(Лерки охотника
nafypaAUcjja


МОСКОВСКОЕ ОБЩЕСТВО ИСПЫТАТЕЛЕЙ ПРИРОДЫ
Ссновано в 1805 году
Среди природы
Выпуск 44
С. С. ТУРОВ
ОЧЕРКИ
ОХОТНИКА НАТУРАЛИСТА
С рисунками художников
Л. Н. Комарова, В. А. Ватагина и автора.
Фотографии автора
Издание второе,
исправленное и дополненное
ИЗДАНИЕ МОСКОВСКОГО ОБЩЕСТВА ИСПЫТАТЕЛЕЙ ПРИРОДЫ
МОСКВА
1952
Редактор М. И. Коган	Худож.-техн. редактор А. А. Гречанинова
Л 97171 Подписано к печати 4.11.52	Формат бумаги 70X108 ’/ю-
Уч.-изд. л 29,4.	Заказ 719.	Тираж 19 000
Типография. Москва, ул. Чехова, 6.
Печ. л. 21.
МЕДВЕЖЬИ ОХОТЫ
НА БАЙКАЛЕ
В далекой Восточной Сибири есть озеро Байкал. Громадное — шесть-
сот километров в длину и до шестидесяти в ширину, — оно привлекает
натуралистов своей удивительной фауной; но не менее интересно оно и
для охотников.
В водах озера 1живет тюлень-нерпа, на которого существует регуляр-
ный промысел, а по берегам богатейшие дичью места. Река Селенга в
своем устье служит местом остановки для летящих с зимовок гусей.
Весной здесь стоит такой гомон, такое оживление, какие бывают толь-
ко на больших пролетных дорогах. В глухой нагорной тайге живут ряб-
цы и глухари, незримо присутствует изюбрь, в сентябре оглашающий лес
и горы чудесной музыкой брачного рева. Встречаются охотнику кабар-
га, рысь и росомаха. Соболь, лучший баргузинский соболь, прячется в
густых кедрах или перебегает по каменистым россыпям.
Но над всеми царствует медведь — «зверь», как называют его мест-
ные промышленники. Местами он еще многочислен здесь и не особенно
скрывается от человека. О своем знакомстве с ним я и хочу вам рас-
сказать.
В наш век электричества и моторов самым приятным способом пере-
движения по Байкалу остается простая лодка, в которой мы предпри-
няли длительное путешествие вдоль северо-восточного берега озера.
Проплыв не один десяток километров, останавливаясь в разных пунк-
тах побережья для охоты и научных сборов коллекций, мы, наконец,
добрались до Чивыркуйского залива. Полуостров Святой нос, высо-
кой стеной отгораживающий залив от озера, всегда славился обилием
медведей, но то, что нам пришлось там увидеть, превзошло все наши
ожидания.
Уютный маленький залив Змеиная губа. Природа создала все удоб-
ства для лагерной стоянки. Здесь на берегу бьет горячий серный ключ.
3
Около него мы отдыхаем в своей маленькой палатке. После тяжелой
работы веслами или продолжительной экскурсии по тайге, горячая ван-
на из мягкой слегка пахнущей серой воды доставляет путешественни-
кам исключительное удовольствие. Забываешь все — и жару, и мучи-
тельно назойливых комаров, и физическую усталость.
Правда, устройство ванны весьма примитивное — в землю врыт де-
ревянный сруб, заполняющийся водой, 'для сиденья пристроена скамей-
ка. Но примитивность обстановки нисколько не уменьшает прелести
горячего ключа.
Провиант в виде крупных окуней всегда готов к нашим услугам.
Ставим маленькую двадцатиметровую сеть на кольях и, пока закрепляем
конец, в другом уже бьются запутавшиеся крупные, красноперые кра-
савцы. Не приходится выбирать из воды сеть. Когда приходит пора
обеда, садишься в лодку, и в несколько взмахов весел подплываешь к
сети. Остается вынуть рыбы столько, сколько надо для троих путеше-
ственников. Правда, для наших молодых желудков окуней надо было
много. Мы варили из них уху, жарили на тюленьем сале, делали из оку-
ней «заливное» и жарили на костре, распластав на рогульках. Особенно
вкусным казался нам этот своеобразный шашлык.
Но как ни привольно нам было на берегу Змеиной губы, все же надо
было приниматься за работу, итти коллектировать птиц в горы, в
«гольцы» Святого носа. Он весь в дыму — горит лес, и дымовая завеса
скрывает от наших глаз всю панораму полуострова.
В путь мы отправились вдвоем, оставив третьего нашего спутника,
мальчика лет четырнадцати, охранять лодку и лагерь.
Как только мы углубились в тайгу, отойдя недалеко от берега, нас
поразило обилие медвежьих следов. Повсюду виднелись вывороченные
корни, муравейники были разрыты, с упавших деревьев была сорвана
кора, и трухлявая их древесина, населенная муравьями, носила явные
следы когтей.
Когда присмотрелись, то увидели, что вокруг почти нет места, где
не было бы медвежьего следа.
Перевалили водораздельную гривку. Заболоченные берега малень-
кого ключика поросли зеленой травой, она была местами сильно из-
мята, видны были следы лап с отпечатками когтей. Крупный медведь
только что был здесь.
Побродив некоторое время, мы решили выпить чаю. Развели неболь-
шой костер. Посмеивались над тем, что наверное здесь только что был
медведь.
— Разве увидишь его? Наверное, зачуяв нас, он давно уже перева-
лил через хребет.
Двинулись дальше. Вокруг нас стояла глухая тайга. Сосновые, лист-
венничные и пихтовые деревья тесно сомкнулись, загородившись ветро-
валом. Местами темнела непроходимая чаща.
Слетел рябчик. Мой спутник поманил его пищиком и застрелил. Из-
далека донесся какой-то треск. Он слышался то здесь, то там. По силе
его можно было предположить, что ходит медведь.
Мы присели и стали ждать. Пробовали подманить зверя, подраЬкая
клохтанью глухарки, собирающей своих цыплят. Но треск прекратился.
Подождав немного, мы возобновили путь. На всякий случай я поло-
жил в левый ствол своего ружья жакановскую пулю.
Шли друг за другом, тихо переговариваясь. Но вот мой спутник ос-
тановился и нагнулся, высматривая что-то впереди.
— Глядите-ка, какой дядя прет! — произнес он вполголоса.
4
В следующий момент медведь бросился на нас с удивительной легкостью
и быстротой...
В то же мгновение я увидел впереди себя, шагах в 15—20, громад-
ного темного медведя, появившегося из-за деревьев.
В следующий момент медведь бросился на нас галопом, с удиви-
тельной легкостью и быстротой.
Первым моим движением было выбросить из правого ствола патрон,
заряженный мелкой дробью, и вложить жакановскую пулю.
Медведь дошел до нас на расстояние не дальше пяти шагов. Два
выстрела почти слились в один. Зверь как-то нагнул голову и осел на
задние ноги. Я выстрелил еще раз, тогда он повернулся и пошел прочь.
5
В следующий момент медведь бросился на нас с удивительной легкостью
и быстротой...
В то же мгновение я увидел впереди себя, шагах в 15—20, громад-
ного темного медведя, появившегося из-за деревьев.
В следующий момент медведь бросился на нас галопом, с удиви-
тельной легкостью и быстротой.
Первым моим движением было выбросить из правого ствола патрон,
заряженный мелкой дробью, и вложить жакановскую пулю.
Медведь дошел до нас на расстояние не дальше пяти шагов. Два
выстрела почти слились в один. Зверь как-то нагнул голову и осел на
задние ноги. Я выстрелил еще раз, тогда он повернулся и пошел прочь.
5
Озеро Байкал (фото М. М. Кожова).
— Не тратьте пули,— сказал мой спутник.
— Боюсь, уйдет.
Мы отошли несколько назад и перезарядили ру{жья. Медведя не было
видно, но слышно было, как он ломал ветки в чаще.
Осторожно продвигаемся вперед и видим: зверь лежит, упершись
всеми четырьмя лапами в ствол сосны. Он был мертв. Три пули жакана
попали в него. Одна разорвалась в глазнице, другая несколько спереди
от левой лопатки, а третья задела почки.
Зверь оказался довольно крупным и чрезвычайно старым, зубы, в
особенности резцы, стерты, клыки поломаны.
Темнело, надо было спешить к лагерю. Боясь, что другие медведи
могут за ночь повредить шкуру, я скинул с себя верхнюю рубашку и
привязал ее к убитому зверю. Запах человека отпугивает медведя. Ко-
нечно, можно было бы ограничиться парой стреляных гильз, но хоте-
лось сделать как-нибудь понадежнее.
Долго в сумерках брели мы по тайге, спотыкаясь на упавшие дере-
вья и сучья, пока, наконец, не вышли на берег Змеиной губы.
На следующее утро мне пришлось итти одному снимать шкуру с
убитого медведя. По зарубкам, сделанным на деревьях топором, я бы-
стро нашел место вчерашнего сражения. Любопытно отметить, что ко-
гда я представлял себе место встречи с медведем, то мне казалось, что
там был только крупный лес с редким подседом. На самом же деле,
когда я пришел на следующий день, то мог убедиться, что здесь была
довольно густая чаща мелких сосен.
Настолько внимание было поглощено медведем, что окружающая
обстановка оставила превратное впечатление.
Тяжело работать в сибирской тайге летом. Жарко. Тучи комаров и
слепней нападают на вас со всех сторон, мешают, раздражают до край-
ней степени. Приходится отгонять их, раскладывать два-три- дымокура,
но тогда от дыма становится тяркело дышать.
6
С большим трудом поворачиваю медведя с бока на бок и снимаю,
наконец, шкуру. Беру череп, шкуру и наиболее ценные части мяса —
сколько могу унести.
Медведь был, повидимому, голоден, в его желудке была только
горсть муравьев.
После первой встречи с медведем мне пришлось экскурсировать уже
одному, так как мой спутник отказался сопровождать меня, ссылаясь
на большую опасность, которую представляют собой здешние медведи,
тем более что вооружение наше, состоявшее из дробовиков 20-го калиб-
ра, казалось ему, правда не без некоторого основания, слишком слабым.
Мне необходимо было подняться на вершины горного хребта Святого
носа. Весь полуостров, на который предстояло восхождение, был скрыт
в дыму. Приходилось ориентироваться по компасу. От берега залива я
пересек небольшую болотистую равнину, где на моховом ковре было
видно много следов северных оленей и медведей. Дальше вступил в
глубокую тайгу.
Сильные завалы затрудняли путь. Заросли сосны, пихты, листвен-
ницы, кое-где попадается кедр и лиственные породы.
Чем выше я поднимался, тем чище становился лес. Местами на
склонах гор я проходил хорошим сосновым бором. Здесь было легче
итти. Свежий ветерок отгонял назойливых комаров. Можно было от-
кинуть сетку с лица. В ней так жарко, пот заливает глаза, стрелять,
глядя через сетку, крайне неудобно^
Когда я добрался до вершины одного из отрогов главного хребта,
•опять начались завалы. Они образовались в результате лесного пожа-
ра. Сухие обгоревшие стволы кедрового стланца перевивались друг с
другом, как исполинские змеи. По этой гари пошла мелкая поросль
пихтарника.
Целый день я поднимался все выше и выше, совершенно без воды
и без отдыха, лишь изредка останавливаясь, чтобы съесть сухарь.
Только к вечеру, миновав полосу березы и осины, я, наконец, вышел
на высокие открытые места, поросшие не особенно густым кедровым
стланцем. Поднявшись еще выше, я почти достиг вершин главного хреб-
та полуострова Святой нос.
Нигде не было никаких признаков воды или снега. Я уже собирался
устраиваться на ночлег, когда взор мой упал на снежное пятно, далеко
внизу мерцавшее в последних лучах заходящего солнца. Томимый
жаждой, я решил спуститься вниз и в полчаса проделал тот путь, на
который я затратил, поднимаясь, гораздо больше времени.
Стемнело. Тайга наполнилась подозрительными шорохами. Было хо-
рошо слышно, как ходят медведи, с шумом прорываясь через мелкие
поросли, как ломают они, переворачивая, гнилые пни и как звонко тре-
щат большие сучья сухих упавших сосен.
Не разводя большого огня, сидел я на открытом месте узкой горной
долины. Байкальские промышленники советовали мне не зажигать боль-
шого костра, так как последний привлекает медведя.
«Любопытно ему, как тень мельтесит, он и выходит к костру*.
Кругом меня, среди камней, изредка испуганно посвистывали сено-
ставцы.
Слышно было, как медведи подходили совсем близко, и тогда треск
затихал. Очевидно прислушивались, а затем уходили прочь. Ночь каза-
лась мне бесконечной. К середине ночи, когда деятельность медведей в
тайге достигли наибольшего напряжения, о чем можно было судить по
шорохам, я перебрался немного выше к скале. Разложив перед собой
7
В нескольких шагах позади меня стоял медведь.
костер и имея за спиной отвесную каменную стену, я мог относительно
спокойно заснуть до рассвета.
Когда забрезжило утро, я снова двинулся к вершинам горного хреб-
та и весь день бродил по каменистым сухим местам. Кое-где попада-
лись следы северных оленей. Они заходят сюда кормиться лишай-
ником и спасаться на ветру от комаров и мошек.
Поднявшись к одной из вершин, я расположился писать этюд мас-
ляными красками. Устроился, сидя на земле и держа перед собой ящик
с красками и палитрой.
Через некоторое время мне послышался какой-то странный свистя-
щий звук, в первый момент напомнивший свист крыльев при полете
очень крупной хищной птицы — орла или грифа. Сначала я не обращал
на него внимания, но все приближающийся звук заставил меня обер-
нуться.
В нескольких шагах позади меня стоял медведь. Он запыхался от
быстрого подъема на гору и тяжело дышал.
Мгновение мы смотрели друг на друга, затем я, отбросив палитру и
кисти, схватил ружье и встал на колени. Медведь громадным прыжком.
8
бросился в сторону и помчался, вытягиваясь, как заяц. Я вскинул ру~
жье и выстрелил. Пуля, повидимому, попала, так как зверь завертелся,
на одном месте, взревел и несколько раз хватал себя лапой за зад. По-
том он опять бросился в сторону и карьером помчался через густые за-
росли кедрового стланца.
Искать его в непроходимой чаще было бесполезно и небезопасно. Ра-
неный медведь иногда затаивается и свирепо бросается на своего пре-
следователя. Я же был один.
Интересно вспомнить, что ровно через год, во время второй нашей
экспедиции на Байкал, два моих спутника поднялись на горный гребень
в этом же месте. Они натолкнулись сразу на четырех медведей, но об-
стреляли их безрезультатно.
Еще раз недалеко от этих мест мне пришлось видеть медведицу с
двумя медвежатами. Наблюдал я эту семью с высоты хребта в бинокль.
Мне видно было, как медведица ходила по каменистым россыпям, пере-
ворачивая камни в поисках пищи. Медвежата бегали вокруг, то пря-
чась в кустах стланца, то появляясь вновь. Мать то и дело останавли-
валась и оглядывалась на детей.
Медведи некоторых районов побережья Байкала довольно смелы и
там бывали нередкие случаи нападения на людей. Мне рассказывали,
что однажды весной медведь вышел из тайги Святого носа на лед озе-
ра и бросился на бурят-нерповщиков. Перепуганные промышленники
разбежались в разные стороны, а медведь вернулся на полуостров.
Летом, тихо проезжая в челноке вдоль берега озера, не редкость ви-
деть медведя у воды. Мне передавали случай, когда медведь подошел
к расположившимся на берегу рыбакам. Бросая в него головешки из
костра, люди отогнали непрошенного гостя.
В своеобразной обстановке был убит медведь эвенком Константином
Прохоровым из села Голоустного, в 1923 году.
Константин сидел ночью в тайге у небольшого костра. Послышался
шорох и треск сучьев. Повидимому, близко был медведь. Охотник под-
бросил в костер специально заготовленное смолье, яркий свет озарил
полянку. В это мгновение из чащи вышел медведь, подошел к костру на
несколько шагов и был убит метким выстрелом из трехлинейки.
Как правило, медведь очень боится человека и уходит первый при:
встречах, или только зачуяв его след.
Однажды я шел по узкой тропинке по ущелью речки Большие Ко-
ты, впадающей в озеро Байкал. Встреча с медведем показалась мне ка-
ким-то едва уловимым видением. Мы почти столкнулись с ним на пово-
роте тропы. С необыкновенным проворством бросился он от меня, я ви-
дел его, вероятно, лишь какие-нибудь доли секунды. И только на тропе
осталась длинная полоса брусники, изверженная медведем при поспеш-
ном отступлении.
Другой раз я встретился с медведем на горном склоне побережья
Байкала, поросшем невысоким сосняком. Заметив меня, медведь исчез
с такой поспешностью, что я не успел перезарядить ружье и выстрелить.

НА КАВКАЗЕ
Неверный свет луны, прорывавшийся через легкий флер облаков, ос-
вещал нам путь по ущелью Гизельдона. Капризная речка то бежала глу-
боким и шумным потоком, то рассыпалась на рукава по каменистому
ложу. Дорога шла по склонам гор или переходила на речную гальку.
Ехали мы в осетинское селение Кобань. Приехавшая сюда охот-
ничья команда военной школы завтра с раннего утра должна была
провести два «гая» в лесистых горах близ Кобани. Можно было ждать
кабанов, а может быть и медведя.
В городе несколько задержались с поздними сборами, и теперь нас
захватила прозрачная осенняя ночь. Она была поэтична и навевала бы
приятные мысли, если бы дорога не была так тряска и командирскую
бричку не кидало бы во все стороны на камнях.
Ехали долго. То нас нагоняли два больших экипажа с курсантами,
то мы уходили на своей более легкой бричке вперед. И только слышно
было, как тяжело идут колеса, хрустя по камням, да в опасных крутых
.местах люди напряженно подгоняют лошадей.
Но вот блеснул огонек. Это лесопилка, где по диспозиции нам надо
будет ночевать.
Расступились темные стены гор. Впереди развернулась широкая до-
лина, где днем хорошо видны три Кобани: Нижняя, Средняя и Верхняя.
Три части одного селения,* постепенно поднимающегося все выше и
выше почти к перевалу в соседнее ущелье. Старинные башни и древ-
ние могильники украшают Кобань.
В доме заведующего лесопилкой нам дают ночлег. Появляется само-
вар, организуется ужин, а затем начинается обсуждение планов и про-
ектов на завтрашний день.
Бочар — старый опытный охотник-зверовик — имеет первый голос
в нашем совещании. Он много видел на своем веку, и проекты его изо-
билуют «историческими» примерами.
— В Сухой балке мы гнали стадо свиней. На меня вышло два под-
свинка, одного убил... А вот в Медвежьем гаю вышел на Ивана Федо-
ровича медведь, а Иван Федорович испугался, да прилег за пень,
:медведь-то мимо и прошел.
10
Иван Федорович из городских охотников, маленький, щупленький,
бывший здесь же среди слушателей, конфузливо улыбался, часто мор-
гая глазами.
— Как же это «вы, Иван Федорович?
— Оробел, ничего не поделаешь! — оправдывается он.
— Ничего, это и с хорошими охотниками бывает, — успокаивает его
Бочар и рассказывает, как бы в оправдание храбреца:
Старинные башни украшают селение Кобань.
П
a
Капризная река то бежала глубоким и шумным потоком, то рассыпалась на рукава
по каменистому ложу.
— Знаю я тут один гай ближе к Столовой горе, и там такое место
есть, что ежели медведя много, то берегись...
— Один раз стоял там наш старый зверовик Федстыч. Этот* что бо-
гатеем был, мельницу свою имел, теперь-то он обеднел, дети его под-
вели — сыновья. Мельницу-то он на них записал, ну да это старое, все
забылось^] Так стоял он тогда в переезде на том самом месте, ну мы,
конечно, гаили. И видит он, что медведь со скалы задом лезет —спу-
скается, значит, вниз. Думает Федотыч— маленько пониЬке спустится,
можно будет стрелять. Только притрапился, — глядит другой — таким
же манером лезет... А место это такое, что только между двух отвесных
скал есть прЪход, да и то такой, что карабкаться нужно...
— Не знает наш охотник, как ему быть, которого стрелять. А пер-
вый-то—спустился, да и наутек... А там сверху — уже третий лезет,
спускается. Оробел Федотыч, да как заскочит на скалу и сидит там, к
камням прижамшись. Так поверите ли, семь медведей через один номер
прошли. Гайщики потом сняли со скалы Федотыча, сильно испугался ohJ
—	Ружьишко-то шомпольное,* одноствольное у него было.
—	Да, бывали здесь богатые охоты. Особливо осенью, когда медве-
ди с высоких гор спускаются за чинаровыми орехами. Тот же Федотыч
на одном номере бил по нескольку штук.
Эти рассказы можно слушать без конца, особенно в колоритной пе-
редаче Бочара, наглядно изображавшего, как вышел на него кабан, как
фыркнул, зачуяв человека, и т. д. Может быть и прибавлял он кое-что
от себя, но слушать было интересно.
Везде и всюду эти охотничьи рассказы на привалах и ночлегах пов-
торяются, лишь меняется дичь, о которой идет повествование, да раз-
12
На глубокой синеве неба четко рисовались снежные вершины.
ная обстановка. Но всегда их слушаешь с напряжением. Так пропита-
ны они поэзией далекого прошлого, того охотничьего прошлого,
когда еще не было магазинных винтовок, и зверь в горах и в лесу
чувствовал себя хозяином положения.
А много было зверя на Кавказе, видимо-невидимо. О том свидетель-
ствует счет десятков, а порой и сотен медведей, убитых старыми зве-
ровщиками. О том наглядно говорят громадные скопища рогов туров,
оленей и зубров в святилищах (пещерах) Осетии.
На утро, чуть свет, явился курсант, заранее посланный на разведку
в село. Он объявил, что в качестве гайщиков, т. е. загонщиков, будут
местные жители — осетины, что они скоро должны прийти.
После некоторого времени начали собираться гайщики. Пестрая тол-
па местных охотников с разнообразным оружием предстала перед на-
ми. В изорванных черкесках, но с неизменным кинжалом в серебре, в
лохматых папахах, они были живописны и своеобразны.
У кого не было берданки или дробовика, тому выдали на одну охо-
ту трехлинейку или японскую «арисаку» и по нескольку патронов.
Было довольно поздно, и командир торопил начать гай. Вытянув-
шись гуськом, по бревнышкам перешли через реку и медленно стали
подниматься в гору. Проба на лучшую деятельность сердца. Одни блед-
нели и отставали, другие торопились, но сдавали под конец, а более
опытные медленно и размеренно поднимались, до конца сохраняя энер-
гию и ровное дыхание. Горцы, шутя, своей качающейся легкой поход-
кой, поднялись впереди всех.
Расставили линию стрелков. Завели загонщиков и начали гай. Где-то
далеко-далеко, сразу с двух сторон, послышались крики и редкие вы-
стрелы. Линия стрелков, «переезда», как ее называют на Кавказе, рас-
положена была так, что гайщики, шедшие с противоположных сторон,,
должны были сойтись вместе перед линией стрелков.
Напряженно вслушиваешься. Когда затихло учащенное биение серд-
ца, когда отбросил в сторону шуршащие под ногами сухие листья, то-
гда стал слышен каждый шорох. Стоя на номере, улавливаешь малей-
ший звук, происходящий от падения капли росы, колебания сухого ли-
стка при неуловимом дуновении ветра, шелест маленькой пичужки, с
любопытством перескакивающей с ветки на ветку по окружающим де-
ревьям.
Все ярче и ярче разгоралось утро. Полуобнаженный лес четко рисо-
вался на глубокой синеве неба, подчеркнутой громадными снежными
вершинами ледника Джимарай Хох.
Было холодновато, и в неподвижном воздухе отчетливо раздавались
крики приближающегося гая.
Пока еще загонщики далеко, тебя обманывает перенапряженный
слух. Как случается иногда на охоте с легавой, напряжение так велико^
что комара, мелькнувшего у самых глаз, принимаешь за бекаса. Так и
здесь ка&кется, что улавливаешь легкие прыжки зверя. Тогда настора-
живаешься, сжимая ружье в руках, а на самом деле это маленькая пи-
чужка беззаботно перескакивает по шуршащей листве.
Крики раздаются все ближе. И лес громадных буков, до сих пор
безмолвный и торжественный в своем прощальном осеннем наряде, те-
перь стал беспокойным, наполненным шумом и криками. Каждую минуту
ждешь, что вот-вот зверь мелькнет между стволами деревьев.
Волнует мысль, кто это будет — кабан, коза, медведь?
Все напряженнее становится гай. Несколько нервирует частая
стрельба, трудно разобрать, где стреляют — в переезде или гайщики для
шума.
14
Но вот шуршание шагов и крики уже близки, и мне видна цепь пай-
щиков. Первый гай окончен, зверя не было.
Говорят, что в стороне прошли козы, во их не разрешают стрелять
по постановлению местных охотничьих организаций. Решено было вер-
нуться на лесопилку, а оттуда., после отдыха, взять второй гай ниже
по течению Гизельдона.
На берегу реки раскинули привал. Некоторые осетины, может быть
разочарованные исходом первого гая, а может быть занятые своими
домашними делами, разошлись по домам. Осталось только несколько*
человек, невидимому, самых заядлых охотников.
Отдохнув, садимся в тачанку и опять трясемся и прыгаем по той же
дороге, но только теперь в обратном направлении. Становится жарко и
размаривает от бессонной ночи.
Но вот и склон горы — место, намеченное для гая. Оставляем здесь,
лошадей и экипажи курсантов. Тачанка командира уезжает в город с
некоторыми охотниками.
Отсюда мы идем пешком в обход, чтобы не спугнуть зверя, если оы
есть в гаю. Опять тяжелый и крутой подъем. К тому же надо торопить-
ся. Времени до вечера остается мало, и, пока заведут стрелков и пай-
щиков, может стемнеть. Растягиваем переезду по кривой, захватывая!
склон горы и небольшую балочку.
Вот, наконец, и мой номер. Справа у меня балка, впереди довольно’
крутой склон, спускающийся книзу, покрытый кустарником и буковой
порослью.
Гай пойдет снизу вверх, наискось.
Крики гайщиков раздаются далеко внизу и, поднимаясь, как бы
медленно тают <в воздухе.
Минуты напряжения опять напрасны... Зверя нет. Да и не было осо-
бой надежды на этот короткий, спешно проведенный гай. Собираюсь уже
уходить с номера, ожидая сигнала на сбор.
Медведь в загоне (с картины С. С Турова).
15.
Еще мгновение, и я различаю, что это медведь...
Но вдруг гайщики, по моим расчетам почти вышедшие на правый
• фланг линии стрелков, поднимают какой-то неистовый крик.
Раздался выстрел в пересаде... за ним другой. Крики: «береги». И я
вижу, как с противоположного склона балочки быстро спускается какой-
то зверь. Еще мгновение, и я различаю, что это медведь.
Большой зверь как-то боком скачет тяжелым галопом. Он идет на-
искось вдоль цепи стрелков, пр направлению к моему номеру. Выстрел
моего соседа справа заставляет зверя несколько изменить направле-
ние. Медведь скрывается за бугром, но если он не свернет, я должен
буду его увидеть.
Проходит мгновение, кажущееся мне вечностью. И вот я вижу, как
•' громадный, неуклюжий испуганный медведь мчится стрелой мимо меня,
мелькнув между кустами.
Стреляю из винтовки — навскидку раз. Ловлю на мушку между сле-
дующими двумя кустами и стреляю еще. Больше не вижу.
Наступает довольно длительное затишье. Вдруг начинается стрель-
ба слева от меня. Раздаются один за другим два выстрела из дробо-
J вика. Затем винтовочные — первые несколько выстрелов с интервалами,
а потом быстро расстреливаются один за другим два магазина.
Слышу медвежий рев, крики.
В узкой балке, в надвигающихся уже сумерках, вижу огни, выры-
вающиеся из дула винтовок. Какая-то возня, крики.
Одно становится мне ясным — медведь убит. Громадной, беспомощ-
ной тушей, перекатываясь через голову, валится он с крутого склона.
Собрались все охотники. Снизу подтянулись гайщики. Возбужденные
виновники торркества*, перебивая друг друга, рассказывали все подроб-
ности по нескольку раз.
Командир стоял на последнем крайнем номере. Он и стрелял, когда
зверь пытался уйти, прорвав линию стрелков на левом фланге. После
моих выстрелов, пропустив одного или двух моих соседей, медведь вы-
16
шел на предпоследний номер. Получив пулю жакана, которая разверну-
лась под кожей и дальше не пошла, зверь бросился на охотника, тот
разрядил второй стврл и, отскакивая в сторону, поскользнулся и упал на
спину. Медведь перескочил через него и пошел в гору. Таким образом
он прорвал линию стрелков, но был остановлен пулей крайнего номера.
Зверь схватился за дерево и начал реветь.
Два магазина маузера, выпущенные «второпях, прекратили его даль-
нейшее существование.
Почти совсем стемнело. Надо было* спускаться с горы. По сухому
руслу ручья кое-как перевалили тушу медведя, а затем, нарубив вет-
вей, уложили ее и потащили по лесной тропинке вниз.
Отрядили курсантов за лошадьми.
Когда вытащили медведя на ровное место, куда можно было подъ-
ехать на лошадях, стало совсем темно. Разожгли костер, выпотрошили
громадную тушу, наспех поджарили традиционный шашлык из печенки
Усталые, довольные, но уже продрогшие от вечерней сырости и хо-
лода, мы долго ждали лошадей.
Осетины, принимавшие участие в гаю, распрощались с нами. Мед-
вежьего мяса они не взяли, за исключением небольшого куска внутрен-
него сала, которое, по их мнению, помогает от ревматизма.
Но вот пришли лошади. С трудом погрузили на телегу тяжелую
тушу, расселись сами и тронулись в обратный путь.
Опять при лунном свете бесчисленное число раз переезжаем реку,
опять трясет и кидает нашу повозку на камнях, но все едут радостные,
хотя усталые и замерзшие. Охота удачна!
Через несколько дней мы узнали от осетин, приехавших в город, что
в последнем гаю было два медведя. Один вышел на правом фланге пе-
реезды, пошел вдоль цепи и, раненый, повернул после моих выстрелов
вниз. Осетины нашли его мертвым на другой день.
В это же время на крайние номера цепи стрелков, на левом фланге,
вышел второй медведь и был убит и взят нами.
Теперь для меня стало понятным, почему между моими последними
выстрелами и стрельбой слева был довольно значительный перерыв и
почему по медведю, который, как казалось, шел вдоль переезды, стре-
лял не мой ближайший сосед, а стрелки двух последних номеров.
2 С. С. Туров
НА АЛТАЕ
Кербе («Гнедая кобыла»)—это длинный и крутой подъем, по едва
заметной тропе которого поднимался караван нашей экспедиции из до*
лины реки Кыги на высокогорье.
Целый день вьючные лошади, цепляясь за каменные уступы, подни-
мались все выше и выше. Одна лошадь не удержалась и сорвалась с
тропы. Вьюк перетягивал ее, и лошадь могла бы перевернуться и пока*
титься вниз в пропасть. Но привычное животное легло на кручу, заце-
пилось передними ногами за камни, в терпеливом ожидании пока люди
не снимут вьюка. Как только тяжесть была снята подбежавшими на вы-
ручку людьми, лошадь встала и выбралась на тропу.
Каменистые участки подъема сменялись густыми зарослями травы,
местами росли гигантские зонтичные растения, соцветия которых подни-
мались выше всадников.
Целый день напряженного подъема, все вверх и вверх, без передыш-
ки. В случае задержки ночь застала бы нас на подъеме, а места для
лагеря, для выпаса лошадей здесь не было.
— Не отставай, подгоняй, пошевеливай! — то и дело кричал про-
водник.
Караван растянулся далеко вниз по зигзагам тропы, и головные ло-
шади находились на одной вертикальной линии с хвостом каравана.
Долина реки Кыги — подъем Кербе — это граница между двумя
этапами экспедиции. После подъема начинается высокогорье, верховья
рек бассейна реки Чулышмана, а до него — берега Телецкого озера,
тайга по долине и в устье реки Кыги, впадающей в это озеро. Забро-
шенный домик в заливе на берегу. Кругом чаща разнообразного леса:
ель, пихта, кедр. Кусты красной смородины горят гроздьями ягод.
От домика вьется заросшая тропа. Она поднимается вверх по реке,
то проходит по лесу, то пробегает по береговой гальке. Река извивает-
ся, бьется по камням, смывает крутой берег и несет упавшие стволы.
Шум реки и ветра сливается в своеобразную горную симфонию.
18
В низовьях реки Чулышмана.
Река Кыга впадает в Телецкое озеро.
А кругом, куда ни взглянешь, — звериные следы.
Вот следы косуль. Они паслись здесь на лесной поляне. Утром медведи-
ца с медвежонком перешла вброд и отпечатала на песке глубокий след.
Больше всего расскажет берег Кыги. Маралы бродят здесь в оди-
ночку и парами, оставляя на песке многочисленные следы.
Караван идет. Цепляются за деревья вьюки, стучат по камням ко-
ваные лошади. Но молчат люди. Зверь не любит шума. Заслышав шум
каравана, повернет и уйдет в тайгу. Но все же мы встречали здесь
много зверей, j
Весной, как растаяли снега, половодьем снесло чуть ли не половину
горы; нанесло гальки, наломало деревьев. Там, где меньше всего ожи-
дали, мы увидели марала. Он лежал среди камней и наваленного леса.
Когда караван вышел на чистое место, вскочил испуганный красавец-
олень; с большими рогами, он несколько мгновений был у нас на виду
и скрылся.
Шел дождь. Мы стояли в устье речки Тушкен два дня, ловили на
удочки ленков и хариусов. Рыба стоит в глубоких местах, где река
Тушкен крутит, ударяясь о скалы или о крутой берег.
Течение натягивает струной леску, волочит крючок с насаженным чер-
вем. Схватит его хариус. И вот, уже на берегу серебряная рыба с неж-
нейшими пятнышками на боках и высоким красным спинным плавником!.
Подъем Кербе взят, мы вступаем в высокогорье. Что может быть
прекраснее ландшафтов высоких гор, когда поднимешься на границу
древесной растительности! Здесь — звериное царство.
Перед нашими взорами возвышалась громадная вершина «Голова
девы» — Кос-Бажи. Ее фиолетовые гранитные скалы, ледниковые цир-
ки с голубыми озерами закрывали горизонт. Пирамидальные вершины
отдельных хребтов, увенчанные пятнами снега, уходили вдаль, созда-
вая незабываемую грандиозную картину.
20
По словам проводников, здесь самые звериные места. По хребтам
и седловинам держатся горные козлы, по склонам—маралы и медведи.
Небольшие стада северных оленей перекочевывают с одного хребта на
другой.
Высота дает себя чувствовать, стало значительно холоднее. Иней
покрыл наш первый лагерь, когда мы ночевали у небольшого озерка, в
котором живописно отражалась горная вершина с пятнами снега.
Вечером караулили зверя у речки Соорлугол. Отсюда открывалась
грандиозная панорама: вдали, в стороне Абакана, сверкали снегом об-
рывистые и острые гольцы. Солнце садилось. Перекликались чечевич-
ники, отзванивала свою трель маленькая пеночка, а внизу, в тайге, пти-
чья мелкота уже перестала петь.
После захода солнца наступила необычайная тишина. Молчаливо
стояли горы, и ни один звук не нарушал безмолвия. Всматриваешься в
белесый сумрак и, сжимая ствол винтовки, ждешь, что вот-вот легким
прыжком неслышно появится зверь.
Еще при светлом небе взошла полная луна.
Поднявшись выше, я заглянул на противоположный склон. Отсюда
бежит речка, уходящая куда-то в глубь тайги. Везде было тихо и непо-
движно. Когда вернулись к лагерю, наступила ночь.
Рано утром завьючили лошадей и двинулись дальше в глубь лаби-
ринта горных хребтов. Мы шли все время вершинами рек, вдоль хреб-
тов, то опускаясь, то поднимаясь, переваливали через отроги гор. Вре-
менами по пути попадались согры (болота), и лошади вязли по брюхо.
Все суровее становилась природа. Дикие склоны в истоках реки Кам-
даша обрывались вниз каменными россыпями. Кедры взбирались по
склонам, но на высотах не выдерживали борьбы с холодом, снегами и
ветром и ложились мертвыми стволами. Только одиночные «флачные
кедры» забрались вверх, и казалось, что, напрягая последние усилия,
они держатся корнями за камни и скалы.
Наш проводник ловил хариусов в горных речках.
21
Тропа была камениста и труднопроходима. Мы все были заняты про-
водкой тяжело навьюченных лошадей через опасные места. Вдруг ал-
таец — проводник Кебезеков — стал указывать куда-то рукой. Слева от
каравана, на большой высоте, на склоне горы он заметил медведя.
Трудно даже представить себе, как он мог увидеть на такохМ расстоя-
нии зверя, бродившего между камнями россыпи. Невооруженному гла-
зу он казался движущимся светлым пятнышком.
Медведь бродил по склону, не обращая внимания на наш караван.
Темпераментный старик Кебезеков волновался и требовал, чтобы ему
разрешили взять «мултук» (ружье), уверяя, что он обязательно убьет
зверя. Все же мы пошли скрадывать медведя вдвоем — я и один из
участников экспедиции.
Караван остановился. Лошадей развьючили. Оставшиеся люди рас-
положились наблюдать, а мы стали подниматься к зверю.
Сначала быстро сбежали вниз к реке, а затем полезли вверх по
склону. Мы решили подняться до того уровня, где находился медведь,
принимая во внимание направление ветра. Стрелять снизу не хотелось,
так как раненый медведь бросается вниз, и столкнуться с летящей вниз
тушей разъяренного зверя едва ли приятно и не совсем безопасно.
Мы поднимались по возможности быстро, перебегая от одного
прикрытия к другому, стараясь делать это в моменты, когда медведь
опускал голову в поисках корма. Время от времени нам приходилось
показываться на чистых местах, но, к счастью, медведь не поднимал
головы и не обращал на нас внимания. Впереди, на бугре, росло не-
сколько кедров. Ими пришлось воспользоваться как надежным при-
крытием. Мы подползли к упавшей лесине и из-за нее стали наблюдать
медведя. Впереди нас была каменная осыпь и местами—разбросанные
группы низкорослой березы.
Медведь бродил высоко, шагах в 350—400 от нас, среди кустиков
березы и камней. Мне показалось, что он стал уходить и подниматься
еще выше. Надо было стрелять его сейчас же или быстро итти по ска-
лам в обход. Ветер благоприятствовал нам и дул все время сверху
вниз, то есть от зверя. Боясь, что он уйдет, я «решил стрелять.
Положив карабин на упавшее дерево, я тщательно выцелил. Мушка
покрыла почти всего зверя. В тот момент, когда он появился на высту-
павшем из зелени кадоне, я выстрелил. Медведя как бы рвануло в сто-
рону, и он свалился на камень, на котором до этого стоял.
Через несколько мгновений после выстрела до нас донесся глухой рев
зверя, но он не двигался с места. В бинокль можно было 'рассмотреть,
что медведь неподвижно лежит на камне. Выйдя из-за прикрытия, мы
стали -подниматься наверх по россыпи. Насколько хватало сил, мы бы-
стро поднялись к медведю.
Когда подошли, нашим глазахм представилась следующая картина.
Немного свалившись с большого камня, лежал мертвый медведь. Это
был небольшой, очень светлый экземпляр.
Много ушло времени на то, чтобы спустить тушу зверя вниз.
Для ночлега место было неприглядное: травы не было, лежали враз-
брос большие камни, между которыми струилась небольшая речонка.
Кормить лошадей было нечем, и мы, завьючив медведя на лошадь про-
водника, двинулись дальше. Однако завьючить убитого медведя на ло-
шадь не так просто. Едва спокойно стоявшие лошади зачуяли запах
зверя, как они начали храпеть, «косить глазом», биться и пятиться назад.
Кебезеков, смочив пальцы в крови медведя, натер ею ноздри сво-
его коня. Только после этой операции лошадь стала понемногу прихо-
дить в себя, и нам удалось завалить медведя на седло.
22
Это был небольшой, очень светлый медведь.
Фиолетовые гранитные скалы, ледниковые цирки -с голубыми озерами.
Караван двинулся вверх по реке. За поворотами ущелья перед нами
открывались картины — одна замечательнее другой. С левой стороны
речки возвышалась громада Кос-Бажи, теперь уже совсем близкая от
нас. Скалы разных оттенков — от фиолетового до серовато-зеленого,
каменные россыпи и снежные поля создавали грандиозный и мрачный
пейзаж. На противоположной стороне ущелья—более низкие горы со
сглаженным рельефом, покрытые зеленой травой, успокаивали и лас-
кали взор.
Здесь были места, очень удобные для скрадывания зверя.
Немного дальше нашим взорам открылось озеро Бардана-коль, даю-
щее начало речке, относящейся уже к системе реки Абакана. На бере-
гу маленького ключика были видны глубокие следы медведя. На боло-
те, в грязи, невидимому совсем недавно, валялись маралы.
Озеро—словно громадная чаша, наполненная прозрачной синей во-
дой. Большой выводок гагар при нашем появлении поспешно отплыл от
берега. Становилось очень холодно. Кос-Бажи окуталась белой шалью
низких облаков. Краски озера померкли. Пошел дождь.
Мы стали лагерем у кедровника, палатки пришлось разбивать на мок-
рой траве. Дождь шел с перерывами всю ночь и весь следующий день.
Около часа дня, когда дождь стал немного затихать, мы с провод-
ником Кебезековым верхами поехали вдоль реки Бардана до озера,
свернули на север и начали подниматься по склону горы.
Редко где так ловко ездят верхом, как на Алтае. Кебезеков, не
разбирая ничего, рысью едет без всякой тропы по камням, кручам и
сограм. Его маленький, монгольского типа, пегашка, или, как мы его
прозвали, «Пегас», как-то сразу всеми четырьмя ногами отделялся от
земли и, вертя хвостом под ударами нагайки, скакал на самых неве-
роятных кручах.
24
Мы раскинули палатки на берегу горной рекц.
Кебезеков замечал старые звериные следы (маралов), в одном мес-
те к-ак-будто бы прошла лошадь. Возможно, какой-нибудь браконьер-
пантовщик пробирался сюда в начале лета за драгоценными пантами.
Мы поднялись на вершину хребта, но не успел я налюбоваться пре-
красным видом на обрывы и скалы в верховьях реки, как из-за «Головы
девы» надвинулась серо-свинцовая туча. Гремел гром, и вскоре пошел
сильный дождь. Нам ничего не оставалось, как вернуться в лагерь.
Через несколько дней, перейдя речку Ороктой, мы остановились ла-
герем в вершине реки Еринат. Шли зожди. Они мешали нашей работе
и охоте на крупного зверя.
Приходилось отсиживаться в палатках, пережидая плохую погоду, и
в разговорах коротать время.
Один из наших проводников, старый алтайский партизан, рассказы-
вал эпизоды из гражданской войны в этих местах. Здесь, в лесных
трущобах, по которым мы с трудом пробираемся в мирной обстановке,
небольшие отряды красных партизан вели борьбу с многочисленным и
организованным врагом.
Только исключительное знание местных условий, знакомство с доро-
гами в запутанных горных узлах позволяли партизанам проходить,
окружать и уничтожать группы белых.
...Дождь перестал, караван двинулся на реку Карагол. Миновав
мрачные скалы в истоках реки Еринат, мы подошли к большому водо-
паду на Бооче. С шумом, разбиваясь в мелкую водяную пыль, низвер-
гается здесь река с большой высоты. Отсюда, миновав крутой подъем,
наш караван вышел на широкую долину реки Саргубы.
После трудностей перехода нам было очень приятно ехать по от-
крытой и ровной долине, заросшей невысокой альпийской березкой и
травянистой растительностью. Из-под ног наших лошадей часто выле-
тали в одиночку или парочками азиатские бекасы. Мы обсуждали во-
прос: — Какое же здесь надо иметь оружие для охоты? Сейчас прихо-
дится стрелять бекасов, а проедешь сотню шагов, можно и на медведя
наткнуться. Хорошая трехстволка здесь необходима.
Перекидываясь так отдельными фразами, мы медленно подвигались
вперед. Лошади вязли в заболоченных местах, и мы старались дер-
жаться ближе к подножию гор, с двух сторон окаймлявших долину -ре-
ки Саргубы. Длинной нитью растянулся караван. Впереди ехал провод-
ник Кискин, за ним я и мой спутник В. Г., несколько завьюченных ло-
шадей шли самостоятельно, подгоняемые вторым проводником, алтай-
цем Кебезековым, потом ехал художник А. Н. Комаров; шествие замы-
кали гербаризатор и препаратор, каждый из них вел в поводу завью-
ченную лошадь.
Когда мы стали приближаться к седловине невысокого перевала в
долину Карагола, я заметил что-то черное у подножия пологой горы,
шагах в 500—600 от нас. Кискин сразу определил, ч^о это медведь. Все
‘бинокли направились в ту сторону, и рядом с первым мы рассмотрели
второго зверя. Соскочив с лошади, я приказал каравану остановиться
и пошел скрадывать медведя. Знаком руки я подозвал В. Г., он поспе-
шил за мной с винчестером и дробовиком. Последний, по моему совету,
он в дальнейшем оставил.
Два больших темнобурых медведя бродили по склону горы среди
«пучки» и чемерицы. Они спокойно паслись, выкапывая корешки и, пере-
ворачивая камни, разоряли гнезда полевых мышей.
Пригнувшись насколько можно ниже к земле, мы быстро подвига-
лись вперед, изредка останавливаясь, чтобы понаблюдать за зверями и
успокоить дыхание.
26
После трудностей тяжелого перехода было приятно ехать по открытой и ровной долине.
Два больших те^мнобурых медведя бродили по склону горы.
Мой спутник настаивал на том, чтобы свернуть вправо и вверх и
подобраться к камням, из-за которых удобнее стрелять. Позиция была
бы несомненно хороша. Заняв ее, мы оказались бы на близком от мед-
ведей расстоянии, за прикрытием и имели бы хороший упор для
стрельбы. Но направление ветра <было неблагоприятное и, двинувшись
по этому пути, мы «одушили» бк медведей, как говорят сибирские
охотники, то есть медведи зачуяли бы нас и, конечно, ушли. Поэтому
мы продолжали подкрадываться в том же направлении, в каком шли
до этого.
Медведи то сходились друг с другом, то расходились. Они посма-
тривали изредка по сторонам, но не замечали ни нас, уже подошедших
шагов на 150, ни большого каравана лошадей, около которых двигались
люди.
Наконец, мы решили стрелять. Строго говоря, надо было бы подой-
ти еще ближе. Позиция, занимаемая нами, была не совсем удачна: мы
были несколько ниже зверей, и высокая трава закрывала их больше чем
наполовину. Но все же стали целиться, вскинув винтовки. В данный мо-
мент нам был виден только один медведь, и он к тому же повернулся к
нам грудью. Хотелось стрелять в обоих одновременно, но второй, пови-
димому, зашел за бугор.
Дождавшись, когда медведь повернулся боком, В. Г. выстрелил пер-
вым, но винчестер дал осечку. После этого мы выстрелили почти одно-
временно. Медведь бросился бежать и прежде, чем он успел скрыться,
мы выстрелили в него еще по одному разу, уже на ходу. В это мгнове-
ние появился другой. Он шел навстречу первому и, делая зигзаги, про-
2S
Немного дальше нашим взорам открылось озеро Бардана-коль,
мчался мимо нас на полном карьере шагах в пятидесяти. Мы выстрелили
в него несколько раз, но, повидимому, безрезультатно, так как он шел,
не сбавляя хода, далеко забрасывая вперед задние ноги.
Оба медведя исчезли. Я разочарованно стоял на месте, не хотелось
возвращаться к каравану—два медведя были в сотне шагов и обоих
упустили.
В. Г. пошел в ту сторону, куда ушел первый стрелянный нами мед-
ведь. Прошло некоторое время, как вдруг донесся крик охотника: мед-
ведь убит!
Оказывается, когда В. Г. поднялся немного выше на склон горы, се
смутной надеждой увидеть хотя бы раненого зверя, его взору предста-
вилась темнобурая туша, лежащая среди камней и цветов.
Это был хороший самец пудов на 10—12. Он лежал так, как будто
бы его задние ноги занеслись для последнего скачка. Вся поза свиде-
тельствовала о мгновенной остановке среди стремительного бега.
Радостно стали махать каравану, чтобы подъезжали. Двоим при-
шлось остаться снимать шкуру, а все остальные спустились вниз в кед-
ровники на ночлег. Мы с В. Г поехали по следу второго медведя, из-
под ног наших лошадей часто поднимались бекасы, но медведя мы не
видели.
После того как шкура была снята, мясо разделано, все погрузили
на коней и подвезли к истокам реки Карагола, где были уже раскину-
ты палатки. Медведь был убит пулей из винчестера, его убил В. Г. вто-
рым выстрелом на ходу. В желудке этого зверя мы обнаружили кореш-
ки различных трав, главным образом так называемый «катышкен», съе-
добный для человека. Его мучнистый корень употребляют алтайцы вме-
сто хлеба. Кроме того, было довольно много травы и семь полевых мы-
шей: пять маленьких и две взрослые. Наверное медведь удачно раско-
пал гнездо полевки.
Вообще, надо сказать, что медведи часто занимаются ловлей поле-
вок, и нам не раз приходилось наблюдать раскопанные мышиные норы.
Вечер у костра ушел на приготовление шашлыков и почек «по-экспе-
диционному». Живо обсуждали события дня. Больше всего нас занима-
ло то, что звери после выстрела бросились друг к другу навстречу и по-
бежали в разных направлениях.
ЗА ГОРНЫМИ КУРОЧКАМИ
Как будто бы перенесли меня в средние века и гостем приняли б*
замке. Он расположился на высокой горе, сторожа своими башнями,
вход в ущелье. Это—осетинский аул Закка у перевала из Осетии к
истокам Терека.
Утомительный восьмидесятикилометровый путь на арбе, по голово-
ломной дороге с обрывами и пропастями, с изумительными по красоте
ландшафтами, привел нас в горы от Алагира, расположенного на рав-
нине.
Мы видели замечательные пейзажи.
Кассарское ущелье с дико клокочущим, катящим камни Ардоном, лед-
ник Адай-ком с черным от пыли льдом, перевал Рокки, сверкающий об-
наженными вершинами и каменными осыпями, где из земли бьют мине-
ральные источники-нацзаны, и, наконец, островерхий Адай-хох, одетый в
бриллиантовые снеговые одежды.
Здесь, в Закка, за угощением гостеприимных горцев, с неизменным
овечьим сыром и аракой, мы видели старика-охотника, одетого, подобно
библейскому пастуху, в шкуры, с лохматой шапкой на голове. Он всю
свою долгую жизнь провел в этих горах, выслеживая зверя и занимаясь
своим несложным хозяйством. Говорят, он один убил до тысячи крупных
зверей, туров и серн. Может быть и не тысячу, но, думается, что много.
Стоя на плоской крыше сакли, он только щурит свои острые глаза, кото-
рые видят лучше призматического бинокля, и, показывая на острые
верхи гор, говорит только одно:
— «Много дзабидер» — много туров. По-русски он не говорит.
Но мы не хотим стрелять «дзабидер». С нашими дробовиками можно
поохотиться только на горных курочек. Они близко отсюда, километра
два, как уверяют осетины, но километров пять, как думаем мы по горь-
кому опыту, да еще на таких высоких горах, что смотреть — шапка ва-
лится. Мальчик-пастух вызывается проводить нас туда, где держатся
курочки.
На ноги мы надеваем «арчи» — поршни, у которых вместо подошв
переплетенные ремни. Такая обувь лучше всяких альпийских ботинок
держит вас чуть ли не на отвесном камне.
Поднимаемся по тропе. Она зигзагами уходит в высоту гор. Аул
31
На пути к Мамиссюнскому перевалу.
остался далеко внизу, как бы прилепившись к горе квадратика-ми башен
и саклей. Учащенно бьется сердце, и легким нехватает воздуха. Разре-
женный воздух затрудняет дыхание. Тяжело итти, а пастушок легко
прыгает с камня на камень, забираясь все выше и выше.
Проходим крутыми склонами и осыпями, из родников пьем хрусталь-
но-прозрачную воду и, отдыхая, слушаем игру на свирели. Наш провод-
ник — музыкант. Его свирель звучит нежно и печально, и звуки ее сли-
ваются с игрой ветра в стволах наших ружей.
— Сидеть надо, вечер курочка каркает.
Этими словами пастушок хочет сказать, что надо ждать до вечера, и
мы услышим, как закричат горные курочки, и будем знать, где их искать.
Сидим и ждем. Внизу ущелье тесно сдвинутыми стенами уходит ку-
да-то в сторону. Вдали мрачный хребет Рокки. Прямо перед нами, на
противоположном склоне желтоватыми пятнышками рассыпалась ба-
ранта.
Пастух и наш проводник, почти не видя друг друга, перекликаются
между собой. Горный беспроволочный телефон!
Пастухам интересно узнать о нас все. Кто мы, куда идем, откуда и
зачем. В свою очередь они сообщают нам о местах, где можно найти вы-
водки курочек.
Ждем довольно долго. Но вот, где-то там, среди скал, под самой вер-
шиной горы закричала курочка. Можно начинать охоту. Мы с проводки
ком стали подниматься.
Мы идем зигзагами, как в каком-то странном танце. Я то расхожусь
с проводником, то вновь встречаюсь лицом к лицу.
Через двадцать минут мой спутник, оставшийся сидеть на месте на
шего отдыха, кажется мне совсем маленьким человечком.
Баранта уже ниже нас.
— Курочки!—восклицает мой пастушок, указывая вперед рукой.
Но, что это? Я протираю глаза, по склону 'бежит белая куропатка!
Но на Кавказе нет белых куропаток и их никто до сих пор не видел.
Под прикрытием камней я, как можно скорее, тороплюсь подняться
наверх. Я забываю о высоте, бегу, шапка и бинокль оставлены провод-
^2
нику. Наконец, «выхожу из-за «скал — никого нет. Но в тот же миг с трес-
ком (поднимается стадо курочек. Стреляю снизу вверх, одна падает и
долго катится кубарем вниз, пока не попадает в руки «проводника.
Оказывается, что среди выводка обыкновенных горных курочек есть
одна альбинос — вся белая, как снег.
После выстрела все стадо планирует вниз направо, в другое ущелье.
В погоне за ним идем вдоль почти отвесного склона. Арчи, к счастью,
дают возможность порой, не думая, ставить ногу куда попало.
Опять заработал горный беспроволочный телефон. От пастухов, на-
ходящихся теперь ниже нас, узнаем, куда переместился вьрводок.
Начинается головоломный спуск. Слышны «голоса курочек. Но пока
мы стараемся разобрать по крику, где находятся птицы, они уже заби-
раются опять выше нас.
Приходится лезть наверх. Проводник видит курочек, считает их до
пяти штук. Я с трудом нахожу их в бинокль. Белая служит хорошей
путеводной звездой.
Трудна горная охота. Осторожно прячась за выступами скал, подхо-
жу к выводку. Стреляю. Одна падает. Но белая вылетела дальше, и
стрелять по ней не пришлось.
Преследовать курочек больше нет возможности. Они перелетели ку-
да-то на другую сторону ущелья еще дальше. Надо спускаться, чтобы
ночь не захватила в горах, среди отвесных скал и пропастей.
— Дорога хорошая,— уверяет меня мой пастушок. Но он знает по-
русски немного: «хорошая дорога», ««все равно» и еще кое-какие комби-
нации из русских слов.
Мы видели ледник Адай-ком с черным от пыли льдом...
3 с. С. Туров
33
Аул, расположенный на высокой горе, сторожил своими башнями
вход в ущелье.
Показываю ему направление.
— Туда идем?
— Да, дорога хорошая,— отвечает пастушок.
— Да ведь здесь упадешь?— вопрошаю я.
— Все равно,— получаю в ответ.
Дороги, конечно, нет. Она только в его воображении. Скалы, отвес-
ные склоны, поросшие скользкой травой, шумящий поток, который не так-
то просто перейти, — вот, что называл мой проводник хорошей дорогой.
Арчи спасают, и, наконец, мы достигли тропинки, идущей по карни-
зу высоко над аулом.
Приближался вечер. В аул возвращается стадо коров и буйволов.
Горцы, стоя на крышах саклей, давно уже наблюдают за нами.
Они обступили нас и с охотничьим любопытством рассматривают уби-
тых курочек. Всех интересует, куда попала дробь?
Надо преодолеть еще одно последнее затруднение — пройти по кру-
тым лестницам из каменных плит в свою башню — замок,— отведенную
нам для жилья.
А там мой спутник, вернувшийся раньше нас, уже сидит около шумя-
щего примуса.
Очарованье средневековья рассеяла машина.
Горная курочка, или кеклик,—типичная обитательница гор Кавказа,.
Закавказья и Средней Азии. Любимыми местами обитания этой птицы
служат горные склоны, покрытые каменными россыпями и поросшие ме-
стами травой. В лесные заросли она не спускается, и поэтому в леси-
стых горах западного Кавказа ее не встретишь.
Жизнь «горной курочки очень интересна. Голос ее отдаленно напоми-
нает кудахтанье курицы. И там, где их много, они очень оживляют гор-
ные склоны, особенно по утрам и вечерам, когда громко перекликаются
между собой. На первый взгляд кажется, что они совсем неосторожны и
беззаботно бегают взад и вперед между камнями. Но это не так. Как
только послышится какой-нибудь подозрительный шорох или вдали про-
летит хищная птица, курочки уже насторожились и собрались в кучкук
34
оглядываясь и прислушиваясь. На чистом склоне, без прикрытия, к ним
трудно подойти. Во время охоты надо стараться подходить к выводку
сверху. Тогда больше надежды успеть выстрелить.
В жаркий полдень курочки поднимаются выше в горы и отдыхают
где-нибудь в тени скал. К вечеру они летят на водопой к ручью или гор-
ной речке. Особенно много курочек пришлось наблюдать нам в горах
Армении.
Размножение горных курочек заслуживает самого внимательного изу-
чения. Мы знаем, по наблюдениям над горной курочкой, живущей на
Балканских горах, что в размножении их имеется замечательная осо-
бенность. Ранней весной, еще в марте, курочки разбиваются на пары.
Самка устраивает два гнезда: сначала одно, потом другое. Гнездо ку-
рочки незатейливо: простое углубление под прикрытием кустика, вы-
стланное сухой травой. Самка откладывает сначала в одно, потом в
другое гнездо по 8—10 яиц глинисто-белого цвета с буроватыми мел-
кими пятнышками. После окончания обеих кладок, самка садится на
первое гнездо, а самец на второе. После того как из яиц выйдут птен-
цы, каждый из родителей водит их самостоятельно.
Надо сказать, что у кавказских горных курочек такой особенности
не наблюдали, но подробности биологии кекликов на Кавказе и в Сред-
ней Азии до сих пор мало известны, и поэтому было бы очень интересно
понаблюдать за этими птицами, начиная с весны. При соответствующих
условиях можно было бы применить метод окраски нескольких птиц для
облегчения дальнейшего наблюдения за их поведением.
Взрослая птица, застигнутая врасплох при выводке, чаще всего са-
моотверженно отводит врага от птенцов: она бросается к ногам охотни-
ка, пытается даже бить его крыльями. Птенцы в это время прячутся с
большим искусством. Месяца через три молодые курочки достигают раз-
меров взрослых птиц. Ближе к осени выводки не только не разбиваются,
ia, наоборот, собираются вместе в довольно большие стаи.
На^Кавказе обильные снега, выпадающие зимой в горах, заставляют
горных курочек спускаться вниз в долины рек. Так, по Военно-Грузин-
ской дороге в январе их можно встретить в окрестностях станции
Казбек.
ОХОТЫ НА ФАЗАНОВ
НА РЕКЕ СУЛАКЕ
Почти два дня, не переставая, шел снег. Несмотря на совершенно не
подходящую погоду, мы все же решили ехать. Надо было использовать
два свободных дня, да и хотелось посмотреть на фазанов и, может быть,
привезти домой парочку — другую.
Рано утром мы вышли на станции Чир-Юрт из теплого опального
вагона на холод и мокрый снег. Погода не унималась.
Но первое, что встретило нас здесь, было хорошим предзнаменова-
нием: какая-то женщина несла к поезду продавать связку фазанов. Один
петух и штук семь кур. И так было просто купить этих фазанов и сестц
во встречный поезд. Хлопот никаких... Расходы свелись бы до мини-
мума. А то, попробуй, добудь в этакую погоду восемь штук фазанов.
Ежась от холода в белесой мгле, мы живо представляли себе картину
веселого возвращения домой с купленными фазанами.
Но появился, наконец, и Бабай, охотник, который должен был обес-
печить нас подводой и сопровождать на охоту. Закинув ружья на
плечи, сопутствуемые дрожащими и повизгивающими от холода пойнте-
рами, мы направились в деревню.
Опять те же соблазнительные фазаны встретили нас висящими на
балкончике дома, куда мы пришли. Оказывается, что хозяйка нашего
дома не продала их на станции. Опять посыпались шутки по поводу вы-
годности приобретения и бессмысленности охоты по снегопаду с пойн-
терами.
Две желтопегие суки, мать и дочь, Нора и Фрина, согревшись, ве-
село кружились по комнате.
Как-то они будут работать по снегу?
Подали лошадей. Нам восемь раз надо было переехать через реку
Сулак. Восемь проток, то глубоких и узких, то широких и мелких, по
которым мы долго едем вдоль по течению, перегораживают наш путь...
36
Но не на лодке плывем мы через Сулак, а в экипаже, громко и неиз-
вестно почему именуемом бричкой. Она напоминает корыто или гроб,
поставленный на колеса. Сидеть неудобно, собаки мешают, тесно, а во-
да подбирается к самому корыту и заплескивается в него.
Холодный ветер замораживает тающий снег на шапке и пальто, и
мы одеты ледяной коркой. Так едем долго, и скучно тянутся холодные
голые рисовые поля с кустарниками, местами перерезанные наполнен-
ными водой канавами. Снег то перестает, то начинает падать еще
сильнее.
Проехав километров двенадцать, решили попытать счастья. Закоче-
нелыми руками вынимаем из чехлов и собираем ружья, но эта нелегкая
для наших несгибающихся пальцев задача удается не сразу.
Только прошли шагов сто от подводы, как с треском поднялся та-
бун серых куропаток. Пропустили без выстрела, очень уж мы закоче-
нели и не смогли сразу стрелять навскидку. Пошли искать переместив-
шихся птиц и не манили, но в азарте •разогрелись. Собаки довольно бодро
прыгали по снегу.
Своеобразную картину представляла эта кавказская охота с легавой
по снегу. Что город, то норов, что край, то обычай. В Средней России
мы прячем подружей-
ных собак, как только
начинаются хорошие
заморозки, а здесь не
удивительно пустить
пойнтера по снегу.
Конечно, и дичь
здесь другая. Косача в
ноябре не всегда и с
чучелом убьешь, а не
то что из-под стойки.
А на Кавказе по снегу
приходится охотиться
за фазанами, вальд-
шнепами, а по берегам
незамерзающих ручь-
ев — и за бекасами.
Выпавший снег по-
крыл пеленой степь и
лес. Фазаны почему-то
держались на чистых
местах и не было ника-
кой возможности по-
дойти к ним.
Нора вошла в азарт,
прихватила след, зака-
тывала картинные стой-
ки, но фазаны бежали
далеко и поднимались
где-то на горизонте.
Издали, когда не
видно длинных хвостов,
они похожи на коса-
чей.
Вот собака повела,
перешла через канаву
с водой и стала усиленно
Собака подавала убитых вальдшнепов.
37
искать в лесу. Мы замешкались на этой стороне глубокой канавы.
Над лесом с шумом поднялся золотой длиннохвостый петух и пошел
далеко в сторону.
Еще дальше, шагов на сто пятьдесят, на чистом месте поднялась ку-
рица. Охота была из рук вон плоха. Птицы совершенно не держали
стойки, собаки работали с трудом.
Довольно долго мы еще ходили по лесу, но дичи не было. Забрав-
шись в свой «гроб на колесах», мы двинулись по направлению к аулу,
где предполагали ночевать.
В снежном тумане подъехали к небольшому болотцу. В десяти ша-
гах поднялась пара крякв, но пока ахали, да заряжали ружья, утки
кружились уже на недоступной вышине.
Стемнело, когда окоченевшие и усталые, главным образом от поис-
ков дороги, которую никто из нас как следует не знал, мы, наконец,
добрались до аула.
Немного восточных церемоний, и мы, сняв мокрые сапоги, сидим на
коврах гостеприимного дома. Здесь неожиданно встретились с местным
лесничим и слушали его рассказы об обилии вальдшнепов и фазанов.
И хотелось думать, что завтра будет солнце и тепло, а фазаны все собе-
рутся вместе, чтобы встретить нас около Шайтан-озера.
После горячего супа из баранины по-кавказски сладко спится до
утра.
Чуть забрезжил свет сквозь закрытые ставни окон. Выхожу на
крыльцо.
Два громадных лохматых верблюда меланхолически жуют сено у
маленького стожка. В бричке дрожат, зарывшись в солому, наши бед-
ные собаки. В дом их здесь не пускают.
Весь двор полон птицы — кур и индеек. Опять шутки. Нам предла-
гают заменить фазанов индейками — «гур-гур» на местном языке. Они
здесь баснословно дешевы. Но мы с негодованием отвергаем этих «гур-
гур» и запрягаем лошадей.
А снег идет и идет без конца.
Как только вышли на лесную поляну, собака прихватила, повела и,
почти ползком по земле, быстро пошла по следу фазана. С громким
хлопаньем крыльев поднялся он над кустами и после выстрела, описав
красивую дугу, упал.
Первый трофей есть. Горячий пес скоро выгнал другого петуха. Мы
только слышали за деревьями его взлет, частое хлопанье крыльев и ха-
рактерный крик «курдук-курдук»...
Покрутившись по лесным полянам, мы повернули к Шайтан-озеру.
Из кутана выбежали громадные белые псы с обрезанными ушами и дол-
го сопровождали нас лаем на разные голоса.
Длинное и узкое Шайтан-озеро стояло безжизненно черным в белых,
засыпанных снегом берегах. Изредка над лесом проносились утки, но на
озеро не садились. Подняли и убили несколько вальдшнепов и фазанов.
Снег, лежавший на деревьях и на земле, стал таять, а в то же время
с неба падали большие мокрые хлопья.
Лазая по кустам, мы вымокли до пояса, и в болотные сапоги за го-
ленища налилось много воды. Было совершенно ясно, что и сегодняш-
ний день не принесет большой удачи.
На вырубке взяли еще петуха. Обе собаки бросились его поднимать
и .надо было проявить значительную расторопность, чтобы успеть взять
фазана, пока его не растянули на две половины. Немного дальше горя-
чая собака, повидимому, едва не изловила фазанку. Мы слышали дол-
гое и энергичное хлопанье крыльев в кустах. Но курица все же оказа-
38
С громким хлопаньем крыльев над кустами поднялся фазан.
лась быстрая и, избежав зубов Фрины, попала под выстрел и свалилась,
в кусты.
Наконец, мы решили отдохнуть, развели костер. Люди и собаки жа-
лись к огню, чтобы хотя немного обсушиться и согреться. Замечатель-
ным выстрелом один из нас вышиб чирка из высоко пролетавшей стаи.
Мокрые и голодные вернулись в аул.
На другой день солнце вспомнило о нас, и сквозь разрывающиеся
клочья бегущего тумана бросало свет и тепло на заиндевевшие поля.
Вода, появившаяся от таяния снега, быстро Испарялась, стало суше.
Мы пустились в обратный путь и по дороге охотились. Фазанов было
немного, но все же нам удалось убить несколько штук на рисовых,
полях.
Золотыми, ярко горящими на солнце факелами вырывались они из
поблекших остатков рисовой соломы. Собаки работали напряженно и
горячо.
Стало темнеть, зимний день короток. Надо было торопиться в Чир-
Юрт на станцию. Перед самыми лошадьми нам пересекла дорогу стая
серых куропаток. Заметив место, где они сели, тут же близ дороги, мы
быстро подошли, и после двух выстрелов одна куропатка упала.
Долго еще ехали в туманной мгле, сквозь которую пробивался сла-
бый лунный свет.
Опять переезд через Сулак. Эта река, разбившаяся на многочислен-
ные рукава, в тумане казалась необъятной. Она отрезала нас от желез-
ной дороги и надолго задерживала в пути.
Ночью в тумане, пронизанном голубоватым лунным светом, казалось,,
что мы на берегу какого-то моря и на горизонте кое-где виднеются
острова.
Наш возница только чутьем угадывал направление пути.
В последней протоке, счетом восьмой, нашу телегу сильно залило-
водой. Чемоданы всплыли, а заснувшие было на дне брички собаки не-
ожиданно оказались в воде и в страхе полезли к нам на колени. Всего,
только на метр — на два взяли в сторону от дороги.
Сулак миновали благополучно. Было холодно й отвратительно сыро.
Еще час терпения, и мы на станции. Немного обогревшись, ждем поезда,,
который в теплом вагоне повезет нас по отсыревшим степям домой.
В НИЗОВЬЯХ ТЕРЕКА
Широко раскинулись тростники между протоками дельты Терека.
Зайдешь в них, и заблудиться можно в этом безбрежном море сухих
желтых шуршащих стеблей. Только кое-где стоят одинокие деревья, да
по канавам растут кустарники. Тростники граничат местами с поймен-
ным лесом. Вода заливает его и в дождливый год держится там все ле-
то. Поля кукурузы, подсолнуха вклиниваются в тростниковые заросли,
разделяют их и переходят в огороды по окрестностям станиц.
Тут разрастается буйная травянистая растительность. Кусты еже-
вики перепутываются с хмелем и другими растениями, колючие лохов-
ники, терн и облепиха создают убежища для фазанов. Вот в таких
крепких местах держится эта красивая птица.
С большим трудом пробираются легавые собаки в этой чаще. Труд-
но найти здесь фазана, еще труднее поднять его на крыло, а для того,
чтобы найти раненого, собака должна обладать мастерством не победи-
теля полевых испытаний, а настоящей полевой охотничьей собаки, в за*
дачу которой входит не только сделать картинную стойку, а найти под-
ранка, поймать его в недоступном для хозяина месте и принести ему в
руки.
Мы начинаем нашу охоту от станицы. Большие пространства в ее
окрестностях поросли лоховником и тамариском. Здесь попадаются зай*
цы и серые куропатки. Выводки последних чаще всего держатся по за-
краинам кукурузных полей. Собака не всегда сможет подвести к стае
куропаток. Они осторожны и не выдерживают стойку. Как только с
треском поднимается стая, мы стараемся стрельбой разбить выводок и
обязательно заметить, куда переместились птицы. После этого уже зна-
чительно легче подходить к ним. Теперь уже многое зависит от качества
собаки. Она должна хорошо работать по переместившейся птице, не
успевшей дать следа или просто запавшей в зарослях густой травы.
Иной раз много времени уходит на отыскивание убитых птиц в гу-
стой траве, которая разрастается в сырое лето по кукурузным полям.
Нам удалось взять несколько штук; собрав убитых, мы натравили
собак в сторону переместившихся дальше куропаток. Их пришлось до*
вольно долго искать среди кустов на берегу речки Прорвы.
41
Но вот Мира потянула и повела по направлению к кусту. В это же
•время ее сын, Троль, повел к этому же кусту с противоположной
стороны. Обе собаки замерли в красивых позах. Нас было двое. Мы по-
дошли каждый к своей собаке и осторожно стали посылать их вперед.
Куропатки, после того как выводок разбит и переместился, не подни-
маются сразу, а вылетают поодиночке или парочками. Так было и на
этот раз: птицы поднимались из густой заросли из-под носа то одной,
то другой собаки.
Мы стреляли по очереди. Казалось бы, что все куропатки должны
были уже вылететь. Но нет... собаки осторожно продвигаются вперед,
напряженно смотря куда-то впереди себя. Перезарядив ружья, мы осто-
рожно обходим куст со всех сторон, и снова с шумом вырываются куро-
патки.
Фазаны держатся в более крепких местах, по сравнению с серыми
куропатками, и на охоте за ними приходится забираться в самую гущу
тростников. Идешь по тропинке, проложенной охотниками в густых за-
рослях; собака все время скрывается, так как в этой чаще ее не видно
в .нескольких шагах.
Вот дворовый пес, с которым охотился вместе с нами один из мест-
ных жителей, зачуял фазана и начал копаться в его следах. Я пустил
своего легаша, он гораздо быстрее сообразил, что фазан убегает и,
выйдя на его ходовой след, быстро потянул за ним. Перепрыгивая че-
рез повалившийся тростник, делая небольшие круги, собака в конце
концов настигла фазана. Он очевидно запал в тростнике.
Я подошел, как мог скорее, к стоявшей собаке. Шагах в тридцати от
меня свечкой взмыл кверху золотой длиннохвостый петух. Выждав, ког-
да он, переходя в горизонтальный полет, на какие-то доли секунды оста-
новился в воздухе, я выстрелил.
Найти с помощью собаки упавшую птицу не представляло затруд-
нения.
Фазаны, в особенности петухи, очень сильно бегут от собаки, фазан-
ки скорее залегают и лучше выдерживают стойку. Раненый фазан, если,
конечно, у него целы ноги, бежит в прямом направлении иногда очень
далеко и, забившись в самую чащу, затаивается там.
Застигнутый врасплох на чистом месте, фазан западает, ложится,
голову прячет в траву, а хвост вытягивает по земле.
Очень часто и на сравнительно чистом месте ему удается убежать от
вашего преследования. Он напетляет, наследит по траве, и пока собака,
в особенности, -если она малоопытная, будет разбираться в следах, петух
поднимется далеко вне выстрела.
Густые заросли кустарников—лоховника, облепихи, ежевики, пе-
реплетенных между собой хмелем, заросших высокой травой, буйная
растительность пойменных лесов Кавказа — вот места обитания кавказ-
ских фазанов. Здесь они гнездятся, здесь кормятся и спасаются от мно-
гочисленных преследователей. Обширные заросли камышей также прив-
лекают этих птиц. Там, где кукурузные поля и станичные огороды вкли-
ниваются в пойменный лес и камыши, фазаны часто выходят на посевы.
Они питаются кукурузными семенами, которые выбирают из зрелых
початков; не редкость осенью найти и расклеванную ими тыкву. Когда
созреет подсолнечник, выводки фазанов выходят на занятые им полосы.
В ежевичниках до глубокой осени сохраняются спелые ягоды, которые
вместе с пасленом и дикой коноплей служат пищей фазанам. Охотно
посещают они и виноградники.
Фазан не очень разбирается в корме. Летом часто ему попадаются
мелкие животные: саранча, жуки, гусеницы бабочек, улитки, черви. Он
42
непрочь поймать и проглотить молодую ящерицу или змейку, а если
подвернется мышонок, то й его съест прожорливая птица, предвари-
тельно потеребив клювом и основательно размолотив ударами о землю.
Весной, на полянах в лесу, в пойме или на зеленях фазаны-петухи
начинают кричать, призывая самок. Собираясь по два, по три вместе,
они токуют. Ходят по земле, приподняв кверху хвост и вытянув шею, и
кричат. После каждого крика, наподобие домашних петухов, хлопают
крыльями. Самка отзывается откуда-нибудь из густой заросли негром-
ким «цирр, цирр».
Днем, разбившись на парочки, фазаны кормятся тут же около места
тока, чаще всего на посевах подсолнечника и пшеницы. К вечеру, часов,
с четырех, самцы снова начинают перекликаться. Встретившись, они де-
рутся между собой.
Ток фазанов продолжается до середины июня. Особенно сильно кри-
чат петухи, после того как самки сядут на яйца. Бывает это, примерно,
с середины мая. Самец не принимает участия в насиживании, в это
время он усиленно кричит и бегает в поисках холостых самок.
Курочка несет от 10 до 15 яиц. Гнездо она устраивает где-нибудь в
тростниках или в густой траве под колючими кустарниками облепихи и
терновника. После двадцати пяти дней насиживания, приблизительно в
начале июня, выклевываются птенцы. Они появляются из яиц в густом
пуху и с пеньками, то есть начинающими развиваться контурными
перьями; у них быстро вырастают маховые перья, и тогда они могут
спасаться от врагов, взлетая на деревья. Выводки днем держатся в
чаще, а по утрам и вечерам выходят на поляны.
Во второй половине августа у молодых самцов отрастают яркие
перья взрослого наряда (петушиные перья). Линька идет быстро, и к
октябрю фазаны ее заканчивают; только у некоторых птиц она затяги-
вается до начала ноября. Молодые птицы, составляющие выводок, все
лето и начало осени, примерно до двадцатых чисел сентября, держатся
вместе. С конца этого месяца,— а там, где их не пугают, и позднее,—
выводки фазанов разбиваются.
Взматеревшие молодые фазаны днем кормятся по полянам, куку-
рузникам и в терновниках, а на ночь забираются в кусты и бурьян или
же ночуют на деревьях. В излюбленных местах ночевок с вечера можно
-слышать сильный крик фазанов. Он отличается от тех звуков, которые
птица издает на току, и напоминает крик при взлете. Птицы, будучи на
ночлеге, зачастую откликаются на всякий шум, будь то выстрел или
громкий скрип колес проезжающего экипажа.
Фазан — птица оседлая и живет всегда в одних и тех же местах.
Только в случае сильного преследования человеком, он перекочевывает
в другое, более спокойное место.
Много врагов у этой красивой птицы с прекрасным вкусным мясом.
На деревьях, растущих по краям кукурузных полей или в пойме
Терека, не редкость встретить филина. Он да еще ястреб-тетеревятник
наносят значительный ущерб фазаньему стаду. Лисицы и шакалы под-
стерегают молодые выводквь. На влажной почве или на песке, на пыли
дорог, там, где видны следы фазанов, можно часто увидеть отпечатки
круглых кошачьих лап. Это следы диких лесных котов или камышового
кота, постоянно преследующих всякую живность в тростниках, в пой-
менных лесах и среди кукурузников. Эти хищники, бесшумно подкра-
дывающиеся к добыче, могут иногда почти поголовно уничтожить фаза-
нов даже в самых надежных их убежищах.
Кавказского фазана сильно истребляют, и во многих местах, где он
водился несколько десятков лет назад, теперь уже никто не знает этой
43
прекрасной птицы. Но в охотничьих хозяйствах он хорошо размножается*,
поэтому сейчас есть возможность сохранить и расселить эту ценную дичь.
Как и у других куриных птиц, на количество выводков фазанов боль-
шое влияние оказывает погода весной и в начале лета. Обильные дожди
и связанные с ними паводки заливают яйца.
В окрестностях станиц по Тереку очень интересная охота. По-
лосы деревьев перемежаются с огородами <и полями. Ходишь из одной
полосы «в другую, и самая разнообразная дичь ‘встречается на пути охот-
ника.
Вот потянула и стала собака, и из кустарника, с опавшей желтой
листвой, вырывается рыжий вальдшнеп. Отойдешь несколько шагов на
более открытое место, — снимается выводок серых куропаток, а здесь,
среди виноградной лозы, которую начали убирать на зиму, взлетит
фазан.
Вечером, если пойти ближе к низовьям Терека, между кустов к
окраинам полей, то увидишь, как перелетают серые куропатки на доро-
ги и открытые места. Другой раз они со свистом крыльев налетят на
тебя почти в упор. К сожалению, стрелять в это время трудно, делается
уже темновато.
На закате солнца с одного озера на другое оживленно начинают
перелетать утки. А в более высоких и сухих местах, среди кустов тама-
риска, много зайцев-русаков. Их не хитро убить за один день несколько’
штук. Только не лениться хорошенько походить по зарослям.
Дальше в степи ходят важные большие дудаки, но на них охота
будет зимой, когда пролетают они в большом количестве к югу на
зимовки.
ОХОТА С ЛЕГАВОЙ НА ЮЖНОМ УРАЛЕ
Село Мраково раскинулось на берегу реки Ик, опадающей в Урал.
Кругом волнами разбегаются 'невысокие торы, скорее холмы, одетые по
склонам березовыми и дубовыми лесами. Река Ик, извиваясь, бежит
через горы. Когда-то полноводная, она теперь обмелела, но все же не
потеряла свою живописность, о которой так замечательно тепло писал
в свое время Аксаков.
Сюда -приехали мы в надежде на хорошую тетеревиную охоту по
выводкам. Первое впечатление у нас было смутное. Казалось, не будет
охотничьего проку от этих бескрайних полей и засеянных пшеницей по-
логих склонов гор. Как в золотом море, захваченные штилевой погодой,
стояли громадные корабли — комбайны. Это впечатление особенно уси-
ливалось по вечерам, когда прекращались полевые работы, и умолкшие
машины поблескивали в лучах заходящего солнца.
На утро решили попытать охотничье счастье. Было еще темно, когда
мы перед рассветом перебрались через Ик. До боли стыли ноги в холод-
ной воде горной речки.
Нам предстоял долгий путь до мест охоты, которые знал мой спут-
ник, бывавший здесь раньше. Целый день шли мы то по дороге, то до-
линами небольших речушек, переваливая через пологие отроги Южно-
Уральского хребта.
Хотелось скорее добраться до тетеревиных мест, туда, где впере-
межку с хлебными полями тянутся заросли березового мелколесья, где
излюбленная тетеревами дикая вишня покрывает горные склоны.
Но как мы ни торопились, все же пришлось остановиться ночевать,
немного не доходя до мест охоты. Надо сказать, что ночь была очень
скверная. Дров не было. Сырые березовые веточки почти не горели, и
едва удалось вскипятить котелок воды на этом убогом костре. Холод
осенней ночи давал себя чувствовать, и только найденный в темноте
стог сена защитил нас от неприятностей утренней прохлады.
На рассвете двинулись вперед. Опять пришлось перебредать через
у какую-то речонку с необыкновенно холодной водой. Пройдя пшеничное
поле, мы разошлись, чтобы захватить оба склона горы, поросших мел-
ким кустарником.
45
Пес подбежит с птицей в зубах.
Собаки искали хорошо, но те-
теревов не было.
Но вдруг один из псов потя-
нул и замер на стойке. С трес-
ком поднялся небольшой выво-
док серых куропаток и после на-
ших выстрелов, разбившись на
две партии, перелетел через об-
ширную долину и скрылся в си-
неве далеких кустов. Разыски-
вать этих куропаток не было смы-
сла, и мы двинулись дальше
вдоль гребня холма.
Солнце поднялось высоко и
стало припекать все сильнее.
Охота в этих местах Башкирии
продолжается короткое время.
Утром с легавой можно ходить
только часов до восьми, а затем
наступает такая жара, что собака
отказывается искать. Тогда при-
пасов до шести вечера. Зной спа-
ходится прекращать охоту и ждать
дает, и наступившая прохлада дает возможность собаке работать.
Нас стало уже понемногу размаривать, и мы медленно продвигались
без особой надежды на удачу. Но вот из-под стойки поднялась пара те-
теревов. Потом еще. Здесь был выводок, еще не успевший спрятаться
в кусты от зноя.
Удачйые выстрелы несколько подняли наше настроение.
Пошли дальше. Моя легавая прихватила след и начала крутиться по
склону. Тетеревов не оказалось. Собака вернулась. Тогда мы послали
вторую собаку — молодого английского сеттера. Он долго и настойчиво
копался в мелких кустиках дикой вишни. Казалось, что при наступив-
шей жаре собака не сможет ничего найти. Трава была совсем сухая, и
воздух становился горячим. Не хотелось спускаться по склону к собаке,
и мы в нерешительности смотрели вниз. Вдруг наш «англичанин» сде-
лал стойку. Через мгновение впереди него поднялся тетерев, и без вы-
стрела благополучно переместился на другой склон, описав большую
дугу над зарослями дикой вишни.
Наступившая жара все настойчивее требовала «объявления пере-
рыва». Но где найти воду, около которой можно было бы нам провести
целый день до вечера? Обширная панорама полей и холмистых склонов,
раскинувшаяся перед нами, говорила о том, что какой-нибудь ручеек
мы найдем не ближе, как за несколько километров.
Мы пошли наугад в направлении видневшейся в отдалении группы
зеленых деревьев. Они выглядели более зелено на общем довольно мо-
нотонном пейзаже.
Шли долго. То, что казалось с вершины горы близким, так сказать,
рукой подать, на самом деле было очень далеким. На наше счастье,
встретившиеся колхозники указали путь к ручью, .и мы в конце концов
подошли к шалашам, в которых жили косари. В десяти шагах от этого
места, под сенью густых дубов, протекал ручей с прозрачной и холодной
водой.
Весь день прошел для нас незаметно в приготовлении скромного обе-
^а и в отдыхе.
Как только наступила относительная вечерняя прохлада, мы поблаго-
дарили наших гостеприимных хозяев и двинулись в дальнейший путь.
46
Охота наша продолжалась до поздней ночи. И только, когда из-за
темноты нельзя было стрелять, мы отозвали собак и прекратили разыс-
кивать выводки.
Вторая половина дня была счастливее, время от времени нам попа-
дались тетерева, кормившиеся по зарослям дикой вишни, и нам удалось
неплохо пострелять.
Обратный путь был долог и очень тяжел. Утомленные ходьбой за
предыдущие сутки, мы с трудом выбирались на горки, по которым пробе-
гала дорога. А1ного раз останавливались отдыхать, садились и мгновен-
но, сидя, засыпали. Больших усилий стоило заставить себя подняться
на ноги, чтобы итти дальше. Но вот, наконец, и Мраково. Освещенные
лунным светом поблескивали тихие белые домики, разделенные купами
темных деревьев.
Эта охота показала нам, что надо искать новых более удобных мест,
где не придется ходить за тетеревами по сорока километров.
После настойчивых расспросов и выяснений мы остановились на де-
ревне Марадымово, находившейся в тридцати километрах от Мракова в
глубине Уральских гор. По словам башкир, в окрестностях этой деревни
было много тетеревов и серых куропаток. Туда и решили ехать, жить на
берегу Ика.
Пейзаж здесь показался нам более оживленным. С обеих сторон к
реке сбегали с гор ручейки, перерезавшие лес и хлебные поля. По опуш-
кам мы нашли нетронутые большие выводки серых куропаток, попадав-
шиеся нам также и по лесным полянам. Ходьба была трудная, приходи-
лось пробираться по склонам, поросшим сухой и скользкой травой. Най-
дет собака выводок и станет где-нибудь выше, метрах в семидесяти
пяти. Пока поднимаешься, скользя и падая, глядишь, а выводок куро-
паток ушел.
Тетерева по утрам выходили на чистые пространства горных скло-
нов. Из-под стойки поднимались сразу по нескольку штук. Стрелять
очень удобно: низкорослая вишня да склон холма, поросший травой.
После наших выстрелов птицы падали в кусты. Тут, конечно, приходи-
лось радоваться, что собака хорошо подает.
Стоишь на месте. После выстрелов заряжаешь ружье, а пес подбе-
жит с птицей в зубах, в руки не успевает подать, торопится. Бросит
дичь в ноги, а сам за дру-
гим тетеревом бежит. Иной
раз и не увидишь, сколько
упало после наших дупле-
тов. В дыму, да на косого-i
рах не всегда разберешь,
где падают птицы, а Троль
всех отыщет и принесет.
Когда наступала днев-
ная жара, уходили домой к
Ику. У реки в ольшаниках
иной раз поднимали выво-
док рябчиков. Вог интерес-
ный пример того, что здесь
бок о бок живут северные и
южные виды птиц. Здесь
можно встретить сизоворон-
ку и таежного жителя —
рябчика. Позднее мы уста-
новили, что здесь встреча-
ются также и глухари.
Неожиданно натолкнулись на выводок крякв.
47
На первый взгляд, казалось бы, не подходит этой крупной птице, оби-
тателю глухих лесов, держаться здесь по березовому мелколесью. Но
оказывается, что южноуральские глухари ведут себя как перелетные или
во всяком случае кочующие птицы.
Когда начинает темнеть, на реку Ик со свистом прилетают кряквы.
Они сторожко держатся на плесах под обрывом.
Как-то совершенно неожиданно наткнулись на выводок крякв. Не-
большой лесок на берегу заводи, кочки, высокая трава. Собака повела
и стала.
Внимательно присмотревшись, я заметил, что почти под самыми ее
ногами затаился большой хорошо оперившийся кряковый утенок. Он
еще боится лететь и, вытянувшись, замер в полной неподвижности.
Я взял его руками. Растопыривая свои красные лапы, он вытягивает
шею и пытается вырваться из рук. Как только пустишь его на воду или
в траву, он опять затаивается. Сфотографировав, отпустили его с ми-
ром. Ведь другой, настоящей птицы было изобилие. Хозяйка дома, где
мы жили, варила нам в большом тазу тетеревов и куропаток—наши
ежедневные трофеи. В ответ на угощение дичью башкиры вдосталь
поили нас превосходным кумысом.
Выводки серых куропаток к вечеру спускались со склонов гор и вы-
ходили в долину Ика на дорогу. Иногда решишь отдохнуть от охоты и
пойдешь без ружья прогуляться, и тут обязательно наткнешься на гро-
мадный выводок. Собака картинно замрет на стойке и посматривает на
тебя, как будто бы спрашивает: «Что же ты не стреляешь? — вот они,
здесь».
С треском поднимается несколько куропаток, а другие бегут по до-
роге и прячутся в траве. И кажется, что пойди с ружьем, никогда не
встретишь такой исключительно большой выводок.
Время близилось к нашему отъезду в Москву. Много мы погоняли
куропаток по подсолнечным полям да по горным склонам, но- все же ре-
шили на прощанье взять отъезжее поле.
В компании еще двух охотников, один из которых был местный ста-
рожил, снарядили телегу, наложили в нее соломы, усадили трех псов и
двинулись километров за тридцать от деревни Мраково, в места, славив-
шиеся изобилием серых куропаток.
К вечеру добрались до намеченной деревни. Уже совсем стемнело,
когда мы сели ужинать на дворе под навесом. Карманный электриче-
ский фонарик, укрепленный над столом, дал нам роскошное освещение.
Быстро поужинали и, обсудив план завтрашней охоты, устроились ноче-
вать на плоской крыше сарая. Ночь развернула над нами звездный ку-
пол. Было тепло и тихо.
Под утро стал накрапывать мелкий дождичек. Слегка продрогшие
спустились мы с крыши на землю и двинулись в поход. Хозяин наш,
тоже охотник, повел нас за тетеревами. Мы сделали очень большой круг,
пересекали долины речек, поднимались на холмы, проходили через за-
росли густых и колючих кустарников, но тетеревов встретили очень мало.
Серых куропаток подняли только один выводок, да в таком крепком ме-
сте, что добыть пришлось только пару.
Дождь, то накрапывавший, то прекращавшийся, во второй половине
дня усилился. Мы повернули к дому. Добыча была незначительна: у од-
ного болтался на поясе тетерев, у другого —пара куропаток.
Вышли к речке, на которой стояла деревня, где мы ночевали. От нее
мы были в каких-нибудь двух километрах. Неожиданно в кустах, у са-
мого берега ручья, собака подняла большой выводок куропаток. С трес-
ком и шумом поднялись птицы. Наши выстрелы слились в общий гул,
48
разорвавший вечернюю тишину. Выводок разбился, и мы начали отыс-
кивать шереместившихся.
Собаки работали хорошо, и даже непрерывно накрапывающий дождь
не мешал им. Они делали потяжки и картинные стойки.
За первым выводком последовал другой, за ним третий. Мы прошли
весь ручей до его истоков, перешли на другую сторону, а куропатки все
время поднимались то там, то здесь. Они перелетали с одного берега на
другой, и мы, разбив, наконец, все выводки, долго собирали по кустам
•отдельные парочки и тройки куропаток.
Надо было думать, что это место было чем-то особенно благопри-
ятным для куропаток. Бесполезно проходив целый день по обширным и
очень, на наш взгляд, подходящим угодьям, мы, в конце концов, около
дома, за какой-нибудь один час набили полные сетки дичи.
На этот раз мы расположились ужинать на берегу ручья. Рассказы
старого охотника перенесли нас на Урал на много лет назад.
Запрягли лошадь. Мы сели в телегу и поехали в сумерках среди не-
объятного простора полей.
4 с. С. Туров
Ненцы добывали главным образом линных белолобых гусей.
50
ПО ТИМАНСКОЙ ТУНДРЕ
Глава I
Весна. Прилет птиц
Только в первых числах мая появляются над тундрой первые пары
гусей и лебедей. Сначала прилетит один, как бы разведчик, покружится
над начинающими таять пространствами льда и снега и улетит
назад, к югу. А потом, все чаще и чаще попадаются на полыньях пароч-
ки и тройки гусей, или одиночные лебеди перекликаются своими труб-
ными голосами.
И вдруг как бы прорвется какая-то преграда и повалит птица с юга.
Черным-черно становится на воде от гусиных стай. Это уже ближе к
середине мая.
Но раньше этого времени прилетают хищные птицы—мохноногий ка-
нюк, белая полярная сова, на зиму отлетавшие к югу, иногда очень да-
леко, чуть ли не до подножия Кавказских гор.
За гусями прилетают утки: первая—шилохвость, затем чирки, мор-
ской белобок. Вместе с утками держится и сокол-сапсан; они служат
ему основным источником питания во время перелета и с весны.
Маленькие пуночки уходят дальше на север на полярные острова, а
на смену им прибывают с юга наиболее многочисленные обитатели тунд-
ры—лапландские подорожники и полярные рогатые жаворонки. Эти
птички—наши старые знакомые. Кому приходилось зимой проезжать по
проселочным дорогам, тот видел стайки этих северных гостей.
Белые куропатки, в громадном числе населяющие тундру, зимой от-
кочевывают к югу под защиту криволесья и зарослей ивняка. В начале
мая они еще держатся большими стаями по долинам рек, в затишье от
свирепых ветров, но уже примерно с пятого мая белые куропатки начи-
нают разбиваться на пары.
После уток и гусей при теплой и ясной погоде прилетают кулики-
чернозобики, песочники, турухтаны. Однообразная кочковатая тундра
оживляется веселыми криками этих птичек, а турухтаны, развернув
пышные разноцветные воротники, начинают свои азартные турниры.
4*
51
Но зима еще дает себя чувствовать, она не хочет уступать без боя
короткому лету. В начале июня бывает: налетит снежная буря, завер-
нет холод, тогда притихнет все пернатое население, даже гуси как буд-
то бы меньше гогочут по озерам.
Но пролетела буря, и опять возвращается ясная весенняя погода.
Кусты ивняка заселяются лесными птичками—пеночками, дроздами-
белобровиками, а также камышовками и варакушками.
Вслед за чайками, появившимися вместе с утками, прилетают раз-
бойники тундры—поморники. Плохо приходится от них всякой птичьей
мелкоте—птенцам куропаток, куликам. А пока что весной нахально от-
нимают они рыбу—добычу чаек. Гоняется поморник за чайкой, схватив-
шей рыбу, до тех пор, пока она не бросит свою добычу. Тогда помор-
ник подхватывает ее на лету.
В эту пору весной громадное количество разной птицы собирается в
тундре. На водной глади какого-нибудь озера сидит сразу по пятьсот
лебедей. Все бело от этих прекрасных птиц. Они плавают по воде, выхо-
дят на берег и машут крыльями, перекликаясь трубными голосами. Но
стоит подойти поближе, как вся масса птицы поднимается в воздух, с
шумом ударяя крыльями. Сделав большой круг, стая улетает в тундру.
В тундре очень много птиц. По озерам и речкам, по кочкам живет
громадное число уток, чаек, белых куропаток, турухтанов, подорожников
и т. д. Правда, «отдельных видов не так много. Так, в Тиманской тунд-
ре насчитывают всего 92 вида, но численность птиц очень велика.
Что же привлекает их сюда, в эти суровые места?
Тундра безлесна, только по долинам рек к северу проникает древес-
ная растительность, но она не доходит до берегов Ледовитого океана.
Лето в тундре короткое и холодное. Погода очень изменчива. В июле
выдаются жаркие дни до 20—25°, но в этом же месяце могут завернуть
холода и ночью бывает + 4°.
Сильные ветры гуляют по простору тундры. Почти постоянно моро-
сит мелкий дождичек. Осень наступает рано, в августе становится хо-
лодно. Морозы в некоторых частях тундры держатся в течение восьми
с половиной месяцев. Снега зимой выпадает немного, и сильный ветер
заставляет почти всех птиц улетать к югу. Даже белые куропатки ухо-
дят под защиту леса и густого кустарника.
Но приволье обширных пространств, обилие кормов и сплошной по-
лярный день привлекают к себе птиц. Быстро растут птенцы в условиях
севера, они могут кормиться круглые сутки, и в начале августа, даже
в конце июля, кулики, например, начинают уже откочевывать, завершив
свои хлопоты по выводу и выкормке птенцов.
Для жизни животных и растений тундры имеет важное значение
большая интенсивность излучения ультрафиолетовых лучей. За послед-
ние годы установлено, что ультрафиолетовых лучей под 68° с. ш. почти
вдвое больше, чем под 47—54°. Тем же свойством отличаются и высо-
когорные зоны.
Глава II
Экспедиция уходит в тундру. Езда на оленях. Встреча с ненцами. Жизнь лайды.
Белые куропатки. Конец весны
Моросил мелкий дождичек. Туман налетал клочьями и скрывал од-
нообразную тундру, покрытую сетью мелких озер. Когда разорвалась
завеса тумана, показались нарты (сани), запряженные пятеркой оленей.
На передних нартах сидел ненец с длинным шестом — хореем в руках,
которым он погонял оленей. К его нартам были привязаны сзади три
52
оленя, они везли нарты с грузом. Ненцы называют такую запряжку
«хамбуй».
Несколько таких хамбуев составляли караван зоологической экспе-
диции, двигавшейся в глубь тундры. Впереди и по сторонам бежали со-
баки ненцев. На их обязанности лежит охрана стада оленей от волков
и помощь при ловле оленей для запряжки.
В дороге эти собаки, сопровождая караваи, бегут по тундре и нано-
сят большой урон всему живому. Они то найдут гнездо белой куропат-
ки и съедят все яйца, то поймают птенца какого-нибудь кулика, то по-
гонятся в тра>ве за утятами.
Когда караван нашей экспедиции поровнялся с одним из многочис-
ленных озерков, с воды поднялась стая гусей-гуменников и с тревож-
ным гоготом исчезла в густом тумане.
Это была наша первая встреча с гусями в тундре.
Экспедиция подходила к истокам реки Ярыжной. Тундра носила
здесь холмистый характер. Живописно раскинулось ущелье, его склоны
круто обрывались к речке и были покрыты мхом и лишайниками. На
дне оврага лежало много снега. Было очень холодно. Несмотря на
то, что уже 'Наступило 18 июня, температура воздуха 'была только 2°С.
По тундре зимой и летом ездят на нартах. Конечно, летнее передви-
жение на санях гораздо тяжелее зимнего: кочки, многочисленные пере-
правы через ручьи и речки затрудняют и задерживают ход саней. По
мхам и болотам они идут значительно легче, но самое тяжелое для оле-
ней тащить нарты по песку.
При переправах часто едут довольно долго по руслу -реки. Нарты
проходят со скрежетом по камням, вода заливает сиденье и едущим
на санях людям приходится высоко подбирать ноги или даже вставать.
Олени, тяжело дыша, бредут по воде. Особенно трудно выбираться
на крутой берег, нарты могут опрокинуться, и тогда весь груз очутится
в воде.
На передних .нартах, запряженных пятеркой оленей, сидел ненец с длинным
хореем в руках...
53
Мы ехали быстрой рысью. Нарты то взлетали, высоко перепрыгивая
через большие кочки, то низвергались вниз под гору. С кручи олени нес-
лись вскачь. Ощущение ездока может быть сравнимо с ощущением при
катании на санях с высоких гор.
Олени иногда высоко перепрыгивают через кусты ивняка; корявые
стволы попадают под полозья саней, и они с треском и шумом подми-
нают их под себя. Бывает, что бегущие олени, неверно направленные
хореем ездока, вдруг попадают в глубокую яму с водой. Брызги летят
во все стороны, олени барахтаются в воде, приходится останавливаться
и кое-как исправлять дело.
Экспедиция подъехала к становищу третьего стада. Колхозные ста-
да оленей разбросаны по тундре, каждому из них отведен большой уча-
сток для выпаса.
В Тиманской тундре нет дикого оленя, но домашний дает возмож-
ность человеку существовать в суровых условиях севера. Без оленя
тундра была бы почти недоступна. Оленей запрягают в нарты и ездят
на них по тундре зимой и летом. Оленям не надо заготовлять корма,
они питаются оленьим лишайником—ягелем, а также другими расти-
тельными кормами, которые они зимой достают, разгребая снег.
Мясо оленя идет в пищу, сухожилиями сшивают одежду и обувь,
приготовляемые из оленьих кож. Совики и малицы, изготовленные из
шкуры оленя, незаменимы в условиях севера. Они при самых сильных
морозах остаются мягкими и теплыми, в то время как -полушубки из
овчин становятся жесткими. Самое замечательное качество одежды из
оленьих шкур—ее легкость и малая теплопроводность.
В очень живописном месте расположился стан третьего стада в исто-
Большой интерес вызывала моя легавая собака.
54
При переправах часто едут по руслу реки...
ках ipe-ки Ивовки. На высоком месте, на широко выдающемся мысе над
рекой, извивающейся далеко внизу, стояли чумы. Вокруг них были раз-
бросаны нарты, между чумами ходили белые собаки; привязанные—
выли, высоко задрав кверху головы.
Приезд экспедиции заставил все население выбежать из чумов. Осо-
бенно большой интерес вызвала моя легавая собака. Приходилось объ-
яснять, что шерсть у нее не стриженая, а такая короткая отроду. Уж
очень эта собака не похожа на ненецких косматых лаек. Ненцам очень
нравилось также имя Троша, переделанное нами из Троль.
Живут ненцы в чумах. Это—островерхие шалаши, построенные из
жердей, накрытых сверху оленьими шкурами. Костер для приготовления
пищи и обогревания зимой в холодную погоду раскладывается внутри.
Дым уходит через отверстие вверху. Внутренность чума устлана олень-
ими шкурами. На уютно расположенных подушках и шкурах сидят хо-
зяева. Обедают они на низеньких столиках, придвигающихся, когда по-
дается еда или чай.
Ненцы очень любят чай. Перед отъездом, например, они не тронутся
до тех пор, пока не выпьют «последний чай», так же, как буряты или
эвенки. Оно и понятно, предстоит долгое продвижение по тундре и чаще
всего в холодную погоду, под дождем. Останавливаться в тундре и раз-
водить костер не всегда бывает возможно.
Любимая пища ненцев—оленина. Они варят ее, а иногда едят просто
сырую, что предохраняет от заболевания цынгой. Едят также сырой
замечательную по вкусу рыбу северных рек—омуля.
Ненцы промышляют рыбу в устьях рек ставными сетями и неводами.
Добываются камбала, иногда очень крупных размеров щуки, сиги; омуль
попадается ближе к осени.
Лодки у них небольшие, валкие, уключин на две пары весел. Гребут
двое, на руле никто не сидит, а гребцы сидят лицом друг к другу, так
что при движении лодки один гребет нормально, а другой, сидящий ли-
цом по направлению движения лодки, гребет от себя. Возможно, что
этот способ вызывается необходимостью стрелять в обе стороны при
охоте на гусей или на морского зверя.
На лайде были разбросаны многочисленные озера, между ними были
густые заросли ивняка.
Добытую рыбу едят свежей или солят; сдают ее также в ларек.
Ларек находится на берегу Варенцова моря, в трех километрах от
самой воды. Вокруг песчаные дюны. Он стоит заброшенный среди пес-
ков и озер на берегу речки Таравей, впадающей в Вельть. Продавец жи-
вет там с семьей. Попасть к ларьку очень трудно. Приходится долго
огибать мели и отыскивать протоки, прежде чем доберешься к ларьку
на лодке, хотя он все время хорошо виден.
Когда наша экспедиция на длительное время остановилась на бере-
гу реки, то на горизонте в ясную погоду все время маячил этот ларек.
Когда на нем вывешивался флаг, это значило, что продукты есть.
Кругом были многочисленные озера и между ними обширные про-
странства, поросшие карликовой березкой и ивняком. Торфяные кочки,
покрытые мхом и лишайниками. Везде разбросан плавник. Это заблу-
дившийся лес цри сплаве по -рекам. Море разбивает плоты, отдельные
бревна выбрасывает на берег. Весной в полную воду их заносит далеко
от берега. Этот плавник дает прекрасные дрова для малочисленного
населения тундры. Местами по морскому берегу его накапливается
очень большое количество.
На озерах плавали, словно маленькие уточки, кулики-плавунчики.
У них между пальцами натянута перепоночка, и они великолепно дер-
жатся на воде. При ясной солнечной погоде озера ярко выделялйсь тем-
носиними пятнами среди начинающей зеленеть лайды.
Лайда—большое открытое пространство, поросшее зеленым ковром
трав и густыми зарослями низкорослых ивняков. Среди них блестят не-
большие зеркала озер самой разнообразной формы. В солнечные дни
поражает насыщенная лазурь вод, как на юге. В других местах лайда
топкая, лишенная травянистой растительности. Сюда при разливах до-
стигает соленая морская вода.
Тундру оживляли большие полярные чайки-бургомистры и гагары.
Почти человеческим голосом стонет чернозобая гагара на озера
— Ой, ой-ой,— совсем как будто кто-то тонет и зовет на помощь..
56
А когда она летит, то кричит совсем по-другому, резко и часто:
— Га-га-ра..., га-га-ра...—с ударением на последнем слоге.
Когда заметит человека, нырнет, долго пробудет под водой, выныр^
нет, увидит его, вскрикнет—«ах»—и опять скроется.
А птенцы уже большие, но нырять не умеют, головы кверху подни-
мут, шеи вытянут, так й плавают.
Гнездо свое гагара устраивает у самой воды, ходить ей по земле-
трудно, только выберется из воды и садится на яйца. Гнездо ее можно’
найти на берегу маленького озера, рыбы в нем нет, но удобство здесь-
то, что не бывает большой волны, и вода не заплескивается в гнездо.
За рыбой гагара летает на море, на реки или на большие озера, ле-
тит, как будто бы торопится, и кричит свое—га-га-ра, га-га-ра...
Повсюду в тундре раздается несложная трель лапландского подо-
рожника. Его печальное «пиииии-тю» очень гармонирует с унылой кар-
тиной однообразных пространств, покрытых буровато-желтыми кочками..
Такими выглядят многие участки тундры с весны, а позднее, в конце
июня или в июле, тундра |разукрасится зеленью березки, богульника и
ивняков. На склонах оврагов появятся большими скоплениями белые
цветы поповника, похожие на рюмашки.
Высоко в воздухе токовало множество бекасов. Кулички—белохво-
стые песочники взлетали кверху, часто маша крылышками, а затем,,
взмахивая и на секунду останавливаясь в воздухе, планировали вниз.
При этом кулик издает звенящую трель, напоминающую звуки нежного»
колокольчика.
На высокой бревенчатой башне геодезического знака сидела бе-
лая полярная сова.
Одна из самых характерных птиц тундры—белая куропатка. Ранней
весной, в апреле, возвращаются куропатки на свои родные гнездовые
места. С прилета они держатся стаями, но скоро разбиваются на пары
Гнездо свое гагара устраивает у самой веды.
Самка белой куропатки окраской оперения подходит к окружающей
обстановке.
я каждая пара занимает свой гнездовой участок. Самец ревностно ох
раняет его. Взлетая на воздух с громким криком и сильно хлопая крыль-
ями, он токует на каком-нибудь холмике. Этим он дает знать другим
самцам, что участок занят и никто не смеет подходить к нему.
Белый зимой, самец к весне наде-вает красивый брачный наряд: шея
и грудь становятся рыжего цвета, с бронзовым отливом.
Однажды нам пришлось видеть, как поднятый нами петушок хотел
сесть на чужой гнездовой участок. Другие самцы последовательно от-
гоняли его в трех местах. Тогда он опустился на лайду, но там была
вода. Преодолев страх перед человеком, он,® в конце концов, сел около
нас. Неудачным выстрелом его ранили. Петушок опустился на чужой
участок, к нему сейчас же подлетел владелец и забил его до смерти.
Самок в это время (двадцатые числа июня) не видно, они крепко
сидят на гнездах.
Без собаки найти гнездо куропатки очень трудно. Самка по окраске
своего оперения подходит к окружающей обстановке, а сидит она очень
крепко и совершенно неподвижно. Иногда она подпустит настолько близ-
ко, что до нее можно дотронуться рукой. Вспугнутая, она соскочит и,
отбежав несколько шагов, остановится и долго смотрит на непрошен-
ных гостей.
Как-то нам пришлось найти гнездо шагах в ста от чумов. Куропатка,
сидевшая на одиннадцати яйцах, была без хвоста, вероятно ее пробо-
вали поймать ребятишки или ненецкие собаки.
Ко времени гнездования самки уже перелинивают. Зимой они, как й
самцы, совершенно белые. К концу июня самцы начинают терять брач-
ный наряд и постепенно приобретают пеструю летнюю окраску.
Вместе с самкой петушок отводит от гнезда собак. Делают это ку-
ропатки так же, как тетерева. Спугнутая с гнезда самка бежит впере-
ди врага, волоча по земле распущенные крылья, как будто прихрамы-
вая и готовая отдаться в зубы собаке. Та не выдерживает, бросается
ловить, но птица взлетает и недалеко опускается вновь. Собака, отвле-
каемая от гнезда, уходит все дальше и дальше в сторону. Тут на по-
58
мощь появляется самец, он подменяет самку, собака гоняется за ним,
а самка незаметно возвращается на гнездо.
Когда выведутся птенцы, обе взрослые птицы ходят с выводком.
Весьма многочисленные в тундре белые куропатки составляют осно-
ву питания многих животных. Нам приходилось находить крылья и пе-
рья куропаток,— это остатки от стола хищных птиц—мохноногого ка-
нюка, сокола-сапсана или же лисицы и песца.
Большую роль играет белая куропатка в хозяйстве человека, обита-
теля тундры или более южной лесной полосы. Зимой производят мас-
совые заготовки куропатки, добывая ее петлями, сетями и ловушками.
Со второй половины июня начался гнездовой сезон, весна закончи-
лась. Прекратились бои (между турухтанами, и хотя токовали еще бе-
касы и гаршнепы, но белые куропатки уже перестали кричать по утрам.
Самки отложили полные кладки и усердно насиживали их.
Солнце круглые сутки не уходило за горизонт. Трудно было отли-
чить день от ночи; только тише как-то становилось: затихали крикли-
вые чайки и не так суетились по отмелям кулики. Только поморники
реяли в воздухе молчаливыми черными тенями. Тишина эта продолжа-
лась с позднего вечера до часу ночи, а затем птицы опять оживлялись.
Ночью, в прозрачном воздухе, порой раздавалось своеобразное токо-
вание маленького кулика-долгоносика гаршнепа. Высоко в небе лилась
долгая и непрерывная трель, как будто где-то далеко быстро скачет
всадник и лошадь стучит копытами по мостовой.
Глава III
Комары. Наблюдение за гнездованием птиц. Появление птенцов
В конце июня в тундре появилось очень много цветов. Желтые ку-
пальницы, какие-то розовые цветы, напоминающие ландыши, поповник,
но сильнее всего пветет морошка. Ее белые цветы, подобно хлопьям
снега, покрывают кочки на обширном пространстве. Зацвел богульник,
бурно развивается растительность, и за несколько дней тундра стала
неузнаваемой. Все зазеленело и зацвело.
С 23 июня начался настоящий сезон комаров.
Комары—страшный бич тундры и северных лесов—тайги. От них
страдают и животные и люди. Гулом и комариным звоном наполнен
воздух, нагретый лучами полуденного солнца. Круглые сутки не унима-
ются комары. В особенности трудно оленям в теплые летние дни. Ненцы
избегают в это время ездить по тундре, они предпочитают передвигать-
ся более прохладными белыми ночами или же во время дождя.
Работают они тоже больше по светлым ночам, чинят нарты, подго-
тавливают сбрую для оленей или налаживают сети. Далеко за полночь
слышатся их разговоры. А днем, когда жарко и «шибко комарно», они
долго спят в чумах, хорошо защищенных от мучительных насекомых.
Когда заходит речь о большом количестве комаров, ненцы любят,
шутя, говорить:
— Сейчас еще немного комаров, а вот, когда платок в воздух бро-
сишь и он держаться будет, вот это уже комар настоящий!
К этому времени уже вывелись у некоторых птиц птенчики. 29 июня
один из сотрудников экспедиции вспугнул петушка белой куропатки.
Около этого места в ямке между кочками неподвижно сидели, прижав-
шись к земле, несколько птенцов. Низко пролетел над ними самец с
особенным звуком—«крэк, крэк»... Все птенцы мгновенно выскочили из
ямки и побежали. Петушок сел на землю и, распустив крылья, побежал
59
Удалось найти гнездо морской чернети.
впереди. Птенцы исчезли, они рассыпались между кочками и затаились
среди карликовой березки. Здесь же недалеко была самка.
Интересно было наблюдать за куличками-плавунчиками, во множе-
стве державшимися по небольшим озеркам тундры. Как только прибли-
зишься к такому озеру, кулики с криком летят навстречу и начинают
кружиться около. Этим они указывают, что где-то здесь находится гнез-
до или птенцы. Взрослые птички то летают, то садятся на воду. При-
смотревшись, увидишь маленьких птенчиков, они бойко плавают по
воде.
Мне удалось поймать одного птенчика. Я посадил его на берег и
сфотографировал. После этого самец, не боясь меня, подлетел к птенцу
и уселся, раздвинув крылья. Сильно дрожавший, намокший птенец не-
медленно забрался под родительское крыло и некоторое время обогре-
вался. Как только взрослый кулик полетел, птенец оживился и. опять
побежал к воде. У этих куликов забота о птенцах лежит на самце, он
водит их, обогревает и защищает от врагов.
Птенцы куликов, пожалуй, выводятся раньше других, раньше дру-
гих они подрастают и покидают тундру в конце лета.
Так, 4 июля птенцы лапландского подорожника были еще слепые.
В это же время моя легавая собака нашла четырех птенцов' кулика-чер-
нозобика, правда, они были еще очень маленькие. На них очень инте-
ресно было наблюдать покровительственную окраску. Притаившийся и
сохранивший неподвижность птенец очень напоминал олений мох.
Скоро подрастают также птенцы белой куропатки. Так, 5 июля они
уже летали. Вообще, надо сказать, что они начинают летать через 9—
10 дней после того, как выведутся из яйца.
Для того чтобы лучше понять влияние особенных условий жизни в
тундре, экспедиция наша проводила наблюдения за сроками насижи-
вания у разных птиц, за температурой в гнездах, за жизнью птенцов,.
скоростью их роста и т. д.
Первого июля в мелком, как трава, ивняке мне удалось найти гнез-
до утки—морской чернети. Оно было обстоятельно построено из сухих:
60
стеблей и выложено пухом. В нем лежало шесть светлых желтоватых
яиц. Утка слетела с гнезда и опустилась довольно далеко на воду. Ин-
тересно заметить, что разные виды уток выводят не в одинаковые сро-
ки: широконоски и белобоки (морские чернети) еще сидели на яйцах, и
кладки их еще не достигли* полного числа, а шилохвости в это время
уже плавали с выводками.
В течение долгого времени мне приходилось наведываться к гнезду
и проверять, сидит ли утка, не уничтожил ли кто-нибудь гнезда. Утка
отло&кила всего 7 яиц.
Мне хотелось сфотографировать ее на полете. Для этого я отметил
гнездо лоскутом бумаги, чтобы точно знать его местонахождение и,
подходя, приготовлял фотографический аппарат. После нескольких не-
удач мне удалось снять утку, слетавшую с гнезда. Конечно, я старался
не очень беспокоить птицу, иначе она могла бы бросить насиживание.
28 июля в гнезде оказалось только 6 яиц. Вместо седьмого в гнезде
была скорлуповая оболочка, скорлупы не было видно, в толстом слое
пуха сидел затаившись утенок. Он только-что вышел из яйца и был
еще (мокренький. Скорлупу, повидимому, уничтожила сама утка. Одно
яйцо было наклюнутым и виден был птенчик, у другого—немного отва-
лилась скорлупа.
На озерах лайды в этот день появилось много выводков морской чер-
нети. У некоторых уток было по семь утят, у других меньше. Эти дни,
повидимому, можно было считать днями массового выхода из яиц птен-
цов белобока. Были выводки и несколько более старшего возраста.
29 июля все семь штук утят вывелись из яиц и плавали с матерью
на воде. Считая с момента полной кладки, утка сидела 26 дней. Одно
яйцо я вынул в тот день, когда нашел гнездо, но утка снесла еще одно
взамен. Выводок шилохвости на этом же озере насчитывал девять утят.
Они были старше белобокое и были уже оперены.
В поисках гнезд хищных птиц наша экспедиция сделала несколько
больших выездов в тундру в южном направлении. В тундре очень удоб-
Двадцать девятого июля все утята вывелись и плавали вместе с матерью.
61
Наш путь пролегал по живописным берегам реки Песчаной.
но изучать птичьи гнезда, так как они расположены на земле, на кочках,
в большинстве случаев в доступных для человека местах. Чтобы загля-
нуть в гнездо сокола-сапсана где-нибудь в нашей лесной полосе, при-
ходится залезать на высокую сосну, что требует специальных приспо-
соблений, да и не всякий может забраться на гладкий ствол высокого
дерева. Гнездо орла или беркута помещается в горах на неприступных
скалах. В тундре на земле гнездится и мохноногий канюк, и сокол-сап-
сан, и полярная сова.
Одновременно с наблюдениями за жизнью птиц мы охотились и кол-
лектировали.
Глава IV
Поездка на Песчаную. Охота на гусей на реке Вельть. След медведя. Гнездо канюка
8 июля на трех запряжках выехали мы в тундру к истокам реки
Песчаной. Оленями управлял ненец Василий Иванович. Ехали довольно
быстро. Шел мелкий дождичек. Несмотря на то, что на мне были
надеты штормовка и полушубок, было холодно. По дороге поднимали
выводки белых куропаток; матка бегала около нарт, распустив крылья и
пригнувшись к земле. Петушок слетал несколько дальше, но иной раз
также старательно отводил от выводка, как и самочка.
Усилившийся дождь с холодным ветром, в конце концов, заставил
нас остановиться и разбить палатку. Как только дождь прекратился,
мы двинулись дальше.
Наш путь пролегал по очень живописным берегам речки Песчаной.
Она протекала далеко внизу, окаймленная по сторонам озерами. Васи-
лий Иванович говорил, что озера эти очень богаты рыбой. Ловится
здесь щука, пелядь и другие породы.
62
Недаром этой речке было дано название Песчаная. На зеленом фо-
не тундры резко выделялись песчаные берега, а кругом стояли боль-
шие песчаные холмы, поросшие слабой травяной растительностью.
С большим трудом олени тащили нарты по обширным песчаным про-
странствам.
По мере нашего продвижения к югу нам стала попадаться и древес-
ная растительность. На песчаных грядах живописно росли группы ма-
леньких елок, метра полтора высотой. По возоасту это были старые
многолетние деревья, угнетенные холодом и ветрами тундры.
Мы ехали всю ночь, и только утром вдали показался чум, одиноко
стоявший на берегу озера. Кругом него были ивняки и обширные боло-
та. В беспорядке были расставлены нарты с разным домашним скарбом.
Нас встретили многочисленные собаки разных мастей. Из чума сна-
чала никто не показывался, потом вышла заспанная женщина в оленьей
одежде, наброшенной на плечи. Она вяло смотрела на нас. Мы не услы-
шали никакого приветствия, не было и суетливости по поводу приезда
хозяина чума.
Девочка, дочь Василия Ивановича (она приехала вместе с нами),
вошла в чум и там переоделась в сухое платье. Мальчик как сошел с
нарт, так и стоял, облокотившись на них, задумчиво смотря в тундру.
Но вдруг наступило какое-то оживление. Вдали на склоне холма по-
явились нарты, запряженные пятеркой оленей. Они быстро продвига-
лись по направлению к нашему чуму.
Василий Иванович заметно пришел в волнение.
— Олени убежали,— проговорил он.
Нам объяснили, что едет колхозный пастух, а если он появляется в-
неурочное время, то это значит, что не все благополучно.
Оставив нарты за болотом, расположенным перед чумом, старик-не-
нец перешел на нашу сторону. Не обращая на нас никакого внимания,
как будто бы приезд городских людей в этой глуши был обычным яв-
лением, он быстро и до крайности возбужденно стал говорить, обра-
щаясь главным образом к Василию Ивановичу.
— Олени ушли!
Василий Иванович, как был в одном легком пиджаке, несмотря на
холод, побежал вместе со стариком к нартам. Оба вскочили на них и
погнали оленей в гору.
Там на вершине холма долго стояли, всматриваясь в беспредельную
тундру. Затем Василий Иванович пешком вернулся к чуму. Среди нен-
цев было заметно большое оживление. Они о чем-то быстро и много го-
ворили. Василий Иванович в явном волнении сбросил с нарт оставшие-
ся там вещи и поехал опять в тундру.
— Слава богу,, олени нашлись, видели их с горы,—бросил он нам
на прощанье. Старик-пастух, напутствуемый какими-то возбужденными
криками, неизвестно что выражавшими—поощрение или недоволь-
ство,—промчался мимо нас на своих нартах.
Все ненцы, оставшиеся в чуме, мирно занялись своей работой: кто
развешивал мокрые одежды для просушки, а кто разводил дымокур для
защиты от комаров привязанных к нартам оленей...
Мы поставили палатку и, выпив чаю, прилегли отдохнуть. За это
время погода разгулялась, выглянуло солнце и так стало нагревать па-
латку, что в ней было уже жарко. В несметном количестве появились
комары.
Но вот опять поползли тучи. Они заволокли небо. Похолодало. «Пло-
хая» комарная погода сменилась «хорошей», холодной. Температура,
вероятно, не превышала двух-трех градусов, зато комары попрятались
63
Балансируя на высоком сооружении, Василий Иванович направил оленей через реку
и не докучали людям и оленям. Все стадо пригнали к чуму, и олени
спокойно лежали под дождем, отдыхая в отсутствии комаров.
Всю ночь лил дождь, ветер рвал палатку, хлопал ее намокшими по-
лотнищами. До одиннадцати часов следующего дня мы лежали, пере-
жидая сильный дождь. Было наслаждением, раздевшись, как дома, ле-
жать в теплых спальных мешках, когда кругом по безбрежной тундре
гулял и выл ветер, с остервенением рвал палатку, готовый застудить
всякого, кто только сунется, легко одетый, в мокрую неприветливую
тундру. Трудно было разделить день от ночи, они сливались в одни
сплошные светлые сутки. Работать приходилось в зависимости от со-
стояния погоды — и днем и ночью.
Как только прекратился дождь, мы выехали в тундру. После долгой
езды по болотистым местам, зарослям ивняка и кочкам, мы выбрались
на среднее течение реки Вельти. Своеобразная красота местности пора-
зила нас.
Правый берег извилистой реки был обрывист и высок, левый—пред-
ставлял широкую и низкую пойму, сплошь заросшую ивовыми кустарни-
ками. Обширная панорама открывалась нам, стоявшим на высоком
берегу.
Манили к себе зеленые ивняки, обрамлявшие зеркала озер. Но, на
самом деле, это были почти непроходимые заболоченные заросли-.
Довольно долго ехали мы вдоль реки. Осмотр оврагов или, как здесь
их называют «щелей», не дал нам ничего особенно интересного. Встре-
чались выводки белых куропаток, кое-где лапландские подорожники,
иной раз печально посвистывала золотистая ржанка.
Надо было переправиться на другую сторону реки. Там, по словам
Василия Ивановича, были два обрыва, на которых можно было рассчи-
тывать найти гнезда соколов-сапсанов.
Так как вода была большая, то переправляться можно было только
стоя на нартах. Мы решили, что, во избежание нежелательного купания
€4
в реке вместе с фотографическими аппаратами, я останусь на этом
берегу, а Василий Иванович переправится один.
Так и сделали. Василий Иванович на своих нартах, запряженных пя-
теркой сильных оленей-быков, тронулся в путь. Предварительно он снял
обувь и нижнюю часть костюма, чтобы не намокнуть в том случае, если
придется погрузиться в воду.
Доехать ему удалось только до середины реки. Она оказалась на-
столько глубокой, что он повернул оленей и выбрался обратно на берег.
Я полагал, что Василий Иванович оставил свою мысль о переправе,
но не тут-то было. Он заявил, что необходимо поставить одни нарты на
другие и так переехать.
Балансируя на высоком сооружении, придерживаясь хореем, Васи-
лий Иванович направлял оленей наискось через реку. Переправа сошла
благополучно, и я, проводив его глазами, пошел вдоль реки по густому
ивняку.
Над самой водой низко пролетела небольшая стая гусей-гуменников.
Итти мне было очень трудно. Ивняк достигает здесь мощного раз-
вития, образуя непролазную чащу кустарников, направленных стволами
в одну сторону. Кусты были метров трех в высоту, местами росли на-
стоящие деревья — ивы. Они стояли группами, образуя как бы остров-
ки среди моря кустов.
С другой стороны реки донесся отдаленный выстрел.
Я с большим трудом пробился через кустарники и болото к воде. На
песке был ясно виден след волка. Повидимому, он подкарауливал
здесь линяющих гусей. 'Следы их также виднелись на отмели.
Волк далеко прошел вдоль берега, и потом стало видно уже не один,
а три следа разной величины. Вероятно, волчица с прибылыми пыталась
схватить зазевавшегося гуменника. Летом волки пробавляются кое-
чем—птенцами, линными гусями и утками, а зимой наносят большой
урон стадам оленей.
Опять раздался выстрел, за ним другой. В бинокль я рассмотрел,
что Василий Иванович убил гуся. Птицу несло течением под берегом.
Охотник бежал за ней, пытаясь накинуть на птицу аркан для ловли
оленей. Гуся отнесло течением на мою сторону, и он, наконец, благо-
получно сел на мель. Добраться до него по мелководью мне не стоило
большого труда.
Пара чаек-клуш летала надо мной. Со своим надоедливым криком
они мешали подходить к птицам, так как предупреждали их об опас-
ности. И действительно, как только я достиг поворота реки, с воды
поднялся лебедь и, оглашая окрестности своим трубным голосом, опи-
сал круг и полетел вверх по реке, белым пятном выделяясь на фоне
темных свинцовых облаков.
Василий Иванович убил еще одного гуменника.
Издали я заметил, что на широком песчаном пляже виднеются ка-
кие-то следы. Подойдя, я удостоверился в том, что это был след круп-
ного бурого медведя. Зверь перешел через реку и скрылся в зарослях
ивняка; немного дальше он выходил из кустов и вновь приближался к
воде. По песку на медвежьих следах бегали миловидные кулички, зуй-
ки-галстушники.
После этой находки можно утверждать, что бурый медведь летом
доходит почти до берегов Ледовитого океана, тем более, что однажды
пришлось видеть лежку в кустарниках на лайде, то есть еще ближе к
берегам моря.
Перед моим взором открылось довольно большое озеро. Мне пред-
стояло обойти его, чтобы попасть к тому месту, где остались олени.
5 С. С. Туров
65
Это был след крупного бурого медведя.
Я шел долго, поднялся выше от озера <и реки-, переправился черег
ручей и вдруг заметил какое-то белое пятно. По мере того как я про-
двигался вперед, оно постепенно поднималось над тундрой.
Иной раз мне мерещился олений череп, выбеленный дождем и солн-
цем, поднятый на палку.
Наконец, стали видны олени. Оказалось, что Василий Иванович, вер-
нувшись из-за реки, проехал по тундре, и для того, чтобы я смог егс
скорее найти, поднял высоко в воздух на хорее мою сетку от комаров с
куском белого холста.
На этом примере легко можно было убедиться в том, как тундра:
несмотря на открытый горизонт, скрывает от нашего взора даже такие
крупные предметы, как олени и нарты.
Бели бы не был поднят сигнал-, я прошел бы мимо и мог далеко за-
брести между озерами и болотами.
Мы опять сели на нарты и поехали еще дальше к югу вверх по те-
чению реки Вельть. Время перешло за полночь и наступило 11 июля.
Пара мохноногих канюков поднялась из оврага и с жалобным кри-
ком носилась над нами. Внимательно осмотревшись, мы заметили гнез-
до на отвесном обрыве противоположной стороны оврага.. В нем были
птенцы, хорошо видные издалека благодаря своей чисто белой окраске.
Один из канюков со свистом проносился в воздухе, чуть не задевая
меня крылом. Я собрался было спускаться к гнезду, как Василий Ива-
нович заметил на реке стаю гусей. Решено было сначала поохотиться
на гусей, а затем уже вернуться к птенцам.
Срезав несколько веток ивы и прикрывая ими лицо и голову, мы
высматривали гусей и соображали, как удобнее было бы к ним под-
красться. Разработанный нами план сводился к тому, что мы незаметно
для гусей спускаемся с обрыва и, пользуясь каждым прикрытием, на-
сколько можно приближаемся к ним. Когда прятаться больше невоз-
можно, на виду у гусей бежим вниз к реке и стреляем, пока гуси не
успевают далеко отплыть по быстрому течению реки.
Все происходило, как говорится, согласно намеченному плану. Сна-
чала мы спускались вниз, пригибаясь и прячась за выступы обрыва. Он
66
был сложен из какой-то мягкой, очень сыпучей породы. Я выглянул из-
за прикрытия. На реке плавало больше десятка гуменников». Несколько
в стороне держались две или три гусыни с довольно крупными гусе-
нятами.
— Пора бежать,— прошептал Василий Иванович, и легко помчался
вниз, перескакивая с одного возвышения на другое. Стараясь изо всех
сил, я поспевал за ним. Ниже нас открывались какие-то ямы. Василий
Иванович перебежал, минуя их, а я решил сократить путь и попал в по-
ток жидкой грязи. Она подобно лаве сползала вниз по склону. Здесь
таяла замерзшая почва, прогретая в обнажении обрыва, поэтому и обра-
зовался поток липкой грязи.
Цепкая жижа крепко схватила мои ноги. Я рвался изо всех сил, но
сапоги стаскивались с ног, и я не мог двинуться с места. Наконец, путем
невероятных усилий, я высвободился и бросился догонять Василия Ива-
новича.
Он был уже внизу, и я видел, как он целится в гусей. Они в этот
момент забеспокоились, закричали, отплыли на середину реки, а неко-
торые, тяжело хлопая крыльями, стали подниматься в воздух.
Линька гусей, повидимому, только началась и поэтому многие из
них еще летали.
Василий Иванович выстрелил, добежал и я и тоже выстрелил в под-
нимающихся гусей. Быстро перезарядив -ружье, я стрельнул в плыву-
щего гуменника; тот сразу перевернулся вверх ногами. Еще один гусь
свалился левее, ниже по течению реки. Его мы скоро нашли под бере-
гом. Один из убитых плыл по середине реки.
Мы долго шли за ним, довольно безнадежно следя за тем, как сна-
чала плыл он под противоположным берегом, как его занесло за остров,
потом на главное русло и с полной скоростью понесло вниз.
Вырубив длинную ивовую палку, Василий Иванович разулся и, не-
смотря на холод, пошел вдоль берега, переправляясь через многочис-
ленные ручьи, впадающие в Вельть. Ниже ему все же удалось зацепить
гуся и вытащить его на берег.
Мы подошли к обрыву, где было гнездо мохноногого канюка.
67
Четыре пуховых птенца были в гнезде.
Итак, мы добыли четырех гуменников; некоторые из них были совсем
лишены маховых перьев и не могли летать.
Несколько раз налетали на нас гуси, <ню держались очень высоко.
Далеко звучало их встревоженное: гонк, гонк, га-га, га...
Изредка проносились утки. Испуганные лебеди звонко кричали на
озере.
Мы поднялись от реки и подошли к обрыву, где оставили гнездо ка-
нюка. Оно находилось метров на 15—20 ниже верхнего края обрыва.
Спуститься к нему было довольно легко, несмотря на то, что почва осы-
палась из-под ног. Четыре белых пуховых птенца лежали, плотно при-
жавшись один к другому, образуя как бы сплошную массу. Гнездо было
построено из сучьев и помещалось на выступе обрыва. Ширина лоточ-
ка примерно 60 см. Он был грубо выстлан травой и небольшим коли-
чеством перьев. Среди веток торчала высохшая нога белой куропатки в
зимнем оперении. Пока я осматривал гнездо и фотографировал его, оба
родителя высоко кружились над нами.
На обратном пути нам «встречалось много поморников. Они зале-
тают далеко в тундру. В одном месте три поморника собрались вместе
и сидели на кочке.
Когда мы подъехали к верховьям реки Песчанки, на склоне горы
увидели стадо оленей. Быки1 вышли к нам и Василий Иванович погнал
их перед нашей запряжкой.
Меня заинтересовал один случай. Все олени довольно быстро бежа-
ли впереди нас, понукаемые посвистом Василия, иногда пускавшего в
дело хорей, ударяя им того или другого из отстающих. И вот один
олень задержался и отстал. Он отбежал в сторону и, схватив подбере-
зовый гриб, быстро догнал стадо. Поввдимому, олени очень любят гри-
бы, они дают им белковую пищу. Известно, что олени поедают пестру-
шек-леммингов — зверьков, в некоторые годы обильно населяющих
тундру.
Василий Иванович настрелял гусей-гуменников.
Глава V
На берегу моря. Дары океана. Птенцы канюка и сапсана. Колония полярных крачек
— Ту-ли-и, ту-ли-и...— печально кричит тулес, перелетая с кочки
на кочку. Ненцы зовут его «тулесей». Тулес (ржанка) — одна из типич-
ных птиц тундры. Он держится в сухих песчаных местах. Без тулеса
трудно представить себе тундру, так же как без лапландского подорож-
ника и белой куропатки.
Экспедиция подошла почти к самому берегу Варенцова моря. Поста-
вили палатки недалеко от песчаных дюн, широкой полосой отгоражи-
вающих тундру -от моря. Оно неприветливо и глухо 'рокотало, непре-
рывно накатывая волны на песчаный бар в устье реки Вельть.
Солнце садилось. Это было 22 июля — день, с которого солнце стало
скрываться за горизонтом.
Красные лучи отражались и блестели на волнах океана, на широком
просторе устья реки. Зеленовато-бирюзовое небо просвечивало между
облаками, причудливо громоздившимися над океаном. Холодом веяло
от этой величественной картины пустынного моря и безмолвной
тундры.
Жизнь как бы замерла. Только кое-где пролетали чайки, да несколь-
ко полярных крачек из ближайшей колонии кружилось над водой и
улетало в тундру опять к озерам.
Освещение менялось каждую минуту. Когда солнце, исчезнувшее за
горизонтом только на одно мгновение, показалось вновь, все предметы
приняли розово-красный оттенок.
На песчаном островке сидели- неподвижно несколько больших поляр-
ных чаек-бургомистров. Это были какие-то фантастические яркокрас-
ные птицы на фоне сине-свинцовых туч и морской воды. Их можно было
принять за фламинго, за каких-нибудь ярких тропических птиц, но
только не за белых чаек—так расцветились они в багровых лучах вос-
ходящего полярного солнца.
На берегу, у полосы наибольшего прилива, на песке были раз-
бросаны многочисленные «дары моря». Тут были крупные обломки ра-
ковин двустворчатых моллюсков, покрытые плотно приросшими морски-
ми желудями, тут же лежал скелет трески., -прекрасно очищенный рач-
ками и морской водой, а дальше прибойная волна перекатывала полый
металлический шар. Такие шары поднимают на береговых знаках реч-
ного пароходства.
Вдруг испуганно залаяла моя легавая собака. На песке лежал мерт-
вый олень, наполовину засыпанный, занесенный песком, раздутый, но
целый. От рога свешивался кусок кожи.
Несколько чаек-клуш сидело поодаль. Они натоптали много следов
около трупа оленя, но еще не успели его расклевать.
Где-то на Малоземельской тундре погиб этот олень, упал в воду,
измученный непосильной ездой, и не поднялся больше. Воды реки вы-
несли его в океан. Выброшенный волнами на берег труп пойдет в пищу
чайкам да воронам.
Довольно далеко от морского берега в тундре, на полосе развевае-
мых песков, на холмике, виднелись остатки давно брошенного гнезда
мохноногого канюка. Около него валялись остатки черепа пеструшки.
А еще дальше виднелось двое нарт, поставленных друг на друга. Свер-
ху лежала железная бочка.
70
На берегу моря лежал -мертвый олень, наполовину занесе*нный песком.
Ненцы очень часто оставляют в тундре разные ‘Предметы ‘своего оби-
хода. Приходилось видеть, например, как под легким, наскоро сделан-
ным навесом стоит мешок муки или на месте зимнего стана-—несколь-
ко нарт с увязанной и прикрытой оленьими шкурами теплой одеждой.
Никто не смеет тронуть чужое, и не только трогать, но подходить к
этим вещам считается нехорошим поступком. Эта замечательная чест-
ность свойственна людям, живущим в тяжелых -природных условиях.
Трудно представить себе, какие беды ‘испытает ненец, когда он в сот-
нях километров от жилья не найдет оставленного запаса продоволь-
ствия. Охотник-промышленник- заранее завозит в тайгу на весь промы-
словый сезон продовольствие. Какое бедствие постигнет его, если бес-
честный человек возьмет этот запас!
Автору этой книги многократно приходилось встречаться с подкупа-
ющей честностью ненцев, орочен, эвенков. Приходилось оставлять боль-
шие и ценные экспедиционные грузы, доверять все имущество и свою
жизнь жителям глухих уголков амурской и байкальской тайги, тундры,
и всегда они проявляли безукоризненную честность -по неописанным таеж-
ным законам.
Мы делали далекие экскурсии в поисках интересующих нас зооло-
гических объектов- Кочковатая тундра была уже почти сплошь покры-
та морошкой, скоро поспеет желтая душистая ягода. Сплошным ков-
рам расстилалась пушица.
Вот налетела пара канюков. После выстрела один упал. Мой спут-
ник, Николай Алексеевич, пошел взять убитую птицу.
— Хорошо бы найти гнездо,—сказал я и обернулся. В тот же мо-
мент я увидел в нескольких шагах от себя трех уже оперившихся «круп-
ных птенцов, сидевших в гнезде, расположенном прямо на земле. Два
птенца приподнялись и испуганно смотрели на нас, третий лежал, плот-
но прижавшись к лотку.
Кругом со всех сторон лежали белые крылья, грудные и тазовые ко-
сти белых куропаток. Очевидно, взрослые птицы, кормя -своих птенцов,
общипывают мясо с костей. В этом году основной пищей канюкам слу-
жили 'белые куропатки, обычно -канюки уничтожают массу грызунов —
полевок, леммингов, но этим летом грызунов было очень мало.
71
В нескольких шагах от себя я увидел трех уже оперившихся птенцов.
Вокруг гнезда было заметно белое кольцо помета. Птенцы, повер-
нувшись задом на край гнезда, с силой выбрызгивают помет, поэтому
в гнезде всегда чисто и сухо.
6фотографИ|ровав птенцов, мы направились дальше в тундру по
краю обрыва!, вдоль какого-то ручья.
Пройдя сравнительно немного, мы услыхали голос сокола-сапсана.
Пара соколов вылетела навстречу нам. Вскоре удалось найти гнездо»
расположенное прямо на земле, среди мелких ивняков, покрывавших
склон к реке.
Собственно говоря, гнезда уже не было, были видны только две
ямки. Трава и ивняки кругом них были примяты и сильно загажены по-
метом птенцов. Туча мясных мух жужжала в воздухе.
В одной из ямок сидел белый пуховой птенец; в двух шагах от него
мы нашли еще трех птенцов, сидевших среди кустиков ивы, едва при-
крывавших пузатых белых птенцов с громадными желтыми лапами.
У них уже начали появляться пеньки маховых перьев и хорошо были за-
метны темные усы.
Птенцы сильно кричали. При попытке взять их, переворачивались на
спину и защищались когтями. Лапы у них были такой же величины,
как и у взрослых. Замечательно, что лапы развиваются очень быстро по
сравнению с другими частями тела, и пуховой птенец способен защи-
щаться ими и удерживать пищу. Птенцы весили по 900 граммов; воз-
можно, что по весу они были тяжелее взрослой птицы.
72
Старики с криками носились над нами, то паря, то часто махая
крыльями.
Держались они осторожно, вне выстрела. На берегу моря возвыша-
лись песчаные дюны, отделявшие тундру от побережья.
Экскурсируя между дюнами, мы нашли большую колонию поляр-
ных крачек. Гнезда этих птиц были расположены на песке, порос-
шем редкой осокой. Кое-где нам удалось найти насиженные яйца. Они
лежали или прямо на песке без всякой подстилки, или же в небольшом
углублении, выстланном немногими стеблями осоки.
Вся масса крачек уже вывела птенцов, и они были разного возра-
ста: одни совсем маленькие пуховые, другие несколько больше, а неко-
торые оперенные, но еще не летающие.
Обычно все птенцы лежали, притаившись под кустиками травы и
осоки, засунув туда голову и выстави® зад. При этом они сохраняли
полную неподвижность и позволяли фотографировать себя со всех сто-
рон. Можно было взять птенца и перевернуть, и он оставался без дви-
жения, расставив ножки. Только после того, как толкнешь его несколь-
ко раз, он побежит, смешно 'согнувшись, и опять старается спрятаться.
Весь песок был испещрен следами птенцов; часть птенцов плавала
на воде озера и таилась в осоке.
Взрослые пГицы налетали на нас, иногда почти ударяя крылом по-
голове. Когда я взял одного птенца за ноги и поднял на воздух, желая
Вскоре нам удалось найти птенцов сокола-сапсана.
73-
Птенцы полярной крачки были разного возраста: одни пуховые...
привлечь внимание старых птиц, он выбросил из зоба довольно боль-
шую, сравнительно с ним, рыбку.
Местами лежали мертвые, высохшие пуховые птенцы.
Вдруг закружились с громкими криками крачки, собираясь к одному
месту над песчаными холмами. Взглянув туда, мы увидели бегущего
зайца-беляка. Крачки далеко проводили его, с криками носясь над ним
взад и вперед.
Зайцев мы несколько раз встречали и в других местах тундры.
...а некоторые оперенные, но еще не летающие...
74
Глава VI
Песец и промысел его. Несколько слов о собаках
Песец — один из самых типичных обитателей тундры. Он дает цен-
ную пушнину, и ненцы ждут его появления, чтобы начать промысел. От
удачи охоты на песца зависит многое в хозяйстве народностей, насе-
ляющих далекую и суровую северную окраину нашей страны.
В Тиманской тундре песец появляется поздней осенью, когда начи-
нается его массовая перекочевка к югу. Идет песец главным образом
вдоль морского берега, где находит себе пропитание. Море выбрасы-
вает моллюсков, мертвую рыбу и т. д.
Годами песца бывает очень много. Некоторые промышленники до-
бывают по 250 штук за промысловый сезон. Ловят они их капканами,
устраивают скрадки, в которых на тропах караулят песцов. Промысел
начинается примерно с 1 декабря и продолжается до мартам
Голодные песцы подходят близко к чумам. По рассказам ненцев,
один песец даже заскочил в сани.
Вот что рассказывала нам о промысле песца Ольга Алексеевна Выу •
чейская, ненка, прекрасно говорившая по-русски.
Она всегда ходила сама ставить капканы на песца да на лисицу,
потому что ее муж занимался извозом: возил продукты в ларек.
В этом году шло много песца со стороны Большеземельской тундры.
Уже в ноябре, по первому снегу, она увидела очень много следов, сна-
чала даже не знала, кому их приписать.
— На куропатку -не похоже, а все истоптано. Да, видно, это песец
«потек». Шел он и в декабре, а потом постепенно стало меньше.
— Идет один за другим. Тогда ставили много капканов; старики
ведь мы, а по 48—54 капкана ставили. Везде, кругом чума, по буграм,
на песцовых тропах.
Для наживки вдут наважьи головы, разная рыба, оленье мясо. Пе-
сец неосторожен -и легко идет в капкан.
— Однажды песец пришел к самому чуму. Взяла я дрючок, — рас-
сказывает Ольга Алексеевна,— думаю, что не сумасшедший ли (то есть
не бешеный ли), бывает это иногда. Решила: если бросится на меня, я
его посошком и ударю, всегда я по капканам-то с посошком хожу. Но
он постоял, посмотрел и убежал.
— Ну, думаю, попадешь ты мне все равно в той стороне, за рекой,
за Икчей, там у меня много капканов на бугре стояло.
— Пошла на утро, гляжу, а в одном капкане он тут я есть, по-
пался!
— Мужчины ходят с ружьями караулить песцов на тропах. Улыб-
нется счастье — убьют по два, по три за одну ночь.
Иногда за песцами охотятся на оленях. Соберется много саней, едут
по тундре и, завидев песца, стараются его окружить и стреляют из ру-
жей. При удаче на каждого участника приходится по одному, по пол-
тора песца. Сдают в кооператив, а деньги потом делят. В этом промы-
сле принимают участие также женщины и ребятишки.
Летом иногда находят песцовые норы; обычно песцы роют их на юж-
ных склонах холмов, возвышающихся в тундре.
— Как-то недалеко от чума была нора. Смотрим, — говорит Ольга
Алексеевна,— а собачонка-то наша, «Копейка», пришла вся в песке вы-
пачканная.
— Говорю Петру Григорьевичу: а ведь Копейка-то песца наверно
рыла?
75
Хорошая была собака «Копейка», да в капкан попалась.
— Пошла к норе, заметила я ее раньше, а там под землей слышно
щенята песцовые тявкают.
— Вырыл Петр Григорьевич яму перед норой, прикрыл ее веточка-
ми да травкой, наутро пошел к ней, а в нее семь щенят маленьких по-
падали. Принес он их всех в мешке в чум. Сделали1 мы им частоколь-
чик, -понемногу загородили.
— Кормили их рыбой — вареной щукой, раза четыре-пять в день.
— И днем и ночью кормила, они росли хорошо, стали совсем руч-
ные, имена свои знали, так к тебе и лезут, ластятся. Когда выпустишь
от чума, не убегают, а все в него прячутся.
— Стали крестоватиками... некоторые пропали. Один отвязался,
убежал. Поймали его проезжие на дороге от Индиги. Собака придави-
Оленегонная ненецкая собака «Павел».
76
ла, 'ручной он был, людей совсем не боялся, ну, и вышел к саням. К это-
му времени белым совсем стал, пушистым.
— В кооперативе смотрят, а у него шея-то вытерта от ошейника,
ну и признали., что мой. Деньги за шкуру пополам со мной разделили.
— А то один раз схватила собака крестоватика, я подбежала — не
тронь, говорю, маленький! А сама скинула ватное пальтишко, да и на-
крыла его
— Принесла в чум, смотри, Петр Григорьевич, ребеночка нашла, де-
лай скорее загончик.
— На цепи его потом держали, хороший песец вырос.
— Лисица куда хитрее песца. Одна у меня семь капканов закрыла
и только в последний попалась, да и то высвободилась. А одну лису,
попавшую в капкан, три дня следила, пешком ходила и на оленях ездила,
так и не могла найти.
Ненцы ставят капканы с цепью, но не привязывают их, так как если
капкан закрепить, то попавшийся зверь, сломав ногу выкрутится и
уйдет. Когда же зверь может итти, то тянет за собой цепь, она мешает
ему двигаться, и по следу его легче разыскать. Песец, тот далеко не
уходит, а лисица — дело другое.
В капканы, поставленные на песца, иногда попадаются собаки. Не
редкость встретить в чуме трехногую собаку.
— Хорошая была у нас собака для промысла, — рассказывала Оль-
га Алексеевна, — Копейка-то наша. Песца поймала и лисицу, да вот в
капкан попалась, изуродовалась.
— В свои капканы она никогда не попадалась... знала их и боялась,
а вот в чужой и попалась. Три дня там в капкане просидела. Искали ее
везде, не могли найти; наконец, хозяин капкана высвободил ее, 'едва
домой дотащилась. Ногу пришлось отрезать, на одной жилке висела.
— Другая собака тоже хороша была, Беля ее звали, Копейке дядей
приходилась.
Ненцы любят своих собак, почти никогда не бьют их, пускают в чу-
мы, где они лежат у входа, а иной раз и вместе с хозяевами на шкурах.
Все собаки добродушны, людей не боятся, охотно подходят и ласкают-
ся к чужому человеку.
Звонкий лай собак часто раздается вокруг чумов. Они приветствуют
всякого приехавшего, лают, когда пригоняют стадо оленей. Они с лаем
гоняются за оленями, стараясь укусить их за ноги. Олени мстят им.
Обычно безобидные и смирные, они стараются ударить собаку ногами,
если она подвернется запряжке.
Опытные собаки необходимы для загона оленей, так как они пресле-
дуют убегающих и заворачивают их к стаду.
Когда ненцы едут по тундре, собаки бегут впереди, с лаем гоняют
куропаток и истребляют все живое, что попадается на пути.
Глава VII
Охота ненцев за линными гусями. С легавой за белыми куропатками. Осень надвигается.
Дети ненцев. О зиме в тундре. Возвращение экспедиции
2 августа ночью приехали ненцы, собравшиеся за гусями на Туро-
вейское озеро. Несмотря на то, что солнце уходило за горизонт, ночи
были сравнительно светлые, хотя в доме приходилось сидеть со свечой.
В 6 часов утра начались приготовления к гусеванию: три лодки были
поставлены на нарты, часть участников пошла пешком до реки, а дру-
гая— поехала на оленях.
77
Ненцы-схотники вернулись на другой день, они убили сто семьдесят гусей.
Всей операцией руководил сам председатель колхоза. На озере ви-
дели около двухсот гусей, их надо было перегнать с большого озера на
малое, а затем уже стрелять, ловить с помощью собак и любыми’ дру-
гими способами. В компании были все наши приятели — охотники и
оленеводы, а также женщины и подростки.
Было пасмурно и холодно, шел дождь. Непрерывно шумит море, и
шум этот слышен за 10—15 километров.
Охотники вернулись на другой день, они убили 170 гусей, главным
образом белолобой казарки, меньше гуменников. Среди взрослых лин-
ных гусей были и молодые.
78
Гусей окружили на лодках на Туровейском озере и перегнали с
большого на малое. Они прятались в траву, пытались убежать в тунд-
ру, но ненцы, сомкнувшись в плотное кольцо, не выпускали их. Дея-
тельное участие в загоне принимали собаки, но все же десятка два гу-
сей ушло, о чем ненцы очень сожалели.
В конечном счете шестнадцать человек — участники охоты—полу-
чили каждый кто по семь, а кто по девять гусей, вероятно, в зависимо-
сти от степени участия в загоне и стрельбе.
Мне много пришлось охотиться на белых куропаток с легавой соба-
кой. Нам нужно было находить выводки для определения темпов роста
молодых, изучать линьку и, кроме того, добывать пропитание для
сотрудников экспедиции.
К осени, когда птенцы подросли, охота эта стала интереснее* Вы-
водков было очень много и мойкно было убить столько птицы, сколько
было надо. Собака работала хорошо, широким поиском на обширных
открытых пространствах кочковатой тундры. Белые куропатки быстро
бегут, и нужна напористость в работе легавой, но стойку они держат
хорошо, и мне приходилось издалека подходить к стоящей собаке.
Сильно досаждали комары, но замечателен тот факт, что собака, в
азарте работы, не обращала на них никакого внимания. Если она креп-
ко станет, то пока подойдешь, ее густо покрывали, комары, но ни под-
водка, ни стойка не нарушались. В другое же время, когда' выпустишь
собаку погулять из дома или палатки, она с визгом бежала 'обратно, не
выдерживая нападения комаров.
Часто над работающей в тундре собакой низко носились поморники,,
почти задевая ее крылом. Завидев поднявшегося на воздух куропатенка,
поморник бросался к нему, сбивал его на землю, схватывал лапами и
тащил в сторону, где добивал ударами клюва. Другие поморники ви-
лись тут же, но затем опять возвращались к собаке и в ожидании,
когда взлетит новая жертва, с криками носились над ней.
— Key, кеу... — кричит поморник, несколько напоминая голосом
чайку.
Если куропатенок взлетит и, пролетев некоторое время, сядет, по-
морник бросается к нему и, держась на одном месте частыми 'Взмахами
крыльев, старается рассмотреть, где затаился птенец. Иногда разбой-
нику удается найти свою жертву, но не всегда; повидамому, птенец так
забивался в траву или под кочку, что даже поморник не мог разглядеть
его.
Когда нам надоедало жаркое из белых куропаток, приходилось пе-
реключаться на охоту за утками, главным образом чирятами. По бере-
гам небольших речек и озер держалось много выводков. Собака подни-
мала их из низких ивняков, и стрельба была легкая и простая.
Меня больше интересовало, как мой легаш подавал из воды стреля-
ных, в особенности интересно было смотреть, как приходилось ему ны-
рять за подранком, спрятавшимся на небольшой глубине прозрачной
воды. С большой настойчивостью нырял он по два, по три раза, пока
не удавалось схватить чирка, застрявшего в подводной растительности.
Все заметнее было приближение осени. Стайками стали появляться
кулики-турухтаны, молчаливо перелетали лапландские подорожники, их
стало заметно меньше. Уже давно в невероятном количестве поспела
морошка. Этой ягоды было так много, что местами кочки были окраше-
ны в желтовато-розовый цвет.
Все время дул штормовой ветер, температура воздуха была очень
низка и в ночь на 7 августа был первый мороз. Ягоды морошки замерз-
ли на ветках, но исчезли и комары. С этого дня, несмотря на то что еще
7$
бывали довольно теплые дни, комары уже не появлялись теми несмет-
ными полчищами, как было все лето.
Лайда и тундра сильно опустели. Там, где на озерке было 'множество
куликов-плавунчиков, перелетавших в разных направлениях или плавав-
ших на -воде, теперь только изредка поднимались турухтаны или оди-
нокий песочник.
Прекратили токовать гаршнепы и бекасы-. Они исчезли- с мест гнез-
дования. Только встречались иной раз одиночки. Улетели и кулички-
чернозобики.
Только в ивняках еще слышалась песня камышовки-барсучка. Инте-
ресно наблюдать за поведением этой птички. Она высоко взлетит на
воздух, немного напоминая жаворонка, с песней перелетит и спрячется
в кусты. Там в одно мгновение перескочит и поет уже на верхних вет-
вях, затем так быстро скроется, что не успеешь рассмотреть ее в чаще
зеленых листьев ивняка, потом опять взлетает и, описав дугу в воздухе,
садится на прежнее место.
Но все же жизнь в тундре быстрыми шагами перестраивается на
новый осенний лад. Заканчивается выкармливание птенцов., и некото-
рые птицы начинают откочевывать к югу.
Быстро приближается зима. В некоторых участках тундры, напри-
мер в Западной Сибири- и дальше на восток, зима становится с полови-
ны октября.
Выводков белых куропаток было очень много и настрелять можно было -сколько
угодно.
80
Собака хорошо работала по белым куропаткам.
Изобилие растительной и животной пищи летом создает благопри-
ятную обстановку для жизни животных. Морошка, богатая травяни-
стая растительность, олений мох, грызуны, размножающиеся в несмет-
ных количествах (пеструшки,-полевки),—все это кормит песцов, хищ-
ных птиц, чаек, поморников и других обитателей тундры.
Но зимой пищевые ресурсы ничтожны и большинство зверей и птиц
уходит^ из тундры. Птицы улетают почти все, даже белая куропатка
откочевывает в полосу лесотундры или по крайней мере под защиту
густых (ивняков. Песцы и лемминги совершают большие ежегодные
кочевки.
Экспедиция должна была направиться на запад. Предстояло проехать
несколько сотен километров тундрой до того места, где можно было по-
грузить на пароход людей, груз и коллекции.
К месту стоянки нашей экспедиции подогнали- много оленей. Они
должны были составить большой караван. Пока же они, под присмотром
пастуха и собак, довольно свободно бродили по тундре.
В’комарные жаркие дни олени очень охотно подходят к дымокурам,
спасаясь от мучительных насекомых, но в холодное время их приходит-
ся загонять и ловить для запряжки.
Ненцы предварительно сдвигают нарты, затем подгоняют стадо и
окружают его тонкой веревкой. Смирные животные не пытаются пере-
прыгнуть через веревку, тем более через нарты». Ненцы входят в гущу
стада и надевают на шею своих оленей веревочные петли. Оленей сво-
их они знают хорошо, но иногда метят их разрезами на ушах.
Бывает, что некоторые олени оказываются в>не веревки или выбе-
гают из круга, если он остался не замкнутым. С ними тогда много возни,
их ловят -при помощи длинного аркана с петлей на конце.
Ненец подкрадывается к оленю и ловко набрасывает аркан на рога
или на шею.
Бросание такого аркана — любимое занятие молодых ненцев. Начи-
ная с детского возраста, они при всяком удобном случае занимаются
тренировочными упражнениями в бросании аркана.
6 С. С. Туров
8!
Меня больше интересовало, как мой легаш подавал из воды стреляных уток.
Обычно детей не видно и мало слышно. Они сидят в чумах, их дер^
жиг здесь комар или холод. Но когда тепло и -комаров нет, ребятишки
появляются около чумов. Они оживленно болтают между собой, соби-
рают морошку, играют.
Игры их целиком отражают дела взрослых. Они то сделают малень-
кий игрушечный невод и ловят им рыбу или, подражая вероятно нашей
экспедиции, ставят в тундре палатку из какой-то тряпки.
А вот парнишка лет семи все -время бросает аркан на собаку, воо-
бражая, что ловит оленя.
Во время ловли -оленей в большом стаде вместе со взрослыми бегают
несколько малышей. Они стараются помогать родителям, но чаще, по-
жалуй, мешают.
При всяких передвижениях по тундре детей возят с собой, для груд-
ных делают специальные нарты в виде ящика. Матери умудряются даже-
кормить ребенка на ходу, управляя в то же время запряжкой оленей.
Зима в тундре продолжительная и суровая. <6 середины ноября и по
январь тянется полярная ночь. Часто дуют настолько сильные ветры,
что человек не может устоять на ногах, чумы сносит. 10—12 дней иной
раз дует ветер одного направления; бескрайние просторы дают где раз-
гуляться метелям.
Трудно приходится человеку в тундре зимой. Ненцы сидят в чумах,
в теплой одежде, в совиках. Огонь поддерживают круглые сутки..
Зимой промышляют зверя. Ставят лодку на нарты и ездят вдоль
морского побережья на оленях. Как заметят нерпу -или тюленя-лысуна,
спускают лодку на воду, подъезжают и стреляют. Для того чтобы до-
ставать убитого зверя из воды, на конце хорея делают копье. Часто-
нерпа или другой тюжнь — морской заяц — заходят в устье реки. Здесь
легче охотиться за ними, не так бьет волна. Стреляют пулей из винто-
вок. За зиму в Тиман-ской тундре вдвоем убивают до двух десятков
тюленей.
Мы -спрашивали у ненцев:
82
— Не страшно плавать по морю в таких лодках?
— Страшно не страшно, а плыть надо, — был ответ.
Из шкур нерпы шьют -верхнюю одежду — совики*. Их обильно сма*
выдают жиром—(Ворванью, отчего бывает весьма неприятный заотах.
Из шкур (морского зайца делают очень крепкие ремни для упряжек. Ко-
стяной наконечник хорея делается из кости морского зверя.
Наш спутник и проводник, Василий Иванович, носит на поясе на
цепочке зуб белого медведя. Зачем?— спрашивали мы его.
— Для красоты.
6 августа экспедиция, провожаемая напутствиями ненцев, «оставших-
ся в чумах, двинулась в обратный путь. Более двадцати- нарт состав-
ляли наш довольно внушительный караван. Было очень холодно, и под
вечер тундру -накрыло туманом. Быстро проехав довольно значительное
расстояние, мы остановились и раскинули палатки.
Пользуясь покровом тумана, олени пытались удрать в тундру, но
ненцы их остановили и завернули «обратно.
Надо было видеть, как быстро и энергично действовали обычно спо-
койные ненцы. Особенно отличался -быстротой бега ненец Косков. Он,
ведя, что олени уходят, сбросил с себя малицу и быстро побежал по
торфяным кочкам тундры. Трудно даже представить себе, что можно
так быстро бежать по вязким кочкам, покрытым мхом, карликовой бе-
резкой и -богульником.
Дальнейшее передвижение наше шло гладко, если не считать одной
аварии нарт при спуске с горы. Пришлось, добравшись до зимнего ста-
новища, сменить здесь нарты и только после этого продолжать путь.
Силуэта тундры.
6*
83
Тундра имела здесь несколько другой вид. Было больше ивовых за-
рослей, озер меньше. Кочки были сплошь усыпаны морошкой, и ягода
была в таком количестве, что невольно приходило на ум сравнение -с
громадным садоводством, где на грядах посажена какая-то ягодная
культура.
Птиц встречалось очень мало. Куропатки держали себя очень тихо
и скрытно. 8 августа поймали лягушку, единственную за все время на-
шего путешествия.
Следующий день был солнечный и жаркий, но комаров -не было.
Ненцы заявили нам, что комаров уже больше не будет: лето прошло и
наступила осень.
К Ю августа мы пришли в Индигу. После долгого ожидания погру-
зились на пароход и морем направились в Архангельск.
В ЗАПАДНОЙ СИБИРИ
Сибирь обширна и разнообразна. Если бросить взгляд от Урала до
Забайкалья, сменится ландшафт, сменится и животный мир. А дальше на
восток Амурская область, Уссурийский край также поражают своеобра-
зием растительности и фауны. Впечатления охотника, проехавшего путь
с запада на восток, будут далеко не одинаковы. Он увидит столько раз-
ной дичи, столько разных условий для ее обитания и столько же разных
способов охоты на нее.
В Западной Сибири, по березовым «колкам», то есть небольшим
островным лесочкам, разбросанным по степи, можно вдосталь поохо-
титься — пострелять беляков, белых куропаток и тетеревов, а на озе-
рах — гусей и уток. В тайге глухарь и рябчик и осторожный неулови-
мый изюбрь. Не редкость натолкнуться на медведя по берегам «священ-
ного» озера Байкал. Север богат водоплавающей птицей, гнездящейся
в тундре. Здесь первое место принадлежит гусю-гуменнику и казарке,
сотнями тысяч населяюших бескрайнюю тундру. Горные леса по Амуру
и Зее богаты косулей, лосем. Однообразные лиственничные леса, расту-
щие по бугристым болотам, дают приют каменному глухарю и замеча-
тельной птичке — «дикуше», похожей на рябчика. В горах Станового
хребта живут горные снежные бараны. Лесные долины полны белой ку-
ропатки, а на гольцах держится тундряная куропатка.
Такой охотничий калейдоскоп прошел у меня перед глазами за годы
моих скитаний по Сибири, и в этом очерке я хочу вспомнить об охотах
в лесостепях Западной Сибири.
Тракт от Омска к югу. Ровной и гладкой лентой тянется он и кажет-
ся нет ему конца. Быстры и нестомчивы маленькие лошадки, запряжен-
ные в коробок — по шестьдесят километров проходят они в день рысью.
И сколько ни едешь — все та же картина: березовые колки, сменяю-
щиеся степью, местами распаханной и засеянной хлебом.
Летом едешь с легавой собакой. Достаточно оставить за собой деся-
ток километров от города, как можно уже начинать охотиться. Подъез-
жаешь прямо к лесу и пускаешь с экипажа собаку. Березовый лес густо
порос травой, в особенности ближе к опушке. Много крупной красной
костяники.
85
Серые гуси.
Проходишь весь колок, но без результата. И вдруг, совсем уже на
степи, собака тянет м делает стойку. С треском .и криком, от которых
невольно вздоргнешь, вылетает пара белых куропаток, затем еще и еще.
Целый выводок. На фоне леса красиво мелькают белые и рыжие пятна
их оперения. Где-нибудь тут же сорвется косач, не подпустив собаку.
Опять в экипаже. Жарко, тяжело дышит собака, разинув рот и роняя
слюну «на iBianiiH сапоги и колени.
В следующем колке нападешь на выводок тетеревов. Пошла потеха:
молодые петушки в пестром наряде, но уже с черными перьями, хорошо
ложатся от выстрелов. Белые куропатки часто долго бегут от собаки и
уходят в степь, но зато стрелять их приходится на чистом месте.
Становится еще жарче. Приходится специально для собаки возить с
собой воду, иначе не сможет работать. Едем дальше.
Много однообразных километров пути проходит перед глаза(ми. Но
вот, на каком-то повороте дороги, мало отличающемся от десятка таких
же, собака делает стойку в мелколесье. Выходишь из тележки и посы-
лаешь вперед своего ирландца. Вылетает выводок серых куропаток, но
они еще малы. Надо подождать их стрелять. Их здесь вообще не так
много, и дичь эта более ценится по сравнению с белой куропаткой и
тетеревом.
Совсем уже вечереет. Вдали показались строения. Тракт несколько
изменился: по бокам дороги вырыты канавы, стоят какие-то изгороди.
Всего за этот день проехали 60 километров, устало сидишь в коробке, не
зная куда вытянуть затекающие ноги. Хорошая сибирская изба, высоко
поднятая над землей, чистая, теплая и светлая. Приветливые хозяева
не скупятся на горячие щи и кирпичный чай с густым молоком.
Торопимся на вечернюю зорю, постоять на уток. За деревней бежит
речка, вскоре расширяющаяся в небольшое озеро. Здесь устроены «зак-
радки». По колено в воде стоишь под прикрытием шалашика из трост-
ника.
86
Летят чирки и еще какие-то утки.
Темно. Стрелять можно только над головой, по силуэту и свисту кры-
льев. После выстрела сразу не поймешь, упала утка или нет? Только
Дианка, радостно с шумом бросающаяся в воду, дает знать, что утка
бита. Тяжело сопя, собака плывет по озеру и выносит на берег добычу.
На утро, на самой заре, пока хозяева возятся около печи, бегу
-опять на озеро.
Туман отрывается от воды, и сквозь его клочья виднеются камыши
и зеркало воды. Стреляю по поднимающимся уткам. Собака исправно
достает убитую, но после выстрела слышу какие-то сдавленные шёпоты
«з камышей. Прохожу дальше, стреляю еще, и шёпоты уже выливаются
в определенную крепкую ругань. Это значит, что по камышам, на остро-
ве и на берегу, подкарауливают уток местные охотники. Сегодня как раз
воскресенье. После этого открытия я не решаюсь уже обходить озеро
кругом и удаляюсь вспять.
А там, в деревне, уже ждут горячие шаньги с растопленным маслом,
и самовар кипит на чистой скатерти. Отдав дань гостеприимству, спе-
шим дальше. Конечная цель нашей поездки —деревня Кобурлы с ее озе-
рами. Еще надо проехать сорок километров по степи мимо колков. Опять
стреляем белых куропаток и тетеревов. Часто выскакивают беляки, но
их не бьем — рано.
Не знающему степных озер кобурлинские озера покажутся очень
странными. Подъезжаете к камышам, сильно потоптанным скотом. Воды
нет, не видно птицы. Несколько километров можно ехать берегом такого
озера, и картина не изменится. Только изредка откроется перед глазами
плес, с которого медленно поднимется серая цапля, да стайка нырков
осторожно выплывет на середину. Для того чтобы поохотиться здесь,
надо узнать у местных охотников, где спрятан челн. В камышах найдете
коридор, который приведет вас к топкому месту, а там спрятан сбитый
из досок челночок вроде корыта — «бат».
У начала такого коридора, на сухом берегу, оставляешь лошадь, ус-
траиваешь лагерь, а сам углубляешься в камыши.
Садишься в этот бат и, хватаясь руками за камыши, продвигаешься
до тех пор, пока доберешься до чистой воды. Тогда уже можно плыть,
отталкиваясь шестом.
Наконец, выезжаешь из этого коридора на чистое место, но тут появ-
ляется другая задала весьма серьезного свойства — не потерять то ме-
сто, где кончается коридор, чтобы вернуться обратно и не заблудиться.
Осторожно проплывая из одного плеса в другой, стараешься запом-
нить все повороты и приметные знаки, в виде отдельных кустов камы-
ша и т. д.
В уме слагается план каких-то комнат, разделенных стенами камы-
ша. Утки то и дело взлетают из камыша или пролетают над головой.
Но сидя на дне этого верткого челнока, стрелять крайне неудобно.
А прозрачная бурого цвета вода открывает вашему взору целый под-
водный лес. И чувствуется, что все эти медленно колышащиеся расте-
ния живут не на твердом грунте, а на чем-то вязком и бездонном.
Для придачи более устойчивого положения своему утлому суденыш-
ку пытаюсь вытаскивать его на кочку, торчащую из воды. Но это нс
удается, так как она быстро погружается в воду под моей тяжестью.
Кое-как утверждаюсь с челноком в камышах. Теперь все-таки можно
стрелять, не рискуя сразу же перевернуться. Уток пока не стреляю
Меня волнуют, интересуют гуси, гогот которых временами доносится из-
далека.
87
Ждать приходится недолго. Как только подошла вечерняя заря, они
с большим шумом поднялись и полетели с озера на степь. Хотя было
довольно высоко, стреляю два раза. Один гусь перевернулся и упал, к
счастью, не очень далеко на чистую воду.
Убиваю еще несколько уток. Нашел из них не всех. Становится
темно, и я 'В полном (мраке быстро опустивопейся ночи тяну свой челн по
камышам и, весь мокрый, наконец, добираюсь до берега к костру.
Ближе к осени здесь бывают хорошие охоты на зайцев. Как-то мы
вдвоем собрались на охоту. Мы взяли одного мальчика в качестве за-
гонщика, доехали до избушки-заимки, одиноко стоявшей в степи. Маль-
чик отпряг лошадь и верхом заезжал в колки, а мы располагались где-
нибудь на опушке.
Меланхолично покрикивал наш загонщик. Проезжая через колок, он
еще постукивал палкой по березам. А зайцы, как из мешка, сыпались в
нашу сторону.
Вот выскочили два; там, один за другим, еще три выходят на поляну*
не торопясь перебегают в соседний колок.
Во все стороны гремят выстрелы. Убьем по нескольку штук, несем и
складываем в телегу — нет возможности таскать с собой. К концу дня
нехватило патронов, пустил в ход десятый номер дроби. Стреляный заяц
пробежит шагов десять, а потом, как подкошенный, падает. Надоело под
конец стрелять. Выбирал, какой побелее и поудобнее, поближе бежит.
За два дня охоты на двоих — сорок четыре зайца.
Как выпадет снег, охота не такая добычливая. Больше надо загонщи-
ков, и не так легко выходит заяц на стрелка. Зато иногда под выстрел
подвернется и лисичка.
Но зимой не всякий раз поедешь на охоту. Гуляют ветры на просторе,
степей, и вьюга снежной пылью засыпает оголенные колки.
ДО НАЧАЛА ОХОТЫ
(В Рязанской области)
До начала охоты еще далеко — недели две-три, а уже тянет на Оо-
лото... Хотя бы пройтись, посмотреть, есть ли утиные выводки, где и
сколько их.
Иногда вечерком мы с Егором Владимировичем берем пойнтера
Фора и, надев какое-нибудь платье похуже (все равно перепачкаешься),
идем к болоту на Кердь. Это небольшая речонка, извивающаяся среди
топких берегов.
Трава еще не скошена и болото не приняло своего «охотничьего ви-
да»: незаметно ржавой грязцы, проступающей между болотными трава-
ми и дающей пристанище большому количеству бекасов. Высокая трава
скрывает также более сухие мшистые окраины, на которых позднее появ-
ляются дупеля — самая ценная по нашим местам пернатая дичь.
Пока птицы еще не так много. Только пролетит одна—другая пароч-
ка кряковых уток, да собака поднимет где-нибудь от выводка чирковую
матку, и она долго кружится возле нас с тревожным кряканьем.
Выводков в нынешнем году мало. Лето стоит жаркое, болота сильно
усохли.
Конечно, без ружья очень долго ходить по болоту не будешь. Садим-
ся куда-нибудь на сухой пригорок, и начинаются бесконечные разговоры:
сначала о собаках, об охоте, а затем незаметно переходим на вопрос об
уменьшении количества дичи, исчезновении охотничьих угодий и т. д.
Сколько раз даешь себе обещание не поднимать здесь этих вопросов, но
всегда забудешься и прорвется эта избитая, но вечно волнующая охот-
ника тема.
— Как люди не понимают своей собственной пользы и не берегут
своего достояния,— обиженно бубнит себе под нос Егор Владимирович,
сидя на холмике у межевого столба.
— Видите лес на бугре,— он протягивает руку по направлению к си-
неющему на горизонте леску,— его вырубили наполовину, и там, где
гнездилось множество всякой певчей птахи, теперь пусто и мертво.
— Надо с малолетства прививать любовь к природе,— возражаю я
своему собеседнику,— учить в школе и объяснять, почему следует беречь
лес и его пернатых обитателей... Теперь у нас уже не может быть такого
80
Серый журавль.
бессмысленного истребле-
ния птиц, как это бы-
ло раньше... Сознательно
охраняет природу наша
школьная молодежь.
— Конечно, — про-
должаю я, — под влияни-
ем строительства и раз-
вития сельского хозяй-
ства охотничьи угодья
сокращаются: болота осу-
шаются, леса вырубают-
ся, но наша задача так
наладить охотничье хо-
зяйство страны, чтобы в
остающихся угодьях, а их
еще очень много у нас,
дичь была сохранена в
изобилии.
Мы долго обсуждали
вопросы охраны дичи, и
между нами завязался
горячий и продолжитель-
ный спор; наконец, пес-
симистически настроен-
ный Егор Владимирович
сказал:
— Вы вот здесь раз-
виваете разные идеи, а
пойдете сюда на охоту,
посмотрим, как вас встре-
тят.
Я воз^ражал, доказывая
вздорность его замечаний.
— Да, вот мы сейчас увидим. Вон смотрите, идет, — решительно
проговорил Егор Владимирович, указывая на человека в солдатской ши-
нели, направлявшегося прямо на нас. Он быстро спустился с противо-
положного бугра и начал перебираться через болото, мало обращая вни-
мания на воду, брызгами летевшую во все стороны из-под его ног.
— Мне кажется, — не унимался Егор Владимирович, — что нас сей-
час попросят отсюда, хотя мы и без ружей.
Фор вскочил и бросился вперед с яростным лаем. Я остановил его и
уложил возле себя.
Солдат быстро подошел и пожал нам руки.
— А я вижу,— начал он,— должно быть охотники сидят. Дай, ду-
маю, зайду, погуторю. Что же вы без ружей?
— Рано? Ну что за рано, мы ходим. Намеднись два зайца на меня
выскочили. Сижу это я возле кустика, перепелов подманиваю...
На поясе у нашего нового знакомого висел мешочек с сетью, а на
шее на ремешке — дудка. Он охотился на перепелов.
— Я ведь так, между делом, на охоту-то. Пока жена самовар нала-
живает, я половиться вышел.
— Если вам угодно, пойдемте со мной,— радушно предложил сол-
дат,— посмотрите нашу охоту.
Я взял Фора на ремень, и мы двинулись по направлению к овсяному
полю, раскинувшемуся на бугре.
90
Федор, так звали нашего охотника, не умолкая говорил. Он то рас-
сказывал о ловле перепелов с дудкой, то картинно изображал охоту на
них же осенью с легавой собакой и с сетью, то вспоминал об утиных
выводках и зайцах.
Я заикнулся было, что один раз был на перепелиной охоте со стари-
ком Абрамом из их же села, но был встречен презрительным взглядом.
— Он плохо ловит, он, .можно сказать, совсем не умеет ловить, вот
мы — это другое дело, настоящие ловцы. От нас ни один перепел не
уйдет. Сколько их кругом, все наши будут.
Говоря это, он смотрел на нас с торжествующей улыбкой покрови-
теля, нисходящего к профанам.
Егор Владимирович не без ехидства толкнул меня в бок.
— А ничего, что мы овес топчем?—спросил он.
— Пустое,— махнул рукой Федор,— теперь яровые такие, что им ни-
чего не сделается. Я сам хозяин, знаю, когда вред бывает.
Взойдя на бугор, охотник разостлал сеть и начал «трюкать», то есть
ударять в дудку. Егор Владимирович сел вместе с ним около сети, а я с
собакой шагах в десяти пристроился на меже.
Кругом звонко кричало несколько перепелов.
Открывалась широкая панорама полей, разбитых на чередующиеся
правильные клетки зеленого овса и желтеющей ржи, по ^которой, как
дым, пробегали волны от легкого ветерка. Полоска темного леса на
горизонте и вздымающиеся .причудливые облака, озаренные заходящим
солнцем, дополняли картину.
Между тем раззадоренные перепела быстро шли на зов дудки, одни
бежали по земле, их крик казался на близком расстоянии каким-то ме-
таллическим, другие летели низко над овсом и, опустившись недалеко
ют сети, азартно бросались к воображаемой самке.
Федор и Егор Владимирович совсем прилегли в овес, так что их не
стало видно.
Где-то, совсем близко от меня, остановился перепел и, очевидно, не
доверяя, звал подругу, не двигаясь с места.
Четко сыпались удары (громкого голоса. Перепел бил, и этот «бой»
сменялся страстным хриплым и гораздо 'более тихим «ва — вва».
Федор вдруг сразу встал. Взлетевший перепел запутался в сети. Штук
восемь перепелов поднялось со всех сторон ст охотников и полетели
прочь.
Одна минута... и пойманный перепел в руках охотника. И опять раз-
дается тихий призывный звук дудки, опять бьют и бегут обезумевшие от
страсти самцы.
В короткий промежуток времени попалось шесть штук. Иногда под
сеть забегали по две штуки. Последний перепел прилетел откуда-то из-
далека, прямо слету ударился в сеть и запутался.
— Вот выпутай,— Федор протянул Егору Владимировичу перепела, —
если выпутаешь, твой будет.
Бедный Егор Владимирович долго бился и не мог разобрать перепу-
тавшихся петель.
— До утра будешь распутывать,— проговорил Федор, беря у него
из рук сеть, и быстро и уверенно освободил птицу.
Хотя кругом кричало еще много перепелов, охоту решили кончить.
•Федор сказал, что они не пойдут, так как или напугались, или «подби-
ты» плохими ловцами, то есть научены ими отличать крик самки от
дудки.
— Один был хорош,— переживал Федор моменты охоты.
91
—	Ты слышал, мамачка-то у него какова, так и режет фать-фаль-
вать, фать-фальвать, а ведь другой, бывает, еле пекает...
В .продолжение разговора он держал всех пойманных перепелов в.
одной руке за шейки, так, чтобы они не могли упереться ногами в руку
и вырваться.
Боясь, что он упустит их, мы уговорили его посадить птиц в ме-
шочек.
Было уже поздно и надо опешить домой. Дружески попрощавшись с
охотником, мы направились по рубежу в сторону деревни.
—	Ну вот, опасения ваши и не сбылись,—не удержался я, чтобы не
съязвить в сторону Егора Владимировича. Он молча отмахнулся рукой.
Мы вышли к саду. Стояла поразительная тишина, и только июньский
хрущ нарушил ее, ударившись о лист березы или яблони.
В конце аллеи блестели огоньки дома.
ГЛУХАРИНЫЕ ТОКА
В АМУРСКОЙ ОБЛАСТИ
Мы начали наши зоологические экскурсии в первой половине апреля
в долине реки Зеи (левый приток Амура), по берегам небольшой речки
Пикан.
Весна здесь наступает позднее, чем у нас в Европейской России, и в
середине апреля еще временами шел обильный снег, и толстый слой льда
лежал по болотистым берегам Пикана.
Постепенно появлялись летние обитатели: прилетели дрозды, зави-
рушки и другие мелкие пташки. Солнце пригревало сильнее, и снежные
бури совсем прекратились.
На болотах по долине реки в большом числе появились пегие (даль-
невосточные) луни. Давно пора, казалось, лететь уткам и другой перна-
той дичи, но их все не было и только 2 мая как-то сразу появились утки
в громадном количестве.
Сразу ожили пустые озера и речки. Заговорили везде чирки-клох-
тунки, закрякали матерки, шилохвости и серокосатые утки. С воды
поднимались громадные стаи.
Охота на уток весной не представляет здесь большой трудности.
Идешь по берегу извилистой неширокой речки. То и дело срываются
утки, не ожидавшие тебя за поворотом.
Особенно большими стаями поднимаются чирки-клохтунки, эти кра-
савцы, свойственные фауне Восточной Азии. Из наших чирков здесь
встречается только чирок-свистунок.
Пролет уток продолжался всего несколько дней, но зато был очень
обильный и сопровождался сильной канонадой со стороны местных жи-
телей.
Однако не будем останавливаться на описании утиной охоты. Лучше
рассказать о глухариных токах.
Надо сказать, что здесь, в Амурской области, живет каменный, или
черный глухарь, резко отличающийся от нашего европейского как внеш-
ним видом, так и всеми повадками.
Каменный глухарь меньше нашего и окрашен в однообразный черный
цвет с синеватым отливом, без коричневых пятен и сероватых перьев
шеи.
93
Косуля выскочила на поляну, постояла и пошла вдоль опушки.
От метеорологической станции, на которой мы жили, до хорошего то-
ковища, в урочище Пьяная марь, было километров двадцать пять.
Часть пути надо было проехать по тракту, а часть целиком по бо-
лотистой тайге.
Забрав с собой необходимое снаряжение и провиант, мы вдвоем, в
сопровождении казака, рано утром выехали на ток.
Пока ехали по проезжему тракту до последнего поселка, все обстоя-
ло благополучно. Но как только свернули в тайгу и пошла «бугристая
марь», продвигаться стало очень трудно. Лес был почти сплошь заболо-
чен, почва здесь, под влиянием вечной мерзлоты, поднимается и образует
полужидкие бугры, в которых проваливается и вязнет лошадь.
Езда верхом по таким местам представляет для постороннего взгляда
весьма комичную картину.
Лошадь то и дело проваливается передними ногами — и тогда вы
«клюете» головой вперед, затем скачок, и ногой вы пребольно ударяе-
тесь о ствол какого-нибудь дерева. Лошадь спотыкается, теперь она про-
валивается задними ногами и прыгает. Одним словом, ездок не имеет «и
одной спокойной минуты и следит все время, как бы не «достать воды»
по образному выражению наших казаков, то есть, попросту говоря, не
свалиться.
Кое-как продвигаемся вперед по едва заметной тропе. Несколько раз
между деревьями мелькают дикие козы. Одна даже выскочила на по-
ляну, постояла и пошла вдоль опушки. Нам нужно добыть косуль для
нашей коллекции, но стреляем без результата.
94
Вот, наконец, и Пьяная марь,— так называется урочище, где нам
предстояло охотиться за глухарями. Находим место старого кострища,
устраиваем себе ночлег из веток лиственницы, разводим костер, кипя-
тим чайник.
Вечереет.
Надо пойти послушать глухарей. С вечера они токуют недолго. Ног
посидев «на подслухе», легче будет найти ток утром в темноте.
Пройдя несколько сотен метров от лагеря, садимся на пригорок и
слушаем.
Солнце уже почти село, багровые отблески на лиственницах придают
лесу фантастический вид. Становится холодно.
Стихают песни птичек, уже не стучат больше дятлы, не кричит на-
стойчиво и резко желна. Испуганно рявкнул дикий козел и, топнув пе-
редними ногами, помчался прочь.
Медленно наступали сумерки, а -с ними вместе тишина. Только не-
прерывный шум весеннего ручейка нарушал ее; вскоре привыкаешь к не-
му и перестаешь его замечать.
Нот вот почудились новые звуки, сначала слабые и неуверенные, од-
нако становящиеся все сильнее и сильнее. Как будто бы кто-то далеко
стучит одна о другую сухими деревянными палочками.
Это начал токовать глухарь.
Долго старались мы уловить направление звука, сливавшегося с ти-
хим ропотом ручья, и, наконец, поняли, что токуют два петуха.
Вечерний ток продолжался очень недолго. Взошла луна. Глухари
смолкли, и, сколько мы ни вслушивались, до нас доносилось только от-
даленное уханье филина.
Ничего не оставалось делать, как вернуться к лагерю.
Ночью был изрядный холод и, несмотря на полушубок, заснуть, как
следует, у костра не удавалось. Мерзли ноги, костер затухал и приходи-
лось вставать и подкладывать дрова. Сознаюсь, что волновали перспек-
тивы завтрашнего тока. Так или иначе, проворочавшись несколько ча-
сов у костра, мы вскочили, дрожащие от холода, раздули погасающий
огонь и, немного согревшись чаем, отправились на ток.
Зари еще не было, и луна заливала ярким светом лес. Осторожно
прислушиваясь и по возможности замечая направление, разошлись мы
к намеченным с вечера местам. Все было тихо.
Но вот впереди меня щелкнул глухарь, щелкнул два раза и остано-
вился. Остановился и я, охваченный понятным волнением.
Вот он защелкал опять, сначала довольно вяло, как бы прислуши-
ваясь и боясь выдать себя. Но потом все быстрее и быстрее посыпалось
стрекотание. Глухарь заиграл как следует.
Главная трудность этой охоты заключается в том, что каменный глу-
харь не глохнет во время песни.
Я не заметил, что луна не то зашла, не то затянулась облаками, толь-
ко наступила абсолютная темнота. Глухарь токовал на дереве, в каких-
нибудь двадцати шагах от меня, но буквально ничего не было видно.
Пришлось ждать.
Потоковав немного, глухарь слетел на землю, и довольно далеко от
того дерева, на котором сидел раньше, снова начал свою песню, теперь
уже на земле.
Становилось светлее. Я видел глухаря. Он, распустив крылья, ходил
по кругу и, вытянув шею, издавал звуки, которые можно передать так:
трэк-трэка-тэк, трэка-тэк... трэк, трэка-трау... Первая часть песни проте-
кала довольно медленно, затем следовало все нарастающее ускорение
ее и, достигнув наивысшего напряжения, песня сразу обрывалась слога-
ми— трэка-трау. И после этого трель начиналась снова.
95
Надо сказать, что токование каменного глухаря представляется для
охотника приятным и ритмичным.
Я подползал к токующему глухарю на коленях. Увлеченный наблюде-
ниями за поющей птицей, я не сразу заметил, как слев>а от меня поя-
вился другой петух, пешком спешивший на драку с соперником. Он бы-
стро шел между кочками, высоко держа голову на вытянутой шее, толь-
ко время от времени останавливаясь и прислушиваясь к окружающей
тишине.
Было очень интересно рассматривать глухаря на таком близком
расстоянии, и я долго любовался им, прежде чем выстрелил и убил его.
Токовавший глухарь смолк. Я лежал между кочек, не выдавая сво-
его присутствия до тех пор, пока он не начал свою песню. Тогда я опять
пополз.
96
Но теперь глухарь стал намного осторожнее. То и дело замолкал,
прислушивался и, не допустив меня на выстрел, улетел.
Стало совсем светло. Трудно было рассчитывать подкрасться еще
к глухарю и, удовольствовавшись одним, я решил вернуться к лагерю.
Увлекшись преследованием глухаря, я не заметил, что наступил день
и окружающий меня лес резко изменился. Мне трудно было сразу ори-
ентироваться и найти направление, по которому итти к лагерю.
Кругом была безбрежная тайга. На сотни километров не было чело-
веческого жилья, пройти мимо лагеря значило обречь себя на долгие и
мучительные скитания в поисках обратного пути. Проплутав довольно
долго, я наткнулся на старое кострище. Проезжая мимо него вчера, я
случайно обратил на это место свое внимание. Теперь оно спасло меня
от многих неприятностей. Отсюда без труда можно было найти наш
лагерь.
Спутник мой еще не вернулся. Поджидая его, я пил чай и слушал
рассказы казака об охотах в Тункинских горах за горными индейками
и баранами.
Вот подошел и мой спутник. Он убил глухаря да, кроме того, разыс-
кал еще косачиный ток.
Решено было переменить место и выйти на открытую «марь», к не-
большим озеркам. Оседлали лошадей, завьючили шубы и отправились на
новую квартиру.
Выбор места для лагеря оказался не совсем удачным. Кругом было
болото и приходилось накладывать как можно больше сучьев, чтобы не
сидеть в воде.
Пока казак приготовлял обед, поджаривая на костре шашлык из
мяса, мы пошли по лесу пострелять птиц для коллекции. Здесь было
довольно много рябчиков.
Лишь только мой спутник посвистел в пищик, как откликнулся самец
и, быстро перелетая, шел прямо на нас. Мы присели на упавшее дерево
и стали поджидать.
Вот он уже совсем близко заливается мелодичной трелью, еще раз
прошумел крыльями и показался нам на ветке лиственницы. Весь рас-
пушился, перышки взъерошились, головка наклонена немного вперед и
на бок.
Просвистел и высматривает: где же соперник, нарушитель права
«гнездового участка»?... а вместо него предательский выстрел.
Возвращаемся к лагерю.
Необыкновенно вкусным кажется нам шашлык из простого мяса, про-
сто поджаренного на угольях. Пьем чай и обсуждаем, что предпринять
дальше.
Над нашими головами проносится косяк гусей. Утки с шумом са-
дятся на озеро. Я решил посмотреть уток на озерках и на ручье. Их ока-
залось очень много. Чирки-клохтунки с квохтаньем, совсем как наседки,
поднимались целыми стадами. Одним выстрелом убил трех селезней ши-
лохвости. Эта красивая утка кажется совсем тусклой перед клохтунком,
расписанным необыкновенно ярко. Конечно, я имею в виду селезней.
Несколько застреленных мною уток падает на середину озера. Приш-
лось долго ждать, пока подгонит их ветром к берегу.
Уже стемнело, когда я вернулся к костру.
Утро следующего дня не принесло нам удачи. Косач убит только
один, а глухарей здесь нет или они не токовали. Складываем и завью-
чиваем на седла пожитки и направляемся к дому, то есть к метеоро-
логической станции на реке Пикан.
Опять тот же путь по бугристой мари. Недаром она носит зловещее
название Пьяная марь! Опять стреляем козлов, но пока достанешь
«7 С. С. Туров	97
На озерах было много шилохвостей.
винтовку да спешишься, время проходит — козел не ждет и в результа-
те промах. Стрелял больше мой спутник, а я ограничивался только раз-
ными ободряющими замечаниями.
Только к вечеру добрались мы, изрядно уставшие, до своего дома.
Другая моя охота за глухарями была менее удачна. Все дело испор-
тила лошадь. Много из-за нее пришлось нам потом выслушать насмешек.
Дело было так.
Добравшись до места тока в Черемуховой пади у подножья хребта
Тукурингра, устроились мы ночевать в ложбинке и на ночь пустили ло-
шадей.
Утром, к величайшему нашему огорчению, глухарь токовал на дере-
ве, под которым мирно спала наша старая белая лошадь. Пока она спа-
ла, глухарь пел, но как только она проснулась и забрякала «боталом»-
(колокольцем), глухарь замолчал, а потом и улетел.
Так и вернулись мы ни с чем, спугнув только пару глухарок.
В начале мая появились бекасы — наши обыкновенные и сибирские.
На выжженных и распаханных марях, благодаря общей заболоченности,
весной для бекасов создавались благоприятные условия. И они во мно-
жестве останавливались здесь на пролете.
Наш бекас — полная противоположность сибирскому, представляю-
щему особый вид. Наш — крикливый и быстрый. Пулей вырывается он
из-под стойки собаки. Сибирский — больше похож на дупеля, такой же
медлительный и спокойный.
При нашем продвижении к северу Амурской области мы уже не
встречали обыкновенного бекаса. В Становом хребте были только си-
бирские.
В большом количестве летели гуси. Как-то вечером пошли посмот-
реть, нет ли тяги. Вальдшнепов мы вообще не наблюдали ни разу, не
было их и в этот вечер.
Остановились мы невдалеке от метеорологической станции, у малень-
кого болотца, поросшего низкой березкой. Ждали долго. Казалось, что
ничего не будет. Пролетела только небольшая стайка чирят.
S8
Вдали загототали гуси. Говор их стал приближаться, и мы ясно уви-
дели трех гуменников, низко летевших над землей. Затаив дыхание,
стояли мы под прикрытием березок. Вот гуси налетают ближе всего к
моему спутнику. Два выстрела... дуплет, и пара гусей наша!
Гуси главным образом летели по реке Зее. Когда поднимались по
Зее на пароходе, в мае, мы видели тысячные стаи черной казарки.
Ночью иногда капитан задерживал пароход, так как в темноте прини-
мали стаи гусей на воде за острова. И только когда эти «острова»
взлетали на воздух, сомнение рассеивалось.
Пролет птиц заканчивался. Прилетели уже кулики-черныши, фифи
и др.
Лед на Зее прошел и можно было двинуться дальше на север —
в горы Станового хребта.
В ПРИБАЙКАЛЬЕ
Когда лед на Байкале начнет рыхлеть, когда он потеряет свою сине-
зеленую прозрачность и перестанет его рвать со звоном и треском, тог-
да приходит время собираться на глухариные тока.
В это время не так просто попасть со станции железной дороги на
правую сторону реки Ангары в село Лиственичное, обыкновенно слу-
жившее базой для моих охот и экскурсий в глубь тайги.
Ангара при своем выходе из Байкала очень широка. Здесь кончается
лед озера и начинается открытая, быстро падающая вода реки, не за-
мерзающей в верхнем своем течении. На середине реки лежит знаме-
нитый Шаманский камень—большой выступ подводной скалы, по-
крытый белым пометом чаек и других птиц. Этому Шаманскому камню
местные жители приписывают чудесное свойство сдерживать напор бай-
кальских вод. С гордостью за свое «священное море» они говорят:
— Убрать только вот этот камешек, и ринется Байкал вниз, уплывет
тогда Иркутск — поминай, как звали.
Весной, когда на лошадях уже нельзя переехать по льду со станции
Байкал в Лиственичное, переправляются на лодках вдоль кромки льда.
Поезд из Иркутска приходит в темноте, и долго приходится плыть на
лодке, вглядываясь в черную воду, стараясь не потерять направление,
ориентируясь по белому ледяному полю Байкала.
После ночевки в Лиственичном двигаешься дальше. Снег уже сошел
в лесу, только кое-где еще остались пятна его в сиверах. Байкал еще
во льду, но лед с каждым днем становится все рыхлее, и если хочешь
сократить путь и пройти озером — надо спешить. Придет день, когда
нажмет ветер, и Байкал вдруг очистится от льда, потом опять пригонит
громадное ледяное поле, и оно с шуршанием и шумом будет налезать
на берег и рассыпаться на камнях.
На несколько дней иду я в тайгу на тока, и многие десятки кило-
метров придется исколесить мне от одного тока до другого. В заплеч-
ный мешок укладываю необходимые запасы. Они невелики, много та-
щить с собой не приходится.
100
База у меня в пади Большие Коты. Там был лисий питомник и сто-
рожка лесника. Здесь можно ночевать и отсюда совершать экскурсии
на дальние тока, переваливая через горы Приморского хребта.
Вот в эти Большие Коты и направляюсь я по Байкалу, запасшись
длинной палкой на случай провала льда.
В окрестностях Лиственичного уже нет токов. В Сибири почти каж-
дый колхозник — охотник. Целая рать выходит весной на глухарей, от
этого их мало вблизи деревень и с каждым годом становится все
меньше.
Километрах в десяти от Лиственичного есть ток, где токовал всего
лишь один глухарь и никто не мог его убить. Он натренирован в высо-
кой степени. Я в шутку уверял, что глухарь этот токует в воздухе,
подобно жаворонку, а внизу, в тайге, охотники жадным взором следят
за желанной, но недоступной им птицей.
Не думая проверять свое предположение об этом глухаре, я ищу бо-
лее далеких мест и менее разбитых токов, для чего иду восемнадцать
километров по льду озера в Большие Коты, а потом дальше в горы.
Страшновато в это время итти по Байкалу, нога проваливается в
рыхлый лед, везде выступает вода, отдельные лужицы ее стоят на по-
верхности. Но желание сэкономить десяток километров и избежать
подъема на перевал заставляют рисковать.
Давно известно, что по льду ходят и ездят до тех пор, пока кто-ни-
будь не провалится; тогда, значит,— баста, довольно ходить, становится
опасно.
Из Больших Котов можно было итти на несколько токов. Один или
два тока в Сенной пади, знаменитый Устинычев ток в вершине речки
Большие Коты и, наконец, далекий ток в пади Хорохохтай за перева-
лом, по ту сторону хребта.
Больше всего привлекал меня Устинычев ток. Он назывался по име-
ни объездчика Устиныча, лесного человека, прожившего всю жизнь в
избушке на берегу Байкала. Много лет держал он в секрете место тока,
Озеро Байкал, мыс Колокольный (фото М. М. Кожова).
101
и не от жадности, а от любви к лесу, к зверю и птице не показывал
Устиныч охотникам хороших мест. Он знал заросли черной смородины
и брусничные места, знал и поддерживал хорошие солонцы, куда при-
На глухарином току (с картины С. С. Турова)
ходили изюбри, кабарожьи отстой, но скрывал их от всех так же, как
и тока.
— Будут шляться, рубить и жечь лес, бить птицу и зверя зря, — го-
ворил он, объясняя свое молчание.
Но как-то в хорошую минуту, вероятно, растроганный золотым! осен-
ним днем, когда мы были с ним на охоте, он рассказал, где искать ток.
И вот теперь, пользуясь приглашением хозяина, я решил испробовать
счастье прежде всего на Устинычевом току.
102
По льду Байкала я прошел благополучно и добрался до лисьего пи-
томника. День незаметно прошел в разговорах с заведующим, в его
светлой кухне, служившей одновременно и столовой. Из окон откры-
вался вид на «море».
К вечеру надо было уже собираться на ток. До него было около де-
сяти километров горной тропы.
Иду хорошо знакомыми местами своих постоянных охот. Вот пово-
рот мимо брошенного прииска, здесь как-то летом встретился я с мед-
ведем, но он оказался большим трусом, и я видел его только одно мгно-
вение. Вот дальше, перейдя через шумящую речку, попадаешь в ель-
ник, где удавалось выманивать рябчиков.
Начинало смеркаться, когда я подошел к месту ночевки. Надо ско-
рее итти послушать вечерний слет. Оставляю мешок и полушубок, по-
дымаюсь на пригорок и, пройдя немного, сажусь.
Быстро наступает вечер. Тайга затихает. Звучит последняя вечер-
няя песнь дрозда.
Напряженно слушаю. И чудятся мне какие-то обманчивые звуки.
Но вот и он, глухарь — первая из всех птиц таежных. Слышится
шум, сначала отдаленный, затем приближающийся, смешанный со сви-
стом, и через мгновение хлопанье громадных крыльев и треск ломаемых
сучьев. Это начался вечерний слет глухарей на ток. Шум, производи-
мый большими птицами в вечерней тишине, кажется значительным и
создает настроение, не покидающее меня до утра.
Прилетели еще два или три глухаря, и, грузно усевшись на сосны,
молчали.
Убедившись в наличии глухарей на току, я пошел к месту ночлега,
где развел костер, кое-как устроившись на ночь.
Как хороша тайга ночью! От нее веет тайной, и кажется, что она
оживает, наполненная различными звуками. Вот далеко заухал филин.
Он, повидимому, то летает низко, между деревьями, высматривая до-
бычу, то сядет и начинает звать подругу своим весенним призывом. Его
голос раздается то здесь, то там, эхом раскатываясь по горным падям.
А вот слышится мне, как кто-то ломает сучья на противоположном
склоне. Он, большой и тяжелый, опускается прямо по направлению ко
мне.
Это медведь. Вот он остановился и затих, вероятно, заметив на де-
ревьях мигающие отблески моего костра, и стал с силой втягивать
носом воздух. Потом перешел через падь, постоял и пошел вверх, опять
с шумом ломая ветки. Рявкнул внезапно и отрывисто. И снова затих.
Наконец-то разобрал, в чем дело. Понял, что здесь человек и что лучше
уйти подобру-поздорову за горы. Я сидел прислонившись к стволу
сосны, на всякий случай заложив жакановские пули в свою двадцатку.
Потом незаметно задремал.
Костер потух, и холод разбудил меня. Потянуло предрассветным ве-
терком. Пора было итти к месту токовища. В полном мраке стал я про-
бираться к намеченному вечером пункту. Весь лес как-будто бы стес-
нился и старался не пустить меня. То и дело я натыкался на упавшие
сосны, мелкие ветви стегали по лицу и цеплялись за ружье и за ремни.
Шел наугад и затем свернул направо в расчете подняться на отрог
хребта, где, приблизительно в полугоре, должны были токовать глухари.
Надо было спешить, а препятствий встречалось все больше и боль-
ше; к валежнику и чаще прибавился еще значительный подъем, в тем-
ноте ночи казавшийся бесконечным.
Стало чуть светлее, и я заметил округлый мыс горного отрога, по-
росший соснами. Здесь мне и надо было подниматься. Цепляясь руками
103
за сухую траву, где на руках, а где и на четвереньках, я, задыхаясь, но
(все же довольно -быстро, поднялся на взлобок. Теперь надо было итти
по гриве и слушать, не запоет ли где-нибудь глухарь. Запеть он мог на
склонах по обе стороны гривы.
Сначала я слышал только биение своего сердца. Оно стучало так
громко, что казалось могло заглушить глухариную песню и спугнуть
птицу. Но вот, среди звенящей в ушах тишины, я уловил отдаленное
щелканье. Только оно одно было слышно из всей песни глухаря, и не
сразу даже можно было понять направление, откуда неслись желанные
звуки. Я прошел немного вперед и, когда щелканье стало доноситься до
меня с ясной отчетливостью, решил, что пора подходить, соблюдая осто-
рожность, то-есть под песню.
Еще несколько шагов — и можно было разобрать вторую часть пес-
ни, отдаленно напоминающую слабое стрекотание сороки. Под вторую
половину песни и надо было мне подскакивать к глухарю.
Тока в районе Байкальского побережья выгодно отличаются от то-
ков в других частях нашей страны, например в северной части Европей-
ской России, тем, что здесь подходить к глухарю приходится всегда
посуху.
Нет надобности в тяжелых болотных сапогах, не приходится мину-
тами выстаивать по колено в холодной воде и прыгать, проваливаясь в
глубокий снег. Здесь подход к глухарю затрудняется только подъемами,
потому что тока чаще всего располагаются по склонам довольно крутых
лесистых гор.
Довольно быстро подскочил я к своему глухарю. Он токовал где-то
в вершине высокой сосны, но где — я не мог разобрать из-за темноты.
Безрезультатно сделал я несколько скачков вокруг дерева. Глухарь стих
в самый неудачный для меня момент. Стоять было очень неудобно.
Наконец, я высмотрел его. Вот он, большой и темный, сидит в гу-
стых ветвях. Раздумывать было некогда, и я выстрелил.
Захлопали тяжелые крылья улетающего глухаря, а куда-то в сторо-
ну свалилась большая сосновая ветка.
И дал я себе слово не горячиться и стрелять только под песню. Но
легче дать слово, чем сдержать его при виде токующего в обманчивых
предрассветных сумерках глухаря. С болью в сердце я пошел искать
другого таежного солиста.
Становилось светло. Когда я нашел другого поющего петуха, он уже
не допустил меня ближе, чем на винтовочный выстрел. Появившаяся со-
всем некстати кополуха (глухарка) села на дерево между мной и глуха-
рем. Подскакивая, я спугнул глухарку, а вместе с ней улетел и глухарь.
Пришлось кончить охоту на первый раз неудачей и вернуться на день
в питомник на берегу Байкала.
Тока на побережье Байкала никогда не бывают обильны по числу
поющих петухов. Возможно, что они здесь сильно выбиты, но также мне
думается, влияет пересеченный характер местности. Там, где леса по-
крывают равнины или низкие холмы, на тока собираются глухари в го-
раздо большем количестве. Токовища тогда растягиваются на большие
пространства. Такие тока, на которых пело по нескольку десятков глу-
харей, встречались в недалеком прошлом в Сибири, в Минусинском крае,
а также на Урале, на севере Свердловской области и у нас в Костром-
ской области.
В час ночи я вышел из питомника с таким расчетом, чтобы во-время*
попасть на ток и не ночевать у костра. Я без ошибки нашел дорогу7 и
вышел к току.
104
На этот раз я был счастливее.
Удачно подскочив к глухарю, кото-
рый пел на сосне, на голом суку,
я убил его без особых затруднений.
Спустившись немного в сторону от
гривы, я уловил песню второго пе-
туха. Вскоре он четко вырисовывал-
ся на фоне зари. Не торопясь, сдер-
живая волнение, я подходил наис-
кось по склону горы. Место было
довольно чистое и ничто не мешало
подходу. Выждав, когда глухарь по-
вернулся ко мне боком, я выстре-
лил. С шумом свалился петух, груз-
но ударившись о землю.
Те, кто охотились на токах, зна-
ют это ощущение удачи, когда по-
зади остаются все трудности нахо-
ждения тока, подхода к глухарю, и
ВЫ держите, наконец, В руках боль-	Стало светло, и глухарь слетел
шую тяжелую птицу, красавца тай-	на землю-
ги, первую из всех птиц.
В Сенную падь мы пошли на ток с заведующим лисьим питомником.
Мы шли ночью, сначала берегом Байкала, а затем, перевалив через отрог
Приморского хребта, вышли на высокую гриву над Сенной падью.
Разошлись. Мой спутник перешел на противоположный склон, а я
остался на месте, слушая, не затокует ли где-нибудь поблизости глухарь.
Долго ничего не было слышно. Я прошел довольно далеко в глубь-
долины, придерживаясь значительной высоты, почти под гребнем горы.
Наконец, уловил песню много ниже того места, где я находился.
Склон был очень крут и для того, чтобы спускаться вниз и подскаки-
вать к глухарю, мне пришлось вооружить ноги кошками, иначе можно
было перевернуться через голову и, конечно, подшуметь глухаря.
Спустившись довольно стремительно вниз, перебегая от сосны к сос-
не, хватаясь за них руками и замирая в самых неудобных позах при
малейшей задержке песни, я очутился перед самым глухарем, на одном
уровне с ним, так как он сидел на сосне, стоявшей ниже меня.
Мне никогда не приходилось видеть так близко поющего глухаря.
Распустив хвост веером, глухарь пел, повернувшись ко мне спиной.
И опять я сделал ошибку: выстрелив в хвост глухаря. Надеясь на
близкое расстояние, не стал ждать, когда он повернется боком.
Велико было мое удивление, когда глухарь не упал с дерева, а поле-
тел, и только спустя некоторое время послышался звук грузного паде-
ния. Глухарь упал, повидимому, далеко внизу в долине.
В это время с противоположного склона долины меня окликнул мой
товарищ, он слышал, как упал петух, и решил спуститься вниз помочь-
мне отыскать убитую птицу. Тем более, что тока ему не удалось найти.
Мы долго искали, осматривая все кусты и полянки, но дело каза-
лось безнадежным. Наконец, кого-то из нас осенила идея: мы мысленно
провели прямые линии от того места, где находились в момент хорошо
слышанного нами падения глухаря, туда, откуда уловили звук падения.
В точке пересечения этих линий, по нашим расчетам и должен был
лежать убитый петух
Действительно, после того, как мы учли все данные нашего распо-
ложения и направления звука и установили точку пересечения, то в
105.
‘/скором времени нашли глухаря, лежащего на чистом месте на берегу
ручья. Bimt он был зарядом крупной дроби, прошедшей в брюхо.
В дальнейшем заведующий питомником вооружился винтовкой Мау-
зера с телескопом и в значительной мере выбил глухарей на описывае-
мых мною токах. Это приспособление позволяет стрелять глухарей, не
подскакивая к ним близко, при полном свете наступившего утра. С та-
ким оружием охота превращается в бойню, в особенности, если теле-
скоп попадает в руки жадного охотника. Пропадает самое ценное в
этой замечательной охоте — необходимость в темноте, сравнительно
близко и незамеченным подойти к поющему глухарю.
Через несколько дней мы направились в падь Хорохохтай.
Вдоль восточного берега Байкала тянется гряда лесистых гор — При-
морский хребет. Поднявшись в верховья речек, сбегающих с этого хребта
в Байкал и перевалив на ту сторону, мы попали в запутанную сеть долин,
покрытых разнообразным- хвойным и смешанным лесом.
На этот раз моим спутником был местный лесничий. Он ехал вер-
хом, что облегчало мне передвижение, так как я мог приторочить к
седлу свой заплечный мешок.
Путь наш был долгий, от берега Байкала километров 20—25. Нам
пришлось в поисках тока обойти многие склоны гор и отдельные гривы.
Местами было видно много глухариного помета, набросаны побеги со-
-сны. Казалось, что здесь должны токовать, но утренние и вечерние зори
не давали нам положительных результатов. Глухарей мы не слышали.
Но на второй день, наконец, нам посчастливилось обнаружить ток,
где пело по крайней мере четыре глухаря.
Утром мне удалось подскочить к петуху и застрелить его без осо-
бых помех. После этого я стал подходить ко второму, но на этот раз мне
не повезло, два глухаря токовали, сидя на соснах, близко стоявших
одна около другой и, подскакивая под песню одного, я пугал второго.
Этот замолкал, тогда начинал испуганно прислушиваться и мой петух.
Стало совсем светло. Глухари слетели на землю и, распустив хво-
сты, ходили, волоча крылья. Не было надежды подойти к ним, и я, при-
сев на упавшую сосну, издали любовался таежными красавцами. Они
важно ходили друг перед другом и азартно пели, вытягивая шеи и тряся
головами в такт песни. Время от времени они бросались друг к другу,
дрались, сильно хлопая крыльями.
Появились глухарки, петухи разошлись, улетели куда-то в тайгу.
Лесничий убил тоже одного глухаря. Отдохнув немного у костра, мы
тронулись в обратный путь. Передвигались мы очень быстро. На подъе-
мах я придерживался за ремни седла и бежал рядом с лошадью, что
очень облегчало мне преодоление перевалов.
Когда я возвращался из Больших Котов в Лиственичное, Байкал
уже очистился от льда, и мне пришлось пройти еще восемнадцать кило-
метров горами, таща на себе убитых глухарей.
ОХОТА НА ДЕЛЬФИНОВ
Когда стоит тишина, какая бывает только полярной ночью, и горы
опрокинуты в неподвижной воде, воздух прозрачен до предела и едва
заметным мерным поднятием воды дает себя чувствовать дыхание оке-
ана, — вот тогда, в такие светлые солнечные ночи появляются дель-
фины небольшими стайками в пределах Кольского залива.
Они охотно выскакивают на водную поверхность при тихой воде.
В лодке, а еще лучше в байдарке, надо выезжать тогда к Траловой
яме или к Оленьей губе и ждать появления дельфинов.
Мы направились на этот раз в Пала-губу. Обогнули остров Ша-
лим. Прилив быстро мчал нас узким проходом между материком и
островом. Чайки, живописно расположившиеся на выдающихся мысах,
то и дело слетали при нашем приближении. Тишину нарушали крачки,
волнующимся полетом бороздившие воздух, за ними гонялись черные
поморники и отнимали добытую рыбу. Шум и крик поднимали обижен-
ные птицы.
С большим трудом вышли мы из Пала-губы. Приливное течение
было сильно, как в быстро текущей реке. Нас сносило.
Вдали высунулась голова тюленя. Круглоголовый усатый тюлень
взглянул на нас с любопытством и исчез под водой, потом появился
снова. Один раз он, вероятно, неоЬкиданно для себя, наткнулся на нашу
лодку, и мы ясно видели, как под водой с большой скоростью про-
мелькнуло желтое тело морского зверя с вытянутыми назад ластами.
Но вот послышалось фырканье, как чьи-то тяжелые вздохи, и неза-
медлили показаться «свинки» — дельфины. Их было три штуки.
Правильными ритмичными движениями появлялись они над водой и
исчезали вновь. Получалось такое впечатление, как будто бы они под
водой совершали, кругообразное движение, и только в высшей точке
проделываемого ими вертикального круга спины их, вооруженные плав-
ником, появлялись над водой.
Наша охота была не совсем обычного типа: мы собирались фото-
графировать дельфина, а наш спутник, шедший отдельно на байдарке,
должен был стрелять.
На некоторое время мы бросили грести и наблюдали, как то там, то
здесь /появлялись «свинки», фыркая и двигаясь как-будто бы без опре-
107
Из воды показался дельфин (фото Л. Г. Туровой).
деленного направления. Они уходили далеко от нас к острову Шалмму\
затем возвращались вновь.
После долгих ожиданий, наконец, удалось схватить момент появле-
ния зверя над водой, за кормой нашей лодки.
Наш товарищ, ловко управляя байдаркой, ожидал момента, когда
мы закончим фотографирование. После этого он направился туда, где
больше всего играли «свинки». Как только дельфины приблизились на
достаточное расстояние, он выстрелил и сразу попал в цель.
«Свинок» обычно стреляют картечью. Они слабы на рану, кровь их
не свертывается, и раненый быстро слабеет, окрашивая вокруг себя
воду в яркокрасный цвет. Раненые дельфины сильно мечутся и бьются;
приходится добивать их
копьем или ножом. Если
охотник в байдарке, надо
быть осторожным: испу-
ганное животное может
опрокинуть ее.
Оставить дельфина не
добивая, конечно, нель-
зя, так как он сравнитель-
но быстро пойдет ко дну.
Наш охотник ударил
копьем раненого зверя, и
мы, подъехав к нему, по-
могли втащить дельфина
в лодку.
Дельфин, о котором
идет речь, относится к
Удалось добыть одного дельфина.
группе зубатых китов
и называется «морской
108
свиньей». Это один из наименьших по величине представителей китооб-
разных животных.
Эти дельфины предпочитают держаться прибрежной зоны и сравни-
тельно редко заходят в открытый океан. Распространение морской сви-
ньи очень широко: весь север Атлантического океана, Баренцево, Бал-
тийское, Черное и Азовское моря. Дельфины иногда заходят в глубь ма-
териков. Так, были случаи добывания их в ЛадоЬкском озере, куда они
проникают по Неве.
Большими стадами морская свинья не собирается, плавая обыкно-
венно штуки по две, по три, реже собираются стайки до 6—8 голов.
Дельфин очень прожорлив. Питается он рыбой, нападая главным
образом на сельдей, стада которых преследует. Местами приносит вред
порчей рыболовных снастей.
Нсгайцы ехали на лошадях, на быках и на верблюдах.
Утомленные непрерывной многочасовой ездой, мы с нетерпением
ждали, когда можно будет сделать привал. Вот на фоне заката появи-
лись темные силуэты, мы ра1ссмотрели кибитки кочевников и что-то по-
хожее на верблюдов и людей. Но степь обманчива, в особенности ве-
чером: кибитки и люди оказались кустами, одиноко торчавшими на го-
ризонте.
Наконец, свернули с главной дороги на ночлег к кибиткам. Стало
совсем темно, когда мы подъехали к кочевке. Было тихо, даже собаки
не бросились на нас, как обычно, с назойливым лаем. Хозяин, посте-
лив на землю перед кибиткой бурку, односложно бросил: «садись». Он
вскипятил в кибитке воду для чая и принес нам кружок Сыра.
Отдыхали, лежа в арбе. Часу в двенадцатом запрягли лошадей и сно-
ва тронулись в путь. Тяжелая езда со всеми неприятностями сиденья в
неудобных позах, непрерывной качки и тряски усугубилась большим
количеством комаров. Ландшафт, насколько можно было рассмотреть в
полумраке, был монотонный — голая «и однообразная степь. Проехав ча-
са два, мы вновь остановились кормить лошадей и отдыхать.
Тучи комаров не давали нам заснуть. Стало совсем светло-, Когда мы
опять были я дороге, сопровождаемые роем этих несносных насекомых.
Теперь временами опять стали попадаться камыши и полувысохшие
озера. Соль выкристаллизовалась у берегов сплошной корой, которая иг-
рала в лучах восходящего солнца блеском бриллиантов и изумрудов.
Одинокие утки сидели на воде. Стадо журавлей-красавок, стоя в воде,
вытянулось шеренгой, и в утреннем освещении они казались большими
темными силуэтами. Проснулись жаворонки. В степи виднелись какие-
то крупные птицы. Подъехав к ним ближе, мы рассмотрели, что это бы-
ло большое стадо дроф — самцов и самок. Самки поднялись и, отлетев
в сторону, опять сели. Оставшиеся три- самца, распустив хвосты, ходи-
ли, как индюки, по степному бугру. Дальше мы проехали одинокую
большую иву стоявшую у самой дороги. К нам присоединились ногай-
цы, ехавшие на базар в Терекли. Кортеж был разнообразен: одни еха-
194
В ГОРАХ КАВКАЗА
ОХОТА НА СЕРН
Мне кажется, что самая интересная из всех видов охот — это охота
с винтовкой с подхода в горах. Она дает наиболее сильные спортивные
переживания, она требует от охотника проявления большой находчиво-
сти, ловкости и настойчивости.
Иной раз целый день видишь зверя, но для того чтобы подойти к
нему на выстрел, приходится обдумать сложный план с учетом направ-
ления ветра, особенностей рельефа местности, освещения и т. д. Много
трудностей встретишь на пути к зверю, неожиданные неудачи сулят
коварные скалы и ущелья, на взгляд такие красивые и заманчивые. Но
зато удача, зверь, добытый метким выстрелом, заставляет сразу забы-
вать все невзгоды и трудности этой охоты.
Каждый такой выстрел остается в памяти на всю жизнь и нельзя его-
сравнить с сотней других, сделанных по каким-нибудь птицам, когда
стреляешь дупелей или бекасов или уток на перелете.
И только одна охота по птице идет в сравнение с охотой на зверя
с подхода. Я имею в виду весеннюю охоту на глухариных токах.
Охота с винтовкой с подхода особенно полезна для бойцов-охотни-
ков. Она вырабатывает разведчиков и снайперов, которые не только в
совершенстве владеют своим карабином, но и учатся на встречах со
зверем, как, оставаясь незамеченным, приблизиться на верный выстрел.
Итак, дорогой читатель, идем со мной в горы Кавказа.
Несколько дней мы шли альпийскими лугами. Ковры синих коло-
кольчиков и желтых лютиков сменяли друг друга, фиалки удивляли
своей величиной.
Небольшой караван вьючных лошадей продвигался по едва заметной
тропе на склонах гор в ущелье Большой Лабы.
Поднявшись на большую высоту, где отдельными пятнами еще ле-
жал снег, мы перевалили через водораздел. Перед нашими глазами от-
крылась картина большого обрывистого горного хребта, с вершинами,
увенчанными снегом. Яркой зеленью сверкали склоны, а ниже густые
леса уходили в глубь ущелий. Белой извивающейся полосой катила свои
воды шумливая и пенистая Большая Лаба.
ПО
-<Г
Самая интересная из всех видов охоты — охота по зверю в горах с подхода.
Немного спустившись с перевала, мы стали лагерем на границе-
альпийских лугов м березового леса.
Завтра мы собирались поискать серн. Судя по характеру местности,,
охота здесь 'обещает быть удачной. Серны любят крутые обрывистые-
скалы, вблизи которых растет лес. Иногда серны заходят в густые за-
росли березняка, растущего по верхней границе леса. Здесь они отды-
хают ® жаркие часы дня, сюда бегут с открытых мест в случае опас-
ности.
Серны должны быть здесь по всем признакам. Уже сегодня мы под-
няли одну. Она лежала где-то в зарослях березы и рододендрона, но,
заслышав шум нашего каравана, вскочила, быстро поднялась вверх по
склону горы и остановилась.
А затем, оглядываясь и из-
давая шипящий свист, по-
шла все дальше и дальше и
скрылась между скал.
С вечера, еще до захода
солнца, я поторопился под-
няться на гору, посмотреть
ближайшие места. Были вид-
ны тропы, пробитые серна-
ми, а на примятой траве све-
жие следы. Надо думать,
что к вечеру серны ушли на
высокогорные пастбища и
сейчас их здесь не было.
Ниже, в бзшных зарослях
высокотравья, заметны мно-
гочисленные следы деятель-
ности медведей и кабанов.
Я заметил серну.
ПР
На другой день наш караван поднялся выше, до пятен снега. При-
шлось пересечь несколько неглубоких безлесных ущелий. В одном из
них, среди скал, заметили несколько серн; они паслись на склоне горы
•около темного отверстия большой пещеры.
Для нашей коллекции удалось добыть серну.
Решили их скрадывать. По нашим соображениям, серны не должны
4были уходить вверх на чистые места. Заметив нас, они, наверное, бу-
дут стараться прорваться вниз к лесу. Поэтому мы сговорились, что
J12
обойдем гряды скал с двух сторон, и тогда серны пойдут вниз, пытаясь
проскочить между нами.
Обсудив весь план охоты, мы спустились ниже и, прикрываясь боль-
шим бугром, подошли к скалам. Но не успели еще подойти к намечен*
ному пункту, откуда надо было расходиться, как на скалах и косогоре
появилсь серны, сначала одиночные, а затем и большое стадо. Я насчи-
тал голов двадцать, потом серны выбегали еще отдельными группами,
всего около сорока.
Серны сразу заметили нас, сначала они бросились вниз, потом по-
вернули в нашу сторону. Мой спутник выстрелил.
В стаде произошло смятение, животные метнулись в сторону, но,
пробеЬкав немного, остановились. Серны были в явном замешательстве
и не знали, на что решиться. Наконец, одна часть стада бросилась вниз,
а другая — повернула обратно в скалы. Тяжелым, но быстрым галопом
животные уходили от нас и исчезли за камнями.
Удивительно, почему серны бросились сверху к нам навстречу, ко-
гда они были еще настолько далеко, что не могли нас заметить?
Как потом выяснилось, наш проводник с лошадьми начал раньше
времени продвигаться по тропе и был замечен сернами. Они поэтому
бросились вниз, как мы и предполагали, но мы были на открытом мес-
те, так как не успели дойти до намеченного прикрытия среди скал.
Серны не подпустили на верный выстрел.
Хотя неосторожность проводника испортила хорошо обдуманный
план, все же его надо было доводить до конца и разойтись, как было
условлено.
Пройдя под скалами, я поднялся на гребень горы и осторожно за-
глянул вперед. Моему взору представилась группа серн, пасущихся на
площадке небольшой горной -вершины. Стрелять было далеко, и я спу-
стился ниже с расчетом, что мой спутник должен наткнуться на этих
серн, подходя с другой стороны, и нагнать их на меня.
В этот момент я заметил серну, быстро идущую по скалам снизу
вверх, шагах в трехстах от меня. Она на мгновение остановилась. Я под-
нял прицельный щиток (чего не надо было делать) и выстрелил. Пуля
ударилась над серной. Та сделала большой скачок и исчезла среди
скал.
Один за другим раздались два выстрела с той стороны, где был
мой спутник. Стадо серн пошло выше, но им, вероятно, не хотелось вы-
ходить на открытые альпийские луга, и они поодиночке стремились
уйти вниз к лесу. Одна перебежала через ущелье и начала спускаться
по противоположному склону. Вскоре я заметил еще одну, спускавшую-
ся между скалами по направлению ко мне. Надо было подпустить ее
как можно ближе.
Серна зашла между большими камнями и скрылась от меня. Вос-
пользовавшись этим моментом, я перебежал вперед.
Теперь она должна была появиться между скалами и итти либо
вверх, либо вниз. В обоих случаях я смогу стрелять. До нее было шагов
двести.
Наконец, серна появилась, но прямо против меня на скале. Я выстре-
лил с колена. Пуля ударилась под ноги серны. Не разобрав, откуда вы-
стрел, она осталась стоять на месте. Взяв немного выше, я выстрелил
еще раз. Серна подпрыгнула высоко в воздух, прошла, шатаясь, не-
сколько шагов и упала без движения.
На горе появился силуэт моего спутника. Я сделал ему знак рукой
и стал подходить к убитому зверю.
Трудно было тащить тушу убитой серны по очень крутому спуску.
8 С. С. Туров
113
В это же время мы заметили на противоположном склоне еще не-
большую группу серн, но не пошли туда, так как большинство из них
были самки с козлятами. Последние достигли половины величины взро-
слых. Испуганные серны блеют так же, как домашние козы, призываю-
щие своих козлят.
К нам подъехал проводник с лошадьми. Навьючив убитую серну,
мы добрались до более удобного места, и тогда разделали тушу, осво-
бодив ее от внутренностей.
Управившись с этим делом, двинулись в дальнейший путь. С высоты
гор было видно, что серны понемногу собирались на старое место, сна-
чала появились три-четыре, затем подошли еще шесть.
Мы не могли больше задерживаться здесь и шли дальше к вершинам,
хребта Ма-гишо.
НА ТУРОВ
Крутой подъем ведет нас все выше и выше. Миновав густые пих-
тарники, мы попали в березовый лес, где лесные поляны заросли густым
и высоким бурьяном, сильно потоптанным медведем и оленями; они про-
били здесь широкие тропы.
Выехав насколько возможно вверх по балке, оставили лошадей на
границе леса, на альпийском лугу.
Горные хребты, как бы завязанные узлом, разбегаются отсюда во
все стороны. Перед нашими глазами обрывистая стена с отдельными
зубьями скал, торчащими подобно башням полуразрушенного замка.
Медленно пробираемся вверх, пользуясь каждой ложбинкой и пря-
чась за большими камнями. На гребне горы могут быть туры и, если
не быть осторожным, можно отпугнуть их. Зрение, слух и обоняние у них
превосходные.
И действительно, через короткий промежуток времени мы рассмотре-
ли туров, стоявших, как изваяние, на >выступах скал на фоне яркосинего
неба.
Медленно поворачивались их головы, украшенные саблеобразными
рогами. Их было несколько старых козлов, и они, вероятно, уже давно
заметив и нас и наших лошадей, неподвижно наблюдали за непрошен-
ными гостями.
Пришлось лечь на траву и ждать до тех пор, пока туры не исчезли.
Только после этого можно было начать подниматься выше.
На нашем пути было видно много турьих следов. Вся трава была
поедена так, как будто бы здесь гоняли домашних овец. Земля была вы-
бита копытами. Все говорило о том, что здесь постоянно пасутся туры.
Подъем был очень крут. Но как только мы выбрались наверх, нашим
взорам предстал громадный козел с прекрасными рогами. Не замечая
нас, он пасся на альпийском лугу. Расстояние было большое, но все же
через мгновение он поднял голову и замер, всматриваясь и прислуши-
ваясь. И после того, как тур уловил наше движение, он громко сви-
стнул, повернулся, свистнул еще раз и исчез за пригорком.
После этого в бинокль мо1жно было рассмотреть, как еще появились
туры, сначала один, потом два. 'Видно было, как козлы, играя, бодались.
Они наскакивали друг на друга, подпрыгивали вверх и с силой ударя-
лись лбами.
Потом (мы наблюдали, как по острому гребню горы друг за другом
прошли четырнадцать больших рогалей. Проводив их глазами (в би-
нокль), мы направились к тому -месту, где заметили первый раз туров на
скалах. Мне казалось, что это были все одни и те же козлы, но провод-
ник утверждал, что это другие.
114
В горах нас сопровождал проводник, старый опытный охотник.
Я поверил ему и стал подходить к скалам, стараясь подойти к ту-
рам. Незаметно для себя мы поднялись m большую высоту.
Туров нигде не было видно. Мы осмотрели все закоулки среди скал
в надежде встретить хоть одиночного козла, но, как мне и думалось
раньше, туры, вероятно, все собрались вместе и ушли, напуганные на-
шим появлением-.
Но вдруг, как часто бывает, совершенно неожиданно раздался свое-
образный голос тура. Он несколько напоминает свист горного сурка.
Долго мы не 'Могли определить местонахождение зверей, пока, наконец,
проводник не выбрался по узкому карнизу и не разглядел четырех са-
мок. Стрелять мне было не нужно (так как нам надо было добыть коз-
ла для изготовления чучела), и я решил сфотографировать их.
Фотографировать гораздо труднее, чем стрелять. Надо подкрасться
к зверю как можно ближе, шагов на сорок, иначе будет очень мелкое
изображение.
Туры, очевидно, заметили нас и пошли, прячась за скалы. Я побежал
вперед по косогору. Одна самка задержалась на скале довольно долго,
и я начал подползать к ней, но она заметила меня, свистнула и броси-
лась почти по вертикальной стене вниз в расселину между двумя
скалами.
Пошли дальше. Выбрались на гребень основного хребта. Идя по не-
му, все время внимательно осматривали склоны. Под отдельным «шиха-
ном», как называл проводник выступающие скалы или вершины гор,
заметили трех или четырех туров. Налетел туман и накрыл их. При-
шлось подняться выше в надежде обойти вершину горы и подойти к
турам.
Туры бодались (фото Н. Немнояова).
116
Туман медленно сползал с вершины горы.
Ниже нас, среди осыпей камней, лежала серна. Заметив наше по-
явление, она встала, зашла за бугор и, выставив одну голову, наблю-
дала за нами.
Мы шли под гребнем хребта по хорошо заметным тропам, пробитым
турами. Местами встречались участки, где трава была совершенно вы-
бита. Здесь туры «солонцуют», то-есть грызут землю, содержащую ми-
неральные соли.
Звериные тропы проходят по осыпям и отвесным скалам. Итти по
ним трудно, а кое-где и совсем невозможно. Приходилось делать зна-
чительные обходы.
Наконец, мне посчастливилось увидеть трех самок и козленка. Одна
из них ложилась на траву и катилась боком, вниз «головой по очень кру-
тому склону. Этим она, вероятно, избавлялась от мух и комаров, назой-
ливо пристававших к животным.
Не замечая нас, туры быстро опустились вниз и скрылись из глаз.
В этот момент мы заметили тура на противоположном склоне ущелья.
Затем появился еще и, наконец, гуськом вышли четырнадцать козлов.
Это были несомненно те же самцы, которых мы спугнули в самом на-
чале нашего подъема на горы.
Туры были, от нас на большом расстоянии. Они шли не торопясь, и
то скрывались за скалами, то опять появлялись, но уже несколько выше.
Опять надвинулись клубы тумана и закрыли от нас интересное зре-
лище. Солнце было уже на закате и нам надо было возвращаться.
Мы вышли на то место, где спугнули серну, но ее здесь не было.
Туман разорвался и сквозь его клочья можно было хорошо рассмо-
треть туров, опять вышедших на скалы. Прекрасное зрелище представ-
ляли четырнадцать рогачей, выстроившихся на скале, освещенной
117
красным светом заходящего солнца. Среди них было несколько круп-
ных козлов с особенно большими рогами. Некоторые вскоре легли на
скалы, другие паслись, медленно -поднимаясь по горному склону. Вот
один из них поднялся выше и зашел в пещеру, за ним последовал еще
один. Остальные разошлись тут же по скалам. Неизменно один или два
зверя занимали такую позицию, с которой могли видеть вокруг себя на
большое пространство. Это не были постоянные сторожа, но обязан-
ности эти выполнялись то одним, то другим туром.
Нам не пришлось долго любоваться животными. Опять заклубился
туман и, как завесой, задернул горы и их обитателей. Надо было вни-
мательно следить за тем, чтобы не заблудиться и спуститься именно в
то ущелье, где мы оставили лошадей.
Проходя мимо березняков, подняли выводок тетеревов и долго слы-
шали, как беспокойно квохтала тетерка, собирая в тумане свой выводок.
Погода испортилась. Пришлось несколько дней сидеть в балагане и
ждать, когда, наконец, туман откроет горы и перестанет назойливо ба-
рабанить дождь.
За время вынужденной остановки проводники много рассказывали о
своих охотах. Приятно было, сидя у костра в уютном балагане, слу-
шать эти рассказы, такие яркие и жизненные, о многочисленных ветре
чах со зверями, о тяжелых горных походах зимой. Как-то забывался
надоедливый дождь, стучавший в крышу балагана, и незаметно прохо-
дили часы ожидания.
Проводник рассказывал:
— Пошли как-то охотиться на кабанов к горе Слесарной, с ночев
кой. Вышли к своему балаганчику, что под высокой скалой...
— Вечером пошел в конец поляны, куда свиньи на пастьбу выходят...
— Место выбрал хорошее. Сижу, ожидаю. Стало вечереть. Вдруг в
темном ельнике под горой Слесарной закричал барс...
— Немного посидел, вижу кабан идет по лесу. Спустился я ниже,
выстрелил и убил его...
— Ну, думаю, напугал барса...
— Выпотрошил кабана. В сумерках на табор вернулся...
— Месяц взошел рано. Опять барс закричал, и часто так стал кри
чать с промежутками в 10—15 минут. Рев сильный, по лесу раскаты-
вается, а то, как кашель какой-нибудь сиплый. Жутко даже делается.
— Товарищ мой предлагал итти ночью, но решили, что не стоит,
испугаем зверя, а не увидим...
— Когда хорошо рассвело, я и говорю товарищу: пойдем снимем
шкуру с кабана. В этот момент заревел барс...
— Пошли осторожно, след скоро нашли. Старый снег весь истоптан
был, как будто катались тут. Оказывается, с самкой он тут был. В са-
мый гон мы попали...
— Обрезали- мы следы, осмотрели, куда пошел. Вверх на скалу о?
забрался. А там ельники растут, заслоняют, не видать как следует...
— Вдруг со скалы камушки мелкие посыпались, а за елкой не ви-
дать, кто там. Выскочил *я скорее на прогалину, снег шуршит под нога-
ми, а сам все на скалу гляжу...
— А он, эверь-то, выскакивает на чистую скалу, за ним самка. Под-
нял я прицел на 500, показалось что они очень высоко. Пуля на пол-
метра выше о скалу ударила. После выстрела барс ощетинил шерсть,
я скорее щиток (на винтовке) на место поставил. В этот момент самка
сделала два прыжка и скрылась, он за ней. Я выстрелил ему вслед, был
уверен, что попал. Трудно было добраться туда, рубили деревья, кое-
как влезли на скалу. В ельнике нашли барса, мертвый ле)жал...
118
— А то как-то шли мы вдвоем по склону Китайской балки, увидели
«пантера», так барса у нас называют. Оба сразу мы выстрелили, пули
ударили в снег немного выше. Барс бросился на то место, вероятно, ду-
мал, что какой-нибудь зверек, мышь что-ли, 'прошуршала. Вторым вы-
стрелом, верный прицел взял, убил барса...
Кавказский барс в настоящее время живет в самых глухих и безлюд-
ных местах, еще кое-где сохранившихся в пределах Западного Кавказа.
Этот хищник — опасный враг горных копытных животных — туров, серн,
а также нападает на оленей и кабанов. Благодаря своей силе и ловко-
сти, он преследует с успехом этих крупных животных, но ловит так-
же иногда и птиц. В настоящее время >в силу своей малочисленности
барсы не наносят существенного вреда другим животным, и сами по себе
они представляют большую ценность, хотя бы для наших зоологических
садов. На человека барс не нападает, хотя раненый представляет опас-
ность. Правда, в Закавказье (в Армении) известны случи нападения бар-
сов на детей. Днем очень редко удается встретить барса. Охотится он за
добычей обыкновенно ночью, и только вечером или рано утром! можно
подкараулить его. Охотники рассказывали мне, что однажды барс пре-
следовал самку оленя на глазах у целой группы всадников, и только
выстрелами удалось отогнать его от намеченной добычи.
Проводник продолжал свои рассказы.
— Сижу однажды на склоне, всматриваюсь. Напротив, через уще-
лье, увидел каких-то двух зверей. Была у меня с собой подзорная тру-
бочка, вынул я ее из-за пазухи, поглядел — два медведя ходят.
— Стал я к ним подкрадываться, а сам наблюдаю все время, как бы
не перешли куда-нибудь. Наконец, пришел к тому месту, где они были.
— Что за чума.— нет зверей.
Зверь-то выше меня в падинке стоял.
119
— Разыскал я их след, немного прошел по нему, смотрю, а зверь-то
выше меня в паданке стоит.
—	Он здоровенный, бурый, а медведица-то темносерая.
—	Постеснялся я в голову стрелять: промахнешься — задавит. Не
поймет, откуда стреляют; он после выстрела — куда головой стоит, ту-
да и несется. Сомнет, в особенности, если под гору бросится.
—	Повернулся он в конце концов на гору головой, открыл место
для прицела против сердца, тут я из берданки своей и ударил.
—	Молниеносно он так крутнул, да вниз, уже очень большим, длин-
ным каким-то он мне тогда показался.
—	А медведица тоже по склону вниз пустилась бежать, ударил я
в нее два раза, да не попал.
—	Выскочила она на присколочек \ задержалась и оглянулась. Вы-
стрелил по ней, она сразу вниз в балочку и покатилась. Если бы- не
остановилась, то, наверное, и не убил бы ее.
—	Полез я под гору к тому месту, куда первый медведь покатился.
Смотрю, след есть, а крови нет. Я дальше, а там обрыв сажен в сотню,
скала. Медведь ушел по ней вверх. Пришлось и мне карабкаться за ним.
—	Пробираюсь по узенькой кромке, сначала шел, а потом уж и на
коленях пополз. Скала кривулями, что там впереди — не видно, лезу с
ост рожн остью.
— Думалось мне: медведь пролез — значит и я «пройду.
— Ну, и залез: и медведя вижу и повернуться сам никак не могу.
Так узко мне на скале, что фуражка и та мешает, о скалу козырьком
толкает. Руку опустить нельзя, одной рукой ружье по скале передви-
гаю, а другой за камни держусь.
— Вижу, медведь задом ко мне сидит. Стал я помаленьку назад
пятиться, картуз зацепился, полетел вниз, не стал я даже смотреть.
— Медведь, боюсь, назад полезет, тогда и ему и мне конец будет.
— Выполз я кое-как задним ходом. Вроде не перепугался тогда, но
потом, когда вылез, как посмотрел, где я был — и что только заставило
меня туда лезть...
— Воображалось, как бы я полетел за картузом вниз в пропасть.
— Но медведь там на скале оставался. Тогда забрался я в обход
повыше его, да давай через него камни в пропасть кидать. Все же не
вытерпел он, вернулся оттуда. Был сильно ранен.
— Когда медведь стал из-за скалы выбираться, приложился я из
берданки да по голове его и стукнул.
— Полетел он вниз, потом покатился, и так до самого снега, что
внизу под скалами лежал.
— Далеко потом кругом обходить пришлось, пока добрался до него
шкуру снимать. Как увидел его лапу, так меня мороз по коже про-
брал—вот обнял бы!
— А гора с той поры так «Картузовой» и прозывается.
— А то вот со мной случай, —продолжал проводник.
— Иду по гребню, там в одном месте скалы сгрудились и между
ними узкий проход остался, вроде калитки.
— Слышу, ниже меня сланцы на горе звенят. Оказывается гадюка
ящерицу поймала. Убил гадюку, прошел калитку, ниже немного спу-
стился к ельнику. Отдохнуть присел, закурил.
— Смотрю, медведь, не доходя ельника, по осыпи лазит. Положил я
мундштучок на камень, так он и до сего дня там лежать остался, а сам
к медведю подкрался и выстрелил.
1 Присколочками местные охотники называют скалы, выдающиеся из общей
массы горы.
120
Тур Северцова в горах Кавказского заповедника (фото Н. Немнонова).
— Заревел он и вниз.
— Спустился я за ним в балочку, ручей там, камень навесом, а под-
него вода бьет. Обошел это место кругом, следов нигде не видать. Зна-
чит, медведь мой тут где-то, не вышел нигде. Вероятно, думаю, его в
воде на дне буруном держит.
— Срубил шестик, стал им в воду ширять, а рукой за камень дер-
жусь и вперед все смотрю. Глядь, медведь-то тут, под камнем, около
самой моей руки. Я отскочил в сторону и говорю: «Мишенька, вылазь!».
Он повернулся, я ему в голову и выстрелил. Потом из воды вытащил,
шкуру снял, да к дому помаленьку и тронулся.
Прошло несколько дождливых дней. И вот однажды ночью туман
осел, облака рассеялись, и по всем признакам должна была установить-
ся хорошая погода. Утром мы выехали к высокогорному озеру, от кото-
рого должны были подниматься на хребет в поисках туров. На берегу
мы оставили лошадей и двинулись вверх по склону горы. На этот раз я
предполагал не стрелять, а фотографировать туров и серн.
Как только мы выбрались на первый контрфорс хребта, шесть туров
самок прошли по склону, свистя и прыгая со скалы на скалу.
Немного дальше мы долго наблюдали серну, стоявшую на отвесной-
скале, обрывавшейся на громадную высоту. Обойдя недоступный уча-
сток хребта, мы поднялись выше по каменным россыпям. Довольно да-
леко впереди нас на скалы вышел тур и замер в неподвижности,
В бинокль удалось рассмотреть, что это была самка с козленком.
Ветер был благоприятный и мы стали подходить к туру, но не ближе как
в 150 шагах от нас турица начала посвистывать. Козленок сейчас же
вскочил на ноги, он до этого лежал, и побежал вверх по скалам. Это
обеспокоило мать, и она тоже ушла вверх в камни.
121
и
Самка тура появилась на следующем отроге горы.
Пока мы перебирались через ущелье, турица -с козленком появилась
на следующехМ отроге горы и, немного постояв, легла. Вскоре к ней по-
дошла, еще самка с двумя козлятами.
Я начал было снимать туров киноаппаратам, но туман закрыл все
молочной пеленой и только было слышно, как посвистывают туры, веро-
ятно, обеспокоенные шумом аппарата. Ветер не наносил на зверей на-
шего запаха, и они не убегали.
Нам надо было немного отдохнуть и позавтракать. Пока проводник
возился, раскупоривая банку консервов, я присел на камни, любуясь
мрачной красотой тор. Трудно описать суровую картину обрывов и
пропастей, увенчанных зубчатыми скалами. Клубы тумана тяжело полз-
ли снизу и накрывали вершины.
Мне вздумалось сделать несколько шагов вперед и заглянуть в уще-
лье, но, обернувшись, я заметил большие рога тура, торчащие из-за
скалы.
Громадный козел лежал под скалой в нескольких десятков шагов от
того места, где мы расположились на отдых.
Карабкаясь по скалам, я стал подбираться к туру, соблюдая вели-
чайшую осторожность. Надо было подкрасться так, чтобы видеть всего
зверя и тогда начать съемку.
Рога не изменяли своего положения, тур спал. Мне казалось, что ко-
зел должен был вскочить и броситься бежать на виду, и тогда я буду
снимать его чуть ли не крупным планом, так близко он был от меня.
Но, увы! Ветер, такой непостоянный в горах, в особенности в пасмур-
ную погоду, в самый последний момент повернул и подул в сторону тура.
Осторожный козел скользнул за скалой. Он не вскочил и не выпря-
мился передо мной, как я наивно представлял себе. Кроме его громад-
ных рогов мне ничего не пришлось увидеть.
С досадой на неудачу принялся я за свой скромный завтрак.
Походив еще некоторое время по хребту, я заметил тура и подкрался
к нему на расстояние сотни шагов. Решил снимать.
Тур стоял не особенно удачно: голова его сливалась с выступом ска-
лы, и мне пришлось лечь на землю, и тем изменить фон, на котором
122
Горные хребты разбегаются отсюда зо все сторолы.
гора Алоус.
вырисовывался зверь. Прилаживаясь, отыскивая упор для рук, я нечаян-
но нажал кнопку автоматического механизма киноаппарата, машина ко-
ротко .звякнула. Тур, несмотря на значительное расстояние, нас разде-
лявшее, услыхал звук, насторожился и повернул голову в мою сторону
Поймав изображение в видоискателе, я пустил автомат. Шум, произ
водимый аппаратом, испугал тура, и он бросился бежать. Как быстро
скрылся он, можно судить по тому, что снято было только одиннадцать
кадров, а в секунду при нормальной киносъемке проходит 16 кадров.
Меньше секунды понадобилось туру для того, чтобы исчезнуть между
скалами.
К этому времени туман закрыл горы, и мы поплыли в сыром и холод-
ном белом море. Надо было скорее возвращаться к озеру, к лошадям.
Быстро пошли по склону. Пройдя некоторое время, мы натолкну-
лись на хребет, повидимому, боковой, вылезли на него и пошли в пра-
вую сторону. Мне казалось, что мы идем в неверном направлении, о чем
я и говорил проводнику.
С большим трудом брали высокие горные пики, карабкаясь по гро-
мадным каменным глыбам. Несмотря на то, что мы поднимались с од-
ной вершины на другую, было ясно, что путь наш идет по боковому от-
рогу, спускающемуся все ниже и ни|же.
Наконец, отвесный обрыв преградил нам возможность двигаться
дальше. Пришлось спуститься и итти в обход. Густой туман не позво-
лял выяснить, куда же надо было итти дальше.
Обойдя отвесные скалы и поднявшись опять на большую высоту, мы
вышли, как нам казалось, на основной хребет, но с этого места можно
было двигаться только на запад, в то время как нам надо было итти на
восток.
Солнце, вероятно, садилось. Туман принял молочно-розовый оттенок
и сгущался все больше и больше.
Дул холодный пронизывающий ветер. Сильно продрогшие, мы бегали
по площадке на вершине хребта и старались понять, куда же надо
итти. Везде были обрывы и пропасти, их мы угадывали в тумане.
Было ясно только одно: мы заблудились. Темнело. Предстояло ноче-
вать здесь без огня и воды. Если пойдет дождь или снег, то на высоте
нескольких тысяч метров можно замерзнуть: стоял сентябрь, а на нас
были только рубашки. Всю теплую одежду мы оставили около
лошадей.
Проводник, весьма смущенный всем происшедшим, спускается вниз
в поисках тропы. Ему хочется пройти к лесу, и реке; где-то внизу, на
расстоянии тысячи метров по вертикали, шумит она, напоминая о воде.
В последних отблесках заката еще можно различить темные массы
скал, сгрудившихся внизу. Идем ощупью, так как туман все усиливается
и к тому же наступает ночь. В сумраке, среди разорвавшихся клочьев
тумана, мы видим, что подошли к зияющей пропасти и убеждаемся в том,
что сойти здесь вниз нет никакой возможности. Оставалось одно: сидеть
и ждать. Сказывалось сильное утомление. Итти дальше не было сил.
Холодно, стараешься сидеть совсем неподвижно, малейшее движение
вызывает непреодолимую дрожь во всем теле. Стало совершенно темно.
Откуда-то прилетела сова и, беззвучно покружившись над нами, исчез-
ла во мраке.
Но вот появились отблески восходящей луны, неясный свет начал
пронизывать море облаков, расстилавшихся кругом нас, и оседавший
туман открыл вершины горных хребтов.
Медленно поднималась луна, еще медленнее оседал туман. Наконец,
мы могли двинуться к нашей стоянке. Теперь, при лунном свете, можно
124
С убитым туром.
было определить, где мы находимся и куда надо итти, не теряя взя-
того направления. Лунный свет, фантастически освещавший горы, по-
могает нам пробираться по скалам и узким перешейкам над пропастями,
по тем местам?, где мы так беспомощно кружились в темноте.
По сторонам, на склонах в темноте посвистывают туры, обеспокоен-
ные нашим появлением. Вот виднеется озеро, поблескивающее в сере-
бряном свете луны. Седлаем лошадей и, не разбирая опасных мест тро-
пы, спешим добраться до балагана, костра и горячего чая.
Через несколько дней, перебравшись в другие места, возобновили
поиски туров. На этот раз я решил добыть тура для наглей коллекции.
Вдвоем с проводником мы выбрались на сравнительно невысокий
хребет, и после долгих поисков нам удалось заметить стадо в восемь
голов. Некоторые из них лежали, а некоторые ходили по верхам скал.
Для того чтобы подойти к ним на верный выстрел, надо было -спустить-
ся, пересечь ущелье и подняться на тот хребет, где паслись туры.
Они скоро заметили нас, начали свистеть и перешли на следующий
отрог хребта, а затем скрылись на другой стороне горы.
Подниматься пришлось по сплошным зарослям рододендрона. Доб-
равшись до вершины, я, под прикрытием камней, заглянул на другой
склон. Прямо против меня, на высокой скале, стоял тур. Четко вырисо-
вывались на фоне неба его крутые рога.
Положив винтовку на камень^ я выстрелил. Тур свалился со скалы,
но, оправившись после падения, пошел в соседние скалы, оставляя
обильный кровавый след.
Нам пришлось взять очень крутой подъем, как можно скорее подой-
ти к месту падения зверя и затем опять спуститься в обход скал. Про-
125
Убитого тура принесли проводник и препаратор.
водник уверял меня, что тур скоро ляжет, так как он, невидимому, был
тяжело ранен. В этот момент я увидел, что тур -перебегает поляну зна-
чительно ниже нас. Он сильно хромал и вскоре лег у нас на виду.
Через несколько минут он все же -встал и пошел вниз к лесу.
Мы пошли за ним. Когда преходили группу скал, то на одной из них
появился небольшой козленок и с любопытством рассматривал нас. По-
стояв некоторое время, он побежал вверх и скрылся из виду.
След раненого тура тянулся до соснового леса. Кое-где была видна
кровь, но вскоре след потерялся, и мы задержались на одном месте, не
зная, в каком направлении надо итти.
Вдруг послышалось блеяние козла. Быстро поднялся я на группу
больших камней, -возвышавшихся в лесу на границе с альпийскими лу-
гами. Отсюда ясно был виден тур, стоявший около упавшего дерева.
Прицелившись в лопатку, я выстрелил. Тур упал и забился.
Вскоре к нему подошел проводник, а затем -и я, спустившись с до-
вольно высокой скалы. Выпотрошив зверя, мы подтащили его к тропе,
а после за ним пришли второй проводник и препаратор.
День склонялся к вечеру, стало темнеть. На противоположном скло-
не заревел олень, его троекратный призывный крик разнесся далеко в
холодном осеннем воздухе и, повторенный эхом, замер среди горной
тишины.
Стояли ясные солнечные дни, и это давало нам возможность усилен-
но заняться киносъемкой. Решено было устроить утром загон на туров,
чтобы снять их на кинопленку.
Предварительно изучили места, где постоянно ходило стадо самцов
на солонец, и -решили затащить туда тяжелый киноаппарат «Дебри».
Кинооператор и режиссер, работавшие при нашей экспедиции, должны
126
были засесть за камнями, а другая группа людей, переждав некоторое
время, двинуться из-под горы.
По нашим предположениям, туры, заметив загонщиков, должны' бы-
ли пойти по тропе вверх и пройти узкими воротами между двумя обры-
вистыми ’скалами, где их и подкарауливали с киноаппаратами.
На заре, когда только начинало светать и роса еще лежала на гу-
стой траве альпийских лугов, наш многочисленный отряд покинул ноч-
лег и двинулся к вершинам гор. Соблюдая полную тишину, подвигались
люди как можно быстрее к тому месту, где должны были разделиться
на две группы. Загонщики остались ниже, кинооператор и сопровождав-
шие его носильщики поднялись до гребня хребта. С трудом втащили
наверх треногу и тяжелый громоздкий чемодан с «Дебри».
Вот, наконец, ворота, откуда надо было ждать туров.
Солнце выглянуло из-за гор. Освещение было прекрасное. Устроив-
шись под прикрытием скал, мы напряженно ждали появления зверей.
По распорядку охоты наступил ча-с, когда загонщики должны были
двинуться вверх к турам, которые, по нашим наблюдениям за предыду-
щие дни, вероятнее всего стояли под скалами.
И действительно, вскоре мы заметили стадо из восьми козлов; на
очень большом от нас расстоянии они начали подниматься по склону
горы. Они видели загонщиков, останавливались, оглядывались на них.
Все внимание кинооператора было сосредоточено на узком проходе
между скал.
127
1ревожныи свист туров едва доносился до слуха людей, сидевших в
засаде.
Все внимание кинооператоров было сосредоточено на узком проходе
между скал. Здесь должны были с минуту на минуту появиться туры.
Мы лежали, приготовив аппараты.
В этот момент сзади нас, совсем близко, громко свистнул тур. Все
обернулись, но зверь уже исчез. Все стадо проскочило выше и перешло
поляну на недоступной для киносъемки дистанции.
На Кавказе живет несколько видов туров. Восточный район Глав-
ного Кавказского хребта населяет тур дагестанский, на Запад-
ном Кавказе живет тур Северцова, а между этими двумя видами,
в районе Эльбруса, на небольшом пространстве встречается кавказ-
ский т у р. По внешнему виду все эти туры отличаются формой рогов.
У дагестанского тура рога толстые и массивные, немного напоминаю-
щие бараньи, а у других видов они саблеобразно изогнуты.
По образу жизни все туры очень близки. Живут они высоко в горах.
Летом забираются в неприступные скалы, где спасаются от пре(у1едова-
ния человека. Там, где их не беспокоят, они спускаются значительно
ниже и предпочитают держаться в пределах альпийских лугов.
На пастбища туры выходят к вечеру за несколько часов до захода
солнца, ночь они проводят на лугах, пасутся и отдыхают. Утром, в осо-
бенности в тех местах, где их беспокоят, они уходят в скалы, ближе к
вершинам, и там остаются в течение дня. В самое жаркое время туры
лежат.
Дагестанский тур.
Осенью, когда в горах
выпадает снег, туры и сер-
ны покидают высокогорные
(альпийские) зоны и спуска-
ются ниже. Спасаясь от глу-
боких снегов, туры придер-
живаются южных склонов,
где ветер сдувает снег со
скал и солнце пригревает
зимой.
В поисках защиты от
сильных ветров туры иной
раз заходят далеко в лес,
где выбирают скалистые ме-
ста.
В зимнее время турам и
сернам приходится тяжело.
Волки преследуют молодежь
и самок, которые должны
скоро принести козлят.
Мне много раз приходи-
лось находить в горах сухой
волчий помет, сплошь со-
стоящий из зимней турьей
шерсти.
Зимой турам трудно до-
бывать пищу, сухую траву
приходится выкапывать из-
под снега или же доволь-
ствоваться древесной корой,
лишайниками и другой ма-
лопитательной пищей.
128
Голова тура Северцова.
Гибнут туры и серны также и от снежных лавин, -которые часто
бывают во второй половине зимы.
Для зимующих зверей очень страшны обильные снегопады — бура-
ны. Тогда животные придерживаются небольшого района, где прокла-
дывают в снегу целые траншеи, питаясь корой и ветвями деревьев.
А. А. Насимович приводит интересное наблюдение, сделанное им
28 декабря 1936 г. на горе Тыбга, когда ему пришлось видеть большого
тура — самца, пробивавшего себе дорогу в полутораметровом рыхлом
снегу. Тур был настолько беспомощен, что через пять минут люди на
лыжах нагнали его. Животное совсем выбилось из сил, и один человек
легко удерживал его, пока тура фотографировали. После этого козел
был отпущен на свободу.
Туры, как и серны, обладают прекрасным слухом, зрением и в осо-
бенности обонянием. Запах человека они чувствуют на очень большом
расстоянии. Поэтому никогда нельзя подходить к ним «под ветер», то-
есть так, чтобы ветер дул от охотника на зверя. Можно с уверенностью
сказать, что при ветре тур может уловить запах человека на расстоянии
около километра.
Туры не так боятся вида человека, как его запаха. Поэтому иногда
удается подкрасться против ветра к туру довольно близко, но по ветру
подойти просто невозможно.
Конечно, подкрадываясь, никогда не следует попадаться ему на
глаза. По открытым местам надо передвигаться ползком или на четве-
реньках. Вид человека, идущего во весь рост, больше напугает и тура
и серну.
Туры отличаются довольно флегматичным характером, в особенно-
сти старые. Они часто целыми часами лежат на снегу или* на льду, вы-
бирая такие места, с которых хорошо видно во все стороны. Но ко-
гда им грозит опасность, они быстры в своих движениях. По способ-
ности карабкаться и прыгать по скалам и кручам туры стоят, пожа-
луй, выше всех других копытных животных нашей страны.
9 С. С. Туров
129
Особенно тур поражает своей ловкостью, когда бросается вниз и
быстрыми, смелыми прыжками спускается с отвесных скал. Сбегают с
крутых снежных полей они иногда с такой быстротой, что снег брыз-
гами разлетается из-под ног.
Маленькие турята, которым едва пошел второй месяц от рождения»
великолепно бегают и прыгают по скалам и бесстрашно следуют за
родителями, пробегая очень опасные обрывистые места.
Самое лучшее время для охоты — осень. Исчезают комары и мош-
ки, ходить не жарко и, если не льет непрерывно дождь, а стоят тихие
солнечные дни, то не хочется уходить от леса и гор.
ПРОМЕТЕЕВА МЫШЬ
Замечательно живописно Трусовское ущелье в истоках реки Терека.
Многочисленные аулы, разбросанные по его сторонам, стоят один про-
тив другого, как крепости, увенчанные башнями. Поднимаясь от этих
аулов в горы, на их склонах, покрытых альпийскими лугами, мы нахо-
дили множество кучек земли, которые сильно напоминали те, которые
делают кроты, роя свои длинные подземные ходы.
Но если вы спросите горца-осетина, кому принадлежат кучки — вы-
бросы земли, он скажет вам, что в норах под землей живет «курмышт»»
т. е. слепая мышь. В науке это замечательное животное, относящееся
к подсемейству полевок, получило название «прометеева мышь». Этот
грызун — небольшой величины, с молодую крысу, коричнево-серого или
черного цвета. На пальцах передних ног у прометеевой мыши развиты
длинные когти, которыми она роет землю. Глазки маленькие, но ими
она все же видит. Другой подземный житель — слепец, глаза которого
недоразвиты и находятся под кожей в виде маленьких зернышек, со-
вершенно слепой и руководствуется только обонянием и слухом.
Прометеева мышь.
1
130
До 1925 г. существовало мнение, что прометеева мышь встречается
только у Крестового перевала по Военно-Грузинской дороге. Наши
подробные исследования показали, что это животное распространено
значительно шире по Кавказскому хребту, вплоть до Западного Кавка-
за, где населяет некоторые районы Кавказского заповедника. Но все
же прометеева мышь встречается только в пределах этой страны.
Прометеевы мыши роют под землей, на небольшой глубине, много-
численные длинные ходы. Их приходилось видеть и на крутых заросших
травой горных склонах, и между камней 'россыпи, и почти у самого
ледника Адай-ком.
Вероятнее всего, прометеевы мыши живут парами. При раскопках
обнаруживались самец, самка и 4—5 молодых. Изолированные норы с
гнездом встречаются редко, чаще всего от гнезда идут ходы во все
стороны и они переплетаются с другими, идущими от соседних гнезд.
Рождение детенышей происходит в половине июня. В сентябре моло-
дые достигают значительной величины, по сравнению со взрослыми, и
начинают копать самостоятельно. Интересно наблюдать, как идет ко-
пание норы. Работает зверек чрезвычайно энергично и быстро, сначала
передними ногами. Время от времени он упирается головой и отбрасы-
вает накопанную землю задними, головой выталкивает землю отдель-
ными толчками из норы. Наиболее интенсивно роют прометеевы мы-
ши утром и вечером. Возможно, что ночью они тоже копают. Норы
имеют выходное отверстие, через которое зверек, выбежав на поверх-
ность земли, хватает какую-нибудь травинку и убегает с ней обратно.
Эти отверстия иногда остаются открытыми, но часто прометеева мышь
изнутри забивает ход землей. Во всяком случае, если нарушить целость
хода, то через некоторый промежуток времени появится мышь и забьет
ход землей изнутри.
Зимой прометеевы мыши бодрствуют и в спячку не впадают. Весной,
как только начинает подтаивать снег, они появляются на его поверхно-
сти в большом количестве. В это время за ними успешно охотятся ли-
сицы, которые великолепно слышат, где копается появляющийся из-
под снега зверек. Много в это время погибает прометеевых мышей от
голода, их находят замерзшими на снегу. Вероятнее всего, что талые
воды начинают заливать норы и вынуждают мышей выходить на по-
верхность снега.
Прометеевы мыши — опасные вредители сенокосных лугов. Будучи
широко распространенными по альпийским лугам, грызуны эти перека-
пывают своими норами большие площади. На тех местах, где они
проявляют свою роющую деятельность, разрастаются сорные травы: че-
мерица, конский щавель и др. Часто нор так много, что во взрыхлен-
ной почве вязнет нога. Дождевая и снеговая вода, попадая в норы про-
метеевых мышей, размывает их, вследствие чего происходит оползание
почвы, и эти площади погибают для сенокоса; размывая норы на доро-
гах и горных тропах, вода в значительной мере портит их. Овцы про-
давливают копытами ходы, и на лугах появляются в большом количе-
стве ямы и целые канавки. Разрушая поверхность луга, прометеева
мышь отнимает у горца значительные покосные участки.
Осетины-горцы, насколько могут, борются с этим злом. Они, запру-
живая горные ручьи, заливают водой норы прометеевых мышей. Для
ловли этих животных мы пробовали устраивать такие запруды. По ка-
наве, отведенной от ручья, вода достигала нор и, так как они связаны
между собой, устремлялась по всей системе ходов. Мыши покидали
свои затопленные жилища и выходили на поверхность земли. Но, веро-
9*
131
ятно, не все ходы заливались водой, что давало возможность многим
зверькам отсиживаться в сухих местах.
Осетины рассказывали, что в случае удачи, когда хорошо прове-
дена к норам вода, им удавалось убивать до сотни прометеевых мышей.
Прометеева мышь была найдена нами не только в Осетии, но и, как
упоминалось выше, в Кавказском заповеднике. Здесь, на Уруштене,
около лагеря Холодного, живут эти зверьки, отличающиеся своей чер-
ной окраской. На Западном Кавказе они спускаются вниз и населяют
долины и их склоны значительно ниже верхней границы древесной рас-
тительности (например, по р. Мзымте). Кости прометеевой мыши нахо-
дили в пещерах по Черноморскому побережью, а также и в Закавказье.
КУНИЦЫ
Как только выпадает в ноябре первая пороша, охотники отправля-
ются за куницей. В пределах Кавказа встречаются два вида куниц: жел-
тодушка и белодушка.
На Северном Кавказе оба вида куниц широко распространены, и в
особенности там, где уцелели леса, как, например, в верховьях !рек Бе-
лой, Лабы. Далее на восток куницы встречаются в Карачаевской авто-
номной области по рекам Большому и Малому Зеленчукам, по Теберде.
Небольшое число добывается в Минераловодском районе, в Кабардин-
ской АССР. Лесистые районы Северной Осетии, окрестности селений
Ларс, Гвилеты, по Военно-Грузинской дороге, а также окрестности го-
рода Дзауджикау населены обоими видами куниц, они держатся также
по склонам Столовой горы, Вагайдук и др. В Дагестане куниц немного.
Обе куницы встречаются вместе, и никаких границ распространения
одного вида по отношению к другому, невидимому, провести нельзя.
Иногда только один вид численно преобладает над другим. Куницы
держатся в зоне хвойных и широколиственных лесов, в горных безлес-
ных районах они населяют каменистые россыпи и скалы. По литератур-
ным данным, белодушка предпочитает каменистые и безлесные места,
но сведения, которые мы собирали от многочисленных охотников Осе-
тии, говорят о том, что желтодушка также встречается в камнях рос-
сыпей и поднимается в горы иногда выше белодушки.
Зимой куницы спускаются с гор, и известны случаи, когда куницы
добывались даже на равнине, в кукурузниках. Также имеются сведения,
что после продолжительных снежных бурь в горах куницы спускаются в
более низкие места.
Иногда наблюдаются кочевки куниц, связанные, вероятно, с пере-
движениями грызунов при неурожае орехов и других кормовых ресур-
сов.
Гнездо свое куницы устраивают в дупле какого-нибудь сухостой-
ного дерева. В лесу близ г. Дзауджикау в дупле были найдены два
еще слепых детеныша куницы-белодушки. Обычно семейство куницы
состоит из 3—4 щенят.
В некоторых случаях гнездовые норы устраиваются в камнях и
между корнями деревьев. Такие норы были найдены близ Ларса (Воен-
но-Грузинская дорога), принадлежали они желтодушкам. Питается куни-
ца главным образом мелкими грызунами, но также с охотой поедает и
растительную пищу, например ягоды брусники, кизил, рябину, дикие
груши, яблоки, что было установлено нами при вскрытиях желудков
куниц.
Известны случаи, когда куницы объедали трупы лошадей, положен-
ных на приманку волкам. Около с. Алагир (Осетия) куницы объели
132
медвежью голову, оставленную охотниками. В (районе с. Гвилеты (Воен-
но-Грузинская дорога) куницы объели оставленных убитых туров. Этим
воспользовались охотники и, начинив трупы туров стрихнином, отрави-
ли куниц. Отмечаются также случаи нападения белодушки на домаш-
нюю птицу (кур, уток) в аулах Бирахзанг и Салугардан в Северной
Осетии.
На Кавказе промысел существует повсеместно в районах распрост-
ранения куниц. Там, где их много, например на Западном Кавказе,
промысел носит специальный характер, в других же районах куницы
добываются случайно, попутно с другими видами охотничьей добычи.
Охота начинается как только выпадет снег, который дает возможность
выслеживать куницу. Чем больше хороших порош, тем больше стра-
дают куницы от охотников. В зимы теплые и малоснежные добыча ку-
ниц уменьшается. Добывание куниц производится различными спосо-
бами. В западной части Кавказа, где сохранились густые пихтовые леса,
преобладает способ лова особыми деревянными ловушками.
В целях спасения ценного пушного зверя, которому грозит уничто-
жение, на некоторое время объявляется запрет добывания куницы.
ОХОТА НА КОЗ
От выглянувшего, наконец, солнца начинает таять туман, ослепи-
тельно сияют белоснежные вершины Кариу-хох. Едва поспевая за пре-
красными ходоками-горцами, поднимаемся на горную гряду, где на са-
мом гребне мы должны развернуться цепью стрелков. Проходим одну
за другой маленькие вершины, разнообразные породы деревьев сме-
няются на нашем пути, а мы поднимаемся все выше и выше.
Наконец, в порядке номеров, одним из последних становлюсь я. Пе-
редо мной справа довольно пологий склон, а в другую сторону обрыв
Ущелье видно до самого дна, где между лесом змеится белый пенящий-
ся поток. Далеко, где-то там внизу, начинается гай, и оттуда должны
бросить гончих. В лесу тихо, только тающий иней, падая, шелестит
желтыми листьями.
Загоготали, завизжали гайщики. Медленно приближаются отдален-
ные крики и выстрелы. Временами как будто загон останавливается, и
кажется, что гайщики кричат на одном месте; это они, преодолевая
препятствия, поднимаются по крутому склону. Томительно ждать. Теп-
ло настолько, что я сбросил тужурку и остался в одной фуфайке.
Все ближе подтягиваются гайщики, я слышу, как они перекликают-
ся. Собираемся все вместе и обсуждаем новый гай. В этом почему-то
не было зверя, иначе собаки взяли бы его. Подождав немного, стали
спускаться вдоль горного склона.
Вдруг где-то внизу тявкнула гончая, за ней другая, подбежали
остальные собаки, и гон начался.
Быстро рассыпались охотники, преграждая дорогу зверю. Гон кру-
жился на одном месте. Перед моим номером была густая чаща, менять
место было уже поздно. Собаки гнали коз в мою сторону. Кажется,
хрустит что-то, шуршат листья, и действительно, в чаще мелькнули два
козла. Стрелять было нельзя из-за густых кустов. Козлы свернули в
сторону и прямо через ущелье увели за собой собак далеко вниз. По-
том где-то далеко, судя по гону, они опять перешли на нашу сторону.
Гон затих.
Я стал спускаться по тому направлению, где в последний раз гнали
собаки.
133
Далеко щелкнул выстрел, затем другой. Мимо меня быстро пробе-
жал осетин.
— Козла убили.
Пройдя немного дальше, вижу горцев. Один что-то показывал рукой
на противоположный склон горы. Все смотрят, оживленно переговари-
ваясь между собой.
Далеко, за несколько сот шагов, на крутом склоне между кустами
я с трудом рассмотрел лежащего убитого козла. Оказывается, что во
время гона собак наши охотники, забравшись на деревья, высмат-
ривали идущего зверя. Козел шел тихо, далеко оставив за собой
гончих. Несколькими выстрелами из винтовки охотник, сидевший на де-
реве, ранил козла, а затем двое осетин пошли и принесли его.
Притащив добычу, развели костер и, освежевав козла, принялись за
традиционное изготовление шашлыка. Началось обсуждение удачного
выстрела, шутки, смех.
НА ТРУБУ
Старый лесной объездчик Устиныч доживал свои дни в уединенном
домике на берегу Байкала. Он знал все пади вокруг, знал, где весной
токуют глухари, где найти и загнать с лайкой кабаргу. В вершине пади
Большие Коты у него был солонец, где он караулил изюбрей в нача-
ле лета, когда панты достигают наибольшего расцвета.
А осенью, оставив охоту с пищиком на рябчиков, он ходил по го-
рам и, подражая в трубу голосу изюбря, вызывал из тайги осторож-
ного зверя.
Устиныч, как все одинокие лесные жители, да еще сибиряк, был мол-
чалив и угрюм. Трудно было сойтись с ним и еще труднее было получить
от него приглашение на охоту.
Не знаю, чем покорил я его, но в один, будем говорить, прекрасный
осенний день он рассказал мне, где найти хороший глухариный ток.
—	Пойдешь вверх до развилка, поверни налево, иди прямо тропой,
будут две падушки, поднимись по косогору...
—	Вот тут, по гриве, иди и слушай на обе стороны.
Всю зиму я повторял слова лесного мудреца и знал наизусть все по-
вороты и развилки. И вот, когда пришла весна, я шел в ночной темноте
по гриве и слушал.
И на рассвете услыхал пение моего первого глухаря, и всю жизнь
я остался благодарен Устинычу.
Но не скрою, что тогда же осенью я побежал проверить, как надо
итти на ток, руководствуясь указаниями лесника, и пришел к зарослям
черной смородины. Из кустов поднялся большой петух, отливающий зе-
леной бронзой. Он закрыл мне все небо и весь свет, я выстрелил и убил
петуха.
Это убедило меня в том, что глухари здесь есть и Устиныч не об-
манул меня.
— Спокойно жди весны — будут глухари и будет ток.
Умел Устиныч прекрасно играть на трубе, но не музыкантом он был,
а гораздо лучше — он умел звать изюбря в деревянную трубу.
135
Жди весны — будут глухари, будет и ток.
Она делается из тоненьких дощечек и напоминает большую сигару^
сужающуюся к обоим концам. Устиныч прикладывал более узкий ко-
нец к губам и издавал звонкий высокий звук. Звук поднимался все
выше и выше, а затем сразу падал вниз, заканчиваясь тяжелым вздо-
хом. Так иногда, снимая трубу со стены, показывал мне Устиныч, как
он манит изюбрей. Я ждал осени и боялся говорить о том, что хочется
мне пойти послушать изюбрей и хотя бы посмотреть, как происходит эта
замечательная охота.
Подошел сентябрь. Стал падать желтый лист. По утрам было хо-
лодно. Стояли прозрачные солнечные дни, и Байкал, темносиний от вет-
ра, неумолчно шумел день и ночь.
— Пойдем дня на три за изюбрем, — неожиданно сказал мне Усти-
ныч без всяких предварительных разговоров.
Что мог ответить я на это?
Собрав немудрящий «запас» — хлеб, соль, чай, немного масла в ба-
ночке, да котелок и деревянную чашечку, я был готов к походу через
двадцать минут. Патроны с пулями были заготовлены давно.
— Идешь на рябчика, а жакан бери с собой. Бывает так, что и на
медведя наткнешься.
И вот мы- идем с Устинычем, поднимаясь к истокам речки Большие
Коты. Здесь когда-то были золотые прииски, вероятно, поэтому пади и
речки носили такие названия: «Коты» — Большие и Малые. Бывали
здесь, наверное, «варнаки» да «коты», промышлявшие разбоем около
золота.
Времени до вечера было много в нашем распоряжении, и мы мани-
ли рябчиков. Люблю я эту охоту, когда осенью приходится бывать в
)36
молчаливом затихающем лесу. Иной раз надо проявить много терпения
и настойчивости, чтобы удачно подманить черногорлого петушка. Не все
рябчики ведут себя одинаково, заслышав звуки пищика.
Один летит почти сразу, как только начнешь манить, а другой изве-
дет тебя своей осторожностью. Он то перелетит с дерева «а дерево, то
пробежит по земле, шурша сухими листьями, и замолчит, долго не
откликаясь. В это время он или сидит нахохлившись или молча и осто-
рожно подходит к манящему его охотнику.
Вот с таким молчуном и пришлось мне повозиться в этот раз.
Как только я начал манить, рябчик сразу ответил мне, но потом за-
тих и только по некоторым едва уловимым признакам можно было до-
гадаться, что он где-то здесь, совсем близко перебегает по земле.
Я сел под деревом и стал поджидать. В таких случаях надо манить
редко, так как птица очень насторожена.
— Совсем как изюбрь, — говорил в таких случаях Устиныч.
После долгой паузы я вновь начал манить, подражая голосу самца
рябчика. Вдруг я заметил летящего вдоль дороги ястреба-перепелят-
ника. Еще одно мгновение, и он налетел на меня настолько близко, что
я ударил его рукой и сшиб на землю, но не успел схватить. Он ловко
увернулся и исчез между деревьями.
Очевидно, ястреб следил за рябчиком, а тот в свою очередь заметил
его присутствие и замолк. Ястреб намеревался схватить рябчика, но,
обманутый звуком, к своему изумлению попал на меня.
Другой случай, происшедший со мной на охоте в тех же местах, еще
более наглядно показал мне, как точно ориентируется хищная птица по
звуку голоса, не видя своей добычи.
Однажды я стоял под деревом и манил рябчика. Он отвечал плохо
и пришлось несколько раз повторить трель.
Вдруг, сзади меня, с едва слышным шелестом, вырвалась какая-то
тень и я почувствовал довольно сильный удар в голову. Быстро обер-
нувшись, я увидел на мгновение отлетающего прочь ястреб а-перепелят-
ника.
Таежное озеро.
137
Он также ошибся, приняв звук моего пищика за голос рябчика и,
вынырнув из-за деревьев, ударил в то место, откуда слышалась трель.
К вечеру погода стала портиться и рябчики перестали откликаться
на пищик. Пошел дождь, тропа стала скользкой, итти было трудно, в
особенности, когда пришлось взбираться на довольно крутой перевал.
Дождь сменился снегом. Он повалил хлопьями и покрыл рыхлой бе-
лой пеленой горы и лес.
Нам пришлось немного поплутать по горному хребту, густо порос-
шему лесом, пока мы добрались до спуска с перевала в долину (по-мест-
ному — падь), отгороженную от Байкала лесистым торным кряжем.
Темнело, и надо было подумывать о ночлеге. Устинычу хотелось
дойти до балагана (шалаша), находившегося где-то здесь на тропе.
Шли долго, стараясь не потерять тропы и, наконец, добрались до
желанного пристанища. Балаган представлял собой односкатное соору-
жение из жердей, веток и коры лиственницы. Он служил экраном, задер-
живающим и отражающим тепло, идущее от костра.
С трудом развели огонь. Закоченелые пальцы не слушались. Даже
зажечь спичку оказалось делом большой сложности.
Всю ночь кое-как проворочались у костра. К утру особенно стало
холодно, так как совсем разъяснело.
Зато день выдался замечательный. Синее небо, яркое солнце и золо-
то листьев берез создавали незабываемую картину таежной осени.
Мы пошли как можно скорее вниз, в глубь долины, и через некото-
рое время нашим взорам открылся прииск с его полуразрушенными де-
ревянными домами и Трудами отвала, поросшими мелким березняком.
Небольшими холмами лежала эта выработанная порода вдоль русла
реки, искажая и обезображивая ландшафт. Здесь когда-то мыли золото,
но теперь уже многие годы никто не работал, так как, вероятно, золото
было взято, а добывать остатки уже не имело смысла.
Днем мы обошли близлежащие горы в/поисках свежих следов изюб-
ря. Устиныч трубил, но нигде не было слышно ответного зова.
К вечеру вышли на тот склон, где был солонец. Сюда ходят звери, в
начале лета, но можно было ожидать, что и сейчас они могли быть здесь.
Устиныч звал в трубу, поворачиваясь во все стороны, чтобы слышно
было в окрестных горах; отклика не было. Но вот в сумерках закричал
изюбрь. Высоким трубным звуком разнесся по горам его голос. Эхо вто-
рило ему. В этом призыве звучали страсть, сила и зов.
Устиныч вторил ему в трубу. Мы ждали до самой темноты, но олень
не пошел. Может быть ветром нанесло на него запах человека, но во
всяком случае он подал голос только несколько раз, а потом смолк.
Ночевали в пустом доме заброшенного прииска. Над нами висело
холодное звездное небо. Ночью морозило.
С утра опять ходили по тайге, прошли далеко вниз по долине до
того места, где она расширяется и сливается с Черемуховой падью.
Нам повстречался бурят верхом на лошади. Он также охотился на
изюбря, через плечо у него висела труба. Его преимущество перед нами
было в том, что он мог верхом объехать значительно большее прост-
ранство и скорее найти зверя. Но пока что и у него не было успеха.
Особенность зверовой охоты та, что приходится долго ждать удачи,
отыскивая зверя, подкрадываясь к нему, преодолевая разнообразные
препятствия, возникающие на пути достижения намеченной цели.
Вам кажется, что нет больше никаких помех, все обдумано и преду-
смотрено, и вдруг, роковой промах — нелепый и неожиданный.
Но в конце концов настойчивость и упорство ваши вознаграждены,
удача заставляет забыть все невзгоды долгих дней напряжения.
138
Поверил, наконец, зверь, подошел совсем близко.
«Пофартило», как говорят сибиряки (от слова фарт — счастье). Вам
посчастливилось, зверь убит, и добыча эта по своим масштабам такова>
что вознаграждает за все предыдущие неудачи.
На третье утро мы с Устинычем направились в более далекие места
и вскоре удостоверились, что зверь есть. Он звонко ревел на горном
хребте и пошел в нашу сторону.
Нужно было проявить большое искусство, чтобы подманить осто-
рожного зверя. Изюбрь кричал громко и протяжно, но потом надолго
замолкал и слушал. В эти моменты охотник может выдать себя малей-
шим шорохом. Олень ревел опять, бросался в нашу сторону, ломая су-
чья без всякой осторожности, а затем замолкал надолго.
Устиныч прибегал к трубе с чрезвычайной осмотрительностью. Ко-
гда изюбрь был еще далеко от нас, охотник немного шумел, трещал
сучками. Как будто бы олень-соперник ждет в нетерпении вступить в.
бой. Но чем ближе подходил зверь, тем осторожнее надо было себя
вести и трубить не громко, иначе поймет обман осторожный изюбрь.
Поверил, наконец, зверь, подошел совсем близко и остановился в
чаще ельника на той стороне поляны. Заревел еще раз, зашумел, затре-
щал ветвями, а затем бесшумно показался между деревьями.
Выстрел Устиныча разорвал тишину утра. Олень рванулся в чащу и,
ломая сучья, исчез в кустах. Все стихло.
Мы поспешили к тому месту, где стоял изюбрь. На траве, на ниж-
них ветвях деревьев была видна кровь.
Осторожно, стараясь не потерять следа, шли вперед, внимательно
всматриваясь и боясь, что вскочит где-нибудь за деревьями раненый
зверь и уйдет без выстрела.
Но на этот раз была полная удача. Шагах в восьмидесяти от опушки,
между кустами, как бы силясь взять последнее препятствие, лежал уби-
тый изюбрь. Передние ноги подвернулись, голова с большими рогами ле-
жала на боку, на вытянутой шее. Рога почти совсем очистились от кожи.
Я поздравил Устиныча с успехом. Он стал рассказывать мне о том,
как шел изюбрь, как он останавливался и слушал. Все это я видел соб-
ственными глазами, но, что поделаешь, переживания охотника, добыв-
шего такого зверя, настолько волнующе остры, что он должен с кем-то
поделиться. Ему необходимо рассказать все как было и даже рассказать
не один раз. В этом разрядка и успокоение после громадного волнения,
сдерживаемого до последней минуты большим напряжением воли.
Выпотрошили зверя, развели костер и поджарили на березовых па-
лочках традиционную печенку. А затем я остался снимать шкуру с уби-
того оленя, а Устиныч пошел за лошадью.
Совсем поздно вечером вернулся он ко мне, и только на другой
день пошли мы домой, в сторожку на берегу Байкала.
СМЕЖНЫЙ БАРАН’
Глава I
Зима в Становом хребте. Одинокий снежный баран. Встреча с волками. Гибель барана.
Погоня за стадом. Снежная лавина
Неприветливая зима в горах Станового хребта. Закрутит на много
дней метель, выпадет глубокий снег, завалит ущелья и не видно ни глу-
боких лощин, ни щелей между камнями.
Ударит пятидесятиградусный мороз. Ветер кружит сухой снег, сду-
вает его с камней, оголяет желтые лишайники, ржавыми пятнами въев-
шиеся в скалы.
Но снежным баранам, обитателям высоких гор, не хочется покидать
привычные утесы и склоны, где находили они себе пищу и убежище ле-
том, и только холодный ветер да глубокие снега заставляют их уходить
вниз, искать места потише и потеплее.
Старый толсторог 1 2 уныло брел по колени в снегу. Несмотря на гу-
стую зимнюю шерсть, он уже промерз, и неприятная дрожь пронизывала
его тело. А от голода было еще холоднее. Время от времени он остана-
вливался, копытами передних ног разрывал глубокий снег, но не мор
добраться до сухой травы. Проваливаясь иногда глубоко в рыхлый снег,
баран спускался все ниже. Обледенелые скалы не позволяли ему итти
по привычной тропе.
Приходилось искать более удобных проходов там, где меньше снега,
где его сдул ветер: надо было итти на южный склон хребта, где в зим-
нее время года собираются дикие бараны.
1 Этот рассказ написан на основе наблюдений, сделанных во время экспедиции
автора в истоки реки Зеи (приток Амура), в горы Станового хребта.
2 Саежяъгй баран называется также толсторогом, или чубуком.
141
Ветер уносит снег. Обнажается прошлогодняя трава. Скудная нища,
но другой нет.
Толсторог спустился вниз. Не так просто выйти на южный склон.
Перед ним выросла непроходимая стена кедрового стланца \ местами за-
сыпанного снегом. Кое-где из-под снега торчали ветки карликовой ивы.
Баран поглодал их, постоял и пошел вдоль по склону.
Много лет бродил он в ущельях и по вершинам Станового хребта 1 2.
Завитые рога толсторога становились год от года все больше и толще.
Широкое кольцо прибавлялось за каждое лето и зиму. Уже больше четыр-
надцати таких колец можно было бы насчитать на его рогах. Они стано-
вились все тяжелее и тяжелее. Сначала их тяжесть была незаметна.
В полном расцвете сил, лет шести-восьми, он гордо нес свою голову с
прекрасными завитыми рогами, высоко держал ее, когда выходил на ска-
лу взглянуть кругом, далеко ли ушли самки с ягнятами, нет ли где врага.
Но незаметно подкралось то время, когда стало труднее носить тяже-
лые рога, труднее добывать себе пищу зимой. Больше стал беспокоить го-
лодный вой волков, доносившийся по ночам из редкого леса в глубоком
ущелье.
Инстинкт толкал его итти к своим сородичам. Зимой надо держаться
стадом. Тогда легче и добыть пищу и теплее стоять вместе где-нибудь
под скалами, в защищенном от ветра уголке.
Зимой самцы, самки и молодняк сбиваются вместе. Они идут друг за
другом, глубоко протаптывая снег. Впереди идет вожак.
Старый баран тоже бывал вожаком. Не один год водил он стадо на
знакомые места кормежки и ночлега. Спускались вниз к лесу, уходили
даже в него, прячась от ветра. Но этого он всегда избегал. Бараны не лю-
бят леса. Приходится надеяться на зрение, когда ждешь неожиданного
нападения врагов, а их много, они всегда готовы воспользоваться оплош-
ностью баранов ради их мяса или шкуры. А в лесу вдаль видно плохо,
поэтому и опасности больше.
Многие лесные звери полагаются на свое обоняние. Оно спасает их
в разных случаях жизни. Ветер нанесет запах подкрадывающегося охот-
ника, и зверь бросается в сторону от опасности.
Горного барана спасает от врага главным образом! не обоняние, а зре-
ние и быстрый бег. Вожак ведет стадо, он зорко следит за тем, что про-
исходит кругом, пока беспечные самки с молодняком пасутся, добывая
себе из-под снега корм.
Но не только один вожак следит за тем, что делается кругом. В пе-
редвигающемся стаде несколько баранов постоянно занимают на скалах
такое положение, чтобы им было видно далеко кругом. В случае прибли-
жения опасности все бараны бросаются друг за другом, сверкая белыми
пятнами на крупе. Многие в стаде бегут, не видя самой опасности. Они
бегут только потому, что вскочили все и куда-то стремительно бросились.
Это значит, что надо бежать, опасность угрожает, она где-то здесь близко.
Старый баран теперь был один. Отяжелев от старости, он уже не мог
продвигаться достаточно быстро и отставал от своих. Он давно уже хо-
дил в одиночку летом; осенью же ему надо было присоединиться к стаду,
но он не успел этого сделать во-время. Потом выпал снег, бараны стали
уходить со склонов Большого Туксани, и он опоздал.
Теперь надо было присоединиться во что бы то ни стало к какому-
нибудь стаду баранов или хотя бы к нескольким самцам, которые иногда
бродят отдельно.
1 Суровые условия высокогорья заставляют кедр стлаться по земле, прижимаясь
к ней стволом и ветвями.
2 Становой хребет расположен в северо-восточной части Азиатского материка.
142
Зимний день короток. Наступающая ночь заставила барана искать
убежища. Он остановился у скалы, прикрывавшей его от ветра, который
не переставал бушевать. Снег ложился на спину его и не таял. Баран
стоял согнувшись и дремал.
Ночью буря утихла. Как-то незаметно исчезли облака; в морозной
мгле поблескивали звезды. Стало светлее. На снежных склонах гор мер-
цал голубоватый снег.
Где-то далеко внизу, там, где чернели щеткой стволы лиственниц,
завыл волк.
Баран встрепенулся, поднял голову и замер. Вой повторился еще раз,
его подхватило несколько других волчьих голосов. Это был призыв го-
лодных и промерзших зверей...
Старый баран быстро переменил положение — он как будто хотел вы-
яснить, приближаются ли волки. Потом взбежал на скалу и опять стал
смотреть и слушать. Вой затих. Баран быстро перешел через гребень ска-
лы и пошел вдоль него с противоположной стороны. Может быть ему надо
было стоять, чтобы не давать следа, но волчий вой вызвал желание уйти
подальше, переменить место. Лучше всего найти недоступную для волков
скалу, взобраться на нее несколькими ловкими прыжками и стоять, спо-
койно поглядывая сверху на суетящихся внизу зверей. Но слишком низко
спустился старый баран. Здесь нет крутых обрывов. Глубокий снег закрыл
многие скалы, и теперь не так легко найти хорошее место для того, чтобы
укрыться от волков.
Темной ночью не пройдешь по крутым местам, и встревоженный ба-
ран остановился под скалой и всматривался во мглу, иногда охватывае-
мый легкой дремотой, которая мгновенно отлетала при всяком подозре-
нии о приближающейся опасности.
Чуть брезжущий свет серого зимнего утра дал возможность барану
двинуться дальше.
В то время как он перескакивал с камня на камень вдоль крутого
обрыва, ему показалось, что выше мелькнула какая-то тень. На мгнове-
ние баран замер, зорко всматриваясь в подозрительное место, но, ничего
не заметив, двинулся дальше. Пройдя обрывистый откос и выбравшись
на седловину, толсторог вдруг с полной ясностью увидел, что в том же
.направлении идут пять волков, вытянувшись цепочкой.
Баран остановился, волки увидели его и тоже стали. Он метнулся
вниз и пошел вдоль склона, перескакивая с камня на камень, увязая в
снегу и скользя по обледеневшим скалам.
Волки быстро появились на гребне горы, жадно обнюхивая след ба-
рана, и пошли за ним, пугая его своим появлением то между скал, то на
гребне хребта, вдоль которого шел баран.
Итти ему было трудно. Волки же не так сильно проваливались в
снег, и расстояние между ними и бараном медленно сокращалось.
Голодавший за последние дни баран не мог бежать так быстро, как
это необходимо было для его спасения.
Вниз итти было нельзя — там снег был слишком глубок, а впереди
хребет понижался и переходил в более ровные и пологие горы, которые
также были занесены глубоким снегом.
Волки преследовали его, оттесняя от скал на открытый и ровный
склон.
Баран понимал, что здесь ему грозит смертельная опасность. Он мет-
нулся круто вверх. Два волка встретили его, идя верхом под самым
гребнем хребта.
Склон горы, казавшийся издали покрытым ровным снегом, был пре-
дательской ловушкой. Под снегом был кедровый стланец. Там, где снег
143
был достаточно глубок, можно было бежать, но в некоторых местах ноги
проваливались между ветвями и пробраться можно было только с боль-
шими задержками.
Долго длилась погоня волков за утомленным старым толсторогом.
Иногда ему удавалось обмануть их, они сбивались со следа, путались,
топтались на месте. Баран выигрывал время и уходил дальше, но голод
гнал волков вперед, и они снова находили его следы.
К ночи баран все же ушел далеко от волков. Если бы подул ветер
и снегом замело следы,—он мог бы спастись. Но было тихо и морозно.
Опять тревожная ночь. Весь день он ничего не ел: пищу надо было искать
под снегом, а как это делать, когда хищники наседали по следу. Только
к вечеру ему удалось погрызть коры ивовых прутьев да пожевать сухие
лишайники.
Ночью волки неустанно искали следы и к утру приблизились к своей
жертве.
Несколько напряженных переходов, старость, бескормица дали себя
знать, и волки настигли уже медленно идущего барана. Он проваливался
в снег, прыгал, делая отчаянные усилия, останавливался и испуганно ог-
лядывался на преследователей.
Волки тоже были сильно утомлены продолжительным преследова-
нием. Языки их были высунуты, изо рта вылетали клочья пены и пар.
Но вскоре баран был окружен волками. Он пытался отгонять их уда-
рами передних ног, но они ловко увертывались и разъяренно атаковали
его. Наконец, один, улучив момент, высоко подпрыгнул, вцепился в загри-
вок толсторога и повис на своей добыче, держась не только зубами, но
всеми четырьмя лапами.
Движения барана были затруднены. Остальные волки вцепились то-
же, кто как мог, и баран тяжело рухнул на снег, обливая его кровью и
отчаянно взмахивая своими длинными и сильными ногами.
Злобное рычание, фырканье волков и хруст разрываемой добычи раз-
давались среди безмолвных белых горных склонов.
Жизнь старого снежного барана окончилась.
Большое стадо баранов, среди которого были и самцы с тяжелыми
закрученными рогами, молодняк и самки с небольшими рожками, в по-
исках корма переходило через гряду гор. Впереди шел старый самец, дру-
гие, стараясь попадать в его след, шли за ним. Когда они выходили к
скалистым местам, то многие из стада взбирались на отдельные торчащие
камни и скалы и оттуда зорко осматривались.
Общими усилиями раскидывали снег. Мягкими губами выбирали
прошлогоднюю ветошь стараясь как можно меньше захватить в рот не-
приятно холодного снега. Надо было побольше набрать корма, чтобы по-
том, где-нибудь в спокойном месте, стоять и пережевывать жвачку, с
сосредоточенным видом передвигая челюстями.
Зимняя бескормица перегоняла их с места на место, но все же бара-
ны держались вблизи закрытых от ветра обрывов и скал, вблизи обнажен-
ных от снега склонов. Старые и молодые бараны не всегда благополучно
переносят тяжелое время и гибнут от голода. Но еще более страшный
враг — волки.
Вожак стада вышел на скалу и сразу остановился. Голова старого ба-
рана, изорванная волчьими зубами, и несколько костей лежали под ска-
лой. Громадный завитой рог, слегка запорошенный снегом, торчал вверх.
Вожаку было неясно, грозит ли опасностью эта находка или нет.
1 Побеги, листья и стебли травы.
144
Запорошенный снегом рог торчал вверх...
Все стадо двинулось за вожаком вперед. Почти вплотную подошли
к месту гибели старого толсторога. В горах кое-где под скалами валяются
черепа с рогами погибших баранов; обычно звери их не замечают, как
камни россыпи. Но здесь пахло чем-то опасным, и стадо отпрянуло в сто-
рону, изменило направление, то останавливаясь, то перебегая по склону
наискось вверх.
Задавив старого барана, волки держались около этого места. Прихо-
дили глодать начисто объеденные кости и, недовольные, выли на ближай-
шем холме. Легкими неслышными тенями рыскали они ночью в поисках
следов. Надо было найти стадо баранов или северных оленей и тогда
можно преследовать их, хватать ослабевших, отставших, и вновь нахо-
дить ушедшее стадо. Только когда вьюга закроет следы, бараны могут
спастись от своих преследователей.
На этот раз стадо случайно пришло к тому месту, где были волки.
В первую же ночь хищники натолкнулись на следы баранов. Они были
то более явственные, то незаметные, едва уловимый запах шел от них.
Волки безошибочно двинулись в ту сторону, куда ушло все стадо.
Они спустились в ущелье, перешли по льду озеро и поднялись вновь
на склон. Открытые места, обнаженные от снега, позволяли баранам
уйти далеко. Волки напряженно отыскивали их следы. Потеряв их, они
делали широкие круги, рыскали в разных направлениях и, найдя вновь,
стремились все вперед и вперед, неизменно сокращая расстояние до
стада. Наконец, бараны заметили преследователей и, испуганные, бы-
стро уходили между скалами, стараясь не терять друг друга из виду.
При беге они следили за белыми пятнами, на крупах, которые мелькают
при быстром движении и служат сигналом — «бежать сюда».
Опасно зайти в ущелье, и поэтому более старые, опытные бараны вы-
скакивают вверх на скалы и, задерживаясь одно мгновение, выбирают до-
рогу. Тяжелее всех бегут самки, которые скоро принесут ягнят. Они идут
следом друг за другом, перескакивая через камни и расщелины между
скал, слепо повинуясь тем животным, которые идут впереди.
Волки стремятся отбить от стада молодое, менее опытное животное.
Вот им удалось зайти между молодым самцом и остальной группой.
Он повернул в сторону, потерял направление и пошел в гору. Утроив
энергию, волки бросились за ним, оставив все стадо убегать. Молодой
баран, подняв кверху голову, слегка запрокинув ее назад, делал боль-
шие скачки по крупным камням осыпи. Волки не отставали. Баран под-
10 С. С. Туров	И5
Из-за камней высунулись волчьи морды.
нялся до самого верха хребта. С одной стороны гребень горы перегора-
живали высокие камни, прямо был крутой обрыв. Волки наседали.
Баран побежал вдоль по гребню, но снизу шла пара волков. Назад
по осыпи нельзя было итти, попадешь прямо в зубы зверям. Он остано-
вился и, раздвинув устало дрожавшие ноги, опустил голову, глядя на при-
ближающихся преследователей. Еще несколько усилий — и волки схватят
его. Тогда обезумевший от ужаса баран прыгнул на едва заметный выс-
туп скалы над отвесной пропастью. Казалось, еще одно мгновение, и он,
сорвавшись, полетит вниз, где ждали его островерхие скалы. Но сила и
ловкость, привычка прыгать по скалам спасли его. Уцепившись острыми
краями копыт за ничтожный выступ карниза, баран утвердился на нем
только на одно мгновение, затем перенес центр тяжести вперед и, балан-
сируя рогами, перескочил на более надежное место.
146
На секунду из-за камней высунулись волчьи морды, следя жадными
глазами за добычей. Мелькнули и скрылись приподнятые уши.
Обходя неприступный обрыв, волки быстро спустились вниз, к тому
месту, где 'надеялись перехватить барана, но было уже поздно,—он ушел.
Пока волки преследовали барана, стадо ушло далеко. Но другая опас-
ность подкарауливала животных. Они забрались в ущелье, где сильно
навис снег над обрывом. Его нанесло сюда ветром, захватило морозом,
снег держался над обрывом, но крепость его была обманчива.
Как только стадо баранов добралось до этого места, вся масса снега,
покрывавшая крутой склон, вдруг двинулась вниз. Движение ее все уско-
рялось. Снежная лавина с грохотом и шумом, производимым летящими
вниз камнями и глыбами снега, завалила часть ущелья.
Бараны поскакали в сторону от падающего снега, большинство не
было захвачено лавиной, но некоторые попали в снежный поток. Он за-
хватил их, понес вниз и только некоторое время видно было, как мелька-
ли рога или ноги перевернувшегося барана, отчаянно сопротивлявшегося
напору безудержной стихии.
Зима — самое тяжелое время в жизни снежного барана.
10*
Глава И
Наступление весны. Появление ягнят. На солонцах. Встреча с человеком. Лагерь
экспедиции. Путь от реки Зеи тайгой к Становому хребту. Дикуша. Белые куропатки.
Озеро Оконон. Первый баран
Поздно наступает весна в Становом хребте. Пожалуй, только в апре-
ле начинают чувствовать приближение весны истомленные долгой зимой
птицы и звери. На южных склонах хребта теплее становится днем, но на
северных все так же по-зимнему холодно и неприветливо. Понемногу
оживляются тундряные куропатки, собравшиеся за зиму в большие стаи.
Все чаще и чаще встречаются они между скал в поисках корма, тогда
как в глухую зиму они предпочитали больше сидеть на одном месте, за-
рывшись в снег где-нибудь в зарослях кедрового стланца.
Забыты вьюги. Вот уже сильно нагреваются солнцепеки исчезает
снег.
Исхудавшие, но еще одетые в зимнюю шерсть бараны не покидают
этих теплых мест и ждут появления первой травы. Чем больше тает снег,
тем больше становится мест, доступных баранам для кормежки, и они раз-
биваются на‘Отдельные небольшие стада. Приближается время появления
на свет ягнят. Молодые самцы держатся по три-четыре вместе, старики
же бродят в одиночку или парами.
В мае родятся ягнята. К этому времени снег уже сходит с гор, уже
зеленеют трава и деревья. Все выше и шире кочуют небольшие стада ба-
ранов по горным склонам. Матки с молодыми первое время стоят где-
нибудь в одном месте. Только несколько часов новорожденный ягненок
беспомощно лежит на земле, а мать взволнованно облизывает его и об-
нюхивает Вскоре же он приподнимается на передние ножки, сначала
1 Южные склоны гор, нагреваемые солнцем.
148
неуверенно, затем все смелей и смелей, и через день-другой его уж не
иоймаешь. Он ловко вскакивает на камни за матерью, не отставая идет
за ней.
Несколько самок с молодняком собираются вместе. В таком стаде
ягнята могут быть и помоложе и постарше, в зависимости от того, когда
они -родились. Несколько дней могут дать большую разницу в величине
ягненка, он быстро растет на питательном материнском молоке, под луча-
ми весеннего горного солнца.
Но все же еще не так тепло весной. Ночи стоят холодные, еще лежат
в тени между скалами большие пятна снега. Часто из-за остроконечных
вершин изрезанного хребта с севера надвигаются свинцовые тучи. Идет
снег или крупа и кажется, что опять вернулась зима.
Только в июне окончательно оттаивает лежащее в долине озеро
Оконон.
Пора сбрасывать зимнюю одежду. В начале весны у старых самцов
начинается линька. Ослабевают волосы густого подшерстка, они понем-
ногу вылезают, сбиваются в клочья и висят на баране обрывками вой-
лока. Трется баран о камни, освобождаясь от мешающих ему грязных
лохмотьев. Чем сильнее и здоровее баран, тем скорее идет смена густого
зимнего наряда на короткий летний.
Более сильные самцы вылинивают первыми. Зато самки, которым тя-
желее было зимой, которым пришлось много сил потратить на рождение
и выкорм ягнят, долго еще ходят наполовину в зимней шерсти. В июне
она еще висит длинными безобразными лохмами на задней части тела
животных
Жадно набрасываются бараны на молодую зеленую травку после зим-
ней пищи, состоявшей из ветоши да коры кустарников, а иногда только
сухих и безвкусных лишайников. Зеленая трава дает много питательных
веществ организму. А как стает снег, выше в горы забираются бараны,
усиленно посещая горные луга, где находят обильную пищу.
Летом в громадном количестве появляется всякий «гнус»: комары,
мошки, слепни. Спасаясь от них, бараны уходят вверх в скалы. Сильный
ветер и ночной холод отгоняют тучи назойливых насекомых, нападающих
на все живое.
Но все же в тихие, безветреные дни достается баранам от -них. Мош-
ки разъедают кожу на нежных частях тела, комары жадно пьют кровь.
Самки оводов кружатся около морды барана и, подлетев к его ноздрям, с
силой выбрасывают мелкие личинки !, которые поселяются в носовых по-
лостях.
Бараны начинают продвигаться на свои летние места, уходя в глубь
хребта. Но есть одно обстоятельство, которое задерживает их еще здесь,
на южном склоне. Это — солонцы.
Беспечно играет молодняк на горном лугу. Самки расположились око-
ло них, отдыхая и пережевывая жвачку; одни лежат, другие стоят на
камнях. Они как будто бы ни на что не обращают внимания и стоят не
поворачивая головы.
1 Оводы не кусают, у них даже не развиты ротовые органы. Их обычно смеши-
вают со слепнями, которые жестоко кусаются. Слепни размножаются, откладывая
яички на растениях, в сырых и болотистых местах. Оводы живородящи, то есть рож-
дают живых личинок, которые, попадая в носовые полости баранов, (Вырастают и ста-
новятся похожими на толстых белых червей. Своим пребыванием в ноздрях баранов
личинки овода причиняют животному сильные мучения, так как питаются они за счет
разрушения тканей носовой полости, в которой живут.
Личинки овода выделяют вещества, растворяющие окружающие ткани. Образует-
ся питательная жидкость, в которую погружена личинка, она всасывает ее поверх-
ностью своего тела.
149
Но эта безразличность обманчива. Стоит только какому-нибудь бара-
ну заметить что-либо подозрительное, как все стадо настораживается, а
затем быстро уходит, легко перепрыгивая со скалы на скалу.
Когда ягнята уже несколько подрастут и свободно успевают за ма-
терью при ее быстром беге, тогда самки начинают ходить на солонцы. Они
уходят с высоких пастбищ, пересекают ущелья, долго идут по гребням
гор и, наконец, выходят к горам, где у подножья гольца раскинулось
озеро Оконон.
Здесь, на крутом склоне, под седловиной лежит солонец. Самцы уже
раньше начали посещать его. Многочисленные тропы выбили они в вер-
шинах гор сюда к солонцу, и по ним смело бегут самки с ягнятами.
Вот и солонец. Его хорошо видно издали. В красноватом туфе сидят
кристаллики поваренной соли, до которой так падки бараны. Она нужна
им для лучшего усвоения пищи, которая состоит теперь исключительно из
свежей зеленой травы.
В мягкой породе, которую представляет собой туф, бараны выбивают
большие углубления, целые пещеры, в которые до половины тела уходит
взрослое животное. Бараны жадно лижут и грызут соленую землю, разби-
вая ее копытами передних ног.
В начале лета особенно тянет баранов к солонцам. В это время они
пасутся где-нибудь по ближайшим горам и каждый день на несколько
часов приходят сюда полакомиться солью.
Многие звери нуждаются в солонцах. Горные козлы и горные бара-
ны, маралы (олени) -и косули, медведи и даже заяц приходят полизать со-
леную землю. В некоторых случаях солонцы представляют выступающие
из-под земли соленые или щелочные воды. В таких местах сочится вода,
она образует маленький ручеек, к которому жадно идут звери. И не толь-
ко для пищеварения нужны им соли, содержащиеся в воде, они необхо-
димы при развитии рогов у оленей и для многих других отправлений
организма.
Человек давно узнал о том стремлении, которое существует у зверей
к солонцам. Он узнал, что несмотря на все опасности, которые могут ожи-
дать зверя на солонце, он все равно будет ходить к нему, будет искать
соль и жадно набрасываться на нее. Поэтому караулят зверей на солон-
цах, устраивают «закрадки», в которых прячутся и ждут, когда появится
олень или баран. Напуганные преследованием звери начинают ходить на
солонец только ночью, в самое темное время. Они осторожно подбирают-
ся к нему, прислушиваются к малейшему шороху, напрягают все внима-
ние, чтобы распознать близость врага. Но, удостоверившись в том, что
опасность не грозит, зверь бросается к солонцу и жадно лижет и грызет
землю.
Испуганный, обстрелянный зверь перестает ходить на этот солонец,
ищет другого, но по прошествии некоторого времени является опять сюда
же, может быть только удвоив осторожность.
Потребность организма животного в солях1, которые содержатся в
породах, очень велика. Человек не только преследует зверей на естествен-
ных солонцах, он готовит еще так называемые «искусственные» солонцы.
В Сибири, например, для этого снимают верхний слой почвы, пробивают
деревянным колом в земле углубления и плотно набивают их каменной
солью
Олени и другие звери, бродя в поисках пищи, натыкаются на такие
засоленные площадки. Сначала они боятся их, в особенности если удер-
1 Соли эти не только поваренная (хлористый натр), но также магниевые, кальцие-
вые и др.
130
два-три
крупные
Снежные бараны
ходили на солонцы.
устраивают
ткался запах человека. Но дожди смывают его, и тогда звери начинают
регулярно посещать новый солонец. Тут подкарауливают их и убивают.
Снежные бараны Станового хребта ходили на солонцы днем. Людей
не было в глухих горных ущельях, баранов никто пока не преследовал и
не беспокоил. Весной волки уходили в тайгу, где они выводили волчат
и где было много легкой добычи вроде зайчат, птенцов и мышей.
Поев соленой земли, бараны часто не уходили далеко от солонца, а
только, взобравшись на какую-нибудь удобную скалу, ложились на сол-
нышке и ветерке, посматривая вниз на долину. Там лежит большое озеро
Оконон. Оно окруже-
но густым лесом. Не-
сколько мелких речу-
шек сбегает в него с
окрестных гор.
Воды озера пу-
стынны. В них мало
жизни. Значительная
часть озера была по-
крыта льдом.
Только
турпана,
черные утки плавают
на воде. Где-нибудь
в кочках болотистого
берега
они свои гнезда.
В одном месте, у
берега озера, вид-
неется небольшая зеленая полянка. Кругом безбрежная тайга, проникаю-
щая во все ущелья гор. Она болотистая, труднопроходимая, пересеченная
многочисленными горными речками. Светлыми пятнами блестят зеркала
мелких озер.
При взгляде сверху, с гор, тайга казалась безжизненной и однооб-
разной.
Группами и в одиночку бараны мирно ходили на солонец. Ничто не
изменилось в знакомом им пейзаже, привычном от рождения: седловины
гор, громадные каменистые осыпи, широкая долина озера Оконон. Изо
дня в день смотрели они на эту картину, не замечая ее.
Но вот однажды на лужайке близ озера появились белые пятна пала-
ток, дым от костра поднимался высоко вверх. Тонкой и прозрачной сине-
ватой пеленой пополз он по склону горы, цепляясь за вершины листвен-
ниц. В этом было что-то необычайное, на что с некоторым любопытством
смотрели спокойно лежавшие высоко на скалах бараны.
К палаткам подходили завьюченные олени. Люди расседлывали лоша-
дей, рубили сухие деревья на дрова. На озере гулко разнесся выстрел,
дым от него долго висел синеватым облачком.
После выстрела один из турпанов перевернулся на воде. Он стал не-
подвижен, только время от времени перебирал красными лапками. Легкий
ветерок медленно подгонял его к берегу.
Во второй половине дня серые облака затянули небо. Пошел мелкий
дождичек и в нем исчезло все — и тайга и озеро с новыми невиданными
пришельцами.
Звери особенно любят посещать солонцы после дождя. Почва де-
лается более мягкой и ее легче грызть и разбивать копытами. Группа
баранов, несколько самок с молодыми, уже давно были на солонце.
1'1
Некоторые йз них лизали соль, остальные ходили тут же между камнями.
Неожиданно раздался грохот, и эхо прокатилось далеко по ущельям
хребта. В первое мгновение звук этот не испугал баранов, только от не-
ожиданности они все вскочили, бросились в сторону и на секунду остано-
вились. Но вот раздался опять такой же грохот. Одна из самок почувство-
вала сильный толчок и какую-то неловкость, тяжесть в задней ноге. Не
было сомнения, что здесь была явная опасность. Теперь выстрелы следо-
вали один за другим. Что-то проносилось совсем близко, с неприятным
визгом рассекая воздух. Пули ударялись о камни под ногами животных,
которые карьером пошли вверх и через несколько мгновений скрылись за
седловиной горы.
Раненая самка не могла поспеть за всем стадом, хотя все же бойко-
шла на трех ногах, стараясь держать поврежденную ногу навесу. Нога
стала очень тяжелой и затрудняла движение вверх, в гору. Надо было
переменить направление. Самка остановилась, но в это мгновение пуля
попала ей в бок. Она высоко подпрыгнула, перевернулась вверх ногами и,
тяжело переваливаясь, покатилась вниз по склону.
Большой камень задержал ее падение в пропасть.
Снизу, тяжело переводя дыхание, с радостными лицами спешили
люди. Уткнувшись головой в щебень и нелепо раскинув ноги, лежала
убитая самка.
Это был первый снежный баран, добытый во время экспедиции, спе-
циально снаряженной для изучения этих животных.
Прежде всего осмотрели убитого зверя, чтобы выяснить, куда попали
пули. Первый выстрел картечью из дробовика повредил только копыто
задней ноги. Бараны, не ожидая опасности, подпустили к себе очень
близко.
— Это нам повезло, —сказал один из охотников, — мы первые в этом*
году поишли на солонец, зверь непуганый. Вероятно, орочены еще не
были здесь.
— Да, самки, конечно, не так осторожны,—заметил в ответ дру-
гой,—к старым рогалям, небось, так не подошли бы.
Охотники, прежде чем обдирать шкуру с убитого барана, сняли раз-
меры его тела. Тонкой металлической лентой они измерили длину тела
зверя, объем груди, длину ног.
— Как будем снимать — на чучело или на шкуру пойдет?
— На всякий случай надо сделать так, чтобы годилось и для чучела-
Сбросив с себя заплечные мешки и патронташи, прислонив ружья к
камням, принялись за работу.
Это был первый снежный баран, добытый экспедицией.
152
Быстро разрезали по брюху кожу и осторожно, чтобы не порезать^.,
отделили ее от мяса.
Больше возни было с ногами. Здесь, для того чтобы можно было
в дальнейшем использовать шкуру для изготовления чучела, некоторые
кости ног вместе с копытами оставили при шкуре.
Потом выпотрошили -барана, разрезали мясо на куски, часть его поло-
жили в заплечный мешок, сложили шкуру и череп и, нагрузившись до-
отказа, двинулись в путь. Итти с тяжелой ношей было трудно. Надо быть
очень осторожным, чтобы не споткнуться и не свалиться вниз по кру-
тому спуску.
Эти люди были из того лагеря, который несколько дней назад, перед
большим дождем, был разбит на берегу пустынного озера Оконон.
Когда охотники с тяжелой ношей добрались до палаток, их встретили
радостными возгласами. Радовались вдвойне. Был добыт первый баран и
было свежее мясо.
Пеструю картину представлял лагерь. В нескольких парусиновых па-
латках расположилась экспедиция. Ученые-зоологи занимали одну па-
латку, в другой были казаки-рабочие, выполнявшие работу по вьючке
лошадей, по уходу за ними и т. д.
Несколько палаток принадлежало ороченам—«оленным эвенкам», ко-
торые на многочисленных оленях везли продовольственные запасы экспе-
диции, главным образом сухари в брезентовых мешках. Орочены шли
вместе со своими семьями, стадами оленей и с собаками.
Экспедиция уже больше месяца двигалась походным порядком. На
реке Зее выгрузились с парохода. Было много ящиков с экспедиционным
снаряжением: ружьями, огнестрельными припасами, коробками для кол-
лекции птиц и мелких зверьков, банками со спиртом и многим другим,
что необходимо для работы. Но особенно большой груз составляло продо-
вольствие. Экспедиция уходила на много месяцев в тайгу и в горы, где
не было людей, где нельзя было рассчитывать достать хлеб и другие
продукты питания.
Нельзя было надеяться даже на добычу мяса, так как сегодня могли
застрелить глухаря или белых куропаток, а завтра — совсем не встретить
дичи в болотистой однообразной тайге.
Груз экспедиции был распределен по вьюкам. Вьюки везли лошади
на себе и на телегах, которые удалось достать на прииске Бомнак. Лоша-
дей экспедиция завезла с собой на пароходе. Маленькие забайкальские
лошадки совершили большое путешествие, прежде чем попали на Зею.
Их везли из Тунки в вагоне, от Байкала.
От того места, где прямо к берегу причалил пароход, надо было прой-
ти сотни полторы километров до Улегира, золотого прииска. Путь шел по
тракту — дороге, пробитой в первобытной тайге.
Шли пешком. Стреляли по дороге птиц для коллекции. Ловили бабо-
чек и других насекомых. И только на третий день подошли к Улегиру.
Путешественники поднялись на небольшую гору. Дорога» извиваясь,,
уходила вниз к маленькой речке. Их взорам представилась необычайная
картина: склон горы, поросший редким лесом, пестрел многочисленными
северными оленями. Они столпились, казалось, в полном беспорядке. По-
званивали колокольцы, на широком ремне подвешенные на шею оленей.
Раздавались отрывистые гортанные крики, черные и пестрые остроухие
собаки с лаем бегали вокруг. Большинство оленей было завьючено. На
спинах некоторых были привязаны берестяные люльки, в которых лежали
туго завернутые в пеленки грудные младенцы.
Орочены передвигались со всем своим имуществом с зимних квартир
на летние.

Караван замыкали навьюченные олени.
Здесь встретились экспедиция зоологов, ученых людей, приехавших
^издалека, и орочены, всю жизнь проведшие в тайге и горных хребтах по
притокам Амура.
Встреча была не столько торжественная, сколько радостная, подогре-
ваемая обоюдным любопытством. Ороченам очень хотелось знать, зачем
пришли Новые люди в их края, а пришельцам было интересно ближе по-
знакомиться с ороченами-охотниками, расспросить их о зверях и птицах
здешних мест, узнать, где встречаются лоси и глухари, где можно добыть
замечательную птицу «дикушу», и самое главное, узнать, куда надо итти
за снежным бараном, чтобы добыть его, изучить его жизнь и места оби-
тания.
Сегодня, после встречи с ороченами, решено было остановиться. Надо
было обстоятельно поговорить с ними и разработать план дальнейших
действий.
•4 Г)4
Запылал костер. Разбили палатки. Уселись вокруг огня. Пили горя-
чий кирпичный чай. Радушные, гостеприимные орочены притащили гу-
стого оленьего молока.
Орочены оживленно рассказывали о промысле зверя, о встречах с
медведями, о том, как далеко и трудно итти до Станового хребта в места,
где много горных баранов. Они согласились итти с экспедицией, завьючив
на оленей весь груз, который нельзя было положить на лошадей.
Беседа затянулась до темноты. Орочены с большим интересом слуша-
ли рассказы путешественников о больших городах, о домах, величиной с
гору, о паровозах и автомобилях, которых они никогда не видели. Сами
они давали много ценных сведений о распространении и жизни птиц и
зверей, путешественники тут же записывали в свои дневники, чтобы потом
личными наблюдениями проверить правильность их сообщений.
Прииск Улегир был последним населенным пунктом на пути экспеди-
ции. Здесь задержались на два дня. Распределили весь груз. Часть завью-
чили на лошадей, часть на оленей и после этого тронулись в путь. Проез-
жая дорога кончилась на Улегире. Отсюда пошли без тропы, по болоти-
стой тайге. Только орочены знали путь к Становому хребту, путь, каза-
лось, не обозначенный ничем, но известный таежным жителям, которые
по каким-то неуловимым признакам знали, где надо свернуть в сторону
от реки, где пройти ее вброд, где подняться на гору и перевалить в дру-
гую долину. Шли медленно, ведя в поводу завьюченных лошадей, которые
вязли в болотах, цепляясь тяжелыми вьюками за древесные стволы. Даже
горные склоны были местами покрыты болотами L
Впереди шли орочены-проводники, местами им приходилось при помо-
щи топоров прорубать дорогу в лесу. За ними двигался караван лошадей,
после них шли олени, на которых ехали верхом женщины и дети. Караван
замыкали завьюченные олени, связанные между собой по нескольку голов.
Иногда олений караван уходил вперед. В особенности во второй поло-
вине дня, когда орочены спешили скорей стать на ночлег, чтобы заранее
расположиться лагерем, поставить палатки, подоить оленей и сварить
пищу.
Останавливались обыкновенно на берегу шумливых горных речек.
Местами были большие пространства, покрытые толстым слоем льда.
Это «наледи». Зимой вода вырывалась из-под ледяного покрова и разли-
валась. Пятидесятиградусный мороз сковал ее, теперь этот лед лежал в
долинах рек до половины лета.
Много таких наледей приходилось переходить путешественникам.
Когда останавливались около них, ребятишки-орочены в одних ру-
башонках, а то и совсем голые, весело бегали по гладкому льду.
Днем было тепло, горячо грело горное солнце. Ночью же, несмотря
на июнь, приходилось, забравшись в палатки, закутываться в полушубки
и теплые одеяла.
Орочей Миша, ловкий мальчик лет четырнадцати, с большим внима-
нием присматривался к работе экспедиции. Его интересовало, как снима-
ют шкурки с убитых птиц, как по вечерам, на остановках, ставят капкан-
чики для ловли мелких грызунов. Вооруженный винтовкой, он часто ис-
чезал в тайге и потом приносил убитую им птицу: глухаря, белую ку-
ропатку.
Однажды он принес птицу, похожую на рябчика.
1 Такая болотистая тайга называется в районе реки Зеи «бугристой марью». Буг-
ристая марь представляет собой моховое болото, почти сплошь покрытое буграми не-
большого размера. Замерзающие грунтовые воды выпячивают верхние слои земли Лг
образуют бугры. Передвигаться по этим марям очень трудно, особенно среди лета,
когда промежутки между буграми заполняются бурой жидкой грязью, а сами бугры
не держат не только лошадь, но и человека.
155
— Вот каряки, — сказал он.
Начальник экспедиции был очень обра-
дован.
— Это чрезвычайно интересная птица. Спа-
сибо тебе, Миша.
Миша радостно улыбался, плохо понимая
русский язык.
— Да это рябчик, — сказал кто-то из сто-
явших здесь казаков.
— Нет, дикуша, — возразил начальник. —
Она похожа на нашего рябчика, но гораздо
темнее его по окраске. Близкий родственник
американскому рябчику.
— Эта птица очень доверчива и совсем не
боится человека. Зимой, когда дикуши собира-
ются стаями и откочевывают несколько на юг
от предгорий Станового хребта, на них приме-
няют очень простой, даже забавный способ
охоты. На конец длинной палки привязывают
волосяную или веревочную петельку, затем
подходят к расположившейся на деревьях стае
дикуш и подносят петлю к носу птицы, сидя-
Подносят петлю к птице... ЩеЙ иа ™ЖНИх ветках.
Миша понял, о чем идет речь, и, улыбаясь,
закивал головой, как бы в знак подтверждения справедливости рассказа.
— Дикуша, или каряки, как ее называют орочены, не стремится уле-
теть. Она как будто бы даже делает движение головой, чтобы просунуть
ее в подставленную петлю.
— Сдернув нижнюю птицу, соблюдая некоторую осторожность,—
продолжал начальник, — можно так переловить несколько штук из всей
стаи. Птица эта живет в самых глубоких таежных уголках Охотского*
побережья и в бассейне Амура. Она очень редка в коллекциях наших,
музеев.
— Вот, Минна, достань нам еще таких каряки, понимаешь, еще.
Миша понял, о чем его просили, и к вечеру притащил еще пару ди-
куш. Одна была сильно повреждена пулей винтовки. Очень осторожно-
снимали шкурки с драгоценной добычи. Собирали все выпавшие перышки,
которые потом препараторы должны были подклеивать к набитому
чучелу.
Несколько дней шли до хребта Дихтанре. Дорога была тяжелая, бо-
лотистые районы сменялись крутыми подъемами, приходилось по многу
раз переходить одну и ту же речку.
Некоторые из них можно было перейти просто пешком. Иногда заби-
рались на лошадей, сверху на вьюки, и так переезжали быстрый горный
поток.
К счастью, в реках воды было не очень много, и все переправы окан-
чивались благополучно.
Был ясный солнечный день, когда экспедиция выбралась на перевал
через Дихтанре. Перед путешественниками развернулась обширная, дале-
кая панорама Станового хребта.
Снежные горы, которые являлись конечной целью экспедиции, стояли
задернутые легкой дымкой.
Люди всматривались в далекую, блиставшую на солнце цепь гор. Их
охватывало какое-то особое волнение при мысли, что через несколько
дней караван экспедиции подойдет к подножию этих заманчивых свер-
кающих вершин.
156
Проводник-орочен протягивал руку по направлению к Становому
хребту и повторял: «Горный баран есть, делок много» L
На вершинах Дихтанре экспедиция впервые встретилась с кедровым
стланцем. Суровые условия горной страны не дают развиваться нормаль-
ному высокоствольному кедру. По склонам гор, на седловинах, а иногда
и на вершинах разрастается стелющийся кедр, который образует трудно-
проходимые заросли. Пожалуй, только медведь может легко передвигать-
ся среди лежащих на земле стволов, от которых тянутся вверх упругие
ветви. Для прохода каравана рубили кедровый стланец, проклиная это
растение, создающее в горах такую труднопреодолимую преграду.
Перевалив хребет Дихтанре, экспедиция спустилась в широкую доли-
ну реки Сивактел1як. Здесь шли то руслом реки, то взбирались на от-
дельные хребты. Чередовались крутые подъемы и спуски. Но благодаря
отсутствию болот путь был все же легче.
Окружающая тайга была довольно безжизненна. До перевала Дих-
танре изредка взлетали каменные глухари, ближе к Становому хребту
они уже не встречались. На мелких озерах, попадавшихся на пути экс-
педиции, плавали одинокие черные турпаны или выводок уток-камену-
шек. По обнаженным каменистым руслам рек бегали кулики-перевозчики.
Их мелодичный крик выделялся из монотонного шума воды. Чаще всего
попадались выводки белых куропаток. Они в ясные дни кормились на
солнцепеке по пологим склонам увалов.
Заметив выводок куропаток, кто-нибудь из путешественников, бросив
повод, оставлял лошадей и, взяв ружье наизготовку, подходил к птицам.
Эта охота не представляла большого труда. Куропатки не пугались чело-
века, которого они до этих пор никогда не видели. Весь выводок с маткой
и петушком во главе останавливался в десяти-пятнадцати шагах от охот-
ника, не зная, очевидно, что предпринять: разлететься или спрятаться в
траву или же переждать, когда уйдут эти неведомые существа — люди.
Обычно петушок вскакивал на камень и громко кричал. С таким же
громким криком взлетали птицы, когда подходили к ним совсем близко.
Они кричали всегда так одинаково, так точно повторяя все интонации,
что, казалось, вылетают не птицы, а какие-то заводные игрушки, которые
издают всегда один и тот же резкий звук, когда их дернут за веревочку.
Орочены не стреляют белых куропаток. Они бьют их просто камнями
или палкой.
На одной из стоянок выводок белых куропаток подошел совсем близко
к лагерю. Птенцов переловили руками, матка не только не улетела, а пы-
талась сначала защищать своих детенышей. Она топорщилась, ерошила
перья, клевала руки людям, которые держали птенцов.
После того, как два птенчика были выпущены на свободу, куропатка
успокоилась и подобрала их под себя. Она все время клохтала, как за-
правская наседка, и не собиралась никуда уходить от птенцов, которых
люди держали, не отпуская от себя дальше двух-трех шагов. Хотя она и
проявляла некоторое беспокойство, но это все же не мешало ей иногда
<клевьгвать ягодку земляники.
Такое бесстрашие птицы очень заинтересовало ученых путешественни-
ков, которые сняли ее на киноленту, а затем дали ей спокойно увести вы-
водок. Гораздо страшнее людей куропатке показалась собака — ирланд-
ский сеттер Аза. Вероятно, она своей рыжей шерстью напоминала лисицу.
От Дихтанре было еще три дня тяжелого пути, пока, наконец, до-
стигли озера Оконон, лежащего у подножия гор Станового хребта. Пер-
вый этап путешествия был пройден. Отсюда, оставив весь груз экспеди-
1 Снежный баран на языке орочен — сделок*.
157
ции, можно будет совершать разъезды в горы хребта в поисках снежных,
баранов.
Среди мелких озер и болот, на сухом островке, устроила свой лагерь
экспедиция. Отсюда ходили в горы сидеть на солонцах, подкарауливать,
баранов, на озера за утками, за белыми куропатками.
Через один-два дня после того, как экспедиция пришла на Оконон,
двое отправились на ближайший солонец. Доехав, сколько возможно
было, верхом, отправили лошадей обратно, а сами поднялись к седловине,
около которой, по словам орочен, был солонец, посещаемый баранами.
Было раннее утро. Охотники осторожно подкрались из-за камней Hi
увидали несколько самок с молодыми. Одна из них и была убита.
В то же время один из сотрудников экспедиции сидел на другом со
лонце. Он ждал баранов два дня, но они не появлялись. Только один раз,
когда охотник спустился к месту своего ночлега выпить чаю, на солонец
приходили два старых барана, что можно было установить по следам.
В конце концов пришел молодой баран, которого удалось застрелить на
довольно близком расстоянии.
Около недели экспедиция простояла в котловине озера Оконон. Усерд-
но собирали всякий зоологический материал: стреляли тГгиц, ловили насе-
комых и грызунов. Постоянно выезжали в ближайшие горы за баранами.
Вместе с этим готовились к дальним экскурсиям в глубь Станового-
хребта, к озеру Токо.
Становой хребет в том районе, где его посетила экспедиция, тянется
с запада на восток параллельными горными кряжами. Быстротекущие
горные речки разрезают их глубокими долинами.
Главный массив хребта сложен древними горными породами. Граниты
и гнейсы, часто пронизанные жилами базальтов и лав, сильно выветри-
лись, благодаря чему гребни го»р имеют зубчатый характер, а по склонам
образовалась масса обрывов, пропастей и каменных осыпей.
Верхняя зона хребта совершенно лишена древесной растительности.
На более влажных горных лугах синеют густо растущие незабудки,,
кое-где разбросаны генцианы и некрупные цветы альпийского мака. Гу-
стые заросли белого рододендрона сверкают своими темнозелеными
листьями и красивыми цветами. Розовый рододендрон, более мелкий^
ютится между скалами.
Глава III
Неудачная охота на солонцах. Разделение экспедиции. На реке Нерунгре.
Гнездо скопы. В горах по Малой Туксани
Последняя охота на солонцах была неудачна. Двое из экспедиции от-
правились на солонец. Добравшись до места, лошадей отправили с про-
водником. Оставили себе только потники (войлок) из-под седел—для
спанья.
С вечера пошел дождь. Весьма неприятная ночь, проведенная на:
мокром войлоке, сменилась туманным утром.
К довершению этих неприятностей казак Василий сообщил, что у
него дорогой развязался мешок и потерялся весь запас солонины и суха-
рей. Лошади должны были прийти только на третий день, и охотникам
предстояло довольствоваться все это время пустым чаем без сахара.
Несмотря на все эти мелкие неприятности, охотники бодро поднялись
на солонец, где были сложены «закрадки» из камней, за которые они и
уселись.
Как часто бывает на охоте при подкарауливании зверя из закрадок,.
охотник сначала устраивается в своем прикрытии, полный радужных на-
дежд. Он осматривается, соображает расстояние, представляя себе, как и
откуда должен появиться зверь, напряженно ждет.
Но минуты ожидания затягиваются все больше и больше, превра-
щаясь в часы. У охотника закрадывается сомнение, являются мысли:
придег ли зверь, может быть бараны и совсем бросили посещать со-
лонцы? А тут еще начинает моросить мелкий дождичек.
Так было на этот раз и с нашими охотниками. Долго сидели они на
солонце, и в конце концов стало ясно, что затеянная охота будет не-
удачна.
Вдруг со скалы срывается камень и с шумом, подпрыгивая, летит
вниз по осыпи.
— Уж не баран ли? — мелькает мысль у охотников. Крепко сжимая в
руках винтовки, напряженно всматриваются в каменную осыпь.
Но увы, на скале появляется полная недоумения фигура орочена, оста-
новившегося в живописной позе с необыкновенно длинным ружьем в
руках.
— Горный баран есть? — задает он вопрос.
— Нет, нету, — довольно недружелюбно, в один голос, ответили
разочарованные охотники.
159
— Откуда он взялся, когда тут на сотни километров мы не встретили
\ти одной живой души? — подумали они.
С необыкновенной легкостью, перепрыгивая с камня на камень, оро-
чен спустился к солонцу, чтобы не оставить на нем следа, обошел его
<стороной и, радостно улыбаясь, протянул охотникам руку.
Он плохо понимает по-русски, а еще хуже говорит. И он также чрез-
вычайно удивлен, встретив на солонце охотников. Из отдаленных мест
Якутии, с верховьев реки Маи прикочевали сюда орочены и стали лаге-
рем на Малой Туксани. В этих безлюдных хребтах они будут «промыш-
лять горный баран».
Охотники долго старались разъяснить ему, что им тоже очень нужны
горные бараны. Особенно хорошо было бы получить черепа старых самцов
с большими рогами. Охотники на все лады повторяли слово «делок» (гор-
ный баран). Делали руками выразительные жесты, как будто бы на их
головах закручивались громадные рога. Обещали в награду муку, чай,
порох.
Орочен на все приятно улыбался и утвердительно кивал головой.
Наконец, опять пожав охотникам руки, он удалился.
После, при встрече с ороченами, в экспедиции узнали, как мало по-
нял он заманчивые предложения охотников. Вместе со своим товари-
щем он убил двух старых самцов, и из их рогов в тот же день они сде-
лали ложки, а шкуры изрезали себе на одежду.
На солонце сидели до вечера и только с темнотой спустились в долину.
Баранов не было, да в дождь они едва ли ходят на солонцы.
Охотники уныло пили чай, выбирая из мешка оставшиеся крошки
сухарей. Большого костра развести нельзя было, так как дымом и видом
яркого огня можно было бы отпугнуть баранов, если бы те ночью стали
подходить к солонцу. Было холодно, сыро и голодно.
Ночь провели почти без сна, под дождем. Утром, просидев на солонце
часов до девяти, решили пройти по гольцам, посмотреть, не удастся ли
самим наткнуться на баранов.
Неудача преследовала охотников и на этот раз. Они далеко прошли по
бесконечным грядам гольцов, поднимаясь с одной вершины на другую.
Все безрезультатно.
В дождь бараны стоят где-нибудь под скалами, они перестают пастись
и бродить по горам, поэтому встретить их труднее, чем в ясную погоду.
К вечеру усталые и измокшие охотники решили итти на общий лагерь
пешком. Не хотелось ждать лошадей до следующего дня.
Они спустились в долину и пошли тем путем, которым ехали на
солонцы.
На половине дороги к лагерю охотников встретил проводник с ло-
шадьми.
Ввиду :неп1ре1кращающегося дождя, он выехал !раньше назначенного
срока. Мокрые с ног до головы и расстроенные неудачей вернулись охот-
ники к своим палаткам. Так кончилась охота на солонцах.
Приблизительно к этому времени бараны прекращают уже посещение
солонцов.
Большинство из них уходит в самые высокие части хребта, где они дер-
жатся весной и летом. Самки с молодыми обычно менее осторожны, они
держатся ниже в горах и попадаются иногда на границе леса. Их можно
наблюдать на открытых склонах, террасах и седловинах между отдель-
ными горами.
После того как бараны перестают ходить на солонцы, применяется
другой способ охоты на них — охота скрадом, которая гораздо труднее
.и тяжелее, чем сиденье на солонцах.
<130
Охотники обыкновенно идут по крутым склонам гольцов, соблюдая
возможную осторожность, и высматривают, не пасется ли где стадо самок
с молодыми, не стоят ли где самцы, пережевывающие жвачку. Заметив
баранов, иногда на очень большом расстоянии, приходится выбрать наибо-
лее удобное направление, по которому можно подойти к зверям как можно
ближе. Охотнику долго приходится перебираться с одной кручи на дру-
гую, огибая вершины и спускаясь в ущелья, прежде чем он попадает к
заранее намеченному месту, к какой-нибудь груде камней или выступу
скалы, откуда удобнее стрелять стоящих баранов.
Очень часто охотник встречает на своем пути непреодолимые прегра-
ды — отвесные скалы и обрывы, и тогда приходится возвращаться опять к
исходному пункту.
Бараны прекрасно видят, они зорко осматривают ближайшие склоны
гор, следя за всяким подозрительным предметом.
Испуганные неосторожным появлением охотника на гребне хребта, ба-
раны быстро убегают далеко, не подпуская к себе на выстрел.
И только благодаря крутизне гор удается подкрасться к стоящему ба-
рану. Орочены не бьют зверя дальше, чем на 100—150 шагов, хотя они
вооружены неплохими винтовками, только пули к ним применяют само-
дельные.
Экспедиция в достаточной мере ознакомилась с котловиной озера Око-
нон, и решено было, разбившись на три отряда, пройти в различные
участки Станового хребта.
Один маленький отряд должен был пересечь долину Оконона и выйти
на реку Нерунгру, а оттуда спуститься в долину реки Малой Туксани.
Другой должен был искать баранов и поэтому уходил в горы.
Начальник экспедиции, уступив своим спутникам всех лошадей, под-
рядил для себя случайно встреченного ор’очена с оленями. Тот обещал
проводить его в одно из отдаленных мест Станового хребта, где, по его
словам, в большом количестве держались горные бараны.
Рано утром в лагерь явился Николай со своими оленями и двумя чер-
ными собаками.
Ездить верхом на олене трудно, сидеть неудобно, приходится
упираться палками в землю.
П С. С. Typoi
161
Шел мелкий и спорый дождик. Облака низко бежали по небу, завола-
кивая вершины гор.
Холодно было вылезать из палаток и расставаться с полушубками.
Хотелось, чтобы дождь пошел сильнее — тогда можно было бы отло-
жить выступление.
Но это была только минутная слабость еще не совсем проснувшихся
людей.
В лагере поднялась общая суета, готовили вьюки и седлали лошадей,
перебраниваясь друг с другом в споре, кому ехать на Карьке, а кому на
Базырке.
Николай увязывал переметные сумы на своих оленей, зоологи уклады-
вали в ящики все необходимое для продолжительной экскурсии.
Все налажено. Лошади оседланы.
Присаживаются к костру и пьют последний чай.
Первым трогается начальник со своим проводником. Кое-как, при об-
щем смехе, взгромождается он верхом на оленя и, поддерживая палками
равновесие, открывает шествие своего маленького каравана.
Следом за ним едет Николай, который тянет за повод вереницу оленей,
постукивающих на ходу суставами ног1. Собаки, весело задрав кверху
хвосты, бросаются вперед.
Ездить верхом на олене трудно. Маленькое седло укрепляется оленю
на лопатки. Сидеть надо, согнув ноги в коленях, держась ими за шею
оленя. Двумя длинными палками седок упирается в землю.
Привычные легкие орочены ездят таким способом хорошо.
У наших натуралистов это выходило менее удачно. Олени с трудом
несли на себе тяжелых людей и останавливались, поводя боками от силь-
ного дыхания. Вообще же олени гораздо лучше лошадей идут по боло-
тистой тайге, так как, благодаря своим раздвоенным копытам, почти
не проваливаются на топких местах. Лошади же, в особенности с тя-
желым вьюком, тонули по брюхо в болоте, их часто приходилось раз-
вьючивать, вытаскивать из грязи и снова вьючить. Эти мелкие происше-
ствия очень задерживали движение каравана экспедиции.
Дождь давно прекратился, но вода лилась с деревьев при малейше^м
дуновении ветра. Мокрые ветки ударяли всадников по лицу, вода попа-
дала за воротник и бежала холодными струйками по спине.
Отряд скоро выбрался из тайги в открытую речную долину. Аза
бежала впереди, описывая большие круги по болоту. Вот она кого-то за-
чуяла и замерла на стойке. Собака нетерпеливо переступает несколько
шагов, и из-под ее носа вырывается бекас.
На болотистых открытых местах было довольно много азиатских бека-
сов, и охотники развлекались стрельбой по этой интересной дичи.
Выглянуло солнце, день совсем разгулялся, становилось жарко. Приш-
лось даже сбросить кожаные куртки.
Когда от долгого сиденья на лошади затекали ноги, связывали лоша-
дей поводами и гонялись за бабочками.
В особенности ценны были эверсманновы аполлоны, очень редкий вид.
Эта красивая желтая бабочка с прозрачными крыльями, на которых бро-
саются в глаза довольно большие красные пятна. Аполлон быстро летает,
так что его трудно поймать. Когда светило солнце, бабочки порхали, бы-
стро улетая от преследователей. Стоило только набежать облачку и хоть
на минуту закрыть солнце, как мгновенно все аполлоны прятались в
траву. Пройдет облако — и снова порхают красивые бабочки.
1 У северного оленя и у лося на ходу слышится звук, который происходит от
щелканья суставов бабок.
162
Забавно было смотреть, как -рослый казак Василий в больших сапо-
гах и азяме \ с сачком ib руках бегал по лугу аа легкокрылыми ванесса-
ми и аполлонами.
.Постепенно подвигаясь вперед, вышли на край глубокой речной до-
лины, прорезающей котловину Оконона и образующей ущелье, напоми-
нающее североамериканские каньоны с живописными обрывами и кру-
чами. На той стороне реки тайга стояла сплошной стеной, а за ней да-
леко протянулись пологие гольцы 1 2, переходящие в цепь крутых гор, исче-
зающих в синей дымке горизонта. Казалось, что гольцы эти совсем близ-
ко, рукой подать, а в действительности только к вечеру удалось подойти
к их подножию.
Как только переправились через реку и вошли в тайгу, Аза нашла
выводок куропаток и сделала стойку. Один из охотников подошел. С тре-
ском и шумом вырвались затаившиеся белые куропатки, особенно громко
закричал испуганный выстрелами петушок, выбежавший было из кустов
на груду камней, заросших мхом.
Самка с выводком прячется в заросли богульника, а самец отводит
врага, появляясь на видном месте и громким криком обращая на себя
внимание. Таким поведением он может отвлечь от выводка лисицу или
какого-нибудь другого зверя.
Несколько куропаток было убито. Обед и ужин обеспечены. Пора
думать и о привале. Вот, сквозь деревья вдали сверкнула полоса озер,
цепью переходящих одно в другое.
На берегу ближайшего озера путешественники расположились прива-
лом, развели костер, развьючили и пустили на траву лошадей.
Пока кипятился чай и варился суп из куропаток, один из охотников
пошел вокруг озера.
На чистой воде по середине озера плавали два выводка уток-камену-
шек. Они посматривали на человека, то и дело ныряя и всплывая вновь
на поверхность воды.
По болотистым берегам встречались кулики-черныши, с громким и ме-
лодичным криком вылетавшие из-под ног. Пара куликов сидела на дереве.
Завидев человека, они бросились к нему и стали кружиться над самой его
головой. Очевидно, здесь был выводок.
Человек стал искать его, следя за движениями собаки. По волнению
старых птиц, присаживавшихся к одному и тому же месту, вскоре удалось
заметить, что у камня, пригнувшись и как бы весь съежившись, «запал»
маленький пуховый птенчик.
Человек взял его в руки, он отчаянно забился и запищал. Самец и
самка с жалобным криком кружились над головой своего врага, они про-
летали совсем близко, почти задевая его крылом.
Охотник посадил птенчика на кочку и пошел обратно к лошадям.
Один из старых куликов, вероятно самочка, сейчас же опустился на
землю к своему детищу, а другой долго еще летал с громким криком,
провожая неожиданного пришельца.
Когда жара немного спала, отряд двинулся по направлению к гольцам,
у подножия которых хотели заночевать.
Вторая половина пути была гораздо труднее: надо было итти все вре-
мя болотистыми местами, переходя многочисленные ручьи и речки с низ-
кими и топкими берегами.
1 Верхняя одежда из домотканного сукна.
2 Гольцами называются горы, вершины которых лишены растительности (леса),
что зависит от общей высоты гор над уровнем моря и от климатических особенностей
данного района.
11-
163
Солнце садилось, когда подошли к горам. Приходилось спешить, так
как не было подходящего места для ночлега.
Обогнув довольно значительную гору, вершина которой была похожа
на ровный стол, отряд вышел, наконец, на реку. Теперь дорога проходила
по каменистому руслу Нерунгры.
После долгих поисков сухого места для ночлега уже в темноте распо-
ложились у подножия гольцов, несколько в стороне от реки.
Вот раскинута палатка, ярко запылал костер, люди и лошади мо-
гут насладиться полным отдыхом, тем более, что к вечеру захолодало,
пропали комары и мошкара, днем порядочно помучившие всех.
Рано утром, лишь только начало пригревать солнышко, все были уже
на ногах. Надо было осмотреть гряду пологих гольцов, возвышавшихся
как раз перед палаткой. Василию пришлось итти на розыски лошадей,
неизвестно куда исчезнувших за ночь.
Подъем на гольцы был нетруден. Чтобы избежать непролазного кедро-
вого стланца, надо было итти по руслу высохшего ручья, сбегавшего
с гор. Там, где кончалась полоса стланца и где начинались камни, об-
росшие сухим желтым лишайником, попадались тундряные куропатки.
Они очень похожи на белых куропаток. Зимой они также чисто белые \
летом серые. Летнее оперение белой куропатки пестрое, рыжеватое.
Куропатки, завидев охотника, долго бежали вперед, согнувшись и вы-
тянув шею. Затем они припадали к камням и застывали в неподвижной
позе. Их пестрая окраска очень гармонировала с серым цветом камней,
и неподвижно лежавшая на камне птица становилась почти совсем неза-
метной.
Когда им некуда было дальше бежать от преследователя, они подни-
мались и, пролетев немного, снова падали на землю и исчезали на фоне
каменистых осыпей.
Самцы держались парочками; самки были с выводками.
Пройдя довольно далеко по вершинам ровных и невысоких гор, охот-
ник не нашел следов горных баранов; повидимому, они не заходили в
такие низкие места, а держались менее доступных высоких гольцов.
На ровных вершинах гор, по характеру своему напоминавших тундру,
покрытую мелким щебнем и лишайниками, перелетали красивые птички—
монгольские зуйки. Они издавали тихие мелодичные звуки. Тут же были
рогатые полярные жаворонки.
— Это наши старые знакомые,—заметил один из путешественников.—
Зимой, где-нибудь в Московской области, на дорогах, встречаются до-
вольно большие стаи птичек. Это подорожники. Среди них часто попа-
даются и полярные poratbie жаворонки. Они зимуют у нас, а с первыми
лучами вешнего солнца улетают на север, в тундру, в места своего гнез-
довья. Кроме того, полярные жаворонки охотно гнездятся на пологих
вершинах гор Восточной Сибири и Дальневосточного края, там, где усло-
вия обитания подходят к тем, что имеются в тундрах далекого севера.
Увлекшись преследованием куропаток, охотники переходили с гольца
на голец, с одной седловины на другую и не заметили, что зашли да-
леко от лагеря.
Пора возвращаться.
Чтобы сократить путь, спустились в долину и прошли через тайгу по
прямому направлению.
На берегу ручья внимание охотников было привлечено большой ли-
ственницей со сломанной вершиной. На ней помещалось громадное гнез-
до, сложенное из довольно толстых сухих веток.
1 У петушка тундряной куропатки зимою имеется резко заметная черная полоса
от глаза к клюву, чего нет у белой.
164
Охотники спрятались около де-
рева. Обитатели гнезда не заставили
себя долго ждать. Скоро прилетела
пара крупных хищников.
Одна из птиц принесла неболь-
шую рыбу, с которой уселась в
гнездо.
Это была скопа.
После путешественники наблю-
дали, как эта крупная птица летала
над водой озер в поисках добычи.
Она то пролетала, подобно чайке,
над самым зеркалом воды, то пари-
ла высоко в воздухе, высматривая
рыбу. Самым интересным момен-
том является тот, когда скопа, сло-
жив крылья, стремглав падает ВНИЗ’, Тут же были рогатые полярные
иногда она даже погружается в во-	жаворонки.
ду, а затем широким взмахом мо-
гучих крыльев снова поднимается
на воздух, держа в когтях пойманную рыбу.
В гнезде оказались два довольно больших оперенных птенца, которые
уже скоро должны были вылететь.
Когда вернулись к лагерю, было поздно. Василия все еще не было.
Долго поджидали его ужинать, раздумывая, что могло с ним случиться.
Беспокоила мысль: не произошло ли что-нибудь с лошадьми, они могли
уйти далеко, напуганные медведями, следы которых попадались здесь
довольно часто.
Одна из птиц принесла в гнездо небольшую рыбу.
165
Быстро наступала темнота. Кру-
гом было очень тихо и ничто не на-
рушало спокойствия леса.
Но вдруг раздались какие-то
резкие и высокие звуки. Не то плач,
не то смех пронизал воздух. Все
вздрогнули и обернулись.
На вершину лиственницы, что
стояла позади палатки, прилетела
ястребиная сова. Испуганная неви-
данным зрелищем костра и челове-
ка, она закричала, захлопала крыль-
ями и исчезла во мраке.
С долины потянуло холодом.
Всходила луна. Не дождавшись Ва-
силия, легли спать, старательно раз-
ведя костер.
Только поздно ночью приехал
Василий и привел всех лошадей.
Оказывается, они, недовольные
здешней травой, порвали путы и
ушли обратно к общему лагерю. Ва-
силий по следам прошел к озеру
Оконон и нашел лошадей, мирно
стоящих с оленями около дымо-
кура.
Три дня отряд стоял на Нерун-
Широкими взмахами могучих крыльев гре, изучали окрестные горы, а ПО-
скопа поднимается в воздух, держа том двинулись на Малую Туксани.
в когтях пойманную рыбу... Выбираясь из долины Нерунгры,
долго шли по ее пересохшему каме-
нистому ложу. Долина преврати
лась в узкое ущелье, затруднявшее дальнейшее движение путешествен-
ников. Лошади с большим трудом вынесли тяжелые вьюки на крутой
подъем.
Здесь развернулось большое и ровное, как стол, плато, окруженное
со всех сторон кольцом высоких гор. Только в одном месте виднелся
прорыв, где был спуск в долину реки, протекавшей у подножья громад-
ных гольцов.
После долгого пути по камням речного русла, по наледям и тропам,
неизвестно кем пробитым, к вечеру подошли к намеченной цепи гор.
Красиво расположенное горное озеро было пустынно. Его оживляла
только пара куликов-чернышей, да сизая чайка безмолвно кружилась
над поверхностью воды.
Здесь, по склонам горы, покрытым беспорядочно нагроможденными
камнями, остановились ночевать. Каменные россыпи, разбросанные среди
зарослей кедрового стланца, на первый взгляд кажутся мертвыми. Но
стоит приблизиться к ним, как они оживают.
То там, то здесь среди камней раздается резкий свист. Небольшие
ушастые рыжие зверьки оживленно перебегают между каменными глы-
бами. Это «сеноставки». Они то прячутся под камни, откуда доносится их
заглушенный свист, то выбегают на поверхность. Забравшись повыше,
сеноставка неподвижно сидит на камне и наблюдает за приближающимся
человеком.
От участка, заросшего травой, к россыпи ведут многочисленные тропы,
пробитые зверьками. По ним они бегают взад и вперед.
166
Не зная устали, пользуясь каждым днем
короткого лета, сеноставки делают запасы
сена. Они складывают траву под нависшими
камнями. В ясную погоду ворошат подсыхаю-
щее сено и торопливо собирают его перед
дождем. В конце концов зверьки запасают на
зиму прекрасное душистое сено, собранное из
лучших трав.
На первый взгляд спокойно живет колония
сеноставок в каменной россыпи, хлопотливо
занимаются зверушки своим сельским' хозяй-
ством. Но враг поселился тут же.
Как стрела, мелькает среди камней бурый
горностай < Он пролезает во все щели между
камнями и, как ни увертывается сеноставка,
он догонит ее и беспощадно задушит, вцепив-
шись острыми, как иглы, зубами.
Хищная птица тоже норовит схватить за-
зевавшегося зверька. Но птицы не так страш-
ны, от них можно юркнуть под камень, надо
только следить, когда мелькнет тень налетаю-
щего хищника.
На другое утро охотники поднялись на вер-
шину гольца. Их поразило большое количество
звериных троп. Они были протоптаны горными
баранами, которые из года в год ходят здесь
на пастбища и солонцы. Даже камни носят
Ястребиная сова.
следы их ног. Ясно заметные тропинки уходят вдаль, извиваясь между
скалами. Они то пересекают седловину, то лепятся по карнизу над об-
рывами, то идут по таким кручам и отвесам, что трудно представить
себе, как могут проходить здесь горные бараны.
В то время как охотники занимались рассматриванием следов, из-под
горы поднялся Василий и, запыхавшись от быстрой ходьбы, прерывистым
шёпотом рассказал, как на него только что шли два старых барана-самца.
Как стрела мелькнул среди камней горностай.
1 Горностай летом каштаиово-бурый, зимой белый и только половина хвоста
черная.
167
Он спрятался на тропе, поджидая их, но бараны почему-то повернули об-
ратно и скрылись в россыпях.
Охотники стали осторожно пробираться по гольцам, высматривая, не
покажется ли где горный баран. И действительно, вскоре увидели самку»
быстро бежавшую вдоль седловины с одного гольца на другой. За ней во<
всю прыть поспевал маленький ягненок.
Но вот издалека донеслись несколько сильных винтовочных выстрелов,
быстро следовавших один за другим. Пройдя небольшую цепь гольцов, Ва-
силий и его спутник увидели фигуру человека, пробиравшегося через кед-
ровый стланец. Заметив их, он стал что-то кричать и махать фуражкой.
Очевидно, звал к себе.
С трудом добрались к нему через кедровник. Оказалось, что один из-
охотников отряда тащил убитого барана. Он начал взволнованно рас-
сказывать, как ему удалось в бинокль рассмотреть двух баранов, стояв-
ших под гольцами. Решив подкрасться к ним, охотник, насколько воз-
можно быстро, стал спускаться в долину, разделяющую гольцы. Про-
бираться через заросли кедрового стланца было так трудно, что не за-
метил, как потерял призматический бинокль.
Поднявшись к тому месту, где стояли бараны, он не нашел их там.
Бараны уже отошли шагов на пятьсот. Подкравшись к ним насколько,
возможно близко, охотник выстрелил: старый самец упал, но потом! под-
нялся и начал уходить по каменистой осыпи вслед за молодым, бежав-
шим далеко впереди. После нескольких промахов пуля, наконец, попала
в 'молодого, in он мешком свалился со скалы.
Охотник отправился искать подраненного барана. Взобравшись на
вершину гольца, он увидел на седловине понуро стоящего раненого
зверя. Одной пули было достаточно, чтобы прикончить его страдания.
Так как дело было к вечеру, то за добытыми баранами поехали толь-
ко на другой день. Лошадей оставили внизу, а сами поднялись к местам,
где лежали убитые звери. Пока люди возились около туши, обдирая
шкуру, на тропе показалось стадо баранов. Охотники прилегли за камни.
Долго и осторожно поднимались бараны по извилистой тропе, прислу-
шиваясь и присматриваясь. Затаив дыхание, охотники выжидали подхо-
дящего момента, чтобы стрелять.
Вот из-за поворота показалось все стадо идущих друг за другом бара-
нов. По узкому карнизу над обрывом лепится их едва заметная дорога..
Бараны уже близко, можно стрелять. Гремят выстрелы.
В страхе бросаются в разные стороны испуганные животные. На го-
ловокружительной высоте перепрыгивают со скалы на скалу и, только,
далеко собравшись снова вместе, исчезают за седловиной.
Так был убит еще один снежный баран.
168
Глава IV
На озере Амот-Тала. Охота за диким оленем. На баранов с собаками. Встреча
с ороченами
Тяжело дыша, останавливаясь через каждые полсотни шагов, шли
олени, которые везли начальника экспедиции и его груз.
Николай то и дело подгонял их. Соскакивая со своего верхового оленя,
он поправлял вьюки, дергал ремни, служившие поводом.
Долина Большой Туксани тянулась мучительно долго. Ехать приходи-
лось по камням, устилавшим обсохшее русло реки, которая вилась узкой
лентой, причудливо изменяя свой бег.
В истоках Большой Туксани лежит озеро Амот-Тала, окруженное ска-
листыми горами. К этому месту двигались путешественники в надежде
найти здесь снежных баранов, которые теперь держались в самых высо-
ких частях гор.
Надо было добыть взрослых самцов, которые летом пасутся среди ма-
лодоступных скал и утесов. Здесь они находят себе пропитание, доволь-
ствуясь скудной высокогорной растительностью.
Добывать их приходится «скрадом», то есть подкрадываться к ним
среди скал. В особых водопоях снежные бараны не нуждаются и, ве-
роятнее всего, пьют редко. Поэтому не приходится подкарауливать их у
воды, как это можно делать в сухих нагорных степях, где мало воды и где
звери собираются к ней.
Орочен Николай и начальник экспедиции, оставив оленей у озера, пос-
ле ночевки поднялись на гребень хребта. Николай, несмотря на свой до-
вольно солидный возраст, шел легко в гору, ведя на ремне своих собак.
Приходилось очень осторожно подбираться к гребню хребта, подползать
к камням и, сняв шапку, чуть-чуть высовывая голову, высматривать, не
пасутся ли где бараны.
Охотники пользовались тропами, проложенными самими баранами. Но
не всегда удавалось пройти по ним. В очень обрывистых местах тропы
заходили в такие кручи, что итти по ним было совершенно невозможно.
169
щихся среди скал. В бинокль было видно, что это старые самцы с хоро-
шими большими рогами. Они медленно шли, удаляясь от охотников.
Надо было быстро наметить план, как подойти к баранам на расстоя-
ние верного выстрела. Приходилось сообразоваться с характером мест-
ности и принимать во внимание направление ветра. Хотя у снежных ба-
ранов может быть и не особенно развито обоняние, но все же они
несомненно уйдут, если на них нанесет ветром запах человека.
Николай с собаками остался на месте. Он должен был следить за ре-
зультатом стрельбы, которую откроет, подкравшись к баранам, начальник
экспедиции; ему пришлось спуститься вниз, перейти на следующую цепь
вершин и оттуда подкрадываться наперерез к идущим баранам. Несколь-
ко часов ушло на обходное передвижение охотника. Бараны паслись. Они
останавливались и ложились отдыхать, потом вставали и опять медленно
двигались, постепенно поднимаясь вверх.
Николай неподвижно сидел на камне, не спуская глаз с едва замет-
ных точек, какими казались ему два больших барана.
Собаки сначала повизгивали, недовольные бездействием, а затем:
улеглись, свернувшись калачом. Когда бараны скрылись за поворотом
хребта, Николай, пригибаясь к камням, переменил место и опять стал
ждать.
Время шло томительно долго. Белые кучевые облака, висевшие над
горными цепями, понемногу заменялись клочками тумана, бежавшими
впереди серой тучи, которая ползла из-за горизонта. Все предвещало из-
менение погоды. Это беспокоило Николая. Он знал, что в дождь добыть
барана трудно. А взятого с собой запаса продовольствия может нехватить
на то, чтобы пересидеть ненастье.
Внутренняя тревога не отражалась на его обветренном и загоревшем
лице. Прищурив глаза, он всматривался в каменные россыпи, туда, где
исчез охотник, сразу ставший незаметным среди каменных нагромож-
дений.
Прождав достаточно долго, Николай взял своих собак и стал спускать-
ся в том направлении, где были бараны.
Какой-то шум раскатился по ущелью и достиг уха Николая. Это был
звук выстрела, за ним последовало еще несколько других. Скалы, ущелья
и широкие просторы горных склонов искажали звуки выстрелов, которые
доносились к вершинам катящимися раскатами.
Николай быстро двинулся вперед, проявляя большую ловкость и бы-
строту, перепрыгивая с камня на камень, пробегая по карнизам над от-
весными скалами. Вскоре он добрался до охотника, выходившего на сед-
ловину.
— Баран ранен,—сказал тот, заметив приближающегося к нему
Николая.
— Надо пускать собак, они найдут,— уверенно проговорил Николай,
развязывая ремни, служившие ошейниками его черным псам. Им пока-
зали след пробежавших баранов. Собаки с лаем, временами переходящим
в визг, бросились преследовать зверей. Как можно было судить по на-
правлению хода собак, бараны прошли по склону горы между большими
камнями.
Охотники быстро шли, почти бежали по гребню хребта, все время
прислушиваясь к собачьему лаю, стараясь не потерять их со слуха. Пре-
следование продолжалось довольно долго.
— Баран не жирный,—говорил Николай,—когда жирный, собака
скоро его остановит, бежать не может.
Наконец, стало слышно, что собаки лаяли где-то на одном месте.
— Остановили, — лаконично бросил Николай, и охотники изо всех
сил стали торопиться в направлении доносившегося лая.
171
Крутой обрыв остановил их продвижение, пришлось обходить недо-
ступное место, спускаясь на руках, карабкаясь по скалам. Крупный баран
заскочил на высокую скалу и оттуда смотрел на яростно лаявших на него
собак. Они то с большим азартом, визжа и лая, пытались забраться на
скалу, царапали ее когтями, срывались и падали на землю, то отбегали
немного в сторону и садились, оглашая воздух громким, отрывистым
лаем.
Положить винтовку на камень; прицелиться и выстрелить — было де-
лом нескольких мгновений. Баран метнулся в сторону, не удержался на
скале и съехал вниз, где в него вцепились обе собаки, захлебываясь от
злобы и азарта.
Убитый баран был самец десяти лет, как сосчитал охотник по коль-
цам на больших бурых рогах. Шерсть на туловище снежного барана была
серовато-бурая, грудь более темная. Особенно красива была его свет-
лосерая голова с белым лбом.
Горный баран представляет на первый взгляд мало общего с пону-
рой, беззащитной домашней овцой. Крупного роста, на высоких ногах с
высоко поднятой головой и колоссальными рогами, горный баран скорее.'
имеет больше общего с вольным обитателем гор и лесов — маралом L
Спускаясь к озеру, охотники заметили легкий дымок, вьющийся в том
месте, где они оставили свой груз и оленей.
Подойдя ближе, они рассмотрели нескольких орочен, которые сидели
около небольшого костра. Поодаль стояла палатка и бродило несколько-
оленей. Из разговоров выяснилось, что это были те самые орочены, кото-
рые промышляли баранов на Малой Туксани. Один из них вышел тогда
на солонец к охотникам первого отряда экспедиции.
Орочены беседовали с Николаем, расспрашивая его о том, что де-
лают здесь люди экспедиции, много ли добыли мяса.
О себе рассказали, что только вчера убили двух очень старых бара-
нов, но рога их изрезали на ложки. Николай перевел начальнику экспеди-
ции слова того охотника-орочена, который был на солонцах. Он говорил,
что если бы только понял, что говорили ему тогда путешественники,
шкуры и рога убитых баранов были бы, конечно, сохранены.
Пока беседовали, к становищу подъехал верхом на олене какой-то
орочен. Он поздоровался и, перекинувшись несколькими словами с сидев-
шими у костра, некоторое время молча курил трубку. Потом он встал,
легкой походкой прошел к своим оленям и, быстро развязав маленький
вьюк, достал из него какую-то одежду. Он бросил ее к ногам начальника
экспедиции, удивленно смотревшего на орочена.
Николай, исполнявший обязанности переводчика, объяснил, что охот-
ник-орочен в горах нашел непромокаемое брезентовое пальто и спраши-
вает, не принадлежит ли оно кому-нибудь из людей экспедиции. Пальто
действительно принадлежало одному немного рассеянному молодому уче-
ному, который потерял его во время экскурсии по горам. Орочену сказали
об этом. Он равнодушно бросил по-русски: возьми.
Прошло несколько времени, и орочен, выпив чаю, начал собираться*
ехать дальше. Где-то в горах, в истоках Маи, может быть за добрую*
сотню километров отсюда, паслись его олени и была его семья.
Подвязав ремни на седле и подтянув свой пояс, он подошел к на-
чальнику и, прощаясь с ним, что-то быстро проговорил.
— Он просит продать ему это пальто,—перевел Николай.
Начальник просил передать, что не может отдать чужую вещь, что она>
1 Марал — азиатский олень. В Европе распространен так называемый благород-
ный олень.
172
С хребта открылась замечательная панорама гор, уходящих вдаль не-
стройными цепями. Озеро Токо блестело громадной поверхностью по ту
сторону водораздельного хребта. Мелкие горные ручейки текли в разные
стороны в Большую Туксани и в Мулам, который, сверкая и извиваясь в
ущельях, приносил свои воды обширному Токо. Ходить по горам было
трудно. Каменные россыпи с шумом сползали, как только на них ступала
нога охотника. Осторожно, боясь упасть и сломать винтовку, охотники пе-
реходили нагромождения камней. Передохнуть удавалось только тогда,
когда попадали на россыпи крупных обломков скал. Здесь можно было
спокойно передвигаться вперед, перепрыгивая с одного камня на другой.
Несколько самок, с сильно уже подросшими молодыми, стояли на од-
ной седловине горы, но охотники не пошли «скрадывать» их, не пустили
и собак, так как надеялись найти старых баранов-самцов.
Долго переходили с одного склона на другой, внимательно осматривая
в бинокль все места, где можно было ожидать баранов: под утесами, на
зеленых площадках горных лугов, на отдельных скалах и седловинах
гор,—но баранов нигде не было видно.
Утомленные непрерывной ходьбой, охотники присели отдохнуть. Сухие
ветки кедрового стланца, валявшиеся кое-где на голых и плоских верши-
нах хребта, дали возможность развести костер, согреть немного воды и
утолить жажду горячим чаем.
При тяжелых горных переходах никогда не следует пить холодной
воды, она возбуждает неутолимую жажду. Об этом хорошо знают охот-
ники и поэтому всегда имеют с собой котелок и запас кирпичного чая
который удобно носить в мешке.
Остаток дня не принес удачи нашим охотникам, и они решили спу-
ститься к своим оленям. Пошли вниз к кедровому стланцу. Вдруг Николай
остановился, присел на корточки и стал знаками подзывать к себе на-
чальника.
— Смотри туда, олень ходит.
Увидеть оленя среди зарослей кедрового стланца было довольно труд-
ным делом, но начальник экспедиции был опытный зверовой охотник. Он
быстро сумел разглядеть стоящего в стланце дикого оленя. Видно было
только небольшое коричневое пятно, которое иногда шевелилось. Олень
отгонял от себя назойливых мошек и оводов.
Став на одно колено, укрепив руки и спокойно прицелившись, охотник
выстрелил.
Зверь затрещал в чаще стланца, затем все стихло.
Люди бросились к тому месту, где стоял олень. Среди камней на твер-
дой почве трудно было найти следы, но орочен заметил небольшое вдав-
ление на более мягком грунте. Он определил его как след оленя и пошел
в направлении скачка зверя. Привычные орочены прекрасно разбираются
в следах зверей даже тогда, когда они едва заметны. Надломленная
ветка, сбитый цветок говорят им очень много о том звере, который прошел
здесь.
Через несколько шагов на земле и на ближайших кустах была заметна
кровь. А немного дальше лежал олень, убитый пулей охотника.
Это был самец дикого северного оленя с довольно большими рогами.
Он отличался от домашних оленей равномерной буроватой окраской шер-
сти, без пятен и пестрин, которые чаще всего бывают у домашних оленей.
У северного оленя и самец и самка имеют рога; их они ежегодно сбра-
сывают. У всех остальных оленей рога развиваются только у самцов.
На следующий день пошли от озера Амот в другом направлении.
После долгих поисков охотникам удалось заметить двух баранов, пасу-
170
нужна тому человеку, который ее потерял, так как впереди осень и будет
много холодных и дождливых дней.
Орочен ничего не ответил, сел на оленя и исчез за поворотом тропы.
Честность и верность своему слову — особенность орочен, этих детей
тайги и неприветливых гор Станового хребта. Что стоило орочену, нашед-
шему столь необходимое ему пальто, оставить его у себя? Однако он по-
ступил как честный человек, далекий от мысли присвоить себе чужую
вещь.
В экспедиции несколько раньше произошел другой случай, который
подчеркнул прекрасные черты характера орочен. Один из орочен, встре-
ченных около прииска Улегира, после традиционного чаепития у костра,
положил в карман принадлежавшую экспедиции алюминиевую чайную
кружку и уехал.
Пропажа была замечена только в конце дня. А ближе к вечеру пока-
зался орочен, усиленно подгонявший своего оленя. Соскочив с седла, оро-
чен, несколько возбужденный быстрой ездой, подошел к начальнику
экспедиции и протянул ему кружку. Он смущенно оправдывался, что по
привычке положил кружку в карман, приняв ее за свою. Целый день шел
их караван, и только остановившись на ночлег, орочен обнаружил у себя
чужую вещь.
Несмотря на пустяковую стоимость предмета, орочен вернулся за пол-
тора-два десятка километров для того, чтобы вручить кружку ее хозяевам.
Орочены — оленеводы-охогники. Суровую амурскую зиму они про-
водят со своими стадами или около золотых приисков на Зее или в Яку-
тии, где занимаются пушным промыслом. Летом, когда в тайге появля-
ются массы «гнуса», то есть мошки, слепни и оводы, орочены перекоче-
вывают в горы, где пасут оленей и охотятся за горными баранами.
Живут они круглый год в парусиновых палатках, в которых зимой
ставят железные печки. Бока палаток они засыпают снегом. Это един-
ственная мера, которую они принимают против зимней стужи — холода
достигают здесь до 50° Цельсия.
Одежду зимой носят якутского покроя, сшитую из оленьих кож, ле-
том носят рубашки из легкой ткани и штаны из оленьей замши. Из замши
же шьют легкую обувь.
Орочены — честные, ласковые в семейном быту, очень любят детей.
Внимательны к своим домашним животным — оленям и собакам. Пре-
красные охотники и стрелки.
До Октябрьской социалистической революции орочены очень стра-
дали от варварского обирания их купцами и золотопромышленниками,
которые снабжали их недоброкачественными товарами по высокой цене.
Жадные торгаши спускали ороченам товары в долг за большие проценты,
спаивали их спиртом. Почти каждый орочен находился в постоянной
кабале у какого-нибудь золотопромышленника. После Октябрьской социа-
листической революции они избавились от угнетателей и теперь спокойно
охотятся в тайге, промышляя пушного зверя, принимают деятельное уча-
стие в строительстве новой жизни нашей страны. Их дети уходят учиться
в города; они возвращаются в свой край обогащенные знаниями.
Глава V
У костра. Осень. Новые поиски снежных баранов. Рассказы об архарах и муфлонах
Все отряды экспедиции собрались в основном лагере у озера Оконон.
Они привезли свои трофеи и научные материалы. Несколько дней потре-
бовалось для того, чтобы привести их в порядок, обработать шкуры уби-
тых баранов, просолить их и высушить. Это было довольно трудно сде-
лать, так как надвигалась осень и все чаще и чаще шли дожди, которыми
и так не бедна амурская тайга.
В дождливые дни приходилось сидеть в палатках, писать дневники.
Вели бесконечные беседы, собираясь вечером у костра под защитой густых
ветвей.
Кипел чайник, на сковороде поджаривался ужин из добычи ближай-
шего дня. Вспоминали о доме, о близких, теперь далеких людях или рас-
сказывали об охоте. Начальник экспедиции и некоторые спутники по его
прежним охотам любили вспоминать о поездках в Монголию, которые
они совершали вместе несколько лет назад.
— В Монголии легче добывать зверя. Здесь, в Становом хребте,
нет никакой возможности пользоваться лошадью. Подъезжаешь только
к подножию гор, а потохМ изволь пешком ходить. Много ли пройдешь по
этим кручам да осыпям. Оставаться ночевать на вершинах хребта нельзя,
замерзнешь без теплой одежды, а таскать ее с собой невозможно, тя-
жело.
— Ав Монголии другое дело, там открытые нагорные степи, по хол-
мам пасутся бараны. К ним можно подъезжать верхом, заметив их издали.
За день объездишь много, не один десяток километров сделаешь. И уста-
нешь не так сильно и убьешь больше, чем здесь.
— Охотятся там исключительно «скрадом». Охотник всегда едет вер-
хом. Он хорошо знает места, где может встретить зверя. Он знает, где
зверь пасется, где отдыхает, где и в какое время года и в каком часу дня
его можно найти. Он знает каждый камень в логу, где ложатся бараны,
как и когда дует ветер.
— Он подъедет к логу против ветра, слезет с лошади и будет «скра-
дывать» лог так, как будто он видит в самом деле там зверя. Когда
он доползет до места, откуда виден весь лог, он ляжет на камнях, за-
таится, насторожив винтовку, и долго будет смотреть, не стоит ли где-
нибудь баран в тени камня, не лежит ли где-нибудь на россыпи. Если
зверя нет, он пойдет дальше, до другого места, где держится зверь.
— Конечно, и случайно можно попасть на добычу, ведь «зверь в го-
рах не привязан», говорят охотники, но это бывает редко. Почти всегда
174
в таком месте зверь первый увидит охотника и начнет уходить. Гнаться
тогда за ним бесполезно.
— Другое дело, если охотник «скрал» зверя в таком месте, где ожи-
дал его встретить. Тут он будет стрелять в меру, и рука его не дрогнет.
Десять-пятнадцать минут будет он лежать, видя зверя на верном вы-
стреле, только для того, чтобы успокоить дыхание и биение сердца.
Горные бараны Монголии отличаются от снежного барана, который
распространен на Камчатке, в Становом хребте, в Верхоянских горах.
В Монголии и на Алтае, в Саянах живет аргали. Он крупнее и выше
на ногах, чем снежный баран.
Но самый крупный — это архар, который живет в Центральной Азии
и у нас на Памире и Тянь-Шане.
Дело близилось к осени. Чаще шли дожди, и без того досаждавшие
путешественникам. В горах дождь переходил в крупу или даже в снег,
который лежал довольно долго в течение дня.
Решили сделать еще один переход в глубь Станового хребта, чтобы
более широко исследовать районы обитания снежного барана. Лагерь
экспедиции был перенесен на двухдневный переход в глубь хребта.
Было сырое и холодное утро, когда один из путешественников под-
нялся на гольцы в поисках баранов. Он прошел по отрогу хребта и решил
обойти истоки маленькой речушки, обогнув ее по хребту.
Погода начала портиться. Из ущелий ползли клочьями облака и несли
мелкий моросящий дождь. Обрывки облаков накрывали вершины, затя-
гивали горизонт и мешали ориентироваться в горах.
Но иногда сквозь них проглядывало солнце, радостным пятном осве-
щало склон горы, и охотнику казалось, что погода еще не так плоха, что
есть надежда добыть или хотя бы понаблюдать зверя.
Пройдя некоторое расстояние, он наткнулся на места, которые, неви-
димому, были облюбованы баранами как стойбища. На таких местах они
отдыхают, проводя ночь или те часы дня, когда перестают пастись.
Излюбленными местами отдыха баранов являются седловины гор.
На одной из таких седловин охотник нашел много помета. Земля была
очень сильно выбита копытами баранов. На скалах кое-где виднелась
приставшая баранья шерсть, ветер трепал длинные светлые нити. Эта
шерсть оставалась еще от весны, когда линяли бараны. В это время они
трутся о скалы, стараясь избавиться от раздражающих их свалявшихся
клоков шерсти. Бараны летом обычно пасутся с утра часов до восьми,
затем отдыхают, а после, часов с четырех дня, снова отправляются на кор-
межку уже до вечерней зари.
Кое-где на своем пути охотник находил погрызенные побеги ползучей
ивы и карликовой березы — следы кормежки баранов. Это мелкое расте-
ние по своей величине более похоже на низкую траву, чем на дерево, и
покрывает местами пологие вершины хребтов и седловины гор. Такую
малопитательную пищу баран ест ради тех дубильных веществ, кото-
рые содержит кора этих растений.
Наш охотник внимательно присматривался ко всем следам деятель-
ности баранов, зарисовывал следы, собирал поврежденные баранами рас-
тения. При помощи фотографического аппарата снимал места, посещае-
мые баранами, пастбища, тропы и т. д.
Осматриваясь кругом, охотник дошел до высоких скал, но баранов
нигде не было видно. Поэтому он без особой осторожности стал проби-
раться по бараньей тропе. Совершенно неожиданно в каких-нибудь 40—
45 шагах вскочила самка и, перескакивая с камня на камень, исчезла за
грядой скал.
В дождливую погоду бараны лежат под навесами скал. Такие лежки
175
довольно часто попадаются охотникам, но рассмотреть лежащего на ней
барана бывает очень трудно, так как его буровато-серая окраска очень
гармонирует с окружающей обстановкой и делает его почти незаметным.
Выдать может только движение, но обычно, если барана не беспокоят
мошки и комары, он лежит почти неподвижно.
Пока охотник занимался изучением лежки барана, он не заметил, как
набежал туман, все горы окутались сплошной белой пеленой, из которой
сыпал мелкий неприятный дождичек.
О продолжении экскурсии не могло быть речи, надо было возвра-
щаться. Но это было теперь не так легко. Туман закрыл весь хребет. Не
видно было отрогов, на которые надо было сворачивать для того, чтобы
спуститься именно в ту долину, в которой был лагерь.
Припоминая все переходы и повороты, рассматривая свои собственные
следы, охотник шел довольно уверенно по хребту.
Но на его пути встречались непроходимые обрывы, которые надо
было обходить, и это путало и сбивало со взятого направления.
Проходив довольно долго по вершинам хребта, охотник решил, что по-
пал туда, откуда надо спускаться вниз. Но совершенно незнакомым по-
казался ему лес, к которому он подошел после довольно трудного спуска.
Лиственницы, со своими тонкими торчащими ветвями, казались располо-
женными совсем не так, как там, где он поднимался от лагеря. Сильный
туман мешал рассмотреть всю окружающую обстановку. Ближайшие де-
ревья только просвечивали сквозь серую пелену, а что скрывалось за ней,
было неизвестно.
Самое скверное было то, что ручей, сбегавший с гор, принимал со-
всем не то направление, которое ожидал охотник. По его соображениям,
он спускался не по тому склону хребта. Очень часто верховья многочис-
ленных речек, берущих свое начало с водораздельного хребта, тесно пе-
реплетаются между собой, поэтому в тумане, не видя ничего вокруг себя,
можно легко ошибиться в направлении и уйти в другую сторону, спу-
ститься в ущелье, которое уведет далеко в глубь хребта. Из-за крутизны
гор, большого количества непроходимых мест выбраться обратно будет
очень трудно. Точных карт этих глухих, никем не посещаемых районов не
было, поэтому и компас мало чем помогал путешественнику, явно сбив-
шемуся с пути в густом тумане.
К вечеру туман казался еще гуще. Охотник опять выбрался на хребет,
но теперь направление было окончательно потеряно и надо было искать
ночлега, где были бы вода и дрова для костра.
Тем временем жизнь в лагере текла своим чередом. Все люди, разо-
шедшиеся на охоту и для сбора материалов, вернулись рано к палаткам.
Все усиливающийся дождь мешал работе.
Пришлось опять отсиживаться в палатках. Для того чтобы согреться,
укрывались одеялами, а сверху набрасывали брезент или непромока-
емые плащи. Все внутри палатки было покрыто мелкими каплями воды.
— Палатка бусит,—говорили рабочие. Легкие бязевые палатки не
протекали, если их хорошо натянуть, но от мокрых полотнищ шла тонкая
водяная пыль — «бус» — по терминологии сибиряков.
Лежащим в палатке было, конечно, скучно, особенно утомительным
казалось вынужденное бездействие.
— Расскажите нам о ваших охотах на баранов,—попросил кто-то из
молодых натуралистов, обращаясь к начальнику экспедиции.
— Читали бы описания путешествий Пржевальского или Северцова:
там много интересного есть о баранах,—ответил он.
— Да где же их здесь взять? Вы лучше расскажите.
176
Начальник, которому самому, конечно, хотелось поговорить о любимой
зверовой охоте, некоторое время заставлял себя уговаривать, а затем,
помолчав, начал.
— Гораздо хуже гоняться здесь за этим снежным бараном, смотрите
как мешает нам постоянная дождливая погода, комары, мошки и прочий
«гнус». То ли дело где-нибудь на Тянь-Шане. Там на большой высоте
раскинулась грандиозная холмистая степь. Сочетание хребтов и холми-
стых плоскогорий различной высоты делает Центральную Азию главным
центром, где встречаются архары. Погода там чаще всего благоприят-
ствует охоте. Но архар, пожалуй, еще более осторожен, чем снежный
баран. Этого преследуют все-таки меньше. Немногие орочены забира-
ются сюда на лето .и пугают баранов, которые уходят подальше, в недо-
ступные горы. На азиатских же плоскогорьях много охотников до арха-
ров даже зимой. Архар, кроме зрения, прекрасно пользуется и обонянием.
К нему подходить надо всегда против ветра, иначе он зачует вас и
убежит.
— Интересно знаете что,—продолжал начальник,—когда едешь по
степным пастбищам архаров, часто встречаются их черепа. Издалека их
видно, они белые с громадными закрученными рогами.
— Да, припоминаю,—(вмешался в разговор один из молодых спут-
ников,—у кого-то из путешественников, кажется у Северцова, высказано
предположение, что эти черепа принадлежат самцам, погибшим во время
Драк.
— Это не совсем так,—перебил его начальник.—Действительно, Се-
верцов пишет об этом, он считает, что во время осенних драк самцы стал-
кивают в пропасть друга друга. Иногда сильнейший, столкнув слабого, не
может удержаться и тоже летит в пропасть. Тогда, говорит Северцов, ле-
жат рядом два черепа. Но я часто находил черепа на ровных местах, где
не было скал и бараны не могли разбиться. Вернее всего, что охотники,
убивающие баранов из года в год в одних и тех же местах, оставляют
черепа, так как не могут увезти большую тушу, да еще громадные рога,
ведь архар весит до 18 пудов.
— А почему же находили черепа только старых самцов с большими
рогами? — спросил кто-то из слушателей.
— А очень просто. Охотники стараются всегда добыть главным об-
разом самца. А если убивают самку или ягненка, которые гораздо легче,
охотник потрошит их и, взвалив на лошадь, увозит тушу, не отрезая го-
ловы. Грифы растаскивают только внутренности. Если бы бараны уби-
вались, падая в драке со скал, то находили бы целые скелеты, как часто
находят в пустыне скелеты лошадей и верблюдов. Волки их не растаски-
вают. Иногда мне приходилось находить совсем свежие черепа. Вся до-
лина была усеяна черепами баранов, а одна свежая ободранная голова
лежала на камне. Ее не обгрызли волки, она была совсем не тронута, но
признаков скелета не было нигде. Конечно, бараны, черепа которых валя-
ются на пастбищах, убиты охотниками.
Полы палатки раздвинулись и просунулась голова орочена-проводника.
— Начальник, одна человек на голец пошел, темно, дождь идет, не-
хорошо будет.
Все забеспокоились о том охотнике, который с утра ушел в гольцы и
не приходил до ночи. Никто не знал, взял ли он с собой продовольствие
или нет. Говорили, что должен был взять котелок, немного сухарей, чаю
и спичек. Без этого небольшого запаса нельзя уходить в экскурсию на
целый день в тайгу или горы.
На всякий случай подложили дров в костер, чтобы поярче пылал
огонь.
177
12 С. С. Турвв
— А много ли бьют архаров? — возвращаясь к прерванному разго-
вору, спросил один из зоологов.
— Местами охотники убивают довольно много этих зверей. Архары
избегают очень скалистых гор, предпочитая более ровные высокие плато—
«сырты». Но теснимые стадами местного населения, они уходят на самые
вершины гор. Но и здесь они держатся в таких местах, где скалы отвесны
не на всем протяжении, где долины суживаются в ущелья и где всегда
можно выйти из скал на более или менее ровное место. Летом архарам
остаются только скалы и голые россыпи. По ночам они могут спускаться
ниже, когда там нет стад домашних овец. Несмотря на преследования и
стеснения в смысле свободных пастбищ, архары все же очень жиреют к
осени. Архаров добывают ради мяса, которое особенно ценится зимой.
Летом мясо значительно ниже по своим качествам. Кожа архаров, как и
других горных баранов, дает прекрасную замшу, пожалуй лучшего каче-
ства, чем оленья. Наконец, из рогов местные жители изготовляют ложки,
гребни и другие мелкие предметы.
— В этом мы убедились на своем печальном опыте,—со смехом заме-
тили собеседники.
— От горных баранов мы можем извлекать разнообразную пользу,—
продолжал начальник,—так, например, за последнее время выдвигают
идею скрещивания снежных баранов с домашней овцой. Можно получить
стойкую породу овец, которая сможет переносить суровые условия севера.
Таким образом удастся создать новую отрасль животноводства в аркти-
ческих странах. У нас в Советском Союзе имеется много неосвоенных,
малоудобных для сельского хозяйства пространств. Их можно населить
разными породами дичи, птиц и зверей, которые, если найдут там под-
ходящие для себя условия, могут размножиться и стать объектом про-
мысла. Так, снежного барана можно перевезти на север Европейской
178
части Советского Союза, с аргали или архаром поставить опыт расселе-
ния их в Закавказье. Наконец, местами, там, где раньше были бараны,
теперь их нет. Знаменитый итальянский путешественник XII века Марко
Поло писал о громадном количестве архаров на Памире. Из рогов бара-
нов, разбросанных по нагорным степям, кочевые жители складывали це-
лые заборы для защиты своих стад от волков. Сложенные в кучи рога и
кости архаров зимой служили путевыми знаками. Конечно, сведения
Марко Поло могли быть несколько и преувеличенными, но, во всякОхМ
случае, в наше время баранов стало значительно меньше. Архары очень
быстро бегают в таких крутых местах, среди скал и камней, в которых
нельзя проехать на самой лучшей киргизской лошади. Но на ровном
месте, пожалуй, архара можно загнать на лошади. Зато, благодаря
сильным задним ногам, ему гораздо легче бежать в крутую гору. Если
преследовать архара по холмистой нагорной степи, он обычно бежит
рысью, часто останавливается, осматривается кругом. Рысь сменяется
шагом, потом баран опять бежит, вновь останавливается и оглядывается
назад. Только сильно испуганный внезапным появлением человека или
выстрелом, архар бросается вскачь. Раненный в ногу, быстро бежит и
на трех ногах, в горах не догнать его и на лошади.
— В некоторых местах бараны были совершенно истреблены, ка-к,
например, в Забайкалье. Пожалуй, подходящим местом для них был бы
Баргузинский хребет на Байкале. Сюда в виде опыта можно привезти и
выпустить снежных баранов.
— Как раз на восточном берегу Байкала имеется большой Баргузин-
ский соболиный заповедник. В нем запрещена охота на соболя и на всех
других животных. Бараны, в случае наличия здесь подходящих условий,
могли бы спокойно размножаться, охраняемые стражей заповедника.
— То, что вы сейчас говорите, называется акклиматизацией,—не без
оттенка гордости проговорил один из молодых собеседников.
— Да, но не совсем так.
— Акклиматизация,—когда вводят новый вид животных из другой
страны или местности, из других окружавших его условий.
— Реакклиматизация — восстановление бывших здесь когда-то жи-
вотных, но исчезнувших вследствие тех или иных причин.
— Значит, восстановление барана в Забайкалье будет реакклимати-
зацией, а разведение европейских горных баранов — муфлонов — в Кры-
му — акклиматизацией.
— Этот очень интересный опыт акклиматизации муфлона в Крыму
был начат еще в 1913 г. Животный мир Крыма обогатился новым видом
копытного зверя.
— Запасы горных баранов в нашей стране еще достаточно велики, но
они требуют охраны от уничтожения, в особенности там, где их стало
совсем немного.
— А теперь пока довольно, я прочел вам целую лекцию о горных ба-
ранах и их значении, — улыбнувшись, закончил начальник.
12*
179
Глава VI
Три дня в горах. Неожиданная находка. Поиски пропавшего охотника. Спасение
Прошло двое суток с тех пор, как заблудившийся охотник искал вы-
хода из лабиринта ущелий и гор, в которые он попал. Туман не рассеи-
вался, облака все так же лежали на вершинах, до половины закрывая и
склоны. Дождь шел, почти не переставая. Было сыро и холодно.
В конце второго дня измокший путешественник выбрался на берег до-
вольно большого озера, окруженного болотами и лиственничной тайгой.
Мокрая одежда неприятно прилипала к телу. Все так промокло, что раз-
вести огонь было весьма трудно. Надо было бы поискать смолья, раз-
жечь его, прикрывая шапкой от дождя, а потом накладывать тоненькие
веточки, тогда как-нибудь загорелся бы костер. Но это требовало много
времени, а надо было итти вперед в поисках верного пути.
Путешественник присел отдохнуть. С тревогой думал он о том, как
ему выйти из создавшегося положения: продовольствия с ним не было,
тех сухарей, которые он взял, хватило только на один день. К тому же
подошвы горных ботинок отвалились и их приходилось привязывать ве-
ревкой. С грустью рассматривая свою обувь, охотник нечаянно уронил
взгляд на какой-то предмет, торчавший из воды. Ему показалось, что это
была бутылка.
— Не может быть,—мелькнула мысль.—Откуда она здесь?
Нагнуться к воде и вытащить предмет, который действительно ока-
зался плотно закупоренной бутылкой, было для охотника делом одной
минуты.
Бутылка была темного стекла, в ней лежала свернутая бумага. Взяв
первый подвернувшийся под руку камень, охотник разбил бутылку и не
без некоторого волнения развернул бумагу.
— Вот какая история, прямо Жюль Верн,—с невольной усмешкой
подумал он.
Влажный листок бумаги был исписан убористым ровным почерком.
Пробежав строки, наш охотник узнал, что какой-то метеоролог (подпись
его разобрать не удалось) несколько лет назад был оставлен здесь на
озере экспедицией для длительных наблюдений.
180
Не будучи охотником, не интересуясь окружающей природой, он без-
мерно скучал и изложил свою тоску в записке, которую спрятал в бу-
тылку и 'бросил в озеро.
Записка его кончалась словами: «Здесь я провел три отвратительных
месяца»...
Курьезная находка немного развеселила заблудившегося путешест-
венника.
— Раз здесь были люди и смогли выбраться, то и я найду дорогу,—
подумал он.
Но куда итти? Сплошное море хребтов и тайги окружало его на мно-
гие сотни километров. Недалеко от места находки бутылки с запиской
путешественник набрел на старый лагерь. Торчали полусгнившие колья
от палаток, в стороне валялись ржавые банки из-под консервов, кроме
того, было довольно много бутылок, вероятно, из-под вина. Невидимому,
здесь-то и проводил свои три месяца одинокий метеоролог.
Надо было итти вперед. Если в горах мешал кедровый стланец, то
здесь обширные болота и кочки не пускали измученного путешествен-
ника. Иногда попадались кусты, осыпанные синей, опадающей уже голу-
бикой; тогда, несмотря на воду, лившую с ветвей, он почти ложился под
куст и жадно глотал ягоды, скоро набивавшие оскомину.
К вечеру охотник застрелил пару белых куропаток. Стреляя их, он
имел в виду добыть себе мяса, и, кроме того, у него теплилась надежда,
что может быть кто-нибудь услышит выстрел и пойдет к нему навстречу.
Но все так же стояла безмолвная тайга, все так же моросил дождь,
скрывая все туманной и сырой завесой.
Поздно вечером, расположившись у кое-как разведенного костра, под-
жарил куропатку, держа ее над огнем на сырой палочке. Ел без сухарей
и соли, так Жак взятый с собой запас весь -размок и растворился.
Ночь он провел почти без сна среди мокрых кустов богульника.
— Важно переждать дождливую и туманную погоду,—думал путе-
шественник,—как только прояснится, можно будет подняться на хребет
и оттуда сообразить направление, куда игти.
Пока горы были закрыты облаками, надо было держаться тайги, здесь
по крайней мере была голубика и белые куропатки, которых можно до-
бывать, пока хватит патронов для тройника.
В лагере экспедиции сильно беспокоились. Несколькими отрядами
разошлись и разъехались на поиски. Обыскали ближайшие гольцы. Но
непрерывный дождь последних дней смыл следы, и было трудно найти
указания, куда пошел заблудившийся охотник. Как будто бы слышали
гул выстрелов. Но звуки в горах обманчивы, особенно плохо слышно :во
©ремя дождя. Стреляли несколько раз в разных направлениях, но ответ-
ных выстрелов так и не дождались.
Высказывались опасения, что охотник мог упасть со скалы. Это легко
могло случиться благодаря скользким камням в дождливую погоду. Он
мог сломать себе ногу где-нибудь в каменистых россыпях. Ходьба за гор-
ными баранами в Становом хребте чрезвычайно трудна и связана со вся-
кими опасными случайностями.
Орочены говорили, что надо ждать ясной погоды и тогда, может быть,
удастся заметить где-нибудь дым от костра или найти следы охотника.
Безуспешные поиски продолжались несколько дней. Выглянувшее
солнце осветило тайгу, тысячами бриллиантовых слез заблистали мягкие
иглы лиственниц. От травы и деревьев на солнце шел пар. Серая пелена
разрывалась, и там и здесь появлялось синее небо. Весь пейзаж совер-
шенно изменился. Расцветились приятными розовыми и фиолетовыми то-
нами каменистые россыпи, засинели снежные пятна по вершинам гор.
181
Неприятно, даже иногда жутко, в горах в пасмурную дождливую по-
году и так радостно, когда сияет солнце, когда открываются с вершины
широкие просторы и сверкают ярко освещенные хребты.
Заблудившийся путешественник решил подняться на хребет и оттуда
итти искать лагерь экспедиции. Очень тяжело было подыматься по рос-
сыпям, пробираться сквозь заросли мокрого кедрового стланца. Солнце
и тепло вызвали к деятельности массы мошек. Эти маленькие насекомые
заползали в уши, набивались в углы глаз, они ползали между волосами
у края фуражки, разъедали кожу и ничем нельзя было их отогнать.
Казалось, так просто было подняться на голец, приветливо сверкав-
ший под теплыми лучами осеннего солнца, но так казалось только изда-
лека. Зеленоватые ровные лужайки вблизи представляли непроходимые
каменные россыпи, поросшие низким кустарником или травой, склоны
были засыпаны острыми камнями, которые двигались вниз, когда на них
ступала нога человека.
Но путешественнику приходилось напрягать все силы, чтобы итти
вперед и подняться как можно скорее, пользуясь ясным днем.
Долго скитался он с седловины на седловину, вспоминая те места, где
видел баранов и их лежки. Сверялся с компасом. Наконец, к вечеру, с
некоторым опасением, стал спускаться опять вниз к истоку реки, кото-
рая, по его мнению, должна была привести его к лагерю экспедиции.
Присев на камень, привычным движением поднес бинокль к глазам и
стал осматривать осыпи, в надежде заметить какого-нибудь зверя. В од-
ном месте ему показалось, что кто-то шевелится. Напрягая зрение, он
всмотрелся и разобрал две человеческие фигуры, пробиравшиеся по кам-
ням вниз по горе.
Охотник схватил ружье и выстрелил в воздух один за другим два раза.
Потом стал жадно всматриваться. Не сразу в бинокль нашел людей, сли-
вавшихся с камнями.
Люди, услыхав стрельбу, остановились. Охотник забрался на высокий
камень, махал фуражкой, что-то закричал. Но голос его потонул в широ-
ком пространстве и, сберегая остатки сил, он замолчал. Потом выстре-
лил еще раз.
Видно было, что люди пошли в его сторону.
Так встретился он, после нескольких дней скитаний и отчаянной тре-
воги, с людьми, посланными из лагеря. Вместе с ними он спустился к вер-
ховым оленям, которые были внизу под гольцом. До лагеря отсюда было
далеко. Охотник был крупного роста и не мог ехать верхом на олене. Под-
вести сюда лошадей было нельзя. Там, где пройдет олень по болотам и
камням, даже крайне осторожная горная лошадь не может итти. Один из
орочен снял с себя обувь, кое-как надели ее на избитые ноги путешест-
венника, и он пошел вниз. Орочены <шли пешком, ведя в поводу оленей.
На другое утро один из них поехал в лагерь за лошадьми, а путеше-
ственник, добравшись до того места, куда можно было привести лоша-
дей, остался ждать.
Так кончилась эта неудачная экскурсия за горными баранами.
Глава VII
Осенняя жизнь баранов
Все больше и больше надвигалась осень. Экспедиции приходилось
подумывать об обратном пути, чтобы не попасть в осенний разлив рек,
вызванный обильными дождями.
Бараны, в особенности самки и молодняк, менее тревожимые охотни-
ками-ороченами, стали опять спускаться ниже. Иногда они даже захо-
дили в лес, чтобы полакомиться грибами. Орочены к этому времени ухо-
дили из гор Станового хребта, ближе к своим зимним жилищам.
Осенью, в октябре, у снежных баранов наступает брачное время
Самцы присоединяются к стадам самок и держатся все время вместе с
ними. Тогда между самцами происходят драки.
— Жалко, что нельзя нам задержаться здесь в горах до поздней осе-
ни,—говорил как-то начальник экспедиции.—Во время драк между сам-
цами гораздо легче подкрасться к барану. Он становится менее осторож-
ным и увлекается дракой настолько, что дает возможность подойти со-
всем близко.
—	Лишь бы «не одушило» \—добавил один из казаков, бывший на
охотах в Монголии.
—	Припоминается мне один случай в Александровском хребте,— во-
одушевился начальник экспедиции.
— С одним очень опытным местным охотником как-то осенью мы по-
добрались к стаду архаров. Было штук десять самок и три самца. Мы
прилегли за камнями и наблюдали, что происходит в стаде.
— Как только какой-нибудь из самцов начинал ухаживать за самкой,
другой подходил к нему и начиналась драка.
— Оба барана расходились. Один стоял выше, другой немного по-
ниже. Верхний разбегался и своими громадными рогами наносил против-
нику страшный удар в лоб. Удары были так сильны, что слышались, ве-
роятно, за несколько километров.
— Тот баран, что принимал удары, от их силы зарывался ногами в
землю. К двум дерущимся подбегал третий самец и тоже лез драться.
Но заметного вреда самцы друг другу не наносили.
* Не нанесло ветром запаха человека
183
— Наконец, два барана стали так, что охотник одним выстрелом
положил обоих.
— Охотники тех мест никогда не говорили мне о том, что бараны в
драках убивают друг друга. Едва ли это происходит, так как при одном
стаде всегда ходят несколько самцов. Поэтому я и говорил вам, что те-
черепа архаров, которые валяются по горным степям, вероятнее всего при-
надлежали баранам, убитым охотниками.
— Вот маралы, те действительно убивают друг друга, но и то редко,.
Чаще бывает, что они в драке запутываются рогами и не могут расце-
питься, так и погибают. Надо сказать, что у маралов в стаде один самец,,
и он не допускает к самкам других самцов.
— Брачное время в жизни снежного барана продолжается до конца
октября. К этому времени уже выпадает снег, хотя подветренные склоны
гор стоят обнаженные. Бараны опять начинают спускаться дсе ниже. Они
готовятся к зиме. На теле их отрастает длинная — зимняя шерсть. Она
гуще летней, волосы ее длиннее,—хорошая защита от морозов и ветра.
Окраска зимней шерсти снежного барана отличается от летней. Зимой
ярче белое пятно на лбу, весь баран желтовато-серой окраски. Кругом
хвоста на крупе белое пятно.
— Ягнята за лето выросли и ростом стали только немного меньше
матери. Они сбиваются в одно стадо с другими молодыми самками и сам-
цами. Только старые бараны, отделившись от самок после брачного пе-
риода, некоторое время ходят отдельно парами, или даже в одиночку.
— Очень жиреют бараны к осени. Им надо запастись силами на тяже-
лую зиму. Не всегда удается в глубоких снегах достать корм. Сухая
трава, ивовые и березовые ветки, сухой лишайник все же мало питатель-
ны. Тогда организм потребляет запасы собственного жира. Жир также
хорошо греет, он не пропускает тепла, не позволяет ему уходить из тела
наружу.
— Зимой люди не везде охотятся за снежными баранами. Их беспо-
коят только волки, которые за зиму загонят не одну самку или молодого,
еще неопытного барана.
— В Тянь-Шанских хребтах врагом барана является еще и барс.
Этот хищный зверь отыскивает архаров по следу, потом подкрадывается
к ним шагов на пятьдесят, на сто и нескольким громадными прыжками
настигает жертву.
Архар разбегался и своими громадными рогами наносил противнику страшный удар в лоб.
Глава VIII
Возвращение экспедиции. Прощание с ороченами. На лодке вниз по Зее. Пороги.
Зейские ворота
Пора в обратный путь. В тихий ясный день, а таких было уже совсем
немного, экспедиция разложила для просушки все коллекции и остальное
имущество, так как от многочисленных дождей и обильной влаги все
вещи, шкуры зверей и птиц были влажные. Потом все уложили в ящики
и тюки, занумеровали и переписали.
Настроение у всех было бодрое. Поставленная перед экспедицией за-
дача была выполнена. В отдельные тюки упаковали одиннадцать шкур
снежных баранов, среди которых были шкуры и старых самцов, и самок,
и даже недавно родившегося ягненка. Хорошо очищенные черепа самцов,
с большими тяжелыми рогами, лежали в стороне, тщательно упакован-
ные сухой травой и обшитые холстом.
Надо быть осторожными, чтобы не повредить черепов. Добытые бара-
ны были неизвестны в науке, и потом, сравнивая их черепа и шкуры с
теми, которые находятся в Зоологическом музее, ученые установили но-
вую породу снежных баранов, водящихся в Становом хребте.
Обратный путь был легче потому, что освободились лошади, на кото-
рых сотрудникам экспедиции теперь можно было ехать верхом.
Продовольствие было на исходе. Все коллекции погрузили на оленей.
Все было готово, сняты палатки, завьючены олени. На месте длитель-
ной стоянки остались колья от палаток, срубленные на дрова сухостой-
ные деревья да догорающие костры.
Проводник затесал топором большую лиственницу, на светлом, за-
лившемся соком затесе написали титул и год экспедиции. Орочены сели
на оленей, и караван, звеня колокольцами, двинулся к югу.
Тяжела была охота за горными баранами. Но теперь зоологам экспе-
диции было так приятно, сидя на лошадях, пропустить мимо себя весь
караван и смотреть, как проходят олени, на спинах которых покачива-
ются тюки со шкурами, черепами и большими закрученными рогами снеж-
ных баранов.
Шли тем же путем, только значительно скорее, так как все были вер-
хом. Путешественников подгоняла погода. Снег сменялся дождем, малень-
186
кие горные речки быстро вздувались и переходить их было трудно. Боя-
лись подмочить или даже утопить вьюки. Если реки позволяли, приходи-
лось строить плоты и на них переправлять груз на другой берег. Лошади
Вниз по Зее спускались на лодке.
и олени шли вплавь. Ближе к приискам орочены находили спрятанные
® кустах лодки и на них переправляли экспедицию.
Вот и прииск Улегир.
Еще несколько дней — и экспедиция вышла на реку Зею. Уже давно
исчез из виду Становой хребет, теперь уже одевшийся снегом. Здесь внизу
была еще осень. Осыпалась желтая хвоя лиственницы. Тяжелые серые
облака закрывали небо, в воздухе было сыро и пахло прелым листом и
хвоей.
На берегу Зеи распрощались с ороченами, с которыми прожили не-
сколько месяцев.
187
«Последний чай» у костра, озабоченные разговоры о надвигающейся
зиме, о пушнине, о необходимости сделать запас муки и охотничьих при-
пасов.
Ушли в тайгу орочены, вслед за ними пошли олени и оборвалась нить,
связывающая путешественников с событиями лета. Каждый из них с лег-
ким вздохом вспоминал горные вершины, величественно поднимающиеся
над голубыми озерами и бархатно-зеленой тайгой. Ясно представлялась
вереница толсторогих снежных баранов, идущих по тропе и всматриваю-
щихся вдаль.
Для путешественников все это осталось позади. То, что видели и до-
были, они везли с собой — в дневниках и записях, в виде коллекций шкур
зверей и птиц, чтобы потом, сидя в городе, вспоминая далекую прекрас-
ную горную страну, обработать весь материал и на страницах книг рас-
сказать всем о том, как идет жизнь в безлюдных ущельях Станового
хребта и в Амурской тайге.
Вниз по реке Зее спускались на лодке, которую достали в ближайшей
деревне. Лошадей продали. Базырка и Карька и все другие, привезенные
из Забайкалья лошади, навсегда остались на Зее.
На лодке укрепили толстые березовые стойки, натянули брезент. По-
лучилось нечто вроде кибитки, в которой можно было великолепно укры-
ваться от дождя и спать на ящиках, установленных на дно лодки.
На нос поставили ящик с песком, на котором раскладывали костер и
варили обед и чай. Так, комфортабельно устроив свою лодку, экспедиция
двинулась в плавание на несколько сотен километров вниз по реке Зее..
Многоводная Зея, берущая свое начало в горах Станового хребта, бы-
стро мчала вперед большую и тяжелую лодку. Грести почти не приходи-
лось, только рулевому надо было следить за тем, чтобы не напороться
где-нибудь на торчащую из воды корягу или не наскочить на перекат, где
можно было или сесть на мель или даже опрокинуться.
Время от времени проходили пороги. Уже издали слышался шум воды.
Тогда плывшие в лодке оставляли беспечные разговоры, садились крепко
на весла и рулевой слушал внимательно команду начальника.
Предвестниками порогов были большие блестящие черные камни, тор-
чащие из воды. Лодку быстро влекло к ним течением. Людям тогда
казалось, что они стоят на месте, а камень, разрезая воду, как миноно-
сец, мчится на их лодку и готов ежеминутно протаранить ее.
В двух-трех метрах проносились от такого камня, волнующаяся вода
понемногу переходила в спокойный бег, и все успокаивались до следую-
щего порога.
На реке встречали разную птицу. Красноносые крохали, собравшиеся
в небольшие стайки, испуганно улетали, сначала хлопая по воде крылья-
ми, а потом поднимаясь в воздух.
Появились гуси. Они с гоготом пролетали высоко в небе, а рано утром
большие стаи их сидели на речных отмелях или на берегах, покрытых
галькой.
Путешественники часто стреляли из ружей, добывая себе продоволь-
ствие, а также шкурки птиц для коллекции.
Зея расширилась, образуя то сравнительно тихие плесы, то перекаты,
где течение подхватывало и опять хорошо несло лодку.
После нескольких дней плавания увидели на горизонте «Зейские во-
рота». Река разрезала хребет Тукурингру. Там, где вся масса воды вли-
валась в ущелье, оно получило название «Зейских ворот».
Течение сразу усилилось. Вода стала почти черной от отражения под-
ступивших по обоим берегам гор. От быстроты движения воды на ее по-
верхности было беспорядочное волнение.
188
Казалось, что лодка идет под гору. Падение воды было заметно на
глаз. Но порогов здесь не было и плавание в этой части реки было только
приятным, быстрым движением к конечной цели, которой являлся горо-
док Зея.
Но вот преодолен м этот последний этап водного пути. Экспедиция
закончена.
Отсюда на пароход, а дальше железная дорога до Москвы.
В КАРАНОГАЙСК ИX СТЕПЯХ
В восточном углу Предкавказья, между Тереком и Кумой, примыкая
к Каспийскому морю, широко раскинулась Караногайская степь. Весь
район в нижнем течении названных рек ранее был покрыт водами Кас-
пийского моря, о чем свидетельствуют большие пространства примор-
ских песков с остатками раковин моллюсков морского характера. Позд-
нейшие факторы, как деятельность рек, заболачивание, образование
почв путем задернения песков, в значительной мере изменили первона-
чальную картину, и к настоящему времени мы имеем здесь разнообраз-
ные участки. И то, что мы в своем очерке называем Караногайской
степью, представляет собой район с разнообразной растительностью и
почвами.
Степь хороша весной, когда она вся цветет и зеленеет, когда необо-
зримые пространства Караногая покрываются изумрудной травой и яр-
кими цветами.
Зимой редко покрывающаяся снегом степь служит пастбищем для
громадных стад овец, пригоняемых горцами на подножный корм с
альпийских лугов, с высот Осетии и Дагестана.
Для того чтобы попасть в степи, нам надо было доехать по желез-
ной дороге до города Кизляра, к которому экономически тяготеет Ка-
раногай.
День был тихий и жаркий. Наняв лошадей, мы выехали в станицу
Александро-Невскую. Недавний дождь сильно увлажнил землю и на
дороге не было пыли. Наш путь некоторое время шел вдоль полотна
железной дороги, а затем мы пересекли его и по мосту через Терек пере-
ехали в пойменный лес. Терек здесь не похож на тот мутный и беше-
ный поток, каким он представляется в своих верховьях — в ущельях
Главного Кавказского хребта. Под станицей Старогладковской Терек—
широкая, ровная, быстро текущая река с мутножелтой водой, не доходя
до Кизляра, разбивается на ряд рукавов, давая начало громадной
дельте, тянущейся до Каспийского моря.
Нам пришлось несколько раз переехать через эти рукава, берега ко-
торых заросли густым пойменным лесом с многочисленными полянами.
ИО
Зачастую пышно разросшиеся деревья стояли далеко друг от друга.
Местность пересечена оросительными каналами, которые в большинстве
случаев были сухи, потому что поливной сезон прошел уже давно.
Но вот лес обрывается. Начинаются обширные заросли тростника,
иногда затопленные водой. Дорога, идущая по высокой дамбе, обсаже-
на деревьями, тутовником, лохом, ивами и т. д. За тростником видне-
ются сенокосные участки, а за ними кое-где стоят отдельные ивы. Пой-
менный лес богат жизнью. То и дело пролетают красивые сизоворонки»
горлинки воркуют на высоких деревьях, на тутовники за начинающими
поспевать ягодами прилетели иволги. Даже неуклюжие грачи громоз-
дятся на тонкие ветки и склевывают лакомые ягоды. Луни кружатся
над тростниками, повсюду слышится звонкая мелодия черноголовой
овсянки. Заросли тростника настолько обширны, что временами ка-
жется, что едешь по полям, засеянным каким-то высоким злаком.
Ближе к станице Александро-Невской древесная растительность
опять становится более пышной; широко раскинулись фруктовые сады.
Вдоль дороги появляется гребенчук, зеленые кусты с красивыми розо-
выми цветами, как будто бы 1ветви розовеют на концах. Рукав Терека—
Прорва — несет свои мутные воды мимо станицы. Звенит голос иволги,
перекликаются коршуны. Горлинки парочками перелетают через реку и
садятся на кусты или на землю к воде. Удод озабоченно, порхающим
полетом, через определенные промежутки времени летает за реку и воз-
вращается обратно; вероятно кормит птенцов. В траве неслышно и бы-
стро скользит «костеник» — безногая змееобразная ящерица — «желто-
пузик». Он ловит ящериц или отыскивает птичьи гнезда, в которых по-
едает яйца. За станицей на падали сидит пара орлов. Там и здесь вид-
неются громадные земляные кучи, выброшенные слепцом, копающим
свои подземные ходы.
Когда мы подъезжали к станице Александро-Невской, нас нагнали
ногайцы, ехавшие в двух арбах. Они оказались нашими попутчиками в
Терекли-Мектеб и мы пересели с линейки в арбу и двинулись дальше^
Рукав Терека—Прорва—несет свои мутные воды мимо станицы.
191
В траве быстро и неслышно скользит
«костеник».
минуя станицу прямо в Терекли,
до которой отсюда было кило-
метров восемьдесят.
Ехать в арбе очень тяжело.
Непрерывная размеренная рысь,
которой бежит лошадь, очень тря-
сет арбу и это заставляет вас су-
дорожно цепляться за борт, что-
бы не очень било об углы чемо-
данов, ящиков и прочего скарба,
среди которого приходится си-
деть согнувшись.
Вскоре остановились у колод-
ца. Он представляет довольно глу-
бокую яму, на дне которой лужа
мутной солоноватой воды. Яма сверху накрыта жердями и камышом, за-
сыпанным землей. Бывают случаи, в особенности зимой, когда в эти
колодцы попадают всадники вместе с лошадьми, так как снег сравни-
вает все и делает колодец незаметным.
После того как мы проехали колодец, степь стала принимать иной
характер: деревья исчезли, гребенчук достиг сильного развития, появи-
чпись солончаки.
Вдоль дороги стали попадаться колонии сусликов. Зверьки с любо-
пытством присматривались к проезжающим, вставая на задние лапки.
Со всех сторон слышался мелодичный свист, которым суслики преду-
преждают друг друга об опасности. Около колоний держались степные
орлы. Одни из них расклевывали добытых сусликов и нехотя отлетали
в сторону при нашем приближении, а другие, разморенные полдневной
жарой, неподвижно сидели с раскры-
тым клювом в тени гребенчуковых ку-
стов.

Около колоний сусликов сидел
степной орел.
Я пробовал подкрадываться к ним,
вооружившись фотокамерой с сильным
телеобъективом. В ровной степи нет
прикрытия, воспользовавшись кото-
рым можно было бы подползти к ор-
лам. Надо было подъезжать на лоша-
ди, а это отняло бы слишком много
времени. Поэтому, сфотографировав
орла на большом расстоянии, мы по-
ехали вперед.
Чем дальше мы продвигались, мер-
но потряхиваясь в своих арбах, тем
однообразнее становилась степь. Ку-
сты гребенчука уменьшались в своих
размерах, солончаки становились все
шире и шире. На дорогу выползали
змеи и грелись на солнышке. Краси-
вый четырехлинейный полоз быстро
старался ускользнуть в сторону; злоб-
ный и громадный обыкновенный жел-
тобрюх, если не удавалось ему уйти от
нашего преследования, бросался ку-
192
саться и -крепко впивался зубами в руку 'Неосторожно 1взявшего его че-
ловека. Медлительные степные удавы лежали на дороге совершенно
неподвижно и довольно спокойно позволяли брать себя.
Я останавливал лошадей и подкрадывался к змеям с фотографиче-
ским аппаратом.
Не сразу удается сфотографировать змею или желтопузика. Они бы-
стро уползают, извиваясь между травой и кочками. Лучше всего пой-
мать животное или, задержав его движение, направить на чистое место,
на котором можно снимать. Вытянувшуюся во всю длину змею трудно
снять так, чтобы она вся была в фокусе объектива; лучше улавливать
тот момент, когда она свертывается клубком. Для этого осторожно под-
крадываешься к змее, пока она лежит, спокойно греясь на солнце.
Легче всего подходить к степным удавам, но и они, несмотря на всю
свою флегматичность, могут, завидя вас, очень быстро закопаться в пе-
сок. Поймав удава, его можно перенести на более твердый грунт, где
он не сможет закопаться, и здесь снять его. Конечно, момент закапы-
вания удава или ящерицы в песок сам по себе очень интересен для фо-
тографирования. Еще лучше, если снимать его киноаппаратом. Это сде-
лать легче, так как снимается весь процесс закапывания от начала до
конца, а при фотосъемке надо уловить определенный момент, иначе кар-
тина будет непонятна.
Все эти безобидные змеи, полезные уничтожением вредных грызу-
нов, например сусликов и полевок, вызывали страх у местных жителей
и необыкновенное почтение к нам, свободно бравшим змей руками.
Ногайцы решили, что нам известен какой-то тайный заговор против
змеиного яда. Мы старались объяснить им, что здесь в степи из ядо-
витых змей встречаются только гадюка и» вероятно, еще редко щито-
мордник. Укуса других змей можно было не бояться.
Наступил вечер. Зеленоватое небо запада, светлое и прозрачное, под-
черкивало темный ультрамарин востока. На горизонте появилась медно-
красная полная луна. Потянуло приятным ветерком, принесшим запах
степных трав. Заиграли сильно и звонко сверчки.
Медлительный степной удав лежал на дороге.
13 С. С. Туров
193
ли в арбах, запряженных лошадьми, другие на быках, третьи -на вер-
блюдах. На горизонте показалась -купа деревьев. Это (был конечный
пункт нашего путешествия — Терекли-Мектеб — культурный и админи-
стративный центр. Здесь помещаются исполком, агрономический и вете-
ринарный пункты, больница, школа с интернатом для детей. Существо-
вание населения среди безводной полупустыни облегчалось благодаоя
артезианскому колодцу. Среди барханных песков и солончаковой степи
возник оазис. В парке, где бьет фонтан артезиана, пышно разрослись
акации и ясени. Вода по канавам стекает в большой пруд, находящийся
у въезда в селение. По берегам его стоят ветлы, которых, судя по пням,
было когда-то больше, чем теперь. Эти деревья, а также тростники,
обилбно разросшиеся на середине пруда, дают пристанище многочис-
ленным птицам. На ветлах можно найти гнезда чернолобых сороко-
путов. По утрам здесь токуют кукушки, а из камышей на чистую воду
выплывают лысухи; дроздовидные камышовки оглашают воздух своим
характерным! криком. Вечером, когда солнце уходит за горизонт, со
степи прилетают шумные черные скворцы и хлопотливо усаживаются
ночевать на деревьях. Камышовый лунь медленно и неслышно пролетает
над водой, высматривая зазевавшуюся птичку. Голосистые иволги це-
лыми днями услаждали наш слух своим звонким свистом. В развалинах
брошенных домов гнездятся назойливые галки. Самым характерным
обитателем селений и аулов является удод. Куда бы вы ни пошли, на
берег ли озера, на кладбище или в степь недалеко от аула, везде вам
встретится эта птичка. Незаметная на фоне блеклой травы, она неожи-
данно вспархивает и мелькает Своими пестрыми крыльями впереди вас.
Удоды то озабоченно таскают насекомых к птенцам в свои гнезда,
устроенные под защитой человеческого жилья, то сидят на снопах су-
хого камыша, забытых кем-то на берегу пруда, а то, взлетев на конек
крыши, распуская веером хохолок, кивают в такт своему однообраз-
ному «уп-уп-уп».
Вдали за кладбищем виднеется одинокий ясень. На нем гнездо пу-
стельги. Сюда же прилетают ночевать розовые скворцы.
В степи, в окрестностях ставки, кое-где разбросаны озера. Это ти-
Около ставки Терекли был большой пруд.
13*
195
пичные степные водоемы. Одни из них небольшой величины, открытые,
с низкими берегами, без всякой растительности. Они не богаты
жизнью — изредка сюда прилетают пить журавли-красавки, авдотки,
кулики-ходулочники, садятся красные утки, узконосые чирки. Другие
озера большие, сильно заросшие с одного берега и в середине трост-
ником. На одном из*таких озер мы нашли серых уток, чирков, тирку-
шек. Воды озера были населены громадным количеством болотных
черепах; за полчаса мы собрали их несколько десятков. На берегу нам
попался крупный обыкновенный полоз.
На песках поражает обилие следов ящериц, которые снуют по бар-
ханам взад и вперед. Увлекательно охотиться за ними с фотографиче-
ской камерой. Круглоголовка — прекрасный объект для снимка. Она
подпустит вас довольно близко, поднимется на все четыре ножки и нач-
нет по-собачьи вилять хвостом или припадет к земле и закрутит хвост
колечком,— такие разнообразные позы и движения можно наблюдать
у этих ящериц. Надо обладать большим терпением и выдержкой, чтобы
снять ящерицу крупным планом, подкараулив ее на песке.
Степь и вклинившиеся в нее песчаные пустынные барханы дают много
мотивов для наблюдений и фотографирования. Различные грызуны роют
норки между корней растительности, окаймляющей песчаные бугры. Вот
довольно крупные выходные отверстия, ведущие в норы тамарисковой
песчанки, а в песках живет полуденная песчанка. Это осторожные
зверьки, и снять их на воле очень трудно. Их можно выкопать из норы
или поймать ловушкой-«живоловкой». Пойманного зверька мы подер-
жали несколько дней в неволе, чтобы он немного попривык и успо-
коился. Кормить его легко и просто подсолнухами и корнеплодами.
Затем его надо вынести на песок и здесь, при ярком дневном свете,
сфотографировать. Конечно, можно привязать зверька, чтобы он не убе-
жал, но веревка или нитка будут портить снимок. Лучше посадить пес-
чанку на землю, прикрыть ее чем-нибудь темным, хотя бы какой-нибудь
картонной коробкой, затем приготовить аппарат и снимать в тот момент,
когда коробка будет быстро убрана и песчанка первое время, ошелом-
В степи разбросаны озера.
196
ленная светом, не поймет, что она
свободна, и сохранит несколько
мгновений неподвижность, что
вполне достаточно для того, что-
бы успеть сделать снимок. Конеч-
но, потом зверек может удрать с
такой быстротой, что его не успе-
ют схватить, но чтобы избежать
этого, хорошо иметь помощника
с тряпкой или сачком в руках,
при помощи которых он сможет
схватить песчанку.
Но мы выкопали из норы ста-
рую песчанку, молодые остались
в неразрушенной части норы. Их
надо покараулить. Охваченные
любопытством И беспокойством, красные утки-огари гнездились около озер,
они будут выглядывать из норы и
выскакивать. Если терпеливо ждать, можно сделать удачный снимок
животного, вылезающего из норы.
На песке много различных следов оставляют зверьки, птицы, насе-
комые. Но вот мы нашли небольшой выброс песка; кучка насыпана ка-
ким-то зверем, выталкивающим ее из своей норы. В этих выбросах, ко-
торые местные жители называют «копеечка», повинен тушканчик. Он
оживленно бегает по пескам ночью, а на день забирается в нору и зак-
рывает ее изнутри для того, чтобы сухой и жаркий воздух не мешал
ему наслаждаться сном в прохладе подземелья. Часто не видно ни «ко-
пеечки», ни выброса земли,— ветер заносит песком всякие следы дея-
тельности тушканчиков, и только случайно, провалившись ногой в ход
его норы, можно узнать о ее существовании. Норы трехпалых тушкан-
чиков несложны, и почти
всегда, когда начнешь их
раскапывать, зверек выска-
кивает в один из отнорков,
доведенный почти до по-
верхности песка, но остаю-
щийся закрытым.
Тушканчика сфотографи-
ровать трудно, если его
гнать из' норы. Он стрелой
выскакивает из-под земли и
несется большими прыжка-
ми по барханам. Приходит-
ся прибегать к некоторым
подготовительным работам.
Небольшой участок надо
огородить так, чтобы туш-
канчик не мог выпрыгнуть,
а снимая его в такой огра-
де, приходится следить, что-
бы он не закопался в рых-
лый песок, откуда добыть
его будет довольно трудно.
В своей норе самки тушкан-
чиков устраивают гнездо из
сухих стеблей травы, из-
Воды озера заселены большим количеством
болотных черепах.
197
Круглоголовка припадет к земле и закрутит хвост колечком.
мельченных до неузнаваемости. Там, раскопав нору, вы найдете в мае—
июне слепых и беспомощных молодых тушканчиков.
Осматривая следы деятельности животных, приходим к заключению,
что среди млекопитающих, пожалуй, больше всех работает слепец. Ре-
зультат его работы — большие земляные кучи, часто встречающиеся в
окрестностях Терекли-Мектеб.
Слепец — животное, проводящее всю жизнь под землей; в связи с
тем, что он приспособился к подземным условиям существования, он
потерял способность видеть. Его глаза атрофированы и только под
кожей можно найти зачаточные глазки, не играющие роли функциони-
рующих органов зрения.
Для копания земли у него развились громадные резцы, торчащие из
закрытого губами рта, так что при рытье земля не набивается в рот.
В песках живет полуденная песчанка.
198
Быирис земли из норы тушканчика.
Рытье производится зубами, сильными движениями головы; эта сила
обусловлена наличием громадных мышц, которые прикреплены к зад-
ней части черепа. Последний здесь сильно срезан и образовал большую
поверхность для прикрепления мускулатуры. Способность рытья у
слепца очень велика. Он на многие десятки и даже сотни метров ведет
свои ходы, иногда на большой глубине, и выбрасывает время от време-
ни ‘большие кучи земли, достигающие полутора-двух метров в диаметре.
Многие натуралисты пытались добыть слепцов, перекапывая норы, но,
несмотря на то, что в некоторых случаях копанием были заняты десятки
людей, поймать слепца не удавалось. Только весной, в период спари-
Ночыо тушканчики оживленно бегают по пескам.
199
вания, которое, повидимому, происходит на земной поверхности, они
выходят из нор и попадаются на глаза. Изредка выходит из нор слепец
и осенью. Этим объясняется то, что до последнего времени только
несколько экземпляров было ib различных коллекциях музеев. Но мож-
но заставить слепца выйти из норы, и тогда его легко поймать. Слепцы,
повидимому, не любят сквозняка или вообще свежего воздуха, прони-
кающего в их ходы. Если разрыть ход слепца, то через некоторое вре-
мя он придет и начнет закрывать сделанную нами отдушину. Слепец
накопает в своих ходах земли и будет выбрасывать ее наружу.
Иногда, как нам пришлось наблюдать, слепец, прежде чези исправ-
лять повреждение, появится в проделанном нами отверстии, понюхает
воздух, высоко подняв голову, а затем исчезнет под землей. В эти мо-
менты его можно застрелить из ружья. Можно заложить крупные рыбо-
ловные крючки — тройники по ходу и вытащить зверька наружу, дернув
за проволоку, к которой прикрепляются крючки. Наконец, если слепец
не вышел, а начинает подвигать землю, чтобы заделать отверстие, в
него можно стрелять из ружья, сообразуясь с направлением хода, по
которому идет зверь. В последнем случае слой земли, толкаемый перед
собой зверьком, предохранит его от разрушительного действия дроби, и
нам удавалось добывать таким способом совсем цельных зверей, год-
ных для изготовления чучела или тушки для научной коллекции.
Гигантские слепцы широко распространены в восточной части Пред-
кавказья. Следы их деятельности, «в виде куч выброшенной земли, нам
приходилось видеть на берегу Каспия, к .северу от города Махач-кала»
и в пойменных лесах близ станицы Старогладковской, на реке Тереке и
в окрестностях селения Чир-Юрт.
Являясь одним из замечательных животных, населяющих степь, сле-
пец привлек к себе внимание. Его подземный образ жизни, безотрад-
ный с человеческой точки зрения, нашел
стве. Вот что рассказывает нам о слепце
отражение в народном творче-
местная легенда.
«Когда-то, в давнопрошед-
шие времена, во время стриж-
ки овец, к одному богачу» у ки-
битки которого стригли не-
сколько отар, подошел бедняк,
не имевший ни одной овечки.
Увидя идущего к нему бедня-
ка, богач, знавший старый обы-
чай наделять во время стриж-
ки шерстью не имеющих ее и
не могущих запастись на зиму
теплой одеждой, но не желав-
ший дать ни одной горсти сво-
его добра ближнему, залез в
кучу настриженной шерсти и
зарылся в нее. Подошедший
бедняк, не видя хозяина, дога-
дался в чем дело, и, горько
обиженный и возмущенный та-
кой ничем не оправданной ску-
постью, горячо пожелал, чтобы
богач никогда больше не ви-
дел вольной степи и света, а
остался бы навсегда погребен-
ным под кучами шерсти.
И вот богач превратился в слепца-амамбике.
200
И вот богач превратился в
«амамбике» (слепца), который
всю свою жизнь обречен про-
водить 'под землей, роя в ней
длинные ходы; а если он и вы-
ходит на ее поверхность, то не
вадит ни ярких звезд, ни горя-
чего солнца, ни бесконечного
степного раздолья, так как гла-
за его навеки заросли складка-
ми кожи.
Аллах, превратив богача в
амамбике, сказал, что простит
его лишь в том случае, если
амамбике выроет семь ровных
куч земли, расположенных в
одну прямую линию. И с тех
пор амамбике роет землю и
днем и ночью, и утром и вече-
ром, выбрасывая кучу за кучей,
но никак не удается ему сде-
лать больше пяти-шести оди-
наковых куч.
Аллах наказал и жену бо-
гача, помогавшую своему му-
жу спрятаться в шерсти и
скрывшуюся от бедняка под
кошмой кибитки: она была
превращена в надоедливую
бриэ (блоху), осужденную
вечно жить в складках кошмы
Волчонок.
и мучить своими укусами лю-
дей и животных. Много было у богача овец и скота, собак и домаш-
ней птицы, и все они разделили судьбу своего хозяина. Когда он,
превращенный в амамбике, скрылся под землей, овцы его побежали в
зеленую степь быстроногими сайгаками, собаки ушли в буруны, пре-
вратившись в злых волков, а коровы и куры скрылись в камышах оле-
нями и фазанами.
В тот день, когда амамбике выроет семь одинаковых куч и сумеет
расположить их ,в одну прямую линию, в середине степи появится боль-
шая богатая кибитка, из земли войдет в нее прощенный амамбике, бриэ
спрыгнет с кошмы и, превратившись опять в жену, будет готовить сво-
ему мужу -горячий чай, волки пригонят в загоны сайгаков и оленей и
будут сторожить их, а кизяк у кибитки будут клевать блестящие куры—
фазаны» ’.
Кроме слепца, подземные норы роет еще один небольшой зверек —
слепушонка. Она бывает серого или темнобурого и почти черного цвета.
Кучки земли, которые слепушонка выбрасывает из своих нор, гораздо
меньшего размера, чем у слепца, и самые ходы помещаются ближе к
поверхности земли.
Мы добывали их, раскапывая норы. Фотографировать такого зверька-
приходилось на поверхности земли, бегает он не очень быстро, так что
1 Эту легенду сообщил мне проф. Л. Б. Беме.
20Ь
Подземные норы роет еще один зверек — слепушонка.
всегда можно успеть снять его в тот момент, когда он притаится под
листьями травы.
В поисках птиц надо итти к воде и растительности, ее окружающей.
Здесь можно снять удода или кукушку. Надо, замаскировавшись камы-
шом, осторожно сидеть или очень тихо передвигаться, не делая резких
движений.
Степных птиц мы фотографировали, пользуясь способом, аналогич-
ным охоте с подъезда. Заметив журавлей-красавок, мы 'осторожно подъ-
езжали к ним на арбе, делая большие круги и объезжая стороной, как
’будто мы едем мимо. Так удавалось подъезжать к этим осторожным
Заметив журавлей-красавок, мы осторожно подъехали к ним
на арбе.
Журавлята западали в траве.
птицам шагов на 70—80. Конечно, для хорошей фотографии такое рас-
стояние было слишком велико. Дрофы подпускали ближе, но хитрая
птица при нашем приближении ложилась в траву и делалась невидимой,
а затем сразу поднималась на воздух, так что фотографировать ее
можно было только на лету.
Многие степные птицы ложатся, когда к ним приближается человек.
Недалеко от озера мы заметили авдотку. Эта птица бегала по степи или
взлетала, оглашая воздух заунывным криком. Но стоило нам прибли-
зиться к ней, как она залегала, и много труда потратили мы на то, что-
бы отыскать ее в траве.
Путешествуя по степи, мы натолкнулись на летнее стойбище но-
гайцев.
Около 15 кибиток беспорядочно
скопляется мутная солоноватая
вода, которая служит для
питья и людям и домашним
животным. В жаркий полдень
к колодцу собирается все жи-
вое: бараны стоят, пряча голо-
вы друг под друга, коровы,
лошади, верблюды. Люди чер-
пают воду ведром, прикреплен-
ным к длинному шесту, и на-
ливают в долбленые корыта,
куда, толкаясь, жадно льнут
овцы.
На большом расстоянии од-
но от другого раскинуты стой-
бища, но крепко поддержи-
вается между ними связь. Как
раскинулись близ колодца. В нем!
Дрофу удалось сфотографировать только
на лету.
203
Авдотка при нашем приближении залегла.
только занесет в кибитку весть о каком-нибудь событии, ногаец седлает
коня и не спеша едет в соседнее стойбище. Там он за неизменным чаем
рассказывает о новостях, и не успеет допить свой аяк, как уже кто-
нибудь другой садится на коня и несет весть в следующее стойбище.
И еще не доехали вы до первых кибиток, как молва о вас побежит впе-
реди, как будто бы разносясь с шёпотом ветра по всем уголкам степи.
Но вот оживает степь: со всех сторон на арбах, верхом, пешком
стекается народ в Терекли. Там, на краю ставки, среди степи, в не-
сколько широких рядов раскинулся базар. Арбы, телеги, верблюды и
лошади сбились в кучу. Овцы жмутся под них в тень. Под арбами без-
Со всех сторон на арбах, верхом и пешком стекался народ в Терекли.
204
Везут остов кибитки, купленный на базаре (фото Л. Г Туровой)
заботно «играют ребятишки, приехавшие вместе с родителями. В возду-
хе стоит несмолкаемый тоскливый рев верблюдов, говор и смех веселой
толпы. Ради этого дня ногайцы одевают свои лучшие одежды. Яркими
и пестрыми цветами кажется издали толпа женщин, белыми крыльями
разлетаются по ветру длинные концы платков.
Часов в 12 дня начинается разъезд с базара. Вдоволь наговорив-
шись, обсудив все свои хозяйственные дела и закупив все необходимое
до следующего базарного дня, возвращаются ногайцы по домам. В ма-
ленькую арбу, похожую на спичечную коробку на двух больших коле-
сах, усаживается все семейство; мерным шагом, словно нехотя, презри-
тельно оглядывая всех с высоты, шагает верблюд. Мелкой рысцой бе-
жит запряженная лошаденка. Обгоняя их, скачут всадники — один на
верблюде, уютно усевшись между его двумя горбами, другой на лошади,
они продолжают начатый на базаре спор, и далеко по степи разносятся
их громкие голоса.
А вот по дороге медленно движется ажурный шатер. Это везут остов
кибитки, купленный на базаре. Один бык тащит целый дом, а в нем,
как в клетке, сидят двое оживленно беседующих ногайцев.
Проехала последняя скрипящая арба, опустела и затихла ставка,
и снова над безбрежной степью замер дрожащий от зноя воздух, толь-
ко тихий шелест полыни да звенящая песнь невидимого в высоте жа-
воронка нарушают знойную тишину.

МОИ ПУТЕШЕСТВИЯ
ПО ЗАПОВЕДНИКАМ
КАВКАЗСКИЙ ЗАПОВЕДНИК
Быстро мчит нас автомобиль от станицы Лабинской к Псебаю. Обла-
ка пыли, раскаленная от жары дорога, бегущая между возделанными
полями, остаются позади. На горизонте давно уже показались и стано-
вятся все более и более видимыми горы, сверкающие на солнце. Альпий-
ские вершины протянулись длинной цепью, отделенные от равнины поя-
сом низких лесистых гор. Это Кавказский хребет, где в его западной
части раскинулся Кавказский заповедник.
От с. Псебая мы попадаем в его восточный отдел. Перед нами стоит-
блистая каменными осыпями и снежными пятнами, гора Ятыргварта.
Кавказский государственный заповедник расположен по обе стороны
Главного Кавказского хребта.
Когда-то, в далекие времена, этот район был заселен черкесами и
родственными им племенами. Многочисленные аулы, окруженные фрук-
товыми садами, группировались по долинам горных рек Киши, Шиши,
Хамышки, Умпырь и др. Горские аулы были очень велики, они тянулись
на несколько километров, переходя один в другой. Глубже в горах были
временные летние становища, куда жители приходили пасти стада на
альпийских лугах.
Во второй половине XIX века картина этого района значительно из-
менилась. Коренное население переселилось с гор на равнину и в другие
места.
Лес стал разрастаться в горах. Скоро закрылись буйной раститель-
ностью аулища, и только кабаны да медведи пользовались урожаем
груш и яблок фруктовых садов. Звери размножались в большом коли-
честве — по горам бродили сотенные стада серн и туров, олени населяли
206
устые леса не только в горах, но и на равнине, множество кабанов и
ледведей уничтожало кукурузные посевы малолюдных казачьих станиц.
3 годами охотничьи богатства Западного Кавказа получили широкую
известность, а с 1888 г. организовалась так называемая Кубанская охота>
шоследствии (1892) перешедшая к князю С. М. Романову.
После Великой Октябрьской революции Кубанская охота была ликви-
[ирована, наступили годы гражданской войны, во время которой сильно
юстрадали от бандитов и браконьеров крупные копытные звери, насе-
тяющие леса и горы, в частности был уничтожен кавказский зубр.
Советской властью при первой же возможности были предприняты
паги к охране народного достояния, которое представляют собой пре-
красные леса Западного Кавказа и замечательная его фауна.
По ходатайству Реввоенсовета 9-й армии в 1920 г. правительством
>ыло дано согласие организовать заповедник, который в дальнейшем
ыграл большую роль в сохранении фауны Западного Кавказа.
На территории заповедника ведется интенсивная научная работа;
охрана лесов и животных, их населяющих, имеет разностороннее значе-
ние. Но прежде всего леса играют роль конденсаторов влаги, питающих
шогочисленные реки, текущие с Кавказского хребта на Кубанскую рав-
ину — житницу Северного Кавказа.
На первый взгляд некоторым может быть покажется, что пропадает
еиспользованной большая территория леса, альпийских пастбищ и реч-
ых долин. Но, присмотревшись внимательнее к деятельности заповед-
ика, они увидят, что в нем кипит научная работа: ведь Кавказский
аповедник представляет собой замечательный образец сохранившейся
ервобытной природы. Он заключает в себе богатейшую фауну и флору,
Восточная граница заповедника проходила по Большой Лабе.
207
На склонах гор растут громадные
пихты.
разнообразие географических ланд-
шафтов и геологических напластова-
ний. Изучение этих богатств есть
первейшая задача заповедника. Лес-
ное, луговое и охотничье хозяйство
края требует разрешения ряда воп-
росов, связанных с улучшением спо-
собов хозяйства. Изучение сотава ра-
стительности, условий произраста-
ния покрова альпийских лугов осве-
щает вопросы характера и норм
эксплоатации. Охраной своих фау-
нистических и флористических бо-
гатств заповедник создает неприкос-
новенный фонд, который даст воз-
можность грядущим поколениям че-
ловечества понять и представить себе
многие изменения, происходящие в
природе. В настоящее время в запо-
веднике успешно размножаются зуб-
ры, привезенные из Беловежа, а
также имеется стадо зубробизонов
(помесей между зубром и бизоном).
Двинемся же вперед от Псебая
к Чернореченскому кордону и по-
ближе познакомимся с лесами запо-
ведника и их населением. Наш путь
идет вдоль берега Малой Лабы. На
расстоянии нескольких километров
от станицы невысокие лесистые горы, покрытые буком, кленом и дру-
гими широколиственными породами, вплотную подходят к берегам реки,
^которая бежит внизу шумящим живописным потоком; часто встреча-
ются то лесные караулки, то небольшие поселки.
Глинистая почва, размытая многочисленными дождями, глубокие
колеи и большие камни делают дорогу трудно проходимой для экипажа.
От Чернореченской караулки, где мы вступаем на территорию запо-
ведника, дальше нет колесных дорог, и продвижение возможно только
верхом или пешком, груз доставляется по горным тропинкам, на вьюках.
Поднимаясь от границ заповедника по склонам гор, мы с ясностью
заметим зональное распределение растительности. Обширная полоса
.широколиственных лесов охватывает нижний пояс гор. На высоте 1500 м
над уровнем моря развивается зона темнохвойных пород, в которой
преобладающей породой является пихта.
Еще выше — субальпийская зона, лес которой состоит из березняков,
с густым подлеском из кавказского рододендрона, имеющего вид кустар-
ника с вечнозелеными кожистыми листьями и крупными цветами телес-
ного цвета. Верхний предел леса, кроме березняка, составляет местами
сосна. Над лесом расположены субальпийские луга, покров которых по
границе леса составляет высокий травостой, достигший 70—80 см. Еще
выше идут альпийские луга, их растительность состоит из низкорослых
трав (10—20 см), отличающихся яркостью и разнообразием цветов.
Альпийская зона граничит с поясом скал, одетых лишайниками и ме-
стами покрытых вечными снегами.
Каждому из вышеперечисленных поясов растительности свойственна
своя характерная фауна. Вообще надо сказать, что животный мир Кав-
208
каза очень разнообразен, так как в силу целого ряда причин он сла-
гался из нескольких совершенно разнородных фаун.
В третичное время, когда с севера надвигались льды, в так назы-
ваемую ледниковую эпоху, Кавказ служил путем, по которому шло рас-
пространение животных из Азии в Европу. Картина этого движения
животных осложнялась тем, что льды то наступали к югу, то в межлед-
никовые периоды отодвигались к северу. Животные в своем распростра-
нении то отступали к югу под натиском льдов, то поднимались к севе-
ру вслед за освобождением новых территорий, пригодных для их обита-
ния. В периоды наибольшего охлаждения на высоких хребтах Кавказа
развивались мощные ледники, которые оттесняли горных животных на
равнины. Здесь они смешивались с пришедшими с севера. После отступ-
ления ледников горные животные снова поднимались на возвышенно-
сти. Происходило смешение фаун. Этим объясняется тот факт, что сре-
ди населяющих горы Европы и Азии животных мы находим формы,
близкие к арктическим, например заяц-беляк, белая куропатка в Аль-
пах и зачастую удаленные друг от друга горные массивы заселены
сходными формами. Знакомство с историей фауны Кавказа позволяет
сделать заключение, что она, как и большинство горных фаун, древнего
происхождения. Наряду с этим подробное изучение распространения
видового состава животных Кавказа показывает особенности происхож-
дения его фауны.
В своем движении ма юг во время ледникового периода северная,
арктическая фауна, отрезанная морем, не достигла Кавказа, поэтому
мы не находим здесь таких ее представителей, как заяц-беляк, белая
куропатка, также нет сурка, который широко распространен по горным
хребтам Азии. Нет также многих птиц, свойственных таежной полосе,
нацример рябчика и глухаря.
С другой стороны, мы замечаем, что многие животные Кавказа сход-
ны с теми, что населяют страны, лежащие к югу от него (Малая Азия,
Иран и др.). В качестве примера можно привести горную курочку, коро-
левского вьюрка, одну из овсянок. Туры (горные козлы) ближе всего
стоят к козлам, распространенным в горах Испании (Пиренеи).
Повидимому, современная фауна Кавказа сложилась в конечном итоге
под влиянием пришельцев не с севера, а с юга из Малой Азии. На зна-
чительную древность фауны Кавказа указывает также обилие эндемич-
ных форм, то есть таких животных, которые распространены исключи-
тельно в данной области.
Из этих форм мы укажем на замечательного грызуна прометееву
мышь, туров двух видов, кавказского тетерева, кавказскую горную
индейку, кавказского чечевичника, краснобрюхую горихвостку, из зем-
новодных некоторые виды лягушек — кавказскую крестовку, кавказ-
скую и малоазиатскую лягушку, наконец, кавказскую саламандру, а
также ряд рептилий, из которых назовем только гадюку Казнакова.
Наряду с этим также необходимо подчеркнуть, что хотя Кавказский
перешеек и является путем расселения животных с юга на север, он в
своей части, покрытой высочайшим горным хребтом, сыграл роль пре-
грады для некоторых видов животных, что в особенности сказалось на
пресмыкающихся. Для них хребет представлял непреодолимую преграду,
и северный склон его, особенно в западной части, чрезвычайно беден
представителями этого класса. Закавказье, как известно, богато разно-
образными рептилиями.
Кавказский заповедник расположен, как было сказано выше, на
северном склоне Главного хребта и отчасти на южном. Надо отметить,
что Главный хребет по характеру фауны в отдельных своих частях до-
14 С. С. Туров
209
вольно однообразен и только наличие нескольких характерных форм
позволяет принять то зоогеографическое деление, которое предлагает
Сатунин, т. е. на два округа: Западный и Восточный.
Большинство видов млекопитающих и птиц свойственно всему Кав-
казскому хребту, наиболее характерными горными формами можно счи-
тать туров. Тур Северцова распространен в западной части хребта,
а тур дагестанский — в восточной. В последней найдены черноватый хо-
мяк Радде, серый суслик и безоаровый козел; этих видов нет в запад-
ной части. Она в свою очередь покрыта густыми лесами, которые, как и
высокогорные зоны данного района, характеризуются обилием крупных
зверей (олени, туры, серны, косули), но надо отметить, что большую-
роль в этом обстоятельстве сыграли исторические моменты в жизни За-
падного Кавказа, о чем говорилось выше. Таким образом мы приходим
к заключению, что заповедник зоогеографически почти целиком лежит в
западном округе Кавказского хребта, и только та часть его, которая
находится на южном склоне, имеет фауну, отчасти характеризующую
округ Западного Закавказья (белозубая землеройка и некоторые дру-
гие).
Чернореченская караулка, откуда мы начали свое продвижение по
заповеднику, расположена у слияния Уруштена, или Черной речки, с
Малой Лабой. Кругом горы, покрытые широколиственным лесом, доли-
ны рек местами образуют обширные поляны, покрытые густой и высокой
растительностью. Эти поляны и леса обильно заселены птицами. Реч-
ные долины, поросшие ольшаником и разнообразными кустарниками,
больше всего привлекают к себе мелких птиц — пеночки, зяблики, чер-
ноголовые славки находят себе здесь приют среди густых зарослей па-
поротника. На бурьянах, по открытым местам, держатся сорокопуты,
луговые чеканчики. Кроме того, в лесу мы встретили многие обычные
виды, как, например, сойку, большого пестрого дятла, дубоносов, сову-
неясыть, иной раз доносится уханье филинов. По опушкам полян с ха-
рактерным криком носятся сарычи. На реках можно видеть водяного
воробья или оляпку. Эта птичка обычно сидит на камнях над водой; за-
метив какое-нибудь насекомое, она бросается в воду, и может свободно
бегать по дну реки, преследуя добычу. Около Алоусского лагеря как-то
удалось наблюдать мохноногого сыча. В заповеднике гнездится вальд-
шнеп, который в большинстве районов Кавказа встречается только на
пролете. Весенний пейзаж очень оживляют кукушки. Вечером неслыш-
ным полетом реет козодой, вместе с летучими мышами уничтожающий
насекомых.
Осенью, когда начинается пролет птиц, большинство пернатых оби-
тателей заповедника спускается из более высоких частей его вниз.
В это же время появляются пролетные гости, на перевалах можно встре-
тить совсем несвойственную этим местам белую цаплю, в сухую траву
на склоне гор присаживаются отдохнуть перепела, а на воду по речкам
и озерам—разные породы уток.
Опасны для птиц снежные бури, которые иногда разыгрываются в
горах даже в начале осени. Тогда некоторые птицы ищут защиты у че-
ловеческого жилья. Так, ласточки иногда залетают под крыши, в окна
домов, они сотнями гибнут от холода и бескормицы. Осенью птицы
обычно летят в направлении к верховьям рек Цахвоа, Малой и Боль-
шой Лабы.
Много здесь различных зверьков, из насекомоядных по влажным
местам живут различные землеройки — бурозубки и белозубки, по бере-
гам рек в норах обитают норка и выдра. Очень большое количество
мелких грызунов — лесных мышей, кустарниковых полевок и других —
210
В глаза бросались гигантские зонтичные растения.
привлекает дикого лесного кота; временами он питается мелкими гры-
зунами, но поедает также птенцов, которых застигает в гнезде, или пой-
мает какую-нибудь зазевавшуюся птицу. В лесах, в особенности на юж-
ном склоне, обилие лесных сонь. Этот зверек держится больше всего
около фруктовых деревьев, плодами которых питается. Из крупных мле-
копитающих в широколиственных лесах можно встретить косулю, мед-
ведя и кабана.
Конечно, целый ряд животных свойственен не только одной зоне, так
как растительность смежных зон смешивается и зоны налегают одна иа
другую; вполне естественно, что и животные встречаются в разнооб-
14*
211
разных условиях. Так, например, медведи летом встречаются и на аль-
пийских лугах, и в темнохвойной зоне, и ниже в широколиственных ле-
сах. Волк также выходит ^на открытые субальпийские луга» в то время
как логово устраивает в лесной полосе. Такие крупные копытные, как
олени, держатся летом на границе леса и субальпийских лугов. Смена
времен года заставляет многих животных передвигаться из одной зоны
в другую. Основная масса птиц зимует в зоне широколиственных лесов.
Оседлые птицы, как, например, кавказский тетерев, на зиму спус-
каются из высокогорных березняков в зону темнохвойного леса.
Буковые леса безжизненны — изредка где-нибудь пролетит гаичка.
Но когда осенью созреет буковый орех, он привлекает к себе кабанов
и медведей, многие птицы также питаются этим кормом, содержащим
значительный процент жиров.
Лесные поляны, представляющие собой интерзональный ландшафт
заповедника, то есть вкрапленные в зоны широколиственных и темно-
хвойных лесов, поросли необыкновенно буйной растительностью, полу-
чившей название высокотравья.
Это, как говорит проф. Н. А. Буш, не луга, скорее своеобразный
лес без деревьев. Травы в 2,5 м, превышающие иногда всадника, обра-
зуют густые заросли. В глаза бросаются колоссальные зонтичные расте-
ния толщиною в руку и большие гигантские колокольчики бледномолоч-
ного цвета, причем один экземпляр такого колокольчика несет до сотни
цветов, высокие желтые васильки, белая валериана и т. д. При более
влажной почве к этим гигантским и густым травам присоединяются
высокие папоротники, теневые травы и зеленые мхи.
Высокотравье колхидского типа, распространенное в пределах запо-
ведника, содержит ряд древних видов растений, сохранившихся на Кав-
казе с третичного времени. Оно связано с приморским климатом. И в
других приморских странах — на нашем Дальнем Востоке и в восточ-
ных приатлантических штатах Северной Америки — имеется также вы-
сокотравье, правда, составленное совершенно другими растениями, чем
колхидское, но тип растительности тот же.
На этих полянах часто видны следы крупных зверей: то медведь
проложит целую дорогу по густой траве, то пройдет стадо кабанов или
оленей. Но жизнь не особенно богата по таким полянам, слишком там
густы заросли трав и трудно передвигаться таким осторожным живот-
ным, как косуля, олень и др. Они предпочитают летом более открытые
места, а в густых зарослях пробираются по тропам, пробитым или сами-
ми зверями, или человеком.
Передвигаясь по такой тропе, надо присматриваться к следам, кото-
рые оставляют звери на земле, в особенности после дождя удается хо-
рошо прочитать книгу следов. По ним можно приблизительно устано-
вить количество тех или других зверей, их излюбленные места обита-
ния и отчасти повадки.
Вот вы видите, что прошел старый кабан, а около небольшой лужи
была свинья с поросятами, они оставили не только следы своих копыт,
но взрыли землю в поисках земляных червей. Если посчастливится,
то вам удастся увидать, как, выскочив из леса, перебежит тропу круп-
ный кабан; он сердито зафыркает и рявкнет так, как будто бы хруст-
нуло большое надломленное дерево. Кабан, сам испуганный, хочет ис-
пугать вас своим сопеньем и рявканьем. Он вооружен громадными
острыми клыками и не очень охотно уступает дорогу. В знак раздра-
жения этот громадный зверь высоко держит свой хвост с большой
кистью волос на конце. Свинья, в особенности с поросятами, ведет себя
гораздо скромнее, и как только завидит или учует человека, стремится
212
исчезнуть как можно незаметнее. Кабаны разгуливают по всем направ-
лениям в широколиственных лесах, весной также на субальпийских и
даже альпийских лугах.
Но как только поспеют алыча, яблоки и груши, а затем буковые
орешки и дубовые желуди, свиньи почти все спускаются вниз и дер-
жатся вблизи кормных мест, в поисках которых они проделывают до-
вольно значительный путь; так, из Сергиевского гая со склонов, падаю-
щих к р. Хацавитой, они переходят к р. Умпырке, при этом преодолева-
ют значительные, казалось бы несвойственные им высоты. Зимой спус-
каются еще значительно ниже, и выходят за пределы заповедника, где-
нибудь под пихтой устраивают себе логово из хвороста, бурьяна и родо-
дендрона. Держатся старые секачи в одиночку, свиньи с поросятами —
обычно стадами, иногда штук по 30. В период течки (ноябрь—декабрь)
кабаны крайне ожесточены и дерутся между собой.
Куница, пробегая по тропе, оставляет свои экскременты на камнях.
Вы видите, что она отдала дань чернике, обильно растущей здесь же.
Таким образом вы определяете, что хищный зверек питается не только
животной пищей, мелкими грызунами, птичками, но не прочь поесть и
ягоды. Иногда изучение следов откроет вам лесную драму, разыграв-
шуюся под темной сенью гигантских пихт: вот волки преследовали ко-
сулю, а выше, на альпийских лугах, однажды были найдены остатки двух
медведей, загрызенных хищным барсом.
Под осень, когда начнутся легкие заморозки и поблекнет лист, из
глубоких ущелий, заросших лесом, начинает доноситься волчий вой.
Сначала затягивает один из прибылых, протянет заунывно, а потом
к нему присоединится весь выводок, оглашая лесистые ущелья своим
жутким, но приятным слуху охотника воем. Кубанский волк, к сожале-
нию, довольно крепко держится в заповеднике. Зимой он питается пре-
имущественно крупными копытными. На альпийских лугах, на тропах
можно найти летом помет волков, состоящий целиком из зимней турь-
ей шерсти. Волки нападают на туров весной, когда они наиболее бес-
помощны— особенно изголодавшиеся и больные, после зимней бескор-
мицы.
Преследуют волки по глубокому снегу оленей-ланок, нападают на бе-
ременных самок туров, на диких коз и серн. След волка, похожий на
собачий, только более крупный, летом можно часто встретить на тро-
пах. Заповедник ведет борьбу с волками, но интенсивность ее еще не-
достаточна.
На склонах, поросших кустарником, иной раз в пихтовом лесу мож-
но встретить довольно большие норы с несколькими отверстиями. Они
принадлежат кавказскому барсуку. Если рано утром покараулить, то
можно увидеть, как обитатель норы осторожно возвращается домой
после ночных прогулок. Он бродит в поисках пищи — земляных червей,
лягушек, змей, а также различных ягод, плодов — яблок, груш, орехов
и т. д. Если на его пути попадается гнездо, то он не постесняется съесть
птенцов или яйца. Иногда барсук бродит и днем. Находили барсуков
не только в норах, но иногда и в дуплах больших деревьев, вероятнее
всего, что они, запоздав к себе домой, ложились на день во временное
убежище, а может быть, развелось слишком много паразитов в гнезде,
и барсуки временно оставляли его. Жилище свое барсук устраивает с
большим) комфортом, ходы в норах идут иногда в несколько этажей,
логово выстлано сухой травой и листьями. Барсук очень чистоплотен,
для отправления своих естественных потребностей он уходит от норы и
даже зарывает свои экскременты. Пища барсука такова, что зимой до-
бывать ее невозможно. С наступлением холодов и выпадением снега
213
Субальпийский луг на границе пихтового леса.
барсук засыпает в своей норе, предварительно плотно заткнув ее от-
верстия землей и листьями. Спит барсук чутко. В теплые ночи иногда
выходит из норы. Большой запас сала, который накапливается у него
к осени, позволяет ему не делать на зиму каких-либо заготовок.
По рекам, обильно населенным форелью — Большой и Малой Лабе,
Кише, Мзымте и др., изредка можно встретить выдру. Это животное
приспособлено к жизни в воде. Тело ее приплюснуто, сильные задние
ноги снабжены перепонками между пальцами. Длинный плоский хвост
служит рулем. Густая шерсть не смачивается даже при продолжитель-
ном пребывании в воде. На берегу, покрытом лесом, выдра устраивает
нору, выходное отверстие которой открывается ниже уровня воды. Под
землей расположено логово, из которого идет узкий ход в целях про-
ветривания норы. Выдра охотится за рыбой главным образом ночью,
наблюдать .ее летом удается при луне. Иногда она плавает днем или же
греется на солнце на камнях. О размножении выдры на Кавказе све-
дения очень скудны. Выдрята появляются в числе 2—3 штук в мае. Все
лето молодые держатся вместе с матерью, которая очень заботливо за-
щищает их. Однажды на р. Малой Лабе поймали выдренка, обеспокоен-
ная мать плавала в коде невдалеке. Когда отчаянно защищавшегося
выдренка выпустили, оба зверя исчезли в реке.
Следы выдры хорошо отличаются отпечатками плавательных пере-
понок, на снегу заметны еще борозды, оставляемые длинным хвостом.
Летом их следы легче всего найти на песчаных отмелях по р. Б. Лабе.
Так же как и выдра, с водой связан другой хищник из семейства ку-
ниц — норка. Это животное не поднимается высоко в горы и в заповед-
нике встречается сравнительно редко.
Район заповедника и прилегающих к нему лесистых гор всегда был
обильно населен куницами, которые благодаря своей ценной шкурке
являлись объектом промысла. Во времена Кубанской охоты куниц лови-
ли здесь только егери, местные же охотники принуждены были промыш-
лять в других районах.
В заповеднике распространена куница двух видов: желтодушка, или
лесная, и белодушка, или каменная куница. Это красивый и ловкий
214
хищник, ведущий главным образом ночной образ жизни. Но там, где
ее мало беспокоят, куница выходит из своего логова и днем. Прячется
эбычно куница в дуплах деревьев или в норах между камнями. Пи-
тается главным образом мелкими грызунами, иногда добывает птичек,
а также любит растительную пищу.
Желтодушка в пушном отношении более ценная, она имеет мягкий
темный мех с густым подшерстком. Горловое пятно ее чаще всего жел-
товатого цвета. Подошвы ног покрыты волосами, в то время как у бело-
душки они голые. Горловое пятно у белодушки сильно развито, отли-
чается по своей форме, чаще всего белое. След куницы похож на след
хорька, но крупнее.
Заповедник имеет большое значение в деле ^охраны запасов такого
ценного пушного зверька, каким является куница, сильно уничтожае-
мая на всем Кавказе.
Из мелких хищников в лесу, а тайже и на альпийских лугах можно
встретить ласку. Этот зверек — злейший враг всех мелких грызунов.
Благодаря своему тонкому телу ласка легко проникает в норы, она,
повидимому, усердно охотится за прометеевыми мышами, по длинным
ходам которых быстро бегает.
Все реже и реже встречается на Кавказе красивый хищник из семей-
ства кошек — барс. Но все же за последние годы следы деятельности
барсов попадались на глаза чаще. Несколько раз слышали рев барсов и
видели их следы, были указания, что барс нападал на домашний скот,
выпасаемый на некоторых участках заповедника.
Барс наносит значительный вред диким копытным, которых он пре-
имущественно преследует — оленям, турам, сернам и кабанам. Дер-
жится барс в лесу, летом заходит и в высокогорную область. Свою до-
бычу он часто 'подстерегает у солонцов, которые охотно посещаются
названными зверями.
Рев барса громкий и, по словам охотников, жуткий, в особенности,
когда его повторяет горное эхо. Как и большинство других зверей, барс
боится человека и, зачуяв его, уходит громадными прыжками или же
прячется в высокотравье. Столкнувшись с человеком накоротке, барс
может броситься, чему известно несколько примеров. В заповеднике, ве-
роятнее всего, держится 3—4 барса.
Следует упомянуть еще об одном представителе семейства кошек —
о рыси. Количество этих животных невелико, но все же можно встре-
тить ее след на тропе или даже наблюдать самого зверя. В поисках
грызунов — с'нежных полевок—рысь заходит часто в альпийскую зону
и держится по каменистым осыпям горных склонов. Помимо грызунов,
рысь преследует оленят, косуль, но в особенности достается от нее кав-
казскому горному тетереву. Будучи ночным животным, рысь все же
бродит и днем, главным образом утром и вечером.
Лесистые предгорья обильно населены кавказским зайцем — руса-
ком. В сравнительно небольшом количестве зайцы поднимаются выше
в горы (г. Пшекиш). Особенно много их мы встретили около Черноре-
ченского урочища, среди фруктовых садов и на лесных полянах. Густых
и тенистых лесов они избегают.
Кроме упомянутых выше лесных сонь, можно встретить зверька, близ-
кого к ним, но немного крупнее и довольно равномерного голубовато-
серого цвета, с пушистым и длинным хвостом. Это полчок.
Наиболее многочислен полчок на юж!ном склоне хребта, но встре-
чается и на северном. У воды, как в более низких районах заповедни-
ка, например у Чернореченской караулки, так и значительно выше по
р. Мзымте, Малой Лабе можно наблюдать интересную крупную длинно-
го
хвостую полевку Роберта. Эти и близкие к ним снежные полевки до-
вольно широко «распространены на Кавказе. Их родичи встречаются
южнее в горах Малой Азии. Жизнь этого зверька еще недостаточно изу-
чена, невидимому, он любит воду и не отказывается поплавать в ней.
Олень в Кавказском заповеднике (фото Н. Немнонова).
Большинство перечисленных грызунов относится к вредителям сель-
ского хозяйства, но здесь, в лесу, они играют несколько иную роль»
являясь объектом питания многих хищников, и в первую очередь цен-
ной в пушном ‘отношении куницы. Большая любительница мышей и по-
левок — лисица, но ее не так много в заповеднике. Этот зверь больше?
держится предгорий, равнинных лесов и полей.
216
Мелкие грызуны размножаются в громадном количестве. Интересно
отметить, что чем выше поднимались мы в горы, тем меньше становилось
мелких грызунов. Так, в год работ нашей экспедиции было великое
множество кустарниковых полевок. По северной границе заповедника,
по тропам и на лугах, на дорогах они то и дело шмыгали под ногами
проходящего человека. Но выше, в субальпийской и альпийской зонах,
их было значительно меньше.
Украшение заповедника — кавказский олень. Основным местом оби-
тания его надо считать лесные зоны, хотя он охотно выходит на суб-
альпийские луга. В сентябре, начиная с вечера, приходится часто слы-
шать рев оленя. Далеко в горах разносится его призывный крик. С на-
чала гона олени кричат редко и мало, чем дальше к осени, тем больше
входят они в азарт и рбвут все сильнее и чаще. Рев хорошо можно
слышать с Алоусского лагеря.
Самцы-олени в это время вступают между собою в бой, а самки,
или, как здесь их называют, ланки, довольно безучастно взирают на
сцепившихся рогами соперников. В драке олени с силой ударяются ро-
гами. Самое опасное для оленя — подставить под удар противника бок.
Поэтому слабейший чаще всего бежит, как только чувствует, что не
сможет противостоять силе противника.
Рога самцов-оленей достигают значительной величины. До извест-
ного возраста по количеству отростков можно установить возраст оленя.
Но затем начинается постепенное старение организма, и количество от-
ростков уменьшается. Рога, как известно, сбрасываются ежегодно и
весной отрастают вновь. Сброшенные рога можно иногда найти в лесу.
Олени ранее были весьма многочисленны и собирались большими ста-
дами; теперь, когда их численность в заповеднике достигает, примерно,
трех тысяч голов, они ходят небольшими группами по 5—10 голов.
Олень — очень осторожное животное, подойти к нему по ветру нет ни-
какой возможности, в отношении тонкости обоняния и слуха он, вероят-
но, превосходит других копытных. Но во время рева самцы несколько
теряют свою осторожность, и тогда к ним легче подкрасться для наблю-
дений, подсчета и т. д. Охота на кавказского оленя в настоящее время
запрещена повсеместно.
Говоря о зверях широколиственных и темнохвойных лесов, нельзя
не остановиться на медведе, который играет видную роль в фауне за-
поведника. Первую половину лета медведь проводит главным образом
высоко в горах, а затем, когда поспевают ягоды, малина, смородина
и др., спускается ниже. Наиболее постоянным обитателем леса медведь
становится ближе к осени, когда созреют фрукты: алыча, дикие яблоки
и груши. В поисках буковых орехов и желудей медведи покидают пре-
делы заповедника, выходя в зону дубовых лесов, но иногда они оста-
ются там на зимовку. На зиму медведь в Кавказском заповеднике ло-
жится где-нибудь среди скал, в пещере или просто под большой раз-
весистой пихтой, Иногда даже в дупле дерева. На Кавказе, чаще чем
на севере, медведи не ложатся в берлогу на всю зиму, а только про-
водят несколько самых холодных дней в каком-нибудь укромном месте.
Во всяком случае зимой они держатся гористых малодоступных мест.
К осени медведи накапливают большое количество жира, и это способ-
ствует согреванию тела и дает возможность зверю переносить суровые
холода даже без приема пищи. Больше всего медведи жиреют после
питания буковым орехом, желудями и каштанами.
Там, где есть медведи, они оставляют повсюду следы своей деятель-
ности— разрытые муравьиные кучи, развороченные пни, гниющие упав-
шие деревья и т. д.
217
Для того, чтобы прой-
ти лесную зону, нам по-
надобилось совершить
длинный путь вверх по
р. Лабе. Наше движение,
естественно, шло медлен-
но, так как приходилось
подолгу задерживаться
для сбора зоологического
материала. Караван вьюч-
ных лошадей шел по тро-
пе, которая зачастую про-
легала по полянам, густо
заросшим крапивой; это
_.	„	свидетельствовало о том,
Ядовитая гадюка держится больше по опушкам	™
леса	что здесь когда-то было
человеческое жилье, аулы
Черкесов, военные по-
стройки. Многочисленные ручьи обегают в Лабу и через них были пере-
кинуты сгнившие мосты. Перед одним из таких мостов нам пришлось
остановиться для его починки. Пока мы возились с укладкой разбросан-
ных жердей и бревен, одна вьючная лошадь, обеспокоенная нападением
слепней, оступилась и сорвалась с тропы в обрыв; некоторое время она
висела в воздухе, судорожно уцепившись передними ногами за карниз,
затем полетела вниз, перевертываясь через голову, вьюк рассыпался и
вместе с лошадью долетел до берега реки, усыпанного мелкой галькой.
Упавшая лошадь некоторое время лежала неподвижно, а затем при-
поднялась и не без труда встала на все четыре ноги. Сравнительно все
обошлось благополучно, но нести вьюк она уже не могла, и нам при-
шлось разместить груз по другим лошадям. В силу этого мы с некоторым
трудом поднялись на подъем через хребет Большие Балканы. С этого
подъема открывается замечательный вид на бегущую в бездне Малую
Лабу, на скалы, теснящиеся в ущелье, и- противоположный берег, по-
крытый еловым лесом. У самой Лабы под скалой видны были следы
серн, сюда они приходят на солонец. Кругом по склонам гор и между
скалами Густой лес.
Спустившись с Больших Балкан, мы через некоторое время подня-
лись на более низкие Малые Балканы. Все время по тропе виден был
след медведя, который, не желая себя утруждать хождением по чаще,
шел впереди нашим путем. Проделав этот последний подъем, мы, нако-
нец, вышли в -широкую долину урочища Умпырь. Еще задолго до это-
го места с тропы нам стал виден Главный хребет, увенчанный снегами,
висячий ледник под горой Ачишхо и в /стороне гора «Кочерга».
Урочище Умпырь раскинулось на месте впадения в Лабу речки
Умпырки и Ачипсты, выше впадает довольно полноводная Цахвоа. Уро-
чище заросло березовым- и сосновым лесом, попадаются дубы. Бро-
сается в глаза громадное количество следов медведей, протоптавших
целые дороги в густой траве. У реки на мокром пе‘ске видны были сле-
ды двух оленей.
Ночью к проводнику под шубу заползла змея-медянка. Эта краси-
вая змейка блестящего коричневого цвета с бронзовым отливом, не-
справедливо считающаяся ядовитой, попадается очень часто на тропах
(в лесу и по скалам. Даже осенью, в сентябре, когда начинает уже пе-
репадать снежок, медянка вылезает погреться на скалы юж!ных скло-
нов. Ядовитая гадюка держится больше по опушкам леса, на влажных
и открытых полянах или же в таких местах, где лес чередуется со ска-
218
лами и осыпями. Сюда привлекают ее грызуны, которыми она питается.
В пределах заповедника встречается так называемая красная гадюка
Казнакова. Укусы гадюки опасны для человека, но смертельные случаи
бывают очень редко. Гадюка нападает на человека только в том слу-
чае, если он причинит ей какое-нибудь беспокойство, то есть наступит
ногой и т. д. Зиму гадюка, как и другие рептилии данного района, про-
водит в спячке. Из нор выходит в апреле или мае, чем выше в горах,—
тем позднее. Весной их часто можно найти неподвижно лежащими и
греющимися на солнце.
Так же как и медянка, на тропу выползает погреться безногая
ящерица—веретеница ломкая. С первого взгляда ее принимают за
змею, но если рассмотреть внимательно строение ее головы, а также
обратить внимание на наличие мигающих век, которых нет у змей,
можно безошибочно признать верете!ницу за ящерицу. Мы находили их
около Черноречья, по р. Лабе, на Умпыре и по Мзымте. Питается она
гусеницами бабочек, земляными червями и слизняками. Совершенно
безвредна и неядовита. Если неосторожно резким движением схватить
ее за хвост, он обламывается, почему веретеница и получила название
«ломкой». В более низких местах лесной зоны часто можно видеть еще
одну ящерицу — луговую.
На Умпыре, пользуясь благоприятной погодой, мы простояли не-
сколько дней, совершая вверх по рекам многочисленные экскурсии.
Надо отметить, что район заповедника! изобилует осадками. Выпадают
они в виде обильных дождей, частые грозы сопровожд1аются ливнями с
градом и бурей. Зимой—глубокие снега, поздно освобождающие перевалы.
В восточной части заповедника осадков выпадает несколько меньше.
Очень обильны также росы, в иные дни трава до полудня бывает еще
сильно смочена влагой, а в лесу с деревьев капает настоящий дождь при
безоблачном небе.
На распределение осадков 1в горах оказывает влияние расположение
хребтов по отношению к направлению влажных ветров. Если оно пер-
От последних сосен открызалс зид на горный хребет Магишо.
219
пендикулярно к хребту, то на одном склоне его выпадает много осад-
ков, а на другом мало. Такое ‘распределение осадков мы видим на юж-
ной границе заповедника, где в*ся влага, несущаяся ветрами с моря»
осаждается на х»ребтах, (имеющих юго-восточное направление.
Летом в заповеднике наблюдается очень большая облачность, в про-
тивоположность зиме, которая характеризуется сухостью, ясной пого-
дой и значительной инсоляцией.
Наиболее удобный для путешествия по заповеднику месяц—август,
во время которого имеется минимум осадков. Первая половина лета изо-
билует туманам!и, /которые мешают передвижению в горах.
Оставив Умпырь, мы двинулись по Мастаканской тропе вверх по
р. Ачипсте. Этот путь, пожалуй, один из самых красивых во всем запо-
веднике. Тропа дает представление о глухом уголке заповедника, гро-
мадные пихты растут по склонам гор, тропа то уходит в лес и пересе-
кает лесные поляны, густо заросшие борщевником и другим высоко-
травьем, то лепится по карнизу над/шумящей где-то далеко внизу Ачип-
стой. Множество балочек сбегает к этой реке, и тропа обходит их зиг-
загами, переходя с одной стороны на другую.
На ^сравнительно небольшом расстоянии от Умпыря на тропе нахо-
дится -большой солонец, немного выше — еще два. Большой солонец
представляет собой углубление, диаметром в несколько метров, довольно
правильной округлой формы. Углубление образовалось от того, что
влажная почва истоптана различными зверями. К солонцу ведут со
всех сторон звериные тропы, на которых отчетливо видны следы оленей
разных возрастов. На грязи заметны отпечатки кабаньих раздвоенных
копыт. Трава по ближайшим от солонца полянам сильно измята бро-
дившими в разных направлениях медведями.
Территория заповедника изобилует солонцами, то есть такими уча-
стками, где из земли вытекают источники, содержащие некоторые ми-
неральные соли, в которых нуждаются звери. Они знают эти места и ре-
гулярно посещают их в известные периоды своей жизни. Больше всех
других зверей заповедника солонцы посещаются оленями, затем идут
косуля, серна, реже ходят кабан, медведь, заяц. Наибольший интерес
к солонцам проявляют олени, да и большинство других зверей, весной
•в мае. Поводимому, усиленный рост рогов у самцов-оленей, кормление
молодых у самок вызывают потребность в минеральных /солях. Олени
подходят к источникам с весны, иногда еще проваливаясь по брюхо в
снег. Весной солонцы больше посещаются самками оленя, а осенью,
когда в период течки появляется опять интерес к солонцам, оба пола
ходят на солонец в равной степени. Летом солонцы посещаются мало.
/Миновав пихтовый лес с его полянами, заросшими бурьяном, с за-
валами и другими препятствиями заброшенной тропы, мы вышли на
границу леса в субальпийскую зону. Эта зона характеризуется такими
древесными породами, как остролистный клен, пушистая береза, ряби-
на, черемуха, громадными зарослями кавказского рододендрона. В под-
леске растет северное волчье лыко с красными ягодами. Выше леса
простираются субальпийские луга — здесь встретим разнообразный пок-
ров. Полевые злаки—разноцветный костер, душистый колосок, поле-
вицы, разные в'иды овсяницы и тимофеевки всегда можно найти на этих
лугах. Субальпийские луга напоминают северные, но поражают яркостью
своих цветов. Тут и разные виды орхидей, и раковые шейки (розовый
гречишник), клевер, лютик, вероника, персидская ромашка и т. д.
Зона альпийских лугов характеризуется (низкорослыми травами и
блещет красотой во время цветения. Растительность этих лугов сла-
гается из злаков, осок, темносинего гадючего лука, анемон разных цве-
220
В заповеднике теперь насчитывают несколько тысяч голов туров (фото Н. Немнонова).
тов, клевера и примул, особенно бросаются в глаза громадные фиоле-
товые колокольчики, пурпуровые одуванчики и д|р.
Флора мест, лишенных почвенного «слоя, представляет весьма свое-
образный мир. Вог как описывает его известный ботаник проф.
Н. А. Буш:
«На скалах находим плотные подушки камнеломок и крупок, сидя-
щие на длинных корнях, спрятанных в трещинах скал, дерновинки дриа-
ды или куропаточьей травы, разных красивых видов колокольчиков и
других растений.
На скалах известняковых гор Фишта и Оштена особенно интересная
флора. Здесь растут виды, свойственные или только заповеднику, или
Западному Кавказу и не встречающиеся нигде больше. Таковы, напри-
мер, желтая генциана, два очень своеобразных колокольчика, очень кра-
сивый гравилат, черкесское волчье лыко, о котором я уже (Говорил, и
еще целый ряд «интереснейших растений. Часть из них, видимо, отно-
сится к древним остаткам.
И помимо массива Фишт—Оштен, в заповеднике встречаются древ-
ние травянистые растения, но обычно они приурочены к лесам, пред-
ставляют теневые травы, а здесь, на этом (Массиве, мы находим древние
альпийские (высокогорные) типы.
На подвижных осыпях тоже интересная флора: здесь растут виды,
не встречающиеся в других условиях существования. У них особое при-
способление против засыпания постоянно надвигающимися камешками
осыпи в виде очень длинных сильно ветвистых побегов. Если побег за-
сыпан, то развивается новый, и растение не дает себя похоронить».
Субальпийская зона, как уже говорилось выше, имеет много живот-
ных, свойственных, с одной стороны, ниже расположенным лесам, а с
другой, — высокогорные обитатели зачастую тоже находятся здесь, и
трудно разграничить животный мир двух зон. Поэтому мы перейдем к
альпийским животным.
По утрам на высокогорных лугах, на прекрасных пастбищах, изоби-
лующих сочными низкорослыми травами, можно встретить кавказских
горных козлов—туров. В заповеднике туров, вероятно, несколько ты-
сяч голов (по последним данным около 6000). Они держатся по горам,
в истоках реки Холодной, на горах Абаго, Атамажи, Джуга, по хребту
Ахцархва, Б. и М. Балканы, Ассара и Чугуш. Иногда наблюдали до-
вольно большие стада в несколько десятков полов (80). Летом самцы
обычно держатся отдельно от самок, которые в это время ходят с коз-
лятами.
Несколько ниже туров держатся -серны, они чаще заходят в субаль-
пийские леса, излюбленными местами у них служат скалы на границе
лугов и древесной растительности.
Серна многочисленна только в заповеднике, в других районах
Кавказа на нее усиленно охотились, и она держится в очень трудно
доступных местах. В заповеднике серны в наибольшем количестве
встречаются на горах Атамажи, Абаго и по Малой -и Большой Лабе.
Полагают, что в заповеднике около одиннадцати тысяч голов. Зимой
серны переходят на теплые южные склоны, больших кочевок они не
совершают, переходя только на 10—15 км.
В тех же местах, где держатся туры и серны, эти типичные обита-
тели высокогорных районов, можно встретить и медведя. Его особенно
хорошо наблюдать весной, когда голодный, только что переживший зи-
му, зверь бродит по горным лугам и лесным опушкам в поисках пищи.
Первую половину лета медведь проводит главным образом высоко
в горах. Зд£сь, на лугах, он переворачивает камни, отыскивая личинок
222
насекомых, червей, мышиные гнезда. Альпийские травы и их корешки
также привлекают его внимание. Очень интересно наблюдать медведя
на открытых горных склонах. Усевшись где-нибудь с биноклем в руках,
<вы можете в течение долгого времени следить за каждым шагом кос-
матого зверя. Но (следите за направлением ветра, как только он подует
.от вас к медведю, зверь почует ваш запах, иногда на очень большом
расстоянии, и уйдет сейчас же в ущелье.
Вместе с турами высоко в горах держатся красивые крупные птицы
серого цвета, это — горные (индейки. Они чрезвычайно осторожны. Бла-
годаря их зоркости подойти к ним очень трудно. Издалека заметив при-
ближающегося человека, стадо индеек бежит, прячась между камнями.
В это (время птицы издают громкий мелодичный свист, немного напо-
минающий крик большого кроншнепа. Очень часто индейки своим сви-
стом предупреждают туров' об опасности, те сейчас же насторажи-
ваются, как только заслышат голос индеек, и через несколько мгно-
вений уходят в безопасное место.
Самки с выводками теряют свою осторожность. Если найти птенцов,
то мать не (покидает их, а тут же перепархивает с камня «а камень или
бежит по земле, волоча крылья. В заповеднике индейки чаще всего встре-
чаются на горах Джуге, Чугуше, Магишо, Ассаре и др.
На субальпийских лугах, а также среди березовой поросли и родо-
дендрона можно встретить другую интересную птицу — кавказского гор-
ного тетерева. Он мельче своего северного Собрата-косача, и самец окра-
шен в однотонный синевато-черный цвет, самка пестрая, похожая на
обыкновенную тетерку. Тетерева в заповеднике попадаются во многих
местах, например на Лагонаках, в истоках Безымянной, на склонах
Луганского хребта, в истоках Бзыби, на хребте Агиге, Ахцархве, на
Чилипсах и т. д. Проще всего тетеревов наблюдать летом, когда самки
ходят с выводком молодых. Любят они, как все куриные породы, при
нимать песчаные ванны на тропах или южных горных склонах. В мае
самцы собираются на тока. Кавказский тетерев молчалив, в отличие
от обыкновенного косача, который, как известно, во время тока издает
особые звуки — чуфыканье и бормотанье.
Несколько самцов кавказского тетерева собираются вместе на ка-
ком-нибудь крутом склоне, с разбросанными там и сям камнями, сюда
же прилетают и тетерки. Токуют на рассвете, а также и по вечерам.
Токующий тетерев опускает крылья, поднимает кверху, но не разверты-
вает веером хвост, откидывает назад голову и вытягивает шею. Изредка
можно видеть, как он взлетает приблизительно на метр, довольно силь-
но хлопает крыльями и издает слабый писк, после этого тетерев иногда
делает несколько шагов по земле, двигаясь как-то боком.
Из других птиц (высокогорных районов надо отметить крупного бе-
логолового сипа. Этот гриф устраивает свои гнезда высоко в горах, на
неприступных скалах, чаще всего колониями. СипоЬ можно наблюдать
парящими над горными вершинами; они описывают ,в воздухе огромные
круги, не шевеля крыльями, забираются все выше и выше. Парящий сип
очень красив, особенно благодаря тому, что вершины маховых перьев
приподнимаются от сопротивления воздуха, и крыло принимает очень
красивые очертания. На земле эта крупная птица неуклюжа, она бегает
вприпрыжку, переваливаясь и сгорбившись.
Заметив добычу, сип спускается с высоты, а за ним следуют и дру-
гие. На большой падали часто собирается целое общество. Грифы чрез-
вычайно жадно пожирают падаль, иногда до такой Степени, что, на-
евшись, не могут стоять, а ложатся на землю с распущенными крылья-
223
ми и разинутым ртом. В заповед-
нике грифов осталось не очень мно-
го; их можно видеть на Лагонаках,
по р. Бескесу и в других местах.
Не менее красив темнобурый чер-
ный гриф: он устраивает свои гнезда
на деревьях. Его можно видеть про-
летающим над горами. Из других
хищников упомянем об орле-бер-
куте. Он нападает на молодых ко-
пытных; нам довелось видеть, как
орел несколько раз нападал на ту-
ренка. Он налетал на него, пытаясь
сбить в пропасть, после неудачи
садился на скалу и следил за наме-
ченной добычей. Попытки свои он
возобновлял несколько раз, но без-
результатно. Один из наблюдателей
заповедника рассказывал, что на его
глазах два беркута напали на мо-
лодую серну и заклевали ее. Веро-
ятнее всего, что серна была больна.
Мы нашли пучки сухой травы,	В недоступных скалахгнездится
сложенные под камнями.	еще гриф-ягнятник, или бородач, в
заповеднике он редок.
Альпийский пейзаж очень оживляет клушица—птица из семейства
врановых, с блестящим черным оперением и коралово-красным .клювом.
Она привлекает к себе /внимание мелодичным голосом и своей подвиж-
ностью. Она подолгу парит, делает красивые повороты, то по-соколино-
му низвергается ^низ с большой высоты, то неожиданно на всем лету
Под такими камнями снежные полевки заготовляют запасы сена.
224
Тур настолько выбился из сил, что человек мог удержать его
(фото А. А. Насимовича).
взвивается кверху. Как и многие врановые птицы, она чрезвычайно
общественна. Птицы часто большой стаей поднимаются в воздух, иног-
да на значительную высоту, и летают в самых разнообразных направ-
лениях. Альпийская галка отличается от клушицы желтым клювом.
Они держатся вместе, но галка не спускается так низко по ущельям
гор, как ©то делает иногда клушица.
Во время наших экскурсий по луговым горным склонам ,мы постоян-
но встречали кучки земли, выброшенные каким-то зверьком; местные
жители и охотники считали их результатом деятельности крота, кото-
рый встречается в заповеднике. Но более тщательные наши исследо-
вания показали, что здесь обитает прометеева мышь, которая роет свои
длинные ходы под землей.
В каменных россыпях на горе Алоусе, а также и в некоторых дру-
гих районах (М. Бамбак) мы нашли значительные кучки высохшей
травы, сложенные под камнями. Это запасы сена, заготовленные не-
большим сереньким зверьком — снежной полевкой (полевка Ненюкова).
Если осторожно посидеть около такой осыпи и понаблюдать, можно
увидеть снежную полевку в тот момент, когда она тащит стебель, за-
тем быстро и ловко начинает отгрызать листья, таскать их под камни
и укладывать там.
В различное время суток зверьки и птицы встречаются нам не в од-
них и тех же местах и поведение их неодинаково. Эти передвижения отно-
сятся к явлениям суточного порядка в жизни животных. Наряду с этим
существуют еще так называемые сезонные явления, когда птицы и
звери покидают места своего обитания и переходят в другие под влия-
нием обстоятельств, связанных с переменой времени года, зимой, ©свя-
зи с выпадением больших снегов; многие звери и птицы покидают аль-
пийские высоты и уходят в леса в /поисках защиты от ветра ,и /возмож-
ности добывать корм.
13 С. С. Туров
225
После того как тура сфотографировали, его отпустили
(фото А. А. Насимовича).
Для зимующих зверей наиболее страшны обильные снегопады и бу-
раны. Тогда животные придерживаются небольшого района, где про-
кладывают в снегу целые траншеи, питаясь корой и ветвями деревьев.
Зоолог А. А. Касимович приводит интерес1ное 'наблюдение, сделан-
ное им 28 декабря 1936 г. на горе Тыбге, когда ему пришлось видеть
большого тура-»самца, пробивавшего себе дорогу в полутораметровом-
рыхлом снегу. Тур был совершенно беспомощен, и через пять минут
люди на лыжах нагнали его. Животное настолько .выбилось из, сил, что-
'человек свободно мог его удержать на месте. После того как тур был
сфотографирован, его отпустили.
Очень «немногие з»нают глубокие районы заповедника зимой. Снега,
достигающие глубины нескольких метров и грозящие /Внезапными обва-
лами, большие подъемы и крутые спуски, невозможность брать с собой
достаточное количество Продовольствия — все это очень затрудняет
зимнее продвижение в горах. Только за последние годы некоторые
сотрудники заповедника под руководством А. А. Насимовича несколько
раз пересекли на лыжах заповедник с востока на запад, перевалив через
Главный хребет.
Эти пересечения заповедника, полные опасности, дали очень много
для выяснения вопроса о зимовках туров, берн, оленей и др. Так, вы-
яснилось, что олени зимой поднимаются довольно высоко: на высоте
1700 м бьили встречены следы оленей в большом количестве. Они при-
надлежали самцам, животные избороздили снег глубокими траншеями.
Местами тропа была выбита почти до земли, невидимому, олени с
большим трудом двигались в рыхлом снегу. Там, где под пихтами
меньше снега, были заметны лежки оленей. Тут же, -на снегу, разбро-
саны обрывки пихтовой коры, мха и лишайников, ими зимой пита-
ются олени.
226
Поражают контрасты, которые зимой приходится наблюдать в го-
рах. Так, идя по северному склону, путешественники с трудом пере-
двигаются по глубокому снегу. Во многих местах лыжная палка, вот-
кнутая в снег верхним концом, погружается в него вся. В это же время
на левом берегу той Же речки, на склонах, обращенных к югу, из-под
снега выглядывала прошлогодняя трава, а во многих местах склон
совсем свободен от снега.
Березовые леса субальпийской зоны з}имой сильно заносятся сне-
гом, и стволы их пригибает к земле. Глубина снега в таком лесу го-
раздо больше, чем на открытых горных лугах, откуда его сносит вет-
ром. В березняках держатся стайки кавказских тетеревов, они сидят да
деревьям, а иногда забиваются в снег так же, как наши косачи. Мно-
гочиСленные лунюи в Снегу указывают, что здесь ночевали тетерева.
Иногда (птицы ночуют и на деревьях. Кормятся они в это время кожи-
стыми листьями рододендрона, хвоей можжевельника, а также сереж-
ками березы и молодыми побегами.
Нередко/Здесь попадаются следы куницы, которая, повидимому, вы-
слеживает спящих птиц.
Совершенно неожиданно в лесу на значительной высоте были встре-
чены следы кабанов. О'ни ры'лись в снегу и добирались до корней ра-
стений. Тут же бродили медведи, которые, повидимому, совсем не дожи-
лись на з|иму.
Наиболее трудно проходимы места, угрожающие лавинами, их на-
до миновать, пока снег йкован морозом, но как только наступит отте-
пель, рыхлый снег, нависший над ущельями и склонами, срывается от
малейшего сотрясения воздуха.
— На восьмом километре от лагеря Уруштен,— рассказывает упо-
мянутый автор,— мы перешл|и по «мосту через реку того же названия.
Снег на мосту лежал на высоте перил. Странно было итти на лыжах
по снежной арке, перекинутой с берега на берег. Внизу шумела река.
— За мостом характер местности резко изменился. Долина начала
суживаться, местами превращаясь в тесное ущелье. Горы сжали речку
грозными скалистыми уступами. Пологие склоны сменились отвесами,
огромными безлесными осыпями, н'а которых всюду были <видны следы
лавин. Резко изменился Вид леса. Лиственные и хвойные деревья были
перепутаны, -а .местам)» совершенно уничтожены .лавинами. Всюду на
полянах и склонах виднелись согнутые в дугу березы. Кое-где торчали
лишь старые пни—пластовые лавины срезали лес словно ножом.
С гребней хребтов грозно нависали снежные карнизы, тянувшиеся на
протяжении нескольких километров.
— Еще не доходя до впадения речии Имеретинской в Уруштен, на
склонах гор Вачали встречаться остатки небольших лавин, прошедших
7—10 дней назад.
— Но чем дальше мы шли, тем более грозный вид принимали на-
громождения лавинных глыб снега. Эти многометровые препятствия
мы преодолевали с трудом. Вблизи язык остановившейся лавины ка-
зался гигантскими шупальцами какого-то чудовищного зверя, он рас-
ползался во всех направлениях по лесу. Иногда язык лавины имел вид
широкого веера. Обычно лавинный нанос обрывался почти отвесной
стеной, местами достигавшей высоты 20 и больше метров. Такие лавины
производят страшные разрушения: только силой воздушного давления
они заставляют валиться деревья на противоположном склоне. Особен-
но грозно выглядели две лавины, упавшие в том месте, где ущелье
Уруштена сильно суживается, превращаясь в каньон. Они низверглись
с противоположных склонов гор, перегородив русло реки. Вода проби-
15*
227
Река Мзымта берет начало из живописною горного озера Кардывач.
па себе путь ib снегу, который лежа)л ,подобно громадным мостам. Сле-
дов зверей здесь не было совершенно.
Такова картина жизни заповедника зимой.
Наступает весна, снег сильно тает, на пригревах появляется све-
жая травка. В это время звери становятся доступнее для наблюдений,
большинство из них держится около молодой травы, высоко в горы уйти
они не могут, так как их задерживают большие массы нерастаявшего
:нега.
Чем ближе идет дело к лету, тем выше в горы уходят альпийские
жители. Помимо того, что на малодоступных высотах безопаснее, они
находят та1м обильный корм в виде питательного альпийского разно-
травья, а кроме того, на «больших высотах не так беспокоят комар и
мошка, «которых отгоняют ветер и ночной холод.
После лета, осенью, когда начинает выпадать снег, звери опять ко-
чуют вниз. Так совершаются постоянные передвижения животных в по-
исках пищи или защиты от стужи и ветра.
Из нашего беглого обзора животного имира заповедника можно зак-
лючить о той сложной зависимости, которая 'существует между живот-
ным и растительным миром, между тем и другим (и климатическими
факторами. Отсюда с полной ясностью вытекает представление о .труд-
ности наблюдения и вывода каких бы то ни было общих заключений,
касающихся жизни в ‘заповеднике.
Перед каждым пришедшим в заповедник для его изучения стоит
нелегкая задача наблюдения животных в природе, в естественной об-
становке и‘извлечения из наблюдаемых фактов тех, которые имеют
значение для разрешения поставленных вопросов.
Как наблюдать и что наблюдать человеку, пришедшему в заповед-
ник и интересующемуся его жизнью?
Желательно, конечно, чтобы до Посещения заповедника был осмот-
рен его музей, чтобы иметь представление о животных, которых может
быть удастся видеть в натуре. Затем надо иметь в виду, что обитатели
228
леса скрыты от наших взоров листвой деревьев, густой травой, и надо
выучиться улавливать их присутствие не только по следам, но и вооб-
ще то результатам их деятельности — остатки корма на снегу, поца-
рапанные когтями и рогами стволы и ветви деревьев и т. д. Для того,
чтобы увидеть или сфотографировать зверя, надо сидеть на солонце,
подкарауливать на тропах, охотиться с ^фотографической камерой или
с биноклем .с «подхода» или, как говорят охотники, «скрадом». Там, где
нет естественных солонцов, надо устраивать искусственные, и такие
звери, как туры, олени, серны, кабаны, будут их охотно посещать или
пастись где-нибудь поблизости.
Таким образом можно собрать биологические сведения о зверях, о
местах их обитания, миграциях (кочевках), питании. Все это можно
связать с вопросом поведения зверя в различные времена года.
Одновременно может быть поставлен вопрос о количественном учете
зверей, который можно делать или по следам на снегу, или учетом на
солонцах, или, наконец, визуальным способом, непосредственного наблю-
дения и подсчета виденных зверей. Последний способ наиболее применим
в горах для подсчета туров, серн, которые держатся на открытых
местах и могут быть хорошо замечены и пересчитаны. Параллельно
с этим собирается материал по суточным явлениям в жизни того или
другого вида: где держится утром, куда уходит в жаркое время дня,
как ведет себя вечером и ночью. Все эти наблюдения должны быть по
возможности точны, то есть отмечается время наблюдений по часам,
время года и т. д. Если есть возможность длительной работы, то надо
подняться в горы для наблюдений на одном и том же месте не только
в разное время суток, но и в разное время года.
Наконец, весьма интересен и существенен вопрос о распростране-
нии того или другого вида животного на территории заповедника.
Особый интерес представляют точные наблюдения над гнездовьями
птиц.
Организация заповедника дала возможность широко поставить науч-
ную работу, так как только на его территории можно было наблюдать
в непосредственной близости многие редкие виды животных.
Заповедник сыграл крупную роль в системе мероприятий, которые
направлены к организации в стране правильного охотничьего хозяйства
и вообще рационального использования природных ресурсов нашего
Союза.
КАВКАЗСКИЙ ОЛЕНЬ НА СУЛАКЕ
Кавказский олень представляет собой одно из таких животных, дни
(которого будут сочтены, если на его защиту не выступ1ит человек.
Довольно широко распространенный на Кавказе, олень в настоя-
щее время очень неравномерно заселяет /мебга своего обитания. Так,
*если4взять Северный Кавказ, то в .центральной части олень почти уже
исчез; те единичные особи, которые еще встречаются в лесистых горах
и в окрестностях г. Дзауджикау, вероятно, разделят участь своих исчез-
нувших родичей. Но наряду с этими местами есть районы, где олени со-
хоанились в довольно значительном количестве, где не редкость видеть
Пойменный лес на Сулаке осенью.
как следы, так и самих живот-
ных. Прежде всего надо ука-
зать на Кавказский заповед-
ник — верховья рек Белой, Ки-
ши, Большой и Малой Лабы
и т. д., а в восточной части
Кавказа олени сохранились в
Присулакском лесном массиве,
в пойменных лесах и тростни-
ках В1 дельте Терека.
Присулакский массив пред-
ставляет собой пойменный лес,
состоящий из типичных для
Северного Кавказа пород: ка-
рагач, тополь, белолистка, дуб,
ива и т. д. Большие заросли
кустарниковых пород, запле-
тенные хмелем, местами обра-
зуют трудно проходимые чащи.
Густые лесные чащи череду-
ются с обширными полянами,
кое-где белеющими солонцами.
Большие пространства поросли
густым тростником, местами
ими зарастает заболоченный
лес.
230
Нашей экспедиции пришлось переезжать на буйволах.
Вся эта растительность характеризует стации (места обитания) оле-
ней. На востоке Северного Кавказа олень, как мы видим, обитает сов-
сем в иной обстановке по сравнению со своим собратом с Западного
Кавказа, населяющим горные леса и высокие луга.
Урочище Алтыгач и в особенности Кеджи-Томакский лес наиболее
населены оленями. Здесь мы имели характерные для данного района
Кавказский олень.
231
В лесной чаще на Сулаке.
места обитания оленя: пойменный лес, пересекаемый довольно значи-
те л ь/ны ми полянами, отросшими тростником, местами оросительные ка-
навы, которые тянутся на большие расстояния. Вода из этих канав вре-
менами выходит из берегов, образует -разливы и* заболачивает лес, ко-
торый также сильно зарастает тростником.
В этих местах мы находили большое количество оленьих следсчв, пучки
шерсти как на земле, так и на деревьях, что свидетельствовало о проис-
ходившей сравнительно недавно линьке оленей. Любят олени бродить и:
по берегам оросительных канав, часто перескакивая через них в узких
местах, об этом свидетельствуют многочисленные следы на грязи у воды.
В Кеджи-Томакском лесу олени держатся, несмотря на присутствие
значительного количества баранты, которую пригоняют в Присулакский
район на зиму из далеких гор Дагестана. Пастухи часто видели неболь-
шие стада оленей, достигающие 10 голов. Когда оленям очень досаждают
заготовители леса, пастухи с барантой, -рогатым скотом и т. д., они ухо-
дят из Л1еса на малодоступные острова болота Бакае и там отстаива-
ются, в особенности летом, когда их вдобавок еще сильно мучают комары.
Олени довольно часто показываются около человеческого жилья.
Жители хутора Нечаевского утверждают, что они посещают посевы. Нам
самим удалось находить следы оленей на ячменных полях.
Однажды, для того чтобы установить наличие оленей в лесу около*
рыбных промыслов хутора Нечаевского, вместе с лесником т. Убадиным
была организована примитивная облава. Лесник зашел с противополож-
ной от наблюдателя стороны и с шумом начал продвигаться по лесу.
Через некоторое время из тростников, на чистое место, вышли самка и
довольно крупный рогаль; постояв некоторое время, они услышали возоб-
новившийся шум со стороны лесника и рысью пошли в лес.
В настоящее время охота на кавказских оленей вообще запрещена.
Их преследуют главным образом волки. В одном из участков Кеджи-
232
Томакского леса, на обнаженном иле заболоченного участка, мы нашли
ряд оленьих следов- и вместе с «ими волчьи; невидимому, волки -гнали
оленей. Волки устраивают иногда настоящие облавы на оленей: загоняют
их на топкие места и режут, главным образом молодых.
Вредно отзываются на оленьем стаде порубки леса, присутствие ба-
ранты, сопровождаемой людьми, многочисленными собаками; они отпу-
гивают оленей от постоянных мест обитания.
Организация правильной охраны Кеджи-Томакского леса, урочища
Алтыгач и болота Бакае, несомненно, повлечет за собой значительное
увеличение численности оленя.
Наибольшее внимание охране оленя надо уделять в моменты осеннего
рева, когда животных легче обнаружить и добыть. Рев оленей здесь про-
исходит с конца сентября до начала ноября, и продолжается дней 40.
Начало и конец периода рева могут колебаться во времени, в зависимости
от более раннего или позднего наступления зимы. Чем раньше наступит
зима, тем раньше начинают реветь олени. Рев, как и всегда у оленей, со-
провождается дракой между самцами, и охотники рассказывают, что
видели рогалей с обломанными концами.
Рога сбрасываются в различные сроки, в зависимости от возраста:
старые быки начинают сбрасывать в феврале и раньше, молодые —
в апреле.
В мае родятся молодые. В подавляющем большинстве случаев ро-
дится один теленок, реже два. Около пятнадцати дней самка не отходит
от своего детеныша, пряча его в зарослях. Этот момент является наибо-
лее опасным в жизни молодого оленя, когда он легко может стать добы-
чей волков и даже лисиц. После пятнадцати дней теленок уже настолько
окреп, что может следовать за матерью.
Кроме оленей из группы копытных животных здесь довольно много
кабанов. Держатся они в болоте Бакае и по тростниковым зарослям в
лесу. После созревания тутовника и фруктов кабаны выходят кормиться
упавшими с деревьев плодами, посещают они и поля хуторян. Дикая коза
в заповеднике редка. В реке Сулак, довольно богатой рыбой, встречается
в небольшом количестве выдра.
Фазан, к сожалению, здесь не многочислен. На размножение фазанов,
большое влияние оказывает погода в период кладки и насиживания.
Обильные дожди и высокое стояние воды могут залить гнезда с яйцами.
Вредная деятельность лесных и камышовых котов, которых, поводимому,
много в лесах по Сулаку, играет немалую роль в деле уменьшения числа-
фазанов.
Довольно богата фауна птиц. Здесь гнездятся многие хищные: орлан-
белохвост, коршуны, луни и др. Густые заросли в лесу дают пристанище
многочисленным воробьиным птичкам. В болоте Бакае, на широких вод-
ных пространствах, проросших камышами, в мало доступных местах
гнездятся различные водоплавающие и другие птицы, так или иначе свя-
занные с водой. Много разных птиц останавливается здесь на пролете.
По реке Сулаку для икрометания поднимается вверх красная рыба
(осетр), эти нерестилища также необходимо охранять.
БОБРЫ В МОРДОВИИ
На легких челноках пробиралась наша экспедиция сквозь заросли вод-
ных растений. Листья белых лилий, кувшинок, роголистника и телореза
не дают двигаться вперед. С трудом вытаскиваешь шест из массы густо
сплетшейся элодеи — назойливого растения, заполняющего водоемы.
Река Пушта пробегает по густому лесу, связывая цепь озер. Берега
ее заросли ольшаником, ежевикой. Буйно разрослась крапива. Перепле-
тающиеся растения, повисшие над водой ветки деревьев создают впечат-
ление тропических зарослей.
В этих сырых зарослях кипит жизнь. Здесь нередко можно встретить
гадюку; то и дело с воды поднимаются утки. Пока утята не научатся ле-
тать, выводки прячутся в лесу среди густой травы и прошлогодних
листьев.
Озера богаты рыбой. Караси и лини живут в тихих заводях. Встреча-
ются окуни, лещ, язи. Часто тяжело всплескивает вода от движения боль-
ших щук; порой громко чавкнет сом, взбаламутив неподвижную водную
гладь. Между речками раскинулись дубравы с густыми зарослями па-
поротника.
Таков Мордовский заповедник в своей юго-западной половине.
Северо-восточная часть заповедника покрыта ровным и сухим сосно-
вым бором, серебристым мхом или ягодниками. Такой бор называют бе-
ломошником или черничником, в зависимости от того, какие виды кустар-
ников, мхов или трав покрывают его почву.
В лесу гнездятся черный аист, разные породы дятлов, глухари, ряб-
чики. В чаще живут лоси. Часто встречаются следы медведя. Он то раз-
роет муравьиную кучу, чтобы полакомиться личинками, то выкопает глу-
бокую яму, добывая себе веду в сухое и жаркое лето. К водопою на реке
Пуште медведи протоптали хорошо заметную тропу.
Во время наших зоологических работ в заповеднике мы наблюдали
39 разных видов млекопитающих и 162 вида птиц.
Мы поставили перед собой задачу не только изучить животных, кото-
рые встречаются здесь в настоящее время, но и восстановить тех, кото-
рые жили здесь прежде и исчезли по тем или иным причинам. Так, напри-
мер, по историческим документам, говорящим о налогах, которые упла-
чивались бобровыми шкурами, установлено, что еще в XIII и начале
234
XIV века речные бобры населяли реки Мокшу, Пушту и другие притоки
Оки. Хищнической охотой бобр в этих местах был уничтожен.
Мы исследовали водоемы заповедника с целью выяснить, насколько
пригодны они для того, чтобы выпустить сюда бобров.
При изучении растительности главное внимание было обращено на те
растения, которые служат пищей бобрам. Летом бобры могут питаться
различными травами и водными растениями, на зиму они заготовляют
ветви осины, березы и др.
На озере Пичерки уже поджидали гостей. Для них были приготов-
лены искусственные норы. На довольно высоком берегу, куда не дости-
гают весенние воды, прорыли две канавы. Их закрыли жердями и засы-
пали сверху землей. Получились длинные, в несколько метров, подзем-
ные ходы. На концах ходов сделали расширения — камеры; в них на-
ложили осиновых ветвей.
Главная пища бобров — осина. Вокруг нор было довольно много
осины. Деревья росли недалеко от воды, так что бобры могли свободно
стаскивать в озеро подгрызенные ими деревца.
17 сентября из Воронежского бобрового заповедника были привезены
две пары бобров. Их доставили в больших клетках. Животные доехали
благополучно и сравнительно хорошо перенесли железнодорожную тряс-
ку и шум. Бобров вынули из клеток, осмотрели и посадили в искусст-
венные норы. Зверьки пробыли в норах недолго. Они вышли в воду и
стали купаться. С видимым удовольствием они то ныряли, то, выставив
голову, быстро бороздили водную гладь. Только один из четырех боб-
ров первое время чувствовал себя скверно, мало плавал и держался
около берега, в траве. Но затем, отдохнув и окрепнув, он присоединился
к остальным бобрам.
За бобрами было установлено постоянное наблюдение. Предоставлен-
ные самим себе, они вскоре освоились на новом месте, стали грызть осину
и заготовлять ее на зиму.
Сначала бобры плавали далеко вверх и вниз по реке Пуште. Вероятно,
они обследовали большой район, выбирая место для жилья. Но в конце
концов вернулись на старое место и вырыли здесь постоянные норы. По-
видимому, мы удачно выбрали место выпуска.
Бобры благополучно перезимовали. Весной было замечено, что одна
чара дала приплод; видели, что вместе со старым бобром плавает ма-
ленький бобренок.
В следующих, 1937 и 1938 гг. из Воронежа в Мордовский заповед-
ник было привезено еще несколько пар бобров. Их выпустили в различ-
ные места на озере Пичерки и по реке Пуште.
Речной бобр — одно из самых крупных животных из отряда грызунов.
На суше он неуклюж и напоминает громадную крысу или полевку. Длина
тела бобра достилает одного (метра. Между пальцами задних ног натя-
нута плавательная перепонка. Эта особенность и замечательное строение
хвоста говорят о том, что бобр — обитатель водной стихии.
Хвост речного бобра напоминает лопату или весло. Он почти лишен
волос и покрыт роговыми чешуйкам. Длина его 25 сантиметров. Уши и
ноздри бобра могут плотно закрываться. Когда животное ныряет, в них
не попадает вода. Глаза прикрываются прозрачной перепонкой, что позво-
ляет бобру передвигаться под водой с открытыми глазами.
Бобр одет густым красивым мехом коричневого или черного цвета.
Когда бобр погружается в воду, между волосами его покрова задержи-
вается бесчисленное количество пузырьков воздуха. Они образуют сплош-
ной воздушный чехол. Густая и смазанная жиром шерсть бобра под слоем
воздуха остается сухой.
233
Река Пушта соединяет цепь лесных озер (фото Л. Г. Туровой).
посадили
и
Бобра вынули из клетки
в подготовленную нору...
На втором пальце задних ног
бобра есть замечательное при-
способление для расчесывания и
смазывания шерсти жирным вы-
делением желез. Коготь этого
пальца разделен надвое, образуя
нечто вроде подвижных щипчи-
ков. Прочесывая свой мех, бобр
снимает также паразитов, мель-
чайших клещиков, сильно его бес-
покоящих.
У бобров очень сильные зубы.
Своими громадными резцами бобр
подгрызает толстые деревья да-
же такой твердой породы, как
дуб. Он может перекусить милли-
метровую проволоку. Резцы силь-
но стираются; но так как они по-
стоянно растут, размер их не
уменьшается.
Если бобру в неволе не давать
грызть древесину, зубы его, не
стираясь, очень сильно разрастут-
ся. Приняв уродливую форму, они
могут проткнуть насквозь губу животного и привести его к гибели.
Бобры строят свои хатки обычно осенью. Снаружи хатка имеет вид
конусообразной кучи веток и сучьев (до 2 м), соединенных между собой
грязью. Внутри бобровая хатка представляет собой камеру диаметром
около 1,5 м и высотой 50 см. Отсюда идут ходы, которые скрыты под
водой. Часто бобры строят хатки на пловучем основании — корнях куста,
трясине, но иногда и на сухом месте — на берегу речки или других водое-
мов. Для того чтобы вода всегда окружала хатку и можно было под-
таскивать по воде запасы пищи и строительных материалов, бобры роют
канавы и строят плотины. Особенно большие плотины строят американ-
ские бобры. В Ииеллоустонском парке известна плотина в 230 м в длину
и около 70 м в ширину. Такие плотины существуют сотни лет.
В Белоруссии и в других местах СССР бобры строят плотины в
8—15 м длины. На груду веток и сучьев бобры наваливают песок, ка-
мень. Сначала образуется заграждение, а затем все сооружение плотно
соединяется илом и песком.
Бобры ежегодно аккуратно ремонтируют плотины и другие свои по-
стройки.
Из-за бобровых плотин вода в реке поднимается иногда на полметра
и выше и затопляет луга. Некоторые растения погибают, другие начи-
нают развиваться сильнее. Так бобры своими сооружениями изменяют
природу местности.
В некоторых местах бобры не строят домиков или хаток. В твердом
грунте берегов они выкапывают нору со сложным разветвлением подзем-
ных ходов. Выше уровня воды помещается логово, в котором бобр устра-
ивает гнездо. Выходное отверстие открывается под водой или у ее уровня.
В таких норах иногда помещается несколько бобров. Нора имеет также
отверстие для выхода вдали от воды. Через него бобры выходят за кор-
мом в осинники и т. д.
От своего жилья бобры иногда прокладывают тропы или же роют ка-
налы, по которым плывут к месту кормежки.
237
Озеро Инорки в Мордовском заповеднике.
Несколько таких каналов иногда сходятся звездой к хатке или норе.
Каналы, проложенные около хаток, замаскированы сверху прутьями.
Двигаясь по каналам, животное скрыто от взоров хищных птиц и других
врагов.
Бобрята родятся в норе или в хатке. Они одеты густым мехом, глаза
их открываются через несколько часов после рождения. Уже на третий-
четвертый день они начинают плавать. Продолжительность жизни бобров»
вероятно, около тридцати пяти лет.
Питается бобр растительной пищей, главным образом ветвями и ко-
рой мягких древесных пород: осины, тополя, ивы. Осенью, зимой и в на-
чале весны бобры едят кору и ветки деревьев, корневища кувшинок,
тростника и пр. Летом они предпочитают сочный корм из листьев, моло-
дых побегов, травянистых береговых и водных растений. Они не трогают
сосны и редко едят кору еловых деревьев.
На зиму бобры заготовляют запасы пищи. Ветви и целые деревья,
срезанные на берегу, бобры стаскивают в воду и сплавляют к норам или
хаткам. Толстые ветви разгрызают на отдельные куски длиною в метр и
чаще всего оставляют на зиму в воде. К зиме около норы бобра накапли-
ваются осиновые ветки и прутья, сложенные так, что несколько напоми-
нают плот. Корм бобры заготовляют перед самым замерзанием озер.
Крупные зубы и сильные жевательные мышцы позволяют бобру
управляться с толстыми деревьями. Он быстро подгрызает дерево и валит
его чаще всего в воду, так как по ней он может сплавить дерево к пло-
тине или к своему жилью. Ветви в палец толщиной бобр отгрызает одним-
двумя ударами зубов. Чаще всего бобры валят молодые деревья от 10 до
30 см толщины. Но известны случаи, когда бобры срезали вербы диамет-
-238
ром больше метра. С очень толстыми деревьями бобры возятся по не-
скольку ночей; чтобы срезать небольшое дерево, им достаточно одной
ночи.
Несколько тысяч бобров живут в настоящее время в СССР. Они-
встречаются в Белоруссии на р. Соже, на Березине и на Украине на
р. Пеле около Кременчуга, в Воронежской области, где организован
бобровый заповедник и где ведутся работы по разведению бобров в не-
воле. Сохранились бобры по рекам Конде и Сосьве (бассейн Оби и Ир-
тыша).
Густой и теплый мех бобра дорого ценится. В прежнее время бобры
подвергались постоянным преследованиям добытчиков. Теперь охота на
бобррв запрещена.
В условиях заповедников, где животные находятся под охраной и на-
блюдением, бобры могут спокойно размножаться; так в Печоро-Илыч-
ском заповеднике бобры чувствуют себя прекрасно и широко расселились
по рекам, впадающим в Печору. Много бобров стало в Лапландском
заповеднике. В Горьковской области бобры живут на р. Керженец, вы-
пустили бобров и в Московской области.
В КОСТРОМСКИХ ЛЕСАХ
За последнее десятилетие на территории Европейской части Совет-
ского Союза заметно увеличилось количество лосей. Это несомненно ре-
зультат мероприятий охранного порядка, проводившихся в годы револю-
ции. В некоторых областях, помимо запрещения охоты на лосей, были
объявлены заказники специально на лосей и некоторых других промыс-
ловых зверей и птиц. В настоящем очерке я хочу поделиться с читателями
некоторыми впечатлениями от неоднократных посещений мною Костром-
ского заказника.
Заказник был организован 18 августа 1930 г. по инициативе Союза
охотников г. Костромы. Он расположен в 25 км к северу от Костромы, в
так называемой Костромской низине и граничит с севера и запада г
р. Мезой, образующей большую излучину и впадающей в р. Костромку.
Общая площадь заказника 18 870 га. С юга к заказнику прилегает так
называемая «отстрельная зона», в которой время от времени производи-
лись отдельные отстрелы лосей и других промысловых животных в целях
изучения того или много вопроса, как, например, зараженности охраняе-
мых животных глистами, учет спелости шкурки белки, зайца и т. п. Вся
площадь охраняется пятью сторожами, живущими в деревнях в непо-
средственной близости от заказника.
Заказник охватывает леса Костромского лесхоза, который вел здесь
лесорубочные работы: к сожалению, эти работы очень часто выполнялись
'без учета интересов заказника, что привело, в частности, к уничтожению
прекрасных глухариных токов.
На основном объекте охраны — лосях лесозаготовительные работы
отразились, пожалуй, меньше, так как лоси держатся чаще всего в осин-
никах и березняках, а также в молодых сосняках и по болотам, где рубки
производились в ограниченном размере. Вообще же приходится отметить,
что леса заказника все же довольно интенсивно вырубались; к этому по-
буждало наличие сплавных рек, вблизи которых лес рубится обычно в
первую очередь.
Северная и центральная часть заказника покрыты сосняком, местами
растущим по торфяным болотам; остальные участки поросли смешанны-
ми или лиственными лесами (ель, береза, ольха и др.).
240
В КОСТРОМСКИХ ЛЕСАХ
За последнее десятилетие на территории Европейской части Совет-
ского Союза заметно увеличилось количество лосей. Это несомненно ре-
зультат мероприятий охранного порядка, проводившихся в годы револю-
ции. В некоторых областях, помимо запрещения охоты на лосей, были
объявлены заказники специально на лосей и некоторых других промыс-
ловых зверей и птиц. В настоящем очерке я хочу поделиться с читателями
некоторыми впечатлениями от неоднократных посещений мною Костром-
ского заказника.
Заказник был организован 18 августа 1930 г. по инициативе Союза
охотников г. Костромы. Он расположен в 25 км к северу от Костромы, в
так называемой Костромской низине и граничит с севера и запада г
р. Мезой, образующей большую излучину и впадающей в р. Костромку.
•Общая площадь заказника 18 870 га. С юга к заказнику прилегает так
называемая «отстрельная зона», в которой время от времени производи-
лись отдельные отстрелы лосей и других промысловых животных в целях
изучения того или много вопроса, как, например, зараженности охраняе-
мых животных глистами, учет спелости шкурки белки, зайца и т. п. Вся
площадь охраняется пятью сторожами, живущими в деревнях в непо-
средственной близости от заказника.
Заказник охватывает леса Костромского лесхоза, который вел здесь
лесорубочные работы: к сожалению, эти работы очень часто выполнялись
'без учета интересов заказника, что привело, в частности, к уничтожению
прекрасных глухариных токов.
На основном объекте охраны — лосях лесозаготовительные работы
отразились, пожалуй, меньше, так как лоси держатся чаще всего в осин-
никах и березняках, а также в молодых сосняках и по болотам, где рубки
производились в ограниченном размере. Вообще же приходится отметить,
что леса заказника все же довольно интенсивно вырубались; к этому по-
буждало наличие сплавных рек, вблизи которых лес рубится обычно в
первую очередь.
Северная и центральная часть заказника покрыты сосняком, местами
растущим по торфяным болотам; остальные участки поросли смешанны-
ми или лиственными лесами (ель, береза, ольха и др.).
240
Как я уже отметил выше, своей западной границей заказник примы-
кает к пойме р. Мезы. Весной здесь образуются обширные разливы, по
которым держится пролетная водоплавающая птица: утки, гуси. Иной раз
на островах, покрывающихся молодой зеленой травкой, скопляются сотни,
а то и тысячи гуменников и казарки. В зависимости от хода весны пролет,
начинающийся в апреле, закапчивается 10—15 мая. В силу того, что
местные охотники интересуются, главным образом, весенней и осенней
охотой на уток, а также на зайцев, заказник не нарушает интересов мест-
ных охотничьих организаций; для охоты на зайцев и лисиц имеются зна-
чительные пространства вне пределов заказника.
С охотничьей точки зрения наибольшую ценность в заказнике пред-
ставляют два обитающих в нем вида — лось и глухарь.
При организации заказника на всей его площади числилось не более
десятка лосей, главным образом, молодых. Но уже в 1939 г. было учтено
214 голов, среди которых встречались особи, достигшие зрелого воз-
раста.
Лоси широко распространены на территории заказника: летом они
держатся по болотам, поросшим сосняком и березой, а также в зарос-
лях ольшаников, например по р. Мезе и околю деревни Ямково, в креп-
ких болотистых местах урочища, носящего название «Кремль». Зимой
нам приходилось наблюдать лосей по осиновому и березовому мелко-
лесью, в смешанных елово-лиственных и даже в чистых сосновых лесах.
В некоторые годы замечалось значительное увеличение числа лосей в
заказнике; возможно, что это объясняется лесными пожарами в Буйском
и Любинском -районах, откуда лоси могли перекочевать сюда.
Большой интерес представляет изучение поведения животных во время
весеннего разлива.
Весной лоси переходят из затопленных полой водой урочищ; при этом
им приходится иногда преодолевать значительные водные пространства.
В это время по западной границе заказника держится большое число
Лоси (с картины С. С. Турова).
16 С. С. Т,ров
241
Зимние следы лосей.
лосей. Что лоси свободно переходят и переплывают обширные затоплен-
ные водой пространства, я убедился в сентябре 1947 г., во время посеще-
ния мною побережья Рыбинского водохранилища, около урочища «Бо-
рок» (Дарвинский заповедник). Свежие следы лосей с очевидностью по-
казывали, что лоси переплывали широкое водное пространство на месте
р. Мологи и выходили на острова.
В мае мне пришлось ежедневно встречать лосей в глубине лесов заказ-
ника на глухариных токах, а также по вечерам на опушках леса по бере-
гам Костромки. Лоси через залитое водой мелколесье проходили на от-
крытые поляны. В первой трети мая лосихи телились; я их встречал вме-
сте с новорожденными телятами в местах, сильно залитых водой. В опи-
сываемых местах отел лосей обычно происходит на гривах, сильно за-
росших тальником» ельником, березой, ивняком, крушиной, среди обшир-
ных болот. Вода в эти дни уже начинает убывать, взрослые лоси свобод-
но проходят по неглубоким затопленным местам, а слабые и беспомощ-
ные лосята прячутся на островках.
В полую воду взрослый лось способен проплыть значительное рас-
стояние, но все же, в конце концов, утомляется и при неблагоприятной
обстановке может погибнуть.
Несколько лет назад, по словам А. И. Ленева, лось проплыл мимо де-
ревни Вежи до незатопленной лесной гривы, примерно 12 км, но он так
устал, что один браконьер нагнал его в челноке и убил топором. Многие
охотники утверждают, что плывущего через большой разлив лося можно
сравнительно легко догнать на челноке.
Что лоси тонут, подтверждается находками погибших зверей. Так, на
болотах близ деревни Бухоловской было найдено 13 утонувших лосей.
В 1936 г. произошел любопытный случай с лосями во время разлива воды
на р. Касть (впадающей в р. Вокшу), где производились работы по спла-
ву дров. Рабочие заметили лосей, плывущих по залитому водой лесу; лоси
направлялись к незалитым водой возвышенностям (гривам). На воде ме-
242
стами был лед. Лоси так измучились, что два из них, выбравшись на
льдины, легли, а двух других, по настоянию производителя работ т. Ка-
линина, рабочие вытащили на плоты. Лоси лежали некоторое время, не
обращая внимания не только на людей, но и на подходившие к плотам
катера. Лишь после отдыха животные поплыли дальше по направлению
к сухим) гривам.
Есть основание полагать, что лоси без особой нужды не пускаются в
плавание через большие водные пространства и при малейшей возмож-
ности остаются даже в затопленных лесах. На р. Соть в 1932 г. наблю-
дали 5 или 6 лосей, стоявших в залитом лесу, на сравнительно мелком
месте; вода достигла им до половины брюха.
Летом, как известно, лоси посещают водоемы, где они кормятся вод-
ными растениями; их привлекают сочные корневища манника, трилист-
ника, рогоза, тростника и др. В заказнике лоси выходят на озеро Ры-
сячье; если судить по обильным следам, они охотно посещают озеро в
августе. В засушливые 1938—1939 гг. лоси отыскивали даже самые мел-
кие болотца с остатками влаги и сочной растительности. По словам
Н. В. Кузнецова, в районе «Красного Профинтерна» лоси летом ежегодно
появляются на озерах Яхрбыл и Искрбыл, находящихся вне лесного
района. Для привлечения лосей в заказнике закладывали солонцы.
С этой целью сваливали осину, выдалбливали ее, как корыто, и клали
туда каменную соль. Чтобы соль не заносило снегом, дерево валили с та-
ким расчетом, чтобы оно возвышалось, примерно, на метр от земли. Лоси
сначала обгладывали кору, а затем начинали есть соль. Солонцы закла-
дывались с октября, с того времени, когда лоси начинают обгладывать
кору на осинах. На солонцы они ходили до весны.
Как известно, лоси не едят сено, но, по словам А. И. Леяева,
он наблюдал, как в одном из лесных участков вне заказника лоси поедали
Январь в Костромском заказнике.
16*
243
K,.wia на медведя облавой (с картины С. С. Турова).
соленое сено, заготовлявшееся для скота. К сожалению, этот факт
остался непроверенным.	,
Осенний рев лосей редко кто слышал и наблюдал в описываемом
районе, но убитых в драке быков два раза находили на территории за-
казника в южной его части.
В 1939—1940 г. лоси, по нашим наблюдениям в заказнике, сбро-
сили рога в течение января. К 14 января старые быки уже .все были
без рогов и только трехгодовалые еще продолжали их носить. В это
время рога держатся очень слабо; достаточно незначительного прикос-
новения к рогу рукой и он отпадает, в чем мы удостоверились на
убитом лосе.
Весенняя линька заканчивается, примерно, в первой трети мая.
Из других млекопитающих заказника, связанных с водоемами,
остановимся на выдре. Этот зверь довольно часто встречается на
р. Мезе. Самих животных и их следы мы наблюдали на песчаных отме-
лях названной реки. На западной границе заказника нами было учтено
6 выдр. Отмечались переходы выдр из р. Мезы в р. Андобу и в озера.
По словам жителей деревни Шода, выдра появилась здесь сравни-
тельно недавно. В начале 900-х годов на р. Мезе, поблизости от ука-
занной деревни, случайно поймали выдру и никто из местных жителей
не знал, что это за зверь.
С появлением выдр, как полагают местные рыбаки, сократилось
количество рыбы в реке, в особенности окуня, который за последнее
время почти исчез. Но нам кажется, что уменьшение количества рыбы
зависит не столько от вредной деятельности нескольких экземпляров
выдр, держащихся по р. Мезе, сколько от спуска в Мезу сточных вод
картонной фабрики.
244
Вместе с тем, рыбаки считают, что появление выдры приносит им
некоторую пользу. Рыба, обычно спокойно стоящая в глубоких ямах и
не идущая в рыболовные сети, начинает при появлении выдры на дан
ном участке реки интенсивно передвигаться и попадает в «сежи»,
ставные сети и прочие снасти. На аналогичный факт указывает
А. Н. Формозов в своей работе «Некоторые сведения о водных млеко
питающих бассейна р. Керженец» (1923 г.).
Норка в небольшом количестве держится по р. Мезе. Выхухоли в
заказнике, невидимому, нет, но местные охотники д. Шода утвержда-
ют, что еще в 1920—1925 гг. ее здесь было много. Держалась она по
старицам Мезы, по р. Язильнице (впадающей в Костромку) и в других
местах. Иногда выхухоль попадалась в рыболовные сети. На причины
исчезновения этого зверька прямых указаний нет.
Около деревни Ямково расположены старицы по р. Мезе; в них, в
целях восстановления здесь этого ценного пушного животного, можно
было бы выпустить несколько пар выхухолей. При выборе стариц надо
отдать предпочтение тем, что не заливаются вешними полыми* водами,
иначе выхухоль уйдет в первую же весну.
По болотам в западной части заказника нам приходилось встре-
чать водяную крысу. Она держится также по берегам стариц. Весной,
во время разлива, водяных крыс часто наблюдают на сучьях плаваю-
щих деревьев.
В лесах заказника летом не часто встретишь белку, но с осени в
иные годы появляется много проходной белки, то есть идущей из дру-
гих мест. Увеличение численности белки обычно начинает замечаться
с октября, а в декабре число их падает.
Сравнительно часто попадается летяга. В 1938 г. в южной части
заказника поймали трех летяг; они были найдены сидящими на земле,
на лесной дороге. 20 августа 1940 г. я нашел мертвую летягу на лес-
ной дороге близ деревни Крутик.
Березовые перелески.
245
Лисята выходит иа номер (с картины С. С. Турова),
Медведей, которые довольно обычны в соседних Любимском и Буй-
ском районах Ярославской области, в заказнике не так много. По при-
близительному подсчету, в 1940 г. в заказнике было 8 зверей. Специаль-
но для отстрела медведей сеяли в лесу овес, около этих посевов ста-
вили лабазы.
В 1933—1934 г., по словам Н. В. Кузнецова, в заказнике имел
место весьма любопытный случай в квартале около урочища «Избуш-
ки». Рубщики леса натолкнулись зимой на берлогу, в которой помимо
медведицы оказалось пять медвежат одного возраста. Известный мед-
вежатник А. Ширинский-Шихматов, убивший около 130 медведей, наб-
людал медведицу с 4 лончаками, то есть с прошлогодними медвежа-
тами. Вообще же известно, что медведица родит 2—3 и очень редко
4 медвежат. Поэтому вышеприведенный случай очень интересен. Летом
1940 г. около деревни Крутик на опушке леса был убит очень старый и
крупный зверь. Он нападал на лошадей и рогатый скот. Лосей, даже
телят, медведь, повидимому, не трогает, чем здешние медведи отлича-
ются от живущих на севере, ближе к границе леса и тундры. В Лапланд-
ском заповеднике имеются наблюдения, свидетельствующие о том, что
медведи нападают на лосей.
В 1939 г. в заказнике насчитывали только трех куниц. Этот пушной
зверек был сильно истреблен, и потребуется еще много лет серьезной
охраны, чтобы восстановить численность этого сравнительно медленнэ
размножающегося вида.
Норы барсуков и лисиц попадались нам кое-где на территории за-
казника. Барсук редко показывается на глаза, норы его находятся в
центральной части заказника, обычно на склонах оврагов и на насыпях
очень старых заброшенных угольных ям. В местах, куда достигает
вода весеннего разлива, барсуки обычно не селятся, но бывают случаи,
когда барсуки, застигнутые полыми водами, спасаются по узким неза-
топленным лесным гривам. Весной 1939 г. на таком месте около деревни
Мисково был убит барсук.
246
Река Костромка летом.
Рысь в заказнике появляется зи-
мой. Мы обнаружили ее в южной
части заказника. Если судить по
следам, она не безуспешно занима-
лась охотой на беляков, свидетель-
ством! чему были остатки шкурки,
лапок и кровь на снегу. В зимнее
время рысь совершает большие пе-
реходы в несколько десятков кило-
метров, то уходя, то вновь появля-
ясь в пределах заказника.
Из птиц в заказнике наибольший
интерес с охотничьей точки зрения
представляют глухарь, тетерев, ряб-
чик и белая куропатка.
Тетеревиные выводки в заказ-
нике встречались нам не очень ча-
сто, хотя подсчет их велся при по-
мощи хорошей легавой собаки. Те-
терева больше держатся в кустар-
никах поймы р. Костромки и на пра-
вом берегу р. Мезы, а также по
р. Андобе.
Больших тетеревиных токов видеть нам не приходилось. Во
весенних разливов тетерева часто токуют на деревьях над водой
да можно подъехать к ним в челноке на выстрел. Зимой тетерев
жатся стаями штук по 30—40.
Белая куропатка редка; ее выводки держатся по моховым бо
поросшим сосной, вблизи деревни Ямково и по р. Шаче.
Из всех птиц в заказнике наиболее важным объектом охраны
конечно, считать глухаря. Исключительно благодаря существе
заказника здесь сохранились довольно хорошие глухариные ток
следование двух токов, производившееся нами, показало, что на
из них в то время токовало более 10 петухов, а на другом оке
К сожалению, место самого большого тока за зиму было подве
За утками по разливам Костромки.
рубке и весной ток оказался сильно нарушенным. Глухарей было не-
много и пели они разбросанно на большой территории. Желательно, что-
бы в будущем при рубке леса в заказниках учитывали наличие токов и
эти места обходили.
Н. В. Кузнецов наблюдал в начале мая интересный случай напа-
дения филина на токующего глухаря. Ранним утром петух пел на вер-
шине сосны. Налетел филин и схватил глухаря,, однако утащить его
не мог. После выстрела филин улетел, но через короткий промежуток
времени вернулся и сделал в воздухе круг, как бы разыскивая ускольз-
нувшую от него добычу.
Вообще же надо сказать, что хищные птицы гнездятся в заказнике
в небольшом количестве. Нам приходилось наблюдать скопу 19 сентя-
бря 1940 г., подорлика большого—15 сентября того же года. 12 сен-
тября 1940 г. я наблюдал валовой пролет сарычей. В это же время по-
явился мохноногий канюк, гнездящийся в тундре и на зиму откочевы-
вающий к югу.
Размеры очерка не позволяют более подробно остановиться на опи-
сании фауны заказника, но можно с уверенностью сказать, что заказ-
ник представляет собой удобный участок для изучения биологии лося
к, в особенности, проблемы влияния весенних разливов на животный
мир.
ВДОЛЬ БАРГУЗИНСКОГО ПОБЕРЕЖЬЯ
Пароход высадил нас в губе Сосновке, расположенной на восточном
берегу Байкала. Здесь помещалось управление Баргузинского заповед-
ника, откуда нам предстояло начать свои работы по изучению фауны
Баргузинского хребта, восточного побережья Байкала и полуострова
Святой нос.
В первый год нашего путешествия мы проплыли на лодке вдоль
берега озера, от Сосновки до Чивыркуйского залива, затем поднялись
на горы n-Bia Святой нос, после чего проплыли по всему заливу и доб-
рались до озера Рангатуй, расположенного на перешейке между мате-
риком и полуостровом.
Июль и август наиболее спокойное время на Байкале, когда не так
свирепо дуют ветры, порой озеро стоит тихое-тихое, в легком тумане
вырисовываются очертания прибрежных скал, и тогда можно спокойно
плыть на лодке даже вдали от берегов, срезая расстояние между далеко
отстоящими мысами.
В такие дни ничто не нарушало тишину прибрежных вод. Только из-
редка пролетит чайка или поднимутся крохали, да любопытная нерпа
высунет свою круглую голову из воды и посмотрит выпученными гла-
зами на проплывающую лодку.
В районе береговой полосы, от бухты Сосновки до Чивыркуя, запад-
ный склон Баргузинского хребта подходит к берегу Байкала; здесь мы
видим почти у самого берега громадные гольцы.
Речки Шумилиха и Граматуха, Черемшанка образуют круто падаю-
щие к Байкалу долины. Только в районе Сосновки Баргузинский хре-
бет значительно отступает от побережья и дает место обширной пло-
щади, где веерообразно расходятся дельты нескольких речек, впадаю-
щих в бухту Сосновку. Самая большая из них Сосновка, потом Кудал-
ды, Адраченка и, кроме того, есть еще много мелких ключей.
Берега этих речек покрыты смешанным лесом, здесь встречается
тополь, поросли березового мелколесья, в горах лиственница, кедров-
ники. До самого берега доходит кедровый стланец. Местами, в особен-
ности по берегам мелких озерков, поросли различных кустарников,
249
Байкал. Окрестности губы Песчаной (фото проф. М. М. Кожова).
сплошные заросли голубики, малины, шипов-ника, а -в тенистых местах
по речка-м — черной смородины. Пряный -запах багульника стоит в лесу,
одурманивая охотника в жаркие дни.
Богата птичья жизнь в устьях речек: по разливам дельт встречаются
разные кулики — фифи, мородунки, улиты, веретенники, а по камени-
стым отмелям с неумолчным мелодичным криком снуют кулики-перевоз-
чики. Вдоль берега Байкала плавно проносятся коршуны да скопа из-
редка кружится над речками, изобилующими хариусами. То там, то
здесь слышится резкий крик чаек-хохотуний, они в большом количестве
кружатся около рыбных промыслов, где выбрасываются рыбные отходы.
Громадные стаи этих чаек собираются в бухту Сосновку к осени, когда
поспеет голубика, в это время они питаются почти исключительно яго-
дой. Вместе с воронами и коршунами чайки всегда укажут где выбро-
шена на берег мертвая нерпа.
Дальше от берега в зарослях мелкой березы гнездятся рыжехвостые
сорокопуты, лесные коньки, длиннохвостые синицы. По берегам озер» на
вершинах деревьев, изредка виднеются гнезда орланов-долгохвостов.
Когда мы застрелили для нашей коллекции одного орлана, то нашли у
него в зобу рыбу и мелких грызунов.
В глухой тайге живут каменные глухари, рябчики, черный дятел-
желна, синички-гаички. Изредка промелькнет где-нибудь крикливая,
рыжеголовая сойка или тихая и молчаливая кукша.
Мы поднимались вверх по течению рек и доходили до склонов голь-
цов, где речки, сжатые в ущельях, образуют водопады и с шумом несут
свои воды в Байкал. Птиц здесь становится все меньше и меньше,
встречаются только гаички да любопытная кедровка прилетит и сядет на
высокий кедр. Зато всюду заметно присутствие грызунов.
От норок, у корней деревьев, тянутся протоптанные зверьками до-
рожки. Полосатые бурундуки попадаются на каждом шагу, то в ка-
менистых россыпях, то на упавшей лесине. Лес обильно населен рыжими
полевками.
250
Гольцы стоят безжизненные, не оживляемые криком птиц; острые го-
лые камни, в хаосе нагроможденные друг на друга, привлекают к себе
только сеноставцев; эти зверьки, жители каменистых осыпей, то и дело
выскакивают на камни и громким писком предупреждают всю колонию
о приближении врага. Изредка на вершинах гольцов попадаются по-
лярные жаворонки да тундряные куропатки. У пределов высокостволь-
ной древесной растительности увидим щуров, — их привлекают начинаю-
щие созревать орешки кедрового стланца.
Такой представилась нам картина жизни Байкальского побережья
летом. Осенью прибрежная полоса еще более оживает, можно почти
без преувеличения сказать, что все пернатое население бросается на
ягоды — на толубику. Здесь -мы встретим, кроме мелких воробьиных
птиц, пролетных гусей, кроншнепов, черных ворон, горлиц и многих
других.
Оживают устья рек, берега озер и Байкала. Появляются пролетные
птицы — утки разных видов — гоголи, нырки. Птицы, гнездившиеся в
укромных уголках тайги, по речкам Кудалды или Сосновке, выходят
на открытые места, на Байкале к этому времени уже подросли выводки
крохалей. Появляются крачки, бакланы, сизые и обыкновенные чайки,
кочующие вдоль Байкальских берегов в поисках пищи.
Постепенно продвигаясь вдоль берега Байкала, время от времени
совершая заходы в глубь тайги и поднимаясь в горы, мы добрались до
губы Крутой.
19 июля целый день мы провели в этой бухте, на северо-восточном
берегу Чивыркуйского залива, не решаясь переплыть его из-за силь-
Бой изюбрей (с картины Ватагина).
251
ного северо-западного ветра, волновавшего воды залива. Этот зетер,
называемый здесь «Ангара», дует ежедневно, начинаясь утром, посте-
пенно усиливается к полудню, а затем, часа^м к семи вечера, стихает.
На заре следующего дня мы, до первых порывов «Ангары», переправи-
лись через залив в бухту Змеиную.
Хотя мы оказались на берегу полуострова Святой нос, горный хре-
бет, слагающий его, оставался для нас невидимым, он был затянут
сплошной завесой дыма. Горела тайга на северо-восточном берегу Чи-
выркуя, в глубине Крохалиной бухты, а также па Святом носу в долине
р. Крестовой, впадающей в Змеиную бухту.
При входе в эту бухту, за мыском, расположены два горячих источ-
ника, вода их пахнет сероводородом, температура ее 38,7° С. Около
ключей на песке много змеиных выползков. В прибрежной полосе Змеи-
ной бухты встречалось нам очень много ужей, они неоднократно запол-
зали к нам в палатку. Вероятно поэтому губа получила название
Змеиной.
Обильный дождь, выпавший 27 июля, разогнал дым, и нашим взорам
представилась величественная картина гор Святого носа, острых пиков
Баргузинского хребта и панорама Чивыркуйского залива, изрезанного
множеством бухт.
Полуостров Святой нос имеет очертания неправильного треуголь-
ника, вытягивающегося с юго-запада на северо-восток. Крайняя точка
на северо-востоке образует мыс, носящий название Верхнее изголовье,
юго-западная оконечность полуострова называется Нижнее изголовье.
Неширокий перешеек соединяет полуостров с материком. На этом низ-
менном перешейке расположено озеро Сор или Рангатуй, соединенное
протоком с Чивыркуйским заливом (так называемый «Исток»), кроме
того разбросано много мелких озер.
Наиболее высокая группа гольцов полуострова располагается в его
юго-восточной части; по направлению к Нижнему изголовью горы не-
сколько понижаются. Средняя часть полуострова покрыта невысокими
горами, сплошь одетыми лесом; далее к Верхнему изголовью горы опять
повышаются. С северо-восточной стороны полуостров омывается водами
Чивыркуйского залива, с юго-восточной — Баргузинского залива, с за-
падной — водами открытого Байкала.
Горы полуострова ниже Баргузинского хребта и в некоторых местах
Святого носа не имеют резко выраженного гребня, почему с юго-восточ-
ной стороны полуостров имеет вид столовой горы. На вершинах гор
этого района я нашел большие ровные площади, местами слабо заболо-
ченные, покрытые оленьим мхом и низкорослой березкой. Здесь повсю-
ду были видны следы северных оленей.
Вершины гольцов обоих изголовий имеют характер зазубренных
пиков.
Северо-восточный склон Верхнего изголовья крут и изрезан мно-
гими неглубокими сухими долинами. Там, где подножие основного
хребта отступает от берега, например против острова Елены (Онгокон-
ская бухта), выходы долины заболочены до берегов залива. ^Местами
попадаются небольшие речки, как Крестовая, впадающая в Змеиную
бухту. Самой многоводной рекой, из виденных мной на с^веро-восто шэм
берегу, надо считать речку Буртуй, берущую начало высоко в гольцах
юго-восточной группы и впадающую в озеро Рангатуй.
Я неоднократно поднимался на вершины Святого носа, там я ви-
дел и стрелял медведей, их здесь очень много !. Из других обитателей я
установил присутствие северных оленей, но добыть их .мне не удалось.
1 См. очерк «На Байкале», стр. 3.
252
На мысу были места лежбищ нерпы...
Леса полуострова сильно пострадали от пожаров, и была заметна
смена хвойных пород лиственными. Поднимаясь на Верхнее изголовье,
я встречал густые сосново-пихтовые леса, по долинам ручьев росли кед-
ры. Ветровалы и обгоревшие стволы деревьев образуют трудно проходи-
мые завалы. По склонам отрогов главного хребта преобладают уже
светлые сосновые насаждения, но на гребнях этих отрогов они уступа-
ют места пихте и лиственнице, а выше — березе и осине. В сухих и кру-
тых долинах, бороздящих северо-восточный склон Верхнего изголовья,
хвойные породы сменяются лиственными — осиной и березой, а выше
древесная растительность совершенно уступает место буйно разросше-
муся субальпийскому травяному покрову. Местами береза сменяется
кедровым стланцем, эти породы иногда доходят до самой вершины
хребта.
Узкая долина речки Буртуй заросла высокоствольной березой и
хвойным лесом. Большие площади каменистых россыпей поросли «блат
ухающей» смородиной, с сильно пахучими листьями.
Характер гор и растительности Святого носа показал нам некото-
рое отличие от Баргузинского хребта. На полуострове, по крайней мере
на восточном его берегу, отсутствуют большие многоводные речки с
глубокими долинами, поросшими кедром, а выше кедровым стланцем,
образующим непролазные чащи, как это характерно для Баргузинского
хребта. На этом склоне Святого носа сосна и пихта преобладают над
кедром. Большого развития достигают лиственные породы, в чем ска-
зались результаты многих лесных пожаров. В отношении животного
мира Святой нос отличается от Баргузинского хребта тем, что здесь
нет соболя и тарбагана (сурка).
От Змеиной губы мы поплыли в глубь Чивыркуйского залива, заходя
в бухты, которые здесь называются «губами».
По Чивыркуйскому заливу разбросаны острова — маленький Белый
камень, покрытый лесом Лохматый Колтыгей. Кроме того, Голый Кол-
253
тыгей н остров Елены. На скалистых местах гнездились стрижи и- ма-
ленький соколок — пустельга. Над водой сидели бакланы.
В Оногоконской губе мы встретили рыбаков, они ловили неводом
рыбу. После удачной тони нам, как гостям, подарили осетра. Эта рыба
встречается здесь уже не так часто. В Чивыркуйском заливе добывают в
очень большом количестве окуня, а на Байкале в это время года став-
жыми сетями ловят, главным образом, хариуса. Около Ушканьих остро-
вов и -на западном берегу Святого носа можно было встретить артели
рыбаков на больших лодках. Они ставили сети в несколько километров
длиной. Выловленных хариусов тут же на берегу солили в больших
бочках и маленьких «лагунах». Следы деятельности рыбаков видны на
берегах — это разборы прибрежных камней дл«я стоянки больших про-
мысловых лодок.
Зимой эти места безлюдны, только кое-где разбросаны одинокие зи-
мовья, служащие пристанищем для зимних путников, едущих вдоль бе-
рега по льду Байкала, из Усть-Баргузина к северу в Сосновку или куда-
нибудь еще дальше.
Но с весны побережье оживляется. В постройках «рыбоделов», раз-
бросанных по берегам Чивыркуйского залива, появляются люди и начи-
нается лов и заготовка рыбы — омуля, хариуса и осетра. Вдоль запад-
ного берега Святого носа часто проплывают лодки с рыбаками, идущими
ловить рыбу в Давши или Сосновку.
На перешейке, соединяющем Святой нос с материком, вокруг озера
Рангатуй хорошие покосы, используемые жителями окрестных поселений.
Район перешейка, изобилующий разной птицей, привлек внимание
нашей экспедиции. На этом перешейке раскинулся громадный «Сор» —
озеро Рангатуй и многочисленные мелкие озера, называемые здесь мок-
зонами. Перешеек со стороны Чивыркуйского залива почти не подни-
мается выше уровня Байкала и местами сильно заболочен. От озера
Рангатуй, как уже говорилось выше, тянется извилистый проток, так
называемый «Исток», довольно глубокий и заросший травой.
Со стороны Святого носа, около Истока, группируются мокзоны, их
берега заросли камышом, некоторые из них сильно затягиваются илом,
образующим широкие грязевые полосы между водой и твердым бе-
регом.
Дальше, в сторону Усть-Баргузина, перешеек покрыт сосновым и
смешанным лесом с большими полянами и мокзонами несколько иного
характера. Это большие безрыбные озера, с твердыми берегами, порос-
шими лесом. Вода в них мутная, неприятная на вкус, обильно населен-
ная бармашом (рачек-бокоплав). Местами эти озера лежат совсем близко
одно около другого, отделенные только узким перешейком.
Ближе к поселку Усть-Баргузин появляются песчаные дюны и, когда
смотришь сюда с гольцов Святого носа» с высоты 1000 м, ясно пред-
ставляешь себе процесс образования перешейка путем медленного от-
ступания вод Байкала, под влиянием наносов р. Баргузина, впадающей
в Байкал.
Уже издали, подъезжая на лодке к Истоку, мы поняли, что озеро
Рангатуй служит местообитанием многочисленных пгиц, жизнь которых
тесно связана с водой. До нас доносился неугомонный крик чаек и кра-
чек, -наконец, показалась длинная белая полоса, она тянулась от берега
далеко в воды залива. Это отмель, на которой тесно сидели чайки и
крачки, кругом плавали утки разных пород. Время от времени боль-
шинство птиц поднималось на воздух и затем] садилось вновь.
Поросшие камышом и травой берега устьев Истока кишели жизнью,
здесь, можно сказать, было царство кряквы, выводки этих уток то и де-
254
ло попадались наи на глаза. Глубокий залив, губа самого Чивыркуя,
дает приют очень большому количеству красноголовых нырков. Издале-
ка, с мокзонов, с дикими воплями поднимались краснозобые гагары, они
постоянно летают на Байкал и возвращаются обратно с рыбой во рту
кормить своих птенцов. То там, то здесь садятся кулики-веретенники.
Доносятся голоса журавлей и лебедей. Вдоль берегов плавно носятся
камышовые луни или скопа высматривает рыбу, паря над водой.
Владение мокзонами как бы разделено между разными видами
птиц: на одних держатся почти исключительно краснозобые гагары да
случайный линяющий гоголь, на других по грязи бегают кроншнепы, а
на воде уныло стонут стаи красных уток.
По болотам встречаются азиатские бекасы и обыкновенный бекас-
барашек.
На стогах сена, по берегам Истока, иногда можно видеть орлана-
долгохвоста и черных ворон. Дальше от Рангатуя, в направлении к
Усть-Баргузину и вообще к поселкам, птиц становится меньше, только
на осеннем перелете появляются кулики-щеголи да песочники, а на воде
мокзонов плавают стайки нырковых уток. В лесу здесь держатся ко-
сачи, избегающие глухой тайги.
Поздней осенью жизнь Рангатуя еще более оживляется несметными
стаями уток и гусей, покрывающими воды озера и залива; особенно
много птиц собирается против горы Коврижки, одиноко возвышающейся
над плоским перешейком. Бакланы громадными косяками летят через
озеро Рангатуй из Баргузинского залива в Чивыркуй.
Мы расположились в устье Истока, раскинув на берегу свою палат-
ку. Отсюда начали экскурсировать по озеру Рангатуй и окрестным мок-
зонам. Я поднимался на вершины Святого носа. До гор здесь было до-
вольно далеко, приходилось проходить по равнине перешейка, а затем
долго подниматься пологими, заросшими сосновым лесом склонами и
долиной реки Буртуй.
Собирая для коллекции различных птиц, мы также стреляли дичь
для пропитания экспедиции. Для этого добывалась главным образом
кряква; в озере гнездились кроме многочисленных уток также и гуси-
гуменники. В устье р. Баргузина 13 сентября мы застрелили самку гу-
менника. Она была одиночная и, несмотря на преследования баргузин-
ских охотников, упорно держалась в устье реки.
Среди уток, которых мы добывали на озере, в Чивыркуе и в бухте
Сосновке, были интересные виды, именно чирок-клохтун и серокоса-
тая утка. Оба эти вида уток распространены, главным образом, в Во-
сточной Сибири, и здесь, на Байкале, вероятно, проходит западная гра-
ница их распространения.
В первую же ночь после нашего прибытия на Рангатуй разразилась
сильная гроза, сопровождаемая страшным ливнем. Я проснулся в палат-
ке от того, что моя рука опустилась в воду. Когда мы вскочили со своих
подстилок, то выяснилось, что вода почти совсем затопила па татку, и
только небольшой бугорок оставался незалитым водой. В полной тем-
ноте, только время от времени разрываемой вспышками мотпии, мы не
могли ничего предпринять для спасения своего небольшого запаса про-
довольствия и снаряжения. Ветер дул свирепыми порывами и, в конце
концов, сорвал палатку. Мы сидели на своих мешках, прикрываясь мок-
рым полотнищем. Буря свирепствовала всю ночь и только к рассвету
стали стихать дождь и ветер. Взошедшее солнце осветило неприглядную
картину нашего бедствия. Наш основной продовольственный запас —
мешок сухарей, запасное белье и проч, промокло насквозь и только
ящики с коллекциями, поставленные в центре палатки, на возвышенном
255
месте, остались незатопленными. День был ясный и солнечный, ветер
стих и ничего не напоминало о неприятной ночи. Перетащив наш багаж
на другое, более возвышенное м^сто, мы занялись развешиванием и
просушкой вещей. Но мокрые и раскрошившиеся сухари спасти было
трудно. В дальнейшем они покрылись густой зеленой плесенью, и мы
остались на долгое время совершенно без хлеба.
Я помню, что когда мы плыли вдоль побережья Байкала к северу от
Святого носа, нам попалась туша убитого тюленя-нерпы. Бывает, что
при зимнем, промысле с убитых нерп снимают кожу, а тушу бросают.
Когда лед растает, она попадает в воду и потом Байкал выбрасывает ее
где-нибудь на берег. У нас не было никакого продовольствия и приш-
лось воспользоваться салом от этой нерпы. Мы топили его и поджарива-
ли заплесневевшую сухарную крошку на тюленьем жиру.
9 августа мы повернули назад из Чивыркуйского залива в Сосновку.
Там мы провели месяц, экскурсируя в горах Баргузинского хребта на
территории заповедника.
В бухте Сосновка, лежащей примерно в 60 км к северу от Святого
носа, находился дом заведующего Баргузинским соболиным заповедни-
ком. Там же расположен маяк. Баргузинский заповедник возник в ре-
зультате обследования этого участка экспедицией профессора Лесного
института Г. Г. Доппельмайра еще в 1914—1915 г. Территория его была
очень велика, более 6000 км2, она охватывала район побережья Бай-
кала от р. Чивыркуя до р. Давши и в глубь материка до водораздельной
линии Баргузинского хребта.
В те годы заповедник находился в весьма жалком состоянии, на его
территории браконьеры промышляли ценного баргузинского соболя, ох-
раны не было и только после установления Советской власти на терри-
тории Восточной Сибири заповедник был организован как следует.
Были проведены необходимые мероприятия по охране соболей, развер-
нута научная работа и строительство. Мы знаем, что количество ценней-
шего баргузинского соболя, для сохранения которого был организован
заповедник, теперь возросло настолько, что можно было организовать
отлов соболей в целях выпуска их в другие районы и для разведения
на зоофермах.
Кроме соболя, на территории заповедника встречаются маралы, ка-
барга, лося мало, так как нет подходящих мест для его обитания. Се-
верный олень летом держится высоко в горах, но иногда спускается в
тайгу до самых вод Байкала. На Святом носу я видел следы северных
оленей на болоте в бухте Онгоконской, а также на вершинах гольцов в
районе истока р. Буртуй.
Вероятно, олени не избегали бы тайги и полян, если бы обилие
комаров и слепней не заставляло бы их подниматься в горы, где про-
хладный ветер отгоняет назойливых насекомых.
Во время моей экскурсии в июле 1923 г. на вершину р. Урбикан (в
Баргузииском хребте) мне пришлось, с проводником-эвенком, скрады-
вать северного оленя в зарослях кедрового стланца на верхней границе
леса.
Зимой олени спускаются с гольцов. На Святом носу они выходят на
мыс Орловый, где их иногда добывают русские промышленники.
Росомаха и рысь, вредные хищники, нападающие на копытных жи-
вотных, на зайцев и на крупную птицу (глухарей), в небольшом числе
обитают в кедровых лесах заповедника. Много медведя; волк придержи-
вается населенных мест, где есть домашний скот. Тайги волк не любит,
поэтому его можно встретить не в заповеднике, а в устье Верхней Ан-
гары и в районе Усть-Баргузина.
256
В промысловом отношении среди обитателей лесов побережья Байка-
ла наибольшее значение имеет белка. По берегам Байкала встречается
темная сибирская белка, обе ее цветные вариации — рыжая и черная.
На Баргузинском побережье встречается чаще черная, на юго-западном,
например в районе с. Лиственичного -и Голоустного, попадается и ры-
жая. Количество белки значительно изменяется в зависимости от време-
ни года, а также от общего колебания численности этого зверька^.
Летом встречается «местовая» белка, то есть живущая в данном
месте более или менее оседло, осенью начинается появление «ходовой»
белки. Движение белок начинается во второй половине лета, примерно
с августа. Они совершают переселения (миграции) на большие про-
странства. Этим пользуются промышленники, следующие за передви-
гающимися группами белок, добывая при этом большое их количество.
Для промысла имеет большое значение время, когда начался «ход»
белки. Если она пошла слишком рано и еще «не вышла», то есть не
приобрела хороший зимний мех, то массовый проход ее останется неис-
пользованным. Если же промышленнику, как сибиряки говорят, «пофар-
тит», то есть посчастливится, удастся захватить белку в момент массо-
вой кочевки и она будет в хорошем наряде, то надо пользоваться слу-
чаем, чтобы не упустить добычу.
Наибольший промысел белки существует в тех районах, где нет со-
боля, именно на западном и отчасти южном побережьях. На северо-во-
сточном лучшая белка добывается на полуострове Святой нос.
В заповеднике в горах Баргузинского хребта встречается тарбаган,
но об охоте на него я расскажу немного позже.
С 9 августа и до 6 сентября мы жили в Сосновке, Ьжидали паро-
хода, чтобы вернуться на западный берег Байкала, а оттуда проехать в
Иркутск. Потеряв всякую надежду дождаться, мы выплыли на лодке в
Усть-Баргузин. В течение нескольких дней мы без особых приключений
прошли Чивыркуйский залив, пересекли озеро Рангатуй, бросили там
на берегу свою лодку и пешком добрались до Усть-Баргузина.
Мучительно долго ожидали мы здесь парохода. Было совершенно
неизвестно, когда он появится, нельзя было уйти далеко от берега.
Вдруг придет пароход и не успеешь добежать, пропустишь единствен-
ный рейс. В то время не было еще установлено радио, и сообщить о
сроке прибытия парохода никто не мог.
Мы уходили на берег Байкала, сидели в пустых постройках «рыбо-
делов» и варили на костре обед. Бесконечным казалось время ожидания,
17 с. с. туров	257
и только 22 сентября мы услыхали гудок парохода, возвещающий нам?
радостную весть об освобождении из плена в Усть-Баргузине, где мы
в вынужденном бездействии пробыли почти полмесяца.
Работа по исследованию животного мира Баргузинского хребта, на-
чатая мною в 1922 г., была возобновлена летом 1923 г.
В простой гребной лодке был проеден путь протяжением около двух-
сот пятидесяти километров от Нижне-Ангарска (северная точка Бай-
кала) до пчва Святой нос. (В этой поездке принял участие К. И. Миша-
рин, ныне доцент Иркутского университета).
12 июня мы выехали из Иркутска в Лиственичное на Байкале, на этот
раз на лошадях. Одиннадцать дней ушло на ожидание парохода; за это
время мы получили заказанную заранее лодку, которую сделал нам ма-
стер-лодочник в Лиственичном. Пользуясь свободным временем, мы
шпаклевали и смолили ее, делали пробные выходы «в море», меняли
непригодные весла. Наконец, наступило 23 июня, когда мы погрузили
свою лодку на пароход и отплыли в Нижне-Ангарск.
Путешествие на пароходе от Лиственичного до Н.-Ангарска заняло
семь дней, пароход стал на якорь в бухте Н.-Ангарск только 30 июня.
Дело в том, что мы заходили во многие пункты Байкальского побе-
режья, побывали и на о-ве Ольхон, и в Горячинске на восточном бере-
гу, и в Песчаной, и еще в других местах и только после этого подошли
к Н.-Ангарску. Байкал настолько хорош и так привлекает к себе своей
необыкновенной дикой красотой, что это путешествие не было тяжелым
и скучным. Временами поднимавшаяся сильная волна покачивала наш
пароход и, когда в легком тумане не было видно далеких берегов, было
полное впечатление открытого моря.
Нижне-Ангарск живописно раскинулся на берегу Байкала в устье
р. Кичеры. Вода окружает его с трех сторон — со стороны Байкала, устья
Кичеры и Сора, отделяемого От озера песчаным островом Ярки. Сор
представляет собой громадное мелководное озеро, отделившееся от Бай-
кала, вероятнее всего, в процессе обмеления последнего.
Интересы жителей Н.-Ангарска сосредоточены на рыбном промысле;,
здесь добывают «соровую рыбу», то есть окуня, щуку, язя, сорогу, на-
селяющую р. В. Ангару, Кичеру и многочисленные озера в долине этих
рек. Омуль, знаменитая байкальская рыба, заходит сюда во время нере-
ста. Омулем всегда славился Байкал; это прекрасная вкусная рыба, до-
бывается в различных районах Байкала и, в зависимости от места до-
бычи, сорта крупных омулей называют — чивыркуй, селенга. Встречается
омуль также в реках, впадающих в Ледовитый океан.
2 июля, в сопровождении одного из своих спутников и старосты
эвенков, я совершил поездку в лодке вверх по р. Кичере до поселка
Душкачаны. Здесь в эвенкском родовом управлении я ознакомился с
архивом, в котором хранились интересные исторические документы, ка-
савшиеся устройства живших на берегу Байкала тунгусов (эвенков)
Кинд игарского и Шемагирского рода.
Реки Кичера и Верхняя Ангара в своем нижнем течении, образуя
одну общую долину, распадаются на сеть рукавов и проток и образуют
массу озер с болотистыми островами. На некоторых островах растет
береза и кедровый стланец. Верхняя Ангара соединяется с р. Кичерой
протоком, носящим название Ангаракан.
Все эти воды, а также громадный Сор (в литературе он носит наз-
вание Северо-Байкальский Сор) служат пристанищем большому коли-
258
честву различной (водяной птицы, но главная масса ее сосредоточивает-
ся в озерах по р. Кичере, выше с. Душкачан, а также в Среднем устье
р. Ангары, то есть ближе к поселку Дагары. По своему характеру* этот
район в значительной мере напоминает посещенный нами в прошлом
году перешеек между материком и полуостровом Святой нос, где ле-
жит также громадный сор—озеро Рангатуй.
На Северо-Байкальском соре мы встретили гнездящихся краснозо-
бых гагар, бакланов и гусей-гуменников. Здесь было очень много раз-
нообразных уток, крохалей, бекасов, кроншнепов, куликов. Речные и си-
зые чайки в течение целого дня большими стаями реяли над каким-
нибудь из многочисленных островов. Крупные чайки-хохотуньи держат-
ся чаще вдоль берега Байкала и о-ва Ярки.
От селения Душкачаны мы за два дня совершили экскурсию в горы,
дойдя до долины реки Холодной, впадающей в Кичеру.
Вероятно, дурной погодой надо было объяснить чрезвычайно малое
количество птиц, которых нам пришлось наблюдать. Вершины гольцов,
пройденных нами, покрыты унылыми каменистыми россыпями и, в осо-
бенности с северо-западной стороны, почти лишены всякой раститель-
ности. Только на юго-восточных склонах, защищенных от ветра, мы ви-
дели несколько рогатых жаворонков. В этих же местах стали попадаться
нам и сеноставцы, оживляющие каменные осыпи по склонам гор.
В ущельях и на вершинах гор еще лежало много снега, он в значи-
тельной степени затруднял наш спуск в долину р. Холодной. Недалеко
от устья этой реки нашли гнездо окопы.
Эта птица встречается на Байкале довольно часто, что, естественно,
объясняется изобилием рыбы. Мы наблюдали, как скопа ловит рыбу,
комом бросаясь в воду со сложенными крыльями, на мгновение исчезая
под водой, затем сильными взмахами крыльев поднимается на воздух,
иногда (^добычей в когтях. На р. Буртуй в 2—3 юм от озера Рангатуй
мы наШли гнездо. Оно помещалось на высоком сухом дереве со сло-
манной вершиной и было сложено из больших сучьев и веток. Надо
думать, что такой тип гнезда наиболее обыкновенен, так как и в устье
р. Холодной и в Становом хребте найденные мною гнезда были того
же типа.
Только 11 июня мы, пройдя на лодке Сор, достигли поселка Дага-
ры. Когда-то оживленный поселок с пароходной пристанью и различ-
ными постройками, ко времени нашего посещения был совершенно за-
брошен и обитаем только тремя семьянин. Нам объяснили, что причина
кроется в омуле, который перестал заходить в Верхнюю Ангару для
метания икры, а главной своей массой устремляется в р. Кичеру.
В ночь на 12 июня мы вышли из Дагар и направились к югу. Соб-
ственно говоря, с этого момента началось наше путешествие вдоль во-
сточного побережья Байкала.
Мы плыли по тихой воде. Очень интересно было видеть появление
тюле'ней, особенно много их было оккхло мыса Немнянка, я насчитал в
воде 16—18 нерп; кроме того, на прибрежных камнях лежало еще не-
сколько десятков. К этому времени уже наступил жаркий солнечный
день, нерпы держались близ лежбищ и на самых лежбищах. Здесь до-
вольно далеко от берега разбросаны в воде громадные камни, нерпы
выходят и лежат на них, греясь на солнце.
Дальше, подходя на нашей лодке к губе Аяя, мы были у’ди'влены
сильным плеском и шумом, доносившимся до нас со стороны мыса Ту-
калакан. Сначала в бинокль, а подойдя ближе — простым глазом, мы
рассмотрели большое стадо нерп. Часть из них лежала на камнях, по
нескольку голов рядом на одном камне, а остальные плавали тут же в
17*
259
воде, очевидно, играя или спариваясь, они ныряли и плескались на (мел-
ких местах.
Вся эта возня сопровождалась сильным шумом, доносившимся к нам
издалека. Несколько тюленей вынырнули совсем недалеко от нашей
лодки, но сейчас же скрылись под водой.
Вообще надо сказать, что нерпы очень осторожны и прежде чем
выйти на камни, долго плавают; постепенно приближаясь ;к оереп и
выставляя голову, они зорко осматриваются. Лежа на камве, нерпа при
малейшей опасности приподнимается на ластах, вытягивает шею и, как
только завидит врага, с громким плеском падает в воду.
К сожалению, охотники не дают покоя нерпам на лежбищах, из ко-
торых многие уже не посещаются тюленями. Так, мыс Шудин-Нокон
(губа Шинанда) раньше славился обилием нерп, теперь же ими остав-
лен. Сохранение лежбищ очень важно, на них в июне происходит спа-
ривание нерп, вероятнее всего в воде на мелких местах.
С наступлением осенней пасмурной погбды прекращается (Посещение
лежб'ищ. Позднее, в начале ноября, нерпы собираются в Чивыркуйском
заливе. Залив этот покрывается в октябре льдом, но его разламывает
волнами и разгоняет ветром, и на плавающих льдинах мож'но видеть
стада от 20 и до сотни лежащих нерп. В Чивыркуйском заливе нерпы
держатся почти до замерзания всего озера.
С того момента, когда Байкал замерзает, то есть с половины декабря,
нерпы не показываются на поверхности льда, .и только в конце февра-
ля и начале марта самцы и яловые матки вылезают в незамерзающие
полыньи. В продушины, проделанные ими самими во льду, они выхо-
дят позднее, главном образом в апреле.
Вероятнее всего, что эти продушины поддерживаются тюленями
с самого начала замерзания Байкала. Ближе к ^весне, когда лед ста-
новится слабее, нерпы без особого труда расширяют отверстия во
льду до той (меры, что могут выходить на поверхность льда. Мнение
промЫ'шле'нников, что отдушйна продувается тюленями весной, по
словам много наблюдавшего нерп 3. Ф. Сватоша, не выдерживает кри-
тики, так как тюлень едва ли сможет «продуть» лед, толщиной до
120 см. Скорее можно допустить увеличение диаметра бывшего ранее
отверстия.
Самцы делают «продухи» вдали от берегов на гладком льду, самки
ближе к берегу, в торосах. Около такой продушины устраивает самка
свое логово.
Больше всего можно найти нерпичьих логовов вдоль северо-восточ-
ного побережья, так как оно защищено от ветров Бар-гузйнским
хребтом, и снег толстым слоем закрывает торосы, в то время как на
западном берегу снег сдувается ветром.
Над логовом образуется снежный купол, найти его- можно только
при помощи собаки. Нерпы устраивают логово в одиночку, но иногда
можно найти по два и по три вблизи друг от друга. Иногда в одном
логове щенятся две матки. Рождение одного, реже двух детенышей,
происходит в середине марта.
Новорожденный детеныш покрыт длинной белой, слегка желтоватой
шерстью. В этом наряде он пребывает около двух недель. Первые дни
он не может пла'в-ать, а дальше только крайняя опасность заставляет
его броситься в воду, из которой он всегда спешит выбраться.
После того как нерпенок сменил свой белый наряд, он не покидает
еще логова, хотя к этому времени (конец первой половины апреля)
свод уже обваливается. Ночь он проводит в воде, куда уходит также
во время опасности.
260
Около отдушины нерпенок остается почти до вскрытия Байкала.
Молодые питаются молоком матери, но, повидимому, рано требуют
дополнительного корма. 3. Ф. Сватош, которому мы обязаны многими
наблюдениями над жизнью байкальского тюленя, находил в логовах
остатки рыб. В желудках нерп он находил бычков. Нерпы не прино-
сят вреда рыболовству, так как ’никогда не следуют за косяками
ценных промысловых рыб, например за омулем или хариусом. Ве-
роятно нерпы питаются главным образом бычковыми породами рыб,
не служащими объектом промысла.
Нерпа имеет промысловое значение для местного населения бурят
и русских жителей Байкальского побережья. Добывают нерпу глав-
ным образом весной по льду, подкрадываясь к вышедшим на лед тю-
леням. Когда лед на Байкале разойдется — охотятся с лодок.
При полном безветрии к 7 часам вечера мы достигли губы Аяя.
Эту бухту мы приняли за базу для наших экскурсий в глубь тайги на
озеро Фролиху.
Она представляет глубокий и живописный залив, принимающий
в себя две небольшие речушки.
Отсюда мы с К. И. Мишариным совершили две экскурсии на озеро,
лежащее в 8 км к юго-востоку от берега Байкала. Первая экскурсия
была однодневная в целях разведки тропы, ведущей к озеру.
Вторая была более продолжительна.
Путь на озеро от губы Аяя гораздо легче и короче, чем вверх по
р. Нижней Фролихе, вытекающей из озера и впадающей в Байкал. На
это указывал еще Черский, поэтому я остановился на нем.
Фролиха, Нэрунда эвенков, небольшое озеро, весьма живописно рас-
положенное в порах. Когда мы добрались до Фролихи, по сильно зарос-
шей тропе, перед нашими взорами открылся вид на неширокий плес,
образованный рекой у самого выхода ее из озера. От истока реки мож-
но виДеть часть озера с дву\тя небольшими островками, покрытыми
лесом.
Далее озеро расходится на два плеса, принимающие в себя значи-
тельные горные речки — Правую и Левую Фролихи (Ан-Нгу и Деин-Нгу);
вместе с первой впадает в озеро еще р. Давачанда. Река Правая Фро-
лиха вытекает из озера Верхняя Фролиха, лежащего в 15 км выше
в гольцах, на водоразделе долины р. Биреи. Таким образом озеро Фро-
лиха лежит в месте схождения долин рек Ан-Нгу и Деин-НПу, про-
должением их является доли'на р. Нижней Фролихи, вытекающей, как
было сказано, из описываемого озера и впадающей в Байкал в бухту
Фролиха. Кроме названных рек озеро принимает множество мелких
ручьев, стекающих с гор шумящими водопадами.
Горы, окружающие озеро, местами круто обрываются к воде отвес-
ными скалами или осыпями нагроможденных друг на друга гранитных
глыб. Более пологие берега одеты лиственницей, сосной, пихтой, а у са-
мой воды растут березы и тополь; кедровый стланец также доходит до
самого берега, образуя непроходимые заросли, очень затруднявшие наше
передвижение.
Итти по заваленной деревьями тропе было очень трудно. Особенно
сильно мучали комары, совершенно не дававшие нам покоя почти круг-
лые сутки. Только ночью, два-три часа, было время, когда комары
прятались и тогда мы, сидя около костра, могли писать дневники и сни-
мать шкурки с убитых птиц.
Тайга, окружающая озеро, не богата пернатым населением, больше
птиц встречалось нам в устье р. Ан-Нгу, на самом озере были крохали,
гоголи, красноголовые нырки, из камышей поднимались кряквы. Из хищ-
261
ных — были коршун и скопа. Кое-где кулики-перевозчики да черныши
оживляли берега таежных речек.
На озеро Фролиху летом выходят лоси, они погружаются в воду,
спасаясь от комаров, а также добывают водяные растения, которыми
питаются в это время года.
На тропе и на влажных местах около озера нам попадалось очень
много следов медведей.
Надо отметить значительное сходство пейзажа Фролихи и Байкала.
В устьях больших рек, впадающих в озеро Фролиха, образуются соры,
примерно, такою же типа, как байкальские, только значительно мень-
шего масштаба, с намытыми песчаными косами, густо заросшие водной
растительностью и населенные очень многочисленной соровой рыбой
(окунь, щука).
Рыбу в озере никто не ловил и, вероятно, от густоты заселения оку-
ни были все заражены ленточными глистами.
В мелких сорах, среди водной растительности, стояло много доволь-
но крупных щук. У нас была ставная сеть и мы пытались поймать
щуку, заводя сеть как бредень или невод. Но испуганные щуки броса-
лись с молниеносной быстротой в сеть, силой удара прорывали ее и
благополучно уходили.
На озере Фролихе водится редкая рыба «даватчан», как называют ее
эвенки. Русское население знает ее под именем «красной форели». Она
сходна с рыбой палья или голец из лососевых.
Держится эта рыба в озере, изредка попадается в губе Фролиха и
однажды была поймана в Чивыркуйском заливе. Осенью для метания
икры она входит в реки, впадающие в озеро Фролиху.
По рассказам эвенков* даватчан встречается также в высокогорных
озерах на водоразделах бассейна Байкала и Лены, где берут свое на-
чало реки Чуя, Чая, Тыя, Мама. Ловили эту рыбу и в труднодоступном
озере Гогочонды, находящемся в трех днях пути к юго-востоку от Верх-
не-Ангарск а.
От озера Фролихи мы поднялись вверх по долине р. Ан-Нгу, но до
истоков ее не дошли. Спустившись затем к озеру, построили1 плот и- про-
плыли на нем по озеру до истока реки Нижняя Фролиха; продвигаться
по воде было значительно легче, чем итти по горной тропе берегом озе-
ра. Ночью 19 июля вернулись на свою стоянку в губе Аяя.
Следующая наша стоянка была в губе Хакусы, куда мы пришли
23 июля.
Поросшие хвойным лесом песчаные холмы оживлялись только кед-
ровками да сойкой. В устье речки мелодично посвистывали кулички-пе-
ревозчики.
Поднявшись по берегу реки Хакусы вверх на несколько километров,
в зарослях кустарников, густо покрывающих заболоченные берега реки,
мы обнаружили богатое птичье население. В кустах трещали рыжехво-
стые сорокопуты, заливисто пели овсянки-дубровники, на склоне горы в
ельнике подняли выводок рябчиков.
Покинув Хакусы, мы особенно нигде не задерживались и, останавли-
ваясь только на ночлег, к вечеру 26 июля приплыли к мысу Шудин-Но-
кон. За эти три дня путешествия мы прошли устье большой р. Томна,
где было стойбище эвенков.
Пользуясь тихой погодой, для того чтобы сократить путь, мы шли с
одного мыса на другой, иногда километрах в 15 от берега. ;Когда туман
закрывал от нас берег и горы, пользовались компасами, установленны-
ми на носу и корме лодки. Иначе (можно было сбиться с курса и уйти
далеко в открытое «море», что, в случае ветра, было не безопасно.
262
Когда начинался попутный ветер «Ангара», мы поднимали прямой
‘парус и плыли без весел, подталкиваемые набегавшими волнами. Чем
сильнее было волнение, тем дальше держались от берегов, иначе лодку
могло разбить о Скалы.
Труднее всего были высадки на берег при сильной волне, приходи-
лось следить за тем, чтобы лодку не поставило боком и не опрокинуло.
Подойдя к берегу обязательно носом вперед, надо было сразу всем
выскакивать в воду и на руках ’вытягивать лодку, не давая волне по-
вернуть ее.
Затем выгружали весь груз на берег и вытаскивали лодку на галь-
ку, подальше от воды. Разгрузку приходилось делать при каждой но-
чевке, так как оставить на воде груженую лодку было нельзя, ее могло
разбить внезапно поднявшееся волнение.
Даже при дневных остановках на отдых приходилось выгружать ве-
щи и вытаскивать лодку на берег. В редких случаях можно было зайти
в устье большой реки, но чаще всего устья были перегорожены камнями,
и были недоступны по своему мелководью.
На мысу Шудин-Нокон мы простояли до 4 августа. Длительная сто-
янка позволила нам сделать несколько экскурсий в тайгу вверх по
р. Шигнанде. Отсюда я совершил длительную шестидневную экскурсию
в глубь Баргузинского хребта в поисках колоний сурков.
Вместе с проводником-эвенком я доехал на лодке до устья р. Урби-
кан, а затем добрался до .истоков этой реки, пройдя тяжелый путь до
водораздельного хребта.
Только к вечеру добрались мы с проводником до устья Урбикана.
Пришлось заночевать на берегу Байкала с тем, чтобы завтра направиться
в горы. На маленьком костре поставили варить в котелке пару сигов,
взятых утром из сети. Я не взял с собой соль, а эвенк не особенно был
заинтересован в ее наличии, и мы ели жирную и нежную рыбу, показав-
шуюся мне приторной. Спали хорошо на прибрежной гальке. Конечно,
никаких подстилок у нас не было, я взял с собой очень легкий тонкий
брезентик, служивший мне во время путешествия в горы и постелью, и
одеялом, и плащом. Подъем был долгий и трудный, поэтому приходи-
лось брать с собой весьма ограниченный груз.
На берегу Байкала было хорошо в том отношений, что совсем не
было комарбв, их сбивал сильный и холодный ветер, почти всегда дув-
ший на озере, зато в тайге их было очень много.
Чуть-чуть рассвело, и мы двинулись в горы. Эвенк шел быстро, он
перескакивал с одного упавшего дерева на другое, перебегал горные
ручьи уверенно, без всякой тропы, вел меня все выше и выше по склону
горы, вверх по речке Урбикану.
Чем выше поднималось солнце, тем становилось жарче, комары
сильно досаждали, особенно в те минуты, когда мы присаживались для
отдыха на влажйый мох или на ствол упавшего дерева.
Эвенк в таких случаях быстро разводил маленький костерчик-дымо-
кур и приглушал огбнек влажной травой или мхом. Став на колени он
приближал лицо к костру и как бы погружал его в густой дым. Через
мгновение проводник быстро поднимался на ноги и мы продолжали
свой путь вперед и вверх. Так .шли мы. целый день. Я изо всех сил ста-
рался поспевать за проводником и даже заслужил от него похвалу; он
сказал, что несмотря на то, чтЬ я русский, все же умею хорошо ходить
по тайге. Сознаюсь, что похвала эта стоила м1не больших усилий.
К вечеру я с трудом, с судорожной болью в ногах, перебирался че-
рез упавшие деревья, лежавшие па крутых склонах.
263
Стало темнеть, я предложил остановиться на ночлег; эвенк уверял
меня, что осталось совсем недалеко до того места, где находится озеро
и где живут тарбаганы. Но я решил не итти дальше в горы, в вечер-
них сумерках и остановиться на ночлег. Место было очень неудоб-
ное: воды не было, да и лежать на склоне среди камней было плохо.
Я был доволен, что настоял на ночлеге, так как конечный пу*нкт на-
шего путешествия был совсем не так близок, как думалось эвенку, мы
добрались до него только во вторую половину следующего дня.
Мы поднимались в горы., шли гольцами, прошли горное озерко и
только тогда пришли на место в истоках реки Урбикан, где была коло-
ния тарбаганов. Они глухо посвистывали при нашем приближении.
Я очень устал и был счастлив снять с себя заплечный мешок, разве-
сти маленький огонек и поставить котелок вскипятить чаю. Преступить
к охоте сразу я был не в состоянии.
Эвенк, немнбго передохнув, пошел за тарбаганом. Я наблюдал, как
он подкрадывался к суркам, стоявшим около своих нор. Через некото-
рое время раздался выстрел и вскоре появился проводник с убитым чер-
ноголовым зверем в руках.
Я быстро снял с него шкуру, соблюдая все необходимые для нас, зоо-
логов, правила, и сейчас же начал варить мясо.
Мы были очень утомлены, тяжелым двухдневным переходом, за вре-
мя которого мы ничего не ели, кроме нескольких сухарей, и'нам Необхо-
димо было подкрепиться.
Только после того, как я плотно поел тарбаганьего мяса, показавше-
гося мне очень нежным и вкусным, напоминающим поросенка, я, как
говорится, пришел в себя и смог отправиться стрелять тарбаганов. В ко-
нечном итоге мы за два дня убили около десятка этих редких и ценных
для науки животных.
Баргузинский тарбаган относится к черноголовым суркам. Они на-
селяют гольцовую зону и держатся в верховьях горных речек и ключей,
берущих начало в Баргузинском хребте и сбегающих в Байкал или Бар-
гузмнскую долину. Ниж'ней границей распространения тарбагана яв-
ляется зона высокоствольной древесной растительности, верхняя — вы-
ходит за пределы распространения кедрового стланца, как наблюдал я в
истоках Урбикана.
Места, населенные тарбага-ном, очень характерны, и достаточно ос-
мотреть их один раз, чтобы в дальнейшем безошибочно находить их в
других районах. Типичность обусловливается тем, что тарбаган живет
всегда в крупной гольцовой россыпи, среди которой выбирает неболь-
шие лужайки, покрытые альпийской растительностью — сочной травой»
низкорослой березой и кое-где отдельными кустами кедрового стланца.
Тут же где-нибудь поблизости бежит ключ или горная речка. Такие лу-
жайки резкими зелеными пятнами выделяются на сером фоне окружаю-
щих скал и камней. Особенно резко они бросаются в глаза в первой по-
ловине июля, когда растительность в гольцах достигает своего полного
развития. Селятся тарбаганы только на склонах, освещенных солнцем,
так как с них раньше сходит снег.
Баргузинский тарбаган, как и многие другие сурки, большую часть
своей жизни проводит под землей, выходя только поесть да погреться на
солнце. 3. Ф. Сватош, участвовавший в первых работах по организации
заповедника и много наблюдавший животных в Баргузинском хребте,
рассказывает, что тарбаган устраивает два жилья — летнее и зимнее.
Первое — без особого труда, пользуясь естественными ходами между
камней, только отчасти приспосабливая его главным образом для дето-
рождения. Летние норы почти всегда находятся под большими камнями»
264
на которые тарбаганы вылезают греться на солнце. Камни эти приметны:
сни сильно вытерты лапками от постоянного лазанья тарбаганов.
Зимнюю нору тарбаган выкапывает где-нибудь недалеко от летней.
На глубине 70 см от поверхности' земли обнаруживается значительное
расширение, заполненное травой, дальше идут ходы в глубь земли.
3. Ф. Сватошу не удалось подробно изучить зимнюю нору, так как ходы
проходят под громадными глыбами камней. Зимняя нора защищает от
холода во время продолжительной спячки, и пользуется ею тарбаган из
года в год, покидая только в том случае, если медведь или человек на-
рушат ее.
Тарбаганы живут колониями до 50 пар; величина колонии зависит от
места, количества корма и степени преследования человеком.
Тарбаган не меняет места расположения своих колоний, как бы
сильно не беспокоил его человек или зверь. В вершине р. Правого Ур-
бикана, в дни моего посещения этого района Баргузинского хребта,
тарбаганы были сильно 'выбиты, я насчитал только десять пар1, далеко
разбросанных друг от друга. Так же на р. Ниргили эвенки выбили боль-
шую колонию, оставя только 5 голов и они продолжают оставаться на
том же месте.
Приходится отметить, что эта колония не восстанавливает своей чис-
ленности. Летом 1923 г. мы посетили ее и нашли очень малое количе-
ство тарбаганов, несмотря на то, что колония находится в самом цент-
ре Баргузинского заповедника, и промышленники ее не беспокоят.
В вершинах рек Томны и Шинанды- колонии, опустошенные эвенка-
ми, не возобновляются. Вероятно тарбаганы не обладают способностью
к быстрому размножению, что объясняется в первую очередь суровостью
климатических условий Баргузинского хребта. В верховьях рек М. Черем-
шаны и Б. Чивыркуя тарбаганов не промышляли более 30 лет. В августе
1915 г там охотились четы-ре охотника-эвенка, которые за три дня до-
были только 60 штук. Это малое число убитых сурков свидетельствует
о том, что, несмотря на кажущуюся благоприятную обстановку и отсут-
ствие промысла, тарбаганы не размножаются в большом числе.
Между прочим, эта эвенки рассказывали, что тарбаганы были очень
доверчивы и даже после неудачного выстрела зверек оставался сидеть
на камнях, не прячась в нору.
В тех местах, где его преследуют, тарбаган очень осторожен. У тар-
багана хорошо развиты зрение и слух. В 'вершинах р. Куркавки мы с
эвенком проходили по высокому хребту; далеко внизу, на склоне голь-
ца, виднелась каменистая россыпь.
Как только мы показались на перевале, послышался едва долетевший
до нашего слуха свист тарбагана. Он заметил нас, несмотря на значи-
тельное расстояние.
Этот свист погубил его, так как выдал нам существование колонии.
Эвенк спустился вниз и через короткий промежуток времени подкрался
к тарбагану и застрелил его.
Будучи в спокойном состоянии, тарбаганы, по моим наблюдениям*
издают особый тихий свист, содержащий шипящие звуки. Испуганный—
свистит значительно громче и отрывисто.
Перед тем как выйти из норы, тарбаган высовывает голову, долго
прислушивается, осматривается и, только убедившись в полной безопас-
ности, решается вылезти; затем усаживается на задние лапы и еще раз
внимательно оглядывается во все стороны и только тогда принимается
за еду или же выбирается на камень греться. Движения его порывисты
и стремительны. Напуганный, он соскакивает с камня, и прежде чем
скрыться в норе, он садится на задние ноги и издает глубокий громкий
265
свист, предупреждающий население всей колонии о грозящей опасности.
Другие тарбаганы отвечают таким же свистом, и в одно мгновение все
исчезают в россыпи.
Спрятавшись в нору, тарбаган еще раз высовывает голову и осмат-
ривается, выясняя, насколько велика опасность, и если она действительно
серьезна, прячется и не скоро уже показывается снова.
Испуганный выстрелом, тарбаган может не выйти из норы в течение
нескольких дней.
Кроме человека, за тарбаганами охотятся также соболь, колонок,
росомаха, горностай и медведь. Последний не только разрывает норы,
но и подкарауливает тарбаганов, когда они бегают по своим тропинкам
к воде или за кормом.
Эвенки сразу узнают напуганную колонию. Мой проводник однажды
заявил мне: «Тарбаган шибко боится, медведь много ходил». Хищные
птицы для взрослых не страшны, но для молодых представляют боль-
шую опасность.
Повидимому, тарбаганы спариваются сейчас же, как только немного
окрепнут от зимней спячки. В конце мая самка мечет до четырех дете-
нышей. Молодые растут быстро и в середине августа достигают веса до
килограмма. Взрослый весит около трех килограммов.
С наступлением морозов тарбаган перестает есть, начиная готовить-
ся к спячке, и с первым выпавшим снегом ложится в нору и засыпает.
Период спячки очень велик, продолжаясь от начала сентября до поло-
вины мая, т. е. почти 8—9 месяцев. Возможно, что в одну нору ложатся
по нескольку особей.
Весной, впервой половине мая, как только сядет в горах снег и кое-
где образуются проталины, тарбаганы просыпаются от зимней спячки,
выходят на поверхность земли и принимаются за разыскивание корма.
В поисках прошлогодней сухой травы они уходят от норы довольно
далеко — метров на 400. В конце августа тарбаганы уже ложатся на
зиму. За короткий промежуток времени своего бодрствования тарбаган
должен быстро оправиться от зимней спячки, во время которой он силь-
но тощает, произвести на свет и выкормить потомство, сменить мех и
запастись достаточным количеством жира на предстоящую зиму.
Тарбаганы выходят кормиться два раза в день, утром и к вечеру
Ест, обыкновенно, сидя на задних лапках, причем ест быстро и много.
Желудок убитого всегда туго набит кормом.
Питается травой и предпочитает водосбор, мелкоцветную герань,
кроме того, ест ягоды, корни растений и упавшие шишки кедрового
стланца.
Днем тарбаганы .отдыхают в норе или же греются на солнце, в дож-
дливую погоду выходят только для того, чтобы поесть.
Промышленное значение Баргузинского тарбагана невелико. Мех его
не особенно ценный, но легкий, теплый и, пожалуй, красивый, идет
на изготовление шапок и коротких дох. Промысел начинается около
10 августа и продолжается до снега, до 1 сентября. Время промысла
совпадает с тем, когда эвенки переходят в -горы, где нет комаров и
мошки; пока олени кормятся, эвенки охотятся за тарбаганами. Добыва-
ют сурков, Стреляя пулей из ружей. Обыкновенно подкрадываются к си-
дящему на камне или ждут появления тарбагана из норы. Нередко ра-
неный уходит в нору и там погибает. Не всегда удается достать убито-
го даже наповал. Если он упадет близко от выхода из норы, то про-
мышленник запускает туда палку, расщепленную на конце, и старается
закрутить на нее шерсть зверька и после этого осторожно извлечь его;
иногда на палку прикрепляют еще проволоку.
266
Закончив охоту на тарбаганов в истоках Урбикана, я направился в
обратный путь, идя главным образом по вершинам хребтов. Возвраще-
ние было гораздо легче, только 1мой проводник очень страдал от жаж-
да, раза два он спускался далеко вниз в ущелье для того, чтобы На-
питься воды из горного ручья.
На гольцах мне [посчастливилось добыть интересных птиц — пестро-
грудую завирушку, высокогорную обитательницу Алтая и -Саян, поляр-
ного жаворонка, а также тундряных куропаток.
В одном! месте мы увидели на склоне горы, среди зарослей стланца,
медведицу с медвежонком. Она была значительно ниже нас и медленно
передвигалась, что-то разыскивая среди камней. Медвежонок отставал,
после чего 'бегом догонял мать.
Я предложил овенку попробовать подойти к медведице, но он зако-
лебался и с некоторым смущением объяснил мне, что он меня не знает
я не очень надеется на меня, как на своего товарища в опасной охоте
на медведицу, тем более, что я был вооружен дробовиком 20 калибра.
Я же, помня свои прошлогодние встречи с медведями на Святом носу,
не стал настаивать.
Поздно вечером, почти в темноте, пришли мы к своей стоянке на мы-
су Шудин-Нокон. На другой день, 4 августа, после отдыха от тяжелой
экскурсии, мы направились в дальнейший путь.
Пользуясь тихой погодой ночью пятого августа мы подошли к устью
р. Сосновки, а затем к р-. Кудалды, где помещалось тогда управление
заповедника.
Приходилось несколько спешить, чтобы выполнить намеченный мар-
шрут, приближался период осенних ветров, а полная неизвестность от-
носительно единственного пароходного рейса могла поставить нас перед
необходимостью, чтобы попасть в Уст-Баргузин, обходить полуостров
Святой нос, что при сильных ветрах было не безопасно.
В Сосновке мы все же пробыли до 20 августа, совершая многократ-
ные походы в глубь Баргузинского хребта, и только 21 августа, получив
сведения, что пароход не зайдет в Сосновку*, а будет в Онгоконском за-
ливе, мы вышли, держа курс на Святой нос.
23 августа поздно вечером, при сильном юго-восточном ветре, пере-
секли мы Чивыркуйский залив. Волны захлестывали нашу лодку, при-
ходилось очень внимательно держать курс в «разрез волны». Этот про-
ход через залив по линии, равняющийся примерно 25 км, при сильном
волнении представлял значительную опасность для нашей маленькой и
сильно нагруженной лодки. Я вынужден был предпринять его исключи-
тельно ввиду полной неизвестности относительно срока появления паро-
хода в Онгоко'не.
Три дня мы провели на полуострове Святой нос, где экскурсиро-
вали в районе Онгоконской и Змеиной губы, побывали на озерах в устье
р. Крестовой. Мои спутники поднимались на гольцы Святого носа, где
встретили сразу четырех медведей.
Наконец, 27 августа пришел пароход, доставивший нас ко второму
сентября в Лиственичное, расположенное на побережье Байкала у истока
;р. Ангары.
Отсюда предстояло совершить последний переход до Иркутска Вниз
по р. Ангаре. Я решил провести лодку до Иркутска сам, не прибегая к
помощи лоцмана. Как-то я сплывал от Байкала вниз по Ангаре, правда,
в качестве пассажира, и полагал, что я сумею провести лодку опасны-
ми местами.
2^7
Итак, мы отправились вниз ino Ангаре, пять человек в лодке, не счи-
тая двух собак. С нами был /большой груз, содержавший все .коллекции,,
собранные экспедицией, и снаряжение.
Исток р. Ангары из озера Байкала очень широк, надо ду’мать, что
там не меньше километра. Примерно по середине из воды поднимается
скала — Шаманский камень, белый от помета отдыхающих на нем чаек.
Я знал, что надо от конца с. Листвёничнопо по «воде озера пересечь
исток и, только дойдя до противоположного берега, там, где проходит
железная дорога, поворачивать в Ангару, которая несет свои воды со
скоростью 12 км в час.
Но я поступил чрезвычайно легкомысленно, и теперь, когда я вспо-
минаю это событие, <пючти через тридцать лет, легкий мороз пробегает
у меня до спине. Пройдя по озеру Немного больше половины ширины
истока Ангары, миновав, как мне казалось, все пороги и торчавшие из
воды камни, я повернул лодку в Ангару. Ее сразу подхватило течением
и быстро понесло /вниз. И вот теперь и увидел, как в прозрачной воде на
нас неслись со страшной быстротой подводные камни. Один из них
проскрежетал о дно лодки. Остановить ход событий уже было
нельзя, я вглядывался в прозрачную, но бездонную пучину, и казалось,
что лодка стоит на месте, а зловещие подводные скалы движутся на
нас, как бы вырастая из-под воды. Последовал еще один удар, к сча-
стью лодка только* вскользь коснулась камня, а впереди были еще и
еще.
При такой быстроте, с которой неслась наша лодка, трудно было-
управлять ею, гребцы изо всех сил налегали на .весла и я, насколько
мог, отводил лодку от прямых ударов. Страшно было то, что не знаешь,
где подстерегают предательские камни и сколько их еще может быть
впереди?
Наконец мы вырвались на фарватер, и страшные пороги были
позади. Если бы мы перевернулись, ударившись о подводный гребень,
на расстоянии полукилометра от берега и оказались бы в быстрой и
холодной Ангаре, то спаслись бы, наверное, только две мои лайки.
В дальнейшем пути ‘вниз по Ангаре ,я держал курс на пароходные
створы, и 5 сентября мы благополучно причалили к Университетской
набережной/г. Иркутска.
К ИСТОКАМ ЧУЛЫШМАНА
Наша зоологическая экспедиция прибыла 18 июня в г. Бийок. Заку-
пив кое-что «из продовольствия и необходимого снаряжения, мы 20 июня
выехали в Ойрот-Туру, теперь называемую Горно-Алтайск» на машине
туристической базы.
Экспедиция продолжала в этом, 1935 г., (начатые год назад зооло-
гические исследования в бассейне Телецкого озер-а и <р. Чулышмана, там,
где был громадный Алтайский заповедник.
Машина была подана, как полагается, с большим опозданием. Мы
погрузили свои 500 кг багажа и взгромоздились на ящики, мешки с му-
кой и проч.; кроме нас было еще человек пять-шесть пассажиров и
многЪ груза.
За нами должны были Двигаться альпинисты, направлявшиеся на
«штурм» горы Белухи. Для них были везде в селениях приготовлены
торжественные встречи, арки, разукрашенные лозунгами. Толпился на-
род с флагами и плакатами. Гарцовали на конях милиционеры.
Наш автомобиль мчался впереди машин альпинистов и мы прини-
мали на себя первые, правда, несколько неуверенные овации. Альпини-
сты приехали, видимо, значительно позже, а нам навстречу несли по
улицам Горно-Алтайска макет горы Белухи, на который местные худож-
ники не пожалели белил.
Дороги ближе к Горно-Алтайску становилась все более живописной:
невысокие горы покрыты лесом, на их склонах, обрамляющих долину не-
большой речки Маймы, раскинулся зеленый цветущий ковер; лето всту-
пило в свои права.
От Бийска до Горно-Алтайска мы ехали всего четыре часа. Здесь обла-
стной центр, он разрастался, можно сказать, на наших глазах: с прош-
лого (Года мы заметили много новых построек. Кроме того, здесь имеет-
ся музей, типография, книж'ные магазины.
Через два дня, после того как были подкованы лошади, присланные
за нами из заповедника, починены колеса бричек, мы в 7 часов утра на-
правились в Артыбаш, что расположен на южном конце Телецкого
озера. -Нам предстояло проехать до него 140 км.
Дорога, пробегавшая долинами речек, вилась по склонам гор и
взбиралась на перевалы; чем дальше отходили мы от населенных пунк-
тов, тем чаще густой лес теснился к нашему пути. Особенно запомнился
длительный подъем к дер. Пьянковой. Здесь буйно разрослось настоя-
269
Дорога шла лесом — черневой тайгой.
щее алтайское высокотравье с большими зонтичными (ангелика), папо-
ротником -орляком и яркими крупными огоньками.
После того, как переправились через р. Бию у д. Камбалиной, дорога
пошла по правой стороне этой могучей реки. Горные склоны были по-
крыты хвойным лесом, местами скалы теснились к воде, образуя ущелья
«бомы». На каменных осыпях свистели сеноставцы.
Наконец, нашим взорам открылось Телецкое озеро. Это большое
горное озеро с синей прозрачной водой, окаймленное лесистыми Л>рами.
Тихое ‘в ясную погоду, оно чернеет при сильном ветре и становится
страшным в осенние бурные дни.
В него впадает горная река Чулышман, берущая начало у границы
Монголии и соединяющая два замечательных озера — высокогорное
Джулу-коль и Телецкое. Эта река прорезает горы на протяжении
250 км, образуя долину» очень разнообразную по своим природным ус-
ловиям.
Весь район к востоку от Чулышмана носит горно-таежный харак-
тер, в верховьях этой реки мы видели горную тундру, а местами ярко
выраженные степные и даже полупустынные ландшафты с характер-
ной растительностью и особым животным миром. Так мы нашли здесь
эверсманнова длиннохвостого суслика, по озерам — красных уток, а на
островах — (журавлей-красавок. В соседних долинах рек, впадающих в
Башкаус, еще резче сказывается влияние Чуйской нагорной степи, про-
стирающейся к юго-западу от долины Чулышмана.
Мы остановились в селении Артыбаш на берегу Телецкого озера у
выхода из него р. Бии и отсюда на лодках направились в урочище
Яйлю. Сильный встречный ветер «верховка» задерживал наше продви-
жение вперед и нам пришлось, на протяжении каких-нибудь тридцати
километров, несколько раз высаживаться на> берег, пережидать неблаго-
приятную погоду. К тому же время от времени шел дождь.
270
Нашим взорам открылось Телецкое озеро.
Урочище Яйлю.
Только к 12 часам ночи, сильно продрогшие и усталые, добрались мы
в Яйлю.
Теперь нам предстояло вести работы на территории громадного Ал-
тайского заповедника, площадь которого превышала миллион гектаров
и, вероятно, не уступала площади какого-нибудь маленького европей-
ского государства.
Через несколько дней, досле того как были закончены все перегово-
ры о деталях маршрута экспедиции, о найме лошадей и приглашении
проводников, мы погрузили свое снаряжение па маленький пароходик
«Партизан» и к вечеру 30 июня, проплыв вдоль берегов Телецкого озера,
высадились в устье р. Чулыш-м=аН1а в урочище Кырсай. Отсюда на под-
водах перебрались к колхозу, где снарядили караван вьючных лошадей.
Нам предстояло итти к западу от траниц заповедника в поселок
Улаган. Таким образом, наш маршрут должен был обогатиться наблю-
дениями на территории, лежащей вне заповедника, и мы, свернув от до-
лины Чулышмана, подойдем к урочищу Язулу, в верхнем участке до-
лины.
В качестве проводника до Улагана согласился пойти со мной Осип
Иванович Субботин, знаменитый местный охотник-промышленник.
Наконец, 3 июля, после долгих сборов, подгонки вьюков, седел, рав-
номерного распределения по ящикам* всего груза, мы выступили вверх
по Чулышману.
Через р. Башкаус, впадающую в Чулышман, мы переправилсь на
лодке, лошади вплавь. На ночь остановились, пройдя семь километров
от переправы, не доходя урочища Коо; над озером мы поднялись мет-
ров на сто пятьдесят.
Перед нами, на противоположном берегу Чулышмана, развертыва-
лась панорама скалистых гор, населенных многочисленными горными
козлами. Их особенно много в малодоступных горах по р. Башкаусу,
272
охота на н>их трудна, места, где держатся козлы, скалисты, изооилуют
обрывами и пропастями.
На горных козлов здесь разрешена летняя охота, и когда мы стояли
в устье Чулышмана, ка'к раз один из колхозников вернулся с Башкау-
са, где он убил пару бунов.
Чем выше поднимались )мы по долине Чулышмана, тем все резче
выступал стенной характер окружавшего нас ландшафта. Только ме-
стами стояли большие развесистые тополя; от места впадения р. Чульчи
Караван растянулся по дороге в долине Чулышмана.
18 С. С. Туров
273
Долина Чулышмана у Кату-Ярыка.
начались 'безжизненные, выгоревшие на солнце склоны гор, покрытые
ксерофитной растительностью.
Там, где скалы по обеим сторонам долины сближаются между собой,
образуются узкие ущелья, называемые здесь «бомами», самый большой
бом Йту-Кая. Отвесными стенами обрываются скалы, высоко уходящие
к небу над бурлящим Чулышманом.
Нам постоянно попадались на глаза журавли-красавки, разгуливав-
шие по степи в долине. То и дело перелетали жа(воронки, кричали пере-
пела, а в урочище Кату-Ярык раздавался скрипучий голос коростеля.
Покинув долину Чулышмана, 1мы поднялись от Кату-Ярыка по тро-
пе, ведущей на Улаган; крутой подъем по зигзагам! привел нас в уро-
чище Калтар-Илен, на высоте больше тысячи метров над уровнем озера.
Отойдя немного в сторону от дороги, мы разбили палатки. Кругом
был своеобразный ландшафт: обнаженный склон торы, вверху порос-
ший мелкой акацией, а дальше большие пространства, покрытые лист-
венницей.
К 'вечеру двое из нас пошли на небольшое лесное озеро караулить
косуль. На воде плавали утки-чернети и турпаны, с криком летал гнез-
дившийся здесь кулик-черныш. Мох по берегам озера был истоптан
козлами (косулями), а в одном месте прошел марал.
Мы долго сидели, поджидая косуль. Рот наверху, в зарослях лист-
венницы «взревел» козел. Стало темнеть, очень сильно досаждали ко-
мары. Ниже, где-то около нашего лагеря, опять заревел козел. Повиди-
мому, они ходят на озеро по ночам. Пошел дождь, и нам пришлось
уйти. Днем, пользуясь 'минутами, когда переставал итти дождь, (мы хо-
дили в разных направлениях по горам. Около нашего лагеря простира-
лась довольно большая поляна, на ней было много перепелов.
274
С .вершины холма открывался вид на обширные пространства ‘Невы-
соких гор, доросших редкой лиственницей. Вдали виднелись снежные
вершины Курайских Альп.
Степные обитатели встречались также и здесь: я .видел трех проле-
тевших журавлей-красавок, а на озерах, немного ниже нашего лагеря,
держались красные утки-варнавки, как их называют местные охотники.
Утром следующего дня мы пришли в поселок Улаган, здесь обменя-
ли набивших себе спину лошадей и д эд готовились к дальнейшему пути
'вверх ,пор. Улагану, чтобы затем -выйти на Чулышман к урочищу Язу-
лу. Идя по этому маршруту, мы избегали переправы через Чулышман.
так как около Язулу есть мост. Можно -было «бы избрать дорогу по до-
лине Башкауса на Саратан, но там тропа пойдет по «белкам», т. е. по
высокогорью и нашим слабым лошадям трудны будут большие подъемы.
К сожалению, мы должны были расстаться с О. И. Субботиным
прекрасным охотником-зверовщиком, у него заболел конь, а свободно?
лошади у нас не было. Проводники, ожидавшие нас в Язулу, как поток/
выяснилось, совсем не знали альпийского района Саянского хребта.
Аймак (поселок) Улаган стоит при впадении .реки Ян-Улаган в Баш
каус; унылые южные склоны лишены древесной растительности, север
ные — поросли лиственницей. Отдельные деревья кое-где разбросаны i
по долине. Местами лиственницы спускаются к берегам .реки, до само!
воды. Расположение деревьев указывает на то, что они прячутся за буг
рами от холодных ветров.
По долине видно много нор эверсманнова суслика, но зверьки попа
даются не так часто; здесь существует на них промысел и они, повиди
мому, вылавливаются.
Утром, в кустах около реки, »я убил бекаса, он усиленно токовал, не
смотря на то, что было 8 июля.
Около аймака паслось стадо сарлыков — домашних яков.
На ночь мы остановились около колхоза «Ороктой». В сухой трав1
кричали перепела .и коростели. На следующий день доы поднялись i
вершине р. Ян-Улаган и стали лагерем на берегу озера.
Склоны гор носили степной характер.
8
С перевала открылся вид на довольно большое горное озеро.
Сначала наш карава-н шел <по левой стороне ,реки, затем перешли
вброд на другой берег и, оставив тропу, ведущую в Кату-Ярык, напра-
вились к истокам Я'Н-Улагана. Здесь была, примерно, та же .картина:
выжженные солнцем южные склоны с редкой разбросанной кое-где ли-
ственницей и северные — покрытые густым лиственничным лесом. Изред-
ка нам попадались одинокие аилы алтайцев. Долина сужалась в своей
верхней части, на горах появилась ель.
На быстрой речке я видел выводок крохалей. На камнях у тропы
перепархивали черноголовые чеканы. На озере, у которого мы остано-
вились на ночевку, плавали турпаны и чернозобые гагары.
* Вечером, на заходе солнца, со всех сторон около нашего лагеря
кричали козлы (косули). Наш проводник поймал в реке несколько штук
хариусов.
От этого места нашей стоянки, пройдя болото, караван экспедиции
стал сразу подниматься в гору. Тропа была ясно видима, но сильно за-
валена упавшими деревьями. Приходилось медленно подвигаться впе-
ред, лошади часто развьючивались, и уходило много времени на по-
правку вьюков. Дорога шла лесом, к лиственнице здесь присоединялся
кедр. Часто попадались живописные лесные озера, обрамленные по бе-
регам лиственницей.
После того как вышли на открытое место, поросшее низкорослой
березкой, стали подниматься на голец. Подъем был крутой, тропа пло-
хая, заваленная камнями.
С передала нам открылся вид па довольно большое удлиненное
озеро со стоком в сторону Чулышмана, за которым, сверкая яркой бе-
лизной снега, стоял Саянский хребет.
В стороне от тропы из камней была сложена пирамида, украшен-
ная истлевшими лоскутами материи. Это раньше алтайцы благодарили
горных духов за благополучный переход через перевал.
276
По берегам реки Ян-Улаган местами был густой лес.
В стороне от тропы была пирамида, сложенная из камней.
После того как мы остановились в истоках речки Абдулюгем,
развьючили уставших лошадей и разбили палатки, можно было отпра-
виться на экскурсию по окрестным горам.
Поднявшись на один из гольцов, пологие вершины которых были
покрыты лишайником, мхом и мелкими камнями, я нашел следы мно-
гочисленных зверей. По широким пространствам вершин здесь бродят
маралы и горные бараны. Их следы заметнее всего были на влажной
почве возле ручейков, бегущих от тающих пятен снега.
Тут же я нашел заднюю ногу кем-то убитого горного барана (кач-
кара).
Обойдя ближайшие вершины, я спустился по каменистой россыпи к
водоразделу двух речек; в одну сторону бежит р. Таргагай, а в-дру-
гую, вероятно, Саратан. На водоразделе блестели своим зверкалом мно-
гочисленные мелкие озера с камнями, в виде маленьких островков, по
средине. Кругом пышная травянистая растительность; создавался
приятный контраст синеватых теней на снегу и многочисленных ярких
цветов; цвели огоньки, колокольчики, незабудки, крупные фиалки. Зве-
риных следов было еще больше. Они тянулись вдоль речки, проходили
к гольцам и поднимались на каменные россыпи. У берега озера следы
образовали уже хорошо заметную тропу, выбитую во мху и среди
кочек.
Немного ниже, среди каменей, выскочила лисица и, напуганная моим
выстрелом, лихо понесла свою пушистую, показавшуюся мне огромной,
трубу.
Надвигавшаяся туча заставила меня повернуть к лагерю.
Теперь нам предстоял один переход до урочища Язулу, где перейдя
через Чулышман на правый берег, мы попадали на территорию Алтай-
ского заповедника.
По уверениям нашего проводника, до Язулы отсюда только восемь
километров, но на самом деле их оказалось гораздо больше.
От последнего лагеря в истоках р. Абдулюгем мы поднялись на вы-
сокое, но заболоченное плато, поросшее низкорослой березой. Вдруг
все увидели, как из зарослей выскочил крупный козел (косуля) и, бы-
278
стро перевалив через невысокий увал, скрылся. Я с препаратором поехал
на поиски. Перебравшись через речку, мы поднялись на вершину холма,
осмотрели окрестные склоны, затем, проехав еще некоторое расстояние,
я оставил препаратора с лошадьми под горой, а сам стал подниматься
выше. Я шел осторожно, высматривая из-за камней, не стоит ли где-ни-
будь козел, но ничего не было видно.
Вдруг спра'ва- от меня что-то метнулось в зарослях березки. Это был
козел. Высоким прыжком перемахнул он кустарник; очень хорош был
этот огненно-рыжий красавец, как будто бы летящий на фоне темного
горного неба. Я видел его только одно мгновение, один прыжок, но это-
го было достаточно, чтобы успеть выстрелить.
После некоторой задержки наш караван спустился ниже, а затем мы
перешли в верховье! уже другой (речки, также впадающей в Чулышман.
Из-под ног моего коня с криком вырвался петушок белой куропатки.
Пришлось стрелять его сидя в седле, с лошади.
Поднялись до зоны кедра и дальше до альпийской низкорослой бе-
резки; пройдя по сравнительно 'ровному гольцу, мы начали крутой спуск
к Чулышману. Долго шли мы зигзагами по выжженному, мертвому
склону горы. Только кое-где нам попадались норы сурков.
Вошли в лес. Налетела гроза с дождем и градом. По тяжелому
подъему мы выбрались на значительную высоту с тем, чтобы сейчас же
опять начать крутой спуск и, наконец, вышли к Чулышману.
Переправа, т. е. мост через реку был где-то выше. Тропа опять то
поднималась наверх, то спускалась, нам пришлось уйти от Чулышмана
по долине какой-то .речки, взобраться на высокий гребень горы, повер-
нуть в сторону, -и только теперь мы заслышали рев Чулышм-ана, стес-
ненного узким скалистым ущельем.
Последний спуск по тропе — и мы вышли на мост. Пришлось прово-
дить по одной лошади по трепещущему над ревущей бездной мосту
Проводили ио одной лошади по трепещущему над бездной мосту
Тропа шла над обрывом, где внизу белеет пеной Чулышман.
Пройдя несколько километров лесом, мы добрались до урочища
Язулу, последнего населенного пункта в верховьях Чулышмана. Теперь
нам предстояло, поднявшись вверх по Чулышману, дойти до его исто-
ков из озера Джулу-коль. При нашем дальнейшем путешествии мы
убедились, что тайга подступает к берегам реки и в некоторой своей
части долина принимает лесной характер. Вокруг Язулу — обнаженные
степные склоны, на южной стороне, среди отдельных разбросанных кам-
ней, находятся колонии сурков. До нас по временам доносился их ха-
рактерный свист.
Встречали мы удодов и чеканов-плясунов. Эта птичка в своем рас-
пространении связана с сусликом, в норы которого она прячется в слу-
чае опасности.
Как упоминалось выше, в некоторой своей части долина Чулышмана
поросла лесом: лиственница, реже встречается кедр. Цвели многочис-
ленные растения; многие из них бросались в глаза своими крупными
цветами, как, например, красивый желтый козлобородник, синие коло-
кольчики-водосбор, розовый Иван-чай, местами над пропастью росли
кусты бересклета с синими ягодами или шиповник. Река здесь с шумом
несет свои воды по камням в узком ущелье. Тропа вьется по склону
над обрывом, где внизу клокочет белой пеной Чулышман, или же
уходит в лес. В общем она не плохая, но местами пересекает болот-
ца, в особенности по берегам сбегающих вниз горных речек. В этих ме-
стах наши слабые и утомленные переходом по каменистой дороге ло-
шади часто падали. Одна из них перевернулась вверх ногами, упав к
тому же в воду. Долго пришлось повозиться с тем. чтобы снять с нее
груз, безнадежно намокший в воде, поднять лошадь и завьючить снова.
Раза два поднимали выводки рябчиков, собаки часто бросались е
лаем на бурундуков.
280
Долгое время по тропе тянулся след медведя.
Но вот лес начал редеть и к устью речки Узун-Оек он почти ис»
Река Карлаш, один из значительных притоков Чулышмана, служит г
ницей распространения к югу высокоствольного леса. Стали проявля
ся белые куропатки, они, видимо, держатся в зарослях мелкой берез
сразу начиная от границы леса.
До озера Джулу-коль нам оставалось два перехода. Там, где L
лышман принимает р. Карлаш, долина его очень расширяется, она л
стами заболочена и поросла низкорослой березкой и мелким ивняком.
На близость озера указывало появление больших серебристых чае
они гнездятся здесь только на Джулу-коле.
17 июля стали лагерем на р. Карлаш. Погода стояла прекрасна
но ночью было холодно и вода в ведре замерзла, а днем было жа р к
больше 20°С.
После обеденного отдыха я поднялся на горы и натолкнулся на ок
тавленный лагерь охотников; они приходили сюда из Тувинской облает
промышлять северных оленей; последних здесь, вероятно, довольно мног<
На стану мы нашли кости, жилы и камасы 1 убитых оленей. Под дере
вом небольшой «балаган» (шалаш) и вешала для мяса.
На камнях было много сеноставок. Они особенно оживились к ве
черу. Я шел у нижнего края осыпи; две сеноставки, завидев меня, ста-
ли быстро спускаться ко мне. Одна отстала, а другая пробежала сов-
сем близко и спряталась за кустиком. Я приготовил «лейку» и сделал
шаг вперед, зверек испуганно «цвикнул» и, перебежав, скрылся за
большим камнем. Я сел и подождал минуты две. Сеноставка не выдер-
жала, выскочила из-за камня и, подбежав шагов на пять, уставилась на
меня, с чрезвычайно любопытствующим видом растопырив ушки.
Не торопясь, я сфотографировал зверька.
Один из наших проводников ездил по тропе обратно к устью р. Узун-
Оек и наловил там на слепней больше пятидесяти хариусов. Говорят,
что там самое рыбное место на р. Чулышман.
На следующий день мы выступили по направлению к озеру Джулу-
коль. Вокруг нас расстилалась болотистая кустарниковая тундра. Все
шире и шире становится долина Чулышмана и теперь уже оправдывает-
ся название «Чулышманское плато». По обеим его сторонам тянутся
горные хребты с острыми вершинами и снежными пятнами.
Вдали, где-то там за озером, в пределах Монголии, вздымается Мен-
ку-Хаирхан, огромный горный хребет, увенчанный вечными снегами.
В очень большом количестве поднимались белые куропатки, выле-
тавшие целыми выводками из-под ног лошадей. Птенцы были величи-
ной с перепела.
Также много было бекасов, как обыкновенных, так и азиатских, по-
следние по характеру окраски и взлету напоминают наших дупелей.
Здесь же держалась пара журавлей-красавок.
Вода в протоке Чулышмана с медленным течением была настолько
теплая, что мы купались, остановившись на дневку.
Среди зарослей круглолистной березки лайка поймала длиннохвос-
того суслика, кое-где попадались выбросы земли, похожие на старые
заброшенные сурчины. Встречались нам следы северных оленей, мара-
лов и косуль.
Во время перехода через болота упала одна из лошадей и не мог-
ла подняться. Пришлось остановиться и разбить лагерь, примерно про*
1 Шкуры, снятые с ног оленей.
28h

На берегу озера Джулу-коль мы поставили палатки.
тив устья р. Манату, впадающей в Чулышман с левой стороны, и задер-
жать на этой стоянке всю экспедицию до следующего дня.
19 июля вышли в последний переход до озера Джулу-коль. Погода
с утра хмурилась и скоро пошел дождь.
Наш путь проходил вдоль горного хребта; строго говоря, дороги не
было, мы шли без тропы по косогорам древних ледниковых морен. Пе-
ресекали болота и вязли в глинистых наплывах почвы среди .низкой бе-
резки и ивняков.
Наконец, пройдя мимо ряда мелких озер, мы увидел» вдали озеро
Джулу-коль. Вдвоем, оставив караван позади, мы подъехали* к топким
и кочковатым берегам озера. Вокруг заросли кустарников лапчатки с
желтыми цветами и ивняка.
Только успели поставить палатки, как пошел дождь, было холодно
и как-то неуютно.
Наш лагерь на озере Джулу-коль находился на значительной высоте
над уровнем моря. Озеро очень длинное и довольно широкое. Во-
круг него на плато разбросано множество мелких озер, заболочен-
ные пространства между ними поросли круглолистой березкой и ивня-
ком. По берегам растет какое-то растение с желтыми цветами и мяси-
стыми стеблями. Эти озера дают пристанище различной водоплавающей
птице: здесь гнездятся кряковые утки, шилохвости, чирки-свистунки,
свиязи, гоголи; почти на каждом озерке держатся одна-две чернозо-
бые гагары, много было красношейных поганок. Против нашего ожида-
ния, мы не нашли здесь гнездящихся гусей-гуменников, хотя в других
участках заповедника мы находили их гнездящимися на отдельных озе-
рах. Кулики-черныши, фи-фи, травник в небольшом числе попадались
нам на глаза около озера Джулу-коль.
Вероятно, здесь довольно много зверя, так как по траве видны сле-
ды и тропы, пробитые маралами и косулей; около нашей стоянки нашли
свежие следы медведя.
На обилие рыбы в озерах указывало присутствие скопы.
282
С утра 21 июля с одним из спутников верхами выехали на горный
хребет, поднимавшийся к северо-востоку от озера. От лагеря мы прое-
хали сначала по болотистой тундре, а затем постепенно поднялись по
сухому склону, носящему степной характер. Летают полевые жаворон-
ки, очень много зверем айнов а суслика. Местами опять попадались заро-
сли березки с белыми куропатками.
Медленно, делая зигзаги, мы поднялись на горный склон к ближай-
шему снежному «ляпну. Теперь мы попали в зону сухой щебнистой ли-
шайниковой тундры.
Выше начались каменные осыпи, и нам пришлось оставить лошадей
я подниматься вверх по камням на конусообразный отрог хребта.
В глубине ледникового цирка (кар) пятнами лежал снег и было два
небольших круглых озерка. Среди нагроможденных черновато-серых
безжизненных камней струился ручеек и только около него была за-
метна кое-какая растительность: зеленела травка, цвел низкорослый мак.
Мы почти добрались до вершины. Набежала туча, пошел крупный
град, не прекращавшийся с полчаса. Сильный ветер налетал порывами
и стало так холодно, что «мерзли руки. Высота в несколько тысяч метров
над уровнем моря давала себя чувствовать.
Как только прекратился град, я тщательно осмотрел в бинокль
склоны гор, но, увы, зверя, которого я рассчитывал здесь найти, нигде
не было видно.
Мы пошли дальше. Вдруг послышался шум от падения камней; по
всем признакам камни падали не от таяния снега, а их роняли какие-
то звери, идущие по осыпи. Думалось, что где-то здесь были горные
козлы, но рассмотреть иХ на фоне серых камней не было возможности.
Мы поднялись на самую вершину конусообразной горы. Где-то
ниже нас звонко прокричала горная индейка. По узкому гребню, минуя
обрывы и большие камни, мы поднялись еще выше на следующую вер-
шину. На седловине были видны пробитые кем-то тропки, на глинистых
местах можно было заметить следы, как мне показалось, не совсем по-
хожие на следы горных козлов-бунов.
Озеро Джулу-коль.
283
Мы прозвали эту вершину «Горой трех
качкаров».
С большим трудом ПОДОШЛИ мы
к вершине хребта, но прямо взо-
браться на нее не смогли. Подвиж-
ные камни осыпей, местами отвес-
ные скалы и кручи затрудняли наше
движение вверх.
Видя, что «в лоб» мы не в со-
стоянии взять эту вершину, мы по-
шли по стороне, обращенной к Джу-
лу-колю.
Нам открылась изумительная па-
норама Чулышманского плато с ок-
ружающими его горами. Как на кар-
ге, было видно озеро Джулу-коль,
громадное с двумя маленькими ост-
ровками. Из него вытекал Чулыш-
ман, змейкой извивающийся по пло-
ской тундре. Поражало необыкно-
венно большое количество озер, раз-
бросанных к северу от Джулу-коля,
на плато, в изгибах Чулышмана.
Озера бесчисленными пятнами раз-
нообразной формы и величины, свер-
кали на темнозеленой плоской тун-
дре.
Не так далеко от Джулу-коля, в
юго-западном направлении, блестела группа озер Макату. Южнее за
горой незначительной высоты, в каких-нибудь десяти километрах рас-
положено громадное озеро Кандыкты-коль с двумя островами. Его хо-
рошо было видно.
Нам открылась изумительная по красоте панорама гор и озера.
284
Дальше сверкал своей бело-
снежной вершиной Менку-Ха-
ирхан. Снежные цепи гор Мон-
гольского Алтая и Сайлюгема
теснились к югу.
Итак, пройдя под самой
вершиной по ее склону, мы вы-
шли на седловину; с одной
стороны от нее уходила вер-
шина речки в Тувинскую об-
ласть, а к югу был крутой об-
рыв.
Здесь, у края большой мас-
сы снега, покрывавшего вер-
шину горы, мы отдохнули, а
затем занялись коллектирова-
нием высокогорных птиц.
Седловина хребта имела
вид каменной пустыни. По се-
редине пробегал маленький ру-
чеек, около которого ютилась
жалкая растительность. Места-
ми нагроможденные камни че-
редовались с глинистыми на-
плывами.
Обратный спуск был тоже
очень труден. Подвижные кам- В глубине ледникового цирка лежало
ни осыпей заставляли нас спус	круглое озерко.
каться с большой осторож-
ностью; кое-как мы добрались до истоков речки, перешли ее и подошли
к основанию вершины. Случайно обернувшись назад, я увидел на хребте,
несколько дальше первой вершины, двух горных баранов (аргали).
Вскоре к ним подошел третий и они все остановились, разглядывая нас.
Они были очень красивы, эти горные бараны, три самца с большими ро-
гами. Они то шли цепочкой один за другим, то выстраивались в ряд и
останавливались, обернувшись к нам грудью.
Добыть хотя бы одного ив них было невозможно. Надо было про-
делать снова весь путь подъема на вершину, да и ветер дул от нас в
их сторону. Полюбовавшись красавцами «качкарами» мы продолжали
свой спуск. Удачно проехав, скользя на ногах по большому снежному
полю, мы значительно облегчили себе передвижение вниз. Затем мимо
озер, расположенных по краям древней морены, мы подошли к лагерю.
С тех пор мы прозвали эту вершину горного хребта Шапшал—«Горой
трех качкаров».
Пока мы .поднимались в горы, наша экспедиция успешно собирала
зоологические коллекции. При помощи лайки поймали семь штук эвер-
сманновых длиннохвостых сусликов, настреляли разных птиц, а провод-
ник добыл удочкой «на мушку» около полутора пудов хариуса.
На другой день мы втроем поехали вдоль берега озера к его юж-
ному концу и к истокам реки, впадающей в озеро и носящей название
также Чулышман.
Горы приближаются к озеру, их выжженные солнцем склоны покры-
ты степной растительностью; сначала пологие, вершины потом перехо-
дят в остроконечные изрезанные гребни, обрывающиеся вниз крупными
скалами.
285
Проехав озеро, мы поднялись на водораздел между бассейном Чу-
лышмана и р. Харга, что течет в пределы Монголии. Водораздел очень
пологий и на нем разбросано много мелких и сравнительно крупных
озер. Речки почти незаметны, и не следовало бы называть Чулышма-
ном одну из речонок, впадающую в Джулу-коль с юга.
Мы обошли эти речки выше их истоков, пересекли- скотопрогонную
тропу и повернули к Сайлюгемскому горному хребту.
По озерам держалось много разной птицы, стреляли турпанов, кря-
ковых уток и шилохвостей. Долго преследовали красных уток, обита-
телей степных озер. Над водой летали чайки и крачки.
Дальше к югу было суше и на открытых местах ходили две пары
журавлей-красавок. Хотя заросли березки здесь меньше, но все же
время от времени поднимались выводки белых куропаток.
Солнце садилось, когда мы двинулись в обратный путь. Спустив-
шись с гор к Джулу-колю, мы вышли на «сойонскую» тропу. Немного
задержались, преследуя уток; быстро стало темнеть, накрапывал
дождь. Надо было торопиться к лагерю и, несмотря на "сумерки^ ехали
рысью где только представлялась возможность.
Полил сильный дождь и началась гроза. В темноте, при вспышках
молнии, освещавших еле заметную тропу, продвигались вперед. Была
так темно, что я едва различал всадника, ехавшего впереди меня. Вре-
менами я не мог разглядеть даже головы своей лошади. Двигаясь в
абсолютном мраке, мы постоянно теряли тропу н ехали целиком, про-
биваясь через густые кусты «ерника», как здесь называют круглолист-
ную березку.
Так ехали мы около трех часов; наконец, по едва заметным верши-
нам гор, вырисовывавшимся на фоне немного посветлевшего неба, опре-
делили, что находились недалеко от лагеря.
Залаяли собаки, и вот, около 12 часов ночи, мы «дома», в палатках,
где можно снять насквозь мокрую одежду и согреться горячим чаем.
Холодный дождь шел всю ночь и весь следующий день.
Берега озера Джулу-коль были обследованы нами также и с запад-
ной стороны, когда мы посетили группу озер Манату и потом дошли
до южного конца Джулу-коля. В этих местах было меньше звериных
следов; на низких и пологих горных склонах, по зарослям березки, дер-
жались белые куропатки.
В одном месте на пологом хребте в каменистой тундре встретились
ржанки, это типичные обитатели тундры, севера и высокогорных обла-
стей. Птички были очень доверчивы; несмотря на мою стрельбу, они
возвращались ко мне после каждого выстрела, так что мне удалось
добыть для нашей коллекции несколько штук. Недаром название этой
птицы—хрустан—глупая сивка.
27 июля с утра была прекрасная погода, и мы предполагали напра-
виться на хребет за альпийскими птицами. Но вскоре небо стало хму-
риться, пошел дождь и на горах выпал снег. К вечеру поднялась силь-
ная буря, ветер срывал палатки, шел снег и крупа. Температура воз-
духа упала до 4-ЗоС. Горы оделись снегом до самого подножия.
На следующий день можно было видеть следы горных баранов на
снегу, они спускались с гор в долину.
Было решено, что, сделав несколько экскурсий в горы, мы 30 июля
оставим озеро Джулу-коль и двинемся в глубь заповедника в обход ис-
токов р. Шавлы, впадающей в Чулышман, и пройдем в истоки Чульчи
на соединение с другим отрядом экспедиции. Поднявшись на хребет,
нам пришлось видеть солонец, на который холят горные бараны и косули;
к нему вела хорошо набитая тропа, сохранившая свежие звериные следы.
286
Вокруг Джулу-коля разбросано множество мелких озер.
Много было горных индеек, державшихся затененных северных склонов,
их следы хорошо были видны на свежевыпавшем снегу. На горах, в ка-
менистой тундре я добыл тундряных куропаток, молодые уже хорошо
летали.
*G некоторой грустью мы распрощались с озером Джулу^коль, суро-
вая природа этих мест привлекает своей особенной дикой красотой.
Обилие птиц, испуганных человеком, особенности высокогорной жизни,
раскрывающиеся перед пытливым взором натуралиста* все это остав-
ляло неизгладимое впечатление. И в то же -время где-то в глубине со-
знания таилась мысль о том, что едва ли многим из нас придется когда-
нибудь повторить это сложное и трудное путешествие для того, чтобы
вновь увидеть замечательное Чулышманское плато.
От озера Джулу-колъ экспедиция перешла к р. Шапши-Оек. Отсюда
отправили мы проводников за продовольствием в Язулу; уехали также
один из зоологов и ботаник.
Я поднимался по склону хребта, видел старые звериные тропы и
свежий след северного оленя. «Яры-буха» называют алтайцы этого
зверя.
Замечательны ледниковые морены, похожие на песчаные дюны; на
них низкорослые лиственницы со стелющимися по земле ветвями.
Утром следующего дня я выехал верхом, в сопровождении рабоче-
го, с целью подняться на горный хребет, ограничивающий долину Чу-
лышмана с востока.
Мы пересекли древние ледниковые морены, на них были видны
свежие следы марала, ночью прошедшего недалеко от наших палаток.
Перейдя через небольшую речку, вытекающую из горного ущелья,
мы начали подъем. Он был не очень крутой, но часто попадались «ку-
румы», т. е. каменные осыпи, заросшие низкорослой круглолистной бе-
резкой.
Пологий склон привел нас к крутому гребню, образованному громад-
ными каменными глыбами. Пришлось оставить лошадей и проводника
внизу, а самому подниматься по осыпям вверх.
287
Я экскурсировал в горах с двумя ружьями — дробовиком и караби-
ном, так как приходилось стрелять птиц, а также рассчитывать убить
зверя, — горного барана, козла или марала. На краю обрывистого
горного склона, где лежало довольно много снега, были видны следы
качкаров, повидимому, самцов и самок. С камня на камень перепархи-
вали краснозобые дрозды.
Довольно скоро я добрался до гребня и седловины между двумя
вершинами хребта. Он с противоположной стороны круто обрывался к
р. Ойн-Ору. Отсюда открывалась красивая панорама гор с многочис-
ленными речками, бегущими вниз, блестели пятна озер. Горы здесь
были несколько ниже и спокойнее по рельефу, по сравнению с тем, что
мы видели около Джулу-коля. Только в сторону Тувы они опять взды-
мались островерхими гребнями.
Осмотрев склоны в бинокль, я двинулся дальше. К сожалению, я не
пошел по гребню хребта, так как для этого пришлось бы брать очень
крутой, обрывистый и вЫ'Сокий подъем, а двинулся склоном по осыпи.
На охоте по горным баранам или козлам следует итти по хребту
горы, чтобы иметь возможность осматривать оба склоняй Тогда легче
спрятаться за камни, ветер не так наносит запах человека на зверя,
стоящего внизу. Все это я, конечно, знал, но шел все же склоном, так
как не смог подняться на вершину. И не особенно надеялся я встре-
тить зверя, хотя следы баранов кое-где мне попадались.
Не помню, сколько времени шел я, перепрыгивая с одного боль-
шого камня осыпи на другой, как вдруг увидел, что впереди мельк-
нуло что-то белое. В бинокль я рассмотрел бегущих или, вернее, скачу-
щих самок горных баранов. Они перепрыгивали с камня на камень, на
мгновение останавливались, смотря в мою сторону, и бежали дальше.
Я выцелил одного из наиболее заметных, пуля завыла, сделав рико-
шет от камня. Бараны продолжали бежать, одни исчезали, за громад-
ными камнями, другие появлялись вновь. Я выстрелил еще два раза,
но до зверей было далеко, да и стрелять снизу вверх было очень не-
удобно, нельзя было стать на колено или хотя бы положить винтовку
на камень.
Повидимому, на баранов «набросило ветром», ветер бил мне в спину
и звери зачуяли меня на большом расстоянии, а может быть они сверху
рассмотрели меня, идущего по осыпи. Так или иначе все бараны ушли;
это было стадо в одиннадцать голов.
После моих выстрелов они побежали вдоль склона, затем вышли
на чистое место на хребте горы и медленно пошли дальше, вереницей,
друг за другом. Все были одинакового размера, маленьких между ними
не было видно. Шум стрельбы напугал горных индеек, они поднялись
стаей — восемь штук и с криком перелетели на другую сторону ущелья.
Как-то внезапно и с разных сторон появились тучи, засверкала мол-
ния, пришлось спешить спуститься с высоких гор* чтобы до темноты до-
браться к палаткам.
Этой экскурсией закончились мои встречи с качкарами; добыть гор-
ного барана мне не удалось, но задержаться дольше в горах около
Джулу-коля мы не имели возможности. Кое-какие данные о жизни кач-
каров в этих районах Саянского хребта все же удалось собрать. Пови-
димому, горные бараны держатся днем на каменных осыпях, причем
стоят под скалами или на седловинах горных хребтов. К этим местам
вдоль склонов ведут малозаметные тропы; бараны встречаются чаще на
южных склонах хребта; на тех же, что обращены к Туве, баранов, ве-
роятно, меньше, потому что там больше снега и тени.
288
Места обитания горных баранов.
Ближе к вечеру бараны начинают ходить по горным склонам и позд-
нее спускаются ниже. Пасутся они ночью. Следы, которые мы видели
на моренах, были оставлены за ночь, с вечера их не было. Спускаются
бараны довольно низко, до сплошной заросли березки.
Стоят также бараны в ледниковых горных цирках (кары) среди кам-
ней и любят посещать места поблизости от истоков речек, где среди
камней появляется сочная травянистая растительность.
Бараны посещают естественные солонцы, один такой солонец был
найден нашей экспедицией довольно близко от кустарниковой тундры у
Джулу-коля. На эти солонцы ходят и другие звери, например косули.
Самцы держатся небольшими группами, как я уже рассказывал, мне
пришлось видеть сразу трех вместе. Старые самцы, вероятно, предпочи-
тают ходить в одиночку, так как крупных следов, больше двух вместе,
находить не пришлось. Самки собираются в более значительные стада,
1 августа я видел стадо одних самок в одиннадцать-двенадцать голов.
Самки показались мне довольно яркого желтого цвета, с большими
«салфетками», сверкавшими своей белизной на солнце. Желтая окраска
делает зверей мало заметными на фоне камней, скал и сухой травы.
Бараны, повидимому, очень осторожны. У них прекрасное зрение,
конечно, обоняние и тонкий слух играют также немаловажную роль
при определении грозящей опасности.
Помет баранов, напоминающий слежавшийся овечий, мы находили
всюду по склонам горных хребтов (Шапшал, Сайлюгем) вплоть до за-
рослей березки внизу, а также на тропе по речке Шаппти-Оек. Интересно
отметить, что бараны и горные козлы-буны вместе не встречаются, мы
нигде не находили характерного для бунов «рассыпного горошком» коз-
линого помета в местах обитания баранов.
Там, где живут горные бараны, встречаются и горные индейки; в тех
местах, где обитают горные козлы (в заповеднике), индеек нет.
Зимой бараны спускаются на Чулышманское плато и держатся -в
тундре около Джулу-коля стадами до тридцати голов. За качкарами
19 С. С. Туров	28^
Горные бараны держатся на осыпях Саянского хребта.
охотятся вероятнее всего только тувинцы. Алтайцы «з Язулы, самого
ближайшего к Саянскому хребту поселка, ничего не могли сказать нам
о горных баранах. Они даже утверждали, что здесь их нет.
В районе реки Шапши-Оек попадались нам вместе следы северных,
оленей и горных баранов.
!*♦*
3 августа мы стояли на реке Шапши-Оек. Ночью шел дождь, утром.'
поры были затянуты сплошным туманом!, было холодно и сыро. При-
шлось сидеть в палатке и приводить в порядок коллекции и дневники.
Около двух часов дая немного прояснилось, и я направился вверх по речке.
Шапши-Оек берет начало из озера, оно как будто бы не имеет сто-
ка. На самом деле вода вытекает под землей, под камнями большой»
осыпи, круто падающей вниз в долину. Слышен сильный шум подзем-
ного водопада, речка вырывается на поверхность у подножья горно-
го склона и течет дальше несколькими рукавами, они соединяются вме-
сте и снова 'Исчезают в каменной осыпи. Местами по берегам речки
лежал снег. На мхах и траве были, видны звериные следы.
Здесь было довольно много мелких птиц, мне удалось застрелить-
краснозобых и чернозобых дроздов, желтых трясогузок, варакушку и
чечевичника. Надо заметить, что многие птицы, которых нам приходи-
лось добывать в верховьях Чулышмана, не были отмечены прежними
путешественниками, побывавшими в этих малоизученных районах Саян»
и Восточного Алтая.
Экскурсия моя закончилась так же, как и многие предыдущие: нале-
тела туча, разразилась сильная гроза с градом, пришлось кое-как пря-
таться под большими камнями. Как только дождь стал немного стихать,
я услыхал, что кто-то идет по камням осыпи. Несмотря на самы®
тщательный осмотр склонов горы, мне так и не удалось выяснить, кат-
кой зверь производил этот шум.
290
Отсюда я прошел на озеро, а затем спустился к лагерю. У палаток
лежало довольно много снега. Ночью была опять сильная проза и шел
дождь со снегом.
6 августа небольшим отрядом экспедиции с двумя проводниками мы
перешли через Чулышман с целью подняться на довольно высокие горы,
расположенные на левой стороне верховьев Чулышмана. С этого гор-
ного хребта берут свое начало р. Уанду и ряд речек, текущих в Кара-
кем, который служил западной границей заповедника.
Мы направились на юг от нашего лагеря к Чулышману. По дороге
поднимали белых куропаток, на озерках были кряквы и чирковая утка
с выводком.
После нескольких неудачных попыток перейти Чулышман мы, нако-
нец, нашли мелкое место, где выдавалась коса и был перекат, и легко
перебрались на левый берег.
Околю одного из озер мы задержались, так как застрелили малую
поганку и пришлось отыскивать ее в зарослях. К тому времени как за-
кончили поиски поганки, нам стало ясно, что будет дождь.
Спешно поставили маленькую палатку, что едва смогли сделать пои
порывах сильного ветра; начался сильный дождь, он шел с переры-
вами остаток дня и всю ночь. Утром подъехали ближе к горам и под-
нялись на широкое плато, где было несколько довольно больших озер.
Доехав до горной гряды, мы убедились в том, что ехать верхом дальше
нельзя, даже не могли вести лошадей в поводу, так как были непро-
ходимые россыпи громадных камней. Лошадей оставили с алтайцем-
проводником, а сами стали подниматься на хребет. С его вершины мы
прежде всего увидели два синих озера, которые дают начало речке,
впадающей в Чулышман. На склонах повсюду лежал пятнами снег.
Места были подходящи для обитания качкаров, здесь были отстой под
скалами и глинистые площадки. На одной из них виднелись следы са-
мок и молодых. Не успели мы пройти по хребту и километра, как над-
винулась гроза. Начал падать град. Становилось холодно. Раскаты гро-
ма многократно повторялись в горах. Пришлось спрятаться под боль-
шой камень в ожидании* надвигающейся тучи.
Интересно было смотреть на долину Чулышмана. Вдали, освещенное
солнцем, сверкало своей синевой озеро Джулу-коль. С запада надвига-
лась серо-свинцовая туча. Впереди нее, резко выделяясь на темном
фоне, низко (ниже нас) бежали белые грозовые облачка — предвест-
ники. В долине клубился дождь, а в горах Саянского хребта валил
снег.
Я невольно поеживался в своей легкой куртке в ожидании снега или
града. К нашему счастью, туча прошла мимо. Со всех сторон вздыма-
лись облака, они добегали до хребта, на котором были мы, перекатыва-
лись через горы и опускались вниз. Все заволакивало туманом, но вре-
менами он рассеивался и тогда проглядывало солнце. В такой феериче-
ской обстановке, среди облаков, мы стали карабкаться на вершину хреб-
та, по каменным глыбам, образующим обширные осыпи.
Мы поднялись на седловину. Противоположный склон обрывался
вертикально. Отсюда открывалась панорама близких и дальних горных
хребтов, большинство из них мрачные, серые, и только вдали* виднеются
покрытые лиственничным лесом склоны ущелья Кара-Кем и других рек,
впадающих уже в Башкаус.
Дождь и облака, пронизываемые солнечными лучами, помешали
мне сфотографировать этот район заповедника и хорошенько рассмот-
реть направление горных хребтов.
91-
291
Переправа через горную речку.
Все речки, берущие отсюда свое начало, вне зависимости куда они
впадают, вытекают из каровых (ледниковых) озер.
Проходя вдоль хребта, мы высматривали всюду каких-нибудь зве-
рей, но нигде не было видно ни оленей, ни баранов.
Опускались долго. Большие камни осыпей заставляли итти с осто-
рожностью. У небольшого озера нас ожидала палатка, ее хорошо было
видно сверху. Вскоре опять начался дождь и стало очень холодно. Ко-
гда мы были в горах, над нами пролетела какая-то большая длинноногая
птица. Скорее всего это был журавль.
На утро, утомленные вчерашним восхождением, мы встали доволь-
но поздно. Заседлав лошадей, тронулись в обратный путь к основному
лагерю экспедиции на реке Ойн-Ору.
Пройдя два-три километра от нашего ночлега, мы увидели лося, он
вскочил с лежки среди низких кустов, испуганный приближением кара-
вана. Он поднялся довольно далеко от нас, но мы долго любовались
красивым зверем с громадными рогами. Он высоко выбрасывал свет-
лые ноги, пробиваясь карьером через заросли березки.
Экспедиция перешла на р. Артыш-ту. Сначала шли между много-
численными озерами, заросшими по краям осокой. Стреляли шилохво-
стей и белых куропаток, державшихся около берегов так близко, что
убитые падали в воду. Долгое время мы не могли найти дорогу и по-
дошли к болотистым берегам речки Ак-балык. Перейти ее мы не смог-
ли и, проплутавши среди озер, наконец, набрели на «Сойонскую» тро-
пу, на которой стояли лагерем на Шапши-Оек и Ойн-Ору.
На берегу реки, которую алтаец-проводник называл Ак-балык, нас
поразило огромное количество белых куропаток. Из-под ног лошадей
сразу поднималось по нескольку выводков.
292
Выбравшись на тропу, мы по водораздельному хребту смогли обойти
истоки речки Ак-балык и по хорошей тропе подошли к р. Артыш-ту, где
и остановились на ночлег.
Как только стали лагерем и выпили чаю, я прошел вверх по речке,
впадающей в Артыш-ту; мне пришлось видеть несколько алтайских се-
рых сорокопутов, один очень близко налетел на меня и кружился над
моей головой, а затем сел на куст шагах в 20. Надо сказать, что эта
птица очень осторожна и до сих пор мне не удалось ее добыть. Сегод-
ня утром, еще до перехода в Артыш-ту, я видел парочку этих сорокопу-
тов, но убить их не мог. Видел я их и около озера Джулу-коль. Вообще
они встретились нам только в альпийской (горной) эоне.
Нашел сброшенный рог северного оленя; дойдя почти до истоков
речки, я вернулся к лагерю. Сегодня я обратил внимание на то, что на-
ступает осень. Березка краснеет, цветы увядают, невидимому, многие
птицы начали откочевывать. Так, стало значительно меньше черноголо-
вых овсянок, которых раньше было очень много. Вероятно, отлетали от-
сюда и азиатские бекасы. Во «всяком случае, проезжая последний раз
по долине Чулышмана, мы не встретили бекасов в том изобилии', как это
было при нашем движении на Джулу-коль.
Ночью, при луне, слышали гогот пролетающих гусей.
На горной речке Артыш-ту, в ущелье, на камнях среди воды, я ви-
дел -монгольскую серебристую чайку. Эти чайки в небольшом числе
встречались нам на озере Джулу-коль. Вероятно, на реку в горах ее
привлекло наличие мелких хариусов в неглубокой воде. Я не думаю,
чтобы это было начало пролета чаек.
В следующие дни нам пришлось обогнуть истоки р. Шавлы, подни-
маясь в альпийскую зону на значительную высоту над уровнем моря.
Наши проводники не знали дороги, сбивались и теряли направление.
Приходилось останавливать караван экспедиции и высылать людей раз-
Тропа была загромождена мертвыми стволами кедров.
293
ведывать дорогу. Бывали случаи, когда мы, зайдя в непроходимые
ущелья, возвращались обратно, спускаясь и вновь поднимаясь на кру-
тые подъемы.
Мы проходили мимо4 вершины Етты-коль, что значит «Семь озер».
От этой горы берет начало речка, образующая цепь озер. Нагроможде-
ния серых камней, безжизненные склоны гор и блестящие пятна озер,
все это вместе создавало красивую, но дикую и пустынную обстановку.
Среди хаоса скал кое-где росли тщедушные лиственницы.
Лошадям было очень трудно и даже опасно итти по курумам, т. е.
каменным осыпям. Наконец, эти опасные места были пройдены, доли-
на стала мягче и шире; река струилась среди зелени болот, вдали, по
склону горы, сбегал густой лес. Среди березки попадались заросли го-
лубицы с темносиними спелыми ягодами.
На 'Склоне у опушки кедрового леса поставили палатки экспедиции
на р. Майдугем. Отсюда можно было наблюдать картину борьбы леса
с высокогорьем. Под влиянием холодных ветров кедры были направ-
лены сучьями в одну сторону, множество деревьев на верхней опушке
леса были сухи, .а среди зеленых — много суховершинных. Повсюду
лежал валежник — погибшие деревья. Еще выше на скалах кедр был
стелющимся, так же и ель прижимала к камням свои ветви. Ветер, холод
и снег заставляли деревья приникать к земле и изменять свой облик.
От этого лагеря на Майдугеме мы пошли, ориентируясь по карте,
окончательно убедившись в полном незнании дороги нашим проводни-
ком, стариком-алтайцем, который не то забыл все по старости лет, не
то и не бывал здесь никогда.
Спускаться вниз по ущелью Майдугема было нельзя; надо было вы-
ходить на р. Сайгоныш, впадающую в Шавлу, и мы наметили перейти в
истоки этой реки по одному из мелких притоков Майдугема. Там седло-
вина между горами казалась наиболее пологой. Нам пришлось вернуть-
ся обратно, пройти мимо нашего ночлега, мимо леса и подниматься в
горы в северном направлении.
Сначала шли тропой, в дальнейшем потеряли ее и шли по зарослям
кустарниковой березки. По мере нашего подъема на седловину гор
постепенно все шире и шире открывалась замечательная панорама.
Слева от нас — с запада — вздымались высокие вершины гор, на
восточной стороне — увалы с разбросанными по ним темными каменны-
ми глыбами. Внизу, как зеркала, блестели мелкие озера, обрамленные
яркою зеленью осоки. Клубами вздымались белые облака!, было тихо и
воздух дрожал над горячими от солнца скалами.
На пересохших лужах были видны следы маралов. Звериная тропа
шла по краю зеленого луга, переходящего местами в топкое болото.
С небольшого озерка слетела пара гусей-гуменников, они не торо-
пясь пересели на отдаленное озеро.
Вдруг, впереди от каравана, выскочила маралуха. Она быстро добе-
жала до гребня увала и скрылась за ним. Через несколько мгновений
с лежки вскочил мараленок и исчез вслед за матерью.
Весь состав экспедиции был как бы наэлектризован присутствием
зверей, казалось, что их здесь много и они могут появиться из-за кам-
ней каждую минуту.
Наконец, мы миновали седловину и вышли к склону в ущелье р. Сай-
гоныш. Нашим глазам представилась мрачная картина средних истоков
р. Шавлы, берущей свое начало с Саянского хребта. Глубоко вниз ухо-
дило ущелье, за ним поднимались остроконечные обнаженные горы.
•Страшновато было итти туда, в эти сумрачные ущелья; у нас был
караван—18 лошадей с тяжелыми вьюками, и каждый неверный шаг
294
на каменной осыли грозил гибелью лошади или, в лучшем случае, дли-
тельным и трудным обратным подъемом.
Тропы не было. Проводник-алтаец заявил нам, что он дороги не
знает и что мы можем итти «куда хотим». Созвали «военный совет» и,
изучив карту, вое же решили двинуться вперед и вниз.
Как только немного опустились ниже, из кустов ивняка выбежал
марал. Отбежав на некоторое .расстояние, он встал, красиво выделяясь
на ярком небе своими громадными ветвистыми рогами.
Пошли дальше; после перехода через речушку остановились попра-
вить вьюки. Из кустов, вверх по склону пошла маралуха, она шла мед-
ленно и все время останавливалась, оглядываясь назад. Вскоре поведе-
ние ее объяснилось: появился мараленок, он, повидимому, крепко лежал
и не хотел сразу подняться с лежки.
На протяжении часа мы встретили пять маралов., повидимому, эти
места 'богаты зверем; надо думать, что места здесь глухие и браконье-
ры не проникают в сторону от постоянных своих путей в Саянском
хребте.
Когда мы' поднялись на гриву, то снова увидели снежную * голову
Менку-Хаирхан, мы стояли в вершине р. Сайгоныша, он берет начало
•в Саянском хребте, затем делает поворот и принимает в себя речку, вы-
текающую из группы озер, лежащих на высокой тундре. Короче гово-
ря, мы сделали большой круг по горам и ущельям и вернулись обратно
на «Сойонскую тропу», ведущую в Туву. Наш путь преграждал огром-
ный горный хребет, с него сбегали правые притоки Сайгоныша. Провод-
ник-алтаец, решив, вероятно, что р. Сайгоныш течет в обратную сторону,
заявил, что перед нами «чужая земля». Конечно, привести весь караван
на южный склон хребта никак не могло входить в наши расчеты, но .на-
правление течения реки и карта убеждали нас, что, спустившись в ущелье,
мы должны попасть на тропу, идущую из Тувы через Саяны.
Решили спускаться. Спуск был очень труден. Сначала был чистый
крутой склон, только .местами небольшие осыпи затрудняли проход лоша-
дям. Но как только тропа вошла в лес, поваленные деревья и выворо-
ченные корни оказались очень большим препятствием для продвижения
нашего кара.вана.
Настоящего пути не было, сбивали многочисленные маральи тропы,
они иногда были настолько отчетливы и хорошо выбиты, что их можно
было принять за конные. По ним ходить опасно, так как они приводят к
совершенно непроходимым для лошадей обрывам1 и кручам. Маралы
легко проходят через завалы, т. е. нагромождения упавших деревьев,
а завьюченная лошадь может погибнуть, упав на торчащие острые
сучья. Повсюду были видны следы маралов, встречался помет медведей.
Обилие ягод привлекало сюда этого зверя. На склоне росли кусты голу-
бики. черники, а ниже — красной и черной смородины.
После мучительно долгого спуска, когда каждый момент боишься
за лошадей, мы подошли к реке, она с шумом несла свои воды, по ка-
менному ложу. Переправились легко и вскоре нашли хорошую поляну с
обильным кормом для лошадей. На поляне все было истоптано медве-
дями, трава была помята, кедры стояли с обломанными сучьями и верши-
нами, это медведи добывали себе кедровые шишки. Мы нашли много
поломанных сучьев с нетронутыми шишками, видимо, наше неожидан-
ное появление испугало медведя и он, оставив свою добычу, ушел в лес.
Были видны также следы маралов.
Палатки разбили в 8 час. вечера; итак, мы шли десять часов. Теперь
наш проводник заявил, что эта река действительно Сайгоныш и что
течет она «не в гору, а под гору», в р. Шавлу.
295
Озеро Арталыш-тын-коль живописно расположено в истоках Ян-Сору.
В конечном итоге выходило так, что мы шли на известный риск,
ориентируясь по каргам, путались в горах и ущельях, находили нуж-
ные нам точки, после чего проводник «вспоминал» и соглашался с тем,
что мы пришли правильно туда, куда нам было нужно.
Когда мы шли сюда, нам встречались выводки глухарей, молодые
птицы, поднятые собаками, садились на деревья.
После впадения Майдутема Сайгоныш становится полноводным, он
бешено кипит среди скал, падение его здесь очень велико. Мы ночевали
у слияния этой реки с р. Кызыл-Кочко, отсюда берет начало р. Шавла,
впадающая в Чулышман.
От этого лагеря мы перешли через речку Кызыл-Кочко, подход к ней
шел по свежей гари, здесь стояло много обгорелого мертвого леса и
еще больше было упавших стволов. Продвигаться было очень трудно,
в особенности после того, как мы пошли вверх по ущелью. Тропа была
завалена мертвыми гигантами-кедрами, они доставляли нам очень много
хлопот, приходилось или обходить их или брать барьеры.
На одном из таких барьеров потерпел катастрофу энтомолог экспе-
диции; лошадь, вместе с всадником, покатилась под откос. Упала так-
же одна из вьючных лошадей. Она несколько раз перевернулась через
голову, и падая, закричала от страха тонким голосом.
Потом мы шли по кедровому лесу-беломошнику. Мох был настолько
сух, что от случайно брошенной первым всадником спички сразу воз-
ник пожар. Пламя затушили люди, шедшие в конце каравана. После но-
чевки в лесу и долгого пути по зарослям березки, по долинам неболь-
ших речек, наконец, по открытой кустарниковой тундре, мы перешли ив
бассейна р. Шавлы в бассейн другого притока Чулышмана — Чульчи.
По дороге мы видели двух маралов — самца с большими рогами и
самку. Издали заметили озеро Арталыш-тын-коль, на котором мы были
в прошлом году, окружающие его деревья и горы хорошо мне запомни-
лись. Все время, поднимали много белых куропаток.
Озеро Арталыш-тын-коль очень живописно расположено в истоках
р. Ян-Сору. Несомненно, что это одно из самых красивых здешних мест.
296
оно окружено кедровником, а дальше расстилается кустарниковая тун*
дра, за нею поднимается Саянский хребет.
Довольно часто попадались следы северного оленя, обломки рогов.
Тундра носит здесь иной характер по сравнению с районом Джулу-коля;,.
там резко выражен степной характер склонов, здесь же по склонам лесг
а выше каменистая тундра. Кедры -на верхнем пределе -своего распро-
странения имеют уродливую форму и превращаются в стелющиеся де-
ревья, -с толстыми извивающимися по земле стволами.
В горах много звериных троп. Я застрелил несколько тундряных
куропаток, они похожи на белых, но живут выше в горах, в камени-
стой тундре. Они серее по окраске в сравнении с белыми куропатками,
имеющими летом рыжее оперение. Отсюда нам был виден хребет Аба-
кан-янажу.
Работа экспедиции подходила к концу. 23 августа мы перешли в
урочище Ка'мырсхалу и дальше к озеру Сайгоныш. Здесь мы встрети-
лись с экспедицией зоологов и ботаников, возвращавшейся с Абакана.
В этих районах много лося. К озеру Сайгоныш со всех сторон подходят
хорошо набитые тропы. Сохатые приходят сюда чаще всего по ночам.
Самки ходят и днем, в жаркое время. Лоси заходят в воду, спасаясь
от комаров и слепней, а также питаются водной растительностью. Часто
заходят далеко в озеро, плавают и ныряют, свободно переплывая ши-
рокое озеро.
В этих местах зимой сравнительно мало снега и поэтому сохатые и*
маралы зимуют, главным образом, здесь.
25 августа я с проводником поехал вдоль широкой долины Сурьязы
и затем вверх по речке Берокташ. Еще внизу видели косулю. Мой спут*
ник оазглядел на опушке леса какого-то зверя, марала или лося.
Я с-нял обувь, и в одних чулках сделал попытку подобраться к зве*-
рю, чтобы разглядеть его. Слышно было, как он фыркал, осаждаемый
комарами и слепнями.
Экспедиция вышла к озеру Сайгоныш.
29 7
К озеру со всех сторон подходят лосиные тропы.
Мне пришлось пробираться по густой высохшей траве, и зверь скоро
услыхал меня. Было слышно, как с громким топотом бросился он в
чащу леса. Только на одно мгно-
вение мелькнула бурая шерсть.
По следам установили, что это
был лось.
Сидя у костра, старый охотник-
промышленник О. И. Субботин рассказывал
нам о зверях и своих охотах.
От леса мы поднялись выше,
долго шли по зарослям березки,
по невысокому хребту. День кло-
нился к вечеру, в это время мара-
лы выходят из леса и поднима-
ются на горные склоны пастись
на открытых местах.
В горах была осень, листья бе-
резки были красного цвета, этот
цвет еще усиливался красноваты-
ми лучами заходящего солнца.
И вот, в вечерней дымке, в каком-
то странном освещении, перед на-
ми предстал олень с громадными
рогами. Он был в двух сотнях
шагов от нас, и казался нереаль-
ным фантастическим видением.
Огненной точкой блестела мушка.
Я выстрелил.
Спустились к лошадям, когда
было совсем темно.
От болота Сары-Сас двину-
лись в сторону Чулышмана. Под-
298
нимали глухарей, кормившихся на голубике. Когда спустились в доли-
ну ip. Сурьязы, заметили лесной пожар. Пришлось остановить караван
•и заняться тушением огня. На это у нас ушел весь вечер, часть ночи
и утро сл-едующего дня. Нас спасло то, что поднявшийся сильный ве-
тер нагнал тучу и пошел снег, он сбил огонь.
В два, три дня наступила осень. Низкорослая березка стала совсем
красная, на фоне ее красиво выделялись темнозеленые кедры о свет-
ложелтые пятна зарослей ивы. В лесу гамма оранжевых, бурых, жел-
тых красок.
С кедров, от ветра, массами падают шишки, много орехов поедено
кедровкой, бурундуками, белкой, мышами. Все кормятся кедровыми оре-
хами: в первую очередь кедровки летают с полными зобами, мелкие
птицы долбят шишки, с трудом доставая орешки, глухари тоже клюют
орехи. Дятлы забивают шишки в свои кузницы. Медведь в это время
в кедровниках. Кедровка и бурундук делают большие запасы орехов
на зиму.
К третьему сентября мы спустились в долину Чулышмана близ
устья р. Чульчи, вышли к Ачелману, где сдали лошадей в колхоз. Те-
перь нам предстояло на лодке проплыть по Телецкому озеру до Яйлю,
а затем вниз по р. Бие до г. Бийска.
Сильный ветер дул нам навстречу, пришлось останавливаться и пе-
режидать его, сидя на берегу. О. И. Субботин, который из Ачелмана
плыл с нами в Яйлю, занимал нас интересными и правдивыми расска-
зами о своих охотах на медведей, маралов и других зверей.
Редко кому приходилось видеть росомаху, много жил я в глухой
тайге, и никогда не довелось мне встретиться с этим зверем. А вот как
рассказывал о нем Субботин:
«Был у меня кобель, хорошо загонял на дерево рысь и росомаху.
Как-то сойоны упустили коня в Кайре, он остался, отъелся там, попра-
вился да занесло его на скалу, он оттуда свалился и убился.
Самый страшный порог носил название «Белый конь».
299
Пошел в ту лору я белковать. У меня трехлинейка, а патронов мно-
го было, мы их мешками тогда на дорогах собирали, после бандитов,,
как вышибли отсюда Кайгородова.
Собака у меня на белку лаяла, н<а рябка. Я заложил маленький пат-
ронник: порох мы отсыпали, а пуля та же, ловко рябков стрелять было.
Подхожу, собака взласт раза два, а сама к мясу, к коню, он тут
лежал у тропы.
Глянул я на березу, а там медвежонок сидит, а откуда ему взять-
ся, когда снег уже пал. Собака взлает, да и мясо-то ей есть хочется.
Я ближе.
А вот, что, — росомаха залезла. Пропасть тебе! Да и поглядывает
на собаку.
Переложил я боевой патрон, да как стрелил, так она ко мне и при-
летела> как мешок.
А хороша была, пестрин-то желтых почти не было. Вся ворона!
Ну, промышлял я в ту лору белок, штук восемьдесят убил, да спу-
стился с гор за запасом. Потом взял запасу, собаку дома оставил, надо
было за кулемами смотреть, то да се, ну, без собаки и пошел.
Иду это тропкой, не смотрю, мне и невдомек. Подхожу к этой же
лошадиной туше, сажень на пять, а она как скопит из лошади, рос>-
маха-то!
Она в туше лошадиной сидела, в ребрах, да и грызла ее изнутри.
Зарядик-то у меня опять маленький был, росомаха от меня в гору
пошла. Стрелил я ее. Ну, она себя за зад раз-другой схватила, да и
за бугор.
Поднялся я туда, гляжу кровь, пошел следить по склону. Шел, шел,
она в чащу пошла, ну, и оставил я следить-то ее.
Потом снег пал, пороха. Только как-то гляжу воронье каркает, над
кустарниками!. Пошел я туда. И что же вы думаете?
Моя росомаха лежит в снегу вся растерзанная. Ее, оказывается,
другая съела-. А я каких-нибудь пятидесяти шагов не дошел до нее в
чаще.
А была бы собака, загнала бы на дерево — и готово дело».
Последний этап пути проплыли по Гелецкому озеру ночью при силь-
ном волнении. Вот, наконец, Яйлю. Экспедиция была закончена, более
700 км прошли мы вьючным порядком в горах Саянского хребта.
Оставалось спуститься на лодке по Бие. От Артыбаша взяли опыт-
ного лоцмана, чтобы он провел нашу лодку через порош. Это послед-
нее препятствие на нашем пути. Самый страшный порог «Белый конь».
Там пенится вода около камней, как будто бы взметывается грива ска-
чущих лошадей.
Лодку немного захлестнуло водой и вынесло на берег на камни, но
порог пройден благополучно, и по широкой полноводной реке седьмого
сентября мы доплыли до г. Бийска.
ПО АРМЕНИИ И КУРДИСТАНУ
ОТ СЕВАНА К ТЕРТЕРУ
Пароход вышел с большим опозданием против положенного ему по
расписанию часа. Пока грузили доски, соль, железо и, наконец, веялки,
прошло много времени.
На пристани царило большое оживление. Громадные глыбы камен-
ной соли были навалены так, что для прохода на суда оставалась узень-
кая дорожка, по которой невозможно было протащить громоздкие то-
вары. Чтобы миновать эти Фермопилы, грузчики положили немало тру-
да и усилий, прежде чем вытащили веялки на груды соли и кое-как до-
ставили их иа пароход.
На пристани распоряжался моряк в белом костюме и форменной мор-
ской фуражке. Он отрекомендовался мне создателем Гокчинского фло-
та. Пока я, сидя на своих чемоданах и вьючных ящиках, созерцал кар-
тину медленной погрузки парохода, бравый моряк рассказал мне всю
историю создания флота на озере Гокче. Когда здесь жили только ар-
мяне, они не плавали по озеру, только некоторые смельчаки пробовали
сколачивать плоты, затем появились поселившиеся здесь мордвины, ко-
торые и построили первую лодку.
Позднее какой-то бойкий предприниматель пустил моторный катер,
но после того, как в одну из бурь, разыгравшихся на озере, катер погиб
с хозяином, экипажем и всеми пассажирами, наступил значительный пе-
рерыв в организации правильной навигации. После революции Армения
начала обзаводиться флотом. Сюда попал небольшой катер с Невы,
затем в Астрахани добыли еще два миниатюрных катера. Моряков
не было, единственный человек, который знал, что такое пароход, это
Александр, бывший волжский матрос: он и капитан, он и рулевой.
Млтросы — из местных молокан или армян. Странно было смот-
реть на неуклюжего русобородого молоканина в роли мореплавателя.
Неумелыми руками берется он за конец, бортом лодки причаливав! к
берегу в сильную волну, и в неловкой торопливости, под крики и руга-
301
тельства капитана, в чем есть прыгает в воду и держит лодку, чтобы не
вывернуть пассажиров в двух шагах от берега.
Раздался последний свисток. Суета усилилась. Усталые грузчики)
столпились на деревянных подмостках пристани. На лицах немного-
численной публики сосредоточенное (выражение. Заработала машина, и
пароход отошел... на метр от пристани.
Поднять якорь! Но якорь взял столько травы, что его поднимали
25 минут. Подвели еще к борту баржу и только после этого, развернув-
шись в Еленовской бухте, дали полный ход машине. Нашим взорам
представилась замечательная картина. Синие воды громадного озера
омывали красноватые безжизненные берега. На горизонте толпились го-
ры с большими белыми облаками, тяжело лежавшими на их вершинах.
Налево от нас виднелись скалы о-ва Севана с древним монастырем на-
верху. Это — старинное место ссылки армянских монахов.
Пароходик наш шел довольно сносно по зеркальной поверхности
озера, и через два часа мы подошли к селению Шоржа на противополож-
ном, так называемом Гюнейском берегу. Причаливали долго. Сначала,
в одном конце бухты, но грунт не удержал якорей; перешли в другой —
и здесь ткнулись носом почти в берег. Дул сильный ветер, вздымавший:
песок, который набивался в глаза и в рот. Кругом был унылый пейзаж^
почти лишенный всякой зелени. Селение Шоржа населено мордвинами.
Они выглядели очень солидными бородатыми крестьянами и, так же-
как их деревянные дома, чистенькие и красиво построенные, вызывали
представление о спокойной и светлой жизни.
От с. Шоржи мы пошли было на Нарадуз, думая опять пересечь озе-
ро, но не тут-то было. Потянул ветерок, который вскоре перешел в хо-
рошую «Мазру» — юго-восточный ветер, который поднял бортовую кач-
ку и мы вынуждены были изменить курс и итти вдоль Гюнейского бе-
рега. Волны перекрещивались, и это создавало необычайную толчею во-
круг нашего катера. Ветер все усиливался. Громадные валы захлесты-
вали через низкие борта, обливая с ног до головы пассажиров, прию-
тившихся на носу и на корме. Отсутствие каюты при сильном холодном:
ветре и качке давало себя чувствовать. Наш старый катер высоко под-
нимался на волну, перед ним внезапно разверзалась бездна, и он со
скрипом и стоном нырял туда, зарываясь носом в пену, с силой уда-
ряясь дном о водную поверхность. Казалось, что старое железо кузова
не выдержит, разломится, мы с надеждой посматривали на доски, на-
валенные вдоль бортов. Машина работала с трудом, пароходик почти
не двигался. Ветер и качка усиливались, к килевой присоединилась еще-
бортовая. Многие пассажиры лежали, только изредка перегибаясь за борт.
Стемнело. Пароход шел во мраке, не имея ни карты, ни сигнальных,
огней. Об организации маяков мы только 'беседовали на пристани с
капитаном. Пока что их не было, и мы рисковали ежеминутно выбро-
ситься на берег или пробить дно о скалы. Через десять часов таких
сильно «морских переживаний», наконец-то, мы увидели огонь. Реше-
но было на общем совете, что это огонь мола в Загалу. Последний'
пункт, пристань в северо-восточном углу озера. Стали давать свистки.
Сиротливо кричал наш пароходик в бурном мраке ночи. Огонь оставал-
ся неподвижным. Заметны были другие такие же белые огни. Разбери
их: какие на берегу, а какие на молу. Хотели бросить якорь и ждать
рассвета. Но всем нам, мокрым и усталым, хотелось хоть немного со-
греться на берегу. И наш расторопный капитан и рулевой пошел на.<
огонь и вскоре благополучно подвалил к берегу. На молу у фонаря стоя-
ла толпа, с любопытством следившая за нашим опасным подходом,.
Вместо приветствий с парохода посыпалась крепкая ругань.
302
— Что же вы стояли?
Надо полой фонарь то за-
крывать, то открывать. Нам
и видно было бы. А то куда
приставать?
Я когда-то читал в лоции
Байкала обозначение: маяк
Дагарский — огонь мигаю-
щий белый. И оказывается,
так просто устроить маяк с
мигающим огнем, стоит
только воспользоваться по-
лой своего пиджака.
Ночевать устроились в
рыботделе Арменторга. По-
следнему принадлежит ис-
ключительное право ловли
рыбы в озере. Главным) объ-
ектом рыбного промысла яв-
ляется форель, затем хрому-
ля и Сиг. Форель здесь пред-
ставлена в нескольких раз-
новидностях. Эта озерная
форель отличается от ручь-
евой более грубым мясом и
большей величиной. Попа-
даются рыбы до 8 кг весом,
Севанская форель «ишхан» достигает 8 кг веса
(фото М. А. Фортунатова).
правда, как редкое исключение. Местное население, а также жители
таких городов, как Ереван, Тбилиси очень ценят севанскую форель
и оплачивают ее выше осетрины. Хромуля ловится местным населением,
ценится невысоко и дальше берегов озера на рынках не появляется. Сиги
в Севане привозные из Чудского озера. Обилие планктона, не исполь-
зуемого местной рыбной фауной, навело на мысль выпустить в Севан
сигов из северных озер. Сиги очень быстро стали размножаться. Благо-
даря обилию пищи, годовой прирост особи очень велик и выпущенные
всего несколько лет назад сиги ловятся в количестве нескольких тысяч
экземпляров, достигающих 800 г веса. Местное население первое время
отказывалось признать эту новую рыбу за съедобную, но постепенно
привыкает к ней.
При рыботделе Арменторга производится соление и копчение сигов.
Качество последних гораздо выше, по сравнению с копченой севанской
форелью. Фауна озера изучается на Севанской озерной станции, при ко-
торой имеется рыбоводный завод (в Народузе) и метеорологическая
станция.
Озерная станция .находится в с. Севан (бывш. Еленовка).
Озеро Гокча или Севан (по-армянски) лежит среди отрогов Малого
Кавказа, в северо-восточном углу Армянского плоскогорья. Двумя мы-
сами Норадузским и Адатапинским озеро делится .на две неравные ча-
сти: Малый Севан и Большой Севан.
Озеро лежит в котловине, со всех сторон замкнутой цепями гор. От-
дельные вершины хребта Шах-даг достигают значительной высоты. В се-
верной части этот хребет подходит вплотную к озеру, круто обрываясь
и почти не образуя береговой полосы. Южный и юго-западный берега
сильно изрезаны, низменны и образуют мысы, заливы и полуострова.
В северо-западном углу озера, в одном километре от берега нахо-
дится о-в Севан, на котором в VI в. был построен монастырь, в IX в.
303
Остров Севан.
он был разрушен и восстановлен в XI в. Монастырь этот был местом
ссылки провинившегося армянского духовенства. В XVII столетии там
.были возведены некоторые новые постройки
Севан принимает в себя воды 28 небольших речек» не озера выте-
кает одна р. Занта, впадающая в Араке. Уровень Занги лежит немного
ниже уровня озера.
Когда мы были на 'Севане ib 1927 г. р. Занга в верхней своей части
«имела характер равнинной реки со спокойным и ровным течением, бере-
га низменны, сильно заросшие камышом и осокой. Здесь держалось
очень много лысух, -гнездившихся в прибрежных зарослях.
Несколько километров ниже, у селения Чирчир, Занга с большой вы-
соты обрывалась в узкий каньон, образуя множество водопадов, и
дальше она текла по узкому ущелью. Впоследствии, в связи с построй-
кой электростанции и плотины, характер реки сильно изменился.
Озеро Севан отличается большой глубиной. Оно неспокойное, часто
бывают штормы. Зимой, несмотря на суровость климата, Севан обыкно-
венно не замерзает и только в исключительные зимы (В' 1925 г.) все
озеро покрывалось льдом.
Юго-восточное побережье озера Севан низменно и представляет ши-
рокую и болотистую Мазринскую долину. Здесь течет р. Мазра с сетью
притоков, впадающая в озеро Гилли. Вся долина реки и берега озера
низменны, топки, образуют трясину, сплошь заросшую камышом, тро-
стником, осокой. Озеро отделено от Севана песчаным валом и соеди-
няется с ним р. Гилли. Свободное водное пространство озера невелико
и оно, повидимому, неглубоко. Подойти к самому озеру почти невоз-
можно, так как берега и местность вокруг него на большом расстоянии
представляют собой топкую трясину.
На утро после бури озеро Севан было тихое, голубое и прозрачное,
как стекло. Бухту окружали красноватые безжизненные горы, и лазурь
неба сливалась с синевой озера. Перед нами развернулась мирная кар-
тина: на берегу расположились стада, коровы и овцы столпились к воде.
Армянские женщины в цветистых костюмах доили их. Деревенька
Загалу притулилась под обрывом у озера Севан.
После обеда я отправился пешком на озеро Гилли, славившееся оби-
лием дичи. Озеро это расположено в восточном углу бухты, на плоском
-304
берегу Севана, образовавшегося, невидимому, при отступании его вод.
От Загалу надо было пройти вдоль берега Севана верст шесть. Уже до-
рогой, пока еще было далеко от Гилли, мне стали попадаться различ-
ные птицы. Параллельно берегу Севана тянутся полосы, заросшие тра-
вой и местами осокой. Пространство между ними занято песком и галь-
кой озерного происхождения. На этих сырых местах в большом коли-
честве сидели маленькие желтые цапли. Они близко подпускали меня к
себе, затем срывались, как белоснежные комья, и шагов через двадцать
садились вновь. Вытянув шею, поджидали моего приближения и от-
летали опять. Красные утки, завидев меня, вышли из густой травы на
чистое место. Подпустили близко, но я не стрелял, не желая выстрелами
напугать все пернатое население озера Гилли. Все больше и больше, по
мере моего приближения к озеру, стали попадаться стайки чибисов.
С воды то и дело слетали кулики — черныши и др. Показались камыши
озера. Армянские мальчики-пастухи пасли скот на высоких местах между
полосами воды. Заметив меня, они побежали прочь и, сбившись в кучу,
внимательно следили за моими движениями. Я зашел в тупик и не мог
выбраться из камышей. Обратился к пастухам, но они плохо понимали
по-русски. Которые посмелее, стали знаками объяснять мне, где можно
перейти через воду. Я повернулся и пошел от них. Тогда двое осме-
лились и подошли ко -мне. Сначала держались на некотором расстоянии,
но, поняв, что н не собираюсь причинять им зло, пошли рядом со мною.
Рассматривали мое ружье, заплечный мешок и оживленно делились
впечатлениями между собой.
Гилли представляло собой довольно значительное озеро, заросшее по
берегам камышом, с топкими низкими берегами. В него впадает р. Маз-
ра. Гилли соединяется нешироким протоком с озером Севан.
Пока мы шли по берегу вдоль камышей, навстречу нам подымались
стаи караваек, чибисов и чаек. Большие и малые бакланы то и дело
пролетали с большого озера на Гилли. Иногда проносились кряковые ут-
ки. По воде плавали лысухи, а в камышах стояли белые цапли. В заро-
слях камыша вдали от берега был слышен гусиный гогот, и временами
поднимался отчаянный утиный крик. Красивые белоснежные колпицы
шагали по мелкой воде на своих высоких ногах.
Без челнока все же нельзя было, как следует, поохотиться. Штук
шесть гусей плавали около берега, я пробовал подкрасться к ним, поль-
20 с. С. Туров
Наша экскурсия на озеро Гилли.
305
зуясь прикрытием камышей, но стрелять наверняка было нельзя. Застре-
лив несколько караваек и других птиц для коллекции, я повернул
домой.
В вечернем сумраке на буграх видны были большие стада серых rv-
сей. Они, вытянувшись в шеренгу, стояли, как солдаты, высоко подняв
головы.
По р. Мазре, впадающей в Билли, много прекрасных утиных мест.
Здесь в камышах выводились кряквы, чирки и другие породы. Большие
стаи уток то и дело поднимались, когда я подходил к реке.
Вся эта часть Мазринской долины, вокруг озера Гилли; представ-
ляла громадное, местами непроходимое болото.
Птичье население озера Гилли, повидимому, привлекает внимание
лисиц. Большое количество их нор встречается невдалеке от озера на
склонах хребта Шах-даг. Здесь же, в редких кустарниках можно встре-
тить. правда довольно немногочисленных, зайиев.
Побывав только два раза на озере Гилли, мы должны были рас-
статься с этим прекрасным охотничьим уголком, так как наш путь лежал,
дальше на восток в горы Курдистана.
В селении Загалу мы пробыли всего несколько дней и направились
в селение Басаркечар и на восток через хребет, окаймляющий Севан-
скую котловину, служащий границей между Арменией и Азербайджа-
ном, к истокам р. Тертера в Курдистан. До Басаркечара мы доехали на
арбе, в просто 'сколоченном из грубых досок ящике, поставленном на
пару высоких колес. Арбу тащили две пары быков. На ярме передней
пары быков сидит мальчик, он погоняет быков. На подъеме в тору он
садится, а при спуске соскакивает с ярма и 'бежит .рядом с быками.
Басаркечар большой торговый поселок, здесь пыльно и шумно. Сюда
съезжаются армяне из окрестных сел, курды из Курдистана. Здесь они
закупают нужные им продукты, изделия и проч. Кривые узкие улички
заполняются толпами людей, говорящих на разных языках. Быки, вер-
блюды, лошади и ослы вздымают пыль, всюду царит шум и большое
оживление.
После долгого спора, криков, жестов и мимики, при помощи армяни-
на, говорившего по-русски и переводившего армянину, говорившему по-
курдски, после взаимных ручательств и хлопаний по рукам нам удалось
нанять двух вьючных быков с проводником-курдом, не говорящим ни
слова по-русски. Нам предстояло пройти 35 км, перевалить хребет и спу-
ститься в долину Тертера в селение Кельбаджары.
Наши вещи были положены в большие вьючные мешки, погружены
на быков, сверху было еще навьючено несколько пудов ячменя, и мы
пешком, а проводник на лошади, погоняя быков, тронулись в путь. Как
только мы отошли немного от поселка, проводник, сказав нам несколь-
ко непонятных слов на курдском языке, стегнул лошадь и ускакал куда-
то в сторону, оставив своих быков и весь наш караван на попечение
маленького мальчика, повидимому, своего сына.
Подъем на перевал был довольно легкий, путь проходил по голому и
каменистому, постепенно поднимающемуся вверх, плато. Внизу были
разбросаны хлебные поля, выше простирались субальпийские луга. Все
время нас сопровождал холодный юго-западный ветер.
С перевала открылся прекрасный вид на Курдистан: бесконечное
море горных цепей, сочная зелень сплошных лесных массивов, яркая,
бархатистая на субальпийских лугах; далеко внизу, в узких ущельях,
голубые ленты рек и над всем этим ослепительное солнце и яркосиний1
купол небес. Поражающая яркость красок, особенно после тусклых,
306
Наши вещи были погружены на быков.
однообразных, подернутых какой-то дымкой окрестностей Загалу на
Севане.
Нам предстояло спускаться вниз по очень крутой тропе. Проводник
наш все не появлялся и отсутствие его начинало нас несколько беспо-
коить; ело сын еще более остро переживал исчезновение отца. Он»
видимо, побаивался нас и в конце концов' остановил быков, сел у
дороги и заплакал. Пришлось утешать его. стараясь объяснить зна-
ками, что мы не собираемся напасть на мальчика, отнимать быков
и что мы сами готовы плакать, не зная дороги. Вынужденная останов-
ка вызывала досаду еще и 'потому, что уже вечерело, а нам предстоял
далекий путь по опасной горной тропе.
На наше счастье вскоре показался проводник на своем белом коне,
мальчик сразу успокоился и быстро погнал „завьюченных быков вниз в
ущелье. По дороге еще пришлось остановиться на кочевке нашего про-
водника, здесь курды встретили «ас очень гостеприимно и угощали
каймаком и сыром.
Дальнейший путь по притоку р. Тертер, по сухому руслу, над речкой
по обрывам, показался нам необыкновенно красивым в своем разнооб-
разии. Нас поражала тишина, неподвижность и высокая температура
воздуха, аромат цветов, стрекотанье кузнечиков; все это было большим
контрастом по сравнению с котловиной Севана, где дул непрерывный
холодный ветер.
Здесь все говорило о другом климате, о других условиях жизни рас-
тений и животных. Только в полной темноте добрались мы до селения
Кельбаджары, оно «разбросано на высоком плато, на левом берега
р. Тертер. Здесь живут курды-скотоводы.
Весной все население отправляется на пастбища в субальпийские лу-
га, там они живут в шатрах из кошмы, устланных внутри коврами.
Хлебопашеством здесь занимаются мало, так как недостает удобной
земли, но все мало-мальски пригодные участки возделаны часто до са-
мых горных вершин; сеют главным образом ячмень, реже рожь и ости-
стую пшеницу.
Когда мы бродили по горным склонам, нам попадались могильные
памятники курдов; среди современных надгробных камней, имеющих
20»	307
На горах мы нашли стадо баранов, высеченных из камня.
форму полумесяца, встречались стада каменных баранов и лошадей.
Эти фигуры достигают значительной величины и отличаются искусной
работой. Вероятнее всего, что они принадлежали каким-то другим на-
родностям, ранее населявшим горную страну Курдистан.
Курдистан богат прекрасными дубовыми лесами. Ореховые рощи,
заросли клена и ясеня перемежались с различными фруктовыми дере-
вьями— дикой яблоней, грушей, в подросте — кусты малины, черной и
красной смородины, крыжовника. Здешний климат отличается кратко-
стью вегетационного периода, суровой и многоснежной зимой, но лето
очень теплое и влажное при отсутствии сухих и холодных ветров; все
это благоприятствует развитию пышной растительности.
Ниже по Тертеру характер местности меняется. Долина реки расши-
ряется, горы становятся значительно ниже, субальпийские луга почти
исчезают. Климат становится еще мягче и теплее. Появляются кизил,
барбарис, культуры табака, подсолнуха, арбузов и кукурузы. Близ се-
ления Надыр-Хан прекрасные насаждения грецкого ореха.
По одному из притоков Тертера, близ маленького селения Кола-бойн,
на одинокой обрывистой скале стоит старинная, полуразрушенная кре-
пость, еще времен старой Великой Армении. В крепость ведет узкая,
скользкая, высеченная в скале тропинка. Внутри крепости врыт в землю
большой каменный бассейн для воды. Теперь только крупные ящерипы-
агамы нарушают своим шорохом безмолвие, царящее в стенах крепост-
ного двора, свидетеля кровопролитных сражений давно минувших веков.
В лесах по Тертеру, вероятно, много куниц, на песке около реки мы
видели свежие следы. В ореховых рощах живут кавказские белки, «гыр-
мызы-сычан», как называют белку курды, то есть большая «красная
мышь» с большим хвостом, живущая на деревьях.
Довольно богат Курдистан рептилиями, во всяком случае здесь час-
то попадались нам большие кавказские агамы; эти ящерицы днем сиде-
ли на раскаленных от солнца камнях, на скалах и каменных заборах.
308
Добывать их приходилось, стреляя из ружья, они не подпускали близко
и были очень осторожны.
После трехнедельного пребывания в Курдистане, где мы занимались
добыванием, главным образом, мелких зверьков и некоторых птиц, для
наших научных целей, тем же путем вернулись на Севан, а затем в
г. Ереван. Отсюда мы на короткое время проехали в г. Джуфу.
Первая часть нашего пути шла по высиженной полупустыне; среди
этой раскаленной, на первый взгляд безжизненной равнины то и дело
попадались оазисы с виноградниками, фруктовыми садами, планта-
циями хлопка и других культур, орошаемые сложной сетью арыков.
А впереди одинокий и нелюдимый, подернутый голубой дымкой,
словно завесой легенд и сказаний, стоял Арарат. Его седая голова
сверкала на фоне голубого неба, а вечером заходящее солнце заливало
ее пурпуром. Яркие краски гасли в розовых отблесках зари.
Вскоре местность стала повышаться, появились желтые голые ска-
лы, — мы въехали в долину Аракса. Не торопясь катит он свои мутные
полны, такой же безжизненный, как окружающая его равнина. Все Уже
становилось ущелье, сильнее теснились к нашему пути голые, выветри-
вающиеся и рассыпающиеся скалы, блеклые желто-розово-зеленоватые
тона, жалкие колючие полукустарники ксерофитов. Жара, раскаленный
песок, -ослепительное до боли в глазах солнце и вечный, неутихающий
сухой и горячий, как пламя костра, ветер, сшибающий с ног, несущий
тучи песка и пыли, больно бьющей в лицо. Напротив, через Араке—
Иран; там на берегу были видны купающиеся люди, пасшиеся стада
баранов, а вдали длинная цепь каравана верблюдов.
Камни, старые кладбища, развалины домов кишат скорпионами и
фалангами. По раскаленному песку стремительно носятся ящерицы-круг-
логоловки. На каждом шагу валяются объеденные и высохшие панцы-
ри сухопутных черепах.
В Араксе под камнями копошатся крабы и водяные черепахи. В су-
Каменная лошадь была под седлом со стременами.
309
хих канавах, по склонам бугров много нор, вероятно, корсака, в песке
попадаются норки тушканчиков и песчанок.
В горах, что ограничивают с севера пустынные пески, еще водятся
в большом количестве горные бараны и безоаровые козлы.
Кратким пребыванием в Джульфе мы закончили свою экспедицию
по Армении и Курдистану в 1927 г.
ДВАДЦАТЬ ЛЕТ СПУСТЯ
Прошло двадцать лет, и вот мы снова в Армении и нам предстоит
теперь, в 1948 г., частично повторить маршрут 1927 г. Наша зоологи-
ческая экспедиция ставит своей задачей собирание коллекций для Зоо-
логического музея, в первую очередь добычу горных безоаровых козлов,
населяющих безлесные горы Южной Армении, а также мы должны бы-
ли обследовать заказники по поручению местных охотничьих органи-
,заций.
Все в корне изменилось за эти двадцать лет. Прежде всего надо ска-
зать, что из Москвы мы летели на прекрасном комфортабельном совет-
ском самолете «ИЛ», и только с одной посадкой до Еревана. От побе-
режья Черного моря мы летели на высоте 3000 м в сплошных облаках.
С того момента, когда мы стали приближаться к городу Ереван, облач-
ная завеса резко оборвалась и наш самолет оказался в бескрайнем воз-
душном пространстве, залитом горячими солнечными лучами. Перед на-
шими изумленными взорами развернулась панорама снежной вершины
сказочно прекрасной горы Арарат, а внизу под крыльями самолета рас-
кинулся город; сверкающей лентой извивалась река Занга.
Город поразил -нас своей замечательной архитектурой; теперь он
стал совсем другой, торжественно величественный своими памятниками»
широкими проспектами и множеством больших домов, сложенных из
красивых местных туфов в стиле национальной армянской архитектуры.
Двадцать лет назад здесь
была только одна главная
улица, а кругом какие-то
невзрачные постройки. Но
также возвышалась глава
Большого Арарата, то рас-
творяющаяся в голубоватой
дымке горячего полдня, то
рельефно выступающая на
золотистом фоне вечернего
неба.
База нашей экспедиции
была в Ереванском зоопар-
ке; он помещается в живо-
писном ущелье, где пробе-
гает Аванское шоссе. Тер-
ритория зоопарка заросла
грецким орехом и каштана-
ми, а по горным склонам
сбегают тутовники. Сюда в
начале лета массами соби-
Первого безоарового козла мы увидели
в Ереванском зоопарке.
но было наткнуться на выводок горных
раются розовые скворцы кле-
вать тутовые ягоды. Под-
нявшись немного выше, мож-
курочек-кекликов.
310
Семеновский перевал.
В зоопарке мы видели неплохую коллекцию животных, среди них
были представители местных зверей и птиц—безоаровые козлы, косу-
ли, медведи, горные бараны, цапли разных пород, утки, бакланы, кек-
лики и много других.
Приятно было видеть энергичное строительство нового зоопарка: за-
кладывались фундаменты больших вольер, уже почти был построен из
разноцветных туфов львятник, павильоны для птиц, строился терра-
риум для змей.
Горный климат окрестностей Еревана сулит большие возможности
для содержания многих ценных тропических животных, в частности,
говорят, что здесь прекрасно выживают обезьяны.
Ереванский зоопарк предоставил нам автомобиль и некоторое сна-
ряжение экспедиции и, наконец, наступил день, когда мы смогли вы-
ехать по направлению к озеру Севан, а затем к городу Дилижану.
Прекрасное шоссе вилось между холмами к перевалу через водораз-
дел, чем дальше от города, тем сильнее чувствовался подъем. Стоял
сентябрь, хлеб на полях уже убран. Слева от дороги, в прозрачном1
воздухе отчетливо вырисовывалась вершина горы Алагез, блестевшая
снежным куполом.
Местами горело сжигаемое колхозниками жнивье, его обычно жгут
здесь осенью, чтобы удобрить землю золой. Мы наблюдали интересную
картину: огонь передвигался широкой лентой, от него поднимался гус-
той дым. а впереди огня и дыма летало и кружилось в воздухе множе-
ство хищных птиц, главным образом канюков. Пожар гнал полевок, и
за ними охотились собравшиеся сюда птицы.
Скоро показался Севан — большой поселок, раскинувшийся на бере-
гу озера, когда-то он назывался Еленовкой. Отсюда начинается река
Занга, выпрямленное русло которой сбрасывает воды озера. Питание
озера меньше сброса воды, и уровень его постепенно падает. Широкая
белая полоса отложения солей на прибрежных камнях дает представле-
ние о том, где был раньше уровень воды в озере.
Уже нет возможности узнать прежнюю деревушку Еленовку в этом
.разросшемся поселке Севан. Повсюду новые постройки, связанные с
электростанцией, большие дома, магазины и рестораны.
311
Остров Севан с развалинами древнего монастыря теперь сверкает
белизной построек дома отдыха, по синей воде озера снуют маленькие
пароходики, перевозящие пассажиров с острова на берег.
Автомобиль мчал нас по гудронированному шоссе, проложенному по
обрывистым берегам северо-западной части озера. Мы любовались див-
ным видом на синее озеро и горы, на которых живописно лежали ку-
чевые облака. Не хотелось думать о том, что через несколько лет озеро
должно сильно снизить уровень и превратиться в два водоема. В связи
с этим падением уровня воды озеро Гилли сильно пересохло и там уже
нет того изобилия птицы, которое мы встретили в 1927 г.
Но вот шоссе отошло от озера, и начался спуск с Семеновского пе-
ревала в ущелье р. Акстафы. Позади остались неприветливые обнажен-
ные горы, и мы спустились сначала в заросли кустарников, одетых зо-
лотой и красной осенней листвой, а потом поехали среди зеленеющих
деревьев. Осень чувствовалась сильнее высоко в горах, спускаясь ниже
к Дилижану, мы вновь возвращались к лету, к зеленым деревьям. Они
образовывали живописную аллею, сплетаясь кронами над дорогой.
Шоссе местами было выбито в отвесных скалах. Мне запомнился гор-
ный источник, красиво обрамленный колоннами, высеченными из кам-
ня. Около него толпились рабочие, занятые ремонтом дороги.
Вскоре мы миновали городок Дилижан — живописное курортное мес-
то, окруженное теснящимися вокруг зелеными горами. Здесь мы немно-
го задержались, чтобы купить на базаре сочных гранат и утолить жаж-
ду, а затем повернули влево, вверх по ущелью реки Акстафы, в сторо-
ну города Кировакана. Мы торопились приехать в селение Лермонтовой
откуда должны были начать наши работы по обследованию Памбак-
ского хребта.
На следующий день, 22 сентября, мы разбились на три группы, и од-
ни из нас пошли в долину реки в надежде пострелять из-под легавой
собаки перепелов, а другие — на горный хребет. Валовой пролет пере-
пелов уже прошел, и охотникам удалось застрелить всего лишь не-
сколько птиц.
Справа от нас вздымалась вершина горы Маймех, высотой больше
трех тысяч метров, окруженная белыми, тающими на солнце облачками.
Было жарко, и мы поднимались с трудом. Нас провожали два сто-
рожа совхозных садов. Они угощали нас ароматными яблоками, когда,
истомленные жарой и тяжельш подъемом, мы садились в тени большого
грушевого дерева или яблони.
Сторожа рассказали нам, что иногда на окраину садов заходят
медведи, привлекаемые запахом поспевающих яблок. В этом мы убеди-
лись очень скоро сами, когда на опушке леса стали попадаться следы
деятельности медведей: разрытые кочки, уничтоженные гнезда полевых
мышей.
В тени букового леса гораздо прохладнее, и можно было немного
отдохнуть от жары. За лесом, на обширных горных лугах, колхозники
собирали сено. Мы рассчитывали найти здесь кавказских тетеревов, но>
повидимому, испуганные людьми, они поднялись выше, ближе к верши-
нам хребта или перебрались в другие участки по опушкам леса.
Немного выше мы подняли одного тетерева среди камней, зарос-
ших густой и высокой травой, он стремительно полетел книзу, но после
удачного выстрела упал на камни.
Для отдыха мы выбрали место, где из-под земли вытекал ручеек.
Вода в нем была холодна, кристально чиста и прозрачна. К нам подо-
шли два колхозника, они рассказали нам о том, какая дичь встре-
чается в этих горах и каких зверей знают и добывают местные охотни-
312
С утра над Памбакским хребтом клубились облака.
ки. Они говорили о косулях, куницах и о том, что чаще всего встреча-
ются лисицы. Медведь становится редким. Довольно много здесь те-
терева, а внизу гнездятся перепела и серые куропатки. На склоне про-
тивоположного хребта можно найти горных индеек. Трудно добывать
эту осторожную птицу. Долго приходится скрадывать, незаметно пря-
чась и выжидая между большими камнями, когда птица сама набежит
или налетит на охотника. Хорошо также воспользоваться услугами за-
гонщика, который может при удаче нагнать индеек на затаившегося
охотника.
Расставшись с колхозниками, мы двинулись дальше по тропе и вскоре
подошли к зарослям рябины на опушке леса, на верхней его границе.
Здесь вылетел еще один петух и был убит нашим препаратором.
В это время другая группа участников экспедиции, охотившаяся за
перепелами, тоже поднялась в горы. Охотники ходили с пойнтером зна-
чительно ниже того места, где были мы, и застрелили пару тетеревов.
На следующий день им с помощью собаки удалось поднять и застре-
лить еще семь тетеревов.
Охота на кавказского горного тетерева гораздо труднее, чем охота
по выводкам в средней полосе Советского Союза. Приходится взбирать-
ся по крутым горным склонам, порой покрытым скользкой сухой тра-
вой, сказывается непривычная высота, быстро утомляешься.
Тетерева здесь держатся по краю леса или на открытых горных
склонах в траве. Стойку собаки они держат хорошо, но петухи все же
иногда убегают далеко. Вылетая, они пользуются всяким прикрытием,
чтобы уйти из поля зрения охотника.
С гор мы спускались буковым лесом. Толстые деревья с причудливо
изогнутыми ветвями останавливали на себе внимание, привлекая своей
необыкновенной живописностью. Лес лишь немного пожелтел на верх-
ней своей границе, здесь же осень еще почти не чувствовалась.
В одном месте из-под ног вырвался вальдшнеп. В сырых местах, на
тропе, нам часто попадались следы косуль. Внизу, у реки, подняли в
картофельнике двух коростелей.
313
Усталые добрались мы до дома в Лермонтово, где остановились на
ночлег. После краткого отдыха сняли шкурки с добытых за день птиц.
Эту работу откладывать было нельзя: кавказский тетерев не такая уж
обычная птица в наших коллекциях, кроме того было добыто довольно
много разных мелких воробьиных птичек, представлявших для науки не
меньший интерес.
На другой день мы осматривали лисью ферму, где в клетках содер-
жится много серебристо-черных лисиц.
Здесь нам рассказали, что на выбрасываемые с фермы остатки пищи
лисиц почти ежедневно прилетает громадный ягнятник (бородач). Не-
смотря на все попытки, местным охотникам не удалось застрелить его.
Эта птица очень осторожна, людей без ружья она подпускает к себе, но
с ружьем подкрасться к ней никому не удалось. Мы пожалели о том,
что не могли задержаться и посмотреть ягнятника. Стрелять эту ред-
кую и безобидную птицу (ягнятник питается падалью, главным образом
костями) не следовало, но было бы очень заманчиво устроить прикры-
тие и сфотографировать ее. Но для того, чтобы подкараулить ягнят-
ника, понадобилось бы затратить несколько дней, которых не было в на-
шем распоряжении.
В этот же день мы экскурсировали в окрестностях фермы среди
живописных гор, покрытых буковыми лесами, застрелили одного зайца
и несколько птиц для коллекции. День закончили у гостеприимных хо-
зяев за столом, накрытом под тенистыми деревьями.
Из Лермонтово мы переехали в Головино. Природа здесь гораздо
богаче: по склонам гор растут густые буковые леса, много диких фрук-
товых деревьев — груш и яблонь. Эти леса населяют кавказская белка
и каменная куница; здесь много косуль.
Экскурсируя, мы поднялись по Русской балке и вышли на верхнюю
границу леса к Казачьему бугру. Дичи, правда, не видели, кроме од-
ного зайца. Здесь в лесах водится много маленьких красивых грызунов,
немного напоминающих белку. Это — соня-полчок. Она обитает почти
по всему Кавказу. Жизнь этого зверька тесно связана с фруктовыми
деревьями в лесах и садах. Полчки попадались нам в ловушки, постав-
ленные с вечера у опушки леса.
На следующий день мы вернулись в Ереван. За Семеновским пере-
валом погода резко изменилась. Небо затянуло тучами, пошел дождь,
а потом и снег, густо покрывший горы белой пеленой. Хорошо, что мы
во-время успели выехать и подняться по зигзагам Семеновского пере-
вала. Мне вспомнилось, с каким трудом мы поднимались здесь в 1927 г.,
когда шли пешком за лошадью, которая везла снаряжение нашей экс-
педиции. Да и дорога тогда была значительно Уже и круче современ-
ного прекрасного шоссе.
Пэ дороге мне рассказывали, что на берегах озера Севан до сих
пор вспоминают, как приезжала наша экспедиция, — двое мужчин и
одна женщина,— как двадцать лет назад они лазали по горам, стоеляли
птиц, зайцев -и лисиц, а по вечерам ставили ловушки на ночь для ловли
мелких Зверьков. Местным жителям казалось немного странным и смеш-
ным. что взрослые люди занимались ловлей полевых мышей и ласок.
Сейчас путь наш лежал к югу, где на ясном безоблачном небе свер-
кала вечными сйегами вершина Арарата.
После двухдневного отдыха в Ереване мы снова продолжали наше
путешествие.
В Южной Армении было жарко и сухо. Давала себя чувствовать пу-
стыня, которая вклинивается с востока в Закавказье. Здесь много об-
щего с юго-западными районами Средней Азии как в ландшафте, так
314
Лагерь разбили в тени тутовых деревьев и пшата.
и в животном мире. Так же как и в юго-западной Туркмении, здесь вы-
сятся безжизненные красные обрывистые горы, к подножию которых
подходит пустыня, местами поросшая .редким тамариском, солончаки и,
наконец, Аралыхские пески, когда-то исследованные знаменитым знато-
ком фауны Кавказа К. А. Сатуниным.
Здесь мы видели стаи туралей — чернобрюхих рябков, проводящих
осень и первую половину зимы в пустынях Средней Азии и Закавказья
Проезжая вдоль горного хребта, мы заметили, как турали сели среди
редких кустарников, невдалеке от дороги. Нашим охотникам удалось
застрелить несколько этих интересных птиц.
Затемно мы добрались до селения, где нам для ночлега отвели по-
мещение школы. Мы сложили Свои постели на пол, а потом, когда за-
жгли свет, под спальными мешками обнаружили несколько скорпионов.
Ночь была светлая, луна фантастически озаряла Арарат, казавшийся
совсем близким. В прозрачном воздухе иногда пролетали крупные
летучие мыши. Было очень тепло, и осень сказывалась только в том.
что не было комаров. Летом их здесь невероятное количество.
Утром экспедиция переехала к самому подножию хребта, и, поста-
вив палатки, мы начали экскурсировать в горы и ущелья. Лагерь был
устроен в тени тутовых деревьев и пшата. Пшат—очень своеобразное
дерево с серебристой листвой и обильными плодами, своим видом и
вкусом напоминающими финики. Их охотно собирают и едят, что дела-
ли и сопровождавшие нас люди. Местные жители утверждают, что пшат
обладает целебными свойствами при желудочных заболеваниях.
Густая зелень по берегам ручья изобиловала змеями. Нам часто
приходилось ловить крупных полозов и других неядовитых змей. В го-
рах мы рассчитывали найти страшную гадюку — гюрзу, но, повидимому,
•пришло время убраться ей на зимовку в укромные места.
При входе в ущелье были видны живописные развалины армянского
селения, когда-то разрушенного турками. В высокой -стене горного обры-
315
ва, сложенного из красного туфа, гнездились дикие голуби и сокол-
балобан, которому голуби служили постоянной пищей.
Большим удовольствием для нас была охота на кекликов. Выводки
их соединялись вместе, образуя стаи по двадцать-тридцать птиц. Они
держались по склонам гор и, заметив нас, начинали громко кричать и
уходить вверх. Нужно было отрезать им путь и разбить стаю. Тогда
при помощи легавой собаки охотники находили переместившихся птиц
и стреляли их довольно удачно. Попадались также зайцы, а однажды
ранним утром удалось добыть барсука. Норы этого зверя попадались
нам на северных склонах гор.
Несколько дней мы провели среди обнаженных скал и глубоких
ущелий, совершая далекие экскурсии в поисках безоаровых козлов.
Приходилось подниматься в горы, карабкаться по скалам, разыскивая
места стоянок горных козлов, но, несмотря на все наши усилия, успеха
не было, хотя мы находили следы осторожных животных и даже виде-
ли трех козлов, правда, на очень далеком расстоянии.
Одну самку неожиданно встретили совсем близко от наших палаток.
Препаратор экспедиции пошел посмотреть, нет ли где зайцев» и наткнул-
ся на безоарового козла там, где никто не предполагал его встретить.
Но не стрелять же крупного зверя третьим номером дроби? Пока ружье
было перезаряжено картечью, ушла такая ценная и нужная нам добыча?
Запомнился один день, когда пришлось подниматься на обрывистый
южный склон хребта.
Поднимались мы несколько часов. Наметив снизу путь, по которому
надо было пробираться между скал и по осыпям; мы медленно шаг за
шагом преодолевали препятствия и постепенно добрались до половины
высоты обрывистого склона. Часто попадались на глаза встревоженные
нашим появлением обитатели высоких гор. Вот со звонкой трелью про-
летел и сел на камень крупный скалистый поползень — эта птица живет
в горах Армении и Турции; вот альпийские галки с громким и мелодич-
ным криком пронеслись над нами. Из-за скалы вылетела пустельга и
упала на каменную осыпь, пораженная моим выстрелом. Мы стреляли
птиц для коллекции, и это задерживало подъем. Частенько приходилось
спускаться за убитой птицей, а затем опять взбираться по крутизне. Иной
раз мы быстро пробегали по подвижным каменистым осыпям, цепляясь
за корявые стволы арчи. Под нависшей скалой на небольшой площадке
были видны ясные следы безоарового козла. Где же он сам?
Еще до того, как стреляли птиц, мы как будто бы услыхали стук па-
дающих камней. Так бывает, когда козел бежит по горным кручам и
из-под его копыт сыплются камни. Но сколько ни смотрели в бинокль,
не могли обнаружить зверя на фоне темнокрасных и серо-фиолетовых
скал.
Высоко над гребнем горы, до которого нам предстояло еще доби-
раться, парили в воздухе грифы-ягнятники. Не шевеля крыльями, как
два планера, плыли они в высокой синеве неба. Их темные силуэты
подчеркивались ослепительно сверкающими белыми облаками.
Под нашими ногами пробежала тень. Это пролетел орел-беркут, бы-
стро спускавшийся с высоты вдоль горного склона.
Теперь мы добрались до места, казавшегося мне сомнительным при
осмотре скал в бинокль. И действительно, здесь выдавалась вперед не-
большая отвесная скала, преграждавшая дальнейший путь, и только
можжевельник (арча) с уродливым стволом, росший на ней, позволял
рискнуть перебраться через это препятствие.
Перекладывая ружье на скале и держась обеими руками за корни
можжевельника, стараясь не смотреть в сторону отвесного обрыва, я
316
перебрался через скалу и только
тогда вздохнул свободно, когда
обеими ногами стал на твердый
выступ.
Я заглянул туда, откуда мы
только что поднялись; казалось,
что скалы совершенно отвесны и
спуститься по ним обратно немы-
слимо.
Наконец, мы выбрались на
гребень горы; меня беспокоила
мысль, что ждет нас впереди, по
ту сторону гребня, можно ли бу-
дет спуститься там или же при-
дется возвращаться прежним пу-
тем по южному обрыву? На наше
счастье северный склон горы был
более пологий и мы спустились
довольно легко к истокам того
горного ручья, который бежал
внизу мимо нашего лагеря.
В одном месте ущелья набрели
на родник. Вода выходила из-под
земли, кругом зелень, выделяю-
щаяся ярким пятном на блеклом
желтоватом фоне выгоревшей
травы. Здесь берега ручья густо
поросли тростником.
Пришлось подниматься на обрывистый
склон хребта.
Поднялась большая стая кек-
ликов. Они днем держатся по сухим склонам и скалам, а к вечеру спу-
скаются к горным речкам или к родникам. Вода привлекает к себе жи-
вотных, около родников всегда можно встретить птиц, барсука и даже
безоаровых козлов...
В дальнейшем работы экспедиции были перенесены на р. Восточный
Арпа-Чай. Эта быстрая горная река, пробегающая по каменистому ло-
жу, берет свое начало с юго-западного склона Занг^зурского хребта.
Восточный Арпа-Чай богат рыбой. Это стало для нас очевидным при
первом знакомстве с обитающими здесь птицами. Еще проезжая доли-
ной реки, мы увидели несколько бакланов, неподвижно сидящих на
камнях у воды. На деревьях кое-где сидели серые цапли. Рабочие, -ре-
монтировавшие шоссе, отдали нам убитую скопу. Как известно, эта
крупная хищная птица питается рыбой и гнездится около -водоемов, бо-
гатых рыбой. Позже скопы встречались нам в долине Арпа-Чая неод-
нократно. Бакланы пролетали вдоль реки парами и в одиночку, не так
давно здесь убили пеликана, чучело его хранится в городе Микояне.
Раскинув палатки на берегу реки, в тени небольшой рощицы^мы
начали усиленно экскурсировать по горам и по долине Арпа-Чая.
Нас поразило исключительное изобилие кекликов. При всех наших
экскурсиях мы поднимали их по нескольку выводков. Сопутствовавший
нам местный охотник Арто, неутомимо ходивший по горам со своим
черным пойнтером, настреливал полный ягдташ этой первосортной дичи.
К концу дня кеклики подходили к реке на водопой. На склоне невы-
сокой горы, как раз против нашей палатки, кеклики каждый вечер на-
чинали свою громкую перекличку, тогда наши охотники поспешно хва-
тали ружья, выбегали из палаток и поднимались на гору. Преследова-
317
Наши охотники удачно добывали
кекликов.
ние птиц почти всегда заканчивалось
успехом, и к общему числу добычи
прибавлялось еще несколько кек-
Л1И1КОВ.
Место стоянки было выбрано удач-
но. В первый же день нам посчастли-
вилось убить безоарового козла. К ве-
черу его доставили в лагерь и препара-
тор снял с него шкуру.
Основной задачей нашей экспеди-
ции была добыча безоаровых козлов.
Именно поэтому Ереванский зоопарк
помог нам организовать работу в тех
местах, где водятся безоаровые козлы.
Зверя этого не так много, он взят под
охрану и нам дали специальное разре-
шение добыть для Московского зооло-
гического музея несколько экземпля-
ров разного возраста.
На охоту за горными козлами вы-
ходили рано утром. Обычно шли два
охотника, а третий сопровождал их,
чтобы унести убитого и этим дать воз-
можность стрелкам не прерывать охоту.
Разыскивание козлов в горах тре-
бовало больших усилий. Надо было
пройти много километров по горам,
прежде чем увидеть козла, стоящего где-нибудь в тени скал или пере-
бегающего по горному склону. Безоаровые козлы, как и все горные ко-
пытные животные, очень осторожны. Они прекрасно видят и слышат.
Подкрадываться к ним надо было, сообразуясь с направлением ветра,
иначе они могли зачуять охотника и уйти. Стреляли козлов из нарезного
оружия, но ловкий охотник Арто подкрадывался к ним иногда и на
картечный выстрел.
Двое охотников расходились в разные стороны с таким расчетом,
чтобы нагнать друг на друга поднятого между скал козла. Иногда бы-
вает очень трудно достать убитого зверя, упавшего с кручи на недо-
ступные выступы скал.
Взрослые и старые козлы встречаются реже, чаще попадался молод-
няк. И это естественно: молодые козлы менее осторожны, и преследуе-
мые браконьерами едва ли многие козлы могут дожить до старости.
Не скоро удалось нам застрелить козла постарше, и только в самые
последние дни работы экспедиции мы добыли четырехлетнего козла. За
ним ходили очень далеко в горы, в отроги Зангезурского хребта, на ле-
вой стороне Восточного Арпа-Чая.
В горах, к северо-востоку от города Микояна, в сторону Карабахско-
го нагорья, на более открытых плоскогорьях живут горные бараны. Их,
вероятно, еще меньше, чем безоаровых козлов. К сожалению, у нас не
было времени для наблюдений за этими интересными обитателями гор
Армении и Нахичеванской АССР.
Была уже середина октября, но стояла еще очень жаркая погода,
и горные экскурсии сильно утомляли. Для отдыха мы делали дневки,
во время которых охотились за кекликами по низким и пологим горам
в окрестностях лагеря.
318
Горная река в восточной Армении.
В эти октябрьские дни в колхозах собирали виноград. Проходя че-
рез виноградники, мы любовались тяжелыми темными кистями среди
зеленых листьев. Колхозники радушно угощали нас сладким горячим от
солнца виноградом, со вкусом чудного красного вина «Арени». В ла-
гере нас навещали гости из колхоза и города Микояна, и шашлык иэ
мяса безоарового козла приятно запивался густым молодым вином —
маджарой, приготовленным из винограда нынешней осени.
По таким скалистым горам обитают безоаровые козлы.
319
Однажды, спустившись с гор,
утомленные ходьбой и жарким
днем, мы набрели на горячий
источник возле самого берега
р. Восточный Арпй-Чай. Среди
густых деревьев, под обрывом,
скрывалось небольшое озерко. Из
него вытекал ручеек, оставляв-
ший характерный красный желе-
зистый осадок на камнях и при-
брежной растительности. Со дна
водоема поднимались пузырьки
газа. Создавалось впечатление,
что вода периодически вскипает.
Было невыразимо приятно, раз-
девшись, опуститься в почти го-
рячую воду источника. Прозрач-
ная iBofla сильно пахла серой; в
ней не было заметно живых орга-
низмов, но чуть дальше, где вода
все еще была теплой и благо-
даря примеси чистой воды содер-
жала меньше серы, я заметил бо-
лотную черепаху.
Здесь же в густых зарослях
кустарников, над водой, перепар-
В горах Армении.	хивали зимородки, сверкающие
зеленью изумруда и синим ко-
бальтом своего тропического на-
ряда. Эта птичка, как известно, гнездится в норах по берегам рек и
питается мелкой рыбешкой, костями которой выстилает свое гнездо.
11 октября мы закончили свои работы на Восточном Арпа-Чае и дви-
нулись обратно в Ереван.
В ночь на 13 октября выпал обильный снег.
320
В далекой дымке стоял Арарат.
В «ночь на 13 октября выпал обильный снег, утром все горы вокруг
Еревана сверкали ослепительной белизной. Арарат стоял белый сверху
донизу. Много бед наделал этот снег, много поломало деревьев в садах,
не выдерживали тяжести снега большие сучья грецкого ореха, и старые
деревья разрывало на части. Замерзли помидоры и персики, не убранный
еще виноград.
Такой ранний снегопад необычен в этих краях. Надо напомнить, что
зима 1948 г. была исключительно суровой на всем юге СССР. Много
погибло птицы, зимовавшей на берегах Каспийского моря, в Закавказье,
а также в Иране. В Армении всю зиму стояли сильные морозы.
15 октября мы совершили очень интересную поездку в Айгарлыч
с целью ознакомления с нутриевым хозяйством. На -р. Кара-су поселена
нутрия. Как известно, этот крупный грызун величиной с небольшого реч-
ного бобра был привезен к нам из Аргентины и выпущен в разных ме-
стах Закавказья и Средней Азии. Только в Армении, Азербайджане и
Грузии нутрии размножались довольно успешно» в других же местах
погибли. Причиной их гибели надо считать замерзание водоемов. Нутрия
питается исключительно растительной пищей: корневищами рогоза и
тростника и не может доставать пищу из-подо льда.
Перенося довольно хорошо низкую температуру воздуха, нутрия, при
замерзании водоемов, делается доступной для хищников — шакалов и
диких котов, так как не может спасаться от них, ныряя в воду. Будучи
обитателем тропической Америки, нутрии не приспособлены к плаванию
подо льдом. Нырнув в прорубь или небольшую полынью, они не (могут
найти обратного пути и задыхаются под водой.
За тот период, что нутрии были выпущены в Закавказье, местами,
как например в Грузии, они стали хорошо р-азмножаться, так что на
некоторое время был открыт успешный промысел на этого пушного
зверька. Его мех в ощипанном и обработанном виде в пушном деле идет
под названием «обезьяны».
Для 'нутрии необходимы незамерзающие водоемы. Этим условиям от-
вечает Айгарлычское хозяйство, но в 1948 г. нутрия, как нам рассказы-
вали позже, сильно пострадала от морозов.
Приехав в Айгарлыч поздно вечером после того как взошла луна,
мы пробирались на лодке среди- зарослей камыша по протокам извили - 21
21 с. С. Туров	321
стой речки. Нутрии попадались в довольно большом количестве, мы
видели их плавающими на воде, залитой лунным светом. Было слышно.,
как испуганные зверьки вскрикивали в зарослях камыша. Их крик на-
поминает рев теленка, только более короткий и отрывистый.
Множество птицы держалось около теплых ключей и на реке. Днем
мы видели лысух, водяных курочек, чаек, бакланов, цапель. Птицы или
сновали взад и вперед над водой или плавали около камышей. Про-
летали болотные луни, высматривая где-нибудь курочку или лысуху.
В погоне за утками быстро проносились соколы-балобаны.
Позднее, когда начинается пролет уток, незамерзающие воды Ай-
гарлыча привлекают большое количество водоплавающей дичи разных
видов. Охота в этом хозяйстве, конечно, запрещена, и оно представ-
ляет собой хороший заказник для птицы.
На обратном пути мы закончили свою экспедицию в Армению осмо-
тром замечательных памятников старины в г. Эчмиадзине.
НА ЗИМОВКАХ ПТИЦ
24 января 1950 г. мы были в поселке Сор-сор, на берегу речки Кара-
су, в 12 км к северу от Кюрдамира. Зима этого года была исключитель-
но холодная и многоснежная. Обычно в Закавказье в это время, если
и выпадает снег, то лежит недолго и быстро тает. Тогда местами со-
храняется трава и ею питаются дикие гуси. От наличия растительных
кормов, эфемеров осени и зимы, зависит распределение зимующих
птиц — казарок, гусей, стрепетов, дроф. Если осень и зима теплые и
влажные, развитие этой растительности идет интенсивно и для птиц на
зимовках есть корм; в сухие, а тем более в морозные и многоснежные
зиМы, эфемеры почти отсутствуют или становятся недоступными для
птиц, и места обычных зимовок становятся непригодными. Птицы вы-
нуждены отлетать дальше к югу, а те, что остаются, терпят бедствие.
В этом году сильные морозы были и в Ир-ане, поэтому много птиц по-
гибло и там, несмотря на то, что они продвинулись далеко к югу.
В долине Куры, то есть в восточном Закавказье, снег лежал сплош-
ной пеленой и достигал 15 см глубины, но было сравнительно тепло и
все ждали, что снег сойдет и будет нормальная закавказская зима. Но
температура в дальнейшем сильно упала и начались крепкие морозы.
Птицы явно страдали, может быть не столько от холода, сколько
от бескормицы. Нам бросилось в глаза то, что мелкие воробьиные птич-
ки — хохлатые жаворонки, полевые воробьи, зяблики, завирушки — при-
бивались к жилью человека и нахохлившись сидели на низких заборах,
на досках, сложенных около домов. Они явно искали защиты от 'ветра.
В нескольких шагах от дома, где мы остановились, протекала неши-
рокая, но глубокая речка Кара-су. Она замерзла от берегов настолько,
что лед держал человека, но в камышах было теплее и лед провали-
вался под ногами.
Над водой то и дело пролетали утки разных пород, поганки и малые
бакланы. Высоко прошли серые гуси и несколько белолобых казарок.
В вечернем сумрачном небе прозрачной показалась' пролетевшая над
заиндевевшими деревьями белая цапля.
21*	323
На льду группами сидели малые бакланы, они совсем не боялись
людей и близости построек. Было интересно наблюдать, как мелкие
птички — зорянки, коньки, камышовки — бегали по льду у самой воды,
вероятно, здесь они собирали насекомых.
Снег шел непрерывно 24 и 25 января и его выпало больше, чем на
полметра. Стало тепло, немного ниже .нуля. Мы выехали в аул Малые
Муратханы.
Степь, покрытая снегом, казалась совсем безжизненной, только кое-
где перепархивали стаи полевых жаворонков.
К озеру на водопой шли вереницей несколько буйволов, на переднем
из них сидела сорока, она бегала по спине животного и что-то клевала,
буйвол шел спокойно, не обращая внимания на суетливую птицу, но вот
к ней подсела вторая — и буйвол вдруг начал неуклюже скакать, пы-
таясь сбросить своих непрошенных пассажиров. Вероятнее всего, что
сорока начала расклевывать рану на спине флегматичного животного и
добралась до мяса.
Оставив машину у арыка, через который нельзя было переехать, мы
пошли пешком к аулу; он раскинулся у реки, противоположный берег
которой зарос густым тростником и рогозом. Кое-где сквозь снежную
мглу виднелись одиночные деревья.
По реке идет сало. Тростник, занесенный снегом, стоял, склонив свои
метелочки. По снегу возле -берегов, а также по льду бегали пастушки
и водяные курочки, они вытаскивали из воды зеленые водоросли и
клевали их. По открытым местам на воде плавали стайками лысухи,
кашкалдаки, как называют их в Закавказье. При нашем приближении
они не улетали, а выходили из воды и перебирались по снегу в гущу
камышей, характерно взмахивая при этом крылышками. Когда лысуха
летит, она вытягивает ноги назад, как кормовое весло.
Над водой летали утки, напуганные выстрелами охотников. Больше
всего было нырковых — красноносых и красноголовых нырков, также
Поселок Сор-сор расположен на берегу речки Кара-су.
324
Лысухи держались на полыньях около селения.
белоглазых и чернетей. Сверкали белизной оперения лутки, большие
крохали. Крякв было немного, совсем отсутствовали чирки, они, веро-
ятно, подались к югу. Более многочисленна была серая утка, мне уда-
лось убить пару.
На деревьях в ауле и у реки можно было видеть стайки черных
дроздов. Часто попадались на глаза дятлы, здесь живет так называе-
мый сирийский дятел (вроде нашего большого пестрого дятла); они са-
дились на камыши и выклевывали из стеблей личинок каких-то насе-
комых.
Вдоль реки, над тростниками все время летали болотные луни —
постоянная угроза ослабевшим и раненым птицам.
После длительной экскурсии по берегу реки и камышам мы верну
лись в Муратханы. Ночевать решили в ауле, в сакле, где живут маль-
чики-пастухи. Несмотря на глубокий снег, скот пасли в степи, днем мы
видели коров и буйволов, бродивших по сугробам под охраной пасту-
хов и овчарок.
Жилище, в котором мы расположились на ночь, скорее напоминало
пещеру. В .нем было темно, маленькое окошечко, конечно без сгекла,
заклеено газетой, дверь несмотря на мороз была постоянно открыта,
чтобы хотя бы немного осветить помещение внутри. В очаге, представ-
ляющем углубление в глиняной стене, со смотрящим в небо дымоходом,
тлеет огонек. Топливом служат сухие стебли камыша.
В этой обстановке, сидя на полу на каких-то подушках, мы пили
тепловатый, сильно пахнущий дымом, чай, закусывая чуреком. Я с не-
которой опаской подумывал о ночи, которую предстояло нам прове-
сти здесь, строго говоря почти «на свежем воздухе», надо же было
принимать во внимание, что за стенами сакли лежал снег и ночью мо-
розец давал себя чувствовать все больше и больше.
Нам постелили на земляной пол матрацы и укрыли нас троих одним
ватным одеялом. Огонь в очаге никто не поддерживал и он заглох.
325
К моему удивлению, спать было не очень холодно, только неприятно
было то, что громадная злобная овчарка караулила у открытой двери и
не давала нам высунуть носа из нашей пещеры.
Утром, когда только начался неясный зимний рассвет, мы отправи-
лись на реку. Уток было мало, они, повидимому, сидели где-нибудь на
открытой воде в укромных местах по реке, под защитой камышей.
Один из нас заметил и неудачно обстрелял камышового кота —
хауса. Этот хищник наносит большой урон птицам, в особенности в то
время, когда они терпят бедствие от снега и холода. Камышовый кот
не боится воды, он прекрасно плавает и летом может добраться до лю-
бого утиного гнезда, ему доступны и островки на озерах, куда не за-
ходят шакалы, кот может залезть и на дерево. Шакалы преследуют
птицу по глубокому снегу, по следам мы видели, что от них страдают
турачи и фазаны.
В Сор-сср мы направились пешком, итти было довольно трудно, ме-
стами снег был выше колена. Выглянуло солнце и мороз был небольшой.
Высоко, развернутым строем пролетела большая стая стрепетов. Эти
птицы не могли найти здесь корма, закрытого снегом, и продвигались к
югу в Иран. Одиночные стрепета попадались нам в редких камышах
по берегу большого «^Кривого озера».
На реке, около полыньи, в челноках, замаскировавшись тростником,
сидели охотники, забравшиеся сюда еще с ночи. Своей стрельбой они
гоняли взад и вперед большие стаи кашкалдаков.
Пролетело семь дроф, они начали лететь только после того, как
солнце достаточно поднялось над горизонтом; одиночная дрофа нале-
Промысел уток проводился местными
охотниками весьма интенсивно.
тела на одного из охотников, сидев-
ших в камышах. Вскоре тут же уби-
ли трех стрепетов.
На снегу нам попадались следы
кабанов, взрослых и поросят. Ме-
стами они взрыхлили снег и выко-
пали мягкую землю.
В открытой степи на снегу си-
дел орлан-белохвост.
Подходя к дому, мой товарищ
ловким дуплетом сбил пару красно-
головых нырков; мы переправились
через реку на утлом челноке и ра-
зыскали убитых уток. Стемнело, ког-
да мы добрались до желанного от-
дыха.
Стало сильно подмораживать и
за ночь температура упала до —24е.
На утро уже можно было перейти
через реку по льду. Кривое озеро
покрылось толстым льдом и мы сво-
бодно ходили по нему. На снегу
было множество звериных следов:
кабанов, шакалов, диких котов и,
наконец, зайцев. В кусты уходили
следы турачей.
На реке только местами остались
незамерзшие пространства — майны.
На них упорно держались лысухи,
они не улетали даже при стрель-
326
бе, а только прятались, уходя в камыши. Такие майны были у самого
селения, и там тоже было много лысух. Благодаря непрерывному дви-
жению птиц вода на -майнах не замер аала.
Особенно плохо приходилось в эти морозы султанской курице. Эта
крупная, красиво окрашенная в синий цвет, птица изредка попадалась
нам на глаза. Она бродила по снегу среди тростника. Султанки страш-
но исхудали из-за наступившей бескормицы. Султанки не могут ни
плавать, ни тем более нырять за кормом. Они, бродя по мелкой
воде, собирают растительный корм или же насекомых. Снег и лед
лишил их привычной обстановки, и птицы погибали, ослабевая от го-
лода. Многие из них делаются легкой добычей камышовых котов.
Утки тоже были очень худы, особенно кряквы. Их было не так мно-
го; до морозов, по словам местных охотников, кряквы было здесь го-
раздо больше. Вероятно, она отошла на взморье. Нырковые утки чув-
ствовали себя несколько лучше, они добывали себе корм со дна неза-
мерзающих водоемов, кроме того, они питались мелкой рыбешкой, мол-
люсками и другими животными, обитающими в воде. Красноносые
нырки были даже довольно хорошо упитаны.
Дело в том, что кряквы в этих местах и в это время кормятся по
мелководьям и по затопленным рисовым полям растительными корма-
ми, сейчас же все эти участки были покрыты льдом и снегом.
Очень худы были лысухи, в то время как при нормальных условиях
зимовки они бывают очень жирны. Можно было наблюдать, как лысу-
хи, плавая на открытой воде, все время ныряли, доставая корм со дна,
но надо думать, что его было недостаточно, так как основные корма бы-
ли скрыты в камышах под снегом.
Мы замечали, что количество лысух с каждым днем все убывало, их
очень легко было стрелять, так как они близко подпускали к себе и или
совсем не улетали или, улетев, очень скоро возвращались обратно на
полынью. Серьезные промышленники не стреляли эту, ставшую мало-
ценной, дичь, но молодежь производила большие опустошения в стайках
лысух.
Те птицы, которые питаются, главным образом, рыбой, как, напри-
мер, крохалщ малые и -большие бакланы, чувствовали себя достаточно
хорошо, они были сыты, да и охотники не преследовали их, оставляя
в покое по причине невкусного, пахнувшего рыбой, мяса.
По вечерам, в сумерках, были слышны голоса пролетающих выпей.
Они с большим трудом переносили тяжелые условия зимовки и были
очень худы.
Эти птицы, как известно, добывают корм — рыбу, лягушек, стоя в
мелкой воде, теперь выпи голодали, но все же находили в себе силы ле-
теть дальше, пытаясь выйти из районов, покрытых глубоким снежным
покровом.
Мне рассказывали, что в такой же зимней обстановке на снегу была
убита выпь в камышах в устье Днепра. Желудок этой птицы был на-
полнен мелкими грызунами—полевками.
По сравнению с другими нырками гораздо хуже были упитаны крас-
ноголовые и белоглазые нырки, они питаются семенами водных и око-
ловодных растений, теперь оказавшихся скрытыми подо льдом.
Такой же глубокий снег и сильные морозы были в 1924—1925 г.,
тогда погибло очень много птицы, не успевшей выйти из зоны мороза
и снегопада.
Вот как описывает известный ученый натуралист Е. П. Спаагенберг
бедствия птиц зимой этого года: «В эту зиму наблюдалась катастрофи-
ческая гибель зимующих стрепетов. Массовые зимовки этих птиц рас-
327
положены в средних частях Азербайджана; крайне редко птицы спуска-
ются южнее Муганской степи, проникая на Ленкоранское побережье.
Суровые условия зимы заставили стрепетов покинуть места нормальных
зимовок. В большом числе стрепета появились сначала под Ленкоранью»
а затем южнее этого города.
В десятых числах января, посетив устье р. Камышовки, мы обнару-
жили массовую гибель стрепетов. Несколько квадратных кило метро®
открытой площади были в буквальном смысле засыпаны перьями, кры-
льями и другими остатками погибших стрепетов. По сообщениям мест
ных жителей, налетевшие сюда стрепеты обмерзали или примерзали при
ночных морозах, а затем, потеряв способность к полету, уничтожались,
хищниками. Несмотря на массовую гибель, во -второй половине января
мы все же наблюдали в районе с. Вель крупные стаи стрепетов, они в
скором времени стали откочевывать на север.
Массовая гибель наблюдалась также и среди зимующих гусей. Из
пяти встреченных нами видов гусей только серый гусь сравнительно
легко пережил тяжелое время и, напротив, белолобый гусь, особенно пи-
скулька и краснозобая казарка после длительного голодания настолько
были истощены, что потеряли прирожденную пугливость. Достаточно
отметить, что во всех населенных пунктах Ленкоранского побережья в
январе и феврале мы встречали живых гусей перечисленных видов; они
были без всякого труда отловлены местными жителями во время
бескормицы.
Менее пострадали от бескормицы утки, проводя светлую часть суток
близ береговой линии... В крайне тяжелых условиях оказались зимую-
щие в заливе Кирова фламинго. При первых морозах залив покрылся
льдом, и фламинго вынуждены были искать пищи в другой обстанов-
ке, некоторое время их наблюдали в устьях быстрых речушек, иногда
на рисовых -полях и близ уреза воды на морских берегах.
Часть птиц, в конечном итоге, погибла от голода и хищников, дру-
гая отлетела в соседние районы Ирана. Сильно голодали и массами
гибли вальдшнепы в лесах ленкоранской низменности и в предгорьях
Талыша... Близ всех незамерзших водоемов нам попадались -выпи, ко-
торые были настолько истощены и слабы, что их без особого труда
На воде убитых уток собирали с челнока.
328
Если у охотника нет товарища с челноком, то многих уток надо считать потерянными.
можно было ловить руками... Обилие снега повлияло даже на местных
сов — серых неясытей, они в изобилии сконцентрировались в населен-
ных пунктах, проводили день на чердаках и под крышами жилых по-
строек. Видимо, здесь им было легче добывать грызунов».
В районе Кюрдамира, где мы были зимой 1950 г., промысел дичи
проводился весьма интенсивно. Можно было видеть охотников-промыш-
ленников, мешками носивших уток и кашкалдаков на дичезаготовитель-
ные пункты. Зимний промысел птицы имеет здесь большое значение в.
хозяйстве многих местных жителей. На охоту ходят километров за
7—10, добывают помногу дичи.
Мне пришлось видеть, как один
охотник-азербайджанец нес на
спине мешок набитой дичи, не
меньше 50 кг.
Вокруг открытых полыней в
кустах в Снегу или на челноках
в тростнике сидели охотники, с
утра до вечерней зори стреляв-
шие перелетающую птицу. Наибо-
лее интенсивный лет был утром и
вечером. Надо сказать, что кар-
тина этих необычных для нас
зимних утиных перелетов была
замечательна. Представьте себе
яркий зимний солнечный денъх
кустарники одеты причудливыми
шапками снега, кое-где стоят от-
дельные покрытые сверкающим
инеем деревья. Сквозь ажур ко-
лючей ежевики блестит черная во-
да незамерзших полыней.
Хорошо, если мертво битая утка
падает на чистом месте.
32ft
На реке полыньи только местами оставались незамерэшими.
Высоко в небе идут ярко окрашенные хохлуны (красноносый нырок),
они горят в лучах склоняющегося к горизонту солнца. После удачного
выстрела эта крупная утка, ударившись с громким стуком о звенящий
лед, скользит по нему до тех пор, пока не докатится до прибрежного
камыша.
Белоглазые нырки, по-местному черныши, парами или тройками про-
носятся над -рекой, они высоко взмывают вверх при -виде охотника, за-
таившегося за кустом.
Вот -высоко в воздухе перевернулась убитая утка. Сверкая крыльями
на ослепительном южном солнце, она падает в белоснежную перину,
прикрывающую колючие кусты. Хорошо, если мертво битая утка упа-
дет на чистом месте. Раненая часто забивается в кусты, ее засыпает
снегом и бывает очень трудно найти ее там, острые колючки не позво-
ляют достать птицу. Исцарапаешь руки, порвешь одежду, прежде чем
возьмешь добычу из ощетинившихся ежевичников.
Несмотря на то, что стрельба высоко идущих уток трудна, все же
легче стрелять, чем собрать убитых.
Если у охотника нет товарища на другой стороне реки, то всех птиц,
упавших в камыши или в кусты ежевики, надо считать потерянными.
Убитые и раненые утки пойдут в пищу шакалам, камышовым котам и
болотным луням. Часто можно видеть лежащие на берегу остатки утки,
ее, вероятно, расклевали хищные болотные луни, остались только перья
да кровавые пятка кругом. Два болотных луня дрались из-за добычи
и взмахи их крыльев запечатлелись на снегу. В другой раз видишь це-
почку следов шакала, ведущую в кусты, и там остатки недоеденного
хохлуна.
Уток, упавших после выстрела на лед, можно взять только тогда,
когда он достаточно крепок и выдерживает если не самого охотника, то
хотя бы мальчика-азербайджанца, которого удастся уговорить достать
добычу.
330
На воде убитых птиц собирают с челнока. Если много льда, прихо-
дится прорубать его веслом или лопатой. Хотя лед у закрайка воды и
тонок, все же требуются значительные усилия для того, чтобы пробить
проход во льду и протолкнуть челнок к убитой птице. Утка, если долго "
лежит, примерзает ко льду и ее трудно оторвать шестом, приходится
добираться как можно ближе и брать птицу руками.
Мальчики из ближайшего аула следят за охотниками: они помо-
гают доставать убитую птицу и добросовестно отдают ее стрелку, но
бывает иногда и так, что они стараются спрятать найденных уток и по-
том воспользоваться чужими трофеями. Если у такого молодого охот-
ника в челноке есть свои добытые утки, он, подобравши вашу, может
дать вам ту, что кажется ему похуже.
Но жаловаться не приходится, это «налог» за то, что стрелку до-
стают убитых уток. В противном случае все добытое останется плавать
на воде, лежать на льду или в камышах в глубоком снегу.
Приходилось нам видеть, как на глазах охотника к убитой и лежа-
щей на льду утке слетаются болотные луни и расклевывают ее, оставив
только скелет да маховые перья. Кости ночью унесет шакал.
Много гибнет зря ценной птицы и труды охотников пропадают да-
ром, принося пользу только голодным и жадным хищникам.
Открытых незамерзших водоемов становилось все меньше и меньше.
Около них собирались охотники, кроме местных сюда понаехали из
Баку и других мест Азербайджана. Постоянная стрельба отпугивала
дичь от воды, полыньи затягивало льдом. 'Сильные и крепкие птицы
имели возможность отлететь в другие места к открытой воде морского
побережья, ослабевшим, в особенности лысухам, грозила гибель.
Вскоре, после установившихся морозных дней, местными организа-
циями были приняты меры к защите дичи от истребления. Прежде все-
го были введены нормы отстрела: за один день охотник имел право за-
Красноголовые нырки держались на полыньях.
331
I
1
Кусты ежевики, занесенные снегом, давали убежище турачам.
стрелить не больше двадцати пяти голов дичи. Конечно, это было очень
много, если принять во (внимание подранков, потерянных и т. д. В даль-
нейшем был объявлен запрет на водоплавающую дичь и прекращена
охота около незамерзающих водоемов.
Эти мероприятия имели известное положительное значение для со-
хранения поголовья уток, находящихся в исключительно трудных усло-
виях холодной зимы.
Когда отойдешь в сторону от реки, попадаешь в густые кустарнико-
вые заросли, здесь места обитания турачей. Эта красивая птица, из от
ряда куриных, у нас встречается только в Закавказье по Куре и &
Туркмении, в долине р. Атрека. Турач крупнее серой куропатки, самец
ярко и пестро окрашен, самочка гораздо скромнее.
Турачи очень страдают от многоснежных и холодных зим, количе-
ство этой ценной дичи уменьшается с каждым годом.
Турачей в окрестностях Кюрдамира мы поднимали (редко и видели
всего несколько птиц. По следам на снегу можно было заключить, что
турачам сильно достается от шакалов и камышовых котов. Но все же
можно было надеяться, что в зиму 1949/1950 г. турачи пострадали не
так сильно. Выпавший с-разу обильный снег при сравнительно теплой
погоде накрыл рыхлой пеленой кусты ежевики и лоховника, турачи ока-
зались защищенными от последовавших затем сильных морозов. Пищу
птицы могли добывать под ветвями кустарников.
За все время нашего пребывания в Кюрдамирском районе мы под-
няли только одного перепела, в тех же местах, где держались турачи.
В нормальные малоснежные зимы перепела в небольшом количестве
зимуют под Кюрдамиром. Фазанов здесь почти не было, они изредка
встречались нам по камышам на речке Кара-су. Эта птица стала здесь
очень редкой и, видимо, залетает сюда из тугайных зарослей по-
p. Куре.
Много побродили мы по камышам замерзших озер, здесь на протя-
жении нескольких десятков километров—16 больших озер и множество
мелких.
В камышах живут кабаны, а также выпущенные здесь южноамери-
канские грызуны—нутрии.
332
На кабанов раньше охотились с
•собаками, но теперь эта охота пре-
кратилась. Несколько собак, рабо-
тавших по кабану, покусал бешеный
волк и в целях профилактики при-
шлось перестрелять почти всех со-
бак в округе. Для этой охоты, кото-
рая, кстати сказать, во многих ме-
стах запрещена, используют собак
всех пород и беспородных. Здесь
рассказывают об одном сеттере, ко-
торый делал стойки по кабаньим леж-
кам и отличался большой злобой и
вязкостью по кабану.
На охоте по фазанам его сильно
покалечили случайным выстрелом,
у него была перебита нога, но и на
трех ногах азартный сеттер продол-
жал гонять кабанов.
Другой обитатель камышей в
низменности восточного Закавказья
в долине Куры — нутрия.
Холодная «и снежная ЭИ'Ма 1949—	Нутрий вылавливали и спасали
1950 г. заставила принять меры к	в сараях от мороза,
спасению нутрии. Так, в Кюрдамир-
<ckomi хозяйстве нутрий вылавливали в дни сильного похолодания и по-
мещали в специально для этого выстроенные сараи, например в ауле
Большие Муратханы. Здесь их кормили тыквой и различными корнепло-
дами. В дальнейшем, при наступлении теплой погоды и таянии льда,
спасенных животных выпускали обратно в водоемы.
Выловленные в озерах нутрии, после недолгого содержания в нево-
ле, быстро приручались, настолько, что позволяли брать себя на руки.
Эти безобидные крупные звери обладают громадными передними зуба-
ми— резцами, ими они могли бы наносить страшные ранения, но они
не пускают в дело свое оружие и оказываются беззащитными- при на-
падении хищников.
Для правильного использования нутрий, как пушного животного,
видимо, следует разводить их в неволе или содержать в открытых
вольерах в полувольной обстановке, чтобы избежать отрицательных яв-
лений в связи с повторяющимися холодными зимами, вызывающими
замерзание водоемов.
СОДЕРЖАНИЕ
Стр.
Медвежьи охоты	3
На Байкале	3
На Кавказе	10
На Алтае	13
За горными курочками	31
Охотынафазанов	36
На реке Сулаке	36
В низовьях Терека	41
Охота с легавойна Южном Урале	45
По Тиманской тундре	51
ВЗападнойСибири	85
До начала охоты (в Рязанской области)	89
Глухариные тока	93
В Амурской области	93
В Прибайкалье	100
Охота на дельфинов	107
В горах Кавказа	НО
Охота на серн	НО
На туров	114
Прометеева мышь	130
Куницы	132
Охота на коз .	133
Н а т р у б у	135
Снежный баран	141
В Караногайских степях	190
Мои путешествия по заповедникам	206
Кавказский заповедник	206
Кавказский олень на Сулаке	230
Бобры в Мордовии .	234
В Костромских лесах .	.	240
Вдоль Баргузинского побережья	249
К истокам Чулышмана	269
ПоАрмениииКурдистану	301
От Севана к Тертеру	301
Двадцать лет спустя	310
На зимовках птиц	323