Москва - Яралова Ю.С.

Автор: Яралова Ю.С.

Теги: принципы и практика планирования планировка в масштабе страны районная планировка градостроительство биологические науки в целом архитектура история история россии история москвы история города москва стройиздат

Год: 1979

Похожие

Нью-Йорк вне себя

Краткая история градостроительства доиндустриального мира

Планировка и благоустройство городов

Архитектура античной Греции и античного Рима

Текст

М. И. Астафьева-Длугач, Ю. П. Волчок, А. М. Журавлев,
Л. К. Игнатьева, Н. А. Пекарева, М. И. Рзянин
МОСКВА
Под редакцией д-ра архитектуры
проф. Ю. С. Яралова
Москва
Стройиздат
. 1979
ББК 85.113(2)7
М82
УДК 711.432(47+57—25)
Москва/ М. И. Астафьева-Длугач, Ю. П. Вол-
М. 82 чок, А. М. Журавлев и др.; Под ред. Ю. С. Ярало-
ва. — М.: Стройиздат, 1979. 351 с., ил.
Книга посвящена современному периоду развития архитектуры
Москвы — столицы нашей Родины. Рассказано о становлении ее градо-
строительной структуры, об архитектуре новых жилых районов и
комплексов общественных зданий, проблемах формирования новых
гр а д остр ои тел ьн ых а н са м б л ей.
Книга рассчитана на широкий круг читателей.
30202-388
М ------------ 53-78
047(01)-79
ББК 85.113(2)7
72С2
© Стройиздат, 1979
Несколько слов от редактора
Открывая книгу о Москве, читатель обычно надеется узнать об
интересных памятниках архитектуры, о планировочной структуре
города, об его общественных и жилых зданиях. И книга, лежащая
перед вами, в той или иной степени отвечает на эти вопросы.
В то же время она не совсем традиционна.
Читатель найдет здесь рассказ не только о том, как развива-
лась и застраивалась Москва, но и о некоторых проектах и замыс-
лах московских зодчих, которые по тем или иным причинам не
были осуществлены. Не были — и тем не менее оказали большое
влияние на практику проектирования и строительства в Москве,
потому что в них содержался большой творческий потенциал, реа-
лизация которого шла подчас сложными и неоднозначными путями.
Более того. Многое из задуманного и сейчас не потеряло своей
актуальности и может быть использовано, а весьма вероятно,
и будет когда-либо использовано в практике реальной застройки
Москвы.
К примеру, две последние главы, начиная с заглавия и кончая
содержанием, представляют значительный интерес потому, что
впервые и в такой форме поднимают столь важные проблемы, как
формирование творческой мысли советских зодчих, ставших на
путь творческого прогнозирования будущих направлений развития
советской архитектуры. Это тем более интересно, что, по сущест-
ву, у них не было предшественников профессионалов — они про-
кладывали дорогу в неведомое.
Авторы приводят оригинальные высказывания целого ряда
архитекторов, которые и сегодня звучат современно, а иногда и
злободневно.
Быть может, прочитав книгу до конца и увидев многие пробле-
мы застройки Москвы как бы «изнутри» профессии архитектора,
читателю захочется вернуться к первым главам, и тогда многое из
того, о чем он прочитал вначале, повернется какой-то новой
гранью, приобретет еще один смысловой оттенок.
Глава I
Формирование
планировочной структуры Москвы
3(16) ноября 1917 г. в Москве победила Советская власть. Город,
как и вся страна, вступил в новую полоса' своей жизни. А через
несколько месяцев—в марте 1918 г.— Москва вновь стала столи-
цей. Все решалось впервые. Перед зодчими встал вопрос: каким
должен быть главный город первого в мире государства рабочих и
крестьян. Для разработки первого советского плана реконструкции
Москвы при Моссовете была создана специальная архитектурная
мастерская. В основу плана, разработанного под руководством
И. В. Жолтовского и А. В. Щусева, легла исторически сложившая-
ся радиально-кольцевая структура города, которая складывалась
веками.
В 1147 г., когда древний летописец впервые упомянул в своих
записях о существовании Москвы, это был маленький обжитой
участок земли среди вековых лесов, на высоком мысу у впадения
реки Неглинки в Москву-реку. Небольшое поселение окружали
земляной вал с частоколом и ров. В середине XII в. князь Юрий
Долгорукий превратил поселение в более мощное укрепление, за-
ложив здесь деревянную крепость. Спустя два века, при Иване
Калите, в Москве был возведен дубовый Кремль, сгоревшие стены
и башни которого победитель татаро-монголов Дмитрий Донской
заменил белокаменными. К этому времени размеры Кремля были
близки современным, и там стояли каменные соборы.
К концу XV в. Москва, ставшая столицей единого государства,
отстроила новый Кремль, во многих своих чертах дошедший до
наших дней. Город рос, расходясь от Кремля кольцами. В пределах
Москвы оказались территории Заяузья, Занеглименья, Замоскво-
речья. Посетивший город в середине XVI в. англичанин Р. Ченслер
писал: «Город в целом больше, чем Лондон с предместьями» Г
Теперь в столице было уже несколько линий укреплений. У Ни-
кольских ворот Кремля начиналась стена Кнтай-города, она шла
примерно до того места, где сейчас стоит гостиница «Метрополь»,
потом спускалась к реке и вновь подходила к Кремлю. В 80-х го-
* История Москвы. Краткий очерк. М. Наука, 1974, с. 39.
- - 4 —
ax XVI столетия по линии современного Бульварного кольца под-
нялись стены Белого города. Летом 1591 г. после набега крымского
хана Казы Гирея срубили деревянные крепостные стены следую-
щего кольца московских укреплений — Скородома, проложенного
вдоль современного Садового кольца. Стены Скородома очертили
новею границу города, площадь которого составляла теперь 2 тыс.
га. За его стенами располагались ремесленные и ямские слободы,
еще дальше — подмосковные усадьбы, села и охранявшие столи-
цу с юга и юго-востока монастыри. От них к Кремлю шли ради-
альные дороги, превращавшиеся на территории города в улицы.
В XVII в. сгоревшую во время польской интервенции стену
Скородома заменили земляным валом. Но он уже не был границей
Москвы. «Соборное уложение» царя Алексея Михайловича отодви-
нуло ее на две версты. Кремлевские башни в это время получили
завершение в виде островерхих шатров. Видные отовсюду, они
определили будущий силуэт города.
На первом геодезическом плане Москвы, составленном в 30-х
годах XVIII в. архитектором Иваном Мичуриным, хорошо видна
вся структура города — его кольца и радиусы, паутина улиц, из-
лучины рек. Тогда же Москва была обнесена новой деревянной
стеной, которую вскоре заменил Камер-Коллежский вал, слу-
живший таможенной границей. В планировочной структуре горо-
да были хорошо зафиксированы опорные точки, что делало ее еще
более определенной; наиболее высокие и выигрышные места всхол-
мленной территории города занимали храмы и дворцы. Раз облю-
бованное место не оставалось пустым. Сгоревшая церковь заменя-
лась новой, на месте пришедших в ветхость палат ставился
дворец. Так возникал пейзаж, характерный для Москвы вплоть до
второй половины XIX в. — крупное жилое или общественное здание
как бы притягивало к себе мелкую застройку, становилось ее
композиционным центром. Там, где кончалась «зона влияния»
одного такого центра, начиналась «зона влияния» другого. Можно
сказать, что эти крупные здания, зрительно связанные друг с дру-
гом, и создавали единство Москвы.
Эта исторически сложившаяся планировка, и сейчас во мно-
гом определяющая структуру города, сама по себе является круп-
нейшим памятником русской культуры. Именно так и трактовали
ее создатели первого генерального плана реконструкции Москвы,
выполненного в советское время, — И. В. Жолтовский и А. В. Щу-
сев.
Главным композиционным и историческим центром Москвы
оставался Кремль, структурно связанный с группой центральных
площадей: Свердлова, Охотного ряда. Революции. Торговый центр
проектировался в Зарядье, административный — на Петроградском
шоссе (ныне Ленинградский проспект), спортивный — на Воробье-
вых (ныне Ленинских) горах, учебный — в Хамовниках. К трем
существовавшим и реконструированным кольцевым магистралям
присоединялась четвертая, которая должна была соединить между
— 5 —
собой тогдашние пригороды — Останкино, Сокольники, Воробьев-
ское шоссе, Фили, Серебряный бор, Петровское-Разумовское; Ок-
ружная железная дорога и расположенное за ней двухкилометро-
вой ширины кольцо зелени подчеркивали радиально-кольцевую
структуру.
Особое внимание уделялось зелени. Широкими клиньями по
радиусам она входила в город, соединяя его улицы и площади с
зеленью пригородов. В тесной связи с генеральным планом был
разработан и проект Московского метрополитена.
Параллельно с уточнением генплана шло его частичное осу-
ществление. В начале 20-х годов были реконструированы Совет-
ская площадь п площадь Никитских ворот, построены Всероссий-
ская сельскохозяйственная выставка, поселок «Сокол», заложен
Красный стадион, устраивались парки, бульвары, скверы, озеленя-
лись улицы.
Для того, чтобы понять, как важен был этот генплан, необ-
ходимо вспомнить, что Московской городской думе, ведавшей с
1863 г. городским хозяйством Москвы, за все время своего сущест-
вования не удалось разработать единого плана реконструкции
города. А между тем за столетие, прошедшее со времени наполео-
новского нашествия, число жителей Москвы увеличилось более чем
в 4 раза. Перед первой мировой войной в пределах муниципальной
границы Москвы проживали 1,4 млн. человек, и город по числу
жителей занимал десятое место в мире. В этом крупнейшем по
тем временам центре отдельные его элементы развивались без
согласования друг с другом. Промышленность захватывала все
новые и новые городские земли, заводские районы тесным кольцом
охватывали жилые, сточные воды фабрик губили рыбу, дымные
хвосты загрязняли воздух.
С середины XIX в. начал складываться московский железнодо-
рожный узел. Трассировка первой — Николаевской—железной до-
роги противоречила сложившейся структуре города — линия вошла
в Москву по хорде, перерезав радиальные улицы. Так же обстоя-
ло дело и с другими железными дорогами. Вокзалы были плохо
связаны друг с другом и находились далеко от центра. Московские
узкие и кривые улицы не были приспособлены к новым видам
транспорта — конке, а затем к автомобилю и трамваю. В центре
регулярно создавались транспортные заторы, на много часов па-
рализовавшие нормальную жизнь города.
В конце XIX в. территориальный рост Москвы принял северное
направление. Новые участки застройки — Марьина роша, Черкизо-
во, Писцовая улица и другие — были спланированы по «шахмат-
ной» системе. От окраин к центру изменялись и характер застрой-
ки, и степень благоустройства. Все намечавшиеся Московской го-
родской думой мероприятия — строительство домов для рабочих,
города-сада на Ходынском поле, печально известном трагическими
событиями во время коронации Николая II, — остались на бумаге.
Кризис в развитии города отражал общий кризис страны.
— 6 —
Советская власть в трудной обстановке гражданской войны и
иностранной интервенции нашла возможным начать разработку
первого советского плана реконструкции Москвы. Этот план был
крупнейшей градостроительной работой своего времени, отличав-
шейся комплексным подходом. Но уже.в середине 20-х годов ста-
ли ясны и его недостатки, его скорее художническая, нежели на-
сыщенная конкретным социальным смыслом трактовка города —
стремление во что бы то ни стало сохранить его сложившуюся
среду. Такой подход не соответствовал текущей ситуации ни в
экономическом, ни в политическом аспектах.
В Москве шло бурное строительство. Только с 1926 по 1930 г.
москвичи получили 5 тыс. жилых домов.
Начавшиеся реконструктивные работы требовали скорейшей
разработки нового генерального плана. Над ним работали несколь-
ко лет. 10 нюня 1935 г. план был утвержден правительством и
приобрел силу документа. В плане сохранялась радиально-кольце-
вая структура. Проектировщики под руководством В. Семенова и
С. Чернышева, исходя из того, что, по расчетам, население Моск-
вы за 25 лет должно было достигнуть 5 млн. человек, увеличили
территорию столицы более чем вдвое за счет прилегающих рай-
онов, строго ограничивая строительство промышленных предпри-
ятий.
Сохранение исторически сложившейся структуры требовало ре-
шительного расширения и спрямления магистралей как кольцевых,
так и радиальных. Реконструировались улицы, идущие по линии
Камер-Коллежского вала, создавались три сквозных диаметра: от
Измайлова до Юго-Запада, от Ленинградского шоссе до Южного
порта, от Останкина до Серпуховского шоссе.
Преодолеть недостаток радиально-кольцевой структуры — стя-
гивание транспорта к центру — проектировщики предлагали за
счет создания четырех новых поперечных магистралей. Они долж-
ны были соединять Комсомольскую площадь с Белорусским вок-
залом и Абельмановской заставой, Белорусский вокзал с Киев-
ским, Пролетарский район с Шелепихой. Намечалась и пробивка
новых радиальных магистралей,- в том числе улиц-дублеров
Новокировской и Нового Арбата.
Коренная реконструкция города не могла обойтись без ломки
старых привычных улиц, без сноса определенного количества
зданий. В пояснительной записке к генеральному плану говори-
лось, что древние сооружения не должны препятствовать реконст-
рукции, что сохранять надо лишь шедевры русского зодчества.
В отличие от первого плана реконструкции Москвы, рассмат-
ривавшего каждый памятник архитектуры как основу для форми-
рования новой застройки, генплан 1935 г. исходил из решитель-
ного создания нового облика.
«Наступление» на старую Москву велось на многих направле-
ниях одновременно. Едва ли не первой вступила в период реши-
тельных перемен Тверская, только что переименованная в улицу
— 7 —
Горького. Облик улицы с ее 16-метровой проезжей частью, не
справлявшейся с потоками транспорта, с ее мелкими и разнокали-
берными домами не соответствовал представлению о главной
улице главного города Страны Советов. В короткий срок — за один
год — был создан отрезок современной 60-метровой магистрали
с крупно решенными зданиями.
Одновременно реконструировались центральные московские
площади. За счет сноса целого квартала мелких строений была
расширена Манежная площадь (ныне площадь 50-летия Октябрь-
ской революции), на неё раскрылись и старое здание Манежа, и
законченный в 1934 г. жилой дом на Моховой улице, построенный
по проекту И. В. Жолтовского.
В Охотном ряду, до революции считавшимся одним из самых
антисанитарных мест в городе, на месте полуразвалившихся
лавчонок возводили гостиницу «Москва» и здание Совета Труда
и Обороны, ныне Госплан СССР. Пространственно связанные
между собой и с прилегающими магистралями площади центра
Москвы, укрупненные, застроенные новыми многоэтажными зда-
ниями, определили новый масштаб города.
В те годы не было возможности решать проблемы реконструк-
ции комплексно. Поэтому прежде всего застраивались главные
магистрали, по красной линии которых сооружались многоэтаж-
ные дома. Они резко изменили облик Москвы, придавая ей совре-
менный столичный характер. При этом реконструкция не затра-
гивала глубинных кварталов, где по-прежнему застройка остава-
лась неупорядоченной.
Формирование магистралей происходило в момент изменения
творческой направленности советской архитектуры, выдвинувшей
на первый план проблемы художественно-эстетические. Занятые
поиском импозантного образа различных типов зданий, архитек-
торы «обогащали» их формами и деталями, заимствованными из
арсенала прошлого. В результате магистрали и плошади приобре-
тали торжественный, парадный вид. Так были застроены 1-я
Мещанская улица (ныне проспект Мира), Большая Калужская
(ныне Ленинский проспект). Можайское шоссе (ныне Кутузов-
ский проспект) п т. д.
Решительному изменению облика Москвы способствовало
создание гранитных набережных. Широкие, с удобными лестница-
ми, спускающимися к воде, они превращали московские реки в
истинное украшение города. Устройство набережных во многом
помогало решить одну из важнейших задач генерального плана —
стремление повернуть город «лицом к воде». Московские реки,
в древности оказавшие столь существенное влияние на формиро-
вание всего города, — как его облика, так и планировочной струк-
туры, в период капиталистического развития Москвы оказались
застроенными разнородными промышленными предприятиями и
складами. Эти сооружения — неряшливые и лишенные какой бы
то ни было эстетической ценности — отрезали город от воды.
— 8 —
Необходимо было преодолеть этот коренной недостаток структуры
города. Однако предусмотренный генпланом вывод многих про-
изводственных построек с берегов был связан со значительными
капитальными затратами, что в те годы не всегда было воз-
можно.
Наряду с прокладкой и архитектурным оформлением набе-
режных возводились новые мосты и реконструировались старые.
Легкая арка Большого Устьинского (архитекторы Г. Гольц, Д. Со-
болев, инж. В. Вахуркин), монументально устойчивая Москворец-
кого (архитекторы А. Щусев, П. Сардарьян, инж. В. Кириллов
и др.), семь стальных арок Большого Краснохолмского (архит.
В. Кокорин, инж. В. Вахуркин), ажурная невесомая парящая
конструкции одного из красивейших европейских цепных мостов —
Крымского (архит. А. Власов, инж. Б. Константинов) не только
надежно связали берега московских рек и каналов, но и внесли
своеобразный штрих в силуэт города.
Строительством набережных и мостов реконструкция речного
хозяйства не исчерпывалась. Важнейшим явился пуск в 1937 г.
канала Москва — Волга. Волжская вода, пришедшая в Москву
и в ее окрестности, серьезно улучшила микроклимат города, его
водоснабжение.
Транспортную проблему Москвы призван был решить метро-
политен. 13 станций его первой линии протяженностью 11.5 км
были открыты для движения в мае 1935 г. Проложенная по
трассе, разработанной еще в середине 20-х годов, она соединяла
Сокольники с Крымской набережной и имела ответвление от
центра к Смоленской плошали. К сентябрю 1938 г. было заверше-
но строительство второй очереди, продлившей линию от станции
«Смоленская» до Киевского вокзала, от станции «Арбатская»
до Курского вокзала. Началось движение и по Горьковскому
радиусу, соединившему плошадь Свердлова с поселком Сокол.
Теперь длина подземной дороги составляла 26,5 км, а число
станций достигло 22.
За пять лет, прошедших с момента утверждения генплана,
москвичи получили почти 2 млн. кв. м жилой площади, около
400 школ, более 400 детских дошкольных учреждений, новые
театры и кинотеатры, клубы и красные уголки.
Важное значение в формировании облика социалистического
города имели новые промышленные сооружения. В них может
быть еще нагляднее, чем в других отраслях строительства,
отразились те коренные преобразования, которые принес Октябрь.
Отвергнув раз и навсегда мысль о том, что промышленное соору-
жение может лишь уродовать городской пейзаж, они на практике
утверждали новую эстетику — эстетику индустрии. В годы первых
пятилеток промышленные предприятия становились символом
эпохи.
Для многих символом Москвы 30-х годов был автозавод
им. И. д Лихачева. Построенный фактически заново на месте
— 9
старого завода АЛЮ, он крупным масштабом своих застекленных
корпусов определил структуру и облик обширного московского
района. Здания индустриального назначения нередко принимали
на себя функцию, ранее присущую лишь крупным гражданским
сооружениям,—способность влиять на формирование городской
застройки. Именно так вошли в городскую ткань многие промыш-
ленные сооружения — автобусные гаражи К- Мельникова и Элек-
тротехнический институт (архитекторы А. Фисенко, И. Николаев,
В. и Г. Мовчаны, Л. Мейльман), многочисленные хлебозаводы
и ТЭЦ.
Великая Отечественная война замедлила осуществление плана
реконструкции. Но даже в самые трудные годы в Москве про-
должалось строительство третьей очереди метрополитена. В на-
чале 1943 г. пошли поезда на участке от площади Свердлова до
Автозаводской, а в 1944 г. — на семикилометровом участке По-
кровского радиуса. Тогда же началось строительство четвертой,
кольцевой, линии.
После окончания войны вновь началось энергичное жилищное
строительство. Теперь оно велось на новых территориях: в Из-
майлове, в районе Хорошевского шоссе, в Текстильщиках, на
Октябрьском поле, на Юго-Западе. Важнейшей строительной
площадкой Москвы стал район Песчаных улиц.
В конце 40-х — начале 50-х годов в столице велись значитель-
ные реконструктивные работы. Получили новое архитектурное
оформление старые московские площади — Свердлова и Белорус-
ского вокзала, Пушкинская и Советская. Москва снова озеленя-
лась — «выросли» деревья на площадях Свердлова, Революции,
Манежной, в Охотном ряду, на Неглинной, вдоль Садового
кольца. Крупнейшим градостроительным мероприятием того
времени явилось строительство семи высотных зданий.
В первое послевоенное пятилетие оказалось, что план рекон-
струкции 1935 г. в своих основных положениях был осуществлен.
Новый генплан, принятый в 1951 г., был рассчитан на десятилетний
срок и логически продолжал предыдущий. За время его выпол-
нения помимо 16 млн. кв. м жилой площади (на 60% больше,
чем намечалось), более 300 школ, кинотеатров на 20 тыс.
зрителей и множества других зданий и сооружений была постро-
ена Московская Кольцевая автострада, проложены 33 км линии
метрополитена. К концу десятилетия число жителей столицы
увеличилось до 5 млн. В пределах города территориальных ре-
зервов почти не оставалось. Встал вопрос о расширении город-
ских границ. В 1960 г. по постановлению Президиума Верховного
Совета РСФСР граница Москвы отодвинулась до Кольцевой ав-
тострады. Таким образом, москвичами стали жители вчерашних
пригородов — Кунцева, Бабушкина, Перова и др.; площадь сто-
лицы достигла 87,5 га, а население — 6,2 млн. человек.
Тогда же началась работа над технико-экономическими осно-
вами нового Генерального плана, который был утвержден
10 —
в июне 1971 г. Характеризуя этот важнейший градостроительный
документ своего времени, Л. И. Брежнев сказал: «Наша цель со-
стоит в том, чтобы превратить Москву в образцовый коммунисти-
ческий город с удобной планировкой, современной архитектурой,
с высоким уровнем благоустройства и санитарно-гигиенических
условий жизни... Этот план... охватывает период до 1985—
1990 годов с учетом прогнозов на более дальнюю перспективу. Ког-
да-то в первые годы Советской власти В. И. Ленин, беседуя с архи-
текторами, говорил о том, что Москву надо перестроить так, что-
бы она стала художественно-осмысленным и удобным для чело-
века городом. Новый генеральный план как раз и нацелен на
выполнение этого ленинского указания. Он ориентирован на ис-
пользование самых последних достижений градостроительства и
вместе с тем на сохранение своеобразия исторически сложивше-
гося облика Москвы. Он сочетает удвоение промышленного про-
изводства предприятиями столицы со значительным улучшением
условий труда, быта и отдыха трудящихся»1.
Говоря о мыслях В. И. Ленина в связи с планировкой Москвы,
Л. И. Брежнев имел в виду и известную беседу главы молодого
Советского государства с И. В. Жолтовским2. В трудные осенние
дни 1918 г. Ленин нашел время, чтобы встретиться с мастером
и высказать ряд важных соображений, развитых затем в первом
советском плане реконструкции Москвы. Они нашли отражение и
в генплане 1935 г.
Новый Генеральный план, вобрав в себя все лучшее, что было
сделано предшественниками, исходил из исторически сложившей-
ся планировки города. Однако теперь радиально-кольцевая струк-
тура трактовалась более укрупненно, чем раньше. Планировщики
подошли к проектированию Генплана Москвы широко, неразрывно
связав сам город с населенными пунктами области.
Авторы проекта (архитекторы М. Посохин — руководитель,
Н. Уллас, С. Болдырев, Н. Евстратов, Р. Каверин, С. Матвеев,
С. Мишарин, А. Сотников, инженеры Ю. Болбот, И. Дремов,
Л. Сорокин, Г. Фомин, А. Яновский и др.) создали планировочную
структуру столицы и прилегающего к ней района, напоминающую
строение атома. По ближней «орбите» вокруг центральной
планировочной зоны «вращаются» семь периферийных; по
средней — города пригородной зоны — Пушкино, Раменское, По-
дольск, Голицыне и т. д.; по дальней — города Московской обла-
сти, представляющие собой производственно-общественные цент-
ры местных систем расселения, — Волоколамск, Клин, Дмитров,
Ногинск, Коломна, Серпухов, Обнинск, Можайск и т. д. Между
границей Москвы и городами пригородной зоны располагается
лесопарковый пояс. Так в новом виде предстают традиционные
* 1рРавда>>’ 1971, 12 июня.
“• В. Жолтовский. В 1918-м. — В кн.: Воспоминания о Владимире Ильиче
Ленине, т. 2. М., 1957, с. 319—321.
— 11
московские «кольца». А железнодорожные и автомобильные ма-
гистрали, исходящие из центра и пучком резбегающиеся к пери-
ферии, поддерживают радиальную основу системы.
Разделив Москву в пределах городских границ на восемь
планировочных зон, каждая с населением от 600 тыс. до 1 млн.
человек, авторы проекта стремились избежать аморфности гигант-
ского «пятна» города, население которого к концу расчетного
срока достигнет 8 млн. человек. Семь периферийных планировоч-
ных зон, расположенных за пределами Садового кольца, логичес-
ки отделены одна от другой транспортными магистралями,
естественными границами — реками, зелеными массивами и т. д.
В каждой из них формируется свой общественный центр. Если
любая планировочная зона по сути город с миллионным населе-
нием, то и центр такой зоны должен обладать качествами центра
крупного города, т. е. включать театральные и концертные зда-
ния, крупные торговые предприятия, музеи, библиотеки, рестора-
ны, гостиницы, учреждения для спорта и отдыха. При этом дело-
вые и общественные здания, входящие в состав такого центра,
придадут каждому из них свою характеристику, исключат воз-
можность создания «типового» центра.
Северная зона включает в себя Выставку достижений народ-
ного хозяйства. Всесоюзный телецентр, Ботанический сад, пойму
Яузы, жилые районы Медведково, Отрадное, Лианозово, Бабуш-
кин. Основу зоны составит крупный зеленый клин, идущий от
центра к парку ЦДСА и дальше к проектируемым парковым
массивам. Проект детальной планировки центра зоны, формиру-
емой вдоль улицы Академика Королева на участке от Аргунов-
ской улицы по направлению к проспекту Мира, предусматривает
на севере столицы строительство инженерных и лабораторных кор-
пусов, административных зданий, гостиницы, торгового центра,
крупного ресторана, кино-концертного зала, Общесоюзного Дома
оптовой торговли.
В восточную зону, охватываемую крупнейшими зелеными
массивами столицы — Сокольническим и Измайловским парками,
входят жилые районы Гольяново, Черкизово, Ивановское, Ново-
гиреево. Здесь уже сейчас вырисовываются контуры Новокиров-
ского проспекта, намечается реконструкция и модернизация трех
вокзалов, получит архитектурно-пространственное развитие тер-
ритория, идущая к Сокольникам. В этой зоне предполагается
преимущественное строительство деловых комплексов, культурно-
просветительных и административно-общественных зданий. Ее
центр будет складываться в районе Семеновской площади и при-
мыкающих отрезков Большой Семеновской, Щербаковской, Ткац-
кой улиц и проспекта Буденного.
Юго-восточная зона, куда входят Новые Кузьминки. Текстиль-
щики, Кожухово, Люблино, обогатится деловым центром у Люб-
линских прудов, куда войдут административные и инженерно-ла-
бораторные здания, Дворец бракосочетаний,театр, кинотеатр, вы-
12 —
ставочный зал, библиотека на 1 млн. томов, ресторан, комплекс
предприятий бытового обслуживания, гостиница.
Основу южной зоны составляют жилые районы Бирюлево,
Орехово-Борисово. В ней расположен ансамбль Царицына. С севе-
ро-востока зона граничит с Коломенским архитектурным музеем-
заповедником. Ее центр создается в районе Орехова-Борисова на
пересечении Каширского шоссе и Орехового бульвара. Он вклю-
чит административные учреждения, гостиницу с рестораном на
3 тыс. мест, торговые предприятия, кинотеатр, предприятия быто-
вого обслуживания, гаражи, автостоянки.
В юго-западной зоне вокруг Битцевского лесопарка группиру-
ются жилые районы Чертаново, Теплый Стан, Беляево-Богород-
ское. К центру Москвы отсюда ведут Варшавское шоссе и Ленин-
ский проспект, проспекты Вернадского и Комсомольский. Центр
зоны, создаваемый вдоль улицы Гарибальди, между Профсоюзной
улицей и Севастопольским проспектом, обогатится администра-
тивными зданиями, гостиницами, комплексом специализированных
магазинов, киноконцертным залом.
Западная зона включает в себя районы Кунцева, Филей,
Конькова-Деревлева, Давыдкова, Матвеевского, с севера примы-
кают зеленые массивы Крылатского и Серебряного Бора. Ее центр
складывается вдоль Можайского и Каширо-Рублевского шоссе,
где предусмотрено строительство административных учреждений,
здания РК КПСС, магазинов, ресторана и крупных общественных
комплексов.
Северо-западная зона ориентирована в основном на Ленинград-
ский проспект, на зеркало Химкинского водохранилища. В ней
расположены такие жилые районы, как Тушино, Химки-Ховрино,
Хорошево. Зональный центр формируется из двух частей: в рай-
оне поселка Сокол и в районе Центрального аэровокзала с при-
легающими к нему улицами Алабяна, Усиевича и отрезком Ле-
нинградского шоссе.
Восьмая, центральная, зона является основой всей системы,
ее композиционным ядром. В нее входит исторически сложившая-
ся часть города в пределах Садового кольца. Центральная зона
административного и общественного назначения. Она насыщена
архитектурными и историческими памятниками, музеями, театра-
ми, крупными магазинами. Однако центральная зона не может,
да и не должна обслуживать все многомиллионное население го-
рода и сотни тысяч приезжих. Поэтому из компактного центр
превращается в звездообразный, с лучами, идущими к периферии
и дотягивающимися до центров всех семи планировочных зон.
Такая организация центра столицы обеспечит тесную композици-
онную связь отдельных элементов города и позволит существен-
но улучшить обслуживание всех жителей столицы. Таким обра-
зом, структура Москвы из моноцентрической превращается в по-
лицентрическую, развивающуюся по радиальным направлениям.
— 13 —
Застройка и реконструкция центральной планировочной зоны
дело ответственное. Строить на территории, насыщенной памятни-
ками архитектуры, чрезвычайно сложно. Генеральный план исхо-
дит из твердой позиции максимального сохранения сложившейся
застройки. Целые кварталы и улицы — Арбат, часть Замоскворе-
чья, улицы Кропоткинская. Воровского, Богдана Хмельницкого и
некоторые другие — остаются заповедными зонами, нетронутыми
кусочками старой Москвы. Там будет запрещено какое бы то ни
было новое строительство, а части застройки реставраторы вернут
ее первоначальный облик. На других участках центра будут за-
вершены начатые ансамбли. Кроме того, Генеральный план преду-
сматривает разуплотнение центральной части города: снос ветхих
и малоценных строений, устройство на их местах скверов.
Существенной частью планировочной структуры Москвы
явится система транспорта. К уже существующим кольцевым маги-
стралям добавятся две новые, которые будут проложены между
Садовым кольцом и Кольцевой автодорогой. Задача одной
из них — связать между собой несколько московских вокзалов,
другой — соединить зональные центры и крупнейшие городские
парки. Четыре хордовые магистрали, проложенные в 5 км от го-
родского центра, дополнят систему радиально-кольцевых магист-
ралей. Их основное назначение — разгрузить транспортные пото-
ки в центральной части столицы.
Генеральный план предусматривает дальнейшее формирование
основных радиальных магистралей, по-прежнему составляющих
важную часть транспортной системы. Среди них улица Горько-
го — Ленинградское шоссе, улица Димитрова — Ленинский про-
спект, проспект Калинина — Кутузовский, Новокировский про-
спект — Комсомольская площадь, улица Дзержинского — проспект
Мира и т. д. Эти магистрали, ведущие от окраин к центру, будут
развиваться как пространственно единый ансамбль, складываю-
щийся из последовательно расположенных комплексов.
Все это — и организация планировочных зон, и оформление
главных радиальных магистралей, и звездообразный центр — со-
ответствует новой трактовке исторически сложившейся радиаль-
ной структуры, ее укрупненному пониманию.
В этом ключе следует рассматривать и лесопарковый пояс,
плотным зеленым кольцом окружающий столицу и являющийся
неотъемлемой частью ее структуры. Площадь его сейчас немногим
более 170 тыс. га, по генеральному плану предусматривается уве-
личить ее на 100 тыс. га за счет прилегающих территорий. Лесо-
парковый пояс не только резервуар чистого воздуха, столь необ-
ходимый для любого крупного города, не только место отдыха
москвичей, но и естественный барьер, препятствующий слиянию
столицы с населенными пунктами области. Лесные массивы лесо-
паркового пояса широкими зелеными клиньями входят в город-
скую ткань, лентами пройдут вдоль московских рек, объединяя
уже существующие и проектируемые парки, скверы, защитные зо-
14 —
ны, отделяющие жилые районы от промышленных; мелкие остров-
ки зелени превратятся в непрерывную цепь озелененных прост-
ранств.
Москва — город с развитой индустрией, промышленные пред-
приятия являются важнейшей его составляющей. Их предусмот-
рено сосредоточить в значительных по размерам многопрофиль-
ных производственных зонах, при этом намечено кооперирование
крупных предприятий, ликвидация мелких, вывод за пределы го-
рода предприятий, загрязняющих окружающую среду, преиму-
щественное развитие заводов и фабрик, требующих высококва-
лифицированных рабочих рук, а также производящих товары
народного потребления; строительство новых современных
промышленных зданий взамен устаревших.
Одна из главных задач генерального плана — решение
жилищной проблемы. Для ее осуществления необходимо увели-
чить жилищный фонд в 1,5 раза по сравнению с существующим.
Предполагается, что высотность застройки новых жилых районов
составит 9—16 этажей.
Со дня утверждения генерального плана прошло 7 лет, и
можно говорить о некоторых итогах его реализации. Ежегодно в
столице сдается в эксплуатацию около 900 жилых домов площа-
дью примерно 5350 тыс. кв. м, 20—30 школ. За пятилетие было :
построено около 700 объектов торговли и общественного питания,
больницы более чем на 25 тыс. коек, почти на 30 км увеличилась
протяженность линий метрополитена. В настоящее время завер-
шен проект детальной планировки исторического ядра столицы,
разработаны проекты планировки и застройки площадей Садового
и Бульварного колец, проекты центров планировочных зон. За-
страиваются жилые районы, которых несколько лет назад не было,
появляются новые здания, ансамбли и комплексы. То, что еще
вчера было макетом или чертежом, сегодня обретает контуры,
становится реальностью, вплетается в жилую ткань города. И этот
процесс бесконечен.
ПАНОРАМА НОЧНОЙ
А.ОСКВЫ
16
СПАССКИИ СОБОР
Андроникова мона-
стыря, 1425—1427 гг.
ЦЕРКОВЬ ЗАЧАТИЯ
АННЫ, ЧТО В УГЛУ,
XV в.
2-1588
17 —
18 -
ПЛОЩАДЬ В КРЕМЛЕ
МАВЗОЛЕИ В. И. ЛЕ-
НИНА, 1929—1930 гг.
АРХИТ. А. ЩУСЕВ
ПАМЯТНИК В. И. ЛЕ-
НИНУ в КРЕМЛЕ,
,,)67 г. СКУЛЬПТОР
В- ПИНЧУК. АРХИТ.
'• СПЕРАНСКИЙ
19 -
КАРТА МОСКВЫ. СОЗ-
ДАННАЯ ПРИ БОРИСЕ
ГОДУНОВЕ, XVII в.
ПАНОРАМА КРЕМЛЯ
С МОСКВЫ РЕКИ
- 20 —
— 21 —
СОБОР ВАСИЛИЯ БЛА-
ЖЕННОГО, (555—1561 гг.
АРХИТЕКТОРЫ: БАРМА
И ПОСНИК
ЦЕРКОВЬ ВОЗНЕСЕ-
НИЯ В КОЛОМЕН-
СКОМ, 1532 г.
- 22 —
— 23 —
ЦЕРКОВЬ В ТРОИЦ-
КОМ-ЛЫКОВЕ, 1698-
1704 гг. АРХИТ. Я. БУХ-
ВОСТОВ
КРУТИЦКОЕ ПОД-
ВОРЬЕ. ВЪЕЗДНЫЕ
ВОРОТА, 1694 г. АРХИТ.
О. СТАРЦЕВ
ЦЕРКОВЬ ПОКРОВА
В ФИЛЯХ, 1693 г.
24 —
25
НОВОДЕВИЧИЙ МОНА-
СТЫРЬ, XVII в
БАШНЯ «ДУЛО» СИ-
МОНОВА МОНАСТЫРЯ.
XVI в.
26
ЦЕРКОВЬ АРХАНГЕЛА
ГАВРИИЛА (МЕНШИ-
КОВА БАШНЯ), 1704—
1707 гг. АРХИТ. И. ЗА-
НУДНЫЙ
— 27 -
ПАНОРАМА СОБОРНОЙ
ПЛОЩАДИ С ГРАВЮ-
РЫ АНАРИ БАРОНА
СХЕМА ПЛАНА МОСК-
ВЫ ПО ПРОЕКТУ 1775 г
О
ИНСТИТУТ СКОРОЙ
помощи им. н. в.
СКЛИФОСОВСКОГО
(БЫВШ. СТРАННОПРИ-
ИМНЫЙ ДОМ), 1794—
1804 гг. АРХИТЕКТОРЫ
Е. НАЗАРОВ, Д. КВА-
РЕНГИ
— 28 —
— 29
БОЛЬШОЙ ТЕАТР, 1821—
1824 гг. АРХИТЕКТОРЫ
О. БОВЕ, А. МИХАЙ-
ЛОВ ВОССТАНОВЛЕН
ПОСЛЕ ПОЖАРА В
1853 г APXIIT. А. КА-
ВОСОМ
— 30 —
S'. : -J~~ -
,i ii +й ' i
МОСКОВСКИЙ ГОСУ-
ДАРСТВЕННЫЙ УНИ-
ВЕРСИТЕТ (СТАРОЕ
ЗДАНИЕ), 1786—-1793 гг.
АРХИТ. М. КАЗАКОВ.
ВОССТАНОВЛЕН ПОС-
ЛЕ ПОЖАРА В 1817—
1819 гг. АРХИТ. Д. ЖИ-
ЛЯРДИ
ОСОБНЯК ТАРАСОВА,
1910 г. АРХИТ. И. ЖОЛ-
ТОВСКИЙ
ОСОБНЯК ДЕРОЖИН-
СКОЙ. 1901 г. АРХИТ.
Ф. ШЕХТЕЛЬ
ОСОБНЯК 3. Г. МОРО-
ЗОВОЙ, 1893 г. АРХИТ.
Ф. ШЕХТЕЛЬ
ОСОБНЯК РЯБУШИН-
СКОГО (музей-квартира
А. М. ГОРЬКОГО), 1900 г.
АРХИТ. Ф. ШЕХТЕЛЬ
— 31
— 32 -
3—1588
33 —
— 34 —
АВТОБУСНЫЙ ГАРАЖ,
1936 г. АРХИТ
К МЕЛЬНИКОВ
АВТОЗАВОД ИМЕНИ
И А. ЛИХАЧЕВА 1934—
1937 гг. АРХИТЕКТОРЫ
Е. ПОПОВ. С. МУРАВЬ-
ЕВ. В. ЗЛАТОЛИН-
СКИЙ, ИНЖ. М. ВОЛ-
ЧЕГОРСКИЙ
ПЕРВЫЙ СОВЕТСКИЙ
ПЛАН РЕКОНСТРУК
НИИ МОСКВЫ ПЛА
НИРОВКА ХАМОВНИ
КОВ И ЗАМОСКВО-
РЕЧЬЯ. 1918—1923 гг.
РУКОВОДИТЕЛИ
ПРОЕКТИРОВАНИЯ
И. ЖОЛТОВСКИЙ И
А. ЩУСЕВ
3*
35
РАЗВЕРТКИ ПЕРВОЙ
СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕН-
НОЙ ВЫСТАВКИ 1023
ГОДА
ГЕНЕРАЛЬНЫЙ ПЛАН
ПЕРВОЙ СЕЛЬСКОХО-
ЗЯПСТВЕННОП II КУ
СТАРНО-ПРОМЫШЛЕН
НОЙ ВЫСТАВКИ В МО-
СКВЕ. 1923 г. АРХИТ.
II. ЖОЛТОВСКИЙ
— 36 —
ВХОДНОЙ ПАВИЛЬОН
НА ПЕРВОЙ СЕЛЬСКО-
ХОЗЯЙСТВЕННОЙ ВЫ-
СТАВКЕ, 1023 г. АРХИТ.
И. ЖОЛТОВСКИЙ
37
СХЕМА РАЗМЕЩЕНИЯ
ПЕРВЫХ ВЫСОТНЫХ
ИСТОРИЧЕСКИЙ МУ-
ЗЕИ, 1874—1883 гг.
АРХИТ. В. ШЕРВУД
38
ГЕНЕРАЛЬНЫЙ ПЛАН
РЕКОНСТРУКЦИИ МО-
СКВЫ. 1935 г. РУКОВО-
ДИТЕЛИ ПРОЕКТИРО-
ВАНИЯ В. СЕМЕНОВ.
С. ЧЕРНЫШЕВ
- 39 -
-40
>ЫСОТНОЕ ЗДАНИЕ
- А ПЛОЩАДИ ВОС-
ТАНИЯ, 1053—1054 гг.
архитекторы м. по-
эхин, а мндоянц,
н>к. м вохомскип
ВЫСОТНОЕ ЗДАНИЕ
НА ЛЕРМОНТОВСКОЙ
ПЛОЩАДИ. 1048—1053 . г
АРХИТЕКТОРЫ А. ДУШ-
КИН. Б. МЕЗЕНЦЕ!..
ИНЖ. В. АБРАМОВ
41
№ ч
ГЕНЕРАЛЬНЫЙ ПЛАН
РЕКОНСТРУКЦИИ МО-
СКВЫ. 1971 г. АРХИ
ТЕКТОРЫ М. ПОСОХИН
(РУКОВОДИТЕЛЬ),
Н. УЛ Л АС, С. БОЛДЫ
РЕВ, Н, ЕВСТРАТОВ,
Р. КАВЕРИН С. /МАТ-
ВЕЕВ, С. МИШАРИН
А СОТНИКОВ, ИНЖЕ-
НЕРЫ Ю. БОЛБОТ,
И. ДРЕМОВ. Л. СОРО-
КИН, Г ФОМИН
Я. ЯНОВСКИЙ И ДР.
42
ПЛАНИРОВОЧНЫЕ ЗО-
НЫ МОСКВЫ ПО ГЕ-
НЕРАЛЬНОМУ ПЛАНУ
1971 I.
43
МОГИЛА НЕИЗВЕСТ-
НОГО СОЛДАТА, 1967 г.
АРХИТЕКТОРЫ Д. БУР-
ДИН, В. КЛИМОВ,
Ю. РАБАЕВ. СКУЛЬП-
ТОР Н. ТОМСКИЙ
МАВЗОЛЕИ В И ЛЕ-
НИНА. 1929—1930 гг.
АРХИТ. А. ЩУСЕВ
ОБЕЛИСК КОНСТИТУ-
ЦИИ НА СОВЕТСКОЙ
ПЛОЩАДИ, 1918—1919 гг.
АРХИТ. Д. ОСИПОВ,
СКУЛЬПТОР Н.АНДРЕ-
ЕВ (СМ. СТР. 46>
— 44 —
— 45 —

Глава [I
Архитектурные ансамбли Москвы
Искусство создания градостроительных ансамблей — высшая
форма творчества в архитектуре, высокая ступень мастерства
зодчих или целых поколений зодчих, связанных преемственностью.
История мировой архитектуры свидетельствует, что выдающиеся
ансамбли прошлого формировались не сразу, а на протяжении
десятилетий, а то и столетий, отражая изменение материально-
технических условий и идейно-эстетических воззрений создавав-
шего их народа.
В ансамбле зодчий решает не только композицию отдельных
зданий, но и добивается гармонической и целесообразной прост-
ранственной их взаимосвязи как между собой, так и с окружаю-
щей застройкой в единое в утилитарном и художественном отно-
шении целое.
Проблема формирования ансамблей в процессе реконструкции
и новой застройки Москвы с первых лет развития советской ар-
хитектуры являлась одной из актуальных проблем творческих
исканий зодчих.
Создаваемые ансамбли можно условно разделить на менее
сложные, сравнительно небольшие по величине, относительно за-
вершенные архитектурные организмы и более сложные градострои
тельные образования, для которых первые служат как бы «клетка-
ми», из которых формируются вторые по единому проектному за-
мыслу или в историческом развитии. С этим связано применение
терминов — ансамбли и мпкроансамбли.
Ансамбли Москвы 20-х — первой половины 30-х годов. Первый
зтап в развитии советской архитектуры с конца 1917 г. до конца
первой пятилетки совпадает с трудными годами зашиты револю-
ции, восстановления хозяйства и индустриализации страны.
Однако уже этому периоду мы обязаны смелыми идеями и по-
исками в решении проблемы ансамбля. В первом проекте генераль
ного плана Новой Москвы (1918—1923 гг.), разработанном под
руководством архитекторов А. Щусева и И. Жолтовского, выдви-
гается всеобъемлющая идея перспективного решения ансамбля
столицы. Выражается это в зонировании территории Москвы, в
композиционном выделении исторического центра, подчеркнутого
— 47 —
застройкой повышенной этажности (5—7 этажей), с постепенным
понижением ее за Садовым кольцом. Пространственно ансамбль
столицы как бы вписывается в плоскую полусферу, высшей точкой
которой остается холм древнего центра Москвы с ансамблем
Кремля.
В жилищной архитектуре Москвы первого периода, несмотря
на ограниченные масштабы нового строительства, также стави-
лись и отчасти решались проблемы ансамбля. К подобным начи-
наниям относится комплексная застройка окраинных районов
Москвы — Усачевки, Дубровки, Дангауэровки, новых крупных
кварталов на Шаболовке и др.
Первый период советской архитектуры ознаменован формиро-
ванием крупных для того времени ансамблей площадей и общест-
венных комплексов в Москве. Их создание во многом связано
с идеями плана монументальной пропаганды, выдвинутого
В. И. Лениным в 1918 г.
К их числу относится ансамбль Советской площади (1918—
1922 гг.), началом формирования которого явилось сооружение
Обелиска Свободы (архит. Д. Осипов, скульптор Н. Андреев),
воздвигнутого по инициативе В. II. Ленина в ознаменование пер-
вой годовщины Октябрьской революции.
Ансамбль площади был завершен к 1923 г. по проекту
А. В. Щусева, который создал своеобразные парадные пропилеи
на площади со стороны, противоположной зданию Моссовета.
Ими открывалась выразительная панорама площади, решенной
озелененными террасами, поднимающимися к Обелиску Свободы
и к зданию Моссовета, соединенными широкими лестницами, об-
рамленными подпорными стенками. Ансамбль Советской площади
в таком виде просуществовал более четверти века, до следующей
реконструкции в начале 50-х годов.
Выдающимся ансамблем советской архитектуры первого пери-
ода была Первая сельскохозяйственная выставка в Москве
(1923 г.). Выставка проектировалась и строилась авторским кол-
лективом архитекторов под руководством И. Жолтовского и
А. Щусева. В основу ансамбля выставки был положен генплан,
разработанный И. Жолтовским. В архитектуре Выставки получи-
ли дальнейшее воплощение идеи Ленинского плана монументаль-
ной пропаганды, идеи синтеза искусств, осуществленные в масшта-
бе большого и целостного архитектурного ансамбля.
Пространственно композиция выставки строилась из двух ча-
стей, расположенных по обеим сторонам Крымского вала и соеди-
ненных трехпролетным деревянным арочным мостом, перекину-
тым через дорогу (архит. В. Щуко). Основная часть выставки
занимала территорию, ставшую позже парком культуры и отдыха
им. Горького.
Главным начальным звеном ансамбля являлся парадный комп-
лекс, представлявший собой двор, окруженный павильонами.
В центре композиции — выполненное в дереве главное здание
— 48 —
выставки — павильон культурно-просветительного отдела (архит.
И. Жолтовский). Это! монументальный шестигранник с парадным
портиком был увенчан плоским фронтоном. Вход в павильон
фланкировали две деревянные колонны с резными фигурами в
виде кариатид, выполненные скульптором С. Коненковым.
Из парадного двора открывался вид на расположенный стро-
го по оси, разбитый на квадраты зеленый партер с изящной кры-
латой деревянной мельницей в центре. Аллеи партера вели к жи-
вописному пруду. Вокруг партера и пруда размещались основные
павильоны выставки и ее групповые комплексы, посвященные на-
циональным республикам, темам новой деревни, различным видам
сельскохозяйственного производства, быту, культуре, искусству.
К значительным достижениям архитектуры Выставки относи-
лись такие павильоны, как Манеж (архит. И. Жолтовский, при
участии П. Голосова, Н. Колли, В. Кокорина, С. Чернышева),
перекрытый деревянным куполом в стиле оригинально трактован-
ных луковичных форм куполов русских храмов, павильон-аудито-
рия (архит. И. Жолтовский, при участии Н. Колли, В. Кокорина,
М. Парусникова) в форме шестигранной башни, напоминающей
могучие крепостные башни русских кремлей.
Представляла интерес входная двухарочная триумфальная
арка (архит. И. Жолтовский, художник И. Нивинский при уча-
стии архитекторов И. Колли и В. Кокорина). Ее композиция, в
которой сочетался монументальный нижний ярус и легкий верх,
увенчанный знаменами, создавала красочный и жизнерадостный
образ парадного входа Выставки. Привлекали внимание своей
композицией, пластикой и' простотой форм также павильоны ино-
странного отдела (архит. В. Щуко) и павильон кустарной про-
мышленности (архит. А. Щусев). В последнем зодчий со свойст-
венным ему мастерством использовал декоративные приемы рус-
ского деревянного зодчества.
В целом ансамбль Первой сельскохозяйственной выставки
явился огромным достижением советского зодчества на раннем
этапе его развития и значительным шагом в творческом освоении
наследия.
В выдающийся ансамбль не только исторический, но и совре-
менный превращается в 20-х годах Красная площадь. Расчистка
площади, сооружение трибун и включение в неё такого произведе-
ния, каким является Мавзолей В. И. Ленина, внесло новое качест-
во в ансамбль площади, придало ему современное архитектурное
звучание и глубокое по своей идейной выразительности содер-
жание.
Красная площадь еще до сооружения Мавзолея была истори-
чески сложившимся на протяжении XV—XVIII вв. ансамблем,
главным архитектурным компонентом которого являлся участок
монументальной ’ Кремлевской стены со стройными вертикалями
древних башен у-1 Спасской и Никольской по концам и Сенатской
в центре: С южной'стороны площадь замыкает храм Василия1
4—1588
— 49 —
Блаженного, сооруженный в XVI в., памятник К. Минину и Д. По-
жарскому работы И. Мартоса, стоявший ранее против Сенатской
башни. С ним связана память о борьбе русского народа за неза-
висимость против панской интервенции в начале XVII века. В ок-
ружении этих памятников русской истории и архитектуры и был
воздвигнут Мавзолей В. II. Ленина.
Перед зодчим стояла сложная задача — найти форму и распо-
ложить Мавзолей в ансамбле Красной площади так, чтобы он
гармонически вписался в ее архитектуру, композиционно связал-
ся и подчинил ее себе с тем, чтобы древняя и величественная
архитектура площади, не теряя своей художественной самобытно-
сти, слилась с ним и усилила бы идейно-эстетическую выразитель-
ность и величие образа Мавзолея.
А. Щусев решил эту сложную комплексную задачу на первом
же этапе проектирования и возведения Мавзолея в дереве
(1924 г.). На последующих стадиях он лишь совершенствовал его
форму вплоть до воплощения в граните (1930 г.), оставаясь един-
ственным автором здания и обновленного ансамбля.
Поставленный на оси Сенатской башни, на фоне суровых стен
Кремля, под сенью купола здания Верховного Совета СССР,
Мавзолей стал архитектурным центром ансамбля площади, по-
ражая всех величием простоты и строгостью своего образа. Мастер
не стал на путь подчинения памятников Красной площади Мав-
золею посредством придания ему огромной высоты или величины.
Это не позволяли размеры площади, да и спорить количествен-
ными категориями с гениальными произведениями русского зод-
чества на Красной площади было бы бесполезно. Зодчий создал
небольшое по размерам сооружение, но такое по своей форме и
композиции, что оно вошло в ансамбль площади как драгоцен-
ность в оправу. Мавзолей гармонически связался с архитектурой
площади и в то же время контрастно выделился в ней, объединил
ее вокруг себя, стал ее архитектурным центром. В объемной ком-
позиции Мавзолея были творчески и в новом качестве использо-
ваны принципы пирамидального построения многоярусных
памятников Красной площади, а его подчеркнуто спокойный
характер создал контраст с окружающими сооружениями. Дей-
ствительно, если архитектура Василия Блаженного полна бурной
устремленности и не менее динамичны формы Спасской и Ни-
кольской башен, то форма Мавзолея в противовес этому динамиз-
му монументальна и величаво-спокойна. Эти качества композиции
Мавзолея придают небольшому сооружению величие, отвечающее
его художественному содержанию.
Принцип гармонии и контраста проведен зодчим не только в
объемной композиции Мавзолея, но и в цвете, фактуре материала,
в формах и деталях. Своим темно-красным цветом Мавзолей
созвучен суровым кирпичным стенам Кремля, но богатством мате-
риала— гранита с его тонкой полировкой он выделяется на их
фоне. Формы и детали контрастно подчеркивают простотой и
— 50 —
строгостью линий монументальность Мавзолея, не нарушая его
связи с ансамблем площади.
В архитектуре Мавзолея, в его композиционном единстве с
историческим ансамблем Красной площади, в его художествен-
ном образе сливаются воедино героическое прошлое русского
народа и народов СССР, их великое настоящее и будущее.
Ансамбли Москвы 1935—1955 гг. Новый этап в развитии архи-
тектуры Москвы начинается с середины 30-х годов и знаменуется
разработкой нового генерального плана столицы и возросшим
вниманием к формированию ее ансамблей. В их числе Вторая
сельскохозяйственная выставка (1939 г.), канал имени Москвы,
связанный в единый архитектурный комплекс, своеобразный под-
земный ансамбль станций первых линий Московского метрополи-
тена, превращенные реконструкцией в целостные ансамбли пло-
щади — Манежная, Советская, Дзержинского и Маяковского,
проспекты — улицы Горького, Большая Калужская, Можайское
шоссе и многое другое.
Это был период создания многих архитектурных ансамблей
Москвы, способствовавших превращению ее в величественную по
своей архитектуре и образу столицу Советского государства.
Ансамбль Сельскохозяйственной выставки 1939 г. представля-
ет собой пример решения крупного комплекса, в котором нашло
отражение творческое использование национального наследия на-
родов СССР.
Перед архитекторами стояла задача разместить и связать вое-
дино около 230 выставочных зданий, озеленить и благоустроить
территорию в 136 га.
В основу композиции генплана выставки (архитекторы В. Ол-
таржевский, С. Чернышев) положен принцип ее развития по
главной оси, связывающей парадными аллеями три основные
площади с нарастанием их функционального и художественного
значения: входной — с триумфальной аркой, прямоугольной —
площади Колхозов и восьмигранной — площади Механизации, яв-
ляющейся архитектурным центром выставки. На них и вокруг них
размещены основные выставочные павильоны республик.
Ансамбль разворачивается от входной площади с воротами,
символически трактующими триумфальную арку (архит. Л. Поля-
ков). Далее парадная аллея подводит к главному павильону
Союза ССР (архитекторы В. Щуко, В. Гельфрейх, Ю. Щуко).
Павильон решен в монументальных формах русской классики
строгим прямоугольным объемом, окруженным портиками и лод-
жиями. Его композиция и роль в ансамбле выставки усиливают-
ся торжественной вертикалью башни, прежде увенчанной скульп-
турной группой колхозника и колхозницы, ставшей эмблемой
выставки.
За главным павильоном обширная прямоугольная площадь Кол-
хозов— одна из основных площадей выставки. По ее периметру
расположены павильоны национальных республик. Среди них па-
4»
— 51 —
виЛьон Узбекской ССР (архит. С. Полупанов), выделяющийся
простотой форм и красочностью декора, использующего народные
мотивы коврового рисунка; за ним павильон Грузинской ССР
(архитекторы А. Курдиани и Г. Лежава), украшенный стройным
портиком, решенным аркадой; в сужающихся книзу колоннах и
резьбе капителей использованы мотивы грузинской архитектуры.
Азербайджанский павильон (архитекторы С. Дадашев и М. Усей-
нов) выходит на площадь монументальным порталом с двухколон-
ным портиком, решенным в национальных формах. Облицованный
мрамором с эффектным сталактитовым стрельчатым сводом вхо-
да, он обладает красочными интерьерами, насыщенными резьбой.
За ним расположен павильон Армянской ССР (архит. К. Алабян
при участии С. Сафаряна), обращенный на площадь парадным
порталом с вписанными в него тремя декоративными арками.
Дальше идут павильоны Таджикской ССР (архитекторы Г. За-
харов и К. Антоненко), Туркменской ССР (архит. В. Ашастин),
украшенный изящной резьбой, за ним следуют павильоны Тата-
рин, Башкирии, Киргизии и Казахстана.
Здесь же расположены павильоны Российской Федерации,
Украинской ССР, Ленинградской области и др. В их архитектуре
также отражены национальные традиции зодчества. Все это окру-
жение площади Колхозов, важное и многообразное, создает в це-
лом оригинальный и выразительный ансамбль, как бы воплощаю-
щий единство в многообразии архитектуры народов СССР.
От прямоугольной площади Колхозов главная аллея приводит
к третьему звену ансамбля — восьмигранной площади Механиза-
ции, являющейся центром Выставки. Отсюда радиальными луча-
ми расходятся аллеи, сливающиеся с окружающей природой.
На восьмигранную площадь выходит ряд центральных зданий
Выставки, главное среди них павильон механизации (архитекто-
ры В. Андреев, И. Таранов). Сюда зодчие подводили зрителя по
главной аллее, рассказывая ему языком архитектуры и монумен-
тального искусства, что сделано народами Советского Союза в
те годы в области сельского хозяйства.
Таковы идейный смысл и композиционная структура этого ан-
самбля, подчеркивающая значение всей Выставки и ее архитек-
турного центра.
Канал имени Москвы являлся для своего времени выдающим-
ся произведением советской инженерии и архитектуры. Все его со-
оружения связаны между собой и с окружающей природой в свое-
образный ансамбль, величие и красота которого раскрываются
в движении.
Решение о сооружении канала было принято июньским Плену-
мом ЦК ВКП(б) в 1931 г. Строительство канала начато в 1932 г.,
а пущен он в эксплуатацию 15 июля 1937 г. Канал связал столицу
с тремя морями, дал Москве волжскую воду, создал условия для
улучшения судоходства на Москве-реке, превратил Москву в мор-
ской порт. . .........
52 —
Канал задуман и сооружался не только как сложный инженер-
ный комплекс, но и как полноценное архитектурное произведение.
Через определенные интервалы вырастают архитектурные комп-
лексы гидроузлов, каждый из которых включает в себя ряд зда-
ний и в сочетании с природой образует самостоятельные архитек-
турные ансамбли. Одни из них сочетают массивные каменные ос-
нования с легкими формами башен управления, как, например,
Яхромский узел (архит. В. Мовчан), другие сделаны в более мо-
нументальных формах, как например, Влахернский шлюз № 5
(архит. Д. Савицкий). Зодчие исходили при этом из учета не
только технических задач, но и местных особенностей природы и
архитектурной выразительности сооружений. Смелое введение
элементов синтеза искусств, как, например, скульптуры парусных
судов на башнях шлюза № 5, аллегорической статуи «Водный
путь», возвышающейся на пьедестале в комплексе того же шлюза,
обогащает ансамбль канала.
Главным звеном, несомненно, является Химкинский речной
вокзал, построенный по проекту А. Рухлядева. В архитектуре вок-
зала, в его многоярусной композиции, в вытянутом, раскинувшем-
ся вдоль реки объеме, увенчанном башней, удачно выражен образ
главного сооружения канала. Своими ажурными формами ярусов,
аркад и колоннад, опоясывающих здание, вокзал как бы врастает
в окружение и связывается с водным простором реки и водохра-
нилища.
В ансамбле канала выделяется архитектурный комплекс Ка-
рамышевской плотины, состоящей из пяти пролетов с примыкаю-
щей ГЭС. В живописном сочетании башен управления с их изящ-
ным белым декором верхнего яруса арок видно использование
зодчим наследия русской архитектуры.
В цепи архитектурных сооружений канала сильное впечатле-
ние оставляет образ его головных сооружений, воплощенный в
монументальном синтезе скульптуры, архитектуры и природы.
Главным в композиции этих сооружений является скульптура
В. И. Ленина работы С. Меркурова, поставленная в устье канала.
Весь грандиозный комплекс канала имени Москвы с его цепью
архитектурных и инженерных сооружений, обогащенный скульп-
турой, цветом и пластикой, связанными в единый архитектурный
ансамбль с живописным простором природы, создает картину ве-
личия.
К подобному же типу ансамблей, воспринимаемых в движении,
как и канал имени Москвы, с полным основанием можно отнести
подземные зальные комплексы первых очередей Московского мет-
рополитена, связанные утилитарным назначением, художествен-
ным содержанием и формой.
Некоторые из станций —не только выдающиеся произведения,
но и своеобразные архитектурные центры подземных радиальных
и кольцевых магистралей Московского метрополитена.
В период 1935—1955 гг. реконструируются центральные пло-
— '53 —
щади столицы. Была создана по существу заново Манежная пло-
щадь (ныне им. 50-летия Октября), являющаяся ансамблем, сло-
жившимся в процессе реализации плана реконструкции Москвы.
На месте Манежной площади до революции была хаотическая
застройка, в которой терялись формирующие ее теперь выдающи-
еся произведения русского зодчества. Расчистка площади от ста-
рой застройки (снос Охотного ряда) и постройка гостиницы «Мос-
ква» пространственно связали старые и новые сооружения, откры-
ли многоплановые перспективы на Красную площадь, на Истори-
ческий музей и Кремлевскую стену.
Центром площади является здание Манежа, построенное в
1817 г. Прямоугольное в плане с могучими фронтонами на тор-
цах, опоясанное мощной колоннадой, это здание объединяет во-
круг себя всю окружающую площадь застройки и придает ей
характер торжественной монументальности и спокойного величия.
На правой стороне площади (если смотреть от гостиницы
«Москва») располагается Московский университет — одно из
лучших произведений архитектуры русского классицизма. Рядом
с Московским университетом возвышается дом на Моховой, по-
строенный по проекту И. Жолтовского в 1934 г.
На левую сторону площади выходит Кремлевская стена с ве-
личественным фасадом Арсенала и Троицкой башней. Замыкает
ансамбль площади огромное здание гостиницы «Москва», постро-
енное по проекту А. Щусева, Л. Савельева и О. Стапрана. Гости-
ница обращена на площадь главным фасадом с монументальным
портиком из квадратных пилонов. Несмотря на разностильность
зданий, окружающих площадь, ее ансамбль отличается единством
в силу гармоничной масштабной взаимосвязи всех ее компонентов
и объединяющей монументальности ее центра — Манежа.
К периоду 30—40-х годов относится реконструкция таких ос-
новных площадей, как Советская, Пушкина, Маяковского. Решен-
ные по композиции и формам в стилевом и масштабном единстве
с реконструируемой улицей Горького, эти площади превратились
в парадные ансамбли.
Коренной реконструкции подверглась Советская площадь. Но-
вый масштаб многоэтажной застройки улицы Горького потребовал
надстройки трехэтажного здания Моссовета (памятника архитек-
туры XVIII в., архит. М. Казаков) двумя этажами с портиком,
увенчанным фронтоном, строго в том же стиле русского класси-
цизма с сохранением всего ценного в его интерьерах.
Перестройка здания Моссовета вновь вернула ему роль архи-
тектурного центра Советской площади, масштабно связала и под-,
чинила ему окружающие старые и новые здания, фланкирующие
ее с боковых сторон, включая противолежащее здание ИМЭЛ.
Возведение конного монумента легендарному основателю Моск-
вы — Юрию Долгорукому, реставрация сквера с созданием систе-
мы фонтанов и цветников обогатили ансамбль площади.
Реконструкция площади Пушкина начата в 40—50-е годы.
— 54 —
В этот период проведены расчистка и обновление окружающей
застройки, на площади был создан сквер (архитекторы М. МинкуУ
и Д. Заславский) с системой монументальных фонтанов, перене-
сен памятник А. С. Пушкину. В 60-х годах в противолежащем кон-
ие площади построен комплекс кинотеатра «Россия» (архит.
Ю. Шевердяев и др.), не создавший, однако, достаточно сильного
архитектурного акцента. В 70-х годах началась и ныне завершена
реконструкция левой стороны площади — построено здание «Из-
вестий» с сохранением старого и добавлением новых корпусов,
фланкирующих эту сторону площади и вливающихся в ул. Горь-
кого.
В этот период начал складываться ансамбль площади Мая-
ковского. Построены такие его основные компоненты, как зал
им. Чайковского (1941 г., архитекторы Д. Чечулин, К. Орлов), вы-
сотный комплекс гостиницы «Пекин» (1941—1956 гг., архит.
Д. Чечулин) и памятник Маяковскому (скульптор И. Кибальни-
ков). Они в существенной степени определили монументальный
характер пространственной композиции площади и стилевые осо-
бенности ее архитектуры, не лишенные господствующих в этот
период эклектических черт. Построенное в 60-х годах здание
ГлавАПУ с большим архитектурным тактом и чувством масштаба
вписалось в площадь и усилило ее единство. Однако ансамбль
площади еще далек от завершения, и проблема его формирования
сегодня не теряет остроты.
Одной из центральных является площадь Дзержинского. По
пространственной композиции она представляет собой неправиль-
ный прямоугольник с вливающимися в нее проспектом Маркса,
улицами Кирова, Дзержинского и др. Центральным, формирую-
щим ансамбль является административное здание. Противолежа-
щую сторону площади ограничивает одно из значительных произ-
ведений 30-х годов — павильон станции метро, фасад которого ла-
конично решен двумя монументальными арками входа и выхода
(архитекторы Д. Фридман и И. Ловейко).
Огромное здание универмага «Детский мир» (архит. А. Душ-
кин) слева и живописный торцовый фасад Политехнического музея
в «русском стиле» начала XX в. справа, который был реставриро-
ван после расчистки площади с устройством сквера перед ним,
завершают пространственные границы площади. Центром площа-
ди Является памятник Ф. Дзержинскому (скульптор Е. Вучетич
и архит. Г. Захаров).
В целом ансамбль площади можно было бы считать завершен-
ным, обладающим архитектурным единством и выразительностью,
если бы не фасад административного здания, начатый реконструк-
цией по проекту А. Щусева более 20 лет назад, выполненный
наполовину и до сих пор незаконченный. К крупным недостаткам
ансамбля площади относится и неудачная постановка памятника
Дзержинскому на постаменте, напоминающему тумбу, вокруг
которой идет движение транспорта.
— 55 —
Ансамбли проспектов и набережных Москвы (1935—1955 гг.).
'В соответствии с утвержденным генеральным планом реконструк-
ции Москвы 1935 г., идеи которого развиты в следующем генпла-
не, утвержденном в 1951 г., ставились задачи первоочередной ре-
конструкции одновременно с площадями также главных магистра-
лей и набережных рек Москвы и Яузы.
-Начала осуществляться полная реконструкция улицы Горького,
Ленинградского шоссе, Большой Калужской улицы, Можайского
шоссе, Первой Мещанской улицы и Садового кольца. При этом
преследовалась цель превращения их в ансамбли, достойные сто-
лицы Страны Советов.
Эта и поныне сложная задача не везде успешно была решена
в те годы. В основном были созданы лишь удачные фрагменты
проспектов и набережных.
Архитекторы обращались к привычным, выработанным при-
емам архитектурной композиции зданий и закономерностям фор-
мирования ансамблей, черпая вдохновение в наследии мировой и
русской классики.
На этой основе возникли разные школы использования и твор-
ческой переработки форм и стилей архитектурного наследия. Сре-
ди них школа, сторонники которой стремились сочетать новатор-
ское решение современных задач с освоением ценностей насле-
дия — античности, ренессанса, русского классицизма; школа нео-
романтических тенденций использования наследия древнерусско-
го зодчества и, наконец, школа откровенно эклектического
направления, представители которого считали, что правомерно
применение и любое смешение стилей в «оформлении» ансамблей,
если они отвечают новому содержанию и своему назначению. Од-
ним из сторонников подобного направления являлся архит.
А. Мордвинов, использовавший эклектический стиль в реконструк-
ции улиц Горького и отчасти Б. Калужской.
Заслугой А. Мордвинова была разработка им вместе с инж.
П. Красильниковым поточно-скоростного метода строительства,
позволившего быстрыми темпами реконструировать большие от-
резки улиц Горького и Б. Калужской. Сочетание огромных по
фронту ул. Горького зданий-комплексов с разностильными фасада-
ми в целом, благодаря единству масштаба, высотности и в извест-
ной мере объединяющему пластическому и цветовому богатству,
образовали целостный ансамбль этой главной улицы, ведущей к
центру столицы, не лишенной парадной представительности и по-
ныне.
В том же характере решены фрагменты ансамблей Б. .
Калужской улицы, включающие дома, спроектированные Г. Голь-
цем и И. Жолтовским, яркие по мастерству композиции. В духе
парадной представительности и свободного использования стилей
решается микроансамбль Калужской заставы (ныне пл. Гагари-
на), завершавший в те годы Б. Калужскую улицу (архитекторы
Е. Левинсон, И. Фомин, А. Аркин). Развертывающийся по полу-
— 56 —
кругу площади фронт многоэтажных жилых домов, фланкируемых
по углам улицы башнеобразными корпусами, завершенными дву-
мя ярусами, увенчанными скульптурой, в целом создает вырази-
тельную пространственную композицию. Можно отметить во мно-
гом спорный, но пластически и пространственно выразительный
фрагмент ансамбля Можайского шоссе на примере комплекса жи-
лых домов (архитекторы Ю. Емельянов и 3. Розенфельд), в кото-
ром стройные по пропорциям и сильные по пластике и светотени,
подчеркнуто «растущие» ввысь башнеобразные корпуса контраст-
но связаны с горизонтальными корпусами.
Столичными по своему масштабу и многоэтажной застройке
выглядят многие новые, сформировавшиеся в этот период фраг-
менты ансамбля Ленинского проспекта на Юго-Западе Москвы.
В том же характере складывался и ансамбль Можайского шоссе
(ныне Кутузовский проспект). Въезд на проспект открывается па-
радным ансамблем сооруженного на выступающей излучине
Москвы-реки высотного здания гостиницы «Украина».
В этот же период сформировались между новыми монумен-
тальными мостами выразительные по архитектуре набережные
Москвы-реки и Яузы, застроенные многоэтажными зданиями с
озелененными и благоустроенными территориями. В архитектуре
набережных прослеживается характерное для этого периода
стремление к ансамблевым композициям: выделяются акцентиру-
ющие высотные или многоярусные здания, ритмически членящие
набережные на микроансамбли и являющиеся их архитектурными
центрами, создаются на живописном береговом рельефе много-
плановые панорамы застройки, завершаются перспективы набе-
режных или выходящих на них поперечных улиц башенными или
высотными зданиями.
Так сформировались и до сих пор не потеряли архитектурной
целостности и художественной выразительности фрагменты Фрун-
зенской набережной с ее ритмом многоэтажных зданий-центров;
Ростовской набережной, архитектурным центром которой является
полукруглый жилой комплекс (архит. А. Щусев), таковы, наконец,
Москворецкая и Котельническая набережные с открывающейся от
Кремля живописной панорамой на ансамбль, включающий истори-
ческий комплекс Воспитательного дома и завершающий его на
стрелке Мс/сквы-реки и Яузы многобашенный объем высотного
здания (архитекторы Д. Чечулин и А. Ростковский).
Этим перечнем далеко не исчерпываются фрагменты ансамблей
набережных, проспектов и площадей Москвы, созданных за этот
исторически сложный период развития советской архитектуры,
прерванный Великой Отечественной войной.
Ансамбль центральной зоны Москвы. Главным достижением
периода 1935—1955 гг. следует считать грандиозную для своего
времени идею формирования ансамбля исторической центральной
зоны Москвы, превращения ее в архитектурный центр столицы,
гармонически связанный с районами и зонами Большой Москвы.
— 57 —
Важнейшим аспектом решения этой проблемы для Москвы —
города с уникальными памятниками зодчества, искусства и куль-
туры русского народа всех эпох — являлось достижение синтеза
современности и наследия в формировании ее ансамблей и в осо-
бенности ансамбля ее исторической зоны в пределах Садового
кольца. Для этой зоны наряду с радиально-кольцевой системой
планировки было характерно живописное сочетание холмистого
рельефа, невысокой жилой застройки с ритмически оживляющими
многочисленными многоярусными вертикалями крупных зданий,
башен, храмов и колоколен, вокруг которых как центров компози-
ции возникали своеобразные микроансамбли. В этой градострои-
тельной среде более редким ритмом сильными архитектурными
акцентами выделялись монументальные ансамбли дворцовых уса-
деб, парадных площадей, крепостей-монастырей. Вся эта прост-
ранственная система увенчивалась ансамблем древнего центра —
Кремлем с Красной площадью, занимавшим на холмистом релье-
фе Москвы наивысшую точку.
Новая многоэтажная застройка столицы, особенно послевоен-
ная, постепенно «гасила» живописный силуэт исторической зоны
столицы, ослабляя градостроительное и художественное значение
ее как архитектурного центра растущей Москвы.
В этой связи еще в довоенные годы перед архитекторами была
поставлена задача — найти пути не только сохранения, но и воз-
рождения на новой основе, с новым художественно-образным со-
держанием ансамбля Москвы исторической в пределах ее цент-
ральной зоны.
Архитектурная идея реализации этой задачи возникла в связи
с проектированием и строительством Дворца Советов (в 30-х —
начале 40-х годов). Композиционный замысел был прост. На
месте, где некогда был храм Христа Спасителя, проектируется
монументальное многоярусное высотное здание — Дворец Советов,
увенчанный скульптурой В. И. Ленина. Этот новый центр — дво-
рец и окружающая его площадь — связывается парадным про-
спектом с древним центром — Кремлем и Красной площадью — в
единый ансамбль, возрождающий величие центра Москвы. Эта
идея получает развитие в проекте реконструкции ансамбля всей
центральной зоны столицы. В пространственной взаимосвязи и ху-
дожественном соподчинении с Дворцом, вокруг него по Садовому
кольцу, вблизи пересечений с ним основных радиальных магистра-
лей и в других градостроительно важных точках проектируется
система высотных зданий. В их композиции в разнообразных ва-
риантах развивается та же тема многоярусных вертикалей, созвуч-
ных архитектуре Дворца Советов и силуэту исторической зоны
Москвы.
Задуманная композиция центральной зоны отличается четкой
структурой: Дворец Советов составляет ее архитектурный центр и
главную вертикальную ось всей пространственной композиции.
Высотные здания образуют своеобразную архитектурную «коро-
— 58 —
ну» вокруг единого центра Москвы — Дворца и Кремля по Садо-
вому кольцу и вблизи него, закрепляя внешнюю, кольцевую часть
ансамбля. Вся же система пространственной композиции центра
как бы выделяет и в то же время связывает историческую зону
Москвы этой «короной» высотных зданий с растущими вокруг нее
новыми районами, а многоярусная композиция этих зданий, отра-
жающих традиции московского зодчества, подсказывает созвуч-
ные им масштаб, стиль и формы развития архитектуры внутри
Садового кольца и гармоничный переход к иным масштабам, сти-
лю и формам архитектуры новой застройки за его пределами.
Этот огромный по замыслу ансамбль, охватывающий всю цент-
ральную зону Москвы, композиционно объединяется не только
главной вертикальной осью Дворца Советов, но даже и его
главной горизонтальной осью. Началом этой оси является древний
центр столицы — Кремль с Красной площадью, ее продолже-
нием— 'проспект, соединяющий его с новым центром — Дворцом
Советов. Далее ось идет между двумя проспектами в направлении
юго-запада к Ленинским горам. Здесь на высоком плато она за-
вершается монументальным комплексом нового Университета,
подчеркивая основное направление развития Москвы тех лет на
юго-запад.
С точки зрения перспективного формирования градостроитель-
ного ансамбля Москвы Университет на Ленинских горах является
художественно выразительным комплексом, пространственно за-
вершающим главную ось, и самостоятельным сильным архитектур-
ным центром складывавшегося тогда нового огромного Юго-За-
падного района столицы. Такое сложное градостроительное значе-
ние Университета отражено в его пространственной композиции.
Он решен как строго симметричный центрический ансамбль, глав-
ная горизонтальная ось которого ориентирована в сторону
Москвы-реки и Дворца Советов. Его могучий многобашенный
центр, развернутый вдоль главного фасада, обращен к парадной
эспланаде с бассейном и фонтанами, раскинувшимися до набереж-
ной, в окружении цветников и парков.
Огромный курдонер с противоположной стороны, открытый на
юго-запад, обнесен корпусами учебных и научных учреждений.
Внутренний двор решен интимно, насыщен зеленью, газонами,
цветниками и фонтанами со скульптурой. Весь комплекс гармони-
чески связан не только горизонтальной осью композиции (являю-
щейся и осью симметрии), но и объединен господствующей по
высоте центральной башней (составляющей главную вертикаль-
ную ось) в многобашенный, полный торжественности и динамиче-
ской устремленности ввысь ансамбль.
Грандиозный для своего времени градостроительный замысел
ансамбля центральной зоны Москвы не был реализован полно-
стью. Начатый строительством Дворец Советов — центр ансамбля,
во время войны был разобран.
Но градостроительная и художественная идея реконструкции
— 59 —
центра столицы этого периода была столь верна и глубока по за-
мыслу, что даже осуществленная ее часть — высотные здания и
Университет на Ленинских горах — органически вошли в истори-
ческий ансамбль центральной зоны Москвы, слились с ним, усили-
ли его живописный силуэт и художественную выразительность.
Именно они, эти здания, композиционно решенные с учетом исто-
рического окружения, все еще помогают сохранять особенности
архитектуры центральной зоны, несмотря на вторжение в ее про-
странство чуждых по характеру, в духе модного «международно-
го» стиля высотных зданий, ослабляющих ее исторически сложив-
шийся силуэт и художественное своеобразие.
Более того, осуществленная часть градостроительного замысла
первой половины 50-х годов положила начало формированию ан-
самблей Москвы вокруг построенных высотных зданий и по глав-
ной оси на юго-запад — от центра до Университета на Ленинских
горах.
Так, в первой половине 50-х годов сооружается огромный спор-
тивный комплекс Центрального стадиона имени В. И. Ленина,
вошедший в строй в 1956 г., представляющий собой выдающийся
ансамбль тех лет. Главная ось композиции всего комплекса совпа-
дает с градостроительной осью развития Москвы на юго-запад.
Это спортивный комплекс олимпийского значения, в котором
главный стадион (на 103 тыс. зрителей) включен в огромное
овальное здание главной арены с сотнями других спортивных и об-
служивающих помещений. Это ядро ансамбля. Симметрично по его
сторонам расположены два прямоугольных в плане здания — ма-
лой арены и плавательного бассейна. Эти три здания вместе с ок-
ружающими их многочисленными спортивными площадками, па-
радными аллеями, торжественно решенными входами и спуска-
ми к реке в окружении парковой зоны составляют архитектурный
центр всего комплекса. В приемах композиции зданий, в формах
модернизированных «колоннад», окружающих объем арены, обра-
зующих портики малой арены и плавательного бассейна, несом-
ненно, отражается творческое использование наследия архитекту-
ры русского классицизма.
Асимметрично поставленное по отношению к этому ядру зда-
ние Дворца спорта (на 17 тыс. зрителей) и позднее сооруженный
тренировочный каток вместе со спортивными площадками, разме-
щенными в прибрежной парковой зоне, композиционно объедине-
ны вокруг центра.
Спортивный комплекс пространственно решен в подчеркнуто
горизонтальной композиции и поэтому не «спорит» с завершаю-
щим юго-западную ось Москвы Университетом на Ленинских го-
рах. Они дополняют и усиливают друг друга, образуя систему
ансамблей, утверждающую градостроительную связь центральной
исторической зоны Москвы с новыми, по-столичному монументаль-
ными ансамблями районов, проспектов и площадей растущего
Юго-Запада столицы.
— 60 —
Высотные здания были задуманы как основа для формирова-
ния ансамблей площадей Москвы. Высотное здание стало архитек-
турным центром Смоленской площади. Разработанные авторской
группой (архитекторы В. Гельфрейх, В. Лебедев, П. Штеллер)
первые варианты объемно-пространственного решения площади
отличались глубоким пониманием принципов формирования ан-
самбля и отражали творческое использование наследия русской
классики. Ансамбль площади в их проектах композиционно
строился по главной оси высотного здания, она же являлась и
осью симметрии площади. Трапециеобразная в плане, она доходила
почти до Бородинского моста. Площадь фланкирована по сторо-
нам зданиями, не превышающими по этажности высоту первого
яруса высотного центра. Все в этой объемно-пространственной
композиции было рассчитано на свободный обзор торжественных
и парадных панорам площади, раскрывающихся с дальних то-
чек— от Киевского вокзала и с Бородинского моста, с выявлени-
ем монументального и динамичного центра ансамбля—высотного
здания МИД СССР *. Позднее, но в том же духе вариант площади
был разработан архитекторами В. Гельфрейхом и М. Минкусом.
То, что осуществлено в натуре в 60-х годах, отдаленно напоми-
нает идеи авторов в композиции площади. Площадь осталась
трапециевидной, но вместо фланкирующих ее по сторонам зданий,
ограниченных по этажности и подчиненных высотному центру, в
нее включены два чуждых по архитектуре этому центру высотных
корпуса гостиницы «Белград». Эти корпуса, выдвинутые вперед по
отношению к высотному центру, с главных точек обзора выраста-
ют в огромные глухие и тяжелые массивы, зрительно перекрываю-
щие многоярусный высотный центр и масштабно подавляющие его
ведущую роль в ансамбле. Очевидно, понимая, что они и пласти-
чески в композиции своих зданий оторвались от центра ансамбля,
авторы применили надуманный прием, навесив на нижних этажах
мелкомасштабных фасадов декоративные ряды «висячих» пилястр,
не достающих до цоколя. Разумеется, это ничего не дало, кроме
украшательских излишеств, лишенных логики.
Два других высотных здания на Садовом кольце — жилой дом
на площади Восстания (архит. М. Посохин и др.)и администра-
тивный высотный комплекс на Лермонтовской площади (архитек-
торы Б. Мезенцев и А. Душкин) —также задуманы как архитек-
турные центры будущих ансамблей площадей и, несмотря на неза-
вершенность разработки их композиции в этот период, играли
объединяющую роль в окружающей застройке.
Здание гостиницы «Ленинградская» на Комсомольской площади
(архит. Л. Поляков и А. Борецкий) в силу посредственных архитек-
турных качеств не приобрело роли формирующего центра площа-
ди, несмотря на высотное господство на ней. Эту роль сохраняет
за собой выдающееся произведение — Казанский вокзал (архит.
* «Архитектура СССР», 1952, № 8.
— 61 -
А.. Щусев) с его стройной и динамичной по композиции, формам и
пластике высотной многоярусной башней.
Изложенное далеко не исчерпывает того, что было создано в
формировании ансамблей Москвы в 1935—1955 гг.
Это были годы глубокого внимания к разработке теории и
практики ансамбля в реконструкции и новой застройке Москвы,
превращения системы ее основных радиальных и кольцевых ма-
гистралей, площадей и набережных, составляющих градострои-
тельную структуру города, в выразительные архитектурные ком-
плексы, связанные единым замыслом формирования всеобъемлю-
щего ансамбля столицы.
Ансамбли Москвы 1955—1975 гг. Переломными событиями в
развитии советской архитектуры явились Всесоюзное совещание
строителей и проектировщиков в конце 1954 г. и постановление
ЦК КПСС и Совета Министров СССР «Об устранении изли-
шеств в проектировании и строительстве» в ноябре 1955 г.
С этого начинается новый этап в развитии советской архитек-
туры, явившийся началом подлинной революции во всех областях
архитектуры и строительной техники, принесший и новое отноше-
ние к проблеме ансамбля в реконструкции Москвы.
Все внимание московских архитекторов и строителей в эти
годы сосредоточивается на разработке проблем жилого района,
на создании массовых и экономичных типов жилых и культурно-
бытовых зданий, рассчитанных на индустриальные методы строи-
тельства.
В творческой направленности московских архитекторов первых
лет нового периода наметился ощутимый сдвиг в сторону чрезмер-
ного увлечения техницизмом, утилитаризмом и типизацией не
только жилых зданий, но и целых градостроительных комплексов,
сопровождаемый ослаблением внимания к эстетическим пробле-
мам в архитектуре, в том числе и к проблемам ансамбля.
Все это привело к тому, что в пространственной организации
новых жилых районов и микрорайонов получился как бы «воз-
врат» к примитивной системе «строчной застройки» 20-х годов с
бесконечными, аморфными по структуре улицами, с рядами безли-
ко одинаковых торцов типовых пятиэтажных жилых зданий, с лен-
тообразно вытянутыми перед ними одно-двухэтажными культурно-
бытовыми зданиями или в лучшем случае с простейшими блоками
из тех или других.
В подобной архитектурно-пространственной системе в середине
50-х — начале 60-х годов развернулось огромное массовое строи-
тельство новых жилых районов в Москве. Застроены и заселены
были такие районы, как Новые Кузьминки, Фили-Мазилово, Хо-
рошево-Мневники и др.
Однако в первой половине 60-х годов начало нарастать недо-
вольство населения новых районов скучным однообразием и серой
безликостью застройки. Ослабление внимания к художественным
проблемам архитектуры нанесло ущерб огромному городскому
— 62 —
строительству. В последующие годы московские архитекторы по-
вели борьбу с однообразием застройки новых жилых районов, за
повышение их эстетических качеств.
В аморфную застройку первых пятиэтажных районов вводи-
лись повышенные крупноблочные шести-девятиэтажные корпуса,
оживляя однообразие архитектуры и позволяя увеличить занижен-
ную плотность населения в них. Разрабатывались и внедрялись
серии типовых проектов жилых домов смешанной этажности, мно-
госекционных башенных, с компоновкой из них пространственных
комплексов, включающих и культурно-бытовые здания. Это от-
крыло путь к созданию своеобразных микроансамблей и фрагмен-
тов ансамблей в массивах жилой застройки. Такие фрагменты
были созданы в районе Химки-Ховрино (архитекторы К. Алабян
и Н. Селиванов) и в последующих очередях строительства Фили-
Мазилова, Волхонки-ЗИЛ и др.
Серийный принцип в дальнейшем получает развитие в созда-
нии комплексных серий разноэтажных типовых проектов жилых и
культурно-бытовых зданий, позволявших компоновать микро-
ансамбли, а из них формировать целые ансамбли жилых районов
и их общественных центров, как, например, отдельные фрагменты
в районе Ногатина, в Тропареве, Отрадном и др.
Обогащение комплексных серий блокировкой многосекционных
и многоэтажных корпусов между собой и превращение их в дома
сложной и живописной конфигурации с пластической привязкой к
рельефу пополнили палитру архитекторов в конце 60-х — начале
70-х годов. Эта линия нашла отражение во многих микрорайонах
Теплого Стана, Давыдкова, Вешняков-Владычина, Бибирева и др.
Огромные возможности для формирования ансамблей жилых
районов предоставили зодчим разработка и внедрение в строи-
тельство Единого каталога типовых деталей и элементов зданий.
Это был как бы «возврат» к формированию ансамблей из «ин-
дивидуально» решенных, свободных по объемной композиции зда-
ний и целых комплексов, возврат к тем возможностям, которыми
располагали советские архитекторы в пору расцвета искусства
ансамбля в 1935—1955 гг. Но это был возврат на новой, более вы-
сокой индустриальной основе.
Первые опыты использования типовых деталей Единого ката-
лога для проектирования индивидуальных по объемной компози-
ции зданий и включения их во фрагменты ансамблей, формируе-
мых в основном из комплексных серий типовых зданий, получают
применение в новых жилых районах — Ивановском, Матвеевском,
Тропареве и др.
Следующей ступенью в борьбе зодчих за художественные ка-
чества жилой застройки Москвы является опыт разработки жилых
районов как целостных ансамблей с четко выраженным выделе-
нием общего архитектурного центра или центров взаимосвязанных
микрорайонных и квартальных комплексов. При этом прослежи-
вается стремление к общей выразительной объемно-пространст-
— 63 —
венной композиции района и к гармоничному соотношению в нем
высотных и протяженных компонентов (Ивановское, Вешняки-
Владычино, Матвеевское и Тропарево).
Район Ивановское композиционно строится из протяженных
многоэтажных, сложных по конфигурации домов, ритмически вы-
ступающих на шоссе Энтузиастов, образуя выразительную пер-
спективу главного «фасада» района. Система этих жилых домов-
комплексов позволяет образовать взаимосвязанные внутриквар-
тальные пространства, изолированные от большого транспорта.
На них в пределах пешеходной доступности размещены: на од-
них — детские учреждения — сады и ясли в окружении зелени и
спортплощадок, на других — лентообразно вытянутые здания
центров торгового и бытового обслуживания. Однообразие силуэта
застройки будет оживлено планируемым введением высотных
зданий.
Район Матвеевское проектировался как целостный по замыслу
ансамбль, имеющий центр в виде огромного кольцеобразного мно-
гоэтажного дома-комплекса, расположенного на пересечении двух
главных магистралей. В генплане района этот композиционный
прием выглядит очень эффектно. Однако в объемно-пространст-
венной композиции всего района, в которой преобладает высотная
застройка многосекционными и башенными домами, выразитель-
ность и сила этого кольцеобразного центра «гасятся» окружением.
Но замысел зодчего, несомненно, заслуживает одобрения и при
всем сказанном обладает определенной степенью художественных
достоинств.
В районе Тропарево авторы избрали другой оригинальный путь
формирования ансамбля. Создается впечатление, что зодчие не
строят район по задуманной схеме, а как бы «лепят» его постепен-
но, размышляя и совершенствуя, исправляя и дополняя свой за-
мысел в процессе строительства. Они создают микроансамбли
своего района, стремясь ввести в них такие элементы, которые
усиливают художественное и функциональное единство каждого и
лучше связывают их между собой в живописное пространственное
целое. Именно поэтому в архитектуре Тропарева нет надуманной
сухости композиции и строгой завершенности элементов. В его
микроансамблях много живописной теплоты и красочной гармо-
нии. Это прослеживается как в целом, так и во фрагментах — от
объемной композиции отдельных зданий до их блокировки в ком-
плексы, от пластического расчленения фасадов домов ячейками
балконов до любовно выполненных входов, в обогащении всего
цветом — сочным и ярким, зеленью насаждений с цветниками и
малыми формами. Именно такое впечатление производит несколь-
ко замедленный процесс формирования Тропарева, и, возможно,
именно так и должны создаваться крупные и сложные ансамбли
жилых районов. Архитектура, как ни одно, из монументальных-
искусств, несмотря на кажущуюся неподвижность/таит в себе ши-
рокие возможности постепенного пластического ' совершенствова-
- G4 —
ния объемно-пространственной композиции, доведения ее до высо-
кого не только функционального, но и художественного совершен-
ства и идейно-образной выразительности.
Завершающей на сегодня ступенью в новаторском поиске путей
формирования ансамблей жилых районов Москвы является нача-
тый строительством экспериментальный жилой район Северное
Чертаново. Он призван стать «эталоном» архитектуры Москвы
коммунистической (авторский коллектив: архитекторы М. Посо-
хин — руководитель, Л. Дюбек, А. Шапиро, Л. Мисожников и др.).
Будущее покажет, в какой мере этот замысел отвечает действи-
тельности. Главным на сегодня является изучение и критический
анализ образцового района на всех стадиях его осуществления.
Надо считать, что этот район — лишь первая ступень на пути по-
исков «эталона» архитектуры Москвы коммунистической.
Формирование ансамблей общественных комплексов, площадей
и проспектов Москвы в 1955—1975 гг. Москва в этот период пре-
успела в застройке новых жилых районов, что, несомненно, яв-
ляется огромным достижением, но, к сожалению, она утеряла
многое в формировании своих ансамблей и особенно в сохранении
и развитии художественного и планировочного своеобразия и
живописного силуэта ансамбля ее исторической центральной зоны.
Постановление МП< КПСС и Исполкома Моссовета от 28 июня
1972 г. «О застройке центральной части города, улучшении каче-
ства проектирования и строительства» снова возвратило архитек-
торов столицы к систематической и организованной работе над
этими важнейшими проблемами.
С особой силой в постановлении подчеркивается, что «многие
магистрали, площади и жилые кварталы в течение длительного
времени не получают своего градостроительного завершения.
Объемы и высота ряда зданий, построенных в центре, нарушают
целостность сложившейся архитектуры, не вписываются в сущест-
вующие ансамбли и ухудшают внешний вид магистралей и пло-
щадей».
Этим постановлением восстанавливается система магистраль-
ных мастерских с назначением главных архитекторов, ответствен-
ных за проектирование и застройку важнейших проспектов и пло-
щадей столицы, но это не означает, что в рекомендации и новой
застройке столицы не было отдельных достижений в формирова-
нии ансамблей крупных общественных комплексов, площадей и
проспектов.
К выдающимся сооружениям и ансамблям Москвы 60-х годов
относится комплекс Центрального аэровокзала на Ленинградском
проспекте в Москве (архитекторы Д. Бурдин, Л. Баталов, М. Ар-
темьев, Ю. Рабаев, В. Климов, В. Яковлев, инж. А. Румянцев
и др., 1960—1965 гг.).
Решение задачи авторы нашли в системе зданий, простых по
композиции, связанных функционально и эстетически в единое
объемно-пространственное целое, в ансамбль, строго спмметрпч-
5—1588
— 65 —
ный и выразительный. Основной комплекс состоит из трех корпу-
сов: главного, решенного подчеркнуто горизонтально (длина
282 м), вмещающего залы отправления и прибытия, и двух
12-этажных башенных объемов (высота около 50 м), фланкирую-
щих его по сторонам, вмещающих: одно — обслуживающие поме-
щения, другое — гостиницу. Эта центральная группа формирует
парадную привокзальную площадь.
Ансамбли Москвы второй половины 60-х и первой половины
70-х годов. Вторая половина 60-х и первая половина 70-х годов
ознаменовалась формированием ансамблей общественных ком-
плексов, проспектов и проектной разработкой ансамблей площадей
главным образом по Садовому кольцу.
Общесоюзный радиотелевизионный центр, начатый строитель-
ством в сентябре 1960 г. и завершенный в апреле 1970 г. к столе-
тию со дня рождения В. И. Ленина, относится к числу выдающих-
ся произведений архитектуры, инженерно-конструкторской и ра-
диотехнической мысли. Телекомплекс возведен на севере Москвы,
в районе Останкина.
Основными сооружениями комплекса являются телевизионная
башня, самая высокая в мире (533 м), вмещающая радиотелеви-
зионную передающую станцию, и огромное здание Технического
телевизионного центра (свыше 1 млн. м1 * 3). По величине и совер-
шенству технологического решения и оборудования новый Москов-
ский телекомплекс не уступает ни одному из недавно построенных
за рубежом радиотелевизионных центров *.
Значение Общесоюзного телекомплекса не исчерпывается его
технологическими достоинствами. Это крупное явление в архитек-
турно-градостроительной практике столицы, играющее важную
роль в формировании ее ансамблей. Решение задачи осложнялось
тем, что участок для телекомплекса был выбран рядом с выдаю-
щимися памятниками русского зодчества — дворцово-парковой
усадьбой-музеем Останкино (XVIII — первая половина XIX в.) и
расположенной рядом древней Троицкой церковью XVII в.
От авторов требовались большой творческий такт и компози-
ционное мастерство, чтобы связать в единый ансамбль новое и
старое, современность и наследие при огромном контрасте в стиле
и формах, размере и материале того и другого, не подавляя при
этом колоссальным малого, высоким низкого, монументальной
архитектурой сооружений телекомплекса из железобетона, стекла
и металла изящной в духе русского классицизма дворцовой архи-
тектуры усадьбы и живописного по формам и цвету памятника
древнерусского зодчества.
1 Авторский коллектив: по комплексу в целом — архит. Л. Баталов; по зданию
телецентра — архит. Л. Баталов — руководитель. Архитекторы В. Жаров,
Я. Захарьян, Л. Соловьев, К. Шехоян, инж. Л. Левенштейн и др.; по теле-
башне — инж. Н. Никитин — гл. конструктор и руководитель работ, архитек-
торы Л. Баталов и Д. Бурдин, инж. Б. Злобин и др.
— 66 —
В Останкинском ансамбле прослеживается соразмерное нара-
стание высот и масштабов и ритмическое чередование спокойных
и динамичных объемов зданий, развертывающихся вокруг пруда,
от протяженно горизонтальной композиции дворца-усадьбы, ожив-
ленной вертикальным ритмом колоннад, к живописной динамике
многоярусной Троицкой церкви, вытянувшейся в зелени парка
вдоль северной стороны пруда, и далее к двухъярусной громаде
здания телецентра, подчеркнуто решенного объемом и обращен-
ного к западной стороне пруда и к усадьбе своим узким торцовым
фасадом. Портик из облицованных мрамором столбов этого фаса-
да перекликается с портиками дворца усадьбы. Завершает ан-
самбль стоящая в полукилометре от южного берега пруда крупно-
масштабная многоярусная вертикаль телебашни, отделенная ши-
роким фронтом разбитых на квадраты озелененных пространств,
рассчитанных на свободный обзор панорам комплекса.
В пространственной структуре ансамбля прослеживается зако-
номерность его композиционного построения. Главная продольная
ось — ось живописного равновесия ансамбля — совпадает с общей
осью огромного пруда и расположенного за ним массивного двухъ-
ярусного объема телецентра. Это здание, статически спокойное и
монументальное, держит всю пространственную организацию
ансамбля, являясь его объемным центром. Главную вертикаль
ансамбля составляет телебашня. По контрасту с горизонталью
здания телецентра многоярусная и динамическая по композиции,
она стремительно нарастает ввысь строем своих конически убы-
вающих ярусов, завершаясь стальной иглой антенны. Если зри-
тельно соединить пространственной кривой вершины последова-
тельно расположенных вокруг пруда элементов ансамбля — двор-
ца, церкви, телецентра и башни, то в ее очертании прослеживается
определенная закономерность — сначала плавного нарастания
вверх к объемному центру ансамбля — телецентру, затем взлета
ее по гиперболе к вершине башни.
Особую роль в архитектурном единстве Останкинского ансамб-
ля и выявлении значения его элементов играет пруд. Забранный в
строго прямоугольную рамку каменных набережных, опоясанный
широкими аллеями с цветниками и зелеными откосами, пруд как
бы разъединяет развертывающиеся вокруг него компоненты ан-
самбля и одновременно композиционно их объединяет, являясь
своеобразным пространственным центром. В огромном водном
зеркале пруда отражаются красочные панорамы ансамбля; окру-
жающая зелень парка и отблески голубого неба усиливают его
художественную выразительность и единство.
К числу наиболее значительных ансамблей Москвы относится
завершенный в 60-х годах (1962—1968 гг.) фрагмент проспекта
Калинина (архитекторы М. Посохин, А. Мндоянц, Ш. Айрапетов,
Г. Макаревич, Б. Тхор и др., инженеры С. Школьников, В. Нико-
лаев и др.).
Создание этого ансамбля связано с реализацией крупного гра-
5*
— 67 —
достроительного замысла (запроектированного еще в генплане
1935 г.) —пробивкой новой радиальной магистрали, соединяющей
Кремль с проспектом Кутузова, ориентированной на вторую по
значению после Спасской, близкую ей по композиции Троицкую
башню.
По своей архитектуре завершенная часть проспекта представ-
ляет собой монументальный комплекс, являющийся новым адми-
нистративно-общественным и торговым центром Москвы, соору-
женным с использованием новейших достижений техники, мате-
риалов и конструкций.
Объемно-пространственная композиция ансамбля, линейного
по своему строю, формируется на контрастном сочетании ориги-
нально решенных южного и северного фасадов отрезка проспекта.
Вдоль южной стороны проспекта расположены четыре высотных
(25 этажей) административных здания. Эти корпуса объединены
внизу двухэтажным лентообразно вытянутым вдоль проспекта (на
800 м) зданием, вмещающим торговые помещения, рестораны, ка-
фе, ателье. С северной стороны проспекта противостоят южному
волнообразному и динамичному фасаду пять статичных призмати-
ческих башенных (24-этажных) односекционных жилых дома с
размещенными в разрывах между ними горизонтальными, конт-
растирующими с ними по композиции корпусами зданий—Дома
книги, кинотеатра «Октябрь» и др. Вдоль южной стороны проспек-
та проложена подземная транспортная магистраль для подачи
грузов к складским и торговым помещениям.
Осуществленный фрагмент ансамбля составляет лишь часть
общего замысла решения всего проспекта Калинина. Он занимает
отрезок от Арбатской площади до выхода на Краснопресненскую
набережную. Архитектурная незавершенность этого фрагмента чи-
тается в начале и в конце его. Но внутри ансамбль производит
сильное впечатление грандиозностью размаха, монументальностью
образа и современной архитектурой — из стекла, металла и же-
лезобетона. Однако извне, из окружающих улиц этот современный
высотный архитектурный «оазис», вторгшийся в невысокую исто-
рически сложившуюся застройку окружающей части центральной
зоны Москвы, оказывает своим немасштабным зубчатым силуэтом
дезорганизующее действие на ее единство. В этой связи перед
архитекторами Москвы стоит сложная задача — в процессе рекон-
струкции окружающей застройки пластически и масштабно смяг-
чить дисгармоничный контраст.
С завершением комплекса зданий СЭВ в конце проспекта Ка-
линина (1963—1970 гг.) Москва обогатилась одним из самых
выдающихся и художественно выразительных ансамблей, ставшим
архитектурным центром окружающей застройки Краснопреснен-
ской набережной и предмостной площади (архитекторы М. Посо-
хин, А. Мндоянц, В. Свирский и др., инженеры Ю. Рацкезпч,
С. Школьников). Оригинальный по композиции, высотный
(31-этажный) главный корпус этого комплекса благодаря хорошо
— 68 —
найденному масштабу, пластике форм гармонически связался с
многоярусными высотными зданиями 50-х годов — жилым домом
на площади Восстания и гостиницей «Украина» за Калининским
мостом на мысу Москвы-реки.
По замыслу авторов, комплекс СЭВ должен стать завершаю-
щим звеном ансамбля проспекта Калинина у предмостной площа-
ди и связующим звеном с проспектом Кутузова. Однако ни по
характеру объемно-пространственного построения, ни по масштаб-
ности форм, ни по стилю и пластике он композиционно не связан
с архитектурой проспекта, несмотря на внешнюю близость и со-
временность.
Вопреки своему замыслу авторы решили комплекс СЭВ как
сугубо индивидуальное произведение, как самостоятельный микро-
ансамбль, призванный играть доминирующую роль в архитектур-
ном окружении. Он выполнен с тонким мастерством в композиции
целого и в деталях со смелым использованием цвета, пластики и
средств синтеза искусств. Застройка проспекта по сравнению с
комплексом СЭВ выглядит более грандиозной, но значительно уп-
рощенной и бедной. Можно условно сказать, что в архитектурной
композиции комплекса СЭВ преобладает качество над количест-
вом, а в архитектуре проспекта Калинина — количество над каче-
ством в мастерстве и исполнении. По своему пространственному
положению, физическим размерам и принципам композиции ком-
плекс СЭВ не может играть роли главного завершающего звена
ансамбля проспекта Калинина. Во-первых, он оторван от северно-
го ряда его башенных зданий, на стороне которых находится, по-
этому выпадает из их ритма и расположения; во-вторых, масштаб-
но он не соответствует господствующей в архитектуре проспекта
теме грандиозности и лаконизма. В силу этого комплекс СЭВ ком-
позиционно не завершает проспект Калинина, а стоит самостоя-
тельным микроансамблем, работающим на архитектурное окруже-
ние набережной, моста и заречья в качестве господствующего
и объединяющего их архитектурного центра.
Главенствующую роль в ансамбле набережной и в ее окруже-
нии комплекс СЭВ играл недолго. Рядом с ним в 70-х годах было
начато строительство другого монументального сооружения — зда-
ния Совета Министров РСФСР, по своей архитектуре и значению
претендующего на такую же ведущую роль в ансамбле, как и
комплекс СЭВ. Об этом свидетельствует весь характер объемно-
пространственной структуры этого сооружения, решенного само-
стоятельным ансамблем, без композиционного соподчинения с ком-
плексом СЭВ, а подобно ему — в качестве главенствующего в ок-
ружении. Здание Совета Министров РСФСР, строго симметричное
двухъярусное с высотным центральным корпусом, развернуто ши-
роким фронтом главного фасада на реку, поднято, как и комплекс
СЭВ, на стилобат с торжественными подходами и лестницами, ве-
дущими с набережной на парадную площадь, заключенную между
выступающими крыльями первого яруса. В его композиции про-
— 69 —
слеживается использование принципов архитектуры русского клас-
сицизма (авторский коллектив во главе с архит. Д. Чечулиным).
Здание Совета Министров РСФСР еще не закончено, но уже
сейчас можно утверждать, что постановка по-соседству двух таких
монументальных комплексов, как здание СМ РСФСР и СЭВ, ком-
позиционно не подчиненных друг другу, приводит к разобщению
единства окружающего ансамбля, сформировавшегося на Красно-
пресненской набережной, к взаимному ослаблению архитектурного
значения и выразительности составляющих его зданий.
Проспект Кутузова, завершаемый в настоящее время, принад-
лежит к выдающимся по архитектуре проспектам Москвы. В связи
с длительностью застройки в его живописной архитектуре отрази-
лась смена стилевых направлений. Но его объединяет общий, по-
столичному монументальный характер с выразительными фраг-
ментами ансамблей.
Начало проспекта у Калининского моста отмечено ансамблем
высотного комплекса гостиницы «Украина» и его архитектурным
окружением с монументальной скульптурой Шевченко. По харак-
теру композиции он созвучен с противолежащим ансамблем Крас-
нопресненской набережной и ее центром-—зданием СЭВ.
Выразительно решен и гармонично вписан в пространство Ку-
тузовского проспекта микроансамбль, объединенный по своему
идейно-художественному замыслу патриотической темой победы
русского народа в Отечественной войне 1812 года. Центром этого
комплекса является здание Панорамы Бородинской битвы, ком-
позиционно связанное с конным монументом Кутузову, поставлен-
ным на площади справа и впереди здания Панорамы и восстановлен-
ными на оси проспекта Триумфальными воротами в честь победы
России в Отечественной войне 1812 года. Сам факт восстановле-
ния выдающегося памятника русской архитектуры — Триумфаль-
ных ворот, сооруженных в 1827—1834 гг. (архит. О. Бове) у Твер-
ской заставы (ныне ул. Горького), в подобном окружении явля-
ется удачным и патриотическим примером творческого решения
проблемы сочетания современности и наследия в формировании
ансамблей Москвы.
Здание Панорамы Бородинской битвы (построено в 60-х го-
дах) — по своей композиции строго симметричное сооружение с
прямоугольным нижним ярусом и огромным цилиндрическим объ-
емом в центре, поднятыми на стилобат.
Выразительность образа всего ансамбля усилена средствами
синтеза искусств. На глухих стенах нижнего прямоугольного яру-
са здания Панорамы, по сторонам главного входа художником
Б. Тальбергом выполнены два больших мозаичных панно на темы
«Слава и героизм русской армии и ее полководцев» и «Борьба
русского народа за Родину». Конный монумент полководцу Куту-
зову, поднятый на высокий постамент с барельефами на продоль-
ных сторонах на темы из истории Отечественной войны 1812 го-
да, и, наконец, богатая скульптурная композиция Триумфальных
70 —
ворот дополняют и развивают выразительный по идейно-художест-
венному содержанию и формам ансамбль проспекта Кутузова.
Большое внимание архитектурной общественности привлекло
к себе сооружение гостиницы «Россия» и ее значение в формиро-
вании ансамбля центра Москвы (1962—1969 гг., архит. Д. Чечу-
лин). Если рассматривать этот комплекс с точки зрения соответ-
ствия своему функциональному назначению, то он, безусловно, яв-
ляется значительным произведением современной архитектуры и
строительной техники. Вместимость гостиницы 3000 номеров на
6 000 человек одновременно. В нее входят огромный трансформи-
рующийся концертный зал на 3 000 мест, двухзальный кинотеатр
на 1 500 мест, система ресторанов, кафе, магазинов и т. д. Это
крупнейшая гостиница не только в СССР, но и в Европе.
Комплекс гостиницы «Россия», несомненно, стал бы архитек-
турным центром для формирования крупного ансамбля города,
если бы для него было выбрано соответствующее место в плане
столицы. Вторжение гиганта в одну из ценнейших заповедных зон
Москвы—Зарядье, наполненную уникальными произведениями рус-
ского зодчества XV—XVIII вв., подавило историческое архитектур-
ное окружение и превратило маленькие, изящные по формам, цве-
ту и пластике памятники, лишенные соразмерного окружения, в
«ожерелье» миниатюрных, как бы экзотических «украшений», эф-
фектно выглядящих в пространстве вокруг гостиницы и на фоне
ее огромных фасадов. Современная, из стекла и алюминия, ар-
хитектура гостиницы от этого выиграла, уникальные памятники
проиграли.
Но не только это главное. Чрезмерная близость массива гости-
ницы к древнему центру Москвы — Кремлю и Красной площади —
в существенной степени ограничила обзор панорам неповторимых
по красоте исторических ансамблей и в какой-то мере ослабила
доминирующее значение древнего центра Москвы.
Все это говорит о том, что комплекс гостиницы «Россия» не
вошел органически в ансамбль центральной зоны Москвы, не уси-
лил его художественного единства и выразительности, а следова-
тельно, и не решил проблемы гармоничной взаимосвязи современ-
ности и наследия.
По объемно-пространственной композиции это огромное в фор-
ме параллелепипеда 12-этажное здание, скомпонованное из че-
тырех корпусов с внутренним двором, строго симметричное, раз-
вернутое главным фасадом вдоль набережной, поднятое на мощ-
ный, подчеркнуто горизонтальный стилобат, вмещающий двух-
зальный кинотеатр «Зарядье» и обслуживающие помещения. Яр-
кое контрастное сочетание монументального, вертикально расчле-
ненного стеклянными эркерами в алюминиевом каркасе белого по
цвету верхнего объема здания с могучей горизонталью стилобата,
облицованного коричневым полированным гранитом, выглядит
эффектно на фоне озелененной набережной и водного зеркала
Москвы-реки. Внутри здания гостиничного комплекса размещен
— 71 —
просторный двор, охваченный четырьмя периметральными корпу-
сами. По его главной оси расположен корпус концертного зала,
делящий пространство двора на две взаимосвязанные половины,
красочно оформленные, украшенные цветниками, зеленью, бас-
сейнами с фонтанами, с широким использованием цвета на внут-
ренних фасадах гостиничных корпусов и мозаичных композиций
на стенах обращенных во двор ресторанов и других зальных по-
мещений. Эти дворы превращены в своеобразные залы-фойе под
открытым небом.
В объемно-пространственной композиции гостиничного ком-
плекса господствует и объединяет его вертикаль 23-этажной баш-
ни, вкомпонованной со стороны двора по главной оси здания в
корпус, выходящий на улицу Разина.
ПАНОРАМА НОЧНОП
ЧОСКВЫ
— 73 —
ПЛОЩАДЬ СВЕРДЛОВА
ПЛОЩАДЬ ИМЕНИ 50-
ЛЕТ! IЯ ОКТЯБРЬСКОЙ
РЕВОЛЮЦИИ
— 74 —

ВСЕСОЮЗНАЯ СЕЛЬ-
СКОХОЗЯЙСТВЕНН АЯ
ВЫСТАВКА, 1939 г.
ВХОДНАЯ АРКА. АР-
ХПТ. Л. ПОЛЯКОВ.
:кульптор г. мото-
зплов
ВСЕСОЮЗНАЯ СЕЛЬ-
СКОХОЗЯЙСТВЕННАЯ
ВЫСТАВКА, 1953 г. ПА-
ВИЛЬОН АЗЕРБ.АЙД
ЖАНСКОЙ ССР
ВСЕСОЮЗНАЯ СЕЛЬ-
СКОХОЗЯЙСТВЕННАЯ
ВЫСТАВКА, 1939 г.
ГЛАВНЫЙ ПАВИЛЬОН.
АРХИТЕКТОРЫ В. ЩУ-
КО. В. ГЕЛЬФРЕПХ
ВСЕСОЮЗНАЯ СЕЛЬ-
СКОХОЗЯЙСТВЕННАЯ
ВЫСТАВКА, 1939 г.
ПАВИЛЬОН МЕХАНИ-
ЗАЦИИ. АРХИТЕКТО-
ТОРЫ В. АНДРЕЕВ,
И. ТАРАНОВ
— 76 —
— 77 —
— 78 —
— 79 —
ПУШКИНСКАЯ ПЛО-
ЩАДЬ. НОВЫЙ КОРПУС
ИЗДАТЕЛЬСТВА «ИЗВЕ
СТПЯ», 1975 г. АРХИ-
ТЕКТОРЫ Ю. ШЕВЕР-
ДЯЕВ. В. КПЛЬПЕ.
А. МАСЛОВ. В. УТКИН.
ИНЖЕНЕРЫ II МАР-
КОВИЧ. В. ПЕРНЕС.
D. ШАФРАН
ПЛОЩАДЬ НИКИТ-
СКИХ ВОРОТ
СКУЛЬПТУРА «РАБО-
ЧИЙ И КОЛХОЗНИ-
ЦА». 1937 г СКУЛЬП-
ТОР В. МУХИНА (СМ.
СТР 78—79)
ВСЕСОЮЗНАЯ СЕЛЬ-
СКОХОЗЯЙСТВЕННАЯ
ВЫСТАВКА. 1953 г. ПА-
НОРАМЫ (СМ. СТР.
78—79)
— 80 -
6—1588
— 81 —

РОСТОВСКАЯ
набережная
УЛИЦА ГОРЬКОГО и
КРАСНАЯ ПЛОЩАДЬ
СОВЕТСКАЯ ПЛОЩАДЬ
6*
— 83 —
— 84 —
ЦЕНТРАЛЬНЫЙ СТА-
ДИОН ИМЕНИ
В. И. ЛЕНИНА В ЛУЖ-
НИКАХ, 1954—1956 гг.
АРХИТЕКТОРЫ А. ВЛА-
СОВ, И РОЖИН, А.
ХРЯКОВ, Н. УЛЛАС,
ИНЖЕНЕРЫ В. НАСО-
НОВ, Н. РЕЗНИКОВ.
В ПОЛИКАРПОВ
— 85
ВИД НА КОТЕЛЫП1
ЧЕСКУЮ НАБЕРЕЖНУЮ
С ВЫСОТНЫМ ЗДАНИ-
ЕМ 1918—1952 гг АРХИ
ТЕКТОРЫ Д ЧЕЧУЛИН.
А. РОСТКОВСКИЙ.
ПНЖ Л ГОХМАН
ДОРОГОМИЛОВСКАЯ
НАБЕРЕЖНАЯ
НАБЕРЕЖНАЯ
РО.МОСТОМ
С МЕТ-
- 86 —
— 87
* • 1
•»® -
-11Ш*
СЕМЕНОВСКАЯ ПЛО-
ЩАДЬ II ЩЕРБАКОВ-
СКАЯ УЛИЦА
ЖИЛОЙ РАЙОН ЯСЕ-
НЕВО. 1970-е гг. АРХИ-
ТЕКТОРЫ Я. БЕЛО-
ПОЛЬСКИЙ (РУКОВО-
ДИТЕЛЬ), Н. ГРОМ-
ЧЕНКО, Ф. ГАЖЕВ-
СКИЙ, Л. ДОЛИНИН,
И. ПРОВОТОРОВ, ИН-
ЖЕНЕРЫ Н. ЛАВРОВ.
В. САМОЙЛОВА,
М. ГАРБУЗОВА,
Е. РАЕВ
88
ИНГ
— 89 —
90
ПЛОЩАДЬ 26 БАКИН-
СКИХ КОМИССАРОВ
жилоп район мат-
веевское. 1970-е гг.
АРХИТЕКТОРЫ Н. УЛ-
-1АС, Е. СТАМО, С. КА-
ПОВ, Н. ПЕЛЕВИЧ. ИН-
ЖЕНЕРЫ И. КОСОВ,
н. ЛАВРОВ
СЕВЕРНОЕ ЧЕРТАНО-
ВО. 1970-е гг. АРХИТЕК-
ТОРЫ М, ПОСОХИН
(РУКОВОДИТЕЛЬ).
Л. ДЮБЕК. А. ШАПИ-
РО, Л. МНСОЖНИКОВ,
А КЕГЛЕР. Р ПОМА
ЗАНОВ. Э. ЗАХАРОВ
ИНЖЕНЕРЫ Д ДЕ.МИ
НОВ И. БЕЛЛАВИН.
Ю. ЧЕРЕМИСОВ
— 91
ПРОСПЕКТ КАЛИНИ-
НА, 1962—1968 гг. АР-
ХИТЕКТОРЫ М. ПОСО-
ХИН, А. МНДОЯНЦ.
Ш. АЙРАПЕТОВ, Т. МА-
КАРЕВИЧ, Б. ТХОР
'1 ДР., ИНЖЕНЕРЫ
ШКОЛЬНИКОВ,
Ь. НИКОЛАЕВ II ДР
— 92 —
93
технический теле-
визионный ЦЕНТР
В ОСТАНКИНЕ, 1970 г.
АРХИТЕКТОРЫ Л. БА
ТАЛОВ, В. ЖАРОВ.
Я. ЗАХАРЬЯН, Л. СО-
ЛОВЬЕВ, К. ШЕХОЯН,
ПНЖ. А. ЛЕВЕНШТЕЙН
ТЕЛЕБАШНЯ ПНЖ.
И. НИКИТИН, АРХИ-
ТЕКТОРЫ Л. БАТАЛОВ
II Д. БУРДИН, ИНЖ.
Б ЗЛОБИН И ДР.
- 94 —
— 95 —
3] 31
«1
Ж’
-wi тгг^т
si «1
«1 Я!
• I «I
«I «1
«1 «I
«I «J
*1 »1
«1 «1
«1 Mi
«1
Ml
«1 «1
Ml «1
Ml Mi и
Ml «1 Ml «1 Ml Ml
Ml «I «1 KI Ml KI
Ml »1 «1 »! M! «1
wj Ж »< ЖЙ <1
1Ш11Н1Щ
»1
11
«1
KJ
11
«1

ПАНОРАМА НАБЕРЕЖ-
НОЙ МОСКВЫ-РЕКИ
CO ЗДАНИЯМИ ДОМА
СОВЕТА МИНИСТРОВ
РСФСР И СЭВа.
7—15««
— 97 —
ЗДАНИЕ БОРОДИН
СКОЙ ПАНОРАМЫ НА
КУТУЗОВСКОМ ПРО-
СПЕКТЕ
ТРИУМФАЛЬНАЯ АРКА
НА КУТУЗОВСКОМ
ПРОСПЕКТЕ
- 98 —
Глава III
Общественные здания
В формировании ансамблей, как мы видели, ведущая роль при-
надлежит общественным зданиям. Многие из них можно рассмат-
ривать п как важную часть ансамбля, и совершенно самостоятель-
но. Конечно, эта граница весьма условна. Даже те общественные
здания, которые сегодня как будто стоят особняком, завтра могут
стать ядром будущего ансамбля.
Общественные здания и по своим размерам, и по масштабу, и
по назначению выделяются из окружающей застройки. Издавна
своей пластикой, крупными формами, подчеркнутой индивидуаль-
ностью они создавали художественные акценты, влияя на форми-
рование всего облика города. Именно они запоминались в первую
очередь, именно по ним узнавали и узнают тот или иной город.
С первого послереволюционного десятилетия в Москве начина-
ется строительство разнообразных зданий общественного назначе-
ния. Новый социальный строй вызвал к жизни и новые типы зда-
ний. В 1920-е годы наибольшее распространение среди обществен-
ных сооружений нового типа получили рабочие клубы и Дома
культуры, ставшие центрами общественной и культурной жизни
трудящихся. За короткий срок в ряде периферийных районов сто-
лицы, вблизи промышленных предприятий выросли многочислен-
ные здания рабочих клубов: им. Русакова на Стромынке (архит.
К. Мельников), им. Зуева на Лесной улице (архит. И. Голосов),
«Буревестник» в Сокольниках (архит К. Мельников), «Красный
пролетарий» в Дангауэровке (архит. В. Владимиров) и другие.
Своеобразием композиций выделялись клубы, созданные по
проектам архит. К- Мельникова, построившего в Москве пять
клубных зданий и проявившего при их проектировании большую
изобретательность. Рассматривая зрительные залы клубов как по-
мещения универсального назначения, он предлагал разнообраз-
ные приемы их трансформации и на основе гибкой планировочной
структуры находил для каждого здания хотя порой и спорные, но
всегда оригинальные, подчеркнуто острые архитектурные реше-
ния. Так, например, в клубе на Стромынке выведенные вовне и
консольно нависающие над улицей объемы амфитеатров трех ау-
диторий определяют индивидуальный облик здания.
— 99 —
В рабочих районах стройлось много коммунально-бытовых и
торговых зданий: фабрик-кухонь, бань, крупных универмагов. Сре-
ди них фабрики-кухни на Ленинградском шоссе (архит. А. Меш-
ков), на Ткацкой улице (архит. Б. Виленский), бани-бассейны в
Пролетарском (архит. С. Панин) и в Бауманском районах (архит.
Н. Гундоров), универмаги на Серпуховской улице и на Сущев-
ском валу (архит. К- Яковлев), на Усачевской и на Б. Семенов-
ской улицах (архит. В. Ильяшев, инж. Р. Соловьев), на Красной
Пресне (архитекторы Л., В. и А. Веснины). Последний по своим
архитектурным качествам представляет особенный интерес. Ма-
стерски вписав здание в неудобный затесненный участок, авторы
сумели придать относительно небольшому сооружению крупный
масштаб и лаконичными средствами выявить его общественное
назначение. В соответствии с ограниченными размерами террито-
рии универмаг запроектирован без внутренних капитальных стен
с открытыми торговыми залами и главной лестницей, частично
выходящей своим объемом из габаритов здания. Единственный
обращенный к улице фасад решен в виде сплошной, обрамлен-
ной железобетонной рамой витрины, вынесенной вперед и обра-
зующей своего рода эркер.
Для многих общественных зданий, построенных в Москве в
20-х — начале 30-х годов, характерны свободная композиция про-
стых геометрических объемов, рациональность планировочных и
конструктивных решений, простота функционально оправданных
архитектурных форм. Широко использовались такие средства ху-
дожественной выразительности, как сопоставление контрастных
объемов, остекленных и глухих поверхностей и т. п.
В наиболее полном виде прогрессивные черты творческих иска-
ний этих лет проявились в проекте Дворца культуры автозавода
им. И. А. Лихачева (архитекторы Л., В. и А. Веснины). Строго
логична объемно-пространственная композиция здания: найдено
удачное соотношение и обеспечена удобная взаимосвязь зрелищ-
ных и клубных помещений. Целесообразно спланированное «пере-
текающее» пространство интерьеров создает впечатление большо-
го простора. Авторам удалось найти образ пролетарского Дворца
культуры, дать простые ясные формы, благородные соотношения
масс, плоскостей, проемов, в единстве деталей и целого, единстве
внутреннего пространства и внешнего облика достигнуть впечат-
ления спокойной торжественности.
Расположенный на высоком берегу Москвы-реки Дворец куль-
туры ЗИЛа был задуман как пространственно развитой комплекс,
включавший в себя наряду с клубной частью два театральных за-
ла— большой на 4 000 и малый на 1 200 мест. Ядром композиции
служило здание большого театрального зала, вблизи которого
размещался Т-образный в плане клубный корпус, соединенный
крытым переходом с объемом малого зрительного зала. Эти со-
оружения создавали архитектурно-организованное пространство
открытого парадного двора. Осуществлена была лишь часть об-
— 100 —
ширного замысла — клубный корпус и связанный с ним малый
зрительный зал.
Построенный в виде амфитеатра с балконом малый зритель-
ный зал по своим функциональным качествам являлся одним из
наиболее удачных зрелищных сооружений своего времени. С внеш-
ней стороны зал охвачен полукольцом двухъярусного фойе, кри-
волинейные очертания которого выявлены во внешнем облике
Дворца. Основным элементом композиции главного фасада слу-
жит дугообразный в плане остекленный эркер, контрастирующий
с нерасчлененной поверхностью фланкирующих его глухих плос-
костей.
Свободное асимметричное построение клубного корпуса объе-
диняет разнообразные помещения в целостный архитектурный ор-
ганизм с характерной для братьев Весниных тщательно проду-
манной функциональной организацией. При этом интерьеры
отличались строгой простотой. В их архитектурном замысле все
было направлено на то, чтобы вызвать в посетителе чувство сво-
боды и простора. Ясность и простота форм отличают и внешний
архитектурный облик клуба. При этом он не производит впечатле-
ния монотонности. Разнообразные пропорции окон, полуциркуль-
ные эркеры, вытянутая вдоль главного фасада терраса, остеклен-
ная полуротонда и другие элементы, органично связанные с функ-
циональным содержанием Дворца, придают фасадам пластич-
ность и выявляют во внешнем облике здания его внутреннюю ар-
хитектонику.
Хотя впоследствии и видоизмененный переделками и
«обогащением» интерьеров, не предусмотренными, проектом Вес-
ниных, Дворец культуры ЗИЛ все же служит одним из наиболее
убедительных примеров воплощения в жизнь прогрессивных прин-
ципов этого этапа развития советского зодчества.
Одно из интересных общественных зданий конца 20-х — начала
30-х годов, по праву входящих в золотой фонд советской архитек-
туры, комбинат газеты «Правда». Это производственно-обществен-
ный комплекс с широким набором различных по своим функциям
помещений (архит. П. Голосов). Его большие архитектурно-худо-
жественные достоинства в четкости объемно-планировочного по-
строения, хорошо найденных пропорциях, тонко проработанных
соотношениях между горизонталями ленточных окон и крупными
остекленными поверхностями витражей. Остроту композиции уси-
ливает эффектное сопоставление стекла, штукатурки и натураль-
ного камня.
Среди наиболее значительных общественных зданий, воздвиг-
нутых в Москве в этот период, — Центральный телеграф на
улице Горького (архит. И. Рерберг), Дом газеты «Известия» на
Пушкинской площади (архит. Г. Бархин), Дом Госторга на улице
Кирова (архит. Б. Беликовский), Дом Наркомзема на Садовом
кольце (архит. А. Щусев), стадион «Динамо» (архитекторы
Л. Чериковер, А. Лангман).
101 —
В 1927—1929 гг. по проекту М. Барща и М. Синявского в
Москве был построен первый в стране планетарий — оригинальное
сооружение, увенчанное железобетонным параболическим купо-
лом.
Внимание широкой общественности привлек бывший дом
Наркомлегпрома на улице Кирова, автором проекта которого был
знаменитый французский архитектор Ле Корбюзье.
Если окинуть одним взглядом все созданные в те годы обще-
ственные сооружения столицы, отчетливо выступят резкие стили-
стические различия их архитектурных решений, в которых хорошо
выражено многообразие творческих течений, существовавших
тогда в советской архитектуре. Наиболее сильное влияние на
практику тех лет оказывал конструктивизм, лидерами которого
были братья Веснины и М. Гинзбург. Однако наряду с многочис-
ленными зданиями, выполненными в духе новой архитектуры, бы-
ли и сооружения, запроектированные на основе совершенно иных
творческих позиций. Так, И. Жолтовский целиком опирался в ре-
шении современных задач на традиции итальянского Возрождения.
Построенное по его проекту в 1927—1929 гг. здание Госбанка
СССР на Неглинной улице представляет собой своеобразную ин-
терпретацию излюбленной этим зодчим темы палаццо Ренессан-
са— выполненные с большим профессиональным мастерством его
архитектурные формы носят ретроспективный характер.
Другой зодчий старшего поколения И. Фомин предлагал брать
от архитектуры прошлого только ее основу — «строгую дисциплину
и порядок», отбрасывая стилистические детали. Выдвинутая им
идея «реконструкции классики» как средства создания большого
стиля советской архитектуры получила практическое выражение
в разработке новой тектонической структуры зданий, в попытках
выработать новый, предельно лаконичный архитектурный ордер.
Творческое кредо Фомина воплотилось в архитектуре дома обще-
ства «Динамо» (1928—1930 гг.) с его упрощенно трактованными
архитектурными элементами — спаренными колоннами без баз и
капителей, гладким горизонтальным поясом аттинового этажа,
простой по очертаниям башней, стоящей на железобетонных стол-
бах. Завершая перспективу Кузнецкого моста со стороны улицы
Дзержинского, дом «Динамо» создает здесь сильный градострои-
тельный акцент.
Когда в 1930-е годы в советской архитектуре происходят серь-
езные изменения стилевой направленности, в проектах уникальных
общественных сооружений особенно сильно проявляется характер-
ное для этого времени стремление достигнуть идейной значимости
художественных образов и парадности зданий на основе традиций
мирового и отечественного зодчества. При этом архитектурные
решения многих общественных зданий предвоенных лет носят в
известной степени двойственный характер, выражая противоречи-
вые стремления к новизне композиций и одновременно к исполь-
зованию классических приемов и деталей.
102 —
Наглядным примером в этом смысле является здание Государ-
ственной библиотеки СССР имени В. И. Ленина. Авторы проекта
архитекторы В. Щуко и В. Гельфрейх попытались создать новый
идейно-художественный образ советского общественного сооруже-
ния на основе классических композиционных приемов, но без кано-
нической трактовки архитектурных элементов. В 1928 г. на проект
этого крупнейшего библиотечного комплекса состоялся открытый
конкурс; окончательное проектное предложение разрабатывалось
уже в 30-годы, т. е. в период интенсивной перестройки архитектур-
ного творчества. В композиции библиотеки своеобразно сочетают-
ся приемы функционализма и конструктивизма со схематизиро-
ванными приемами архитектурной классики.
Комплекс библиотеки раскинулся на естественном возвышении,
обрамленном со стороны проспектов Маркса и Калинина широ-
кими лестницами и подпорными стенками, архитектурно органи-
зующими место пересечения этих двух магистралей и зрительно
объединяющими отдельные сооружения библиотеки в единый ан-
самбль. Комплекс состоит из пяти основных взаимосвязанных
корпусов, занимающих целый квартал. С большим искусством
вписанные в неправильный по конфигурации участок, эти корпуса
образуют интересную пространственную систему открытых пло-
щадок и внутренних дворов.
Энергично выявлена угловая, наиболее ответственная часть
комплекса — широко раскрытая в сторону Кремля и Манежа, об-
несенная торжественной колоннадой терраса с парадным порти-
ком главного входа и пропилеями, сквозь которые открывается
перспектива внутреннего двора. Запроектированный в подчеркнуто
крупном масштабе, этот важный композиционный узел создает
сильный художественный образ общественного здания большого
идейно-политического значения. Облицованные черным полиро-
ванным гранитом прямоугольные в плане столбы портика главно-
го входа несут высокий аттик с надписью, обрамленной двумя ря-
дами многофигурных горельефов на темы социалистического тру-
да (бригада скульпторов под руководством скульптора С. Алеши-
на) .
Основой композиции фасадов библиотеки служит ярко
выраженный ритм вертикалей пилястр, протянувшихся по всей
высоте здания. Этот прием сообщает фасадам пластичность и де-
лает более стройными несколько растянутые корпуса. По горизон-
тали архитектурная система вертикалей пилястр и окон между
ними объединяется простым по рисунку антаблементом, на кото-
ром над простенками установлены аллегорические статуи, олицет-
воряющие рабочий класс, крестьянство и интеллигенцию Страны
Советов. В круглых нишах междуэтажных перекрытий между пер-
вым и вторым этажом расположены бронзовые медальоны с
бюстами (горельефами) великих писателей и ученых мира (скульп-
торы Н. Крандиевская, С. Евсеев, В. Мухина, Е. Янсон-Манизер
и др.).
— 103 —
Развитой скульптурный декор Ленинской библиотеки, неся
большую идеологическую нагрузку, выполняет и значительную
роль в общем композиционном построении сооружения. Свободно
стоящие на антаблементе статуи создают своеобразное ажурное
венчание вытянутых по горизонтали корпусов, а бронзовые ме-
дальоны на фоне круглых ниш в филенках междуэтажных пере-
крытий вносят в композицию дополнительный ритм, сопутствую-
щий основному ритмическому строю фасадов, и вызывают инте-
ресные светотеневые эффекты.
Открытый демократический характер общего объемно-про-
странственного построения, свободная асимметрия плана, ориги-
нальность трактовки портика главного входа придают облику
здания известную новизну и наделяют чертами, близкими архи-
тектуре современных общественных сооружений. Однако при
общем интересном градостроительном решении неудачна поста-
новка корпуса книгохранилища. Его грузный схематичный объем,
мало связанный с основным зданием Библиотеки и чуждый свое-
му градостроительному окружению, оказывает явно отрицатель-
ное влияние на силуэт застройки этой части города.
Внутренняя отделка Библиотеки сильно затянулась, она осу-
ществлялась в основном в 1946—1955 гг. Это обстоятельство не
могло не сказаться на архитектуре интерьеров, которые постепен-
но обрастали элементами классицистического декора и приобре-
тали черты подчеркнутой парадности, характерной для большин-
ства помещений крупных общественных зданий того времени. В
работе по проектированию интерьеров, проходившей под руковод-
ством В. Гельфрейха, участвовал большой коллектив архитекто-
ров (А. Хряков, 3. Брод и др.).
Среди крупных общественных сооружений 30-х годов своеоб-
разием общей композиции привлекает здание Академии им.
М. В. Фрунзе (архитекторы Л. Руднев, В. Мунц, 1937 г.). Хорошо
продумав внутреннюю планировку сооружения, авторы лаконич-
ными художественными средствами создали романтически припод^
нятый архитектурный образ, монолитность и монументальность
которого олицетворяет могущество Советской Армии. Именно эти
качества-здания принесли победу авторам его проекта на конкур-
се 1932 г., в котором принимали участие также В. Щуко, И. Фо-
мин, М. Минкус, Ю. Шасс и др.
Строгий прямоугольный объем основного восьмиэтажного кор-
пуса Академии покоится на мощном глухом стилобате, который
опирается на короткие сильные столбы из черного полированного
лабрадора. Вытянутый по горизонтали стилобат завершался ку-
бом, несущим скульптурное изображение танка, символизировав-
шего военную технику 30-х годов. (Выполненный из дерева танк
впоследствии был снят.) Фасады основного здания обработаны
единым мотивом сетки кессонов, в которую врезаны квадратные
окна. Вдоль верхнего этажа протянулся глухой пояс, расчленен-
ный ритмическим рядом спаренных пилястр.
104 —
Архитектурные формы здания в известной мере отражают пе-
реход от конструктивизма к периоду освоения классического на-
следия. Но главное, о чем говорит композиционный замысел Ака-
демии, это стремление авторов найти художественные средства
для наиболее яркого, образного раскрытия внутреннего идейного
содержания сооружения, что было характерно для этого этапа
развития советской архитектуры.
В годы второй и третьей пятилеток большое распространение
получают правительственные здания. Наиболее значительным
среди них был Дом СНК СССР в Охотном ряду (ныне Госплан
СССР на проспекте Маркса) (архит. А. Лангман, 1932—1936 гг.).
Крупнейшее правительственное сооружение этих лет отличается
удачным функциональным решением, строгостью общего облика
и сдержанностью архитектурных форм. Здание имеет прямо-
угольные очертания и крупные, четкие членения. Помещения по-
следовательно дифференцированы по их назначению и конструк-
тивной структуре: рабочие комнаты размещены в основном кор-
пусе. расположенном на проспекте Маркса; залы заседаний вы-
делены в отдельный объем, примыкающий к дворовому фасаду
главного корпуса.
Большая заслуга автора проекта в том, что он не пошел по
пути декоративного обогащения композиции, а сумел придать вы-
ражение силы и благородства внешнему облику здания лаконич-
ными художественными средствами. Основной корпус расчленен
ритмически чередующимися впадинами и выступами, что сообща-
ет главному фасаду пластичность и выделяет центральную часть
здания, подчеркивая ее доминирующее значение. Ведущими компо-
зиционными элементами главного фасада служат широкие лопат-
ки, вытянутые по всей высоте дома. Напряженному ритму их много-
кратно повторяющихся вертикалей противопоставляются горизон-
тальные пояса двухъярусного аттика, на котором над главным
входом помещено рельефное изображение Государственного Герба
Союза ССР. Этот единственный скульптурный элемент в сочета-
нии с простыми геометрическими формами фасада приобретает
большую выразительную силу и помогает раскрытию идейного
содержания сооружения. Простота объемов, единство ритмическо-
го строя крупных вертикалей лопаток, парадность входа — все это
создает значительный идейно-художественный образ.
Вытянутый вдоль проспекта Дом Совета Министров формиру-
ет фронт значительного отрезка магистрали с северо-западной
стороны. К сожалению, к ул. Горького он обращен торцом и недо-
статочно активно организует архитектурную композицию угла у
пересечения двух магистралей.
На противоположной стороне проспекта Маркса высится гости-
ница «Москва». Ее архитектурная композиция отчетливо говорит
о жилом характере здания. Подчеркнуто горизонтальные члене-
ния и несколько дробные, измельченные элементы фасадов (эрке-
ры, балконы, лоджии) резко отличаются от крупных членений
— 105 —
строгих форм Дома Совета Министров. Благодаря этому кон-
трасту правительственное сооружение приобретает большую мо-
нументальность, отвечающую его общественному и градострои-
тельному значению. Развиваясь вдоль проспекта Маркса, асим-
метричная композиция здания гостиницы завершается крупным
архитектурным объемом, обращенным в сторону Александровско-
го сада и замыкающим пространство Манежной площади. Таким
образом, гостиница участвует не только в композиции проспекта,
но входит в застройку одной из наиболее значительных площадей
города.
Крупным для того времени общественным сооружением был
Концертный зал им. Чайковского на 1650 человек (архитекторы
Д. Чечулин, К. Орлов, 1940 г.). Здание выполняет ответственную
градостроительную роль, архитектурно организуя угол площади
Маяковского и ул. Горького. Обращенное главным фасадом к
площади, оно выполнено в крупных архитектурных формах. Вход-
ной портик с массивными пилонами увенчан сложно декорирован-
ным парапетом, гладь стены покрыта крупным цветным орнамен-
том. Овальная в плане форма зала с сильно выдвинутой эстрадой
и оригинальный прием размещения мест в партере и в трех об-
рамляющих его амфитеатрах обеспечивают высокие функцио-
нальные качества.
В 1940 г. было завершено здание Центрального театра Совет-
ской Армии на площади Коммуны. Строительству театра пред-
шествовал конкурс, в результате которого был принят проект ар-
хитекторов К. Алабяна и В. Симбирцева.
Задание на проектирование театра требовало прежде всего,
чтобы сооружение служило монументом, символизирующим доб-
лесть наших воинов. Подчинив этой идее общий архитектурный
замысел, авторы придали театральному зданию необычную цен-
трическую композицию, в основе которой лежит план в виде пяти-
конечной звезды — эмблемы Советской Армии. Приспособление
функциональной схемы театра к этой символической форме выз-
вало большие осложнения в планировке здания. Архитекторам
пришлось вписать все многочисленные театральные и сценические
помещения в сложный звездообразный план, что представляло
собой нелегкую творческую задачу. При этом форма пятиконечной
звезды последовательно проведена не только в построении общего
объема и плана, но и в разработке отдельных деталей вплоть до
пятигранного сечения наружных колонн, опоясывающих театр по
всему его периметру.
В десятиугольном центральном ядре звезды размещены огром-
ная сцена и зрительный зал на 1920 мест своеобразной веерной
конфигурации, опоясанный полукольцом фойе и залов; в тре-
угольных лучах звезды — лестницы, буфеты, артистические и под-
собные помещения. Над зрительным залом расположились репе-
тиционный и декорационный залы, образующие вместе с башней
сцены центральный многогранный объем, возвышающийся над
— 106 —
звездообразной частью здания, окруженной по периметру мощной
колоннадой. Здание поставлено на высокий стилобат, подчеркива-
ющий значение его как своего рода монумента Советской Армии.
По проекту театр предполагалось увенчать скульптурой воина.
В интерьеры зрительного зала и фойе введена монументальная
живопись, выполненная крупнейшими советскими художниками
В. Фаворским, Л. Бруни, А. Дейнекой и др.
15 мая 1935 г. вступил в действие Московский метрополитен,
ставший одним из основных видов пассажирского транспорта.
Это было подлинным праздником для населения столицы. Откры-
тие первых станций метро стало также огромным событием в ар-
хитектурной жизни того времени. В создании грандиозного ком-
плекса метрополитена принимал участие многочисленный отряд
советских зодчих разных поколений, среди которых были Н. Бы-
кова, А. Душкин, Б. Виленский, Н. Ладовский, Н. Колли,
И. Таранов, И. Фомин, Д. Чечулин и др. Несмотря на особый
характер этих сооружений, диктующий свои специфические тре-
бования, станции первых очередей отличаются большим разнооб-
разием архитектурного облика. Вместе с тем их объединяет общее
для авторов стремление к преодолению гнетущего ощущения под-
земности, к тому, чтобы станции служили не только практическим
целям, но и были художественно выразительны. Однако законо-
мерное стремление внести красоту в чисто утилитарные сооруже-
ния неверно толковалось некоторыми архитекторами как необхо-
димость создания дворцовой пышности. Особенное развитие эта
тенденция получила в послевоенное десятилетие.
По своему архитектурному решению среди первых станций
наибольшего внимания заслуживают «Кропоткинская», «Лермон-
товская», «Площадь Свердлова», «Маяковская».
В станции мелкого заложения «Кропоткинской» (архитекторы
А. Душкин, Я- Лихтенберг) перронный зал запроектирован как
единое нерасчлененное целое. Не заимствуя традиционные формы,
авторы создали композицию, органично связанную с современной
безбалочной конструкцией. Единственный архитектурный мотив
интерьера — несущие опоры — задуман с подлинным чувством
нового. Получив в силу конструктивной необходимости грибовид-
ное расширение кверху, они выполнены в виде пучка граненых
листьев, образующих при пересечении с плафоном пятиконечные
звезды — эмблему СССР. Созданная на заре отечественного
метростроения, эта станция до сих пор одна из наиболее примеча-
тельных по лаконизму и четкости архитектурного замысла.
Станции глубокого заложения «Лермонтовская» и «Площадь
Свердлова» (архит. И. Фомин) —примеры того, как в сложных ус-
ловиях первой очереди строительства с ее громоздкими бетонны-
ми конструкциями средствами архитектурной композиции преодо-
лено ощущение огромной тяжести, несомой пилонами, В перрон-
ном зале станции «Лермонтовская» конструктивные опоры,
достигающие по ширине 8 метров, расчленены на три вертикаль-
— 107 -
ных элемента. Два крайних трактуются как несущие пилоны, а
средняя часть — как инертное заполнение между ними. Красный
мрамор облицовки пилонов отвечает первоначальному названию
станции «Красные ворота».
В залах станции «Площадь Свердлова» по краям пилонов
размещены полуколонны. Благодаря этому у зрителя создается
впечатление, будто несущими опорами служат только полуколон-
ны. Для ордера найдена упрощенная трактовка — полуколонны
выполнены без утонения из мраморных блоков, покрытых круп-
ными каннелюрами, помогающими преодолеть впечатление при-
земистости колонн.
Особенный интерес для своего времени представляла «Мая-
ковская» — первая станция глубокого заложения колонного типа
(архит. А. Душкин). Грузные пилоны здесь заменены тонкими
металлическими стойками, что обеспечило свободу пространствен-
ного построения подземного зала, позволив объединить боковые
и центральный нефы.
С началом Великой Отечественной войны строительство об-
щественных сооружений резко сократилось. Но все же оно не
приостановилось полностью. В 1943—1944 гг. было завершено со-
оружение третьей очереди метрополитена; во время войны был
принят проект и начато строительство кольцевой трассы.
В архитектуре станций военных и первых послевоенных лет
зодчие стремились увековечить пафос героики советского народа.
Такая тема обусловила подчеркнуто торжественный тон художест-
венных образов станций и повлекла за собой широкое использова-
ние смежных искусств как средств конкретизации основной идеи
сооружений. Так, например, с большим мастерством проблема
создания синтетического художественного образа решена в ин-
терьере перронного зала станции «Электрозаводская», посвящен-
ной теме трудового энтузиазма нашего народа (архитекторы
В. Гельфрейх, И. Рожин). Горельефы, вкомпонованные в несущие
устои, не только воплощают идею станции, но и органично связа-
ны с тектоническим построением подземного зала и его крупными
архитектурными формами (скульптор Г. Мотовилов).
Вскоре после окончания войны в различных частях города
появляются новые крупные общественные здания. Так, например,
реконструируется театр им. Е. Вахтангова на Арбате (архит.
П. Абросимов, 1949 г.), возводятся административные здания на
ул. Горького (архит. В. Андреев, 1949 г.) и на Б. Садовой улице
(архит. М. Посохин, 1950 г.), вступает в строй гостиница «Совет-
ская» на Ленинградском проспекте (архитекторы И. Ловейко,
В. Лебедев, П. Штеллер, 1950 г.). Хотя и созданные различными
зодчими, эти сооружения отмечены общим для послевоенного
творчества стремлением к подчеркнутой парадности художествен-
ных образов, к декоративной насыщенности архитектурных форм.
Значительным событием в архитектурной жизни послевоен-
ных лет было проектирование и строительство московских высот-
— 108 —
пых зданий. Впервые в градостроительной практике решалась
проблема создания не отдельных, пусть и крупнейших ансамблей,
а проблема построения единого ансамбля в масштабе всего много-
миллионного города в целом. В связи с изменениями стилевой
направленности советской архитектуры в оценке высотных соору-
жений 1949—1955 гг. происходили резкие колебания от востор-
женных отзывов до уничтожающей критики. Однако теперь, по
прошествии четверти века, со всей ясностью видно, что, несмотря
на ряд Недостатков (декоративные излишества, малый выход по-
лезной плошади, большая так называемая конструктивная пло-
щадь и др.), строительство этих домов открывало новый этап в
развитии Москвы. При этом отчетливо выступает их огромное
градоформирующее значение как элементов, создающих новый,
впечатляющий силуэт города, а также выразительность ярусного
построения их объемов, своеобразно претворяющего традиции
древнерусского зодчества. Первые высотные дома сыграли поло-
жительную роль и в развитии строительной техники. Применен-
ные в них новые системы каркасов и фундаментов, крупнопанель-
ные заполнения стен и покрытий, новые виды облицовочных ма-
териалов и многие специально разработанные для этих сооруже-
ний инженерные устройства были для тех лет прогрессивны, со-
действовали дальнейшей индустриализации строительства и под-
нимали советскую строительную науку на более высокую ступень.
Крупнейшее и наиболее значительное по своей градострои-
тельной роли высотное сооружение — Московский Государствен-
ный университет на Ленинских горах (архитекторы Л. Руднев,
С. Чернышев, П. Абросимов, А. Хряков, инж. В. Насонов). Это
целый учебный комплекс, раскинувшийся на территории 167 га.
Центром его развитой объемно-пространственной композиции яв-
ляется главный учебный корпус, состоящий из центрального 36-
этажного здания и 9—18-этажных боковых крыльев, образующих
обширные курдонеры. В нем сочетаются два сектора: учебный,
включающий сотни аудиторий, научных кабинетов, лабораторий,
читальные залы, библиотеки, музеи, и культурно-бытовой, куда
входят жилье для нескольких тысяч студентов, аспирантов и пре-
подавателей, актовый зал на 1500 человек, столовые, клубные и
театральные помещения, спортивные залы, плавательный бассейн
и т. п. Большая роль в формировании идейно-художественного об-
раза университета принадлежит произведениям монументально-
декоративного искусства и главным образом скульптуре.
В середине 1950-х годов в проектировании общественных зда-
ний происходят глубокие изменения, отвечающие общему направ-
лению этого этапа развития советского зодчества. На смену заим-
ствованию приемов и форм архитектуры прошлого приходят
новаторские поиски, отвечающие возросшему уровню строитель-
ной техники, жизненному содержанию наших общественных со-
оружений и передовой идеологии народа, строящего коммунисти-
ческое общество.
109 —
Наиболее значительным общественным комплексом, созданным
в самом начале творческой перестройки советской архитектуры,
был Центральный стадион имени В. И. Ленина, расположенный
в одном из красивейших мест столицы, у подножия Ленинских
гор, в излучине Москвы-реки (архитекторы А. Власов, И. Рожин,
А. Хряков, Н. Уллас, инженеры В. Насонов, Н. Резников, В. По-
ликарпов, 1956 г.). Строительство его повлекло за собой переуст-
ройство всего окружающего района Лужников. На месте пустырей
и мелких предприятий возник красивый прибрежный парк, на тер-
ритории которого раскинулся ансамбль стадиона с сооружениями,
площадками, тренировочными полями и т. п., позволяющими про-
водить соревнования более чем по тридцати видам спорта.
Широкая парадная аллея ведет от главного входа к Большой
спортивной арене с трибунами на 103 тысячи зрителей. Располо-
женное в центре спортивного комплекса, это самое крупное соору-
жение Лужников является его архитектурной доминантой, ком-
позиционным ядром всего его генерального плана. Симметрично
по обе стороны от Большой арены размещаются слева открытый
плавательный бассейн, справа Малая спортивная арена для руч-
ных игр.
Стадион в Лужниках был как бы переходной ступенью, своего
рода промежуточным звеном между предыдущим и новым этапом
развития советской архитектуры. И хотя в нем еще чувствуется
некоторая скованность эстетическими нормами предшествующего
периода, все же многое в его архитектуре говорит о начале боль-
шой творческой перестройки. Так. существенным отличием Цен-
трального стадиона от аналогичных сооружений прошлых лет яв-
ляется сдержанность трактовки архитектурных форм, отсутствие
мелкой деталировки, преобладание в композиции четкого ритма
единообразных вертикальных элементов, отвечающего конструк-
тивной структуре сооружений, основанной на сборных железобе-
тонных конструкциях, что для тех лет носило новаторский харак-
тер. .
В системе Центрального стадиона были впервые осуществлены
некоторые новые для нас типы крытых спортивных сооружений.
Это, прежде всего, Дворец спорта на 17 тыс. зрителей (архитекто-
ры И. Рожин, Э. Биксон, Л. Селютин, инженеры А. Левенштейн,
М. Гунтер, Н. Резников и др., 1956 г.)—первое в стране крытое
спортивное сооружение универсального назначения и большой
вместимости. Позднее на территории стадиона был построен кры-
тый тренировочный каток, для которого впервые в нашей практике
применено покрытие в виде сборной складчатой железобетонной
оболочки, образующее художественно выразительную современ-
ную архитектурную форму (архит. Л. Синельникова, инженеры
А. Левенштейн, А. Гальперин, 1963 г.).
В 1976 г. в восточной части комплекса стадиона началось
строительство крытого универсального спортивного зала с трибу-
нами на 4 тыс. зрителей — одного из сооружений Олимпиады-80
— НО —
(архитекторы Ю. Большаков, И. Рожин, В. Тарасевич, инж.
Ю. Розовский и др.).
Важнейшую роль в определении стилевой направленности со-
ветского зодчества сыграл Кремлевский Дворец съездов (архитек-
торы М. Посохин, А. Мндоянц, Е. Стамо, П. Штеллер, Н. Щепе-
тильников, инженеры Г. Львов, А. Кондратьев, С. Школьников,
Т. Мелик-Аракелян, *1961 г.). Наиболее значительное обществен-
ное здание страны. Дворец съездов имеет широкое многоцелевое
назначение. Предназначенный для съездов КПСС, международ-
ных и всесоюзных конгрессов и конференций, он также служит
местом проведения торжественных собраний, больших всенарод-
ных празднеств. Вместе с тем Дворец является театрально-зре-
лищным зданием универсального профиля. В нем созданы усло-
вия для оперных и балетных постановок, концертов, демонстрации
кинофильмов.
Во Дворце съездов насчитывается свыше 800 помещений, сре-
ди которых зал заседаний на 6000 человек, банкетный зал на
2500 мест. Функциональная схема здания решена четко и логич-
но. Сгруппированные в компактный, прямоугольный план поме-
щения располагаются вокруг центрального ядра Дворца — зала
заседаний. Пространство одного помещения как бы сливается с
другим, и вместе с тем интерьеры широко раскрываются к Крем-
левской панораме благодаря сплошному остеклению наружных
стен. В этой постоянно ощутимой связи внутреннего и внешнего
пространства одна из основных идей проекта.
Создавая новое здание внутри Кремлевских стен, авторы не
встали на путь стилизации. Удачно определив масштаб и компо-
зицию здания, они с большим тактом вписали его в складывав-
шийся веками Кремлевский ансамбль. А для того, чтобы грандиоз-
ное современное сооружение зрительно не подавляло памятники
старины, они сознательно ограничили высоту Дворца, заглубив
его на 15—16 м и разместив многие обслуживающие помещения
ниже уровня земли; высота наземного объема согласована с вы-
сотой расположенного напротив Дворца Арсенала.
Архитектурный образ Дворца съездов монументален. Его новое
идейное содержание выражено простыми и ясными художествен-
ными средствами. Цельность общего композиционного замысла,
единство спокойного ритма и крупный масштаб геометрически
чистых форм, гармоничность светлого колорита — все это в соче-
тании с широко раскрытым внутренним пространством придает
Дворцу торжественность и подчеркивает его большую обществен-
ную значимость.
Заметным явлением этого переходного этапа развития совет-
ской архитектуры стал Дворец пионеров и школьников на Ленин-
ских горах (архитекторы В. Егерев, В. Кубасов, Ф. Новиков,
Б. Палуй. И. Покровский, М. Хажакян. инж. Ю. Ионов, 1962 г.).
Его проект, выполненный в 1958 г. в порядке конкурса, был в зна-
чительной мере программным и оказал большое влияние на архп-
111 —
тектурную практику. В частности, он показал изменившееся пони-
мание характера и роли крупного общественного сооружения.
Дворец не стал темой для подчеркнуто репрезентативной компо-
зиции— ему присущи человечность масштаба, легкость и соответ-
ствующие его назначению интимность и поэтичность. Сооружение
задумано как комплекс взаимосвязанных корпусов, неразрывно
слитый с парковым пейзажем. Его внешний облик отличается яр-
костью контрастов в сопоставлении различных элементов асим-
метричной объемно-планировочной композиции. Вытянутое по
горизонтали главное здание объединяет корпуса кружковой рабо-
ты. торцы которых создают ритмический ряд, завершенный объе-
мом концертного зала. С их прямолинейными контурами контра-
стируют криволинейные очертания параболического в плане лек-
тория, куполов планетария и обсерватории. Особая роль в
идейно-художественном образе Дворца принадлежит произведе-
ниям монументально-декоративного искусства (художники Е. Аб-
лин, А. Губарев, Г. Дервиз, И. Дервиз, И. Пчельников). Здесь
не только убедительно определено их место и выбран сюжет про-
изведений изобразительного искусства, но и найдены новые прие-
мы раскрытия темы и новые материалы.
Одним из первых крупных общественных сооружений этого
периода является кинотеатр «Россия» на площади Пушкина, зри-
тельный зал которого на 2500 мест был в то время самым боль-
шим кинозалом страны (архитекторы Ю. Шевердяев, Д. Солопов,
Э. Гаджинская, инженеры Ю. Дыховичный. Е. Станиславский,
1961 г.). Здание стоит на маленьком затесненном островке между
сквером и бульваром в окружении напряженных транспортных
потоков. Перекинув через проезд мост-эстакаду с парадной лест-
ницей, авторы как бы раздвинули тесные рамки участка, соедини-
ли кинотеатр со сквером и создали хорошие условия для загруз-
ки и эвакуации зрителей. Общая объемно-пространственная ком-
позиция «России» задумана свободно и многопланово. Основное
композиционное ядро кинотеатра — большой зрительный зал и
прилегающие к нему фойе — решены как общее пространственное
целое единым приемом, определившим структуру как внутренне-
го, так и внешнего построения сооружения. Балкон кинозала за-
проектирован в виде железобетонной консольной системы, при-
чем его наклонная плита служит потолком фойе. Энергично выве-
денная за пределы основного объема сооружения, на его главный
фасад, она является одновременно и козырьком над входом, об-
разуя своеобразный театральный портал, подчеркивающий зре-
лищное назначение здания. Эта логичная объемно-пространствен-
ная композиция, предложенная еще в 1958 г. архит. Л. Павловым
в его конкурсном проекте кинотеатра на 4 тыс. мест и впервые
осуществленная в кинотеатре «Россия», впоследствии получила
широкое распространение и стала характерной приметой совре-
менных зрелищных сооружений большой вместимости.
Среди наиболее ранних по времени общественных сооружений
112 —
столицы, в архитектуре которых уже ясно видны новые творчес-
кие приемы, панорамный кинотеатр «Мир» (архитекторы В. Бу-
тузов, Н. Стригалева, И. Богданов, 1957 г.), гостиница «Юность»
(архитекторы Ю. Арндт, Т. Баушева и др., 1961 г.), здание Пано-
рамы Бородинской битвы (архитекторы А. Корабельников, С. Ку-
чанов, А. Кузьмин, инж. Ю. Аврутин, 1962 г.), универмаг «Моск-
ва» на Ленинском проспекте (архитекторы Л. Ляхов, Ю. Пересве-
тов, О. Сергеева, Б. Соболевский, 1963 г.), Черемушкинский кры-
тый рынок (архитекторы Ф. Селецкий, В. Жадовская, 1963 г.).
Эти примеры при всем многообразии их функциональных и техни-
ческих решений, неравноценности художественных достоинств
объединены общими стилевыми особенностями и выражают ти-
пические черты архитектуры своего времени.
Кинотеатр «Мир» на Цветном бульваре — первое в СССР здание
со зрительным залом для панорамного стереофонического кинопо-
каза, создающего у зрителей так называемый эффект присутствия.
При строительстве его была использована существовавшая ранее
круглая кирпичная коробка, в габариты которой в первом этаже
вписано фойе, во втором — зрительный зал на 1450 мест с вогну-
тым экраном, огибающим переднюю стену зала дугой в 150°.
Лестницы и обслуживающие помещения размещены в пристрой-
ке, опоясывающей нижнюю часть основного объема. Во внутрен-
ней отделке здания широко использованы пластики и дерево, что
было для того времени новым. Лаконичная внешняя архитектур-
ная характеристика кинотеатра построена на контрасте сплошь
остекленной пристройки и возвышающегося над ней глухого, об-
лицованного керамической плиткой основного объема здания.
Гостиница «Юность», расположенная на Фрунзенском валу
вблизи Центрального стадиона имени В. И. Ленина, предназначе-
на для спортсменов и рассчитана на 500 мест. Общественные по-
мещения гостиницы расположены в первом этаже основного
восьмиэтажного корпуса и в одноэтажной пристройке; остальные
семь этажей отведены под жилые номера. К достоинствам здания,
выполненного в сборном железобетоне, следует отнести удачное
пространственное и цветовое решение интерьеров общественной
зоны, включающей в себя клубную часть с кинозалом. Внешний
облик гостиницы страдает упрощенностью. В то же время
«Юность» представляет интерес как одна из первых попыток ос-
вободиться при проектировании общественного сооружения от де-
коративных излишеств.
Универмаг «Москва» располагает торговыми помещениями на
370 рабочих мест, размещенными в четырех этажах семиэтажно-
го здания, связанными эскалаторами и лестницами. Запроектиро-
ванные без перегородок, эти помещения представляют собой ог-
ромные залы со свободно расставленным легким современным
торговым оборудованием и простой лаконичной отделкой. Выпол-
ненное в сборно-монолитном железобетоне сооружение каркасной
конструкции запроектировано в четких сдержанных архитектур-
ИЗ —
8—1588
ных формах. Сплошная лента витрин, опоясывающая вдоль пер-
вого этажа простой по очертаниям геометрический объем, и ог-
ромные обрамленные рамами витражи, занимающие почти сплошь
всю поверхность его фасадов, создают убедительный образ круп-
ного столичного торгового здания.
Черемушкинский крытый рынок на Ломоносовском проспекте
построен по типовому проекту. Он представляет собой компакт-
ное, квадратное в плане сооружение, перекрытое в центральной
части сборной железобетонной оболочкой двоякой положительной
кривизны (40x40 м). Свод оболочки покоится на четырех распо-
ложенных по углам колоннах, образуя свободное от промежуточ-
ных опор пространство торгового зала (1600 кв. м). Внешний об-
лик рынка, трактованный в подчеркнуто простых формах, орга-
нично связанных с примененной конструкцией, отчетливо говорит
о назначении здания.
В связи с общим курсом на развитие в стране многоэтажной
застройки с 1960 г. в Москве возобновляется высотное строитель-
ство. Особенно благоприятными типами для него послужили ад-
министративные здания и здания научно-исследовательских ин-
ститутов. Таковы, например, здание института «Гидропроект»,
комплекс зданий СЭВ, здание Комитета стандартов, мер и изме-
рительных приборов при СМ СССР.
Институт «Гидропроект», расположенный на развилке Ленин-
градского и Волоколамского шоссе, был первенцем высотного
строительства 60-х годов (архитекторы Г. Яковлев, Н. Джеванши-
рова, инж. В. Ханджи, 1970 г.). Видимый с далеких подступов к
Москве, он служит ориентиром и обогащает силуэт столицы. Но
все же при этом он недостаточно активно выполняет ответствен-
ную роль элемента, завершающею панораму одной из крупнейших
магистралей города и архитектурно организующего сложный гра-
достроительный узел. Причина этого как в несоразмерности его
объема и по массе, и по высоте протяженному пространству Ле-
нинградского проспекта, так и в отсутствии какого бы то ни было
пластического начала в его архитектурном решении. Однако, да-
вая подобную оценку, надо напомнить, что здание Гидропроекта
проектировалось в начале 60-х годов, после большого перерыва в
нашем высотном строительстве, и что предложенная авторами вы-
сота в 27 этажей являлась для того времени большой смелостью.
Высотная часть Гидропроекта, включающая все проектные залы,
телефонную станцию, вычислительный центр, стоит на развитом
трехэтажном стилобате, где расположены вестибюль, столовая,
физкультурный зал, библиотека, трансформирующийся конференц-
зал и другие помещения. Все это вместе с двумя зимними садами,
световым двориком и террасами на плоских кровлях создает для
работающих в институте большой комфорт. Решенное по связевой
конструктивной схеме здание представляет большой интерес как
один из первых опытов сборного высотного строительства. В каче-
стве ограждающих конструкций здесь были впервые применены
— 114 —
эффективные навесные стеновые панели полной заводской готов-
ности. Разработанные и использованные в Гидропроекте конструк-
тивные элементы нашли впоследствии применение на многих ново-
стройках. При нейтральном решении фасадов в виде единообраз-
ной сетки стекла, черного стемалпта и серебристых алюминиевых
профилей, главный вход в здание энергично акцентирован парад-
ной лестницей и сильно выступающим козырьком.
Комплекс зданий СЭВ воздвигнут в одной из ответственных
точек города — у выхода Калининского проспекта к Москве-реке
(архитекторы М. Посохин, А. Мндоянц, В. Свирский, инженеры
Ю. Рацкевич, С. Школьников, 1963—1970 гг.).
Здание СЭВ имеет универсальное назначение. Наряду с рабо-
чими комнатами оно включает в себя крупные общественные и
производственные помещения: конференц-зал на 1000 мест, зал
заседании исполкома Совета, ресторан, типографию, гараж и мно-
гие другие. Обеспечивая значительные функциональные удобства,
архитектурный замысел комплекса создает острую, пластически
выразительную композицию. Все многообразие помещений сведено
здесь к трем основным группам, выделенным в отдельные архи-
тектурные объемы: 31-этажное административное здание, включа-
ющее рабочие комнаты; двухэтажный стилобат, где сосредоточены
«зальные» помещения; 13-этажная гостиница. Так возникла асим-
метричная система отдельных объемов, объединенных общим ком-
позиционным замыслом в целостный архитектурный организм.
Главенствует в нем высотное здание, запроектированное в виде
двух соединенных лифтовым холлом изогнутых крыльев, широко
раскрытых к Кутузовскому проспекту. Общая объемно-пространст-
венная композиция комплекса удачно вписана в участок непра-
вильной формы и сложного рельефа. Устремленные ввысь мощные
высотные крылья, распластанный стилобат, цилиндрический объем
конференц-зала, простой параллелепипед гостиницы и, наконец,
напряженная спираль подъездной эстакады — все эти резко от-
личные элементы предстают перед зрителем в различных сочета-
ниях и богатой смене ракурсов, контрастируя и одновременно пла-
стически дополняя друг друга. В организации внутреннего прост-
ранства комплекса обеспечены возможности «гибкой» планировки:
сборные перегородки позволяют менять планировочное решение
этажей и варьировать размеры помещений. Большой интерес
представляют интерьеры, особенно конференц-зала, зала заседа-
ний исполкома СЭВ и зала совещаний, своеобразно сочетающие
черты торжественных и в то же время деловых помещений. Для
конференц-зала авторы избрали круглый план как наиболее пол-
но отвечающий идее объединения всех присутствующих. Эта круг-
лая форма отчетливо выражена в структуре правой части стило-
бата. так как цилиндрический объем зала поднимается выше его
кровли. Главенствующее значение зала подчеркивается многокра-
сочной мозаикой, выложенной на его барабане из различных
пород естественного камня (худож. Г. Опрышко). Этот наиболее
8*
- 115 —
активный цветовой акцент всего ансамбля привлекает внимание к
главному общественном}' помещению комплекса.
Здание Комитета стандартов, мер и измерительных приборов
при Совете Министров СССР (архитекторы Я. Белопольский,
Е. Козлов, Ю. Тихонов, инж. Э. Дистлер, 1970 г.) поставлено под
углом к Ленинскому проспекту, образуя небольшую аванплощадь.
Его 17-этажный объем членится на три квадратных в плане блока,
сдвинутых по отношению друг к другу. Этот композиционный
прием придает сооружению стройность и вертикальную устрем-
ленность. При этом объемно-планировочное построение здания
приобретает известную пластичность, выгодно отличающую его от
упрощенного геометризма многих сооружений этого времени.
Средний блок занят лифтовым холлом, лестницами, обслуживаю-
щими помещениями; в крайних размещены рабочие комнаты, ка-
бинеты и залы. На двух верхних этажах —столовые и конференц-
зал, решенный амфитеатром на 400 мест. Мебель из ценных пород
дерева с красной обивкой, белый потолок со светильниками из
чеканной красной меди создают в зале парадную обстановку. Зда-
ние имеет сборный железобетонный каркас, на который надета
сетка выступающих вертикальных алюминиевых ребер и горизон-
тальных, несколько заглубленных полос. Поля между вертикаль-
ными ребрами и горизонтальными полосами заполнены серо-голу-
бым стемалитом и оконными переплетами. Два сильно выступаю-
щих навеса отмечают входы в здание.
Вторая половина 1960-х годов и 1970-е годы ознаменовались
в развитии столицы наряду с возникновением огромных новых жи-
лых массивов широким размахом строительства общественных со-
оружений самого разнообразного назначения. Тематика их охва-
тывает по существу все сферы общественной жизни и обслужива-
ния населения. При этом строились не только традиционные типы
сооружений, но в жизнь настойчиво входили ранее мало распро-
страненные или совсем новые для нас здания, например, торговые
центры жилых массивов, универсамы, здания вычислительных
центров. Среди крупных общественных зданий этих лет—Дом Со-
ветов РСФСР (архит. Д. Чечулин и др.), Институт хирургии
им. А. В. Вишневского (архит. В. Воскресенский и др., 1971 г.),
Хореографическое училище ГАБТа (архит. В. Лебедев и др.,
1968 г.), Центральный Дом кино (архитекторы Е. Стамо, М. Пол-
торацкий и др., 1967 г.), Дворец культуры l-ro ГПЗ (архит.
Ю. Ранинский и др., 1974 г.), редакционно-издательские корпуса
газет «Московская правда» (архит. М. Круглов и др., 1974 г.) и
«Известия» (архит. Ю. Шевердяев и др.), Дворец спорта в Со-
кольниках (архит. В. Нестеров и др.), гостиница «Интурист»
(архит. В. Воскресенский и др., 1969 г.).
В эти годы Москва обогатилась многими зрелищными сооруже-
ниями. Всеобщее внимание привлекло новое здание МХАТа на
Тверском бульваре (архитекторы В. Кубасов, В. Уляшев,
инж. А. Цикунов. Окончено в 1973 г.); завершилось строительство
116 —
Центрального театра кукол на Садово-Самотечной улице (архи-
тёкторы Ю. Шевердяев, В. Уткин, А. Мелихов, инженеры Б. Но-
викова, С. Пылаева, 1970 г.). При их возведении были использо-
ваны старые коробки недостроенных театральных зданий 1930-х
годов, что в сильной степени ограничивало возможности проекти-
ровщиков, причем в обоих случаях неблагоприятная градострои-
тельная ситуация лишала возможности создать перед театрами
подобающее их общественному значению архитектурно-организо-
ванное пространство. Но, несмотря на эти трудности, авторам уда-
лось найти индивидуальные, острые композиционные решения.
Особенно примечательно в этом смысле здание МХАТа. Ориги-
нальное по замыслу, оно во многом необычно и, как все необыч-
ное, вызывает споры и по-разному принимается зрителями. В от-
личие от широко распространенных композиций с упрощенным
геометризмом сплошь остекленных, как бы невесомых объемов
здесь выявляется определенная телесность архитектуры и подчер-
кивается ее материальность. Вместо уже примелькавшегося
сплошного остекления на фасадах МХАТа преобладают глухие,
облицованные темным октемберянским туфом поверхности, с ко-
торыми контрастируют белая горизонтальная лента балконного
ограждения, облицованного травертином, и светлый гранитный
стилобат здания.
Внутреннее объемно-планировочное построение театра создает
удобную и логичную систему помещений, архитектурное убран-
ство которых вызывает отдаленные ассоциации со старым зданием
МХАТа. В отделке интерьеров использован основной материал об-
лицовки фасадов — армянский туф. Его темная тональная гамма
зеленоватых табачно-золотистых тонов, введенная внутрь здания,
во многом определяет цветовое решение интерьеров и связывает
их с внешним архитектурным обликом здания. Туф в интерьерах
эффектно сочетается с деревом. Различные и по-разному обрабо-
танные породы древесины, широко примененные в отделке театра,
вносят в интерьеры живую теплую ноту и придают им камерный
характер.
Центральный театр кукол, задуманный архитекторами в содру-
жестве с народным артистом СССР С. Образцовым, своей внут-
ренней структурой и внешним обликом отвечает особенностям,
присущим именно этому специфическому виду театрального искус-
ства. В соответствии с разным возрастным составом зрителей
здесь имеются два зала: большой — для старших и малый — для
младших. Сцены обоих залов удачно вписаны в габариты старой
сценической коробки и соединены проемом, позволяющим перено-
сить оформление спектаклей. Помимо обычных для театров поме-
щений, здание включает богатейший музей кукол и зимний сад с
водоемом, цветниками и деревом, на ветвях которого «золотые»
клетки с поющими птицами. Оригинально трактован главный фа-
сад, решение которого осложнялось наличием старой постройки.
Его доминантой являются помещенные над входом сказочные ча-
— 117 —
сы, выполненные в металле. Их затейливый циферблат имеет две-
надцать теремков, откуда под звуки курантов показываются фи-
гурки различных зверей. Это своеобразное кукольное представле-
ние служит как бы преддверием к спектаклям на сценах самого
театра.
Уникальным зрелищным сооружением этих лет является новый
цирк, расположенный в парковой зоне у пересечения проспектов
Вернадского и Ломоносовского (архитекторы Я. Белопольский,
Е. Вулых, С. Феоктистов. В. Хавин, инж. А. Судаков. Окончен
в 1971 г.). Четкое функциональное решение и техническое совер-
шенство оборудования сочетаются в нем с яркой образной харак-
теристикой. Избрав традиционное для цирков центрическое пост-
роение объема и перекрыв его складчатым куполом с волнистым
козырьком, авторы связали архитектурный облик современного
сооружения с привычным обликом цирка «шапито». Особую остро-
ту композиции придает контрастное сочетание стекла и металла
фасадов с крупным рельефом рваного камня, использованного в
отделке цоколя, подпорных стенок пандусов и открытых лестниц.
Доминирующий в композиции главный объем цирка включает
основные зрительные помещения — зал на 3400 мест и опоясываю-
щие его кольцом фойе и вестибюль. Подсобные помещения распо-
лагаются в обширном стилобате и частично в двухэтажном арти-
стическом корпусе. Оригинален композиционный прием устройства
в стилобате внутренних двориков для прогуливания животных и
для подходов к кассовому вестибюлю. Открытое многоплановое
пространство вестибюля, фойе и других парадных помещений, яр-
кий блеск в их отделке стекла и зеркал, сверкающих при свете
люстр, создают нарядную обстановку, вводящую публику в празд-
ничную атмосферу цирка. В то же время зрительный зал, решен-
ный амфитеатром, имеет подчеркнуто сдержанную декоративную
обработку, на фоне которой красочные цирковые представления
звучат особенно ярко. В цирке созданы интереснейшие варианты
трансформации арены и устройства всевозможных сценических
эффектов (инж. Г. Хромов и др.). Здесь имеются разные арены,
которые могут в зависимости от режиссерского замысла сменять
друг друга. Ледяное поле, конный манеж, бассейн, водные феерии
и многие другие постановочные возможности, заложенные в зда-
нии, обеспечивают уникальные условия для оформления цирковых
представлений.
Следует отметить, что трансформация зрительных залов по-
лучает в 1960—1970-х гг. широкое распространение. В этом смыс-
ле особенно примечателен Государственный Центральный кон-
цертный зал, входящий в состав помещений гостиницы «Россия»
(архитекторы Д. Чечулин — руководитель и др., инженеры
Н. Вишневский, Г. Хромов и др.). В основу его проекта заложена
возможность видоизменяться, превращаясь в зрительные залы са-
мого разнообразного назначения. Специальные механизмы позво-
ляют в считанные минуты осуществлять до шести вариантов
— 118 —
трансформации, начиная от максимальной вместимости зала
2512 мест и кончая превращением наклонного партера с тысячью
зрительских мест в горизонтальную танцевальную площадку,
предназначенную для проведения массовых балов. Большие воз-
можности трансформации предусмотрены также и для эстрады,
позволяющей создавать самые разнообразные постановочные ком-
бинации и демонстрировать различные виды кинофильмов. Все это
дополняется шкалой свето-цветовых эффектов и сложной стерео-
амбиофонической системой, делающей зал универсальным.
Особенно активно в эти годы строились здания кинотеатров,
и к 1975 г. общее количество их в Москве достигло 118, причем
наибольшее распространение получили кинотеатры большой вме-
стимости (от 800 до 1400 мест и выше) с широкими и широко-
форматными экранами. Воздвигнутые во многих новых жилых
районах, они играют значительную градоформирующую роль сре-
ди окружающей единообразной типовой застройки. Некоторые
здания выполняют гораздо более широкие общественные функции,
чем обычные районные кинотеатры, став своего рода культурными
центрами — местом проведения концертов, выставок, конференций
и т. п. Таковы, например, кинотеатр «Октябрь» на проспекте Ка-
линина, имеющий залы на 2500 и 500 зрителей, или кинотеатр
«Звездный» на проспекте Вернадского со зрительными залами на
1000 и 400 мест.
Для современных кинотеатров характерна простота архитек-
турных форм. В то же время в интерьеры многих новых зданий
введены произведения монументально-декоративного и прикладно-
го искусства: мозаика, чеканные и деревянные рельефы, керамика
и др. Среди интересных в этом отношении опытов можно назвать
кинотеатры «Первомайский» в Измайлове (архитекторы Д. Соло-
пов, М. Казарновский, инженеры Ю. Дыховичный, Ю. Розовский,
худож. Б. Чернышов, 1969 г.), «Ереван» в Дегунине (архитекторы
И. Ловейко, Ю. Гайгаров, И. Дьяченко, В. Тальковский, Б. Шиш-
кин, инж. Л. Винарская, худож. В. Фукс и др., 1970 г.).
Объемно-пространственная композиция кинотеатра «Первомай-
ский» основана на размещении остекленного фойе под глухим
объемом амфитеатра зрительного зала. Прямоугольный в плане
зал на 1400 мест с широкоформатным экраном перекрыт стальной
пространственной структурой, оставленной открытой и служащей
основным архитектурным мотивом интерьера. Перед экраном де-
коративный занавес (художники А. Воронкова, Д. Погорелый).
Наклонный потолок зала, протянувшись над фойе и входами в
здание, выходит из интерьера в экстерьер, составляя главную тему
фасада кинотеатра. Фойе размещено в двух уровнях и замыкается
панно, выложенным из булыжника и гальки (худож. Б. Черны-
шов). Удачным дополнением к основным помещениям кино слу-
жит открытый дворик с летним кафе.
Кинотеатр «Ереван» расположен на площади общественно-тор-
гового центра нового жилого массива. Здание включает в себя
— 119 —
большой зал на 1600 зрителей и малый на 300 мест. Глухой объем
большого зала приподнят над землей, под ним за сплошным остек-
лением размещаются фойе обоих залов, буфет, кассовый вести-
бюль. Под большим залом расположен малый зал, частично за-
глубленный ниже уровня земли. Такое объемно-пространственное
решение обеспечило большой световой фронт зрительских помеще-
ний. При простоте архитектурных форм активную роль во внеш-
нем облике кинотеатра играют отделочные материалы: розовый
артикский туф, красный и серый колотый гранит, серый базальт
и др. В композицию интерьеров введены мозаика, напольные ва-
зы-скульптуры, чеканные и деревянные рельефы, выполненные
армянскими мастерами и связывающие художественный образ
кинотеатра с городом, именем которого он назван.
Многие высшие учебные заведения столицы получили с 1960—
1970 гг. новые, оснащенные первоклассным оборудованием ком-
фортабельные здания. Среди них учебно-лабораторные корпуса
Текстильного института на Малой Калужской улице (1973 г.) и
Института стали и сплавов на Октябрьской площади (1974 г.),
здание гуманитарных факультетов МГУ, входящее в грандиозный
комплекс Университета на Ленинских горах (архитекторы
А. Хряков, Э. Золотницкая, М. Чесаков, инж. А. Дубинский и др.,
1971 г.).
Обращает на себя внимание многообразие учебных зданий,
вступивших в строй в эти годы. Это и Московский институт элек-
тронной техники в Зеленограде (МИЭТ), и Институт физической
культуры в Измайлове, и Высшая школа профдвижения на улице
Коштоянца (ВШПД). Расположенные в различных градострои-
тельных условиях и отвечающие совершенно разным функцио-
нальным требованиям, эти сооружения резко отличаются и харак-
тером их архитектурных решений.
Комплекс зданий МИЭТа (архитекторы Ф. Новиков, Г. Саевич,
инж. Ю. Ионов, 1971 г.) представляет собой пространственно раз-
витой архитектурный организм, неразрывно слитый с живописным
участком, расположенным около леса и озера. Он состоит из пяти
взаимосвязанных невысоких корпусов, образующих систему внут-
ренних дворов и парадную площадь. Это объемно-планировочное
решение создает удобную технологическую схему с четким разде-
лением на зоны. Главенствующим сооружением комплекса являет-
ся центральное здание, где размещаются крупные поточные ауди-
тории, читальный зал, ректорат и общий для всего вуза вести-
бюль, соединенный переходами с остальными корпусами. Своеоб-
разная композиция объемов института возникла в результате осо-
бого структурного построения архитектурной формы. Смело выяв-
ленные во внешнем пластическом решении центрального здания
различные по силуэтам объемы его общественных помещений при-
дают относительно небольшому сооружению значительность и
создают острую, выразительную композицию, естественно вытека-
ющую из внутреннего содержания здания. Большое значение для
120 —
архитектурного облика МИЭТа имеет цветовая насыщенность
фасадов, облицованных красным кирпичом. Сопоставление крас-
ного кирпича с белыми деталями вызывает в памяти красочные
постройки древнерусского зодчества и в какой-то мере сближает
современное сооружение с наследием отечественной архитектуры.
Входной портал с курантами из красной меди и старинным набат-
ным колоколом стал своего рода символом института. Он домини-
рует в пространстве площади главного входа и служит пластиче-
ским акцентом, подчеркивающим композиционную ось комплекса.
Характерная особенность внутренней структуры МИЭТа —
многоплановость, введение в интерьеры открытых лестниц, панду-
сов. Значительную роль в организации внутреннего пространства
играет естественное освещение, которое выступает здесь как силь-
ное композиционное средство, выявляющее и подчеркивающее
структурные особенности сооружения. Формирование впечатляю-
щего архитектурного образа института в значительной степени за-
висит от скульптурного рельефа, расположенного в главном вести-
бюле. Он сразу приковывает внимание входящих, вводя их в мир
науки, сосредоточенной мысли, углубленных исследований.
Высшая школа профдвижения, расположенная на небольшом
участке среди жилой застройки (архитекторы Г. Жирмунская,
Е. Стамо, инж. В. Пичугин, 1974 г.), получила совершенно от-
личное от МИЭТа архитектурное решение. Это компактное, квад-
ратное в плане здание (54 X 54 м), хорошо вписанное в угловой
участок жилого квартала и композиционно закрепляющее его гра-
ницу. Несмотря на жесткую схему сборных конструкций, компакт-
ность объемно-планировочной схемы школы сочетается с разви-
тым построением ее внутреннего пространства. Характерная осо-
бенность здания — четкое членение на «ячеистые» и «зальные»
помещения и акцентирование общественной зоны как ведущего
композиционного ядра. Учебные аудитории, комнаты администра-
ции и т. п. размещаются по внешнему периметру школы. Крупные
поточные аудитории сгруппированы в центральной части объема.
Вписанные в квадрат (30X30 м) и опоясанные рекреациями, они
составляют сердцевину сооружения. Отделяющие их стены обли-
цованы с внешней стороны на всех этажах темно-красным туфом.
Это объединяет по вертикали центральную группу общественных
помещений и подчеркивает ее главенствующее значение. Верхний
этаж отведен под актовый зал на 700 мест, фойе и столовую. Ком-
позиция интерьера актового зала строится на контрасте сложного
узора выполненной из трубчатых элементов открытой пространст-
венной структуры перекрытия и сдержанной отделки стен. На пор-
тале эстрады укреплен вычеканенный из меди барельефный порт-
рет В. И. Ленина (скульптор Д. Дронов). В основе архитектурно-
го решения фасадов, выходящих на магистрали, лежит ритмиче-
ское чередование широких и узких пилонов; между пилонами стек-
ло. Расположенный асимметрично вход в школу выделен глубоко
затененной нишей.
— 121 —
Государственный Центральный институт физической культу-
ры — уникальный по многообразию входящих в него элементов
архитектурный комплекс (архитекторы Б. Иофан, Д. Алексеев,
инж. Ю. Дыховичный, М. Пугачевский), раскинувшийся в север-
ной части бывшего Центрального стадиона в Измайлове на терри-
тории 26 га. Он представляет собой асимметричную систему взаи-
мосвязанных зданий, в которой четко читаются основные слагае-
мые института: корпуса административный, спортивный, аудитор-
ный, медико-биологический, а также специальное здание легкоат-
летического манежа. Резко выраженный рельеф территории обус-
ловил размещение отдельных корпусов в разных уровнях, созда-
ние террас и лесенок. Основной характерной особенностью каждо-
го отдельного сооружения института является отчетливо выра-
женная обусловленность объемно-планировочной структуры, внеш-
него облика и интерьеров их специфическими функциями. Так,
например, административное здание с расположенной по обеим
сторонам коридора сеткой комнат получило простую по очерта-
ниям форму параллелепипеда; сложная внутренняя структура
спортивного корпуса, включающего наряду с огромными трениро-
вочными залами и мелкие помещения, получила внешнее выраже-
ние в изрезанном контуре плана и расчлененности фасадов на
отдельные отсеки. Наибольшего внимания среди зданий институ-
та заслуживает легкоатлетический манеж — его внешний облик
и интерьеры определяются оригинальным конструктивным реше-
нием. В поперечном направлении манеж перекрыт железобетонны-
ми предварительно-напряженными элементами складчатой формы,
образующими сплошное пространственное покрытие. Стойки попе-
речных рам состоят из ломаных трубчатых подкосов со шпренгелем
и оттяжки из полосовой стали. Проецируясь на фоне сплошного
остекления стен, все эти элементы образуют ажурный, графически
четкий узор. Ряды многократно повторяющихся наклонных стоек
создают большой пространственный эффект.
В этот период в Москве вступили в строй крупнейшие общест-
венные сооружения, связанные с развитием основных видов пасса-
жирского транспорта. Среди них новые аэровокзалы «Внуково»,
«Домодедово», «Шереметьево» (архитекторы Г. Елькин, Г. Крю-
ков и др., 1964—1965 гг.). В композиции этих комплексов с их
сложной функцией и огромными людскими потоками особенный
размах получил прием широкого раскрытия внутреннего объема
зданий и органического слияния его с внешним окружением. Рас-
полагая обширными пространствами операционных залов, объеди-
няющих остальные помещения аэровокзалов, авторы создали вы-
разительные объемы, определившие всю внутреннюю структуру
сооружений.
Коренной реконструкции подвергся Курский вокзал. Старое
пассажирское здание, построенное в конце прошлого столетия,
уже давно не справлялось с потребностями все возрастающего
движения. Теперь полезная площадь вокзала увеличена почти в
-- 122 —
три раза и рассчитана на обслуживание до 150 тыс. дальних и
местных пассажиров и до 550 тыс. пригородных пассажиров в сут-
ки. Расположив новый операционный зал перед старым зданием,
авторы просто и логично разрешили сложные технологические и
градостроительные задачи (архитекторы Г. Волошинов, В. Евстиг-
неев, Н. Панченко, М. Аникст, Т. Бархина, Л. Малашонок, инжене-
ры Л. Казачинский, Л. Семченко, 1972 г.). Главный пассажирский
зал размером примерно 200X40 м при высоте 15 м остеклен с
трех сторон и перекрыт тонкостенными балками-складками ко-
робчатого сечения, образующими вдоль всего фасада консольный
навес вылетом 9 м. Благодаря устройству остекленной поверхно-
сти в складках перекрытия, обширное пространство зала с его
галереями, переходами, эскалаторами залито дневным светом. Об-
ращенный к площади главный фасад нового здания состоит фак-
тически лишь из двух элементов — витража и складчатого навеса
протяженностью 200 м. Эта лаконичная крупномасштабная компо-
зиция создает убедительный образ современного транспортного
сооружения и отвечает его большому градостроительному зна-
чению.
В конце 1971 г. вступил в строй первый автовокзал столицы
(архитекторы А. Рочегов, В. Нестеров, В. Гинзбург, В. Гутнов,
инж. Я. Гельман и др.), расположенный на Щелковском шоссе
вблизи кольцевой автодороги. Это целый комплекс, включающий
в себя пассажирское здание, платформы отправления и прибытия
автобусов, здание механизированной мойки автомашин, стоянки
такси и т. п. При простоте очертаний пассажирского здания и
строгости архитектурных форм ярким акцентом его композиции
служит многоцветная мозаика на одной из стен зала ожиданий
(худож. Ю. Коренев).
С каждым годом возрастали темпы строительства Московского
метрополитена. Огромными лучами протянулись его линии от
центра к периферии, и к концу 1975 г. количество станций достиг-
ло 104. В проектировании сооружений метро проявились те же
творческие искания новых путей решения задач архитектуры, что
и в других областях архитектурного творчества. Характерное для
ряда станций первых очередей стремление к подчеркнутой парад-
ности и декоративной пышности сменилось строгостью и лакониз-
мом композиций. Многие станции строились по типовой конструк-
ции, широко применялись сборные железобетонные элементы за-
водского изготовления. При этом, однако, сохранились основные
отличительные особенности наших станций: преодоление в них
средствами архитектуры давящего ощущения подземности и осо-
бая праздничность их художественных образов. Это достигается
сдержанными архитектурными приемами. Новые станции характе-
ризуются простором и четкостью объемно-пространственных пост-
роений, строгостью архитектурных форм. Особое парадное звуча-
ние перронным залам придают великолепные отделочные материа-
лы: разноцветные мраморы и граниты, анодированный металл,
123 -
керамика, а также интенсивное люминесцентное освещение, зали-
вающее подземное пространство ярким дневным светом. В компо-
зицию ряда станций тактично введены элементы монументально-
декоративного искусства.
В качестве примеров можно привести открытые в 1969 г. новые
станции Замоскворецкого радиуса «Коломенскую», «Каширскую»,
«Варшавскую» и «Каховскую». Все они построены на основе од-
ной индустриальной типовой конструкции, ранее повторявшейся
на других радиусах. В то же время благодаря применению различ-
ных по фактуре и цвету отделочных материалов путевых стен,
разнообразных пород гранитов для полов, различных по форме и
облицовке колонн, тематических рельефных вставок, для каждой
из них найден индивидуальный художественный образ, раскрыва-
ющий определенную тему, связанную с названием станции.
Среди станций мелкого заложения оригинальностью объемно-
пространственного решения выделяется «Сходненская» (архитек-
торы Л. Попов, А. Фокина, инженеры Ю. Муромцев, О. Сергеев,
1975 г.). Своеобразие ее в том, что здесь нет колонн — зал пере-
крыт пологим сводом и представляет собой единое нерасчленен-
ное пространство. Напомним, что аналогичное решение имеют
лишь две ранее построенные станции — «Библиотека им. В. И. Ле-
нина» и «Аэропорт».
Особенно важное градостроительное значение имеют создан-
ные в 1970-х годах станции «Площадь Ногина», «Тургеневская»,
«Кузнецкий мост», «Пушкинская» — мощные пересадочные узлы
центральной части города. Приемом решения сложной проблемы
создания впечатления легкости и простора в трудных условиях
перронов глубокого заложения выделяются «Пушкинская» и «Куз-
нецкий мост». Совместными усилиями архитекторов и инженеров
в них удалось увеличить ширину и высоту среднего зала и за счет
увеличения шага колонн расширить проходы. Вместо грузных пи-
лонов здесь созданы легкие аркады. При этом в станции «Кузнец-
кий мост» авторы стремились связать художественный образ соо-
ружения с историческим прошлым района, где некогда был мост
через Неглинку. Ряд арочных полукружий, облицованных розова-
тым мрамором газган, вызывает отдаленные ассоциации с виаду-
ком (архитекторы Н. Алешина, Н. Самойлова, инженеры П. Ва-
сильев, А. Семенов. 1975 г.).
Приведенный далеко не полный перечень новых общественных
зданий столицы дает достаточно яркое представление о широком
размахе строительства и многообразии их типов. В последнее де-
сятилетие значительно усилились поиски индивидуальности и вы-
разительности общественных зданий, возросла культура нх ин-
терьеров, причем в большинстве случаев ощущение новизны и
современности создается сдержанными архитектурными средства-
ми, без декоративной перегрузки. Художественная выразитель-
ность интерьеров достигается контрастным сочетанием материа-
лов, различных по фактуре и цвету: блестящего анодированного
— 124 —
алюминия, фактурной каменной штукатурки, матовых акустических
плиток, полированного мрамора и гранита, деревянных панелей
и т. п. Активная роль во внутренней архитектуре зданий отводится
произведениям монументально-декоративного и прикладного ис-
кусства. В качестве удачных примеров можно привести интерьеры
многих общественных сооружений самого разнообразного назначе-
ния. Так, большими художественными достоинствами отмечены
помещения Дворца культуры «Москворечье» на Каширском шоссе
(архит. Г. Тер-Сааков и др.). Главного Вычислительного центра
Госплана СССР на Новокировском проспекте (архит. Л. Павлов
и др.), группы помещений ресторанов гостиниц «Спутник» на Ле-
нинском проспекте (архит. И. Катков и др.) и «Дружба» на
проспекте Вернадского (архит. Ю. Шевченко и др.).
Часто в интерьеры зданий вводятся элементы живой приро-
ды — декоративные растения, водоемы, фонтаны, служащие живо-
писным дополнением к простым и четким архитектурным формам.
Наглядной иллюстрацией в этом смысле смогут служить такие да-
лекие друг от друга по своим общественным функциям сооруже-
ния, как Дворец культуры нефтеперерабатывающего завода в
районе Капотни и Институт проблем управления на Профсоюзной
улице.
Композиционным центром Дворца культуры в Капотне (архит.
Э. Андрашников и др., 1973 г.) является зимний сад. Он выпол-
няет во внутреннем пространстве здания роль своего рода связую-
щего звена, куда сходятся все направления людских потоков. Ар-
хитектурное убранство его вносит особую лирическую ноту в
образное восприятие интерьеров всего Дворца. Темно-коричневый
полированный орех, белый и красный мрамор красиво сочетаются
в отделке сада с сочной зеленью тропических растений. В центре
сада под высоким световым фонарем бьет фонтан. Отделенный от
вестибюля стеклянной перегородкой зимний сад обращен к глав-
ному входу во дворец: все его внутреннее пространство как бы
распахивается перед входящими. Эта встреча внутри здания с
цветущим уголком живой природы — свежестью зелени и журча-
нием фонтана, особенно неожиданная в условиях московской зимы,
создает большой художественный эффект и определяет самобыт-
ность архитектурного облика сооружения.
Авторы проекта Института проблем управления (архит. Д. Ме-
таньев и др., 1973 г.) поставили перед собой особую задачу соз-
дать в здании специфический «психологический климат», распола-
гающий к научному творчеству. Решение этой задачи они видели
прежде всего в использовании естественных природных факторов.
Это проявилось в том, что в интерьеры введены не только зелень
и вода, но и представители животного мира. Разнообразные деко-
ративные растения, стоящие на полу и свободно ниспадающие с
галерей общественных помещений, изумрудные газоны и зеркаль-
ная гладь облицованного темным камнем водоема в главном фойе,
живые белки, мелькающие среди стволов деревьев в специально
125 —
устроенном для них вольере, и, наконец, аквариумы, установлен-
ные в поэтажных холлах лабораторно-производственного корпу-
са, — все это способствует созданию в интерьерах какой-то особой
«нестандартной» среды, вызывающей живое ощущение непосред-
ственного общения с природой, т. е. дающей определенную раз-
рядку среди трудового дня.
Характерным для Москвы становится строительство не только
отдельных общественных зданий, но и целых комплексов. Так, на-
пример, своеобразный городок науки складывается в Новых Чере-
мушках, у пересечения улиц Профсоюзной и Красикова. Первым
из девяти запроектированных здесь корпусов вступило в строп
здание Института научной информации с фундаментальной биб-
лиотекой отделения общественных наук АН СССР (архитекторы
Я. Белопольский, Е. Вулых, Л. Мисожников, инженеры Э. Дист-
лер, А. Судаков, 1974 г.). Его трехэтажный объем, по проекту в
плане близкий к квадрату *, отделен от магистрали широким
зеленым партером и бассейном с фонтанами. Через бассейн к пор-
талу главного входа переброшен мост-эстакада, ведущий на уро-
вень второго этажа, где находится основной вестибюль. Ориги-
нальный композиционный замысел входной части со свободно
стоящим П-образным порталом придает большое своеобразие все-
му сооружению, решенному в подчеркнуто простых, крупных архи-
тектурных формах.
Вблизи этого здания располагается схожий с ним по очерта-
ниям, но с более пластичной лепкой фасадов корпус Центральной
научной медицинской библиотеки, запроектированный тем же ав-
торским коллективом. Размещенные в центральной части участка
и объединенные общей системой благоустройства эти невысокие
сооружения служат композиционным ядром всего научного ком-
плекса. Справа и слева от них возвышаются многоэтажные корпу-
са Института мировой экономики (архитекторы Д. Лурье, Н. Сту-
жин, Т. Виноградова) и Центрального экономико-математического
института АН СССР (архитекторы Л. Павлов, Г. Колычева,
И. Ядров), поставленные у магистралей и зрительно закрепляю-
щие границы территории комплекса. Острое, контрастное противо-
поставление высотных объемов институтов с их огромными легки-
ми прозрачными стенами массивным зданиям библиотек с гори-
зонтальной, как бы распластанной структурой объемов — основ-
ная композиционная идея архитектурного построения ансамбля,
наделяющая его большой выразительной силой.
На противоположной стороне улицы Красикова сооружаются
Институт океанологии и два здания для гуманитарных институтов
АН СССР (архитекторы Ю. Платонов — руководитель, О. Калмы-
ков, Е. Вигдорчик, Э. Ширяевская).
Пока завершена только первая очередь строительства, здание имеет Г-образ-
ную форму плана.
— 126 —
В конце Профсоюзной улицы выросла группа зданий крупней-
ших научно-исследовательских институтов — Космических иссле-
дований (архит. Ю. Платонов и др.), Проблем управления (архит.
Д. Метаньев и др.) и др. В Юго-Западном районе складываются
также комплексы сооружений Университета дружбы народов
им. Патриса Лумумбы и новый учебно-медицинский центр; у се-
верной границы города создается учебный городок Московского
инженерно-строительного института им. В. В. Куйбышева (архит.
В. Степанов и др.). В Измайлове формируется крупный гостинич-
ный комплекс; на территории Краснопресненского парка строится
Международный выставочный комплекс (архитекторы М. Посо-
хин, Б. Тхор и др.). На средства, заработанные трудящимися
СССР на Всесоюзных коммунистических субботниках, ведется
строительство уникальных медицинских комплексов — Онкологи-
ческого и Кардиологического центров.
Большое строительство крупных общественных зданий и соору-
жений разнообразного назначения намечается в связи с предстоя-
щим в 1980 г. проведением в ^Москве XXII Олимпийских игр. Ха-
рактерной особенностью этих новостроек является то, что все они
рассчитаны на использование не только в короткий срок проведе-
ния Олимпиады, но и на то, чтобы затем многие годы служить
советским людям. Наиболее значительным среди этих сооружений
станет крупнейший в Европе крытый стадион на 45 тыс. мест, ко-
торый возводится в районе проспекта Мира. В едином комплексе
со стадионом запроектирован и крытый плавательный бассейн с
трибунами на 12 тыс. зрителей (архитекторы М. Посохин, Б. Тхор,
Л. Котова, инж. Ю. Рацкевич и др.).
Значение строительства спортивной зоны на проспекте Мира
выходит далеко за рамки Олимпиады. Это прежде всего одна из
важных мер по сбалансированию размещения спортивных соору-
жений в различных районах Москвы. Он открывает новые возмож-
ности для более интенсивного развития занятий спортом широких
слоев населения. Кроме того, новый крытый многофункциональный
зал станет впоследствии местом проведения не только спортивных
встреч, но и общегородских собраний, митингов и других массовых
мероприятий. Велико также и его градостроительное значение.
Возводимый на месте стихийно сложившихся узких улочек и пере-
улков старой Москвы, застроенных в основном деревянными дома-
ми, не имеющими исторической и архитектурной ценности, спор-
тивный центр преобразит обширный район и органично войдет в
современную планировочную структуру столицы.
Олимпийский комплекс задуман как пространственно развитая
и в то же время целостная архитектурная система. Его композиция
строится на сочетании двух крупных, овальных в плане объемов
крытого стадиона и плавательного бассейна, которые, свободно
читаясь в пространстве, объединены понизу площадью-подиумом
и таким образом покоятся на грандиозном стилобате. Приподня-
тый над землей на 7—9 м этот стилобат будет служить основной
— 127 —
площадкой, откуда людские потоки попадают на трибуны стадио-
на и бассейна. Устройство обширного подиума позволяет изолиро-
ванно от зрителей разместить системы технического обслуживания
спортивного комплекса и все его многочисленные подсобные и тре-
нировочные помещения. Принятая объемно-пространственная ком-
позиция не только решает сложную задачу архитектурного объе-
динения всех элементов спортивной зоны, но и удачно вписывается
в отделенную для строительства территорию.
Основной зоной проведения Олимпиады-80 будут Лужники.
В связи с этим в комплексе Центрального стадиона имени В. И. Ле-
нина не только ведутся большие реконструктивные мероприятия,
но и возводится новый крытый универсальный спортивный зал
с трибунами на 4000 зрителей. Весьма своеобразный по своему
архитектурному решению, он перекрыт сферической складчатой
оболочкой, выполненной в сборном железобетоне. Предусмотрен-
ная в зале возможность легко варьировать размеры арены путем
трансформации трибун позволит проводить здесь соревнования по
12 видам спорта (архитекторы Ю. Большаков, И. Рожин, В. Тара-
севич, инженеры Ю. Розовский, Л. Харитонов, Г. Львов и др.).
Рассмотренные в данной главе примеры далеко не исчерпыва-
ют всего многообразия крупных общественных сооружений, пост-
роенных в столице за годы Советской власти. Но все же они
достаточно ярко характеризуют большой путь, пройденный мос-
ковскими зодчими в их творческих исканиях архитектурных реше-
ний, наиболее полноценно отвечающих социальным запросам на-
шего общества, возникающим в процессе его непрерывного раз-
вития.
КЛУБ ИМ. РУСАКОВА
НА СТРОМЫНКЕ. 1927-
1928 гг АРХИТ.
К МЕЛЬНИКОВ
КЛУБ ИМ. ЗУЕВА НА
ЛЕСНОЙ УЛИЦЕ, 1927—
1929 гг. АРХИТ. И. ГО-
ЛОСОВ
9—1588
129
УНИВЕРМАГ НА КРАС-
НОЙ ПРЕСНЕ 1927—
1928 гг. АРХИТЕКТОРЫ
БРАТЬЯ Л.. В . А. ВЕС-
НИНЫ
УНИВЕРМАГ ИА СЕР
ПУ.ХОВСКОЙ ПЛОЩА-
ДИ. 1928-1929 гг. АР-
ХИТ К. ЯКОВЛЕВ
ЗДАНИЕ ЦСУ НА УЛИ-
ЦЕ КИРОВА 1928—
1935 гг. АРХИТ. ЛЕ
КОРБЮЗЬЕ (ПРИ УЧА-
СТИИ Н КОЛЛИ)
— 130 —
9*
— 131 —
ПЛАНЕТАРИИ. 1928 г.
АРХИТЕКТОРЫ
М. БАРШ. М. СИНЯВ-
СКИЙ
ДОМ ГОСТОРГА НА
УЛПИЕ КИРОВА. 192'-
1927 гг. АРХИТ. Б. БЕ-
ЛИКОВСКИЙ
КОМБИНАТ ГАЗЕТЫ
«ПРАВДА». 1929-1935 гг
АРХИТ. П. ГОЛОСОВ
132
133 -
ГОСУДАРСТВЕННАЯ
БИБЛИОТЕКА СССР
ИМЕНИ В. И. ЛЕНИНА.
028—1941 гг. ИНТЕРЬЕ-
РЫ ЗАВЕРШЕНЫ В
.58 г. АРХИТЕКТОРЫ
3. ЩУКО И В. ГЕЛЬ-
4>РЕЙХ
ГОСТИНИЦА «МОСКВА»
И ЗДАНИЕ СОВЕТА
МИНИСТРОВ СССР
134
135 -
АКАДЕМИЯ ИМ. М. В.
ФРУНЗЕ, 1932—1937 гг.
АРХИТЕКТОРЫ Л. РУД-
НЕВ, В. МУНЦ
ЦЕНТРАЛЬНЫЙ ТЕАТР
СОВЕТСКОЙ АРМИИ,
934—1940 гг. АРХИТЕК-
ТОРЫ К. АЛАБЯН.
3. СИМБИРЦЕВ
136
137 -
СТАНЦИЯ МЕТРОПО-
ЛИТЕНА «ЛЕРМОНТОВ-
СКАЯ» НАЗЕМНЫЙ
ПАВИЛЬОН, 1935 г.
АРХИТ. Н. ЛАДОВ-
скип
СТАНЦИЯ МЕТРОПО-
ЛИТЕНА «ЛЕРМОНТОВ-
СКАЯ» («КРАСНЫЕ ВО-
РОТА»), 1935 । АРХИТ.
И. ФОМИН. ПЕРРОН-
НЫЙ ЗАЛ
СТАНЦИЯ МЕТРОПО-
ЛИТЕНА «КРОПОТКИН-
СКАЯ». ПЕРРОННЫЙ
ЗАЛ, 1935 I АРХИТЕК-
ТОРЫ А. ДУШКИН.
Я- ЛИХТЕНБЕРГ
СТАНЦИЯ МЕТРОПО-
ЛИТЕНА «ПЛОЩАДЬ
СВЕРДЛОВА». ПЕР-
РОННЫЙ ЗАЛ. 1938 г.
АРХИТ. И ФОМИН
138 --
139 -
СТАНЦИЯ МЕТРОПО-
ЛИТЕНА «МАЯКОВ-
СКАЯ». ПЕРРОННЫЙ
ЗАЛ. 1938 г. АРХИТ
А. ДУШКИН
СТАНЦИЯ МЕТРОПО-
ЛИТЕНА «КОМСОМОЛЬ-
СКАЯ КОЛЬЦЕВАЯ».
1952 г. АРХИТЕКТОРЫ
А. ЩУСЕВ. В. КОКО-
РИН. А. ЗАБОЛОТНАЯ
140
141
142 -
ЦЕНТРАЛЬНЫЙ СТА-
ДИОН ИМЕНИ В. И. ЛЕ-
НИНА. 1956 г. АРХИ-
ТЕКТОРЫ А. ВЛАСОВ,
ц РОЖИН. А. ХРЯ
ЮВ. Н. УЛЛАС, ИН-
ЖЕНЕРЫ в. НАСОНОВ.
Н. РЕЗНИКОВ. В по-
1ИКАРПОВ
КИНОТЕАТР «РОС-
СИЯ’ 1961 г. АРХИ
Т) КТОРЫ Ю. ШЕВЕР-
ДЯЕВ. Д. СОЛОПОВ.
|. ГАДЖИНСКАЯ. ИН
ЖЕНЕРЫ Ю. ДЫХО-
ВИЧНЫП. Е. СТАНИ-
СЛАВСКИЙ
143
КРЕМЛЕВСКИЙ дво-
рец СЪЕЗДОВ, 1961 г.
АРХИТЕКТОРЫ М. ПО-
СОХИН, А. МНДОЯНЦ.
Е. СТАМО, П. ШТЕЛ-
ЛЕР, Н. ЩЕПЕТИЛЬ-
НПКОВ, ИНЖЕНЕРЫ
Г. ЛЬВОВ, А. КОНД-
РАТЬЕВ. С. ШКОЛЬНИ-
КОВ. Т. МЕЛИК-АРА-
КЕЛЯН
КРЕМЛЕВСКИЙ ДВО-
РЕЦ СЪЕЗДОВ. ЗАЛ
ЗАСЕДАНИЙ
144
10- 1588
145
146 —
ДВОРЕЦ ПИОНЕРОВ
НА ЛЕНИНСКИХ ГО-
РАХ. 1959 -1962 гг. АР
ХИТЕКТОРЫ В. ЕГЕ-
РЕВ, В. КУБАСОВ,
Ф. НОВИКОВ, Б. ПА-
ЛУИ И. ПОКРОВСКИЙ.
М. ХАЖАКЯН ИНЖ
ю. ПОНОВ ВИД со
СТОРОНЫ ПАРКА
ДВОРЕЦ ПИОНЕРОВ
НА ЛЕНИНСКИХ ГО-
РАХ. ЗИМНИЙ САД
ГИДРОПРОЕКТ, 1960-
1967 гг. АРХИТЕКТОРЫ
Г ЯКОВЛЕВ, Н. ДЖЕ
ВАНШИРОВА, ИНЖ
В. Х.АНДЖИ
10*
147 —
ХОРЕОГР АФ11ЧЕСКОЕ
УЧИЛИЩЕ ГАБТа.
19ь8 г. АРХИТЕКТОРЫ
В. ЛЕБЕДЕВ. А. ЛА-
РИН. С. КУЧАНОВ. ИН-
ЖЕНЕРЫ Д. АБРА-
МОВ. А. МИХАЙЛОВ.
ФРАГМЕНТ. ОБЩИН
ВИД
ЗДАНИЕ СЭВ. 1963-
1970 гг. АРХИТЕКТОРЫ
М. ПОСОХИН. А. МНДО-
ЯНЦ. В. СВИРСКИП,
ИНЖЕНЕРЫ ГО. РАД-
КЕВИЧ. С. ШКОЛЬНИ-
КОВ
— 148 —
149 —
ЦЕНТРАЛЬНЫЙ ДОМ
КИНО НА ВАСИЛЬЕВ-
СКОЙ УЛ.. 1967 г. АР-
ХИТЕКТОРЫ Е СТА-
МО, М. ПОЛТОРАЦ-
КИЙ. В. ШЕР. К. ТО-
ПУРИДЗЕ. ИНЖЕНЕРЫ
ГО. ДЫХОВИЧНЫЙ, в.
ТЕЛЕСНИЦКИИ, А. ЛУ-
КИН. И. ЛИСИЦЫН
ЦИРК НА ПРОСПЕКТЕ
ВЕРНАДСКОГО. 1971 г.
АРХИТЕКТОРЫ Я. БЕ-
ЛОПОЛЬСКИЙ. Е. ВУ-
ЛЫХ, С. ФЕОКТИСТОВ.
В. ХАВИН. ИНЖЕНЕ
РЫ 4. СУДАКОВ. Ю.
ДЫХОВИЧНЫЙ II ДР.
ЦИРК НА ПРОСПЕКТЕ
ВЕРНАДСКОГО. ИН-
ТЕРЬЕР
— 151 —
— 152 —
КОРПУС ГУМАНИТАР-
НЫХ ФАКУЛЬТЕТОВ
МГУ НА ЛЕНИНСКИХ
ГОРАХ. 1971 г. АРХИ-
ТЕКТОРЫ А. ХРЯКОВ,
Э. ЗОЛОТНИЦКАЯ,
М. ЧЕСАКОВ, ИНЖЕНЕ-
РЫ А. ДУБИНСКИЙ,
В. МАЙНДОРФ.
Л. ПИЛЬДЕС.
Б. ТУРЧАНИНОВ,
Л. МЕЖЕКОВА
153 -
КОМПЛЕКС ЗДАНИИ
МИЭТ В ЗЕЛЕНОГРА-
ДЕ. 1971 г. АРХИТЕК-
ТОРЫ Ф. НОВИКОВ,
Г САЕВИЧ, ИНЖ.
Ю. ИОНОВ
КОМПЛЕКС ЗДАНИИ
МИЭТ В ЗЕЛЕНОГРА-
ДЕ. ВНУТРЕННИЙ
ДВОРИК
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ
ЦЕНТРАЛЬНЫЙ ИН-
СТИТУТ физической
КУЛЬТУРЫ ИМЕНИ
В. И. ЛЕНИНА. АРХИ-
ТЕКТОРЫ Б. ИОФАН,
Д. АЛЕКСЕЕВ, ИНЖЕ-
НЕРЫ Ю. ДЫХОВИЧ-
НЫИ, М. ПУГАЧЕВ-
СКИЙ
154
155 —
— 156 —
ТАНЦИЯ МЕТРОПО-
ЛИТЕНА «ДОБРЫНИН-
СКАЯ» (БЫВШ «СЕР-
ПУХОВСКАЯ») 1950 г
АРХИТЕКТОРЫ М. ЗЕ-
ЛЕНИН Т. ПАВЛОВ
М. ИЛЬИН
СТАНЦИЯ МЕТРОПО-
ЛИТЕНА «КУЗНЕЦКИП
МОСТ». 1975 г. АРХИ-
ТЕКТОРЫ Н. АЛЕШИ-
НА Н. САМОЙЛОВА.
ИНЖЕНЕРЫ П ВА-
СИЛЬЕВ. А СЕМЕНОВ
157
ПАВИЛЬОН «ЦВЕТО-
ВОДСТВО и ОЗЕЛЕ-
НЕНИЕ» НА ВДНХ
SCCP, 1972 г. АРХИТЕК-
ТОРЫ И. ВИНОГРАД-
:кпп. А РЫДАЕВ.
". АСТАФЬЕВ. В. НИ-
\I1TI1H. Н. БОГДАНО-
ВА. Л. МАРИНОВСКИП.
ИНЖЕНЕРЫ М. БЕРК-
ТАИ Д. А. БЕЛЯЕВ.
ГЛАЗУНОВСКИЙ.
. РУБИНЧИК
ПАВИЛЬОН «ЦВЕТО-
ВОДСТВО И ОЗЕЛЕНЕ-
НИЕ» НА ВДНХ СССР.
1972 г. ИНТЕРЬЕР
~ 158
159 —
— 160 —
БОЛЬНИЦА В КАЛО-
ШИНОМ ПЕРЕУЛКЕ.
НОВЫЙ КОРПУС. 1974 г
АРХИТЕКТОРЫ М АБ-
РАМЯНЦ. А. ШАПХЕТ,
3. ШИШЛОВСКАЯ. ИН-
ЖЕНЕРЫ Б. ГУРЕВИЧ,
А. КАЧАНОВ
БОЛЬНИЦА В КУНЦЕ-
ВЕ 1975 г. АРХИТЕК-
ТОРЫ At. ЧЕСАКОВ.
А АНТОНЕНКОВА. ИН-
ЖЕНЕРЫ Л. ПИЛЬ-
ДЕВ. Б. КАЦНЕЛЬСОН
БОЛЬНИЦА НА МИЧУ-
РИНСКОМ ПРОСПЕКТЕ,
1976 г. АРХИТЕКТОРЫ
Б. МЕЗЕНЦЕВ, В БО
ГОСЛОВСКИИ, В. БРУ-
ХАНСКАЯ. Е. КРАСНО-
ПЕВЦЕВА. ИНЖ. М. ЗА-
ПОЛЬ

161
Н 1588
ДОМ ВЕТЕРАНОВ СЦЕ-
НЫ, 1966 г. АРХИТЕК-
ТОРЫ Б. ТЕПБО.
Г БАЛБАЧАН. ГО КО-
НОВАЛОВ. ИНЖ А ДА
ВЫДОВА
ЦЕНТРАЛЬНАЯ КЛИ-
НИЧЕСКАЯ БОЛЬНИЦА
НА ОТКРЫТОМ ШОССЕ.
АРХИТЕКТОРЫ Г. РА-
БИНОВИЧ, Т КРАВ-
ЧЕНКО. ПРИ УЧАСТИИ
АРХИТЕКТОРОВ Е. ГЕ-
РАСИМОВОЙ М. КО-
РОТКОВОЙ - ВИНОГРА-
ДОВОЙ. Е. РАЧИКОВА,
ИНЖЕНЕРЫ Н. РОМА-
НОВА. Е. ГАППОЕВА,
Н. РЕДКИНА
162 —
ВСЕСОЮЗНЫЙ ОНКО-
ЛОГИЧЕСКИЙ НАУЧ-
НЫЙ ЦЕНТР АМН
СССР СТРОИТЕЛЬСТ-
ВО ВЕДЕТСЯ. АРХИ-
ТЕКТОРЫ И. ВИНО-
ГРАДСКИЙ, В ОРЛОВ,
Е. БЕКРИЦКИЙ, В. АН-
ТОНОВ, ИНЖЕНЕРЫ
М. БЕРКЛАйД. В. ХАН-
ЖИ. С. ХАДЖИБАРО-
НОВ М. МАЛАХОВ.
В. ОСТАШКЕВИЧ. Г.
ГРЕМУШКИН, М. СА-
ВИЦКИЙ
11*
— 163 —
ЗДАНИЕ ПРОЕКТНЫХ
ОРГАНИЗАЦИЙ НА
ПРОСПЕКТЕ ВЕРНАД-
СКОГО, 1973 г. АРХИ-
ТЕКТОРЫ Б. МЕЗЕН-
ЦЕВ. Е РОЗАНОВ.
Б. ЗАРИЦКИЙ. В ШЕ-
СТОПАЛОВ. ИНЖЕНЕ-
РЫ Н. НИКИТИН.
В. КРИЧЕВСКИЙ
ДОМ ПИП РАДИО 1975 г.
АРХИТЕКТОРЫ И. ВИ-
НОГРАДСКИЙ. В. ЗАЛЬ-
ЦМАН. В. КЛИМОВ.
И ИЖ. М. БЕРКЛАЙД
16-1
165 —
ЗДАНИЕ ТАСС, 1976 г
АРХИТЕКТОРЫ В. ЕГЕ-
РЕВ, А. ШАИХЕТ, 3. АБ-
РАМОВА, Г. СИРОТА,
ИНЖЕНЕРЫ Б. ГУР-
ВИЧ. Ю. МАНЕВИЧ,
А. КОГАНОВ
166
ЗДАНИЕ МХАТа НА
ТВЕРСКОЧ БУЛЬВАРЕ
1973 г. АРХИТЕКТОРЫ
В КУБАСОВ. В. УЛЯ
ШОВ. ИНЖЕНЕРЫ
В. КРАФТ. М. ГРЯЗ-
НОВА
167 —
ИНСТИТУТ НАУЧНОЙ
ИНФОРМАЦИИ АН
СССР, 1974 г, АРХИ-
ТЕКТОРЫ Я. бело-
польскии, Е. ВУ-
лых, л. мисожни-
ков. инж. д. дист-
ПЕР
168 —
169 —
— 170 —
ДВОРЕЦ КУЛЬТУРЫ
АЗЛК. АРХИТЕКТОРЫ
ВАСИЛЕВСКИЙ,
Д. КОРОЛЬ
ЗЕЛЕНОГРАД. АДМИ-
НИСТРАТИВНОЕ ЗДА-
НИЕ (СТР. 172) ОБЩИЙ
ВИД. ФРАГМЕНТ
ОБЕЛИСК В ЧЕСТЬ
ОСВОЕНИЯ КОСМОСА.
1964 г. АРХИТЕКТОРЫ
М. БАРЩ. А. КОЛЧИН.
СКУЛЬПТОР А. ФАИ-
ДЫШ, АРХИТ. А. КЛИ-
МОЧКИН. ИНЖЕНЕРЫ
Б. ЗАРХИ. А. ШЕВЧЕН
КО
— 171 —
172 —
Глава IV
Жилая архитектура Москвы
Социалистическая Москва получила от дореволюционного вре-
мени самую разношерстную жилую застройку: наряду с дворян-
скими и купеческими особняками, добротными доходными домами,
построенными в начале века в центральных кварталах города,
много неблагоустроенных и ветхих зданий, а в рабочих районах —
перенаселенных казарм и лачуг. Многие кварталы Москвы были
застроены так плотно, а квартиры имели такую замысловатую
планировку, что в узкие щели дворов или в некоторые жилые по-
мещения почти не проникал солнечный луч.
В программных документах нашей партии решению жилищно-
го вопроса — одного из важнейших социальных вопросов совре-
менности— уделяется особое внимание. В Новой Конституции
Советского Союза, принятой 7 октября 1977 г., право граждан
СССР на жилище закреплено законом (статья 44). Первым ша-
гом в решении жилищной проблемы после Октября (1917—
1920 гг.) было перераспределение жилья — массовое переселение
рабочих из подвалов и трущоб в квартиры буржуазии.
Годы первой мировой и гражданской войны, а затем и разрухи
отрицательно сказались на состоянии жилого фонда. Плохой уход,
отсутствие самого необходимого ремонта вывели из строя большое
число жилищ. Но уже в начале 1920-х годов в городе начинается
наряду с восстановительным новое жилищное строительство: пер-
вые жилые дома были деревянными и малоэтажными.
На самой дальней городской окраине возле окружной желез-
ной дороги за селом Всехсвятскпм на территории 51,3 га возник
один из первых поселков того времени. Планировка его создава-
лась при консультации А. Щусева. Автор проектов жилых домов
архит. Н. Марковников был известным сторонником теории и
практики создания так называемых городов-садов, которая полу-
чила распространение в России в начале века. Живописные одне
двух-трехквартирныс жилые дома усадебного типа с мансардами
террасами, крылечками построены по самым разнообразны'
проектам и содержали детали и элементы, характер :ые для тра
диционной русской деревянной архитектуры. В целом поселок
«Сокол» во многом напоминал дачные массивы Покровского
173 -
Стрешнева, Щукина, начинавшиеся за окружной железной доро-
гой, но был более цельным и единым по архитектурному решению.
Придомовые участки и улицы со времени начала строительства
заросли густой зеленью. Там растут разнообразные породы де-
ревьев и кустарников, весной цветет сирень. Сокол представляет
собой сейчас своеобразный памятник поселкового строительства
первых послереволюционных лет среди многоэтажных современ-
ных кварталов.
Но город не мог позволить себе широкое поселковое строитель-
ство усадебного типа, которое привело бы к сильному располза-
нию его территории. И поэтому когда в середине 1920-х годов поя-
вились экономические и технические возможности более широкого
развертывания строительства, Моссовет приступил к комплексной
капитальной застройке крупных незастроенных участков города.
Жилые кварталы трех — пятиэтажных домов для рабочих в ок-
раинных для того времени районах — на Усачевке, Шаболовке,
Дубровке, Дангауэровке, на Писцовой, Б. Почтовой улицах, у реч-
ки Хапиловки и в других местах — возникли во второй половине
1920-х — начале 1930-х годов. Название «Новые дома», сохранив-
шиеся кое-где до сих пор, доносит до наших дней своеобразную
романтику строительства тех лет.
Эти жилые комплексы создавались как целостные, хотя и от-
носительно небольшие массивы. Нередко они воспринимались как
поселки, оторванные от основных городских территорий. Но сей-
час, по прошествии многих лет, эти массивы прочно вросли в тело
города, и подчас требуются уже некоторые усилия, чтобы предста-
вить себе их первоначальный вид. Объемно-планировочная струк-
тура отдельных зданий и застройки в целом была незамысловатой,
но все же поселки того времени отличаются между собой и ха-
рактером домов (более поздние имели угловые секции, балконы),
и размерами, и формой дворовых участков, которые имели важное
значение для общей композиции.
Большую роль в жилищном строительстве для рабочих стали
играть научно обоснованные санитарные требования. Снижение
плотности застройки в квартале отразило новые социальные усло-
вия, завоеванные трудящимися. В жилые кварталы вошли уютные,
в меру просторные озелененные дворы. Был сделан шаг на пути
возвращения изгнанной в период капитализма природы в город.
Первые кварталы для рабочих с выросшими за прошедшие годы
деревьями выглядят сейчас достаточно выразительно.
Каждый год Московский Совет утверждал типовые проекты
для строительства в текущем году. В основном это были дома сек-
ционного типа с двумя (позже с тремя-четырьмя) квартирами на
лестничную клетку. Такая планировка дома позволяет свободно
его ориентировать по странам света, обеспечивая необходимую
продолжительность инсоляции помещений, и способствует сквоз-
ному проветриванию квартир, что значительно улучшает их сани-
тарно-гигиеническое состояние.
— 174 —
Планировка квартир была экономичной и скромной. В домах
нередко не было ванн, так как производство соответствующего
оборудования еще не было налажено, хотя помещения для них
предусматривались. Но в дополнение к собственно жилищам, в
комплексе с ними в квартале возникали магазины, библиотеки,
прачечные, бани или душевые павильоны, клубные помещения.
Создание наряду с удобными квартирами учреждении общест-
венного обслуживания, комплексный характер жилищного строи-
тельства стали принципиальной особенностью советской архитек-
туры, реальной основой формирования коммунистического образа
жизни. Довоенное жилищное строительство Москвы по сути дела
подготовило современные теорию и практику создания укрупнен-
ных микрорайонов с сетью учреждений повседневного обслужива-
ния.
Комплексность жилищ и системы обслуживания может быть
достигнута двумя путями. Один из них заключается в обычном
сочетании жилых домов с детскими садами и яслями, магазинами,
мастерскими и другими общественными учреждениями, которые
размещаются в отдельно стоящих зданиях или в нижних этажах
домов и рассчитаны на жителей прилегающих кварталов. Такой
была практика застройки первых московских поселков для рабо-
чих. Другой путь, привлекавший особое внимание архитекторов
новизной постановки задачи, состоял в том, что предполагалось
создание развитого жилого комплекса в едином доме, где под
одной крышей (или в связанных между собой теплыми перехода-
ми корпусах) объединялись и жилые ячейки, и столовые, и клуб-
ные помещения, и детские учреждения. Такой тип дома, предназ-
наченный для коллективов коммун, которые создавались в годы
после революции среди студентов, рабочей молодежи, получил
наименование дома-коммуны.
Был проведен не один конкурс на проекты домов-коммун.
Создавалось множество проектов. Но осуществлены в натуре бы-
ли лишь несколько зданий. Среди них студенческое общежитие
неподалеку от бывш. Донского монастыря (архит. И. Николаев):
протяженный жилой корпус с характерными лентами окон, к нему
примыкали корпуса общественных помещений и библиотеки. Дом
этот ныне реконструирован и приведен в соответствие с новыми
требованиями.
Дом-ко.ммуна на Хавско-Шаболовской улице (архитекторы
Г. Вольфензон, С. Айзикович, Е. Волков) представляет собой ком-
позицию в виде буквы П с озелененным двором. Центральную
часть здания занимал дом-коммуна с клубом, солярием и душе-
выми на плоской эксплуатируемой крыше. В боковых крыльях
были устроены обычные квартиры с секционной планировкой.
Программа дома-коммуны больше всего подходила для вре-
менного проживания студенческой молодежи, чем поддерживалась
демографическая однородность населения. Но для других контин-
гентов жителей, демографический состав которых менялся с воз-
— 175 —
растем (в небольшой комнате, рассчитанной на одиночку, появ-
лялась семья, а затем дети), дома-коммуны, не приспособленные
для семейного быта, становились неудобными. Возникала труд-
ность в эксплуатации общественных помещений, которая требова-
ла большой четкости в организации самообслуживания жильцов.
Поэтому дом с обслуживанием проживающего в нем населения не
привился как массовый тип жилища. Однако опыт тех лет не про-
пал даром и в новых условиях учитывается, например, при проек-
тировании современных комфортабельных общежитий.
Можно отметить и некий промежуточный тип жилой застройки.
В Москве появились крупные здания, в которых были и жилые
квартиры, и общественные учреждения обслуживания, рассчитан-
ные на жителей города и не связанные непосредственно с кварти-
рами данного дома. Одно из самых крупных зданий-комплексов
такого рода, построенных в конце 1920-х — начале 1930-х годов,
расположено на Берсеневской набережной (архит. Б. Иофан).
Наряду с несколькими сотнями квартир, большим магазином, сто-
ловой, детским садом, физкультурным залом в 10-этажный ком-
плекс, имеющий кубатуру 400 тыс. куб. м, включены такие круп-
ные общегородские объекты, как кинотеатр «Ударник» и нынеш-
ний Эстрадный театр, сперва функционировавший как первый
детский кинотеатр. Комплекс, имеющий несколько замкнутых
дворов, отличается монолитностью своего облика, крупный мас-
штаб его соответствует масштабу пространств центральной части
города. В то же время для него характерны те же стилистические
черты, что и для большинства жилых и общественных зданий
1920-х годов,— простота и аскетизм в трактовке архитектурной
формы.
Хорошо известен также жилой дом-комплекс бывш. общества
х<Динамо» на углу ул. Дзержинского и Фуркасовского переулка
(архитекторы И. Фомин и А. Лангман), включавший в себя кроме
квартир столовую, клуб, универмаг (ныне «Гастроном»). Крупный
масштаб здания определялся градостроительными условиями.
Особый интерес представляют предпринятые тогда поиски но-
вого пространственного решения квартир в нескольких уровнях,
благодаря чему появлялась возможность сократить число коридо-
ров, предусматривая их по одному на несколько этажей. Жилой
дом по ул. Чайковского, 25-6 (архитекторы М. Гинзбург и
И. Милинис) имеет на шесть этажей всего два коридора. Плоская
кровля здания предусматривала использование ее для отдыха
жителей. Рядом с жилым корпусом размещался коммунальный с
помещениями столовой и детского сада; сообщение с ним предпо-
лагалось по теплому переходу на уровне второго этажа. Дом этот
отличается нешаблонностью своего внешнего вида, напоминая
большой белый пароход.
К этому же периоду относится и строительство жилых зданий
на основе укрупненных стеновых шлакобетонных блоков. Однако
архитектурно-художественных успехов в этих домах мы не видим.
— 176 —
Один из самых оригинальных жилых домов Москвы построен
архит. К- Мельниковым для себя и своей семьи в Кривоарбатском
переулке. Представляющий собой внешне два цилиндра, врезан-
ных друг в друга и пронизанных с боков и с задней стороны мно-
жеством вертикально вытянутых шестиугольных оконных проемов,
дом этот особенно интересен системой соотношения пространств
жилых комнат и мастерских архитектора-художника. Объемы по-
мещений переходят один в другой, причудливо сочетаясь в плане
и в разрезе, соединяясь по вертикали небольшой внутренней лест-
ницей. Главное помещение дома выходит на фасад большим окон-
ным проемом. Среди произведений архитектора, который в твор-
честве своем никогда не повторялся, это единственное жилое зда-
ние. Дом К. Мельникова, проникнутый сугубо индивидуальными
чертами, может служить своеобразной лабораторией профессио-
нального изучения проблемы формирования жилого пространства
и его психологического воздействия на человека.
Начало следующего десятилетия ознаменовалось в жилищной
архитектуре возрастанием масштабов строительства в централь-
ных районах Москвы. Эти масштабы особенно увеличились с раз-
работкой генерального плана города. Москва была в целом невы-
сокой по застройке (одно- и двухэтажных зданий более 87%,
средняя этажность составляла лишь 1,75). Расширение площадей
и магистралей, снос целого ряда зданий и сооружений потребова-
ли увеличения высоты окружающих зданий, в основном жилых.
В эти годы в Москве получила развитие практика надстройки
жилых домов, при которой нередко менялись стилистические чер-
ты надстраиваемого здания. Иногда несколько мелких домов
внешне объединялись в один, более крупный. Застраивались так-
же отдельными домами пустующие участки. Это отвечало инте-
ресам градостроительного единства архитектуры. В условиях ре-
конструкции существующих кварталов стало труднее (а порой и
вовсе невозможно) создавать крупные комплексы жилищ и учреж-
дений общественного обслуживания, поскольку снос старых домов
был ограничен.
Отметим также важную новую тенденцию жилищной архитек-
туры этого периода, которая сформулирована в одном из поста-
новлений пленума Моссовета: «Располагать дома таким образом,
чтобы они архитектурно оформляли улицу» *.
В предыдущий период нередко по условиям наиболее благо-
приятной ориентации квартир простые объемы жилых зданий рас-
полагались перпендикулярно красной линии. Ряд таких домов, по-
ставленных на одинаковом расстоянии друг от друга глухими тор-
цами к улице, образовывал так называемую строчку. Однако
строчная застройка, характерная для периферийных районов тех
лет, не встречается в центральных кварталах, где поддерживалось
1 «Строительство и архитектура Москвы», 1932, № 5, с. 2.
12—1588
стремление к плотной постановке домов, образующих единый фа-
сад улицы.
Требование об архитектурном оформлении улицы привело на
практике в ряде случаев к откровенному «фасадничеству» на
центральных улицах: архитекторы, заботясь лишь о главном фа-
саде, вкладывали в его композицию все свое умение и все сред-
ства, почти не уделяя внимания фасаду, обращенному во двор.
И еще одно обстоятельство способствовало возникновению «фасад-
ничества» — это изменение в творческой направленности архитек-
туры, выразившееся в использовании архитектурных мотивов
итальянского Возрождения.
Большой знаток и ценитель архитектуры Ренессанса, И. Жол-
товский, получив задание построить жилой дом для специалистов
на участке между зданиями Университета и гостиницей «Нацио-
наль», учитывал, что северная сторона узкой в то время Моховой
улицы благодаря намеченному сносу старых кварталов будет, рас-
крываясь на Кремль, оформлять значительное пространство вновь
образуемой площади (ныне 50-летия Октября). Поэтому он решил
придать дому формы крупного ордера, характерного для дворцо-
вой итальянской архитектуры. Приняв за основу высоту здания
гостиницы «Националь» (и не учитывая масштаб трехэтажного
Университета), архитектор декорировал семиэтажный дом гигант-
скими полуколоннами с развитым раскрепованным завершением.
Сочные формы классической архитектуры, высокая культура де-
тали (включая оригинальный рисунок дверных ручек), тщательное
техническое исполнение здания произвели на большинство архи-
текторов сильное впечатление. Общая тенденция к повышению
идейно-художественной значимости архитектуры была тогда уси-
лена конкурсами на проект здания Дворца Советов. Эта тенден-
ция способствовала тому, что ордерные мотивы в архитектуре,
впервые появившись в жилом доме, стали чуть ли не ведущими
на протяжении двух последующих десятилетий почти во всех ти-
пах архитектурных сооружений.
Использование классических форм было в целом весьма разно-
сторонним. Если для дома И. Жолтовского может быть легко на-
зван его итальянский прототип (трехэтажный дворец во Флорен-
ции— палаццо Капитанио, имеющий меньшее число колонн), то
в домах других архитекторов, не относившихся так строго к вос-
произведению ордерных форм классики, общая композиция при
канонических элементах и деталях была более своеобразной и
свободной. К числу лучших зданий такого рода можно отнести
жилые дома на Кропоткинской ул., 31 (архит. 3. Розенфельд), на
Суворовском бульваре, 9 (архит. Е. Иохелес), на Садовой-Черно-
грязской ул., 16—18 (архит. И. Вайнштейн), на ул. Горького, 25
(архит. А. Буров). Колоннады, карнизы, обширные лоджии, бал-
коны придавали этим зданиям приветливый и живописный облик.
В некоторых домах применялись цветные фрагменты или росписи
(например, сграффито в доме А. Бурова, выполненное художни-
— 178 —
ком В. Фаворским). Этот период отмечен также повышенным вни-
манием к качеству технических решений, к проработке архитек-
турных деталей — и не только на фасадах, но и в интерьерах.
В целом ряде жилых домов, построенных по проектам других
авторов, можно отметить невыразительное малохудожественное
применение ордерных мотивов, лишенное внутренней логики по-
строения, вызванное лишь поверхностным следованием архитек-
турной моде. С другой стороны, нередким было и явление,
характерное, например, для застройки 1-й Мещанской ул. (ныне
проспект Мира), где бросается в глаза градостроительная несо-
гласованность многих рядом стоящих жилых зданий, каждое из
которых решено, быть может, и не плохо, но изолированно, само
по себе, без чувства ансамбля с другими домами.
Использование ордера в жилищной архитектуре, первоначаль-
но вызванное в значительной степени градостроительными усло-
виями, переросло затем разумные границы. Не связанный со
структурой современного многоэтажного жилого дома, не отве-
чающий суровым климатическим условиям, ордер был декоратив-
ной, зачастую выполненной в штукатурке композицией на кирпич-
ном в своей основе фасаде здания. Чрезмерное использование
ордерных форм вызвало позже, с внедрением индустриального
строительства, отрицательное к нему отношение; это явление было
названо украшательством.
Жилищное строительство в 1930-е годы велось с применением
проектов секций, в основу которых закладывались типовые плани-
ровочные решения. Первоначально это были секции с двумя квар-
тирами на лестничную клетку на этаже и с увеличенными площа-
дями помещений. Но в дальнейшем с целью повышения процента
посемейного заселения квартир на одной лестнице стали устраи-
вать по четыре—шесть квартир на этаже при более экономном
использовании жилых и подсобных площадей. Проектирование по
типовым секциям повышало производительность труда архитекто-
ров, позволяло отбирать лучшие решения, содействовало типиза-
ции изделий строительной промышленности.
Важным шагом на пути развития жилищной архитектуры
Москвы стал дальнейший опыт внедрения элементов индустриаль-
ного строительства. В домах, построенных по проектам архитекто-
ров А. Бурова и Б. Блохина на Б. Полянке (дома № 11 и 4—10)
и на Валовой ул„ были использованы стеновые блоки, изготовлен-
ные на заводе. Крупное членение блоков подчеркнуто декоратив-
ной отделкой, имитирующей «бриллиантовый» руст. В следующем
доме этих же авторов, законченном накануне войны (Ленинград-
ский проспект, 27), бетонные блоки, имеющие ярко выраженную
декоративную обработку, сделаны еще более крупными. Прозрач-
ные узорные решетки-вставки из железобетона, прикрывающие
большие лоджии, придают зданию декоративный характер. Дом
этот, ярко индивидуальный по облику, приобрел широкую извест-
ность. Несмотря на то что авторы предусмотрели в нижнем этаже
12
- - 179 —
помещения для учреждений общественного обслуживания жиль-
цов, идея эта не была проведена в жизнь со всей последователь-
ностью, и выстроенные помещения использованы по другому на-
значению.
В самом начале ул. Горького при ее реконструкции на месте
14 старых домов в 1937—1939 гг. по проекту архит. А. Мордвинова
построены два жилых дома —так называемые корпуса А и Б
(№ 4 и 6). Они возведены поточным методом. Строгая последова-
тельность выполнения технологических процессов, учитывающая
согласованную ритмичную работу специализированных строитель-
ных бригад, позволила ускорить и удешевить возведение зданий.
Новые дома получили крупный масштаб. Через Георгиевский пе-
реулок была перекинута арка, объединяющая всю композицию и
превратившая переулок во внутриквартальный проезд. Магазинам
были отданы два нижних этажа, что также способствовало укруп-
нению масштаба. Опыт поточного возведения здания был вскоре
использован и при строительстве группы из 11 шести — восьми-
этажных домов на Б. Калужской ул. (ныне Ленинский проспект).
Дома общим объемом 500 тыс. куб. м (архитекторы А. Мордвинов,
Г. Гольц, Д. Чечулин) строились немногим больше года.
В этих зданиях был сделан важный шаг на пути индустриали-
зации строительства: использованы типизированные секции и де-
тали заводского изготовления, сборные железобетонные перекры-
тия и другие крупные элементы, которые монтировались подъем-
ными кранами, употреблявшимися также для подъема контейне-
ров с кирпичом. Помещения отделывались сухой штукатуркой,
фасады (в домах на ул. Горького)—керамической плиткой, что
исключало трудоемкие и длительные процессы, связанные с об-
лицовкой сырой штукатуркой.
Поточное строительство корпусов на ул. Горького и Б. Калуж-
ской отразилось на трактовке фасадов: более сдержанный декор
связан с полуиндустриальным характером его изготовления
(фасады выполнены в основном без применения ордерной структу-
ры). Это подчеркивает то обстоятельство, что ордер как художест-
венно-тектоническая система может существовать лишь в услови-
ях так называемого штучного строительства и не соответствует
индустриальным методам возведения зданий.
В довоенные годы в Москве было построено большое число
школ и других детских учреждений. При их проектировании и
сооружении пройден путь от индивидуальных решений к поискам
стандартных деталей и элементов зданий. В Москве школы стро-
ились как по индивидуальным проектам, учитывающим градо-
строительную ситуацию участка (обычно среди сплошной за-
стройки), так и по типовым. Характерным для того времени
примером может служить школа на Кропоткинской ул. (архитек-
торы М. Барщ и Г. Зундблат); эта школа органично вошла в
ансамбль одной из самых своеобразных улиц Москвы.
К наиболее удачным образцам типовых проектов детского сада
— 180 —
можно отнести детсад на 100 детей (архит. А. Чалдымов), в
отделке фасадов и интерьеров которого сказались экономичный
подход к планировке и построению всего объема здания и тонкий
художественный вкус автора. Легкий декоративный мотив из
красного кирпича на фоне белой штукатурки, выделяющий цент-
ральную, входную часть фасада, шел от старорусской традиции.
Жилищное строительство столицы, прерванное грозными года-
ми первого периода Великой Отечественной войны, постепенно
стало развертываться вновь. Однако трудности военных и первых
послевоенных лет, нехватка материалов и квалифицированной
рабочей силы обусловили на первых порах малоэтажный поселко-
вый характер застройки.
В 1944—1945 гг. на неширокой полосе земли, прилегающей к
началу Хорошевского шоссе, окраинной тогда территории, возник
городок двухэтажных зданий, построенных для военного ведомст-
ва (архитекторы Д. Чечулин, В. Бровченко). Слабая несущая
способность грунтов не позволила строить здесь здания повышен-
ной этажности и предопределила временный характер застройки
(с годами, когда грунты окрепли, началась постепенная реконст-
рукция района с возведением более высоких зданий). Застройка
выполнена в формах, напоминающих русский классицизм. В тради-
ционном духе выдержана и окраска домов — оранжевый в сочета-
нии с белым. Лепные орнаменты напоминают о победе советского
народа.
Малоэтажное строительство характерно также для поселка
Северной водопроводной станции, кварталов Перова поля и Из-
майлова, лежавших тогда на периферии города или в близких
пригородах. В практике поселкового строительства можно усмот-
реть некоторую параллель с первыми поселками 20-х годов.
Однако было п существенное различие: новая застройка не пре-
дусматривала создания индивидуальных земельных участков, как,
например, это было на Соколе. Но в послевоенной Москве мало-
этажных жилищ было построено немного. Недостаточная в градо-
строительном отношении интенсивность использования дорогой
городской земли, высокая стоимость жилой площади и инженер-
ного оборудования в малоэтажных домах, несоответствие их обли-
ка престижу столицы не могли удовлетворить возрастающих
потребностей.
Одной из крупных новостроек конца 40-х — начала 50-х годов
стал район Песчаных улиц между Ленинградским проспектом и
Хорошевским шоссе (архитекторы 3. Розенфельд, В. Сергеев,
Н. Швец и др.).
Поточно-скоростное строительство этого района (в первых
кварталах кирпичные дома высотой четыре этажа с применением
сборного железобетона строились за 20—30 дней) заложило осно-
вы индустриального изготовления элементов сборного железобе-
тона и тем самым подготовило размах дальнейшей застройки
столицы. Оно же продемонстрировало преимущества комплексно-
181
го освоения обширных территорий. Применение однотипных зда-
ний способствовало приданию архитектуре района единого харак-
тера, хотя этажность домов в последующих кварталах возросла
до семи-восьми этажей. Новый район с крупными кварталами,
большим парадным сквером, парками, кинотеатрами, школами,
поликлиниками, многочисленными магазинами, столовыми, кафе
и другими учреждениями обслуживания, которые размещены в
первых этажах жилых домов или в отдельно стоящих зданиях и
павильонах, предшествовал созданию систем современных микро-
районов в последовавший затем период массового строительства.
Большое значение для ускорения темпов и повышения индуст-
риализации жилищного строительства в Москве и в других горо-
дах страны имело экспериментальное проектирование и строи-
тельство крупнопанельных зданий — дальнейший этап развития
идеи крупносборного домостроения. В 1947 г. на Соколиной горе
появился первый крупнопанельный жилой четырехэтажный дом;
ограждающие конструкции из укрупненных железобетонных пане-
лей монтировались на металлическом каркасе (инж. Г. Кузнецов,
архитекторы Б. Смирнов, Н. Морозов и др.). Затем были проведе-
ны важные эксперименты в районе Песчаных улиц. На Хорошев-
ском шоссе в 1948 г. началось строительство восьми четырех-
этажных крупнопанельных жилых домов с железобетонным кар-
касом (архитекторы М. Посохин, А. Мндоянц, инж. В. Лагутен-
ко), а затем по проекту этих же авторов было построено несколь-
ко пяти-девятиэтажных крупнопанельных домов на нынешней
ул. Куусинена (бывш. 1-я Хорошевская ул.).
На Октябрьском поле в начале 1950-х годов возведен семи-
этажный крупнопанельный бескаркасный дом по проекту Инсти-
тута строительной техники. Одновременно велось строительство
крупноблочных жилых и школьных зданий (крупные блоки отли-
чаются от панелей меньшими размерами на фасаде и несколько
большей толщиной, а в целом значительно меньшим весом, что
препятствовало введению мощных подъемных механизмов). В со-
ревновании с крупноблочным домостроением крупнопанельное
завоевывало важные позиции.
Районом интенсивного комплексного жилищного строительства
в 50-е годы был Юго-Запад Москвы. Здесь по проектам большого
авторского коллектива, возглавлявшегося сперва А. Власовым, а
затем Б. Мезенцевым, развивалось строительство крупных квар-
талов с многоэтажными домами и сетью обслуживания, размещен-
ной в первых этажах жилых домов. Среди кварталов Юго-Запада
есть выразительные здания и фрагменты застройки: например,
отличающийся богатой пластикой и силуэтом 14-этажный дом для
профессорско-преподавательского состава МГУ (архитекторы
Я. Белопольский и Е. Стамо), восьмиэтажные дома в 13-м квар-
тале с интенсивным использованием керамических плит густо-
красного цвета и серо-белыми бетонными деталями (архитекторы
А. Власов, Д. Бурдин, М. Лисициан и др.). Здесь тщательно вы-
182 —
полненное благоустройство. Большое впечатление оставляют ве-
личественные перспективы Ленинского, Ломоносовского и других
проспектов, пересекающих территорию Юго-Запада; в этих пер-
спективах жилые дома играют основную роль.
II район Песчаных улиц, и кварталы Юго-Запада, имеющие
хорошие транспортные связи с центром города, строились исклю-
чительно как жилые районы без обеспечения поблизости от жилья
значительного числа мест приложения труда. Большинство мос-
ковских районов строилось в течение длительного периода как
города-спальни, что потребовало ускоренного развития метропо-
литена и других видов городского транспорта, вынужденного при-
нять на себя увеличенную нагрузку по перевозке пассажиров от
места жительства до их работы. Это внесло новые черты и в фор-
мирование новых районов Москвы, и в их восприятие.
Первые линии метро прошли через давно сложившиеся мас-
сивы застройки центра и примыкающие к нему районы, не влияя
на их структуру. Маршруты метрополитена были относительно
короткими, а остановки частыми. Структура магистралей и ан-
самблей центральных районов была создана в условиях, когда су-
ществовали лишь наземные виды транспорта и тем самым так или
иначе обеспечивалась последовательная целостность восприятия
архитектуры города.
С расширением городских территорий увеличилась протяжен-
ность линии метрополитена, удлинились и интервалы между стан-
циями. Пассажир метрополитена совсем не воспринимает компо-
зицию города. Проехав, быть может, не один десяток километров
под землей, прежде чем выйти на поверхность, человек склонен
воспринимать увиденное им как бы заново. Вот почему для
новых районов массового строительства, особенно связанных с
линиями метро, характерна обособленность композиционного по-
строения по отношению к городу. Цельность композиции архитек-
туры жилого района может (и даже должна) быть достигнута в
ограниченных пределах самого района.
Указанная тенденция проявилась в большинстве новых жилых
районов, не связанных с метро. Причиной этому были общее по-
вышение этажности застройки, что разрывало зрительную связь
между частями города, отчасти реальные физические разрывы,
предопределенные территориальными условиями: естественным
рельефом, крупными островами зелени. Немалое значение также
сыграло увеличение транспортных потоков и появление сотен
подземных пешеходных переходов, уничтоживших для тех, кто
ими пользуется, многие важные пространственные зрительные
связи градостроительных композиций.
В первой половине 1950-х годов начиналась застройка первых
кварталов в районе Новых Черемушек и Профсоюзной улицы,
где широко использовались типовые проекты. Как известно, вско-
ре название Новые Черемушки стало в стране настолько попу-
лярным, что присваивалось новым районам во многих городах.
183 —
Наряду с освоением окраинных территорий Москвы продолжа-
лось выборочное строительство жилых домов при реконструкции
сложившихся районов города: на Садовом кольце, ул. Горького,
на проспектах Мира, Кутузовском (бывш. Можайское шоссе) и
др. Освоение разнохарактерных участков требовало индивидуаль-
ного проектирования зданий, с тем чтобы связать их с наметив-
шимися уже ранее городскими ансамблями. Практика проектиро-
вания и строительства предназначенных для застройки ответст-
венных магистралей индивидуальных домов продолжала тенден-
цию декоративного украшения фасадов, в основе которой лежали
ордерные композиции. Планировка ряда зданий отличалась увели-
ченными габаритами квартир. Все это сказывалось на повышении
стоимости строительства и в условиях нехватки жилищ способ-
ствовало покомнатному заселению квартир.
Важно, однако, отметить, что в рамках направления, связанно-
го с тенденциями декоративизма, было создано немало жилых
зданий, отмеченных высокой степенью композиционного мастер-
ства, что позволило им до наших дней играть важную градостро-
ительную роль. Среди самых примечательных назовем жилые
дома на Садово-Триумфальной, 4—10 (архитекторы 3. Розенфельд
и А. Сурис), Садово-Кудринской, 28—30 (архитекторы Л. Руднев,
В. Мунц, В. Асе), Ленинском проспекте, 11 (архит. И. Жолтов-
ский). Дом И. Жолтовского, имеющий повышенную глубину
корпуса, отличающийся экономичным планировочным решени-
ем,— один из лучших в творчестве этого мастера. Фасады вось-
миэтажного корпуса, в которых отсутствуют декоративные колон-
нады, прорисовка и отделка деталей, отличаются хорошим чувст-
вом пропорций и изяществом.
В высотных зданиях столицы, вознесших свои шпили в начале
1950-х годов (дома на площади Восстания — архитекторы М. По-
сохин и А. Мндоянц, на Котельнической набережной—архитекто-
ры Д. Чечулин и А Ростковский, частично жилые корпуса высот-
ных зданий МГУ и на площади Лермонтова), квартиры характе-
ризуются разнообразием планировочных решений, связанных с
особенностями конструктивного и архитектурного построения.
В комплексе МГУ размещены квартиры для преподавательского
состава и общежития для студентов и аспирантов.
В связи со строительством высотных зданий, внесших в силуэт
города характерную струю, несколько декоративных башенок
меньшего (как бы переходного) масштаба возникло и на некото-
рых жилых домах, строившихся в те годы (дом архит. К. Джуса
на Садово-Сухаревской ул., 1—3, дом. архит. И. Жолтовского на
Смоленской площади, 13—21 и др.). Дом на Смоленской, повто-
ряя в своих основных планировочных чертах построенный ранее
дом на Ленинском проспекте, отличается большей изощренностью
фасадной композиции. Ритм декоративных пятен сгущается по на-
правлению к башенке, эффектно замыкающей перспективу Садо-
вого кольца со стороны Зубовской площади.
184 —
Выборочное строительство домов на магистралях в те годы в
целом способствовало созданию более целостного облика застрой-
ки столичных улиц и проспектов, а в ряде случаев — и формиро-
ванию градостроительных ансамблей. Но в то же время оно не со-
провождалось развитием сети комплексного внутримикрорайонно-
го обслуживания населения, так как реконструкцией почти не за-
трагивались плотно застроенные внутриквартальные пространства.
Эта задача стала решаться для центральных районов несколько
позднее.
Поточно-скоростное и сборное строительство в жилых масси-
вах и выборочное строительство на магистралях Москвы отражали
противоречивые тенденции в застройке и реконструкции города.
Необходимость ликвидации острой жилищной нужды требовала
решительных изменений в практике проектирования и строитель-
ства новых жилищ.
Начиная с 1954 г. партия и правительство провели ряд важ-
ных государственных мероприятий по широкому развитию совре-
менной строительно?! индустрии. Индустриализация массового
строительства, особо развернувшаяся в соответствии с постановле-
нием ЦК КПСС и Совета Министров СССР «О развитии‘жилищ-
ного строительства в СССР», принятым в 1957 г., обеспечила воз-
можность быстрого увеличения темпов возведения жилищ и вме-
сте с тем сделала возможным переход на экономичные квартиры
посемейного заселения.
Именно в этой связи надо рассматривать важный для даль-
нейшего строительства опыт создания в 1956—1957 гг. эксперимен-
тального 9-го квартала Новых Черемушек, где была поставлена
цель практически проверить различные типы планировки неболь-
ших экономичных квартир, рассчитанных на посемейное заселе-
ние (архитекторы Н. Остерман, С. Лященко, Г. Павлов и др.).
В квартале были испытаны 13 типов четырехэтажных секционных
домов и восьмиэтажные дома-башни, позже широко распростра-
нившиеся в застройке Москвы в девятиэтажном крупноблочном
варианте. В экспериментальных квартирах сокращена так назы-
ваемая нежилая (подсобная) площадь за счет прихожих, коридо-
ров, кухонь. Это позволило новым небольшим квартирам, коли-
чество которых в доме увеличивалось, быть экономичнее прежних
квартир. В связи с посемейным заселением квартир появились
проходные комнаты, совмещенные санитарные узлы, вход на кух-
ню через жилую комнату. С требованиями снижения стоимости
жилищного строительства было также связано и уменьшение вы-
соты помещений, уменьшение длины ванн, габаритов умывальни-
ков и т. п.
В домах 9-го квартала применялись различные приемы сочета-
ния и связи между жилыми помещениями и кухней, ванной, сан-
узлом, проходили проверку новые образцы мебели, рассчитанные
на уменьшенные габариты помещений. Особое значение приобрело
простое, но выразительное благоустройство квартала, где кроме
— 185
жилых домов испытывались и некоторые новые типы веществен-
ных зданий массового назначения: детские учреждения, школа,
столовая, магазин, кинотеатр—-это придавало кварталу черты
микрорайона. Опыт 9-го квартала убеждал в том, что новые
принципы массового строительства могут привести к созданию
удобных и по-своему красивых жилых массивов; он был внима-
тельно изучен при переходе на строительство по типовым проек-
там экономичных индустриальных домов.
Со второй половины 1950-х годов благодаря расширению го-
родских границ в Москве появилась реальная возможность соз-
дать целый ряд крупных жилых массивов с населением до не-
скольких сотен тысяч человек каждый. Мастерские института
Моспроект разрабатывали проекты новых районов: Северное
Измайлово на северо-востоке Москвы, Новые Кузьминки на юго-
востоке, Волхонка—Зил и Новые Черемушки на юге, Фили—Мази-
лово и Хорошево—Мневники на западе.
Застройка этих массивов велась на основе типовых проектов
крупносборных (панельных и крупноблочных) жилых домов, ко-
торые разрабатывались в Московском институте типового и экспе-
риментального проектирования. Основным планировочным звеном
застройки становился крупный микрорайон — развитый жилой
комплекс. Окруженный транспортными магистралями озеленен-
ный микрорайон заключал в себя кроме жилых домов целый ряд
размещаемых в отдельно стоящих типовых зданиях обществен-
ных учреждений: школ, детских яслей и садов, магазинов первой
необходимости, различных мастерских и ателье, хозяйственных
блоков с залом для собраний населения и т. п. Новые микрорай-
оны имели свободную планировку, подчиняясь наиболее благопри-
ятным условиям ориентации по странам света.
На начальном этапе строительства этого периода стала снова
использоваться забытая было строчная застройка, при которой
основные фасады домов ориентировались на восток и запад без
значительных отклонений; архитекторы пытались создать возмож-
ное разнообразие приемов композиции, группируя жилые здания
между собой, сочетая их с общественными зданиями, вводя в ком-
позицию интенсивный цвет, варьируя благоустройство и озелене-
ние. Неплохое в целом впечатление произвели тогда крупнопанель-
ные пятиэтажные дома в 69-м квартале Фили — Мазилово, панели
которых имели облицовку плиткой в два цвета — белый и крас-
ный. Благодаря различной их компоновке в застройке чередова-
лись дома с крупными вертикальными и горизонтальными поло-
сами на фасадах. Однако в условиях, когда строители возводили
только один-два типа пятиэтажных домов, трудно было преодолеть
сухость и монотонность застройки. Ограниченность композицион-
ных средств обусловила невысокий художественный уровень за-
стройки того времени. Лишь в более поздний период строительства
появилась возможность дополнять застройку девятпэтажными
крупноблочными башенными домами и другими зданиями.
— 186 —
Одним из характерных районов первого периода массового
строительства на новых территориях, свободных от капитальной
застройки, были Новые Кузьминки, в которых получили практи-
ческую проверку методы формирования микрорайонов на основе
домов индустриального строительства (архитекторы В. Бутузов,
И. Милинис, В. Стейскал). К достоинствам района относятся чет-
кость планировочной структуры, основанной на выявлении круп-
ного квартала-микрорайона (до 40 га величиной), комплексное
обеспечение микрорайонов учреждениями культурно-бытового об-
служивания, размещение школ и детских учреждений в глубине
застройки, высокий процент внутриквартального озеленения, не-
посредственная близость зоны отдыха — Кузьминского лесопар-
ка. К характерным недостаткам застройки необходимо отнести
монотонность архитектурного облика (особенно заметную на Вол-
гоградском проспекте — центральной магистрали района) и эк-
стенсивный характер использования территории из-за невысокой
этажности.
Уплотнение застройки района Новые Кузьминки — Текстиль-
щики, проведенное в конце 1960-х годов и продолжающееся в
настоящее время, прибавило количество многоэтажных жилых
зданий, оживило силуэт и повысило выразительность Волгоград-
ского проспекта и припарковой улицы Юных Ленинцев. Формиру-
ется новый крупный центр жилого района. У въезда на Волгоград-
ский проспект построены Дворец спорта и Дворец культуры
АЗЛК, стадион, крытый каток. Далее — два башенных многоэтаж-
ных жилых дома из монолитного железобетона (архит. А. Бело-
конь). Все это значительно улучшило облик одного из первых
крупных жилых районов столицы, хотя и не могло полностью
устранить недостатки.
Наряду с развитием крупноблочного и крупнопанельного стро-
ительства московские архитекторы и домостроительная промыш-
ленность искали в 1960-е годы пути повышения степени индустри-
альности строительства. Известны опыты монтажа зданий из
предварительно изготовленных объемных блоков высокой завод-
ской готовности, отделанных снаружи и внутри и заключавших
в себе одну или две комнаты или другие, равные им, части зда-
ния. В Новых Кузьминках, в экспериментальном 10-м квартале
Новых Черемушек есть группа таких пятиэтажных зданий (руко-
водитель— архит. Н. Остерман). Один дом из объемных блоков
длиной более 10 м каждый (от одной фасадной стены до другой),
которые на заводе формировались из крупных панелей, монтиро-
вался на площадке за пять дней. Эти жилые дома группируются
вокруг плескательного бассейна в центре двора и навеса для игр
детей в едином композиционном приеме. В том же квартале
построен дом из объемных блоков величиной «на комнату», кото-
рые изготовлялись на заводе методом отливки в особых формах.
Квартиры здесь получили балкон. Один из авторов этого пред-
ложения, архит. П. Бронников, продолжает работать над развити-
187 —
ем данного типа строительства. По его проектам в Краснодаре и
в других городах построено много домов из объемных блоков.
Однако в Москве дома из объемных блоков распространения не
получили. Зато вошли в практику дома из крупных панелей, изго-
товленных методом вибропроката. Инж. Н. Козлов изобрел способ
непрерывного изготовления прочных и геометрически точных па-
нелей на особом вибрирующем конвейере с последующим пропа-
риванием в камерах. Дома из этих панелей, построенные в проезде
Ольминского, на ул. Чкалова (архит. 3. Розенфельд), на Садовом
кольце, проспекте Мира (среди них неподалеку от ВДНХ — круп-
нейший дом высотой 25 этажей по проекту архитекторов В. Анд-
реева и Т. Заикина), показали высокие качества монтажа и вы-
разительность архитектурного облика зданий.
Первые дома из монолитного железобетона строились с по-
мощью скользящей опалубки, которая может быть использована
на нескольких домах и затем амортизируется. С ее помощью
создаются высотные дома особой пластической и силуэтной выра-
зительности, что делает этот индустриальный метод строительства
ценным для композиционно ответственных участков застройки.
Метод этот по сути своей является дополнительным по отношению
к крупнопанельному.
Дома из кирпича из-за высокой трудоемкости в период инду-
стриализации строились в ограниченных объемах. Но применение
в кирпичных домах сборных конструкций—железобетонных плит
перекрытий, целых лестничных маршей, перемычек и т. п. — повы-
сило индустриальность и этого вида строительства. Внешний облик
современных кирпичных зданий, которые не облицовываются
более мокрой штукатуркой и лепными изделиями, отличается
подчеркнуто строгим лаконизмом общего построения. Кирпичные
дома строятся главным образом по индивидуальным проектам,
которые сопутствуют типовым решениям.
В индивидуальных проектах архитекторы ищут большего со-
ответствия с условиями застройки и складывающимся городским
ландшафтом, а также проводят своеобразный эксперимент, спо-
собствующий развитию типового проектирования.
Несколько выразительных кирпичных зданий на Ленинград-
ском проспекте и на его продолжении — Ленинградском шоссе,
а также на ул. Лавочкина в районе Химки — Ховрино построено
по проектам архит. А. Меерсона. Среди других зданий можно
назвать большой девятиэтажный дом на Плющихе, 28—42 (архи-
текторы Е. Стамо, В. Аросев) и 15-этажный дом в 19-м квартале
Новых Черемушек (архитекторы В. Воскресенский, В. Бабад).
Четырнадцатисекционный дом на Плющихе отличается разви-
той крупномасштабной пластикой главного и дворового фасадов.
Чередование открытых лоджий (не доведенных до крыши) и по-
луглухих лестничных клеток с подчеркнутым вертикальным ри-
сунком остекления на дворовом фасаде создает своеобразный си-
луэт, хорошо воспринимающийся с близких расстояний.
188 —
Четыре энергичных уступа дома в Новых'Черемушках с лест-
нпчно-лифтовымн вставками между ними и решительным подчер-
киванием вертикального направления кирпичных простенков и
оконных проемов создают выразительный образ жилого дома, в
котором лоджии как бы втянуты в массив стены, приобретая
интимный характер.
Для современного этапа представляет интерес жилой дом на
Можайском шоссе (квартал № 81), в котором авторы показывают
пример гибкого использования типовых проектов и индустриаль-
ных изделий (архитекторы А. Корабельников, Л. Голубовский,
инж. И. Кузнецова). В доме этом сочетаются два различных
типовых проекта. Данный прием позволил типовое решение при-
менить к своеобразным условиям участка, хорошо обозреваемого
с шоссе. Выразительный пластический рисунок ограждения бал-
конов придает облику здания характер монолитности, скульптур-
ности.
К 1970-м годам в индустриальном строительстве крупнопанель-
ные дома почти полностью вытесняют крупноблочные. В конце
девятой пятилетки уровень полносборного домостроения достиг
90%. В практике московского строительства последних лет наблю-
дается значительное изменение характера застройки, вызванное
повышением этажности жилых зданий, появлением гибких мето-
дов сочленения секций, повышением качества строительных и от-
делочных материалов. Высокие и протяженные дома сложно груп-
пировать на участке, их не поставишь торцом к улице. Увеличе-
ние масштаба застройки приводит к простым планировочным
приемам. Но зато все большую роль приобретает забота о по-
вышении пластики фасадных решений, о возможности сочленять
жилые секции между собой с поворотом, со сдвигом не только в
горизонтальном, но и в вертикальном направлении, следуя из-
менениям рельефа.
Авторы районов Вешняки — Владычино и Ивановское (руко-
водитель архит. В. Лебедев) соединили секции жилых домов с
помощью особых вставок, позволяющих менять под углом 30°
направление фасадов. Длинные дома плавно огибают обширные
дворы, обходя купы высоких деревьев. С далеко отстоящих точек
зрения плотный пластичный фронт домов выгодно отличает эти
районы. Торговые и культурно-бытовые учреждения вынесены на
уютные пешеходные бульвары, проходящие между рядами жилых
зданий. Транспорт следует по особым магистралям, не мешая
человеку внутри микрорайона.
В благоустройстве этих районов принимают участие москов-
ские художники и скульпторы.
Изогнутые в плане дома стали строиться и в других районах
Москвы. Блок-секционный метод проектирования позволил самое
различное взаимосочетание секций.
Постоянно ведутся поиски нетрадиционных построений зда-
ний. Архитекторы Я. Белопольский и Ф. Гажевский предложили
— 189 -
крестообразное в плане здание, которое сооружено в Юго-Запад-
ном районе. Благодаря принятой форме плана удалось одной лест-
нично-лифтовой шахтой обслужить восемь квартир на этаже. В
районе Потылихи на Мосфильмовской ул. построен башенный
дом, этажи которого подняты вверх по устроенному заранее на
всю высоту монолитному железобетонному лифтовому стержню-
ядру (архитекторы Е. Стамо, О. Кедреновский, Р. Былинкина,
инж. Ю. Дыховпчный). Построены такие дома в форме кольца.
Многоэтажное строительство зданий укрупнило масштаб за-
стройки, что потребовало введения новых композиционных прие-
мов. В таких первых районах массового строительства, как Новые
Кузьминки (руководитель — архит. В. Бутузов) или Бескуднико-
во—Дегунино (руководитель — архит. Й. Ловейко), распростра-
ненным приемом стал неоднократный повтор своеобразных жилых
комплексов — типизированных групп пятиэтажных жилых домов и
небольших зданий культурно-бытового обслуживания, что есте-
ственно для сложившегося масштаба застройки. Но в районах с
преобладанием высоких домов композиция в целом укрупнилась
и упростилась, что было вызвано как увеличением физических
размеров зданий, так и усложнившимися условиями зрительного
восприятия.
Строительство домов повышенной этажности, позволяющее
рационально использовать ценные городские земли, стало воз-
можным в результате развития московской домостроительной про-
мышленности. Большие надежды возлагаются на метод строитель-
ства из индустриальных изделий, выполненных на основе Единого
каталога, учитывающего укрупненную модульную систему проек-
тирования и строительства зданий и внедряемого в практику. Пер-
вые жилые дома, построенные на основе Каталога в районе
Тропарева (руководитель — архит. А. Самсонов), где в последнее
время проходили проверку многие экспериментальные предложе-
ния, показали большие возможности нового метода: здания отли-
чаются разнообразием внутренней планировки и объемно-пласти-
ческого решения. К домам секционным прибавились крестообраз-
ные башни, ярко-синий цвет которых вносит колористический
контраст в застройку. Дома, строящиеся на основе Каталога,
появляются во многих новых районах.
На смотре достижений советской архитектуры, проведенном
Союзом архитекторов СССР в 1978 г., авторы жилых московских
домов, созданных на основе единого каталога, были удостоены
первой премии.
В настоящее время разработка проектов жилых домов, дет-
ских учреждений, школ и других зданий для массового строитель-
ства в Москве сосредоточена в Московском НИИ типового и
экспериментального проектирования (МНИИТЭП), работающем в
тесном контакте с домостроителями.
Многоэтажные жилые дома новых серий имеют улучшенное
инженерное оборудование, квартиры более совершенной, чем
»— 190 —
прежде, планировки: увеличены площади и улучшены пропорции
жилых помещений, кухонь, прихожих; в большинство комнат ведут
изолированные входы; увеличена высота помещений и т. п. Улуч-
шенная планировка новых квартир дифференцированно отвечает
условиям заселения различных по численности и составу семей,
делает более четким зонирование общих и спальных помещений
и т. д. Значительно обогащена пластика объемно-пространствен-
ных решений жилых домов.
Отметив важное значение разработки методики и совершенст-
вования Единого каталога для дальнейшего развития московско-
го жилищного строительства, мы не можем не упомянуть и о не-
которых трудностях расширенного внедрения данного метода,
связанных с требованиями индустриального производства. Если
интересы возведения разнообразных зданий требуют производства
каталожных изделий по широкой номенклатуре и создания неко-
торого их излишка на складах, то требования рентабельности и
повышения производительности труда согласуются с ограничени-
ем количества типов жилых домов и их поточным производством.
Это жизненное противоречие еще предстоит разрешить москов-
ским архитекторам и строителям. Дальнейшие поиски ведутся как
в создании новых проектов, так и в совершенствовании действу-
ющих.
Жилые районы, сооружаемые в последние годы, — Химки —
Ховрино, район Щелковского шоссе, Вешняки — Владычино и
Ивановское, Бирюлево, Чертаново, Беляево — Богородское,
Коньково — Деревлево, 95-й квартал Кунцева, Теплый Стан, Би-
бирево, Отрадное, Ясенево и другие — отличают своеобразие внеш-
него облика, учет особенностей природного окружения, рельефа
местности. Все шире используется такое эффективное средство
архитектурной композиции, как силуэт, контрастно выделяющий
очертания высоких зданий по отношению к протяженным линиям
рядовой застройки или ландшафта. Благодаря силуэтным постро-
ениям жилых домов приобрели своеобразные черты кварталы
Нового Тушина, Можайского, Щелковского, Ленинградского
шоссе.
Остановимся на одном из крупнейших жилых районов, где
сейчас живет около 240 тыс. москвичей,-—это расположенный на
севере столицы район Химки—Ховрино. Проектирование его ведет
коллектив мастерской № 2 Моспроекта-1 (первоначально проек-
тированием руководил К. Алабян, а в настоящее время А. Меер-
сон). Район создавался практически за все годы массового инду-
стриального строительства, развитие его не окончилось и сейчас.
В нем можно обнаружить следы планировки старых деревень.
На периферии (вдоль Ленинградского шоссе и возле линии старой
окружной железной дороги) есть кирпичные многоэтажные дома
40-х—50-х годов, но основной жилой фонд района — в панельных
и блочных домах высотой от 5 до 16 этажей, построенных с кон-
ца 50-х годов до наших дней.
i
— 191 —
Конечно, в размещении пятиэтажных зданий в микрорайонах,
лежащих поблизости от линии метрополитена и Ленинградского
шоссе, ощущаются некоторая нелогичность и композиционное
несоответствие, поскольку микрорайоны с повышенной этажно-
стью и, следовательно, с более высокой плотностью заселения
расположены в отдалении от городских транспортных артерий,
что увеличивает напряженность работы общественного транспорта
на внутрирайонных маршрутах. Это явление объясняется истори-
ческими особенностями развития индустриального домостроения
на первых его этапах. Район Химки — Ховрино начал застраи-
ваться позже первых районов массовой застройки и как район
развивается значительно дольше других, здания повышенной
этажности занимают в нем значительную часть территории (в том
числе и среди пятиэтажной застройки).
Химки — Ховрино имеет четкие естественные границы в виде
железных дорог, автомобильного кольца (границы Москвы), аква-
тории Химкинского водохранилища и участка канала им. Москвы.
Это способствует естественному, целостному характеру архитек-
турного развития района, хорошим условиям обозреваемости
панорам. В его микрорайонах сложилась сеть детских учреждений
и школ, небольших магазинов, крупных универсамов и универ-
магов. В районе несколько парков, в том числе заложенный в дни
Международного фестиваля молодежи и студентов 1957 г. парк
Дружбы. Возле парка в 1975 г. вырос высотный корпус студенчес-
кого общежития, а в самом парке в 1976 г. построено здание ле-
нинградских районных организаций. Парк дал название одной из
главных магистралей района —ул. Фестивальной, соединяющей
станцию метро «Речной вокзал» у Ленинградского шоссе и стан-
цию «Ховрино» Ленинградской железной дороги. На пересечении
улиц Фестивальной и Лавочкина запроектирован архитектурный
центр жилого района, на который выходит группа из трех сдвоен-
ных 16-этажных жилых домов.
В центре строится универсальный спортивный зал на 5 тыс.
человек, который вместе с сооружениями водного стадиона «Ди-
намо» будет использоваться в дни Олимпийских игр 1980 г.;
сооружается также комплекс Государственной публичной научно-
технической библиотеки СССР.
С севера и юга проезжающих по Ленинградскому шоссе район
встречает концентрированными группами высотных жилых домов,
сочетающихся с низкими одноэтажными лентами магазинов и дру-
гих учреждений обслуживания. В южной части Химкинского водо-
хранилища построена живописная группа темно-зеленых башен-
ных зданий с комплексом обслуживания, расссчитанным не толь-
ко на жителей микрорайона (так называемый микрорайон «Ле-
бедь» — архитекторы А. Меерсон, Е. Подольская, И. Федоров).
Освоенные строителями два типа жилого дома были неоднократно
повторены в застройке центральной части Химок — Ховрина.
Крупный градостроительный масштаб застройки, благоприят-
192 —
ные природные условия, хорошо развитый транспорт делают рай-
он Химок—Ховрина одним из наиболее привлекательных новых
районов. Не оставляет сомнения, что предусмотренное проектом
строительство новых кинотеатров и других общественных зданий,
продолжение работ по благоустройству и озеленению сделают
район еще более удобным для его жителей и гостей, еше более
цельным и выразительным по композиции.
В застройке Конькова—Деревлева (руководитель—архит. Я. Бе-
лопольский) использован холмистый рельеф местности. Один из
кварталов жилого района построен на пригорке, откуда развер-
тывается впечатляющая панорама Москвы и ее зеленых окрест-
ностей.
Район Чертанова, застройка которого началась еще недавно,
сейчас представляет собой обширный жилой массив, равный по
населению значительному городу. В северной части Чертанова ве-
дется строительство Экспериментального жилого района. Коллек-
тив проектировщиков и строителей специального проектно-строи-
тельного объединения решает задачу — проверить новые принци-
пы построения жилого дома и жилого комплекса, намечаемых
для Москвы 1980-х годов (коллектив архитекторов под руковод-
ством М. Посохина и Л. Дюбека). На 100 га территории, окру-
женной оврагом, формируется необычный по своим очертаниям
жилой ансамбль, целиком отданный пешеходам; автотранспорт
здесь движется под землей. У каждого дома предусмотрены под-
земные или наземные стоянки индивидуальных машин. В нижних
этажах зданий располагается бюро обслуживания. Крупный об-
щественно-торговый и спортивный центры расположены вблизи
водоема. К Северному Чертанову почти вплотную подойдет линия
метрополитена.
Московские архитекторы, занятые в массовом жилищном стро-
ительстве, руководствуются постановлениями ЦК КПСС и Совета
Министров СССР, принятыми в мае 1969 г. и поставившими за-
дачи по улучшению качества жилищного строительства, руковод-
ствуются также предначертаниями пятилетних планов. За годы
девятой пятилетки (1971 —1975) в Москве введено в эксплуатацию
27 млн. кв. м полезной площади жилищ.
Длительное время в условиях Москвы строились школьные
здания высотой пять этажей. Теперь типовые проекты ограничи-
вают эту высоту тремя этажами, что, несомненно, удобно для ор-
ганизации учебного процесса. Среди экспериментальных школь-
ных зданий следует прежде всего упомянуть о школе в Новых
Кузьминках, рассчитанной на 2032 учащихся. Укрупнение школь-
ного здания позволило выделить в отдельные, полуизолирован-
ные корпуса помещения для различных возрастных групп учащих-
ся, расширить возможность для занятий не только учебными пред-
метами, но и для внеклассных, кружковых занятий. Это стало
возможным при кабинетной системе обучения. Другое экспери-
ментальное здание было построено в 1974 г. в Вешняках — Вла-
13—1588
— 193 —
дычине, в нем объемно-планировочное решение комплекса под-
чинено педагогическому процессу. Корпуса объединены перехода-
ми и имеют яркую цветовую характеристику.
В детских садах и яслях увеличены площади основных поме-
щений. В экспериментальном детском учреждении в Новых Чере-
мушках устроен небольшой бассейн. Школа с бассейном постро-
ена в Дегунине.
Поиски разнообразных типов зданий школ и детских учрежде-
ний для Москвы продолжаются. Выразительные здания, предназ-
наченные для детей, способны улучшить облик массовой застрой-
ки и, что особенно важно, воспитывают художественные вкусы
подрастающего поколения.
Целесообразность (и с точки зрения экономии строительства,
и с точки зрения эксплуатации) сооружения укрупненных, коопе-
рированных общественно-бытовых зданий привела к тому, что
небольшие, разбросанные по всей территории микрорайона здания
магазинов, кафе, мастерских, строившиеся 15 лет назад, уступили
место объединенным торгово-общественным центрам.
Стали укрупняться и продовольственные магазины. Новый
тип магазина «Универсам», появившийся в ряде московских рай-
онов (архит. О. Великорецкий), удобен и для торговли, и для по-
купателей. Архитекторы работают над совершенствованием про-
ектов общественных зданий, создавая больше удобств для насе-
ления, добиваясь повышения объемно-пластической выразительно-
сти.
Продолжаются поиски таких типов жилых домов, где жилище
сочеталось бы под одной крышей с учреждениями общественного
обслуживания: дома гостиничного типа для малосемейных, мно-
гоэтажные общежития для студентов и аспирантов, для рабочих.
В 10-м квартале Новых Черемушек на ул. Шверника построен
так называемый Дом нового быта, который передан во владение
коллектива МГУ. В доме предусмотрена возможность пользова-
ния для проживающих общественным питанием, медицинским об-
служиванием, услугами службы быта.
Массовое строительство, развернувшееся на периферии города,
наступает на его центральные районы. Расширяется практика
реконструкции кварталов с перепланировкой на основе современ-
ных норм старых, но прочных капитальных зданий. Преобразят-
ся районы улиц Димитрова, Герцена, площадей Восстания, Смо-
ленской, Курского вокзала, Никитских ворот и др. Одним из пер-
вых крупных примеров перестройки старых кварталов служат
кварталы между улицей Горького и районом Тишинского рынка.
К жилым домам, строящимся в исторически сложившихся райо-
нах столицы, предъявляются особые требования — они должны
гармонировать с домами прошлых лет. Во многих частях Москвы
жилые дома становятся основой формирования новых городских
ансамблей. Среди других примеров интенсивной реконструкции
сложившихся районов, где возводится значительное количество
— 194 —
современных жилых домов, назовем улицу Щербаковскую, кото-
рая за послевоенные годы сильно преобразилась. Вместо мало-
ценных деревянных зданий вдоль расширившейся магистрали
встали высокие жилые дома с магазинами в первых этажах.
Здания, построенные в разное время, благодаря единой высотно-
сти, единым материалам и хорошей проработке композиции при-
дали обновленной улице крупномасштабное единство и цельность
(руководитель проектирования — архит. 3. Розенфельд, в проекти-
ровании застройки участвовали также архитекторы Б. Иофан и
Д. Алексеев).
Важную роль в композиции участка проспекта Калинина, за-
строенного к 1967 г., играют пять 24-этажных односекционных жи-
лых домов, стоящих вдоль северной стороны магистрали; по пер-
воначальному замыслу авторов, все высотные здания на данном
участке проспекта проектировались жилыми. В связи с застройкой
проспекта Калинина возникло некоторое несоответствие со сло-
жившейся застройкой окружающих кварталов. В этом отношении,
как нам представляется, важным для создания постепенного про-
странственного перехода к обычной для данного района этажности
является постановка группы жилых башен высотой 12—14 эта-
жей по ул. Герцена и 13-этажного башенного корпуса Гнесинско-
го училища на ул. Воровского (руководитель проектирования — ар-
хит. В. Егерев). В справедливости этого утверждения может убе-
диться всякий, кто посмотрит на панораму застройки со стороны
площади Восстания.
Сегодня растет понимание того факта, что вторжение обычных
современных типовых зданий на центральные магистрали города
исходя из требований гармоничного развития городских ансамб-
лей невозможно. Поэтому возникают и постепенно реализуются
вызванные градостроительными соображениями проекты дострой-
ки не законченных прежде жилых домов или пристроек к ним
в архитектурных формах, близких к существующим, или даже
их повторяющих. Обсуждается проект достройки дома у Никит-
ских ворот (авторы проекта — архитекторы В. Андреев и К- Кисло-
ва). На ул. Горького близ ул. Васильевской построен по проекту
архит. 3. Розенфельда жилой дом, фасад которого создан с уче-
том традиций, сложившихся при формировании этой важнейшей
магистрали; дом облицован мрамором (цокольные этажи) п бе-
лым камнем.
Конечно, условия строительства на свободных территориях
и в центральных, застроенных районах Москвы сильно различают-
ся между собой. Но при этом необходимо отметить, что степень
индустриализации строительства в условиях реконструкции долж-
на быть максимальной, а проблема создания комплексной систе-
мы обслуживания должна быть решена.
Важно подчеркнуть ту существенную роль, которую сыграли в
развитии жилищной архитектуры Москвы многочисленные коллек-
тивы мастерских управления «Моспроект-1» (руководитель — ар-
13*
— 195 —
хпт. А. Рочегов) и МНИИТЭП (руководитель — архит. А. Самсо-
нов), ЦНИИЭП жилища (руководитель — Б. Рубаненко) и других
организаций, чьи усилия прежде всего направлены на архитектур-
ное решение важнейшей социальной задачи — обеспечить москви-
чей современным благоустроенным жильем.
В конце главы мы остановимся еше на двух примерах, относя-
щихся к последнему времени.
К Олимпиаде 1980-го г. на Юго-Западе Москвы возле .Мичу-
ринского проспекта на свободном участке территории, несколько
превышающем 100 га, строится Олимпийская деревня. Группа жи-
лых домов, где будут проживать участники Олимпиады, после
игр передается москвичам как обычный жилой микрорайон на
15 тыс. человек. Проект, созданный под руководством архит.
Е. Стамо, выполнялся с учетом, чтобы не только жилые дома, но
и все учреждения общественного назначения микрорайона были
временно использованы для обслуживания спортсменов.
Авторы создали простую и экономичную планировку, чуждую
рекламным формам. Восемнадцать 16-этажных зданий сгруппиро-
ваны в три полузамкнутых двора; между собой они объединены
пешеходной аллеей, которая проходит через середины дворов как
центральная ось композиции. Аллея ведет к общественному цент-
ру, в котором предусмотрены торговые, зрелищные, администра-
тивные учреждения и спортивный комплекс. Другие общественные
здания располагаются на периферии комплекса.
Рассказ об архитектуре жилища советской Москвы будет не-
полон. если хотя бы коротко не коснуться особого района сто-
лицы— города-спутника Зеленограда. Возникший среди лесов и
перелесков Подмосковья этот город рабочих, студентов, ученых
являет собой пример органичного сочетания архитектуры — ис-
кусственной «природы» и природы естественной. Здесь, в Зелено-
граде, проявили особое композиционное умение сочетать типовые
и индивидуальные здания в неповторимые ансамбли архитектуры;
здесь строитель Н. Злобин стал зачинателем распространившего-
ся на всю страну бригадно-подрядного метода сооружения жилых
домов. Среди жилых зданий Зеленограда выделяется своеобразный
дом «Флейта» (архитекторы Ф. Новиков, И. Покровский, Г. Сае-
впч, инж. Ю. Ионов), получивший название благодаря четкому
ритму торчащих над протяженным объемом дома выступов лест-
ничных клеток, которые напоминают клапаны флейты. В этом
доме, расположенном в самом центре молодого города, — неболь-
шие квартиры для молодежи п малосемейных.
Государственная премия СССР 1975 г. достойно венчает рабо-
ту коллектива создателей Зеленограда — автономного района
Москвы.
Задача превращения столицы в образцовый коммунистический
город, поставленная XXIV съездом КПСС, в значительной мере
решается в области комплексного формирования новых и рекон-
струкции старых жилых районов.
196 -
ХИЛЫЕ ДОМА В ПО-
СЕЛКЕ «СОКОЛ», 1923 г.
АРХИТ. Н. МАРКОВ-
ЧИКОВ
197
ДОРЕВОЛЮЦИОННОЕ
ЖИЛИЩЕ РАБОЧИХ
В ДАНГАУЭРОВКЕ
ЗАСТРОЙКА НОВЫХ
КВАРТАЛОВ БЫВШ.
ДАНГАУЭРОВКИ. 1929—
1933 гг. АРХИТЕКТОРЫ
.А. МОТЫЛЕВ. Б. БЛО-
ХИН
— 198 —
КОМПЛЕКСНАЯ ЗА-
СТРОЙКА КВАРТАЛОВ
НА УСАЧЕВКЕ, 1926—
W27 гг, АРХИТ. А. {ЛЕС-
КОВ
— 199 —
ДОМ-КОММУНА СТУ-
ДЕНТОВ В ДОНСКОМ
ПРОЕЗДЕ (НЫНЕ ул.
ОРДЖОНИКИДЗЕ);
1929—1930 гг. АРХИТ.
И. НИКОЛАЕВ. ФРАГ-
МЕНТ
ТО ЖЕ. ФАСАД ►
— 200 —
— 201 —
— 202 —
ЖИЛОП КОМПЛЕКС
НА ул. СЕРАФИМОВИ-
ЧА — БЕРЕЖКОВСКОЙ
НАБЕРЕЖНОЙ, 1928—
193(1 гг ХРХИТ.
Б. ИОФАН
203
/КИЛОЙ ДОМ АРХИ-
ТЕКТОРА К. МЕЛЬНИ-
КОВА В КРИВОАРБАТ-
СКОМ ПЕРЕУЛКЕ,
1929 г.
ТО ЖЕ. ФРАГМЕНТ
— 204 —
ЖИЛОЙ ДОМ НА НО-
ВИНСКОМ БУЛЬВАРЕ
(НыНЕ ул. ЧАЙКОВ-
СКОГО), 1928-1930 гг.
ХРХИТЕКТОРЫ
М. ГИНЗБУРГ И. И. МП-
ЛИННС
— 205 —
ЖИЛОП ДОЧ НА ЛЕ-
НИНГРАДСКОМ ПРО-
ПЕКТЕ. 1928 г АРХИТ.
А. ФУФАЕВ
КИЛОЙ ДОМ НА МО-
ХОВОЙ УЛИЦЕ (НЫНЕ
ПРОСПЕКТ МАРКСА),
1934 г. АРХИТ И ЖОЛ-
ТОВСКИЙ
— 206 —
— 207 —
ЖИЛОЙ ДОМ НА ул.
БОЛЬШАЯ ПОЛЯНКА
(НЕЧЕТНАЯ СТОРОНА),
1939—1940 гг. АРХИТ.
\. МОРДВИНОВ
ЖИЛОЙ ДОМ из
КРУПНЫХ БЛОКОВ
НА ЛЕНИНГРАДСКОМ
ПРОСПЕКТЕ, 1940 г.
АРХИТЕКТОРЫ А. БУ-
РОВ. Б. БЛОХИН
ЖИЛОЙ ДОМ ИЗ
КРУПНЫХ БЛОКОВ НА
ул. БОЛЬШАЯ ПОЛЯН-
КА. 1938—1939 гг. АРХИ-
ТЕКТОРЫ А. БУРОВ.
Б. БЛОХИН
— 208 —
14—1588
— 209 —
I
-КИЛОП 25-ЭТАЖНЫП
ДОМ 113 КРУПНЫХ
ПАНЕЛЕЙ. ИЗГОТОВ-
ЛЕННЫХ НА ВИБРО-
ПРОКАТНОМ СТАНЕ.
966—1969 гг. АРХИТЕК-
ТОРЫ Т. ЗАИКИН.
3. АНДРЕЕВ. ПНЖ
I КОЗЛОВ. И. БЕЛ-
ЛАВИН. В. МЕЛАМЕД.
А. БИРГЕР
•КИЛОЙ ДОМ (ДОМ
НОВОГО БЫТА) НА
1. ШВЕРНИКА. 1969 г.
АРХИТ. Н ОСТЕРМАН,
А. ПЕТРУШКОВА,
И. КАНАЕВА, Г. КОН-
СТАНТИНОВСКИЙ
211
ЗАСТРОЙКА ВОКРУГ
ЧЕРКИЗОВСКОГО ПРУ-
ДА
ЖИЛОЙ МАССИВ ЧЕР-
КИЗОВО, 1969 г. АРХИ-
ТЕКТОРЫ В. НЕСТЕ-
РОВ, Ф, ТАРНОПОЛЬ
— 212
— 213 —
214 — I _ 215
— 216 —
Ж11ЛОИ ДОМ НА ПЛЮ-
ЩИХЕ АРХИТЕКТОРЫ
Е. СТАМО. В АРОСЕВ,
ИНЖЕНЕРЫ В БОГО
СЛОВСКПЙ. В ПИЧУ-
ГИН
ЗАСТРОЙКА РАЙОНА
ТРОПАРЕВО. 1960—1970-е
гг.
ЖИЛЫЕ ДОМА В ТРО-
ПАРЕВЕ. 1975 г. АРХИ-
ТЕКТОРЫ А. САМСО-
НОВ. А БЕРГЕЛЬСОН.
ИНЖЕНЕРЫ В. ШУЛЬ-
КИН. И ГРИНШПУН.
Л ВЕРЖБИЦКАЯ
<СМ СТР. 218)
217 —
ЖИЛЫЕ ДОМА В ТРО-
ПАРЕВЕ. 1970 г АРХИ-
ТЕКТОРЫ А. САМСО-
НОВ. В КОРКИНА. ИН-
ЖЕНЕРЫ Г. ГРПНШ-
ПУН, \ ВЕРЖБИЦКАЯ
— 218 —
— 219 —
— 220 —
— 221
— 222 —
ЖИЛОЙ КОМПЛЕКС
«ЛЕБЕДЬ» НЛ ЛЕНИН-
ГРАДСКОМ ШОССЕ,
1974 г АРХИТЕКТОРЫ
А. МЕЕРСОН, Е. ПО-
ДОЛЬСКАЯ. И. ФЕДО-
РОВ, А. РЕПЕТИИ
(СМ СТР. 220—221)
ЖИЛОЙ КОМПЛЕКС
«ЛЕБЕДЬ». ФРАГМЕН-
ТЫ
ЖИЛОЙ ДОМ НА ПРО-
СТОРНОЙ УЛИЦЕ.
1976 г. АРХИТЕКТОРЫ
В НЕСТЕРОВ, Ф. ТАР
НОПОЛЬ, Т. AHKIIIIA
223 —
ЗАСТРОЙКА КВАРТА-
ЛА В РАЙОНЕ ВЕШНЯ-
КИ-ВЛАДЫЧИНО, 1969 г.
АРХИТЕКТОРЫ В. ЛЕ-
БЕДЕВ. П. АРАНОВИЧ,
М. ГАСПЕРОВИЧ
МАГАЗИН «ОКЕАН» НА
ВЕШНЯКОВСКОЙ УЛИ-
ЦЕ
ШКОЛА В ВЕШНЯКАХ
ВЛАДЫЧИНО. 1974 г.
АРХИТЕКТОРЫ А. САМ-
СОНОВ, В. АТАНОВ.
Г ЛАПИР, Ю. КРУ-
ШЕЛЬНИЦКИЙ. ИНЖЕ-
НЕРЫ И КРАЮШКИН
И ДР.
— 224 —
15-1588
- 225 —
ДЕТСКИЙ САД В КУН-
ДЕВЕ. 1960-е ГОДЫ. АР-
ХИТ. Г. МОРОЗОВ
— 226 —
15*
— 227 —
ЖИЛОЙ ДОМ НА УЛИ-
ЦЕ ГЕРЦЕНА. 1972 г
АРХИТЕКТОРЫ В. ЕГЕ-
РЕВ. Н. АФАНАСЬЕВА.
А ШАЙХЕТ. ИНЖ.
С. КРЫЖЕВСК.АЯ
228 —
ЗАСТРОЙКА района
ОРЕХОВО - БОРИСОВО.
АРХИТ в ИВАНОВ,
ИНЖЕНЕРЫ Э СОЛДА-
ТОВ. А. ФЕДОСЕЕВА,
Е. КОНОПАТКИНА
229 —
ЖИЛОЙ ДОМ НА МАРК-
СИСТСКОЙ ул., 1975 г.
АРХИТЕКТОРЫ В СТЕ-
ПАНОВ. Р. МЕЛКУМЯН,
Л. ОЛЬБИНСКИЙ.
Я. СТУДНИКОВ, инже-
неры P. ФЕИГЕЛЬЧАН,
М. РПНСКИЙ, Э. ЭРЕН-
Б1>РГ. И. СПВОКИН
— 230 —
— 231 —
СО
СО
<м
ГЛАВНАЯ УЛИЦА
В ЗЕЛЕНОГРАДЕ
- 234 —
- 235
ОБЩЕЖИТИЕ СТУДЕН
ТОВ ТВОРЧЕСКИХ УЧИ
ТПЩ 1974 г АРХИ
ГЕКТОРЫ Б. ЗАПОНЧ
КОВСКИЙ. Т. БАЗИЛЕ-
БИЧ. ИНЖ. Р ОСМАН
— 236 —
Глава V
Проблемы «художественной индустрии»
в творчестве московских зодчих
М. Горький в свое время писал: «Под красотой понимается
такое сочетание различных материалов..., которое придает создан-
ному — сработанному человеком — мастером форму, действую-
щую на чувство и разум как сила, возбуждающая в людях удив-
ление, гордость и радость перед их способностью к творчеству»1.
Интерес архитектора к инженерным аспектам индустриального
домостроения (и его профессиональное участие как художника в
процессе проектирования непосредственно на «технологическом
уровне») позволяет создавать полноценные в тектоническом отно-
шении композиции и находить самостоятельные, индивидуальные
творческие приемы формообразования.
Из этого соображения ни в коей мере не следует, что художе-
ственное содержание пространственной композиции однозначно
следует ее технологическому решению. Для сегодняшнего состоя-
ния массового индустриального домостроения в столице характер-
но только то, что оно в более полной мере использует двуединое
начало (художественное и техническое), составляющее природу
архитектурного творчества. Поиски оптимального, целостного ре-
шения архитектурной формы зданий, возводимых индустриальны-
ми методами, есть задача не просто инженерная и не чисто худо-
жественная. Решением ее может стать результат комплексной дея-
тельности проектировщика, когда «архитектор не выражает конст-
рукции, а выражается с их помощью»2.
В этой связи особое значение приобретает творческое исполь-
зование всего арсенала тектонических закономерностей построения
архитектурной формы. При этом важно обратить внимание на то,
что тектоника — одна из основных категорий архитектурной ком-
позиции — понимается ведущими московскими мастерами не тра-
диционно. как художественное выражение работы конструкции
1 М. Горький. Собр. соч., т. 27. М., 1953, с. 5.
2 В. Ф. Маркузон. О закономерностях развития и семантике архитект}рного
языка.—«Архитектура СССР», 1970, № 1, с. 51.
— 237 —
сооружения, а глубже, диалектичнее — как изначальное единство
художественных и технических условий формообразования. Текто-
ническая деятельность архитектора направлена таким образом на
определение наиболее целесообразных приемов сопряжения эле-
ментов архитектурной формы с учетом всех предъявляемых при
этом требований и условий формообразования: социальных, функ-
циональных, технических и эстетических.
Всякий технологический метод формирует наиболее характер-
ные для него приемы сопряжений. Каждому из них соответствует
свое тектоническое выражение. Выявление тектонических законо-
мерностей, объективно присущих конструктивным системам, ском-
понованным на основе различных технологических методов, явля-
ется важным аспектом архитектурного творчества.
Художественное осмысление основных понятий индустриально-
го домостроения, таких, как типовое проектирование, унификация
и стандарт, тиражированное заводское производство конструктив-
ных деталей, освоение новых для архитектурно-строительной прак-
тики материалов; металла, железобетона, пластмасс и т. д. —
задача, возникшая не вчера и не сегодня. Она реально существует
уже более ста лет, с тех пор как первые успехи научно-техническо-
го прогресса начали внедряться в сферу архитектуры и строитель-
ства. Ровно столько же все эти проблемы так или иначе приходи-
лось и приходится решать многим поколениям московских зодчих.
«Биография» новой архитектуры по единодушному сегодня мне-
нию историков современного зодчества началась в 1851 г. с пост-
ройки англичанином Пэкстоном на Первой Всемирной выставке
в Лондоне громадного павильона «Хрустальный дворец» сплошь
из стекла и металла. Это было первое сооружение такого рода,
и оно вызвало большой интерес во всем мире, в том числе и в Рос-
сии. В. В. Стасов, например, писал что «Хрустальный дворец
явился чем-то невиданным и неслыханным; он выступил первою,
истинно гениальною попыткой дать нашему веку архитектуру со-
вершенно новую, всю из одного железа и стекла... Она была полна
какой-то беспримерной в летописях искусства смелости, она дерзко
шла наперекор всем преданиям и принятым правилам, но тут же
сооружала чудные палаты, поразительные волшебством впечатле-
ния, воздушной легкостью, громадными пространствами, залитыми
светом»1.
Впоследствии в разных странах было построено несколько
«реплик» на Хрустальный дворец. Одна из них появилась в
Москве. Архит. И. Монигетти и инж. Н. Путилов возводят в
1872 г. Морской павильон Московской политехнической выстав-
ки — первое в Москве сооружение из стекла и железа. Расположен
он был в самом центре города, на набережной Москвы-реки, непо-
средственно у Кремлевской стены.
1 В. В. Стасов. Избр. соч. М., Искусство, т. 1, с. 1, 53; т. 2, с. 516.
— 238 —
Повторяющий в целом конструктивное и композиционное реше-
ние Хрустального дворца (хотя и уступая ему значительно в раз-
мерах), Морской павильон существенно выделялся среди других
построек Политехнической выставки своим необычным обликом.
Его достоинства были замечены современниками. И. Е. Репин, в
частности, писал после посещения выставки В. В. Стасову: «...из
всех павильонов Морской отдел очень хорош; по крайней мере
общеевропейская вещь»1.
Начиная с 90-х годов прошлого века в практике московского
зодчества мы встречаем уже не только примеры освоения «обще-
европейского уровня» развития архитектуры, но и первые само-
стоятельные попытки, творчески реализующие новые композицион-
ные возможности металла и железобетона. Так, в 1891 и в 1895 гг.
инж. В. Г. Шухов возводит в Москве (одновременно с павильонами
Всероссийской выставки в Нижнем Новгороде) одни из первых
в мире пространственные металлические покрытия над цехами
котельного завода фирмы «Бари». Они, к сожалению, не сохра-
нились в натуре. Но именно с них открывается «летопись» нова-
торства и эксперимента, столь характерных для всего последующе-
го развития московской архитектуры.
В первые пятнадцать лет XX в. в Москве появляется целый ряд
значительных произведений «новой» архитектуры, среди них: типо-
графия «Утро России» (1907 г., архит. Ф. О. Шехтель) — один из
наиболее ярких памятников рационального модерна в мировой
архитектуре, в котором возможности металлического каркаса во
многом изменили представление о «работоспособности» основных
элементов архитектурной композиции;
четырехэтажное здание склада молочных продуктов и учебный
корпус Строгановского училища (1914—1915 гг., инж. А. В. Куз-
нецов — ныне здание Министерства высшего образования СССР),
возведенные сплошь в железобетоне. В них уже просматриваются
основные стилистические черты «современной» архитектуры: гори-
зонтальное ленточное остекление, плоская кровля, «свободный
план»;
дебаркадеры Киевского вокзала (1914—1917 гг., инж. В. Г. Шу-
хов), причудливая и одновременно строгая, геометрически осмыс-
ленная вязь металлического кружева которых восхищает и по сей
день, и целый ряд других сооружений.
Однако подлинная широта творческих поисков приходится на
послеоктябрьский период, когда индустриализация строительства
возводится в ранг государственной политики, а профессиональное
освоение архитекторами художественных и формообразующих воз-
можностей новой техники становится не просто основной задачей,
но и отличительной чертой советской архитектуры. «Ориентация
1 Цит. по книге: В. Н. Листов. Ипполит Монигетти. Л., Стройиздат, 1976, с. 125.
— 239 —
на индустриализацию строительства в ее наиболее совершенных
технических формах, с фабричным производством деталей и круг-
логодичным их монтажом на месте потребления непосредственно
вытекает из природы социалистического строительства, составляет
его специфическую характеристику», — писал в этой связи М. Я.
Гинзбург ’.
Уже в середине 20-х годов наряду с широко известными сего-
дня теоретическими работами и экспериментальными футурологи-
ческими проектами московских зодчих1 2 на карте столицы начи-
нают появляться первые реализованные в натуре объекты новой
индустриальной советской архитектуры.
1922 год. На Шаболовке заканчивается строительством самая
высокая по тем временам в Москве радиобашня по проекту инж.
В. Шухова. Общая высота ее достигает 152 м. (По первоначаль-
ному проекту высота башни предполагалась около 350 м, но ост-
рый дефицит металла в стране в первые послереволюционные годы
не позволил его осуществить.) Башня смонтирована из шести ме-
таллических гиперболоидов вращения, поставленных друг на друга
«телескопическим» способом. Принципиально новый метод монта-
жа, к тому же, как показал опыт, в те годы единственно прием-
лемый для возведения высотных инженерных объектов и возмож-
ности формообразования пространственных башен-оболочек на
основе стандартных прямолинейных металлических образую-
щих, — вот те первые конкретные задачи, на которые должно было
дать ответ строительство на Шаболовке. Интерес к этим пробле-
мам был отнюдь не академический. В последующие несколько лет
по всей стране было сооружено более сорока инженерных объек-
тов самого различного назначения, но конструктивно близких мос-
ковской постройке. Кроме этого, шуховская радиобашня, ставшая
на долгие годы не только «голосом молодой республики», но и
символом, эмблемой советского радиовещания, оказалась «проб-
ным камнем», практически подтверждавшим неисчерпаемые худо-
жественные возможности, заложенные в металлических конструк-
циях.
Реализация в натуре башни Шухова повлияла в какой-то мере
на творчество многих московских архитекторов. Она «спровоциро-
вала» интерес к конкретным экспериментам с новыми материалами
и конструкциями у мастеров самых различных поколений и твор-
ческих школ, в том числе и у представителей старой академиче-
ской профессиональной школы зодчества.
1926 год. И. В. Жолтовский проектирует и начинает строить в
Замоскворечье на набережной Москвы-реки здание МОГЭС.
1 М. Гинзбург. Архитектура и техника. — «Архитектура СССР», 1939, № 5.
2 См.: В. Хазанова. Советская архитектура первых лет Октября. 1917—1925 гг.
М., Наука, 1970.
В. Кириллов. Путь поиска и эксперимента. Из истории советской архитектуры
20-х — начала 30-х годов. М., МГУ, 1974.
— 240 —
Впервые в своей практике столкнувшись с новыми для классиче-
ской традиции материалами — металлом и стеклом, он нашел им
в данном случае принципиально новое тектоническое выражение.
Сплошь стеклянная стена фасада решается группами сильно вы-
ступающих вперед граненых эркеров и воспринимается не как
ограждающая плоскость, инертная «выгородка» в пространстве,
а как упругая оболочка, самостоятельно формирующая облик
сооружения. «Благодаря этому,— писал о фасаде здания А. Зальц-
ман, — стена приобретает выразительную тектоническую струк-
туру и богатую пластическую насыщенность»1.
В начале 1927 г. на площади Краснопресненской заставы начи-
нается строительство трехэтажного универсального магазина по
проекту братьев Весниных. Новый этап эксперимента. Архитекто-
ры создают композицию на основе металла, стекла и железобе-
тона. Все эти материалы выведены и на фасад здания. При этом
формируется сложная, как бы двухслойная пространственная его
структура. Несущая конструкция (железобетонная) представлена
в ней боковыми пилонами, «аттиком» и мощным перекрытием,
отделяющим первый этаж от двух верхних. Сплошной витраж
поставлен на это перекрытие и решен в форме единого, сильно
выступающего вперед эркера. Тем самым подчеркивается, что он
не участвует в конструктивной игре, а выполняет только ограж-
дающую роль в драматургическом действии, разыгрывающемся на
фасаде. Такой прием позволил авторам добиться убедительного,
гармонического сочетания несущих и несомых элементов, предель-
но лаконичного и в то же время удивительно выразительного худо-
жественно-образного решения общественного здания.
В конце 1920-х — начале 1930-х годов внимание архитекторов
все более сосредоточивается на формотворческих композиционных
возможностях железобетона. Предпринимались самые разнообраз-
ные попытки создать на его основе современные по социальному
звучанию и художественному облику сооружения.
Одна из первых таких попыток принадлежит архитектору
И. А. Фомину, сформулировавшему концепцию «пролетарской
классики» и впервые практически реализовавшему ее в комплексе
«Динамо» на ул. Дзержинского в Москве с применением монолит-
ного железобетонного каркаса. Ордер в новой его трактовке,
предложенной Фоминым, уже не просто формальная классическая
реминисценция. Его применение, по теории Фомина, органично
увязывается с требованиями современной архитектуры и в первую
очередь с реальной необходимостью широкого применения железо-
бетона: «стандарт и дисциплина, которые в высокой мере присущи
классике и в полной мере отвечают нашему новому быту, одновре-
менно являются моментами, наиболее благоприятными при рас-
чете железобетонных сооружений. Повторный ритм колонн клас-
1 А. Зальцман. О творчестве Жолтовского. — «Архитектура СССР», 1940, № 5.
16—1588
— 241 —
сики... вполне созвучен однообразной повторности железобетонных
стоек»1. Обращает на себя внимание, что в формулировке Фомина
появляется новое для классической традиции понятие «стандарт»
(«стандарт и дисциплина, которые. . .» и т. д.). В этом, бесспорно,
проявляется дух времени, но Фомин трактует понятие «стандарт»
только как синоним порядка и именно поэтому заменяет один тер-
мин другим в известной еще со времен античности формуле «поря-
док и дисциплина». Стандарт как повторный, упорядоченный ритм,
а не основа и следствие индустриального производства.
Первым наиболее значительным опытом, успешно реализовав-
шим в натуре многочисленные требования и условия индустриаль-
ного заводского домостроения, можно считать строительство архи-
текторами М. Я. Гинзбургом и И. Ф. Милинисом, инж. С. Л. Про-
хоровым в 1928—1930 гг. шестиэтажного жилого дома на Новин-
ском бульваре. Наряду с новыми типами квартир и приемами
общественного обслуживания авторы проекта проверяли на прак-
тике возможности методов индустриального производства для за-
дач массового жилищного строительства. С этой целью, несмотря
на разнообразие типов жилых ячеек, были максимально унифици-
рованы основные параметры изделий, что позволило решить боль-
шинство конструктивных элементов в стандартных формах и пере-
нести их производство в заводские условия с последующей достав-
кой на место строительства, тем самым «заменить самый атави-
стический термин «постройка» более современным термином
«монтаж» и «сборка»2.
Наряду с этим важно подчеркнуть, что в доме на Новинском
бульваре проходили экспериментальную проверку не просто мето-
ды и приемы индустриального домостроения как таковые, а про-
водился творческий эксперимент в области пространственной ком-
позиции, создаваемой индустриальными методами. При этом, как
писал Гинзбург, «ставилась проблема пространства как анализ
множества одновременно существующих элементов, из которых
слагается пространственно-архитектурное целое . . .»3.
Аналогичные проблемы успешно решались и при создании об-
щественных зданий. В 1929—1936 гг. по проекту Ле Корбюзье и
Пьера Жаннере, получившему первую премию на конкурсе, прово-
димом в 1928 г. Центросоюзом, возводится семиэтажное администра-
тивное здание (в его проектировании принимал участие Н. Колли).
Кроме стилистического единства и общности приемов объемно-
пространственной композиции этого сооружения с домом на
Новинском бульваре, при строительстве комплекса Центросоюза
1 И. А. Фомин. Принципы творческой работы архитектурной мастерской № 3.
«Академия архитектуры», 1934, № 1—2, с. 91.
2 Из доклада М. Я. Гинзбурга на пленуме Стройкома РСФСР в ноябре 1928 г.
Цпт. по книге: С. О. Хан-Магомедов. М. Я. Гинзбург. М., 1972, с. 96.
3 М. Я. Гинзбург. Жилище. М., 1934.
— 242 —
также применялись современные, прогрессивные методы индустри-
ального домостроения. Творческий подход к решению всего комп-
лекса архитектурно-художественных и функционально-технологи-
ческих проблем, высокий уроЬень качества строительных работ
позволили создать интереснейшее произведение зодчества. «Это,
пожалуй, одно из самых элегантных сооружений Москвы эпохи
конструктивизма, что чувствуется и в культуре деталей, и в его
технико-конструктивных достоинствах»1.
Попытки архитектурно-художественного осмысления новых ин-
дустриальных методов строительства и функциональной сущности
возводимых на их основе зданий (в первую очередь жилых) были
широко распространены в практике проектирования первой поло-
вины 30-х годов. Во многом они даже опережали реальные воз-
можности строительного производства и поэтому решали целый
ряд творческих задач только декоративными средствами. Приемом
рельефной сетки на фасаде пытались изобразить функциональную
сущность жилого дома — его «ячеистость», внутреннее разделение
пространственной структуры на комнаты и квартиры. Такое
решение можно встретить в жилом доме на Яузском бульваре
архит. И. Голосова (1933 г.) или в жилом «Доме ударника»
архит. 3. Розенфельда (1933 г.). Этот же прием 3. Розенфельд
повторил и значительно позднее, в 1950 г., в проекте жилого дома
на Песчаной улице (дом № 53), где снаружи вертикальные и гори-
зонтальные швы были перекрыты железобетонными накладками-
«нащельниками», выполняющими не только функциональную, но
и декоративную роль в решении фасада жилого дома. Это дало
возможность одному из авторов проекта инж. С. Максимову утвер-
ждать, что «в архитектуре фасада авторам удалось удачно отра-
зить принятое конструктивное решение дома без какого-либо сни-
жения архитектурных требований»2.
В середине 30-х годов наступил период, когда на какое-то
время архитектурные и инженерные задачи по созданию объемно-
пространственной композиции были как бы «разведены» между
собой. В профессиональной среде внедрение приемов индустри-
ального домостроения воспринималось в те годы как проблема
чисто техническая, не только не способствующая совершенствова-
нию архитектурного творчества, но и явно его сковывающая. Прав-
да, в периодической печати тех лет мы встречаем большое число
статей, предупреждающих об опасностях такого однобокого тех-
ницистического подхода к новым методам массового домостроения
и в первую очередь крупноблочного, получающего в эти годы
довольно широкое распространение в Москве. Характерно, что
написаны они, как правило, основоположниками и сторонниками
индустриального домостроения, в том числе и инженерами. Так, В.
В. В. Кириллов. Путь поиска и эксперимента. М., МГУ, с. 157.
С. Максимов. Сборные дома из крупных панелей. М., 1951, с. 129.
16*
— 243 —
например, инж. Г. Красин писал в 1937 г.: «Если под крупно-
блочным стилем подразумевается стандартное однообразие и вы-
нужденное ограничение числа единичных форм, — а этого собст-
венно добиваются крупноблочники, — то с таким «стилем» нашу
архитектуру никак нельзя было бы поздравить... В жилищном
строительстве, где красивый и радостный вид зданий имеет особое
значение, задачи строительной техники и творцов ее — инженеров
состоят не в том, чтобы одергивать художника-архитектора, а в
том, чтобы, наоборот, вооружить его возможно более богатым арсе-
налом средств для материального осуществления его художествен-
ных замыслов»1.
В этой связи большой интерес представляет совместное твор-
чество архитекторов А. Бурова и Б. Блохина во второй половине
30-х годов в области крупноблочного жилищного строительства.
Профессиональный подход ко всем проблемам индустриального
домостроения, специфика творческого мышления, приемы экспе-
риментального проектирования и строительства, вобравшие в себя
все лучшее из предшествующего опыта, во многом определили
успех и значительность результатов их настойчивых поисков.
В 1938—1940 гг. ими были построены на ул. Б. Полянка два
крупноблочных жилых дома. В поисках оптимального архитек-
турно-технического решения этих объектов авторы ставили перед
собой задачу прежде всего добиться принципиально новыми
средствами высокого художественного качества постройки. Так,
в здании по правой стороне улицы трудность одновременного
получения ровных поверхностей стен из крупных блоков как
внутри здания, так и снаружи была устранена тем, что блокам
придавалась форма рустованных крупных камней с выступом
руста до 9 см. В этом случае блоки выравнивались по внутренней
поверхности, а неровность толщин блоков на фасаде скрадыва-
лась образующимся глубоким рустом. Авторы ввели этот прием
крупноблочного строительства исходя из того, что достоинством
архитектуры (при этом они ссылались еще на Виолле ле Дюка)
является правдивое выявление материала и конструкции, а не мас-
кировка их или «подделка» под другие материалы или конструк-
тивные системы, что, по их мнению, создает «ложную архитекту-
ру». Б. Блохин писал по этому поводу: «в строительстве жилых
домов в Москве мы приняли блоки рустованными не столько по
архитектурным соображениям, сколько по производственно-мон-
тажным» 2.
В жилом доме (№ 3—9) по левой стороне улицы А. Буров и
Б. Блохин для создания более соразмерной человеку выразитель-
ной архитектуры апробировали другой прием, чисто декоратив-
1 Г. Красин. Индустриализация жилищного строительства. — «Архитектура
СССР», 1937, № 9.
2 Б. Н. Блохин. Архитектура крупноблочных сооружений. М., 1941, с. 172.
— 244 —
ный, при котором блоки получают на фасадной лицевой стороне
иллюзорное расчленение на два ряда квадратов с тонировкой
треугольниками под «бриллиантовый» руст. Другая часть блоков
декорируется цветными полосами. В теле стены действительные
швы переплетаются с «ложными», создавая зрительное ощущение
кладки из сравнительно небольших блоков, что придало большую
соразмерность и масштабность зданию, чем дому напротив. Благо-
даря этому приему улучшены пропорции окон, увеличена их высо-
та на подблока. Здесь авторы в какой-то мере отошли от декла-
рируемой ими в начале эксперимента позиции, при которой «в
крупноблочном строительстве тема определяется сама собой» ’.
В домах на Полянке архитекторы активно ищут новый, «близ-
кий нам», по словам А. Бурова принцип выявления тектоники как
пластически осознанной материальной структуры сооружения.
Позднее Буров писал: «...может быть, достаточно просто использо-
вать современную науку, современную технику, современные ма-
териалы, и, сочетая все это по закону контраста с художественны-
ми изделиями человеческих рук, мы получим архитектуру? Нет,
так мы получим только конструкцию с навешенными на нее укра-
шениями. Для того чтобы эти новые средства из конструкции пе-
решли в архитектуру и начали жить единой жизнью с художест-
венными изображениями, эти материалы должны быть пластически
организованы в соответствии с новым художественным образом
иными средствами, по иным законам, чем это было с тяжелыми
сжатыми элементами архитектуры прошлых веков... Нужно понять
своеобразие новых материалов... и найти принцип их пластического
решения.
Иногда это решение будет логическим развитием исторически
сложившихся форм, а иногда — их противоположностью. Необхо-
димо разобраться, чем и как в различное время определялся
стиль, определить динамику его развития» 1 2.
Это пространная цитата из Бурова помогает нам понять, поче-
му на следующем этапе эксперимента, при строительстве крупно-
блочного жилого дома на Ленинградском шоссе, зодчие опять об-
ратились к активной разработке собственно технологических задач.
В первую очередь они стремились найти такой прием конструиро-
вания и монтажа здания из крупных блоков, такую их разрезку,
при которой всяческие стыковые швы будут скрыты не только зри-
тельно, но и функционально. Таким образом, основной вопрос фор-
мообразования свелся к нахождению оптимального приема разрез-
ки стены на блоки. Но это принципиальное «генеральное» направ-
ление эксперимента не исключало также и применения объективно
целесообразных приемов иллюзорного решения. Рельефность, ор-
наментальность блоков на Ленинградском шоссе, вобравшие в
1 Б. Н. Блохин. Архитектура крупноблочных сооружений, М., 1941, с. 146.
2 А. К. Буров. Об архитектуре. М., Госстроппздат, 1960, с. 98—99.
— 245 —
себя опыт и декоративного «бриллиантового» руста, и неровно
стыкуемых по фасаду блоков в домах на Б. Полянке, стали ак-
тивным средством архитектурного решения как художественных,
так и технологических вопросов формообразования.
Десятилетие спустя, когда практика московского зодчества
вступила в новый этап своего развития, связанный с интенсивным
внедрением в широких масштабах методов более совершенного
способа массового индустриального домостроения — крупнопа-
нельного — и столкнулась с необходимостью творческого осмысле-
ния архитекторами новых профессиональных задач, к анализу
опыта А. Бурова и Б. Блохина неоднократно возвращались спе-
циалисты. Так, например, архитектор М. В. Посохин говорил в
январе 1951 г. на Московском научно-техническом совещании по
жилищно-гражданскому строительству: «Особый интерес представ-
ляет крупноблочный жилой дом по Ленинградскому шоссе, 25. Он
сооружен по проекту, основой которого послужили прогрессивные,
правильные тенденции... Была сделана попытка архитектурно-ху-
дожественного разрешения конструктивной особенности сооруже-
ния. В данном случае деление плоскости стены на блоки соответ-
ствует принятой архитектурной композиции... Это сооружение
представляет и по сию пору профессиональный интерес для архи-
текторов»1.
Для утверждения новых приемов индустриального домострое-
ния большое значение имел наряду с этим и опыт работы ведущих
московских зодчих в области промышленной архитектуры. В 1953 г.
архит. И. Жолтовский и инж. В. Сафонов, решая в крупных
панелях стены вновь строящегося здания автоматического холо-
дильника на Открытом шоссе, швы между панелями не декориро-
вали пилястрами, как это было широко распространено в те годы,
а оставляли их открытыми. Вскоре этот прием Жолтовский пере-
носит и в решение фасадов, представленных на конкурс проектов
типовых крупнопанельных жилых домов для Москвы. Жолтовский
рассматривал «открытый стык» как эстетический прием, как при-
знак индустриального домостроения, достойный включения в поня-
тие типового. «Предприятия строительной индустрии, — писал в
этой связи Жолтовский, — должны изготовлять свою продукцию
так, чтобы мы могли любоваться четкостью и безупречной чисто-
той линий и поверхностей заводской панели. Высокая точность
работ — вот необходимое условие новых методов домостроения»2.
Это соображение старейшего мастера советской архитектуры
приобрело актуальность несколько лет спустя, когда крупнопа-
нельный жилой дом стал своего рода «первичным» элементом в
3 Сб. материалов Московского научно-технического совещания по жилищно-
гражданскому строительству. М., 1952, т. 1, с. 42—43.
2 И. В. Жолтовский. О некоторых принципах крупнопанельного домостроения. —
«Архитектура СССР», 1953, № 7. с. 5.
— 246 —
решении значительных по масштабу градостроительных задач.
Художественная выразительность отдельных сооружений в этой
связи зависела в основном только от качества строительно-мон-
тажных работ.
В середине 50-х годов мы вновь сталкиваемся с ситуацией «не-
совместимости» архитектурного и инженерного аспектов индуст-
риального домостроения. Как и 20 лет назад, творческие устремле-
ния архитекторов и инженеров направлены на решение различных
проблем формообразования. Но на этот раз темпы инженерно-тех-
нического совершенствования опережают собственно архитектур-
но-художественные поиски. Особенно наглядно это проявилось на
опыте строительства высотных зданий в Москве в 50-е годы. Не-
смотря на внешнюю «похожесть» и достаточно общее объемно-
пространственное решение, под канонизированной оболочкой фаса-
дов скрыта полнокровная жизнь идей, творческих поисков и побед
конструкторской мысли. В процессе проектирования высотных зда-
ний крепла и приобретала уверенность в своих силах московская
инженерная школа. Конструктивное решение всех высотных объе-
мов различно. «Можно проследить четкую направленность в раз-
витии конструктивных схем каркасов первых московских высотных
зданий: от рамной системы через рамно-связевую к связевым схе-
мам»1. Высотный корпус МГУ, начатый строительством хроноло-
гически первым, возводился на основе рамного металлического
каркаса. Административное здание на Смоленской площади также
имеет рамный каркас, но уже железобетонный, а жилой дом на
площади Восстания запроектирован с применением связевого же-
лезобетонного каркаса. Осуществленный в натуре одним из по-
следних жилой дом на Котельнической набережной имеет наибо-
лее совершенное инженерное решение—пространственно-связевую
систему каркаса. Такая схема оказалась не только самой эконо-
мичной, но она и наиболее тонко описывала «физическое состоя-
ние» пространственной структуры сооружения. Практическое уме-
ние максимально использовать совместную пространственную ра-
боту конструктивных элементов отражало высокий профессиональ-
ный уровень инженерного творчества и создавало объективные
предпосылки к переходу на массовое строительство зданий повы-
шенной этажности, которое и началось в Москве десятилетие
спустя.
На рубеже 60-х годов в столице появляются значительные в
тектоническом отношении постройки. В первую очередь это гости-
ница «Юность» в Лужниках, законченная строительством в 1962 г.
(архит. Ю. Арндт и др.). Объемно-пространственная композиция
здания гостиницы создана на основе существующей индустриаль-
ной базы. Пример гостиницы «Юность» наглядно показал архитек-
1 Ю. А. Дыховичный. Конструирование и расчет жилых и общественных зданий
повышенной этажности. М., Стройиздат, 1970, с. 153.
— 247 —
торам, что умелое сочетание приемов крупнопанельного домострое-
ния с индивидуальным решением первого общественного этажа
дает возможность реализовать самые разнообразные творческие
замыслы. Специфика индустриального массового домостроения не
исключает, таким образом, композиторской деятельности зодчего.
Однако большое значение имеет максимальное использование
всех потенциальных композиционных возможностей, заложенных
в «недрах» индустриального машинного производства. Так, напри-
мер, узкий и широкий шаг несущих поперечных стен в крупно-
панельных зданиях создает совершенно разные условия для орга-
низации внутреннего пространства. Архитектурно-планировочная
и конструктивная система 17-этажных жилых домов на проспекте
Мира и Смоленском бульваре основана на узком шаге поперечных
стен 3,2 м. Задача, поставленная при разработке 17-этажного
жилого дома на Ленинском проспекте (мастерская № 10 Мос-
проекта-1, рук. Я- Белопольский), заключалась в создании нового
типа массового жилого дома на основе широкого шага поперечных
несущих стен. Шаг 6,3 м, впервые примененный в зданиях повы-
шенной этажности, в данном случае открывал новое направление
в их строительстве — редкая расстановка несущих стен распола-
гает к созданию свободных планировок. В результате, во-первых,
значительно увеличивается возможный набор квартир и, во-вто-
рых, улучшается качество архитектурных решений.
Но не только шаг поперечных стен влияет на приемы объемно-
пространственной композиции. Определенную роль играет и этаж-
ность. 25-этажный крупнопанельный жилой дом на проспекте Ми-
ра, также возведенный из вибропрокатных панелей, внешне похож
на предшествовавшие ему 17-этажные на проспекте Мира и Смо-
ленском бульваре. Разница в их объемно-пространственной струк-
туре между тем весьма значительна: «система жизнеобеспечения»
25-этажного крупнопанельного здания в отличие от 17-этажного
строится на основе монолитных диафрагм жесткости. Строго гово-
ря, его надо рассматривать как одно из первых, осуществленных
в натуре сборно-монолитных зданий повышенной этажности, про-
образ комбинированных «этажерок», проекты которых появятся
несколько лет спустя.
Резкое увеличение объемов строительства, задачи совершенст-
вования индустриальной базы, архитектурно-художественные тре-
бования вызвали к жизни создание комплексной методологии типо-
вого проектирования, формирование единого сортамента конструк-
тивных элементов заводского производства. Отработке в поиско-
вом, экспериментальном проектировании различных методологи-
ческих вопросов формообразования сооружений, возводимых
индустриальными методами, в настоящее время уделяется самое
серьезное внимание.
Тектонический аспект экспериментальных поисков сводится в
основном к нахождению оптимальных способов сопряжения эле-
ментов архитектурной формы, удовлетворяющих, с одной стороны,
— 248 —
требованиям индустриального массового строительного производ-
ства, а с другой — обеспечивающих возможность формирования
разнообразных объемно-пространственных композиций.
Сегодня наиболее полно это решается путем создания системы
каталогов — определенных наборов унифицированных конструк-
тивных изделий, на основе которых компонуется основной «скелет»
зданий различного назначения, высоты и конфигурации в плане.
Создаваемый в последнее 15 лет Московский Единый каталог —
конкретный пример практической реализации этого положения.
В соответствии с Генеральным планом развития и реконструкции
Москвы, утвержденным в 1971 г., Единый каталог унифицирован-
ных индустриальных изделий становится в настоящее время основ-
ным средством массового строительства в столице. Первые круп-
нопанельные дома на его основе возведены в Тропареве, и сегодня
их можно встретить во многих районах массовой жилой застройки.
В Московском каталоге в качестве объекта типизации выбраны
индустриальные изделия и узлы сопряжения между ними. Именно
это обстоятельство в определенной мере позволяет формировать
на его основе различные по своей объемно-пространственной ком-
позиции сооружения.
Методологически это становится принципиально возможным
благодаря тому, что Каталог, основанный на открытой системе
типизации, является не просто набором конструктивных элементов
самих по себе, а это последовательно проводимая в жизнь идея
по увязке и сопряжению отдельных элементов в единую систему
на базе общих модульных и других положений. Главная особен-
ность Каталога по замыслу его составителей заключается в том.
что он представляет собой систему архитектурно-планировочных,
технических и конструктивных параметров и решений. В то же
время авторы Каталога неоднократно подчеркивали (об этом, в
частности, писал Л. К. Дюбек), что его создание преследует в
основном утилитарные цели: с одной стороны, внести системати-
зацию и порядок в проектирование, промышленное производство
и строительство, с другой — четко определить техническую на-
правленность массового строительства на ближайшие годы.
Подчеркнуто,е отсутствие каких-либо деклараций, выходящих
за пределы технического аспекта формообразования, не означает,
однако, отсутствия заботы авторов Каталога о художественно-
образной стороне проблемы. Каталог формировался таким обра-
зом, чтобы на его основе можно было создавать различные прост-
ранственные «конструктивные композиции», обладающие опреде-
ленным архитектурно-художественным потенциалом.
На возведение зданий свыше 20 этажей, объем строительства
которых в Москве с каждым годом возрастает, направлена одна
из составляющих Единого каталога — унифицированный каркас.
Идея сборного железобетонного унифицированного каркаса,
заложенная в Каталоге, родилась более 15 лет назад. Из всего
многообразия возможных конструктивных систем московские про-
— 249 —
ектировщики сочли наиболее целесообразной связевую систему
каркаса. В определенном диапазоне высот сооружений он имеет
ряд преимуществ перед другими типами каркасов, что получило
экспериментальное подтверждение при строительстве высотных
зданий в 50-е годы. Главное из них — строгая дифференциация
восприятия нагрузок. Все горизонтальные нагрузки воспринима-
ются специальной системой связей в виде стенок или ядер жестко-
сти. Линейные элементы каркаса (колонны и ригели) работают
только на вертикальные усилия. Такое конструктивное решение
наиболее полно соответствует достигнутому на сегодня уровню
индустриализации в строительстве.
Построенные за последние 15 лет административные здания
(Гпдропроект, СЭВ, Комитет стандартов), гостиницы («Нацио-
наль», «Белград», Аэрофлота на Ленинградском шоссе), больнич-
ные корпуса (Институт хирургии им. А. В. Вишневского), жилые
дома (микрорайон «Лебедь»), комплексная застройка жилыми,
общественными и административными зданиями (Новый Арбат) —
скомпонованы из изделий унифицированного каркаса.
Одним из последних объектов, где окончательно проходили
экспериментальную проверку конструктивные решения на основе
унифицированного каркаса, можно считать здание лабораторно-
клинического корпуса Института хирургии им. А. В. Вишневского.
Возведение этого уникального, технологически разнохарактерного
и функционально сложного сооружения, включающего в себя са-
мые различные по назначению, объему и конфигурации помеще-
ния, говорит об определенных возможностях принятого конструк-
тивного решения. Оно способно обеспечить формирование «ней-
тральной» материально конструктивной среды для организации
самых разных функциональных процессов *.
Нейтральность (в определенной мере) конструктивного «скеле-
та» сооружений от их функционального назначения — методоло-
гический принцип проектирования на основе унифицированного
каркаса. Нейтральность стала и главной тектонической характе-
ристикой объемно-пространственной композиции построенных в
унифицированном каркасе зданий. Это нашло отражение в строгой
прямоугольной, как правило, форме плана и в сходном для всех
приеме решения фасадов.
Но градостроительные соображения диктуют необходимость
поисков иных, более сложных индивидуальных композиционных
построений. Наметилось несколько путей их реализации.
Современный уровень освоения унифицированного каркаса по-
зволяет создавать архитектурно-планировочные решения различ-
1 Высотное здание лабораторно-клинического корпуса Института им. А. В. Виш-
невского было удостоено в 1972 г. Государственной премии РСФСР. Автор-
ский коллектив мастерской № 5 Моспроекта-1: архитекторы В. Воскресенский,
Т. Дроздова, Л. Кирильцева, инженеры В. Максименко, О. Яценко, технолог
Е. Зарецкая.
— 250 —
ной конфигурации в плане. Эта возможность предопределила один
из методов объемно-пространственной композиции. Компонуются
планы самого разнообразного очертания, а затем они как бы «вы-
тягиваются» по вертикали на необходимое число этажей (Комитет
стандартов — мастерская № 10 Моспроекта-1, рук. Я. Белополь-
ский; Международная телефонная станция — мастерская № 15
Моспроекта-1, рук. В. Гинзбург). Распространенной вариацией на
эту же тему стала и «свободная расстановка» объемов-блоков на
едином подиуме (административные здания на Новом Арбате,
«Гипросвязь», мастерская № 12 Моспроекта-1, рук. В. Лебедев
и т. д.). В жилых домах микрорайона «Лебедь» (мастерская № 2
Моспроекта-1, рук. А. Меерсон) и в некоторых других более позд-
них объектах проектировщики, сочетали по вертикали этажи с
несколько разнящимися планами.
Однако этот прием позволяет разнообразить в основном только
вертикальные членения. Для многоярусных структур наиболее
важны членения горизонтальные, подчеркивающие развитие ком-
позиции по вертикали, ее ярусность. Ярусность — ведущая харак-
теристика тектонического решения зданий повышенной этажности
и поиски ее выражения — одна из главных композиционных задач.
Эль Лисицкий писал, что для высотных зданий «единственный
тектонический прием — ступенчатое нарастание параллелепипедов
этажей»1. Это соображение относится в основном к композицион-
ным решениям на основе рамных каркасов. Связевый каркас пред-
полагает скорее обратный принцип — убывание массы этажей по
высоте. Подчеркивание ярусности композиции за счет убывания
массы отдельных ярусов наиболее распространенный в истории
архитектуры прием при возведении башенных многоярусных соо-
ружений. При этом их конструктивные, объемно-пространственные
и стилевые характеристики весьма разнообразны.
Поискам способа выявления ярусности зданий повышенной
этажности, создаваемых современными индустриальными метода-
ми, в отечественной архитектуре уделяется большое внимание.
Уместно вспомнить в этой связи аналитические и проектные раз-
работки авторского коллектива МНИИТЭП под руководством
архит. Н. Остермана (одного из первых обратившегося к этой
теме на современном этапе развития отечественной архитектуры).
Они показали, что комплексный принцип массовой застройки, на-
шедший широкое распространение в нашей стране, требует слож-
ных объемно-пространственных композиционных решений с разви-
тым силуэтом и ярко выраженной ярусностью. Это достигается
путем компоновки на основе единого плана разновысоких объе-
мов, введения технических этажей в структуру здания (между
типовыми, повторяющимися ярусами), устройства воздушных раз-
рывов.
Эль Лисицкий. Архитектура железной и железобетонной рамы. — «Строитель-
ная промышленность», 1926, № 1, с. 51.
— 251 —
Компоновка на едином плане разновысокой, развитой прост-
ранственной композиции, получившая сегодня наибольшее рас-
пространение, в какой-то мере (и именно как тектонический прием)
традиционна для советской архитектуры. Она характерна для мно-
гих проектных предложений 20-х годов. К ней же обратились и
при сооружении высотных зданий (26—32 этажа) в Москве в 50-е
годы.
Несмотря на резкое стилевое различие и различное тектониче-
ское выражение многоярусных структур, создаваемых в разные
периоды, они основаны на едином принципе построения целостной,
связной пространственной конструктивной композиции, которая
хорошо читается в разрезах зданий.
Расширение компоновочных возможностей за счет совершенст-
вования конструктивно-технологических качеств унифицированно-
го каркаса — один из путей развития методологии проектирова-
ния на его основе. Однако творчески перспективно и сопряжение
элементов унифицированного каркаса с другими приемами инду-
стриального домостроения: металлическими каркасами, монолит-
ным железобетоном и т. д. При этом сохраняется ведущая мето-
дологическая роль унифицированного каркаса в компоновке таких
«комбинированных» конструктивных систем.
Основанный на «сумме технологий» способ объемно-простран-
ственного построения более гибок и создает предпосылки для
формирования разнообразных решений сооружений с конкретными
индивидуальными тектоническими характеристиками. В том чи-
сле этот метод значительно расширяет возможности горизонталь-
ных членений, формирует новые приемы создания ярусности ком-
позиции. Металл и монолитный железобетон используются, как
правило, для компоновки первых, нижних этажей.
В мастерской № 2 Моспроекта-1 (рук. А. Меерсон) запроекти-
рован жилой дом на Беговой улице, который в настоящее время
завершается строительством. В этом проекте жилые этажи рас-
полагаются на мощных, широко расставленных пилонах, выпол-
ненных в монолитном железобетоне. Подъем зданий высоко вверх
и расположение их на пространственных опорах-пилонах или
платформах-мостах получил широкое распространение (учебные
корпуса гуманитарного факультета МГУ, Горного института, об-
щежитие студентов и аспирантов МГУ на проспекте Вернадского
и т. д.). Этот прием интерпретирует известное решение Жилой
единицы в Марселе Ле Корбюзье и создает предпосылки для фор-
мирования разнообразных композиций, соответствующих конкрет-
ным градостроительным ситуациям.
В проектной практике последних лет появилось большое число
сходных решений. Сознательное усложнение объемно-пространст-
венной композиции, как правило, предопределяется градострои-
тельными требованиями участка строительства. Но при этом,
естественно, возрастают требования к композиционным решениям,
точнее, расширяется, видоизменяется круг таких требований. И на
— 252 —
первый план выдвигается анализ адекватности предлагаемой авто-
рами объемно-пространственной композиции тому месту и роли
в городе, какое ей отводится. В целом ряде случаев (в том числе
и в доме на Беговой) выбранный авторами прием формообразо-
вания в этой связи оказывается достаточно спорным.
Но здесь нам важно выявить и зафиксировать круг возможно-
стей, предоставляемых технологическими методами архитектору
для решения тех или иных, но всегда конкретных, индивидуальных
градостроительных задач.
Но не только градостроительные соображения диктуют необхо-
димость сочетания унифицированного каркаса с другими система-
ми или применения чисто металлических и других конструктивных
решений. К этим приемам прибегают при создании функционально
сложных объектов с эксплуатационными либо технологическими
требованиями, которые невозможно удовлетворить средствами уни-
фицированного каркаса.
Такие решения мы встречаем, например, в практике Союз-
спортпроекта, который создал несколько индивидуальных проектов
многоярусных спортивных корпусов для Москвы, в частности, дет-
скую спортивную школу на Рабочей улице. Найденный авторами
прием композиционного построения многоярусного спортивного
корпуса обеспечивает, во-первых, размещение на каждом этаже
спортзала 18X36 м, во-вторых, необходимую по условиям эксплуа-
тации значительную трансформацию внутреннего пространства по
высоте. Легкие, оборудованные специальными устройствами пере-
рекрытия могут перемещаться по вертикали внутри большепро-
летной коробки здания. Ярусность композиции передана и в реше-
нии фасада, скомпонованного с применением навесных алюминие-
вых панелей-экранов.
В мастерской № 11 Моспроекта-2 (рук. Л. Павлов) запроекти-
рован целый ряд вычислительных центров. Функциональная спе-
цифика этих сооружений (крупногабаритное технологическое обо-
рудование, большие нагрузки, громоздкая система жизнеобеспече-
ния) предопределила применение комбинированных конструктив-
ных систем на основе унифицированного каркаса. Несмотря на
разнообразное объемно-пространственное и образное решение, все
вычислительные центры скомпонованы на основе единого текто-
нического приема построения композиции. Объемы зданий четко
отражают планировочную структуру. Глухой объем, как правило
облицованный естественным камнем, предназначается для разме-
щения в нем всего вспомогательного технологического оборудо-
вания, коммуникационных и лифтовых шахт. Помещения служеб-
ного назначения компонуются либо в отдельных объемах, либо
сблокированы и сочетаются с техническими этажами в едином
объеме с большим фронтом остекления фасадов. Ярусность ком-
позиции всегда четко выявлена самыми разнообразными средст-
вами: глухими горизонтальными полосами технических этажей,
разрывающими сплошной экран остекления фасада, или многооб-
— 253 —
разием приемов сочетания глухих и остекленных лент по фасаду,
создающих индивидуальный, запоминающийся ритм композицион-
ного построения многоярусного сооружения, возведенного индуст-
риальными методами.
Оригинальное объемно-пространственное решение большинст-
ва вычислительных центров позволяет располагать их в наиболее
ответственных по градостроительным условиям участках города.
Сочетание изделий унифицированного каркаса с другими прие-
мами и средствами индустриального домостроения — не отступле-
ние от идеи Каталога сборных железобетонных изделий, а логи-
ческий путь расширения и накопления конструктивных и архитек-
турно-планировочных возможностей создания разнообразных про-
странственных структур. Наиболее перспективно сочетание изде-
лий по Каталогу с различными приемами строительства в моно-
литном железобетоне, и в первую очередь с монолитными ядрами
жесткости.
Во 2-м Сетуньском проезде закончен строительством первый в
Москве 23-этажный жилой дом с пространственным монолитным
ядром жесткости, возводимый методом скользящей опалубки
(мастерская № 3 Моспроекта-1, рук. Е. Стамо). Монолитный же-
лезобетонный ствол обстроен сборным железобетонным каркасом
из изделий по Каталогу. В пределах ядра находится транспортный
узел здания — лифты и лестница. Компактное расположение вер-
тикальных элементов жесткости и коммуникаций, сосредоточенных
в центре композиции, предопределило возможность появления
разнообразных архитектурно-планировочных решений квартир со
свободным планом. Строительство дома в Сетуньском проезде
стимулировало расширение экспериментального проектирования
по этой теме.
Определенную роль сыграло также возведение методом сколь-
зящей опалубки двух высотных труб в Очакове и Измайлове. Оно
способствовало внедрению в практику гражданской архитектуры
опыта производства работ, широко применяемого для создания
инженерных объектов, помогло откорректировать технологические
методы и приемы сооружения монолитных ядер жесткости, проек-
тируемых на основе производства работ методом скользящей опа-
лубки.
В мастерской № 6 МНИИТЭП (рук. Р. Саруханян) в резуль-
тате проектных разработок была предложена номенклатура
25-этажных жилых домов, сформированных с учетом разнообраз-
ных и в первую очередь градостроительных требований. Тектони-
ческая структура домов с монолитными ядрами жесткости во мно-
гом определяется конфигурацией ядра в плане. Проектные прора-
ботки, статические расчеты и технологические соображения, ана-
лиз зарубежного опыта позволили определить несколько типов
ядер жесткости: треугольное, круглое, восьмигранное, прямо-
угольное, квадратное, ромбовидное и трапецеидальное в плане.
Для каждого из них характерны свои способы сопряжения с эле-
— 254 —
мен1ами ииириики и приемы формирования ооьемно-иростран-
ственной композиции. Поскольку функциональное назначение ядер
жесткости состоит в том, чтобы, с одной стороны, обеспечивать
наибольшую жесткость здания, а с другой — предоставлять воз-
можность для поисков наиболее выразительных приемов формо-
образования (при наилучших планировочных характеристиках
квартир и домов в целом), то при анализе выявилась наиболее
благоприятная область применения для каждого из рассматрива-
емых типов ядер жесткости.
В проектной практике на данном этапе наибольшее распрост-
ранение получил односекционный точечный жилой дом на основе
симметричного ядра жесткости.
В общественных зданиях применяют, кроме того, ядро жестко-
сти в виде крестообразного, диагонально расположенного сердеч-
ника открытого сечения. Такое решение мы встречаем, в частности,
в проекте 22-этажного здания вычислительного центра ЦСУ СССР
(мастерская № 11 Моспроекта-2, рук. Л. Павлов). В общем виде
композиционная схема на основе монолитного, возводимого в
скользящей опалубке ядра жесткости, напоминает метаболистпче-
скую идею «ствола с ветвями и листьями».
Четкое разграничение функций в конструктивной структуре
сооружения на несущие (монолитное ядро) и ограждающие позво-
ляет решать последние самым разнообразным способом. При этом
отчетливо видно, как меняются роль и значение различных конст-
руктивных элементов и изделий, сфера их применения. «Ведущим»
становится унифицированное монолитное ядро жесткости, а сбор-
ные линейные изделия по каталогу применяются в основном для
обстройки (самостоятельно либо вкупе с другими конструкциями
в качестве связующего звена между ними и ядром). Соответствен-
но меняется и их роль в тектоническом построении композиции.
При всех вариантах компоновки и сочетания отдельных блоков
или индивидуальных ячеек вокруг ствола сохраняется общий при-
ем тектонического построения. Блоки размещаются на стволе с
несколькими разрывами по вертикали, благодаря чему выявляет-
ся ярусность архитектурной формы. Узлы сопряжения консоли-
платформы с несущим стволом и расположенными на ней соору-
жениями решаются таким образом, чтобы подчеркнуть ее роль в
формообразовании и т. д.
Одно из первых предложений, разработанное еще в конце
60-х годов в мастерской № 10 Моспроекта-1 (рук. Я. Белополь-
ский), во многом предопределило тенденцию поискового проекти-
рования таких структур. Основу композиции составляет монолит-
ный ствол (квадратный в плане), из которого на нескольких
уровнях «выпущены» мощные железобетонные консольные плиты-
платформы. На них располагаются жилые дома-блоки любой из
принятых на сегодня панельных конструкций. В пределах консоль-
ных опорных платформ располагаются технические этажи. Конст-
— 255 —
рукция платформы предложена в виде сборно-монолитных арок
с предварительно-напряженным верхним поясом. Это решение
стало своего рода канвой для многочисленных в последующем
поисков оригинальных решений сочетания монолитного ствола с
обстройкой из сборных элементов. Известен (в основном по рабо-
там д-ра искусствоведения Г Борисовского) и другой прием
сопряжения ствола с обстройкой — подвеска нижележащих эта-
жей к закрепленным (тем или иным способом) на центральном
стволе кронштейнам.
Однако поиски сопряжения монолитных ядер жесткости с пол-
носборными элементами обстройки получили наибольшее распро-
странение. В настоящее время большую работу в этом направле-
нии проводят мастерские № 1 и 6 МНИИТЭП. Многочисленные
варианты сочетания ядер жесткости со сборными изделиями по
каталогу и с разрабатываемыми в мастерских конструктивными
системами, в частности из объемных элементов, убеждают в пер-
спективности и большой значимости этой работы.
На ул. Жукова начат строительством жилой дом, скомпонован-
ный на основе монолитного ядра жесткости с обстройкой из кар-
касно-панельных конструкций по каталогу (мастерская № 6
МНИИТЭП). Опыт его проектирования также убеждает, что ме-
тод, основанный на использовании вариантов оптимального соче-
тания сборных и монолитных конструкций (по существу сочетания
нескольких различных технологий индустриального возведения
зданий), открывает новые возможности для формирования объем-
но-пространственных композиций. При этом происходит не просто
арифметическое суммирование возможностей (достоинств) каж-
дой из слагаемых технологий, а рождается качественно новое
явление, аналогичное тому, как на стыке двух или нескольких
наук появляется совершенно новая, самостоятельная область
научных исследований.
Именно по этой причине, на наш взгляд, возникает своеобра-
зие, острохарактерность, нестандартность многих проектных пред-
ложений, а естественное стремление авторов максимально отойти
от шаблонных приемов тектонического построения еще в большей
мере обостряет принимаемые экспериментальные решения.
Важно подчеркнуть, что разнообразие приемов объемно-прост-
ранственного композиционного построения — результат последова-
тельно осваиваемого метода проектирования, основанного на ком-
плексном разрешении архитектурно-художественных, конструктив-
ных и технологических требований, которые возникают при соче-
тании монолитного ядра жесткости с различными видами обстрой-
ки. Одним из логических путей развития этого метода является
переход к проектированию целиком монолитных зданий.
Формирование полностью монолитных объемно-пространствен
ных структур имеет несколько неоспоримых архитектурно-художе
ственных и конструктивных достоинств. Архитектор получает неог-
— 256 —
раниченные возможности для создания оптимальных компози-
ционных решений в условиях каждой конкретной градостроитель-
ной ситуации. Фасады зданий во всех необходимых случаях раз-
рабатываются индивидуально. Значительно упрощается «игра
сил» в сложной пространственной конструктивной системе, ском-
понованной на основе единого технологического метода. Сравни-
тельно недавно завершено строительство двух монолитных жилых
домов на Волгоградском проспекте.
Для возведения зданий в монолитном железобетоне необходи-
мо применение опалубки. В настоящее время применяют три типа
опалубки: скользящую, щитовую и объемно-переставную. Выбор
того или другого типа предопределяет приемы формообразования
и характер тектонического построения композиции.
По мнению большинства специалистов, для возведения зданий
повышенной этажности наиболее целесообразна скользящая опа-
лубка. Она позволяет решать сложные архитектурно-планировоч-
ные задачи. Кроме того, с помощью небольших переделок щитов
скользящей опалубки легко изменить внешний облик здания. По-
этому сооружения с одинаковой планировочной структурой могут
иметь различные варианты фасадов. Это особенно важно при
проектировании жилых домов.
Разрабатываемые МНИИТЭП и Моспроектом-1 проекты жи-
лых домов повышенной этажности для Москвы ориентируются,
как правило, на применение скользящей опалубки. Создаются
разновысокие «скульптурные» композиции с оплавленными, скруг-
ленными углами, демонстрирующими отсутствие сопряжений, ха-
рактерных для зданий из сборного железобетона. При этом
широко используется прием компоновки на основе одного и того
же плана разнообразных объемно-пространственных композицион-
ных решений. В мастерской № 6 МНИИТЭП (рук. Р. Л. Саруха-
нян) на одном и том же плане запроектирован 16-этажный жилой
дом и разновысокий (19—22—25 этажей) жилой комплекс. Реше-
ние фасадов в том и в другом случае различно и формировалось
под влиянием конкретной градостроительной ситуации.
Более строгая дифференциация элементов пространственной
конструктивной системы на несущие и несомые, регулировка «иг-
ры сил», характерная для метода объемно-переставной опалубки,
приближают формируемые на его основе сооружения, с точки зре-
ния тектонических закономерностей построения композиции,
к сборно-монолитным комбинированным системам типа «этажер-
ка». Конструктивная система типа «этажерка» была разработана
в конце 60-х годов с целью максимально использовать индуст-
риальные заводского изготовления элементы для возведения зда-
ний повышенной этажности. Ее предложили инженеры И. Белла-
впн и В. Меламед. Монолитная железобетонная рама-«этажерка»,
в которую вставляются типовые блоки крупнопанельных жилых
домов, компонуется с устройством стен жесткости, проходящих
в торцах здания, на границах секций и по лестнично-лифтовым
17—1588
— 257
узлам. Таким образом, стойки рамы «вписываются» в планировоч-
ную структуру здания. Это решение развивало в какой-то мере
прием, отработанный в 25-этажном крупнопанельном доме на
проспекте Мира, где также по границам секций были введены
монолитные стены жесткости. Ригели рамы — сборно-монолитные
продольные балки с пролетом, равным расстоянию между стенами
жесткости, должны выдержать нагрузку от крупнопанельных зда-
ний высотой до 16 этажей, располагающихся на них. Предложен-
ный метод формирования пространственных структур типа
«этажерка» получил широкое распространение. При этом в каче-
стве заполнения этажерок применяются не только крупнопанель-
ные сооружения, но и другие системы. В частности, авторский
коллектив под руководством архит. П. Бронникова разработал
принципиальные схемы сочетания монолитных несущих рам с
объемными блоками. На этой основе создано большое число
проектных предложений разновысоких, развитых в пространстве
многоярусных структур. Четкое, ясно читающееся разделение эле-
ментов композиции на несущие и несомые — общее правило для
всех проектных разработок. Примером могут служить объемно-
пространственные композиции из проектной практики авторского
коллектива, которым руководил Г. П. Павлов. В них максимально
использованы все формообразующие возможности, предоставляе-
мые этим методом индустриального домостроения.
Применение монолитной «этажерки» позволяет компоновать
разновысокие, богатые по силуэту композиции, отрывая первые
этажи от уровня земли. Последнее значительно упрощает поста-
новку развитых пространственных композиций в конкретные
ситуации городской застройки. Появляется возможность «пере-
брасывать» их через улицы или, наоборот, располагав среди зе-
лени, максимально сохраняя ее. Значительно свободнее и разно-
образнее осуществляется блокировка жилой части комплекса с
объектами общественного назначения. Этот прием построения
развитых объемно-пространственных композиций широко исполь-
зован во многих конкурсных, проектах центров планировочных
зон по новому Генеральному плану Москвы (центр Северной зоны
по проекту мастерской № 7 Моспроекта-1, Восточной — по проек-
там мастерских № 2, 8 Моспроекта-1 и многих других).
Сочетание монолитной «этажерки» с заполнением из элементов
заводского изготовления — один из наиболее современных и пер-
спективных не только конструктивных, но и тектонических прие-
мов индустриального домостроения, конкретный способ осущест-
вления на практике принципа дифференциации элементов прост-
ранственной композиции на несущие и несомые.
«Этажерки» можно рассматривать в общем ряду того направ-
ления в методологии формообразования, которое последовательно
проводит этот принцип в жизнь, начиная с разработок Н. Ладов-
ского на рубеже 20-х — 30-х годов и вплоть до широко известных
работ японских архитекторов под руководством К- Танге.
— 258 —
Не ?.юнее- перспективен для возведения многоярусных струк-
тур, особенно со сложной конфигурацией в плане, метод подъема
этажей и перекрытий, так как он также хорошо отвечает совре-
менному представлению о функционировании сложных систем.
Технически метод подъема осуществляется выполнением «пакета»
перекрытий, как правило, в виде плоских безбалочных монолит-
ных железобетонных плит, на уровне земли и постепенным подъе-
мом их по заранее смонтированным колоннам каркаса или ядрам
жесткости.
В Москве методом подъема этажей в 1973 г. было осуществле-
но здание архива на Профсоюзной улице. Принятый способ возве-
дения в какой-то мере навеял и его образное решение. Глухие
стены экранов-фасадов вызваны функциональными требованиями
эксплуатации архива. Но композиция всего объема в виде тяже-
лого «пакета» этажей, поднятого высоко вверх, — достаточно точ-
ная интерпретация технологического метода.
Выбор метода подъема этажей для 15-этажного, квадратной
формы в плане Дома книги определился функционально-техниче-
скими требованиями: большими нагрузками на перекрытия книго-
хранилищ и затесненностью участка строительства (мастерская
№ 10 Моспроекта-1).
Форма и объемно-пространственное решение здания ЦКБ Мин-
энерго также выбраны исходя из функционально-технических
соображений (мастерская № 3 Моспроекта-1). Основное условие
компоновки — сведение до минимума вертикальных опор. С этой
целью приняты однопролстная в поперечном направлении схема
каркаса и две группы связевых диафрагм, что позволило макси-
мально освободить план здания от опор и создать благоприятные
условия для свободной планировки.
Введение каких-либо технологических усовершенствований в
процессе разработки каждого последующего здания стало своего
рода правилом для экспериментального проектирования с приме-
нением метода подъема перекрытий и этажей. Несомненный инте-
рес представляет предложение авторского коллектива ОПЖР:
«самоопалубочнып способ формирования подъема перекрытий» для
30-этажного жилого комплекса в Северном Чертанове. Сущность
метода заключается в том, что каждое перекрытие перед подъе-
мом в проектное положение бетонируется не в «пакете» (как это
принято обычно), а на уровне нижерасположенного перекрытия,
которое выполняет роль нижней опалубки. Верхней опалубкой
служит кровельная плита. Применение самоопалубочного способа
кроме целого ряда технических преимуществ значительно улучша-
ет качество поверхностей плит, исключает необходимость работ
по и?; последующей доводке вручную Г
1 Подробное описание метода см.: И. Беллавин, А. Курочкин, В. Меламед,
С. Керштейн. Жилой 30-этажный комплекс в Чертанове Северном. — Строи-
тельство и архитектура Москвы», 1973, № 7, с. 24—27.
17:
— 259 —
В настоящее время проектирование зданий повышенной этаж-
ности на основе метода подъема этажей и перекрытий практи-
чески не вышло за пределы поисков технически оптимальных
решений. Сочетание пространственных монолитных ядер жестко-
сти, возводимых в скользящей или переставной опалубке, и безба-
лочных перекрытий, возводимых методом подъема, позволяет
сформировать оптимальную конструктивную систему.
Тектонические характеристики метода на сегодняшний день
определяются в основном возможностью компоновать объемно-
пространственную композицию зданий только за счет изменения
конфигурации бортовой опалубки перекрытий и свободного разме-
щения колонн в плане. Метод подъема позволяет выявлять ярус-
ность композиции. При этом можно говорить не просто о горизон-
тальных членениях сооружения, а о ритмическом их построении,
о создании на его основе индивидуальных пространственных ком-
позиций, обладающих высокими архитектурно-художественными
достоинствами, о реальной возможности осуществления в натуре, в
материале тех совершенных объемно-пространственных компози-
ций, которые известны в высшей архитектурной школе еще со
времен ВХУТЕМАСа. Тектонические возможности метода подъе-
ма распространяются не только на отдельные «штучные» соору-
жения. Метод позволяет формировать сложные объемно-простран-
ственные композиции многофункционального назначения с инди-
видуальными архитектурно-художественными характеристиками.
Представляет большой интерес его применение при реконструк-
ции старых, исторически сложившихся районов в центре Москвы,
так как на основе технологического метода подъема можно созда-
вать и обеспечивать жизнеспособность разнообразных объемно-
пространственных композиций, достаточно крупномасштабных для
того, чтобы стать «чуткой» тектонической основой для решения
конкретных градостроительных проблем сочетания старой и новой
застройки.
Внедрение метода подъема этажей и перекрытий в проектно-
строительную практику четко разграничивает функции в конст-
руктивной системе сооружения на несущие (каркас, монолитное
ядро жесткости) и ограждающие (фасад), что позволяет решать
последние самым различным способом и в самых разнообразных
материалах: в бетоне, дереве, алюминии и т. д.
Поиски разнообразных возможностей в решении фасадов —
один из самых острых на сегодня вопросов индустриального домо-
строения, по какому бы методу оно ни развивалось, — в сборном
железобетоне заводского изготовления или в монолите.
Практически все сооружения (независимо от их назначения),
построенные в последние годы в Москве: — высотный корпус Ин-
ститута хирургии им. А. В. Вишневского, проектное здание Гидро-
проекта, административное здание СЭВа, гостиницы «Белград»
и «Националь» и целый ряд других — одеты, как принято гово-
рить, в «рубашку» в духе «эстетики Мне ван дер Роэ», что, с
— 260 —
одной стороны, не способствует раскрытию, «расшифровке» назна-
чения этих зданий, а с другой — далеко не всегда отвечает истин-
ному конструктивному решению фасада.
Анализ подсказывает, что из широкого набора зданий, одетых
в «рубашку», только в нескольких случаях (Гидропроект, СЭВ,
гостиницы Аэрофлота) можно говорить об определенном единстве
конструктивного и художественного решения. Во всех остальных
случаях это чисто декоративный прием. Если в названных объек-
тах алюминий и закаленное стекло на лицевой стороне фасада
входят в состав стеклопанели — тонкого, легкого индустриального
и действительно вполне современного элемента архитектурно-кон-
структивного решения фасада, то в зданиях гостиниц «Нацио-
наль», «Белград», Института хирургии им. А. В. Вишневского и
других — это декоративная имитация под стеклопанель, прикры-
вающая ставшие «традиционными» навесные керамзитобетонные
панели.
Интересно заметить, что применение стеклопанслей было ха-
рактерно для многоэтажных зданий, строившихся хронологически
первыми. Видимо, определенные технические неурядицы привели
впоследствии к компромиссному решению, которое потом «закре-
пилось» и стало применяться повсеместно как наиболее простое
и не требующее от строительной индустрии высокого качества
изделий,
В последнее время получил распространение прием отделки
фасадов естественным камнем. Однако и это решение представ-
ляется не самым перспективным, во всяком случае не единственно
возможным. Фасады 25-этажных крупнопанельных жилых домов
в Тропареве — пример противоположного подхода к решению тек-
тонической задачи: конструктивной и пластической разработки на-
ружной стены. Во-первых, это яркая, цветная (подчеркнуто не под
естественный материал) отделка, принципиальный отказ от какой-
либо облицовки бетона инородным материалом, во-вторых, четкое
решение ограждающих панелей первого общественного этажа.
Благодаря большему, чем в типовых уровнях, фронту остекления
подчеркивается его назначение. В то же время этот прием позво-
ляет сохранить целостную структуру фасада крупнопанельного
здания и выразить сущность принятых конструктивного и плани-
ровочного решений.
Проходящие экспериментальную проверку способы внедрения
в практику строительства декоративных бетонов и растворов, а
также других видов эффективной долговечной отделки фасадов
(например, с применением пластмасс) открывают определенные
перспективы в этом направлении. Большие надежды возлагаются
на применение современных методов индустриального изготовле-
ния сборных панелей наружных стен, в частности на создание не-
больших производственных мощностей с гибкой технологией, заня-
тых производством разнообразных объемных, всевозможного
очертания панелей.
— 261
Внедрение в практику < жительства разнообразные говремен-
ых люлогнческих методо . нормирования наружных '
большое значение для определения дальнейшей напртг'1
кеш иг витального проектирования. Он открывает новые
•л. ж, ' 'ти для тектонического решения фасадов зданий в v iiihci
< общим замыслом объемно-пространственной композиции и и
'являет архитектора от необходимости ограничиваться тольк
ч оратпвнымп приемами, так или иначе развивающими печал
: стну дпцпю «украшательства
нали ; уя сегодняшнее сост< яние проектных, эксперт
ьны' аналитических разработок и результатов конкретно
с , штельства на основе применения современных методов ип"’
; зального домостроения, надо прежде всего отметить их ра
бразие. Рази образце применяемых в современной практике
технологических приемов требует тщательной оценки их формооб-
разующих возможностей, что и составляет основное содержание
.сперпментальных проектных поисков московских зодчих.
Благодаря этому вырабатывается единый комплексный метод
проектирования, позволяющий не только получать на основе раз
личных технологических способов и приемов возведения зданий
определенный набор самостоятельных объемно-планировочных
п композиционных решений, но п находить среди них оптималь
вое, наиболее отвечающее конкретным требованиям и условиям
непосредственно той конкретной градостроительной ситуации, для
которой оно предназначается. Вот почему разрабатываемые ма
стерскими проектные предложения, как правило, имеют конкрет-
ный адрес.
Таким образом, в определенной мере преодолевается противо
речие между обезличенными требованиями индустриального домо-
строения и индивидуальными архитектурно-художественными за-
дачами возведения пространственных композиций.
26:.'
- 263 -
БАШНЯ НА ШАБОЛОВ-
КЕ, 1919—1921 гг ИНЖ.
В ШУХОВ
ПЕРЕКРЫТИЕ АРБАТ
' КОГО РЫНКА
СОВЕТСКИЙ ПАВИЛЬ-
ОН В МОНРЕАЛЕ.
1967 г АРХИТЕКТОРЫ
М ПОСОХИН. А МНДО-
ЯНЦ. Б ТХОР. ИНЖ.
А КОНДРАТЬЕВ. ПРО-
ЦЕСС МОНТАЖА
264
— 265 —
i)TII А 1ДАННЕ HA
ДГ ' ’KOH ПЛОЩА
П I' 1Яб /г ЛРХТ1
ГОРЫ В ГЕЛЬФ-
М. MHHKSt
I ЛИМ АНО?
I • X -1PI I
MltBAlOP В РАЙОНЕ
ПИЛИ МАЗНЛО1 о
I Щ А’ 22. ,970-е ГОДЫ
ХРХИТЕКТОРЫ В. КРА-
СИЛЬНИКОВ Л НЕ-
СТЕРЕНКО Г.. МАСЛОВ,
ГОЛОВАНОВ, ИНЖЕ-
НЕРЫ ", ЛЮДИНА,
Г.' ЛГ АГ<.;Г. X. X КАЦ
Н1 11 X П
ЛЕН
266

ПРОЕКТ ЖИЛОГО КОМ-
ПЛЕКСА. МАСТЕРСКАЯ
№ 1 МНИНТЭПа. АВ
ЮРСКИЙ КОЛЛЕКТИВ
ПОД РУКОВОДСТВОМ
Г ПАВЛОВА
МНИНТЭПа. РУКОВО
ДИТЕЛЬ АВТОРСКОГО
КОЛЛЕКТИВА Г ПАВ-
ЛОВ
ВАРИАНТ РАЗНОВЫ-
СОКОЙ КОМПОЗИЦИИ
НА ОСНОВЕ ЕДИНОГО
КАТАЛОГА С ПРИМЕ
ПЕНИЕМ БЛОК - СЕК-
ЦИОННОГО МЕТОДА.
МАСТЕРСКАЯ .As 1
— 268 —
25-ЭТАЖНЫЙ ЖИЛОЙ
ДОМ НА ПРОСПЕКТЕ
.МИРА. 1968—1969 гг АР-
ХИТЕКТОРЫ Т. ЗАЙ-
КИН. В. АНДРЕЕВ.
ИНЖЕНЕРЫ И. БЕЛ-
ЛАВИН. В. .МЕЛАМЕД.
А. БИРГЕР
— 269 —
I .fill T СПИДА.
TOB. МЕР И II 1МЕРИ
ТЕЛЬНЫХ ПРИБОРОВ,
Ю7о г АРХИТЕКТОРЫ
’ БЕЛОПОЛЬСКИЙ.
КОТЛ' ". К III'.
НОВ
ПК.ТИТУТ ХИРУРГИИ
IM 1 ИШНЕВ
КОГО. Ill АРХИ-
ТЕКТОРЫ В. ЬОСКРЕ
ЕНСКИЙ. Т ДРОЗДО
1,А. 1 КИРНЛЬЦЕВА.
ИНЖЕНЕРЫ К ГОЛОВ
ГЕЕЬА. В. МАКСИ
мкчкб В ХА.....
ЯЦЕПКО
— 270 —
271
КРЫТЫЙ КАТОК в ЛУЖ-
НИКАХ. 1964 г. АРХИ-
ТЕКТОР Л. СИНЕЛЬ-
НИКОВ. ИНЖЕНЕРЫ
А. ЛЕВЕНШТЕПН.
А. ГАЛЬПЕРИН
АРХИВ НА ПРОФСОЮЗ-
НОЙ УЛИЦЕ. 1971 г. МА-
СТЕРСКАЯ .А» 8. «МОС-
ПРОЕКТА-2». ЦНИИ-
ПРОИЗДАНИИ
__ 272 —
ДВОРЕЦ СПОРТА «СО-
КОЛЬНИКИ». 1973 г.
АРХИТЕКТОРЫ В. НЕ-
СТЕРОВ. А. ПОЛОВНИ-
КОВ. Б. ШАПИРО. ИН
ЖЕНЕРЫ А. УЛАНОВ,
Ю. СИЛЬВЕСТРОВ
18—1588
— 273 —
— 274 —
жялоп ДОЧ ИЗ МО
нолитного железо-
бетона НА ВОЛГО-
ГРАДСКОМ ПРОСПЕК
ТЕ. АРХИТЕКТОРЫ
А. ЪЕЛОКОНЪ. И. ГРА-
ЧЕВА. ИНЖЕНЕРЫ
А ЛУРЬЕ, Я ЦИРИК
М. ГАЛКИН
ПРОЕКТЫ ВЫЧИСЛИ-
ТЕЛЬНЫХ ЦЕНТРОВ
МАСТЕРСКАЯ № 1
МОСПРОЕКТА-2». РУ
КОВОДИТЕЛЬ Л ПАВ
ЛОВ
275
13*
ПРОЕКТ ЖИЛОГО до
МА. ВЫПОЛНЕННОГО
НА ОСНОВЕ СОЧЕТА-
НИЯ МОНОЛИТНОГО
ЯДРА ЖЕСТКОСТИ С
ОБЪЕМНЫМИ БЛОКА-
МИ. МАСТЕРСКАЯ № 6
МНПИТЭПа. РУКОВО-
ДИТЕЛЬ Р. САРУХА-
НЯН. ВАРИАНТЫ
276 —
ПРОЕКТ МНОГОЭТАЖ-
НОГО ЖИЛОГО ДОМА
ИЗ МОНОЛИТНОГО ЖЕ-
ЛЕЗОБЕТОНА. МАСТЕР
СКАЯ № 6 МНПИТЭПа.
РУКОВОДИТЕЛЬ Р СА
РУХАНЯН
277 —
ПРОЕКТ ЗДАНИЯ СО-
ЧЕТАЮЩИЙ КРУПНО
ПАНЕЛЬНЫЕ ИЗДЕЛИЯ
ПО КАТАЛОГУ И МО-
НОЛИТНУЮ НЕСУЩУЮ
«.ЭТАЖЕРКУ». МАСТЕР
СКАЯ № I МНИИТЭПа
РУКОВОДИТЕЛЬ АВ-
ТОРСКОГО КОЛЛЕКТИ
ВА Г. ПАВЛОВ
ПРОЕКТ МНОГОЯРУС-
НОГО ЖИЛОГО ДОМА
ТИПА «ТРИЛИСТ-
НИК». МАСТЕРСКАЯ
№ 1 МНИИТЭПа. РУКО
ВОДИТЕЛЬ АВТОРСКО
ГО КОЛЛЕКТИВА
Г. ПАВЛОВ
— 278 —
ПРОЕКТ жилого ком
ПЛЕКСА ИЗ МОНОЛИТ-
: эго железобето-
на. МАСТЕРСКАЯ № 6
МНИИТЭПа. РУКОВО
ДПТЕЛЬ Р. САРУХА
нян
ПРОЕКТ ЗДАНИЯ. РЕ
АЛПЗУЮЩИЙ ИДЕЮ
МОНОЛИТА В СОЧЕТА-
НИИ С ИЗДЕЛИЯМИ
ПО КАТАЛОГУ. МА-
СТЕРКАЯ № I МНИИ-
ТЭПа РУКОВОДИТЕЛЬ
Г ПАВЛОВ
279
ПРОЕКТ МНОГОЭТАЖ-
НОГО ЖИЛОГО ДОМА
НА ХОРОШЕВСКОМ
ШОССЕ. МАСТЕРСКАЯ
№ 6 МНИНТЭПа. РУКО-
ВОДИТЕЛЬ Р. САРУХА-
НЯН
16-ЭТАЖНЫЙ КРУПНО-
ПАНЕЛЬНЫЙ ЖИЛОЙ
ДОМ В ТРОПАРЕВЕ.
ВЫПОЛНЕННЫЙ НА
ОСНОВЕ ИЗДЕЛИИ ПО
ЕДИНОМУ КАТАЛОГУ
1970-е ГОДЫ. МАСТЕР-
СКАЯ Ns 3 МНИНТЭПа.
РУКОВОДИТЕЛЬ
А. САМСОНОВ
— 280 —
— 281 —
КОНКУРСНЫЙ ПРО-
ЕКТ ЮГО-ВОСТОЧНОЙ
ПЛАНИРОВОЧНОЙ зо-
ны, 1972 г. ПРОЕКТ
ОТДЕЛА ПЛАНИРОВКИ
И ЗАСТРОЙКИ НИиПИ
ГЕНПЛАНА МОСКВЫ.
АРХИТЕКТОРЫ А. БЕК-
КЕР (РУКОВОДИТЕЛЬ),
Л. ДОЛИНИН. С. ОРА-
ЕВСКАЯ. И. САВЕЛЬ-
ЕВ. А. ЩЕНКОВ
— 282 —
Глава VI
Становление образа Москвы в проектах
и замыслах
Поиски образа Москвы будущего, ее силуэта, а «силуэт — это
раскрытие архитектурного смысла города, его контурный порт
рет» *, были одной из главнейших задач проведенного в 1972 г
конкурса на проектирование общественных центров новых плани-
ровочных зон Москвы. Это событие стало важным этапом в про-
фессиональной жизни московских зодчих, открывающим новую
страницу в реализации Генерального плана Москвы. «Настоящий
этап развития Генерального плана характерен тем. что планиро-
вочная структура города конкретизируется в трехмерном измере-
нии, в пространстве. Работа над пространственным построением
Москвы — это работа над ее пространственной целостностью»2.
Конкурс, не предопределяя ни конкретного содержания цент-
ров планировочных зон (время его откорректирует), ни конечных
результатов творческих поисков, был призван выявить их основ-
ные направления, стратегию общего решения, позволяющую со-
хранять и развивать пространственную целостность в облике
Москвы. Это один аспект общей проблемы. Другой, не менее важ-
ный, состоит в том, что поиски образа новой Москвы включают в
себя и решение идейно-художественных проблем, в том числе и
реализацию символической функции Страны Советов.
Задача эта по-прежнему актуальна хотя бы по одному тому,
что из-за множества разных причин не получила своего заверше-
ния идея строительства Дворца Советов — главного здания нашей
страны, ее единого общественного центра, ее предполагавшегося
символа. Обсуждение этого аспекта проблемы прямо связано с
выявлением и формированием новых общественных центров пла-
нировочных зон, их взаимоотношений с традиционным ядром исто-
рически сложившегося города, с созданием на этой основе единого
звездообразного центра Москвы, его образа, силуэта, высотности,
т. е. его объемно-пространственной композиции и идейно-художе- * 1
! М. Посохин, Л. Кулага. Созвездие центров планировочных зон. Итоги конкурса
проектов. — «Строительство и архитектура Москвы», 1972. № 8, с. 6.
1 Там же, с. 3.
— 283 —
ственного содержания. Как и какими средствами на новом этапе
развития Генерального плана Москвы может быть реализована
идея символа Страны Советов — задача всегда актуальная, а про-
ведение Олимпиады-80 в Москве создает дополнительный импульс
к ее решению.
Сегодня, пытаясь заглянуть в будущее, мы, естественно, огля-
дываемся назад, стремясь уловить некую закономерность в реше-
нии этой проблемы Генерального плана, поскольку и он сам в
целом есть определенное развитие основных положений предыду-
щих этапов градостроительных поисков в Москве. Иными словами,
проблема объемно-пространственной организации Москвы рас-
сматривается нами здесь как следствие пространственно-времен-
ной закономерности ее развития.
Как уже говорилось, вопрос о том, какой должна быть столица
Советского государства, возник почти сразу же после переезда
Советского правительства из Петрограда в Москву (март 1918 г.).
В начале книги обсуждались градостроительные аспекты первого
генерального плана, однако разработка проекта города социали-
стического будущего связывалась с целым рядом проблем, значи-
тельно раздвигавших рамки профессиональных интересов архитек-
торов и градостроителей. И при этом им придавалось не меньшее
значение. Так, в одном из документов Главполитпросвета говори-
лось, что «создание образцового проекта планировки и застройки
столичного города в аспекте социалистического быта имеет не
только специальное значение, но также значение мировое — так
как явится одним из могучих орудий всемирной пропаганды идей
новой культуры» Г
Генеральный план, начатый разработкой в 1918 г., хотя и не
был законодательным документом, тем не менее стал отправной
точкой, основой целого ряда проектных поисков, затрагивающих
и по-разному решающих как градостроительные проблемы, так и
идейно-образные. Поскольку их авторы трактовали свою задачу
в целом как нахождение средств «всемирной пропаганды идей но-
вой культуры», общим для них была не просто разработка градо-
строительной концепции развития Москвы, но и поиски образа
города будущего. Нередко они были впрямую связаны с выявле-
нием содержания, места в городе, облика «главного здания» и
отсюда — с решением силуэта города. Проблема высотности, та-
ким образом, становится очевидной. Однако при всей ее очевидно-
сти, на первый взгляд, неожиданна множественность решений,
порой взаимоисключающих друг друга. Ключ к обсуждению этой
проблемы надо искать прежде всего в разных подходах, в разных
точках зрения на то, какой должна быть Москва в будущем.
В этом смысле все градостроительные поиски можно сгруппи-
ровать как минимум по трем направлениям.
1 ЦГАЛИ, ф. 686, on. 1, д. 20, л. 138.
— 284 —
1. Москва,-оставаясь символической столицей, перестает суще-
ствовать как город.
2. Москва — город-сад.
3. Москва — крупный индустриальный урбанизированный
центр.
Естественно, что с этих разных точек зрения и по-разному
решалась проблема высотности в целом и главного здания в част-
ности. Внутри каждого из этих направлений также существовало
большое число самых разных, подчас неожиданных конкретных
решений. Три указанных выше принципиальных направления в
поисках образа Москвы будущего выявились не только среди
архитекторов-профессионалов, но имели сторонников и в среде
деятелей культуры, в том числе литераторов.
Так, например, почти забытый сегодня литератор и обществен-
ный деятель А. Чаянов, активный приверженец первого направле-
ния, воспользовавшись формой утопического романа, переносит
нас в Москву 1984 г., в столицу государства, в котором попросту
нет городов, а есть лишь «место приложения узла специальных
связей», «место сборища», «центральная площадь уезда», не место
жизни, «а место празднеств, собраний и некоторых дел. Пункт, а
не социальное существо» *. Повествование позволяет проследить
путь развития Москвы от Октябрьской революции до конца
XX в. К 30-м годам, она, по Чаянову, становится крупнейшим
центром с «огромным скоплением городского населения», которое
вызывает беспокойство. Пользуясь условной формой романа, ав-
тор фантазирует: последовал декрет об уничтожении городов, из
Москвы вывели всю промышленность, «инженерный корпус при-
ступил к планировке новой Москвы, сотнями уничтожались мос-
ковские небоскребы, нередко прибегали к динамиту, перед разру-
шителями лежали чертежи Жолтовского»* 2. К 1944 г. Москва
приняла тот вид, который застал герой, перенесенный на несколь-
ко десятилетий вперед: «пропали каменные громады, когда-то
застилавшие горизонт, отсутствовали целые архитектурные груп-
пы, не было на своем месте дома Нирнзее... Зато все кругом уто-
пало в садах» 3.
Мы далеки от того, чтобы обсуждать, какова позиция автора
и как она соотносится с профессиональными архитектурными кон-
цепциями. Важно только, что с такой точки зрения проблема
главного здания, а тем более его высотности вообще не возникает.
Другая позиция, другое направление: Москва — город-сад.
И другое литературное воплощение будущего облика столицы.
Ив. Кремнев (А. В. Чаянов). Путешествие моего брата Алексея в страну
крестьянской утопии. М., 1920.
2 Указ, соч., с. 15.
s Там же, с. 6. К. Нирнзее, архитектор, автор многоэтажного жилого дома
в Б. Гнездниковском пер.
— 285 —
Вот как, например, в 1925 г. описывал Москву конца XX в. Вален-
тин Катаев: «Непосредственно от аэродрома (на Ходынском
поле) 1 прямое как стрела шоссе вело, рассекая восточную часть
города, к полноводной и широкой Москве-реке, где соединялось
с Ленинским проспектом 2, который такой же прямой линией вел
в центр... Этот громадный мировой центр ни в какой мере не на-
поминал громоздкий американский сити. Вокруг не было ни
стоэтажных небоскребов, ни унылых фабричных корпусов, ни ра-
бочих предместий... Сплошная стена черемухи, стоящей в полном
цвету, неслась по обеим сторонам шоссе. Изредка из зеленых
облаков деревьев вдруг выскакивала графитная крыша неболь-
шого веселого домика, тенистая площадка, еще темная и сырая от
дождя. На пересечении с Ленинским проспектом... предстала цент-
ральная часть Москвы... Город шел уступами и плоскими терраса-
ми. Там было много зелени и стекла. Синие воздушные мосты
сильными дугами начинались где-то в зелени и пропадали вдали...
Золотые луковицы стариннейших церквей блистали антикварным
золотом среди стеклянных куполов громадных, полных голубого
воздуха, аудиторий и библиотек. Величественные портики и ко-
лоннады белели на яркой зелени парков. Вагоны воздушной же-
лезной дороги почти бесшумно летели над головой, скрещиваясь и
расходясь... Почти везде еще сохранились кусочки старой Москвы.
Крошечные церкви, часовни, трамвайные станции были бережно
заключены под стеклянные колпаки... Справа от того участка
Ленинского проспекта, где некогда была улица Волхонка, на
месте храма Христа-Спасителя, возвышалось гигантское куполо-
образное здание музея Всемирной Революции» 3.
Итак, по Катаеву, будущая Москва — город-сад или, может
быть, правильнее было бы сказать — город в саду, в котором нет
места ни «стоэтажным небоскребам», ни фабрикам, ни деловым
зданиям. В центре города располагаются «полные голубого воз-
духа аудитории и библиотеки». В соответствии с таким представ-
лением о предназначении столичного города его содержательным,
смысловым и символическим центром становится «гигантское ку-
полообразное здание музея Всемирной Революции».
В том же 1925 г. один из литературных героев другого писа-
теля— Алексея Толстого, архитектор по профессии, представлял
себе будущую Москву, состоящую в основном из тех же компо-
нентов, что и у Катаева. Однако, проектируя ее, он «впускал» в
город не только сады вдоль Москвы-реки, но и уходящие к звез-
дам дома-великаны. «...Сейчас, уходя вниз, к пышным садам
Москвы-реки, — рассказывает о своем проекте будущей столицы
1 Текст в скобках авторов.
2 Катаев имеет в виду другую магистраль, а не существующий ныне одноимен-
ный проспект.
3 Валентин Катаев. Остров Эрендорф. М., 1925, с. 92—93.
— 286 —
герой Алексея Толстого, — стояли в отдалении друг от друга ус-
тупчатые, в двенадцать этажей, дома из голубоватого цемента
и стекла... Весенняя влажность вилась в перспективах раскрытых
улиц, между уходящими к звездам уступчатыми домами, и их
очертания становились все более синими, все более легкими»1.
Широко публиковавшиеся материалы профессиональных гра-
достроительных и литературно-образных разработок являют собой
как бы два «полюса» единой проблемы формирования представ-
лений об облике .Москвы будущего.
Это привело к потребности и самим профессионалам-архитек-
торам попытаться перевести свои представления о перспективах
Москвы с языка архитектурной графики на широко доступный
язык публицистики и тем самым как бы добиться единого пред-
ставления, единого понимания проблемы развития столицы.
В архиве сохранилась неопубликованная статья одного из ав-
торов первого генерального плана Москвы А. Щусева, которую
автор назвал «Полет над Москвой 1950 года». В ней Щусев слов-
но сводит воедино оба полярных направления футурологических
предложений. Под его пером генеральный план как будто приоб-
ретает третье измерение, и перспективные виды, нарисованные на
подрамниках в мастерской Моссовета, становятся живой нагляд-
ной перспективой будущей Москвы.
Композиционный центр столицы — Кремль превращен в музей.
Правительственные здания вынесены в Петровский парк, частью
превращенный в общественный центр. Вблизи, на Ленинградском
шоссе, размещены центральные государственные учреждения.
Здания для них построены в виде дворцов с замкнутыми парадны-
ми дворами, анфиладами зал и кабинетов. Со строительства этих
зданий начнется планомерная застройка северо-западной части
города. Силуэт города обобщенно напоминает конус. В центре —
башни-небоскребы. От центра к периферии застройка понижается
до трех этажей. Правда, по мысли Щусева, высотные здания,
«редко поставленные», возможны и на окраинах — например на
Ходынском поле. Большое внимание Щусев уделяет облику
центра города. Его основу составляет система увязанных между
собой площадей — Красной, Свердлова, Революции, Охотноряд-
ской, где высится гигантское здание Дворца СССР. С новой пто-
щадью Румянцевского музея Красная площадь связана бульваром.
В Китай-городе — торговый центр с трехъярусным, в виде бетон-
ных террас Зарядьем, где сооружены высотные здания современ-
ного типа 2.
Обратим внимание еще. на две особенности будущей Москвы,
которые, по Щусеву, не исключают друг друга. С одной стороны,
1 А. Толстой. Голубые города. — Алексей Толстой. Собрание сочинений в десяти
томах, т. 4. М., 1958,с. 51.
2 ЦГАЛИ, ф. 964, оп. 3, д. 66, л. 1—6.
— 287 —
в городе сохраняются практически все архитектурные памятники
как одно из наиболее активных средств формирования его единой
пространственной среды, а с другой — неотъемлемой частью сто-
лицы становятся промышленные районы. А. Щусев писал по этому
поводу, что «при постройке новых фабрик и заводов возникает
новая струя архитектурного и инженерного творчества. Фабрики
сами по себе для зодчего современности представляют чрезвычай-
но интересный объект в смысле творчества. То, на что ранее обра-
щалось внимание лишь как на утилитарную необходимость, ныне
является символом коллективного труда с его безграничным раз-
витием. Начиная со способов конструкций, эти здания по своему
колоссальному масштабу уже представляют большой интерес, а
комбинация стен и пролетов, плоскостей, цилиндров, кубов, кону-
сов и труб — дают те элементы новой архитектуры, о которых
мечтают современные зодчие» Ч
Как мы видим, образная концепция будущей Москвы, принад-
лежащая Щусеву, не может быть отнесена ни к одному из упоми-
навшихся выше направлений развития столицы. Включая в себя
отдельные содержательные элементы каждого из них, она дает
своеобразный сплав: в облике Москвы мы находим черты города-
сада, которому не чужды, однако, ни небоскребы, ни промышлен-
ные сооружения, ни памятники старины.
Чтобы понять, каким образом могла сложиться в единое целое
такая сумма представлений о Москве, надо вернуться несколько
назад и вспомнить об истоках формирования идей первого гене-
рального плана Москвы. Как известно, основными его авторами
были А. Щусев и И. Жолтовский. И в проекте генерального пла-
на, естественно, отразились личный опыт и пристрастия обоих.
Удивительным образом сплелись склонность Щусева в древнерус-
ской архитектуре и знание Жолтовским архитектурной классики.
Щусев исходил в общей работе из восстановления традиционной
планировки Москвы XVII — начала XVIII века. Жолтовский же
работал над проектом, основываясь на своей теории статического
и динамического, по которой в общих чертах город, представляю-
щий собой законченный художественный организм, должен иметь
статическое, т. е. главное, определяющее начало. Применительно
к Москве таким статическим началом, вокруг которого формирует-
ся вся композиция, становится Кремль. Организация городского
плана, его центральных площадей и улиц, играющих здесь роль
динамического начала, подчинялась этой композиционной доми-
нанте1 2. Кроме того, как писал Щусев, работу над планировкой
Москвы авторы понимали как «научно-проектировочную». Цель
ее видели в создании плана реконструкции Москвы на новых со-
циальных основах, и поэтому своими непосредственными предше-
1 ЦГАЛИ, ф. 964, оп. 3, д. 66, л. 11°6.
г ЦГАЛИ, ф. 2423, on. 1, д. 7, лл. 2—9.
— 288 —
ственниками считали авторов проекта перепланировки Парижа,
выполненного во времена французской революции *.
Общность понимания социальной основы будущего развития
столицы и удачное наложение друг на друга разных авторских
концепций стали необходимым и достаточным условием для сов-
местной работы над генеральным планом. Содержательная его
основа имела крепкий фундамент исторической традиции, а общие
результаты ее, уходя в далекую перспективу, по своему масштабу
поднимались до уровня лучших социально-градостроительных
утопий.
Однако такой подход к формированию идеи города будущего
составлял только одно из реально существовавших направлений
профессиональной трактовки развития и реконструкции Москвы,
что порождало многочисленные дискуссии с остро критическими
выступлениями в профессиональной печати.
В частности, уже в 1921 г., т. е. практически еще в период ра-
боты над генеральным планом, Эль Лисицкий резко критиковал
подход его авторов к решению проблемы.
Вслед за этой критикой Лисицкий сам выступает с проектом
частичной реконструкции Москвы. Утверждая, что доставшиеся
нам в наследство города плохо отвечают современным нуждам,
он в то же время понимал невозможность «сбрить» их с сегодня
на завтра и «правильно» выстроить. Поэтому Лисицкий, как и авто-
ры генплана, исходил из сохранения радиально-кольцевой струк-
туры города. Но при этом он не только не тяготел к прошлому,
но старался максимально преодолеть его, насыщая свой план
острохарактерными чертами современности.
Радиально-кольцевая система города как исторически сложив-
шаяся в Москве присутствует и в проекте Щусева—Жолтовского,
и в проекте Лисицкого. Но если в первом случае она понимается
как одна из самых лучших, наиболее приемлемых и для будущего
города (и потому максимально сохраняется), то во втором, вос-
принимая ее как реальность, но полагая, что она обладает целым
рядом недостатков, Лисицкий пытался максимально их преодо-
леть. В частности, он считал, что в местах пересечения кольцевых
магистралей с основными радиальными возникают «критические
точки», которые рассматривались автором как система площадей,
расположенных по кольцу «А». Эти площади, трактованные как
«узлы» единой общегородской транспортной магистрали, Лисиц-
кий предлагал застраивать «горизонтальными небоскребами» —
крупными горизонтально протяженными зданиями, поднятыми
высрко над землей на трех вертикальных опорах. Под небоскре-
бами проектировались органично с ними сочетающиеся станции
метрополитена, а на земле у их опор, — остановки наземного
транспорта.
1 ЦГАЛИ, ф. 684, on. 1, д. 2904, лл. 2—2°в; ф. 2094, on. 1, д. 1099, лл. 27—30.
19-1588
— 289 —
Строительство зданий, высоко поднятых на опорах вверх, не
просто позволяло отводить для них незначительное количество
всегда ценной в центре города земли, но и давало возможность
«оторвать» их от существующей застройки. Восприятие нового и
старого города как бы в двух планах, в двух измерениях создава-
ло единую пространственно целостную структуру города.
Таким образом, в проектном предложении Лисицкого истори-
чески сложившаяся ткань города сохраняется, а новый облик
столицы создается на контрастах прошлого и будущего. В этом
облике «горизонтальным небоскребам» отводилось существенно
важное место. Они были призваны дать новые масштабные соот-
ношения городу, «в котором человек сегодня больше не мерит
собственным локтем, а сотней метров», а также сделать ясной
ориентацию в городском пространстве, поскольку сама постанов-
ка «небоскребов» должна была указывать направление движе-
ния — к Кремлю или от него, вдоль бульвара или в обратную сто-
рону !.
Теперь мы подошли вплотную к обсуждению проблемы высот-
ных зданий в Москве. Весь веер конкретных проектных предложе-
ний и авторских гипотез так или иначе укладывается в границы,
очерченные идеями, заложенными в проекте Жолтовского и Щу-
сева, с одной стороны, и Лисицкого — с другой. Это не означает
ни в коей мере, что эти проектные предложения надо рассматри-
вать как экстремальные и диаметрально противоположные. Ско-
рее их можно трактовать как «типичных представителей» двух
направлений. В своем оригинальном прочтении и то и другое пред-
ложение тяготеют к поискам оптимального решения пространства
города. И в том и в другом случае проблема высотности решается
в общем контексте градостроительных проблем, основанных на
совместном и одновременном существовании старого и нового. На
этой стадии осмысления проблемы высотности небоскребы (назо-
вем их условно так) — неотъемлемая часть города, и их решение
дается крупным, обобщенным «мазком», дающим точку отсчета
для новых пространственных сооружений, импульс для поиска
новых ансамблей и силуэта города.
В дальнейшем мы встречаемся с целым рядом конкретных гра-
достроительных разработок, в которых фиксируется наличие вы-
сотных зданий именно с этих позиций. Объемно-пространственная
их композиция (и наряду с ней их содержание в самом широком
смысле этого слова) лишь намечается, заявляется как аванс для
последующих этапов проектного творчества, а порой и этого не
делается. Рост города по вертикали констатируется как неотъем-
лемая данность предлагаемых проектов.
Это направление поисков в области высотного строительства
в Москве важно зафиксировать и как один из аспектов, вводящих
1 АСНОВА. Известия Ассоциации новых архитекторов. 1926, № 1.
— 290 —
нас в Проблему Главного Здания в Москве. Назовем его условно
градостроительным аспектом и будем помнить о нем как об одной
из составляющих интересующей нас здесь проблемы.
Обсуждение градостроительных аспектов как бы остается за
кадром и служит только фоном для решения объемно-простран-
ственных композиций. Здесь ключевым становится вопрос их кон-
кретного содержания. Если в первом случае высотное здание это
и жилой дом, и гостиница, и учреждение универсального профиля
(каким по существу и стало впоследствии реальное высотное
строительство в Москве), то для данного направления это всегда
уникальный, единственный в своем роде объект, который кроме
реализации многочисленных функциональных и художественно-
образных задач всегда несет в себе еще одну особенную, всегда
трудно творчески решаемую смысловую нагрузку. Он рассматри-
вается как символ новой эпохи, как архитектурная интерпретация
идеи побеждающего социализма.
При этом нелишне вспомнить, что этой функции архитектуры в
первые послеоктябрьские годы отводилась значительная роль.
Для Петрограда объектом, впрямую отвечавшим этой цели, дол-
жен был стать памятник III Коммунистическому Интернациона-
лу— башня В. Татлина. В Москве на первых порах эту функцию
взяла на себя, если так можно выразиться, «по совместительству»
шуховская башня.
Сопоставляя башни Татлина и Шухова, надо обратить внима-
ние на раздвоение поисковых проблем. Здесь формируются два
«встречных» потока — конкретное, «земное» назначение шухов-
ской башни в данном случае может рассматриваться только как
отправной, начальный импульс, вектор которого строго ориентиро-
ван на выявление идейно образных функций в реальных, строго
утилитарных формах. Проблема символа, таким образом, стано-
вится своеобразной сверхзадачей.
Встречное направление творческого мышления — от «чисто»
сформулированной идейной задачи до постепенного насыщения ее
множеством других функций — наглядно демонстрирует башня
Татлина. Важно отметить, что в конкретной реализации оба
объекта — и башня Татлина, и шуховская башня — несут в себе
множественность функций, где пусть и неравнозначно, но тем не
менее весомо представлены все аспекты их реальной «земной
жизни».
Таким образом, мы зафиксировали два взаимонаправленных
потока поисков содержания объемно-пространственной компози-
ции и выделили ту область, где они как бы встречаются, наклады-
ваются друг на друга; там и происходит реальное сложение архи-
тектурного объекта, сочетающего в себе все множество функций,
начиная от утилитарной и кончая символической.
Интересно остановиться на ряде конкретных авторских интер-
претаций идеи будущего главного здания Москвы. В первую оче-
редь необходимо вспомнить о проекте Б. Сакулина. В 1922 г. он
19*
— 291 —
предлагал построить на Красной Пресне, у Горбатого моста, ги-
гантскую башню, которая должна была стать многофункциональ-
ным объектом. На ее нижних этажах должны были размещаться
торговые склады и магазины, а наверху создавался маяк — геоде-
зический центр Москвы. Этот набор функций укладывается в одно
из вышеназванных направлений, которые составляют суммарное
содержание главного здания Москвы, но лишь наличие второго
позволяло башне Сакулина претендовать на роль главного здания.
Она создавалась на Красной Пресне, в районе города, револю-
ционные традиции которого сделали саму территорию символом
нового строя. Именно поэтому Красная Пресня в градостроитель-
ном проекте Сакулина становится планировочным центром
Л1осквы, а места революционных боев у Горбатого моста — геоде-
зическим центром города.
Символическая функция и устремление ввысь на этом этапе —
понятия в каком-то смысле неразделимые, и поэтому возвышение
символа города над его силуэтом становится общим правилом,
практически аксиомой. Но это не предполагает однозначного реше-
ния проблемы. Аналогичного эффекта можно достичь и другим
образом, без сооружения самого высокого здания в городе. На-
глядный пример — проект и частичное сооружение в 1920—
1924 гг. Международного Красного стадиона на Воробьевых горах
в Москве. Комплекс объектов различного назначения и незначи-
тельных по объему (тот же многофункциональный объект, но
скомпонованный не по вертикали, а по горизонтали), расположен-
ный на самой высокой географической точке города, также в со-
стоянии стать его символом при многогранном прочтении второй,
идейно-художественной его составляющей.
По конкурсной программе на проектирование Красного стадио-
на, предложенной Всевобучем, ему отводилась роль содержатель-
ного центра, символа новой жизни. Вот как писала об этом одна
из газет: «Всевобуч задался целью создать в сердце Красной Рос-
сии образцовый храм спорта и физической культуры... Новый пер-
вый в России стадион будет отличаться от существующего обыч-
ного типа. Он по архитектуре всецело будет отражать Октябрь»1.
Таким образом, стадион, не являясь по существу зданием в
привычном понимании этого слова, претендовал на роль центра
культурной жизни и в этом смысле становился до какой-то степе-
ни главным зданием Москвы. Стадион был задуман как место
всесоюзных, а в будущем и всемирных спортивных празднеств и
представлял собой сложный комплекс, включающий в себя поми-
мо спортивных агитационные, зрелищные и увеселительные со-
оружения. В 1921—1922 гг. для стадиона «значительному количе-
ству скульпторов были заказаны эскизы памятников и статуй,
серия памятников должна была отразить различные эпохи рево-
«Коммунпстический труд», 1920, № 167, 10 окт.
— 292 —
люционной борьбы в образах народных вождей, в олицетворении
борьбы классов» *.
В окончательном варианте проекта обыгрывается и само рас-
положение стадиона на Воробьевых горах, которые рассматрива-
ются не просто как пьедестал для стадиона, а как составная часть
единого архитектурно-пространственного решения. Так, Щусев,
например, писал о стадионе: «Весь горный склон превращается
при помощи монументальных лестниц в Спортивный Акрополь с
памятником Ленину, стадионами, гимназиумами, школами плава-
ния и речного спорта»1 2. Не лишне напомнить, что окончательный
вариант проекта Красного стадиона, выполненный авторским кол-
лективом под руководством Н. Ладовского, экспонировался на
Всемирной выставке в Париже в 1925 г., где был удостоен одной
из Гран-при.
Как известно, на этой выставке несколько советских проектов
получили такие же награды. Среди них проект Дворца труда в
Москве братьев Весниных, премированный на конкурсе, проведен-
ном в 1922—1923 гг. Московским архитектурным обществом. По
условиям этого конкурса теперь уже Дворец труда задумывался
как главное здание в городе. На анализе дошедших до нас мате-
риалов конкурсных проектов (их было представлено около 50 и
25 премировано) видно, как начинают активно взаимодействовать
и взаимодополнять друг друга градостроительный подход к проб-
леме главного здания, о котором мы говорили выше, и объемно-
пространственный, который разбираем здесь.
Дворец труда можно рассматривать как первую попытку реа-
лизации идеи главного здания в самом прямом понимании этого
слова. Поэтому вопрос о его размещении в городе приобретал
особо важное значение. В итоге место для него было выбрано в
Охотном ряду (на этом месте сейчас стоит здание гостиницы
«Москва»). Включение нового — как в физическом смысле слова,
так и по назначению — здания в сложившуюся ткань историче-
ского центра города вызвало обсуждение разных аспектов проб-
лемы сосуществования старого и нового, взаимного влияния их
друг на друга. Так, в пояснительной записке к проекту под деви-
зом «Гамма», сохранившейся в архиве, мы читаем: «Место,
предназначенное для проектирования, окруженное с трех сторон
площадями и Тверской улицей, достаточно исковерканными и не
имеющими общей цельности, уже само указывает, что проектируе-
мое здание должно быть доминирующим, цельным, компактным и
отнюдь не беспокойным по силуэту (без больших выступов, раз-
личных высот и т. д.), чтобы не увеличивать своими неправиль-
ными, беспокойными формами той исковерканности, которая сей-
час там имеется»3. В этих словах сформулировано по-своему
1 «Искусство», 1933, № 3. с. 162.
2 ЦГАЛИ, ф. 964, оп. 3, д. 66, л. 3.
3 ЦГАЛИ, ф. 686, on. 1, д. 20, л. 113.
— 293 —
достаточно общее для всех участников проектирования понимание
проблемы влияния города на объемно-пространственное решение
Дворца труда. «Обратную связь» — влияние будущего здания на
общее объемно-пространственное решение центра или точнее, как
по-новому, с учетом Дворца труда может быть прочитана компо-
зиция центра, мы также встречаем в пояснительных записках
к проектам. В частности, в записке к проекту под девизом «Проле-
тариату» говорится: «...Проект задуман ... не статически застыв-
шим, а стремящимся своими частями к сильно подчеркнутому
главному входу, который сам в основной массе своей имеет движе-
ние к центральной башне — и все здание в целом устремляется от
Кремля к городу, развернувшись входом к Театральной пло-
щади» *.
Этот фрагмент пояснительной записки может служить общей
словесной интерпретацией практически всех представленных на
конкурс проектных предложений. Однако каждая объемно-прост-
ранственная трактовка дает свое творческое прочтение общей
задачи. И поэтому можно говорить о том, что конкурс на Дворец
труда продемонстрировал в первую очередь принципиально воз-
можную множественность подходов к реализации конкретно по-
ставленной задачи проектирования главного здания в Москве.
Этот конкурс стал, с одной стороны, завершением определен-
ного этапа в осмыслении проблемы главного здания, а с другой,
вобрав в себя все множество возможных трактовок его, — точкой
отсчета для формирования дальнейших направлений поисков. Эти
поиски, реализованные в течение последующего десятилетия, бы-
ли зафиксированы в начале 30-х годов на предварительных эта-
пах нового конкурса, конкурса на Дворец Советов, программой
которого была вновь сформулирована задача строительства глав-
ного здания. Но прежде чем перейти к рассмотрению материалов
этого конкурса, надо подвести итоги предыдущего опыта.
В начале главы речь шла о трех различных пониманиях про-
блемы будущей Москвы: Москва, переставшая существовать как
город, сохраняет функции символической столицы; Москва — го-
род-сад; Москва — крупный индустриальный урбанизированный
центр. Вследствие этого появляются и три разных прочтения идеи
главного здания страны. Затем обсуждались два разных подхода
к решению этой проблемы, которые мы назвали выше градострои-
тельным и объемно-пространственным. И. наконец, обращалось
внимание на два направления, два встречных потока конкретных
поисков. Один, идущий от утилитарно-функционального содержа-
ния будущей постройки, другой — от его идейно-образной, симво-
лической функции.
Таким образом, можно говорить о том, что проблема главного
здания содержит в себе семь исходных элементов, семь составля-
1 ЦГАЛИ, ф. 686, on. 1, д. 20, л. 113.
— 294 —
юших. При этом нужно иметь в виду, что все они подвижны, дина-
мичны, постоянно меняются в объеме, и границы между ними
весьма условны. Но при всей условности границ — это семь до-
статочно самостоятельных и весьма активных компонентов общей
проблемы, которые составляют не просто поддающееся формали-
зации и учету математически возможное число их сочетаний
между собой, а всякий раз новый «сплав», новое качество и новое
прочтение множественности, в равной мере осложняющее и фор-
мулировку творческих идей, и проблему выбора. Не случайно
поэтому, что даже содержание самой официальной конкурсной
программы на Дворец Советов отрабатывалось по результатам
предварительного конкурса.
Этот метод отработки содержания программы будущего кон-
курса тоже надо рассматривать как своеобразный итог предшест-
вующего десятилетия, в данном случае выразившийся в профес-
сионально уважительном отношении к тому, что мы сегодня назва-
ли бы проектным мышлением. Среди многочисленных этапов и
необходимой последовательности работы над формированием та-
кой грандиозной задачи, как проектирование будущего здания
Дворца Советов, подобным образом фиксируется роль проекта в
допроектной стадии, благодаря чему постановка задачи сама ста-
новится результатом некоей «проектной игры».
Отсюда, как нам кажется, тянется еще одна ниточка, связыва-
ющая начальные этапы работы над конкурсом на Дворец Советов
с конкурсом на Дворец труда, проектные результаты которого,
как мы знаем, оказали значительное влияние на дальнейшее
развитие советской архитектуры. В первую очередь это относится
к широко известному проекту братьев Весниных. Несмотря на то
что этот проект получил на конкурсе третью премию, именно он
стал неоспоримым лидером и отправным моментом самых различ-
ных творческих поисков на целое десятилетие вперед. Можно го-
ворить о том, что итоги конкурса на Дворец труда в свое время
дали несколько принципиально возможных направлений для ре-
шения поставленной задачи. Последующие годы выявили недву-
смысленное предпочтение одних другим.
Строго говоря, предварительный конкурс на Дворец Советов
был призван смоделировать аналогичную ситуацию. Его задача —
представить спектр возможных направлений предстоящих поис-
ков, которые должны были стать импульсом для последующего
этапа проектирования. В свою очередь следующий этап — кон-
курс— должен был выявить предпочтительные направления раз-
вития общей идеи и тем самым максимально сузить, конкретизи-
ровать решение этой сложной проблемы.
Уместно вспомнить поданные на соответствующие конкурсы
проекты здания «Ленинградской правды» (1924 г.) и дома «Ар-
кос» (1924 г.) Весниных и проекты И. Леонидова — здания «Изве-
стий» (1926 г.) и Института Ленина (1927 г.), причем последний
трактовался как один из возможных вариантов реализации идеи
— 295 —
главного здания Страны Советов, из чего вытекали и его объем-
но-пространственное решение, и предполагаемое место располо-
жения на Ленинских горах. Как писал Леонидов в пояснительной
записке к проекту: «Тема. Институт Ленина, коллективный науч-
ный центр Союза ССР. Место расположения. В условиях развития
нового города. Ленинские горы. Москва»1.
Не останавливаясь на целом ряде других проектов, в том
числе и на многочисленных студенческих разработках (например,
дипломные работы выпускников ВХУТЕМАСа: проект Централь-
ного вокзала А. Бурова, 1925 г.; проект Дворца труда в Москве
И. Соболева, 1926 г.; проект Центрального рынка на Болотной
площади в Москве М. Барща и М. Синявского, 1926 г. и т. д.), в
которых своеобразно преломилась идея главного, ключевого в го-
роде здания, можно проследить сложные пути внедрения общих
принципов, сформулированных в результате конкурса на Дворец
труда, в реальное проектирование и строительство. Здесь в пер-
вую очередь необходимо упомянуть законченное в 1923 г. строи-
тельство здания Моссельпрома (архит. Д. Коган), которое совре-
менники называли первым московским небоскребом, а также по-
лучившее широкое распространение по всей стране, и в первую
очередь в Москве, строительство клубов, ставших практической
реализацией одного из компонентов суммарной функции главного
здания.
В десятилетие между двумя рассматриваемыми конкурсами на
главное здание Москвы происходил своеобразный «натурный
эксперимент», проверка реальной практикой строительства отдель-
ных фрагментов, на которые как бы расслаивается многогранное
содержание общей идеи главного здания. Предварительный этап
конкурса на Дворец Советов 1931 г. должен был суммировать не
только весь предшествующий опыт проектных поисков, но и прак-
тики строительства.
Опыт лет, прошедших со времени обсуждения первого гене-
рального плана Москвы 1918 г„ пусть различно, но значительно
продвинул и во многом видоизменил содержание семи составляю-
щих проблемы главного здания, о которой мы говорили выше.
В первую очередь это отразилось на восприятии Москвы как
города.
Важно отметить, что конкурсу на Дворец Советов, программа
которого была опубликована 13 июля 1931 г.2, впрямую предшест-
вовало Постановление о московском городском хозяйстве
(15 июня 1931 г.) 3, в котором ставилась задача разработать но-
вый генеральный план Москвы. Разумеется, творческие поиски,
связанные с Дворцом Советов, должны были соотноситься с еще
1 Из истории советской архитектуры 1926—1932 гг. Документы н материалы.
Творческие объединения. М., Наука, 1970, с. 80.
2 «Известия», 1931, Xs 196, 13 июля.
3 «Правда», 1931, Хв 165, 17 июля.
— 296 —
не сформулированными, но так или иначе заявленными задачами
нового генерального плана. Конкурсное проектирование Дворца
Советов становилось важным элементом его формирования.
Итоги предварительного конкурса не дали однозначного ре-
шения общей проблемы. Можно попытаться сформулировать четы-
ре конкретных уровня, на которых велось ее обсуждение:
Первый уровень. Символическая функция. Обсуждение в этой
-связи проблемы высотности.
Второй уровень. Градостроительный аспект проблемы. Поиски
места.
Третий уровень. Объемно-пространственная композиция. Еди-
ный объем или ансамбль.
Четвертый уровень. Проблема фасада.
Теперь необходимо показать, как в проектах предварительного
конкурса многозначно обсуждались эти задачи на каждом из че-
тырех уровней. На первом уровне материалы конкурса дают
несколько вариантов решения проблемы высотности в связи
с символической функцией главного здания. Среди наиболее из-
вестных проектов этого этапа соревнования практически нет кон-
кретных предложений компоновать Дворец Советов в виде едино-
го. монолитного, сильно развитого по вертикали объема. Однако
высотный объем или даже несколько таких объемов присутствуют
в проектах Б. Иофана, Н. Ладовского, бригады АРУ и др.
И на этой основе происходит своеобразное распределение
функций между отдельными объемами общего комплекса Дворца
Советов. Знаменательно, что в большинстве проектов этого этапа
конкурса в высотном объеме предполагалось разместить библиоте-
ку, и тем самым утверждалось не только его содержание, но и
символическая функция. Нельзя не заметить, что здесь как бы
развивалась идея, предложенная за несколько лет до этого
И. Леонидовым в его проекте Института Ленина.
Достаточно большое число проектов дают решения, не содер-
жащие высотных объемов. Это проекты бригад ВОПРА и САСС,
проект В. Фидмана и др. Создается ощущение, что на этом этапе
проектирования авторы старались отойти от мысли создать Дво-
рец в едином, монолитном, сильно развитом по вертикали объеме
как чересчур однозначно трактующей идею главного здания. Тем
самым они сознательно усложняли творческую задачу.
Второй уровень обсуждения проблемы главного здания связан
с новыми предложениями по размещению Дворца. В какой-то
мере они, видимо, зависели от нового этапа проектирования
генерального плана Москвы. Как известно, программа преду-
сматривала расположение Дворца на месте храма Христа Спаси-
теля. И большинство проектных предложений ориентировано на
это место в городе. Однако бригада САСС предлагала в своем
конкурсном проекте вернуться к идее размещения Дворца на Ле-
нинских горах. По проекту же В. Фидмана наиболее удачное
место для Дворца Советов — Красная площадь (на месте ГУМа).
— 297 —
На третьем уровне происходила профессиональная интерпрета,-
ция объемно-пространственной композиции Дворца. Здесь мы так-
же имеем достаточно большой «разброс» авторских концепций. Но
в большинстве своем архитекторы отказывались видеть Дворец
единым объемом (хотя такие предложения на конкурсе были
представлены — проекты Г. Красина и Куцаева, проект В. Фид-
мана и т. д.) и стремились к созданию ансамбля. Таким образом,
разговор о здании Дворца Советов перерастал в обсуждение проб-
лемы ансамбля Дворца Советов, что делало в профессиональном
отношении задачу более насыщенной и творчески богатой.
Среди проектных предложений предварительного конкурса
практически нет таких, где бы развитой по вертикали объем рас-
полагался в геометрическом центре композиции или был подавля-
ющим по массе. Так, в проекте Иофана уходящая ввысь ступеня-
ми башня-библиотека, которую венчает фигура рабочего, разме-
щена по центральной оси симметрии. Однако его содержательный
центр — каре парадного внутреннего двора, площадь массовых
действ. В значительном числе проектов центром ансамбля стано-
вится не здание, а площадь для демонстраций и массовых действ,
тем самым предлагается новое прочтение символической функции
Дворца Советов.
И, наконец, четвертый уровень. На этом этапе конкурса фаса-
ду не отводилась сколько-нибудь значительная роль в общем ре-
шении идейно-художественной и символической функции проекти-
руемого комплекса. В проектах Ладовского и Красина, например,
фасады скорее подчеркивали «деловую» роль будущего сооруже- ,
ния. В проекте бригады САСС, где основное пространство Дворца
представлял открытый амфитеатр массовых действ (на 30 тыс.
человек), составляющий единый ансамбль с куполом гигантского
зала на 15 тыс. человек, проблема фасада вообще не ставилась.
«Разведение» всех профессиональных проблем проектирования
Дворца Советов на четыре рассмотренных выше уровня доста-
точно условно. Естественно, что содержание их взаимосвязано,
а границы между ними размыты. Но это позволяет хотя бы в пер-
вом приближении систематизировать громадный материал следу-
ющих этапов конкурсного проектирования и проследить, как в
процессе их развивалось, видоизменялось, трансформировалось
содержание основных, ставших ключевыми аспектов профессио-
нального обсуждения проблемы главного здания Москвы.
Первый тур официального конкурса показал всю сложность
обсуждения проблем Дворца Советов, связанных с выявлением
его символической функции. Отказ от прямолинейного изобрази-
тельного подхода в решении этой задачи в подавляющем боль-
шинстве поданных на конкурс проектов очевиден. II это в целом
говорит о достаточно высоком профессиональном уровне конкурс-
ного проектирования. Встречается в проектах ряд конкретных
предложений, прямолинейно трактующих общую задачу конкурса.
Так, в проекте под девизом «Мировая трибуна» прямоугольный.
— 298 —
горизонтально вытянутый объем Дворца венчает скульптурная
группа рабочих, крестьян и солдат, поддерживающих громадный
земной шар, а в проекте под девизом «СССР спокойно смотрит
в будущее» Дворец Советов имеет форму громадной головы рабо-
чего. Подобных проектов на конкурс было предложено немного, и
они были отвергнуты. Основная масса конкурсантов проектиро-
вала Дворец Советов, оперируя архитектурными формами, таки-
ми, как высотный объем, купол, амфитеатр и пирамида. При этом
они интерпретировались участниками конкурса не традиционно, в
них вкладывалось новое содержание, соответствующее новым це-
лям и задачам.
Конкурс на Дворец Советов стал импульсом для становления
в 30-е годы отечественной школы формообразования большепро-
летных пространственно-конструктивных систем. Реальность за-
дачи проектирования придала этой школе не только определен-
ное своеобразие и специфику, выражающиеся в первую очередь
в том, что сугубо теоретические проблемы инженерного осмысле-
ния пространственности решались в неразрывном единстве с кон-
кретными поисками их воплощения в материале, но и привела к
появлению большого числа формотворческих новаций. Принци-
пиальное значение некоторых из них сохраняется по сей день.
Очень интересная и напряженная ситуация возникла и на вто-
ром уровне профессионального прочтения идеи Дворца, на кото-
ром обсуждалась его роль в системе города. Подтвержденный ус-
ловиями программы выбор места практически никем из участни-
ков конкурса не оспаривался. Однако градоформирующая роль
Дворца, зона его физического и визуального влияния трактова-
лись архитекторами по-разному. И множественность по-своему
равноценных, хотя и совершенно различных пониманий этой роли
стала одним из результатов конкурса. В чем эта множественность
проявилась конкретно?
В проекте Иофана вся композиция разворачивается к реке,
и Москва-река системой набережных-трибун включается в общий
ансамбль. Составной частью комплекса Москва-река становится и
в целом ряде других проектов, в том числе и в проектах Жолтов-
ского и Гамильтона, которые, как известно, наряду с проектом
Иофана получили высшие премии.
Но не только река включалась в комплекс Дворца. В целом
ряде проектов внешние границы дворцового ансамбля были раз-
мыты и зона его «активной деятельности» распространялась на
значительную территорию центра города (в проекте бригады
ВОПРА Дворец Советов связывает воедино территорию между
Кремлем и парком культуры и отдыха им. Горького).
Немалое число проектов предполагало п освоение подземной
территории. Дворец Советов, становясь серьезным градоформиру-
ющим началом, не мог не повлиять и на переосмысление вопросов
транспорта, обслуживающего город. Так, первая линия Москов-
— 299 —
ского метрополитена, пущенная в 1935 г., проектировалась с уче-
том реального существования Дворца Советов. Более того, под-
земное пространство станции «Дворец Советов» (ныне «Кропот-
кинская») трактовалось ее авторами (архитекторы А. Душкин,
Я. Лихтенберг) как один из входных вестибюлей (расположенный
ниже уровня земли) будущего Дворца.
Особое внимание при обсуждении градоформирующей роли
Дворца отводилось проблеме высотности. Авторы целого ряда
проектов, включая в свою композицию высотный объем башни,
по-разному располагали ее в ансамбле. Например, Иофан в этом
варианте своего проектного предложения переносит башню с попе-
речной оси симметрии (как это было в его проекте предваритель-
ного конкурса) на продольную, поскольку по новому замыслу ме-
няется направление движения демонстрации от Кремля к Дворцу
Советов. В этой новой авторской редакции башня размещается
по центру главной оси движения людских масс и становится, та-
ким образом, ориентиром визуальной цели движения. Нижний
этаж башни трактуется в данном случае как портал, пропускаю-
щий демонстрантов в большой зал заседаний Дворца, располо-
женный непосредственно за башней.
В проекте Жолтовского башня не является центром компози
ции, а выносится на ее периметр и фиксирует ближайший к Крем-
лю, расположенный со стороны Москвы-реки угол территории
Дворца. Тем самым башня служит визуальным связующим звеном
между ансамблями Кремля и Дворца Советов и позволяет рас-
сматривать их как единую композицию, сохранить целостность
силуэта общественного центра города.
Таким образом, мы видим, что на этом градостроительном
уровне, даже исключая вопрос о местоположении Дворца, обсуж-
далось достаточно много проблем, впрямую связанных с новым
этапом разработки Генерального плана Москвы.
Другой и не менее важный вывод, который следует из анализа
конкретного материала конкурса, — общая для всех его участни-
ков попытка подойти к проблеме Дворца Советов с точки зрения
города в целом. Отсюда и определенно выраженная ориентация на
создание многоэлементного ансамбля, а не единого объема, и яв-
ное равнодушие к проблеме фасада.
Немалое число участников конкурса полагали, что для соору-
жения такого масштаба и класса, как Дворец Советов, проблемы
фасада как бы не существует вовсе. Исходя из этого в их объем-
но-пространственных композициях фасад из плоскости для созер-
цания превращался в пространство для действия. Это давало не-
ожиданно большое число проектных предложений, содержащих
самые разнообразные модификации громадного амфитеатра. На
данном этапе конкурса появляется своеобразное направление, в
рамках которого идея Дворца Советов ассоциативно совмещалась
с понятием трибуны в самом широком диапазоне конкретного
прочтения реального содержания этого понятия. Такое совмеше-
— 300 —
ние отразилось на девизах к конкурсным проектам, где неодно-
кратно фигурирует слово «трибуна», которое служит в этом слу-
чае эквивалентом символической функции Дворца Советов: «Три-
буна», «Трибуна трибун», «Трибуна Советов», «Мировая трибуна».
В одних проектах девиз остается только символом и никак
не отражается на объемно-пространственной композиции Дворца;
в других — она целиком подчинена заявленному девизу-символу.
Наиболее последовательно подобное решение прослеживается в
проекте под девизом «Трибуна» (бригада студентов ВАСИ под
руководством А. Власова). «Большой зал, фойе и перекрытие их
использованы как места для активного действия организованного
многотысячного коллектива. Эта идея авторами проводилась как
основа для всей архитектурной композиции» *. В этом проекте
Дворец Советов представляет собой громадную ступенчатую пира-
миду, рассматриваемую его авторами как амфитеатр-трибуна для
массовых действ общегородского масштаба.
Понимание значения градоформирующей роли Дворца Советов
п его многофункциональности было настолько убедительным, что
приводило к необходимости рассматривать его как некий город
в городе. При этом трактовка Дворца как города становилась не
символической метафорой, не профессиональной аналогией, а ре-
альной возможностью свести все многообразие проблем проекти-
рования в единое целое.
Восприятие Дворца не просто как объема, а как города прин-
ципиально меняло представления о его содержании. Парадокс
ситуации заключался в том, что, по условиям конкурса. Дворец
Советов в итоге должен был представлять собой единый цельный
монолитный объем. И сегодня, полвека спустя, зная, как склады-
валась дальнейшая ситуация проектирования, реализованная в
проекте архитекторов Б. Иофана, В. Щуко и В. Гельфрейха, надо
отметить, что он был принят к строительству не в результате
первого этапа конкурса, а это решение стало итогом следующего
официального круга соревнования — третьего и четвертого туров
проектирования, сводящих воедино содержание программы и со-
держание проекта, наиболее полно ее отражавшего.
Окончательный вариант проекта Дворца Советов значительно
отличается от общего уровня его решения, предложенного на пер-
вом этапе конкурса. И здесь важно попытаться выявить те проек-
ты, в которых угадывается направление дальнейших поисков.
В первую очередь надо обратиться к проекту под девизом «Доро-
гой смелых» архитектора Г. Людвига, который мы склонны рас-
сматривать как связующее звено между начальными этапами
проектирования Дворца и всем последующим ходом событий.
Интерпретация идеи Дворца Советов, предложенная Людвигом,
1 Н. Заплетин. Дворец Советов СССР (по материалам конкурса). — «Советская
архитектура», 1932, № 2—3, с. 32.
— 301 --
дает в первом приближении искомую равнодействующую общих
проблем проектирования Дворца. В нем, как в фокусе, сконцент-
рировались и представления о Дворце Советов как о городе в го-
роде, и прочтение его символической функции, содержательно, с
удивительной изобретательностью и неформально реализованной
архитектурными средствами. Основная форма композиции по
проекту Людвига — башня высотой 180 м, внутри которой разме-
щаются все основные помещения Дворца. Стилобат башни имеет
в плане форму пятигранника с разорванными углами, что созда-
вало многозначность точек зрения, обогащало эффект зрительного
восприятия, делало композицию в целом более динамичной. Раз-
витие движения только по горизонтали представлялось автору
проекта недостаточным, и он устремляет его в пространстве
вверх, окружив башню серпантином пандуса, по которому автомо-
били могли въезжать на смотровую площадку, расположенную
наверху.
Дворец Советов в трактовке Людвига путем многообразных и
богатых аналогий становится в один закономерный ряд подобных
ему сооружений, который восходит к таким проектам — идеям
грандиозных архитектурных монументов, как башня Татлина —
проект памятника III Интернационалу (1919 г.) или проект памят-
ника 26 бакинским комиссарам в Баку (1923 г.) художника
Г. Якулова, архитекторов В. Щуко и В. Гельфрейха.
Людвиг пытался превратить символическую функцию Дворца
Советов не только в зрительно воспринимаемую, но включал ее
в повседневную деятельность Дворца, сводя воедино идейно-об-
разную и функционально-технологические задачи проектирования.
В этом проекте мы впервые сталкиваемся с решением, сводя-
щим в едином объеме оба основных компонента — высотный
объем и купол. Купол большого зала в вертикальном объеме
башни удовлетворяет прочтению символической функции Дворца
и с точки зрения города, которому как бы принадлежит вертикаль
композиции, и с точки зрения самого Дворца, основные действа
которого протекают внутри громадного купола, вбирающего в себя
и объединяющего громадные массы людей. Практически такое же
решение, как известно, и в окончательном, принятом к строи-
тельству проекте Дворца Советов.
Однако, сближая между собой проекты Дворца, предложенные
Людвигом и позднее Иофаном, естественно, надо отдавать себе
отчет о том, что в каждом из этих двух крупных явлений форми-
руется свой круг проблем, выявляющих идею символа. Для Люд-
вига, как мы полагаем, символическая функция Дворца — синтез
действия, для Иофана — синтез искусств. Представляя два разных
направления решения одной и той же творческой задачи и сопри-
касаясь только как бы по касательной, они способны «высечь
искру» и дать импульс для дальнейших творческих разработок,
что, учитывая разновременность появления этих проектных пред-
ложений, и могло произойти в данном случае.
— 302 —
Результатом первых этапов работы над проектом стала трак-
товка Дворца Советов как некоего города в городе, а не здания
в городе. Благодаря этому все профессиональные проблемы проек-
тирования Дворца так или иначе реализовывались на градострои-
тельном уровне решения общей задачи. Именно на этом фоне
ставилась и обсуждалась проблема высотности застройки Москвы,
что нашло отражение и в дальнейших этапах работы над проек-
том Дворца, и в других конкурсах на крупные общественные зда-
ния в центре Москвы, и в реальном строительстве вплоть до воз-
ведения в конце 40-х — начале 50-х годов первых семи высотных
зданий.
Начиная со второго этапа конкурсного проектирования ком-
плекса Дворца, который совпадал по времени с началом работы
над генеральным планом Москвы, утвержденным в 1935 г., Дво-
рец Советов воспринимался как реально существующий. Это ока-
зывало активное воздействие на конкретное проектирование и
строительство последующих двух десятилетий, вплоть до конца
50-х годов, когда начался новый период осмысления проблемы
проектирования Дворца Советов и в этой связи происходил выбор
нового места для его строительства.
Роль Дворца Советов как реально существующего сооружения
наиболее наглядно проявилась в конкурсе на дом Наркомтяжпро-
ма. Напомним, что первоначально строительство этого крупного,
развитого в пространстве, в том числе и по вертикали, объема или
нескольких связанных между собой объемов (как, например, в
знаменитых проектах И. Леонидова, А. и В. Весниных и др.) пред-
полагалось непосредственно на Красной площади (на месте ны-
нешнего ГУМа). Представляемые во многих проектах развертки
центра города со стороны набережной Москвы-реки показывают,
что их авторы решали объемно-пространственную композицию и
силуэт центра города в едином ансамбле Дворца Советов,
Кремля и нового здания Наркомтяжпрома.
Впоследствии для строительства здания Наркомтяжпрома бы-
ло предложено новое место — в Зарядье (затем на том же месте
предполагалось построить здание Второго СНК), что позволяло
расширить фронт восприятия центрального общественного ядэа
города, обогащало его силуэт. Перемена места строительства из-
меняла и подход к решению общей композиции, к ее высотности.
Если при расположении здания Наркомтяжпрома на Красной
площади все участники проектирования склонялись к необходимо-
сти развивать композицию по вертикали, то при переносе участка
в Зарядье появляются проекты, трактующие это административ-
ное здание в виде протяженных, сравнительно низких объемов
как одно из необходимых условий целостного восприятия «речно-
го фасада» центра города. В данном случае Наркомтяжпром,
располагаясь в непосредственной близости от Кремля и Дворца
Советов, составляя с ними единый ансамбль, своим горизонталь-
ным объемом дополнял вертикальную композицию Дворца.
•>
— 303 —
Проектирующиеся в конце 40-х годов высотные здания, несколь-
ко отстоящие от центра города и расположенные по периферии
Садового кольца, становились следствием якобы реально сущест-
вовавшего Дворца и должны быть восприниматься как одно целое
с ним. Среди них нет общественных зданий. И таким образом, их
принадлежность городу, значение для него зависели не столько
от их функционального назначения, сколько от развитой объемно-
пространственной композиции, определяющей общий тон силуэта
центра Москвы, задаваемый Дворцом Советов.
В конце 50-х стала очевидной невозможность и ненужность
конкретной реализации устаревшего к этому времени общего за-
мысла Дворца Советов; построенные к тому времени в Москве
высотные здания оказали влияние на формирование новой кон-
цепции проектирования Дворца Советов.
Теперь содержание всех составляющих, которые формируют
общую идею Дворца, значительно изменяется. И причин тому как
минимум две. Первая — изменение направленности развития со-
ветской архитектуры, произошедшее в середине пятидесятых го-
дов. Это общая причина. Вторая связана с новым прочтением са-
мой идеи Дворца Советов, реализация которой, как мы видели, к
этому времени прошла последовательно несколько этапов: Дворец
как здание в городе, как ансамбль в городе и как город в городе.
Видоизменение содержания общей задачи привело к необходимо-
сти начать весь цикл работ по созданию Дворца Советов как бы
заново, вплоть до поисков нового места для его строительства.
И опять мы убеждаемся в том, что выбор места непосредст-
венно связан с очередным этапом разработки Генерального плана
Москвы, начавшимся в 1951 г. По идее этого генерального плана
особое место в структуре города отводится Юго-западу, на терри-
тории которого в перспективе создается новый общественный
центр. И поэтому вполне логично возвращение к идее сооружения
главного здания на Ленинских горах — самой высокой точке горо-
да. Учитывая общие задачи строительства и предполагаемые его
сроки, можно говорить о том, что Дворец Советов рассматривался
как своего рода первая очередь вновь создаваемого общественно-
го центра. Общепризнанная ориентация на практичность в реали-
зации этой грандиозной задачи делает естественным включение в
общий ансамбль Дворца Советов уже существующего к этому
времени комплекса Московского Государственного университета,
не говоря уже о том, что МГУ достаточно полно мог содейство-
вать и формированию символической функции Дворца.
Участники нового цикла проектирования включали МГУ в об-
щий ансамбль Дворца, по-разному решая драматургию взаимоот-
ношений между МГУ — высотным элементом общей объемно-про-
странственной композиции — и собственными помещениями
Дворца Советов (в первую очередь большого и малого его залов),
компонуемых, как правило, в едином протяженном, вытянутом по
горизонтали одноэтажном объеме. В этой связи МГУ как бы
— 304 —
развивает идею башни-библиотеки (как мы помним, неотъемле-
мой составной части общей композиции и символической функции
Дворца Советов). Закономерным представляется и то, что при но-
вом прочтении Дворца Советов как города в городе содержание
его вертикального объема трактуется широко. Как известно, уни-
верситет всегда воспринимался как город науки. Такое восприятие
предопределяло и подход к проектированию Дворца. В противном
случае он из составной равноценной части ансамбля превратился
бы в элемент, придаток, фрагмент МГУ. Зрительное включение
университета в единый комплекс Дворца Советов и идея соору-
жения памятника Ленину непосредственно в зоне дворцового
ансамбля, на одной композиционной оси с ним, совершенно по-
иному, но в то же время равноценно вводило в содержание
Дворца Советов те же элементы, из которых складывалась его
композиция в окончательном замысле предыдущего цикла проек-
тирования.
Теперь, в новых условиях, эквивалентом тому, что раньше
вкладывалось в предназначение Дворца, могло стать не просто
конкретное здание и даже не конкретный ансамбль, занимающий
пусть и значительную, но все же ограниченную территорию горо-
да, а превращающийся в единый и по смыслу, и по объемно-про-
странственному решению центр. Понимание Дворца Советов как
города в городе в этом случае делает последовательным переход
к трактовке общественного ядра Москвы из моноцентрического
понятия в полицентрическое. Действительно, размещение Дворца
Советов на Ленинских горах и сосредоточение в нем конкретных
общественных функций города, не заменяющих и не дублирующих
назначение его традиционного центра, по сей день формирующе-
гося вокруг Кремля, позволяет рассматривать их как два «сгуст-
ка» некоего единого общественного центра, территориально одно-
временно и разобщенных между собой, и впрямую связанных го-
родской магистралью.
И здесь мы подходим к формированию объемно-пространствен-
ной композиции общественных центров планировочных зон
Москвы как к одной из основных проблем последнего этапа раз-
работки Генерального плана столицы. Двуединый центр — истори-
чески сложившееся ядро города — Ленинские горы — служит
определенной моделью для сегодняшнего истолкования общей
задачи создания единого общественного центра города с учетом
всех его функциональных составляющих и с учетом того, что по
сей день идея строительства Дворца Советов не осуществлена.
И поэтому на общественный центр Москвы накладывается проб-
лема, так или иначе связанная с реализацией символической
функции.
Как известно, каждая из семи периферийных планировочных
зон имеет свой общественный центр, соединенный лучевыми маги-
стралями с историческим центром Москвы. Неосуществленность
Дворца Советов приводит к тому, что юго-западный радиус не
20—1588
— 305 —
становится единственным носителем символической функции, а
на равных участвует в создании многолучевого полицентрического
общественного ядра города. Нереализованность символической
функции, принадлежащей Дворцу Советов, не означает, однако,
ее отсутствия. Функция не реализована, но тем не менее сущест-
вует, и потребность в ее материальном воплощении по-прежнему
не снимается с повестки дня.
Символическую функцию берет на себя весь звездообразный
полицентрический общественный центр. Этот аспект содержания
общественного центра, предназначавшийся ранее радиусу Кремль—
Ленинские горы, теперь как бы описывает окружность с общим
центром в Кремле и в равной мере принадлежит всем семи равно-
значным лучам городского центра. Каждый из них должен внести
свою лепту в решение этой проблемы, от чего зависит и насыще-
ние ее реальным содержанием, и соотношение высотности в общей
композиции.
Проблема высотности, так или иначе связанная с реализацией
символической функции, как мы видели выше, однозначно не ре-
шается. Все стадии проектирования главного здания, начиная еще
от предварительных поисков, намеченных в конкурсе на Дворец
труда, вплоть до последнего цикла работ по проектированию
Дворца Советов уже на Ленинских горах, подтверждают множест-
венность подходов к полноценному ее решению как основной, если
вообще не единственный вывод. Сохранение множественности,
невозможное при трактовке главного здания как здания, стано-
вится вполне разрешимой проблемой при трактовке его как
города.
И здесь по-новому прочитывается, выдвигаясь на передний
план, проблема высотности объемно-пространственной компози-
ции, которая как бы на уровне «обратной связи» приводит нас к
решению символической функции теперь уже не главного здания,
а главного города страны. Поэтому далеко не случайно, что по-
давляющее большинство из двадцати предъявленных на конкурс
проектов центров планировочных зон дали развитое, в том числе
и по вертикали, объемно-пространственное решение. Те проекты, в
которых предлагалось в целом плоскостное решение центра, были
признаны спорными, так как это «противоречит характеру архи-
тектуры Москвы, которая в течение столетий была и остается
объемной» *.
Если проектирование Дворца Советов на Ленинских горах до-
статочно определенно зафиксировало разведение символической
и содержательной функции между основными элементами
ансамбля, то теперь на уровне города в целом символическая и
содержательная функции по существу разводятся и территориаль-
1 М. Посохин, Л. Кулага. Созвездие центров планировочных зон. Итоги конкур-
са проектов. — «Строительство и архитектура Москвы», 1972, № 8, с. 5.
— 306 —
но. На сегодня, в самом первом приближении, суммарно их реали-
зуют Останкинская телевизионная башня, неоспоримо замещаю-
щая символ Москвы, и Дворец съездов в Кремле. Основной вывод,
который отсюда следует, это — временность подобной ситуации.
Действительно, формирование общественного центра Северного
леча на основе Останкинской телевизионной башни вполне есте-
ственно. Любой другой луч, не имеющий в настоящее время столь
ярко выраженных опорных объектов, рано или поздно должен их
получить. Проекты центров планировочных зон не могли этого
предопределить и запрограммировать, поскольку только время
заполняет их реальным содержанием, которое создает постоянно
меняющуюся драматургию взаимоотношения их и с историческим
центром города, и между собой. Так, строительство олимпийских
объектов, целенаправленно размещенных в центрах планировоч-
ных зон, сформирует новый уровень прочтения этой проблемы,
новый этап в ее реализации.
Таким образом, воплощение символической функции главного
здания страны есть постоянно меняющийся процесс, или, иными
словами, функция эта — динамическая, что является основной ее
характеристикой. Отсюда и естественная множественность кон-
кретных путей ее реализации, отсюда же практически непреодо-
леваемая трудность разрешения ее на уровне здания. Только го-
род в целом в состоянии справиться с этой проблемой. Поэтому
(и в связи с прочтением символической функции) Москва сегодня
вступает в принципиально новую стадию своего развития, на ко-
торой начинается практическая реализация столь сверхсложной и
многогранной поблемы — создание средствами архитектуры сим-
вола Страны Советов, прошедшей за 60 лет своего существования
несколько закономерных этапов в своем развитии: здание в горо-
де, ансамбль в городе, город в городе, город ...
20*
первый советский
ПЛАН РЕКОНСТРУК-
ЦИИ МОСКВЫ. ФРАГ-
МЕНТ ЗАСТРОЙКИ.
19.8 -1923 гг РУКОВО-
ДИТЕЛИ ПРОЕКТИРО-
ВАНИЯ И. ЖОЛТОВ-
СКИН И А. ЩУСЕВ
— 308 —
— 309 —
конкурсный проект
ДВОРЦА ТРУДА, 1922—
1923 гг. АРХИТ. И. ГО-
ЛОСОВ
ПЛАН РЕКОНСТРУК-
ЦИИ МОСКВЫ, 1918—
1923 гг СОВЕТСКАЯ
ПЛОЩАДЬ
- 311
конкурсный проект
ДВОРЦА ТРУДА. 1922—
<923 гг ХРХПТ. Н.ТРОЦ
КИП
конкурсный проект
ДВОРЦА ТРУДА 1922—
1923 гг. АРХИТ. Е. БЕ
ЛОГРУД
312 —
КОНКУРСНЫЙ ПРОЕКТ
ДВОРЦА ТРУДА. 1922—
1923 гг. АРХИТЕКТОРЫ
А. В II Л. ВЕСНИНЫ
— 313 —
— 314 —
ПРОЕКТ небоскреба
НА ЛУБЯНСКОЙ ПЛО-
ЩАДИ (НЫНЕ ПЛОЩА-
ДИ ДЗЕРЖИНСКОГО),
1923 г. АРХИТ. В. КРИН-
СКИП
ПРОЕКТ ИНСТИТУТА
БИБЛИОТЕКОВЕДЕНИЯ
ИМЕНИ В. И. ЛЕНИНА.
1927 г. АРХИТ. И. ЛЕО-
НИДОВ
ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЙ
КОНКУРС НА ДВОРЕЦ
СОВЕТОВ. 1931 г АР
ХИТ. Н. ЛАДОВСКИИ
ФАСАД
ТО ЖЕ. ПЛАН
ПРЕДВ.АР1 ЦЕЛЬНЫЙ
КОНКУРС НА ДВОРЕЦ
СОВЕТОВ. 1931 г. БРИ-
ГАДА САСС: АРХИТЕК-
ТОРЫ Л. ПАВЛОВ,
М. КУЗНЕЦОВ. ФАСАД
315
ПРЕД ВАР1 [ТЕЛЬЧЫП
КОНКУРС НА ДВОРЕЦ
СОВЕТОВ. 1931 г АР-
ХИТ. А. ЩУСЕВ
ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЙ
КОНКУРС НА ДВОРЕЦ
СОВЕТОВ. 1931 г. БРИ-
ГАДА ВОПРА: АРХИ-
ТЕКТОРЫ К АЛАБЯН,
КАРРА. А. МОРДВИ-
НОВ. П. РЕВЯКИН,
г СИМБИРЦЕВ
316
КОНКУРСНЫЙ ПРОЕК f
ДВОРЦА СОВЕТОВ.
1931 г АРХИТЕКТОРЫ
К. АЛАБЯН И В. СИМ-
БИРЦЕВ
— 317
конкурсный проект
ДВОРЦА СОВЕТОВ.
1931 г. АРХИТ. И. ЖОЛ-
ТОВСКИЙ. ФАСАД
ТО ЖЕ. ПЛАН
КОНКУРСНЫЙ ПРОЕКТ
ДВОРЦА СОВЕТОВ.
1931 г. БРИГАДА САСС:
АРХИТЕКТОРЫ
П. АЛЕКСАНДРОВ.
В. КАЛИНИН, Л. ПАВ
ЛОВ. ПЕРСПЕКТИВА
Т. ЖЕ ПЛАН
— 318 —
— 319
КОНКУРСНЫЙ ПРОЕКТ
ДВОРЦА СОВЕТОВ,
1931 г БРИГАДА СТУ
ДЕНТОВ ВАСИ (Н ТРИ
ШИН. В НОВОСАТОВ,
В ТРОИЦКИЙ) ПОД РУ
КОВОДСТВОМ А. ВЛА-
СОВ} МАКЕТ
ТО ЖЕ. ПЛАН ПЕР
СПЕКТИВА
— 320
КОНКУРСНЫЙ ПРОЕКТ
ДВОРЦА СОВЕТОВ.
1932 г. АРХИТЕКТОРЫ
V. В И Л ВЕСНИНЫ
КОНКУРСНЫЙ ПРОЕКТ
ДВОРЦА СОВЕТОВ.
1931 г. АРХИТ. ЛЕ КОР-
БЮЗЬЕ
ТО ЖЕ. РАЗРЕЗ
211588
321
— 322 —
21* — 323 —
I №-?•
324
ПРОЕКТ ДОМА НАР-
КОМТЯЖПРОМА 1934 г.
АРХИТ. И. ЛЕОНИДОВ.
ПЕРСПЕКТИВА
ПРОЕКТ ДОМА НАР-
•ОМТЯЖПРОМА. 1936 г.
АРХИТЕКТОРЫ А И
5 ВЕСНИНЫ
ТО ЖЕ. ПЛАН
— 325 —
ПРОЕКТ ДОМА НАР-
КОМТЯЖПРОМА. 1934 г.
АРХИТЕКТОРЫ А. и
В ВЕСНИНЫ
-- 326 —
— 327 —
ПСКОВСКИЙ ГОСУ-
ДАРСТВЕННЫЙ УНИ-
ЕРСИТЕТ НА ЛЕНИН-
КИХ ГОРАХ, 1948—
•53 гг. АРХИТЕКТОРЫ
РУДНЕВ. С. ЧЕР-
ЫШЕВ. п. АБРОСИ-
ОВ. А. ХРЯКОВ, ИНЖ.
НАСОНОВ
1 1НКУРС11ЫГ1 ПРОЕКТ
ДВОРЦА СОВЕТОВ.
•59 г. АРХИТЕКТОРЫ
Е ЛЕВИНСОН. И. ФО-
ИН. И. БИЛИБИН.
’ ВАСИЛЬКОВСКИЙ.
! ГВАТУА. О. ГОЛЫН-
1. Н. Г ХОЗАЦКИГ1
— 328 —
- 329 —
КОНКУРСНЫЙ ПРОЕКТ
ДВОРЦА СОВЕТОВ.
1959 г. АРХИТЕКТОРЫ
Р. БЕГУНЦ. Н. АЛЕК-
САНДРОВА. Ю ВДО-
ВИН, Н. КОВАЛЬЧУК,
В. МАКАРЕВИЧ. А. РЕЗ-
НИЧЕНКО. Б. ТХОР,
ИНЖ. Ю. РАЦКЕВИЧ
330
— 331 —
Г НКУРСНЫЙ ПРОЕКТ
Д.5ОРЦА СОВЕТОВ.
1 Е8г. ДЕВИЗ «ОТКРЫТ-
i \ С ГОЛУБЕМ»
- 0 ЖЕ. ПЛАН
ТО ЖЕ. РАЗРЕЗ
— 332 —
КОНКУРСНЫЙ проект
ДВОРЦА СОВЕТОВ,
1958 г. ДЕВИЗ «ВСЯ
КОНКУРСНЫЙ ПРОЕКТ
ДВОРЦА СОВЕТОВ.
1958 г. АРХИТЕКТОРЫ
И. ЛОВЕЙКО, Л. БАТА-
ЛОВ. Д. БУРДИН.
СОАВТОРЫ АРХИТ.
В. КЛИМОВ. инж.
А. РУМЯНЦЕВ. ФАСАД.
ОБЩИЙ ВИД ПЛАНИ-
РОВОЧНОЕ РЕШЕНИЕ
— 333 —
КОНКУРСНЫЙ ПРОЕКТ
ДВОРЦА СОВЕТОВ.
1'6* г. ДЕВИЗ «.МНР»
КОНКУРСНЫЙ ПРОЕКТ
ДВОРЦА СОВЕТОВ.
1959 г. АРХИТЕКТОРЫ
4. ВЛАСОВ, В. ДАВИ-
ДЕНКО, А. .МЕЕРСОН,
ИНЖ. Н. ЛЕВОНТИН.
ОАСАД. РАЗРЕЗ
— 334 —
КОНКУРСНЫЙ ПРОЕКТ
ЦЕНТРА СЕВЕРНОЙ
ПЛАНИРОВОЧНОЙ ЗО-
НЫ. 1972 г. МАСТЕР-
СКАЯ № 7 МОСПРОЕК-
ТА-1. АРХИТЕКТОРЫ
II. ЛОВЕЙКО (РУКОВО-
ДИТЕЛЬ), В. КАЛИ-
НИН, Ю. ЕДОВИН ПРИ
. ЧАСТИИ АРХИТЕКТО-
РОВ К. БЕРУЧАН, А.
ЗАЙЦЕВА. ИНЖЕНЕРА
О СПИРИНОЙ МА-
КЕТ
КОНКУРСНЫЙ ПРОЕКТ
ЦЕНТРА ВОСТОЧНОЙ
ПЛАНИРОВОЧНОЙ ЗО-
НЫ. 1972 г. МАСТЕР-
СКАЯ Ае 8 МОСПРОЕК-
ТА I АРХИТЕКТОРЫ
В. НЕСТЕРОВ. В БО-
ДЭ. Т КУДРЯВЦЕВА.
Э. БОЛЕ. А ШАКАРОВ
ПРИ УЧАСТИИ 3. КРАС
НОВА. Т ЛАВРЕНЕВА
МАК ЕТ
335
КОНКУРСНЫЙ ПРОЕКТ
ЦЕНТРА ВОСТОЧНО
ПЛАНИРОВОЧНОЙ ЗС
ПЫ 1972 г. АРХИТЕК-
ТОРЫ В ЛЕБЕДЕЙ.
П АРАНОВИЧ. М. ГАО
ПЕРОВИЧ. ИНЖ. Л.
ЦОФНАС
КОНКУРСНЫЙ ПРОЕКТ
ЮГО-ВОСТОЧНОЙ пл
НПРОВОЧНОЙ 3
НЫ. 1972 г. А
ХИТЕКТОРЫ А БЕ
КЕР (РУКОВОДНТЕЛ1
Л ДОЛИНИН. С. О?
ЕВСКАЯ. II. САВЕЛ
ЕВ. А. ЩЕНКОВ. СТРУК-
ТУРА ПЛАНИРОВОК
НОЙ ЗОНЫ
ТО ЖЕ. ФРАГМЕНТ
КОНКУРСНЫЙ ПРОЕКТ
ЮЖНОЙ ПЛАНИРО-
ВОЧНОЙ ЗОНЫ.
1972 г. МАСТЕРСКАЯ
№ И МОСПРОЕКТА-
АРХИТЕКТОРЫ П. ЗИ-
НОВЬЕВ (РУКОВОДИ-
ТЕЛЬ), Е ПХОР. Г. ГРУ-
ЗОВА. А. ЛИМОРЕНКО.
Н НАРННЬЯНН ПРИ
УЧАСТИИ АРХИТЕКТО
РОВ Л. СКОЛОЗУБО-
ВОИ. Н. ГУРЕЕВОЙ.
ИНЖЕНЕРОВ Т. ГОР-
СКОЙ. И. БОДРОВОЙ.
СТРУКТУРА ПЛАНИРО-
ВОЧНОЙ ЗОНЫ
336
22—1588
- 337 —
конкурсный проект
юго западной пла-
нировочной зоны.
1972 г МАСТЕРСКАЯ
М> 12 МОСПРОЕКТА 2.
АРХИТЕКТОРЫ Б TXOP
(РУКОВОДИТЕЛЬ).
Е ШРЕТЕР. Л. ПАВЛОВ.
ИНЖЕНЕРЫ Л ПРИТУ-
ЛЕНКО. С КРАКОВИЧ
ПРИ УЧАСТИИ II ША-
ПОШНИКОВОЙ. ТРАНС-
ПОРТНАЯ СХЕМА
ТО ЖЕ. ФРАГМЕНТ
КОНКУРСНЫЙ ПРОЕКТ
ЦЕНТРА ЗАПАДНОЙ
ПЛАНИРОВОЧНОЙ ЗО-
НЫ. 1972 г МАСТЕР-
СКАЯ № 3 МОС-
ПРОЕКТА-1- АРХИТЕК-
ТОРЫ Е. СТАМО. С. КАР-
ПОВА, Н. ПЕЛЕВИНА,
Г. МИРОНОВ. ИНЖ.
А. КАРРА ПРИ УЧА-
СТИИ АРХИТЕКТОРА
А ЧЕРНПХОВА
— 338 —
КОНКУРСНЫЙ ПРОЕКТ
ЕВЕРО ЗАПАДНОЙ
ПЛАНИРОВОЧНОЙ ЗО-
НЫ. 1972 г. ЧА-
ТЕ РСК АЯ № 2 МОС-
ПРОЕКТА I. АРХИТЕК-
ТОРЫ А. МЕЕРСОН.
Д ГРИШИН. Г ВИНО-
КУРОВА. А БАЖАКИ-
НА. ИНЖ. Г. КЛЕВЦО-
ВА ФРАГМЕНТ
- 339 —
СХЕМА РАЗМЕЩЕНИЯ
олимпийских ОБЪ-
ЕКТОВ
340 —
ПРОЕКТ АСУ ОЛИМ-
ПИАДЫ-80. 1977 г АР-
ХИТЕКТОРЫ II. ЯДРОВ.
А. САУККЕ. А. МОИСЕ-
ЕНКО. А. СВЕШНИКОВ.
ИНЖЕНЕРЫ В. ПИМЕ-
НОВ, Е. АНТОНОВ.
П АЙКОВ
СТРОИТЕЛЬСТВО АСУ.
1978 г.
— 341 —
ВЕЛОТРЕК В КРЫЛАТ-
СКОМ. 197:- г. АРХИ-
ТЕКТОРЫ Н ВОРОНИ
НА. А. ОСПЕННИКОВ.
А ГАГКАЕВ, ИНЖЕ-
НЕРЫ В. ХАНДЖН.
Ю. РОДПЧЕНКО В. БО-
РОДИН. II ЛИСИЦЫН
И ДР. МАКЕТ. ФРАГ-
МЕНТ И ОБЩИЙ ВИД
СТРОИТЕЛЬСТВА
ТРИБУНА ГРЕБНОГО
КАНАЛА В КРЫЛАТ-
СКОМ. 1973 г АРХИТЕК-
ТОРЫ В. КУЗЬМИН.
В. КОЛЕСНИК. И. РО-
ЖИН А ЯСТРЕБОВ.
ИНЖЕНЕРЫ В ВА-
СИЛЬЕВ. А. КОНД-
РАТЬЕВ. С ГОМБЕРГ.
В ГОФМАН
— 342 —
— 343 —
СТРОИТЕЛЬСТВО
УНИВЕРСАЛЬНОГО
СПОРТИВНОГО ЗАЛА
НА УЛ ЛАВОЧКИНА.
1977 г. АРХИТЕКТОРЫ
Е. РОЗАНОВ В МИЛА
ШЕВСКИЙ Н. МИХА
ЛЕВ. И. ЧИВИКОВ.
ИНЖЕНЕРЫ Ю ЧЕР
ЧИКОВ. Д. ЛЕОНТЬЕВ,
В. ТРАВУШ. Ю ФРИД
МАИ
СТРОИТЕЛЬСТВО
ПРЕСС ЦЕНТРА 1978 г.
ПРОЕКТ ПРЕСС-ЦЕНТ-
РА ОЛИМП!! АДЫ-83,
1977 г. АВТОРСКИЙ
КОЛЛЕКТИВ ПОД РУ-
КОВОДСТВОМ И. ВИ-
НОГРАДСКОГО
— 344
— 345 —
— 346 —
СТАДИОН НА ПРИ
СПЕКТЕ МИРА. 197- г.
АРХИТЕКТОРЫ М. П
СОХПН (РУКОВОД
ТЕЛЬ). Б. ТХОР. Р. Е
МЕРДЖПЕБ 11 ДР
347 —
I
То ЖЕ. МАКЕТ, ПЛАН
— 348 —
— 349 -
Оглавление
з
НЕСКОЛЬКО СЛОВ ОТ РЕДАКТОРА
4
ГЛАВА I. ФОРМИРОВАНИЕ ПЛАНИРОВОЧНОП СТРУКТУРЫ МОСКВЫ
М Астафьева-Дл^гач
47
ГЛАВА II. АРХИТЕКТУРНЫЕ АНСАМБЛИ МОСКВЫ
М. Рзянрн
99
ГЛАВА III. ОБЩЕСТВЕННЫЕ ЗДАНИЯ
Н Пекарева
173
ГЛАВА IV. ЖИЛАЯ АРХИТЕКТУРА МОСКВЫ
А Ж>равлев
237
ГЛАВА V. ПРОБЛЕМЫ «ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ИНДУСТРИИ»
В ТВОРЧЕСТВЕ МОСКОВСКИХ ЗОДЧИХ
Ю Волчок
283
ГЛАВА VI. СТАНОВЛЕНИЕ ОБРАЗА МОСКВЫ В ПРОЕКТАХ И ЗАМЫСЛАХ
М. Астафьева-Длугач, Ю. Волчок
— 350 —
Маргарита Иосифовна Астафьева-Длугач
Юрий Павлович Волчок
Анатолий Михайлович Журавлев
Лилия Константиновна Игнатьева
Нисс Александровна Пекарева
Михаил Иванович Рзянин
Иллюстрации подготовлены Л. Игнатьевой
МОСКВА
Редакция литературы по градостроительству и архитектуре
И. о. зав. редакцией Т. Н. Федорова
Редактор Е. И. Астафьева
Мл. редактор В. В. Ц а п и н а
Внешнее оформление художника В. К- Сафронова
Технические редакторы Т. М. К а н, Е. Л. Темкина
Корректоры Г. Г. М о р о з о в с к а я, Н. О. Родионова
ИБ № 1417
Сдано в набор 6.07.78 Подписано в печать 15.12.78. Т-20976.
Формат 60X907i«. Бумага мелованная. Гарнитура «Литературная».
Печать высокая. Печ. л. 22. Уч.-изд. л. 22,91. Тираж 10.000 экз.
Изд. № AIX-6780. Заказ 1588. Цена 2 р.
Стройиздат, 103006, Москва, Каляевская, 23а
Типография, пр. Сапунова, 2.
В СТРОЙИЗДАТЕ ГОТОВЯТСЯ К ПЕЧАТИ КНИГИ:
«БОЛЬШОЙ ТЕАТР СССР»
авт. Либсон В. Я., Кузнецова А. И.
РАССКАЗЫВАЕТСЯ О ВСЕХ ЭТАПАХ ИСТОРИИ СО-
ОРУЖЕНИЯ БОЛЬШОГО ТЕАТРА — ОДНОГО ИЗ ЛУЧ-
ШИХ В МИРЕ ТЕАТРАЛЬНЫХ ЗДАНИЙ, ПАМЯТНИКА
РУССКОГО КЛАССИЧЕСКОГО ЗОДЧЕСТВА И МЕМО-
РИАЛЬНОГО ПАМЯТНИКА, СВЯЗАННОГО С ВЫДАЮ-
ЩИМИСЯ СОБЫТИЯМИ В ЖИЗНИ СОВЕТСКОГО ГОСУ-
ДАРСТВА. ЗНАЧИТЕЛЬНОЕ МЕСТО УДЕЛЕНО ИССЛЕ-
ДОВАНИЮ АРХИТЕКТУРНОЙ КОМПОЗИЦИИ ЗДАНИЯ
И ЕГО ДЕКОРА, ПРОВОДИТСЯ СРАВНИТЕЛЬНЫЙ
АНАЛИЗ ЗДАНИЯ БОЛЬШОГО ТЕАТРА С ДРУГИМИ
РУССКИМИ И ЗАРУБЕЖНЫМИ ТЕАТРАЛЬНЫМИ СООРУ-
ЖЕНИЯМИ.
КНИГА РАССЧИТАНА НА АРХИТЕКТОРОВ, ИСКУС-
СТВОВЕДОВ И ШИРОКИЙ КРУГ ЧИТАТЕЛЕЙ, ИНТЕРЕ-
СУЮЩИХСЯ ВОПРОСАМИ РАЗВИТИЯ РУССКОЙ КУЛЬ-
ТУРЫ.
«ЛУЧШИЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ СОВЕТСКИХ ЗОДЧИХ
(1975—1976)»
(Союз архитекторов СССР)
АЛЬБОМ ПОСВЯЩЕН ЛУЧШИМ ПРОИЗВЕДЕНИЯМ
СОВЕТСКОЙ АРХИТЕКТУРЫ, ОТМЕЧЕННЫМ ГОСУДАР-
СТВЕННЫМИ ПРЕМИЯМИ СССР И ГОСУДАРСТВЕННЫМИ
ПРЕМИЯМИ СОЮЗНЫХ РЕСПУБЛИК В 1975 И 1976 гг.
ВО ВВОДНОЙ СТАТЬЕ АНАЛИЗИРУЮТСЯ ВАЖНЕЙШИЕ
ПРОБЛЕМЫ СОВЕТСКОЙ АРХИТЕКТУРЫ, КОТОРЫЕ РАС-
СМАТРИВАЮТСЯ НА ПРИМЕРАХ ПРЕМИРОВАННЫХ
ОБЪЕКТОВ.
РАССЧИТАН НА АРХИТЕКТОРОВ И ИСКУССТВО-
ВЕДОВ.