РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК
ИНСТИТУТ МЕЖДУНАРОДНЫХ ЭКОНОМИЧЕСКИХ И ПОЛИТИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ
Китай: плюсы и минусы эволюционного перехода к рынку
Москва 1996


К нашим читателям!
Институт международных экономических и политических исследований Российской Академии Наук (ИМЭПИ РАН), возглавляемый академиком О. Т. Богомоловым, издает научные доклады (7-10 выпусков в год объемом 75-80 страниц). Получив доклад, Вы в числе первых познакомитесь с оригинальными науч-, ними исследованиями, проводимыми ведущими учеными института. Наши исследователи изучают ход реформ в бывших советских республиках, странах Центральной и Восточной Европы, в некоторых государствах Азии, опыт экономических и политических преобразований, общие проблемы перехода от тоталитарного государства к демократии, от командно - административной системы к экономике рыночного типа, методы и формы интеграции национальных экономик в мировое хозяйство.
В каждом выпуске содержатся тексты выступлений участников обсуждения доклада на Ученом Совете Института.
В течение ряда лет ИМЭПИ РАН выпускает также “Вестник научной информации”. В нем читатель найдет статьи ведущих ученых и материалы “круглых столов” по проблемам, которые изучаются в Институте, а также информацию о наиболее интересных публикациях сотрудников ИМЭПИ РАН в научных изданиях и периодической печати, познакомится с зарубежными публикациями. Цены годовой подписки и отдельных выпусков “Научных докладов” и “Вестника научной информации” - договорные.
С заявками просим обращаться по адресу:
117418, Москва, Новочеремушкинская, 46, информационно - издательская группа
Контактный телефон: 128-88-43, факс: (095) 3107061. Расчетный счет: 608157, Москомбанк “Витта”, МФО 201490
Мы будем рады видеть Вас среди наших постоянных подписчиков.


РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК
ИНСТИТУТ МЕЖДУНАРОДНЫХ ЭКОНОМИЧЕСКИХ И ПОЛИТИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ
Китай: плюсы и минусы эволюционного перехода к рынку
Москва 1996


Содержание: стр. Введение 1
РАЗДЕЛ 1
Кондрашова Л.И.
Китайский вариант рыночной трансформации. 3
Лоуренс Р.Клейн.
Что мы, экономисты, знаем о переходе к рыночной системе? 26
Л. Чаба.
Политико-экономические основы
стратегии реформ: сравнение опыта Китая и стран Центральной и
Восточной Европы. 40
Линь Ифу, Цай Фан, Ли Чжоу
Почему китайская реформа добилась успеха: сопоставление экономического содержания реформ в Китае и других странах. 44
РАЗДЕЛ 2
Выступления на "круглом столе" "Китай: плюсы и минусы эволюционного перехода к рынку". 62
Summary 132


Contents:
page Introduction 1
PARTI
Kondrashova L.I.
The Chinese Way of the Market
Transformation. 3
Lawrence R. Klein
What do we economists know about
transition to a market system? 26
L. Csaba
The politicsl Economy of the Reform
Strategy: China and Eastern Europe
Compared. 40
Lin Hu, Cai Fan, Li Chou
Why does Chinese Economic Reform has
Succes: the Meaning to other Reforming
Econonies. 44
PART 2
The round table "China: pro-s and contra-s of
Evolutionary Transition to the Market" 62
Summary
132


ВВЕДЕНИЕ:
Цель данного сборника - ознакомить читателя с различными точками зрения на результаты китайской реформы, проводимой уже в течение 17 с липшим лет, и на возможности использования ее опыта при рыночных преобразованиях в других странах В первый раздел включены работы четырех авторов: из России ( синолог, д.э.н. Кондрашова Л.И.), из США ( профессор Пенсильванского университета, лауреат Нобелевской премии Лоуренс Р. Клейн), из Венгрии (сотрудник Будапештского Института конъюнктуры, рынка и информатики Л. Чаба) и из КНР (экономисты Линь Ифу, Цай Фан и Ли Чжоу).
Работа Кондрашовой посвящена анализу хода китайской реформы, ее очевидным успехам и ряду недостатков, связанных с особым характером проведения реформы и образованием "квазирыночной" системы. Преодоление этих недостатков входит в задачу современного этапа "углубления реформы". Автор оперирует новейшими статистическими данными по итогам только что закончившейся восьмой китайской пятилетки ( 1991-1995 гг.) и по планам на следующую девятую пятилетку (1996-2000 тг.), которые обсуждались на мартовской сессии ВСНП 1996 года.
В сгатье Лоуренса Клейна рассматриваются некоторые теоретические вопросы переходной экономики, в частности, концепция "рыночного социализма", сравнивается китайская стратегия экономического развития с "шоковым" вариантом проведения реформ в России и восточноевропейских странах.
Полный текст статьи Л. Чаба "Политико-экономические основы стратегии реформ: сравнение опыта Китая и стран Центральной и Восточной Европы" напечатан в 12-ом номере журнала "Вопросы экономики" за 1995 г. В данный сборник включены только выдержки из этой статьи, дающие представления об особом мнении этого видного венгерского ученого.
Статья китайских экономистов интересна как точка зрения на китайскую реформу "изнутри", от непосредственных наблюдателей новых китайских реалий. Заслуживает внимания содержащееся в статье объяснение "ухода" от рынка в дореформенных системах как Китая, так и СССР. Авторы связывают этот факт не столько с приверженностью антирыночным социалистическим принципам ( в трактовках тех лет), сколько с принятыми курсами на форсированную индустриализацию при нехватке материальных и финансовых ресурсов.
1


Введение
Второй раздел сборника - стенограмма "круглого стола" на тему "Китай: плюсы и минусы эволюционного перехода к рынку", проведенного Центром азиатских исследовании ИМЭПИ РАН 29 января 1996 г. ( ответственный за организацию - Кондрашова Л.И ). Выступавшие разделились на две группы: те, кто считают ориентацию на китайский опыт явно запоздалым и малопродуктивным занятием, и те, кто видит и сейчас в китайском опыте много интересного и поучительного. Представляется, что эта дискуссия, которую нельзя считать закончившейся, может дать хорошую пищу для размышлений.
2


Раздел 1
Кондрашова Л.И.
РАЗДЕЛ 1.
Кондрашова Л.И.
д.э.н.» в.н.с., ИМЭПИ РАН
КИТАЙСКИЙ ВАРИАНТ РЫНОЧНОЙ ТРАНСФОРМАЦИИ
Китайская экономическая реформа в ее современном варианте (попытки проведения реформы предпринимались неоднократно после 1956 г.) началась в 1978 г., вскоре после смерти Мао Цзэдуна и отстранения от власти его наиболее рьяных последователей и противников преобразований в рыночном духе. С этой точки зрения расхожее утверждение о том, что перестройка китайской экономики опередила политические изменения, нельзя признать в полной мере справедливым. Патриархом китайской реформы считается Дэн Сяопин, прошедший за свою долгую жизнь сложные перипетии политической борьбы и до сих пор пользующийся огромным общественным авторитетом.
Сложившаяся к концу 80-х годов китайская хозяйственная система, во многом однотипная с советской, отличалась низкой степенью развития товарно-денежных отношений, директивным характером управления, вертикальным соподчинением субъектов хозяйственной деятельности при господстве общественных форм собственности. Она имела не столь длительную, как у нас, историю своего существования, но не менее драматичную, если вспомнить невиданные эксперименты в стиле казарменного коммунизма. Хотя за 30 лет после образования КНР страна добилась значительных экономических успехов, экономическая отсталость не была преодолена. Китайские реформаторы начали свою эпопею с твердым намерением преобразовать хозяйственный механизм, чтобы повысить экономическую эффективность, получить большую отдачу от имеющихся материальных и финансовых ресурсов, но цельного разработанного плана рыночных преобразований в начале реформы не было. Наиболее популярной была идея децентрализации управления, напрямую связанная с привлечением рынка как альтернативы административно-командным методам управления.
Готовность Китая к кардинальным изменениям в экономике можно объяснить такими объективными причинами, как незакостене- лосгь и в какой-то мере само несовершенство плановой системы, а также явная неспособность государственных органов держать под постоян3


Китайский вариант рыночной трансформации
ным контролем разросшийся производственный аппарат. Прагматическое крыло китайского руководства, испытавшее все ужасы "культурной революции" и желавшее как можно скорее вывести свою страну в число наиболее развитых стран мира, было настроено в плане экономических реформ очень решительно, но смена общественного строя их ни в коей мере не устраивала и не только из опасений потери своего положения в системе власти. Не столь длительная история социализма позволяла удержать в памяти все "прелести" колониального капитализма, включая привилегии богачей и нищету рабочих и крестьян. Китай в силу отсутствия определенного "запаса прочности" просто не мог допустить разрастания имущественной дифференциации, обострения национальных и социальных конфликтов. Положенная в основу экономических преобразований концепция построения "социализма с китайской спецификой" означала полный разрыв с прежней догматической "традиционной" моделью социализма, основанной на примате плановых директив и государственной собственности, но вместе с тем признание наряду с рынком важной регулирующей роли государства и социальной направленности всей экономической политики. Таким образом, парадигма китайской реформы отличалась как от этагистской. так и от неолиберальной моделей. а ее идеологической подоплекой стало сочетание частного и общественного интересов, что напоминает японскую теорию "государственно-частной гармонии". Сохранение однопартийной системы и авторитарных порядков, само по себе не являющееся чем-то исключительным для азиатских стран, обеспечило политическую стабильность, способствовало поддержанию порядка и дисциплины на производстве, снижало (хотя и не предотвращало целиком) опасность социальной напряженности и межнациональных противоречий.
По мере проведения реформы концептуальный подход к ней подвергался корректировке. В самом начале реформы преобладала установка "плановое управление - главное, рыночное управление - дополнительное". От директивного планирования не собирались отказываться целиком, но намеревались подключить к хозяйственному управлению рыночные рычаги. К 1984 г. сложилось представление о "плановом товарном хозяйстве", понимаемом как разделение сфер директивного планирования, направляющего планирования и свободного рыночного регулирования. После 1989 г. приоритет перешел к концепции "регулируемого планового рынка", выраженной следующим образом "государство регулирует рынок, рынок ориентирует деятельность предприятий". Это предполагало сужение сферы планового воздействия (его распространение только на макроэкономические процессы без админи-
4


Раздел I
Кондрашова Л. И.
стративного вмешательства в дела предприятий) и перенесение акцента с натуральных на стоимостные экономические показатели. В решениях XIV съезда КПК (1992 г.) уже была закреплена доктрина
’’социалистической рыночной экономики", ставящая на первое место рынок, но рынок не стихийный, а регулируемый. Эта линия нашла дальнейшее развитие в последующих пленумах ЦК КПК и сессиях ВСНП. Созванная в марте 1995 г. 3-ья сессия ВСНП восьмого созыва акцентировала внимание на необходимости оптимизации трех моментов: реформы, развития и стабильности - при особом значении повышения эффективности и качества экономического роста. Таким образом, "целевая модель" китайской реформы - это плод теории и практики. До примерно 1993 г. реформа проводилась по сценарию децентрализации управления- постепенного расширения сферы рыночных отношений и привлечения различных форм собственности, но без принципиальных изменений в статуте государственных предприятий. Этот период распадается на два под этапа: 1979-1984 гг. -разработка общей концепции реформы как рыночных преобразований, успешное внедрение семейного подряда в сельском хозяйстве, первые подходы к реформированию промышленности; 1985-1992 гг. - перенесение реформы на городскую экономику. осуществление "административной децентрализации". Новый этап с 1993 г. можно назвать этапом "углубления реформы". На состоявшейся в марте 1996 г. четвертой сессии ВСНП восьмого созыва, которая подвела итоги 8-ой пятилетки (1991-1995 гт ), к числу наиболее крупных успешно осуществленных реформистских мероприятий были отнесены: создание новой системы формирования бюджета с разделением налогов на общегосударственные и местные; новой налоговой системы, стержнем которой стал налог на добавленную стоимость; рыночные преобразования в области капитального строительства, социального обепечения. В ближайшие 5 лет планируется завершить широкомасштабную реформу государственного сектора промышленности.
Общепризнанным является утверждение, что Китай выбрал эволюционный пуп» перехода к рыночной экономике в противоположность восточноевропейским странам и России, которые предпочли метод "шоковой терапии". Такая оценка оправдана, если сравнивать временные интервалы реформ в разных странах и степень их кардинальности с точки зрения неолиберальной доктрины. Действительно, китайская реформа обошлась без установления строгих временных рамок намеченных преобразований, без каких-либо громких программ, рассчитанных на несколько сотен дней. Эго объясняется опасениями недостаточно продуманных маневров, за которыми могут последовать кризисные яв5


Китайский вариант рыночной трансформации
ления. Сказалась, вероятно, и глубокая усталость и разочарованность во всякого рода "скачках** с их огромными материальными и человеческими жертвами. Однако было бы неправильно обвинить китайскую реформу в излишней постепенности. Заслуживает внимания точка зрения видного китайского экономиста У Цзинляня, который считает, что китайская реформа сочетает элементы как "токового**, так и "эволюционного" подходов. К числу "шоковых" мероприятий можно, например, отнести реформу в сельском хозяйстве, массовое строительство мелких предприятий, организацию специальных экономических зон. Даже переход на систему подрядной хозяйственной ответственности в промышленности также произошел в сжатые сроки. С другой стороны, реформы в госсекторе, банковской сфере растянулись на многие годы и сейчас еще очень далеки от своего завершения. В этом сказывается инерционность социально-экономических процессов, огромные масштабы страны, значительная дифференциация в уровнях развития восточных и западных регионов страны. Реформаторы могли опереться на очень узкую прослойку людей способных служить проводниками их идей. К тому же и сами эти идеи не были спервоначалу в достаточной степени проработаны.
Эволюционный подход к проведению реформы в Китае нельзя считать заранее продуманным, скорее всего, он сложился спонтанно Нередко желание ускорить ход преобразований наталкивалось на определенное противостояние и общую неподготовленность условий. Тогда происходило отступление. Так случилось, например, с переходом в промышленности на унифицированное налогообложение в 1983 году. В то же время уже явно "созревшие" мероприятия откладывались сознательно из-за реальных или придуманных опасений. Так происходит в настоящее время с реформой госсектора, которая в принципе уже достаточно продумана, но "перейти Рубикон" никак не отваживаются. Путь китайской реформы - это не непрерывное продвижение вперед, а чередование периодов крупных организационных преобразований и фаз "урегулирования" как закрепления полученных результатов и замедления продвижения в тех областях, где проявляются очаги напряженности. Уже вскоре после провозглашения курса реформ в Китае было объявлено о необходимости проведения политики "урегулирования”, которая продолжалась несколько лет. Новая реформистская атака в 1983-1984 гг. вскоре вновь захлебнулась. Во второй половине 1985 г. был отмечен рост негативных явлений в виде разбухания капитального строительства и фонда потребления, роста цен и т.п.. Как контрмера против них был вновь выдвинут лозунг "урегулирования", и произошел возврат к псит- 6


Раздел 1
Кондрашова Л. И.
рализованвному контролю. Недовольство медленным ходом реформ й их недостаточной радикальностью спровоцировало студенческие волнения летом 1989 г., подавленные с привлечением жестких репрессивных мер. После Тяньаньмыньских событий реформы проводились весьма осторожно при сочетании с мероприятиями стабилизационного характера. Только в 1992 г. было объявлено о необходимости "углубления" реформы, но уже в 1994 г. после очередного "перегрева” экономики реформа в который раз стала притормаживаться.
Этот "импульсный” характер китайской реформы следует считать ее характерной чертой, своебразным проявлением противоречия между "новым” и "старым", конфликт между которыми государство пытается держать под своим контролем. Государству принадлежит главная инициатива в проведении реформ и в их притормаживании, система государственных органов модифицируется, но не разрушается, поддерживается достаточная степень дисциплины при проведении в жизнь государственных законов и законоположений. Как сейчас говорят китайские экономисты, девизом реформ в Китае может служить не "сильный рынок и слабое государство", а "сильный рынок и сильное государство" (Хань Сяомин, Чжан Юй. Соотношение центра и мест в процессе перехода к рыночной экономике"- "Цзинцзи лилунь юй цзинцзи гуаньли", 1995, N3, с.36).
Можно отметить еще одну важную черту эволюционного подхода к проведению реформ, а именно: широкое распространение экономических экспериментов. Ни одно крупное мероприятие не начинает осуществляться без предварительной "обкатки" его на специально выделенных объектах или в отдельных регионах. По существу весь период до 1992 г. выглядит как "экспериментальный этап" реформы.
ххх
Взятый в Китае курс на постепенное, но неуклонное продвижение к рынку’ принес в целом положительные результаты. Вопреки бытующим утверждениям, что реформа как мощный "возмущающий” фактор ведет к нарушению производственного ритма и (на каком-то отрезке времени) даже к падению производства, в Китае в 80-е и в 90-е годы экономическое развитие не прерывалось. Последняя, восьмая по счету китайская пятилетка отличалась самым высоким среднегодовым темпом экономического роста за всю историю КНР - 12% по ВНП, на 4,2 п.п. выше среднегодового прироста в седьмой пятилетке (1986-1990 гг.) и на 1,2 п.п. выше аналогичного показателя за шестую пятилетку (1981-1985 7


Китайский вариант рыночной трансформации
гг.). По общему объему ВВП в сопоставимых ценах современный Китай равен четырем Китаям 1980 г. ("Цзинцзи жибао”, 19.03.1996 г.). Соотношение трех основных производственных сфер в ВВП (первичная, вторичная и третичная, т.е. сфера услуг) на 1994 г. выглядит следующим образом (в %): 21: 47:32, что свидетельствует о превращении Китая в индустриальную державу.
Сельское хозяйство в основном обеспечивает потребности страны в продовольствии. Его среднегодовое производство составило в годы 8- ой пятилетки 449 млн.т (против 384,4 млн.т в 7-ой пятилетке ("Цзинцзи жибао”, 22.08.1995). Бурный экономический подъем подпитывается массированными капиталовложениями (их общий рост за 1991-1994 гг. - 3,7 раза). Важным стимулятором роста было также наращивание потребительского спроса. В абсолютном исчислении среднегодовой прирост розничного товарооборота был равен 23%, в реальном -10,6%.
Китай также доказал, что проведение реформы вовсе не обязательно должно сопровождаться социальными издержками. Доходы населения в 1991-1995 гг. в реальном исчисления росли ежегодно на 7,7% (’’Цзинцзи жибао”, 20.03.96) (в том числе городского - на 8,4%, сельскохозяйственного населения - на 4,2% (”Цзинцзи жибао”, 22.08.1995). Число лиц, стоящих за чертой бедности, по официальным данным, сократилось с 85 млн. человек на конец 80-х годов до 65 млн. человек в настоящее время.
За годы реформы Китай значительно продвинулся в направлении становления рыночных отношений. По оценкам экспертов Госплана КНР, учитывающим в общей сложности 28 параметров, уровень марке- тизации экономики КНР составляет сейчас 37% против 55% в США, 50% в Англии и Германии, 47% во Франции и Японии (См. М.Баранов, А. Ревуцкий. Об особенностях "социалистической рыночной экономики” в Китае. Ротапринт, Пекин, 1995, с.2). В результате постепенной либерализации цен в большинстве своем они уже отпущены. Твердые государственные цены сохраняются только в отношении 88 видов товаров и услуг, включая стратегические товары (сырая нефть, природный газ, частично уголь, прокат черных металлов, тарифы на железнодорожные перевозки) ( ж. "Проблемы Дальнего Востока", 1995, N2, с.43). Еще на 23 вида товарной номенклатуры осуществляется контроль на местном уровне. На многие виды товаров и услуг устанавливаются так называемые "направляющие цены”, которые контролируются с помощью лимитов либо через установление формулы расчета цены, исходя из издержек производства и нормативной прибыли. Примерно 60% товаров и услуг реализуются по свободным, не контролируемым госоргана- 8


Раздел 1
Кондрашова Л.И.
ми свободным ценам ("Гайгэ", 1995, N1, с.87). Доля рыночных цен по закупкам сельхозпродуктов достигает 80-90%, по товарам розничной торговли - 95%.
Значительно сужена сфера директивного планирования. Центральное директивное планирование охватывает 19 укрупненных товарных групп, на которые в общей сложности приходится 5-7% валового промышленного производства ("Проблемы Дальнего Востока’', 1995, N2, с.41). На бюджетное финансирование приходится всего 10-15% общего объема инвестиций, 20-25% капитального строительства производится за счет банковских кредитов при определенном государственном контроле, около половины объектов капитального строительства предприятия производят за счет собственных фондов и внебюджетных ассигнований местных органов власти ("Проблемы Дальнего Востока”, 1995, N3, с.85).
Система материально-технического снабжения сокращается вслед за сужением сферы директивного планирования. Даже по наиболее важным видам продукции доля свободного распределения значительна: 30% по топливным ресурсам, столько же по прокату, около 50% по стали, 65% - по лесоматериалам. Предприятия в сырьевом отношении все более пола1аются на прямые связи с поставщиками, на новые формы рыночной торговли, какими являются торговые центры (числом более 400) и товарные биржи (более 200). Почти все магазины преобразованы из государственных учреждений в коллективные, сданы в аренду или проданы частным лицам. Повсеместное распространение получили селько- хозяйственные рынки.
Китайская экономика уже приобрела черты смешанной, многоукладной экономики. В государственном секторе занято всего 15% работающего населения и дает он около половины ВВП и примерно 2/3 бюджетных доходов. Число занятых на индивидуальных и частных предприятиях городской экономики выросло с 7,6 млн. человек в 1990 г. до 18,5 млн. в 1994 г. Доля этих предприятий вместе с иностранными и совместными предприятиями в валовой промышленной продукции увеличилась с 9,8% в 1990 г. до 25% в 1994 г. За эти же годы доля государственного сектора в промышленности снизилась на 20 п.п. - с 54,6 до 34,1% ("Чжунго тунцзи няньцзянь. 1995”, с. 375-377). В деревне на волостных, поселковых, частных и индивидуальных преприятиях работают почти 150 млн. человек.
К тому же значительно изменился характер работы государственных предприятий. В соответствии с принятыми постановлениями государственные предприятия получили ряд важных прав, в том числе: рас- 9


Китайский вариант рыночной трансформации
поражаться продукцией, произведенной сверх государственного плана и половиной плановой продукции ( в 1994 г. эта доля была доведена до 80%); приобретать на рынке необходимое сырье и материалы; вступать в прямые связи с другими предприятиями; оставлять для пополнения своих фондов часть получаемой прибыли (до 25%); решать вопросы внутренней организации и расстановки кадров; устанавливать в рамках утвержденного фонда зарплаты размеры оплаты труда и премий работникам. Деятельность частных предприятии полностью узаконена.
"Открытие" китайской экономики, полный отказ от внешнеэкономической изоляции позволили значительно нарастить внешнеторговый оборот, привлечь в страну иностранный капитал. Постепенно происходит либерализация режима внешнеторгового регулирования, ежегодно снижаются тарифы. Среднегодовые темпы прироста внешнеторгового оборота (в первую половину 90-х годов - 20%) превысили темпы прироста национального дохода и валового внутреннего продукта. За 1991-1995 гг. объем внешней торговли составил в общей сложности более 1000 млрд, долл., что в 2 раза больше аналогичного показателя за предыдущую пятилетку. Доля КНР в мировой торговле повысилась с 1,76% в 1985 г. до 2,7% в 1993 г. и около 3% в 1994 г. По объему экспорта (120-130 млрд, долл.) КНР входит теперь в первую десятку главных мировых экспортеров. 4/5 экспорта составляют товары промышленной группы. Удельный вес импорта в ВВП составляет 22% ("Чжунго тунцзи няньцзянь 1995”, с. 32, 537). Валютные запасы в конце 1995 г. измерялись величиной в 73 с лишним млрд. долл. ("Цзинцзи жибао", 19.03.1996). Приносит свои плоды политика широкого привлечения иностранного капитала - кредитов и прямых инвестиций. Всего за годы 8-ой пятилетки было привлечено в страну 160 млрд. долл, иностранных инвестиций ("Цзицнзи жибао”, 20.03.1996 г.), размер внешнего долга в конце 1995 г. приблизился к 100 млрд. долл.
Важным рычагом проведения "открытой" политики стали специальные экономические зоны. Первые четыре СЭЗ были созданы еще в 1979-1980 гг.. затем в 1988 г. к ним присоединилась пятая - остров Хайнань, возведенный в статут самостоятельной крупной административной единицы. В 1990 г. привилегии, аналогичные СЭЗ, получил район Пудун в Шанхае. 14 приморских городов объявлены "открытыми", в них также организуются зоны ускоренного технико-экономического развития с рядом привилегий для иностранных инвесторов.
Однако экономическое развитие отнюдь нельзя рисовать только розовыми красками. Китаю приходится сталкиваться с серьезными эко10


Раздел 1
Кондрашова Л. И.
номическими проблемами, которые можно разделить на три основных вида:
- Глобальные экономические проблемы, связанные с непреодоленной экономической отсталостью и некоторыми особенностями исторического развития, которые достались в наследство от прошлого. К этому разряду проблем следует также отнести демографические и экологические.
- Проблемы, однотипные со всеми странами, осуществляющими рыночные преобразования, которые в Китае при нерешенности некоторых глобальных проблем приобретают особую остроту.Так, под диктатом рынка из сферы производства (промышленного и сельскохозяйственного) высвобождается рабочая сила, что крайне осложняет и без того болезненную проблему занятости. Погоня за прибылью как главной целью производства во многих случаях оборачивается пренебрежением к охране окружающей среды, которой предыдущий процесс индустриализации и так нанес огромный урон. Рост имущественного неравенства урезает общие возможности страны в борьбе с нищетой, увеличивает разрыв в уровне экономического развития отдельных регионов.
- Проблемы, проистекающие из эволюционного курса реформ и сохранения важной регулирующей роли государства. Стремление примирить ’’план” и "рынок” в условиях, когда рыночные отношения еще не приобрели всеохватывающего характера, а макроэкономический контроль остается несовершенным,породило массовое распростране1(ие между хозяйствующими субъектами договорных отношений, равноправных по форме, но фактически сохраняющих порядок административной субординации. Семейный подряд в деревне не сделал из крестьянина полноправного хозяина, но препятствует созданию более эффективно хозяйствующих аграрных объединений и более рациональному использованию земли. Реформа на крупных и средних государственных предприятиях, построенная на расширении их хозяйственных прав без коренных изменений в системе собственности не позволила хозяйственно "разделить” государственные органы и низовые хозяйственные звенья. Получившая повсеместное распространение подрядная форма хозяйствования способствовала в известной мере регулированию взаимоотношений предприятий с вышестоящими инстанциями: государство получило гарантированные поступления в бюджет (или твердое ограничение размеров дотаций) и эффективные рычаги воздействия при проведении структурной и технической политики; предприятия расширили свои финансовые возможности и свободу маневра. Однако по существу хозяйственный подряд вылился всего лишь в модификацию системы 11


Китайский вариант рыночной трансформации
директивного планирования, в разновидность государственного заказа, а индивидуализированный порядок установления подрядных обязательств вступил в противоречие с требованием унификации экономических нормативов в условиях свободной конкуренции. Местные хозяйственные органы перехватили у Центра инициативу оперативного управления производством, в результате чего многие из декларированных прав остались на бумаге. Фактически доля оставляемой в распоряжении предприятий прибыли в большинстве случаев не превышает 10%. Неся больше социальное бремя и постоянно испытывая давление снизу в плане повышения заработной платы, предприятия до сих пор могли ассигновать на развитие производства только 2-3% валовой прибыли. Переход предприятий на режим самоокупаемости не был завершен, а повышение эффективности производства продвигается крайне медленно. Примерно 1/3 предприятий не дают никакой прибыли, а еще 1/3 являются скрыто убыточными (обязательства по различного рода платежам превышают получаемую прибыль). Несмотря на проведение нескольких финансовых реформ, затронувших взаимоотношения государства и предприятий, Центра и мест, бюджетных и кредитно-банковских учреждений, такие унаследованные от прошлого черты финансовой системы, как административно-иерархическое построение бюджетной и финансовой систем, произвольное распределение бюджетных дотаций и банковских кредитов, постоянный высокий спрос на денежные ресурсы, оставались без принципиальных изменений. Периодические ужесточения и ослабления денежной политики приводили то к кредитному разбуханию, то к росту банковской задолженности, а в конечном счете к циклической смене фаз "перегрева" и"переохлаждения” экономики.
Народный банк Китая, выполняющий функцию центрального банка страны, не обладает необходимой автономией, а специализированные банки (Торгово-промышленный банк Китая, Народный строительный банк, Сельскохозяйственный банк, Банк Китая, через который производятся внешнеэкономические операции) также ограничены в своих возможностях проводить самостоятельную кредитно-денежную политику. К тому же процентные ставки по кредитам и депозитам утверждаются Госсоветом КНР и обязательны для спецбанков, их почти нулевое соотношение фактически лишает банки собственной прибыли. В 1994 г. положение несколько улучшилось, тем не менее сохраняется отставание банковских ставок от темпов инфляции. Кредитный рынок и рынок ценных бумаг находятся пока в начальной стадии становления.
Осуществленная в несколько туров передача управления на места обернулась возникновением специфической ситуации 12


Раздел 1
Кондрашова Л. И.
"административной децентрализации". Регионам были предоставлены более широкие права в области планирования, капиталовложений и налогообложения, а также в области установления внешнеторговых связей. Был введен новый порядок взаимоотношении между местными и центральными бюджетами. За исключением городов центрального подчинения, все остальные единицы переводились на систему "регионального финансового подряда", при котором налоговые отчисления сначала концентрировались в провинциальных бюджетах, а затем после установления расходов провинции в зависимости от ее нужд остаток перечислялся в центральный бюджет. Для регионов, доходы которых не могли быть покрыты за счет их доходов, предусматривались определенные объемы дотаций. Две китайские провинции южного Китая - Гуандун и Фуцзянь - получили финансовые привилегии. Эти провинции к тому же были первыми, создавшими на своей территории специальные экономические зоны.
В 1987 г. Госсовет принял специальное постановление о дифференциации методов регионального подряда. В начале 90-х годов стала нарастать критика этой системы. Отмечались следующие ее недостатки: сокращение притока средств в государственную казну и уменьшение возможностей государства в осуществлении глобальных структурных перестроек; дальнейшее развитие автаркических тенденций и затруднении на пути складывания единого общегосударственного рынка; широкое дублирование производства и распыление капитальных вложений; сохранение разрыва между развитыми и слаборазвитыми регионами. Многие упрекали региональный подряд за сохранение административно-командного давления на предприятия со стороны теперь уже местных органов власти, блокирование реформы в отношении статута низовых хозяйственных звеньев. Примечательно, что за годы реформы отставание слаборазвитых регионов стало еще более внушительным. При среднегодовом темпе роста за 1979-1992 гг. в 9% наивысший показатель был отмечен в Гуандуне - 13,3%, Чжэцзяне - 12,5%, Фуцзяне - 11,6%, т.е. в более развитых приморских районах. Самым низким он оказался в Хэйлунцзяне - 6%, Цинхае - 6,2% и Шаньси - 7,5%. Свой ранг экономического развития повысили Гуандун, Фуцзянь, Шаньдун. Ряд отсталых регионов Северо-Запада, наоборот, перешли в еще более низкую экономическую категорию. Например, северо-западные провинции Ганьсу и Шэньси, северо-восточные провинции Хэйлунцзян и Цзилинь.
Сложились два типа районов: с чистым оттоком и чистым притоком капиталов. К первой группе относятся 13 провинций и городов центрального подчинения. Самым крупным финансовым донором яв13


Китайский вариант рыночной трансформации
ляется Шанхай, из которого за последние годы было изъято почти 40% произведенного чистого продукта. 16 китайских регионов регулярно подпитываются бюджетными субвенциями, причем Синьцзян живет за счет них примерно на 1/3, Шэньси - на 1/5.
Подытоживая все ’’плюсы" и "минусы" реформы, можно констатировать образование в Китае специфической квазирыночной дуалистической хозяйственной системы. Отказавшись от установления жестких директивных показателей, государство сохранило за собой роль "распределителя" рыночных трансфертов. Место фиксированных цен заняли "направляющие" цены, пересмотр которых санкционируется согласием соответствующих органов. Прямое планирование инвестиций вытеснено выдачей разрешений при превышении установленного потолка. На проведение экспортных и импортных операций выдаются лицензии внешнеторговых ведомств, валютные счета размораживаются только при заключении сделок. Монопольное положение государства как покупателя и продавца важнейших товаров поколеблено пока в слабой степени. Фондовый рынок пока обслуживает интересы правительственных ведомств, масштабы операций с ценными бумагами до сих пор сознательно ограничиваются. Квазирыночные отношения создали противоречивую ситуацию хозяйственного и нормативного плюрализма в виде: наличия бюджетного и внебюджетного субсидирования, планового и внепланового капитального строительства, плановых и внеплановых кредитов, централизованного и рыночного снабжения, различных видов цен, совмещения налогов с подрядными обязательствами и т.п.
Предприятия оказались в двойственном положении: как потребители сырья и топлива они заинтересованы в сохранении централизованного снабжения и твердых цен, как производители готовой продукции они предпочитают свободную торговлю и либерализацию цен. Сосуществование двух каналов реализации продукции и двухканальной системы цен порождает коррупцию. Ненормативные условия хозяйствования, дифференцированные подходы к хозяйствующим организациям разных форм собственности не позволяют отделить кандидатов в банкроты от случайных должников. Система самофинансирования предприятий не сложилась, ответственность за прибыли не была дополнена ответственностью и за убытки.
В конечном счете реформа не дала главного, на что она была рассчитана, а именно: существенного повышения производительности труда и снижения материалоемкости производства. Несмотря на крайнюю осторожность в политике ценообразования не удалось избежать тенденции роста цен. С 1978 по 1993 гг. среднегодовой прирост ВВП составил 14


Раздел 1
Кондрашова Л.И.
9,3%, а цен - 6,0%, что обеспечивало финансовую стабильность. Но уже в 1993 г. эти показатели сравнялись друг с другом (13,4 и 13,2%), а в 1994 г инфляция (21,7%) уже в 1,8 раза превысила показатель экономического роста. Это было вызвано в первую очередь урегулированием уровней цен в промышленности и сельском хозяйстве. 60% роста цен дало удорожание сельскохозяйственной продукции. За 1994 г. цены на продовольственные товары по сравнению с предыдущим годом выросли на 31,8%,в том числе на зерновые - на 50,7%, на мясопродукты - на 41,6%.
Глубинной причиной инфляции является потеря контроля за темпами роста денежной и кредитной эмиссий. По подсчетам китайских специалистов, среднегодовой прирост денежной массы не должен превышать рост ВВП более чем на 10%. В действительности же в 1987- 1991 гг. при росте ВВП в 8,8% в год параметр М2 (наличные деньги, банковские депозиты, сберегательные вклады) возрастал ежегодно на 23,6%, т е. превышение составляло 15 п.п. На 1992-1994 гг. положение складывалось следующим образом:
Рост ВВП
Рост М2
Превышение (п.п.)
1992 г.
13,0
31,3
18,3
1993 г.
13,4
24,0
10,6
1994 г.
11,8
34,4
22,6
В условиях ослабления административного контроля и пока недостаточной сглаженности механизма банковского кредитного регулирования происходит ’’разбухание” капиталовложений, причем главным образом за счет внебюджетных средств. Давление на цены идет не только со стороны производственного, но и потребительского спроса. Образовалось расхождение между ростом производительности труда, с одной стороны, и ростом доходов, с другой. С 1989 по 1993 гг. производительность труда в Китае поднялась на 67,4%, а доходы городских жителей - на 88,5%. В 1994 г. с целью сдерживания инфляции правительство прибегло к ряду жестких мер: был расширен список товаров первой необходимости с фиксированными ценами, ограничена эмиссия и размеры капитальных вложений, усилен контроль за неоправданным завышением цен производителями, введен новый порядок покрытия бюджетного дефицита путем продажи государственных казначесйских обязательств. Было также произведено повышение процентных ставок по сберегательным вкладам. В январе 1995 г. Народный банк Китая увеличил процентную ставку по своим кредитам специализированным и коммерче15


Китайский вариант рыночной трансформации
ским банкам. На 1995 г. прогнозировался экономический рост в 9-10%, а уровень инфляции - в 15%. В целом этот уровень был выдержан, но розничные цены выросли в несколько большей пропорции - на 17,1% ("Цзинцзи жибао", 20.03.1996 г.).
XXX
Новый этап реформирования китайской экономики отличается наличием довольно целостной концепции преобразований, хотя нельзя исключать необходимости ее дальнейшей модификации и совершенствования. Остановимся на главных компонентах этой концепции, иначе говоря, "целевой модели" реформы.
1. Отдаваемый теперь полный приоритет рынку подразумевает тем не менее дополнение рыночных рычагов макрорегулированием экономических процессов. Сохраняется важная роль государства, которое контролирует пропорции между фондом потребления и фондом накопления в национальном доходе, между доходами и расходами государственного бюджета, рост денежной массы и общего объема кредитов, установление рационального соотношения между экспортом и импортом.
2. Предполагается осуществить размежевание трех основных государственных функций: административно-политического управления, макроэкономического регулирования и полномочий собственника государственного имущества. Выполнение каждой из этих государственных функций возлагается на самостоятельный блок государственных учреждений. Нехозяйственным органам Госсовета вменяется в обязанность обеспечение национальной безопасности и таможенного контроля, развитие международных связей, культуры, образования, здравоохранения, наблюдение за охраной окружающей среды. Госплан и другие правительственные органы экономического характера (Министерство финансов, Комитет по хозяйственной реформе и его учреждения) призваны осуществлять макроэкономическое регулирование, включая составление общей стратегии развитая, программы очередных пятилетних планов, обоснование принципов функционирования кредитно-денежной системы. Правами собственника государственного имущества (созданного на средства государственного бюджета) наделяется Комитет по делам госимущества, которое в будущем должно полностью отделиться от системы органов Госсовета как параллельное правительство, отвечающее за сохранение и приумножение государственной собственности и за процесс ее разгосударствления. В систему органов управления го- 16


Раздел 1
Кондрашова Л.И.
симуществом включаются государственные денежно-финансовые организации, выступающие в роли держателей государственного пая акционерных предприятий и распоряжающиеся поступающими на него дивидендами.
3. Устанавливается общая ориентация на отделение административного руководства от хозяйственной деятельности. Предприятия как полностью самостоятельные товаропроизводители будут действовать в режиме самоокупаемости, самостоятельно распоряжаться материальными, финансовыми и трудовыми ресурсами. Их взаимоотношения с правительственными хозяйственными органами намечается строить исключительно на правовых и коммерческих основах.
4. Планируется создание смешанной системы собственности при правовом равенстве различных ее форм и создании равных условий конкуренции. Все предприятия делятся на следующие типы: предприятия общегосударственного значения, остающиеся в государственной собственности и государственном управлении и ориентирующиеся в своей работе на получение плановой прибыли; крупные предприятия монопольного характера, реорганизованные в корпорации с различными видами паев (государственный пай, пай предприятия, паи юридических и физических лиц); средние и мелкие предприятия, находящиеся в коллективной или частной собственности; смешанные предприятия ( с участием иностранного капитала, государственно-частные, государственноколлективные).
5. Реформа финансовой системы базируется на принципе отделения налогов от прибыли. Налоги рассматриваются как форма обязательного участия всех хозяйственных субъектов в делах государства и общества, поэтому ставки налогов для организаций разных форм собственности в принципе должны быть одинаковыми. Все дальнейшие бухгалтерские расчеты производятся после выплаты налогов: сначала предприятия рассчитываются по банковским ссудам и только остающаяся прибыль распределяется в форме дивидендов различным собственникам: государству, коллективу предприятия, другим пайщикам и отдельным акционерам.
6. Бюджетная система строится на основах бюджетного федерализма (центральный бюджет формируется отдельно от местных), хотя в политическую жизнь принцип федерализма пока не закладывается. Общие размеры центрального и местных бюджетов предварительно определяются с учетом финансового обеспечения функций правительств различных уровней и задачи подъема наиболее отсталых регионов, которым предусматривается выплата дотаций. Все налоги делятся на 17


Китайский вариант рыночной трансформации
центральные, местные и "двойного назначения” (распределяемые между центральным и местным бюджетом в определенной пропорции), поступления в центральный и местные бюджеты обеспечиваются самостоятельными налоговыми управлениями.
7. Кругооборот прибыли получает самостоятельный характер. Доходы на государственный пай в госбюджет не перечисляются, они переводятся на счета государственных кредитно-денежных учреждений в системе управления государственным имуществом, которые уполномочены вести самостоятельную предпринимательскую деятельность, финансировать новые государственные проекты. Доходы на другие паи являются собственностью юридических и физических лиц и направляются на нужды расширения производства и потребления, а также используются как сбережения, поступая на счета банковских и кредитных учреждений. Таким образом, все денежные средства распадаются на три части (бюджетные, государственных финансовых и отдельно банковских учреждений). Соответственно изменяется и инвестирование проектов (либо через бюджет, либо по линии самостоятельных инвестиционных упреждений).
8. Всеохватывающий характер рыночных отношений предполагает наличие разнообразных видов рынков: товарный, денежный, а также рынок факторов производства (капитал, земля, рабочая сила). Поскольку за плановыми органами остается право вмешиваться в процесс ценообразования с целью удержать цены на определенном уровне и противодействовать инфляционным процессам, "социалистическую рыночную экономику с китайской спецификой" можно рассматривать как одну из разновидностей "рыночного социализма".
Начиная с 1993 г. "углубление реформы" нацеливает на превращение предприятий в полнокровных рыночных агентов, обладающих своими собственными имущественными правами. В декабре 1993 г. был принят "Закон о корпорациях", который нацелен на следующие изменения на микроуровне: - Предприятия полностью освобождаются от какого-либо вмешательства административных органов в свою текущую деятельность и становятся самостоятельными юридическими лицами, полностью ответственными за результаты своей работы. В случае убытков они не могут рассчитывать на помощь со стороны и выбирают один из трех путей выхода из ситуации неплатежеспособности: либо берут новый заем под залог своего имущества, либо продают новый пакет акций, либо объявляют себя банкротом. - Государство как верховный политический орган освобождается от материальной ответственности за работу корпораций, но сохраняет право собственности на часть иму18


Раздел 1
Кондрашова Л, И.
щества в размере внесенного взноса в виде капиталовложений. Из "внешнего" собственника оно превращается в собственника "внутреннего". - Предприятие несет ответственность прежде всего перед своими акционерами и вкладчиками, в числе которых может быть и государство. Закон предусматривает создание двух основных типов корпораций: компании с ограниченной ответственностью (общества закрытого типа с количеством пайщиков от 2 до 50 юридических или физических лиц) и акционерные компании с ограниченной ответственностью (открытого и закрытого типа с количеством пайщиков не менее пяти). Закон регламентирует порядок образования компаний и выпуск ими ценных бумаг. Создание компаний с ограниченной ответственностью по закону не требует специального правительственного разрешения, а акционерные компании создаются с санкции уполномоченного Госсоветом ведомства либо народного правительства на уровне провинции. Возможно разное участие государства в активах предприятий, что сопряжено с различными вариантами хозяйственных организаций: предприятия с государственным контрольным пакетом акций или с тем или иным государственным "паем"; негосударственные предприятия. Организация корпораций как преимущественной формы современных предприятий имеет ряд преимуществ в виде четкости имущественных прав и полномочий хозяйственных ячеек, нормативного характера управления, расширения источников инвестиций.
От существовавших до сих пор предприятий "современные" в трактовке китайских ученых отличаются следующими особенностями: 1) Государственная форма собственности заменяется акционерной: собственники-инвесторы владеют только акциями и не могут претендовать на имущество компании. Акции могут изменяться в цене и переходить от одного собственника к другому. 2) Предприятие квалифицируется как юридическое лицо и в этом статуте владеет всем имуществом, отвечая по всем своим обязательствам. 3) Управление компанией осуществляется собранием акционеров как собственников и группой управляющих, подконтрольных общему собранию акционеров. Процесс разгосударствления понимается как дополнение государственного пая (в двух видах - собственность центрального правительства и местных органов власти) паями юридических лиц (включая "пай предприятия") и пакетами акций физических лиц, причем и государство, и другие пайщики в праве расширить свою долю за счет получаемой прибыли или, наоборот, продать ее, передать на возмездной основе другим пайщикам. Сам же процесс корпоративизации рассматривается как переход к новой форме собственности и к новой организации производства, предусматри-
19


Китайский вариант рыночной трансформации
вающей отделение предприятия от государственных административных органов и смену среднего звена управления (вместо ведомств и органов территориального звена управления объединения и холдинги), что позволит преодолеть недостатки как излишней централизации, так и излишней децентрализации
Закон о корпорациях официально вступил в силу с 1 июня 1995 г., что должно положить конец прежней системе подрядной хозяйственной ответственности и видоизменить характер взаимоотношений предприятий с центральным бюджетом (выплата налогов до расчетов по кредитам). Однако эта процедура растягивается на довольно продолжительный период времени. На предусмотренном этапе адаптации новых правил продолжат в той или иной мере использоваться административные методы хозяйствования и сама подрядная система. Хотя ставка подоходного налога понижена, но из-за того, что собственные средства предприятий невелики, сохраняется сильная зависимость от кредитов и надо изыскивать новые методы преодоления задолженности предприятий. По мере проведения реформы социального обеспечения, предприятия будут освобождаться от непосильной социальной ноши.
С 1 января 1994 г. была официально введена новая система формирования центрального и местного бюджетов. Твердыми источниками доходов Центра объявлены таможенные пошлины, налоги на железнодорожные перевозки, доходы от размещения облигаций госзайма, подоходные налоги с предприятий центрального подчинения. К местным доходам, помимо традиционных (налоги на строения, на убой скота и др.), отнесены подоходные налоги государственных и коллективных предприятий местного подчинения, индивидуальных промышленных и торговых предприятий, налог на сельхозпродукцию и рад специальных регулирующих налогов. Налог на добавленную стоимость делится между двумя уровнями бюджета в пропорции 3 (центральный): 1 (местный бюджет), для слаборазвитых районов установлена пропорция 1:1. В течение 3-5 лет двухканальная система вводится только де-юре, а де- факто продолжает действовать система регионального подряда. Суммы налоговых отчислений, превышающие установленную прежде сумму подряда, возвращаются в провинциальный бюджет. В 1994 г. по доходной статье госбюджета соотношение центра и мест было 55,7:44,3, по расходной - 30,3:69,7, т.е. примерно 2/5 расходов местных бюджетов финансировалось за счет дотаций из центрального бюджета ("Чжунго тунцзи няньцзянь. 1995м, с. 222).
ххх
20


Раздел 1
Кондрашова Л, И.
Мартовская сессия ВСНП 1996 г. подвела итоги восьмой китайской пятилетки, одобрила основные показатели девятой пятилетки, приходящейся на конец XX столетия, и наметила самые общие ориентиры долгосрочного плана до 2010 года.
Первые наброски прогноза до 2000 г. были оглашены еще в 1975 г. На очередной сессии ВСНП тогдашний премьер Госсовета Чжоу Эньлай, заглядывая на четверть века вперед, поставил задачу модернизации Китая в четырех областях - промышленности, сельском хозяйстве, в научно-технической сфере и в обеспечении обороноспособности страны. Осуществление этого широковещательного плана ’’четырех модернизаций” должно было осуществляться поэтапно при удвоении основных стоимостных показателей каждые 10 лет. На первом этапе с 1980 г. по 1990 г. предстояло заложить базу независимой комплексной индустриальной системы, а до конца хх в., учетверив валовый национальный продукт по сравнению с 1980 г., поднять общий экономический уровень до планки ’’средней зажиточности", что ассоциировалось с китайскими традиционными представлениями об обществе "сяокан".
Эти экономические цели полностью переняло новое китайское руководство, пришедшее к власти после смерти Чжоу Эньлая и Мао Цзэдуна. В 1982 г. была произведена корректировка программы "четырех модернизаций", снявшая ее явную амбициозность, но установка на удвоение основных стоимостных показателей развития народного хозяйства на 80-е и 90-е годы полностью сохранилась. В прогнозы до 2000 г. были заложены довольно высокие темпы роста сельскохозяйственного производства (4-6%) и еще более высокий показатель роста промышленности (8%) при сближении темпов роста тяжелой и легкой индустрии. Общий объем внешней торговли на 2000 г. устанавливался в размере 212 млрд. долл. Долю экспорта в валовой продукции промышленности и сельского хозяйства предстояло повысить до 7%, а долю страны в мировом экспорте - до 2%. Главным ориентиром в повышении жизненного уровня населения стало достижение примерно 800-1000 долл, совокупного общественного продукта на душу населения при росте последнего к концу века до 1,22 млрд, человек.
Состоявшийся в сентябре 1995 г. пятый пленум ЦК КПК четырнадцатого созыва подтвердил досрочное выполнение основных показателей восьмой пятилетки и двадцатилетнего плана, таким образом задача "двойного удвоения" была решена на 5 лет ранее намечавшегося срока. Этот пленум, а затем мартовская сессия ВСНП 1996 г. констатировали достижение в последние годы высоких темпов роста, положвтель- 21


Китайский вариант рыночной трансформации
ные сдвиги в жизненном уровне населения, успехи в проведении экономической реформы, создании социалистической рыночной экономики, в повышении степени "открытости экономики". Вместе с тем были отмечены и серьезные, до сих пор нерешенные проблемы: отставание развития сельского хозяйства, серьезные недостатки в системе управления государственным сектором промышленности, рост инфляции и ограниченность финансовых ресурсов государства, недостаточно действенное макрорегулирование экономики, несовершенство отраслевой структуры производства, низкая его эффективность, растущая проблема занятости, ухудшение экологической обстановки, чрезмерная дифференциация доходов населения, рост коррупции.
Следующая, девятая по счету китайская пятилетка должна завершить выполнение в полном объеме заданий второго этапа плана "четырех модернизаций" и покончить с наиболее тяжелыми сторонами экономической отсталости. Намечено за пятилетие увеличить валовый национальный продукт с 5760 мдрд. юаней до 8500 млрд. (8% в год), производство продовольствия - с 465 до 490-500 млн.т, выплавку стали - с 94 до 105 млн.т, производство электроэнергии - с 1000 до 1400 млрд. кВт.час. Общий объем капиталовложений за 5 лет предусмотрен в размере 1,3 трлн, юаней (среднегодовой прирост 10%), из которых 880 млрд, будет направлено на сооружение объектов государственной собственности. Предполагается значительно повысить жизненный уровень населения, создать в городах 40 млн. новых рабочих мест.
За 5 лет предстоит многое сделать в плане хозяйственной реформы, в частности, осуществить намеченные преобразования в отношении государственных предприятий.
Сравнение установок 9-ой пятилетки с реальной ситуацией в стране и в прежними наметками двадцатилетнего плана (1980-2000 гг.) позволяет вычленить наиболее слабые звенья современной китайской экономики.
Первой такой проблемой является, конечно, демографическая. При всей жесткости демографической политики в последние годы рост населения опережает прогнозные расчеты, при ежегодном росте населения примерно на 14 млн. человек к концу века в Китае будет проживать минимум 1,3 млрд, человек, или на 100 млн. больше, чем планировалось ранее. Эго значит, что надо менять всю калькуляцию душевого производства и потребления в сторону снижения.
Излишняя оптимистичность двадцатилетнего плана касается в первую очередь прогноза повышения производства продовольственных культур до 1000 цзиней на человека (500 кг). Даже если будет достигнут 22


Раздел 1
Кондрашова Л.И.
уровень производства в 490-500 млн.т на 2000 г., как это намечает новый пятилетний план, это будет означать выход на душевое производство в 380 кг. Сельское хозяйство является второй наиблее важной экономической проблемой Китая. В настоящее время оно вступило в полосу затяжной стагнации. В 1990-1994 гг. производство продовольственных культур топталось на одном и том же месте вокруг 445 млн.т, и только в 1995 г. благоприятные погодные условия позволили собрать урожай в 465 млн.т. Дальнейший подъем сельского хозяйства упирается в слабость материально-технической базы и ограниченность земельных и водных ресурсов страны. На одного занятого в сельском хозяйстве сейчас приходится всего 1,2 му.
Далее, Китай стоит в настоящее время перед крайне серьезными энергетическими проблемами. Общий объем первичных энергоресурсов в 9-ой пятилетке хотят увеличить с 1240 до 1350 млн.т условного топлива, т е. всего на 9%. Надежды на открытие новых богатых месторождений нефти пока не оправдываются. За 14 лет (1981-1994 гг.) добыча нефти выросла только на 39% ( со 105 до 146 млн т). На 2000 год вместо ранее провозглашенной установки доведения добычи нефти до 200 млн. т план 9-ой пятилетки намечает рост добычи только до 155 млн.т. Положение в угольной отрасли куда более благоприятнее. За те же 14 лет производство угля удвоилось - с 620 до 1212 млн.т. Достичь плановой отметки в 1400 млн т ( той же, что была в двадцатилетием плане) в принципе вполне реально, но нарастающая "угольная" ориентация энергетики требует больших капиталовложений и чревата перегрузкой железнодорожного транспорта ( уже сейчас на перевозки угля приходится половина грузооборота железных дорог).
Электроэнергетика тоже черезчур привязана к углю. За последние годы выпуск электроэнергии ежегодно увеличивался на 8-10%, но преимущественно за счет работы теплоэлектростанций Наметки прежнего двадцатилетнего плана наращивания производства электроэнергии к 2000 г. до 1100 млрд. кВт.час. будут, конечно, существенно перекрыты.
Решение китайских энергетических проблем следует искать в области поиска новых источников энергии и в энергосбережении. От создания новых гидростанций и атомных станций Китай объективно не может отказаться, хотя существующие проекты не безупречны в экологическом отношении. Уже разворачивается строительство самой крупной в мире гидростанции в районе ущелий Санься на реке Янцзы, мощностью около 20 млн. кВт.
Снижение в последние годы темпов роста металлургии ( в 1994 г. - на 2,2% по стали и 3,7% по прокату, в 1995 г. - 1,5% по стали и по 23


Китайский вариант рыночной трансформации
прокату снижение на 5,1%) дало основание китайским плановикам существенно подкорректировать установки на 2000 г. (105 млн. т вместо 140 млн. т). Вопрос упирается в то, сможет ли китайская экономика перейти в ближайшие годы на энерго и ресурсосберегающий режим работы. Если этого не удастся достичь, энергетика и металлургия могут стать тормозами дальнейшего роста.
В последнем прогнозе до 2010 года сохраняется прежний ритм удвоения ВВП за каждые 10 лет, но какие-либо абсолютные данные как стоимостные, так и натуральные не приводятся. Такая осторожность долгосрочных прогнозов объясняется не только непредсказуемостью довольно отдаленного будущего, но и несовершенством действовавшей до сих пор методики расчетов, особенно что касается международных сопоставлений. До недавнего времени оценка ВВП Китая в долларах производилась по официальному валютному курсу юаня. В докладе Всемирного банка 1992 г. использовалась уже методика пересчета юаня в доллары по его покупательной способности. В результате на 1990 г. получилось две цифры ВВП на душу населения: 1950 долл, на душу (по новой методике) и 370 долл, (по старой). Китайские экономисты, долгое время уходившие от комментариев этих статистических расхождении, теперь тоже склоняются к более высоким оценкам ВВП в пересчете на доллары, хотя и более скромным, чем у иностранных экспертов. Но даже если согласиться с китайскими расчетами о достижении уровня в 1300 долл, на человека, следует констатировать выполнение 20-летнего плана и достижение уровня ’’сяокан”. Если исходить из разработанного Академией общественных наук КНР сценария развития Китая в ближайшее десятилетие, во второй половине 90-х годов показатель ВВП приблизится к 3000 долл. Эго признанное в мире свидетельство достижения среднего уровня экономического развития. В случае, если после 2000 г. Китай сможет удержать темпы роста на уровне 7% в год, к 2010 г. он станет самой мощной экономической державой мира (по общему экономическому потенциалу). Предполагается, что к этому сроку реформа в промышленности будет полностью завершена и создана ”довольно целостная система социалистической рыночной экономики”.
24


Раздел 1
Кондрашова Л.И.
Итоги восьмой китайской пятилетки (1991-1995) и план на 2000г.
Ед.изм.
1990
1995
2000
план
Население
млрд. чел.
1,14
1,2
1,3
ВНП
млрд, юаней
1855
5760
8500
Продовольствие
млн. т
446
465
490-500
Хлопок
млн. т
4,5
4,5
4,5
Первичные энергоресурсы
млн. т услов. топ
1240
1350
Уголь
млн. т
1080
1298
1400
Нефть
млн. т
138,3
149
155
Газ
млрд, м3
15,3
17,6 *
25
Электроэнергия
млрд, квт/ч
622,2
1000
1400
Сталь
млн. т
66,4
94
105
Этилен
млн. т
2,43
4,2
Хим. удобрения
млн. т чистого вещ.
18,8
24,5
28,4
Автомобили
млн. ед.
0,51
1,5
2,7
Итегральные схемы
млрд. шт.
0,31
2,5
ж/д грузоперевозки
млн. т
1240
1350
♦ 1994г.
Источник: "Жиминь Жибао”, 20.03.1996, “Чжунго тунцзи няньшен 1995” с. 22-23
25


Раздел 1
Лоуренс Р.Клейн
Лоуренс Р. Клейн.
Пенсильванский университет, лауреат Нобелевской премии
ЧТО МЫ, ЭКОНОМИСТЫ, ЗНАЕМ О ПЕРЕХОДЕ К РЫНОЧНОЙ СИСТЕМЕ?
(Группа экономических преобразований. TRANSITION ECONOMICS. The Case for Pragmatic Gradualism. Economic Transition Group. Moscow, June 1995).
Из каждого опыта можно извлечь какие-то уроки, но особенно важно посмотреть на происходящее с теоретической точки зрения.
Полярные крайности и динамика перехода. В 1978 г. Китай взялся за осуществление амбициозной программы по переходу от жестко централизованного экономического планирования к либерализованной системе рыночного ценообразования. Спустя несколько лет аналогичные шаги предпринял и Советский Союз, но в совершенно другой практической форме. Нет никаких сомнений, что советские лидеры находились под впечатлением китайского прогресса, и это безусловно повлияло на их решение. Тогда же и другие страны коммунистического блока и члены СЭВ приступили к осуществлению экономической либерализации, а после развала советской политической системы в 1988-1991 гг. каждая из этих стран пошла своим путем реформ.
Схожая ситуация сложилась в ряде развивающихся стран, особенно в Латинской Америке, которые начали реструктуризацию своих экономики и тоже вступили в переходный период в чем-то схожий с ситуацией в трансформирующихся социалистических странах, но в то же время со своей собственной спецификой.
Экономисты в различных странах мира начали анализировать политику и практику перехода. Почти все они рассматривают происходящий процесс как уникальный, не имеющий прецедентов. История до сих пор дала несколько примеров перехода от капиталистической системы к социалистической с теми или иными вариантами привлечения рынка вплоть до жесткой плановой централизации. Данная статья посвящена рассмотрению того, что мы знаем о переходе противоположного характера.
Следует отметить, что к тому времени, когда начался переход в СССР, уже кое-что было известно о китайском опыте. На экономи-
26


Что мы, экономисты, знаем о переходе к рыночной системе? ческом форуме в Будапеште в 1985 г. ведущий венгерский экономист был приглашен в Москву для участия в дискуссии по вопросу экономических реформ в СССР и его союзниках по СЭВу. По возвращению в Будапешт он сказал мне, что советские специалисты были более заинтересованы экономическими реформами в Китае, нежели в Венгрии.
Полярные крайности и динамика перехода
Вызывает большие вопросы подход, в соответствии с которым то, что работает в экономике одной страны, можно было бы автоматически применить и в экономической среде другой страны.
Для начала сопоставим две крайности. На одном полюсе мы имеем жестко контролируемую систему централизованного планирования, на противоположном - свободный рынок капитализма совершенной конкуренции.
Модель централизованного планирования базируется на теоретических положениях марксизма-ленинизма, хотя оба основателя этого учения больше рассуждали о капитализме и империализме, чем о социалистическом планировании. Но их трудовая теория стоимости повлияла на общественный учет, который является инструментарием планирования. От положения о всеохватывающей государственной (общественной) собственности на средства производства исходили все расчеты валовой продукции, вложений труда и установления цен на отдельные виды продукции, Инфляция не могла проявиться открыто, поскольку колебания цен контролировались административными органами. Она носила скрытый, или подавленный характер. В результате возобладала ситуация неудовлетворенного спроса. В СССР государственный долг покрывался дополнительной денежной эмиссией, а поскольку рост цен сдерживался, инфляция визуально воплощалась в длинных очередях, записях на получение товаров, росте денежных сбережений населения, что и создало рублевый навес.
Ключевые объекты жилищного и оборонного строительства создавались лишь потому, что это предусматривалось планом. В международном плане экономика оставалась в значительной мере закрытой; исключение составляла только торговля в рамках СЭВ, которая велась на договорной основе в фиксированных ценах, зачастую в форме бартера.
Нельзя отрицать определенные достижения этой системы (в области искусства, музыки, в науке, спорте и во многих других областях), но при этом жизненный уровень населения оказался много ниже мировых стандартов.
27


Раздел 1
Лоуренс Р. Клейн
Чисто теоретически, интеллектуальные плановики, оснащенные мощной компьютерной техникой, могли бы стремиться получить более высокие экономические результаты, но этого не произошло; кроме того, они, возможно, имели более слабое концептуальное представление о том, как функционирует экономика в целом.
На другом полюсе мы имеем теорию неограниченной экономической конкуренции, при которой каждое индивидуальное хозяйство и каждая фирма (некоторые индивидуальные хозяйства тоже организованы как фирмы) преследуют свои эгоистические интересы: это либо оптимизация потребления в случае индивидуальных хозяйств, либо оптимизация прибыли в случае фирм. При этом предполагается, что отдельные страны этой сферы мировой экономики также ведут себя оптимальным образом в условиях господствующих между странами строго придерживаясь принципов свободной торговли.
Французский экономист Вальрас счел возможным описать такую экономику через систему уравнений спроса и предложения по различным группам товаров и услуг. Приравнивая друг к другу спрос и предложение,
S,(Py P„) = Dt(P} ■■ Р„),
можно определил» систему из п рыночных цен. Это называется “рыночным клирингом”, поскольку предложение приравнивается к спросу, и это происходит благодаря нахождению такой системы цен Р\ Рп> которая удовлетворяет приведенным уравнениям.
Это формальное математическое утверждение нуждается в дополнительных пояснениях. Прежде всего такой подход двояко отличается от детального централизованного планирования. При централизованном планировании обычно наблюдается превышение спроса над предложением. На практике это легко было наблюдать. Теоретически выравнивание спроса и предложения сводится к поиску цен, которые бы свели излишний спрос к нулю.
Рыночное равновесие устанавливается при определенном наборе цен, что элиминирует избыточный спрос. Кроме того, теоретически рынок “очищается” как по товарам, так и по услугам; в условиях же централизованного планирования многие виды услуг были отнесены к непроизводственной сфере, а критерии равновесия были разработаны лишь по отношению к производству.
Для того, чтобы установить основополагающие характеристики рыночной системы, мы должны рассматривать ее в идеальном виде. Система уравнений рыночного равновесия не дает решений в отноше-
28


Что мы, экономисты, знаем о переходе к рыночной системе? ним абсолютного уровня цен. Эта система определяет лишь относительные цены, которые можно рассматривать как частное от деления отдельных цен товаров и услуг на общий уровень цен, Р. Общий уровень цен, в свою очередь, является средневзвешенной величиной от уровня индивидуальных цен.
В классической экономической теории предполагается, что общий уровень цен Р пропорционален денежному предложению Л/, которое определяется центральной денежной властью. Для рыночной экономики классическое правило в его экстремальном выражении состоит в том, чтобы позволить рыночному механизму устанавливать относительные цены, а абсолютный уровень цен - правительству через контроль над денежным предложением. Темпы изменения Р измеряют инфляцию. Таким образом, денежные власти устанавливают уровень инфляции, а рынок определяет относительные цены.
Это очень привлекательная гипотеза исходит из того, что рынок работает как автоматический (аналоговый) компьютер, в то время как центральные планирующие органы управляют его аппаратной частью, да и то, только в приблизительном смысле. Безмолвный рыночный аналоговый компьютер эффективно действует как ’’невидимая рука".
Наконец, имеется еще одна интеллектуальная особенность рыночного решения, а именно: если составляющие систему уравнения предложения и спроса основаны на оптимальном, индивидуалистическом поведении домашних хозяйств и фирм, то можно показать, что решение уравнений существует в математическом смысле и является эффективным (по Парето) для всей экономики в экономическом смысле. Оптимум по Парето - не строгое свойство, но имеющее определенную привлекательность. Он говорит о том, что равновесное решение системы уравнений определяет набор цен и количеств товаров и услуг для всех экономических субъектов таким образом, что систему невозможно перевести в другое положение без ухудшения условий для хотя бы одного экономического субъекта.
Хотя это условие обладает известной привлекательностью, оно страдает и большим недостатком, поскольку решение не является единственно возможным. Каждому распределению богатства, или первоначальной собственности среди членов общества соответствует свой оптимум; и рыночная система не говорит нам о том, как следует выбирать это распределение; т.е. оптимальность решения зависит выбор имущественного распределения. В плановой социалистической экономике плановики могут выбрать справедливое (не равное) в социальном отношении распределение.
29


Раздел 1
Лоуренс Р. Клейн
Помимо того, что решение, обеспечивающее рыночное равновесие, не содержит информации ни об инфляции, ни о распределении богатства, оно базируется и на других очень ограничительных допущениях:
1) свободный “вход-выход” на всех рынках;
2) равный для всех доступ к экономической информации;
3) рациональное экономическое поведение всех субъектов;
4) отсутствие проявлений монопольной и монопсонической силы;
5) отсутствие стихийных бедствий (погода, физическая среда, климат и т.п.);
6) полное использование всех людей и ресурсов.
Слаженно работающая экономика не требует каких-либо вмешательств. К тому же, это - статическая система с равновесным решением, тогда как экономика редко приближается к состоянию статического равновесия. Переходный же процесс, который мы анализируем, сопряжен с динамическим неравновесием. То, что происходит на этапе перехода, по всей вероятности, должно сильно отличаться от обеих крайностей.
Социалистическая плановая экономика редко, если это вообще когда-либо имело место, функционировала “в чистом виде”. Стимулы начинали чахнуть вскоре после их энергичного, на начальном этапе, возникновения; справедливость в распределении имущества постепенно все уменьшалась и уменьшалась; процветала коррупция; технические нововведения требовали “свежих” цен, которые, однако, не появлялись, люди все более разочаровывались в своем положении, сравнивая его с тем, что удавалось добиться другим странам.
Точно так же условия для эффективного функционирования отнюдь не являлись господствующими; распределение доходов ухудшилось в последние годы (в том смысле, что оно стало более несправедливым); циклы деловой активности привнесли в систему отсутствие необходимой стабильности; безработица достигла невыносимого уровня и сохраняется в течение длительных периодов.
Ни одна из систем не функционировала в полном соответствии со своей теоретической моделью. На деле каждая из двух основных систем на практике действовала как смешанная экономическая система. В большинстве стран, которые квалифицируются как капиталистические рыночные системы, есть существует планирование и вкрапления социализма. Аналогично, в странах социалистического планирования присутствуют элементы рынка и частного предпринимательства. Обе системы в своем реальном воплощении являются несовершенными, и определение состояния, к которому они придут в результате переходного периода,
30


Что мы, экономисты, знаем о переходе к рыночной системе? становится делом вкуса. Безусловно, что в конечном счете социалистические и рыночно-капиталистические элементы будут одновременно присутствовать в любой системе; конкретные же результаты еще предстоит определить. Но сейчас в практическую плоскость встал вопрос о том, каковы рубежи трансформации прежних централизованных экономик при современном направлении процесса перехода. Рыночные экономики переживают собственный переходный период, но они изменяются значительно менее активно, чем экономики, идущие "от плана к рынку".
Концепция рыночного социализма
Оскар Ланге и Фред М. Тейлор более 50 лет тому назад доказывали, что теоретически возможно вмонтировать рыночное ценообразование в социалистическую экономику, т.е. такую экономику, где широко распространена государственная собственность на средства производства. В своем анализе они опирались на положения известной, абстрактного характера работы Э Бароне. который, используя общую методологию Вальраса, показал, что рациональное решение в отношении цен в рыночной экономике математически достижимо, даже если средства производства обобществлены, а экономика управляется центральным плановым органом. Но этот орган не должен фиксировать цены и обязан соблюдать решения, вытекающие из функционирования рынка.
В сущности правило, которому должен практически следовать орган централизованного планирования, может быть сформулировано довольно просто. На тех рынках, где имеются излишки, цены следует понизить, а на рынках, где имеется неудовлетворенный спрос, - повысить. Госплан должен в итеративной манере продолжать изменять цены (не фиксировать их) до тех пор, пока все рынки “не очистятся”. Он также должен допустить свободу потребительского выбора ("суверенитет" потребителей) и требовать от производителей эффективного, с точки зрения издержек функционирования.
Концепции рыночного социализма был брошен вызов со стороны консервативных экономистов, включая Людвига фон Мензеса, которые рассматривали ее как нелогичную. По его мнению, в социалистическом обществе невозможно рассчитать рациональные цены на средства производства. Другие консервативные экономисты ссылались на то, что рыночный социализм практически нереализуем. Сейчас признано, что рыночный социализм теоретически возможен, но многие современные экономисты, особенно те, которые близко соприкасаются с перестройкой в бывших странах СЭВ, отвергают эту концепцию как явно уступающую
31


Раздел 1
Лоуренс Р. Клейн
концепции частной собственности с рыночным регулированием. Они не хотят модернизировать или либерализировать социализм; они желают устранить в ходе переходного периода все элементы социализма, выступая за систему, максимально схожую с той, которая типична для стран ОЭСЕ. С их точки зрения, наиболее важным мероприятием переходного периода является приватизация, т.е. превращение государственных предприятий в капиталистические, находящиеся в собственности одного лида или группы физических лиц, как граждан своей страны, та и иностранцев.
Они пытаются одновременно ввести рыночную систему и продать или передать государственные предприятия в частную собственность. По их мнению, частные предприятия всегда более эффективны, чем государственные. В таких рассуждениях понятиям социального равенства, справедливости при распределении богатства отводится второстепенная роль.
Иной подход, основанный на отличающейся системе ценностей, состоит в том, чтобы принять теоретическую структуру рыночного социализма всерьез и непосредственно ориентироваться на создание смешанной экономики.
Процессы реструктуризации отмечены сейчас не только в социалистических странах, но и в некоторых развивающихся странах, где разворачивается приватизация государственных предприятий в инфраструктурных отраслях (энергетика, улучшение санитарных условий, транспорт, водоснабжение, связь). Экономики этих стран были смешанными с относительно сильным уклоном в сторону государственной собственности и регулирования; приватизация в этом случае рекомендуется как способ перемещения центра тяжести смешанной экономики в сторону усиления роли частной собственности. Во многих случаях госсектор вышел за рамки инфраструктурных видов деятельности. Многие финансовые учреждения, а также промышленные и сбытовые виды деятельности первичного сектора находятся под государственным контролем.
Приватизация вкупе с рыночным регулированием в настоящее время разворачивается в ускоренном порядке и в крупных масштабах как в (бывших) социалистических, так и в развивающихся странах. В некоторых случаях она сейчас уже проходит часто после бурного и разрушительного периода, характеризовавшегося низким уровнем, растущей безработицей и сильной инфляцией. Защитники такой стратегии перехода часто уверяют, что другого пути просто нет.
Но на самом деле жизненные альтернативы существуют. Китайская реформа, о которой стало известно до середины 80-х годов, пошла
32


Что мы, экономисты, знаем о переходе к рыночной системе? по совершенно другому пути. Сельское хозяйство и мелкая предпринимательская деятельность были отпущены на свободу или либерализованы. В определенной степени имела место и приватизация, но она никогда не занимала центрального места. В некоторых сферах придавалось большое значение рыночному ценообразованию и индивидуальному принятию решений. Официально провозглашенная цель состояла в модернизации производства через рыночный социализм, но без резкого массированного внедрения частной собственности.
Сельское хозяйство прореагировало немедленно и почти все 80-е годы росло темпами выше средних. Одновременно был отмечен высокий, в основном двузначный, темп роста сектора услуг (преимущественно в виде мелких предприятий). После того, как укоренились впечатляющие достижения в сельском хозяйстве и видах деятельности, связанных с предоставлением услуг, начался быстрый рост обрабатывающей промышленности.
Когда после 1978 г. Китай стали посещать многочисленные делегации западных экономистов, преобладало мнение, что сельское хозяйство должно расти ежегодно темпами в 3-4%, чтобы прокормить быстро увеличивающееся население. К 1981 г. темп роста сельского хозяйства уже в течение нескольких лет составлял 7-13%. Таков был первоначальный рывок, отражавший либерализацию этого сектора. Сейчас становится ясно, что в долгосрочном плане темпы сельскохозяйственного развития установились сейчас на уровне 3-4%, однако основные источники экономического роста переместились в сферу промышленности и услуг. Если первое время лидировали услуги, то сейчас исключительно высокие темпы демонстрирует промышленный сектор. Не каждый год одинаково хорош, тем не менее с 1978 г. Китай по темпам роста ВВП стоит в рядах наиболее быстро развивающихся стран мира. В промежутке 1978- 1991 гг. среднегодовой темп роста ВВП (в постоянных ценах) составил 8,7%, а в 1992 г. даже 12,8%. Рост же населения оставался ниже 1,5%г поэтому душевые показатели тоже выглядят весьма внушительно - и это относится к самой густонаселенной стране мира. Промышленный рост на уровне 20% в год, конечно, не может быть очень продолжительным. Задача экономической политики состоит в том, чтобы выйти на более умеренные темпы роста и тем самым сделать их устойчивыми, увязывая эту линию с целями поэтапной трансформации. Это резко контрастирует с политикой шоковой терапии в бывших странах-членах СЭВ.
За экономической либерализацией сельского хозяйства и мелкой промышленности должна последовать модернизация экономической деятельности на крупных государственных предприятиях. Важный ас-
33


Раздел 1
Лоуренс Р.Клейн
пект этой задачи - повышение их технического уровня. Этого можно достичь разными способами, однако привлечение иностранных инвестиций, создание смешанных предприятий с участием иностранных предпринимателей, использующих современные методы, повышение качества образования всех уровней - начального, среднего и высшего осуществляются настойчиво, шаг за шагом.
Критерии перехода
Переходная экономика не должна немедленно настраиваться на достижение конечных целей. В начале надо стремиться к достижению определенной макроэкономической стабильности. В бывших странах- членах СЭВ, например, альтернативный путь мог бы состоять в стабилизации экономики в широком смысле и последующей реструктуризации.
Макроэкономическая стабильность характеризуется:
1) сдерживанием инфляции, предпочтительно на уровне до 10%;
2) поддержанием высокого уровня занятости;
3) сохранением высоких темпов роста, - не обязательно таких, как в Китае, но в любом случае на уровне выше 5% в год;
4) поддержанием справедливого распределения доходов и собственности;
5) обеспечением населения основными видами социальных услуг;
6) созданием необходимой инфраструктуры;
7) поддержанием уравновешенного платежного баланса при балансе текущих платежей примерно равном нулю;
8) достижением примерной сбалансированности расширенного государственного бюджета;
9) установлением контроля над денежным предложением при его умеренном росте.
Эти цели отнюдь не легко достижимы, но их смысл в том, чтобы общественный дефицит покрывался без дополнительной денежной эмиссии, а если дефицит был небольшим по размеру, так чтобы его можно было финансировать без перенапряжения экономики. Это относится как ко внутреннему, так и внешнему дефициту. Если экономику поддерживать в состоянии высокой динамики - а есть достаточно много примеров, позволяющих не сомневаться в такой возможности, тогда удастся обеспечить предложение такого количества новых рабочих мест, которое позволит не допустить быстрого роста безработицы.
34


Что мы, экономисты, знаем о переходе к рыночной системе?
Акцент на ускоренную приватизацию и рыночное регулирование, по всей видимости, сопряжен с быстрым возникновением очень неравномерного распределения доходов и имущества. Это нежелательно, поскольку для нормального функционирования системы как в период перехода, так и после него необходимо сотрудничество совместно работающих людей. Примечательной чертой успешно развивающихся стран Азии является достижение ими относительно справедливых показателей распределения доходов и имущества.
Развитая инфраструктура обеспечивает нормальное функционирование промышленности и сельского хозяйства. Быстрая доставка товаров, постоянная связь, здоровая и хорошо образованная рабочая сила и многие другие качества населения проистекают из хорошей инфраструктуры. Расшивка узких мест и укрепление инфраструктуры позволяют поднять производительность труда и повысить конкурентоспособность промышленности. За все это надо браться как можно скорее, отдавая такой деятельности приоритет по сравнению с экономической реструктуризацией, включающей и приватизацию.
Этим моментам было отведено должное место в китайской стратегии развития в противоположность тому, что наблюдалось в восточноевропейских странах и в бывшем СССР. Тем самым подготавливается среда для спокойного проведения реформ, некоторые из которых чреваты известным нарушением стабильности.
Некоторые процедурные проблемы перехода
Указанные в предыдущем разделе критерии не столь трудно сформулировать на бумаге, но совсем другое дело выработать практические процедуры, которые способствовали бы их воплощению в жизнь.
В странах, прибегавших к шоковой терапии (немедленное обращение к рыночному регулированию, широкомасштабная приватизация, быстрое обесценение национально валюты), очень немногие начали получать результаты в макроэкономической сфере. В такой ситуации обычно выигрывают немногие, а большинство проигрывает, что приводит к несправедливому распределению доходов при том, что общий объем ВВП во всех бывших членах СЭВ вначале упал. Экономика Польши начинает понемногу восстанавливаться, некоторые положительные сдвиги отмечаются в Восточной Германии, направляется массированная помощь из Западной Германии. Однако повсюду наличествует безработица и высокая инфляция (за исключением Германии). Успехи есть и в Чехии, но появились они только после отделения от Словакии,
35


Раздел 1
Лоуренс Р. Клейн
где спад производства весьма существенен. Так или иначе положительные изменения довольно скромны и пока не устоялись, зато главный результат состоит в инфляции, безработице, дефиците бюджета и платежного баланса, снижении производства, не говоря уже о росте преступности.
В китайских реформах, включающих реструктуризацию и либерализацию экономики, особо впечатляет тот факт, что они не ввергли экономику в серьезную рецессию. Они протекали постепенно, в отличие от "шокового” варианта реформ, экономика не просто росла, а расширялась рекордными темпами по мировым меркам.
Каковы же основные моменты, свойственные такому постепенному переходу?
1) Общая нацеленность на создание смешанной экономики, где частный сектор и индивидуальное принятие хозяйственных решений соседствуют с государственным сектором (рыночный социализм).
2) Провозглашение политики "открытых дверей" в отношении товарообмена и обмена технологиями с другими странами.
3) Создание специальных экономических зон.
4) Проведение экономических реформ ранее реформ политических. 5) Переход к современному экономическому образованию.
6) Использование математических и статистических методов экономического анализа в процессе планирования.
Рыночный социализм. При переходе к рыночной экономике в странах Восточной Европы и экс-СССР наблюдалось явное стремление максимально дистанцироваться от рыночного социализма. Этот подход проявился с самого начала и был принят безоговорочно. Каких-либо впечатляющих результатов он не дал: ни в росте национального дохода, ни в отдельных отраслях производства, ни в сфере занятости, ни в торговле. В отношении инфляции последствия неоднозначны, но чаще их следует отнести к неблагоприятным, чем к благоприятным. Остается надежда на будущее, но очевидно, что экономические резуш>таты будут в разных странах неодинаковыми.
Часто можно слышать заявления, что бывшие члены СЭВ не имели выбора, но если бы в течение 80-х годов все было продумано более тщательно, переход мог бы быть куда более осторожным, ибо, как хорошо известно, все страны были знакомы с китайским опытом задолго до развала системы, характерной для стран СЭВ.
Открытость. Все страны, начавшие переход, хотят участвовать в многосторонних организациях, и многим это удается. Часть обращений о вступлении в ГАТТ еще ждет своего решения, это безусловно при-
36


Что мы, экономисты, знаем о переходе к рыночной системе? несет пользу с точки зрения развития внешнеторговых связей на многосторонней основе.
Открытость важна не только для расширения внешнеторговых связей, она важна и для облегчения потоков капиталов. Большинство стран с переходной экономикой крайне нуждаются в иностранном капитале не только для финансирования приоритетных отраслей, но и для привлечения передовой технологии. Смешанные предприятия с участием иностранных партнеров, лицензионные соглашения и другие механизмы технологического трансферта относятся к числу наиболее важных мероприятий, которые могут осуществить страны с переходной экономикой после того, как они наладили современный стандартный экономический процесс. Таким путем они смогут продвинуться к передовым технологиям.
Каждое хозяйство, пытающееся остаться самообеспечивающимся, обречено на экономическое отставание, открытость - это жизненная необходимость.
Специальные экономические зоны. Особым видом открытости является создание привилегий для иностранных партнеров в виде тарифных скидок, субсидий, особых прав в специально отведенных для этого территориях, обеспечение их транспортными и коммуникационными услугами, с тем чтобы бизнес мог развиваться на современной основе. Привлекательность специальных экономических зон обеспечивается также дешевой рабочей силой и наличием необходимого сырья.
Экономические зоны хорошо показали себя на Тайване, в Израиле, Корее, Мексике и в других странах, которые сегодня успешно развиваются. Специальные экономические зоны в Китае уже начинают приносить первые плоды и доказали свою полезность как замечательные инструменты экономического роста.
Естественно, что первыми вступают в стадию либерализации крупные города, порты, финансовые центры и другие ключевые пункты. Они гораздо более восприимчивы к идеям модернизации. После того, как экономические изменения закрепляются в этих регионах, можно ожидать их распространения по всей стране, вплоть до отдаленных ее частей, менее контактирующих с внешним миром.
В ходе преобразований в Китае это приобрело форму первоочередного развития прибрежных районов, где расположена и правительственная резиденция. Требуется время, чтобы создать специальные экономические зоны и начать получать от них отдачу. Они появляются позднее и в дальнейшем охватывают и другие регионы вдали от восточного
37


Раздел 1
Лоуренс Р. Клейн
берега. Одновременно происходит процесс реформирования сельского хозяйства, охватывающий всю территорию страны.
Конечная цель состоит в том, чтобы обеспечить инфраструктурное становление всех внутренних регионов и постепенно развертывать экономическую деятельность во внутренних и западных регионах страны, которая таким образом получает широкое географическое распространение.
Экономические и политические реформы. Экономические теории переходного периода полны лозунгами, имеющими ограниченное аналитическое содержание. Один из них - утверждение, что экономические и политические реформы неразрывно связаны друг с другом и должны проводиться одновременно. Но из этого лозунгового правила есть множество исключений.
Можно высказать много аргументов в пользу стабилизации и улучшения экономических условий как предварительной фазе перехода. По достижении экономической стабильности в широком смысле этого слова складывается благоприятная обстановка для углубленных экономических реформ. Это - не единственная возможная модель, и она не всегда будет применима, однако она, кажется, срабатывает, когда воплощается в жизнь с необходимой осторожностью.
Современное экономическое образование. До 1960 г. очень немногие из стран с переходной экономикой были открыты для современных экономических идей. На индивидуальной основе в некоторых странах проводилось обучение современной экономической теории представителей стран СЭВ. В конце 60-х годов этот процесс получил развитие, а 70-годы уже отмечены устойчивым притоком студентов в основные университеты и научно-исследовательские центры. Я сам имел студентов и стажеров из СССР, Польши, Чехословакии, Югославии и Венгрии. Хотя масштабы этого процесса и не были большими, он был хорошо организован в том смысле, что позволил подготовить корпус ученых и исследователей в области совремстшой экономической теории.
В Китае этот процесс протекал несколько иначе. Первый контакт китайских ученых с группой экономистов из США произошел в 1979 г. (последние представляли Исследовательский совет в области социальных наук и Национальную Академию наук). В 1980 г. в Китае состоялось заседание эконометрической школы, а затем развернулась целая программа исследований, включающая многие экономические темы.
Все это имело необычайное значение, поскольку в течение 30 лет о современной экономической науке здесь мало что было известно. “Культурная революция" заставила замолчать тех, кто обучался за рубе-
38


Что мы, экономисты, знаем о переходе к рыночной системе? жом еще до Освобождения; поэтому речь пошла о создании целого поколения экономистов, и этого удалось добиться в течение 80-х годов. ’’Шоковая терапия” имела бы в этот период разрушительный характер, эволюционный же путь оказался очень подходящим к китайским условиям.
Методы экономического анализа, экономический образ мышления и экономическая методология разрабатывались и совершенствовались по мере модернизации страны. Это придало осмысленность, осознанность и значимость процессу преобразований.
Количественные методы анализа. Одно дело, когда речь идет о восприятии тех или иных идей из общего курса современной экономической науки. Это. в значительной степени, обеспечивает интерпретацию процесса преобразований, его задач. Важно довести смысл самой идеи ценовой системы. Но совсем другое дело подготовка специалистов, знакомых с методами эконометрического и общестатистического анализа. Как было сказано выше, эконометрическая рабочая грутгпа была организована в Китае в 1980 г., и на базе этого опыта стали развиваться такие инструменты экономического планирования, как банки данных, программное обеспечение, моделирование, симуляционные методы формирования политики и многие другие достижения современной экономической науки.
Информационная база для количественного анализа была в Китае в 1979 г. очень слабой. Постепенно формирование временных рядов, структурные обзоры, специальные показатели и многие другие информационные системы, столь необходимые для научного экономического планирования, смогли получить развитие. Попытки создания всего этого не на эволюционной основе вызвали бы хаос и воплотились бы в информационной системе более низкого качества. Внедрение современного экономического мышления шло нога в ногу с развитием полезных информационных систем.
Россия и другие республики бывшего Советского Союза много теряют, не занимаясь подготовкой необходимой информации. В некоторых восточноевропейских странах положение иное; в ряде случаев у них уже были неплохие информационные системы, но даже в самых лучших условиях сложный процесс маркетизации и приватизации был начат в шоковом режиме без достаточной информационной основы. Это опять тот случай, когда следует отдать предпочтение эволюционному подходу.
39


Раздел 1
Л. Чаба
Л. ЧАБА
профессор, Институт конъюнктуры, рынка и информатики, Будапешт (Венгрия)
ПОЛИТИКО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ СТРАТЕГИИ РЕФОРМ: СРАВНЕНИЕ ОПЫТА КИТАЯ И СТРАН ЦЕНТРАЛЬНОЙ И ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЫ
(ж. "Вопросы экономики", 1995, N 12 )
1. В отличие от Советского Союза Китаи в конце 80-х годов обладал децентрализованной, открытой и достаточно конкурентной (с точки зрения уровня затрат) экономикой, при этом разрушение ни политических, ни экономических основ системы не было предусмотрено сценариями пореформенного развития. Такой подход явился следствием не столько политического выбора, сколько иных стартовых условий китайской реформы.
2. Представители китайской зарубежной диаспоры ’’принесли” с собой не только деньги и опыт работы в рыночных условиях, они были отделены от китайского государства. Подобными преимуществами страны ЦВЕ и Россия не располагали.
3. (В странах ЦВЕ и России)... уже было невозможно избежать системных изменений с присущими им. деструктивными элементами... Конверсионный кризис также был неизбежен. Напротив, Китай в последние 15 лет не был чрезмерно милитаризированной державой. Народ в массе своей не сделал выбор в пользу отказа от социализма...Таким образом, два основных деструктивных фактора постсоветской эры в Китае отсутствовали.
4. Двум обществам почти нечего заимствовать друг у друга. В Китае потенциал авторитаризма еще не исчерпан, чего нельзя сказать о странах ЦВЕ.
5. Поскольку Китай по жизненному уровню населения относится к числу 30 беднейших стран мира, неудивительно, что он ориентирован на стратегию роста - преобладающий элемент китайских реформ.
Напротив, в государствах ЦВЕ, начавших системные преобразо- ваниялкономика была чрезмерно индустриализована. Торговые потоки также носили искаженный характер. Поэтому главными приоритетами реформ в этих странах стали стабилизация, структурная перестройка и переориентация торговых связей. Каждый из них становится фактором 40


Политико-экономические основы стратегии реформ:..
снижения экономической активности, более того, они взаимно усиливают действие друг друга. В таких условиях резкий спад производства и рост безработицы было легко предвидеть... В то время как Китай еще не прошел порог системных преобразований на пути к капитализму, наиболее передовые из реформирующихся стран ЦВЕ его уже переступили.
6. Известно, что в ходе трансформационного процесса в странах ЦВЕ наиболее сложным оказалось сохранение системы социального обеспечения, не соответствующей сложившемуся уровню производительности труда. Напротив, в Китае важнейшим элементом такой системы служит традиционная большая семья, выступающая также опорой предпринимательства в отличие от предпринимателя-одиночки в странах Северной Америки или Европы... (В Китае) по мере усиления различий в уровнях доходов прибрежных и внутренних провинций может возникнуть политическая напряженность, чреватая социальным взрывом, угрожающим даже целостности страны.
7. Для китайских реформ был характерен частичный, экспериментальный подход, основанный на методе проб и ошибок. Экономические эксперименты в провинциях, создание прибрежных свободных зон и т.п. прокладывали путь к изменениям в масштабе всей страны, но также позволяли избегать радикальных трансформаций в области политики...
В странах ЦВЕ природа трансформации такова, что возможно было применить только подход на основе социальной инженерии, а для частичных экспериментов пространства не осталось... Поскольку уход от имперского наследия явился одной из главных целей трансформации экономики, страны ЦВЕ даже теоретически не могли пойти по китайскому пути. Как отмечает Р.Портес, быстрая либерализация торговли способствовала приверженности меняющихся правительств стран ЦВЕ рыночным реформам и рыночному поведению. Это было необходимо для того, чтобы противостоять непрекращающимся атакам сторонников протекционистской политики.
8. Методы корпоративного управления при проведении реформ в Китае и странах ЦВЕ принципиально различны. В Китае сохранились социалистические тенденции, действовавшие в 80-х годах в Польше, Венгрии и Югославии. Руководители предприятий назначаются органами коммунистической партии, которые, правда, не вмешиваются в их практическую деятельность. Капиталовложения в крупные проекты осуществляются государством. Финансово-кредитная сфера подчиняется интересам промышленности. Частный сектор развивается в основном путем организации новых компаний, а также извлечения прибыли при 41


Раздел 1
Л. Чаба
использовании в своих целях фондов и средств государственных предприятий. Ценообразование и распределение ресурсов не являются свободными и не следуют рыночным принципам.
В то же время реформы в странах ЦВЕ ослабили значение корпоративного управления, придав ему второстепенную роль в общей стратегии преобразований...
Напротив, в Китае предприятия выполняют разнообразные социальные функции, предоставляя своим работникам жилье, медицинскую помощь и др. Неудивительно, что управление китайскими компаниями осуществляется на основе социального компромисса. Поэтому безработица в стране нередко носит скрытый характер, а также обусловлена миграцией десятков миллионов молодых людей из бедных сельских районов в города, что отнюдь не порожд ается структурной перестройкой промышленности. Руководство Китая не уделяет данной проблеме должного внимания, а значит, развитие типичного для стран третьего мира кризиса урбанизации представляется неизбежным...
Китайский аграрный рынок по-прежнему находится под жестким государственным контролем, хотя оперативное управление осуществляется свободно.
9. Направление реформ в Китае и странах ЦВЕ в целом различно, хотя имеются и общие черты. В Китае ориентируются на модель социалистической рыночной экономики, предусматривающую преобладание общественной собственности и государственный контроль... В долгосрочном плане китайская модель выглядит нестабильной вследствие того, что: а) усилятся противоречия между частным бизнесом и авторитарными методами управления и б)растущий разрыв в доходах провинций потребует значительного перераспределения бюджетных средств.
... Реформы в ЦВЕ с долговременной точки зрения менее противоречивы, чем в Китае.
Конечно, не следует преуменьшать роль экстенсивного пути: слаборазвитая страна, располагающая обширными запасами природных ресурсов, наверное, поступает правильно, используя их в качестве базы своего экономического роста. Для страны, находящейся на уровне развития Китая, такая модель имеет определенный потенциал. Однако страны ЦВЕ вряд ли могут позволить себе вернуться к подобной политике.
42


Политико-экономические основы стратегии реформ:..
Чему может научиться Китай у стран ЦВЕ?
1. Для успешного осуществления реформ необходима надежная статистика... В Китае статистические неточности могут серьезно подорвать доверие к реформам.
2. Нельзя забывать об общественных благах... Так как рост в Китае наблюдается в основном в так называемых производительных отраслях, нехватка общественных благ уже стала "узким местом”.
3. Следует избегать длительного "перегрева" экономики и непротивления инфляции.
4. Нужно разработать систему регулирования. 5. Необходимо стремиться к обеспечению соответствия по литической и экономической систем.
Чему могут научиться страны ЦВЕу Китая?
1. Китайские реформы подтверждают ключевую роль прямых иностранных инвестиций при проведении политики модернизации.
2. При системных изменениях роль социальной инженерии ограничена, но и у спонтанных акций есть свои пределы.
3. Китайский опьгг подтверждает важность выработки стратегии, основанной на учете национальной специфики и ведущей к органической устойчивой эволюции реформ... Нужно остерегаться делать преждевременные обобщения на основе опыта той или иной страны.
4. Из китайского опыта следует: ориентация на экспорт и политика "открытых дверей" - способ уменьшить внешнюю задолженность.
5. Политика реформ может быть успешной, если только заработная плата поддерживается на должном уровне и существует конкурентная среда, как в прибрежных экономических зонах... В отличие от практики стран ЦВЕ инвестиции в образование и инфраструктуру не должны включаться в статьи, относящиеся к сфере социального обеспечения.
В целом отказ от упрощенных крайних решений и дифференцированный подход к определению роль государства в экономике - заключительный урок, который могут извлечь из китайских реформ страны ЦВЕ.
43


Раздел 1
Линь И фу, Цай Фан, Ли Чжоу
Линь Ифу, Цай Фан, Ли Чжоу
ПОЧЕМУ КИТАЙСКАЯ РЕФОРМА ДОБИЛАСЬ УСПЕХА: СОПОСТАВЛЕНИЕ ЭКОНОМИЧЕСКОГО СОДЕРЖАНИЯ РЕФОРМ В КИТАЕ И ДРУГИХ СТРАНАХ
(ж. "Цзинцзи шэхуй тичжи бицзяо", 1995, N4, с. 28-36).
1. Вступление.
Есть два подхода в отношении трансформации централизованной плановой экономики в рыночную экономику. Один подход - "эпохальных изменений", или "шоковой терапии". Классическим примером его могут служить восточноевропейские страны и бывший Советский Союз. Сторонники такого варианта исходят из трех органических составных элементов экономической реформы - финансовая стабилизация, маркетизация и приватизация, без которых нельзя обойтись Реформу в этом случае предполагается провести в кратчайшие сроки наподобие семидневного божественного сотворения мира.
Другой альтернативный подход можно назвать эволюционным, или постепенным. Он характерен для китайской реформы последних лет. Этот подход сопряжен с соблюдением определенной постепенности преобразований, пследовательным переходом от отдельного к всеобщему, от менее сложного к более сложному при широком предварительном экспериментировании. Широкомасштабная приватизация при этом отсутствует. Существует мнение, что эволюционный подход не позволяет добиться конечной цели, что с точки зрения теоретической обоснованности и реализации предпочтительнее первый подход. Китайская реформа началась в конце 1978 г. За прошедшие с тех пор годы темпы роста ВВП при относительной стабильности цен были довольно высокими и утойчивыми. Метод же "шоковой терапии" теоретически исходит из закономерности траектории экономического роста в виде латинской буквы "J", т.е. в начале реформы неизбежно падение производства и только спустя какое-то время начинается экономический подъем. В действительности "шоковая терапия" вызвала в восточноевропейских странах и в бывшем СССР резкое, сверх ожидания падение производства, сопровождаемое высокой инфляцией. 1)
44


Почему китайская реформа добилась успеха:..
Вопрос о том, может ли китайская реформа служить образцом для других стран, продолжает оживленно дискутироваться. Одни экономисты считают, что успех Китая кидает вызов господствующим представлениям о том, что предпосылками результативности любой реформы следует считать стабилизацию, либерализацию и приватизацию, что осторожный эволюционный переход при широком привлечении хозяйственных экспериментов и при общем развитии процесса ’’снизу вверх” имеет явные преимущества перед ’’шоковой терапией” с ее всеохватывающим подходом "сверху вниз”.
Другие же экономисты полагают, что успех китайских реформ определяется не эволюционным подходом и не широким экспериментированием, а специфическими стартовыми условиями страны, а именно: преобладанием аграрного населения, низким уровнем жизни и относительно децентрализованной экономической системой. Согласно этой точке зрения, из-за различий в стартовых условиях восточноевропейские страны и экс-СССР не могут ориентироваться на китайский опыт, который таким образом не носит общезначимого характера.
В этой статье нам хотелось бы придать новый ракурс этой дискуссии. Китай и бывшие социалистические страны, находясь в условиях нехватки капиталов, сделали в свое время упор на капиталоемкую стратегию преимущественного роста тяжелой промышленности, что сузило возможности стимулирования труда и создало диспропорции в отраслевом распределении ресурсов. "Шоковая терапия” претендует на то, тгго- бы усилить мотивацию труда и направить имеющиеся ресурсы из отраслей с низкой производительностью труда с высокопроизводительные отрасли. Но перелив ресурсов из одной сферы в другую сопровождается определенными издержками, создание новой системы требует затрат времени и средств, что и объясняет неизбежность кривой экономического роста в виде буквы "J".
Китайская же реформа не ставила задачу перераспределения ресурсов, она нацелена на высвобождение резервов за счет дополнительного материального стимулирования работников и направления их в те отрасли, которые при прежней стратегии оказывались на положении второстепенных. Из-за того, что процесс накопления ресурсов не был затронут, их перераспределение шло в пользу тех отраслей, которые в большей мере отвечают специфическим экономическим условиям Китая, удалось избежать падения производства в начале реформы и в дальнейшем наблюдался устойчивый и быстрый рост.
Игнорирование материальных стимулов к труду и отраслей, признанных неприоритетными, свойственно всем странам, выбравшим 45


Раздел 1
Линь Ифу, Цой Фан, Ли Чжоу
в свое время стратегию преимущественного роста тяжелой промышленности. Уже поэтому для них опыт китайских реформ может представлять большой интерес.
П. Основные особенности дореформенной системы.
Китайская экономическая система - закономерный результат взятой в 50-е годы стратегии преимущественного роста тяжелой промышленности. Она имеет три отличительные черты: 1) наличие макроэкономических диспропорций в результате произвольно установленных низких процентных ставок низкого обменного курса, низких цен на основные потребительские товары и на средства производства; 2) централизованное распределение кредитов, валютных средств и материальных ресурсов; 3) лишение низовых хозяйственных звеш>ев в виде государственных предприятии и сельскохозяйственных кооперативов самостоятельности в принятии решений. В 1949 г., когда образовалась КНР, Китай представлял собой чисто аграрную страну, к тому же сильно истощенную войной. 89,4% населения проживало в деревнях, промышленность давала только 12,6% национального дохода. В те годы степень развития тяжелой промышленности стала главным индикатором экономической мощи страны и успехов ее экономической политики. Подобно Индии и другим только что овободившимся колониальным странам китайское руководство сделало ставку на ускоренное развитие тяжелой промышленности. После того, как в 1950 г. Китай вступил в корейскую войну и испытал на себе все тяжести политической изоляции и экономической блокады со стороны западных стран, индустриализация стала вопросом выживания и безопасности страны. Кроме того китайское руководство вдохновлял пример СССР, добившегося в 30-е годы впечатляющих успехов в деле индустриализации, особенно на фоне великой депрессии в рыночных экономиках. В 1953 г. как только страна оправилась от военных потрясений, был взят стратегический курс на преимущественное развитие тяжелой промышленности во имя обеспечения себя средствами производства и необходимым вооружением. Эта стратегия оставалась неизменной на протяжении нескольких пятилеток.
Тяжелая промышленность является крайне капиталоемкой отраслью. Ее характерные особенности: 1) долгосрочность возведения новых объектов; 2) зависимость от импортной техники, особенно на начальных стадиях строительства; 3) потребность в крупных капиталовложениях. Когда же в 50-е годы Китай приступил к осуществлению стратегии индустриализации, отличительными чертами его экономики 46


Почему китайская реформа добилась успеха:..
были: 1) недостаток капиталовложений и высокие процентные ставки на кредиты 2); 2) узость экспорта, представленного в основном сельскохозяйственными товарами, и дефицит валютных средств; 3) аграрная направленность народного хозяйства, небольшая величина прибавочного продукта и его децентрализация.
Поскольку эти три основные черты китайской экономики находились в явном противоречии с тремя требованиями ускоренной индустриализации, капиталоемкая тяжелая промышленность стихийно возникнуть никак не могла, необходима была особая макроэкономическая политика. В начале первой пятилетки, чтобы уменьшить выплаты по ссудам и сократить затраты на импорт, вынуждены были прибегнуть к понижению процентных ставок и введению низкого обменного курса 3). Для стимулирования расширенного производства в промышленности использовались низкие цены на сырье, топливо и транспортные услуги, а также сдерживался рост заработной платы 4). Расчет строился на том, что получаемая предприятиями дополнительная прибыль может быть направлена на оплату кредитов и на новое капитальное строительство. Поскольку частные предприятия были бесперспективны с точки зрения проведения новой государственной структурной политики, они в скором времени были национализированы 5).
Передача ключевых предприятий в государственную собственность гарантировала капитальное обеспечение тяжелой промышленности. Однако поскольку' заработная плата удерживалась на низком уровне, государство вынуждено было это частично компенсировать низкими ценами на продукты питания, жилье и на различные бытовые услуги. В результате "тремя китами” макроэкономической политики в условиях ускоренной индустриализации стали низкие процентные ставки, низкая заработная плата и низкие цены на сырье и предметы первой необходимости.
Система ценовых искажений привела к разного рода экономическим диспропорциям. Чтобы сдержать конкуренцию между приоритетными и неприоритетными отраслями за топливо и сырье, обеспечить использование ограниченных материальных и финансовых ресурсов "по назначению”, рыночный механизм распределения средств, ресурсов и рабочей силы был заменен плановым. Государство подчинило себе банки, внешнюю торговлю и сферу материально-технического снабжения
6) . Деформированная структурная политика и система централизованного распределения ресурсов задавили всякую конкуренцию, прибыль перестала служить индикатором степени эффективности производства
7) .
47


Раздел 1
Линь Ифу, Цай Фан, Ли Чжоу
При отсутствии рыночного регулирования возникает опасность некомпетентных действии руководителей производства. Чтобы избежать этого, центральные управленческие органы взяли все бразды правления в свои руки, государственные предприятия работали в соответствии с директивными заданиями сверху, получая в централизованном порядке необходимое сырье и не имея прав устанавливать свои цены на продукцию. Особая система ценообразования, централизованное распределение ресурсов и жесткий макроэкономический контроль - все это было призвано служить максимальной мобилизации ресурсов для подъема тяжелой промышленности, отсутствие материального стимулирования сдерживало производственную активность работников. О сложившихся деформациях экономической структуры дают представление следующие цифры. Начиная с первой пятилетки (1953-1957 гг.) и вплоть до шестой (1981-1985 гг.) сельское хозяйство получило менее 10% государственных капиталовложений при том, что в сельской местности проживает более 3/4 населения, а 45% капиталовложений достались тяжелой промышленности. Жилищные строительство и развитие инфраструктуры тоже в значительной степени были привязаны к нуждам тяжелой промышленности. В результате ее доля в совокупной продукции промышленности и сельского хозяйства повысилась с 15% в 1952 г. до 40% в 70- е годы.
Политика отраслевых приоритетов, централизованное распределение ресурсов и жесткое макроэкономическое регулирование, не допускающее самохозяйстъования, - все это позволило досрочно выполнить поставленные задачи структурной перестройки, но за счет отставания наиболее прибыльных отраслей народного хозяйства, общего снижения экономической эффективности, падения стимулов к труду и замедления научно-технического прогресса.
Ш. Итоги китайской экономической реформы.
Есть основание полагать, что у китайских руководителей в начале реформы не было четкого представления о ее задачах, но нельзя отрицать наличия в действиях реформаторов определенной внутренней логики. Наличие структурных диспропорций и низкой степени трудовой мотивации осознавалось еще до начала реформы, несколько раз предпринимались попытки осуществить хозяйственную децентрализацию и изменить соотношение Центра и мест. Но поскольку от административного распределения ресурсов не отказывались, никакого эффекта получено не было.
48


Почему китайская реформа добилась успеха:..
Реформа, начатая в конце 70-х годов, первоначально имела ту же направленность, что и предыдущие попытки такого рода, но при большем акценте на расширение хозяйственной самостоятельности предприятий. Через привязку оплаты труда к фондам предприятия намеревались поднять трудовую активность. Тем самым была пробита первая брешь в традиционной экономической системе, и появились надежды на более кардинальные изменения.
Реформа в сфере микроэкономики.
На первом этапе реформы (1979-1983 гг.) производственную активность коллективов предприятий и отдельных работников собирались поднять путем расширения самостоятельности низовых хозяйственных звеньев и привлечения материального стимулирования. К числу наиболее значимых хозяйственных экспериментов тех лет следует отнести предоставление предприятиям права распоряжаться частью полученной прибыли и сверхплановой продукцией, увязку премиальных выплат с достигнутой производительностью труда. Предприятиям, производившим экспортную продукцию, стали выделять часть валютной выручки.
На втором этапе реформы (1984-1986 гг.) в центре внимания оказалась система производственной ответственности, призванная сориентировать предприятия на рынок. В 1983 г. вместо перечисления в бюджет всей прибыли был введен налог на прибыль. В 1984 г. государственным предприятиям было разрешено реализовать сверхплановую продукцию по договорным ценам, что положило начало созданию "двухколейной” системы цен.
На третьем этапе (1987-1992 гг.) начала внедрялся система хозяйственного подряда, что позволило более четко определить права и обязанности директорского корпуса. На последнем этапе (с 1993 г.) в опытном порядке вводится система "современных предприятий". По мере продвижения реформы вперед вмешательство государства в хозяйственную жизнь постепенно сокращается, предприятия получают все большую хозяйственную самостоятельность.
Особое значение в плане изменения механизма макроэкономического регулирования имеет система сельского семейного подряда, пришедшая на смену сельским кооперативам. В отличие от предварительно продуманной реформы предприятий в начале аграрной реформы правительство явно не имело намерения распускать кооперативы. Хотя уже в 1978 г. отчетливо понимали, что необходимо повышать инициативу крестьян, в официальных правительственных документах основной хо49


Раздел 1
Линь Ифу, Цай Фан, Ли Чжоу
зяйственной единицей в сельском хозяйстве по-прежнему провозглашались кооперативы. Но тогда же в некоторых кооперативах начали практиковать передачу кооперативной земли в аренду отдельным крестьянским семьям. Сначала это делалось скрытно, а потом уже было санкционировано местными правительствами. Задания по продаже зерна государству стали распределяться между крестьянскими дворами. Уже через год такого рода кооперативы по росту производства сельскохозяйственных культур вышли вперед, и в конце концов правительство вынуждено было одобрить эту новую систему хозяйствования, ограничив сначала сферу ее применения только бедными районами и кооперативами, где крестьяне явно утратили веру в коллективное хозяйство. Однако эти ограничения в массовом порядке игнорировались, на новую систему начали переходить не только бедные, но и богатые хозяйства, что сразу дало эффект. В конце 1982 г. после двух лет первоначального урегулирования цен правительство официально признало семейный подряд новой системой, пригодной к массовому распространению. Уже к тому времени прекратили свое существование 45% кооперативов, в конце 1983 г. на новую систему были переведены 98% сельскохозяйственных кооперативов. Первое время земля передавалась в подряд на 2-3 года, что ограничивало объем вложений в землю. В 1984 г. сроки подряда были увеличены до 15 лет.
Реформа на низовом хозяйственном уровне позволила досрочно выйти на плановые показатели технической реконструкции сельского хозяйства. По расчетам экономиста Линь Ифу, за 1978-1984 гг. рост земледелия наполовину обеспечивался за счет повышения производительности труда (точнее, на 42,2%) в результате введения семейного подряда. Расширение самостоятельности государственных предприятий тоже дало эффект в виде роста производительности труда, но быстрый рост зарплаты и других выплат "съел” дополнительную прибыль, государственные дотации этим предприятиям не снизились, а выросли, бюджет потерпел большие убытки. Выход из этой ситуации государство видело в еще большем расширении хозяйственной самостоятельности предприятий.
Реформа системы распределения ресурсов.
Расширение самостоятельности предприятий тесно сопряжено с либерализацией системы распределения ресурсов, расширением рыночной торговли. Первоначально наиболее важные виды ресурсов еще подпадали под централизованное распределение, но сфера его постепенно 50


Почему китайская реформа добилась успеха:..
сужалась, и в конце 1984 г. местные банки получили право предоставления коммерческих кредитов. Это подтолкнуло рост негосударственной торговли, особенно в сельской местности. Такие предприятия существовали и прежде, в их становлении важную роль сыграло постановление 1971 г. по развитию отраслей, перерабатывающих сельскохозяйственную продукцию и обслуживающих сельское хозяйство. В 1978 г. на такие сельские и поселковые предприятия приходилось 7,2% промышленной продукции страны, но их дальнейший рост сдерживался системой централизованного распределения ресурсов.
Реформа повлияла на развитие сельской индустрии двояким образом. во-первых, внедрение сельского подряда обеспечило поступление дополнительных ресурсов для новых видов деятельности, во-вторых, разложение традиционной системы централизованного распределения высвободило часть сырья, которое поступило на рынок. В 1981-1991 гг. число сельских и поселковых предприятий ежегодно увеличивалось на 26,6%, численность занятых на них - на 11.2%, а стоимость произведенной продукции - на 29,6% По годовому приросту объема производства эти предприятия обгоняли государственные в 3 раза.В 1992 г. доля их в валовой продукции промышленности составила 32,3%, а в целом доля негосударственных предприятий выросла с 22% в 1978 до 52% в 1992 г.
Быстрый рост негосударственных предприятий привел к двум непредвиденным последствиям. Прежде всего эти предприятия как порождение рынка оказались вне традиционной системы распределения ресурсов, которые они получают по каналам рынка, продукция их также реализуется на рынке. Оказавшись в тисках рыночных ограничений, они при возникновении неразрешимых проблем вынуждены прекращать свою деятельность. Работники этих предприятий уже не могут рассчитывать на "железную плошку риса”, в любой момент они могут лишиться работы. Само существование этих предприятий оказывает мощное давление на госсектор, механизм их управления волей-неволей переносится и на государственные предприятия, права которых имеют тенденцию к расширению. В условиях растущей конкуренции предприятия получили право на часть получаемой прибыли, стали переходить на систему подрядной ответственности, модернизировать методы управления.
Во-вторых, рост негосударственного сектора стало вносить коррективы в неравновесную систему распределения ресурсов, исходные материалы стали все в большей степени приобретаться по рыночным ценам, то же произошло и с реализацией готовой продукции. Под влиянием рынка предприятия начали переходить на ресурсосберегающую 51


Раздел 1
Линь И фу, Цай Фан, Ли Чжоу
технологию, переключаться на мелкие и трудоемкие виды производства 8). В результате негосударственный сектор оказался в большей степени адаптированным к специфике китайский ресурсов, и те перекосы в отраслевой структуре, которые образовались из-за преимущественного роста тяжелой промышленности, начали постепенно преодолеваться.
Реформа макроэкономической политики.
Образовавшиеся в традиционной системе макроэкономические диспропорции повлияли на эффективность производства и фондоотдачу, а задержка реформы в области макроэкономики породила сбои производственных циклов, разного рода аномалии в поведении руководителей производства. На определенном этапе реформы китайское правительство столкнулось со следующей дилеммой: либо приспособить механизм макрорегулирования к либерализованной системе принятия решений на микроуровне, либо вернуться к системе централизованного управления низовыми хозяйственными звеньями, чтобы при существующей системе распределения ресурсов обеспечить согласованность между звеньями экономической структуры. Но очевидно, что урезание прав предприятий неизбежно вызовет сопротивление их коллективов, что отрицательно скажется на производя ве. Поэтому желают ли реформаторы или нет, но единственный выход из этой ситуации - это либерализация системы распределения ресурсов, ее подстраивание под сложившуюся обстановку на микроуровне хозяйственного управления. Изменения в макроэкономической сфере начинались с перехода к рыночным ценам. После того, как предприятию было разрешено распоряжаться частью произведенной прибыли, оно получило возможность вести внеплановое производство. В 1984 г. после введения "двухканальной" системы цен государственные предприятия смогли внеплановую продукцию продавать по рыночным ценам и в соответствии с этим корректировать и дальше производственные планы. При "двухканальной" системе цен цены регулируются в значительной степени рынком, но при этом государственный контроль над распределением ресурсов еще сохраняется. В 1988 г. доля продукции, реализуемой по фиксированным ценам, уже снизилась до 30% розничного товарооборота. Рыночная составляющая дошла до 60% по получению исходных материалов и по реализации готовой продукции предприятий.
Вторым крупным изменением в макроэкономической политике явилась корректировка валютного паритета. В 1979-1980 гг. официальный курс был 1,5 юаня за доллар при реальном паритете юаня к доллару 52


Почему китайская реформа добилась успеха:..
2,5:1. В этих условиях экспорт продукции оказался убыточным. С 1981 г. начала вводиться система двойного паритета. При товарном обмене устанавливался курс 2,8 юаня за доллар, при нетоварных коммерческих операциях -1,53 юаня за доллар. После 1985 г. "жэньминьби" несколько раз девальвировался, при этом постепенно повышалась доля валютного дохода, оставляемого предприятию-экспортеру (сам этот порядок был впервые введен в 1979 г.). Предприятиям было также разрешено продавать часть своей валютной выручки другим предприятиям через Банк Китая по более выгодному курсу нежели официальный. Дальнейшие послабления на торговлю валютой связаны с созданием пунктов валютного обмена. В 1985 г. в городе Шэньчжэнь были организованы специальные центры, где предприятия обменивались валютой по договорным ценам. В конце 80-х годов такими обменными центрами обзавелись уже большинство провинций. Более 80% операций с валютой производилось на договорных основах. С 1 января 1992 г. была введена система плавающего паритета юаня к доллару, что знаменовало собой завершение реформы в этой области.
Система банковского процента подверглась изменениям в наименьшей степени. При осуществлении стратегии преимущественного роста тяжелой промышленности ради стимулирования развития капиталоемких видов производства цена на кредиты была искусственно очень сильно занижена. С началом проведения реформы в 1979 г. , хотя правительство неоднократно повышало процентные ставки на кредиты, но в целом они все же оставались ниже рыночного уровня. Во второй половине 1993 г. было объявлено о создании банков развития, призванных субсидировать долгосрочные проекты, которые в дальнейшем должны быть преобразованы в коммерческие банки. Предположительно на это уйдет от 3 до 5 лет. Но что касается механизма установления банковских ставок, будет ли это отдано рынку или останется в сфере государственного контроля, то в этом вопросе до сих пор нет полной ясности. Поскольку догматизация тезиса о преимущественном развитии тяжелой промышленности еще не преодолена, а развитие капиталоемких отраслей связано с поддержанием макроэкономических диспропорций, административное вмешательство в денежный рынок по инерции сохраняется.
Одним из последствий задержек реформы в макроэкономической сфере являются сбои производственных циклов. Поскольку ссудный процент искусственно поддерживается на довольно низком уровне, предприятия крайне заинтересованы в получении дополнительных кредитов, и денежный спрос оказывается превышающим денежное предло- 53


Раздел 1
Линь И фу, Цай Фан, Ли Чжоу
женне. До реформы денежный спрос сдерживался в административном порядке. Осенью 1984 г. после того, как право на выдачу кредитов было делегировано местным банкам, произошло разбухание кредитной массы и капитального строительства. В 1984 г. денежная масса выросла на 49,7%. инфляция с 3% в 1983 г. подскочила до 8,8% в 1985 г.
В 1988 г. попытка либерализации цен вызвала новый всплеск инфляции. но процент по депозитам так и не был отрегулирован. Эго подтолкнуло коррупцию и спекуляцию. В результате в 1988 г. денежная масса увеличилась на 47%, инфляция выросла до 18%. Рост цен и перегрев экономики создали перебои в сырьевом и энергетическом снабжении и на транспорте. Из-за того, что правительство не пошло на повышение кредитных ставок, а предпочло этому возвращение к централизованному распределению ресурсов и прямому контролю над объектами капитального строительства, произошел своего рода регресс к старой системе. В этой ситуации в преимущественном положении оказался госсектор. Хотя инфляцию сумели довольно быстро подавить, но рецессии рынка избежать не удалось.
Выше _\же говорилось с сохранении убыточности государственного сектора. Пополнение бюджета в этих условиях стало все в большей степени осуществляться за счет негосударственных секторов. Но при вялом рынке, поскольку темпы роста негосу дарственнььх секторов, начинающих испытывать трудности с получением кредитов и сырья.снижаются, достичь бездефицитности государственного бюджета практически невозможно. Государство вынуждено было в очередной раз ’’отпустить** контроль над кредитами и распределением ресурсов, что вызвало новое оживление негосударственной экономики, а одновременно новый виток противоречий между политикой экономических приоритетов. либерализацией распределения ресурсов и механизмом управления низовыми хозяйственными звеньями.
Медленные темпы макроэкономических преобразований оборачиваются получением особого рода рентных доходов. С началом реформы хождение получили два вида цен на сырье и готовую продукцию, а именно рыночные и плановые. Расхождение между теми и другими создает особую дифференциальную ренту. По некоторым подсчетам, объем этой ренты в 1988 г. составил порядка 200 млрд, юаней, или 21.5% национального дохода. В 1992 г. уже только по одной статье банковских кредитов эта рента достигла приблизительно 220 млрд, юаней 10).
В этой погоне за незаконными доходами особенно преуспели государственные предприятия тяжелой промышленности, имеющие явный приоритет в получении ресурсов по низким ценам, руководители кото54


Почему китайская реформа добилась успеха:..
рых идут на подкуп финансовых учреждении и органов материально- технического снабжения, чтобы добиться дополнительных льгот. Другие предприятия в этой ситуации не получают даже положенного. Эта игра на разнице цен вызывает массовое недовольство среди населения, создает социальную напряженность. Чтобы снять эту напряженность, правительство дважды - в 1986 и 1988 гт.пошло на усиление централизованного контроля над распределением ресурсов. Но снижение бюджетных поступлений вынудило оба раза отказываться от дальнейшего сохранения этого контроля. В настоящее время цены на большую часть ресурсов и готовой продукции уже государством не контролируются, исключение составляет только банковский процент.
IV. Общий ход реформы, некоторые сопоставления.
Почему же в конце концов китайская реформа оказалась более успешной в сравнении с восточноевропейскими странами и Россией? В научных кругах по этому вопросу идет оживленная дискуссия. Помимо эволюционного пути, рассматриваются и такие причины, как стартовые различия в структуре народного хозяйства (важная роль сельского хозяйства в Китае) и степени региональной децентрализации. Но если делать акцент на различиях в стартовых условиях, то опыт Китая сводится к нулю 11).
На самом деле накануне реформ в Китае и других социалистических странах господствовала однотипная экономическая стратегия и в результате нее образовалась схожая макроэкономическая обстановка с такими характерными чертами, как плановая система, лишенные хозяйственной самостоятельности низовые производственные звенья. И Китай, и эти страны придерживались политики сверхин,дустриялизации и сверхприоритетности крупных государственных предприятий, сфера услуг и легкая промышленность оказались в загоне, стимулы к труду не были задействованы. Метод "шоковой терапии" был применен ради более эффективного использования ресурсов, чему призваны были служить финансовая стабилизация, маркетизация и приватизация. Аргументация при этом такова: 1) предприятия могут прогнозировать свою работу только в условиях стабилизации, 2) они могут получать правильные сигналы в виде рыночных цен, 3) могут адекватно реагировать на эти сигналы. Таким образом между стабилизацией, либерализацией цен и приватизацией устанавливается тесная взаимосвязь. Этот проект нацелен на скорейшую ликвидацию традиционной экономической струк55


Раздел 1
Линь Ифу, Цай Фан, Ли Чжоу
туры, сложившейся в результате приоритетного развития тяжелой промышленности.
Если абстрагироваться от издержек перехода, этот проект вроде бы имеет полное право на существование. Но дело в том, что часть основных фондов в тяжелой промышленности не поддается конвертации, переход на другие виды деятельности тоже требует сложной реконструкции, рабочих необходимо переквалифицировать, создание рыночной среды тоже требует немалых средств и времени. Поэтому в начальный период реформы рост легкой промышленности не может целиком компенсировать падения производства в тяжелой индустрии, спад производства оказывается неизбежным. Но какая глубина падения может считаться допустимой? Как долго может продолжаться это падение? Какой скорости преобразований следует отдать предпочтение? На эти вопросы ответ может дать только практика. В восточноевропейских странах и республиках бывшего СССР падение производства дошло до 50%, перелома можно ожидать только через несколько лет. При таком течении реформы ее последствиями будут кризис, политическая нестабильность и социальная напряженность. Кривая роста может принять не только вид буквы "J", но даже буквы "L".
Когда в конце 70-х годов в Китае началась полоса хозяйственных реформ, пригодность традиционной экономической структуры не подвергалась серьезным сомнениям. Цель реформы виделась в более тесной корреляции между доходами работников и их производственными усилиями через предоставление хозяйственной самостоятельности промышленным предприятиям и сельскохозяйственным организациям. В результате этого был получен рост производительности труда и дополнительных ресурсов, распределение которых оказалось в руках управляющих. Положение низкоприоритетных отраслей и высокоприоритетных в значительной степени выравнялось. Но поскольку в целом деформированная макроэкономическая структура не была исправлена, сохранялся в значительной степени государственный контроль над распределением ресурсов, которые шли по-прежнему в приоритетные отрасли. Экономический рост продолжал поддерживаться, но доля директивного распределения ресурсов в общей их массе неуклонно снижалась.
Если наше объяснение причин сохранения высоких темпов экономического роста в процессе реформы справедливо, то выводы будут следующими.
Во-первых, поскольку развитие считавшихся прежде неприоритетными отраслей происходит за счет дополнительных ресурсов, это не оказывает отрицательного воздействия на приоритетные отрасли.
56


Почему китайская реформа добилась успеха:..
Во-вторых, поскольку дополнительные ресурсы направляются в отрасли с большей экономической эффективностью, экономический рост даже превышает показатели дореформенного периода. Это подтверждается статистическими данными.
За годы реформы количество занятых во всех отраслях выросло. Исключение составляет только сельское хозяйство, где в 1984 и 1992 гг. наблюдалось сокращение численности занятых, но всего в пределах около 1%. Поэтому не правы Сакс и У, которые объясняют рост экономики перетоком рабочей силы и ресурсов из государственного сектора в негосударственный, из сельского хозяйства с низкими показателями производительности труда в высокопрозводигельную промышленность. Прогнозные расчеты на высокую динамику чистой продукции сельского хозяйства, промышленности, строительства и транспорта полностью оправдались. Это касается и государственной промышленности, хотя в годы реформы темпы ее роста оказались ниже дореформенных показателей.
Хотя первоначально реформаторы не намеревались отказываться целиком от традиционной экономической системы, однако расширение самостоятельности предприятий подорвало устои прежней макроэкономической политики и планового распределения ресурсов. Причин этого несколько. Во-первых, при деформированной экономической структуре очень трудно противостоять эгоистическим наклонностям использования административной власти. Полученная предприятиями самостоятельность была использована управляющими и работниками в целях увеличения их доходов и расхищения государственной собственности. Попытки их приструнить вызывают повсеместно бурную реакцию противодействия. Во-вторых, государственные предприятия, созданные за счет сверхплановых ресурсов, выпали из рамок традиционной экономической системы. Брошенный ими вызов прежним государственным предприятиям вынудил правительство пойти на дальнейшее расширение прав государственных организаций. Негосударственный сектор и государственные предприятия неприоритетных отраслей, играя на разнице плановых и рыночных цен и прибегая к прямому подкупу чиновников, обзавелись необходимыми кредитами, сырьем и валютными средствами. Попытки государства навести порядок и ужесточить дисциплину неизменно заканчивались снижением производства в негосударственном секторе. Так случилось в 1986-1987 гг. и в 1989-1991 гг. Но поскольку в период реформы бюджетные поступления от государственных предприятий, служивших когда-то донорами традиционной системы, снизились, то сокращение поступлений от негосударственного сектора 57


Раздел 1
Линь И фу, Цай Фан, Ли Чжоу
госбюджет уже вынести не мог. Снижение темпов роста содержало в себе угрозу противодействия, особенно со стороны плеяды новых руководителей, которые получили свои посты и не в результате революции, и не путем народного голосования. Поэтому центральная власть вынуждена была идти на изменение традиционной системы распределения ресурсов и на новые структурные приоритеты, чтобы то и другое соответствовало требованиям предприятий, ориентирующихся на рынок. Отсюда и неизбежность отказа от преимущественного развития капиталоемкой тяжелой индустрии.
К Заключение.
Хотя китайские реформаторы в начале своей деятельности не располагали цельным планом предстоящих преобразований, но, как следует из нашего анализа, китайская реформа развивалась индуктивным путем, т.е. от более простого к более сложному. Дореформенную экономическую систему можно рассматривать как продукт общей стратегии преимущественного роста тяжелой промышленности, когда имеющиеся ресурсы концентрируются в приоритетных отраслях. Но экономическая эффективность такой системы низкая. Когда же целостность этой системы была нарушена расширением самостоятельности низовых хозяйственных звеньев, тенденция замены прежней системы более производительной рыночной системой стала все больше и больше набирать обороты. Расширение хозяйственной самостоятельности и конкуренция со стороны негосударственного сектора положительно сказались на эффективности государственных предприятий. Однако в первых рядах оказались мелкие негосударственные предприятия. Появление самостоятельных и полусамостоятельных товаропроизводителей вступило в противоречие с прежней системой централизованного распределения ресурсов. За довольно продолжительный срок реформы родившаяся рыночная система была в известной мере отлажена. А поскольку постоянно поддерживался высокий экономический рост, была обеспечена поддержка реформы со стороны народных масс.
Шоковая реформа в восточноевропейских странах и бывшем СССР была призвана заменить низкоэффективную традиционную систему высокоэффективной рыночной. Как только были сняты запреты на частную собственность, появилось большое количество частных предприятий, а приватизация крупных и средних государственных предприятий шла не столь гладко. В результате получилось, что экономическая структура в том и другом случае (т.е. при "шоковом" варианте 58


Почему китайская реформа добилась успеха:..
и эволюционном) оказалась смешанной. Различие в том, что китайская реформа не подорвала производство в государственном секторе, поэтому издержки реформы оказались меньшими, преимущество получилось на стороне эволюционного перехода.
До сих пор китайская реформа развивается не по строгому сценарию, а по методу индукции ( от более простого к более сложному). Опыт ее может представлять интерес для всех тех стран, которые, как и Китай, придерживались в прошлом курса на преимущественное развитие тяжелой промышленности. Но надо учитывать, что все страны отличаются и по уровню экономического развития, и по степени обеспеченности ресурсами, и в политическом, и в культурном отношении. Чужой опыт может только служить определенным ориентиром, но его ни в коем случае нельзя копировать.
Для таких стран особенно полезно взять на вооружение китайский опыт обеспечения политической и экономической стабильности в ходе проведения реформы. Кроме того считаем возможным обратить внимание на следующие моменты, вытекающие из китайского опыта: 1. Расширение хозяйственной самостоятельности низовых хозяйственных звеньев уже само по себе стимулирует преобразования структурного порядка и появление новых товарных потоков. 2. Нужно идти на то, чтобы дополнительно получаемые ресурсы распределялись во внеплановом порядке по рыночным ценам. Предприятия при расширении своей самостоятельности должны получать право направления этих дополнительных ресурсов в те отрасли, которые прежде рассматривались как неприоригетные, но и приоритетные отрасли должны иметь достаточное количество ресурсов, поступающих к ним по плановым каналам. 3. Когда объем ресурсов, регулируемых рынком, превысит объем ресурсов под контролем плана, система централизованного распределения ресурсов должна быть полностью отменена, что обеспечит необходимое согласование механизма респределения с наличием полностью самостоятельных товаропроизводителей.
Ссылки и примечания:
1) . Одной из причин падения производства послужило свертывание вза¬
имной торговли этих стран вследствие распада СЭВ’а, но несомненно, что главной причиной явилась все же ’’шоковая терапия”.
2) . Накануне принятия данной стратегии на "черном" рынке кредитная
ставка была 3% в месяц и 36% в год.
59


Раздел I
Линь Ифу, Цой Фан, Ли Чжоу
3). Процентная ставка была 5%. 4). В 1952-1978 гг. нацдоход на душу вырос в 4 раза,
а средняя заработная плата только на 10,3%, т.е. по существу осталась неизменной.
5) . Теоретически при нехватке капиталов государство может использо¬
вать форму прямых дотаций вместо искаженных цен, чтобы стимулировать развитие капиталоемкой тяжелой промышленности. Но чтобы компенсировать убытки тяжелой промышленности государство вынуждено будет увеличивать налоговое бремя других отраслей, что скажется на их производстве. К тому же в слаборазвитых странах налоговая дисциплина оставляет желать лучшего. Получается, что государству выгоднее прибегать к ценовым диспропорциям, чем к прямым дотациям.
6) . Некоторые авторы выводят наличие ценовых искажений и админи¬
стративного контроля из самой сущности социализма. Но в действительности эти явления порождены не социализмом, а политикой ускоренной индустриализации при дефиците капитала. Под влиянием Сталина все социалистические страны выбрали именно такой путь м получили одинаковые результаты. Но когда некоторые слаборазвитые страны, как Индия, тоже взяли на вооружение эту стратегию, последствия были теми же.
7) . Если продукция предприятия нуждается в дальнейшей переработке,
низкие цены могут вести к убыточности производства. Наоборот, если предприятие замыкает производственную цепочку, из-за разницы цен на полуфабрикаты и готовые изделия может быть получена дополнительная прибыль.
8) . Например, в 1986 г. в китайской промышленности в среднем на од¬
ном предприятии насчитывалось 179,9 работников, на одного работника приходилось 7510 юаней основных фондов ("Чжунго гунъе цзинцзи тунцзи цайляо", 1987, с.З). На сельских же и поселковых предприятиях аналогичные цифры были 28.9 человека и 1709 юаней ("Чжунго тунцзи няньцзянь", 1987, с. 205).
9) . В октябре 1988 г. с целью борьбы со спекуляцией было введено пра¬
вило увязки банковского процента по депозитам с темпом инфляции, но в 1991 г. от него отказались. В мае 1993 г. годовой процент по депозитам был установлен в размере 9,18% в год, а по кредитам на капитальное строительство сроком от одного до трех лет - 10,8:("Чжунго тунцзи няньцзянь0, 1993, с. 670-671), рыночная же ставка по коммерческим кредитам была на уровне 15-25%.
60


Почему китайская реформа добилась успеха:..
10) . Объем банковских кредитов равнялся 2161,6 млн. юаней (по рыночному валютному курсу - 248,5 млрд, долларов), разница между рыночной и твердой процентной ставкой составляла 10 п.п., т.е. банковская маржа равнялась 216 млрд, юаней.
11) . В Китае разница между директивными и рыночными ценами никогда не была слишком большой, максимум 30-100%. в восточноевропейских же странах и в СССР она доходила до десятикратного размера. Поэтому при переходе из государственного в негосударственный сектор рабочие получили большие преимущества.
61


Раздел 2
РАЗДЕЛ 2
Выступления на ’’круглом столе” на тему ’’Китай: плюсы и минусы эволюционного перехода к рынку”.
О.Т.Богомолов академик, директор ИМЭПИ РАН.
Опыт китайских реформ остается предметом пристального внимания со стороны тех, кто сам осуществляет реформы или ревностно наблюдает за быстрым экономическим возвышением этой страны. К сожалению, в России взгляд на китайские реформы нередко сильно политизирован. Противоборствующие политические силы усматривают в них именно то. что им хотелось бы видеть. Например, в материале российского посольства в Китае "Опыт китайских реформ" делается вывод о бесперспективности создания в этой стране "двухколейной" смешанной экономики. Авторы считают, что может быть либо социализм, либо рынок. Между тем сосуществование в Китае государственного и частного рыночного сектора пока сопровождается достаточно динамичным и успешным развитием. Очень важно отойти от политических предпочтений и провести объективный анализ хода реформ. Лауреат Нобелевской премии американский экономист Лоренс Клейн допускает возможность рыночного социализма. Подтвердит или опровергнет китайская практика рыночной трансформации этот вывод - покажет будущее. Задача специалистов - анализировать действительное положение дел в китайской экономике.
Можно встать на чисто формальную точку зрения: реформы де рассчитаны на 10-15 лет и пока рано говорить об их уроках. Поэтому вопрос о том, поучителен или нет для нас опыт китая не имеет большого смысла. Есть люди, которые говорят, что не надо оглядываться по сторонам, нечего рассуждать о недостатках "шоковой терапии" в сравнении с китайским градуализмом. Мы сейчас, мол, поглощены текущими проблемами и не к чему возвращаться в прошлое. Я думаю, что это не совсем так, потому что в политике этот вопрос остается. Кто несет ответственность за то, что выбрали, может быть, не лучший путь, не учли международный опыт? Кроме того, нам 4 года говорили, что шоковой терапии альтернативы нет. Поэтому я не думаю, что международные сравнения нам не нужны. Китайский опыт ценен с точки зрения 62


Выступления на “круглом столе”
анализа совершенных нами в прошлом ошибок, и с точки зрения той коррекции реформ, которую мы должны, видимо, теперь предпринять.
Реформа в Китае - это нечто данное. Китаи нельзя "закрыть”, как нельзя ’’закрыть" Америку. Существует интересный опыт преобразовании в великой стране, который надо изучать, нужно делать из него определенные выводы. Будут ли они полезны для российских реформ - это зависит от добросовестности ученых и политиков. Пока специалисты не пришли к каким-то однозначным выводам, но это не умаляет познавательного значения китайского опыта. У нас есть немало общего при переходе от одной системы или формации к другой. Есть что-то такое, что носит общезначимый характер. Имеются и существенные различия. Например, в Китае вводятся рыночные механизмы без серьезных жертв со стороны общества и населения. Более того, реформы сразу же сказались на повышении уровня жизни. Между тем. многие российские реформаторы утверждают, что к рынку нельзя перейти без того, чтобы не снизить жизненный уровень народа, не разрушить часть промышленного потенциала. Если нет, то жертвы порождаются неумелыми реформаторами. Является ли Китай абсолютным исключением? Над этим следует задуматься. Вопрос в том, можно ли совершить переход к рынку без того, чтобы отбрасывать за черту бедности значительную часть населения, разрушать производство, науку, образование, систему социального обеспечения - это не праздный вопрос.
Второй урок, который преподносит Китай, состоит в том, что оказалось возможным длительное сосуществование, соревнование рыночного и нерыночного (государственного) секторов экономики, причем первый постепенно вытесняет второй. Однако сохраняются контрольные позиции за государством. Я помню посещения института В.Леонтьевым и Д. Соросом, выдвинувших идею создания рыночных анклавов внутри командной экономики, которые должны постепенно преобразовать ее в рыночную. Двухсекторная модель, когда рыночный сектор представлен не только территориальными анклавами (зонами), но и целыми отраслями - эта модель в Китае существует и работает. Предстоит выяснить, в какой мере это можно считать закономерностью рыночной трансформации.
Следующий вопрос о роли государства. Здесь тоже много разных толкований. Есть представление, что государство должно уйти из экономики, что "невидимая рука рынка", механизмы саморегулирования все расставят по своим местам, обеспечат и структурную перестройку, и рост эффективности экономики, и общий экономический подъем. Если в капиталистических странах рыночные механизмы формировались есте63


Раздел 2
ственно историческим путем на протяжении века, то посткоммунисгиче- ским странам предстоит их создать в ограниченно короткие сроки. Для этого нужна социальная инженерия, т.е. вмешательство государства в формирование рыночных институтов. Если мы хотим как-то подтолкнуть этот процесс и не повторять тех издержек, которые сопровождали стихийную эволюцию рыночных отношений от диких, разбойничьих форм к современным, упорядоченным, то мы должны найти какие-то инструменты и рычаги регулирующего воздействия. Такими инструментами располагает только государство. Китайский опыт не подтверждает концепцию, согласно которой государство - исключительно носитель бюрократизма, государственная собственность всегда неэффективна. Бюрократизма и коррупции в Китае, как и в России, достаточно, но они не абсолютное, а преодолимое зло. Ради преодоления этих зол китайские реформаторы вовсе не собираются отказаться от участия государства в реформировании экономики.
Еще один дискуссионный вопрос, на который может пролить свет ход реформ в Китае. Как известно, в России на первый план поставлена так называемая макроэкономическая стабилизация, в интересах которой до предела ограничивается потребление, проводится рестрикционная денежно-кредитная политика. Логика при этом такова: если денежная масса будет доведена до минимума, то цены перестанут расти, появится интерес к инвестициям, а,следовательно, начнется экономический подъем. Пока на основе такой политики не удалось ни справиться с инфляцией, ни обеспечить экономический рост.
В Китае фактором динамичного роста стал расширяющийся платежеспособный спрос населения и инвестиционный спрос. При этом удается сдерживать инфляцию в допустимых пределах. Существует немало возражений против подобного подхода в российских условиях, главное из которых - угроза усиления инфляции. Однако можно стимулировать спрос, одновременно канализируя его, то есть натравляя в определенное русло, чтобы не разрушить потребительский рынок и не создать инфляционной волны. Конечно, инфляция - это плохо, но то, что спрос не подавлен, а выступает в Китае стимулом производства, заслуживает нашего внимания.
В проведении рыночной реформы Китай демонстрирует гибкий, творческий подход, постоянно корректируя методы и формы преобразований. Для Китая показательно, что поиск идет постоянно, политика приводится в соответствие с экономической реальностью. В России наблюдается завидное упрямство в проведении изначально провозглашенного курса, нежелание ничего корректировать, ибо считается, что курс 64


Выступления на “круглом столе99
реформ правильный и не имеет альтернативы. Оппоненты не выслушиваются, не берутся в расчет. Любой жизнеспособный организм должен приспосабливаться к изменяющимся условиям, совершенствоваться, меняться. Идеология и политика не должны довлеть над сугубо прагматическими задачами реформ: обеспечения роста экономики, повышения ее эффективности, улучшения жизни людей. Это, в конце концов, критерий целесообразности преобразований. Нельзя жить обещаниями, что через 5-10 лет будет лучше. Плодами реформ хотело бы воспользоваться нынешнее поколение. Только при этом условии реформы становятся катализаторами творческой энергии нации.
Степень открытости китайской экономики нуждается в изучении. Китай быстро наращивает экспорт, завоевывает рынки, привлекает иностранные инвестиции, расширяет импорт новейших технологий и оборудования. Но в отличие от России, он делает это не в ущерб собственной промышленности и сельского хозяйства. Чрезмерная открытость российского рынка проявляется в том, что страна наполовину кормится импортным продовольствием и снабжается другими потребительскими товарами. Такая дикая зависимость может кончиться очень плохо.
Кроме того, российское государство потеряло немалые доходы, которые казна получала от внешней торговли, от разницы между низкими внешнеторговыми и высокими внутренними ценами на товары широкого потребления. Теперь почему-то эта разница целиком отдана частнику, который наживает порой бешеные деньги.
Может быть, в свете китайского опыта легче оценить перспективы фермерства в России. Наблюдаются признаки того, что семейная форма сельскохозяйственного производства исчерпывает свой потенциал. На повестку дня встает поиск других форм хозяйствования, создания либо крупных ферм прусского типа, либо кооперативов западного типа, где часть производства и сбыта объединяется в кооператив, а часть остается в семье. Для нас это тоже акуальная тема. Стоит ли делать ставку только на фермерское хозяйство, как это делают либералы, хотя раздробление коллективных хозяйств не очень принимается селом?
Словом, существует много вопросов, на которые хотелось бы получить неидеологизированный спокойный ответ, основанный на объективном анализе хода реформ в Китае. В нашей напряженной обстановке, когда страсти достаточно накалены, единственный способ найти истину - это серьезно и скрупулезно оценить каждый факт и сделать из него вывод. Для меня опыт Китая сохраняет интерес по тем пунктам, которые были перечислены выше, и по ряду других. Оправдана сама ссылка на него, безотносительно того, является ли он исключением или 65


Раздел 2
подтверждением общих закономерностей. Задача науки выяснить, что порождено чисто китайскими условиями, а что носит более общий характер.
JI.ML Кондрашова,
д.э.н., в.н.с. ИМЭПИ РАН.
Китай продолжает оставаться в центре вниманиия нашей общественности. Выработать правильное отношение к китайскому опыту со всеми его плюсами и минусами - это, конечно, наша общая важная задача. Хотелось бы остановиться на общетеоретических вопросах, так как так или иначе мы всегда с ними сталкиваемся. Когда сейчас сравнивают наши две реформы, чаще всего останавливают внимание на том. что мы пошли по капиталистическому пути, а Китай продолжает идти по социалистическому пути развития. Мне кажется, что такая постановка вопроса не совсем корректна, потому что мы сейчас толком не знаем содержания этих понятий - что такое "социализм" и что такое "капитализм", не ясно также, от какого "социализма" мы идем, к какому "социализму" или "капитализму" продвигаемся. Поэтому даже эти самые общие понятия нуждаются в расшифровке. Часто говорят, что мы не хотим возвращаться назад, но я не понимаю, почему идти к "капитализму" - это значит идти вперед? Мне кажется, что продвижение к капитализму - это и значит идти назад Может мы впадаем в утопии, разрабатывая понятия какого-то идеального общества, но жизнь нас так или иначе подталкивает к разработке новой модели, содержащей какие- то черты и капитализма, и социализма. Не обязательно реального социализма, но в его идеальном преставлении Сейчас мы должны максимально учитывать социальные проблемы, экологические проблемы. Рыночная экономика настроена на экономическую эффективность, а теперь акцент должен быть сделан не только на количественные, но и на качественные показатели роста. Также стоит вопрос о том, каким путем должна идти реформа, какой путь предпочтительнее - эволюционный или революционный, иначе называемый шоковым - все это понятия относительно устоявшиеся, но совершенно не расшифрованные. В чистом виде нет ни модели "капитализма", ни модели "социализма", точно также нет в чистом виде и вариантов трансформации, каждый путь со66


Выступления на “круглом столе”
держит элементы и эволюционного, и революционного пути. Очень мне понравилось мнение китайского ученого У Цзинляна, который считает, что хотя китайский путь принято считать эволюционным, однако он распадается на ряд составных частей, каждая из которых представляет собой комбинацию разных вариантов. Взять хотя бы реформу в сельском хозяйстве, которая произошла в очень короткие сроки, то есть носила оттенок шокового варианта.
Каковы же отличия между этими двумя путями перехода? На мой взгляд, это не только сроки преобразований, но и сам набор мероприятий, которые осуществляются в определенной последовательности. Моя точка зрения состоит в том, что мы должны выделить два типа мероприятий - активные и пассивные, под пассивными я понимаю те, которые связаны с уходом государства, а активные - это те, которые связаны с сохранением роли государства, а в некоторых случаях даже с усилением его роли. Мне кажется, что эволюционный путь - это тот, который начинается с активных мероприятий, а потом переходит к пассивным, т е. сначала усиливается роль государства, а потом может идти речь об ослаблении его роли. Шоковый же вариант связан с противоположным развитием, который начинается именно с ущемления роли государства. Раз мы признаем, что Китай идет по эволюционному пути, это связано с сохранением важной регулирующей роли государства. Вторая особенность - продвижение толчками, с накатами и откатами реформы, с чередованием периодов ’’урегулирования" и "реформы". Надо таэке обратить внимание на широкое распространение методов экспериментирования, т.е. проведение ряда мероприятий в относительно узкой сфере, без распространения на всю страну. Если мы говорим о "плюсах" и "минусах" реформы, то плюсы всем очевидны, страна продолжает экономическое развитие, при этом развитие высокими темпами, повышается жизненный уровень населения. Но существует и масса минусов, часть из них объясняется особенностями самого китайского общества и китайской экономики, нельзя все сложности Китая сводить к его методам проведения реформы. Есть такие моменты, которые имманентны Китаю, например, демографическая проблема, которая унаследована от прошлого и которую приходится решать сейчас. Есть и такие негативные моменты, которые свойственны всем странам, вставшим на путь реформирования административно-командной системы, к ним следует отнести поляризацию общества, трудности финансовой стабилизации, реструктуризации. Это минусы самого перехода к рынку. Но есть и такие минусы, которые следует отнести к недостаткам китайского варианта перехода к рынку. Этот эволюционный путь привел к дуализму эко67


Раздел 2
номической системы, к такому сочетанию плана и рынка, традиционной и современной экономики, что можно назвать квазирыночной системой, многие вещи по форме носят рыночный характер, но являются только какими-то переходными формами на пути к рынку. Трудности этой дуалистической системы будут сказываться на следующем этапе реформы в Китае. Хотя многие говорят, что наши две реформы трудно сравнивать, некоторые даже констатируют, что "поезд ушел", но на самом деле сейчас обе наши страны переходят к новым этапам реформы, имеющим многие общие черты. Китайцы называют это "углублением" реформы. Сейчас есть много такого, что мы могли бы друг у друга позаимствовать.
В.Я. Портиков
к.г.н.. заместитель директора ИДВ РАН.
Два предварительных замечания. Год назад я был на конференции в Лондоне по Китаю, и когда я пытался затрагивать тему сравнения реформ в России и Китае, то слышал в ответ практически от всех: "А что сравнивать?" В России идет процесс деградации и деиндустриализации, мировое сообщество в принципе потеряло интерес к России.
Второе предварительное замечание. Когда не столь давно в Госкомтруде проходила конференция, организованная институтом К.И. Микульского, там выступал Н.Я. Петраков, который заявил, что у нас было избрано неверное лекарство: шоковая терапия сама по себе есть нормальное средство для лечения болезней рыночной экономики, в России же рыночной экономики не было, была унаследованная от Советского Союза сверхмонополизированная экономика, и применение шоковой терапии дало негативные последствия, в частности, усугубились недостатки "утяжеленной" структуры экономики, на которую мы все время раньше жаловались.
Теперь о состоянии сравнительных исследований. Последние два- три года мы наблюдаем огромный всплеск в мире исследований по транзитологии, по сравнению разных вариантов перехода к рынку. Сама объективная действительность требовала какого-то ответа и научного осмысления. Очень серьезные работы появились на Западе, в частности работы Сакса и Бальцеровича. Однако их подход грешит плохим знанием китайской действительности, их оценки китайского варианта реформ 68


Выступления на “круглом столе99
не выдерживают критики. Кстати, сейчас в Китае дается ответ Саксу, которого опровергают очень грамотно, без эмоционной окраски, сопоставляя то, что сказал Сакс, с реальными фактами. К числу наиболее грамотных и серьезных работ можно отнести работу Барри Наутона, специалиста по Китаю из Калифорнийского университета в Сан-Диего - "Вырастающая из плана: китайская экономическая реформа”. В ней проведено наиболее серьезное сопоставление дореформенных хозяйственных механизмов в Советском Союзе и Китае, с глубоким пониманием показан китайский путь реформ, дано его сравнение с преобразованиями в Восточной Европе. Б.Наугон выделяет три модели: рационализаторские реформы в Восточной Европе в середине 60-х годов, на которые первоначально ориентировался Китай; шоковая терапия, или "большой взрыв”, т.е. реформы в восточноевропейских странах и частично в России и китайский путь реформ. Есть целый ряд других публикаций, особенно в США, диапазон сравнений расширяется, берется не только сегодняшний день, но и НЭП и тайваньский вариант развития как нечто, на что Китай может ориентироваться.
В Китае какое-то время воздерживались от прямых оценок и сопоставлений с Россией и Советским Союзом. В 1985-1988 гг. сравнение шло в рамках выбора оптимального пути социалистического развития. Китай, по словам самих китайцев, хотел выиграть "золотую медаль" на "олимпийских играх реформ". Потом эта проблема ушла в тень, однако в последние два-три года сравнительные исследования в Китае опять резко активизировались. В журналах "Цзинцзи шэхуй бицзяо яньцзю" ("Сравнительные социально-экономические исследования"), "Гайгэ" ("Реформа”), "Исследование проблем восточно-европейских стран” появляется огромное количество статей, посвященных этой проблеме. Российская транзитология в этом плане отстает, пока серьезных работ почти нет, есть попытки, значение которых умалять нельзя, но у нас нет специалистов, одинаково хорошо знающих и Китай, и Россию, и Восточную Европу. В работах китаеведов отмечается уклон в сторону позитивных оценок китайских реформ, не всегда уделяется должное внимание достаточно очевидным минусам. Работы российских ученых сильно политизированы, диапазон мнений очень широк - от сверхполо- жигельной оценки (например, статьи Ф. Крушинского в газете "Правда") до крайне отрицательных оценок, вплоть до предсказаний распада Китая в ближайшем будущем. Однако за последние 17 лет Китай блистательно опроверг не один мрачный прогноз.
В 1992-1993 гг. общеметодологический подход был такой: ваши трудности временные, экономическая база у вас прекрасная, у вас самый 69


Раздел 2
грамотный в мире народ, вот-вот пройдет немного времени, Россия воспрянет, сделает рывок, и все будет прекрасно. В 1994-1995 гг. китайцы обнаружили, что за 4 года реформ масштабы экономики и объем производства упали наполовину, в то время как за 4 года Отечественной войны только на одну четверть. Это повергло их в изумление, и характер оценок происходящего в российской экономике изменился. Взята линия на жесткую, грамотную критику того, что происходит. Однако критика российских реформ в Китае - не самоцель. Вторая сторона этой медали - сами китайские реформы коль скоро в самом Китае подход тоже не одинаковый. Есть специалисты, которые прошли школу Запада, они пытаются повернуть страну к более радикальным действиям. Всерьез встает вопрос о сохранении социалистической перспективы в стране. Когда-то китайские экономисты утверждали, что "рыночная экономика сметает все ей несоответствующее". Медленное, но верное расшатывание нерыночных институтов с декларированным переходом к рынку дает себя знать. Если сравнивать характер экономических преступлений в Китае, то они практически те же самые, что и у нас. Там тоже есть свои финансовые пирамиды, коррупция, взяточничество, уклонение от уплаты налогов и т.п. Пороки очень сходны, и это очень беспокоит. Беспокоит также перспектива вестернизации. Критика российских реформ направлена на то. чтобы отстоять китайский путь градуалистских реформ, отстоять право не проводить политические реформы, навязываемые Западом. Еще раз подчеркну, что в китайской критике наших реформ надо видеть принципиальные моменты. Несмотря на события августа 1991 г., обусловившие частичное несовпадение целей реформ, внутренняя глубинная связь наших стран остается удивительно тесной. Недаром одна из последних, наиболее значимых теоретических статей в журнале "Экономические исследования" называется "Критика советской парадигмы". Ее автор, известный ученый-экономист Фан Ган считает, что основная масса китайских работ по экономической теории до сих пор не вышла за рамки советской политэкономии социализма. Фан Ган предлагает "разорвать последние путы, связывающие Китай с советской теоретической мыслью".
В целом в китайских публикациях вся реформа в России подвергается пристальному расследованию "через увеличительное стекло". Следует отметить оценку реформ советского периода. Констатируется, что реформа в СССР шла только полгода (с середины 1987 по 19-ую партийную конференцию 1988 г.) и отсюда нередкие заявления о том, что Россия выбрала шоковую терапию потому, что эволюционный путь оказался несостоятельным, вряд ли хоть сколько-нибудь справедли70


Выступления на “круглом столе”
вы.Трагедия СССР в том, что ничего не сделав в сфере экономики, руководители страны решили, что во всем виновата политическая система и что необходимо сначала осуществить политическую реформу.
Очень серьезные исследования ведутся в Китае по приватизации в России. Ставится вопрос о том, что приватизация призвана повысить экономическую эффективность, доказывается, что в России никакого повышения экономической эффективности вследствие приватизации не произошло. Указывается на ошибки реформаторов, в частности, на ошибки прогнозов в области цен после их либерализации. Вся деятельность российских реформаторов находит достаточно адекватное отражение в китайской печати. Работы по российской экономике являются очень глубокими и более массовыми, чем в России работы по китайской экономике.
Что касается самого сравнения, то. на мой взгляд, нельзя сравнивать просто экономическое развитие в условиях перехода к рынку, потому что это ведет к политизации проблемы. Нельзя сравнивать период с 1985 г., соединяя СССР и Россию, с семнадцатью годами китайской реформы. Это абсолютно разные вещи Это как бы три реформы: одно дело китайская реформа, другое - реформа в СССР, третье - реформа в России. Предмет сравнения - это только переход к рынку. Это, собственно, сама транзитология, стратегия и тактика реформы.
Первый блок - подготовка реформы: теоретическая, институциональная и экспериментальная. Китай начал подготовку к реформе с глубокого изучения структуры экономики страны. Еще в период застоя мы делали перевод китайской работы по структуре экономики Китая. Эго было детальное изучение экономики страны с целью понять, какова она, в какой стране предстоит проводить реформу. У нас же призыв Ю.В. Андропова о необходимости детального изучения общества не был услышан. Реформа началась с "ускорения” и попыток подъема машиностроения, что не отвечало реальным потребностям и возможностям страны. О.Т. Богомолов был чуть ли не единственным крупным ученым, который призывал начинать реформы с сельского хозяйства и легкой промышленности. На самом деле все было сделано с точностью наоборот. Что до российских реформ, то какая-либо теоретическая их подготовка отсутствовала. В Китае же уже в 1979 г. был разработан первый проект реформы. Он не состоялся, практически все, что задумывалось тогда, не состоялось. Реформа пошла несколько иначе, чем предполагалось вначале, но важно само по себе стремление осмыслить происходящее. В Советском Союзе такие попытки тоже были, последние попытки типа программ "400 дней" и "500 дней" также реализованы не были. В 71


Раздел 2
России формально существуют проекты реформ на 1993-1995 гг. и на 1995-1997 гг., однако я не рискую сравнивать проекты с тем, что получилось. Институциональная подготовка. В КНР при Госсовете были созданы аналитические центры, учрежден Комитет по реформе, правда, не сразу же. Его председателем с 1987 г. стал премьер Госсовета. В СССР такой орган был под началом В.К. Сенчагова, то есть весьма скромный, на уровне отдела Госплана. Сейчас Комитет по реформе существенной роли не играет. Авторитетные аналитические центры тоже отсутствуют. Главные попытки реформ исходят от президента, премьера и первого вице-премьера.
Экспериментальная подготовка в Китае тоже очень серьезна, все подвергается экспериментированию. В СССР эксперименты в Сумах и Тольятти тоже памятны, но реальной отдачи с точки зрения последующих реформ они не имели. В российской экономике экспериментальная проверка любых нововведений практически отсутствует.
Характер и цели реформы. В СССР отсутствовали четкие представления о целях реформы, цели были смешанные, а в России - политические. Экономических целей реформа практически не имеет. В Китае реформа имеет экономическую направленность, а сейчас и социальную. Реформа сама по себе - не самоцель, а средство достижения экономического роста, осуществления экономической модернизации, повышения жизненного уровня населения. Критерии оценки реформы. В Китае они лежат вне реформы - это подъем производительных сил, повышение уровня жизни населения, качества трудовых ресурсов, увеличение доли страны в мировой экономике. В СССР был лозунг "больше социализма, больше демократии". В России главный показатель - приватизация, а в последнее время - показатель снижения инфляции. В рамках сравнения могут быть затронуты и другие блоки - целевая модель реформы, стратегия реформы, цикличность реформы, особешюсти формирования рынка,особенности преобразования в отдельных сферах, особенности разгосударствления, особенности функционирования инструментов макроэкономического контроля, преобразования на уровне предприятий, реформа в социальной сфере, приоритеты структурной политики, особенности внешнеэкономической открытости страны, экономические результаты, перспективы, наиболее слабые и наиболее сильные стороны реформы. Все это нуждается в дополнительных исследованиях. Нельзя считать достижения в китайском сельском хозяйстве какими-то необыкновенными. Сама реформа была подсказкой со стороны китайских традиций, ответ на вызов времени, это помогло решить какие-то проблемы, но с точки зрения перспектив это - песевдорешение. Все серьезные ис72


Выступления на “круглом столе”
следователи пишут, что аграрная сфера в тупике. Пока не найден ответ на вопрос о судьбе крестьянства. В России признается достижением очень быстрое развитие банковской сферы, становление банковских институтов (это признается как успех и в Китае). На мой взгляд, это тоже заблуждение. Банковская сфера - это нарост на теле экономики, не решающий никаких серьезных проблем, обслуживающий сугубо локальные задачи. Многие экономические проблемы - следствие гипертрофированно раздутой банковской сферы. В Австралии 6 банков и они прекрасно справляются.
А.Н. Анисимов
к.э.н., в.н.с. ЦЭМИ РАН
Главным инициатором российских реформ явился Международный валютный фонд, который навязал нам и общую стратегию реформистских преобразований. Но МВФ не имеет в своем распоряжении ни общей теории рыночной экономики, ни, тем более, теории разбалансированной рыночной экономики. На Западе есть только отдельные элементы такой теории, но они не объединены в единое целое.
В ряде своих публикаций, в том числе в статье, помещенной в шестом номере журнала ’’Теория и практика управления” за прошлый год, я попытался восполнить, хотя бы частично, этот пробел в общей теории эффективности рынка. С этих позиций я подхожу и к сравнению хода реформ в различных странах, в том числе в РФ и КНР. В основу рыночного строительства в РФ и восточноевропейских странах было положено представление о бесструктурном характере рыночной экономики. Отсюда пошла иллюзия, что приемлемый уровень эффективности нового рыночного хозяйства может быть автоматически получен исключительно посредством либерализационно-приватизационных преобразований. При этом как бы забывалось то положение кейнсианской теории, получившее подтверждение на практике, что рост автономного спроса, помимо рождаемого рыночной системой (к которому относится и бюджетный спрос), в состоянии существенным образом улучшить динамические характеристики рыночного хозяйства. Эффективность рыночной экономики достигается: 1)либо при высокой насыщенности крупными (по международным стандартам) экономическими образованиями типа 73


Раздел 2
корпораций, 2) либо при мощном программирующем воздействии на производство с государственного уровня. Создание эффективной рыночной экономики при отказе от высокой степени организованности экономики сверху предполагает адаптацию структурного каркаса административно-управляемой экономики к условиям децентрализации. Приватизация же и создание конкурентной среды без соответствующей организационно-институциональной перестройки экономики ведет к ее десгруктуризации.
Современная российская экономика не обладает необходимой по мировым меркам концентрацией производства и капитала. Так как удельный вес трансрегиональных крупных экономических структур в ней невелик, экономика развивается, реагируя только на краткосрочные конъюнктурные моменты. Соответственно ее эффективность, как и отраслевая структура, не только не улучшаются, но даже ухудшаются. В КНР насыщенность экономики крупными струтурами до последнего времени была явно недостаточной, но этот недостаток частично компенсировался механизмом государственного регулирования. Меньший, по сравнению с российским, уровень либерализации и приватизации как бы предохранял экономику от обвальной деструктуризации. В настоящее время объявленное в КНР "углубление реформы" направлено на корпоративизацию государственного сектора.
Второй параметр эффективной рыночной экономики - это высокое качество предпринимательского сообщества. Для его создания требуются колоссальные усилия и продолжительный период времени. Ни в России, ни в Китае не было и нет эффективного предпринимательского сообщества, и никакая форсированная либерализация создать его в одночасье не может. Ставка на жулье и уголовников - это не путь к рынку, а от него. Как может существовать рыночная среда и рыночное поведение предпринимателей без атмосферы доверия? Когда мы говорим о настоящих предпринимателях, имеется в виду не успешная деятельность отдельно взятых дельцов, а результативность всей предпринимательской прослойки. Главным дефектом централизованно управляемой экономики является не сам факт отсутствия рынка, а то, что без рынка и рыночной конкуренции на определенном этапе ослабления государственного регулирования разрушается механизм подготовки квалифицированных кадров. Пока были "зубры" (по образному выражению Гранина), машина работала удовлетворительно. При достаточном обеспечении руководящими кадрами и специалистами плановый механизм в стрессовых условиях может быть даже более эффективным, чем рыночный. Недаром во всех ведущих странах в годы войны рыночный механизм заме74


Выступления на “круглом столе"
нялся программно-плановым регулированием. Преимущество рыночного хозяйства перед административно-управляемой экономикой проявляется как раз в постоянном росте отдачи от лиц, управляющих экономикой на различных уровнях. Но создать эту когорту эффективных предпринимателей в ударном порядке невозможно. Поэтому для получения эффективной рыночной экономики в нее нужно входить постепенно, по мере складывания предпринимательского сообщества. Пока же его нет, никак не обойтись без подключения государственного регулирования. Поиски эффективных решений - чрезвычайно сложное дело и его нельзя доверять политикам и политиканствующим ученым. А так как других людей слушать не хотят, то мы и имеем то, что имеем.
В России реформаторы исходили из того, что при всех обстоятельствах чем выше степень либерализации экономики, тем она эффективней. В КНР же учитывали тот факт, что либерализация экономики при недостаточной структуризации рынка и несовершенстве предпринимательского сообщества имеет свои пределы, превышение которых ведет к неэффективному варианту рыночной экономики, а коль скоро рыночное хозяйство трансформируется в неэффективную форму, его надо вернуть к эффективному состоянию путем урегулирования,те минимизировать кризогенный потенциал экономики.
В РФ в ходе реформы оптимизировалась функция темпа либера- лизационно-приватизационных преобразований и соответственно отсутствовала реакция на реальные факторы, определяющие эффективность рыночной экономики. В итоге в РФ закрепилась модель неэффективной, но высоко либерализованной и приватизированной экономики. В КНР степень эффективности рыночной экономики несравненно выше, но при этом уровень либерализованности и приватизированности относительно ниже. Что лучше - судите сами.
А.П. Бутенко
д.ф.н., г.н.с. ИМЭПИ РАН.
Я разделяю мнение тех ученых, которые считают, что проблема вовсе не в темпах и радикализме реформ, а в их целях. Печальные результаты наших реформ доказывают, что их цель была сформулирована неправильно. Итоги выборов в Думу 17 декабря 1995 г., обнаружившие существенный сдвиг России влево и сделавшие неокоммунисгов самой 75


Раздел 2
мощной фракцией, заставили нас всех активизировать поиски своего специфического пути социально-экономического развития. Сегодня речь идет о том, чтобы учитывая весь прошлый опыт ( как наш собственный, так и зарубежный, как позитивный, так и негативный), а главное - не реанимируя устаревших догм и не провоцируя новых революционных драм, найти приемлемый для всех выход их сложившейся тяжелой ситуации и дать обществу правильный ориентир на будущее. В процессе поиска рациональной стратегии нам следует самым внимательным образом проанализировать положение в Китае и выработать свое отношение к китайским концепциям "социализма с китайской спецификой" и "социалистической рыночной экономики". И по своему содержанию, и по своей терминологии эти концепции можно идентифицировать с китайским вариантом "рыночного социализма". Попробуем разобраться в основных трактовках этого понятия и затем выяснить, в чем отличие китайского подхода от множества других. Особой трактовки "рыночного социализма" придерживаются левые социалистические силы, желающие примирить современные реалии с принципиальными взглядами классиков марксизма-ленинизма. Если марксистский социализм - это общество людей труда, покончившее с эксплуатацией человека человеком, где власть, распоряжение средствами производства и результатами принадлежит непосредственным производителям, то достижение этой цели предполагает прохождение определенных этапов, одним из которых современные теоретики "левых" считают "рыночьфш социализм", возникающий там и тогда, где и когда уже поставлен вопрос о ликвидации экплуататорских отношений, но уровень развития производительных сил вынуждает использовать рыночные отношения для повышения эффективности производства. В этом случае "рыночный социализм" претендует на роль "целевой модели" хозяйственных преобразований как ступени к новым антикапиталистическим производственным отношениям.
Есть другая трактовка "рыночного социализма" как определенного варианта экономической политики в социалистических странах, как тактическое "допущение" рынка в качестве временного средства рационализации строительства социализма в его прежнем догматическом представлении. Под эту категорию "рыночного социализма" подходит то общественное устройство, которое в СССР имело место в годы НЭГГа и позже, когда рыночные отношения не отвергались целиком, но загонялись в строгие рамки "чужеродных вкраплений" построенного, якобы, "в основном" социалистического общества.
76


Выступления на “круглом столе”
У этой трактовки есть немало оппонентов. Английский экономист, руководитель Центра по исследованию проблем социалистической теории и социалистических движений, профессор университета в Глазго Хиллель Тиктин так пишет о теории "рыночного социализма" и ее реализации: "Эта теория возникла как переходная форма в 20-х годах при поддержке Бухарина и Сталина, затем более строго сформулированная в 30-е годы была подхвачена социал-демократами и послевоенный период и сталинистами в период позднего сталинизма. Тем не менее, феноменальная победа капитализма побудила многих бывших марксистов принять рынок как неизбежную черту любой и всякой экономики. Существование доктрины, следовательно, продолжается, даже при сократившейся поддержке. Я в настоящем докладе пытаюсь доказать, что "рыночный социализм" практически невозможен, нежелателен и, конечно, не имеет никакого отношения к социализму (См. Рыночный социализм: возможное и невозможное. М., 1995. с.З). Существует и умозрительное построение "рыночного социализма" как попытка чисто теоретически и с привлечением математических методов доказать совместимость рыночных отношений с общественной собственностью на средства производства. Об этом упоминает Лоуренс Клейн в том докладе, который был нам представлен как материал для обсуждения на нашем "круглом столе". По его словам, "Оскар Ланге и Фред М.Тейлор более 50 лет тому назад доказали, что теоретически возможно вмонтировать рыночное ценообразование в социалистическую экономику, где широко распространена государственная собственность на средства производства. В своем анализе они опирались на положения работы Э. Барене, который, используя методологию Валърасиана, показал, что рациональное решение проблем цен в рыночной экономике математически достижимо даже при наличии обобществленного производства и контроля со стороны органа центрального планирования. Но этот орган не должен фиксировать цены и обязан функционировать в рыночном режиме".
Китайское "социалистическое рыночное хозяйство", по моему мнению, совпадает с первой из трех перечисленных трактовок "рыночного социализма". Иначе говоря, это - целевая установка довольно продолжительного, но все же промежуточного этапа на пути построения бесклассового и нерыночного по своей сути социалистического общества будущего. Основными чертами такого "рыночного социализма” можно считать: 1) многоукладный характер экономики, 2) всеобщее распространение рыночных отношений, 3) вмешательство государства с целью примирения общественных и личных интересов, 4) повышение благосостояния народа.
77


Раздел 2
Для сравнения можно привести одно из последних мне известных определений "рыночного социализма”, принадлежащее Джону Ремеру: ’Под ’’рыночным социализмом” я,- говорит Ремер,- понимаю систему, где большая часть продукции поступает на рынок, включая рабочую силу, где существует государственное вмешательство с целью повышения занятости и регулирования инвестиции и где значительная часть предприятий не являются частными в общепринятом смысле этого слова..., а важную роль играют фирмы, работающие в условиях рыночной конкуренции, которые однако не принадлежат акционерам-физическим лицам...” (John Е. Roemer. An Anty-Hayekon Manifesto - The New Left Review, 1995, n 211, p. 127). У "рыночного социализма” в трактовке "левых” есть много общего с ’’социальным либерализмом” как гуманистической разновидности либерального течения: это и настрой на полное раскрытие возможностей рыночной экономики, и общая социальная направленность экономической политики. Однако при всем внешнем сходстве есть и одно важное отличие: "социальный либерализм”, как и классический элитарный либерализм, ставит во главу угла интересы собственника. Рыночный же социализм считает центральной фигурой и производства, и всей общественной жизни человека труда. Основополагающей теорет ической доктриной современного либерализма остается индивидуализм, а его "богом" является частная собственность. Рыночный социализм зиждется на идеях коллективизма и равенства различных форм собственности, включая государственную и частную. Что касается практической осуществимости, то у "рыночного социализма" эта перспектива не менее благоприятна, чем у "социального либерализма”, который не только выдвинул множество реформаторских теорий и проектов, но и добился серьезных практических успехов в западных странах. Выбор, сделанный вашими реформаторами в пользу "капитализма” ("либерализма”) объясняется не столько "непригодностью" социализма, сколько идеологическими предпочтениями инициаторов реформ и их прагматическими расчетами на получение иностранной помощи. Прав датский экономист Нильсен, когда пишет: "Государственный социализм рухнул не вследствие его экономической неэффективности или нереформируемости, а из-за отречения от него собственной руководящей верхушки (См. "Проблемы теории и практики управления", 1995, N6, с. 42).
В этом отношении другое поведение у китайской элиты, взращенной и вскормленной коммунистической партией, которая не демонстрирует ( в своей массе) неприятия социализма. Принципиальные противники социализма естественно выступают и против "рыночного социа78


Выступления на “круглом столе”
лизма", считая его утопическим построением, явной помехой "естественным законам” общественного развития. Лоуренс Клейн говорит по поводу отрицания рыночного социализма "справа” следующее: "Концепция рыночного социализма была расценена консервативными экономистами, включая Людвига фон Месена, как нелогичное построение. По его мнению, например, рациональная калькуляция цен на средства производства в социалистическом обществе абсолютно невозможна. Другие представители этого направления ссылаются на то, что рыночный социализм практически нереализуем”.
Но критика рыночного социализма раздается и "слева”. Отвергая рыночный социализм, ортодоксальные марксисты не устают напоминать, что Маркс и Ленин были непоколебимыми поборниками общественной собственности на средства производства и нерыночных отношений, а ревизию этих марксистских положений рассматривают как "реставрацию капитализма”. С аналогичными рассуждениями китайские реформаторы сталкивались, как известно, еще при жизни Мао, не утихли эти голоса и теперь.
В нашем понимании "рыночного социализма” (первая трактовка) он является в Китае и мог бы быть у нас целевой установкой общественных преобразований на довольно продолжительный срок, его ни в коем случае нельзя рассматривать как "возвращение назад". В этом отношении я солидаризируюсь с Кондрашовой, по словам которой, именно капитализм и либерализм выглядят как "шаг назад" к уже отжившему или отживающему свой век общественному устройству. Для Китая "рыночный социализм" - это пока не сегодняшний, а только завтрашний день. Переход от "дуалистической" экономической системы к "рыночному социализму", от квазирыночных к рыночным отношениям, от господства коммунистической номенклатуры к подлинной социалистической демократии является преобразованием системного характера. Он сопряжен с огромными трудностями и с преодолением сопротивления тех общественных сил. которые паразитируют на современном симбиозе "плана" и "рынка".
79


Раздел 2
В.А. Ципко
к.э.н., советник Фонд ’’Реформа”.
В академической среде все разговоры сводятся к абстрактным рассуждениям формационного плана. Давно ведется спор о том, куда движется Китаи, но ответа до сих пор нет. Очевидно, что Китай пытается построить некий гибрид социализма и капитализма, и этот опыт заслуживает всяческого внимания.
Хотел бы поделиться в связи с этим информацией, полученной в Комитете по хозяйственной реформе в КНР во время моей недавней поездки в эту страну. Из этой беседы следует, что специальные экономические зоны являются анклавами чисто капиталистического развития. Шанхай и Сямынь очень похожи на Гонконг, все преобразования в них носят капиталистический характер, могут считаться системными. Но что происходит в других регионах страны? По словам китайских специалистов, задача реформы состоит в том, чтобы перенести опыт СЭЗ на всю страну: сначала было 4 зоны, потом 6. потом 14, схожий статут получили столицы провинций и ряда других городов, сейчас налоговые льготы предоставлены территориям, в которых проживает в общей сложности 350 млн. человек. Если задача состоит в том, чтобы распространить опыт СЭЗ на всю страну, значит системные преобразования будут носить всеохватывающий характер. Сейчас и у нас, и у китайцев одна общая забота - реформа государственных предприятий. Здесь накопилось много схожих проблем: дотационность, инфляция издержек, приспособление нового экономического механизма к тем отношениям, которые пока существуют в стране. По словам беседовавших с нами китайских экспертов, сейчас в стране ведется эксперимент по отработка нового механизма управления государственными предприятиями. Акцент сначала делается на санацию, но если она не дает эффекта, то будет объявляться банкротство. Настрой достаточно радикальный: если какой-либо инвестор ( свой или иностранный) присмотрит землю, на которой стоит предприятие, объявленное банкротом, то власти готовы взорвать старые корпуса и отдать эту землю под строительство отелей и других учреждений.
Нас интересовал вопрос о том, как сочетается проблема экономической эффективности с соблюдением социальной справедливости. В ответах неизменно подчеркивалась необходимость прагматического подхода, хотя никто не отрицал наличие избыточной рабочей силы, потребности создавать новые рабочие места, но приоритет неизменно от80


Выступления на “круглом столе”
давался экономической эффективности. Сложилось впечатление, что у китайских руководителей более решительный настрой на рыночную экономику, чем у нас. Лозунг социализма при этом не является помехой. Социализм, по словам китайских коллег, - это строй с наивысшей производительностью труда, и если подмогой для этого может служить рынок, то его бесспорно нужно внедрять. С этой позицией согласуется и марксистское наследство. Логика рассуждении при этом такова: Маркс неизменно подчеркивал, что при социализме должно быть достигнуто наивысшее развитие производительных сил, но мировой опыт убеждает в том, что этого можно достичь только с помощью рынка. Но в целом к Марксу апеллируют не часто, упор делается на взгляды Дэн Сяопина, его идеологию.
В целом, на мой взгляд, проведенные в Китае экономические реформы достаточно стандартны и вписываются в контекст обычной рыночной модернизации. Цены либерализированы уже на 90%, введена новая двухуровневая налоговая система, при которой регионы получили большую самостоятельность. Получается, что инициатива реформ идет как бы от периферии, а не от Центра. Это отличает китайскую реформ) от нашей. Отличие также состоит в последовательности, скорости и масштабности реформ. Если говорить об общей направленности движения, то, на мой взгляд, Китай очевидно повторяет путь Тайваня. Механизм рыночного распределения ресурсов накладывается на традиционные институты самоорганизации общества, модернизация сочетается с традиционностью.
Чему можно поучиться в Китая? Очень интересен и полезен опыт создания специальных экономических зон, хотя надо иметь в виду, что у нас нет таких соотечественников, живущих за границей, обладающих свободными капиталами и желающих их вкладывать в свою страну. Китайские капиталисты-хуацяо даже пишут завещания о том, чтобы их похоронили в родной земле и включают в эти завещания пожертвования своему городу или деревне. Китайская реформа в аграрном секторе тоже весьма специфична, у нас в сельской местности живет отнюдь не 80% населения. В то же время в политической области в Китае нет таких помех, о которых принято говорить. В экономической жизни политическая диктатура не ощущается. Надо отметить, что наши реформы изначально имели сильный идеологический налет, Гайдар и Чубайс с экономических спорах навязывали свою точку зрения о необходимости как можно быстрее ввести системные признаки рыночной экономики, а именно провести приватизацию, целиком отпустить цены, создать открытую экономику, либерализировать внешнюю торговлю, после чего 81


Раздел 2
якобы все и завертится. Китайцы пошли по другому, более осторожному пути.
У нас реформы системного плана инициировались в Москве, Москва устанавливала правила экономической игры, а предприятия должны были как-то к ним приспособиться, но этого не произошло. Оказалось, что свободные цены в условиях монополизированной экономики и встроенного механизма инфляции ничего не дают, приватизация не дала нужного эффекта, потому что реального собственника не получилось, руководители предприятий подсурдинку начали разворовывать государственное имущество. Китайская реформа прошла несколько этапов, по мере того, как вызревали необходимые условия, переходили к мероприятиям по либерализации цен, этот процесс отнюдь не был лишен недостатков, но все же либерализация цен налицо. Нашего внимания заслуживает обпщй концептуальный подход китайцев к рынку как самоорганизующейся системе, которую нельзя ввести исключительно посредством декретов и законов по приватизации, она должна расти снизу и подкрепляться изменениями институционально-формационного плана.
Говорить о дуалистической экономической системе Китая можно не только и не столько в отраслевом разрезе, сколько в региональном. Региональные различия чрезвычайно велики, Шанхай нельзя сравнивать с Сычуанью ни по уровню экономического развития, но по жизненному уровню населения, ни по уровню образования. Китайская стратегия вхождения в рынок предполагала выделение приоритетных регионов, определенных рыночных центров, откуда новые методы хозяйствования сначала распространяются на те части страны, где им обеспечена лучшая приживаемость, а уже потом процесс расширяется все дальше, захватывая новые регионы. Главный опыт Китая - это приоритетность задачи повышения экономической эффективности перед всеми идеологическими ориентирами.
82


Выступления на “круглом столе"
О.Н. Борох
к.э.н., с.н.с. ИДВ РАН
Ученые КНР об особенностях китайской модели постепенных преобразований
В последние годы вопрос о причинах успеха китайской реформы вызывает повышенный интерес среди исследователей экономики постсоциалистических стран. Можно без преувеличения утверждать, что сопоставление двух моделей перехода к рынку - "поэтапной” (КНР) и "радикальной" (Россия и страны Восточной Европы) - одна из центральных тем, дискутируемых сегодня западными и китайскими экономистами.
Анализируя предварительные итоги хозяйственной реформы в КНР, западные ученые-экономисты искали ответ на вопрос, связаны ли успехи Китая с особыми условиями страны или же достигнуты благодаря избранной в КНР стратегии постепенных преобразований. В ходе дискуссий четко сформировались две полярные позиции. Первая из них была наиболее полно представлена Дж. Саксом (Гарвардский университет), вторая - Б.Нагоном (Калифорнийский университет, Сан Диего).
По мнению Дж. Сакса, положительные результаты китайской реформы были связаны главным образом со специфическими особенностями китайской ситуации, во многом уникальной и принципиально отличной от российской и восточноевропейской. Он считал, что китайский сценарий постепенного перехода к рынку непригоден для России и стран Восточной Европы и выступал против заимствования другими странами китайской модели рыночной трансформации.
Принципиально иной точки зрения придерживался Б.Нотой. Достигнутые КНР успехи он рассматривал прежде всего как "результат особого подхода Китая к экономической реформе". Обращаясь к вопросу о возможности заимствования китайской модели другими странами, Б.Нотой утверждал, что "нет ни одного фактора, который делал бы китайский опыт неприменимым к условиям стран Центральной и Восточной Европы".
Наряду с крайними позициями Дж. Сакса, с одной стороны, и Б. Нагона, с другой, западными экономистами высказывались и промежуточные точки зрения. Их сторонники объясняли прогресс Китая в реформировании традиционной системы как специфическими условиями 83


Раздел 2
страны, так и отличной от других постсоциалистических стран стратегией перехода к рынку.
В начале 90-х годов в дискуссии о причинах успеха китайской реформы и об особенностях избранной в КНР стратегии преобразований включились китайские экономисты, работающие как в Китае, так и за его пределами (главным образом, в США).
Разработки китайских ученых до сих пор не привлекли должного внимания исследователей экономики бывших социалистических стран.На наш взгляд, развернувшиеся в КНР дискуссии являются важной составной частью споров о двух моделях преобразований, которые ведутся сегодня во всем мире, и без учета их результатов представления о теории и практике перехода от командной экономики к рыночной будут неполными.
Анализ китайских материалов свидетельствует о том, что круг проблем, поднятых учеными КНР в ходе обсуждения, был чрезвычайно широк. Участники дискуссий подводили предварительные итоги хозяйственной реформы в КНР, выявляли специфические черты китайской модели рыночной трансформации, анализировали плюсы и минусы стратегии эволюционного перехода к рынку, оценивали теоретическое и практическое значение китайского опыта для других стран. По мнению большинства китайских исследователей, позитивные перемены в экономике КНР стали возможными прежде всего благодаря правильному выбору стратегии реформы. Главную особенность китайской стратегии ученые КНР видели в том, что переход к рыночной системе осуществлялся поэтапно. Специфика китайского пути преобразований заключалась в так называемом "двухколейном переходе", при котором старая система не разрушалась, а существовала параллельно с динамично развивавшейся новой. В процессе реформы важная роль отводилась экспериментам. Широкому использованию практики экспериментирования способствовала сложившаяся в КНР особая структура отношений между центральными и местными органами власти, при которой местам предоставлялась хозяйственная самостоятельность и разрешалось действовать в соответствии со специфическими условиями региона. Характерная черта китайской модели перехода к рынку заключалась в том, что предпочтение отдавалось реформам "снизу". Позиция китайского руководства по отношению к проводимым преобразованиям отличалась прагматизмом и гибкостью, новые нестандартные хозяйственные решения "не поощрялись, но и не запрещались". Не случайно, что некоторые ведущие ученые КНР (например, один из "четырех маленьких драконов" китайской экономической науки Фань Ган) считали постепенный подход 84


Выступления на “круглом столе”
к реформам не столько сознательно избранной стратегией реформы, сколько ’’последующим описанием стихийного эволюционного процесса”. Китайская стратегия реформы характеризовалась также и тем, что она разрабатывалась с учетом возможных последствий преобразований для населения страны и оперативно корректировалась, если в процессе перехода к рынку возникали острые социальные проблемы. Объясняя, почему в Китае был избран путь плавного перехода к рынку, ученые КНР ссылались на особые экономические и политические условия, сложившиеся в стране к моменту начала реформ. Они считали, что в конце 70-х годов ситуация в народном хозяйстве КНР была ’’слишком хорошей" для того, чтобы применить тактику "шоковой терапии". После завершения "культурной революции" положение в экономике стало улучшаться, широкое распространение получили представления, согласно которым неудачи "культурной революции" связывались с господством принципа "политика - командная сила", и утверждалось, что перенос центра тяжести на экономическое строительство позволит коренным образом решить стоящие перед Китаем проблемы.
Анализируя причины, обусловившие выбор Китаем стратегии поэтапного перехода к рынку, участники дискуссий ссылались не только на особую ситуацию, сложившуюся в стране накануне реформы, но и на специфическую структуру китайской экономики. Как и Дж. Сакс, они обращали внимание на относительно низкий удельный вес госсектора в экономике страны и па наличие избыточной рабочей силы в деревне, что, по их мнению, создавало благоприятные условия для развития негосударственных секторов и тем самым способствовало успешной реализации стратегии постепенных преобразований. Важнейшей политической предпосылкой стратегии эволюционного перехода к рынку китайские экономисты считали достаточно высокий авторитет руководства КНР и сохранение у него способности контролировать ситуацию в стране. Особую роль сыграла поддержка реформы большинством населения, которое получило в ходе преобразований значительные выгоды. Среди экономических факторов, облегчивших плавный переход Китая к рынку, назывались также крупные капиталовложения зарубежных китайцев в экономику КНР. Особое внимание участники дискуссий уделили анализу серьезных проблем, которые не удалось решить в рамках китайской модели рыночной трансформации.
С начала 90-х годов важное место в работах ученых КНР стало отводиться исследованию плюсов и минусов сформировавшейся в ходе реформы "двухколейной системы". Как отмечали китайские экономисты, эта система позволяла уменьшить сопротивление реформам и мини85


Раздел 2
мизировать ’’силу трения” при переходе к рыночной экономике. Однако при "двухколейном переходе" заметно увеличивались суммарные издержки проведения реформы. Кроме того, на каждом из этапов преобразовании возникали отклонения от заранее намеченной "целевой модели" реформы . Серьезная опасность для реформы была связана с сохранением "старой колеи", в укреплении которой были заинтересованы целые группы людей, включая правительственных чиновников, поскольку "двухколейная система" создавала питательную почву для коррупции и взяточничества. Проанализировав ситуацию, сложившуюся в результате длительного сосуществования двух систем, китайские экономисты пришли к выводу, что при поэтапном переходе к рынку необходимо принимать жесткие меры, чтобы не допустить укрепления старой системы, так как в противном случае она не только не исчезнет автоматически, но и "будет процветать, паразитируя на новой колее". Все большее число ученых стало склоняться к мнению о том, что этап конструктивного сосуществования двух систем близок к завершению и что переход "с двух колей на одну’ рыночную колею" должен быть ускорен.
Повышенный интерес китайские экономисты проявили к тем мероприятиям реформы, которые не были осуществлены в предшествующий период или не увенчались успехом. К их числу относилась прежде всего перестройка на предприятиях госсектора, по-прежнему работавших крайне неэффективно. Серьезное внимание обращалось на необходимость углубления реформы цен. Д качестве важнейшего направления преобразований рассматривалось изменение функций правительства, которые требовалось привести в соответствие с реалиями создаваемой рыночной системы. Особое место в публикациях отводилось анализу практических трудностей, связанных с ухудшением управляемости экономикой, структурными диспропорциями, региональной дифференциацией, местным протекционизмом,неадекватностью существующей банковской системы новым экономическим условиям и т.д. Поскольку возможности решения этих проблем в рамках стратегии эволюционного перехода к рынку были ограничены, в материалах дискуссии стала все более четко проводиться мысль о необходимости радикализации реформы.
Важнейшая тема китайских экономических дискуссий последних лет - сопоставление опыта реформы в КНР с преобразованиями в России и странах Восточной Европы. Несмотря на то, что многие авторы сознательно избегали прямых сравнений китайского опыта с восточноевропейским, этот сюжет неявно присутствовал практически во всех работах, посвященных экономической реформе в КНР и преобразованиям в 86


Выступления на “круглом столе99
странах Восточной Европы и бывшем СССР. Специальные компаративистские исследования, подготовленные китайскими учеными, немногочисленны, однако они представляют научный интерес, поскольку позволяют лучше понять, как ученые КНР относились к зарубежным моделям постсоциалистической трансформации и какие полезные уроки они предлагали извлечь из китайского опыта другим странам.
На наш взгляд, эти исследования можно условно разделить на три группы.
К первой группе относятся работы, авторы которых ставили перед собой задачу доказать непригодность для Китая зарубежных моделей перехода к рынку. Примером такого подхода может служить статья Чжоу Сяочуаня и Инь Вэньцюаня, опубликованная в 1993 г. в журнале Тайгэ". Ученые выступили с критикой разработанной так называемыми '’экономистами-западниками” концепции преобразований централизованной плановой системы, предусматривающей одновременное осуществление маркетизации, приватизации и демократизации, и предлагали сосредоточить усилия на переходе к рынку, отложив приватизацию и демократизацию на более поздние сроки. В статье четко прослеживалось предвзятое отношение к опыту реформ в странах Восточной Европы и бывшем СССР, ссылки на который использовались исключительно для того, чтобы показать несостоятельность избранной этими странами стратегии и продемонстрировать преимущества китайского пути преобразований. Принципиально иных взглядов по вопросу о двух моделях перехода к рынку придерживался Фань Ган. Согласно концепции ученого, накопленный к настоящему времени опыт экономической трансформации не дает возможности заключить, что один из подходов к реформе - радикальный или постепенный - безусловно предпочтительнее другого. Он предлагал крайне осторожно относиться к сравнению различных путей перехода к рынку и считал, что ответить на вопрос о преимуществе того или иного подхода можно только тогда, когда будут решены все проблемы ери обоих вариантах реформ. По мнению Фань Гана, поскольку со времени начала радикальных преобразований в странах Восточной Европы и бывшем Советском Союзе прошло лишь несколько лет, а в Китае реформы проводятся уже на протяжении полутора десятилетий, успехи, достигнутые Китаем к сегодняшнему дню, не следует ошибочно воспринимать как свидетельство превосходства китайского пути. Главный вывод Фань Гана состоял в том, что каждый из подходов к реформе ( постепенный в Китае и радикальный в России и странах Восточной Европы) представлялся оптимальным для этих стран 87


Раздел 2
и соответствовал их исходным экономическим и политическим условиям.
Позиция Фань Гана в отношении зарубежного опыта отличалась от точки зрения большинства китайских и западных исследователей, которые советовали восточноевропейским странам перенять китайский подход к реформам. Фань Ган не отрицал значения китайского опыта для России и Восточной Европы и утверждал, что его отдельные элементы (прагматизм, гибкость в проведении преобразований и т.д.) могут иметь ценность для других стран,осуществляющих переход к рынку. Однако в центре внимания Фань Гана находился вопрос о влиянии реформ в Восточной Европе и бывшем СССР на процесс преобразований в КНР. Наибольший интерес, по нашему мнению, представляет вывод Фань Гана о том, что "любое улучшение ситуации в странах Восточной Европы и бывшем Советском Союзе ( как это произошло в Польше) ускорит реформу в КНР". В отличие от периода начала 90-х годов, когда китайские ученые рассматривали в качестве одной из главных причин радикализации экономической реформы в КНР распад СССР и события в странах Восточной Европы, в середине 90-х годов важнейшим фактором ускорения китайской реформы стали считаться успехи, достигнутые этими странами на пути перехода к рынку. Согласно концепции Фань Гана, позитивные изменения в Восточной Европе "позволяли Китаю извлечь уроки преодоления трудностей и оказывали давление на китайское руководство, ускоряя сближение Китая со странами Запада".
Сторонники третьего подхода акцентировали внимание на "всеобщем" значении китайского опыта рыночной трансформации. Такой точки зрения придерживался, в частности, известный китайский экономист, директор Китайского центра экономических исследований при Пекинском университете Линь Ифу (Justin Yifu Lin). Аргументируя свою точку зрения, Линь Ифу ссылался на сходство экономической ситуации, сложившейся в бывших социалистических странах к моменту начала преобразований. Характерная особенность стратегии развития, избранной этими странами в дореформенный период, заключалась в ориентации на одностороннее развитие тяжелой промышленности. Как и в Китае, в странах Восточной Европы и бывшем Советском Союзе господствовал механизм централизованного распределения ресурсов, государственные предприятия были лишены оперативно-хозяйственной самостоятельности, у рабочих и служащих отсутствовали стимулы к труду. Как считал Линь Ифу, поскольку все эти проблемы были общими для стран, осуществляющих переход от административно-командной системы к рыночной, а Китай добился заметных успехов в их решении,
88


Выступления на “круглом столе” китайский опыт приобретал особую ценность для других переходных экономик.
Сравнивая две модели постсоциалистической трансформации, Линь Ифу отдавал предпочтение китайскому эволюционному подходу к реформе. По его словам, избранная в КНР стратегия плавного перехода к рынку позволила Китаю достигнуть тех же позитивных результатов, что и радикальные преобразования плановой системы в других странах, и в то же время избежать издержек "шоковой терапии". Линь Ифу подчеркивал, что китайский опыт реформирования традиционной системы не только содержал полезные практические уроки, но и имел важное теоретическое значение. В отличие от политики "шоковой терапии", теоретической основой для которой посллэкила неоклассическая экономическая теория, предполагающая высокую степень развития рыночных отношений и рациональное поведение экономических агентов, для объяснения происходящих в КНР процессов рыночной трансформации могла быть использована теория новой институциональной экономики, и, прежде всего, разработанная известным американским экономистом, лауреатом Нобелевской премии по экономике Д Нортом концепция институциональной эволюции. Особенность институциональной парадигмы состояла в том, что она в большей степени, чем неоклассицизм, учитывала такие свойственные переходной экономике черты, как несовершенство информации, неопределенность, риск, оппортунистическое поведение индивидов, а также влияние предшествующего развития на ход современных институциональных изменений ("path-dependence"). В соответствии с концепцией Линь Ифу, "если принять во внимание трансакционные издержки и зависимость пути институциональной эволюции общества, то китайский постепенный подход к реформе будет и практически, и теоретически предпочтительнее радикального".
В настоящее время обсуждение в КНР особенностей китайской модели эволюционных преобразований продолжается. Однако уже сегодня можно заключить, что результаты проходящих в Китае дискуссий заслуживают серьезного изучения и представляют особый интерес для России, где идет поиск путей и методов дальнейшего углубления реформы.
89


Раздел 2
Ю.И. Суровцев
к.и.н., с.н.с. ИМЭПИ РАН
Мимо опыта Китая пройти невозможно. Вне Китая, без Китая нельзя понять современный мир, ни его сегодня, ни его завтра. Кстати, и его глобального вчера - тоже. Китай - великая держава, причем самая старая из всех великих держав по стажу великодержавна. "Набор" великих держав на протяжении веков менялся, но в этом "наборе" Китай оставался всегда. Россия стала великой державой с ХУШ века и остается ею до сих пор, что бы ни говорили иные политологи и политики. Даже в самые что ни на есть периоды упадка Китай и Россия оставались глобально воздейдствующими на мировую историю странами.
Представленные для обсуждения матариалы и сам ход обсуждения - все это для меня важно и фактологически, и методологически. Вот о второй стороне, методологической, я и позволю себе здесь высказаться.
Если применить к Китаю и России понятие ’’переходного периода". то "от чего уходят" эти две страны - более менее ясно, но "к чему они переходят" - вот тут возникает разноголосица мнений и названий. От "казарменного социализма" (некоторые говорят и о ” псевдосоциализме") к... капитализму либерально-рыночного ("манчестерского") типа?., конвергенному разноукладному обществу?., рыночной, социально-ориентированной экономике? Этот перечень можно продолжать дальше.
В связи с этим мне хотелось бы обратиться к полузабытому рассуждению П. Струве периода его легально-марксистской юности. В мае того года Струве выступил с докладом, где обобщал опыт большевистского "военного коммунизма" и начало НЭПа. Он перечислил три "идеи", три понятия социализма: Одно -"правовое", которое сводится к отмене частной собственности на средства и орудия производства (в широчайшем смысле) и к перенесению ее на общественное целое в лице государства или каких-либо иных общественных союзов. Эго правовое понятие социализма соприкасается и пересекается с понятием экономи- чески-организационным, сводящимся к обобществлению всего хозяйственного процесса. Но рядом с этими двумя понятиями социализма огромную психологическую реальность представляет еще третья идея социализма - социально-политическая. Она говорит о том, ради чего осуществляется социализм в в правовом и организационно-техническом смысле. Ради чего же?.. Ради установления возможно большего ра90


Выступления на “круглом столе”
венства в пользовании благами между членами общества и ради максимального "повышения индивидуальной доли каждого члена общества". Эту "идею" Струве называет (не вполне по-моему точно) ’'уравнительной, или эгалитарной". Эта "идея" есть то, что "вдохновляет массы". По отношению к массам большевистская власть сначала пошла на "закрепощение труда", на милитаризацию труда и бюрократизацию хозяйства, но увидев, что съедая запасы, наследие буржуазного режима, советский коммунизм все ближе и ближе подходил к роковой черте, у которой уже обнаруживалась создаваемая им хозяйственная пустота, большевики прибегнули к буржуазным принципам личной заинтересованности в производстве и личной ответственности индивида за свою хозяйственную судьбу. Надежда была на то, что этот "мышьяк" при правильной дозировке может поднять тонус социалистической хозяйственной жизни, не убив самого социализма. Но Струве такую возможность отрицал. Он пришел к такому выводу7: "Русский опыт показал, что обобществление хозяйства, призываемое ради насаждения равенства, если только это обобществление вообще достижимо, может быть осуществлено лишь при принципиальном признании и практическом проведении начал хозяйственного неравенства:либо социализм означает хозяйственный упадок или регресс, либо он должен быть "буржуазен"... Кто гонится за уравнительностью, тот теряет или губит хозяйственность, кто стремится к хозяйственности, тем самым должен отказаться от уравнительности... Русский опыт с полной ясностью, ценою ужасных страданий обнаружив это соотношение, раскрыл живую трагедию социализма. В этом его всемирно-историческое значение..." (Петр Струве. Итоги и существо коммунистического хозяйства.- "Октябрь", 1992, №7, с. 121-122).
На мой взгляд, цитированное рассуждение охватывает существенные стороны не только "русского", но и "китайского" опыта "живой трагедии социализма”, из которого нынешний Китай хочет выйти не в сторону утопического рая, но, скорее, в сторону капитализма особой, не повторяющей прежние, уже известные истории, формы. Размышляя над проблемой специфичности "китайского лица", того "перехода", который совершается сейчас в КНР и в опыте которого (во многом антигуманном) столь много общего с происходящим в нынешней России с ее дра- матично-обездоливающей судьбой людей труда, приходишь к выводу, что в расчеты надо брать не одни только экономические и даже полиги- чески-структурные изменения, но и культурно-цивилизационные процессы, историко-генетические "коды" китайской цивилизации. Матрица этих "кодов" китайской цивилизации очень сложна, противоречива.
91


Раздел 2
Вспомним о некоторых многовековых традициях китайского народа, о потрясающей работоспособности миллионов и миллионов людей, готовых жить и работать в условиях, которые показались бы невозможными не то что для американца или немца, но и для русского человека. Это соединяется с порою тоже изумляющей малоценностью самой жизни человеческой. Это наследие истории, конечно. Это - "Восток”, всегда более населенный, всегда (или почти всегда) склонный удовлетвориться более низким потребительским стандартом, чем тот, который утвердился на "Западе". В этом плане советская "евразийская" Россия - тоже "восточная” страна.
Быстрый экономический рост Китая, (как, к слову, и "азиатских драконов”), психологически, ментально основан на иных предпосылках, нежели в странах Запада. Добавим сюда периоды тоталитаризма, диктаторские политические структуры да плюс далеко не выветрившиеся духовные стереотипы "общинной традиционности", "патернализма" и пр. - и мы поймем, как мог быть принят в Китае закон о "единственном ребенке", как осуществлялись ссылки в село и побоище на Тяньаньмынь.
М.А. Дерябина,
к.э.н., в.н.с. ИМЭПИ РАН.
Чем интересен для России опыт китайских реформ? Еще задолго до начала рыночных реформ в России постоянно проводились прямо или косвенно сравнения с Китаем. Аргументы за и против сейчас приводить даже неловко - это уже стало банальностью. Для меня всегда была очевидной бессмысленность сопоставлять несопоставимое. И вот сейчас, при новой расстановке политических сил после парламентских выборов приходится возвращаться к казалось бы ясному вопросу потому, что всерьез о позитивах китайского опыта говорят даже опытные, всеми уважаемые профессионалы. А политические спекуляции на китайскую тему уже грозят превратиться чуть ли не в инструмент "корректировки курса реформ". Сегодня, как и в начале социально- экономической и политической трансформации, китайский опыт для нас в принципе чужд. Я бы сказала, что единственный аспект китайского опыта, заслуживающий внимания - отрицательный. Сейчас нам грозит, как никогда, опасность соскользнуть с трудного пути системной трансформации, откатиться назад (но, увы, не в начальную точку), а затем 92


Выступления на “круглом столе”
вновь проходить заново уже выстраданное и преодоленное. Следование китайским алгоритмам реформ именно к этому и приведет. Да и траектории движения России и Китая по пути реформ настолько разошлись, что уже, даже сильно захотев, пойти по китайскому варианту просто невозможно.
Если же подходил» чисто прагматически, то один из главных вопросов, которым всерьез придется заниматься российским реформаторам (независимо от политической окраски властей) - судьба госсектора. Китайцы работают над данной проблемой уже не менее десяти лет. Дилемма крупных государственных предприятий и эффективной экономики стоит не только перед постсоциалистическими странами, но так или иначе время от времени встает в любых социально-экономических системах и сопровождается глубокими и затяжными социально- политическими конфликтами, требуя соответствующих изменений принципов экономической политики. Вполне возможно, что России придется пережить негативы попятного движения в связи с поиском вариантов реформирования крупных предприятий Тем более ответственной должна быть позиция ученых, отдающих себе отчет в сути происходящего и в том, какую цену придется заплатить обществу за очередную серию ошибок.
Сейчас приходится признать, что ни массовая приватизация, ни денежные аукционы, ни пресловутые залоговые схемы, ни просто растаскивание государственного имущества не смогли решить главной задачи рыночной трансформации - формирование достаточно плотного и крепко стоящего на ногах частного сектора и превращение государственных производственных фондов в производительный капитал, т.е. их настоящая капитализация. К сожалению, в этом наиболее "системном" направлении реформ продвинуться не удалось, т.к ставить целью создание основ рыночной экономики и не наметить путей трансформации огромной государственной собственности в нормально функционирующий капитал - значит не сделать ровно ничего. На этот счет у китайцев есть немалый и достаточно длительный опыт, но, как уже отмечалось, отрицательный. Если отвлечься от специфической китайской терминологии, то можно сказать, что в их багаже уже есть солидный опыт того, что мы называем коммерциализацией или маркетизацией госсектора. Еще в 1989 г., заканчивая рукопись книги о структурных изменениях в странах социалистического содружества, я ссылалась на опыт Китая в области коммерциализации и акционирования госпредприятий. Они уже тогда широко экспериментировали с акционированием и зачатками рыночного движения корпоративных ценных бумаг, 93


Раздел 2
оставясь в рамках государственной собственности. И самое интересное в связи с этими экспериментами - переход всех инициированных процессов в квазиформу. Очень быстро возникли структурные элементы фондового рынка - многочисленные "портфельные” компании, занявшиеся под видом работы на рынке капитала откровенным растаскиванием госсобственности. А ведь квазидеятельности восточного человека учить не надо. Кстати, в блестящей книге Е.Гаидара "Государство и эволюция" прекрасно обосновывается, почему в экономиках восточного типа, к которым по ряду коренных признаков относится и Россия, неизбежна стадия бюрократического номенклатурного рынка, номенклатурная приватизация и т.д.
Если по существу ничего не делать с государственным сектором, а ограничиться только квазимерами, не затрагивающими отношений собственности, возникает неотвратимая угроза реального выхода из-под контроля общества огромных массивов национального богатства. В принципе можно очень быстро научить государственный сектор разговаривать на чуждом ему’ птичьем языке - АО, фондовый рынок, ценные бумаги, капитал и т.д. - рыночным он все-таки не станет. Зато создается великолепная возможность бесконтрольного манипулирования крупными средствами, чем и пользуется нечистый на руку менеджмент, освободившийся от контроля государства и не попавший в сферу жесткого корпоративного контроля, т.к. корпоративность новых форм - тоже "квази".
Но не всякому коммерциализированному госпредприятию удается долго ловить рыбку в мутной воде квазирынка. Не случайно после издания президентского указа по совершенствованию управления весной 1994 г. тысячи коммерциализированных госпредприятий попросили статут казенных. Симулирование рыночных структур без изменения отношений собственности не может длиться долго и рано или поздно выливается в откровенный номенклатурно-бюрократический беспредел. В нормальной рыночной экономике (не обязательно развитой) нередки случаи успешного функционирования различных масштабов государственного сектора. И дело тут не в каких-то особых механизмах организации и контроля государственного капитала, а в том, что он функционирует в условиях приоритета частной собственности, при правопорядке частной собственности, соблюдая все правила рыночной экономики. В трансформирующейся экономике с аморфным правопорядком и слабым частным сектором это невозможно. Симуляция рыночных отношений, свойственная и России, и Китаю, распространяется и на кредитно- денежные отношения посредством введения формальных понятий и 94


Выступления на “круглом столе19
рычагов, принятых в рыночной экономике. Тем самым поддерживается и укрепляется квазирыночный режим функционирования реального сектора экономики. Российские коммерческие банки хоть и более независимы от государственного дирижизма, чем китайские, все же вынуждены продолжать финансирование низкорентабельных и даже убыточных госпредприятий и государственных программ. Они не могут (даже если формально имеют такое право) инициировать банкротства, наложить взыскание на имущество должника, т.е. реализовать право собственности не "квази", а по существу.
Повсеместный неуспех перевода госпредприятий на рыночные принципы без изменения отношений собственности может быть расценен как свидетельство невозможности эффективной симуляции рыночных отношений в переходной экономике. Современный экономический институционализм подходит к этой проблеме с точки зрения невозможности для собственника ресурсов (принципала) располагать всей полнотой информации о действиях экономического агента по использованию полученных ресурсов с максимальной полезностью. В результате риск от использования ресурсов с недостаточной эффективностью несет собственник (государство), а эффект бесконтрольно присваивает агент. Абсурдность сложившегося положения в России привела к тому, что государству-принципалу’ в конечном итоге оказалось выгоднее (не значит эффективнее) передать свои права собственности в залог, нежели как нормальному собственнику получать законный дивиденд на капиталы, максимизировать доход, осуществляя эффективную инвестиционную политику.
Рискну сделать вывод, с которым, возможно, не все согласятся. В трансформирующейся экономике, не прошедшей еще этапа системный изменений в отношениях собственности, перевод госсектора в режим изменений рыночного функционирования может осуществляться только как симулирование рыночных отношений, принимающих квазирыноч- ные формы. Передавая экономическим агентам функции собственника без прав собственности, государство полностью оставляет за собой ответственность за издержки, утрачивая контроль за эффектом и доходом. Это безусловно может быть выгодно номенклатуре и номенклатурному менеджменту, осуществляющему передел собственности в свою пользу, но назвать такой передел совершенствованием управления госсектором экономики - глубокое заблуждение (в лучшем случае).
95


Раздел 2
В.И. Филатов
к.э.н., советник Фонд "Реформа"
Сравнение развития глубоких экономических процессов в экономических системах разных стран, как представляется, дело не очень перспективное и благодарное. Если сравнивать китайский путь реформирования с российским, то сама постановка проблемы вызвана бросающимися в глаза различиями в конкретных результатах экономической политики прошедшего десятилетия реформирования плановораспределительных экономических систем.
Достаточно глубокие межсграновые сравнения затруднены, т.к для их осуществления необходимы профессиональные представления о национальных особенностях экономических систем разных стран и тонкостях процесса реформирования в различных аспектах экономической политики. Представление же о проблемах трансформации без учета национальных особенностей экономических систем неминуемо вырождается в абстрактных схематизм, которым грешит т.н. современная транзитология.
Для глубокой оценки таких различий необходимы серьезные исследования, требующие соответствующей организации на основе привлечения широкого круга самых различных специалистов как языковедов. так и проблемных прикладников.
Китайский опыт еще длительное время будет представлять интерес как "нетрадиционный” путь трансформации экономики коммунистического типа, результаты которого дают основание для серьезных возражении утверждениям радикал-либералов об отсутствии реальных альтернатив революционным "прыжкам в рынок”, которые совершают большинство бывших социалистических стран Центральной и Восточной Европы. Как представляется, изучение опыта КНР по реформированию экономики должно представлять интерес не только с позиций конкретных технологий решения отдельных проблем переходной экономики, сколько с т.н. общей идеологии реформирования. Такая идеология может быть охарактеризована как реалистический прагматизм, отличающийся от идеологизированной революционности российских и европейских реформаторов.
Различия в подходах проявляются прежде всего в целях экономической политики. Китайские реформы начали проводиться под лозунгом модернизации экономики, направленной на вполне конкретные экономические цели - достижение в первой четверти следующего века уровня 96


Выступления на “круглом столе”
среднеразвитой страны. При этом экономическое возрождение страны предполагается осуществить на основе широкого использования рыночных механизмов при сохранении социалистической ориентации. В России процесс реформирования изначально был поставлен в центр экономической политики, без достаточной привязки к конкретным экономическим результатам в среднесрочной перспективе и профессиональной экономической оценки последствий широкой либерализации национального хозяйства.
Различие в целях определили и глубокие различия в критериях оценки протекающих процессов. Если в первом случае для оценки происходящего в экономике используются вполне понятные экономические индикаторы: темпы роста, рост благосостояния, состояние платежного баланса, уровень инфляции, инвестиционная активность и т.д., то в условиях идеологизированно-реформаторского подхода на первое место выходит система оценок, характеризующих фактическую степень либерализации экономики в сферах собственности, ценообразования, формирования валютного курса, развития фондового рынка и т.д.
Показатели состояния реального сектора экономики отходят на второй план, а негативные тенденции в реальной экономике получают не профессиональную, а идеологическую оценку, как закономерные издержки переходного периода. Примеры абсолютно противоположных оценок хода реформ, например, в России можно отчетливо наблюдать сегодня, когда одни и те же показатели трактуются как экономическая катастрофа или как вполне естественный результат ’’стабилизации". При этом делается попытка сформулировать в общественном сознании устойчивые представления о том, что никакой реальной альтернативы проводившемуся экономическому курсу быть не могло. Такой взгляд имеет под собой реальные основания, но только для задач финансовой стабилизации. И в этой связи можно согласиться, что "шоковая терапия” в России в силу определенных причин проводилась недостаточно последовательно, результатом чего и является отсутствие здоровой финансовой системы, спустя четыре года со дня начала ее реализации. Правда, сторонники проводимого курса старательно обходят профессиональную сторону вопроса о причинах срыва трех решительных попыток довести инфляцию до приемлемого уровня.
Основная причина, как представляется, состоит в недоучете характера советской экономики, который не берется в расчет стандартными программами макроэкономической стабилизации, проводимыми под эгидой МВФ. Но вряд ли правильно говорить о том, что реализуемая модель "шокового реформирования’’ была кем-то навязана России. МВФ 97


Раздел 2
оказывает экономическую поддержку только национальным программам реформирования, т.е. сценариям, выработанным национальными правительствами тех или иных стран. Так что реализуемый сценарии реформ - это прежде всего выбор московско-петербургской школы экономистов ’’новой волны" (группа Гайдара-Чубайса) и реальных политических условий конца 1991 г., когда новым российским руководством был востребован некий "новый экономический курс" по сравнению с эволюционным реформированием эпохи М. Горбачева.
Особенность российской экономики в отличие от новых абстрактных трансформируемых систем касается двух вещей. Во-первых, это экономика индустриального типа, хотя ее общий технологический уровень и отставал от развитых стран на 10-15 лет, что определило более низкую конкурентоспособность. Во-вторых, это структурно деформированная индустриальная экономика с преимущественным развитием добывающих отраслей и ВПК и недостаточным развитием производства товаров потребительского сектора (главным образом, по качественным параметрам), а также продовольственного сектора экономики. Отличительные условия выступали и выступают как серьезные естественные ограничения для возможной глубины "шока", поскольку адаптационные условия и возможности приспособления основных слоев населения к издержкам трансформации гораздо уже, чем в системах аграрного или аграрно-индустриального типа, в которых и реализовывались с той или иной степенью успеха стабилизационные программы МВФ.
В этом смысле экономика России конца 80-х - это не китайская экономика, не латиноамериканская или африканская экономика. Если это индустриальная экономика, то как и любая индустриальная экономика она требует адекватных форм организации, в том числе и соответствующей рыночной организации.
Действительные задачи реформирования российской экономики заключались не в скорейшем достижении абстрактно-системных критериев (признаков) либерально-рыночной модели хозяйствования, а в трансформации накопленного потенциала в новые формы организации, обеспечивающие более эффективное функционирование в интересах рядовых потребителей. Такая трансформация должна была бы осуществляться с наименьшими потерями для национального хозяйства. Разумеется, потери были неминуемы. Они связаны с переориентацией ВПК на нужды структурной перестройки всей промышленности, но обвального падения производства товаров потребительского сектора и продовольствия, а также свертывания бытовых услуг населению, что противоречит любой концепции рыночного реформирования, можно было избе98


Выступления на “круглом столе"
жать. Происходящие кризисные процессы в российской экономике свидетельствуют о неадекватности проводимой политики задачам и условиям реформирования.
Если сравнивать с КНР, то китайская экономика характеризовалась гораздо меньшим уровнем индустриализации, а значит, и гораздо меньшей опасностью социальных издержек выбираемых сценариев реформирования. Сельское хозяйство не так уж зависит от "большой политики" и имеет гораздо больше возможностей для адаптации к тяжелейшим условиям. В отличие от Китая, где реформы начались с села и при избытке рабочих рук, в российском сельском хозяйстве была абсолютно противоположная ситуация - увеличивающаяся нехватка активного сельского населения.
Избыток трудовых ресурсов - одно из главных условий китайской "модернизации", позволяющей успешно реализовать модель экстенсивного экономического роста на основе развития трудоемких производств с невысокой энергоемкостью и капиталоемкостью. Следует учитывать и более благоприятные, чем в России, условия для доступа к нейтральным инвестициям.
В России уже давно бьши задействованы ресурсы для экстенсивного экономического роста как в сельском хозяйстве, так и в промышленности. В этом смысле российские реформы должны были найти решение для гораздо более сложных проблем - роста эффективности использования имеющегося потенциала на основе глубокой модернизации технологической базы. Рыночная трансформация в такой модели должна рассматриваться как важнейшее условие повышения экономической ответственности и заинтересованности на микроуровне. Достигается это на основе либерализации хозяйственной деятельности. Однако масштабы и последовательность (логика) такой либерализации являются скорее искусством, нежели универсальной наукой, необходимо тонко учитывать состояние реальной экономики и реальные экономические проблемы. Что-то можно сделать быстро, например, отойти от плановораспределительного снабжения производителей и либерализовать ценообразование. Что-то нельзя сделать одним указом, например, сформировать новых эффективных собственников для крупных российских предприятий и повысить конкурентоспособность экономики. Эти вопросы могут решаться постепенно, т.е. эволюционно, от одного этапа к другому при успешном решении задач предыдущего этапа. В этом смысле условия Китая и России также различны: формировать конкурентную рыночную среду и менее индустриальной экономике легче, хотя эта проблема и встает перед Китаем и должна решаться в ближайшие годы.
99


Раздел 2
Последовательный путь китайских реформ привлекателен тем, что позволяет проводить эксперименты по важнейшим направлениям реформ и вносить необходимые коррективы, избегая излишних издержек, оставляя возможность последующей борьбы с ’’негативными последствиями*1, что часто выглядит как непоследовательность, откат назад и т.п. В России же всегда не хватает времени на проработку "до”, но находится масса времени и сил на исправление "после11... Что-то начинается, не решается, возникают какие-то новые проблемы, начинает искаться какое-то "ключевое звено", которое через то или иное время вызывает новые пробуксовки. В этом смысле китайские реформы более последовательны, а значит и и более глубокие. Сравнение напрямую китайских и российских реформ некорректно не только в силу различных целей, определяющих философию реформирования, а также по причине самой среды, в которых они проводятся. Об этом уже достаточно говорилось выше. Различны и сроки их проведения. В Китае это уже более 15 лет последовательного системного реформирования, в России всего 8 лет, из которых 4 года (1987-1991 гг.) приходятся на период М.Горбачева, для которых характерно умеренно-либеральное реформирование в поисках своего собственного пути, а следующие 4 года приходятся на "либеральную революцию" Гайдара-Черномырдина.
Последние четыре года с точки зрения системной трансформации, если использовать достаточно общие и формальные критерии "рыночной экономики", продвинули Россию в лагерь либералов- трансформаторов. Однако, не секрет, что за формальными показателями, характеризующими уровень достигнутой либерализации и "рыночное™", скрываются несколько иные процессы. Вряд ли кто-то из специалистов осмелится серьезно утверждать, что в современной России на пятом году рыночных преобразований возникли новые эффективные собственники, достигнута финансовая стабилизация и сложилась эффективная рыночная банковская система, сформировались адекватные имеющемуся потенциалу промышленные корпорации, активно усиливающие рыночный менталитет, созданы условия для активизации мелкого бизнеса и некриминального предпринимательства. За формирование эфемерной рыночной скорлупы заплачена небывало дорогая цена деградации реального экономического потенциала. Оценка масштабов такой деградации связана уже не столько с профессиональным уровнем, сколько с моральной позицией специалистов.
Говоря о возможности использования китайского опыта для выработки дальнейших ориентиров экономической политики России, не следует испытывать иллюзий. Такой выбор с учетом различий в услови100


Выступления на “круглом столе”
ях и задачах, о которых говорилось выше, мог делать М.Горбачев в середине 80-х годов. Сейчас возврат на китайскую модель невозможен ни по политическим мотивам, ни в силу реальной экономической ситуации и особых экономических условий. Для Китая может представлять интерес российский опыт приватизации в базовых промышленных отраслях, но без какого-либо копирования. Скорее всего, можно ожидать, что в Китае будут учтены негативные моменты российской чековой приватизации и изалоговых аукционов”.
Если искать аналогов для решения наших проблем, то аналогичные нашим проблемы решали Япония после войны, Южная Корея в 60-е годы, в какой-то мере послевоенная Западная Германия. Идеология была несколько иной, осуществлялся конкретный переход от послевоенной директивной экономики к более эффективной рыночной экономике, при этом не отягощенный какими-либо "измами". Трансформация подчинялась экономической необходимости, от карточной системы необходимо было перейти к рынку. У нас же процесс перехода отягощен идеологическими сюжетами.
На предстоящем новом этапе реформы основное внимание должно быть обращено на то, чтобы отойти от схематических идеологизированных подходов, а попытаться более конкретно заняться вопросами действительного прорыва в качественно новое состояние. Главное для индустриальной экономики - это формирование конкурентной среды и свободы хозяйственной деятельности, т.е. коммерциализация ВПК и крупных предприятий, вопрос организационной структуры крупного производства в новых условиях. Что такое конкурентная экономика в тяжелой индустрии? Это максимум десяток крупных фирм, мы же сваливаемся в эпоху домонополистического капитализма, параллельно пытаемся открыть экономику, говорим о какой-то конкурентной способности, выходе на мировые рынки. Все системные преобразования и социальная политика должны подчиняться конкретным целям, а не каким- либо абстрактным представлениям. Готовых рецептов нет, но изучать полезно и китайский и мировой опыт вообще.
101


Раздел 2
Л.П. Делюсин
д.и.н., г.н.с. ИМЭПИ РАН
О китайских реформах у нас рассуждают, споря, насколько полезно и нужно для России перенимать китайский опыт. Противники "шоковой терапии" ссылаются на Китай, когда хотят доказать необходимость эволюционного, постепенного проведения экономических преобразований. Их оппоненты говорят о пагубности и неэффективности медленных перемен, при этом сосредотачивая внимание на трудностях экономического и политического порядка. События на площади Тяньаньмынь летом 1989 г. в этой связи использовались, чтобы показать, к каким последствиям может привести китайский путь. Кстати говоря, после подавления демократических выступлений в Пекине, многие высказывали мнение, что китайцы отказались от дальнейшего осуществления реформ. Развитие событий доказало ошибочность этого мнения.
Когда мы оцениваем реформы в Китае, говорим об их уроках, "плюсах и минусах", надо не забывать того, что реформы еще продолжаются. Они далеки от завершения, если вообще можно говорить о каком-либо их окончании. Срок им самими китайцами определен не очень короткий - сто лет, так что об уроках можно будет говорить аж в середине следующего века, а пока можно размышлять о сложности и длительности процесса перестройки сталинско-маоистской модели, в ходе которого подъемы сменяются спадами и соответственно восторги уныниями. Сами китайцы, как проживающие в Китае, так и те, что оказались в эмиграции, дают самые различные оценки, высказывают прямо противоположные мнения о ходе реформ, стремятся осмыслить значение перемен и перспективы дальнейшего пути. Среди обосновавшихся в Америке много тех, которые идеологически готовили реформу, были первыми помощниками Дэн Сяопина, горячо поддерживали его политику, нанося удары по догматикам. Но когда они стали выступать за радикализацию реформ, особенно политических, Дэн Сяопин от них отказался. Это обычная история, когда люди, которые теоретически обосновывают замыслы вождя, помогая ему стать реформатором, потом становятся неугодными. Но эти люди сейчас продолжают активно работать, изучая как опыт реформ в своей стране, так и опыт Латинской Америки, Японии, стран Восточной Европы, но главным образом стремятся изучить и понять процессы, происходящие в России. При всех различиях и в экономической структуре, и в политических процессах Китая и России 102


Выступления на “круглом столе”
все-таки, по мнению многих китайских ученых, российский опыт достоин изучения. На эту тему в последнее время появилось немало интересных статей, авторы которых критически оценивают свой опыт, сопоставляя его с событиями в бывшем СССР, начиная с горбачевской перестройки и кончая ельцинским президентством. В целом же, если говорить о том, что происходит в самом Китае, надо отметить, что идет постоянный поиск новых форм, новых методов работы. Этот процесс то приостанавливается, прерывается, то ускоряется, но в целом идет непрерывно, и конца ему пока не видно.
В ходе реформы выявляются такие трудности, такие проблемы, которых просто не могли предвидеть и не знают что с ними делать. Зачастую это объясняется тем, что традиционная идеология, нацеленная на социализм, вступает в конфликт, в противоречие с требованиям практики. Все время идет борьба между леваками-консерваторами, не желающими "поступиться принципами", и практиками-реформаторами, которым эти принципы мешают жить и работать. Эта борьба то ослабевает, то усиливается, и только вмешательство Дэн Сяопина - некоронованного властителя страны - кладет не время конец спорам, но лишь на время, а затем они снова разгораются. Последние сообщения из Пекина свидетельствуют об оживлении леваков, усиливающих свои аз аки на реформы, которые по их мнению подтачивают священные устои социализма и ведут Китай "не туда".
Одной из самых острых является проблема земли. Некоторые местные руководители считают необходимым передать землю в собственность крестьян. Но с точки зрения защитников социализма это было бы откатом назад. По их словам, реформа - это пересмотр революционных завоеваний. Они говорят, что в Китае происходит контрреволюция, идет реставрация капитализма, таким образом, сбываются опасения Мао Цзэдуна о возможности мирной эволюции Китая в сторону капитализма. Маоисты-догматики в последнее время усиливают свои позиции, проводят всякого рода конференции, совещания, пишут письма в ЦК КПК, выражая тревогу за судьбу социализма, заявляя о том, что компартия Китая может, как и в Советском Союзе, оказаться на краю пропасти.
С другой стороны, демократы-эмигранты критикуют Дэн Сяопина за то, что он недостаточно поворачивается в сторону рынка и демократии, не хочет отходить от сталинско-маоистской модели политической организации общества, противится процессу демократизации. Действительно, Дэн Сяопин проявляет жестокость по отношению к сторонникам радикальных реформ, к демократам, поощряет гонения на 103


Раздел 2
них, как на "буржуазных либералов", и в то же время не принимает решительных мер против противников его курса слева. И хотя он не раз подчеркивал необходимость усилил» борьбу с левацкими взглядами, но на практике леваки свободно разглагольствуют, а "правым" затыкают рот.
Если обратиться к тем основным проблемам, от правильного решения которых зависит успех реформы, то это прежде всего проблема деревни, повышения продуктивности земли, рационального использования излишней рабочей силы в сельских районах страны. Важной проблемой является преодоление, уменьшение разрыва между отсталыми районами Северо-Запада и Юго-Запада и приморскими областями, вырвавшимися вперед. Серьезной остается демографическая проблема, о методах решения которой идут бесконечные дискуссии. Борьба с коррупцией, преступностью также постоянно находится в центре внимания китайского руководства, но эффективных мер до сих пор не найдено.
Китайский публицист Пан Цин в статье, опубликованной в гонконгском издании "Далу" (15.01.96), указал на пять до сих пор нерешенных проблем, которые мешают углублению реформы в Китае. Это, во-первых, отказ от политической реформы, а именно от отделения партийного руководства от государственного и хозяйственного; во-вторых, затягивание перестройки управления государственными предприятиями, в-третьих, неспособность ликвидировать коррупцию внутри партии; в- четверты?^ неэффективность борьбы с инфляцией (по официальным данным, инфляция в прошлом году составила 15%, по оценкам специалистов на основе выборочных обследований, - 30%. - "Далу", 15.02.1996); в-пятых, неспособность поддержать общественный порядок, покончить с преступностью и другими фактами аморального поведения. Автор упрекает китайское руководство за мягкое обращение с коррумпированным бюрократами и за крайнее жестокое преследование борпрв за права человека.
Много лет продолжаются усилия по оживлению деятельности государственных предприятий, их вовлечения в рынок, но несмотря на различного рода решения и постановления большинство фабрик и заводов остаются убыточными.
Нахождение эффективных мер развития сельского хозяйства и промышленности затрудняется тем, что несмотря на указания Дэн Сяопина многие китайские руководители боятся сойти с так называемого "социалистического пути". Леваки пугают руководство КПК призраком капитализма, который уже бродит по стране и наращивает мускулы.Но когда спорят о капитализме и социализме, то часто забывают о том что 10$


Выступления на “круглом столе"
с середины 19 века для Китая главная проблема была ( и об этом писали многие китайские патриоты и ученые) - как сделать страну богатой и сильной, преодолеть ее отставание от Запада. Эта проблема до сих пор остается актуальной и она главная, а все ярлыки "измов" затуманивают существо дела. Не случайно, что ряд китайских ученых считают, что надо отбросить рассуждения об "измах", а заняться наукой развития, разработкой теоретических основ модернизации Китая безотносительно к идеологическим догмам. Модернизация сейчас - это главная задача для Китая. Для ее осуществления, как говорил в свое время Дэн Сяопин, "все кошки хороши", будь они белые или черные. При этом очнь важно, чтобы путь к богатству и силе был наименее болезненным для народа, чтобы политическая структура была менее коррумпированной, более честной., менее бюрократичной. Выражается беспокойство и тем. чтобы рыночный путь не привел к моральной деградации общества. Сейчас те, кто всегда выступали против конфуцианства, против старых порядков и представлений, стали говорить о необходимости возрождения традиционных моральных норм. Согласно защитникам традиционализма, коррупция, воровство, хищничество достигли в Китае немыслимых размеров в том числе и потому, что общество лишилось моральных устоев. Сравнивая китайскую коррупцию с ее российским ’’образцом", китайцы полагают, что масштабы ее даже больше, но она не такая наглая, не такая открытая. В идущих сплошным потоком статьях о необходимости восстановления конфуцианских этических норм, подчеркивается, ч^о заниматься коммерцией надо, торговать надо, за прибыль надо бороться, но надо и совесть иметь, не опускаться до наглого грабежа.
В эмигрантской печати вопрос о ликвидации политических и социальных причин коррупции связывают с более решительным переходом к рынку и демократии. Одни считают, что вопрос о демократии - это главный, что без демократизации китайского общества никакие рыночные реформы невозможно провести. Другие полагают, что с демократией можно и нужно подождать, ссылаясь при этом на опыт СССР и России, где так называемый разгул демократии, как пишут некоторые ученые, привел к плачевным результатам.
В зависимости от политических симпатии и антипатий оценивается и сам ход реформ. Можно выделить две точки зрения. Первая: реформа уже не продвигается вперед, можно справлять похороны по реформам. В Китае воцарилась империя Дэн Сяопина, установлен диктаторский режим. Другая точка зрения: реформы продолжаются, Китай добивается больших успехов, экономика развивается высокими темпами, а единственная проблема, которую предстоит решить - это вхожде105


Раздел 2
ние государственных предприятий в рынок, это трудный процесс, который потребует длительного времени. Третья точка зрения: реформа хотя и продолжается, но неравномерно и непоследовательно, то оживает, то топчется на месте.
Одни считают, что при Дэн Сяопине стало хуже жить, чем при Мао Цзэдуне, другие - что несравненно лучше. На мой взгляд, в Китае очень многое изменилось к лучшему. Словом, разнобой во мнениях и суждениях очень большой. Хотя свободы слова, конечно, нет такой полной, как хотелось бы, но люди начали говорить свободнее, с большей откровенностью. Во всяком случае в Китае сейчас решаются такие сложные и трудные проблемы,методов решения которых в готовом виде не найти ни у марксистов, ни у либералов, а быстрые решения вообще невозможны. Китайские экономисты, выступающие за углубление реформ, считают, ссылаясь на национальную специфику, что Китаю не подходят ни методы централизованного всеобъемлющего планирования, ни принципы полностью свободного рынка. Законы социализма или законы капитализма, если им строго следовать, не могут обеспечить движение Китая к экономическому благоденствию. Выражаясь словами Корнея Чуковского, можно сказать: "Ох, нелегкая это работа - из болота тащить бегемота"...
Р.Н. Евстигнеев,
д.э.н., директор Центра ИМЭПИ РАН.
Здесь раздавались сетования по поводу того, что специалисты, сравнивающие опыт Китая и России, Китая для России, обычно бывают неплохо знакомы со спецификой только одной из стран. Поэтому зачастую анализ получается весьма поверхностным. Соглашаясь с этим утверждением, нельзя вместе с тем не признать, что даже при идеальном владении материалом обеих стран можно прийти к ложным выводам, если пытаться сравнивать реформы лишь точечно, поэлементно. Даже превратив такие сопоставления в бесконечный процесс, мы все равио не узнаем того главного, что определяет успехи или неуспехи реформы.
Для нынешних сопоставлений (и не только Китая с Россией, разумеется) характерна размытость критериев. Чаще всего успехи измеряют достижениями в реальном секторе экономики, в повышении мате106


Выступления на “круглом столе99
риального уровня трудящихся. Но насколько надежен этот критерий в переломный момент истории, в эпоху смены цивилизаций? Если не видеть общей траектории изменений, то можно принять за успех реформ временные улучшения, чреватые еще большим усугублением трудностей. Немедленные улучшения подозрительны и потому, что "трансакционные издержки" неизбежны для любого переходного состояния (вспомним идеи Шумпетера о "созидательном разрушении" или концепцию "трансформационного спада" Корнай).
Поэтому правильнее было бы, на мой взгляд, пользоваться системными критериями. А для этого прежде всего поставить диагноз, к какого рода изменениям относится реформа - внутрисистемным или системным. Если речь идет о совершенствовании социализма (государственный "рыночный социализм" в Венгрии и Чехословакии, самоуправленческий "рыночный социализм" в Югославии, попытки гибрида того и другого у нас в годы "перестройки"), то критерий реформы будет один. Если же этот порог уже преодолен, то успехи нужно измерять уже по другому критерию. Конечно, такое разделение может быть признано только теми, кто, подобно мне. считает общество, в котором мы до сих пор жили, не неким мутантом, а безусловно социалистическим.
С моей точки зрения, преобразования в КНР совершаются пока в рамках социалистической системы. И их прогресс должен измеряться поэтому степенью исчерпания чисто социалистических методов хозяйствования. Д ля сегодняшнего Китая, по словам генсека КПК, центральной является проблема укрепления государственных предприятий. Насколько долго в этих условиях экономика сможет двигаться по двум колеям одновременно, покажет время. Но для меня очевидно одно: нельзя элегантно, как выразился один западный ученый, соскользнуть с "рыночного социализма" (а именно он сейчас осуществляется в Китае) в вожделенное для всех постсоциалистических стран "социальное рыночное хозяйство", сформированное в Западной Германии Л. Эрхардом по рецептам В.Ойкена. Между ними лежит широкая полоса поистине драматических событий.
Сначала нужно прийти к полнокровному, то есть включающему наряду с товарами и услугами также факторы производства, рынку. Это, как известно (в согласии и с Марксом, и с Мизесом), невозможно сделать без капитализации экономики. То есть без доминирования в экономике частного сектора. Но это уже из области системных изменений, которые развертываются в последние годы в России и в странах Центральной и Восточной Европы. Главный критерий реформ здесь - выход 107


Раздел 2
из трансформационного кризиса, тождественный движению от первого этапа реформы (стабилизация - либерализация - институциональные изменения - приватизация) ко второму (налаживание взаимодействия между мелким и средним бизнесом, финансовым капиталом, государством как финансовым макросубъектом рынка и производительным капиталом). И только затем - подъем экономики и благосостояния, социальное рыночное хозяйство. Как видим, критерии существенно отличаются друг от друга. И если мы будем их произвольно подменять, то вряд ли добьемся адекватного понимания проблем. Свои трудности есть сейчас и в России, и в Китае. Думаю, что можно согласиться с известным венгерским экономистом Л.Чабо. который видит постепенное в перспективе сглаживание противоречий в России и других постсоциалистических странах и их объективное нарастание, по мере вступления в полосу системных реформ, в Китае (См. "Вопросы экономики", №12, 1995). О первых признаках т аких противоречий ярко говорил год назад на заседании нашего Ученого совета Л.П. Делюсин, о них говорилось и в сегодняшних интересных выступлениях.
Итак, призывы к внедрению у нас "китайской модели ", то есть возвращению в полосу развития, которую мы, худо-бедно, но уже прошли, я расцениваю как реакционные. Сегодня для России, как, впрочем, и для Китая, вопросы о том, начинать ли реформу с политики или экономики, с сельского хозяйства или промышленности, проводить ли стабилизацию. методом "шоковой терапии" или постепенно, представляют уже чисто исторический интерес. Для Китая, я думаю, актуальной должна являться подготовка к системным изменениям, а для России - переход от первых грубых шагов по налаживанию рыночных отношений к более тонкой настройке всех элементов реформы. Означает ли сказанное, что для Китая и России взаимный обмен опытом реформ не представляет ценности? Нет, конечно. Для Китая опыт России, опыт стран Центральной и Восточной Европы - это то (в модельном смысле, разумеется) что ожидает его впереди. Для России же, мне кажется, китайский опыт интересен, главным образом, способами выращивания на национальной почве тех или иных элементов реформы. В данном случае проблема системных или внутрисистемных изменений не имеет принципиального значения. Углублению сопоставлений и выводов помогло бы, вероятно, привлечение к такому анализу богатого арсенала неоин- ституциональной и современной эволюционной теории, которые в нынешних условиях существенно дополняют и уточняют неоклассический и неолиберальный подходы к реформам.
108


Выступления на “круглом столе”
Кулигин IL И.
д.э.н., в.н.с., ИМЭПИ РАН
Полученные до сих пор результаты рыночных преобразований в России, начатые в 1992 г., далеко неоднозначны. Есть существенные достижения, но многие важнейшие задачи остаются нерешенными, а цели недостигнутыми. Идет спор о том, находится ли экономика РФ все еще в состоянии спада или уже перешла в стадию застоя. Высказываются положения и о том, что необходимые условия в основном подготовлены и вот-вот должен начаться экономический рост уже на новой рыночной основе.
На фоне российской действительности довольно эффектно выглядят, по крайней мере внешне, результаты экономической реформы в Китае. Эта реформа начата в 1978 г., продолжается до сих пор и будет длиться, по оценкам ряда китайских специалистов, еще то ли 30-40, а то и все 100 лет. Годы реформы отличаются высокими темпами экономического роста. Повышается уровень жизни населения, наблюдается прогресс в социально-экономических отношениях. Сопоставление некоторых результатов экономических преобразований в РФ и КНР оказывается как бы явно не в пользу России. Отсюда - повышенный интерес к китайской реформе со стороны ряда российских сил и движений. Более того, нередко высказываются положения о необходимости смены в РФ стратегических ориентиров и моделей перехода к рыночной экономике. Предлагается изменить их, сблизить с китайской моделью и практикой. Именно по этой проблеме хотелось бы высказать здесь свою позицию.
Конечно, спору нет, китайские концепции и опыт экономической реформы заслуживают пристального внимания. Изучать их необходимо. Это помогает выявить и полнее представить определенные типовые связи в экономике. Не исключается и возможность прямого использования опыта, подходов и решений по отдельным конкретным проблемам. Вместе с тем не представляется обоснованным изменять стратегические ориентиры и модель экономических преобразований в России в сторону сближения их с таковыми в Китае. Для России более приемлемыми ориентирами могут служить модели преобразований в странах Центральной и Восточной Европы (ЦВЕ). Эти страны во многом дальше, чем РФ, прошли по пути преобразований. По основным, глубинным характеристикам экономики они ближе к России, чем КНР. Ряд стран ЦВЕ преодолели стадию трансформационного кризиса и уже перешли хотя и к 109


Раздел 2
не очень устойчивому, но значительному экономическому росту на новой, рыночной основе.
О различиях модельных преобразований в экономике КНР, России и стран ЦВЕ в основном можно сказать следующее. В КНР перед началом реформы и в настоящее время практически сосуществуют, причем в значительной степени обособленно, самые различные социально- экономические уклады. Преобладает все же машинное производство, правда, не всегда достаточно крупное и современное. На каждом предприятии, включая и организации предпринимателей (негосударственный сектор) активно функционируют партячейки КПК. В целом продолжает осуществляться тотальный административный контроль экономики.
Стратегически задача экономической реформы заключается в том, чтобы осуществить переход к плановой товарной экономике, обозначаемой обычно как "социалистическая рыночная экономика", или "рыночный социализм". Предполагается при этом, что должна функционировать смешанная экономика. В ней допускаются различные уклады. Тем не менее государственный сектор должен оставаться господствующим. На одном из совещаний генсек ЦК КПК Цзян Цзэминь отмечал: "в процессе построения социалистической рыночной экономики общественный сектор и государственные предприятия могут только усиливаться..." (Жэньминь жибао, 13.07.1995). Высказываются также положения о том, что в конечном итоге после окончания реформы доля отдельных секторов в экономике должны распределяться примерно так: государственный - 25%, коллективный - 50%, частный - 25% (Известия, 05.08.1992, N177, статья Ю.Савенкова). О положении частного сектора в будущем один из китайских авторов (Чэнь Юнь) образно выразился так: "Пусть птичка свободно летает, но все-таки в клетке" (там же).
В специальной литературе приводятся различающиеся показатели доли частного сектора в теперешней экономике КНР. По некоторым данным, доли отдельных секторов в ВВП и основных фондах в 1994 г. составляли:
Госсектор
Коллективный
Частный и индивидуальный
Совместный с участием иностранного капитала
ВВП
48
33
5
около 9
Основные
фонды
ок 70
29
2
5-6 +
110


Выступления на “круглом столе”
Таким образом, система хозяйства в КНР характеризуется тем, что она основывается на господстве государственной собственности и государственном управлении всей экономики. Все другие сектора участвуют в режиме и по правилам, которые определяются государством. Смысл реформы заключается в некотором изменении роли отдельных секторов и в совершенствовании государственного управления, обобщенно это выражается в том, что: 1) должны улучшаться административные методы, 2) главная роль отводится финансово-экономическим нормативам, которые определяются не рынком, а государством, 3) допускаются отдельные вкрапления элементов рыночной экономики. Наличие особых свободных экономических зон и предпринимательской деятельности со стороны иностранного капитала главным образом в лице хуацяо вносит здесь значительные коррективы, но не меняет существа общего подхода в принципе.
Следует сразу отметить, что по сравнению с той базой, теми искомыми условиями, от которых отталкивалась реформа в Китае - это большой шаг вперед, большой прогресс в развитии как отношений собственности, так и государственном управлении экономикой. Результат налицо. Улучшились общие условия экономической деятельности, атмосфера общественной жизни. Начался и пока продолжается значительный экономический рост. Правда, теперь уже не совсем ясны дальнейшие перспективы. Высказываются положения об угрозе наступления тупика в реформе.
Экономические условия и модель в РФ и в странах ЦВЕ. Россия и страны ЦВЕ отличаются от Китая по многим факторам, определяющим тип системы хозяйства. В Китае остро стоят проблемы демографии и избытка малоквалифицированной рабочей силы, дефицита пахотных земель, капиталов, кадров высокой квалификации и вообще проблемы, связанные с уровнем развития. По уровню жизни населения Китай относится к числу 30 беднейших стран мира. Так, в 1990 г. производство ВВП на душу населения составляло от уровня США (22 082 долл.) в %: ЧСФР - 37; Венгрия - 29,0; СССР - 26,7; Болгария - 23,5; Польша - 19,2; Румыния - 18,1; Китай - 1,47. В Китае действует курс на продолжение индустрализации.
Экономика РФ и стран ЦВЕ согласно ряду оценок относится скорее к числу переиндустриализованных. Возникла необходимость ее реструктуризации по критериям требований внутреннего и внешнего рынков. Стратегически основной становится задача формирования национальных рынков капитала и органического включения их в систему соответствующих финансово-экономических институтов и связей стран 111


Раздел 2
Запада. Предполагается, что вокруг таких национальных рынков капитала, как основного ядра новой экономики, будут кристаллизоваться рынки других факторов производства, продукции и услуг. Произойдет капитализация экономики и сформируется целостная система хозяйства, основывающаяся на господстве рыночных отношений. В идеале должен быть рынок свободной конкуренции с преобладанием на нем независимых частных собственников.
Речь, конечно, идет не только и даже не столько об индивидуальных частных собственниках. Доминировать будут различные формы собственности, производные от частной в виде,например, акционерных обществ, корпораций, консорциумов и т.д. Главное заключается в том, чтобы правила хозяйствования ("правила игры”) определялись в основном по свободным решениям частных собственников.
На долю такого частного сектора в экономике согласно долгосрочным целям преобразований отводится в странах ЦВЕ от 60 до 80- 85%. В отдельных случаях первоначально назывались и сроки - до 10-15 лет. По таким частям преобразований, как либерализация и стабилизация либерализованных цен - сроки обычно не превышают 1-2 года.
Роль государства сводится главным образом к следующему. В государственной собственности по образцу стран Западной Европы остается небольшая часть предприятий общестранового значения. Доля таких предприятий- согласно стратегическим целям преобразований, варьирует в отдельных странах ЦВЕ от 5-10% (Венгрия) до 30-40% (Румыния). Управление на них перестраивается с учетом требовании рыночных отношений. Государство должно выступать гарантом прав собственности, включая частную и ее производные. Оно должно также выполнять функции защиты рынка и свободной рыночной конкуренции, в некоторых особых случаях исправлять действия механизма спроса и предложения.
Воздействие государства на экономику в целом должно осуществляться с помощью обычных для Запада рыночных регуляторов - в основном с помощью денежно-кредитной и финансовой политики (регулирование денежной массы, находящейся в обращении, ставок процента по кредитам, налоговая и бюджетная политика). Таким образом, обобщенно ориентиром экономических преобразований в странах ЦВЕ можно считать формирование новой системы хозяйства, основанной на частной собственности и рыночном регулировании. Конечно, в отдельных странах есть свои особенности и отличия, но они не носят системного характера. В то же время цели и ход преобразований в странах ЦВЕ и России отличаются от таковых в Китае по системному приз-
112


Выступления на “круглом столе”
наку. В одном случае речь идет о формировании принципиально иной, новой системы хозяйства, в другом - о совершенствовании действующей. Можно сказать, что в том и футом случае характер преобразований отвечает в данное время потребностям хозяйственной практики соответствующих стран.
Обоснование новой модели в РФ и в странах ЦВЕ. Возможности системы тотального государственного контроля экономики в странах ЦВЕ и России исчерпаны полностью. Но они еще сохраняются в какой- то мере в Китае, хотя и требуют все новых и новых форм. Отказ от дальнейшего совершенствования действовавшей ранее системы хозяйства и переход к новому экономическому строю в странах ЦВЕ и России обусловливаются двумя основными факторами. К числу первого можно отнести опыт многочисленных предшествующих реформирований экономик в рамках действовавшей системы хозяйства. Немного найдется таких нововведений в Китае, которые так или иначе не были бы испытаны в странах ЦВЕ и России. Достаточно вспомнить, например, такие процессы, как децентрализация государственного управления, манипулирование числом и характером обязательных плановых показателей, нормативное экономическое стимулирование, особые режимы управления отдельными выделенными группами предприятий (ремесленные, кооперативные, государственные мелкие, средние, крупнейшие, структурообразующие и т.д). Все это и многое другое было, но не дало устойчивого положительного результата. Более того, были и периоды учреждения частных предприятий, функционировавших в условиях господства государственного сектора и государственных правил хозяйствования. Значительное число таких предприятий (сначала с ограничением найма рабочей силы, а затем и без него) функционировало, например, в Польше, Венгрии, бывшей Югославии. Результат здесь также известен. Стали выдвигаться положения о необходимости создания критической массы частного сектора, в том числе путем не только интенсификации и учреждения новых предприятии, но и приватизации государственной собственности.
Ясно, что в этих условиях обращение к китайскому опыту на практике для стран ЦВЕ и России было бы шагом назад. Да и навряд ли оно возможно по объективным причинам. Процессы приватизации и формирования рынков капитала ушли далеко вперед. На фондовых биржах и вне их уже обращаются акции сотен компаний с преобладанием частного капитала. Изменилась и структура государственной власти. В ней не стало институтов, способных управлять экономикой по китайскому образцу.
ИЗ


Раздел 2
Второй фактор, обусловивший обращение стран ЦВЕ и России к рыночной экономике - это разработки экономической теории, в основном в западных странах, но в принципе не только в них. Оживление и острые дискуссии велись в свое время во всех странах ЦВЕ и особенно интенсивно в Польше, Венгрии, бывших СФРЮ и ЧСФР. В результате первоначально определился некоторый крен в сторону монетаристского подхода. Затем он был несколько скорректирован, но в смысле не стратегии, а лишь тактики преобразований. Монетаристы и неомонетаристы стоят на позициях минимально возможного вмешательства государства в экономику. По их мнению, в текущих делах вмешательство государства приносит, как правило, больше вреда, чем пользы. Дело в том. что реакция государственных органов на сигналы, исходящие от экономики, всегда запаздывает. Ситуация за период запаздывания меняется, и решение оказывается невпопад. Из запаздывания реакции государства монетаристы делают вывод: государство может сколько-нибудь эффективно влиять на текущие дела в экономике только через денежно- кредитную политику, некоторое значение иногда придается еще налоговобюджетной политике. Основное внимание, согласно монетаристам, государство должно уделять стратегическим проблемам и целям - защите на рынке конкуренции, правил поведения, равновесия и т.д. Этим целям и должна подчиняться денежно-кредитная политика.
Именно такая модель системы хозяйства и была принята первоначально за основной ориентир экономических преобразований в странах ЦВЕ и России. Подкупала кажущаяся ее простота и логичность. На деле же все оказалось гораздо сложнее. Механизм денежно-кредитного регулирования - это в принципе чрезвычайно тонкий и гибкий инструмент. Условия высоких диспропорций в экономике и темпов инфляции, сложившиеся к тому времени в странах ЦВЕ и России, не совсем для него подходила. Сказывались отсутствие опыта и недостаток квалификации руководящих кадров. В большинстве стран к этому добавлялась еще политическая нестабильность. Комплексы практических мер по стабилизации цен и преобразованиям экономжи на деле оказались в большинстве случаев далеко не отвечающими принципам монетаризма. Начались новые поиски и более или менее значительные корректировки.
Сейчас представляется, что в этих поисках и корректировках обращениям к китайскому опыту нет оснований. Да об этом и говорится, пожалуй, только в России и некоторых странах бывшего СССР. В Центральной и Восточной Европе преобладает другое направление. Здесь ищут выход в дальнейшем прогрессе преобразований по ранее выбранным стратегическим направлениям. В той или иной мере изменяет114


Выступления на “круглом столе"
ся главным образом тактика действии. Четко выражено стремление к формированию условий, позволяющих эффективно использовать инструменты рыночного регулирования из арсенала как монетаристского, так и кейнсианского подходов. Использовать какой-либо из них в чистом виде не считается возможным. Более того, не исключаются определенные временные решения, не укладывающиеся в рамки ни того, ни другого подходов.
Схожая задача объективно определилась сейчас и в России. Здесь также может быть лишь движение вперед. Необходимо в первую очередь формировать условия, в которых возможно реальное использование инструментов рыночного регулирования вообще, безотносительно к их принадлежности к чисто монетаристскому или чисто кейнсианскому подходам. На деле же пока получается чаще видимость управления и регулирования, действия, нередко хаотичные, по принципу’ затыкания все новых и новых текущих дыр.
Выбор в качестве основного ориентира для России англо- американской или германо-японской модели рыночного хозяйства зависит от многих факторов. К их числу относятся, например, такие как авторитет государственной власти, мера законопослушания граждан, их отношение к бизнесу. Исключительно важна также роль общих условий предпринимательства, наличия свободных капиталов и многих других характеристик.
В России еще не все такие факторы определились в достаточной мере. Первоначальная задача заключается поэтому в оздоровлении государственной власти и условий хозяйственного предпринимательства, особенно частного и производных от него форм. Затем необходимо повышение качества и действенности государственного рыночного регулирования. Пока же оно нередко представляет собой только видимость, а не реальное действие. Все эти проблемы системного характера. Они относятся прямо к модели рыночной экономики. На периферии к ним, конечно, немало других актуальных задач.
Что же с этой точки зрения может дать опыт китайской экономической реформы для России? Обобщенно и коротко можно сказать так Для использования в России китайского опыта в той его части, которая относится к сущностным характеристикам модели хозяйства, как представляется, нет оснований. Но не искючается возможность использования опыта отдельных решений в той части, которая находится на периферии модели хозяйства или вне ее. Можно отметить, например, что заслуживает внимания опыт КНР по защите и поощрению мелкого производства, включая частное, по организации современных производств с 115


Раздел 2
участием иностранного капитала, оздоровление рынка потребительских товаров и в некоторых других областях реформы.
Т.В. Гончарова
д.э.н., в.н.с., ИЛА РАН
Для того, чтобы правильно оценить содержание и направленность осуществляемых в Китае структурных преобразований, их значение для других неевропейских сообществ, вступающих на путь модернизации, необходимо, на мой взгляд, определиться в том, на каком историческом фоне развиваются эти процессы, отражением каких объективных закономерностей они являются. Наметившееся в последние несколько лет в отечественных общественных науках стремление как-то обойти, проигнорировать самый главный вопрос - о стратегических перспективах всего человечества, о характере следующего этапа всемирной истории (или же постистории), пренебрежение теоретическим осмыслением всего этого с позиций как формационного, так и цивилизационного учении, представляется очевидно бесплодным, ведущим в идейный и практический тупик. В эпоху заката консьюмеризма и перехода к новым видам энергии уже в ближайшем будущем можно ожидать кардинальных, принципиальных изменений в характере производства и потребления, в самой системе ценностей, поэтому отстаиваемый многими (в том числе и в этой аудитории) критерий эффективности отдельных предприятий как единственно правильный выглядит совершенно несостоятельным.
Понимание китайских реформ и значимости его опыта в целом невозможно без учета того, что, судя по всему, геополитический расклад в следующем столетии (а, возможно, и далее) будет определять сосуществование и соперничество крупных цивилизационных блоков, в том числе и так называемого "конфуцианского", внутри которых неизбежные процессы модернизации и универсализации будут протекать согласно собственным закономерностям, обусловленным фундаментальными мировоззренческими и психологическими архетипами. При этом для сообществ, продолжающих сохранять прочные общинно - коллективистские стереотипы и традиции, одним из наиболее важных будет вопрос о сопрягаемости этих традиций с требованиями современного производства и политической демократизации, которая в такого рода культурах 116


Выступления на “круглом столе”
все чаще понимается как своего рода низовая демократия, широкая пар- тисипация на местном уровне, противопоставляемая европейской парламентской демократии в ее теперешней форме. Трудности, в ряде случаев катастрофические социальные и культурно-психологические издержки западного варианта технологической и структурной модернизации в целом ряде стран и регионов свидетельствуют о необходимости разнообразия ее вариантов и моделей с учетом цивилизационной специфики.
Пытаясь определить направление всемирно-исторического процесса, со всем комплексом "вызовов” нашего времени, следует обратиться прежде всего к теоретическим разработкам Римского клуба, чтобы избежать ставших в последнее время модными обвинений в марксистских и левых пристрастиях. Тем более, что объективная картина теперешнего состояния планеты и критического положения человечества, создаваемая беспристрастными исследователями всех направлений, в целом одна и та же. Стремясь в своих предшествующих доклядях осветить наиболее критические моменты (аспекты, явления) в происходящей сейчас неизбежной трансформации мирового сообщества, исследователи, связанные с Римским клубом, в частности, А. Кинг и Б.Шнайдер выдвигают в докладе "Первая глобальная революция” ( М., Прогресс-Пангея, 1991 г.) тезис о "новом обществе", цивилизации нового типа, которая одна только может стать разрешением чреватых общей гибелью противоречий и на пороге которой мы находимся. Это "новое общество", которое будет отличаться от теперешнего так же или еще более существенно, чем индустриальная цивилизация Запада отличалась от общества, порожденного неолитической революцией, должно стать неизбежным следствием внедрения новых технологий, основанных на достижениях микроэлектроники и молекулярной биологии. Внедрение этих технологий, повсеместная роботизация неизбежно приведут к высвобождению большого количества рабочей силы, массовой структурной безработице и постепенному отмиранию наемного труда в традиционном понимании. И поэтому главной задачей ’’нового общества” будет формирование новой структуры занятости, комплексной системы "социально полезных занятий", оплачиваемых из общенационального дохода. При этом последствия таких кардинальных изменений, пути к "новому обществу" и сам его характер видятся по-разному. Так, теоретики Римского клуба склонны к оптимистическому видению грядущей цивилизации, уверенные в том, что рост производительности труда на основе новых технологий позволит обеспечить более высокий уровень во всех производственных и социальных сферах, удовлетворить основ117


Раздел 2
ные жизненные потребности всего населения земного шара, сделать доступным всем современное образование и активное участие в общественной жизни. Достижение всего этого видится как разумный компромисс между различными слоями и группами глобального сообщества. как результат психологической и моральной эволюции, но при этом допускается, что этот компромисс так и не будет достигнут и тогда исход нарастающего глобального кризиса может быть катастрофическим.
Сохранение внутреннего равновесия во имя общего выживания делает неизбежной, по мнению теоретиков Римского клуба, новую систему распределения, во многом аналогичную той, что имела место при плановой экономике "реального социализма", а также усиление роли государства и межгосударственных контролирующих органов, наряду с ужесточением "экологического" законодательства. Для последних докладов Римского клуба характерно довольно скептическое отношение к рыночным механизмам самим по себе, поскольку они не могут "справиться с глобальными проблемами, решение которых требует стратегического подхода с оценкой долгосрочных перспектив. Только государственные органы, опирающиеся на общественное мнение и использующие рыночный механизм как инструмент своей политики, способны успешно преодолеть такие всеобъемлющие трудности. Что же касается теоретиков левого направления, откровенно выступающих против социал-дарвинистской концепции "золотого миллиарда" и неолиберального колониализма, то их оценки возможности формирования "нового общества" различны. Так, известный польский философ и социолог А.Шафф считает, что неизбежным следствием последней промышленной революции должна стать цивилизация вынужденноуравнительного, коллективистского типа, то коммунистическое ли, социалистическое или же посткапиталистическое общество ("Альтернативы", Москва, 1995, N 2), очертания которого содержатся в работах Маркса. Подобной точки зрения придерживаются бельгийский экономист Э.Мандел, венгерский историк Т.Краус и другие. Отстаивая этот путь решения глобального кризиса, они подчеркивают, что неолиберальная монетаристская модель капитализма (навязываемая нашими, российскими социал-дарвинистами как панацея от всех сложностей модернизации) открыто защищает интересы богатых народов и классов, отказывая большинству населения в равенстве социальных и культурных возможностей и тем самым обрекая на неизбежную деградацию все человеческое сообщество. В этой связи нельзя не вспомнить, что о цивилизации упрощенных потребностей, основанной на новом типе коллективизма, уже более двадцати лет назад писал великий английский 118


Выступления на “круглом столе99
философ А. Тойнби, и известный культуролог П. Сорокин также считал, что следующая цивилизация, которая во многом явится антиподом теперешней, будет зиждеться на своего рода общинной парадигме.
В отличие от вышеуказанных авторов, которые все-таки надеются на более или менее мирное разрешение социальных, классовых противоречий при переходе к "новому обществу" (отталкиваясь, видимо, от общего уровня психологической и мировоззренческой зрелости европейского человека) мыслители и общественные деятели, соприкасающиеся прежде всего с реальностью "третьего мира", не разделяют этого умеренного оптимизма. Так, известный исследователь-латиноамериканист А Гундер Франк считает, что закономерным следствием нового технологического рывка явится еще больший, если не окончательный разрыв между развитыми странами Запада и Востока, лидерами постиндустриального общества, и историческими маргиналами, которые возвратятся к тому положению в глобальной структуре, которое они занимали в ХУ веке, до эпохи Великих географических открытий, предоставленные сами себе и обреченные на прозябание (A. Gunder Frank. America Latina al Margen de la Historia del Svstema Mundial.-"Cuademos Americanos". Mexico, N 39, p. 126-127). К такого рода маргиналам он относит всю Африку, некоторые страны Восточной Европы, глубинные, континентальные регионы России, а также большую часть Латинской Америки, которую, по его мнению, не спасет даже интеграция с США, осуществляемая опять же в интересах господствующего меньшинства. Не уповая на здравый смысл и гуманизм доминирующих в настоящее время социально-политических группировок, он видит единственный выход из складывающейся на глазах мировой деспотии нового типа (о вероятности которой писал в 40-е годы немецкий философ К.Ясперс) - глобальное же восстание масс.
Таким образом, процессы глубочайших структурных преобразовании мирового сообщества, на фойе которых осуществляются китайские реформы и частью которых они, по существу, являются, диктуют необходимость собственных, соответствующих эндогенным традициям путей и форм производственной и социальной модернизации, оптимального сочетания рыночной активности и - той общинной, коллективистской парадигмы, которой до сих пор придерживается большинство неевропейских цивилизаций. Представляется возможным говорить о том, что именно в дальневосточном регионе закладываются основы того конвергентного общества, в котором видел будущее цивилизации тот же Тойнби, отводя, что следует подчеркнуть, в этом процессе лидирующую роль именно японско-корейско-китайскому единству как наиболее со119


Раздел 2
хранившему человеческий, моральный и творческий потенциал ( A.Toynbee. The Toynbee-Ikeda Dialogue. Man himself must choose, Tokyo, 1976, p. 37-53).
Когда задаются вопросом о причинах определенного (или даже несомненного) успеха рыночных реформ в Китае и столь же очевидного провала их в России, слишком мало значения, на наш взгляд, придается деструктивной активности либералов-монетаристов, полностью ориентированных на модель, внедряемую МВФ в большинстве развивающихся стран. Сознательно утаивая от широкой общественности России плачевный результат применения вышеуказанной модели, в частности, в странах Латинской Америки, уповающие на "магию рынка" обычно делают акцент на отдельных улучшениях, прежде всего в области финансов, которые были достигнуты слишком дорогой ценой и имеют реальную отдачу лишь для весьма узкой элитной прослойки. Сторонники пиночетовской методики любят ссылаться на успехи неолиберальной модернизации Чили или Мексики, в то время как большинство латиноамериканских авторов утверждают обратное. Так, целый ряд чилийских, перуанских, мексиканских и вкупе с ними демократически мыслящих североамериканских социологов и политологов рисуют трагическую картину общего распространения нищеты и деморализации общества в странах, ставших полигоном для экспертов типа Дж. Сакса.
Обращаясь к многократно увеличившейся маргинализации и пауперизации широчайших слоев населения, следствием чего уже в ближайшем будущем могут стать "война всех против всех", нарастающая анархия и глубочайший подрыв внутренней стабильности латиноамериканских национальных сообществ, эти исследователи подчеркивают принципиальное отличие этих процессов от тех, что были характерны для 50-70-х годов. Если раньше та же маргинализация была следствием недостаточного развития, когда целые группы населения еще не были интегрированы в современный производственный сектор, то сейчас это в целом ряде случаев выброс, выталкивание работников из индустриальной сферы. И если в 60-е годы в Латинской Америке выдвигались программы модернизации, призванные (безусловно, в идеале) поднять до определенного уровня как можно большую часть населения, то в 80-е годы модернизационный отбор стал носить откровенно социал- дарвинистский характер.
Латиноамериканские авторы приводят весьма красноречивые цифры. Так, известный аргентинский политолог А.Феррер пишет о том, что между 60-ми и 90-ми годами разрыв между 20% наиболее богатых и 20% наиболее бедных вырос с 30 до 60 раз ("Cuademos Americanos", 120


Выступления на “круглом столе'9
1992л N 35, р. 58). Перуанец Э.Бехар отмечает также такие "достижения” рыночного курса Фухимори, в виде отказа от государственного протекционизма в области производства и реприватизации около 200 предприятий как парализация строительства и закрытие многих промышленных объектов, аннулирование рабочего законодательства, массовые увольнения ("Nueva Sociedad", San-Jose, 1993, N 127, р. 14-15). Эго весьма напоминает то, что пытались сделать Гайдар и Ко в нашей стране. Считая, подобно большинству честных исследователей и неангажированных политических деятелей Латинской Америки, поистине катастрофическими социальные и культурно-психологические последствия неолиберального курса. Бехар выдвигает предположение о том, что все это - результат своего рода глобального заговора могущественных финансовых структур с целью установления полного господства ’’золотого миллиарда”.
Ответом на эту политику, способствующую не только вытеснению, выталкиванию из современной жизни большинства населения развивающихся стран, но также обострению противоречий между, различными традиционными укладами и культурно-этническими сообществами, явился массовый мощный протест индейского крестьянства Эквадора, Гватемалы и Мексики (события в штате Чьяпас). Не видя для себя места в неолиберальных проектах модернизации, эта часть населения все более настойчиво выдвигает требование раздела территории, максимальной автономии и даже создания собственного государства.
К чести латиноамериканской научной интеллигенции в ее среде в отличие от так называемой интеллигенции российской социал- дарвинистские идеи нового общества, очищенного от архаичных и неспособных к прогрессу людей, не нашли заметного отклика. И напротив, здесь усиливается отрицание навязываемых Западом форм и путей модернизации, все более настойчиво проводится тезис о многолинейности исторического развития, необходимости выработать собственный проект, основанный прежде всего на плюралистичности представлений, традиций и укладов. По мере осознания того, что 80-е годы - время наибольших упований на рынок как на панацею - были "потерянным десятилетием”, приходя в себя от невиданной ранее психологической агрессии и возвращаясь к фундаментальным ценностям латиноамериканского бытия, многие опять обращаются к коллективистским, эгалитаристским идеалам как наиболее приемлемым и перспективным для их народов. Очевидно наступает время для новых левых, массовых движений нового типа, призванных воплотить эти идеалы в действительность. И даже если коллективистское общество равных возможностей есть только уто121


Раздел 2
пия, все больше мыслителей склоняется к тому, что только такого рода утопия поможет человечеству сохраниться как разумная, организованная сила и предохранить от разрушения свое жизненное пространство. Сегодня, по прошествии пяти лет ’’реформ” (которые многие патриоты, в том числе адмирал Э.Балтин с полным основанием рассматривают как один из этапов третьей мировой войны, развивающейся в исторически новой форме) налицо те же самые итоги либерализации экономики, что и в Латинской Америке, а, может быть, еще более разрушительные. С той только разницей, что значительная часть населения России и ее патриотическая интеллигенция не ставят вопрос о выработке собственного, некоего (как и раньше) "третьего проекта", а возвращаются к идеалам социалистического общества. Пять лет оказалось достаточно, чтобы разрушить экономику и механизмы государственного регулирования, но, к счастью, недостаточно для того, чтобы изменить, искорежить глубинную коллективистскую парадигму аграрной цивилизации, подменив ее чуждым всего трансцендентного куцым менталитетом менялы и спекулянта. Именно в том, что в Китае стремятся по мере возможности осуществить структурную модернизацию и даже своего рода конвергенцию в области экономики, не разрушая древних традиций власти- государства, видится одна из главных причин того, что проводимые преобразования дают реальные плоды.
Как мне представляется, весьма спорно само сопоставление реформ в Китае и в нашей стране, если брать эти пять последних лет: если там национальная элита, опираясь на мощные партийные структуры и не снимая тезиса о построении некапиталистического общества, ставит своей задачей поднятие жизненного уровня населения, вовлечение в современное производство как можно более широких слоев, то антинациональная группировка, одиозным олицетворением которой стал Е.Гайдар, попыталась стремительно и нахраписто уничтожить промышленный и, главное, человеческий потенциал России, откровенно проповедуя социал-дарвинистский лозунг "на выживание" и будучи уверенными, что "выживут" именно они. Действительная цель и характер российских реформ становятся особенно понятными в сравнении с результатами аналогичных преобразований в странах Восточной Европы, где, как в Чехии, "честная приватизация осуществляется честными людьми".
Наступающее третье тысячелетие, открывающее, возможно, качественно новую эпоху в развитии человечества, всего мирового сообщества, опять выдвигает на первый план бессмертные идеи коллективизма, общинного братства и, главное, сознательного отказа от настойчиво навязываемых теперешними "вестернизаторами" стереотипов 122


Выступления на “круглом столе”
’’общества потребления", от которого, кстати сказать, все больше отворачивается прогрессивная часть европейцев. Все это дает основания рассматривать избранный Китаем путь структурной модернизации как наиболее отвечающий вызову времени и требующий внимательного изучения, тем более, что "конфуцианская цивилизация" , согласно прогнозам многих философов и футурологов, может стать определяющим фактором развития всего тихоокеанского региона.
Волконский В.А.,
д.э.н., зав. лаб. ИНП РАН
Я не китаист, но хотел бы высказаться по существу дела. Говорят так: "Если ты не можешь ничего принести к столу, то принеси хотя бы хороший голод". Я очень заинтересован в сведениях о Китае, потому что сейчас многие экономисты признают, что нам не хватает регулирующей роли государства. Чем же собственно Киз'аи отличается от нас? В чем должна выражаться регулирующая роль государства? Что это - возвращение назад или продвижение вперед?
Рубен Николаевич Евстигнеев говорил только об одной линии - либо вперед, либо назад. По-моему, такой подход непродуктивен. Движение к рынку безальтернативно, но у нас, по-моему, не хватает регулирующей роли государства в смысле регулирования межотраслевых пропорций. Конкурентная рыночная система, рыночные силы не справляются ( по крайней мере на том отрезке времени, на котором мы можем рассуждать, а это не сотни лет) со сгруктурными преобразованиями. Меня больше всего поражает именно то, что у нас цены и финансовое положение разных отраслей колоссальным образом разошлись. Если те отрасли, которые работают на Запад, те, что связаны с банковской системой, более или менее держатся, хотя демонетаризация народного хозяйства их тоже больно затрагивает, то те отрасли, которые связаны с потребительским сектором, которые работают на внутренний рынок, просто разрушаются из-за того, что цены на их продукцию пропорционально снижаются, соотношение цен изменилось в 5 раз по сравнению с тем, что наблюдалось в 90-е годы. Это относится и к сельскому хозяйству, и к потребительскому сектору.
Я бы предложил такую огрубленную схему (и Китай это подтверждает): пусть государство регулирует межотраслевые пропорции, а
123


Раздел 2
конкуренция пусть действует между однопрофильными предприятиями. Перед реформой я был против двухсекторной системы, но теперь считаю, что это была моя ошибка, что крупные предприятия вполне могут работать (или они считаются государственными или, как в Японии, действуют в тесном взаимодействии с государственной бюрократией, т.е. по сути дела очень плотно управляются государством). А вся мелкая промышленность, все мелкие предприятия вполне могут быть освобождены. По-моему, именно так делается в Китае.
Я больше всего интересуюсь ценами. Мне кажется, в Китае динамика цен обратна нашей, последние годы цены на промышленные изделия там вроде бы двигались вниз относительно цен потребительского сектора, что давало возможность ресурсам перекачиваться в потребительский сектор. Это для нас колоссально важно и с социально- политической точки зрения (чтобы как-то консолидировать общество), и с экономической точки зрения, потому что внутреннего спроса нет и от этого у нас все рушится. Вот конкретный вопрос, на который мне хотелось бы получить ответ от китаистов, правильно ли я себе представляю или нет? Можно ли считать там пройденным этап улучшения, изменения положения государственных предприятий? Для нас это вовсе не пройденный этап, мы его просто перескочили, а не прошли. Может быть сейчас это и актуально, может, по крайней мере изменится курс экономической политики, но в какую сторону он должен меняться, чтобы опять не было ошибки? Вовсе не обязательно, чтобы это была частная собственность, когда мы говорим о крупных предприятиях, но коммерциализация их, предоставление им большей свободы - это безусловно необходимо. Действительно, мы не смогли за 60-е и 70-е годы реализовать эту идею, хотя она все время муссировалась. Но тогда мешало отсутствие демократии. Сейчас же демократия есть, есть возможность все обсудить. Давайте же будем решать.
124


Выступления на “круглом столе”
Ю.М. Гарушьянц
к.и.н., в.н.с., Институт востоковедения РАН
Я хотел бы коснуться вопроса относительно российских исследований по Китаю и пути их улучшения. Это беда, настоящая беда. Больше 90% наших экономистов, работающих по Китаю, не имеют базового экономического образования, приятным исключением является Владимир Яковлевич Портяков. Я могу с ним соглашаться по каким-то вопросам или нет, но когда я читаю его статьи, я чувствую, что разговор идет по делу и разговор конкретный.
Что касается сравнительных исследований, то ни на Западе, ни у нас нет специалистов, которые бы одинаково хорошо знали Россию и Китай. Все имеющиеся сравнения очень условны. Теперь относительно интерпретации эволюционного перехода к рынку. Разве дело только в экономической реформе? Ведь это комплексная проблема сочетания политической реформы и экономической. Мы все зациклились на экономической реформе, но это неправильно. Ведь от того, какова политическая установка, зависит вся экономическая политика. Поэтому7 было бы правильнее поставить вопрос о китайских реформах в самом широком смысле этого слова. Я не раз повторял, мне кажется, что рыночную экономику7, или, правильнее сказать, псевдорыночную экономику можно внедрять диктаторскими методами, рыночное хозяйство само по себе не предполагает демократии. Но демократия обязательно нуждается в рыночном хозяйстве.
Спрашивается, кто же защищает китайского предпринимателя, китайского бизнесмена, весь этот так называемый частный сектор от государства? Есть ли у него защитник?
Приведу один пример. Долларовые счета в китайских банках заморожены, как правило, поэтому тысячи людей устремляются за рубеж, особенно к нам, это я говорю по опыту своей работы. Приезжающим сюда надо только заключить протокол о намерениях. Под этот протокол в Китае они получают деньги в банке, доллары и пропадают с российского рынка. Больше не приезжают. Машиностроительный завод в Калининграде заключил с китайцами такой протокол о намерениях, и теперь ни ответа, ни привета. А вот другая ситуация. Подписывается соглашение о предоплате, оплачивается 20%, потом товар доставляется к китайской границе, а представителей китайских фирм нет как нет. Ожидание связано с большими расходами, увозить обратно страшно дорого. Вдруг появляется китаец и предлагает взять товар за полцены. Нашему 125


Раздел 2
предпринимателю ничего не остается, как соглашаться на сделку. А покупатель-то - представитель той же фирмы, которая подписала протокол о намерениях и предоплате. Получается, что законодательство есть, но никто ему не подчиняется, нет гарантии. Государство что хочет, то и делает.
Вопрос в том, каковы результаты реформы в Китае, каково положение этой страны. Об этом уже много говорилось. Реформа в сельском хозяйстве оказалась не очень-то эффективной. Во многих провинциях Китая крестьяне, взяв в аренду землю, потом предпочитают ее вернуть обратно кооперативу. Когда это было, чтобы китайский крестьянин обратно отдавал землю? Он уходит на мелкое предприятие или куда- нибудь еще.
Теперь насчет ”шоковой терапии”. В Китае проезд на транспорте до недавнего времени стоил 0,5 юаня, а с 1 января этого года цену за проезд повысили до 2 юаней. Как это рассматривать, как шок или нет? Фактически это шок. За прошедшие 18 лет концепция реформы, заложенная китайским правительством, уже себя исчерпала, а новых механизмов, новых рычагов реформы не найдено. Есть отдельные попытки стимулировать спецзоны, но надо учесть, что в Китае есть капитал “хуацяо” (эмигрантов китайского происхождения). Из ежегодно поступающих в Китай 20 млрд, долларов иностранных инвестиций львиную долю составляет капитал китайских эмигрантов.
Пошли ли китайцы по пути модернизации? Пока сказать трудно. Скупать японские лицензии и покупать русское оружие - это еще не модернизация экономики. За прошедшие 18 лет в плане модернизации по существу ничего не было сделано, нет никакого прорыва вперед. Я был 2 месяца тому назад в Китае, разговаривал со знающими людьми, они говорят, что реформы давно уже нет, инфляция с 1993 г. по 20-25% в год. Если раньше мы думали,- говорят они, - что у нас лучше, чем у вас, то сейчас разницы по существу нет. На 18 июля инфляция в годовом расчете была 18%, но экономисты говорят, что это - липа, в действительности 25-28%. Если в России мы худо-бедно встали на путь демократизации, то в Китае по-прежнему правит партия и она боится своего народа. Во время своей последней поездки в Китай я был на площади Тяньаньмынь, как раз во время годовщины известных событий. Площадь вся была окружена солдатами, на нее не пускали. Я спросил одного пожилого человека: “Чего вы боитесь?” Он мне ответил: “Не мы боимся, а они, они сами себя боятся”.
Вопрос в том, может ли Китай вообще создать полноценный рынок в ближайшем будущем? Я думаю, что нет, потому что всем коман126


Выступления на “круглом столе”
дует партия, действуют "четыре принципа" (социализм, компартия, идеи Мао Цзэдуна, диктатура пролетариата). Правда, сейчас наблюдается некоторая волна либерализма, люди начали свободно говорить между собой, на кухне, в 90-х годах даже в семье свободно не говорили, это я знаю по своим друзьям, с которыми знаком по 35-40 лет. Однопартийная диктатура остается. Уйдет ли эта партия добровольно с исторической арены? Да никогда. Это 20-25 млн. кадровых работников. Все квалифицированные ученые в Пекинском университете, Шанхайском, Народном университете жалуются, что не могут получить звание профессора, потому что профессорами становятся выходцы из партийного аппарата. Ученые получают в месяц 60-70, максимум по 80 долларов. Мое мнение такое, что сравнивать экономическое положение Китая с нашей страной невозможно. Даже сейчас, я на этом настаиваю, уровень жизни у нас выше,чем в Китае. Нечего говорить о качестве жизни. Дом даже крупного партийного работника на уровне завотделом имеет максимум 3 комнаты, которые по своему виду7 напоминают нашу общагу 30- х годов. О какой-то наполненности бытовой техникой тоже говорить не приходится В деревнях царит нищета, люди ходят почти раздетые.
О.Б. Лабецкий
к.э.н., ИМЭПИ РАН
Хотел бы по полемизировать с предыдущим выступающим. В Китае за последние годы произошли очень большие изменения. Я бывал в свое время в селах, где ели одну похлебку. Я долго работал с делегациями министерства сельского хозяйства, мы объездили с ними всю страну и удивлялись, как бедно жил народ. А вот недавно с Рубеном Николаевичем Евстигнеевым мы приехали в Китай и увидели совершенно другую страну. Народ по-другому одевается, целые потоки велосипедистов, модные красивые девушки, от которых нельзя отвести глаз. Кстати, если говорить сейчас о китайской промышленности, особенно о легкой промышленности, то она далеко шагнула вперед. Сколько в Китае магазинов, заполненных красивыми товарами. Гарушьянц сказал, что сейчас преподаватель получает в месяц 60 долларов, но ведь до реформы он получал 60 юаней, т.е. сейчас в несколько раз больше.
127


Раздел 2
Теперь другой вопрос, на котором я хотел бы остановиться. Это вопрос китайской реформы. Чтобы сравнивать нашу реформу с китайской, надо вернуться к моменту их начала, что было в Китае в 1978 г. и у нас в 1985 г. Кстати говоря, когда начиналась наша реформа, у власти тоже были коммунисты. Китайская реформа с самого начала поставила задачу создать социалистическую рыночную экономику. У нас же до сих пор не понятно, что мы хотим от реформы. Бутенко, например, смог бы доказать, что мы идем к капитализму. Кроме одной бывшей советской республики, а сейчас самостоятельной Белоруссии, где президент Лукашенко заявил о том, что хочет строить рыночный социализм. Мне думается, что в конце концов и мы придем к этой идее рыночного социализма, но пока пытаемся впрыгнуть в последний вагон уходящего поезда капитализма. Вряд ли у нас что получится хорошее, это видно по той нищете, которая охватила значительную часть нашего населения. Никогда в России и в Советском Союзе, даже в самые худшие годы застоя не было 37 млн. человек, стоящих за чертой бедности. Мы жили плохо, никто не может похвастаться высоким уровнем жизни в нашей стране, но такой бедности, такой социальной незащищенности, как сейчас, и в помине не было. То же самое и с безработицей. Совершенно ясно, что постепенно надо настраиваться на переход к рыночному социализму. В этом свете и опыт китайской реформы имеет для нас большое значение.
У нас очень много общих проблем. Взять хотя борьбу с коррупцией. Опыт Китая в этом плане может быть для нас очень интересным, с преступностью китайцы умеют бороться. Мы же не умеем бороться с преступностью вообще, с уголовщиной, от которой и идет коррупция. Второй момент - демографические проблемы. У нас остановился рост населения, очень много разных болезней, дети живут в жутких условиях, появилось огромное количество беспризорников. Социальные проблемы все более обостряются. Я думаю, что учитывая возникшую ситуацию после парламентских выборов, учитывая последние зигзаги Ельцина, у нас скоро наступит поворот к рыночному социализму, и тогда опыт Китая нам может быть очень полезным. Взять хотя бы специальные экономические зоны.
128


Выступления на “круглом столе”
А.Д. Некипелов
д.э.н., зам. директора ИМЭПИ РАН
Хотел бы остановиться на вопросе о собственности, и прежде всего на вопросе о том, что делать с государственным сектором. Мне, например, весьма симпатичны многие взгляды представителей институционального и неокейнсианского направлений, однако отнюдь не все. Именно сторонники этих течений полагают, что в современном производстве собственность не имеет большого значения,ссылаясь на то, что эффективно управлять можно и при государственной форме собственности. тогда как основанные на частной собственности предприятия нередко оказываются неэффективными. В этом вопросе я стою на позициях неоклассицизма, который отводит собственности очень важное место. В этом вопросе между марксизмом и неоклассицизмом принципиальных расхождений нет. И те, и другие относятся к собственности как к ключевому вопросу, правда, выводы у них диаметрально противоположны.
Надо особо оговорить, что могут быть случаи эффективного функционирования госпредприятий в странах с рыночной экономикой, (в этой связи уже упоминались Франция и Италия), но нельзя не обратить внимания на тот факт, что в этих странах речь идет о генетически рыночных экономиках.Поэтому вопрос о том, можно ли перевести государственные предприятия в подлинно рыночный механизм функционирования, остается открытым. При всем уважении к китайскому опыту, эта проблема остается нерешенной и там. Поэтому-то и оправдан поставленный Р.Н. Евстигнеевым вопрос: можно ли считать, что в Китае имеется настоящая рыночная экономика или это своеобразное "рыночное Зазеркалье”? Можно ли впрыгнуть из этого Зазеркалья в настоящую рыночную экономику"соскользнуть" в нее? Трудно не согласиться с Евстигнеевым, что важен не tojh»ko рынок товаров, но и рынок факторов производства. Сегодняшние сторонники рыночного социализ- ма,независимо от того, стоят ли они на позициях самоуправленческого или государственного рыночного социализма, понимают, что главная трудность состоит как раз в формировании адекватного рыночному механизму способа аллокации ресурсов. Когда нет товара "рабочая сила", не понятно, откуда может взяться рынок труда. Когда нет капитала, не может образоваться рынок капиталов. Это ключевая проблема, которую нельзя недооценивать.
129


Раздел 2
Все же я стою на той позиции, что механизмы, позволяющие перевести госсектор в рыночный механизм функционирования, или "маркетизировать” их, существует. О конкретных путях решения этой задачи я много писал, поэтому повторяться не буду. Отнюдь не желаю перевести всех в свою веру, но хочу обратить внимание на следующий момент. М.А. Дерябина говорила в положительном плане о теневой приватизации, ссылаясь при этом на Гайдара, написавшего, что уже к моменту начала радикальной реформы государственная собственность оставалась государственной только по форме, по существу же она была поделена между различными кланами.Далее Егор Тимурович рассуждает следующим образом: раз собственность отобрали, то пусть хотя бы не посягают на нашу демократическую власть. Иными словами, чужая (общественная) собственность обменивается на власть. С точки зрения моих этических представлений это настоящий нонсенс, но Гайдара это, однако, не смущает, так как он убежден, что ’’иного не дано”. Примерно год назад на одной из конференций он заявил (а "Независимая газета” опубликовала) о том, что еще никому не удалось доказать, что переход от командной экономики к рыночной возможен нормальным путем. Но тогда получается по известной присказке: если нельзя, но очень хочется, то можно.
Есть такие люди, с которыми я очень близок по конечным выводам, по практическим рекомендациям, но в теоретическом плане нахожу с ними немало разногласий. Например, часто модель совершенной конкуренции фактически дискредитируется на том основании, что в чистом виде она нигде не существует. Правда и то, что эта модель формулирует базовые, сущностные черты любой разновидности рыночной экономики. Без формирования этих условий нельзя ставить задачу регенирования рынка. Нельзя корежить то, чего еще нет, иначе вы будете корежить что- то другое, и выхода из этого "Зазеркалья" не найти.
Не могу согласиться с М.А. Дерябиной в том, что проявившееся у нас отношение к госсобственности оправдывается тем, что государство к тому времени не осуществило свои функции собственника. Неужели это близкое к истине утверждение означает, что госпредприятия можно было бросить на произвол?
Давайте вспомним доклад крупнейших международных организаций у нас в начале 1991 г., посвященный путям реформирования советской экономики. В числе его предложений был и перевод госпредприятий в рыночный режим функционирования. С этой целью предлагался холдинговый механизм, о достоинствах которого, конечно, можно спорить, но практических доказательств его неэффективности нет. А 130


Выступления на “круглом столе ”
разве не симптоматично то, что ни одна из постсоциалистических стран не рассматривала возможность такого пути ’’преобразовании отношении собственности*’, какой был избран Россией? В Венгрии, например, существует специальное акционерное общество, которое занимается управлением государственным имуществом. Были разные пути решения проблемы: лучшие или худшие, более или менее эффективные, но никто, кроме нас, не дошел до того, чтобы возвести примитивный грабеж в ранг научно обоснованной политики.
Что касается долгосрочной и краткосрочной перспективы, то уместно вспомнить следующее высказывание Кейнса: долгосрочный план - это хорошо, но только в том случае, если останешься жить в краткосрочном плане. При наблюдающемся в нашей стране подходе к реформированию экономики есть опасность, что до долгосрочных планов дело просто не дойдет. А если и дойдет, то возникнет настоящая рыночная экономика со всеми ее институтами, а издержки, связанные с достижением этого "успеха”, окажутся просто чудовищными.
131


Summary
SUMMARY
The main purpose of this booklet is to present various points of view on the Chinese economic reform with its 17 years’ history and on the opportunities to realize some parts of the Chinese reform in other countries with the transitional economics as a draw for guidance.
The first part of the current volume includes four origional works of the economists representing Russia, USA, Hungary and PRC (written by the American and Chinese authors in translation, by the hungarian author - according to the text published in the Russian magazine "Economic problems", ",®1а®бл н€®-МСЁ").
The Russian sinologist, doctor of economic sciencies L.I. Kondrashova (Molodzova) has analized the whole process of the Chinese reform, its positive consequency and some problems linking with the evolutionary character of the transition to the market. Her conclusion: as a result of it in China was created the dualistic semimarket-semiplanned economic system.In the focus of the author’s investigation is the modem economic strategy of the deepening of the reform, "the target model" of the Chinese market transformation. The author operates with the recently published statistical data concerning the Eighth Five-Year economic plan (1991-1995 years) and the new Nighth Five-Year plan (1996-2000 years).
The professor of the Pennsylvanian University, Nobel price laureate Lawrence R. Klein in his article "What we, economists, know about the market system?" has obviously advocated the evolutionary transition to the market. Politely criticizing the classic shock therapy in Russia and the East european coutries, he doesn’t consider it as an unique method without alternatives and believes that the Chinese way of the reformation of the economy is more fruitful and less painful. He also doesn’t object to the concept of "market socialism" as a special strategy of cardinal market transformation without mass and rapid implementation of the private property.
The professor of the Hungarian Institute of the current economic situation, market prodiems and information (Budupest) L. Csada ("The political economy of the reform strategy: China and Eastern Europe compared") supports the contrary point of view. Bccording to his position, two societies (he means postcommunist European countries and China) "now almost have nothing that could be interchanged". He thinks that in spite of the rapid economic grouth and obvious progress in the welfare of the people, the Chinese reform in recent future may lead to a dangerous 132


instability because of the strengthening contraversion between the private business and still alive command-and-control system and because of the growing difference in economic levels of the West and East regions. But the Russian reform seems to be less contraversial in the long run.
The article of the three well-known Chinese economists (Lin Iu, Cai An, Li Chow) "Why does Chinese economic reform have success: the meaning to other reforming economies" (first published in the Chinese magazine "Economic investigation") is interesting as a good example of the "inside view" at the Chinese reform by the eyewitnesses and reformers themselves. It’s worth to pay attention to the explanation of the birth of the nonmarket prereform systems either in China or in Russia. The authors see the main reason of it not only in the antimarket socialist concepts but in the rapid industrialization in the countries with shortage of the material and financial resources.
The second part of the book is a stenografic text of the "round table" discussion named "China: pros and cons of the evolutionary transition to market" which took place on January 29’ 1996 in the Center of Asian Studies in the Institute of International Economic and Political Studies of the Russian Academy of Sciences.
All the participants were divided into two groups: those who consider that the Chinese reform experience has become outdated with the passage of time and those who see in the Chinese case a lot of interesting and useful things. Some of the scientists came to a conclusion that the reforms in China and Russia are incomparable as being aimed at two different goals: the Russian reforms are intended for the constraction of a new (capitalist) system, while those of the Chinese aim to preserve an existing one (socialist). According to their opinion the concept of "market socialism" is a good-for-nothing dualistic structure which only blocked the way to a real market economy.
On the other hand the opponents see in the accepted model of the Chinese reform a good realization of "market socialism" that has based on the market laws but has recognized at the same time the leading role of the state and aimed at the social achievements.They consider that for China etatism with its rigidly regulated economy is as insuitable as neoliberalism with its laissez-faire policy. This country is now looking for a new way that would combine traditional and modem features. In such an understanding the so called "dualistic structure" is only a crossroad on the path of the reform and must be passed during the next period of the "deepening of the reform".
133


Summary
The economists who don’t agree with the Chinese methods of reforming the economy also object to the ’’step-by-step” tactic. They are afraid that thus the old system may prolong its existence and a new system might be blocked up. The gradual liberalizatin of the prices and the delay of the privatization seem to them to be an obstacle on the process of the reconstuction according to the laws of the private property. On the other hand the countries which overcame the difficulties of the first steps to a new system may soon achieve the stabilization and then a rapid economic growth. But China with its quasimarket economy will inevitably meet with the great problems.
The specialists of the left ring stressed that the full market couldn't be realized in a short time only by the liberalization-privatization decrees. As soon as the market structurization doesn't go well enough and the real businessmen are absent, the liberalization of the economy will have its limits. Consequently the Chinese policy to correct the strategy has a reason.
Comparing the existent differences in the reforms some of the participants of the discussion pointed out that the reform itself couldn't be the global goal, but only a way to the economic modernization. The target must be an economic growth and a welfare of the people. The rising purchase demands of the population and investment branches in China serve as a factor of a rapid economic growth, that guarantees the mass support to the reform policy.
Academician professor O.T. Bogomolov suggested to the participants to avoid the political preferences and to carry out the objective analisy of the Chinese reform. He concluded with the words: "The China experience could help us to investigate our mistakes and to correct the reform - the way we must go".
134


ДЛЯЗАМЕТОК
135


ДЛЯЗАМЕТОК
136


Редактор Е. Кузнецова, С. Нижняя Технический редактор Н. Багрянская Макетирование В. Грачев Ответственная за выпуск Н Кручинина Подписано в печать 26.4.96
Объем 6.5 п.л. Тираж 110 экз. Редакционно - издательская группа Главный редактор Э. Шейнин Отпечатано в типографии ИМЭПИ РАН Москва, 117418. ул. Новочеремушкинская, д.46
© ИМЭПИ РАН


TO OUR READERS !
The Institute of International Economic and Political Studies, Russian Academy of Sciences (HEPS RAS), headed by Academician Oleg T. Bogomolov publishes scientific papers (7-10 issues a year, 75-80 pages each issue). Receiving a paper you will be one of the fist to get acquainted with original researches conducted by the leading scientists of the Institute. Our researches investigate the course of reforms in the former Soviet Republics, in countries of Central and Eastern Europe, in some Asian states, the experience of economic and political transformations, general problems of transition from totalitarian state to democracy, from administrative command system to market economics into world economic structure.
Each issue contains digests of discussions proceeding at the learned Council of the Institute.
During several years HEPS RAS has been also publishing its “Bulletin of Scientific Information”. The reader will find there articles of the leading scientists and “round - table” materials on the problems studied at the Institute, as well as the information on the most interesting publications off HEPS researchers in scientific reviews and periodical editions, will get acquainted with foreign publications.
The price of annual subscription and separate issues of “Scientific papers” and of “Bulletin of Scientific Information” are to be negotiated.
Please, send your applications to : 117418 Moscow, Novocheryomushkinskaya 46, Information and Publishing Group. Our clearing account: 608157 Moscow, Commercial Bank “VITTA” MFO 201490.
Our contact telephone number: (095) 128-88-43 fax: (095) 3107661
We shall be glad to see you among our permanent subscribers.