод
работы.
Глава
назы вает ся
«Язык
—
орудие
произ­
водства»
и
описывает
процесс
ро жд ения
статей
Сталина
о
марк­
сиз ме
и
языкознании,
не
только
сразу
же
о бъяв ленны х
гениаль­
ными,
но
и
обязательными
для
изучения
вс ем
н аселе нием
ст ран ы,
независимо
от
возраста,
образования
и
социал ьно го
по ло жения .
Г лав ный
прием
Солженицына
—
иро ния .
Она
позволяет
ему
—
без
комментариев
—
раскрывать
подлинный
см ысл
сталинских
мы слей
и
деяни й.
Уже,
кажется,
все
бы ло
сделано
для
бессмер т ия.
Но
Сталину
все
еще
мало,
хочется
ему
внести
свой
бл ист ающ ий
вклад
в
какую-нибудь
еще
из
на ук,
кроме
философских
и
истори­
ческих.
Наприм ер ,
опровергнуть
контрреволюционную
теорию
относительности
или
во лнову ю
тео р и ю. «Но за государственными
де лами
просто
нет
на
это
времени».
И
поэ том у
Сталин
бе р ется
за
яз ык о з нание : «Оно все же рядом с грамматикой,
а
грамматика,
—
как
бы
мимоходом
замечает
Со лженицын,
—
по
трудности
всег да
каз ал ась
Ста лин у
рядом
о
ма тема тик ой.
Засыпает
Вождь,
чья
рука
лежит
на
каждом
из
советских
гр ажд ан,
Вождь
всесильный,
обо­
жествленный,
злой,
ж есто кий,
коварный,
слабый
человеческими
слабостями
—
страхом
перед
собственной
смертью,
угнетаемый
одиночеством
на
своей
безвоздушной
высоте.
В
р яду
литературных
портретов
Ста ли на
п орт рет,
нар исо ван ­
ный
Сол женицы ным ,
по ка
в ыс ится
один око.
(8)
6 декабря 1988
В
1964 году « Но вый
м ир»
опубликовал
роман
Юрия
Домбров­
ского
«Хранитель древностей», в 1988 году в том же журнале по ­
я вился
«Факультет ненужных вещей».
В
Париже
«Факультет не ­
нуж ных
вещей»
вышел
книгой
в
1978 году.
Хорошо
помню,
с
ка­
ким
радостным
чувством
читал
я
рук опи сь,
дошедшую
из
Москвы
81


до
парижского
издателя
с
немалыми
трудностями.
Р адо сть
моя
была
тем
большей,
что
да вно
уже
я
л юбил
и
очень
высоко
це нил
«Хранителя древностей» .
Было
радостно,
что
второй
роман
был
не
ниже
первого
по
с тил ис тиче ск ому,
писательскому
мастерству,
но
шир е
по
захвату
материала,
глубже
по
философскому
смыслу,
по
анали з у
времени
и
системы.
Романы
св яз аны
общим
героем,
в
первом
он
не
наз в ан,
просто
Хранитель
древностей,
во
в тором
—
получает
имя,
отчество,
фамилию
—
Ге орги й
Н ико л аевич
Зыбин.
Романы
свя заны
временем
—
это
высшая
точка
сталинского
терр о­
ра,
и
местом
—
Алма-Ата.
Тесна
свя зь
межд у
двумя
романами
—
связь
м ежду
взглядом
на
советское
обще ств о
человека
еще
не
ар е­
стованного
и
человека
уже
арестованного
—
снаружи
и
изнутри.
Сю жет
«Факультета ненужных вещей»
можно
изложить
одной
фра з ой:
осенью
1937 года был арестован хранитель алма- а т инс ко го
исторического
музея
Г .Н.
Зыбин,
обвиненный
во
множестве
пре ­
ст упл ений,
подвергся
долгим
и
т яж елым
д опрос ам,
ни
в
чем
не
признался
и
был
освобожден.
Книга
неизмеримо
богаче
и
слож­
нее
сюжета.
Сложность
—
по
причинам
в не шним:
обилие
персо­
нажей,
де та лей
э похи,
к отора я
пр едстав л яетс я
сегодня
глуб окой
дре вн ост ью
и
необычайно
ак ту аль ной.
Сложность
—
по
пр ичи не
внутренней:
это
исторический,
философский
роман,
освещенный
глубок ой
мыслью
писателя.
Наша
те ма
—
образ
С тал ина
в
сов етск ой
литературе
—
вынуж­
дает
остав ит ь
в
стороне
вое
другие
сюж етные
линии,
всех
других
пер сонаж ей.
Но
все
сюжетные
линии,
все
п ерсо нажи
р ом ана,
вся
жизнь
то го
мира,
к оторы й
воссоздает
Юр ий
Домбровский,
свя з аны
со
Сталиным,
напо лнены
им.
Просыпается
в
карцере
Зыбин,
и
пер ­
вые
слова
его,
он
р аз гов ари вает
с
с об ой: «Товарищ Сталин уже
проснулся.
Доброе
вам
утро,
товарищ
Ст а лин!
Солнышко-то,
сол­
нышко
к а кое !» Это естественно,
ло гич но:
советский
гр ажд анин ,
где
бы
он
не
находился,
в
тю рьме
или
на
воле,
постоянно
думает
о
т ом,
в
чь их
руках
он
находится.
Юри й
Домбровский
использует,
рис уя
п орт рет
вождя,
вну­
тр е нний
монолог.
Э тот
литературный
прием,
который
и сп ользую т
Солженицын
и
д ругие
писатели,
з анима вшие ся
Сталиным,
и сп оль­
зуется
зде сь
как
в озм ездие.
В езд ес ущий
Вождь,
тот,
кто
в озв ы шался
над
всеми
как
гора,
становится
о бъект ом
и зуче ния
писателем,
малень­
ким
че ло ве ком, «винтиком». Маленький человек проникает в душу и
82


мо зг
Сталина.
Домбровский
подчеркивает
силу
п рие ма.
В
централь­
ной
сцене
со
Сталиным,
в
которой
реша ется
судьба
зэ ка,
написавше­
го
вождю
пис ьм о,
С тали н,
обращаясь
к
своему
референту,
го вори т:
«Пойдем,
побр оди м
по
солнцу.
Солнышко-то,
солнышко
како е!» Это
те
самые
сло ва,
которые
пр о изно сит,
проснувшись
в
ка рце ре,
З ыбин.
Ст алин
повторяет
слова
зэ ка,
зэк
читает
в
мозгу
Сталина.
Центральная
сцена
со
Сталиным
св яза на
с
судьбой
закл юче н­
но го
Ге орги я
Матвеевича
Каландарашвили, 8 лет лагеря по реше­
нию
Особого
со вещ ания.
Доход я
в
ла гер е,
не
видя
другого
шан са
спаст ись ,
Каландарашвили
пи шет
письм о
С та лину,
на по мина я,
что
когд а-т о,
при
царе
Горохе,
он
одолжил
Иосифу
Джугашвили,
ко­
торого
отправляли
в
с сы лку, 50 руб.
денег,
медвежью
шу бу
и
пр е­
красные
валенки.
Теперь
зэк
просит
вернут
должок.
Домбровский
в
примечаниях
говорит,
что
случай
по д линны й,
что
настоящая
ф амили я
ге роя
—
Виб аш вили.
Но
не
по дли нно сть
факта
важна.
В
романе
Домбровский,
как
и
другие
авторы
«ста-
л ин ианы », ищет внутренний порок,
тайну
в
д уше
или
биографии
Ста лин а,
кот ора я
объяснила
бы
тайну
тира на
и
тайну
советской
истории.
П исат ели
не
могут
по верит ь
в
то,
что
Ст алин
был
нор­
мальным,
здоровым
че лов е ком.
И,
как
правило,
они
обращаются
к
раннему
Сталину
и
к
тому
времени,
когда
он
был
еще
И оси фом
Джугашвили.
Письмо
Каландарашвили
включает
механизм
памя­
ти:
вожд ь
уходит
воспоминаниями
в
детство,
к
тайне,
Домбровский
пиш е т: «Он чувствовал эту тайну почти физически .
Она
мешала
ему
вольно
дышать,
болтать,
интер есо ват ься
посторонним,
сидеть
на
одной
парте
с
товарищами,
бегать
на
переменах».
Эта
тайна,
гнойная
зан оза
в
душе
Сталина
—
взаимоотношения
между
отц ом
и
матерью,
неверность
ма те ри,
отец,
зар е зав ший
кого-то
и
бежа в­
ший
из
Гори,
бросив
семью.
Две
пр ичи ны
побудили
Домбровского
ув ид еть
в
это й
тайне
внутренний
порок
б уд ущего
Вождя.
Первая—
реальная:
в
свое
время
ходило
немало
слухов
о
том,
что
Иосиф
не
был
сыном
св оего
отца,
наз ывал ись
даже
кандидатуры
на
по дл ин­
ное
от цо вст во.
Но
точно
ничего
не
известно,
и
не
бу дем
бросать
тен ь
на
бедную
Екатерину
Джугашвили,
мечтавшую
о
том,
что
сын
ее
станет
епис копо м.
Вторая
причина
—
п исат ель ская .
В
«Факультете ненужных вещей»
два
полюса:
Христос,
лю бя щий
от ца
и
людей ;
Сталин
—
нелюбящий
отца
и
ненавидящий
л юдей.
За меча тел ьн ое
название
дал
писа т ель
своему
роману.
Хранитель
83


д ревн осте й
Зыбин
не
сознается,
хотя
зверски
мучает
его
бригада
бе­
сов,
след ов ате ле й.
Не
сознается,
ибо
защищ ает
св ою
честь,
память
человечества,
искусства,
добро.
Все
то,
что
следователи
ка те гори че­
ски
отв ер г ают,
утверждая
социалистическую
целесообразность:
нет
за кона ,
нет
права,—утверждают
они, —ест ь
т олько
то,
что
пол ез но
социализму,
партии,
вождю.
В
рома не
следователи,
ве ду щие
дел о
Зыбина,
бесы,
а ггелы ,
как
называет
их
До мбр овс кий,
родственни­
ки.
Это
—
семья
палачей.
И
Сталин,
которого
пр ив ычно
на зы вали
Отц ом
народов,
и
представлен
как
Отец
пала чей.
Чу дов ищный
отец,
уб е жде нный,
что
в
его
семье
не винов ных
не т.
Невиновен
тол ько
он.
Центральное
противостояние
в
романе,
иллюстрирующее
борь­
бу
Добр а
и
Зла,
—
схватка
между
верностью
и
предательством.
Из м ена,
предательство
—
гла вн ая
тема
советской
литературы:
ге­
рои
предают
своих
близких,
отдают
их
в
руки
«органов», ибо этого
треб ую т
Партия,
Революция,
Социализм,
их
постоянно
подозрева­
ют
в
измене
Па р тии,
Рев ол юции,
С оциа лизм у.
В
по иск ах
ответа
на
гл а вные
вопросы
—
почему
чел ов ек
пред ает ?
Почему
он
о ста ется
вер ен
себе,
несмотря
на
все
мучения,
кот оры м
его
подвергают?
Что
так ое
пред ат ел ь?
И
что
такое
человек?
—
Домбровский
обращает­
ся
к
жи зни
Христа.
Священник
о тец
Андрей
Куторга
пишет
ж изнь
Хр ист а.
Сле дует ,
к оне чно,
вс пом нить
в
этом
месте
евангельские
гл а­
вы
в
«Мастере и Маргарите»
Булгак ов а.
У
Булгакова
—
Евангелие
от
Пил ат а.
У
Домбровского
— евангелие
от
Иуды.
Предатель,
осве­
доми тел ь
«органов», бывший священник Куторга хочет объяснить
поступок
И уды,
возбудить
к
нем у
соч у вст вие.
В
романе
Булгакова
всесильный
римский
император,
которо го
так
боится
Пилат,
не
ви­
ден ,
он
в
Риме,
и
лишь
те нь
его
падает
на
Иерусалим.
В
романе
Домбровского
всесильный
во ждь
—
по сто янно
рядом,
он
одно
из
действующих
лиц.
И
он
—
предатель.
Сталин
вспоминает
о
всех
тех ,
ког о
он
предал.
Ему
слышатся
слов а: «Каин,
Ка ин,
где
тво й
бр ат
Аве ль ?» С этими словами Бог обратился к братоубийце,
но
Домбровский
з нал,
что
«Каин,
где
тво й
бр ат
Ав ел ь ?» называлась
статья
Троцк ого,
н аписа нн ая
в
1937 году после сообщения о рас­
стре ле
Авеля
Ен ук идзе
—
н еко гда
ближайш его
друга
Сталина.
Пр еда тель с тво
Сталина
—
в
изм ене
людям.
Но
сравнивая
со­
ве тску ю
си сте му
и
на цизм ,
Зыбин
не
только
обвиняет
коммунистов
в
то м,
что
они
породили
Ги тле ра.
Он
гов ори т: «Я приду к Гитлеру
и
сп ро шу:
Адольф,
зачем
ты
людей
уничтожаешь?
А
он
ответит:
84


ты
читал
мой
труд
«Майн кампф»? Это же я обещал народу,
ко гда
еще
не
фюр еро м
был,
а
уз ни ком ». Зыбин подчеркивает:
Гитлер
ни­
чег о
не
скрывал.
В
коммунистическом
мире
человеческие
чувства,
мораль,
закон,
пр аво
объявлены
«ненужными вещами», но втихо ­
молку,
тайно.
Явно:
гов оря т:
гуманность,
право,
свобода.
Слова
потеряли
свой
см ысл,
их
з нач ение
определяет
Вождь.
И
в
мире,
в
котором
слова
потеряли
смы сл,
чел о век
стал
предателем.
По
об­
раз цу
и
подобию
Вождя
—
главного
предателя.
В
блестящей
сц ене
поис к ов
Сталиным
предлога
для
освобож­
дения
больного
с тари ка
Каландарашвили,
п иса тель
выделяет
ос о­
бенности
сталин ско г о
вида
Зла :
нечеловеческая
жестокость,
соч е­
тающ аяся
с
ложью
и
лицемерием,
выдаю щая
по лное
презрение
к
человеку
за
любовь
к
че лов ечес тву .
Достаточно
ли
иметь
душев­
ную
рану,
быть
жестоким,
лицемерным,
предателем,
чтобы
стать
Во жд ем?
Нет,
конечно.
Н ужны
еще
те,
кто
помогает,
кто
ну жд ается
в
Вожде
такого
т ипа.
Домбровский
цит иру ет
Пушкина.
Для
узко­
го
ума
прид во рно го
ль сте ца
Кутейкин
и
Христос
—
два
равных
ли ца.
А
Стал ин ,
яв ив шись
во
сне
к
Зыб и ну,
добавляет:
Христьяне
изрекают
и
проходят,
а
строить
приход итс я
нам,
Кутейкиным.
Строительство,
Це ль
—
стано в ятся
оп р авда нием
подмены
Хри ста
Кутейкиным.
Который
всегда
строи т
с
пом ощ ью
плети.
Заключительная
фраза
подводит
ит ог
вре ме ни,
о
ко тором
р ас­
сказы ва ет
р ом ан : «А случилась вся эта невеселая история в лето
от
ро жд ения
Вождя
народов
Иосифа
Виссарионовича
Сталина
—
пят ь десят
восьмое,
а
Рождества
Христова
в
тысяча
девятьсот
трид­
ца ть
седьмой
недобрый,
жаркий
и
чреватый
страшным
буд ущи м
го д». И фраза эта заставляет нас вспомнить начало « Бе ло й
гвардии»
Бул гаков а : «Велик был и страшен год по рождестве Христовом 1918,
от
начала
же
революции
в то рой». И,
мо жно
бы
добавить,
от
рожде­
ния
вожд я
партии
и
государства
Владимира
Ильича
Ленина
сорок
восьмой.
Вот
к огда
нач ались
стр а шные
годы
—
эра
Кутейкина.
(9)
6 декабря 1988
Александру
Беку
не
повезло.
Ес ли
бы
не
претензии
всесильной
вдовы
стал инско г о
министра
Те вося на,
ром ан
«Новое назначение»
85


по явился
бы
—
как
был
объявлен
в
«Новом мире»
в
1966 году и
был
бы
он
пе рвым
подцензурным
рома ном
о
Ст ал ине.
Но
вдова,
которой
не
п онр авил ся
портрет
мужа,
вмеш алась ,
ро ман
стал
до­
ст упен
со ве тским
читателям
только
в
1987 году .
Роману
повезло.
После
его
пуб лик ации
экономист
Га вриил
Попов
нап исал
интерес­
ную
ст атью -р еценз ию ,
продемонстрировав
на
основе
«Нового на ­
значения»
характер
Административной
С истемы
(АС), созданной
в
Советском
Союзе
в
ст али нск ую
эпоху .
АС
можно
р ассмат ри ват ь
как
сино ним
тоталитарной
системы.
Одн а
из
особенностей
к ниги
А.
Бека—высокие
посты,
занимае­
мые
героями
«Нового назначения»: главный герой
—
Онисимов
—
ми нист р,
важнейший
персонаж
—
Ст ал ин.
Кроме
т ого,
в
книге
вы­
сту пают
Бер ия,
руководители
советской
индустрии,
председатель
Союза
писат ел ей.
Советская
л итер ату ра
исклю ч ите ль но
редко
об­
ращалась
к
т аким
вы сот ам
государственной
в ласт и,
сохраняя
во­
круг
нее
ор еол
тайны.
Ч асть
пер со наж ей
носит
в
книге
подлинные
имена:
Ст али н,
Берия,
Ор дж о ни кидзе,
Тевосян.
Часть
псев д оним ы:
Онисимов
—
Т ево сян,
Ч елы шев
—
ака дем ик
Бардин,
Пыжов
—
Ф адеев.
Ва жно
то,
что
раскрытие
псевдонимов,
раскрытие
под ­
линных
и мен
п ерсонаж ей,
выступающих
в
книге,
прибавляет
к
ней
немного.
Онисимов,
им е вший
реального
прототипа
в
ж изни
—
ми­
нистра
Тевосяна,
—
был
в
романе
типи чны м
советским
руководи­
тел ем
сталин ско й
вы уч ки.
Пы жов
—
не
только
почти
совсем
не
из мен енн ый
п ортре т
Фадеева,
это
из обр ажение
типичного
руково­
дителя
сов етск их
писат елей.
Реальность
прототипов
персонажей
«Нового назначения»
не
помешала
Беку
создать
формулу
советско­
го
о бществ а,
суть
ф ормулы
не
мен яется
от
того,
ра скры т
псевдо­
ним
или
нет .
Герои
Бе ка
—
это
прежде
всего
знаки,
выражающие
те
или
ины е
феномены
советской
действительности.
Сталин
появляется
в
романе
личн о
всего
несколько
ра з.
И
это
портрет
традиционный.
Снач ала
Стал ин
середины
30-х
годов ,
в
«одежде простого солдата», а затем,
во
второй
части
«послед­
ний
период
власти
—
период
ста рче ства
С т али на», как выража­
ет ся
пи сатель
Традиционен
Бек
и
в
св оем
д еле нии
деятельности
вождя
на
две
части:
первая,
до
кон ца
войны,
м уд рая,
полезная,
хотя
и
несколько
опороченная
террором,
которы й ,
впрочем,
в
основном
взваливается
на
спину
Берия.
Вторая
—
послевоенная
час ть
дея­
тельности
—
это
время
новых
пла нов,
нов ых
боев
эа
со циал из м.
86


И
портрет
со о тв етст вую щ ий: «Ему уже исполнилось 70 лет ...
Однако
его
облик
—
Сталин
был
од ет
в
китель
с
погонами
ген е­
ралиссимуса,
в
брюки
навыпуск
с
к расным и
лампасами
—
отн юдь
не
казался
немощным.
Величественность,
вопреки
низкому
росту,
ни з кому
лб у,
стала
его
второй
н атурой .
Этот,
несмотря
ни
на
что,
величественный
Сталин
оставался
бы
в
р яду
бесчисленных
портретов
Отца
наро д ов,
если
бы
не
портрет
Онисимова
—
большевика,
ст алинск о го
мин истр а
—
главного
ге­
роя
«Нового назначения».
А.
Беку
удалось,
кто
знает,
соз нат ель но
или
подсознательно,
написат ь
очень
ве рный,
очень
точный
портрет
Ст али на
чер ез
его
министра.
Онисимов
—
солдат
Ст ал ина.
Так
он
сам
о
гордостью
говорит
о
себе.
Сн ач ала
он
называл
себя
«солда ­
том
партии».
Но
позже, «когда вошло в обиход«солдат
Сталина»,
он
с
гордостью
и,
несомненно,
по
пра ву
считал
себя
так им
солда­
том».
Он исим ов
делает
бл естящу ю
карьеру
в
год ы
«большого терро ­
ра».
Это
бы ло
время
строительства
Сталиным
св оей
партии
и
рас ­
пр авы
с
п арт ийц ами
предшествующего
призыва.
С резае тся
вер ­
хушка
парт ийно г о,
государственного,
армейского
аппарата.
Об
это м
вр емени
сказано
у
Галича:
и
чу ть
не
тре ть
зэка
из
ЦК.
Безжалостно
истребляется
и
средний
аппарат.
Но
государство
не
м ожет
оста н о­
вит ьс я:
на
освободившиеся
посты
прих од ят
новые
люд и.
Их
подби­
ра ют
по
особым
критериям
ст алинск ой
э похи.
Онисимов
нач инает
с
предательства.
Вызванный
на
засед ани е
Политбюро,
он
пи шет
Сталину
запис ку
об
а ресте
сво д ного
брата.
Сталин
отвечает:«Тов.
Онисимов.
Числил
вас
и
чи слю
сред и
своих
друзей.
Верил
вам
и
в ерю.
А
о
Назар ов е
(брате)
не
вспо минайте.
Бог
с
ним.
И.
Ст алин .»
И
Онисимов
не
вспоминает.
Он
даж е
уничтожает
д етски е
фот о­
графии
арестованного
брата.
За
доверие
Стал ин
просит
одного
—
предать
брата.
Онисимов
работал
дол гое
время
с
Орджоникидзе,
любил
его,
дружил
с
н им.
Но
когда
Стал ин
задает
ему
вопрос: «с
кем
вы
согласны
—
с
Орджоникидзе
или
со
мной?», —
Онисимов
выбирает
Сталина,
предавая
старого
друга.
П о ведение
Онисимова
дословно
иллюстрирует
ст ихи
Т вар дов ског о:
Забудь
от куда
вышел
родом
И
осознай,
не
прекословь:
В
ущерб
л юбви
к
отцу
на ро дов
—
87


Любая
прочая
Лю бо вь.
Ясна
зад ача,
де ло
свято
-
С
тем
—
к
высшей
цели
прямиком.
Предай
в
пути
родного
брата
И
друга
лучшего
тайком.
И
душу
чувствами
лю дским и
Не
отягчай,
себ я
щадя.
И
лжесвидетельствуй
во
имя,
И
зверствуй
именем
вождя.
Онис имо в
—
идеальный
солдат
Сталина.
Это
лучший
пло д
ст а­
линс к ой
эпохи,
то
сам ое
яблочко,
которое
пад ает
совсем
ряд ом
с
яблон ей .
Главная
черта
с та лин ского
мин и стр а: «стиль беззаветно ­
го,
неукоснительного
ис полне ния
директив».
Его
дев из
—
не
рас­
суж да ть,
его
о сно вное
п рав ило: «приказ и никаких разговоров».
Приказы
Сталина
он
выполняет,
не
задумываясь,
не
ра ссуж дая:
«Повеление Сталина он воспринимал,
как
непререкаемый
выс ший
З ако н», считая: «превыше всего дисциплина,
верность
Сталину,
каждому
его
с лову,
указанию».
Эго
беспрекословное
выпо лнен ие
приказов
Сталина
оборачивается
беспощадной
требовательностью
по
отношению
к
подчиненным.
В
своей
работе
сталинский
ми нис тр
руков од ст ву ется
несколькими
про с тыми
идеями:
держать
аппарат
в
подчинении;
доверился
—
погиб;
каждый
на
подозрении.
В
от нош е­
ни ях
с
под чине нным и
он
груб,
жесто к,
беспощаден.
Его
интересу­
ет
одн о:
не
как
по д чине нный
работает,
а
как
он
выполняет
приказ.
Гла в ное
его
требование:
делай
мое
плохое,
а
не
свое
хороше е.
В
1928 году Юрий Олеша изобразил в « За в ис т и»
м олодого
чело­
ве ка,
Володю
Макарова,
который
называет
себя
«человек индустри­
а ль ный»
и
м еч тает
стать
подобным
ма шине.
О нисим ову
это
уд алос ь.
Бек
пишет
о
н ем : «железный Онисимов,
этот
человек-машина»...
Писателю
нравится
его
герой,
аскет,
фа нат ик,
умеющий
побеждать
человеческие
чувства,
есл и
они
неожиданно
возникают.
Но
фото­
графически
точно
регистрируя
поведение
Онисимова,
писатель
под ­
меч ает ,
что
«нерассуждающая готовность исполнять любое слово
Сталина»
до став лял а
министру
«высокое удовлетворение,
наслаж­
дение». Андрей Платонов первым говорит о «сладострастии
подчи­
нения»
советских
чиновников.
Наслаждение
от
подчинения
слива­
ется
с
наслаждением
от
приказывания.
Сталин
в оз нагр ажд ает
с воих
верных
слуг
высшей
н агра дой:
дае т
им
власть
над
подчиненными,
88


уделяет
им
частицу
своей
власти.
Онис имо в
и
Сталин
связаны,
как
раб
и
хозяин.
Но
м инис тр
—
ра б,
у
которого
ест ь
свои
ра бы.
А.
Бек
видит
некоторые
н едос татк и
св оего
героя,
но—прежде
вс е­
го
—
восхищается
им . «Людей такого склада в истории не было»
—
подв оди т
он
итог.
И
—
ошиб ает ся.
Бы ли
лю ди
та кого
склада
—
в
то
же
самое
время
—
в
др угой
ст ране .
В
гитлеровской
Г ер мании.
И
так
с лучилос ь,
что
за
два
года
до
пуб лика ци и
«Нового назначения»
во
Франкфурте,
в
издательстве
«Посев», в Германии вышла книга
—
нем ецко е
соответствие
и стори и
ст алинс кого
министра
Онисимова.
Это
бы ли
воспоминания
гитлеровского
министра
Альб е рта
Ш пеер а.
Совпадение
было
даже
в
то м,
что,
как
Онисимов,
Шпеер
также
зани­
мал ся
прои зв одст вом
оруж ия
во
время
во йны.
Но
не
это
удивитель­
но.
Сходны
даж е
детали.
Вызванный
к
Гитлеру
Шпеер,
арх ите кт ор
по
профессии,
слышит: «Г-н
Шпеер,
я
на зна чаю
вас
министром
воо­
р уже ния». Когда Шпеер пробует возразить,
он
слышит
от
Ги тл ера
то,
что
услышал
Онисимов
от
Ст ал и на: «Я вам доверяю и убежден,
что
вы
сп ра в ит ес ь». А Шпеер в ответ: «Мой фюрер,
я
м огу
принять
эт от
пос т
лиш ь
в
том
с лучае ,
есл и
вы
дадите
приказ».
Де в изом
Шпеера,
со лдата
Гитл ер а,
и
Онисимова,
со лдата
Сталина,
был о:
приказ,
и
ни­
каких
разгов оров .
Их
доблестью
б ыла
ис полнит ельно сть.
А.
Бек
хотел
назвать
свою
к нигу
«История болезни No 2277»:
умирает
от
ра ка
Онисимов,
а
до
этого
— умер
Сталин.
Для
писате ­
ля
—
это
уход
эпохи,
о
ко торой
он
не
очень
хорошо
знает,
что
нуж ­
но
думать,
но
к ото рую
он
счит ает
необходимой
в
истории
страны.
«Новое назначение»
—
история
болезни,
н апи сан ная
не
в ра чом,
но
жу рнал исто м.
Не
подозревая
того,
он
правильно
о писал
болезнь.
Болезнь
— то тали тарна я
система,
порождающая
де тей
по
о бр азцу
и
подобию
страшного
отца,
всесильного
тирана.
В
зе ркал е
сол д ата
Онисимова
о тр аж ается
вер ный
портрет
его
верховного
главноко­
мандующего
Сталина.
Как
в
зер кал е
Шпеера
отразился
Гитлер.
(10)
20 декабря 1988
Всего
несколько
ме сяц ев
назад
к
советскому
чи тател ю
пришли
давно
на писан ны е,
давно
опубликованные
в
США
гла вы
из
ро­
89


м ана
Фазиля
Ис канде ра
«Сандро из Чегема».
В
1977 году роман
вышел,
но
безжалостно
обрезанный.
В
ч исле
вырезанных
тогда,
а
сей час
сч астли во
возвращенных
к
жи зни
страниц,
б ыла
и
одна
из
лучших
г лав
романа
«Пиры Валтасара».
Валтасара
мы
знаем.
Пророк
Даниил
в
Ветхом
за вете
рассказал,
как
пировал
царь
ва­
вилонский
Валтасар
и
увидел
вдруг
рук у,
к оторая
начертала
на
ст ене:
мене,
текел,
упарсин.
Призванный
к
ц арю
пророк
Даниил
объяснил
смысл
н адписи .
«Мене
—
исч исл ил
Бог
ц арс тво
тво е
и
пол ожил
конец
ему;
т екел
—
ты
взв ешен
на
весах
и
найден
очень
лег ки м,
упарсин
—
разъято
царство
тв ое
и
дано
м ид янам
и
персам
(5, 25-27)».
В
романе
Фазиля
Искандера
пир ует
товарищ
Ст алин
со
своими
товарищами
—
Берия,
Ворошиловым,
Калинин ым
и
второстепен­
ным и
вожд ям и,
в
том
ч исле
и
местными.
Пир
был
организован
аб­
хаз ск им
вож дем
Нестером
Лакобой.
Дел о
происходит
в
1935 году.
Уже
уби т
Киров,
скоро
покатятся
голов ы
м ил лион ов,
а
среди
них
и
голов ы
больших
и
м алых
во жд ей,
в
том
числе
и
Нестора
Лакобы,
кот оры й
угощает
товарища
Сталина.
Год
1935- й,
и
не
пишет
не­
вид им ая
рука
на
стене
предупреждение
Вождю
народов.
Он
ве се­
ло
гуляет,
обдумывая
зав тр ашн ие
убийства.
Пи сат ель
знает,
ко гда
пиш ет
роман
в
70- е
годы,
что
случится
потом.
Потом
—
писат ель
вз веш ив ает
Вождя.
Пирующий
в
Аб ха зии
С талин
пох ож
на
св оих
двойников
у
Сол женицы на,
Домбровского,
Бека.
К оне чно,
о п исаны
другие
об­
стоятельства,
но
Фазиль
Исканде р
также
и щет
корни
ли чно сти
в
детстве.
Ста лин
в спо минает
ма ть,
о
кот орой
скверно
говорят
одно­
сельчане.
Близко
увидев
Сталина
на
пи ру,
Сандро
из
Чегема
узна­
ет
в
нем
а бр ека,
к оторого
д авно,
в
детс тве ,
встретил
он
на
горн ой
дороге.
Это
прошлое:
обида
за
мат ь,
разбой.
А
теперь
—
полная
власть.
По лна я,
абсолютная,
тотальная
власть
над
всем и,
кто
его
окр ужае т,
над
в семи,
кто
живет
в
пе рвом
в
мире
со циал ист иче ск ом
государстве.
Портрет,
нарисованный
Фазилем
Искандером,
отличается
от
других
дву мя
особенностями.
Прежде
всего
—
сцена
происхо­
дит
на
Кавка з е
и
в
Сталине
подчеркиваются
восточные
черты.
Перед
на ми
—
пиры
Валтасара.
Вождь
отвергает
с вою
с вязь
с
родными
местами:
он
говорит: «у вас наКавказе ещеслишком
сильны
род с тв енные
связи...»
Но
ведет
с ебя
по-кавказски.
Когда
90


на
ра сс вете
кончается
пи р,
та нцор ы
ансамбля,
развлекавшие
до­
рог их
гос тей ,
подходят
по
одному
к
Стал ину,
а
тот
сг ребает
со
с тола
конфеты,
печенье,
кус ки
мяса ,
жареных
кур,
хачап ури
и
другую
снедь
и
накладывает
им
в
пол у
черкески
или
башлык.
«Так,
коммен ти руе т
писатель,
деревенский
патриарх,
Старший
в
Доме,
пос ле
большого
пир ше ства
раздает
гостям
дорожные
и
соседские
п аи».
Вторая
особенность
этого
портрета
—
юмор,
используемый
пи са теле м.
Это
важнейшая
черт а
поэтики
Ф азиля
Ис кан дер а.
Юмор,
может
быть,
лу чше
ск аза ть
—
тонкая
ирония,
извлекают
на
све т
бож ий
из
темных
ук ромн ых
уголков
с тал ин ской
души
подлинные
ч увс тва
и
мысли
пал ач а.
Здесь
Искандер
бл иже
к
манере
Домбровского,
чем
к
Сол же ницы ну.
Интересно,
что
в
«Факультете ненужных вещей»
и
в
«Сандро из Чегема»
имеется
сцена,
демонстрирующая
коварную
жес ток ос ть
Ст а лина
на
по­
добном
п риме ре.
У
Домбровского
р ечь
шла
об
освобождении
из
лагеря
ста рого
грузина,
когда-то,
в
да ле кие
дореволюционные
год ы,
одолжившего
Джугашвили
ва лен ки.
У
Искандера
Сталин
обд умы вае т
ответ
на
вопрос
Бер ия:
что
д елать
с
Цулукидзе,
кото­
рый
болтает
л и ш не е . «Болтунов Ленин тоже ненавидел,
—
сказал
Сталин
з аду мчив о.
—
Мож ет,
выгнать
из
партии
к
чертовой
мате­
ри?
—
спросил
Берия,
оживляясь...
Из
партии
не
можем», сказал
Сталин
и
вразумляюще
доб ав ил: «не мы принимали,
Ленин
при­
нимал...»
Гениальный
Сталин
находит
выход,
как
находил
все г­
да.
Он
решает
н аказ ать
бра та
Цу л у ки дзе: «Пусть этот болтун,
—
ткнул
Сталин
трубкой
невидимого
болтуна,
—
всю
жи знь
жалеет ,
что
заг уби л
б р ата».
Давно
было
кем-то
сказано:
глаза
—
зеркало
душ и.
Ка жетс я,
все
мы
знаем
о
глазах
Ста лин а.
В се,
кто
писал
о
Вожде
народов
(и пишут сегодня)
неизменно
задерживают
вни­
ман ие
на
г лаз ах.
Л юбоп ы тно,
что,
хотя
все
пишут
о
том
же
самом
человеке,
существует
странный
разн обой
относительно
цвета
его
глаз.
Многие
пишут:
желтые,
и
сравнивают:
как
у
кота,
как
у
ти­
гр а.
Ив ан
Стаднюк
написал:
золотые.
Сандро
из
Чегема,
подка­
тившис ь
в
танце,
на
коленях,
к
самы м
ногам
т ова рища
Сталина,
«провел глаза от хорошо начищенных сверкающих сапог вождя к
его
лицу
и
пора зил ся
сходству
маслянистого
блеска
сап ог
с
луче­
зарн ым
масл янис ты м
блеском
его
темных
глаз».
Желтые,
желто­
ватые,
янта рные ,
золотые,
а
у
Искандера
темные
глаза
Ст ал ина
—
91


всегда
у
всех
его
п ортрет ис тов
становятся
внезапно
—
по
движе­
нию
души
Вождя
— такими
страшными,
что
ч ел овек
не
мож ет
не
о камен еть.
Жестокий,
безжалостный
тиран,
восточный
царь,
не
зн ающ ий
предела
своей
власти
—
так им
пр едстает
Сталин
на
страницах
«Сандро из Чегема». «С ам факт,
—
закан чи ва ет
пи сатель
главу,
—
что
он
умер
своей
смертью,
если,
кон ечн о,
он
умер
своей
смертью,
мен я
лично
н атал кив ает
на
религиозную
мысль,
что
Бог
затр ебо ­
вал
папку
с
его
делами
к
себе,
чтобы
само му
судить
его
высш им
судом
и
само му
казнить
его
высшей
казнью».
Мед ленн о
мелют
божьи
мельницы,
но
доходит
ч еред
до
Валтасара,
доходит
—
до
Сталина.
Мно го ч исленны е
портреты
Сталина
переходят
один
в
другой,
сл ива ют ся,
продолжают
друг
друга.
В
1983годувНью-Йорке
вы­
шел
роман
Семена
Ли пк ина
«Декада», одна из значительнейших
книг,
нап ис анн ых
в
последние
дес яти л етия.
Поскольку
пу ти
«глас ­
ности»
неисповедимы,
роман
Липкина
все
еще
не
напечатан
в
Советском
Союзе.
Роман
заслуживает
особого
разговора.
Но
ес ть
в
нем
несколько
с тр аниц,
п освяще нны х
Стал ину.
Причем
герой
ро­
мана,
переводчик
Бодорский,
ви дит
вождя
на
ба нкет е,
как
Сандро
из
Чегема.
Раз ниц а
ли шь
в
т ом,
что
пир
идет
в
Георгиевском
з але
Кремля
после
в ойны.
Все
сталинские
кач еств а
проявились
полно­
стью.
На
банкет е
вождь
в незапн о
оказывается
со всем
рядом
с
геро­
ем
ром ана .
Перед
на ми
очередной
порт рет ,
к от орый
должен
занять
св ое
мест о
в
«сталиниане»:
В
янтарных
глазах,
как
в
остывающих
желтых
углях,
волшебно
го­
рели
красные
точки.
Над
твердым
воротничком
френча
свисал
индю ­
шач ий
мешочек.
Правая
рука
безвольно,
бесполезно
в исе ла.
Н изкий
лоб
и
ще р бинки
на
подбородке
отнюдь
не
мельчили
л ица,
в
котором
од но вр еменно
в идел ись
черты
венценосца
корсара
и
азиатского
пра­
во сл ав ного
священника.
Се мен
Л ипки н,
как
и
др угие ,
подчеркивают
непонятность,
та­
инственность
ст али нско го
поступка
—
чер ез
в есь
зал
подходит
он
к
стар ом у
кавказскому
поэту,
чтобы
спр о сить
его
и мя,
представ­
ляяс ь
в
сво ю
очередь:
Джугашвили.
В
эт ом
человеке,
—
пи шет
Се мен
Липкин ,
—
во плот илс я
рок,
вр ажд ебн ый
Провидению...
92


Как
и
Фазиль
Искандер,
Липкин
о бр аща ется
к
Богу
в
по иск ах
об ъ­
яс нен ия
смысла
по я вления
Ст алина.
(И)
20 декабря 1988
Странные
д ела
тв орятся
на
этом
св ете.
Если
спросить:
с
ка­
кой
стороны
б ер линск ой
ст ены
мо жно
найти
«Правду»
или
«Московские новости»
на
немецком
язы ке,
ответ
я сен:
на
восточ­
ной.
Но
если
спросить:
а
с
ка кой
ст ор оны
стен ы
запрещен
москов­
ски й
журнал
«Спутник»
на
немецком
языке,
логичный,
казалось
бы,
отв ет
—
на
западной
—
будет
ошибкой.
Советские
журналы
ид ут
в
ГДР
к о нтр аб ан до й, «Спутник»
был
з ап рещен
за
публика­
цию
стать и ,
в
которой
Сталин
сравнивался
с
Гитлером.
Конечно,
нетрудно
на йти
объяснение.
Советская
идео л ог ия,
сбросив
с
ко­
рабля
истории
Сталина,
рассчитывает
ук репи тьс я
и
устоять
—
на
Л ен ине.
К
тому
же,
советская
идеология
всег да
может
набраться
новых
сил ,
напившись
в
ро д нике
на цио н ал изма.
ГДР
держится
только
на
идеологии,
ве сь
немецкий
национализм
живет
в
Ф РГ.
Поэтому
таким
ударом
для
восточногерманской,
марксистско-
ленинской
идеологии
с тало
р азр еше ние
говорить
о
близости
меж ­
ду
Сталиным
и
Гитлером.
Образ
Сталина,
нарисованный
Василием
Г рос сма ном
в
романе
«Жизнь и судьба», оригинален тем,
что
это—двойной
портрет. «На
земле
есть
два
в ели ких
революционера,
—
объясняет
гес тап овец
Лис е
старому
большевику
Мос ков с кому, —С тал ин
и
наш
вождь.
Их
воля
родила
н аци онал ьный
социализм
г осуда рс тв а». Сталин много­
му
нас
н аучи л,
—
благодарно
вспом инает
гестаповец. «Для социа­
лизма
в
одной
стране
над о
лик вид иро ва ть
крестьянскую
свободу
сеят ь
и
про да в ать,
и
Сталин
не
задрожал
— ликвидировал
миллио­
ны
крестьян.
Наш
Гитлер
увидел
—
немецкому
наци ональ но му
со­
циалистическому
движению
м ешает
вр аг,
— иудейство.
И
он
решил
ликвидировать
миллионы
е вр еев ». Сталин учит Гитлера.
И
учится
у
нег о: «Ваше очищение партии в 37- м
году
Сталин
увидел
в
нашем
очищении
от
Рема
—
Гитлер
тоже
не
за дрож ал» .
93


Гроосмана
меньше
интересуют
портретные
д етал и.
Ст алин
и
Гитлер
—
это
пр ежде
всего
воплощения
национального
гос удар ­
ства.
Война
в
романе
в
определенном
смысл е
и дет
между
зеркаль­
ным и
близнецами:
Сталиным
и
Ги тле ром,
Советским
Союзом
и
на­
цистской
Германией.
В
своем
ан али зе
Ста лин а
Васи лий
Гроссман
вместе
с
Солженицыным
ид ет
до
кон ца.
Может
быть,
лучше
ска­
зать
—
об р аща ется
к
началу,
к
истокам,
как
стало
модным
сегодня
гов орит ь.
Г естапо в ец
Лисс
знает,
что
говорит,
ко гда
подчеркивает:
«Ленин создал партию нового типа.
Он
перв ый
понял,
что
только
партия
и
вождь
выражают
им пуль с
наци и. ..» .
В
«Жизни и судьбе»
г лав ное
—
для
ст р аны,
народа,
советского
государства,
для
Сталина
—
это
война
в
ее
поворотный
момент.
Когд а
после
победы
под
Сталинградом
становится
очевидным,
что
гитлеровское
государство
и,
следовательно,
Гитлер,
потерпе­
ли
поражение,
Сталин
—
победил.
Гроссман
сумел
показать
не­
обходимость
победы
для
народа
и
стр ан ы,
и
одновременно
он
настаивает,
что
это
была
победа
государства,
воплощающего
не­
свободу.
Один
из
важнейших
эпизодов
кни ги
—
эпизод
с
физиком
Шт румо м.
Телефонный
звонок
Сталина
по дни мает
физика
из
гл у­
бин
пропасти,
в
к ото рую
сб росил о
его
начальство,
потому
что
он
евр ей,
—
поднимает
на
вершину
славы,
открывая
неограниченные
возможности
на учн ой
работы.
Самое
важное
—
то,
что
Штрум,
до
во з велич ения
твердо
за щи щав ший
сво и
принципы,
после
звонка
с
не ба
легко
ими
поступается.
«Сталин
—
это
государство,
а
у
го­
сударства
не
бывает
пр ихот ей
и
капризов», —
думает
Штрум.
Он
становится
рабом
государства,
рабом
Стал ина.
Гов оря
о
портрете
Вождя
народов
в
романе
Гр оссмана,
след у ет
пом нить ,
что
писатель
продолжил
св ои
размышления
о
Ста лин е
в
по в ести
«Все течет».
Она
еще
не
опубликована
в
Советском
Союзе:
журнал
«Октябрь»
о бещ ает
пуб л ик ацию
в
б уду щем
го ду.
«Все течет»
—
написана
в
свободном
жанре :
судьба
героев
р аз­
вив ает ся
на
фоне
историко-философских
размышлений
автора.
Главная
тема
размышлений:
судьба
России,
место
в
ее
истории
Ленина
и
Сталина.
Их
неразрывную
связь
пи сатель
определя­
ет
так : «В Ленине воплотилось русское национальное историче ­
ское
на ча ло,
в
Сталине
—
ру сск ая
со ве тская
государственность».
Унаследованные
от
Ленина
революционные
категории
диктатуры,
террора,
борьбы
с
буржуазными
свободами,
ка зав шиеся
вр еме н-
94


ними ,
бы ли
п ер енес ены
в
основу,
в
сут ь,
слились
с
традицион­
ной
национальной
тысячелетней
рус ско й
несвободой.
С
помощью
Сталина,
—
говорит
Гроссман,
—
эти
категории
сделались
содер­
жанием
государства,
а
со ц иал -дем о кр атиче ские
пережитки
были
из гнаны
в
форму.
Согласно
автору
«Все течет», основные для характера Сталина
черты
группируются
в
три
ка те гори и.
Невероятная
жестокость,
не­
вероятное
вероломство,
спос обн ость
притворяться
и
лицемерить,
злопамятство
и
мстительность,
грубость
и
юмор
—
это
черты
са­
нов ног о
азиата.
Знание
революционных
учений,
испо л ьз о вание
терминологии
прогрессивного
Запада,
знан ие
литературы
и
теа тр а,
цитаты
из
Гоголя
и
Щ ед рина,
умение
пользоваться
тончайшими
пр иемам и
к о нспир ации,
аморальность
—
это
черты
революционе­
ра
нечаевского
ти па,
для
кот орого
люб ые
средства
оправданы
гр я­
ду щей
цель ю.
Наконец,
вера
в
чиновную
бумагу
и
полицейскую
си сте му
как
главную
силу
жиз ни,
тайн ая
с тр асть
к
мундирам,
ор­
денам,
беспримерное
презрение
к
человеческому
достоинству,
обо­
готворение
чиновного
порядка
и
бюрократии,
готовность
убить
че­
ловека
рад и
святой
буквы
закона
и
туг
же
пренебречь
законом
рад и
чу до вищно го
произвола
—
это
черты
полицейского
ч ина,
жандар­
ма.
Вас или й
Гроссман
заключает: «Вотздесь-то
и
был
характер
Сталина
—в
соединении
э тих
тр ех
Ст алины х». То есть
—
в
соеди­
не нии
чиновного
азиата,
ре во люц ио нер а-неч аевца ,
жанд ар ма.
(12)
10 января 1989
У
вс ех
сталинских
портретов
есть
не что
общее.
Все,
пи сав шие
о
нем
свободно,
не
думая
о
цензуре,
употребляли,
как
я
старался
показать,
иронию,
сатиру,
сарказм.
С
од ной
стороны,
этого
как
бы
треб овал а
гиперболичность
культа
Стал и на
—
он
был
так
велик,
что
нельзя
е го,
после
того,
как
он
уже
ум ер
и
перестал
давить
своей
чудовищной
тушей,
представить
иначе,
как
в
смешном
виде.
От ец
и
Учи тель ,
лучший
д руг
пионер о в,
пожарников,
Мудрейший
из
Мудрых .
Сегодня
это
к ажет ся
смешным,
вчера—это
было
под л ин­
95


ной
реальностью.
Во-вторых,
смех
освобождает
человека,
смея сь,
человечество
прощается
со
сво им
про шл ым,
говорил
Маркс.
См ех
используется
писателями,
берущимися
за
С тал ина,
как
зак лин ан ие
для
из гнан ия
дьявола.
Дальше
в сех
в
исп оль з овани и
эл ементо в
сатиры
пошел
Ал екса ндр
Зиновьев.
Са тир а,
в
особенности
наиболее
острые
ее
фор мы,
прежде
всег о
гротеск,
важный
э л емент
его
пал итр ы.
Пи сатель
шир око
их
и сп ользуе т,
когда
пишет
портреты
советских
вождей,
в
том
ч исле,
к оне чно,
Сталина.
Александр
Зиновьев
при ­
обрел
изв естн о сть
первой
же
своей
книгой
«Зияющие высоты»,
вышедшей
в
свет
в
Ло зан не
на
рус ск ом
языке
в
1976 г.,
а
на
фр ан­
цузском
—
в
1977 году .
Совершенно
есте ствен но ,
что
он
ср азу
же
дал
пери од из ацию
иб анск ой
исто р ии
(Ибанск
—
прозрачное
на­
звание,
под
которым
ск р ыва ется
первое
в
мире
социалистическое
гос уд арст в о). Писатель сообщает:
И сто рия
Иб анска
распадается
на
три
неравные
половины.
Первую
половину
образует
период
Потерянности.
Это
с амая
большая
поло­
вина.
В
этот
период
часть
иб анцев
сидела
в
лагерях,
другая
их
сторо­
жил а,
тре тья
ковала
кадры
для
первой
и
вт ор ой...
Вторую
половину
образует
период
Растерянности,
называемый
в
западной
исторической
литер ату ре
Случайным
Растерянсом.
Это
сам ая
маленькая
половина...
Третья
половина
—
Период
П ро цве тания.
О
ме рах
его
по ка
трудно
суди т ь,
поскольку
он
еще
только
н ач ался,
судя
по
всему,
он
мо жет
пре ­
взо йти
первые
два
во
в сех
отношениях.
Кажд ый
из
э тих
периодов
им ел
своего
вождя.
Во
времена
Потерянности
он
назывался
Хо з яин,
в
эп оху
Растерянности
—
Хряк,
в
период
Процветания
—
Заведующий.
Имена,
ко торы ми
писат ел ь
награждает
вождей,
иллюстрируют
его
отношение
к
ним.
Хрущева
он
из д еват ель ски
и мену ет
Х ряком ,
Брежнева
—
ирони­
чески
—
Заведующим.
Сталина
—
насмешливо
и
уважительно
—
Хозяином.
Ал ек сандр
Зиновьев
—
философ
советского
общества.
Он
ищ ет
и
формулирует
законы
его
су щест во вания .
Совершенно
пон ят но,
что
нет
к ниги,
в
к отор ой
он
не
коснулся
бы
—
в
той
или
иной
фор ­
ме
—Сталина.
Герои
пе рво й, «Зияющих высот», второй, «Светлого
буду щего», говорят о нем,
вспоминают,
сп оря т.
Вплотную
Зиновьев
96


б ерет ся
за
Хозяина
в
«Желтом доме», двухтомной книге,
опублико­
ванной
в
1980 году,
к оторую
автор
определяет
как
«романтическая
по в есть
в
четы р ех
частях
с
предостережением
и
наз ид анием ».
Как
обычно
у
Зиновьева,
сю жет
з нач ения
не
имеет,
множество
персо­
нажей
размышляют,
сп орят,
вы ражая
взгляды
автора
на
со ветску ю
жизнь,
общество,
идеологию.
Идеологи
и
вож ди
—
Маркс,
Лен ин,
Ста лин,
Берия
и
другие
появ ляю т ся
на
страницах
книг и
как
реаль­
ные
ли чн ости
и
как
духи,
прихо дя щие
во
сне
к
главному
герою
—
младшему
научному
сотруд ник у.
Зиновьев,
как
и
все
портретисты
Сталина,
обращается
к
фак там
биографии
Хозяина.
Вспоминает
об
эк се
в
Т ифл исе,
о
службе
в
ох ран е.
Но
отношение
писат еля
к
фактам
—
особое.
Вот ,
например,
описание
встречи
Ленина
со
Ст алин ым
до
рев ол ю ции.
Ленин:
Нам
нуж на
ор г анизация
профессиональных
революционе­
ров,
а
не
профессиональных
болтунов.
Д айте
нам
ор га низа цию
рево­
люционеров,
и
мы
пер ев ер нем
Россию!
И
де ньги
нужны.
Без
денег
никакую
революцию
не
подготовишь.
И
тем
более
без
денег
не
удер­
ж ишь
власть.
Деньги!
В
первую
очередь
деньги!
И
еще
раз
деньги!
Много
денег!
Сталин
отвечает:
Дорогой
учитель!
Организация
люд ей
дел а
у
нас
будет.
Мож но
ск азат ь,
она
уже
есть.
Д ень ги,
оружие
и
все
прочее
будет.
Но
у
меня
условие.
Л енин:
Превосходно,
дорогой...
Иосиф
В иссар ио но вич!
Зар ан ее
согласен
на
все
Ва ши
усло вия !
Ст али н:
Я
должен
з анять
положение
в
партии,
причем
дос тато ч но
вы сок ое
и
авторитетное.
ЦК
партии.
Статьи
в
партийной
печати...
После
эт ого
разговора
п исат ель
пе реноси т
нас
в
Петербург
в
роскошную
гостиную,
где
жандармский
полковник
принимает
Ст алина.
Вместе
они
договариваются
о
н ападении
на
банк,
ко торо е
позволит
финансировать
парт ию
Л енин а.
Конечно,
историк
может
сказать,
что
даты
не
совпадают,
разго­
в оры
вымышлены,
что
все
это
—
писат ель ск ая
фантазия.
Зиновьев
ответит,
совершенно
спр авед ливо ,
что
экс
был
—
ограбление
т иф­
лисского
банка,
что
Лен ин
де йств ител ь но
всегда
искал
для
партии
деньги...
Зиновьев
не
хочет
писать
ре ал истиче ско го
Стал ина.
Он
ищ ет
суть
Ста ли на
и
находит
ее
в
противопоставлении
теоретиков
97


революции,
болтунов
—
ч ело веку
дела.
Что
ты
дум ае шь
о
нашем
деле?
—
спрашивает
Сталина
с путни к
в
по езд е.
—
Я
о
нем
не
ду­
маю
—
отвечает
Хозяин.
—
Я
его
делаю.
Для
Зиновьева
Сталин
—
воплощение
строителя,
кот оры й
при­
ходит
после
того,
как
вл асть
уже
зах вач ена,
и
сооружает
нов ый
мир.
Для
Зиновьева
Сталин
обнажает
су ть
марксизма
несравненно
лучше,
чем
это
делали
все
славные
Теоретики.
В
среде
марксистов,
—
объясняет
од ин
из
персонажей
«Желтого
д о ма», можно свысока смотреть на Сталина как на вульгаризатора
марксизма.
А
между
тем,
до
работ
Ст ал ина
в
ма рк сизме
творилось
ужас
что .
Такое
словоблудие,
что
сам
Гегель
свихнулся
бы.
Сталин
об­
наж ил
су ть
марксизма,
вернее
—
изобрел
ее. ..
То,
что
сдел ал
Ста лин,
пр имитивн о,
убого,
н елеп о.
Это
та к.
Но
это
необходимая
предпосылка
со зд ания
жизненной
идеологии.
Александр
З инов ьев
во
всех
с воих
к нигах
п одчерк ив а ет,
что
он
не
хвал ит
и
не
ругает,
что
он
стремится
—
по нять .
Он
пишет:
«Сталинизм
—
это
не
тол ько
и
не
сто л ько
ко нцла геря
и
массовые
репрессии.
Сталинизм
—
это
ниче м
не
ограниченная
диктатура
к ол­
лек т ива
над
индив идом ,
т.
е.
н аро дов лас т ие». Можно спорить с писа­
телем
относительно
смысла
т ерм ина
«народовластие».
Для
него
это
полное
п оглоще ни е
личности
коллективом,
воплощение
сталиниз­
ма.
И
вся
деятельность
Ст алина
рассматривается
Зиновьевым
как
планомерное
продвижение
к
Цели,
строительство
общества,
в
кото­
ром
личность,
инд ивид
—
исчезают,
растворяются
в
массе.
Сталин
такое
общество
построил,
значит
он
дост иг
св о его,
по бедил .
Через
несколько
лет
после
п уб лик ации
«Желтого дома»
Зиновьев
возвращается
к
Ста лину
и
сталинизму.
Посвящает
те ме
целую
кни­
гу
—
«Нашей юности полет».
Это
строчка
из
популярной
в
свое
время
песни: «Сталин
—
н аша
юность
б оев ая,
Сталин
—
н ашей
юности
полет».
Раз вивая
св ою
мысль
о
том ,
что
«Сталин был ис ­
по л нит елем
социальной
необходимости,
а
не
злодеем,
навязываю­
щим
с вою
волю
обществу
воп рек и
прир од е
по след нег о », Зиновьев
представляет
сталинское
вр емя
как
время
юности
об щес тва,
как
эп оху
энт уз иаз ма,
побуждавшего
на
под виги.
Парадоксальность
леж ит
в
основе
та ла нта
Зиновьева.
Оригинальный
м ысли тель ,
талантливый
писател ь ,
он
нередко
по­
98


зв ол яет
себе
увлечься
парадоксом.
Исходя
из
те зи са,
что
Сталин
не
был
выдающимся
злодеем
от
приро д ы,
а
был
дитя
эпохи,
при няв
ста лин скую
логику
строительства
соц иал изм а,
Зиновьев
вкладыва­
ет
в
у ста
сво их
персонажей
утверждение,
что
чи стки
в
армии
в
ЗО-е
гг.
с
од ной
стороны,
были
причиной
пор ажений
в
начале
войны,
с
другой
стороны,
без
них
«мы бы проиграли войну» . Ил и утв ерж ­
ден ие,
что
коллективизация
была
не
ошибкой,
преступлением,
бес­
смы сл енн ой
жестокостью,
как
говорят ,
но
с ыгра ла
«великую исто ­
рич ес кую
ро ль», ибо миллионы крестьян охотно бросили тупую
и
изнурительную
крестьянскую
жи знь
и
р инул ись
в
города
и
на
стр о йки ...
Страстность,
с
ка кой
персонажи
выражают
эти
вз гляд ы,
дает
иногда
основания
считать,
что
писат ель
их
ра з деляе т.
Книг и
Зиновьева,
мысли,
высказываемые
им,
необычайно
пло­
дотворны,
ибо
вызывают
желание
спорить,
п редст авля я
советский
мир
с
нео жи данн ой
стороны.
Бесспорная,
как
мне
кажется,
цен­
ность
зи но вьевс ко го
п ортрета
Сталина
в
том,
что
писатель
не
вы­
резает
Х оз яина
из
ткани
советской
истории,
не
представляет
его
чужеродным
телом,
появившимся
не изве стно
отк уд а,
чтобы
учи ­
нит ь
Зло.
Сталин,
пишет
Зи нов ьев,
адекв ате н
вытолкнувшей
его
м ассе. «Сталин был воплощением «М ы».
(73>
10 января 1989
Владимир
Максимов
примеривался
к
С тал ину
не
раз .
Тен ь
Вождя
народов
давит
на
все
поколения
Лашковых
в
романе
«Семь
дн ей
тво р е ни я», который первым принес писателю широкую ми ­
ровую
из ве стн ость
и
нико гд а
не
был
опубликован
на
родине.
В
ро­
ма не
«Карантин»
о дин
из
«рассказов в рассказе»
посвящен
тихому
семинаристу,
странная
и
стр аш ная
судьба
к оторого
напоминает
жизнь
Сталина.
Наконец,
в
романе
«Ковчег для незваных»
пи са­
те ль
называет
его
по
имени,
пиш ет
его
портре т.
Де йств ие
ром ана
происходит
в
1946 г.
Сю жет ная
линия
—
отъ ­
езд
эш ел она
с
переселенцами
на
Кур ил ьски е
острова.
Освоение
Кури л
представлено
писателем
как
символическое
действие,
в
ко­
99


торое
вт янут ы
все
персонажи
—
от
Федора,
мужика,
пережившего
кол л ект иви за цию,
войну,
мечтающего
выр ват ься
куда-нибудь
от
эт ой
«скудности», до Сталина,
ко тором у
подвластно,
казалось
бы
все.
Сталинские
главы,
я
остан ав л ива юсь
только
на
них ,
напи саны
о чень
про ст о,
реалистически.
Писат ел ь
ску по
комментирует
фак­
ты
из
жи зни
вождя
—
он
представляет
их.
Стареющий
Ста л ин,
—
в
1946 году ему было 67 лет,
—
часто
возвращается
м ысля ми
к
п рош лому,
не
прекращая
де йство в ать
в
насто ящ ем .
Перемежаются
сцены,
как
кадры
кинофильма:
Сталин
подписывает
длинный
спис ок
на
расстрелы,
передает
его
своему
верному
секретарю
Поскребышеву,
а
через
минуту
открывается
дверь,
и
Пос кребы ш ев
на
коленях
вползает
в
ка би нет,
держа
смертный
список
в
зу бах
—
в
числе
приговоренных
его
жена;
Ста лин
в с помина ет
св ою
ж изнь
в
ссыл к е;
с мотри т
сквозь
проекционное
окошко
привезенных
для
по каза
ему
заснятых
на
кин о пле нку
Краснова
и
Шкуро;
вспомина­
ет
наветы
на
свою
мать
и
бол езне нн ые
обиды,
которые
приносило
ему
в
юн ости
его
пл ебейст в о;
принимает
у
се бя
патриарха
Сергия
и
наносит
визит
бывшему
товарищу,
просидевшему
годы
в
лагере,
а
пот ом
по
воле
Хо зяи на
освобожденному.
Пис ател ь
с оби рает
известные
факт ы,
слухи,
анекдоты,
любовно
выписывает
детали,
к отор ые
укладываются
в
правдивый,
правдо­
подобный
портрет
кровавого
бессердечного
тирана,
убивающего,
у бив ающег о,
убивающего.
Максимов
не
ищет
политических
об ъ­
ясне ний ,
ис торичес ких
оправданий
—
для
не го
важно
показать
кровь,
к ото рая
р ас текаетс я
после
каждого
ст али нско го
слова
и
д ела.
Отношение
пи сат еля
к
изображаемому
им
персонажу
л учше
всего,
как
мне
к ажет ся,
ви дно
в
двух
сценах:
через
проекционное
окошко
смотрит
Сталин
на
старых
генералов,
переданных
ему
ан­
гл ич анами
и
обреченных
на
смерть,
—
нет
в
нем
ни
капли
жал о­
сти,
сочувствия,
человечности.
И
он
же
смотрит
ф ильм
—
комедию
Чаплина,
когда
з аж иг ается
свет,
вид но,
что
грустная
судьба
смеш ­
ног о
человека
с
тросточкой
и
в
котелке
вызвала
у
не го
слезы.
Сталин
—
человек,
и
поэтому
он
страш нее
всякого
зверя.
В
чи сле
наиболее
оригинальных
портретов
Ст али на
в
советской
литературе—образ
вождя,
представленный
Виктором
Некрасовым
в
его
небольшой
п о вести
«Саперлипопет,
или
Если
бы
да
кабы,
да
во
рту
вы ро сли
г риб ы».
Оригинальность
сталинского
портрета
у
Некрасова
в
е го,
я
бы
сказал,
особо
личном
характере.
Бесспорно,
100


кажд ый
из
писа тел ей,
бравшийся
за
оп иса ние
жизни,
де ятел ьн о­
сти,
мыслей
и
чувств
Вождя
народов,
в ыр ажал
св ои
личные
чув­
ства.
Виктор
Некрасов
наш ел
для
этог о,
усилив
персональный
х ар актер
портрета,
особый
прие м.
Он
ра ссказал
о
св оей
вст реч е
с
Портретом.
Виктор
Некрасов
вообразил
на
э той
вст р ече
в
1946
году
себя,
совсем
нед авно
о тв оевавш его ся,
написавшего
«В окопах
Ст ал инг р ада», награжденного Сталинской премией,
и
своего
не­
да вне го
главнокомандующего,
Хо з яина
—
в мес те,
за
столом,
в
со­
вершенно
свободном
разговоре.
Многочисленные
читатели
по в ести,
все
еще
неопубликован­
ной
на
родине
автора,
не
со мневали сь,
что
Некрасов
вст р ечался
со
Ст алины м.
Я
знаю,
что
юг о слав ский
журнал
напечатал
сцену
разговора
в
рубрике
подлинных
соб ы тий.
Живость,
ощущение
по д линност и
в
оп иса нии
д олгого
ра зго вора ,
это
не
только
св идет ель ст во
литературного
мастерства
Некрасова.
Важно
и
то,
что
Виктор
Н ек расов
ве лико ле пно
вы ра зил
страстное
желание
каждого
советского
чело века
его
поколения
встретиться
с
Хозя и ном,
по го во рить
с
н им,
выл ожит ь
ему
все,
как
на
ду ху,
в
на­
дежде,
что
он-то
поймет,
что
выяснится,
наконец,
недоразумение,
все
недоразумения,
все
не
понятное
в
советской
жи зни.
Все
мечтали
об
этом ,
ибо
Виктор
Некрасов
настаив ает
на
этом:
культ
личности
не
был
чем-то
только
нав яз анны м
со
с то роны,
он
был
культом,
по­
клонением
в ысш ему
существу.
Некрасов
сниж ает
Ст ал ина,
очело­
вечивает:
конопатый
старичок
с
ч ерны ми
зубами,
пошучивает,
в
том
ч исле
и
над
собой.
Сна чала
со бес ед ники
пьют
чай,
точно
такой,
ка­
кой
лю бил
Некрасов:
крепкий,
в
подстаканниках.
А
п отом
всю
но чь
будут
писатель
и
вождь
пить
вино
и
водку.
И
разговор
у
них
ид ет
се­
рьезный,
о
самом
главном:
о
Ст алин е,
терроре,
о
Г ит лере,
который
учился
террору
у
Ст ал ина,
о
войне,
и
ро ли
в
ней
Верховного,
о
веро­
ятно сти
—
кто
бы
в оспр о тивил ся?
—
ко роно вания
генерального
се­
кретаря
на
р у сский
престол.
О чень
хо чет
писатель,
и,
прежде
всего,
советский
человек
по нят ь,
того,
ком у
он
поклоняется.
Не
сл уч айно
вспо минае т
Виктор
Некрасов,
что
вид ел
в
спа льне
Т в ардов ск ого,
над
само й
кроватью,
фотографию
Сталина,
а
над
пис ь ме нным
ст о­
лом
висела
фотография
Бунина.
Виктор
Некрасов
так
хочет
п он ять,
что
в
разговоре
Сталин
говорит
ему : «Никому не верю,
все
в руны ...
А
тебе
в ерю. ..
И
доверяю,
дневник
сво й
доверяю.
Понятно?
Когда
умру...»
Писательская
мечта:
найти
сек рет ный,
откровенный
ст а­
101


л инский
дневник.
И
тогда
все
стан ет
ясн о.
А
пока
надо
работать
писателям
и
историкам.
Чтобы
поня ть:
ком у
поклонялись,
почему
поклонялись?
К огда
п ере ста ли?
Пер ест али
ли?
(74)
31 января 1988
В
самом
начале
была
песня.
До
то го,
как
по я вились
пер вые
книги,
в
кот орых
прозаики
начали
исследовать
— по-настоящему—жизнь
и
деятельность
Вождя
стала
вдруг
извес тной
песня.
Начиналась
она
просто
и
зн ак омо: «Товарищ Сталин,
вы
большой
ученый».
Затем
следовали
сл ова,
определявшие,
прим ер но,
время
рождения
сти ­
хотв оре ни я:
Т ова рищ
Ст ал ин,
вы
большой
ученый,
в
языкознании
познали
то лк ...
Сегодня
это
может
показаться
просто
шут кой ,
но
для
поколения,
до
темноты
в
глазах
штудировавшего
ст алинск и й
опу с
«Марксизм и языкознание» — эт о
всерьез.
В
1950 году Сталин
обратил
сво е
внимание
на
языкознание,
на пис ал
несколько
статей,
а
ве сь
совет ск ий
народ
от
кол хозни ков
до
академиков-лингвистов
изучал
их.
Стихотворение,
немедленно
ставшее
песней,
разо­
шлось
по
стр ане
как
безымянное,
народное.
Его
а в тором
был
Юз
Алешковский,
известный
в
«самиздате»
прозой,
в
ч аст ност и,
смеш ­
ной
и
острой
сат иро й
«Николай Николаевич» .
Усп ех
стихотворения
Алешковского,
вошедшего
в
золотой
фо нд
«сталинианы», объясняется просто:
автор
сумел
выделить
и
очень
лаконично,
но
выразительно
представить
основные
э лем енты
ст алинск о го
мифа.
«Товарищ Сталин,
вы
большой
уче ны й ...»
—
к
ожд ю
о бр ащ ается
простой
со в етский
заключенный,
ко тором у
товарищ,
по
зн аме нито й
ф ормуле
со в етских
сл ед ов ателей ,
брян­
ск ий
волк.
Зэк
с ообщ ает
свой
ад рес
—
Туруханский
край
и
на­
поминает,
что
при
цар е
здес ь
сидел
в
ссылке,
раздувал
из
искры
пла мя
товар и щ
Сталин.
Костер
от
эт ого
п ламени
согревает
нын е
советских
заключенных.
И ро ния,
безж ал о стная
и
живительная,
обнажает
зна мен иты е
лозунги
ст алинско й
эпохи:
обострение
клас­
совой
борьбы
по
мере
приближения
к
верш инам
со циал из ма,
ще п­
ки,
кот оры е
неминуемо
летят,
когд а
рубят
лес
сталинских
врагов.
102


Завершающая
строф а
—
великолепная
парафраза
гла в ной
мудро­
сти
советской
ис т ор ии: «Живите тыщу лет,
товарищ
Ст али н,
и
как
бы
трудно
не
бывало
мне,
я
знаю,
буд ет
чугуна
и
стал и
на
ду шу
населения
впол не ». Эта мудрость,
но
уже
на
п олном
сер ье зе,
почти
д ословн о
повторяется
в
«Песне о тревожной молодости», которую
недавно
с
удовольствием
вспо минал
Миха ил
Горбачев:«Жилабы
с трана
родная,
и
не ту
других
забот».
Б удущи е
историки
не
смогут
понять
советской
ж изни
50-60-х
годов,
не
обратившись
к
творчеству
ба р дов:
Булат а
Окуджавы,
Александра
Гал ич а,
Владимира
В ыс оц кого.
Их
пе сни
—
настоя­
щая
большая
советская
энциклопедия:
из
них
можно
узнать,
при­
чем
совершенно
точно,
как
советский
чело ве к
одевался,
ел,
пи л,
любил,
как
он
говорил,
о
чем
думал.
Естественно
—
мн ого
мес та
в
п еснях
бардов
от вед ено
Ст алин у.
Ведь
это
от
н его
зависело
—
как
е ли,
пил и,
любили,
одевались,
что
думали
обитатели
первого
в
мир е
социалистического
государства.
Ес ли
сегодня
не
перестают
вс по мина ть
Сталина,
ожесточенно
спорить
о
нем,
то
еще
острее
была
память
о
вожде
и
учителе
после
XX съезда,
после
шока
ра­
зоблачения
«культа личности», после падения того,
кого
в серь ез
сч итали
богом
и
б ессмер т ным.
Александр
Галич,
навер ное,
лучше
всех
рассказал
о
неожиданности,
невероятности
падения.
Рассказ
в едет
го ды
спу стя
в
вагон-ресторане
бывший
зэк:
А
случилось
дел о
так:
как-то
ночью
стр анно ю
Заявился
к
нам
в
барак
кум
со
всей
охраною.
Я
подумал,
что
конец,
распрощался
матерно...
Малосольный
огурец
кум
ж евал
внимательно.
Скажет
слово
и
поест,
морда
вся
в
апатии.
«Был,
сказал
он,
—
главный
съ езд
сл авно й
наш ей
партии.
Про
Кит ай
и
про
Лаос
говорились
прения.
Но
особо
в стал
вопрос
про
О тца
и
гения».
Кум
докушал
огурец
и
закончил
с
мукою
«Оказался наш Отец не отцом,
а
су кою ...»
Ка ждый
из
бардов
по-своему,
в
з ави си мости
от
своего
темп ер амен та
и
своей
поэт ик и,
го вор ил
об
эт ой
трансформации,
о
времени,
отметившего
каждого
из
ни х.
Одна
из
самых
первых
песен
Булата
Окуджавы,
датированная
1957 годом,
начиналась:
103


«О чем ты успел передумать,
о тец
расстрелянный
мой ,
когда
я
ша гнул
с
гитарой,
растерянный,
но
жи в о й?» Поэт обозначал вре­
мя
о тца
—
расстрелянного
при
Ста лин е,
и
свое
—
ког да
мо жно
было
об
эт ом
сказать,
но
еще
—
не
напечатать.
Пе сня
о
черном
кот е
воспринималась,
как
очень
прозрачная
ал лего р ия.
В
совсем
недавно
вышедшем
сборнике
«Посвящается вам»
оказались
сти хи
о
Сталине,
напис ан ны е
в
разное
время,
но
н еизм енны е
в
своем
от­
нош ени и
к
бывшему
вождю.
В
1961 году Окуджава писал: «Сталин
трубочку
ра скури т
—
станут
листья
опадать.
Сталин
бровь
сво ю
нахмурит
— трем
нар о дам
не
б ыва ть » . 20 лет спустя поэт помнит:
«Ну что,
генералиссимус
прекрасный?
Лежишь
в
земле
на
площа­
ди
Красной ...
Уж
не
от
крови
ль
к расная
она,
к от орую
ты
пригорш­
ня ми
про ли л.. .»
Поэт
не
только
пом ни т.
В
1961 году он убеждал:
«Нет,
вы
знае те ,
ребята,
Сталин
очень
виноват», а в 1981-м
пр и зна­
ется : «Я счета не веду былых потерь,
но
пусть
в
своем
возмездье
я
ум ерен ,
я
не
прощаю,
пом ня
о
б ылом ».
Александр
Галич,
поэт
политический,
говорил
о
С тал ине
прямо
и
часто
значительно
боль­
ше,
чем
товарищи
по
стихам.
Он
пое т
о
Вожде,
к отор ого
в
бе с­
сонную
ночь
мучают
кошмары,
преследуют
тени
убитых:«Чтоже
дел ать
ему
в
бессонную,
в
одинокую
эту
ночь?
Вино м
упиться?
По з вать
врач а?
Но
врач
—
убийца,
вин о
—
моча...»
Поет
Галич
о
стал и нск их
выкормышах
—
палачах.
В
одной
из
лучших
его
пе­
сен
—
«Заклинание»
—
пенсионер-вохровец,
вспоминает
на
бер е­
гу
Чер но го
моря
о
с воих
прежних
под вигах ,
и
мечтается
ему,
что
«Черное море под стражею по этапу пригнали в Инту» .
И
блаженней
б лаж енног о
во
Х р исте,
Ра ску рив
сигаретку
«Маяк»,
Он
г ля дел,
как
ребятушки-вохровцы
З аг оняют
стихию
в
барак.
Ой,
ты
мор е,
мор е,
море
Че рно е,
Ты
теперь
мне
по
закону
порученное!
А
мы
обучены
э той
хи мии
—
Обр аще нию
со
стихиями.
Св ой,
ор игинал ьн ый
подход
на ходит
Владимир
Высоцкий.
В
зна­
менитой
песне
«Протопи ты мне баньку по- б е лому »
ге рой
вспоми­
нает : «Сколько веры и леса повалено,
сколь
изведано
горя
и
трасс.
104


Как
на
лево й
груди
—
про фил ь
С та лина,
а
на
правой
—
Маринка
в
анфас». А потом,
когда,
по
выражению
поэта,
н ачн утся
«разные хре-
н ац ии », понимает вдруг герой: «получилось —
я
зря
им
кл ей м ен»...
Не
оставляет
бардов
о пасен ие:
не
вернется
ли
Он
сно ва?
Кошмарный
сон
преследует
Галича:
видит
он
ночной
парад
памят­
нико в:
На
часах
замирает
маятник,
стрелки
рвутся
бежать
обратно,
одинокий
шага ет
памятник,
повторенный
тысячекратно.
То
он
в
бр он зе,
а
то
он
в
мр ам оре.
То
он
с
трубкой,
а
то
без
трубки,
и
за
ним,
как
бар аш ки
на
мо ре,
чешут
гипсовые
обрубки...
По эт
пре д упре жд а ет : «Утро родины нашей розово позывные ле­
тя т,
попискивая,
восвояси
уходит
бронзовый,
но
лежат,
притаившись,
гипсовые.
Пусть
до
времени
покалечены,
но
и
в
п рахе
хранят
обли ­
ч ие,
им
бы,
гипсовым,
человечины,
они
вн овь
обретут
величие».
Откуда
эт от
с трах
пер ед
возвращением
Вождя,
откуда
сомнения
в
его
смерт и?
Поэты
не
о бязаны
давать
от вет ы.
Нужно
бы ть
им
благодарными,
е сли
они
ставят
вопросы.
Б улат
Окуджава
в
стихот­
во ре нии
без
д аты
пр е дла г ае т : «давайте придумаем деспота,
приду­
маем,
как
захотим.
Потом
буд ет
спр аш иват ь
не
с
кого,
коль
вместе
его
создадим.
И
пусть
он
над
на ми
куражится
и
пал ь цем
грозится
из
тьмы,
пок а,
наконец,
не
окажется,
что
сами
им
со зд аны
м ы».
Мож ет
бы ть,
это
причина
страха
и
сомнения?
Он
создан
на ми,
мы
созданы
им.
Он
в
нас,
мы
в
н ем.
Нужно
это
понять,
чтобы
предот­
вратить
его
возвращение.
(15)
31 января 1989
Литература
и
Сталин
—
такова
была
т ема
мои х
передач.
В
за к люч ение
само е
время
пог ов орить
на
тему:
Сталин
и
ли­
105


тература.
Начать
ее
можно
б ана льно:
юный
Сосо
Д жу гашвили
писал
стихи.
В
к ниге
Дмитрия
Вол ког он ова
«Триумф и траге ­
ди я.
Политический
пор тр ет
И. В.
Ста лина », печатавшейся в кон ­
це
пр ошлог о
года
в
ж урн але
«Октябрь», опубликовано одно из
с тихот вор е ний,
на чинающ ее ся
сл овам и
«Когда луна своим сия ­
ньем
вдруг
озаряет
мир
земной...»
Это ,
конечно,
перевод.
Стихи,
о
которых
вспоминает
Волкогонов,
пуб ли кова лис ь
в
гр узинс к их
ж ур налах
«Иверия»
и
«Квали»
в
1895-1896 годах .
Будущему
Ст алину
было
тогда
16и17
лет.
Кто
не
пишет
в
этом
возрасте
сти хов?
Тут,
правда,
возникает
вопрос .
Стихи,
о
которых
ид ет
речь,
бы ло
их
6—
вызывают
у
неко торы х
записных
историков
сомнения.
Они
б ыли
подписаны
«Дж- шви ли»
и
«Сосело» .
В
ду­
хов ной
семинарии,
в
которой
уч ился
Д жуга швил и,
б ыли
еще
Д жа швили
и
Д ж енше лашв или.
Так
что
сомнения
обоснованы.
Но
важно,
не
кто
был
автором
эт их
стихов ,
а
то,
что
Сталин
хо­
тел
бы ть
их
автором:21 декабря1939г.
в
60-летие
вождя
т иф лис­
ска я
газета
«Заря востока»
опу блик овал а
статью
«Стихи юного
Ста лина »
и
тексты.
Вышли
они
и
в
Мос кве .
Потом
вождь
этих
сти хов
не
вспоминал.
Их
не
пе ре из да вали.
Свою
любовь
к
литературе
генер аль ный
секретарь
стал
выра­
жат ь
иначе
—
он
с тал
строить
ли тер ат уру.
Как
и
во
многих
других
областях,
учителем
Сталина
в
области
культуры
был
Ленин.
В
1956
г оду
были
впервые
опубликованы
письма
вождя
Октябрьской
рево­
люции,
свидетельствующие,
что
не
ог р а ничи ваясь
пл ат они ческ им
выр ажением
своих
«эстетических симпатий и антипатий», он за ­
креплял
их
административным
путем.
Обозвав
по эму
Маяковского
«150 миллионов» « вз д ор,
глупо,
махровая
глупость
и
претенциоз­
но сть », на что он имел полное право,
пр едседат ел ь
Совнаркома
до­
б а вил : «надо пресечь!»
Выск аз ыван ия
Сталина
о
л итер ату ре
хорошо,
да же
от л ично
были
в
свое
время
известны
всем.
Заслуживает
интереса
и
дру ­
гая
сторона
сталинской
руководящей
литературной
д еяте льн о­
ст и:
личное
у ча стие
в
литературном
процессе.
А.
А финог ено в
пи шет
в
1933 году пьесу «Лож ь»
и
благоразумно
посылает
руко ­
пис ь
Сталину.
Генеральный
секретарь
нач ал
работу
над
текстом:
выч ер к ивал
не
понравившиеся
ему
с цены,
монологи,
реплики,
в
ряде
сл у чаев
в писы вал
на
их
мес то
поправки
«от себя»
Сегодня
106


известны
многие
другие
случаи
«творческой активности вождя».
Посмотрев
очередной
фил ьм
Гр игория
Ал ександ р ов а,
Ст алин
про ­
мо лвил: «картина хорошая» .
Но
назв ание
не
понравилось.
Чер ез
несколько
дней
Александров
по луч ил
от
г енсека
«листок с две­
надц ать ю
наз ван ия ми,
на
выб о р».
Ос то ро жный
режиссер
выбрал
первое
—
и
картина
стала
называться
«Светлый путь».
Дми тр ий
В ол ко гонов,
заглянувший
в
арх ив
Ст ал ина,
обнаружил
там
следы
правки
на
тексте
государственного
гимна .
Это
Сталину
пр инад ­
ле жит
ред ак ци я: «Нас вырастил Сталин на верность народу», это
он
лично
вместо
пр ед ло женной
строки
«Свободных народов союз
благородный»
поставил
с троку: «Союз нерушимый республик сво ­
б од ных».
Живо
интересовали
генерального
сек рет аря
и
другие
вид ы
культур.
Прослушав
все
мелодии,
предложенные
на
конкурс
на
г имн
Сове тск ого
Союза,
Сталин
колеба лся,
чья
музыка
лучше :
Шостаковича
или
Ха чат урян а?
Не
зная,
что
выбрать,
он
пред­
ло жил
композ ито рам
объединиться
и
сдел а ть
из
д вух
ме лоди й
—
одн у.
К
его
уд ив лен ию,
композиторы
отк аз али сь,
и
Сталин
вз ял
привычную
музыку
А ле кс ан др ова : «Гимн партии большеви ­
ков ».
Но,
коне чн о,
особенно
привлекала
его
литература.
В
мемуарах
Константина
Симонова
«Глазами человека моего поколения»
нем а­
ло
подробностей
руководства
вождем
литературы.
Бе да
советской
литературы
была
в
том,
что
Сталиным
владела
неутолимая
жажда
«творческой деятельности» . М оже т бы ть,
ею
объясняется
зн амени ­
тый
и
зага до чн ый
его
разговор
с
Пастернаком
в
1934 году.
Как
р ас­
ска зал а
Надеж да
Манделыштам,
Стал ин
обнадежил
П аст ернак а,
что
с
Мандельштамом
все
буд ет
в
порядке.
А
затем
в незап но
упре­
кн ул,
почему
Па стернак
не
хлопотал
о
Манд ель шт ам е.
Сталин
до­
бавил:«Еслибыябылпоэтом,
и
мой
друг -п оэт
попал
в
беду,
я
бы
на
сте ны
ле з,
чтобы
ему
пом оч ь. ..»
«Если бы я был поэтом...» Мучительное желание звучит в этих
словах.
Сталин
упорно
настаивает
на
профессиональном
харак­
тере
разговора: «Новедьонжемастер,
мастер ?» —
вып ы тыва ет
он
о
Мандельштаме.
Но
поэт
Борис
Пастернак
не
п онял
поэта
Иосифа
Ста лин а.
Вождь
достиг
власти,
какой
не
знал,
ка жетс я,
ни
од ин
тиран
в
истории.
В
его
руках
были
т ела
и
души
жи те лей
107


вел ик ой
страны.
Он
осуществил
мечты
о
божественной
славе
и
убил
в сех
свои х
врагов.
Только
о дно
ему
не
да лос ь:
он
не
смог
с тать
поэтом.
Возможно,
поэтому
так
внимательно
следил
за
ли­
тературой.
И
так
ее
пр еслед овал .
Возможно
установить
прямую
зависи­
мо сть
между
бесчеловечностью
тира ни и
и
степенью
личного
уч а­
с тия
лидера
в
руководстве
ку льт урой.
XX век дает нам для этого
достаточно
примеров:
Гитлер
—
неудавшийся
художник,
М ао- цзе-
дун
и
Хо-ши-мин
—
неудавшиеся
поэты.
И
Иосиф
Сталин.


Ма рт
1989
Познакомьтесь:
Сталин.
О
книге
Дмитрия
Волкогонова
«Имя Сталина навечно вписано в историю России», —
так
на­
чал
гла ву
о
Вожде
н ародов
В аси лий
Гроссман.
Следующая
гла ­
ва
в
этой
же
по ве сти
«Все течет» (все еще неизданной в СССР)
начинается
с лов ам и: «После смерти Сталина дело Сталина не
умерло».
Строки
эти
были
написаны
боле е
четверти
ве ка
назад.
И
сохраняют
всю
с вою
актуальность.
Ста лин
остается
в
це нтре
со ветс к ого
пр ошло го
и
нас тоящ ег о.
О
н его
спотыкаются
исто­
рик и,
размышляющие
о
возможностях
вос ст анов ле ния
п амяти .
О
нем
говорят,
реабилитируя
жертвы
ре пре сс ий.
Все
программы
вс ех
«перестроек»
не ра зры вно
св язан ы
с
ним,
создателем
иде­
альной
модели
социализма,
из
которой
ищут
и
не
находят
вы­
хода.
Похоронить
Гения
Всех
Времен
и
Народов
не
удалось
да же
после
того,
как
было
со жже но
тело,
выброшенное
из
м ог илы.
17 декабря
1917 года Максимилиан Волошин писал о Дмитрии Самозванце:
«Из могилы тело выходило и лежало цело на яру .
И
земля
мен я
не
пр иним ала.
И
вода
от
трупа
отливала.
На
куски
разрезали,
сож гли ,
пепл
соб р али,
пушку
зарядили,
с
четы р ех
зас тав
Москвы
палили
на
четыре
стороны
земли...»
Во лош ин
закан чи ва ет
поэму
«Дмитрий
Император»
удивительными
строчками: «Так,
смущая
Ру сь
судь­
бою
д ивно й,
четверть
в ека
мер т вый
неизбы вн ый
правил
я
лихой
годиной
б ед.
И
опять
приду
чрез
триста
лет» .
Дмитрий
был
самозванцем.
Кем
был
С та лин?
Генеральный
секретарь
привлек
внимание
биографов
только
в
конце
20-х
го­
дов.
Возможно,
первым
опытом
его
биографии
был
оче рк
рус­
ского
писателя,
жившего
в
Париже,
Марка
Алданова,
на писа н­
ный
в
1928 году .
В
1931 году вышла большая биография,
напи ­
санная
советским
дипломатом,
оставшимся
на
Западе,
Сергеем
109


Дмитриевским.
В
1931 году профессиональный биограф
(«Вильгельм II», «Муссолини») Эмиль Людвиг посетил Москву
и
—
первым
—
получил
и нтерв ью
у
Ста лин а.
Он
использовал
его
в
книге
о
вожде.
В
1935 году в Париже выходят две биогра­
фии:
Анр и
Барбюса,
очень
быстро
забытая,
и
Бориса
Суварина,
по
сей
де нь
остающаяся
лучшим
жизне опис а ние м
«гениального
с ек рет а ря» (дополненное издание
—
1977 г.). А потом биографии
пошли
одн а
за
другой.
Их
общ ей
чертой
было
место
написания
и
публикации
—
Запад.
На
родине
вож дя
писали
о
нем ,
не
пере­
став ая:
песни,
романы,
диссертации.
Биографии
не
было.
Е сли
не
счи тать ,
конечно,
сравнительно
небольшой
книги,
напечатан­
ной
крупным
ра зборчи вы м
шр ифт о м : «Иосиф Виссарионович
С тал ин.
Кр атк ая
б и ограф ия».
Она
выш ла
общим
тиражом
в
40
мл н.
экземпляров.
О
то м,
как
об ъект
—
И .В.
Сталин
—
лично
ре­
дактировал
рукопись,
вписывая
там
и
здесь :
гениальный,
великий
и
т.
п.,
замечательно
рассказал
Александр
Солженицын
в
романе
«В круге первом». Позднее догадки писателя были подтверждены
докумен тами .
В
последних
номерах
ж урн ала
«Октябрь»
за
1988 год (No No 10-
12) печаталась первая советская политическая биография Сталина,
составленная
Дмитрием
В ол ко го новым,
—
«Триумф и трагедия.
Политический
портрет
И. В.
Сталина».
Пока
опубликован
лишь
первый
то м,
н асч иты вающ ий
примерно
600 страниц.
Он
ох ва ты­
ва ет
жи знь
и
деятельность
Ста ли на
со
дня
рождения
в
1879 году
в
семь е
сапожника
Виссариона
Джугашвили
до
конца
1938 года,
когд а
«бессмысленный террор дошел до своего предела,
угрожав­
ше го
на
рубеже
с амых
тяжких
испытаний
функционированию
са­
мой
сист емы» .
На зва ние
биографии
не
со всем
ясно.
Совершенно
очевидно,
что
имеет
в
вид у
автор,
говоря
о
«трагедии» .
Н еясно ,
о
каком
«триумфе»
он
говорит:
о
личном
триум фе
вождя?
Но
а втор
признает,
что
история
о су дила
Ст ал ина.
О
триумфе
со циал из ма,
кот оры й
«тем не менее»
был
построен?
Но
автор
утверждает,
что
построен
«не тот социализм» .
Туман н ость
заглавия
верно
отражает
разброд
и
шатания
в
со­
держании
книги,
неуверенность,
двусмысленность,
отсутствие
ясного
представления
о
то м,
что
же
де йст вите льно
п роиз ошло
в
прошлом.
Все
эти
особенности
первого
советского
«полити ­
ческ о го
портрета»
Ст ал ина
отраж аю тс я
в
выборе
автора,
кото­
770


р ому
было
поручено
н апис ать
это т
портрет,
в
его
профессии.
Д митр ий
Волкогонов
—
не
историк,
х отя
с
недавнего
времени
он
возглавляет
Институт
в оен ной
истории
Министерства
оборо­
ны
СССР.
Он
—
генерал-полковник
и
докто р
философских
на ук.
Всю
жизнь
служит
в
армии.
Око нч ил
танков ую
шк олу
и
Военно­
политическую
академию
им.
Лени на .
С
1971 г.
служил
в
Главном
политическом
у пра вл ении
Советской
Армии
и
флота,
дой дя
в
1984 году до поста заместителя начальника Главпура,
который
с
1962 г.
возглавлял
генерал
Але кс ей
Епиш ев ,
один
из
прочней­
ших
столпов
орт одок сальн ой
советской
идеологии.
В
числе
кн иг
Д.
Волкогонова
—
«Психологическая война.
Подрывные
дей­
ств ия
импе риал из ма
в
обл а сти
общественного
с озн ани я».
В
1982
году
генерал
Волкогонов
ув ерял ,
что
«на протяжении всей исто ­
рии
антагонистических
обществ
арм ия
была
и
осталась
сег о дня
исключительно
и нстр умен том
войны,
а
при
социализме
превра­
тилась
в
инст ру мент
мира».
В
момен т
этого
заявления
советские
войска
третий
год
покоряли
Афганистан.
В
1987 году Волкогонов
настаивал:«Да,
мы
признаем
военно-стратегический
паритет,
но
никакого
д ухов ног о,
мора льног о
пар итет а
с
Западом
у
нас
нет
и
не
мож ет
быть».
«Триумф и трагедия»
представляет
интерес
по
многим
при ­
чинам.
Прежде
в сего
—
это
первая
книга
по
советской
истории,
рожденная
эпохой
«гласности».
Отмена
шк о льных
экзаменов
по
ис то рии
в
прошлом
году
была
вы сшей
точкой
растерянности
пер ед
картой
сов етск о го
прошлого,
сплошь
покрытой
«белыми» (крас­
ным и
от
крови)
пятнами.
Советские
идеологи
н ачинают
приходить
в
себя.
Нач инается
время
но вых
учебников
—
по
литературе, «на­
учному
к о мму низм у», политэкономии социализма,
по
ис т ории.
Книга
Волкогонова
—
первый
о бр азчик
«новой»
истории.
П режде
всего
обращ ае т
внимание
отсутствие
в
тексте
всяких
сносок;
не
вспоминаются
и
предшественники—биографы
Ст ал ина.
Однажды
лишь
упомянут
Исаак
Дейч е р,
однажды
—
А ссад -бей .
Тем
не
ме­
нее,
Волкогонов,
когда
ему
это
не обх оди мо,
не
с тесняяс ь
чер па ет
в
к нига х,
опубликованных
на
Западе.
Ге нер а л-по лк овник
и
философ,
автор
«Триумфа и трагедии»,
пишет
ист ор ию
времени;
психологический
портрет
гл а вного
ге­
роя
и
многих
де яте лей,
со при касавш их ся
с
ним;
философию
111


культа
л ичнос ти.
Возможно,
сам ая
прим ечат ел ьная
че рта
рабо­
ты
Волкогонова
—
это
важнейш ая
особенность
эпохи
«гласно ­
ст и»
—
полно е
о тсу тств ие
чего-либо
ново го
о
советском
прошлом,
о
Сталине.
В
книгу
вошло
только
то,
исклю ч ит ель но
то,
что
было
изв естно
з ап адным
исслед о ват елям ,
что
было
уже
о пуб лико ва но.
Совершенно
очевидно,
что
для
советского
читателя
очень
многое
в
«Триумфе и трагедии»
буд ет
но вым,
нео жидан ны м,
сенсацион­
н ым.
Но
это
только
потому,
что
от
не го
скрывали
все,
лга ли
о
про­
ш лом
упорно,
п ланом ерн о,
хронически.
Отсу тств ие
настоящих
от­
крытий
—
новых
фактов,
документов
—
тем
более
удивительно,
что
Дми тр ий
Волкогонов
получил
возможность,
за
к отору ю
нем а­
ло
историков
отдали
бы
левую
руку:
он
работал
в
фонде
(архиве)
Ст алина.
Иг нацио
Силоне
более
тр и дцати
лет
назад
писал,
что
освобож­
де ние
картины
ру сс кой
жизни
советского
времени
от
тяжкой
лжи ,
реконструкция
п од линног о
хода
со бы тий
будет
делом
пок о лений
историков.
Он
за давал
себе
во прос :
ск ольк о
же
поколений
исто­
ри ков
по н адо бится
для
вы по лнения
эт ой
работы?
Ибо,
добавлял
Сило не ,
даже
е сли
у д астся
свободно
заглянуть
в
официальные
ис то чн ики,
где
гарантия,
что
там
найд у тся
документы?
Это
наив ­
ные
воп ро сы,
—
так
в
разговоре
с
Иг на цио
Силоне
иронизировал
лидер
итал ь янско й
компартии
Пал ь миро
Тольятти,
хорошо
знав­
ший
кремлевские
лабиринты:
важн ые
ре шени я
никогда
не
прото­
колируются,
а
соответствующие
пр иказ ы
не
пишутся.
Волкогонов
подтверждает,
что
на
многих
док ументах
нет
сталинской
под пис и
(хотя на очень многих списках осужденных на смерть они имеют ­
с я), что Сталин нередко отдавал приказы,
ограничиваясь
лишь
од­
ним
сло во м: «Согласен» .
Множество
д окумен тов ,
однако,
сохранилось.
Волкогонов
не
использует
их
для
ответа
на
вопросы,
которые
остаются
не
до
конца
выясненными.
Перечисляя
некоторые
из
них ,
Силоне
пи­
сал : «Хрущев,
например,
под тве рдил
официаль но
провокаци­
онный
характер
у бийс тва
Кирова.
Но
в
каких
обстоятельствах
бы ло
решено
организовать
эту
поз орную
инсценировку,
и
кто
в
ней
уч ас т вовал ?» Волкогонов отвечает:
в
архивах
нет
материа­
лов
о
смерти
Кирова.
А
меж ду
тем
изв ес тно,
что
созданная
по
реш ен ию
XX съезда комиссия ЦК вела расследование и собра ­
112


ла
несколько
том ов
материалов.
У
Хрущева
не
было
оснований
уни чтож а ть
эти
документы,
как
он
де лал
со
списками
осужден­
ных
на
расстрел,
под
которыми
стоял о
его
имя.
Исключительно
укл ончив
и
скуп
на
и нф ормац ию
Волкогонов
по
поводу
уб ий­
ств а
Троцкого.
Читатель
узнает
лишь,
что
«Сталин давал Берия
самые
щекотливые
поручения.
Та к,
Троцкий,
непримиримейший
личны й
вра г
«вождя», в конце концов был физически устранен
не
без
уч ас тия
наркома».
Статья
историка
Васецкого,
появив­
шая ся
после
книги
Волкогонова,
добавляет
к
истории
уб ийс тва
Троцкого
хорошо
известную
вс ем
западным
исследователям
де­
та ль:
опе рац ия
была
подготовлена
пол ко вник ом
НК ВД
Ле они дом
Эйтингоном,
который
з авер бо вал
мать
убийцы
—
К ари дад;
имя
убийцы
—
Джексон-Морнар-Меркадер.
Но
и
в
э той
статье
не
г овори тс я,
что
после
освобождения
Ме ркадер
получил
звание
Ге роя
Сов етског о
Союза,
автор
ограничивается
таинственной
фразой:«Оего(Меркадера)
д ал ьнейше й
судьбе
можно
только
до­
гадываться».
Впрочем,
было
бы
несправедливо
обвинять
«Триумф и траге ­
ди ю»
в
полном
о тсу тств ии
но вой
инф ор мации.
Ч ит атель
узнает,
например,
что
Сталин
всю
жизнь
был
аскетом,
и
п осле
смерти
у
не го
«не оказалось личных вещей,
кроме
подшитых
в ал енок
и
з алат анно го
крестьянского
т ул упа».
Интер ес ны
сведения
о
ст а­
ли нск ой
библиотеке,
о
том,
что
в
ней
бы ли
Маркс
—
Энгельс
—
Ленин,
Каутский,
Плеханов,
Тр оцк ий,
Бухарин,
но
не
было
Ка нта
и
Ге гел я.
Интер ес но ,
что
Сталин
читал
ист ор ию
французской
ре­
во люци и
Олара
и
полюбил
Робеспьера
и
К утон а,
чи тал
«Мысли»
Н апол еон а,
в
которых
жирно
отчеркнул
на
п олях: «Именно вече­
ром
у
Лоди
я
уверовал
в
себ я
как
в
необыкновенного
человека
и
проникся
честолюбием
для
свершения
в ел иких
дел,
к отор ые
до
тех
пор
представлялись
мне
ф ант азией ».
По ртр ет
Сталина,
который
рисует
Волкогонов,
хорошо
изве­
ст ен:
вся
палитра
красок
(одна чернее другой)
заимствована
у
Троцкого.
Все
определения
—до
начала
неудержимого
восхожде­
ния
—
великолепно
знак ом ы : «человек для поручений», «мало­
зам етн ый
ф ун кц ионе р», «политический статист», «незаметный
стати ст», «функционер идеи»...
Авто р
«Триумфа и трагедии»
настаивает
на
«катехизисном мышлении»
Сталина,
подчеркивая,
что
в
течение
10 лет юный Джугашвили получал религиозное
113


образование,
которое
«способствовало формированию устойчи­
во го
догматического
мы ш лени я».
Волкогонов
дел ает
вывод,
что
Сталин
«всю жизнь верил»
—
сначала
в
хрис тиа нск ие
постулаты,
а
зате м
в
м аркс ист ски е.
И
в
итоге
«отдавал первенство вере,
а
не
и стин е».
Пр ич ины
успеха
Ст ал ина,
его
триумфа,
превратившего
«неза­
метного
с татиста»
в
Вождя
и
Учителя
всего
прогрессивного
чело­
веч еств а,
остаются
не
совсем
понятными
Дмитрию
Волкогонову,
не
решающемуся
полностью
отказаться
от
марксистского
ан али за,
но
не
зна ющ ему
н икак их
других
методов.
Стал ин
пришел
к
власти,
по тому
что
хотел
власти:
тако в
выв од
Волкогонова.
Сталин
серьез­
но
относился
к
делу
и
вн имат ель но
штудировал
книги
по
«технике
еди но вл ас тия»; главное же,
он
«создал и использовал послушный
государственный
и
партийный
аппараты,
без
которых
он
—
ни­
кто ».
Дмитрий
Волкогонов
полностью
принимает
в ел ичай шее
от­
крытие
эпох и
«гласности»
и
«ликвидации белых пятен в истории»:
схватки
диадохов
п осле
смерти
Ленина
носили
характер
личной
борьбы
за
власт ь .
Сталин
победил,
ибо
«его действиями руководи­
ла
беспредельная
жажда
власти,
кот ору ю
он
так
до
конца
и
не
смо г
утолить».
Власть
ради
власти:
и
мы
возвращаемся
к
объяснению,
которое
дал
в
«1984» Джордж Орвелл .
Вол когон ову,
од нак о,
не об ход има
т еория,
политико-философ­
ское
объяснение
Сталина.
Он
находит
его
в
«цезаризме» .
Автор
колеблется,
говорит
о
«культе личности», «вождизме», «культо­
вом
вож диз ме », потом объявляет все эти термины синонимами:
«культ личности,
вождизм,
цезаризм». В главе «Атрибуты
цезариз­
ма»
читатель
обнаруживает
у дивит ельн ые
вещи.
Я
уже
от м ечал,
что
Волкогонов
—
не
историк,
а
философ.
Возможно,
в
тех
учеб­
ных
заведениях,
к оторы е
он
посещал,
не
бы ло
п редме та
«История
Д рев него
Рима ».
Тем
не
менее,
то,
что
автор
политического
пор­
трета
Стал и на
пишет
об
авторе
«Галльской войны», привлекает
внимание.
Объявив,
что
«культовый вождизм можно назвать це ­
заризмом
XX века», Волкогонов рассказывает,
что
Цезарь,
буду­
чи
слуг ой
народов,
сосредоточил
всю
верховную
вл асть
в
полном
объеме,
а
для
этого
«создал новую прослойку
—
патрицианское
сословие,
разновидность
др ев ней
бюрократии,
—
к отора я
стал а
114


глав н ым
инструментом
его
вл ас ти».
Ес ли
бы
Волкогонов
за гля нул
х отя
бы
в
«Малую Советскую Энциклопедию», он обнаружил бы,
что
Цезарь
не
им ел
никакого
отношения
к
«созданию»
патрици­
ев,
что
они
не
были
«разновидностью»
бюрократии.
Но
для
автора
«Триумфа и трагедии»
ва жно
другое:
уже
Цезар ь
опирался
на
ни х,
что
было
естественно
в
ст р ане , «жившей столетия под сенью цар ­
ск ой
корон ы ».. .
«Цезаризм»
—
отличная
находка
Волк огон ов а,
заимствованная
у
не го
мно г ими
советскими
пу б лицист ам и.
Она
позволяет
отме­
жевать
Ленина
от
Сталина,
закамуфлировать
роль
партии
Ленина,
кот орая ,
как
туча
дождь,
несет
культ
ли чно сти
вождя.
Осн ов ная
цель,
сверхзадача
«Триумфа и трагедии»
—
защи тить
Лени на,
п р едста вить
его
а вт ором
про ек та,
к оторы й
был
«синтезом
дем о кр атии,
гуманизма
и
сп рав едл иво с ти ». И еще раз: «Ленинская
к онце пция
со циа ли зма
—
это
демократия,
гуманизм,
социальная
справедливость».
Строителю
этого
чудесного
социализма
поме­
ш али
болезнь,
смерть
и
непослушание
наследников,
о тказ авши х­
ся
выполнять
за вещан ие.
Раз об лач ит ель
«культового вождизма»
и
«цезаризма»
Волкогонов
п ише т: «титанический ум»
Ленина, «ге­
ниальные
А прел ь ские
тезисы».
Лен ин
«всегда выражал интересы
народа»
и
т.
д.,
и
т.
п.
Идеалами
Ленина ,
с ообщ ает
Волкогонов,
бы ли
«максимальное достижение вершины свободы человеком в
рамках
социальной
необходимости», полный отказ «от
насилия
над
че лов еко м».
Умолчание
—
основной
прием
Волкогонова,
когда
он
искажа­
ет
ход
событий,
связанных
со
Сталиным.
За щищ ая
Ле нин а,
автор
«Триумфа и трагедии»
и сп ольз ует
разн ообразн ы й
арс ен ал
лжи.
Он
пишет,
например,
что
«знаменитая резолюция»
о
рос пус ке
и
запрещении
фракций,
принятая
по
насто ян ию
Ленина
в
марте
1921 года,
способствовала
«сплочению партии»
и
ни
в
коем
сл у­
чае
не
бы ла
на пра вле на
против
разн омы слия,
борьбы
мн ени й.
Он
пишет
явну ю
неправду,
за яв л яя: «Пока Ленин болел,
по
инициа­
тив е
ГПУ
и
при
поддержке
Ст ал ина
бы ла
пр е дпринята
необыч­
ная
ак ция : 120 человек,
представлявших
яд ро
русской
культуры
(писатели,
профессура,
философы,
поэты,
историки)
были
высла­
ны
за
границу».
Опубликованные
в
полном
собрании
сочинений
Ленина
документы
не
оставляют
сомне н ий,
что
он
был
инициа­
115


тором
высылки.
С
большим
удовольствием
Волкогонов
цитирует
доклад
Ле нина
от
2 февраля 1920 г. : «Террор был нам навязан
Антантой...
Тотчас
после
взятия
Рос тов а
мы
отказались
от
при­
мен ени я
смертной
к аз ни...».
Волкогонов
не
вспоминает
писем
Ленина
в
феврале
и
мае
1922 года,
когда
Антанты
уже
дав но
не
было,
адресованных
нар ко му
юс тиц ии
Курскому
и
требующих
вкл ючить
террор
в
первый
советский
Уго лов ный
кодекс.
С
него­
дованием
приводит
Волкогонов
зап ис ку
С та лина
ли чно
товари­
щу
Ле нин у,
в
о твет
на
телеграмму
вождя,
г л аси вшу ю: «Повсюду
необходимо
п одав ить
б ес поща дно
этих
жалких
и
ис те рич ных
ав а нтюри стов .
Итак,
бу дьте
беспощадны
против
левых
эсеров
и
извещайте
чаще ».
Дважды
употребляет
Ленин
слово
«беспощад ­
но ».
И,
наверное,
не
с лу чайно
впервые
телеграмма
была
опубли­
ков ана
21 января 1936 года .
Ленин
как
бы
благословлял
из
гро ба
Сталина:
первый
«большой»
про це сс
против
Зиновьева,
Каменева
и
других
уже
готовился.
Логика
Дм итр ия
Волкогонова
безупречна:
Ленин
хотел,
что­
бы
бы ло
хорошо,
даже
—
оче нь
хорошо.
Он
сд елал
для
это го
все
возм ожное ,
но
—
подвели
его
соратники.
В
э той
логической
кон­
струкции,
актуальность
которой
не
нуждается
в
доказательстве,
есть
лишь
од но
слабое
место.
Как
случилось,
что
у
ге ниа льног о
Ленина,
строителя
Партии,
вождя
победоносной
р ево люци и,
на­
ме тив шего
прямой
путь
в
рай
на
земле,
оказались
такие
сорат­
ники?
Одн ого
за
другим
характеризует
Волкогонов
ближайшую
ленинскую
«рать»
и,
нужно
отдать
до лж ное
автору
«Триумфа и
т рагед ии », не находит среди них выдающихся личностей .
К роме
дв ух
—
Ст али на
и
Троцкого.
В
этом,
бесс по р но,
но вшес тво
книги.
Появление
Троцкого
на
страницах
советской
печати,
его
по­
литическая,
если
еще
не
юри дич еская,
реабилитация
с вяза на
не
только
с
желанием
заполнить
огромное
«белое пятно»
в
советской
ист ор ии.
«Демон революции», как красиво пишет Волкогонов,
не­
обходим
для
разоблачения
бывшего
«ангела революции» . Т р о цки й
необходим
для
«разоблачения»
Ста ли на.
Политический
портрет
Сталина
в
книге
Волкогонова
—
пра кт иче ски
двойной
портрет.
Настойчиво,
с и стема тичес ки
автор
проводит
мысль
о
том,
что
Сталин
был
т роцк истом ,
хотя
признает,
что
Троцкий
никогда
не
116


переставал
быть
«личным врагом»
г енсек а.
Два
«выдающихся
во ждя
Ц К», как называл их Ленин,
были
б лиз нецам и,
н есмо тря
на
св ою
вра ж ду,
с треми вш ими ся
к
той
же
цели,
к
вл асти .
«И кто
знает,
—
размышляет
Во лко го нов,
—
одолей
Троцкий
Сталина,
не
столкнулся
ли
бы
наш
нар од
с
дикта ту р ой
не
менее
ярко
выра­
женного
ц еза ристског о
т и па ?» Троцкий был не только важнейшим
источником
с т алинск их
и дей
(Волкогонов рассказывает о том,
что
Сталин
внимательно
изучал
работы
своего
в раг а), он толкал
Ста л ина,
п ров оциров ал
на
террористические
ак ции.
По
мнению
Во лко г онова, «Преданная революция»
Троцкого,
написанная
в
1936 году,
а
Сталину
доставленная
в
начале
1937 года,
ст ала
по­
сл едн ей
каплей,
п ереп олн ив шей
ч ашу
терпен ия
в ождя
и
побудив­
шая
его
начать
то тальны й
террор ,
в
том
числе
истребление
офи­
церского
корпуса.
Так
и
действовали
рука
об
руку
два
л учши х,
два
единственных
ученика
Лен ин а.
Во
вт ором
томе
«Триумфа и трагедии»
—
это
легко
предвидеть
по
намекам,
разбросанным
в
пе рвом ,
—
у
Сталина
появится
в то­
рой
бл изн ец
—
Г итле р.
Книга
Дмитрия
Волкогонова
настойчиво
актуальна.
Автор
ча­
сто
полемизирует
с
чи тател ям и
гла в
«Триумфа и трагедии», опу ­
бликованных
в
газетах,
приславших
ему
письма,
защищающие
Ст али на.
Он
предупреждает
об
опа снос ти
возрождения
«сталиниз­
ма ».
Что
может
этому
помешать?
По сле
смерти
Сталина,
пиш ет
Во лкого но в,
Берия,
который
«ничего не понимал в марксизме,
не
читал
ленинских
р а бо т», готовился захватить власть.
И
он
мог
это
сделать,
ибо
«тогдашняя система абсолютно не исключала смену
одного
диктато р а
другим».
Т огда
помешали
партийные
лидеры,
дрожавшие
за
свою
шкуру.
А
теп ерь?
«Триумф и трагедия»
п риход ит
к
чит ателю
после
«Детей
Арба та»
и
«Тридцать пятого и других годов»
Анатолия
Рыбакова.
Оба
ав тора
—
писатель
и
фи лос оф
—
против
Ст а лина
и
сталиниз­
ма,
счи тая ,
что
только
нынешний
генеральный
секретарь
мо жет
ос та новит ь
его.
Оба
автора
используют
те
же
приемы:
Рыбаков
вставляет
в
роман
исторические
пассажи,
Волкогонов
ча сто
ду­
мает
за
Ста лин а,
проникает
в
его
мысли,
мечты: «Он неразло­
вил
себ я
на
м ы сли ...», «почести покойному Плеханову Сталин в
душ е
на звал
«либерализмом» . . .» .
Ид ут
новые
книги
о
бывшем
Вожде
народов.
В
казахстанском
жур нале
«Простор» (NoNo 7-9,
117


1988) опубликован роман В.
Успенского
«Тайный советник во­
жд я», о котором газета «И з ве стия»
пишет : «Буквально весь текст
романа
прон иза н
ла сков о-поч тите льн ы м
отнош ени ем
к
Сталину,
пр ест упн ая
сущность
которого
сег од ня
уже
стала
общеизвест­
ной ».
Мож ет
быть,
не
все
могут
пов ер ить
в
«преступную сущность»
Ст алин а,
ибо
с исте ма
по-прежнему
не
исключает
возможности
смен ы
одного
диктатора
другим.


Ноябрь
1991
Власть
в
СС СР
Все
каза л ось
просто
всего
несколько
ме сяце в
назад.
Профессор
Суту
сдел ал
мне
л ес тное
пр ед л ожение
выступить
на
коллоквиуме,
организованном
Обществом
дипломатической
истории
с
докладом
о
власти
в
СССР,
и
я
согласился,
ибо
это
тема,
которой
я
мн ого
лет
за ним аюс ь.
Прошло
всего
н еск олько
м есяц ев,
и
все
ста ло
неяс­
ным.
Ибо
сегодня
пр ежде
всего
не яс но,
что
такое
СССР.
Советские
масс -меди а
говорят
сегодня
о
неда вней
супер дер жав е
—
«бывший
СС СР». Неясно и все,
что
к асает ся
вл асти
в
бывшем
СССР.
В
октя­
бре
1991 г.
Александр
Яковлев,
генератор
идей
«перестройки»,
б лижайш ий
советник
Президента
СССР,
на
вопрос
американского
журналиста,
кто
руководит
страной,
от ве тил: «соблазнительно ска­
зать
пра в ду:
н икт о!» (ИХТ, 8.10.91).
Константин
Лубенченко,
на­
родный
депутат
СССР,
избранный
нед ав но
представителем
одн ой
из
двух
палат
советского
пар ламе нт а,
зая вил: «центральная союз­
ная
структура
п р актиче ски
раз р уш ена».
В
конце
50- х
г одов
американский
сов е толог
Мерль
Файнсод
на­
писал
кн игу
«Как властвуют в России» (Merle Fainsod, «How Russia
is Ruled») —
это
был
первый
серьезный
анализ
функционирования
советской
с трук туры
власти
и
ее
история:
от
Ленина
до
Хр ущ ева.
Примерно
20 лет спустя Гарвард поручил другому советологу Джерри
Хаффу
«осовременить»
кн игу
Фай нсо да.
Джерри
Хафф
ее
пер еп исал,
что
оч е видно
даже
из
субтильного
измене ни я
заглавия:
оно
зв уч ало
т еперь : «Как управляется СССР» (Jerry Hough, «How Russia is Ruled»).
В
первой
кни ге
анализировалась
и
опи сы в алась
т оталит арна я
систе­
ма.
Во
второй
читателям
был
предложен
образ
советской
системы,
ко­
торую
автор
и зобр азил,
как
де мок рати чес кую
и
плюралистическую.
Это
бы ло
описание
Советского
Со юза
времен
Брежнева.
Сегодня
все
советские
специалисты—историки,
политологи,
соци­
олог и
—
подт вер ж дают
точность
ан ализ а
Мерля
Фа йнсода
и
фальшь
книги
Джерри
Хаффа.
Я
в спо минаю
о
ра бот ах
а мер иканских
а второв,
119


ибо
их
книг и
представляют
собой
две
ст оро ны
в
споре,
который
длился
с
1945 г.
После
краха
нацистской
Германии
некоторые
историки
о бна­
руж или
признаки
тоталитаризма в
сист ем е
ст ра ны-по беди тел ьн ицы —
в
Советском
Союзе.
Сегодня
нак онец
спо р
решен
— советские
рук ово ­
дит ели
призна ли
с ами,
что
до
самого
пос леднего
времени
СС СР
был
то тал итарн ым
государством.
Еще
раз
понадобилось
пр изн ание
пал а­
чей,
ибо
показа ниям
жертв
не
хот ели
верить.
Говоря
о
власти
в
СССР
сегодня,
не обхо димо ,
мне
к ажется ,
ис­
ходить
из
общепризнанного
нако нец
пред ст авлени я
о
господстве
в
пе рвом
в
мире
социалистическом
государстве
тоталитаризма.
Не
им ея
вр емени
останавливаться
на
х ар актер истике
тоталитарной
систе мы ,
ограничусь
великолепной
по
краткости
и
выразительно­
сти
нацистск о й
ф орм уло й: Ein Volk, ein Reich, ein Führer — «о д ин
народ,
одна
империя,
один
фю рер ».
На
ру сс ком
языке
им ее тся
большое
числ о
переводов
нацистской
форм улы,
к отора я,
в
с вою
оче ред ь,
была
переводом
л енин ско го
комментария
к
первой
совет­
ск ой
конституции,
Конституции
РС ФСР
1918 г.: Партия
контроли­
рует
вс е,
партия
руководит
всем.
В
самые
последние
годы
фо рм ула
советского
т отали тари зма
зв учал а
так :
народ
и
партия
едины.
Если
обратиться
к
терминологии
специалистов
по
тео рии
си­
стем ,
то
тоталитаризм
следует
определить,
как
с истем у
ж естку ю.
Выполняя
определенные
фу нк ции
в
определенных
условиях
до­
статочно
эф ф ектив но
для
сохранения
жизнеспособности
и
д аже
распространения,
она
г ене тичес ки
не
способна
приспособиться
к
изменившимся
условиям.
Это
мо жно
выр аз ить
еще
проще:
комму­
нист ич еск ая
система
нер ефор мир у ема.
Но
необходимость
реф ор м,
нак апл ив авш аяся
д есяти лети ями ,
нарушила
равновесие
жесткой
сист емы
в
ус лов иях
борьбы
за
вл аст ь,
начавш ейся
ве сной
1985 г.
И
кот орую
обычно
называют
«перестройкой» .
В
начале
—
как
всегда
—
было
слово.
И
слово
было:
власть.
Избр анн ый
в
марте
1985 г.
генеральным
с екр етар ем
Михаил
Горб ач ев
приступил
к
собиранию
власти.
Как
это
делал
каждый
из
его
пре дш ест венник ов ,
начиная
со
Ст али на.
В
советской
струк ­
туре
власти
пост
генерального
сек ре тар я,
не
упоминающийся
в
Конституции,
давал
возможность
приобретения
тотальной
власти,
но
не
дав ал
ее
ав то мат ич ески.
Как
это
делает,
например,
консти­
т уция
Фр анци и,
о п реде ляющая
фун кции
президента.
Генеральный
секретарь
должен
реализовать
возможности
св оего
поста.
Для
э то­
120


го
имелся
один
путь:
смена
ка дров .
Замена
людей
пр ежнег о
ген­
се ка
людьми
нового
генсека.
Каждый
из
генеральных
се кр етар ей
об ъ яснял
необходимость
тотальной
вл аст и,
без
ко торой
нельзя
было
про ве сти
реформы.
Р еал изаци я
реформ
позволяла
«чистить»
кадры.
И
мы
приходим
к
очередной
идеальной
ситуации:
без
вла ­
сти
нет
ре фо рм,
без
реформ
нет
власти.
Реализация
потенциала
генерального
секретаря
не
ограничива­
л ась
сменой
кадров.
Ему
ну жно
было,
кроме
того,
овладеть
второй
структурой
в ласти.
Нет
нужды
напо минат ь ,
что
особенностью
со­
ветского
тоталитарного
государства
было
наличие
вл асти
партии.
Но
одно вр емен но
существовала
и
традиционная
государственно­
адм ин истр атив ная
система.
Лени н
пос ле
захвата
в ласти
зан ял
пост
премьер-министра.
Он
был
вождем
парт ии
по
пр аву
отцовства
—
он
изобрел
партию
большевиков.
Следовательно,
Лен ин
но сил
кепку
вождя
пролетарской
партии
и
шляп у
главы
пр авит ел ьст ва.
Ста ли н,
буд учи
по лным
хозяином
государства,
ст р аны,
ее
обита­
телей,
в
1941 г.
занял
официальный
пос т
—
главы
пр авит ель ст ва.
Каждый
из
следующих
генсеков
добивался
и
по лу чал,
о ста ваясь
гла вой
партии,
государственный
пост :
Хрущев
был
главой
прави­
тель ств а,
его
преемники
—
представителями
Верховного
Совета
СССР,
коллективного
—по
определению
Конс ти туции
— главы
го­
сударства.
Как
пр авило ,
п уть
к
тотальной
власти
за ни мал
5лет.
Это
подтвердилось
и
в
случае
Гор бач ев а.
В
1990 г.
он
приобрел
абсо­
лютную
власть.
Изменив
Конституцию,
учредив
по ст
Пре зи де нта
СС СР
и
выбрав
себ я
на
это
пост,
он
об л адал
л егал ьно
властью,
пр е­
вышающей
в се,
что
зн ает
советская
ист ор ия.
А
межд у
те м,
на
пр от яже нии
пя ти
лет
подъема
на
вершину,
чем
больше
власти
и мел
Горбачев
фор ма л ьно,
тем
меньше
он
име л
ее
в
реальности.
Парадоксальный
феномен
объясняется
отнюдь
не
сопротивлением
«ястребов»
светлому
«голубю», консерваторов
—
ли бе ралу,
пр от ивник ов
реформ
—
«революционеру».
Михаил
Горбачев
не
хотел
ничего
менять,
он
желал
провести
косметические
реформы,
к оторы е
позволили
бы
ему
обр ест и
абсолютную
в ла сть,
чт обы
затем
повысить
эффективность
социал ист ическ ой
системы.
Принимая
заранее
возражения
от но сител ьно
многообразия
при ­
чин
«перестройки», а затем ее краха,
выделяю
те,
к оторую
считаю
основной.
Г орбаче в
заст ал
основную
структуру
власти
—
власть
пар тий ных
комитетов
и
центр аль ног о
аппар ат а
—
укоренившейся
121


необ ык но венн о
прочно .
18 лет брежневской власти
—
наиболее
д л ител ьный
с пок ойный
период
в
советской
истории
—
позволил
«кадрам»
буквально
врасти
в
землю,
укорениться,
обрести
на
ме­
ст ах
вла сть ,
ог р анич енную
толь ко
директивами
из
центра
по
основ­
ным
стратегическим
вопросам.
Михаил
Горбачев
начинает
выкор­
чевывать
бр ежневск ие
кадры,
ставя
преданных
себе
людей.
За
ми­
нув шие
шесть
с
лишним
лет
власти
Г орбаче ва
он
трижды
сменил
практически
весь
аппарат
в
центре
и
на
местах.
Партия
не
знала
по до бной
«чистки»
со
времен
Сталина.
Учитывая,
конечно,
что
Горбачев
не
ликвидировал
физически
уволенных
функционеров.
Сист ем а
власти
в
СССР
была,
ес ли
мы
о став им
в
стороне
маска­
рад
власти
мес тны х
Советов,
чрезвычайно
проста.
Партийные
коми­
т еты,
как
нейроны,
передавали
гига нт ск ому
организму
государства
импульсы.
Страна
жила ,
потому
что
пар тийные
комитеты
зас тавл я­
ли
ее
работать,
к онт ролир ова ли
деятельность
всех
областей
жиз ни,
в
том
числе
и
личную
ж изнь
граждан.
Партийная
власть
дублиро­
в ала
все
структуры
власти
в
стране:
без
руководства
па рт ийног о
се­
кретаря
—
на
всех
уровнях
—
не
выпекали
хлеб,
не
работали
заво­
ды,
не
печатались
книги,
не
убирался
мусор
и
т.
д.
и
т.
п.
Жесткость
системы
проявлялась
в
том,
что
парт ком ы
д ейст во вали,
п олучив
инструкцию
сверху.
Система
работала,
как
сегодня
из вест но
из
со­
в ет ских
и сточни ков ,
оче нь
неэффективно.
Социологи
подсчитали,
что
прим е рно
из
1000 директив выполнялись 10.
Этого
было
до­
статочно
для
т ого,
чтобы
организм
двигался
—
плохо,
слабо,
на
вы­
б ранн ых
сверху
участках,
но
двигался.
Политика
Горбачева,
жерт­
вовавшего
всем
ради
вл асти ,
менявшего
генеральную
линию
со
дня
на
день,
менявшего,
как
я
вс по минал ,
партийных
чиновников,
раз ­
ладила
партийную
м ашину .
Н ейр оны
не
знали,
какую
и нфор ма цию
передавать.
Они
получали
приказ
и
контрприказ.
Р ез ульта том
был
беспорядок.
А
по том
машина
о ст ано ви лась.
Из
1000 директив не
выполняется
ни
одна.
Шум,
поднятый
вокруг
мно гоп ар тийно ст и,
свободных
—
п очти
—
выборов
в
верховные
советы
скрыли
пара­
лич
структуры
и
испол нит ель ной
вл аст и.
Ед инст венно й,
которая
была
в
ст ран е.
Го рбач ев
сд елал
попыт ку
пус ти ть
в
действие
в торую
структуру
—
Советы.
Но,
разрушив
перв ую,
он
не
суме л
наладить
работу
вто р ой.
Страна
осталась
без
в ла сти.
Наблюдая
советскую
реальность,
прежде
в сего
следует
констати­
ровать
отсутствие
вл асти.
После
тр ех
дн ей
в
августе
он
связан
также
122


и
с
тем ,
что
компартия
ф орма льно
запрещена
на
территории
России
и
других
ре с пуб лик.
Однако
отсутствие
власти
п ород ило
сопутству­
ющий
феномен:
изобилие
властей.
В
ст ран е,
я
имею
прежде
вс его
в
вид у
Рос с ию,
ибо
о
ней
больше
вс его
информации,
но
аналогич­
ные
процессы
идут
и
в
других
республиках,
нет
власти,
и
сли шком
ее
много.
Отсутствие
сильного
центра
способствует
центробежным
тенденциям,
дроблению
территории
на
феодальные
уделы,
которые
стремятся
к
независимости.
В
на чале
20-х годов,
когда
Ст алин
сфор­
м улиро вал
теорию
строительства
с оциа лиз ма
в
одн ой
стране,
Карл
Радек
шути л,
гов оря
о
социализме
в
одн ом
уезде.
С егодн я
каждый
город,
каждый
район
или
область,
не
говоря
уже
о
республиках,
хо­
тят
построить
капитализм
в
одн ом
уез де.
И
прежде
всего
с озда ют
свою
ст рук туру
в лас ти.
И
э то,
естественно,
приводит
к
безвластию.
После
исч езн о вения
ко мпа ртии ,
кото рая
по
приказу
своего
во­
ждя
покончила
самоубийством,
осталась
с истем а
Со вето в
как
структура
власти.
Можно
по это му
го во рить
о
бывшем
СС СР
как
о
государстве,
где
власть
осуществляют
Сов еты
народных
депутатов,
избранных
свободно
по
спискам,
сод ер жащ им
несколько
к андида ­
то в.
Впечатление
это
в
з начит ель ной
степ ени
обманчиво.
Советской
власти,
существующей
формально,
реальн о
нет.
Произошла
под ­
мена,
механизм
к отор ой
был
в ключе н
в
и юне
1989г.
на
всесоюзной
партийной
конференции.
Гор бач ев
выд вину л
тогда
предложение,
ко торое
мо жно
назвать
моделью
ленинской
д иал ектики.
Объявив
о
необходимости
о сво бодит ь
пар тию
от
второстепенных
фун кци й,
Горб ач ев
п ы тается
«размежевать»
фун кции
партийных
комитетов
и
советских
а дмин истр атив н ых
органов.
И
это
ясно:
размежевать,
разделить.
Но
здесь
снова
вступила
в
бой
ленинская
диалектика.
Для
того,
чтобы
разделить
фун кции,
объявил
Горбачев,
необходимо
их
совместить.
Партийный
секретарь
во
главе
Совета
народных
де­
путатов
—
по
этой
логике
—
усиливал
авторитет
Советов,
ко торы е
становились
второй
равноправной
структурой
власти,
но
не
м огли
помешать
па рти и,
ибо
во
гла ве
ст оял
партийный
лидер.
П режде
всего
р еф орма
ка сал ась
генер аль но го
с екр етар я,
к оторы й
стал
Президентом
СССР.
Со в м ещение
пош ло
сверху
вн из
—
по
иерар­
хической
лестнице.
Таким
образом,
начался
важнейший
пр оцесс
перестройки
—
перемещение
центра
тяже сти
власти.
П арт ийные
чиновники
начали
захват
«командных высот», как любил выра­
жать ся
Ленин,
в
Со ветах .
Замечу
при
этом ,
что
о пер ация
по
за­
123


хв ату
советской
власти
пр оис хо дила
демо кр ати че ским
путем
в
ре­
зультат е
голосования.
Был
испол ь зо ван
богатый
опыт
западной
де­
мократии:
избирательные
округ а
нарезались
т аким
образом,
чтобы
обеспечить
выбор
ну жных
партийных
функционеров.
Например,
в
Томской
области
(Сибирь)
сельский
округ
составлял
1500 изби­
рат елей,
городской
—
4 тысячи.
Начиная
с
1990 г., вернейшим спо­
соб ом
выигр ат ь
выборы
ста ло
объявление
себя
антикоммунистом,
иногд а
д о стато чно
было
заяв ле ния
о
выходе
из
КПСС.
В
кон це
октября
ст ал
известен
анал из
поведения
исполнитель­
ных
ор га нов
власти
России
в
момент
путча.
А нализ ,
проведенный
К онтр оль ным
у пр авлени ем
Администрации
п р езид ента
РСФСР,
по­
казал,
что
70,5 процента структур власти на территории республики
«фактически не поддержали российское руководство», у аналити­
ков
имеются,
кроме
то го,
серьезные
сом нения
в
лояльности
оста л ь­
ных
29,5 процента территорий.
Документ
констатирует:
бывший
а ппа рат
КПСС
заблаговременно
осуществил
п еремещ ение
пар тий ­
ных
функционеров
на
рук ов од ящие
должности
в
местные
Советы
и
их
испо лни тел ьные
органы
в лас ти.
И
да ль ш е : «В местных Советах
и
их
испо лнит ель ных
органах
бывшие
па ртийные
функционеры
за­
нимают
пр актич ески
все
ключевые
должности».
Вла сть,
как
учили
нас
М аркс,
Ленин
и
д ругие ,
является
надстрой­
ко й.
Базис
—
это
производственные
отн оше ния ,
э кон омика .
Хорошо
известно,
что
не
менее
70 процентов советского народного хозяйства
связано
с
нуждами
армии.
2 октября «Л итер атурн а я
га зе та»
оп у­
блико вал а,
возможно,
самый
с е нса ционный
материал,
посвящен­
ный
путчу.
Это
было
интервью
с
человеком,
имя
которого
и
долж­
ность
составляли
один
из
главных
вое нных
секретов
ССС Р.
Петр
Короткевич
долгие
годы
руководил
сов е тской
программой
«звездных
в ойн », создавал,
как
о
нем
сег о дня
ск аза но, «ядерный щит страны».
Он
со здава л
и
щит,
и
меч.
В
интервью
он
рассказал
о
н еоб ъят ной
вл асти,
ка кую
и меет
в
СССР
«военно- промы шле нны й
комплекс»
и
о
том ,
что
гл авн ым
и ниц иа тором
и
руков одит ел ем
августовского
пут ча
был
Ол ег
Бакланов,
заместитель
председателя
Совета
об орон ы,
чле н
ЦК,
чле н
По литб юро,
секретарь
ЦК,
хозяин
всей
военной
промыш­
ленности.
Откровения
Короткевича,
в
кот о рых
есть
много
интерес­
ных
деталей,
важны
потому,
что
раскрывают
фундамент
советской
вл аст и.
Тысячи
военных
заводов
и
фа брик ,
сооруженных
во
в сех
уголк ах
бывшего
Союза,
дают
раб оту
и
хл еб
миллионам
советских
124


гра ждан .
Дир екто р
в оен ного
пре дп рият ия,
вместе
с
председателем
Сов ет а,
а
раньше
—
секретарем
пар тийн ого
комитета,
—
хоз яин
го­
ро да.
Он
осуществляет
вл аст ь,
ибо
в
его
руках
реальные
инструмен­
ты
власти
—
ра бот а,
д ен ьги,
промышленные
товары.
Неу д иви тель но
п оэтом у,
чт о,
зак лю чая
анализ
поведения
мест­
ных
ор ган ов
власти,
упомянутый
выш е
документ
подводит
ит ог:
«Пути реализации основных социально -э ко но м иче ских
преобра­
зов ан ий
фа кт ически
блокированы».
Сегодняшняя
си туац ия
в
быв шем
Советском
Союзе
нап ом инает
ай сбер г
—
видна
лишь
сам ая
верхушка
событий,
обращает
на
себя
вни мани е
в
первую
очередь
кр ах
импер ии.
Подводная
часть
ай с­
берга
—
проблема
власти.
Какова
власть
в
республиках,
объявив­
ших
о
своей
н езав ис имо сти,
о
выходе
из
С ССР?
Кому
принадлежит
власть
в
сове тск ой
р еспу бл ике
после
того,
как
она
стала
су вер ен­
н ой?
Национальный
вопрос,
развал
империи—темы
отдельные.
Я
говорю
о
тенде нц иях,
общих,
как
мне
кажется,
для
в сех
республик
б ывш его
Союза.
Прежде
всего
бросается
в
глаза
появление
лиде­
ров ,
как
правило,
отличающихся
твердостью,
авторитарностью.
Достаточно
вспомнить
Грузию
(Звиад Гамсахурдия), Казахстан
(Нурсултан Назарбаев), Киргизию (Ас к а р
Акаев), я не говорю о
Ро ссии
и
Бори се
Е ль цине.
Но
это
фе ном ен
естественный
—
силь­
ная
личн ос ть
проявляет
себя
в
«смутное время» .
Второй
фено ­
мен
—
сп еци фиче ск ий
советский.
Ком му нист ич еска я
партия
Советского
Союза
самораспусти­
лась,
она
з апр ещ ена,
исчезла.
Но
ко мм унис ты
остались.
Накан у не
само уби йст ва
партии
их
было
от
15 до 16 миллионов членов.
Г лав ное
же
—
остались
партийные
кадры.
На
пр о тя жении
70
лет
парт ия
была
ед инств енны м ,
королевским
путем
в
карьеру.
Естественно,
все,
кто
хотел
ее
делать,
наиб о лее
э нерг ич ные,
ам­
бициозные
люди
шли
в
па р тию.
Им
нужн о
было
платить
высокую
це ну
за
возможность
сделать
карьеру
—
продать
душу,
постоян­
но
лгать,
стать
рабом
па рт ии,
Это
оп ределя ло
их
характер,
их
ка­
чества.
Коммунисты
и
бывшие
коммунисты
представляют
собой
сегодня,
повторяю:
сегодня,
не
знаю
на
какое
в ремя
—
еди нст в ен­
ный
резервуар
по ст ко мм унист ич еской
элиты
власти.
И гнацио
Силоне
предск азал
полвека
назад,
что
«последний решительный
б ой»
произойдет
между
коммунистами
и
ан тико м му нистам и.
Он
поним а л
под
«антикоммунистами»
себя,
Бориса
Суварина,
Артура
125


Кестлера.
Се год ня
«последний решительный»
бой
и дет
за
вл асть
межд у
коммунистом
Горбачевым
и
антикоммунистом
Ельциным,
межд у
лю д ьми,
к оторы е
по кинул и
парт ию
вчера,
и
те ми,
кто
по­
кину л
ее
позавчера.
Осн ов ная
часть
лидеров
демократов
—
позавчерашние
комму­
нис ты.
Нем ало
среди
них
бывших
пар тийн ых
идеологов,
тех ,
кто
руко вод ил
и део ло гией.
Достаточно
назвать
Ал ек сандра
Яковлева,
достаточно
назвать
Ле они да
Кравчука,
вероятного
б удущ его
пре­
зид ен та
Украины,
Геннадия
Бурбулиса,
б лиж айшег о
советника
Ельцина
и
т.
д.
Вчерашние
коммунисты,
з аняв шие
ключевые
по­
сты
в
Советах,
хотят
воспроизвести
в
нов ых
ус лов иях
старые
фор­
мы
вла с ти.
Несколько
видоизмененные
формы
власти
хотят
ввести
по зав ч ераш ние
коммунисты,
сего д няш ние
демократы.
Суть
их
по­
литической
концепции
—
замена
влас ти
Со вет ов
личной
властью.
Борис
Ельцин
создал
институт
личных
представителей
президен­
та,
кот орые
на
ме стах
—
в
областях
и
районах
—
осуществляют
прямую
власть,
подчиняя
се бе
все
другие
существующие
фор мы.
Популярные
д емократи чески е
лидеры
—
мэры
Москвы
и
Санкт-
Петербурга
—
Гав риил
Попов
и
Анат о лий
Собчак
—
устанавли­
ва ют
диктаторскую
власть
в
столицах
бывшей
империи,
стр е мясь
ликвидировать
Советы.
В
Москве
Гавр иил
Попов,
например,
на­
значил
сво их
представителей
—
префектов
и
субпрефектов
во
все
районы
г орода,
отобрав
власть
у
Советов.
Эту
тенденцию
мож но
наблюдать
и
в
республиках.
Г ла вное
событие
минувших
се ми
лет :
исчезновение
коммуни­
стической
па р тии.
О на,
скорее
всего,
буд ет
восстановлена
под
дру­
ги ми
име на ми.
Это
уже
произошло
в
ряде
республик
—
и
ча ще
всег о
нов ое
имя
—
со ц иал ис ти ческая
пар тия.
Коммунисты
созда­
дут
с вои
организации.
Но
это
буд ет
неч то
другое.
Изобретенная
Лен иным
«партия нового типа», армия,
созданная
для
за х вата
вл а­
с ти,
перестала
существовать.
Вме сте
с
ней
рухнула
тоталитарная
система.
Начался
хаос.
Из
ха оса
м ожет
родиться
новый
нормальный
м ир.
Но
это
тема
другая.


СТАЛИН
И
СМЕРТЬ
Труды
Лозаннского
симпозиума


От
ред акто ра .
С мерть
Ст ал ина
как
явление
культуры
Как
исторический
ф акт
смерть
Сталина
до
сих
пор
скрывает
мн ого
загадо к.
Реш ен ие
их
не
вх о дит,
о дн ако,
в
задачи
нашего
сим ­
поз иум а.
Как
начало
цикла
десталинизации-ресталинизации,
смерть
Ста ли на
входит
одним
из
самых
действенных
факторов
в
после-
сталинскую
политическую
жизнь.
Ист о рия
ее
восприятия,
осмыс­
л ения,
переписывания
определяет
пр о цесс
п остроени я
всей
со­
ветской
и
постсоветской
действительности.
Н аша
встреча
бы ла
зад уман а
для
того,
чтобы
п остав ить
вопрос
о
способах
ее
изо б ра­
жения ,
продолжая
и
развивая
тему,
кот ора я
была
столь
важно й
для
Михаила
Геллера.
Нет
числа
художественным
произведениям,
где
описана
смерть.
Есл и
смысл
т во рчеств а
вообще
—
преодолеть
смерть,
то
изо браж е ние
ее
над о
счи тат ь
одним
из
г лавных
путей
к
победе.
Так
или
иначе, «смер-
т опис ь», танатография составляет важнейшую часть искусства .
В
сос тав
ее
входит
особый
модус,
под р аз дел ение,
из дав на
отведенное
изображениям
смерти
царя,
вождя
и/ или
т ир ана.1
Оно
получило
в
новое
время
новый
стимул,
особенно
благодаря
Французской
р ево лю ции:
смерти
и
пох ороны
Мирабо
и
Марата
дал и
пов од
к
государственным
торжествам,
совместившим
пропа­
ганду
и
обновленный
культовый
ритуал
с
эстетикой
спектакля
и
народного
гу лян ья .2 Модель оказалась продуктивной.
1 См., нап р., Brigitte Boissavit-Camus, François Chausson, Hervé Inglebert,
éds., La mort du souverain entre Antiquité et haut Moyen Âge, Paris, Picard
Editions, 2006
2 Cm. MichelRagon, L’Espace de lamort. Essai sur l’architecture, la décoration
et l’urbanisme funéraires, Paris, Albin Michel, 1981 ; Jacques Guilhamou, La
Mort de Marat, Paris, Complexe, 1989; его же, «Fragment d’une esthétique
de l’événement révolutionnaire. Le cas de la Mort de Marat», in: G. Sauron,
A. Turowski, S. Wahnich, éds., L’Art et le discours face à la révolution, Eds
Universitaires de Dijon, 1998.
129


Как
правило,
центральное
с обы тие
«танатографии»
раздваивает­
ся.
Смерть
и
п охорон ы
представляют
соб ой
две
части
единой
компо­
з иции,
они
отсылают
друг
к
другу
и
обмениваются
символикой.
Но
у
каждой
части,
у
с ме рти,
у
похорон
—
св ое
фактическое
содержание,
с вои
политические,
семиотические,
поэт иче с кие
потенции.
В
обла ­
сти
русистики
танатология,
танатография
не
о чень
хорошо
разрабо­
та ны,
тема
смерти
изучается,
к оне чно 1, но именно как тема .
Тогда
как
речь
ид ет
не
столько
о
теме
и
не
столь ко
об
од ноз на чно
оформ­
ле нном
жанре,
сколько
об
определенной
худож ес тве нной
традиции
со
своими
оч ень
динамическими
топ ико й,
символикой,
поэтикой.
Тр ад иция
эта
в
России
многообразна,
и
внутри
нее
линия
«ре­
пр езен таций
государевой
см ерт и», так сказать, «царская танатогра ­
ф ия» (очевидно,
что
к
ней
примыкает
не
обязательно
все
произ­
ве дение
в
цело м,
до с тато чно
основ н ых
его
м ом е нт ов ), обозначена
вехами
наподобие
пу ш кинск ого
Бориса Годунова
или
Восковой
пер­
соны
(1931), повести Юрия Тынянова о смерти Петра Великого.
Смерть
вожд я
ложится
в
основу
советского
извода
традиции;
в
не го
входят
разные
фактографические
и
беллетризованные
вар и­
ант ы;
все
о ни,
независимо
от
степ ени
документальности,
вносят
вклад
в
дело
мифологизации
и
сакрал из ации
и
самого
события,
и
его
гла вн ого
героя
(пример тому
—
м истиче ский
фил ьм
Дзиги
Вертова
Три
песни
о
Ле н ине , 1934).
В
«самиздатскую»
и
«тамиздатскую»
по ру
появляются
та­
кие
важные
вещи,
как
Суд
идет
(1956) Андрея Синявского,
как
Смерть
в
Москве
(1985) Юза Алешковского о смерти Мехлиса,
или
Палисандрия
(1985) Саши Соколова,
где
описана
фантасмаго­
рическая
версия
смерти
Сталина.
Эпиз од ы
п охо рон
С тали на
не сут
важнейшие
ф унк ции
в
Битве
в
п ути
(1957) Галины Николаевой,
в
Тишине
(1962-1964) Юрия Бондарева,
в
фильме
Ев ге ния
Евтушенко
Похороны
Сталина
(1990).
А
для
того,
чтобы
убедиться
в
з нач ении
те мы
и
для
п остсов ет ­
ского
вр емени,
достаточно
вспомнить
фильмы
Хрусталев,
маши­
ну! (1999) Алексея Германа,
в
котором
смерть
Сталина
играет
ро ль
главной
п ру жины
де йств ия
и
симво л ик и,
и
Телец
(2001) Александра
Сокурова,
гротескную
элегию
на
смерть
Л енина.
См ., напр., Ю.
Х ен,
ре д ., Идея смерти в российском менталитете,
СП б,
Изд.
Русского
Христианского
Гуманитарного
И нс титута , 1999.
130


Следовало
бы
дополнить
список,
собрать
пр ои звед ения
из
раз­
ных
областей
искусства,
сравнить
их,
о писат ь
с
разных
точек
зре­
ния :
на
нашем
си мпоз иум е
были
сд еланы
первые
шаг и
для
опре­
деле ния
смер ти
С тал ина
как
объекта
для
междисциплинарного
изучения
в
перспективе
ис тор ии
репрезентаций.
Двуликое
событие,
смерть
—
п охоро ны
Ст алина,
явилось
ре­
шающим
для
многих
личных
с удеб.
О
его
вл иянии
на
пис атель ­
скую
судьбу
Андрея
Синявского
и
об
атмосфере
тех
лет
говорит
в
своей
стат ье
Мишель
Окутюрье.
Польский
русист
Анд жей
де
Лазар и
рассказывает
о
во спр ият ии
смерти
С тал ина
в
Польше
и
о
том,
каким
нео жид анным
образом
была
воспринята
на
ее
фоне
смерть
Болеслава
Берута,
пе р вого
секретаря
польской
компартии.
Рай нер
Гольдт
прослеживает
изм енен ие
семиот ич еск ого
напо л не­
ния
образа
Сталина
—
от
стату са
иконического
знака
сист емы
до
пре вращ ения
в
по стм о де рни стский
пустой
знак,
при ним ающ ий
любое
содержание.
Трудности
съемки
и
к онте кст1
документаль­
н ого
фильма
о
похоронах
Сталина
Великое
прощание
—
такова
тема
статьи
киноведа
Рашита
Янгир ов а.
Комментирует
этот
фи льм
и
Ева
Бер ар
—
для
того,
чтобы
включить
обряд
стал ин ск их
по­
хо рон
в
историческую
перспективу,
ср авнит ь
с
похор она ми
в
ца р­
ской
Рос с ии,
задуматься
об
эстетической
прир од е
обряда.
Наконец,
в
статье
редактора
эт ого
сборника
рассматривается,
на
мат ери але
литературы
и
живописи,
встреча
двух
тр адиц ий:
танатографии,
оп исания
смерти,
и
ох ло гр афии,
описания
толпы.
Бу дем
н адеят ь ся,
что
сборн ик
да ст
толчок
к
систематической
и
масштабной
работе
по
освоению
ва жно го
материала,
важной
т емы,
важной
методологии.
♦♦♦
1P.
М.
Янгиров
скончался
в
конце
2008 г.
не
увидев
публикации
этой
статьи.
Наш
сборник
посвящен
и
его
пам я ти . (Прим.
с ос т.).


Мишель
Окутюрье,
Париж
См ерть
С та лина
как
кризис
религио зно го
сознания,
или
Рождение
Абрама
Терца
Мое
выступление
посвящено
рождению
подпольного
пи­
сателя
Абрама
Т ерца
(двойника известного критика Андрея
Синяв ско го), —
п исат еля,
з начение
которог о
в
развитии
русской
ли тер ату ры
послесталинского
периода,
на
мой
взгляд,
до
сих
пор
нед оо цен ено.
Но,
поскольку
я
хот ел
бы
выступить
не
только
как
литературо­
вед,
но
и
как
свидетель
эпохи
пяти десяти летн ей
давности,
кот орую
многие
из
пр ису тств у ющих
знаю т
только
по
книгам
(и,
конечно,
по
рассказам
мо их
св ер стник ов), позвольте мне начать с двух личных
во спо мин аний.
Первое
относится
к
зи ме
1945-46 гг.,
когд а
я
впервые
оказал­
ся
в
Москве
в
качестве
двенадцатилетнего
сына
московского
кор­
респондента
агентства
Фра нс- Пресс
—
и
проходил
свои
пер вые
зан ятия
по
русскому
язы ку
и
советской
цивилизации
в
большом
дв оре
до ма
на
улице
Чкалова,
на
Сад ов ом
к оль це,
где
в
свободное
от
школы
время
(то есть,
по
тогдашней
двусменной
сист еме ,
посто­
янно)
собирались
д ети
сос ед них
дворов.
Тут
у
нас
—
со
стар ш ей
на
год
сестрой
и
младшим
на
четыре
г ода
братом
—
составилась
к омпа ния,
круг
друзей-однолеток,
с
кот оры ми
мы
не
только
спу ­
скал ись
на
санках
с
покрытой
снегом
громады
угля,
заготовлен­
н ого
для
отопления
дома,
или
играли
в
хоккей
с
помощью
са мо­
дельных,
из
толстой
проволоки,
шайб,
на
неровном
отвердевшем
снегу,
покрывающим
двор,
но
и
разговаривали1
на
естественные
в
те
послевоенные
годы,
когда
дв енад цати летн ие
мальчики
жил и
1 Тут нужно прибавить,
что
с
де тс тва
приученный
бабушкой
к
чешскому
язы ку,
я
в
т еч ение
месяца
уже
владел
и
русским.
132


еще
в
гер оич еско й
атмосфере
во йны,
и
когда
к
иностранцам
из
«капстран»
в
Советской
Ро ссии
еще
относились
как
к
союзникам,
темы
международной
по лит ики.
Я
пом ню
сенсацию,
ко торую
произвела
среди
моих
друзей
ка­
рикатура
на
Сталина,
напеч атанная
на
страницах
еженед ел ьног о
обзора
францу з ско й
п еча ти,
ко торы й
я
од нажд ы
принес
им
пока­
за ть.
Это
был
скорее
дружеский
шарж,
чем
настоящая
карикатура
(автором был популярный впоследствии в России сотрудник га ­
зеты
Юманите
Жан
Эйфель)
—
Ста лин
на
ней
изображался
под ­
ставл яющи м
но жку
Г ит леру
с
помощью
серпа
из
советского
герба,
одновременно
уд аряя
его
молот ом
по
голов е.
Но
по
свя щ енно му
ужасу,
охватившему
моих
собеседников,
я
понял,
что
сам
ф акт
не­
парадно го
изображения
вождя
был
уже
кощунством.
Помню
так­
же,
как
од нажд ы
я
отважился
в
хо де
диску с сии
назвать
Сталина
диктатором:
я
сразу
ощутил,
что
совершил
непоправимое:
мои
друзья
после
к орот кого
молчания
от
ме ня
отвернулись,
и
в
теч ени е
неско л ь ких
дней
не
хотели
со
мно й
разг ова рив а ть.1
Потом,
мо жет
быть,
для
того,
чтобы
в
более
осторожной
форме
высказать
сво ю
мы сль
о
н едос татках
личной
власти,
я
спроси л
их,
что
будет,
ко гда
Сталин
ум рет.
Но
тут
я
вызвал
у
них
только
насмешливую
улыбку,
и
ощутил
себя
несерьезным
фантазером,
выдвигающим
какие-то
абсолютно
нелепые
и
немыслимые
пре д пол оже ния.
Подтверждение
этому
воспоминанию
я
на
д нях
наш ел
в
ответе
мо его
ровесника
В.
Аксенова
на
анкету
газеты
Ле
Монд
о
своем
восприятии
смерти
Ст алин а: «Сталин,
говорит
Аксенов,
был
бож е­
ством.
Мне
самому
было
трудно
вообразить,
что
он
м ожет
умереть.
Ни когд а
не
было
сказано,
что
он
смер тн ый... »
Этот
статус
божества,
присвоенный
вождю,
олицетворяющему
не
только
политический
строй
Сов етск ог о
Союза,
но
и
мировоз­
з рени е,
из
к ото рого
э тот
строй
черпал
сво ю
прочность,
и
в
котором
1 Недавно один из моих тогдашних московских товарищей,
Юра
Кац,
оты ск авш ий
меня
в
Париже
после
выезда
из
Со вет ск ого
Союза,
гд е-
то
в
начале
80- х
годов,
подтвердил
мне
это
воспоминание
в
несколько
иной
версии:
по
его
во спо минания,
в
тот
же
день,
посоветовавшись
между
собой,
мои
друзья
р ешил и,
что
во
всем
виновато
моё
буржуазное
во сп ит ание,
и
что
меня
н адо
не
наказывать,
а
перевоспитать,
и
вновь
приня ли
м еня
в
св ой
к руг,
объясняя
мне,
в
чём
моя
ошибка.
Их
объяснения,
правда,
я
не
запомнил.
133


были
воспитаны
все
советские
шк о льни ки,
переносил
это
миро­
воззрение
из
области
н аучн ого,
рационального
мышления,
из
ко­
торой
оно
выросло
и
с
к оторой
оно
б ыло
с вязано
в
со знан ии
сво их
пр ив ерж енце в,
в
о бл асть
иррациональной
веры,
то
ес ть
ре лиг ии.
Для
советских
шк ольн ик ов,
воспитанных
в
культе
науки,
смерть
Ста лин а
должна
была
стать
одновременно
и
пр ыжко м
в
невозмож­
ное,
и
возвращением
в
тот
реальный
м ир,
где
действуют
законы
приро д ы
и
прав ил а
логики.
Второе
воспоминание
относится
уже
непосредственно
к
Андрею
Синявскому.
Почти
десять
лет
спустя,
в
феврале
1954 года я снова
ок аз ался
в
М оск ве,
одним
из
двух
первых
французских
студентов,
при няты х
в
МГУ
по
только
что
подписанному
культурному
согла­
шению
с
Францией.
К огда
я
впоследствии
пытался
кратко
описать
св ои
тогдашние
в печат ления
от
первых
встреч
со
страной
и
с
со­
ветскими
студентами,
я
го во рил,
что
Сталин
тогда
уже
умер,
но
об
эт ом
еще
не
знали.
Де ло
в
то м,
что
в
воздухе
носилось
какое-
то
смутное
чувство
освобождения,
какая-то
эйфория,
получив­
шая
несколько
месяцев
спустя
св ое
выражение
в
эренбурговской
Оттепели,
но
о тн ести
это
чувство
к
смерт и
Сталина
(по крайней
мере
открыто,
и
тем
более
в
разговоре
с
иностранцем)
никто
еще
не
смел.
Оч ень
скоро
мы
(мой французский «на па рник»
К лод
Ф риу
и
я)
по
горяче й
рекомендации
двух-трех
сту де нтов ,
стали
ходить
на
спец­
кур с,
кото р ый
в
эт ом
году
Андрей
Синяв ск ий
читал
о
символизме:
то
ли
тема
—
в
эти
годы
не
очень
«спокойная», —
то
ли
сам
лектор
очевидно
привлекали
наиболее
интелл иг ентн ых
с туден тов
филфака.
Теперь
не
помню,
сам и
ли
мы
к
нем у
под ошли ,
или
он
заинтере­
совался
нами,
единственными
на
фа культ ете
студентами
из
«кап ­
ст ран », но очень скоро мы стали ходить к нему на консультации по
Маяковскому
и
по
поэзии
первых
лет
Ре в олюци и,
нашим
тогдашним
темам,
в
до во льно
просторный
п олупод в ал,
с
о ко шком
у
потолка,
ко­
торый
сл ужил
ему
рабочим
кабинетом
при
ко мна те
в
коммунальной
квартире
в
Хлебном
переулке,
около
Арба та .
Тут
мы
обнаружили
в
его
книжном
шкафу
французские
иллю стр иро ванные
мо ног раф ии
о
Пикассо,
о
Мат иссе
и
о
других
художниках-модернистах,
изв ест­
ных
тогд а
в
России
только
по
име ни,
да
и
то
только
специалистам-
искусствоведам
(впоследствии мы узнали,
что
эти
книги
бы ли
ему
134


приве з ены
из
Парижа
нашей
старшей
коллегой
Эле н
П ельтье
(позже
по
м ужу
Зам ой ск ой), раньше нас получившей разрешение посещать
лек ции
в
МГУ
(где и познакомилась с Андреем)
в
качестве
дочери
французского
военно-морского
ат таш е).
Н аши
то гдаш ние
разговоры,
в
это т
пер вый
год
нашего
зн а­
комства,
никог да
пр ямо
не
к аса лись
политики:
не
такое
было
еще
время,
он
это
знал,
и
мы
уже
до
з нак омст ва
с
ним
это
прекрасно
по нял и;
но
наши
разговоры
о
литературе
20-х
годо в
и
о
запад н ой
живописи
предполагали
схо дное
критическое
отношение
к
царив­
шим
тогда
эстетическим
критериям
торжествующего
соцр еализ м а.
В
этом
отн о шении
он
сильно
отличался
от
других
наш их
тогдаш­
них
собеседников,
и
эт ого
было
достаточно,
чтобы
придавать
на­
шим
посещениям
по д вала
в
Хлебном
переулке
некоторый
оттенок
крамолы.
Год
спустя,
с
осени
1955- го ,
я
опять
оказался
в
Москве,
и
мои
встречи
с
Андр еем
возобновились.
Тогда
я
в ст рет ился
у
не го
с
его
бу дуще й
женой,
Маей
Ро за но вой,
и
с
некоторыми
его
друзьями,
таки ми ,
как
Юлий
Д аниэл ь,
Игорь
Г олом шток ,
а
также
о каз авши й­
ся
впоследствии
стукачом
Сергей
Хм ель н ицкий.
Тогда
мы
уже
не
боялись
к асат ься
политических
те м,
а
после
XX съезда,
ко гда
и
прошлое
и
буд уще е
страны
социализма
в
наш ем
пр едст ав лен ии
по ко леб ались,
и менно
они
и
стал и
гла вным и.
Помню,
как
тогда
меня
поразило
у
эт ого
западника
и
поклонника
модернизма,
в
его
р асс казах
о
своих
путеш еств иях
на
Север
и
собирании
старинных
ико н,
поворот
к
русскому
традиционному
уклад у
и
народному
ис­
кусству.
А
в
области
политики
оказывалось,
что
пу ть
демократии
по
западному
об раз цу,
кот оры й
естес тв енн о
в ыт екал
из
осужде­
ния
сталинской
диктатуры,
то
ес ть
пут ь
к
свободе
слова
и
пе чат и,
к
свободным
выборам
и
многопартийной
си стеме ,
не
внушал
ему
никакого
энтузиазма,
и
к азал ся
малособлазнительным,
уже
исчер­
панным
идеалом.
В
его
лице,
как
мне
к ажется ,
я
впер вые
встре­
тился
с
те ми
неославянофильскими
настроениями,
к оторым
было
суж дено
бурно
расцвести
в
следующие
де сяти лет ия,
и
от
которых
он
быстро
отошел,
как
только
они
стал и
оформляться
в
охрани­
тел ьн ую
идеологию.
Тогда
его
карьера
литературоведа
и
кр итик а,
с вязанно г о
с
Новым
м иром
Твардовского
и
Лакшина ,
была
на
взлете.
Тогда
же
он
на чи­
нал
писать
для
ящика,
тайно
от
в сех
(за исключением узкого круга
135


самы х
близ к их
друзей)
свои
ф ан тас тичес кие
п о вести,
о
существо­
ва нии
кот оры х
я
узнал
только
три
год а
спуст я.
Прочтя
их,
а
так же
сопровождавший
их
в
качестве
литературного
манифеста
очерк
«Что такое социалистический реализм?» на страницах польского
жур на ла
Культура,
издававшегося
в
Париже,
я
сразу
узнал
в
них
тот
строй
мы сл ей,
к оторы й
мне
был
изв естен
из
давних
разговоров
с
их
ав т ором.
Именно
прочтение
Фантастических
пове стей
Абрама
Терца
и
очерка-памфлета
«Что такое социалистический реализм?» дало
мне
почувствовать
глубину
по т рясе ния,
пережи то го
его
поколени­
ем
советской
интеллигенции,
образование
к оторого
целиком
при­
ходилось
на
с тал инс кую
эпо ху,
в
связи
со
смертью
Сталина.
Я
здесь
о гр анич усь
разбором
только
од ной
из
эт их
повестей,
Суд
и дет,
н апис анно й
в
1956 году,
то
ес ть
только
второй
по
вре ­
мен и
написания,
но
наиболее
широкой
по
з амы слу
и
наиболее
тесн о
св яза нной
с
историческим
момен том.
Эта
повесть
—
самая
д линная
(она разбита,
почти
как
роман,
на
семь
г лав,
с
прологом
и
эп и ло гом), но и самая значительная,
так
как
именно
в
ней
мы
присутствуем
при
зарождении
основополагающего
образа
прозы
Си ня вско го
—
образа
Абрама
Тер ца,
то
ес ть
писателя
как
нару­
шителя,
нар ушите ля
за кона ,
пор ядк а,
благонравия,
и,
следова­
те л ьно,
пишущего
тайно,
в
постоянном
страхе
быть
раскрытым.
Образ
этот,
который
по лу чит
дал ьн ейш ее
р а звитие
в
пове с ти
Любимов,
напис а нно й
семь
лет
сп уст я,
пе рво на чал ьно
св язан
с
исторически
конкретной
ситуацией
ст али нск ого
полицейского
террора.
Но
у
Си ня вс кого
он
пер ер аст ает
в
п ред ст авл ение
о
пи­
сательстве
вообще,
как
деятельности,
крамольной
изначально,
по
существу,
по
определению,
вследствие
чего
псевдоним
Абрам
Терц
пер ест ан ет
быть
просто
укрытием
от
власти,
и
станет
во­
обще
подпис ью
Андрея
Си ня вско го
как
писателя,
в
отли чи е
от
критика
и
пу блицист а,
продолжающего
выступать
под
своей
подлинной
фамилией.
Те ма
писат еля
как
нарушителя
зако на
естественно
влечет
за
со­
бой
тему
су да,
выделенную
в
загл ав ие
п ов ести
Суд
ид ет.
В
самой
по в ести
она
воплощена
в
образе
автора,
выступающего
от
перво­
го
лица
в
прологе
и
в
эпил оге.
В
про ло ге
он
застигнут
за
сво ей
крамольной
д еятельн остью
«двумя в штатском», образ которых и
136


дальше
мел ьк ает
на
страницах
пр оиз вед ени я.
В
эпилоге
он
распла­
чивается
за
не е,
работая
землекопом
на
Колы ме
рядом
с
двумя
из
св оих
гер оев,
арестованными
по
ход у
дейст в ия.. .
Де йств ие
же,
или
сюж ет
по вести ,
можно
свести
к
трем
прова­
л ам,
постигающим
трех
гл ав ных
героев.
Первый
из
них
—
прокурор
Владимир
Глебов,
типичный
«вы­
движенец» 30-х
годов,
бывший
рев олю ци онер ,
с
гордостью
пока­
зы вающ ий
раны ,
полученные
в
гражданскую
войну,
ставший
за­
тем
кр у пным
сталинским
вельможей
и
защитником
социального
порядка.
Он
ол и цетв оряет
неколебимую
веру
в
коммунизм
как
окончательную
ц ель
ч ело веч ества,
придающую
смысл
каждой
от­
дельной
жизни...
Второй
—
а дв окат
С емен
Карл инск ий,
снару жи
вполне
«совет­
ски й
ч ело в ек», читающий казенную политграмоту молодой Кате,
заме шан но й
в
детском
«антисоветском заговоре»
и
п р ишедшей
к
не му
за
помощью,
—
но
в
глу б ине
душ и
ни
во
что
не
вер я щий
циник,
слушатель
радио
«Свобода»
и
любитель
джаза
и
западной
музыки.
Он
представляет
собой
чис тый
инди виду а лизм ,
полагаю­
щий
целью
жизни
и
см ысл
су ществ ов ани я
только
свою
собствен­
ную
личность
и
ее
удовлетворение.
И,
наконец,
третий
—
де сятик ласс ник
Сережа
Г лебо в,
сын
про­
курора
от
первого
брака.
Он
верит
в
ко мм унизм
пламенной
юно­
шеской
верой,
и
именно
по эт ому
не
может
смириться
с
про тив о­
речиями
и
недостатками,
к отор ые
он
на
каждом
шаг у
н аблюд ает ,
то
в
официальной
по лит ике
по
национальному
вопросу,
то
в
бед­
ст венно м
п ол ожении
ко лхозни ков .
У
не го
возникает
мечт а
о
нов ой
ре в олю ции,
во
имя
возвращения
к
истокам,
к
потерянному
комму­
нистическому
и деа лу.
Он
вербует
вл юбле нну ю
в
не го
школьницу
Катю
в
тайную
организацию,
кот орая
сразу
же
раскрывается,
что
приводит
к
его
а рес ту,
осуждению
и
закл ючени ю
в
ИТ Л1.
Прокурора
Глебова
настигает
удар
в
со бств енн ой
сем ье:
его
сын
Се режа
ок аз ывает ся
«врагом народа», а его молодая вторая жена,
красавица
Марина,
влюбленная
в
собственное
тело
и
не
желающая
жертвовать
своей
красотой
для
деторождения,
делает
се бе
аб орт
О
«реалистичности»
этой
сюжетной
ситу ации
свидетельствует
док у­
мен тал ьна я
повесть
Анатолия
Приставкина
Черные
ка мни,
опублико­
ванная
гораздо
позже,
в
го ды
пер естр о йки.
137


(строго караемый тогдашним законом), и таким образом не толь ­
ко
лишает
своего
му жа
стр ас тно
ожи д аемо го
ребенка,
но
и
под ­
рывает
тот
моральный
порядок,
к оторы й
для
не го
неотделим
от
его
общественно-политического
идеала.
Кар ли нск ий
же
с воим
неверием
в
ценность
к акой
бы
то
ни
было
цели
за
предел ам и
сво его
«я»
обречен
на
м етафи зическ ую
пустоту
и
на
животный
страх
смерти,
от
к отор ого
он
сп асаетс я
донжуан­
ством.
Но
та
подставная
цель,
к оторую
он
себе
ставит
в
ли це
жен­
щ ины,
за
ко торо й
он
ухаживает,
также
его
обманывает:
он
терпит
физический
кр ах
в
тот
м ом ент,
к огда
долго
преследуемая
Марина
наконец
решается
отдаться
ему .
Обр аз
эти х
дв ух
«принципиальных»
крушений
объединен
и
символически
обобщен
своим
в рем енным
—
и
сюжетным
—
со­
впадением
с
моментом
смер ти
Сталина,
к отора я
им
придает
исто­
рическое
зн ачение,
и
на
котор ую
они,
с
другой
стороны,
наклады­
вают
свое
э кзисте нциа ль н ое
значение.
Кульминацией
и
развязкой
повести
яв ляет ся,
на
само м
деле ,
ко­
рот ко,
но
выразительно
воссозданная
сце на
«прощания народа»
с
телом
вождя,
при
котором,
как
из вестн о,
огромная
толпа,
ст екаю­
щаяся
к
Дому
союзов,
была
заж ата
во йск ами
и
армейскими
грузо­
виками
в
узк ом
прохо де,
что
привело
к
катастрофической
давке,
при
котор ой,
по
слухам,
по гиб ли
сотни
людей,
в
том
числ е
и
дети.
В
повести
Терца
картина
смерти
задавленного
р ебе нка
превращает
этот
исторический
момент
в
какой-то
язы чески й
обряд,
в
к отором
уход
божества
воспринимается
как
выражение
его
гнева,
и
требует
и ску пле ния
в
вид е
чел ов еческ ой
же рт вы.
Ре лиги оз ное
значение
это й
сцены
экспр ессивн о
подчеркну­
то
авторским
вступлением,
которое
я
по зволю
себе
пр оцит иро ­
вать:
Хозяин
умер.
Ср азу
стало
пустынно.
Хотелось
сесть
и,
подняв
ли цо
к
небу,
за­
выть,
как
воют
бездомные
псы.
Они
бродят
по
вс ей
земле,
потерявшие
хозяев
собаки,
и
нюхают
во здух:
тоскуют.
Ник ог да
не
лают,
а
то лько
рычат.
С
поджатым
хво­
стом.
А
если
виляют,
то
так
—
словно
плачут.
Завидя
человека,
они
отбегают
в
сторону
и
долго
смотрят
—
не
он
ли
—
но
не
подходят.
138


Они
ждут,
они
всегда
ж дут,
и
просят
кого-то
протяжным
взгля ­
до м:
—
О
приди!
Накорми!
Уда рь!
Бей ,
ск оль ко
хочешь
(не слишком
сильно,
по ж ал уйста ). Но только приди!1
Тоска
со баки ,
лишившейся
сво его
хозяина,
то- ес ть
потеряв­
шей
тот
центр,
вокруг
к оторого
вращался
весь
ее
ми р,
—
образно,
в
утрированной
форме,
передает
абсолютную
растерянность,
бе с­
помощность
человека,
вдруг
лишившегося
в сех
ориентиров.
Это
тоска
человека,
существование
кот оро го
лишилось
цели,
стал о
бе ссмы сле нны м,
и
поэтому
страшным.
Именно
эта
ме таф изич еская
пустота,
образовавшаяся
у
совет­
ск ого
интеллигента
всл ед ствии
смер ти
Ст алина,
и
составляет
глав­
ную
те му
пов ести
Суд
идет:
это
по пы тка
выразить
то
настроение
гл уб окого
кризиса,
не
то лько
по лити ческ ого
или
идеологического,
но
и
экзистенциального,
то
ес ть
свя занног о
с
вопросом
о
смыс­
ле
жиз ни,
овладевшее
человеком,
воспитанным
советским
стро ­
ем
и
жи ву щим
и деал ами
советского
общ ест ва,
в
момент
смерти
Ст али на.
Осмы сл ен ие
этого
на стр о ения,
его
пер ево д
на
я зык
концепту­
ального
мыш л ения
мы
найд ем
в
очерке
«Что такое социалисти ­
ческий
ре ал из м?», написанном в 1957 году (т о
е сть
почти
одно­
вр еме нно
с
повестью
Суд
и дет ) , и опубликованном в парижской
Культуре
в
1959 году .
В
этом
замечательном
и
сложном
текст е
можно
выделить
три
уровня.
На
перв ом
уровне
—
это
кр и тически й
а нал из,
раскрывающий
внутреннюю
противоречивость
эс тетик и
«социалистического реа ­
ли зм а», пытающейся сочетать реализм девятнадцатого века,
осно­
ва нный
на
критическом
разуме,
с
мечтой
о
социализме,
о снов ой
кот орой
я вл яется
иррациональная
ве ра.
На
бо лее
глубо ком
и
личном
уровне
—
это
интеллектуальная
исповедь
Андр ея
Синявского,
р аскр ыв ающая
не
менее
глубок ое
противоречие:
с
одной
стороны
—
со зн ание
смерти
коммунизма
как
окончательной
цели,
пр ид ающей
смысл
человеческому
су ще­
ствованию;
с
другой
стороны
—
ностальгия
по
э той
вере,
вдохнов-
1 Абрам Терц,
Фантастические
повести,
Париж
1961, стр.
199.
139


ляющей
творчество
его
кумира
Ма яков ск ого,
и
чувство
пустоты,
оста вле нное
ее
потерей.
Из
осознанного
крушения
эт ой
вер ы
в ы текает
художественная
программа,
со став ляю щая
как бы третий
план текста.
Невозможным
стал
не
только
в
силу
своей
вн у тр енней
противоречивости
«со ­
циалистический
р еа лизм », провозглашенный официальной идео ­
логией,
но
и
«социалистический классицизм»,
воплощенный
творчеством
Маяковского.
Для
человека
ново го
в рем ени,
потеряв­
шего
веру
в
ц ель
коммунизма
и
не
желающего
«вернуться к на ­
турал ьн ой
ш коле
и
критическому
направ лению », возможно только
одн о: «искусство фантасмагорическое,
с
гип о тезам и
вм есто
це ли
и
гротеском
взамен
бытописания»1.
Такова
программа,
нам еч енная
Синявским-Терцем
в
заключение
сво его
о че рка.
Перспективность
эт ой
программы
открылась
не
с разу:
имен­
но
возвращение
к
«натуральной школе и критическому направ­
лению»
ст ало
в
русской
литературе
после
сталинской
по ры
до­
минирующим
напр авлением.
Раскрытие
утаенных
сторон
совет­
ск ого
прошлого
и
наст оя щ его
открывало
ему
широкую
дорогу
и
на
долгие
г оды
обеспечивали
ему
монополию
в
литературе.
Но
ретроспективно-эпическое
и
разоблачительное
н апра вл ение
долж­
ны
бы ли
когда-нибудь
себя
исчерпать,
и
тогда
прогноз-манифест
Андрея
С иняв ск ого
вс ту пил
в
си лу:
до ста то чно
назвать
таких
ви д­
ных
представителей
русской
литературы
последнего
десятилетия,
как
Пел евин,
Кураев,
П ьецу х,
Харитонов,
Татьяна
Толстая
(Кысь)
или
Лю дм ила
У лицк ая
(Казус Кукоцкого), чтобы убедиться в пра­
вильности
его
прогноза.
*♦*
1 Абрам Терц.
Ук аз,
кн ., стр.
199.


Анджей
де
Лазари,
Лодзь
Смерть
Сталина,
смерть
Берута
и
польское
«культурное запрограммирована»
—
Na со umarl Stalin?
—
Na szczçécie!
Каждое
«я» «программируется»
генетикой,
но
та кже
культу­
рой
— сначала семейной,
п отом
шк ол ьно й, «общественной»
среды,
в
кот орой
человек
вращается,
к ни гами,
которые
он
читает
(или не
ч ит ает ), телевидением,
к оторо е
смотрит
(или же не смотрит)
и
т.
д.
По-разному
«запрограммированы»
сибирский
мужик,
московский
жули к, «новый русский»
и
профессор
Леонид
Г еллер ,
редактор
эт ого
сборника;
еще
по-другому
—
по л ьский
мужик,
варшавский
жули к,
краковский
бизнесмен
и
л ично
я.
И
е сли
мы
сядем
все
вме ­
сте
за
од ним
столом,
диалог
все
равно
не
пол уч ится .
Но
я
ув ерен,
что
получится
диалог
польского
и
русского
м ужико в
(скорее всего
на пью т ся ), московского и варшавского жуликов (э ти
тоже
начнут
с
б ут ылк и), «нового русского»
и
краковского
бизнесмена
(эти бу ­
тылкой
за к он ча т), а также профессора Геллера (п равда,
он
рус ск о-
польский
еврей-француз
и
мало
пье т)
со
мно й.
Доказательство
по­
следнему
—
эт от
сборник.
Исходя
из
сказанного
вы ше,
я
не
мо гу
согласиться
с
Ви к тором
Ер о феевым
(Будь я поляком, 1995), что между нами (по ля к ами
и
р у сским и ) «нет общего дискурса», хотя одновременно соглашаюсь
с
ним,
что
н аша
«система понятийности разнится кардинально».
Поляки
и
ру с ские
ина че
«культурно запрограммированы»
—
др у­
гие
кни ги
чи тал и,
другие
бабушкины
ра ссказы
слушали.
Это
«запрограммирование»
отразилось
также
на
восприятии
поляками
смерт и
Ст али на
и
Берута.
Говорю
здесь,
конечно,
о
во с­
при ят ии
их
смерти
«народом», а не о официозных выступлениях.
По
радио
и
в
прессе,
что
понятно,
горе
в
обоих
с лу чаях
было
боль­
шое.
«Земля наша огромна,
но
как
далеко
ни
простирается
она
в
дли ну
и
вширь,
нет
на
ней
такого
квадратного
километра
пространства,
на
141


котором
лю ди
не
о пл ак ивали
бы
смерть
возлюбленного
своего
бр а­
та,
защитника,
учителя,
законодателя
со вест и
Иосифа
Сталина»1,—
гов орил
8 марта 1953 г.
по
р адио
по эт
Юлиа н
Тувим.
Правительство
ПНР
7 марта решило построить Сталину в
Варш ав е
па мятн ик
на
пл ощ ади
Ста л ина,
н азват ь
его
именем
стро­
ив ший ся
Дв орец
к ульту ры
и
н ауки
(советский подарок ПНР)
и
пер еим ен ова ть
город
Катовице
на
Сталиногрод.
Наименование
и
переименование
совершились,
памят ника
не
поставили,
хотя
на
к онк урс
поступили
работы
самы х
выда ющ ихся
польских
скуль­
пт оров.
Лу чшей
объявили
работу
Ксавер ия
Дуниковского,
но
воз м ожно
ли
было
воздвигнуть
тогда
эту
плюющую
на
ве сь
мир
глыбу?2
Дуниковский,
каж ет ся,
р ешил
поиздеваться...
1 Перевод Якуба Садовского,
ас пир анта
Варш авск ог о
университета
и
ра­
бот ника
Польского
радио,
от
ко торо го
я
речь
Тувима
получил.
2 См. http://kiosk. onet.pl/art. htm?DB=162&ITEM=l 114496
142


Не
менее
д урац ки
получилось
в
Лодзи,
моем
родном
город е,
где
по
приказу
партии
переименовали
Гла в ную
у лицу
на
ул ицу
Ст алина.
Приказ
был
пер еимено ват ь
глав ну ю
у лицу
и
переимено­
ва ли
Гла вн ую,
хотя
она
совсем
не
гла вна я.
В
Лодзи
главная
ули ­
ца
—
Пиотрковска.
«Культурное запрограммирование»
польского
об ществ а
то го
вр ем ени
хорошо
в идно
в
анекдотах:
Ид ут
выборы
в
50- е
годы.
На
стен е
висит
портрет
Ст ал ина.
На
н его
обращает
внимание
близорукая
старушка.
—
А!
Пилсудский!
—Нет,
гражданка,
это
не
Пилсудский,
это
Иосиф
Виссарионович
Сталин!
—
А
чем
он
знаменит,
это т
Сталин?
—
Он
про гнал
немцев
из
Польши.
—
Дал
бы
Бог
п ро гнать
ему
и
русских.
Сталину
позвонил
Мао
Цзе-дун.
—
Това ри щ
Сталин,
у
нас
дефицит,
нам
нуже н
м ил лиард
долла­
ров.
—
Мы
понимаем,
товарищ
Ма о,
деньги
получите,
—
заверил
гене рал исси му с.
Че рез
некоторое
время
Мао
о пять
звонит
С тал ину
и
просит
100
миллионов
т онн
угля.
—
Не
бе спо ко йт есь,
товарищ
Мао,
уголь
будет,
—
з авер ил
Ст алин.
Прошел
ме сяц,
и
Мао
опять
зв они т.
На
этот
раз
просит
полмил­
лио на
то нн
ри са.
Сталин
раст ер я лся:
—
Я
по н имаю
—
доллары,
по н имаю
—
у голь,
но
откуда
этот
Берут
рис
возьмет?
После
смерти
Сталина
ули ца
шутит:
На
вест ь
о
смерти
г енера лиссиму са
два
мужика
выпрыгнули
в
ок но.
—
Насмерть?
—
Нет.
О дин
за
в одк ой,
второй
за
закуской.
—
Na со umarl Stalin? — Na szczçscie. ( В
переводе
шутка
не
по­
лучается:
—
От
чего
умер
С тал ин?
—
К
счастью).
Для
польской
у лицы
Сталин
был
тако й
же
Rusek (Moskal), как
вся кий
другой
русский
вл астел ин .
Улиц а
все
еще
хорошо
по мнил а
143


разделы
Польши,
во йну
1920 г. , 17 сентября 1939 г .
и
Варшавское
восстание,
и
к
тому
же
отождествляла
понятия
р усски й
и
совет­
ский .
Поэтому
смерть
Сталина
большинство
п оляко в
обрадовала.
По явил ась
на деж да
на
изм ене ние
действительности.
Другое
дело
Берут
—
благодаря
тому,
что
он
умер
в
Мо скве,
спустя
несколько
дн ей
после
XX съезда КПСС,
он
вдруг
ст ал
«своим»1.
Ул ица
решила
—
Ruski его отравили.
Э то,
конечно,
еще
не
свидетельство,
что
Берут
пользовался
у
у лицы
уважением
и
по­
ч тением.
«Своим»
он
ст ал
л ишь
на
коро тко е
в ремя
после
смерти.
До
этог о
улица
шутила:
—
Почему
все
встают,
когда
нач ина ется
ск анд иро вание: «Берут!
Берут!
Б ерут !. .»?
—
Чтобы
не
сидеть.
Популярной
была
непереводимая
поговорка
о
до рог ах
карье­
ры
польских
вождей:
г енер ал
Жимер с кий
—
od gazowej maski do
marszalkowskiej laski; Берут— od konfidentado prezydenta; премьер
Цыр а нкев ич
—
od frajera do premiera.
В
то
вре мя
польское
общество
было
«запрограммировано»
по-
прежнему
больше
антирусски
= антисоветски,
чем
антикомму­
ни стич ески .
И
поэтому
слухи
о
то м,
что
Берута
убили
зак ляты е
враги
Пол ьш и,
москали,
быстро
разошлись
и
вызвали
у
ул ицы
соч у вст вие.
Участвовать
в
траурном
шеств ии
и
траурных
собра­
ни ях
после
смерти
Сталина
многих
з астав ил и,
другие
пришли
из
стра ха
пер ед
репрессиями.
Во
время
по хор он
Берута
этого
не
было.
Тол па
искренне
сочувствовала.
Граж ина
Помян
пишет,
ссы­
лая сь
на
воспоминания
Целины
Будзыньской,
что
многие
пришли
проверить
собственными
гл азам и,
остались
ли
сл еды
«преступле­
ния».
Будзыньская
ос озна ла
во
вр емя
пох орон ,
что
траурное
ше­
ств ие
у
гроб а
Б ерута
было
«первой антисоветской демонстрацией
в
Польской
Народной
Респу бл ик е»2.
Раст ер ял ся
также
п исател ь
Анджей
Киевск ий. 20 марта он отме­
тил
в
сво ей
записной
книжке:«Ясовсемпалдухом.
Человеческий
1 См.
Grazyna Pomian, àmieré Boleslawa Bieruta, „Zeszyty Historyczne»
2000, z. 134, с . 204-208.
2 Там же,
с.
206-207; С .
Budzynska, Strzçpy rodzinnej sagi, Zydowski
Instytut Historyczny, Warszawa 1997.
144


разум
ст ал
жер тв ой
самого
большого
обмана
в
истории.
Варш авск ая
улица
почтила
память
Берута
как
национального
ге роя.
По ч тили
пам ять
Берута
по то му,
что
тот
умер
в
Москве...»1.
Растеряны
были
и
по ль ские
свящ енник и.
Бить
или
не
бить
в
к оло кола
во
время
похорон?2
Костел
Берута
не
л юбил
и
не
уважал.
Это
он
ведь
заключил
в
тюрьму
кардинала
С теф ана
Вышинского,
примаса
Польши,
отказавшегося
от
сотрудничества
с
коммуниста­
ми.
Выш ин ск ий,
у знав
о
смерти
Берута,
отметил
в
Тюремных
за­
писках:
Бог
оборвал
жизнь
человека
и
головы
Государства,
кот орый
пе р­
вым
из
польских
по ве лител ей
осмелился
организовать
пол итичес кую
и
государственную
борьбу
против
Ко стела.
Это
страшное
мужество!
Решился
на
это
Болеслав
Берут.
Тепе рь
с
его
именем
будут
свя за ны
в
истории
Народа
и
Костела
те
страшные
преследования,
к ото рым
под­
вергся
Кос т е л. [...] Во время правления Болеслава Берута,
несмотря
на
по дписа нное
Соглашение,
была
уничтожена
церковная
пре сса ,
поч ти
все
журналы,
к нижные
маг азины
и
издательства, [...]
благотворитель­
ность,
воспитательные
зав ед ения,
католические
школы
и
больницы,
мно же ство
монастырей
и
семинарий.
Уж асн ое
наси лие,
к оторому
по д­
верглись
узники-священники
и
монахи
во
время
сл едс т вий,
тяжелые
суд ебн ые
приговоры,
от
ко торы х
тюрьмы
переполнились
су та нами
и
мо наше скими
р ясами ,
как
никогда
со
времен
Муравьева
—
это
боль­
шая
и
больная
часть
этого
пра вл ени я.3
И,
несмо т ря
на
такое
отношение
костела
к
Беруту,
кол окола
во
время
его
п охор он
бил и.
Правда,
не
все.
Были
редкие
случаи
от­
каза,
но
большинство
священников
подчинилось
указу
е пис копо в,
чтобы
«символически почтить»
у шедшег о
пр авит еля.
Слухи
о
том ,
что
«русские его отравили»
дошли
и
до
них.
Многие
считали,
что
1 Цит.
по:
С.
Budzynska, там же,
с . 208 (перевод мой) .
2 Janusz Stefaniak, Pogrzeb Bieruta. Dylematy ksiç±y : dzwonié czy nie dzwo-
nié?, „Przegl^d Powszechny» 2003, nr 3.
3 Stefan Kardynal Wyszynski — Zapiski wiçzienne, 13.III . 1956 http://www.
nonpossumus.pl/nauczanie/ksiazki/zapiski_wiezienne/komancza/560313.
pftp; Кардинал Вышинский,
примас
Польши,
был
освобожден
из
тюрьмы
28 октября 1956.
145


он
не
повиновался
р усск им
во
время
XX съезда и поэтому погиб.
О
результатах
съезда
тогда
почти
никто
в
Польше
еще
не
знал.
В
заключение
э тих
коротких
замечаний
в ернусь
к
ид ее
«куль­
турного
запрограмирования».
В
от л ичие
от
Р оссии,
где
по чт ение
к
Ст ал ину
все
еще
рас простра нено
ср еди
н емал ой
части
населе­
ния,
в
Польше
поклонников
ни
Ста ли на,
ни
Берута
уже
не
найти.
Пр ичи на
простая
—
ст алин ск ие
вр е мена
воспринимаются
как
оче­
редная
оккупация
Польши
русскими.
Среди
у лицы
—
все
та
же
не­
пр ияз нь
к
русским,
неприязнь
к
коммунизму
гораздо
м еньш е.
Ве дь
при
коммунизме
жилось
проще
и
было
что
есть,
а
теперь
часто
и
работы
нет ,
и
есть
н е чего.
Отсюда
поя вл яет ся
ностальгия
по
време­
нам
кое-какой
сытости,
кот орая
в
Польше
наступила
на
короткий
срок
в
перио д
«раннего»
Эдва р да
Тер ека.
И
появляются
сегодня
люди,
которые
Тереку
ставят
пам ятники
и
н азыв ают
ул ицы
его
именем.
Демократия
ведь.
К
тому
же
Терек
не
пр иехал
в
Польшу
на
советских
(=русских)
танках.
Он
вернулся
в
Польшу
после
войны
из
любимой
поляками
Ф ранции.


Райнер
Гол ьдт ,
Майнц
Смерт ь
С та лина
гл аз ами
мемуаристов
и
писателей:
от
ист орич еског о
к
поэ тиче ско му
факту
Гибель
вожд я
—
предел
утопии
и
ее
перело м ный
момент
одно­
вр ем енно.
Смерть
исторической
л ично сти
создает
сво й
собствен­
ный
исторический
пласт,
но
тем
самы м
лишает
в ласт ит еля
той
при ватно ст и
умирания,
ко торая
с
XVIII века стала достоянием и
дости жен ием
с начал а
привилегированных,
п отом
уже
широких
слоев.
Сво ей
публичностью
смерть
власт ит еля
—
сам ая
сме лая
аб­
стракция
от
конкретной
биографии
и
исторических
обстоятельств.
Она
присваивает
и
раз руш ает
ореолы,
завер ш ает
биографию
или
пишет
поверх
ее
свой
собственный
палимпсест.
Не
случайно
си м­
вол ик а,
порой
даж е
к ульт
смерти
зан имае т
центральное
м есто
в
тотал ит арн ых
си стем ах
XX века .
Коллективное
само у бийст во
Гитлера,
Евы
Б раун
и
семейства
Геббельса
в
берлинских
катаком­
бах
—
не
столько
б егст во
от
о тве тст венн о сти,
с колько
последняя,
отчаянная
попытка
одержать
победу
над
исторической
памятью,
воссоздать
миф
о
нибелунгах.
Мифотворческая
сила
смерти
с
особенной
силой
проявляется
и
в
России .
Начиная
с
Павла
I, кончины практически всех русских
правителей
овеяны
легендами
и
загад к ами .
Постепенно
догадки
ох ват ыв ают
и
п р едста вите лей
кул ьтуры
—
Пушкина,
Лермонтова,
Чайковского.
В
XX веке это явление становится уже массовым фе ­
номеном.
Достаточно
в
связи
с
эт им
вспоминать
легенды
вокруг
сме рт ей
Есени на,
Маяковского,
Горького.
Скоро
они
распростра­
нятся
даж е
на
периферийные
области
культуры.1
Фа кт
стан ов итс я
фактурой,
процессом,
подтверждающим
мыс ль
А .Я.
Гуревича
о
то м,
что
любое
историческое
событие
—
лишь
абстракция,
и
по-
1 Ср.
напр.
нед авнюю
биографию
чемпиона
мира
по
шахматам
А.
Ал ех ина,
в
к оторой
обстоятельства
смер ти
Алехина
в
1946 г.
в
Португалии
не
без
ант исемит ск о й
подоплеки
возводятся
к
заг ов ору
советского
шахматного
руководства
(Шабуров,
Ю.
Алехин.
М., 2001.
[Жизнь замечательных людей . 794]).
147


этому
уместнее
говорить
об
историческом
факте
«скорее как о
науч но-поз нават ель ном
образе,
един стве
абстр акц ии
и
представ­
лен ия
о
конкретном
чувственном
объ ект е»1.
Качественно
новый
этап
—
мавз о лей
Ле нина.
У ник а льный
опы т
вы ста вл ять
тело
мертвого
основоположника
советского
го­
суд арст ва
обнажает
архаический
плас т
в
политической
мифологии
смерти.
Эксп ери мент
э то т—дань
двуликости
политической
власти
XX века,
а
именно
сочетанию
богочеловеческой
и
сугубо
народной
прир од ы
«простого,
любимого,
по длинно
народного
во ждя », как
пот ом
гл асила
формула
для
Ст алина .
На
историческую
парадок­
сальность
увек о веч ения
памяти
Ленина
у казал
уже
Б орис
Грой с.
В
то
время,
как
всякий
миф
ну ждает ся
в
невидимости
для
г лаз
непосвященного,
Просвещение
вы с тав ляет
свои
трофеи
—
еги ­
пе тские
мумии
—
как
доказательство
на учно й
д оступ н ости
да же
религиозной
сф еры.
Воздвижение
публичного
мавзолея,
то
ес ть
мест о
ук р ытия
и
п оказа
сакрального
те ла
одновременно,
является
историческим
парадоксом: «Мумия Ленина,
как
и
все
искусство
XX столетия в целом,
ориентируется
на
концепцию
ready-made, яв ­
л яется
зн аком
того,
что
всякая
на деж да
на
потустороннюю
транс­
фо рм ацию
п о тер яна »2, но как раз она во всей своей обыденности
пр ед наз нач ена
для
создания
нового
культа
—
ready-made ресакра-
лизуется,
аур а
вновь
присуща
произведению
искусства.
Хрущев
по эт ому
действует
совершенно
последовательно,
перезахороняя
С тали на
в
1961 г.
Внеш не
смер ть
застает
Ста ли на
в
апогее
славы
и
к
тому
же
на
фо не
многолетнего,
глу боко
вошедшего
в
со знан ие
населения
кул ь­
та
преемственности
Ле нина.
Насколько
грандиозны
бы ли
пред­
ло жения
увековечения
памяти
Ста ли на,
стал о
и зв естно
ли шь
не­
давно:
переименование
Москвы
в
город
Ст али н,
СССР
—
в
Сою з
Советских
Сталинских
Респу б лик,
прое кт
воздвижения
цикло­
пического
пантеона
на
территории
Кр ем ля.3
Уже
колоссальность
1 А.Я.
Гу ре вич.
Что
та кое
исторический
фа кт?
В
к н.: Источниковедение.
Теоретические
и
ме то дич еские
проблемы.
М ., 1969, стр. 82.
2Б.
Гройс.
Ленин
и
Линкольн
—
образы
современной
смерти.
В
кн .:
Утопия
и
обмен.
М ., 1993, стр. 3 54.
3 Ср.
«Трудящиеся желают увековечить бессмертное имя».
О
соб ыт и­
ях,
связанных
с
датой
5 марта 1953 года.
Публ.
Татьяны
Кузьмичевой.
Источник
2003 (5), стр. 6 3-74.
148


проектов,
далеко
превосходящих
аналогичные
пр о яв ления
куль та
Л енина,
сама
по
себе
го во рит
о
с те пени
затвердения
или
лучше:
окаменения
со ц иал исти ческо й
ут о пии.
Изв естн о е,
выполненное
почти
ц ели ком
в
черно-красных
тон ах
полотно
М.
Аб дулла ев а,
представляющее
мертвого
Ст ал ина,
—
ве­
щественное
д о казател ьств о
такого
понимания
им енно
потому,
что
он о,
на
первый
взгляд,
вых од ит
за
р амки
соцреализма,
соблюдая
однако
его
г ла вные
пр ав ила.
Спо кой ный
лик
вождя,
как
бы
из­
лучающий
завораживающее
сиян ие,
по м ещен
точно
по
золотому
сечению ,
и
чем
дальше
взгляд
смо т ря щего
на
картину
отходит
от
цент ра,
тем
ч ер нее,
н еопо з нав аем ее, «хаотичнее»
становит­
ся
окружающая
действительность:
Сталин
никуда
не
указывает,
он
сам
—
свет
и
ц ель
одновременно,
он
—
энтропийный
фактор
в
энергетической
парадигме
огосударствления
у то пии.
Странная
случайность:
в
том
же
1931 г., когда прочно обосновывается культ
обожествленного
Сталина,
по явл яет ся
последняя
литературная
утопия
в
СССР,
Страна
счастливых
Яна
Ларри.
Авт ор
в
том
же
году
подвергается
обвинениям
в
тр оц кизме .
Вот
выводы
Леонида
Геллера
и
Мишеля
Нике:
«Les utopistes disparaissent, comme disparaissent les modèles d’homme
nouveau (...) La culture soviétique, changée en utopie panégyrique,
se met à suivre, avec quelques retouches, la formule policière du comte
Benckendorff sur le présent magnifique et l’avenir qui dépassera toute
imagination.»1
В
свете
э тих
наблюдений
вполне
последовательным
оказыва­
ется
возникновение
новых
политических
утопий
сраз у
же
после
смерти
Сталина
—
от
поднятия
цели ны
(1954 г .)
до
космонавти­
ки
(спутник
—
1957 г. ,
пер вый
полет
в
космос
Юр ия
Гагарина
—
1961 г. ), не говоря уже о литературе .
1 «Утописты исчезают,
как
исчезают
модели
нового
человека.
(...)
Советская
культура,
пр ев ра тившис ь
в
панегирическую
у то пию,
начи­
на ет
следовать,
с
некоторыми
поправками,
полицейской
форме
г рафа
Бенкендорфа
о
прекрасном
настоящем
и
будущ е м,
превосходящем
все,
что
дос ту пно
воображению».L.Heller, М.
Niqueux. Histoire de l’utopie
en Russie. Paris 1995, стр. 237.
149


Си стем а
временно
восстанавливается,
но
откуда
она
берет
энер­
г етичес ки й
толчок?
Вклад
художественной
литературы
в
преобра­
зов ани е
с о знания
бесспорен
и
давно
исслед ов ан,
но
заслуживает
внимания
и
микроуровень,
в
час тнос ти,
исходный
пункт
процес­
са
—
изображение
и
ос мысл е ние
смерти
Стал ина.
Не
удив ля ет
о тсу тств ие
размышлений
над
кончиной
Сталина
в
личных
документах,
т.
е.
письмах
и
дневниках
того
вр ем ени.
Д аже
тщательные
диаристы,
так ие,
как
Юр ий
Олеша,
Я ков
Друскин,
Всево ло д
Иванов
или
Давид
Самойлов,
не
фиксируют
свои
ли ч­
ные
пережив ания
и
эмоции
в
св язи
с
потрясшим
всю
империю
со­
бытием,
некоторые
(как,
напр.,
Вс.
Ива нов )
в
послевоенные
годы
до
смерти
Ст али на
да же
бросят
писат ь
дневник.
Это
красноре­
чи вое
молчание
обусловлено
вполне
обоснованным
страхом,
что
собственный
дневник
вдруг
о каж ется
доносом
на
себя,
что
даж е
в
са мое
невинное
упоминание
немыслимого
—
смерти
во ждя
—
вкрадется
«чужое слово», ведь любая внеколлекгивная точка зре­
ния
была
чревата
допросом,
ар есто м,
гибелью.
Ли шь
отдельные
косвенные
улики
пер еда ют
хот я
бы
сму т­
ное
представление
о
переживаниях
целог о
поколения.
Михаил
Пр иш вин,
этот
в ир туоз
мимикрии,
записывает
8 марта 1953 г. :
«Морозно (о к оло
-15) и солнечно.
За
эти
дни
работа
выпала
из
ру к»1.
Корней
Ч ук ов ский,
ко торы й
с
1937 г.
практически
перестал
вест и
дне вни к,
смеет
ликовать
13 апреля 1953 г .
лишь
в
полном
соответствии
с
идеологической
«генлинией»: «Дивные апрельские
события!
У каз
об
ам нист ии,
пересмотр
дела
врачей-отравителей
окрасили
все
мои
дни
р ад о сть ю.» 2 Фадеев томится в предчувствии
злосчастного
для
не го,
литературного
«старовера»3, перелома .
Он
А.
Сурк ову
пишет
в
апреле-мае
1953 г.
(точная дата не установле ­
на ): «Я болен.
Я
бо лен
не
столько
печ ень ю,
к оторая
для
врачей
счи ­
тае тся
гл авно й
моей
болезнью,
ск ольк о
болен
психически.
Я
со-
1М.
Пришвин.
Из
дневников
последних
ле т.
В
кн. :
Повесть
нашего
вре ­
мени.
Осу д арева
дорога.
Из
дневников
по сл едних
л ет.
М ., 1957, стр.
686. (Собрание сочинений в шести томах.
Т. 6).
2К.
Ч уков ский .
Дневник
1930-1969.
М., 1994, стр.
197.
Это
все го
лиш ь
вторая
зап ись
за
1953 год .
3 О себе в письме М.А.
Уп ит у, 19 сентября 1953 года .
В
кн.: А.
Фаде ев ,
Пис ьма
1916-1956. М ., 1967, стр. 467.
150


вершенно,
пока
что,
н ера ботосп осо бен»1.
Э мман уил
Казакевич
пр едп очи тает
вообще
не
писать
письма,
потому
что
«личные дела
б лед неют
и
тускн еют
(...) перед лицом происшедшего события»2 —
и
т.
д.
и
т.
д.
Но
не
только
страх
и
ц ен зура
останавливают
перья
м ему ари стов
и
писателей.
Известные
затруднения
И льи
Эре нбург а
д ать
обещанную
читателю
ха ракт ери ст ику
Ст а лина
(«Как многие поступки в моей
жизни,
это
обещание
бы ло
ле гк ом ыс ленн ы м »3) объясняются скорее
лично-биографическими
п ричи нам и,
чем
цензурой.
Но
уже
совер­
шенно
поразительна
скупость
на
слова
Лазаря
Кагановича,
соратни­
ка,
верного
до
старости
л ет: «Я был потрясен и заплакал (...) Мы все с
глубокой
ск орбью
и
п еч алью
смотрели
на
Ст алина ,
находившегося
в
т яжелом
со стояни и». Дальше Каганович,
почти
со рок
лет
спу стя
еще
как
бы
скрываясь
за
чужим,
официальным
тексто м,
цитирует
полно­
ст ью
(!) обращение ЦК,
Совета
Министров
и
Пр ези ди ума
Верховного
Сов е та .4 Слезы,
ш оков ое
состояние
об ъ еди няют
в ласт ит елей
и
уз ни­
ков .
Вспоминает
свои
бе зм олв ные
слезы
и
Евгения
Гинзбург,
которая
б укв ально
сам а
переживает
кри зи с,
ко гда
вся
прож ита я
жизнь
с
не­
в ероятн ой
инт енс ивнос ть ю
укладывается
в
од но
мгновение:
Я
плакала
за
два
дес ятил етия
сразу .
В
одну
минуту
пе редо
мн ой
пронеслось
все.
Все
п ытки
и
все
камеры.
Все
шеренги
казненных
и
несметные
толпы
заму ч енны х.
И
мо я,
моя
со б ств енная
жизнь,
уничто­
ж енная
его
дьявольской
волей.
И
мой
ма льчик ,
мой
по гибш ий
сы н.. .5
Сила
языкового
та бу,
неведомой
и
невидимой
рукой
наложенно­
го
на
стр ану ,
все-т ак и
поражает.
Оцепенение,
не что
в роде
паралича
1 Фадеев,
указ,
соч., стр. 429.
2 ПисьмоЛ. И.
Парфенову.
В
кн.: Э.
Казакевич.
Слушая
время.
Дневники.
За писные
книжки.
Письма.
М., 1990, стр. 348.
3И.
Эренбург.
Люди,
го ды,
жизнь.
Книги
четвертая,
пятая,
шес т ая.
Из
новых
сти хо в.
М., 1967, стр. 732.(Собрание сочинений в девяти томах.
Т. 9).
4Л.
Каганович.
Памятные
зап иск и
рабочего,
коммуниста-большевика,
профсоюзного,
партийного
и
советско-государственного
работника.
М. , 1997, стр . 499.
5Е.
Гинзбург.
Крутой
маршрут.
Книга
вторая.
New York 1985, стр .
293
(выделение мое,
Р. Г.).
151


охватывает
всю
страну
—
с ора тник ов
и
в раг ов,
па лач ей
и
жертв.
Система,
по-видимому,
не
только
о лицет во ря лась
в
Сталин е,
она
отождествлялась
с
ним .
Говоря
язык ом
семиотики,
Ст алин
был
не
условным,
а
иконическим
знаком
государства.1
С
его
смерти
куль­
тура
з а тве рд е н и я, «культура 2» в понимании Владимира Паперного,
находит
завершение
и
конец.
Об
этом
свидетельствует
сама
архитек­
турная
ист ория
мавзолея.
Первоначально
он
был
р ассч итан
лишь
на
время,
как
возможность
прод ол же ния
траурной
пр о цессии
и
про­
щания:
первые
два
мавзолея
Щусева
б ыли
деревянными,
и
т олько
третий,
построенный
в
1929-30
г г.,
ст ал
каменным,
мраморным.2
Опять
наблюдается
странное
со впад ение
с
«годом великого пере­
лом а », с началом культа личности и с исчезновением утопизма в
советской
кул ьтуре
—
мавзолей
становится
вещественным
симво­
лом
превращения
увековечения
памя ти
в
окаменение,
символом
застывания
и
кристаллизации
общества,
котор ое
при
вс ей
личной
неу вер енн ост и
в
завтрашнем
дне
бы ло
ос но вано
на
ложной
илл ю­
зии
коллективной
незыблемости,
нер уш имо сти
системы.
Можно
поэтому
поверить
свидетельству
Ил ьи
Эренбурга
и
мно ­
гих
других
о
том,
что
и
у
н аселе ния,
и
в
кругах,
приближенных
к
власти,
одинаково
прео б лад ал
страх
не
только
пер ед
неи звес тны м
будущи м ,
а
прежде
всего
п еред
переоценкой
це нн ос тей,
которая
могла
пр инят ь
самый
нео ж иданны й
поворот:
А
мы
дав но
забыли,
что
Сталин
— человек.
Он
превратился
во
вс е­
могущего
и
таинственного
бога
(...) Мне не было жалко бога,
к отор ый
скончался
от
инсульта
в
возрасте
се ми дес яти
тр ех
ле т,
как
будто
он
не
бог,
а
обыкновенный
смертный;
но
я
испытывал
страх:
что
теперь
бу д ет ? .. Я боялся худшего.3
Сара
Назирова,
писательница
и
искусствовед
из
Баку,
тогда
еще
шк о льн ица,
т оже
вс пом и нает
общую
т рев ог у: «И уже страх был,
1 В этом проявляется еще одно совпадение с Гитлером.
Немецкий
национал-социализм
не
пережил
бы
успешного
покушения
на
Ги т лера
20 июля 1944 г.
Здесь
ск азы вает ся
известный
парадокс
современной
истории,
—
име нно
общества,
свергнувшие
св оих
кайз ер ов
и
ц арей,
скоро
по пада ют
на
ст езю
кумиропоклонства.
2 Ср.
В.
Пакерный.
Культура
дв а.
М ., 1996, стр. 45.
3 Эренбург,
указ,
со ч., стр. 731.
152


что
в ойна
н ачнет ся
—
он
же
нагнал
на
всех
страх,
что
без
него
во­
обще
р азв ал ится
весь
мир...»1.
Страх
охватывает
даже
вы сшие
по­
литические
эшелоны.
В
своих
воспоминаниях
Хрущев
пр из нает ся
в
т ом,
что
и
он
«сильно разволновался,
заплакал,
не
смог
сдержать­
ся.
Мне
бы ло
искренне
жаль
Сталина,
его
детей,
я
душою
о пл аки­
вал
его
смерть,
волновался
за
б удущее
па ртии,
всей
страны.»2
На
мгновение
закрытая
э нер г етич еская
си стема
под
именем
ССС Р
ст ала
хаотичной
и
абсолютно
непредсказуемой,
ведь
народ,
по
словам
Наума
Ко р жавина
в
С тал ине
хо ро нил
не
только
вождя,
а
всю
революцию.3
Это
подтверждают
и
воспоминания
иностран­
ных
сви детел ей
тех
дней ,
например,
чешского
студента
Зденека
Мл ынар жа,
позже
одного
из
вдохновителей
«Пражской весны»:
«There was also a feeling of shock, accompanied by concern, even fear,
for the future. Conversations with Soviet friends led me to conclude that
they actually had no idea what would happen next. But it was clear from
their private forebodings that they felt some very fundamental changes
would take place.»4
Мол ч аливу ю
напряженность
масс
пер еда ет
и
Гали на
Николаева
в
начальной
глав е
своего
известного
тогда
романа
Бит ва
в
п ути
(1959), который был экранизирован уже в 1961 г .
«Инициация»
нового,
т.
е.
восстающего
против
лжи
ге роя,
символически
пр о­
исходит
в
известную
мартовскую
но ч ь: «Народная лавина была
сл ишк ом
молчалива
и
т ра гична
для
демо нс тр ации ,
сли шк ом
стре-
1 Из радиопередачи ВВС на русском языке «С т али н: 50 лет спустя».
Текст
во спо ми наний
опубликован
в
Интернете
под
адресом
http://www.
bbc.co .uk/russian/specials/stalin/nasyrova. shtml.
2Н.
Хрущев.
Время,
люди,
власть.
Во спо мина ния
в
4 книгах.
Т.
2, М.,
1999, стр .
133.
3Н.
Коржавин.
На
сме рть
С тал ина.
В
к н.:
Время
дано.
Стих и
и
поэ мы.
Москва
1992.
4 «Было и ощущение шока,
кот орое
сопровождалось
беспокойством,
даже
страхом
за
будущее.
Из
разговоров
с
со ветс кими
дру зь ями
можно
бы ло
заключить,
что
у
них
не
бы ло
ни
малейшего
понятия,
что
про­
изо йде т
дальше.
Но
ясн о
было,
су дя
по
их
ч ас тным
в ыс казыв ания м,
что
они
чувствовали
близо ст ь
фундаментальных
из мене ний. » Zdenék
Mlynâr, Night Frost in Prague. The End of Humane Socialism. London
1980, стр . 27.
153


мительна
и
беспорядочна
для
траурного
ше с твия»1.
Совершенно
очевидно
символическое
п они мание
смерт и
Сталина,
тел о
кот оро­
го
со
всей
необходимой
осторожностью
де сакрал изируе тся.
Оно
не
толь ко
изымается
из
сферы
символичности
ленинской
мумии,
а
понижается,
л иша ется
даж е
скромной
а уры
простого
см ер тно го:
Обычно
сме рть
пр ида ет
величавость
даже
тем
л ицам,
чьи
черты
при
жиз ни
бы ли
самыми
обыденными,
ничем
не
примечательными.
Здесь
произошло
как
раз
обратное.
Лицо ,
которое
знал и
при
жи зни
по
по ртр етам
исполненным
зна чимос т и
и
величия,
по смер тно
поразило
своей
простой
человеческой
су щн ост ью.2
З амет им
одн ак о,
что
процесс
десакрализации
даж е
от
жертв
требовал
больших
психологических
ус илий .
Особое
внимание
за­
служивает
в
этом
контексте
стихотворение
Наума
Коржавина
«На
смер ть
Стал ин а» (1953), одна их первых попыток художественного
осмысления
смерти
т ир ана.
Ко р жавин
был
ар есто ва н,
бу дучи
ст у­
дентом
Литературного
института
им.
Горького
в
1947 г.
Он
узнал
о
смер ти
Ста ли на
уже
как
ссыльный
в
Кар аганд е.
Нес мо тря
на
не­
справедливость,
на
произвол
су дьбы ,
его
л и ричес кое
Я
не
в
со сто я­
нии
однозначно
определить
историческую
знач имо сть
покойного
(«Мы просто/ сле по
верили
ему »).
Зато
оно
продолжает
миф
о
во­
жд е,
кот орый
«не имел друзей»
кроме
само го
н арода :
Я
сам
не
зн аю,
зл ым
иль
добрым
роком
Так
много
лет
он
был
для
наш их
дней.
И
ли шь
народ
1Г.
Николаева.
Битв а
в
пути.
Роман.
М ., 1959, стр. 5. Ныне забытое про­
изве дение
Николаевой
стало
ве хой
пе риод а
о тте пели
и
бы ло
экрани­
зир о вано
в
1961г.
(режиссер
—
Вл адимир
Басов,
авт оры
сценария:
Га лина
Николаева,
Ма кс
Сагалович,
в
главной
роли
—
М.
Ульянов),
однако
без
главы
о
п охорон а х.
Скорее,
плакатный
х ар актер
носят
по­
хороны
Сталина
в
о д ноименн ой
мелодраме
Евг ения
Евтушенко
1990 г.
{Похороны Сталина,
Мо сфил ьм , 1990 г.).
2 Николаева,
указ,
соч., стр.
10.
154


к
нему
не
посторонний,
Что
вместе
с
ним
все
время
трудно
жил.1
Разоблачить
вождя
в се-та ки
удается
при
помощи
фундаменталь­
ной
оппозиции
правда
—
ложь,
к оторую
волюнтаризм
Сталина
разрушил
во
имя
благих
целей.
Не
достигнув
их,
Ст алин
оставил
о бщес тво
во
л жи:
Ведь
он
счи т ал,
что
к
правде
путь
—
тяжелый,
А
власть
его
сквозь
ложь
к
ней
приведет.
И
вот
он
—
мертв.
До
правды
не
дошел
он,
А
ложь
кругом
трясиной
нас
сосет2.
Задолго
до
нашумевших
«Наследников Сталина»
Ев ге ния
Евтушенко
Ко ржав ин
затрагивает
рожденное
политическим
ми­
фотворчеством
су евер ие
о
б ессме ртн о сти
Ст алина,
к оторой
в
отли­
чие
от
Евтушенко
боятся
да же
его
с ор ат ники: «Его хоронят/
гром ко
и
поспешно/
Ор а то р ы,/ на гроб кося глаза,/ Как будто может он/
из
ть мы
кромешной/
Вер ну ть ся, / все забрать/
и
н ака з ать».
Несмотря
на
рас тущу ю
историческую
дистанцию,
сме рть
Сталина
п род олжа ет
занимать
писателей
как
символ
истори­
ческой
перипетии.
На
заключительных
страницах
своего
рома-
1 Коржавин,
указ.
соч.
Парадоксальную
психологию
жертвы
репрессии
раскрывает
нед ат иро ва нная
з апись
Вс.
Ив ано ва
за
1957 г.: «Н., сильно
пострадавшая
при
Ста лин е
(у нее арестовывали мужа,
долго
сидела
сестра
в
ла ге р ях ), сердитая на врачей,
крикнула:
— Жаль,
нет
Сталина!
Он
их
в сех
бы
перестрелял.» (Вс.
Ив анов .
Дневник и.
М., 2001, стр.
398).
2 Там же.
На
разное
п онимание
правды
в
культуре
1и2
указывает
Паперный,
указ.
соч.
Ин тер ес
в
стихотворении
Коржавина
в ыбор
прав­
ды,
т.
е.
концепта
спр ав едливо сти ,
вме сто
более
отвлеченного
или
са­
крального
концепта
ис ти ны.
155


на
Свида ние
с
Нефертити
Владимир
Тендряков
в
1964 г.
в
духе
Ль ва
Толстого
сопоставляет
не
тр и,
а
две
с мер ти,
происходящие
в
те
же
самые
дни
—
скромного
дер ев енс кого
учителя
рис ов а­
ния
Саввы
Кочнева,
отк ры вше го
талант
главного
героя,
Фе дора,
и
Сталина.
Возвр ащ ая сь
на
похороны
в
родную
деревню,
Фе дор
сталкивается
с
общей
истерикой
на
вок за ле
(«-Он
умирает,
а
мы
жив ы!
Несправедливость,
г оспод и!»).
Скромное
христианское
погребение
Саввы
Кочнева
описывается
в
ярком
контрасте
с
ло ж­
ной
торжественностью
«великого прощания»
с
языческим
куми­
ром :
Гвоздями
накрепко
пр ибил
палитру
к
кре сту .
На дпис ь
на
кресте
со­
об щит
имя
и
ф ам илию
человека,
но
она
скоро
смоется
дождями.
А
па­
литра
расскажет
о
т ом,
что
здесь
похоронен
художник.
Неизвестный
художник,
достойный
такого
же
почтения,
как
и
неизвестный
со лдат. 1
Гибель
неизвестного
солдата
—
в
это м
сравнении
Тендряков
нах од ит
символ
ал ьт ернат ивн ой,
укрытой,
но
зато
прочной
веч­
ности,
осн ованн ой
на
безымянности
мифа.
Кл юч
к
пониманию
Са ввы
нахо д ит
Федор
в
одном
«случайном шедевре»
заурядного
провинциального
художника
—
портрете
Ван-Гога:
в
не го
«Савва
Ильич
вн ес
свое
—
не
фанатичный
упрямец,
а
кроткий,
безволь­
ный
чел о ве к».2
Совершенно
новый
подход
возникает
лишь
в
литературе
пост­
модернизма.
Смерть
вождя,
как
и
вся
историческая
личность
Ст али на,
с танов ятся
ready-made, события 5
марта
1953 года
—
структурным
знаком
перипетии,
потерявшим
ценностное
содер­
жание
и
по ддающ им ся
любой
коди ров ке .
В
своих
«20 рассказах о
Сталине»
мо с ко вский
концептуалист
Дм итр ий
Пригов
обнажает
и
низвергает
и
миф
о
смерти
Сталина,
открыто
подражая
анек дот ам
Харм са
о
Колпакове
или
Пу шкине: «Однажды пришел к Сталину
Ни кита
Сергеевич
Хрущев
и
гов ор ит:
—
Ты
н епр ав.
Давай
погово­
ри м.
Вых вати л
Сталин
пистолет
из
пись м енно го
стола,
но
Хрущев
1В.
Те нд ряк ов.
Свидание
с
Нефертити.
Рома н.
В
кн.:
Собрание
сочине­
ний
в
четырех
томах,
Т.
3, стр.
415.
Анализ
символики
име ни
Саввы
(древнееврейское значение:
ст р ел ец !) выходит за пределы данной ста ­
тьи.
2 Там же,
стр. 413.
156


успел
рань ше
выстрелить
и
у бил
Ст алина.
А
труп
велел
не зам етно
закопать.»
В
романе
Владимира
Сор оки на
Лед
(2002) смерть Сталина обо ­
з нач ает
перело м
в
действиях
тай н ого
общества
«освещенных»
пришельцев,
которые
в
отличие
от
подавляющей
массы
«живых
мертвецов» (т.
е.
простых
людей)
на
земле
о бл адают
настоящим
сер дцем .
Гн ос тический
по дтек ст
романа
про я вля ется
в
магической
силе
льд а
Тунгусского
метеорита,
с
пом о щью
к оторого
мо жно
до­
стучаться
до
сердца
человека.
В
ход е
весьма
о пасных ,
насильствен­
но
проводимых
«операций», избранный узнает о своем призвании,
обыватель
обречен
на
м едл енное,
мучительное
умирание.
Одн а
из
посвященных
—
молодая
Варя
Самсикова,
увезенная
осе нью
1943 г.
на
принудительные
работы
в
Германию.
От
одного
«оберфюрера»
по
фамилии
Ла убе
она
узнает
о
своей
избранности
и
получает
новую,
тайную
и денти чность
и
прозвище
Храм.
Чер ез
Вену,
Ал ьпы
и
Финляндию
она
в
июле
1950 г.
при
помощи
«бра­
тьев»
из
ГБ
тайно
возвращается
в
СССР.
Оказывается,
что
су ще­
ствует
маленькая
группа
«избранных»
в
Советском
Союзе
—
«вы ­
сокопоставленные
офицеры
МГБ ,
са мой
могущественной
органи­
зац ии
в
Рос с ии»1, в то время как в Германии посвященные работали
в
НСДАП
и
СС,
занимали
там
о тве тств енны е
посты.
В
по иск ах
Тунгусского
метеорита
учреждается
лагерь
(«Мы были безжалост ­
ны
к
живым
м ер твец ам »), но катастрофа смерти Сталина и ареста
Берия
на носят
проекту
тяж ел ый
удар:
Мы
работали
сосредоточенно
и
четко
(...)
Но
наступил
зловещий
1953 год.
В
марте
умер
С тал ин.
На
следующую
н очь
Ха
собрал
нас
у
себ я
на
д аче
(...)
Ха
заг ово ри л:
—
В
СССР
грядет
пер ед ел
власти.
Вслед
за
ним
последуют
большие
перемены.
Они
коснутся
многих
из
на с.
Необходимо
быт ь
наготове.2
Образ
смерти
Сталина
окончательно
низвержен
до
структурно­
го
зна ка
«большие перемены»
в
смеси
популярной
гностики,
те о­
рий
заговоров,
на у чной
ф ан тастики
и
п ривы чног о
насилия.
1В.
С орок ин.
Лед.
В
кн.
Собр.
соч.
в
3 тт., т.
3, Ad Marginem, М ., 2002,
с тр. 748.
2 Там же,
стр. 772. —
в ыде ление
м ое,
РГ.
157


Десакрализация
в
литературе
постмодернизма
п рев ращае т
исторический
ф акт
смерти
С тал ина
в
поэтический.
Процесс
этот
д оход ит
до
сем античе ско го
опустошения
в
историческом
и
этиче­
ском
см ы сле,
его
символика
зам ен яетс я
свободно
кодируемой
зн а­
ковостью.
В
литературе
постмодернизма
мер тв ый
Ст алин
не
толь­
ко
потерял
статус
сакрального
объекта,
он
о б наж ается
как
пу стая
скорлупа,
матр ица
п ол ити чес ки- утоп ичес ких
грез.
Опустошение
этого
символа
показывает,
что
Сталин,
не
обладая
собственной
су бстанц ией,
именно
л ишь
благодаря
утопическому
мышлению
перво й
пол ов ины
XX века мог вырасти в того страшного кумира,
каким
он
остался
в
истории.
Таким
образом
он
напоминает
одер­
жимого
утопией
Нового
человека-теурга
в
р аннем
рассказе
Борхеса
«Круги руин» (1941 г. ):
Он
вознамерился
во
сне
увидеть
человека,
увидеть
целиком,
во
всех
подробностях,
чтобы
ввести
его
затем
в
реальный
мир.
Волшебный
за­
мысел
з апо лнил
его
ум
и
душу.
Когда
бы
кто-нибудь
спросил,
как
он
зовется,
чем
занимался
раньше,
он
не
наш ел ся
бы
с
ответом.
И
лиш ь
при
смерти
теур г
«с облегчением,
с
болью
унижения,
с
ужасом
(...) п онял,
что
он
сам
то же
только
призрак,
к оторы й
ви­
ди тся
во
сне
кому-то».1
♦♦♦
J. Borges. Fiktionen (Ficciones). Erzählungen 1939-1944. Frankfurt/M.
1992, стр . 47, 52.
Русский
те кст
цитируется
по
переводу
в
http://lib.ru/
BORHES/kniga. txt.


Рашит
Янгиров,
Москва
Прощание
с
ме р твым
телом:
текст
и
подтекст
одного
э кранно го
сюжета
Французский
кинокритик
Андр е
Базен
был
едв а
ли
не
первым,
кто
еще
при
ж изни
Сталина
задумался
над
характеристиками
его
экранного
двойника.
А нализ иру я
ст али нск ий
миф
в
советском
кино,
он
отметил
несходство
документального
и
игр ово го
обра­
зов
вождя,
чья
сем а нтическ ая
емкость
различна,
прежде
всего,
по
ис тол ко вания м.
Подобно
аналогичному
нацистскому
опыту, «они
(хроникальные кадры Сталина)
напо лня ют ся
см ысл ом
лишь
при
включении
в
определенную
ри то р ик у », а непременным услови ­
ем
такой
ман ипу ля ции
должна
стать
обязательная
ид ент ифик аци я
сталинской
агиографии
«с Историей,
чтобы
она
разделяла
ее
над­
личностный
характер.
До
сих
пор
только
смерть
могла
обеспечить
подобную
ид ентифи кацию
г ероя
или
м уче ника
с
его
творением.
И
при
это м
еще
оставалась
гипотетическая
возможность,
что
впо ­
след ст вии
память
его
буд ет
оч ернена,
что
со
вр еменем
вдруг
ра с­
кроется
какое-то
его
былое
предательство.
Однако
необходимым,
есл и
не
достаточным,
условием
этого
была
его
см ерт ь»1.
Свою
прозорливость
в
этом
сюжете
Базен
с
удовлетворением
отметил
восемь
лет
спустя,
хотя
ему
оста лос ь
неведомым
послед­
нее
творение
советской
экранной
«сталинианы»2. П ол но мет ражная
картина
Великое
прощание,
по с вященн ая
пох оро нам
вож дя 3, была
1 Цит.
по:
А.
Базен.
Миф
С тал ина
в
советском
кино
// Киноведческие за ­
писки.
М., 1988, No 1, с.
163.
2 См.:
Он
же.
До полн ение
(1958) // Там же,
с.
168-169.
3 Великое прощание.
Зв ук., цвет., 8 ч., 2042,6 м,
ЦСДФ, 1953г.
Фил ьм
не
был
выпущен
на
экраны.
Авт ор
текста
А.А.
Сурков;
режиссеры
И.П .
Копалин,
И.Ф .
Се ткина,
Е.И .
Сви ло ва,
Г. В.
Александров,
С .А.
Герасимов,
М.Э .
Чиаурели;
операторы
И .И.
Беляков,
Р.
Халушаков
и
д р.;
ас сис т.
режиссе­
ра
С.Н.
Пумпянская,
Н. В.
С оло вьев а;
музоформитель
И.Ф.
Гун ге р,
В. А.
Котов;
композитор
[А. И.
Хачатурян].
В
РГАКФД
хр анитс я
такж е
сокращенная
версия
фильма
—
«Прощание с вождем»
и
материалы
ки­
нолетописи
(около 9000
м ет ров).
—
А.
Дерябин.
Г. В.
Александров
и
Л .П.
Орлова
в
кино
и
те атр е.
Полная
фильмография
и
другие
мате риа­
лы
//Киноведческие записки .
2000, No 45, с.
166-167.
159


смонтирована
в
рекордно
короткие
сроки
и
показана
высокой
кремлевской
комиссии
уже
в
начале
апреля
1953 года .
Фильм
от­
личался
не
только
грандиозными
съемочными
масштабами
(в него
вош ли
съ ем ки,
сделанные
по
в сему
СССР
и
в
сем и
стр ан ах
«на­
родной
д ем о кра тии»), но и необычайным для советского кинемато­
графа
того
в рем ени
цв етн ым
испо лнением .
Тщательная
выв ерен-
ность
идеологических
ак цент ов
и
конъюнктурная
безупречность
визуально-вербального
ряд а
картины
бы ли
удостоверены
именами
любимых
кинематографистов
Ст алин а
(хотя,
су дя
по
всему,
их
ре­
альное
участ ие
в
работе
над
лентой
было
но миналь ным).
Казалось
бы,
идеальное
соответствие
фильма
станда р там
так
наз ываемо го
«культового»
кинематографа
в
условиях
развернувшейся,
было,
к ампани и
по
увековечению
памяти
вождя
обещали
многомиллион­
ную
аудиторию
и
широкий
политический
резонанс,
но
ис то рия
р ас­
по р ядил ась
иначе.
Первым
зрителям
кар тина
понравилась,
но
они
сраз у
же
после
просмотра
распорядились
отправить
ее
на
«полку».
Документы,
разъясняющие
такое
р ешение,
нам
неизвестны,
а
сви­
детельство
очевидца
представляется
наивно-лукавым
и,
во
всяком
сл уч ае,
дал еким
от
ис тины1.
Исторические
события
тех
мес яц ев
и
в
том
числе
обстоятельства,
в
которых
работала
съем оч ная
гр уп­
п а 2, заставляют думать о более влиятельных,
чем
художественные,
мотивах,
ко торы е
об у сло вили
решение
по
изъятию
труда
к инем а­
тографистов
из
п оля
зр ения
современников.
Ретроспективно
запр ет
картины,
кажется,
можно
истолковать
как
несанкционированный
зна к
буд уще й
десталинизации,
импр о-
1 По рассказу Ильи Копалина,
во
время
просмотра
несколько
во енных ,
по тр ясенны х
у в иденны м,
в
обморочном
состоянии
б ыли
вынесены
из
зал а,
а
потому
фильм
было
решено
в
прокат
не
выпускать.
—
Там
же.
Возможно,
эта
красочная
деталь
—
всег о
л ишь
плод
уязвленного
ав­
торского
самолюбия
кинематографиста,
таки м
о бр азом
намекну вш ег о
на
необыкновенную
художественную
выразительность
л енты.
2 Процесс работы над лентой сопровождался страшной нервотрепкой.
Того
же
Копалина
без
каких-либо
объяснений
ночью
увез ли
из
до му
на
машине
и
только
на
третий
день
он
смо г
сообщить
семье,
что
работает
над
с рочн ым
государственным
заказом.
Практически
каждый
д ень
съ е­
мочная
группа
п олуча ла
новые
директивы
от
начальства
о
том,
что
же
ей
на до
дел ат ь:
то
предписывалось
остановить
работу
над
боль ши м
филь­
мом
и
делать
несколько
спецвыпусков
хроники,
то
поступал
приказ
уже
готовые
3или4
сюжета
превратить
обратно
в
фильм.
—
Там
же.
160


визированный
отказ
ее
гл ав ных
участников
идентифицировать
себя
с
уш едш ей
эп охо й.
Но,
ес ли
так ,
следовало
бы
признать
высо­
кие
ху д ож еств енные
достоинства
ленты,
кото ры е
произвели
на
них
ст оль
неизгладимое
впечатление.
Межд у
тем,
ими-то,
на
сегодняш­
ний
в згляд ,
она
и
не
отмечена.
Напротив,
Великое
прощ ан ие
по­
ражает
композиционной
вялостью,
статичн о сть ю
внутрикадрового
пространства,
монотонностью,
однообразием
и
нескрываемой
по-
ста нов очностью
эпизодов,
а
знан ие
московских
событий,
кот оры е
по
определению
не
мог ли
войти
в
картину,
и
вовсе
лишает
ее
исто­
р ич еской
аутентичности,
пр евращ ая
в
сомнительный
межвидовой
симулякр.
Что
же
перевесило
в
это м
р ешен ии
—
искусство
или
политика?
Мы
полагаем,
что
ни
то
и
ни
другое.
Пр едн азнач ение
и
смыслы
фильма
определялись
не
им и,
а
подтекстом
эпохи,
да лек им
от
персонального
«культа личности», и,
кроме
того,
общими
пред­
став ле ни ями
о
сакральности
исторических
событий
и
набором
к он венци онал ь ных
фо рм
их
экранной
репрезентации.
Опыт
показа
верховной
власти
и
государственных
ритуалов
и
особенности
их
рецепции
в
рус ск ом
кино
и меет
свою
специфику
и
во
мног ом
восходит
к
так
назы ваем о й
«царской»
хронике,
боль­
шая
часть
к отор ой
благополучно
дош ла
до
н аших
дней,
составляя
по чти
пя тую
ча сть
всего
со хр анивш его ся
в
отечественных
ар хив ах
объема
документальных
сюжетов1.
До
н едав них
пор
исследова­
тельское
отношение
к
этому
материалу
строилось
на
идеологиче­
ск их
пр ед убе жден иях
в
отношении
источника
его
происхождения,
на
традиционном
неприятии
любых
фор м
официоза
и
«нечитае-
мо сть ю»
этих,
якобы,
бедных
по
языку
и
содержанию
визуальных
текстов2.
Поэтому
сюжеты,
демонстрирующие
участие
членов
Дома
Ром ано вых
и
их
пр иб лиженны х
в
дворцовых
церемониях,
1 Полного фильмографического описания « ц арск ой»
ки нох ро ники
не
су­
ществует.
Выборочный
пер ече нь
ее
ранних
сюжетов
см.
в:
Каталог
съе­
мок
А.К.
Ягельского
<1900-1903> // КЗ .
1993. No
18; Вен.
Виш не вски й.
Документальные
фильмы
дореволюционной
России.
1907-1916.
М.,
1996.
2 Подробнее об этом см .
в
нашей
раб от е: Rashit М. Yangirov. The «Tzar's
Pastime»: The Russian Royal Family and Cinema. The Early Years (1896-
1908) // Le cinema au tournant du siede I Cinema at the Turn of the Century.
Lausanne-Quebec, 1999.
161


це рк овных
и
государственных
пр аздн ес твах ,
в
демонстрациях
имперской
военной
мощи
и
на
встречах
с
под данными,
наконец,
во
внутрисемейном
общении,
казались
не
релевантными
общ ему
историзму
и,
в
частности,
русскому
кино ст ил ю.
Мно гим
к ажет ся,
что
сюжеты
«царской»
хроники
обнаружива­
ют
несовпадение
некоего
общего
идеала
верховной
власти
старой
России
с
фи зичес ким
об ли ком
ее
обладателя
и
д ают
«разоблачи ­
тел ьн ы е», почти карикатурные образы последнего русского им ­
ператора,
напрочь
лишенные
фотогеничности.
Но,
на
само м
д еле,
этот
киноматериал
лишь
вы вел
на
св ет
глубинное
противоречие
самодержавной
в ласт и,
отмеченное
проницательными
современ­
никами
до
царствования
Николая
II: «Жизнь государей,
наших
по
к райн ей
мере,
так
строго
распределена,
они
до
такой
сте пе ни
огра­
нич ены
р а мками
не
только
своих
официальных
обязанностей,
но
и
условных
развлечений
и
за бот
о
здоровье,
они
до
тако й
ст епени
явл яют ся
рабами
своих
привычек,
что
неизб еж но
должны
потерять
всякую
непосредственность.
Все
непредусмотренное,
а
сл едо ва­
тельно,
и
всякое
живое
и
животворящее
впечатление
н авсег да
вы­
черкнуто
из
их
жизни.
Никогда
не
им еют
они
возможности
с
увле­
чением
погрузиться
в
чтение,
беседу
или
размышление...
О ни,
как
в
футляре,
з амкну ты
в
собственном
существовании,
созданном
их
ролью
колес
в
огромной
м ашине...
Они
не
родятся
посредственно­
стями,
они
с тано в ятся
посредственностями
силою
вещ ей.. .
М асса
мелких
интересов
до
такой
сте пен и
зас лон яет
их
взор,
что
совер­
ш енно
скры в ает
от
них
шир о кие
г оризон ты »1.
«Разоблачительный»
за ряд
«царской»
хроники
з аст авляе т
при ­
смотреться
к
ее
те мам
более
внимат ел ьно.
О дна
из
них
—
«похо­
ро нные »
сюжеты,
традиционный
«номер»
аюуальной
кинохро­
ник и,
существовавший
на
российских
экранах
в
специфических
рамках.
Как
известно,
общей
киноцензуры
в
старой
России
не
существовало,
но
действовали
определенные
механизмы,
весь­
ма
эффективно
ее
заменявшие.
Од ин
из
них
—
Духовная
цензу­
ра
Священного
Сино да ,
в
чи сле
прочего
устанавливавшая
нормы
визуальной
ре през ен таци и
религиозной
ж изни.
Круг
ее
запретов
сложился
в
русском
к ино
с
1898 по 1916 г.
и
выработал
определен­
ный
дискурс:
1А.
Тютчева.
При
дворе
двух
императоров.
М.
1990, с . 34.
162


«1) Изображение Господа Нашего Иисуса Христа,
Пресвятой
Богоматери,
Святых
Ангелов,
Св ятых
Угодников
Божиих
допусти­
мы
бы ть
не
могут.
2) Изображение с благословением знамением Св .
Креста
недо­
пустимо.
3) Наружный вид храмов всех вероисповеданий и памятников с
изображением
Святых
показывать
разрешается.
4) Внутренний вид храмов,
кроме
православных,
изображать
р азреша етс я.
5) а.
Кладбища
и
погосты
изображать
разрешается
при
условии,
что
там
не
происходит
сцен,
не
соответствующих
данному
месту,
и
не
инсценировались
бы
я вления
ум ерш их.
6.
Отдельные
могилы
(при непременном условии,
чтобы
она
была
закр ы та)
изображать
мо жно
при
соблюдении
указанного
в
предыдущем
пункте.
в.
Открытые
могилы
во
время
по греб ения
или
при
производстве
судебного
расследования
(когда представляется необходимым раз­
ры ть
могилу)
изображать
не льз я.
г.
Бр ат ские
могилы
на
полях
сраж ени й
изо б р ажать
нельзя
(тре ­
бо ва ние
Военной
Цензуры).
6) а.
Священные
предметы:
Св.
Еванг ел ие,
хоругви
и
всякую
церковную
утва рь
из о б ражать
не
раз р ешает ся.
<.. .>
7.
Всякого
рода
религиозные
процессии
инсценировать
разре­
ш ается ,
за
исключением
пр аво сл авных .
8) Богослужения всех христианских вероисповеданий инсцени ­
ровать
не льзя .
9) Религиозные обряды и Таинства инсценировать нельзя (к ро ­
ме
венч ан ия
по
обряду
неправославного
в еро исповед ания).
10.
Инсценировка
православных
духовных
лиц
(священников,
монахов,
монахинь,
епископов,
патр иарх о в)
не
может
бы ть
допу­
щен а.
Пр им ечани е.
Православные
религиозные
п р о цессии,
снятые
с
н ату ры,
могут
б ыть
допущены
не
иначе,
как
с
одобрения
Духовной
Це н зу ры»1.
1 Цит.
по:
Вся
кинематография.
Настольная
адресная
и
спр аво чна я
книга.
1916.
Из д.
Ж.
Чибрарио
де
Годэн
под
редакцией
Ц .Ю.
Сулиминского.
М.
[1916], с. 68-69.
163


Естественно,
что
соде рж ан ие
«похоронных»
сюже тов ,
подпа­
давших
под
д ейс твие
этих
ограничений,
сводилось
лишь
к
показу
неко его
шес тв ия,
предназначение
которого
з рит ель
опознавал
по
присутствию
ка таф алка
и
пояснительным
надписям.
Надо
отме­
ти ть,
что
эта
т ема
довольно
долго
отс у тст вова ла
в
отечествен­
ной
кинохронике.
Ли шь
с
осени
1908 года ею заинтересовалась
При дворн ая
ц ен зура
при
Министерстве
Императорского
Двора,
определявшая
сюжеты
и
нормы
ознакомления
подданных
с
жиз­
нью
Дома
Р о ман о вы х . 8 ноября владелец петербургского электро­
театра
«Омнимум- ки н о»
Владислав
Ка рпинс к ий
представил
на
ее
рассмотрение
сюжет
«Похороны Его Императорского Высочества
Великого
Кн язя
Алексея
Александровича».
Через
неделю
показ
ле нты
был
раз реш ен,
так
как
«в отношении цензуры никаких за­
ме чаний
не
вызывает»1.
Это
же
событие
запе чатл ел
придворный
фотограф
и
оператор
Александр
Ягель ски й ,
но
его
х о датай ство
о
разрешении
публичных
показов
неожиданно
встретило
воз раж е­
ни я.
По
мнению
цен зора ,
его
сюжет
совершенно
был
неприем­
л ем,
так
как
траурный
кортеж
был
с нят
так,
что
«ускоренное пере­
движение
кинематографической
ленты
дает
вс ей
картине
в место
впечатления
печальной
церемонии
вид
комического
шес твия »2 и
часть
самых
шокирующих
э пизодо в
не
б ыла
разрешена
к
показу,
в
частности,
фигурирующие
в
них
представители
духовенства:
«ввиду слишком быстрого передвижения в этот момент ленты,
что
вызывает
несоответствующее
впечатление»3.
Та ким
образом,
цензоры
э мпирич ес ки
обнаружили
важную
ре цепт ивну ю
особен­
ность
раннего
к ино:
в
ручном
режиме
проекции
(аппаратов для
механической
проекции
тог да
еще
не
с уще ст вовал о)
скорость
движения
ленты
и,
соответственно,
ее
см ысло вые
акценты,
це­
ликом
за висе ли
от
навык о в
или
настроения
киномеханика: «При
неумелом,
слишком
ускоренном
демонстрировании
кинематогра­
фической
ленты
всякое
изображение,
как
бы
оно
ни
было
не вин­
но
по
содержанию
и
приличию
в
цензурном
отн ошен и и,
не
мо-
1 РГИА г.
Санкт-Петербурга.
Ф. 472. Оп. 48. Ед.
хр.
800.
2 Тамже.
3 Тамже.
После
соответствующих
вырезок
сю жет
эксклюзивно
демон­
стрировался
в
электротеатре
Royal Star, располагавшемся на Марсовом
по ле
и
был
запрещен
к
показу
в
других
залах .
См.
об
этом:
Современное
Слово.
С П б, 1908, 21 ноября.
164


жет
не
вызвать
иногда
у
зр ител ей
насмешливого
отношения,
ибо
прида е т
и зобра же нн ому
лицу
или
п р едмету
несвойственную
ему
живос ть
и
ре зкос ть
дв иже ний»1.
После
нес кол ь ких
месяцев
на­
бл юдений ,
зимой
1909 года была установлена цензурная норма:
«смотреть,
чтобы
показывание
ле нты
п роиз во дилось
под
особым
вниманием
и
на блю дение м
заведующего
кинематографом,
руч­
ным
способом
и
с
такою
скоростью,
чтобы
движение
и
походка
изображенных
на
ле нте
Высочайших
ос об
не
мо гли
в ы звать
ни­
как их
з аме ч аний»2.
Тем
не
менее,
вскоре
казус
по вто рил ся
—
на
сей
раз
с
лент ой
Александра
Дранкова
«Похороны Его Императорского Высочества
Великого
Княз я
Владимира
Алексеевича
9февраля 1909г.». При ее
просмотре
придворный
цензо р
обнаружил,
что:
1) во время прохождения духовной процессии по мостику,
веду­
щему
к
[Петропавловской]
крепости,
одно
из
духовных
лиц
вы шло
из
общего
ряда
и
поздоровалось
за
рук у
с
бывшим
вблизи
ц еремо ни-
мейст ер ом; 2) не совсем удачно изображение Великого Князя Николая
Николаевича.
Он
поворачивается
п еред
пуб лик ою
в
разные
стороны
с
папиросою
в
зубах.
Эти
кадры
были
сочтены
к омпро ме тир ующ ими,
и
их
следовало
безоговорочно
исключить
из
пуб личн ых
пок аз о в3. Требование было
исполнено,
но
через
несколько
дней
цензоры
узнали
о
друг ом
на ру­
шении:
при
показе
дранковского
сюжета
в
электротеатре
«Эдисон»
на
Мало й
К он юш енной
ул ице
п оказ
ленты
про изво д ился
с
такою
скоростью,
что
несоответственная
походка,
д виж ения
и
по лож ение
участников
в
печальной
церемонии
духовенства,
должностных
лиц
и
Высочайших
Особ
выз ыв али
во
все
время
показывания
картины
1 Там же.
2 Там же.
Для
пр ида ния
большей
торжественности
«царская»
хр оник а
демонстрировалась
в
эл ектр о театр ах
отдельным
но меро м
программы
и
без
музыки.
Тот
же
Ягельский
предложил
ввести
в
показы
«похо­
ронных»
сю жет ов
музыкальные
ил люст ра ции
—
«Коль Славен. ..» и ли
траурный
мар ш
Шопена,
и
ли шь
ему
было
разрешено
ис пол нение
ме­
лодии
«Коль Славен». —
Там
же.
3 Там же.
165


след ов ания
<...> траурного кортежа беспрерывный хохот публики,
что
в
данном
случае
яв ляет ся
совершенно
недопустимым1.
Таким
образом,
цензу р а
и
кинематографисты
совместными
уси­
л иями
сформировали
важнейшую
нор му
реп рез ен таци и
траурной
церемонии
на
э к ране.
Главной
задачей
было
установлено
протоко­
лирование,
не
пр ед пол агавш ее
ника к ой
иной
эмоциональной
на­
грузки
и
фор м
эс те тизац ии
зр ел ища,
кроме
тех,
что
были
опреде­
лены
ритуалом.
Знакомство
ши рок ой
ауд и тории
с
дворцовыми
«похоронными»
сю жетам и
очень
ск оро
пер евел о
те му
в
общ ий
оборот
и
сд ел ало
ее
популярным
экранным
зрелищем
столиц
и
провинции2.
С
начала
1910- х
год ов
она
нередко
с танов ил ась
«сенсационной»
т емой
ки­
нохроники
и
время
от
времени
провоцировала
гражданское
спокой­
ств ие 3. Особым случаем стал фильм « Пох ор оны
Л. Н.
Т ол ст ого»:
Фирма
«Пате»
для
воспроизведения
э тих
снимков,
помимо
не­
скольких
фотографов,
к о манд ир ованных
в
Астапово,
отправила
дополнительный
штат
своих
сотрудников
в
Я сную
Поляну.
За
от­
сутствием
билетов
эт им
фот о гр афам
пришлось
ехать
до
Тулы
на
площадке
вагона,
ри скуя
на
каждой
станц и и
быть
высаженными.
Из
Тулы
они
на
тройке
доехали
до
Ясной
Поляны.
На
экране
в ос­
пр оиз в едены
картины
перенесения
гроба,
последнего
прощания
и
погребения,
а
также
целы й
ряд
жанровых
сцен
из
пребывания
1 Там же.
2 Спектр ее героев был весьма широк:
от
П.А.
Столыпина
(1911) до
«Глубокоуважаемого всеми Городского головы [ г.
Тифлиса]
Н .В.
Ч ерк ез ова », «ротмистра Двужильного и жандармского унтер- о фи цер а
Ко ва льчука ,
т раг ичес ки
по гибш их
от
руки
преступников
в
Кутаисе»
(1910) ит .
п.
3 После того,
как
показ
сюжета
«Похороны С. А .
Муромцева»
в
одном
из
московских
электротеатров
был
сорван
членами
«Союза Русского
На р од а», устроившими драку в зрительном зале со студентами,
градона­
ча льн ик
И. Н.
Толмачев
запретил
его
дал ьней шую
демонстрацию
в
д ру­
гих
залах.— Русское
Слово.
М. , 1910,12 октября;
Кине-Журнал.
М ., 1910,
No
20.
Сюжеты,
связанные
с
неправославными
конфессиями,
подверга­
лись
меньшим
ограничениям:
например,
похороны
иудеев
и
мусульман
демонстрировались
свободнее,
если,
разумеется,
их
не
запрещала
мест­
ная
полиция
по
соображениям
текущей
политической
обстановки.
166


де путаци й
в
Ясной
Поляне.
Из
Аст апо во
пр исл аны
снимки
Льва
Т олс того,
лежащего
на
смертном
од ре
и
перенесения
его
те ла
в
же­
лезнодорожный
вагон1.
Как
вид но,
содержание
этой
лент ы
вых од ило
за
рамки
допусти­
мо го
и
объяснялось
это
тем ,
что
по ко йный
писател ь
был
отлучен
от
православной
церк ви,
и
ритуал
его
п охорон
уже
не
интересовал
Духовную
цензу р у,
зато
привлек
к инем ато гр афист ов,
увлеченных
уникальной
возможностью
бесцензурного
показа
со бы тия2.
Эта
мера
свободы,
между
пр оч им,
о бесп ечил а
коммерческий
у спех
ленты,
проданной
во
многие
страны
Европы
и
в
Америку3.
В
по­
сле дний
ра з,
аналогичным,
насколько
нам
известно,
успехом
поль­
зо вал ась
хроника
«Похороны талантливой артистки экрана Веры
Хол одн ой », одновременно показанная весной 1919 года по всей
Росси и
—
несмотря
на
военно-политическое
разделение
страны.
Период
революции
и
гражданской
во йны
р адикал ь но
изменил
условия
со здан ия
и
оборота
избранного
сюжета.
Отмена
всех
ф орм
цензуры
сняла
все
ограничения
на
работу
к инем ато гр афист ов,
а
исторические
события
п ревр ат или
«похоронные»
сюжеты
в
ве­
дущую
те му
актуальной
хроники
—
причем
для
всех
враждующих
сторон
национального
ко нфл икт а4. Следует отметить,
что
уже
тог ­
да
советская
кинохроника,
в
изобилии
протоколировавшая
сцены
1 Голос Москвы.
1910, 11 ноября.
2 См.: Вен.
Вишневский.
Ук аз.
С оч.
с.
85. Столь же большой интерес вы­
звала
хроника
по хорон
маркиза
Ито
в
Токио,
выпущенная
на
россий­
ски е
экраны
в
конце
1909 г.
—
Там
же,
с.
56.
3 Например,
показы
картины
в
Германии
по выс или
сборы
в
электротеа­
тр ах
на
40 процентов.
—
Кине-Журнал.
М., 1910, No 21.
4 Например,
с ъемки
похоро н
жертв
Февральской
революции
на
Марсо во м
поле
и
жерт в
октябрьских
бо ев
в
Москве
(1917), похоро ­
ны
Г. В.
Плеханова
в
Пет ро гр аде
(1918) и Я. М.
Свердлова
в
Москве
(1919), «Похороны добровольцев,
павших
в
Одессе
18 декабря 1918
года»
и
т.
п.
Фото-
и
кинод оку мен тир ов анием
экс гу мации
и
похорон
жер тв
красного
террора
по вс емес тно
занималась
Особая
Комисссия
по
расследованию
злодеяний
большевиков
при
Главнокомандующем
Вооруженными
С илами
Юга
России.
Зар уб ежн ая
Россия
также
следо­
в ала
эт ой
тр ади ции.
Пр и ведем
л ишь
од ин
из
сю жето в
(кажется,
несо -
хранившийся)
сугубо
эмигрантской
хр о ники
—
«Похороны генерала
П. Н.
Врангеля»
в
Белграде
(1927).
167


прощания
с
«красными борцами за Царство Интернационала», не
сразу,
а
п о степен но
выводила
их
из
рамок
тр адиц ион ног о
ритуала
и
исподволь
подготавливала
зрителя
к
ат еисти ческ ом у
ди скурс у.
Экранный
ар х етип
г осу д арст венных
п ох орон
советской
эпо хи
сложился
в
процессе
съемок
фильма
«Похороны В.И .
Лен ин а», что
дает
основания
эк стр апо лир оват ь
мн огие
его
детали
на
сталинский
фил ьм.
Су дя
по
печатному
отчету,
в
котор ом
содержатся
ц ен ней­
шие
де тали
этой
работы,
в
тот
же
день ,
к огда
бы ло
объявлено
о
смерти
вождя,
в
Госкино
была
сформирована
специальная
комис­
сия
по
проведению
киносъемок,
в
к отор ую
вошли
представители
всех
киноорганизаций
Москвы
и
Ленинг р ад а: «Все киноорганиза­
ции
и
их
сотрудники
были
объявлены
мобилизованными
на
срок
до
окончания
п охорон .
Все
т ехни чес кие
ср е дства
—
транспорт,
ап­
паратура,
осветительные
приборы,
дене жн ые
средства
и
наличная
кинопленка
поступили
в
распоряжение
К оми сс ии»1.
Съемочное
за дани е
перво го
дня
съемок
бы ло
следующим:
снять
в
Горках
те ло
В. И.
Лен ина
в
доме,
где
он
умер,
м еста,
где
он
проводил
время,
усадьбу,
сад,
хозяйственные
постройки,
интерьеры
дома,
личные
вещи,
бли з ких
людей,
семью,
местных
крестьян,
почет­
ный
ка раул ,
вынос
тела
из
дома
<...>, процессию на пути к станции
Герасимовке,
установку
гроба
в
вагон,
отход
поезда
и
пу ть
до
Москвы.
Тогда
же
б ыла
разослана
т ел еграм ма
«по всему СССР», о том,
чтобы
все
местные
киноорганизации
«снимали все моменты,
от­
носящиеся
к
смерти
В.И .
Ленина
(митинги,
де монст раци и
и
пр. )»
и
немедленно
доставляли
их
в
Москву.
При
эт ом
работа
иностран­
ных
хроникеров
не
допускалась2.
1 Здесь и далее цит.
по:
А.
Голдобин.
Как
был а
с оз дана
кино ка ртина
«Похороны В. И.
Ле ни на» // Пролеткино.
М ., 1924, No 1, с. 26-29.
2 27 января американский хроникер Ян Доред,
не
имея
официального
раз­
решения,
снимал
по хорон ы
Ленина
на
Красной
площади
и
был
аресто­
ван
аген тами
ОГПУ.
О тсн ятый
материал
был
у
не го
конфискован,
а
сам
кине мато гр аф ист
после
шестинедельного
зак л ю чения
в
Бутырской
тюрьме
сум ел
выехать
из
СССР
и
вывезти
ок оло
200 метров отснятого
им
к ино мате риа ла.
—
Soviets Imprison ASC Member For News «Scoop»
in Filming Lenin s Funeral at Moscow // American Cinematographer. May
1924, p. 4, 15-16.
168


Все
съемки
проходили
по
зара нее
приня том у
жесткому
пл а­
ну,
кот оры й
строго
к о нтр ол ир ова лс я: «учет пленки,
выдаваемой
кинооператору,
передача
ее
нем ед ленн о
после
съ емк и,
проявка
и
печ ат ание
в
лаборатории
Госкино».
Кажду ю
съемочную
гр уппу
во згл авл ял
ответственный
руководитель,
подотчетный,
как
мо жно
думать,
ОПТУ .
Пос ле
перевозки
тела
Ленина
в
Москву
н ач ались
«беспрерыв ­
ные
съемк и»
в
Колонном
за ле
До ма
со ю зов . «Первые два дня
сн и­
мал ись
поч ти
все
см ены
почетного
ка рау ла
у
гроба,
менявшиеся
каждые
10 минут,
а
затем
—
чер ез
5 минут.
Благодаря
этому
для
к ино
был
с нят
весь
ц вет
и
гордость
Коммунистической
па рт ии.
Сняты
—
грандиозные
очереди
у
До ма
союзов
(до 3
в ерст
дли­
ной), десятки тысяч людей на 26- гр аду сно м
морозе,
стоявшие
по
5 часов,
чтобы
поклониться
в
последний
раз
любимому
В ожд ю».
Отдельной
з адач ей
с тали
но чные
съ емки
рытья
ленинской
могилы
на
Кр асной
площади:
Осв етил и
площадь
прожекторами,
для
чег о
б ыла
вызвана
прожек­
торная
рота.
Мерзлую
землю
пришлось
взрывать
пироксилиновы­
ми
шашками.
Горели
костры.
Ка рт ина
получилась
ф анта стич ес кая.
Красная
площадь
всю
ночь
был а
переполнена
народом.
На сту пил
день
похорон
—
27 января .
Мороз
в
этот
день
еще
уси­
лился.
Несмотря
на
это,
Красная
пл ощ адь
и
прилегающие
к
ней
и
Дому
союзов
улицы
были
переполнены
народом.
Вс юду
горели
костры.
Работали
многочисленные
пункты
врачебной
помощи.
Буквально
все
р або тники
кинематографии
был и
в
тот
де нь
заняты
горячей
беспре­
рывной
работой.
По
зав ер ше нии
съемок
кинематографистам
предстояла
самая
о тве тств енн ая
часть
работы:
отбор
«полезного»
материала
и
его
мо нт аж.
«Историческая важность выпускаемой картины не позво ­
ляла
спеши ть », и работа задержалась из-за
многочисленных
пер е­
делок,
которые
контролировали
высшие
государственные
чи ны
—
Ф .Э.
Дзержинский,
Л.Б .
Кр асин ,
А .В.
Лу начар ск ий
и
другие
не на­
з ванн ые
члены
ЦИК
СССР
и
Совнаркома.
Они
по
нескольку
раз
просматривали
рабочую
к опию
фильма
и
вносили
св ои
з амеч ания ,
что
оз на чало
ее
новый
перемонтаж.
Фильм
был
выпущен
на
совет­
ски е
экр аны
6 февраля 1924 года и,
по
уверениям
его
создателей,
169


должен
был
показать
«всем трудящимся Союза ССР и загранично ­
му
про л етар иату
тот
необычайный
подъем
духа
трудящегося
на­
селе ни я
Мос квы ,
к оторым
были
отмечены
траурные
дни
смерти
и
по хорон
вел ич айш его
вождя
мирового
пролетариата».
Раз ум еется ,
у
л енинск ого
фильма
бы ло
и
другое,
неявное
пред н азн ачени е,
о ц енить
которое
зр ит ели,
да
и
са ми
кинемато­
графисты,
смогли
да леко
не
сразу.
Общие
планы
безликой
л юд­
ско й
массы,
пришедшей
проститься
с
тел ом
Ле нина,
сменялись
в
ленте
подробными
крупными
планами
«младших»
вождей
—
Бухарина,
К аменева,
Зиновьева,
Ст ал ина,
Рыкова,
Дзержинского
и
др.
Срежиссированное
вне
экрана
отс у тств ие
Т роц кого
п омогло
ленинским
насл едни ка м
продемонстрировать
м иру
легитимность
сво ей
влас ти
и
ее
но вую
коллективную
ипостась.
Недолговечность
этой
политической
конструкции
обнаружилась
уже
чер ез
несколько
месяцев:
она
навсегда
прервала
экранную
судьбу
«исторического
кинодокумента»
и
превратила
его
в
бесформенный
фильмотечный
материал.
Судьба
наследовавшего
ему
фильма
Великое
прощание
оказалась
не
менее
драматичной,
но
ему
по-своему
повезло:
но­
вая
конфигурация
кремлевской
власти
традиц ион но
приняла
образ
«коллективного руководства», однако отношение сталинских на ­
следников
к
киноматериалу
оказалось
не
столь
деструктивным
и
сохранило
авторский
замысел
фильма
в
неприкосновенности.


Ева
Берар,
Париж
Притворства
возвышенного
(Четыре похоронные церемонии и одна собака)
Я
ста л
с
т рудом
переносить
при­
сутствие
человека,
обсуждавшего
какие-то
ужасные
поступки,
отвра­
тительные
пр ес тупл ения ,
так,
как
знаток
жи во писи
или
поэзии
обсуж­
дает
кр асо ты
пр оизв ед ений
изящ­
ног о
вкуса;
или
же
как
моралист
или
историк
отмечает
и
выставляет
для
обсуждения
обстоятельства
ге­
роических
действий.
Дени Дидро,
Пл ем янник
Рамо
1.
Киноф иль м
Великое
прощание:
прощание
со
Ст алиным .
Фильм
разворачивается
в
двух
плоскостях:
похороны
С тал ина,
траурный
жанр.
Открытый
гр об
выставлен
в
зале
московского
Дома
союзов.
Цв етны е
кадры
з апеч атл евают
непо д вижно е
лицо
Сталина,
п ере­
черкнутое
черной
линией
усов,
на
алом
фо не
шелковой
обивки
гроба.
Бесконечная
вереница
кадров
то лпы
—
л ица,
засты в шие
ри­
туальными
м аск ами
боли
—
и
«товарищей»
в
почетном
карауле,
перемежается
странными
ракурсами
великолепной,
сви са ющей
с
пот олк а
люстры.
Выход
из
Дома
союзов
на
Красную
площадь.
Гро б
закрывается,
л ю бимое
лицо
еле
вид но
сквозь
забранное
толстым
стеклом
окош ко,
похож ее
на
илл юм инат ор
подводного
ск афанд р а,
на
глазок
в
тюремной
двери.
Т еатр аль ная
обстановка
вн у шает
чув­
ство
торжественности
и
у жаса.
Но
это
только
первое
дей стви е,
как
смерть
отца
в
Гамлете:
все
еще
впереди.
Не ож иданн о
монумен­
тальная
неподвижность
разрушается
поя вле нием
наследников,
дви­
ж ением
нервно
бе г ающих
глаз
Хрущева,
кот орый
то
и
дело
огля ­
д ыв ается
по
сторонам:
он
чего-то
жд ет,
чего-то
боится,
готовится
парировать
на висш ий
удар.
Его
беспокойство
бросается
в
глаза
на
фо не
стандартных
казенны х
слов,
которыми
он
и
Мал енко в
—
как
на
обычной
партийной
конференции
—
об ъяв ля ют: «Слово предо ­
77/


ставляется...».
Очередной
разрушающий
момент
—
по яв ление
на
трибуне
Бер ия,
третьего
претендента
на
престол.
Он
отличается
от
друг их
и
особым,
но
хорошо
знакомым
акцентом,
и
широкополой
шляпой,
резко
выделяющейся
сред и
ме х овых
п апах
т о вари щей.
Ит ак,
драма
дана
в
двух
дейст виях :
первое
выдержано
в
торжественно-траурном
стиле
и
зав ер шае тся
въездом
гроба
в
Мавз ол ей.
Во
втором
де йств ии
Ста лин
присутствует
лишь
в
виде
призрака;
главными
же
героями
оказываются
бывшие
его
соратни­
ки.
С
вторжением
на
экран
казенно й
ре чи,
чередования
номенкла­
ту рных
ораторов,
их
механической
жестикуляции,
торжественный
ст иль
иск ажает ся
бутафорией,
чуждыми
акс ессу арами ,
иначе
гово­
ря
—
грот ес ко м.
2.
Кто
за казал
эту
це рем о нию,
кто
изобрел
стеклянный
г роб,
кто
запроектировал
шелковый
фон
цв ета
крови?
Не
оставил
ли
сам
Сталин
указания
для
м изанс цены
своих
пох орон ?
Зал
До ма
союзов,
бывший
ос об няк
Дворянского
собрания,
Мавз о лей
у
с тен
Кремля,
в
кот ором
Стал ин
будет
покоиться
рядом
с
забальзамированным
Ле нин ым,
—
все
отсылает
к
определенной
модели,
к
церемонии
1924 года .
Однако,
е сли
часть
похорон,
ка­
саю щаяся
покойника,
сравнима
с
это й
моделью,
какая
огромная
разница
в
парт ии,
к отор ую
играет
«греческий хор»
—
народ!
На
похоронах
Ленина
ощущение
возвышенного
—
то,
по
край­
ней
мер е,
которое
так
хорошо
пе р едал
фильм
Дзиги
Вертова
—
рождалось
си лой
народной
скорби.
В
сосредоточенности
то лпы
1924 года выразились страдания семи лет братоубийственной во ­
йны,
сем и
лет
надежд
и
мщ е ния.
М ожно,
наверное,
сказать,
что
в
ней
наш ла
позднее
осуществление
другая
скорбь,
не
о т мечен ная
ни
отпеванием,
ни
торжествами,
—
скорбь
по
поводу
смерти
Ни кол ая
II, расстрелянного вместе с детьми и императрицей.
Рит у алы
авто­
кратической
власти
в
своей
внеш ней ,
церемониальной
форме
уже
не
существовали,
но
еще
ощущался
их
отпечаток,
благодаря
ко­
торому
институт
власти
окружается
ореолом
св ящ енно го.
Дадим
прим ер.
В
январе
1924 года Петроградский совет был созван на чрезвы ­
чай ный
пленум
для
ознакомления
с
реш ением
партийного
рук ово д­
ства
в
Москве
переименовать
город
— «колыбель
революции», учи­
т ывая
его
заслуги,
в
честь
Ве ли кого
Вож дя
мирового
пролетариата.
172


Сам о
собой
разумеется, «рабочая база»
Петроградского
совета
с
энту зиа зм ом
приняла
предложение.
Но
со всем
не о жида нным
оказа­
лось
требование
рабочих
превратить
слово
в
тело.
Питер,
их
город,
у твер жд али
о ни,
изначально
был
местом
погре б е ния
царей;
корон о­
ва нные
в
М оск ве,
они
находили
ве чный
покой
в
Петропавловской
крепости.
Ленин,
по
м нению
ра бочи х,
должен
был
пройти
тот
же
м арш рут,
подчиниться
законам
то го
же
ритуала.1
Раб оч ие
предлагали
возродить
рит у аль ные
церемонии
авто­
кратии
для
того,
чтобы
придать
прим еты
с вято сти
безбожной
и
цареубийственной
новой
власти.
Новое
«классовое сознание»
и
нов ые
социальные
модели
по в едения
должны
были
сопровождать
превращение
ритуальных
действий,
ранее
выполняемых
актерами
самодержавия,
в
ритуалы
города
и
об щес тва.
Устами
своих
деле­
га тов
городские
массы
востребовали
для
се бя
роль
организатора
по хорон
верховного
В ождя.
3.
И
до,
и
после
петровских
з апад н ичес ких
но во введ ен ий,
об­
рядн ость
самодержавия
ограничивала
сво и
главные
события
ср е­
дой
дво ра
и
государственной
военно-бюрократической
элиты.
Вне
эти х
важных
моментов,
самодержец
поя вля лся
в
городе
пр ежде
всег о
по
случаю
парадов
и
других
мероприятий
военного
и
религи­
озного
толка.
Ритуал
власти
и
городские
празднества
практически
не
пересекались.
Не
в
этом
ли
обстоятельстве
н адо
искать
пр ичи ну
тех
малых
и
больших
катастроф,
кот оры е
не
раз
нар у шали
стара ­
тельно
продуманный
порядок
официальных
церемоний,
как
тол ько
последние
устраивались
вне
дворцовых
с тен?
Бесп орядк и
на пути траурной
процессии на похоронах Сталина—
когда
пятьс о т
ч елове к
по гиб ли
в
дав ке
—
немедленно
напомнили
современникам
трагедию
на
Ходынском
поле.
Поставив
оба
эти
со быт ия
в
историческую
перспективу,
мы
ясно
вид им,
насколько
они
несравнимы,
какими
р азн ыми
были
тип ы
цер емо ний ,
ро ли,
ко­
торые
в
них
играли
(или не играли)
самодержец
и
Вождь,
пр ичины
возбуждения
толпы.
Однако
социальная
память
их
сближает—ибо
1 Экстренное заседание пленума Петроградского Совета рабочих,
крас­
ноа рм ейских
и
крестьянских
депутатов, 23января1924г.,
ЦГАИП
(Центр .
Гос.
архив
историко-политических
документов,
Санкт-
Петербург,
ф.
1000, оп. 8, ед.
хр. 201).
173


близки
их
гл уб инные
структуры:
в
обоих
случаях
р еа лиз ация
воз­
выш е нног о,
з аданна я
цер емо нией ,
нар у шает ся
город ск ой
толпой,
лишенной
п равил ,
руководителя,
упорядоченности.
В
поддержку
нашим
размышлениям
приведем
еще
од ин
пример.
На
наш
в згляд,
он
красноречив,
так
как
относится
еще
к
одному
случаю,
—
речь
пойдет
об
императоре
Але кс андр е
И.
Св идетел ь ству ет
на
этот
раз
Ал ександ р
Бенуа,
к отором у
можно
довериться
в
вопросе
об
эст е­
тике
городских
д виже ний:
Наконец
раздались
далекие
глухие
выст р елы
пушек,
п осл ышал ся
погребальный
гул
колоколов
(...), появились и первые эшелоны про­
цессии,
поскакали
на
конях
в
разные
ст орон ы
церемониймейстеры
и
ординарцы.
Увы ,
тут-то,
после
ст оль
до лг ого
ожидания
сразу
н ач алось
мое
разочарование.
Многие
из
составных
частей
были
в
своем
роде
ин­
т ересны ,
но
вместо
того,
чтобы
им
н епр ерывн о
следовать
одна
за
д ругой
(в стройном порядке), как это я видел изображенным в Illustration или
в
Illustrated London News, они путались,
наталкивались
одна
на
другую
и
отходили
в
замешательстве
в
сторону.
Некоторые
группы
на д олго
за­
стревали
п еред
н ами.
Особенно
н ад оела
группа
цеховых
корпораций
со
своими
знаменами,
носившими
каждое
како е -то
символическое
изобра­
жение
— сапог для сапожников,
ножницы
для
п орт ных
и
т.
п.
При
своем
появлении
эта
курьезная
компания
меня
забавила,
но
когда
эти
знаме­
на
целую
четверть
ч аса,
есл и
не
более,
ст али
мо золит ь
глаза,
закрывая
то,
что
творилось
за
ними
(...) Разочаровался я
и
в
то м,
чего
ожидал
с
наибольшим
трепетом,
а
именно
в
«рыцарях».
По
церемониалу,
уста­
новленному
Петром
I, погребальное шествие высокопоставленных лиц
(а тем паче государя)
должно
было,
на
манер
того,
что
происходило
в
других
европейских
государствах,
включать
в
себя
и
геральдическое
олицетворение
Жиз ни
и
Смерти.
Ж изнь
была
представлена
закованным
в
з олот ую
броню
рыцарем,
верхом
на
п окрыт ом
золотой
парчой
ко не.
Смерть
же
олицетворял
рыцарь
в
черных
доспехах,
следовавший
п еш­
ком.
Эти
рыцари,
на ко нец,
и
появились,
но
золотого
как-то
оттиснули
др угие
группы
(...), а черный рыцарь с опущенным забралом шел такой
к овыля юще й
походкой,
его
так
качало
во
все
стороны,
он
так
волочил
ноги,
что
можно
б ыло
заподозрить
его
в
крайней
степени
нетрезвости.
Потом
расск азы вали ,
чт о,
дойдя
до
крепости,
этот
н есчаст ны й
пеший
«рыцарь смерти»
свалился
в
беспамятстве,
а
по
другим
сведениям
—
тут
же
у ме р(...)
174


Наконец-то
по сле
многосотенной
толпы
духовенства
в
черных
ри­
зах
появилась
и
печальная
к ол есница
с
гро бом .
В
этой
части
процес­
сии
все
отличалось
примерным
порядком
и
торжественностью
(...) .
Непо ср е дств енно
за
колесницей
шествовали
(...) в месте с
новым
го­
сударем
в ел икие
князья,
а
такж е
ино ст ран ные
короли,
герцоги,
пр и­
бывшие
отдать
последний
долг
усопшему.1
4.
Как
известно,
обновил
обряд
в енчания
на
царство
и
обряд
пог реб ения
П етр
Вел ик ий.
Новым
оказалось
отделение
«цивиль­
но й»
част и
церемонии
от
литургической,
усиление
ее
и
введение
в
рамки
з ападно й,
римской
и
барочной
символики.2
В
1931 году,
проводя
интервью
со
Сталиным,
немецкий
пи­
сатель
Эмиль
Людвиг,
автор
биографий
великих
людей,
ср авнил
его
с
Вел ики м
Преобразователем: «Считаете ли Вы себя про­
д ол жат елем
дела
Петра
В е лико го ?» Сталин ответил резко: «Ни в
како м
роде .
Исторические
параллели
всегд а
рискованны.
Эта
—
бесс мыс лен н а».3
Не
бу дем
придавать
слиш ком
много
значения
реплике
Сталина;
с тоит,
од на ко,
задуматься,
насколько
пр ав
был
Людвиг,
предлагая
свою
историческую
интерпретацию.
Не
был
ли
Сталин
—
своими
действиями,
своей
ситу ацией,
своим
«жизнет­
ворческим
замыслом»
—
б лиже
к
тем,
кто
сумел
углубить
и
за­
вершить
революционный
по рыв
Петра,
кто
закрепил
этот
пор ыв
в
текстах
законов
и
в
общественно-культурных
и нститу тах ?
Сталин
го вор ил: «Задачей,
к оторой
я
по св ящаю
свою
жизнь
(...)
является
(...)
укрепление
государства
социалистического,
и
значит
—
ин­
тернационального». Не ставил ли он себя тем самым рядом с импе­
рат р ицей,
писавшей
о
с еб е : «Я смотрела на Россию как на пробный
камень
заслуги:
преуспевший
в
России
мог
быть
уверен
в
т ом,
что
преуспеет
во
в сей
Европе»4.
В
сп ециф ическо й
области
искусства
Андрей
Синявский
первым
провел
параллель
между
державным
1 Александр Бенуа,
Мои
во спо минания ,
М ., Наука, 1990, т.
1, стр. 385.
2 Richard S. Wortman, Scenarios of Power. Myth and Ceremony in Russian
Monarchy, Princeton UP, 2006, vol. 1, pp. 43,47.
3 Цитируется по: M.
Геллер,
А.
Некрич,
Утопия
у
власти,
Ло ндо н, OPI,
1986, стр. 273,315.
4 Mémoires de Catherine II écrits par elle-même, Paris, Hachette, 1953,
str. 281. M .
Геллер, A.
Некрич,
цит.
пр.,
ср.
273 (интервью Эмилю
Людвигу).
175


к лассициз мо м
XVIII столетия и социалистическим реализмом
ст алинско го
времени,
между
стилем
песнопений
Императрице
и
тем
сти лем,
к ото рым
пела сь
сл ава
ве лико му
Рулевому
со циал из ма.
Нас
особенно
интересует
один
из
аспектов
аналогии,
подчеркну­
тый
самим
С иняв ским : «Вернувшись к восемнадцатому веку,
мы
сделались
серьезны
и
строги.
Это
не
знач ит ,
что
мы
р аз учи лись
смеяться,
но
с мех
наш
п ере стал
быть
порочным,
вс едо з во ленным
и
пр иобр ел
целенаправленный
ха ра кте р».1
Иностранка,
узурпаторша
на
тро не
Ро ма нов ых,
Екатерина
утв ерж да ла
свое
родство
с
от цом
рус ской
революции
Петром.
Пам ятн ик
Фальконе
и
зн амени тая
над пис ь
на
нем
увековечили
в
к амне
связь
духовную
и
символическую,
независимую
от
дина­
ст ич еск ой.
Восхваляемая
как
Божество
во
время
своего
пр авле ния,
старательно
подготовившая
се бе
преемника
в
лице
Александра,
императрица
не
могла
подозревать,
что
сразу
же
после
смерти
ее
сл ава
пос л ужит
объектом
обезьяньего
под р ажания,
а
классическая
монументальность
ее
царствования
так
легко
и
с коро
зап ятн аетс я
гротеском.
Но
именно
это
и
произошло.
Державный
стиль
не
пер е­
дается
по
наследству:
падая,
он
перерождается
в
гротеск.
Похороны,
которые
П авел
I устроил своей Августейшей
Ма туш ке,
произвели
сильнейшее
впечат л ени е
на
современников:
как
только
Екатерине
Ве лик ой
закрыли
гла за,
Павел
распорядил­
ся
извлечь
из
гроба
ос тан ки
его
отца,
Петра
III, похороненного за
тридцать
четыр е
го да
до
того.
Пет р
III был отравлен по приказанию
супруги
до
в енча ния
на
престол.
Воспользовавшись
э тим
предло­
гом,
Екатерина
велела
по хо ро нить
его
не
в
Петропавловской
ус ы­
пальнице,
где
почивали
все
монархи
и
монархини,
начиная
с
Петра
Великого,
а
в
лавре
Ал екса ндра
Невского.
По
распоряжению
Пав ла
гр об
был
вс кры т,
бренные
оста н ки
одеты
в
военный
мундир
1762
года ,
чер еп
был
украшен
императорской
короной,
и
в
треск учий
мороз
2 декабря траурная процессия двинулась из Невской лав­
ры
по
длинному
Невскому
п рос пек ту,
обставленному
шпалерами
гвардии
и
войск.
За
гробом
шествовали
П авел
с
открытой
голо ­
вой
и
императ о рск ая
семья.
За
ними
следовали
старые
о фицер ы,
соратники
П етра
III, переодетые,
как
и
мощи ,
в
форму
1762 года .
1 Абрам Терц,
Что
такое
социалистический
реализм?
Париж,
Синт ак си с,
1988, стр. 47.
176


Процесси ю
в
одиночестве
закр ы вал
гра ф
Андрей
Орлов,
брат
лю­
бовника
Екатерины
и
од ин
из
уби йц
Петра.1
Достигнув
Зи мнег о
д во рца,
гроб
П етра
был
помещен
воз ле
гроб а
Екатерины
на
бога­
тейшем
castrum doloris, на общем имперском катафалке;
затем
оба
гроба
бы ли
захоронены
в
усыпальнице
Петропавловской
крепо­
сти.
Кощунство
Павла
потрясло
Петербург:
возмущенная
к ня гиня
Дашкова
назв ал а
но вого
ца ря
«фанфароном абсолютизма» .2
В
этом
сумасшествии
скрывался,
одн ако,
метод.
Непосредст­
ве нно
после
своей
к о ронации
Пав ел
восстановил
о тм ененный
Петром
закон
д инас тичес ко й
пр еем ст венно ст и:
право
первород­
ств а
м ужс кой
линии
за менил о
прав о
свободного
выбора
своего
на следн ик а
правящим
монархом.
В
отношении
государственной
стабильности,
это
было
фундаментальной
реформой,
по
ме ньш ей
мере
в
з амы сле
(учитывая то,
чем
обернулось
насле до вание
самого
Пав ла), однако почву для этой реформы самодержец подготовил
мрачно-гротескным,
полуязыческим
обрядом.
Хотя,
может
быть,
как
раз
на обор от,
закон
о
наследстве
был
всего
лишь
формальным
дополнением
к
кощунственной
миз ансцен е.
Таким
образом
Павел
брал
себе
на
в оо ру жение
метод,
разработанный
Петром
Ро ма нов ым,
чей
Всешутейший
собор
и
был
к арнавал ьным
кощунством,
постав­
лен ным
на
службу
State building?
5. «К огда
мы
не
дрожали,
мы
впадали
в
безумное
весель е.
Ни ког да
столько
не
смеялись,
н ик огда
не
видели
и
не
раскрывали
ст ольк о
смешного;
но
часто
мо жно
было
видеть,
как
этот
саркасти­
ческий
смех
превращался
в
гр имасу
ужа са»,— т ак
писала
гр а финя
Головина
в
своих
воспоминаниях
о
правлении
Павла
L4 Правила,
по
кото рым
т еррор
со чет ался
со
смехом
при
Сталине,
бы ли
дру­
гими.
Нельзя
заподозрить
толпу,
при шедшу ю
на
похороны,
и
тем
менее
—
авторов
фильма
В елико е
прощание
в
каких-либо
гротеск-
1 C.F .P. Masson, Mémoires secrets sur la Russie pendant les règnes de
Catherine II et Paul I, Paris, 1863, p. 117.
2 Цитируется по: K. Waliszewski, Le fils de la Grande Catherine, Paul 1er,
Paris, Plon, 1912, str. 557.
3 Убедительно и исчерпывающе об этом см. :
В. М.
Жи во в, «Культурные
реформы
в
с исте ме
пр ео бра зов аний
Пет ра », Разыскания в области
истории
и
предыстории
ру сско й
культуры,
М., 2002.
4 La comtesse Golovine, Souvenirs, 1766-1821, Paris, Plon, 1910, str. 168.
177


ных
намер ения х.
И
все
же
гротеск
про со чил ся
в
фильм,
кот орый ,
впро че м,
никогда
не
вышел
на
эк ра ны.
Гротеск
несмехотворный,
лишенный
веселости
и
са ркасти че ­
ск ого
фона,
трагический,
ро жд енный
апологетическим
наблю­
д ением .
Как
же
он
появился?
По кидая
мир ,
терроризировавшее
его
Б ожест во
выставило
напоказ
всю
жалкую
сущность
своих
собственных
творений,
своих
перепуганных
наследников,
в
чьих
полных
с траха
глазах
вид ны
стал и
все
человеческие,
с ли шком
человеческие
по ро ки.
Достаточно
ли
этого,
чтобы
усомниться
в
Добродетели
и
Мудрости
такого
Создателя?
Ибо
колеблется
сам
стиль,
эт от
«державно-пролетарский»
классицизм.
После
исч езно ­
ве ния
питающего
его
источника
фигуры
эт ого
ст иля
одна
за
другой
теряют
внушительность,
обожествляющие
гиперболы
и
византий­
ские
интонации
переходят
в
пародию
на
самих
себя.
Иначе
го вор я,
в
мире,
насыщ енно м
религиозностью,
каким
был
советский
мир ,
смер ть
Сталина
проделала
щель,
брешь,
в
к от орую
проник
не
миф ,
а
гротеск
со
своими
гр и мас ам и .1 «Утрачивая веру,
мы
не
утерял и
восторга
перед
происходящими
на
наши х
глазах
метаморфозами
бога,
пер ед
чудовищной
перистальтикой
его
кишок
—
мозговых
из вил ин».2
Такова
был а,
может
быть,
последняя
месть
Сталина.
**♦
1 См.
на
эту
тему:
Леонид
Г еллер , «Из древнего в новое и обратно.
О
гро­
тес ке
и
кое-что
о
сэре
Джоне
Р ескине», в кн.: О.
Буренина,
р ед., Абсурд
и
вокруг,
М ., Языки славянской культуры, 2004;GeorgesNivat, « Le «Jeu
célébrai», étude sur «Pétersbourg»», in Andréi Biély, Pétersbourg, traduit
par Jacques Catteau & Georges Nivat, L’Age d’Homme, 1967, p. 345-354.
2 Абрам Терц,
цит.
п р., стр. 64.


Ле онид
Гелл ер,
Лозанна
Прощание
со
Сталиным,
Ходынка
и
т олпа
как
художественный
обр аз
I
Предварительные
замечания
к
эт ой
статье
вынесены
в
преди­
словие.
В
них
устанавливалась
двойственность
центрального
со­
бытия
«царской танатографии»: необходимым,
то рж еств енны м
способом
обряд
п ох орон
доп олн яет
и
завер ш ает
возвышенную
ми­
стерию
смерти.
На
похоронах
С тал ина
тра дицион ны й
и
всеми
ожи дае мый
по­
рядок
вещей
был
нарушен;
с
одной
стороны,
торжественный
ри­
туал
как
будто
продолжался,
но
в
то
же
время
про ис хо дило
нечто
ему
пр от иво по ложно е,
смыс л
и
тон альн ость
соб ы тий
из менили сь
радикально.
Особую
ро ль
в
э той
радикальной
см ене
тональности
иг рает
явление
толпы
—
яв ле ние
в
смысле
фено м ена
и,
в
то
же
время,
в
смысле
выхода
на
сцену;
упорядоченные
и
р итмиче ские
в
на­
ча ле
церемонии
людские
во лны
превр ащ ают ся
в
дикую
толчею.
Полицейская
организационная
бездумность,
па ник а,
давка,
жерт­
вы
—
эл емент ы
реальности
совпадают
с
вошедшим
в
лег ен ду,
ми­
фологизированным
событием
из
прошлого.
Борис
Ефимов
вс по ми­
н ает
в
своей
к ниге
мемуаров:
Это
была
настоящая
Ходынка,
подобная
то й,
которая
сопровождала
коронацию
по сл еднег о
царя.
Но
на
этот
раз
гибель
со тен
задушенных
и
за дав ленны х
людей
произошла
не
на
заго род н ом
Ходынском
поле ,
а
в
центре
Москвы
на
Трубной
площади.1
Замечу,
что
еще
од ин
описанный
в
тех
же
мемуарах
эпизод
вы­
зывает
у
Ефимова
памят ь
о
Х оды нке:
1 Борис Ефимов,
Десять
десятилетий,
Мо ск ва,
Ваг ри у с, 2000, стр. 450.
179


.. .А
зат ем
три
дня
непрекращающаяся
скорбная
р ека
люд ей
пр о­
ходила
мимо
гроба,
установленного
в
доме
Федерации
писателей. (...)
Многотысячное
ше ств ие
сопровождало
увитый
черно-красными
по­
лотнищами
грузовик
(...)
Ни ког да
не
забуду
зр ел ища,
кот оро е
пр ед­
ставляла
собой
тер рито р ия
Донского
крематория.
То
была
подлинная
Ходынка.
Сквозь
бурлящую
толпу
н евозм ожн о
бы ло
перенести
г роб
с
грузовика
в
здание
крематория
(...) Я не поверил бы этому,
если
бы
не
слышал
собственными
ушами,
как
ми лици он еры
начали
стрелять
в
воз ду х,
чтобы
проложить
путь
гробу
с
телом
п оэ та.1
Это
расск аз
о
похоронах
Маяковского.
Лю бопы тна
эта
си мме­
трия
по
дв ум
сторонам
«контрольного образа»
Ходынки.
Но
остав­
лю
для
другого
случая
размышления
о
сходствах
и
различиях
вели­
ких
прощаний
с
Поэтом
и
с
Царем,
и
обращусь
к
теме
статьи.
Разумеется,
так
же,
как
и
изображение
п охо рон,
изо бра жени е
толпы
волей-неволей
вкл ю чает ся
в
существующую
традицию.
Достойны
вн имания
и
сама
эта
традиция,
и
ее
в ст реча
с
царской
танатографией.
Толпа,
как
указывают
сл о вари,
это
сборище,
скопище, «не­
организованное
скопление»
людей;
большое
количество
людей;
«обыкновенные люди,
м асса
в
противоположность
героям»; пре­
бывание
или
де йств ие
сообща
(в виде наречия: «возвращались в
го род
то лп о й»2).
Значение
и
вариативность
понятия
зада ютс я
объективными
па­
рам ет рам и:
соотношением
между
числом
людей
и
занятой
ими
пло­
щадью,
неслаженностью
их
движений
в след ств ие
потери
управле­
ни я.
Есть
еще
параметр
субъективный:
ощущение
«совместности»,
как
для
внеш него
наблюдателя,
так
и
для
члена
скопища,
—
оно
способно
стер е ть
дифференцирующую
их
иерархию
(что произво ­
дит
впечатление
равенства
или
«обыкновенности»).
Переход
критического
порога
те сн оты
и
хаотичности
поведения
ведет
к
эмергентному
возникновению
черт,
неявных
в
словарных
определениях
толпы.
Толпа
ста но ви тся
не
ск оплением
народа,
и
не
ницш еан ск им
«стадом», объединенным качественным свойством
1 там же,
ст р.
167.
2 Пример из Куприна,
см.
Словарь
русского
языка
в
4т., М,
из д.
Русский
яз ык , 1981.
Другие
приве д енны е
з десь
о пре д еления
толпы
взяты
из
этого
издания
и
из
словарей
Даля
и
Ожегова.
180


посредственности,
а
ед иным
телом
со
своей
физиологией
и
сво ей
особой
психологией
—
ч ув ство
стадн о сти
ей,
разумеется,
не
чу ж­
до,
но
она
э тим
отнюдь
не
довольствуется.
Поэтому
искусство
не
смеш ива ет
к ом по зиций
с
большим
коли­
ч ест вом
персо нажей
в
б ат алист ике,
в
сценах
ритуальных
торжеств,
праздников,
игр
(даже когда показаны,
как
у
голландских
мастеров,
некоординированные
де йств ия
мн ож ества
«простых людей»), —
с
охлографией,
показом
толпы.
У
ме ня
не
оказалось
доступа
к
си­
стем атич еским
обзорам
этого
предмета,
если
таковые
с уще ст вуют,
и
нет
ни
места,
ни
к о мпетенции
для
того,
чтобы
за нять ся
хотя
бы
черновой
типологией.
Не
обойтись,
одн ако,
без
неск ол ьк их
заме ­
чаний.
«Беспорядочным сборищам»
выпала
особая
роль
в
искусстве
на
религиозные
темы.
Так
часто
группируются
б есы,
наказуемые
грешники,
безверные
свидетели
чуда .
Для
наглядности
обратимся
к
живо пис и
и
разберем
вкратце
пр имер
последней
ситуации.
Большинство
картин,
посвященных
б и блейск ой
теме
медного
змия,
строится
на
контрасте
меж ду
беспорядочной
драматической
жестикуляцией
скученных
персонажей
и
единством
охватывающе­
го
их
поры ва .
Таков
Ме дный
з мий
Федо ра
Бруни
(1843).
Эта
кар­
тин а,
самая
большая
по
р азм ерам
в
Русском
музее
(565 х 852 см),
несо мн енно
отвечает
«вкусу нашего века», показывая « си ль ны е
кризисы,
чувствуемые
целою
ма с с ою ». Как известно,
слова
Гоголя
относятся
к
Последнему
дню
Помпе и
(1833).
Писатель
причислял
произведение
Брюллова
к
р яду
таких
«прекрасных созданий», как
Видение
Балтазара
или
Разрушение
Ниневии, «где в страшном ве­
личии
пр едст авл ены
эти
великие
ка тас троф ы ».1
В
названных
ка р­
тинах,
одн ако
—
продолжает
Гоголь,
имея,
вероятно,
в
ви ду
в ещи
Джона
М арт ина,
автора
нашумевших
в
1820-е
годы
инфернальных
и
апокалипсических
полотен
и
библейских
иллюстраций,
—
«мы
чувствуем
только
страшное
по ло жение
толпы,
но
не
вид им
челове­
ка ...» .
Брюллов
же
совместил
показ
массы
и
отдельной
личности.
Массу
Гоголь
противопоставляет
толпе:
первая
сохраняет
строй
(и качество « нар о да»), вторая сливается в нерасчлененное целое .
1Н.
Го г о ль , «Последний день Помпеи.
Картина
Б рюло ва», в его кн.
Собрание
сочинений
в
4т., М., Правда, 1952, с. 62.
181


И
действительно,
во пр еки
ст ихо т во рению
Пу шкин а
(«Народ
(...)/ Толпами,
ст ар
и
млад,
бежит
из
гр ада
в он») и словоупотре ­
б лению ,
принятому
вслед
за
ним
не кот ор ыми
комментаторами1,
Брюллов
показывает
не
толпу,
а
героев
и
индивидуально
охарак­
теризованные
небольшие
гр уппы.
Между
ними
оставлено
мн ого
воздуха,
для
того,
чтобы
для
каждой
ясно
читался
отдельный
сю­
жет;
вместе
с
те м,
они
связаны
общим
нарративом
—
р азделяю т
общую
су дьбу ,
составляя
народ
(и включая зрителя,
вовлеченного
в
пространство
нарратива
масштабом
и
движением
фигур
перед­
не го
пла на ).
Это
особенно
оч евид но
при
сравнении
с
композици­
онным
решением
Мартина:
то т,
как
правило,
дает
людей
мелко,
удаляя
от
зр ите ля
и
подавляя
гигантским
окружением:
муравьиное
копошение
людей
в
его
«Вавилонах»
напоминает,
по
словам
Жю ля
Мишле,
лондон ск ие
безличные
л юдски е
потоки
—
толпу
совре­
менного
мегаполиса.2
Кар ти на
Бруни
отсылает
пр ежде
всего
к
Брюллову;
с
точки
зр е­
ния,
принятой
в
э той
ст ат ье,
она
интересна
тем,
что
представляет
три
типа
человеческих
сб орищ
—
или
три
стадии
их
организации.
Заполненное
людьми
пространство
разделено
строго
геометриче­
ск ой
композицией.
Нал ево
сидят,
леж ат,
потерянно
стоят
отдель­
ные
персонажи;
в
центре
приближаются
с
задн его
плана
жр ецы
с
Моисеем,
за
ним и
угадывается
слаженная
процессия
обретших
веру;
напр аво
волнуется
по раж енная
чудом,
еще
не
успокоенная,
тесно
сбившаяся
группа.
Только
ее
мо жно
было
бы
наз ват ь
то лпо й.
И
тут
акаде мичес ка я
п остан ов ка
фигур
п ри дает
ей
е сли
не
прямо
трагический,
то
возвышенно-серьезный
характер.
Ина че
решается
п роблема
тол пы
в
дв ух
картинах,
разделенных
чет ыр ьмя
столе тиями :
Христ ос,
н ес ущий
к рест
(1490) Иеронима
Босха
и
Въезд
Христа
в
Бр юс сель
(1889) Джемса Энсора.
На
пер­
вой
вз ятые
вне
перспективы
о дним
крупным
планом,
ка рик атур ­
но
искаженные
л ица
окруж а ют
измученный
лик
Христа,
т есня сь
на
вс ей
по верх нос ти
написанного
в
темных
тонах
небольшого
(76,7 х 83,5 см)
холста
и
создавая
ощущение
предельной
кла у-
1 См., на пр., Ю.
Лотман,
Пушкин,
М., 1995, стр. 293.
2 Jean Seznec, John Martin en France, London, Faber & Faber, 1964, p. 29.
Ци т.
no: Françoise Sylvos, «Le Théâtre de l’Avenir dans Paris futur de
Théophile Gautier», Bulletin de la Société Théophile Gautier, n° 26, 2004.
182


строф обии .
Вторая
дает
пестро-красочную,
монументальную
(2,58 х 4,30 м), с преувеличенной перспективой панораму яр ­
марки,
где
участвует
все
население
большого
города,
странное
и
страшное
гуляние
кукол,
где
в
толкотне
едва
виден
Хри стос
на
осле .
В
обеих
картинах
—
апокалипсическая
мистерия,
как
у
Мартина,
Брюллова,
Бруни:
но
ожидание
с мерт и,
насилие,
ст рах
выражены,
во-первых,
про тивое с те ст венно й
в заим ной
близо­
ст ью
те л,
лишающей
нео бхо дим ой
для
ж изни
с воб оды
движения
и
дыхания,
в о-в торы х,
деформацией,
гримасой,
маской:
это
ан ти-
бахтинский
мрачный
карнавал.
Обе
картины
изображают
сборище
отвратительное,
—
не
в оз­
выш енн ое,
а
гротескно-низкое,
не
испуганное
бедствием,
а
пугаю­
щее ,
становящееся
активным
пос об ник ом
катастрофы,
не
сборище-
жертва,
а
сборище-палач.
Мистическое,
п ес симис тичес ко е
срыва­
ние
масок
с
ч ел овеч ест ва.
Это
то лк ов ание
не
исключает
других
значений
слова
«толпа»
и
друг их
жанровых
модальностей
ее
изображения
—
«серьезный»,
суб л имир о ванны й,
героический
варианты,
подобные
представлен­
ном у
Бруни,
могут
встречаться,
например,
в
изображении
револю­
ционных
драм,
—
но
негативно-карнавальный
уклон
доминирует
в
той
традиции
репрезентации,
кот орая
здесь
н азва на
охлографией,
и
кот орая
многократно
используется
в
разных
модернизмах,
вплоть
до
само го
последнего
времени.
Вернемся
к
разговору
о
л итер ату ре
и
задержимся
на
р ассказ е
Федора
Сологуба,
навеянном
ходынской
катастрофой
и
поражени­
ем
революции
1905 года.
Он
так
и
назы ва ется
«В толпе» (1908),
и
описывает
гибель
де тей,
пошедших
уч аст во вать
в
народном
празднике
и
задавленных
в
дикой
свалке.
II
Рас ска з
хорошо
известен
и
не
требует
п одр обно го
коммента­
ри я;
упрощ у
сологубовскую
мизансцену
ухода
(в финале—
же­
ланного)
детей
в
смерть,
и
сведу
показ
толпы
к
двум
ключевым
образам,
работающим
одновременно,
но
в
разных
онтологических
режимах.
183


Первый
—
превращение
человека
толпы
в
з ве ря : «Люди звере­
ли
и
со
звериною
злобой
смотрели
на
дете й» .1
Мотив
озверения
усиливается
по
мере
того,
как
р асс каз
умножает
натуралистиче­
ские
эпиз од ы
кровавых
драк
и
уб ийст в: «Люди били друг друга,
ск олько
позволяла
те сно та.
Пинали
др уг
друга.
Кусались.
Х ват али
д руг
друга
за
го рло,
душили»2.
Спрессованные
в
толпу,
лишенные
сво бо дной
воли,
в пав шие
в
состояние
бр еда
люди
способны
при ­
чинять
л ишь
зло
и
смерть.
Метафору
зверя
яв но
или
неявно
сопровождают
темы
—
ат а­
визм,
во зв рат
в
первобытное
со ст о яние,
выр ожд ен ие,
—
связанные
с
теориями
эволюции
того
времени
и
с
попытками
пр имен ения
эт их
теори й
в
области
психо-
и
соц иоло г ии.
Неизбежная
в
этом
контексте
ассо ц иация
—
книга
Гю с тава
Ле
Бо на
о
психологии
то лпы.
Ин те ресн о,
что
она
вы шла
по-
русски
непо сре дст венн о
по сле
пер вого
французского
из да ния,
уже
в
1895 году,
за
год
до
Ходы н ки.
Ле
Бон
определял
то лпу
не
просто
как
с к опище
народа,
не
как
агрегат
с
поведением
в
вид е
средней
от
поведения
его
элементов
(так утверждал еще
Гер б ерт
С п ен се р), а как нечто новое, «обладающее совершенно
иными
свойствами,
чем
те,
которы ми
обладают
элементы,
по­
с лужив шие
для
его
образования».3
Выше
я
гово рил
об
«эмер -
гентном»
по явл ении
в
толпе
новы х
чер т:
именно
это
име ет
в
ви ду
Ле
Бо н.
Вл и яние
книги
на
современников
было
значительным;
сегод­
ня
она
внов ь
стала
по пул яр ной,
и
пе ре издае тся
и
в
Ро с сии,
и
на
Западе:
как
видно,
история
еще
не
нашл а
решения
для
поставлен­
ных
в
ней
проблем.
Ле
Бон
писал ,
что
в
толпе
происходит
возвращение
к
биологии:
«сознательная личность исчезает», индивид « п р ибл иж аетс я
к
при­
ми тив ным
с ущ ест вам. . . », пробуждаются « и нстинкты
разруши­
тельной
сви р епо с ти», которые дремлют в каждом из нас,
но
«по ­
давляются
у
изолированного
и
ответственного
индивида
боязнью
1 Федор Сологуб, «В толпе», в его кн.:
Со бра ние
сочинений
в
6 тт., т.
2,
Москва,
НПК
«Интелвак», 2001, с . 35 6 .
2 там же,
стр. 360.
3 Густав Ле Бон,
Психология
н арод ов.
Психология
масс,
СП б,
Из д.
Ф.
Павлен ко ва, 1895, стр.
166.
184


наказ ания .
Это
и
является
причиной
легкости,
с
к оторой
толпа
со­
ве р шает
самые
худши е
н аси ли я».1
Именно
так ,
действием
первобытного
ин стин кта
и
чувством
без­
на ка занно сти ,
объясняет
фено мен
агрессивной
толпы
Алекс андр
Куприн
в
р ассказ е
«Гамбринус» (1907):
Утром
н ач ался
пог ром .
Те
люди,
которые
однажды,
растроганные
общей
чистой
радостью
и
умиленные
светом
грядущего
братства,
шли
по
улицам
с
пением,
под
символами
зав оев анно й
с воб оды,
—
те
же
самые
лю ди
шли
теперь
убивать,
и
шли
не
потому,
что
им
было
при­
к азан о,
и
не
потому,
что
они
питали
вражду
против
евр еев,
с
которыми
часто
вел и
тесную
дружбу,
и
даже
не
из-за
корысти,
кот ора я
была
со­
мнител ьн а,
а
потому,
что
грязный,
хитрый
дьявол,
живущий
в
каждом
человеке,
шептал
им
на
у хо : «Идите.
Все
будет
безнаказанно:
за пр ет­
ное
любопытство
убийства,
сладострастие
насилия,
власть
над
чужой
ж из нью».2
Подчеркну
различие:
Ле
Бон
и
Куприн
говорят
прежде
всего
о
толпе,
направляющей
с вою
свирепость
или
чьей
свирепости
при­
д ается
(для достижения каких -то
непонятных
ей
самой
целей)
на­
пр авл ение
вовне.
Ходынская
же
т олпа,
и сслед ов анная
Сологубом,
на
самой
себ е
исчерпывает
силу
своих
разрушительных
инстинк­
то в.
Но
она
не
м енее
стр ашн а,
и
не
менее
стр ашен
справляемый
ею
вар вар ск ий
обряд
жертвоприношения.
Куприн
уп омин ает
дьявола:
для
него
это
метафора
инстинкта.
Сологуб
буквализирует
метафору.
Дьявол
—
в торой
образ
тол­
пы
в
его
рассказе,
он
п о степе нно
стан о витс я
преобладающим.
Представленный
в
р ассказ е
реальный
мир
принимает
ф а нтасти че­
ский
обли к:
Уже
как
бу дто
не
люди ,
—
каз ало сь
задыхающимся
детям,
что
св и­
репые
демоны
угрюмо
смотрят
и
беззвучно
хохочут
из-за
людских
сползающих,
истлевающих
личин.
И
дьявольский
мучительно
длился
маска ра д
(...)
Как
буд то
сдернутые
не видимо ю
рукою ,
упали
ветхие
1 там же,
стр.
162-163, 186-187, 192.
2 Александр Куприн, «Гамбринус», в его кн.:
Повести
и
рассказы,
Мос ко вск ий
рабочий,
стр. 305.
185


личины.
Демонская
злоба
кипела
окре с т,
в
истоме
и
бреду.
Свирепые
сата нинск ие
ха ри
в иднел ись
повсюду.1
Как
на
картинах
Босха
и
Э нсор а,
мы
вид им
дьявольский
гро ­
тескный
маскарад,
карнавально-гротескное
разоблачение
сущно­
сти
к аж дого
ч ело века,
и
в сех
людей
вместе,
разоблачение
толпы
как
всего
чел ов еч ест ва.
В
кульминационной
точке
ра сск аза
како й-
то
парень
карабкается
по
своим
соседям,
д ико
крича.
(...)
Он
был
красный,
рыжий,
хохо та л,
не ро вно
шел
вперед,
по
плечам
и
г олова м
ступая
без
разбора
тяжелыми
са пог ами.
П охож ий
на
дьявола,
медл енно
шел
он
над
сжат о ю,
тяжко
р евущ ею
толпою
и
скрывался
вдали
(...) казалось, (...) что кто-т о
громадный,
г олов ою
до
неба,
—
и
еще
выш е,
—
человек,
или
дьявол,
или
человек
—
дьявол,
иде т
по
головам
ум ир ающих
в
задыхающейся
толпе
людей
и
вержет
на
них
страшные
бо го ху льст ва.2
Это т
человек-дьявол
—
эманация
толпы,
ее
олицетворение.
Неожиданно
оказывается,
что
Сологуб
очень
сжато
из лож ил
бах ти нску ю
теорию
кар нав ала.
Зд есь
чу ть
не
все
ее
элементы:
с бори ще -пра здне ств о,
вырванное
из
обычного
течен ия
в р емени
и
нарушающее
принятый
общ еств ом
иерархический
л ад;
сме х
как
вызов
разуму;
превращение
детства
в
старость ;
гротеск
как
ор­
г ани зация
игры
со
смертью;
ф изи ологи ческ ая
грубая
телесность;
богохульство;
единое
ко с мическо е
те ло
нар од а,
—
но
все
это
со­
вершенно
искажено
во здей стви ем
мрачно-злого
дьявола.
Не
раз­
рабатывал
ли
Бахтин
свою
концепцию
для
того,
чтобы
вывести
к ар навал
из
сферы
охлографии,
чтобы
«выправить», очелове­
чить,
одухотворить
фантастический
антикарнавал,
увиденный
Сологубом?
С
этой
точки
зрения
и
революционная
версия
карнавала,
пред­
ст авле нная,
например,
на
картине
Кустодиева
Большевик
(1920),
кажется
несколько
двусмысленной
иллюстрацией
сологубовского
рассказа:
видные
сверху
ули цы
Мо скв ы,
залитые
народом,
и
колос­
сальная,
достающая
до
неба,
ш агающ ая
над
домами
фигура
рабо-
1 Федор Сологуб,
ци т.
п ро и зв., стр. 358-359.
2 там же,
стр. 365.
186


чего
с
красным
знаменем:
во пло щ ение
р ево л юцио нной
массы
—
или
толпы?
Используя
технику
по вес тво ва ния,
об ратн ую
со лог уб ов-
ской
(без сомнения,
на ме ре нно ), о той же ходынской катастро ­
фе
рассказал
Горький
в
первой
части
Клима
Самгина
(1926).
У
Сол огуб а
—
запертый
в згл яд,
од нооб ра зный
ритм
п овторо в,
удуш ающ ая
м онот оннос ть
в печа тлен ий.
Горький
пос т оянно
ме­
няе т
и
точки
зрения,
и
голоса
рассказчиков,
и
масштабы
опи­
санных
проис ше ств ий.
Сна ча ла
вид
издалека
и
сверху
(с крыши)
поз вол яет
сравнить
однообразное
л юдско е
с б орище
с
икрой,
на­
мазанной
на
поле,
—
что
на по мин ает,
конечно,
Глеба
Успенского
и
его
ирон ичес к ое
ср авнен ие
народ а
с
косяком
воблы.
Зат ем
ге­
рои
вид ят
не
событие,
а
его
пос лед с твия:
телеги,
везущие
уби­
тых
и
ше ст вие
искалеченных,
как
пос ле
битвы.
Затем
чередуют­
ся
опис ания
ранений
и
рассказы
очевидцев
о
пережитых
ужасах.
Повествование
изобилует
подробностями
не
менее
натуралисти­
ческими,
чем
у
С олог уба,
но
оно
не
выд еле но
особо
в
те че нии
роман а,
лишено
завершения,
затухает
в
других
сюжетных
лини­
ях
и
не
передает
атмосферы
безысходности,
а
сама
трагедия
не
пр едст ает
особо
з нач ит е льной.
Метафора
зверя
не
ис поль зуе т­
ся
(темы эволюции и вырождения развиваются в других местах
роман а) .
Толпа
являет
собой
прежде
вс его
«концентрированную
глупость».1
Од ин
из
участников
со б ытия
жалеет,
что
народ
со­
брался
зря:
на до
было
в сей
толпой
пойти
к
ц арю
с
прошением,
он
дал
бы
конституцию.
Намек
ясен:
предполагаемое
ше ст вие
про изо йде т
в
кровавое
во скр есенье
9 января 1905 года .
И
также
кон чи тся
катастрофой.
Гор ьк ий
в
1926 году,
когда
пишет
Клима
Самгина,
уже
давно
не
богоискатель,
он
отказывается
от
сакрализации
Ходынки.
Для
нег о
такие
несознательные
с б орища
должны
быть
и
будут
подчи­
нены
деятелю-пропагандисту
и
орг ани зова ны ,
тогда
они
превра­
тя тся
в
революционные
м ассы;
начало
т акого
превращения
опи­
сывается
в
финале
Матери
—
пример
«серьезно- воз выш е нн ого»
изображения
толпы,
где
телесные
восприятия,
теснота,
боль,
сублимируются
ре волюц и онн ым
словом-лозунгом
(эксплицитно
Макс им
Горький,
Жизнь
Клима
Самгина,
ч.
1, в его кн.:
Собрание
со чинений
в
30тт., т.
19, М., ГИ ХЛ, 1952, стр. 4 49.
187


аналогичным
слову
пророческому,
том у,
что
звучит
на
картине
Бруни,
а
у
самого
Г орького
о чень
вн ятно
—
в
богоискательской
Исповеди).
Обр аз
толпы
получает
еще
более
возвышенно-серьезную
окра­
ску
у
Ль ва
То лстого,
великого
мастера
описаний
людских
скопищ,
в
кра тком
расск азе- оч ерк е,
од ном
из
последних
им
написанных
и,
так
же,
как
впоследствии
описание
Горького,
отсылающем
к
Сологубу.
Но,
как
заме чает
ко мме нта то р, «у Толстого
—
осво­
бо ждение
духа,
у
Сологуба
—
пробуждение
з ве ря».1
Толс то й
в
«Ходынке» (1910) пишет толпу быстрыми штрихами;
гораздо
больше
внимания
он
отводит
героям
и
их
борьбе
за
со хр анение
чел ов еческ ог о
достоинства.
Мастеровой
спасает
аристократку;
чу ть
не
задавленный
мальчик
—
инв ер сия
образа
сологубовского
парня-дьявола
—
общими
усилиями
п одним ае тся
на
воздух
и
по
головам
тол пы
идет
к
жиз ни.
Толпа
ник ак
не
представляет
со бой
че ло вечест во ;
но
она
и
не
сос тав ля ет
(как у Горького)
м атер иал
для
грядущей
организованной
массы.
Ей
выпадает
инструментальная
ро ль
—
она
является
испытанием,
обрядом
перехода.
Преодолевая
толпу,
человек
в
самом
себе
находит
силу
духа,
позволяющую
ему
победить
смерть.
Потеряв
же
себя
в
толпе,
он
способен
ли шь
на
саморазрушение.
III
Итак ,
изображения
толпы
свя зыв аю тся
с
топикой
жер т венног о
обряд а
и
с
пафосом
ритуальности,
более
или
менее
са кра лизо в ан-
ным,
положительным
или
отрицательным,
возвышенным
или
гро ­
тескн ы м;
постановка
сакрального
дейс твия
ра бота ет
на
раскрытие
отношений
зла
и
греха,
человека
и
социального
тела,
инстинкта
и
соц иал ьног о
разума.
Миф
Ходынки,
оформленный,
между
п рочи м,
в
рассмотренных
произведениях,
пре доста вл яет
образец
мет афо-
р изац ии
исто р ии
через
натуралистическую
пер спек тиву
з веря
и
мета физи чес ку ю
перспективу
дьявола.
Зв ерь
как
метафора
толпы
получает
любопытную
трак тов ­
ку
в
уже
упомянутом
романе
Галины
Николаевой
Битва
в
пути,
1В.
К е лдыш, «Предисловие», в кн.:
Федор
Сологуб,
Голод ный
блеск.
Из б ранная
проза,
Киев,
ИХЛ
«Днипро», 1991, стр . 23.
188


характерном
для
роб кой
советской
оттепели.
Его
первая
глав а
«Мартовская ночь»
посвящена
прощанию
со
Сталиным.
Г ерой
ро­
м ана
попадает
по
пропуску
в
Дом
союзов,
п роход ит
перед
г робом
вождя,
минует
в
маш ине
«многотысячные колонны», стекающиеся
к
центру
Мо ск вы: «народная лавина была слишком молчалива и
трагична
для
демонстрации,
сл ишко м
стремительна
и
беспорядоч­
на
для
траурного
шествия».1
Нейтральное
по
тону
по вес тв ован ие
переходит
в
др ама ти чески й
р ассказ
о
конкретном
про исш еств ии.
Толпа,
влекомая
«не своей волей», окружает милиционера на коне,
ко торы й
уже
неспособен
на вест и
порядок
«в разбушевавшейся че­
л ов еческ ой
с т ихии»:
Испу ганн ый
тесной
близостью
человеческих
тел
и
лиц
(...конь)
поднялся
на
дыбы.
Белы е
то нкие
ноги
с
те мны ми
копытами
мелькну­
ли
в
возд ухе .
Раздался
кр и к. (...) Юно ша,
такой
высокий,
с
таким
твер­
дым,
кру пным
л ицом,
что
казал ся
скульптурой,
поднятой
над
п лечам и
людей,
повернулся
к
ко ню
и
сх ват ил
его
за
узду,
заслоняя
собой
пере­
кошенные
и
запрокинутые
лица
женщин
(...) од но
из
копыт
с
силой
опустилось
прямо
на
выпуклый,
гипсовый
лоб
юноши
и
ост ав ило
на
нем
темную
полосу.
Голова
юноши
за про кинул ась
и
скрылась
в
толпе.
Стоголосое
«а- а- а!» взмыло в воздухе,
слилось
с
прерывистым
к он­
ски м
рж ан ием.
Конь
еще
выше
вскинул
морду
и
в друг
исчез,
упал
под
напором
л юдей. 2
Если
во
всей
части,
посвященной
ве ликом у
прощанию,
ощуща­
ет ся
ходынский
подтекст
(в главу вводится мотив затерявшегося
в
толпе
сына
г ероя:
смерти
р ебенка
не
будет,
но
с ама
ее
в оз мож­
ность
указывает
на
нев ыск аз анн ый
в
тексте
м асшт аб
катастрофы),
то
пр ивед енн ая
сцена
я вно
отсылает
к
эпизоду
из
романа,
ст авшег о
каноническим
для
послевоенного
ст алинско г о
соцреализма:
из
фа-
деевской
Молодой
гвардии
(1945).
Роман
открывается
картиной
о т сту пления
со в етских
войск
и
потока
б еженцев ,
обстреливаемых
немецкими
самолетами;
геро­
иня
романа
не
в
силах
справит ься
с
лошадьми
—
так
состоится
ее
встреча
с
б удущи м
командиром
под пол ьног о
отряда
(цитирую
1 Галина Николаева,
Битва
в
пути,
М., Советский писатель, 1960, стр. 5.
2 там же,
стр.
11-12 .
189


первое
журнальное
из дание
романа,
к отором у
предстоят
много­
кратные
пер епи сы в ания
и
ис пр ав ле ния):
Громадные
гнедые
кони,
обезумев,
рвались
по
вы топта нн ому
хлебу
среди
людей
и
подвод,
вздымаясь
на
д ыбы,
храпя
и
б р ызгая
пеной.
Вд руг
с
бри чки
впереди
соскочил
(...)
юноша
(...)
Сх в атив
сильной
рукой
одного
храпящего
кон я
за
вожжу
у
самых
удил,
юно­
ша
стоял
между
конем
и
дышлом
(...) точно вкопанный,
—
рослый,
аккуратный,
в
хорошо
выглаженной
серой
паре
с
темно-красным
галстуком
и
в ыгл ядыв а ющим
из
кар м анч ика
пиджака
белым
костя­
ным
наконечником
складной
ручки
(...) Только по вздувшемуся
под
се рым
пидж аком
бугру
мускулов
и
по
рез ко
обозначившимся
жилам
у
за гор елой
руки,
которой
он
де ржал
коня,
видно
было ,
ка ких
усилий
это
ему
стоило.1
Этот
отрывок
следовало
бы
изучать
в
школах
как
кл асси че­
ский
пример
не нам ер е нного
к о мизма
соцреалистического
пись­
ма
(схожий с приведенными Андреем Синявским в знаменитой
статье
о
соцреализме,
но
еще
более
кр а снор еч ивый)
—
декор
и
ат мосф ера
кон ца
свет а
и
герой
в
безупречной
пиджачной
паре,
упо до бле нный
с татуе
Клодта.
Обуянн ы е
ужасом
лошади
явно
о лицет вор яют
охв аче нную
па ник ой
толпу.
У
Николаевой
точно
так
же
ко нь
дан
си мволом
разбушевавшейся
толпы,
и
скульптур­
ный
юноша-герой
предстает
«новым человеком»
в
поп ы тке
у сми­
ри ть,
подчинить
зверя.
Но
здесь
попытка
ве дет
к
гибели
юноши.
Метафоризация
образа
толпы
сл ужит
разоблачению
со цр еа­
листического
построения
героя
—
и
вождя.
Притом
несколько
декларативно
подчеркивается
амбивалентность
прои сход ящег о,
сочетание
возвышенного
и
сниженного,
как
в
описании
л ежа ще­
го
в
гробу
Сталина.
Обычно
смерть
пр ида ет
величавость
даже
тем
лицам,
чьи
черты
при
жизни
б ыли
самыми
обыденными,
ничем
не
примечательными.
Здесь
произошло
как
раз
обратное.
Лицо,
к от орое
знали
при
жизни
по
портретам
исп ол ненн ым
зна ч имо сти
и
ве лич ия,
посмертно
по­
разило
своей
простой
человеческой
су щно стью
(...)
лежал
человек,
1 Александр Фадеев,
Молодая
гвардия,
Зн ам я , 1945, п°2, стр. 26.
190


способный,
как
и
все
смер тны е,
се деть
и
стареть,
с ла беть
и
ошибать-
с я. (...)*
«Великое и ничтожное смешалось в эту ночь» .2
Формула
сме -
лая;
но
рома н
Николаевой
не
ст рем ится
выйти
за
рамки
допусти­
мого
по
нор ме
соц реализ ма.
Связать
метафору
зверя
только
с
со­
ветской
ситуацией
недопустимо.
Мимо лет но
отметив
вторжение
о хл оса,
цар ская
танатография
в
испо лнени и
Николаевой
немедля
зати р ает
его
следы
и
следы
его
зави си мо сти
от
ходынской
мод ели .
Вернувшись
домой,
гер ой
сл у шает
по
радио,
как
весь
мир
траур­
ной
музы к ой
провожает
Ста лина :
...
и
вдруг
ворвалось
завывающее
ликование
джаз а.
Гнусаво­
веселое
буги-вуги,
топ от
и
визг
скотского
в еселья . ..
Нет ,
не
т олько
скорбь
был а
над
землей.
В
сам ом
воз д ухе
планеты
шла
схв ат ка
чело­
веческ ог о
и
звериного
(...)3
Человеческое
означает
тут
не
более
чем
прогрессивно-социалис­
тическое,
звериное
—
миро вы е
с илы
ре акции;
обыгрывается
эв о­
люционистский
то пос
вырождения,
став ший
советским
идеологи­
ч еским
клиш е;
эпизод
с
конем
и
юношей
ретроспективно
л иш ается
силы,
переосмысливается
и
как
др ам атич еская
частность
встраи­
вается
в
эпос
битв ы
за
ново е
ч ело веч ество :
недаром
ко нь
исчезает
в
толпе;
из
нее
вычленяются
герои-руководители,
во сст анав ли вая
иерархию.
В
написанном
несколькими
года ми
позже
романе
Юрия
Бондарева
Тиш ин а,
м енее
конформистском,
чем
Битва
в
пути,
прощание
со
Сталиным
перед ано
как
бы
в
полемике
с
Николаевой.
Оно
не
открывает,
а
зав ершае т
роман.
Бондарев
о пу скает
торже­
ств енный
прохо д
пер ед
катафалком
в
Колонном
зале,
так
подробно
опи санный
Николаевой.
Очень
напр яжен ный
рассказ
сосредоточен
на
единоборстве
ге роя
ро мана
с
то лпо й.
Он
попадает
в
«стремнину
гущи»
вместе
с
бер ем енно й
жено й,
чудом
спасает
ее
и
нерожден­
ног о
ребенка,
в идит
гибель
под
ног ами
т олпы
мальчика-пионера,
1 Галина Николаева,
цит.
произв., стр. 22.
2 там же,
с тр. 23.
3 там же,
стр.
13.
191


сам
получает
тяжелую
травму
и
чу ть
не
погибает.
Толпа
обрисова­
на
и
как
организм,
биологическое
цело е
—
пря мо
сказано
о
«плоти
толпы», о ее «едином
теле», —
и
как
в ыписанная
в
апокалипстиче-
с ких
то нах
всесокрушающая
стихия:
Толп а
текла,
к ол ыхал ась
(...) Толпу несло(...) Люди продвигались
толчками,
будто
тяжко
раскачивало
их,
сжимало
сте нами
домов,
тол­
кал о
сзади
в ол нами
(...) Он сразу ощутил чье- то
прерывистое,
трудное
ды ха ние
на
затылке,
на
щеке,
упругое
живое
шевеление
человеческой
мас сы,
навалившейся
сзади
(...)
несколько
раз
повернуло
в
кругово­
роте
гу щи
и
неистово
потащило,
поволокло
на
чужих
п леч ах,
ногах,
куда-то
наискосок,
бок ом
к
оглушительно
надв ига юще му ся
р еву,
это
теперь
не
были
человеческие
голоса
—
казалось,
рокочущая,
в ст авшая
до
серо го
неба
волна
оке ана
накатывается
на
людей,
г ото вая
опроки­
нуть,
утопить
их .1
Контрапунктом
к
голосу
рассказчика
в
повествование
вплете­
ны
п асс ажи
с
обрывками
услышанных
голосов
из
толпы;
одна
из
произнесенных
фраз
—
«Сам ушел и детей моих унес»2, —
до­
говаривает
то,
что
подразумевается
в
эпизоде:
отождествляются
чудовище-толпа
и
ч уд о вищ е-Ст алин.
Тот
самы й
«парень», что превращается в дьявола толпы у
Сологуба,
возникает
у
Б онд арев а,
и
лицо
его
вид ится
гротескной
маской:
Его
п рипо дня ло
и
несло;
к то- то,
хрипя,
лез
сз ади
на
плечи,
упорно
обезумело
упираясь
кулаками
сза ди
в
спину,
в
затылок,
во зн икло
сбоку
с
пустыми,
вылезшими
из
орбит
глазами,
с
перекошенным
рт ом,
сизое
и
потное
ли цо
парня.
В
исступлении
колотя
кулаками,
он
лез
куда-то
в
сторону
и
вверх,
на
г оловы
люд ей
(...) —
Оз верел,
ду ра к? (...)3
Тема
дьявола
не
может
развиваться
в
советском
романе
от­
крыто
и
всер ьез ,
но
она
подразумевается.
К онт уже нный
герой
в
1 Юрий Бондарев,
Тишина,
в
его
к н.: Собрание сочинений в 6
тт., т. 3, М.,
Художественная
л и т ер ат ур а, 1985, стр. 381-383.
2 там же,
с тр. 389.
3 там же,
с тр. 385.
192


бр еду
ви дит
себя
на
войне,
сл ыши т,
как
к
н ему
подбирается
Вра г.
«Воскресение»
ге роя
после
мнимой
его
смерт и
и
в веде ние
эл еме н­
тов
страшного
сологубовского
гротеска
усиливают
м ета фи зиче­
ск ое
звучание
образа
толпы,
вп исы вая
его
в
уже
известную
нам
тр адиц ию.
IV
В
начале
этой
статьи
говорилось
о
то м,
что
событие
смерти
ца ря
распадается
на
собственно
смерть
и
похороны.
Однако
эти
части
в
свою
очередь
делимы.
С об ств енно
ритуал
ухода
Сталина
дол жен
был
со сто ять
из
двух
актов:
трехдневный
церемониал
прощания
с
ум ерш им
и
сложное
дейст во ,
состоявшееся
9 марта и официаль ­
но
названное
«Последним путем»: вынос тела и траурный кортеж;
митинг
с
реч ами
соратников
и
по чет ных
гостей;
внесение
те ла
в
Мавзолей.
О
«Последнем пути», тщательно подготовленном
и
пыш ­
но
обставленном,
не
говорится
ни
в
романе
Николаевой,
ни
у
Бондарева
—
ни
в
воспоминаниях
Ефимо ва,
в
о тл ичие
от
его
же
описания
смерт и
Маяковского,
—
нет
официальной
цер емо нии,
речей,
но,
главное,
нет
артиллерийского
лафета
с
гробом,
вывоза
и
проезда
те ла
через
О хо тный
ряд
к
Красной
площади,
че рез
город­
ск ое
пространство,
преображенное
и
осв ящен ное
трауром.
Все
это
сохранилось
в
документах,
в
газетах,
в
фильме
Великое
прощание,
о
котором
часто
заходила
речь
на
нашем
симпозиуме,
но
не
в
худо­
жественной
пам ят и.
То,
что
было
ритуальным
центром
спектакля
по хорон
Марата,
или
Н аполео на,
или
Ека т е рины,
или
Пе тра
III и
Екатерины,
или
А л ександ ра
III1, —
церемониальная
процессия
и
ее
маршрут
—
не
вошло
в
канон
стал инско й
танатографии.
Объ ясняет ся
это,
вероятно,
просто.
Уличн ая
давка
произошла
не пр едви денн о
и
подменила
собой
вес ь
второй
акт
п охорон .
Ее
трагический
исход,
с
одной
стороны,
ее
символическое
значение,
с
др уг ой,
ее
связь
с
подтекстом
Ходынки,
вся
внезапно
заяви вш ая
о
себе
ме тафи зи ка
толпы,
не
просто
произвели
несравненно
боль­
шее
впечатление,
чем
ходульный
траурный
с пектакл ь ,
они
даю т
гораздо
больше
пищи
художественному
воображению.
1 См.
об
этом
статью
Евы
Бер ар
в
н ашем
сборнике.
193


Так ,
в
заклю че ние
сказанному
намеч ается
еще
одна
проблема.
В
это й
статье
б ыли
показаны
две
линии,
к
которым
тради­
ционно
тяготеют
изображения
толпы.
Обе
связаны
с
религиоз­
н ой,
метафизической
символикой.
Од на
из
них
—
возвышенно­
серь ез ная ,
др угая
—
гротеск.
«Великое и ничтожное смеша­
ло сь »: Виктор Гюго говорил,
что
это
ф ормул а
гротеска,
включая
в
нее
др угие
контрастные
кате гори и:
пре кра с ное
и
безобразное,
воз выше нно е
и
отвратительное.
Сог лас но
Бахтину,
гротеск
яв­
ляется
принадлежностью
карнавала.
Обозначенная
з десь
мо­
дель
«охлографического гротеска», соответствуя классическим
определениям
смешения
кате гори й,
функ цио нир уе т
—
у
Эн сора ,
у
Сологу ба,
в
некоторой
с те пени
у
Бондарева
—
скорее
как
ан­
тикарнавал,
дьявольская
инвер сия
кар н ава ла.
Не
явствует
ли
из
этого
не сколько
неожиданный
вывод,
что
образ
т олпы
несовме­
сти м
с
об ра зной
системой
карнавала?
Или
и наче:
может
ли
то л­
па
вк лючи ться
в
топос
праздника?
Суще с твую т
ли
празднично­
карнавальные
толпы?
Ду м ается,
что
нет:
ведь
эмергентное
свойство
толпы
—
не
зна ющая
предела
с ила
разрушения,
направленная
на
се бя
или
вне
себя;
в
любом
случае
толпа
лишена
той
с п особн ости
возрождать
и
давать
жизнь,
к акой
отличается
карнавал.
Такие
вопросы
им еют,
одн ак о,
смы сл
прежде
всег о
в
приложе­
нии
к
конкретному
объекту;
в
нашем
случае
речь
идет
о
куль туре,
в
кот орой
живут
и
к ар нав аль ные,
и
тан атог раф и ческ ие
традиции,
и
для
которо й
смерть
С тал ина
во
всей
сложности
ее
составляющих
яв ил ась
в
определенный
момент задачей
р епр езе нтац ии.
Обратимся
снова
к
художественному
материалу.
Вы ше
я
упомянул
картину
Бори са
Кустодиева
Большевик.
Она
как
будт о
действительно
представляет
карнавальную
толпу,
сли ­
тую
в
новое
г игант ско е
существо.
Но
посмотрите:
очень
уж
целеу­
стремлен
и
подтянут
большевик,
верен
и
тверд
его
шаг;
он
олице­
тво ряет
не
толпу,
а
горьковскую
организованную
революционную
массу .
И
ощущение
к ар нав ала,
а
вм есте
с
ним
и
праздника,
ис чеза­
ет:
вместо
к ар навал ьно го
беспорядка
кар тина
передает
ощущение
единого
коллективно-целенаправленного
действия.
Кустодиев
был
зн амени т
многофигурными
к о мпоз ициям и,
ос о­
бенно
сво ими
в еселым и
народными
маслен ицами ,
катаниями,
гу­
л яни ями.
Он
продолжал
писать
их
после
р ево лю ции.
Ант итезо й
194


Большевику
н адо
сч итат ь
кар тину,
со зданн ую
Кустодиевым
в
том
же
1921 году:
Праздник
в
честь
открытия
II Конгресса Коминтерна
на
пло щади
Урицкого
в
Петрограде
(133х268см). На горизонталь­
ном
холсте
людям
выделена
ни жняя
треть;
ос тальн ое
простран­
ст во
заполнено
воздушной
перспективой
домов,
к олон н,
фла гов ,
це хо вых
зн ачк ов,
неба.
На
большинстве
кустодиевских
картин
с
праздниками
люди
расположены
в
сред нем
плане;
зд есь
они
вид ны
вблизи,
с
высоты
человеческого
роста,
—
з р итель
зан имае т
мест о
учас тн ика
г уляни я.
Люди
непринужденно
прохаживаются,
поет
хор,
иду т
музыканты.
Совмещение
ре али стич еско й
пер спек ти вы,
слегка
примитивистской
трактовки
лиц
и
движений,
нео быч ной
к омпо з иции
(нижний край картины обрезает фигуры переднего
плана
на
уровне
плеч)
соз да ет
эф фект
стилистического
перепада;
в
эт ом
можно
уловить
какой-то
сл ед
гр от еска;
но
гротеска
оче нь
приглушенного,
домашнего,
юмористического.
Карнавала
же
в
бахтинском
смысле
нет
на
этом
празднике,
ибо
нет
главного,
ради­
кальной
тран сг рес си и,
нар уш ения
установленных
иерархий.
Нет
на
картине
и
т ол пы ', из трех факторов,
обусловливающих
ее
фор­
мирование
—
как
о
том
шла
речь
выш е,
—
наличествует
толь ко
один,
субъективный:
чувство
со в местн о сти,
соприсутствия.
Людей
много,
но
пространство
прекрасно
их
вмещает,
те сн оты
не т;
ес ть
мес то
развернуть
во
всю
ш ирину
и
читать
газету,
как
это
делает
ма­
стеровой
в
правом
углу.
Все
люди
на
ка р тине
спонтанны
в
жестах,
и
вместе
с
тем
яв но
сохраняют
порядок:
л ица
повернуты
в
одн у
ст ор ону
и
чувствуется
общее
движение
справа
налево.
Мастеровой
читает
газету
«Правда» .
Есл и
последовательно
рассуждать
таким
образом,
похожее
на
идеологему
ж урн алис тское
выражение
«праздничная толпа»
со­
с тавля ет
противоречие
в
о п р ед ел ен ии , contradictio in adjecto.
Это
наб л юд ение
подтверждается
другими
советскими
изображениями
де мон страц ий ,
парадов
и
радостных
сборищ
в
движении.
Взятый
нау гад
прим ер:
массовки
Але кс ан дра
Самохвалова
с
подчеркну­
той
по
вс ем
п ар аметр ам
и ерарх изац ие й
и
п рост ранс тва ,
и
персо­
нажей,
та кие
как
С.М.
Кир ов
принимает
парад
физкультурников
(1935).
Еще
приме р .
Близкий
по
тем атик е
Кустодиеву
(больший,
чем
он,
импрессионист,
и
меньший
пр имит ивист ), автор сельско -пра зд ­
нич ных
идил л ий
Ко нст ант ин
Юон
прославился
картиной,
кот орую
195


до
сегодняшнего
дня
включают
все
обзоры
революционного
ис­
кусства.
При
небольших
размерах,
Новая
пл ане та
(1921, 71 х 101
см)
являет
собой
монументальный
вид
космических
пространств
с
солнцами
и
кометами;
ги ган тск ая
красная
п ла нета
по д ним ается
над
горизонтом;
люди
п ростира ют
к
ней
руки,
беспорядочно
ме­
чутся
в
предчувствии
к онца
ст аро го
мира ,
принимают
др ама тиче ­
ск ие
поз ы.
Космизм
в
романтико-аллегорическом,
близком
к
китчу
сти ле
заставляет
вспомнить
Джона
Мартина.
Но
персонажи
не
т ес­
нятся
в
одном
месте,
как
у
Бруни
или
того
же
Мар т ина;
они
д аны
р аздель но,
ме л кими
силуэтами,
напоминая
фр из,
проходящий
по
нижней
части
холста.
Два
го да
спустя
Юон
пишет
Парад
на
Красной
площади
в
честь
пятой
годовщины
Октяб р я
(1923, 89 х 111,5 см).
Верхняя
половина
к ар тины
представляет
архитектуру,
купола
Ва сил ия
Блаженного,
башни
и
сте ны
Кремля
на
ф оне
высокого
неба.
Почти
вся
нижняя
ча сть
заполнена
народом.
Ли шь
очень
небольшой
ухо­
дящий
в
перспективу
к лин
п ростра нств а
оставлен
для
прохода
марш ирую щи х
красноармейцев.
Движение
разношерстно
одетых
зрителей
к аж ется
свободным.
Есл и
присмотреться,
видно,
однако,
что
они
ра збит ы
на
группы
и
расположены
по
квадратам,
оце пле н­
ным
солдатами.
Нап исанн ы й
почти
дв адца ть
лет
спуст я
Парад
на
Красной
пло ­
ща ди
7 ноября 1941 года (1942, 71 х 104 см)
выстраивает
ту
же
перспективу,
но
вся
площадь
занята
уходящими
в
глубину
—
в
бу­
дущее,
—
построенными
в
к аре
во йсками ,
а
зрители
еле
заметны,
отодвинуты
на
д але кий
задн ий
план.
Эти
кар тины
не
подобраны
для
иллюстрации
очевидных
тези­
сов
о
во ен изац ии
сталинского
обще ств а
или
о
превращении
его
в
машину,
подчиняющуюся
каждому
прик аз у
командующего.
Они
фиксируют
разные
соотношения
л юдских
масс,
отведенного
им
места
и
их
упорядоченности;
и
в
это м
смысле
их
сопоставление
инфо рм ат ивн о.
На
первой
пер ед
освобожденным
человечеством
открывается
вся
в сел енная;
на
второй
«народу»
отведено
почти
все
публичное
пространство;
наконец,
на
треть ей
п очти
ни
для
ко го
не
остае тся
места
вне
«квадратной гармонии серо -г о л у бы х
ше ре нг»:1
1 Евгений Замятин,
Мы,
в
его
кн.
Мы.
Раманы,
повести,
рассказы,
ска з­
ки,
М., С о вр еме нни к, 1989, стр. 207.
196


эти
слова
За мятин а
о
Едином
Государстве
хорошо
подходят
к
ка р­
ти не
Юона .
Так
же,
как
описанные
выш е
праздники,
эти
ситуации
мало
стимулируют
охлогенезис,
ро жд ение
толпы,
м ало
вя жут ся
с
тради ц ией
охлографии.
Рискну
пре дпо л ожить ,
что
р еше ния
массовых
сцен,
пр ед ло жен­
ные
Юоном,
Кустодиевым,
Сам ох вал овым ,
типичны.
Очевидно,
что
толпы
на
их
картинах
не т.
Но
нет
на
них
и
бахтинского
ка р­
навала ,
с
его
динамикой
те лесн ости
и
ф изио ло гии,
смеха
и
радо­
с ти,
нару ш ения
запретов,
уродливости
и
гротеска,
возвращения
в
смерть
для
воз в ращ ения
к
жиз ни.
Ин аче
говоря,
при
рассмотрении
советской,
и
особенно
ста­
линской
культуры
в
ее
официально-праздничных
и
парадных
аспектах
имеет
мало
смысла
пользоваться
понятиями
толпы
и
карнавала.
Есл и
же
толковать,
что
иногд а
прои сход ит,
советское
органи­
зованное
в е селье
как
р еа лиз ацию
карнавальных
потенций
народ­
ных
масс,
то
н адо
переопределить
само
п оня тие
карнавала,
уч и­
тывая
его
взаимодействие
с
дьявольским
«антикарнавалом»
Босха-
Сологуба
и
«паракарнавалом»
стал ин ских
празднеств.
Борис
Ефимов
зам е чает
в
св оих
во спо минания х ,
что
«уход
Сталина
из
жизни
и
п охороны
«Великого Вождя и Учителя»
были
впо лне
достойны
его
правления
и
ре жи ма».1
В
свете
сказанного
выш е
сто ит
пересмотреть
и
это
мне ние .
Вряд
ли
нужно
думать,
что
нарушение
ритуала
толпой,
с
его
кровавыми
последствиями,
логически
вы текает
из
брутальности
сталинского
общества.
Так
действительно
видится
с
«позиции тираномахии»; но сталинский
зам ы сел
сост о ял
в
окончательной
не йтр ал изаци и
толпы,
в
пр евр а­
щ ении
описанного
Ле
Бо ном
зверя,
нерасчлененного
неуправляе­
мо го
сущес тва
в
упорядоченное
мно жеств о
отдельных
индивидов
(свидетельство тому:
бесч исленные
со в етские
портреты
масте­
ров
всех
видов
д еятель н ос ти), наделенных взаимозаменяемыми
функ ция ми
и
способностью
в ход ить
в
разнотипные
со ед инения .
Явление
толпы
на
похоронах
ста ло
кон цом
сталинского
проекта
и
знаком
во зо б нов ления
и сто рии.
Остановлюсь
на
этом.
Возможно,
что
п оня тие
толпы
определе­
но
зде сь
узко
и
жестко.
Но
в
та ком
вид е
оно
оказалось
удобным
1 Борис Ефимов,
цит.
с о ч., стр. 450.
197


для
при менен ия .
Оно
поддается
проверке
на
конкретном
мат ер иа­
ле.
Оно
ведет
к
формулировке
вопросов
о
м ало
изученных
худо же­
ст венн ых
традициях
т анато -
и
ох лог ра фии,
об
их
взаимодействии
и
фун к цио нир о вании
в
рус ском
контексте,
в
котором
ра ботае т
миф
ходынской
катастрофы
и
в
кот ор ом
смер ть
Сталина
во
всей
слож­
ности
ее
с остав ляю щих
яв ила сь
в
определенный
момент
задачей
художественной
репрезентации.
♦♦♦


сталинский
дипт их
(СОСТ.
Л ЕОНИД
ГЕЛЛЕР)
Сдано
в
набор
20.11.2010.
Подписано
в
печать
28.02.2011.
Формат
60x90 V16. Бумага офсетная.
Печать
офсетная.
Усл.
печ.
л.
12,5. Т ир аж
1000 экз.
Заказ
No
2668
Издательство
«МИК».
Мос ква ,
ул.
Б.
Переяславская,
д.
15, кв. 52
Лиценз ия
на
издательскую
деятельность
No
060412 от 14
января
1997 г.


О тпе чата но
в
ГУП
ППП
«Типография “Н аук а
Академиздатцентра
«Наука»
РАН
121099, Москва,
Шубинский
пер., д. 6


Автор
рисунка
на
об ложк е
-
Н. И.
Б у харин
1928 г.