Текст
Р. Г. Скрынников
IX-XVII вв.
серия: STUDIO ЕТ LECTIO
Р.Г.Скрынников
история
РОССИЙСКАЯ
IX-XVI1 вв.
ИЗДАТЕЛЬСТВО
Москва
1997
Редактор Фоменко А.П.
Скрынников Р.Г.
История Российская. IX-XVII вв.—М.: Издательство
«Весь Мир», 1997. — 496 с.
Новая книга известного историка, профессора Санкт-Петербург-
ского университета Р.Г. Скрынникова посвящена истории Русского
государства с момента его образования в IX и до конца XVII века. Ав-
тор дает цельную концепцию исторического развития общества,
включая политическую и социальную жизнь, уделяя значительное
внимание культурным достижениям России и представляя галерею
портретов выдающихся деятелей Древней Руси и Московского цар-
ства.
0505010000-053
8А7(03)-97
безобьявл.
Корректор Агарева Е.Ю.
Художник Кузнецов В.К.
Технический редактор Кузнецова НА.
ЛР № 064365 от 26.12.95. Подписано в печать 5.11.96.
Печать офсетная. Усл. печ. л. 26,04. Тираж 10000 экз.
Зак. № 1061.
ТОО Издательство «Весь Мир».
101831, Москва-Центр, Колпачный пер., 9а.
Отпечатано на ОАО «Можайский полиграфический комбинат».
143200, Можайск, ул. Мира, 93.
ISBN 5-7777-009-8
© Скрынников Р.Г., 1997
Издательство «Весь Мир», 1997
Содержание
Введение 4
Глава 1. Древнерусское государство 14
Глава 2. Начало раздробленности 104
Глава 3. Монгольское нашествие 126
Глава 4. Возвышение Москвы 148
Глава 5. У истоков самодержавия 182
Глава 6. Русское государство в начале XVI в. 227
Глава 7. Начало Московского царства 253
Глава 8. Эпоха террора 289
Глава 9. Смутное время 366
Глава 10. Россия при первых Романовых 427
Примечания 466
Библиография 488
Принятые сокращения 495
3
Введение
Древняя Греция была колыбелью европейской цивилиза-
ции. Окружающий ее варварский мир находился в состоянии
брожения. Не только кочевые орды, вышедшие из глубин Азии,
но и земледельческие племена, обитавшие в Северной Европе,
были втянуты в общее движение. Восточная Европа лежала на
перекрестке их путей. К началу новой эры в степях Причерно-
морья обитали ираноязычные племена скифов и сарматов.
Греки, основав колонии на берегах Черного моря, поддержива-
ли оживленные сношения со скифами. Греческие города были
очагами античной культуры в Причерноморье. Развалины Та-
наиса на Дону и Херсонеса в Крыму являются памятниками
той поры. Торговля скифов с греками проложила пути из Вос-
точной Европы в страны Средиземноморья.
Эллинистические государства пали, уступив место Римской
империи. Наступила новая эпоха в развитии мировой цивили-
зации. Владения Рима простирались от Британии до Закав-
казья. Римские легионы продвинулись на севере до Рейна. Сре-
ди «варваров», обитавших к востоку от Рейна, выделялись своей
численностью германцы и славяне. Как только Рим стал кло-
ниться к упадку, варвары обрушились на его владения со всех
сторон. Наступила эпоха «великого переселения народов», в ко-
тором вслед за германцами приняли участие славяне.
Соседи называли славян «венедами». Под этим именем они
были известны римским писателям Плинию, Тациту, Птоло-
мею. После продвижения в Южную Европу славяне усвоили
свое современное название. Склавинами называли себя члены
одного из племен, участвовавших во вторжении на Балканы.
Германское племя готов, продвигаясь из Северной в Юж-
ную Европу, создало обширную «державу» от устья Дона до Ду-
ная. Среди прочих племен готы подчинили некоторые встре-
ченные ими по пути славянские племена. ВIV в. п. э. кочевники
гунны, пришедшие из Азии, разгромили готов и обрушились
на Римскую державу, распавшуюся к тому времени на Запад-
ную и Восточную империи. Ценой огромных потерь римлянам
удалось отразить орду гуннов, но в V в. под ударами готов За-
падная Римская империя прекратила свое существование.
Византия (Восточная Римская империя) устояла против
вторжения германцев. С VII в. на Балканы двинулись славяне.
Особую угрозу для византийцев представляло славянское пле-
4
мя антов, пришедшее с низовьев Дуная. В начале VII в. анты
были разгромлены кочевой ордой аваров, двигавшихся в Евро-
пу вслед за гуннами, и исчезли с лица земли. Но племена скла-
винов, появившихся на северных границах Византии, в тече-
ние VII в. заняли и заселили большую часть Балканского полу-
острова, проникли на Пелопоннес и в Малую Азию.
Передвижение германских племен на запад позволило сла-
вянам продвинуться на Нижнюю Эльбу и в балтийское По-
морье. К VII—VIII вв. славяне освоили обширные пространства
в Восточной Европе.
В эпоху «великого переселения народов» пути племен не от-
личались прямолинейностью, не были подчинены единому
принципу или цели. Некоторые из славянских племен, участ-
вовавших во вторжении на Балканы, были отброшены от гра-
ниц Византии и ушли в Поднепровье. Воспоминания об этом
отразились на страницах ранних русских летописей. Некото-
рые из приднепровских племен пришли из бассейна Вислы, с
территории будущей Польши. Один из самых мощных пото-
ков славянской колонизации отмечен на севере. Он устремился
из славянского Поморья на озеро Ильмень и Волхов. Продол-
жая движение на восток, славяне вышли в междуречье Оки и
Волги. На берегах Балтики и на верхней Волге их племена
встретились с балтами и финно-угорским населением. Плот-
ность населения была ничтожна, просторы свободных земель
далеко превосходили площадь освоенных угодий. Местные
племена, оказавшись в зоне расселения славян, постепенно
смешивались с ними. Особенно интенсивно этот процесс про-
текал в бассейне реки Волхов, где осело одно из самых много-
численных восточнославянских племен — ильменские слове-
не. На водоразделе Днепра, Западной Двины и Волги обитали
племена кривичей. Далее всех на восток продвинулись вятичи.
По берегам Западной Двины жили полочане, среди болот По-
лесья — дреговичи, южнее, в Поднепровье, — поляне и древля-
не, на восточном берегу Днепра — радимичи и северяне.
Ббльшая часть территории, занятой славянами, была по-
крыта дремучими лесами со множеством рек и болот. Почва на
севере не отличалась плодородием, а климат был суров, что не
благоприятствовало возникновению крупных очагов земледе-
лия. Создание небольших пашенных заимок требовало огром-
ного труда. Земледельцы рубили и сжигали деревья, выкорче-
вывали пни и распахивали пашню. Через 10—15 лет земля ис-
тощалась. Приходилось переходить на новый участок и заново
корчевать лес. В южной лесостепной полосе земледельцам до-
статочно было выжечь травяной покров. Но и там пашню после
ее истощения забрасывали на несколько лет и «раздирали» но-
вый участок, что отнимало много сил. Славяне выращивали
5
пшеницу и просо. На севере начали культивировать рожь. Хлеб
был главной пищей людей, отчего зерно называли «житом» (от
слова «жить»). Славяне разводили домашний скот — лошадей,
коз, овец, свиней, охотились на пушного зверя, лосей, кабанов,
дикую птицу. Реки и озера изобиловали рыбой, в лесах роились
пчелы. Рыболовство и бортничество занимало важное место в
жизни славянских племен. Среди товаров, которые славяне вы-
возили в соседние степи, современники прежде всего называли
пушнину и мед. Шкурки куниц с древних времен служили эк-
вивалентом обмена. Со временем кунами стали называть се-
ребряные деньги.
Свои жилища славяне устраивали в виде полуземлянок с
кровлей, почти касавшейся скатами земли. Печь в жилище то-
пилась по-черному, без дымохода. Славянская община называ-
лась «мир» или «вервь». Поселения, составлявшие «мир», были
удалены от другой общины на несколько десятков километров.
По словам византийцев, древние славяне «не управляются
одним человеком, но издревле живут в народоправстве, и поэ-
тому у них счастье и несчастье в жизни считается делом об-
щим»; как язычники они поклоняются богу-громовержцу1. Ха-
рактерной чертой славян (как и других варваров) византийцы
считали любовь к свободе: «их никоим образом нельзя скло-
нить к рабству или подчинить в своей стране»; попавшим к ним
на войне пленникам они предлагают на выбор: за выкуп вер-
нуться на родину или остаться среди славян «на положении
свободных и друзей»2.
Торговля с окрестными племенами и в особенности войны
вели к разложению родоплеменного строя славян. Военная до-
быча обогащала старейшин племени. Однако раскопки славян-
ских городищ VIII—IX вв. показывают, что имущественное не-
равенство у славян было еще незначительным.
Славяне были язычниками, обожествляли силы природы
и умерших предков. Среди сил природы солнце и огонь за-
нимали главное место. Даждьбог олицетворял солнце, богом
огня был Сварог, ветра и бури — Стрибог. Покровителем ста-
да — «скотьим богом» — считался Велес. Славяне воздвигали
деревянные изваяния своих богов на открытых местах посре-
ди «капищ». Умилостивить «идолов» можно было жертвами.
Каждый род чтил щура, мистического предка — основателя
рода. (Отсюда «пращур» и «чур меня», древнейшая из извест-
ных молитв-заклинаний.) Священными почитались рощи,
озера и реки, населенные лешими, водяными и русалками.
Ни храмов, ни жрецов у славян не было.
Ранняя история восточных славян тесно связана с историей
хазар, норманнов и византийцев. Хазары были ближайшими
соседями полян на востоке. Кочевая орда хазар переселилась в
6
Европу вслед за гуннами, аварами и болгарами. В отличие от
других орд, прошедших через поволжские степи на запад, хаза-
ры, потеснив болгар, осели в Поволжье. Образование Хазарско-
го каганата в середине VII в. изменило лицо Восточной Европы.
Каганат на два столетия приостановил движение кочевых орд
из Азии в Европу, что создало благоприятные условия для сла-
вянской колонизации Восточной Европы. Хазары создали яр-
кую культуру, вобравшую в себя традиции многих племен и на-
родов от Китая до Византии. Крупнейшим фактом в истории
хазар было образование на территории каганата богатых горо-
дов, ставших важными центрами европейской торговли. Ха-
зарская торговля оживила древние пути из Причерноморья в
Византию и расширила общение с азиатским миром. В союзе
с Византией хазары вели длительную войну с Арабским хали-
фатом. Будучи разгромлены арабами, они были вынуждены
уйти в предгорья Кавказа, а каган и его двор — принять ислам.
В VIII—IX вв. общение с Византией привело к быстрому рас-
пространению в Хазарии христианства, основательно потес-
нившего ислам. Византийские мастера в IX в. построили для
хазар каменную крепость на Дону. В пределах каганата образо-
валось семь христианских епископств. Большую роль в исто-
рии Хазарии играли евреи, выходцы из владений Арабского
халифата и Византийской империи. Благодаря еврейскому ку-
печеству Хазария значительно расширила свое участие в меж-
дународной торговле. Переход власти в руки еврейской элиты
привел к тому, что иудаизм стал одной из ведущих религий на
территории каганата3.
В IX в. хазары подчинили себе некоторые восточнославян-
ские земли. Вятичи, северяне, поляне и радимичи, обитавшие
в непосредственной близости от границ Хазарии на Средней
Волге и в Поднепровье, стали платить дань каганату.
На Балтике и в верхнем Поволжье ближайшими соседями
славян были племена финнов и балтов. К северу от них в Скан-
динавии обитали норманны, принадлежавшие к германским
племенам. С VIII в. страны Европы подверглись натиску со сто-
роны «кочевников моря» — викингов. Период викингов завер-
шил эпоху «великого переселения народов». В IX в. норманны
завоевали Ирландию и Северную Англию, утвердились в устье
Луары и Сены и осаждали Париж. Они пытались подчинить
империю франков, распавшуюся на два государства. Угроза за-
воевания носила реальный характер. Лишь ценой крайнего на-
пряжения сил франки одержали верх и истребили норман-
нские армии в Бретани и на Рейне. Натиск возобновился на ру-
беже X в., когда Рольв Роллон, имея 15-20 тысяч воинов, захва-
тил северо-западное побережье Франции и основал герцогство
Нормандию. В конце века вся Англия была обложена данью в
7
пользу датских конунгов (военных предводителей, королей)4. В
это же время норманны открыли Гренландию и первыми из ев-
ропейцев достигли берегов Северной Америки. Норманнские
княжества появились на морских побережьях Италии и Сици-
лии. Христианский мир с трудом остановил вторжение варвар-
ских племен из Дании и Скандинавии. Константинопольский
патриарх предупредил православный Восток о новой опасно-
сти в 867 г. На Западе собор духовенства в Меце в 888 г. решил
дополнить христианскую молитву словами: «...и от жестокости
норманнов избави нас, Господи!»5
Вторжения в страны Западной Европы осуществляли ви-
кинги из Дании и Норвегии. В нападениях на Восточную и
Южную Европу участвовали норманнские флотилии из Норве-
гии и Швеции.
Славянские поселения не сулили норманнам богатой добы-
чи. Но, освоив реки Восточно-Европейской равнины, они про-
ложили себе дорогу в пределы Хазарии и Восточной Римской
империи. В Хазарию скандинавы попадали через Верхнюю
Волгу. Великий путь «из варяг в греки» вел из моря Варяжского
«в озеро великое Нево» (Ладожское), по рекам Волхов, Ловать
через волоки на Днепр и в Понт Эвксинский (Черное море). По
Черному морю викинги устремлялись к Царьграду (Констан-
тинополю).
Финские племена Прибалтики, первыми подвергшиеся на-
бегам скандинавов, называли норманнов «роутси», отсюда «ро-
сы» или «русы». Вслед за финнами это название стали употреб-
лять их соседи — славяне6. По сведениям арабских авторов, ру-
сы торговали мехами, медом и другими товарами, которые они
получали как дань в землях финнов и славян. Кроме того, нор-
манны промышляли работорговлей. Проходя через земли сла-
вян, викинги захватывали пленных и продавали их в рабство.
Экспансия норманнов на западе и востоке протекала при-
мерно в одинаковых формах и с одинаковыми последствиями.
Первоначально скандинавы грабили прибрежные поселения, в
особенности церкви и монастыри, позднее заводили «торговые
места» — вики и, наконец, основывали герцогства и княжества
на завоеванных землях.
Первые попытки основать свои вики и княжества в Восточ-
ной Европе норманны предприняли, по-видимому, уже в IX в.
Западные хроники сохранили сведения о том, что не позднее
838 г. в Константинополь прибыли послы, назвавшие себя ру-
сами (росами). Они были посланы своим государем — «хака-
ном» в Византию ради дружбы. Выполнив посольскую миссию,
русы решили вернуться в свой каганат не прямым северным
путем через степи, а кружным — через Германию. К этому ша-
гу их вынудили, по-видимому, не столько передвижения коче-
8
вых орд, сколько позиция, занятая Хазарией. Владея низовья-
ми Дона и Днепра, хазары контролировали пути из Северной
Европы на Черное море. Установление дипломатических свя-
зей и союза между норманнами и Византией не отвечало их
интересам. Покинув Константинополь, послы русов прибыли
ко двору императора франков в Ингельгейме, и тут выясни-
лось, что послы по крови и языку являются свеонами (шведа-
ми)7. Хазарский каганат поддерживал сношения со многими
государствами и был хорошо известен всей Европе. О «каганате
русов» ничего не знали ни в Византии, ни в Германии. Поэтому
послов франки задержали у себя, и этому «каганату» не удалось
завязать дипломатические сношения с Восточной Римской
империей. Но империя вскоре столкнулась с «хаканами русов»
лицом клицу.
В 860 г. флот русов в 200 ладей внезапно появился у стен
Константинополя. Император с войском и весь греческий флот
находились вдали от столицы, занятые войной с арабами в Ма-
лой Азии. Русы в течение недели жгли церкви и монастыри у
стен византийской столицы, грабили и убивали жителей. За-
тем они погрузились на суда и исчезли так же неожиданно, как
и появились. Имеются данные о том, что некоторое время спу-
стя русы совершили набег на южное побережье Каспийского
моря в районе Абескуна8. Вероятно, норманнам не надо было
пробиваться силой через владения Хазарского каганата. Мир с
Хазарией был необходимым условием для успеха их дальних
походов на Черное и Каспийское моря.
Вскоре после набега 860 г. греки предприняли первую по-
пытку обратить русов в христианскую веру. Осенью 865 г. папа
римский Николай I напомнил византийскому императору о
недавнем набеге варваров на Византию, когда те умертвили
«множество людей, сожгли церкви святых в окрестностях Кон-
стантинополя почти до самых стен его»9. Без сомнения, папа
имел в виду разгром, учиненный русами в 860 г. Русы, писал
далее папа римский, так и остались безнаказанными до сих
пор, а ведь они — язычники, люди иной веры, враги Христовы.
Из письма Николая I следовало, что в 865 г. не было и речи о
христианизации русов. Однако два года спустя константино-
польский патриарх Фотий, непримиримый противник папы
римского, как бы отвечая на его упрек, объявил в своем посла-
нии, что русы «вместо недавнего грабительства и великой про-
тив нас дерзости» (имеется в виду нападение 860 г. — Р.С.) пе-
ременили языческую веру на «чистую и неподдельную христи-
анскую ревность веры ... приняли епископа и пастыря»10.
Византийцы приступили к христианизации русов пример-
но в одно время с крещением болгар. Известно, что болгарский
царь Борис принял христианство в 865 г., по его знать восстала
Q
против крещения в 865 или 866 г., а сын Бориса пытался в
893 г.11 вернуться к язычеству. Крещение русов натолкнулось
на еще большие трудности, чем крещение болгар. Византий-
цам приходилось не раз начинать все с начала. Фотий принялся
за дело при императоре Михаиле III, соправителем которого с
866 г. стал Василий Македонянин. В результате переворота
867 г. Михаил был убит. Василий основал македонскую дина-
стию и возвел на патриаршество Игнатия. Внук Василия I Кон-
стантин VII Багрянородный в биографии деда упомянул о кре-
щении русов. Сведения Фотия носили самый общий и некон-
кретный характер. Он мог сослаться лишь па внезапно овладев-
шее варварами христианское рвение. Чиновники канцелярии,
собиравшие материал для Константина Багрянородного, смог-
ли установить более конкретные и прозаические подробности
дела. Все началось с того, что византийцы отправили русам
щедрые подарки золото, серебро и драгоценные одежды — и
тем самым склонили «народ русов» к переговорам. Заключив
мирный договор, император Василий I убедил русов перейти в
православие и «устроил так, что они приняли архиепископа,
рукоположенного патриархом Игнатием»12. Как видно, дело
обращения русов начал Фотий, продолжили Игнатий и Васи-
лий I. Изощренные византийские дипломаты при составлении
любого мирного договора с варварами старались включить в
текст статьи, предусматривавшие возможность крещения вар-
варов, в особенности же их князей. Очевидно, статьи аналогич-
ного содержания были вставлены в первый договор греков с ру-
сами, заключенный после 865—867 гг. Эти статьи предусмат-
ривали посылку к русам архиепископа, рукоположенного пат-
риархом Игнатием. Однако никаких сведений о том, в какой
город должен был ехать пастырь и чем закончилась его миссия,
не сохранилось.
Норманнам приходилось вести торговлю на христианских,
мусульманских и хазарских рынках, что давало им возмож-
ность познакомиться с различными вероисповеданиями. Их
отношение к религии определялось их образом жизни. Вслед-
ствие крайней жестокости, грабежей и убийств норманны
приобрели дурную репутацию. Объявляя себя христианами,
русы старались поправить дело и завоевать общее доверие, а
вместе с тем приобрести все права и привилегии, какими
пользовались христианские купцы в разных концах мира.
Арабский географ ибн-Хордадбех (середина IX в.) точно под-
метил суть дела, написав, что купцы-русы лишь «выдают себя
за христиан»13. Даже крещеные русы долгое время оставались
двоеверцами. Некоторые из них не останавливались на этом
и принимали третью веру. При князе Булдмире (Владимире)
после крещения Руси в Хорезм прибыло четыре купца-руса
10
из окружения киевского князя. Они объявили местному пра-
вителю, что являются христианами, но решили принять ис-
лам. Вследствие этого они получили подарки от правителя и
смогли с успехом торговать в его владениях14. Первые попыт-
ки Византии крестить русов не имели успеха по той причине,
что «каганат русов» был эфемерным политическим образова-
нием, а основные базы норманнов располагались слишком
далеко от византийских границ.
На Западе не могли точно определить даже местонахожде-
ние каганата. Европейцы не знали, откуда прибыли в Ингель-
гейм послы хакана русов. В литературе высказано предположе-
ние, что они прибыли из Крыма. Однако если бы русы имели
владения в Крыму, их послам ничто не мешало бы вернуться
домой прямым путем по морю. В действительности послам ха-
кана пришлось избрать кружной путь, чтобы миновать хазар-
ские степи. «Повесть временных лет» свидетельствует о том,
что князь Рюрик, утвердившись в Новгороде, отпустил своих
«бояр» Аскольда и Дира в поход (его отождествляют с походом
860 г.) на Константинополь, после чего те вернулись на Русь и
стали княжить в Киеве, но это сообщение трудно принять па
веру из-за его очевидной легендарности. Имена викингов (ко-
нунгов), совершивших нападение на Царьград, а затем заклю-
чивших мир с императором, установить невозможно.
Первое норманнское княжество в Восточной Европе полу-
чило наименование каганата по той причине, что образовалось
оно на периферии Хазарского каганата. Типичными поселени-
ями скандинавов той эпохи были «торговые места» — вики,
ставшие историческими предшественниками городов Север-
ной Европы. Как установлено в исследованиях последних лет,
имеется много сходных Черт между виками и неукрепленными
поселениями типа Ладоги в Восточной Европе15. Археологи
охарактеризовали их как открытые торгово-ремесленные посе-
ления полиэтнического характера. Сходство со скандинавски-
ми виками создает почву для утверждения, что нормапны-ру-
сы сыграли особую роль в основании подобного рода поселе-
ний. И на севере и на востоке Европы вики не имели укрепле-
ний. Объясняется это достаточно просто. Норманны вели вой-
ну на кораблях и в случае опасности мгновенно покидали свои
пристани. Их стоянки далеко не сразу превратились в постоян-
ные поселения. Подобно степнякам, кочевники моря — нор-
манны не нуждались в сухопутных крепостях. В период «вели-
кого переселения» образ их жизни нельзя назвать вполне осед-
лым.
Самый древний из русских городов — Ладога возник на се-
вере не потому, что здесь сложились условия, наиболее благо-
приятные для возникновения городской жизни. Ладога распо-
11
лагалась поблизости от Скандинавии, а потому первые нор-
маннские колонии возникли именно здесь уже в VIII в. Виками
(с точки зрения их происхождения) были и некоторые другие
неукрепленные поселения, появившиеся на водных артериях
Восточной Европы. С древних времен первостепенное значе-
ние имел путь из Ладоги на Волгу. По нему в Скандинавию по-
ступало серебро из стран арабского Востока. Самым крупным
виком на этом пути было городище Тимерево близ будущего
Ярославля на Волге. Другой путь, известный из летописи как
«путь из варяг в греки», пролегал в южном направлении. Глав-
ными стоянками русов здесь стали Рюриково городище на
Волхове под Новгородом и Гнездово на Днепре под Смолен-
ском16. Предводитель русов носил титул хакана. Как видно,
ранний русский каганат образовался еще в то время, когда русы
поддерживали наиболее интенсивные связи с Хазарией, а не с
Византией. Открытие рунических надписей на восточных дир-
хемах из кладов VIII-—IX вв. наводит на мысль, что ранний этап
восточноевропейской торговли следует рассматривать не как
арабский, а как норманнско-арабский.
Русы надолго задержались на хазарских границах, о чем
свидетельствует расположение их городищ со скандинавскими
могильниками. Самый крупный норманнский некрополь рас-
полагался в Гнездово под Смоленском. В Киеве отмечено едва
ли не единственное погребение скандинавского воина, найден-
ное на территории «города Ярослава»17. Отсюда следует, что
Киев в отличие от Гнездово не принадлежал к числу ранних ви-
ков, а значит, не мог быть столицей каганата русов в середине
IX в. Киев располагался на границе великой степи, норманны
же предпочитали держаться на достаточном расстоянии от
степных кочевий. Степь служила своего рода барьером на пути
продвижения норманнов в пределы Восточной Римской импе-
рии. Из-за отдаленности виков греки не могли назвать ни од-
ного «города» русов, который мог бы принять назначенного для
их крещения архиепископа. В IX в. процесс становления нор-
маннских княжеств в Восточной Европе был далек от заверше-
ния. Ранний каганат русов середины века был, скорее всего, со-
юзом военных предводителей викингов — конунгов, объеди-
нившихся для войны с соседними государствами. С распадом
союза каганат исчез с лица земли, а вместе с ним исчезло хри-
стианское архиепископство, которое предполагали образовать
для русов греки.
По-видимому, проникновение русов в восточнославянские
земли протекало без длительных кровавых войн и ожесточен-
ных сражений. Примерно такой же характер носило расселение
самих славян на землях, обитателями которых были редкие и
малочисленные финские племена. Иными по своему характеру
12
и последствиям были вторжения викингов в пределы давно
сложившихся государств — Византийской империи и Хазар-
ского каганата. Чтобы воевать с их армиями, обладавшими во-
енным превосходством, русы стали привлекать к участию в
своих походах славянскую знать и племенные ополчения. По-
мимо того, славяне строили суда для викингов, снабжали их
припасами и пр. Славянские поселения становились своего ро-
да «спутниками» виков. Приток славян в такие поселения дале-
ко превосходил приток скандинавов в вики. По этой причине
Рюриково городище со временем уступило место располагав-
шемуся неподалеку Новгороду, а Гнездово — Смоленску. Отме-
ченный археологами «перенос городов» на Восточно-Европей-
ской равнине был связан, скорее всего, с раздельным существо-
ванием норманнских виков и славянских поселений на раннем
этапе их истории. Начавшийся процесс ассимиляции норман-
нов славянским населением изменил ситуацию. «Торговые ме-
ста» уступили место полиэтническим поселениям, которые на-
чали превращаться в столицы конунгов и их княжеств.
На обширном пространстве от Ладоги до днепровских по-
рогов множество мест и пунктов носили скандинавские назва-
ния18. Тем не менее следы скандинавской материальной куль-
туры в Восточной Европе немногочисленны и неглубоки. Русы
не строили укреплений и пользовались услугами ремесленни-
ков, жителей стоявших поблизости славянских поселений. Не-
удивительно, что предметы норманнской культуры на Руси со
временем исчезли под мощным слоем славянской культуры.
13
Глава 1
Древнерусское государство
Во второй половине IX — начале X в. на Восточно-Европей-
ской равнине утвердились десятки конунгов. Исторические до-
кументы и предания сохранили имена лишь нескольких из
них: Рюрика, Аскольда и Дира, Олега и Игоря1. Что связывало
этих норманнских вождей между собой? Из-за отсутствия до-
стоверных данных судить об этом трудно. Русские летописцы,
записавшие их имена, трудились уже в то время, когда Русью
управляла одна династия. Книжники полагали, что так было с
самого момента возникновения Руси. В соответствии с этим
они увидели в Рюрике родоначальника княжеской династии, а
всех других предводителей представили как его родственников
или бояр. Летописцы XI в. сконструировали фантастическую
генеалогию, соединив случайно сохранившиеся имена. Под их
пером Игорь превратился в сына Рюрика, Олег — в родствен-
ника Рюрика и воеводу Игоря. Аскольд и Дир были будто бы
боярами Рюрика. В итоге полумифический варяг Рюрик стал
центральной фигурой древнерусской истории.
Новгородский летописец старался доказать, будто новго-
родцы приглашали на свой престол князей в момент образова-
ния Руси так же, как в XI—XII вв. Он описал начало русской ис-
тории следующим образом. Ильменские словене и их соседи —
финские племена чуди и мери — платили дань варягам, но за-
тем, не желая терпеть насилия, изгнали их. Владеть «сами собе»
они не смогли: «всташа град па град и не бе в них правды». Тогда
словене отправились «за море» и сказали: «земля наша велика
и обильна, а наряда в ней нету, да пойдете к нам княжить и вла-
деть нами». В итоге «избрашася три брата с роды своими», стар-
ший, Рюрик, сел в Новгороде, средний, Синеус, — на Белоозе-
ре, а младший, Трувор, — в Изборске2. Примерно в одно время
с Рюриком Новгородским жил Рюрик Датский, нападениям
которого подвергались земли франков. Некоторые исследова-
тели отождествляют этих конунгов.
Киевский дружинный эпос выделялся красочностью и бо-
гатством сведений. Но фигура Рюрика не получила в нем отра-
жения. Что касается новгородских преданий о Рюрике, они от-
личались крайней бедностью. Новгородцы не могли припом-
нить ни одного похода своего первого «князя». Они ничего не
14
знали об обстоятельствах его смерти, местонахождении моги-
лы и пр. Повествование о братьях Рюрика несет на себе печать
вымысла.
Первым историческим деянием норманнов-русов был кро-
вавый и опустошительный набег на Константинополь в 860 г.
Византийцы описали его как очевидцы. Ознакомившись с их
хрониками два столетия спустя, летописцы приписали поход
новгородскому князю и его «боярам» в полном соответствии со
своим взглядом на Рюрика, как на первого русского князя.
Бояре Аскольд и Дир «отпросились» у Рюрика в поход на Ви-
зантию. По пути они захватили Киев и самочинно назвались
князьями. Но Олег в 882 г. убил их и стал княжить в Киеве с
малолетним сыном Рюрика Игорем.
По словам летописи, «бе бо Олег вещий». Эти слова воспри-
нимают как указание на то, что Олег был князем-жрецом3. Од-
нако летописный текст допускает более простое толкование.
Имя Хельг в скандинавской традиции имело значение «свя-
щенный». Таким образом, прозвание «вещий» было простым
переводом имени Олега. Летописец черпал сведения об Олеге
из дружинного эпоса, в основе которого лежали саги, сложен-
ные норманнами-русами.
Олег был героем киевских былин. Летописная история его
войны с греками пронизана фольклорными мотивами. Князь
двинулся на Византию будто бы через четверть века после
«вокняжения» в Киеве. Когда русы в 907 г. подступили к Царь-
граду, греки затворили крепостные ворота и загородили бухту
цепями. «Вещий» Олег перехитрил греков. Он велел поставить
2000 своих ладей на колеса. С попутным ветром корабли дви-
нулись к городу со стороны поля4. Греки испугались и предло-
жили дань. Князь одержал победу и повесил свой щит на вратах
Царьграда. Киевские былины, пересказанные летописцем,
описывали поход Олега как грандиозное военное предприятие.
Но это нападение русов не было замечено греками и не получи-
ло отражения ни в одной византийской хронике.
Поход «в ладьях на колесах» привел к заключению выгодно-
го для русов мира в 911 г. Успех Олега можно объяснить тем,
что греки помнили о погроме, учиненном русами в 860 г., и по-
спешили откупиться от варваров при повторном появлении их
у стен Константинополя в 907 г. Плата за мир на границах не
была обременительной для богатой имперской казны. Зато
варварам «злато и паволоки» (куски драгоценных тканей), пол-
ученные от греков, казались огромным богатством.
Киевский летописец записал предание о том, что Олег был
князем «у варяг» и в Киеве его окружали варяги: «седе Олег кня-
жа в Кыеве и беша у него мужи варязи»5. На Западе варягов из
Киевской Руси называли русами, или норманнами. Кремон-
15
ский епископ Лиутпранд, посетивший Константинополь в
968 г., перечислил всех главнейших соседей Византии, среди
них русов, «которых иначе мы (жители Западной Европы. —
Р. С.) называем норманнами»6. Данные летописей и хроник на-
ходят подтверждение в тексте договоров Олега и Игоря с грека-
ми. Договор Олега 911 г. начинается словами: «Мы от рода ру-
скаго Карлы, Инегельд, Фарлоф, Веремуд... иже послани от Оле-
га...»7 Все русы, участвовавшие в заключении договора 911 г.,
были несомненными норманнами. В тексте договора нет указа-
ний на участие в переговорах с греками купцов. Договор с Ви-
зантией заключило норманнское войско, а точнее — его пред-
водители.
Крупнейшие походы русов на Константинополь в X в. име-
ли место в тот период, когда норманны создали для себя об-
ширные опорные пункты на близком расстоянии от границ
империи. Эти пункты стали превращаться во владения наибо-
лее удачливых вождей, которые тем самым превращались во
владетелей завоеванных территорий.
Договор Олега с Византией 911 г. включал перечень лиц,
посланных к императору «от Олега, великого князя рускаго, и
от всех, иже суть под рукою его светлых и великих князь и его
великих бояр»8. К моменту вторжения Олега византийцы име-
ли весьма смутные представления о внутренних порядках ру-
сов и титулах их предводителей. Но они все же заметили, что в
подчинении у «великого князя» Олега были другие «светлые и
великие князья». Титулатура конунгов отразила метко подме-
ченный греками факт: равенство военных предводителей —
норманнских викингов, собравшихся «под рукой» Олега для
похода на греков.
Из «Повести временных лет» следует, что и полулегендар-
ные Аскольд и Дир, и конунг Олег собирали дань лишь со сла-
вянских племен на территории Хазарского каганата, не встре-
чая сопротивления со стороны хазар. Олег заявил хазарским
данникам—северянам: «Аз им (хазарам. — Р.С.) противен...»
Но этим все и ограничилось. Имеются данные о том, что в Ки-
еве до начала X в. располагался хазарский гарнизон9. Таким об-
разом, власть кагана над окрестными племенами не была но-
минальной. Если бы русам пришлось вести длительную войну
с хазарами, воспоминания о ней непременно отразились бы в
фольклоре и на страницах летописи. Полное отсутствие такого
рода припоминаний приводит к заключению, что Хазария
стремилась избежать столкновений с воинственными норман-
нами и пропускала их флотилии через свои владения на Черное
море, когда это отвечало дипломатическим целям каганата.
Известно, что такую же политику хазары проводили в отноше-
нии норманнов в Поволжье. С согласия кагана конунги спуска-
16
лись по Волге в Каспийское море и разоряли богатые города
Закавказья. Не проводя крупных военных операций против ха-
зар, их «союзники» русы тем не менее грабили хазарских дан-
ников, через земли которых они проходили, так как никакого
иного способа обеспечить себя продовольствием у них не было.
Недолговечные норманские каганаты, появившиеся в Вос-
точной Европе в ранний период, менее всего походили на проч-
ные государственные образования. После успешных походов
предводители норманнов, получив богатую добычу, чаще всего
покидали свои стоянки и отправлялись домой в Скандинавию.
Никто в Киеве не знал достоверно, где умер Олег. Согласно ран-
ней версии, князь после похода на греков вернулся через Нов-
город на родину («за море»), где и умер от укуса змеи. Новго-
родский летописец записал местное ладожское предание о том,
что Олег после похода прошел через Новгород в Ладогу и «есть
могыла его в Ладозе». Киевский летописец XII в. не мог согла-
ситься с этими версиями. В глазах киевского патриота первый
русский князь не мог умереть нигде, кроме Киева, где «есть мо-
гыла его и до сего дъни, словет могыла Ольгова»10. К XII в. не
один когунг Олег мог быть похоронен в киевской земле, так что
слова летописца об «Ольговой могиле» не были вымыслом. Но
чьи останки покоились в этой могиле, сказать невозможно.
Первым из конунгов, окончательно обосновавшихся в Кие-
ве и положившим начало местному норманнскому владетель-
ному роду, был Игорь Старый. История его правления не столь
легендарна, как история правления Олега. Среди источников
середины X в. наибольшее значение имеют договор Игоря с
греками 944 г., включенный в текст «Повести временных лет»,
Записки императора Константина VII Багрянородного и ев-
рейско-хазарская переписка середины X в. Император Кон-
стантин VII, заняв трон мальчиком в 908 г., стал обладать ре-
альной властью лишь после переворота в 944 г. Трактат «Об уп-
равлении империей» был составлен им как наставление для на-
следника сына и вручен ему в связи с достижением 14 лет —
совершеннолетия — в 952 г.11 Сочинение было посвящено опи-
санию народов, окружавших Византию, и определению основ-
ных направлений внешней политики мировой империи. Мате-
риалы для трактата были подобраны с большой тщательностью
византийскими чиновниками из числа опытных дипломатов и
уроженцев соседних государств. Собранные ими сведения от-
личались достоверностью. Подобно Запискам Константина
Багрянородного, еврейско-хазарская переписка середины X в.
относится к числу ранних и наиболее значительных источни-
ков. История переписки такова. При кордовском халифе Абд-
ал-Рахмане III (912-962) финансами и торговлей халифата ве-
дал Хасдай ибн Шафрут. От византийских купцов он узнал о
17
существовании «царства иудеев» в Аль-Хазаре. Хасдай послал
гонца с дарами и письмом к византийскому царю, чтобы через
него завязать сношения с хазарами. Однако император под
разными предлогами не пропустил гонца в Хазарию, отослав
его назад в Кордову. Содержание письма Хасдая к императору
стало известно членам еврейской общины Константинополя.
Хасдай выражал желание узнать, каким образом евреи доби-
лись власти в Хазарии, каковы военные силы хазар и отноше-
ния с окрестными странами и пр. Член константинопольской
общины в своем письме к Хасдаю постарался ответить на его
вопросы, а кроме того, сообщил о бедственном положении ев-
реев в Византии. Подлинность названных писем подтвержда-
ется древними памятниками еврейской письменности. В кон-
це XI в. книжник Иегуди бен Барзиллай (Барселонец) держал в
руках письмо, написанное «иудеем на своем (еврейском. —
Р.С.) языке в Константинополе» с сообщением о принятии ха-
зарами еврейской веры, о войнах царей хазар Аарона и Иосифа
с соседними пародами и пр.12 Описание Иегуди строго совпа-
дает с содержанием еврейско-хазарской переписки X в.
Не сумев переслать письмо через Рум (Византию), Хасдай
прибег к услугам еврейских купцов, ехавших в страну Рус и
Булгары. Они доставили письмо царю Хазарии Иосифу, и тот
отправил в Кордову ответное послание. В неустановленное
время (может быть, еще до падения Хазарии) письмо Иосифа
было снабжено географическим комментарием, имеющим
самостоятельную ценность. Так возникла подробная редакция
послания Иосифа. Хасдая живо интересовал вопрос о проис-
хождении иудейского царства Хазарии, по его обращение в
Хазарию имело в виду также торгово-политические цели13.
Хасдай не упоминал о норманнах, хотя эта тема была исклю-
чительно злободневна для стран Западной Европы. В ответ-
ных письмах из Хазарии норманнская проблема неожиданно
стала одной из главных. Еврейские купцы сообщили Хасдаю
ряд уникальных подробностей о восточных норманнах, или
русах. Нападения норманнов не только наносили огромный
ущерб народам в разных концах Европы, но и грозили дезор-
ганизовать мировые торговые пути. Понятно, сколь важны
были для купцов любые сведения о норманнах.
Автор письма из Константинополя подробно объяснил
Хасдаю, как Хазария стала иудейским государством и достигла
могущества, отчего «напал страх перед хазарами на народы»14.
Когда «было гонение (на евреев) во дни злодея Романа», Хаза-
рия заступилась за гонимых, начала войну с Византией и орга-
низовала нападение норманнов (русов) на Константинополь.
Роман I Лакапин правил в 919-944 гг. Гонения на евреев имели
место в 943-944 гг., а нападение русов — в 941 г. Подлинной
18
причиной войны было не могущество, а слабость Хазарии. Ви-
зантия давно вытеснила хазар из Хазарской Готии и намерева-
лась окончательно изгнать их из Крыма. С этой целью они по-
слали «большие дары Х-л-гу, царю Русии». Среди ночи, про-
должает автор письма, русы напали на хазарский город С-м-кр
и захватили его из-за беспечности начальника города раб-
Хашмоная, уехавшего из города15. Письмо царя Иосифа в под-
робной редакции дополнено описанием хазарских провинций,
что помогает уточнить местоположение захваченного русами
города. Как значится в письме, на западной стороне Хазарии
располагались Ш-р-кил (Саркел) на нижнем Дону, С-м-к-е-
рц, Керц (Керчь) и Суг-рай (Сурож, Сугдея) в Крыму16. Оче-
видно, Самкерц располагался на пространстве между Саркелом
и Сурожем, по-соседству с Керчью. Константин Багрянород-
ный выделяет три города в Приазовье и на восточном побе-
режье Крыма: Саркел на Дону, Боспор и Таматарху. Танаис те-
чет «от крепости Саркел. ...на проливе стоит Боспор, а против
Боспора находится так называемая крепость Таматарха»17.
Хазарские данные совпадают с византийскими: Боспор —
хазарская Керчь, что не вызывает сомнения, а значит, Таматар-
ху можно отождествить с хазарской Самкерц, или Самкерчыо.
Pyci I усвоили хазарское наименование Керчь, преобразовав его
в Кърчев, и заимствовали у византийцев наименование Тама-
тархи, переделав его в Тмутаракань. Восемнадцати мильный
Керченский пролив не был преградой для норманнов. Завоевав
Таматарху, русы, по-видимому, подчинили и стоявшую на-
против Керчь, положив основание будущему Тмутараканскому
княжеству.
Норманнская «волость» в Таматархе существовала доста-
точно долго. Захват русами двух черноморских гаваней создал
угрозу для торговли на Черном море. Арабский географ и пу-
тешественник Аль-Масуди не позднее 957 г. (дата его смерти)
записал сведения о «Русском» (Черном) море, на одном из
берегов которого живут русы18. Название как бы предупреж-
дало арабских купцов об опасности, которая угрожает их ка-
раванам в Причерноморье.
Попытка византийцев использовать норманнов для изгна-
ния хазар из Восточного Крыма привела к хазарско-византий-
ской войне. Сурож оставался в руках хазар, и их военачальник
Песах прошел на запад к Херсону, разорив по пути три визан-
тийских города. Затем Песах повернул к Таматархе: «пошел
войной на Х-л-гу и воевал ...месяцев, и Бог подчинил его Песа-
ху, и нашел он ...добычу, которую тот захватил из С-м-к-рая».
Автор письма не упоминает о сражениях с русами, занятии го-
родов и пр. Но его слова о подчинении Хельга, видимо, не были
вымыслом. Сведения о мирных переговорах между Песахом и
19
Хельгом объясняют, каким образом Хазария подчинила себе
русов. Проведя несколько месяцев под Таматархой, Песах зая-
вил предводителю норманнов: «Иди на Романа и воюй с ним...
и я отступлю от тебя. А иначе я здесь умру или буду жить до тех
пор, пока не отомщу за себя»19. Кажется почти невероятным,
что Песах не требовал от русов сдачи захваченного города и, бо-
лее того, обязался отступить от Таматархи, если Хельг согла-
сится заключить с ним военный союз и нападет на Визан-
тию20.
Обосновавшись неподалеку от хазарской столицы, норман-
ны в конце концов согласились на предложение Песаха. Саркел
и некоторые другие крепости были построены византийскими
инженерами и хорошо укреплены. Таматарха имела слабые ук-
репления, по этой причине Константин Багрянородный обоз-
вал ее «так называемая крепость». Русы начали войну в союзе с
Византией. Но они не намеревались передавать захваченные
земли византийцам. Поэтому они не могли рассчитывать на
помощь империи.
Песах вернул себе сокровища, награбленные Хельгом в Та-
матархе. Из этого следует, что Тмутаракань не стала частью
Киевского государства. Иначе невозможно объяснить, почему
сокровища Таматархи и Керчи не были вывезены в Киев после
захвата этих городов русами.
История Керчи и Таматархи насчитывала полторы тысячи
лет. Это были крупные и богатые города, располагавшие пре-
восходными морскими гаванями, столь необходимыми нор-
маннам. Славянский Киев был сравнительно молодым и ма-
лонаселенным городом. Неудивительно, что Хельг сделал
своей резиденцией Тмутаракань и не стал делиться своей до-
бычей с Киевом.
Тмутараканский конунг воевал с хазарами. Киевским ко-
нунгам пришлось вести войну с более опасным и грозным про-
тивником — печенегами, разбившими свои станы в «одном дне
пути» от Киева, т.е. в 30—35 км от столицы. По словам Констан-
тина Багрянородного, печенеги часто грабят росов (русов), на-
носят им значительный ущерб, уводят в рабство их жен и детей;
легко побеждают и устраивают резню, когда росы проходят
днепровские пороги; если росы отправляются в далекий поход,
печенеги могут, «напав, все у них уничтожить и разорить»21.
Появление печенегов в Поднепровье и на византийских
границах показало, что орды кочевников после длительной па-
узы вновь двинулись из Азии в Европу. Записки Константина
Багрянородного были написаны под впечатлением печенеж-
ского нашествия на Европу. Норманнская опасность в глазах
императора отступила на задний план. Печенеги, казалось бы,
прочно отгородили приднепровских русов от Византии и оста-
20
новили их натиск. Однако печенеги перекрыли пути днепров-
ским, но не тмутараканским русам. Беспечность византийцев
дошла до того, что они сами подтолкнули русов к походу в
Крым.
В 907 г. Олег отправился в Византию из Поднепровья и ему
удалось застать греков врасплох. В 941 г. Хельг на пути в Кон-
стантинополь должен был проплыть мимо Херсонеса. Стратиг
этого города успел предупредить императора о движении ру-
сов. Аналогичное сообщение было получено в Константинопо-
ле от болгар.
Византийские боевые корабли были отправлены на войну с
арабами. В столичной гавани находились старые корабли, ко-
торые давно не использовались для военных действий. Визан-
тийцам пришлось срочно вооружать их. 18 июня 941 г. про-
изошло морское сражение у Иерона под Константинополем.
Греки в полной мере использовали свое превосходство в воору-
жении. Их тяжелые галеры сожгли множество норманнских
ладей с помощью «греческого огня», применение которого яви-
лось, по-видимому, полной неожиданностью для русов. Их от-
ряды, высадившиеся па берег, были разгромлены войсками до-
местика Пампфира и силами, подтянутыми из Македонии и
Фракии22. Вероятно, исходной базой наступления русов была
Таматарха, а не Киев: потерпев поражение под Константинопо-
лем, норманны отступили не к устью Днепра, а к побережью
Малой Азии, откуда ушли в Кърчев. Захватив несколько гава-
ней в Вифинии и Пафлагонии, русы разорили всю местность
вокруг. На Востоке норманны воевали с такой же жестокостью,
как и на Западе. Они распинали пленных, вбивали им гвозди
«посреди главы», грабили и жгли церкви и монастыри. Грече-
ский флот отправился в погоню за русами и блокировал их суда
в малоазийских гаванях. Большая часть норманнских ладей
была сожжена при попытке вырваться из кольца блокады. Эпи-
демия, подхваченная русами, окончательно подорвала их силы.
Поход начался в июне и закончился в сентябре 941 г.
Кто возглавил поход русов на Константинополь в 941 г.? В
основных византийских источниках — Житии Василия Нового
и Хронике Георгия Амартола — имя Игоря не упоминалось.
Лишь в «Истории» Льва Диакона, составленной в конце X в.,
сообщается, что Ингар, отец Святослава, приплыл к Констан-
тинополю на 10 000 лодок, а к Боспору Киммерийскому (Кер-
ченскому проливу) добрался лишь с 10 лодками23. Не следует
думать, что грекам удалось сжечь весь остальной флот русов.
10 лодок составляли отряд Игоря. Но в походе участвовал не
один конунг. Даже в Киеве находились, по словам Константина
Багрянородного, не один, а несколько «архонтов». Кроме киев-
ских русов, в войне участвовали русы из Таматархи. Автор ев-
21
рейского письма из Константинополя середины X в. утвержда-
ет, что поход на Византию возглавил «царь» русов Хельг, захва-
тивший один из хазарских городов. По свидетельству того же
источника, хазары навязали Хельгу союз и толкнули его на
войну с Византией; Хельг воевал «против Кустантины на море
четыре месяца, и пали там богатыри его, потому что македоня-
не осилили (греческим. — Р.С.) огнем, бежал он... и пошел в
Персию и пал там и весь его стан»24. Осведомленность автора
письма не подлежит сомнению. В 941 г. русы действительно
воевали на Черном море четыре месяца, потеряли много судов
от «греческого огня» и уплыли в Таматарху. В XI в. киевский
летописец записал предание, что поход 941 г. возглавил киев-
ский князь Игорь. Предание получило подтверждение после
того, как в руки летописца Нестора в начале XII в. попал дого-
вор князя Игоря с греками 944 г. Однако ссылка на договор не
проясняет вопроса. После поражения в 941 г. союз конунгов,
предпринявших поход на Византию, распался. «Царь» Хельг
ушел на Каспий и там погиб. Многие признаки указывают на
то, что главной силой в морской экспедиции 941 г. выступили
конунги из Таматархи. Однако они не участвовали в заключе-
нии договора 944 г.
Совместный поход Хельга и Игоря был предпринят из
Крыма, а потому в нем не участвовали славянские ополчения.
При описании других войн с Византией летописец старательно
перечислял племена, собранные для похода князем. Относи-
тельно похода 941 г. он ограничивается краткой заметкой: «Иде
Игорь на Греки», без указания на славянские отряды25.
Хазарский царь Иосиф пытался использовать поражение
Хельга, чтобы выпроводить опасного союзника из пределов
Хазарии. В первый раз он отправил русов в поход па Византию,
во второй раз — в поход на прикаспийские государства. По сви-
детельству восточных авторов, крупный отряд русов появился
между 943 и 945 гг. на южном побережье Каспия. Норманнам
удалось захватить богатейший город Прикаспия Бердаа, кото-
рый называли «Багдадом Закавказья». Потерпев неудачу в вой-
не с Византией на Черном море, «царь» русов Хельг готов был
осесть в своих новых владениях па Каспийском море и перене-
сти туда свою «столицу». Восточные авторы начала XI в. сооб-
щают любопытные подробности об обстоятельствах, сопутст-
вовавших образованию ранних норманнских княжеств на Вос-
токе. При вступлении в Бердаа конунг объявил мусульманско-
му населению: «Нет между нами и вами разногласия в вере
(эти слова означали, что русы готовы были принять мусуль-
манскую веру или, во всяком случае, не собирались преследо-
вать мусульман. — Р.С.). Единственно, чего мы желаем, это
власти. На нас лежит обязанность хорошо относиться к вам, а
22
на вас — хорошо повиноваться нам». Местная знать склонна
была согласиться на такие условия. Но чернь всеми силами по-
могала мусульманскому правителю, который вел жестокую
войну против русов. Оказавшись в трудном положении, пред-
водитель русов отдал приказ жителям в три дня покинуть го-
род. Те, кто не подчинился приказу, были затем вырезаны. 10
ООО мусульман были превращены в заложников. Конунг пред-
ложил освободить их за выкуп. Попытка основать норманнское
герцогство в устье Куры закончилась неудачей. Русы пытались
построить власть всецело на насилии, что вызвало противодей-
ствие воинственного и многочисленного кавказского населе-
ния. В решающей битве под стенами Бердаа мусульмане взяли
верх. Предводитель русов и 700 его воинов пали на поле битвы.
Остатки войска под покровом ночной темноты погрузились в
ладьи и отплыли на север26. Такой была судьба конунга Хельга,
покинувшего Киев ради Таматархи и Таматарху ради Бердаа.
Его история была достаточно типична. Большинство конунгов,
не получая своевременно подкреплений из Скандинавии и ото-
рвавшись от своих баз, гибли при попытках закрепиться на за-
воеванных землях.
Рассказав о гибели Хельга, автор еврейского письма заклю-
чает: «Тогда стали русы подчинены власти хазар»27. Понимать
это можно так, что немногие русы, уцелевшие после двух экс-
педиций и удержавшие в своих руках Таматарху (Тмутара-
кань), вступили в прочный союз с хазарами и практически пре-
вратились в их военных наемников.
Ответ царя Иосифа сановнику Кордовского халифа — это
памятник дипломатической переписки, отличный от письма
частного лица из Константинополя. Иосиф не желал, чтобы в
Кордове его считали другом норманнов и извечным врагом
мусульманского мира. Но для этого ему нужно было избежать
всяких упоминаний о поддержке русов или пропуске их через
территорию Хазарии на Каспий, где они грабили мусульман-
ские страны. Иосиф постарался изобразить себя врагом русов.
«Я живу у входа в реку (Дон), — писал он, — и не пускаю русов,
прибывающих на кораблях, как и других врагов, приходящих
сухим путем; я веду с ними упорную борьбу; если бы я их оста-
вил (в покое), они уничтожили бы всю страну исмаильтян до
Багдада»28.
Константин Багрянородный упомянул о том, что русы на-
ряду с хазарами не раз требовали прислать им в награду за раз-
ные услуги и службу что-нибудь из царских одеяний или вен-
цов и мантий. Императорские регалии нужны были тем из ко-
нунгов, кто пытался основать свои «волости» или княжества в
Поднепровье и в Крыму. Формирование норманнских княже-
ских династий в Восточной Европе началось, и притязания на
23
корону доказывали это. Империя неизменно отклоняла все до-
могательства русов.
Одной из причин катастрофического поражения «царя»
Хельга и князя Игоря в 941 г. было то, что они не смогли найти
союзников для войны с Византией. Хазария была поглощена
борьбой с печенегами и не могла оказать русам действенной
помощи.
В 944 г. киевский князь Игорь предпринял второй поход на
Константинополь. Киевский летописец не нашел в византий-
ских источниках никаких упоминаний об этом предприятии,
и, чтобы описать новую военную экспедицию, ему пришлось
«перефразировать» рассказ о первом походе29.
Игорю не удалось застать греков врасплох. Корсунцы и бол-
гары успели предупредить Константинополь об опасности.
Император послал к Игорю «лучших бояр», моля его: «Не ходи,
но возьми дань, юже ималъ Олегь, придам и еще к той дани».
Воспользовавшись этим, Игорь принял дань и ушел «въ своя-
си». Летописец был уверен, что греков испугала мощь русского
флота, ибо корабли Игоря покрыли все море«бесщисла». В дей-
ствительности византийцев обеспокоил не столько флот русов,
о недавнем разгроме которого они не забыли, сколько союз
Игоря с Печенежской ордой. Кочевья Печенежской орды рас-
кинулись на огромном пространстве от Нижнего Дона до
Днепра. Печенеги стали доминирующей силой в Причерно-
морье. По словам Константина Багрянородного, нападения пе-
ченегов лишали русов возможности воевать с Византией. Мир
между печенегами и русами таил в себе серьезную угрозу для
империи.
Готовясь к войне с Византией, киевский князь «нанял» пе-
ченегов, т.е. послал богатые подарки их вождям, и взял у них
«талей» — заложников. Получив дань от императора, русы от-
плыли на восток, но прежде Игорь «повеле печенегам воевати
болгарсъку землю». К войне против болгар печенегов подтал-
кивали, возможно, не одни русы, но и греки. Византия не отка-
залась от намерения ослабить Болгарию и вновь подчинить ее
своей власти. Завершив военные действия, русы и греки обме-
нялись посольствами и заключили мирный договор. Из дого-
вора следует, что сферой особых интересов Византии и Руси
был Крым. Ситуация на Крымском полуострове определялась
двумя моментами: давним византийско-хазарским конфлик-
том и появлением норманнского княжества на стыке визан-
тийских и хазарских владений. Главным опорным пунктом
империи в Крыму оставался Херсонес (Корсупь). Составители
договора посвятили специальную статью Корсунской феме
(провинции). «А о Корсуньстей стране. Елико же есть городов
на тоя части, да не имать волости князь руский, да воюет па тех
24
странах, и та страна не покаряется вам, и тогда, аще просить
вой у нас князь руский, да воюет, да дам ему елико ему будет
требе». АЛ. Шахматов счел приведенный текст искаженным и
предложил внести в него поправку, полностью меняющую его
смысл. «Греки, — писал исследователь, — разрешают русскому
князю воевать Корсунскую страну, если она выйдет из повино-
вения, и соглашаются помогать ему присылкой войск»30. Пред-
ложенное исправление кажется неудачным. Крым был полем
постоянных военных столкновений между Византией и Хаза-
рией, что и нашло отражение в приведенной статье. Первый
пункт статьи имел в виду византийские владения в Крыму,
«елико же есть городов на тоя части», т.е. в Корсунской феме.
Русскому князю запрещалось «имать волости», т.е. захватывать
земли в «Корсунской стране». Запрет не распространялся на
владения хазар в Крыму. Более того, договор обязывал русского
князя воевать («да воюет») с врагами Византии в Крыму. Если
«та страна» (хазарские владения) не покорится, в этом случае
император обещал прислать в помощь русам свои войска. Фак-
тически Византия поставила цель изгнать хазар из Крыма ру-
ками русов, а затем поделить их владения. Соглашение было
выполнено, хотя и с запозданием более чем на полвека. Киев-
скому княжеству досталась Тмутаракань с городами Таматар-
хой и Керчью, а Византия завоевала последние владения хазар
примерно в районе Сурожа. Прямую помощь византийцам
оказал при этом конунг Сфенг, дядя Киевского князя31.
Константин Багрянородный привел сведения о путях из
Меотидского (Азовского) моря через нынешний Сиваш и Пе-
рекоп («ров» древних времен) в низовья Днепра. Описание ме-
стности между Днепром и Приазовьем он предварил словами
о том, что с Днепра русы продвигаются в Черную Болгарию.
Договор 944 г. предусматривал, что в случае, если черные бол-
гары начнут воевать «в стране Корсуньстей», русский князь
должен по приказу императора напасть на них с тыла: «и велим
князю рускому, да их не пущает, пакостятъ стране его»32. Как
видно, черные болгары прикочевали в Приазовье и создали уг-
розу византийским владениям в Крыму.
Константин Багрянородный написал трактат «Об управле-
нии империей» вскоре после заключения союза с Игорем. Ис-
следователи выражают удивление по поводу того, что в страте-
гической доктрине Константина Багрянородного отсутствует
малейший намек на союзные отношения империи с Киевской
Русью33. Однако объяснить это достаточно просто. В середине
X в. Киевская Русь еще не была могущественным государст-
вом, еще не насчитывала даже вековой истории. В расчетах ви-
зантийской дипломатии русам отводилась скромная роль —
помочь Византии в ее войне с хазарами в Крыму.
25
Потеря войска и флота в 941 г. ослабила мощь киевских ко-
нунгов и возродила соперничество между ними из-за власти и
дани.
Под управлением Игоря находилась прежде всего земля по-
лян. Поблизости от Киева располагалось более многочислен-
ное племя древлян — «Деревская земля». Игорю, как подчерки-
вали новгородские летописи, пришлось уступить богатую
древлянскую дань конунгу Свенельду. Собрав с древлян «по
черне куне (шкурке куницы) от дыма (с очага)», дружина Све-
нельда «изоделась» в богатое платье, что вызвало зависть киев-
ской дружины34. По настоянию дружины киевский конунг от-
правился к древлянам и повторно собрал с них дань. Явное без-
законие норманнов возмутило старейшин славянского племе-
ни. «Князь» (старейшина) Мал захватил Игоря в плен и предал
его казни. Киевский «князь» был привязан к стволам деревьев
и разорван надвое35.
После гибели Игоря карательный поход в «Деревы» возгла-
вили конунги Свенельд и Асмольд. Победители отомстили за
Игоря, перебив 5000 древлян36.
Кровавые события в «Деревах» были вызваны спором между
двумя конунгами, а вернее, между их дружинами из-за «дерев-
ской» дани. После замирения древлян дань была разделена за-
ново. Вдове Игоря Ольге выделена была треть дани. Ее доля
шла в Вышгород. Две трети дани стали поступать в Киев дру-
жине. Когда сын Ольги Святослав вырос, он посадил в Дерев-
ской земле своего сына Олега и тем самым окончательно за-
крепил древлянскую дань за своим родом.
Мирные договоры с греками создали благоприятные усло-
вия для развития торговых и дипломатических отношений
между Киевской Русью и Византией. Русы получили право
снаряжать любое количество кораблей и вести торговлю на
рынках Константинополя. Олег должен был согласиться с
тем, что русы, сколько бы их ни пришло в Византию, имеют
право поступить на службу в императорскую армию без вся-
кого разрешения киевского князя. Очевидно, князь Олег и
другие конунги не были связаны между собой отношениями
вассалитета. Князю Игорю Византия продиктовала еще более
жесткие условия. Он обязался посылать воинов в Византию
по первому требованию императора и в том количестве, какое
будет указано греками. Договор не предусматривал возвраще-
ния норманнских отрядов в Киев после окончания службы в
императорской армии.
Мирные договоры создали условия для проникновения на
Русь христианских идей. При заключении договора 911 г. сре-
ди послов Олега не было ни одного христианина. Русы скрепи-
ли «харатью» клятвой Перуну. В 944 г. в переговорах с греками
26
помимо русов-язычников участвовали русы-христиапе. Ви-
зантийцы выделили их, предоставив право первыми принести
присягу и отведя их в «соборную церковь» — Софийский собор.
Исследование текста договора позволило М.Д. Приселкову
предположить, что уже при Игоре власть в Киеве фактически
принадлежала христианской партии, к которой относился и
сам князь, и что переговоры в Константинополе вели к выра-
ботке условий установления новой веры в Киеве37. Это предпо-
ложение невозможно согласовать с источником. Одна из важ-
ных статей договора 944 г. гласила: «Аще убьет хрестеянип ру-
сина, или русин хрестеянипа» и пр. Статья удостоверяла при-
надлежность русинов к языческой вере. Русские послы жили в
Царьграде достаточно долго: им надо было распродать приве-
зенные товары. Греки использовали это обстоятельство, чтобы
обратить некоторых из них в христианство. Это дало возмож-
ность византийским чиновникам включить в заключительную
часть договора фразу: «Мы же, елико нас хрестилися есмы, кля-
хомся церковью святого Илье в соборней церкви...» Приведен-
ная фраза указывала на действие (крещение), которое про-
изошло недавно и продолжалось в настоящий момент. Для
идолопоклонников, обожествлявших грозу, присяга во имя
Ильи была более понятной, чем присяга во имя Бога в трех ли-
цах. Обращение к Илье облегчало им перемену веры. «Некре-
щенная русь» поклялась обнаженным оружием от имени Игоря
и «от всех боляр и от всех людий от страны Руския». Составлен-
ный опытными византийскими дипломатами договор 944 г.
предусматривал возможность принятия христианства «князь-
ями», остававшимися во время переговоров в Киеве. Заключи-
тельная формула гласила: «А иже преступить се (договор. —
Р.С.) от страны нашея (Руси. — Р.С.), ли князь, ли ин кто, ли
крещен ли некрещен, да не имут помощи от Бога...»; преступив-
ший договор «да будет клят от Бога и от Перуна».
Надежды Византии на близкое крещение Руси не оправда-
лись. Принятие христианства оказалось для русов делом дли-
тельным и трудным. Князь Игорь вскоре же погиб. Его вдова
Ольга решилась переменить веру лишь много лет спустя после
смерти мужа. Автор «Повести временных лет» записал преда-
ние о том, что Ольга приняла крещение от императора Кон-
стантина Багрянородного в Константинополе в 955 г. Однако
летописный рассказ пронизан фольклорными мотивами. Если
верить летописи, немолодая Ольга произвела па императора
столь сильное впечатление, что тот предложил «пояти» ее в же-
ны. Мудрая Ольга отвечала: «Како хочеши меня пояти, крестив
мя сам и нарек мя дщерью?» Отказав «жениху», русская княги-
ня «переклюкала» самого царя38.
27
Константин VII Багрянородный упомянул о приеме «архон-
тессы Елги». Он не знал христианского имени Елепы-Елги, а
следовательно, княгиня оставалась язычницей во время свида-
ния с ним в 957 г. Состав русской свиты наводит на мысль, что
Ольга нанесла визит императору как частное лицо. В ее окруже-
нии не было послов от наследника Святослава, игоревых пле-
мянников и от конунга Свенельда. «Слы» из свиты Ольги пол-
учали столько же денег, сколько ее переводчики, что точно от-
ражало их положение на иерархической лестнице39.
Сохранилось немецкое свидетельство о крещении Ольги —
так называемое Продолжение Хроники Регинона. Хроника бы-
ла составлена в середине X в. Автором Продолжения был, как
полагают, первый киевский епископ Адальберт. Все это прида-
ет памятнику исключительную ценность. Как записал немец-
кий хронист, в 959 г. ко двору германского императора Отго-
на I явились «послы Елены, королевы ругов (русов), которая
при Романе Константинопольском императоре крещена в Кон-
стантинополе». Послы «просили, чтобы их пароду был постав-
лен епископ и священники». Итак, Ольга-Елена приняла кре-
щение не при Константине Багрянородном, а при его сыне Ро-
мане, вступившем на трон после смерти отца в ноябре 959 г.,
Сомнение вызывает хронология событий, изложенных в не-
мецкой хронике. Ольга не успела бы в течение двух неполных
месяцев после крещения снарядить послов в Германию. Не-
объяснимо промедление Оттона I. Выслушав послов в конце
959 г., император удовлетворил их просьбу и назначил еписко-
па в Киев лишь через год, на Рождество 960 г. Видимо, хронист
неточно записал дату прибытия послов. Немецкие анналы
XI в., источник независимого происхождения, сохранили сле-
дующую запись: «960. К королю Отону явились послы от наро-
да Руси»40. Приведенный текст подтверждает предположение,
что миссия русов явилась в Германию не в 959 г., а в 960 г. и
уже к концу года Оттон объявил о назначении епископа.
Русская княгиня поступила совершенно так же, как ранее
поступил болгарский царь Борис. Приняв крещение от право-
славного греческого патриарха, она тотчас же пригласила ла-
тинского пастыря. Немецкий епископ, который должен был
ехать в Киев, скоропостижно умер 15 февраля 961 г., и сап епи-
скопа Руси был передан монаху Адальберту. Он выехал в Киев
в 961 г., а через год вернулся домой пи с чем. Попытка основать
в Киеве епископство потерпела неудачу из-за сопротивления
языческой норманнской знати, правившей страной после ги-
бели Игоря. Один этот факт разрушает миф об Ольге как пра-
вительнице Руси. Однако не следует думать, что старания кня-
гини насадить на Руси христианство педали никаких результа-
тов. Уже во время первой поездки язычницы Елги в Констан-
28
тинополь в ее свите находился «поп Григорий». А это значит,
что лица из ближайшего окружения Ольги сменили веру рань-
ше нее. В 967 г. папа Иоанн XIII воспретил назначать на вновь
учреждаемую кафедру в Праге лиц, принадлежащих «к обряду
или секте болгарского или руского народа, или славянского
языка»41. Вероятно, самая многочисленная христианская об-
щина русов находилась в Константинополе, и папа римский
опасался присылки в Чехию епископа из Византии. В Царьгра-
де «крещеные русы» занимались разного рода деятельностью:
торговали, служили в императорской дворцовой гвардии и пр.
Сношения между киевскими и царьградскими христианами
русского происхождения способствовали христианизации ки-
евских русов.
Влияние Ольги на дела управления было, по-видимому, ог-
раниченным. В год смерти Игоря княжичу Святославу испол-
нилось никак не меньше 8—10 лет. Мстя древлянам за отца,
Святослав начал битву, метнув в них тяжелое копье. Копье упа-
ло у ног коня, на котором сидел мальчик. Ко времени приезда
епископа в Киев Святославу было более 20 лет. Он достиг со-
вершеннолетия. По летописи, Ольга-Елена многократно про-
сила сына переменить веру, по тот неизменно отказывал ей,
ссылаясь на мнение дружины. Молодой князь не мог отречься
от язычества, пока дружина и ее предводители придерживались
старой религии. Два десятилетия спустя, если верить летопис-
ному преданию, внук Ольги Владимир закончил беседу о вере
с немецкими послами напоминанием о временах бабки: «Иди-
те опять, яко отци наши сего не приняли суть»42. Владимир го-
ворил от лица всей дружины. Выражение «отцы наши» имело в
его устах вполне определенное значение. Епископ Адальберт
был изгнан из Киева всей дружиной. По свидетельству новго-
родской летописи, киевская княгиня держала в своем доме
«презвитера» в тайне от народа. Пресвитером был, вероятно,
сам Адальберт или один из прибывших с ним латинских свя-
щенников.
С именем Ольги связывают важные реформы, относящиеся
к учреждению административных центров — погостов и упоря-
дочению системы государственного управления. В доказатель-
ство приводят следующий отрывок из летописи XII в.: «В лето
6455 (947) иде Вольга Новугороду, и устави по Мьсте повосты
и дани и по Лузе оброки и дани; и ловища ея суть по всей земли,
знамянья и места и повосты, и сани ее стоять въ Плсскове и до
сего дне»43. Для верной интерпретации приведенного отрывка
следует сравнить его с Записками императора Константина
Багрянородного, написанными во времена Ольги в середине
X в. С приближением зимы, писал император, русские «архон-
ты выходят со всеми росами из Киева и отправляются в полю-
29
диа, что именуется «кружением», а именно в земли древлян,
дреговичей, северян и прочих данников славян. Кормясь там в
течение зимы, они в апреле, когда тает лед па Днепре, возвра-
щаются в Киев»44.
«Поездка» Ольги в Новгород как две капли воды напомина-
ла полюдье, описанное Константином VII. Летописец XII в.
озаглавил свое известие «Иде Ольга Новугороду». Но полюдье
не было путешествием. Византийский писатель очень точно
назвал его «кружением». Именно таким «кружением» была опи-
санная летописцем поездка. В Новгород Ольга отправилась бы
обычным путем «из греков в варяги» — по Ловати на Волхов.
Вместо этого она прошла через землю ильменских славян с во-
стока на северо-запад по Мете и Луге, после чего в конце зимы
повернула на юг в Псков. Судя по тому, что Ольга оставила свои
сани в Пскове, ее полюдье закончилось весной. Но зима как раз
и была временем полюдья.
Константин VII описал полюдье при жизни Ольги на осно-
вании бесед с послами. Киевский летописец почерпнул сведе-
ния о полюдье Ольги из преданий спустя столетие. Он не знал
термина «полюдье», зато приписал мудрой княгине важную ре-
форму — установление «повостов» и «оброков». Слово «оброки»
позднего происхождения, а понятие «погост» («повоет») имело
в X в. совсем иное значение, чем в XII в. При Ольге «погост»
обозначал языческое святилище и место торга славян («погост»
от слова «гость» — купец). С принятием христианства власти
стали разорять капища и на их месте ставить церкви. Крупней-
шие погосты превратились к XII в. в центры управления окру-
гой. Но при Ольге погосты оставались языческими святили-
щами по преимуществу.
Полюдье было простейшей формой освоения русами сла-
вянских земель. Многими чертами полюдье напоминало «вей-
цлу» — объезд округи для сбора дани и кормлений в скандинав-
ских странах45.
Летопись заключает в себе одну любопытную деталь. Рас-
сказ о посещении Ольгой ильменских славян летописец завер-
шает словами: «Ловища ея суть по всей земли, знаменья и ме-
ста и повосты»46. Не следует считать, что Ольга сумела соеди-
нить административную реформу (учреждение погостов) с за-
ведением княжеской охоты (устройством ловищ по всей зем-
ле). Во время «полюдья», как обнаруживается, русы не только
обирали славян, но и кормились охотой.
Правление Ольги отмечено некоторыми новшествами, не
связанными с преобразованием системы управления па новых
основах. Помощники Константина Багрянородного собрали
достаточно подробные и точные данные о полюдье киевского
князя в Южной Руси. Карта, составленная на основе Записок
30
Константина VII, показала, что князь во время полюдья дейст-
вительно совершал «кружение», проходя через земли древлян,
поворачивая на Смоленск и возвращаясь в Киев по левому бе-
регу Днепра через Чернигов47. В полюдье уходили «все русы».
Понятно, что они не рисковали оставлять надолго пустой город
и заходить далеко на север. При Ольге господство русов в Киеве
упрочилось, и она впервые предприняла далекое полюдье и ста-
ла собирать дань с наиболее населенных земель на северо-запа-
де Руси. Вдова Игоря не заехала в Новгород, остававшийся во
владении ее сына, но посетила Псков. Став правительницей,
Ольга в придачу к Вышгороду, возможно, получила Псков,
бывший во владении ее родителей. Летописцы записали преда-
ние о рождении Ольги в Пскове.
Зимой киевский князь и прочие архонты с дружинами («со
всеми русами») отправлялись в полюдье и кормились до на-
ступления весны. В летнее время русы предпринимали воен-
ные экспедиции. Полем для их набегов служило Причерно-
морье и страны Закавказья, прилегающие к Каспийскому мо-
рю. Самые крупные набеги на Закавказье русы осуществили
после завершения экспедиций против византийцев в 907 и
941 гг. Внешнее совпадение дало повод предположить, что ру-
ководство походами на Черное и Каспийское моря осуществ-
лялось из единого центра — Киева: Олег, а затем Игорь пресле-
довали на Востоке свои политические цели48.
Олег и Игорь не были еще государями, а прочие военные
предводители норманнов — их подданными. Походы на Визан-
тию были совместным предприятием викингов. После завер-
шения войны и особенно после заключения мира с греками со-
юзные конунги покидали Черное море и отправлялись па Кас-
пий. К ним присоединялись отряды из Скандинавии. Киевская
«династия» не имела ни средств, ни возможностей контролиро-
вать действия норманнских отрядов на огромном пространстве
от Дуная до Закавказья.
Завершение войны Игоря с Византией и обмен мирными
посольствами благоприятствовали тому, что в византийских
источниках появились первые точные данные о славянских
племенах и городах. В Записках Константина Багрянородно-
го сведения о Руси были зафиксированы со слов византий-
цев, ездивших с посольством в Киев, либо послов русов,
прибывших в 944 г. в Константинополь для заключения
мирного договора49. Наиболее подробно в сочинении импе-
ратора описано путешествие через днепровские пороги, кото-
рое сопряжено было со смертельным риском. В Записках
воспроизведено скандинавское (русское) и славянское наи-
менование большинства порогов. По мнению лингвистов,
славянские названия порогов подверглись в византийской
31
записи меньшему искажению, чем скандинавские. Это ука-
зывало на то, что составители Записок использовали славян-
ские источники информации50. Знания лица, представивше-
го императорским чиновникам сведения о Руси, ограничива-
лись преимущественно киевской округой. Из семи славян-
ских городов, названных в Записках, четыре располагались в
Южной Руси. Их названия (Киова, Чернигога, Вусеград и
Витичев) переданы более точно, тогда как наименования
двух городов вне киевской округи искажены до неузнаваемо-
сти (Мелиниски и Телиуцы). Последнее название вообще не
поддается расшифровке. Среди славянских племен названы
кривитеины (кривичи), лендзанины (лендзяне) и дервлени-
ны (вервианы, древляне). Об этих племенах автор Записок
получил более подробную информацию и потому упоминает
о них дважды. Кроме них названы северяне (северии), другу-
виты (дреговичи) и ультины (уличи). Названия племен сло-
вен, полочан, витичей, волынян, тиверцев, обитавших вдали
от Киева, в Записках не фигурируют51. Составители Записок
проявили большую осведомленность в отношении Киева и
киевской округи. Однако в византийском списке славянских
племен отсутствуют поляне, жившие в самом Киеве. В то же
время авторы Записок повествуют о неких лендзянах, отсут-
ствующих в «Повести временных лет». Возникает предполо-
жение о тождестве этих племен. Как установлено в литерату-
ре, слово «лендзяне» воспроизводит самоназвание поляков
(lendjane; русск. лядский, ляхи)52. То же самое значение име-
ет слово «поляне». Наименование полян великопольских зе-
мель и полян из киевской округи совпадает. Примечателен
порядок перечисления племен в Записках Константина Баг-
рянородного. Лендзяне упомянуты в одном случае рядом с
кривичами, а в другом — рядом с уличами и древлянами53.
Если соседями лендзян были кривичи (с одной стороны),
древляне и уличи (с другой), то это значит, что они обитали
как раз в тех местах, которые, по летописи, занимали поляне
и радимичи54. Ближайшими соседями полян па востоке бы-
ли радимичи. Это небольшое племя также осталось неизвест-
но Константину Багрянородному, как и племя полян. Можно
высказать предположение, что малочисленные племена по-
лян и радимичей были осколками большого племени, сохра-
нявшего единство в середине X в., но распавшегося в XI—
XII вв. Отражением этого факта были припоминания об об-
щих родоначальниках и общем происхождении племен, за-
писанные летописцем. «Радимичи бо и вятичи, — утверждал
Нестор, — от ляхов: бяста бо 2 брата в лясех — Радим и
другий Вятко, и пришедъша седоста Радим на Съжу, и про-
звашася радимичи, а Вятъко седе с родом своим на Оце, от
32
него же прозвашася вятичи»55. Радом был одним из старин-
ных городов Польши. Слова «Радим» и «радимичи» соотно-
сятся с этим топонимом.
Жители Киева считали себя полянами, что и определило от-
ношение киевских летописцев к этому племени: «Мужи мудри
и смыслени, нарицахуся поляне, от них же есть поляне в Киеве
и до сего дни». Мудрые поляне имели обычай «кроток и тих», к
родственникам «велико стыденье имеху», имели «брачный
обычай». Напротив того, радимичи, вятичи и их соседи «живя-
ху в лесе, яко же и всякий зверь, ядуще все нечисто и срамос-
ловье пред отцы...». Очевидная пристрастность суждения стави-
ла Нестора в затруднительное положение. Если бы он признал,
что поляне имеют общих предков с радимичами и вятичами,
тогда рассуждения об особой мудрости и добродетелях полян
лишились бы основания. Становится понятным, почему лето-
писец решил обойти молчанием вопрос о происхождении по-
лян, хотя проблема происхождения этого племени и его перво-
го князя Кия относилась к числу самых злободневных. Поляки,
записал Нестор, поселились на Висле, и «от тех ляхов прозва-
шася поляне»; «тако же и ти словене пришсдше и седоша по
Днепру и нарекошася поляне, а друзии древляне, седоша в ле-
сах»; «полянам же жившем особе по горам сим» и пр.56 Объяс-
нив, что древляне получили свое имя, потому что жили в лесу,
летописец оставил читателя в полном неведении, почему буду-
щие киевляне, поселившись «на горах», стали именоваться «по-
ляне». Назвав на одной странице польских полян и полян киев-
ских, ученый книжник не стал пояснять, в каких отношениях
между собой находились эти племена. Между тем название ве-
ликопольских ляхов-полян строго соотносилось с названием
киевских лендзян-ляхов-полян. Имя Киова {араб. Куявия)
близко топониму Куявия в Польше. В договоре киевского кня-
зя Игоря 944 г. один из старших киевских «архонтов» (конун-
гов) носил характерное для полян-поляков имя Володислав.
Исследователи выражали удивление по поводу того, что
крохотное племя полян сыграло столь выдающуюся роль в ис-
тории Руси. В самом деле, малочисленное племя едва ли могло
выжить, а тем более подчинить себе куда более могуществен-
ные племена, окружавшие его и занимавшие огромные терри-
тории. По признанию Нестора, поляне были «обидимы» бли-
жайшими соседями — древлянами, племенем отнюдь не круп-
ным57. Записки Константина Багрянородного объясняют дело.
До середины X в. поляне, радимичи и, вероятно, вятичи сохра-
няли принадлежность к единому племени лендзян, которое не
уступало по численности и могуществу союзу кривичей или
ильменских словен. Норманнское завоевание ускорило распад
этого племени. Жившие в Поднепровье лендзяне подчинились
33
2 1061
русам, тогда как вячичи еще долго оставались под властью ха-
зар. Старые племенные связи подверглись разрушению на сла-
вянских землях, которые были освоены норманнами в первую
очередь. Эти земли первыми подверглись также и христиани-
зации.
Константин Багрянородный подробно описал полюдье
русов. В этом описании отсутствуют поляне и радимичи. Ру-
сы не ходили в полюдье к лендзянам (полянам, радимичам)
по той причине, что земли лендзян в Поднепровье стали ме-
стом их обитания, тогда как вятичи еще оставались данника-
ми хазар.
Нестор был образованным монахом, талантливым и до-
бросовестным писателем. Его описание быта и нравов древ-
них славян отнюдь не было вымыслом. Летописец лишь сле-
довал впечатлениям современной ему жизни. К началу XII в.
киевские поляне не только приняли крещение, но и проник-
лись христианским духом, тогда как их бывшие соплеменни-
ки радимичи и вятичи еще оставались язычниками. В сере-
дине X в. лендзяне на всей территории от Киева до земель
радимичей за Днепром и вятичей па Оке оставались язычни-
ками. Лишь после принятия христианства различия между
столицей и периферией выступили наружу.
Предание о польском происхождении полян было известно
Нестору. Но над ним довлела злоба дня — трения между хри-
стианской столицей и языческими окраинами, споры, чья во-
лость — Киевская или Новгородская — была древнее, «кто в Ки-
еве нача первее княжити» и пр. Отвечая на все эти вопросы, ки-
евские летописи изложили легенду о Кие. Летописный рассказ
о трех братьях, основателях Киева, по-видимому, имел в основе
фольклорный сюжет. Трое братьев Кий, Щек и Хорив пришли
и сели на трех горах (Киевской горе, Щековице и Хоривице),
сестра же их Лыбедь села под горой на реке Лыбедь58. Легенду
о братьях — основателях города или государства можно встре-
тить в фольклорных источниках многих стран. Киевские лето-
писцы не преминули сообщить о происхождении Рюрика, Ра-
дима, Вятко и пр. и умолчали о происхождении родоначальни-
ка всех киевлян — первого киевского князя. Это значительно
снижает историческую ценность легенды о Кие.
Когда возник Киев? Вопрос этот относится к числу наиболее
запутанных и спорных в литературе. Некоторые историки без
достаточных к тому оснований утверждают, будто Киев был ос-
нован князем Кием в V веке н.э. Археологические данные иск-
лючают столь раннюю дату. Киев был намного моложе таких
городов, как Ладога в Северной Руси, которая существовала уже
в VIII в.
34
Летописные предания о Киеве были записаны лишь в XI—
XII вв. К более раннему времени относятся иностранные сви-
детельства о Киеве (X в.). Это прежде всего Записки императо-
ра Константина Багрянородного, составленные не позднее
952 г., а также письмо на древнееврейском языке X в., подпи-
санное членами еврейско-хазарской общины Киева59. Оба ис-
точника одинаково передают славянское наименование города:
Киоава, Киав — в Записках и Кийув — в еврейском источнике.
Еврейское письмо было сугубо деловым документом, Запи-
ски — политико-географическим трактатом. Неудивительно,
что в Записках приведены географические подробности, не-
нужные в деловой переписке. Из материалов, подобранных для
императора его канцелярией, следует, что Киев имел, помимо
славянского, также хазарское название. В Записках фигуриру-
ют данные о «крепости Киоава, называемой Самватас». Слово
«sam» («высокий») присутствовало в наименовании ряда хазар-
ских крепостей60. Применительно к Киеву «sam» указывало на
то, что хазарское укрепление располагалось на высоком мес-
те — на киевских «горах». Отсутствие хазарского наименования
в хазарско-еврейском письме X в. не подрывает доверия к ви-
зантийскому свидетельству. К X в. Киев превратился в обшир-
ное поселение, а название «Самватас» сохранила, видимо, лишь
та часть, где располагалось небольшое хазарское укрепление.
Обращение к наиболее ранним и достоверным источникам
дает основание связать возникновение Самватаса-Киева с ха-
зарским завоеванием Нижнего Поднепровья. Как полагают,
основателями Киева были хазары (Г. Вернадский, О. При-
цак)61. Малочисленное племя полян не могло расположить
свою «столицу» на самой границе с «великой степью», так как их
город был бы немедленно сметен кочевниками. Норманны, не
опасаясь нападений, основывали свои неукрепленные «торго-
вые места» — вики посреди славянских земель. В отличие от
виков хазарская фактория на Днепре была крепостью. Однако
безопасность Киева обеспечивалась не хазарскими укреплени-
ями, а военной мощью Хазарии, контролировавшей причерно-
морские степи. Собирая дань со славян, Хазарский каганат ог-
раждал свою днепровскую факторию от набегов степняков.
Описывая пороги на Днепре, Константин Багрянородный
приводит их скандинавские и славянские названия. Среди го-
родов лишь один фигурирует в Записках под двойным назва-
нием. Это Киев. Но в этом случае употреблен не скандинавский,
а хазарский топоним. Хотя информаторами Константина бы-
ли нормапны-русы и их подданные славяне, скандинавские на-
именования «Каенугард» (Киев) и «Хольмгард» (Новгород) ос-
тались ему неизвестны. Упомянутое императором название
«Немогард» близко к славянскому «Новгород» и не имеет пиче-
35
2*
го общего со скандинавским топонимом «Хольмгард». (Проис-
хождение названия «Хольмгард» не поддается объяснению, по-
скольку «хольм» обозначает остров, между тем как Новгород
стоит на берегу, но никак не на острове62.)
В ранний период ни скандинавы, ни хазары не склонны бы-
ли придавать исключительное значение днепровской факто-
рии Самватасу. По традиции Хазария использовала древние
пути в Византию, пролегавшие через хазарские города в Кры-
му, а со Скандинавией торговала через Верхнюю Волгу. В гео-
графическом комментарии к письму хазарского царя Иосифа,
составленном в неизвестное время, приведены важные сведе-
ния о многих городских и торговых центрах Хазарии, но наи-
менование «Самватас» в нем отсутствует63.
По летописи, власть хазар распространялась на земли по-
лян, радимичей и вятичей, иначе говоря, охватывала преиму-
щественно область расселения лендзяп. Хазарам не удалось по-
корить ни одно крупное племя (кривичей, словен, уличей,
древлян), жившее за пределами территории лендзяп. Исключе-
ние составляли северяне, располагавшиеся к югу от радими-
чей, непосредственно на хазарской границе.
Для русов хазарский пост Самватас-Киев имел значительно
более важное значение, чем для хазар, по лишь до той норы,
пока он оставался крайним торговым пунктом на пути «в гре-
ки». Как только «царь» русов Хельг утвердился в Крыму, он тот-
час перенес свою ставку из Подпепровья в старинный и бога-
тый город Таматарху, откуда можно было торговать с Визан-
тией по морю. Сподвижник Хельга Игорь остался в Киеве, но
его не титуловали ни «хаканом», ни «царем».
Судя по скандинавским источникам, Киев пользовался зна-
чительно меньшей известностью, чем Новгород. В рунических
надписях и памятниках древнескандинавской письменности
топоним «Хольмгард» появляется уже в первой половине XI в.,
тогда как «Каенугард» — лишь во второй половине XII в.64
Скандинавы освоили Северную Русь много раньше, чем
Южную. В их глазах Хольмгард сохранил значение главного
города даже после того, как он утратил значение основной базы
норманнов в Восточной Европе. Исландские саги нередко изо-
бражали всю Русь как владения конунга Хольмгарда65.
Хорошо известна традиция, в силу которой киевские князья
сажали на княжение в Новгород старшего сына наследника.
Традиция, без сомнения, восходила к тому времени, когда
Новгород оставался основным опорным пунктом русов в их
походах на юг. Судя по Запискам Константина Багрянородно-
го, к середине X в. архонты русов имели ставку в Киеве, но при
этом старший из них, князь Игорь, продолжал держать сына-
наследника в Новгороде. Отмеченный факт не означает того,
36
что Новгород оставался «столицей» Руси. Ни Новгород, ни Ки-
ев, ни один другой город не были и не могли быть княжеской
столицей в собственном смысле слова, поскольку в середине X
в. само Древнерусское государство еще находилось в процессе
становления и не имело ни сформировавшейся княжеской ди-
настии, ни столицы.
Согласно русским летописям, Олег пришел в Киев, не за-
держиваясь в Смоленске. В действительности Верхний Днепр
был важнейшим рубежом па пути продвижения норманнов к
границам Восточной Римской империи.
У русов, значится в Записках Константина Багрянородного,
есть данники-славяне, «а именно, кривитеины, лендзянипы и
прочий славинии». Информаторы византийских чиновников
назвали кривичей первыми среди «прочих славиний» не слу-
чайно. Кривичи жили в центральной полосе на огромном про-
странстве от Смоленска до Полоцка и Изборска66. В городище
у Гнездово под Смоленском располагалось крупнейшее поселе-
ние русов. Земля кривичей могла стать ядром «Росии». Однако
норманнское завоевание бесповоротно раскололо племя кри-
вичей натри части: кривичей смоленских, полоцких (они были
включены в состав норманнского Полоцкого княжества и стали
именоваться полочапами) и изборских (вошли в состав Псков-
ского княжества). Уже ко времени византийских походов Иго-
ря центр жизнедеятельности норманнов переместился в Юж-
ную Русь. Гнездово уступило первенство Киеву. Смоленская
округа стала обычным районом полюдья для русов.
Игорь был первым из известных по имени конунгов, не по-
кинувшим свои славянские владения. Причина была та, что он
был убит своими данниками. Игорю наследовал Святослав
(945—972). Но даже он не сознавал себя киевским князем по
преимуществу.
Святослав приобрел известность как князь-воин. Первые
походы он предпринял против Хазарского каганата. К X в. ха-
зары утратили власть над Поднепровьем, и их главным форпо-
стом на западных границах стал город Саркел (Белая Вежа) в
нижнем течении Дона. Каганат сохранил власть над землями
вятичей в бассейне Оки и Волги. Спор из-за того, кому соби-
рать дань с вятичей, стал причиной столкновения Киевской Ру-
си с Хазарией.
В 964 г. Святослав собрал дружину и, как повествует летопи-
сец, двинулся на Оку и Волгу. Там он «налез» на вятичей. На
вопрос: «Кому дань даете?» — вятичи отвечали — «хазарам»67.
Племя вятичей было многочисленным и воинственным. Леса
надежно укрывали их от норманнских речных флотилий. Со-
бравшись воевать с хазарами, киевский князь не стал ввязы-
ваться в войну с вятичами. Перезимовав в Поднепровье, киев-
37
ский князь следующим летом двинулся на Хазарию. Полага-
ют, что в ходе двух кампаний (965—969) войска Святослава
разгромили главные города хазар — Саркел, Итиль и Семен-
дер — и уничтожили Хазарский каганат (В.Т. Пашуто)68.
История хазарской войны получила отражение в русских и
арабских источниках. Киевские летописи сообщают, что в
965 г. Святослав с дружиной отправился на Доп к Саркелу, раз-
громил войско кагана и захватил крепость, после чего повернул
на юг, победил ясов (осетин) и касогов (черкесов) и с Северного
Кавказа ушел в Киев.
Вторжение Святослава не могло быть непосредственной
причиной крушения Хазарии. Киевский князь ограничился
тем, что разорил западную окраину Хазарии.
Ценным дополнением к русским источникам служат вос-
точные сочинения. В Записках арабского географа Ибн Хаука-
ля приведены сведения о нападении русов на хазарские города
в Поволжье. Сообщение имеет особую ценность ввиду того, что
в момент нападения в 968—969 гг. Ибн Хаукаль находился не-
подалеку от хазарских границ на южном побережье Каспийско-
го моря. По словам арабского писателя, русы разорили город
Булгар на Волге. Отсюда следует, что норманны пришли в Ха-
зарию не со стороны Дона, а со Средней Волги. Волжский тор-
говый путь из Скандинавии на Каспийское море был давно ос-
воен норманнами. Очевидно, следуя этим путем, русы спусти-
лись в низовья Волги и захватили столицу Хазарии Итиль. За-
тем их флотилия вышла на Каспий и там русы разорили ста-
рую столицу хазар Семендер60.
Киевские летописи не сообщают ни слова о походе войск
Святослава на Волгу и Каспийское море, арабский географ не
упоминает о походе русов на Дон. Очевидно, речь шла о разных
и разновременных походах, в которых участвовали разные си-
лы. Мнение, будто всеми действиями русов на обширном про-
странстве от Дуная до Закавказья руководили из единого цент-
ра — Киева, не соответствует действительности. В 968—969 гг.
Святослав вел трудную войну с Болгарским царством па Дунае,
затем освобождал Киев от печенегов, после чего вновь вернулся
на Балканы. Ни он, пи его войско не имели возможности уча-
ствовать в хазарском походе. Разгром Хазарии, описанный
Ибн Хаукалем, мог быть осуществлен лишь очень крупными
силами. Эти силы (при том, что Киев не принял участия в по-
ходе) могли быть собраны лишь в Скандинавии70. В X в. мно-
жество норманнских отрядов и армий действовали в Восточ-
ной и Западной Европе и инкубатором их оставались в основ-
ном Скандинавия и Дания.
Святослав вернулся из Хазарии с большой добычей. Его по-
ход на Дон обнаружил военную слабость каганата. Все это под-
38
толкнуло скандинавских викингов к крупному вторжению в
пределы Восточной Европы.
По-видимому, русы нашли союзников среди соседей Хаза-
рии. Записки Ибн Хаукаля помогают понять обстоятельства,
позволившие скандинавским русам одержать решительную
победу над Хазарией. Под 969 г. арабский географ записал, что
печенеги являются союзниками и «острием» русов71. Очевид-
но, он имел в виду печенежские племена, кочевавшие у границ
Хазарии. Если признать достоверным известие Ибн Хаукаля,
это значит, что поддержка орды помогла русам добиться этой
победы в войне с хазарами.
На протяжении трех-четырех лет Хазария подверглась
двум опустошительным нашествиям русов. Выдержать такого
удара она не смогла. Крушение царства началось с полной сме-
ны его правящей элиты. К власти пришли сторонники ислама.
Хазарский каганат просуществовал еще несколько десятиле-
тий, а затем исчез с лица земли. Вместе с ним распалась пол-
итическая система, на периферии которой в IX—X вв. возник-
ло норманнское Киевское княжество.
Пока Хазария сохраняла мощь, силы норманнов были свя-
заны. Разгром каганата высвободил эти силы, и они немедлен-
но обрушились на Византию. Отдаленным последствием кру-
шения Хазарского царства было усиление натиска кочевников,
рвавшихся через низовья Волги в Восточную Европу.
Хазарская элита, как полагают, проводила своекорыстную
политику, принесшую много несчастий соседним народам и
самим хазарам, из-за чего Хазарский каганат превратился в
химеру (Л.Н. Гумилев)72. Факты опровергают такую оценку. В
течение нескольких веков каганат служил своего рода барье-
ром, затруднявшим проникновение кочевых орд из Азии в Ев-
ропу. Теснившие хазар орды обладали огромным численным
перевесом, но Хазария противостояла им с помощью сравни-
тельно небольшой армии и хорошо налаженной дипломатиче-
ской службы. Хазары выдержали длительную войну с Араб-
ским халифатом. Арабы одержали победу, но отвоевать Север-
ный Кавказ у Хазарии они так и не смогли. Прекрасные море-
ходы — норманны были грозой для приморских городов. Но их
флотилии не могли вести войну со степными кочевниками.
Сравнительно легко пройдя через финские и славянские зем-
ли, они надолго задержались у границ Хазарии. Каганат избе-
жал затяжной войны с русами, открыв перед ними путь в Кас-
пийское море. Торговые экспедиции русов чередовались с во-
енными набегами, отвечавшими целям хазарской диплома-
тии.
Судьбы Руси, Хазарии и Византии были тесно связаны
между собой. Русы помнили о поражении Игоря у стен Кон-
39
стантинополя и не рисковали затевать новую войну с могуще-
ственной империей. Однако греки сами втянули Русь в балкан-
ский конфликт.
В IX в. на Балканах образовалось первое славянское госу-
дарство — Болгария. Болгарам пришлось выдержать длитель-
ную и кровавую войну с византийцами, прежде чем они обрели
независимость. При царе Симеоне Болгария пережила расцвет.
Но к середине X в. Болгарское государство утратило былую
мощь и распалось. Империя использовала момент, чтобы вос-
становить свою власть над болгарами. Сосредоточив крупные
силы на границе Болгарии, Византия направила в Киев по-
сланца Калокира. По замыслам греков, русы должны были на-
нести болгарам удар в спину. Прибыв на Русь, Калокир передал
Святославу более 450 кг золота в качестве платы за поход на
болгар73.
В 968 г. киевская флотилия вошла в устье Дуная. По утвер-
ждению «Повести временных лет», Святослав занял 80 городов
«по Дунаеви и седе княжа ту в (Малом) Переславце, емля дань
на гръцех»74. В действительности киевский князь не помышлял
о занятии всей Болгарии. Он основал княжество на первом от-
воеванном у болгар клочке земли. Переяславец (ныне село)
стал его новой столицей лишь потому, что этот городок был
крупнее всех остальных занятых им поселений в устье Дуная.
Владения Святослава тянулись узкой полосой от Переяславца
до Доростола в низовьях Дуная. Однако Доростол оставался в
руках болгар, сосредоточивших там тридцатитысячное вой-
ско75. Образ действий Святослава свидетельствовал о том, что
его силы были ограниченными.
Летом 969 г. Святослав получил известие о том, что печене-
ги разбили свои кочевья у степ Киева, где находилась его семья.
Ему пришлось спешно прервать балканскую кампанию и вер-
нуться па Русь. По словам летописца, князь «собра вой и прогпа
печенеги в поли, и бысть мир». Готовясь к продолжению войны
па Балканах, Святослав поспешил закончить войну с кочевни-
ками.
Киевляне не скрывали негодования по поводу того, что их
князь «ищет и блюдет» чужую землю, а свою губит. Но Святос-
лав отверг их упреки и объявил о своем решении покинуть
Русь. Согласно летописи, он сказал матери и боярам: «не любо
ми есть в Киеве быти, хочу жити в Переяславци па Дунае»76.
Действия Святослава ничем не отличались от действий конун-
гов в любой другой части Европы. Норманнов влекла добыча и
власть над завоеванными землями. Когда Переяславец станет
«середой» (сердцевиной) его владений, заявлял Святослав, к
нему будут стекаться богатства от всех соседних стран: из Ви-
зантии — злато, паволоки, вина и фрукты, из Чехии и Венг-
40
рии — серебро и кони. Все необходимое русы рассчитывали
получить от греков в виде дани либо посредством торговли. То-
вары для торговли должна была поставлять Русь. Князь стара-
тельно перечислил их: меха, воск и мед. В княжеском перечне
был еще один товар — челядь. Слова Святослава заключали по-
разительное признание. Подчинив славянские и финские зем-
ли Восточной Европы, норманны не отказались от давней тра-
диции работорговли. Они продолжали захватывать пленных и
большими партиями продавать их на восточных и византий-
ских рынках.
Киев имел важные преимущества в период хазарского гос-
подства. С упадком каганата столица днепровских русов по-
пала под удар степных орд. Кочевники создали постоянную
угрозу торговым караванам, двигавшимся с Руси в Византию.
Святослав сознавал уязвимость местоположения Киева и не
жалел сил и средств на то, чтобы основать новую столицу на
Балканах.
Окончание балканской войны излагают следующим обра-
зом. Святослав захватил столицу Болгарии Великий Прсслав,
пленил болгарского царя Бориса и предпринял наступление на
Константинополь, но был остановлен под Аркадиополем. Мно-
гочисленная византийская армия осадила войско в Доростоле,
после чего Святослав в 971 г. принужден был заключить мир с
императором (В.И. Пашуто)77.
Обратимся к источникам. Имея в своем распоряжении ки-
евское войско, Святослав добился в первой балканской кампа-
нии весьма скромных успехов. По возвращении на Балканы в
969 г. он, если верить летописи, принужден был вторично
штурмовать свою столицу Переяславец. Кампания началась с
поражения: «бысть сеча велика, и одоляху болъгаре». Святосла-
ву едва хватило сил, чтобы одолеть болгар. Тем не менее русы
сразу вслед за тем развязали войну с более могущественной
Византийской империей, и Святослав заговорил с греками
языком ультиматумов. Очевидно, в ходе войны произошел пе-
релом. Объяснить его можно лишь тем, что па помощь Святос-
лаву прибыли крупные подкрепления.
В 969 г. скандинавские викинги разгромили Хазарию, и их
флот появился на Каспийском море. Путь в Бердаа и другие за-
каспийские города был хорошо известен им. На своих быстро-
ходных ладьях норманны могли быстро преодолеть расстояние
между Семендером и Бердаа, где их ждала богатая добыча. Од-
нако русы, как засвидетельствовал Ибн Хаукаль, покинули
Каспийское море и ушли «в Рум и Апдалуз». Святослав не мог
участвовать в разгроме Хазарии. Но ничто не мешало сканди-
навским викингам, отправившимся в Византию (Рум), при-
нять участие в балканской войне и поддержать наступление
41
Святослава. Византийские города сулили им еще большую до-
бычу, чем закавказские.
Киевский летописец с полной определенностью утверждал,
что Святослав привел на Балканы 10 000 воинов. Тем не менее
при заключении мира у него, согласно византийским данным,
осталось 22 000 воинов. Русское войско было заперто в Доро-
столе, где у императора было много соглядатаев. Русы неодно-
кратно выходили из крепости и сражались с греками лицом к
лицу. Вопрос о численности русского войска стал предметом
особых переговоров, так как греки согласились выдать Святос-
лаву провиант на каждого воина. Если они и ошиблись, то не
очень значительно. В ходе двухлетних боев норманны понесли
огромные потери, вероятно, не менее одной трети, а может
быть, и половины войска. Если при этом общее число воинов
удвоилось в конце кампании, то это значит, что призванное
Святославом скандинавское войско по крайней мере в полтора-
два раза превосходило по численности десятитысячную киев-
скую дружину.
Византийский историк Лев Диакон, описавший балкан-
скую войну как очевидец, дважды отметил, что «Сфендославос»
был главным предводителем у русов, вторым почитался Ик-
мор, третьим — Сфенкл78. Лев Диакон рассматривал вопрос ре-
троспективно, и потому главенство Святослава не вызывало у
него сомнений. В самом деле, киевский князь получил «найм»
от Калокира, начал балканскую войну и, наконец, заключил
мир. Однако надо иметь в виду, что Святослав и его ближай-
ший помощник Свенельд одни утвердили мир с греками по той
причине, что прочие старшие конунги погибли до заключения
мира. Киевский летописец нашел имена Святослава и Свенель-
да в тексте договора с греками. Он представил их главными ге-
роями византийской войны. Имена Икмора и Сфенкла в киев-
ских источниках не фигурировали. Возможно, они прибыли на
Балканы не из Киева, а из Скандинавии.
Завоевав Восточную Болгарию, русы заключили перемирие
с императором Иоанном Цимисхием и, по-видимому, исполь-
зовали длительную передышку для устройства своих «кня-
жеств» на Балканах. Лев Диакон сообщает достоверные данные
о местонахождении резиденций главных предводителей русов.
Можно было бы ожидать, что Святослав как старший из конун-
гов займет крупнейший и наиболее укрепленный город Пре-
слав Великий, столицу завоеванной Болгарии. В действитель-
ности в Преславе размещался Сфенкл со своим войском.
Сфенкл держал при себе болгарского царя Бориса, который
числился союзником русов, но фактически был их заложни-
ком. С Борисом были его семья и двор. Казна царя избежала
разграбления, так как формально оставалась во владении Бо-
42
риса. Однако подлинной властью в Преславе пользовался не
царь, а норманнский конунг.
Святослав имел резиденцию в Доростоле, к северо-востоку
от Преслава. Видимо, он сохранил под своей властью Переяс-
лавец и прилегающую территорию Северной Болгарии, завое-
ванную в начале кампании. Доростол был второстепенной кре-
постью, но располагал лучшими укреплениями, чем Персясла-
вец, и потому Святослав перенес луда свою ставку.
Война с болгарами переросла в войну с Византийской им-
перией, по-видимому, в тот момент, когда скандинавские ви-
кинги, разорив Хазарию, явились в Рум. Скандинавское войско
сыграло решающую роль в разгроме Хазарского каганата. На
время норманны стали господами положения, что и позволило
им вовлечь в войну с греками печенегов и венгров.
Разгромив Восточную Болгарию, русы заняли ее столицу
Преслав Великий и навязали союз царю Борису. Из Преслава
Великого открывался путь в глубь страны. Русы проникли во
Фракию и захватили город Филиппополь (Пловдив). За со-
противление жителям города было уготовано страшное нака-
зание. 20 000 болгар были посажены на кол. Город полностью
запустел.
Иоанн Цимисхий, незадолго до того узурпировавший трон
в результате переворота, предлагал Святославу выплатить вто-
рую половину обещанной в самом начале суммы денег при ус-
ловии, что русы прекратят войну и очистят Болгарию. В ответ
он услышал высокомерные речи. Святослав заявил: «Если ро-
меи не захотят заплатить то, что я требую (дань и выкуп за го-
рода и пленных. — Р.С.), пусть тотчас же покинут Европу... и
убираются в Азию»79.
В 970 г. русы вместе с отрядами восточных болгар, печене-
гов и венгров вторглись в пределы Византийской империи.
Они заняли Адрианополь и начали наступление на Константи-
нополь. Стянув силы со всех границ империи, греки прегради-
ли путь завоевателям. Весной 970 г. полководец Варда Склир
сумел нанести поражение тридцатитысячному войску русов
под Аркадиополем вблизи Царьграда. Русы отступили в Вос-
точную Болгарию. Кочевники отхлынули от границ империи.
Лишившись помощи печенегов и венгров, норманны заклю-
чили перемирие с греками.
Император Иоанн потратил не менее года на то, чтобы по-
кончить с мятежами и собрать силы для войны с норманнами.
Весной 971 г. он направил огненосный флот в устье Дуная, что-
бы сковать силы Святослава и помешать ему прийти на по-
мощь Преславу. Сухопутное войско императора насчитывало
13 тысяч конных и 15 тысяч пеших воинов. Возглавив армию,
Иоанн выступил к Преславу Великому.
43
Русы привыкли воевать в летние месяцы. Весеннее наступ-
ление греков застало их врасплох. Тем не менее Сфенкл оказал
упорное сопротивление императорскому войску. Трехдневный
штурм завершился падением Преслава 14 апреля 971 г. Союз-
ник русов царь Борис сдался в плен Цимисхию. Сфепклу уда-
лось прорвать строй императорских войск и уйти в Доростол,
где он соединился со Святославом.
Вскоре греки осадили Доростол с суши, а их флот блокиро-
вал крепость со стороны Дуная, отрезав русам пути к отступле-
нию. Падение Преслава Великого и переход царя Бориса на
сторону византийцев лишили норманнов последнего союзни-
ка. Болгарский гарнизон Доростола готов был последовать
примеру царя. Тогда Святослав приказал убить 300 лиц из
знатных болгарских семей, находившихся с ним в крепости.
Русы непрерывно тревожили греков вылазками из осажденной
крепости. В боях у стен Доростола русы пытались биться в кон-
цом строю, но, по свидетельству византийских очевидцев, это
им плохо удавалось. Исход последнего боя решила атака импе-
раторской конницы, закованной в броню.
Русы понесли огромные потери. В бою сложили головы
старшие скандинавские конунги Сфенкл и Икмор. После их
гибели Святослав обратился к грекам с предложением закон-
чить войну. В глазах императора норманны оставались гроз-
ными противниками, и он охотно согласился на мир. Стремясь
поскорее удалить русов из Болгарии, византийцы снабдили их
продовольствием на дорогу. Каждый воин получил по 2 меры
хлеба. По условиям мирного договора 971 г. русы обязались не
воевать против Византии, не нападать на Корсунь (Херсонес) в
Крыму и на Болгарию, не наводить на империю «других язы-
ков». При любом вторжении в Византию князь должен был тот-
час выступить с войском на ее защиту. Обязательство о воен-
ной помощи носило односторонний характер. Никаких статей
о торговле, посольских и купеческих делах в договоре не было.
Имея более 20 000 воинов, Святослав имел возможность
пробиться на Русь даже в том случае, если бы дорогу ему пре-
градили степные кочевники. Однако киевский князь увел с
Балкан лишь малочисленную дружину. Причина заключалась
в том, что его покинули скандинавские викинги. Они, по сло-
вам Ибн Хаукаля, ушли через Рум «в Андалуз», иначе говоря, к
испанским берегам.
Поражение повлекло за собой распад армии. Хотя разделе-
ние сил грозило русам катастрофой, Святославу не удалось
удержать в повиновении даже киевское войско. Конунг Све-
нельд отклонил предложение Святослава вернуться на Русь
морским путем и увел отряд по суше. До наступления зимы
Свенельд благополучно прибыл в Киев.
44
Вторжение киевского войска на Балканы причинило наи-
больший ущерб славянскому государству Болгарии. Болгары
нашли случай отомстить недругам. Жители Переяславца пре-
дупредили печенегов о возвращении киевского войска па Русь,
и те перенесли кочевья к днепровским порогам. Святослав не
смог пройти пороги и вынужден был укрыться в днепровских
лиманах. Запасы продовольствия, полученные от греков, кон-
чились, и в войске начался голод. После трудной зимовки Свя-
тослав вновь попытался прорваться через пороги, но попал в
засаду и погиб. Его войско было истреблено. Печенежский
князь Куря сделал из черепа Святослава чашу для вина.
Киевские летописцы прилежно записали дружинный эпос,
запечатлевший героический образ князя-воина. Святослав, по
словам летописи, имел храбрую и многочисленную дружину,
«легко ходя аки пардус, воины многи творяше. Ходя, воз по со-
бе не возяще... ни шатра имяще, но подклад постлав и седло в
головех, тако же и прочий вой его вси бяху»80. Князь делил с
дружиной все тяготы походной жизни, довольствовался грубой
пищей и простой одеждой.
Если верить византийскому историку Льву Диакону, в До-
ростоле Святослав обратился к дружине со словами: «Не при-
стало нам возвращаться на родину, спасаясь бегством. Мы дол-
жны либо победить и остаться в живых, либо умереть со славой,
совершив подвиги доблестных мужей»81. Согласно «Повести
временных лет», Святослав призвал свою дружину: «Да не по-
срамим земле Руские, но ляжем костьми, мертвый бо срама не
имам. Аще ли побегнем, срам имам»82. Византийские и рус-
ские авторы передают речь Святослава в сходных выражениях,
но византийская версия представляет Святослава князем-за-
воевателем, а летописная — великим патриотом Русской зем-
ли. Чтобы оцепить значение двух версий, вспомним, что Свя-
тослав оставил Русь, чтобы основать столицу в Болгарии.
Сопоставление трех договоров, заключенных киевскими
конунгами с византийцами, позволяет судить о внутреннем
строе Киевского княжества. Договор 911г. заключили послы от
Олега, «великого князя Рускаго, и от всех, иже суть под рукою
его, светлых и великих князь и его великих бояр»83. Судя по до-
говору 944 г., послов в Царьград направил великий князь
Игорь, «и князи и боляре его и люди вси рустии». Варварская
Русь еще не выработала собственного дипломатического этике-
та, и ее иерархическая формула была зеркальным отражением
византийской. Империю представляли «великие цари» и их
«болярство». Протокол требовал, чтобы Русь представляли осо-
бы столь же высокого ранга — великий князь русский и «всякое
княжье» и «боляри»84. Конунги из Приднепровья претендовали
на титул «хакана», конунг в Таматархе — на титул «царя». Но
45
окрестные государства не признавали их титулов. В византий-
ских дипломатических документах Игоря именовали «вели-
ким князем» или «князем руским». Но в тех случаях, когда гре-
ки не были стеснены дипломатическим этикетом, они отказы-
вали Игорю даже в этих титулах. В Киеве, отметил Константин
Багрянородный, живет Игорь, «архонт Росии», а также другие
архонты85. Термином «архонт» византийцы обозначали прави-
телей провинций, военных командиров, очень богатых людей,
чужеземных правителей и племенных вождей86. Записки Кон-
стантина Багрянородного доказывают, что в середине X в. ни
династия, ни княжеско-боярская иерархия на Руси еще не сло-
жились.
За время длительной войны со Святославом греки лучше
узнали русские порядки. В преамбуле мирного договора 971 г.
значилось, что «великий царь» Иоанн Цимисхий заключает со-
глашение с «великим князем» Святославом. Но в тексте дого-
вора Святослав именовался просто князем. Вторжение на Бал-
каны возглавили четыре военных предводителя: Святослав,
Сфенкл, Свенельд и Икмор. В живых остались лишь Святослав
и Свенельд, которые и представили русскую сторону на перего-
ворах с греками. В 907 г. лиц, занимавших столь высокое поло-
жение в норманнском войске, как Свенельд, именовали «вели-
кими и светлыми князьями» под рукой Олега, в 944 г. —
«князьями» под рукой Игоря. В 971 г. византийцы не знали, как
именовать Свенельда, и не наделили его ни княжеским, пи бо-
ярским титулом. Святослав скрепил договор присягой от име-
ни всего войска — «иже суть подо мною Русь, боляре и про-
чий»87. «Княжье» в этом перечне отсутствовало.
Летописные тексты договоров X в. отразили не столько ре-
альные порядки Руси, сколько условности византийского дип-
ломатического протокола, а кроме того, представления киев-
ского книжника — переводчика греческих оригиналов X в.
Книжник XI—XII вв. не мог перевести текст древнего договора
иначе, как в терминах своего времени. Летописец видел вели-
кого князя киевского в окружении «княжья» и «боляр» и не со-
мневался, что такой порядок существовал извечно.
Договоры X в. дают наглядное представление о попытках
норманнов найти устойчивые формы организации власти на
завоеванных славянских землях в период, когда в Киеве не бы-
ло ни великокняжеской династии, ни «болярства», опоры дина-
стии.
Среди «мужей» (русов), заключивших вместе с Олегом до-
говор 911 г., не отмечено ни одного его родственника. Это ка-
жется необъяснимым, если следовать традиционному пред-
ставлению об Олеге как основателе династии. Главными «ар-
хонтами» при Олеге были Карлы, Инегельд, Фарлоф, Веремуд,
46
Рулав, Гуды и др. Полагают, что по крайней мере один или два
«мужа» со временем стали служить Игорю88. В договоре Олега
упомянут Гуды, в договоре Игоря — «Алвар (посол. — Р. С.) Гу-
дов»89. Гуды попал в число шести старших предводителей при
Олеге. По прошествии 33 лет службы Гуды значился на 22 ме-
сте в списке Игоря. Скорее всего, речь идет о разных лицах.
Договор 944 г. называет русских «архонтов» по именам и да-
ет возможность составить более точное представление об их
взаимоотношениях. Чтобы управлять обширной территорией,
князь должен был разделить Русь между родственниками и со-
юзными «архонтами» или конунгами. В дележе участвовали не
только «мужи», но и жены князя и старших конунгов. «Архон-
ты» и «архонтессы», владевшие городами («ярлствами»), пол-
учили право послать своих особых послов в Царьград для за-
ключения мира. Богатые скандинавские купцы-гости не имели
«ярлств» и подчиненных им воинских сил и потому не могли
назначать послов, а сами участвовали в заключении договора.
Новгород находился под управлением малолетнего сына Иго-
ря Святослава, и это было самое крупное на Руси «ярлство». Вы-
шгород был отдан в управление жене Игоря. Послы от Игоря,
его сына, жены и племянника Игоря считались старшими по-
слами. Сразу за именами старших послов в тексте договора на-
званы послы Володислава и Передъславы. То, что Володислав
был вторым после Игоря «архонтом» в Киеве, не будучи его
родственником или, во всяком случае, близким родственни-
ком, не подлежит сомнению.
В договоре 944 г. обозначены имена трех «архонтесс»: Оль-
ги, Передъславы и Сфандры. Лишь против имени последней
имеется помета: «Шихъбернъ (посол.—Р. С.) Сфандр(ы), жены
Улебе». Сам конунг Улеб в заключении договора не участвовал.
Составители договора не дали пояснений насчет мужей
Ольги и Передъславы, видимо, потому, что мужья старших
«архонтесс» принадлежали к высшему правящему кругу Киева
и их имена названы в тексте перед именами жен. Мужем Ольги
был Игорь, мужем Предславы, по-видимому, записанный пе-
ред пей Володислав. Принцип родства лишь отчасти определял
структуру киевской «иерархии», что указывало на незавершен-
ность процесса формирования киевской династии. Володислав
числился четвертым в списке (после Игоря, его сына Святос-
лава и племянника Игоря). Зато второй племянник Игоря
Якун занимал лишь одиннадцатое место, уступая не только
старшим «архонтам», но и трем военным предводителям более
низкого ранга — Турдуву, Фасту и Сфирьку. Если бы в середине
X в. в Киеве сформировалась княжеская династия, киевская
«иерархия» выглядела бы иначе.
47
Норманны не могли вести крупные войны без опоры на сла-
вянскую знать и славянские племенные ополчения. Володис-
лав и Предслава, возможно, представляли могущественную
лендзянскую знать.
В середине X в. в Киеве первенствовали три рода: Игоря, Во-
лодислава и Улеба. Жены названных конунгов направили по-
слов в Константинополь, а следовательно, в их владении нахо-
дились какие-то города и села. Послами «архонтесс» были Ис-
кусеви, Улеб и Каницар, норманны90. Как видно, управление их
владениями находилось в руках у русов.
В договоре 944 г. приведен список гостей, прибывших в Ви-
зантию вместе с послами от Игоря и других конунгов. Все гос-
ти носят скандинавские имена. Лишь в конце списка названы
имена двух купцов, по всей видимости, славянского происхож-
дения — Синко и Борич. Имя Борич можно соотнести с топо-
нимами, распространенными на Киевщине. Переправа через
Днепр под Киевом носила название «Боричев увоз». В 945 г. по-
слы древлян пристали «под Боричевым в лодьи»91.
Выделение «Игорева рода» из прочей массы «великих кня-
зей» (конунгов) и завоевание им исключительного права па ки-
евский трон имело характер длительного процесса (А.Е. Пре-
сняков)92. Решающими факторами этого процесса было ста-
новление новой системы управления и формирование опоры
династии — боярства.
История конунга Свенельда дает представление о том, как
протекало превращение варяжской знати в киевское «боярст-
во». Потомки Свенельда занимали видное положение в Киеве
на протяжении семи поколений. Их деятельность запечатле-
лась в дружинном эпосе и на страницах летописей. Соратник
Святослава Свенельд сохранил скандинавское имя. Его сын
Лют получил второе славянское имя Мистиша. Внук Добрыня
(лицо историческое) превратился в Добрыню Никитича (Ми-
стишича), знаменитого героя русских былин. Потомками До-
брыни были его сын новгородский посадник Остромир, внук
Вышата и правнук Ян Вышатич93. Ян родился в 1016 г., прожил
90 лет и кончил жизнь старцем Киево-Печерского монастыря.
Монах этого монастыря Нестор записал, что Ян был «старец
добрый» и «аз многа словеса слышах, еже и вписах в летопи-
санье сем, от него же слышах»94. Неизвестно, были ли в роду
Свенельда скальды. Но его потомки определенно стали храни-
телями славянского дружинного эпоса. Устные рассказы Яна и
эпические былины о первых киевских князьях явились важ-
нейшим источником информации для киевских летописцев в
конце XI — начале XII в.
После поражения у стен Константинополя Игорь лишился
войска и с трудом вел даже небольшие войны. Константин Баг-
48
рянородный называет в числе данников Киева уличей (ульти-
нов), живших поблизости от печенегов в Поднепровье95. Олег
не мог покорить их, а лишь воевал с ними96. Игорь занял глав-
ный город уличей Пересечень после трехлетней войны и тут же
пожаловал дань с уличей Свенельду. Последний не принадле-
жал к числу конунгов, перечисленных в договоре 944 г. Если
Игорь пожаловал Свенельду дань с уличей, значит, тот сыграл
какую-то особую роль в уличской войне. Скорее всего Свенельд
привел дружину из Скандинавии или Новгорода, которая по-
могла завершить длительную войну. Киевские города были
разделены между старыми конунгами, и Свенельд получил в
ярлство еще не завоеванные земли.
Норманны добивались прочного подчинения славянских
земель там, где им удавалось привлечь на свою сторону мест-
ную знать. Но их насилия наталкивались на жесткое сопротив-
ление. Свидетельством тому служит история уличей и древлян.
Потеряв Пересечень, уличи не пожелали платить дань Све-
нельду, а ушли в низовья Буга и Днестра «и седоша тамо»97.
Нуждаясь в средствах на содержание дружины, Свенельд стал
домогаться раздела киевской дани. Игорь принужден был усту-
пить ему дань с богатой Деревской земли, расположенной по-
близости от Киева: «Вдаст же дань Деревъскую Свенельду и
имаше по чърне куне от дыма»98. Уступка вызвала ропот среди
других киевских ярлов (военных предводителей из знати). По
настоянию дружины Игорь отправился к древлянам для по-
вторного сбора дани и был ими убит99.
Русская государственность формировалась в обстановке не-
прекращающейся экспансии викингов в пределы Восточной
Европы. Крупнейшие набеги происходили через длительные
периоды. Регенерация поколений, обескровленных кровопро-
литной войной, требовала нескольких десятилетий. Вновь при-
бывшие викинги оседали в городах, лежавших поодаль от пути
из варяг в греки. Варяг Рогволод захватил Полоцк, викинг Ту-
ры — Туров. Но когда крупные отряды викингов появлялись на
днепровском пути, они неизбежно вовлекали в свое движение
киевских конунгов, основательно растерявших наступатель-
ный порыв. После гибели Игоря минуло 20 лет, прежде чем его
сын Святослав оказался в состоянии предпринять новый круп-
ный поход. Можно было бы ожидать, что главными соратника-
ми Святослава будут его двоюродные братья Игорь и Якун (Ха-
кон), Володислав или другие более молодые ярлы его отца. Од-
нако в действительности героями балканской войны стали
Сфенкл и Икмор, не названные в числе киевских ярлов Игоря.
Автор «Повести временных лет» находился во власти пред-
ставлений о блеске и могуществе современной ему Руси. В его
глазах местные князья приобрели исключительное могущест-
49
во с того момента, как одели на себя киевскую корону. Киев
олицетворял для него славу Русской земли. В действительности
предводители русов, утвердившиеся в небольшой хазарской
крепости в Поднепровье, далеко не сразу завоевали первенство
среди других норманнских конунгов. «Царь» русов Хельг имел
важные преимущества перед Игорем Киевским, так как владел
первоклассными гаванями в Крыму и на Тамани. Скандинав-
ские конунги, разгромившие Хазарию, а затем занявшие Пре-
слав Великий на Балканах, не уступали в могуществе Святосла-
ву, номинально считавшемуся старшим из русских конунгов.
Святослав и его союзники одинаково стремились закрепить за
собой завоеванные на Балканах земли, чтобы иметь гавани на
Черном море.
Волны скандинавской экспансии в известной мере тормо-
зили формирование государственности на Руси. Они срывали
с места ранее осевших в Киеве русов, едва начавших осваивать
завоеванные славянские территории. В период балканских
войн Святослава Киев утратил значение столицы. Из старого
состава киевского войска на Русь вернулся лишь небольшой
отряд.
Полагают, что норманны ассимилировались в славянской
среде очень быстро, едва ли не в самый момент их появления
на Руси. В доказательство ссылаются на чисто славянские име-
на Олега и его преемников Игоря и Святослава. Однако надо
иметь в виду, что сведения об этих именах почерпнуты из срав-
нительно поздних источников, являющихся памятниками ис-
ключительно славянской письменности. Греческие и еврей-
ские источники середины X в. обозначили имена предводите-
лей русов значительно точнее, чем киевские источники конца
XI-XII вв. «Царь» русов Олег фигурировал в них как Хелгу,
княгиня Ольга — как Елга, Игорь — как (Ингор от шведского
Ингвар), Святослав — как Сфендослав (от скандинавского
Сфендислейф). Сподвижниками Игоря были конунги Асмуд и
Свенельд, Сфендослава — Сфенкл, Икмор и тот же Свенельд.
Мать князя Владимира Святославича, по преданию, звалась
Малушей. Но киевская летопись сохранила также ее подлинное
скандинавское имя Малфред. Один из братьев Владимира но-
сил имя Сфенг.
Записки Константина Багрянородного свидетельствуют,
что в середине X в. киевское общество было двуязычным100.
Для русов основным языком оставался скандинавский язык.
Однако они не могли бы управлять своими славянскими дан-
никами, если бы не освоили их язык. Предводители русов от-
казались от титула «хакан» в пользу титула «князь», каким сла-
вяне издавна именовали своих старейшин и военных вождей.
Не только титулы, но и имена правителей должны были быть
50
понятны народу, признавшему их власть. Двойные имена кня-
зей возникли вследствие двуязычия общества.
Норманнская дружина слагала саги о своих героях — ви-
кингах. Но саги не были записаны из-за отсутствия письмен-
ности у скандинавов. В дальнейшем героический эпос русов
претерпел метаморфозу, обычную для памятников фольклора.
Дружина киевского князя забыла собственный язык, саги пре-
вратились в славянские былины. Имена героев дружинного
эпоса были окончательно переделаны на славянский лад.
Ранние киевские летописи были продуктом не скандинав-
ской, а греко-славянской культуры. Они были составлены в то
время, когда верхи киевского общества окончательно забыли
скандинавский язык, а двуязычие сошло на нет. Саги остались
неизвестны русским книжникам XI-XII вв. Составители пер-
вых киевских сводов XI в., не имея в своем распоряжении тек-
стов русско-византийских договоров X в., описали деяния пер-
вых киевских князей, следуя былинам, устным преданиям. Но
в былинах эти князья фигурировали уже не под своими собст-
венными норманнскими именами, а под славянскими прозви-
щами.
Когда в руки Нестора в начале XII в. попали тексты догово-
ров с греками (греческие оригиналы или их славянские пере-
воды), летописец подверг их литературной обработке, прежде
чем включить в «Повесть временных лет». При этом он при-
лежно переписал имена всех послов «от рода руского» (Карлы,
Инегельд, Свенельд и пр.), но оставил князьям те имена, под
которыми они фигурировали в исторических песнях, былинах
и летописях XI в. Славянизированные имена князей стали
привычными, тогда как подлинные скандинавские оказались
давно забытыми.
Предположение, будто киевская династия ославянилась
раньше дружины, не более чем миф. Князья имели возмож-
ность заключать династические браки, тогда как рядовым вои-
нам приходилось выбирать жен из окружающей их славянской
среды. Дружина князя, со времен Игоря пополнявшаяся сла-
вянскими воинами, подверглась ассимиляции в первую оче-
редь. Славянскими именами первые киевские конунги были
обязаны своим данникам, но в еще большей мере фольклору и
книжникам XI—-XII вв.
Отправляясь на Балканы, Святослав оставил старшего сына
Ярополка в Киеве, а другого сына, Олега, — в Деревской земле.
Свенельд держал дружину, отдельную от княжеской, и ему уда-
лось сохранить ее в балканском походе. По возвращении в Киев
он фактически стал правителем княжества при несовершенно-
летнем князе Ярополке. Игорь погиб, не поделив деревскую
(древлянскую) дань со Свенельдом. При Ярополке давние рас-
51
при возобновились. Свенельд и его дружина не забыли о време-
ни, когда Деревская «волость» с данью принадлежала им. Олег
получил «Деревы» от отца, но его дружина не могла тягаться с
дружиной Свенельда. Не считаясь с правами Олега, сын Све-
нельда продолжал охотиться в Деревской земле. (Охота, как
было отмечено выше, была нередко связана с полюдьем.) За-
щищая свои права, Олег умертвил сына Свенельда. Вину за
убийство, конечно, нес не малолетний князь, а его дружина,
кормившаяся деревской данью и охотой. Свенельд отомстил за
сына. По его совету князь Ярополк решил изгнать Олега из
«Дерев» и завладеть деревской данью. Олег выступил из Овруча
навстречу Свенельду, но его дружина, столкнувшись с грозным
противником, дрогнула и отступила в крепость. На узком мос-
ту столкнулось множество беглецов. В толчее князя-мальчика
столкнули в ров, где он был задавлен насмерть101.
При жизни Игоря его наследник «держал» Новгород. Реше-
ние Святослава перенести столицу в Болгарию изменило ситу-
ацию на Руси. Отдаленные города наподобие Новгорода утра-
тили былое значение. Перебравшись в Преслав, Святослав ос-
тавил сыновей в южнорусских волостях. Новгород счел себя об-
деленным и пригрозил Святославу, что найдет себе князя (ко-
нунга) по своему усмотрению, иначе говоря, вне рода Игореви-
чей. Лишь после этого из Киева в Новгород был отправлен ма-
лолетний княжич Владимир. Мать княжича Малуша (Малф-
ред) служила ключницей у княгини Ольги в Любече. Ключни-
ки считались невольниками, а потому Владимира иногда на-
зывали «робичич», сын рабыни.
Усобица в Киеве и гибель Олега вызвали тревогу в Новгоро-
де. Опасаясь за жизнь малолетнего Владимира, его дядя До-
брыня поспешил увезти его в Скандинавию. Когда княжич под-
рос, он нанял варяжскую дружину и занял Новгород.
При неразвитости государственных институтов единство
киевского княжества опиралось всецело на нераздельность вла-
дений членов княжеской семьи и авторитет главы рода. Собы-
тия, происшедшие после смерти Святослава, обнаружили не-
прочность такого порядка. Подобно отцу, Ярополк Святосла-
вич не обладал титулом «великого князя» и, таким образом, не
пользовался правами «старейшего» князя в отношении Влади-
мира Святославича. (Принцип «старейшинства» возник по-
зже102.) На пороге войны братья пытались заручиться союзом
с норманнским конунгом Рогволодом, княжившим в Полоцке.
Ярополк посватался к дочери Рогволода первым, а затем сватов
к конунгу заслал Владимир. Получив отказ, Владимир при по-
мощи нанятых варягов захватил Полоцк и убил Рогволода. Его
победа ошеломила киевского князя и посеяла раздор в княже-
ском окружении. Ярополк сохранял шансы удержать киевский
52
трон, пока подле него был Свенельд со своей дружиной. Когда
Свенельд умер, управление Киевом перешло в руки дядьки
(«кормильца») Ярополка варяга Буды (летописного «Блуда»).
Но тот предал своего князя, едва Владимир с варяжской дружи-
ной двинулся на Киев. Буды подал Ярополку совет оставить
столицу. Вскоре же киевский князь сдался брату Владимиру и
был предательски убит. Расправившись с Ярополком, Влади-
мир объединил под своей властью Киев, Новгород и Полоцк.
Киевское войско понесло катастрофические потери на Балка-
нах. Поэтому судьбу Киева решили варяжские отряды, при-
званные из Скандинавии. На Руси пришельцы вели себя как за-
воеватели. Норманны требовали, чтобы Киев был отдан им на
разграбление. Владимир отказал им. Тогда они наложили на
русскую столицу непомерную контрибуцию.
Не имея требуемых денег, Владимир запросил месячной
отсрочки. Предки Владимира не могли вести войну, не попол-
няя дружину выходцами из Скандинавии. В конце X в. у киев-
ских князей уже не было необходимости приглашать варягов в
Киев на постоянную службу. Князь Владимир не только выпро-
водил нанятых варягов в Византию, но и предал их. Он послал
к императору гонца с предупреждением: «Се идут к тебе варяги,
не мози их держати в граде (столице), оли то створят ти зло, яко
и еде (в Киеве)»103.
Владимир разорвал пуповину, прочно связывавшую Киев-
ское княжество со Скандинавией. Но скандинавские норманны
рассматривали новгородцев как своих извечных данников и не
собирались отказываться от сбора дани в Новгороде. По этой
причине киевские князья принуждены были платить сканди-
навам особую плату за владение Новгородом и ежегодно давали
им «от Новагорода гривен 300 на лето, мира деля».
Гибель войска Святослава на Балканах поколебала господ-
ство норманнов в Поднепровье. Дань Киеву перестали платить
не только дальние лендзяне — вятичи, но и ближние — радими-
чи. Если Игорь вел трехлетнюю войну с уличами, то его внук —
двухлетнюю войну с вятичами. В 981 г. князь Владимир, запи-
сал летописец, «вятичи победи, и възложи на ня дань от плуга,
яко же и отец его имаше». Война возобновилась уже в следую-
щем году: «...заратишася вятичи, и иде на ня Володимер и по-
беди я второе». В 984 г. настала очередь радимичей. Об этой
войне летописец почерпнул сведения, по-видимому, из фольк-
лора. Отправившись за Днепр, Владимир послал впереди себя
воеводу по прозвищу Волчий Хвост. В битве на речке Пищане
воевода разгромил ополчение племени. С тех пор Русь корила
радимичей: «Пищаньци, Волчья Хвоста бегают».
Вместе с дядей Добрыней Владимир возглавил поход в Вол-
жскую Болгарию. Их союзниками выступили кочевники тор-
53
ки. Русы плыли в ладьях, конные торки шли по берегу. Былин-
ный герой Добрыня после победы обратил внимание князя на
обувь пленных болгар. «Рече Добрына Володимеру: “С гл яд ах
колодник, и суть вси в сапозех. Сим дани нам не даяти, пойдем
искать лапотников”»104. Отказавшись от намерения завоевать
болгар, князь заключил с ними мир. К западу от Днепра обита-
ло племя дулебов-волынян. Летописи ни разу не упоминают о
войне русов с волынянами. Судьбу Волынской земли решила
война между Русью и Польшей. В 981 г. Владимир отвоевал у
Мешко I города Червень и Перемышль. Главным опорным
пунктом Руси на западных границах стал город Владимир Во-
лынский.
Еще будучи новгородским князем, Владимир подчинил
норманнское Полоцкое княжество на Западной Двине, получив
тем самым возможность начать наступление на литовскую
Пруссию. В 983 г. он совершил поход против ятвягов и завоевал
их земли.
Русы использовали силы покоренных племен для новых за-
воевательных походов. Со времен Олега славянские ополчения
участвовали во всех крупнейших военных предприятиях киев-
ских князей. Славянские старейшины — «князья» — сохраняли
власть в пределах племенных владений, что облегчало норман-
нам организацию военной службы славян. При Игоре в Дерев-
ской земле сидел «князь» Мал. Во время балканских походов
Святослав, пленив болгарского царя Бориса, оставил за ним
трон и казну.
Киевские князья должны были позаботиться об обороне
собственных границ от нападения кочевников. Владимир Свя-
тославич первым приступил к строительству системы укрепле-
ний на южных притоках Днепра. Он «нача ставити городы на
Десне и по Востри, и по Трубежеви и по Суле и по Стугне. И
поча нарубати муже лучшие от словен и от кривичь и от чюди
и от вятич»105. Летописное сообщение помещено под 981 г., и
оно заключает в себе сведения о строительной деятельности, не
прекращавшейся на протяжении нескольких десятилетий.
Первые укрепленные городки были сооружены па Десне. Иначе
говоря, они располагались на подступах к Чернигову, много се-
вернее Киева, на левом берегу Днепра. Позднее пограничная
линия была отнесена на реку Трубеж. Среди построенных тут
городков самым крупным был Переяславль. Наконец, власти
приступили к строительству укреплений на реке Суле в 100-
130 км к югу от Переяславля. На Правобережье крепости были
сооружены на реке Стугне в 40-50 км от Киева. Укрепленные
линии включали, помимо крепостей, валы с частоколом, про-
тянувшиеся между городками106. Набор воинов — «лучших му-
жей» в Новгороде, Смоленске и в земле вятичей — и поселение
54
их в новопостроенных крепостях к югу от Киева ускорили кру-
шение старой родоплемснпой организации. Среди переселен-
ных лиц не было радимичей, северян и древлян, живших непо-
далеку от Киева. Киевская округа была освоена русами в первую
очередь, и местная знать была включена в состав норманнского
войска раньше, чем это произошло на окраинах.
Прекрасные мореходы, русы были стремительны в нападе-
нии. Но они не могли использовать флот для обороны столицы
от кочевников. Степные орды двигались с востока. Русам при-
шлось разместить значительную часть своих сил на восточном
берегу Днепра, чтобы задержать кочевников па подступах к Ки-
еву. Три укрепленных города — Киев, Чернигов и Переяс-
лавль — составили как бы наконечник копья, обращенного в
сторону «великой степи».
В XI-XII вв. жители Новгорода, Смоленска и Ростова, от-
правляясь в Киев, Чернигов или Переяславль, говорили «пойду
на Русь». Это дает ключ к решению вопроса о происхождении
термина «Русь». Название «Русь» получила та местность в Ниж-
нем Поднепровье, которую норманны-русы освоили уже в пер-
вой половине X в. и в пределах которой к началу XI в. заверши-
лась их полная ассимиляция местным славянским населени-
ем. Норманны бесследно исчезли, но земля, ассимилировав-
шая русов, стала называться «Русь». В ассимиляции норманнов
участвовали поляне и радимичи, выделившиеся из состава
племени лендзяп, а также близлежащее племя северян.
К началу XI в. сменилось но крайней мере четыре-пять по-
колений русов, родившихся на славянских землях. Восточно-
европейская Нормандия решительно меняла свое обличье. Для
превращения ее в славянскую Русь недоставало последнего
толчка. Таким толчком стало принятие христианства.
Свое княжение в Киеве Владимир начал с устройства языче-
ского капища подле своего двора. Уже при Игоре на киевском
холме «стояще Перун». Владимир установил в капище несколь-
ко идолов: «постави кумиры на холму вне двора теремнаго».
Полагают, что киевский князь провел своего рода реформу. Он
объединил богов, которым поклонялись разноязычные племе-
на, и создал общий языческий пантеон, что упрочило единство
государства. По летописи, подле бога русов Перуна были уста-
новлены славянские кумиры Даждьбог и Стрибог, а также идо-
лы неизвестной этнической принадлежности Мокошь, Хоре и
Симаргл.
Название «мокошь» созвучно «мокше», имени самого мно-
гочисленного из мордовских племен, принадлежавших к угро-
финнам. Однако сомнительно, чтобы самоназвание племени
точно совпадало с именем его божества. В создании Русского
государства весьма значительную роль сыграло финское племя
55
чудь, а также меря и веся. Что касается мокши, она вовсе не вхо-
дила в состав Руси. Мокша обитала на далеком расстоянии от
Киева, в дремучих лесах Поволжья. Наименование «Мокошь»
не поддается расшифровке.
По наблюдениям лингвистов, названия Хоре и Симаргл
имели иранское происхождение. Слово Хоре в переводе озна-
чало солнце, в Симаргле видят иранское мифологическое су-
щество Симурга, полу птицу-полусобаку. Исследователи свя-
зывают появление иранских идолов в пантеоне Владимира с
существованием в Киеве «хазаро-еврейско-иранского сеттль-
мента». Владимир заключил «мудрый компромисс» с воина-
ми-хорезмийцами из состава киевского гарнизона и их потом-
ками107. В такой интерпретации пантеон Владимира приобре-
тает вид скорее местного городского, чем общегосударственно-
го. Однако принять гипотезу о хорезмийцах невозможно из-за
отсутствия каких бы то ни было доказательств.
Можно предположить, что приведенный в «Повести вре-
менных лет» перечень богов является поздней вставкой не
вполне достоверного характера. Из Новгородской летописи
следует, что в Новгороде «пантеон» был основан посланцем
князя Владимира Добрыней. Не Киев, а Новгород был окружен
финскими племенами. Но никаких финских богов на волхов-
ском холме установлено не было. Новгородская летопись ран-
него происхождения кратко сообщала, что Добрыня «постави
кумира над рекою Волховом и жряху ему людье новгородьстии
аки богу»108. Таким образом, над Волховом варяжский Перун
стоял в одиночестве, без свиты племенных божеств.
Киевское известие о «пантеоне» было, по-видимому, позд-
ней фольклорной записью. Сведения о мифическом Симаргле
можно поставить в один ряд с описанием Перуна, выдержан-
ным в сказочных тонах. Языческие кумиры были деревянны-
ми. Киевского же Перуна якобы венчала серебряная голова с
золотыми усами. В жертву кумирам язычники приносили жи-
вотных, а иногда людей. Однажды, повествует летопись, жре-
бий выпал на долю сына некоего Туры, который побывал в Ви-
зантии и вернулся оттуда христианином. Туры отказался под-
чиниться язычникам, и толпа убила его вместе с сыном.
По всей Европе завоеватели-норманны, соприкоснувшись с
римской культурой, отказывались от язычества и принимали
христианство. То же самое произошло на Руси.
Византия пыталась обратить русов в христианство с того
момента, как подверглась их нападению. Но первые норманн-
ские княжества в Причерноморье не отличались долговечно-
стью, и достижения миссионеров-христиан превращались в
ничто вместе с крушением самих княжеств. Ольга пыталась уч-
редить в Киеве епископство, но потерпела неудачу. Норманн-
56
ская дружина признавала авторитет предводителя-единоверца
и отказывалась перейти в подчинение князя-христианина.
Для князя-воина Святослава мнение дружины было законом, и
он решительно отклонил все домогательства матери.
Князю Владимиру пришлось преодолеть большие трудно-
сти, прежде чем Русь приняла крещение из Византии. Сближе-
нию Руси и Византии сопутствовали драматические события.
В 987 г. в войсках императора Василия II вспыхнул мятеж.
Полководец Варда Фока провозгласил себя императором, и его
власть признали провинции в Малой Азии. В то время Визан-
тия находилась во враждебных отношениях с Русью. 7 ем не ме-
нее Василий И, оказавшись в безвыходном положении, отпра-
вил в Киев послов с просьбой о помощи. Князь Владимир со-
гласился послать войско в Византию, но потребовал, чтобы им-
ператор отдал ему в жены свою сестру царевну Анну. Василий
II выдвинул непременным условием, чтобы князь Владимир
принял христианство и крестил всю свою страну. После того
как дело о браке было кончено, русское войско прибыло в Ви-
зантию109. Служба в императорской армии сулила значительно
большие выгоды, чем служба киевскому князю. Отряды русов
не имели стимула для возвращения на Русь. Византийцы поза-
ботились о том, чтобы включить в договор с Олегом пункт о
том, что киевский князь не вправе отзывать воинов из Визан-
тии: «...аще в кое время елико их придет и хотят остатися у царя
вашего (византийского.—Р. С.) своею волею да будут»110. Такая
практика сохранялась до конца X в. Русское войско участвовало
в битве у Абидоса 13 апреля 989 г., решившей судьбу династии.
Узурпатор Варда Фока был убит, мятеж подавлен. Но отряд,
прибывший из Киева, не вернулся домой. Он оставался на
службе в Византии более десяти лет. Армянский историк С. Та-
ронит описал стычку в Грузии в 1000 г., в которой участвовали
«все русы, — а их было 6000, — которых император Василий
получил от русского князя, когда отдал свою сестру ему в же-
ны»111.
Историки давно ведут спор о времени крещения Руси. По-
лагают, что события развивались в следующем порядке. Рус-
ское войско прибыло в Константинополь в 988 г. Тогда же князь
встретил невесту у днепровских порогов. После княжеской
свадьбы Русь в том же 988 г. приняла христианство, а через год
киевский князь по просьбе императора разгромил Херсонес
(Корсунь), причастный к мятежу112.
Эта схема требует уточнения. В византийских источниках
не удается отыскать никаких данных об участии корсунян в мя-
теже против императора. Предположение, будто киевский
князь разгромил Корсунь по просьбе Василия II, противоречит
всему, что известно о русско-византийских отношениях. Ви-
57
зантийские дипломаты старались любой ценой обезопасить
Корсунскую фему от нападений русов и хазар, свидетельством
чему служит договор с князем Игорем 944 г. Заняв Корсунь,
русские получили самую удобную базу для последующих напа-
дений на империю с моря. Какой бы ни была ситуация, Васи-
лий II не имел причин отдавать богатейший византийский го-
род на разграбление варварам.
Краткая летописная заметка, включенная монахом Яковом
в сочинение «Память и похвала Владимиру», является, быть
может, самым ранним известием о крещении Руси и потому
заслуживает наибольшего доверия. Из заметки следует, что
сначала Владимир принял крещение, на второе лето после кре-
щения ходил к порогам, на третье лето предпринял поход на
Корсунь. Определенно известно, что Корсунь была взята рус-
скими в 989 г., а значит, Владимир стал христианином в 987 г.
Почему Владимир нарушил союзный договор и, будучи
христианином, напал на владения своего союзника Василия II?
Причина заключалась, по-видимому, в том, что император на-
рушил договор первым и не прислал на Русь сестру Анну в
988 г., когда Владимир ждал ее у днепровских порогов.
Взяв Корсунь, князь пригрозил Василию II, что теперь он
сделает с Константинополем то же, что сделал с этим знамени-
тым городом в Крыму, если император откажется прислать в
Киев сестру Анну113.
При каких обстоятельствах Владимиру удалось взять не-
приступную крепость, которой надо было продержаться до
прибытия византийского флота с «греческим огнем»? Как вид-
но, корсуняне не ждали удара со стороны союзного Киева и бы-
ли застигнуты врасплох. Косвенные показания источников на-
водят на мысль, что крепость пала из-за предательства гарни-
зона. В корсунском гарнизоне служил наемный отряд норман-
нов. После взятия крепости Владимир жестоко расправился со
стратигом Корсуни и поставил наместником города Корсун-
ского варяга Жадьберна. Высокое назначение варяга наводит на
мысль, что он не был рядовым воином, а командовал наемным
отрядом, стоявшим в крепости. Предательство варяга помогло
русам овладеть крепостью. Именно Жадьберн дал знать Влади-
миру о местонахождении колодцев, питавших город водой, что
и предопределило исход осады.
Византия с успехом насаждала христианство в варварских
странах, попадавших таким образом в орбиту политического
влияния империи. Крещение Руси отвечало высшим интере-
сам Византии, но политические цели пришли в столкновение с
династическими, что на два года задержало крещение.
Нарушение договора не было следствием прихоти или про-
извола императора Василия II. У князя Владимира было много
58
языческих жен и десять сыновей от них, которые претендовали
на киевский престол. Император не желал, чтобы его сестра по-
полнила гарем языческого князя. Он мог отпустить царевну в
Киев при одном непременном условии. Все предыдущие браки
князя Владимира должны были быть расторгнуты, с тем чтобы
христианский брак был признан единственно законным. Одна-
ко скандинавское семейное право оказалось несовместимым с
христианским правом Византии. С точки зрения христиан-
ской религии сыновья Владимира, рожденные вне христиан-
ского брака, были незаконнорожденными и не имели никаких
прав на трон. Для Владимира такая точка зрения была непри-
емлема: старшие сыновья были опорой его власти. Переговоры
о брачном контракте, по-видимому, закончились провалом,
после чего Владимир разорвал союз с Василием II и обрушился
на Корсунь. Падение главного опорного пункта византийцев в
Крыму сделало киевского князя хозяином полуострова. Хаза-
рия стояла на пороге гибели и не могла противостоять ему.
«Память и похвала Владимиру» монаха Якова упоминает о
войне Владимира с хазарами. Данное свидетельство давно ста-
вило историков в тупик, поскольку летописи не сохранили во-
обще никаких сведений о названной войне114. «Память и похва-
ла» является ранним и наиболее достоверным источником, от-
вергать его показание невозможно. Владимир вступил в войну
с хазарами, видимо, во время длительной осады Корсуни. Взяв
главный опорный пункт византийцев в Крыму, князь подчи-
нил себе также бывшие владения «царя» русов Хельги в Тама-
тархе и Керчи. Владимир был первым киевским князем, кото-
рый стал распоряжаться судьбами русского Тмутараканского
княжества. Он посадил на престол в Тмутаракани одного из
своих младших сыновей.
Византия не могла допустить того, чтобы русы закрепились
на Крымском полуострове и получили удобные гавани для на-
падений на империю. Как только Владимир согласился пере-
дать Корсунь как выкуп («вено») за невесту («царицы деля»),
препятствия для мира были устранены.
Крещение русов затянулось вследствие сопротивления
влиятельных сил в самом Киеве. Вопрос о перемене веры не
мог быть решен вопреки воле «мужей» из княжеской дружи-
ны. Христианский летописец повествует, что князь послал за
рубеж послов для «испытания веры», а по возвращении велел
им выступить с отчетом перед дружиной: «Скажите пред дру-
жиною». Дружина будто бы сразу приняла решение о креще-
нии, сославшись на авторитет княгини Ольги: «Аще бы лих
закон гречьский, то не бы баба твоя прияла, Ольга, яже бе
мудрейши всех человек»115. Приведенное известие недосто-
верно. Ольга пыталась учредить христианское епископство в
59
Киеве, но языческая дружина изгнала епископа, приглашен-
ного ею из Германии.
Ольга приняла христианство в зрелом возрасте. Ее сын Свя-
тослав провел детство и возмужал в языческой среде. Он реши-
тельно отверг все предложения матери о перемене веры. В
семью внука Ольги Владимира христианство проникло благо-
даря его многочисленным бракам. Одной из его старших жен
была «грекиня», похищенная русами из православного мона-
стыря на Балканах116. Жены «болгарыня» и «чехини», вероятно,
также были христианками. Однако брак с ними не был освящен
церковным обрядом, а христианская религия запрещала мно-
гоженство.
Крещение Владимира в 987 г. было выдающимся государ-
ственным актом и должно было привлечь всеобщее внимание.
Между тем современники проявляли редкую неосведомлен-
ность, коль скоро речь шла о крещении их князя. Даже вопрос,
где крестился князь, ставил их в тупик. Одни были уверены, что
Владимир принял таинство крещения в Корсупи в Крыму, дру-
гие — «в Киеве, инии же реша в Василеве, друзии же инако ска-
жют»117. Отмеченный факт может иметь лишь одно объясне-
ние. Владимир крестился как частное лицо, без лишней огла-
ски. Он следовал примеру бабки, отправлявшей христианские
обряды втайне от языческого окружения.
Пока княжеская дружина держалась веры предков, ни муд-
рая Ольга, ни Владимир, самолично принявший христианст-
во, не могли принудить Русь к отказу от язычества. Но со вре-
менем ситуация изменилась. Едва ли не главным фактом, под-
готовившим почву для крещения Руси, были войны между
Русью и Византией. Старая языческая дружина Святослава, на-
считывавшая 10 000 воинов, подверглась почти поголовному
истреблению в период его балканских походов. По условиям
договора с Василием II киевский князь отпустил в Царьград
половину своего войска — 6 000 русов. Оставшаяся при нем
дружина жила в окружении христианского населения Крыма в
течение полугода, пока осаждала Корсунь.
Царевна Анна приплыла в Крым на корабле, посланном из
Константинополя ее братом — императором. Не тратя времени
понапрасну, Владимир в 989 г. обвенчался с Анной в кафед-
ральном соборе Корсуни. Церемония бракосочетания дала воз-
можность широко оповестить мир о разрыве князя с язычест-
вом. То, что не удалось Ольге в языческом Киеве, удалось Вла-
димиру в христианском городе Корсунь.
Победоносный поход в Крым упрочил престиж киевского
князя, его воины получили богатую добычу. Торжественный
акт венчания, который был для Владимира как бы вторым
крещением, произвел глубокое впечатление на «мужей» из
60
княжеского окружения: «се же видевше дружина ево, мнози
крестишася»118.
После штурма Корсунь подвергся разграблению. Русы
изъяли городскую казну, множество всякого скарба, забрали
из церквей хранившиеся там мощи, иконы, церковную ут-
варь. Владимир вывез из Корсуни античные статуи коней, ук-
рашавшие городской ипподром. В Киев русское войско яви-
лось с несметными богатствами. Согласие между дружиной и
князем упрочилось. Сопротивление язычников было оконча-
тельно сломлено. Владимир приказал разгромить капище в
Киеве. Кумиры были изрублены в щепки и сожжены. Однако
русы не избавились от страха перед старыми богами и опа-
сались прогневить Перуна. Его изваяние не было разрушено.
Идола привязали к конскому хвосту и поволокли к Днепру.
Процессию сопровождало двенадцать воинов, которые били
кумира палками, чтобы изгнать из него бесов. Перуна прово-
дили до порогов, где и бросили во владениях печенегов. Та-
ким образом главный языческий бог был отправлен в изгна-
ние. Приняв христианство, русы пустили в ход насилие, что-
бы навязать новую веру славянам. После ниспровержения ку-
миров Владимир велел собрать всех жителей Киева на берег
Днепра, где их крестили греки — «царицыны попы» и «Кор-
сунские попы». В Новгороде, куда были посланы Добрыня и
епископ Аким Корсунянин, все повторилось. Изваяние Перу-
на было посечено и сброшено в Волхов.
Владимир избежал конфликта с норманнской языческой
знатью, поддержкой которой дорожил. Некоторые личные ка-
чества помогли ему сохранить мир в собственном окружении.
Дружинный эпос прославил своего первого христианского
князя за его щедрость и тароватость, а более всего за роскош-
ные пиры, на которые дружинники сходились во дворец даже в
отсутствие князя.
Когда Владимир был молод, его братья не скрывали прене-
брежения к сыну рабыни-ключницы. Дочь конунга Рогволода
Полоцкого отвергла его сватовство, сказав: «Не хочу розути ро-
бичича»119. Браке греческой царевной смыл с Владимира клей-
мо «робичича» и вознес его высоко над прочими норманнски-
ми конунгами.
Русы не могли дать завоеванным ими славянам готовой го-
сударственности: скандинавы были варварами, и у них господ-
ствовал родоплеменной строй, как и у восточных славян. Реша-
ющее влияние на эволюцию русского общества оказал синтез
военной организации норманнов, общественных институтов
славян и византийского права, ставшего известным на Руси
благодаря утверждению в Киеве византийской церковной
иерархии.
61
После крещения Владимир пожаловал киевской митропо-
лии десятую часть всех княжеских доходов. «Царица» Анна по-
заботилась о том, чтобы выписать знающих архитекторов и
мастеров из Константинополя, и они построили первое в рус-
ской истории каменное здание — собор Пресвятой Богороди-
цы. В народе его стали называть Десятинной церковью. Ранее
1011 г. Владимир дал Десятинной церкви грамоту, в которой
писал: «Исгадав аз со своею княгинею Анной, дал есмь Святей
Богородици» и пр.120 Приведенная грамота подтверждает, что
царевна Анна и ее окружение играли важную роль в устройстве
церкви на Руси.
Греческие «попы», прибывшие с Анной из Константинопо-
ля и привезенные в качестве пленников из Корсуни, столкну-
лись с трудной задачей. Им предстояло вести проповедь в этни-
чески неоднородной, многоязычной стране. Миссионеры до-
стигли цели, следуя несложным принципам. Они исходили из
того, что религия должна быть единой для всей страны и всего
народа, и вели проповедь на славянском языке. Византия име-
ла огромный опыт просветительской деятельности в Болгарии
и других славянских странах. Болгары сыграли выдающуюся
роль в приобщении Руси к духовным ценностям христианства.
Русская письменность и книжность возникли на почве греко-
болгарской христианской культуры.
Константинополь посылал на далекие глухие окраины не
самых лучших и образованных иерархов. В случае с Анной все
было иначе. С ней были отправлены знающие и опытные люди,
которым предстояло управлять Русью вместе с наследниками
греческой царевны. Полагают, что русская митрополия была
организована между 996 и 998 гг. (Я.Н. Щапов). Основанием
для такой датировки послужил тот факт, что каменная Десяти-
нная церковь была построена и освящена лишь в 996 г., а кроме
того, в константинопольском перечне митрополий XI в. рус-
ская митрополия названа на одном из последних мест121. Надо
заметить, однако, что святые мощи, обязательные для основа-
ния кафедры и кафедрального собора, были привезены в Киев
уже в 989-990 гг. Наспех построенная деревянная церковь,
ставшая местом хранения мощей, имела все основания стать
первой русской соборной церковью, резиденцией прибывшего
с царицей греческого иерарха. По сообщению византийского
историка Н. Каллиста (он писал в начале XIV в., но имел в сво-
ем распоряжении ранние документы), первым русским митро-
политом был грек Феофилакт, занимавший кафедру в Сева-
стии в Армении, а затем перемещенный в Киев. Преемником
Феофилакта стал Иоанн I. Сохранилась печать с надписью
«Иоанн митрополит Руси», относящаяся ко времени не позднее
начала XI в. Иоанн I именовался в источниках начала XI в. то
62
как митрополит, то как архиепископ русский122. Объясняется
это тем, что в латинской церкви сан митрополита не существо-
вал, что и побуждало западных хронистов именовать киевского
владыку архиепископом. Итоги деятельности греческих мис-
сионеров были впечатляющими. Со слов очевидцев, немецкий
хронист Титмар Мерзебургский в 1018 г. описал Киев как ог-
ромный город, имеющий несчетное количество жителей,
8 рынков и более 400 церквей123. Автор хроники многократно
преувеличил число киевских храмов, но верно передал общее
впечатление всех, кто побывал в городе. В начале XI в. Киев
имел вид крупного христианского города со множеством дере-
вянных домов и церквей.
В летописях начальный этап истории русской церкви не
получил отражения, а первые митрополиты не упоминаются,
как будто их не было. Этот парадокс получил в литературе сле-
дующее объяснение. Чтобы обеспечить независимость русской
церкви, князь Владимир будто бы принял церковную иерар-
хию не от византийского патриарха в Константинополе, а от
болгарского патриарха в Охриде. Русские летописцы пе упомя-
нули о том, что русскую церковь возглавлял охридский архи-
епископ Иоанн I, на том основании, что для них истинное хри-
стианство на Руси началось с устроения в Киеве греческой мит-
рополии в 1036 г. (МД. Приселков)124. Такое объяснение про-
тиворечит фактам. Выдающийся памятник церковной пись-
менности середины XI в. «Слово о законе и благодати» доказы-
вает, что истинность киевского христианства конца X — начала
XI в. не вызывала у церковных писателей никакого сомнения.
Первый митрополит прибыл на Русь вместе с другими «цари-
цыными попами» в свите Анны. Его преемник Иоанн I носил
титул «митрополита руского» и не имел никакого отношения к
Охриде. Императорские хрисовулы в Охриду перечисляли
епархии, подчиненные местному архиепископу, но русской
митрополии в этих перечнях нет.
Полагают, будто сторонники независимой русской церкви
были недовольны греческой «игсмонией», что и было причи-
ной их резко отрицательного отношения к первым митрополи-
там. В действительности при Владимире и Анне русская цер-
ковная иерархия состояла из одних греков и пе могла сущест-
вовать без постоянной помощи и руководства из Константино-
поля. Стремление к независимости возникло у русского духо-
венства позже.
Верхи киевского общества не забыли скандинавский язык и
традиции, в которых воспитывались их предки. Это затрудняло
контакты греко-болгарского духовенства с династией и ее окру-
жением.
63
На первых порах греческое духовенство было малочислен-
ным и его миссионерская деятельность распространялась
главным образом на городские центры, в которых влияние
норманнских элементов было наибольшим. Лишь постепенно
церковь из чужеродного тела превратилась в органическую
часть киевского общества.
Византийское духовенство всецело зависело от князя, наде-
лявшего церковь имуществом, предоставлявшего платежи из
казны и распоряжавшегося церковными должностями. По вре-
менам греческие иерархи негодовали на то, что киевские
князья колебались между православным Востоком и латин-
ским Западом. Источником трений был также династический
вопрос. В Византии церковь зависела от светской власти. На Ру-
си греки продолжали отстаивать интересы императорского до-
ма. Император Василий II с самого начала домогался, чтобы
киевский трон достался потомкам царевны Анны, но киевская
княжеская семья не желала считаться с его претензиями.
Попытки греческих пастырей навязать Владимиру законы
и мораль христианского единобрачия не удались. В государст-
венных делах киевский князь продолжал следовать старым
привычным обычаям. То же самое наблюдалось и в его личной
жизни.
Киевский летописец упомянул о ненасытном блуде князя в
языческий период его жизни. Немецкие хроники свидетельст-
вовали о том, что Владимир не отказался от старых привычек и
в последние, христианские десятилетия своей жизни.
Дед Владимира князь Игорь умер, по-видимому, совсем
молодым. Он оставил вдову и малолетнего сына. Святослав не
дожил до 40 лет, и у него было две жены и три сына. Князь Вла-
димир прожил долгую жизнь и имел обширную семью. По сло-
вам летописца, «бе же Володимер побежен похотью женьскою,
и быша ему водимыя» Рогнеда, грекиня, две чсхини, болгары-
ня, «а наложниц бе у него 300 в Вышегороде, а 300 в Бслегороде,
а 200 на Берестове в селци». Летописец стремился доказать, что
Владимир, будучи язычником, в блуде превзошел библейских
героев. В одном Белгороде у него было столько же наложниц,
сколько во всем царстве у царя Соломона. (Отметим, что Бел-
город был основан через два-три года после описываемого вре-
мени125.) Как бы то ни было, за вымышленными подробностя-
ми скрывались реальные факты. По свидетельству восточных
авторов, знатные русы, не одни князья, держали при себе мно-
жество пленниц-рабынь, которых они превращали в наложниц,
продавали купцам и пр.126 Пример князя Владимира показы-
вает, что дети рабынь — «робичичи» — отнюдь небыли изгоями
общества. Война была образом жизни норманнов. Младшая
дружина, несшая огромные потери на войне, постоянно попол-
64
нялась «робичичами». Даже выйдя из юного возраста, младшие
дружинники именовались «отроками» и «детскими». Рогнеда
была приведена из Полоцка как пленница. Владимир, повест-
вует летописец, посадил ее на речке Лыбеди под Киевом127.
Усадьбу Рогнеды наследовала ее дочь Предслава, давшая имя
возникшему тут сельцу Предславино. Вторая жена Владимира
также была пленницей. Грекиня, отличавшаяся редкой красо-
той, была захвачена Святославом в одном из византийских мо-
настырей и привезена на Русь, где она стала женой князя Яро-
полка. После убийства Ярополка она вместе с прочей добычей
досталась Владимиру. Современники не знали, кто из двух му-
жей — Ярополк или Владимир — был настоящим отцом Свя-
тополка, сына грекини. Старшим сыном Владимира был Вы-
шеслав, рожденный чехиней, о которой летописец ничего не
знал. Всего у Владимира было 12 сыновей, перечисленных в ле-
тописи в порядке их старшинства. Следуя примеру деда, Вла-
димир посадил старшего сына в Новгороде. Среди трех сыно-
вей Рогнеды старший Изяслав получил Полоцк, «отчину» деда
конунга Рогволода, младшие, Ярослав и Всеволод, должны бы-
ли довольствоваться Ростовом и Владимиром Волынским, рас-
полагавшимися на окраине Руси. Сын грекини Святополк пол-
учил Туров на Припяти, столицу одного из последних незави-
симых норманнских княжеств на Руси.
Вышеслав умер совсем молодым. Изяслав имел право за-
нять новгородский стол. Но он остался в Полоцке, где ему на-
следовал его сын Брячислав. Новгородская «волость» перешла
к Ярославу, оставившему Ростов. Распределение городов между
младшими сыновьями было более или менее случайным.
Старший из них, сын «другой чехини» Святослав, мог претен-
довать на Ростов, но отец посадил его «в Деревех», а его кровного
брата Мстислава отправил вТмутараканское княжество в Кры-
му. Дети болгарыни были моложе детей чехини. Тем не менее
любимец Владимира Борис оказался в Ростове, где ранее сидел
Ярослав. Глеб получил Муром. Неизвестно, от каких матерей
родились трое сыновей, названных последними в летописном
перечне, — Станислав, Позвизд и Судислав. По-славянски «по-
звиздать» означало «подсмеяться», «посвистать». Языческое
прозвище Позвизд вовсе не означало, что младшие сыновья
появились на свет до крещения отца. Князь Владимир принял
в крещении имя Василий, но до конца жизни его звали старым
языческим именем. Совершенно так же обстояло дело и с сы-
новьями. После крещения Владимир взял в жены царевну Ан-
ну, с которой прожил более 20 лет. То был единственный закон-
ный христианский брак князя. Неизвестно, были ли у Анны де-
ти или их имена были преданы забвению по той же причине,
что и имя первого митрополита Руси. Если у греческой царе-
65
3-1061
впы были дети, то их следует искать среди младших сыновей
киевского князя. В летописном известии о разделе городов
между сыновьями Станислав, Позвизд и Судислав не упомя-
нуты. Однако ниже в летописи приведены данные об аресте Су-
дислава братом Ярославом в Пскове, из чего следует, что само-
го младшего из своих сыновей Владимир посадил во Пскове.
Порядок престолонаследия на Руси не сложился, и сыновь-
ям Владимира предстояло силой решить, кому достанется ки-
евский трон. Княжеские «волости» были слабо связаны с Кие-
вом и между собой. Местные центры постоянно обнаруживали
стремление к обособлению. Первым авторитет отца отверг
младший сын Рогнеды Всеволод. Он покинул Владимир Во-
лынский и бежал в Скандинавию, где погиб в 995 г. Позднее в
конфликт с отцом вступил туровский князь Святополк. Князь
Владимир заточил сына в тюрьму вместе с невесткой, польской
принцессой, и ее духовником епископом Рейнберном. Епископ
умер в темнице. Когда киевский князь примирился со Свято-
полком и приказал освободить его, вызов ему бросил Ярослав.
Новгородские источники раскрывают причину ^прекращаю-
щихся раздоров в княжеской семье. Взрослые сыновья были
недовольны тем, что им приходилось отсылать в Киев львиную
долю дани, которую они собирали в своих княжествах. По тра-
диции новгородцы платили 2000 гривен в пользу киевской
дружины. В 1015 г. князь Ярослав отказался выслать в Киев за-
требованную дань. Князь Владимир тотчас объявил о сборе
войска для похода па сына. Однако вскоре он заболел, не успев
довести военные приготовления до конца. Ярослав выбрал
удачный момент для разрыва с отцом. К Киеву двигалась Пе-
ченежская орда — «печенегом идущим па Русь»128. Владимиру
пришлось отложить поход на север и отправить киевское вой-
ско в степи навстречу печенегам. Возглавил войско Борис. Де-
монстрация возымела действие. Печенеги не осмелились на-
пасть на Русь. На обратном пути Борис разбил лагерь на реке
Альта. Смертельная болезнь застала Владимира в Берестове.
Управление государством фактически перешло к Святополку,
оставшемуся в Киеве. Святополк не был узурпатором. Он был
старшим братом Ярослава и пришел к власти, обороняя отца от
мятежного новгородского князя.
Сын грекипи Святополк мог рассчитывать на поддержку
высших церковных иерархов — греков. Но сила была на сторо-
не Бориса, под командой которого было восьмитысячное вой-
ско. Когда в лагере на Альте была получена весть о смерти ста-
рого князя, дружина предложила Борису идти па Киев и занять
трон: «Се дружина у тобе отъпя. Поиди, сяди Кыеве на столе от-
ни»120. Борис пользовался популярностью среди населения Ки-
ева. Но перспектива войны с новгородским и туровским князь-
66
ями не сулила ему ничего хорошего. Отклонив совет старшей
дружины, Борис лишился войска. Лагерь, находившийся в
100 км от Киева, вскоре опустел. При Борисе остались одни
«отроки» — младшая дружина, не участвовавшая в совете. Свя-
топол к своевременно получил донос насчет заговора в лагере на
Альте. Не рассчитывая па преданность киевской дружины и на-
селения, Святополк среди ночи ускакал в Вышгород. Вышго-
родские «болярцы» — служители располагавшегося там княже-
ского дворца — взялись выполнить приказ Святополка о казни
брата. Борис был убит в своем шатре посреди лагеря на Альте,
его тело привезено в Вышгород.
Опасаясь мести Глеба, единокровного брата Бориса, Свято-
полк вызвал его из Мурома и приказал умертвить. Славянское
потомство Владимира стало первой жертвой семейной распри.
Вслед за детьми болгарыни Борисом и Глебом настала очередь
сына чехини Святослава. Этот князь пытался бежать из Дерев-
ской земли, но был настигнут и убит.
Новгородский князь Ярослав затеял войну с отцом, уповая
на наемных варягов. Новгородцы платили ежегодную дань
скандинавам «мира деля», так что варяги готовы были помочь
им. Пока Русь была норманнским княжеством, скандинавы
легко ладили с русами, осевшими в Киеве. И те, и другие мало
считались со славянским населением. К XI в. ассимиляция ру-
сов зашла так далеко, что пришлые скандинавы воспринима-
лись ими как чужеземцы.
Наемный отряд, призванный Ярославом, насчитывал ты-
сячу человек. Пришельцы вели себя как господа положения. Их
бесчинства возмутили новгородцев. Среди ночи они напали на
варягов, стоявших «во дворе Поромопи», и перебили их. Скан-
динавы чтили закон кровной мести, и у Ярослава оставался
один способ предотвратить резню в городе. Варягов убили «на-
рочитые мужи» (знать) из «славной тысячи» (новгородского
ополчения). Ярослав зазвал зачинщиков смуты на княжой двор
и велел перебить их. Таким образом он предотвратил столкно-
вение между варягами и новгородской «тысячей».
Кровопролитие в Новгороде, происшедшее еще при жизни
князя Владимира, поставило Ярослава в исключительно труд-
ное положение. Узнав о смерти отца, князь пустил в ход всю
свою ловкость, чтобы примириться с новгородской знатью. К
началу военных действий против Киева Ярослав «собра вой
4000: варяг бяшет тысяча, а новгородцев 3000»130. Помимо
«нарочитых мужей» из городской тысячи под знаменами князя
собралось две тысячи смердов с их старостами. В войске Свя-
тополка помимо старой отцовской дружины были киевляне и
отряд печенежской конницы. Ярослав дошел доЛюбеча, но тут
дорогу ему преградил киевский князь. Силы были примерно
67
з*
равны, и братья простояли три месяца по берегам Днепра, не
решаясь вступить в бой. Когда наступили морозы, новгородцы
переправились через Днепр и на рассвете напали па киевскую
дружину. Киевляне были оттеснены на озеро, затянувшееся
хрупким льдом. Печенеги не могли прийти им на помощь.
Ярослав одержал победу. Уповая на помощь тестя, короля Бо-
леслава, киевский князь бежал в Польшу. В 1018 г. Святополк
привел на Русь поляков. Ярослав с киевско-новгородским вой-
ском выступил на западную границу, чтобы отразить вторже-
ние. Но битва на реке Буг была выиграна Болеславом. Потеряв
дружину, Ярослав не пытался оборонять Киев и бежал с поля
боя в Новгород в сопровождении нескольких слуг. В Киеве
польский король захватил «неописуемо богатую казну» киев-
ских князей131. Поляки оставались на Руси недолго. Покидая
Киев, Болеслав присвоил «имение» (казну) Ярослава и увел его
бояр.
После отъезда Болеслава Ярослав возобновил борьбу за
киевский престол. Святополк призвал на помощь печенегов,
но был разбит на р. Альте в 1019 г. и бежал из Киева. Завер-
шив войну с братом, Ярослав заплатил воинам из новгород-
ской тысячи по 10 гривен на человека и по 1 гривне каждо-
му смерду из сельского ополчения132. По словам Титмара
Мерзебургского, киевский князь воевал с помощью «сервов»
(рабов) и «стремительных данов» (норманнов)133. «Сервы» из
немецкой хроники — это смерды русских летописей. Но
смерды вовсе не были рабами. Кроме них славянский этни-
ческий элемент в княжеском войске представляли городские
ополчения («тысяча»).
Старшие дети Владимира погибли в междоусобной борьбе.
Из младших сыновей один Мстислав решился на войну с Яро-
славом. Получив от отца Тмутаракань па Азовском море,
Мстислав успешно воевал с хазарами и касогами (черкесами)
и распространил свою власть на земли Северного Кавказа. Уже
в то время князь прославился своими ратными подвигами. Во
время кавказского похода русские сошлись с черкесами. Вой-
ска выстроились для битвы, но тут Мстислав вызвал на поеди-
нок касожского князя Редедю. Поединок закончился тем, что
Мстислав «зареза» Редедю «пред полками касожскими», после
чего черкесы отступили с поля боя. При князе Игоре Старом
Таматарха была резиденцией «царя русов» Хельга. Заполучив
Тмутаракань, Мстислав как бы унаследовал от Хельга его «цар-
ство». Владея богатыми торговыми городами в Крыму и на Та-
мани, Мстислав располагал не меньшими средствами, чем ки-
евский князь. До Мстислава новгородские князья по крайней
мере трижды завоевывали Киев, имея в своем распоряжении
скандинавские отряды и силы Северной Руси.Тмутараканский
68
князь решил повторить их опыт, опираясь на свои крымские
владения.
Собрав тмутараканскую дружину, отряды хазар и черкесов,
князь отправился завоевывать Киев. Ярослав не решился на
битву с воинственным братом и бежал в Новгород. Кровавые
распри между детьми Владимира подорвали авторитет кня-
жеской власти. Все большее влияние на исход войны стала
оказывать позиция городского населения. Киев не захотел
склонить голову перед Тмутараканью и впустить в крепость
разноплеменное воинство Мстислава. Князь стоял у стен сто-
лицы, но «не прияша его кыяне». Князь-воин мог взять Киев
штурмом и разорить город, но не сделал этого. Он отступил
за Днепр в Чернигов.
Из Новгорода Ярослав отправил послов в Скандинавию и
нанял там ярла Гакона с дружиной. В Чернигове Мстислав
сформировал ополчение из местного славянского племени се-
верян. Враждующие братья встретились у Листвепя к северу от
Чернигова в 1024 г. Ярослав поставил в центре войска варяж-
скую дружину. Мстислав расположил в центре славянское
ополчение. Варяги Гакона обрушились на северян, но те устоя-
ли. В конце дня в бой вступила тмутаракапская дружина, атако-
вавшая варягов. Не выдержав удара, Гакон бежал с поля боя.
Время, когда скандинавские дружины решали исход борьбы за
киевский престол, ушло в прошлое. Потеряв войско, Ярослав
оставил в Киеве посадников, а сам уехал в Новгород. После
двухлетней подготовки он собрал многочисленное войско и от-
правился за Днепр к Чернигову. На этот раз до битвы дело не
дошло. Братья встретились и договорились о разделе Руси. Гра-
ницей между их владениями стал Днепр. Земли к востоку от
Днепра с Черниговом и Перяславлем отошли к Тмутаракани, а
земли к западу от Днепра — к Киеву.
В 1036 г. Мстислав умер, и Ярослав получил возможность
присоединить к своим владениям Чернигов, Переяславль,
Тмутаракань и другие города. Для поддержания мира на север-
ных границах князь ежегодно отправлял в Скандинавию 300
гривен серебра134. Дань была слишком мала для того, чтобы
обеспечить мир. Но в конце концов киевский князь нашел спо-
соб оградить Русь от незваных варяжских дружин.
Вступив в брак с дочерью шведского короля Олафа Инги-
герд, Ярослав, как сообщают северные саги, передал ей в управ-
ление «Ал ьдейгьюборг и все то ярлство, которое к нему принад-
лежит»135. Ирина-Ингигерд управляла Ладогой точно так же,
как Ольга и другие русские «архонтессы» управляли отданны-
ми им городами. Она посадила в Ладоге своего родственника
шведского ярла Регнвальда, которому князь Ярослав поручил
оборонять «Гардарик» (так скандинавы именовали Русь). Ла-
69
дожское ярлство стало барьером на пути проникновения скан-
динавских дружин в Новгородскую землю. После смерти Регн-
вальда ладожские владения наследовал его сын Эйлив. В конце
концов новгородцам пришлось вести войну за возвращение
Ладоги.
Король Болеслав Храбрый после успешной войны с Русью
занял червенские города. После его смерти Ярослав изгнал по-
ляков из города Белза на Волыни, а в 1031 г. призвал на по-
мощь князя Мстислава и отвоевал Червень. Русь окончательно
закрепила за собой Волынскую землю. Киевские дружины со-
вершали походы против ятвягов, «литвы» и эстов. На землях
эстов русские основали город Юрьев (Тарту).
Ярослав продолжал укреплять южные границы Руси. При
князе Владимире оборонительные рубежи проходили по реке
Стугне почти у самых стен Киева. Ярослав перенес укреплен-
ную линию на реку Рось в 100-120 км к югу от Киева. Среди
городков, построенных на Роси, самым крупным был Корсунь.
В новых городках были поселены пленные поляки, приведен-
ные из червенских городов и с Волыни.
Заняв киевский престол, Ярослав оставил в Новгороде по-
садника Константина Добрынина, который доводился ему дя-
дей136. Константин управлял городом много лет, пока не был
сослан в Муром. Там он был убит по приказу Ярослава137. В
1036 г. киевский князь ездил в Новгород, чтобы посадить на
новгородское княжество сына Владимира. Во время этой поез-
дки, сообщает летопись, Ярослав «людьм (новгородцам. —
Р.С.) написа грамоту, рек: по сей грамоте дадите дань»13*.
В то время как Ярослав улаживал дело с данью в Новгороде,
Киев подвергся нападению печенежской орды. Наспех собрав
новгородское ополчение и призвав варягов, князь поспешил
вернуться в столицу. В сражении у степ Киева русские одержали
верх над печенегами. Покинув кочевья в Причерноморье, пече-
нежские отряды потянулись за Дунай. На время угроза Киеву
со стороны степи была устранена.
При Ярославе русские дружины воевали в Польше и Визан-
тии. В 1041-1047 гг. Ярослав совершил три похода в Польшу и
помог королю Казимиру овладеть Мазовией. В 1043 г. он разо-
рвал мир с империей и отправил войско в поход па Константи-
нополь130. Инициатором войны был конунг Харальд, в свое
время прибывший на Русь из Норвегии и несколько лет слу-
живший сначала в Новгороде, а затем в Киеве. Покинув Русь,
Харальд отправился в Византию и поступил в императорскую
дворцовую стражу. В 1042 г. он участвовал в дворцовом перево-
роте, в результате которого император был свергнут и ослеплен.
Спасаясь от суда, конунг и его варяги принуждены были бежать
из Константинополя и укрылись в Киеве. Вторично поступив
70
на службу к Ярославу, Харальд убедил его предпринять поход
на Царьград. Военная мощь империи была подорвана вторже-
ниями турок и внутренними усобицами, и Харальд полагал,
что Константинополь не устоит против натиска варягов и рус-
ских. Наемные отряды варягов несли службу в константино-
польском гарнизоне, и нападавшие могли рассчитывать на их
пособничество.
Ярославу приходилось считаться с тем, что митрополит-
грек не одобрял войны с Византией и у Руси не было никаких
серьезных поводов для такой войны. Помимо того, киевский
князь был всецело поглощен польскими делами. Князь выдал
сестру замуж за польского короля и во исполнение договора с
ним как раз в 1043 г. послал киевское войско в Мазовию140.
Уклонившись от личного участия в войне с греками, Яро-
слав поручил дело сыну Владимиру, княжившему в Новгороде.
Историки, анализировавшие кампанию 1043 г., не заметили ее
главной отличительной особенности: война велась почти ис-
ключительно силами Новгородского княжества без участия
киевского князя и его войска. Вторжение в Византию возглавил
князь Владимир Новгородский. При нем находились двое
опытных воевод: новгородец Вышата и Иван Творимирич из
Киева. Вышата занимал более высокое положение, чем Иван
Творимирич, числившийся воеводой Ярослава. Во-первых,
Вышата был троюродным братом Владимира. Во-вторых, дед
Вышаты Константин и его отец Остромир служили новгород-
скими посадниками. Эта семья была тесно связана с новгород-
ской «тысячей», составившей ядро войска Владимира. Посы-
лая сына Владимира «на греки», Ярослав «воеводство поручи
Вышате», как подчеркивал летописец141.
Ярослав боялся отпадения Новгорода. Отправив сына с нов-
городцами в рискованный и длительный поход, киевский
кпязь нашел способ утихомирить новгородцев и упрочить
свою власть над крупнейшей из русских «волостей».
Владимир с войском прошел по великому пути «из варяг в
греки», преодолел пороги на Днепре и морем достиг устья Ду-
ная. Русские помнили, как князь Олег, а за ним князь Игорь
заключили мир с Византией и получили дань, фактически не
вступая в войну с греками. Их план состоял в том, чтобы со-
здать угрозу границам империи и, получив дань, повернуть
вспять. Русские воеводы предложили этот план Владимиру, но
молодой князь последовал совету варягов. Воинственный Ха-
ральд помышлял о захвате Царьграда. Как записал киевский
летописец, на Дунае «реша Русь Володимеру: «станем съде на
поле», а варязи реша: «пойдем в лодиях под город»; и послуша
Володимер варяг»142.
71
Пожар в гавани, случившийся ранее, уничтожил большую
часть византийского флота. Император Константин Мономах
приказал спешно вооружить старые грузовые суда. Грекам не
удалось задержать русский флот на дальних подступах к Кон-
стантинополю. Конунг Харальд и его новгородские союзники
прорвались в Пропонтиду. Начавшиеся мирные переговоры не
дали результатов. По словам очевидцев, русские «положили на
волю греков — заключить мир», но при этом потребовали
дань — по 3 фунта золота па воина, по другим сведениям — по
1000 статиров на ладью или 2800 фунтов золота на 100 ла-
дей143. Демарш привел бы к успеху, если бы русские потребова-
ли умеренную плату за мир. Но цена оказалась слишком высо-
кой, и император оставил обращение новгородского князя без
ответа. Тогда варяги настояли на открытии военных действий.
Нападавшие выстроили суда в боевой порядок, по медлили с
атакой. Так прошла большая часть дня. Наконец по сигналу
императора три больших корабля (галеры с тремя рядами
гребцов) медленно выдвинулись вперед. Они тотчас были ок-
ружены ладьями, экипажи которых пытались пробить борта
галер с помощью бревен. Византийцы сверху метали в них
камни и копья, а затем обрушили «греческий огонь». Обладая
лучшим оружием, греки потопили 3 ладьи и сожгли семь, по-
сле чего русские отступили. Подул ветер, и на море усилилось
волнение. Опытные мореходы, норманны понесли наимень-
шие потери, тогда как новгородские кормчие поспешили к бе-
регу, чтобы укрыться от бури. Волны переворачивали их челны
и разбивали о скалы. Много людей утонуло, до тысячи воинов
спаслось на берегу. (Сведения о 6000 воинов, собравшихся на
берегу, преувеличены.) Никто «от дружины кпяжи» не желал
сойти на берег. Но поскольку среди воинов преобладали новго-
родцы, командование над ними принял Вышата, распорядив-
шийся покинуть ладьи. Пешее войско добралось посуше до Ду-
ная, но в районе Варны греки окружили его и принудили к сда-
че. По византийским источникам, в плен попало 800 воинов.
Варяги Харальда понесли наказание за предательство во время
службы в Константинополе. Одним из них выкололи глаза,
другим отрубили руку. Кара, по-видимому, не коснулась нов-
городцев. Воевода Вышата провел несколько лет в плену, а за-
тем был отпущен на родину.
По возвращении из похода Харальд женился на дочери
Ярослава, после чего отправился в Скандинавию, где занял
норвежский трон. Конунг приобрел известность как воин и
скальд. Его боевая песнь вдохновляла воинов перед битвой. По-
сле неудачной попытки завоевать Византийскую империю Ха-
ральд Суровый высадился в Англии, чтобы завоевать Англий-
72
ское королевство. Битва с англосаксами закончилась неудачей.
Харальд был убит.
Поражение Харальда Сурового и его русских союзников у
стен Константинополя показало, что «эпоха викингов» в Вос-
точной Европе кончилась. Наибольший ущерб экспедиция на-
несла Новгороду. Военные силы Новгорода были подорваны,
зависимость новгородцев от Киева упрочена. В 1046 г. Ярослав
заключил новый мир с Византией. Договор был скреплен бра-
ком сына Ярослава Всеволода с византийской царевной из
семьи императора Константина Мономаха.
Киевские летописцы не без основания называли Ярослава
«самовластец Русьстей земли»144. Слово «самовластец» было
дословным переводом греческого титула «автократор» (само-
держец). Так Русь впервые познакомилась с византийским по-
нятием «самодержавие». После объединения Руси князь Ярос-
лав приступил к выполнению грандиозных строительных про-
ектов, призванных возвеличить его власть. Замысел состоял в
том, чтобы перестроить русскую столицу по образу и подобию
Царьграда. Софийский собор и крепость с Золотыми воротами
были главными достопримечательностями византийской сто-
лицы. По приказу Ярослава в 1037 г. в Киеве были заложены
«город великий» (крепость) с Золотыми воротами и Софий-
ский собор. По словам летописца, князь собрал книжников и
писцов многих и «прекладаше (книги. — Р.С.) от грек на сло-
веньское письмо», строил церкви, наказывал священникам
учить людей грамоте145. За это Ярослав получил прозвище
Мудрый.
После похода на Константинополь князь Владимир Яросла-
вич вернулся в Новгород. Русские пе получили от греков дани.
Но по пути к Константинополю они разграбили множество
болгарских и византийских поселений. Полученные богатства
были употреблены на строительные работы. В 1044-1045 гг.
Владимир «заложи Новъгород (детинец. — Р.С.) и сдела его», а
через год основал храм «Святую Софию в Новегородс»146. Ста-
рый деревянный храм Софии имел 13 куполов, как и констан-
тинопольская София. Киевская София подражала тому же об-
разцу. Каменный собор Софии в Новгороде венчали пять купо-
лов. В нем отсутствовали мозаики, характерные для византий-
ских храмов.
Правление Ярослава Мудрого ознаменовалось расцветом
русской культуры. Почву для культурного подъема подготови-
ли миссионеры, греки и болгары, приглашенные на Русь после
ее крещения. Их деятельность не получила освещения на стра-
ницах русских летописей.
Длительная война между Киевским и Новгородским кня-
жествами, вспыхнувшая после смерти князя Владимира Свя-
73
тославича, осложнила взаимоотношения между светской вла-
стью и церковным руководством. Греческое духовенство, при-
бывшее на Русь в свите царевны Анны, отстаивало право па ки-
евский престол детей, рожденных в христианском браке. Такая
позиция неизбежно вела к конфликту между высшими грече-
скими иерархами и старшими сыновьями Владимира, кото-
рые были в глазах греков незаконнорожденными и не могли
наследовать власть. Столкновение между Ярославом и Свято-
полком стало новым источником раздора. Митрополит Иоанн
I тесно сотрудничал со Святополком, а затем с королем Боле-
славом, который помог Святополку изгнать Ярослава из Киева.
Предположительно в 1020 или 1026 г. Иоанн I освятил повопо-
строенную вышгородскую церковь и перенес в нее мощи кня-
зей Бориса и Глеба147. То было последнее упоминание о пребы-
вании Иоанна па киевской митрополии.
Киевский летописец сложил панегирик в честь Ярослава,
покровителя православной церкви и строителя грандиозного
храма Святой Софии. Свидетельство летописца оказало реша-
ющее влияние на историографическую традицию, заслонив
собой некоторые существенные моменты. Дело в том, что
Ярослав в первые семнадцать лет правления не проявлял тако-
го рвения в церковных делах, как его брат Мстислав.
В 1020-1024 гг. у Ярослава родились двое сыновей. Князю
пришлось задуматься над тем, как закрепить престол за на-
следниками. Между тем его войска были разгромлены тмута-
раканским князем Мстиславом. Спасая голову, Ярослав ук-
рылся в Новгороде и вплоть до 1026 г. оставался там, не смея
вернуться в Киев. Обычно киевские князья управляли государ-
ством из Киева, а в Новгород посылали своих посадников.
Ярославу пришлось на два года перенести столицу в Новгород.
Киев перешел под власть посадников — «мужей Ярославлих»148.
Ярослав находился на огромном расстоянии от Киева, Мстис-
лав — в непосредственной близости от столицы. В период стол-
кновения со Святополком Ярослав убедился в том, что не мо-
жет полагаться на преданность митрополита грека Иоанна. По-
следний мог в любой момент переметнуться на сторону
Мстислава, если бы тот решил возобновить борьбу за киевский
престол. Уехав на несколько лет в Новгород, Ярослав едва ли
мог оставить митрополита в Киеве. Иоанну, возможно, при-
шлось покинуть Русь.
Мстислав превосходил Ярослава в военной доблести и бла-
гочестии. Он прославился тем, что неустанно благоволил цер-
кви. В 1022 г. Мстислав построил церковь Святой Богородицы
в Тмутаракани, а в 1031-1036 гг. выписал мастеров из Визан-
тии и воздвиг в Чернигове каменный собор Спаса Преобра-
женья. Историки искусства считают его самым византийским
74
собором Древней Руси. Смерть Мстислава принесла большие
перемены. Став «самовластием» Руси, Ярослав должен был по-
заботиться об упорядочении церковных дел и впервые выделил
значительные средства на нужды духовенства. В 1036 г. в Чер-
нигове был завершен Спасский собор, а в 1037 г. Ярослав зало-
жил «церковь Святые Софья митрополью» и принял в Киеве
нового митрополита.
Приезд царевны Анны и основание в Киеве греческой цер-
ковной иерархии, казалось бы, должны были сблизить Русь и
Византию. Но этого не произошло. Летописи не сохранили ни-
каких сведений о сношениях между Киевом и Царьградом в
первые 20 лет правления Ярослава. Возможно, что причиной
этого были династические притязания греков.
Император Василий II, брат Анны, достиг больших внеш-
неполитических успехов. Он завершил войну с Хазарисй, заняв
последние хазарские владения в Крыму неподалеку от Сурожа
(Сугдеи). В крымском походе греков участвовал конунг Сфепг,
дядя Святополка Киевского. Василий II разгромил Западную
Болгарию, подчинил Сирию, Армению и Грузию, удержал под
своей властью Южную Италию. В его военных экспедициях не-
изменно участвовали наемные отряды из Скандинавии и Ки-
евской Руси149. Война между сыновьями князя Владимира и
раздел Руси между Ярославом и Мстиславом надолго сняли уг-
розу новых вторжений русских в византийские владения. Им-
ператор отпустил на Русь сестру, рассчитывая утвердить на ки-
евском престоле законную греческую династию. Но уже князь
Владимир выразил свое отношение к греческому плану, поса-
див младшего сына Судислава на псковский стол. Псков нахо-
дился на наибольшем удалении от византийских границ.
Смерть Мстислава дала выход давнему конфликту внутри
киевского княжеского рода. Едва Мстислав скончался, Ярослав
заточил в тюрьму младшего брата Судислава, княжившего в
Пскове. Как князь крохотного города на дальней северо-запад-
ной окраине, Судислав не имел реальной возможности всту-
пить в борьбу за киевский престол. Тем не менее он внушал
опасения не только Ярославу, по и его наследникам. Псковский
князь провел в «порубе» (тюрьме) 24 года. Ярославичи освобо-
дили его из тюрьмы, по лишь для того, чтобы привести к при-
сяге. После этого князь был насильственно пострижен в мона-
хи и заточен в монастырь. Видимо, у Судислава были какие-то
особые права на престол. Предположение о том, что он был сы-
ном Анны и законным наследником киевского престола, объ-
ясняет единственный в своем роде случай столь длительного
преследования члена княжеской семьи.
После переезда Ярослава в Новгород в 1024-1026 гг. рус-
скую церковь фактически возглавил новгородский епископ
75
Аким Корсунянин, неотлучно находившийся при особе князя.
В 1030 г. Аким умер, передав кафедру своему ученику Ефрему.
Не имея епископского сана, Ефрем не мог руководить русской
церковью. В связи с приездом в Киев нового митрополита
Ярослав в 1036 г. лишил Ефрема его должности и прислал в
Новгород епископа Луку Жидяту.
Вероятно, при Луке Жидяте в кругу новгородских книжни-
ков была составлена одна из древнейших заметок летописного
характера, гласившая: «Аким Корсунянин бе в иепископстве
лета 42 и бе в него место ученик его Ефрем, иже нас учил»150.
Ефрем замещал епископа Акима и «учил» новгородцев между
1030 и 1036 гг. Другой ранней записью можно считать список
первых церковных иерархов Руси, предшествующий приведен-
ной выше заметке: «А се русьстии митрополиты: Леонтий, Ми-
хаил, Иоан, Феопементъ...» Указание на Иоанна I как предшест-
венника Феопемпта доказывает осведомленность летописца.
Характерно, что ни в одном из ранних киевских сводов имя
Иоанна не упоминается. Список «А се новгородский еписко-
пы» не содержит дат, но дает точный расчет времени владыче-
ства первых новгородских иерархов. Сведения о Луке Жидяте
отличаются наибольшим количеством подробностей и вклю-
чают сведения о дне и месте его смерти, месте погребения. Епи-
скоп Жидята имел склонность к литературному труду. Его «По-
учение к братии» было включено в текст новгородской летопи-
си. Епископ умер в 1060 г.
Корсунская легенда начала формироваться, вероятно, в кру-
гу учеников Ефрема и Луки Жидяты. Легенда включала не
только сведения о крещении Владимира в Корсуни, но и дан-
ные о деятельности «корсунских попов» в Новгороде, а также
Киеве. «Приде Новугороду, — значилось в древнем новгород-
ском своде, — епископ Иоаким Корсунянин и требища разру-
шил». Под присмотром того же Корсунянина мастера воздвиг-
ли в Новгороде церковь Иакима и Анны в честь греческой ца-
ревны и самого епископа Акима. Позднее Аким Корсунянин
заложил дубовую церковь Святой Софии «о 13 версех»151.
Книжники, близкие к епископскому дому Новгорода, стара-
лись доказать, будто корсуняне руководили не только новго-
родской, но и киевской церковью с момента крещения Руси.
Новгородская версия получила отражение на страницах киев-
ских сводов. Повествуя о закладке Богородицкой Десятинной
церкви в Киеве, летопись подчеркивала, что князь Владимир
«поручи ю (еще не построенный собор. — Р.С.) Настасу Корсу-
нянину и попы корсунскыя пристави служити в пей»152. Тен-
денциозность летописного известия очевидна. Киевская Бого-
родицкая церковь была кафедральным собором русской мит-
рополии, а значит, служили в ней киевский митрополит и «ца-
76
рицыны попы», прибывшие из Константинополя с царицей
Анной, а не «корсунские попы», плененные в Крыму. Не менее
пристрастным было утверждение летописи о том, что князь
Владимир «вдасть десятину Настасу Корсуняпину». Десятину
получила русская церковь в лице ее официального главы мит-
рополита Киевского.
«Корсунские попы» уступали сановным иерархам, прибыв-
шим из Царьграда. Но они были теснее связаны с княжеским
двором. Основав церковь Богородицы, Владимир пожертвовал
ей все корсунские трофеи: «вдав ту все еже бе взял в Корсуни:
иконы, и съсуды, и кресты». Анастас оказал важные услуги ру-
сам при осаде ими Корсуни. За это Владимир сделал его глав-
ным хранителем корсунских церковных богатств, переданных
Десятинной церкви. Фактически Анастас Корсунянин стал
главным экономом киевской митрополии153. Киевскую цер-
ковь возглавляли греческие иерархи высокого ранга. Но исто-
рия высшей киевской иерархии мало интересовала новгород-
ских епископских книжников, чьи припоминания и записи
легли в основу корсунской легенды.
Корсунская легенда никогда бы не получила признания в
Киеве, если бы опиралась на одни лишь амбиции Акима Кор-
сунянина и его преемников. Более важное значение имели по-
литические моменты. Вступив в борьбу за киевский престол,
новгородский князь Ярослав не раз терпел сокрушительные
поражения. Епископ Аким и окружавшие его корсуняне неиз-
менно поддерживали его, чего нельзя было сказать о высших
киевских иерархах. Этим и объяснялась преувеличенная оцен-
ка роли корсунян на страницах летописей.
Главным центром летописания в Южной Руси стал Киево-
Печерский монастырь. Обитель была основана Антонием из
Любича, принявшим пострижение во время путешествия в Ви-
зантию. Монастырь возник в окрестностях села Берестова, слу-
жившего летней резиденцией князя Владимира, а позднее кня-
зя Ярослава. Придворным священником в Берестове был Ил-
ларион, «муж благ, книжен и постник». Придворная жизнь тя-
готила его, и он втайне ископал себе «печерку малу двусажену»
в песчаном обрыве на берегу Днепра посреди великого леса.
После переезда на митрополичий двор в 1051 г. Илларион за-
бросил свою печерку, по в пей поселился инок Антоний. По
другой версии, Антоний избрал для поселения более помести-
тельную пещеру, «юже беша ископали варязи». Пещера служи-
ла складом для всякого рода поклажи и «сосудов латинских», но
затем была заброшена варягами.
Обитель располагалась на землях княжого села, и монахи не
могли избежать тесного общения с семьей и окружением киев-
ского князя. Изяслав Ярославич приходил с дружиной к печер-
77
ским монахам за благословением и молитвой. К великому не-
удовольствию князя — печерские иноки постригли и приняли
в свою обитель сына знатного боярина Ивана, а также «кажени-
ка (скопца) некоего от княжа дома», который был домоуправи-
телем у князя. Постриженный под именем Варлаама, сын боя-
рина стал первым игуменом монастыря. При Варлааме в оби-
тели было 20 иноков, при его преемнике Феодосии — 100. С
разрешения Изяслава «пещерники» стали строить здания над
обрывом на киевской «горе». Покровительство князя и средства
знатных пострижников обеспечили процветание обители. В
монастыре был воздвигнут Успенский собор, поставлены
«кельи мнози», обитель ограждена «столпьем» (частоколом).
Отношения обители с князьями не были безоблачными. Пе-
черские иноки осуждали «которы» — княжеские усобицы, гу-
бившие Русскую землю, не желали мириться с тем, что киев-
ские князья нарушали клятву на кресте. Пастырь монашеской
братии и подлинный глава монастыря Никон Великий, учи-
тель Феодосия, неоднократно спасался от княжеского гнева в
Тмутаракани. Старец Антоний принужден был бежать из осно-
ванного им монастыря и некоторое время провел в изгнании в
Чернигове. Феодосию грозили арест и заточение. Печерские
иноки предъявляли к монашескому житью более высокие тре-
бования, чем киевский митрополичий дом. Минуя митропо-
лита грека, они заимствовали непосредственно из Византии
Студийский монастырский устав, отличавшийся суровостью.
Истории киевского летописания посвящена обширная ли-
тература. Наблюдения АА. Шахматова о ранних сводах пол-
учили развитие в трудах М.Д. Приселкова, Д.С. Лихачева,
А.Н. Насонова154. Д.С. Лихачев всесторонне обосновал метод
текстологического анализа. Длительную полемику вызвал воп-
рос о том, когда и где начались летописные работы. Обычно на-
чальный момент летописания связывают с постройкой Со-
фийского собора «митрополии» в 1037 г. В самом деле под
этим годом «Повесть временных лет» сообщает об основании
киевского Софийского собора. Ссылаются также на статью об
освящении названного собора «митрополии» в 1039 г.155 Изло-
женная гипотеза требует уточнения. Текст статьи 1039 г. не до-
пускает двух толкований. Вновь прибывший в Киев митропо-
лит освятил не Софийский собор, а церковь Богородицы, «юже
созда Володимеръ, отец Ярославль»156. В 1039-1044 гг. Деся-
тинная церковь сохраняла значение главного храма киевской
митрополии. В1044 г. именно в ней были погребены после кре-
щения «кости» князя Ярополка, убитого Владимиром, а также
останки его брата Олега. Софийский собор был заложен при-
мерно в 1037 г., но достроен, вероятно, после 1044 г. Его освя-
щение стало центральным событием внутренней жизни киев-
78
ской митрополии, и, если составитель Древнейшего свода пи
словом не обмолвился об этом факте, значит, свод был состав-
лен вне стен митрополичьего дома. Исследователи традицион-
но связывают начало русского летописания с составлением ис-
торической справки греком Фсопемптом по случаю основания
«Святой Софии митрополии» в 1037 г. (МД. Приселков)157.
Предложенное объяснение не учитывает того факта, что киев-
ская митрополия была учреждена в конце X в., а следовательно,
справку о новой епархии, ее иерархах и населении должны бы-
ли составить предшественники Феопемпта. Однако никаких
следов такой справки с именами первых пастырей Руси обна-
ружить не удается.
Составление ранних новгородских записей летописного ха-
рактера было связано с местной епископской кафедрой. Вопрос
о среде, в которой был составлен киевский Древний свод, оста-
ется открытым. В Киеве влияние византийской церковной
культуры и образованности было наиболее глубоким. Носите-
лями этой культуры были не только члены митрополичьего до-
ма, но и просвещенные печерские монахи.
Летописные заметки о крещении Руси позволяют составить
примерное представление о соотношении новгородского и ки-
евского летописаний. Киевские книжники пе сомневались в
том, что местом крещения Руси был Киев. Их точка зрения воз-
обладала бы, если бы их летопись была митрополичьим сво-
дом. Но авторитет новгородской церкви был столь значителен,
а ее влияние на летописную традицию столь велико, что киев-
ская версия крещения Руси утратила право на существование и
сохранилась лишь в виде отрывочных фрагментов158.
К составлению ранних летописей был причастен круг обра-
зованных греческих и русских монахов, первый митпоролит из
русских Илларион (занимал кафедру в течение трех-четырех
лет), новгородские пастыри Ефрем и Лука Жидята и другие ли-
ца. В тексте «Повести временных лет» Д.С. Лихачев выделил
древний слой, условно названный «Сказание о распростране-
нии христианства на Руси». Стилистически и идейно «Сказа-
ние» близко «Слову о законе и благодати», атрибутируемому
митрополиту Иллариону159.
Прения о вере, происходившие в Киеве накануне крещения,
не прекратились в XI в. Сведения о посольствах, отправленных
в дальние страны для «испытания веры», носят полулегендар-
ный характер. Относительно прений в Киеве можно полагать,
что они действительно имели место. В спорах участвовали не
столько язычники, вовсе неподготовленные для богословских
диспутов, сколько образованные евреи из киевской иудейской
общины. В «Слове о законе и благодати» митрополит Илларион
уделял много внимания полемике с иудаизмом. «Житие пре-
79
подобного Феодосия» сообщает конкретные подробности о дис-
путах подобного рода. Феодосий имел обычай «многажды»
вставать среди ночи и «отай всех» уходить «к жидом, и тех еще
о Христе прспирая, коря же и досажая...». Вероисповедальные
споры с евреями оказали несомненное воздействие на форми-
рование русской богословской мысли. Они имели также прак-
тические результаты. Еврейская община твердо держалась ве-
ры предков. Но некоторые из ее образованных членов приняли
православие и сделали успешную карьеру. Первым в Киевской
Руси высшим церковным иерархом негреком был Лука Жидя-
та. Князь Ярослав в 1036 г. отправил в Новгород наследника, а
вместе с ним Жидяту, занявшего новгородскую епископскую
кафедру. Лука стал вторым после митрополита лицом русской
церковной иерархии и оставался им на протяжении 23 лет. (Из
них три года Жидята провел не у дел в Киеве. Сразу после смер-
ти Ярослава митрополит грек Ефрем осудил Жидяту, восполь-
зовавшись доносом его холопа Дудики. Затем кафедра была
возвращена Луке.) Сохранилось «Поучение к братии», напи-
санное Жидятой и включенное в текст новгородской летописи.
В проповедях Лука призывал благотворить нищим и стражду-
щим: «Помните и милуйте странный и убогыя, и темничпы-
ки...»160 Епископ умер в 1060 г.
Наибольшую известность среди русских книжников приоб-
рел монах Киевско-Печерского монастыря Никон Великий. Он
приступил к составлению свода в начале 1060-х гг. Его труд со-
ставил целую эпоху в истории русского летописания. Игумен
Феодосий наставлял братию «духовными словесы», а Никон —
«из книг почитающе». Из-за раздора с властью Никон дважды
покидал Киев и искал прибежище в Тмутаракани. Многие за-
писи, включенные в «свод Никона 1073 г.», были сделаны им в
изгнании, что определило некоторые особенности печерского
летописания, не зависевшего от княжеской власти и митропо-
личьего дома.
Круг образованных людей, причастных к летописанию, был
узким. Печерские монахи исполняли различные должности
как в столице, так и в провинции. Это создавало возможности
для ознакомления с печерским летописанием духовенства в
разных концах страны. Древний киевский свод подвергся пере-
работке в Новгороде в 1050 г. и был доведен до 1079 г., после
чего новгородская летопись попала в Киев и стала одним из
главных источников для киевского свода 1093 г. В конце кон-
цов русские книжники собрали и свели воедино легенды новго-
родского и киевского происхождения. Новгородское предание
о Рюрике доказывало, что русская династия была основана на
севере: Рюрик княжил в Новгороде, а его родственник Олег
предпринял поход на юг и завоевал Киев. Киевские книжники
80
склонны были дать иной ответ на вопрос, кто «первее» стал кня-
жить в Киеве. По их утверждению, первым князем в Киеве был
Кий. Фигуры Рюрика и Кия были вполне легендарными. Но
новгородское предание имело одно бесспорное преимущество:
оно отразило реальный исторический факт возникновения Ру-
си из норманнского княжества.
В XI в. Русь стала одним из самых обширных по территории
государств Европы. Крещение Руси, открывшее двери визан-
тийскому влиянию, совпало со временем недолгого возрожде-
ния военной мощи Византии. Натиск печенежских орд и тур-
ков-сельджуков положили конец успехам византийцев. Распад
империи франков привел к тому, что политическая гегемония
в Европе в X в. перешла к Германии. Италия оказалась разделе-
на между Византией и Германией. Заняв Рим и подчинив
большую часть Италии, германские короли провозгласили со-
здание Священной Римской империи и приняли император-
ский титул. Папа римский должен был подчиниться империи,
что значительно укрепило власть германского императора.
Браки представителей киевской династии свидетельство-
вали о том, что Русь заняла видное место в системе европей-
ских государств, а ее связи с латинским Западом были самыми
тесными. Ярослав Мудрый сосватал сыну Изяславу дочь поль-
ского короля Мешко II, сыну Святославу — дочь немецкого
графа Леопольда фон Штаде. Младший из трех Ярославичей
Всеволод женился на родственнице императора Константина
Мономаха. Среди дочерей Ярослава старшая Агмунда-Анаста-
сия стала венгерской королевой, Елизавета — норвежской, а за-
тем датской королевой, Анна — французской королевой. Брак
Анны оказался несчастливым, и она бежала от мужа к графу
Раулю II Валуа. Королевская власть во Франции находилась в
состоянии упадка, и король Генрих I не мог вернуть жену.
Венцом матримониальных успехов киевского дома был
брак Ефросиньи, дочери Всеволода Ярославича, с германским
императором Генрихом V. Брак был недолгим. После шумного
бракоразводного процесса Ефросинья вернулась в Киев. Брат
Ефросиньи Владимир Мономах женился на изгнаннице прин-
цессе Гите. Отец Гиты Харальд II был последним представите-
лем англосаксонской королевской династии. Норманнский
герцог Вильгельм Завоеватель разгромил англосаксов. Ха-
ральд погиб, а его дочь Гита укрылась в Дании, откуда ее при-
везли в Киев.
Много лет наследником Ярослава являлся князь Владимир
Новгородский. Но он скончался раньше отца. Ярослав Мудрый
умер в 1054 г. Перед смертью он разделил Русь между тремя
старшими сыновьями. Изяслав получил Киев и Новгород,
бывшие владения князя Мстислава были разделены между
81
двумя другими Ярославичами. Святослав получил Чернигов, а
Всеволод — Переяславль, Взявшись за устроение земли, Ярос-
лав использовал опыт собственной жизни. Десять лет киевский
князь управлял страной вместе с братом Мстиславом. Пока
дружины князя-богатыря Мстислава обороняли Чернигов и
Переяславль, подступы к Киеву с востока были надежно при-
крыты и Ярослав мог не беспокоиться о безопасности своей
столицы. Следуя военным соображениям, Ярослав разделил
собственно Русь (Киев, Чернигов, Переяславль) между стар-
шими сыновьями. Отныне трое сильнейших князей поневоле
должны были объединить силы для защиты столицы Руси от
кочевников. Заботы Ярослава были не напрасны. Русь стояла на
пороге опустошительного вторжения половецких орд.
Ярослав поделил «отчину» между всеми сыновьями. Его,
бесспорно, занимала мысль, как разделить государство, сохра-
нив при этом его единство. Князья Игоревичи достигали этой
цели примитивным способом. Наиболее удачливый из претен-
дентов на киевский престол варварски уничтожал братьев. При
наличии многоженства истреблению подвергались преимуще-
ственно сводные братья. Единобрачие и христианское семей-
ное право смягчили нравы, чему способствовала также канони-
зация князей Бориса и Глеба, павших от руки брата161.
Трое Ярославичей образовали своего рода триумвират и со-
вместно управляли Русью в течение почти двух десятилетий.
Раздел Руси дал опору триумвирату. Русь при Ярославе пе была
великим княжеством, и его старший сын пе получил по отцов-
скому «ряду» титул великого князя. Ранние летописи вообще не
употребляли термин «великий князь» для характеристики
межкняжеских отношений162. В своем завещании Ярослав ста-
рался внушить детям, что они сыны «единого отца и матери».
Старшего, Изяслава, он благословлял княжеским столом —
Киевом: «се же поручаю в собе место стол старейшему сыну...
сего послушайте, якоже послушаете мене, да той (Изяславы)
вы (вам) будет в мене место»163. Изяслав получил киевский
стол как «старейший сын» Ярослава. Каждый член княжеской
семьи на равных правах участвовал в разделе «волостей» и про-
чего имущества. Единство государства гарантировалось един-
ством княжеской семьи, братским согласием князей, призна-
нием ими старейшинства киевского князя164. Ярослав был
опытным политиком и постарался подкрепить принцип ста-
рейшинства таким разделом земли, который исключал воз-
можность сопротивления младших братьев. Изяслав получил
больше городов и волостей, чем Святослав и Всеволод вместе
взятые. Изяславу досталась кроме Киева обширная и богатая
Новгородская земля, Деревская земля и Туровское княжество.
Позднее он установил контроль над Смоленском и Волынью.
82
Святослав и Всеволод получили в дополнение к Чернигову и
Переяславлю Ростов, Белоозеро и Тмутаракань. «Старейший
брат» заботился о мире в семье и неприкосновенности отчин,
выделенных младшим братьям. Вопрос о последующих семей-
ных разделах «отчин» и «дедин» в «ряде» не затрагивался. Ярос-
лавичи положили начало практике княжеских съездов. На од-
ном из своих съездов они составили кодекс законов — Правду
Ярославичей. Когда Всеволод Полоцкий захватил Новгород,
Ярославичи разгромили его, а затем заманили в Киев и поса-
дили в «поруб», а Полоцк передали Изяславу Киевскому. Трое
братьев отобрали Владимир Волынский у местного князя, ко-
торого перевели в Смоленск. После смерти смоленского князя
они поделили между собой доходы его княжества.
Ярославичи старательно поддерживали культ первых рус-
ских святых Бориса и Глеба. Они совместно решили судьбу дя-
ди Судислава.
Раздел Южной Руси обеспечил оборону Киева от кочевни-
ков. Пока Ярославичам удавалось противостоять степи, их
власть оставалась прочной и неколебимой. Военные неудачи
разрушили триумвират. В середине XI в. в Причерноморье
вторглись половецкие орды, вытеснившие печенегов. Яросла-
вичи недооценили мощь нового противника. В 1068 г. они по-
лучили известие о нападении половцев на Переяславль. Собрав
дружины и городские ополчения, князья выступили навстречу
орде. Битва на реке Альте (1068 г.) закончилась разгромом рус-
ской рати. Когда Изяслав с остатками войска вернулся в Киев,
народ собрался па вече и решил продолжать войну. Киевляне
потребовали, чтобы князь роздал им оружие и коней. Дружина
не оправилась от разгрома, и Изяслав отказался подчиниться
постановлению веча. Тогда толпа разграбила княжой двор.
Изяслав был свергнут и бежал в Польшу. Народ избрал на ки-
евский престол полоцкого князя Всеслава, освобожденного из
киевской тюрьмы.
Призвав на помощь войска короля Болеслава, Изяслав дви-
нулся на Русь. Киевляне выступили навстречу, изготовившись
к битве. Но Всеслав не собирался защищать чужую отчину. Он
бежал в Полоцк. Тогда киевляне обратились к Святославу и
Всеволоду, прося у них помощи против ляхов. Если князья не
придут на помощь Киеву, заявили они, «то нам неволя: зажег-
ши град свой, ступим в гречьску землю»165. Когда потомки
Игоря Старого не смогли обеспечить безопасность столицы, то
киевляне пригрозили им, что переселятся на Балканы под за-
щиту Византийской империи. Их слова показали, что не толь-
ко при хазарах, но и при Игоревичах Киев сохранял значение
торгового города, существовавшего благодаря оживленной
торговле с Византией и стоявшего над местным славянским
83
миром. Победа кочевников означала военное разорение, но что
еще опаснее — невозможность торговать на византийских
рынках. И ныне Святослав и Всеволод не оказали помощи ки-
евлянам, но постарались примирить их с Изяславом. Посред-
ничество младших братьев достигло цели. Население открыло
городские ворота перед Изяславом.
Киевский князь беспощадно расправился с участниками
мятежа. 70 киевлян были казнены, некоторые из мятежников
ослеплены. Вторично заняв престол, Изяслав не вернул себе
былой популярности среди столичного населения. После сра-
жения на Альте хан Шарукан с двенадцатитысячным войском
напал на Чернигов, но был разбит Святославом и захвачен чер-
ниговцами в плен. Победа князя вернула Чернигову значение,
каким он пользовался при князе Мстиславе. Киев же утратил
свое военное превосходство над Черниговским княжеством.
Когда Святослав Черниговский решил изгнать старшего брата
Изяслава из его киевской отчины, киевское вече не оказало по-
мощи своему князю. Переяславский князь Всеволод выступил
на стороне Святослава, и в 1073 г. последний занял Киев. Изяс-
лав должен был во второй раз покинуть свою столицу.
Княжеские усобицы обнаружили, сколь значительное влия-
ние оказывал на ход политической борьбы институт вече, вос-
ходивший к родоплеменному строю. Значение народного со-
брания—веча упрочилось после того, как на Руси появились бо-
гатые города и относительно многочисленное городское насе-
ление. Роль городов возросла, когда сформировались городские
ополчения, именовавшиеся «тысячей». Во главе ополчения
стояли тысяцкие.
Северная Русь развивалась тем же путем, что и Южная. В
Новгороде княжеская власть не меньше зависела от веча, чем в
Киеве. Когда вече свергло киевского князя Изяслава, князь
Святослав посадил в Новгороде сына Глеба. Не позднее 1078 г.
новгородцы «выгнаша (Глеба. — Р. С.) из града»166. Князь бежал
за Волок, где был убит чудью.
По смерти Святослава на киевский престол вернулся
Изяслав, а затем младший из членов триумвирата Всеволод
(1078-1093). Гибель новгородского войска на Балканах и раз-
дел собственно Руси между тремя старшими сыновьями
Ярослава имели важные последствия. Южная Русь стала сре-
доточием политической жизни государства, главной опорой
киевской династии, тогда как Северная Русь отступила в
тень. В такой ситуации Всеволод посадил старших сыновей
в Чернигове и Переяславле, а Новгородское княжество от-
дал внуку Мстиславу.
Распри между Ярославичами сопровождались церковной
смутой. Будучи изгнан из Киева в 1068 г., Изяслав пренебрег
84
посредничеством православного духовенства и обратился за
помощью к Западу. Он побывал при дворе германского импе-
ратора, а затем послал сына к папе римскому. Последний осо-
бой грамотой признал законность его прав на русский престол.
Католический король Болеслав помог Изяславу вернуть Киев.
Раскол мировой христианской церкви к XI в. углубился. Ка-
толики и православные усердно предавали друг друга анафеме.
Константинополь с тревогой наблюдал за проникновением
«латинства» в православные епархии.
Князья Изяслав и Святослав были женаты на католичках.
Всеволод — на греческой царевне. Неудивительно, что Царь-
град оказывал особое покровительство младшему из триум-
виров. Сохранилось письмо императора Михаила VII к Все-
володу с предложением во имя торжества православия заклю-
чить с ним особый союз, не привлекая к нему других князей,
«кто не имеет одного с нами благочестия», с кем нет «согласия
в божественном обряде»167 Под другими князьями император
подразумевал, видимо, старших Ярославичей. Не только раз-
дел Руси между Ярославичами, но и наметившиеся расхож-
дения по вопросу об отношении к «латинству» стали причи-
ной реформы высшей церковной иерархии. Рядом с киевской
митрополией па Руси стали функционировать еще две мит-
рополичьих кафедры — в Чернигове и Переяславле. Визан-
тийский перечень митрополий XII в. отводил 72-е место
митрополии в «Черном городе в Новой Руси». Черниговская
митрополия была образована между 1059 и 1071 гг. Переяс-
лавская кафедра возникла в 1070-х гг.168 Старому киевскому
митрополиту Георгию пришлось покинуть Русь и уехать в
Константинополь. Приверженность православию помогла
Всеволоду и его потомкам одержать верх в борьбе за власть.
Митрополичьи кафедры за пределами Киева существовали
очень недолго.
Киевские князья безуспешно пытались подчинить Полоц-
кое княжество, населенное кривичами. Смоленские кривичи
остались под властью киевских князей, двинские — в составе
Полоцкого княжества.
Подобно кривичам, племя лепдзян было также рассечено на
части княжескими границами. Лендзяне были единственным
восточнославянским племенем, сопротивлявшимся киевской
варяжской династии в течение столетия. Русы сравнительно
легко подчинили малочисленные финские и славянские пле-
мена в Ростовской земле. Однако даже в XI в. киевские князья
избегали прямой дороги через вятичские леса и ехали в Ростов
и Муром кружным путем через Смоленск и верховья Волги.
Вспоминая о ратных подвигах, Владимир Мономах упомянул
о своем самом первом походе, когда он был послан отцом в Рос-
85
тов и прошел «сквозь вятичей». Почти 20 лет спустя Мономах
затеял большую войну с вятичами. Для завершения кампании
ему понадобилось два года. «В вятичи ходихом, — писал он, —
по две зиме на Ходоту и на сына его, и по Корьдну ходих 1-ю
зиму»169. Как видно, городок Кордна располагался в землях вя-
тичей. Первый зимний поход на Кордпу не дал успеха. Лишь во
время второго похода князь Владимир победил вятичского
«князя» Ходоту с сыном и завоевал землю вятичей. Взятие Пе-
ресечня в земле уличей, разрушение Искоростеня в земле древ-
лян и поход на Кордну в земле вятичей — таковы были главные
этапы завоевания восточноевропейских славян в X-XI вв.
Киевский летописец допускал некоторые преувеличения,
когда писал, что Всеволод «псреима власть Русьскую всю». При
всех успехах «самовластцу» Руси не удалось сделать Киев отчи-
ной своей семьи.
Камнем преткновения для Всеволода и его наследников ста-
ли взаимоотношения с киевским вечем и боярами. Сосредото-
чив в своих руках большую власть, Всеволод перестал считать-
ся с мнением старшей дружины, приблизил «упых» (младшую
дружину) и «совет творяше с ними». «Унии» стали грабить на-
род, «людий продавати», а в результате «княжая правда» пере-
стала доходить до народа.
После смерти Всеволода его сын Владимир Мономах дол-
жен был покинуть Киев. Претендентом на престол выступил
Святополк II, сын старшего Ярославича. Жители Киева вышли
из города навстречу князю и «прияша и с радостью»170. В киев-
ских летописях можно найти дополнительные указания на
причины размолвки Мономаха с киевлянами. Незадолго до
смерти Всеволода половцы разгромили пограничные городки
к югу от Киева и Переяславля. Вслед за тем они прислали па
Русь послов с предложением о мире. Князь Владимир Мономах
и «старшая» киевская дружина были против немедленной вой-
ны с ордой. Поэтому киевляне радовались прибытию Свято-
полка, ожидая от него решительных действий. Как записал ле-
тописец, «Володимер хотяше мира, Святополк же хотяше ра-
ти». Киевляне отказали в доверии Мономаху по той же причи-
не, что и Изяславу в 1068 г.
Святополк привел из Турова дружину в 700 отроков. Распо-
лагая столь незначительными силами, князь заявил, что готов
возглавить поход на половцев. После совета с туровской дружи-
ной князь велел арестовать половецких послов и стал готовить-
ся к походу.
Вместе с киевским престолом Святополк унаследовал
«большую дружину отню (Изяслава) и стрыя (Всеволода)».
Старшие дружинники надеялись, что Святополк не в пример
Всеволоду будет считаться с их авторитетом и не станет тес-
86
нить их «уными» отроками. Но князь не оправдал их надежд.
Решение о войне с половцами было принято без совета с
«большой дружиной».
Поведение туровской дружины быстро остудило радость
киевлян по поводу обретения князя. Оказавшись в богатом и
многолюдном городе, Святополк под предлогом войны спе-
шил наполнить свою казну. Туровские отроки не отставали от
князя. Автор киевского свода 1095 г. не побоялся обличить
жадность Святополка и его окружения. Прежние князья, в от-
личие от нынешнего, утверждал летописец, не собирали мно-
гого имения, не налагали на людей вир и продаж, и дружина
их «не жадааху, глаголюще: мало ми есть, княже, двухсот гри-
вен». Печерский монах заклинал власть имущих отстать «от
несытьства своего», довольствоваться «уроками, никому же
насилия творяще»171. Упреки по адресу Святополка как две
капли воды напоминали обвинения против его предшествен-
ника Всеволода.
Святополк начал войну с половцами, следуя общему на-
строению. Он призвал на помощь Мономаха из Чернигова, и
тот подчинился воле «старейшего» князя. Дружины из Киева,
Чернигова и Переяславля соединились в столице и двинулись
в степь. Они успели дойти до Триполья к югу от Киева, где стол-
кнулись с половецкой конницей. На военном совете Мономах в
последний раз пытался предотвратить войну, к которой Русь не
была готова. На его стороне выступил киевский тысяцкий Ян
Вышатич. Однако киевляне заявили: «Хотим ся бити»172. Битва
у Триполья завершилась полным разгромом киевских, черни-
говских и переяславских дружин.
Киевляне не смирились с поражением и настояли па новом
походе против половцев.
Вести войну с ордой без черниговских и переяславских дру-
жин Киев не мог. Но Святополк и на этот раз не стал перечить
народу. Его малочисленное войско было окружено половцами к
югу от Киева и разбито. Потери русских были ужасающими —
«паче неже у Трьполья». Здание «единой Руси», воздвигнутое
Всеволодом, рухнуло мгновенно.
Наследник черниговской отчины князь Олег Святославич
призвал на помощь половцев и принудил Владимира уступить
ему Чернигов. Лишившись Чернигова, Мономах вернулся в
Переяславль.
При жизни Всеволода Мономах проводил много времени в
Киеве, помогая отцу управлять Русью. Теперь ему пришлось
сесть на княжение в Переяславль. Вспоминая о тех годах, Мо-
номах горько жаловался на судьбу: «И седех в Переяславле 3 ле-
та и 3 зимы и с дружиной своею, и многы беды прияхом от рати
и от голода»173. Переяславское княжество было разорено дотла.
87
Половцы со своими стадами и кибитками расположились на
его территории как на своей земле. «Волость» с трудом могла
прокормить княжескую дружину. После того как Мономах ут-
ратил Киев и Чернигов, его сын Мстислав принужден был ус-
тупить Новгород младшему брату Олега Святославича Давиду.
Однако Давид княжил в Новгороде недолго. Новгородцы «не
взлюби» Давида и в 1096 г. «выгнаша ю», после чего вернули на
княжение в Новгород Мстислава.
Дети Ярослава искали родства на Западе, внуки обратили
взоры в сторону великой степи. Чтобы скрепить мир с полов-
цами, Святополк Киевский женился на дочери Тугорхана. Мир
оказался непрочным. Стремясь отогнать половцев от Перея-
славля, Мономах велел умертвить ханов Кытана и Итларя, за-
ключивших с ним мир. Доверие половцев к договорам с Русью
было подорвано174.
Святополку и Мономаху пришлось сообща отражать уси-
лившийся натиск кочевников. Князья неоднократно обраща-
лись за помощью в Чернигов. Но Олег уклонялся от участия в
войне с половцами. Наконец Святополк предложил всем
князьям собраться в Киеве и «учинить ряд о Руской земле» пе-
ред духовенством, старшей дружиной и горожанами. На этот
раз Олег согласился, но местом встречи стал не Киев, а Любеч,
пограничный город его черниговской отчины. На съезде в Л ю-
бече 1097 г. Олег добился от братьев признания его прав на от-
цовскую волость.
На съезде князья поклялись, что отныне будут иметь «едино
сердце», не дадут половцам разорять Русь и «нести» землю «роз-
но». Клятва о соблюдении «Рускые земли» завершалась слова-
ми: «каждо да держит отчину свою»175. Союз был заключен на
условии неприкосновенности внутренних «отчинных» границ
между русскими княжествами. Съезд подтвердил, что Свято-
полк имеет право на киевскую отчину отца, Мономах — па от-
чину Всеволода, трое Святославичей — на отчину Святослава.
Так под видом возврата к прошлому князья упразднили насле-
дие Ярослава. Постановления Любечского съезда узаконили
переход к раздробленности Руси. «Ряд» Ярослава установил
«старейшинство» киевского князя ради поддержания единства
Руси и объединения военных сил ее князей. В постановлении
1097 г. ни один из князей пе был назван «старейшим». Братья
не желали поступаться своими правами в пользу киевского
князя. Святополк же не обладал авторитетом, и на его стороне
не было такого перевеса сил, который позволил бы ему дикто-
вать волю «младшей» братии.
Решения съезда о поддержании мира и согласия на Руси бы-
ли нарушены на другой же день после их утверждения. Свято-
полк не добился от братьев признания своего «старейшинства»
88
и опасался потерять киевский престол. Волынскому князю Да-
виду Игоревичу, внуку Ярослава, нетрудно было убедить его в
том, что Мономах с Васильком Ростиславичем из Теребовля
составили заговор и готовятся захватить Киев. Святополк по-
спешно вызвал в столицу князя Василька и арестовал его. Со-
брав вече, Святополк убедил горожан, что Киеву грозит опас-
ность. Мономах намеревается убить его и запять столицу. Вече
не стало перечить князю. Судьба Василька была решена. Свято-
полк выдал его Давиду, а тот ослепил князя. Решение веча дало
Святополку повод обрушить гонения на приверженцев Моно-
маха в Киеве. Аресты сопровождались конфискациями имуще-
ства заподозренных бояр. Если верить Печерскому патерику,
«Святополк Изяславич много насилие створи и домы сильных
искорени без вины, имение многим отьим»176.
Весть об ослеплении Василька вызвала возмущение князей,
участвовавших в Любечском съезде. Примирившись со Свя-
тославичами, Мономах двинулся на Киев. Святополк готовил-
ся бежать из своей столицы. Но народ не отпустил его из города.
С большим трудом Святополку удалось удержать киевский
престол.
В 1101 г. русские князья собрались па съезд под Киевом и
заключили мир с половцами, обменявшись заложниками.
Прошло два года, и Мономах настоял на разрыве мира с поло-
вецкой ордой. Русская рать собралась в Киеве, спустилась к по-
рогам, а оттуда направилась в глубь половецких степей в При-
азовье. Сражение произошло на реке Сутень и закончилось бег-
ством половцев. Хан Белдюз, попавший в плен, был казнен по
приказу Мономаха.
Во время второго похода в 1111 г. русские князья поставили
целью занять половецкие «городки» на Северском Донце.
(Один из этих «городков» некогда служил ставкой хана Шару-
кана, другой — Сугров.) В Шарукане жило много христиан, и
Мономах занял его без боя, выслав впереди войска священни-
ков с крестами. Сугров оказал сопротивление, за что был со-
жжен русскими. Когда войско повернуло в обратный путь, по-
ловецкая орда напала на него. Двухдневное сражение заверши-
лось поражением половцев.
Степному походу предшествовал княжеский съезд. Глав-
ным предметом спора на съезде был вопрос о смердах и весен-
ней пахоте. Члены киевской дружины утверждали, что поход
разорит смердов и помешает им засеять пашню, что грозило
Руси голодом. Мономах заявил, что главная угроза для смердов
таится в половецких набегах177. Княжеские дружины были ма-
лочисленными, но князья научились побеждать половцев, во-
оружая смердов.
89
Святополк надеялся закрепить киевский престол за своим
потомством. Для этого ему надо было удержать Новгород. По
его настоянию Мономах отозвал с новгородского стола сына
Мстислава. Святополк объявил о передаче Новгорода своему
наследнику. Но решающее слово осталось за вечем. Новгород-
цы отказались подчиниться киевскому князю и прислали ска-
зать ему: «Не хочем Святополка, ни сына его, аще ли две главе
имеет сын твой, то пошли»178. По давней традиции киевские
князья имели неоспоримое право на Новгород. С новгородско-
го стола наследник сын переходил на киевский. Возвращение
Мстислава в Новгород предвещало поражение старшей ветви
династии.
Святополк умер в Киеве 16 апреля 1113 г. По словам лето-
писца, «плакашася по нем бояре и дружина его вся». Тысяцкий
и старшая дружина рассчитывали передать власть сыну Свято-
полка. Они боялись, что переход власти к Мономаху возвысит
переяславских бояр, окружавших князя в его вотчине. Но киев-
ское вече не сочувствовало намерениям своих бояр. Начался
спор, кого из князей следует пригласить в Киев. Прения на вече
послужили толчком к мятежу в городе. Сначала толпа разгро-
мила двор тысяцкого Путяты и дворы сотских, а затем броси-
лась грабить дома еврейских торговцев.
Хазарско-еврейская община в Киеве существовала с тех пор,
как Хазария завоевала Нижнее Поднепровье и основала тут
свою факторию Самватас. При русах Киев оставался важным
центром хазарско-еврейской торговли. Доказательством тому
служит письмо на древнееврейском языке, составленное в Ки-
еве в X в. и подписанное членами местной хазарско-еврейской
купеческой общины179. Евреи населяли отдельный квартал в
северо-западной части «города Ярослава», отчего близлежащие
ворота назывались Жидовскими. К X1-XII вв. русы подверг-
лись ассимиляции и полностью растворились в славянском
населении Киева. В отличие от них евреи сохранили свою осо-
бость. Упадок Хазарии и появление печенегов, а затем полов-
цев в Причерноморье оказали крайне неблагоприятное влия-
ние на киевскую торговлю. Натиск кочевых орд повлек за собой
сокращение восточной торговли на Черном море и перемеще-
ние торговых путей в бассейн Средиземного моря. Лишив-
шись прибыли от торговли с Востоком, купцы были вынужде-
ны вкладывать деньги в ростовщические операции. Приток во-
сточной серебряной монеты на киевский рынок резко сокра-
тился, тогда как потребность общества в деньгах увеличилась.
Все это послужило почвой для расцвета ростовщичества. От не-
померно высоких «резов» (процентов на ссуды) страдали оди-
наково и дружина князя, и рядовое торгово-ремесленное насе-
ление Киева.
90
Некоторые историки полагают, что в 1113 г. на Руси про-
изошел первый еврейский погром180. Это мнение не согласует-
ся с фактами. Мятеж в Киеве имел главной своей причиной
борьбу за власть, попытку посадить на стол Мономаха181. Мя-
тежники стремились избавиться от долгов, ограбив своих кре-
диторов. Торговые люди рассчитывали покончить с богатыми
конкурентами.
Святополку не удалось основать династию в Киеве. Его на-
следники не получили поддержки от новгородского веча, а за-
тем и от населения Киева. Из летописи трудно понять обстоя-
тельства призвания Мономаха на киевский престол. По свиде-
тельству «Жития Бориса и Глеба», в пользу Мономаха высту-
пили «вси людие, паче же болшии и парочитии мужи»182. Опа-
саясь новых беспорядков и погромов, они отправили гонца к
переяславскому князю со словами: «поиде, княз, на стол отен и
деден»183. Отец Мономаха поддерживал тесные связи с высши-
ми иерархами церкви, Святополк был пе в ладах с греческим
духовенством. Это сыграло свою роль в происшедшем перево-
роте. Вопреки традиции Святополк был скромно похоронен в
основанном им монастыре, а не в Десятинной церкви и не в Со-
фийском соборе, где хоронили обычно киевских князей. Мит-
рополит-грек встретил Мономаха в Киеве «с честью вели-
кой»184.
Оказавшись в Киеве, Мономах поспешил ввести ряд зако-
нов, облегчавших положение должников. От ростовщичества
одинаково страдали и имущие верхи, и низы общества. Иму-
щие принуждены были платить огромные проценты. Простые
люди, получив в долг имущество (купу), попадали под власть
кредиторов, становясь закупами. По Уставу Мономаха закупы
получили право уходить от господина, чтобы заработать деньги
и освободиться от зависимости. Отныне заимодавец не мог об-
ратить закупа в своего раба. Прежний ростовщический процент
(треть суммы долга в год) был запрещен и установлен макси-
мум — 20% годовых. Снижение ростовщических процентов и
ограничение всевластия заимодавцев в отношении должников
и закупов должно было предотвратить повторение погромов и
успокоить недовольных.
Владимир Мономах занял престол в возрасте 60 лет, будучи
умудренным политиком. Вместе с Киевом князь получил Ту-
ровское княжество, ранее находившееся во владении Святопол-
ка. Его сыновья держали в качестве отцовских посадников
крупнейшие города Руси — Новгород, Переяславль, Смоленск,
Суздаль. Наследник Святополка пытался вести борьбу с Моно-
махом с помощью Польши и Венгрии, по погиб в затеянной
им войне. Полоцкий князь Глеб выразил покорность киевско-
91
му князю. Но это не удовлетворило Владимира. Он отнял у Гле-
ба Минск, затем свел князя в Киев, где тот вскоре же умер.
Нашествие половецких орд представляло одинаковую угро-
зу для Руси и Византии. Подвергшись нашествию половцев в
Европе и турок-сельджуков в Малой Азии, империя обратилась
за помощью к латинскому Западу, что положило начало эпохе
крестовых походов в Европе. В 1095 г. папа Урбан II призвал
Европу освободить Святую землю от неверных. Крестоносцы
отвоевали у мусульман Иерусалим. Византия утратила Сирию,
но ее военное положение улучшилось.
Владимир Мономах пытался использовать затруднения
империи, чтобы осуществить давнюю мечту киевских госуда-
рей. Он выдал дочь замуж за византийского царевича Льва Ди-
огена. После гибели зятя Мономах направил посадников в ду-
найские города, принадлежавшие царевичу, и объявил о присо-
единении их к Киеву. Вслед за посадниками на Дунай отпра-
вился на княжение сын Мономаха Вячеслав. Однако попытка
Руси утвердиться на Дунае не удалась. Князю Вячеславу при-
шлось покинуть свои дунайские владения.
Осуществлению планов Киева мешали внутренние усоби-
цы, подрывавшие мощь государства. Черниговские князья, по-
глощенные борьбой с киевскими князьями, не смогли удер-
жать под своей властью земли на Черном море. В начале XII в.
Тмутаракань была завоевана византийцами.
Домогаясь помощи Запада, император Алексей I Комнин
предложил обсудить вопрос о преодолении догматических раз-
ногласий между западной и восточной церковью. Идея унии
породила известную веротерпимость. Одпако греческое духо-
венство, в особенности па периферии православного мира, на-
стороженно отнеслось к призывам императора. Киевские мит-
рополиты продолжали обличать вероотступничество латинян,
но остановить проникновение латинства на Русь не могли. Не
искушенные в тонкостях догматических споров, князья не
скрывали симпатий к латинским обрядам. На словах они осуж-
дали латинян, на деле использовали любую возможность, что-
бы породниться с латинскими королевскими и княжескими
домами. Владимир Мономах, сосватав дочь венгерскому коро-
лю, обратился к главе церкви с вопросом, «како отвержени бы-
ша латина от святыя соборныя и правоверные цсрквы?»185.
Разъяснения митрополита не помешали заключению брака.
Сыну Мстиславу Мономах избрал в жены шведскую принцес-
су. Из дочерей Мстислава одна была замужем за императором
Андроником Комнином, две дочери и два сына породнились с
латинскими владетельными семьями Скандинавии, Венгрии,
Чехии и Хорватии. Греки имели основания упрекать потомков
Ярослава за уступки латинянам.
92
В эпоху княжеских съездов князья упрочили свои права на
отчины186. Неизбежным следствием такого порядка был раздел
Руси. Однако династии Мономаха удалось па время приостано-
вить распад государства, осуществив на практике идею старей-
шинства киевского князя. Опираясь на свое военное превос-
ходство, князь Владимир гасил усобицы, смирял непокорных
братьев и племянников, распоряжался отчинами подручных
князей.
Сын греческой царевны Владимир Мономах был по меркам
своего времени хорошо образован и проявлял склонность к ли-
тературному труду. В своем «Поученье детям» Мономах пред-
стает как христианский писатель и князь, который и «худаго
смерда и убогие вдовице не дал есмь силпым обидети». Давая
сыновьям советы, как вести войну и как держать дом, как бла-
готворить убогим, сиротам и вдовицам, Владимир следовал
своим представлениям об идеальном правителе187.
В жизни Мономах не всегда шел прямым путем, нарушал
клятвы, не чурался вероломства, был беспощаден к врагам. Его
политика отмечена чертами византийской изощренности, «лу-
кавства», за которое русские летописи столь часто упрекали
греков.
После смерти Владимира киевский престол наследовал его
сын Мстислав (1125-1132)*. Ему удалось наконец подчинить
своей власти Полоцкое княжество. Последние полоцкие князья
были отправлены в изгнание в Константинополь.
После Мстислава киевский престол достался его братьям.
Раздор между ними привел к тому, что в борьбу за Киев всту-
пили дети Олега — внуки Святослава Ярославича, сидевшие
в Чернигове. Русь окончательно утратила государственное
единство.
Исследование общественного строя Древней Руси сопряже-
но с большими трудностями. Древнерусские архивы погибли.
Среди сохранившихся источников наиболее значительным яв-
ляется ранний свод русских законов. Согласно преданию, запи-
санному новгородским летописцем, князь Ярослав дал Правду
новгородцам с таким напутствием: «По се грамоте ходите, яко-
же списах вам, такоже держите»188.
Правда Ярослава представляла собой запись обычного пра-
ва. В языческой Руси нормы обычного права имели силу непи-
саного закона. Крещение Руси и введение в употребление сла-
вянской письменности создали почву для записи и упорядоче-
ния законов. Первая статья Правды Ярослава гласила: «Убиет
муж мужа, то мстить брату брата, любо сыпови отца, а любо
Здесь и далее указаны даты княжения. — Ред.
93
отцю сына, любо брату чада, любо сетриню сыпови, аще пе бу-
дет кто мстя, то 40 гривен за голову». Обычай кровной мести
лежал в основе «закона русского» (норманнского), па который
ссылались конунги Олег и Игорь при заключении договоров с
греками. В договоре Игоря было записано: «Аще убьет хрестея-
нин русина или русин хрестеянина, да держим будет створи-
вый убийство (убийца) от ближних убьенаго, да убьют и
(его)»189. Итак, в случае убийства византийца (хрестьянина)
или норманна (русина) ближние погибшего (степень родства
не уточнялась) имели право умертвить преступника или за-
брать имущество убежавшего убийцы. При родовом строе
кровная месть была действенным регулятором общественного
порядка. Распад родоплеменных отношений сопровождался
формированием новых регуляторов. Кровная вражда могла не
стихать на протяжении жизни нескольких поколений. Правда
Ярослава серьезно ограничила сферу действия обычного права,
очертив круг родственников, имевших право мстить. Отныне
месть ограничивалась двумя поколениями. Внуки, дядья и дво-
юродные братья убитого исключались из числа мстителей.
Кровную месть должна была заменить система штрафов. По
Русской правде, убийца, избежавший мщения, платил строго
определенную сумму в 40 гривен (2 кг серебра). Ту же сумму
штрафа — 40 марок — встречаем на скандинавском севере.
Раньше всего она была введена королевскими законами в Да-
нии (XI в.), позднее в Норвегии и Швеции190.
Договоры с греками защищали жизнь лиц «от рода руского»
(норманнов). Русская правда имела в виду дружину киевского
князя. Закон ограждал прежде всего честь воина — «мужа». За
похищение коня или оружия у дружинника обидчик платил
3 гривны, за пощечину, удар чашей или рогом для вина па пи-
ру, за попытку оттаскать мужа за усы или бороду — 12 гривен.
За угрозу обнаженным мечом дружинник платил гривну, за от-
рубленный палец — 3 гривны, за удар мечом, не вынутым из
ножен, — 12 гривен. Непомерные штрафы должны были пре-
кратить ссоры внутри княжеской дружины, грозившие осла-
бить ее боеспособность. Штраф в 12 марок был первоначально
высшей пеней во всех скандинавских странах191.
Князья дополняли текст Русской правды новыми статьями
и разъяснениями. Дополнение к статье о кровной мести гласи-
ло: «Аще ли будет русин, или гридень, любо купце, или ябетник,
или мечьник, аще ли изгой будет, любо Словении, то 40 гривен
положити за нь»192. Перед нами самое древнее (в законодатель-
ном памятнике) описание «иерархической лестницы», сложив-
шейся в русском обществе. На верхней ее ступени стоит «ру-
син», в котором нетрудно угадать «русина» из договора Игоря.
Из среды русов еще не выделились бояре, но рядом с русином,
94
старшим дружинником, появился гридин — младший дру-
жинник. В договоре Игоря «русин» («от рода руского») — без со-
мнения, норманн. В Правде Ярослава этническая окраска тер-
мина изменилась. Русинами называли, видимо, и потомков
русов, и «нарочитых мужей» — знать славянского происхожде-
ния, которую стали принимать на княжескую службу с давних
времен. Со временем русинами стали называть жителей собст-
венно Руси, т.е. Киева, Чернигова и Переяславля. Штраф в
40 гривен имел в виду преимущественно верхи южнорусского
общества, будущее боярство. Ступенью ниже дружинников сто-
яли купцы, еще ниже—ябедники и мечники, т.е. низшие судеб-
ные исполнители, сборщики дани, стражники. Упоминание об
изгоях указывает на то, что крушение старых общественных
устоев затронуло людей различного социального положения.
Современники отметили наиболее распространенные случаи
изгойства: «изгои трои: попов сын грамоте не умеет, холоп
(раб. — Р. С.) из холопства выкупится, купец одолжает, а се чет-
вертое изгойство: ...аще князь осиротеет»193. Изгои составляли
как бы промежуточный слой общества, в который могли вы-
биться холопы или опуститься священники, купцы и князья.
Летописное известие о том, что Ярослав дал Правду новго-
родцам, по-видимому, имеет реальную основу. Присутствие
князя с войском в Южной Руси само по себе гарантировало без-
опасность гридней, ябедников и мечников. В Новгороде ситуа-
ция была иной. Новгородский посадник и его люди, прислан-
ные из Киева, должны были обеспечить сбор дани в пользу Ки-
ева. При любом удобном случае новгородцы старались порвать
зависимость и прекратить уплату дани. Ярослав много лет кня-
жил в Новгороде и сам отказался платить дань отцу — киевско-
му князю. Давая Правду Новгороду, Ярослав ставил под защи-
ту нового закона своих людей в Новгороде и одновременно ста-
рался внушить новгородцам, что перед лицом закона все рав-
ны. В списке лиц, подпадавших под действие статьи о 40 грив-
нах штрафа, вслед за изгоями записаны «словене». Под слове-
нами законодатели подразумевали ильменских словен — жи-
телей Новгородской земли. Закон защищал не все новгород-
ское население. За смердов — сельских «словен» полагался не-
большой штраф. В то же время Правда «нарочитых мужей», во-
инов из новгородской тысячи и пр. приравнивала к русинам из
Южной Руси.
От примитивного полюдья киевские князья перешли к XI-
XII вв. к более сложной и устойчивой системе сбора дани. В
главных центрах — Киеве и Новгороде — сравнительно рано
стал формироваться княжеский домен. Не позднее 1086 г.
князь Ярополк Изяславич, внук Ярослава Мудрого, пожаловал
киевскому Печерскому монастырю «всю жизнь свою Неболь-
95
скую волость и Деревьскую и Лучьскую и около Киева»194. Яро-
полк получал доходы в виде даней и других поступлений со
всей территории княжества, но эти средства подвергались в
дальнейшем многократному разделу: часть шла в Киев к вели-
кому князю, часть — дружине, десятину получала церковь и пр.
Обращение трех волостей (Небольской и др.) в домен позволи-
ло Ярополку сконцентрировать все волостные доходы в своих
руках. Понятно, почему князь считал эти волости своим до-
статком — «всей своей жизнью». (В XII в. люди употребляли то
же понятие «жизнь» применительно к боярским «селам» или
вотчинам. Князь Изяслав, изгнанный из Киева, говорил дру-
жине: «Вы есте по мне из Рускыя земли вышли, своих сел и сво-
их жизней лишився»195.)
В Новгороде сидели подручные князья киевского государя,
и они стали «устраиваться» на земле несколько позже, чем
князья Южной Руси. Различие заключалось в том, что на севере
потомки Владимира Мономаха успели освоить («окняжить») в
XII в. крестьянские волости значительно более крупные, чем на
юге Руси. Новгородские писцовые книги XV в. позволили
ВЛ. Янину обнаружить реликтовый слой древнего княжеского
землевладения. Ядро княжеского домена, образовавшегося в
Новгородской земле в XII в., включало обширную территорию
между Селигером и Ловатью. В состав предполагаемого домена
входили крупнейшие крестьянские волости (Морева, Велила,
Стерж, Лопастицы, Буец, погосты Холмский, Молвятцкий,
Жабенский, Ляховичи)196.
Возникновение домена значительно усложнило структуру и
функции княжеского «двора». Из среды старших дружинников
выделились «огнищане». Со временем огнищанин превратился
в дворецкого боярина в думе князя. Не менее высокое положе-
ние занимал «старый» (старший) конюх князя, получивший со
временем чин конюшего боярина. (Во Франции титул маршала
произошел из титула королевского конюшего.) От деятельно-
сти конюшего зависела боеспособность княжеского конного
войска. Между тем собственных конных заводов, которые мог-
ли бы вырастить боевых коней, на Руси не было. Их надо было
завести.
При Ярославичах гибель старшего конюшего на конских
пастбищах Волыни вызвала крайнюю тревогу в Киеве. Князь
Изяслав Ярославич счел необходимым пересмотреть статьи
Древней Правды и удвоить штраф за убийство высокопостав-
ленного агента. Его решение дало основу новому узаконению:
«А конюх у стада старый 80 гривен, яко уставил Изяслав в сво-
ме конюсе, его же убиле дорогобудьцы».
96
Решающее значение при составлении средневековых зако-
нов имели прецеденты. Судебный прецедент с конюшим поло-
жил начало составлению новых законов.
Трое братьев Ярославичей — Изяслав, Святослав и Всево-
лод — собрались на съезд вместе с тысяцкими воеводами от
главных городов Южной Руси и, не отменяя старую Правду, до-
полнили ее текст новыми постановлениями. Новый кодекс
получил заголовок: «Правда уставлена Руской земли, егда ся
совокупил Изяслав, Всеволод, Святослав, Косячко, Перенег,
Мики фор Кыянин,Чюдин Микула». Ярославичи начали с того,
что ввели повышенный штраф за убийство управителя доме-
на — огнищанина. Закон предусмотрел три случая: убийство
огнищанина в ссоре, в разбое, при грабеже амбаров, конюшен и
хлева. В первом случае с убийцы взыскивали 80 гривен, в по-
следнем виновного убивали без промедления «во пса место».
Если население не могло отыскать и выдать князю убийцу,
штраф («виру») должна была платить вся волость, на террито-
рии которой было совершено преступление.
Ярославичи подтвердили «Урок Ярославль», согласно кото-
рому вирник, посланный в волость для сыска, суда и расправы,
взыскивал с населения 60 гривен, а также кормился в волости
в течение недели.
Ярославичи разработали целую систему наказаний за поку-
шение на княжескую собственность и на жизнь тех, кто ведал
этой собственностью. Примерно половина статей Правды оп-
ределяла размеры штрафа за покражу хлеба, скота, птицы, со-
бак, сена, дров, за вторжение в княжеские охотничьи угодья,
разорение пасеки, кражу лодьи и пр.
Древняя Правда в основном зафиксировала нормы обычно-
го права. Правда Ярославичей регламентировала новые явле-
ния жизни, связанные с появлением княжеского домена. Цен-
тральное место в кодексе занимал закон о нарушении межи: «А
иже межоу переореть либо перетес, то за обиду 12 гривне»197.
По Правде Ярослава штраф в 12 гривен ограждал честь княже-
ского дружинника. Ярославичи приравняли нарушение межи к
оскорблению чести и насилию над огнищанином и тиуном.
Крестьяне на Руси жили общинами, что определяло поря-
док землевладения в сельской местности. Население страны
было малочисленно, фонд свободных земель огромен. Пашен-
ное земледелие сочеталось с подсечным, что предполагало пе-
риодическое перемещение крестьянского населения. При та-
ких условиях отдельные крестьянские хозяйства не нуждались
в меже. Межевые знаки разграничивали обычно целые «миры»
или волости. Князья формировали свой домен за счет окняже-
ния крупных крестьянских волостей. В этом случае волостная
межа превращалась в межу княжеского домена (будущей вот-
97
4 1061
чины). Закон о меже гарантировал охрану священной и непри-
косновенной частной собственности на землю.
Согласно Правде Ярославичей, «примучивание» смердов
«без княжа слова» влекло штраф в 3 гривны. Князь присылал в
села своих старост сельских. Вместе с ратиными (ратай — па-
харь) старостами они надзирали за порядком в деревне. За
убийство старосты взимали штраф в 12 гривен, за смерда и хо-
лопа — 5 гривен.
К низшим слоям русского общества принадлежала челядь,
упоминания о которой имеются в договорах с греками и в
Правде. «Мужи» владели рабами — челядью — наряду с прочим
имуществом. Закон устанавливал порядок возвращения бег-
лых челядинов и их наказания.
После мятежа в Киеве Владимир Мономах составил Устав.
Вместе с Уставом в Русскую Правду были внесены дополни-
тельные статьи. Новый свод — Пространная правда — стал ру-
ководством для русских судей на длительное время. Составите-
ли Пространной правды по-своему прокомментировали зако-
нодательную деятельность Ярославичей. По их утверждению,
сыновья Ярослава собрались на съезд, чтобы отменить кров-
ную месть. В действительности старый порядок не был отме-
нен одним законодательным актом. Общество постепенно из-
жило обычай кровной мести под влиянием религии и церков-
ных законов. Замена мести системой штрафов отвечала инте-
ресам княжеской казны. По договору 944 г. имущество убийцы
отходило в счет штрафа ближним убиенного. Штрафы Русской
Правды шли, по общему правилу, в княжескую казну.
Большое влияние на формирование государственного и об-
щественного строя Руси оказало христианство. Патриарх учре-
дил в Киеве церковную иерархию по византийскому образцу.
Возглавляли киевскую церковь греческие иерархи. Первым
митрополитом из русских был свящецник Илларион, постав-
ленный на киевскую кафедру «от благочестивых епископ» в Со-
фийском соборе в 1051 г. Не вполне ясно, какие именно епи-
скопы, помимо Луки Новгородского, участвовали в поставле-
нии Иллариона. Развитие церковной организации всецело оп-
ределялось тем, что, во-первых, христианство проникало в тол-
щу языческого населения с большим трудом и, во-вторых, цер-
ковь находилась в полной зависимости от светской власти.
Князь распоряжался церковными должностями по своему ус-
мотрению. Но при назначении на высшие посты он не мог
обойтись без санкции трех епископов. Одна из старейших епи-
скопских кафедр располагалась в Белгороде подле самого Кие-
ва. Значение Белгорода определялось тем, что там располагал-
ся княжеский дворец. По преданию, князь Владимир держал
там своих наложниц. Другая епископская кафедра была учреж-
98
дена в небольшом пограничном городке Юрьеве примерно в
70 км к югу от Киева и Белгорода. Когда половцы сожгли Юрь-
ев в 1095 г., киевский князь Святополк поселил епископа вме-
сте с прочими жителями Юрьева во вновь построенный горо-
док, который «в свое имя нарек Святополчь город». Этот кня-
жой городок располагался в 50 км от Киева. Наличие трех епи-
скопств в пределах Киевского княжества позволяло митропо-
литу принимать решения независимо от церковных властей
других княжеств.
После раздела Руси между сыновьями Ярослава князь Свя-
тослав добился учреждения епископства в Чернигове, а Всево-
лод — в Переяславле. Не вполне ясно, как была поделена между
Ярославичами обширная Ростовская земля. На Белоозере дань
собирали воеводы Святослава, тогда как Ростов, по-видимому,
находился во владении Всеволода и его сына Владимира. К на-
чалу 1070 г. в Ростове появилась епископская кафедра.
Инициаторами крещения Киева были русы. Неудивитель-
но, что ранее всего христианство утвердилось в собственно Ру-
си на территории Киева, Чернигова и Переяславля. Многочис-
ленное христианское население жило в Тмутараканском кня-
жестве, где епископская кафедра была образована не позднее
1080-х гг. Позднее епископства были открыты во Владимире
Волынском и Полоцке.
На дальних северо-восточных окраинах авторитет право-
славных миссионеров оспаривали языческие волхвы. В
1071 г. князь Святослав послал в Ростовскую землю воеводу
Яна Вышатича для сбора дани. Ростовскую землю поразил
сильный голод, и воеводе трудно было выполнить поручение
князя. Неподалеку от Белоозера Ян наткнулся на толпу голо-
дных людей, которая направлялась из Ярославля на север и
по пути грабила «лучших жен». Во главе толпы шли волхвы.
Они убили священника, сопровождавшего Яна, а затем, буду-
чи приведены к воеводе, затеяли с ним спор о вере. По при-
казу воеводы кудесники были повешены на дереве. В Новго-
роде при князе Глебе народ едва не убил местного епископа
по наущению волхва. Положение спасли князь и его дружина,
собравшиеся на епископском дворе. Прения о вере закончи-
лись в Новгороде совершенно так же, как и в Ростовской зем-
ле. Волхв был убит князем.
Даже после крещения русское население еще очень долгое
время оставалось в массе языческим или же придерживалось
двоеверия. Светские власти употребляли средства насилия про-
тив языческой стихии. Со временем церковь пустила глубокие
корни на русской почве. Христианская проповедь способство-
вала упрочению авторитета княжеской власти.
99
4*
Благодаря церкви русские познакомились с византийски-
ми учреждениями и законами. Церковную жизнь регламен-
тировали Кормчая книга, свод церковных законов в болгар-
ском переводе.
Церковь сохранила некоторые языческие праздники, что-
бы примирить славян с новым вероучением. Но она настой-
чиво искореняла ритуальные жертвоприношения, обычай
многоженства, осуждала работорговлю, благоволила убогим и
нищим.
Принятие христианства включило Русь в сферу византий-
ского культурного влияния. После разгрома Западной Рим-
ской империи варварами Византия оставалась главным храни-
телем христианской культуры и письменности. В Византии ро-
дились и получили образование братья Кирилл и Мефодий, от-
правленные императором для миссионерской деятельности в
Моравию. В середине IX в. братья создали славянскую пись-
менность и сделали первые переводы богослужебных книг на
славянский язык. Считают, что письменность проникла на
Русь уже при Олеге, так как его договор с греками был написан
по-гречески и по-славянски. Но Олег и члены его дружины бы-
ли норманнами, и славянский текст договора был бы для них
также непонятен, как греческий. Славянский перевод договора
был сделан много позже. Русь усвоила письменность от визан-
тийских и болгарских миссионеров после крещения. В XI в.
при митрополичьем доме и монастырях образовались первые
русские библиотеки. Из 130 сохранившихся рукописных книг
XI-XII вв. почти половина были богослужебными. Под влия-
нием болгарской письменности возникла собственная русская
литература. Наиболее значительными сочинениями XI в. бы-
ли «Слово о законе и благодати» Иллариона, «Житие игумена
Феодосия» и «Житие Бориса и Глеба», написанные монахом
Нестором, «Хождение в Палестинскую землю» игумена Дани-
ила. Принятие христианства повлекло за собой переворот в ис-
кусстве. В княжеских столицах с помощью греческих мастеров
были воздвигнуты громадные каменные соборы, украшенные
фресками и мозаикой.
Просветительская деятельность церкви не сводилась к
книжному учению. Монастыри давали практический пример
жизни, утверждавший новое вероучение. Монастыри были
центрами культуры, и из них вышли знаменитые писатели и
проповедники Древней Руси.
Среди монастырей самым влиятельным был Киево-Печер-
ский монастырь. Он находился в ведении митрополичьего до-
ма до начала XII в., когда Святополк сделал его княжим мона-
стырем. В стенах обители монах Нестор составил при князе
100
Святополке «Повесть временных лет». Особенность этого лето-
писного свода заключалась в том, что его составители благода-
ря покровительству князя впервые получили доступ к государ-
ственным документам, хранившимся в княжеском архиве
(«казне»).
Нестор переработал и многократно расширил летопись,
полученную им от предшественников. Он рассматривал исто-
рию славян и Руси в контексте всемирной истории, ввел в лето-
пись тексты договоров с греками X в. Главная тема сочинения
Нестора получила отражения в заголовке его «Повести»: «Отку-
да есть пошла Русская земля и кто в Киеве пача первее княжи-
ти»198. Начало Руси, в глазах Нестора, совпадало с утверждени-
ем в Киеве княжеской династии Кия. Новгородские летописцы
выдвинули свою версию происхождения Руси, получившую
отражение в заголовке «Временника»: «..летописание князей и
земля Руския, и како избра Бог страну нашу... и грады почаша
бывати по местом, прежде Новгородчкая волость и потом Ки-
евская...»199 Новгородская версия опиралась на предание о Рю-
рике как основателе княжеской династии Руси.
Легенда о Кие получила на страницах «Повести временных
лет» свою окончательную форму. Предшественники Нестора
помнили о том, что Киев возник на Днепре у переправы: Кий
сидел «на горе, где ныне увоз Боричев»200. Предание не содер-
жало никаких указаний на княжеское достоинство Кия, и Не-
стору пришлось вступить в спор с современниками, которым
легенда была хорошо известна. Автор свода писал: «Ини же, не
сведуще, рекоша, яко Кий есть перевозник был, у Киева бо бяше
перевоз тогда с оноя стороны Днепра, тем глаголаху: на перевоз
на Киев». Чтобы опровергнуть толки о Кие-перевозчике, лето-
писец сослался на мнимое путешествие Полянского князя к
императору в Византию. Имени императора инок не знал, но
хитроумно обошел затруднение при помощи фразы: «...сказа-
ют, яко велику честь (Кий) приял от царя, при котором прихо-
див цари» (Кий принял честь от того царя, при котором прихо-
дил). Наличие городища Киевец на Дунае дало летописцу до-
полнительный аргумент в пользу концепции «Киевского кня-
жества». Во время путешествия к неведомому императору Кий
будто бы основал Киевец и пожелал сесть в этом городке на кня-
жение «с родом своим», но «близь живущие» ему «не даша»201.
Мифическая история Кия как две капли воды напоминала ре-
альную историю князя Святослава.
Нестор включил в «Повесть временных лет» ряд подробно-
стей о жизни князя Владимира Святославича и о его языческих
браках. Христианская жена князя Анна и ее греческое окруже-
ние много сделали для просвещения языческой Руси. Но киев-
ский престол заняли не потомки Анны, а потомки язычницы
101
Рогнеды, и придворный летописец не уделил внимания ни пер-
вой православной «царице» с детьми, ни окружавшим ее про-
светителям202. Эпитафия на смерть Анны отличалась редким
лаконизмом и равнодушием: «В лето 6519 (1011). Преставися
цариця Володимеряя Анна»203.
Получив доступ к архивам, Нестор включил в «Повесть вре-
менных лет» договоры с греками языческих князей Олега, Иго-
ря и Святослава. Решающую роль при крещении Руси сыграл
договор с греками первого христианского князя Руси Влади-
мира. Но этот договор определял права па престол потомков
греческой царевны Анны, а потому он не был скопирован со-
ставителем «Повести временных лет» и погиб вместе с другими
документами из княжеской казны. «Христианские» договоры
конца X-XI вв. имели значительно больше шансов сохранить-
ся до начала XII в., чем договоры первой половины X в. Они
представляли неизмеримо большую ценность в глазах христи-
анского летописца, чем договоры князей-язычников. Нестор
понимал значение документов, попавших в его руки. Есть ос-
нование полагать, что он попытался сохранить фрагменты
этих договоров.
После раздела Руси Ярославичами особую актуальность
приобрел вопрос о внешних сношениях трех главных столиц —
Киева, Чернигова и Переяславля. Статьи, определявшие поря-
док приема послов от названных столиц, включены в договор
Игоря 944 г. Послам вменялось в обязанность по прибытии в
Царьград вручить верительные грамоты, после чего они могли
поселиться возле монастыря св. Мамы и получить «месячное
свое — сълы (послы) слебное, а гостье месячное: первое от го-
рода Киева, паки ис Чернигова и ис Переяславля»204. Давно от-
мечено, что приведенный отрывок производит впечатление
вставки, датируемой временем никак не ранее XI в. При Игоре
послы от русских городов никак не могли предъявить грекам
княжеские грамоты за отсутствием письменности, а послы от
Переяславля вообще не имели возможности путешествовать
куда бы то ни было, так как Переяславль еще не существовал.
Константин Багрянородный старательно перечислил главные
русские города, существовавшие при князе Игоре. Переяславля
среди этих городов нет. Археологические данные подтвержда-
ют сделанное наблюдение. Древнерусские укрепления все без
исключения имели небольшую площадь. На городище под
Новгородом укрепленная часть поселения составляла немно-
гим более 1 га, в Киеве — 11, в Чернигове — около 8, тогда как
в Переяславле— около 80205. Все эти данные подтверждают со-
общение летописи о том, что Переяславль был основан князем
Владимиром в 992 г206. Наименование «Переяславль» не могло
появиться ранее похода Святослава па Балканы, когда князь
102
перенес свою столицу в болгарский Преслав (Переяславль).
Владимир отказался от мысли о завоевании Преслава, но осно-
вал свой собственный Переяславль на Днепре.
Статья, определявшая порядок приема послов от Киева,
Чернигова и Переяславля, повторно использована летописцем
в рассказе о походе Олега на Царьград в 907 г. На этот раз ци-
тата из договора переработана в «речь» греческих царей и бояр,
обращенную к Олегу. Послы и гости, значилось в речи, пусть
«возмуть месячное свое — первое от города Киева, а паки ис
Чернигова и ис Переаславля, и прочий гради». Из летописи
следовало, будто Переяславль существовал уже в начале X в. В
тексте 944 г. ситуация с послами и гостями обрисована просто
и ясно: русы сначала входят, а затем выходят из города («слы»
и «купцы» входят в город «творят куплю, яко же им надобе и
паки да исходят»). При переделке статьи договора в «царскую
речь» летописец отбросил последние слова, заменив их: «не
платяче мыта ни в чем!»207. Так возник миф о том, что Олег
добился исключительной привилегии беспошлинной торгов-
ли на рынках Константинополя. Это утверждение соответство-
вало представлению летописца о грандиозной победе Олега, но
не отвечало истине.
Не следует думать, будто Нестор сам сочинил «посольские»
статьи договора 944 г. Отсутствие литературных штампов ука-
зывает на то, что он списал отрывок из подлинных докумен-
тов — текстов первых договоров христианской Руси с греками.
Киевский князь Святополк открыл перед печерскими стар-
цами двери государственного архива. Русские летописи пре-
вратились в серьезный исторический труд. Но их составители
оказались в положении придворных историографов. Это роко-
вым образом сказалось на судьбах печерского летописания.
После смерти Святополка князь Владимир Мономах и его на-
следники, понимая значение летописания, поспешили изъять
«Повесть временных лет» из Печерского монастыря и передали
ее в Михайловский Выдубецкий монастырь, семейную обитель
Всеволодовичей. Иноки переделали текст «Повести», сообразу-
ясь с волей нового князя.
103
Глава 2
Начало раздробленности
Древняя Русь была лишена внутреннего единства, и ее рас-
пад оказался неизбежен. Княжеский род больше не мог сообща
управлять обширным государством. Князья придерживались
принципа «Каждо да держит отчину свою». Но с XII в. «отчины»
начинают превращаться в независимые княжества. Подъем ре-
месел и торговли ускорил развитие новых городских центров.
На окраинах молодые города своим богатством затмевают ста-
рые. В ХП-ХШ вв. не только князья, но и бояре обзаводятся
земельными владениями — вотчинами, что прочно привязы-
вает их к быстро формирующимся центрам.
Княжеские усобицы подорвали обороноспособность Киев-
ской земли. Половецкие орды, разгромленные Владимиром
Мономахом, возобновили нападения на Русь. Более всего от
вторжения кочевников страдали Переяславская и Киевская
земли. В конце XII в. половцы разбили свои кочевья на терри-
тории Переяславского княжества. Население Южной Руси по-
тянулось в Суздальскую землю и на Волынь, в предгорья Кар-
патских гор.
Большие перемены принесла эпоха крестовых походов.
Благодаря крестоносцам Запад проложил себе новые пути па
Восток. Киев утратил роль посредника в торговле Европы со
странами Востока. Нашествие половцев затруднило движение
торговых караванов из Киева в Царьград и крымские города.
Разгром Константинополя крестоносцами в 1204 г. усугубил
положение.
Упадок Южной Руси вел к тому, что Киев все больше утра-
чивал значение столицы государства — старейшего и самого
богатого из русских городов, собиравшего дань со всей Руси.
В XI-XII вв. усилилась славянская колонизация Суздаль-
ской земли, древнейшим населением которой были малочис-
ленные финские племена мери, веси и муромы. Поначалу глав-
ный поток переселенцев шел из Новгородской земли, а позд-
нее — из Южной Руси. В Суздальской земле преобладали под-
золистые почвы. И все же почвенно-климатические условия
тут были более благоприятные, чем в Новгороде. Что же толка-
ло на север переселенцев с плодородных земель Южной Руси?
По-видимому, давление кочевников «великой степи» в первую
104
очередь. Ростово-Суздальская земля была надежно защищена
от вторжений густыми, непроходимыми лесами. Среди лесов
на северо-востоке располагались массивы плодородных зе-
мель — суздальские ополья, ставшие житницей для всего края.
Переселенцы из славянских земель постепенно ассимили-
ровали малочисленное финское население края, что ощутимо
проявилось во внешнем облике суздальцев.
Особую роль в освоении Северо-Востока играла княжеская
власть. Наряду с Ростовом и Суздалем старейшими городами
края были Ярославль (основан Ярославом Мудрым) и Влади-
мир (основан Владимиром Мономахом). В память о покину-
тых местах переселенцы давали новым для них пунктам при-
вычные южнорусские названия. Эти названия отражали также
династические притязания князей. В XII в. Юрий Долгорукий
построил город, названный в честь родовой «отчины» отца Пе-
реяславлем. На Северо-Востоке Руси возникло сразу два Пере-
яславля — Залесский и Рязанский. Оба стояли на речках Тру-
беж, как и южный Переяславль.
Киевский князь Мстислав Великий передал престол бездет-
ному брату, наследовать которому должны были Мстиславичи.
Его планам воспротивились сыновья Мономаха, затеявшие
длительную войну с племянниками. После смерти князя
Мстислава его сыновья пытались основать династию и закре-
пить за собой Киев, Новгород и Переяславль, что дало бы им
право на «старейшинство» среди всех русских князей. Черни-
говские князья немедленно использовали раздор между Моно-
маховичами и предъявили права на киевский стол. В 1136 г.
новгородские бояре и вече изгнали из Новгорода сына Мстис-
лава Великого Всеволода. Утрата Новгорода явилась серьез-
ным поражением для Мстиславичей. Утратив в 1146 г. Киев,
князь Изяслав Мстиславич с большим трудом вернул себе ки-
евский стол при поддержке местных бояр. В конце концов стар-
шая ветвь Мстиславичей пустила корни на Волыни.
Суздальский князь Юрий Долгорукий, младший сын Мо-
номаха, воевал с Изяславом Мстиславичем. Юрий смог утвер-
диться на киевском столе лишь после смерти Изяслава.
С именем Юрия Долгорукого связано первое летописное
упоминание о Москве. Само название «Москва» имело финское
происхождение. По преданию, Москва принадлежала богатому
боярину Кучке, по имени которого поселение называли также
Кучкино. Князь Юрий отобрал село у боярина и превратил его
в свою сельскую резиденцию. В 1147 г. он пригласил в Москву
на пир черниговского князя, а в 1156 г. приказал заложить
«град Москву». Строительство «града» (крепости) близ черни-
говской границы было вызвано тем, что Юрий домогался гос-
подства в Южной Руси.
105
Намереваясь превратить Киевское княжество в свою «отчи-
ну», князь посадил старшего сына Андрея в Вышгороде под Ки-
евом, а в Ростово-Суздальскую землю послал младших сыно-
вей. Однако времена Киевской Руси миновали безвозвратно.
Киев пришел в упадок. Единство княжеского рода, поддержи-
вавшее единство Руси, было давно разрушено. Киевский пре-
стол уже не давал решающего перевеса князю, который им об-
ладал. Наследник Юрия Долгорукого князь Андрей предпочел
Киеву Суздаль. Не спросясь отца, он уехал в 1155 г. в Суздаль-
скую землю. Князь Юрий умер в Киеве в 1157 г., после чего ки-
евляне разграбили его двор, перебили слуг и прочих суздаль-
цев, сидевших по городам и селам.
Князь Андрей был сыном Юрия Долгорукого и дочери по-
ловецкого хана Аепы. Вторым браком Юрий был женат на гре-
ческой царевне. Дети от второго брака жили в Суздальской зем-
ле под присмотром тысяцкого варяга Шимона. После смерти
Юрия бояре и жители Ростова и Суздаля «сдумавше» посадили
на «отне столе» князя Андрея. Получив власть, Андрей прогнал
из Суздальской земли младших братьев вместе с боярами из
отцовской дружины.
В XII в. умножилось число городов на Руси. Но общая чис-
ленность городского населения была по-прежнему невелика.
Тем не менее роль горожан в политической жизни княжеств
была очень велика благодаря вечевым традициям. В городах
существовала своя вечевая иерархия. Вече имели «старшие» го-
рода, служившие княжеской резиденцией. «Младшие» города,
считавшиеся пригородами, должны были подчиняться реше-
ниям старших городов. Иерархия помогала сохранить единст-
во государства. Руководство вечем осуществляли бояре, владев-
шие городскими усадьбами и землями в сельской округе.
Князь Андрей Юрьевич получил власть (1157-1174) из рук
суздальских бояр и веча старших городов, но вскоре перенес ре-
зиденцию во Владимир. Молодой город Владимир, будучи
пригородом Ростова, не имел своего веча, а местные бояре не
были столь многочисленными и влиятельными. В старших го-
родах ремесленники в большинстве трудились на боярских
дворах и были боярскими холопами. Во Владимире князь Ан-
дрей осуществил грандиозные строительные проекты, для чего
собрал множество каменщиков и ремесленников из разных зе-
мель и городов. После смерти Андрея власти «старейших» го-
родов грозили сжечь Владимир и прислать посадников в свой
«пригород», потому что владимирцы — «то суть холопи ка-
меньницы» (каменщики)1.
Отправляясь на север из Киевской земли, Андрей увез с со-
бой одну из киевских святынь — икону Богоматери, находив-
шуюся в Вышгороде. Как повествует летопись, кони, везшие
106
повозку с иконой, остановились в пути в окрестностях Влади-
мира, и никакая сила не могла сдвинуть их с места. Князю при-
шлось заночевать в поле. Во сне Андрею явилась Богородица,
повелевшая основать церковь на месте видения, а икону пере-
везти во Владимир. Князь выстроил вместе с церковью дворец.
Его новая резиденция получила наименование Боголюбове, а
сам князь — прозвище Боголюбский.
Андрей Боголюбский желал, чтобы его стольный город Вла-
димир ни в чем не уступал Киеву. Он заложил новую крепость,
построил Золотые ворота с церковью по образцу киевских, ве-
личественные каменные соборы. Во Владимире появилась своя
Десятинная церковь. Выстроив храм Успения Богородицы, по-
вествует летописец, князь Андрей пожаловал храму «десятины
в стадех своих и торг десятый» (десятую часть в торговых дохо-
дах)2. Церковь Богородицы была вверена попечению любимца
князя Федора, о духовном чине которого ничего не известно.
После совета с боярами Андрей отправил грамоту в Царьград с
просьбой учредить во Владимире особую митрополию и назна-
чить первым митрополитом Владимирским Федора. Ростов-
ский епископ грек Леон, возражавший князю, был выслан из
Суздальской земли в Царьград «на исправление».
За два века, прошедших после крещения Руси, на киевской
кафедре сменилось 18 митрополитов, из которых 16 были ви-
зантийцами. Два русских митрополита Илларион и Клемент,
избранные и поставленные на Руси без ведома патриарха, были
низложены и заменены греками. Просьба Андрея Боголюбско-
го об учреждении владимирской митрополии и поставлении
Федора была отклонена Константинополем и Киевом.
Интересы обороны Руси от кочевников отступили в глазах
владимиро-суздальских князей перед новыми направлениями
внешней политики. Начиная с Юрия Долгорукого, эти князья
постоянно совершали походы против волжских булгар. После
падения Хазарии Булгарское царство на Волге обрело незави-
симость и вступило в период расцвета. Северная Русь придава-
ла волжскому торговому пути такое же значение, какое Киев-
ская Русь придавала днепровскому.
Ссора между внуками Мстислава Великого дала повод Анд-
рею вмешаться в дела Южной Руси. В 1168 г. Мстислав Изяс-
лавич из Владимира Волынского занял Киев и посадил в Нов-
городе своего сына. Он претендовал на «старейшинство» среди
князей. Но его домогательствам тотчас воспротивились двою-
родные братья Ростиславичи из Смоленска. В помощь Рости-
славичам Андрей Боголюбский послал сына с войсками. Союз-
ники призвали половцев и в 1169 г. взяли «копьем» (присту-
пом) Киев3. Два дня суздальцы, смоляне и половцы грабили и
жгли «мати русских городов». Множество киевлян были уведе-
107
ны в плен. В монастырях и церквах воины забирали не только
драгоценности, но и всю святость: иконы, кресты, колокола и
ризы. Половцы подожгли Печерский монастырь. «Митропо-
лия» Софийский собор был разграблен наравне с другими хра-
мами.
В глазах князя Андрея «старейшинство» уже не связано бы-
ло с непременным обладанием киевским престолом. Влади-
мирский князь удовольствовался тем, что посадил па княжение
в Киеве князя Глеба, своего младшего брата, а затем передал
киевский престол смоленским Ростиславичам, признавшим
«старейшинство» северного князя.
Разгромив Мстислава Изяславича, Андрей решил изгнать
из Новгорода его сына. Среди зимы суздальское войско подо-
шло к Новгороду и в течение одного дня безуспешно пыталось
взять крепость штурмом, после чего, понеся потери, поспешно
отступило. В руки победителей попало столько пленных, что в
Новгороде «продаваху суздальцы по две ногаты»4. Невзирая на
победу, новгородцы заключили мир с Андреем «на всей его во-
ле» и вскоре же приняли князя из его рук.
Князь Андрей распоряжался киевскими князьями как сво-
ими подручниками, что вызвало резкий протест Ростислави-
чей. Тогда Андрей послал в Киев мечника Михно с надменным
посланием. Он приказал киевскому князю убираться в Смо-
ленск, а двум его братьям не велел «в Русской земле быти». Не
стерпев обиды, младший из Ростиславичей Мстислав Храб-
рый передал князю Андрею, что прежде Ростиславичи держали
его как отца «по любви», но не допустят, чтобы с ними обраща-
лись как с «подручниками». Началась война, не сулившая вы-
год ни боярам, ни дружине. Воеводы получили приказ захва-
тить Мстислава, засевшего в Вышгороде. На помощь Мстисла-
ву прибыли войска из Владимира-Волынского. Войско Андрея
Боголюбского потерпело полное поражение. Южнорусский ле-
тописец с иронией замечает, что суздальцы пришли «высоко-
мысляще, а смирении отъидоша в домы своя»5. Война принес-
ла большие бедствия Суздальской земле.
Андрей пытался утвердить свою власть над Русью, следуя
примеру деда, Владимира Мономаха. Но он не располагал его
средствами, воинским талантом и авторитетом. В условиях на-
раставшей раздробленности усилия владимирского князя бы-
ли обречены на неудачу. При всем своем внешнем могуществе
князь не мог надежно защитить даже любимых советников.
Владыка Федор, претендовавший на сан митрополита, был вы-
зван в Киев и там казнен6.
Современники называли Андрея Боголюбского «самовла-
стцем». Деспотизм и властолюбие князя восстановили против
него даже его ближайшее окружение. В каменном замке Бого-
108
любова Андрей чувствовал себя в полной безопасности. Но
именно тут в 1174 г. возник заговор, погубивший его. В заго-
воре участвовали боярин Петр, «Кучков зять», боярин Яким
Кучкович, ключник Анбал Ясин (осетин) и два десятка других
лиц. По некоторым данным, поводом к выступлению послужи-
ла казнь Андреем брата Якима Кучковича. Эти сведения, по-
видимому, относятся к области легенд7. Новгородская лето-
пись засвидетельствовала, что князя убили не опальные бояре,
а те, кто пользовался его милостями («свои милостьницы»).
Влияние бояр Кучковичей при владимирском дворе было иск-
лючительным. Из Южной Руси во Владимир Андрей уехал «без
отча повеления, его же лестию подьяша Кучковичи»8. По Нов-
городской летописи, заговорщики перебили охрану дворца и
ворвались в спальню. Князь схватился за меч, но его подняли
на копья. После этого бояре поспешили к выходу. Раненый Ан-
дрей нашел силы добраться до сеней. Кучковичи услышали его
стоны, вернулись и добили князя.
Вслед за гибелью Андрея народ бросился грабить княже-
ский дворец, дома посадников и мечников. Некоторые из кня-
жеских «детских» и мечников были убиты. Сын Андрея нахо-
дился в Новгороде, его права на владимирский престол были
очевидны. Но ростовские, суздальские и переяславские бояре
и «вся дружина» решили избавиться от наследника. С этой
целью они пригласили на престол двух племянников Андрея,
ничем не примечательных и пе опасных для бояр князей. Ре-
шению старших городов воспротивились жители Владимира,
призвавшие младших братьев Андрея, Михаила и Всеволода.
В начавшейся войне верх одержали ростовские бояре. Но их
ставленники не ужились во Владимире. В конце концов на
престоле утвердился брат Андрея Всеволод Юрьевич Большое
Гнездо (1176-1212). Владимирцы принесли присягу на имя
Всеволода и его детей, что должно было предотвратить повто-
рение смуты.
Всеволод сломил сопротивление старого боярства и стал
распоряжаться делами княжества столь же самовластно, как
Андрей Боголюбский. Многие его враги из числа ростовских
бояр погибли, другие попали в плен и лишились своих сел и
конских табунов. Всеволод сурово карал соседей. Когда рязан-
ские князья привели половцев и разграбили Владимир, Всево-
лод разгромил их, а пленного князя Глеба заточил в тюрьму,
где держал до его смерти. Рязанские князья были надолго при-
ведены в послушание.
Южнорусские князья, погрязшие в усобицах, искали помо-
щи и покровительства могущественного северного соседа. Од-
нако Всеволод остерегался посылать крупные силы на юг. В по-
хвалах «Слова о полку Игореве» слышится затаенный упрек ве-
109
ликому князю Всеволоду: «не мыслию ти перелетети издалеча
отня злата стола поблюсти!» Суздальские князья «не блюли»
киевский стол и не обороняли киевских границ от нападений
кочевников. Если бы владимирский князь выступил в поход, то
много половчан стало бы пленниками: «Аже бы ты был, от была
бы чага по ногате (мелкая монета. — Р.С.), а кощей (мальчик-
половчанин. — Р. С.) по резане».
Ввиду явного упадка Киева Всеволод искал новую опору
для великокняжеской власти. Такой опорой мог быть только
Новгород Великий, давний соперник Киева, избежавший по-
ловецкого разорения и раздела между князьями. Суздальцы
постоянно теснили новгородцев, проникали в Заволочье, где
проходили пути из Новгорода в Приуралье, не раз захваты-
вали Новый Торг, служивший главным перевалочным пунк-
том в торговле с «Низовской землей». И Юрий Долгорукий,
и Андрей Боголюбский многократно сажали своих сыновей и
подручных князей в Новгороде. Но только Всеволод пришел
к мысли о перестройке всей системы великокняжеской власти
на Руси. Отпуская старшего сына Константина на новгород-
ский престол в 1206 г., Всеволод произнес речь: «сыну мой
Костянтине, на тобе Бог положил переже старейшипьство во
всей братьи твоей, а Новгород Великий старейшипьство
имать княженью во всей Руськой земли». По мысли князя,
владеть Новгородом, как прежде Киевом, мог отныне только
Владимир, что давало владимирскому князю старейшинство
«в всей Русской земли»9.
Судя по летописям, Всеволод был первым суздальским го-
сударем, прочно усвоившим титул «великого князя». Передача
Новгорода наследнику создала новый центр власти, вызвав-
ший беспокойство монарха. Без видимых причин отец свел
сына из Новгорода, а взамен дал «старейшему князю» города
Ростов, Ярославль и Белоозсро. Ранние летописи ничего не
сообщают о «ряде», данном Всеволодом своим сыновьям. Ве-
роятно, князь умер скоропостижно и не успел выразить по-
следнюю волю. Как всегда, решающее слово в периоды меж-
дуцарствий принадлежало боярам. Младшие братья Юрий и
Ярослав объединились против старшего Константина. Но им
и их боярам пришлось дважды снаряжаться в поход, прежде
чем Константин отказался от прав на владимирский престол
и заключил с братьями «поряд».
Южнорусские князья не желали мириться с утратой Новго-
рода. В 1210 г. сын Мстислава Храброго Мстислав Удалой вы-
гнал из Новгорода малолетнего сына Всеволода. Несколько лет
спустя Мстислав покинул Новгородскую землю и уехал в Киев.
Если бы новгородцы захотели восстановить прежние отноше-
ния с Суздальской землей, им пришлось бы принять князя из
ПО
рук Юрия Владимирского. Однако они пригласили князя
Ярослава из Переяславля, зятя Мстислава Удалого. Ярослав
пытался использовать внутренние раздоры в новгородском об-
ществе, чтобы утвердить свою власть над Новгородом. В ре-
зультате ему пришлось покинуть город и укрыться в Торжке,
откуда он пытался продиктовать новгородским боярам свои ус-
ловия. Столкновение закончилось войной. На помощь новго-
родцам из Южной Руси прибыл Мстислав Удалой с дружиной.
К нему присоединился Константин Ростовский, надеявшийся
получить владимирский престол. Напуганный притязаниями
Константина, Юрий принял сторону Ярослава. В 1216 г. непри-
ятели встретились на реке Липице. Накануне битвы новгород-
цы попытались заключить отдельный мир с Юрием, и их уси-
лия не пропали даром. В сражении Мстислав Удалой обратил в
бегство войско Ярослава. Юрий не оказал брату никакой помо-
щи10. Одержав победу, Мстислав и новгородцы посадили на
владимирский престол Константина. Благодаря вмешательст-
ву епископа братья согласились выделить князю Юрию Суз-
даль. После смерти Константина Юрий вернул владимирский
стол, но его авторитет был подорван раз и навсегда. В 1229 г.
Ярослав заключил союз с детьми Константина Ростовского с
тем, чтобы изгнать Юрия из Владимира. Но дело не было до-
ведено до конца.
Раздел Владимиро-Суздальской земли между пятью сы-
новьями Всеволода Большое Гнездо и распри между братьями
окончательно подорвали могущество Северо-Восточной Руси.
Юго-Западная Русь рано обособилась от Киева. Природные
условия — плодородные почвы, мягкий климат — благоприят-
ствовали развитию пашенного земледелия и промыслов в пре-
делах края. Юго-западные города вели торговлю с Византией и
Крымом, Польшей и прибалтийскими землями. Старшим
среди этих городов был Владимир-Волынский, с которым ус-
пешно соперничал молодой город Галич на Днестре. Благодаря
развитию вотчинного землевладения па юго-западе рано сфор-
мировалось многочисленное боярство.
Галицкая земля достигла расцвета при князе Ярославе Ос-
момысле (1153-1187). Ярославу пришлось вести длительную
войну с Киевским княжеством. Его союзниками в этой войне
были суздальский и волынский князья. Галицким и волын-
ским полкам удалось овладеть Киевом. Но Ярослав недолго си-
дел на киевском столе. Автор «Слова о полку Игореве» посвятил
ему следующие строки: «Галичкы Осмомысле Ярославе! Высо-
ко седиши на своем златокованнем столе. Подпер горы Угор-
скыи своими железными полкы, заступив королеви путь, за-
творив Дунаю ворота. ...Грозы твоя по землям текут. Отворяе-
ши Киеву врата».
111
Ярослав женился на дочери суздальского князя Юрия Дол-
горукого. Брак оказался неудачным. Осмомысл вознамерился
лишить права на престол законного наследника и передать его
побочному сыну Олегу. Придворные князя получили повод
вмешаться в его семейную жизнь. В 1173 г. они организовали
побег Владимира и его матери в Польшу. Некоторое время спу-
стя галицкие бояре составили заговор и взяли Ярослава под
стражу. Любовница князя Настасья, мать Олега, была сожжена
на костре, а законная жена с сыном вернулись в Галич. После
смерти Ярослава престол занял Олег, а затем Владимир. Оба
были согнаны с княжения боярами. Смута в Галиче позволила
волынскому князю Роману с помощью поляков подчинить се-
бе Галицкое княжество (1199). «Не передавивши пчел, меду не
есть», — говорил князь о галицких боярах. И ему действительно
удалось смирить их. В 1203 г. Роман занял Киев, насильно по-
стриг в монахи киевского князя и присвоил себе его титул. Га-
лицко-Волынское княжество стало одним из крупнейших госу-
дарств Европы. По площади оно не уступало империи Фридри-
ха Барбароссы. При дворе Романа нашел прибежище визан-
тийский император Алексей III после захвата Царьграда кре-
стоносцами. В 1205 г. Роман погиб во время похода в Польшу.
Началась длительная смута, приведшая к распаду княжества на
несколько частей. Галицкие бояре пригласили на княжение
Игоревичей из Новгорода-Северского. Вдова Романа и ее мало-
летний сын Даниил укрылись в Польше. Галич был завоеван
венграми, но затем туда вновь вернулись Игоревичи. Пытаясь
укрепить свою власть, они перебили около 500 бояр. Однако в
конце концов галицкие бояре повесили Игоревичей и в 1211 г.
возвели на стол малолетнего князя Даниила Романовича.
Венгрия и Польша использовали усобицы как повод для по-
стоянных вторжений на Русь. В 1214 г. Галицко-Волынское
княжество подверглось разделу. Одна его часть попала под
власть венгров, другая — поляков. Малолетний князь Даниил
Романович сохранил в своих руках Владимир-Волынский.
Раздоры между Венгрией и Польшей привели к тому, что
польский король Лешек призвал на помощь князя Мстислава
Удалого, покинувшего Новгород. Мстислав изгнал венгерского
королевича Кальмана и занял галицкий стол. Свою дочь
Мстислав выдал замуж за Даниила Романовича Волынского.
После длительной борьбы с Галицкими боярами Даниил окон-
чательно утвердился в Галиче, а затем объединил под своей
властью всю Галицко-Волыпскую землю. В 1240 г. Даниил за-
нял Киев и посадил там своего тысяцкого.
В годы тридцатилетней смуты в Западной Руси произошел
характерный эпизод. На галицкий трон взошел Володислав,
сын дядьки («кормильца») галицкого князя. (Дядьки играли
112
при русских княжеских дворах столь же значительную роль,
как мажордомы у франкских королей.) Прирожденные князья
в качестве прямых потомков первого князя Руси Игоря Старо-
го пользовались исключительным правом па престол. Восше-
ствие на стол боярина было воспринято ими как вызов всему
княжескому роду Руси. Володислав недолго владел Галичем. Он
кончил жизнь в тюрьме со всем своим «племенем».
Новгород Великий был единственным из древних городов,
избежавшим упадка и дробления в ХП-ХШ вв. Киев был осно-
ван на границе со степными кочевниками. Новгород — на гра-
нице с финскими землями. История Новгорода запечатлелась
в топонимике. На западном берегу Волхова, где некогда жила
нерева (летописная меря), раскинулись Неревский и Людин
концы11. Славенский конец на противоположном берегу Волхо-
ва был заселен словенами, выходцами из славянского Поморья
на Балтийском море. Новгородская земля делилась па пять
провинций, или «пятин». Основная масса финских племен —
меря и веся, чудь, ижора и водь проживала в северных пятинах.
Южные пятины были с давних времен заселены славянами, и
тут концентрировалась большая часть населения Новгород-
ской земли. На юге располагались главные очаги земледелия
Северо-Западной Руси. Волхов делил город на две половины —
Торговую и Софийскую. Ярослав Мудрый основал свою рези-
денцию на Торговой стороне, в которой тянули богатые пяти-
ны. «Ярославово городище» было связано кратчайшим путем с
давней княжеской резиденцией па Городище, расположенном
в истоке Волхова. Археологические раскопки обнаружили, что
Городище принадлежало к числу древнейших городов Новго-
родской земли.
Крепостные сооружения были воздвигнуты на Софийской
стороне. Они опоясали владычный двор и Софийский собор. В
1116 г. к епископской половине детипца была пристроена кня-
жеская половина. Противостояние боярства и княжеской вла-
сти получило в Новгороде внешнее выражение. Главный мас-
сив боярских усадеб располагался на Софийской стороне, кня-
жеский двор — на Торговой.
Пятины составляли ядро Новгородской земли. За преде-
лами пятин лежали «колонии» — Заволочье на Северной Дви-
не и Ваге, Тре на Кольском полуострове, Печора, Пермь, Вят-
ка. Все эти земли платили дань Новгороду. В 1193 г. новго-
родцы предприняли поход на югру на Северном Урале, по по-
терпели неудачу. На ладьях (ушкуях) новгородские промыш-
ленники плавали по Студеному морю далеко на восток. Дра-
гоценная пушнина, полученная в виде дани из Северного По-
морья и Приуралья и проданная на западных рынках, припо-
113
сила большой доход боярам, снаряжавшим военно-промыс-
ловые экспедиции.
В Новгороде было много искусных ремесленников, плотни-
ков, кузнецов, ткачей, гончаров, кожевников, оружейников.
Они работали преимущественно на заказ. Главными предмета-
ми заморской торговли были, кроме пушнины, мед и воск.
Новгородские купцы вели оживленную торговлю и с Прибал-
тийскими странами. На острове Готланд, в шведской Сигтуне
и эстонской Линданисе (Таллине) возникли поселения новго-
родцев. Купцы с Готланда уже в середине XII в. основали Гот-
ский торговый двор в Новгороде. Другой торговый двор — Не-
мецкий — построили купцы Ганзейского союза. С Запада на
Русь везли сукна, вино, металлы. Большим влиянием в Новго-
роде пользовалось объединение купцов-вощаников — «Ива-
новское сто», нажившее капитал на заморской торговле. Новго-
родцы посещали Византию, страны Востока, вели торговлю в
отдаленных русских городах.
Киевские князья сажали в Новгороде посадников — стар-
ших сыновей. Наследник Мономаха Мстислав княжил в Нов-
городе с 12 лет. Отозвав сына в Киев, Мономах решил передать
Новгород несовершеннолетнему внуку Всеволоду. Новгород-
ские бояре и население энергично протестовали против нару-
шения традиции. Тогда Мономах вызвал в Киев новгородских
бояр и одних заточил в тюрьму, а других привел к присяге и
отпустил домой12.
В XII в. в Новгороде возник обширный княжеский домен,
включавший богатые крестьянские волости на юге Новгород-
ской земли13.
После смерти Мстислава Великого в 1132 г. его сын Все-
волод покинул Новгород и пытался занять Переяславль. Не
достигнув успеха, князь вернулся на Север, но новгородцы
призвали на помощь Псков и Ладогу и выгнали его. Новго-
родское вече действовало столь решительно, потому что не бо-
ялось возмездия со стороны Киева. Однако в Новгороде было
много сторонников Всеволода, и под их давлением вече вер-
нуло князя с дороги.
Всеволод Мстиславич втянул Новгород в войну с суздаль-
ским князем Юрием Долгоруким, по потерпел поражение в
битве на Ждане-горе. После этого князь был фактически от-
странен от дел. Он не смог оказать помощь Киеву в назревав-
шей войне с Черниговом. Власти Новгорода взяли на себя по-
средническую миссию, поручив посланнику Мирославу при-
мирить киевского и черниговского князей. Миссия не достигла
цели. В решающем сражении черниговские Ольговичи при по-
мощи половцев наголову разгромили Мономаховичей. Вскоре
же Новгород направил в Южную Русь «лучших мужей» с епи-
114
скопом во главе. На этот раз мирные усилия новгородцев увен-
чались успехом. Обнаружившаяся военная слабость Киева
имела роковые последствия для Всеволода. В 1136 г. по реше-
нию веча Всеволод со всей семьей был арестован. Особую роль
в заговоре против него сыграл епископ. Князя и всю его семью
держали на епископском дворе два месяца, пока Новгород не
завершил переговоры с Черниговом.
Бояре предъявили Всеволоду следующие обвинения: «1. Не
блюдет смерд; 2. Чему хотел сести в Переяславли; 3-е ехал еси
с полку переде всех...»14 Князю не простили разорительной суз-
дальской войны, из-за которой Новгороду пришлось дважды в
течение года собирать ополчение и реквизировать лошадей у
смердов. Новгородцы возложили на Всеволода также вину за
поражение в войне: он первым побежал с поля боя («с полку»).
Война побудила князя вступить в союз с Черниговом. Перего-
воры, затеянные по инициативе Всеволода, завершились тем,
что новгородцы выгнали Мопомаховичей и пригласили на
стол Ольговича из Чернигова.
С 1117 г. новгородцы стали «вольны в князьях» и в случае
нарушения князем договоров имели возможность прогнать его
вне зависимости от воли Киева (ВЛ. Янин)15. Тем пе менее
Владимир Мономах имел возможность в 1118 г. навязать Нов-
городу внука, неугодного новгородским боярам и вечу. Практи-
ка заключения «ряда» (договора) с князем, заложившая фунда-
мент развития республиканских порядков в Новгороде, сфор-
мировалась постепенно на протяжении длительного времени
под влиянием таких процессов, как упадок великокняжеской
власти в Киеве, нарастание княжеских усобиц, частая смена
князей па новгородском престоле и в особенности ликвидация
княжеского домена в пределах Новгородской земли.
С конца XII в. Новгород стал испытывать все большее дав-
ление со стороны крепнущего Владимиро-Суздальского кня-
жества. Зависимость новгородцев от Суздаля объясняют обыч-
но экономическими факторами, что не совсем верно. Новгород
имел собственную житницу на плодородных землях к югу от
Меты и производил достаточно хлеба. При полном бездорожье
транспортировка ржи из Суздаля превращала ее в очень доро-
гой товар. Хлебная торговля с суздальцами и всеми прочими
соседями приобретала жизненно важное значение лишь в пе-
риоды катастрофических неурожаев. Полагают, что Андрей Бо-
голюбский в 1169 г. добился полного послушания от новгород-
цев, прекратив подвоз хлеба в Новгород. Однако надо иметь в
виду, что в названном году Новгородская земля была поражена
неурожаем и голодом, равно губительным для обеих сторон.
Суздальцы прекратили осаду Новгорода из-за недостатка про-
115
довольствия, а при отступлении многие воины умерли от голо-
да16.
Влияние Владимирской земли на Новгород имело как тор-
говую, так и военно-политическую основу.
Всеволод Большое Гнездо с 1182 г. держал на новгородском
столе подручного князя свояка Ярослава Владимировича. Нов-
городцы прислали во Владимир посадника Мирошку с прось-
бой забрать неугодного князя. Посол попал под арест. Дело едва
не дошло до войны. Полки Всеволода вторглись в пределы Нов-
городской земли. При заключении мира новгородцы четко
оговорили свое право свободно избирать князя из любой зем-
ли: «Новгород выложиша — вси князи в свободу: кде им любо,
ту же собе князи поймают»17. Заявление послов нельзя рас-
сматривать как доказательство утверждения республиканских
порядков в Новгороде. Речь шла скорее о претензиях новгород-
цев, чем о политической реальности. После заключения мира
новгородцы призвали князя из Чернигова, но тому не удалось
усидеть на престоле. В конце концов Новгород вновь принял
непопулярного Ярослава из Суздальской земли. По случаю
примирения посадник Мирошка и прочие пленные новгород-
цы были отпущены домой. По воле владимирского князя
Ярослав пробыл на новгородском столе с перерывами 17 лет и
лишь в 1199 г. был «сведен» Всеволодом из города. Его место
занял трехлетний сын владимирского князя.
В конце жизни князь Всеволод властно вмешивался во внут-
ренние дела Новгорода, по своему произволу без суда казнил
новгородских бояр и пр. В 1209 г. черниговский князь Мсти-
слав Удалой обратился к новгородцам со словами: «Пришел
есмь к вам, слышав насилие от князь» (Всеволода)18. Всеволоду
пришлось смириться с тем, что новгородцы изгнали его сына
и посадили на стол князя Мстислава.
Начало XIII в. ознаменовалось кризисом старой системы
управления, связанным с превращением княжества в респуб-
лику. Власть в Новгороде все больше ускользала от князя и кон-
центрировалась в руках выборных должностных лиц из среды
могущественного новгородского боярства. Развитие вечевых
порядков сопровождалось потрясениями, справиться с кото-
рыми князья уже не могли. Проведя несколько лет в Новгороде,
князь Мстислав, согласно новгородской версии, «поиде по
своей воли» в Киев. Суздальский летописец утверждал, что нов-
городцы прогнали Мстислава, после чего пригласили князя из
Суздальской земли. Не желая возобновления прежней зависи-
мости от Владимира, Новгород призвал князя Ярослава из Пе-
реяславского княжества, младшего из трех братьев Всеволодо-
вичей. Действия Ярослава усугубили ожесточение и раскол, ца-
рившие в Новгороде. Он начал с того, что собрал па княжом
116
дворе вече и добился от него решения об аресте новгородского
тысяцкого и разграблении его двора. Как видно, речь шла о сбо-
ре налогов и распределении собранных денег. Тысяцкий ведал
налогами. Разгром сопровождался эксцессами. Двое новгород-
цев были убиты жителями Прусской улицы. Беспорядки заста-
вили сплотиться противников суздальской партии, из-за чего
Ярослав лишился возможности использовать вече в своих це-
лях. Утратив опору в лице выборной администрации, Ярослав
оставил в Новгороде своего наместника и дворян, а сам уехал в
Торжок на суздальскую границу. Отъезд провел четкую грани-
цу между сторонниками и противниками князя. Отставленный
от посадничества Твердислав и многие другие бояре выехали в
Торжок, где были щедро одарены Ярославом. Посадник Юрий
Иванкович и другие бояре, ранее заступавшиеся за тысяцкого,
пытались вести переговоры с князем в Торжке, но были взяты
под арест. Из-за неурожая Новгородская земля переживала
ужасный голод. Люди ели мох, сосновую и липовую кору. На
улицах и дорогах не успевали подбирать тела умерших. Голода-
ющие уповали на подвоз хлеба из Суздаля. Множество новго-
родских торговцев съехались в Торжок для закупки продоволь-
ствия. Но Ярослав приказал не пропускать в Новгород обозы с
хлебом, а съехавшихся торговцев ограбить и взять под стражу.
Утратив надежду договориться с Ярославом, новгородские бо-
яре пригласили князя Мстислава. Вече, созванное князем, при-
няло решение о походе на Ярослава. Но даже это решение не
позволило преодолеть раскол в новгородском обществе. Уже
после присяги на имя Мстислава многие бояре и воины «клят-
вопреступники» бежали из Новгорода в Торжок. Фактически
новгородское ополчение и бояре раскололись надвое, и каждая
половина имела своего князя. За войной между князьями
скрывалось столкновение боярских партий, боровшихся за
власть. Вследствие этого битва на Липице в 1216 г. была не
столько битвой суздальцев с новгородцами, сколько битвой
между новгородцами. Отметив это, новгородский летописец
восклицает: «Оле страшно чюдо и дивно, братье; поидоша сы-
нове на отци, а отци на сыны, брат на брата». Даже во время
столкновений на вече противники нередко выходили на пло-
щадь в броне и шеломах. На Липице все было иначе. Перед бит-
вой новгородские воины постановили сражаться пешими и без
доспехов: «съседавше с коне порты сметаша с себе, еще же и са-
позе с ног сметав, и поскочиша босе, пешь»19. Как и на вече,
новгородцы бились друг с другом, избегая крови. Конные кня-
жеские дружины подкрепляли бойцов с тыла. Как только выяс-
нилось превосходство одной стороны, вторая пустилась наутек.
Новгородцы из войска Мстислава потеряли убитыми трех че-
ловек, со стороны суздальцев, по рассказам победителей, было
117
без числа «избиеных и повязаных». Под Владимиром Мстис-
лав не позволил своим воинам штурмовать крепость, наступле-
ние на Переяславль прекратил, едва Ярослав освободил аресто-
ванных новгородских бояр и выслал из города всю новгород-
скую рать, «что было с Ярославом в полку».
Избрание посадников не зависело более от княжеской воли.
По возвращении войска из похода вече избрало посадником
Твердислава, немало скомпрометировавшего себя сотрудниче-
ством с Ярославом. В 1218 г. Мстислав вторично покинул Нов-
город, и враждующие стороны с остервенением набросились
друг на друга. Противники Твердислава «в бронях, в шеломах,
аки на рать» учинили побоище в крепостных воротах. Убитых
было больше, чем в сражении на Липице20. Вновь прибывший
из Южной Руси князь тщетно требовал низложения и ареста
Твердислава. За посадником не числилось никакой вины, и ве-
че отклонило домогательства князя. Двоевластие в Новгороде
было путем к республиканским порядкам. В концов концов за-
болевший Твердислав был отставлен от должности, но новго-
родцы вскоре же «показали путь» князю, настоявшему на от-
ставке выборного посадника.
Избавившись от южнорусских князей, Новгород отправил
послов к Юрию во Владимир. В 1221 г. владимирский князь
согласился отпустить сына па новгородский стол «по всей во-
ли новгородчкой». Княжич пе нашел опоры в новгородском
вече и вскоре же был отослан к отцу. В конце концов в Нов-
город был приглашен князь, соглашавшийся на наибольшие
уступки. Этим князем был Ярослав Всеволодович. Избежав
побоища на Липице, Ярослав сохранил для себя возможность
возвращения в Новгород. Некогда новгородские бояре требо-
вали, чтобы призванный князь не покидал Новгородскую
землю и княжил в Новгороде в согласии с новгородцами «до
своего живота». «Ряд» с князем Ярославом предусматривал,
что тот будет княжить в своей отчине Переяславле-Залесском,
а в Новгород приезжать, когда того потребует военная обста-
новка21. Роль князя все больше сводилась к роли военного
предводителя, присутствие которого в городе диктовалось по-
требностями военного времени.
Традиционная зависимость Новгорода от Киева помешала
утверждению на новгородском столе наследственной династии.
Пользуясь княжескими усобицами, новгородские бояре и вече
стали приглашать князей поочередно из соперничавших кня-
жеских столиц и беспрепятственно изгонять их в случае угрозы
независимости Новгорода.
История Руси XII в. заполнена столкновениями между
князьями и боярами, принимавшими самый драматический
характер. Но ни в одной земле, кроме Новгородской, конф-
118
ликт не привел к таким изменениям в политическом строе,
которые бы ограничили сильную княжескую власть. В Новго-
роде могущественное боярство одержало верх над князем, за-
ложив тем самым основу для развития республиканских
форм правления.
Особую роль в развитии Новгородской государственности
сыграл институт посадничества и церковь. При Мономахови-
чах Киев еще посылал в Новгород княжих посадников, которые
действовали заодно с местными посадниками, избранными на
вече из местных бояр. Со временем посадники сосредоточили
в своих руках всю исполнительную власть. Посадников изби-
рали из одних и тех же фамилий. Как установил ВЛ. Янин, нов-
городская боярская аристократия сидела целыми кланами в
богатых усадьбах на Софийской стороне Новгорода. Вече изби-
рало посадников исключительно из числа бояр Неревского и
Людина конца вместе с Прусской улицей22. Перемены во взаи-
моотношениях с князьями, четко обозначившиеся в начале
XIII в., привели к консолидации новгородского боярства. С
1219 г. во главе Новгорода впервые встал боярин из Славенско-
го конца.
Порядки, сложившиеся в Новгороде, благоприятствовали
быстрому росту там боярского вотчинного землевладения. Бо-
яре приобретали «села», извлекали доходы из торговли и рос-
товщических операций. Рост могущества боярства стал глав-
ным фактором политического развития Северо-Запада Руси.
Огромное влияние на взаимоотношения новгородцев с кня-
жеской властью имело то, что у Новгорода до XII в. не было
внешних врагов, угрожавших его границам. Этим Новгород от-
личался от Киева, с трудом справлявшегося с кочевниками.
Экспедиции на восток, в Поморье и на Урал, не требовали со-
держания значительных и постоянных военных сил.
В Киеве тысяцкие были помощниками князя и командова-
ли городским ополчением. В Новгороде не князь, а вече изби-
рало тысяцкого. Его функции сузились. Тысяцкий ведал ис-
ключительно сбором налогов с населения.
Вече играло в управлении Новгородом столь же важную
роль, как и институт посадничества. В литературе не стихают
споры о том, кто участвовал в вече. Согласно одной точке зре-
ния, вече было органом народовластия (ИЯ. Фрояпов). Другое
мнение сводится к тому, что новгородское вече было собрани-
ем бояр, зажиточных землевладельцев из числа «житьих лю-
дей» и богатых торговцев (ВЛ. Янин)23.
Примечательно, что символом вече был «вечевой колокол».
Его удары оповещали все население города о созыве веча. Са-
мый способ оповещения более подходил для народного собра-
ния, чем для узкого по составу боярского ареопага. Как бы то ни
119
было, вечевые порядки гарантировали участие в управлении
Новгородом представителей всего населения города, его «кон-
цов» и улиц. По-видимому, вече не было органом повседневно-
го управления. Редкие упоминания о вече в летописи разделе-
ны годами и десятилетиями. Вече брало на себя власть во всей
ее полноте лишь в экстренных случаях: при низложении не-
угодного князя, вражеском нашествии и пр. Чрезвычайное по-
ложение в Новгороде обычно сопровождалось арестом князя
или посадников, разграблением имущества лиц, поставленных
вне закона. Элементы вечевого строя отчетливо обнаруживают
особенности народной психологии. В Южной Руси бояре веша-
ли князей. В Новгороде народ мог задержать князя, заточить
его на владычнем дворе. Но ни один из потомков Игоря Старо-
го не был убит народом. Напротив, в расправе с собственными
выборными должностными лицами вече проявляло жесто-
кость, не знавшую границ. В 1141 г. посадник Якун Миросла-
вин, поддерживавший низложенного князя, был избит «мало
не до смерти», а потом брошен с моста в Волхов. После распра-
вы Новгород оставался без князя 9 месяцев. Полтора десятиле-
тия спустя Якун был вновь избран посадником. В 1167 г. нов-
городцы убили посадника Захарыо и боярина Нерсвина. Пре-
емник Захарьи правил Новгородом без князя семь месяцев24.
Большой властью в Новгороде пользовалась семья боярина
Мирошки, занимавшего должность посадника в течение
15 лет. Сын Мирошки Дмитр был избран посадником в 1206 г.
По приказу князя Всеволода Дмитр ходил с новгородцами в
поход на Рязань. В дни похода в Новгород явился посланец кня-
зя Всеволода из Владимира. По княжому слову брат посадника
Дмитра вызвал на княжой двор влиятельного новгородского
боярина Олексу Сбыславича и убил его «без вины». Убийство
было воспринято боярством Новгорода как вопиющее беззако-
ние и навлекло вражду на голову Мирошкиничей. Прощаясь с
новгородцами после похода, Всеволод «вда им волк>свою и ус-
тавы старых князей, его же хотеху новгородцы и рече им: кто
вы добр, того любите, злых казните»25. Полагают, что длитель-
ное правление Мирошкиничей привело «к фактическому воз-
никновению семейной олигархии» и что князь своей речью
провоцировал расправу с посадником Дмитром (ВЛ. Янин)26.
В действительности члены этой семьи были выборными долж-
ностными лицами, и властью они пользовались, пока распола-
гали поддержкой и доверием веча. Провоцировать расправу с
Дмитром не было нужды, так как незадолго до того он получил
смертельную рану и вскоре же умер. Смерть признанного гла-
вы семьи Мирошкиничей поставила в порядок дня выборы но-
вого посадника, и Всеволод заявил, что новгородцы вольны в
своем выборе и в своих действиях. Монополия Мирошкиничей
120
вызвала крайнее недовольство всех прочих боярских семей. По
возвращении ратников в Новгород там вспыхнуло восстание.
Никаких классовых «антифеодальных» черт в восстании обна-
ружить не удается. Местный летописец живо рисует картину
смены выборных властей в городе. Каждая претендовавшая на
власть боярская группировка выставляла себя защитником ин-
тересов всего народа, а ответственность за приключившиеся
беды возлагала на своих противников. Вече вменило в вину
Дмитру то, что он приказал «собрать серебро па новгородцах, а
по волости куны брати, по купцем веру дикую и повозы вози-
ти»27. Иначе говоря, главной причиной негодования веча были
военные поборы, которые Дмитр ввел по случаю похода в Ря-
занскую землю. По решению веча владения Мирошкиничей
были отданы на поток и разграбление. Их села были конфиско-
ваны, челядь продана. Грабеж Мирошкиничей обогатил мно-
гих лиц, и, чтобы спрятать концы в воду, они сожгли двор
Дмитра. Учтенное после грабежа имущество и деньги власти
«разделиша по зубу, по 3 гривны по всему городу, на щит». Как
видно, власти Новгорода спешили успокоить прежде всего рат-
ников, вернувшихся из трудного похода. Тело мертвого Дмит-
ра новгородцы хотели сбросить с моста в Волхов, но духовенст-
во воспротивилось этому. Новым посадником стал глава само-
го влиятельного после Мирошкиничей боярского рода Михал-
ковичей.
В 1219 г. противники Михалковичей предприняли попытку
положить конец их затянувшемуся правлению. Торговая сто-
рона и Неревский конец подняли восстание против посадника
Твердислава Михалковича. На его защиту выступили бояре
Людина конца и Прусской улицы28. В результате побоища у го-
родских ворот погибло много больше новгородцев, чем в битве
на Липице. Недавно приглашенный в Новгород князь оставал-
ся на Городище, выжидая исхода дела. Наконец он предпринял
попытку открытого вмешательства в выборы, заявив: «Не могу
быти с Твердиславом, отымаю посадничество у него». Князь не
предъявил посаднику Твердиславу Михалковичу никаких об-
винений, и вече отклонило его требование. По этому случаю
Твердислав обратился к новгородцам с замечательной речью:
«Тому есмь рад, яко вины моея нету; а вы, братье, в посадниче-
стве и во князех вольне есть»29. Принцип, сформулированный
Твердиславом, гласил, что Новгород является источником лю-
бой власти — и княжеской, и посаднической в одинаковой ме-
ре: Новгород дает власть и отнимает ее. В конце концов Твер-
диславу все же пришлось покинуть свой пост. Против него вы-
ступил воевода Семен Емин, вернувшийся из неудачного похо-
да на восток и разбивший лагерь в поле у стен Новгорода. Свое
поражение воевода объяснял предательством Твердислава,
121
будто бы тайно сносившегося с суздальскими князьями, не
пропустившими новгородское войско через свои владения. Об-
винение было клеветой, и новый, только что приглашенный
князь вместе с владыкой вернули посадничество Твердиславу.
Однако год спустя новгородцы вновь разделились и построили
полки для битвы. На этот раз князь с дружиной решительно
поддержал бояр, добивавшихся отстранения от власти Твер-
дислава. Посадник был болен, но его сторонники «урядившеся
на 5 полков». Превосходство было явно на их стороне, и князь
не осмелился прибегнуть к оружию. Однако Твердиславу все же
пришлось уйти в монастырь.
Принцип выбора властей открывал поле для ожесточенной
борьбы за власть между могущественными боярскими группи-
ровками. Князья по временам разжигали соперничество между
ними. Но это был опасный путь, грозивший дезорганизовать
управление Новгородской землей. Поэтому княжеская власть
нередко брала на себя посреднические функции и мирила
враждующие стороны.
В обычных условиях у бояр не было необходимости созы-
вать вече и апеллировать к воле народа. Тот, кто оставался в
меньшинстве, должен был подчиниться власти большинства.
Равновесие сил на вече представляло наибольшую опасность, в
особенности когда в городе создавалась чрезвычайная ситуа-
ция и дело не терпело отлагательств.
Верхи новгородского общества — бояре и прочие землевла-
дельцы («житьи люди») — владели значительными богатства-
ми. Но подавляющую часть городского населения Новгорода
составляли неимущие «меньшие» люди. Для внутренней жиз-
ни города характерна была социальная неустойчивость. Созыв
веча нередко служил толчком к выступлению низов. Уличная
толпа, плебс играли решающую роль в грабежах и погромах,
жертвами которых оказывались бояре, потерпевшие пораже-
ние на вече.
В 1166 г. в Киеве разыгралась церковная смута, в результате
которой Константинополь объявил о низложении митрополи-
та Клима, выбранного из русских иерархов. В отсутствие мит-
рополита новгородцы избрали себе епископа на вече. Ранее на
епископскую кафедру в Новгороде киевские власти назначали
преимущественно киевских монахов. Первым выборным епи-
скопом Новгорода стал некий «свят муж» инок Аркадий из Бо-
городицкого монастыря. Он был утвержден в Киеве митропо-
литом-греком с запозданием в два года. Понадобилось не ме-
нее столетия, прежде чем принцип избрания новгородского
владыки на вече стал прочной традицией.
Домен, образовавшийся в Новгороде при Мономахе и
Мстиславе, оставался в XII в. опорой княжеской власти в Нов-
122
городе. Однако частая смена князей создавала трудности в уп-
равлении доменом. Изгоняя князя, Новгород высылал из сво-
их пределов его огнищан и бояр, вследствие чего домен надолго
лишался управления. По-видимому, на время отсутствия кня-
зя сбор доходов с домена стали поручать церковным властям.
Со временем новгородцы стали рассматривать казну Софий-
ского дома как государственную. В случае необходимости вече
забирало казну «владычпа копления» из Софийского дома и
тратило ее на нужды государства30. По-видимому, с переходом
домена в распоряжение Софии была связана организация ар-
хиепископского полка. Его ядро, возможно, составили слуги,
сидевшие в княжих волостях. Наличие князя с дружиной в дру-
гих землях и епархиях устраняло необходимость в особых воо-
руженных силах, подчиненных епископу.
Софийский дом хранил эталоны мер и весов. Любые позе-
мельные сделки считались недействительными без санкции
владыки. Международные договоры Новгорода скрепляли сво-
ими печатями посадник, тысяцкий и архиепископ. В отличие
от других выборных должностей архиепископская должность
была пожизненной, хотя случалось, что владыки уходили в мо-
настырь или изгонялись по решению веча.
Упразднение наследственной передачи и ограничение
княжеской власти в Новгороде имели важные последствия.
Князья утратили возможность растащить Новгородскую
землю на части, как это произошло в других княжествах.
Сохранению единства земли способствовало и то, что у Нов-
города не было многолюдных и богатых «пригородов», за ис-
ключением Пскова. К XIII в. Новгородская земля по своей
территории далеко превосходила все другие княжества и зем-
ли Руси.
Центрами культуры Руси в XI-XIII вв. были большие горо-
да, которые служили резиденцией князя и одновременно сре-
доточием ремесленного населения. Крещение положило нача-
ло развитию русской письменности. Первая русская библиоте-
ка на Руси возникла при Софийском соборе в Киеве. Русские
образованные люди, преимущественно духовенство, придава-
ли исключительное значение книжной культуре, отмечая, что
«книги суть реки, напоящие вселенную мудростью». Люди
древней Руси «строили» книги: на изготовление рукописных
книг требовались большие средства. Пергамент для книг изго-
товляли из телячьей кожи. В повседневной переписке жители
Северной Руси использовали кору березы — бересту. Раскопки
в Новгороде обнаружили несколько сот берестяных грамот.
Информации об исторических событиях и лицах в них почти
нет. Поэтому их никогда не хранили в архивах.
123
Книжные богатства Руси включали в себя прежде всего бо-
гослужебные книги, а также переводы византийских хроник,
некоторых философских и географических сочинений, приве-
зенных греками. Знакомство с византийской письменностью
оказало благотворное влияние на русскую письменность. Поя-
вились первые оригинальные русские сочинения, среди них
«Слово о законе и благодати» митрополита Иллариона, «По-
весть временных лет» монаха Нестора, «Слово о полку Игоре-
ве». Автор «Слова о полку Игореве» неизвестен, его единствен-
ный список (копия) погиб. Полагают, что «Слово» является
подложным сочинением XVIII в. (АЛ. Зимин). Однако эта
концепция лишена серьезного основания. Сюжет «Слова» —
поход новгород-северского князя Игоря Святославича в апреле
1185 г. в половецкие степи, закончившийся разгромом рус-
ской рати и пленением князя. Датировать «Слово» можно кон-
цом XII — началом XIII вв., во всяком случае до татарского на-
шествия. Редкое произведение может сравниться со «Словом»
по своей художественной силе. Пафос эпической поэмы —
призыв к единению русских князей во имя спасения Руси от
иноземного нашествия. Непреходящее значение имеют лето-
писные своды XI-XII вв., вместе с которыми родилась древняя
русская литература. «Повесть временных лет» стала образцом
для местного летописания в период раздробленности.
На Руси дома, церкви, крепостные сооружения строили из
дерева. Среди первых каменных построек Руси самыми выда-
ющимися были церкви и соборы, построенные византийски-
ми мастерами в Киеве. Главным храмом Руси был грандиоз-
ный Софийский собор, увенчанный тринадцатью куполами.
Внутри стены храма были украшены фресками. На одной из
них изображены князь Ярослав с членами своей семьи. Храм
подвергался многократным перестройкам, что неизбежно ис-
казило его первоначальный облик. Софийский собор в Киеве
стал усыпальницей киевских князей. В 1045-1050 гг. сын
Ярослава Мудрого Владимир построил в Новгороде Софий-
ский собор, значительно отличавшийся от Софийского собора
в Киеве. «Святая София» стала символом независимости Нов-
города ввиду той особой роли, которую играл в жизни города
местный архиепископ.
С наступлением раздробленности развитие зодчества по-
шло в разных княжествах и землях своим путем.
Владимирские князья придавали особое значение украше-
нию своей столицы. При Андрее Боголюбском в 1158-1160 гг.
был построен Успенский Богородицкий собор. Сам Бог, по сло-
вам летописца, привел князю «из всех земель мастеры»31. Вла-
димирское зодчество объединило традицию, сложившуюся на
Руси, с западноевропейской. Влияние романского стиля XII в.
124
на владимирские храмы очевидно. Подлинным шедевром вла-
димирского зодчества является храм Покрова на Нерли (1165)
в окрестностях Боголюбова. Всеволод Большое Гнездо выстро-
ил на своем дворе во Владимире Дмитровский собор (закончен
в 1197 г.). Гармония архитектурных форм соединена в этом
храме с богатым декоративным убранством. Снаружи стены
Дмитровского собора покрыты резными изображениями зве-
рей и растений.
В Новгороде возникла своя яркая школа архитектуры. Один
из лучших ее образцов — церковь Спаса на Нередице (1198) в
окрестностях Новгорода.
125
Глава 3
Монгольское нашествие
В XII в. у Руси появился новый грозный противник — мон-
гольские орды, вторгшиеся из глубин Азии в Европу. Монголь-
ские племена, обитавшие в степях за Байкалом, были объеди-
нены в начале XIII в. одним из племенных вождей, Темучином.
На курултае — съезде монгольской знати — в 1206 г. он был
провозглашен великим кааном (ханом) всех монголов и при-
нял имя Чингисхан.
Кочевые племена монголов были малочисленными, но гос-
подство родовых порядков обеспечивало участие в войне пого-
ловно всех мужчин. Войско делилось на десятки, сотни, тысячи
и десятки тысяч («тьма» русских летописей). Прочные тради-
ции вместе с драконовскими мерами обеспечивали высокую
боеспособность монгольского войска. В случае бегства воина
казни подлежал весь десяток. Трусость десятка влекла за собой
избиение сотни, объединявшей ближайших родственников. С
помощью насилия Чингисхан поддерживал в своем войске же-
лезную дисциплину. В течение короткого времени монголы за-
воевали Северный Китай и Среднюю Азию. Во время похода
Чингисхана на реку Инд его полководцы Джебе и Субэдэй от-
делились от главной армии и через Закавказье вторглись в Ев-
ропу, где на пути у них оказались половцы.
Прошло более полутора веков с тех пор, как половцы за-
воевали причерноморские степи и стали ближайшими сосе-
дями Руси. Натиск половецких орд на Южную Русь был ос-
тановлен уже в XII в. С наступлением раздробленности
князья чаще всего сами приводили на Русь половецких ха-
нов и с их помощью побивали друг друга. Мирные торговые
отношения с половцами имели исключительное значение
для русских княжеств. Возобновился приток славянского на-
селения на Дон и Нижнее Поднестровье. Династические бра-
ки и проникновение христианства в половецкие «вежи» сбли-
жали русскую и половецкую знать. Один из старших поло-
вецких ханов, Кончакович, получил при крещении имя Геор-
гий и породнился с владимирской великокняжеской семьей,
выдав дочь за князя Ярослава Всеволодовича из Переяслав-
ля1. (Вторым браком Ярослав был женат на дочери Мстисла-
ва Удалого.) Георгий Кончакович и другой крещеный хан,
126
Даниил Кобякович, кочевавшие между Днепром и Волгой,
погибли в первом столкновении с монголами. Их орды от-
хлынули на запад и соединились с половецкой ордой хана
Котяна, кочевавшей между Днепром и Днестром. Хан Котян
обратился за помощью к зятю Мстиславу Удалому и другим
русским князьям. Те оценили опасность и на «съезде» в Ки-
еве постановили выступить на защиту половцев. В совете
участвовали князья Мстислав Романович Киевский, Мстис-
лав Святославич Черниговский, Мстислав Мстиславович Га-
лицкий, Даниил Романович Волынский и др. Старшие суз-
дальские князья Юрий и Ярослав уклонились от выступле-
ния против монголов, но отправили в Киев ростовских кня-
зей с полками. Однако ростовская рать прибыла в Поднеп-
ровье слишком поздно.
Перед походом «великий князь» половецкий Баеты кре-
стился в православную веру. Этот акт должен был скрепить со-
юз Руси с ордой. В каких отношениях стояли между собой стар-
шие половецкие ханы Баеты и Котян, сказать трудно. Весной
1223 г. на Днепре у переправ собралась одна из самых много-
численных армий, когда-либо действовавших в Восточной Ев-
ропе. В ее составе были полки из Галицко-Волынского, Черни-
говского и Киевского княжеств, смоленские дружины, «вся
земля Половецкая». Одна лишь орда Котяна насчитывала до
40 000 всадников. В киевском войске числилось 10 000 воинов.
Представление, будто монголы обязаны были победами свое-
му подавляющему превосходству в силе, лишено оснований.
Основные силы монгольской армии оставались в Азии с Чин-
гисханом. Вспомогательное войско Джебе и Субэдэя далеко ус-
тупало по численности русско-половецкой рати. К тому же оно
было основательно потрепано во время длительного похода.
Монголы пытались расколоть союзную армию, противостояв-
шую им. Они предложили русским князьям вместе обрушить-
ся на половцев и завладеть их стадами и имуществом. Не всту-
пая в переговоры, русские перебили послов. Монголам удалось
привлечь на свою сторону лишь «бродников», православное на-
селение Дона, смертельно враждовавшее с половцами.
Слабость союзной армии заключалась в отсутствии единого
командования. Ни один из старших князей не желал подчи-
няться другому. Подлинным вождем похода был Мстислав
Удалой. Но он мог распоряжаться лишь галицкими и волын-
скими полками.
Когда сторожевой отряд монголов показался на левом бере-
гу Днепра, Мстислав Удалой переправился за реку и разбил не-
приятеля2. Предводитель отряда попал в плен и был казнен.
Вслед за галицким князем все войско перешло на левый берег
Днепра. После перехода, длившегося 8 или 9 дней, союзники
127
вышли к реке Калке (Калмиус) в Приазовье, где и встретились
с монголами.
Мстислав Удалой действовал на Калке так же отважно, как и
на Днепре. Он переправился за Калку и начал сражение, но при
этом не предупредил о своем решении ни киевского, ни черни-
говского князей: «не поведа има зависти ради: бе бо котора
(вражда. — Р.С.) велика межю има»3. Свидетельство летописца
поразительно, но не верить ему нет оснований. Численное пре-
восходство союзников было столь велико, что Мстислав решил
одолеть монголов собственными силами, не деля честь победы
с другими князьями. По его приказу в бой двинулись князья
Даниил Волынский, Олег Курский, Мстислав Немой. Атаку
поддержал сторожевой полк половцев с воеводой Яруном во
главе. Новгородский летописец, благоволивший к Удалому,
возложил вину на половцев. Они будто бы первыми побежали с
поля боя и «потопташа» русские станы, помешав князьям «ис-
полчитися»4. Действительной причиной поражения было то,
что в битве участвовали лишь передовые силы армии союзни-
ков. В начале сражения русские потеснили монголов, но затем
попали под удар главных сил противника и обратились в бегст-
во. Князья и воеводы, возглавившие атаку, почти все остались
живы, тогда как наибольшие потери понесли полки, оставшие-
ся на Калке и бежавшие после неожиданного удара монголов.
При отступлении легкая половецкая конница далеко обогнала
отходившие русские полки. В пути половцы грабили и побива-
ли русских ратников, побросавших оружие.
Джебе и Субэдэй получили возможность разбить противни-
ка по частям. Мстислав Киевский так и не вывел свое войско из
укрепленного лагеря, который он успел построить на правом
берегу Калки: «...бе бо место то каменисто, и ту угоши город (ук-
репление. — Р. С.) около себе в полех»5. Джебе и Субэдэй пресле-
довали бегущих, отрядив против русского лагеря небольшие
силы. Осажденное войско превосходило отряды, осаждавшие
лагерь. Тем не менее, киевский князь после трехдневного со-
противления сдался. Воевода «бродников» Плоскыня от имени
монголов обещал отпустить киевских князей живыми. Но как
только русские покинули лагерь, их тут же перебили. Трое
пленных князей были уложены на землю и придавлены доска-
ми. На живом помосте монгольские воеводы отпраздновали
свою победу. Пленники были задавлены насмерть.
Монголы исчезли так же внезапно, как и появились. Субэ-
дэй увел войско на Восток, чтобы соединиться с Чингисха-
ном. Финал похода Субэдэя в Европу подтверждает вывод о
малочисленности его армии. Булгарское царство на Волге
располагало небольшими воинскими силами. Тем не менее
128
булгары устроили засаду и разгромили войско Субэдэя на
волжских переправах.
Монгольская империя, созданная Чингисханом, включала
Северный Китай, Среднюю Азию и Закавказье. После смерти
Чингисхана (1227) трон занял его сын Угэдэй. Западный улус
наследовал Бату, сын старшего сына Чингисхана Джучи. Вла-
дения Бату простирались до Волги. Собственных сил у Бату
было явно недостаточно, чтобы осуществить завоевание Дешт-
ы-Кыпчака и закрепиться в Европе. В 1235 г. кочевая знать, со-
бравшись на курултай, приняла решение об общемонгольском
походе на Запад. Возглавив наступление, Субэдэй захватил и
разграбил Булгарское царство. От булгар монголы получили
сведения о военных силах Руси. Булгарское царство подверга-
лось постоянным нападениям суздальских полков. В глазах
булгар Северо-Восточная Русь обладала огромным военным
могуществом. Южная Русь понесла невосполнимые потери на
Калке и не оправилась от поражения. Эти обстоятельства и оп-
ределили военные планы татаро-монголов. Наименование «та-
тары» носило одно из крупных монгольских племен, входив-
ших в орду Бату. Они развернули широкое наступление против
половцев в Поволжье и на Северном Кавказе. Опасность по-
вторного объединения половцев и русских была устранена. По-
сле этого монголы нанесли удар по Северо-Восточной Руси,
сильнейшему из своих противников. Осенью 1237 г. монголь-
ские «царевичи сообща устроили курултай и, по общему согла-
шению, пошли войной на русских»6. Армия монголов имела
простейшую структуру. По этой причине их воеводы, в отличие
от других кочевников, знали, какими силами располагают. Ра-
шид-ад-Дин приводит сведения о том, что собственно мон-
гольская армия насчитывала 129 тысяч воинов. В западном
походе участвовала лишь часть этих сил. Прочие действовали в
Китае и Персии. Кроме тяжеловооруженной монгольской кон-
ницы, составлявшей ядро армии, в боевых действиях участво-
вали отряды, принудительно набранные в покоренных странах.
Их посылали вперед, и они несли наибольшие потери. Опреде-
лить их численность невозможно. Совершенно очевидно, что в
новом вторжении в Европу участвовали значительно более
крупные силы, чем были у Джебе и Субэдэя в 1223 г. Тем не
менее сведения об участии в западном походе 300-тысячной
армии следует признать фантастическими.
После катастрофы на Калке русские князья не помышляли
о крупном наступлении, которое позволило бы спасти Русь от
опустошительного набега азиатской орды. На Руси мало кто
мог оценить размеры опасности, нависшей над страной. Ко-
чевники, в глазах русских, были «негородоимцы». Между тем
монголы двинулись в Европу, располагая большим числом
129
5 1061
стенобитных машин («пороков») и других орудий, пользовать-
ся которыми их научили китайцы. Южнорусские князья объе-
динили свои силы накануне битвы при Калке, но не смогли ис-
пользовать многочисленные преимущества, которыми распо-
лагали. Княжества Северо-Восточной Руси, погруженные в усо-
бицы, не могли договориться о совместной обороне даже перед
лицом смертельной опасности.
В конце 1237 г. Вату направил послов — некую «чародей-
ку» и двух мужей — в Рязань. Послы передали требование Ва-
ту о покорности и уплате десятины «во всем» — доходах, лю-
дях, конях. Такой данью монголы облагали завоеванные на-
роды. Рязанцы с полным основанием заключили, что послы
направлены на Русь не для переговоров, а на разведку. Они
задержали татар в Воронеже, «не пустячи к городам». С гра-
ницы послы были препровождены во Владимир. На Юге объ-
единение сил было достигнуто благодаря энергии и автори-
тету Мстислава Удалого. На Северо-Востоке аналогичную
роль мог сыграть Ярослав. Его деятельность выходила далеко
за пределы Северо-Восточной Руси. За несколько лет до та-
тарского нашествия он нанес поражение ливонским рыцарям
под Юрьевом и литовцам вблизи Старой Руссы. Ярослав не-
однократно княжил в Новгороде, а с 1228 г. держал па новго-
родском престоле своих старших сыновей. В 1229 г. Ярослав
вступил в тайный сговор с князьями Ростовскими, рассчиты-
вая согнать брата Юрия с владимирского стола. Однако Юрию
удалось расстроить их планы. Ярослав был единственным из
северных князей, вступившим в борьбу за киевский «золотой
стол». В 1236 г. он с помощью переяславских полков и нов-
городской рати на время захватил Киев и «седе на столе в Ки-
еве князь великой». Факты не оставляют сомнения в том, что
накануне Батыева нашествия Ярослав был одним из самых
могущественных князей Руси. В надвигавшейся войне пози-
ция переяславского князя могла оказать решающее влияние
на развитие событий.
Княжеские столицы неодинаково реагировали на обраще-
ние Бату. Рязанцы отвергли его ультиматум и заявили по-
слам: «Аще нас не будет всех, то все то ваше будет»7. Рязанские
князья заняли решительную позицию. Но они пе обладали
достаточным авторитетом, чтобы создать и возглавить анти-
монгольский союз. Объединить силы Северо-Восточной Руси
могли лишь старшие суздальские князья Юрий и Ярослав.
Однако последующие события показали, что между братьями
не было единодушия. Ярослав, обладавший наибольшими во-
енными силами, не оказал помощи ни рязанцам, ни влади-
мирцам и постарался уклониться от участия в безнадежной
войне. Видимо, уже тогда в Переяславле зародились основные
130
принципы взаимоотношений с Монгольской империей, став-
шие традиционными для Северо-Восточной Руси в последу-
ющее время.
Кочевники редко тревожили Владимиро-Суздальскую зем-
лю, прикрытую с юга густыми и непроходимыми лесами, и
суздальские князья рассчитывали, что им удастся избежать
большой войны с монголами. Это обстоятельство не могло не
повлиять на решение Юрия Владимирского. Рязанские князья
обратились за помощью во Владимир и в Чернигов, но помощь
явно запаздывала.
Рязань была брошена на произвол судьбы, вследствие че-
го среди рязанских князей начался разброд. Старший из
них, князь Юрий Рязанский, решил положиться на крепост-
ные укрепления и оборонять столицу. Младшие князья по-
кинули свои города и отступили к суздальской границе, на-
деясь, что в последний момент владимирский князь при-
шлет свои полки.
16 декабря 1237 г. все монгольские царевичи, участвовав-
шие в походе, сообща осадили Рязань. Потеряв надежду на по-
мощь извне, князь Юрий после пяти дней осады сдался на ми-
лость победителей. По сообщению южнорусского летописца,
татаро-монголы «изведше(из крепости.—Р.С.) на льсти князя
Юрия»8. Князь поддался «лести», т.е. обману. Защитники кре-
пости и население заплатили за это собственной жизнью. Тата-
ры учинили в Рязани кровавую резню. Князя Юрия отвели к
стенам Пронска, где укрылась его семья. Выманив из города
жену Юрия, они без боя заняли Пронск, а затем убили князя и
его семью. Под Пронском Вату также избежал потерь.
От Рязани монголы двинулись по льду Оки к Коломне.
Подобно рязанскому князю, Юрий Владимирский не решил-
ся лично возглавить выступление против татар. Он ограни-
чился тем, что направил в рязанский «пригород» Коломну на
соединение с рязанским князем Романом Ингваревичем
старшего сына Всеволода вместе с воеводой боярином Глебом
Еремеевичем. Переяславские полки князя Ярослава в походе
не участвовали.
В начале 1238 г. владимирско-рязанская рать преградила
путь монголам под Коломной. По словам новгородского лето-
писца, русские «бишася крепко», но устоять не смогли. Князь
Роман и воевода Еремей были убиты, их войско почти целиком
истреблено. Восточные источники сообщают, что на «Ике» (на
Оке) получил смертельную рану и умер царевич Кулькан. Ви-
димо, он погиб под Коломной. То был единственный царевич,
погибший за все время западного похода. Этот факт дал осно-
вание предположить, что сражение под Коломной было одним
из крупнейших за все время Батыева нашествия9.
131
5*
Монголы действовали в непривычных для них условиях —
в занесенных снегом лесах. Их войско медленно продвигалось
в глубь Руси по льду замерзших рек. Конница утратила по-
движность, что грозило монголам бедой. Каждый воин имел
трех лошадей. Стотысячный табун лошадей, собранный в од-
ном месте, невозможно было прокормить при отсутствии под-
ножного корма. Татарам пришлось поневоле рассредоточить
свои силы. Шансы на успех сопротивления возросли. Но Русь
была охвачена паникой.
Владимирские полки значительно поредели после коломен-
ской битвы, и великий князь Юрий Всеволодович не решился
оборонять столицу. Разделив оставшиеся силы, он с частью
войска отступил на север, а свою жену и сына Всеволода оставил
с воеводой боярином Петром Ослядюковичем во Владимире.
По понятиям современников, Владимир, располагавший тре-
мя поясами укреплений, был неприступной крепостью. Внеш-
ний пояс обороны проходил по Новому и Мономахову (Печер-
ному) городу. Он состоял из вала и деревянных стен. На верши-
не холма стоял каменный детинец. Вход в Новый город охраня-
ли Золотые ворота с надвратной каменной башней.
Татары приступили к осаде Владимира 3 февраля 1238 г.
Рассчитывая выманить русских из крепости, монголы подвели
к Золотым воротам младшего сына князя Юрия, попавшего к
ним в плен. Ввиду малочисленности гаронизона воевода откло-
нил предложение о вылазке. 6 февраля монголы «почаша наря-
жати лесы и пороки ставиша до вечера». На другой день «до обе-
да» они ворвались в Новый город и подожгли его. Мужество за-
щитников Владимира засвидетельствовано монгольскими ис-
точниками. «Осадив город Юрия Великого, — написал автор
монгольской хроники, — взяли в 8 дней. Они ожесточенно дра-
лись, и Менгу-Каан лично совершил богатырские подвиги, по-
ка не разбил их»10. Князь Всеволод имел возможность защи-
щаться в каменном детинце. Но он видел невозможность в оди-
ночку противостоять главным силам монголов и, подобно дру-
гим князьям, старался возможно скорее выйти из войны.
Семья Всеволода заперлась в каменном Успенском соборе, в то
время как сам князь попытался войти в соглашение с татарами.
По сообщению южнорусской летописи, Всеволод вышел из го-
рода с малой дружиной, неся с собой «дары многии». Дары не
смягчили Менгу-хана. Его воины ворвались в детинец и подо-
жгли Успенский собор. Находившиеся там люди погибли в ог-
не. Уцелевшие были ограблены и уведены в плен. Князя Всево-
лода доставили к Бату, который приказал зарезать его «пред со-
бою».
Князь Юрий бежал на север, отправив гонцов в разные кон-
цы Суздалыцины за помощью. Брат Святослав и трое племян-
132
ников из Ростова привели свои дружины. Лишь Ярослав не
внял призыву брата.
Владимирский князь надежно укрылся от татар, разбив ла-
герь в лесистой местности на реке Сить к северу от Волги. О
численности собранного им войска можно судить по тому, что
сторожевой полк князя насчитывал 3000 воинов. Однако бое-
вой дух армии был подорван предыдущими поражениями и
известием о падении столицы.
Бату послал в погоню за Юрием воеводу Бурундая. 4 марта
1238 г. монголы обрушились па русский лагерь. По словам
южнорусского летописца, Юрий «изъехан бысть» татарами, «не
имеющу сторожей». Согласно новгородской летописи, влади-
мирский князь успел снарядить воеводу Дорожа со стороже-
вым полком, но сделал это слишком поздно, когда ничего нель-
зя было поправить. Воевода выступил из лагеря, но тут же «при-
бежал» назад с вестью, что ставка окружена: «а уже, княже,
обишли нас около»11. Владимиро-Ростовская летопись описала
битву с помощью трафаретной фразы: «сступишеся обои и
бысть сеча зла»12. Однако южнорусские и новгородские летопи-
си подчеркивают, что Юрий не оказал татарам сопротивления:
«нача князь полк ставити около себе и се внезапу татарове при-
спеша, князь же не успев ничтоже побеже»13. Монгольские ис-
точники подтверждают, что сражения на реке Сить фактически
не было. «Князь той страны Георгий старший убежал и скрылся
в лесу, его также взяли и убили»14. Новгородский летописец не
решился записать слухи о смерти Юрия: «Бог же весть, како
скончался; много бо глаголют о нем ипии»15. В плен к Бурун-
даю попал ростовский князь Василек. Татары стали «нудить»
его «быти в их воли и воевать с ними». Василек ответил отказом
и был убит. Летописи рисуют картину поголовного истребле-
ния пленных в захваченных городах. В действительности мон-
голы щадили тех, кто соглашался служить под их знаменами,
и формировали из них вспомогательные отряды. Так с по-
мощью террора они пополняли свое войско. Если бы Василек
согласился стать «союзником» хана, ему пришлось бы обра-
тить оружие против Руси.
По летописи, монголы вели пленного Василька «до Шерон-
ского леса». Можно установить, что Шеронский лес находился
под Переяславлем16. Видимо, ставка Бату находилась под Пе-
реяславлем до середины марта.
В течение февраля монголы разгромили 14 суздальских го-
родов, множество слобод и погостов. Их передовые отряды за-
няли Тверь и вступили в пределы Новгородской земли. 20 фев-
раля они приступили к осаде Торжка. Оборону города возгла-
вил воевода Иванко и бояре. В течение двух недель татары пы-
тались разрушить стены города с помощью осадных машин.
133
Жители города отчаянно защищались, уповая па помощь Нов-
города. Когда же надежда на помощь исчезла, они впали в «не-
доумение и страх». Город был взят. Население вырезано пого-
ловно.
Захватив 5 марта Торжок, татары двинулись Селигерским
путем к Новгороду, «все люди секуще акы трава». Их разъезды
появились в 100 верстах от Новгорода.
Переяславль был последним городом, который монголь-
ские царевичи взяли «сообща». Под Переяславлем монголы со-
брали совет и идти «решили туменами (в тумене числилось
10 000 воинов. —Р.С.), облавой и всякий город, области и кре-
пость, которые им встретятся, брать и разорять»17.
Монголы всегда трезво оценивали свои силы, что и предоп-
ределяло их победы. Переход к облаве был признаком того, что
военная кампания близилась к концу. Разгромив рязанские и
владимирские полки, Бату и его братья решили вернуться в
степи, отказавшись от похода на Новгород, Смоленск и города
Южной Руси.
Облава была излюбленной тактикой степных охотников.
Монголы с успехом применяли ее в разгромленных государст-
вах. Но облава была непригодна для того, чтобы покорить рус-
ские княжества, сохранившие вооруженные силы. Татарам не-
возможно было держать все войско и конские табуны в одном
месте. Рассредоточение сил облегчило заготовку провианта и
кормов для лошадей. Татары прошли по всей Северо-Восточ-
ной Руси. «Несть места, — записал летописец, — пи веси, ни сел
тацех редко, идеже не воеваша на Суждальской земли». Двига-
ясь с западным крылом облавы, Багу вошел в пределы Черни-
говского княжества и попытался с ходу захватить небольшую
крепость Козельск. Город был столицей малолетнего князя Ва-
силия и не имел значительного гарнизона. Население города
могло рассчитывать лишь на свои силы. Жители знали, что та-
тары убивают всех пленных, и предпочли смерть в сражении
гибели в плену. Русские и монгольские источники одинаково
определяют длительность осады — от семи до восьми недель.
По словам Джелал-ад-Дипа, Бату осаждал Козельск два месяца
и не мог овладеть крепостью. Потом прибыл сын великого хана
Кадан и царевич Бури и взяли город в три дня18. Южнорусский
летописец подробно описывает последние дни осады. Татары
до основания разрушили стены крепости и пытались ворваться
внутрь, «козляне же ножи резахуся с ними». Неожиданно для
врагов защитники города открыли ворота, ворвались в татар-
ский лагерь и «исскоша пращи их»19. Жители Козельска сопро-
тивлялись, пока не были перебиты до последнего человека. Ба-
ту потерял за время осады до 4 тысяч воинов. Месячная задер-
134
жка под Козельском показала, что в конце похода орда стала
быстро терять боеспособность.
Бату не мог завоевать Русь в течение одной кампании. Его
войско понесло большие потери. Наступила весна, и монголы
лишились возможности использовать замерзшие реки для пе-
ревозки осадных машин. Их кибитки и конские табуны с тру-
дом двигались по узким лесным дорогам. Направляя главные
силы Монгольской империи на запад, великий хан и его знать
определили половецкую степь Дешт-ы-Кыпчак как главную
цель завоевательного похода на запад. «Великая степь» с ее нео-
бозримыми пастбищами манила монгольских кочевников
много лет.
Бату потратил три месяца на разгром Северо-Восточной Ру-
си и два месяца стоял под Козельском. Ему надо было дождать-
ся возвращения из облавы всех монгольских отрядов. Половцы
не сложили оружия, и монголы должны были собрать армию в
один кулак перед тем, как возобновить завоевание Дешт-ы-
Кыпчака и Северного Кавказа.
В течение двух лет монгольские армии громили половцев в
Причерноморье. Бату удалось захватить Крым, черкесские
земли, Северный Кавказ. Война была кровопролитной и затяж-
ной. Тесть Мстислава Удалого хан Котян откочевал за Дунай и
укрылся в Венгрии. Степи Дешт-ы-Кыпчак были усеяны чело-
веческими костями.
Монголы достигли цели. Половцы не могли рассчитывать
на помощь Руси, обескровленной разгромом Владимирского
княжества. Бату не помышлял о новом общем походе в Север-
ную Русь. Однако царевичи, кочевавшие близ русских границ,
по временам напоминали о себе набегами.
В 1239 г. монголы разгромили Мордовскую землю, сожгли
Муром и Гороховец, после чего ушли в степи. В панике населе-
ние Суздальской земли покидало свои дома и бежало в разные
стороны. Нападения на Южную Русь носили более системати-
ческий характер. Татары нанесли удар по главным оборони-
тельным пунктам Руси. В начале 1239 г. они захватили Переяс-
лавль, несколько месяцев спустя — обрушились на Чернигов.
На помощь осажденному городу поспешил князь Мстислав
Глебович из Турова. Он храбро атаковал монголов, но был ими
разбит. После захвата Чернигова войско Менгу-хана вышло на
Днепр. Разбив ставку против Киева, хан, «видив град, удивился
красоте его и величеству его». Князь Михаил Черниговский, за-
нимавший киевский стол, не оказал никакой помощи гибну-
щему Чернигову, а когда в Киев явились послы от Менгу-хана,
бежал в Венгрию.
Менгу-хан остановил войско на Днепре, следуя приказам из
Каракорума. Весной 1240 г. монголы направили значительные
135
силы из Приднепровья на Северный Кавказ. С наступлением
осени Гуюк-хан и Менгу-хап были вовсе отозваны с войском
из Дешт-ы-Кыпчак в Монголию20. Поход на запад стал утрачи-
вать характер общемонгольского дела. При Бату оставались
трое царевичей из Монголии, но он должен был все больше
ориентироваться на силы собственного улуса.
Усобицы князей сделали Южную Русь легкой добычей для
монголов. После бегства Михаила Черниговского киевский
стол занял один из смоленских князей, но его тотчас изгнал
Даниил Галицкий. Даниил не собирался оборонять Киев, но
поручил город тысяцкому боярину Дмитру.
В конце 1240 г. Бату и Кад ан, сын монгольского императо-
ра, осадили Киев. В городе, замечает летописец, невозможно
было что-нибудь слышать «от гласа скрипения телег его, мно-
жества ревения вельблюд его, и рьжания от гласа стад конь
его»21. Татары поставили «пороки» против Лядских ворот и на-
чали метать камни днем и ночью. Проломив стену, они броси-
лись на приступ. Из-за наступления темноты штурм был при-
остановлен. Киевляне не утратили мужества и к утру построили
укрепления на холме подле Десятинной церкви. Горожане ук-
рылись в храме, заполнили церковные хоры. Ветхие стены Де-
сятинной церкви не выдержали тяжести и рухнули. На утро бой
на улицах возобновился. В декабре 1240 г. Киев пал. Возглав-
лявший оборону боярин Дмитр был ранен и попал в плен. Бату
пощадил ему жизнь «мужества ради его».
Взяв Киев, Бату открыл себе путь на Смоленск и Новгород.
Но он отказался от планов походов на север. Следствием было
то, что около половины территории Руси избежало ужасов та-
тарского нашествия.
Господство монголов над Дешт-ы-Кыпчак было непроч-
ным. Половцы могли в любой момент поднять оружие против
своих поработителей. По этой причине Бату пришлось оста-
вить в половецких степях брата Шипгкура со значительными
силами.
Из Киева монголы повернули па запад в Галицко-Волын-
скую землю. Военные действия на юге отличались от действий
в Северо-Восточной Руси. Местные князья ни разу не вышли в
поле, чтобы дать бой завоевателям. Большинство из них не уча-
ствовало в обороне своих городов, а искали спасения бегством.
Это позволило монголам применить тактику облавы в самом
начале похода. Как повествует Рашид-ад-Дин, царевичи в де-
вять дней взяли большой город (Киев), а «затем тумепами об-
ходили все города Владимирские»22. На юге не было лесов и
снегов, которые могли бы задержать стремительное движение
монгольской «облавы». Натолкнувшись на сопротивление, от-
ряды Бату не стали осаждать городки Кременец, Данилов и
136
Холм, а прошли мимо них на запад. Князь Даниил тщетно про-
сил о помощи венгерского короля. Когда он вернулся на Русь,
то был остановлен в пути толпами беженцев.
Царевич Байдар с правым крылом монгольской облавы
(3 тумена) устремился к Владимиру-Волынскому, а оттуда в
Польшу. На левом фланге Бату и Субэдэй прошли к Галичу, а
затем в Венгрию. Галич пал после трехдневной осады. 9 апреля
1241 г. в битве при Лигнице монголы разбили польско-немец-
кое войско Генриха II Благочестивого. Три дня спустя Субэдэй
нанес поражение многотысячной армии венгерского короля
Белы IV в сражении на реке Сайо.
Натолкнувшись на сопротивление в Польше и Чехии, вой-
ско Байдара ушло в Венгрию на соединение с главной армией.
Монгольские отряды овладели Пештом и Эстергомом, опусто-
шили Восточную Чехию и Хорватию и в январе 1242 г. вышли
на берег Адриатического моря. Страны Западной Европы до
Франции и Испании были охвачены паникой. Англия стала за-
держивать в своих гаванях корабли, предназначенные для торг-
овли с континентом.
Византия избежала нашествия монголов, так как крестонос-
цы захватили Константинополь и вытеснили византийцев из
Европы в Малую Азию. Никея, в которой нашел прибежище
византийский император, вела тяжелую борьбу с турками в
Азии. Монголы видели в византийцах союзников.
В 1241-1242 гг. войска Бату захватили обширную террито-
рию в Южной Европе, но удержать ее они не могли. Два обсто-
ятельства побудили хана и его знать поспешить с окончанием
западного похода. В начале 1242 г. половцы, собрав крупные
силы, напали на монгольское войско, охранявшее Дешт-ы-
Кыпчак23. Вслед за тем в ставке Бату стало известно, что в Ка-
ракоруме умер великий хан Угэдэй. По возвращении в Дешт-
ы-Кыпчак Бату в 1242 г. основал свою столицу Сарай на Ниж-
ней Волге.
Монголы создали одну из крупнейших в мировой истории
военных империй. По численности населения, материальным
ресурсам и уровню цивилизации покоренные народы Азии и
Восточной Европы далеко превосходили монгольскую орду. Но
они переживали период раздробленности и были погружены в
междоусобицы. Мощь империи опиралась на террор и наси-
лие. Принудительные наборы в армию, сопровождавшиеся
массовыми казнями, позволяли монголам пополнять свои
войска. При взятии городов и в сражениях они посылали впе-
ред «союзников», обреченных на истребление. Накануне войны
с Русью монголы покорили землю мокши и буртасов в Повол-
жье и отправили местное мужское население в поход па запад.
По словам Рубрука, государь (предводитель) этого народа и
137
большая часть его людей были убиты в Германии: татары вели
их с собой до вторжения в Германию24. Ко времени вступления
Бату на территорию Венгрии в его армии сражалось огромное
число русских и половцев. «Хотя воины хана и называются та-
тарами, — отметили современники, — в войске их много кума-
нов (половцев) и псевдохристиан» (православных)25. В войне с
Германией Бату использовал венгерские отряды. При осаде од-
ного из германских городов венгры первыми двинулись на
приступ, и когда все они были перебиты, их сменили русские,
измаильтяне и куманы26.
Монголы пытались вести войну на Западе тем же спосо-
бом, что и на Востоке. Но чем дальше продвигались они к
«дальнему морю», тем больше каменных замков и крепостей
вставало у них на пути. Какими бы многочисленными ни бы-
ли отряды из завоеванных земель, исход сражений решала
монгольская конница. В сражениях под Коломной, у Лигницы
и на Сайо она понесла тяжелые потери. Монгольские воины
имели неплохое оружие, но их доспехи уступали рыцарскому
вооружению.
Бату повернул на восток, потому что его войска были ослаб-
лены и нуждались в отдыхе. Не менее важное значение имело
другое обстоятельство. Дешт-ы-Кыпчак был главной целью
похода монголов па запад.
Батыево нашествие нанесло огромный ущерб кочевым и
оседлым народам Восточной Европы. Вторжения татар в поло-
вецкие земли, в Венгрию и Польшу были ничуть не менее опу-
стошительными, чем их набег на Русь. Влияние монгольского
погрома на исторические судьбы русского народа не следует
преувеличивать. Почти половина территории Руси, включая
Новгородскую землю, Полоцкое, Турово-Пинское и отчасти
Смоленское княжества, избежала татарщины. Поход Батыя
многими чертами напоминал позднейшие татарские набеги.
Монголы прошли Суздальскую землю за три месяца. Некото-
рые небольшие города и сельские поселения были сметены с
лица земли. Подавляющая часть суздальского населения оби-
тала в крохотных деревнях, затерявшихся среди лесов, болот.
Зимние облавы монголов не затронули и не могли затронуть
основную массу сельского населения. Деревне татары причи-
нили ущерб, сопоставимый с ущербом от внутренних войн и
усобиц, продолжавшихся десятилетиями.
В городах жила незначительная часть населения Руси. Но
города были центрами ремесла и культуры. Разрушение горо-
дов было самым тяжелым из последствий нашествия.
Война изменила лицо старого боярства. Княжеские дружи-
ны понесли катастрофические потери. Знать варяжского про-
исхождения исчезла почти целиком.
138
Князья, пытавшиеся защитить Русь, по большей части сло-
жили голову. Владимирский князь Юрий погиб вместе со все-
ми своими сыновьями. Его брат Ярослав с шестью сыновьями
пережили нашествие. Погиб один малолетний сын Ярослава,
сидевший в Твери. Князь не участвовал в обороне Русской зем-
ли и не стал защищать свою столицу. Едва войска Бату покину-
ли землю, Ярослав тотчас занял великокняжеский стол во Вла-
димире. Вслед за тем он напал на Киевское княжество.
Прибалтика находилась под сильным влиянием древнерус-
ского государства. Русские князья основали город Юрьев на
землях эстов, обложили данью литовцев и финнов. В XIII в. у
них появился опасный противник — рыцарский немецкий ор-
ден. Папа римский в 1198 г. объявил о крестовом походе в зем-
ли язычников-ливов. Вскоре же немецкие крестоносцы основа-
ли в устье Западной Двины крепость Ригу. Орден меченосцев
покорил ливов и эстов. Тевтонский орден — литовское племя
прусов в устье Вислы. После ряда поражений оба ордена объе-
динились. Меченосцы захватили Юрьев (Дерпт) и подчинили
земли чуди, подвластные Новгороду.
Одновременно Швеция расширила свое влияние в финских
землях, поблизости от русских пределов. Еще в XII в. шведы
выстроили замок Або на территории племени сумь и предпри-
няли поход на Ладогу.
Разгром Руси татаро-монголами привел к тому, что натиск
немецких и шведских крестоносцев на новгородские и псков-
ские владения усилился.
Летом 1240 г. шведские суда вошли в устье Невы. По свиде-
тельству современников, шведы пришли «в силе великой»,
имея в войске «мурман» и финские племена «сумь и емь». Нов-
городцы подозревали, что шведы намерены воспользоваться
погромом Руси, напасть на Ладогу и захватить всю их землю.
Завоевательные цели шведов не подлежат сомнению. Но их
вторжение носило ограниченный характер. В войске у шведов
находился епископ, что было характерно для крестового похо-
да. Очевидно, шведы намерены были захватить побережье
Финского залива и крестить живущих тут язычников.
Старейшина ижорян Пелгусий послал гонца в Новгород с
вестью о появлении кораблей. Поскольку шведы надолго задер-
жались в лагере на реке Ижоре поблизости от устья Невы, князь
Александр Ярославич, находившийся в Новгороде, успел со-
брать войско и через Ладогу двинулся на Неву. В войске князя
кроме конной дружины были также пешие отряды новгородцев
и ладожан, что замедляло его передвижение.
15 июля 1240 г. князь Александр обрушился на шведский
лагерь. Шведы не выдержали атаки. Они не успели принять бо-
евые порядки. Их пешим воинам трудно было противостоять
139
конной дружине русских. Князь Александр вступил в поединок
со шведским «князем» и ранил его копьем в лицо. Пешие нов-
городцы довершили дело, порубив столбы у шатра, стоявшего
посреди дагеря. Силы шведов оказались разъединенными. Од-
ни продолжали биться на суше, другие вместе с раненым пред-
водителем укрылись на судах. Несколько ладей попали в руки
нападавших. Бой прекратился с наступлением темноты. Не до-
ждавшись рассвета и оставив тела погибших на берегу, шведы
подняли якоря и ушли в море. На поле брани пало около 20
новгородцев и ладожан27. Судя по потерям, в сражении с обеих
сторон участвовали небольшие силы. Князь Александр с три-
умфом вернулся изпохода. За победу над шведами девятнадца-
тилетний князь заслужил прозвище «Невский».
Князь Александр после Невской победы оставался в Новго-
роде пол года, а затем, «распревся» с новгородцами, уехал во Вла-
димир. Властный князь, находившийся на вершине военных
успехов, не мог ужиться с вечем и выборными посадниками.
В свое время Киев назначал князей не только в Новгород, но
и в новгородский «пригород» Псков. К XIII в. Псков превратил-
ся в большой и богатый город с многочисленным боярством,
торговым и ремесленным населением. Одно время смоленские
Ростиславичи потеснили суздальских князей из Новгорода.
Мстислав Удалой был новгородским, а его брат Владимир —
псковским князем. В 1233 г. сын Владимира Ярослав предпри-
нял попытку вернуть себе псковскую «отчину». С помощью не-
мцев он внезапным нападением захватил Изборск. Псковичи
освободили свой «пригород». Пленный князь Ярослав Влади-
мирович был выдан Ярославу Всеволодовичу и заточен в тюрь-
му в Переяславле. Осенью 1240 г. после освобождения он вновь
привел под Псков рыцарей и вторично захватил Изборск.
Ополчение, посланное на выручку Изборску, было разгромле-
но. Вместе с воеводой в бою погибло 600 псковичей. В течение
недели Ярослав Владимирович с немцами осаждал Псков, а за-
тем отступил. Новгород не прислал воинских сил па помощь
псковичам. Это привело к тому, что в Пскове взяли верх про-
тивники Новгорода, добившиеся независимости для своей
земли. Псковичи понимали, что без помощи извне им не уда-
стся выиграть затяжную войну с Новгородом. В таких условиях
вече решило заручиться поддержкой ордена. Потерпев пораже-
ние, вожди проновгородской партии бежали из Пскова. Посад-
ник и бояре пустили в город отряд, состоявший из немцев и
чуди. Не теряя времени, посадник Твердило Иванкович развя-
зал войну против Новгорода. Псковские отряды стали разорять
новгородские села.
С отпадением Пскова власть Новгорода над близлежащими
землями заколебалась. В отличие от ижорян чудь и водь не по-
140
слали в Новгород гонцов, когда на их земли вступили орден-
ские отряды. Новгородский летописец прямо называл «чудцу»
и «вожан» «переветниками», или изменниками. Ливонские ры-
цари изгнали русских из Юрьева и подчинили племена чуди на
западном берегу Чудского озера. Теперь они попытались объе-
динить под своей властью всю чудь. Псковские «переветники»
призвали немцев в Псков, чудские — в Копорскую землю. Ры-
царские войска и отряды чуди, не встретив сопротивления, пе-
решли Нарову и построили замок Копорье. Вслед за тем они
продвинулись вниз по реке Луге и вышли к Тесову в окрестно-
стях Новгорода. Шелонская пятина подверглась грабежу со
стороны псковичей, немцев и чуди. Как записал местный лето-
писец, враги «поимаша по Луге (а тут располагались самые
плодородные земли. — Р. С.) вси кони и скот и нелзе бяше орати
по селом и нечим»28. Новгороду грозило военное поражение и
голод. При таких обстоятельствах местный архиепископ спеш-
но выехал к князю Ярославу во Владимир и упросил его отпу-
стить в Новгород на княжение Александра.
В 1241 г. Александр прибыл в Новгород, собрал ополчение
из новгородцев и ладожан, присоединил к ним корелу и ижо-
рян, сохранивших верность Новгороду, и изгнал немцев из
новгородских пределов. Взятых в плен «переветников» — водь
и «чудцу» — князь приказал повесить. Главную задачу Алек-
сандр Невский видел в том, чтобы вернуть себе новгородский
«пригород» Псков. Судя по всему, князь стремился избежать
большой войны с орденом. Копорье могло стать яблоком раз-
дора, поэтому Александр приказал разрушить копорские ук-
репления. Часть рыцарей, взятых в плен в Копорье, были от-
пущены на волю.
Попытка псковских бояр добиться независимости с по-
мощью ордена не удалась. За «два лета» немцы в Пскове из со-
юзников превратились в господ положения. Рыцари стали рас-
сматривать Псковскую землю как завоеванную территорию.
Князь Александр понимал, что ему понадобятся крупные силы,
чтобы отвоевать Псков у немцев. Готовясь к походу на Псков,
он вызвал в Новгород суздальские полки. Но ему не пришлось
осаждать Псков. Едва суздальская рать подошла к городу, по-
садник Твердило был смещен. Псковичи открыли ворота кре-
пости. Немецкий гарнизон не смог оказать сопротивления.
Пленные рыцари и чудь в кандалах были увезены в Новгород и
заточены в тюрьму.
Весной 1242 г. Александр Невский вторгся во владения Ли-
вонского ордена. Вступив на западный берег Чудского озера,
князь «пустил полк весь в зажитие». Полки ходили в поход без
обозов, и ратники должны были добывать себе продовольствие
«зажитием», т.е. грабежом населения.
141
Поход в Ливонию начался с крупной неудачи. Отряд Дома-
ша Твердиславича, брата новгородского посадника, будучи «в
разгоне», подвергся внезапному нападению рыцарей и чуди.
Воевода и многие из его воинов были убиты. Уцелевшие ратни-
ки бежали в полк князя Александра и предупредили его о при-
ближении рыцарей. Александр спешно отступил в свои владе-
ния на новгородский берег Чудского озера. Там к нему присо-
единились воины, бывшие в «разгоне» и бежавшие от наступав-
ших немцев.
5 апреля 1242 г. орденское войско и отряды чуди атаковали
русских на льду озера подле Вороньего камня. Рыцари выстро-
ились в боевой порядок — клином — и прорвали центр русско-
го войска, «прошибошася свиньею сквозе полк»29. Неудачно на-
чав сражение, русские смогли выстоять и добились победы.
Большинство рыцарей полегло на поле боя, чудь «даша пле-
ща» — обратилась в бегство. Русские преследовали бегущего
противника семь верст. У чудского берега подтаявший лед стал
проваливаться под тяжестью всадников и пеших воинов.
По новгородским данным, в плен к русским попало 50 не-
мцев, на поле битвы пало 400 человек30. Данные о потерях
были явно преувеличены. Объединенный немецкий орден в
Прибалтике насчитывал примерно сотню рыцарей. Но при
них находилось значительное число оруженосцев, слуг и обоз-
ной челяди. Немецкие хроники сообщают о гибели 25 воинов
ордена.
Ледовое побоище имело такое же значение для судеб Вос-
точной Европы, как и битва между меченосцами и литовцами
под Шяуляем в 1236 г., во время которой пал магистр ордена
меченосцев и 48 рыцарей31. Натиск крестоносцев на Восток
был надолго остановлен. После Ледового побоища орденские
власти направили послов в Новгород с просьбой о мире. Нов-
городцы согласились прекратить войну на условии, что орден
откажется от всех завоеваний в Водской и Шелонской пятине,
в Пскове и литовской Латгале.
Суздальский князь Ярослав остался в стороне от столкнове-
ния с ордами Батыя, но использовал все силы, чтобы остано-
вить натиск крестоносцев на русские земли. Распря между ка-
толическим и православным миром имела давнюю историю.
Она вступила в новую фазу с того момента, как латиняне-кре-
стоносцы захватили и разграбили «второй Рим» — Константи-
нополь, столицу вселенской православной церкви. Религиоз-
ная культура Руси была вскормлена византийской традицией.
Татарское нашествие обескровило Русь. Угроза завоевания по-
граничных русских земель орденом носила вполне реальный
характер. Рыцари подошли к Новгороду значительно ближе,
чем монголы. Константинополь находился в руках латинян. Та
142
же участь угрожала русским городам. По этой причине победы
Александра Невского запечатлелись в национальном сознании
как подвиг во имя православия. В условиях экономического и
морального упадка, вызванного монгольским погромом, воен-
ные успехи князя Александра воспринимались современника-
ми как знак возрождения былого могущества Руси. В ближай-
шие десятилетия после смерти князя он был канонизирован
русской церковью.
Княжеские усобицы на Руси не прекращались даже в пери-
оды вражеских вторжений. Ярослав Всеволодович, будучи из-
гнан Михаилом Черниговским из Киева, продолжал претендо-
вать на киевскую корону. Когда монголы разгромили Черни-
гов, князь Михаил Черниговский бежал в Венгрию. Свою
семью он оставил в превосходно укрепленном замке Каменце.
Князь Ярослав немедленно вторгся в пределы Киевского кня-
жества и захватил Каменец вместе с «княгиней Михайловой» и
«множеством полона»32. Фактически владимирский князь вы-
ступил как пособник татар.
Когда Балу вернулся из западного похода, Ярослав в 1240 г.
отправился на поклон к нему в Сарай. Установление монголь-
ского владычества позволило князю добиться давней цели. Ба-
ту признал Ярослава старейшим князем Руси. Фактически Ор-
да признала законными притязания владимирского князя на
киевский стол. Однако южнорусские князья не желали подчи-
ниться воле татар. В течение трех лет они упорно отказывались
явиться на поклон к Бату в Орду.
Силы Южной Руси были подорваны татаро-монгольским
погромом и внутренними распрями. Сын Михаила Черни-
говского пытался отнять Галич у князя Даниила и призвал на
помощь венгерские и польские войска. В битве под Ярославом
17 августа 1245 г. Даниил разгромил войско черниговского
князя, венгров и поляков. Обе стороны понесли большие по-
тери, что немедленно сказалось на взаимоотношениях Южной
Руси с татарами. В 1246 г. Михаил Черниговский и Даниил
Галицкий отправились в Сарай. Для Михаила встреча с Бату
имела трагический исход. Хан приказал зарезать его. В Киеве
водворился наместник князя Ярослава Всеволодовича боярин
Дмитрий Еикович33. Однако Ярослав недолго пользовался
плодами победы. В 1246 г. его вызвали в столицу империи
Каракорум и там отравили. В следующем году в Каракорум
были вызваны сыновья владимирского князя Александр и
Андрей. Они смогли вернуться на Русь лишь в 1249 г. Вели-
кий хан счел опасным оставлять в одних руках киевскую и
владимирскую корону. Поэтому он отдал Владимирское кня-
жество младшему брату Андрею, не имевшему авторитета и
воинских заслуг, а старшему Александру «приказал» Киев и
143
всю Русскую землю34. Киевская Русь давно пришла в упадок.
Киев был разорен дотла и находился в опасной близости к
монгольским кочевьям. Ярослав боролся за Киев, опираясь на
силы владимирского княжества. У Александра такая опора от-
сутствовала. Он не мог выиграть войну с южнорусскими
князьями за Киев. Государства, полученного Александром,
фактически не существовало. Он оказался в положении кня-
зя-изгоя. Не желая ввязываться в южнорусские дела, Алек-
сандр, сохранив титул киевского князя, постарался утвердить-
ся на новгородском престоле. Возникла ситуация, несовме-
стимая с русскими политическими традициями. Владимир-
ские князья сажали в Новгороде сыновей, реже — младших
братьев. При Андрее новгородский стол получил старший
брат, который должен был быть ему «в отца место». С влади-
мирским княжеством Андрей получил также и отцовскую от-
чину в Переяславле. Положение усугублялось тем, что Алек-
сандр далеко превосходил брата авторитетом и воинским та-
лантом. Власть Андрея была шаткой. Помимо новгородского
князя он имел соперника в лице дяди Святослава, занявшего
Владимир в соответствии с завещанием Ярослава, но затем
согнанного с трона одним из племянников35.
После возвращения из Орды князь Даниил Галицкий стал
искать повсюду союзников для войны с татарами. Большие на-
дежды он возлагал на помощь папы Иннокентия IV, объявив-
шего крестовый поход против монголов. В 1250 г. Даниил вы-
дал дочь замуж за великого князя владимирского Андрея. Ан-
титатарская коалиция, сложившаяся на Руси, могла рассчиты-
вать на помощь западных крестоносцев.
Орда поспешила расстроить планы непокорных князей.
Войско Неврюя разорило Владимиро-Суздальскую землю.
Князь Андрей не смог организовать сопротивление монголам
и бежал в Швецию.
Князь Александр Невский не разделял планов брата Андрея.
Он подчинился приказу хана и выехал в Орду до похода неврю-
евой рати. Воспользовавшись благоприятным моментом, нов-
городский князь стал домогаться владимирской короны, при-
надлежавшей ему по праву. Хан Бату признал Александра Не-
вского старейшим «во всей братии его». На этот раз первенство
князя было подкреплено передачей ему в 1252 г. Владимирско-
го великого княжества. Подобно отцу, Александр ориентиро-
вался на союз с Ордой.
Галицко-Волынское княжество оказалось значительно луч-
ше подготовлено к войне с Ордой. Князь Даниил успешно от-
разил нападение рати Куремсы и в 1253 г. принял из рук папы
королевскую корону. Однако угроза монгольского нашествия
на Западную Европу миновала, и планы крестового похода не
144
были осуществлены. Даниил Галицкий не получил помощи с
Запада, на которую рассчитывал. Бату отправил в поход на Русь
лучшего из своих военачальников Бурундая «со множеством
полков татарских». Чтобы предупредить разгром княжества,
Даниил покорился татарам. По приказу монголов все крепости
в Галицко-Волынской земле были срыты. Население Южной
Руси осталось беззащитным перед лицом степных кочевников
и соседних государств.
Орда обложила Русь данью. Помимо денежных платежей
монголы требовали, чтобы русские князья постоянно направ-
ляли на службу хану воинские отряды. Рашид-ад-Дин сообща-
ет следующие данные о военных силах Орды на рубеже XIII и
XIV веков. От отца хан Бату получил четыре личные «тысячи»,
в которых при нем стало служить до 10 000 монгольских вои-
нов. Они составляли ядро войска, а «то, что прибавилось к ним,
состоит из присоединившихся к ним войск русских, черкеских,
кипчакских, венгерских и других»36. Ордынская армия состоя-
ла не из одного, а из нескольких туменов, а это значит, что
вспомогательные силы, принудительно набранные в зависи-
мых странах, многократно превосходили собственно монголь-
ское войско. Примечательно, что на первом месте Рашид-ад-
Дин называет русские отряды.
В середине XIII в. наметились признаки распада Монголь-
ской империи. Улусы все больше обособлялись друг от друга.
Приток воинских отрядов из Монголии в улус Бату прекратил-
ся. Властители Орды пытались компенсировать потери допол-
нительными наборами воинов в покоренных странах. После
смерти Бату его преемник вызвал князей Александра и Андрея
в Сарай и продиктовал им свою волю. По возвращении братьев
в 1257 г. на Русь «приехаша численици, исщетоша всю землю
Суждальскую и Рязанскую и Муромскую и ставиша десятники,
и сотники, и тысящники, и темники»37. Численниками назы-
вали татарских чиновников, проводивших перепись населения
и определявших размеры ордынского «выхода» — дани. Рус-
ские летописи многократно упоминают о численниках, но ни
разу не вспоминают о деятельности «темников» и «тысячни-
ков», расставленных татарами по всей территории Северо-Вос-
точной Руси. Не вполне ясно, какими функциями была наделе-
на созданная завоевателями иерархия. Полагают, что Орда пы-
талась упорядочить сбор дани на Руси. Однако есть основания
считать, что правители Сарая пытались распространить на
Русь монгольскую военную систему. Орда стремилась полу-
чить крупные пополнения для армии, которая вела тяжелую
борьбу в Закавказье. Попытка хана распространить на Русь
монгольские порядки грозила катастрофическими последст-
виями. Князь Александр сознавал это. В 1262 г. он ездил в Са-
145
рай, чтобы «отмолить люд от беды»: «бе же тогда нужа велика от
поганых и гоняхуть люди, веляхуть с собой воинствовать»38.
Приведенная запись свидетельствует, что в 1257-1262 гг. мон-
голы не только поделили русское население на «тумены», но и
осуществили массовые мобилизации взрослого мужского на-
селения, из-за чего была народу «нужа велика». Воины, участ-
вовавшие в походах монголов, не имели шансов вернуться на
родину. Они были обречены на гибель. Исключение составля-
ли русские, принятые в дворцовую стражу.
Князю Александру Невскому удалось добиться успеха в Ор-
де и ограничить принудительные наборы войск только из-за
особых обстоятельств. Многие русские земли и княжества из-
бежали Батыева нашествия и не собирались признавать власть
монголов. Богатая и обширная Новгородская земля была в их
числе. При обороне Торжка новгородцы оказали татарам яро-
стное сопротивление. Позднее они отразили вторжение ливон-
ских рыцарей. Без войны поставить Новгород на колени было
невозможно, и князь Александр предложил правителям Орды
использовать против новгородцев владимирские «тумены».
По возвращении из Орды в 1257 г. князь Александр объя-
вил новгородцам, что «хотят татарове тамгы и десятины на Но-
вегороде». Все лето в Новгороде не прекращались волнения. Да-
же сын Александра Василий, княживший в Новгороде, поддер-
жал решение народа о сопротивлении Орде. Сторонники Алек-
сандра Невского потерпели поражение. Принадлежавший к их
числу посадник Михаил был казнен по решению веча. С на-
ступлением зимы в Новгород прибыл сам князь Александр с
татарским посольством. Он действовал быстро и решительно.
Князь Василий Александрович, укрывшийся в Пскове, был
схвачен и увезен во Владимир. Советников и дружину князя по-
стигло жестокое наказание. Нескольким боярам отрезали нос,
нескольких ослепили. В Новгороде водворились новые посад-
ники и тысяцкий. Невзирая на принятые меры, Александру не
удалось добиться послушания от веча. Новгородцы поднесли
послам богатые дары для хана, но платить тамгу категорически
отказались.
Орда предпринимала настойчивые попытки окончательно-
го завоевания Южной Руси и покорения литовских земель. В
1258 г. монголы разгромили литовцев. Появление татар в Лит-
ве ухудшило положение Новгорода. Зимой 1259 г. новгород-
ские послы, ездившие во Владимир, привезли весть, что на суз-
дальской границе стоят полки, готовые начать войну. Угроза
вторжения владимирских «туменов» и татар возымела дейст-
вие. Новгород согласился принять татарских «числеников» для
проведения переписи. Но едва татарские писцы прибыли в го-
род и приступили к переписи, меньшие люди — «чернь» —
146
вновь заволновались. Собравшись на Софийской стороне, вече
постановило, что лучше сложить головы, чем признать власть
завоевателей-иноверцев. Александр и бежавшие под его защиту
татарские послы немедленно покинули княжескую резиден-
цию на Городище и направились к границе. Отъезд князя рав-
носилен был разрыву мира. В конце концов сторонники Алек-
сандра Невского из числа новгородских бояр убедили вече при-
нять его условия, чтобы избавить Новгородскую землю от на-
шествия и разорения39.
Орде не удалось распространить на Русь порядки военной
службы, существовавшие в монгольских улусах. Но осущест-
вленные ордынцами меры заложили фундамент баскаческой
системы, более приспособленной к русским условиям. Вместо
темников и тысячников Русью стали управлять специально
назначенные чиновники — баскаки, имевшие в своем распо-
ряжении военную силу. Главный баскак держал ставку во Вла-
димире. Он осуществлял надзор за деятельностью великого
князя, обеспечивал сбор дани и проводил набор воинов в мон-
гольскую армию.
В 1262 г. в Ростове, Суздале и Ярославле произошли на-
родные выступления против татарского засилья. Полагают,
что сигнал к восстанию подал сам Александр Невский, а ре-
зультатом народных волнений явилась ликвидация баскаче-
ской системы на Руси40. Факты не подтверждают изложенной
гипотезы. Там, где власть была в руках князя Александра, ни-
каких беспорядков не произошло. Главный баскак оставался
во Владимире по крайней мере до 1269 г. Волнения имели
место во владениях ростовских князей и были направлены ис-
ключительно против мусульманских купцов, бравших сбор
дани на откуп и жестоко притеснявших православное населе-
ние. Ни о каких столкновениях с татарами летописи не упо-
минают.
К началу 1260-х годов Золотая Орда не только выделилась в
самостоятельное государство, но и вступила в затяжную и кро-
вопролитную войну с монгольским государством Хул агу, об-
разовавшимся после завоевания Персии и окончательного раз-
грома Арабского халифата. Распад Монгольской империи и
война между улусами связали силы Орды и ограничили ее вме-
шательство во внутренние дела Руси.
147
Глава 4
Возвышение Москвы
В 1263 г. Александр Невский умер, а на великокняжеском
троне утвердился его младший брат Ярослав Ярославин. Он
многое сделал, чтобы укрепить свою отчину—«молодой» город
Тверь. Трое сыновей князя Александра поделили между собой
отцовскую отчину: Дмитрию и Андрею достались «старые» го-
рода Переяславль и Городец на Волге, младшему сыну Дании-
лу — Москва с крохотным удельным княжеством. Дождавшись
смерти дядьев, Дмитрий занял владимирский великокняже-
ский стол. Однако его младший брат Андрей затеял кровавую
усобицу и с помощью татар попытался овладеть Владимиром.
В 1293 г. он привел на Русь многочисленное монгольское вой-
ско. Брат золотоордынского хана Дюдень разграбил Владимир
и 14 других городов в Суздальской земле. Татары грозили раз-
орить Новгород Великий. Новгородцам с трудом удалось отку-
питься от них дарами.
Полагают, что Александр Невский играл ту же роль во Вла-
димирской Руси, что и Владимир Мономах — в Киевской. Су-
щественное различие заключалось в том, что эпоха Александра
Невского была временем установления татарского ига и заката
великокняжеской власти, смирившейся перед татарской угро-
зой. Усобица, затеянная сыновьями князя Александра, довер-
шила крушение сильной великокняжеской власти и подгото-
вила почву для торжества младших удельных князей — твер-
ского и московского. В 1300 г. московские войска захватили го-
род Коломну, принадлежавшую рязанскому князю, а в
1303 г. — город Можайск. Отныне все течение Москва-реки
оказалось под властью местного удельного князя. Князь Дмит-
рий, изгнанный братом из Владимира, передал отчину Переяс-
лавль сыну Ивану. Не имея наследников, Иван перед смертью
в 1302 г. завещал Переяславль не старшему дяде Андрею, кото-
рый был его врагом, а младшему Даниилу Московскому. Год
спустя Даниил умер, и переяславцы признали своим князем
его сына Юрия. Род Александра Невского был ослаблен много-
кратными разделами отчины и внутренними распрями. Стар-
шие сыновья Александра умерли, и владимирский стол пере-
шел в род Ярослава Ярославича. Хан передал ярлык на Влади-
мир племяннику Александра Михаилу Ярославичу Тверскому.
148
Непрекращавшиеся татарские «рати» (набеги) вели к тому,
что население суздальских ополий отхлынуло на тверскую ок-
раину. Волга сохраняла значение главной водной и торговой
артерии Северо-Восточной Руси, что давало большие преиму-
щества Твери, располагавшейся на волжских берегах. Монголы
сознательно истребляли или увозили в плен каменщиков и
других русских мастеров. После Батыева нашествия строи-
тельство каменных зданий на Руси надолго прекратилось.
Тверь была первым из русских городов, возобновившим у себя
каменное строительство. Тверская отчина избежала дробления,
что усилило местную династию. В отношении Орды Тверь про-
водила более независимую политику, чем другие княжества.
Помимо собственных средств, тверские князья располагали
ресурсами Владимирского великого княжества. Москва значи-
тельно отставала от Твери, и ее князья не рассчитывали одолеть
тверскую братию собственными силами. Свои главные надеж-
ды они возлагали на интриги в Орде. Князь Юрий Данилович в
течение двух лет жил в Сарае, прежде чем добился своего. Же-
нившись на сестре хана Узбека Кончаке, он получил ярлык на
великокняжеский стол. Когда Юрий в сопровождении ордын-
ского посла Кавгадыя и татар явился на Русь, Михаил Тверской
отказался подчиниться воле монголов и разгромил московское
войско. Кавгадый велел татарской дружине «стяги по вреши»
(опустить знамена). Юрий Московский бежал с поля боя. Его
жена Кончака попала в руки тверичей вместе с другой добычей.
В плену Кончака вскоре же умерла. Бежав в Орду, Юрий обви-
нил тверского князя в том, что он отказался подчиниться воле
хана, а затем отравил его сестру. Михаил Тверской был вызван
в Орду и предстал перед судом ордынских князей. Суд признал
Михаила виновным и осудил его на смерть. В 1318 г. Юрий за-
нял Владимир и княжил там до 1324 г., когда был убит в Орде
сыном погибшего тверского князя.
Еще в 1299 г. митрополит Максим перенес резиденцию из
разоренного Киева во Владимир. После его смерти тверской
князь Михаил попытался возвести на митрополию своего став-
ленника, но потерпел неудачу. Константинополь прислал на
Русь митрополита Петра, выходца из Галицко-Волынской Ру-
си. Михаил Тверской затеял интригу с целью низложения Пет-
ра. Но на суде в Переяславле в 1312 г. Петр получил поддержку
московского князя, бояр и духовенства и сумел оправдаться.
Перед смертью Петр распорядился похоронить его в Москве, а
не во Владимире, находившемся тогда в руках тверского князя.
Юрию Даниловичу наследовал его брат Иван I Данилович
Калита (1325-1340). При нем преемник Петра митрополит
Феогност окончательно переселился в Москву. В период прав-
ления Ивана I борьба между Москвой и Тверью разгорелась с
149
новой силой. Тверской князь Александр Михайлович превос-
ходил могуществом и авторитетом московского князя. Счита-
ясь с традицией, Орда вернула ярлык на Великое княжество
Владимирское Твери. Одновременно хан решил добиться от
тверского князя Александра полной покорности и с этой целью
в 1327 г. отправил на Русь царевича Чолхана с большой воору-
женной свитой. Явившись в Тверь, он изгнал тверского князя с
его двора и сам водворился во дворце. Насилия татар вызвали
народное восстание. Чолхан и его дружина были перебиты.
Иван I Московский немедленно привел на Русь татарские рати
Федорчука и Туралыка. Татары разгромили Тверскую землю.
Князь Александр отверг приказ хана и не явился в Орду по его
вызову. Он сел на княжение в Пскове, куда тотчас двинулся с
войсками Иван I. Псков стал готовиться к обороне. Но митро-
полит пригрозил псковичам церковным проклятием, и князю
Александру пришлось покинуть город. Он пытался найти под-
могу в Литве. В конце концов князь отправился на поклон в Ор-
ду и вернул себе тверской престол. Но тут в дело вновь вмеша-
лась Москва. По навету Ивана Калиты хап призвал к себе Алек-
сандра Тверского и его сына и в 1339 г. предал их мучительной
казни.
После 1328 г. владимирский стол окончательно перешел в
руки московских государей.
Историки высказывали удивление по поводу «таинствен-
ных исторических сил, работавших над подготовкой успехов
Московского княжества с первых минут его существования».
Полагают, что возвышению Москвы способствовало выгодное
положение на перекрестке торговых путей. Однако нетрудно за-
метить, что положение Твери на волжском торговом пути бы-
ло не менее выгодным. Одолевая своих противников с по-
мощью татар, Москва сама превратилась в орудие Монголь-
ской империи. Разгром Твери нанес огромный ущерб обще-
русским интересам. Иван Калита добился «великой тиши-
ны» — временного прекращения татарских набегов. Но москов-
ское «замирение» надолго упрочило ордынское господство. До-
веряя московскому князю, хан предоставил ему право собирать
дань со всей Руси и доставлять ее в Орду. Дань стала средством
обогащения московской казны. В народе Иван I получил про-
звище Калита, что означало «денежный мешок». Московские
государи не щадили сил и, не стесняясь, использовали подкуп,
обман, насилие, чтобы расширить свои владения. Эти князья,
лишенные таланта и отличавшиеся устойчивой посредствен-
ностью, вели себя как мелкие хищники и скопидомы
(В.О. Ключевский)1.
Быстрое возвышение Москвы задерживало процесс дробле-
ния Северо-Восточной Руси, позволяло собирать «дробившие-
150
ся части в нечто целое»2. Приведенные слова В.О. Ключевского
оказали глубокое влияние на русскую историческую мысль. В
блестящем исследовании о Московском государстве А.Е. Пре-
сняков сосредоточил внимание на формировании основ новой
государственности при ближайших преемниках Ивана Кали-
ты, на собирании власти московскими великими князьями3.
Понятие «собирание власти» пе вполне точно отражает факт
завоевания Москвой различных, не принадлежавших ей, зе-
мель. На первых порах эти завоевания пе имели важных исто-
рических последствий. Ожесточенная борьба между Москвой и
Тверью ускорила распад Северо-Восточной Руси. Подле вели-
ких княжеств Владимирского, Тверского и Московского обра-
зовалось Нижегородско-Суздальское великое княжество
(1341). Ростовское, Ярославское и Стародубское княжества
распались на множество удельных княжеств4.
Начальные успехи Москвы не заключали в себе ничего за-
гадочного. Московское княжество избежало дробления, подо-
рвавшего мощь других великих княжеств Руси. Помимо объек-
тивных причин, возвышению Москвы благоприятствовали
случайные факторы: низкая рождаемость в семье князя Ива-
на I и смертоносное действие чумы. Эпидемия унесла жизнь
сначала старшего сына Ивана I Семена Гордого и его детей, а
затем второго сына Ивана II Красного. Будущее династии со-
средоточилось на сыне Ивана II Дмитрии. Княжич стал вели-
ким князем в 9 лет. Правителем при нем был, как полагают,
митрополит Алексей, который при помощи игумена Сергия
Радонежского воздвиг на Руси здание православной теократии
(Л.Н. Гумилев)5. Приведенная оценка легендарна. Византий-
ские источники сообщают, что Иван Красный перед смертью
назначил опекуном сына и правителем страны митрополита
Алексея. Но византийцы получили информацию от посланцев
самого Алексея, придерживавшихся тенденциозной версии.
Алексей был митрополитом Киевским и всея Руси. В это время
древняя церковная столица Руси попала под власть Литвы.
Когда Алексей отправился в Киев для упорядочения церковных
дел, его там арестовали и длительное время держали в темнице.
Как раз в это время в Москве умер Иван II. В его завещании не
упомянуто даже имя Алексея.
Правителями Московского княжества были не «теократы»
Алексей или Сергий, а московские великие бояре. Они-то и
управляли государством от имени малолетнего княжича. Без
них Дмитрий Иванович не мог вести войну и решать госу-
дарственные дела. Северо-Восточная Русь делилась на множе-
ство независимых княжеств, постоянно враждовавших между
собой. Если князь затевал войну без совета с боярами, те мог-
ли покинуть его и поступить на службу к другому князю. Их
151
право на отъезд подтверждали все без исключения междукпя-
жеские договоры. Время великого князя Дм-итрия Ивановича
с полным правом называют золотым веком боярства. По сло-
вам летописи, Дмитрий советовал своим сыновьям править
государством в согласии с боярами: «И боляры своя любите,
честь им достойную воздавайте, противу служению их, без со-
вета их ничьто же не творите». В прощальной речи к боярам
великий князь сказал: «Великое княжение свое вельми укре-
пих... отчину свою с вами соблюдах... И вам честь и любовь,
даровах... И веселихся с вами, с вами и поскорбех. Вы не на-
рекостеся у мене боляре, но князи земли моей...»6 Сочиненные
много позже речи, при всех их риторических красотах и пре-
увеличениях, достаточно верно отражали характер взаимоот-
ношений великого князя и его бояр.
По временам великим князьям не удавалось избежать раз-
дора с «правителями земли», что приводило к кровавым дра-
мам. При жизни Семена Гордого боярин Алексей Хвост затеял
интригу в пользу его брата удельного князя Ивана. Семен нака-
зал боярина и запретил братьям принимать его в уделы. Когда
Иван II занял великокняжеский престол, он тотчас поставил
боярина Хвоста па пост тысяцкого — главы столичной «тыся-
чи» воинов. Московские бояре, вершившие дела при Семене
Гордом, не пожелали уступить первенство Хвосту. Они убили
его и бросили труп посреди Кремля. Инициатор заговора Васи-
лий Васильевич Вельяминов принужден был после гибели ты-
сяцкого бежать в Орду.
Татарское нашествие привело к тому, что старая знать, про-
исходившая от варяжских дружинников, исчезла с лица земли.
Бояре Вельяминовы принадлежали к числу немногих уцелев-
ших норманнских родов. Предок Василия Протасий Вельями-
нов обосновался в Москве при Данииле Александровиче. При
Иване Даниловиче Калите занял пост тысяцкого. В том же чине
служили его сын Василий и внук Василий Васильевич, тысяц-
кий Семена Гордого.
Московский митрополит Алексей, происходивший из знат-
ного боярского рода Бяконтов, позаботился о том, чтобы поту-
шить конфликт при дворе. Благодаря его ходатайству Велья-
минов смог вернуться в Москву и вновь занял одно из первых
мест в думе. Вскоре он породнился с великокняжеской семьей,
женив великого князя Дмитрия и своего сына Микулу на род-
ных сестрах. Когда тысяцкий В.В. Вельяминов умер, Дмитрий
Иванович, тяготившийся опекой старых бояр, упразднил дол-
жность тысяцкого, после чего сын умершего И. Вельяминов бе-
жал в Тверь, а оттуда в Орду.
Начиная с XIV в. все большую роль в истории Восточной
Европы начинает играть Литовское великое княжество, подчи-
152
нившее себе Белую Русь. При князе Ольгерде (1345-1377) ли-
товцы захватили историческое ядро Руси — Чернигов, Киев и
Переяславль, а также большую часть Владимирско-Волынско-
го княжества. Для западных и южных русских земель присое-
динение к Литве сулило освобождение от татарской власти и
постылого «выхода» (А.Е. Пресняков)7.
К середине XIV в. Литва превратилась в Литовско-Русское
государство. Подавляющую часть его населения составляли
русские люди, а государственным языком Литвы был русский
язык. Литовские князья стали претендовать на то, чтобы объе-
динить под своей властью всю Русь, что неизбежно сталкивало
их с Москвой. Важную роль в назревавшем конфликте играла
Тверь.
В 1368 г. князь Дмитрий пригласил в Москву тверского
князя Михаила Александровича. Положившись на обещания
митрополита, Михаил прибыл в Москву, где его бросили в
тюрьму, а затем продиктовали условия мира. Навязанный Тве-
ри мир оказался непрочным. Тотчас по возвращении в Тверь
Михаил обратился за помощью в Литву. Вскоре же Ольгсрд во
главе литовских, тверских и смоленских полков вторгся в пре-
делы Московского княжества. Застигнутый врасплох князь
Дмитрий не успел собрать значительного войска. Высланный
им под Волоколамск сторожевой полк был разгромлен на реке
Троена ратью Ольгерда 21 ноября 1368 г. Князь Дмитрий за-
творился в недавно отстроенном каменном Кремле. Литовцы
три дня стояли у стен крепости, а затем отступили, повергнув
страшному разорению московскую округу.
Тверской князь Михаил пытался вовлечь в войну с Москвой
не только литовцев, но и татар. В 1370 г. он ездил в Орду к эми-
ру Мамаю и получил от него ярлык на великое княжество Вла-
димирское. Но Дмитрий отказался подчиниться Орде и не пу-
стил Михаила Тверского во Владимир. Тогда Тверь во второй
раз призвала на помощь литовцев. В течение двух дней Ольгерд
безуспешно пытался взять Волоколамск, а затем восемь дней
осаждал Москву. Второй поход на Москву завершился тем, что
противники заключили перемирие на полгода.
Вернувшись из похода, Михаил Тверской снова отправился
к Мамаю и вернулся на Русь с ярлыком в сопровождении татар-
ского посла Сарыхожи. Дмитрий Иванович и на этот раз отка-
зался подчиниться воле Мамая, но принял Сарыхожу в Москве
и осыпал подарками. Чтобы избежать полного разрыва с Ма-
маем, князь Дмитрий вынужден был отправиться на поклон к
нему в Сарай. Истратив огромные суммы денег, он вернул яр-
лык на великое княжество.
В июне 1372 г. Ольгерд и Михаил Тверской предприняли
новый поход на Москву. На этот раз князь Дмитрий успел хо-
153
рошо подготовиться к войне. Многочисленное московское вой-
ско встретило противника близ южной границы под Любут-
ском. Несколько дней рати стояли друг против друга, а затем
разошлись в разные стороны. Мирное соглашение завершило
длительную и трудную войну.
Как и в 1368 г., Москва пустила в ход всевозможные ухищ-
рения, чтобы навязать Твери свои условия мира. Московские
послы заплатили татарам неслыханную сумму «тму рублев»
(10 000) за княжича Ивана, наследника тверского князя, остав-
ленного отцом в Орде в качестве заложника после получения
ярлыка на великое княжение. В конце 1372 г. княжича привез-
ли в Москву и стали «держати в ыстоме» на митрополичьем
дворе. Михаилу Тверскому пришлось покориться. Мир был
подписан, а княжич Иван отпущен к отцу.
В начале правления Дмитрий и его бояре проводили пол-
итику подчинения Орде, традиционную со времен Александра
Невского и Ивана I Калиты. Однако, как только в Орде нача-
лись междоусобицы и смута, Русь попыталась избавиться от
чужеземного ига. В 1374 г. в Нижнем Новгороде народ перебил
татарских послов с отрядом в 1000 человек. Москва немедлен-
но послала на границу свои войска. При посредничестве мит-
рополита Алексея и посланца константинопольского патриар-
ха Киприана русские князья составили коалицию и стали гото-
виться к войне с Мамаем, правителем Орды. Основу коалиции
составил союз между Москвой, Тверью и Рязанью. Крушение
коалиции началось после того, как в Твери появился беглый
московский боярин И. Вельяминов. Он поведал тверскому
князю Михаилу о раздорах в Москве и склонил к войне с кня-
зем Дмитрием. Литва и татары обещали Михаилу военную по-
мощь. Вельяминов отправился в Орду, после чего хан передал
ярлык на владимирский престол тверскому князю. Получив
ярлык, Михаил тотчас послал рать на московскую границу. Он
явно переоценил свои силы. В 1375 г. войска десятка русских
княжеств, собранные, по-видимому, для войны с Ордой, обру-
шились на Тверь. После месячной осады Твери Михаил при-
знал свое поражение и объявил о возвращении в состав антиор-
дынской коалиции. Боярин И. Вельяминов, будучи в Орде,
именовал себя московским тысяцким. Князь Дмитрий нашел
случай отомстить ему за интриги. Боярина хитростью замани-
ли на Русь, схватили и обезглавили.
В 1378 г. полки Московского и Рязанского княжеств на-
несли поражение татарам на реке Воже в пределах Рязан-
ского княжества. Правителю Орды надо было либо отказать-
ся от богатого русского улуса, либо обрушить на Русь сокру-
шительный удар, чтобы в корне пресечь угрозу татарской
власти.
154
В Орде эмир Мамай имел серьезного противника в лице
хана Тохтамыша, подчинившего себе среднеазиатские владе-
ния империи. Тем не менее под властью Мамая оставались
обширные территории от Нижней Волги до Крыма и Север-
ного Кавказа.
Золотая Орда представляла собой сложный конгломерат ко-
чевых племен и народностей. Монгольские племена, приведен-
ные на Волгу Батыем, по-прежнему составляли ядро ее воен-
ных сил. Но основным населением ордынских степей были по-
ловцы. Завоеватели сохранили власть над половцами, по при-
няли их культуру. В качестве государственного языка в Орде в
конце XIV в. стал использоваться половецкий.
Русь вступила в войну с Ордой в неблагоприятных условиях.
Против нее объединились два наиболее сильных противника —
татары и литовцы. Орда Мамая придвинулась к русской грани-
це. На помощь ему шел литовский великий князь Ягайло с ли-
товско-русскими полками. Дмитрий Иванович решил отпра-
виться в ордынскую степь, чтобы сразиться с татарами до их
соединения с Ягайло. Ему удалось осуществить свой план.
Когда началась война, антиордынская коалиция оконча-
тельно распалась. Главные союзники Тверь и Нижний Новго-
род бросили Москву на произвол судьбы, а Рязань переметну-
лась на сторону татар. Лишь два княжества — Ростовское и
Ярославское — прислали на помощь князю Дмитрию свои
дружины. Эти княжества, пережившие дробление, находились
в сфере московского влияния. Представление об участии в вой-
не до полумиллиона ратников с обеих сторон сильно преувели-
чено. Москва едва ли могла выставить против Мамая более
двадцати-тридцати тысяч человек. Численное превосходство
было на стороне татар8.
В конце лета 1380 г. князь Дмитрий Иванович отправился в
поход на татар. Проделав путь в 200 км от Коломны до Дона,
русская рать на рассвете 8 сентября 1380 г. переправилась за
Дон и выстроилась в боевом порядке на обширном поле между
Доном и Непрядвой.
Подойдя с юга, Мамай разбил ставку на вершине Красного
холма, господствовавшего над местностью. Поле заметно по-
нижалось к северу, что благоприятствовало атакующим. Около
полудня Мамай бросил свою конницу в атаку на русские полки.
Но Дмитрий Иванович и воевода Боброк умело использовали
особенности местности, располагая войска. Татары не смогли
применить свою излюбленную тактику охвата флангов рус-
ской армии.
Русские воеводы понимали, что сеча будет кровавой и побе-
дит тот, кто сохранит больше сил. Великий князь пошел на
риск. Подчинив Боброку значительные силы, он велел ему ук-
155
рыться в засаде в зеленой дубраве на левом фланге. Соотноше-
ние сил в первой линии стало еще более неблагоприятным для
русских.
Считается, что битва началась с традиционного богатыр-
ского поединка. Из русских рядов выехал инок Пересвет, из та-
тарских — пятисаженный «злой печенег». Богатыри ударили
друг друга копьями, и оба пали замертво. Пересвет — истори-
ческая личность. В старину любая битва после сближения ар-
мий распадалась на множество поединков. В одном из таких
поединков и сложил голову Пересвет, обороняя родную землю.
В Древней Руси случалось, что бою небольших сил предше-
ствовал поединок. Когда храбрый князь Мстислав победил
князя Редедю Касожского, касоги ушли с поля боя, не вступая
в сражение. Поединок терял смысл в битвах с участием боль-
ших масс войск. Состязание между богатырями уступало мес-
то столкновению сторожевых отрядов.
Героем первой схватки с татарами был пе Пересвет, а вели-
кий князь Дмитрий Иванович, выехавший навстречу татарам
во главе сторожевого войска. Что могло побудить главнокоман-
дующего русским войском к такому безрассудному риску? Из-
вестно, что при виде надвигающихся ордынских полчищ бояре
настойчиво советовали Дмитрию поскорее покинуть передо-
вую линию. 29-летний князь отверг их совет.
Замечание, мимоходом оброненное новгородским летопис-
цем, вполне объясняет его поведение. Когда Мамаевы полчища
облегли поле и стали надвигаться на русские полки подобно
грозовой туче, многих новобранцев охватили неуверенность и
страх, а некоторые из них стали пятиться и «па беги обратиша-
ся»9. Тогда-то Дмитрий Иванович и возглавил атаку. Чутье
полководца подсказало ему, что исход битвы будет зависеть от
того, удастся ли ему воодушевить дрогнувших «небывальцев»
(новобранцев) и одновременно сбить наступательный порыв
врага.
В «Сказании о Мамаевом побоище», составленном в стенах
Троице-Сергиева монастыря, можно прочесть, что великий
князь Дмитрий в первой схватке с татарами был ранен и про-
лежал в беспамятстве под срубленной березой до самого конца
битвы. Лишившись предводителя, армия обрела нового вождя
в лице Владимира Андреевича. Он возглавил атаку засадного
полка, разгромил татар, после чего отыскал едва живого Дмит-
рия Донского в перелеске. Приведенный рассказ недостоверен.
Ранние источники сообщают, что князь Дмитрий уцелел после
первой схватки и до конца битвы оставался в большом полку
под великокняжеским стягом.
Легкая половецкая конница в течение трех часов упорно, раз
за разом устремлялась в атаку па русские полки. Потери были
156
огромные с обеих сторон. Наконец Мамай ввел в сражение свой
последний резерв — тяжеловооруженную монгольскую конни-
цу. Монголы смяли русских, но тут воевода Боброк неожиданно
атаковал их из засады. В ордынском войске вспыхнула паника.
Уставшие русские полки воспряли духом и перешли в наступ-
ление по всему фронту.
Сражение на поле Куликовом было едва ли не самой крова-
вой битвой в русской истории. Потери московского ополчения
были ужасающими.
Битва на поле Куликовом пе привела к немедленному вос-
становлению независимости Русского государства. Долговре-
менные факторы, которые позволили мои голо-татарам раз-
громить Русь и установить свое господство над ней в XIII в., как
видно, не исчерпали себя и в следующем столетии. В XIV в. со-
отношение сил оставалось неблагоприятным для Руси. Раз-
громленный русскими Мамай не мог противостоять хану Вос-
точной орды Тохтамышу. Он бежал в Крым, где был убит гену-
эзцами. Тохтамыш объединил обе части Орды.
Кочевники понесли тяжелые потери в войне с Москвой. У
многих монгольских мурз битва унесла родственников. В Орде
царило враждебное возбуждение против Москвы. Почти два го-
да Тохтамыш в глубокой тайне готовился нанести Руси сокру-
шительный удар, чтобы поставить ее на колени.
Используя рознь между русскими, хан привлек на свою
сторону рязанского и нижегородского великих князей. Наше-
ствие татар 1382 г. было подобно потопу. Конница хлынула в
русские пределы, все сметая на своем пути. Пограничные
князья пытались спасти свои земли от погрома и перекину-
лись в стан врага.
Князь Дмитрий Иванович не успел собрать полки и бежал в
Кострому. 23 августа 1382 г. татары появились у степ москов-
ского Кремля. Хан Тохтамыш осаждал крепость три дня, после
чего вступил в переговоры с ее гарнизоном. Он обещал не при-
чинять вреда городу в случае добровольной сдачи. Обманутые
москвичи открыли крепостные ворота. Татары ворвались в
Кремль и учинили резню. Напоследок Тохтамыш сжег Москву
и ушел в степи.
В годы этой войны на Руси произошла церковная смута.
Дмитрий Иванович своей властью поставил во главе церкви
некоего Митяя, преданного ему хранителя княжеской печати.
Но высшие иерархи церкви воспротивились его выбору. По-
сланный в Константинополь на поставление Митяй был, по-
видимому, отравлен. У Руси оказалось сразу два митрополи-
та — грек Киприан, находившийся в Киеве, и Пимен, с по-
мощью подкупа получивший сан в Константинополе. Киприан
пытался пробраться в Москву через Литву, но был с позором
157
выслан обратно, за что предал князя Дмитрия анафеме. На по-
ле Куликово Дмитрий явился «проклятым князем»10. Духов-
ным отцом Куликовской битвы считают знаменитого москов-
ского подвижника инока Сергия Радонежского.
Сохранилось «Житие Сергия», основанное на воспоминани-
ях современников. Будущий отец Сергий, в миру Варфоломей,
родился в семье ростовского боярина Кирилла. Семья владела
имением под Ростовом. Но ее благополучие оказалось подорва-
но татарскими набегами и московским владычеством. Иван
Калита подчинил себе половину Ростовского княжества. При-
сланные им воеводы повесили па дереве вниз головой боярина
Аверкия, местного тысяцкого. Вскоре же семья Кирилла по
своей воле или по принуждению переселилась из родных мест
в Радонеж под Москвой. Разоренная семья не обрела благопо-
лучия на новом месте. На Руси существовала традиция: те, кто
терпел неудачу в мирской жизни, искали последнее прибежище
в монастыре. Не прижившись па московской службе, Кирилл
ушел в монастырь. Его примеру последовали жена и двое сыно-
вей. По настоянию Варфоломея братья решили жить отшель-
никами. Они выстроили себе сначала деревянную будку-
келью, а затем небольшую церковку посреди дремучего леса за
Радонежем. Старшему брату тяготы и лишения жизни в лесу
скоро надоели, и он ушел в столицу. Младший брат, приняв-
ший в монашестве имя Сергия, около двух лет провел в одино-
честве. Со временем келья Сергия стала центром небольшого
монастыря, посвященного Святой Троице. Жизнь монахов бы-
ла заполнена каждодневным изнурительным трудом. Сергий
был одушевлен идеей любви к ближнему и служил братии «аки
раб»: носил воду, рубил дрова, пек для всех хлеб. В отличие от
старых монастырей Троицкий не блистал богатством. Сергий с
братией вели нищенскую жизнь. Но среди иноков появились и
состоятельные люди. Однажды Сергий из-за отсутствия хлеба
голодал четыре дня. На четвертый он пошел наниматься в
плотники к одному из состоятельных старцев своей обители.
Целый день он трудился в поте лица, после чего старец распла-
тился с ним «решетом хлебов гнилых»11.
К XIV в. языческая Русь превратилась в Святую Русь. Но,
как и в языческие времена, Византия, переживавшая послед-
ний расцвет, оставалась для нее источником духовного просве-
щения. Русское духовенство следило за религиозными искани-
ями Византии. В XIV в. у греков было три формы монашества.
В одних монастырях братья вели «особую» жизнь: каждый де-
ржал деньги и личное имущество в своей келье, питался и оде-
вался в зависимости от своего достатка. «Особножительские»
обители владели селами, вели торговлю, иногда занимались
ростовщичеством. В других монастырях существовала мона-
158
шеская община (по-гречески — киновий, по латыни — комму-
на). Такой строй отвечал вековечной мечте христиан о справед-
ливом устройстве земной жизни в соответствии с идеальными
представлениями о царстве Божьем. В обителях-коммунах
имущество было общим, члены общины проводили жизнь в
непрестанном труде, питались плодами рук своих, исповедуя
принципы братства и любви к ближнему. Покидая общину, из-
бранные монахи удалялись в пустынь, чтобы вести жизнь от-
шельника. То была высшая форма аскетизма.
В середине XIV в. патриаршая кафедра в Константинополе
утратила контроль за многими православными епархиями.
Патриарх Филофей старался отыскать авторитетных церков-
ных деятелей в балканских и восточноевропейских странах,
способных поддержать рушившееся единство вселенской пра-
вославной церкви. На Руси его выбор пал на Сергия Радонеж-
ского. Филофей направил Сергию послание и крест. Его грамо-
та определила дальнейшую судьбу Троицкого монастыря. Хва-
ля Сергия за добродетельную жизнь, Филофей наказывал ему
принять новый устав: «Совет добрый даю вам, чтобы вы устро-
или общежительство»12. Реформа грозила разрушить привыч-
ный уклад жизни монахов. Братия заволновалась, и Сергию
пришлось бежать из обители. Он готов был основать новый мо-
настырь. Но митрополит вернул его в Троицу, пообещав из-
гнать оттуда всех его недругов. В Троицком монастыре, а затем
и во многих других обителях, основанных учениками Сергия,
был введен устав, запрещавший братии иметь личное имуще-
ство. Новый порядок предполагал общее ведение хозяйства, об-
щую трапезу, общее владение имуществом.
В своей обители Сергий построил храм в честь Святой Тро-
ицы, «чтобы постоянным взирапием на него побеждать страх
перед ненавистной раздельностью мира»13. Догмат о Святой
Троице занимал одно из центральных мест в системе право-
славного богословия. В глазах верующих Троица олицетворяла
исток и родник жизни, идею единения мира и всеобщей любви,
все то, что противостояло смертоносным раздорам и «разде-
ленности».
Татарское иго разорило Русь в материальном и нравствен-
ном отношениях. Народу надо было вернуть веру, а через ве-
ру — нравственность. Сергий был одним из тех, кто способст-
вовал этому. Накануне Куликовской битвы он обратился к
Дмитрию Ивановичу с грамотой. Его обращение укрепило дух
армии. Еще более глубокое влияние на своих современников
Сергий оказал примером своей жизни.
Основанный Сергием Радонежским Троицкий монастырь
стал одним из значительных центров средневековой русской
культуры. Труды книжных мастеров Троицы сохранили на ве-
159
ка многие памятники отечественной письменности. В мона-
стыре уже в XV в. возникла собственная литературная тради-
ция. Составленное в его стенах «Сказание о Мамаевом побои-
ще» привлекало внимание многих поколений читателей. В
Троицком монастыре сформировался талант Андрея Рублева,
живопись которого составила эпоху в развитии древнерусского
искусства.
Победитель татар Дмитрий Донской в своей внутренней
политике следовал принципам, которые восстанавливали и
углубляли раздробленность. Он был первым из Даниловичей,
оставившим после себя многочисленное потомство. Разделив
отчину между пятью сыновьями, Дмитрий подготовил почву
для усобиц, грозивших навсегда подорвать могущество Мос-
квы.
Князь Дмитрий благословил сына-наследника Василия
«своею отчиной великим княжением» Владимирским. Что ка-
сается Москвы, она становилась совместным владением четы-
рех старших сыновей государя. Старший сын, кроме того, по-
лучил Коломну, Юрий — Звенигород, Андрей — Можайск,
Петр — Дмитров. Младшему сыну Константину княжество бы-
ло выделено позже14.
Пока Владимирское княжество оставалось ядром государ-
ства и главной опорой великокняжеской власти, передача его
наследнику обеспечивала ему «старейшинство» среди братии и
всех прочих русских князей. Однако в XV в. ситуация сущест-
венно изменилась. Владимир пришел в полный упадок, а осно-
вой могущества великого князя стала собственно Московская
земля. Продолжая делить московскую отчину, государь собст-
венными руками разрушал фундамент сильной великокняже-
ской власти.
Примитивный строй организации московской государст-
венной власти лишал ее необходимой устойчивости. Владете-
лем государства — отчины — выступала вся княжеская семья,
которую после смерти князя формально возглавляла его вдова.
Она улаживала конфликты между сыновьями, делила между
ними выморочные удельные княжества и пр.
Василий I (1389-1425) не выделялся способностями среди
братьев. В юности он четыре года провел в ордынском плену.
Когда княжич достиг совершеннолетия, доброхоты помогли
ему бежать из Орды в Литву. По-видимому, там он был помол-
влен с дочерью правителя Литвы князя Витовта. Взойдя на
трон, Василий I проводил политику покорности Орде и старал-
ся использовать ее мощь для расширения московских владе-
ний. От Тохтамыша московский государь получил ярлык на
великое княжество Нижегородское. Местные князья пытались
160
вернуть себе наследственные владения, что привело к много-
летней междоусобице.
Разгром Золотой Орды среднеазиатским завоевателем Ти-
муром создал благоприятные возможности для освобождения
Руси от иноземного ига. Но Василий I не решился продолжить
дело отца. С другой стороны, подчиняя себе русские земли,
Литва брала на себя функции защиты их от татар. Литва никог-
да не признавала власти Орды. Дань, которую платили ханам
южнорусские города, не равнозначна была татарскому игу. В
1399 г. литовский великий князь Витовт, собрав многочислен-
ные силы, попытался нанести Орде решающий удар и отбро-
сить ее от своих границ. Сражение развернулось па берегах реки
Ворскла и закончилось бегством Витовта. Победителем Витов-
та был воинственный ногайский правитель Едигей, усилив-
ший войско золотоордынского хана.
В 1408 г. Едигей совершил опустошительный набег на Мо-
скву. Тверь выступила в качестве его союзника. Татарам не уда-
лось захватить столицу, но они подвергли страшному разгрому
окрестности Москвы, Ростов и Нижний Новгород.
В дни набега Едигей направил грамоту Василию 1, упрекая
его в неверности. Грамота давала наглядное представление о
роли бояр в управлении Московским государством. Едигей
хвалил Федора Кошку, отстаивавшего в думе традиционную
политику подчинения татарам, и ругал сына Кошки казначея
Ивана Кошкина, не желавшего посылать дань в Орду. Васи-
лий I, по утверждению Едигея, покорно следовал всем сове-
там — «слову и думе» своего боярина-любимца. (Кошкины бы-
ли прямыми предками бояр Романовых.)
Церковная смута, происходившая при Дмитрии Донском,
завершилась поражением великокняжеской власти. Василий I
не помышлял о том, чтобы поставить на митрополию доверен-
ного чиновника. Русскую церковь возглавил Киприан, визан-
тиец славянского происхождения. В отличие от своего предше-
ственника Алексея он не собирался подчинять церковную по-
литику целям Москвы. Восстановив единую церковную орга-
низацию на всей территории Руси и Литвы, Киприан старался
потушить религиозную рознь и ради этой цели первым пред-
ложил объединить православную и католическую церковь в
пределах Литвы. Гибнущая Византийская империя давно ис-
кала пути к военному союзу с католическим Западом. Покро-
витель Киприана император Иоанн V принял католичество,
рассчитывая на поддержку Рима. Патриарху пришлось сми-
риться с таким неслыханным отступничеством монарха. Идея
унии давно обсуждалась в европейских столицах, и Киприан
надеялся впервые осуществить на практике унию на террито-
рии своей митрополии. Поскольку в Москве никаких католи-
161
6-1061
ков не было, унию предполагалось ввести, по-видимому, толь-
ко на территории Литвы и Польши. Литовский великий князь
Ягайло, ставший польским королем в 1386 г., сменил право-
славную веру на католическую. Он с полным основанием рас-
считывал на то, что уния поможет ему насадить католицизм в
пределах Литвы. Ягайло выступил как инициатор унии вместе
с Киприаном. Однако патриарх отклонил их предложение. В
Москве идея унии вызывала настороженное отношение. Васи-
лий I на всякий случай воспретил поминать имя императора
на богослужениях в Успенском соборе. Патриарх был встрево-
жен этим и отправил в Москву обширное увещевательное по-
слание. При Василии I Москва все больше втягивалась в орби-
ту литовского влияния. Киприан использовал весь авторитет
церкви, чтобы не допустить войны между Литвой и Русью. На-
селение Смоленского княжества тщетно просило Москву о по-
мощи в войне с литовцами. Василий I отклонил призывы Смо-
ленска. В 1404 г. Литва завоевала Смоленскую землю. Литов-
ское нашествие грозило Пскову. Москва отказала в помощи
также и псковичам.
Киприан оставил заметный след в истории русского лето-
писания. Составленный при его дворе «свод 1408 г.» явился, по
существу, первым московским летописным сводом общерус-
ского значения. Характерной чертой свода, законченного уже
после смерти Киприана, было критическое отношение к Дмит-
рию Донскому. Назначив своего любимца Митяя митрополи-
том, князь положил начало долгой церковной смуте. «Повесть
о Митяе», включенная в свод, изображала деятельность претен-
дента в сатирическом свете. Составитель свода резко осудил
князя Дмитрия и владыку Алексея за вероломство в отноше-
нии тверского князя, которого пригласили в Москву и, нару-
шив клятву, арестовали.
Киприан предал анафеме князя Дмитрия накануне его по-
хода против Мамая. О Мамаевом побоище грек узнал в Киеве
по слухам. Знаменитая битва была в глазах митрополита-из-
гнанника маловажным событием. В своде 1408 г. ход битвы
описан кратко и тусклыми штампами («бысть... брань крепка
зело и сеча зла»)15. Летописец не упоминает имени героя битвы
Владимира Андреевича. Лишь рассказ о погибших в битве во-
еводах носит конкретный характер: сводчик включил в текст
источник церковного происхождения — синодик побиепных на
поле Куликовом.
Значительно подробнее, чем Куликовскую битву, летописец
описал злополучное нападение па Москву Тохтамыша в 1382 г.
На Дону Дмитрий победил Мамая, который отнюдь не был
«царем» Орды. Его мужество подверглось испытанию, когда на
Русь нагрянул хан. Князь Дмитрий, «слыша, что сам царь (Тох-
162
тамыш. — P.G) идет на него всею силою своею, не ста на бой,
ни противу его поднял рукы... но поеха в свой град на Костро-
му»16. Летописец не счел нужным сослаться па необходимость
собрать полки. Его слова ставили под сомнение доблесть Дмит-
рия Донского. Сводчик упоминает имя князя Остся, внука ли-
товского князя Ольгерда, взявшего на себя оборону Москвы и
погибшего от рук татар. Он указывает на активные действия
князя Владимира Андреевича, разбившего татарские разъезды
под Волоколамском. Но о Дмитрии лишь замечает, что тот ос-
тавался в Костроме, ничего пе предпринимая. В момент татар-
ского нападения Москву покинул не только Дмитрий Ивано-
вич, но и Киприан. Сведения об этом в летописи пе фигуриро-
вали. Киприан укрылся в Твери, что и дало Дмитрию Донскому
повод ко вторичному изгнанию Киприана за рубеж.
По традиции летописцы сопровождали известие о «престав-
лении» государя панегириком в его честь. В московском своде
1408 г. кончине Дмитрия Ивановича уделено совсем немного
строк, пет указания на его воинские заслуги, победу на поле Ку-
ликовом, отсутствует перечень его добродетелей.
Более чем сдержанно относясь к православному московско-
му государю, автор свода слагает хвалу «безбожному» язычнику
Ольгерду, с помощью которого Киприан в свое время занял ки-
евскую митрополичью кафедру. Ольгерд, подчеркивал летопи-
сец, всех литовских князей «превзыде властию и саном, по не
пива и меду не пиаше, ни вина, ни кваса кисла, и великомуство
и въздержание приобрете себе, крепку думу от себе». На войне
Ольгерд побеждал, потому что «нетолма силою, елико уменьем
воеваше»17. С преемниками Ольгерда Киприан поддерживал
дружеские отношения до конца жизни. В глазах Киприана, дей-
ствия Дмитрия Донского грозили расколом единой церковной
организации, так как он старался превратить общерусскую
церковь в московскую. Действия литовских князей до поры до
времени не мешали митрополиту управлять общерусской цер-
ковью и расширять ее пределы. Это и определяло необъясни-
мую на первый взгляд тенденциозность свода 1408 г.
Благодаря Киприану связи русской церкви с Византией
расширились. Митрополит позаботился о проведении па Руси
литургической реформы патриарха Филофея. Киприан испове-
довал идеи нестяжания и исихазма, плодотворно воздейство-
вавшие на развитие русской духовности. Усиление византий-
ского влияния в XIV в. ощущалось в разных областях культу-
ры. Живопись Феофана Грека и его учеников явилась самым
ярким тому примером.
После смерти Киприана в 1406 г. митрополичий стол занял
грек Фотий, прибывший в Москву из Константинополя в
1410 г. За время церковного безначалия имущество митропо-
163
6*
личьего дома понесло немалый ущерб, и Фотию пришлось
употребить массу усилий, чтобы вернуть церкви утраченные
земли и богатства. Аналогичные попытки, предпринятые в
пределах Литвы, не привели к успеху. Вскоре же литовский
князь Витовт изгнал Фотия из Киева. Десятилетие спустя повое
сближение Руси и Литвы позволило Фотию восстановить един-
ство русской митрополии.
Василий I избежал необходимости вновь делить москов-
скую вотчину и прочие великокняжеские земли. Его первенец
княжич Иван скончался в двадцатилетием возрасте. Три дру-
гих сына умерли в младенчестве. В живых остался пятый сын
Василий. Великий князь «приказал» сына Василия своей жене
Софье Витовтовпе. Вдовствующая княгиня-мать Софья Витов-
товна не могла исполнять роль главы княжеской семьи, так как
не пользовалась авторитетом у деверей — старших удельных
князей. Необходим был человек, который родительским авто-
ритетом мог бы снова объединить гнездо потомков Дмитрия
Донского. Выбор Василия I пал па великого князя литовского
Витовта. Витовт находился в зените своего могущества. С точ-
ки зрения иерархической Витовт стоял на одном уровне с мос-
ковскими государями, а потому удельные князья могли при-
знать его «братом старейшим» без ущерба для своей чести. По
завещанию Василий I «приказал» сына и жену «тестю великому
князю Витовту» и нескольким братьям, которым доверял18.
Смерть Василия I 23 февраля 1425 г. повлекла за собой
рознь в княжеской семье. Передача трона десятилетнему Васи-
лию II вызвала протест его дяди Юрия Дмитриевича. Сразу по-
сле смерти Василия I митрополит Фотий по распоряжению ве-
ликой княгини и бояр передал приглашение князю Юрию при-
быть в Москву и присягнуть на верность племяннику. Однако
Юрий, направлявшийся в столицу, свернул с дороги и уехал в
Галич. Вскоре же он предложил московским властям заклю-
чить краткое перемирие. Предложение князя было равнознач-
но объявлению войны.
Московское ополчение составляло ядро русской армии на
поле Куликовом. Раздел московской вотчины раздробил мос-
ковскую рать. Василий I, не обладая военными талантами, ста-
вил во главе полков братьев. Участие во всех походах обеспечи-
ло высокую боеспособность удельных войск. Князь Юрий сни-
скал славу доблестного воеводы. Он отличился в походе на Ни-
жегородское княжество, когда нижегородские князья при под-
держке татар вернули себе свою столицу, заняли Булгары за
Волгой. Как заметил летописец, «никто же не помнит, (чтобы)
толь далече воевала Русь татарскую землю»14. В дальнейшем
Юрий княжил в Новгороде Великом. Если бы Юрию удалось в
1425 г. привлечь на свою сторону удельные полки, он имел бы
164
шансы одолеть племянника. Однако московские бояре опере-
дили его. Они выслали к Галичу рать, к которой присоедини-
лись полки Андрея, Петра и Константина Дмитриевичей. Ос-
тавшись в одиночестве, Юрий Дмитриевич бежал в Нижний
Новгород. Князь Андрей двинулся следом за Юрием, но поста-
рался не доводить дело до битвы. С миротворческой миссией к
Юрию в Галич многократно выезжал митрополит Фотий.
Удельный князь собрал не только воинских людей, но и «чернь
всю», желая произвести впечатление на Фотия, но последний не
испугался, а промолвил: «Сыну, не видах столико народа в ов-
чих шерьстех, вси бо бяху в сермягах». Народ в сермягах не мог
участвовать в войне и в расчет не принимался. Легенда гласит,
что митрополиту не удалось смирить Юрия, и он покинул Га-
лич. Тут в уделе начался «мор на людей». Князь убоялся «гнева
Божия», вернул Фотия и согласился на мир. Юрий не отказался
от своих честолюбивых планов, но обязался «не искать княже-
ния великого собою, но царем (на суде в Орде.—Р. С.), которого
царь (хан. — Р.С.) пожалует, тот будет князь великии Влади-
мирский...»20 Юрий уповал на Орду. Софья с сыном надеялись
на литовскую подмогу. В письме к ливонскому магистру Ви-
товт писал: «Великая княгиня московская сама недавно была у
нас и вместе со своим сыном, землями и людьми отдались под
нашу защиту»21.
Начавшаяся эпидемия черной оспы отодвинула на задний
план прочие заботы. Мор не стихал два года, заставляя прави-
телей и знать покидать города и искать убежище в сельской
глуши.
AJE. Пресняков называл правителем государства при мало-
летнем Василии II митрополита грека Фотия. В действительно-
сти государством правили бояре, среди которых первое место
занимал Иван Дмитриевич Всеволожский. Его влияние при
дворе было исключительным. Боярин обеспечил себе карьеру
браком с дочерью М. Вельяминова. Одну из своих дочерей Все-
воложский выдал за князя Юрия Тверского, другую — за удель-
ного князя Андрея Радонежского, третью сватал Василию II.
Всеволожский провел судебную реформу, ограничивающую
права великокняжеского наместника Москвы в пользу владель-
цев удельных жеребьев столицы.
Утратив надежду на успех, князь Юрий Галицкий в 1428 г.
признал Василия II «братом старейшим» и отказался от пре-
тензий на великокняжеский престол. Но смирить себя перед
малолетним племянником он все же не мог. По условиям дого-
вора («докончания») 1428 г., Юрий выговорил право не участ-
вовать в походе, если Василий II брал на себя общее командо-
вание полками. В этом случае он ограничивался посылкой в
поход сыновей.
165
Князья издавна пользовались правом призывать к себе
«вольных слуг», которые при этом сохраняли свои вотчины.
«Докончание» ограничило эту важнейшую привилегию кпязя,
усиливавшую его дружину. Юрий обязался «князей служеб-
ных» (из великого княжества) «с вотчиною собе в службу не
приимати»22.
В эпоху средневековья достоинства князя измерялись
прежде всего его воинской доблестью, подвигами в защите оте-
чества. Потомки Донского не унаследовали от отца его воин-
ского таланта и славы. Московское княжество вступило в поло-
су кризиса и военных неудач. Оставаясь татарским улусом,
Русь оказалась втянутой в орбиту литовского влияния.
Осенью 1430 г. московский, тверской и рязанский князья
были вызваны в Вильну. Витовт готовился одеть на себя коро-
левскую корону. Однако коронация не состоялась, а вскоре по-
сле отъезда гостей Витовт умер. Год спустя в Москве скончался
митрополит Фотий. В Литве к власти пришел свояк князя
Юрия Свидригайло. Василий II не мог более противопоставить
врагам союз с Литвой.
После смерти Витовта, повествует летопись, Юрий «развер-
же» мир с Василием II и отослал в Москву текст договора
1428 г. В подлиннике была тогда же сделана помета: «А сю гра-
моту князю великому прислал (со) складною (грамотой. —
Р.С.) вместе князь Юрьи, к Орде ида»23. Складную грамоту по-
сылали при объявлении войны. Но не это вызвало переполох в
Москве. Бояре были смущены тем, что удельный князь в соот-
ветствии с первым докончанием 1425 г. решил отправиться в
Орду, чтобы судиться с племянником из-за ярлыка на великое
княжество. Исход суда зависел от того, кто первый прибудет к
ханскому двору и успеет доказать свою преданность Орде. В та-
ких условиях правитель Всеволожский убедил Василия II ехать
в Орду и лично возглавил его свиту. К этому времени государю
исполнилось пятнадцать лет и он достиг совершеннолетия.
Отчет о переговорах в Орде был составлен московской кан-
целярией при участии правителя ИД. Всеволожского. Отчет
почти целиком состоял из пересказа речей Всеволожского, по-
хвал по поводу его удивительных дипломатических успехов.
Однако при ближайшем рассмотрении эти успехи выглядели
как полнейшее поражение.
Отправившись в Орду для решения спора о владимирском
престоле, русские князья поставили себя в унизительное и
трудное положение. Улу-Мухаммед проявил пренебрежение к
князьям из русского улуса, продержав их у себя почти год. Ва-
силий II был поселен в юрт к московскому даруге (сборщику
дани с Московского государства) Минбулату. Князя Юрия за-
брал на зиму в Крым мурза Тегин. Летом 1432 г. князья были
166
приглашены в ставку. Василий II попросил себе ярлык на вели-
кое княжение, но Юрий опроверг его доводы «летописцы ста-
рыми списки и духовную отца своего великого князя Дмит-
рия». В духовной значилось, что по смерти Василия I стол пе-
реходит к следующему по старшинству брату, т.е. Юрию. В дис-
пут вмешался Всеволожский. Он заявил, что Юрий желает пол-
учить великое княжение «по мертвой грамоте отца своего, а не
по твоему жалованию волного царя»24. Летописец старался пре-
поднести эти слова как триумф московской дипломатии. Но в
действительности речь правителя свидетельствовала о полной
капитуляции.
Правитель постарался убедить властителя Орды, что его
московский государь ищет великого княжения из ханской ру-
ки — «твоего улуса, по твоему цареву жалованию и твоим девте-
рем и ярлыком». Согласно московской версии, демарш Всево-
ложского привел к немедленному успеху. Летописи независи-
мого происхождения свидетельствуют об обратном. Миссия
правителя закончилась провалом. Орда по традиции делала
ставку на сильнейшего из русских князей. Но Улу-Мухаммед
не был уверен, что малолетний племянник одолеет дядю. По
Новгородской летописи, «выидоша князи рустии из Орды без
великаго княжениа». О том же говорит и псковский летописец:
Василий II с дядей и все бояре с ними выехали из Орды «добры
и здравы, а княжения не взят не един»25. Лишившись на год го-
сударя, московский правящий круг должен был признать, что
решение о поездке в Орду явилось серьезной ошибкой. Итоги
миссии Всеволожского вызвали глубокое разочарование. Орда
направила на Русь вслед за князьями посла Мансыр-Улана. Он
посадил Василия II на владимирский престол, но одновремен-
но стал добиваться от него выполнения финансовых обяза-
тельств.
Правитель Всеволожский навлек на свою голову общее не-
годование, и ему пришлось прибегнуть к помощи книжников,
чтобы восстановить добрую славу семьи.
После смерти зятя князя Андрея Радонежского Всеволож-
ский стал опекуном его удельного княжества. По-видимому, не
позднее 1432 г. книжники Троице-Сергиева монастыря, рас-
полагавшегося в уделе, составили «Сказание о Мамаевом побо-
ище». Сказание прославляло как князя Владимира Андреевича,
так и отца правителя. Дмитрий Донской якобы вверил передо-
вой полк «князьям» Дмитрию и Владимиру Всеволожским.
«Князья» храбро атаковали татар в самом начале битвы. Дмит-
рий, отец Ивана Всеволожского, никогда не носил княжеского
титула. Что касается сведений о его выдающейся роли в битве,
они не подтверждаются другими источниками. Сказание име-
ло широкий круг читателей и призвано было доказать, что сын
167
«князя» — героя Мамаева побоища не может быть «предателем»
христианства и пособником Орды.
По обыкновению летописи давали подробные сведения о
размерах экстренных сборов в пользу «царя», их взыскании с
населения и пр. Правитель позаботился о том, чтобы сведения
такого рода вовсе не попали в отчет о его посольстве. Васи-
лий II, заявил боярин хану, не один год сидит на своем престо-
ле, «а на твоем жалованье, тебе, своему государю, волному царю
правяся». Этими словами исчерпывались все указания на
«службу» Москвы Орде, даннические отношения и пр. Между
тем вопрос о дани занимал центральное место в переговорах.
Хан недаром поместил Василия II в дом московского даруги —
сборщика дани. О размерах дани свидетельствовали слова кня-
зя Юрия, включенные в княжеский договор 1433 г. Великий
князь, признавался удельный князь, «платил в Орде за мою от-
чину за Звенигород и за Галич два выхода и с распанами». Как
видно, татары получили двойную дань с надбавками как с уде-
ла, так и с великого княжества. Орда требовала наличных денег,
и Всеволожскому пришлось занять деньги под огромные про-
центы.
Улу-Мухаммед не желал жертвовать князем Юрием, так как
московские распри позволили ему без каких бы то ни было уси-
лий и пролития крови возродить свою власть над Русью. Ор-
дынский посол привез ярлык не одному Василию II, но и
Юрию, получившему выморочное княжество Дмитровское,
удел брата Петра. Но Василий II не посчитался с волей хана,
изгнал наместника Юрия из Дмитрова и присоединил город к
своей московской вотчине.
Миссия в Орду фактически положила конец карьере
ИД. Всеволожского как правителя. Он стал слишком непопу-
лярной фигурой в столице и при дворе. Имеются сведения, что
правитель намеревался сосватать свою дочь Василию II. Но
брак в великокняжеской семье стал предметом соперничества в
придворных кругах. Василию II сосватали его родственницу —
внучку Владимира Андреевича Храброго. Заключению брака
способствовали бояре Кошкины. Невеста великого князя была
родной племянницей боярина И.Ф. Кошкина, известного про-
тивника Орды.
Борьба за власть внесла раскол в московскую думу, что име-
ло самые серьезные последствия. Стремясь сохранить пост
правителя, Всеволожский пытался найти опору в уделе князя
Юрия. Задумав породниться с семьей удельного князя, он объ-
явил о помолвке своей дочери со старшим сыном Юрия Васи-
лием Косым. Затея правителя была рискованным шагом.
Князь Юрий готовился к войне с племянником из-за Дмитро-
ва. Противники Всеволожского в думе использовали этот про-
168
мах, чтобы покончить с его влиянием при дворе. Юрий не по-
пал на свадьбу Василия II. Но его сыновья пировали за свадеб-
ным столом. Свадебное пиршество было омрачено родствен-
ной ссорой. Сын казначея И.Ф. Кошкина (по другой версии —
П.К. Добрынский) донес вдовствующей матери Софье, что Ва-
силий Косой явился на свадьбу в золотом поясе, «па чепех с ка-
мением». Пояс якобы был украден из великокняжеской казны,
перешел в руки ИД. Всеволожского, а от него с приданым Ко-
сому. Донос Кошкина заключал в себе много неувязок, но вла-
стная Софья не постеснялась бросить оскорбление в лицо гос-
тю, после чего сорвала пояс со свояка. Василий с братом Дмит-
рием Шемякой, «раззлобившися», покинули Москву и укры-
лись в княжестве отца в Галиче. ИД. Всеволожский, запятнан-
ный подозрением, не захотел оставаться па службе у великого
князя. Предполагал ли бывший правитель начать борьбу с го-
сударем, неизвестно. Во всяком случае, он уехал из столицы не
в Галич, а в удел Константина, лояльного по отношению к
Василию И. Существенное значение имело еще одно обстоя-
тельство. В случае отъезда к Юрию бывший правитель, в соот-
ветствии с докончанием, разом бы лишился своих обширных
вотчин.
Константин боялся навлечь на себя гнев великого князя и не
принял Всеволожского. Боярин бежал в Тверь, рассчитывая на
помощь дочери — великой княгини тверской. Однако зять Все-
воложского умер от оспы, а брат умершего отказал боярину в
убежище. Тогда правитель, оказавшись в безвыходном положе-
нии, уехал к Юрию в Галич.
Получив от Всеволожского исчерпывающую информацию
о положении дел в Москве, удельный князь решил захватить
столицу внезапным набегом. Узнав о появлении Юрия под Мо-
сквой, Василий II собрал всех, кто оказался под рукой. Битва
произошла на Клязьме в 20 верстах от столицы и закончилась
разгромом великокняжеского войска. В 1433 г. Юрий вступил
в столицу и занял великокняжеский престол. Новый государь
стремился показать всем, что будет управлять страной, следуя
традиции и закону. Отец Василия II получил от Дмитрия Дон-
ского в удел Коломну. Победив Василия II, Юрий свел его из
Москвы в Коломенский удел.
Современники склонны были объяснять поражение Васи-
лия II случайными причинами, вроде пьянства москвичей па
Клязьме, внезапностью нападения удельных войск и пр. Одна-
ко цепь неудач объяснить такими причинами невозможно.
Поражению Василия II способствовала его политика в от-
ношении татар. Во время поездки в Орду монарх сделал огром-
ные долги. Прибывшие с ним на Русь мусульманские ростов-
щики окончательно опустошили московскую казну. Выплаты
169
процентов по кабалам по крайней мере удвоили сумму ордын-
ского «выхода». У Василия II попросту не было денег, чтобы во-
евать с дядей. Собрать с москвичей серебро оказалось делом не-
легким. Из-за страшной эпидемии черной оспы население
страны сократилось. Поборы и правежи сделали Василия II
крайне непопулярной в народе фигурой. При таких условиях
правитель и опекун государя И.Д. Всеволожский перешел на
сторону его соперника, а Москва без сопротивления сдалась
Юрию.
Городское ополчение — «тысяча» — долгое время служило
прочной опорой для московского князя. Дмитрий Донской
упразднил должность боярина-тысяцкого — московского
главнокомандующего. Крушение «тысячи» довершили раздел
Москвы на «жеребья» и передача города под управление сы-
новей Донского. В 1433 г. Василий II наспех собрал «моск-
вич, гостей и прочих» для борьбы с Юрием. Но городское
ополчение обнаружило полную непригодность как орудие
борьбы между князьями, совладельцами Москвы. Закален-
ные в боях удельные войска уравновешивали московскую во-
инскую силу. Поддержка братьев Андрея, Петра и Констан-
тина обеспечивала Василию II решающий перевес сил. По-
сле кончины Петра (1428 г.) и Андрея (1432 г.) удельный
князь Юрий занял Москву.
Юрий Галицкий имел возможность удержать власть. Заме-
на старшей ветви династии младшей мало что значила сама по
себе. Оказавшись на престоле, Юрий должен был продолжать
«собирание» или, вернее, укрепление великокняжеской власти.
Нельзя согласиться и с тем, что носителем принципов «поли-
тической централизации» мог быть Василий II, и никто другой.
Своим характером и опытностью Юрий превосходил племян-
ника, а следовательно, у него было больше шансов на успех, од-
нако личные качества князя имели второстепенное значение.
Судьба Юрия свидетельствует о том, что в московском обще-
стве сложились институты, оказавшие решающее влияние на
исход политической борьбы. Такими институтами были дума
и двор. Раздел московской вотчины на уделы привел к разделу
двора и расколу боярства. Самые знатные из бояр остались в
думе у великого князя. В уделах служили менее знатные фами-
лии и младшие члены боярских семей. Бояре и двор князя
Юрия помогли ему овладеть Москвой и доставили ему престол.
Они захватили в свои руки всю власть и не желали делиться ею
ни с кем. Старшие бояре из думы Василия II увидели себя об-
деленными.
При великом князе Юрии на пост правителя претендовал
его любимец С.Ф. Морозов. Морозовы не могли тягаться с
князьями Патрикеевыми, Оболенскими, боярами Челядипы-
170
ми и пр. Но и в роду Морозовых Семен далеко уступал «честью»
боярам из старшей ветви рода. Великокняжеские бояре не же-
лали признавать «старейшинство» удельных бояр, своей млад-
шей братии. Члены двора занимали такую же позицию, как и
члены думы. Не мирясь с утратой власти, бояре покидали Мо-
скву и один за другим отъезжали на службу к князю Василию.
Даже ИД. Всеволожский был увлечен общим потоком и вместе
с детьми перебрался в Коломну к старому государю.
Новая власть не могла найти опоры в правящем москов-
ском боярстве, а С.Ф. Морозов успел навлечь на свою голову об-
щее негодование. Его обвиняли во всех промахах и ошибках,
даже в том, что он настоял па передаче Василию II Коломны.
Василий Косой и Дмитрий Шемяка не признавали авторитета
Морозова, как и московские бояре. Но их отец следовал советам
фаворита. В конце концов княжичи убили Морозова в «набе-
режных сенях» дворца. Боясь гнева великого князя, Косой с
братом тотчас покинули Москву. Раздор в удельной семье
окончательно подорвал власть Юрия. По-видимому, после
убийства Морозова началось повальное бегство служилых лю-
дей из Москвы. Фактически Юрий остался в кремлевском двор-
це в полном одиночестве. Как писали епископы, Юрий «сам с
великого княжения в пяти чеяовецех съехал». Покинув Москву,
Юрий заключил с Василием II новый договор. Он вновь при-
знал племянника «братом старейшим», обязался не помогать
своим сыновьям и их «не приимати (в свой удел. — Р.С.) и до
своего живота». Последнее условие оказалось невыполнимым.
Московский боярин Ю. Патрикеев получил приказ занять Га-
лич, но действовал столь неумело, что был разбит сыновьями
Юрия и взят в плен. Галичане пришли на помощь Василию Ко-
сому, спасая свой удел от московского разорения. Одержав по-
беду, Косой и Шемяка послали гонца к Юрию с предложением:
«Отче, поиди на княжение». Однако князь не простил сыновьям
их предательства и отказался «взяти княжение под Василием
Васильевичем». Тем временем Василий II собрал войско и
вновь напал на Галич. Князь Юрий ушел на Белоозеро, избегая
войны с племянником. Но сохранить мир на условиях докон-
чания ему так и не удалось. Московское войско дважды жестоко
разорило Галиче кий удел Юрия.
20 марта 1434 г. Юрий, соединившись с сыновьями, нанес
поражение полкам Василия И. Битва произошла под Ростовом.
Василий II бежал в Новгород, но новгородцы не приняли его.
Москва оборонялась от войска Юрия в течение недели. 30 мар-
та 1434 г. бояре открыли крепостные ворота, и Юрий занял ве-
ликокняжеский трон.
Овладев Москвой во второй раз, князь Юрий не повторил
ошибку и отказался предоставить удел низложенному Васи-
171
лию II. Ввиду этого свергнутый князь бежал в Нижний Новго-
род, «а оттоле въсхоте поити в Орду». Свое второе правление
Юрий начал с того, что стал чеканить монету с изображением
патрона Георгия Победоносца, поражающего копьем змея.
Изображение Георгия со временем стало гербом Москвы. Как
старший по возрасту, Юрий именовал рязанского князя и мно-
гих удельных не «братьями молодшими», а всего лишь «брата-
ничами» (племянниками). Юрий имел намерения укрепить
великокняжескую власть. Но 5 июня 1434 г. он умер, процарст-
вовав два месяца.
Князь Юрий пережил всех своих братьев. Его кончина осво-
бодила сцену для внуков Дмитрия Донского. Нимало пе счита-
ясь с традицией, Василий Косой объявил себя великим князем,
но смог усидеть на троне всего месяц. Смерть Юрия упростила
взаимоотношения внутри княжеского рода. Старшинство Ва-
силия II над двоюродными братьями, детьми удельных кня-
зей, не вызывало сомнений.
В момент смерти Юрия Дмитрий Шемяка с братом Дмит-
рием Красным находились в походе. По приказу отца они
должны были пленить Василия II в Нижнем Новгороде, не
допустив его бегства в Орду. Узнав о вокняжепии Василия Ко-
сого, они немедленно обратились к Василию II с предложе-
нием о союзе. Василий Косой мог вступить в войну с внезапно
образовавшейся княжеской коалицией, если бы обладал под-
держкой московских бояр и населения. Но ею он как раз и пе
располагал. Судьба великокняжеского стола находилась в ру-
ках Дмитрия Шемяки и его младшего брата Дмитрия Крас-
ного. В их распоряжении была военная сила. Шемяка признал
«братом старейшим» законного главу княжеского рода Васи-
лия II и посадил его на московский престол. Как и прежде,
Василий II вернул себе престол пе потому, что действовал ус-
пешно, а потому, что среди его соперников не было единоду-
шия. Смерть Юрия повлекла перераспределение земель в го-
сударстве. Перейдя на сторону Василия II, Шемяка с братом
добились наибольших выгод. Помимо отцовской Рузы Ше-
мяка получил Углич и Ржев. Дмитрий Красный в дополнение
к Галичу стал владельцем процветающих земель — Бежецкого
Верха.
Вместе с Василием Косым Москву покинули немногие ли-
ца, среди них некие столичные гости. Как видно, они ссудили
князю большие деньги и боялись упустить должника. Отвоевав
Углич, Косой дважды возобновлял наступление на Москву. В
последнем сражении он был разгромлен и взят в плен. Много-
кратно битый, познавший измену ближних бояр, Василий II не
стал на путь казней и кровопролития, по нашел не менее
страшное средство наказать изменников. Перед походом па Га-
172
лич в 1433 г. он приказал арестовать бывшего фаворита и пра-
вителя государства И.Д. Всеволожского с детьми, «да и очи ему
вымали». Три года спустя он велел ослепить князя Василия
Юрьевича, за что несчастный князь получил прозвище Косой.
Василий II думал запугать своих недругов, но результат пол-
учился обратный.
Смерть митрополита Фотия и церковное безначалие благо-
приятствовали княжеским усобицам.
Международный авторитет Руси упал. С ней перестали счи-
таться. После кончины Фотия московский князь и епископ на-
рекли «в святейшую митрополию русскую» рязанского еписко-
па Иону. Однако в Константинополе не посчитались с решени-
ем Москвы и отдали предпочтение кандидату, выдвинутому
литовским великим князем Свидригайло, братом Ягайло. В
династической борьбе, разгоревшейся после смерти Витовта,
католик Свидригайло выступил как вождь западнорусских пра-
вославных князей и шляхты, что и обеспечило ему симпатии
Константинополя. Смоленский епископ Герасим был постав-
лен патриархом на общерусскую митрополию и был признан
епископом. К нему ездил ставиться па архиепископство новго-
родский владыка Евфимий. Герасим оказался втянутым в кня-
жеские усобицы, терзавшие Литовско-Русское государство, что
помешало его поездке в Москву. Правление Герасима было не-
долгим. Он был сожжен по приказу Свидригайло за некую «из-
мену».
Узнав о гибели киевского митрополита, Василий II напра-
вил в Византию владыку Иону. Но патриарх не стал ждать при-
бытия московского претендента.
Угроза турецкого завоевания побудила константинополь-
ские власти ускорить заключение церковной унии с Римом.
Чтобы обеспечить присоединение к унии богатой и многолюд-
ной русской епархии, патриарх назначил ее главой грека Иси-
дора, игумена одного из константинопольских монастырей.
Исидор деятельно участвовал в предварительных переговорах с
Римом. Он слыл человеком образованным и к тому же обладал
дипломатическими способностями. Веспой 1437 г. Исидор
прибыл в Москву, а уже через полгода поспешил па объедини-
тельный собор в Италию. Собор открылся в Ферраре, а закон-
чился во Флоренции. На нем встретились авторитетные иерар-
хи и богословы Востока и Запада. Прения о вере и главенстве
папы над патриархами были жаркими, и им не видно было
конца. Однако император Иоанн Палеолог не мог ждать, и гре-
ческим иерархам пришлось принять условия, поставленные
папой. Исидор взял на себя почин в выработке текста соглаше-
ния об унии. Акт о соединении христианской церкви под гла-
венством Рима был подписан в июле 1439 г.
173
Рассчитывая на поддержку католических верхов Польши,
Исидор по пути в Москву задержался па год в Литве. Однако его
нетерпеливая попытка объединить церкви в пределах Литвы не
удалась.
В марте 1441 г. Исидор вернулся в Москву. Во время литур-
гии в Успенском соборе имя патриарха было заменено именем
папы. Вслед за тем была зачитана грамота о соединении церк-
вей. Три дня московские власти старались склонить Исидора к
отказу от унии, а на четвертый день его взяли под стражу и за-
точили в Чудов монастырь. Полгода спустя Исидор бежал в
Тверь, а оттуда в Рим.
Русские власти заготовили грамоту к патриарху с уведомле-
нием о намерении собрать в Москве собор епископов для из-
брания нового митрополита. Два года спустя эту грамоту обно-
вили и переадресовали императору. Но в конце концов грамота
так и не была отослана в Византию.
В свое время Дмитрий Донской пытался превратить рус-
скую митрополию в послушное орудие своей политики. Визан-
тия не допустила этого. В свою очередь Москва отвергла попыт-
ки греков подчинить московскую митрополию политическим
интересам империи. Односторонние уступки в пользу «латин-
ства» были сочтены московским духовенством и светскими
властями недопустимыми. Столкновение противоположных
тенденций подорвало церковное влияние Византии на Русь еще
до того, как Византийская империя нала.
Московская церковь лишилась митрополита в момент, ког-
да Русь стояла на пороге новой междоусобицы. На этот раз сму-
та возникла из-за военных неудач.
В 1437 г. хан Улу-Мухаммед был изгнан из Орды сыновья-
ми Тохтамыша и нашел прибежище в литовских пределах. Та-
тары наспех устроили городок на Белове, чтобы зимовать в нем.
Будучи данником Улу-Мухаммеда, Василий II опасался, что
Орда надолго закрепится в непосредственной близости от рус-
ских границ. Посланные им Дмитрий Шемяка и московские
воеводы обратили татар в бегство. Оказавшись в трудном поло-
жении, хан готов был перейти на службу к московскому князю.
Недооценив силы татар, воеводы отвергли предложение хана
прислать заложников. Убедившись в неизбежности битвы, та-
тары под покровом утренней мглы сами атаковали московские
полки и победили.
Не вполне ясно, где кочевал Улу-Мухаммед в эти годы. Из-
вестно лишь, что в 1439 г. он в течение десяти дней осаждал
Москву, требуя покорности от «подручника» Василия II. Об-
ширные посады столицы были сожжены, множество людей по-
сечено. Великий князь вернулся в столицу после отступления
татар, но не смог там оставаться из-за трупного смрада.
174
Не имея возможности вернуть себе наследственный улус,
Улу-Мухаммед решил обосноваться на землях волжских бул-
гар и в отвоеванных у русских городах. В 1444 г. он занял ниже-
городский Кремль. Московские воеводы засели в осаде в «мень-
шем» городе, но из-за голода предали укрепления огню и ушли
прочь. В 1445 г. сыновья хана царевичи Мамутяк и Якуб напа-
ли на Русь. Василий II не позаботился о том, чтобы подгото-
вить силы к отражению набега. Собрав едва тысячу воинов, он
двинулся к Суздалю, рассчитывая, что в пути к нему присоеди-
нятся силы удельных князей. Особые надежды он возлагал на
полки Шемяки. С большой настойчивостью государь звал бра-
та на помощь. Когда позднее епископы выступили с обвинени-
ями против Шемяки, они напомнили удельному князю, как го-
сударь «посылал послов своих до четыредесяти, зовучи тобя к
себе за христианство помогати». Шемяка посадил Василия II
на престол, и последний считал его падежным союзником. Од-
нако он допустил просчет.
Накануне боя Василий II дал пир явившимся к нему млад-
шим удельным князьям и боярам. Рано утром нагрянули тата-
ры, неожиданно разбудившие спавший лагерь. Бой произошел
7 июля 1445 г. у стен Суздаля на поле против Спасо-Ефимьев-
ского монастыря. Закованные в броню дружинники дрались с
упорством и обратили неприятеля в бегство. Возможно, бегство
татар было притворным. Преследование расстроило боевые по-
рядки русских. Одни поспешили вслед за врагами, другие «на-
чаша избитых татар грабить». Имея три с половиной тысячи
воинов, Мамутяк сумел остановить натиск русских и предпри-
нять повторную атаку. Застигнутые врасплох князья обрати-
лись в бегство. Московский летописец, желая обелить Васи-
лия II, хвалил его мужество. Князь будто бы получил множест-
во ран «по голове и по рукам, а тело все бито вельми». Татарское
войско потеряло 500 воинов, русские — несравненно больше.
Много дружинников было иссечено в битве. Василий II, князь
Михаил Верейский, многие московские бояре и дети боярские
попали в плен. После битвы царевичи двинулись к Владимиру,
а затем вернулись в Нижний, где передали пленных отцу. Хан
продержал Василия II около трех месяцев, после чего за выкуп
отпустил на Русь.
После суздальской битвы управление Москвой взял на себя
Дмитрий Шемяка как старший в роду Калиты. Известие о пле-
нении государя вызвало в народе растерянность и ужас. Жите-
ли Москвы и окрестных уездов спешили укрыться со всеми по-
житками в Кремле, ожидая, что татары явятся с минуты на ми-
нуту. Скорее всего, от костров, разложенных беженцами в кре-
пости, вспыхнул пожар. Сгорели все деревянные постройки, а
«белокаменные» стены «падоша во многих местах». В огне по-
175
гибло множество людей, сгорели княжеская казна и товары,
свезенные в Кремль. Население начало в панике покидать Мо-
скву. Пример показала княгиня-вдова Софья. Шемяка вернул
ее с дороги и предпринял другие меры, чтобы положить конец
панике. Население стало готовиться к осаде.
В Москву прибыл татарский посол Бсгич. Дмитрий Шемя-
ка оказал ему «многу честь». Русские не могли изгнать татар из
Нижнего Новгорода без войны с Ордой. Но Шемяка нашел
средство избежать конфликта, казавшегося неизбежным. Он
принял решение восстановить великое княжество Нижегород-
ское и с этой целью подписал договор с наследниками изгнан-
ных из своих владений нижегородско-суздальских князей.
Чтобы склонить Улу-Мухаммеда на свою сторону и получить
от пего ярлык (это намерение приписывали князю московские
летописи), Шемяка должен был отпустить Бегича как можно
скорее. Вместо этого князь задержал посла до глубокой осени,
чтобы сведения о бедственном положении Москвы не подтолк-
нули татар к новому набегу. Василий 11 едва не разминулся с
Бегичем на границе, но все же успел арестовать его, после чего
посол был утоплен.
26 октября 1445 г. Василий II вернулся в Москву. «И бысть
радость велика всем градам русским», — записал летописец. Но
радость вскоре сменилась унынием. Ситуация 1445 г. как две
капли воды походила па ситуацию 1432 г. Но были существен-
ные различия. В первом случае князь ездил в Орду как верно-
подданный и должен был заплатить обычную дань. Во втором
случае он поднял оружие против «царя», был разгромлен и взят
в плен. На этот раз речь шла о дани и выкупе. После каждого
набега татары продавали полон на невольничьем рынке Орды.
Богатых полоняников выкупали за большой выкуп родствен-
ники. Василий II и князь Михаил должны были заплатить вы-
куп за себя, за своих бояр и членов двора, попавших с ними в
плен. Как записал псковский летописец, Василий II добился
освобождения, «посулив на собе окуп от злата и сребра и от пор-
тища всякого и от коней и от доспехов пол 30 тысящ». По нов-
городским данным, хан взял на Василии II «окупа двести ты-
сяць рублев»26. Новгородская версия кажется менее достовер-
ной. Наличность в московской казне исчислялась тысячами,
самое большое десятком тысяч рублей. Государь пе мог запла-
тить сумму в 25 000 рублей и обязался передать хану в счет
«окупа» драгоценные ткани и другие предметы из казны, а так-
же табуны коней из княжеских конюшен. В ставке хана-изгнан-
ника не было купцов, у которых князь-пленник мог бы занять
крупные суммы. Поэтому Улу-Мухаммед отправил с Васили-
ем II мурз, поручив им надзор за сбором платежей на Руси. С
ними был отряд из 500 татар.
176
Едва пленники перешли границу, один из слуг предложил
выкрасть государя у татар и таким путем не допустить татар-
скую стражу в Москву. Однако Василий II не решился нару-
шить слово, данное хану. Он надеялся употребить для расчета с
татарами родительскую казну, но в Москве узнал, что княже-
ская казна сгорела при пожаре Кремля. Властям срочно при-
шлось обложить народ тяжелыми поборами. Вновь, как и в ста-
рину, сбор денег осуществлялся под надзором татар. Народ мог
убедиться в том, что Русь опять попала под татаро-монгольское
иго. После Куликовской битвы само иго воспринималось со-
всем иначе, чем прежде.
Дмитрий Шемяка пришел к власти на законном основании
и, по-видимому, успел привлечь на свою сторону немало мос-
ковских бояр, детей боярских и жителей. Теперь он решил ис-
пользовать их недовольство для свержения князя-неудачника,
принесшего одни беды своему государству. Исход заговора за-
висел от многих обстоятельств, в частности от позиции влия-
тельных духовных лиц.
Церковь по-прежнему оставалась без митрополита. Еписко-
пы из провинциальных городов не пользовались авторитетом
у москвичей. Зато возросло влияние Троицс-Сергиева мона-
стыря. В 1438-1439 гг. Василий II дважды посещал обитель, а
в 1440 г. пригласил его игумена Зиновия крестить сына Ивана,
будущего государя. По свидетельству современника, удельный
князь Василий Ярославич, па земле которого располагался мо-
настырь, стал держать братию «не столь честно», как прежние
удельные государи Владимир Андреевич и Андрей Радонеж-
ский, и тогда Василий II по челобитию братии взял Троицу «в
свое государство»27. Но это произошло позже. Ко времени воз-
вращения Василия II из плена его доброхота Зиновия в обите-
ли уже не было. Отправляясь на богомолье в Троицу в начале
1446 г., монарх не подозревал, что попадет в ловушку.
Татары неизменно сопровождали Василия II во всех его вы-
ездах. На богомолье он отправился, «отпустив татар». Заговор-
щики использовали момент для выступления. В ночь на
12 февраля Шемяка и его сообщники без боя заняли Москву. В
заговоре участвовали московские бояре, отворившие Шсмяке
ворота Кремля. Занятие столицы сопровождалось грабежами.
Пострадали дома и имущество великого князя и его сторонни-
ков. Отдельный отряд воинов был направлен в Троице-Сергиев
монастырь для ареста Василия II. Руководили арестом москов-
ский боярин Н.К. Добрынский и удельный князь Иван Можай-
ский. Князь Иван обещал Василию II полную личную безопас-
ность: «аще ти восхощем лиха, буди то над нами лихо». Сверже-
ние законного монарха он оправдывал заботой о «христианст-
ве» (народе) и необходимостью сократить сумму выкупа: «ви-
177
девши бо се татарове, пришедши с тобою, облегчат окуп, то ти
царе давати»28.
У Василия II была возможность спастись в том случае, если
бы за него заступилась троицкая братия. В 1442 г. у степ Трои-
цы игумен Зиновий примирил государя с Шемякой, двигав-
шимся с войском на Москву. Однако на этот раз монастырские
власти нс заступились за монарха. Если верить тверской лето-
писи, мятежники объявили монарху его вины, «положиша до-
ску на персех его среди монастыря, и ослепиша его, и вину воз-
ложиша на него». Большего доверия заслуживает, по-видимо-
му, московская версия, согласно которой Василия II бросили
«в голый сани, а противу его черньца» (троицкого старца. —
Р.С.) и увезли в Москву, где передали в руки Шемяки. Мстя за
брата, тот приказал ослепить пленника.
Никто из московских бояр не был взят под стражу вместе с
монархом. Пользуясь общей суматохой, боярин В.М. Шея-
Морозов скрылся из Троицы с малолетними сыновьями Васи-
лия И. Князья Ряполовские дали им приют в своей вотчине, а
затем увезли в Муром. Василий II думал искать спасения в Ор-
де, потерпев поражение в борьбе с дядей. Верные ему бояре шли
по его стопам. Ради спасения детей они готовы были увезти их
ко двору Улу-Мухаммеда. Ордынские усобицы помешали вы-
полнению их планов. Победитель Василия II Мамутяк после
битвы занял Казань и убил сначала местного владетеля Алим-
Бека, а затем отца, что позволило ему стать «первым царем па
Казани».
Подготовляя переворот, Шемяка «почя... всеми людми мя-
сти, глаголюще, яко князь велики всю землю свою царю про-
целовал». Арестовав государя, удельный князь намеревался в
Орду «царю не дати денег, на чем князь велики (крест. — Р.С.)
целовал». Замятия (смута) в Орде позволила выполнить обе-
щание. Низложенному Василию II предъявили обвинение:
«Чему еси татар привел на Рускую землю и городы дал еси
им, и волости подавал еси в кормление?» Неизвестно, кого
имел в виду обвинитель государя — царевичей, принятых им
на службу, или, что вероятнее, мурз, которых Василий II дей-
ствительно привел па Русь для сбора «окупа». Не имея казны,
монарх, как видно, должен был расплачиваться с татарами
кормлениями. Передача городов в кормление воспринима-
лась населением резко отрицательно. Обвинение закапчива-
лось словами о том, что великий князь «паче меры» слушал
татар, давал им «злато и серебро и имение», а христиан томил
«паче меры без милости». Заговорщики утверждали, что Ва-
силий II выдал «христианство» басурманам. Их заявления на-
шли отклик у жителей. Шемяка беспрепятственно привел на-
селение к присяге.
178
Опасаясь подтолкнуть детей Василия II к бегству в Орду,
князь Дмитрий прибегнул к посредничеству церковных иерар-
хов. Рязанский епископ Иона, которого давно прочили в мит-
рополиты, ездил в Муром, где передал Ряполовским обещание
Шемяки освободить Василия II и пожаловать ему удельное
княжество. Владыка поклялся на аналое, что детям не будет
учинено никакого зла. Когда детей доставили к Шемяке, тот на-
рушил слово и отправил их к отцу, заточенному в Угличе.
Убедившись в вероломстве Шемяки, князья Ряполовские
составили вместе с князем Оболенским и московскими бояра-
ми Морозовыми заговор, с тем чтобы силой освободить Васи-
лия II из тюрьмы. План не удался, и заговорщикам пришлось
бежать в Литву. Но мятеж побудил власти принять меры к то-
му, чтобы успокоить общество. Собрав епископов и архиманд-
ритов «со всее земли», Шемяка стал «прощения просити и кая-
тися». Мнение духовенства взялся выразить основатель Желто-
водского монастыря под Нижним Новгородом Макарий. Он
заявил, что великому князю надо прежде всего получить про-
щение у брата Василия II. Совещание, в котором участвовали
вместе с иерархами великокняжеские бояре, стало крупнейшей
вехой в истории русской смуты. На сцене звучали слова о хри-
стианском смирении и взаимном прощении. За кулисами об-
суждали более важные вопросы. Дмитрий Юрьевич обещал на-
делить Василия Васильевича удельным княжеством. Епископ
Иона положился на слово Шемяки и выдал ему головой детей
свергнутого монарха. Теперь Иона пенял князю на то, что тот
«неправду еси учинил, а меня еси ввел в грех и в сором». Мос-
ковские бояре не остались безмолвными свидетелями конф-
ликта. В конце концов великий князь должен был объявить о
своем решении предоставить Василию II удел. Решение не бы-
ло продиктовано великодушием. Дмитрий близко наблюдал
трагедию брата Василия Косого. Косой далеко превосходил Ва-
силия II характером и темпераментом. Ослепление разом по-
кончило со всеми его политическими претензиями. Шемяка
не сомневался в том, что Василий Темный станет таким же
политическим трупом. Не тратя времени, бояре и иерархи вы-
ехали в Углич к бывшему монарху. Последний предстал перед
собором как человек, сломленный несчастьем раз и навсегда.
Он каялся во всех смертных грехах, говорил, что достоин смер-
ти, но брат Дмитрий из милосердия даровал ему жизнь. Слова
Василия подтверждали ожидания Шемяки, и он объявил о по-
жаловании брату удела со столицей в Вологде. Ошибка Шемя-
ки стоила ему престола и головы.
Получив удел, Василий II заехал в Кирилло-Белозерский
монастырь. Тамошний игумен без промедления освободил его
от присяги Шемяке. Из Кириллова Василий II уехал в Тверь,
179
где заручился союзом с тверским князем. Союз был скреплен
помолвкой шестилетнего сына Ивана с тверской княжной
Марьей. Дмитрий Шемяка собрал войска и укрепился в Воло-
коламске, простояв там более месяца. За это время полки его
растаяли. Московские бояре и служилые люди почти все отъе-
хали на службу к старому государю. В конце декабря 1446 г. от-
ряды Василия II обошли Волоколамск и при поддержке твери-
чей заняли Москву.
Русские власти давно пытались упорядочить церковные де-
ла. Князь Дмитрий Шемяка первым отверг традицию, соглас-
но которой русского митрополита избирали не в Москве, а в
Константинополе. В 1446 г. епископ Иона привез из Мурома
детей свергнутого Василия II, после чего Шемяка «повеле ему
итти к Москве и сести на дворе митрополиче». Однако завер-
шил дело лишь Василий II в конце 1448 г. Собор епископов из-
брал Иону на митрополичий стол, после чего в Успенском со-
боре «возлагается на плещо его честный амфор и посох великой
митрополия дается в руце его». Законность поставления мит-
рополита была сомнительной, и даже в Москве нашлись люди,
открыто заявившие об этом. Игумен Пафнутий Боровский за-
претил братии своего монастыря звать Иону митрополитом.
Один из самых преданных Василию II московских бояр
В.И. Кутуз, по преданию, не желал принимать благословение от
Ионы. Однако их протест не имел последствий. По настоянию
Василия II новый митрополит лично участвовал в последних
походах московских войск против мятежников.
В 1450 г. Шемяка бежал в Новгород. Кровавая война про-
должалась еще несколько лет. Князь пытался укрепиться в от-
даленных северных городах Руси, но потерпел неудачу и вер-
нулся в Новгород. Там его настигла «напрасная смерть».
Невзирая на крайнее ожесточение и вражду, потомки Дмит-
рия Донского ни разу не обагрили руки кровью братии. Они
твердо помнили притчу о Каине и историю князя Святополка
Окаянного, убившего братьев. Святополку судьба уготовила
вечные муки в аду, его жертвы князья Борис и Глеб стали свя-
тыми мучениками русской церкви. Василий II первым из на-
следников Дмитрия нарушил заповедь. По его приказу дьяк,
прибывший в Новгород с посольством, нанял убийц и отравил
Дмитрия Шемяку. Произошло это в 1453 г.
Смута продолжалась на Руси четверть века и принесла неис-
числимые бедствия народу. Традиционная оценка сводится к
тому, что феодальная война закончилась победой «прогрессив-
ных» сил, отстаивавших политическую централизацию, и по-
ражением сил децентрализации. Олицетворением первых был
Василий II, вторых — его удельные противники29. В новейших
исследованиях старая схема подверглась пересмотру. В удель-
180
ных князьях ДА. Зимин увидел «людей будущего», «романти-
ков», свободолюбивых противников московского деспотизма и
татарского ига. В их лице Север, развивавшийся по «предбур-
жуазному пути», вступил в конфликт с Центром, которому уго-
тован был путь крепостничества30. В приведенных концепциях
бросается в глаза несоответствие между теоретическими по-
строениями и наличным фактическим материалом. По всей
видимости, феодальная война второй четверти XV в. была
обычной княжеской междоусобицей, ничем не отличавшейся
от междоусобиц в любой другой земле.
В XV в. рядом с боярской знатью появилась многочислен-
ная прослойка детей боярских, служивших в великокняжеском
и удельных дворах. Вместе с тем начала складываться новая
иерархическая структура правящего московского боярства.
Происшедшие перемены наложили печать на состав и функ-
ции соответствующих учреждений — думы и двора в пределах
великих и удельных княжеств. Удельные князья не раз занима-
ли московский великокняжеский трон. Но их победа неизмен-
но оборачивалась поражением, едва удельная дума и двор пы-
тались оспорить первенство «великого» московского боярства и
тем самым поколебать традиционную боярскую иерархию. На-
метились признаки крушения старого порядка наследования
престола, при котором государство считалось отчиной всей
княжеской семьи, и монарх передавал власть пе наследнику
сыну, а братьям, и лишь после них право на престол предъяв-
ляли сыновья монарха. Архаический порядок престолонасле-
дия служил источником постоянных межкняжеских распрей и
неурядиц, подобных войне второй четверти XV в.
Московская смута, полагал А.Е. Пресняков, подорвала и
разрушила удельно-вотчинный строй, привела к крушению
обычного уклада отношений и воззрений31. Смута действи-
тельно уничтожила почти все удельные княжества в Москов-
ском великом княжестве. Удельные государи потерпели пора-
жение. Но порядки раздробленности вовсе не были искорене-
ны. Духовное завещание Василия II Темного возродило к жиз-
ни систему уделов. Следуя примеру деда, князь передал млад-
шим сыновьям 12 городов. Дмитров, Углич, Руза, Вологда
вновь превратились в столицы восставших из пепла удельных
княжеств. Почва для новых раздоров была готова.
181
Глава 5
У истоков самодержавия
Иван III (1462-1505) еще при жизни слепого отца стал его
соправителем. Бедствия, постигшие князя в юности, закалили
его волю. Взойдя на трон, Иван III все силы употребил на то,
чтобы расширить свои владения и подчинить себе все русские
земли. Для достижения этой цели он использовал любые сред-
ства — насилие, деньги, династические браки. Москва поглоти-
ла Ярославское и Ростовское княжества, Новгород Великий и,
наконец, Тверь.
Ярославль давно попал в орбиту московского влияния. Дьяк
Алексей Полуектов настоятельно советовал Василию II ото-
брать отчину у ярославских князей. Но Василий II не решился
нарушить традицию. И только Иван III последовал совету дья-
ка и послал его в Ярославль, чтобы довершить дело. Известно,
что Полуектов находился в опале в 1467-1473 гг., а значит, его
появление в Ярославле следует отнести к более позднему вре-
мени, к исходу XV в. Описывая нововведения Полуекгова, ме-
стный летописец отметил, что все князья ярославские «прости-
лися со всеми своими отчинами на век, подавали их великому
князю Ивану Васильевичу, а князь великий против их отчины
подавал им волости и села...»1. Термин «отчина» имел в устах
летописца более широкое и неопределенное значение, чем тер-
мин «вотчина» («села»). Передача «отчины» московскому кня-
зю означала ликвидацию суверенитета Ярославского княжест-
ва (В.Б. Кобрин)2. Ярославские князья утрачивали традицион-
ные права и статьи дохода в Ярославле, а свои «волости и села»
они как бы заново получали из рук нового суверена. Своего рода
комментарием к летописному известию может служить пись-
мо Ивана IV к А.М. Курбскому, принадлежавшему к Ярослав-
скому княжескому дому. Царь сетовал, что князья-бояре нару-
шили закон, «еже деда нашего великого государя уложение: ко-
торые вотчины (князей ярославских и других. — Р.С.) у вас
(вотчинников. — Р. С.) взимати (конфисковать в казну. — Р. С.)
и которым вотчинам еже несть потреба от нас даятися, и те вот-
чины ветру подобно раздаяли неподобно...»3. Иван IV описал
земельную политику Ивана III достаточно точно. Ликвидация
суверенитета Ярославского княжества повлекла за собой пере-
дел земель между казной и бывшими местными суверенами.
182
Закрепление обширных вотчин за князьями было нежелатель-
но («непотребно») с точки зрения интересов казны. Оправды-
вая собственную политику, Иван IV концентрировал внимание
на вопросе о конфискации наследственных родовых земель. Но
в XV в. казна должна была оставить во владении местных вот-
чинников значительные вотчинные богатства.
С давних пор ярославские князья имели «жеребья» в Яро-
славле, получали доходы с «черных» земель, торгов и пр. Лик-
видация суверенитета означала ликвидацию «жеребьев» в
Ярославле и соответствующих статей дохода. Превращение на-
следников великокняжеского и удельных престолов в «служеб-
ных» князей, а затем — московских бояр носило достаточно
длительный и сложный характер. Но результат этого процесса
хорошо известен. К XVI в. в Ярославской земле сохранилось
гнездо богатых вотчинников из местного княжеского дома,
тогда как их обедневшие братья рассеялись по лицу земли — от
Москвы до Новгорода и Пскова.
Присоединение к Москве сопровождалось общим описани-
ем ярославских земель. Руководил московской переписью не-
кто Иван Агафонов: «у кого село добро, ин отнял, а у кого дерев-
ня добра, ин отнял да описал на великого князя, а кто будет сам
добр, боярин или сын боярский, ин его самого записал».
Целью списка было упорядочение службы бояр и детей бояр-
ских в пределах Ярославля. «Добрых» бояр и детей боярских за-
писывали в службу, у неслужилых села и деревеньки отписыва-
лись в казну. Летописец назвал писца Агафонова «сущим сози-
рателем Ярославской земли»4.
Ростовское княжество лишилось остатков независимости
во второй половине XV в. По свидетельству летописи, москов-
ские власти употребляли не только насильственные средства в
отношении кровной родни. Под 1474 г. летописец записал, что
ростовские князья продали Ивану III свою «половину Ростова».
Иначе говоря, казна предоставила ростовским князьям денеж-
ный выкуп в виде компенсации за «половину» Ростова5.
Суздальские, ярославские и даже ростовские князья сохра-
нили в своих руках немалую часть своих наследственных вот-
чинных богатств. Но ликвидация суверенитета некогда незави-
симых княжеств помогла московским властям разрешить
труднейшую задачу: создать фонд государственных земель в
центральных уездах государства.
Взаимоотношения Москвы с Новгородом развивались по
иному типу. В Новгороде знать сломила княжескую власть и
основала боярско-вечевую «республику». Княжеский домен
подвергся экспроприации. Князьям, приглашенным в Новго-
род по «ряду» (договору), запрещалось владеть землями в нов-
городских пределах. Утверждение новых порядков позволило
183
Новгородской земле избежать дробления. К середине XV в.
Новгородская земля оставалась крупнейшей из русских зе-
мель, не уступавшей по территории Московскому великому
княжеству. Высшим должностным лицом вечевой «республи-
ки» был архиепископ. Всеми делами Новгорода управляли вы-
борные посадники и бояре, составлявшие Совет господ. Однако
важнейшие решения Совета утверждало вече (собрание новго-
родцев). Новгород был древнейшим городом Руси с высоким
уровнем экономики и культуры. Он вел оживленную торговлю
со странами Западной Европы при посредничестве Ганзейских
городов. На севере владения Новгорода включали Кольский
полуостров, на востоке простирались до Урала. Тем не менее
при всем своем могуществе «республика» не могла тратить зна-
чительные средства на содержание войска, и ее военные силы
далеко уступали московским.
В середине XV в. Москва усилила давление на Новгород, до-
биваясь его подчинения великокняжеской власти. Не имея до-
статочных сил для обороны, новгородцы пытались опереться
на помощь извне. Многие полагали, что только помощь Литвы
может уберечь Новгород от судьбы других русских земель, за-
воеванных Москвой. Пролитовскую партию возглавляла влия-
тельная семья бояр Борецких. Обращение к католическому ко-
ролю могло быть истолковано как отступничество от право-
славной веры, вследствие чего вече отказало в поддержке Бо-
рецким. Для организации обороны в Новгород был приглашен
сын киевского князя Михаил Олелькович. Он доводился двою-
родным братом Ивану III, а его отношения с королем Казими-
ром были далеко недружественными. Князья Олельковичи ис-
поведовали православную веру и не признавали унии с католи-
ческой церковью.
Князь Михаил прибыл в Новгород 8 ноября 1470 г. Но си-
туация развивалась неблагоприятно для него. За три дня до
приезда князя умер архиепископ Иона, его пригласивший.
Партия Борецких хлопотала о том, чтобы посадить на архиепи-
скопский престол своего ставленника Пимена, ключника
умершего владыки.
Московский митрополит Исидор, подписавший Флорен-
тийскую унию, был низложен. Но его ученик Григорий занял
митрополичью кафедру в Киеве. Будучи сторонником перехо-
да под власть короля Казимира, Пимен готов был порвать с
московской митрополией и подчиниться киевскому митропо-
литу-униату. «Хотя на Киев мя пошлите, — говорил он, — и
там на свое поставление еду»6.
Помимо Пимена, вече рассматривало еще двух кандидатов.
Жребий пал на протодьякона Феофила, решительного против-
ника унии. Приняв сан, Феофил стал собираться «на поставле-
184
ние» в Москву. Партия Борецких потерпела поражение. Их про-
тивники поспешили расправиться с Пименом. Его арестовали,
а дом разграбили.
Военные приготовления в Москве не прекращались, и в
этих условиях Совет господ решил не отпускать Феофила к
Ивану III. Архиепископ пригрозил, что сложит сан и вернется
в монастырскую келью. Но Новгород не принял его отставки.
Ссылаясь на «старину», Иван III требовал полного подчине-
ния вольного города. В поход на Новгород государь взял с собой
дьяка Степана Бородатого, умевшего «говорить по летописям».
Летописи оправдывали завоевательные планы Москвы, указы-
вая, что Новгород «из старины» был «отчиной» владимирских
князей, и изображали претензии вольного города на независи-
мость как крамолу. В глазах московских книжников только мо-
нархические порядки были естественными и законными, тогда
как вечевая демократия представлялась дьявольской преле-
стью. Решение Новгорода отстаивать свою независимость лю-
бой ценой они постарались изобразить как заговор бояр Борец-
ких, нанявших «шильников» и привлекших на свою сторону
чернь. Само вече, под пером московского писателя, преврати-
лось в беззаконное скопище «злых смердов» и «безыменитых
мужиков». Они били во все колокола и «кричаху и лааху, яко
пси, глаголаху: “За короля хотим”».
Вече приняло решение обратиться за военной помощью к
королю Казимиру, но архиепископ и сторонники Москвы по-
заботились о том, чтобы это решение не было выполнено. При
князе Михаиле Олельковиче послами к королю были отправле-
ны двое житьих людей. Такое посольство неправомочно было
заключать какие бы то ни было союзы.
Недруги Борецких обвиняли вдову Марфу из их рода в на-
мерении выйти замуж за князя Михаила, чтобы с ним «владети
от короля всею Новгородскою землею». То была клевета.
15 марта 1471 г. князь принужден был покинуть город. Оче-
видно, новгородцы показали ему путь. В отместку Михаил под-
верг грабежу Старую Руссу. Таким образом, он покинул Новго-
род не с пустыми руками. Борецкие взяли верх и спешно сна-
рядили новое посольство в Литву. В его состав вошли трое бояр,
включая посадника Д. Борецкого, и пять житьих людей. После
возвращения посольства из Вильны новгородцы составили
проект договора с королем Казимиром.
Главный пункт договора гласил, что король выступит со
всем литовским войском, чтобы оборонить Новгород от Моск-
вы. Казимиру вменялось в обязанность сохранить в неприко-
сновенности вечевые порядки Новгорода, православную веру,
права и привилегии бояр. Новгородцы признавали власть ко-
роля и соглашались отвести его наместнику резиденцию на Го-
185
родище в окрестностях Новгорода. Проводя переговоры с нов-
городцами, король направил в Орду гонца с богатыми дарами,
чтобы подтолкнуть татар к набегу на Русь.
Дипломатические усилия Новгорода не привели к успеху.
Быстрое наступление московских войск помешало новгород-
цам завершить переговоры в Вильне. Договор, по-видимому,
не был утвержден королем, и Литва уклонилась от войны с Мо-
сквой. Что касается Орды, она вторглась в пределы Руси с за-
позданием на год.
Не ожидая серьезного сопротивления, Иван III послал вой-
ска к Новгороду разными путями. Воевода князь Холмский с
десятитысячным войском отправился вдоль Ловати к Руссе,
откуда было рукой подать до литовского рубежа. Отряд воеводы
Стриги Оболенского двигался вдоль Меты. Сам Иван III с дво-
ром и тверской силой шел следом за воеводами, значительно
отставая от них. По пути московские ратники безжалостно ра-
зоряли землю, «пленующе и жгуще и люди в плен ведуще». Же-
стокими расправами с пленниками воеводы желали навести
ужас на новгородцев. Пленным резали «носы, уши и губы»7.
С некоторой задержкой Новгороду удалось сформировать
ополчение численностью до 40 тысяч ратников. Рядовые горо-
жане — большая часть ополченцев — никогда прежде не участ-
вовали в боевых действиях и были вооружены кое-как. Во главе
ополчения стояли посадники Василий Казимир и Дмитрий
Борецкий.
В июле 1471 г. новгородская рать продвинулась к Шелони,
с тем чтобы не допустить соединения псковских войск с мос-
ковскими и, дождавшись помощи из Литвы, обрушиться на
полки Ивана III. На реке Шелонь новгородцы неожиданно для
себя столкнулись с ратью Холмского. Некоторое время оба
войска шли по разным сторонам реки, ища брода. Воевода мед-
лил с переправой, ожидая подкрепления. Новгородцы рассчи-
тывали использовать свой численный перевес, но в их войске
возник раздор. Меньшие люди требовали немедленной атаки.
«Ударимся ныне» на москвичей, кричали они. Воеводы конного
архиепископского полка отказывались биться с москвичами,
говоря, что они посланы против псковичей.
Согласно московским источникам, 15 июля ратники
Холмского перешли «великую реку», бросились на новгород-
цев, «яко львы рыкающе», и обратили их в бегство. На самом
деле сражение началось неудачно для москвичей.
Как следует из новгородских источников, новгородцам по-
началу удалось использовать перевес в силах. Они «бишася
много и побиша москвич много», а под конец погнали «моск-
вичи за Шелону». Но тут на новгородскую пехоту обрушились
татары. Отряд касимовских татар, приданных воеводе Стриге
186
Оболенскому, видимо, подоспел па Шелонь в разгар боя. Ни
псковичи, ни двор Ивана III в битве не участвовали. Отборный
отряд конницы — архиепископский полк — еще имел возмож-
ность вступить в дело и отогнать татар. Но он не двинулся с ме-
ста. Новгородская рать потерпела сокрушительное поражение.
Новгородцы подверглись кровавой резне. Иван III желал, что-
бы Новгород почувствовал мощь княжеской власти и никогда
больше не осмелился поднять оружие против Москвы. Моск-
вичи перебили 12 тысяч новгородцев, а в плен увели всего
2 тысячи человек. Взятые в плен посадник Дмитрий Борецкий
и трое других бояр были обезглавлены. Прочих посадников
«Василья Казимера и его товарищов 50 лутчих отобрав повеле
(Иван III. — Р. С.) вести в Москву и оттоле к Коломне и в тоур-
му всадити»8.
Новгородцы сожгли свои посады и стали готовиться к дли-
тельной осаде. Но архиепископ Феофил настоял на мирных пе-
реговорах с Москвой. Перспектива длительной осады города и
угроза войны с Литвой побудили Ивана III пе медлить с заклю-
чением мира. На Новгород была наложена контрибуция в
16 тысяч рублей. В тексте договора новгородцы еще именова-
лись «Великим Новгородом, мужами вольными», но как «отчи-
на» великого князя Новгород обязался не отставать от Москвы
и «не отдаться» за короля. Бояре привели новгородцев к присяге
на верность Ивану III. Московские власти не решились упразд-
нить в Новгороде вечевой строй. Последующие события обна-
ружили несовместимость республиканских и монархических
порядков.
Осенью 1475 г. Иван III явился в Новгород «миром», но его
сопровождала внушительная военная сила. По традиции нов-
городских должностных лиц могли судить лишь Совет господ
и вече Новгорода. Великий князь пренебрег традицией. Пово-
дов для вмешательства во внутренние дела Новгорода было бо-
лее чем достаточно.
В обычных условиях вечевой строй «республики» обеспечи-
вал участие населения в управлении государством при сохране-
нии правопорядка. В обстановке острого кризиса вече, унасле-
довавшее от древнего народоправства архаические черты, неиз-
менно обнаруживало теневую сторону. Когда жители разных
«концов» города не могли прийти к согласованному решению,
они пускали в ход силу. Одержавшие верх на вече подвергали
прямому грабежу своих противников. Население Новгорода не
могло простить сторонникам Москвы Шелонского побоища.
Бояре Неревского «конца», ориентировавшиеся на союз с коро-
лем, использовали народные настроения для расправы с жите-
лями Славенского «конца», тяготевшего к Москве. Они напали
на Славкову улицу и подвергли ее жителей грабежу. В жалобе на
187
имя Ивана III пострадавшие перечислили имена 25 лиц, по-
винных в грабеже. По прибытии в Новгород государь велел аре-
стовать четырех бояр. Наказания избежали некоторые из глав-
ных инициаторов разбоя, зато под стражу угодил известный
противник Москвы, имя которого не фигурировало ни в каких
жалобах.
Добиваясь полного подчинения Новгорода, Иван III задал-
ся целью упразднить особый новгородский суд, заменив его ве-
ликокняжеским. Вопрос о ликвидации вечевого строя был от-
ложен на будущее.
Появление второй власти в Новгороде имело важные по-
следствия. Жители, потерпевшие неудачу в суде «республики»,
немедленно обращались со своими исками к Ивану III. К весне
1477 г. в Москве собралась целая толпа новгородских жалоб-
щиков, принадлежавших к различным слоям общества. Среди
других во дворец явились двое мелких чиновников — Подвой-
ский Назар и дьяк новгородского веча Захарий. Кто снарядил
их в Москву, невозможно установить. Домогаясь милости, эти
люди употребили в своем обращении к Ивану III титул «госу-
дарь». Официальные послы Новгорода неизменно именовали
великого князя «господином». «Господин Великий Новгород»
вел переговоры с «господином Великим князем». Такое обра-
щение символизировало равенство сторон. Московские власти
поспешили использовать обмолвку, чтобы предъявить «ре-
спублике» новые требования. Бояре ФД. Хромой-Челядпин и
И.Б. Тучко-Морозов прибыли в Новгород и потребовали при-
знания за Иваном III титула государя и упразднения новгород-
ского суда.
Новгородское вече выслушало послов и категорически от-
вергло их домогательства. Лица, давшие Москве повод для
враждебных действий, были объявлены вне закона. Распри
между сторонниками и противниками Москвы фактически
привели к падению боярского правительства. Боярин В. Ни-
кифоров, который втайне от Новгорода поступил на службу
к Ивану III и принес ему присягу, был убит на вече. В стра-
хе перед разбушевавшейся толпой прочие бояре разбежались.
9 октября 1477 г. Иван III с войском выступил в поход на
Новгород. В пути к нему присоединилась тверская рать. В но-
ябре московские, тверские и псковские отряды окружили
Новгород со всех сторон. Новгородцы деятельно готовились
к обороне. Городские укрепления включали Детинец (Кремль)
и «город» с мощным поясом укреплений. Чтобы не допустить
штурма со стороны реки, воевода В. Гребенка-Шуйский и жи-
тели спешно соорудили деревянную стену на судах, перегоро-
див Волхов. Новгородцы рассчитывали на то, что многочис-
ленная неприятельская армия, собранная в одном месте, не
188
сможет обеспечить себя продовольствием и рано или поздно
отступит, спасаясь от голода и сильных морозов. Расчеты нов-
городцев оправдались лишь отчасти. Ивану III пришлось рас-
пустить половину войска, чтобы воины могли добыть продо-
вольствие грабежом. Исключительную услугу Москве оказал
Псков, доставивший в лагерь великого князя обозы со съест-
ными припасами.
Новгород имел возможность выдержать осаду. Но его мощь
подтачивали распри. Боярское правительство разделилось.
Сторонники Москвы, помня о недавних казнях на вече, спеши-
ли покинуть город, чтобы предупредить государя, что «новго-
родцы не хотят здати Новгород».
Самые решительные защитники новгородских вольностей
были давно казнены или сидели в московских тюрьмах. Остав-
шиеся на свободе бояре и вече не сумели организовать оборону
города. «Людям, — записал псковский летописец, — мятущим-
ся в осаде в городе, иные хотящи битися с великим князем, а
иные за великого князя хотяще задати, а тех болши, котори за-
датися хотять за князя великого»9. Большое значение имела
позиция архиепископа, настаивавшего на мирных переговорах
с Москвой. 23 ноября 1477 г. новгородское посольство во главе
с Феофилом явилось в походный шатер Ивана III на берегу
Ильмень-озера. Новгородцы надеялись, что им удастся заклю-
чить мир на тех же условиях, что и прежде. Государь дал пир в
честь послов, но отклонил все их просьбы. Надежды на почет-
ный мир разлетелись в прах. Тем временем воинские заставы
Ивана III заняли предместья Новгорода. Отбросив дипломати-
ческие ухищрения, Иван III объявил: «Мы, великий князь, хо-
тим государьства своего, как есмы на Москве, так хотим быть
на отчине своей Великом Новгороде». Вслед за тем московские
бояре продиктовали послам волю государя: «Вечю колоколу в
отчине нашей в Новегороде не быти, посаднику не быти, а го-
сударство нам свое держати». Когда послы сообщили об этом на
вече, в городе поднялось смятение и «многие брани». «Всташа
чернь на бояр и бояре на чернь». Народ утратил доверие к боя-
рам и окончательно отказался повиноваться им: «мнози бо
вельможи и бояре перевет имеаху князю великому»10.
Оказавшись между молотом и наковальней, посадники пы-
тались достичь соглашения с московскими боярами. Те заве-
рили послов, что Иван III не будет высылать новгородцев «на
Низ», не будет «вступаться» (конфисковать) в их земли. Завере-
ния положили конец колебаниям правителей республиканско-
го Новгорода. Стремясь получить гарантии неприкосновенно-
сти своих имуществ, бояре просили, чтобы монарх лично под-
твердил соглашение и принес клятву на кресте. Но им грубо от-
казали в этом.
189
Видя «неустроепие» и «великий мятеж» в городе, князь
В. Гребенка-Шуйский сложил крестное целование Новгороду и
перешел на службу к Ивану III. Лишившись военного предво-
дителя, новгородцы окончательно уступили всем требованиям
московских властей.
15 января 1478 г. глава московской Боярской думы
И.Ю. Патрикеев с другими боярами въехал в Новгород и при-
вел к присяге жителей. Вече в городе более не созывалось. Наи-
более важные документы из архива Новгорода, а также вечевой
колокол были увезены в Москву, выборные должности, вечевые
порядки, древний суд упразднены. Новгородская «республи-
ка», просуществовавшая несколько веков, пала. Автор москов-
ского свода 1497 г. не скрыл своего удивления по поводу неслы-
ханного нарушения «правды» и старины в Новгороде. «А как и
стал Новгород — Русская земля, — записал он, — таково позво-
ленье на них не бывало ни от которого великого князя, да ни от
иного ни от кого»11. Иван III обязался «не вступаться» в вотчи-
ны новгородцев, но очень скоро нарушил свои обязательства.
Уже в феврале 1478 г. он приказал арестовать вдову Марфу Бо-
рецкую с внуком Василием и нескольких других лиц, возглав-
лявших пролитовскую партию. Под стражу был взят также ар-
хиепископский наместник. Всех арестованных Иван III прика-
зал отправить в Москву, а «животы их (вотчины и прочее иму-
щество. —Р. С.) велел отписать на себя»12.
На протяжении десятилетия московские власти организо-
вали два крупных политических процесса, позволившие им по-
кончить с новгородским боярством. Зимой 1483-1484 гг. они
арестовали посадника Ивана Савелкова, ранее бежавшего в
Литву, а затем вернувшегося в Новгород. Заодно с Савелковым
участниками заговора в пользу короля были объявлены 30 дру-
гих бояр и житьих людей. Подвергшись пыткам, новгородцы
«клепали» друг на друга13. «Заговорщиков» объединяло одно:
все они принадлежали к числу крупнейших землевладельцев
Новгорода14. Ранний летописец ни словом пе упомянул о пожа-
ловании ограбленным новгородцам земель на Москве. Однако
составитель московского официального свода 1497 г. поста-
рался представить незаконные действия монарха как милость
в отношении новгородцев. Иван III, утверждал он, велел отпи-
сать на себя казну и села «больших» новгородских бояр, «а им
подавал поместья на Москве под городом, а иных бояр, которые
коромолу держали от него, тех велел заточити в тюрмы по го-
родом»15. Крамолу на Ивана III держали все 30 «больших» бо-
яр, обвиненных в заговоре. Значит, они все попали в тюрьму.
Кому государь дал поместья, остается загадкой.
В конце 1480-х гг. наместником в Новгороде был назначен
Яков Захарьин-Кошкин. Он не церемонился с опальным горо-
190
дом, облагая жителей непомерными штрафами, «ставил на
правеж». Обиженные и ограбленные новгородцы пытались
найти справедливость у Ивана III. Тогда наместник обвинил
своих обличителей в государственной измене — покушении на
жизнь наместника. Великий князь и его дума приняли версию
Захарьина. Как записал инок Кирилло-Белозерского монасты-
ря, «лета 6997 князь великий Иван вывел из Новгорода из Ве-
ликого бояр и гостей с тысячю голов»16. По свидетельству рос-
товской летописи, Я. Захарьин оговорил новгородцев, после че-
го одни опальные были казнены, а другие выселены из Новго-
рода. Московский великий князь, завершает свой рассказ лето-
писец, «приведе из Новагорода боле седми тысящ житих лю-
дей — инных думцев (участников «заговора». — Р.С.) много
Яков пересече и перевешал»17. На основании новгородских
писцовых книг можно установить, что земель в Новгороде ли-
шилось более 1000 новгородских бояр и житьих людей18. В
среднем семья насчитывала до 6-7 человек. Следовательно,
вместе с опальными из Новгорода было выселено до 7000 че-
ловек. Все это подтверждает достоверность летописных сведе-
ний. Приведенные летописи не сообщают о наделении ссыль-
ных новгородцев землями на Москве.
В московской летописи по «Списку Царского» можно найти
дополнительные сведения о ссылке новгородцев, но тут проис-
шедшее оценивается под иным углом зрения: великий князь
Московский перевел новгородцев «всех голов больши тысячи,
и жаловал их на Москве, давал поместья... а в Новгород Великий
на их поместья послал московских многих... детей бояр-
ских...»19. Приведенное свидетельство дало основание для выво-
да о том, что в большинстве опальные новгородцы стали поме-
щиками московских уездов (В.Б. Кобрин)20. Критический ана-
лиз источников обнаруживает уязвимость такого вывода. Из-
вестие, помещенное в «Списке Царского», слишком тенденци-
озно, чтобы доверять ему. «Список Царского», датируемый на-
чалом XVI в., служил продолжением Софийской I летописи21.
Автор «Списка Царского» утверждал, будто московские служи-
лые люди были присланы в Новгород на «поместья» новгород-
ских бояр. Летописец не знал, что до завоевания Москвой ни-
каких поместных земель в Новгороде не было, а местные бояре
владели вотчинами. Автор «Списка Царского» писал в то время,
когда в Новгороде безраздельно господствовало поместье, а
вотчинные времена были основательно забыты. Неосведом-
ленность летописца очевидна.
В.Б. Кобрин составил обширный перечень «новгородских
выселенцев», поступивших на службу в Москве. Но специалист
по Новгороду ВЛ. Янин установил, что в этом перечне, за еди-
ничным исключением, вообще нет представителей новгород-
191
ских боярских семей22. Лишь единицы из ссыльных новгород-
цев получили землю в московских уездах и превратились в мо-
сковских служилых людей.
Сословие новгородских землевладельцев сложилось исто-
рически. На протяжении веков это сословие обеспечивало пол-
итическое руководство «республикой» и ее экономическое про-
цветание в неблагоприятных условиях русского Севера. Экс-
проприация всех новгородских землевладельцев доказывала,
что речь шла не об объединении Новгорода с Москвой, а о жес-
током завоевании, сопровождавшемся разрушением всего тра-
диционного местного строя общества.
Иван III был женат первым браком на дочери великого кня-
зя Тверского. Рано овдовев, он женился на греческой царевне
Софье (Зое) Палеолог. Софья была племянницей последнего
византийского императора, убитого турками на стенах Кон-
стантинополя в 1453 г. Ее отец Фома Палеолог, правитель Мо-
рей, бежал с семьей в Италию, где вскоре умер. Папа римский
взял детей морейского деспота под свое покровительство. Опе-
куны сватали Софью различным владетельным лицам, но не-
удачно. Современники злословили по поводу того, что царевна
отличалась чрезмерной тучностью. Однако главным препятст-
вием для ее брака была не ее полнота. По тогдашним представ-
лениям, пышные формы и румянец были первыми признака-
ми красоты. Софье отказывали, потому что она была беспри-
данницей. Наконец решено было попытать счастья при дворе
московского князя. Поручение взялся выполнить некий «грек
Юрий», в котором можно узнать Юрия Трахапиота, доверенное
лицо семьи Палеолог. Явившись в Москву, грек расхвалил
Ивану III знатность невесты, ее приверженность православию
и нежелание перейти «в латинство». Итальянец Вольпе, подви-
завшийся при московском дворе в роли финансиста, поведал
государю, что Софья уже отказала французскому королю и дру-
гим знатным женихам. Переговоры о московском браке дли-
лись три года. Осенью 1471 г. Софья в сопровождении папско-
го посла епископа Антонио прибыла в Москву. Москвичи при-
ветствовали невесту, но их немало смутило то, что перед царе-
вной шел епископ с большим латинским «крыжом» (крестом)
в руках. В думе бояре не скрывали своего негодования по поводу
того, что православная столица оказывает такую почесть «ла-
тинской вере». Митрополит заявил, что покинет Москву, если у
папского посла не будет отобран «крыж». Антонио пришлось
смириться с тем, что у него отняли крест и положили в его же
сани.
Антонио получил от папы наказ сделать все для объедине-
ния вселенской христианской церкви. Прения о вере должны
были состояться в Кремле. Митрополит пригласил себе в по-
192
мощь книжника Никиту Поповича. Антонио был готов отстаи-
вать идею церковной унии, но история с крестом научила его
осторожности. Посла более всего заботила мысль, как беспре-
пятственно выбраться из России. Когда Антонио привели в
Кремль, митрополит московский изложил свои доводы в за-
щиту православия и обратился с вопросом к легату. Но тот «ни
единому слову ответа не дает, но рече: “нет книг со мной”23.
Собравшиеся восприняли его смирение как победу правой ве-
ры над латинством.
В Италии надеялись, что брак Софьи Палеолог обеспечит
заключение союза с Россией для войны с турками, грозивши-
ми Европе новыми завоеваниями. Стремясь склонить Ива-
на III к участию в антитурецкой лиге, итальянские дипломаты
сформулировали идею о том, что Москва должна стать преем-
ницей Константинополя. В 1473 г. сенат Венеции обратился к
великому князю Московскому со словами: «Восточная импе-
рия, захваченная оттоманом (турками), должна, за прекраще-
нием императорского рода в мужском колене, принадлежать
вашей сиятельной власти в силу вашего благополучного брака».
Идея, выраженная в послании сенаторов, пала на подготовлен-
ную почву. Но Московии трудно было играть роль преемницы
могущественной Восточно-Римской империи, пока она нахо-
дилась под пятой Золотой Орды.
Татарское иго доживало последние годы. В то время как Русь
шаг за шагом преодолевала раздробленность, Орда переживала
распад и хаос. На ее территории возникли Ногайская, Крым-
ская, Казанская, Астраханская и Сибирская орды. Древний
трон находился в руках Ахмат-хана из Большой орды. Его вла-
дения простирались от Волги до Днепра. Лишь после кровавой
борьбы со своей знатью Ахмату удалось возродить сильную
ханскую власть. На короткое время Большая орда подчинила
себе Крым. В 1472 г. хан сжег Алексин. Москва перестала пла-
тить дань татарам, и в 1480 г. Ахмат стал готовить новое на-
ступление, чтобы сокрушить Русь. Обстановка, казалось бы,
благоприятствовала осуществлению его планов. Против Рос-
сии ополчились все ее соседи. Король Казимир грозил нанести
удар с запада. Войска Ливонского ордена напали на Псков. В
довершение бед в стране началась смута. Удельные князья Ан-
дрей Большой и Борис подняли мятеж против брата Ивана III
и через Новгород ушли к литовской границе. Король Казимир
обещал им покровительство, и мятежники отослали свои
семьи в королевский замок Витебск.
Летом 1480 г. Ахмат-хан придвинулся к русским границам.
При нем была «вся Орда, и братапич его царь Касым, да шесть
сынов царевых»24. Для отражения неприятеля Иван III послал
193
7-1061
наследника Ивана Ивановича с полками в Серпухов, а сам за-
нял переправы через Оку в районе Коломны.
Давно минуло время, когда Орда могла выставить в поле до
ста тысяч всадников. Ахмат-хан едва ли мог собрать более 30-
40 тысяч воинов. Примерно такими же силами располагал
Иван III. На помощь к нему прибыли войска тверского велико-
го князя. В войне с татарами не участвовал Псков, подвергший-
ся нападению рыцарей. Мятеж удельных князей создал угрозу
для московских городов. С весны города готовились к защите:
«...вси людие быша в страсе велице от братии его (Ивана III),
все грады быша во осадех»25. Пока не минула смута, великий
князь мог лишь частично использовать городские ополчения
для обороны южных границ.
Более двух месяцев Иван III ждал татар на Оке. Все это вре-
мя Ахмат-хан провел в полном бездействии вблизи москов-
ских границ. Наконец татары, обойдя памятное для них поле
Куликово, вступили в пределы Литвы.
Опасность угрожала Москве с трех сторон. От Мценска к Ка-
луге двигался Ахмат-хан с татарами. Удельные князья могли в
любой момент подойти из Великих Лук. Королю Казимиру
принадлежала Вязьма, и его войска могли достичь Москвы за
несколько дней. Между тем Москва была плохо подготовлена к
длительной осаде. Белокаменные стены Кремля за сто лет об-
ветшали и требовали починки. Иван III делал все, чтобы оста-
новить неприятеля на дальних подступах к городу. Он не слиш-
ком надеялся на прочность столичных укреплений и потому
отослал жену Софью с малолетними детьми и всей великокня-
жеской казной на Белоозеро. 30 сентября Иван III вернулся из
Коломны в Москву для совета с боярами, а сыну велел перейти
из Серпухова в Калугу. Распоряжение было вызвано тем, что
Орда переправилась через Оку к югу от Калуги и устремилась к
реке Угре, по которой проходила русско-литовская граница.
3 октября Иван III выехал в армию. В пути он узнал об ожесто-
ченных столкновениях на Угре. Вместо того чтобы поспешить
к месту сражения, государь разбил лагерь на Кременце в тылу
русской армии.
Бои на Угре продолжались четыре дня. Броды на реке были
неширокими, что помешало хану ввести в дело большие массы
конницы. Противники осыпали друг друга стрелами. Русские
палили также из пушек и пищалей.
Русские полки возглавлял наследник Иван Молодой. Фак-
тически же военными действиями руководили опытные воево-
ды князья Холмский, Оболенский, Ряполовский. Столкнове-
ния на Угре могли привести к кровопролитному сражению. Но
Иван III и его воеводы не искали такого сражения. В ставку к
Ахмат-хану выехал сын боярский Иван Товарков-Пушкин.
194
Хан отказался принять от гонца дары — «тешь великую» и по-
требовал, чтобы Иван III сам явился к нему с повинной и был
«у царева стремени».
Дипломатический демарш был не более чем уловкой со сто-
роны Ивана III. Ему нужно было перемирие с татарами, хотя
бы временное, и он достиг своей цели. Хан не принял его дары,
но согласился вести переговоры, для чего отпустил в Кременец
своего гонца. Гонец вернулся ни с чем. Иван III отклонил тре-
бования Ахмат-хана, равнозначные возрождению власти Орды
над Русью. Тогда хан отправил в Кременец повое предложение.
Пусть великий князь пришлет ему для переговоров своего со-
ветника Никифора Басенкова, не раз ездившего в Орду. Но да-
же и на это предложение Иван III не мог согласиться.
Обмен гонцами привел к прекращению боевых действий на
Угре. Едва начались переговоры, Ахмат-хан отошел от пере-
прав и остановился в двух верстах от берега. Иван III мог тор-
жествовать. Его затея увенчалась успехом. Хан стоял на Угре
«десять ден», из них шесть он потратил на заведомо бесплодные
и никчемные переговоры.
Русские полки обороняли Угру, пока в том была необходи-
мость. С Дмитриева дня (с 26 октября) зима вступила в свои
права, «и реки все стали, и мразы великыи, яко же не мощи зре-
ти». Угра покрылась ледяным панцирем. Теперь татары могли
перейти реку в любом месте и прорвать боевые порядки рус-
ской армии, растянувшиеся на десятки верст. В таких условиях
воеводы отступили с Оки к Кременцу. Теперь вся русская ар-
мия была собрана в один кулак.
С наступлением морозов и началом ледостава в Кременце
стало известно о приближении удельных полков. Братья имели
при себе сильные полки, тогда как великий князь стоял в Кре-
менце «с малыми людьми». Ивану III нельзя было медлить, и
он вызвал с Угры сына Ивана с верными полками. Возникла
возможность завершить переговоры о прекращении внутрен-
ней войны в стране. Иван III уступил домогательствам братьев
и объявил о передаче им нескольких крепостей с уездами. Сму-
та, подтачивающая силы России изнутри в течение девяти ме-
сяцев, завершилась без кровопролития.
Хан боялся затевать сражение с русскими, не имея помощи
от короля. Но уже в октябре стало ясно, что Казимир не наме-
рен выполнять своих союзнических обязательств. Жестокость
и вероломство Ахмат-хана, разграбившего литовскую «украи-
ну», означали полное крушение их союза. Орда была утомлена
длительной войной. Наступление морозов заставило ордынцев
спешить с возвращением в свои зимние кочевья. «Бяху бо тата-
ры, — поясняет летописец, — нагы и босы, ободрал ися»26. В на-
чале ноября Ахмат-хан отдал приказ об отступлении. Его сын,
195
7*
двигаясь на восток, разорил несколько русских волостей под
Алексиным. Встревоженный Иван III немедленно направил в
Алексин своих воевод. Уклонившись от встречи с ними, татар-
ский царевич бежал в степи.
Из Кременца Иван III со всей армией перешел в Боровск.
Некоторые историки считают, что Иван III совершил искус-
ный военный маневр, надежно прикрыв подступы к Москве.
Однако к моменту перехода Ивана III в Боровск отпала надоб-
ность в каких бы то ни было маневрах. Король Казимир так и
не собрался на войну, а Орда исчезла в степях. Ахмат-хан после
отступления распустил свои войска на зимовку, за что и попла-
тился головой. Его соперники ногайские князья воспользова-
лись оплошностью, исподтишка напали на ханскую «вежу» и
убили Ахмат-хана.
На протяжении почти двух веков главным соперником Мо-
сквы в борьбе за великое княжение Владимирское была Тверь.
Ко времени «стояния на Угре» тверские князья сохранили не-
зависимость, но их земли оказались окружены московскими
владениями со всех сторон. Чтобы противостоять московскому
натиску, Тверь пыталась опереться на помощь Литвы. Михаил
Тверской затеял сватовство при дворе короля Казимира.
Иван III расценил это как недружественный акт, и его полки
вторглись в тверские пределы. Они «пленили» тверскую землю
и сожгли два городка. Великий князь Михаил Борисович при-
нужден был отказаться от союза с Литвой и признал себя «бра-
том молодшим» московского князя, что серьезно ограничило
независимость Тверского княжества. Однако Москва нс могла
покончить с Тверью, пока тверское боярство поддерживало
свою собственную династию. Через полгода после похода на
Тверь Ивану III пришлось снова снаряжать полки. Предлогом
к войне была поимка тверского гонца с грамотой к королю Ка-
зимиру. В сентябре 1485 г. московская рать облегла Тверь. По-
видимому, на этот раз Иван III дал определенные гарантии ме-
стным землевладельцам, следствием чего явился массовый
отъезд тверских бояр на службу к московскому князю. Иван III
сохранил за тверскими боярами их земли, думные чипы, при-
нял к себе на службу «тверской двор». Позиция бояр определила
судьбу некогда могущественного Тверского княжества. Поки-
нутый вассалами Михаил Тверской бежал в Литву. Тверь пере-
шла под управление его родного племянника, сына московско-
го князя Ивана Молодого, получившего титул Тверского вели-
кого князя и соправителя Ивана III. Он правил Тверью вместе
со старой «тверской думой»27. Отдельно от московского функ-
ционировал тверской «двор». Княжескими землями управлял
Тверской дворец. Тверской «двор» слился с московским к нача-
лу XVI в., и тогда же некоторые из тверских бояр вошли в мос-
196
ковскую Боярскую думу. Ломка, неизбежная в Новгородской
«республике», оказалась излишней в Тверском княжестве.
Второй брак Ивана III запутал династические отношения в
Московии. Царевна Софья вступила в брак на невыгодных для
нее условиях. Ее сыновья могли претендовать на удельные кня-
жества, но никак не на московский престол. Византийская ца-
ревна не знала русского языка и не пользовалась популяр-
ностью среди подданных.
Иван III женил первенца Ивана Молодого Тверского на
дочери православного государя Стефана Великого из Молда-
вии Елене. В 1479 г. Софья Палеолог родила сына Василия.
Четыре года спустя Елена Волошанка родила Ивану III внука
Дмитрия.
Княжичу Дмитрию исполнилось семь лет, когда умер его
отец Иван Молодой. Тридцатидвухлетний наследник престола
страдал легким недугом — «камчюгою в ногах», или подагрой.
Вылечить его взялся лекарь «мистер Леон Жидовин», выписан-
ный Софьей из Венеции. Несмотря на старания врача, больной
умер. Кончина наследника была выгодна «грекипе», и по Моск-
ве тотчас прошел слух, будто Ивана Молодого отравили италь-
янцы. (Андрей Курбский записал эти слухи через сто лет, ни-
мало не сомневаясь в их достоверности.) Знаменитого венеци-
анского врача вывели на площадь и отрубили ему голову.
Тринадцать лет Иван Молодой был соправителем отца. За
это время у его двора сложились прочные связи с Боярской ду-
мой. Бояре помнили кровавую смуту, затеянную удельными
князьями при Василии II, и твердо поддерживали законную
тверскую ветвь династии. Они с тревогой наблюдали за взаи-
моотношениями между Дмитрием-внуком и его дядей Васи-
лием, сыном Софьи. В 1497 г. власти решили короновать
Дмитрия-внука по случаю его близкого совершеннолетия. Та-
ким путем они надеялись пресечь смуту в самом зародыше. Ко-
ронацию готовили втайне от «грекини». Но один из доверенных
дьяков выдал тайну Василию и его матери. В окружении Софьи
возник заговор. Его участники попытались опереться на вели-
кокняжеский двор, для чего «тайно к целованию приведоша»
многих детей боярских из состава двора. Наиболее решитель-
ные заговорщики советовали княжичу Василию собрать вой-
ско, захватить Вологду и Белоозеро вместе с находившейся там
великокняжеской казной. Таким путем сторонники «грекини»
рассчитывали предотвратить коронацию Дмитрия-внука. Ни-
кто из членов Боярской думы не принял участия в авантюре,
что и предопределило ее неудачный исход. Главные советники
Василия дети боярские Еропкин и Поярко были четвертованы,
другие заговорщики — князь И. Палецкий-Стародубский,
В. Гусев, дьяк Стромилов — лишились головы. В ходе следст-
197
вия выяснилось, что Софью во дворце посещали колдуньи и во-
рожеи, приносившие зелье. Иван III тотчас велел утопить «ли-
хих баб» в Москве-реке, а с женой «нача жить в бережении».
Княжича Василия некоторое время держали под арестом «за
приставы».
14 февраля 1498 г. Дмитрий-внук в неполные 15 лет был
торжественно коронован великокняжеской короной в Успен-
ском соборе Кремля. Дмитрий не имел отношения к греческой
императорской фамилии. Тем не менее церемония в Кремле
напоминала обряд коронации византийских василевсов.
Преодоление раздробленности и образование мощного го-
сударства создали почву для распространения в русском обще-
стве идеи «Москва—новый Царьград». Как то пи парадоксаль-
но, мысль о византийском наследии развивали не «греки» из
окружения византийской царевны Софьи, а духовные лица и
книжники, близкие ко двору Елены Волошапки. Митрополит
Зосима, которого считали единомышленником Елены, сфор-
мулировал новую идею в сочинении «Изложение пасхалии»,
поданном московскому собору в 1492 г. В похвальном слове са-
модержцу Ивану III пастырь не упомянул о браке государя с
византийской принцессой. В то же время он подчеркнул, что
Москва стала новым Константинополем благодаря верности
Руси Богу. Сам Бог поставил Ивана III — «нового царя Кон-
стантина новому граду Константину — Москве и всей Русской
земли и иным многим землям государя»28.
Своеобразную интерпретацию идея византийского насле-
дия получила в сочинениях XVI в. — «Послании Спиридона-
Саввы», «Сказании о князьях Владимирских» и так называемой
«Чудовской повести». Авторы этих сочинений развили сюжет о
царских регалиях, возникший, как полагают, в год коронации
Дмитрия-внука29. Наиболее подробное освещение этот сюжет
получил в позднем «Сказании о князьях Владимирских». Со-
гласно «Сказанию», киевский князь Владимир Мономах совер-
шил победоносный поход на Константинополь и принудил
своего деда императора Константина Мономаха отдать ему
царский венец («шапку Мономаха») и другие регалии. (В дей-
ствительности князю Владимиру едва исполнилось два года,
когда умер его дед, и киевский князь никогда не ходил на Царь-
град.) Фантастическая ситуация, описанная автором «Сказа-
ния», напоминала реальную ситуацию, сложившуюся в Москве
в 1498 г. Дмитрий-внук получил «шапку Мономаха» из рук де-
да Ивана III, как Мономах — из рук деда Константина. Все сим-
патии автора «Сказания» — на стороне внука. Владимир-внук
послал воинов, которые разорили окрестности Константино-
поля, и малодушный Константин снял с головы своей венец и
послал внуку с мольбой о мире и любви, чтобы весь православ-
198
ный люд стал под власть «нашего царства (Византийской им-
перии. — Р. С.) и твоего (Владимира Мономаха.—Р. С.) велико-
го самодержавъства великиа Русиа»30. Предание о «шапке Мо-
номаха» доказывало, что русские великие князья породнились
с византийской династией задолго до греческого брака Ива-
на III и родство было скреплено передачей им царских регалий.
Отсюда следовало, что правом на трон обладал старший пра-
праправнук Мономаха, тогда как греческое родство удельного
князя Василия не имело значения. Теорию греческого наслед-
ства выдвинули противники греческой царевны Софьи. По
этой причине она не получила официального признания при
Василии III.
Обращение к московскому летописному своду 1497 г. обна-
руживает удивительные факты. После освобождения от татар-
щины Иван III находился на вершине славы. Составитель офи-
циальной летописи имел все основания сложить панегирик в
его честь. Вместо этого он постарался выставить героем победы
над Ордой наследника престола и бросить тень па поведение
монарха.
Одним из самых близких к Ивану III церковников был ар-
хиепископ Вассиан Рыло, крестивший его детей. Среди прочих
духовных особ он выделялся своим красноречием и неукроти-
мым характером. Следуя примеру Сергия Радонежского, бла-
гословившего на битву Дмитрия Донского, Вассиан направил
«укрепительную» грамоту Ивану III на Угру. Духовник госуда-
ря превозносил доблесть Ивана Молодого и напоминал Ива-
ну III его обещание крепко стоять против басурман и не слу-
шать «духов льстивых», «шепчущих в ухо твоей державе, еже
предати христианство». Поводом для обращения духовника по-
служила весть о том, что великий князь вступил в мирные пе-
реговоры с Ахмат-ханом. Ныне, писал Вассиан, «прежние твои
развратницы» советуют тебе «не противитися супостатом, но
отступати»; Ахмат уже «погубляет христианство», а ты смиря-
ешься перед ним и молишь о мире. «Не будь бегуном и преда-
телем христианства!» — завершал свое поучение духовник Ива-
на III31.
Послание Вассиана было образцом церковного красноре-
чия. Оно было украшено великим множеством цитат из Свя-
щенного писания. Содержание грамоты послужило основой
для всех позднейших легенд о бегстве Ивана III с Угры.
В действительности Иван III не помышлял об отступлении
и не давал поводов для резких упреков духовника. Не его виной
было то, что известие о мирных переговорах с Ордой вызвало
настоящую панику в Москве.
Вскоре после отражения татар архиепископ умер. Ростов-
ские книжники, близкие к архиепископской кафедре, исполь-
199
зовали его послание при составлении летописного отчета о со-
бытиях на Угре. Тревога престарелого пастыря по поводу мир-
ных переговоров была беспочвенной, но книжники узрели в его
словах пророчество. Когда ударили сильные морозы, записал
летописец, русские побежали от Угры к Кременцу. Вассиан
предупреждал Ивана III, что он может стать «бегуном и преда-
телем христианским». Но государь не внял его словам, а после-
довал совету «злых духов» и из Кременца побежал к Боровску.
Неизвестно, чем бы все кончилось, если бы в дело не «вмеша-
лась Богородица». Русские отступили на север, считая, что та-
тары гонятся за ними; татары, «страхом одержими», бросились
в противоположную сторону, «и бе дивно тогда совершися Пре-
чистыя чюдо: едини от других бежаху и никто же не женяше»
(никто не преследовал). Автор официального московского сво-
да не опроверг вымыслы ростовского летописца, но целиком
принял их. Он впервые назвал по имени «предателя» — сына
боярского Момона, устами которого сам дьявол посоветовал
Ивану III бежать от татар.
Нет нужды усматривать в советах «духов» интригу «реакци-
онной влиятельной группы бояр», противившихся решитель-
ной борьбе с Ордой32. Перед нами едва ли не единственный
случай в истории московского летописания, когда обличения
по поводу трусости монарха попали на страницы официальной
летописи.
Летопись составлялась в великокняжеской канцелярии
при деятельном участии митрополичьей кафедры. По этой
причине невозможно подозревать летописца в оппозиции к
великокняжеской власти. Похвалы в адрес Ивана Молодого и
резкие отзывы по поводу нерешительного поведения Ива-
на III были связаны, без сомнения, с династической борьбой
в Русском государстве. Старшая тверская ветвь династии бы-
ла законной наследницей престола. Софья, домогавшаяся
трона для своего сына — удельного князя, заслуживала осуж-
дения. Такой взгляд стал господствующим и официальным
после 1497-1498 гг., когда люди из окружения «грекини» по-
пали на эшафот, а сын Ивана Молодого был коронован ве-
ликокняжеским венцом. Всего точнее отношение общества к
Софье выразил все тот же ростовский летописец, закончив-
ший отчет об «угорщине» едкими словами: «Тоя же зимы
прииде великая княгиня Софья из бегов, бе бо бегали па
Белоозеро от татар, а не гонял никто, и по которым странам
(уездам. — Р.С.) ходили (через Ростов на Белоозеро. — Р.С.),
тем пуще стало татар и от боярьских холопов, от кровопив-
цев крестьянских»33. Автор официального московского свода
1497 г. списал эти слова из ростовского свода, нисколько не
пытаясь смягчить их.
200
Московский свод 1497 г. лег в основу Софийской II летопи-
си, автор которой пошел дальше своих предшественников в об-
личении Софьи и Ивана III, погубивших законную ветвь дина-
стии в лице Дмитрия-внука. Неофициальная поздняя лето-
пись утверждала, будто великий князь дважды бегал от татар,
первый раз из Коломны и второй — с Угры. В страхе государь
приказал воеводам насильно препроводить наследника с гра-
ницы в Москву. В отличие от струсившего отца Иван Молодой
«мужество показал, брань приял от отца, и не еха от берега (с
Оки. — Р.С.), а христьянства не выда». Победитель Ахмата
окончательно превратился в «предателя христьянства». Книж-
ник не только возлагал на Ивана III ответственность за бегство
Софьи на Белоозеро, но и приписывал государю позорные пла-
ны. Послав «римлянку» с казной на север, государь якобы
«мыслил»: «Будет Божие разгневание, царь (Ахмат. — Р. С.) пе-
релезет по сю сторону Оки и Москву возмет и им бежати к Оки-
яну-морю». Ввиду явной трусости самодержца Вассиап Рыло в
лицо обличил его, назвав «бегуном». Возмущенные москвичи
стыдили монарха, говоря: «Нас выдаешь царю и татаром».
Иван III якобы побоялся въехать в Кремль, а остался за горо-
дом, «бояся гражан мысли злыя поимания»34. Вместо того, что-
бы оборонять границу, он провел в Москве две недели, пред-
аваясь страху и нерешительности.
Иван III шел к цели, не стесняясь в средствах. Он нарушил
закон и обычаи, расправился с боярами и последовал советам
сомнительных лиц. Все это не могло не сказаться на его попу-
лярности. Безнаказанные попытки скомпрометировать монар-
ха в момент его наивысших успехов свидетельствовали как о
неавторитетпости главы государства, так и о кризисе власти.
Одним из источников кризиса был раздор между великим кня-
зем и церковным руководством. Митрополит Геронтий дваж-
ды покидал митрополичий двор в Кремле, чтобы заставить мо-
нарха подчиниться своей воле. В первый раз Ивану III при-
шлось признать свою неправоту и принять условия владыки.
Во второй раз монарх предпринял попытку низложить строп-
тивого иерарха, но ничего не достиг.
Иван III не мог добиться послушания от родных братьев
Андрея и Бориса, поднявших мятеж в момент вторжения
Орды. В 1491 г. самодержец нарушил договор с Андреем,
скрепленный клятвой на кресте, и бросил его в темницу, где
тот и умер два года спустя. Братоубийство считалось худ-
шим грехом, и через несколько лет Иван III под давлением
общественного мнения устроил публичное покаяние. Он
призвал митрополита Зосиму и епископов и в их присутст-
вии выразил горе по убиенном брате, «что своим грехом,
201
несторожею, его уморил». Сведения о покаянии были вклю-
чены в официальный свод 1497 г.
Волоцкий князь Борис, едва избежавший участи князя Ан-
дрея, скончался вскоре после брата. Игумен Иосиф Волоцкий,
чья обитель располагалась во владениях Бориса, оплакал кон-
чину удельных братьев и обрушился на Ивана III с упреками.
Игумен уподобил самодержца Каину. Князь, писал Иосиф, об-
новил «древнее каиново зло»: по его вине древний род государев
«яко лист уже увяде, яко цвет отпаде, яко свет златого светиль-
ника угасе и остави дом пуст»35. Неправедному царю, утверж-
дал игумен в одном из своих сочинений, не следует повино-
ваться, ибо «таковый царь не Божий слуга, но диавол и не царь
есть, но мучитель»36.
Иван III не пользовался уважением духовенства, доказа-
тельством чему были конфликт с митрополитом Геронтием
и нападки Иосифа Волоцкого. После смерти Геронтия в Мо-
скве был созван священный собор. Государь не допустил к
участию в соборе новгородского архиепископа, непримири-
мого противника еретиков, и навязал собору кандидатуру си-
моновского архимандрита Зосимы Брадатого, относившегося
к еретикам терпимо. Великий князь рассчитывал упрочить
свою власть, посадив на митрополию послушного иерарха. Но
его надежды не оправдались. Очень скоро владыка подвергся
самым резким нападкам со стороны фанатиков. Волоцкий, не
стесняясь, чернил главу церкви. Ныне, писал он, па москов-
ском святом престоле сидит «злобесный волк», «первый от-
ступник в светителях в нашей земли», «иже сына Божия попра
и пречистую Богородицю похули...»37. Обличения Зосимы не-
избежно бросали тень на его покровителя Ивана III. Обвине-
ние в пособничестве еретикам грозило государю изрядными
неприятностями. Инок Савва в «Послании на жидов и ерети-
ков» писал: «Аще бо царь или князь... не поклоняется Богу на-
шему Спасу Господу Иисусу Христу, ...той воистину раб есть
и проклят!»38
Несмотря на покровительство государя, Зосима недолго си-
дел на митрополичьем престоле. Духовенство не желало подчи-
няться еретику, и великому князю пришлось пожертвовать
своим ставленником. В 1494 г. Зосима сложил сан «не по своей
воле». Предлогом для низложения послужило излишнее при-
страстие владыки к вину. Отставка Зосимы была воспринята
как признак слабости власти.
Завоевание земель усилило власть монарха и одновременно
собрало в Москве многочисленную княжескую аристократию.
Все дела Иван III решал с думой. Великие бояре отнюдь не бы-
ли послушными и безгласными исполнителями его воли. При
обсуждении дел члены думы и придворные не стеснялись воз-
202
ражать государю. Дворянин И. Берсень-Беклемишев, сделав-
ший неплохую придворную карьеру, вспоминал на склоне лет,
что Иван III любил и приближал к себе тех, кто возражал ему:
«против собя стречю любил и тех жаловал, которые против его
говаривали»39. Как писал Андрей Курбский, Иван III был «лю-
босоветен» и ничего не начинал без длительных и «глубочай-
ших» советов с боярами — «мудрыми и мужественными сигк-
литы». В действительности взаимоотношения монарха с могу-
щественной знатью не были идиллическими. Первый серьез-
ный конфликт имел место осенью 1484 г., когда Иван III «пой-
мал» бояр Василия и Ивана Тучко-Морозовых. Вотчины
опальных были отобраны в казну и возвращены лишь через три
года. Конфликт с Морозовыми стал значительным событием в
истории двора. Иван IV помнил о раздоре, унизившем его деда,
и всю вину за происшедшее возлагал на бояр. Братья Тучко,
писал царь в одном из своих писем, «многая поносная и уко-
ризненная словеса деду нашему великому государю износи-
ли»40. Случай с Морозовыми доказывал, что государь до поры
до времени терпел возражения бояр, но при подходящем случае
жестоко расправлялся со строптивыми советниками. Имеются
данные о том, что И.Б. Тучко-Морозов был первым из извест-
ных дворецких московского великого князя, а его брат
В.Б. Тучко — боярином-конюшим. В дни похода на Новгород
В.Б. Тучко вместе с И.Ю. Патрикеевым продиктовал новгород-
цам условия капитуляции. Во время стояния на Угре Иван III
послал боярина В.Б. Тучко к мятежным братьям для примире-
ния с ними, а затем поручил ему сопровождать жену с детьми
на Белоозеро. В случае гибели государя Тучко должен был обес-
печить безопасность вдовы.
Конфликт в верхах разрастался, и современники склонны
были приписать беду пагубному влиянию на великого князя
«греков». И. Беклемишев, отстаивая незыблемость московских
порядков, винил греков в перемене старых обычаев. На склоне
лет он жаловался книжнику Максиму Греку, прибывшему на
Русь с Афона: как пришла сюда Софья «с вашими греки, так
наша земля замешалася и пришли нестроениа великие, как и у
вас в Царегороде при ваших царях»41.
Московское боярство постоянно пополнялось знатными
выходцами из соседних государств: царевичами из Орды, чле-
нами литовской великокняжеской династии и пр. Как правило,
они получали щедрые земельные пожалования от московских
государей. Члены византийской императорской семьи появи-
лись на Руси впервые. По своей знатности они далеко превос-
ходили прочих пришельцев из-за рубежа. Тем не менее им
пришлось познать немало унижений, когда они пытались уко-
рениться в Москве.
203
В Италии у Софьи оставались брат Андрей и племянница
Мария Палеолог. Великая княгиня выписала Марию в Москву
и выдала ее замуж за Василия, сына белозерского князя Миха-
ила Верейского. Согласно византийским обычаям, византий-
ские императрицы держали личную канцелярию, могли распо-
ряжаться своими драгоценностями и пр. Выдавая племянницу
замуж, Софья передала ей в приданое свое украшение — «са-
женье» с каменьями и жемчугом. Как повествуют московские
официальные летописи, Иван III вздумал одарить «саженьем»
Елену Волошанку по случаю рождения внука. До Софьи «са-
женье» носила первая жена государя Мария Тверская, и укра-
шение должно было остаться в собственности старшей твер-
ской ветви династии. Не найдя «саженья» в кремлевской казне,
Иван III якобы пришел в страшный гнев и велел провести до-
знание. После розыска московские власти арестовали итальян-
ского финансиста, объявленного пособником Софьи, а заодно
взяли под стражу двух ювелиров, по-видимому переделавших
«саженье» для Марии Палеолог. Семье Василия и Марии Ве-
рейских грозила опала, и они поспешно бежали за рубеж в Лит-
ву42. История с «саженьем» поражает своей несообразностью.
Женское украшение не имело значения княжеской регалии и
не принадлежало к числу самых цепных вещей великокняже-
ской сокровищницы. «Саженье» было не более чем поводом к
фактическому изгнанию из страны Василия Верейского и Ма-
рии Палеолог.
Удельный князь Михаил Верейский сохранял преданность
Василию II Темному на протяжении всей смуты. Но это не ог-
радило его от произвола Ивана III. По договору 1482 г. удель-
ный князь «уступил» самую ценную свою отчину Белоозеро «и
грамоту свою на то ему дал»43. Наследник княжич Василий Ве-
рейский имел все основания негодовать на государя. Его бегст-
во в Литву отвечало целям Ивана III, как и изгнание из страны
Марии Палеолог.
Боярская дума не желала усиливать позиции Софьи и ее
сына. Позже Софья выписала из Рима своего брата Андрея
Палеолога. Как член византийской императорской семьи шу-
рин Ивана III Андрей рассчитывал получить обширные вла-
дения на Руси. Но его надежды не оправдались. Не получив
желаемого, Андрей Палеолог покинул Москву. Осколки ви-
зантийской императорской фамилии были отторгнуты мос-
ковской правящей элитой по причине сугубо династического
характера.
После казней 1497 г. Софья и ее греческое окружение окон-
чательно утратили доверие к верхам московского боярства.
Взаимному непониманию немало способствовало то, что сис-
тема политических взглядов Софьи и греков резко отличались
204
от московской. Бояре и народ обвинили «грекиню» прежде все-
го в нарушении традиционного порядка престолонаследия в
Московии. Согласно византийским нормам только Синод мог
обнародовать имя преемника василевса. Фактически же Синод
лишь облекал в форму закона волеизъявление императора.
Иван III был привязан к взрослому сыну Василию, а на под-
растающего внука нередко негодовал. Но при назначении на-
следника он не мог отступить от московской традиции. Распри
в великокняжеской семье грозили подорвать власть монарха.
Благодаря грекам московский двор имел возможность основа-
тельнее познакомиться с византийскими порядками. В труд-
ных ситуациях императоры нередко передавали отдельные
провинции сыновьям — соправителям, что укрепляло положе-
ние царствующей династии. Ссылаясь на эту традицию, Софья
стала домогаться, чтобы Иван III назначил удельного князя
Василия своим соправителем и передал ему крупнейший после
Москвы город Новгород со всей Новгородской землей и Пско-
вом. Идея раздела государства на несколько удельных княжеств
не встретила сочувствия при дворе законного наследника и в
Боярской думе. Пережившие смуту бояре опасались, что удель-
ный князь Василий, опираясь па Новгород, сгонит с трона ма-
лолетнего племянника Дмитрия. Дума, ведавшая внешними
сношениями, четко выразила свое мнение по поводу всего про-
исходящего. Литовский князь Александр, будучи зятем Ивана
III, нередко получал дружеские советы из Москвы. Узнав, что
Александр намерен отдать Киев одному из своих братьев во
владение, московские власти резко высказались против разде-
ла Литовского великого княжества, сославшись при этом на не-
давний опыт. «Слыхал яз, — писали бояре от имени Ива-
на III, — каково было настроение в Литве, коли было государей
много. Айв нашей земле (на Руси.—Р. С.) каково было настро-
ение при моем отце»44. Наказ, составленный в 1496 г., отражал
официальную московскую доктрину.
Как следует из текста «Чина поставления и венчания Дмит-
рия Ивановича», государь произнес такую речь: «ныне благо-
словляю при себе и опосле себя великим княжеством Влади-
мирским и Московским и Новугородцким и Тверским» внука
Дмитрия, которого мне «дал Бог в сына моего место»45. Наме-
рение отнять титул новгородского князя у коронованного кня-
зя Дмитрия и передать его удельному князю было незаконным
со всех точек зрения. Прямое противодействие этому решению
оказали не только верхи — бояре, но и народ.
В начале 1499 г. Иван III направил послов к псковским по-
садникам с объявлением, что «де я, князь великий Иван, сына
своего пожаловал великого кпязя Василия, дал емоу Новгород
и Псков». Посадники и вече категорически отказались подчи-
205
ниться указу государя. Они спешно отрядили полномочных
послов в Москву и заявили, что будут подчиняться лишь тому
великому князю, который занимает московский трон: «а кото-
рой бы был великий князь на Москве, той бы и нам государь».
В этом псковичи видели гарантию независимости Псковской
республики. Главное требование псковского веча состояло в
том, чтобы Иван III с внуком, которому псковичи принесли ра-
нее присягу, «держали отчиноу свою (Псков. — Р. С.), а в стари-
не». Переговоры в Москве были долгими и трудными. Посад-
ники упорно ссылались на «старину» и присягу. Наткнувшись
на противодействие, Иван III велел бросить двух посадников в
тюремную башню. При этом он заявил: «Чи не волен яз в своем
вноуке и оу своих детех. Ино кому хочю, тому дам княжество».
По приказу государя в Псков выехал новгородский архиепи-
скоп Геннадий, чтобы отслужить службу «за князя великого Ва-
силья». Псковичи не проявили никакого уважения к своему па-
стырю и не дали ему служить в соборе, сказав, что не имеют «к
тому веры, что быти князю Василыо великим князем новго-
родским и псковским»46. Лишь после того, как Иван III при-
слал в Псков своего личного представителя боярина И.Чебото-
ва и торжественно обещал держать свою отчину по старине,
псковское вече смирилось. В сентябре арестованные посадники
были отпущены из Москвы.
Боярская дума не желала допустить раздела государства
между соправителями, потому что сознавала опасность повто-
рения смуты, едва не погубившей Московское княжество во
второй четверти XV в. Помимо того, осуществление планов
Ивана III затрагивало материальные интересы членов думы.
Переход Новгорода под управление удельного князя Василия
неизбежно должен был привести к переделу земельных бо-
гатств, отнятых казной у новгородских бояр.
Сразу после победы над новгородцами братья потребовали
от Ивана III произвести раздел завоеванных территорий, что
соответствовало удельным традициям. Получив отказ, удель-
ные князья подняли мятеж. Позднее в пределах Новгородской
земли было образовано удельное княжество, переданное князю
Федору Бельскому, выехавшему из Литвы в Москву в 1482 г.
Столицей удела стал городок Демон, считавшийся «вотчиной»
Бельского. Кроме того, он получил волость Мореву и много
других волостей, по-видимому, в кормление. Бельский недолго
владел новгородским уделом. Не доверяя ему, Иван III перевел
его с западной границы на восток в городок Лух, где для него
было образовано новое удельное княжество.
Московская знать помогла великому князю овладеть Нов-
городом и на этом основании потребовала своей доли в добыче.
Аристократия управляла Московской землей вместе с монар-
206
хом. В Новгороде она претендовала на ту же роль. Первостатей-
ная московская знать получила в Новгородской земле самые
обширные владения. Казна передала главе московской бояр-
ской думы князю И.Ю. Патрикееву и его сыну более 500 обеж,
трем братьям Захарьиным — около 800 обеж*.
Крупные владения были выделены влиятельным членам
думы князю С. Ряполовскому, А. Челяднину, дворецкому Ру-
салке-Морозову, новым правителям Новгорода наместнику
князю С. Ярославскому, новгородскому дворецкому М. Во-
лынскому и другим47.
Московская аристократия владела пожалованными земля-
ми и кормлениями на протяжении одного-двух десятилетий.
Если бы московскому боярству удалось удержать полученные
богатства, его могущество достигло бы небывалого уровня. Но
этого не произошло.
Историки давно обратили внимание на странный парадокс.
К концу XV в. пожалованные новгородские земли были отобра-
ны не только у опальных бояр, но и у прочей московской знати,
включая таких фаворитов, как бояре Челяднипы или Захарьи-
ны. Факты позволяют объяснить непонятный казус.
Передача Новгорода Василию не была формальным актом.
Иван III прибегнул к экстраординарной мере, чтобы вывести
Новгородскую землю из-под контроля Боярской думы. Бояре
и прочие знатные люди, присягнувшие на верность Дмитрию-
внуку и продолжавшие служить ему в Москве, должны были
покинуть владения удельного князя Василия. Таким образом
Боярская дума имела веские причины возражать против неоп-
равданного решения Ивана III. Спор между монархом и его ду-
мой разрешился кровью. В течение многих лет Боярскую думу
возглавлял двоюродный брат государя князь И.Ю. Патрикеев.
Он носил боярский чин в течение 40 лет, из которых 27 зани-
мал пост наместника московского (этот пост он унаследовал от
отца). Когда строители приступили к починке старого велико-
княжеского дворца, Иван III переселился па подворье к Патри-
кееву. К кругу высших руководителей государства принадлежал
зять Патрикеева князь С. Ряполовский, за особые заслуги по-
лучивший титул «слуги и боярина».
31 января 1499 г. самодержец велел арестовать И.Ю. Патри-
кеева, двух его сыновей Василия и Ивана и зятя С. Ряполовско-
го и предать их смертной казни. Благодаря «молениям» митро-
полита Патрикеевы избежали смерти. Их постригли «в желе-
зах» (в кандалах) и разослали по монастырям в заточение.
Обжа — надел зажиточного крестьянина, пахавшего землю на одной лошади.
207
«Слуга» Ряполовский был обезглавлен палачом на льду Моск-
вы-реки на пятый день после ареста.
Казнь высших руководителей думы была симптомом серь-
езных перемен в положении московской аристократии.
В XV в. боярское землевладение заметно выросло, что упро-
чило могущество знати. Но одновременно с образованием
крупных земельных богатств происходил интенсивный про-
цесс дробления вотчин. Приметой кризиса было появление
внутри высшего сословия новой категории служилых людей,
получивших наименование «детей боярских»48. Термин «сын
боярский» указывал прежде всего на несамостоятельное, зави-
симое положение человека в качестве младшего члена семьи,
поскольку при традиционном строе русской семьи власть ро-
дителя в отношении сына была исключительно велика. Власть
отца опиралась еще и на то, что из его рук сын получал наслед-
ственные земельные владения — отчину. Браки заключались в
раннем возрасте (в 15 лет и ранее), а потому в боярской семье
появлялось несколько взрослых сыновей до того, как глава
семьи достигал старости. «Дети боярские» не обязательно были
безземельными. Они в любой момент могли получить долю в
наследственной вотчине, пожалование от князя, могли, нако-
нец, сами купить землю. Однако при наличии многих детей в
боярских семьях и многократных разделах вотчин недостаточ-
ная обеспеченность землей стала самой характерной чертой
для новой социальной группы.
Кризис московского служилого сословия явился одной из
главных причин новгородских экспроприаций. Образовав-
шийся в Новгороде фонд государственных земель был исполь-
зован Иваном III и его сыном Василием для обеспечения госу-
дарственными имениями (поместьями) московских детей бо-
ярских, переселенных в Новгород. Помещик владел поместь-
ем, пока нес службу в армии московского великого князя. Как
только он переставал служить и не мог определить на службу
сына, земля подлежала перераспределению. Поместье не долж-
но было выходить «из службы».
Наделение детей боярских новгородскими поместьями за-
ложило основу дворянского поместного ополчения и помогло
преодолению кризиса старого боярства. Образование государ-
ственного поместного фонда оказало глубокое влияние на
структуру высшего сословия. В литературе этот факт получил
неодинаковую оценку. Отметив, что различия между вотчиной
и поместьем были несущественными, а состав помещиков и
вотчинников был близок, если не идентичен, В.Б. Кобрин пред-
ложил «пересмотреть традиционное противопоставление по-
мещиков и вотчинников как разных социальных категорий
господствующего класса» и сделал вывод о том, что «историче-
208
ское значение возникновения поместной системы состояло...
не столько в создании новых кадров землевладельцев, сколько
в обеспечении землей растущих старых феодальных семей»49.
Такая интерпретация вступает в противоречие с фактами. Раз-
личия между вотчиной и поместьем носили принципиальный
характер. Боярин владел вотчиной на праве частной собствен-
ности и был достаточно независим от монарха. Поместье было
государственной собственностью, переданной во временное
владение дворянину на условии обязательной службы. Прекра-
щение службы вело к отчуждению поместья в казну. Среди нов-
городских помещиков было немало отпрысков «старых фео-
дальных семей», но их реальное положение определялось не ге-
неалогическими воспоминаниями, а малоземельем. Истори-
ческое значение поместной системы определялось тем, что с ее
организацией в России утвердилась всеобъемлющая государ-
ственная собственность. Развитие государственной собствен-
ности трансформировало старое боярство периода раздроблен-
ности в военно-служилое сословие XVI в. Перестройка систе-
мы землевладения была вызвана не пресловутой «борьбой дво-
рянства и боярства», а кризисом боярства, связанным с обни-
щанием его низших прослоек. Бояре и дворяне принадлежали
к одному и тому же «чину» (формирующемуся сословию), но
различия в положении крупных вотчинников и мелкопомест-
ных детей боярских были огромны.
При завоевании Новгорода в 1478 г. Иван III конфисковал
у новгородского архиепископа и монастырей лучшие земли и
образовал из них великокняжеский домен. Получив Новгород
в управление, Василий пошел по стопам отца и отнял у Софий-
ского дома дополнительно 6000 обеж. Удельный князь не стал
присоединять эти земли к домену, а роздал их в поместье детям
боярским.
Новгородская съезжая изба сохранила несколько ранних
документов, подтверждавших пожалование детям боярским
земель в Новгороде. Термин «поместье» впервые появляется в
этих документах не ранее 1490 г. В октябре 1490 г. Иван III по-
жаловал сыну боярскому Тыртову небольшую новгородскую
волостку «в поместье»50. Существенную роль в выработке норм
поместного права и упорядочении системы поместного земле-
владения сыграла валовая опись новгородских пятин. В 1495 г.
Иван III в последний раз посетил Новгород и тогда же отдал
приказ о начале описи. После передачи Новгорода удельному
князю Василию опись продолжалась и была завершена в
1505 г. В пределах указанного отрезка времени архаическая си-
стема новгородских «пожалований» и «кормлений» оконча-
тельно трансформировалась в поместную систему. Разработка
норм поместного права явно отставала от практики. Даже пис-
209
цы не всегда четко разграничивали поместья и кормления.
Писцы Деревской пятины отделили сыну боярскому Г. Сары-
хозину деревни «в поместье и кормление»51.
Кормленщик получал кормление на год-два, редко на более
длительный срок. Он управлял волостью, судил население и за
это «кормился», взимая поборы с населения в свою пользу. По-
мещик получал поместье пожизненно, пока мог нести военную
службу. Поместье передавалось по наследству сыну, если сын
достигал 15 лет и мог продолжать службу. Располагая собст-
венностью на поместную землю, государство неукоснительно
взыскивало со всех поместных обеж государеву подать. Поме-
щик имел право на традиционный оброк. Государевы грамоты
вменяли в обязанность заботиться в первую очередь об исправ-
ном взыскании с населения даней и подати. В случае неуплаты
подати ему грозила государева опала.
Существенное влияние на проведение поместной реформы
оказали условия и потребности военного времени. Вывод всех
землевладельцев из Новгорода означал ликвидацию старых
вооруженных сил на территории Новгородской земли. Систе-
ма обороны северо-западных рубежей России рухнула52.
180 новых землевладельцев из московской знати не могли со-
ставить ядро нового ополчения, поскольку в большинстве сво-
ем продолжали нести службу в составе двора Московской зем-
ли. Правительство должно было осознать, что не сможет удер-
жать завоеванный город, если не создаст себе прочную опору в
лице новых землевладельцев. Немало детей боярских получи-
ли пожалования в Новгороде уже при Иване III. Однако те из
них, кто не мог нести постоянную службу в новгородском опол-
чении, должны были расстаться с новгородскими «дачами».
Вывод из Новгорода московской знати ускорил переселение на
новгородские земли новых групп детей боярских из Москов-
ского княжества. В отличие от бояр, получавших сотни обеж,
дети боярские имели в среднем до 20—30 обеж. Доходы с таких
имений позволяли им нести службу в тяжеловооруженной дво-
рянской коннице.
В 1497 г. дьяки составили первый общерусский Судебник,
в котором поместье и вотчина были упомянуты как главные
категории светского землевладения. Поместная система, воп-
реки Г. Вернадскому, не была организована по образцу турец-
ких «титмаров». Опыт Османской империи едва ли имел ка-
кое-нибудь практическое значение для российского дворянст-
ва XV в.
В XV в. подавляющую часть населения России составляли
крестьяне. Как правило, они жили в однодверных деревнях,
разбросанных по всей территории Восточно-Европейской рав-
нины. На Севере и в Поморье преобладали «черносошные» кре-
210
стьяне. («Черные» сохи зависели от казны и платили исключи-
тельно великокняжеские поборы.) В Центре самую многочис-
ленную категорию составляли владельческие крестьяне, пла-
тившие оброк в пользу землевладельцев — Дворца, вотчинни-
ков и помещиков.
В середине XV в. удельный князь Михаил Андреевич вос-
претил крестьянам Белозерского удельного княжества «отка-
зываться» (переходить с места на место) в иные сроки, кроме
Юрьева дня осеннего — 26 ноября. Со временем этот запрет
был распространен властями на другие территории. Судебник
1497 г. утвердил нормы Юрьева дня как основного закона о
крестьянах для всей России. Прежде чем покинуть свой двор,
любой «крестьянин» должен был уплатить землевладельцу «по-
жилое» за двор в размере 1 рубля (при условии, что крестьянин
прожил во дворе не менее 4 лет). Рубль примерно соответство-
вал цене 200 пудов ржи. Эта сумма была весьма значительна
для жителей деревень, имевших в своем распоряжении незна-
чительные денежные средства. Крестьянский выход приурочен
был к двум последним неделям осени, когда все посевные рабо-
ты заканчивались. Введение Юрьева дня не лишило крестьян
свободы, но заметно стеснило их передвижение.
Крестьяне платили землевладельцам в основном натураль-
ные оброки. Размеры денежных платежей и барщинных повин-
ностей были сравнительно невелики. На поместных землях
барскую запашку обрабатывали в основном страдные холопы.
Цена на холопов колебалась в пределах от 1 до 3 рублей за голо-
ву. В XVI в. рядом с полными («обельными») холопами появи-
лась категория кабальных людей, работавших или служивших
господину за долг по заемному письму — «кабале».
Процесс формирования сословий протекал в России мед-
ленно. Существенное влияние на этот процесс оказал факт об-
разования огромного фонда государственной земельной собст-
венности. На Западе духовное сословие, стремившееся к авто-
номии от светской власти, консолидировалось ранее других со-
словий и стало своего рода моделью для остальных. В России
дворянство опередило другие слои и группы, при этом зависи-
мость от государственной власти стала самой характерной чер-
той этого сословия. Экспроприация высшего сословия Новго-
рода позволила Москве сконцентрировать в своих руках огром-
ные материальные ресурсы. Власть и могущество самодержав-
ной монархии упрочились.
В политическом сознании общества стала внедряться им-
перская доктрина. С 1497 г. гербом Российского государства
стал византийский герб — двуглавый орел53. Скромный цере-
мониал московского двора уступил место пышным византий-
ским ритуалам. Великий князь не довольствовался прежними
211
титулами и стал называть себя «самодержцем». (Этот титул был
точным переводом византийского императорского титула «ав-
тократор».) Полагают, что перемена в титулатуре была связана
с обретением государственной независимости. Иван III стал
обладать державой сам, а не из рук золотоордынского хана. Од-
нако возможно и более простое толкование. В Византии титул
«автократор» носил старейший из императоров, стремивший-
ся подчеркнуть свое первенство по сравнению с императора-
ми-соправителями. Любопытно, что старший сын императо-
ра, становясь соправителем отца, мог получить титул кесаря
или царя. Титул «самодержец» понадобился Ивану III после то-
го, как у него появился один, а затем два соправителя — Дмит-
рий и Василий — с одинаковыми титулами «великих князей».
Объединение земель превратило Московию в могущест-
венную военную державу. В давнем конфликте с Литвой из-за
пограничных русских земель перевес все больше склонялся
на сторону России. Под натиском католицизма православное
население Литвы все чаще обращало взоры в сторону едино-
верной Москвы. Отъезд православных князей (Воротынских
и др.) на службу к Ивану III имел результатом присоединение
к России значительной территории в верховьях Оки. По до-
говору 1494 г. Литва признала утрату Вязьмы, важнейшей
крепости на подступах к Москве. Брак литовского князя Алек-
сандра с дочерью московского великого князя имел целью по-
ложить конец войне на границе. Но эта цель не была достиг-
нута. В 1500 г. русские полки заняли Брянск и вышли на
Днепр. В бою на реке Ведрошь воевода Д. Щеня-Патрикеев
наголову разгромил литовскую армию, позднее произвел глу-
бокое вторжение в пределы Ливонского ордена. Русские пред-
полагали закончить войну, заняв Смоленск. Но это им не уда-
лось. Согласно миру, заключенному в Москве в 1503 г., к Рос-
сии отошли украинский город Чернигов, Новгород-Север-
ский, Брянск и другие города.
Внешнеполитические успехи России были впечатляющи-
ми. Ее дипломатические связи расширились. Глава Священ-
ной Римской империи германской нации направил в Москву
посла и предложил Ивану III принять королевский титул. Ев-
ропейские страны стремились заручиться союзом с Русским
государством для отпора турецкому вторжению на Балканы.
Москва отклонила предложение Вены. Воспитанные в визан-
тийских традициях, московские государи неоднократно упот-
ребляли титул «царь» или «кесарь», но исключительно в дипло-
матической переписке с Ливонским орденом и мелкими гер-
манскими княжествами. «Великий» князь Московии не желал
ронять свое достоинство в сношениях с «великим» магистром
ордена или «великими» немецкими князьями.
212
Усиление власти московских государей неизбежно должно
было сказаться на их взаимоотношениях с церковью. Однако
московские митрополиты не сразу смирились с новыми исто-
рическими условиями. Это вело к столкновениям между свет-
ской и духовной властями. Поводом для первого серьезного
конфликта послужил обряд крестного хода.
При освящении главной святыни России — Успенского со-
бора Иван III позволил себе резкое замечание митрополиту
Геронтию, который, по его мнению, сделал ошибку и повел
крестный ход против солнца. Когда митрополит отказался под-
чиниться, государь запретил ему освящать вновь построенные
церкви столицы. В начавшемся богословском диспуте Ива-
на III поддержали ростовский архиепископ Вассиан Рыло и ар-
химандрит кремлевского Чудова монастыря Геннадий Гонзов.
Эти иерархи не могли привести никаких письменных свиде-
тельств в пользу своей правоты («свидетельство никоего не
приношаху») и ссылались лишь па обычай. Митрополит опи-
рался на греческий образец. Его правоту подтвердил игумен,
только что совершивший паломничество на Афон в Грецию. «В
Святой горе, — сказал он, — видел, что так освящали церковь, а
со кресты против солнца ходили*54. Возмущенный вмешатель-
ством государя в сугубо церковные дела, Героптий удалился в
монастырь. Конфликт приобрел широкую огласку, и Иван III
принужден был уступить. Он отправился в монастырь на по-
клон к Геронтию, а относительно хождения с крестами обещал
положиться на волю митрополита.
Среди иерархов, выступавших па стороне Ивана III, выде-
лялся архимандрит Геннадий. Митрополит подверг его наказа-
нию, посадив в ледник. Но монарх вызволил его из заточения,
а некоторое время спустя назначил архиепископом Великого
Новгорода.
Флорентийская уния имела приверженцев в России. В юно-
сти Софья Палеолог пользовалась покровительством папского
престола. Ее воспитателем был грек Виссарион, рьяный побор-
ник унии. Самыми влиятельными лицами при дворе Софьи в
Москве были униаты братья Юрий и Дмитрий Траханиоты.
Софья и ее греческое окружение настойчиво искали опору сре-
ди епископов ортодоксального направления. Геннадий Гонзов
стал одним из таких епископов.
На протяжении веков московские иерархи при всяком за-
труднении обращались к главе вселенской церкви — царьград-
скому патриарху. Заключение унии и падение Византии поста-
вили их в трудное положение.
В конце XV в. христианский мир жил в ожидании «конца
света*. Геннадию пришлось вести долгий богословский спор с
новгородскими еретиками, скептически относившимися к
213
идее «второго пришествия», которого ортодоксы ждали конк-
ретно в 1492 г. (7000 г.). После расправы с еретиками в 1490 г.
Геннадий обратился за разъяснениями к грекам Траханиотам
и вскоре же получил от Дмитрия «Послание о летах седьмой
тысящи». Ученый грек не разделял «заблуждений» еретиков, но
все же тактично предупреждал архиепископа: «Никто не весть
числа веку». Представления о конце света были туманными и
неопределенными. Многие полагали, что сначала на земле во-
царится Антихрист, умножатся беззакония и настанет «тьма в
человецех», и лишь после этого надо ждать второго пришествия
Христа. Существовали различные системы летоисчисления, а
потому называли различные даты конца света. Наибольшие
страхи вызывал 7000 год от сотворения мира. Пасхальные таб-
лицы, которыми пользовались на Руси, были доведены лишь
до 1492 (7000) года.
Когда до ожидаемого конца света оставались считанные го-
ды, массу верующих охватила экзальтация: «ино о том молва
была в людех не токмо простых, но и непростых многих сум-
нение бысть»55.
В 1489-1491 гг. на Русь был приглашен ученый медик из
Любека Никола Булев. Булев должен был помочь московитам
в составлении новых Пасхалий. Иван III оценил его познания
и сделал своим придворным врачом. Правоверный католик Бу-
лев отстаивал идею церковной унии и выступал рьяным про-
тивником ереси. Находясь на службе у Геннадия, доктор пере-
вел с латинского языка сочинение Самуила Евреина против
иудаизма.
Благодаря посредничеству Ю. Траханиота Геннадий всту-
пил в контакт с имперским послом, прибывшим на Русь в
1490 г., и получил от него подробную информацию о пресле-
дованиях тайных иудеев в Испании. Опыт только что органи-
зованной святейшей инквизиции привел владыку в восторг.
Геннадий горячо хвалил католического «шпанского короля»,
который очистил свою землю от «ересей жидовских», и «хвала
того шпанского короля пошла по многим земля по латинской
вере»56.
С именем Геннадия связывают появление «западничества»
на Руси (Ф. Лилиенфельд)57. Такое определение не вполне точ-
но. «Западничество» как явление общественной мысли возник-
ло много позже. Особенности в воззрениях архиепископа Ген-
надия следует поставить в связь с идеями объединения восточ-
ной и западной церквей.
Для русского духовенства Византия была на протяжении
веков источником мудрости и святости. Признание констан-
тинопольским патриархом верховенства папы поразило рус-
ских иерархов и обострило интерес к католическому Западу.
214
Присутствие греков-униатов в Москве облегчило наметив-
шийся поворот. Поглощенные спорами с еретиками, ортодок-
сы впервые увидели в католиках не врагов, но союзников. По-
явление при московском дворе влиятельных итальянских
купцов, медиков, архитекторов довершило дело. Получает
объяснение один из интереснейших феноменов эпохи Ива-
на III — наметившийся поворот общества лицом к католиче-
скому Западу.
Геннадий Гонзов был едва ли не первым из московитов,
проявивших настойчивый интерес к книгопечатанию. По его
заданию Ю. Траханиот в 1492-1493 гг. пригласил в Новгород
любекского первопечатника Б. Готана. Благодаря посредниче-
ству греков Готан был принят на службу к архиепископу, а при-
везенные им книги — Библия и Псалтырь — поступили в рас-
поряжение софийских книжников. Русь могла воспринять
крупнейшее достижение западной цивилизации — книгопеча-
тание, но Готану не удалось осуществить свой проект.
По сведениям поздней любекской хроники, русские власти
поначалу осыпали печатника милостями, но позднее отобрали
все имущество, а самого утопили в реке. Известие о казни Го-
тана не поддается проверке.
Более удачными оказались литературные начинания Ген-
надия. При Софийском доме издавна существовали богатей-
шая на Руси библиотека и книжная мастерская со штатом
книжников, переводчиков и писцов. Среди софийских книж-
ников выделялись двое братьев — архидьякон Софийского со-
бора Герасим Поповка и Дмитрий Герасимов. Будущий знаме-
нитый дипломат Дмитрий Герасимов родился, по всей види-
мости, в Новгороде и получил образование в одной из школ
Ливонии, благодаря чему овладел немецким и латинским язы-
ками. В ранней молодости он перевел на русский язык латин-
скую грамматику Доната, что показывало уровень его образо-
ванности. Герасимов начал карьеру как переписчик владычной
мастерской, которую возглавлял его брат архидьякон Герасим
Поповка. В 1499 г. в мастерской была перебелена так называе-
мая Геннадиевская библия — полный свод библейских книг в
переводе на славянский язык. Никаких данных о том, что ини-
циатором этого предприятия выступил Иван III или москов-
ский митрополит, нет. На первом листе Библии имеется за-
пись о том, что рукопись изготовлена в Новгороде Великом на
архиепископском дворе «повелением архидиакона инока Гера-
сима Поповки» дьяками Василием Иерусалимским, Гридей
Исповедницким и Клементом Архангельским. Библия была
едва ли не самой значительной русской книгой XV в. и включа-
ла не только давно известные, но и впервые выполненные пере-
воды библейских книг.
215
Видимо, именно греки внушили архиепископу Геннадию
мысль о возможности сотрудничества с католиками в работе
над священными текстами. Начав работу над Библией, Генна-
дий пригласил на службу в Софийский дом Вениамина, доми-
никанского монаха из Хорватии. «Презвитер, паче же мних
обители святого Доминика, именем Вениямин, родом Слове-
нии, а верою латынянин» был, по его собственным словам, зна-
током латинского языка и «фряжска». Вениамину принадлежа-
ла ведущая роль в составлении новгородского библейского сво-
да. Примечательно, что доминиканец целиком ориентировался
на латинские рукописи, часть из которых он привез с собой.
Следствием явился заметный сдвиг славянской Библии с гре-
ческого русла в латинское (И.Е. Евсеев)58. По наблюдению
Г. Флоровского, составители библейского свода «ни к грече-
ским рукописям, ни даже к греческим изданиям в Новгороде
не обращались», но использовали Вульгату в латинском ориги-
нале и чешском переводе59. Наиболее образованные книжники
Вениамин и Дмитрий Герасимов при составлении коммента-
рия к библейским текстам широко использовали немецкий эн-
циклопедический словарь Рейхлипа, выдержавший в Европе до
1504 г. 25 изданий.
В Новгороде культурно-религиозное влияние Запада ска-
зывалось ощутимее, чем в Москве, и тут раньше обнаружился
контраст между новой теологией Запада и традиционным бо-
гословием, некогда составлявшим основу христианского уче-
ния. Западное богословие заново открыло для себя античную
философию, что послужило толчком для разработки концеп-
ций теологии на новых основах. Восточная греческая церковь
предпочитала схоластике мистические искания. На Руси наи-
большую восприимчивость к новым идеям проявляли образо-
ванные новгородцы. В своих богословских исканиях они шли
значительно дальше, чем могли позволить себе московские ор-
тодоксы. На этой почве и возникло одно из интереснейших яв-
лений русской общественной мысли — новгородское «вольно-
думство», объявленное ересью. Начало конфликту между ере-
тиками и ортодоксами положили не столько богословские спо-
ры, сколько практика церкви. В Москве процветала продажа
церковных должностей. Про архиепископа Геннадия говорили,
будто он затратил на приобретение должности две тысячи руб-
лей, неслыханно большую сумму денег. Игумен псковского
Немцова монастыря Захар, будучи противником симонии, не
желал подчиняться авторитету архиепископа, к чьей епархии
принадлежал его монастырь. В качестве республики Псков со-
хранял политическую независимость от Новгорода, и это по-
зволило Захару открыто выступить с обвинениями против
Геннадия. В течение трех лет игумен рассылал повсюду грамо-
216
ты, в которых называл Геннадия еретиком. В свою очередь ар-
хиепископ заклеймил как еретиков Захара и двух новгородских
священников, Алексея и Денисия. Эти священники были взя-
ты Иваном III в Москву и сделали блистательную карьеру при
его дворе. Алексей стал протопопом главного храма — Успен-
ского собора, а Денисий — священником кремлевского Архан-
гельского собора, усыпальницы московских государей. Затеяв
борьбу с еретиками, Геннадий вскоре же обнаружил, что воль-
нодумство и ересь успели проникнуть в столицу православной
Руси. Среди московских вольнодумцев самой заметной фигу-
рой был дьяк Федор Курицын, близкий ко двору Ивана III. Ему
и другим еретикам открыто покровительствовала мать наслед-
ника трона Дмитрия-внука Елена Волошанка. Федор Курицын
критиковал монашество и развивал мысль о свободе воли («са-
мовластии души») человека, которому образование и знание
дают свободу, ибо он узнает, где добродетель, где порок, где
пьянство, где невежество60.
Русское вольнодумство и ереси конца XV — начала XVI в.
получили неодинаковую оценку в литературе. В советской ис-
ториографии их трактуют как реформационно-гуманистиче-
ское движение, направленное против феодальной церкви. В
ереси видят «одну из форм классового протеста социальных
низов против феодального гнета», ее распространение связыва-
ют с резким обострением классовой борьбы (АА. Зимин,
Я.С. Лурье)61. Следует заметить, однако, что никаких следов
классовой борьбы в указанный период обнаружить не удается.
Как и на Западе, борьба с еретиками развернулась в XV в. на
фоне ожидания близкого, неотвратимого конца света. Экзаль-
тация, порожденная этим ожиданием, была полна мрачными
предчувствиями и страхом. Крайняя жестокость, которую про-
явил Геннадий по отношению к еретикам, объяснялась как его
личными качествами, так и тем умонастроением и эмоцио-
нальным состоянием, которые распространились тогда по всей
Европе.
Несколько лет Геннадий дискутировал со священником
Алексеем и другими новгородскими вольнодумцами по поводу
надвигающегося Страшного суда. Еретики опровергали орто-
доксов, ссылаясь на расчеты еврейского ученого астролога Эм-
мануила бар Якова. Архиепископу пришлось самому обратить-
ся к сочинению бар Якова, и он немедленно обнаружил там
иудейскую ересь. Среди вольнодумцев одни резко отзывались о
церковных непорядках и симонии, другие пытались истолко-
вать догмат Троицы, выражая сомнение в божественной при-
роде Христа, что ортодоксы воспринимали как хулу на Богоче-
ловека и Богородицу. За два года до грядущего светопреставле-
ния Геннадий обвинил всех вольнодумцев без разбора в «жи-
217
довстве» — принадлежности к тайной секте иудеев, и потребо-
вал для них смертной казни. Геннадий не раз обращался с
письмами к главе церкви и своим единомышленникам в Мос-
кве, но верховный священнослужитель не спешил с розыском.
После смерти Геронтия церковь возглавил Зосима, терпимо
относившийся к московским еретикам. Избрание Зосимы сня-
ло вопрос о суде над ближним дьяком Ивана III Федором Кури-
цыным и другими московскими еретиками. Однако новгород-
ские еретики были осуждены церковным судом. Их обвинили в
жидовстве. Главным обвиняемым на московском процессе
стал игумен Захар, не имевший никакого отношения к иудаиз-
му. Судилище над мифической сектой тайных иудеев заверши-
лось тем, что новгородских еретиков отправили в Новгород и
выдали Геннадию. По приказу владыки палачи сожгли на голо-
ве осужденных шутовские колпаки из бересты. Другие еретики
были замучены в тюрьме.
Иван III спас Федора Курицына не потому, что разделял его
взгляды. Суд над московскими еретиками грозил скомпроме-
тировать двор наследника престола Дмитрия-внука, мать кото-
рого слыла еретичкой. Иван III был изощренным политиком
и, подобно Макиавелли, оправдывал любые средства для до-
стижения цели. Дмитрий был единственным законным на-
следником престола, утвержденным на троне обрядом венча-
ния и признанным Боярской думой и народом. Тем не менее
Иван III в конце концов решил низложить Дмитрия. Чтобы оп-
равдать это незаконное решение, он призвал па помощь цер-
ковных ортодоксов и объявил Елену Волошанку еретичкой.
Сын еретички не мог наследовать православный трон. Софья и
ее сын Василий III добились цели, подав руку крайним орто-
доксам.
В 1504 г. в Москве был созван священный собор, осудив-
ший вольнодумцев на смерть. В Москве запылали костры. Со-
жжению подверглись брат Федора Курицына дьяк Иван Волк
Курицын и несколько других лиц. В Новгороде были сожжены
архимандрит Юрьева монастыря Касьян с братом, помещик
Н. Рукавов и другие.
Одним из главных центров духовности на Руси был Ки-
рилло-Белозерский монастырь. Обитель поддерживала дав-
ние связи с Византией. В ее стенах собрались известные
книжники. При Иване III большую известность приобрел ки-
рилловский старец Паисий Ярославов, прославившийся сво-
им подвижничеством. Решив низложить Геронтия, государь
просил Паисия принять сан митрополита, но тот отказался
от такой чести. Учеником Паисия был Нил Сорский. Нил, в
миру Николай, происходил из дьяческой семьи Майковых,
близкой ко двору Ивана III. Дьяки — великокняжеские чи-
218
новники, будущая бюрократия — принадлежали к самой об-
разованной части русского общества. После пострижения Нил
совершил путешествие на Афон в Грецию и, может быть, в
Палестину. Там он близко познакомился с идеями исихазма.
Благодаря трудам Григория Паламы идеи исихазма приобре-
ли исключительное значение в византийском религиозном
сознании в XIV в. Не внешняя мудрость, учили исихасты, а
внутреннее самоуглубление открывает путь к истине. Погру-
жение в себя дает состояние покоя (исихия), «Фаворского све-
та», то есть общения с Богом. На Руси идеи Паламы стали
известны сравнительно рано. Но в то время почвы для вос-
приятия его мистических теорий тут еще не было. Исихазм
стал достоянием русской религиозной мысли благодаря Нилу
Сорскому. Нил не касался темы «Фаворского света» и не ци-
тировал Григория Паламу. Он не был паламитом, и его иси-
хазм невозможно полностью отождествить с какой-то одной
из византийских школ. «Исихия» Нила восходила к опыту
древних византийских монахов-отшельников и к идеям про-
должателя их дела Григория Синаита. В центре монашеской
жизни, по Нилу, стоит молитва как средство борьбы с иску-
шениями и греховными помыслами, тщеславием и горды-
ней. Ответом на соблазны являются «умное делание», «сокру-
шение», «слезный дар». «Глубочайшее чувство собственной
греховности, проникающее всего человека, одно может при-
знавать милость Божию, которая и дарит исихию — в этом
суть учения Нила» (Ф. Лилиепфельд). По возвращении с
Афона Нил основал скит на реке Сорке (отсюда прозвище Со-
рский) в окрестностях Кирилло-Белозерского монастыря. На
Руси давно были известны пустыни-скиты, но лишь Нил дал
им теологическое обоснование. Сочинения Сорского на пер-
вый взгляд кажутся причудливой мозаикой, сотканной из ци-
тат. Но ближайшее рассмотрение показывает, что это — «го-
ворение своего чужими словами», когда эти слова воплощают
пережитое и воплощенное в личном аскетическом опыте.
Примечателен Устав Нила Сорского — поучение в монаше-
ской жизни, «итог его пути покаяния». Нищета, в глазах пу-
стынника, была верным путем для достижения идеала духов-
ной жизни. «Очисти келью твою, — учил старец, — и скудость
вещей научит тя (тебя) воздержанию. Возлюби нищету, и не-
стяжание, и смирение». Монахам надлежит жить в нищете и
кормиться плодами своих трудов. «Телесное» служит приго-
товлением к погружению в духовную жизнь. «Телесное» по-
добно листьям, тогда как духовная жизнь — плоды дерева. Без
«умного делания» телесное — лишь «сухие сосцы». Завещание
Нила проникнуто духом самоотречения и смирения. «Повер-
гните тело мое в пустыне, — наказывал старец ученикам, —
219
да изъядят е(го) зверие и птица, понеже согрешило есть к Бо-
гу много и недостойно погребения»62.
Современником Ивана III был другой подвижник русской
церкви Иосиф Волоцкий (в миру Иван Санин). Иосиф проис-
ходил из мелких дворян Волоколамска. В молодости он принял
пострижение от старца Пафнутия в Боровском монастыре и
стал его преемником. Пафпутьев монастырь был семейной
обителью Ивана III. Санина ждала блестящая карьера. Но он
покинул Боровск и в 1479 г. уехал в родной Волоколамск, сто-
лицу удельного князя Бориса Васильевича. Там он основал Во-
локоламский монастырь. Подобно Нилу, Иосиф отвергал стя-
жательство (накопление богатств) как средство личного обога-
щения. Но он решительно отстаивал богатства монастырской
общины, видя в этих богатствах средство милосердия и благо-
творительности. В Волоколамском монастыре с наибольшей
полнотой были осуществлены принципы общинножительства
иноков (принципы киновия, коммуны). Волоцкий обладал
приятной внешностью и звучным голосом, был равнодушен к
удобствам жизни и довольствовался заплатанной рясой. Он
проявлял редкую заботливость о своих сподвижниках и учени-
ках, зато его непримиримость и жестокость к идейным против-
никам не знали границ. Много энергии Иосиф тратил на то,
чтобы приобрести земли для своего монастыря и скопить де-
нежные богатства. Обители надлежало принимать «села» (вот-
чины) у богатых, чтобы благотворить нищим. Это правило бы-
ло для Иосифа руководством к действию. При частых неурожа-
ях Иосифо-Волоколамский монастырь раздавал хлеб тысячам
обедневших крестьян и нищих, спасая их от голодной смерти.
«Киновий» Иосифо-Волоколамского монастыря был большим
достижением для своего времени. Обитель отражала особенно-
сти личности своего основателя. Усилия монастырских стар-
цев были направлены на поддержание внешнего благочестия и
безусловного послушания. Иноки находились под неусыпным
наблюдением игуменов и старательно следили друг за другом;
«монастырская дисциплина смиряла энергию характера, сгла-
живала личные особенности, приучала к гибкости и податливо-
сти и вырабатывала людей, готовых поддерживать и распрост-
ранять идеи основателя монастыря» (П.Н. Милюков)63. Учени-
ки Иосифа усвоили и довели до крайних пределов такую черту
своего учителя, как начетничество. «Всем страстям мати —
мнение; мнение (самостоятельная мысль) — второе падение
(грехопадение)» — так сформулировал свое кредо один из уче-
ников Волоцкого64. Отсутствующую мысль — «мнение» —
осифляне компенсировали цитатами, которые всегда имели
«на кончике языка». Суть христианства начетчики видели не в
220
познании и размышлении, а в устройстве жизни в соответст-
вии с догматически истолкованными священными текстами.
Сравнивая дела и теории Нила Сорского и других завол-
жских старцев (их скиты располагались за Волгой) с деятель-
ностью Иосифа Волоцкого, Г. Флоровский пришел к выводу,
что именно в «заволжском движении» воплотился процесс ду-
ховного и нравственного сложения христианской личности на
Руси65.
Представление о полной отрешенности белозерских мона-
хов от жизни общества и внутрицерковных и политических ка-
таклизмов времени не вполне точно. Когда Иван III вздумал
низложить Геронтия, он далеко не случайно предложил сан
митрополита Паисию Ярославову, учителю Нила и других за-
волжских старцев. Некоторое время спустя Паисий по настоя-
нию государя возглавил Троице-Сергиев монастырь. Игумены
этой обители играли заметную роль во впутрицерковной жиз-
ни России. Знатные постриженники Троицы не желали подчи-
няться принципам, которые исповедовали заволжские старцы,
и Паисию пришлось оставить монастырь. По словам совре-
менника, иноки из князей и бояр не желали ему повиноваться
и даже хотели его убить.
Иван III искал союзников среди заволжских старцев, так
как их принципы могли быть использованы для оправдания
секуляризационных устремлений светской власти. Вопрос об
отчуждении церковных вотчин приобрел актуальность после
покорения Новгорода. Новгородский опыт неизбежно должен
был породить споры в среде русского духовенства. Отчуждение
вотчин у новгородского Софийского дома в 1478 г. казалось
вполне оправданным, тем более что эта мера была проведена по
предложению боярского правительства Новгорода. Труднее
было объяснить посягательства на богатства церкви через
20 лет после того, как в Новгороде водворилась московская
светская и церковная администрация. Присланный из Москвы
архиепископ Геннадий решительно возражал против граби-
тельских мер казны. При нем в Софийском доме был составлен
синодик, грозивший церковным проклятием всем «начальст-
вующим», кто обижает святые Божии церкви и монастыри и
отнимает у них «данные тем села и винограды»66.
Возникновение «нестяжательского» течения церковной
мысли связывают с собором 1503 г. Однако суждения об этом
соборе затруднены из-за неудовлетворительного состояния ис-
точников.
Достоверно известно, что собор был созван в столице для ре-
шения неотложных церковных дел. Сохранились два соборных
приговора. Первый из них, датированный 6 августа 1503 г.,
свидетельствует о том, что великие князья Иван III и Василий,
221
«поговори с митрополитом» и священным собором, решили
отменить церковные пошлины по случаю поставления иерар-
хов и священников на должность. В сентябре того же года оба
государя утвердили другой приговор священного собора, за-
прещавший вдовым попам служить в церкви и грозивший ли-
шить чина тех из них, кто держал наложниц.
Согласно традиционной точке зрения, после решения воп-
роса о вдовых попах собор приступил к обсуждению проектов
секуляризации монастырских вотчин. В пользу секуляризации
выступил Нил Сорский, речь которого стала своего рода мани-
фестом нестяжательства. Парадокс заключается в том, что ни в
летописном отчете о соборе, ни в соборных приговорах нет и
намека на секуляризацию. Все данные о секуляризационных
проектах и выступлении Нила заключены в поздних публици-
стических сочинениях. Объясняя указанный парадокс, ряд ис-
следователей стали рассматривать известия о выступлении не-
стяжателей в 1503 г. как целиком недостоверные. Они будто бы
сконструированы публицистами середины XVI в.67
Слабость гипотезы о подложности соборных материалов за-
ключается в том, что она совершенно не объясняет мотивы
подлога и мистификации, в которой участвовал не один, а мно-
гие книжники и богословы, трудившиеся в разное время и при-
надлежавшие к разным направлениям церковной мысли. Лю-
бая из сторон поспешила бы изобличить другую, если бы та до-
пустила грубую фальсификацию. Если собор 1503 г. обсуждал
проект секуляризации церковных земель, то почему пет ран-
них свидетельств об этом? Попытаемся объяснить данный па-
радокс, оставаясь на почве строго доказанных фактов.
В 1499 г. Иван III отстранил от власти главных руководите-
лей Боярской думы и передал Новгород в удел сыну Василию.
Сразу вслед за тем в Новгороде была проведена секуляризация
церковных земель. Псковский летописец весьма точно уловил
последовательность и взаимосвязь происшедших событий: «В
лето 7007-го (1499. — Р.С.) пожаловал князь великий сына
своего, нарек государем Новугороду и Пскову... Генваря пой-
мал князь великой в Новегороде вотчины церковные и роздал
детем боярским в поместье, монастырские и церковные, по
благословению Симона митрополита»68. Современные мос-
ковские летописцы ни словом не обмолвились о крупнейшей
секуляризации, проведенной в 1499 г. у них на глазах. Это на-
блюдение объясняет, почему московские источники умалчива-
ют о проектах секуляризации на соборе 1503 г. Обсуждение
планов секуляризации в 1503 г. ни к чему не привело, не было
никакого соборного решения по этому вопросу. Попытка рас-
пространить новгородский опыт на владения московской цер-
кви вызвала острейший конфликт. Государю не удалось навя-
222
зать собору свою волю, а потому официальные московские ис-
точники избегали говорить о его неудаче. Церковники же, воз-
мущенные преступным посягательством властей на их имуще-
ства, заинтересованы были в том, чтобы навсегда предать ин-
цидент забвению. Лишь после смерти Ивана III и его фактиче-
ского соправителя Василия III запретная ранее тема стала ши-
роко обсуждаться публицистами. Их сочинения появились при
жизни поколения, знавшего Нила или черпавшего сведения из
уст его учеников. Книжникам не приходилось «конструиро-
вать» события прошлого и прибегать к мистификации.
Светские власти без колебаний применили насилие в Нов-
городе. В Москве они пытались склонить духовенство к уступ-
кам методом убеждения. Объявив о намерении отобрать «села»
(вотчины) у митрополита и монастырей, Иван III тут же поо-
бещал им хлебное обеспечение («оброки») и денежные платежи
(«ругу») из казны. Теория и практика заволжских старцев в ка-
кой-то мере оправдывала намерения государя. Нил обличал
греховность монастырских стяжаний. Будучи вызван Ива-
ном III в Москву, Нил заявил: «Не достоит (недостойно) черне-
цем (монахам) сел (вотчин) имети». Поздние публицисты —
противники нестяжателей стали изображать дело так, будто
Нил советовал государю отобрать земли у монастырей. Но это
не так. Речи Нила имели иное значение. Он старался убедить
монахов стать на путь спасения и добровольно отказаться от
владения селами, кормиться своим трудом и жить в нищете.
Иван III трижды объявлял иерархам свою волю, но духовенст-
во неизменно отклоняло его проект, свидетельством чему слу-
жит «Соборный ответ 1503 г.». Наличие трех ответов Ивану III
в названном памятнике окончательно проясняет вопрос об
аутентичности документов собора.
Выступление Ивана III застало церковное руководство
врасплох. Митрополит Симон послал во дворец своего дьяка
Леваша Коншина с краткой и невразумительной речью. Откло-
нив возражения церковников, монарх вызвал к себе митропо-
лита Симона. К этому времени митрополичья канцелярия ус-
пела подготовить длинный «список» с аргументами в защиту
церковного землевладения. Если бы московские книжники
взялись за сочинение «речей» митрополита задним числом,
они составили бы образцовое риторическое сочинение. Между
тем «список» митрололита не является связным, литературно
обработанным сочинением. Скорее это груда черновых загото-
вок, подборка цитат из византийских законов и других визан-
тийских памятников. Отдельные куски «списка» имеют заго-
ловки: «От Левгитския книги», «От Жития» и пр.
Как видно, византийские цитаты не произвели впечатление
на Ивана III. Митрополиту пришлось вновь снаряжать во дво-
223
рец дьяка Леваша. Его последняя речь дает представление о но-
вом повороте в ходе прений. Византийский материал был пол-
ностью исключен из речи дьяка, а акцепт сделан на московской
традиции. В последней версии гарантами неприкосновенности
церковных имений выступали не византийские цари, а русские
князья — «твои (Ивана III. — Р. С.) прародители: Андрей Бого-
любский, Всеволод, Иван Калита, внук блаженного Александ-
ра». «Соборный ответ 1503 г.» запечатлел все зигзаги дискуссии
о «нестяжании», что исключает возможность даже самой искус-
ной подделки.
Попытка убедить высших иерархов и отказ монарха от ме-
тода диктата привел к неожиданным результатам. Высшее ду-
ховенство сплотилось. Твердость новгородского архиепископа
Геннадия, троицкого и волоцкого игуменов придала Симону
Чижу силы. Он заявил великому князю: «...Не отдаю сел Пре-
чистой церкви (митрополичьего дома), которыми владели чу-
дотворцы митрополиты московские Петр и Алексей»69. Архи-
епископ Геннадий столь резко возражал государю, что тот пре-
рвал его грубой бранью. Вскоре после собора монарх велел аре-
стовать Геннадия и под предлогом его мздоимства лишил сана.
Болезнь Ивана III помешала ему вернуться к проектам секуля-
ризации. Сопротивление церкви предотвратило новое гранди-
озное расширение государственной собственности, грозившей
раздавить русское общество.
Главным гонителем еретиков после отставки Геннадия стал
Иосиф Волоцкий. Он посвятил защите православной догмы от
ереси основное сочинение своей жизни, названное впоследст-
вии «Просвятитель». В своем трактате Иосиф доказывал, будто
ересь была завезена в Новгород из Литвы евреем Схарией, от
которого иудаизм восприняли сначала новгородцы, а от них —
москвичи. Еретики якобы не признавали святую Троицу, от-
вергали божество Христа, не почитали Богородицу, не покло-
нялись кресту и иконам, чтили субботу вместо воскресенья.
В конце жизни Иосиф Волоцкий покинул своих покровите-
лей — удельных князей и вместе с монастырем перешел под
власть великого князя Василия III. Отдав все силы борьбе с
ересью, Иосиф пришел к мысли о том, что только власть, орга-
низованная по типу византийской императорской власти, мо-
жет сохранить в чистоте православную веру. Византийская тра-
диция постоянно питала русскую религиозную мысль. Сохра-
нилось послание Иосифа к великому князю, сотканное почти
целиком из цитат, заимствованных у византийского писателя
VI в. Агапита. Главная идея послания заключалась в тезисе о
божественном происхождении царской власти: «царь убо есте-
ством (телом) подобен есть всем человеком, а властию же подо-
224
бен есть вышним (всевышнему) Богу»70. Царь подобен солнцу
и должен хранить подданных от ереси.
Идеи Иосифа Волоцкого, сформулированные им в конце
жизни, оказали существенное влияние на порядки и политиче-
скую культуру Московского государства. В Древней Руси князя
могли назвать «царем», если он исполнял по отношению к рус-
ской митрополии те же функции, что и византийский импера-
тор по отношению ко вселенской церкви (В. Водов)71. Идея
Иосифа Волоцкого устраняла последние препятствия на пути
превращения Московского великого княжества в наследника
византийской императороской династии — носителя истинно
христианского православного самодержавия.
Выступление Иосифа Волоцкого имело большое значение
по той причине, что он был не только идеологом, но еще в боль-
шей мере практиком. Основанный им монастырь стал питом-
ником для иерархов осифлянского направления. Куда бы пи за-
бросила судьба питомцев монастыря — осифлян, они неизмен-
но поддерживали друг друга, старались занять высокие посты в
церковной иерархии. Из осифлян вышли два митрополита и
множество епископов, управлявших русской церковью в XVI в.
Они стремились претворить в жизнь идеи, высказанные их
учителем.
Передача удельному князю Василию Новгорода Великого
вместе с титулом великого князя Новгородского и Псковского
обеспечили ему успех в борьбе за власть. Вопрос об образова-
нии Новгородского княжества не мог быть решен без участия
главного соправителя Ивана III Дмитрия-внука, коронованно-
го великого князя. В том, что Дмитрий возражал против разде-
ла государства, сомневаться не приходится. Как заявляли рус-
ские послы за рубежом, «внука своего наш государь пожаловал
и он учал государю нашему грубити». Возражая деду, Дмитрий
рассчитывал на поддержку Боярской думы. Но дума, запуган-
ная казнями, молчала. Все это решило судьбу законного коро-
нованного наследника. Иван III постарался не придавать огла-
ске выдвинутые против него обвинения. 11 апреля 1502 г.
Иван III приказал взять Дмитрия и его мать под стражу якобы
«за малое их прегрешение». Иван IV имел случай упомянуть о
подлинных обвинениях, выдвинутых против Дмитрия. В пись-
ме Курбскому царь утверждал, будто Дмитрий и его сообщни-
ки-князья (в письме упомянуто было только имя отца Курб-
ского) умышляли «многия пагубы и смерти» на Василия III. В
памяти Ивана IV все акценты сместились. Дмитрий старался
удержать трон, полученный им на основе закона и права. Васи-
лий III погубил Дмитрия, узурпировав трон. Через три дня по-
сле ареста внука Иван III благословил удельного князя Васи-
лия — «посадил на великое княжество Владимирское и Москов-
225
8 1061
ское и учинил его всеа Русии самодержцем». Избегая раздора с
думой, Василий не стал наказывать ни Курбского, ни других
бояр — сторонников Дмитрия.
Через год после ареста Елены Волошанки умерла великая
княгиня Софья. Вскоре же «начат изнемогати» и сам Иван III.
Болезнь быстро прогрессировала: у государя отняло «руку и но-
гу и глаз». Возобновление борьбы за власть казалось неизбеж-
ным. В феврале 1505 г, в Нарве было получено известие, что
великий князь смертельно болен, сын Василий должен ему на-
следовать, «хотя русские более склонны к его внуку, отчего
между детьми великого князя назревает большая распря»72.
Иван III должен был считаться с настроениями народа. Перед
смертью он искал примирения с внуком. С Дмитрия сняли
оковы и привели во дворец. По сведениям австрийского посла
С. Герберштейна, умирающий произнес, обращаясь к внуку:
«Молю тебя, отпусти мне обиду, причиненную тебе, будь свобо-
ден и пользуйся своими правами»73. В последний раз монарх
пытался примирить своих родственников и соправителей, но
успеха не достиг. Какие права он предполагал вернуть Дмит-
рию, остается загадкой. В завещании Ивана III имя Дмитрия
не упоминалось. Как только великий князь умер, Василий за-
ковал племянника Дмитрия «в железа» и посадил «в полату тес-
ну», где тот умер три года спустя.
Итогом длительного правления Ивана III было уничтоже-
ние почти всех старых уделов. Однако это вовсе не привело к
перестройке системы управления государством на новых осно-
вах. Духовная грамота Ивана III возродила систему удельных
княжеств в стране. Государь дал «ряд своим сыном», наделив
уделами всех четырех братьев Василия III74. Каждый из удель-
ных получил долю как в Московском, так и в Тверском великом
княжествах. Мировоззрение первого русского самодержца бы-
ло насквозь проникнуто духом старых традиций.
226
Глава 6
Русское государство
в начале XVI в.
В первой половине XVI в. Россия пережила экономический
подъем. Земля наша, писал русский книжник, освободилась от
ига и начала обновляться, как будто перешла от зимы к тихой
весне; она снова достигла своего древнего величия, благочестия
и спокойствия, как при первом великом князе Владимире.
Процветанию страны немало способствовало прекращение та-
тарских набегов. Длительная война между Большой ордой и
Крымом, попавшим в вассальную зависимость от Османской
империи, поглотила силы татарского мира. В Казани утвер-
дился московский ставленник. Воеводы Ивана III совершили
походы на Урал и в Сибирь. Союз между Русью и Крымом про-
держался несколько десятилетий, пока крымцы не уничтожили
остатки Большой орды.
Мир на южных границах развязал руки Ивану III. В 1501 г.
его воеводы нанесли поражение Ливонскому ордену, войска ко-
торого напали на Псков. В отличие от Новгорода Псков не об-
ладал ни обширной территорией, ни многочисленным населе-
нием. Псковская «республика» не могла содержать значитель-
ных воинских сил и полагалась на помощь Москвы. Многолет-
няя война с орденом ослабила силы «республики».
В Пскове давно установилось своего рода двоевластие. При-
сланный из Москвы князь управлял городом вместе с псков-
ским вече. Такая система управления была чревата частыми
недоразумениями и конфликтами. В глазах Василия III проце-
дура «приглашения» князя из Москвы на псковский стол давно
превратилась в пустую формальность, и он решил упразднить
ее. Московские власти направили в Псков князя И.М. Репню-
Оболенского. Псковский летописец с раздражением записал,
что боярин Репня водворился в городе без всякого приглаше-
ния со стороны Господина Пскова — «не пошлиною во Псков
приехал да сел на княжение»1. Священники даже не успели
встретить его «со кресты» при въезде в город. Не без насмешки
псковичи прозвали князя Найденой — найденышем. «Нашли»
его псковичи прямо в княжеской резиденции. Репня был «лют
до людей» и быстро довел дело до разрыва. Спровоцировав кон-
227
8*
фликт, Василий III стал готовить завоевание Пскова. Осенью
1509 г. он прибыл в Новгород во главе многочисленного вой-
ска. Узнав о государевом походе, псковское вече отправило в
Новгород посадников и бояр. Вместе с дарами они вручили ве-
ликому князю жалобу на Реп ню. Василий III постарался усы-
пить бдительность псковичей. Он уверил послов, что будет «от-
чину свою» Псков «жаловать и боронить». Псковичи не знали за
собой никакой вины и легко отказались от подозрений насчет
угрозы московского завоевания. Вслед за посадниками и купе-
ческими старостами в Новгород потянулись «черные люди» и
прочие жалобщики. Все это отвечало тайным намерениям го-
сударя. Поощряя челобитчиков, Василий III объявил: «Копи-
теся вы, жалобные люди, на Крещение Господне, и яз вам всем
оуправы подаю». В назначенный срок всем псковичам под стра-
хом казни велели явиться на государев двор. «Лучших людей»
пригласили в палаты, «молодших» оставили ждать под окнами.
В палатах псковичи попали в руки вооруженной стражи. Им
объявили без дальних слов: «Поимани, де, естя Богом и вели-
ким князем»2. Прочих псковичей переписали и отдали па руки
московским помещикам, владельцам новгородских дворов.
Если верить московским летописям, государь вмешался в
псковские дела, чтобы защитить народ, «понеже бо тогда во
Пскове быша мятежи и обида и насилие велико черным, мел-
ким людем от посадников псковских и бояр»3. Между тем
псковское вече, выражавшее мнение народа, жаловалось преж-
де всего на насилия московских властей в лице Репни.
После беззаконного ареста псковских выборных лиц и чело-
битчиков начались волнения в Пскове. Собравшись на вече, на-
род «начаша думати, ставить ли щит против государя, запира-
тися ли во граде». Псков обладал мощными укреплениями и
мог выдержать длительную осаду. Поскольку выборные власти
Пскова находились как заложники в Новгороде, вече разо-
шлось, не приняв никакого решения. Тем временем Васи-
лий III приказал начать переговоры с арестованными псков-
скими послами. Псковичи имели перед глазами пример Нов-
города, и им нетрудно было представить свое будущее. Но они
находились под стражей, и пришлось подчиниться силе. Мос-
ковские бояре уведомили посадников, что государь намерен
упразднить в Пскове вечевые порядки и ввести наместничье
управление. В случае принятия этих требований власти гаран-
тировали псковским боярам неприкосновенность их имущест-
ва. Переговоры с арестованными, видимо, носили неофици-
альный характер и не получили широкой огласки. Поэтому
псковские летописи ничего не сообщают о капитуляции посад-
ников. Отчет о переговорах попал лишь на страницы москов-
ской летописи.
228
Навязав посадникам свою волю, Василий III без промедле-
ния отправил в Псков дьяка. Псковское вече собралось в по-
следний раз. Дьяк потребовал снять вечевой колокол, упразд-
нить выборные должности и принять в городе двух наместни-
ков. При этом он ни словом не упомянул о гарантиях, получен-
ных псковскими боярами в Новгороде. Вече выразило полную
покорность государю. На рассвете 13 января 1510 г. вечевой ко-
локол был сброшен на землю. Наблюдая эту сцену, псковичи
«начаша плакати по своей старине и по своей воли».
Прибыв в Псков, Василий III объявил боярам, купцам и
житьим людям, что они должны немедленно покинуть город
из-за «многих жалоб» на них со стороны псковичей. Выселе-
нию подверглось 300 семей. Конфискованные у них вотчины
были розданы в поместье московским служилым людям.
Псковичи были изгнаны из Среднего города, где было более
1500 дворов. В опустевших дворах поселилась тысяча новго-
родских помещиков. Цитадель, опоясанная мощной крепост-
ной стеной, превратилась в оплот московского владычества.
Псковичи помогли Москве сокрушить Новгород. Теперь им
пришлось разделить ту же долю. Цветущий город пережил
трудные дни. Многие горожане разбрелись по деревням в по-
исках пропитания. Прошло немало времени, прежде чем ски-
тальцы возвратились в родные места: «начаша кои отколе ко-
питися во Пскове, как были разошлися».
Разгром крымцами сыновей Ахмат-хана изменил ситуа-
цию на южных русских границах. С исчезновением Большой
орды союз между Россией и Крымом лишился почвы. Крым-
ское ханство пыталось распространить свое влияние на «му-
сульманские юрты» (ханства) Нижнего Поволжья. Польский
король Сигизмунд начал войну с Россией в союзе с Крымом,
Казанью и Ливонским орденом. Война была недолгой и завер-
шилась заключением в 1508 г. «вечного мира». Продолжавши-
еся вторжения крымцев в русские пределы дали Василию III
повод возобновить войну с Польшей. В 1512-1513 гг. москов-
ские воеводы дважды безуспешно осаждали Смоленск. В
1514 г. осада Смоленска возобновилась. Походу русской армии
на этот раз предшествовали тайные переговоры с русским на-
селением Смоленска и наемниками, оборонявшими крепость.
Инициатива переговоров принадлежала литовскому магнату
князю М. Глинскому. Он бежал в Москву после неудачного вос-
стания против короля Сигизмунда в 1508 г. С небольшим от-
рядом Глинский прибыл в окрестности Смоленска в апреле
1514 г., за месяц до подхода главных сил. Смоленский намест-
ник Г. Сологуб и епископ явились в шатер великого князя для
переговоров. Но там их тотчас арестовали и посадили «за сто-
рожи»4. Тем временем Глинский закончил переговоры с наем-
229
никами. Им были предложены почетные условия сдачи. Нако-
нец, к Василию III явился смоленский боярин М. Пивов с деле-
гацией, включавшей смоленских бояр, мещан и черных людей.
Заблаговременно 10 июля самодержец утвердил текст жало-
ванной грамоты Смоленску. Депутация Смоленска ознакоми-
лась с грамотой и заявила о переходе в московское подданство.
Жалованная грамота 1514 г. закрепила за смоленскими бояра-
ми их вотчины и привилегии. Смоленские мещане традицион-
но платили в литовскую казну налог в сто рублей. Грамота га-
рантировала отмену этого побора.
30 июля крепость открыла ворота перед московскими во-
еводами. Жители Смоленска были переписаны и приведены
к присяге, солдаты вознаграждены и отпущены в Польшу. Ва-
силий III обязался передать Смоленск в вотчину Глинскому,
но не выполнил обещания. Тогда Глинский затеял секретные
переговоры с королем и посулил ему вернуть город. По совету
Глинского Сигизмунд направил гетмана К. Острожского с
главными силами к Орше. Сам Глинский готовился перейти
в королевский лагерь для участия в литовском походе на Смо-
ленск. В битве под Оршей двое знатных московских воевод
«заместничали» и проиграли сражение. Успех Острожского
ободрил противников Москвы в Смоленске. Местный епископ
уведомил литовцев, что откроет им ворота крепости, как толь-
ко они предпримут штурм. Однако заговор не удался. Первым
был арестован Глинский, которому так и не удалось добраться
до Орши. Затем был взят под стражу епископ. Его сообщни-
ки — смоленские бояре — были повешены на стенах крепо-
сти. Имея 6 тысяч воинов, Острожский не решился на при-
ступ.
«Смута» в Смоленске привела к тому, что жалованная гра-
мота утратила силу. Всякие упоминания о ней были старатель-
но вычеркнуты из московских документов и летописей. Мно-
гие смоленские бояре и шляхтичи, вовсе не причастные к заго-
вору, лишились вотчин и были переселены в замосковные уез-
ды, где получили поместья.
Затяжная война между Россией и Польшей чрезвычайно
усилила военные позиции Крыма. После смерти Менгли-Ги-
рея, давнего союзника Ивана III, на троне утвердился Мухам-
мед-Гирсй.Он стал проводить более активную внешнюю поли-
тику. Крымские вторжения причиняли большие опустошения
русским и литовским землям. В 1519 г. Крымская орда разгро-
мила армию гетмана К. Острожского. Через год Крым и Поль-
ша договорились о совместном военном выступлении против
России.
В течение трех лет казанский трон занимал Шигалей. Вес-
ной 1521 г. местная знать свергла его, передав трон крымским
230
Гиреям. Московский воевода был ограблен и выслан из Каза-
ни, многие из его слуг перебиты. Переворот в Казани ускорил
последующие события. Мухаммед-Гирей не получил помощи
от турок. Но в набеге крымских татар на Русь принял участие
опытный литовский воевода с отрядом.
Летом 1521 г. хан обошел русские полки, собранные на Оке
в Серпухове, и прорвался в окрестности Москвы.
Нашествие застигло Василия III врасплох. Поручив оборо-
ну Москвы зятю, татарскому царевичу Петру, великий князь
бежал в Волоколамск. В пути, как писал австрийский послан-
ник, ему пришлось прятаться в стоге сена. Дожидаясь подхода
войск из Новгорода и Пскова, великий князь приказал начать
переговоры с крымским ханом. Казначей ЮД. Траханиотов,
находившийся с сокровищницей в столице, отправил крым-
скому хану богатые подарки. Приняв дары, Мухаммед-Гирей
обещал снять осаду и уйти в Орду, «если Василий грамотой
обяжется быть вечным данником царя (крымского хана. —
Р.С.), какими были его отец и предки»5. Крымцы стояли под
Москвой две недели, и за это время требуемая грамота была до-
ставлена «царю». Достоверность приведенного известия С. Гер-
берштейна не вызывает сомнений. В русских Разрядных запи-
сях отмечено, что при нападении татар на Москву «взял тогды
царь крымской на великаго князя грамоту данную, как де вели-
кому князю дань и выход давать ему»6.
По предположению Г.В. Вернадского, грамоту о подданстве
составил не Василий III, а наместник Москвы царевич Петр.
Московские государи не скрепляли подписью свои указы и гра-
моты. Заменой подписи служила государственная печать, хра-
нителем которой являлся казначей Ю. Траханиотов. Царевич и
казначей могли изготовить грамоту в отсутствие государя. Но
без ведома и разрешения Василия III, находящегося неподале-
ку от Москвы, они едва ли решились бы предпринять такой
шаг. Уступчивость Василия III объяснялась тем, что обстанов-
ка в Подмосковье все более осложнялась. Воеводы, стоявшие в
Серпухове, препирались между собой, вместо того чтобы дей-
ствовать. Молодой и менее опытный воевода князь Д.Ф. Бель-
ский отказывался слушать советы старших воевод И.М. Воро-
тынского и др. Василий III направил под Москву брата князя
Андрея с удельными полками. Но татары помешали русским
объединить свои силы. Получив требуемую грамоту от Васи-
лия III, Мухаммед-Гирей отошел к Рязани. Во время останов-
ки под Рязанью татары в течение нескольких недель вели торг
с русскими. Бояре и состоятельные люди могли выкупить из
плена своих близких. Мухаммед-Гирей сообщил рязанскому
воеводе о грамоте, выданной ему Василием III, и потребовал,
чтобы тот снабдил его войска продовольствием за счет запасов,
231
хранившихся в крепости. Воевода попросил предъявить ему го-
судареву грамоту. Как только документ был доставлен в кре-
пость, рязанцы пушечным огнем отогнали татар от стен города.
Вслед за тем крымцы 12 августа 1521 г. ушли в степи.
Василий III признал себя данником Крыма, что означало
восстановление власти Орды над Русью. Но новое ордынское
иго продержалось несколько недель. Хан Мухаммед-Гирей был
убит ногайцами. Его преемник потребовал от Москвы уплаты
«выхода* в сумме примерно 1800 руб. Однако его домогатель-
ства были решительно отклонены русскими.
Василий III постарался снять с себя ответственность за по-
ражение и переложить вину на бояр. Он примерно наказал вое-
воду И.М. Воротынского, заключив его в тюрьму.
Одним из самых древних княжеств Северо-Восточной Руси
было Рязанское княжество. К середине XV в. оно попало в орби-
ту московского влияния. Рязанский князь Василий воспиты-
вался при московском дворе и был женат на сестре Ивана III.
Его внук князь Иван Иванович стремился вернуть независи-
мость своему княжеству. По некоторым сведениям, он пытался
найти опору в Крыму. Угроза крымского нападения решила
судьбу последнего из великих князей Рязанских. Василий III в
1520 г. заманил двоюродного племянника в Москву и подверг
домашнему аресту. Князю вменили в вину сватовство к дочери
хана. В дни нападения крымцев Иван Иванович бежал из Мос-
квы в Рязань. Высказывают предположение о его сговоре с та-
тарами. Как бы то ни было, Мухаммед-Гирей, покинув окрест-
ности Москвы, совершил быстрый переход к стенам Рязани.
Московские воеводы стойко обороняли Рязань, и князю при-
шлось бежать в Литву, где и закончилась его жизнь. Рязань бы-
ла присоединена к владениям московской короны. Объедине-
ние великорусских земель завершилось.
Основные принципы внутренней политики Василия III
сложились еще в то время, когда он получил от отца в управле-
ние Новгород Великий. Борьба за трон вступила в решающую
фазу, и все помыслы князя сосредоточились на том, чтобы уп-
рочить свою военную опору — новгородское поместное ополче-
ние. Для этого он постарался расширить фонд государственной
земельной собственности, образовавшийся в Новгороде. К
концу XV в. поместья в Новгороде получили 964 сына бояр-
ских. В начале XVI в. в новгородском ополчении служило уже
1400 детей боярских. Свергнув Дмитрия, Василий III не отка-
зался от выработанной в уделе политики и распространил ее на
все государство.
Формирование зависимого от трона дворянского военно-
служилого сословия оказало глубокое влияние на развитие
Российского государства в целом. Русь все больше отдалялась
232
от Запада. Политическая культура Востока опиралась на прин-
цип подчинения общества государству. Порождением ее были
восточные деспотии. На Западе взаимоотношения строились
на основе «общественного договора». России не были чужды до-
говорные отношения. Доказательством тому служили взаимо-
отношения между князем и Новгородом в период республики.
Однако взявшая верх московская политическая культура отли-
чалась от новгородской. По мнению ряда исследователей, мос-
ковские порядки не включали элемент общественного догово-
ра, так как в России монарх подчинил дворян обязательной
службой (Р. Крами)7. Вновь установленные факты опровергают
такой вывод. Московские самодержцы не обладали достаточ-
ной властью, чтобы насильно навязать знати и дворянству
принцип обязательной службы с земли. Подобно западным су-
веренам, и они не могли обойтись без «общественного догово-
ра». Почвой для договора послужила насильственная и быстрая
перестройка системы земельной собственности, принесшая
огромные выгоды московскому дворянству. Веками на Руси
господствовала вотчина, обеспечивавшая старому боярству из-
вестную независимость по отношению к государю. Экспропри-
ация новгородского боярства изменила всю ситуацию. Новго-
род и Псков по территории не уступали бывшему Московскому
княжеству. Поэтому превращение конфискованных тут бояр-
ских вотчин в собственность государства и появление поме-
стий сразу обеспечили государственной собственности веду-
щее место в системе землевладения. В XVI в. фонд поместных
земель продолжал стремительно расти. В итоге казна смогла
наделить государственной собственностью не отдельных лиц,
не отдельные группы, а все сословие московских служилых лю-
дей. Фонд конфискованных земель был столь велик, а числен-
ность московских дворян столь ограничена, что власти давали
поместья даже военно-служилым холопам из распущенных бо-
ярских свит. При обилии земель сложился порядок, при кото-
ром казна стала наделять поместьями детей и внуков дворян,
едва они достигали совершеннолетия и поступали на службу.
Превратившись в традицию, такой порядок не получил законо-
дательного оформления, что было характерно для Московского
царства и его юриспруденции. Суть «общественного договора»
состояла в том, что казна взяла на себя обязательство обеспе-
чить дворян необходимой для службы землей. В свою очередь
дворяне согласились на обязательную службу.
Раздача поместий не привела к уравниванию аристократии
и рядового дворянства. Знать получила в дополнение к вотчи-
нам крупные поместья, во много раз превышавшие поместья
уездных детей боярских, для которых поместье нередко остава-
лось единственным источником доходов.
233
Необходимым условием распространения поместной сис-
темы на центральные уезды Московского государства было со-
здание там крупного фонда государственных земель. Казна по-
полняла этот фонд за счет «черных» волостей, светских вотчин
и пр. Иван III и Василий III издали «уложения» (закон или
практические распоряжения) о том, чтобы вотчинники Твери,
Рязани, Оболенска, Белоозера не продавали свои вотчины
«иногородним» и «в монастыри без докладу (особого разреше-
ния монарха) не давали». Членам трех крупнейших княжеских
домов — Суздальского, Ярославского и Стародубского — за-
прещалось продавать наследственные вотчины кому бы то ни
было «без великого князя ведома». Приобрести княжескую вот-
чину могли только прямые наследники умершего князя. Пола-
гают, что «уложения» Ивана III и его сына были направлены
«на консервацию пережитков удельной старины» (В.Б. Коб-
рин)8. Но с этим трудно согласиться. Запрет землевладельцам
продавать вотчины «без доклада» и ограничение круга покупа-
телей вотчин ставили сделки на землю под контроль монарха.
Любое нарушение процедуры «доклада» государю вело к отчуж-
дению вотчины в казну. В центральных уездах государство
обошлось без массовых конфискаций боярских вотчин, но
вторжение власти в сферу частной (вотчинной) собственности
началось. Казна задалась целью утвердить свое исключитель-
ное право на наследие удельной старины — богатейшие княже-
ские и боярские вотчины.
Иван III начал, а Василий III завершил формирование по-
местной системы в России, основанной на государственной зе-
мельной собственности. Самодержавные тенденции в разви-
тии русского общества усилились. Австрийский посол С. Гер-
берштейн дал новым русским порядкам уничтожающую оцен-
ку. Василий III, по утверждению посла, властью далеко превос-
ходит всех монархов мира, всех своих подданных он одинаково
гнетет жестоким рабством, у князей и прочей знати он отобрал
все крепости9.
В отношении удельных князей Василий III проводил ту же
политику, что и Иван III. Старший из удельных князей Андрей
Большой Углицкий был уморен в тюрьме в 1494 г. Василий III
не только не освободил своих двоюродных братьев — детей Ан-
дрея Большого, но держал их много лет «скованными» в пере-
яславской тюрьме. Василий III отнял удел и взял под стражу
князя Дмитрия Шемячича, владетеля Новгород-Северского
княжества. Самодержец неоднократно отбирал уделы у Воро-
тынских, Бельских, Глинского.
Следуя традиции, московский государь пополнял свою ду-
му представителями самых аристократических фамилий. Но
права удельной и прочей аристократии неуклонно ограничива-
234
лись. Право отъезда, опиравшееся на многовековую традицию,
было окончательно уничтожено не законодательным актом, а
практикой государевых опал и крестоцеловальных записей.
Князья, заподозренные в намерении покинуть Россию, под
клятвой обещали верно служить государю и выставляли мно-
гочисленных поручителей.
Узурпировав власть вопреки воле Боярской думы, Васи-
лий III на всю жизнь сохранил недоверие к могущественной
московской аристократии. Он не проявлял снисхождения даже
к родне, заподозренной в измене или недостаточно покорной.
При Иване III Данила Холмский, происходивший из удель-
ных тверских князей, стяжал славу победителя Ахмат-хана. Его
сын Василий Холмский женился в 1500 г. на сестре Васи-
лия III, которая, однако, вскоре умерла. По родству с велико-
княжеской семьей и заслугам отца князь Василий мог претен-
довать на высший пост в думе. Однако родство со свергнутой
тверской ветвью династии внушало подозрение самодержцу. В
1508 г. В. Холмский был арестован и сослан на Белоозеро, где
вскоре умер.
Василий III питал доверие к младшему из братьев Андрею.
С ним он совершил псковский поход. Старшие братья Юрий,
Дмитрий и Семен получили приказ оставаться в своих уделах
и таким образом лишились повода требовать участия в разделе
завоеванной земли. Брат Семен в 1511 г. готовился бежать в
Литву, и лишь заступничество митрополита спасло его от опа-
лы и тюрьмы.
Иван III сватал наследнику Василию датскую принцессу
Елизавету, просил о помощи в выборе невесты дочь — вели-
кую княгиню Литовскую. Хлопоты не принесли успеха. Пра-
вославные царства на Балканах были уничтожены турецким
завоеванием, а брак с иноверкой считался нежелательным. В
конце концов греки из окружения Софьи подсказали княжи-
чу выход, сославшись на примеры из истории византийско-
го императорского дома. Они посоветовали провести пере-
пись невест по всему государству и на смотринах избрать
невесту для наследника и соправителя Ивана III. Ходили
слухи, что советник Василия Ю. Траханиотов надеялся со-
сватать ему свою дочь. Брак с нею окончательно превратил
бы московскую династию в «греческую», что едва ли приба-
вило бы ей популярность. Вопрос о браке решался в то вре-
мя, когда Иван III был разбит параличом, а сторонники
Дмитрия-внука не оставляли намерения вернуть ему мос-
ковскую корону.
Летом 1505 г. писцы «нача избирати княжны и боярыни».
Для участия в смотринах в Москву свезли 500 девиц. Васи-
лий III остановил свой выбор на Соломонии Сабуровой. Сабу-
235
ровы были известны Василию благодаря службе в его новго-
родском уделе. Отец невесты Ю.К. Сабуров служил наместни-
ком Корелы, входившей в состав новгородского удела Васи-
лия III. Растеряв наследственные вотчины, Сабуровы целым
гнездом перешли на поместья в Новгород. Родня невесты не
принадлежала к аристократии, а потому и не могла претендо-
вать на боярский титул. По некоторым сведениям, отец Соло-
монии носил чин окольничего.
Брак оказался неудачным, у супругов не было детей. По пра-
ву старшинства трон после смерти бездетного Василия должен
был занять его дядя, удельный князь Юрий. Притязания Юрия
вызывали растущее беспокойство в великокняжеской семье. В
1523 г. Василий III впервые стал «думать» с боярами о своем
разводе с бесплодной женой.
Развод противоречил московским традициям, и духовен-
ство не скрывало своего неодобрения действиями монарха.
Последнему пришлось обратиться за благословением к уче-
ным афонским монахам. Но монахи высказались против под-
готовлявшегося развода. Заручившись поддержкой митропо-
лита Даниила, Василий III 23 ноября 1525 г. приказал начать
розыск о колдовстве Соломопии. Брат великой княгини дал
показания, что та держала у себя ворожею и прыскала заго-
воренной водой «порты» мужа, очевидно, чтобы вернуть его
любовь. Неделю спустя виновную насильно постригли в мо-
нашенки и отправили в Покровский девичий монастырь в
Суздале.
После развода монарх женился на княжне Елене Глинской.
По наблюдению АА. Зимина, второй брак разделил жизнь Ва-
силия III на два периода. Во время брака с Соломонией, симво-
лизировавшего определенную политическую программу, госу-
дарь опирался на круг старомосковских бояр, «выражавших
интересы широких кругов дворянства»10. Брак с Глинской при-
нес с собой крутой поворот в политической линии Василия III,
приведший к возвышению княжеской аристократии. При всем
значении браков в великокняжеской семье их влияние на пол-
итическое развитие не следует преувеличивать. Невзирая на
княжеский титул, Глинская не принадлежала к кругу правящей
аристократии России. Она была сиротой, а ее дядя М. Глинский
был осужден на пожизненное заключение за государственную
измену. После свадьбы Василия III и Глинской ее дядя еще год
находился под арестом и надзором.
Вслед за разводом Василий III приказал составить список
невест, но при этом провести сыск их родства, «чтоб которой
девке не было племени Щепятевых и Плещеевых». Запрет на
участие в смотринах распространялся на семьи, принадлежав-
шие к первостатейной московской знати. По отцу Щенятев
236
происходил из рода Патрикеевых, а по матери — князей Суз-
дальских. Плещеевы выделялись среди старомосковской нети-
тулованной знати. Круг родства этих двух фамилий был весьма
широк. Таким образом, уже на первом этапе смотрин выяви-
лось отношение государя к своей знати. Не удается подтвер-
дить фактами тезис об усилении аристократии в конце жизни
Василия III. Московский государь, писал в своих Записках ав-
стрийский посол С. Герберштейн, не доверяет своей знати и де-
лает исключение лишь для детей боярских, «т.е. знатных лиц с
более скромным достатком, таких лиц, придавленных своей
бедностью, он обыкновенно ежегодно принимает к себе и со-
держит, назначив жалование»11. Широкая раздача поместий
оставалась стержнем политики Василия III на протяжении
всей его жизни.
Правление Василия III вело к укреплению самодержавных
порядков в России. Придворный Ивана III И. Беклемишев с
осуждением говорил, что Василий III не проявляет уважения к
старине, а дела делает не с Боярской думой, а с избранными
советниками в личной канцелярии. «Ныне, деи, — говорил
Беклемишев, — государь наш, запершыся, сам-третей у посте-
ли всякие дела делает». При Иване III Беклемишев сам служил
«у постели», иначе говоря, в личной канцелярии государя. Но
при Василии III значение названной канцелярии непомерно
разрослось. Главными лицами, вершившими дела в канцеля-
рии, были отнюдь не высшие титулованные сановники госу-
дарства, а худородные в глазах князей советники государя на-
подобие М.Ю. Захарьина и сына боярского Ю. Шигоны-Под-
жогина. Крушение традиционного строя предвещало гибель
России. «Которая земля, — говорил политический вольноду-
мец, — переставливает обычаи свои, и та земля недолго стоит,
а здесь у нас старые обычаи князь великий переменил, ино на
нас которого добра чаяти?»12
К XVI в. монастырям принадлежали обширные процветаю-
щие вотчинные владения в центре и на севере России. Секуля-
ризация этих вотчин позволила бы московским властям окон-
чательно сформировать в центре государства всеобъемлющий
фонд государственных земель, который можно было использо-
вать для обеспечения поместьями всех членов московского
двора. Общественная мысль не могла не реагировать на потреб-
ности времени.
Церковный собор 1503 г. решительно отверг проекты секу-
ляризации земель у московских монастырей. Тем не менее по-
сле названного собора русское «пестяжательство» вступило в
пору своего расцвета. Чрезмерное обогащение монастырей,
практика пожертвования обителям вотчин и сокровищ дали
повод для возобновления споров о природе монашества.
237
Русское «нестяжательство» было обязано своим возникно-
вением двум старцам — Нилу Сорскому и Вассиану Патрикее-
ву. Нил Сорский сосредоточил внимание на вопросах нравст-
венного совершенствования личности. Ученик Нила Вассиан, в
миру князь Василий Косой Патрикеев, сделал блестящую
карьеру при дворе своего дяди Ивана III. В 30 лет он пережил
опалу и был насильственно пострижен в Кирилло-Белозерском
монастыре. Князь-инок преуспел в изучении Священного пи-
сания и со временем стал одним из лучших церковных писате-
лей России. Но, надев рясу, он продолжал смотреть на мир гла-
зами опытного политика.
Назначения церковных иерархов весьма точно отразили ус-
пех нестяжателей в первые годы правления Василия III. В
1506 г. старец Варлаам был вызван из заволжских пустыней и
назначен архимандритом столичного Симонова монастыря. В
мае 1509 г. великий князь приказал свести с Новгородского ар-
хиепископства Серапиона. 30 апреля 1511 г. сложил сан мит-
рополит Симон. Оба святителя несли прямую ответственность
за провал правительственного проекта секуляризации церков-
ных земель на соборе 1503 г.
Отставка двух старших иерархов привела к полному обнов-
лению церковного руководства. 3 августа 1511 г. митрополи-
том стал симоновский архимандрит Варлаам, известный своей
близостью к нестяжателям. Памятуя о резком столкновении
Ивана III с Геннадием, Василий III запретил священному со-
бору посылать в Новгород нового архиепископа. Новгородская
кафедра оставалась вакантной семнадцать лет.
Вассиан Патрикеев находился в дружеских отношениях с
Варлаамом. Именно Варлаам в 1509 г. вызвал князя-инока в
Москву и поселил его в Симоновом монастыре. Со временем
Патрикеев стал одним из самых влиятельных лиц при велико-
княжеском дворе. Писец Михаил Медоварцев так характеризо-
вал значение князя-инока: он «великий временной человек, у
великого князя ближней»13. Пользуясь покровительством мо-
нарха и поддержкой главы церкви, Вассиан выступил с резки-
ми нападками на Иосифа Волоцкого (Санина). Иосифо-Воло-
коламский монастырь порвал с удельным государем и перешел
под покровительство Василия III. Но это не изменило отноше-
ния государя кВолоцкому. В 1512 г. Иосиф жаловался велико-
княжескому дворецкому, что подвергается «хуле и злословию»
Вассиана, но не может оправдаться из-за запрещения государя.
В заключение игумен смиренно просил боярина, чтобы тот
«печаловался» за него Василию III14.
Прения между Вассианом и Иосифом привели к возобнов-
лению споров о монастырских селах. Сочиненная в более поз-
днее время повесть «Прения Иосифа» излагает следующий ди-
238
алог двух известных церковных деятелей. Иосиф Волоцкий
якобы упрекнул Вассиана за то, что тот учит государя у мона-
стырей и церквей «села» отнимать. Вассиан отвечал ему слова-
ми: «Сие, Иосифе, на мя не лжеши, что аз великому князю у
монастырей села велю отьимати и у мирских церквей»15.
«Прения» явились памятником публицистики. Тенденци-
озность этого сочинения сказалась не в фабрикации сведений
о выступлении Вассиана против монастырского землевладе-
ния, а в освещении характера этого выступления. Нестяжатели
никогда не «велели» государю отбирать церковные земли в каз-
ну. Тем, кто удалился от мира и дал монашеский обет, доказы-
вал Нил, «не достоит сел имети». Вассиан Патрикеев следовал
заветам учителя. Самая характерная черта русского нестяжа-
тельства заключалась в неприятии насилия как средства ис-
правления монашества. Секуляризация могла стать спаситель-
ной мерой лишь тогда, когда монахи сами пришли бы к осо-
знанию ее необходимости.
Русская церковь сохранила тесные связи с православными
греческими монастырями на Афоне. При Василии III москов-
ские книжники вели работу по исправлению и переводу бого-
служебных книг. В помощь им с Афона прибыл образованный
богослов Максим (Михаил) Грек, приглашенный в Москву ве-
ликим князем. Максим происходил из знатного византийско-
го рода Триволис. В 1492 г. он отправился учиться в Италию и
провел там десять лет. Во Флоренции оп познакомился с выда-
ющимся философом Марсилино Фичино, был свидетелем па-
дения тирании Медичи и торжества Савонаролы. После гибели
его Максим уехал для завершения образования в Венецию. В
Италии он принял католичество, по возвращении на Афон вер-
нулся в православие. В лице Максима образованная Россия
впервые столкнулась с ученым-энциклопедистом, получив-
шим глубокие и многосторонние познания в итальянских уни-
верситетах. Принципы филологической науки Возрождения,
которыми руководствовался Максим при переводе книг, были
самыми передовыми для своего времени.
Будучи в России, Максим написал множество оригиналь-
ных сочинений. Его толкования церковных писателей древно-
сти стали одним из немногих источников, откуда русские люди
могли черпать разнообразные сведения, включая античную
мифологию.
Максим Грек не дал втянуть себя в распри, терзавшие рус-
скую церковь. Это позволило ему многие годы заниматься пе-
реводом церковных сочинений и исправлять старые русские
книги.
В начале XVI в. сторонники церковной унии не прекращали
своей деятельности в Москве. Одним из них был медик Никола
239
Булев, приглашенный греками из Рима. По свидетельству мо-
нахов Иосифо-ВолоКоламского монастыря, Булев написал
письмо брату Иосифа Волоцкого Вассиану. В письме он отста-
ивал идею единства веры и «приводил» истинное русское пра-
вославие «к соединению латынскому»16. Рассчитывая на под-
держку греков, лейб-медик просил Максима Грека изложить
историю разделения христианской церкви, чтобы вразумить
русских. Философ был самого высокого мнения об удивитель-
ной мудрости Булева, однако резко осуждал его привержен-
ность католицизму.
Сын Дмитрия Грека Траханиота Юрий Малый Траханио-
тов сделал в Москве блестящую карьеру, став казначеем и одно-
временно печатником, или хранителем государственной печа-
ти. Австрийский посол называл его главным советником Васи-
лия III, «мужем выдающейся учености и многосторонней
опытности»17. Как и отец, ЮД. Траханиотов был привержен-
цем унии. Посол прусского ордена Д. Шонберг вел длительные
беседы с казначеем о соединении церкви. Из этих бесед посол
вынес впечатление, что русские согласны на унию с католиче-
ской церковью. О своих впечатлениях Шонберг немедленно со-
общил в Рим. Имперский посол Франческо де Колло тогда же
беседовал с И. Булевым и также заключил, что Москва готова
принять унию.
Папа римский в 1519 г. передал Василию III предложение
принять титул царя и присоединиться со всей землей к церков-
ной унии. Московский великий князь отклонил предложение.
Василий III сознательно старался создать на Западе пред-
ставление, будто Россия готова вступить в антитурецкую лигу.
Одновременно он деятельно хлопотал о мире и союзе с Портой.
Главная цель его дипломатической игры состояла в том, чтобы
использовать союз со Священной Римской империей для вой-
ны с Польшей. Но в окружении великого князя были люди, ис-
кренне желавшие сближения с католическим Западом. К их
числу принадлежали греки.
Московские иерархи прощали грекам их симпатии идее
объединения христианского мира, пока видели в католиках со-
юзников в деле искоренения иудаизма в Европе. После распра-
вы с еретиками положение изменилось. В правление Васи-
лия III все больше сокращались культурные связи с Италией,
падал интерес к достижениям западного мира. Наметившийся
поворот в сторону Запада так и не совершился.
Положение греков в Москве отличалось некоторой дву-
смысленностью. По традиции московские книжники продол-
жали видеть в них своих учителей. Одновременно сторонники
национальной церкви отказывались подчиняться авторитету
константинопольского патриарха.
240
Мысль о превосходстве русского православия над грече-
ским обрела после падения Византийской империи многих
сторонников в России. В 1514-1521 гг. монах псковского
Елиазарова монастыря Филофей обратился к Василию III с
важным посланием. Следуя тезису о богоустановленном един-
стве всего христианского мира, Филофей доказывал, что пер-
вым мировым центром был Рим старый, за ним Рим но-
вый — Константинополь, а в последнее время на их месте стал
третий Рим — Москва. «Два Рима падоша (пали), — утверж-
дал Филофей, — а третий стоит, а четвертого не бывать». В
основе концепции Филофея лежало представление о некоем
«Ромейском царстве нерушимом», сложившемся в эпоху Ав-
густа, к которой относились деяния и земная жизнь Христа.
«Великий Рим» сохранил свое физическое бытие, по утерял
духовную сущность, будучи пленен католичеством. Оплотом
православия стало греческое царство, по оно попало под
власть «неверных». Крушение двух царств расчистило место
для московского православного царства.
В послании государеву дьяку Мисюрю Мупехину Филофей
уточнил свою идею следующим образом: греческое царство
«разорися» из-за того, что греки «предаша православную грече-
скую веру в латинскую»18. Русскому двору импонировали рас-
суждения об исключительной исторической миссии Москвы.
Но не удается обнаружить доказательств того, что теории Фи-
лофея приобрели характер московской официальной доктри-
ны. Василий III был по матери греком и гордился своим родст-
вом с византийской императорской династией. Греки, близкие
к великокняжескому двору, нападки на византийскую церковь
встретили с понятным возмущением. Мать Василия III воспи-
тывалась в Италии. Сам Василий, не чуждый духа греко-италь-
янской культуры, покровительствовал Максиму Греку и поощ-
рял его деятельность по исправлению русских книг. Сомнения
в ортодоксальности греческой веры ставили его в щекотливое
положение.
По наблюдению П. Паскаля и В. Водова, в «русском христи-
анстве» версия христианских идей и текстов приобрела ярко
выраженный национальный характер10. За 500 лет существо-
вания русская церковная культура неизбежно должна была
приобрести некоторые самобытные черты. Не менее сущест-
венно и другое обстоятельство. Первоначально византийская
церковь следовала Студийскому уставу, ставшему основой рус-
ского. Однако в ХП-ХШ вв. в Византии преобладание получил
Иерусалимский устав. Московские митрополиты из греков Фо-
тий и Киприан затеяли реформу с целью введения этого устава
на Руси, но не довели дело до конца. Разрыв с Константинопо-
лем после Флорентийской унии увековечил древневизантий-
241
ские черты в русской церковной культуре20. Помимо всего про-
чего старые славянские переводы греческих книг содержали
множество ошибок и искажений. Таким ученым богословам,
как Максим Грек, вооруженным методом филологической
критики, нетрудно было обнаружить эти ошибки.
Среди московских образованных монахов деятельность
Максима поначалу вызывала сочувствие, тем более что греку
покровительствовал сам великий князь. Однако в 1522 г. Мак-
сим Грек подверг критике процедуру избрания московского
митрополита Даниила, что изменило отношение к нему вла-
стей. После отказа подписать Флорентийскую унию русские
митрополиты перестали ездить «на поставление» в Константи-
нополь. Максим не мог смириться с вопиющим нарушением
прав главы вселенской православной церкви. Даниил был из-
бран на московскую митрополию без благословения патриар-
ха, а следовательно, в нарушение закона. Максим Грек доказы-
вал ошибочность решения московского собора не принимать
назначения на митрополию «от цареградского патриарха, аки
во области безбожных турок поганого царя». Ученый инок оп-
ровергал идею о «порушении» греческого православия под вла-
стью турок и отстаивал мысль о пеосквсрняемой чистоте гре-
ческой церкви. Философ без обиняков говорил, что считает из-
брание Даниила «безчинпым».
Ученые греки пытались вернуть русскую церковь в лоно
греческой. Ортодоксы увидели в их домогательствах покуше-
ние на независимость московской церкви. Споры о «чистоте» и
«изрушении» греческой веры побуждали ученых греков все ре-
зче отзываться о «заблуждениях» московитов и ошибках в их
богослужебных книгах. В свою очередь московские монахи, от-
стаивая ортодоксальность старых русских книг и обрядов, ста-
ли обвинять греков в ереси.
Василий III понимал, сколь важна для него поддержка мос-
ковской ортодоксальной церкви, и, когда жизнь поставила его
перед выбором прослыть сторонником греческой «прелести»
или главой истинного православного царства, он недолго коле-
бался. Некто Марк Грек подвизался в Москве как лекарь и ку-
пец. Русские дипломаты хлопотали в Константинополе о том,
чтобы султан разрешил его жене выехать па Русь. Впоследствии
Константинополь пытался вызволить самого Марка из России.
Марк вел доверительные беседы с государем, из чего следует,
что он был одним из придворных лекарей. По словам С. Гер-
берштейна, Марк Грек первым осмелился высказать Васи-
лию III резкие замечания но поводу тяжких заблуждений рус-
ского православия. За это он был тотчас взят под стражу и бес-
следно исчез. Ю. Траханиотов также пытался отстаивать красо-
ту греческой веры, а заодно вызволить Марка из беды. За это
242
его отрешили от всех должностей. Впрочем, своего любимца
монарх наказал лишь для вида. Очень скоро его вернули ко дво-
ру и ввиду его болезни позволили носить па носилках «наверх»
в комнаты государя.
Митрополит Варлаам не проявлял должной твердости по
отношению к грекам. Его преемник Даниил прежде всего по-
старался избавиться от Максима Философа. Осифляпе дозна-
лись о сомнительном прошлом Максима Грека, принявшего
католичество во время учения в Италии. Среди ревнителей мо-
сковской старины возникли подозрения, что Максим портит
старые русские богослужебные книги. Ортодоксы были убеж-
дены в святости и неизменности каждой буквы и строки этих
книг. Едва ли не самый знаменитый каллиграф своего времени
Михаил Медоварцев живо передал чувство потрясения, кото-
рое он испытал при исправлении церковных текстов по указа-
нию Максима: «Загладил (стер. — Р.С.) две строки, и вперед
глядити посумпелся есми... не могу... заглажывати, дрожь мя
великая поймала и ужас на меня напал».
Иосиф Волоцкий чтил дух и букву писания. Его ученики да-
леко превзошли своего учителя в начетничестве. Митрополит
Даниил с крайним неодобрением относился к деятельности чу-
жеземца-переводчика. Во время судебного разбирательства
Максим признался: «...говорил, что здесь па Руси (священ-
ные. — Р.С.) книги не прямы, а иные книги перевотъчики пе-
репортили, не умели их переводить, а иные книги писцы пере-
портили, ино их надобно переводити»21.
Осифляне постарались любой ценой скомпрометировать
Грека в глазах монарха. На суде трое свидетелей показали,
будто Философ занимался колдовством: «Волшебными хитро-
стями еллинскими писал еси водками на дланех», и, когда го-
сударь гневался на инока, «он учнет великому князю против
того что отвечивати, а против великого князя длани своя по-
ставляет, и князь великий гнев на него часа того утолит и уч-
нет смеятися».
Максим Грек обладал острым умом, обширными богослов-
скими познаниями и в совершенстве владел приемами рито-
рики. Неизвестно, чем бы закончился суд, если бы судьи допу-
стили свободный диспут. Стараниями Даниила прения на со-
боре свелись к мелочным придиркам в духе Иосифа Волоцкого.
Исправляя по приказу Василия III Цветную триодь, Максим
Грек внес в службу о Вознесении исправление. Вместо «Хри-
стос взыде на небеса и седе одесную отца» он написал: «седев
одесную отца». Ортодоксы учили, что Христос сидит вечно
«одесную отца». Из исправленного текста следовало, что «селе-
ние» было мимолетным состоянием в прошлом — «яко седение
Христово одесную отца мимошедшее и минувшее». На допро-
243
сах Максим защищал свое исправление, отрицая «разньство» в
текстах. Но позднее он признал ошибочность своего написания
и объяснил дело недостаточным знанием русского языка.
Чтобы утвердить незыблемость московской веры, митропо-
лит Даниил в 1531 г. добился суда над Вассианом Патрикее-
вым и повторного розыска о провинностях Максима Грека.
Писец показал на суде, что Грек делал исправления с одобрения
князя-инока. «Ты слушай меня да Максима Грека, —- говорил
Вассиан Патрикеев чудовскому переписчику, — и как тебе ве-
лит писати и заглаживати Максим Грек, так учини. А здешние
книги все лживые, и правила здешние кривила, а не правила»22.
После того как переводы Максима Грека поставили под сомне-
ние святость старых книг, вопрос об отношении к русским свя-
тым приобрел исключительно острый характер. На суде Дани-
ил, обращаясь к Вассиану, заявил: «А чюдотворьцсв (рус-
ских. — Р.С.) называеши смутотворцами», потому что они «у
монастырей села имеют и люди»23. И обвинитель, и обвиняе-
мые не забыли старых споров о церковных «стяжениях». Но те-
перь оба затронули эту тему как бы вскользь. Нс касаясь под-
робностей дела, Вассиан отвечал своему обвинителю: «Яз писал
о селах — во Евангелии писано: не велено сел монастырем де-
ржати». Митрополит сослался на тексты из Кормчей и старых
святых. На это Патрикеев отвечал: «Те держали села, а пристра-
стия к ним не имели». Когда же Даниил указал на пример но-
вых чудотворцев, Вассиан ответил: «Яз того не ведаю, чюдот-
ворцы ли то были». Судьи пытались использовать сочинения и
толкования Вассиана для обвинения его в ереси. Князь-инок
мужественно защищался, пуская в ход иронию и блестящее
знание богословских сочинений. Вассиан не скрыл от собора
своих сомнений по поводу догмата о двойной природе Христа,
что имело для опального самые неблагоприятные последствия.
Митрополит Даниил с гневом обрушился на еретические «муд-
рствования» Вассиана о том, что «плоть Господня до воскресе-
ния нетъленна». Вместо покаяния собор услышал твердые сло-
ва: «Яз, господине, как дотоле говорил, так и ныне говорю»24.
Зловещую роль на процессе Патрикеева и Максима Грека сыг-
рал любимец Василия III — М.Ю. Захарьин. На суде он утверж-
дал, будто в Италии Максим и 200 других лиц выучились у не-
коего учителя «любомудрию философскому и всякой премуд-
рости литовстей и витерстей, да уклонилися и отступили в жи-
довский закон и учение»; папа римский велел их сжечь, но Мак-
сим спасся, сбежав на Афон25. Если бы Захарьину удалось до-
казать свои обвинения, еретика можно было послать на костер.
Но Максиму Греку принадлежало несколько обличительных
посланий против иудаизма, и выступление ближнего боярина
не достигло цели. Ввиду очевидной абсурдности подозрений
244
насчет «жидовства» митрополит Даниил не включил этот пункт
в свою обвинительную речь.
В 1522 г. в Москву прибыл турецкий посол Скандер, грек по
крови. Он привез предложение о мире и дружбе с Россией. Мак-
сим Грек виделся с земляком. Даниил использовал это обстоя-
тельство и в 1531 г. обвинил Философа в изменнических сно-
шениях с турками. Обвинения были беспочвенными. Максим
верил в высокую историческую миссию богохранимой русской
державы и надеялся на возрождение Греции под ее эгидой.
Инициаторы суда стремились очернить ученого переводчи-
ка как лазутчика и колдуна с единственной целью — опорочить
его переводы, подрывавшие старую веру. Главные обвинения
сводились к тому, что грек не признавал русских священных
книг, исказил ряд канонических статей в Кормчей, «заглажи-
вал» (стирал) отдельные строки в Евангелии, хулил русских чу-
дотворцев.
После суда Вассиан Патрикеев был заточен в Иосифо-Воло-
коламский монастырь, где и умер. Максима Грека перевели в
тверской Отроч монастырь. Его помощников разослали в дру-
гие обители. С греческой «прелестью» было покончено раз и на-
всегда.
Сопоставив взгляды Максима Философа и его противни-
ков — осифлян, богослов Г. Флоровский выделил их расхожде-
ния в оценке судеб и будущего России. По мнению осифлян,
будущее России великолепно и определено раз и навсегда. Мак-
сим видел Русь в образе страждущей вдовы, которой судьба уго-
товила тернистый путь. В глазах осифлян Москва представля-
лась третьим Римом, строилось великое новое христианское
царство. Для Максима, напротив, Россия являлась Градом в
странствии26.
Московские ортодоксы учинили расправу над Максимом
Греком, отстаивая автокефальность русской церкви и ее пре-
восходство над «изрушившейся» греческой верой. Суд над Мак-
симом Греком и образованными монахами-нестяжателями
неизбежно вел Россию к религиозной и культурной изоляции
и подготовлял почву для раскола русской церкви в XVII в.
В соответствии с традицией Василий III никогда не подпи-
сывал свои указы, предоставляя делать это своим дьякам. Но в
отличие от других государей он умел писать и при случае посы-
лал жене записки «своей руки». Византиец по матери, Васи-
лий III проявлял интерес к западным новшествам и охотно по-
кровительствовал итальянским архитекторам и строителям,
западным докторам, богословам-грекам. Но он не сделал ника-
ких усилий к тому, чтобы расширить и упрочить возникшие
связи с Италией и другими западными странами. Великий
князь не помышлял о европеизации русского общества, а это
245
значит, что дух Возрождения остался чужд ему. Минуло время,
когда летописцы выражали сомнение в мудрости монарха или
обличали за трусость на поле боя. При Василии III они соблю-
дали должное почтение к особе монарха. Ради упрочения своей
власти государь передал кормило управления церковью осиф-
лянам, учившим, что царь только естеством подобен людям,
властью же подобен Богу. В характере и привычках Василия III
не было ничего яркого и неординарного. Подобно отцу, он был
политиком расчетливым и осторожным и избегал всего, что
могло привести к политическим потрясениям. На склоне лет
дела стали тяготить монарха, и втайне он помышлял о постри-
жении. Местом своего упокоения он избрал Кирилло-Белозер-
ский монастырь, чем невольно выдал свое истинное отноше-
ние к осифлянам.
В пятьдесят три года Василий III смертельно заболел. Недуг
проявился в дни охоты под Волоколамском в 1533 г. По воз-
вращении в Москву больной составил завещание в присутст-
вии брата Андрея и ближних людей М.Ю. Захарьина,
И.Ю. Шигоны, бояр князя В.В. Шуйского, М.С. Воронцова,
казначея П.И. Головина. С ними государь держал совет о своем
зеликом княжении, о сыне, «понеже сын его млад», и «како
строиться царству после его». Приглашенные к постели умира-
ющего считались его душеприказчиками. На них возлагались
функции опекунов при младенце-наследнике. В ходе совеща-
ния круг опекунов расширился. Василий III «прибави к собе в
думу к духовной грамоте» трех лиц. По поводу одного из них
государю пришлось давать объяснения. «Князя Михаила Льво-
вича Глинского прибавил, — сказал Василий, —- потому, пого-
вори с бояры, что ему в родстве по жене его». Глинский обладал
неукротимым характером. Его авантюрные похождения изве-
стны были всей Европе. Ближние бояре несли ответственность
за его осуждение и длительное тюремное заключение в Москве.
Назначение Глинского встревожило опекунов, и, видимо, по их
рекомендации в опекунский совет были «прибавлены»
М.В. Тучков-Морозов (племянник М.Ю. Захарьина) и
И.В. Шуйский (брат В.В. Шуйского). Самодержавный режим
не успел окрепнуть, и монарха терзали дурные предчувствия.
Он страшился, что бояре, не забывшие его опал и тюремных
«сидений», не пощадят его наследника и вдову. Завершив со-
ставление духовной, больной созвал Боярскую думу и подроб-
но объяснил мотивы включения в число душеприказчиков
Глинского. Он, как заявил государь, «человек к нам приезщей и
вы б того не молвили... держите его за здешнего уроженца, за-
неже он мне прямой слуга». Глинский пес ответственность за
личную безопасность великокняжеской семьи. «А ты б, князь
Михайло Глинской, за моего сына великого князя Ивана и за
246
мою великую княгиню Елену... кровь свою пролиял и тело свое
на раздробление дал» — так закончил речь к думе Василий III.
Последние часы жизни Василия показали, что ему так и не
удалось стать неограниченным монархом. Смертельно забо-
лев, государь стал втайне от думы готовиться к постригу. Свое
намерение он открыл любимцу Шигоне-Поджогину. Такое ре-
шение таило в себе громадный политический риск. В случае
выздоровления монарх не мог вернуться на трон как расстрига.
Когда Василий III объявил свою последнюю волю думе, его
брат князь Андрей Старицкий, боярин Воронцов и Шигона за-
явили о своем несогласии. Не добившись послушания от душе-
приказчиков, больной обратился к митрополиту Даниилу с
мольбой: «Аще ли (бояре.—Р. С.) не дадут мене постричи, но на
мертвого меня положи платие чернеческое, бе бо издавна жела-
ние мое»27. Митрополит пытался исполнить желание государя,
но князь Андрей и Воронцов оттеснили его от ложа. Благоче-
стивое намерение монарха поддержал один лишь М.Ю. Захарь-
ин, в роду которого царил дух религиозного фанатизма.
Недруги обвиняли Василия III в том, что он отстранил от
власти Боярскую думу и решает дела государства «сам-третей у
постели». Создавая опекунский совет, монарх рассчитывал со-
хранить такой порядок. В ночь на 4 февраля 1533 г. государь
скончался.
В конце XV в. Россия значительно расширила свои связи со
странами Западной Европы, и в первую очередь с Италией. В
Москве в большом числе появились итальянские зодчие, ин-
женеры, врачи, ювелиры и прочие мастера. Им суждено было
оставить глубокий след в истории русской культуры, в особен-
ности в сфере зодчества.
Шедевр Фиораванти — кремлевский Успенский собор в Мо-
скве — стал главной святыней православной Московской Руси.
На многие десятилетия он стал образцом для русских масте-
ров, трудившихся в разных городах и землях.
Новые черты, обозначившиеся в облике Успенского собора,
еще ярче выразились в архитектуре Архангельского собора, по-
строенного итальянским архитектором Алевизом Новым в
1505-1508 гг. Собор служил усыпальницей московских госу-
дарей.
Старый московский Кремль, воздвигнутый при Дмитрии
Донском из «белого камня» — известняка, давно обветшал. Из-
за множества заплат его полуразвалившиеся стены издали ка-
зались деревянными. Иван III нуждался в новой резиденции,
отвечавшей мощи и великолепию его власти. Для перестройки
Кремля он пригласил миланского инженера Пьетро Антонио
Солари, Марко Руффо и других строителей. В 1487 г. Марко
247
Руффо приступил к сооружению Бсклемишевской башни. Ап-
тон Фрязин выстроил Тайпицкую и Свибловскую (ныне Водо-
взводную) башни, завершив укрепление южной части Кремля.
Пьетро Солари воздвиг башни у Боровицких и Константино-
Еленинских ворот, а затем вместе с Марко Руффо заложил но-
вую Фроловскую (ныне Спасскую) проездную башню. Солари
вывел стену до Боровицкой башни, а также от Никольской баш-
ни до Неглинной, где построил Собакину (ныне Угловая Арсе-
нальная) башню с родником. Новые укрепления Кремля были
построены из кирпича. Башни получили шатровые надстройки
в XVII в. После смерти Солари строительные работы продол-
жил инженер Алевиз из Милана. В 1495 г. была заложена Тро-
ицкая башня. Постройка Кремля была завершена в 1515 г. Але-
визом Новым, поставившим стену вдоль реки Неглинной.
Кремль стал одной из лучших крепостей Европы. Кремль был
не только резиденцией московского монарха, по и символом
нарождавшейся Российской империи.
Первая половина XVI в. стала временем расцвета шатровой
архитектуры. Первым шатровым храмом была церковь Возне-
сения, воздвигнутая в великокняжеской усадьбе селе Коломен-
ском в 1530-1532 гг. Этот придворпо-княжеский храм являлся
одновременно храмом-мемориалом. Церковь Вознесения бы-
ла построена в честь рождения в великокняжеской семье на-
следника Ивана.
Московская живопись пережила в XV в. свой золотой век.
Традиции Андрея Рублева создали прочное основание для
дальнейшего развития московской школы во второй половине
XV в. Крупнейшим художником этого периода был Дионисий.
О жизни Дионисия известно очень немного. Он родился в се-
редине XV в., предположительно около 1440 г., а умер в начале
XVI в., предположительно между 1503 и 1508 гг. С полной до-
стоверностью можно установить лишь основные вехи его жиз-
ни. Первой крупной работой Дионисия явилась роспись Рож-
дественского собора в Пафнутьевом Боровском монастыре
между 1467 и 1477 гг. Эту работу Дионисий выполнил под ру-
ководством учителя Митрофана, монаха из столичного Симо-
нова монастыря. Пафнутьевская роспись не сохранилась. Не
позднее 1481 г., как повествует московская летопись, Диони-
сий вместе с тремя другими иконописцами — Ярцем, Коней и
Тимофеем написали для кремлевского Успенского собора Де-
исус «с праздниками и с пророки». (Дсисус — композиция с
фигурой Христа в центре и со святыми, которые обращаются к
нему с молением; праздники — праздничные иконы; проро-
ки — композиции с фигурами пророков.) Видимо, Дионисий и
его товарищи расписали деревянный иконостас, не сохранив-
шийся до наших дней.
248
Считается, что Дионисий всю жизнь был близок ко двору
Ивана III. Но едва ли это справедливо. В 1479 г. монарх всту-
пил в открытый конфликт с главой церкви. Ученик Пафнутия
Боровского Вассиан Рыло, получивший пост ростовского архи-
епископа, решительно встал на сторону государя. Вассиан
близко знал Дионисия по Пафнутьеву монастырю. Благодаря
покровительству Вассиана мастер получил заказ на иконы для
Успенского собора. Из рук архиепископа Дионисий и его ар-
тель получили огромное по тому времени вознаграждение —
сто рублей. Однако в марте 1481 г. Вассиан Рыло умер, и Дио-
нисий лишился влиятельного покровителя и заказчика.
В Боровском монастыре завязалась дружба Дионисия с Вас-
сианом Рыло и с Иосифом Волоцким. Преемник Пафнутия
Боровского Иосиф должен был возглавить обитель после смер-
ти основателя монастыря, но он покинул владения Ивана III и
переселился в столицу удельного князя Бориса. Вскоре же
князь Борис и его брат Андрей подняли вооруженный мятеж
против Ивана III. Находясь в Волоцком княжестве, Иосиф на-
писал трактат о власти государя, в котором указывал, что при
определенных условиях подданные не должны повиноваться
царю, мучителю и тирану.
Отправляясь в Волоколамск, Иосиф привез с собой икону
Одигитрии «Дионисиева письма». Благодаря покровительству
и щедрости князя Бориса он основал в уделе монастырь и вы-
строил в нем каменный Успенский собор. Для росписи собора
Волоцкий пригласил Дионисия. С 1484-1485 гг. художник
начал работать над иконами для нового монастыря. В распо-
ряжении биографа Дионисия отсутствуют факты, относящи-
еся к его жизни в последующие полтора десятилетия, которые
были временем расцвета его таланта. Полагают, что на про-
тяжении 1490-х годов деятельность Дионисия была сосредо-
точена главным образом в Москве. Это предположение нельзя
назвать удачным. Неясно, где жил Дионисий и где распола-
галась его мастерская. Достоверно известно, что в указанные
годы иконописец много работал по заказам удельного князя
Бориса Волоцкого и богатого Иосифо-Волоколамского мона-
стыря. В Москве развернулось строительство крупных соборов
и церквей. Они нуждались в росписи. Но Дионисий получил
приглашение лишь от игумена Чигаса, основавшего крохот-
ный монастырек в предместьях Москвы за Яузой в 1483 г.
Там он расписал небольшую монастырскую церковь. Диони-
сий не принадлежал к числу московских великокняжеских и
митрополичьих иконописцев, выделившихся в XV-XVI вв. из
среды прочих иконников. Деятельность мастера прочно свя-
зана не с Москвой, а с Волоколамском, где он писал иконы и
фрески в Успенском соборе (после 1485 г.), церквах Одигит-
249
рии (около 1490 г.) и Богоявления (около 1504 или 1506 г.).
По-видимому, в Волоцком княжестве окончательно сформи-
ровалась художественная школа Дионисия, к которой принад-
лежали сыновья художника Феодосий и Владимир, два моло-
дых племянника Иосифа Волоцкого, старец Паисий. Итоги
деятельности Дионисия и иконописцев его круга были вну-
шительными. Согласно описи ризницы Иосифо-Волоколам-
ского монастыря, в середине XVI в. в собственности обители
находилось 87 икон кисти Дионисия и 37 икон его сыновей
Феодосия и Владимира. Дионисий и его ученики не оставили
после себя писем и сочинений. Но сохранилось «Послание
иконописцу», адресованное либо самому Дионисию, либо его
сыну Феодосию. Послание замечательно тем, что к его состав-
лению были причастны Иосиф Волоцкий, а может быть, и
Нил Сорский. Поборники ортодоксальной веры были встре-
вожены тем, что вольнодумцы и еретики критиковали наряду
с другими обрядами также иконопочитание. Автор «Послания
к иконописцу» выступил как сторонник канонизации тради-
ционных форм московского иконопочитания. Иосиф и его
ученики придавали большое значение торжественной атмос-
фере храма, их восхищали драгоценные оклады икон, в их
блеске и сиянии они угадывали отражение божественного све-
та. Говоря о поклонении иконе, Иосиф указывал на духовное
очищение как результат молитвенного предстояния иконе.
Творчество Дионисия было одухотворено тем же идеалом. Его
вкусы и представления мало чем отличались от взглядов
осифлян.
Семья удельного князя Бориса Волоцкого ценила искусство
Дионисия не меньше, чем Иосиф Волоцкий, и в княжеское со-
брание икон, вероятно, попало немало его произведений. Князь
Борис Волоцкий щедро жаловал деньги на строительство и ук-
репление удельного Иосифо-Волоколамского монастыря. Од-
нако после его смерти удел перешел в руки скупого князя Федо-
ра, который не прочь был поправить свои расстроенные финан-
совые дела за счет разбогатевшего монастыря. Иосиф пытался
откупиться от властителя «начат князя мздой утешати и посла
к нему иконы Рублева письма, Дионисиева».
Москва вторично открыла для себя Дионисия, вероятно,
уже после его смерти. Этому способствовало несколько обстоя-
тельств. Поссорившись с князем Федором, Иосиф объявил в
1508 г., что вместе с монастырем отдается под покровительство
Василия III. Со смертью волоцкого князя Федора в 1513 г. вы-
морочное княжество со всей казной, а также иконами Диони-
сия перешло в распоряжение Василия III.
Власти Иосифо-Волоколамского монастыря могли точно
атрибутировать иконы, написанные на их глазах. В перечне,
250
кроме Дионисия, названы имена десятка других живописцев,
трудившихся в то же время. Но монастырские старцы, следуя
примеру Дионисия, не снабдили его иконы подписями. В даль-
нейшем часть монастырского собрания перешла во владения
московской казны и соборов. Смена владельцев привела со вре-
менем к утрате атрибуции. Многие иконы Дионисия погибли
или же обветшали и были записаны новыми иконописцами.
Трудности выявления икон Дионисия усугубляются следую-
щими обстоятельствами. Всю свою жизнь мастер работал вме-
сте с другими художниками, с артелью помощников и учени-
ков. Разграничить произведения Дионисия и живописцев его
круга практически невозможно. Дионисий был одним из са-
мых плодовитых живописцев Руси. Но его творения — такая же
редкость, как и иконы Рублева.
Не исключено, что именно конфликт в Волоцком уделе и со-
кращение денежных субсидий побудили Дионисия покинуть
удельное княжество и искать заказы в далеких монастырях на
Севере. Около 1500 г. художник написал ряд икон для Павло-
Обнорского монастыря, а позднее расписал Рождественский
собор в Ферапонтовом монастыре па Белоозере.
К последним годам жизни Дионисия относятся его житий-
ные иконы, написанные для кремлевского Успенского мона-
стыря, предположительно по заказу митрополичьего дома.
Жанр иконы с Житием, заимствованный русскими из Визан-
тии, был доведен Дионисием и его школой до совершенства.
Наиболее известны две иконы этого жанра: митрополит Петр с
Житием и митрополит Алексей с Житием.
Искусство Дионисия служит конечной вехой периода, нача-
ло которому положило творчество Андрея Рублева. Главным
достижением этого периода явилось обобщенно-идеализиро-
ванное понимание образа совершенного человека.
Блистательная эпоха итальянского Возрождения оказала
глубокое воздействие на всю Европу. Русь не была исключени-
ем. В конце XV в. казалось, что Россия, потеряв духовного пас-
тыря в лице Византии, готова искать пути сближения с запад-
но-христианским миром. Итальянский брак Ивана III и дея-
тельность греков-униатов в Москве расширили связи с Запа-
дом. Однако низложение архиепископа Геннадия, покрови-
тельствовавшего «латинам», фактический разрыв русско-
итальянских связей, суд над Максимом Греком положили ко-
нец наметившемуся повороту. «Флорентийская уния и падение
Византии, — по мысли Г. Флоровского, — имели роковое зна-
чение для Руси: в решающий момент русского национального
самоопределения византийская традиция прервалась, визан-
тийское наследие было оставлено и полузабыто; в этом отрече-
нии «от греков» — завязка и существо московского кризиса
251
культуры»28. Почву для кризиса создал, по-видимому, не толь-
ко разрыв с «греками», но и отказ от наметившегося поворота в
сторону католического Запада. Торжество официальной церк-
ви и самодержавных начал, утверждение идеи исключительно-
сти Москвы — «третьего Рима», последней мировой истинно
христианской империи, способствовали изоляции России в то
время, когда она остро нуждалась в развитии культурных и
прочих связей со странами Западной Европы.
252
Глава 7
Начало Московского царства
Иван III добился объединения великорусских земель в рам-
ках единого государства. Но строй и облик этого государства
окончательно определились лишь при его внуке Иване IV, по-
лучившем прозвище Грозный. Иван родился 25 августа 1530 г.
Ко времени смерти отца ему исполнилось немногим более трех
лет.
Последние дни Василия III подробно описаны в летопис-
ной «Повести», составленной очевидцем1. Повесть дает редкую
возможность наблюдать изнутри за действием системы мос-
ковского управления и составить представление о взаимоотно-
шениях монарха и его знати.
Великий князь смертельно занемог в дни осенней охоты
1533 г. Предчувствуя близкую смерть, он тайно послал в Мос-
кву доверенных дьяков «по духовные грамоты отца своего и по
свою, которую писал, едучи в Новгород и во Псков, а на Москве
не повеле того сказывати митрополиту, ни бояром». Гонцы ис-
полнили поручение втайне от братьев великого князя Юрия
Дмитровского и Андрея Старицкого, от бояр, от князя Михаи-
ла Глинского и Елены Глинской. Василий III ездил в Новгород
и Псков в 1510-1511 гг., митрополит Варлаам скрепил грамо-
ту не ранее 1512 г., когда он занял митрополичий стол2. В пер-
вом браке у Василия III не было детей, и в течение 20 лет един-
ственным наследником трона был брат монарха князь Юрий,
получивший удел из рук отца. Последнее обстоятельство объ-
ясняет, почему заболевший монарх затребовал отцовскую ду-
ховную грамоту. Старые завещания могли быть использованы
Юрием в своих интересах. Поэтому теперь Василий III пошел
на беспрецедентный шаг. Он «слушав духовных, свою духов-
ную велел сжечи»3. После сожжения документа монарх вместе
с любимцем И.Ю. Шигоной-Поджогиным и двумя дьяками
впервые стал обсуждать вопрос о том, «кого пустити в ту думу и
приказати свой государев приказ». Некоторое время спустя
больного доставили в столицу, и он вновь вернулся к вопросу о
назначении душеприказчиков, без которых не мог составить
завещание. В назначенный день «приеде к великому князю брат
его князь Андрей Иванович и нача князь великий думати з бо-
яры». Когда душеприказчики собрались, государь «приказа пи-
253
сати духовную грамоту». Повесть о смерти Василия III дает
точный перечень лиц, приглашенных для совета и утверждения
великокняжеского завещания. Обычно московские князья со-
ставляли духовную в присутствии 3-4 бояр. У грамоты Ива-
на III «сидели» трое бояр и казначей4. Так же поступил и Васи-
лий III. Он пригласил трех бояр: князя В.В. Шуйского,
М.С. Воронцова и М.Ю. Захарьина и казначея, но присоединил
к ним тверского дворецкого Шигону и двух ближних дьяков.
Главным вопросом на совещании во дворце был вопрос, как ут-
вердить на троне малолетнего наследника Ивана и «как строи-
тися царству после его», т.е. после кончины великого князя5.
Вопрос об обеспечении безопасности наследника и всей
семьи побудил государя предложить ввести в круг душеприказ-
чиков дядю великой княгини Михаила Глинского. Литовский
выходец, Глинский вскоре по приезде в Россию лишился поло-
жения служилого князя и долгое время провел в московской
тюрьме. В глазах московской аристократии он был человеком
недостаточно знатным, а главное — не принадлежал к числу ру-
ководителей думы, из которых только и могли назначаться ду-
шеприказчики. Нарушение традиции, по-видимому, вызвало
возражения бояр, но монарх «Глинского прибавил потому, по-
говори з бояры, что он в родстве жене его...» Итогом обсуждения
был компромисс. В число душеприказчиков был включен, по-
мимо Глинского, брат Василия Шуйского Иван и родня Миха-
ила Захарьина Михаил Тучков-Морозов.
Так образовалась «седьмочисленная» комиссия, своего рода
прообраз знаменитой «семибоярщины» Смутного времени на-
чала XVII в., которую возглавлял удельный князь боярин
Ф.И. Мстиславский. В день составления завещания Васи-
лий III окончательно решил, кого «пустити в думу и приказати
свой государев приказ». Обычное для духовных грамот выраже-
ние «приказать малолетнего сына» означало учреждение опеки
над ним.
Было бы ошибкой думать, что цель Василия III состояла в
том, чтобы отстранить от управления Боярскую думу и заме-
нить ее опекунским (регентским) советом. Совет был не более
чем одной из комиссий думы. Назначение членов совета не бы-
ло результатом произвольного решения монарха.
В 1533 г. в состав думы входило примерно 11-12 бояр. На-
значение Шуйских определялось тем, что добрая половина
членов думы (двое Шуйских, двое Горбатых, А А. Ростовский,
а также в чипе дворецкого И.И. Кубенский-Ярославский) пред-
ставляла коренную суздальскую знать. Из старомосковских ро-
дов боярский чин имели трое Морозовых, Воронцов и Захарь-
ин6. Становится понятным, почему Шуйским удалось ввести в
регентский совет второго члена своей семьи и почему предста-
254
вительства в совете добились Морозовы. Опекунский совет был
составлен из авторитетных бояр, представлявших наиболее
могущественные аристократические кланы Боярской думы.
Василий III непреднамеренно расширил совет с трех до шести
бояр, что имело важные последствия. Опекунский совет пол-
учил возможность подменить думу в целом. Наличие главы
Казенного приказа и двух других высших приказных позволя-
ло совету решать финансовые, земельные и другие дела.
По давней традиции великий князь, покидая Москву, остав-
лял «царствующий град» в ведении боярской комиссии, в кото-
рую также входил казначей и другие чины. Опекунский совет и
московская комиссия были высшими комиссиями Боярской
думы, выполнявшими во многом сходные функции при мало-
летнем государе или при длительном отъезде монарха из сто-
лицы. Можно полагать, что предтечами «семибоярщины» на-
чала XVII в. были в равной мере опекунский совет Василия III
и московская боярская комиссия. Во второй половине XVI в.
названная комиссия не менее десяти раз брала на себя управле-
ние «царствующим градом» в отсутствие государя. Числен-
ность ее колебалась. В шести случаях в пей было 7 бояр, в дру-
гих — от 3 до 6 лиц7.
В летописях, составленных при дворе царя Ивана, можно
прочесть, что Василий III вручил скипетр жене Елене Глин-
ской, сердце которой было исполнено «великого царского разу-
ма», что и позволило ей стать правительницей государства при
малолетнем наследнике. Официальная летопись наделяла
Глинскую правами законной преемницы великого князя8. Од-
нако источники неофициального происхождения рисуют дру-
гую картину. Как сообщал псковский летописец, Василий III
«приказа великое княжие сыну своему большому князю Ивану
и нарече его сам при своем животе великим князем и приказа
его беречи до пятнадцати лет своим боярам немногим»9.
«Немногие бояре» — это и есть регентский совет, назначен-
ный Василием III. Перед самой кончиной монарх еще раз при-
звал всех членов совета и еще раз «приказывал» им о сыне и о
правлении государством. Это второе совещание не имело того
значения, какое имело первое, когда было составлено завеща-
ние. Под конец Василий отпустил всех, оставив при себе трех
человек: Глинского, Захарьина и Шигону. Им он дал последние
наставления насчет жены, «како ей без него быти и как к ней
бояром ходити». Таким образом, процедура сношений между
думой и вдовствующей великой княгиней была поставлена
также под надзор опекунов.
Занимаясь «устроением земским», государь ни разу не при-
гласил «жену Олену». Объяснение с ней он откладывал до самой
последней минуты. Когда наступил кризис и больному оста-
255
лось жить считанные часы, советники стали «притужать» его
послать за великой княгиней и благословить ее. Тогда только
Елену пустили наконец к постели умирающего. Рыдая, княги-
ня бросилась к мужу с вопросом о своей участи: «Государь!
князь велики! На кого меня оставляешь и кому, государь, дети
приказываешь?» Василий III отвечал кратко: «Благословил ес-
ми своего Ивана государьством великим княжением, а тебе ес-
ми написал в духовной своей грамоте, как в прежних духовных
грамотех отец наших и прародителей, по достоянию, как преж-
ним великим княгиням»10. Традиции, сложившиеся в роду
Ивана Калиты, хорошо известны. Вдовы московских государей
«по достоянию» получали вдовий прожиточный удел, по их ни-
когда не назначали правительницами. Переписка между Васи-
лием III и Еленой Глинской показывает, что муж никогда не
советовался с женой о своих делах. Перед кончиной он не поза-
ботился посвятить ее в свои планы. Вековые обычаи не допу-
скали участия женщин в делах правления.
Учреждая регентство, Василий III сознавал опасность раз-
дора между думой и многочисленным и авторитетным опекун-
ским советом. Пригласив к себе всех членов думы, монарх об-
ратился к ним с особой речью. Текст ее передан в разных редак-
циях «Повести» неодинаково. По Постниковскому летописцу,
больной призвал бояр крепко постоять за то, чтобы законный
наследник «уч и ни вся на государстве государем, была бы в зем-
ле правда и в вас бы розни никоторые не было». Затем монарх
дал разъяснения по поводу нарушения традиции и включения
в совет Глинского. «Да приказываю вам, — сказал он, — Михай-
ло Лвович Глинской человек к нам приезщей, и вы б того не
молвили, что он приезщей, держите его за здешнего уроженца,
занеже мне он прямой слуга». Василий III возложил па Глин-
ского ответственность за обеспечение личной безопасности
Елены и малолетнего сына. «А ты б, князь Михайло Глинской,
за моего сына великого князя Ивана и за мою великую княги-
ню Елену... кровь свою пролиял и тело свое на раздробление
дал» — так закончил Василий свою речь11. В новгородской ле-
тописи по списку Дубровского речь передана иначе. Обращаясь
к главе думы князю Д.Ф. Бельскому с братьею и к боярам, мо-
нарх сказал: «...приказываю вам своих сестричев князя Дмит-
рия Федоровича Белского с братиею и князя Михаила Л вовича
Глинского, занеже князь Михайло по жене моей мне племя...»12
Василий приказал Д.Ф.Бельского... самому же Д.Ф.Бельскому.
Редакторская правка лишила текст логики и смысла. Редактор
ставил целью доказать, будто государь наделил главу думы
Бельского такими же полномочиями, как и Глинского, пору-
чив ему ратные дела и земское строение. В действительности
было не так.
256
К концу жизни Василий III обладал большой властью. По-
началу никто не смел нарушить его последней воли. Польский
гонец, побывавший в Москве через пол года после смерти вели-
кого князя, очень точно описал сложившуюся там ситуацию:
«...на Москве старшими воеводами, которые з Москвы не мают
николи зъехати — старшим князь Василий Шуйский, Михай-
ло Тучков, Михайло Юрьев сын Захарьина, Иван Шигона, а
князь Михайло Глинский, тые всею землею справуют и мают
справовати до леть (совершеннолетия.—Р. С.) князя великаго».
Глинский во всем следует воли сотоварищей, и «все з волею
княгини великой справуют. А князь Дмитрий Бельский, князь
Иван Овчина, князь Федор Мстиславский тыи теж суть стар-
шими при них (в думе. — Р. С.), але ничого не справуют (не уп-
равляют. — Р. С. )»13.
Приведенное донесение имеет большое значение как сви-
детельство очевидца. Польский дипломат точно очертил круг
лиц, управлявших всеми делами Москвы. Эти лица — исклю-
чительно члены «седьмочисленной комиссии» — опекунского
совета. Два источника независимого происхождения — псков-
ская летопись и польское донесение — одинаково свидетель-
ствуют о том, что опекуны Шуйский, Глинский, Захарьин и
другие получили полномочия управлять государством, пока
Иван IV не достигнет совершеннолетия. Дипломат называет
по именам старших бояр думы — князя Д.Ф. Бельского, ко-
нюшего князя И.Ф. Овчины-Оболенского, Ф. Мстиславского,
поясняя при этом, что их положение почетно, но они ничего
не решают.
Прошло некоторое время, и в государстве вспыхнули раздо-
ры, которых так опасался Василий III. Брат Василия удельный
князь Юрий не отказался от своих честолюбивых планов. Ис-
ход борьбы за трон зависел от знати, среди которой наиболь-
шим влиянием пользовались князья Шуйские. Сразу после
кончины Василия III удельный князь попытался привлечь на
свою сторону князей Шуйских, но успеха не добился. Опас-
ность сплотила членов регентского совета. Юрий был арестован
и посажен в башню. Однако после ареста князя единодушию
бояр пришел конец.
Боярская дума претендовала на власть во всей ее полноте.
Старшие бояре не соглашались передать свои прерогативы «се-
мибоярщине». Столкновение в думе закончилось отъездом в
Литву одного из самых знатных бояр князя С.Ф. Бельского,
окольничего И.В. Захарьина и многих других лиц. Измена
скомпрометировала Бельских, которые вынуждены были усту-
пить первенство в думе конюшему боярину И.Ф. Овчине-Обо-
ленскому. Конюший тотчас затеял интригу против Глинского.
Конфликт возник на почве сугубо личного соперничества. Едва
257
9 1061
похоронив мужа, Елена Глинская завела фаворита в лице Ов-
чины. Опасаясь за свое влияние при дворе, регент Михаил
Глинский потребовал, чтобы племянница удалила от себя фа-
ворита. Столкновение из-за влияния на великую княгиню при-
обрело затем политический характер. Спор шел о том, кому уп-
равлять государством — Боярской думе или регентскому сове-
ту. Не позднее 19 августа 1534 г. регент Михаил Глинский был
арестован и препровожден в тюрьму. Главного опекуна обвини-
ли в том, что он якобы опоил зельем умершего великого князя.
Правление Елены Глинской продолжалось недолго. С
1537 г. великая княгиня стала усердно посещать монастыри
ради богомолья, что указывало на ухудшение ее здоровья.
Близкая кончина правительницы возродила призрак династи-
ческого кризиса. После смерти Юрия Дмитровского молва
указывала на Андрея Старицкого как единственного претен-
дента на трон. Чтобы упрочить положение малолетнего Ива-
на IV па троне, бояре решили вызвать Андрея в Москву и аре-
стовать его.
Почуяв неладное, удельный князь бежал в Новгород и по-
пытался привлечь па свою сторону новгородских дворян.
«Князь великий мал, — писал Андрей новгородцам, — держат
государство бояре, и яз вас рад жаловати»14. В отличие от пра-
вительницы Елены и ее фаворита князь Андрей обладал закон-
ными полномочиями старшего из регентов. Однако в конце
концов он отказался от намерения начать войну с московскими
боярами. Регент явился с повинной в Москву, где его тотчас
«посадили в заточение на смерть». На узника надели некое под-
обие железной маски — тяжелую «шляпу железную» и за пол-
года уморили в тюрьме. По «великой дороге» от Москвы до
Новгорода расставили виселицы. На них повесили дворян,
принявших сторону князя Андрея.
Князь Михаил Глинский и брат великого князя Андрей бы-
ли «сильными» людьми «семибоярщины». Их Овчина наказал
самым жестоким образом. Другие же душеприказчики Васи-
лия III — князья Шуйские, Юрьев и Тучков заседали в думе до
смерти Елены Глинской. По-видимому, именно в кругу старых
советников Василия III созрели проекты важнейших реформ,
осуществленных в те годы.
Бояре начали с изменений в местном управлении. Обязан-
ность преследовать «лихих людей» они возложили па выбор-
ных дворян — губных старост, т.е. окружных судей. Они поза-
ботились также о строительстве и украшении Москвы и прове-
ли важную реформу денежной системы. Дело в том, что с рас-
ширением товарооборота требовалось все больше денег, но за-
пас драгоценных металлов в России был ничтожно мал. Неу-
довлетворенная потребность в деньгах вызвала массовую под-
258
делку серебряной монеты. В городах появилось большое число
фальшивомонетчиков. И хотя виновных жестоко преследова-
ли, секли им руки, лили олово в горло, ничто не помогало. Тог-
да власти изъяли из обращения старую разновесную монету и
перечеканили ее по единому образцу. Основной денежной еди-
ницей стала серебряная новгородская деньга, получившая наи-
менование «копейка». На этой «новгородке» чеканили изобра-
жение всадника с копьем (на старой московской деньге чекани-
ли всадника с саблей). Полновесная новгородская «копейка»
вытеснила легкую московскую «сабляницу».
Смерть Е. Глинской в апреле 1538 г. изменила ситуацию в
государстве. Князья Шуйские и прочие уцелевшие душепри-
казчики Василия III поспешили возродить систему боярской
опеки. Временщик правительницы конюший И.Ф. Овчина-
Оболенский был брошен в темницу, в которой за полтора года
до того умер в оковах МЛ. Глинский. Сохранилось известие,
что «тяжесть на пего (Овчину. — Р.С.) — железа — ту же поло-
жиша, что на нем Глинском была: там и преставися»15.
Старшими среди опекунов после гибели Старицкого стали
Василий и Иван Шуйские. Они извлекли из переворота наи-
большие выгоды. В.В. Шуйский женился па царевне Анаста-
сии, двоюродной сестре Ивана IV. Став членом великокняже-
ской семьи, ВЛ. Шуйский покинул старое подворье и переехал
на двор Андрея Ивановича Старицкого.
Придя к власти, Шуйские не пожелали возродить регент-
ский совет. 21 октября 1538 г. по их приказу был обезглавлен
Ф. Мишурин, ближний дьяк Василия III и член опекунского со-
вета. Боярина М.В. Тучкова отправили в ссылку. Ближайший
союзник Тучкова И.Ф. Бельский подвергся аресту и попал па
Белоозеро. Торжество Шуйских было довершено низложением
митрополита Даниила.
Старый князь Василий Шуйский умер в самый разгар зате-
янной им смуты. Иван Шуйский не обладал пи авторитетом,
ни опытом старшего брата. В столкновении между последним
из опекунов и Боярской думой вновь одержала верх дума. Бояре
добились освобождения И.Ф. Бельского и вернули его в столи-
цу. И. Шуйский перестал ездить во дворец и вскоре же был по-
слан во Владимир с полками. Опекун не пожелал признать свое
поражение. Подняв мятеж, он явился в Москву с многочислен-
ным отрядом дворян. Мятежники низложили митрополита
Иоасафа, а князя Бельского снова сослали на Белоозеро и там
тайно умертвили.
В мае 1542 г. последний душеприказчик И.В. Шуйский
умер. Во главе партии Шуйских стал А.М. Шуйский. Он не су-
мел заручиться поддержкой Боярской думы и был убит по при-
казу Ивана IV в конце 1543 г.
259
9*
Боярское правление не привело к распаду единого государ-
ства. Более того, в 1534-1537 гг. были ликвидированы два
крупнейших в стране удельных княжества — Дмитровское и
Старицкое. Борьба за власть между боярскими кланами и при-
дворными группировками носила ожесточенный характер, но
не сопровождалась ни феодальной анархией, ни массовыми ре-
прессиями. Время так называемой боярской реакции стало
временем экономического процветания страны.
Василий III поручил боярам опекать («беречь») сына Ива-
на до его совершеннолетия, после чего должно было начаться
его самостоятельное правление. В 1546 г. Иван IV достиг со-
вершеннолетия и тогда же возглавил свой первый военный
поход. Правление князя началось неладно. Иван IV забавлял-
ся тем, что пахал вешнюю пашню, затем велел рубить головы
старшим воеводам, прогневившим его. Конюший И.П. Федо-
ров был приговорен к смерти и лишь в последний момент
помилован. Вскоре же казни подверглись братья князья Иван
Дорогобужский и Федор Овчипин. Как свидетельствуют лето-
писи, их убили повелением Михаила Глинского и матери его
княгини Анны. Дорогобужский был пасынком и единствен-
ным наследником Федорова. Сам Федоров едва не лишился
головы по милости тех же Глинских. Их цель заключалась в
том, чтобы отнять у Федорова его титул конюшего — старшего
боярина думы.
Иван IV не получил образования и оказался мало подготов-
ленным к исполнению функций правителя обширной и могу-
щественной державы, а окружали его случайные люди. Неуди-
вительно, что свое совершеннолетие Иван IV ознаменовал
лишь опалами да казнями. Популярность государя стреми-
тельно падала, и советники, правившие его именем, стали ис-
кать средства для восстановления авторитета власти монарха.
Решено было, что Иван официально примет высший титул ца-
ря, равнозначный императорскому титулу. В декабре 1546 г.
великий князь «держал совет» с митрополитом Макарием. Бо-
ярская дума была созвана в полном составе. Приглашены были
даже опальные бояре. После заседания дума объявила о пред-
стоящей женитьбе Ивана IV и его коронации на царство.
Люди средневековья представляли мировую политиче-
скую систему в виде строгой иерархии. Согласно византий-
ской доктрине, центром вселенной была Византия, воспри-
нявшая наследие Римской империи. Русь познакомилась с
византийской доктриной еще при киевских князьях. Помни-
ли ее и в московские времена. В XIV в. московских великих
князей титуловали иногда стольниками византийского «ца-
ря». Конечно, титул этот лишен был в то время какого бы то
ни было политического смысла.
260
Страшный татарский погром и установление власти Золо-
той Орды включили Русь в новую для нее политическую систе-
му — империю великих монгольских ханов, владевших поло-
виной мира. Русские князья, получавшие теперь родительский
стол из рук золотоордынских ханов, перенесли титул «царя» на
татарских владык.
Московские князья давно именовали себя «великими
князьями всея Руси», но только Ивану III удалось сбросить та-
тарское иго и из князя-подручника стать самостоятельным су-
вереном —- «самодержцем». Падение Золотой Орды и крушение
Византийской империи в 1453 г. положили конец как вполне
реальной зависимости Руси от татар, так и старым представле-
ниям русских относительно высшей власти греческих «царей».
Власти не сразу известили о предстоящей коронации Ива-
на IV иностранные государства. Прошло два года, прежде чем
польский двор узнал о том, что московский великий князь «ца-
рем венчался» по примеру прародителя своего Владимира Мо-
номаха, и то имя он «не чужое взял». Выслушав это чрезвычай-
но важное заявление, польские послы немедленно потребовали
предоставления им письменных доказательств. Но хитроум-
ные бояре отказали им, боясь, что поляки, получив письмен-
ный ответ, смогут обдумать возражения и тогда спорить с ними
будет нелегко. Отправленные в Польшу гонцы постарались
объяснить смысл московских перемен так, чтобы не вызвать
неудовольствие польского двора. Ныне, говорили они, землею
Русскою владеет государь наш один, потому-то митрополит и
венчал его на царство Мономаховым венцом. В глазах моско-
витов коронация, таким образом, символизировала начало са-
мостоятельного правления Ивана на четырнадцатом году его
княжения.
Ивана короновали 16 января 1547 г. После торжественного
богослужения в Успенском соборе в Кремле митрополит Мака-
рий возложил на его голову шапку Мономаха — символ цар-
ской власти.
Затеяв коронацию, родня Ивана IV Глинские добилась для
себя крупных выгод. Бабка царя Анна с детьми получила об-
ширные земельные владения на правах удельного княжества.
Князь Михаил Глинский был объявлен ко дню коронации ко-
нюшим, а его брат князь Юрий стал боярином.
Едва ли можно согласиться с мнением, что коронация Ива-
на IV и предшествовавшие ей казни положили конец боярско-
му правлению16. В действительности произошла всего лишь
смена боярских группировок у кормила власти.
После коронации Ивана в Москве произошел мятеж. Лето
1547 г. выдалось на редкость засушливое. Крупный пожар,
вспыхнувший в столице, уничтожил большую часть построек.
261
В огне погибло много людей. Тысячи москвичей остались без
крова и пропитания. В народе прошел слух, что причиной по-
жаров были поджоги и колдовство: в Москве объявились «мно-
гие сердечники, выимали из людей сердца»17. Волхвы кропили
дома «сердечным» настоем, что и вело к пожарам. Власти пред-
приняли самые свирепые меры против «зажигальников»: их
пытали, «и на пытке они сами на себя говорили», после чего их
казнили «смертною казнью, глав им секли и на колье их сажали
и в огонь их в те же пожары метали».
На второй день после «великого пожара» была сформирова-
на боярская комиссия, приступившая к расследованию причин
пожара. В воскресный день 26 июня бояре собрали народ на
площади перед Успенским собором и начали спрашивать: «Кто
зажигал Москву?» Чернь обвинила в поджоге Москвы Анну
Глинскую «с детьми и людьми»: они будто бы вынимали сердца
из людей и настоем кропили столицу и пр.18 Боярский розыск
имел неожиданный финал. Толпа вышла из повиновения и
учинила расправу над боярином Ю.В. Глинским.
29 июня «чернь скопом» двинулась в Воробьево, требуя вы-
дать на расправу бабку царя Анну Глинскую. И на этот раз дей-
ствиями народа руководили лица, державшиеся в тени. Имен-
но они послали на площадь городского палача (лицо, имевшее
официальный пост). По «кличю» палача «поидоша многие лю-
ди черные к Воробьеву и с щиты и з сулицы, яко же к боеви
обычай имяху»19. Иван IV «оузрев множество людей, оудивися
и оужасеся».
Современники считали причиной беспорядков в Москве
прежде всего злоупотребления властей, вызвавшие недоволь-
ство в народе. Как писал новгородский летописец, «в царству-
ющем граде Москве оумножившися неправде и по всей Росии
от велмож, насилующих к всему миру и неправо судящих, но
по мзде, и дани тяжкие...». Царь Иван, редактируя официаль-
ную летопись, уточнил, что особое негодование народа на-
влекли на себя бояре Глинские. «В те поры, — значится в при-
писке к летописи, — Глинские у государя в приближение (бы-
ли. — Р.С.) и в жалование, а от людей их черным людем на-
силство и грабеж, они же (временщики. — Р.С.) их от того не
унимаху»20.
Полагают, что восстание 1547 г. было взрывом классовой
борьбы и в нем участвовали посадские люди и холопы, а также
обедневшие дети боярские21. Источники, однако, рисуют иную
картину. По словам новгородской летописи, в мятеже участво-
вали «большие москвичи». Согласно московской летописи,
столичная чернь «от великие скорби пожарные восколебашеся
яко юроди» и вместе «детей боярских многих побиша». При ре-
дактировании летописи царь отметил, что народ избил «людей
262
княже Юрьевых (Глинского. —Р. С.) безчислено» и «много же и
детей боярских незнакомых побиша из Северы (Северской
земли. — Р. С.), называючи их Глинского людьми»22. От народ-
ного гнева пострадали пришлые северские дети боярские. Сто-
личные дворяне не понесли ущерба в дни восстания, возможно,
потому, что многие из них сами участвовали в выступлении
против Глинских. В источниках можно найти прямое указание
на причастность бояр к уличным беспорядкам в Москве. По ут-
верждению царя, «в совете» с чернью были бояре князья
Ф. Шуйский и Ю. Ростовский, Г. Романов-Захарьин и И.П. Фе-
доров23.
Напуганные мятежом в столице и убийством одного из чле-
нов семьи, Глинские попытались бежать в Литву. В погоню за
ними был послан боярин князь П.И. Шуйский. В последний
момент М.В. Глинский ускользнул от преследователей и явил-
ся с повинной в Москву, где был арестован. Дума поспешила
лишить его титула конюшего.
По мнению И.И. Смирнова, с падением Глинских наступил
конец периоду боярского правления. АА. Зимин считал, что в
борьбе с Глинскими победило реакционное боярство в лице
Шуйских и Ростовских, но «победа феодальной аристократии
была временной и непрочной»24. В действительности последст-
вия переворота сводились к тому, что место Глинских заняли
Романовы, родня царицы Анастасии.
Представление, будто реформы в России провело дворян-
ское правительство, образовавшееся после падения Глинских,
страдает схематизмом. Первые преобразования были осущест-
влены чисто боярским правительством сразу после смерти Ва-
силия III. Сколь бы существенными ни были перемены в со-
ставе придворных верхов, не они определили ход и направле-
ние преобразований.
Москва завершила объединение русских земель в конце
XV — начале XVI в. Управлять обширным государством с по-
мощью архаических институтов и учреждений, сложившихся в
мелких княжествах в период раздробленности, оказалось не-
возможно. Общерусский Судебник 1497 г. безнадежно устарел.
С появлением поместий началась перестройка военно-служи-
лой системы на новых основах.
Уже опекуны Ивана IV предприняли в 1539-1541 гг. попыт-
ку реформы суда. Продолжение судебной реформы в 1549 г. да-
ло толчок последующим преобразованиям.
27 февраля 1549 г. Иван IV заявил боярам в присутствии
митрополита и священного собора, что «до его царьского воз-
раста от них (бояр. — Р.С.) и от их людей» детям боярским и
христианам приходилось терпеть насилия («силы»), штрафы
(«продажи») и несправедливости («обиды великие») при реше-
263
нии дел о землях и холопах и других «многих дел». Царь грозил
опалой и казнью тем, кто дальше будет чинить беззакония. Об-
судив вопрос, Боярская дума предложила передать иски, воз-
бужденные «детьми боярскими и христианами» против наме-
стников-бояр и их слуг, в царский суд. Боярская челобитная
легла в основу закона, утвержденного думой на другой день.
Царь с боярами «уложил, что во всех городех Московской зем-
ли наместникам детей боярских не судити ни в чем, опричь ду-
шегубства и татьбы и розбоя с поличными»25. Отныне не бояр-
ский, а царский суд должен был судить детей боярских в наибо-
лее важных для них тяжбах о землях.
В ходе реформы власти расширили компетенцию судебных
приказов и приступили к разработке нового кодекса законов,
который был введен в жизнь уже в июне 1550 г. Рука об руку с
судебной реформой проводилась земская реформа. Некоторые
государственные функции передавались земским старостам,
выбранным местным населением26.
Исходным пунктом преобразований явилась критика бояр-
ских злоупотреблений. Одобренная свыше, опа способствовала
пробуждению общественной мысли в России. Известный пуб-
лицист середины XVI в. Иван Семенович Пересветов подал ца-
рю две челобитные с изложением обширной программы ре-
форм27. Писатель противопоставлял идеальное «царство Маг-
мет-салтана», процветавшее благодаря «воинпикам», право-
славному царству Константина, погибшему из-за ленивых и
богатых вельмож. Публицист настоятельно советовал Ивану IV
покончить с засильем вельмож при помощи «грозы».
Идеал Пересветова — военная монархия, организованная
по образцу Османской империи. Основу ее могущества со-
ставляет военное сословие. Царь должен неустанно заботиться
о благополучии дворян-воинников: «Мудр царь, что воинам
сердце веселит — воинниками он силен и славен», «что царь-
ская щедрость до воинников, то его и мудрость». Худший грех
вельмож царя Константина тот, что «всегда богатыя о войне
не мыслят, а мыслят о упокое», а главное, «вельможи его ле-
нивыя богатыя не думают о войску». Греческие вельможи, ут-
верждал Пересветов, погубили царя Константина, «укротили
от воинства вражбою от ереси своея и ленивства ради лукав-
ством своим». Для осуждения таких «чародеев и еретиков» не
надо и «лица» (поличного, улик). Их надо «огнем жещи» и
«лютой смерти» предавать. Пусть горят костры на пыточном
дворе и льется кровь вельмож-еретиков, лишь бы славилось
царское имя и в государстве его торжествовала правда. Такова
логика рассуждений писателя-воинника. «Царь на царстве
грозен и мудр, царство его ширеет, и имя его славно по всем
землям»28.
264
И.С. Пересветов выступает решительным противником
рабства. Это, по мнению Я.С. Лурье и ряда других исследовате-
лей, сближало взгляды Пересветова с мировоззрением пред-
ставителей реформационно-гуманистического движения29.
Изложенный вывод вызывает сомнения. Какой смысл имели
тирады публициста против рабства? Был ли Пересветов про-
тивником рабства и грядущего крепостничества, как полагал
БД. Греков?30 Подобное расширительное толкование едва ли
правомерно. Каждый раз, когда Пересветов конкретизирует
свои взгляды на «порабощение», обнаруживается, что писателя
более всего заботила судьба «воинников», а точнее, «похолоп-
ленных» детей боярских.
Мысль о недопустимости порабощения воинников — детей
боярских — положена в основу проекта военной реформы Пе-
ресветова. Царство Константина, утверждал писатель, пало по-
тому, что «у вельмож его и лутчие люди порабощены были», за-
то мудрый «Магмет-салтан» «дал им волю, и взял их к себе в
полк, и они стали у царя лутчие люди, которые у вельмож царе-
вых в неволе были».
Будучи профессиональным воином, литовский шляхтич
Иван Пересветов служил в наемных войсках в Польше, Чехии
и Венгрии. Прибыв в Россию, он получил небольшое поместье.
Из-за «сильных людей» — бояр его поместье быстро запустело.
Воинник не мог нести государеву службу, будучи «наг и бос и
пеш». У него оставался один выход: продаться в холопы и по-
ступить в вооруженную боярскую свиту. Ориентируясь на соб-
ственный опыт, писатель обличил порабощение как крупней-
шее общественное зло.
Выступление Пересветова не было единичным явлением.
Вслед за ним на общественной арене явился поп Ермолай
Еразм. Его более всего волновал вопрос об оскудении дворянст-
ва и необходимости «землемерия», т.е. перераспределения зе-
мель в пользу дворян.
Резкие обличения по адресу бояр-правителей, одобренные
свыше, явились симптомом глубокого кризиса, охватившего
русское общество. Выступления публицистов готовили почву
для проведения давно назревших реформ. Осуществить преоб-
разования должны были не писатели и публицисты, а полити-
ческие круги, имевшие реальную власть. Брак царя выдвинул
на первый план Захарьиных, которые поспешили использо-
вать отстранение от власти Глинских. В 1549 г. брат царицы
Д.Р. Романов-Юрьев и В.М. Юрьев получили боярство. В их ру-
ках сосредоточились важнейшие отрасли управления.
Д.Р. Юрьев возглавил Большой дворец (управление великокня-
жескими владениями), а затем Казанский дворец, а В.М. Юрь-
265
ев — Тверской дворец, т.е. приказы, управлявшие соответству-
ющими территориями, княжествами или землями.
Среди Захарьиных не было выдающихся государственных
деятелей. Но их приход к власти способствовал выдвижению
таких лиц, как дьяк И.М. Висковатый. Организованный дьяком
Посольский приказ стал одним из главных центральных ве-
домств страны. Редкие дарования Висковатого как бы запечат-
лелись в созданном им учреждении. Выходец из низов — «все-
народства», Висковатый достиг со временем высших постов в
бюрократической иерархии. Иностранцы называли его канц-
лером.
С первых шагов самостоятельного правления Иван IV близ-
ко сошелся с узким кругом высшей приказной бюрократии,
принадлежавшей к самой образованной части русского обще-
ства. Большое влияние на царя многие годы оказывал Вискова-
тый. Но главным любимцем Ивана стал все же не он, а Алексей
Адашев-Ольгов.
В литературе утвердилось мнение о довольно знатном про-
исхождении Адашевых, якобы принадлежавших к роду «ста-
ринных и богатых костромских вотчинников», «высшему слою
служилых костромичей»31.
Никто из родни Адашевых не попал в 1550 г. в «тысячу луч-
ших слуг», и только двое Ольговых попали в списки Государева
двора по Костроме. Все прочие Ольговы служили в уездных
дворянах и принадлежали к весьма заурядным провинциаль-
ным детям боярским.
Вспоминая о возвышении Адашева, царь Иван после смер-
ти бывшего любимца писал о том, что тот в «юности нашей» «не
вем каким обычаем из батожников водворишася» при царском
дворе, «тако, взяв сего от гноища и учинив с вельможами, а ча-
юще от него прямыя службы». В действительности А.Ф. Адашев
попал ко двору благодаря успешной и длительной службе отца.
Василий III упомянул в 1533 г. о посылке в Казань «ближнево
своего человека Федора Одашова сына Олгова»32. В 1538-
1539 гг. Адашев-старший ездил с посольством к турецкому
султану; миссия закончилась успехом, за что он и был пожало-
ван Иваном IV. Алексей Адашев из-за болезни вернулся в Рос-
сию годом позднее и тогда же был представлен великому кня-
зю. Это подтверждается словами Ивана IV о появлении
А.Ф. Адашева при его дворе в годы юности. Признание Адаше-
ву, впрочем, принесли не придворные успехи, а общественная
деятельность.
По словам Пискаревского летописца, Адашев «правил Рус-
кую землю», сидя «в ызбе у Благовещения». На площади против
Благовещенского собора располагались Казенный приказ и
другие приказные учреждения. Казна была одним из старей-
266
ших ведомств страны. Она принадлежала к числу тех централь-
ных учреждений, от которых в ходе реформ отпочковались
многие «избы» или «приказы», ведавшие судом, финансами и
тд. В Казне хранились государственные документы, и именно
здесь началась работа над царским Судебником. Едва ли случа-
ен тот факт, что именно в период составления нового Судебни-
ка А. Адашев возглавил Казенный приказ в чине казначея. Как
только разработка кодекса была завершена, Адашев ушел с это-
го поста. Некоторое время он числился в думных списках как
первый царский стряпчий, а к осени 1553 г. был пожалован в
окольничие33.
А. Адашев был выдающимся приказным деятелем. Участие
в проведении судебной реформы позволило незнатному дворя-
нину получить думный чин и войти в состав Боярской думы.
Служилой бюрократии, быстро набиравшей силу, суждено бы-
ло стать одним из важнейших элементов российского самодер-
жавия.
Иван Пересветов выдвинул программу реформ, уповая на
покровительство Захарьиных и Адашева. Непримиримый об-
личитель вельмож, Пересветов с особым чувством писал о бо-
ярине М. Юрьеве-Захарьине, под началом которого он успеш-
но служил после прибытия на Русь. Алексея Адашева писатель
называл мудрым деятелем. В судьбе Пересветова и Адашева
было нечто общее. Оба во время своих зарубежных странст-
вий побывали в пределах Османской империи. Не потому ли
Пересветов избрал в качестве аллегории идеальное турецкое
царство, что пытался сообразовать свое повествование с опы-
том человека, от которого зависело осуществление его проек-
тов? Адашев провел за рубежом не так много времени, как
Пересветов. И все же, если верить московскому летописцу, он
прожил в Константинополе «з год, и приехал к великому кня-
зю, и князь велики его пожаловал, и взял его к себе в при-
ближенье...»34 Рассказы о странствиях не могли не привлечь
внимания Ивана. Османская империя достигла апогея своего
военного могущества, и ее победы, наводившие страх на ев-
ропейских монархов, обсуждались повсюду. Интерес к власти-
телям Царьграда находил пищу в семейных преданиях Ива-
на IV. Московская династия была связана узами родства с ди-
настией Палеологов. Бабка царя Софья бежала из Константи-
нополя, когда город подвергся нашествию не сказочного, а ре-
ального Магмет-салтана.
Различие между Пересветовым и Адашевым состояло в
том, что первый был публицистом и прожектером, тогда как
второй — любимцем царя и политическим «дельцом». Воззре-
ния Пересветова отличались стройностью и продуманностью,
но слишком многое в них относилось к области утопий. Ада-
267
шев же проводил реформы под влиянием неотложных нужд, не
имея цельной и последовательной программы преобразова-
ний. Типичным примером его деятельности может служить
реформа местничества. Суть местничества заключалась в том,
что высшие посты в армии могли занимать лишь самые знат-
ные лица государства, независимо от их способностей и боево-
го опыта. И. Пересветов настойчиво советовал царю вовсе от-
менить местничество. Однако его мысль далеко опережала вре-
мя. Понадобилось более ста лет, чтобы возникли условия для
полного упразднения этого института. В середине же XVI в.
любые попытки сколько-нибудь серьезного ограничения мес-
тнических порядков неизбежно натолкнулись бы на сопротив-
ление могущественной знати, ибо эти порядки обеспечивали ее
политическое господство.
Адашев принужден был действовать в строго ограниченных
рамках. Незадолго до смерти он включил отчет о своей первой
реформе в текст официальной летописи: «А воевод государь
прибирает, разеуждая их отечество, и хто того дородитца, хто
может ратной обычай съдержати»35. Правитель, как видно, ни-
сколько не сомневался в справедливости основного принципа
местничества — назначения па высшие воеводские посты в со-
ответствии со знатностью и служебными успехами предков.
Царские указы о местничестве 1549-1550 гг. предусматривали
возможность назначения в помощники главнокомандующему
наиболее сведущих и одаренных воевод, пе обладавших доста-
точной знатностью.
Крупнейшим фактом русской истории середины XVI в. бы-
ло нарождение приказной системы центрального управления,
просуществовавшей в России до петровских времен. Централь-
ные и местные органы власти в начале правления Грозного от-
личались архаизмом и не могли обеспечить необходимую ме-
ру централизации государства. В период раздробленности ве-
ликий князь «приказывал» (поручал) решение дел своим боя-
рам по мере необходимости. Быть «в приказе» означало ведать
порученным делом. Одним из первых «приказов», превратив-
шихся в постоянное учреждение, было центральное финансо-
вое ведомство — Казна. В его организации заметную роль сыг-
рал византийский финансист и купец П.И. Ховрин-Головин,
потомки которого были казначеями на протяжении несколь-
ких поколений. Казначеи ведали Денежным двором, собирали
государеву «подать» в Московской земле, «дань» (налог) в Нов-
городе, оплачивали военные расходы и пр. Со временем из со-
става Казны выделились узкофипансовые ведомства, вроде
Большого прихода. Государственной земельной собственно-
стью стал управлять Поместный приказ, военными делами —
Разрядный приказ, судом — Разбойный приказ.
268
В числе первых в Москве сформировались приказы, управ-
лявшие княжеским доменом — собственностью великокняже-
ской фамилии. Дворцовый приказ снабжал дворец и многочис-
ленные царские резиденции припасами. По мере присоедине-
ния земель и появления княжеских владений на окраинах ря-
дом с Большим дворцом в Москве появились Новгородский,
Тверской и прочие дворцы. Как правило, посты дворецкого и
конюшего занимали представители одних и тех же старомо-
сковских фамилий: Морозовых, позднее Захарьиных и Челяд-
ниных. Наследование приказных постов замедляло формиро-
вание приказного аппарата. Реформы Адашева послужили тол-
чком к организации системы центрального управления на но-
вых началах. В Дворовой тетради 1552-1562 гг. записано до 50
больших и дворовых дьяков, возглавлявших главнейшие при-
казы или избы. Спустя десятилетия число приказов увеличи-
лось до 80. Штат каждого приказа составляли дьяк, подьячие и
писцы числом от 20 до 50 человек.
Характерной чертой системы приказного управления была
чрезвычайная дробность ведомств и отсутствие четкого разгра-
ничения функций между ними. Наряду с центральными отрас-
левыми управлениями (Казна, Посольский, Разрядный, По-
местный, Разбойный, Ямской приказы, приказ Большого при-
хода) существовали областные приказы, управлявшие терри-
ториями отдельных земель (Тверской, Рязанский дворцы), уп-
раздненными удельными княжествами (Дмитровский и Уг-
лицкий дворцы) и вновь завоеванными землями (Казанский
дворец). Существовали также различные мелкие ведомства:
Земский двор (полицейское управление), Московское тиунст-
во и тд. Не только областные дворцы, но и центральные прика-
зы имели в своем ведении специально выделенные террито-
рии. В пределах своей территории приказ собирал налоги, тво-
рил суд и расправу. К примеру, Посольский приказ осуществ-
лял управление Карельской землей.
Первыми в состав думы вошли руководители Казенного
приказа — двое казначеев и их помощник, хранитель большой
государственной печати — «печатник». В 1560-х гг. думными
дьяками стали разрядный, поместный и посольский дьяки.
Они постоянно присутствовали на заседаниях думы и докла-
дывали дела. Дума периодически назначала бояр в качестве по-
стоянных руководителей главных приказов и направляла
окольничих в менее важные приказы.
По существу, приказы стали разветвленной канцелярией
думы. Таким образом, лишь с образованием приказной систе-
мы Боярская дума окончательно конституировалась в высший
орган государственной власти. Важной особенностью почти
всех новшеств середины XVI в. были сугубый практицизм пра-
269
вителветвенных мер, слабость их идейного обоснования и не-
совершенство или отсутствие у них законодательной основы.
Приказы не имели регламента, который определял бы структу-
ру новых учреждений и регламентировал их деятельность.
Перемены в центральном управлении неизбежно повлекли
за собой реформу устаревшей системы местного управления.
Основу этой системы составляли «кормления». Бояре и знат-
ные дворяне получали города и волости в «кормление». Власть
на местах находилась в их руках. «Кормленщик» управлял го-
родом или волостью в течение года или двух, творил суд и рас-
праву, а также «кормился» за счет населения, обращая в свою
пользу многие поборы. Мнение, будто правительство Адашева
издало в 1556 г. закон, отменявший кормление по всей терри-
тории Московского государства, не подтверждается источника-
ми36. Крупные кормления в Рязани и Костроме были отменены
в начале 1550-х гг. Но после военных побед на востоке и в При-
балтике царь вновь стал награждать своих дворян кормления-
ми37. Вместо полной отмены системы кормлений власти ре-
гламентировали кормленные поборы.
В уездах с развитым служилым землевладением дворян-
ские верхи, имевшие право на замещение «кормленных» долж-
ностей, прочно держали в своих руках нити управления. В та-
ких районах реформа кормлений затянулась на два—три деся-
тилетия. Благоприятная ситуация для реформы сложилась на
Севере и в Поморье, где начисто отсутствовало боярское и дво-
рянское землевладение. Основную массу населения Севера со-
ставляли «черносошные» (платившие подати) крестьяне, кото-
рые жили общинами, зависели только от властей, могли ме-
нять и продавать свои земли. В 1555-1556 гг. население Вели-
кого Устюга, Двины и некоторых соседних районов получило
от московского правительства грамоты, упразднявшие корм-
ления и вводившие земское самоуправление38. Бояре и дворя-
не-кормленщики были отозваны в Москву, а местное управле-
ние передано в руки выборных земских старост. Шедшие в
пользу кормленщиков доходы стали поступать в государствен-
ную казну как «кормленный окуп»39.
При Алексее Адашеве завершилось формирование военно-
служилой системы. Власти искали всевозможные средства для
того, чтобы пополнить фонд государственной собственности.
Они не осмелились применить в Московской земле новгород-
ский опыт экспроприации боярщин, но пытались использо-
вать процесс распада крупного княжеско-боярского землевла-
дения.
В 1551 г. власти подтвердили традиционный порядок от-
чуждения родовых княжеских вотчин, в свое время санкциони-
рованный Иваном III и Василием III. Приговор гласил: «А
270
Суздальские князи, и Ярославские князи, да Стародубские кня-
зи без царева и великого князя ведома вотчин своих мимо вот-
чичь не продавати никому же, и в монастыри по душам не да-
вати»40. Правительство заявило о своем намерении взять под
контроль все сделки на наследственные владения Суздальских,
Ярославских и Стародубских князей. Любое отступление от
этого принципа влекло за собой отчуждение княжеской вотчи-
ны в казну: «А кто вотчину свою без царя и великого князя ве-
дома чрез сесь указ кому продаст, и у купца деньги пропали, а
вотчич вотчины лишен»41. Конфискованные вотчины надлежа-
ло забрать на государя, «да те вотчины отдавать в поместье»42.
Таким образом, цель нового законодательства заключалась не
в консервации удельной старины, как полагал В.Б. Кобрин, а в
расширении фонда государственной земельной собственно-
сти, опоры всей военно-служилой системы Московского госу-
дарства.
Важнейшей реформой середины XVI в. была военная ре-
форма, утвердившая принцип обязательной службы дворян с
земли.
Новгородский опыт оказал огромное влияние на все после-
дующее развитие дворянского землевладения в России. Мос-
ковские дворяне оценили выгоды поместного обеспечения и
стали добиваться поместий для себя и своих сыновей, ссылаясь
на свою службу трону. В Новгороде поместья получили те мос-
ковские дворяне, которые согласились переселиться на окраи-
ну. В XVI в. московские служилые люди стали получать поме-
стья, оставаясь в пределах своих уездов, где сохранялась систе-
ма местного вотчинного землевладения.
Уравнительный принцип был одним из основополагающих
принципов поместной системы при ее организации. При нор-
мальном ходе службы отцовское поместье переходило по на-
следству сыновьям. Наследование поместий в двух—трех поко-
лениях вело к сближению двух основных форм землевладе-
ния — поместья и вотчины. Дело усугублялось тем, что поме-
стное право не имело четкой юридической базы. Первые же ре-
визии, проведенные в середине XVI в., обнаружили, что в деле
распределения государственных земель царит полная неразбе-
риха. В речи к так называемому Стоглавому собору Иван IV за-
явил о необходимости упорядочить служилое землевладение. В
годы боярского правления многие бояре и дворяне обзавелись
землями и кормлениями «не по службе», а другие оскудели: «у
которых отцов было поместья на сто четвертей, ипо за детми
ныне втрое, а иной голоден». Чтобы исправить положение, надо
составить закон (приговор) «да поверстати (служилых лю-
дей. — Р.С.) по достоинству безгрешно, а у кого лишек, ино не-
достаточного пожаловати»43.
271
Слова царя свидетельствовали о намерении ввести по всему
государству единообразную систему поместных окладов, соот-
ветствовавших служебному положению дворян, «породе» и
службе отцов. Для упорядочения военно-служилой системы
власти решили провести описание земель, организовать смот-
ры дворян по всему государству с тем, чтобы провести «земле-
мерие в поместьях» и уравнять всех, «комуждо что достойно»,
«преизлишки» же разделить «неимущим»44.
При анализе реформ XVI в. надо иметь в виду, что Россия не
имела ученого «сословия» правоведов и развитой юриспруден-
ции. Законодательные функции Боярской думы и приказных
ведомств были ограничены. Источником закона было не право,
а монаршая воля. Все дела в думе решались по формуле: «Царь
указал, а бояре приговорили». Летописный отчет о реформе
службы снабжен заголовком «О рассмотрении государьском»45.
Реформа опиралась не на закон с четко разработанными юри-
дическими нормами, а на царские предначертания. Предостав-
ление поместий служилым людям имело вид царской «мило-
сти» или царского «пожалования». В летописном «приговоре»
отсутствуют данные насчет того, какие поместные оклады слу-
жили исходной нормой при проведении уравнительного «зем-
лемерия» и как определялись излишки у «вельмож», оскудев-
ших службой.
Из текста «приговора» следует, что поместное «землемерие»
имело одним из главных последствий установление единой
нормы службы для различных видов землевладения. Каждый
землевладелец, будь то вельможа или воинник, должен был вы-
ставить в поле бойца с каждых 100 четвертей земли, вотчинной
или поместной; «и хто послужит по земли, и государь их жалует
своим жалованием, кормлении, и на уложенные люди дает де-
нежное жалование; а хто землю держит, а службы с нее не пла-
тит, на тех на самех имати денги за люди»46.
Боярская книга 1556 г. свидетельствует, что нормы службы
с земли, обозначенные в летописном отчете Адашева, носили
реальный характер. Примечательно, что при определении
норм службы власти приняли за исходный оклад в 100 четвер-
тей «доброй» земли. Помещики, имевшие меньший оклад, во-
обще не обязаны были выставлять в поход боевых холопов.
Вотчинники получили право на поместье наряду с прочими
служилыми людьми, вследствие чего принцип обязательной
службы был распространен на все категории землевладельцев.
Поместная система уравняла всех дворян в отношении службы.
Аристократия составляла верхушку правящего сословия,
тогда как основную его массу — несколько десятков тысяч че-
ловек — составляли городовые дети боярские, владевшие не-
большими поместьями. Низшее дворянство не имело единой
272
для всей страны организации наподобие Государева двора. Без
сомнения, мелкое городское дворянство поддерживало более
тесные связи с собственными уездными верхами, чем с ни-
зшим дворянством других уездов и земель.
Будучи разобщены между собой, уездные дети боярские в то
же время находились в прямой зависимости от центральной
власти. Зарождение самодержавия в России было тесно связано
с формированием военно-служилого сословия. Поместное
ополчение стало мощной военной опорой монархии.
Становление самодержавия было связано с централизацией
власти, носившей незавершенный характер. Традиционное
мнение сводится к тому, что монарх проводил централизатор-
скую политику, опираясь на мелкое дворянство, тогда как бояр-
ская знать противилась централизации. АА. Зимин, первона-
чально разделявший это мнение, в конце концов пришел к вы-
воду, что при анализе политической борьбы в XVI в. «нельзя ус-
мотреть “децептрализаторские” тенденции, стремление воск-
ресить времена феодальной раздробленности ни у одной из
групп княжеско-боярской знати. Речь может идти лишь о борь-
бе за различные пути централизации»47.
Русская монархия нуждалась в поддержке аристократии и
феодального сословия в целом. Она пользовалась такой под-
держкой. Источником же коллизий внутри господствующего
класса в XVI в. был не абстрактный принцип централизации (в
политическом сознании того времени он вообще не получил
отражения), а вполне реальная проблема, четко сформулиро-
ванная современниками. Власть московских государей на-
столько усилилась, что они пытались ввести в стране самодер-
жавные порядки с неограниченной властью монарха. Однако
знать пользовалась большим влиянием и всеми силами проти-
вилась самодержавным поползновениям монархии.
На дворянских смотрах середины XVI в. была установлена
единая система поместных окладов для всех или большинства
членов военно-служилого сословия России. Казна обещала
поместное обеспечение не только дворянам, но и их потомкам
при условии поступления па государеву службу. Казалось бы,
дворяне впервые получили гарантию того, что раздел имений
при наличии многих сыновей не будет иметь для них обыч-
ных последствий — утраты богатств и высокого положения.
Государственная собственность породила первую в россий-
ской истории утопию. Опа сулила дворянству благоденствие
на все обозримое будущее. Но утопии не суждено было осу-
ществиться.
К середине XVI в. возможности пополнения государствен-
ного земельного фонда за счет конфискации вотчин во вновь
присоединенных русских землях были исчерпаны. Фонд го-
273
сударственных земель перестал расти. Более того, началось
запустение этого фонда.
Новгородские боярщины до перехода в собственность госу-
дарства находились в цветущем состоянии. Полвека господства
государственной собственности в Новгороде не прошли даром.
В Деревской пятине — житнице Новгородской земли — в сере-
дине столетия запустело более четверти пашни48.
Россия унаследовала налоговую систему от времен раздроб-
ленности. В каждой земле существовали свои налоги, оброки и
повинности, соответствовавшие традиции. В итоге реформ
власти добились единообразия в налогах. Они ввели «большую
соху» как единицу обложения по всей стране. На крестьянских
«черносошных» землях (в основном на Севере, где были упраз-
днены кормления) в соху клали 500 четвертей пашни, па мона-
стырских — 600, на поместных — 800 четвертей доброй угожей
земли. Оскудение дворянства вынудило Казну сделать весьма
серьезные уступки военному сословию. Отныне служилые лю-
ди платили гораздо меньшие налоги со своих земель, чем кре-
стьяне Севера или монастыри. Налоговые льготы должны бы-
ли приостановить начавшееся запустение фонда государствен-
ных земель и разорение мелкопоместных дворян, составляв-
ших ядро русской армии.
Реформы середины XVI в. привели к реорганизации воен-
ных сил, что позволило России активизировать восточную
политику. Татарское нашествие надолго остановило миграцию
славянского населения в южные степи в бассейне Дона и Ниж-
ней Волги. Расширение экономических связей между Русью и
Ордой привело к возникновению в ордынской столице Сарае
большой русской колонии. С разрешения хана русская митро-
полия основала в Орде епископство Сарайское и Подонское.
Кровавые усобицы, потрясшие Орду после ее распада, привели
к запустению Сарая. Сарайское епископство закрылось, а его
епископ был отозван в Москву и поселен на Крутицах. Но при-
ток русского населения па ордынские земли не прекратился, а
усилился. В XVI в. Россия многократно страдала от катастро-
фических неурожаев и голода. Бедствия вели к массовому бег-
ству разоренного и голодающего населения па необжитые дев-
ственные земли великой степи. Беглецы (из холопов и других
слоев общества) селились на речных островах, в гористых мес-
тностях наподобие волжских Жигулей и других местах, недо-
ступных для кочующей Орды. Население степных «станиц» бы-
ло этнически неоднородным. Поначалу в них преобладали та-
тары, по разным причинам вынужденные покинуть родные
места и скрываться от власти. Со временем подле татар появи-
лось более многочисленное славянское население. Миграцион-
ные потоки из России оказались более сильными. Однако само
274
название вольницы («казаки»), наименование их предводите-
лей («атаманы», «есаулы») имели сугубо татарское происхожде-
ние. Бегство в степь вело к отказу от привычного уклада жизни.
Казаки не пахали землю, потому что кочевые орды могли обна-
ружить их поля и уничтожить посевы и самих владельцев. От-
каз от земледелия объяснялся и тем, что среди беглецов многие
не вели хозяйства на земле в России. Казаки не держали лоша-
дей, а их главным занятием было рыболовство. В случае опас-
ности они спасались от татарской конницы па своих быстро-
ходных стругах (судах). Одним из главных источников дохода
казаков были война и грабеж. Вольница постоянно тревожила
татар нападениями, угоняла их стада, сбывала копей в погра-
ничных русских городах. Вольные казаки избирали своих ко-
мандиров и все дела решали на «круге» (собрании мужчин-во-
инов). Вольная колонизация степей опережала правительст-
венную. Ко времени Ивана IV казаки основали свои станицы
по всему течению Дона и Нижней Волги. Вольница не призна-
вала над собой власти царя. Но когда русские полки появились
на Нижнем Поволжье, казаки оказали им неоценимую по-
мощь49.
Освобождение Руси от монгольского ига было следствием
распада одной из крупнейших в мировой истории военных
держав — Монгольской империи. Избавившись от кочевни-
ков-татар, Восточная Европа столкнулась лицом к лицу с ко-
чевниками из Малой Азии — турками. Османская империя
сокрушила тысячелетнее Византийское царство. Ее власть
распространялась на Болгарию, Сербию, Крым, Молдавию и
Албанию. В XVI в. турки захватили Сирию и Египет, нанесли
поражение венграм и осадили Вену. Османская империя со-
здала многочисленную сухопутную армию, ядро которой со-
ставляла иррегулярная конница. Турки добились господства
на Средиземном море.
После распада Золотой Орды казалось, что татарская сила
никогда не соберется воедино. Однако после того, как турки
подчинили самое мощное из татарских «царств» — Крымское
ханство, возникла реальная возможность воссоединения быв-
ших владений Орды под эгидой турок. После нападения
крымского хана на Москву в 1521 г. казанцы порвали вас-
сальные отношения с Россией. Вскоре же в Казани водвори-
лись крымские Гиреи. Казань пыталась отстоять свою неза-
висимость, обращаясь за помощью то к Крыму, то к России.
В 1545-1546 гг. борьба между сторонниками Бахчисарая и
Москвы привела к изгнанию с казанского трона сначала
крымского ставленника Сафа-Гирея, а затем московского
ставленника Шах-Али. Постоянные междоусобицы подрыва-
ли силы Казанского царства изнутри.
275
После коронации Ивана IV русское правительство выдвину-
ло план военного покорения Казанской земли. Российское дво-
рянство с энтузиазмом поддержало планы царя. Иван Пересве-
тов с редкой откровенностью выразил общее настроение. Мы
много дивимся тому, писал Пересветов, что великий сильный
царь долго терпит под пазухой такую землицу (Казань) и «кру-
чину от нее великую принимает; хотя бы таковая землица угод-
ная и в дружбе была, ино было ей (ее) пемочпо терпети за такое
угодие»50. Плодородие «подрайской» Казанской земли — вот
что влекло дворян в Поволжье. Русские дворяне рассчитывали
на то, что война принесет им богатую добычу и казанские по-
местья. Митрополит Макарий благословил Ивана IV па войну
с «агарянами» (неверными).
Первый поход на Казань русские войска предприняли в
1548 г. Кампания была плохо подготовлена, и царь с полками
застрял у Нижнего Новгорода, не сумев переправиться за
Волгу из-за таяния льда. Иван IV повернул вспять «со мно-
гими слезами». Во время второго похода в 1550 г. русская ар-
мия вышла в окрестности Казани, по воеводы не решились
на длительную осаду.
Накануне третьего похода русские построили па правом бе-
регу Волги против Казани острог Свияжск. Казанцы пытались
избежать войны и выразили покорность («добили челом») ца-
рю. Шах-Али вновь водворился в Казани. Но служилому хану
не удалось усидеть на татарском троне. В 1552 г. Казанский
край был вновь охвачен пламенем войны. Передовые силы рус-
ской армии сосредоточились в Свияжске заблаговременно.
Ими командовал князь Александр Горбатый, талантливый и
опытный воевода. Внезапное вторжение Крымской орды едва
не расстроило планы царя. Крымцы появились под Тулой, в не-
посредственной близости от Москвы. Воеводы отразили татар
от стен крепости, а затем разгромили их арьергарды на реке
Шиворонь.
23 августа московские полки приступили к осаде Казани.
Город, расположенный на обрывистом холме у реки Казанки,
был защищен дубовыми стенами и рвом. Крепость служила ре-
зиденцией для хана и его знати. Она не могла вместить боль-
шой гарнизон. Ко времени осады Орда с кибитками и табунами
продолжала кочевать в окрестных степях. Передовые силы рус-
ской армии наблюдали за передвижениями Орды и старались
предотвратить ее нападение с тыла па русский осадный лагерь.
Верховным главнокомандующим считался двадцатидвухлет-
ний царь. Но он не имел никакого военного опыта и ничем не
отличился в кампании. Командующим русской армии Курб-
ский назвал Горбатого. Его умелые действия обеспечили успех
осадных работ в начале кампании. Когда укрепленный лагерь
276
был построен, Горбатый разгромил Орду в битве на Арском по-
ле. Татары произвели вылазку из крепости, но Орда не смогла
подкрепить их натиск ударом с тыла.
В ходе осады дьяк Выродков возвел против Царевых ворот
трехъярусную башню. Установленные на ней пушки обстрели-
вали татарский гарнизон поверх крепостных стен.
В течение сентября немецкий инженер (летописи называли
его розмыслом или мудрецом) подвел четыре подкопа под сте-
ны крепости. Взрыв порохового заряда засыпал колодцы, пи-
тавшие город водой. После взрыва подкопа у Арских ворот по-
следовал штурм крепости. Отряды воеводы Басманова доби-
лись наибольшего успеха, заняв Арскую башню. Из-за непод-
готовленности прочих полков общий штурм был отложен на
два дня. Все это время воины Басманова, «заставшись» крепки-
ми щитами, удерживали башню. 2 октября последовал гене-
ральный штурм крепости. Русские ворвались в крепость с раз-
ных сторон. Татары сражались с ожесточением. Понеся огром-
ные потери, воеводы решили ввести в бой последние резервы —
Царев полк. Иван IV находился в своем шатре. Лишь по окон-
чании молитвы он выступил с полком к месту сражения. Про-
медление дало пищу для неблагоприятных толков. Как писал
Курбский, в критический момент воевода приказал развернуть
государеву хоругвь возле ворот «и самого царя, хотяща и не хо-
тяща, за бразды коня взяв, близ хоругви поставиша».
Свежие силы решили исход сражения на улицах города. Ка-
зань пала.
Казанское ханство обладало крупными силами и домини-
ровало среди более мелких татарских «царств» и улусов на об-
ширной территории от Поволжья и Северного Кавказа до Си-
бири. Падение Казани вызвало крушение всего конгломерата
государств, образовавшихся па развалинах Золотой Орды. Вас-
салами и данниками царя признали себя правители Большой
Ногайской орды и Сибирского ханства, Кабарда и пятигорские
князья на Северном Кавказе. Башкиры объявили о присоеди-
нении к России. Москва не вмешивалась в дела ногайцев и си-
бирских татар. Но Астрахань должна была открыть крепостные
ворота перед русскими воеводами. Астраханский хан Дербыш-
Али присягнул па верность царю.
На протяжении многих лет Россия принуждена была дер-
жать значительные силы на территории Казанского ханства,
где продолжались народные восстания. В ходе восстаний татар-
ская знать, не сложившая оружия, подвергалась истреблению
либо заканчивала жизнь в плену. Новгородские летописцы со-
общают подробности о судьбе казанцев, плененных в войне.
Шестьдесят казанских татар привезли в Новгород и сначала
развели по дворам, возложив обязанность кормить их на архи-
277
епископа и «гостей веденых». Вскоре татар переселили в три
вновь построенные тюрьмы. После двухлетнего заключения
часть пленников согласилась принять православие и была рас-
пределена по монастырям, «а которые не захотели креститься,
ино их метали в воду»51.
Орда никогда не чинила притеснений православной церкви.
В свою очередь русские власти в условиях непрерывных восста-
ний не предпринимали попыток к искоренению ислама в за-
воеванном царстве.
Та часть казанской знати, которая выразила готовность к
сотрудничеству с Москвой, перешла на царскую службу и заня-
ла высокое положение в официальной московской иерархии.
Московское правительство стремилось оторвать татарских «ца-
ревичей» от их степных кочевий и переселить вместе с их вой-
ском и «двором» на Русь. Одни из переселенных «царей» и «ца-
ревичей» сохраняли религию предков, другие получали землю
и принимали христианскую веру.
Мусульманские ханы владели «царством» в Касимове, «уде-
лами» в Юрьеве и Романове, крещеные «царевичи» держали
земли в Звенигороде, Суражикс и иных местах. В Касимове и
других мусульманских «уделах» татарские владыки имели соб-
ственную администрацию, творили суд и расправу, отправляли
свои религиозные обряды. Как заявляли русские послы за ру-
бежом, в переданных хапам городах «мусульманские веры лю-
ди по своему обычаю и мизгити и кишени держат, и государь
их ничем от их веры не нудит и мольбищ их не рушит, всякой
иноземец в своей вере живет»52. Во владениях мусульманских
ханов жили не только татары, но и православное русское насе-
ление. Права мусульманских ханов в отношении этих двух
групп населения были неодинаковы. Касимовские ханы высту-
пали как удельные владыки по отношению к татарскому насе-
лению и как кормленщики по отношению к русскому населе-
нию, отданному под их власть.
Русские использовали всевозможные средства, чтобы упро-
чить свое господство в Казани. Они вывели из казанской кре-
пости все население и поселили в татарские дворы русских дво-
рян. В 1555 г. было образовано Казанское архиепископство,
приступившее к христианизации края.
В конечном итоге завоевание «подрайской землицы» не оп-
равдало надежд русского дворянства. Степи с их мощным тра-
вяным покровом отличались редким плодородием, но с трудом
поддавались обработке. Площадь распаханной земли в преде-
лах края оставалась незначительной.
Русское правительство произвело первый раздел казанских
земель вскоре после завершения семилетней казанской войны.
В мае 1557 г. казанский воевода наделил землями, ранее при-
278
надлежавшими казанскому хану и его мурзам, русских дворян
и детей боярских. «Подрайская землица» пополнила фонд госу-
дарственных поместных земель России. Крупные поместья
получил царский наместник Казани. Значительные владения
были выделены архиепископскому дому. С 1565 г. расхищение
земель коренного населения Среднего Поволжья приобрело
еще более широкий размах: в поместную раздачу поступил
значительный фонд государственных «черных» и дворцовых
деревень, а также земли, «исстари» принадлежавшие татарам,
чувашам и мордве53.
Казанская война надолго отвлекла власти от внутренних
преобразований. Немалое влияние на последующие события
оказал династический кризис. В марте 1553 г. царь занемог
«тяжким огненным недугом». В случае его кончины трон дол-
жен был наследовать только что родившийся его сын царевич
Дмитрий (несколько месяцев спустя царевич погиб во время
путешествия царя на богомолье). Управлять его именем долж-
ны были бояре Романовы, братья царицы Анастасии. Высшая
знать из состава думы, не допущенная в регентский совет, не
скрывала своего негодования. Официальная летопись, состав-
ленная при Адашеве, обрисовала ситуацию с помощью библей-
ской цитаты: «посети немощь православного нашего царя... и
сбыстся на нас евангельское слово: поразисте пастыря, разы-
дутся овца»54. Адашев явно желал предать забвению «вся злая и
скорбная». Однако последствия кризиса дали о себе знать уже
через год, когда видный член думы боярин князь С. Ростовский
предстал перед судом по обвинению в государственной измене.
Десять лет спустя Россия пережила второй династический кри-
зис. И именно тогда Иван IV взялся за исправление старых ле-
тописей. На полях двух летописных томов — Синодального
списка и Царственной книги — появились обширные припи-
ски, посвященные событиям 1553 г. Степень достоверности
приписок неодинакова. Приписка к Синодальному списку со-
общала краткие сведения о тайном боярском заговоре в дни бо-
лезни Ивана IV, приписка к Царственной книге — о заговоре
бояр и открытом «мятеже» в Боярской думе. Первая из припи-
сок носила в целом объективный характер: в основу ее легли
судные списки по делу Ростовского, затребованные царем из
архива. Вторая приписка носила характер литературного сочи-
нения, крайне тенденциозного по своему содержанию. Это со-
чинение можно назвать «Повестью о боярском мятеже».
Согласно «Повести», ближняя дума принесла присягу на
имя наследника 11 марта 1553 г. Общая присяга всех членов
думы была назначена на следующий день. Церемония должна
была проводиться в Передней избе дворца, куда царь выслал
князей В.И. Воротынского и И.М. Висковатого с крестом. Тор-
279
жественное начало омрачилось тем, что старший боярин думы
князь И.М. Шуйский заявил формальный протест: «Им не пе-
ред государем целовати (крест. — Р.С.) не мочпо; перед кем им
целовати, коли государя тут нет?»55 Подлинный смысл проте-
ста Шуйского заключался в следующем. Руководить присягой
мог либо сам царь, либо старшие бояре. Вместо этого церемо-
ния была поручена Воротынскому. Бояре, превосходившие
«породой» Воротынского, не скрывали раздражения.
К ближней думе принадлежал А.Ф. Адашев. В качестве глав-
ного советника и любимца царя он имел основания рассчиты-
вать на участие в опеке над Дмитрием. Однако именем умира-
ющего царя во дворце распоряжались Захарьины, не допустив-
шие включения Адашева в опекунский совет. Выступив после
Шуйского, отец А. Адашева окольничий Ф.Г. Адашев обратил-
ся к думе со следующим заявлением: «Ведает Бог да ты, госу-
дарь: тебе, государю, и сыну твоему царевичу Дмитрию крест
целуем, а Захарьиным нам Данилу з братиею пе служивати;
сын твой, государь наш, еще в псленицах, а владети нами За-
харьиным Данилу з братиею; а мы уж от бояр до твоего возра-
сту беды видели мпогия». Протест Ф.Г. Адашева дал повод для
инсинуаций. В письме Курбскому Грозный прямо приписал
Алексею Адашеву намерение «извести» младенца царевича.
Однако из «Повести о мятеже», сочиненной самим царем, сле-
дует, что сам Алексей верноподданпически и без всяких огово-
рок целовал крест Дмитрию в первый день присяги. Его отец
недвусмысленно высказался за присягу законному наследни-
ку, но при этом выразил неодобрение по поводу регентства За-
харьиных.
В первоначальном тексте «Повести» сразу за речами Шуй-
ского и Ф.Г. Адашева следовало изложение «царских речей».
Грозный будто бы обвинил бояр в том, что они хотят сверг-
нуть династию. Видя растерянность главных регентов Захарь-
иных, Иван IV предупредил их, что враги трона умертвят их
первыми.
Царские речи, без сомнения, являются вымыслом. Иван
был при смерти, пе узнавал людей и пе мог говорить. Но даже
если бы он сумел что-то сказать, у него не было бы повода
для «жестокого слова» и отчаянных призывов. Перечитав на-
писанное, царь должен был заметить несообразность своего
рассказа. Решив исправить дело, Иван дополнил рассказ сло-
вами: «Бысть мятеж велик и шум и речи мпогия в всех боя-
рех, а не хотят пеленичнику служити; и бысть меж бояр брань
велия и крик и шум велик и слова многия бранныя. И видев
царь... боярскую жестокость и почал им говорити так»56. Те-
перь в «Повести о мятеже» все стало на свои места. «Жестокое»
280
слово царя выглядело теперь как естественная реакция на «бо-
ярскую жестокость».
Поведение князя Владимира Андреевича Старицкого в день
присяги было более чем сомнительным. Из «Повести о мяте-
же» следует, что он согласился присягнуть на верность младен-
цу Дмитрию под влиянием угроз со стороны верных бояр. Опе-
куны трижды посылали на подворье к Ефросинье с просьбой
привесить на запись сына княжую печать. Наконец княгиня ве-
лела запечатать документ, сказав при этом: «Что то де за цело-
вание, коли неволное?»
Подлинные документы — крестоцеловальные записи кпязя
Владимира Старицкого 1553-1554 гг. — позволяют устано-
вить, что во время болезни царя мать кпязя и ее родия собрали
в Москве свои вооруженные отряды и пытались перезвать на
службу в удел многих влиятельных членов думы.
Царь был при смерти. Захарьины готовились взять власть в
свои руки. Однако Боярская дума помнила, какими потрясени-
ями сопровождалось правление Елены Глинской после смерти
Василия III, и всеми силами противилась регентству Романо-
вой и ее братьев. Многие знатные бояре готовы были поддер-
жать притязания князя Владимира на трон. Сторонники удель-
ного князя рассуждали между собой: «только нам служити ца-
ревичю Дмитрею, ино нам владети Захарьиным и чем нами
владети Захарьиными, ино лутчи служити князю Влади меру...»
Родственники Ефросиньи обратились к конюшему И.П. Федо-
рову. Как старший боярин думы конюший мог оказать прямое
влияние на решение вопроса о престолонаследии. Однако Фе-
доров поспешил с доносом к царю и изложил ему содержание
крамольных речей: «Ведь де нами владети Захарьиным, и чем
нами владети Захарьиным, а нам служити государю малому, и
мы учнем служити старому — Володимеру Ондреевичу»57.
Фактически дело шло к государственному перевороту. Од-
нако царь выздоровел, и династический вопрос утратил остро-
ту. Некоторые подробности заговора всплыли на поверхность в
1554 г., когда один из его участников, князь Семен Ростовский,
пытался бежать за рубеж. Боярин боялся наказания. В Поль-
ско-Литовском государстве участие знати в избрании монарха
не расценивалось как государственная измена, а считалось де-
лом законным и необходимым. В Русском государстве князья
и бояре, высказавшиеся за избрание па троп царского брата
князя Владимира, знали, что их ждет суровая кара. Судебное
дознание скомпрометировало многих знатных персон. Кроме
родни Ефросиньи, князей Щенятева и Куракиных, в заговоре
участвовали бояре князь И.И. Пронский, князья Д.И. Немого-
Оболенский, П. Серебряный-Оболенский, С. Микулинский, а
также многие другие князья и дворяне, члены Государева дво-
281
ра. Всех их объединяла решимость ни в коем случае нс допу-
стить прихода к власти Захарьиных.
Боярский суд вел дело весьма осмотрительно и осторожно.
Судьи намеренно не придали значения показаниям князя Се-
мена насчет заговора княгини Ефросиньи и знатных бояр.
Главными сообщниками Ростовского были объявлены княжие
холопы.
Осужденный на смерть князь Семен был выведен для казни
на площадь «на позор», по приговор не был приведен в испол-
нение. По ходатайству митрополита Макария казнь была заме-
нена тюрьмой. Боярина отправили в заточение на Белоозеро.
Его вооруженную свиту распустили.
В беседах с литовцами боярин Ростовский поносил и оскор-
блял Захарьиных, имевших все основания настаивать на рас-
праве с изменником. Если бы Захарьиным удалось добиться
суда над Старицкими и их сообщниками, они могли бы из-
гнать из думы всех своих противников и окончательно упро-
чить собственные позиции при дворе. Но их старания не под-
держали ни руководство Боярской думы, ни духовенство.
В своей «Истории о великом князе Московском» Андрей
Курбский упомянул о том, что при Сильвестре и Адашеве дела-
ми государства управляла Избранная рада. Если верить пись-
мам Грозного, рада состояла сплошь из изменников бояр. По
Курбскому, в Избранную раду входили мудрые мужи. Несмот-
ря на то что «История» нисколько не уступала по тенденциоз-
ности письмам царя, предложенный Курбским термин «Из-
бранная рада» получил признание в исторической литературе.
Как правило, историки использовали понятие «Избранная ра-
да» для обозначения правительства реформ 1550-х гг. Обраще-
ние к «Истории» Курбского позволяет выявить ошибку в исход-
ном пункте рассуждений о раде. Избранная рада, утверждал
князь, образовалась после того, как Сильвестр и Адашев собра-
ли подле Ивана IV мудрых советников, а недостойных «ласка-
телей» Захарьиных отогнали прочь58. Захарьины утратили свое
влияние после династического кризиса 1553-1554 гг., а следо-
вательно, так называемая Избранная рада образовалась лишь
во второй половине 1550-х гг. Деятельность рады имела важ-
ные последствия: именно в середине 50-х гг. были проведены
самые значительные и последовательные реформы.
В соперничестве за влияние па молодого государя верх
взяли придворный проповедник Сильвестр и инициатор ре-
форм Адашев, тогда как Захарьиным пришлось пожать пло-
ды своих неудач.
Захарьины руководили ближней думой как родственники
царицы. После 1553 г. их место в Избранной раде занял князь
Дмитрий Курлятев-Оболепский. В письме Курбскому Иван IV
282
гневно упрекал Сильвестра и Адашева за то, что они «пустили»
в его думу родовитого боярина Курлятева. Последний исполь-
зовал свое влияние, чтобы насадить свою родню в Боярской ду-
ме. Одновременно с ним в думу вошли В.С. Серебряный и
К.И. Курлятев, позднее — П.С. Серебряный, Д.И. Немого-Обо-
ленский, И.В. Горенский, Ф.И. и Ю.И. Кашины, М.П. Реннин.
По сравнению с другими княжескими домами Оболенские
имели наибольшее число представителей в думе.
В письме Курбскому Иван IV жаловался на то, что Сильвестр
и Адашев, пользуясь покровительством Курлятева, «с тем сво-
им единомысленником нача злый совет утвержати, и пи еди-
ный власти оставиша, идеже своя угодники нс поставиша...»59.
В начале 1550-х гг. реформы в государстве проводились под
эгидой бояр Захарьиных, в середине десятилетия — Д.И. Кур-
лятева и других вождей Избранной рады. Но как па первом, так
и на втором этапе преобразований самым крупным проводни-
ком реформ оставался Адашев. Большое влияние на личность
царя в период реформ оказал также Сильвестр. Благовещен-
ский поп обратил на себя внимание царя в дни московского по-
жара. В то время как придворные старались «ласкательством»
завоевать расположение молодого царя, Сильвестр (по словам
Курбского) избрал роль сурового пастыря и обличителя, не бо-
явшегося сказать правду в лицо государю. В дни бедствий свя-
щенник явился перед Иваном, «претяще ему от Бога священ-
ными писаньми и срозе заклинающе его страшным Божиим
судом». Ради спасения царя поп «кусатсльными словесы папа-
дающе» на него, как бритвою «режуще» непохвальные нравы
питомца60.
Курбский изобразил «блаженного» пастыря и закоренелого
грешника Ивана в традициях житийной литературы. Но суть
их взаимоотношений он выразил верно. «Кусательпые слова»
царь не забыл до последних дней жизни. В юности Грозный
терпел и даже ценил резкость наставника, зато после разрыва с
ним воспоминания о пережитых унижениях стали для царя ис-
точником невыносимых душевных терзаний.
Сильвестр ничего не домогался для себя лично. Священник
проявлял полное бескорыстие, что придавало его обличениям
особую моральную силу. К концу жизни он занимал то же по-
ложение, что и в начале своей карьеры в Москве. По крайней
мере дважды оставался вакантным пост протопопа Благове-
щенского собора, исполнявшего обязанности царского духов-
ника. Ното ли Сильвестр не хлопотал о повышении, толи Иван
предпочитал иметь духовником людей более терпимых и ме-
нее резких. Священник так никогда и пе стал протопопом. Фи-
гурой политической священник сделался не сразу. Лишь сбли-
жение с главным деятелем реформ А. Адашевым открыло пе-
283
ред Сильвестром более широкое поле деятельности. Об их
сближении царь подробно писал в письмах к Курбскому. Но об
этом сообщает также источник независимого происхожде-
ния — Пискаревский летописец. «В ту же пору был поп Силь-
вестр и правил Рускую землю с ним (Адашевым. — Р.С.) зао-
дин, и сидели вместе в ызбе у Благовещения»61. Сильвестр слу-
жил , как и положено попу, в Благовещенском соборе, а Адашев
судил в Приказной избе, стоявшей напротив названного собо-
ра. Однако основной факт — тесное их сотрудничество — лето-
писец, по-видимому, уловил верно. В «Повести о мятеже» царь
изображал Сильвестра как единоличного правителя государст-
ва. По его словам, Сильвестр «всякия дела и власти святител-
ския и царския правяше, и никто же смеяше ничтоже сътвори-
ти не по его велению, и всеми владяше, обема властми, и свя-
тительскими и царскими, якоже царь и святитель...»62. При
всей тенденциозности Грозный верно указал на два источника
влияния придворного проповедника. Во-первых, «никто же
смеяше ни в чем же противитися ему ради царского жало-
ванья», и, во-вторых, он был «чтим добре всеми». Будучи не
столько политиком, сколько церковным пастырем, Сильвестр
пользовался большим моральным авторитетом.
Церковь внесла свою лепту в создание политической теории
самодержавия. Митрополит Макарий развивал мысль о боже-
ственном происхождении царской власти. Сторонником той же
теории выступил и Сильвестр. Царь никогда бы не простил со-
ветнику его бесконечных наставлений, если бы не это обстоя-
тельство.
Период реформ был подлинной школой для Ивана IV. Его
захватили смелые проекты реформ. Но он по-своему понимал
их цели и предназначения. Грозный рано усвоил идею божест-
венного происхождения царской власти. В проповедях пасты-
рей и библейских текстах он искал величественные образы
древних людей, в которых, «как в зеркале, старался разглядеть
самого себя, свою собственную царскую фигуру, уловить в них
отражение своего блеска или перенести на себя самого отблеск
их света и величия»63. Сложившиеся в его голове идеальные
представления о происхождении и неограниченном характере
царской власти, однако, плохо увязывались с действительным
порядком вещей, обеспечивающим политическое господство
могущественной аристократии. Необходимость делить власть
со знатью воспринималась Иваном IV как досадная несправед-
ливость.
В проектах реформ царю импонировало прежде всего то, что
их авторы обещали искоренить последствия боярского правле-
ния. Не случайно резкая критика злоупотреблений бояр стала
исходным пунктом всей программы преобразований. Грозный
284
охотно выслушивал предложения об искоренении боярского
«самовольства». Такие советы поступали к нему со всех сторон.
Но царь пе мог следовать им, оставаясь па почве традиционно-
го политического порядка. В этом и заключалась конечная
причина его охлаждения к преобразовательным затеям.
Дворянские публицисты и приказные «дельцы», все без ис-
ключения, рисовали перед Грозным заманчивую перспективу
укрепления единодержавия и могущества царской власти. Но
их обещания оказались невыполнимыми. На исходе десятиле-
тия реформ Иван пришел к выводу, что царская власть из-за
ограничений со стороны советников и бояр вовсе утратила
блеск.
В своих политических оценках Иван следовал несложным
правилам. Только те начинания считались хорошими, которые
укрепляли единодержавную власть. Конечные результаты по-
литики Избранной рады пе соответствовали этим критериям.
Обманутый в своих ожиданиях, Иван IV отказался от курса ре-
форм, которым посвятил лучшие годы жизни.
Покорение Казани повлекло за собой затяжную войну с
Крымом. В то время как Адашев настаивал на продолжении ак-
тивной восточной политики, Иван IV выдвинул планы завоева-
ния Прибалтики.
Со времени появления англичан па Белом море (в 1553 г.)
и установления регулярных торговых сношений с Англией ин-
терес России к европейской торговле резко усилился. В июне
1556 г. московское правительство позволило англичанам уст-
роить «пристанище корабельное» на Белом море и разрешило
им «торг по всему государству поволной». Однако суровые при-
родные условия стесняли развитие торговли па Белом море.
Условия навигации на Балтийском море были более благопри-
ятными.
Ивану IV не надо было прибегать к войне, чтобы получить
доступ на Балтику. Русское государство на протяжении многих
веков владело значительной частью Балтийского побережья и
всем течением реки Невы, по которой проходил древний торго-
вый путь «из варяг в греки». России принадлежал также правый
берег реки Наровы, в устье которой заходили корабли многих
европейских стран. Таким образом, государство имело широ-
кий выход на Балтийское море перед началом Ливонской вой-
ны. Однако русские пе могли использовать его, не имея мор-
ского флота и гаваней. В апреле 1557 г. Москва приступила к
осуществлению программы мирного утверждения на Балтий-
ском море. Дьяк Разрядного приказа И.Г. Выродков прибыл в
устье Наровы для строительства морского порта. К июлю того
же года на низменном правом берегу Наровы был построен «го-
род для бусного (корабельного.—Р. С.) приходу заморским л jo-
285
дям». Однако московские власти не проявили последователь-
ности при осуществлении планов мирного утверждения на бе-
регах Балтийского моря. На первый план была выдвинута за-
дача завоевания ливонских гаваней и захвата Ливонии. Орден-
ское государство, основанное немецкими крестоносцами на
землях эстов и ливов, находилось в состоянии разложения и
упадка, что вдохновляло сторонников войны в Москве.
22 января 1558 г. русские войска пересекли ливонскую
границу в районе Пскова и, разорив окрестности Дерпта и На-
рвы, ушли в Ивангород. Нападение московитов вызвало па-
нику по всей Ливонии, но оно имело значение военной де-
монстрации.
В конце апреля 1558 г. орден направил на Русь послов со
всей суммой затребованной у него контрибуции. В середине
мая послы прибыли в Москву, но к тому времени ситуация на
западных границах полностью изменилась.
Строительство морского порта в устье Наровы привело кто-
му, что среди немецких бюргеров в Нарве образовалась промо-
сковская партия, стремившаяся сохранить доходную торговлю
с Русью любой ценой. Вспыхивавшая по временам перестрелка
приносила ущерб как Нарве, так и Ивангороду. В начале апреля
ивангородские воеводы произвели массированную бомбарди-
ровку Нарвы, после чего нарвцы заявили о своей готовности
признать власть царя и направили послов в Москву. Царь обе-
щал послам обширные привилегии. Тем временем к Нарве по-
дошли орденские войска, и в городе взяли верх противники
Москвы. Нарвская артиллерия обстреляла Ивангород, невзи-
рая на перемирие. Военные действия на границе вступили в ре-
шающую фазу с того момента, как в Ивангород был прислан
боярин А.Д. Басманов. Располагая ограниченными силами
(около тысячи новгородских дворян и пятисот стрельцов), он
решился штурмовать сильно укрепленную немецкую крепость.
Когда 11 мая в Нарве вспыхнул пожар, русские бросились к
стенам крепости и после короткого приступа заняли город. В
конце мая отряды Басманова заняли крепость Нейшлос в исто-
ке Наровы. Отныне русские прочно держали в своих руках все
течение реки.
Царь Иван, придавая исключительное значение «нарвскому
мореплаванию», старался создать благоприятные условия для
его развития. Он предоставил купечеству Нарвы самые широ-
кие привилегии: право самоуправления, свободу вероисповеда-
ния, право на беспошлинную закупку основных товаров на
рынках России.
Война в Ливонии приобрела широкие масштабы. Воевода
князь В.С. Серебряный осадил Дерпт (Юрьев) и после бомбар-
дировки занял город 18 июля 1558 г.
286
В это время правитель Алексей Адашев продолжал настаи-
вать на продолжении крымской войны. В 1558 г. его брат Да-
нила возглавил поход в Крым. Одновременно московские вла-
сти заключили с орденом перемирие сроком на один год. Вос-
пользовавшись передышкой, магистр ордена Г. Кетлер в
1559 г. подписал в Вильне союзный договор с литовцами, со-
гласно которому Ливония перешла под протекторат Литвы и
Польши. Король Сигизмунд обещал ливонцам немедленную
военную помощь. Взамен орден сделал значительные террито-
риальные уступки в пользу Литвы. Виленское соглашение кру-
то изменило ход Ливонской войны. Для русской дипломатии
оно было тяжелым поражением. Теперь России противостоял
не слабый, раздробленный орден, а мощное Литовско-Поль-
ское государство.
Летом 1560 г. русская армия во главе с И.Ф. Мстиславским
и А.Ф. Адашевым предприняла решительное наступление про-
тив ливонцев. В битве под Эрмесом воевода князь В.И. Барба-
шин-Суздальский наголову разгромил рыцарскую армию.
28 ноября 1561 г. магистр ордена Кетлер подписал новое со-
глашение с королем Сигизмундом-Августом. Владения ордена
окончательно перешли под власть Польши и Литвы. Тогда
Иван IV нанес удар по Литве. 15 февраля 1563 г. его войска за-
няли Полоцк.
В следующем году царь направил в Литву воеводу
П.И. Шуйского для завоевания Минска. В соответствии с воен-
ными планами Москвы Шуйский должен был выступить из
Полоцка и соединиться со смоленскими отрядами на террито-
рии противника. Военные планы царя, по-видимому, стали из-
вестны литовцам. Они сосредоточили все силы против полоц-
кой армии и разгромили ее. В конце 1564 г. Крымская орда на-
пала на Рязань, а литовская армия подступила к Полоцку. Пора
военных побед России миновала.
Завоевательные войны превратили Россию в многонацио-
нальное государство. При Иване III к России был присоединен
Чернигов вместе с украинским населением, при Грозном —
Полоцк с белорусскими землями. В Белоруссии московские
власти взяли на себя роль защитников местного православного
населения от протестантской ереси. Православное духовенство
относилось к протестантам с большей подозрительностью, чем
к мусульманам.
При взятии Дерпта (Юрьева) царские воеводы клятвенно
заверили местных бюргеров, что они не будут переселены в
Россию, сохранят веру и собственность. Однако их обещания не
были выполнены. Под предлогом раскрывшейся «измены» и
«заговора» царь вывел немецких купцов в города Владимир,
Кострому, Нижний Новгород и Углич.
287
Иван и его дипломаты лелеяли планы образования в Ливо-
нии вассального Орденского государства и потому старались
не оттолкнуть от себя протестантское ливонское дворянство.
Грозный позволил немецким бюргерам-переселенцам отправ-
лять свой культ. В Ливонии Москва проводила ту же земельную
политику, что и в Казани. Владения магистра и дворян, отка-
завшихся поступить на царскую службу, перешли в царскую
казну и пополнили фонд государственной земельной собствен-
ности. Власть стала спешно насаждать в Прибалтике помест-
ную систему и переселять туда русских помещиков.
Завоевательные войны начала царствования Грозного пока-
зали, что Россия обладает огромной военной мощью, опасной
для всех ее соседей. Однако ее могущество было вскоре же по-
дорвано внутренними раздорами.
288
Глава 8
Эпоха террора
Охладев к делу реформ, Иван IV в 1560 г. подверг Адашева
опале и после заочного суда отправил его в тюрьму. В заточе-
нии правитель России умер от нервного потрясения. Протестуя
против царского произвола, Сильвестр удалился в Кирилло-
Белозерский монастырь. Царь избавился от опеки наставни-
ков. Но покончить с опекой Боярской думы он не мог.
После смерти царицы Анастасии Романовой Иван IV в
1561 г. женился на девице Кученей, дочери кабардинского кня-
зя Темир-Гуки. По случаю брака он составил новое завещание,
в котором названы были имена душеприказчиков. В случае
кончины государя они должны были образовать опекунский
совет и править государством за малолетнего наследника царе-
вича Ивана. Главными регентами должны были стать бояре За-
харьины. Передавая регентство в их руки, царь рассчитывал раз
и навсегда решить вопрос о престолонаследии в пользу стар-
шей ветви династии и пресечь любые покушения на трон со
стороны детей от второго брака.
Захарьины старательно насаждали своих сторонников в
приказном аппарате управления. Они вернули из ссылки дьяка
Н. Фуникова-Курцева и добились назначения его главой Ка-
зенного приказа. Помощником Фуникова стал дьяк Иван Вис-
коватый, получивший чин печатника — хранителя государст-
венной печати.
Приказная бюрократия была послушным орудием монар-
ха. Курбский язвительно осмеивал царя за его доверие к при-
казным бюрократам из простонародья. Писарям русским, ут-
верждал он, «князь великий зело верит, а избирает их не от
шляхетского роду, ни от благородна, но паче от поповичей
или от простого всенародства, а то ненавидячи творит вель-
мож своих»1.
Защитник старины, выходец из старой дьяческой фами-
лии Т. Тетерин высказывал не менее резкие суждения о зна-
чении приказной бюрократии. Царь больше не верит боярам,
писал Тетерин МЯ. Морозову, «есть у великого князя новые
верники-дьяки, которые его половиною кормят, а другую по-
ловину собе емлют, у которых дьяков отцы вашим (бояр. —
Р.С.) отцам в холопстве не пригожалися, а ныне не токмо зем-
лею владеют, но и головами вашими торгуют»2.
289
10 1061
По указанию царя дьяки разработали Уложение о княже-
ских вотчинах, вступившее в силу после утверждения в думе
15 января 1562 г. Перечисленным в Уложении княжеским ро-
дам (Суздальским, Ярославским, Ростовским, Стародубским
и др.) запрещалось продавать и менять свои «старинные» ро-
довые вотчины. Сделки подобного рода объявлялись незакон-
ными. Княжеская вотчина, проданная сыну боярскому «оп-
ричь» братии и племянников вотчича, отбиралась в пользу
Казны. Подвергались конфискации также все без исключения
выморочные вотчины княжат. «Великие» вотчины, завещан-
ные князем-вотчинником жене или отданные за дочерями и
сестрами в приданое, отчуждались с известным вознагражде-
нием, земельным и денежным. Даже ближайшие родственни-
ки по мужской линии (братья и племянники, исключая сы-
новей) могли наследовать старинные княжеские вотчины
лишь по царскому указу: «...и государь того посмотря, по вот-
чине и по духовной и по службе, кому которую вотчину на-
пишет, велит указ учинити»3.
Традиционное вотчинное право не ограничивало дворянина
в его правах на распоряжение земельной собственностью и не
предусматривало обязательной службы вотчинника с земли.
Стремительное развитие поместья и превращение его в господ-
ствующую форму землевладения трансформировало вотчин-
ное право. Казна стала властно вмешиваться в сферу распоря-
жения вотчинным землевладением, вовсе не принадлежавшим
к категории государственной собственности.
По существу, Уложение 1562 г. продолжало земельную
политику Избранной рады. Однако царь, порвав со сторонни-
ками реформ, объявил себя противником всего, что они де-
лали. В пылу полемики с Курбским Иван IV взялся доказать,
что незаконными были не его распоряжения об отчуждении
в казну родовых княжеских земель, а меры, проведенные ра-
дой. Сильвестр и его сообщники, утверждал Грозный, в нару-
шение старых земельных законов стали раздавать боярам «ве-
ликие вотчины» и села, «еже деда нашего великого государя
уложение, которые вотчины у вас (бояр. — Р.С.) взимати и
которым вотчинам еже несть потреба от нас (царя. — Р.С.)
даятися, и те вотчины ветру подобно раздаяли неподобно, и
то деда нашего уложение разрушили и тем многих людей к
себе примирили»4. Аристократия выражала крайнее негодо-
вание по поводу покушения Казны на ее родовые земли. Иван
же рассматривал свои действия как исполнение заветов деда,
отбиравшего вотчины у бояр.
Приход Захарьиных к власти и их политика вызвали недо-
вольство аристократии. Первыми запротестовали владельцы
удельных княжеств, располагавшие внушительными силами и
290
достаточно независимые в своих поступках. Родня царя князь
Василий Глинский пытался бежать в Литву, но был арестован.
Год спустя в государственной измене был изобличен глава Бо-
ярской думы князь И. Бельский. Его арестовали в начале
1562 г., т.е. в то самое время, когда дума обсуждала Уложение о
княжеских вотчинах. При аресте у князя были найдены охран-
ные грамоты от польского короля. Однако следствие по делу
Бельского вскоре зашло в тупик. Слишком много высокопо-
ставленных лиц оказалось замешано в заговоре. Среди подо-
зреваемых оказался родственник царя, удельный князь Виш-
невецкий. Но ему удалось бежать в Литву.
Бельский избежал наказания благодаря заступничеству Бо-
ярской думы и высшего духовенства. 20 марта 1562 г. он был
освобожден из-под ареста.
Уложение о вотчинах затронуло имущественные интересы
семьи Воротынских. Прения в думе завершились арестом Во-
ротынских. Официальная версия сводилась к тому, что «князь
Михайло государю погрубил», что и явилось причиной опалы5.
Власти подозревали, что Воротынские намерены отъехать в
Литву. Главным результатом суда над братьями Воротынски-
ми была ликвидация Новосильско-Одоевского удела.
Князь Д.И. Курлятев-Оболенский после суда над Адаше-
вым был сослан на воеводство в Смоленск, откуда, по-видимо-
му, пытался бежать за рубеж. Будучи задержан в пути, боярин
пытался оправдаться тем, что он заблудился.
Фактически Курлятев был ключевой фигурой в правитель-
стве Избранной рады. Его постигло суровое наказание. Мос-
ковский летописец записал под 1562 г.: «Того же лета октября в
29 день царь... положил опалу на боярина на князя Дмитрея
Курлятева за его великие изменные дел, а велел его и сына его
князя Ивана постричи в черньцы и отослати на Коневец в мо-
настырь под начало»6.
Государев двор издавна выполнял функции обеспечения
безопасности царя и его семьи. Множившиеся государевы опа-
лы свидетельствовали, что Иван IV все больше утрачивал дове-
рие к своим дворянам.
Приход к власти Захарьиных оживил их давнее соперниче-
ство со Старицкими. Князь Владимир Андреевич в качестве
«царского брата» занимал самую высокую ступень придворной
иерархии. На протяжении всего времени правления Избран-
ной рады в разрядах он неизменно выделялся как второе (после
царя) лицо в государстве. С отставкой Адашева положение из-
менилось. Захарьины лишь ждали повода, чтобы скомпроме-
тировать своих заклятых врагов.
В дни Полоцкого похода 1562 г. на сторону литовцев пере-
шел знатный дворянин Б.Н. Хлызнев-Колычев, служивший
291
10*
князю Владимиру. Изменник «побеже ис полков воеводских з
дороги в Полтеск и сказа полочаном царев и великого князя ход
к Полотцску с великим воинством и многим нарядом»7. Дворя-
нин выдал важные сведения о планах русского командования,
которые немедленно же были переданы полоцкими воеводами
литовскому правительству.
Измена Б.Н. Хлызнева бросила тень на князя Владимира
Андреевича, и царь, по-видимому, решил учредить надзор за
семьей брата. Сразу после падения Полоцка в Старицу к Ефро-
синье Старицкой выехал с «речами» ФА. Басманов-Плещеев,
новый фаворит царя, пользовавшийся его исключительным
доверием. Когда 3 марта 1563 г. князь Владимир выехал из Лук
в Старицу, его сопровождал царский пристав И.И. Очин, родня
Басмановых. Внешне еще ничто не омрачало отношений меж-
ду Грозным и его братом. В марте 1563 г. Грозный по пути в
Москву остановился в Старице и «жаловал» Старицких, «у них
пировал». Затем в конце мая он уехал в Александровскую сло-
боду и пробыл там почти два месяца. Именно в этот период
власти получили донос, положивший начало розыску об изме-
не царского брата. Доносчик Савлук Иванов служил дьяком у
Старицких и за какие-то провинности был посажен ими в
тюрьму. Оттуда он переслал царю «память», в которой сообщал,
будто Старицкие чинят государю «многие неправды» и держат
его, дьяка, «скована в тюрьме», боясь разоблачения. Иван велел
немедленно же освободить Савлука из удельной тюрьмы. До-
ставленный в Александровскую слободу, дьяк сказал на Ста-
рицких какие-то «неисправления и неправды». «По его слову, —
сообщает летопись, — многие о том сыски были и те их неисп-
равления сысканы». Розыск об измене Старицких тянулся все
лето. Наконец, в Слободу были вызваны митрополит и руко-
водство Боярской думы — бояре князья И.Д. Бельский,
И.Ф. Мстиславский, И.И. Пронский, а также боярин Д.Р. Юрь-
ев, дьяк А. Щелкалов. Следствие вступило в решающую фазу. В
первый раз князя Владимира заподозрили в намерении захва-
тить трон в 1553 г. Тогда царь был при смерти, и князь Влади-
мир имел шансы на успех. В 1563 г. царь был здоров, и победо-
носный поход на Полоцк упрочил его положение на троне.
Не имея серьезных улик (кроме сомнительных показаний
тюремного сидельца Иванова), власти извлекли из архива суд-
ное дело об измене Старицких десятилетней давности. 20 июля
1563 г. монарх вернулся из Александровской слободы в Москву
и в самый день приезда затребовал во дворец материалы судеб-
ного процесса боярина Ростовского 1554 г. Эти материалы он
использовал при исправлении летописи. На полях Синодаль-
ного списка появились сведения о давнем боярском заговоре в
пользу князя Владимира, в котором участвовали «княз Петр
292
Щенятев и княз Иван Турунтай Пронской и Куракины родом
и Го (зачеркнуто) и княз Дмитрей Немой и княз Петр Сереб-
реной»8. Мать князя Владимира Ефросинья происходила из
рода Патрикеевых-Хованских. Ее ближайшими сородичами
были князья Щенятевы, Куракины и Голицыны, также проис-
ходившие из рода Патрикеевых. Первоначально автор припи-
ски намеревался причислить к изменникам бояр Голицыных.
Но писец успел записать лишь две первые буквы. Царь переме-
нил намерение, и писец вычеркнул фамилию Голицыны, кото-
рую начал писать. Ко времени розыска 1563 г. старших Голи-
цыных не было в живых, и указание на них утратило актуаль-
ность. Летописный перечень изменников был для царя своего
рода проскрипционным списком.
Конфликт между царем и думой нарастал неуклонно и на-
конец достиг критической точки. Если бы митрополит и бояр-
ское руководство признали основательность собранных улик и
санкционировали суд над заговорщиками — сторонниками
князя Владимира, разгром Боярской думы был бы неизбежен.
Однако намерения монарха не были осуществлены. Офици-
альная летопись кратко и невразумительно сообщает, что
Иван IV простил своего брата, что снимало вопрос о суде над
его сторонниками в думе. Царь был человеком жестоким и
мнительным, менее всего склонным прощать своих врагов. Со-
вершенно очевидно, что он отказался от намерения судить бра-
та и его сообщников в думе из-за того, что его репрессивные
меры натолкнулись на сопротивление со стороны церковного
руководства и думы.
«Повесть о мятеже», включенная в «Царственную книгу»,
была прямым ответом Ивана IV на действия думы, пытавшей-
ся спасти от царской опалы своих членов. «Повесть» сохранила
вымышленные царские речи, очень точно отражавшие настро-
ения царя в период правки летописи, т.е. в дни кризиса 1563 г.
Значение речей определялось тем, что их сочинил сам госу-
дарь. Самодержец не сомневался в том, что его раздор с думой
разрешится кровью. Он боялся, что вместе с короной бояре от-
нимут у него жизнь и такая же участь постигнет его малолетне-
го наследника. Рассказ о мятеже 1553 г., внесенный в Сино-
дальную летопись, завершался поразительным признанием:
«...и от того времени быс вражда промеж государя и людей»9.
Проскрипционные списки, включенные Грозным в текст
официальной летописи, доказывают, что монарх готовился об-
рушить жестокие гонения на головы врагов. Однако твердая по-
зиция, занятая митрополитом Макарием и вождями Боярской
думы, связала его по рукам и ногам. Церковь взяла на себя роль
арбитра в конфликте между членами династии. Как повествует
летописец, Иван IV призвал во дворец высших иерархов церкви
293
и ознакомил их с итогами розыска. «И перед отцем своим и бо-
гомолцом Макарием митрополитом и перед владыками и пе-
ред освещенным собором, — значится в летописи, — царь и ве-
ликий князь княгине Ефросинье и ко князю Владимеру неисп-
равление их и неправды им известил и для отца своего Мака-
рия митрополита и архиепископов гнев свой им отдал»10. Офи-
циальная летопись представляла дело не вполне точно. Монарх
не сразу отказался от намерения покарать виновных.
Обвинив брата в измене, Грозный велел взять его под стра-
жу. Среди документов 1563 г. в царском архиве хранилась «свя-
ска, а в ней писана была ссылка князя Володимера Ондреевича
в Старицу...»11. Опала и ссылка Владимира сопровождались
конфискацией его удельного княжества. Иван считал душой за-
говора не своего недалекого брата, а его мать. Ее постигло суро-
вое наказание. Ефросинью доставили из Старицы на подворье
Кирилло-Белозерского монастыря, и 5 августа 1563 г. игумен
Васьян постриг ее в монашеский чин12.
Царь вернул брату удельное княжество, но при этом распу-
стил его думу и отправил на службу в удел верных дворян. Боя-
ре Захарьины, возглавлявшие Дворцовый приказ, добились
передачи ряда удельных сел в их ведение.
К1563 г. Макарию исполнилось 80 лет. Он не раз обращался
к царю с ходатайством об отставке. «Многажды, — писал мит-
рополит в завещании, — помышлях и желах отрешися всего ар-
хиерейского именования и действа», но каждый раз уступал на-
строениям царя и «понуждению» собора.
Незадолго до смерти Макарий составил духовное завеща-
ние. Тщетно было бы искать в нем какие-нибудь намеки на
происходившую в то время политическую борьбу. Оно благо-
желательно к государю, его брату Владимиру, «боголюбивым
боярам и князьям»; содержит благословение «детем боярским,
и дьяком, и гостем с их женами и з детми и с прочим христо-
любивым воинством»13.
Со смертью Макария 31 декабря 1563 г. церковь лишилась
опытного и авторитетного руководителя, что развязало руки
Грозному. Политический кризис вступил в новую фазу.
Прощение семьи князя Владимира сняло вопрос об изгна-
нии из думы и казни участников его мнимого или действи-
тельного заговора. Парадокс заключается в том, что после
смерти Макария Иван IV обрушил удар не на главных «измен-
ников» из летописного проскрипционного списка, а на других
лиц, не причастных к заговору, но противившихся репрессиям
и перечивших самодержцу в думе. В приписках к летописям
монарх постарался скомпрометировать бояр князей Дмитрия
Немого-Оболенского и Петра Серебряного, но казнены были
не они, а два других представителя княжеского дома Оболен-
294
ских — Михаил Репнин и Юрий Кашин, отличившиеся при
взятии Полоцка в 1563 г.
Князь М.П. Репнин был арестован царскими слугами во
время всенощной в церкви и убит на улице ранним утром
31 января 1564 г. Князя Ю.И. Кашина убили спустя несколько
часов во время утренней молитвы. В синодике опальных Ре-
пнин и Кашин записаны вместе в том порядке, в каком они бы-
ли умерщвлены.
Установив последовательность событий, мы получаем воз-
можность выяснить причины опалы на Оболенских.
Убийства совершались на четвертый день после поражения
царского войска в Литве в январе 1564 г., когда в Москву при-
были гонцы от воевод. Первые известия о поражении были, по-
видимому, сильно преувеличены. Царь отдал приказ о казнях
сразу после того, как ему сообщили о гибели армии.
План наступления на Литву не мог быть принят без санк-
ции думы, осуществлявшей высшее военное руководство. В со-
ответствии с планом две армии на первом этапе вторжения
действовали раздельно, имея приказ соединиться на террито-
рии противника. Подобный образ действия таил в себе слиш-
ком большой риск. Но царь отстранил от руководства военны-
ми операциями самого талантливого из своих воевод Горбато-
го и сам определял военные планы.
«Мятеж» бояр в думе внушил мнительному самодержцу
мысль о том, что непокорные бояре готовы вступить в сговор с
королем Сигизмундом ради свержения законного государя. За
три недели до казни Репнина Москву покинуло литовское по-
сольство. Власти подозревали, что именно послы получили
секретную информацию о московских военных планах, кото-
рая и помогла литовцам одержать победу. Раскрытые секреты
были доступны лишь членам Боярской думы, которые и оказа-
лись под подозрением.
Несколько месяцев спустя царь Иван, отвечая на упреки
Курбского, писал, что бояре казнены за измену, что подтверж-
дается свидетельством беспристрастных очевидцев. «...Сия их
измены, — писал он, — всей вселенней ведомы, аще восхоще-
ши, и варварских языцех увеси и самовидцев сим злым деяни-
ем можеши обрести, иже куплю творящим в нашем царствии и
в посольственных прихождениях приходящим»14. Очевидно,
царь имел в виду «самовидцев» (послов и купцов), покинувших
Москву незадолго до казни бояр.
В самых резких выражениях Курбский упрекал Ивана за
пролитие в церкви «святой крови» своих воевод. На это Гроз-
ный отвечал, что давно уже ничего не слыхал о святой крови.
«Во своей земли в нынешнее время несть ея явленно, не вемы».
«Мучеников же в сие время за веру, — продолжал он, — у нас нет
295
... а еже (кто. — Р.С.) обрящется в сопротивных... тот по своей
вине и казнь приемлет... а еже о измене и чяродействе воспомя-
нул еси, — ино, таких собак везде казнят!»15 Монарх обвинил
Оболенских в том, что они примкнули к «сопротивным» (про-
тивникам царя в думе) и учинили измену. В пылу полемики
Иван IV обличил убитого Репнина как «блудника». Упрек побу-
дил Курбского подробно изложить историю мученической
смерти Репнина.
Рассказ Курбского привлекает внимание многими живыми
подробностями. Однажды, повествует Курбский, царь пригла-
сил боярина во дворец на веселый пир со скоморохами и ряже-
ными, «хотяще бо его тем аки в дружбе себе присвоити». Когда
все изрядно подвыпили, царь и его приятели пустились пля-
сать со скоморохами. Подобная непристойность шокировала
ревнителя благочестия князя Репнина. Ко всеобщему смуще-
нию, боярин, прослезившись, стал громко корить и увещевать
Ивана, «иже не достоит ти, о царю християнскии, таковых тво-
рити!». Царь пробовал урезонить строптивца и попросил его:
«...веселися и игран с нами!» Он попытался надеть маску на не-
любезного гостя, но тот, забыв приличия, растоптал «мошкару»
ногами. Ссылаясь на свой боярский сан, он заявил: «Не буди
ми се безумие и безчиние сотворити в советническом чину су-
щу мужу!»16 В сердцах Иван велел вытолкать упрямого боярина
взашей за двери.
Ссора на маскараде живо характеризовала взаимоотноше-
ния между монархом и его думой в первый период его самосто-
ятельного правления. Знать, похоже, еще не боялась перечить
Ивану IV.
Среди бояр, противившихся царскому произволу, выделя-
лись Шереметевы и князь Курбский. Бояре Шереметевы под-
верглись тюремному заключению и пытке. Младший из них
был убит. Князя Курбского царь отослал на воеводство в Юрьев
Ливонский. Оттуда боярину удалось бежать за рубеж. Посла-
ние, написанное в эмиграции, положило начало многолетней
переписке между Курбским и царем.
В 1971 г. американский исследователь Э. Кинан пришел к
выводу, что письмо Курбского, как и вся его переписка с Гроз-
ным, является литературной мистификацией начала XVII в.17
Основанием для такого вывода послужило обнаруженное уче-
ным текстуальное сходство в послании Курбского и в сочине-
ниях некоего литовского монаха Исайи. Исайя прибыл в Рос-
сию за православными книгами, но был арестован по подозре-
нию в причастности к боярской интриге и провел остаток жиз-
ни в московской тюрьме. Будучи в заключении в Вологде, ли-
товский монах написал «Жалобу». Э. Кинан обратил внимание
на совпадение большого отрывка в тексте первого письма Кур-
296
бского и в «Жалобе» Исайи и доказал, что Курбский списал не-
сколько фраз из сочинения монаха. Парадокс заключается в
том, что Курбский писал свое письмо в 1564 г., а Исайя, по
предположению Кинана, в 1566 г. Иначе говоря, боярин никак
не мог заимствовать текст из еще не написанного сочинения.
Кинан же заключил, что «письмо Курбского» было составлено
кем-то другим, и сделал вывод о подложности всей переписки
Курбского с царем.
Открытие Кинана положило начало длительной дискуссии,
в которой приняли участие крупнейшие научные центры ми-
ра18. Аргументы Э. Кинана были подробно проанализированы
в моей книге, увидевшей свет в 1973 г.19 Изучение архивной
рукописи с сочинениями Исайи позволило объяснить пара-
докс, обнаруженный американским историком.
Исайя, по-видимому, был причастен к делу об измене главы
думы Бельского. После ареста его покровители прислали в Во-
логду лазутчика, доставившего Исайе записку. Литовский
«Лист» начинался с обращения: «Иже словеси ради истинного
во юзах страждущему мниху Исайе». Исайя, получив «Лист»,
как эхо повторил обращенные к нему слова: «Днесь аз в темни-
цы, и слова ради истинного Христова во юзах яко злодей зле
стражу»20. Покровители подсказывали арестанту линию защи-
ты. Они обращались не к государственному преступнику, по-
несшему наказание за участие в заговоре московских бояр про-
тив царя, а к борцу за истинное слово Христово, незаконно по-
саженному в темницу. В этом тезисе заключалась единствен-
ная возможность вызволить Исайю из заточения. В конце «Ли-
ста» имелась помета: «Писано року 1562 юлия в земли Москов-
ской на Вологду». Получив «Лист», Исайя тотчас написал ответ,
заключавший в себе «Жалобу». На русско-литовской границе
шла кровопролитная война, и у Исайи была единственная воз-
можность переправить письмо на родину. По-видимому, он ею
воспользовался, передав «Жалобу» подателю «Листа».
Текстологический анализ позволяет уточнить датировку
«Жалобы», что ведет к крушению всей концепции подложности
переписки Курбского с царем. Исайя написал письмо вскоре
после июля 1562 г. Тайную переписку с ним вели те самые рус-
ские эмигранты, которые вскоре завязали сношения с Курб-
ским, а затем встретили его в Литве. От людей этого круга бег-
лый боярин и заполучил сочинение Исайи, из которого сделал
выписку в 1564 г. Недавно в архивах было разыскано послание
Курбского к старцу Псково-Печерского монастыря Васьяну.
Сборник, сохранивший в своем составе это послание, датиру-
ется 1560-1570 гг. Иначе говоря, он был составлен при жизни
Курбского и Грозного21. Письмо Васьяну в значительной мере
297
повторяло письмо беглого боярина к царю. Последние сомне-
ния в авторстве Курбского отпали.
Обширное послание к печерскому старцу Васьяну было са-
мым значительным из всех писем Курбского. Оно написано
боярином до побега, но так и не было отправлено адресату. В
конце концов письмо попало в руки не старцу, а самому царю.
Курбский писал, что «державные» правители России уподоби-
лись кровожадным зверям, из-за чего гибнут бояре, скудеет
дворянство, купеческий чин и земледельцы подвергаются при-
теснениям, в судах царит «кривина»22. Церковных иерархов бо-
ярин упрекал за то, что они не желают заступиться за гонимых
и страждущих.
Полагают, что переписка Грозного и Курбского принадле-
жала к жанру «агитационной литературы». Монарх адресовал
свое письмо «во все царство», из чего можно заключить, что
царь и боярин обменялись «открытыми письмами»23.
Для рассылки царского послания требовалось изготовить
его во многих или по крайней мере в нескольких экземплярах,
что неизбежно отразилось бы в рукописной традиции XVI в.
Между тем ни одной копии царской эпистолии, восходящей к
XVI или началу XVII в., не сохранилось.
На протяжении длительного времени царя Ивана и князя
Курбского связывала личная дружба. Разрыв вызвал жгучую
потребность объясниться начистоту, выразить накопившиеся
обиды. Вот причина того, что их переписка насыщена лично-
стными мотивами и жалобами, взаимными оскорблениями.
Опровергая обвинения беглого боярина, Иван IV, следуя ли-
тературной традиции, дословно воспроизводил оскорбитель-
ные замечания своего адресата, а затем опровергал их. Для
царя обнародование такой переписки было крайне нежела-
тельным. Любой жанр, включая жанр «открытых писем», не-
разрывно связан со своей эпохой. Обмен «открытыми пись-
мами» предполагает максимальную возможность свободного
обсуждения. В преддверии опричнины такая возможность, и
прежде незначительная, исчезла полностью. Царь обсуждал
свое письмо с помощниками, Курбский — с эмигрантами. Но
нет доказательств того, что их письма уже в то время нашли
путь к читателям в России.
Свое послание к царю Курбский начал словами: «царю, от
Бога препрославленному, паче же во православии пресветлу
явившуся, ныне же грех ради наших, сопротивным обретеся»24.
Упрек Курбского, по мнению Я.С. Лурье, сводился к тому, что
в начале царствования (на Стоглавом соборе) Иван IV явился
«от Бога прославленным», «пресветлым в православии», а ныне
стал «сопротивным» — изменил своей «пресветлости». Отвечая
на вопрос, о чем спорили Курбский и Грозный, Я.С. Лурье пи-
298
шет: «Основным или, во всяком случае, главным предметом
полемики между ними был вопрос о том, кто верен заветам на-
чала царствования Ивана IV и кто стал им “сопротивен"»25.
Нет достаточных оснований связывать упрек Курбского с
началом царства и деятельностью Избранной рады. Слова
Курбского о «сопротивном», по-видимому, имели в виду не
«заветы» рады, а нечто значительно более важное — заветы
Господа Бога и идеал пресветлого Русского царства. Суть это-
го идеала, который одинаково разделяли и государь, и его бо-
ярин, сводилась к следующему. Пал Константинополь, пору-
шилось святое греческое православие, в результате последним
оплотом истинной веры стало пресветлое Московское царст-
во. Спор Курбского с Грозным сосредоточился на вопросе, кто
остался верен идеалу христианского царства, а кто стал «со-
противен» ему, т.е. впал в ересь. В конце письма боярин во
всеуслышанье объявил о появлении Антихриста в роли бли-
жайшего советника царя.
Слова Курбского глубоко уязвили царя прежде всего пото-
му, что они заключали страшную угрозу для трона. Присяга
на верность монарху, вступившему в союз с Антихристом, ут-
рачивала законную силу. Долг каждого христианина заклю-
чался в том, чтобы не покоряться, а бороться с такой властью
всеми возможными средствами. Всяк пострадавший в борьбе
с Антихристом превращался в мученика, а пролитая им кровь
становилась святой.
Обвинение в ереси носило не личный и частный, а скорее
всеобщий характер. Пример крушения великого Рима и царст-
венного Константинополя был перед глазами, и если столп и
глава последнего христианского царства впал в ересь и в его ок-
ружении появился Антихрист, тогда погибель «Нового Израи-
ля» неизбежна. За обвинениями Курбского угадывалась апока-
липсическая картина. Для Курбского речь шла о спасении ис-
тинной веры. Совершенно так же понимал дело и Грозный. Но
каждый из них предлагал свой путь спасения Святорусского
царства. Обозначение этого пути в значительной мере зависело
от ответа на вопрос, на ком держится истинно христианское
царство, а кто его рушит.
По утверждению Курбского, Иван IV перешел в число «со-
противных», так что оплотом «пресветлого православия» яв-
ляются бояре, готовые пролить свою «святую кровь» ради ис-
тинной веры. С гибелью самых святых и благочестивых «во
Израиле», очевидно, рушится и сам Израиль. Монарху помо-
гает Антихрист, которого Курбский прямо называет «губите-
лем Святорусского царства»26.
В ответном послании Грозный старался доказать, что если
кто и впал в разные ереси, то это Курбский и другие изменни-
299
ки-бояре, тогда как государь «сопротивен» только своим невер-
ным подданным, которые стараются погубить его.
Главный вопрос, который целиком владел вниманием царя,
был вопрос о власти и государственном устройстве. При Ива-
не III литовские князья и знать искали прибежище в право-
славной Москве. При внуке Ивана III поток устремился в об-
ратном направлении. Грозный был достаточно опытным пол-
итиком, чтобы понять причины такого поворота. Для России
Польша оставалась своеобразным окном на Запад. Благодаря
тесным сношениям с Польшей Россия имела возможность по-
знакомиться с политическим устройством, отличным от ее
собственного. Участившиеся попытки бегства бояр в Литву
явились симптомом перемен в умонастроениях русской знати.
Не одной лишь аристократии литовского происхождения, не
порвавшей связей с родиной, импонировали порядки Поль-
ско-Литовского государства. Эти порядки гарантировали при-
вилегии магнатов, их незыблемое право участия в решении го-
сударственных дел, включая избрание на трон монарха. Сдвиг
в сторону самодержавия, явственно обозначившийся в правле-
ние Грозного, стал главным источником конфликта между мо-
нархом и русской аристократией.
В споре с Курбским царь употребил все красноречие, что-
бы скомпрометировать принципы устройства шляхетской
республики и доказать превосходство и богоугодность рус-
ского единодержавия. «Безбожные языцы..., — писал Иван, —
...те все царствии своими не владеют: как им повелят работ-
ные их, так и владеют. А Российское самодержавство изнача-
ла сами владеют своими государствы, а не боляре и вель-
можи»27.
Ход рассуждений Грозного весьма несложен. Западные на-
роды чужды православию, следовательно, они безбожны, как
безбожно и их политическое устройство. Подданные не могут
решать государственные дела, следуя своим интересам. Не под-
данные— «работные» государей — источник власти, и не им оп-
ределять, как царю владеть своими царствами. Всякое отступ-
ление от единодержавия, по мысли Грозного, гибельно для
России. Законный монарх, получивший власть от самого Бога,
не должен делить ее ни с кем. Без крепкой единодержавной вла-
сти Российское царство тотчас распадется от беспорядков и
междоусобных браней. Божьим изволением еще деду его, вели-
кому государю Ивану III, всевышний поручил в работу праро-
дителей Курбского и прочих бояр-князей. Разве это благочест-
но, чтобы «под властию нарицаемого попа (Сильвестра. — Р. С.)
и вашего (бояр. — Р.С.) злочестия повеления самодержъству
быти?». «Доселе руские владетели... вольны были подовластных
жаловати и казнити...»28
300
Вопрос о взаимоотношении монарха с боярством занимает
центральное место в послании Грозного. Когда Сильвестр и
Курлятев за их измены подверглись наказанию и в Боярской
думе («сигклите») вспыхнули распри, Курбский разжег пожар,
приняв участие в «злодейственном совете». Суть злодейства за-
ключалась в том, что бояре «Богом им данного и рождьшагося
у них на царстве царя... отвергшеся и елико возмогоша, злая со-
твориша — всячески, словом и делом, и тайными умышле-
нии...»29. Приведенные строки были наиболее откровенными во
всем послании.
Обличая боярскую измену на страницах московских лето-
писей, Иван IV не предвидел того, что очень скоро ему придется
адресовать обличительные письма крамольным боярам за ру-
беж. Как бы то ни было, именно летописные работы наилуч-
шим образом подготовили царя к спору с Курбским. Грозный
не желал обсуждать с изменником трудности своего нынешне-
го положения, и потому его письмо было полно недомолвок и
иносказаний, едва он обращался к текущим событиям. Лето-
писные приписки помогают расшифровать многие из этих не-
домолвок. Курбский и другие крамольники из Боярской думы,
утверждал Иван, отвергли Богом данного им государя. В этом
случае царь лишь повторил в общей форме мысль, изложен-
ную ранее на полях летописи. В «Повести о мятеже» эта мысль
составила основное содержание сочиненных «царских речей».
Находясь в 1553 г. на смертном одре, самодержец горько упре-
кал членов Боярской думы за то, что они изменяют присяге па
верность престолу: «целовали есте мне крест и не одинова, что-
бы есте мимо нас иных государей не искали... и вы свои души
забыли, а нам и нашим детям служить не хочете... и коли мы
вам ненадобны, и то на ваших душах»30. Трехлетний опыт са-
мостоятельного правления и раздор с думой породили в голове
Ивана трагическое сознание того, что он и его дети «ненадоб-
ны» более его могущественным вассалам. Отвергнув государя,
писал Грозный Курбскому, бояре нанесли ущерб трону не толь-
ко словом — «тайным умышлением», — но и делом. Речь шла
об обсуждении в думе проекта низложения Ивана и передачи
короны царскому брату. Если верить сетованиям Грозного,
планы переворота вступили в фазу практического осуществле-
ния. Привыкнув в юности рубить головы боярам, монарх ни-
сколько не сомневался в том, что бояре, взяв верх, истребят и
малолетних царских детей с матерью, и их родню. Растеряв-
шихся Захарьиных Иван, как значится в летописных припи-
сках, пытался вдохновить словами: «Вы от бояр первыя мерт-
вецы будете! и вы бы за сына моего да и за матерь его умерли,
а жены моей на поругание боярам не дали!» Составленные в
1563-1564 гг. приписки обнаруживают, что уже накануне оп-
301
ричнины самодержец впервые пришел к мысли о том, что из-
за раздора с думой ему и его наследникам придется спасаться
бегством за рубеж. Не надеясь на одних Захарьиных, государь
обратился с отчаянным призывом ко всем верным членам ду-
мы. «Будет сстанетца надо мною воля Божия, — будто бы про-
изнес больной государь, — меня не станет, и вы пожалуйте, по-
памятуйте, на чем есте мне и сыну моему крест целовали; не
дайте бояром сына моего извести никоторыми обычаи, побе-
жите с ним в чюжую землю, где Бог наставит»31.
Московская летопись была официальным документом. По
этой причине царская правка имела особый политический
смысл. Столкновение с «сигклитом» побудило Ивана IV чер-
нить не одних заговорщиков князей Патрикеевых, Оболенских
или Ростовских, но даже Захарьиных и Басмановых. Исследо-
ватели выражали удивление по поводу обилия имен в царских
приписках и различий в оценках поведения одних и тех же бо-
яр, представленных то в роли крамольников, то в роли верных
слуг. Противоречия находят объяснение, коль скоро выяснена
главная тенденция приписок, — стремление царя скомпроме-
тировать не отдельных лиц, а Боярскую думу в целом.
Смысл эпистолии царя к Курбскому сводился к обоснова-
нию необходимости неограниченных репрессий против думы,
восставшей на законного государя. Послание идейно подготов-
ляло почву для опричнины и ее террора. Обличения Грозного
точно указывали на круг «вельможных» семей, на которые дол-
жен был пасть удар. Вся аргументация царского послания в ко-
нечном счете сводилась к тезису о «великой» измене, свившей
гнездо в думе. Боярскому своеволию царь может противопо-
ставить лишь тезис о неограниченном своеволии монарха, вы-
ступающего в роли восточного деспота. Власть монарха утвер-
ждена Богом и не может быть ограничена в пользу бояр или
кого бы то ни было другого.
Курбский требовал, чтобы царь прекратил гонения на бояр
и удалил от двора их инициатора боярина АД. Басманова. По-
следний был одним из лучших воевод своего времени. В отли-
чие от прежних наставников и советников Басманов не отли-
чался благочестием. Неутомимый собутыльник молодого ца-
ря, его «согласник» и «ласкатель», боярин занял самое видное
положение при дворе. Курбский прямо возлагал на Басманова
ответственность за казнь бояр, отказавшихся повиноваться ца-
рю. «...И видех ныне сигклита, — писал он, — ...иже днесь шеп-
чет во уши ложная царю и льет кровь крестьянскую, яко воду и
выгубил уже сильных во Израили... не пригоже у тебя быти та-
ковым потаковником, о царю!»32 Недоброжелатели не упускали
случая очернить ненавистного воеводу. Курбский объяснял его
возвышение тем, что Грозный сделал его сына своим интим-
302
ным фаворитом. Об этом открыто толковали не только за рубе-
жом, но и в Москве. Буквально в то же время, когда Курбский
написал письмо царю, видный придворный князь Д. Овчина-
Оболенский опрометчиво выбранил Басманова-сына за пред-
осудительное поведение. Когда Басманов с плачем пожаловал-
ся Ивану, тот велел убить обидчика.
Самодержец писал, что волен казнить любого подданного.
Но жизнь вскоре преподала ему жестокий урок. Переводчик
царского лейб-медика Альберт Шлихтинг, едва ли не самый
осведомленный мемуарист того времени, сообщает, что после
казни Овчины некоторые знатные лица вместе с верховным
священнослужителем, пораженные жестокостью этого поступ-
ка, потребовали от царя прекратить убийства своих подданных
без всякой вины и проступка с их стороны. Речи бояр не только
по существу, но и по словесным оборотам напоминали обличе-
ния Курбского. «Христианскому государю, — заявили члены
высшего государственного органа, — не подобает свирепство-
вать против людей так, как против скотов, пусть он побоится
справедливой кары Бога, который обычно наказует за невин-
ную кровь даже в третьем поколении»33. Свидетельство
А. Шлихтинга находит подтверждение в официальной москов-
ской летописи, подробно излагавшей обращение Ивана IV к
населению Москвы в январе 1565 г. Объясняя народу причины
своего гнева на бояр, царь писал, что те лишили его права ка-
рать виновных: едва он захочет наказать и смирить опальных
бояр, князей или детей боярских «в их винах», как члены думы
вместе с дворянами и дьяками, «сложась» с епископами и архи-
мандритами, «покрывают» виновных34. Жалобы царя не остав-
ляют сомнения в том, что, помимо «верховного священнослу-
жителя» — митрополита Афанасия, протест заявил весь свя-
щенный собор, а выступление думы поддержали дворяне и «все
приказные люди», иначе говоря, высшие приказные чины.
Казни, осуществленные в ближайшие месяцы после убийства
Овчины, указывали на круг лиц, возглавивших выступление
высших сословий Московского царства. В их числе были дво-
юродный брат Овчины боярин князь Д.И. Немого-Оболенский
и несколько других Оболенских, князь А.Б. Горбатый-Суздаль-
ский, князь П.М. Щенятев с родственниками князьями Кура-
киными и другие лица.
Не зная подлинных причин выступления, А. Шлихтинг
склонен был объяснить дело тем огромным влиянием, кото-
рым якобы пользовался в Московии «граф Овчина». В действи-
тельности его гибель послужила не более чем поводом для вы-
ступления влиятельных общественных сил, стремившихся ос-
тановить террор. Разрыв самодержца с Боярской думой, пред-
ставительным органом высшей аристократии, означал круше-
303
ние традиционного порядка управления. Без санкции думы,
более того, без суда и следствия монарх казнил видных членов
думы М.П. Репнина, Ю.И. Кашина, Д.И. Хилкова, Н.В. Шере-
метева, заточил в монастырь фактического главу Избранной
рады Д.И. Курлятева, подверг аресту и пыткам бояр В.В. Моро-
зова и И.В. Большого Шереметева. Описанные репрессии не-
избежно вели к разгрому Боярской думы и отстранению ее от
власти.
АД. Басманов настойчиво советовал государю разрешить
кризис с помощью насилия. Однако Иван IV и его новое окру-
жение не обладали необходимой властью и авторитетом, чтобы
ввести в стране чрезвычайное положение вопреки воле Бояр-
ской думы и церковного руководства. Между тем дума и мит-
рополит осуждали любые попытки возобновления террора.
Царь не мог рассчитывать на успех, если бы вздумал добивать-
ся осуществления своих замыслов путем обычной процедуры
утверждения его указа в Боярской думе и на священном соборе.
По этой причине он вынужден был избрать совершенно нео-
бычный способ действия. Стремясь навязать свою волю думе,
Иван объявил об отречении от престола. Таким путем он рас-
считывал вырвать у думы согласие на введение в стране чрез-
вычайного положения и новые репрессии против Боярской ду-
мы, отказавшейся повиноваться монарху.
Отречению Грозного сопутствовали драматические собы-
тия. С наступлением зимы 1564 г. Иван стал готовиться к отъ-
езду из Москвы. Он посещал столичные церкви и монастыри и
усердно молился в них. К величайшему неудовольствию цер-
ковных властей, он велел собрать и свезти в Кремль самые по-
читаемые иконы и прочую «святость». В воскресенье, 3 декабря,
Грозный присутствовал на богослужении в кремлевском Ус-
пенском соборе. После окончания службы он трогательно про-
стился с митрополитом, членами Боярской думы, дьяками,
дворянами и столичными гостями. На площади перед Крем-
лем уже стояли вереницы нагруженных повозок под охраной
нескольких сот вооруженных дворян. Царская семья покинула
столицу, увозя с собой всю московскую «святость» и всю госу-
дарственную казну. Церковные сокровища и казна стали своего
рода залогом в руках Грозного.
Царский выезд был необычен. Ближние люди, сопровож-
давшие Грозного, получили приказ забрать с собой семьи. Ос-
тавшиеся в Москве бояре и духовенство находились в полном
неведении о замыслах царя и «в недоумении и во унынии бы-
ша, такому государьскому великому необычному подъему, и
путного его шествия не ведамо куды бяша».
Царский «поезд» колесил в окрестностях Москвы в течение
нескольких недель, пока не достиг укрепленной Александров-
304
ской слободы. Отсюда в начале января 1565 г. царь известил
митрополита и думу о том, что «от великие жалости сердца» он
оставил свое государство и решил поселиться там, где «его, го-
сударя, Бог наставит». Как можно предположить, в дни «скита-
ний» царь составил черновик своего завещания, в котором
весьма откровенно объяснял причины отъезда из Москвы. А
что по множеству беззаконий моих Божий гнев на меня рас-
простерся, писал Иван, «изгнан есмь от бояр, самовольства их
ради, от своего достояния и скитаюся по странам, а може Бог
когда не оставит». Царское завещание заключало в себе про-
странное «исповедание», полное горьких признаний. Иван ка-
ялся во всевозможных грехах и заканчивал свое покаяние по-
разительными словами: «Аще и жив, но Богу скаредными сво-
ими делы паче мертвеца смраднейший и гнуснейший... сего ра-
ди всеми ненавидим есмь...»35 Царь говорил о себе то, чего не
смели произнести вслух его подданные.
В письме к Боярской думе Иван IV четко объяснил при-
чины своего отречения. Он покинул трон из-за раздора с Бо-
ярской думой. В то время как члены думы и епископы со-
шлись на митрополичьем дворе и выслушали известие о
царской на них опале, дьяки собрали на площади большую
толпу и объявили ей об отречении Грозного. В прокламации
к горожанам царь просил, чтобы «они себе никоторого сум-
нения не держали, гневу на них и опалы никоторые нет»36.
Объявляя об опале на власть имущих, царь как бы апеллиро-
вал к народу в своем споре с боярами. Он, не стесняясь, го-
ворил о притеснениях и обидах, причиненных народу измен-
никами-боярами.
Среди членов Боярской думы были противники Грозного,
пользовавшиеся большим влиянием. Но из-за общего негодо-
вания на «изменников» никто из них не осмелился поднять го-
лос. Толпа на дворцовой площади прибывала час от часу, а ее
поведение становилось все более угрожающим. Допущенные в
митрополичьи покои представители купцов и горожан заяви-
ли, что останутся верны старой присяге, будут просить у царя
защиты «от рук сильных» и готовы сами «потребить» всех госу-
даревых изменников.
Под давлением обстоятельств Боярская дума не только не
приняла отречение Грозного, но и вынуждена была обратиться
к нему с верноподданническим ходатайством. Представители
митрополита и бояре, не теряя времени, выехали в слободу.
Царь допустил к себе духовных лиц и в переговорах с ними за-
явил, что его решение окончательно. Но потом он «уступил»
слезным молениям близкого приятеля чудовского архиманд-
рита Левкия и новгородского архиепископа Пимена. Затем в
слободу допущены были руководители думы. Слобода произ-
305
водила впечатление военного лагеря. Бояр привели во дворец
под сильной охраной. Фактически царь продиктовал им свои
условия. Главным из них было учреждение в Российском госу-
дарстве опричнины и предоставление монарху неограничен-
ной власти. Внешне опричнина имела вид удельного княжества
со своей территорией, войском и думой. Будучи личным владе-
нием царя, опричнина была полностью выведена из-под конт-
роля Боярской думы. Вся прочая территория государства, по-
лучившая наименование земщины, формально оставалась под
управлением земской думы. До опричнины лишь боярский суд
мог осудить члена думы или конфисковать его земли. По указу
об опричнине самодержец получил неограниченное право каз-
нить любого своего «изменника» и отбирать у него вотчины без
всякого совета с думой, по своему произволу. Это право распро-
странялось не только на опричнину, но и на всю земщину. Указ
об опричнине лишал думу ее законных прав и прерогатив. По
существу, это был государственный переворот.
Опасаясь того, что дума преодолеет минутное замешатель-
ство и откажется санкционировать подготовленный в Алексан-
дровской слободе указ, Грозный 7 февраля отдал приказ о каз-
ни вождя думы князя А.Б. Горбатого. И только неделю спустя
самодержец явился в столицу и обнародовал указ об опрични-
не37. Напуганная убийством Горбатого, дума не посмела проте-
стовать против беззакония монарха.
Вскоре после издания указа об опричнине власти вызвали в
Москву всех дворян из Вяземского, Можайского, Суздальского
и нескольких других уездов. Опричная дума во главе с Басма-
новым придирчиво допрашивала каждого о его происхожде-
нии, о родословной жены и дружеских связях. В опричнину от-
бирали худородных дворян, не знавшихся с боярами. Аристок-
ратия взирала на «новодельных» опричных господ с презрени-
ем. Их называли не иначе как «нищими и косолапыми мужи-
ками» и «скверными человеками». Сам царь, находившийся во
власти аристократических предрассудков, горько сетовал на то,
что вынужден приближать мужиков и холопов. Впавшему
впоследствии в немилость опричнику Василию Грязнову он
писал: «...по грехом моим учинилось, и нам того какутаити, что
отца нашего князья и бояре нам учали изменяти, и мы и вас,
страдников, приближали, хотячи от вас службы и правды»38.
При зачислении в государев удел каждый опричник клятвенно
обещал разоблачать опасные замыслы, грозившие царю, и не
молчать обо всем дурном, что узнает. Опричникам запреща-
лось общаться с земщиной. Они носили черную одежду, сши-
тую из грубой ткани, привязывали к поясу некое подобие мет-
лы. Этот их отличительный знак символизировал стремление
«вымести» из страны измену.
306
Опричные дворяне получили ряд привилегий. Им полага-
лись более высокие поместные оклады, чем земским дворянам.
Опричное правосудие гарантировало членам «преторианской
гвардии» полную безнаказанность.
Опричнина явилась первым в русской истории воплощени-
ем самодержавия как системы неограниченного царского
правления. Однако суждения о ней затруднены из-за крайней
скудости источников и гибели всех опричных архивов.
Одни историки видели в опричнине мудрую реформу,
имевшую целью покончить с могуществом знати и упрочить
объединение страны. В глазах других — это бессмысленная и
кровавая затея, не оказавшая на политические порядки никако-
го влияния.
Длительные споры о смысле и предназначении опричнины
могут быть разрешены лишь с помощью новых фактов.
В летописном отчете об учреждении опричнины перечисле-
но всего несколько бояр, подвергшихся преследованиям и каз-
ням. При чтении летописи невольно возникает вопрос, почему
Иван IV не мог расправиться с кучкой не угодных ему лиц, не
прибегая к дорогостоящей опричной затее, ибо организация
опричных владений, особого опричного правительства и вой-
ска, размежевание земель потребовали огромных расходов.
В конце отчета официальный летописец кратко и невразу-
мительно упомянул о том, что царь опалился (прогневался) на
неких своих дворян, а «иных» (?) велел сослать «в вотчину свою
в Казань на житье с женами и детьми»39. Разрядные записи го-
ворят об этом эпизоде значительно определеннее: в 1565 г. «по-
слал государь в своей государеве опале князей Ярославских и
Ростовских и иных многих князей и дворян и детей боярских в
Казань на житье...»40. Разрядная запись укрепила подозрение,
что официальный московский летописец (напомним, что ле-
топись была взята из земщины в опричнину и, вероятно, под-
верглась там редактированию) крайне тенденциозно описал
первые опричные деяния и что за мимоходом брошенным за-
мечанием о казанской ссылке, возможно, скрыты важные и не
известные ранее факты.
Архивные разыскания позволили обнаружить большой
пласт неизвестных ранее документов, на первый взгляд не
имевших никакого отношения к политической истории госу-
дарства при царе Иване. Это налоговые описи Казанского края,
датированные 7073 (1565-1566) г. Изучение этих описей или
писцовых книг показало, что власти провели описание Казан-
ской земли в связи с изданием указа об опричнине и наделени-
ем поместьями дворян, сосланных на поселение на восточную
окраину государства41. В летописном изложении указа об оп-
ричнине нет никаких, даже косвенных, указаний на то, что
307
Иван IV уже в самый момент учреждения опричнины решил
наделить «изменников» землей в местах их поселения. По-ви-
димому, такое решение было принято с некоторым опоздани-
ем. Земская казна была опустошена опричными контрибуция-
ми и не могла изыскать средства на содержание ссыльных.
Вследствие этого царь вместе с земской думой решили произ-
вести раздел казанской землицы между поселенцами с тем,
чтобы избавить земскую казну от дополнительных расходов.
Из богатых вотчинников ссыльные князья превратились в
мелких казанских помещиков. Даже самые знатные из них
получили едва десятую часть своего поместного оклада. Тем не
менее ссыльные дворяне все же были сохранены для службы.
Казанская ссылка была первым опытом политической ссылки
в России. В известной мере эта ссылка носила патриархальный
характер. Царь не только пожаловал ссыльным поместья, но и
вверил им управление Казанским краем. Вражда мусульман-
ского населения к завоевателям была столь велика, что опа-
саться измены со стороны ссыльнопоселенцев не приходилось.
Стремясь создать в Казанском крае авторитетную администра-
цию, царь распорядился назначить на воеводство в Казани,
Свияжске и Чебоксарах самых видных лиц из числа опальных.
Писцовые книги окольничего Н.В. Борисова 1565-1566 гг.
зафиксировали размеры поместных дач и цену дворов «князей
и детей боярских (новых жильцов), которым государь велел
быть в Казани на житье»42. Данные писцовых книг, отличаю-
щиеся абсолютной достоверностью, позволяют составить точ-
ные списки лиц, отправленных в ссылку. Самую значительную
группу среди них — до 80 семей — составляли князья Ярослав-
ские, Ростовские и Стародубские43.
Для понимания сути и значения казанской ссылки реша-
ющим является тот факт, что все эти лица были выселены в
Казанский край в царской опале, что повлекло за собой кон-
фискацию их земель и имущества. Как значилось в указе об
опричнине, «челобитье же государь... принял на том, что ему
своих изменников, которые... в чем ему, государю, были не-
послушны, на тех опала своя класти, а иных казнити, и жи-
воты их и статки имати...». Официальный отчет о первых оп-
ричных репрессиях прямо указывает на реализацию этого
пункта указа. «А дворяне и дети боярские, — значится в лето-
писи, — которые дошли до государьские опалы, и на тех
(царь. — Р.С.) опалу свою клал и животы их имал на себя»44.
Сведения о конфискации всего имущества ссыльных находим
во многих источниках документального характера, а также в
мемуарах иностранцев.
Фонд конфискованных ярославских княжеских вотчин был
столь значителен, что царь счел необходимым упомянуть о нем
308
в своем завещании, составленном и дополнявшемся в годы оп-
ричнины. Ярославские вотчины должен был получить млад-
ший сын Грозного. «А которые есми вотчины поймал у князей
Ярославских, — писал царь, — и те вотчины сыну моему Федо-
ру, а сын мой Федор в том волен, хощет те вотчины за собою
держать, хощет он отдать»45. Последнее распоряжение, очевид-
но, относилось ко времени, когда казна стала возвращать вот-
чины их прежним владельцам.
Конфискация вотчин у ярославских князей вызвала яро-
стный протест со стороны беглого боярина князя Курбского.
По утверждению Курбского, царь погубил его родственников
(князей Ушатых и тд.), чтобы завладеть их земельными бо-
гатствами: «...Тех же княжат Ярославских роду погубил все-
родне: понеже имели отчины великие, мню, негли ис того их
погубил»46.
Среди упоминаний о земельных конфискациях опричнины
особого внимания заслуживает свидетельство английского по-
сла Д. Флетчера. Учредив опричнину, рассказывает Флетчер,
Грозный поставил целью подорвать влияние «удельных кня-
зей»: «Овладев всем их наследственным имением и землями,
лишив их почти всех прав и проч, и оставив им одно только
название, он дал им другие земли на праве поместном (как оно
здесь называется), владение коими зависит от произвола царя
и которые находятся на весьма далеком расстоянии и в других
краях государства»41. Осведомленный современник, Флетчер
весьма точно определил направленность земельных меропри-
ятий опричнины.
По мнению американского историка Р. Крами, казанская
ссылка не оказала значительного влияния на судьбы россий-
ского боярства, так как среди титулованных и нетитулованных
ссыльных дворян только 21 человек принадлежал к аристокра-
тическим кланам48. Исключение подавляющего большинства
князей, отправленных в ссылку, из состава аристократии осно-
вано на недоразумении. Р. Крами тщательно классифицировал
кланы, принадлежавшие к боярской элите в XVII в. Но положе-
ние московской аристократии в XVI в. было совсем иным. С
начала XVII в. трон заняли Романовы, и суздальская знать ут-
ратила родственные связи с царствующей династией. Положе-
ние многих княжеских кланов было подорвано нараставшим
процессом дробления родового землевладения. Точное пред-
ставление о российской аристократии времен Ивана Грозного
дают подлинные документы Государева двора середины XVI в.
К знати принадлежали прежде всего те кланы, которые прохо-
дили службу при дворе по княжеским спискам и были пред-
ставлены в Боярской думе. Можно установить, что в середине
XVI в. четыре княжеских дома (Суздальский, Ростовский,
309
Ярославский и Стародубский) имели 17 представителей в Бо-
ярской думе. 142 дворянина служили по особым княжеским
спискам, а всего по дворовым спискам служили 289 лиц из на-
званных фамилий49.
Как полагают, землевладение старших суздальских князей
исчезало не от опричнины, а «от прекращения мужских ли-
ний»; у ростовских князей не было родовых вотчин. Нельзя ска-
зать, что главные удары опричнина обратила против суздаль-
ской знати — князей Суздальских-Шуйских и их родичей
(В.Б. Кобрин)50. Понятие «суздальская знать» имеет широкое
значение: оно объединяет потомков владимиро-суздальской
великокняжеской династии, включая Шуйских-Суздальских,
Ярославских, Ростовских и Стародубских князей. Как и правя-
щая царская династия, все они вели свой род от Всеволода
Большое Гнездо. Казнь А.Б. Горбатого и С. Ростовского и ссыл-
ка 80 княжеских семей не оставляет сомнения, против кого бы-
ла направлена своим острием опричнина.
Суздальские и ярославские князья владели обширными
вотчинами, ростовские были значительно беднее. Но это не
значит, что у ростовских князей не было родовых вотчин. Дво-
ровые списки середины XVI в. четко делили князей ростовских
на две категории. Те князья, которые сохраняли вотчины в ро-
довых гнездах, проходили службу по княжеским спискам.
Князья, утратившие родовые земли и перешедшие на поместья
в другие уезды, служили вместе с уездными дворянами. Со-
гласно дворовым документам 1550-1561 гг., восемнадцать ро-
стовских князей проходили службу по княжеским спискам и
более тридцати — по уездным51.
Опричные судьи отправили в Казань подавляющую часть
лиц, записанных в княжеский список, и лишь немногих из ро-
стовских князей, служивших по уездным спискам. Среди
ссыльнопоселенцев были князья И.Ю. Хохолков (записан пер-
вым в княжеском списке), А.И. Катырев (записан вторым),
И. и М. Темкины (их отец Г.И. Темкин записан третьим) и пр.
На поселение в Свияжск был отправлен боярин А.И. Катырев,
который оставался единственным представителем Ростовского
дома в Боярской думе накануне опричнины. Царский спальник
И.Ю. Хохолков до ссылки занимал высокий пост наместника
Нижнего Новгорода. В. Волк-Приимков служил воеводой в
Мценске. Ссылке подверглись сыновья и племянники боярина
Ю. Темкина, сын старицкого боярина В. Темкина, двое спаль-
ников Яновых, сын и племянник бывшего боярина С. Лобано-
ва и др.
Меры в отношении Ярославского дома подтверждают выяв-
ленную особенность опричной политики. В Казань попали
37 князей ярославских, их сыновей и братьев из фамилий,
310
проходивших службу по княжеским спискам. Что же касается
77 князей, которые несли службу по городам, из них в ссылку
отправились всего 7 человек.
Царские репрессии были неотделимы от земельных конфи-
скаций. Политика в отношении дома князей Оболенских слу-
жит тому подтверждением. Дворовые списки зафиксировали
не только состав княжеских кланов, но и их положение на
иерархической лестнице. В середине XVI в. князья Оболенские
достигли внушительных успехов. При Елене Глинской госу-
дарством правил ее фаворит И.Ф. Овчина-Оболенский, при
молодом Грозном — глава Ближней думы князь Д.И. Курля-
тев-Оболенский. Понятно, почему княжеский список Оболен-
ских стоял первым в Тысячной книге 1550 г. и Дворовой тет-
ради 1552-1561 гг., тогда как списки князей ростовских и суз-
дальских стояли на втором месте. До момента падения Курля-
тева 7 князей Оболенских носили боярский чин, а из 68 лиц,
записанных в дворовые документы, подавляющая часть (56 че-
ловек) проходила службу по княжеским спискам52. Оболенские
доминировали при дворе, но именно по этой причине они пер-
выми подверглись гонениям. Репрессии против них имели в
основе ту же схему, что и репрессии против суздальской знати.
Пострадали прежде всего лица, составлявшие цвет княжеского
рода и записанные в начале княжеского списка. Гонения почти
не затронули князей, имена которых были занесены в конец
списка (измельчавшие князья Долгорукие, Щербатовы и пр.)
или в уездные списки. До опричнины опале подверглись двое
сыновей Курлятева, Репнин, Кашин, Овчина. Их имена фигу-
рируют в княжеском списке. В момент учреждения опричнины
царь приказал казнить князя А.В. Ногтева-Оболенского, имя
которого названо первым в княжеском списке. Его сыну Миха-
илу, также записанному в названный список, удалось бежать в
Литву. Следом за Ногтевыми в списке фигурируют Щепины и
Кашины. В первые же дни опричнины князь Д.Ф. Щепин-Ше-
вырев был посажен на кол. Убит был Иван Кашин. Недавний
любимец Грозного кравчий П.И. Горенский, член регентского
совета Захарьиных, был повешен за попытку бежать в Литву.
Его родной брат укрылся за рубежом. Все эти лица также зна-
чатся в княжеском списке. Видное положение при дворе зани-
мал Д.И. Ерш Немого-Оболенский, родня царя, записанный в
княжеский список Тысячной книги 1550 г.53 Он был заточен в
монастырь. Из князей, не записанных в княжеский список, са-
мым известным был боярин Ф.М. Черный-Оболенский. Двое
его сыновей были казнены опричниками. Трое князей Тюфя-
киных-Оболенских были отправлены в казанскую ссылку. Оп-
ричнина как бы мимоходом завершила разгром дома князей
Оболенских.
311
Клан князей суздальских отличался малочисленностью из-
за слабой рождаемости в их роду. Благодаря этому их «великие
вотчины» избежали дробления. В думе род Суздальских был
представлен в середине века пятью боярами, в их княжеском
списке числилось всего три человека. Ко времени опричнины
старшее поколение князей Шуйских сошло со сцены. Видный
боярин князь П.И. Шуйский погиб на литовской границе. Кня-
жеский список Суздальских возглавлял ИА. Шуйский. Его
отец был первым боярином, убитым по приказу несовершен-
нолетнего Ивана IV. ИА. Шуйский имел право на боярский
чин. Но Грозный держал его на воеводстве во второстепенной
крепости Великих Луках и не хотел допустить в думу. Впервые
за много десятилетий семья Шуйских не имела ни одного
представителя в Боярской думе. Представитель младшей ли-
нии Суздальского дома А.И. Ногтев-Суздальский не принадле-
жал к числу вождей думы и через год после учреждения оприч-
нины был переведен на службу в удельное княжество Владими-
ра Андреевича.
Единственным представителем старшего поколения князей
Суздальских-Шуйских оставался князь А.Б. Горбатый. Он за-
воевал славу покорителя Казани и пользовался огромной попу-
лярностью в государстве. Бельский лишь номинально возглав-
лял Боярскую думу, фактически же ее главным руководителем
был Горбатый. Пока выдающийся воевода оставался в думе, са-
модержец не мог добиться от нее покорности. Опричная рас-
права с Горбатым была исключительно жестокой. Боярин был
обезглавлен на глазах у сына, убитого вслед за отцом. Казнь
единственного наследника сняла вопрос о возвращении в род
огромных земельных богатств Горбатых. В своем завещании
царь особо упомянул о вотчинах, ранее принадлежавших семье
Горбатых.
Казнь Горбатого стала вехой в политическом развитии Рос-
сии. Она положила конец эпохе всевластия и блеска боярской
аристократии.
Князья ростовские избежали участи Горбатых-Суз дал ь-
ских. Царь велел казнить бывшего боярина князя С.Ростовско-
го, но сохранил боярский чин А. Катыреву-Ростовскому, со-
сланному в Свияжск. Среди ярославских князей никто не был
лишен жизни. Однако царь велел заточить жену Курбского и ее
сына, родившегося после бегства боярина в Литву. В тюрьме и
закончилась их жизнь.
Раздор между главой монархии и высшим органом госу-
дарства длился два года и был разрешен опричниной в пользу
самодержца. Аристократия пользовалась политическим гос-
подством со времен раздробленности. Однако царь нисколько
не сомневался в том, что Боярская дума лишила самодержца
312
власти вследствие происков Избранной рады. Сильвестр с
Адашевым, писал Иван IV Курбскому, мало-помалу «всех вас
бояр в самоводство нача приводити, нашу же власть с вас (бо-
яр. — Р.С.) снимающе и в супротисловие вас (бояр. — Р.С.)
приводяще и честию вас мало не с нами ровняюще, молотчих
же детей боярских с вами честью уподобляюще, и тако помалу
сотвердися сия злоба»54. Грозный возлагал на вождей рады
вину за возвышение не одних бояр, но и «молотчих» детей
боярских. Сведения об опричных репрессиях дают ключ к по-
ниманию приведенных слов. Грозный с редким упорством
преследовал верхи титулованной знати — князей Суздаль-
ских, Ростовских, Ярославских, Стародубских, наконец, Обо-
ленских, — и в первую очередь тех из них, кто проходил служ-
бу по княжеским спискам, т.е. сохранял наследственные ро-
довые вотчины. В глазах «великого государя» эти люди были
«молотчими» детьми боярскими. В действительности же они
принадлежали к верхам титулованной знати, обладали правом
на первоочередное получение высших думных титулов, на за-
мещение высших воеводских и административных постов.
Именно это имел в виду самодержец, когда утверждал, что ра-
да уравнивала честью бояр с царем, а детей боярских — с бо-
ярами. Осуждая политику возвышения «молотчих» детей бо-
ярских, монарх имел в виду не массу рядовых служилых дво-
рян, а верхний слой Государева двора, представительным ор-
ганом которого была Боярская дума.
Опричные репрессии обезглавили не только Боярскую ду-
му, но другой важнейший институт в системе русской монар-
хии — Государев двор.
После поворота к репрессиям в 1564-1565 гг. княжеские
списки, символизировавшие привилегии суздальской и обо-
ленской знати, превратились в своего рода проскрипционные
списки, служившие руководством для опричных судей.
Князья, не числившиеся в этих списках, а также нетитулован-
ная старомосковская знать почти не пострадали от опричных
репрессий.
При учреждении опричнины опале подвергся боярин
В.В. Морозов, а несколько Шеиных-Морозовых были отправ-
лены в Казань. В ссылку попали также окольничий М.М. Лыков
и один из членов семьи Головиных.
Наряду со знатью опричнина подвергла гонениям родню
правителя А.Ф. Адашева — 20 человек Ольговых, Путиловых и
Туровых. Более половины казанских ссыльных принадлежали
к рядовому дворянству. Однако переоценивать этот факт не
следует. При общей численности низшего дворянства в 20-
30 тыс. человек переселение сотни мелких помещиков на вос-
ток не имело большого значения. Конфискованные у рядовых
313
дворян земли не шли ни в какое сравнение с богатствами, кон-
фискованными у знати. По царскому указу в Казанский край
было сослано никак не менее 140 дворян55.
Могущество аристократии опиралось на ее земельные бо-
гатства. Наследственные удельные княжества были уничтоже-
ны в ходе объединения земель. При Грозном старшими удель-
ными князьями были литовские выходцы, получившие свои
владения из казны и зависившие от монарха. В списках удель-
ных («служилых») князей числилось не более десятка лиц.
Удельные государи не имели широкой опоры в среде коренного
русского дворянства. Совсем иным было положение суздаль-
ской и оболенской знати, сравнительно рано попавшей в орби-
ту московского влияния. Они избежали катастрофы в момент
присоединения их некогда независимых княжеств к Москов-
скому государству. Потомки местных династий перешли на
службу в Москву, сохранив значительные земельные богатства.
Они окружили трон плотным кольцом. Монарх стал пленни-
ком аристократии, перешедшей на московскую службу.
Казанская ссылка стала крупнейшей вехой в истории рус-
ской аристократии. Она ускорила процесс отчуждения родовых
богатств суздальских князей.
Царь Иван Грозный мог бы расправиться с неугодными
ему лицами, не прибегая к такой экстраординарной затее, как
разделение государства на две половины и организация оприч-
ного войска. Данные о казанской ссылке впервые проясняют
вопрос о подлинных причинах подобного рода мер. Конфиска-
ция родовых вотчин, незаконная с точки зрения права, грубо
нарушала материальные интересы верхов правящего боярства.
Царь готовился вооруженной рукой раздавить сопротивление
недовольных.
Указ о казанской ссылке имел более широкие цели, чем
принято думать. Новгородские экспроприации конца XV в. не
отменили московскую традицию, в силу которой казна могла
отобрать вотчину у боярина только с санкции Боярской думы.
В опричнине Иван IV избавился от опеки думы, что позволило
ему произвести массовую конфискацию княжеских вотчин. В
случае успеха опричнины в стране должен был утвердиться но-
вый порядок, при котором монарх получал право отчуждать в
казну вотчины по собственному произволу. Следствием такого
порядка было бы новое грандиозное расширение фонда госу-
дарственной земельной собственности за счет частной собст-
венности. Упразднение частной собственности поставило бы
аристократию в полную зависимость от самодержца, «корона
поглотила бы общество». Однако посягательство на частную
собственность привело к единственному результату: опричная
политика потерпела крушение.
314
Опричные меры были призваны упрочить государственную
земельную собственность, составлявшую основу военно-слу-
жилой поместной системы. Поместья были наследственными
в семьях, исправно несших службу. Смена поколений вела к то-
му, что уже в середине XVI в. появилась тенденция сближения
поместья с вотчиной. Дворяне рассчитывали на то, что им уда-
стся закрепить за собой земли, полученные из казны. Однако
опричнина развеяла их надежды впрах. По указу об опричнине
все помещики, не принятые на опричную службу, должны бы-
ли покинуть свои уезды. Отобранные у них земли были ис-
пользованы для дополнительного земельного обеспечения
привилегированной опричной гвардии. В нарушение закона и
традиции царь отбирал поместья у дворян, верно служивших
трону. Полагают, что опричные выселения разорили несколько
десятков тысяч мелких и средних землевладельцев (С.Б. Весе-
ловский)56. Книги Разрядного приказа позволяют уточнить эту
цифру. Семь уездов могли выставить в поле в 1563 г. 2392 дво-
рянина, после зачисления в опричнину — около 100057. Разряд-
ные данные подтверждают тот факт, что указ об опричнине был
выполнен и в пределах опричных уездов организовано дворян-
ское войско, численностью в 1000 человек. Отсюда следует, что
из этих уездов было выселено никак не менее полутора тысяч
местных помещиков. Опричнина закрепила абсолютное пре-
обладание государственной формы собственности в системе
дворянского землевладения России. Эволюция землевладения
оказала прямое воздействие на политический строй, ускорив
формирование самодержавных порядков.
Поспешив с учреждением опричнины, нетерпеливый само-
держец явно переоценил свои силы. Возмущение сословия
землевладельцев было столь велико, что Иван IV должен был
признать провал своей затеи уже через год после введения оп-
ричнины. Он издал указ о «прощении» всех казанских ссыль-
ных, вернул их из мест поселения и стал возвращать ранее кон-
фискованные вотчины.
Почему опричнина потерпела крах уже через год после ее
провозглашения?
В XVI в. государство не располагало ни регулярной ар-
мией, ни развитыми карательными органами, отделенными
от феодального сословия. А потому монарх не мог проводить
сколько-нибудь длительное время политику, грубо попирав-
шую материальные интересы верхов правящей знати. Нару-
шились традиционные взаимоотношения между монархией
и господствующим сословием. Авторитет самодержца ката-
строфически упал. Тогда-то перед лицом всеобщего недо-
вольства Иван IV и стал искать примирения со своими вас-
салами.
315
Русское государство вело трудную войну с Речью Посполи-
той из-за Ливонии, и правительство испытывало большие фи-
нансовые затруднения. В 1566 г. царь созвал Земский собор,
рассчитывая добиться от земщины согласия на введение но-
вых налогов. С помощью собора он надеялся переложить на
плечи земщины все бремя Ливонской войны. Соображения по-
добного рода заставили правительство пригласить на совеща-
ние купеческую верхушку. На долю купцов приходилась пятая
часть общего числа членов собора, но они составляли самую
низшую курию. Развитие соборной практики связано было с
поисками политического компромисса.
Весна 1566 г. принесла с собой долгожданные перемены.
Опричные казни прекратились, власти объявили о «прощении»
всех казанских ссыльнопоселенцев. Амнистия привела к ради-
кальному изменению опричной земельной политики. Казна
вынуждена была позаботиться о земельном обеспечении вер-
нувшихся из ссылки княжат и взамен утраченных ими родо-
вых вотчин стала отводить им новые земли. Но земель, хотя бы
примерно равноценных княжеским вотчинам, оказалось недо-
статочно. И тогда сначала в отдельных случаях, а потом в более
широких масштабах Казна стала возвращать княжатам родо-
вые земли, заметно запустевшие после изгнания их владельцев
в Казань. Земельная политика опричнины утратила свою пер-
воначальную антикняжескую направленность.
Ослабление княжеской знати неизбежно выдвигало на поли-
тическую авансцену слой правящего боярства, стоявший сту-
пенью ниже. К нему принадлежали старомосковские боярские
семьи Челядниных, Бутурлиных, Захарьиных, Морозовых.
Руководители земщины оказались в сложном положении.
Роль, отведенная им опричными временщиками, явно не мог-
ла удовлетворить их. Грубая и мелочная опека со стороны оп-
ричной думы, установившийся в стране режим насилия и про-
извола с неизбежностью вели к новому конфликту между ца-
рем и боярством.
Опричные земельные перетасовки причинили ущерб тем
земским дворянам, которые имели поместья в Суздале и Вязь-
ме, но не были приняты на опричную службу. Эти дворяне по-
теряли земли «не в опале, а с городом вместе». Они должны бы-
ли получить равноценные поместья в земских уездах, но вла-
сти не обладали ни достаточным фондом населенных земель,
ни гибким аппаратом, чтобы компенсировать выселенным
дворянам утраченные владения. Земских дворян особенно тре-
вожило то обстоятельство, что царь в соответствии с указом мог
в любой момент забрать в опричнину новые уезды, а это неиз-
бежно привело бы к новым выселениям и конфискациям. Зем-
щина негодовала на произвольные действия Грозного и его оп-
316
ричников. Учинив опричнину, повествует летописец, царь
«грады также разделил и многих выслаша из городов, кои взял
в опричнину, и из вотчин и из поместий старинных... И бысть
в людях ненависть на царя от всех людей...»58.
Старомосковское боярство и верхи дворянства составляли
самую широкую политическую опору монархии. Когда эти
слои втянулись в конфликт, стал неизбежен переход от ограни-
ченных репрессий к массовому террору. Но весной 1566 г. по-
добная перспектива не казалась еще близкой. Прекращение
казней и уступки со стороны опричных властей ободрили недо-
вольных и породили повсеместно надежду на полную отмену
опричнины. Оппозицию поддержало влиятельное духовенство.
19 мая 1566 г. митрополит Афанасий в отсутствие царя демон-
стративно сложил с себя сан и удалился в Чудов монастырь.
Грозный поспешил в столицу и после совета с земцами
предложил занять митрополичью кафедру Герману Полеву,
казанскому архиепископу. Рассказывают, что Полев переехал
на митрополичий двор, но пробыл там всего два дня. Будучи
противником опричнины, архиепископ пытался воздейство-
вать на царя, «тихими и кроткими словесы его наказующе».
Когда содержание бесед стало известно членам опричной ду-
мы, те настояли на немедленном изгнании Полева с митропо-
личьего двора. Бояре и земщина были возмущены бесцеремон-
ным вмешательством опричников в церковные дела.
Распри с духовными властями, обладавшими большим ав-
торитетом, поставили царя в трудное положение, и он должен
был пойти на уступки в выборе нового кандидата в митрополи-
ты. В Москву был спешно вызван игумен Соловецкого мона-
стыря Филипп (в миру Федор Степанович Колычев). Филипп
происходил из очень знатного старомосковского рода и обла-
дал прочными связями в боярской среде. Его выдвинула, по-
видимому, та группировка, которую возглавлял конюший
И.П.Челяднин и которая пользовалась в то время наибольшим
влиянием в земщине. Соловецкий игумен состоял в отдален-
ном родстве с конюшим. Как бы то ни было, с момента избра-
ния в митрополиты Филипп полностью связал свою судьбу с
судьбой боярина Челяднина. Колычев изъявил согласие занять
митрополичий престол, но при этом категорически потребовал
распустить опричнину. Поведение соловецкого игумена приве-
ло Грозного в ярость. Царь мог бы поступить с Филиппом так
же, как и с архиепископом Германом. Но он не сделал этого,
понимая, что духовенство до крайности раздражено изгнанием
Полева. На исход дела повлияло, возможно, и то обстоятельст-
во, что в опричной думе заседал двоюродный брат Колычева.
20 июля 1566 г. Филипп вынужден был публично отречься от
своих требований и обязался «не вступаться» в опричнину и в
317
царский «домовой обиход» и не оставлять митрополию из-за
опричнины59. Множество признаков указывало на то, что вы-
ступление Полева и Колычева не было единичным явлением и
что за спиной церковной оппозиции стояли более могущест-
венные политические силы. По крайней мере два источника
различного происхождения содержат идентичные сведения о
том, что в разгар опричнины земские служилые люди обрати-
лись к царю с требованием об отмене опричного режима. Со-
гласно московской летописи, царь навлек на себя проклятие
«земли» «и биша ему челом и даша ему челобитную за руками
о опришнине, что не достоит сему быти»60. По словам перевод-
чика царского лейб-медика Альберта Шлихтинга, земцы выра-
зили протест против произвола опричных телохранителей,
причинявших земщине нестерпимые обиды. Дворяне потре-
бовали немедленного упразднения опричных порядков. Вы-
ступление служилых людей носило внушительный характер.
В нем участвовало более 300 знатных лиц земщины, в том чис-
ле некоторые бояре-придворные61. Протест против насилий
опричнины исходил от членов созванного в Москве Земского
собора.
По свидетельству того же Шлихтинга, царь отклонил хода-
тайство земских дворян и использовал чрезвычайные полно-
мочия, предоставленные ему указом об опричнине, чтобы по-
карать земщину. 300 челобитников попали в тюрьму. Прави-
тельство, однако, не могло держать в заключении цвет столич-
ного дворянства, и уже на шестой день почти все узники полу-
чили свободу. 50 человек, признанных зачинщиками, подверг-
лись «торговой» казни: их поколотили палками на рыночной
площади. Нескольким урезали языки, а трех дворян обезглави-
ли. Все трое казненных — князь В. Пронский, И. Карамышев и
К. Бундов — незадолго до гибели участвовали в работе Земско-
го собора.
Антиправительственное выступление дворян в Москве про-
извело столь внушительное впечатление, что царские диплома-
ты вынуждены были выступить со специальными разъяснени-
ями за рубежом. По поводу казни членов Земского собора они
заявили следующее: про тех лихих людей «государь сыскал, что
они мыслили над государем и над государскою землею лихо, и
государь, сыскав по их вине, потому и казнити их велел»62. Та-
кова была официальная версия: требования земских служилых
людей об отмене опричнины власти квалифицировали как по-
кушение на безопасность царя и его «земли».
Благодаря вмешательству духовенства конфликт был поту-
шен. По-видимому, Филипп выхлопотал у царя помилование
для подавляющего большинства тех, кто подписал челобитную
грамоту. После недолгого тюремного заключения они были
318
выпущены на свободу без всякого наказания. Однако, сообщая
обо всем этом, Шлихтинг делает важную оговорку: по проше-
ствии непродолжительного времени царь вспомнил о тех, кто
был отпущен на свободу, и подверг их опале. Это сообщение по-
зволяет уточнить состав земской оппозиции, выступившей на
соборе, поскольку вскоре после роспуска собора многие из его
членов действительно подверглись казням и гонениям. В числе
их оказался конюший боярин И.П. Челяднин-Федоров, к нача-
лу опричнины ставший одним из главных руководителей зем-
ской думы. По свидетельству современников, царь признавал
его самым благоразумным среди бояр и вверял ему управление
Москвой в свое отсутствие. На первом году опричнины Челяд-
нин возглавил московскую семибоярщину. Боярин был одним
из самых богатых людей своего времени, отличался честно-
стью и не брал взяток, благодаря чему его любили в народе.
Можно проследить за службой Челяднина месяц за месяцем,
неделя за неделей вплоть до роковых дней роспуска Земского
собора, когда в его судьбе наступил решительный перелом. Ко-
нюшего отстранили от руководства земщиной и отправили на
воеводство в пограничную крепость Полоцк. Именно в этот мо-
мент польско-литовское правительство тайно предложило ко-
нюшему убежище, указывая на то, что царь желал над ним
«кровопроливство вчинити». Участие конюшего в выступлении
против опричнины едва не стоило ему головы.
Царь был поражен не только масштабами земской оппози-
ции, но и тем, что протест исходил от наиболее лояльной части
думы и руководства церкви. Грозный должен был наконец от-
дать себе отчет в том, что все попытки стабилизировать поло-
жение путем уступок потерпели неудачу. Социальная база пра-
вительства продолжала неуклонно сужаться.
Попытки политического компромисса не удались. Надеж-
да на трансформацию опричниных порядков умерла, едва ро-
дившись. Но эпоха компромисса оставила глубокий след в
политическом развитии России. Озабоченное финансовыми
проблемами, правительство пригласило на собор дворян, при-
казных и, наконец, купцов — подлинных представителей
«земли». Собор впервые приобрел черты Земского собора.
Члены собора пошли навстречу пожеланиям властей и утвер-
дили введение чрезвычайных налогов для продолжения вой-
ны. Однако взамен они потребовали от царя политических ус-
тупок — отмены опричнины.
Челобитье земских дворян разрушило все расчеты прави-
тельства. Новые насилия опричнины положили конец даль-
нейшему развитию практики земских соборов. После выступ-
ления членов собора власти не только не отменили опричнину,
но и постарались укрепить ее изнутри. Царь забрал в опрични-
319
ну Костромской уезд и устроил здесь перебор «людишек», в ре-
зультате которого примерно 2/з местных дворян попало на оп-
ричную службу. Численность опричного охранного корпуса
сразу увеличилась с 1 до 1,5 тыс. человек.
Правительство не только расширяло границы опричнины,
но и с лихорадочной поспешностью укрепляло важнейшие оп-
ричные центры, строило замки и крепости. Сначала царь Иван
задумал выстроить «особный» опричный двор внутри Кремля,
но затем счел более благоразумным перенести свою резиден-
цию в опричную половину столицы, «за город», как тогда гово-
рили. В течение полугода на расстоянии ружейного выстрела от
кремлевской стены, за Неглинной, вырос мощный замок. Его
окружали каменные стены высотою в три сажени. Выходившие
к Кремлю ворота, окованные железом, украшала фигура льва,
раскрытая пасть которого была обращена в сторону земщины.
Шпили замка венчали черные двуглавые орлы. Днем и ночью
несколько сот опричных стрелков несли караулы на его стенах.
Замок на Неглинной недолго казался царю надежным убе-
жищем. В Москве он чувствовал себя неуютно. В его голове ро-
дился план основания собственной опричной столицы в Волог-
де. Там он задумал выстроить мощную каменную крепость на-
подобие московского Кремля. Опричные власти приступили к
немедленному осуществлению этого плана. За несколько лет
была возведена главная юго-восточная стена крепости с де-
сятью каменными башнями. Внутри крепости вырос гранди-
озный Успенский собор. Около 300 пушек, отлитых на москов-
ском пушечном дворе, доставлены были в Вологду и свалены
там в кучу. 500 опричных стрельцов круглосуточно стерегли
стены опричной столицы.
Наборы дворян в опричную армию, строительство замка у
стен Кремля, сооружение грандиозной крепости в лесном воло-
годском краю на наибольшем удалении от границ и прочие во-
енные приготовления не имели цели укрепления обороны
страны от внешних врагов. Все дело заключалось в том, что
царь и опричники боялись внутренней смуты и готовились си-
лой подавить мятеж земских бояр.
Будущее не внушало уверенности мнительному самодерж-
цу. Призрак смуты породил в его душе тревогу за собственную
безопасность. Перспектива вынужденного отречения казалась
все более реальной, и царь должен был взвесить свои шансы на
спасение в случае неблагоприятного развития событий. В час-
тности, Иван стал подумывать о монашеском клобуке. Будучи
в Кириллове на богомолье, царь пригласил в уединенную
келью нескольких старцев и в глубокой тайне поведал им о сво-
их сокровенных помыслах. Через семь лет царь сам напомнил
монахам об этом удивительном дне. Вы ведь помните, святые
320
отцы, писал он, как некогда случилось мне прийти в вашу оби-
тель и как я обрел среди темных и мрачных мыслей малую за-
рю света Божьего и повелел неким из вас, братии, тайно со-
браться в одной из келий, куда и сам я явился, уйдя от мятежа
и смятения мирского; и в долгой беседе «аз грешный» вам воз-
вестил желание свое о пострижении: тут возрадовася скверное
мое сердце со окаянною моею душой, яко обретох узду помощи
Божия своему невоздержанию и пристанище спасения». Гор-
дый самодержец пал в ноги игумену, и тот благословил его на-
мерения. «И мне мнится, окаянному, что наполовину я уже
чернец» — так закончил царь Иван рассказ о своем посещении
Кириллова63.
Грозный постарался убедить монахов в серьезности своих
слов. Он пожертвовал крупную сумму, с тем чтобы ему отвели
в стенах обители отдельную келью. Келья была приготовлена
немедленно, но царю это показалось недостаточным. Он решил
готовиться к монашеской жизни, не откладывая дело на буду-
щее. Так родилась затея, которую современники не могли объ-
яснить и посчитали сумасбродной. «Начальные» люди оприч-
нины облеклись в иноческую одежду. Монашеский орден стал
функционировать в Александровской слободе. Возвращаясь из
карательных походов, опричная «братия» усердно пародирова-
ла монашескую жизнь. Рано поутру царь с фонарем в руке лез
на колокольню, где его ждал «пономарь» Малюта Скуратов. Они
трезвонили в колокола, созывая прочих «иноков» в церковь. На
«братьев», не явившихся на молебен к четырем часам утра,
царь-игумен накладывал епитимью. Служба продолжалась с
небольшим перерывом от четырех до десяти часов. Иван с сы-
новьями усердно молился и пел в церковном хоре. Из церкви
все отправлялись в трапезную. Каждый имел при себе ложку и
блюдо. Пока «братья» питались, игумен смиренно стоял подле
них. Недоеденную пищу опричники собирали со стола и разда-
вали нищим по выходе из трапезной. Так Иван монашествовал
в течение нескольких дней, после чего возвращался к делам
правления.
Несмотря на все старания сохранить в тайне содержание ки-
рилловской беседы, слухи о намерении царя дошли до земщи-
ны и произвели там сильное впечатление. Учреждение в слобо-
де монашеского ордена подтвердило их серьезность. Влиятель-
ным силам земщины пострижение Грозного казалось лучшим
выходом из создавшегося положения. Они не питали более со-
мнений насчет того, что без удаления царя Ивана нечего ду-
мать об уничтожении опричнины.
В действиях опричного правительства наметились призна-
ки неуверенности и слабости. Неосторожными и двусмыслен-
ными речами в Кириллове царь дал богатую пищу для все-
321
11-1061
возможных толков в земщине. Всем памятно было первое от-
речение Грозного, и потому главным предметом споров в
земщине стал вопрос, кто займет трон в случае, если царь оде-
нет монашескую рясу. Противники царя не желали видеть на
троне тринадцатилетнего царевича Ивана, при котором отец
мог в любой момент вновь взять бразды правления в свои
руки. После наследника наибольшими правами на престол
обладал Владимир Андреевич, внук Ивана III. Этот слабоволь-
ный и недалекий человек казался боярам приемлемым кан-
дидатом. Они рассчитывали при нем вернуть себе прежнее
влияние на дела государства.
Иван IV давно не доверял двоюродному брату и пытался на-
дежно оградить себя от его интриг. Он заточил в монастырь его
волевую и энергичную мать Ефросинью Старицкую, назначил
в удел бояр, не вызывавших подозрений, и, наконец, отобрал у
брата родовое Старицкое княжество, дав ему взамен Дмитров и
несколько других городов. Родственники княгини Ефросиньи
были изгнаны из Боярской думы. Один из них, боярин
П.М. Щенятев, ушел в монастырь, но его забрали оттуда и за-
живо поджарили на большой железной сковороде.
Опричные гонения покончили с партией сторонников Ста-
рицкого в Боярской думе. Теперь князь Владимир не мог рас-
считывать добиться царского титула при поддержке одних
только своих приверженцев. В значительно большей мере судь-
ба короны зависела от влиятельного боярства, возглавлявшего
земщину. В периоды междуцарствий управление осуществляла
Боярская дума, представителями которой выступали старшие
бояре думы — конюшие. По традиции конюшие становились
местоблюстителями до вступления на трон нового государя.
Немудрено, что раздор между царем и боярами и слухи о воз-
можном пострижении государя не только вызвали призрак ди-
настического кризиса, но и поставили в центр борьбы фигуру
конюшего Челяднина-Федорова. Благодаря многочисленным
соглядатаям Грозный знал о настроениях земщины и нежела-
тельных толках в думе. В свое время он сам велел включить в
официальную летопись подробный рассказ о заговоре бояр в
пользу князя Владимира, который завершался многозначи-
тельной фразой: «...и оттоле бысть вражда велия государю с
князем Володимером Ондреевичем, а в боярех смута и мятеж,
а царству почала быти во всем скудость»64. После Земского со-
бора «смута и мятеж в боярех» приобрели более грозный, чем
прежде, размах. Опасность смуты носила, видимо, реальный
характер, поскольку опричная политика вызвала общее недо-
вольство.
Слухи о заговоре в земщине не на шутку пугали царя Ивана,
и он стал подумывать об отъезде с семьей за границу. Подобные
322
мысли приходили ему на ум и прежде, но теперь он перенес де-
ло на практическую почву. В первых числах сентября 1567 г.
Грозный вызвал в опричный дворец английского посланника
Дженкинсона. Свидание было окружено глубокой тайной. По-
сол явился переодетым в русское платье. Его проводили в цар-
ские покои потайным ходом. Из всех советников Грозного
один только Афанасий Вяземский присутствовал на секретном
совещании. Поручения царя к английской королеве были столь
необычны, а их разглашение чревато такими осложнениями,
что посланнику запретили делать какие бы то ни было записи.
Царь приказал Дженкинсону устно передать королеве «великие
дела тайные», но посланник ослушался и по возвращении в
Лондон составил письменный отчет о беседе с царем. Как сле-
дует из отчета, царь просил королеву предоставить ему убежи-
ще в Англии «для сбережения себя и своей семьи... пока беда не
минует, Бог не устроит иначе»65. Грозный не желал ронять свое
достоинство и настаивал на том, чтобы договор о предоставле-
нии убежища носил обоюдный характер. Но дипломатическая
форма соглашения не могла никого обмануть. Несколько лет
спустя царь напомнил англичанам о своем обращении к ним и
отметил, что поводом к этому шагу было верное предвидение
им изменчивого и опасного положения государей, которые на-
равне с самыми низшими людьми «подвержены переворотам».
Тайные переговоры с английским двором недолго остава-
лись секретом. Благодаря частым поездкам английских купцов
в Россию вести о них проникли в столицу. Когда слухи достиг-
ли провинции, они приобрели вовсе фантастический характер.
Псковский летописец записал, что некий злой волхв (англий-
ский еретик) подучил царя избить еще уцелевших бояр и бе-
жать в «Аглицкую землю»66. Малодушие Грозного вызвало за-
мешательство опричников, понимавших, какая судьба угото-
вана им в случае его бегства. Земские служилые люди, ждавшие
упразднения опричнины, охотно верили любым благоприят-
ным слухам.
Между тем Грозный не оставлял своих завоевательных пла-
нов. С наступлением осени он собрал все военные силы земщи-
ны и опричнины для покорения Ливонии. Поход только начал-
ся, как вдруг царь отменил его, спешно покинул армию и на
перекладных помчался в Москву. Причиной внезапного отъез-
да было известие о заговоре в земщине.
Сведения о заговоре противоречивы и запутанны. Многие
мемуаристы знали о нем понаслышке, и только двое—Г. Шта-
ден и А. Шлихтинг — были очевидцами происшедших событий.
Штаден несколько лет служил переводчиком в одном из
земских приказов, лично знал главу заговора конюшего Челяд-
нина и пользовался его расположением. Осведомленность его
323
относительно настроений земщины не вызывает сомнений. По
словам Штадена, у земских лопнуло терпение, они решили из-
брать на трон князя Владимира Андреевича, а царя с его оприч-
никами истребить; они скрепили свой союз особой записью, но
князь Владимир сам открыл царю заговор и все, что замышля-
ли и готовили земские.
Шлихтинг, подобно Штадену, также служил переводчиком,
но не в приказе, а в доме у личного медика царя. Вместе со сво-
им господином он посещал опричный дворец и как переводчик
участвовал в беседах доктора с Афанасием Вяземским, непос-
редственно руководившим расследованием «заговора». Шлих-
тинг располагал самой обширной информацией, но, дважды
касаясь вопроса о земском заговоре, он дал две противополож-
ные и взаимоисключающие версии происшествия. В своей за-
писке, озаглавленной «Новости», Шлихтинг изобразил Челяд-
нина злонамеренным заговорщиком, а в более подробных
«Сказаниях» назвал его жертвой тирана, неповинной даже в
дурных помыслах.
Историки заимствовали из писаний Шлихтинга либо пер-
вую, либо вторую версию в зависимости от своей оценки оп-
ричнины. Какой же из них следует отдать предпочтение? Отве-
тить на этот вопрос можно лишь после исследования обстоя-
тельств, побудивших Шлихтинга взяться за перо. Свои «Ново-
сти» он продиктовал сразу после перехода русско-литовской
границы, кратко изложив наиболее важные из известных ему
сведений фактического характера. Все это придает источнику
особую ценность. «Сказания» были написаны автором позже по
прямому заданию польского правительства. Оценив осведом-
ленность Шлихтинга насчет московских дел, королевские чи-
новники решили использовать его знания в дипломатических
интригах против России. Когда папа римский направил к царю
посла с целью склонить его к войне с турками, король задержал
папского посла в Варшаве и, чтобы отбить у него охоту к поез-
дке в Москву, велел вручить ему «Сказания» Шлихтинга. Пам-
флет был переслан затем в Рим и произвел там сильное впечат-
ление. Папа велел немедленно прервать дипломатические от-
ношения с московским тираном. Оплаченное королевским зо-
лотом сочинение Шлихтинга попало в цель. В соответствии с
полученным заданием Шлихтинг всячески чернил царя, не ос-
танавливаясь перед прямой клеветой. В «Сказаниях» он созна-
тельно фальсифицировал известные ему факты о заговоре Че-
ляднина. Однако, не желая жертвовать истиной вовсе, Шлих-
тинг незаметно попытался опровергнуть собственную ложь.
При описании новгородского погрома он мимоходом бросает
многозначительную фразу: «И если бы польский король не вер-
нулся в Радошковичи и не прекратил войны, то с жизнью и вла-
324
стью тирана все было бы покончено»67. Это замечание не имело
никакого отношения к новгородскому походу 1570 г., зато оно
непосредственно касалось заговора Челяднина 1567 г.: ведь
именно во время прерванного похода царя в Ливонию 1567 г.
король выступил в Радошковичи в ожидании того, что заговор-
щики выдадут ему царя, когда армии сойдутся. Слова Шлих-
тинга неопровержимо доказывают, что и в «Сказаниях» он не
отступил от первоначальной версии о заговоре в земщине.
Историков давно занимал вопрос: мнимые или подлинные
заговоры лежали у истоков опричного террора? Два современ-
ника, два непосредственных очевидца событий единодушно,
как теперь выяснено, свидетельствовали в пользу подлинности
заговора. Но можно ли доверять их словам? Не следует ли
прежде выяснить, какими источниками информации пользо-
вались эти очевидцы? Ответить на поставленный вопрос не так
уж и трудно. Если Шлихтинг имел возможность черпать сведе-
ния в опричных кругах, где взгляд на события соответствовал
сугубо официальной точке зрения, то Штаден отражал проти-
воположную версию, которую передавали неофициальные ис-
точники земского происхождения. Их авторы в отличие от оп-
ричников утверждали, что заговора как такового в земщине не
было, что все сводилось лишь к неосторожным разговорам: не-
довольные земские люди «уклонялись» в сторону князя Влади-
мира Андреевича, лихие люди выдали их речи царю, и недо-
вольные «по грехом словесы своими погибоша»68.
Выяснить, где кончались крамольные речи и начинался за-
говор, никогда не удастся — историк в состоянии воссоздать
ход событий лишь предположительно. Недовольство земщины
носило вполне реальный характер. Исчерпав легальные воз-
можности борьбы с опричниной и убедившись в том, что царь
не намерен отменить опричный режим, земцы втайне стали
обсуждать вопрос о будущем трона. Рано или поздно противни-
ки царя должны были посвятить в свои планы единственного
претендента, обладавшего законными правами на трон, князя
Владимира Андреевича. Последний, оказавшись в двусмыс-
ленном положении, попытался спасти себя доносом. Во время
похода в Ливонию он передал царю разговоры, которые вели в
его присутствии недовольные бояре. Царь увидел в его словах
непосредственную угрозу для себя, начало боярской крамолы,
которой он боялся и давно ждал.
Не располагая уликами против «заговорщиков», царь при-
бегнул к провокации. По его приказу удельный князь Владимир
посетил ничего не подозревавшего Челяднина и по-дружески
попросил его составить список лиц, на поддержку которых он
сможет рассчитывать. В списки Челяднина записалось 30 чело-
век, старавшихся снискать расположение претендента на трон.
325
Коварно «изобличив» недовольных, царь приступил к раз-
грому «заговора». Опричники начали с того, что взыскали с ко-
нюшего огромную денежную контрибуцию, а самого его сосла-
ли в Коломну. Многие его сообщники были тотчас же казнены.
Начался трехлетний период кровавого опричного террора. Под
тяжестью террора умолкли московские летописи. Грозный ис-
требовал к себе в слободу текущие летописные записи и черно-
вики и, по-видимому, больше не вернул их Посольскому при-
казу. Опричнина положила конец культурной традиции, имев-
шей многовековую историю. Следы русского летописания за-
терялись в опричной Александровской слободе.
В истории России настала мрачная пора, от которой сохра-
нилось совсем мало летописных известий. В Москве перестали
вести официальную летопись. Записки иностранцев того вре-
мени можно сравнить лишь с кривыми зеркалами. Архивы с
опричной документацией безвозвратно погибли. Все попытки
найти новые документы и факты оказались безуспешными, и
тогда пришлось сосредоточить все усилия на критической об-
работке имеющихся источников с помощью новейших источ-
никоведческих методов. В конце жизни Иван IV объявил о про-
щении всех казненных им бояр и прочих лиц и пожертвовал на
помин их душ огромные суммы. Перечни казненных были ра-
зосланы в десятки монастырей в качестве поминальных спи-
сков, или синодиков. Со времен Н.М. Карамзина историки
охотно обращались к синодикам, но их использование затруд-
нялось тем, что подлинники их не сохранились. Судить о сино-
диках можно было лишь по поздним, до неузнаваемости иска-
женным монастырским копиям. С.Б. Веселовский первым вы-
сказал предположение, что дьяки составили приказной список
казненных на основе подлинных документов опричнины. От-
казавшись от задачи реконструкции приказного списка,
С.Б. Веселовский ограничился тем, что составил алфавитный
список казненных. Его окончательный вывод сводился к тому,
что синодик заключает в себе не хронологический и весьма не
полный список опальных69.
Применение новейших методов текстологии позволило ре-
конструировать оригинал синодика на основе множества позд-
них испорченных монастырских списков. Трудности реконст-
рукции заключались в том, что поздние списки очень мало по-
ходили друг на друга. В разных монастырях были утеряны раз-
ные страницы синодика, а уцелевшие страницы были переме-
шаны самым причудливым образом. К тому же монахи произ-
вольно сокращали текст при переписке.
Ключ к реконструкции синодика дало несложное текстуаль-
ное наблюдение: опальные с необычным именем записаны в
разных списках в окружении одних и тех же лиц. Возникло
326
предположение, что эти тождественные куски текста являются
осколками оригинала, уцелевшими при утрате и перестановке
страниц. Понадобилось немало времени, чтобы выявить сход-
ные отрывки текста в двадцати известных ранее и вновь выяв-
ленных списках синодика. Самым важным был вопрос: в каком
порядке располагались выявленные «осколки» в протографе?
Решить его помог синодик нижегородского Печерского мона-
стыря. Это единственный список, составленный еще при жиз-
ни Грозного. Но исследователи не придавали ему никакого зна-
чения по той простой причине, что в нем записаны одни имена
(без фамилий), причем добрая половина из них — Иваны. Пе-
черский синодик полностью подтвердил результаты предшест-
вующей текстологической работы: выявленные по другим спи-
скам тождественные отрывки строго соответствовали печер-
скому тексту. Таким образом, печерский список позволил за-
вершить реконструкцию протографа синодика. По разным
спискам удалось расшифровать фамилии всех опальных, кро-
ме трех лиц, а также восстановить множество сведений о месте
и обстоятельствах гибели многих из них.
Проверка всех этих данных обнаружила поразительный
факт: синодик заключал в себе полный хронологический пере-
чень всех казненных за три года террора (1567-1570). Как объ-
яснить этот факт? Список казненных был составлен явно не по
памяти: дьякам пришлось идти в архив, чтобы выполнить при-
каз Ивана IV. Тогда опричный архив еще находился в полном
порядке. Стержнем опричной политики в 1567-1570 гг. был
грандиозный политический процесс об измене в пользу удель-
ного князя Владимира Андреевича Старицкого. Дьяки стара-
тельно законспектировали документацию этого процесса, со-
хранив во многих случаях язык и цифры опричных судебных
отчетов. Реконструкция оригинала синодика позволила ре-
шить сложную и важную источниковедческую задачу воск-
ресить опричный архив, безвозвратно погибший после смерти
Грозного70. Тем самым была создана основа для оценки самого
темного периода в истории опричнины.
События, связанные с эпохой террора, развивались следую-
щим образом. После возвращения из неудавшегося ливонско-
го похода царь казнил нескольких видных дворян — родствен-
ников Владимира Андреевича, скомпрометированных его до-
носом.
Начавшиеся казни вызвали резкий протест со стороны вы-
сшего духовенства. Митрополит Филипп посетил царя и долго
беседовал с ним наедине. Убедившись в тщетности увещева-
ний, он улучил момент, когда Грозный со своей свитой явился
на богослужение в кремлевский Успенский собор, и при боль-
шом стечении народа произнес проповедь о необходимости уп-
327
разднить опричнину. Кремлевский инцидент кратко и точно
передан новгородским летописцем: 22 марта 1568 г. «учал мит-
рополит Филипп с государем на Москве враждовати о оприш-
нины»71. Благочиние церковной службы было нарушено. Не
получив благословения, царь Иван в ярости стукнул посохом
оземь и пригрозил митрополиту, а заодно и всей «земле» суро-
выми карами. «Я был слишком мягок к вам, но теперь вы у ме-
ня взвоете!» — будто бы произнес он. На другой день о столкно-
вении царя с митрополитом говорила вся столица.
Протест Филиппа стал симптомом окончательного падения
престижа царя в земщине. Приспешники Грозного настоя-
тельно убеждали его прибегнуть к насилию, поскольку в обста-
новке острого внутреннего кризиса всякое проявление слабо-
сти могло иметь для властей катастрофические последствия.
Филипп нарушил клятву «не вступаться в опричнину» и дол-
жен был понести наказание. Опричники схватили «его бояр» и,
водя по улицам Москвы, забили насмерть железными палица-
ми. Очевидно, раздор с митрополитом побудил царя отдать
давно подготовленный приказ о расправе с «заговорщиками».
В соответствии с официальной версией конюший Челяд-
нин готовился произвести переворот с помощью своих много-
численных слуг и подданных, будто бы посвященных в план за-
говора. Немудрено, что опричники подвергли вооруженную
свиту конюшего и его челядь беспощадному истреблению.
Царские телохранители совершили несколько карательных по-
ходов во владения Челяднина. Ближние вотчины конюшего
разгромил Малюта Скуратов. Заслуги палача были оценены
должным образом, и с этого момента началось его быстрое воз-
вышение в опричнине. После разгрома ближних вотчин наста-
ла очередь дальних владений. Челяднин был одним из самых
богатых людей своего времени. Ему принадлежали обширные
владения в Бежецком Верху неподалеку от Твери. Туда царь
явился собственной персоной со всей опричной свитой. При
разгроме боярского двора «кромешники» посекли боярских
слуг саблями, а прочую челядь и домочадцев согнали в сарай и
взорвали порохом. Об этих расправах повествует следующая
документальная запись синодика: «В Бежецком Верху отдела-
но Ивановых людей 65 человек да 12 человек скончавшихся
ручным усечением».
Погром не прекращался в течение нескольких месяцев — с
марта по июль. Летом опричники подвели своеобразный итог
своей деятельности со времени раскрытия «заговора». «Отдела-
но 369 человек и всего отделано июля по 6-е число» — читаем в
синодике72. Примерно 300 человек из указанных в «отчете» бы-
ли боярскими слугами и холопами.
Непрекращавшееся кровопролитие обострило конфликт
328
между царем и церковью. Следуя примеру митрополита Афа-
насия, Филипп в знак протеста против действий царя покинул
свою резиденцию в Кремле и демонстративно переселился в
один из столичных монастырей. Однако в отличие от своего
безвольного предшественника Колычев отказался сложить сан
митрополита.
Открытый раздор с главой церкви ставил Грозного в исклю-
чительно трудное положение. Он вынужден был удалиться в
слободу и заняться там подготовкой суда над Филиппом. Оп-
ричные власти поспешили вызвать из Новгорода преданного
царю архиепископа Пимена. Специально подобранная из оп-
ричников и духовных лиц комиссия произвела розыск о жизни
Филиппа в Соловецком монастыре и с помощью угроз и подку-
па получила показания, порочившие бывшего игумена. Со-
стряпанное комиссией обвинение оказалось все же столь со-
мнительным, что самый авторитетный член комиссии епи-
скоп Пафнутий отказался подписать его. Противодействие
епископа грозило сорвать суд над Филиппом. Исход дела долж-
но было определить теперь обсуждение в Боярской думе, мно-
гие члены которой сочувствовали Колычеву.
Конфликт достиг критической фазы. 11 сентября 1568 г.
Грозный отдал приказ о казни четырех бояр и окольничих. При
разгроме «заговора» Челяднина пролилось значительно боль-
ше крови, чем в первые месяцы опричнины. На основании за-
писей синодика можно установить, что с конюшим погибло до
150 дворян и приказных людей и вдвое большее число их слуг
и холопов. Репрессии носили в целом беспорядочный характер.
Хватали без разбора друзей и знакомых Челяднина, уцелевших
сторонников Адашева, родню находившихся в эмиграции дво-
рян и т.д. «Побивали» всех, кто осмеливался протестовать про-
тив опричнины. Недовольных же было более чем достаточно, и
они вовсе не хотели молчать. Дворянин Митнев, будучи на пи-
ру во дворце, бросил в лицо царю резкий упрек: «Царь, воисти-
ну яко сам пиешь, так и нас принуждаешь, окаянный, мед, с
кровию смешанный братии наших... пити!»73 Тут же во дворце
он был убит опричниками. Помимо дворян, пострадавших от
опричных выселений, недовольство выражали казанские
ссыльные, разоренные конфискацией родовых вотчин. Полоса
амнистий безвозвратно миновала, и теперь некоторые из «про-
щенных» княжат были убиты. В числе их были трое Хохолко-
вых, Ф.И. Троекуров, Д.В. Ушатый и Д.Ю. Сицкий. Расправы с
княжеской знатью были осуществлены как бы мимоходом:
большинство репрессированных принадлежало к нетитулован-
ному дворянству.
Самыми видными подсудимыми на процессе о «заговоре» в
земщине были члены знатнейших старомосковских нетитуло-
329
ванных фамилий — И.П.Челяднин, Шеины-Морозовы, Сабу-
ровы, Карповы, казначей Х.Ю. Тютин, несколько видных дья-
ков, атакже бывшие старицкие вассалы В.Н. Борисов, И.Б. Ко-
лычев, Ф.Р. Образцов. Невозможно поверить тому, что казнен-
ные были участниками единого заговора. Подлинные сторон-
ники Старицкого уже покинули политическую сцену. Что же
касается Челяднина,то он в дни династического кризиса 1553 г.
выступал решительным противником князя Владимира и бо-
лее всех других способствовал его разоблачению. Окольничий
М.И. Колычев также доказал свою лояльность в деле Стариц-
ких. Недаром он был послан в Горицкий монастырь для надзо-
ра за Ефросиньей Старицкой тотчас после ее пострижения.
Обвинение насчет связей с «крамольником» князем Влади-
миром служило не более чем предлогом для расправы с влия-
тельными боярскими кругами, способными оказать сопротив-
ление опричной политике. Пытки открыли перед властями
путь к подтверждению вымышленных обвинений. Арестован-
ных заставляли называть имена «сообщников». Оговоренных
людей казнили без суда. Исключение было сделано только для
конюшего И.П. Челяднина-Федорова и М.И. Колычева. Впро-
чем, их судили скорым судом. Царь собрал в парадных покоях
Большого Кремлевского дворца членов думы и столичное дво-
рянство и велел привести осужденных. Конюшему он приказал
облечься в царские одежды и сесть на трон. Преклонив колени,
Грозный напутствовал несчастного иронической речью: «Ты
хотел занять мое место, и вот ныне ты великий князь, наслаж-
дайся владычеством, которого жаждал!»74 Затем по условному
знаку опричники убили конюшего, выволокли его труп из
дворца и бросили в навозную кучу. Фарс, устроенный в Кремле,
и вымыслы по поводу того, что конюший домогался короны,
показали, что опричному правительству не удалось доказать
выдвинутые против него обвинения. Главные «сообщники» Че-
ляднина — нарвский воевода окольничий М.М. Лыков, свияж-
ский воевода боярин А.И. Катырев и казанский воевода
Ф.И. Троекуров — были казнены без судебной процедуры.
Как правило, следствие проводилось в строгой тайне, и
смертные приговоры выносились заочно. Осужденных убива-
ли дома или на улице, на трупе оставляли краткую записку. Та-
ким образом «преступления заговорщиков» доводились до все-
общего сведения.
Гибель Челяднина решила судьбу Филиппа. Вернувшаяся с
Соловков следственная комиссия представила боярам матери-
алы о «порочной жизни» митрополита. Оппозиция в думе была
обезглавлена, и никто не осмелился высказать вслух свои со-
мнения. Покорно следуя воле царя, земская Боярская дума вы-
несла решение о суде над главою церкви. Чтобы запугать Фи-
330
липпа, царь послал ему в монастырь зашитую в кожаный ме-
шок голову окольничего М.И. Колычева, его троюродного бра-
та. Филиппа судили в присутствии Боярской думы и высшего
духовенства. Филипп отверг все обвинения и попытался пре-
кратить разбирательство. Он объявил о том, что слагает с себя
сан по своей воле. Царь отказался признать отречение. Он не
забыл пережитого унижения и желал скомпрометировать
опального главу церкви в глазах народа.
Филипп вынужден был служить службу после того, как со-
борный суд вынес ему приговор. В середине службы в Успен-
ский собор ворвались опричники. При общем замешательстве
Басманов огласил соборный приговор, порочивший митропо-
лита. С Колычева содрали клобук и мантию, бросили его в про-
стые сани и увезли в Богоявленский монастырь. Признанный
виновным в «скаредных делах», Колычев по церковным зако-
нам подлежал сожжению, но Грозный заменил казнь вечным
заточением в монастырской тюрьме.
Смолкли голоса недовольных в земщине. На страну опусти-
лась мгла. Не только мнимых заговорщиков, но и всех заподоз-
ренных в сочувствии им постигала суровая кара. Вожди оприч-
нины торжествовали победу. Но ближайшие события показа-
ли, что их торжество было преждевременным. Прошел год, и
усиливавшийся террор поглотил не только противников оп-
ричнины, но и тех, кто стоял у ее колыбели.
Из-за раздора с митрополитом Грозный покинул столицу и
переселился в Александровскую слободу, затерянную среди гу-
стых лесов и болот. Так он жил затворником за прочными и
высокими стенами вновь выстроенного «града». Подступы к
слободе охраняла усиленная стража. Никто не мог проникнуть
в царскую резиденцию без специального пропуска — «памяти».
Вместе с Иваном IV в слободе обосновалась вся опричная дума.
Там «кромешники» принимали иностранных послов и верши-
ли важнейшие дела, а в свободное от службы время монашест-
вовали. Перемены в московском правлении были разительны-
ми, и царские дипломаты получили приказ объяснять инозем-
цам, что русский царь уехал в «село» по своей воле «для своего
прохладу», что его резиденция в «селе» расположена вблизи
Москвы, поэтому царь «государство свое правит и на Москве и
в слободе». В действительности Грозный не «прохлаждался», а
прятался в слободе, гонимый страхом перед боярской крамо-
лой. Под влиянием страха царь велел сыновьям передать очень
крупные суммы денег в Кириллов монастырь на устройство ке-
лий. Теперь в случае необходимости вся царская семья могла
укрыться в стенах затерянного среди дремучих лесов монасты-
ря. Во время очередного посещения Вологды Иван IV распоря-
дился ускорить строительство опричной крепости. Одновре-
331
мснно он успешно завершил переговоры с послом Рандольфом
о предоставлении его семье убежища в Англии.
Тщательно наблюдая за положением дел в стране, Грозный
и его приспешники повсюду видели признаки надвигающейся
беды. Царь был уверен, что лишь случай помог ему избежать
литовского плена. Между тем король с помощью эмигрантов
продолжал вести тайную войну против России. В начале 1569 г.
немногочисленный литовский отряд при загадочных обстоя-
тельствах захватил важный опорный пункт обороны на северо-
западе— неприступную Изборскую крепость. Глубокой ночью
изменник Т. Тетерин, переодевшись в опричные одежды, велел
страже открыть ворота Изборска. После освобождения этой
крепости опричники объявили изборских подьячих сообщни-
ками Тетерина и предали их казни, что засвидетельствовано
синодиком.
Изборская измена бросила тень на всю приказную админи-
страцию и жителей Пскова и Новгорода. Возникло подозрение,
что Псков и Новгород последуют примеру Изборска. Чтобы
предотвратить измену, опричные власти отдали приказ о высе-
лении всех неблагонадежных лиц из новгородской и псковской
земли. В результате было выселено 500 семей из Пскова и 150
семей из Новгорода. В изгнание отправилось примерно 2-
3 тысячи горожан, считая женщин и детей. Затеянное Грозным
переселение напоминало аналогичные меры его деда. Но если
Иван III подверг гонениям привилегированные новгородские
верхи, то Иван IV обрушился на средние и низшие слои. Неза-
долго до выселения горожан царь Иван получил от своих по-
слов подробную информацию о перевороте в Швеции, в ре-
зультате которого его союзник Эрик XIV был свергнут с пре-
стола. Шведские события усилили собственные страхи царя.
Сходство ситуаций было разительным. Эрик XIV, по словам
царских послов, казнил много знатных дворян, после чего стал
бояться «от своих бояр убивства». Опасаясь мятежа, он тайно
просил царских послов взять его на Русь. Произошло это в то
самое время, когда царь Иван втайне готовился бежать в Анг-
лию. Полученная в Вологде информация, по-видимому, по-
влияла на исход изборского следствия. Псковские впечатления
причудливо сплелись со шведскими в единое целое. Послы уве-
домили царя, что накануне мятежа Эрик XIV просил находив-
шихся в Стокгольме русских послов «проведывати про сте-
кольских (стокгольмских) людей про посадских измену, что
оне хотят королю изменити, а город хотят здати королевичем»,
т.е. королевским братьям. В конце концов измена стокгольм-
ского посада погубила шведского короля.
Руководители опричнины, напуганные изборской изменой,
стали исходить из предположения, что посадские люди Пскова
332
и Новгорода готовы последовать примеру Стокгольма и под-
держать любой антиправительственный мятеж. Роль мятеж-
ных шведских герцогов должен был сыграть на Руси князь Вла-
димир Андреевич. Он и его отец держали в Новгороде двор-ре-
зиденцию, имели там вассалов и, будучи соседями новгород-
цев, пользовались их симпатиями. Подозрения насчет сговора
Старицкого с Новгородом подкреплялись и тем, что некоторые
новгородские помещики были незадолго до того казнены как
сообщники конюшего И.П.Челяднина-Федорова.
Подозрения и страхи по поводу изборских событий и швед-
ские известия предрешили судьбу Старицких. Царь вознаме-
рился покончить раз и навсегда с опасностью мятежа со сторо-
ны брата. Такое решение выдвинуло перед Иваном некоторые
проблемы морального порядка. Братоубийство считалось худ-
шим преступлением, и царь не без колебаний решился на него.
Прежние провинности князя Владимира казались недостаточ-
ными, чтобы оправдать осуждение его на смерть. Нужны были
более веские улики. Вскоре они нашлись. Опричные судьи
сфабриковали версию о покушении князя Владимира на жизнь
царя. Версия нимало не соответствовала характерам действую-
щих лиц и поражала своей нелепостью. Современники, наблю-
давшие процедуру «шельмования» собственными глазами, за-
мечают, что к расследованию были привлечены в качестве сви-
детелей ближайшие льстецы, прихлебатели и палачи, что и
обеспечило необходимый результат.
После гибели конюшего Челяднина князь Владимир был
отослан с полками в Нижний Новгород. Опричники задались
целью доказать, будто опальный князь замыслил отравить ца-
ря и всю его семью. Они арестовали дворцового повара, ездив-
шего в Нижний Новгород за белорыбицей для царского стола,
и обвинили его в преступном сговоре с братом царя. При пова-
ре «найден» был порошок, объявленный ядом, и крупная сумма
денег, якобы переданная ему Владимиром Андреевичем. Уже
после расправы со Старицкими власти официально заявили о
том, что Владимир с матерью хотели «испортить» государя и
государевых детей. Инсценированное опричниками покуше-
ние на жизнь царя послужило предлогом для неслыханно жес-
токих гонений и погромов.
Грозный считал тетку душой всех интриг, направленных
против него. Неудивительно, что он первым делом распоря-
дился забрать Ефросинью Старицкую из Горицкого монасты-
ря. Многолетняя семейная ссора разрешилась кровавым фина-
лом. По-видимому, из-за отсутствия доказательств причаст-
ности Ефросиньи к новгородскому «заговору» Иван IV велел
отравить опальную угарным газом во время ее доставки на реч-
ных стругах по Шексне в слободу.
333
Князь Владимир в те же самые дни получил приказ поки-
нуть Нижний Новгород и прибыть в Александровскую слободу.
На последней ямской станции перед слободой лагерь Влади-
мира Андреевича был внезапно окружен опричными войска-
ми. В шатер к удельному князю явились опричные судьи Ма-
люта Скуратов и Василий Грязной и объявили, что царь счита-
ет его не братом, но врагом. После короткого разбирательства
Владимир Андреевич и его семья были осуждены на смерть. Из
родственного лицемерия царь не пожелал прибегнуть к услу-
гам палача и принудил брата к самоубийству. Безвольный Вла-
димир, запуганный и сломленный морально, выпил кубок с от-
равленным вином. Вторым браком Владимир был женат на
двоюродной сестре беглого боярина Курбского. Мстительный
царь велел отравить ее вместе с девятилетней дочерью. Царь,
однако, пощадил старших детей князя Владимира — наследни-
ка княжича Василия и двух дочерей от первого брака. Спустя
некоторое время он вернул племяннику отцовский удел.
Записи синодика опальных помогают воссоздать картину
гибели Старицких во всех подробностях. Синодик показывает,
что главные свидетели обвинения, повар Молява с сыновьями
и рыболовы, якобы участвовавшие в нижегородском заговоре,
были убиты до окончания суда над удельным князем. Источни-
ки, таким образом, опровергают версию опричников Таубе и
Крузе, будто свидетели с самого начала вошли в тайный сговор
с опричными судьями и их лишь для вида брали к пытке. Вме-
сте со свидетелями обвинения палачи казнили новгородского
подьячего А. Свиязева, показания которого положили начало
более широкому расследованию новгородской измены. Как
видно из дела, хранившегося в царском архиве, Свиязева погу-
бил донос из земщины. Донос был доставлен в опричнину зем-
ским дьяком В.Степановым, который пережил Свиязева всего
на полгода.
Учиненный после казни Старицких разгром Новгорода
ошеломил современников. Мало кто знал правду о причинах
трагедии: с самого начала новгородское дело окружено было
глубокой тайной. Опричная дума приняла решение о походе на
Новгород в декабре 1569 г. Царь созвал в Александровской сло-
боде все опричное воинство и объявил ему весть о «великой из-
мене» новгородцев. Не мешкая, войска двинулись к Новгороду.
В январе 1570 г. царь прибыл в древний город. На Волховском
мосту его встречало духовенство с крестами и иконами. Но тор-
жество было испорчено в первые же минуты. Царь назвал мес-
тного архиепископа Пимена изменником и отказался принять
от него благословение. Будучи человеком благочестивым, царь
не пожелал пропустить службу. Церковники должны были слу-
жить обедню, невзирая на общее замешательство. После служ-
334
бы Пимен повел гостей в палаты «хлеба ясти». Коротким ока-
зался этот пир. Возопив гласом великим «с яростью», царь ве-
лел страже схватить хозяина и разорить его подворье. Оприч-
ники ограбили Софийский собор, забрали драгоценную цер-
ковную утварь и иконы, выломали древние «Корсунские врата».
Грабя Софийский дом, Иван IV как бы завершил вековую борь-
бу с новгородским своеобразием православия, которую начали
московские иерархи после завоевания Новгорода. Новгород-
ская епархия была древнейшей на Руси. Предания о Корсун-
ских древностях должны были подкрепить претензии новго-
родских владык на особое место в русской церковной иерархии.
Князь Владимир Киевский крестился в Корсуни. Там началась
«Святая Русь». Согласно новгородскому преданию, первый
епископ прибыл в Новгород из Корсуни и оттуда же была при-
везена одна из самых знаменитых софийских реликвий —
«Корсунские врата». (В действительности врата были изготов-
лены в Магдебурге в 1153 г. и привезены в Новгород из Запад-
ной Европы.) Отбирая у Софийского дома «Корсунские врата»
и некоторые старинные иконы, царь стремился искоренить до-
казательства древности и самобытности местной церкви.
После разграбления главного храма опричники арестовали
слуг архиепископа и многих должностных лиц Новгорода и
увезли их в царский лагерь на Городище.
Последующие расправы подробно описаны неизвестным
новгородцем, автором «Повести о погибели Новгорода», сохра-
нившейся в составе новгородской летописи. Немецкий источ-
ник о разгроме Новгорода, составленный на основании показа-
ний очевидцев и опубликованный уже в 1572 г. во Франкфурте-
на-Майне, рисует картину опричных деяний, в деталях совпа-
дающую с летописной. Опричные судьи вели дознание с по-
мощью жесточайших пыток. Согласно новгородскому источ-
нику, опальных жгли на огне «некоею составною мукою огнен-
ною». Немецкий источник добавляет, что новгородцев «подве-
шивали за руки и поджигали у них на челе пламя». Оба источ-
ника утверждают, что замученных привязывали к саням длин-
ной веревкой, волокли через весь город к Волхову и спускали
под лед. Избивали не только подозреваемых в измене, но и чле-
нов их семей. Связанных женщин и детей бросали в воду и за-
талкивали под лед палками.
Летописец весьма точно определяет круг лиц, привлечен-
ных к дознанию на Городище. Опричники допросили архиепи-
скопских бояр, многих новгородских служилых людей — детей
боярских, а также гостей и купцов. Жертвами судилища стало
примерно 200 дворян и более 100 домочадцев, 45 дьяков и при-
казных и столько же членов их семей.
Суд над главными новгородскими «заговорщиками» в цар-
335
ском лагере на Городище явился центральным эпизодом всего
новгородского похода. По-видимому, суд на Городище продол-
жался три—четыре недели и завершился в конце января. С это-
го момента новгородское дело вступило во вторую фазу. Опи-
сав расправу на Городище, местный летописец замечает: «По
окончании того государь со своими воинскими людьми начат
ездити около Великого Новгорода по монастырям».
Считая вину черного духовенства доказанной, царь решил
посетить главнейшие из монастырей в окрестностях города не
ради богомолья, а для того, чтобы самолично присутствовать
при изъятии казны, заблаговременно опечатанной опричника-
ми. Сопровождавший царя Г. Штаден писал: «Каждый день он
поднимался и переезжал в другой монастырь, где давал про-
стор своему озорству»75. Опричники забирали деньги, грабили
кельи, снимали колокола, громили монастырское хозяйство,
секли скотину. Настоятелей и соборных старцев били по пят-
кам палками с утра до вечера, требуя с них особую мзду. В итоге
опричного разгрома духовенство было ограблено до нитки. В
опричную казну перешли бесценные сокровища Софийского
дома. По данным новгородских летописей, опричники конфи-
сковали казну у 27 старейших монастырей. В некоторых из них
Грозный побывал лично. Царский объезд занял самое малое
несколько дней, может быть, неделю.
Участники опричного похода и новгородские очевидцы
единодушно свидетельствуют о том, что новгородский посад
жил своей обычной жизнью, пока царь занят был судом на Го-
родище и монастырями. В это время нормально функциониро-
вали городские рынки, на которых опричники имели возмож-
ность продавать награбленное имущество. Положение измени-
лось после окончания суда и монастырского объезда.
Внимательное чтение источников опровергает традицион-
ное представление, будто опричники пять-шесть недель непре-
рывно громили посад. На самом деле царь закончил суд над
монахами за несколько дней до отъезда в Псков. В эти дни оп-
ричники и произвели форменное нападение на город. Они раз-
грабили новгородский торг и поделили самое ценное из на-
грабленного между собой. Простые товары, такие, как сало,
воск, лен, они сваливали в большие кучи и сжигали. В дни по-
грома были уничтожены большие запасы товаров, предназна-
ченные для торговли с Западом. Ограблению подверглись не
только торги, но и дома посадских людей. Опричники ломали
ворота, выставляли двери, били окна. Горожан, которые пыта-
лись противиться насилию, убивали на месте. С особой жесто-
костью царские слуги преследовали бедноту. Вследствие голода
в Новгороде собралось множество нищих. В сильные морозы
336
царь велел выгнать их всех за ворота города. Большая часть
этих людей погибла от холода и голода.
Опричные санкции против посада преследовали две основ-
ные цели: пополнить опричную казну и терроризировать ни-
зшие слои городского населения, чтобы ослабить опасность на-
родного возмущения. В истории кровавых «подвигов» оприч-
нины новгородский погром был самым отвратительным эпи-
зодом. Бессмысленные и жестокие избиения ни в чем не по-
винного населения сделали самое понятие опричнины синони-
мом произвола и беззакония.
Разделавшись с новгородцами, опричное воинство двину-
лось к Пскову. Жители этого города поспешили выразить пол-
ную покорность. Вдоль улиц, по которым должен был просле-
довать царский кортеж, стояли столы с хлебом-солью. Царь не
пощадил Пскова, но всю ярость обрушил на местное духовен-
ство. Печерскому игумену, вышедшему навстречу царю с кре-
стами и иконами, отрубили голову. Псковские церкви были ог-
раблены дочиста. Опричники сняли с соборов и увезли в слобо-
ду колокола, забрали церковную утварь. Перед отъездом царь
отдал город на разграбление. Но опричники пе успели завер-
шить начатое дело.
Во времена Грозного ходило немало легенд относительно
внезапного прекращения псковского погрома. Участники оп-
ричного похода сообщали, будто на улицах Пскова Грозный
встретил юродивого Николу и тот подал ему совет ехать прочь
из города, чтобы избежать большого несчастья. Блаженный
будто бы поучал царя «ужасными словесы, еже престати от ве-
лия кровопролития и не дерзнути еже грабити святыя Божия
церкви». Не слушая юродивого, Иван велел снять колокола с
Троицкого собора. В тот же час под царем пал копь. Пророчест-
ва Николы стали сбываться. Царь в ужасе бежал.
Полоумный псковский юродивый оказался одним из не-
многих людей, осмелившихся открыто перечить Грозному.
Его слова, возможно, ускорили отъезд опричников: царь Иван
был подвержен всем суевериям своего времени.
Псков избежал участи Новгорода по причинам, которые
долгое время ускользали от внимания историков и открылись
лишь после реконструкции текста синодика опальных царя
Ивана Грозного. Незадолго до опричного похода власти высе-
лили из Пскова несколько сот семей, заподозренных в измене.
Этих переселенцев опричники застали под Тверью и в Торжке.
По приказу царя опричники устроили псковичам кровавую ба-
ню, перебив 220 мужчин с женами и детьми. Царя вполне удов-
летворила эта резня, и только потому он пощадил прочих жи-
телей Пскова. Из Пскова Грозный уехал в Старицу, а оттуда в
слободу. Карательный поход был окончен.
337
Кто был повинен в ужасной трагедии? Об этом даже многие
очевидцы и участники событий имели смутное представление.
Новгородцы, несмел винить благочестивого государя, сочини-
ли легенду о зловредном бродяге Петре Волыпце. Некто Петр
Волынец задумал отомстить новгородцам и для того сочинил
ложную грамоту об их измене. Получив от него донос, царь
предал город разграблению. Новгородцы, которым предъявле-
на была грамота Петра, растерянно сказали: «От подписей рук
наших отпереться не можем, но что мы королю польскому под-
даться хотели или думали, того никогда не было»76. Так излагал
события поздний летописец, который мало что знал и пе мог
отличить вымыслы от действительности. Но записанные им
новгородские предания все же хранили в себе крупицу истины.
Как раз в дни новгородского разгрома в Москву прибыл вене-
цианец аббат Джерио, которому удалось собрать ценные сведе-
ния о происходивших тогда событиях. По словам аббата, царь
разорил Новгород «вследствие поимки гонца с изменническим
письмом»77. Нетрудно усмотреть аналогию между известием
современника о поимке гонца и поздним преданием о бродяге
Петре, литовском лазутчике из Волыни. Можно указать еще на
один источник, указывающий па «изменную грамоту». Это по-
длинная опись царского архива 70-х гг. XVI в. Она говорит о
некоем загадочном документе — отписке «из Новгорода от дья-
ков Андрея Безсонова да от Кузьмы Румянцева о польской па-
мяти»78.
Итак, новгородские дьяки сами известили царя о присылке
им из Польши письма — «памяти» и вскоре приняли смерть за
мнимую измену в пользу поляков. Тотчас после расправы с
новгородцами Посольский приказ составил подробный наказ
для русских дипломатов в Польше. Если поляки спросят о каз-
нях в Новгороде, значилось в наказе, то на их вопрос должно
отвечать ехидным контрвопросом: «Али вам то ведомо?» и за-
тем: «Коли вам то ведомо, а нам что и сказывати? О котором
есте лихом деле с государскими изменниками через лазутчи-
ков ссылались и Бог ту измену государю нашему объявил и по-
тому над теми изменниками так и сталось»79. Как видно, лазут-
чики доставили в Новгород «изменническое» письмо (поль-
скую «память»), дьяки поспешили донести об этом в Москву,
но подозрительный царь увидел во всем этом доказательство
неверности своих подданных. Посольские наказы обнаружива-
ют всю степень его ослепления. Становится очевидным, что
Грозный и его окружение стали жертвой беспримерной мисти-
фикации. Усилия литовской секретной службы, имевшие
целью скомпрометировать новгородцев с помощью подлож-
ных писем, увенчались полным успехом. Утратив доверие к
подданным, царь использовал войска, предназначенные для
338
войны с Польшей, на то, чтобы громить свои собственные го-
рода. Чтобы окончательно развязать себе руки, он спешно за-
ключил перемирие и через своих послов самонадеянно заявил
полякам, что ему сам Бог открыл их сговор с новгородцами.
По иронии судьбы имя главнейшего из новгородских «заго-
ворщиков» кануло в Лету. Из всех современников Грозного
один Шлихтинг ненароком обмолвился о нем. Но его рассказ
не слишком определенен. Вкратце он сводится к следующему.
У некоего Василия Дмитриевича (фамилии его Шлихтинг не
знал) служили литовские пленники пушкари. Они пытались
бежать на родину, но были пойманы и под пытками показали,
будто бежали с ведома господина. Опричники вздернули на ды-
бу Василия Дмитриевича, и тот повинился в измене в пользу
польского короля.
Шлихтинг описал гибель безвестного Василия Дмитриеви-
ча как вполне заурядное происшествие. Однако русские доку-
менты позволяют установить, что автор «Сказаний» умолчал о
самом важном. Первые указания на этот эпизод можно обнару-
жить в подлинной описи царского архива 70-х гг. XVI в. Среди
прочих сыскных дел в архиве хранилась отписка «ко государю
в Васильеве деле Дмитриева о пушкарях о беглых о Мишках»80.
Архивная отписка вполне удостоверяет версию Шлихтипга. Из
отписки царь впервые узнал о поимке беглых пушкарей — слуг
Василия Дмитриевича. Дорисовать картину помогает синодик
опальных, в котором Василий Дмитриевич записан среди лиц,
казненных опричниками во время суда на Городище под Нов-
городом: «Василия Дмитриевича Данилова, Андрея Безсонова
дьяка, Васильевых людей два немчина: Максима литвин, Роп
немчин, Кузьминых людей Румянцева» и пр. Приведенная за-
пись синодика вводит нас в самое сердце грандиозного полити-
ческого процесса, получившего наименование «новгородского
изменного дела». Она позволяет установить, что главной фигу-
рой этого процесса был Василий Дмитриевич Данилов, выда-
ющийся земский боярин периода опричнины. В синодике его
окружают главный новгородский дьяк А. Безсонов, слуги вто-
рого новгородского дьяка К. Румянцева и, наконец, люди боя-
рина Данилова — беглый литовский пленник Максим, в рус-
ской транскрипции «пушкарь Мишка». Его донос погубил зем-
ского боярина, но и сам он разделил участь своей жертвы.
Внимательное сличение источников обнаруживает многие
неизвестные ранее факты. Мифический бродяга Петр Волынец
принужден уступить место знаменитому боярину Данилову.
По существу, новгородское дело, как можно теперь установить,
повторило в более широких масштабах дело о заговоре Челяд-
нина. В одном случае удар обрушился на головы митрополита
и конюшего, в другом — на архиепископа новгородского и бо-
339
ярина В.Д. Данилова. Как и в делеЧеляднина, когда правитель-
ство искало заговорщиков преимущественно в среде нетитуло-
ванной старомосковской знати, в Новгороде погибли А.В. Бу-
турлин, Г. Волынский, несколько Плещеевых. Вопреки целям и
стремлениям инициаторов опричнины опричная политика
окончательно утратила первоначальную аптикпяжескую на-
правленность.
Участников «заговора» боярина Данилова обвинили в двух
преступлениях. Они будто бы хотели «Новгород и Псков отдати
литовскому королю, а царя и великого князя Ивана Васильеви-
ча всея Руси хотели злым умышлением извести, а на государ-
ство посадити князя Володимера Ондреевича». Нетрудно заме-
тить, что официальная версия объединяла два взаимоисключа-
ющих обвинения. Если новгородцы надеялись посадить на
трон угодное им лицо — двоюродного брата царя Владимира
Андреевича, то, спрашивается, зачем надо было им «подавать-
ся» в Литву под власть католического государя? Подобный про-
стой вопрос, видимо, не особенно затруднял тех, кто руководил
розыском, — Малюту Скуратова и его друзей.
Современники утверждали, будто в новгородском погроме
погибло то ли 20, то ли 60 тысяч человек. Историки попыта-
лись уточнить масштабы трагедии. Поскольку, рассуждали
они, опричники избивали в день в среднем тысячу новгородцев
(эту цифру сообщает летописец), а экзекуция длилась пять не-
дель, значит, погибло около 40 тысяч человек81. Приведенная
цифра лишена какой бы то ни было достоверности. В основе
расчета лежат ошибочные исходные данные. Сведения летопи-
си о гибели тысячи человек в день, очевидно, являются плодом
фантазии летописца. Помимо всего прочего, опричники пе
могли истребить в Новгороде 40 тысяч человек, так как даже в
пору расцвета его население не превышало 25—30 тысяч. Ко
времени погрома из-за страшного голода множество горожан
покинуло посад либо умерло голодной смертью.
Самые точные данные о новгородском разгроме сообщает
синодик опальных царя Ивана Грозного. Составители синоди-
ка включили в его текст подлинный «отчет», или «сказку», Ма-
люты Скуратова, главного руководителя всей карательной экс-
педиции. Запись сохранила грубый жаргон опричника: «По
Малютине скаске в ноугороцкой посылке Малюта отделал
1490 человек (ручным усечением), ис пищали отделано 15 че-
ловек». В большинстве своем «отделанные» Малютой «право-
славные христиане» принадлежали к посадским низам. Их
имена опричников не интересовали. К дворянам отношение
было более внимательным. В синодике значатся имена и про-
звания нескольких сот убитых дворян и их домочадцев. Сум-
340
мируя все эти данные, можно сделать вывод о том, что в Нов-
городе погибло примерно 3 тысячи человек.
Опричный разгром не затронул толщи сельского населения
Новгорода. Разорение новгородской деревни началось задолго
до нашествия опричников. Погром усугубил бедствие, но сам
по себе он не мог быть причиной упадка Новгородской земли.
Санкции против церкви и богатой торгово-промышленной
верхушки Новгорода продиктованы были, скорее всего, коры-
стными интересами опричной казны. Непрекращавшаяся вой-
на и дорогостоящие опричные затеи требовали огромных
средств. Государственная казна была между тем пуста. Испы-
тывая финансовую нужду, власти все чаще обращали взоры в
сторону обладателя самых крупных богатств — церкви. «Из-
менное дело» послужило удобным предлогом для ограбления
новгородско-псковского архиепископства. Но опричнина вовсе
не ставила целью подорвать влияние церкви, она не осмелилась
наложить руку на главное богатство церкви — ее земли.
Полагают, что погром Новгорода был связан с необходимо-
стью для государства покончить с последними форпостами
удельной децентрализации (АЛ. Зимин)82. Едва ли это спра-
ведливо. В период ликвидации Новгородской «республики», в
конце XV в., московское правительство экспроприировало вот-
чины всех местных землевладельцев (бояр, купцов и «житьих
людей») и водворило на их место московских дворян-помещи-
ков. Ко времени опричнины в Новгородской земле прочно ут-
вердились московские порядки. Москва постоянно назначала и
сменяла всю приказную и церковную администрацию Новго-
рода, распоряжалась всем фондом новгородских поместных зе-
мель. Влияние бюрократии на местное управление значитель-
но усилилось после упразднения новгородского наместничест-
ва в начале 1560-х гг. Местный приказной аппарат, целиком
зависевший от центральной власти, служил верной опорой мо-
нархии. То же самое можно сказать и относительно новгород-
ской церкви. В годы опричнины новгородский архиепископ
Пимен оказал много важных услуг царю и его приспешникам.
Однако, несмотря на безусловную лояльность новгородской
администрации по отношению к опричнине, царь Иван и его
сподвижники не очень доверяли новгородцам и недолюблива-
ли Новгород, что объяснялось разными причинами.
По мере того как углублялся раскол между опричниной и
земщиной, опричная дума с растущим беспокойством следила
за настроениями новгородской «кованой рати» — поместного
ополчения, по численности вдвое превосходившего всю оприч-
ную армию. Политическое влияние новгородского дворянства
было столь значительным, что при любом кризисе боровшиеся
за власть группировки старались добиться его поддержки.
341
В годы боярского правления новгородцы в массе не поддер-
жали Старицкого, и его мятеж был подавлен. Несколько лет
спустя новгородцы «всем городом» выступили на стороне бояр
Шуйских, которые смогли осуществить переворот и захватить
в свои руки бразды правления. Царь закрыл новгородцам до-
ступ на опричную службу, и они испытали на себе произвол оп-
ричнины. Неудивительно, что уже в первых опричных процес-
сах замелькали имена новгородцев.
Одной из причин антиновгородских мероприятий оприч-
нины было давнее торговое и культурное соперничество между
Москвой и Новгородом. Но несравненно более важное значе-
ние имело обострение социальных противоречий в Новгород-
ской земле, связанное с экономическим упадком конца 60-х гг.
В жизни некогда независимых феодальных «республик» Нов-
города и Пскова социальные контрасты проявлялись в особен-
но резкой форме. Московские выселения конца XV в. вовсе не
затронули основной толщи местного посадского населения,
«меньших» людей, оставшихся живыми носителями демокра-
тических традиций новгородской старины. В этой среде сохра-
нился изрядный запас антимосковских настроений, питаемых
и поддерживаемых злоупотреблениями власть имущих. «Ска-
зание о градех», известный памятник новгородского проис-
хождения XV в., сообщает о всевозможных непорядках, самый
большой из коих — непослушание и буйство «меньших» людей:
бояре в Новгороде «меньшими людми наряжати не могут, а
меньшие их не слушают, а люди сквернословы, плохи, а пьют
много и лихо, только их бог блюдет за их глупость». Подобные
обличения не утратили актуальности и ко времени опричнины.
Голод, охвативший Новгородскую землю накануне опричного
нашествия, усилил повсюду элементы недовольства. Оприч-
ные власти, сознавая опасность положения, обрушили па низы
террор.
В дни новгородского разгрома Грозный уведомил митропо-
лита Кирилла об «измене» новгородского архиепископа. Мит-
рополит и епископы поспешили публично осудить жертву оп-
ричнины. Они отправили царю сообщение, что приговорили
«на соборе новгородскому архиепископу Пимену против госу-
даревы грамоты за его бесчинье священная не действовати».
Пимен был выдан опричнине головой. Но высшее духовенство
переусердствовало, угождая светским властям. В новом посла-
нии Кириллу царь предложил не лишать Пимена архиепископ-
ского сана «до подлинного сыску и до соборного уложения».
Хотя Иван IV и не ждал противодействия со стороны напу-
ганного духовенства, все же накануне суда он предпринял шаги,
которые послужили предостережением для недовольных цер-
ковников. Опричники обезглавили рязанского архимандрита и
342
взяли под стражу еще нескольких членов священного собора.
Всем памятно было, что Пимен председательствовал па соборе,
осудившем Филиппа. В дни похода на Новгород царь просил
Филиппа благословить расправу над новгородским владыкой.
Получив отказ, Малюта задушил опального митрополита. По-
сле разгрома Новгорода высшие иерархи церкви лишили нов-
городского архиепископа сана и заточили в небольшом мона-
стыре под Тулой, где он вскоре же умер.
Арестованные в Новгороде «сообщники» Пимена в течение
нескольких месяцев томились в Александровской слободе. Ро-
зыск шел полным ходом. Царь делил труды с Малютой Скура-
товым, проводя дни и ночи в тюремных застенках. Опальные
подвергались мучительным пыткам и признавались в любых
преступлениях. Как значилось в следственных материалах, «в
том деле с пыток (!) многие (опальные) про ту измену на нов-
городского архиепископа Пимена и на его советников и на себя
говорили».
Кровавый погром Новгорода усилил раздор между царем и
верхами земщины. По возвращении из новгородского похода
Грозный имел длительное объяснение с государственным пе-
чатником Иваном Висковатым. Выходец из низов, Вискова-
тый сделал блестящую карьеру благодаря редкому уму и выда-
ющимся способностям. С первых лет Казанской войны дьяк
возглавлял Посольский приказ. Иван IV, как говорили в Моск-
ве, любил старого советника, как самого себя. Печатник отва-
жился на объяснение с Грозным после того, как опричники
арестовали и после жестоких пыток казнили его родного брата.
Он горячо убеждал царя прекратить кровопролитие, не уничто-
жать своих бояр. В ответ царь разразился угрозами по адресу
боярства. «Я вас еще не истребил, а едва только начал, — заявил
он, — но я постараюсь всех вас искоренить, чтобы и памяти ва-
шей не осталось!»83
Дьяк выразил вслух настроения земщины, и это встревожи-
ло Грозного. Оппозиция со стороны высших приказных чинов,
входивших в Боярскую думу, явилась неприятным сюрпризом
для царских приспешников. Чтобы пресечь недовольство в
корне, они арестовали Висковатого и нескольких других зем-
ских дьяков, объявив их «советниками» Пимена. Так новгород-
ский процесс перерос в «московское дело». Суд над московской
верхушкой завершился в течение нескольких недель. 25 июля
1570 г. осужденные были выведены на рыночную площадь,
прозывавшуюся в народе Поганой лужей. Царь Иван явился к
месту казни в окружении конных стрельцов. Приготовления к
экзекуции и появление царя с опричниками вызвали панику
среди столичного населения. Люди разбегались по домам. Та-
кой оборот дела озадачил Грозного, и он принялся увещевать
343
народ «подойти посмотреть поближе». Паника понемногу улег-
лась, и толпа заполнила рыночную площадь. Обращаясь к тол-
пе, царь громко спросил: «Правильно ли я делаю, что хочу по-
карать своих изменников?» В ответ послышались громкие кри-
ки: «Живи, преблагой царь! Ты хорошо делаешь, что наказуешь
изменников по делам их!»84 Всенародное одобрение опричной
расправы было, конечно, фикцией.
Стража вывела на площадь примерно 300 опальных людей,
разделенных на две группы. Около 180 человек были отведены
в сторону и выданы на поруки земцам. Царь великодушно объ-
явил народу об их помиловании. Вслед за тем дьяк стал громко
«вычитывать вины» прочим осужденным, и начались казни.
Печатника Висковатова привязали к бревнам, составленным
наподобие креста. Распятому дьяку предложили повиниться и
просить царя о помиловании. Но гордый земец ответил отка-
зом. «Будьте прокляты, кровопийцы, вместе с вашим ца-
рем!» — таковы были его последние слова. Печатника разреза-
ли на части живьем. Государственный казначей Никита Фуни-
ков также отказался признать себя виновным и был заживо
сварен в кипятке. Затем палачи казнили главных дьяков мос-
ковских земских приказов, «бояр» архиепископа Пимена, нов-
городских дьяков и более 100 человек новгородских дворян и
дворцовых слуг.
Казнь московских дьяков была лишь первым актом москов-
ского дела. За спиной приказных людей маячила боярская
знать. Висковатый и Фуников получили свои чины благодаря
покровительству бояр Захарьиных, сосредоточивших в своих
руках управление земщиной и распоряжавшихся при дворе на-
следника царевича Ивана, их родственника по материнской
линии.
Опричники готовились учинить в Москве такой же погром,
как и в Новгороде. В день казни Висковатого царь объявил на-
роду с Лобного места, что в мыслях у него было намерение по-
губить всех жителей города, но он сложил уже с них гнев. Пер-
спектива повторения в столице новгородских событий пугала
руководителей земщины. Возможно, Захарьины пытались ис-
пользовать свое влияние на наследника, чтобы образумить ца-
ря и положить предел чудовищному опричному террору.
Отношения между царем и наследником были натянутыми.
Вспыльчивый и деспотичный отец нередко поколачивал сына.
Между тем царевичу исполнилось семнадцать лет, и он обладал
нравом не менее крутым, чем отец. Грозный давно не доверял
Захарьиным и боялся, как бы они не впутали сына в придвор-
ные распри.
Подозрения царя насчет тайных интриг окружавшего царе-
вича боярства зашли столь далеко, что за месяц до московских
344
казней он публично объявил о намерении лишить сына прав на
престол и сделать своим наследником «ливонского короля»
Магнуса. Достаточно проницательные современники отмети-
ли, что царь хотел лишь нагнать страху на земских бояр и при-
пугнуть строптивого сына. Однако его опрометчивые заявле-
ния, сделанные в присутствии бояр и послов, вызвали сильное
раздражение в окружении наследника.
В памяти народа сохранилось предание о том, как и почему
грозный царь разгневался на сына. Из уст в уста передавали на-
родные сказители историю о том, как царь Иван Васильевич
вывел измену из Пскова и из Новгорода и призадумался над
тем, как бы вывести измену из каменной Москвы! Малюта —
злодей Скуратов сказал тогда царю, что не вывести ему изме-
нушку до веку, пока сидит супротивник (сын) супротив него.
Поверив Малюте, Грозный велел казнить наследника, но за не-
го вступился боярин Никита Романович: «Ты, Малюта, Малю-
та Скурлатович! Не за свой ты кус примаешься, ты етим кусом
подавишься!» Благодаря заступничеству дяди царский сын
был спасен.
В основе «сказов» лежали реальные факты. Бежавший в
Польшу слуга царского лейб-медика, осведомленный обо всех
дворцовых тайнах, сообщил полякам, что после новгородского
похода в царской семье начался глубокий раздор: «Между от-
цом и старшим сыном возникло величайшее разногласие и
разрыв, и многие пользующиеся авторитетом знатные люди с
благосклонностью относятся к отцу, а многие к сыну, и сила в
оружии!»85 Так как сила была на стороне царя, он подверг сто-
ронников сына жестоким гонениям. Боярин С.В. Яковлев-За-
харьин состоял в родстве с наследником. Опричники убили его
вместе с малолетним сыном Никитой. Московское дело ском-
прометировало земского боярина В.М. Юрьева-Захарьина.
Сам Юрьев несколько лет как умер, но царь выместил гнев на
членах его семьи. Он велел убить дочь Юрьева и его внука и не
позволил похоронить их тела по христианскому обычаю. Для
царевича Ивана казнь троюродной сестры должна была послу-
жить уроком.
На рубеже 1560-1570-х гг. в России воцарилась разруха.
Причиной ее были стихийные бедствия, приведшие к двухлет-
нему неурожаю. Голодная смерть, а затем эпидемия чумы ко-
сили население городов и деревень.
Соседи использовали ослабление России. В 1571 г. крым-
ский хан со своей ордой вторгся в русские пределы и сжег дотла
Москву. В следующем году татары попытались захватить рус-
скую столицу, но были наголову разгромлены объединенным
земским и опричным войском в многодневном сражении у се-
ла Молодив в Подмосковье.
345
Стихийные бедствия и татарские набеги приносили неопи-
суемые беды. Но опричники были в глазах народа страшнее та-
тар. Царь оправдывал введение опричнины необходимостью
искоренить «неправду» бояр-правителей. Как говорят очевид-
цы, земские суды получили от царя распоряжение, которое да-
ло новое направление всему правосудию. Распоряжение гласи-
ло: «Судите праведно, наши виноваты не были бы». Следуя та-
ким указаниям, судьи перестали преследовать грабителей и во-
ров из числа опричников. В годы опричнины процветали, как
никогда, политические доносы. Опричник мог подать жалобу
на земца, будто тот позорит его и всю опричнину. Земца в этом
случае ждала тюрьма, а его имущество доставалось доносчику.
В разоренной чумой и голодом стране, где по дорогам бродили
нищие и бродяги, а в городах не успевали хоронить мертвых,
опричники безнаказанно грабили и убивали людей. Разумеет-
ся, царь Иван и его приспешники не поощряли прямой разбой,
но они создали опричные привилегии и подчинили им право и
суд, возвели кровавые погромы в ранг государственной пол-
итики. Следовательно, па них лежала главная вина за беззако-
ния опричнины.
Историческое значение опричнины определялось тем, что
она ускорила становление самодержавных порядков в России.
Ее террор нанес большой ущерб экономике и культуре страны.
От казней Грозного пострадали прежде всего города, являвши-
еся центрами средневековой цивилизации. Кровавый кошмар
наложил печать на все стороны политической жизни русского
общества.
Существенным следствием опричной политики было рас-
ширение фонда государственной земельной собственности в
России. Важное значение имели также массовые выселения по-
мещиков из опричных уездов.
Вотчина существовала на Руси в течение столетий. Тради-
ции и правовые нормы вотчинной земельной собственности,
разработанные значительно лучше, чем нормы поместного
права, оказывали прямое воздействие на поместную практику.
Помещики стремились превратить поместье в традиционную
наследственную форму собственности. Однако преодолеть со-
противление государства им не удалось. Опричнина с ее на-
сильственными массовыми переселениями помещиков из од-
них уездов в другие стала важнейшим этапом в формировании
государственной земельной собственности в России. Оприч-
ные насилия явились веским доказательством того, что после
столетнего существования поместной системы казна сохрани-
ла реальное право собственности на все поместные земли и рас-
поряжалась ими, нисколько пе считаясь с правами временных
держателей земли — помещиков. В поместной практике уже в
346
XVI в. появились черты, сближавшие ее с вотчинной формой
землевладения. Но процесс сближения поместной и вотчинной
собственности резко усилился лишь в XVII в.
Нарастание самодержавных тенденций в XVI в. было нераз-
рывно связано с образованием и расширением колоссального
фонда государственной земельной собственности.
Новгородское дело вызвало страх и замешательство среди
вождей опричнины, сохранивших способность сообразовы-
вать свои действия со здравым смыслом. Афанасий Вязем-
ский тайно предупредил новгородского архиепископа Пимена
о грозившей ему опасности. Открыто возражать против пла-
нов царя Вяземский не решился. Только поэтому он и смог
сопровождать Грозного в новгородском походе. Но в оприч-
ном правительстве были люди, значительно более независи-
мые в своих суждениях и поступках, чье влияние основыва-
лось на подлинных заслугах. К их числу принадлежал выда-
ющийся воевода боярин АД. Басманов, не участвовавший в
карательном походе. Когда царь дознался, что Вяземский под-
держивал тайные сношения с Пименом, он окончательно убе-
дился, что измена проникла в его ближайшее опричное окру-
жение. Воображение рисовало Грозному картину грандиозно-
го заговора, объединившего против него всех руководителей
земщины и опричнины.
Падение старого опричного руководства, несомненно, было
следствием интриг со стороны руководства сыскного ведомст-
ва опричнины — Малюты Скуратова-Бельского и Василия
Грязнова. Эти люди были типичными представителями ни-
зшего дворянства, выдвинувшегося в годы опричнины. В отли-
чие от Басмановых и Вяземского они не играли никакой роли
при учреждении опричнины. Лишь разоблачение новгород-
ской «измены» позволило им получить низшие думные чины,
а затем устранить старых и наиболее авторитетных вождей оп-
ричнины и захватить руководство опричным правительством.
Те, кто затеял опричный террор, сами стали его жертвами.
Боярин АД. Басманов был умерщвлен собственным сыном,
послушно выполнившим царский приказ. Оружпичий Вязем-
ский умер в тюрьме, ясельничий Зайцев был повешен на воро-
тах собственного дома. Среди высших дворцовых чинов уцелел
один постельничий Дмитрий Годунов. Его выручил свояк Ма-
люта Скуратов.
Падение старого опричного руководства разрушило круго-
вую поруку, связывавшую членов опричной думы. Состав ду-
мы пополнился земцами, многие из которых испытали зло-
употребления опричнины. Члены новой опричной думы, по-
видимому, стали сознавать опасность деморализации охран-
ного корпуса. Опричники, повествует Штаден, творили в зем-
347
щине такие беззакония, что сам великий князь объявил нако-
нец: «Довольно!» Казнь Басманова ознаменовала конец целой
полосы в истории опричнины. Подвергнув опале тех, кто со-
здал опричнину, царь велел подобрать жалобы земских дворян
и расследовать самые вопиющие преступления опричников.
Московские князья пролили немало крови, чтобы сокру-
шить великокняжеские столицы и Новгородскую «республи-
ку». К1569 г. Иван IV собрал в опричнине почти все великокня-
жеские столицы Владимиро-Суздальской земли — Суздаль,
Ярославль, Ростов. Осенью 1571 г. в опричнину была зачислена
половина Новгорода Великого. Опричнина все более напоми-
нала некую антимосковскую коалицию, противостоящую оп-
лоту боярской крамолы — столице.
Царь отменил опричнину в конце лета 1572 г. При этом он
сохранил «двор», включавший «дворовую думу» и реорганизо-
ванный охранный корпус. Желая предотвратить критику сума-
сбродной затеи, самодержец запретил подданным упоминать
самое название опричнины.
После отмены опричнины виднейшие руководители «дво-
ра» и многие «дворовые» дети боярские отказались от поместий
в опричных уездах и получили обширные поместья в земских
пятинах Новгорода. В начале 1574 г. в Литве стало известно,
что Иван IV посадил наследника «на царство на Новгороде Ве-
ликом». Пожалование носило скорее всего формальный харак-
тер, но оно возвело царевича Ивана в ранг соправителя отца.
Грозный не забыл, что его отец Василий III получил сначала
новгородский, а затем московский трон.
В 1573 г. Малюта Скуратов погиб под стенами ливонской
крепости Пайда. Иерархию дворовых чинов возглавил В.И.
Умного-Колычев, ставший «дворовым» боярином. Первое по-
слеопричное правительство просуществовало около трех лет.
Борьба в недрах «дворовой» думы разрешилась кровью. Одер-
жав верх, В. Бельский, Нагие и Годуновы послали па эшафот
В.И. Умного. Розыск о «заговоре» дворовых чинов вылился во
второе новгородское дело. В измене были заподозрены лица из
ближайшего окружения наследника царевича Ивана. Как пра-
витель Новгорода царевич был тесно связан с должностными
лицами города. В конце опричнины в Новгород был прислан
архиепископ Леонид, а опричную администрацию Новгорода
возглавил А. Старого-Милюков. В 1575 г. Леонид был аресто-
ван и умер в заточении, а Милюков казнен. Несколько позже
царь приказал убить П.В. Юрьева-Захарьина, троюродного
брата наследника престола.
Страх перед множившейся изменой преследовал царя, как
кошмар. «Двор» утратил в глазах мнительного самодержца зна-
чение надежной военной силы. В. Бельский и другие ближние
348
люди настаивали на возрождении опричнины. Но Иван IV не
мог учредить опричнину без санкции Боярской думы. Чтобы
сохранить видимость законности в Русском государстве, царь
прибегнул к мистификации. Он отрекся от тропа в пользу слу-
жилого татарского «царя» Симеона Бекбулатовича. Однако
вместо царского титула хан получил лишь титул великого кня-
зя. Вслед за тем князь «Иванец Московский» обратился к Си-
меону со смиренной просьбой разрешить ему выкроить себе
«удел» и «перебрать людишек». Переход в удел сопровождался
введением в государстве чрезвычайного положения. Санкция
на это была получена не от Боярской думы, а от «великого кня-
зя», фиктивно возглавившего земщину. В удел попали древний
Ростов, Псков, Дмитров, Старица, Зубцов, Ржев. Большая часть
удельных владений не была в опричнине. Отбор земель в удел
выразил недоверие царя к бывшим опричникам.
Сформировав удельное войско, Иван IV произвел аресты и
казни в земщине. Репрессии вновь обрушились па высший ор-
ган монархии — Боярскую думу. Казни подверглись старей-
ший член думы князь ПА. Куракин, боярин И.А. Бутурлин,
окольничие ДА. Бутурлин и Н.В. Борисов, трое высших чипов
из приказов. Отрубленные головы были подброшены надвор к
митрополиту Антонию, подворья Мстиславского и Шеремете-
ва. На Романовых-Юрьевых был наложен огромный штраф.
Большинство казненных ранее успешно служили в опричнине.
Вторая опричнина просуществовала год, после чего само-
держец «свел» Симеона из Москвы па великое княжество Твер-
ское. Учреждение удела не привело к массовой резне и погро-
мам. Трагедия обернулась фарсом. Опасаясь остаться без пре-
торианцев, самодержец сохранил реорганизованный «двор» до
последних дней жизни.
Массовые конфискации поместий и перемещения поме-
щиков из уезда в уезд при «удельном» правительстве дали дво-
рянам-землевладельцам новые доказательства того, что казна
не намерена поступиться своими правами в качестве реального
собственника всего фонда государственных поместных земель.
Организация поместной системы помогла преодолеть кризис
боярского сословия в XV в. Но процесс дробления имений, по-
родивший этот кризис, не прекратился в последующее время.
Данные новгородских писцовых книг показывают, сколь быс-
тро дробились и мельчали поместья в 1500-1540-х гг. Кризис
поместной системы был усугублен «великим разорением»
1570-1580-х гг., вызванным крупными стихийными бедстви-
ями, военным поражением и другими причинами. Разорение
не только приостановило рост поместных земель, но и привело
к резкому сокращению поместного фонда. Между тем естест-
венный процесс увеличения численности дворянских семей
349
оставался во второй половине XVI в. столь же интенсивным,
как и в первой половине. Число мелких поместий в Новгороде,
почти удвоившееся в первой половине столетия, должно было
еще раз удвоиться во второй половине. Но этого не произошло.
Массовое разорение измельчавших поместий привело к тому,
что к началу 1580-х гг. в Новгороде запустело более 40% всего
поместного фонда86. Некоторые помещичьи семьи стали жер-
твами опричных казней и выселений. Но репрессии затронули
прежде всего знатных помещиков, численность которых была
сравнительно невелика. Многочисленное мелкопоместное дво-
рянство Новгорода пострадало пе столько от террора, сколько
от экономических бед.
Превращение государственной (поместной) собственности
в ведущую форму землевладения изменило систему налогооб-
ложения в стране. Казна реализовала право собственника зем-
ли через установление высоких платежей и повинностей. Чрез-
мерный рост податей стал одной из главных причин упадка де-
ревни во второй половине XVI в. Судя по новгородским мате-
риалам, крестьяне в последней трети столетия резко сократили
свои пашенные наделы, не имея средств для уплаты податей. В
старину единицей обложения было одно крестьянское хозяйст-
во (обжа). Теперь в обжу закладывали 2, 3, 5 и более крестьян-
ских хозяйств. Собрать деньги с карликовых наделов было
практически невозможно. Казна повышала поборы, а крестья-
не сокращали запашку. В итоге и государство, и подданные не-
сли огромные убытки.
Царь Иван был одним из первых правителей, стремив-
шихся всемерно развивать торговые связи со странами За-
падной Европы через Белое и Балтийское моря. В ходе Ли-
вонской войны 1558-1583 гг. Россия предприняла попытку
завоевать земли Ливонского ордена в Прибалтике. Однако в
конфликт были вовлечены Литва и Польша, Швеция и Дания.
Польский король Стефан Баторий в ходе трех военных кам-
паний нанес поражение России. Оставшись без союзников,
царь не смог вести одновременно войну с Речью Посполитой,
Швецией и степными ордами.
Поражение в Ливонской войне и изгнание русских из При-
балтики положили начало крушению империи. Лишь на Вос-
токе Россия добилась ряда успехов.
В середине XVI в. сибирский хан Едигер признал себя вас-
салом царя, завоевавшего Казань. Благодаря этому обстоятель-
ству богатые купцы-солепромышленники Строгановы, не
встречая сопротивления со стороны сибирского хана, утверди-
лись в Приуралье, построив там укрепленные городки. Сибирь
порвала вассальные отношения с Россией после того, как Еди-
350
гер был изгнан из своей столицы ханом Кучумом, выходцем из
Бухары. Воспользовавшись катастрофическим поражением
России в конце Ливонской войны, Кучум попытался изгнать
русских с Урала. Войска Кучума пришли па помощь местным
племенам, восставшим против власти русских. Строгановы по-
слали гонцов на Волгу и наняли на службу атамана Ермака Ти-
мофеевича с отрядом вольных казаков. Получив отпор со сто-
роны казаков, сибирские татары покинули владения Строгано-
вых и устремились на север, где приступили к осаде города
Чердынь. В Сибири не осталось крупных воинских сил, и Ер-
мак поспешил использовать это обстоятельство. Бросив Стро-
гановых на произвол судьбы, он отправился за Урал, рассчиты-
вая захватить там богатую добычу. Согласно летописям
XVII в., Ермак покорил Сибирь в 1581 г. Со времен Н.М. Ка-
рамзина эта дата стала аксиомой. Критический анализ писем
Грозного к Строгановым за 1581-1582 гг. позволяет выяснить
происхождение ошибки Н.М. Карамзина. Ермак отправился в
поход на легких речных судах. Поход начался 1 сентября
1582 г., а уже 26 октября казаки захватили столицу Кучума
Кашлык. Ермак не был послан в Сибирь ни царем, ни Строга-
новыми. Ввиду неудач па западных границах Иван IV пытался
избежать войны с Кучумом и отправил вслед Ермаку приказ
прекратить поход за Урал. Однако приказ запоздал. Пять ка-
зачьих сотен нанесли поражение Сибирской орде, так как Ку-
чум нс имел сил для обороны. Вся его армия в момент нападе-
ния Ермака была занята осадой Чердыни. Захватив Кашлык,
казаки не имели возможности покинуть Сибирь с добычей, так
как наступила зима и реки покрылись льдом. После зимовки
казаки объявили Сибирь владениями царской короны и обло-
жили местные племена данью. Завоевание Сибири положило
начало продвижению русских в глубь великого Азиатского
континента.
Влияние личности Ивана Грозного на события его времени
было неодинаковым в разные периоды. Будучи человеком ду-
шевно неуравновешенным, легко поддающимся внушениям,
царь постоянно подчинялся влиянию фаворитов. Без их совета
он не мог обойтись при решении как политических, так и лич-
ных дел. Сильвестр был первым учителем в жизни Ивана. Ада-
шев увлек его замыслом обширных реформ. Алексей Басма-
нов, один из лучших воевод XVI в., внушил ему мысль об оп-
ричнине — правлении, основанном на неограниченном наси-
лии. Но сколь бы долго ни подчинялся Грозный влиянию вре-
менщиков, он в конце концов безжалостно уничтожал их.
Предки Грозного принадлежали к древним аристократиче-
ским фамилиям. Среди них были варяжский конунг Игорь, ви-
351
зантийская императорская династия Палеолог, ордынские
«цари» Чингизиды, литовские князья и сербские владетели. К
XVI в. четко обозначились признаки вырождения московской
династии. Брат Ивана IV был глухонемым от рождения идио-
том, его старший сын страдал сильной неврастенией, сред-
ний — слабоумием, младший — эпилепсией.
В дни отречения от престола царь пережил сильное нервное
потрясение, вызвавшее тяжелую болезнь. Внезапные вспышки
ярости, невероятная подозрительность, мстительность и нече-
ловеческая жестокость свидетельствовали о каком-то нервном
заболевании. По мнению ряда историков, Иван IV с юности
страдал паранойей, и именно развитие недуга привело к терро-
ру. Такое суждение вызывает сомнение. Во-первых, судить о
царской болезни достаточно трудно ввиду отсутствия «истории
болезни». Черпать сведения о психическом состоянии Грозно-
го приходится из памфлетов, написанных его противниками.
Во-вторых, террор имел свои стадии, и они не соответствовали
фазам заболевания монарха. Кровавые репрессии достигли
апогея за 14 лет до смерти Ивана. Симптомы же заболевания
проявились в конце жизни царя, когда казни прекратились.
Жестокость Грозного объяснялась пе одними только патологи-
ческими причинами. Вся мрачная, затхлая атмосфера средне-
вековья была проникнута культом насилия, пренебрежения к
достоинству и жизни человека, пропитана всевозможными
грубыми суевериями. Царь Иван Васильевич не был исключе-
нием в длинной веренице средневековых правителей-тиранов.
Немало мифов было порождено многочисленными брака-
ми Ивана IV. Суждения о личности российского самодержца
были бы неполными без учета этой стороны его жизни. Первую
свадьбу царь отпраздновал в шестнадцать лет. Правительство
провело перепись невест по всей стране, но тс не успели со-
браться в Москву на смотрины. Ивану сосватали сироту боя-
рышню Романову. Первый брак Грозного был по-своему сча-
стливым и, во всяком случае, самым длительным. Он продол-
жался тринадцать лет. Царица родила в браке шесть детей, чет-
веро из них умерли в младенческом возрасте.
Второй брак Ивана IV продолжался восемь лет. Мария Тем-
рюковна Черкасская родила сына, по тот умер в младенчестве.
Две первые жены Грозного умерли, нс дожив до 30 лет. Едва
Иван IV вторично овдовел, в государстве провели новую пере-
пись невест. Нисколько пе считаясь с волей родителей, гонцы
свезли в Александровскую слободу 2000 девушек. Страну за-
хлестнул террор, который смел все моральные запреты в пове-
дении Грозного. Богоданный государь растлевал девственниц,
затем выдавал их замуж за своих опричных слуг. В результате
смотрин невестой царя стала 16-летняя коломенская дворянка
352
Марфа Собакина. После обручения Марфа внезапно заболела,
но царь «положился на Бога» и сыграл свадьбу. Так и нс став
фактической женой государя, Собакина умерла. Свахами Мар-
фы были жена и дочь Малюты Скуратова. Видимо, обер-палач
сосватал Грозному свою родственницу и тем самым породнил-
ся с царской семьей. Скуратов внушил Ивану IV мысль, что
Марфу отравили «изменники». Четвертым браком монарх был
женат на Анне Колтовской, пятым — на Анне Васильчиковой.
Оба брака были непродолжительными. Царицы были насиль-
ственно пострижены и закончили жизнь в монастыре. Некото-
рое время царь жил с вдовой дьяка Василисой Мелентьевой, ко-
торую он искренне любил. Василиса вскоре же умерла. Новый
фаворит А.Ф. Нагой сосватал Грозному свою племянницу Ма-
рию. Невзирая на рождение сына Дмитрия, Иван IV готовился
расторгнуть брак с Нагой, чтобы жениться па английской
принцессе. Смерть помешала очередному браку благочестиво-
го монарха.
Характерной чертой Грозного была его склонность к юрод-
ству и покаянию. В письмах к духовным пастырям самодер-
жец признавался во всевозможных грехах — пьянстве, блуде,
прелюбодействе, убийствах, грабежах, всяком злодействе.
Случалось, что на пирушках в кругу друзей Грозный бахва-
лился грехами. Если верить английскому современнику Гор-
сею, пользовавшемуся доверием царской семьи, Иван IV хва-
стался тем, что «испортил» тысячу девственниц и лишил жиз-
ни тысячи своих незаконнорожденных детей. Известно, что
монарх в порыве гнева избил наследника царевича Ивана и
его беременную жену Елену (Шереметеву). Сноха разродилась
мертвым сыном, а царевич от нервного потрясения умер.
Грозный не желал смерти наследника. Незаконнорожденных
детей он губил вполне сознательно, считая их порождением
греха и зла.
Завоевательные войны Грозного заложили основы Москов-
ского царства — Российской империи. Опричнина определила
внутренний строй самодержавной монархии. Россия пережила
первую в своей истории эпоху террора, который оказал огром-
ное влияние на ее политическую культуру и традиции.
Грозный верил в свою исключительную миссию на земле.
Он «сам для себя стал святыней и в помыслах своих создал це-
лое богословие политического самообожания в виде ученой те-
ории своей царской власти» (В.О. Ключевский). Доктрина
Грозного не была плодом исключительной его фантазии и вы-
сокомерия. Для массового сознания средневековья характерна
была вера в священный характер власти монарха и святость его
особы. Все искусство той эпохи было связано с литургией и бо-
353
12 1061
гословием. Этим определялась роль монарха и его двора в ху-
дожественном творчестве своего времени. Великий государь
стоял в центре всех церковных церемоний и пользовался вы-
сшим авторитетом в религиозных делах. Казна располагала
средствами, без которых невозможно было осуществить круп-
ные культурные и художественные проекты. Инициатива таких
проектов исходила в XVI в. чаще всего от царского двора, дей-
ствовавшего вместе с церковным руководством.
В период раздробленности церковная жизнь в разных зем-
лях утратила единообразие. В княжествах появились свои свя-
тые и житийная литература, свой круг церковного чтения, воз-
никли черты своеобразия в обрядах. Московские власти были
озабочены тем, чтобы привести страну к единой вере. Подчи-
нившись Москве, Новгород остался крупнейшим культурным
центром России. С Новгородом связан один из самых значи-
тельных проектов XVI в., ставивших целью преодоление разоб-
щенности в церковной жизни страны. Будучи архиепископом,
Макарий взялся за составление полного собрания всех «святых
книг, которые в Русской земле обретаются». Прежде ежемесяч-
ное чтение — «Минеи четьи» — включали почти исключитель-
но «Жития святых» и некоторые поучения. Макарий объединил
усилия книжников, переводчиков и писцов, чтобы собрать из
разных мест, перевести и «исправить», переработать или сочи-
нить заново десятки и сотни слов, житий, посланий. В предис-
ловии к «Минеям» Макарий сообщал читателю, что собирал
«святые великие книги» двенадцать лет. Первый экземпляр
был изготовлен в Новгороде для Софийского дома. После из-
брания Макария на митрополичью кафедру работы по состав-
лению «Миней» приобрели более широкий размах. Проект за-
интересовал царя Ивана, и он заказал том «Миней» для себя
лично. Еще один том был изготовлен для Успенского собора в
Кремле. О значении Новгорода как центра книжной культуры
свидетельствует тот факт, что основная работа над так называ-
емыми московскими томами «Миней» была проведена в нов-
городских книжных мастерских, а в столице названные тома
«Миней» лишь получили окончательное оформление.
Первые московские иерархи, присланные в Новгород на
епископство, стремились навязать новгородцам культ москов-
ских святых. Митрополит Макарий первым осознал необходи-
мость создания единого пантеона чудотворцев ради объедине-
ния церкви. В 1547 и 1549 г. Макарий провел два церковных
собора, учредивших культ 39 чудотворцев (старых было не-
многим более двадцати, не считая местных святых). Среди
вновь канонизированных чудотворцев самую большую группу
составляли новгородские подвижники (5 новгородских епи-
скопов, 3 игумена и юродивые из Новгородско-Псковской
354
епархии). При своей жизни почти все они выступали как сто-
ронники независимости Новгорода и противники Москвы. Ка-
нонизировав их, руководство московской митрополии совер-
шило мудрый шаг.
В 1551 г. в Москве собрался церковный собор, на который
съехалось духовенство со всех концов России. Роль этого собора
в истории московского православия отдаленно напоминала
рольТридентского собора в истории католического мира. Царь
Иван IV обратился к собору со ста вопросами, резко и без оби-
няков указывая на церковные непорядки. Духовенство дало от-
вет на царские вопросы в ста главах, отчего и сам собор получил
наименование Стоглавого.
Новгород выступил с инициативой объединения церков-
ных традиций и святынь, поэтому и царские вопросы, и ответы
духовенства пестрят ссылками на новгородские обряды и нов-
городскую старину. Однако примирение новгородской и мос-
ковской старины оказалось делом сложным. Москвичи крести-
лись двумя перстами и пели «Аллилуйю» дважды в отличие от
новгородцев, которые осеняли себя троеперстным знамением
и возглашали тройную «Аллилуйю». Будучи на архиепископст-
ве в Новгороде, Макарий всецело признавал обряды новгород-
цев. Однако, оказавшись в Москве на митрополии, он должен
был отступить от новгородского канона. При решении вопро-
сов об обрядности московское духовенство не сочло необходи-
мым обратиться к греческим уставам и практике греческой
церкви. Постановления Стоглавого собора доказывали, что
Русь все больше отходила от византийского наследства. Мест-
ная русская старина энергично вытесняла греческие предания.
Стоглавый собор без обсуждения принял постановление о дво-
еперстном знамении, видимо, вследствие вмешательства свет-
ских властей. Превращение России в Святорусское царство
усилило зависимость церкви от государства. Поведение само-
держца и его ближайшего окружения само по себе стало этало-
ном религиозного благочестия. Никакие преступления и грехи
не могли поколебать репутацию Грозного как великого и бла-
гочестивейшего государя.
Ориентация общества на русскую старину приобретала
многообразные формы. В середине XVI в. любимец царя Силь-
вестр составил «Домострой» (наставления для домашней жиз-
ни). Идеал «Домостроя» — расчетливый хозяин, который вла-
стно вершит семейные дела в соответствии с христианскими
нормами морали. «Домострой» требовал почитания главы
семьи, царя земного, а более всего царя небесного, ибо «сей
(царь) времен, а небесный вечен». Сочинения Сильвестра пре-
вратились со временем в символ патриархальности Москов-
ской Руси.
355
12*
Приход на митрополию Макария и его реформы благопри-
ятствовали оживлению церковной мысли. После двадцатилет-
него заточения получил свободу Максим Грек, вновь взявший-
ся за перо. Ратуя за духовное возрождение общества, Максим
выступил с яркой обличительной проповедью против мона-
стырских стяжаний, ростовщичества, лихоимства. Ученики
Нила Сорского, затаившиеся после расправы с Вассиапом Пат-
рикеевым в своих скитах на Белоозере, подняли голову. Их
признанным вождем стал Артемий из Порфирьевой пустыни.
По инициативе сторонников реформ Артемий был вызван с
Белоозера и занял пост игумена Троице-Сергиева монастыря.
Монастырь был одним из крупнейших землевладельцев стра-
ны, и из-за разногласий с монахами старцу пришлось вскоре
покинуть свой пост. Вслед за своим учителем Нилом Сорским
Артемий осуждал мысль о греховности чтения Евангелия про-
стыми людьми, не видел еретичества во всякой вольной мыс-
ли, стремящейся познать истину. Артемий не признавал авто-
ритет учителя осифлян Иосифа Волоцкого, настоявшего па со-
жжении еретиков в 1504 г. В кругу учеников Артемий выражал
сомнения по поводу вины казненных вольнодумцев. Выступле-
ния Артемия воскресили давний конфликт между нестяжате-
лями и осифлянами. Конфликт имел принципиальное значе-
ние для судеб русской духовной культуры. Победа нестяжате-
лей обеспечила бы более свободное развитие русской мысли.
Однако верх одержали осифляне, организовавшие суд над мос-
ковскими вольнодумцами Матвеем Башкиным и знатными
дворянами Борисовыми. Поборник Евангелия Башкин отста-
ивал идеи любви к ближнему и равенство людей. Подобно Мак-
симу Греку, Ивану Пересветову и Сильвестру Башкин заявлял
о недопустимости рабства (холопства). Он освободил своих хо-
лопов и призывал других сделать то же. На суде Башкина и Бо-
рисовых обвинили в том, что они «развратно» толковали Еван-
гелие, «хулили» Христа, утверждая его неравенство с Богом-от-
цом, называли иконы «идолами окаянными», считали баснос-
ловием «все божественное писание». Получив донос на Башки-
на, царь решил поручить розыск о ереси Максиму Греку и Ар-
темию. Однако те отказались быть судьями. Тогда за розыск
взялись осифляне. Не выдержав пыток, Башкин признал себя
виновным и сказал, что принял «злое учение» из Литвы. Осиф-
ляне были недостаточно осведомлены о взглядах протестантов
и поспешили объявить Башкина и его учителей «латинника-
ми» (католиками). Однако Курбский называл русских вольно-
думцев лютеранами. Взгляды Башкина и Борисовых были
эхом Реформации, бушевавшей в Европе.
Во время суда и розыска Артемий без ведома царя уехал
из столицы на Белоозеро. За такое самовольство он был аре-
356
стован и доставлен в Москву под стражей. Артемий не счи-
тал злоумышленником Башкина, не признавал его толкова-
ния Евангелия еретическими, а потому его самого сочли
единомышленником еретика. С обвинениями против Арте-
мия выступили игумен Кирилло-Белозерского монастыря
Симеон, бывший игумен Ферапонтова монастыря Нектарий
и др. Заволжские старцы лишились поддержки северного
центра русской духовности — Кирилло-Белозерского мона-
стыря, что и предопределило судьбу нестяжательства в це-
лом. Артемий был отлучен от церкви и сослан на Соловецкие
острова. Власти арестовали также «сообщника» Артемия Фео-
досия Косого. Беглый холоп Феодосий подвергал самой ре-
шительной критике институт рабства и с позиций рациона-
лизма критиковал священное писание: отвергал догмат о
Троице, видел в Христе не Бога, а человека, отрицал бес-
смертие души, не верил в чудеса.
При Иване III разоблачение вольнодумцев завершилось их
сожжением на костре. Иван IV, увлеченный идеями реформ,
воспротивился казням. Башкин попал в тюрьму, старец Арте-
мий — в Соловецкий монастырь. Большинству осужденных
удалось впоследствии бежать в Литву. Некоторые из них прим-
кнули к Реформации. Один из русских еретиков заслужил в
Литве прозвище «второго Лютера». В Москве его должны были
сжечь на костре, но, по словам еретика, царь отменил смертный
приговор.
Процесс Башкина воздвиг барьер на пути западных куль-
турных влияний, шедших па смену византийской традиции.
Показательна история введения па Руси книгопечатания.
Иван IV начал хлопотать о заведении типографии в Москве
после своей коронации и первых церковных реформ. В 1548 г.
по его поручению саксонец Г. Шлигге взялся напять па цар-
скую службу и привезти из Германии в Москву печатника, гра-
вера, переплетчика и бумажного мастера. Два года спустя
Иван IV просил датского короля Кристиана III прислать ему
мастера для заведения типографии. В мае 1552 г. король изве-
стил Ивана, что направляет в Россию Богбинтера с книгами,
предназначенными для перевода и издания в Москве. Мастер
прибыл в Россию не позднее осени 1552 г., подтверждением че-
му служат слова русских первопечатников о том, что в Москве
начали «изыскивати мастерства печатных книг» (начали
учиться типографскому делу) в 7061 г. от сотворения мира.
Названный год начинался как раз осенью 1552 г. Король писал,
что Богбинтер может напечатать несколько тысяч экземпляров
книг, а следовательно, у мастера были с собой все необходимые
принадлежности. Однако попытка основать типографию в Мо-
скве на первых порах не удалась. Датчанин явился в Москву с
357
Библией и двумя другими книгами, «в коих (как сообщал Кри-
стиан III) содержится сущность нашей христианской веры»87.
Ознакомившись с датскими книгами, русское духовенство
убедилось, что христианская вера короля весьма далеко отстоит
от православной веры. Будучи лютеранином, Кристиан III над-
еялся увлечь царя идеей борьбы с католицизмом. Но его надеж-
ды не оправдались. Московские власти категорически воспро-
тивились переводу и публикации протестантских книг. Введе-
ние книгопечатания на Руси было надолго задержано процес-
сом Башкина 1553 г., показавшим, что протестантская ересь
уже проникла на Русь и дала обильные всходы. Датского печат-
ника не изгнали из Москвы, но и не приняли на царскую служ-
бу, невзирая на королевскую рекомендацию. Богбинтер пол-
учил возможность работать, видимо, как частное лицо. По об-
щему правилу иностранным мастерам вменяли в обязанность
учить русских учеников. Прошло три-четыре года, и в Москве
появились первые русские «мастера печатных книг». Самые
первые московские издания носили, по-видимому, пробный
характер. В книгах не было указано, где, кто и по чьему благо-
словению издал их. Без прямого участия зарубежных мастеров
московские книги никогда бы не вышли в свет. Но духовенство
не желало, чтобы в православных книгах значилось имя печат-
ника-иноверца. Благодаря пробным изданиям московские пе-
чатники получили подготовку, отвечавшую европейскому
уровню.
Типография в России не могла быть основана без крупных
казенных субсидий. Правитель Алексей Адашев проводил ре-
формы под флагом ортодоксальной веры. Он был предан по-
стам и молитвам и оставался равнодушным к достижениям
европейской цивилизации. Лишь после его отставки казна на-
конец выделила субсидии на типографию. Первопечатник
Иван Федоров писал с полной определенностью, что его ти-
пография была учреждена вследствие покровительства и щед-
рости царя, тогда как гонителями печатников выступили
«многие начальники и свящеппопа^альники», подозревавшие
книжных мастеров во «многих ересях»88. Духовенство реши-
тельно воспротивилось тому, чтобы принять из рук еретиков
изобретение европейской цивилизации. Однако защитники
книгопечатания нашли способ обойти затруднение, прибегнув
к посредничеству единоверцев-греков в Константинополе.
Итальянский купец Барберини своими глазами наблюдал за
работой Федорова на Печатном дворе в 1564 г. и принял от
него заказ на бумагу и краску. Барберини записал, что русские
привезли печатный станок из Константинополя. Свидетель-
ство самого Ивана Федорова подтверждает слова Барберини.
При заведении типографии в Москве, утверждал первопечат-
358
ник, царь был одержим мыслью, «како бы изложити печатные
книги, якоже в Грекех и в Венеции и во Фригии и в прочих
языцех». Московские печатники должны были следовать об-
разцу православных греческих и итальянских мастеров, преж-
де всего мастеров Венеции. Слова Федорова находят себе объ-
яснение. Давно замечено, что русские печатники употребляли
термины (штанба-типография и пр.) итальянского происхож-
дения. По-видимому, Москва закупила у греков оборудование
итальянского производства. Поскольку греки выступили по-
средниками, учреждение типографии приобрело характер су-
губо ортодоксального начинания.
Иван IV распорядился отвести место в центре столицы и на
нем построить Печатный двор, выделил щедрое жалованье пе-
чатникам. Первым известным по имени московским печатни-
ком был Нефедьев. Но он так и не смог реализовать своих зна-
ний и навыков. В качестве главного мастера на Печатный двор
был приглашен кремлевский дьякон Иван Федоров. Его по-
мощником стал Петр Мстиславец. Федоров, очевидно, прошел
хорошую школу у приглашенных в Москву иностранных мас-
теров. Ко времени вступления в должность он был уже зрелым
мастером. 19 апреля 1563 г. первопечатники приступили к пе-
чатанию «Апостола», а 1 марта 1564 г. завершили дело. По сво-
им полиграфическим качествам «Апостол» значительно пре-
восходил ранее изданные московские книги. Федоров принад-
лежал к числу наиболее образованных русских людей своего
времени и ставил целью издать исправленный текст «Апосто-
ла», для чего надо было привлечь различные рукописные спи-
ски, устранить ошибки, уточнить перевод. Исправление древ-
нерусского канонического текста по греческим оригиналам
вызывало яростные споры в Москве со времен суда над Макси-
мом Греком. Иван Федоров продолжил традицию Максима,
что вызвало подозрения ревнителей старины. После смерти
Макария ортодоксы из числа бояр и иерархов стали, по призна-
ний) печатников, притеснять их. Тем временем Иван IV учре-
дил опричнину и наложил контрибуцию на земщину. Земская
казна опустела, и Печатный двор надолго лишился субсидий.
Иван Федоров уехал за рубеж, где продолжал печатать книги.
Свой отъезд первопечатник оценил как изгнание. Вину за из-
гнание он всецело возлагал на бояр и официальное руководство
церкви. Что касается царя Ивана IV, он проявлял неустанный
интерес к западным новшествам в разных областях культуры и
военной техники. После отъезда Федорова в Литву московская
типография продолжала свою деятельность. В 1568 г. мастера
Невежа (Андронник) Тимофеев и Никифор Тарасиев издали
«Псалтырь». Тимофеев использовал те же шрифты, что и Федо-
ров, но он отказался от принципов исправления текста, кото-
359
рым следовал его предшественник. После опричнины Иван IV
распорядился перевести типографию из Москвы в свою быв-
шую опричную резиденцию Александровскую слободу. Невежа
Тимофеев смог в 1577 г. переиздать в слободе «Псалтырь» в но-
вом варианте, имевшем явные признаки возврата к стилю Ива-
на Федорова (А.И. Рогов). Введение книгопечатания стало
крупной вехой в развитии русской культуры XVI в.
С образованием империи — Святорусского царства лето-
писные работы в Москве приобрели грандиозный размах и од-
новременно изменился самый характер русского летописания.
Составление летописей было передано Посольскому приказу.
Вместе с послушной монарху бюрократией в работе над лето-
писью участвовала также митрополичья канцелярия. Местные
летописные центры окончательно пришли в упадок. Самым
выдающимся летописным памятником времени Ивана IV и
митрополита Макария был Никоновский Лицевой свод (его
называют так по имени патриарха Никона, которому принад-
лежал один из списков свода). Летопись имеет более 10 тысяч
листов и 16 тысяч миниатюр (летопись «в лицах», отсюда «Ли-
цевой свод»). Первые тома посвящены библейской истории,
далее следует хронограф (всемирная история), а затем лето-
пись, посвященная собственно русской истории. Авторы свода
создали обширную компиляцию, включив в его текст большое
количество различных повестей и сказаний. Стремясь подчи-
нить изложение единой цели, составители произвольно исп-
равляли ранние летописные тексты. Свод эпохи Грозного вы-
деляется среди прочих летописей своей крайней тенденциоз-
ностью. Составители свода использовали византийские источ-
ники, чтобы соединить историю Византии и Руси. Возникнове-
ние Российского царства они старались представить как зако-
номерный итог всемирно-исторического процесса. Царь
Иван IV был в их глазах прямым потомком и преемником
римских и византийских императоров. Вместе с Макарием со-
ставлением летописных сводов, ставших своего рода историче-
ской энциклопедией Московии, руководил правитель Алексей
Адашев. После отставки Адашева просмотром и исправлением
летописи занялся Иван IV. Его правка на полях «Царственной
книги» и черновиков лицевой летописи имела целью оправдать
идеологию и практику самодержавия. Существует мнение, что
Грозный занимался летописями в последние годы жизни
(С.О. Шмидт)89. Такое представление нуждается в уточнении.
Официальная история царствования Ивана IV доведена лишь
до 1567 г. Иначе говоря, монарх не позаботился о том, чтобы
осветить события последних шестнадцати лет своего правле-
ния. Таким образом, в конце жизни он просто утратил интерес
к летописям. Будучи детищем Посольского приказа, офици-
360
альное летописание процветало до той поры, пока на бюрокра-
тию не обрушились удары опричного террора. Но первые сим-
птомы упадка летописания обнаружились раньше. Когда мит-
рополит Афанасий без разрешения самодержца ушел в мона-
стырь, это немедленно сказалось на летописании. Царские дья-
ки перестали включать в свою летопись официальные церков-
ные материалы — речи митрополитов при посвящении в сан и
пр. Суд над Филиппом Колычевым окончательно разрушил
традиционный порядок составления московской летописи. В
разгар опричнины Грозный отстранил от работы над лето-
писью церковное руководство, а затем приказал изъять приго-
товленные летописные материалы из земского Посольского
приказа. «Арестованные» летописные материалы были увезены
в опричную Александровскую слободу и подвергнуты там ре-
дактуре. В опричнине не нашлось людей, подготовленных для
продолжения летописных работ. Казнь дьяка Ивана Висковато-
го, ведавшего летописным делом, довершила катастрофу.
Культурная традиция, насчитывавшая много веков, подверг-
лась уничтожению.
Реформам XVI в. сопутствовал расцвет общественной мыс-
ли. Крупнейшими публицистами того времени были Иван Пе-
ресветов и Ермолай Еразм. Бежавший из России князь Андрей
Курбский положил начало русской эмигрантской литературе.
Польская реформация не поколебала религиозных убеждений
Курбского, по неизмеримо раздвинула его интеллектуальные
горизонты. Наблюдая за тем, как протестантские идеи и като-
лическая пропаганда теснят православие на Украине и в Бело-
руссии, Курбский убедился в том, что православным, чтобы от-
стоять свою веру, необходим более высокий уровень образо-
ванности. «Мы неискусны, и учиться ленивы, а вопрошати о
неведомых (неизвестных вещах) горды», — писал он. Творени-
ями «наших учителей чуждые (иноземцы) наслаждаются, а мы
гладом духовным таем (худеем от духовного голода), на свои
(богатства) зряче».
Царь Иван IV относился к успехам западной культуры и ци-
вилизации прагматически. Он старался привлечь в страну анг-
лийских купцов, выписывал в Москву иноземных мастеров и
врачей, радел о приобретении гаваней на Балтийском море и
развитии торговли со странами Западной Европы. Но его док-
трина и бесконечные завоевательные войны неизбежно вели к
изоляции России от западного мира. Курбский недаром упре-
кал царя, что тот «затворил» Русь «как бы во адове твердыни».
Считая свое царство главным и последним оплотом истинной
веры во вселенной, Иван IV с недоверием относился к западной
латинской премудрости. Курбский не уступал ему в ортодок-
сальности, но относился к Западу совсем иначе. Из сочинений
361
Максима Грека князь уяснил, что после падения православного
Византийского царства многие бесценные творения отцов цер-
кви были увезены оттуда в Италию и переведены там па латин-
ский язык. Именно в Италии Курбский пытался искать латин-
ские переводы греческих книг в целях возрождения византий-
ской традиции. Будучи уже немолодым, писатель засел за изу-
чение латинского языка. Православные, писал князь, плохо
знают святоотеческую литературу по причине лености и из-за
отсутствия славянских переводов. От своего учителя Максима
Грека Курбский унаследовал восприимчивость к влиянию ви-
зантийско-итальянского просвещения и гуманизма. Оказав-
шись в Литве, Курбский стал собирать вокруг себя «бакаляров»
(ученых людей) и составил обширную программу переводов,
включавшую «все оперы» Иоанна Златоуста, сочинения Дама-
скина, Кирилла Александрийского и др. Некоторых «бакаля-
ров» он отправил в Италию для ознакомления с «вышними»
(высшими) науками. Через Дамаскина Курбский пришел к
изучению философов, среди которых первое место занимал
Аристотель. Князя привлекали также сочинения Цицерона.
Собравшимся за рубежом русским людям удалось осущест-
вить лишь небольшую часть намеченных планов. Они переве-
ли сборник Поучений Иоанна Златоуста под названием «Но-
вый Маргарит», начали перевод «Богослова» и других сочине-
ний Дамаскина. Судя по подбору сводов и текстов, Курбский и
его помощники основательно готовились к прениям с поль-
скими антитринитариями (арианами).
Дух веротерпимости и религиозной свободы, царивший в
польском обществе, благоприятствовал деятельности право-
славных писателей и богословов. Крупным событием явилось
издание полного славянского библейского свода — Острож-
ской библии (1580 г.). В основу свода была положена новго-
родская Геннадиева библия, выписанная из Москвы. Однако
в отличие от новгородских текстов, сверенных с латинскими
текстами, Острожская библия основывалась на греческих со-
чинениях. Среди других в Остроге трудился московский пер-
вопечатник Иван Федоров. Князь Острожский, руководивший
работой над библейским сводом, использовал греческие руко-
писи, привезенные из Италии, греческих, болгарских и серб-
ских монастырей. Наметившийся возврат к византийской
традиции, имевший место па Украине, со временем оказал
значительное влияние на развитие московской православной
культуры.
Подавление местных духовных центров, торжество само-
державных порядков, отход от византийского наследия не
могли не сказаться на развитии русского искусства в эпоху
Грозного.
362
Покорение Казани явилось апогеем завоевательных войн
Грозного. В честь этого события был сооружен храм Покрова
Богородицы в Китай-городе подле главных ворот Кремля.
Церковь именовали также Троицким собором ввиду того, что
мусульманская Казань после взятия была освящена в честь
православной Троицы. Первоначально на Красной площади
была построена деревянная Троицкая церковь, на месте кото-
рой в 1555-1561 гг. воздвигли каменный собор. Руководили
строительством зодчий Барма и псковский мастер Постник
Яковлев. Храм, получивший позднее наименование Василия
Блаженного, объединял воедино девять храмов-столпов, из
которых центральный был увенчан высоким шатром, а во-
семь храмов-приделов — куполами.
Решающее значение в строительстве приобрели пристра-
стия Ивана IV, определявшиеся опричниной. Покинув Мос-
кву, государь решил сделать своей новой опричной столицей
Вологду, затерявшуюся в северных лесах. Он лично наблю-
дал за строительством вологодского храма Святой Софии
(1568-1570). Построенный в подражание Успенскому собору
Кремля, этот храм должен был затмить главную московскую
святыню.
В эпоху Московского царства идеи государственности при-
обрели в живописи особое звучание. Одним из самых значи-
тельных произведений московской живописи середины XVI в.
была большая, в четыре метра длиной, картина «Благословенно
воинство небесного царя», известная также под названием
«Церковь воинствующая». Ее тема — завоевание Казани и про-
славление победителя неверных Ивана Грозного. Во главе вой-
ска государь возвращается из победоносного похода. Перед
ним скачет на красном коне предводитель небесного воинства
Архангел Михаил. Православное воинство направляется к
«Горнему Сиону» (Москве), перед которым восседает Богома-
терь с младенцем па коленях. Позади воинства — огненный
«Содом» (горящая Казань). На заднем плане — в торжествен-
ном шествии движутся православные предки царя от Владими-
ра Святославича до Александра Невского и Дмитрия Донского
с конными и пешими полками.
Старые фресковые росписи Кремля были уничтожены
грандиозным пожаром 1547 г. Работы по их восстановлению
развернулись в 1547-1552 гг. Красочными фресками были
покрыты стены царского дворца — Золотой палаты Кремля.
По желанию царя росписью палаты руководил Сильвестр. За
мастерами присматривал митрополит Макарий, который сам
владел кистью и писал иконы. Митрополит и Сильвестр по-
старались привлечь в Москву лучших псковских и новгород-
ских мастеров.
363
Стоглавый собор указал на московскую традицию как обра-
зец для подражания в живописи. Ссылки на Рублева содержали
в себе косвенное осуждение манеры, преобладавшей в новых
московских росписях. На большее члены собора не могли ре-
шиться, так как роспись Золотой палаты была одобрена самим
царем. Однако в Москве нашлись люди, пе побоявшиеся вслух
выразить сомнения, возникшие у многих московских ортодок-
сов. Дьяк Иван Висковатый, талантливый и образованный
дипломат, три года «возмущал парод» против вновь написан-
ных икон. Особое негодование у дьяка вызвала четырехчастная
икона, принадлежавшая кисти псковских мастеров Остани и
Якушки. Икона иллюстрировала догмат воплощения Христа и
предназначалась для семейного храма царя — Благовещенско-
го собора. Висковатый отстаивал московскую художественную
традицию. Но главный спор касался не художественной, а бо-
гословской стороны. Давнее расхождение между новгородско-
псковской религиозной культурой, более открытой для запад-
ных влияний, и московским ортодоксальным православием
вновь дало о себе знать. Через два года после Стоглавого собора
московские власти осудили за принадлежность к западной ере-
си дворянина Башкина. Воспользовавшись этим, дьяк Виско-
ватый открыто заявил, что новые псковские иконы и роспись
Золотой палаты заражены той же ересью. Дьяк усомнился в ка-
ноничности изображения Христа в виде воина, сидящего на
кресте, или нагого ангела, укрытого крыльями. Ему претили
аллегории в виде нагих и полунагих фигур, а равно и жанровые
картинки, низводившие «божественное» на бытовой уровень.
Висковатому казалось недопустимым помещать поблизости от
фигуры Христа аллегорическое изображение «блуда» в образе
«женки» (женщины), которая «спустя рукава, кабы (как будто)
пляшет». (Парадные русские платья имели длину рукава, пре-
вышающую длину рук.)
Висковатого обычно считают защитником косной стари-
ны. Однако, как отметил Г. Флоровский, смысл спора об
иконах был шире и глубже, чем принято думать. XVI в. был
временем перелома в русском иконописапии, и раньше всего
этот перелом сказался в Новгороде и Пскове. Наметился
распад старого иконного письма. Икона стала изображать
скорее идеи, чем лики. Висковатый уловил перемену и ре-
шительно восстал против нее. Дьяка ужаснули не столько но-
визна, сколько замысел новой иконографии, возвращение от
евангельской истины к Ветхому Завету, к пророческим обра-
зам. «Не подабает, — говорил Висковатый, — почитати образ
паче истины». В отступлении от византийских образов дьяк
усматривал «латинскую ересь», т.е. влияние западных образ-
цов живописи90.
364
При Грозном в художественных мастерских Кремля были
изготовлены новые царские регалии. Среди них наибольшей
известностью пользуется так называемая «шапка Мономаха».
Историю этой короны традиционно связывают с историей
«шапки золотой», принадлежавшей московским князьям. Уже
Иван I Калита завещал наследнику парадные одежды («пор-
ты») — кафтан, расшитый жемчугом, и «шапку золотую». В
раздробленной Руси старшим государем считался великий
князь Владимирский, унаследовавший регалии от Владимира
Мономаха. Но московские князья могли распоряжаться толь-
ко своей короной, так как Владимирским княжеством распо-
ряжалась Орда. Василий II завещал Ивану III крест Петра Чу-
дотворца и «шапку», которую он в отличие от всех своих пред-
ков не назвал «золотой». Иван III впервые мог распорядиться
русской короной без оглядки на хана. Но он благословил Ва-
силия III крестом Петра, ни слова не упомянув об отцовской
«шапке». Как видно, вопрос о регалиях не приобрел актуаль-
ности в начале XVI в. Завещание Василия III не сохранилось,
но известно, что короной ему служила «шапка Мономаха». По
словам австрийского посла, опа была нарядно убрана золоты-
ми бляшками, которые колыхались, извиваясь змейками. Не-
ясно, была ли это московская или владимирская корона. Во
всяком случае, опа была скроена по восточному, а не визан-
тийскому образцу.
Лишь при Иване IV получила официальное признание ле-
генда о византийском происхождении царской короны. В сво-
ем завещании царь благословил наследника «шапкой Моно-
маха», присланной византийским императором Константи-
ном из Царьграда. На царской «шапке Мономаха» полностью
отсутствовали золотые бляшки, что мешает отождествить ее
с «шапкой Мономаха» Василия III. Хранящаяся в Оружейной
палате корона носит на себе следы многократных переделок.
Ее основа была изготовлена приблизительно в XIV в. в Сред-
ней Азии или на арабском Востоке (по некоторым предполо-
жениям, в Византии, что менее вероятно). Эта древняя часть
шапки состоит из 8 золотых пластин, украшенных тончай-
шим сканым узором с зернью. Много позже к древней основе
была добавлена вершина с золотым крестом, украшенным
крупными жемчужинами.
365
Глава 9
Смутное время
Здание самодержавной монархии, воздвигнутое Грозным,
оказалось непрочным. Когда трон перешел к царю Федору Ива-
новичу, началось крушение сильной власти. Сын Грозного от-
личался слабоумием, и даже исполнение внешних ритуалов
двора давалось ему с трудом. Он не пользовался и тенью авто-
ритета у бояр. Аристократия постаралась использовать момент
и вернуть себе привилегии и права, которыми она пользовалась
до опричнины. Любимец Грозного Богдан Бельский пытался
упредить боярскую крамолу, возродив опричные порядки. Од-
нако в Москве произошли народные волнения, и по настоянию
Боярской думы Бельский был отправлен в ссылку.
При царе Федоре функционировал опекунский совет, кото-
рым практически руководил боярин Н. Романов. После его
смерти власть перешла в руки Бориса Годунова.
Годунова причисляют к видным деятелям русской средне-
вековой истории. Полагают, что Борис принадлежал к дворян-
скому роду татарского происхождения. О происхождении Го-
дуновых сообщает весьма поздний источник «Сказание о Че-
те», известное по родословным записям начала XVII в. Соглас-
но этому источнику, татарский царевич Чет-Мурза из Золотой
Орды стал родоначальником трех фамилий: Сабуровых, Году-
новых и Вельяминовых. Чет приехал из Орды на службу в Мо-
скву при великом князе Иване Калите. Достоверность приве-
денного «Сказания», как выяснил С.Б. Веселовский, невелика1.
Родословную сказку о царском происхождении Годуновых со-
чинили, скорее всего, монахи костромского Ипатьевского мо-
настыря, служившего родовой усыпальницей Годуновых. На-
правляясь из Орды в Москву, татарский царевич якобы успел,
остановившись в Костроме, основать там православный
Ипатьевский монастырь. После воцарения Бориса «Сказание»
приобрело особую актуальность. Оно исторически обосновыва-
ло «царское» происхождение династии Годуновых, а заодно
подтверждало извечную связь новой династии с Ипатьевским
монастырем в Костроме.
Годуновы происходили из старинного костромского бояр-
ского рода. К XVI в. они растеряли земельные богатства и пре-
вратились в заурядных помещиков. Служба в опричнине от-
крыла перед ними блестящие перспективы. Дядя Бориса
366
Дмитрий Годунов возглавил дворцовую стражу в опричнине
Грозного. Когда на политическом небосклоне засияла звезда
Малюты Скуратова, Дмитрий Годунов женил племянника Бо-
риса на дочери опричника-палача. Годуновы окончательно уп-
рочили свое положение при дворе, сосватав сестру Бориса Ири-
ну царевичу Федору. В конце Ливонской войны произошли со-
бытия, круто изменившие судьбу Годуновых.
Смерть наследника царевича Ивана открыла перед его бра-
том царевичем Федором путь к трону.
В браке с Ириной Годуновой у Федора не было детей. Это
отвечало высшим государственным интересам, пока был жив
наследник престола царевич Иван. После гибели Ивана беспло-
дие царицы Ирины стало внушать опасения Грозному, так как
обрекало династию на исчезновение. Царь подумывал о разво-
де Федора с Годуновой, но не успел осуществить свой план.
Опасаясь, что Борис будет сопротивляться разводу, Иван IV от-
казался назначить его опекуном слабоумного Федора или, во
всяком случае, не его назначил регентом. Годунов стал прави-
телем государства благодаря царице Ирине и боярам Романо-
вым, подвергшимся нападкам княжеской аристократии. Инт-
ригу против Годуновых и Романовых возглавили князья Шуй-
ские. Они спровоцировали народные беспорядки в столице и
пытались разгромить двор правителя. Кремль перешел на
осадное положение, а Борис принужден был отправить гонца в
Лондон с просьбой о предоставлении ему убежища в Англии.
Род Калиты вырождался. Ирина Годунова неоднократно бы-
ла беременна, но все ее дети рождались мертвыми. Бояре Шуй-
ские пытались использовать «бесплодие» царицы, чтобы разве-
сти ее с мужем и тем самым покончить с влиянием Бориса при
дворе. Член регентского совета князь И.П. Шуйский вместе с
митрополитом Дионисием обратились к царю Федору с про-
шением, чтобы он отправил Ирину в монастырь и ради «чадо-
родия» (рождения наследника) вступил во второй брак.
В молодости Федора угнетал страх перед отцовскими побо-
ями. Но даже своенравному деспоту-отцу не удалось принудить
безвольного сына к разводу. Еще меньше шансов па успех име-
ли бояре и митрополит, предпринявшие попытку вмешаться в
его семейную жизнь.
Интриги Шуйских закончились тем, что 13 октября 1586 г.
митрополит Дионисий был лишен сапа, пострижен в монахи и
сослан в Хутынский монастырь в Новгороде. Сторонники
Шуйских из московских гостей были казнены, а сами бояре
Шуйские отправлены в ссылку. Регент И.П. Шуйский в конце
Ливонской войны стяжал славу лучшего полководца России.
Он руководил обороной Пскова от войск польского короля Сте-
фана Батория и спас страну от полного разгрома. Борис зави-
367
довал славе Шуйского и боялся за свою власть, поскольку Иван
Грозный назначил воеводу одним из главных руководителей
регентского совета. По приказу правителя И.П. Шуйский был
насильственно пострижен в монахи и увезен в Кирилло-Бело-
зерский монастырь, где вскоре же его тайно умертвили.
Сколь бы критической пи казалась ситуация, убийство
Шуйского было продиктовано пе трезвым политическим рас-
четом, а чувством страха. Пострижение регента покончило с
его светской карьерой, ибо в мир он мог вернуться лишь рас-
стригой. По словам Горсея, все оплакивали знаменитого воево-
ду. Репутация Годунова была загублена раз и навсегда. Отныне
любую смерть, любую беду молва мгновенно приписывала его
злой воле.
При жизни Бориса его обвиняли в отравлении двух ца-
рей Ивана IV и Федора Ивановича, сестры царицы Ирины,
герцога Ганса Датского — жениха Ксении Годуновой, а также
дочери герцога Магнуса Датского и многих других лиц. Од-
нако простой перечень «жертв» Годунова свидетельствует о
том, что он сам стал жертвой политической клеветы. Бориса
винили в том, что он убил младшего сына Грозного царевича
Дмитрия, погубив тем самым законную династию Ивана Ка-
литы. Сохранилось следственное дело о смерти Дмитрия в Уг-
личе, что дает возможность проверить, сколь основательны
были обвинения против Годунова.
Борьба за власть столкнула Годуновых как с боярской
знатью, так и с их бывшими соратниками по опричной службе.
Сразу после смерти Ивана IV царь Федор по совету опекунов
отправил на «удел» в Углич своего младшего брата царевича
Дмитрия вместе с его матерью Марией Нагой. Ликвидировав
опекунский совет, Борис Годунов не только не оказал внима-
ния семье вдовы Грозного, но еще больше стеснил ее. По нау-
щению Бориса царь прислал в Углич дьяка Михаила Битягов-
ского. Дьяк был наделен самыми широкими полномочиями.
Фактически царевич Дмитрий и его мать царица Мария Нагая
лишились почти всех прерогатив, которыми они обладали в ка-
честве удельных владык. Все деньги удельная семья стала пол-
учать из рук дьяка. Его постоянная опека вызывала возмуще-
ние вдовы Грозного и ее братьев. На этой почве происходили
постоянные ссоры и брань.
Царевич погиб в Угличе в полдень 15 мая 1591 г. Согласно
официальной версии, он нечаянно нанес себе рапу, которая
оказалась смертельной. Комиссия боярина Шуйского, рассле-
довавшая дело по свежим следам, пришла именно к такому за-
ключению. «Обыск» (следственное дело) Шуйского сохранился
до наших дней. Но вид неловко разрезанных и склеенных лис-
тов давно вызывал подозрения у историков.
368
По слухам, царевич Дмитрий был злодейски зарезан людь-
ми, подосланными Борисом Годуновым. Версия насильствен-
ной смерти Дмитрия получила официальное признание при
царе Василии Шуйском и при Романовых. Она оказала огром-
ное влияние на историографию. Это влияние сказывается и по
сей день.
Смерть Дмитрия Угличского сопровождалась бурными со-
бытиями. В Угличе произошел народный бунт. Подстрекаемые
царицей Марией и Михаилом Нагим горожане разгромили
Приказную избу, убили государева дьяка Битяговского, его сы-
на и др. Четыре дня спустя прибыла следственная комиссия.
Она допросила сто сорок свидетелей. Протоколы допросов, а
также заключение комиссии о причинах смерти Дмитрия со-
хранились до наших дней. Однако существует мнение, что ос-
новная часть угличских материалов дошла до нас в виде бело-
вой копии, составители которой толи ограничивались простой
перепиской имевшихся в их распоряжении черновых докумен-
тов, то ли произвели из них некую выборку, а возможно, под-
вергли редактированию. Тщательное палеографическое иссле-
дование текста «Обыска», проведенное В.К. Клейном, в значи-
тельной мере рассеивает подозрения насчет сознательной
фальсификации следственных материалов в момент составле-
ния их беловой копии. Основной материал переписан семью
разными почерками. Входившие в комиссию подьячие прове-
ли обычную работу по подготовке следственных материалов к
судопроизводству. В подавляющем большинстве случаев пока-
зания свидетелей-угличан отличались краткостью, и подьячие,
записав их, тут же предлагали грамотным свидетелям прило-
жить руку. По крайней мере двадцать свидетелей подписали на
обороте свои «речи». Их подписи строго индивидуализированы
и отражают разную степень грамотности, довольно точно соот-
ветствовавшую их общественному положению и роду занятий.
В следственную комиссию вошли очень авторитетные лица,
придерживавшиеся разной политической ориентации. Скорее
всего, по инициативе Боярской думы руководить расследова-
нием поручили боярину Василию Шуйскому, едва ли пе само-
му умному и изворотливому противнику Годунова, незадолго
до этого вернувшемуся из ссылки. Его помощником стал
окольничий А.П. Клешнин. Он поддерживал дружбу с правите-
лем, хотя и доводился зятем Григорию Нагому, состоявшему
при царице Марии в Угличе. Вся практическая организация
следствия лежала на главе Поместного приказа думном дьяке
Е. Вылузгине и его подьячих. По прошествии времени следова-
тель В. Шуйский не раз менял свои показания относительно
событий в Угличе, но комиссия в целом своих выводов не пе-
ресматривала.
369
Составленный следственной комиссией «Обыск» сохранил
не одну, а по крайней мере две версии гибели царевича Дмит-
рия. Версия насильственной смерти всплыла в первый день до-
знания. Наиболее энергично ее отстаивал дядя царицы Марии
Михаил Нагой. Он же называл убийц Дмитрия: сына Битягов-
ского Данилу, его племянника Никиту Качалова и др. Однако
Михаил не смог привести никаких фактов в подтверждение
своих обвинений. Его версия рассыпалась в прах, едва загово-
рили другие свидетели. Когда позвонили в колокол, показала
вдова Битяговского, «муж мой Михайло и сын мой в те поры
ели у себя на подворьишке, а у него ел священник... Богдан».
Поп Богдан был духовником Григория Нагого и изо всех сил
выгораживал царицу и ее братьев, утверждая, что те не прича-
стны к убийству дьяка, погубленного посадскими людьми. Хо-
тя показания попа откровенностью не отличались, он просто-
душно подтвердил перед Шуйским, что обедал за одним сто-
лом с Битяговским и его сыном, когда в городе ударил и в набат.
Таким образом, в минуту смерти царевича его «убийцы» мирно
обедали у себя в доме вдалеке от места преступления. Они име-
ли стопроцентное алиби. Преступниками их считали только
сбитые с толку люди.
Показания свидетелей позволяют выяснить еще один лю-
бопытный факт: Михаил Нагой не был очевидцем происшест-
вия. Он прискакал во дворец «пьян па копе», «мертв пьян», по-
сле того, как ударили в колокол. Нагой использовал момент,
чтобы натравить толпу па Битяговского, с которым крепко ссо-
рился из-за денег. Протрезвев, Михаил осознал, что ему при-
дется держать ответ за убийство дьяка, представлявшего в Уг-
личе особу царя. В ночь перед приездом Шуйского он велел
преданным людям разыскать несколько ножей и палицу и по-
ложить их на трупы Битяговских, сброшенных в ров у город-
ской стены. Комиссия, расследовавшая дело по свежим следам,
без труда разоблачила этот подлог.Городовой приказчик Угли-
ча Русин Раков показал, что он взял у посадских людей в Торг-
овом ряду два ножа и принес их к Нагому, а тот велел слуге за-
резать курицу и вымазать ее кровью оружие. Михаил Нагой
был изобличен, несмотря на запирательство. На очной ставке с
Раковым слуга Нагого, резавший курицу в чулане, подтвердил
показания приказчика. Михаила Нагого окончательно выдал
брат Григорий, рассказавший, как он доставал из-под замка
«ногайский нож» и как изготовлены были другие «улики»2.
Версия нечаянного самоубийства Дмитрия исходила от не-
посредственных очевидцев происшествия. В полдень 15 мая
царевич под наблюдением взрослых гулял с ребятами на за-
днем дворе и играл ножичком в «тычку». При нем находились
боярыня Волохова, кормилица Арина Тучкова, ее сын Баженко,
370
молочный брат царевича, постельница Марья Колобова, ее сын
Петрушка и еще два жильца (придворные служители, отобран-
ные в свиту царевича из числа его сверстников). Шуйский при-
давал показаниям мальчиков исключительное значение и до-
прашивал их с особой тщательностью. Прежде всего он выяс-
нил, «кто в те поры за царевичем были». Жильцы отвечали, что
«были за царевичем (возле царевича) в те поры только они, че-
тыре человека, да кормилица, да постельница». На заданный «в
лоб» вопрос, «были ли в те поры за царевичем Осип Волохов и
Данило Битяговский», они дали отрицательный ответ. Маль-
чики прекрасно знали людей, о которых их спрашивали (сын
дьяка был их сверстником, а Волохов и Качалов служили жиль-
цами в свите царевича и были постоянными товарищами их
игр). Они кратко, точно и живо рассказали о том, что произош-
ло на их глазах: «...играл-де царевич в тычку ножиком с ними
на заднем дворе, и пришла на него болезнь — падучей недуг —
и набросился на нож».
Может быть, мальчики сочинили историю о болезни царе-
вича в угоду Шуйскому? Такое предположение убедительно оп-
ровергается показаниями взрослых свидетелей.
Трое видных служителей царицына двора — подключпики
Ларионов, Иванов и Гнидип — показали следующее: когда ца-
рица села обедать, они стояли «в верху за поставцом, ажно, деи,
бежит в верх жилец Петрушка Колобов, а говорит: тешился,
деи, царевич с нами на дворе в тычку ножом и пришла, деи, на
него немочь падучая... да в ту пору, как ево било, покололся но-
жом сам и оттого умер». Итак, Петрушка Колобов сообщил ко-
миссии то же самое, что и дворовым служителям через не-
сколько минут после гибели Дмитрия.
Показания Петрушки Колобова и его товарищей подтвер-
дили Марья Колобова, мамка Волохова и кормилица Тучкова.
Свидетельство кормилицы отличалось удивительной искрен-
ностью. В присутствии царицы и Шуйского она называла себя
виновницей несчастья: «...она того не уберегла, как пришла на
царевича болезнь черная... и он ножом покололся...» Подобное
признание грозило женщине опалой и казнью. Но царица об-
ратила гнев пе против преданной кормилицы, а против ненави-
стных ей Битяговских.
Спустя некоторое время нашелся восьмой очевидец гибели
царевича. Приказной царицы Протопопов на допросе показал,
что услышал о смерти Дмитрия от ключника Толубеева. Ключ-
ник, в свою очередь, сослался на стряпчего Юдина. Всем троим
тотчас устроили очную ставку. В результате выяснилось, что в
полдень 15 мая Юдин стоял в верхних покоях «у поставца» и от
нечего делать смотрел в окно, выходившее на задний двор. По
словам Юдина, царевич играл в «тычку» и накололся па нож.
371
Юдин знал, что Нагие толковали об убийстве, и благоразумно
решил уклониться от дачи показаний следственной комиссии.
Если бы его пе вызвали на допрос, он так ничего бы и не сказал.
Версия нечаянной гибели царевича содержит два момента,
каждый из которых поддается всесторонней проверке. Во-пер-
вых, болезнь Дмитрия, которую свидетели называли «черным
недугом», «падучей болезнью», «немочью падучею». Судя по
описаниям припадков и их периодичности, царевич страдал
эпилепсией. Как утверждали свидетели, «презже тово... на нем
(царевиче. — Р.С.) была ж та болезнь по месяцем безпрестан-
но». Сильный припадок случился с Дмитрием примерно за ме-
сяц до его кончины. Перед «великим днем», показала мамка Во-
лохова, царевич во время приступа «объел руки Опдресве дочке
Нагова, одва у него... отняли». Андрей Нагой подтвердил это,
сказав, что Дмитрий в великое говенье у дочери его «руки пере-
ел», а прежде «руки едал» и у него, и у жильцов, и у постельниц:
царевича «как станут держать, и он в те поры ест в нсцывепье за
что попадетца». О том же говорила и вдова Битяговского: «Мно-
гажды бывало, как ево (Дмитрия. — Р. С.) станет бити тот недуг
и станут ево держати Ондрей Нагой, и кормилица, и боярони,
и он... им руки кусал или, за что ухватил зубом, то объест».
Последний приступ эпилепсии у царевича длился не-
сколько дней. Он начался во вторник. На третий день царе-
вичу «маленько стало полехче», и мать взяла его к обедне, а
потом отпустила на двор погулять. В субботу Дмитрий вто-
рой раз вышел на прогулку, и тут у пего внезапно возобно-
вился приступ.
Во-вторых, согласно версии о самоубийстве, царевич в мо-
мент приступа забавлялся с ножичком. Свидетели описали за-
баву подробнейшим образом: царевич «играл через черту но-
жом», «тыкал ножом», «ходил по двору, тешился сваею (остро-
конечный нож. — Р.С.) в кольцо». Правила игры были неслож-
ными: в очерченный на земле круг игравшие поочередно вты-
кали нож, который следовало взять за острие лезвием вверх и
метнуть так ловко, чтобы он, описав в воздухе круг, воткнулся
в землю торчком. Следовательно, когда с царевичем случился
припадок, в руках у него был остроконечный нож. Жильцы,
стоявшие подле Дмитрия, показали, что он «набросился па
нож». Василиса Волохова описала случившееся еще точнее:
«...бросило его о землю, и тут царевич сам себя ножем поколол
в горло». Остальные очевидцы утверждали, что царевич напо-
ролся на нож, «бьючися» или «летячи» на землю3. Таким обра-
зом, все очевидцы гибели Дмитрия единодушно утверждали,
что эпилептик уколол себя в горло, и расходились только в од-
ном: в какой именно момент царевич уколол себя ножом — при
падении или во время конвульсий па земле.
372
Могла ли небольшая рана повлечь за собой гибель ребенка?
На шее непосредственно под кожным покровом находятся сон-
ная артерия и яремная вена. При повреждении одного из этих
сосудов смертельный исход неизбежен. Прокол яремной вены
влечет за собой почти мгновенную смерть, при кровотечении
из сонной артерии агония может затянуться.
После смерти Дмитрия Нагие сознательно распространи-
ли слух о том, что царевича зарезали подосланные Годуновым
люди. Правитель Борис Годунов использовал первый же под-
ходящий случай, чтобы предать Нагих суду. Таким случаем
явился пожар Москвы. Обвинив Нагих в поджоге столицы,
власти заточили Михаила Нагого и его братьев в тюрьму, а
вдову Грозного насильно постригли и отправили «в место пу-
сто» — на Белоозеро.
При Грозном в России сложилась имперская система вла-
сти. Учредив опричнину, царь разделил дворянское сословие
надвое, натравив одну половину на другую. Непосредственный
эффект его политики был огромен: царь утвердил свою неогра-
ниченную личную власть. Но долговременные последствия его
политики были катастрофическими. Политическая опора мо-
нархии оказалась расщеплена, вследствие чего структура вла-
сти лишилась стабильности. Раскол дворянского сословия не
был преодолен после отмены опричнины. Он продержался
20 лет сначала в виде «удела», а затем в виде «двора». Пока суще-
ствовал «двор», существовала опасность возврата к террору. По-
сле смерти Ивана IV БЯ. Бельский пытался совершить перево-
рот, но потерпел неудачу. Борис Годунов проявил подлинную
государственную мудрость, распустив «двор» в 1587 г. и покон-
чив тем самым с политическим наследием Грозного. Последу-
ющее столкновение его с аристократией не привело к возрож-
дению опричнины. Конфликт был разрешен без погромов и
резни. Вскоре после гибели бояр И.П. Шуйского и А.И. Шуй-
ского Борис вернул из ссылки Василия, Дмитрия и Ивана
Шуйских и даже поручил Василию розыск о смерти царевича
Дмитрия.
Преодолев политический кризис, правитель Борис Году-
нов провел в жизнь крупнейшие социальные реформы, спло-
тившие дворянское сословие. Он освободил от подати («обе-
лил») барскую запашку в дворянских усадьбах. Его реформа
провела резкую разграничительную линию между привилеги-
рованным дворянским сословием и податными низшими со-
словиями.
В годы правления Годунова произошли кардинальные пере-
мены в положении крестьян на Руси. В середине XVI в. кресть-
яне имели право уйти от землевладельца по окончании сель-
373
ских работ в Юрьев день (в конце ноября). Однако в конце века
они утратили это право.
Как и при каких обстоятельствах сформировался крепост-
нический режим в конце XVI в.? Для русской истории этот воп-
рос имеет первостепенное значение. Древние архивы сохрани-
ли важнейшие крестьянские законы, изданные в правление
Ивана Грозного, Бориса Годунова и первых Романовых. В
длинной цепи недостает лишь одного, но зато самого важного
звена — закона об отмене Юрьева дня, покончившего с кресть-
янской свободой.
Ученые ищут решения проблемы закрепощения уже более
200 лет. В ходе дискуссии были выдвинуты две основные кон-
цепции. Одна воплотилась в теории «указного» закрепощения
крестьян, другая — в теории «безуказпого» закрепощения.
Известный русский историк В.Н. Татищев считал, что кре-
стьян закрепостил Годунов специальным законом 1592 г. По-
сле смерти злосчастного Бориса текст его закона был затерян,
да так основательно, что никто не смог его разыскать.
Слабость «указной» теории заключалась в том, что она опи-
ралась не на строго проверенные факты, а на догадки. Отметив
это обстоятельство, В.О. Ключевский назвал исторической
сказкой мнение об установлении крепостной неволи Годуно-
вым. Не правительственные распоряжения, утверждал он, а ре-
альные условия жизни, задолженность крестьян положили ко-
нец крестьянским переходам.
Указ пая теория возродилась в советской историографии.
Но установление крепостного права стали связывать с именем
Ивана Грозного. Гипотетический закон царя от 1581 г., закре-
постивший крестьян, до сих пор не разыскан.
Наиболее обстоятельно история закрепощения крестьян
изложена в Уложении царя Василия Шуйского. Текст Уложе-
ния был разыскан В.Н. Татищевым и попал па страницы его
«Истории», благодаря чему сохранился до наших дней. При-
знавая подлинность источника в целом, В.О. Ключевский по-
лагал, что Татищев сократил и изложил своими словами пре-
амбулу Уложения. Но именно в преамбуле была изложена ис-
тория закрепощения крестьян. Очевидно, пи одно слово преам-
булы нс может быть принято без всесторонней критической
проверки.
Как значится в Уложении, «при царе Иоанне Васильевиче...
крестьяне выход имели вольный, а царь Федор Иоаннович, но
наговору Бориса Годунова, пе слушая совета старейших бояр,
выход крестьянам заказал и, у кого колико тогда крестьян бы-
ло, книги учинил...»4.
Исключительно важным представляется свидетельство о
писцовых книгах, закрепивших крестьян за землевладельца-
374
ми. Такие книги действительно были составлены при царе Фе-
доре. Как уточнил А.П. Павлов, из 100 уездов государства в кон-
це XVI в. была описана треть, при этом описание затронуло по
большей части земли, лежавшие к западу от Москвы и наибо-
лее пострадавшие от Ливонской войны и стихийных бедствий.
К числу таких земель А.П. Павлов отнес прежде всего Новго-
родскую землю. Указание на Новгород на первый взгляд про-
тиворечит известию о проведении общей переписи при царе
Федоре. В самом деле, писцы приступили к составлению новго-
родских писцовых книг в 1582 г. при царе Иване IV. Однако
они смогли завершить перепись и утвердить книги в приказе
лишь в 1584 г. при Федоре. Новгород был описан в первую оче-
редь не только потому, что подвергся наибольшему разорению
в ходе войны. Еще более важным обстоятельством было то, что
в Новгороде государственная собственность образовала гро-
мадный цельный массив, составлявший ядро поместного фон-
да страны. Описание проводилось на протяжении многих лет.
Нередко крупные уезды описывали по частям. Так, Москов-
ский уезд был описан в три приема (1585- 1588), Тверской — в
два (1587-1589). В период между 1585 и 1597 гг. были состав-
лены писцовые книги по Пскову, Туле, Вязьме, Рязани, Кост-
роме и др.5 Можно отметить примечательный момент. В Ярос-
лавском, Суздальском, Шуйском и Ростовском уездах до конца
XVI в. сохранилось значительное количество княжеских вот-
чин, а поместный фонд был ограниченным. По этой причине
перепись в названных уездах при царе Федоре вообще не была
проведена. Отмеченный факт помогает выявить наиболее ха-
рактерную особенность при общих описаниях конца XVI в.
Власти проявляли заботу прежде всего об уездах с наиболее
развитым государственным землевладением. Фонд государст-
венных земель пришел в упадок, и крепостнические меропри-
ятия призваны были предотвратить полное запустение этого
фонда.
Источники позволяют проверить все основные тезисы пре-
амбулы Уложения 1607 г., касающиеся как проведения пере-
писи, так и отмены Юрьева дня при царе Федоре. В 1595 г. стар-
цы Пантелеймоновского монастыря в Деревской пятине обра-
тились в Московский приказ с грамотой па имя царя Федора
Ивановича, добиваясь возвращения им крестьян и бобылей.
Их обращение было процитировано в ответной грамоте из Мо-
сквы: «Ныне по нашему (царя Федора. — Р.С.) указу крестья-
ном и бобылем выходу нет»6. Процитированные грамоты со-
хранились в подлиннике XVI в. Ссылка пантелеймоновских
старцев на «указ» царя Федора о крестьянах прошла апробацию
приказных властей. Более авторитетный источник трудно най-
ти, и этот источник подтверждает достоверность свидетельства
375
Уложения 1607 г. о том, что выход крестьянам «заказал» царь
Федор, а не Иван Грозный.
Надо иметь в виду особенность московской приказной
практики. Не только законодательные акты, по и любые дру-
гие распоряжения, приказы издавали от имени царя. Слова
пантелеймоновских старцев об «указе« царя Федора точно от-
ражали суть дела. Но, по-видимому, они не были цитатой из
законодательного акта.
Правительство сделало первый шаг к закрепощению кре-
стьян, издав распоряжение о введении «заповедных лет». Слово
«заповедь» означало запрет. Согласно гипотезе Б.Д. Грекова,
режим «заповедных лет» был введен на всей территории России
особым указом царя Ивана IV в 1581 г. Главным содержанием
указа была формальная отмена Юрьева дня7. Изложенная ги-
потеза не находит подтверждения в источниках. Первым доку-
ментом, четко сформулировавшим нормы «заповедных лет»,
была царская жалованная грамота городу Торопцу 1590 г. Пра-
вительство разрешило властям Торопца вернуть в город ста-
ринных тяглых людей, которые «с посаду разошлись в заповед-
ные леты»8. Грамота Торопцу была юридическим документом,
составленным в Московском приказе. Из документа следует,
что действие «заповедных лет» распространялось на городское
население, которое к Юрьеву дню не имело никакого отноше-
ния. Следовательно, содержание «заповедных лет» невозможно
свести к формальной отмене Юрьева дня. Вернее будет сказать,
что «заповедные лета» означали временное прикрепление по-
датного населения — крестьян и посадских людей — к тяглу, т.е.
к тяглым дворам и наделам.
Описание Новгородской земли, начатое при Грозном, но-
сило вполне традиционный характер. Такие переписи проводи-
лись периодически для упорядочения налогового обложения.
Однако после завершения переписи при царе Федоре власти
столкнулись с большими трудностями. Из-за массового бегст-
ва крестьян с тяглых земель писцовые книги устаревали еще до
того, как Поместный приказ успевал их исправить и утвердить.
Чтобы не допустить обесценения поземельных кадастров и
стабилизировать доходы казны, власти стали возвращать тяг-
лых людей на их старые тяглые участки и дворы, зафиксиро-
ванные в писцовых книгах. Так после завершения описания на
Новгородской земле стал складываться режим «заповедных
лет». Самая ранняя из известных грамот с указанием па «запо-
ведь» датирована 12 июля 1585 г. В этот день новгородский по-
мещик Борис Сомов получил в поместье деревню Мошня с на-
селенными и пустыми крестьянскими дворами. В выданной
Сомову грамоте было помечено, что из пустых дворов крестья-
не «разошлись в заповедные лита» с 7090 по 7093 (1582-
376
1585 гг.)9. «Заповедные лета», обозначенные в грамоте Сомова,
точно совпадали с годами составления новгородских писцовых
книг и их утверждения в приказе. На основании грамоты Со-
мов получал возможность вернуть в пустые дворы ушедших из
поместья крестьян.
Известно, что новгородские помещики упорно добивались
возвращения крестьян, ушедших от них в «заповедные лета». В
1588 г. новгородский помещик Иван Непейцын потребовал
возвратить ему двух крестьян Гавриловых на том основании,
что они сбежали из его деревни «в заповедныя лета в 90-м го-
ду»10. С аналогичными исками в суд обратились тогда же князь
Богдан Крапоткин, Тимофей Пестриков и некоторые другие
новгородские помещики разных пятин. Режим «заповедных
лет» распространялся и на городское население Новгородской
земли. Сохранилось распоряжение 1587 г. о возвращении разо-
шедшихся из своих дворов в Березовском рядку посадских лю-
дей («рядович»), «где хто жил наперед сего»11.
Указанные случаи возврата податных людей опирались на
одни и те же юридические нормы. Но термин «заповедные го-
ды» употреблен лишь в немногих документах. Как видно, это
понятие не приобрело устойчивого и всеобщего значения вви-
ду того, что нормы «заповедных лет» не были облечены в форму
закона. Речь шла о практических распоряжениях властей, но-
сивших временный характер.
Крепостнические меры не получили поддержки в среде го-
родского населения и отмерли сами собой. Однако дворянство
оценило выгоды, вытекавшие из факта прикрепления крестьян
к тяглу, и они употребили много стараний на то, чтобы превра-
тить систему сугубо временных лет в постоянное узаконение.
Режим «заповедных лет» оказался недостаточно гибким. Он
перестал соответствовать цели, ради которой был создан. Цель
заключалась в том, чтобы предотвратить полное запустение
государственного фонда земель и поддержать финансовую
систему.
Многие крестьяне, ушедшие из старых поместий в «запо-
ведные лета», успели отсидеть льготный срок у новых земле-
владельцев и превратились в исправных налогоплательщиков.
Вторично срывать их с тяглого надела и переселять на прежнее
место жительства значило нанести ущерб казне и государст-
венной военно-служилой системе. Чем продолжительнее ока-
зывались сроки «заповедных лет», тем менее способен был при-
казной аппарат распутать клубок помещичьих тяжб из-за кре-
стьян. Власти нашли выход из положения, ограничив срок сы-
ска беглых крестьян. В мае 1594 г. Поместный приказ прислал
в Новгород грамоту с предписанием тамошним судьям «старее
пяти лет суда и управы в крестьянском вывозе и во владенье
377
челобитчиком не давати и им отказывати»12. Так, в ходе дли-
тельной судебной практики была выработана новая юридиче-
ская норма, ограничившая срок подачи исков о крестьянах
пятью «урочными годами». Введение в Новгородской земле
урочных лет в 1594 г. знаменовало решительный поворот в
процессе закрепощения. В 1595 г. старцы Пантелеймоновского
монастыря в Деревской пятине смогли сослаться на указ Федо-
ра, воспрещавший выход крестьянам и бобылям. Слова панте-
леймоновских старцев отразили перелом в правосознании со-
временников, связанный с длительной практикой возвраще-
ния крестьян их землевладельцам в рамках режима заповед-
ных лет и введения урочных лет.
Чем значительнее историческое явление, тем больше веро-
ятность того, что оно отразится в источниках. Предположение,
будто указ об отмене Юрьева дня был потерян, кажется малове-
роятным. То, что ученым в течение нескольких веков не удается
разыскать указ, неудивительно. Большинство архивов XVI в.
бесследно исчезли. Удивительно другое. При вступлении на
трон Лжедмитрий I (1605—1606) велел собрать законы всех
предшественников с тем, чтобы объединить их в Сводный су-
дебник. Его распоряжение выполняли дьяки, возглавлявшие
приказы при Иване IV и Федоре. В их руках были нетронутые
архивы. Тем не менее они не смогли найти и включить в свод
законов указ, аннулировавший Юрьев день. Эта странная неу-
дача может иметь одно объяснение. Разыскиваемый двести лет
указ, по-видимому, никогда не был издан. Крепостной режим
был введен в России в результате частных судебных распоряже-
ний и решений. На протяжении столетий описи земель в Мос-
ковском государстве относились к разряду юридической доку-
ментации, подтверждавшей права дворян на землю и регули-
ровавшей налоговое обложение. Введение заповедных и уроч-
ных лет при царе Федоре изменило их значение. Писцовые
книги превратились в средство прикрепления крестьян к зем-
ле. Крепостнический режим сформировался первоначально в
Новгородской земле, а затем, по мере описания главнейших
уездов государства, распространился на всю территорию стра-
ны. К 1593—1597 гг. власти завершили общее описание глав-
нейших уездов государства, и лишь после этого возникла необ-
ходимость в издании общероссийского закона о крестьянах. В
1597 г. правительство издало указ, не содержавший формаль-
ного пункта о запрещении крестьянских выходов, но предо-
ставлявший всем помещикам право разыскивать бежавших от
них крестьян и возвращать их в поместье со всем имуществом
в течение пяти «урочных лет»13.
Карл Маркс связывал крепостное право с развитием при-
митивной отработочной ренты. БД. Греков исследовал исто-
378
рию русского крестьянства, руководствуясь схемой Маркса. По
его мнению, крепостничество па Руси утвердилось вслед за ши-
роким развитием барщины в XVI в.14 Авторы новейших иссле-
дований по аграрной истории доказали неосновательность те-
зиса о широком развитии отработочной ренты в XVI в., но при
этом не исследовали вопрос о реальных предпосылках и исто-
рических условиях возникновения крепостнического режима в
России15. Можно заметить, что крепостное право па Руси раз-
вилось в тесной связи с превращением государственной (поме-
стной) земельной собственности в господствующую форму
собственности в XVI в. Насильственная экспроприация част-
новладельческих земель — боярских вотчин в Новгороде — за-
ложила фундамент всеобъемлющего фонда государственной
собственности. Глубокий упадок государственной земельной
собственности в конце XVI в. вызвал к жизни новые меры при-
нуждения со стороны государства. Крепостнические порядки
стали своего рода подпорками для государственной собствен-
ности, средством поддержания относительного экономическо-
го благополучия поместья.
Издание закона 1597 г. означало, что система мер по упоря-
дочению финансов окончательно переродилась в систему при-
крепления к земле. Таким был механизм закрепощения мно-
гомиллионного русского крестьянства.
Крепостной закон 1597 г. был издан от имени царя Федора.
Но Федор доживал свои последние дни, и современники отлич-
но знали, от кого исходил именной указ. Курс на закрепощение
крестьян доставил Борису широкую поддержку со стороны рос-
сийского дворянства.
Царь Федор умер 6 января 1598 г. Древнюю корону — шапку
Мономаха — надел на себя Борис Годунов, одержавший победу
в борьбе за власть. Среди современников и потомков многие
сочли его узурпатором. Но такой взгляд был основательно по-
колеблен благодаря работам В.О. Ключевского. Известный рус-
ский историк утверждал, что Борис был правильно избранным
царем на Земском соборе. Мнение Ключевского разделял
С.Ф. Платонов. Воцарение Годунова, писал он, не было следст-
вием интриги, ибо Земский собор выбрал его вполне созна-
тельно и лучше нас знал, за что выбирал.
Земскими соборами в России называли представительные
учреждения. Правительство созывало соборы для решения
важных политических и финансовых вопросов. На соборы при-
глашали, помимо Боярской думы и высшего духовенства, так-
же представителей дворянства, духовенства и верхов посадско-
го населения.
Избирательная документация Годунова сохранилась. Авто-
ры ее старательно описали историю восшествия Бориса на пре-
379
стол, но им не удалось избежать недомолвок и противоречий.
Историки до сих пор не могут ответить на простой вопрос:
«Сколько людей участвовало в соборном избрании Годунова?»
Н.М. Карамзин насчитал 500 представителей, С.М. Соловьев —
474, Н.И. Костомаров — 476, В.О. Ключевский — 512, а совре-
менная исследовательница С.П. Мордовина — более 60016. Эти
расхождения поистине удивительны. Они порождают мысль о
возможности подлога (фальсификации) в избирательной до-
кументации Бориса Годунова. Попытаемся исследовать этот
вопрос со всей возможной тщательностью.
Сохранилось не одно, а два соборных постановления об ут-
верждении Бориса в царском чипе. На первом имеется дата —
«июль 1598 г.», на втором — «1 августа 1598 г.». Если брать эти
даты на веру, тогда неизбежным будет вывод, что обе «утверж-
денные грамоты» были составлены практически в одно и то же
время. Однако тщательное сопоставление текста двух соборных
постановлений порождает сомнения в правильности такого
вывода. Во-первых, в грамотах не совпадают имена членов со-
бора — «выборщиков», якобы утвердивших избрание Бориса
Годунова на трон. Во-вторых, грамоты по-разному освещают
ход избирательной борьбы.
Ранняя «утвержденная грамота» явно состоит из частей, со-
ставленных в разное время. Ее основная часть имеет традици-
онную концовку, включающую формулу о присяге членов со-
бора на верность Годунову и формулу проклятия по адресу всех
непослушных. Затем следует заключительная фраза: «А у сей
утвержденной грамоты сидели...» (иначе говоря, эту грамоту
обсуждали и утвердили в качестве соборного приговора). Ниже
приведен список членов избирательного собора.
Со временем грамоту дополнили обширной припиской,
имевшей совершенно такую же концовку, как и основной текст.
Ее составители повторили формулу верности Борису и прокля-
тия по адресу ослушников. Они же датировали грамоту, поме-
тив, что она «уложена и написана бысть лета 7106 июля в...
день».
Можно предположить, что эта дата указывала на время со-
ставления приписки, а не основного текста.
К какому же времени относится основной текст приговора
об избрании Бориса? В грамоте можно обнаружить самые точ-
ные данные на этот счет. Патриарх Иов, сказано в ней, 9 марта
1598 г. предложил собору составить грамоту об утверждении
Бориса на царство: «Да будет впредь неколебимо, как во утвер-
жденной грамоте написано будет». 30 апреля Борис въехал в
царский дворец, после чего «сию утвержденную грамоту, по ма-
ле времени написавши, принесоша кИеву». Значит, эта грамо-
та была составлена в марте — начале мая 1598 г. В пользу этой
380
даты говорит и то, что соборный приговор день за днем описы-
вает выборы с января до апреля, но полностью умалчивает о
последующих событиях. Так обнаруживается первый подлог в
избирательной документации Годунова. Вопреки точным ука-
заниям начального текста редакторы произвольно передвину-
ли время ее составления с весны на июль, выставив эту дату в
приписке к тексту грамоты.
Второй приговор об избрании Бориса помечен 1 августа. В
отличие от первого он скреплен подписями не только церков-
ников, но и всех светских чиновников, участвовавших в выбо-
рах. В.О. Ключевский первым заметил несоответствие между
списками и подписями избирателей Годунова и попытался
объяснить расхождения тем, что списки были составлены при
созыве собора в феврале-марте, а подписи собраны при закры-
тии собора в августе. Гипотеза В.О. Ключевского кажется, одна-
ко, неубедительной.
Тщательная проверка списков и подписей избирателей по-
зволяет установить иную дату составления грамоты. После ко-
ронации, в первых числах сентября, Борис пожаловал чинами
многих знатных дворян, участвовавших в выборах. Основной
факт состоит в том, что «избирательная грамота» Годунова от-
разила состав Боярской думы не па 1 августа 1598 г., а на ян-
варь 1599 г. Новые бояре и окольничие поименованы в грамоте
с теми чинами, которые пожаловал им Годунов в конце 1598 г.
Новая датировка объясняет, почему далеко расходятся
между собой списки церковного собора в двух «утвержденных
грамотах». Не две-три недели, а год разделял две редакции
грамоты, и в этот период сменились настоятели ряда мона-
стырей. Возникла даже новая епископская кафедра в Кореле,
и она впервые названа в поздней редакции «утвержденной гра-
моты»17.
Факты позволяют обнаружить второй подлог в избиратель-
ных документах Годунова. Цели и мотивы этого подлога мож-
но понять. Окружение нового царя ориентировалось на преце-
дент — избрание царя Федора. Земский собор «избрал» па трон
слабоумного царского отпрыска ровно за месяц до его корона-
ции. Годуновская канцелярия стремилась доказать, что и Бо-
рис короновался на царство через месяц после избрания на
Земском соборе.
А теперь рассмотрим историю Земского собора 1598 г. по
существу.
Царь Федор Иванович не оставил после себя завещания. Не-
ясно, помешал ли ему правитель или по своему умственному
убожеству он и сам не настаивал на необходимости «совер-
шить» духовную. После его смерти возникли различные вер-
сии насчет его последней воли. Носились слухи, будто Федор
381
назвал в качестве преемника Романова, одного из своих двою-
родных братьев. Официальная версия, исходившая от Годуно-
вых, была иной. Как значилось в «утвержденной грамоте» ран-
ней редакции, Федор «учинил» после себя на тропе жену Ирину,
а Борису «приказал» царство и свою душу в придачу. Оконча-
тельная редакция той же грамоты гласила, что царь оставил «на
государствах» супругу, а патриарха Иова и Бориса Годунова на-
значил душеприказчиками. Наиболее достоверные источники
повествуют, что патриарх тщетно напоминал Федору о необхо-
димости назвать имя преемника. Царь по обыкновению отмал-
чивался и ссылался на волю Божью. Будущее жены его трево-
жило больше, чем будущее трона. По словам очевидцев, Федор
наказал Ирине «принять иноческий образ» и закончить жизнь
в монастыре18. Как видно, «благоуродивый» (юродивый) Федор
действовал в полном соответствии с церковными предписани-
ями и стариной.
Каждый из родственников царя имел свою причину него-
довать на его поведение. В итоге Федор умер в полном небре-
жении. Вскрытие гробницы показало, что покойника обряди-
ли в скромный мирской кафтан, перепоясанный ремнем, и
даже сосуд для миро ему положили не по-царски простой.
«Освятованный» царь, проведший жизнь в постах и молитве,
не сподобился обряда пострижения. А между тем в роду Ка-
литы предсмертное пострижение стало своего рода тради-
цией со времен Василия III и Ивана IV. Но с Федором нача-
ли обращаться, как с брошенной куклой еще до того, как он
испустил дух.
Борис отказался исполнить волю царя относительно по-
стрижения вдовы-царицы и пытался закрепить за ней трон.
Тотчас после кончины мужа Ирина издала закон о всеобщей и
полной амнистии, повелев без промедления выпустить из тю-
рем всех опальных изменников, татей (воров), разбойников и
прочих сидельцев.
Преданный Борису Иов разослал по всем епархиям приказ
целовать крест царице. Обнародованный в церквах простран-
ный текст присяги вызвал общее недоумение. Подданных за-
ставляли принести клятву на верность патриарху Иову и пра-
вославной вере, царице Ирине, правителю Борису и его детям.
Под видом присяги церкви и царице правитель фактически по-
требовал присяги себе и своему наследнику. Он явно не рассчи-
тал своих сил и вынужден был отступить.
Исполняя волю покойного государя, Ирина Годунова при-
няла пострижение и удалилась в Новодевичий монастырь.
Среди претендентов на трон современники называли Федо-
ра и Александра Никитичей Романовых, двоюродных братьев
умершего царя. Несколько меньшими шансами обладал глава
382
Боярской думы князь Федор Мстиславский, хотя в его жилах
текла кровь литовских великих князей и он был праправнуком
Ивана III.
Борьба за власть расколола Боярскую думу. Романовы счи-
тали свои позиции столь прочными, что выступили с открыты-
ми нападками на правителя. Бояре прибегли к клевете, чтобы
восстановить против Бориса столичное население. Кто-то пус-
тил слух, что царь Федор был отравлен по его приказу. Опасаясь
за свою жизнь, Годунов перестал ездить в Боярскую думу и ук-
рылся сначала на своем подворье, а затем в стенах хорошо ук-
репленного Новодевичьего монастыря.
Бегство Годунова из Кремля явилось свидетельством неу-
дачи. Многие ожидали немедленной отставки Бориса с поста
правителя.
17 февраля истекло время траура по Федору, и Москва тот-
час же приступила к выборам нового царя. Патриарх созвал на
своем подворье соборное совещание, принявшее решение об
избрании на трон Бориса. На совете присутствовали бояре Го-
дуновы, их родня Сабуровы и Вельяминовы, некоторые млад-
шие чины думы. Противники правителя на собор приглашены
не были.
В то время как сторонники Годунова заседали на подворье
патриарха, руководство думы созвало свое особое совещание в
Большом Кремлевском дворце. Боярская дума была высшим
государственным органом России, и только этот орган мог ре-
шить вопрос о престолонаследии. Но в думе царил раздор. Не
только Мстиславский и Романов, но и другие великородные бо-
яре метили на трон. Спорам пе было конца. Наконец бояре при-
шли к компромиссному решению. Лучший оратор думы дьяк
Щелкалов вышел на Красное крыльцо и от имени бояр предло-
жил народу принести присягу на имя думы. Попытка ввести в
стране боярское правление, однако, не встретила поддержки в
народе.
Раскол в верхах привел к тому, что вопрос о престолонасле-
дии был перенесен из думных и патриарших палат на площадь.
Противоборствующие партии пускали в ход всевозможные
средства — от агитации до подкупа, стараясь заручиться под-
держкой столичного населения.
Собор оказался более расторопным. 20 февраля патриарху
удалось организовать шествие в Новодевичий монастырь. Бо-
рис благосклонно выслушал речи соборных чинов, но на все их
«моления» отвечал отказом. Выйдя к толпе, правитель со слеза-
ми на глазах клялся, что и не мыслил посягнуть на «превысо-
чайший царский чин». Мотивы отказа Годунова от короны не-
трудно понять. Как видно, его смущала малочисленность тол-
пы. А кроме того, он хотел покончить с клеветой насчет царе-
383
убийства. Чтобы вернее достичь этой цели, Борис распустил
слух о своем скором пострижении в монахи. Настроения в сто-
лице стали меняться, на этот раз в пользу правителя.
Патриарх и члены собора постарались использовать наме-
тившийся успех. По распоряжению патриарха столичные цер-
кви открыли двери перед прихожанами с вечера 20 февраля до
утра следующего дня. Расчет оказался правильным. Ночное бо-
гослужение привлекло множество парода. Наутро духовенство
вынесло из храмов самые почитаемые иконы и со всей «свято-
стью» двинулось крестным ходом в Новодевичий.
Выйдя к народу, Годунов обернул шею тканым платком и
дал понять всем, что скорее удавится, чем согласится принять
корону. Жест произвел большое впечатление на толпу. С еще
большим усердием люди кричали: «Сжалься, государь Борис
Федорович, будь нам царем-государем!» Их крики огласили все
Новодевичье поле. Притворно продолжая упорствовать, прави-
тель покинул церковную паперть и скрылся в келье сестры.
Тогда некий мальчик, подсаженный взрослыми, взобрался на
стену между зубцами напротив домика царицы и принялся
кричать: «Пусть царица разрешит брату быть царем!»19
Расчетливо выждав момент, Борис вышел наконец из кельи
и великодушно объявил о своем согласии принять корону. Не
теряя времени, патриарх повел правителя в ближайший мона-
стырский собор и нарек его па царство.
30 апреля 1598 г. Годунов окончательно вернулся в столицу.
За Неглинной его ждали духовенство и народ. Борис отстоял
службу в Успенском соборе, затем прошел в царские палаты и
там сел «на царском своем престоле». Дьяки поспешили завер-
шить работу над «утвержденной грамотой» о соборном избра-
нии Бориса на трон. В текст грамоты была включена вся прого-
дуновская документация, составленная в ходе деятельности из-
бирательного собора. По приказу Иова грамоту зачитали чле-
нам священного собора, которые вслед за тем поставили на ней
свои подписи. Для того чтобы документ получил силу закона,
его должны были скрепить подписями члены высшего госу-
дарственного органа — Боярской думы. Однако позиция, заня-
тая думой, весьма мало благоприятствовала осуществлению
замыслов Бориса и Иова.
Переезд Годунова в царские апартаменты положил конец
разногласиям в стане оппозиции. Бояре начали понимать, что
им не удастся остановить Годунова, если они не примут немед-
ленных мер. Выступление боярской оппозиции возглавил Бог-
дан Бельский. Знаменитый временщик Грозного обладал ог-
ромным опытом по части политических интриг, и ему удалось
добиться бесспорного успеха. Как доносили из России литов-
ские разведчики, в апреле «некоторые князья и думные бояре,
384
особенно же князь Бельский во главе их и Федор Никитич со
своим братом и немало других, однако не все, стали советовать-
ся между собой, не желая признать Годунова великим князем,
а хотели выбрать некоего Симеона»20. Как видно, Бельскому
удалось примирить претендентов па троп и уговорить их дей-
ствовать сообща.
Крещеный татарский хан Симеон по прихоти Грозного за-
нимал некогда московский троп, а затем стал великим князем
Тверским. «Царская» кровь и благословение царя Ивана IV да-
вали Симеону большие преимущества перед худородным Бо-
рисом. Симеон понадобился боярам, чтобы воспрепятствовать
коронации Бориса. Их цель по-прежнему сводилась к тому,
чтобы ввести боярское правление, па этот раз посредством под-
ставного лица.
Борис не осмелился возражать Боярской думе, но постарал-
ся помешать ее деятельности под предлогом опасности татар-
ского вторжения. 1 апреля Разрядный приказ объявил, что
Крымская орда движется на Русь. Легко догадаться, кому пона-
добился ложный слух. В обстановке военной тревоги правите-
лю нетрудно было разыграть роль спасителя отечества и до-
биться послушания от бояр.
Годунов объявил, что лично возглавит поход на татар. К на-
чалу мая полки были собраны, а бояре поставлены перед выбо-
ром. Им предстояло либо запять высшие командные посты в
армии, либо отказаться от участия в обороне границ и навлечь
на себя обвинения в измене. В такой ситуации руководство Бо-
ярской думы предпочло на время подчиниться.
Отдав приказ о сборе под Москвой всего дворянского опол-
чения, Годунов в начале мая выехал к полкам в Серпухов. Пра-
вителю не пришлось отражать неприятельского нашествия,
тем не менее он пробыл па Оке два месяца. При нем находи-
лись вызванные из Москвы архитекторы и строители. Они воз-
двигли под Серпуховом целый город из белоснежных шатров с
невиданными башнями и воротами. В этом городе Борис уст-
роил поистине царский пир по случаю благополучного оконча-
ния своего предприятия.
В июле патриаршая канцелярия обновила «утвержденную
грамоту» об избрании Бориса на трон. В ее тексте появились
новые подписи духовных лиц. Однако и па этот раз Борис не
решился передать документ на подпись в думу. В конце концов
он предпочел ограничиться церемонией присяги.
Серпуховский поход смел последние преграды па пути к об-
щей присяге. Вековой обычай предписывал проводить присягу
в зале заседаний высшего государственного органа — Боярской
думы. Церемонией могли руководить только старшие бояре.
Дума цепко держалась за старину. Но Борис не посчитался с
385
13 1061
традицией и велел целовать себе крест пе в думе, где у него было
слишком много противников, а в церкви, где распоряжался
преданный ему патриарх Иов. Текст летней присяги состоял из
пространного перечня обязанностей подданных по отношению
к «богоизбранному» царю. Подданные обещали «не думать, пе
дружить, не ссылаться с царем Симеоном» и немедленно вы-
дать Борису всех, кто хочет «посадить Симеона па Московском
государстве»21. В этом пункте заключался главный политиче-
ский смысл присяги. Ловким ходом Годунов разрушил планы
оппозиции, замышлявшей передать трон «царю» Симеону.
В сентябре Годунов венчался на царство в Успенском соборе
в Кремле. Патриарх Иов возложил на его голову «шапку Моно-
маха». Боярин Мстиславский осыпал его золотыми монетами
в дверях церкви. Новый «помазанник Божий» нарушил торже-
ственную церемонию речью, пе предусмотренной ритуалом.
«Отец мой, великий патриарх! — воскликнул он посреди литур-
гии. — Бог тому свидетель, пе будет отныне в моем царстве ни-
щих и бедных». Сжимая ворот расшитой рубахи и ударяя себя
в грудь, Борис промолвил, что поделится со всеми последней
сорочкой.
Новый государь дал пир па всю Москву, продолжавшийся
двенадцать дней. За праздничным столом кормили всех, от ма-
ла до велика. В Кремле для парода были выставлены большие
чаны со сладким медом и пивом. Служилые люди по всей стра-
не вновь получили денежное жалованье. Многим знатным дво-
рянам царь пожаловал высшие боярские и думные чины. В
числе удостоенных особых милостей были Романовы и Бель-
ские. Бояре получили гарантии против возобновления казней.
Государь дал тайный (не бывший пи для кого секретом) обет не
проливать крови в течение пяти лет. Казна па два года освобо-
дила от торговых пошлин столичных купцов, в особенности
тех, которые вели крупную торговлю. Народ получил освобож-
дение от годовой подати. Вдовам и сиротам роздали милосты-
ню, платье и припасы.
Однако положение Годунова оставалось достаточно шатким
и после коронации. За рубежом то и дело распространялись
слухи о том, что царь Борис убит своими придворными. Вести
оказывались недостоверными, но в них слышался отзвук про-
должавшихся раздоров между Годуновым и враждебной ему
группировкой бояр.
Через полгода после коронации правительство созвало в
столице новый Земский собор. На нем присутствовали в пол-
ном составе вся Боярская дума, многие дьяки и приказные лю-
ди, дворяне, стрелецкие головы, богатые столичные купцы, по-
садские старосты столицы и даже несколько нечиновных поме-
щиков, представлявших провинцию. Вся функция последнего
386
собора свелась к тому, что его члены заслушали и подписали
документ, закрепивший избрание Бориса Годунова и его на-
следников на трон.
Годунов поклялся, что в его царстве не будет нищих, но не
смог выполнить своих обещаний.
В начале XVII в. на Россию обрушились стихийные бедст-
вия, а затем началась Смута. В 1601-1603 г. страшный голод
охватил всю страну. Два года подряд дожди и ранние морозы
начисто истребляли все крестьянские посевы. Население быст-
ро исчерпало имевшиеся у него запасы зерна. Чтобы заглу-
шить муки голода, люди ели лебеду и липовую кору. Смерть
косила народ по всей стране. Современники считали, что за три
года «вымерла треть царства Московского».
В литературе прочно утвердилась гипотеза, согласно кото-
рой в 1603 г. в России произошел взрыв классовой борьбы и
началась первая Крестьянская война22. На какие факты опира-
ется эта гипотеза? В 1602-1603 гг. власти отправили более
двух десятков дворян на борьбу с разбойниками в города Вла-
димир, Рязань, Вязьму, Можайск, Коломну и др. Самый боль-
шой отряд разбойников во главе с предводителем Хлопком был
разбит в окрестностях Москвы осенью 1603 г. Предполагалось,
что «восстание Хлопка» одновременно охватило огромное про-
странство в центре России и правительству с трудом удалось
подавить движение крестьян и холопов, перераставшее в Кре-
стьянскую войну, которая угрожала основам феодального
строя23. Однако такое представление не находит подтвержде-
ния в источниках. Во-первых, современники четко указывали
на то, что шайки разбойников возглавляли холопы. Никаких
доказательств массового участия крестьян в разбое в источни-
ках нет. Во-вторых, дворян посылали для поимки разбойников
на короткое время и в разные сроки — за год, за полгода до по-
явления Хлопка. Представление о мощном восстании, одно-
временно охватившем весь центр страны, пе более чем ми-
раж24.
Когда в России начался голод, Борис открыл царские жит-
ницы и стал раздавать голодающим хлеб. Множество крестьян
хлынуло в столицу, надеясь па царскую милостыню. Столич-
ные запасы были быстро израсходованы, и тогда Годунов велел
разыскивать запасы хлеба по всей стране и везти их в Москву.
Однако на дорогах появились многочисленные шайки разбой-
ников, грабившие царские обозы. Попытки очистить главней-
шие дороги от грабителей и обеспечить беспрепятственную до-
ставку продовольствия в Москву в 1602-1603 гг. не дали ре-
зультатов. «Движение» разбойников вовсе не было началом
Крестьянской войны. Действия мнимых борцов с феодальным
гнетом привели к тому, что в Москве погибло 120 чыс. людей.
I
387
Захватывая обозы с продовольствием, разбойники обрекали па
голодную смерть городскую бедноту и беженцев-крестьян, со-
бравшихся в столицу из окрестных уездов.
В годы голода Годунов дважды, в 1601 и 1602 г., издавал
указы о временном возобновлении выхода крестьян в Юрьев
день. Таким путем он желал разрядить недовольство парода.
Однако действие указа не распространялось па владения бояр и
церкви, а также на столичный уезд. Указ Годунова вызвал него-
дование провинциальных детей боярских и помещиков, не же-
лавших подчиниться воле царя и силой удерживавших своих
крестьян. Считаясь с волей землевладельцев, Борис отказался
возобновить Юрьев день в 1603 г.
Социальная ломка, связанная с утверждением крепостного
права, болезненно отозвалась на положении народа и стала од-
ной из существенных причин Смуты начала XVII в.
Крепостничество не могло окончательно восторжествовать
в центре, пока существовали вольные окраины, служившие
прибежищем для беглого населения. На протяжении несколь-
ких десятилетий правительство добивалось подчинения ка-
зачьих земель, строя остроги па Допу, Северском Донце, Волге,
Тереке и Яике. Казаки всеми силами противились властям.
Они отказывались выдавать им беглых людей, не принимали
воевод в свои городки, не давали проводить перепись их земель.
Когда появился самозванный Лжедмитрий 1, вольные казаки
выступили на его стороне. Борису Годунову пришлось распла-
чиваться за политику подчинения вольных казачьих окраин.
Важнейшей предпосылкой гражданской войны явился кри-
зис дворянского сословия. Государство смогло ввести принцип
обязательной службы с земли лишь после того, как обязалось
обеспечить поместьями всех членов дворянского сословия. Но
выполнить свое обязательство оно нс смогло. К началу XVII в.
большинство детей боярских владели поместьями, которые
были значительно меньше положенных им поместных окла-
дов. Владельцы измельчавших поместий испытали последст-
вия голода 1601-1603 гг. в той же мере, что и крестьяне.
В начале XVI в. помещики были хорошо обеспечены зем-
лей и несли службу в тяжеловооруженной коннице («полковая
служба»). На исходе столетия в России появился новый соци-
альный персонаж — пеший сын боярский с пищалью (ружь-
ем). Ружье было традиционным оружием стрельцов, но не
дворян. Отказ от рыцарского вооружения и переход в пехоту
означали для измельчавших помещиков нечто большее, чем
смену оружия или рода войск. Их принадлежность к приви-
легированным сословиям приобретала все более формальный
характер. В большом числе пешие дети боярские несли службу
в гарнизонах южных крепостей. В 1604 г. Орловский уезд мог
388
выставить в поле 287 детей боярских с пищалью и всего 129
детей боярских полковой службы.
Московские власти искали новые земли, чтобы пополнить
поместный фонд и найти выход из кризиса. Они начали спеш-
но насаждать поместную систему на вновь присоединенных
степных окраинах от Воронежа до Белгорода. Казацкая колони-
зация степи («дикого поля») опережала правительственную.
Испытывая острый недостаток в воинских людях, правитель-
ство стало предоставлять казакам земельное обеспечение и
привлекать их для охраны южных границ.
«Дикое поле» издавна служило пастбищем для кочевников.
Распаханных земель там было совсем немного, крестьянское
население оставалось крайне малочисленным. По этой причи-
не дворяне неохотно переселялись из центральных уездов в
черноземную полосу. Не имея возможности набрать необходи-
мое число детей боярских, власти стали раздавать поместья ка-
закам, крестьянским детям и пр. Получив имение, наполовину
состоящее из нераспаханного «дикого поля», степные помещи-
ки сплошь и рядом должны были обрабатывать землю собст-
венным трудом. Имея низшие поместные оклады, такие поме-
щики нередко служили «с пищалью без денег», не получая ни-
какого жалованья. В степных городах Курске и Ельце мелкопо-
местных детей боярских привлекали к отбыванию барщинных
повинностей на государевой пашне25.
Насаждая поместную систему на вновь присоединенных
территориях, власти рассчитывали создать для себя прочную
опору на юге России. Однако их поспешные действия привели
к обратным результатам. Южные уезды стали своего рода поро-
ховой бочкой. Мятеж в южных гарнизонах послужил толчком к
гражданской войне.
В состав дворянского ополчения входили, помимо детей бо-
ярских, их слуги-холопы. Дворян в ополчении было значитель-
но меньше, чем холопов. По случаю ожидавшегося нашествия
крымских татар в 1601 г. Годунов приказал, чтобы дворяне вы-
ставили в поле не по одному, а по два холопа «с поместий и с
вотчин сполна — со ста четвертей по человеку по конному да по
человеку пешему с пищальми»26. Изменение норм службы с
земли неизбежно вело к снижению удельного веса дворян в
ополчении. Холопов стали вооружать пе только холодным, но и
огнестрельным оружием, что превратило их в серьезную воен-
ную силу. В годы великого голода господа не желали или не
могли прокормить своих военных слуг. Оставшись без средств
к существованию, холопы шли на разбой или бежали на воль-
ные степные окраины и становились казаками. Фактически по-
местное ополчение распалось. Во всяком случае, оно утратило
значение надежной опоры монархии.
389
Главной причиной Смуты явилась пе классовая борьба, а
раскол, поразивший дворянство и вооруженные силы государ-
ства в целом. Годуновская династия пала после того, как против
нее выступили гарнизоны южных крепостей, произошел мя-
теж в дворянском ополчении и в столице.
Гражданская война в России началась в 1604 г. в результате
вторжения в пределы государства Лжедмитрия I.
История самозванца, принявшего имя царевича Дмитрия,
принадлежит к числу самых драматических эпизодов того
времени.
Избрание Бориса не положило конец боярским интригам.
Сначала знать пыталась противопоставить Годунову хана Си-
меона, позже — самозванного Дмитрия. Полузабытого царе-
вича вспомнили на другой день после кончины царя Федора.
Одни толковали, будто Дмитрий жив и прислал им письмо,
другие — будто Борис велел убить Дмитрия, а потом стал де-
ржать при себе его двойника с таким расчетом: если самому
пе удастся овладеть тропом, он выдвинет лжсцаревича, чтобы
забрать коропу его руками. Небылицы сочиняли враги Году-
нова. Они старательно чернили нового царя, а его противни-
ков, бояр Романовых, превозносили. Передавали, что старший
из братьев Романовых открыто обвинил Бориса в убийстве
двух сыновей Грозного и пытался собственноручно покарать
злодея.
Всем этим толкам невозможно верить. Слишком много в
них несообразностей. Но они помогают установить, кто ожи-
вил призрак Дмитрия. То были круги, близкие к Романовым.
После коронации Бориса рассказы о самозванце заглохли
сами собой. Но вскоре царь тяжело заболел. Борьба за трон ка-
залась неизбежной, и призрак Дмитрия воскрес вторично. В
1603 г. таинственная и неуловимая тень обрела плоть: в преде-
лах Польско-Литовского государства появился человек, на-
звавшийся именем погибшего царевича.
В России объявили, что под личиной Дмитрия скрывается
беглый чернец Чудова монастыря Гришка Отрепьев. Может
быть, московские власти произнесли первое попавшееся имя?
Нет, это не так. Поначалу они называли самозванца «безвест-
ным вором» и «баламутом» и, лишь проведя тщательное рас-
следование, установили его имя. Доказать тождество Гришки и
лжецаревича с полной неопровержимостью власти, конечно, не
могли. Но они собрали подробные сведения о похождениях ре-
ального Отрепьева, опираясь па показания его матери, дяди и
прочих родственников-галичан. Мелкий галицкий дворянин
Юрий Богданович Отрепьев, в монашестве инок Григорий, по-
стригся в одном из русских монастырей, после чего сбежал в
Литву.
390
Свою первую версию русские власти адресовали польскому
двору. Полякам заявили буквально следующее: «Юшка Отрепь-
ев, як был в миру, и он по своему злодейству отца своего не слу-
хал, впал в ересь, и воровал, крал, играл в зернью и бражничал
и бегал от отца мпогажда и, заворовався, постригсе у чернцы»27.
Автором назидательной новеллы о беспутном дворянском
сынке был, по-видимому, его дядя Смирной Отрепьев, ездив-
ший в Польшу.
В послании венскому двору Борис писал по поводу беглого
монаха: Юшка Отрепьев «был в холопах у дворянина нашего, у
Михаила Романова, и, будучи у лево, учал воровати, и Михайло
за то его воровство велел его збити з двора, и тот страдник учал
пуще прежнего воровать, и за то его воровство хотели его пове-
сить, и он от тое смертные казни сбежал, постригся в дальних
монастырех, а назвали его в чернцах Григорием»28. В Вене мо-
сковские дипломаты впервые назвали покровителя самозван-
ца. Правда, связав воедино имена Отрепьева и Романова, дип-
ломаты тут же попытались рассеять подозрение, будто авантю-
риста выдвинула влиятельная боярская партия.
Разъяснения за рубежом были сделаны в то время, когда в
самой России имя самозванца находилось под запретом. Все
толки о чудесно спасшемся царевиче беспощадно пресекались.
Но когда Лжедмитрий вторгся в страну, молчать стало невоз-
можно. Враг оказался значительно опаснее, чем думали в Мос-
кве, и, хотя он терпел поражения в открытом бою, никакая сила
не могла изгнать его за пределы государства.
Попытки представить Отрепьева юным негодяем, которого
пьянство и воровство довели до монастыря, больше никого не
могли убедить. Измышления дипломатов рушились сами со-
бой. Тогда-то за обличение еретика взялась церковь. Патриарх
объявил народу, что Отрепьев «жил у Романовых во дворе и за-
воровался, от смертные казни постригся в чернцы и был по
многим монастырям», служил па патриаршем дворе, а потом
сбежал в Литву29. Чтобы уяснить себе, как современники восп-
риняли откровения патриарха, надо знать, что в старину воров-
ством называли чаще всего неповиновение властям, измену и
прочие политические преступления. Дипломатические доку-
менты называли в качестве причин пострижения Гришки
пьянство и воровство. Из патриаршей же грамоты следовало,
что он постригся из-за преступлений, совершенных на службе
у Романовых.
После гибели Годуновых и смерти Лжедмитрия I царь Ва-
силий Шуйский, вождь заговора против самозванца, нарядил
новое следствие по делу Отрепьева. Он огласил историю Гриш-
ки с большими подробностями, чем Борис. В частности, Шуй-
ский сообщил полякам, что Юшка Отрепьев «был в холопех у
391
бояр Микитиных, детей Романовича, и у князя Бориса Черка-
сова и, заворовався, постригся в чернцы»30.
Дело об «измене» Романовых и Черкасских было самым
крупным политическим процессом времен Годунова. Розыск
начался по доносу дворянина Бартенева, служившего казначе-
ем у Александра Романова. Бартенев донес, что Романовы хра-
нят у себя в казне волшебные коренья, намереваясь «испор-
тить» (умертвить колдовством) царскую семью. Подлинные
документы о ссылке Романовых подтверждают сведения о том,
что они стали жертвами «колдовского» процесса. Приставы
(стража) говорили Романовым, закованным в железа: «Вы, зло-
деи-изменники, хотели царство достать ведовством (волшеб-
ством) и корепьем». Из записей польского посольства следует,
что отряд царских стрельцов совершил вооруженное нападение
на подворье Романовых 26 октября 1600 г. Братья Романовы
были арестованы. Боярская комиссия во главе с Салтыковым
произвела обыск на захваченном подворье и обнаружила ко-
ренья. Найденные улики были доставлены па патриарший
двор, где собрались дума и высшее духовенство. Суд признал
Романовых виновными в покушении па жизнь царя и государ-
ственной измене. Наказанием за такое преступление могла
быть только смертная казнь. Борис долго колебался, не зная,
как поступить с Романовыми. В конце концов Федор Никитич
Романов был насильственно пострижен в монахи под именем
Филарета, его братья Александр, Михаил, Василий, Иван и
зятья князья Черкасские и Сицкие отправлены в ссылку.
Причиной расправы с Романовыми и Черкасскими явился
не столько «боярский заговор», сколько болезнь царя Бориса.
Один из современников Бориса заметил, что тот находился па
тропе шесть лет, «пе царствуя, а всегда болезпуя». К осени 1600
г. состояние здоровья Годунова резко ухудшилось. В Москве
ждали его кончины со дня па день. В столице поднялась тревога.
Тогда Борис распорядился отнести себя на носилках из дворца
в Успенский собор, чтобы покончить со слухами о своей кончи-
не. Романовы поспешили вызвать в Москву многочисленную
вооруженную свиту. Они надеялись па то, что вскоре вновь
смогут вступить в борьбу за обладание короной. Малолетний
наследник Бориса царевич Федор имел совсем мало шансов
удержать трон после смерти отца. Новая династия пе укорени-
лась, и у больного самодержца оставалось единственное средст-
во ее спасения: он постарался избавиться от претендентов на
трон и отдал приказ о штурме романовского подворья.
При Романовых была сочинена романтическая история о
том, что юный Отрепьев принял постриг под влиянием душе-
спасительной беседы с вятским игуменом, случайно встречен-
ным им в Москве. На самом деле не случайная встреча, а служ-
392
ба у бояр Романовых привела Юрия Отрепьева в монастырь.
Ему грозила смерть за участие в «боярском заговоре». Алек-
сандр, Михаил и Василий Романовы, а также Борис Черкас-
ский погибли в ссылке. Отрепьев счастливо избежал их участи,
укрывшись в монастыре. При Шуйском власти установили,
что Гришка определенно побывал в двух провинциальных мо-
настырях — в Суздале и Галиче, а потом «был он в Чюдове мо-
настыре в дияконех з год»31.
Произведем теперь несложный арифметический подсчет.
Отрепьев бежал за рубеж в феврале 1602 г., провел в Чудове мо-
настыре примерно год, т.е. поступил в него в самом начале
1601 г., а надел куколь незадолго до этого, значит, он постригся
в 1600 г. Цепь доказательств замкнулась. В самом деле, Борис
опалился на бояр Романовых и Черкасских как раз в 1600 г.
Версия, согласно которой пострижение Отрепьева было непос-
редственно связано с крушением романовского круга, получает
надежное подтверждение. И вот еще одно красноречивое совпа-
дение: именно в 1600 г. по всей России распространилась мол-
ва о чудесном спасении царевича Дмитрия, которая, вероятно,
и подсказала Отрепьеву его роль.
Юшке Отрепьеву угрожала опала. Патриарх говорил, что он
спасся в монастыре «от смертные казни». Борис выражался
столь же определенно: боярского слугу ждала виселица! Страх
перед виселицей привел Отрепьева в монастырь. Двадцатилет-
нему дворянину, полному надежд, сил и энергии, пришлось
покинуть свет, забыть мирское имя. Отныне он стал смирен-
ным чернецом Григорием.
В Чудове монастыре способный инок быстро сделал карье-
ру. «Живучи-де в Чудове монастыре у архимарита Пафпотия в
келии, — рассказывал он знакомым монахам, — да сложил по-
хвалу московским чудотворцам Петру, и Алексею, и Ионе». По-
сле этого Пафнутий произвел его в дьяконы. Роль келейника
влиятельного чудовского архимандрита могла удовлетворить
любого, но не Отрепьева. Покинув архимапдричыо келью, чер-
нец переселился на патриарший двор. Своим приятелям чер-
нец говорил так: «Патриарх-де, видя мое досужество, и учал на
царскую думу вверх с собою меня имати, и в славу-де вшел ве-
ликую»32. Заявление Отрепьева насчет его великой славы нель-
зя считать простым хвастовством.
Потерпев катастрофу на службе у Романовых, Отрепьев по-
разительно быстро приспособился к новым условиям жизни.
Случайно попав в монашескую среду, он преуспел в ней. Юно-
му честолюбцу помогли выдвинуться пе бдения на ниве аске-
тизма, а необыкновенная восприимчивость натуры. В течение
месяца Григорий усваивал то, на что другие тратили жизнь.
Церковники сразу оценили живой ум и литературные способ-
393
ности Отрепьева. Но было в этом юноше и еще что-то, что при-
тягивало и подчиняло других людей.
Розыск о похождениях Григория Отрепьева в пределах Рос-
сии не потребовал от московских властей больших усилий. За-
то расследование его деятельности за рубежом сразу натолкну-
лось на непреодолимые трудности. Лишь через два года власти
заполучили в свои руки «Извет» — сочинение монаха Варлаама,
бежавшего вместе с Отрепьевым в Литву.
Старец Варлаам оказался сущим кладом для московских су-
дей. Стремясь снять с себя подозрения в пособничестве От-
репьеву, Варлаам одновременно старался возможно более точ-
но изложить факты, касавшиеся «исхода» трех бродячих мона-
хов в Литву. Беглецы миновали рубеж без всяких приключе-
ний. Сначала монахи, как о том повествует Варлаам, провели
три недели в Печерском монастыре в Киеве, а потом перешли
во владения князя Константина Острожского, в Острог.
Показания Варлаама относительно пребывания беглецов в
Остроге летом 1602 г. подтверждаются неоспоримыми доказа-
тельствами. В свое время А. Добротворский обнаружил в кни-
гохранилище Загоровского монастыря на Волыни книгу, отпе-
чатанную в Остроге в 1594 г., с надписью: «Лета от сотворения
мира 7110-го (1602 г.— ЛС.) месяца августа в 14-й день, сию
книгу Великого Василия дал нам Григорию з братею, с Варла-
амом даМисаилом, Константин Константинович, нареченный
во светом крещении Василей, Божиею милостию пресвеглое
княже Острожское, воевода Киевский»33. Как видно, Отрепьев,
проведя лето в Остроге, успел снискать расположение магната
и получил от него щедрый подарок.
Неизвестная рука сделала в книге Василия Великого допол-
нение к дарственной надписи. Над словом «Григорию» кто-то
вывел слова «царевичу московскому». Автором повой подписи
мог быть либо один из трех владельцев книги, либо кто-то из
их единомышленников, уверовавших в «царевича».
Поправка к дарственной надписи примечательна не сама по
себе, а всего лишь как подтверждение показаний Варлаама.
Для проверки «Извета» Варлаама П. Пирлипг впервые
привлек один любопытный источник — исповедь самозван-
ца. Когда Адам Вишневецкий известил короля о появлении
московского «царевича», тот затребовал подробные объясне-
ния. И князь Адам записал рассказ самозванца о его чудес-
ном спасении.
«Интервью» претендента производит самое странное впе-
чатление. Самозванец довольно подробно повествует о москов-
ском периоде своей жизни, но туг же начинает неискусно фан-
тазировать, едва переходит к изложению обстоятельств своего
чудесного спасения. По словам Дмитрия, его спас некий вос-
394
питатель, который, узнав о планах жестокого убийства, подме-
нил царевича мальчиком того же возраста. Несчастный маль-
чик и был зарезан в постельке царевича. Мать-царица, прибе-
жав в спальню и глядя на убитого, лицо которого стало свинцо-
во-серым, не распознала подлога.
В момент, когда решалась его судьба, самозванцу надо было
выложить все аргументы, но «Дмитрий» не сумел привести ни
одного серьезного доказательства своего царственного проис-
хождения.
«Царевич» избегал называть точные факты и имена, кото-
рые могли быть опровергнуты в результате проверки. Он при-
знался, что его чудесное спасение осталось тайной для всех,
включая мать, томившуюся в монастыре в России.
Знакомство с рассказом «Дмитрия» обнаруживает тот пора-
зительный факт, что он явился в Литву, не имея обдуманной и
достаточно правдоподобной легенды. Это значит, что бояре Ро-
мановы непосредственного участия в подготовке самозванца
не принимали. Им жизнь двора была известна в деталях. Нео-
сведомленность «царевича» насчет этих деталей очевидна. Не-
кий монах, по собственному признанию претендента, «вызнал»
в нем царевича по нраву и героической осанке. Монахом этим
был, по-видимому, ипок Варлаам, бежавший вместе с Отрепь-
евым в Литву. О Варлааме известно, что он был вхож в дом бояр
Шуйских. Самозванческая интрига родилась в кремлевском
Чудовом монастыре. Кто стоял за спиной иноков из патриар-
шего монастыря, установить не удается. Возможно, Шуйские.
Новоявленный «царевич» жил в Литве у всех на виду, и лю-
бое его слово было легко тут же проверить. Если бы «Дмитрий»
попытался скрыть известные всем факты, он прослыл бы яв-
ным обманщиком. Так, все знали, что московит явился в Литву
в рясе. О своем пострижении «царевич» рассказал следующее.
Перед смертью воспитатель вверил спасенного им мальчика
попечению некоей дворянской семьи. «Верный друг» держал
воспитанника в своем доме, но перед кончиной посоветовал
ему, чтобы избежать опасности, войти в обитель и вести жизнь
монашескую. Юноша так и сделал. Он обошел многие мона-
стыри Московии, и наконец один монах опознал в нем цареви-
ча. Тогда «Дмитрий» решил бежать в Польшу34.
История самозванца напоминает как две капли воды исто-
рию Григория Отрепьева в московский период его жизни.
Вспомним, что Гришка воспитывался в дворянской семье и
обошел Московию в монашеском платье.
Описывая свои литовские скитания, «царевич» упомянул о
пребывании у Острожского, переходе к Габриэлю Хойскому в
Гощу, а потом в Брачин, к Вишневецкому. Там, в имении Виш-
невецкого, в 1603 г. и был записан его рассказ. Замечательно,
395
что спутник Отрепьева Варлаам называет те же самые места и
даты: в 1603 г. Гришка «очютился» в Брачипе, у Вишневецкого,
а до того был в Остроге и Гоще.
Помимо исповеди «Дмитрия», важный материал для сужде-
ния о личности самозванца дают его автографы. Двое ученых,
ИА. Бодуэн де Куртенэ и СД. Пташицкий, подвергли палеог-
рафическому анализу письмо «царевича» к папе и установили
парадоксальный факт: «Дмитрий» владел изысканным литера-
турным слогом, но при этом допускал грубейшие ошибки. Вы-
вод напрашивается сам собой: самозванец лишь переписал
письмо, сочиненное для него иезуитами. Графологический
анализ письма показал, что Лжедмитрий был великороссом,
плохо знавшим польский язык. По-русски же он писал свобод-
но. Более того, его почерк отличался изяществом и имел харак-
терные особенности, присущие школе письма московских
приказных канцелярий. Это еще одно совпадение, подтвержда-
ющее тождество Лжедмитрия и Отрепьева. Мы помним, что
почерк Отрепьева был весьма хорош, и потому сам патриарх
взял его к себе для «книжного письма». На Руси грамотность
никого не удивляла, но каллиграфы попадались среди грамот-
ных чрезвычайно редко. С точки зрения удостоверения лич-
ности изящный почерк в те времена имел исключительное зна-
чение.
Будучи иноком поневоле, Отрепьев тяготился затворниче-
ской жизнью. И в самозванце многое выдавало бывшего не-
вольного монаха. Беседуя с иезуитами, «Дмитрий» не мог
скрыть злости и раздражения, едва заходила речь о монахах.
Анализируя биографическую информацию об Отрепьеве и
самозваном царевиче, мы замечаем, что она совпадает по мно-
гим важным пунктам. След реального Отрепьева теряется на
пути от литовского кордона до Острога—Гощи—Брачина. И на
том же самом пути, в то же самое время обнаруживаются пер-
вые следы Лжедмитрия I. На названном, строго очерченном,
отрезке пути и произошла метаморфоза — превращение бродя-
чего монаха в царевича. Свидетелей этой метаморфозы было
достаточно.
Варлаам наивно уверял, будто расстался с Гришкой до того,
как последний назвался царевичем. Он сообщил, что Отрепьев
учился в Гоще у протестантов и зимовал там у князя Януша
Острожского. Князь Януш подтвердил все это собственноруч-
ным письмом. В 1604 г. он писал, что знал «Дмитрия» несколь-
ко лет, что тот жил довольно долго в монастыре его отца, в Де-
рмане, а потом пристал к анабаптистам (очевидно, гощин-
ским). Письмо уличает Варлаама во лжи. Оказывается, и в Го-
ще, и еще раньше, в Дермане, князь Януш знал Отрепьева толь-
ко под именем царевича Дмитрия.
396
По-видимому, Отрепьев уже в Киево-Печерском монасты-
ре пытался выдать себя за царевича Дмитрия. В книгах Раз-
рядного приказа находим любопытную запись о том, как От-
репьев разболелся «до умертвия» и открылся печерскому игу-
мену, сказав, что он царевич Дмитрий. «А ходит бутто в искусе,
не пострижен, избегаючи, укрываясь от царя Бориса...» Печер-
ский игумен, по словам Варлаама, указал Отрепьеву и его спут-
никам на дверь. «Четыре-де вас пришло, — сказал он, — четверо
и подите»35.
Кажется, Отрепьев не раз пускал в ход один и тот же нелов-
кий трюк. Он прикидывался больным не только в Печерском
монастыре. По русским летописям, Григорий «разболелся» и в
имении Вишневецкого. На исповеди он открыл священнику
свое «царское происхождение»36. Впрочем, в докладе Вишне-
вецкого королю никаких намеков на этот эпизод нет. Так или
иначе, попытки авантюриста найти поддержку у православного
духовенства в Литве потерпели полную неудачу. В Киево-Пе-
черском монастыре ему не поверили. В Остроге и Гоще не при-
знали. Самозванец не любил вспоминать это время. Вишне-
вецкому «царевич» сообщил кратко и неопределенно, будто бе-
жал к Острожскому и Хойскому и «молча там находился».
Совсем по-другому излагали дело иезуиты. Они утвержда-
ли, что претендент обращался за помощью к Острожскому, но
тот будто бы велел гайдукам вытолкать самозванца за ворота.
Сбросив монашеское платье, «царевич» лишился верного куска
хлеба и, по словам иезуитов, стал прислуживать на кухне у пана
Хойского. Никогда еще сын московского дворянина не опу-
скался так низко, до положения кухонного мужика. Растеряв
разом всех своих прежних покровителей, Григорий, однако, не
пал духом. Тяжелые удары судьбы могли сломить кого угодно,
только не Отрепьева.
«Расстрига» очень скоро нашел новых покровителей, и весь-
ма могущественных, в среде польских и литовских магнатов.
Первым из них был Адам Вишневецкий. Он снабдил Отрепье-
ва приличным платьем, велел возить его в карете в сопровож-
дении своих гайдуков. Авантюрой магната заинтересовались
король и первые сановники государства, в их числе Лев Сапега.
На службе у канцлера подвизался некий холоп Петрушка, мос-
ковский беглец, по происхождению лифляндец, попавший в
Москву в годовалом возрасте как пленник. Тайно потворствуя
интриге, Сапега объявил, что его слуга, которого теперь стали
величать Юрием Петровским, хорошо знал царевича Дмитрия
по Угличу. При встрече с самозванцем Петрушка, однако, не
нашелся, что сказать. Тогда Отрепьев, спасая дело, сам «узнал»
бывшего слугу и с большой уверенностью стал расспрашивать
его. Тут холоп также признал «царевича» по характерным при-
397
метам: бородавке около носа и перавповеликой длине рук. Как
видно, приметы Отрепьева сообщили холопу заранее те, кто
подготовил инсценировку. Сапега оказал самозванцу неоцени-
мую услугу. Одновременно ему стал открыто покровительство-
вать Юрий Мнишек. Один из холопов Мнишека также «узнал»
в Отрепьеве царевича Дмитрия.
Таковы были главные лица, подтвердившие в Литве «цар-
ское происхождение» Отрепьева. К ним присоединились мос-
ковские изменники, братья Хрипуновы. Эти дворяне бежали в
Литву в первой половине 1603 г. Варлаам очертил весь круг
лиц, «вызнавших царевича» за рубежом. Он забыл упомянуть
лишь о двух первых сподвижниках авантюриста — о себе и Ми-
саиле.
Едва ли могли убедить кого-нибудь наивные сказки претен-
дента и речи собравшихся вокруг него свидетелей. Во всяком
случае, Вишневецкий и Мнишек не сомневались в том, что
имеют дело с неловким обманщиком. Поворот в карьере аван-
тюриста наступил лишь после того, как за его спиной появи-
лась некая реальная сила.
Отрепьев с самого начала обратил свои взоры в сторону за-
порожцев. Этот факт засвидетельствован многими. Ярославец
Степан, державший иконную лавку в Киеве, показал, что к нему
захаживали казаки и с ними Гришка, который был еще в мона-
шеском платье. У черкас (казаков) днепровских в полку видел
Отрепьева, но уже «розстрижепа», старец Венедикт: Гришка ел
с казаками мясо (очевидно, дело было в пост, что и вызвало
осуждение старца) и «назывался царевичем Дмитрием»37.
Поездка в Запорожье связана была с таинственным исчез-
новением Отрепьева из Гощи. Перезимовав в Гоще, Отрепьев,
как писал Варлаам, с наступлением весны «из Гощей пропал
безвестно». Замечательно, что расстрига общался как с гощин-
скими, так и с запорожскими протестантами. В Сечи его с чес-
тью приняли в роте старшины Герасима Евангелика.
В Запорожье в 1603 г. началось формирование повстанче-
ской армии, которая позже приняла участие в московском по-
ходе самозванца. Казаки энергично закупали оружие, вербова-
ли охотников. Обеспокоенный размахом военных приготовле-
ний в Сечи, король 12 декабря 1603 г. особым указом запретил
продажу оружия казакам. Но казаки не обратили внимания на
грозный манифест.
К новоявленному «царевичу» явились гонцы с Дона. Дон-
ское войско готово было идти на Москву. Крепостническое го-
сударство пожинало плоды собственной политики притесне-
ния вольного казачества. Самозванец послал на Дон свой
штандарт — красное знамя с черным орлом. Его гонцы вырабо-
тали затем «союзный договор» с казачьим войском.
398
В то время как окраины глухо волновались, в сердце России
появились многочисленные разбойничьи шайки. Династия
Годуновых оказалась в трудном положении. Отрепьев чутьем
уловил, какие огромные возможности открывает перед ним
сложившаяся ситуация.
Трехлетний голод и разруха ввергли страну в состояние апа-
тии. Боеспособность дворянского ополчения упала. Русское го-
сударство вступило в полосу военных неудач. Царь Борис пы-
тался упрочить позиции России на Северном Кавказе и напра-
вил туда одного из своих лучших воевод Ивана Бутурлина. Но
после первых успехов семитысячная русская рать была пого-
ловно истреблена черкесами и турками.
Перемирие с Польшей 1600 г. не обеспечило стране без-
опасности западных окраин. Король Сигизмунд III вынашивал
планы широкой экспансии на восток. Он оказал энергичную
поддержку Лжедмитрию 1 и заключил с ним тайный договор.
Взамен самых неопределенных обещаний самозванец обязал-
ся передать Польше Черпигово-Северскую землю. Семье Мни-
шек, своим непосредственным покровителям, Отрепьев посу-
лил Новгород и Псков. Но его старания пе принесли ожидае-
мых выгод. Самые дальновидные политики Речи Посполитой,
включая Замойского, решительно возражали против войны с
Россией. Король не выполнил своих обещаний. В походе Лжед-
митрия I королевская армия не участвовала. Под знаменами
Отрепьева собралось около 2 тыс. наемников — всякий сброд,
мародеры, привлеченные жаждой наживы. Эта армия была
слишком малочисленной, чтобы затевать интервенцию в Рос-
сию. Но вторжение Лжедмитрия поддержали украинское насе-
ление и казаки.
Несмотря на то что царские воеводы, выступившие навстре-
чу самозванцу с огромными силами, действовали вяло и нере-
шительно, сторонники Лжедмитрия I скоро убедились в невер-
ности своих расчетов. Получив отпор под степами Новгорода-
Северского, наемники в большинстве своем покинули лагерь
самозванца и ушли за рубеж. Нареченный тесть самозванца и
его «главнокомандующий» Юрий Мнишек последовал за ними.
Вторжение потерпело провал, но вооруженная помощь поляков
позволила Лжедмитрию продержаться на территории Русского
государства первые, наиболее трудные месяцы, пока волны
народного восстания пе охватили всю южную окраину госу-
дарства.
Когда Борису донесли о появлении самозванца в Польше,
он не стал скрывать своих подлинных чувств и сказал в лицо
боярам, что это их рук дело и задумано, чтобы свергнуть его.
Кажется непостижимым, что позже Годунов вверил тем же бо-
399
ярам армию и послал их против самозванца. Поведение Бориса
не было в действительности необъяснимым.
Голод обострил социальные противоречия в стране. Бунты
в южных крепостях и уездах России и восстание казачьей окра-
ины от Дона до Яика несли опасность государству. В такой си-
туации господствующее сословие волей-неволей должно было
сплотиться вокруг династии ради защиты собственных инте-
ресов. Дворянство в массе своей настороженно отнеслось к са-
мозваному царьку. Лишь несколько воевод невысокого ранга
перешли на его сторону. Чаще крепости самозванцу сдавали
восставшие казаки и посадские люди, а воевод приводили к не-
му связанными.
Покинутый большей частью наемников, Отрепьев спешно
сформировал армию из непрерывно стекавшихся к нему каза-
ков, стрельцов и посадских людей. По словам очевидца Якова
Маржарета, самозванец стал вооружать крестьян и включил их
в свое войско. Новая армия Лжедмитрия была наголову разби-
та царскими воеводами в битве под Добрыничами 21 января
1605 г. При энергичном преследовании воеводы могли бы за-
хватить самозванца или изгнать его из пределов страны, но они
медлили и топтались на месте. Бояре не предали Бориса, но им
пришлось действовать среди враждебного населения, восстав-
шего против государя. Несмотря на поражение Лжедмитрия,
его власть вскоре признали многие южные крепости. Казачьи
отряды грозили коммуникациям царской армии. Полки были
утомлены длительной кампанией, и дворяне самовольно разъ-
езжались по домам. В течение почти полугода воеводы пе суме-
ли взять Кромы, в которых засел атаман Корела с донцами. Под
обгорелыми степами этой крепости, по образному выражению
С.Ф. Платонова, решалась судьба династии.
Иван Грозный кончил тем, что издал особый указ против
холопских доносов на господ. Борис стал возводить доносчи-
ков-холопов в дворянское достоинство и жаловал их поместья-
ми. О награждении доносчиков власти объявляли публично на
площади перед Челобитным приказом. После смерти Бориса
Лжедмитрий издал особый указ о конфискации поместий у но-
вых дворян холопского происхождения, появившихся при Го-
дунове. По словам современников, от холопских доносов в цар-
стве началась «великая смута».
Некогда Годунов снискал поддержку страны, распустив
«двор» — последыш опричнины — и тем самым покончив с
политическим наследием Грозного. Правитель справился с бо-
ярской оппозицией, не прибегая к погромам и казням. Но все
переменилось, едва в стране началась гражданская война. Ты-
сячи казаков и комарицких мужиков, попавших в плен к воево-
дам после битвы под Добрыничами, были повешены. Мпоже-
400
ство мирных крестьян, их жен и детей в Комарицкой волости
были перебиты без всякой вины с их стороны. Жестокость ста-
ла неизбежным спутником гражданской войны. Своими успе-
хами Лжедмитрий был обязан более всего поддержке низов об-
щества. Годунов сознавал, с какой стороны ему грозит смер-
тельная опасность, и стремился силой подавить выступления
черни. В конце концов правительство утратило популярность и
лишилось поддержки большинства народа.
Отношение властей к дворянству было совсем иным. Борис
щадил дворянскую кровь совершенно так же, как и самозванец.
Крайние меры применялись лишь к немногим дворянам-пе-
ребежчикам, посланцам «вора», подстрекавшим народ к мя-
тежу. Последних вешали без суда на первом попавшемся де-
реве.
Прежде деятельный и энергичный, Борис в конце жизни все
чаще устранялся от дел. Он почти не покидал дворец, и никто
не мог его видеть. Прошло время, когда Годунов охотно благо-
волил к сирым и убогим, помогал им найти справедливость и
управу на сильных. Теперь он лишь по великим праздникам
показывался на народе, а когда челобитчики пытались вручить
ему свои жалобы, их разгоняли палками.
Фатальные неудачи порождали подозрительность, столь
чуждую Борису в лучшие времена. Царь перестал доверять сво-
им боярам, подозревал в интригах и кознях своих придворных
и все чаще обращался за советами к прорицателям, астрологам,
юродивым. Еще Горсей отмечал склонность Бориса к черно-
книжию. Один из членов польского посольства в Москве в
1600 г. писал: «Годунов полон чар и без чародеек ничего не
предпринимает, даже самого малого, живет их советами и нау-
кой, их слушает...»38
Члены английского посольства, видевшие Годунова в по-
следние месяцы его жизни, отметили многие странности в его
характере. Будучи обладателем несметных сокровищ, царь стал
выказывать скупость и даже скаредность в мелочах. Живя от-
шельником в Кремлевском дворце, Борис по временам поки-
дал хоромы, чтобы лично осмотреть, заперты ли и запечатаны
ли входы в дворцовые погреба и в кладовые для съестных при-
пасов. Скупость, по словам очевидцев, стала одной из причин
утраты им популярности.
Многие признаки в поведении Годунова указывали па его
преждевременно наступившее одряхление. На торжественной
аудиенции во дворце в честь посла английского короля Якова I
царь, говоря об умершей королеве Елизавете, ударился в слезы.
В конце жизни Годунов, тревожась за будущее сына, держал его
при себе неотступно, «при каждом случае хотел иметь его у себя
401
перед глазами и крайне неохотно отказывался от его присутст-
вия». Один из ученых иноземцев попытался убедить Годунова,
что ради долголетия царевича и просвещения его ума ему надо
предоставлять некоторую самостоятельность в занятиях. Од-
нако Борис неизменно отклонял такие советы, говоря, что
«один сын — все равно, что ни одного сына» и он не может и на
миг расстаться с ним.
В последние дни Годунова более всего мучили два вопроса.
Твердо зная, что младший сын Грозного мертв, царь все же по
временам впадал в сомнение, «почти лишался рассудка и не
знал, верить ли ему, что Дмитрий жив или что он умер». Другой
вопрос — сподобится ли он вечного блаженства на том свете?
Ответ на этот вопрос Годунов искал в беседах не только со сво-
им духовником, но и с учеными немцами. Невзирая на разли-
чие вер, царь просил их, «чтобы они за него молились, да спо-
добится он вечного блаженства». После таких бесед Борис не-
редко приходил к мысли, что для него «в будущей жизни нет
блаженства».
Годунов занял трон, будучи тяжело больным человеком.
Недуг едва не свел царя Бориса в могилу в 1600 г., когда по
всей Москве распространилась весть о его кончине. После вы-
здоровления он ходил, подволакивая ногу. Пользовали царя
как европейские врачи, так и народные знахари. В письме к
королеве Елизавете Борис писал, что присланный ею в Мос-
кву доктор Кристофер Рихтингер, «венгерец» родом, излечил
его от опасной болезни. Одновременно с «венгерцем» Бориса
лечил крестьянин Гриша Меркурьев, привезенный из глухих
северных погостов в Заонежье. По случаю выздоровления
царь в 1601 г. выдал знахарю грамоту, освободив его деревню
от всех податей на веки вечные. В семье знахаря сохранилось
предание, что тот «зализал раны на ноге Бориса». В последние
годы жизни царь под влиянием неудач и по причине недомо-
гания все чаще погружался в состояние апатии и уныния. Фи-
зические и умственные силы его быстро угасали.
Недруги распространяли всякого рода небылицы по пово-
ду смерти Бориса, последовавшей 13 апреля 1605 г. Годунов
будто бы принял яд ввиду безвыходности своего положения.
По другой версии, он упал с трона во время посольского при-
ема. Осведомленные современники описывают кончину Го-
дунова совсем иначе: «Царю Борису, вставши из-за стола по-
сле кушанья, и впезапу прииде па нево болезнь люта, и едва
успе поновитись и постричи, и два часа в той же болезни и
скончась». Как записал автор Хронографа, Годунов умер после
обеда, «по отшествии стола того, мало времени мипувшю:
царь же в постельной храмине сидяшу, и внезапу случися ему
402
смерть»39. Борис умер скоропостижно, и монахи лишь «успе-
ли запасными дары причастити» умирающего.
Члены английского посольства описали последние часы
Годунова со слов лечивших его медиков. По обыкновению вра-
чи находились при царской особе в течение всего обеда. Борис
любил плотно покушать и допускал излишества в еде. Убедив-
шись в добром здравии государя, доктора разъехались по до-
мам. Но через два часа после обеда Борис почувствовал дурно-
ту, перешел в спальные хоромы и сам лег в постель, велев вы-
звать лекарей. Тем временем бояре, собравшиеся в спальне,
спросили государя, не желает ли он, чтобы дума в его присутст-
вии присягнула наследнику. Умирающий, дрожа всем телом,
успел промолвить: «Как Богу угодно и всему народу». Вслед за
тем у Бориса отнялся язык, и духовные особы поспешно совер-
шили над умирающим обряд пострижения. Близкий к царско-
му двору Я.Маржарет передает, что Годунов скончался от апоп-
лексического удара.
Смерть Бориса дала толчок к дальнейшему развитию Сму-
ты в Русском государстве. Незадолго до кончины Годунов ре-
шил вверить командование армией своему любимцу Петру
Басманову, отличившемуся в первой кампании против само-
званца. Молодому и не слишком знатному воеводе предназна-
чалась роль спасителя династии. Последующие события пока-
зали, что Борис допустил роковой просчет.
Сын знаменитого опричного фаворита Грозного, Басманов
был всецело поглощен собственной карьерой и плохо помнил
благодеяния. Будучи принужден считаться с местническими
традициями, Борис формально поставил во главе армии боя-
рина князя Михаила Катырева-Ростовского, всецело обязанно-
го своей карьерой новому царю. Петр Басманов числился его
помощником. После блистательного взлета в опричнине Бас-
мановы надолго сошли со сцены, и Петру Басманову предсто-
яла жестокая борьба, чтобы возродить былую «честь» фамилии.
Явившись в армию уже после смерти Бориса, Басманов заявил
резкий протест против назначения в его армию боярина Анд-
рея Телятевского, что, по его мнению, наносило ущерб его ме-
стническому положению.
«Потерька» фамильной чести беспокоила новоиспеченного
главнокомандующего гораздо больше, чем тяжелое положение
войска. В присутствии бояр он заявил, что Семен Годунов вы-
дал его в «холопи» своему зятю Андрею Тслятевскому, по он,
Басманов, предпочитает смерть такому позору. Молодой вое-
вода пе мог сдержать чувств и, упав посреди «разрядного» шат-
ра, «плакал с час, лежа на столе». Тяжба с зятем всесильного Се-
мена Годунова привела Басманова к лагерь оппозиции, давно
образовавшейся в действующей армии. Наибольшее недоволь-
403
ство выражали рязанские и северские дворяне, в большом чис-
ле уклонившиеся от присяги Федору Годунову. Во главе загово-
ра недовольных дворян встали «большие» рязанские дворяне
Ляпуновы. При Годунове они неоднократно подвергались на-
казаниям за участие в столичных беспорядках и незаконную
продажу оружия казакам па Доп. Теперь Ляпуновы затеяли
тайные переговоры с донцами, осажденными в Кромах.
Заговорщики подняли мятеж, едва к ним примкнули воево-
ды Басманов и братья Голицыны. По сигналу донские казаки
произвели вылазку из Кром и ударили по царскому лагерю.
Тем временем мятежники проникли в воеводский шатер по-
среди лагеря и связали воеводу Ивана Годунова. Из-за начав-
шейся паники верные воеводе князь Михаил Катырсв-Ростов-
ский и Телятевский не сумели организовать отпор кучке мя-
тежников и бежали из лагеря.
Дворянское ополчение в массе не поддерживало заговорщи-
ков, но новгородцы и псковичи, преобладавшие в армии, нс вы-
казали большого желания сражаться задело Годуновых. В тече-
ние трех дней остатки бежавших из лагеря полков шли через
Москву на север. Правительство Федора Годунова не смогло
провести новую мобилизацию, и его военная опора рухнула.
Присяга Федору Годунову прошла в Москве без затрудне-
ний. Казна раздала населению громадные суммы на помин ду-
ши Бориса, на самом же деле — чтобы успокоить столичное на-
селение. Несмотря на это, волнения нарастали день ото дня.
Знать спешила использовать междуцарствие, чтобы избавить-
ся от неугодной ей династии. Вызванный из армии Федор
Мстиславский вел себя столь двусмысленно, что Семен Году-
нов отдал приказ о его тайной казни, который, однако, не был
исполнен. Лишившись поддержки дворянского ополчения, Го-
дуновы утратили контроль за положением в столице. Боярская
дума и народ добились указа об общей амнистии. В столицу
вернулись многие опальные, которых Борис держал в ссылке.
Самым опасным из них был Богдан Бельский.
Между тем Лжедмитрий медленно продвигался к Москве,
посылая вперед гонцов с письмами к столичному населению.
Когда разнесся слух о приближении «истинного царя», Москва
«загудела, как пчелиный улей»: кто спешил домой за оружием,
кто готовился встречать «сына» Грозного. Федор Годунов, его
мать и верные им бояре, «полумертвые от страха, затворились
в Кремле» и усилили стражу. Военные меры имели своей целью
«обуздать народ», ибо, по словам очевидцев, «в Москве более
страшились жителей, нежели неприятеля или сторонников
Дмитрия»40.
1 июня в село Красное под Москвой прибыл атаман Корела
с казаками. При нем находился посланец Лжедмитрия Гаврила
404
Пушкин. Появление казаков послужило толчком к давно на-
зревавшему бунту. Краспосельцы двинулись в столицу, где к
ним присоединились москвичи. Толпа смела стражу, проникла
в Китай-город и заполнила Красную площадь. Годуновы вы-
слали против толпы стрельцов, по они оказались бессильны
справиться с народом. С Лобного места Гаврила Пушкин про-
читал «прелестные грамоты» самозванца с обещанием многих
милостей всему столичному населению — от бояр до «черных
людей».
Годуновы могли засесть в Кремле «в осаде», что не раз спа-
сало Бориса. Но их противники позаботились о том, чтобы кре-
постные ворота не были заперты. Вышедшие к народу бояре од-
ни открыто, а другие «под рукой» агитировали против Федора
Борисовича. Бывший опекун Дмитрия, Богдан Бельский, ис-
пользовал момент, чтобы свести давние счеты с Годуновыми.
Народ ворвался в Кремль и принялся громить дворы Годуно-
вых. Мятеж дал выход недовольству низов. Посадские люди
разнесли дворы многих состоятельных людей и торговцев, на-
жившихся на голоде.
Водворившись в Кремле, Богдан Бельский пытался править
именем Дмитрия. Но самозванцу он казался слишком опасной
фигурой. Свергнутая царица была сестрой Бельского, и От-
репьев не мог поручить ему казнь Борисовой семьи. Бельский
вынужден был уступить место боярину Василию Голицыну,
присланному в Москву самозванцем.
Лжедмитрий медлил и откладывал въезд в Москву до той
поры, пока не убрал все препятствия со своего пути. Его по-
сланцы арестовали патриарха Иова и с позором сослали его в
монастырь. Иова устранили не только за преданность Годуно-
вым. Отрепьева страшило другое. В бытность дьяконом само-
званец служил патриарху и был хорошо ему известен. После
низложения Иова князь Василий Голицын со стрельцами
явился на подворье к Годуновым и велел задушить царевича
Федора Борисовича и его мать. Бояре не оставили в покое и
прах Бориса. Они извлекли его труп из Архангельского собора
и закопали вместе с останками жены и сына в ограде женского
Варсонофьева монастыря.
20 июня 1605 г. Лжедмитрий торжественно вступил в сто-
лицу и водворился в царском дворце. Боярская дума заключила
соглашение с ним на определенных условиях. Самозванцу
пришлось распустить отряды казаков и наемных солдат, кото-
рые привели его в Кремль. Лишь после этого дума увенчала
мнимого сына Грозного царской короной. Отрепьев не решил-
ся внести какие бы то ни было перемены в сложный и громоз-
дкий механизм управления государством. По-прежнему вы-
сшим органом в государстве оставалась Боярская дума. В ее со-
405
ставе заседали как старые бояре Федора Ивановича и царя Бо-
риса, так и «поводельные господа», получившие чины от само-
званца.
Опасаясь происков князей Шуйских, фактически руково-
дивших Боярской думой, Лжедмитрий устроил судилище над
ними. Боярин Василий Шуйский был приговорен к смертной
казни и помилован лишь в последний момент. Вместе с брать-
ями его отправили в ссылку, но пробыл он там недолго.
Назвавшись сыном Грозного, Отрепьев невольно воскресил
тень опричнины. Ближние люди царя принадлежали в основ-
ном к хорошо известным опричным фамилиям (Басманов,
Нагие, Хворостипин, Молчанов и др.). Но время опричных
кровопролитий миновало, и Отрепьев достаточно четко улав-
ливал настроения парода, уставшего от гражданской войны. В
Москве много говорили, что Шуйский был обязан помилова-
нием ходатайству польских советников Бунинских и вдовству-
ющей царицы Марфы Нагой. На самом деле Марфа вернулась
в Москву через много дней после отмены казни. Что касается
польских советников, то они, как люди просвещенные, не одоб-
ряли кровопролития. Но одновременно выступали за твердую
политику в отношении боярства.
Курс на общее примирение подвергся подлинному испыта-
нию через несколько месяцев после коронации, когда Боярская
дума, вдова-царица и духовенство обратились к самодержцу с
ходатайством о прощении Шуйских. Обращение вызвало бур-
ные дебаты в «верхних комнатах», где царь совещался обычно с
ближними советниками. На этот раз не только бывшие оприч-
ники, но и польские секретари возражали против новых по-
слаблений в пользу бояр. Однако Отрепьев интуитивно понял,
что не удержит корону па голове, если будет следовать тирани-
ческим методам управления мнимого отца. Самозванец пред-
почел забыть о людях, казненных им во время похода на Мос-
кву. Все это отошло в прошлое. На троне Отрепьев вынужден
был вести себя иначе, чем в повстанческом лагере.
Возвращение Шуйских в Москву явилось символом окон-
чательного примирения между «законным государем» и
знатью.
Лжедмитрий старался снискать в пароде славу строгого и
справедливого государя. Он объявил о том, что намерен водво-
рить в государстве правопорядок и справедливость, запретил
взятки в приказах. Приказных, изобличенных в лихоимстве и
мошенничестве, публично били палками.
Манифесты Лжедмитрия способствовали формированию в
народе образа «доброго царя». По всей столице, как записал слу-
жилый немец Конрад Буссов, было объявлено, что великий го-
сударь и самодержец будет два раза в педелю, по средам и суб-
406
ботам, принимать жалобы у населения на Красном крыльце в
Кремле, чтобы все обиженные могли без всякой волокиты до-
биться справедливости.
Пробыв на троне несколько месяцев, Лжедмитрий вполне
уразумел, что его власть будет прочной лишь тогда, когда он
заручится поддержкой всего дворянства. Выходец из мелкопо-
местной семьи, Отрепьев хорошо понимал нужды российского
дворянского сословия. Даже обличители «мерзкого еретика»
изумлялись его любви к «воинству». На приемах во дворце
Лжедмитрий не раз громогласно заявлял, что «по примеру от-
ца» он рад жаловать дворян, ибо «все государи славны воинами
и рыцарями: ими они держатся, ими государство расширяется,
они — врагам гроза»41.
За рубежом советники Лжедмитрия уверяли короля Сигиз-
мунда, будто за шесть месяцев правления тот роздал из казны
семь с половиной миллионов злотых, или два с половиной
миллиона рублей. Они явно переусердствовали, восхваляя
щедрость своего господина. Московская казна была опустоше-
на трехлетним неурожаем и голодом, а равно изнурительной и
кровавой гражданской войной. На заседании Боярской думы
М.И. Татищев объявил в присутствии польских послов, что по-
сле смерти Бориса в казне осталось всего 200 тыс. рублей. От-
репьев не мог израсходовать больше того, что было в казне. Те-
кущие поступления должны были дать еще 150 тыс. Несколько
десятков тысяч Лжедмитрий заимствовал у богатых монасты-
рей. Следовательно, в распоряжение Отрепьева поступило око-
ло полумиллиона рублей, которые и были им полностью ист-
рачены. После переворота русские приставы заявляли аресто-
ванным полякам: «В казне было 500 тысяч рублей, и все это
черт его знает куда расстрига раскидал за один год»42. Большие
суммы Отрепьев обещал своей невесте Марине Мнишек и ее
отцу, но послал едва пятую часть обещанного. Львиная доля де-
нег ушла на уплату жалованья русским дворянам и знати.
Лжедмитрий сознавал, что России необходим единый ко-
декс законов. Его дьяки составили Сводный судебник, в основу
которого был положен Судебник Ивана IV, включавший закон
о крестьянском выходе в Юрьев день. В текст Сводного судеб-
ника попали также указы царя Бориса о частичном и времен-
ном восстановлении права выхода крестьян в период «великого
голода» 1601-1602 гг. Полагают, что Лжедмитрий намеревал-
ся освободить крестьян от крепостной неволи43. Такое предпо-
ложение противоречит фактам. Даже в самые трудные периоды
гражданской войны Отрепьев не обещал крестьянам воли.
Удовлетворить разом и крепостников-дворян, и зависимых
крестьян было невозможно, и, оказавшись на троне, самозва-
нец заботился прежде всего о том, чтобы заручиться поддерж-
407
кой дворян. 1 февраля 1606 г. Лжедмитрий I издал указ, пред-
писывавший возвращать владельцам крестьян, бежавших от
них за год до голода и после голодных лет. Возврату подлежали
также и те крестьяне, которые бежали в голод «с животы» (иму-
ществом), следовательно, не от крайней нужды и не от страха
голодной смерти. Действие закона не распространялось на тех
крестьян, которые бежали в годы голода «в дальние места из за-
московпых городов на украины и с украипы в московские горо-
ды... верст за 200, и за 300, и больши»44. На указанном рассто-
янии к югу от Москвы находились рязанская, тульская и чер-
ниговская окраины, население которых активно участвовало в
мятеже в пользу самозванца.
Экономическое положение страны при Лжедмитрии улуч-
шилось. Воспоминания о голоде ушли в прошлое вместе с цар-
ствованием «несчастливого» царя Бориса. На рынках вновь по-
явился дешевый хлеб. Но финансовая система по-прежнему
отличалась неустойчивостью. Разоренное население не могло
исправно платить налоги, образовались большие недоимки.
Гражданская война вырвала нити правления у Боярской ду-
мы и необычайно усилила самовластие царя. Стремясь закре-
пить успех, Лжедмитрий принял императорский титул. Отны-
не в официальных обращениях он именовал себя так: «Мы,
наияспейший и непобедимый самодержец, великий государь
цесарь» или: «Мы, непобедимейший монарх, Божьей мило-
стью император и великий князь всея России, и многих земель
государь, и царь самодержец, и прочая, и прочая, и прочая*. Так
мелкий галицкий дворянин Юрий (Григорий) Отрепьев, при-
нявший имя Дмитрия, стал первым в русской истории импе-
ратором. Объясняя смысл своего титула, самодержец объявил
иностранным послам, что он как император обладает огромной
властью и нет ему равного в полночных (северных) краях. Дей-
ствительно, боярская знать поначалу должна была считаться с
притязаниями новоявленного императора, ибо на его стороне
была сила.
Отношения Лжедмитрия с думой неизбежно стали менять-
ся после того, как он распустил повстанческие отряды и начал
управлять страной традиционными методами.
Иностранных наблюдателей поражали московские поряд-
ки, при которых царь шагу не мог ступить без Боярской думы.
Бояре не только решали с царем государственные дела, но и со-
провождали его повсюду. Государь не мог перейти из одного
дворцового помещения в другое без бояр, поддерживавших его
под руки. Младшие чины думы оставались в постельных хоро-
мах царя до утра. Несмотря па все усилия, Отрепьеву пе удалось
разрушить стародавние традиции, которые опутывали его по-
добно паутине.
408
Польские секретари видели, что их влияние падает вместе с
влиянием государя, и горько сетовали на обычаи, вынуждав-
шие самодержца большую часть времени проводить в кругу бо-
яр. Стремясь положить конец столь тесному общению царя со
знатью, поляки обсуждали различные пути достижения этой
цели, включая возможность перенесения столицы из Москвы в
какое-нибудь другое место. Эти проекты показывают, сколь
плохо иностранные советники понимали действие русского го-
сударственного механизма. Ивану Грозному понадобилась оп-
ричнина, чтобы ослабить влияние знати па дела управления.
Не обычаи сами по себе, а могущество знати определяло пол-
итические порядки в Русском государстве.
Лжедмитрий нередко нарушал обычаи и ритуалы. В думе
двадцатичетырехлетний царь не прочь был высмеять своих
сенаторов, которые годились ему в отцы, а то и в деды. Он
укорял бояр как людей несведущих и необразованных, пред-
лагал им ехать в чужие земли, чтобы хоть чему-то научиться.
Но сколько бы ни поучал самозванец своих бояр, какие бы
вольности ни позволял в обращении с ними, он вынужден
был подчиняться древним традициям и считаться с автори-
тетом Боярской думы.
Поначалу бояре не смели открыто перечить царю. Но со вре-
менем они пригляделись к самозванцу, изучили его слабости и
страстишки и перестали церемониться с ним. Отрепьев при-
вык лгать на каждом шагу, эта привычка стала его второй нату-
рой. Но ложь слишком часто всплывала на поверхность, и это
приводило к неприятным эксцессам. Красочное описание их
можно найти в дневнике поляка С. Немоевского, свидетельства
которого отличаются достоверностью. Бояре пе раз обличали
«Дмитрия» в мелкой лжи, говоря ему: «Великий князь, царь, го-
сударь всея Руси, ты солгал». Ожидая прибытия в Москву се-
мейства Мнишеков, царь («стыдясь наших», прибавляет от се-
бя автор дневника) воспретил боярам такое бесцеремонное об-
ращение. Тогда сановники с завидной простотой задали ему
вопрос: «Ну как же говорить к тебе, государь, царь и великий
князь всея Руси, когда ты солжешь?» Поставленный в тупик,
самозванец обещал, что больше «лгать не будет». «Но мне ка-
жется, — завершает свой отчет Немоевский, — что слова своего
перед ними пе додержал...»45
Пышный придворный ритуал, заимствованный из Визан-
тии, раболепное поведение придворных создавали видимость
неслыханного могущества русского царя. Сама доктрина само-
державия, казалось бы, исключала возможность открытой оп-
позиции государю. На самом деле Боярская дума прочно удер-
живала в своих руках нити управления государством, неизмен-
но навязывая самозванцу свою волю.
409
В апреле 1606 г. на званом пиру во дворце Отрепьев потче-
вал бояр изысканными блюдами. Среди других яств на стол
подали жареную телятину. Василий Шуйский стал потихоньку
пенять царю за нарушение церковного поста. Самозванец обор-
вал его. Но тут в спор вмешался Михаил Татищев, считавший-
ся любимцем царя. (Отец Татищева оказал большие услуги
Грозному, за что получил в опричнинечин думного дворянина.
Михаил Татищев служил ясельничим при царе Борисе. В
1604 г. он ездил в Грузию и не участвовал в войне с Лжедмит-
рием. По возвращении в Москву он был обласкан самозванцем
и получил чин окольничего.) На пиру Татищев не только при-
нял сторону Шуйского, по и в грубой, оскорбительной форме
публично выбранил царя за приверженность к «нечистой» пи-
ще. В наказание за дерзость Отрепьев велел сослать Татищева в
Вятку и содержать в тюрьме в колодках, «потаив имя его». При
Грозном окольничий лишился бы головы. При Лжедмитрии в
дело вмешались бояре, за ревнителя благочестия вступилась
вся дума. Царю пришлось отменить приговор и без промедле-
ния вернуть опального в Москву. Инцидент с Татищевым об-
наружил полную зависимость самозванца от бояр.
Отрепьев шел к власти напролом, не останавливаясь перед
убийствами и казнями. Если в Москве Лжедмитрий надел ма-
ску милостивого монарха, решительно чуждавшегося крово-
пролития, то причина была одна: он не имел сил и средств для
сокрушения своевольного боярства.
В свое время Иван Грозный в страхе перед боярской крамо-
лой приказал перевезти сокровищницу в Вологду и вступил в
переговоры с Лондоном о предоставлении ему и его семье убе-
жища в Англии. О том же помышлял Борис Годунов в дни раз-
дора с Шуйскими и прочей знатью. Отрепьев шел по их стопам.
Начальник личной стражи царя ЯковМаржарет, посвященный
в его тайные планы, писал с полной определенностью: «Он ре-
шился и отдал уже своему секретарю приказание готовиться к
тому, чтобы в августе минувшего 1606 г. отплыть с английски-
ми кораблями» из России46. Самозванец утверждал, что хочет
посмотреть заморские страны. В действительности же ему при-
ходилось думать о спасении собственной жизни.
Лжедмитрий тщетно пытался порвать нити, связывавшие
его с прошлым. Слишком многие в столице знали Отрепьева в
лицо, слишком могущественные силы были заинтересованы в
его разоблачении. Самозванцу приходилось придумывать все-
возможные уловки, чтобы вновь и вновь доказывать свое «ис-
тинно царское» происхождение. Одна из таких уловок и ускори-
ла его гибель.
Благословение мнимой матери — царицы Марфы помогло
Лжедмитрию утвердиться на троне. Но «семейное согласие»
410
оказалось не слишком длительным. Когда толки о самозванст-
ве возобновились, царь задумал устроить новую инсценировку,
чтобы воочию доказать народу, будто в Угличе погиб некий по-
повский сын, а вовсе не царевич. Отрепьев распорядился раз-
орить могилу Дмитрия в Угличе, а труп ребенка убрать из цер-
кви прочь. Расстрига оказался плохим психологом. Его наме-
рения оскорбили Марфу Нагую до глубины души. Она не захо-
тела допустить надругательства над прахом единственного сы-
на. Отрепьев стоял на своем. Тогда Марфа обратилась за по-
мощью к боярам. Те поспешили отговорить Лжедмитрия от за-
думанного, но оказали эту услугу Марфе отнюдь не бескорыст-
но, сделав ее орудием своих интриг. Вдова Грозного помогла
заговорщикам установить контакт с польским двором.
Польский гетман Жолкевский сообщил в своих записках,
что Марфа Нагая через некоего шведа подала королю весть о
самозванстве русского царя. Имя шведа, исполнившего пору-
чение Марфы, известно. Это был Петр Петрей. Бояре выбрали
его потому, что Петрей был лично известен Сигизмунду III и к
тому же находился на царской службе в Москве. При свидании
с королем Петрей заявил, что Лжедмитрий «не тот, за кого себя
выдает», и привел факты, доказывавшие его самозванство.
Швед рассказал о признании царицы Марфы, а также сослался
на мнение посла Гонсевского, только что вернувшегося из Мо-
сквы и «имевшего такие же правдивые и достоверные сведения
о Гришке, как и сам Петрей»47.
Петрей имел свидание с Сигизмундом в первых числах де-
кабря 1605 г., когда король праздновал собственную свадьбу.
Сам Сигизмунд подтвердил позже, что именно в дни свадьбы
московские бояре вступили с ним в переговоры насчет сверже-
ния Отрепьева.
Вскоре после Петрея в Краков прибыл царский гонец Иван
Безобразов. Он должен был вручить Сигизмунду III грамоты
московского царя. Кроме официального поручения, ему пред-
стояло выполнить секретное задание, которое он получил от бо-
яр, тайных врагов Лжедмитрия. Любая огласка могла привести
на эшафот и гонца, и его покровителей.
Безобразов был принят в королевском дворце и от имени
своего государя испросил у Сигизмунда «опасную» грамоту на
проезд в Польшу московских великих послов. Грамота была
вскоре изготовлена, но гонец, следуя инструкции, отказался ее
принять из-за того, что в ней был пропущен императорский
титул «Дмитрия». Перед отъездом московит, улучив момент,
дал знать королю, что имеет особое поручение к нему от бояр
Шуйских и Голицыных. Король доверил дело пану Гонсевско-
му. Его свидание с Безобразовым было окружено глубокой тай-
ной. Но ближайшие советники Сигизмунда получили своевре-
411
менную информацию о переговорах. Гетман Станислав Жол-
кевский поведал о них миру в своих мемуарах. Устами Безоб-
разова московские вельможи извещали короля о намерении
избавиться от обманщика и предлагали царский трон сыну Си-
гизмунда Владиславу. Гонец говорил о царе в таких выражени-
ях, которые поразили Гонсевского. Он укорял короля в том, что
тот дал Москве в цари человека низкого и легкомысленного,
жаловался на жестокость Лжедмитрия, его распутство, при-
страстие к роскоши и под конец заключил, что обманщик не
достоин Московского царства48. Иван Безобразов не имел нуж-
ды прибегать к околичностям и дипломатии, так как бояре-за-
говорщики еще раньше установили прямой контакт с королем.
В 1606 г. недовольные магнаты и шляхта замыслили сверг-
нуть Сигизмунда III. В Польше тотчас распространился слух о
том, что «Дмитрий» готов поддержать польскую оппозицию,
выделив крупные суммы денег либо послав в Польшу войско во
главе с одним из князей Шуйских.
Польские мятежники рассчитывали использовать помощь
царя, чтобы лишить трона Сигизмунда III, а московские боя-
ре-заговорщики искали соглашения с королем, чтобы сверг-
нуть самозванца.
Душою московского заговора были князья Василий, Дмит-
рий и Иван Шуйские, бояре братья Голицыны, Михаил Ско-
пин и Борис Татев, Михаил Татищев, окольничий Иван Крюк-
Колычев, дети боярские Валуев и Воейков, московские купцы
Мыльниковы и другие лица.
Множившиеся слухи о боярском заговоре побудили само-
званца усилить меры безопасности. По традиции внутренние
покои дворца охраняли «жильцы» — дети боярские. Самозва-
нец заменил их иноземной наемной стражей.
Отрепьев не имел возможности навербовать в Москве
сколько-нибудь значительное число иностранных наемников.
Когда события приняли опасный оборот, он вспомнил о наре-
ченной невесте Марине Мнишек и ее отце — Юрии Мнишеке.
Отправленный в Самбор Ян Бучинский передал Мнишеку цар-
ский приказ навербовать и привести в Москву наемное войско,
без которого царю трудно было усидеть па троне.
2 мая 1606 г. царская невеста со свитой прибыла в Москву.
Жители не могли отделаться от впечатления, что в их город
вступила чужеземная армия, а не свадебная процессия. Впере-
ди следовала пехота с ружьями. За ней ехали всадники, с ног до
головы закованные в железные панцири, с копьями и мечами.
По улицам Москвы горделиво гарцевали те самые гусары, ко-
торые сопровождали самозванца в самом начале его москов-
ского похода. За каретой Марины ехали шляхтичи в нарядных
платьях. Их сопровождали толпы вооруженных слуг. За вой-
412
ском следовал обоз. Гостям услужливо показали дворы, где им
предстояло остановиться. Обозные повозки одна за другой ис-
чезали в боковых переулках и за воротами дворов. Москвичи
были окончательно озадачены, когда прислуга принялась раз-
гружать скарб: вместе с сундуками и узлами гайдуки выгружа-
ли из фур ружья и охапками вносили их наверх.
Лжедмитрий знал, что трон его шаток, и инстинктивно
ждал спасения от тех, кто некогда помог ему расправить
крылья и взлететь. Доносы о заговоре поступали со всех сторон,
и Отрепьеву пе приходилось выбирать. Он попытался начать с
самого начала ту рискованную игру, в которой ставкой была не
только его власть, но и голова.
Прибытие Мнишека с воинством в Москву ободрило Лже-
дмитрия. Но успех был связан с такими политическими издер-
жками, которые далеко перекрыли все ожидавшиеся выгоды.
Брак Отрепьева с Мариной, заключенный вопреки воле Бояр-
ской думы и духовенства, окончательно осложнил ситуацию.
После 12 мая 1606 г. положение в столице стало критиче-
ским. По словам К. Буссова, с этого дня в народе открыто стали
говорить, что царь поганый, что он некрещеный иноземец, не
праздновал святого Николая, не усерден в посещении церкви,
ест нечистую пищу, оскверняет московские святыни.
В сочинениях современников можно прочесть, что Лже-
дмитрий проявил беспечность и легкомыслие, запретив при-
нимать от народа доносы и пригрозив доносчикам наказанием.
В действительности все обстояло иначе. Бесчинства шляхты
привели к тому, что царская канцелярия оказалась завалена
жалобами москвичей на «рыцарство» и встречными жалобами
солдат. Запрет принимать челобитные имел в виду прежде все-
го эти взаимные жалобы. Что касается дел об оскорблении ца-
ря, их разбирали без всякого промедления.
Лжедмитрий получил власть из рук взбунтовавшихся мос-
квичей менее чем за год до описываемых событий, а потому пе
допускал мысли о выступлении столичного населения против
него самого. Все внимание самозванца сосредоточилось на
том, чтобы удержать народ от выступления против наемного
войска.
Опасаясь выдать себя неосторожными действиями, заго-
ворщики не решались развернуть в народе открытую агитацию
против Лжедмитрия. Они несколько раз откладывали сроки пе-
реворота, поскольку не были уверены в том, как поведет себя
население. В конце концов они решили выступить под маской
сторонников царя, чтобы подтолкнуть народ к восстанию про-
тив иноземного наемного войска. Планы Шуйских отличались
вероломством. Бросив в толпу клич: «Поляки бьют государя!»,
заговорщики намеревались спровоцировать уличные беспо-
413
рядки, парализовать силы, поддерживавшие Лжедмитрия, а
тем временем проникнуть во дворец и убить самозванца.
На рассвете 17 мая 1606 г. Шуйские, собрав у себя на по-
дворье участников заговора, двинулись через Красную пло-
щадь к Кремлю. Стрелецкие караулы, несшие стражу по всему
Кремлю, не выказали никакой тревоги, когда во Фроловских
воротах появились бояре — братья Шуйские и Голицыны, хо-
рошо известные им в лицо. За боярами в ворота ворвались во-
оруженные заговорщики. Их нападение застало стрельцов
врасплох — стража бежала, не оказав сопротивления. Завладев
воротами, бояре-заговорщики велели бить в колокола, чтобы
поднять на ноги народ. Звон колоколов поднял на ноги не од-
них только противников самозванца. Схватив оружие, ко двору
бросилась «литва». Роты, стоявшие поблизости от Кремля, вы-
ступили в боевом порядке с развернутыми знаменами. Лихая
атака еще могла выручить самозванца из беды. Но бояре успе-
ли упредить грозящую им опасность. Они обратились к народу,
призывая его побивать поганых «латыпян» и постоять за пра-
вославную веру. С площади во все стороны поскакали глаша-
таи, кричавшие: «Братья, поляки хотят убить царя и бояр, не
пускайте их в Кремль!» Толпа бросилась Па шляхтичей и их че-
лядь. Улицы, ведущие к Кремлю, были завалены бревнами и
рогатками. Разбушевавшаяся стихия парализовала попытки
«литвы» оказать помощь гибнущему Лжедмитрию. Наемные
роты свернули знамена и отсгупили в свои казармы. Тем вре-
менем толпа ворвалась в сени дворца и обезоружила копейщи-
ков. Отрепьев пытался бежать, но был захвачен заговорщиками
и убит. На троп взошел боярин Василий Шуйский. Тотчас по
всей стране распространилась весть о том, что лихие бояре пы-
тались убить «доброго государя», по тот вторично спасся и ждет
помощи от своего народа. Массовые восстания на южной окра-
ине государства положили начало второму этапу гражданской
войны.
Получив трон, Отрепьев распустил по домам отряды вос-
ставших, которые были приведены им в Москву из Путивля.
После переворота Путивль стал центром нового восстания. За-
чинщиками мятежа были воевода князь Г. Шаховской и
М. Молчанов. Фаворит Лжедмитрия I М. Молчанов бежал из
Москвы из-под стражи, укрылся во владениях Мнишеков в
Самборе. Воспользовавшись поддержкой владелицы Самбора,
авантюрист приступил к сбору войск на Украине. Одновремен-
но он стал от имени Дмитрия рассылать грамоты по всей Рос-
сии с призывом выступить на борьбу с Шуйским. Успеху зате-
янной мистификации способствовало то, что Молчанов украл
из кремлевского дворца государственную печать, которой и
скреплял подложные грамоты.
414
Вождем мятежа в России стал казачий атаман Иван Болот-
ников. Он побывал в турецком плену, был освобожден итальян-
цами и по пути из Италии на родину побывал в Самборе, где
удостоился аудиенции у «Дмитрия». (Скорее всего, роль царя
сыграл Молчанов.) В Самборе Болотников получил царскую
грамоту о назначении главным воеводой в путивл ьском войске.
Мятежники двинулись на Москву, казня по пути сторонни-
ков Василия Шуйского. Они разгромили правительственную
армию и пять недель осаждали столицу, после чего ушли в Ка-
лугу. Согласно концепции, утвердившейся в советской исто-
риографии, первая Крестьянская война достигла апогея в дни
восстания Болотникова. Вождь восстания пе только привел под
Москву «сермяжную» (крестьянскую) рать, но и выдвинул ан-
тикрепостническую, антифеодальную программу (В.И. Корец-
кий)49. Указанная схема относится к области историографиче-
ских мифов. «Классовая» схема не выдерживает столкновения с
фактами. Разгромив Болотникова под Москвой, царь Василий
в обращении к городам признал, что в мятеже участвовали дво-
ряне из Рязани, Тулы и 11 других южных городов. Девять из
мятежных городов находились в полосе наступления Болотни-
кова. Дворяне из этих городов составили боевое ядро мятежно-
го войска. Воевода «доброго» царя Дмитрия Болотников убивал
приверженцев царя-узурпатора Василия Шуйского. Такого ро-
да казни не были показателем того, что у мятежников была «ан-
тикрепостническая программа». Болотников тщетно посылал
грамоты в Самбор с призывом к «Дмитрию» немедленно ехать
в Россию. Воевода и жители Путивля, не дождавшись «царя» из
Польши, призвали па помощь самозванца с Дона, принявшего
имя «царевича Петра», мнимого сына царя Федора Ивановича.
«Царевич» потребовал присяги от дворян, находившихся в пу-
тивльских тюрьмах. Но большинство пленников отказались
признать «обманщика». Тогда казаки учинили кровавую рас-
праву над дворянами. Наспех собрав войска, Петр выступил в
Тулу, где к нему присоединился Болотников.
Между тем самозванческая интрига получила дальнейшее
развитие: в Литве появился Лжедмитрий II. Ходило множество
слухов о его происхождении. Но наиболее достоверные сведе-
ния о нем сообщают иностранцы, наблюдавшие в Литве за пер-
выми шагами претендента или же расследовавшие дело по све-
жим следам. Польские иезуиты дознались, что под маской
Лжедмитрия II скрывался некий Богданко, крещеный еврей.
Романовы хорошо знали «вора», так как Филарет Романов слу-
жил при дворе самозванца патриархом. После избрания на
трон Романовы подтвердили версию иезуитов.
Лжедмитрия II считают ставленником польских магнатов.
Но это неверно. Инициаторами новой самозвапческой интри-
415
ги были Болотников и «царевич Петр». Их помощниками вы-
ступили белорусские шляхтичи, участвовавшие в походе От-
репьева на Москву. Они заприметили в Могилеве низкоросло-
го бродягу, фигурой напоминавшего убитого в Москве само-
званца. Им оказался бродячий учитель из Шклова. Когда
шляхтичи попытались убедить учителя, что он — спасшийся
царь, тот поспешил скрыться из Могилева. Его нашли и броси-
ли в тюрьму. Лишь после этого учитель поневоле согласился
взять имя «царевича Дмитрия». Его тотчас переправили через
границу в Стародуб, где болотниковцы признали его своим го-
сударем. Идя по стопам Отрепьева, Лжедмитрий II двинулся к
Москве, но занять город не смог и разбил лагерь в Тушине под
Москвой. К тому времени в стране появилось не менее десятка
самозваных царевичей. Лжедмитрий II нуждался в помощи и
поначалу охотно принимал «родственников», возглавлявших
повстанческие отряды. Но с тех нор как в его лагере появились
дворяне и знать, положение переменилось. Лжедмитрий II ве-
лел повесить двух «царевичей». Власть перешла в руки тушин-
ской Боярской думы. Патриархом в Тушине стал Филарет Ро-
манов, самый опасный из противников Шуйского. Значитель-
ную роль в Тушинском лагере играли наемные отряды из
Польши. Положение Лжедмитрия II упрочилось после того,
как в Тушино прибыла венчанная царица Марина Мнишек, от-
пущенная из русского плена Василием Шуйским. Самозванец
встретил «супругу» при большом стечении парода, и та «узнала»
в нем спасшегося мужа.
Лжедмитрий II осаждал Москву почти два года. В течение
этого времени у России было два царя. Временами владения са-
мозванца не уступали по территории владениям властителя
Кремля. Наличие двух царей полностью парализовало государ-
ственную власть и сделало Россию легкой добычей для соседей.
Осенью 1609 г. Сигизмунд III нарушил договор о переми-
рии и осадил Смоленск. Шуйский использовал для войны с ту-
шинцами и поляками наемные отряды, присланные в Россию
его союзником шведским королем. В марте 1610 г. воевода
М. Скопин-Шуйский с русскими и шведскими войсками осво-
бодил Москву от осады. Тушинский лагерь распался. Скопин
готовился выступить на выручку смоленскому гарнизону, по
внезапно умер в возрасте 23 лет. Командование огромной ар-
мии принял бездарный брат царя Дмитрий Шуйский. В битве
под Смоленском поляки одержали верх над русской и швед-
ской армиями. Поражению союзников способствовал мятеж
среди наемников. Тщетно Василий Шуйский пытался вновь
собрать полки. Народ отвернулся от пего. «Ты нам больше не
царь!» — кричала толпа под окнами дворца50.17 июля 1610 г.
Боярская дума и войска свергли Шуйского с престола, а через
416
два дня он был насильно пострижен в монахи. Власть перешла
в руки комиссии из семи бояр. Когда войска польские подсту-
пили к Москве, бояре заключили мирный договор с их предво-
дителем гетманом Жолкевским. В соответствии с договором
Москва признала царем королевича Владислава, сына польско-
го короля. Столица поспешила принести присягу принцу до то-
го, как договор был передан на утверждение королю и его сена-
торам.
По настоянию Жолкевского в лагерь под Смоленск выехали
«великие послы» — князь Василий Голицын и митрополит Фи-
ларет Романов вместе с представителями всех сословий. Но
мирные переговоры не удались. Сигизмунд твердо решил
взять Смоленск и присоединить его к коронным владениям.
Он не желал отпускать в Россию сына и рассчитывал сам за-
нять царский трон51.
Подписав договор с Жолкевским, семибоярщина стала на-
стаивать на сдаче Смоленска. Вслед за тем бояре впустили в
Кремль польские наемные роты. Тем временем Лжедмит-
рий II был убит собственной охраной в Калуге. С гибелью са-
мозванца единственным царем в стране остался Владислав.
Но москвичи не видели его в глаза. Сигизмунд III возобновил
штурм Смоленска. Его отряды вели себя в России как в заво-
еванной стране.
Вождь рязанских дворян П. Ляпунов бросил вызов боярско-
му правительству, обвинив его в предательстве. Собранные им
отряды соединились с казаками, прибывшими из Калуги. Воз-
никло первое земское ополчение, поддержанное, помимо Ряза-
ни и Калуги, также Нижним Новгородом, Ярославлем, Влади-
миром, северными городами. Противники боярского прави-
тельства намеревались поднять восстание в Москве после под-
хода отрядов земского ополчения. Но восстание вспыхнуло
преждевременно. Наемники пе могли справиться с народом, и
тогда по совету бояр они сожгли Москву. Поляки удержали
Кремль и Китай-город. Зато подавляющая часть города, вернее
его пепелище, было занято ополчением. В московском лагере
действовало правительство — Совет всей земли. Впервые в ис-
тории Земский собор не включал ни официальную Боярскую
думу, ни высшее духовенство. Решающий голос на соборе при-
надлежал провинциальному дворянству и казакам. Однако эти
силы были слишком разнородны, чтобы сохранить единство.
Признанный вождь ополчения П. Ляпунов был заподозрен ка-
заками в измене и зарублен без суда и следствия.
Тем временем внешнеполитическое положение России рез-
ко ухудшилось. Армия Сигизмунда III после 20-месячной оса-
ды овладела Смоленском. Полтора месяца спустя бывшие со-
юзники шведы захватили Новгород. Воеводы и митрополит
417
14 1061
Новгорода объявили о создании Новгородского государства и
подписали со шведами договор об избрании царем сына Кар-
ла IX.
Земское освободительное движение стояло на пороге распа-
да и крушения. Однако с призывом о спасении царства от ино-
верцев обратился к народу патриарх Гермоген. По приказу бояр
и польских командиров патриарх был взят под стражу. Через
несколько месяцев он умер в тюрьме. Но его призыв ободрил
население. В Нижнем Новгороде купец Кузьма Минин и воево-
да князь Дмитрий Пожарский организовали второе земское
ополчение. В упорных многодневных боях под Москвой два
ополчения, объединившие свои силы, разгромили польскую
армию гетмана Яна Ходкевича, а в октябре 1612 г. освободили
Кремль.
Одержав победу в гражданской войне, земское ополчение
получило возможность распорядиться тропом. Но избрание
царя не имело законной силы без участия высшего органа го-
сударства — Боярской думы. Между тем боярское правительст-
во и дума, находившиеся вместе с польским гарнизоном в
Кремле, были связаны присягой царю Владиславу. Главными
претендентами на корону выступили фамилии, принадлежав-
шие Тушинскому лагерю: Трубецкие и Романовы. Д. Трубец-
кой получил в Тушине боярский чин и возглавил «воровскую
думу». Филарет Романов был тушинским патриархом. Как са-
мый знатный из руководителей земского освободительного
движения, Трубецкой готовился занять троп. Но соперничест-
во между вождями ополчения расстроило его планы.
Чтобы положить конец кровавой гражданской войне, нужен
был человек, которого приняли бы оба враждующих стана, а
главное, признал своим государем парод. Им стал Михаил Ро-
манов. Он унаследовал от отца и деда популярное в стране имя.
Отец Михаила Филарет томился в польском плену. В пароде его
почитали как мученика за православную веру. Михаил разде-
лил все тяготы, выпавшие па долю семьи. Детство он провел в
изгнании и ссылке. Юность он встретил в осажденном Кремле.
Но это нисколько не скомпрометировало Михаила ввиду его
несовершеннолетия. Решающее значение для народа имело то
обстоятельство, что Михаил в качестве племянника царя Федо-
ра был связан родством с законной династией Ивана Калиты,
правившей Россией триста лет.
В Москве был созван Земский собор, включавший предста-
вителей дворянства, городов и некоторых крестьянских воло-
стей. Собор отверг предложение об избрании па троп Михаила,
после чего сторонники Романова вышли к народу на Красную
площадь. Стремясь помешать избранию Михаила, члены собо-
ра пригласили в Москву главных бояр, ранее высланных в про-
418
винцию. Бояре, включая дядю претендента, решительно восп-
ротивились избранию Михаила. Тогда чернь и казаки ворва-
лись в Кремль и осадили дворы Трубецкого и Пожарского, тре-
буя немедленного избрания царя. 21 февраля 1613 г. Земский
собор объявил царем Михаила Романова. Призрачная попу-
лярность угасшей династии вынесла наверх ничем пе приме-
чательного молодого человека, спутав расчеты и прогнозы зем-
ского руководства. Избрание новой династии приостановило
развал государства и создало предпосылки для преодоления со-
стояния анархии и смуты в стране.
В течение нескольких лет царь Михаил пытался изгнать
поляков и шведов с захваченных ими русских земель, но его
полки терпели поражения. Тогда, используя посредничество
англичан, Москва начала мирные переговоры со Швецией. В
1617 г. в деревне Столбово на границе был подписан договор
о «вечном мире» между Россией и Швецией. Шведы вернули
России Новгород, но удержали все течение реки Невы и Ка-
релию.
Осенью 1618 г. царь Владислав подступил к Москве и
пытался штурмовать город, намереваясь силой вернуть себе
царство. Штурм не удался, и в конце 1618 г. Россия и Речь
Посполитая заключили соглашение о четырнадцатилетием
перемирии. Россия лишилась Смоленска, Чернигова и трид-
цати других городов. Новая граница проходила на ближних
подступах к Москве. Король Сигизмунд III посеял семена
новой войны.
В конце XVI в. культурная жизнь России оживилась. Учреж-
дение патриаршества послужило стимулом для развития кни-
гопечатания на Руси. В 1589-1610 гг. Андроник Невежа, а за-
тем его сын Иван издали 10 книг. Невзирая на бедствия Смут-
ного времени, печатание книг в России с начала XVII в. прак-
тически стало непрерывным, чего пе было в предыдущем сто-
летии.
Подобно Ивану IV, Борис Годунов сознавал, сколь необхо-
димы России торговые и культурные связи со странами Запад-
ной Европы, и деятельно хлопотал о расширении таких связей.
В царствование Бориса в Москве возникли проекты развития
просвещения в России. По свидетельству современников, Бо-
рис Годунов лелеял планы учреждения в Москве университета
и школ, в которых преподавали бы ученые, приглашенные из-
за рубежа. По словам Конрада Буссова, Годунов предполагал
выписать знающих людей из всех главнейших европейских
стран — Англии, Германии, Испании, Италии, Франции, с тем
чтобы с их помощью наладить преподавание в Москве и обу-
чить русских людей всем основным европейским языкам52.
419
14*
Отпуская за рубеж разного рода иноземцев, царь нередко пору-
чал им приискивать за границей ученых людей, согласных по-
ехать в Москву.
Приглашая иностранных специалистов в Россию, Борис
использовал методы личной дипломатии. Он прибегал к по-
средничеству частных лиц и редко вел переговоры с западными
властями. Впрочем, власти пограничных с Россией государств,
опасаясь усиления ее военного могущества, часто чинили по-
мехи мастерам, пытавшимся пробраться в Москву. Даже меди-
ки, следовавшие в Россию, вынуждены были выдавать себя за
купцов, оставлять па родине медицинские книги, опасаясь раз-
облачения на границе.
Внутри России проекты учреждения университета и при-
глашения западных ученых неизменно наталкивались на со-
противление духовенства. Руководство православной церкви
упорно не желало допустить в Москву иноверных ученых. По
словам современников, монахи говорили, что земля Русская
велика и обширна и ныне едина в вере, в обычаях и в речи; если
же появятся иные языки, кроме родного, то в стране возникнут
распри и раздоры.
В конечном итоге попытки Годунова привлечь в Россию
большое число западных специалистов не увенчались успехом.
Немалую роль в этом сыграли финансовые трудности, вызван-
ные трехлетним неурожаем. Затратив на борьбу с голодом ог-
ромные суммы, казна не смогла выделить средства для осуще-
ствления проектов развития просвещения. Не имея возможно-
сти воспользоваться услугами видных западных ученых, мос-
ковские власти в ряде случаев довольствовались приглашени-
ем студентов из западноевропейских университетов.
С первых лет царствования Бориса в правительственных
кругах обсуждались проекты посылки па Запад русских студен-
тов. В 1600 г. при обсуждении проекта унии России и Речи По-
сполитой польские дипломаты предложили включить в дого-
вор следующий пункт: «Свободно посылать в обе стороны для
обучения юношей, как московитов к нам, так и наших в Моск-
ву». В ходе переговоров русские выразили согласие на то, чтобы
после заключения договора разрешить русским посылать де-
тей в Речь Посполитую «в службу и в науку».
В связи с развитием русско-английских торговых и дипло-
матических отношений возник замысел обмена учащимися с
целью подготовки знающих переводчиков. План был осущест-
влен благодаря усилиям Д. Мерика, агента торговой компании.
В 1600 г. в Лондон с Мериком выехали двое иностранных сту-
дентов, обучавшихся русскому языку в Москве. Через два года
русские власти направили в Англию четырех русских студен-
тов «для науки розных языков и грамотам». То были дети бояр-
420
ские из дьяческих семей: Никифор Алферьев сын Григорьев,
Софон Михайлов сын Кожухов, Казарин Давыдов, Федор Семе-
нов Костомаров. Московские приказные люди принадлежали к
наиболее образованной части русского общества. Царь Борис
сам представил Мерику русских юношей и просил королеву,
чтобы им позволено было получить образование и при этом со-
хранить свою веру. Мери к согласился взять па себя «заботу о их
воспитании». Личное обращение царя к королеве возымело
действие. В Лондоне студентам из Москвы был оказан наилуч-
ший прием. Осенью 1602 г. Д. Чемберлен сообщил, что при-
бывшие юноши будут обучаться английскому языку и латыни
и с этой целью их предполагается определить в различные
школы: Винчестер, Итон, Кембридж и Оксфорд. Перед русски-
ми «робятками» открылись двери лучших учебных заведений
Англии. Год спустя московское правительство решило напра-
вить за рубеж вторую группу учащихся. На этот раз местом
обучения была выбрана Германия.
Судьба русских сгудсптов за рубежом сложилась неудачно.
В России наступила Смута. Борис Годунов умер, и царская каз-
на перестала отпускать средства па содержание студентов за
границей. Заброшенные па чужбину «робягки» вынуждены бы-
ли искать свои пути в жизни. Немногим довелось вернуться па
родину. Среди них был Игнатий Алексеев сын Кучкин, послан-
ный для обучения в Вену и Любек. По возвращении в Москву
он рассказал о себе, что «в учении он был в Цесарской земле и
в Любках восемь лет, и... (1610-1611) году поехал из Цесар-
ской земли, научась языку и грамоте, опять к Москве, и на мо-
ре-де его переняли ис Колы ван и (Таллина) свейские люди»53. С
большим трудом Кучкину удалось освободиться из шведского
плена и вернуться в Россию.
Правление Бориса было временем расцвета Немецкой сло-
боды на Кукуе, в предместье Москвы. Среди нескольких сот жи-
телей этой слободы преобладали выходцы из Ливонии, при-
надлежавшие к протестантскому вероисповеданию. По просьбе
немецких врачей Годунов позволил им выстроить себе кирху.
Члены немецкой колонии в Москве собрали столь много денег
на строительство кирхи, что на оставшиеся после окончания
постройки деньги открыли школу в слободе.
Под влиянием «немцев» в московский быт стали проникать
некоторые новшества. Самым пагубным из них поборники
православия считали обычай брить бороду. К великому возму-
щению монахов, Борис не только не осуждал, но и поощрял
брадобритие.
Преемник Бориса Лжедмитрий I сознавал необходимость
просвещения для России. До водворения в Кремле он брал уро-
ки у иезуитов по философии, грамматике и литературе, обду-
421
мывал проекты учреждения Академии и школ. Учителей для
Академии, а заодно и учеников самозванец думал выписать из
Италии и других западных стран. Русскую молодежь предпола-
галось отправлять для обучения на Запад. Заняв троп, самозва-
нец упоминал о своих просветительских планах лишь в тайных
беседах со своими друзьями-католиками. При свидании с па-
тером Савицким он согласился в подходящее время учредить в
России иезуитский коллегиум, учить на казенный счет русских
учеников в школах. Однако все силы Лжедмитрий 1 принужден
был тратить на то, чтобы удержать власть. Он нс решился по-
следовать примеру Годунова и послать русских студентов за
границу, хотя многократно говорил об этом. Проникшись не-
доверием к боярскому окружению, «император» тайно уведо-
мил своих друзей-иноземцев о том, что готов сместить с вы-
сших государственных постов бояр, выписать в Россию италь-
янцев и вверить им управление империей.
В начале XVII в. происходило медленное накопление зна-
ний в различных сферах жизни, расширился круг переводной
литературы. В течение нескольких десятилетий продолжалась
работа над «Книгой Большому чертежу» с полным перечнем
всех русских городов, описанием дорог и указанием расстоя-
ний между населенными пунктами. Борис Годунов приказал
составить для наследника престола подробную карту России.
Работа над картой была завершена иноземцем Гессслем Гер-
ритсом в 1613 г.
Официальное московское летописание, умолкнувшее при
Грозном, не возобновлялось в период Смуты. Летописание
вновь стало делом частных лиц. Сохранившиеся краткие запи-
си С. Шаховского, дьяков, духовных лиц лишены литератур-
ных достоинств.
Смута, перевернувшая жизнь вверх дном, проникновение
фольклора в письменность, расширение круга переводной ли-
тературы ломали старую жанровую систему и способствовали
рождению таких новых жанров, как «видения». Известны «Ви-
дение протопопа Терентия», «Повесть о видении некоему мужу
духовному», «Нижегородское видение». Эти сочинения служи-
ли не столько религиозным, сколько политическим целям. Не-
редко они возникали как народная молва, слух, которые лишь
со временем записывались на бумагу.
Под напором жизни менялись даже такие традиционные
формы, как агиографическая литература. Примером может
служить «Житие Улиапии Осорьипой», написанное ее сыном.
Это бесхитростная и трогательная история «хождения по му-
кам» благочестивой дворянки (вдовы опричника). Образ Улиа-
нии отличается многими привлекательными чертами. Ей чуж-
до стяжательство, собственные беды и горе не заглушают в ней
422
сострадания к ближним. Среди ужасов голода и гражданской
войны она, не колеблясь, расстается со всем имуществом, что-
бы помочь населению своих вотчин и всем нищим.
Трагедия гражданской войны вызвала к жизни многообраз-
ную и яркую публицистику. Многочисленные «подметные»
(подброшенные, анонимные) письма, повести-воззвания пат-
риотического содержания служили целям земского освободи-
тельного движения.
Писатели начала XVII в. вынесли весьма различные впечат-
ления от соприкосновения с «латинской» (западной) культу-
рой. Лжедмитрий I успел оцепить преимущества европейского
просвещения за время своих скитаний за рубежом. Став царем,
он любил поучать высших сановников государства, упрекал их
за отсутствие образования. Эти речи глубоко запали в голову
молодого любимца царя князя Ивана Хворостинина. Будуще-
му писателю не довелось побывать в Польше, по он близко по-
знакомился с окружением Лжедмитрия. Польское общество
было охвачено религиозным брожением. Водворившееся в
Кремле польское землячество было сколком этого общества.
Оно включало католиков, нротестаптов-антитринитариев,
униатов. Хворостинип изучал латынь и приводил в ужас ревни-
телей московского благочестия тем, что почитал католические
иконы. Князь писал стихи («вирши»), следуя правилам поль-
ского стихосложения. На склоне лет он написал «Записки о
Смутном времени». Впечатления молодых лет не покидали пи-
сателя всю жизнь. Он много лет помышлял о бегстве в Польшу
или же Италию, постоянно подчеркивал свои симпатии ко все-
му иноземному. Хворостинип укорял москвичей за идолопок-
лонство (неосмысленное поклонение иконам), осмеивал домо-
рощенные порядки, горько сетовал па то, что «в Москве людей
нет, все люд глупый, жить не с кем, сеют землю рожью, а живут
все ложью». Хворостинип многократно подвергался преследо-
ваниям состоропы властей. Царь Василий Шуйский сослал его
под надзор в Иосифо-Волоколамский монастырь, царь Миха-
ил — в Кирилло-Белозерский монастырь. Будучи на Белоозере,
«вольнодумец» покаялся и получил разрешение вернуться ко
двору в Москву. Хворостинип был одним из первых русских
«западников» XVII в.
Развитие русского зодчества накануне Смуты отмечено ря-
дом успехов. Строительство было подлинной страстью Бориса
Годунова. Взойдя на трон, он задумал воздвигнуть в центре
Кремля грандиозный собор. Проект был связан с учреждением
патриаршества в России в 1589 г. Богородица почиталась по-
кровительницей Москвы, что и определило значение главной
святыни Руси — Успенского Богородицкого храма. Новый со-
бор Воскресения Господня («Святая святых») строился как
423
подражание Иерусалимскому храму, главной святыне вселен-
ской православной церкви. Новый храм должен был подкре-
пить авторитет московского патриаршества. В дни избрания на
трон Борис апеллировал к народу. Старые храмы — Успенский
собор и храм Василия Блаженного — могли вместить не много
людей. Присягу Борису приносили в Успенском соборе в неве-
роятной тесноте. Храм Воскресения Господня должен был
иметь огромное внутреннее пространство, более приспособ-
ленное для церемоний с участием царя, его двора и парода. Со-
бору отводилась роль нового центра мирового православия. В
Кремле были проведены все подготовительные работы, собра-
ны строительные материалы и др. Но началась Смута, и Борис
умер, не осуществив проект.
В связи с планами возведения храма «Святая святых» мас-
тера по царскому приказу надстроили столп Ивана Великого и
подписали на нем имя Бориса. Столп был увенчан золотой гла-
вой и приобрел современный вид.
Шедеврами архитектуры являются каменные церкви, воз-
двигнутые в годуновских вотчинах в селах Хорошево и Вяземы
под Москвой.
Свои строительные проекты царь Борис нередко подчинял
благотворительным целям. В годы бедствий он приказал при-
строить к старому дворцовому ансамблю новый «каменный
двор», чтобы дать возможность «питаться людям», Лжедмит-
рий I возвел над старыми палатами Годунова роскошный дере-
вянный дворец в польском стиле. Перед царским дворцом бы-
ли впервые установлены «болваны» (скульптуры). На русском
престоле сидел тайный католик, что благоприятствовало про-
никновению западных новшеств. Однако правление самозван-
ца было недолгим.
В конце XVI в. московские мастера расписали стены Грано-
витой палаты в Кремле. Фрески погибли, по сохранилось их
подробное описание. Роспись Грановитой палаты подчеркива-
ла милосердие и кротость царской власти.
Борис Годунов и члены его рода проявляли большой инте-
рес к живописи, заказывали фрески и иконы лучшим масте-
рам, поощряли художников. Церковь в усадьбе Бориса Годуно-
ва в Вяземах была расписана фресками, посвященными Трои-
це. После смерти царя Федора его вдова Ирина Годунова пере-
селилась в Новодевичий монастырь, где но ее заказу был зано-
во расписан Смоленский собор. Считают возможным говорить
об особой «годуновской школе» конца XVI в., которой противо-
поставляют «строгановскую школу». Однако надо иметь в виду
условность этих характеристик.
Возникновение «строгановской школы» первоначально свя-
зывали с иконописной мастерской Строгановых, богатых со-
424
лепромышленников из Сольвычегодска на Севере. В дальней-
шем выяснилось, что иконописцы Строгановых не имели еди-
ной манеры письма и но большей части были рядовыми ре-
месленниками. Художники, представлявшие так называемую
«строгановскую школу», были царскими мастерами и труди-
лись в Кремле. Их иконы были невелики по размеру и отлича-
лись мелким и точным письмом, которое современники назы-
вали «мелочным письмом». Строгановы платили за них бас-
нословные деньги. В годы Смуты строгановские владения из-
бежали разорения, и в их коллекциях шедевры «мелочного
письма» хорошо сохранились.
Так называемую «строгановскую школу» относят к экзоти-
ческим явлениям русской живописи, удовлетворявшим вкусы
узкого круга богатых заказчиков. Икону, передававшую состо-
яние вдохновенной молитвы, «строгановская» манера письма
превращала в драгоценность, предназначенную не столько для
храма, сколько для сокровищницы.
Конец XVI в. был временем расцвета ювелирного искусства.
Взойдя на троп, Борис Годунов заказал новую корону, отличав-
шуюся богатством и изысканной отделкой. В годы Смуты эта
корона была сломана и пущена па оплату наемных солдат.
Лжедмитрий, сменив па троне царя Бориса, заказал корону,
которая богатством и роскошью должна была затмить короны
всех прежних русских государей. Но мастера пе успели закон-
чить его «венец».
Подлинными шедеврами ювелирного искусства были ка-
дило и другие культовые предметы, изготовленные в 1598 г. по
заказу царицы Ирины Годуновой ко гробу царя Федора в Ар-
хангельском соборе.
Смуга опустошила царскую сокровищницу, которую мос-
ковские государи собирали на протяжении нескольких веков.
Многие византийские и русские древности, представлявшие
исключительную художественную и историческую ценность,
были отправлены в переплавку наДснежный двор или переда-
ны в счет платы наемным солдатам, которые сами устанавли-
вали им цену.
При Борисе и Лжедмитрии I Денежный двор в Москве про-
должал выпускать золотые монеты. По приказу Лжедмитрия I
была изготовлена самая крупная золотая монета — португал
(весом в 10 венгерских дукатов) с гербом в виде орла. Тогда же
в Польше был изготовлен наградной золотой с портретом «ца-
ря Дмитрия» и латинской надписью.
Русские мастера достигли впечатляющих успехов в литье
больших колоколов и пушек. Мастер Андрей Чохов отлил в
1586 г. свою знаменитую Царь-пушку весом в сорок тонн. На
ее стволе был изображен царь Федор Иванович верхом на копе.
425
Насилие Москвы над вольным Новгородом заложило фун-
дамент «первой империи», стало отправным пунктом развития
имперской системы в России. Второй взрыв насилия, имев-
ший место в опричнине, упрочил эту систему. Принудительное
вторжение государства в сферу земельной собственности стало
одной из главных причин политических потрясений и террора
в XVI в. Опричные конфискации расширяли фонд государст-
венных земель. Террор упрочил основы самодержавной систе-
мы управления в России.
При Иване Грозном Русское царство пережило расцвет. Ра-
ди поддержания вновь созданной военно-служилой системы
государство вело непрерывные завоевательные войны. Россия
осуществила крупные завоевания на востоке, но попытка за-
хвата Прибалтики не удалась. Двадцати пятилетняя война из-
за Ливонии была безвозвратно проиграна.
В начале XVII в. «первая империя» пе выдержала бремени
бесконечных завоевательных войн, гипертрофированной госу-
дарственной земельной собственности и порожденной ею на-
логовой системы. В стране началась гражданская война, цар-
ская власть пришла в состояние полного паралича. «Империя»
начала разваливаться. От нее отделилось «Новгородское госу-
дарство», перешедшее под власть Швеции. Заколебались Ка-
зань и Астрахань. Бунты и мятежи Смутного времени сопро-
вождались неслыханным разорением государства и гибелью
значительной части его населения. Террор Грозного унес тыся-
чи жизней, Смута — сотни тысяч жизней. Прошло более пол-
увека, прежде чем Россия смогла изжить воцарившуюся в стра-
не разруху.
426
Глава 10
Россия при первых Романовых
Гражданская война явилась для России подлинной катаст-
рофой. Население страны резко сократилось, большая часть
пашни оказалась заброшена и заросла лесом. Особенно постра-
дали центральные уезды и некогда цветущая Новгородская
земля. Царь Михаил занял троп совсем молодым. Он был че-
ловеком посредственных способностей и не обладал ни опы-
том, ни государственной мудростью. Положение династии ук-
репилось после того, как из польского плена в Москву вернулся
отец Михаила Филарет.
Насильственно постриженный в монахи Филарет надеял-
ся, что после падения Бориса Годунова он сможет вернуться
в мир. Но, получив от Лжедмитрия I сан митрополита, он от-
казался от своего намерения. При дворе самозванца толкова-
ли о том, что «император» предлагал Романову сложить мо-
нашеский сан, но тот не принял его предложение. Эти сведе-
ния записал близкий ко двору архиепископ Арсений Еласон-
ский. Возможно, что с аналогичным предложением к Фила-
рету обращался и его сын царь Михаил. В царской резиден-
ции в селе Коломенском хранился портрет Филарета в патри-
аршем одеянии, написанный при его жизни. Когда портрет
попал в руки реставраторов, они расчистили полотно и с удив-
лением обнаружили, что первоначально Филарет был изобра-
жен в царском кафтане, со скипетром в руке. На обороте пор-
трета сохранилась надпись «Царь Федор Микитич»1. В отли-
чие от сына Михаила Филарет обладал твердым характером и
исключительным честолюбием. В конце концов он отказался
от возвращения в мир, но к титулу патриарха присоединил
титул «великого государя», который носили только монархи.
Взаимоотношения внутри царской семьи носили вполне
патриархальный характер, свидетельством чему служил брак
Михаила. В девятнадцать лет царь был помолвлен с девицей
Марией Хлоповой. Невесту взяли во дворец, и все было готово
к свадьбе. Хлопова нравилась жениху, но пе устраивала Салты-
ковых. Племянники матери царя Борис и Михаил Салтыковы
властно распоряжались в Кремлевском дворце. Однажды, когда
у Хлоповой случилась легкая рвота, Салтыковы объявили, что
она неизлечимо больна, и сослали несчастную в Сибирь вместе
427
с родней. Филарет предпринял энергичные усилия, чтобы со-
сватать сыну принцессу при датском или шведском дворе, но
успеха не добился. Тогда Михаил вспомнил о прежней невесте,
которую не мог забыть. Придворные лекари подтвердили, что у
Хлоповой было пустяковое расстройство желудка, а ее дядя
указал на причину недомогания: попав во дворец, невеста объ-
елась сладостями. Салтыковы были обличены в интриге. Их
«измена» дала Филарету повод сменить круг лиц, правивших от
имени Михаила и навлекших на себя недовольство народа. К
этому кругу принадлежали боярин и дворецкий Б.И. Салтыков
и глава Стрелецкого приказа князь А.В. Лобанов-Ростовский.
Как доносил из Москвы шведский посол, «Лобанов с Салтыко-
выми были первыми во власти, тиранили с таким насилием,
что могли бы все перевернуть, если бы не заступился «отец»
(царь)»2. Князь Лобанов в 1623 г. попал в опалу и был сослан в
Сибирь. Б. Салтыков лишился чипа боярина и дворецкого и
также попал в ссылку, все его вотчины подверглись конфиска-
ции. Окольничий М. Салтыков разделил участь брата. Мать
Салтыковых заточили в монастырь.
Забрав власть в свои руки, Филарет сослал в Пермь «велико-
го боярина» князя И.В. Голицына, а затем сослал на воеводство
в Сибирь бывшего вождя земского ополчения князя Д.Ф. Тру-
бецкого. В годы Смуты эти лица домогались трона и были глав-
ными соперниками Романовых.
Правительство страны при Филарете возглавил его родной
племянник князь И.Б. Черкасский. Вместе с Романовыми он
пережил опалу от царя Бориса и пользовался полным доверием
Филарета. Князь возглавил Стрелецкий приказ, приказ Боль-
шой казны, Иноземный и Аптекарский приказы. Стрелецкий
и Казенный приказы были ключевыми в системе государст-
венного управления. На первых порах положение новой дина-
стии было достаточно шатким. Романовы пе могли управлять
государством и собирать налоги без помощи земских соборов.
Выборные из городов собирались в Москве периодически в те-
чение почти десяти лет. Когда положение новой династии уп-
рочилось, соборы утратили прежнее значение. При Филарете
на соборы приглашали отобранных властями лиц. Им монарх
объявлял свою волю и выслушивал верноподданнические «че-
лобитья» (ответы). Вскоре власти вовсе перестали созывать со-
боры. Смерть Филарета и тяжелое поражение России в войне с
Речью Посполитой благоприятствовали возрождению собор-
ной практики. Современники чутко уловили эту перемену. В
1634 г. знатный дворянин ИА. Бугурлин предложил создать в
Москве постоянный орган из выборных от «московских служи-
лых нарочитых (лучших) людей» и провинциальных детей бо-
ярских, а также от населения городов, которые жили бы в Мос-
428
кве и докладывали «государю правду, про всякое дурно (пре-
ступления) и про обиды от всяких людей»3. Состав собора пред-
полагалось периодически менять. Проект Бутурлина не был
осуществлен.
Летом 1641 г. провинциальные дворяне, собравшиеся в Мо-
скве на военный смотр, потребовали, чтобы власти помогли
им, «бедным». Не добившись желаемого, они с «великим шу-
мом» ворвались в царский дворец и подали челобитье (жалобу)
«о всяких своих нуждах и обидах». В январе 1642 г. царь Михаил
собрал Земский собор с участием «выборных» из городов. Дво-
ряне вновь использовали собор для жалоб на свою «бедность»4.
Низшее дворянство на протяжении многих лет домогалось
закрепления за собой земель и отмены «урочных лет». Уступая
требованиям дворянского сословия, правительство в 1637-
1641 гг. продлило срок сыска беглых крестьян до 10 лет.
Казна тратила много средств, чтобы поддержать военно-
служилую поместную систему. Но результаты ее усилий были
незначительны. В середине XVI в. па одно поместье в Новго-
родской земле приходилось в среднем 20—25 дворов, тогда как
через сто лет — всего 6 дворов. Конечным итогом развития по-
местья в Новгороде за полтора века было то, что число мелких
и мельчайших землевладельцев тут выросло с 39 до 85%5. К
1636 г. службу в пехоте (преимущественно в гарнизонах) несли
более 11 тысяч детей боярских «с пищалью», тогда как в конных
полках числилось 12,8 тысячи дворян и детей боярских6. Упа-
док дворянского ополчения сопровождался сокращением его
численности и понижением боеспособности. Поместной кон-
нице трудно было выдержать столкновение с хорошо обучен-
ными наемными армиями. Поиски средств, которые позволи-
ли бы превратить обнищавших помещиков в боеспособную си-
лу, неизбежно толкали правительство на путь организации ре-
гулярной армии.
Готовясь к войне с Речью Посполитой за Смоленск, власти
осуществили военную реформу. В проведении ее большую по-
мощь России оказала Швеция. Из Стокгольма в Москву при-
был полковник Александр Лесли, возглавивший организацию
полков иноземного строя. Четыре «немецких» полка были
укомплектованы «добрыми учеными солдатами», нанятыми за
рубежом, и шесть полков — русскими людьми. В Швеции были
закуплены крупные партии мушкетов и шпаг. В полки набира-
ли беспоместных детей боярских, татар и казаков.
Казна обеспечивала дворян землями, стрельцов — деньгами
и хлебом. Население должно было платить особый налог —
«стрелецкие деньги». В XVII в. этот налог стал одним из основ-
ных и самым тяжелым для населения. В годы Смуты Романовы
усвоили, что прочность династии зависит от преданности
429
стрельцов, стоявших гарнизоном в Москве и несших охрану
Кремля. Новая династия поспешила возродить стрелецкое
войско. Царь и патриарх постоянно оказывали милость стрель-
цам, потчевали их командиров во дворце, выделяли их награ-
дами.
Смута расшатала царскую власть, что неизбежно усилило
значение Боярской думы. Наблюдательный современник дьяк
Г. Котошихип писал, что Михаил без боярского совета ничего
не мог делать7. Местническая система, регулировавшая взаи-
моотношения внутри правящего боярства, существовала в Рос-
сии более столетия и отличалась исключительной прочностью.
Высшие посты в государстве занимали лица, чьи предки отли-
чались знатностью, состояли в родстве с династией Калиты и
добились наибольших успехов по службе. Переход трона к Ро-
мановым разрушил старую систему. Первостепенное значение
стало приобретать родство с новой династией. Но новая систе-
ма местничества утвердилась пе сразу. В первые десятилетия
после Смуты царю Михаилу пришлось мириться с тем, что
первые места в думе по-прежнему занимала высшая титуло-
ванная знать и старые бояре, некогда судившие Романовых и
выдавшие их на расправу Борису Годунову. В годы Смуты Фи-
ларет называл их своими худшими недругами. Чтобы зару-
читься поддержкой знати, царь Михаил, пе имея казны и зе-
мель, щедро раздавал думные чипы. При нем Боярская дума
стала как никогда многочисленной и влиятельной. После воз-
вращения Филарета из плена состав думы быстро сократился.
Про Филарета говорили, что он был «нравом опальчив» (не-
сдержан, легко впадал в гнев), мнителен, и даже сам царь боял-
ся его. Невзирая на строгое соблюдение придворного этикета,
Михаил жил в полном послушании у отца с матерью. Его пер-
вая невеста Хлопова была возвращена из Сибири. Она прави-
лась царю, но по приказу родителей Михаил женился на княж-
не Долгорукой, а после се смерти на Стрешневой. Эта послед-
няя происходила из совсем худородной дьяческой семьи, пол-
учившей доступ в думу по милости Лжедмитрия I.
Внешнеполитическая деятельность Романовых была на-
правлена к тому, чтобы вернуть утраченные русские земли.
Швеция превратилась в XVII в. в первоклассную военную де-
ржаву, и Россия искала союза с ней для войны с Речью Поспо-
литой. Со смертью Сигизмунда III в Польше наступило беско-
ролевье. К тому времени срок русско-польского перемирия ис-
тек. Использовав момент, Филарет настоял на объявлении вой-
ны полякам.
Смоленская война (1632-1634) имела удачное начало. Рус-
ские войска освободили многие русские города, отошедшие к
Речи Посполитой после Смуты.
430
В декабре 1632 г. тридцатитысячпая армия боярина М.Б.
Шеина подступила к Смоленску. Веспой к крепости была под-
тянута осадная артиллерия. После длительной бомбардировки
крепости русские войска дважды пытались взять город штур-
мом. Армия понесла большие потери, но не добилась успеха.
Военная ситуация осложнилась после вторжения Крымской
орды. Татары дошли до Подмосковья и разорили его.
Между тем в Речи Посполитой закончилось время бескоро-
левья, и на трон вступил Владислав, сохранивший титул «царя
Московского». Пятпадцатитысячное войско Владислава при-
нудило Шеина снять осаду Смоленска, а затем блокировала его
лагерь. Русские несли потери от голода и болезней. Дворяне са-
мовольно покидали лагерь. Не желая терпеть лишения и нужду,
наемники, сражавшиеся в русской армии, стали переходить на
сторону короля.
Шеин должен был признать свое поражение и подписал 16
февраля 1634 г. капитуляцию. Русская армия отступила от стен
Смоленска, сохранив мушкеты и холодное оружие. Вся артил-
лерия и лагерное имущество досталось полякам. Дворянское
ополчение вновь показало свою небоеснособность. При воеводе
Шеине осталось не более 9 тысяч дворян и прочих ратных лю-
дей. Половина иноземных наемников после капитуляции пе-
решла на службу к Владиславу. 3 июня 1634 г. между Россией и
Речью Посполитой был подписан Поляповский мирный дого-
вор. Русские вывели свои войска из занятых ими городов. В
свою очередь Владислав отказался от титула «царя Московско-
го» и отослал в Москву утвержденную грамоту об избрании на
царский трон.
Война с Польшей оказалась непосильной для России. Воен-
ное поражение под Смоленском и двукратное разорение тата-
рами южных уездов породили повсеместное недовольство. В
разгар войны умер Филарет. Царю Михаилу, и прежде не поль-
зовавшемуся популярностью в стране, пришлось пережить
трудное время. После поражения, угверждали иностранные на-
блюдатели, России грозило восстание8. Никто не забыл обсто-
ятельств свержения династии Шуйских после военного пора-
жения. Стремясь отвести от себя гнев народа, царь Михаил об-
винил Шеина в измене. По решению боярского суда М.Б. Ше-
ин, один из героев Смутного времени, был обезглавлен вместе
с сыном. Казнь Шеина подтвердила свидетельство иностран-
ных наблюдателей о непрочности трона Романовых.
Поражение в Смоленской войне обнаружило военную сла-
бость России. В 1637 г. донские казаки захватили турецкую
крепость Азов, а позднее, в 1641 г., обратились за помощью к
царю в Москву. Русское правительство не решилось ввязаться
в трудную и кровопролитную войну с Османской империей и
431
отказало Войску Донскому в помощи. При обсуждении в думе
выяснилось, что для обороны Азова от турок потребуется более
200 тыс. рублей, которых в казне не было. Тогда решено было
созвать в столице собор. «Сказки», поданные властям участни-
ками собора — дворянами и купцами, — рисовали удручаю-
щую картину разорения и обнищания страны. Не получив по-
мощь из Москвы, казаки сдали Азов туркам.
В 1645 г. царь Михаил умер, и трон наследовал его шест-
надцатилетний сын Алексей. Романовы пришли к власти в ка-
честве выборной земской династии. Недооценивая силы зем-
щины, власти не стали созывать собор для утверждения на
троне молодого монарха. Это не могло не сказаться на попу-
лярности государя. В пароде толковали, что царевич Алексей
«подменный», а законные наследники престола скрываются за
рубежом. Фактически правителем государства стал «дядька»
(воспитатель) царевича Б.И. Морозов. Это послужило почвой
для молвы, будто Алексея посадил на царство один лишь бо-
ярин Морозов.
В качестве главы Стрелецкого и Аптекарского приказов, а
также приказа Большой казны боярин Б.И. Морозов сосредо-
точил в своих руках контроль за стрелецким гарнизоном сто-
лицы и финансами государства. Алексей следовал его советам
в государственных и личных делах.
Алексей достиг совершеннолетия, и его окружение взялось
за устройство царского брака. В Москве были устроены смот-
рины, в которых участвовало 200 невест. Алексей выбрал в же-
ны девицу Всеволожскую. С невестой, призванной во дворец,
случился обморок. Бояре, которых выбор государя не устраи-
вал, объявили, что девица больна «падучей» болезнью (эпилеп-
сией), и отправили ее в Сибирь. Розыск о порче царской неве-
сты бросил тень подозрения на людей дяди царя Никиты Ива-
новича Романова, будто бы «очаровавших» (околдовавших)
Всеволожскую. Н.И. Романова сослали в его имение. Подлин-
ной причиной расправы с Романовым было его столкновение с
Морозовым. Желая породниться с династией, Б.И. Морозов
избрал в невесты себе и Алексею родных сестер — дочерей не-
приметного сына боярского Ильи Милославского. Свадьбы от-
праздновали одну вслед за другой. Морозов был человеком не-
заурядным, обладал широким кругозором, питал интерес к за-
падным новшествам. В своих владениях он действовал как ра-
чительный хозяин и предприниматель. Боярин наладил добы-
чу железной руды, основал железоделательный завод и поташ-
ные мануфактуры на своих землях. Продажа поташа на запад-
ных рынках обеспечила ему крупные прибыли. Получив
власть, Морозов пытался использовать свой опыт, чтобы по-
править финансы в государстве. Он задумал реформы, которые
432
шли вразрез с московской стариной. Казна отменила стрелец-
кие деньги — главный прямой налог и ввела особый налог на
соль. Власти полагали, что теперь никто из подданных не смо-
жет уклониться от уплаты налога и при этом никто «лишнего
платить не станет, а платить всякой станет без правежу собою»9.
(Должников, не уплативших налог, ставили на правеж, т.е. били
палками на рынке.) В некоторых западных странах власти дав-
но использовали косвенные налоги, в особенности же соляной
налог, для пополнения казны. Московские финансисты, по-ви-
димому, решили использовать этот опыт, но они не учли того,
что рыночные связи и денежное обращение в России были не-
развитыми, что препятствовало расширению системы косвен-
ного обложения. Единственным результатом реформы явился
упадок соляной торговли в стране. Не только народ, по и мел-
кие дворяне ограничили свое потребление и перестали поку-
пать соль, налог на которую значительно превышал ее рыноч-
ную цену. Налоговые поступления резко сократились. По про-
шествии двух лет власти отменили соляной налог и распоряди-
лись собрать «стрелецкие деньги» за два года. В казне пе оказа-
лось денег, необходимых для выплаты жалованья стрельцам. В
столице произошли волнения.
1 июня 1648 г. просители пытались вручить жалобы царю,
когда тот проезжал по улице. В придворных полетели камни.
Пожарский и несколько других бояр получили ушибы. Стрель-
цы разогнали толпу и арестовали нескольких челобитчиков.
Инциденту не придали значения, и 2 июня Алексей Михайло-
вич возглавил крестный ход с одной из наиболее почитаемых в
народе икон — Владимирской Божьей матери. Толпа вновь об-
ратилась к государю, требуя удовлетворения своих жалоб и
смещения Л. Плещеева, судьи Земского приказа. Испуганный
царь согласился принять челобитную от народа, по таковой не
оказалось. Когда крестный ход возвращался с Красной площа-
ди, толпа ворвалась в Кремль. Алексей велел царедворцам при-
нять челобитье от москвичей, но вышедшие из дворца бояре
подверглись насилию. Власти не могли справиться с толпой,
так как стрелецкие войска вышли из повиновения. Смешав-
шись с народом, стрельцы отказались подчиняться властям.
Почувствовав свою силу, толпа бросилась громить богатые
дворы. На рассвете следующего дня грабежи возобновились.
Пытаясь успокоить парод, царь велел выдать на расправу Леон-
тия Плещеева. Палач вывел его из дворца на площадь для каз-
ни, но толпа вырвала его и растерзала. Плещеев возглавлял
Земский приказ, в обязанности которого входило поддержание
порядка в столице. Убийство Плещеева развязало руки мятеж-
никам. Реформа налогового обложения должна была, по за-
мыслу Морозова, облегчить участь народа. Но реформа не уда-
433
лась, что вызвало озлобление населения. В первый же день мя-
тежа чернь напала на двор богатого купца Василия Шорина. На
него возлагали ответственность за чрезмерное повышение це-
ны на соль. Шорин едва избежал гибели. Дьяк Назарий Чистой,
которого считали еще одним инициатором соляного налога,
был убит на собственном дворе. В дальнейшем толпа приня-
лась громить дворы бояр, дворян и дьяков, не особенно разби-
рая, кто был противником, а кто сторонником Морозова.
В качестве главы Стрелецкого приказа Морозов должен был
жаловать стрельцов. Однако царская казна была пуста, и прави-
тельству пришлось урезать плату стрелецкому гарнизону. Неу-
дивительно, что двор Морозова был разграблен в числе первых.
Когда народ стал требовать выдачи правителя на расправу, царь
выслал на площадь Н.И. Романова. Недруг Морозова Романов
был встречен толпой возгласами: «Он (Романов) должен нами
управлять вместе с царем и получить должности и чины, кото-
рыми облечен Морозов... пусть он добьется, чтобы Морозов
был им выдан...»10 Боярин обещал толпе, что Морозов будет по-
стрижен в монахи и сослан в монастырь. Царь Алексей под-
твердил клятвою на кресте, что отстранит боярина от управле-
ния страной и вышлет из столицы. Тем временем народ стал
требовать казни начальника Пушкарского приказа П.Трахани-
отова. 5 июня он был выдан толпе и убит на Лобном месте. Под
сильной охраной Морозова увезли из столицы в Кирилло-Бе-
лозерский монастырь.
Не все части гарнизона присоединились к бунтующему па-
роду. Стрелецкий Стремянный полк и некоторые другие части
сохранили верность государю. К Стремянному полку присое-
динился отряд наемных иноземцев, прибывший ко двору с
распущенными знаменами, под барабанный бой. Волнения в
столице пошли па убыль, власти восстановили порядок на ули-
цах города.
10 июня во дворец явились представители дворян и столич-
ных купцов. Они потребовали от властей немедленного созыва
Земского собора в целях восстановления законности в государ-
стве и упорядочения судопроизводства. Несовершенство и за-
путанность законов была одной из главных причин злоупот-
реблений приказных чиновников и судей, что постоянно по-
рождало недовольство населения. Напуганные мятежом, вла-
сти не остались глухи к требованиям дворян и представителей
третьего сословия. Последовал указ о проведении выборов в
провинции и созыве в столице Земского собора. «Выборные» от
дворян и горожан должны были явиться в Москву 1 сентября
1648 г. Задача подготовки нового кодекса законов («Уложе-
ния») была возложена на особую боярскую комиссию, которую
возглавил боярин князь Н.И. Одоевский.
434
Положение в столице оставалось неспокойным. Волнения
могли возобновиться в любой момент. Опасность усугублялась
глубоким раздором в Боярской думе, парализовавшим все уси-
лия властей. Н.И. Романов не смог получить ключевой пост на-
чальника Стрелецкого приказа. Но эту должность занял его
сторонник князь Я.К. Черкасский. Рассчитывая упрочить свои
позиции, бояре стали добиваться удаления из Москвы
ИД. Милославского, тестя Морозова. Осенью это требование
было поддержано многими стрельцами. Однако царь Алексей
роздал стрельцам щедрое жалованье, и в угоду ему Стремян-
ный полк подал челобитную о возвращении Б.И. Морозова в
Москву. Позднее к обращению присоединились другие стре-
лецкие полки. В октябре 1648 г. Морозов приехал в Москву, а
через несколько дней Я.К. Черкасский подвергся аресту. На
пост начальника Стрелецкого гарнизона Москвы был назначен
ИД. Милославский. Чудом избежав гибели, Морозов предпо-
читал теперь действовать из-за кулис. Современники это хоро-
шо понимали. По словам одного из них, все-то «Морозов дела-
ет умыслом, будто он теперь ничем не владеет и дал всем вла-
деть Милославскому». Однако пока симпатии народа были на
стороне Романова и его сторонников, положение Морозова ос-
тавалось шатким. Москвичи открыто говорили, что власти не
посмели отправить в ссылку Черкасского, «боясь нас (народ. —
Р.С.), что весь мир (столичная община. — Р.С.) качается: как
его станут посылать, и боярин Никита Иванович Романов хо-
чет выехать на Лобное место и станет миру говорить и мы за
него всем миром встанем, а бояр Морозова и Милославского
побьем...»11.
Осенью в Москве открылся Земский собор, а в январе
1649 г. комиссия Н.И. Одоевского представила собору новый
кодекс законов, получивший наименование Соборного Уложе-
ния. Как значилось в царском наказе, составители Уложения
должны были следовать апостольским правилам и законам
«греческих царей» (Византийскому кодексу). Но все же их глав-
ная задача состояла в том, чтобы упорядочить законы, издан-
ные в России при новой династии, и вместе с тем удовлетво-
рить требования сословий, выдвинутые в дни мятежа в Москве.
В отличие от предыдущих рукописных Судебников Уложение
было первым печатным сводом законов. Его издали в количе-
стве 2000 экземпляров и разослали по городам.
Кризис поместного дворянства, явившийся одной из при-
чин Смуты, не был преодолен к середине XVII в., и власти при-
нуждены были считаться с этим. К середине столетия в России
было возрождено менее половины пашни, распаханной в XVI в.
Упадок фонда государственных (поместных) земель имел ка-
тастрофические последствия для мелкого дворянства. Числен-
435
ность служилого сословия неуклонно увеличивалась, и казна не
могла обеспечить поместьями поступавших на службу ♦нови-
ков». Все это неизбежно ускоряло процесс дробления поместий.
Власти широко использовали черносошные и дворцовые зем-
ли для раздачи знати и дворянам, но их фонды были ограни-
ченными. Земельный голод дворян воскресил проекты секуля-
ризации церковных земель, возникшие еще на соборе 1503 г.
Дворянские представители выступили на Земском соборе
1648 г. с предложением конфисковать земли, которые церковь
приобрела после смерти Ивана IV в обход изданным им зако-
нам. Окружение царя не рискнуло ответить дворянам отказом.
Поначалу царь Алексей Михайлович не только принял их чело-
битную, но и распорядился подготовить всю необходимую до-
кументацию. То, что не удалось Ивану III и Василию III, теперь
казалось близким к осуществлению. Казна и дворянство с за-
вистью глядели на цветущие церковные имения и не прочь бы-
ли разрешить свои трудности за счет новых конфискаций. Но
сопротивление высшего духовенства было слишком велико, и
царь не нашел единодушия даже в своем ближайшем окруже-
нии. Дело ограничилось подтверждением законов Грозного,
воспрещавшим церкви расширять вотчинные владения.
Система поместного землевладения, основанная на госу-
дарственной земельной собственности, могла функциониро-
вать лишь при наличии сильной центральной власти. Дина-
стия, водворившаяся в России после Смуты, не обладала доста-
точными средствами, чтобы обеспечить господство государст-
венной собственности. Соборное Уложение 1649 г. расширило
права помещиков, разрешив им обмен поместий вне пределов
своих уездов. Под видом обмена помещики нередко осуществ-
ляли частичную продажу поместных владений. Упрочилась
традиция наследования поместий. Власти санкционировали
обычай, в соответствии с которым вымороченные поместья
должны были оставаться «в роду» умершего сына боярского.
Мелкопоместные дворяне не могли экономическими сред-
ствами удержать на своих землях крестьян. По этой причине
они упорно добивались отмены урочных лет и окончательного
прикрепления крестьян к земле. По ходатайству служилых лю-
дей ♦всех городов» Земский собор 1648 г. принял закон, по ко-
торому землевладельцы получили право искать своих крестьян
и возвращать их на свои земли без ограничения срока давно-
сти. Основной документацией, удостоверявшей принадлеж-
ность крестьян землевладельцу, были признаны писцовые
книги, составленные в 1626 г. ♦А отдавать беглых крестьян и
бобылей из бегов, — значилось в Уложении 1649 г., —- по пис-
цовым книгам всяких чинов людем без урочных лет»12. За вре-
мя после валовой описи произошла смена поколений. Но это
436
не имело существенного значения. Дворяне получили возмож-
ность вернуть не только крестьянина, записанного в книги, но
и его сыновей и внуков. Возврату подлежала вся семья кресть-
янина вместе со всем нажитым имуществом. Уложение впер-
вые вводило суровое наказание (вплоть до торговой казни и тю-
ремного заключения сроком на год) за поселение у себя беглых
крестьян. Виновный землевладелец должен был платить по 10
рублей за каждый год укрывательства чужого крестьянина.
(При расчетах исходная оценка составляла 4 рубля «за голову»
крестьянина и 5 рублей за «глухой» живот — неописанное иму-
щество крестьянина.)
Соборное Уложение окончательно сформировало систему
государственного крепостного права в России. Для поддержа-
ния государственного фонда земель законодатели запретили
землевладельцам переводить крестьян с поместных земель на
вотчинные. Дворяне осуществляли полицейский надзор за кре-
стьянами, собирали с них и вносили в казну подати, отвечали
за выполнение ими государственных повинностей. Крестьяне
лишались права самостоятельно отстаивать свои интересы в
суде. Землевладельцам запрещалось насильно лишать кресть-
янина его имущества, но долги несостоятельного землевла-
дельца погашались за счет его крестьян и холопов.
Городское население страдало от того, что в черте города су-
ществовали обширные «белые» слободы, население которых не
платило налогов вместе с «черными» людьми (податным насе-
лением). Спасаясь от царских податей, горожане уходили под
покровительство бояр и духовенства. Наибольшее количество
«белых» дворов принадлежало Н.И. Романову, Черкасским,
Салтыковым, а также патриарху. У Б.И. Морозова их не было
вовсе. Старшие бояре в дни мятежа умело использовали на-
строения москвичей, чтобы натравить толпу на Морозова. Но
правитель нашел верное средство подорвать старания своих
противников. Невзирая на сопротивление патриарха и стар-
ших бояр думы, Земский собор постановил конфисковать в
казну все «белые» слободы и обязать их платить подати вместе
с городской общиной.
Будучи слабым человеком, царь Алексей искал опоры в
своем окружении. Сначала он всецело подчинялся авторитету
«дядьки» (воспитателя), а затем избрал себе наставником мо-
наха Никона. Никита Минич (в монашестве Никон) родился
в семье мордовского крестьянина под Нижним Новгородом.
В двадцать лет Никита получил место священника, а затем
ушел в Анзерский скит на Белое море и там принял постриг.
В тридцать восемь лет он стал игуменом небольшого мона-
стыря на Киж-озере, а через три года случайно попал на глаза
государю, что положило начало его фантастической карьере.
437
Никон обладал сильным и страстным характером, его благо-
честие и праведность производили на окружающих огромное
впечатление. Едва познакомившись с Никоном, царь поста-
вил его архимандритом в Новоспасский монастырь, родовую
обитель Романовых.
По словам очевидцев, в дни бунта в Москве нашелся монах,
почитаемый всеми за примерную жизнь и весьма ревностный
к своей вере, он-то и «укротил ярость народа своими убеждени-
ями»13. Полагают, что этим монахом был Вонифатьев. Но та-
кое предположение неосновательно, так как Вонифатьев не был
монахом, а люди того времени четко различали черное и белое
духовенство. Никона отличали мужество и воля, и он как нель-
зя лучше подходил к роли укротителя бунта. Царь высоко оце-
нил услуги архимандрита и через полгода после мятежа сделал
его митрополитом Новгородским.
Восстание в Москве не было единичным явлением. В 1650 г.
народ восстал в двух крупнейших русских городах, Новгороде
и Пскове. В отличие от растерявшегося воеводы глава Софий-
ского дома митрополит Никон действовал в Новгороде столь
же энергично, как и в Москве. Едва начался мятеж, он наложил
церковное проклятие на его вождей, названных поименно, и на
всех участников. В ответ новгородцы ударили в набат и ворва-
лись на митрополичий двор. Они осыпали владыку непотреб-
ной бранью, но тот не поддался страху и продолжал убеждать
бунтовщиков. Поведение Никона укрепило доверие к нему мо-
нарха14.
Алексей Михайлович гордился родством с Грозным и увле-
кался чтением исторических сочинений о нем. Одним из са-
мых драматических эпизодов в истории Ивана IV была казнь
митрополита Филиппа. Первым, кто подробно описал мучени-
ческую смерть святителя, был князь Курбский. При царе Федо-
ре соловецкие монахи добились разрешения перевезти тело
митрополита из тверского Отроча монастыря, где он был заду-
шен, на Соловки. Могила мученика стала местом паломниче-
ства богомольцев, местом исцелений и других чудес, привле-
кавших всеобщее внимание. Иноки Соловецкой обители в те-
чение многих десятилетий собирали материалы для составле-
ния жизнеописания своего игумена. Монастырь входил в со-
став Новгородской епархии, и архиепископ Никон принял в
соловецком деле живое участие. В 1652 г. он выехал в Соловки
с тем, чтобы перевезти мощи Филиппа па этот раз из Соловков
в Москву для погребения в главном храме России, Успенском
соборе. Не в привычках Никона было приноравливаться к
сильным мира сего. Нисколько не считаясь с симпатиями царя
Алексея, Никон заставил его написать покаянное письмо свя-
тому Филиппу как бы от имени Грозного. Письмо начиналось
438
словами: «Молю тебя и желаю пришествия твоего сюда (в Мо-
скву. —Р.С.), чтобы разрешить согрешение прадеда нашего ца-
ря Ивана...»15 Подчинившись Никону, царь пе изменил своих
взглядов и после разрыва со своим пастырем поставил ему в
вину слова о неправедном мучении Филиппа Грозным. В речах
пастыря монарх стал усматривать бесчестье и укоризну бла-
женной памяти великого государя.
На Соловках Никон получил письмо от царя с извещением
о смерти прежнего патриарха и предложением запять опустев-
шую кафедру. Мятежи в столице и по городам обнаружили бес-
силие власти перед лицом бушующего народа и его зависи-
мость от великих бояр. Проча Никона в патриархи, Алексей
Михайлович предупреждал его о необходимости ладить с боя-
рами. Будучи митрополитом, Никон с крайней суровостью об-
ращался с великородными членами думы, отчего среди бояр
шел ропот: «никогда такого бесчестья пе было, что теперь госу-
дарь нас выдал митрополитам»16. Уведомив обо всем Никона,
государь просил не выдавать его боярам, а говорить от своего
лица, будто он узнал о деле не из царского письма.
Никон настоял на том, чтобы церемония его посвящения
была проведена подле мощей Филиппа Колычева в Успенском
соборе. Посреди богослужения новый патриарх неожиданно
для всех объявил об отречении от патриаршего сана. Никона
вдохновлял пример Филиппа. Застигнутый врасплох, царь по-
валился в ноги святителю. Его примеру поневоле последовали
бояре и прочий люд. В ответ на слезные моления царя Никон
обратился с вопросом к присутствующим: «Будут ли почитать
его как архипастыря и отца и дадут л и ему устроить церковь?»17
Смысл речи владыки был предельно ясен. Никон требовал ис-
ключительных полномочий для проведения церковной рефор-
мы. Царь, бояре и духовенство заверили владыку, что никто не
будет чинить ему помех, и 25 июля 1652 г. Никон занял патри-
арший престол.
Новый патриарх посвятил много времени проведению цер-
ковной реформы. Но в силу особенностей своего характера Ни-
кон отнюдь не ограничился сферой церковных дел. Подпав под
влияние Никона, царь Алексей всемерно поощрял его вмеша-
тельство в мирские дела и наконец узаконил дело, пожаловав
патриарху чин «великого государя». Пример деда, возродивше-
го сильную царскую власть после Смуты, вдохновлял молодого
монарха.
Митрополит Филарет был инициатором Смоленской вой-
ны. Никон со всей энергией поддержал планы войны с Поль-
шей в 1654 г. Отправляясь в польский поход, царь Алексей ос-
тавил ведать Москву годовалого наследника и при нем «дядьку»
(воспитателя) князя Пронского и нескольких других членов
439
думы. Пронский умер в том же году, а дела управления пере-
шли в руки «великого государя» Никона. Именно на пего воз-
ложил Алексей набор войск и снабжение армии. Глава церкви
обращался с боярами без всякого почтения, бранил их за нару-
шение поста и другие проступки. Боярская дума терпела все-
властие Филарета, видя в нем пе столько пастыря, сколько отца
царя. Произвол бывшего мордовского крестьянина вызывал у
родовитых бояр крайнее возмущение. Деятельность патриарха
неизбежно должна была натолкнуться на противодействие Бо-
ярской думы, члены которой пе желали делиться с церковью
своими политическими прерогативами.
Никон верил в миссию Руси как спасителя мирового право-
славия и освободителя страждущих под игом турок славян-
ских народов. Царь Алексей не обладал способностями полко-
водца, но патриарх убедил его возглавить поход в пределы Речи
Посполитой, дабы оказать помощь православному населению
Украины. Для контроля за действиями бояр в условиях начав-
шейся войны монарх учредил Приказ тайных дел. Приказ по-
явился в то время, когда влияние Никона достигло высшей
точки. Новое учреждение нс было центром политического сыс-
ка. Скорее то была л ичная канцелярия самодержца, призванная
контролировать деятельность думы. Все русские приказы были
по существу единой разветвленной канцелярией думы. Исклю-
чением стал новый приказ. Во главе его стоял ближний дьяк, пе
входивший в думу. С получением думного чипа такой дьяк те-
рял свой пост. Отправляя бояр в поход, царь приставлял к ним
подьячих Тайного приказа, чтобы они все «подсматривали» и
без промедления докладывали в Москву. В своей переписке
приказ нередко использовал тайные шифры, составленные са-
мим государем. Опека бояр давно тяготила самодержца. В
письме к Никону он сообщал, что отправил в отставку старого
дворецкого, и с гордостью добавлял: «а слово мое теперь в Двор-
це добре страшно и делается все без замедления»18. Патриарх
Никон всемерно помогал монарху восстановить сильную
власть во всем ее великолепии и «грозе». Царь Иван IV пытался
избавиться от опеки Боярской думы с помощью опричнины,
Алексей Романов — с помощью Приказа тайных дел. Дьяк Г.
Котошихин так определял значение нового учреждения: «в тот
Приказ бояре и думные люди пе входят и дел не ведяют кроме
самого царя», «а устроен тот Приказ... для того, чтобы его цар-
ская мысль и дела исполпилися по его хотению, а бояре бы и
думные люди о том ни о чем пе ведали»19.
Получив титул «великого государя», Никон фактически
стал выполнять функции правителя государства, несвойствен-
ные главе церкви. Патриарх пе одобрял решений Земского со-
бора 1648 г., а новый свод законов называл «беззаконной кпи-
440
гой», «проклятым законоположением». Никон категорически
отвергал любые покушения казны па церковное имущество, и
при нем конфискации городских слобод у патриаршего дома и
иерархов прекратились. Нимало не считаясь с законами, Ни-
кон добился от царя пожалования патриаршему дому богатых
земель и угодий. На Никона негодовали царица с Милослав-
скими, знать и духовенство. «Великий государь» патриарх за-
ставлял бояр часами ждать приема на патриаршем дворе. Про-
тивников Никона из числа священнослужителей ждали побои,
тюрьма или ссылка в Сибирь. Бывший друг патриарха Иван
Неронов однажды с горечью сказал ему: «Какая тебе честь, вла-
дыка святой, что всякому ты страшен», «дивлюсь, государевы
царевы власти уже не слыхать, от тебя всем страх...»20.
Никон был поборником возрождения империи. Когда рус-
ские войска заняли столицу Литвы, он настаивал па включении
католической Литвы в состав России и советовал царю завое-
вать также и Польшу. Победы русского оружия вселили в пат-
риарха уверенность в том, что мощь Польши сломлена раз и
навсегда. Его уверенность разделял другой любимец царя, из-
вестный дипломат АЛ. Ордин-Нащокин. Под влиянием совет-
ников царь, не подписав мирного договора с Польшей, начал
войну со Швецией. Идя по стопам Грозного, он приступил к
завоеванию Прибалтики и возглавил поход на Ригу. Осада Ри-
ги завершилась полной неудачей. После возвращения Алексея
Михайловича из-под Риги его прежней дружбе с патриархом
пришел конец. Никон продолжал самовластно распоряжаться
делами государства, невзирая на присутствие монарха в «цар-
ствующем граде». Теократические устремления патриарха ста-
ли раздражать самодержца. Идея главенствующей роли церкви
противоречила российским порядкам и византийской тради-
ции, определившей место церкви в обществе. Глава церкви не
рассчитал своих сил, восстановив против себя Боярскую думу
и ближних людей царя. Окончательный разрыв между монар-
хом и думой, с одной стороны, и патриархом — с другой, был
вызван не случайной размолвкой, а спором о титуле, имевшем
кардинальное значение. Через бояр Алексей Михайлович в
1658 г. объявил Никону, что лишает его титула «великого госу-
даря». В ответ владыка покинул патриарший двор в Кремле и
удалился в монастырь. Будучи в монастыре, Никон выступил с
обоснованием идеи превосходства духовной власти над мир-
ской: власть патриарха он сравнивал с дневным светилом —
Солнцем, царскую власть — с Луной, которая светит в ночи. «Не
от царей начальство священства приемлется, но от священства
на царство помазуются», — утверждал владыка и заключал
свою мысль словами, что «священство царства преболе (вы-
ше.—P.G) есть»21. Таким образом, Никон решительно разры-
441
вал с византийской идеей «премудрой двоицы», означавшей
фактически полное подчинение церкви императорской власти
и усвоенной Русью со времен принятия христианства. Лишь в
1666 г. царю удалось созвать в Москве Вселенский собор. Пат-
риархи православного Востока согласились судить Никона и с
этой целью явились в Москву. С обвинительной речью на суде
выступил Алексей Романов. Никона низложили и сослали па
Белоозеро.
Невзирая на теократические тенденции, деятельность Ни-
кона способствовала возрождению самодержавных порядков,
поколебленных Смутой. Осведомленный дьяк Г. Котошихин,
бежавший из России в 1664 г., отметил, что Михаил Романов
«самодержцем писался, однако без боярского совету нс мог де-
лати ничего», зато его сын ныне «государство свое правит по
своей воле»22. Царь Алексей добился цели. Столкновение между
Боярской думой и руководством церкви способствовало его ус-
пеху.
Род Романовых пе принадлежал к княжеской знати и не
пользовался старинными правами удельной аристократии. Не
будучи князьями, члены династии не могли претендовать на
удельные княжества. Многовековая традиция образования уде-
лов для родственников царя была уничтожена в XVII в. раз и
навсегда. Не получив удела, дядя царя Иван Романов затратил
много сил и средств на то, чтобы расширить свои вотчинные
владения и распространить их на все города и села, некогда
принадлежавшие боярам Романовым. Он стал одним из самых
богатых людей своего времени. Его сын Никита Иванович
умер бездетным, и все владения семьи перешли в казну, пре-
имущественно под управление Приказа тайных дел. Приказ
наложил руку на вымороченпые вотчины других членов дина-
стии, а также на земли и заводы умершего правителя Б.И. Мо-
розова. Царь Алексей Михайлович образовал для себя личные
владения, по-видимому следуя примеру Ивана Грозного, уст-
роившего для себя опричнину, а позднее «удел». Различие за-
ключалось в следующем. Меры Ивана IV должны были разре-
шить политические задачи. Царь Алексей преследовал в пер-
вую очередь финансовые цели. В его личных владениях было
заведено образцовое хозяйство, действовали заводы. В итоге
доходы царя, которыми он распоряжался помимо думы, стали
быстро расти. Львиная доля средств Приказа тайных дел шла
на жалованье стрелецкому войску. Смута обнаружила неспо-
собность традиционного московского учреждения — Государе-
ва двора — обеспечить безопасность царской фамилии и ста-
бильность государственной власти. Романовы пытались со-
здать для трона дополнительную военную опору, превратив
московских стрельцов в личную гвардию монарха.
442
Военные неудачи подорвали веру Романовых в мощь до-
ставшейся им империи. Поэтому они пе оказали поддержки
казакам, отнявшим Азов у турок, и не послали свои войска на
Украину, восставшую против Польши. Украинский гетман
Богдан Хмельницкий, неоднократно обращавшийся за воен-
ной помощью к Москве, должен был заключить союз с Крым-
ской ордой. Лишь после долгих колебаний и проволочек царь
Алексей в 1653 г. принял решение принять войско Запорож-
ское и всю Украину под свою «высокую руку» и начать войну с
Речью Посполитой. В июне он известил об этом украинского
гетмана, а в октябре решение о войне было принято Земским
собором в Москве.
В январе 1654 г. Богдан Хмельницкий собрал в Переяславле
раду (совет), принявшую решение об объединении с Россией,
чтобы «есми во веки вси едины были». В марте представители
Украины подписали в Москве соглашение об условиях объеди-
нения. Под властью царя украинская шляхта, казацкое войско
и крупнейшие города должны были сохранить свои права и
привилегии. Главой войска оставался выборный гетман. Начи-
ная войну с Польшей, Россия выдвинула в качестве первооче-
редной задачи освобождение земель, утраченных после Смуты.
На Украину были посланы вспомогательные силы, тогда как
главная армия во главе с царем летом 1654 г. осадила Смо-
ленск.
Народные восстания па Украине и в Белоруссии, нападения
Крымской орды подорвали мощь Речи Посполитой. Царю по-
надобилось немногим более двух месяцев, чтобы добиться ка-
питуляции королевского гарнизона Смоленска. В 1655 г. рус-
ские заняли белорусскую столицу Минск и литовскую столицу
Вильнюс.
Речь Посполитая пережила в 1655 г. национальную катаст-
рофу. Воспользовавшись военными поражениями, шведы вор-
вались в пределы Польши и захватили Варшаву и Краков. Гет-
ман Радзивилл с литовскими магнатами объявили о переходе
Литвы под власть шведской короны. Царь Алексей готовился
вступить в переговоры с Радзивиллом, но получил совет от Ни-
кона: «Радзивилла не призывать (под царскую руку.—Р.С.), его
и так Бог предает»23. Шведский король предложил Богдану
Хмельницкому титул князя Киевского под протекторатом
Швеции и заявил претензии па Белоруссию. Война между Рос-
сией и Швецией стала неизбежной. В 1656 г. русские вернули
себе земли на Неве с крепостью Орешек (Нотебург), утрачен-
ные после Смуты, а также захватили Дерпт (Юрьев). Однако
наступление царя Алексея па Ригу потерпело полную неудачу.
Русско-шведская война помогла полякам оправиться от по-
ражения и освободить Польшу от шведских войск. После смер-
443
ти Богдана Хмельницкого гетман И. Выговский объявил о воз-
вращении Украины под власть польского короля. В войне с
царскими войсками казаки опирались на помощь Крымской
орды. Летом 1659 г. русские потерпели поражение в битве под
Конотопом. С помощью запорожцев хан заманил в западню
дворянскую конницу и разгромил ее. По приказу хана пленные
дворяне были зарезаны все до единого вместе с их предводите-
лем Пожарским.
Заключив мирный договор со Швецией, Речь Посполитая
направила все военные силы против России. Однако взаимное
ослабление этих государств усилило позиции Крыма и турок в
Восточной Европе. В 1660 г. армия боярина В.Б. Шереметева
при поддержке нового гетмана Украины Юрия Хмельницкого
предприняла наступление на Львов. Крымские татары, дейст-
вуя совместно с войском польским, окружили московскую ар-
мию и принудили ее сложить оружие. Шереметев оказался в
крымском плену. Хмельницкий, не получив своевременно по-
мощи от русских, был вынужден заключить с поляками мир-
ный договор, по которому Украина вновь перешла под власть
Польши.
Поражения и внутренние трудности вынудили Россию ис-
кать мир с соседями. В 1661 г. русские заключили мир со Шве-
цией и отдали все земли вдоль Невы и в Прибалтике. В 1667 г.
Андрусовское перемирие положило конец 13-летней войне
между Россией и Речью Посполитой. Россия потеряла литов-
ские земли, но вернула Смоленск, Чернигов и другие города,
захваченные поляками в период Смуты. Украина оказалась
расчленена на две половины. Левобережная Украина, где гет-
маном был ставленник Москвы, перешла под власть царя. По
условиям перемирия Россия должна была временно, на два го-
да, сохранить под своим управлением Киев, занятый ее войска-
ми. Запорожская Сечь (укрепленный городок на Днепре, быв-
ший столицей Запорожского казачьего войска) признавалась
совместным владением Польши и России. Мир был закреплен
договором о совместных боевых действиях против турок и та-
тар в случае их вторжения. Война, начатая во имя освобожде-
ния православного украинского народа, завершилась разделом
Украины. В самой России она породила экономические труд-
ности и финансовый кризис.
Смута поколебала авторитет церкви. Духовенство сознавало
необходимость реформы церковной жизни, но среди пастырей
церкви не было единодушия. Споры о вере и обрядах стали про-
логом к церковному расколу. Царь Алексей был человеком глу-
боко религиозным. Особым влиянием на государя пользовался
его духовник Стефан Вонифатьев, собравший подле себя кру-
жок «боголюбцев». В него входили священники, выделявшиеся
444
своим благочестием и даром красноречия. Царь собрал их из
разных городов России. Вонифатьев, Иван Неронов, Аввакум
Петров, Никон и другие «боголюбцы» заботились об упорядо-
чении церковных дел и обрядов, об исполнении церковью ее
высокой нравственной миссии, исправлении книг на Печат-
ном дворе. После Смуты Печатный двор возобновил и расши-
рил масштабы своей деятельности. В свое время Максим Грек
пытался исправлять московские рукописные книги по грече-
ским оригиналам, но он кончил свою жизнь в тюрьме. Среди
московского духовенства прочно утвердилась мысль о том, что
греки не смогли сохранить свою веру в чистоте под властью ту-
рок. Тем не менее Печатный двор не мог обойтись без услуг
ученых греческих монахов. Ревнители московского благоче-
стия с недоверием следили за их деятельностью. Они были
твердо убеждены в том, что после падения Византии на долю
Москвы выпала задача сохранения чистоты православной ве-
ры, из чего следовало, что при исправлении богослужебных
книг за образец должны быть взяты не греческие, а московские
рукописные книги. Претензии такого рода, естественно, не
встречали сочувствия греков. В середине XVII в. русские люди
были потрясены известием о сожжении московских богослу-
жебных книг на Афоне. Напряжение во взаимоотношениях
грекофилов и их противников постоянно нарастало. Офици-
альное руководство церкви отвергало любые попытки реформы
московских обрядов и обычаев. «Боголюбцы», рассчитывая на
поддержку царя, не побоялись вступить в конфликт с главой
церкви. Поначалу их усилия сосредоточились на том, чтобы
упразднить многогласие в церковной службе, когда несколько
священнослужителей пели и читали молитвы одновременно,
из-за чего прихожанам трудно было что-нибудь понять. Вони-
фатьев и его окружение требовали введения «единогласия».
Патриарх воспринял новшества как покушение на московскую
старину. Созванный им в 1649 г. собор наложил запрет на «еди-
ногласие». Когда же Вонифатьев заявил, что в Московском го-
сударстве нет более Божьей церкви, собор пригрозил царскому
духовнику судом и казнью.
Никон разделял взгляды «боголюбцев», по их взаимоотно-
шения подверглись суровому испытанию, когда он занял пат-
риарший престол и приступил к реформе. Восточные иерархи,
зачастившие в Москву, охотно обсуждали с царем и его окруже-
нием планы возрождения Византии под эгидой России. Один
из таких иерархов предсказал Никону, что после освобождения
Константинополя от турок он вернет православию храм святой
Софии и станет главой мировой православной церкви. Идеи
подобного рода высказывались неоднократно, и московские
умы были давно подготовлены к их восприятию. При патриар-
445
хе Иове теория «Москва — третий Рим» подкрепила претензии
московской церкви па равное положение с восточными патри-
аршествами. При «великом государе» Никоне названная тео-
рия получила новую имперскую направленность. Идея миро-
вого православного царства, усвоенная царем Алексеем и Ни-
коном, стала одной из главных причин раскола русской церкви.
Поставив под свою власть Украину и имея в виду перспективу
дальнейшего объединения православных народов Восточной
Европы и Балкан, царь и его советники должны были позабо-
титься о достижении религиозного единства, без чего империя
лишилась бы прочного фундамента. Достичь такого единства
можно было двояким способом. Первый заключался в том,
чтобы взять за образец московские обряды и переводы и навя-
зать их грекам, украинцам и всему прочему православному
миру. Другой путь состоял в том, чтобы внести исправления в
московские обряды и книги, следуя новогреческим образцам.
Никон избрал второй путь, признав, что русской церкви следу-
ет поучиться у более образованных греков и ученых киевских
монахов. Ближайшим помощником Никона выступил извест-
ный украинский богослов Епифапий Славипецкий. Исправле-
ние книг патриарх поручил Арсению Греку. В прошлом Арсе-
ний не раз менял веру, был униатом, принял ислам, за что в
России был сослан на покаяние в Соловецкий монастырь. Ни-
кон освободил Арсения, вызвал с Соловков и определил па Пе-
чатный двор. Следуя приказу патриарха, Печатный двор начал
исправлять московские книги по греческим оригиналам, а за-
тем церковные власти внесли изменения в обряды. При Гроз-
ном митрополит Макарий с собором приговорили креститься
двумя перстами, как в Москве, а пе тремя — как в Новгороде,
повторять возглас «Аллилуйя» дважды, а не трижды, служить
литургию на семи, а не на пяти просфорах, писать имя Исус, а
не Иисус и пр. Никон, обнаружив расхождения русского обряда
с греческим, решительно стал на сторону греков и единолич-
ным приказом велел прихожанам креститься тремя перстами,
потому что так крестятся греки.
Собор 1654 г. одобрил новшества и внес изменения в бого-
служение, из-за чего сократились литургия, обряды крещения
и покаяния. Собор предписал ходить вокруг аналоя не по солн-
цу («посолонь»), а против солнца, отменил поклоны на коленях,
когда молившиеся били челом о землю, запретил иконы, напи-
санные не в византийской, а в западноевропейской манере.
Еретические иконы подверглись публичному поруганию: с до-
сок соскабливал и лики святых и в таком виде носили по городу.
Столкнувшись с сопротивлением бывших друзей, Никон
подверг разгрому кружок «боголюбцев»: Аввакум был сослан в
Сибирь, Неронов — в Каменский монастырь на Кубенском озе-
446
ре. Епископ Коломенский, осмелившийся усомниться в неко-
торых из нововведений, лишился сапа. Священный собор отлу-
чил от церкви всех противников реформ.
Глава церкви вел дело торопливо, самовластно и круто. Он
требовал немедленного отказа от старых обрядов и точного ис-
полнения новых. Печатный двор спешно напечатал исправлен-
ные книги. Их рассылал и по епархиям, а старые изымали. Кон-
стантинопольский патриарх благословил и одобрил все начи-
нания Никона. Грекофильство Никона пе знало предела. Он ве-
лел духовенству сменить традиционное русское облачение на
греческое. На патриаршей кухне была заведена греческая еда.
Старорусские обряды предавались осмеянию с неуместной за-
пальчивостью и резкостью. Грекофильство имело в основе не
преклонение перед эллинистической культурой и византий-
ским наследием, а провинциализм патриарха, выбившегося из
простых и претендовавшего на роль главы вселенской грече-
ской церкви (С. Зеньковский)24.
Ревнители московского благочестия пе сразу сложили ору-
жие. Они опирались на силу традиции. У них были влиятель-
ные покровители при дворе, множество приверженцев среди
стрельцов и в народе. Про царицу Марию Милославскую гово-
рили, что она спасла Аввакума от казни. Непримиримыми
противниками реформы выступили боярыня Морозова и ее се-
стра княгиня Урусова (первая из них была свояченица
Б.И. Морозова). После удаления Никона в монастырь Аввакум
и Неронов вернулись в Москву и пытались с помощью царя до-
биться отмены нововведений. Однако глава Святорусского
православного царства нанес их надеждам жестокий удар. По-
рвав с Никоном, он продолжил его дело.
Призванные на собор Неронов и другие приверженцы ста-
рых обрядов (старообрядцы) принесли повинную. Лишь Авва-
кум остался верен себе и продолжал решительно отстаивать на
соборе старину. Многие священники, монахи и столичные
юродивые повторяли речи Аввакума и убеждали народ в его
правоте. Собор предал Аввакума анафеме. После ареста его вто-
рично отправили в ссылку.
Собор 1666-1667 гг. довершил торжество никониан и гре-
кофилов. Добрую половину епископата па соборе составляли
иерархи, прибывшие с Востока. Собор отменил решения мос-
ковского Стоглавого собора, признав, что митрополит Мака-
рий с иными московскими иерархами «мудроствовал невеже-
ством своим безразеудпо». Собор положил начало расколу рус-
ской церкви. Все, кто отказался подчиниться его решениям,
были отлучены от церкви. Преданные анафеме ревнители мос-
ковского благочестия получили название раскольников и ста-
роверов. Раскольники подвергались жестоким преследованиям
447
со стороны светских властей. Аввакум после многолетнего за-
точения в тюрьме был сожжен, боярыня Морозова с сестрой
умерли в тюрьме. Однако никакое насилие не могло положить
конец церковному расколу. Огромное впечатление на народ
произвела трагедия одного из главных центров русской духов-
ности — Соловецкого монастыря. Монахи этой обители высту-
пили на защиту русского благочестия и отказались подчинить-
ся постановлениям собора 1666-1667 гг. Царские войска в те-
чение 8 лет осаждали монастырь. Большинство соловецких мо-
нахов погибло в годы осады, прочие подверглись жестокой каз-
ни после падения крепости. Соловецкий монастырь издавна
пользовался большим авторитетом па русском Севере, кото-
рый с этого времени стал оплотом раскола.
Староверы считали, что измена царя и патриарха москов-
скому благочестию превращала светлое православное царство в
царство Антихриста. Последователи учителя раскола Капитона
укрывались в глухих лесах и доводили себя до смерти голодом,
другие устраивали «гари» — массовые самосожжения. Раскол
церкви имел серьезные последствия, так как произошел в усло-
виях кризиса русского общества. Последствия разрухи, воца-
рившейся в Русском государстве в годы гражданской войны, не
были преодолены ни при царе Михаиле, ни при его сыне Алек-
сее. Даже к 1670-м годам в Замосковпом крае оставались не-
возделанными более трети старопахотных земель. Крепостни-
ческие меры государства не дали желаемых результатов. Кре-
стьяне продолжали покидать центральные уезды и переселя-
лись на необжитые степные окраины в Среднем Поволжье и к
югу от Белгородской черты, а также в Западную Сибирь. Созда-
ние новых крупных очагов земледелия в черноземной полосе
потребовало много сил и времени. Мелкие помещики пе имели
средств для распашки новых земель, розыска беглых крестьян
и населения царской службы.
Продолжавшееся дворянское «оскудение» тревожило прави-
тельство. В интересах дворянства власти после издания Собор-
ного Уложения 1649 г. стали посылать для сыска беглых кре-
стьян воинские команды. Сыск распространился на огромную
территорию, в результате чего землевладельцы вернули себе
десятки тысяч крепостных.
Стремительный рост государственной земельной собствен-
ности привел к тому, что свободное крестьянское землевладе-
ние почти целиком исчезло в Центре. Большие массивы «чер-
носошных земель сохранились лишь в Поморье и Западной
Сибири, куда поместное землевладение не проникло.
Общая численность населения России, по самым пример-
ным расчетам, не превышала 9-10 млн. человек, а его плот-
ность оставалась самой низкой в Европе. Подавляющая часть
448
народа жила в крохотных деревнях. Как крестьянское, так и по-
мещичье хозяйство носило преимущественно натуральный ха-
рактер. Из-за частых неурожаев население голодало. Товарные
излишки хлеба были невелики.
Крупнейшим торговым городом России оставалась Москва.
Но в силу неразвитости товарного производства и плохого со-
стояния путей сообщения Москва в XVII в. еще не могла пре-
вратиться в центр всероссийского рынка. Обмен между изоли-
рованными местными рынками носил сезонный характер и
осуществлялся через ярмарки. Самыми крупными ярмарками
были Макарьевская в окрестностях Нижнего Новгорода на
Волге, Ирбитская па Урале и Свспская под Брянском. Первая
из них привлекала массу купцов как из Центра России, так и из
азиатских областей. Свенская ярмарка играла важную роль в
торговле России с Украиной. Казна установила монополию на
экспорт товаров (пушнины, поташа и др.), пользовавшихся на-
ибольшим спросом на зарубежных рынках. Это неизбежно за-
медляло процесс накопления капитала. Наиболее прибыльным
товаром на внутреннем рынке оставались соль, вино, металли-
ческие изделия. В наибольшем количестве соль добывалась в
Поморье и Приуралье, а также в Старой Руссе и Балахне. Же-
лезнодорожным промыслом славились Тульско-Каширский
район под Москвой, Тихвин и У сложна Железопольская.
К XVII в. относятся первые попытки освоения природных
богатств Урала. Небольшой медеплавильный завод был осно-
ван тут уже в 1631 г., однако он просуществовал недолго. От-
сутствие капиталов и местной рабочей силы помешало нала-
дить выплавку уральской меди и железа. Более удачным ока-
зался опыт крупных мануфактур, основанных под Москвой с
привлечением иностранного капитала и техники. Три завода
были основаны в 1636 г. голландским купцом Андреем Ви-
ниусом в Тульско-Каширском районе, давнем центре железо-
делательных промыслов. Армия остро нуждалась в оружии, а
потому заводовладельцы получали крупные правительствен-
ные субсидии. К мануфактурам приписывали дворцовых кре-
стьян, которые в счет отбывания государственных повинно-
стей должны были заготовлять руду и древесный уголь и во-
зить их на заводы. Помимо Тулы центром вновь возникшей
металлургической промышленности стал Олонец, где датча-
нин А. Бутенапт построил несколько предприятий. На заводах
применялась современная западноевропейская техника — до-
менные печи. Мануфактуры работали почти исключительно
на казенные заказы.
Масштабы мануфактурного производства были незначи-
тельны. К концу XVII в. Россия выплавляла едва десятую часть
железа, производимого Швецией. Доход промышленников
449
15-1061
был неустойчивым, и заводы часто меняли своих владельцев.
Недостаток средств побудил А. Виниуса принять в компаньоны
датчанина П. Марселиса и голландца Ф. Акему, которые устра-
нили его от дел. Новым заводовладельцам удалось расширить
тульские мануфактуры и основать 4 железоделательных пред-
приятия под Каширой. Помимо того они взяли в аренду завод,
выстроенный боярином Милославским в его вотчине. После
смерти Марселиса казна передала его тульско-каширские заво-
ды в собственность боярину Л. Нарышкину.
Единственным морским портом России оставался в XVII в.
Архангельск. Навигация на северных морях прекращалась на
зимний период. Даже в конце столетия в Архангельск прибы-
вало не более 70 кораблей в течение летней навигации. Россия
ввозила из Западной Европы оружие, сукна, вина, стекло, бума-
гу. Предметом вывоза были пушнина, сало, пенька, кожи, лес,
холстина. Внешняя торговля находилась всецело в руках ино-
странных купцов, что вызывало естественное недовольство
русского купечества. В 1653 г. власти ввели повышенные по-
шлины на иностранные товары. Протекционистская политика
получила подтверждение в Новоторговом уставе 1667 г. Прави-
тельство удвоило пошлины на товары иноземных купцов, про-
данные ими за пределами Архангельска, и запретило этим куп-
цам розничный торг по всей России.
Длительная война с Речью Посполитой подорвала эконо-
мические силы Русского государства и расстроила денежное
обращение в стране. Чтобы покрыть военные расходы, казна
приступила к выпуску медных денег, принудительно прирав-
няв курс медных денег к курсу серебряных.
Появление в обороте массы обесцененных денег дезоргани-
зовало внутренний рынок. Курс медных денег резко упал, а це-
ны многократно поднялись. Товары стали исчезать с рынка
один за другим. Власти собирали налоги серебром, а выплачи-
вали жалованье медью. Приказные люди использовали нераз-
бериху, чтобы набить себе карманы. В обороте появилось много
фальшивых денег. С помощью взяток мошенникам-финанси-
стам удавалось избежать какого бы то пи было наказания. В
аферах и взятках заподозрена была родня царя — бояре Милос-
лавские. В 1662 г. в Москве произошли беспорядки. Толпа мо-
сквичей явилась в село Коломенское, где находился царь, и по-
требовала выдачи бояр Милославских и других изменников.
Народ был разогнан вызванными из Москвы стрельцами. Бунт
вынудил правительство вернуться к серебряному денежному
обращению.
Время правления Алексея Михайловича вошло в историю
как «бунташное время». Из всех народных выступлений той
эпохи самым разрушительным и кровавым был бунт Разина.
450
Донской атаман Степан Разин совершил разбойный поход на
Каспийское море. Казачье войско разграбило несколько про-
винций на южном берегу Каспия и нанесло поражение персид-
скому флоту. На Доп разинцы вернулись с богатой добычей. Их
столицей стал земляной Кагальницкий городок. К началу
1670 г. под знаменами Степана Разина собралось несколько
тысяч казаков, беглых холопов и «гулящих людей» (вольницы).
Когда в Черкасск прибыл царский посол Евдокимов, общевой-
сковой атаман К. Яковлев собрал казачий круг и заявил о своей
верности государю. Однако на другой день в столицу Войска
Донского явился Разин, добившийся от круга решения о казни
Евдокимова, объявленного боярским лазутчиком. По возвра-
щении в Кагальницкий городок разинцы выступили на Москву
для искоренения «злых» бояр. Донские казаки попытались вос-
кресить идею «доброго» царя, чтобы взбунтовать народ. «До-
брым» царем должен был стать наследник престола царевич
Алексей, которого в действительности уже не было в живых.
Мятежники утверждали, будто «добрый» наследник спасся от
бояр и отца и находится в казацком войске. Роль царевича ис-
полняли поочередно пленный черкесский князь и один из ка-
зачьих атаманов. Разин объявил также, будто с ним идет на Мо-
скву патриарх Никон, гонимый царем Алексеем. Казаки пере-
шли с Дона на Волгу и захватили Астрахань. Разин обещал на-
роду волю и призывал к поголовному истреблению бояр и чи-
новников. Мятежных казаков поддержали нерусские народно-
сти Среднего и Нижнего Поволжья. Восстание охватило огром-
ную территорию. Но Разину пе удалось пробиться к Москве.
После поражения под Симбирском Разин был схвачен и казнен
в 1671 г. Мятеж Разина сопровождался истреблением дворян и
приказных людей. В ответ власти казнили много тысяч по-
встанцев. Самозванческая интрига не получила развития в
движении Разина и пе привела к расколу российского дворян-
ства, из-за чего бунт казаков так и пе превратился в граждан-
скую войну.
Невзирая па мятежи и бунты итогом тридцатилетпего цар-
ствования Алексея Михайловича было упрочение самодержав-
ных порядков в России. Организация Приказа тайных дел и
выделение личных земельных владений монарха укрепили его
власть и ограничили влияние Боярской думы. Алексей Михай-
лович достиг цели, избежав открытого конфликта с аристокра-
тией. В последние годы жизни царя Алексея исключительным
влиянием при дворе пользовался А.С. Матвеев. Сын незнатного
приказного чиновника Матвеев сделал карьеру благодаря
службе в стрелецком войске. Получив чин стрелецкого полков-
ника, А.С. Матвеев был назначен начальником Посольского
приказа и произведен в бояре. После того как государь овдовел,
451
15*
Матвеев сосватал ему свою воспитанницу Наталью Нарышки-
ну. Родоначальником фамилии Нарышкиных был крымский
татарин, выехавший на службу в Москву. Отец Натальи был
мелкопоместным дворянином и жил в провинции. Недруги
Нарышкиных злорадствовали по поводу того, что в детстве бу-
дущая царица ходила по ягоды в лаптях. Дом Матвеева, при-
ютившего провинциальную барышню, был обставлен по-евро-
пейски. Матвеев был женат на шотландке. Будучи поборником
западноевропейской культуры, он держал в своем доме труппу
актеров. Нарушая дворцовый ритуал, Алексей Михайлович бы-
вал в гостях у своего любимца. В двух браках у царя Алексея
было 11 детей. Государь позаботился о том, чтобы закрепить
трон за старшими сыновьями от царицы Милославской. Но
все они обладали плохим здоровьем и рано умерли. 30 мая
1672 г. царица Наталья Нарышкина родила сына Петра Алек-
сеевича, будущего императора.
Алексей Михайлович умер 46 лет от роду в 1676 г. От рож-
дения он обладал добрым сердцем, хотя и отличался вспыльчи-
востью. Государь не обладал литературным талантом, но охот-
но писал письма своим боярам, духовным лицам, родне, а кро-
ме того, пробовал сочинять стихи. Алексей живо интересовался
успехами западной цивилизации, не прочь был перенять неко-
торые ее новшества, в особенности те, которые обеспечивали
комфорт царской семье. Но пассивность характера и привязан-
ность к привычной московской старине не позволили само-
держцу всерьез запяться преобразованием русского общества.
Едва на трон вступил четырнадцатилетний царь Федор
Алексеевич, бояре поспешили забрать бразды правления в свои
руки. По решению Боярской думы был ликвидирован Приказ
тайных дел, стеснявший власть бояр. Временщика А.С. Матве-
ева отправили в ссылку. Придворная стрелецкая гвардия утра-
тила прежнее влияние.
Боярская дума конца XVII в. пе была центром и средоточи-
ем косных сил, противившихся всяким реформам. При царе
Федоре вожди думы в лице В.В. Голицына и молодых друзей
царя объявили об отмене одного из самых архаических инсти-
тутов Московского государства — местничества, ограждавшего
привилегии боярской аристократии.
Царь Федор Алексеевич умер в двадцать лет, не оставив по-
томства. Незадолго до его смерти из ссылки в Москву вернулся
А.С. Матвеев. Он сумел найти общий язык с ближайшими со-
ветниками умершего государя и другими членами думы, недо-
вольными многолетним засилием Милославских. После смер-
ти Федора прегендентами на трон выступили его братья царе-
вич Иван, сын Милославской, и Петр, сын Нарышкиной. Стар-
ший из братьев отличался умственной неполноценностью. Де-
452
сятилетний царевич Петр был живым и умным мальчиком.
Матвеев добился того, что духовенство и дума остановили свой
выбор на Петре. Опираясь на решение Боярской думы, патри-
арх объявил о наречении Петра на трон. Но сторонники Петра
и Нарышкины нс позаботились о том, чтобы привлечь на свою
сторону стрелецкий гарнизон столицы. Их просчет имел роко-
вые последствия.
Алексей не жалел денег на свою стрелецкую гвардию. Царь
Федор, занявшись реформой дворянского войска и отменив
местничество, жаловал стрельцов не столь щедро, как отец.
Стрельцы не скрывали своего недовольства. Милославские ис-
пользовали династический кризис и волнения стрельцов для
расправы со своими политическими противниками. Они рас-
пустили слух, будто законный наследник царевич Иван заду-
шен во дворце. 15 мая 1682 г. столичный гарнизон поднял мя-
теж. Под барабанный бой, с распущенными знаменами стрель-
цы вошли в Кремль и окружили царский дворец. Мятеж застал
Нарышкиных врасплох. Испуганная царица вывела детей на
Красное крыльцо, чтобы показать их народу. Но сладить с тол-
пой было невозможно. В течение трех дней стрельцы и чернь
чинили расправу над боярами. Среди убитых были дядя Петра
И.К.Нарышкин, воспитатель царицы Натальи А.С. Матвеев,
многие видные бояре. Подлинному разгрому подвергся круг
соратников царя Федора, выступивших с инициативой широ-
ких реформ. Дело преобразования русского общества оказалось
отложенным на много лет. Воспользовавшись мятежом, Ми-
лославские настояли на коронации обоих братьев Ивана и Пет-
ра. Стрельцы потребовали от малолетних государей, чтобы те
выдали им похвальную грамоту за избиение изменников и
присвоили звание «надворной пехоты» (дворцовой гвардии).
Придворные поспешили увезти царей из мятежной Мос-
квы. Управление столицей перешло в руки боярской комиссии
во главе с известным воеводой князем Хованским, получив-
шим пост руководителя Стрелецкого приказа. Переворот обод-
рил сторонников старой веры. Они попытались с помощью
стрельцов добиться отмены церковной реформы, проведенной
Никоном. Противники реформы выступили с проповедями в
стрелецких слободах. Глава Стрелецкого приказа князь ИА.
Хованский держался двусмысленно, зато его родня рьяно от-
стаивала «старую веру». По настоянию стрельцов в Грановитой
палате в Кремле патриарх и высшие иерархи церкви провели
диспут о правой вере с учителями раскола. На диспуте присут-
ствовали два царя и их сестра Софья. Среди раскольников сво-
им красноречием особенно выделялся Никита Пустосвят. По-
сле диспута он, выйдя на площадь, громко объявил о победе над
никонианами и призвал парод креститься двумя перстами.
453
Попытка Хованского управлять столицей с помощью стре-
лецкого гарнизона и выступление староверов вызвали глубо-
кую тревогу при дворе и в думе. Укрыв малолетних государей в
стенах Троице-Сергиева монастыря, власти объявили о сборе
ратных людей и окружили столицу дворянскими отрядами.
Среди членов семьи Романовых, проявивших испуг и малоду-
шие, не растерялась одна лишь Софья. Двадцатипятилетняя
царевна обладала твердым характером и огромным честолю-
бием. После диспута о вере в Кремле она велела схватить и
обезглавить Никиту Пустосвята. В день своих именин 17 сен-
тября 1682 г. Софья вызвала в Троицу Хованского. Боярина за-
хватили в пути и казнили. Решительные и жестокие приказы
позволили царевне Софье захватить власть. Она присвоила се-
бе титул «великой государыни»25. После казни Хованского
стрельцы и солдаты в столице принесли повинную правитель-
нице и боярам. Столп (обелиск) с перечнем заслуг «надворной
пехоты», установленный на главной столичной площади, был
по приказу Софьи разрушен.
Царь Алексей успел дать своим старшим детям неплохое по
тем временам образование. Наставником их был Симеон По-
лоцкий. С ними занимались языками, риторикой и филосо-
фией. Софья учила латынь вместе с братьями. Петр не получил
такого же образования, как старшие царевичи. Он слишком ра-
но лишился отца и рано взошел на трон. Дьяк Никита Зотов
успел научить мальчика чтению и письму, но до конца жизни
его питомец допускал в письме погрешности. В зрелом возра-
сте Петр вздыхал: «Ах, если б я в моей молодости был выучен
как должно!» Царица Наталья Нарышкина враждовала с Ми-
лославскими и не доверяла украинским ученым монахам,
близким к Софье. Они не были допущены в покои Петра. В ре-
зультате царевич избежал изучения латинского языка и латин-
ско-польской премудрости, ставшей в XVII в. достоянием мо-
сковских образованных людей. Петр не прошел курса богослов-
ско-схоластических наук, что сказывалось на его отношении к
заветной московской старине. После переворота, вернувшего
власть Милославским, царица Наталья переехала с сыном в се-
ло Преображенское, где предоставленный самому себе Петр иг-
рал в войну с «потешными» (собранными для потехи, игры) ре-
бятами из семей дворовых служителей, конюхов и др. В даль-
нейшем из потешных полков была сформирована русская
гвардия. Дом А.С. Матвеева, в котором воспитывалась Наталья
Кирилловна, был открыт для иноземцев. Среди сановников
Матвеев выделялся приверженностью к западной культуре. На-
талья не мешала сыну посещать Немецкую слободу. Выросшая
на окраине Москвы, эта слобода была островком Западной Ев-
ропы в России. Для Петра Немецкая слобода стала своего рода
454
академией. Она заменила ему домашнюю греко-латинскую
школу. Увлекшись военными играми, Петр нашел учителей в
слободе, где осело немало искателей приключений, бывалых
солдат и моряков. Мальчик мог оценить их знания и опыт. Гол-
ландцы Тиммерман и Брант выучили царя строить крепости-
цы, плавать под парусом. Когда Петр достиг совершеннолетия,
родные женили его на девице Лопухиной из незнатной дворян-
ской семьи. С началом самостоятельного правления царя Пет-
ра Софья должна была сложить с себя регентские полномочия.
Но честолюбивая царевна не желала отказаться от власти. По-
пытки Петра отстранить сестру от участия в придворных цере-
мониях не увенчались успехом. В окружении Софьи возник
проект наделения ее титулом самодержицы. Московский пат-
риарх отнесся к такой идее отрицательно. Но сторонники царе-
вны решили обратиться за благословением к восточным пат-
риархам. В Голландии была изготовлена гравюра с изображе-
нием Софьи в царском наряде. Софья могла рассчитывать на
поддержку бояр, пока одним из главных руководителей думы
оставался князь В.В. Голицын, исполнявший функции прави-
теля государства. Пост начальника Стрелецкого приказа зани-
мал Ф. Шакловитый, другой фаворит Софьи. Он негласно пред-
лагал стрельцам подписать прошение, чтобы Софья венчалась
царским венцом. В кругу доверенных лиц Шакловитый обсуж-
дал планы государственного переворота, который он надеялся
осуществить с помощью стрелецкой гвардии.
Тревожные вести, поступившие из Москвы в Преображен-
ское, держали Нарышкиных в состоянии постоянного страха.
Напряжение достигло высшей точки, когда в ночь на 8 августа
1689 г. Петру донесли, что стрельцы намереваются убить его,
для чего Шакловитый собрал в Кремле несколько сот своих во-
оруженных сообщников. Разбуженный среди ночи Петр бежал
из Преображенского в лес, а оттуда в Троице-Сергиев мона-
стырь. Вслед за ним туда прибыли «потешные» полки. Дума
пыталась потушить конфликт и сохранить двоевластие, благо-
приятное для боярского правления. В.В. Голицын хлопотал о
примирении детей царя Алексея, но успеха не добился. Софья
выехала в Троицу для свидания с братом, но ее не пустили туда.
Зато патриарх, бояре, служилые иноземные офицеры, стрелец-
кие командиры, поспешившие на поклон к Петру, были приня-
ты там с почетом.
Покинутая сторонниками Софья принуждена была выдать
Петру Шакловитого. После пытки Шакловитый был казнен, а
В.В. Голицын отправлен в ссылку. Софья получила приказ уда-
литься в Новодевичий монастырь под Москвой. Власть пере-
шла из рук просвещенного правителя В.В. Голицына в руки бо-
яр Нарышкиных.
455
Внешнеполитические осложнения способствовали паде-
нию Софьи и В. Голицына. Кровопролитная война из-за Ук-
раины подорвала силы Речи Посполитой и России и измени-
ла ситуацию в Восточной Европе. С претензиями на украин-
ские земли выступила Османская империя. В 1672 г. турки
нанесли поражение полякам и захватили цветущую украин-
скую землю Подолию. Стремясь спасти народ от полного раз-
орения, гетман Правобережной Украины Дорошенко перешел
под покровительство турецкого султана. Его резиденцию го-
род Чигирин тотчас заняли русские войска. В 1677-1678 гг.
многочисленное турецкое войско дважды штурмовало Чиги-
рин. Русские упорно обороняли город, прикрывавший подсту-
пы к украинской столице Киеву. В конце концов Чигирин пе-
решел в руки османов.
Турецкая экспансия угрожала народам Восточной и Южной
Европы. В 1683 г. огромная турецкая армия осадила Вену, но
была разгромлена под ее стенами польским королем Яном Со-
бесским, под знаменами которого объединились войска из
Польши, Австрии, Венеции и германских княжеств. Образова-
лась антитурецкая Священная лига в составе Австрии, Польши
и Венеции. Венецианцы выступили с инициативой привлече-
ния России в антитурецкую лигу.
Угроза расширения экспансии Османской империи поло-
жила конец вековой вражде России и Польши. В.В. Голицын
смог осуществить поворот русской внешней политики, отве-
чавшей интересам двух народов. В 1686 г. Россия и Речь Поспо-
литая подписали договор о «вечном мире». Наступление войск
антитурецкой лиги привело вскоре же к крупным успехам. Ав-
стрийские войска в 1687 г. изгнали турок почти со всей терри-
тории Венгрии, а в следующем году также из Белграда. В1687 г.
В.В. Голицын во главе русско-украинского войска предпринял
наступление на Крым и достиг Запорожья в 100 км от Крыма.
В 1688 г. В.В. Голицын выдержал битву с Крымской ордой и
подступил к Перекопу. В конце концов русские не решились
идти за Перекоп и отступили, неся большие потери. Крымские
походы Голицына не принесли выгод России и ускорили паде-
ние правительства Софьи в Москве. Но эти походы сковали си-
лы татар. Крымский хан не мог оказать помощь туркам, тер-
певшим поражение от Австрии и Венгрии.
После отстранения от власти Голицына Польша тщетно до-
бивалась от Петра I организации нового похода русских войск
на Крым. В1695 г. Петр I вернулся к планам, некогда выдвину-
тым Лжедмитрием I. Он предпринял наступление против ту-
рок, поставив целью захватить Азов, турецкую крепость в устье
Дона. Гражданская война начала XVII в. надолго подорвала
внешнеполитические позиции России. В середине столетия Ро-
456
мановы пытались возродить имперскую политику завоеваний,
но успеха не добились. Земли, захваченные царскими войска-
ми в Литве и Ливонии, были вскоре же очищены ими. Попытка
объединить украинские земли под властью Москвы натолкну-
лись на противодействие Османской империи. Лишь на азиат-
ском континенте Русское государство получило возможность
беспрепятственно расширять свои границы. Движение на Вос-
ток, приостановленное Смутой, возобновилось в середине века.
С Оби русские проникли на Енисей и Лену, а оттуда на Байкал
и Дальний Восток. Повсюду на своем пути они основывали не-
большие деревянные укрепления (остроги). Один из таких ос-
трогов, Якутск (1667 г.), стал со временем центром Якутского
воеводства. Отсюда землепроходцы проложили путь в устье
Лены и на Колыму. С Колымы казак Семен Дежнев в 1648 г.
прошел через пролив (будущий Берингов пролив) в Тихий оке-
ан. Экспедиции В. Пояркова, а затем Е. Хабарова и П. Бекетова
положили начало утверждению России в Приамурье.
В сибирских военных экспедициях участвовали небольшие
военые силы. Обычно отряды насчитывали несколько десят-
ков, реже — несколько сот служилых людей. Торговые люди не-
редко снаряжали экспедиции за сибирской пушниной на свои
частные средства. Русские отряды продвигались по рекам и об-
лагали данью (ясаком) многочисленные местные племена.
Дань служила военной добычей, а затем превращалась в посто-
янный побор в пользу царя. Вооруженные огнестрельным ору-
жием русские без труда подчиняли разрозненные и враждовав-
шие между собой сибирские племена. Значительное сопротив-
ление русским оказали буряты, подвластные монголам. Ока-
завшись в трудном положении, многие из них переселились в
Монголию. К концу XVII в. численность гарнизонов несколь-
ких десятков сибирских острогов едва превышала 10 тыс. чело-
век, включая ссыльных людей, принятых на царскую службу.
Русские не смогли продвинуться в верховья Оби и Енисея, где
путь им преградили Калмыцкая орда, а также енисейские кир-
гизы, подвластные монголам. В Приамурье Россия столкну-
лась с Китаем, где правила маньчжурская династия Цинов.
Главные военные действия развернулись у стен городка Алба-
зин. Китайские войска разрушили Албазин, но русские быстро
восстановили крепость и в течение года обороняли ее. В 1689 г.
между Россией и Китаем был заключен Нерчинский мирный
договор, по которому русские очистили ранее занятые ими
земли по верхнему Амуру.
Россия превратилась в великую евразийскую державу в то
время, когда Западная Европа переживала величайший перево-
рот. Накопление капитала, развитие мануфактурной промыш-
ленности и мировой торговли ускорили ход истории. Разрыв
457
между уровнем развития России и стран Запада стал быстро
увеличиваться. Лучшие умы России начали сознавать необхо-
димость европеизации русского общества. Боярин А.П. Ордин-
Нащокин предлагал царю направить все усилия на развитие
промышленности и торговли. Он ждал огромных выгод от за-
воевания Ливонии и расширения торговли с Западом по крат-
чайшим путям через Балтийское море. Горячим поклонником
Запада был В.В. Голицын. Незадолго до своего падения он из-
ложил французу де ла Невиллю свои мысли об освобождении
крестьян и наделении их землей, необходимости просвещения
для России.
Потерпев поражение в войне с Крымской ордой, правитель
обратился к планам военной реформы. В доверительных бесе-
дах Голицын высказывался в пользу свободы совести и прин-
ципа веротерпимости, считал нужным предоставить свободу
въезда в Россию выходцам из Западной Европы. Принципы ве-
ротерпимости боярин не распространял на старообрядцев. Их
преследования в правление Софьи и Голицына приобрели осо-
бенно жестокий характер.
Во второй половине XVII в. усилилось культурное сближе-
ние Москвы с Польшей, сопровождавшееся все более широким
проникновением на Русь латино-польского образования. Не
желая иметь дело с католиками, Москва охотно обращалась к
ученым монахам из Киева и Белоруссии, получившим непло-
хое образование в польских школах или на Западе и держав-
шимся православия.
Любимец царя М.Ф. Ртищев основал Андреевский мона-
стырь и школу при нем, а в качестве учителей пригласил укра-
инских монахов из Киева. С 1649 г. школу возглавил извест-
ный педагог и переводчик Епифаний Славинецкий. У себя на
родине он преуспел в изучении богословия, философии и язы-
ков, учился в Киеве и заграничных школах. В молодости он, по
собственному признанию, увлекался «латинской мудростью»,
но познал ее бесплодность, обратившись к чтению «греческих
книг». В Москве Славинецкий возглавил грекофильское на-
правление. Из Андреевского монастыря он перешел в Чудов и
преподавал там в патриаршем училище.
Присоединение Украины усилило приток в Москву учите-
лей из православных украинских и белорусских земель. В заво-
еванном Полоцке царь Алексей Михайлович впервые встретил
монаха Симеона Ситниановича Полоцкого, который стал про-
водником латино-польского влияния на Руси. Симеон закон-
чил Киевскую академию, а затем Виленский иезуитский кол-
легиум, где «учился токмо (только) по-латыне». Из коллегиума
он вынес преклонение перед авторитетом Аристотеля. В 1664 г.
он основал в Заиконоспасском монастыре государственную
458
школу для обучения подьячих (низших служащих) Приказа
тайных дел. В школе преподавали латинский язык, грамматику
и риторику. Вместе с Симеоном трудился его ученик Сильвестр
Медведев. Им пришлось вести длительные споры со Славинец-
ким и другими грекофилами. По существу, столкнулись два ре-
лигиозно-культурных направления — латинское и греческое
(византийское). Первое из них имело прозападный и более
светский характер. Из конспектов лекций Симеона Полоцкого
следует, что его курс включал раздел философии и этики и что
он был знаком с учением Фомы Аквинского о богословских
(вере, надежде, любви) и моральных добродетелях26. Симеон
был близок к царскому двору, писал речи для государя, учил
латыни детей в царской семье. Вступив на трон, царь Федор
Алексеевич поручил Симеону Полоцкому составить «Академи-
ческую привилегию*, своего рода устав московской Академии,
которую предполагалось организовать по типу польских ла-
тинских училищ и Киевской академии. Студенты академии
должны были изучать «все свободные учения* — от граммати-
ки до богословия, языки славянский, греческий, латинский и
польский. Симеон умер, не осуществив своих проектов. Реак-
ция против латино-польской образованности заметно усили-
лась после того, как в Москве появились греки Лихуды. Они
отправились в Россию с благословения иерусалимского патри-
арха, покровителя московских грекофилов. Братья Софроний и
Иоаникий Лихуды прошли курс латинских наук в Риме и Па-
дуанском университете. Но в Москву они были посланы, чтобы
утвердить там эллино-греческое учение. Прощаясь с патриар-
хом, братья поклялись, что не будут учить русских «латинскому
учению и языку». По приезде в Москву Лихуды стали препода-
вать в школе при Богоявленском монастыре, где прочли курс
«греческого книжного писания». Власти одобрили их деятель-
ность и предложили расширить курс, читать «все свободные на-
уки на греческом и латинском языках*.
Подготовка к открытию высшего учебного заведения в Мо-
скве отняла более пяти лет. Наконец, в 1687 г. в Заиконоспас-
ском монастыре открылась Славяно-греко-латинская акаде-
мия. В нее были переведены ученики из школ, организованных
при Печатном дворе и в Богоявленском монастыре. Как и было
предусмотрено в «Академической привилегии* 1682 г., высшая
школа была бессословной. В ней учились отпрыски княжеских
фамилий Голицыных и Одоевские, дворяне, приказные, торг-
овые люди и даже кабальные холопы. Вместе с русскими обуча-
лись украинцы, белорусы, грузины, татары. В начальном клас-
се студенты изучали «славянское и греческое книжное писа-
ние», в среднем — грамматику и латинский язык, в высшем —
риторику, диалектику, физику. Братья Лихуды составили учеб-
459
ники для академии, в которых использовали «Этику» Аристоте-
ля, труды других эллинских философов, сочинение Кампа-
неллы «О начале вещей».
Лихуды развернули резкую полемику против латино-поль-
ского направления. Сильвестр Медведев отвечал им с большой
запальчивостью. Падение правительства Софьи, покровитель-
ствовавшего западникам, роковым образом сказалось на их
судьбе. Патриарх Иоаким окончательно перешел на сторону
грекофилов. К руководству Академии пришли Лихуды. Грече-
ская партия обвинила в ереси С. Медведева и других представи-
телей польско-латинско-украинской образованности. Патри-
арх публично осудил личность и сочинения Симеона Полоцко-
го. Церковный собор 1690 г. подтвердил его решение. Сторон-
ников латинского направления из числа киевских и белорус-
ских монахов обвинили в том, что во время обучения за рубе-
жом в католических школах они приняли унию, подчинив-
шись решениям Флорентийского собора об объединении рим-
ской и греческой церкви. Собор постановил сжечь сочинения С.
Медведева и осудил издания киевских православных типогра-
фий. Патриарх добился высылки из Москвы иезуитов. Орто-
доксы не стеснялись в средствах. Их наветы погубили С. Мед-
ведева. Обвиненный в желании короновать Софью, он был каз-
нен 11 февраля 1691 г. Победа греческой партии воздвигла пре-
граду на пути распространения западноевропейской культуры
и науки в России.
В обстановке начавшихся гонений тень подозрения пала в
конце концов на самих Лихудов, затеявших борьбу с западни-
ками. Европейское образование братьев давало о себе знать.
Они преподавали в Академии философию в духе западных ла-
тинских школ, в богословских курсах употребляли «силло-
гизм» в духе Фомы Аквинского. Не доверяя их учености, мос-
ковское ортодоксальное духовенство направило жалобу на
братьев восточным патриархам.61694 г. Лихуды были вынуж-
дены покинуть Москву и нашли прибежище в Новгороде. Заня-
тия в московской Академии продолжались, но их уровень резко
понизился.
Гражданская война разбудила русскую общественную
мысль, замершую после опричной грозы. Крупнейшие писате-
ли своего времени дьяк Иван Тимофеев, монах Авраамий Па-
лицын, князь Иван Хворостинин, князь Семен Шаховской со-
ставили исторические сказания и повести, в которых пытались
осмыслить уроки Смутного времени. Иван Тимофеев считал
главной причиной постигшей Россию беды измену старине,
крушение традиций. Государи превысили власть, данную им
Богом. «Малые» стали одолевать «великих», рабы восстали на
господ. Как и Курбский, Иван Тимофеев называл бояр (ари-
460
стократию) столпами великими, на которых земля (государст-
во) держится. Смута поразила Россию за грехи всего общества:
«согрешили все от головы до ног, от великих и до малых». Пи-
сатель равно осуждал и «безумный шум» черни (долг черни —
молча повиноваться властям предержащим), и «безумное мол-
чание» знати. Царство, потерявшее государя, подобно вдове,
ибо царь есть оплот порядка и власть его от Бога. Смута заста-
вила русских людей задуматься о будущем России, ее положе-
нии в Европе и историческом предназначении. Иван Тимофеев
первым обратился к русским людям с горьким упреком, что
они разобщены, поворачиваются спиной друг к другу и смот-
рят одни к востоку, другие — к западу (в разные стороны).
Заметное влияние на развитие литературы в XVII в. оказал
церковный раскол. «Житие протопопа Аввакума», им самим
написанное, стало первым произведением автобиографиче-
ского жанра, неизвестного ранее в России. Вождь раскола со-
знавал себя пророком, но написанное им «Житие» — не панеги-
рик себе, а взволнованная исповедь, рассказ о хождении по му-
кам. Ссылка в далекую Сибирь, а затем на дикий Север, заточе-
ние в страшный земляной острог в Пустозерске — таковы
внешние события, описанные им в «Житие». Стиль сочинения
Аввакума отчасти напоминает стиль посланий Ивана Грозно-
го. Но язык Аввакума ближе просторечию и более образен. Дра-
матический стиль повествования «Жития» занял свое особое
место в истории новой русской литературы.
На Руси певцы былин употребляли с древних пор стихо-
творную речь, но без использования рифмы. В книжную лите-
ратуру XVII в. стихотворство пришло не из фольклора, а как
заимствование из польской литературы. Выступая в качестве
придворного поэта, Симеон Полоцкий писал стихи в стиле
польского барокко. Польское силлабическое стихосложение не
соответствовало строю русской речи, поэтому «вирши» Полоц-
кого не имели художественной ценности. Перу того же писате-
ля принадлежали первые русские пьесы-притчи, предназна-
чавшиеся для московского придворного театра. В 1672 г. пас-
тор Грегори из Немецкой слободы по поручению царя Алексея
Михайловича основал московский театр. Грегори и ученики
его школы играли сцены из библейских книг, поставили «Жа-
лобную комедию об Адаме и Еве». Придворный театр не имел
собственного здания, и его многочасовые спектакли шли в лет-
них подмосковных дворцах царя, в доме боярина А.С. Матвеева
и других местах.
Из-за разрухи, вызванной Смутой, каменное строительство
в России надолго прекратилось. Города были разорены дотла.
Городское население разбрелось по деревням. Властям с тру-
дом удалось собрать в разоренной Москве каменных мастеров
461
и каменщиков. Центром каменного строительства стал мос-
ковский Приказ каменных дел, руководивший восстановлени-
ем и строительством крепостей, дворцовых и прочих зданий. В
стенах Приказа были собраны лучшие русские мастера — Ан-
тон Константинов, Важен Огурцов, братья Старцевы и др. Ряд
проектов они выполнили под руководством приглашенных из
Западной Европы инженеров. В 1624-1626 гг. англичанин
Христофор Галловей и Важен Огурцов надстроили Спасскую
башню Московского Кремля, украсив верх сквозными готиче-
скими арками и белокаменными «болванами» (статуями) в ни-
шах. Наготу «болванов» царь велел прикрыть суконными каф-
танами. В 1672-1686 гг. завершение получили также другие
башни. Особой декоративностью была отмечена надстройка
Троицкой башни. Кремль — цитадель империи — приобрел
свой окончательный вид. Зодчие Б. Огурцов и А. Константинов
руководили сооружениями Теремного дворца Кремля (1635-
1636 гг.).
После Смуты были предприняты попытки возродить шат-
ровый стиль. Последней шатровой церковью в Москве была
церковь Рождества в Путинках (1649-1652). Вступив на патри-
арший престол, Никон в 1652 г. запретил строительство шат-
ровых храмов. Инициатор церковной реформы увидел в кра-
сочности и нарядности шатрового стиля отступление от рели-
гиозной идеи. Сосредоточив в своих руках огромную власть и
фактически став правителем государства, Никон осуществил
грандиозные строительные программы, подкрепившие его те-
ократические устремления. Он достроил церковь Двенадцати
апостолов в Кремле и Патриарший двор, основал Иверский
монастырь на острове посреди живописного Валдайского озе-
ра, построил Крестный монастырь на Кий-острове на Белом
море. Строительством руководил каменных дел мастер Авер-
кий Мокеев, не обладавший особым художественным даром,
но имевший большой опыт строительства.
Греческие иерархи, из года в год приезжавшие в Москву за
милостыней, выражали надежду на то, что Россия поможет
православным народам Балкан освободиться от турецкого ига.
Перспектива превращения Московского царства в мировую
православную империю побудила патриарха Никона осущест-
вить проект, выдвинутый в свое время Борисом Годуновым. На
Руси был воздвигнут собор, служивший копией храма гроба
Господня в Иерусалиме, главной святыни всех христиан. Мес-
том для храма стала не кремлевская площадь, а живописные
берега реки Истры под Москвой, где патриарх основал Ново-
Иерусалимский монастырь. Грандиозный Воскресенский со-
бор, воздвигнутый в монастыре, надолго стал образцом для
русских зодчих.
462
Монастыри, неоднократно подвергавшиеся нападениям в
Смутное время, спешили обзавестись в XVII в. мощными ук-
реплениями. Перестраиваются башни Троице-Сергиева мона-
стыря. Замечательным памятником северной архитектуры
стал «новый город» (крепость) Кирилло-Белозерского мона-
стыря, сооруженный в 1633-1679 гг. Знакомство с западным
искусством сказалось на вкусах русской знати. Первый санов-
ник государства Л.К. Нарышкин, дядя Петра I, в 1690-1693 гг.
выстроил в своей усадьбе церковь Покрова в Филях. Новый ар-
хитектурный стиль получил наименование нарышкинского
барокко.
Гражданские постройки России XVII в. оставались в боль-
шинстве своем деревянными. Среди дворян и купцов самые бо-
гатые строили себе каменные палаты. Ранний тип усадеб XVII
в. представлен палатами купцов Поганкиных в Пскове. Эти
усадьбы еще напоминали дом-крепость с мощными стенами и
крохотными оконцами. Совершенно иначе выглядели хоромы
богатых людей второй половины XVII в. Примером могут слу-
жить дом дьяка Аверкия Кириллова и палаты Симона Ушакова
в Москве. Среди столичных общественных зданий своим деко-
ративным убранством выделялось здание Печатного двора
(1679).
Подлинным шедевром древнерусского деревянного зодче-
ства был царский дворец в подмосковном селе Коломенском,
построенный в 1667-1681 гг. Кровля дворца имела форму шат-
ров и «бочек», стены были покрыты яркими красками и укра-
шены золоченой резьбой. Московиты называли коломенский
дворец «восьмым чудом света». В XVIII в. дворец был разобран
из-за ветхости. Художественные мастерские Оружейной пала-
ты в XVII в. значительно расширили масштабы своей деятель-
ности. После 1648 г. на службу в Оружейную палату были впер-
вые приняты художники, приехавшие в Россию из Западной
Европы. В русских церквах появилось множество икон, писан-
ных «по-фряжски». Никон и его окружение осудили новую ма-
неру иконописи. Идеалом для патриарха служили греческие
иконы. Благодаря тесным связям с Афоном и другими центра-
ми православного Востока русские имели возможность позна-
комиться с различными образцами греческой иконописи.
Новогреческое искусство, испытавшее влияние итальян-
ской живописи, олицетворяло в глазах московских церковных
реформаторов идеальное сочетание православия и высшего
живописного мастерства. Крупнейшим художником XVII в.
был Симон (Пимен) Федоров сын Ушаков (1626-1686 гг.). Од-
ни исследователи считали его разрушителем основ русской
традиционной живописи, другие — традиционалистом, кото-
рый оживил иконный стиль средствами новой живописи. Мно-
463
го лет жизни художник посвятил работе над образом Христа. В
его иконах Спас Нерукотворный можно заметить более тонкие
психологические нюансы, новые приемы светотени. Ушаков
удалился от традиции древнерусской иконописи под влиянием
современного западного искусства, служившего ему образцом.
Православное церковное пение было самым близким к ико-
нописи видом искусства. В XVII в. традиционные приемы пе-
ния испытывают кризис и уступают место пению на несколько
голосов. Сохранившиеся нотные партитуры свидетельствуют о
несомненном влиянии на русскую музыкальную культуру со-
временной венецианской музыки. Влияние это шло через
Польшу и польских музыкантов. Барокко, проникшее в музы-
ку, вызывало различное отношение современников. Никон по-
кровительствовал музыкальным новшествам, тогда как рас-
кольники говорили: «на Москве во многих местах поют песни,
а не божественное пение», «можно-де по тому пению в гусли иг-
рать». При дворе любили органную музыку. Мастеров «орган-
ных дел» выписывали из Польши, Голландии и других стран.
Русское искусство развивалось как часть европейского ис-
кусства. В нем можно обнаружить однотипные стилистические
особенности, хотя и проявлявшиеся в виде намеков и с запоз-
данием.
В XVII в. древнерусское искусство вступило в полосу кризи-
са. Старые художественные средства исчерпали себя. Огром-
ный вред русскому искусству наносила его изоляция от ми-
ровой культуры, успехи которой становились все более впе-
чатляющими.
♦ ♦ ♦
Завоевание Новгородской республики Москвой положило
начало историческому циклу, завершившемуся в петровское
время. Среди факторов, определеливших своеобразие указан-
ного цикла, наиболее важное значение имела экспроприация
высших сословий в Новгороде и последующие земельные кон-
фискации, обеспечившие господство государственной земель-
ной собственности в России.
В XVII в. государственная собственность сохранила господ-
ство в Новгородской земле. Но в Замосковном крае вновь стала
преобладать вотчина (частная собственность)27. Общество по-
степенно стало освобождаться от груза государственной зе-
мельной собственности, который оказался непосильным для
страны. Разрушение казенной собственности не сводилось к
сокращению поместного фонда земель. Уступая требовани-
ям дворян, власти разрешили обмен поместий на вотчины,
расширили права наследования поместья и пр.
464
Кризис московского дворянства подготовил почву для ре-
форм начала XVIII в. Петр I создал русскую регулярную ар-
мию, что привело к упразднению дворянского поместного
ополчения. Крушение старой военно-служилой системы сдела-
ло ненужным существование всеобъемлющей государственной
земельной собственности. По указу о единонаследии 1714 г.
Петр I закрепил за дворянами поместья, приравняв их к вотчи-
нам. Тем самым он упразднил огромный фонд государствен-
ной поместной земельной собственности. В реальной жизни
процесс превращения поместья в частные владения дворян
был близок к своему завершению уже в конце XVII в.
Указ о единонаследии был выгоден не только дворянству, но
и казне. Для поддержания государственного фонда требовались
постоянные расходы. Упразднив поместье, власти избавились
от затрат, связанных с необходимостью постоянно пополнять
государственный фонд, не допускать выхода земли из службы,
обеспечивать поместьями служилых людей и «новиков».
Взамен старого принципа государственного принуждения
Петр I пытался создать новые регуляторы службы дворян. Сле-
дуя западным образцам, он ввел принцип майората. Но этот
принцип, противоречивший русскому праву и традиции, был
отменен после его смерти. Принцип обязательной службы дво-
рян, не подкрепленный государственной собственностью, уже
при первых преемниках Петра стал приобретать формальный
характер (запись младенцев в полки, длительные отпуска со
службы и т.п.), а затем при Екатерине II был упразднен законо-
дательным путем. Военно-служилое сословие окончательно
превратилось в XVIII в. в благородное российское шляхетсое
сословие.
Упразднение государственной собственности было в дейст-
вительности одной из крупнейших реформ петровского време-
ни. Эта реформа благоприятствовала успеху преобразований
начала XVIII в. и ускорила историческое развитие русского об-
щества.
465
Примечания
Введение
1. Прокопий Кессарийский. Война с готами. М.» 1950. С. 243-244.
2. Маврикий. Стратегикон // Исторический архив. Т. 2. М. — Л., 1939.
С. 35-36.
3. Артамонов М.И. История хазар. Л., 1962. С. 400-413; Новосельцев
АП. Хазарское государство и его роль в истории Восточной Европы и Кавка-
за. М., 1990. С. 152-153. См. также: Коковцов П.К. Еврейско-хазарская пере-
писка X в. Л., 1932. С. 51-123; Golb N., Pritzak О. Khazarien-Hebrew Document
of the X Century. London. 1982. P. 9-19.
4. Лебедев Г.С. Эпоха викингов в Северной Европе. Л., 1985. С. 14-24.
5. Стриннгольм AM. Походы викингов, государственное устройство, нра-
вы и обычаи древних скандинавов. СПб., 1861. С. 83; Константин Багряно-
родный. Об управлении империей. М., 1989. Комментарии. С. 294.
6. Подробный обзор литературы, посвященной наименованию «Русь»,
см.: Мельникова ЕА, Петрухин В.Я. Комментарии // Константин Багряно-
родный. Об управлении империей. С. 293-307.
7. Annales Bertiniani // Monumenta Germaniae Historica Scriptores. T. 1.
P. 434.
8. Пашуто B.T. Внешняя политика Древней Руси. М., 1968. С. 59-60, 97;
Сахаров АН. Дипломатия Древней Руси. М., 1980. С. 47-82.
9. Раппов О.М. Русская церковь в IX — первой трети XII в. Принятие хри-
стианства. М., 1988. С. 80.
10. Россейкин Ф.М. Первое правление Фотия, патриарха Константино-
польского. Сергиев Посад, 1915. С. 279-280.
11. Floija B.N., Litavrin G.G. Christianization of the Nations of Centraland
South-East European the Conversion of Old Rus // Bizantino-Slavica. T. XLIX.
Fasz. 2. Prague. 1988. P. 191.
12. Брайчевский М.Ю. Утверждение христианства на Руси. Киев, 1989.
С. 58.
13. Цит. по книге: Древнерусское государство и его международное зна-
чение. М., 1965. С. 384-385.
14. Заходер Б.Н. Каспийский свод сведений о Восточной Европе. Т. 2. М.,
1967. С. 106.
15. Булкин ВА., Дубов И.В., Лебедев Г.С. Археологические памятники
Древней Руси IX-XI вв. М., 1978. С. 139; Лебедев. Эпоха викингов. С. 104-105.
16. Кирпичников АН. Ладога и Ладожская земля VIII—XIII вв. // Истори-
ко-археологическое изучение Древней Руси: Итоги и основные проблемы
(Славяно-русские древности). Л., 1988. Вып. 1; Носов Е.Н. Новгородское
(Рюриково) городище. Л., 1990; Смоленск и Гнездово. М., 1991; Древняя
Русь. Город, замок, село. М., 1985; Лебедев. Эпоха викингов.
17. Булкин ВА., Дубов И.В., Лебедев Г.С. Археологические памятники.
С. 12.
18. Ловмяньский X. Русь и норманны. М., 1985. С. 99.
466
Глава 1
Древнерусское государство
1. Повесть временных лет (ПВЛ). М. — Л., 1950. С. 18-20.
2. См. реконструкцию древнейших сводов АЛ Шахматова (Шахматов
АЛ Разыскания о древних русских летописных сводах. СПб., 1908. С. 426-
427, 541-542; Приселков МД. История русского летописания XI-XV вв. Л.,
1940. С. 27).
3. Лебедев. Эпоха викингов. С. 215.
4. На пути из «Готии» во Фракию (в пределах Византии) существовала пе-
револока протяженностью в 6 миль. Возможно, Олег использовал эту перево-
локу во время похода на Константинополь, что и послужило почвой для леген-
ды о передвижении его судов по суше. (Каждан А.П. Косьма Иерусалимский
о походе русов на Константинополь. Византийский временник. 1991. Т. 52.
С. 49.)
5. ПВЛ. С. 20.
6. Liutprandi Antapodosis // Monumenta Germanic Historica. Scriptores.
Hannoverae. T. HI. 1839. P. 331.
7. ПВЛ. C. 25-26.
8. Там же.
9. Golb N., Pritzak O. Khazarien-Hebrew Document of the X Century. London,
1982. P. 44-59.
10. ПВЛ. C.30.
11. Литаврин Г.Г. Введение // Константин Багрянородный. Об управле-
нии империей. С. 17.
12. Еврейско-хазарская переписка. С. XXVII. Сообщение о том, что пись-
мо написано из Константинополя, завершали слова: «от царей Константино-
поля». Автор не мог писать от лица императора, которого именовал злодеем.
Но он сообщил Хасдаю, что пишет ответ на его послание к царю Константи-
нополя. Фраза осталась непонятной и, по-видимому, подверглась искажению
при многократных копированиях текста.
13. Там же. С. 68-69.
14. Там же. С. 117-118.
15. Там же. С. 118.
16. Там же. С. 102.
17. Константин Багрянородный. Об управлении империей. С. 175.
18. Новосельцев А. П. Хазарское государство и его роль в истории Восточ-
ной Европы и Кавказа. М., 1990. С. 115.
19. Еврейско-хазарская переписка. С. 120.
20. Такой образ действий был характерен для Хазарии. В 932 г. хазары
подверглись нападению аланов. Наняв тюрок огузов, они разгромили аланов
и взяли в плен аланского царя, с которым тут же заключили союз, скреплен-
ный браком аланской царевны с наследником престола Иосифом. (Еврей-
ско-хазарская переписка. С. 117.)
21. Константин Багрянородный. Об управлении империей. С. 39.
22. ИстринВ.М.ХроникиГеоргияАмартола.Т. 1.Пг., 1920. С. 567; Житие
Василия Нового // Повесть временных лет. Т. 2. М. — Л., 1950. С. 285.
23. Лев Диакон. История. М., 1988. С. 57.
24. Еврейско-хазарская переписка. С. 120.
25. ПВЛ. С. 23,33.
467
26. Известие ибн-Мискавейха. Византийский временник. Т. 24. Л., 1926.
С. 65-69.
27. Еврейско-хазарская переписка. С. 120.
28. Там же. С. 83-84.
29. ПВЛ. С. 33-34; ПВЛ. Т. 2. С. 288.
30. Шахматов АА Несколько замечаний о договорах с греками Олега и
Игоря // Записки неофилологического общества. 1914. Вып. 8. Отд. оттиск.
С. 21.
31. Пашуто В.Т. Внешняя политика Древней Руси. С. 77.
32. ПВЛ. С. 37.
33. Литаврин Г.Г. Введение // Константин Багрянородный. Об управле-
нии империей. С. 29.
34. Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. М.—Л.,
1950. С. 108.
35. Лев Диакон. История. С. 57.
36. ПВЛ. С. 20,31,42.
37. Приселков МД. Очерки по церковно-политической истории Киев-
ской Руси X-XII вв. СПб., 1913. С. 6.
38. ПВЛ. С. 37-39, 44.
39. Оболенский Д. К вопросу о путешествии русской княгини Ольги в
Константинополь в 957 г. // Проблемы изучения культурного наследия. М.,
1985. С. 43. Ольга, как полагают, пользовалась абсолютным полновластием,
оттеснив на третьеразрядное место лиц из окружения наследника. (Литаврин
Г.Г. Состав посольства Ольги в Константинополь и «дары» императора. Ви-
зантийские очерки. М., 1982. С. 86.) Родственники Ольги получали в «дар» по
20-30 милиарисий, служанки — по 8, «люди» Святослава — по 5. Очевидно,
лица двух последних категорий принадлежали к дворцовой челяди, и их жало-
ванье ни в коей мере не доказывает приниженного положения наследника
Ольги.
40. Свердлов М.Б. Комментарии // Латиноязычные источники по исто-
рии Древней Руси. Германия. М. — Л., 1989. С. 32-36; Назаренко АВ. Русь и
Германия в IX-X вв. Древнейшие государства Восточной Европы. М., 1994.
С. 62.
41. Козьма Пражский. Чешская хроника. М., 1962. С. 65-66.
42. ПВЛ. С. 46, 60.
43. ПВЛ. С. 43. По Шахматову, эта запись была включена в новгородский
свод 1050 г. (Шахматов АА Разыскания о древнейших русских летописных
сводах. СПб., 1908. С. 613).
44. Константин Багрянородный. Об управлении империей. С. 51.
45. Гуревич АЯ. Свободное крестьянство феодальной Норвегии. М.,
1967. С. 107-108.
46. ПВЛ. С. 43.
47. Рыбаков БА. Киевская Русь и русские княжества. XII—XIII вв. М., 1982.
С. 317.
48. Пашуто В.Т. Внешняя политика Древней Руси. М., 1968. С. 99-101.
49. Obolensky D. Commentary // Constantine Porphyrogenitus. De
administrande imperio. L., 1962. Vol. II. P. 19.
50. Bury J.B. The Treatise De administrando imperio // Byzantinische
Zeitschrift. Miinhen, 1906. Bd. 15. S. 541.
51. Константин Багрянородный. Об управлении империей. С. 45,51,157.
468
52. Lehr Splawinski T. Ledzanie-Ledzice-Lachowic // Opuscula Casimiro
Tymie niecki septuagenario dedicata. Poznan, 1959. S. 195-197.
53. Константин Багрянородный. Об управлении империей. С. 45, 157.
54. Некоторые исследователи отождествляли лендзян с волынянами.
(Lowmianski Н. Ledziane // Slavia Antiqua. 1953. Т. 4. S. 97-114; Wasilewski T.
Dulebowie—Ledzianie-Choiwaci // Przeglad Historyczny. 1976. R. 67. N 2. S.
181-187). Но волыняне обитали вдали от Киева и Поднепровской Руси. Кон-
стантин Багрянородный сообщает, что Печенегия находится на расстоянии
дня пути от Руси, т.е. в 30-35 км от русской границы, проходившей под самым
Киевом. Наименование «волыняне», «дулебы», «бужане», очевидно, не имеет
точек соприкосновения с названием «лендзяне».
55. ПВЛ. С. 14.
56. Там же. С. 11,13,14-15.
57. Там же. С. 16. Ср.: Мельникова ЕА., Петрухин В.Я. Комментарии //
Константин Багрянородный. Об управлении империей. С. 317.
58. ПВЛ. С. 12-13.
59. Константин Багрянородный. Об управлении империей. С. 45; Golb N.,
Pritzak О. Khazarien-Hebrew Document of the X Century. London. 1982. P. 9-19.
60. Мельникова ЕА, Петрухин В.Я. Комментарии // Там же. С. 315. Не-
которые исследователи связывают наименование Самватас с мифической
рекой Самбатион (Субботняя) из средневековой еврейской литературы. (Ар-
хипов АА. Об одном древнем названии Киева // История русского языка в
древний период. М., 1984. С. 224-240.) Эта гипотеза недостаточно обоснова-
на.
61. Vernadsky G. Ancient Russia. New-Haven, 1943. P. 332; Golb N., Pritzak
O. Khazarien-Hebrew Document of the Century. London, 1982. P. 20, 43 и др.
62. О значении указанных топонимов см.: Мельникова ЕА. Восточноев-
ропейские топонимы с корнем gard в древнесеверной письменности // Скан-
динавский сборник. 1977. № 22. С. 205; ее же. Древнескандинавские геогра-
фические сочинения. М., 1986. С. 46-48.
63. Еврейско-хазарская переписка. С. 98-99.
64. Древнерусские города в древнескандинавской письменности. М.,
1987. С. 18; Джексон Т.Н. Исландские королевские саги о Восточной Европе.
М., 1994. С. 205, 208-209.
65. Лебедев. Эпоха викингов. С. 189.
66. Седов В.В. Восточные славяне в VI—XIII вв. М., 1982. С. 158-166.
67. ПВЛ. С. 158.
68. Пашуто В.Т. Внешняя политика Древней Руси. М., 1968. С. 93-95.
69. ПВЛ. С. 47; Новосельцев А.П. Хазарское государство и его роль в ис-
тории Восточной Европы и Кавказа. М., 1990. С. 16, 224-228.
70. Kvalen Е. Det norske gurdariki. Oslo, 1931. P. 3; Калинина T.M. Сведения
ранних ученых арабского халифата. М., 1988. С. 90; Новосельцев АП. Хазар-
ское государство и его роль в истории Восточной Европы и Кавказа. С. 16,
224-228.
71. Минорский В.ф. Куда ездили древние русы. Восточные источники по
истории народов Восточной Европы. М., 1964. С. 26.
72. Гумилев Л.Н. Древняя Русь и Великая степь. М., 1989. С. 142-143.
73. Привезенного золота было достаточно, чтобы оплатить годовую служ-
бу отряда русов из 3600 человек. Судя по тому, что византийцы обещали за-
платить дополнительную сумму по прибытии Святослава на Балканы, его
войско было более многочисленным.
74. ПВЛ. С. 47.
469
75. Лев Диакон. История. С. 45.
76. ПВЛ. С. 48.
77. Пашуто В.Т. Внешняя политика Древней Руси. С. 69-73.
78. Лев Диакон. История. С. 71, 78.
79. Там же. С. 56.
80. ПВЛ. С. 46.
81. Лев Диакон. История. С. 79.
82. ПВЛ. С. 50.
83. Там же. С. 25-26.
84. Там же. С. 35.
85. Константин Багрянородный. Об управлении империей. С. 45.
86. Бибиков М.В., Шушарин В.П. Комментарии // Константин Багряно-
родный. Об управлении империей. С. 291.
87. ПВЛ. С. 52.
88. Лебедев. Эпоха викингов. С. 246. Г.С. Лебедев отождествляет также
«боляр» Фоста с Фастом и Труана с Туадом.
89. ПВЛ. С. 34.
90. Там же. С. 43,56.
91. Там же. С. 13, 40.
92. Пресняков А.Е. Княжое право в Древней Руси. Лекции по русской ис-
тории. М., 1993. С. 28-29.
93. Лихачев Д.С. Повесть временных лег. Историко-литературный очерк
// ПВЛ.Т.2. С. 14-17.
94. ПВЛ. С. 186.
95. Константин Багрянородный. Об управлении империей. С. 157.
96. ПВЛ. С. 21.
97. Шахматов АА Разыскания о древнейших русских летописных сво-
дах. СПб., 1908. С. 543, 613.
98. Там же.
99. ПВЛ. С. 40. Согласно гипотезе АА. Шахматова, в первоначальной ре-
дакции летописи значилось, что Мьстиша сын Свенельда напал на дружину
Игоря вместе с древлянами (Шахматов АА. Разыскания... С. 544).
100. Константин Багрянородный. Об управлении империей. С. 45. Грече-
ское написание сохраняет носовой согласный, что позволяет прочесть это
имя как «Ингор». (Мельникова ЕА, Петрухин В.Я. Комментарии // Там же.
С. 311-312.)
101. ПВЛ. С. 53.
102. Пресняков АЕ. Княжое право... С. 31.
103. ПВЛ. С. 56.
104. Там же. С. 20,59.
105. Там же. С. 83.
106. Гильфердинг АФ. Неизданное свидетельство современника о Вла-
димире Святом и Болеславе Храбром // Русская беседа. 1856. № 1.
107. Топоров В.Н. Святость и святые в русской духовной культуре. Т. 1.
М., 1995. С. 346-347.
108. ПВЛ. С. 56.
109. Извлечения из летописи Яхьи Антиохийского. Rozen V.R. Imperator
Vasilij Bolgarobojca. London, 1972. P. 3-24.
470
110. ПВЛ. С. 28.
111. Поппе А. Политический фон крещения Руси (русско-византийские
отношения в 986-989 годах) // Как была крещена Русь. М., 1989. С. 206.
112. Там же. С. 236.
113. Мюллер Л. Рассказ о крещении Владимира Святославича из «Пове-
сти временных лет» // Проблемы изучения культурного наследия. М., 1985.
С. 48.
114. Новосельцев АП. Хазарское государство. С. 34.
115. ПВЛ. С. 75.
116. ПВЛ. С. 53.
117. Там же. С. 77.
118. Там же. С. 77.
119. Там же. С. 54.
120. Щапов Я.Н. Княжеские уставы и церковь в Древней Руси. М., 1972.
С. 120,127.
121. Щапов Я.Н. Государство и церковь Древней Руси X-XIII вв. М., 1989.
С. 26, 28. Аутентичность константинопольского перечня митрополий XI в.
вызывает сомнение. (Поппе АВ. Истоки церковной организации Древнерус-
ского государства. Становление раннефеодальных славянских государств.
Киев, 1972.)
122. VodoffV. Naissance de la chretiente russe. Paris, 1988. P. 85-86; Щапов
Я.Н. Государство и церковь Древней Руси Х-ХШ вв. М., 1989. С. 26-27; Голу-
бинский Е. История русской церкви. Т. 1. Первая половина. М., 1901. С. 281-
282.
123. Хроника Титмара Мерзебурге кого //Латиноязычные источники по
истории Древней Руси. Германия. IX—первая половина XII в. М.; Л., 1989.
С. 69.
124. Приселков М.Д. Очерки по церковно-политической истории Киев-
ской Руси Х-ХП вв. СПб., 1913. С. 90; его же. История русского летописания.
С. 28. Л. Мюллер с полным основанием опроверг мнение о стремлении осно-
ванной в Киеве греческой церкви к автокефалии (Miiller L. Des Metropoliten
liarion Lobrede auf Vladimir den Heiligen und Glaubensbekenntnis. Wiesbaden,
1962. S. 8).
125. ПВЛ. C. 56-57,83.
126. Путешествие Ибн-Фадлана на Волгу. М. — Л., 1939. С. 79.
127. ПВЛ. С. 56.
128. Там же. С. 89.
129. Там же. С. 90.
130. Новгородская первая летопись. С. 175. Приведенный текст входил в
новгородский свод 1050 г., реконструированный АА Шахматовым (Шахма-
тов АА. Разыскания... С. 618).
131. Титмар Мерзебургский. Хроника. С. 69.
132. Новгородская первая летопись. С. 175. Ср.: Шахматов АА. Разыска-
ния... С. 619-620.
133. Назаренко АВ. Немецкие латиноязычные источники IX-XI вв. М.,
1993. С. 143; Титмар Мерзебургский. Хроника. С. 69.
134. ПВЛ. С. 20.
135. Древнерусские города в древнескандинавской письменности. М.,
1987. С. 75,86; Джаксон Т.Н. Исландские королевские саги о Восточной Ев-
ропе. М., 1994. С. 158-159.
471
136. Новгородская первая летопись. С. 161.
137. Шахматов АА Разыскания... С. 620.
138. Там же. С. 629.
139. Пашуто В.Т. Внешняя политика Древней Руси. С. 79.
140. Там же. С. 40.
141. ПВЛ. С. 103.
142. Шахматов АА. Разыскания... С. 624.
143. Михаил Пселл. Хронография. М., 1978. С. 95; loannis Scylitzas.
Synopsis historiaum. Rec. 1. Tbum — Berlin — N.York, 1973. P. 431.
144. ПВЛ. C. 101.
145. Там же. С. 102.
146. Новгородская первая летопись. С. 180-181.
147. Шахматов АА Разыскания... С. 57-59.
148. ПВЛ. С. 100.
149. Пашуто В.Т. Внешняя политика Древней Руси. М., 1968. С. 77.
150. Новгородская первая летопись... С. 473.
151. Шахматов АА Разыскания... С. 616.
152. ПВЛ. С. 83-85. Обе записи об Анастасе Корсунянине выглядят как
вставки в начальный летописный текст. (Насонов АН. История русского ле-
тописания. IX-начало XVIII в. М.» 1969. С. 26-27. Ср.: Шахматов АА Раз-
ыскания... С. 567,616.)
153. Poppe A. Uwagi о naistarszych dziejachkosciola па Rusi // Przeglad
Historyczny. 1964. T. 55. S. 3.
154. Лихачев Д.С. Русские летописи и их культурно-историческое значе-
ние. М.—Л., 1947. С. 35-173; Насонов АП. История русского летописания.
IX—начало XVIII в. М., 1969. С. 12-111.
155. Приселков МД. История русского летописания. С. 28; ПВЛ. Т. 2.
С. 378.
156. ПВЛ. С. 103.
157. Приселков МД. История русского летописания. С. 26.
158. Мюллер Л. Рассказ о крещении Владимира. С. 48-50.
159. Лихачев Д.С. Повесть временных лет // ПВЛ. Т. 2. С. 60-79.
160. Памятники древнерусской церковно-учительной литературы.
Вып. 1. СПб., 1894. С. 14-15.
161. Исследователи относят канонизацию ко времени не ранее 1026 г.
Наиболее вероятно, что Ярославичи устроили торжественное перенесение
мощей Бориса и Глеба (1072 г.) вскоре после учреждения их культа (Алеш-
ковский М.Х. Глебо-борисовские энколпионы 1072-1150 // Древнерусское
искусство. Художественная культура домонгольской Руси. М., 1972. С. 112).
162. Пресняков АЕ. Княжое право... С. 57.
163. ПВЛ. С. 108.
164. Пресняков АЕ. Княжое право... С. 37.
165. ПВЛ. С. 116.
166. Новгородская первая летопись. С. 470.
167. По мнению М.Д. Приселкова, император имел в виду Святослава
Кажется, упреки главы православного царства могли адресоваться в равной
мере и Изяславу. (Приселков МД. Очерки... С. 131.)
168. Щапов Я.Н. Государство и церковь Древней РусиХ-XIII вв. М., 1989.
С. 59.
472
169. ПВЛ. С. 157-158.
170. Там же. С. 142-143.
171. Шахматов АЛ Предисловие к начальному Киевскому своду и Не-
сторова летопись. СПб., 1908. С. 53.
172. ПВЛ. С. 144.
173. Там же. С. 161.
174. Пашуто В.Т. Внешняя политика Древней Руси. С. 117.
175. ПВЛ. С. 170.
176. Приселков МД. Очерки... С. 289.
177. ПВЛ. С. 190.
178. ПВЛ. С. 182.
179. Golb N., Pritzak О. Khazarien-Hebrew Document of the X Century.
London, 1982. P. 9-19.
180. Гумилев Л.Н. От Руси до России. СПб., 1992. С. 76; КандельФ. Очер-
ки времен и событий: Из истории российских евреев (до второй половины
XVIII в.). Иерусалим, 1988. С. 35-36.
181. Фроянов И.Я. Древняя Русь. СПб., 1995. С. 222-223.
182. Приселков МД. Очерки... С. 322,323.
183. ПВЛ. С. 196.
184. Летопись по Ипатьевскому списку. С. 198.
185. Приселков МД. Очерки... С. 314.
186. Пресняков А.Е. Княжое право... С. 65.
187. ПВЛ. С. 158.
188. Новгородская первая летопись. С. 175-176.
189. ПВЛ. С. 37.
190. Пресняков А.Е. Княжое право... С. 216-217.
191. Там же. С. 216.
192. Новгородская первая летопись. С. 176.
193. Греков БД. Крестьяне на Руси. М. — Л., 1946. С. 222.
194. ПСРЛ.Т.2. С. 492.
195. Пресняков А.Е. Княжое право... С. 207.
196. Янин ВЛ. Новгородская феодальная вотчина. М., 1981. С. 238, 244,
245.
197. Правда Русская. М. — Л., 1940. Т. 1. С. 72.
198. ПВЛ. С. 9.
199. Новгородская первая летопись. С. 104.
200. Шахматов АЛ Разыскания... С. 426-427,541-542; Приселков МД.
История русского летописания. С. 27.
201. ПВЛ. С. 13.
202. Там же. С. 56-57,83.
203. Там же. С. 88.
204. Там же. С. 36.
205. Носов Е.Н. Новгородское (Рюриково) Городище. Л., 1990; Древняя
Русь. Город, замок, село. М., 1985. С. 53.
206. ПВЛ. С. 85-86.
207. Там же. С. 25,35-36.
473
Глава 2
Начало раздробленности
1. Летопись по Лаврентьевскому списку. СПб., 1897. С. 355.
2. Летопись по Ипатьевскому списку. СПб., 1871. С. 337.
3. Ипатьевская летопись. С. 372-373.
4. Лаврентьевская летопись. С. 343; Новгородская первая летопись.
С. 221.
5. Ипатьевская летопись. С. 392.
6. Там же. С. 377-378.
7. Сведения о казни Кучковича являются поздней вставкой в текст (Насо-
нов А.Н. История русского летописания. С. 157).
8. ПСРЛ. Т. 1. Вып. 2. Л., 1927. С. 335; Лаврентьевская летопись. С. 348-
351; Новгородская первая летопись. С. 223.
9. Лаврентьевская летопись. С. 401.
10. Новгородская первая летопись. С. 256-257.
11. Янин ВЛ. Новгородские посадники. М., 1962. С. 374.
12. Новгородская первая летопись. С. 205.
13. Янин ВЛ. Княжеский домен в Новгородской земле // Феодализм в
России. М., 1987. С. 132.
14. Новгородская первая летопись. С. 209.
15. Янин ВЛ. Новгородские посадники. С. 63.
16. Лаврентьевская летопись. С. 343; Новгородская первая летопись.
С. 221.
17. Новгородская первая летопись. С. 43.
18. Там же. С. 249.
19. Там же. С. 255-257.
20. Там же. С. 259.
21. Янин ВЛ. Новгородские посадники. С. 135-136.
22. Янин ВЛ. Новгородские акты XII-XV вв. М., 1991. С. 12-14.
23. Фроянов И.Я. Киевская Русь. Л., 1980. С. 183; Янин ВЛ. Социально-
политическая структура Новгорода в свете археологических исследований //
Новгородский исторический сборник. Т. 1 (11). Л., 1982. С. 94.
24. Янин ВЛ. Новгородские посадники. С. 96-106.
25. Новгородская первая летопись. С. 51.
26. Янин ВЛ. Новгородские посадники. С. 117-118.
27. Новгородская первая летопись. С. 248.
28. Там же. С. 259.
29. Там же. С. 260.
30. Греков БД. Новгородский дом Святой Софии. Ч. 1. СПб., 1914. С. 231.
31. Лаврентьевская летопись. С. 333.
Глава 3
Монгольское нашествие
1. Лаврентьвская летопись. С. 405.
2. Новгородская первая летопись. С. 63.
474
3. Ипатьевская летопись. С. 498.
4. Новгородская первая летопись. С. 63.
5. Ипатьевская летопись. С. 496.
6. Рашид-ад-Дин. Сборник летописей. Кн. 2. М. — Л., 1950. С. 37-39.
7. Новгородская первая летопись. С. 74.
8. Ипатьевская летопись. С. 518.
9. К ар галов В.В. Внешнеполитические факторы развития феодальной Ру-
си. М., 1967. С. 90.
10. Рашид-ад-Дин. Сборник летописей. Т. 2. С. 38.
11. Ипатьевская летопись. С. 519; Новгородская первая летопись. С. 76.
12. Лаврентьевская летопись. С. 492.
13. Новгородская первая летопись. С. 76.
14. Рашид-ад-Дин. Сборник летописей. Т. 2. С. 39.
15. Новгородская первая летопись. С. 76.
16. Лаврентьевская летопись. С. 363,442.
17. Рашид-ад-Дин. Сборник летописей. Т. 2. С. 39.
18. Там же.
19. Ипатьевская летопись. С. 520.
20. Рашид-ад-Дин. Сборник летописей. Т. 2. С. 39-40.
21. Ипатьевская летопись. С. 522.
22. Рашид-ад-Дин. Сборник летописей. Т. 2. С. 40.
23. Там же.
24. Рубрук В. Путешествия в восточные страны. СПб., 1911. С. 88.
25. Насонов А.Н. Монголы и Русь. М. — Л., 1951. С. 54.
26. Там же. С. 54-66.
27. Новгородская первая летопись. С. 77.
28. Там же. С. 78.
29. Там же.
30. Там же.
31. Lietuviu karas su Kryzinociais. Vilnus, 1964.
32. Лаврентьевская летопись. С. 446.
33. Там же. С. 447; Ипатьевская летопись. С. 635.
34. Лаврентьевская летопись. С. 448.
35. Пресняков А.Е. Образование Великорусского государства. С. 54-57.
36. Насонов А.Н. Монголы и Русь. С. 53.
37. Лаврентьевская летопись. С. 451.
38. Насонов А.Н. Монголы и Русь. С. 53.
39. Новгородская первая летопись. С. 82.
40. Насонов А.Н. Монголы и Русь. С. 52.
Глава 4
Возвышение Москвы
1. Ключевский В.О. Сочинения. Т. 2. М., 1957. С. 49—53.
2. Там же.
3. Пресняков А.Е. Образование Великорусского государства. С. 160—191.
475
4. Кучкин ВЛ. Формирование государственной территории Северо-Вос-
точной Руси в X—XIV вв. М., 1984. С. 316-317.
5. Гумилев JI.H. Древняя Русь и Великая степь. М., 1989. С. 573.
6. ПСРЛ. Т. 8. СПб., 1859. С. 56.
7. Пресняков ЛЕ. Образование Великорусского государства. С. 142.
8. Скрынников Р.Г. Куликовская битва. Проблемы изучения // Куликов-
ская битва в истории и культуре нашей Родины. М., 1983. С. 53.
9. Новгородская летопись. С. 376.
10. Скрынников Р.Г. Государство и церковь на Руси в XIV—XVI вв. Ново-
сибирск, 1991. С. 63.
11. Житие Сергия, списанное Епифанием. Памятники литературы Древ-
ней Руси. XIV—серед и на XV в. М., 1981. С. 344.
12. Там же. С. 366.
13. Скрынников Р.Г. Государство и церковь... С. 55.
14. ДДГ.С. 33-37.
15. Приселков МД. Троицкая летопись. М. — Л., 1950. С. 420.
16. Там же. С. 423.
17. Там же. С. 402
18. ДДГ.С. 62.
19. ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. Вып. 2. С. 380.
20. ПСРЛ. Т. 26. М. - Л., 1951. С. 183-184.
21. Барбашев Л Витовт. Последние 20 лет княжения. СПб., 1891. С. 196.
22. ДДГ.С. 65, 67.
23. Там же. С. 67.
24. ПСРЛ. Т. 26. С. 188.
25. Новгородская первая летопись. С. 416; Псковские летописи. Вып. 1.
С. 39.
26. Новгородская первая летопись. С. 426; Псковские летописи. Вып. 1.
С. 47.
27. Горский Л Историческое описание Троице-Сергиевой лавры. Ч. 1.
М., 1890. С. 4.
28. ПСРЛ. Т. 26. С. 202.
29. Черепнин Л.В. Образование Русского централизованного государства.
М.-Л., 1960. С. 768,808-810.
30. Зимин ЛЛ Витязь на распутье. М., 1991. С. 208—209.
31. Пресняков ЛЕ. Образование Великорусского государства. С. 407.
Глава 5
У истоков самодержавия
1. ПСРЛ.Т. 23. Пг„ 1921. С. 157-158.
2. Кобрин В.Б. Власть и собственность в средневековой России. М., 1985.
С. 54—55.
3. Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским. Л., 1979. С. 31.
4. ПСРЛ. Т. 24. С. 157—158.
5. ПСРЛ. Т. 8. СПб., 1859. С. 180; Т. 24. Пг., 1921. С. 194.
476
6. ПСРЛ. Т. 20. Ч. 1. Спб., 1910. С. 282, 285.
7. ПСРЛ. Т. 25. М. - Л., 1949. С. 316-318.
8. Там же. С. 290.
9. Псковские летописи. Т. 2. М., 1955. С. 214.
10. ПСРЛ.Т. 25. С. 316-318.
11. Там же. С. 323.
12. Там же. С. 322-323.
13. ПСРЛ.Т. 4. Ч. 1. Вып. 3. Пг., 1925. С. 610.
14. Абрамович Г.В. Поместная система и поместное хозяйство в России в
последней четверти XV и в XVI в. Автореферат доктор, дис. Л., 1975. С. 11.
15. ПСРЛ.Т. 25. С. 330.
16. Исторический архив. Т. V. М. — Л., 1950. С. 35.
17. ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. Вып. 3. Пг., 1925. С. 610.
18. Гневушев AM. Очерки экономической и социальной жизни сельского
населения Новгородской земли. Т. 1. М., 1915. С. 300—345.
19. ПСРЛ. Т. 6. СПб., 1853. С. 37.
20. Кобрин В.Б. Власть и собственность. С. 112.
21. Клосс Б.М. «Список Царского» Софийской 1 летописи и его отноше-
ние к Воскресенской летописи // Летописи и хроники. М., 1984. С. 37.
22. В.Б. Кобрин цитирует мнение ВЛ. Янина в своей монографии (Коб-
рин В.Б. Власть и собственность. С. 112).
23. ПСРЛ.Т. 25. С. 299.
24. Там же. С. 327.
25. Там же.
26. ПСРЛ.Т. 6. С. 231.
27. Зимин АА. Формирование боярской служилой аристократии в России
во второй половине XV — первой трети XVI в. М., 1988. С. 292.
28. РИБ. Т. 6. СПб., 1908. Стлб. 798, 799.
29. Дмитриева Р.П. Сказание о князьях Владимирских. М—Л., 1955. Ее
же. О текстологической зависимости между разными видами рассказа о по-
томках Августа и дарах Мономаха. ТОДРЛ. Т. 30. Л., 1976. С. 217-230; Голь-
дберг А.Л. К истории рассказа о потомках Августа и о дарах Мономаха.
ТОДРЛ. Т.30. Л., 1976. С. 204-216; Зимин АА. Россия на рубеже XV-XVI сто-
летий. М., 1982. С. 128-138.
30. Дмитриева Р.П. Сказание о князьях Владимирских. С. 109,117.
31. Кудрявцев И.М. «Послание на Угру» Вассиана Рыло как памятник
публицистики. ТОДРЛ. Т. 8. М.; Л., 1651. С. 158-186.
32. Алексеев Ю.Г. Освобождение Руси от ордынского ига. Л., 1989.
С. 117-127.
33. ПСРЛ.Т. 24. С. 201.
34. ПСРЛ.Т. 6. С. 233.
35. Послания Иосифа Волоцкого. М., 1959. С. 155.
36. «Просветитель» Иосифа Волоцкого. Православный собеседник. 1859.
Ч.З.
37. Послания Иосифа Волоцкого. С. 160—168.
38. Чтения ОИДР. М., 1902. Кн. 3. Отд. 2. С. 119.
39. ААЭ.Т. 1. С. 143-144.
40. Переписка. С. 25.
477
41. ААЭ. T. l.C. 143.
42. ПСРЛ. Т. 24. С. 202—203.
43. ДДТ. С. 78.
44. Сб. РИО. Т. 35. СПб., 1892. С. 430.
45. Русский феодальный архив XIV — первой трети XVI в. М., 1987.
С. 608.
46. Псковские летописи. Т. 1. М. — Л., 1941. С. 83-84.
47. Абрамович Г.В. Поместная система и поместное хозяйство в России в
последней четверти XV и в XVI в. Доктор, дис. Л., 1975. С. 21-234.
48. Термин «дети боярские» стал употребляться в источниках с 1430-
1440-х годов. (Сергеевич В.И. Русские юридические древности. СПб., 1890.
Т. 1. С. 325; Зимин АА Формирование боярской служилой аристократии в
России. С.22.)
49. Кобрин В.Б. Власть и собственность. С. 133—135. О путях формиро-
вания московской военно-служилой системы см. исследования: Hellie R.
Entservment and Military Change in Moskovy. Chicago, 1971; Kollman N. Shields.
Kinship and Politics: The Making of the Moskovite Political System. 1345—1547.
Stanford, 1987.
50. Самоквасов Д.Я. Архивные материалы. T. 1. Ч. 2. М., 1905. С. 8.
51. Новгородские писцовые книги. Т. 2. СПб., 1862. С. 198.
52. Абрамович Г.В. Поместная система и поместное хозяйство в России в
последней четверти XV и в XVI в. Автореферат доктор, дис. Л., 1975. С. 11—15.
53. Зимин АА Россия на рубеже XV-XVI вв. М., 1982. С. 148-149.
54. ПСРЛ. Т. 20. Ч. 1. С. 335.
55. Никитский АИ. Очерк внутренней истории церкви в Великом Новго-
роде. СПб., 1879. С. 157.
56. Седельников АД. Рассказ 1490 г. об инквизиции. Труды комиссии по
древнерусской литературе. Т. 1. Л., 1934.
57. Lilienfeld F. Nil Sorskij und seine Schriften. Der Bruch der Traditionim
Russland Ivans III. Berlin, 1963.
58. Евсеев И.Е. Очерки по истории славянского перевода Библии. Пг.,
1916. С. 20.
59. Флоровский Г. Пути русского богословия. Париж, 1983. С. 16.
60. Лурье Я.С. Русские современники Возрождения. Л., 1988. С. 97—108.
61. Зимин АА Некоторые вопросы периодизации истории СССР перио-
да феодализма // Вопросы истории. 1950. Т. 3. С. 73.; Казакова НА, Лурье
Я.С. Антифеодальные еретические движения на Руси (XIV — начало XVI в.)
М.-Л., 1955. С. 126,127,128.
62. Федотов Г.П. Святые Древней Руси. М., 1990. С. 160; Памятники ли-
тературы Древней Руси. Конец XV—первая половина XVI в. М., 1984. С. 322.
63. Милюков П.Н. Очерки по истории русской литературы. СПб., 1905.
С. 27.
64. Послания Иосифа Волоцкого. С. 366—370.
65. Флоровский Г. Пути русского богословия. С. 21.
66. Казакова НА, Лурье Я.С. Антифеодальные еретические движения,
С. 113.
67. Ostrovski D.G. «Fontological» Investigation of the Moskovite Church
Counsil of 1503. Ann Arbor. Michigan, 1986.
478
68. Бегунов Ю.К. «Слово иное» — новонайденное произведение русской
публицистики о борьбе Ивана III с церковным землевладением. ТОДРЛ.
Т. 20. М.-Л., 1964. С. 351,352.
70. Послания Иосифа Волоцкого. С. 184.
71. Vodoff V. Naissanse de la chretiente russe. Paris, 1988.
72. Каштанов C.M. Социально-политическая история России конца XV—
первой половины XVI в. М., 1967. С. 233.
73. Герберштейн С. Записки о Московии. М., 1988. С. 66.
74. ДДТ. С. 301-315.
Глава 6
Русское государство в начале XVI в.
1. Псковские летописи. Вып. 1. С. 92.
2. Там же. С. 93.
3. Масленникова Н.Н. Присоединение Пскова к Русскому централизо-
ванному государству. Л., 1955. С. 185—197.
4. ПСРЛ. Т. 37. Л., 1982. С. 53.
5. Герберштейн С. Записки о Московии. М., 1988. С. 174.
6. Разрядная книга 1475-1605 гг.Т. 1.4.1.М., 1977. С. 177.
7. Crommey R.O. Aristokrats and Servitors: The Boyar Elite of Russia. 1613-
1689. Princeton, 1983. P. 168.
8. Кобрин В.Б. Власть и собственность. С. 71.
9. Герберштейн С. Записки о Московии. С. 72.
10. Зимин АА Россия на пороге нового времени. М., 1972. С. 418.
11. Герберштейн С. Записки о Московии. С. 77—78.
12. ААЭ.Т. 1. С. 141-143.
13. Судные списки Максима Грека и Исака Собаки. М., 1971. С. 106.
14. Послания Иосифа Волоцкого. С. 227—228.
15. Казакова НА. Вассиан Патрикеев и его сочинения. М.—Л., 1960.
С. 279.
16. Зимин АА Россия на пороге нового времени. С. 356.
17. Герберштейн С. Записки о Московии. С. 106.
18. Зимин АА Россия на пороге нового времени. С. 340—341.
19. Pascal Р. La religion du people russe. Lausanne, 1973; Vodoff V. Naissance
de la chretiente russe. Parise, 1988.
20. Зеньковский CA. Русское старообрядчество: Духовное движение
XVII в. Мюнхен, 1969. С. 174.
21. Судные списки Максима Грека. С. 196,170.
22. Там же. С. 105.
23. Казакова НА Очерки по истории русской общественной мысли. Пер-
вая треть XVI в. Л., 1970. С. 150.
24. Там же. С. 148—150.
25. Судные списки Максима Грека. С. 114.
26. Флоровский Г. Пути русского богословия. С. 24.
27. ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. Вып. 3. Л., 1929. С. 558.
28. Флоровский Г. Пути русского богословия. С. 62.
479
Глава 7
Начало Московского царства
1. Текст ««Повести о смерти Василия III» помещен в ряде летописных сво-
дов. Полагают, что раннюю редакцию «Повести» сохранил новгородский свод
1539 г. по списку Дубровского, датируемый 1539 г. (Зимин АА. Россия на
пороге нового времени. М., 1972. С. 390; Морозов СА. Летописные повести
по истории России 30—70-х годов XVI в. АКД. М., 1979. С. 10; Лурье Я.С.
Повесть ©смерти Василия III. Словарь книжников и книжности Древней Руси.
Вып. 2. Ч. 2. Л., 1989. С. 277—279; его же. Летопись Новгородская Дубровско-
го. Там же. С. 53—54.). Приведенные ниже текстологические наблюдения по-
зволяют предположить, что текст «Повести» ранней редакции более точно
воспроизводит Постниковская летопись, составленная в Москве близким ко
двору дьяком Постником Маклаковым.
2. Пресняков АЕ. Завещание Василия III. Сборник статей по русской ис-
тории, посвященных С.Ф. Платонову. Пг., 1922. С. 72.
3. Постниковский летописец. ПСРЛ. Т. 34. С. 18. Известие о сожжении
духовной исключено в тексте «Повести» по списку Дубровского. Чтобы избе-
жать упоминания об этом факте, редактор представил дело так, будто Василий
III велел привезти не свою, а отцовскую и дедовскую духовные грамоты. (Нов-
городская летопись по списку Дубровского. ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. Вып. 3. С. 554.)
4. ДДГ.С.364.
5. ПСРЛ.Т.34. С. 20.
6. Зимин АА. Формирование боярской служилой аристократии. С. 289—
290.
7. Разрядная книга 1475-1605 гг. Т. 1. Ч. 2. М., 1977. С. 347-348; Т. 1.
Ч. 3. М., 1978. С. 499, 513-514; Т. 2. Ч. 1. М., 1981. С. 11; Разрядная книга
1475—1598 гг. М., 1966. С. 542; Боярские списки. Ч. 1. М., 1979. С. 270.
8. ПСРЛ. Т. 8. С. 285; Т. 13. С. 76.
9. Псковские летописи. Вып. 1. М., 1941. С. 106. Свидетельство Псков-
ской летописи опровергает мнение АЛ. Юрганова о том, что функции бояр,
свидетелей при составлении великокняжеского завещания, «не имели прямо-
го отношения к управлению государством». (Юганов АЛ. Политическая
борьба в годы правления Елены Глинской (1533—1538 гг.). АКД М., 1987.
С. 12).
10. Постниковский летописец. ПСРЛ. Т. 34. С. 22.
11. Там же.
12. Новгородская летопись по списку Дубровского. ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1.
Вып. 3. С. 558.
13. Акты, относящиеся к истории Западной России. Т. 2. СПб., 1846.
С. 331.
14. ПСРЛ.Т. 13. С 95.
15. ПСРЛ.Т. 34. С. 26.
16. Смирнов И.И. Очерки политической истории Русского государства
30-50-х годов XVI в. М.-Л., 1958. С. 135-136.
17. ПСРЛ.Т.34. С. 29.
18. ПСРЛ.Т. 13. С. 455.
19. ПСРЛ. Т. 13. С. 456-457; ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. Вып. 3. С. 621.
20. ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. Вып. 3. С. 620; Т. 13. С. 456.
21. Шмидт С.О. Становление российского самодержства. М., 1973.
С. 114.
22. ПСРЛ.Т. 13. С. 456.
480
23. Там же.
24. Смирнов И.И. Очерки политической истории Русского государства.
С. 136; Зимин АА. Реформы Ивана Грозного. М., 1960. С. 310—312,319,440.
25. Исторический архив. М., 1956. Т. 7. С. 295—296.
26. Носов Н.Е. Становление сословно-представительных учреждений в
России. Л. 1969. С. 365 и др.
27. Зимин АА. И.С.Пересветов и его современники. М., 1958. С. 217 и др.
28. Сочинения И.Пересветова. М.—Л., 1956. С. 156,167,178,183.
29. Лурье Я.С. [Рецензия] // Известия АН. Отделение литературы и язы-
ка. 1959. Т. 8. Вып. 5. С. 450-451; Переписка. С. 231-232.
30. Греков БД. Крестьяне на Руси. Кн. 2. М., 1954. С. 219—221.
31. Лихачев Н.П. Государев родословец и род Адашевых. СПб., 1897.
Шмидт С.О. Правительственная деятельность АФАдашева // Ученые запи-
ски МГУ. Кафедра истории СССР. М., 1954. Вып. 167. С. 32—33.
32. ТКДТ. С. 149,150; Переписка. С. 30; Лихачев Н.П. Государев родосло-
вец и род Адашевых. С.5.
33. Разрядная книга 1475-1605 гг. Т. 1. Ч. 2. М., 1977. С. 290; 450-451,
457.
34. ПСРЛ. Т. 34. С. 181.
35. ПСРЛ. Т. 13. С. 267.
36. Зимин АА. Реформы Ивана Грозного. С. 429.
37. ПСРЛ.Т. 13. С. 267.
38. Носов Н.Е. Становление сословно-представительных учреждений в
России. Л., 1968. С. 365-366.
39. Там же.
40. Законодательные акты Русского государства второй половины XVI —
первой половины XVII в. Тексты. Л., 1986. С. 31—33.
41. Там же.
42. Там же.
43. ПСРЛ. Т. 13. С. 268-269.
44. Там же.
45. Там же.
46. Там же.
47. Зимин АА. О политических предпосылках русского абсолютизма //
Абсолютизм в России: XVII—XVIII вв. М., 1964. С. 23.
48. Аграрная история Северо-Запада России. Новгородские пятины. Л.,
1975. С. 295.
49. Подробнее см.: Скрынников Р.Г. Сибирская экспедиция Ермака.
Изд. 2. Новосибирск, 1986. С. 114—123.
50. Зимин АА. И.С. Пересветов и его современники. С. 378.
51. Новгородские летописи. СПб., 1879. С. 84—87.
52. Путешествия русских послов XVI—XVII вв. М. — Л., 1954. С. 170—
171.
53. ЦГАДА Ф. 1209. № 643. Л. 366-369.
54. ПСРЛ.Т. 13. С. 230.
55. Там же. С. 524,525.
56. Там же.
57. Там же.
481
16 1061
58. Курбский. Сочинения. С. 171.
59. Переписка. С. 30—31.
60. Курбский. Сочинения. С. 129,169—170.
61. ПСРЛ. Т. 34. С. 181.
62. ПСРЛ. Т. 13. С. 524.
63. Ключевский В.О. Курс русской истории. Ч. 2. Пг., 1923. С. 241.
Глава 8
Эпоха террора
1. Курбский. Сочинения. С. 221.
2. Послания Ивана Грозного. С. 537.
3. Законодательные акты Русского государства второй половины XVI в.—
первой половины XVII в. Л., 1986. С. 55—56.
4. Переписка. С. 31.
5. Сб. РИО. Т. 71. С. 345.
6. ПСРЛ. Т. 13. С. 344.
7. Там же. С. 368.
8. Там же. С. 524-525.
9. Там же. С. 233.
10. Там же. С. 368.
11. ДДГ.С. 482.
12. ПСРЛ. Т. 13. С. 368.
13. Там же. С. 376.
14. Переписка. С. 34.
15. Там же. С. 26.
16. Курбский. Сочинения. С. 279.
17. Keenan E.L. The Kurbskii—Grosnyi Apocrypha. The seventeens Century
Genesis of the «Correspondence» Attributed to Prince A.M. Kurbskii and Tsar
Ivan IV. Cambr. Mass., 1971.
18. Лихачев Д.С. Курбский и Грозный — были ли они писатели? // Русская
литература. 1972. № 4; Андреев Н.Е. Мнимая тема // The New Review. 1972.
№ 109; Szeftel M. The Kurbskii — Groznyi Apocrypha, by E.L. Keenan // Slavic
Review. 1972. Vol. 31. № 4; Halperin GJ. A Heretical View of Sixteenth-Century
Muscovy // Jahrbiicher fur Geschichte Osteuropas. Neue Folge. Wiesbaden. 1974.
Bd 22; Kappeler A. Die sowjetische Reaktion auf Keenans Heresie // Ibid.;
Andreev N. Review Article // the Slavonic and East European Review. London,
1975. Vol. 53. № 133; Fennel J.L. I. R. G. Skrynnikov, Perepiska... // Russia
Mediaevalis / Munchen/ 1975. Vol. 2 (далее — Феннел. Рецензия); Rossing N.,
Ronne B. Apocryphal — not Apocryphal? Copenhagen, 1980.
19. Скрынников Р.Г. Переписка Грозного и Курбского. Парадоксы Эдвар-
да Кинана. Л., 1973.
20. ГПБ. О. XVII. 70. Л. 178 об; 179,180.
21. Сборник. Научная библиотека Тартусского университета (Эстония).
№746. Л. 306-308 об.
22. Курбский. Сочинения. С. 395.
482
23. Лурье Я.С. Археографический обзор посланий Ивана Грозного // По-
слания Ивана Грозного. С. 540,553,557—558. См. также: Переписка. С. 221,
224.
24. Переписка. С. 6.
25. Там же. С. 228—229.
26. Курбский. Сочинения. С. 276—284.
27. Переписка. С. 16.
28. Там же. С. 35.
29. Там же. С. 19.
30. ПСРЛ.Т. 13. С. 525.
31. Там же.
32. Переписка. С. 9.
33. Шлихтинг А. Новое известие о России времени Ивана Грозного. Л.,
1934. С. 17-18.
34. ПСРЛ.Т. 13. С. 392.
35. ДДГ.С. 426.
36. ПСРЛ.Т. 13. С. 392.
37. Скрынников Р.Г. Царство террора. С. 240.
38. Послания Ивана Грозного. С. 193.
39. ПСРЛ.Т. 13. С. 393.
40. Разряды. Л. 327 об.
41. ЦГАДА. Ф. 1209. Д. 643. Л. 239.
42. Материалы по истории Татарской АССР. Л., 1932. С. 13.
43. Скрынников Р.Г. Царство террора. С. 247—250.
44. ПСРЛ.Т. 13. С. 392.
45. ДДГ.С. 442.
46. Курбский. Сочинения. С. 285.
47. Флетчер Д. О государстве Русском. СПб., 1906. С. 41.
48. Crommey R.O. The Fate of Boyar Clans, 1556—1613. // Forschungen zur
osteuropaischen Geschichte. Berlin, 1986. Bd. 38. S. 243—245.
49. Скрынников Р.Г. Царство террора. С. 78—79.
50. Кобрин В.Б. Власть и собственность. С. 64. 157—160.
51. Тысячная книга 1550 г. и Дворовая тетрадь 50-х гг. XVI в. М. — Л.,
1950. С. 120.
52. Скрынников Р.Г. Царство террора. С.78.
53. ТКДТ. С. 55,118.
54. Переписка. С. 31.
55. Скрынников Р.Г. Царство террора. С. 247—250.
56. Веселовский С.Б. Исследования по истории опричнины. М., 1963.
С. 30-31.156—158,175.
57. Витебская старина. Т.4. Витебск. 1885. С. 118—120; Исторический ар-
хив. Т. 4. М., 1959. С. 174-177.
58. ПСРЛ.Т.34. С. 190.
59. Собрание государственных грамот и договоров. Ч. 1. М., 1813. С. 557.
60. ПСРЛ.Т.34. С. 190.
61. Шлихтинг А. Новое известие. С. 38—39.
483
16*
62. Сб. РИО. Т. 71. СПб. 1898. С. 465.
63. Послания Ивана Грозного. С. 163—164.
64. ПСРЛ.Т. 13. С.526.
65. Толстой Ю. Первые 40 лет сношений между Россиею и Ан гл и ею.
СПб., 1875. С. 40.
66. Псковские летописи. Т. 2. С. 262.
67. ШлихтингА. Новое известие. С. 28.
68. ПСРЛ.Т.34. С. 190.
69. Веселовский С.Б. Исследования по истории опричнины. С. 324,345.
70. Подробнее см.: Скрынников Р.Г. Царство террора. С. 10—18.
71. Новгородские летописи. СПб., 1879. С. 98.
72. Синодик опальных царя Ивана Грозного. Скрынников Р.Г. Царство
террора. С. 531.
73. Курбский А. Сочинения. С. 350.
74. ШлихтингА. Новое известие. С. 22.
75. Штаден Г. О Москве Ивана Грозного. Л., 1925. С. 90.
76. Новгородские летописи. С. 468—469.
77. Historia Russia Monumenta. Т. 1. СПб., 1841. С. 214.
78. Описи царского архива XVI в. и архива Посольского приказа 1614 г.
М., 1960. С. 44.
79. Сб. РИО.Т.71.С. 777.
80. Описи царского архива. С. 44.
81. Ильинский А.Г. Городское население Новгородской области в XVI в.
Историческое обозрение. Т. 9. СПб., 1897. С. 37; Зимин АА Опричнина Ива-
на Грозного. М., 1964. С. 302.
82. Зимин АА. Опричнина. С. 477.
83. ШлихтингА. Новое известие. С. 62.
84. Там же. С. 46.
85. Шмурло Е.Ф. Россия и Италия. Т. 2. Вып. 2. СПб., 1913. С. 230.
86. Аграрная история Северо-Запада России. Новгородские пятины. Л.,
1975. С. 273,293,298.
87. Снегирев И.О. О сношениях датского короля Христиана III с царем
Иоанном Васильевичем // Русский исторический сборник. Т. 4. Кн. 1. М.,
1840. С. 117-131.
88. У истоков русского книгопечатания. М., 1959. С. 237.
89. Шмидт С.О. Российское государство в середине XVI столетия: Цар-
ский архив и лицевые летописи времени Ивана Грозного. М., 1984. С. 199.
90. Флоровский Г. Пути русского богословия. Париж, 1983.
Глава 9
Смутное время
1. Веселовский С.Б. Исследования по истории класса служилых землевла-
дельцев. М., 1969. С. 162.
2. Клейн В.К. Угличское следственное дело о смерти царевича Дмитрия.
Ч. 2. М., 1913. Л. 21, 47, 40.
3. Там же. Л. 6, 8, 48-49,12-13,14, 26, 28.
484
4. Указы Судебнику в дополнение (редакция начала 1750 г.) // Тати-
щев В.Н. История Российская. Л., 1968. Т. VII. С. 373. Весь комплекс источ-
ников, относящихся к истории закрепощения крестьян в концеXVI в., иссле-
дован нами в другом месте (см.: Скрынников Р.Г. Россия накануне «Смутного
времени». Изд. 2-е, М., 1985).
5. Павлов АП. К изучению внутренней политики Русского государства в
конце XVI в. (О масштабах переписи земель в 1580—1590-х гг.) // Сословия
и государственная власть в России. XV — середина XIX в. Ч. 2. М., 1992.
С. 17-18.
6. Корецкий В.И. Новгородские дела 90-х гг. XVI в. со ссылками на неиз-
вестные указы царя Федора Ивановича о крестьянах // Археографический
ежегодник за 1966 г. М., 1968. С. 313. В 1592 г. монахи Никольского мона-
стыря пытались вернуть крестьян, сбежавших от них «без отказу беспошлин-
но». Но в то время они еще не могли сослаться на новый «указ» царя Федора
(РИБ.Т.14. СПб., 1894. Стлб. 135-137).
7. Греков Б.Д. Крестьяне на Руси. Т. 2. М., 1954. С. 302 и др.
8. Чтения ОИДР. 1902. Кн. 2. С. 355-360.
9. Самоквасов Д.Я. Архивный материал. М., 1909. Т. 2. С. 500.
10. Там же. С. 450.
11. Там же. С. 483.
12. Корецкий В.И. Новгородские дела 90-х гг. XVI в. С. 318.
13. Законодательные акты Русского государства второй половины XVI —
первой половины XVII в. Тексты. Л., 1986. С. 66—67.
14. Греков Б.Д. Крестьяне на Руси. Т. 2. С. 267.
15. Аграрная история Северо-Запада России. С. 280—286.
16. Мордовина С.П. Характер дворянского представительства на Зем-
ском соборе 1598 г. // Вопросы истории. 1971. № 2. С. 62—63.
17. Подробнее см.: Скрынников Р.Г. Россия накануне «Смутного време-
ни», М., 1985. С. 120-150.
18. ПСРЛ. Т. 14. С. 49; Буганов В.И. Сказание о смерти царя Федора Ива-
новича и воцарении Бориса Годунова. Записки ОР ГБЛ. Вып. 19. М., 1957.
С. 174.
19. Временник Ивана Тимофеева. М. — Л., 1951. С. 53.
20. Русский архив. 1910. II. С. 345.
21. ААЭ.Т.2. С. 58-59.
22. Смирнов И.И. Восстание Болотникова. М. 1951. С. 77—83.
23. Зимин АА. Некоторые вопросы истории Крестьянской войны в Рос-
сии в начале XVII в. // Вопросы истории. 1958. № 3. С. 98.
24. См.: Скрынников Р.Г. Россия в начале XVII в. Смута. М., 1988. С. 58—
73.
25. Приказная справка 1620 г. Миклашевский И.Н. К истории хозяйст-
венного быта Московского государства. Т. 1. М., 1894. С. 145, 269.
26. Разрядная книга 1598—1638 гг. М., 1974. С. 105; МаржаретЯ. Запи-
ски капитана Маржарета. М., 1982. С. 177; ЦГАДА Ф. 181. Д. 100. Л. 76 об.
27. Сб. РИО.Т. 127. СПб., 1912. С. 176.
28. Фотокопия документа из Венского архива передана мной в архив
ЦГАДА 3 А 28
29. ААЭ.Т. 2. С.78-79.
30. Сб. РИО. Т. 137. С. 247.
31. Там же.
485
32. РИБ.Т. 13. СПб., 1909. Стлб. 17—19.
33. Добротворский А. Кто был первый Лжедмитрий. Вестник Западной
России. Т. 2. Кн. 6. Вильно, 1866. С. 96.
34. Доклад А. Вишневецкого (1603). Nowakowski F.K. Zrodla do Dziejow
Polski. T. 2. Berlin, 1841.
35. Белокуров CA. Разрядные записи за Смутное время. М., 1907. С. 1;
БАН ОР. 34.8.25. Л. 523.
36. ПСРЛ.Т. 14. С. 60.
37. БАН ОР 34.8.25. Л. 523 об.; ААЭ. Т. 2. С. 79; Чтения ОИДР. 1847. Кн.
9. Ч. 2. С. 5.
38. Biblioteka Warszawska. 1896. Т. 3. S. 425—426.
39. ПСРЛ. Т. 14. С. 63; Т. 34. С. 205; Попов А.Н. Изборник. М., 1869.
С. 290.
40. Масса И. Краткое известие о Московии в начале XVII в. М., 1937. С.
105.
41. Немоевский С. Записки. Титов АА. Рукописи славянские и русские
ИА. Вахромеева. М., 1907. Вып. 6. С. 65.
42. Акты, относящиеся к истории Западной России. СПб., 1851. С. 300.
43. Немоевский С. Записки. С. 151, 213; Сб. РИО. Т. 137. М., 1912.
С. 182—183.
44. Законодательные акты Русского государства. С. 74.
45. Немоевский С. Записки. С. 100.
46. МаржаретЯ. Записки. С. 203.
47. Реляция Петра Петрея о России начала XVII в. М., 1976. С. 99—100.
48. Жолкевский С. Записки о Московской войне. СПб., 1871. С. 10.
49. Корецкий В.И. О формировании И.И. Болотникова как вождя кресть-
янского восстания. Крестьянские войны в России XVII—XVIII вв. М., 1974.
С. 123—130.
50. Буссов К. Московская хроника. М. — Л., 1961. С. 144.
51. Жолкевский С. Записки. С. 192.
52. Буссов К. Московская хроника. С. 84.
53. Скрынников Р.Г. Россия и страны Западной Европы в начале XVII в.
Генезис феодализма в России. Вып. 10. Л., 1987. С. 196.
Глава 10
Россия при первых Романовых
1. Яковлев Л.П. Замечательный портрет патриарха Филарета // Русский
архив. Т. 1. М., 1866. С. 82—83.
2. Действия Нижегородской ученой архивной комиссии. Т. 14. Нижний
Новгород, 1913. С. 20—30.
З. Действия Нижегородской ученой архивной комиссии. Т. 8. Нижний
Новгород, 1909. С. 66—80.
4. Черепнин Л.В. Земские соборы Русского государства XVI—XVII вв. М.,
1978. С. 271.
5. Воробьев В.М., Дегтярев А.Я. Русское феодальное землевладение от
Смутного времени до кануна петровских реформ. Л., 1986. С. 144—145.
486
6. Епифанов П.П. Войско. История русской культурыXVI в.Ч. 1.М., 1879.
С. 237.
7. Котошихин Г. О России в царствование Алексея Михайловича. СПб.,
1906. С. 125—126.
8. Олеарий А. Описание путешествия в Московию и через Московию в
Персию и обратно. М., 1906. С. 201.
9. Смирнов П.П. Посадские люди и их классовая борьба до середины
XVII в. Т. 2. М.-Л., 1948. С. 32-33.
10. Чистякова Е.В. Городские восстания в России в первой половине
XVII в. Воронеж, 1975. С. 69—70.
11. Соловьев С.М. Сочинения. Кн. 5. М., 1890. С. 471.
12. Соборное Уложение 1649 г. Л., 1987. С. 64.
13. Румянцева В.С. Народное антицерковное движение в России в XVII в.
М., 1986. С. 33.
14. Там же. С. 85—86.
15. Соловьев С.М. Сочинения. Кн. 5. С. 496.
16. Там же.
17. Там же. С. 502.
18. Там же. С. 500.
19. Котошихин Г. О России в царствование Алексея Михайловича. С. 85.
20. Соловьев С.М. Сочинения. Кн. 6. М., 1991. С. 211.
21. Каптерев Н.Ф. Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович. Т. 2.
Сергиев Посад, 1912. С. 181—185.
22. Котошихин Г. О России в царствование Алексея Михайловича. С. 126.
23. Соловьев С.М. Сочинения. Кн. 5. С. 629.
24. Зенькове кий С А. Русское старообрядчество: Духовное движение
XVII в. С. 222-223.
25. Лермонтов Е. Самодержавие царевны Софьи. СПб., 1912. С. 437.
26. Лаппо-Данилевский А.С. История русской общественной мысли и
культуры XVII-XVIII вв. М., 1990. С. 131.
27. Готье Ю.В. Замосковный край в XVII в. М., 1937. С. 255—262.
487
Библиография
Акты исторические, собранные и изданные Археографическою ко-
миссией). Т. 1-2. СПб., 1841-1842.
Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи Ар-
хеографическою экспедициею. Т. 1. СПб., 1836.
Бегунов Ю.К. «Слово иное» — новонайденное произведение рус-
ской публицистики о борьбе Ивана III с церковным землевладением.
ТОДРЛ. Т. 20. М.-Л., 1964.
Белокуров СА. Разрядные записи за Смутное время. М., 1907.
Боярские списки последней четверти XVI в.—начала XVII в. и рос-
пись русского войска 1604 г. Ч. 1-2. М., 1979.
Буссов К. Московская хроника. М.—Л., 1961.
Временник Ивана Тимофеева. М. — Л., 1951.
Герберштейн С. Записки о Московии. М., 1988.
Golb N., Pritzak О. Khazarien-Hebrew Document of the X Century.
London, 1982.
Дмитриева Р.П. Сказание о князьях Владимирских. М.—Л., 1955.
Древнерусские города в древнескандинавской письменности. М.,
1987.
Духовные и договорные грамоты московских великих и удельных
князей. Подг. к печати Л.В. Черепнин. М.—Л., 1950.
Житие Сергия, списанное Епифанием. Памятники литературы
Древней Руси. XIV—середина XV в. М., 1981.
Жолкевский С. Записки о Московской войне. СПб., 1871.
Источники по истории новгородско-московской ереси конца XV—
начала XVI в.
Казакова НА., Лурье Я.С. Антифеодальные еретические движения
на Руси XIV-XV веков. М. - Л., 1955.
Казакова НА. Вассиан Патрикеев и его сочинения. М.—Л., 1960.
Клейн В.К. Угличское следственное дело о смерти царевича Дмит-
рия. Ч. 1-2. М., 1913.
Коковцов П.К. Еврейско-хазарская переписка X в. Л., 1932.
Константин Багрянородный. Об управлении империей. М., 1989.
Корецкий В.И. Новгородские дела 90-х гг. XVI в. со ссылками на
неизвестные указы царя Федора Ивановича о крестьянах. АЕ за 1966.
М., 1968.
Котошихин Г. О России в царствование Алексея Михайловича.
СПб., 1906.
Курбский А. История о великом князе Московском. Русская исто-
рическая библиотека. Т. 31. СПб., 1914.
488
Латиноязычные источники по истории Древней Руси. Германия.
М.-Л., 1989.
Лев Диакон. История. М.» 1988.
Летопись по Лаврентьевскому списку. СПб., 1897.
Летопись по Ипатьевскому списку. СПб., 1871.
Максим Грек. Сочинения в русском переводе. Ч. 1-З.Троице-Сер-
гиева лавра. 1910-1911.
МаржаретЯ. Россия начала XVII в. Записки капитана Я. Маржарета.
М, 1982.
Масса И. Краткое известие о Московии в начале XVII в. М., 1937.
Михаил Пселл. Хронография. М., 1978.
Назаренко А.В. Немецкие латиноязычные источники IX-XI вв. М.,
1993.
Немоевский С. Записки. Титов АА. Рукописи славянские и русские
ИА. Вахромеева. Вып. 6. М., 1907.
Новгородская первая летопись старшего и младше! о изводов. М.—
Л., 1950.
Новгородские летописи. СПб., 1879.
Новгородские писцовые книги. Т. 1-5. СПб., 1859-1910.
Олеарий А. Описание путешествия в Московию и через Московию
в Персию и обратно. М., 1906.
Описи царского архива XVI века и архива Посольского приказа
1614 г.М., 1960.
Памятники истории нижегородского ополчения в эпоху Смуты и
земского ополчения 1611-1612 гг. Действия Нижегородской губерн-
ской ученой архивной комиссии. Сборник XI. Нижний Новгород, 1913.
Палицын А. Сказание. М.—Л., 1955.
Пересветов И. Сочинения. М.—Л., 1959.
Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским. Л., 1979.
Повести о Куликовской битве. М., 1959.
Повесть временных лет. Т. 1-2. М,— Л., 1950.
Полное собрание русских летописей. Т. 1-37. СПб., М.—Л., 1841-
1978.
Попов А.Н. Изборник славянских и русских сочинений, внесенных
в Хронографы русской редакции. М., 1869.
Послания Ивана Грозного. М.~ Л., 1950.
Послания Иосифа Волоцкого. М.~ Л., 1959.
Постниковский летописец. ПСРЛ. Т. 34. М., 1978.
Приселков М.Д. Троицкая летопись. М.—Л., 1950.
Псковские летописи. Вып. 1-2. М.—Л., 1941-1955.
Путешествие Ибн-Фадлана на Волгу. М.—Л., 1939.
Путешествия русских послов XVI-XVII вв. М.—Л., 1954.
Разрядная книга 1475-1605 гг. Т. 1-3. М., 1977-1985.
Разрядная книга 1475-1598 гг. М., 1966.
489
Рашид-ад-Дин. Сборник летописей. Кн. 2. М.—Л., 1950.
Редкие источники по истории России. Вып. 2. Новые родословные
книги XVI в. М., 1977.
Реляция Петра Петрея о России начала XVII в. М., 1976.
Рубрук В. Путешествия в восточные страны. СПб., 1911.
Русская историческая библиотека. Т. VI. СПб., 1880.
Русский феодальный архив XIV—первой трети XVI в. Вып. I—IV. М.,
1986-1988.
Самоквасов ДЛ. Архивный материал. Т. 1-2. М., 1905-1909.
Сказания современников о Дмитрии Самозванце. Т. 1-2. СПб.,
1859.
СмитТ. Путешествие сэра Томаса Смита. СПб., 1893.
Соборное Уложение 1649 г. Л., 1987.
Соборный ответ 1503 г. Русский феодальный архив. Вып. 3. lU.,
1988.
Собрание государственных грамот и договоров. Ч. 1-3. М., 1819-
1822.
Стоглав. М., 1863.
Судные списки Максима Грека и Исака Собаки. М., 1971.
Таубе И. и Крузе Э. Послание. Русский исторический журнал. Т. 8.
Пг., 1922.
Тысячная книга 1550 г. и Дворовая тетрадь 50-х годов XVI в. М.—
Л., 1950.
Флетчер Д. О государстве Русском. СПб., 1906.
Царственная книга. ПСРЛ. Т. 13. М., 1965.
Шлихтинг А. Новое известие о России времени Ивана Грозного. Л.,
1935.
Штаден Г. О Москве Ивана Грозного. Записки немца-опричника.
М., 1925.
Аграрная история Северо-Запада России. Л., 1971.
Аграрная история Северо-Запада России. Новгородские пятины.
Л., 1975.
Алексеев Ю.Г. Освобождение Руси от ордынского ига. Л., 1989.
Алексеев Ю.Г. Под знаменами Москвы. М., 1992.
Альшиц ДЛ. Начало самодержавия в России. Л., 1988.
Вернадский ВЛ. Новгород и Новгородская земля в XV в. М.— Л.,
1961.
Булкин В А., Дубов ИЛ., Лебедев Г.С. Археологические памятники
Древней Руси IX-XI вв. М., 1978.
Vemadski G. Russia at the Dawn of the Modem Age. New Haven, 1959.
Веселовский С.Б. Исследования по истории класса служилых зем-
левладельцев. М., 1969.
Веселовский С Л. Исследования по истории опричнины. М., 1963.
490
Vodoff V. Naissance de la chretiente russe. Paris, 1988.
Голубинский E.E. История русской церкви. Т. 1. Первая половина.
М., 1880; Т. 1. Вторая половина. М., 1881; Т. 2. Ч. 1. М., 1901.
Готье Ю.В. Замосковный край в XVII в. М., 1937.
Греков Б.Д. Крестьяне на Руси. М., 1954.
Grohovsky A.N. The Chosen Counsil of Ivan IV. A Reinterpretation. N.Y.,
1969.
Гумилев Л.Н. Древняя Русь и Великая степь. М., 1989.
Джаксон Т.Н. Исландские королевские саги о Восточной Европе.
М., 1994.
Заозерский А.И. Царская вотчина XVII в. М., 1937.
Зенькове кий С А. Русское старообрядчество: Духовное движение
XVII в. Мюнхен, 1969.
Зимин АА. Витязь на распутье. М., 1991.
Зимин АА. Россия на пороге нового времени. М., 1972.
Зимин АА. Россия на рубеже XV-XVI столетий. М., 1982.
Зимин АА. И.С. Пересветов и его современники. М. — Л., 1958.
Зимин АА. Реформы Ивана Грозного. М., 1960.
Зимин АА. Опричнина Ивана Грозного. М., 1964.
Зимин АА. Формирование боярской служилой аристократии в Рос-
сии во второй половине XV--пepвoй трети XVI в. М., 1988.
Казакова НА. Очерки по истории русской общественной мысли.
Первая треть XVI в. Л., 1970.
Казакова НА., Лурье Я.С. Антифеодальные еретические движения
на Руси (XIV — начало XVI века). М.—Л., 1955.
Kappeler A. Ivan Grozny! im Spiegel der auslendischen Druckshriften
seiner Zeit. Frankfurt, 1972.
Карамзин H.M. История государства Российского. T. 1-12. СПб.,
1842-1843.
Каргалов В.В. Внешнеполитические факторы развития феодальной
Руси. М., 1967.
Каштанов С.М. Социально-политическая история России конца
XV—первой половины XVI в. М., 1967.
Keenan E.L. The Kurhskii — Groznyi Apocrypha. The Seventeenth-
Century Genesis of the «Correspondence» Attributed to Prince AM. Kurhskii
and Tsar Ivan IV. Cambridge. Mass, 1971.
Ключевский В.О. Боярская дума Древней Руси. Пг., 1919.
Ключевский В.О. Древнерусские жития святых как исторический
источник. СПб., 1871.
Ключевский В.О. Сочинения. Т. 1-8. М., 1956-1959.
Кобрин В.Б. Власть и собственность в средневековой России. М.,
1985.
Ковалевский П.И. Иоанн Грозный и его душевное состояние. Харь-
ков, 1893.
Kollmann N. Shields. Kinship and Politics: The Making of the Moskovite
Political System. 1345-1547. Stanford, 1987.
491
Корецкий В.И. Закрепощение крестьян и классовая борьба в Рос-
сии во второй половине XVI в. М., 1970.
Корецкий В.И. Формирование крепостного права и первая кресть-
янская война в России. М., 1975.
Crommey R.O. Aristokrats and Servitors: The Boyar Elite of Russia.
1613-1689. Princeton, 1983.
Кучкин BA. Формирование государственной территории Северо-
Восточной Руси в X-XIV вв. М., 1984.
Лаппо-Данилевский А.С. История русской общественной мысли и
культуры XVII-XVIII вв. М., 1990.
Лебедев Г.С. Эпоха викингов в Северной Европе. Л., 1985.
Lilienfeld F. von. Nil Sorskij und seine Schriften. Der Bruch der Tradition
im Russland Ivans III. Berlin, 1963.
Лурье Я.С. Идеологическая борьба в русской публицистике конца
XV—начала XVI века. М.—Л., 1960.
Лурье Я.С. Общерусские летописи XIV-XV вв. Л., 1976.
Лурье Я.С. Русские современники Возрождения. Книгописец Еф-
росин. Дьяк Федор Курицын. Л., 1988.
Любомиров П.Г. Очерк истории Нижегородского ополчения 1611-
1612 гг. М., 1939.
Мейендорф И. Византия и Московская Русь. Париж, 1990.
Мельникова ЕА. Древнескандинавские географические сочине-
ния. М., 1986.
Милюков П.Н. Очерки по истории русской культуры. СПб., 1905.
Насонов А.Н. История русского летописания XI—начала XVIII в.М.,
1969.
Насонов А.Н. Монголы и Русь. М.—Л., 1951.
Новосельцев А.П. Хазарское государство и его роль в истории Во-
сточной Европы. М., 1990.
Носов Е.Н. Новгородское (Рюриково) Городище. Л., 1990.
Носов Н.Е. Становление сословно-представительных учреждений
в России. Л., 1969.
Ostrovski, Donald Gary. A «Fontological» Investigation of the Moskovite
Church Counsil of 1503. Ann Arbor, 1977.
Павлов А.П. Государев двор и политическая борьба при Борисе Го-
дунове. СПб., 1992.
Пашуто В.Т. Внешняя политика Древней Руси. М., 1968.
Pipes R. Russia under the Old Regime. N.Y., 1974.
Платонов С.Ф. Древнерусские сказания и повести о Смутном вре-
мени XVII в. как исторический источник. СПб., 1913.
Платонов С.Ф. Очерки по истории Смуты в Московском государст-
ве XVI-XVII вв. М., 1937.
Плигузов А.И. Вступление Вассиана Патрикеева в полемику о мона-
стырских землях и творческая история «Собрания некого старца». Ис-
следования по источниковедению истории СССР дооктябрьского пе-
риода. М., 1987. С. 4-48.
492
Ппигузов А.И. Памятники раннего «нестяжательства» первой трети
XVI века. Автореферат кандидатской диссертации. М., 1986.
Покровский Н.Н. Судные списки Максима Грека и Исака Собаки.
М., 1971.
Пресняков А.Е. Княжое право Древней Руси. Лекции по русской ис-
тории. М., 1993.
Пресняков А.Е. Образование Великорусского государства. Очерки
по истории XIII-XV столетий. Пг., 1918.
Приселков МД. История русского летописания XI-XV вв. Л., 1940.
Приселков МД. Ханские ярлыки русским митрополитам. Пг., 1916.
Приселков МД. Очерки по церковно-политической истории Киев-
ской Руси Х-ХИ вв. СПб., 1913.
Пронштейн А.П. Великий Новгород в XVI в. Харьков, 1957.
Прохоров Г.М. Повесть о Митяе. Русь и Византия в эпоху Куликов-
ской битвы. Л., 1978.
Раппов О.М. Русская церковь в IX—первой трети XII в. Принятие
христианства. М., 1988.
Румянцева В.М. Народное антицерковное движение в России в
XVII в. М., 1986.
Russ Н. Herren und Diener. Die soziale und politische Mentalitat des
Russischen Adels. 9-17. Jahrhundert. Koln, 1994.
Рыбаков БА. Древняя Русь. Сказания. Былины. Летописи. М., 1963.
Рыбаков БА. Киевская Русь и русские княжества XII—XIII вв. М.,
1982.
Савва В.И. Московские цари и византийские василевсы. Харьков,
1901.
Сахаров А.Н. Дипломатия Древней Руси. М., 1980.
Синицына Н.В. Максим Грек в России. М., 1977.
Скрынников Р.Г. Где и когда было составлено «Сказание о Мамае-
вом побоище». Исследования по древней и новой литературе. Л., 1987.
С. 205-210.
Скрынников Р.Г. Государство и церковь на Руси в XII-XVI вв. Но-
восибирск: Наука, 1991.
Скрынников Р.Г. Куликовская битва. Проблемы изучения. Куликов-
ская битва в истории и культуре нашей Родины. М., 1983. С. 43-69.
Скрынников Р.Г. Начало опричнины. Л.: Изд. ЛГУ, 1966.
Скрынников Р.Г. Опричный террор. Л.: Изд. ЛГУ, 1969.
Скрынников Р.Г. Переписка Грозного и Курбского. Л.: Наука, 1973.
Скрынников Р.Г. Россия в начале XVII в. Смута. М.: Мысль, 1988.
Скрынников Р.Г. Россия накануне «Смутного времени». М.: Мысль,
1980,1985.
Скрынников Р.Г. Россия после опричнины. Л.: Изд. ЛГУ, 1975.
Скрынников Р.Г. Сибирская экспедиция Ермака. Новосибирск: На-
ука, 1982,1986.
Скрынников Р.Г. Смута в России в начале XVII в. Иван Болотников.
Л.: Наука, 1988.
493
Скрынников Р.Г. Царство террора. Спб.: Наука, 1992.
Смирнов И.И. Очерки политической истории Русского государства
30-50-х годов XVI в. М.—Л., 1958.
Смирнов И.И. Восстание Болотникова 1606-1607 г. М., 1951.
Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Т. 1-4. М.,
1988-1990.
Станиславский АЛ. Гражданская война в России в XVII в. М., 1990.
Stokl G. Geschichte des Russisches Monchtum. Jahrbiicher fur
Geschichte Osteuropas. Bd. 2.1953.
Stokl G. Russische Geschichte. Stuttgart, 1962.
Тихомиров МЛ. Россия в XVI веке. М., 1962.
У истоков русского книгопечатания. М., 1959.
Федотов Г.П. Святые Древней Руси. (X-XVII вв.). Париж, 1983.
Fennell J.L. Ivan the Great of Moscow. London, 1961.
Fennell Ji. The Emergense of Moscow. London, 1968.
Флоровский Г. Пути русского богословия. Париж, 1983.
Флоря Б Л. Литва и Русь перед битвой на Куликовом поле. Куликов-
ская битва. М., 1980. С. 142-173.
Фроянов ИЛ. Древняя Русь. М., СПб., 1995.
Hellie R. Enservment and Military Change. Chicago, 1971.
Hosch E. Orthodoxie und Heresie im alien Rusland. Wiesbaden, 1975.
Хорошев A.C. Политическая история русской канонизации (XI-
XVIbb.).M., 1986.
Черепнин Л Л. Образование Русского централизованного государ-
ства в XIV-XV веках. Очерки социально-экономической и политиче-
ской истории Руси. М., 1960.
Черепнин ЛЛ. Земские соборы Русского государства XVI-XVII вв.
М., 1978.
Чистякова ЕЛ. Городские восстания в России в первой половине
XVII в. Воронеж, 1975.
Шахматов АА. Разыскания о древних русских летописных сводах.
СПб., 1908.
Шмидт С.О. Российское государство в середине XVI столетия: Цар-
ский архив и лицевые летописи времени Ивана Грозного. М., 1984.
Шмидт С.О. Становление Российского самодержства. М., 1973.
Шмидт С.О. Российское государство в середине XVI столетия. М.,
1984.
Щапов Я.Н. Государство и церковь Древней Руси X—XIII вв. М.,
1989.
Янин ВЛ. Новгородские посадники. М., 1962.
Янин ВЛ. Новгородская феодальная вотчина. М., 1981.
494
Принятые сокращения
ААЭ — Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи
Археографическою экспедициею имп. Академии наук. СПб., 1836.
Т. 1-2.
АЕ — Археографический ежегодник. М.
АИ — Акты исторические, собранные и изданные Археографическою
комиссиею. СПб., 1841. Т. 1-2.
АКД — Автореферат диссертации на соискание ученой степени канди-
дата исторических наук.
Апьшиц. Новый документ — Апыииц Д.Н. Новый документ о людях и
приказах опричного двора Ивана Грозного после 1572 года. Исто-
рический архив. М. — Л., 1949. Т. 4.
Архив ЛОИИ — Архив Ленинградского отделения Института истории
СССР АН СССР.
БАН •— Библиотека Академии наук СССР (Ленинград).
Веселовский. Исследования — Веселовский С.Б. Исследования по ис-
тории опричнины. М., 1963.
Витебская старина — Витебская старина / Сост. А. Сапунов. Витебск,
1885. Т. 4.
ВИ — Вопросы истории.
ГБЛ ОР — Государственная библиотека СССР им. В.И. Ленина (Россий-
ская государственная библиотека). Отдел рукописей.
ГИМ — Государственный Исторический музей (Москва).
Горсей. Путешествия — Горсей Д. Путешествия сэра Джерома Горсея.
Севастьянова АА. Записки Джерома Горсея о России в конце XVI-
начале XVII века (Разновременные слои источника и их хроноло-
гия). Вопросы историографии и источниковедения отечественной
истории: Сб. трудов. М., 1972.
ГПБ — Государственная публичная библиотека им. М.Е. Салтыкова-
Щедрина (Государственная национальная библиотека).
ДАН — Дополнения к Актам историческим, собранным и изданным
Археографическою комиссиею. СПб., 1846. Т. 1.
ДДГ — Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей
XFV-XVI вв. Подгот. к печ. ЛJB. Черепнин. М.— Л., 1950.
Еврейско-хазарская переписка — Коковцов П.К. Еврейско-хазарская
переписка X в. Л., 1932.
Зимин. Опричнина — Зимин АА. Опричнина Ивана Грозного. М., 1964.
Зимин. Состав Боярской думы — Зимин АА. Состав Боярской думы в
XV-XVI вв. АЕ за 1957 г. М., 1958.
Ипатьевская летопись — Летопись по Ипатьевскому списку. СПб.,
1871.
495
Константин Багрянородный. Об управлении империей — Константин
Багрянородный. Об управлении империей. М., 1989.
Курбский. Сочинения — Сочинения князя Курбского. РИБ. Т. 31. СПб.,
1914.
Лаврентьевская летопись — Летопись по Лаврентьевскому списку.
СПб., 1897.
Лебедев. Эпоха викингов — Лебедев Г.С. Эпоха викингов в Северной
Европе. Л., 1985.
Новгородская первая летопись — Новгородская первая летопись стар-
шего и младшего изводов. М. — Л., 1950.
Новгородские летописи — Новгородские летописи. СПб., 1879.
Описи царского архива — Описи царского архива XVI в. и архива
Посольского приказа 1614 г. М., 1960.
ПВЛ — Повесть временных лет. Т. 1. М.; Л., 1950.
ПВЛ. Т. 2 — Повесть временных лет. Т. 2. М.; Л., 1950.
Переписка — Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским. Л.,
1979.
Послание Таубе и Крузе — Послание Иоганна Таубе и Элерта Крузе.
Русский исторический журнал. Кн. 8. Пг., 1922.
Послания Ивана Грозного — Послания Ивана Грозного. М. —Л., 1951.
ПСРЛ — Полное собрание русских летописей.
Разряды — Разрядная книга 1475-1605 гг. Санкт-Петербург. ГПБ. ОР.
Эрмитажное собр. 390.
РИБ — Русская историческая библиотека.
Сб. РИО — Сборник Русского исторического общества.
СГГД — Собрание государственных грамот и договоров, хранящихся в
Государственной коллегии иностранных дел. Ч. 1. М., 1813.; Ч. 2.
М., 1819.
Титмар Мерзебургский. Хроника — Хроника Титмара Мерзебургского
// Латиноязычные источники по истории Древней Руси. Германия.
IX-первая половина XII в. М. — Л., 1989.
ТКДТ — Тысячная книга 1550 г. и Дворовая тетрадь 50-х годов XVI в.
М.-Л., 1950.
ТОДРЛ — Труды отдела древнерусской литературы. Институт русской
литературы (Пушкинский дом).
Хофф. Тирания — Hoff G. Erschreckliche, greuliche und unerhorte
Tyranney Iwan Wasilljewiec. 1582.
Чтения ОИДР — Чтения в Обществе истории и древностей Российских
при Московском университете.
Шлихтинг. Новое известие — Шлихтинг А. Новое известие о России
времени Ивана Грозного. Л., 1934.
Штаден. Записки — Штаден Г. О Москве Ивана Грозного: Записки
немца-опричника. Л., 1925.
Щербачев. Копенгагенские акты — Щербачев ЮЛ. Копенгагенские
акты, относящиеся до русской истории. Вып. 1. Чтения ОИДР. 1915.
Кн. 4; Вып. 2. Там же. 1916. Кн. 2.
496
Историка Руслана Григорьевича Скрынникова
хорошо знают в нашей стране и за рубежом. Им на-
писано около 40 книг. Большая часть из них посвя-
щена ключевым проблемам, драматическим собы-
тиям истории Московского царства. Это — «Иван
Грозный», «Борис Годунов», «Минин и Пожарский»,
«Святители и власти», трилогия «Царство террора»...
Книги Р.Г.Скрынникова издавались в США и
Германии, Японии и Китае, Италии и Польше. Сек-
рет успеха ученого с мировым именем кроется не
только в глубоком проникновении в исторический
материал, но и в ярком образном стиле изложения.
В своей новой книге Р.Г. Скрынников переос-
мысливает утвердившиеся взгляды на историю
России IX-XVII веков. Значительное внимание уде-
лено «норманнскому периоду» русской истории, об-
разованию в ХУ и крушению в начале XVII века
«первой империи» — Московского царства.
Эта книга не случайно включена в учебную се-
рию «Studio et lectio» — «Изучаю и преподаю». Обла-
дая незаурядным талантом педагога, будучи вид-
ным представителем петербургской исторической
школы, профессор Санкт-Петербургского универ-
ситета Р.Г. Скрынников адресует свой труд как пре-
подавателям, так и учащейся молодежи.
ИЗДАТЕЛЬСТВО