Война в Древней Индии. Философия, этика, стратегия, тактика - Дикшитар В.Р. Рамачандра

Автор: Дикшитар В.Р. Рамачандра

Теги: всеобщая история история история индии боевые действия история древнейших времён история древней индии

ISBN: 978-5-9524-5005-9

Год: 2012

Похожие

История и культура индийского храма Кн.1. Рождение храма

Индия и античный мир

Историография истории Индии

От Вед к индуизму. Эволюционирующая мифология

Текст

V.R. RAMACHANDRA DIKSHITAR

WAR
IN ANCIENT
INDIA

В.Р. РАМАЧАНДРА ДИКШИТАР

ВОЙНА
В ДРЕВНЕЙ
ИНДИИ
ФИЛОСОФИЯ
ЭТИКА
СТРАТЕГИЯ
ТАКТИКА

Москва

УДК 94(34)
ББК 63.3(5)
Д45

Охраняется законодательством РФ
о защите интеллектуальных прав.
Воспроизведение всей книги или любой ее части
воспрещается без письменного разрешения издателя.
Любые попытки нарушения закона
будут преследоваться в судебном порядке.

Оформление художника
Я.А. Галеевой

Д45

Дикшитар В.Р. Рамачандра
Война в Древней Индии. Философия, этика, стратегия, тактика / Пер. с англ. А.Б. Давыдовой. — М.:
ЗАО Центрполиграф, 2012. — 351 с.
ISBN 978-5-9524-5005-9
Вишнампет Р. Рамачандра Дикшитар, тамильский индолог, профессор истории и археологии Мадрасского университета, научное светило
в области южноиндийской истории и культуры, посвятил свою книгу
изучению древнеиндийских войн. Внимание автора обращено на индийские военные традиции, начиная с раннего урегулирования дипломатических отношений индо-ариев и заканчивая эпохой создания виджаянагарской империи. Рассказывая о правилах ведения боевых действий,
об обязанностях армейских подразделений и разновидностях применявшейся ими военной техники, историк говорит и о благородстве, милосердии и великодушии воинов, приходя к выводу, что если войны нельзя
избежать, ее можно облагородить.

УДК 94(34)
ББК 63.3(5)

ISBN 978-5-9524-5005-9

ПРЕДИСЛОВИЕ
Я считаю, что автор этой прекрасной книги, получившей название «Война в Древней Индии», мистер Дикшитар оказал мне
честь, попросив меня написать к ней предисловие. Работы мистера Дикшитара уже не раз привлекали к себе внимание как
восточных, так и западных исследователей, а благодаря таким
его ставшим уже классическими трудам, как «Шилаппадикарам»,
он приобрел широкое признание. Историки, особенно индийские, искренне благодарны мистеру Дикшитару, опубликовавшему
основополагающий труд, посвященный военному делу в Древней
Индии, несмотря на тяжелую жизненную ситуацию.
Война — ровесница рода людского, и, невзирая на благие
намерения и возможные профилактические меры, она разгорается время от времени на протяжении всей истории человечества.
Каждое столетие становится свидетелем более опустошающего
противостояния, чем предыдущее, и, несмотря на так называемое торжество цивилизации, в наше время становятся возможными зверства, которые способны заставить воинов древности
перевернуться в своих могилах.
Интересно отметить, что, по крайней мере, в древности в правилах ведения войны отражались лучшие, а не худшие качества
людей. Даже в самых ожесточенных сражениях воины Древней
Индии проявляли такие качества, как благородство и героизм,
милосердие и великодушие. В частности, к числу правил ведения
боевых действий относятся следующие:
1) воин в доспехах не должен сражаться с хуже экипированным противником;
2) он обязан биться только с одним врагом и отказаться от
продолжения схватки, если тот был ранен;
5

Предисловие
3) стариков, женщин и детей, а также отступающих и тех, кто
держит во рту соломинку в знак безоговорочной капитуляции,
убивать запрещено.
Следует также отметить, что согласно другому закону армия
не должна наносить урон фруктовым садам и цветникам, а также
храмам и другим местам, предназначенным для богослужений.
Главы, посвященные армейским подразделениям, их обязанностям, оружию, а также стратегии и тактике, использовавшимся в войнах древности, написаны мастерски. Благодаря им читатель может составить более или менее объективное представление
о том, как в Древней Индии велись войны. Не меньший интерес
представляет глава о дипломатии и войне, хотя кто-то может не
согласиться с этическими принципами, которые лежали в основе некоторых дипломатических ходов. Однако, вероятно, подобные вещи являются неотъемлемой частью управления государством. Можно утешать себя мыслью о том, что ответственность
за политические решения во все времена несли не солдаты.
Это предисловие, а не научная рецензия, право на написание
которой следует оставить специалистам. Тема книги и метод изложения, использованный автором, таковы, что непрофессиональный читатель с большим интересом ознакомится с ней. Кроме того, следует отметить, что автор монографии пришел к тому
же выводу, которого придерживаются наиболее мудрые люди:
войны нельзя избежать, но ее можно облагородить. Сделать это
удастся только в том случае, если вместе соберутся те, кому не
чужда добрая воля, если люди перестанут кичиться своим национальным и социальным происхождением, прекратят испытывать гордыню, косвенно порожденную самим ходом истории,
если они направят все свои усилия на возрождение человечества,
формирование чувства всеобщего братства и если в основу всех
религий и будет положен гуманизм. Сам автор пишет об этом
следующим образом: «Давайте думать и поступать, основываясь
на принципах интернационализма, а не национализма». Даже
самый эгоистичный человек в состоянии понять, что благодаря
такому бескорыстному поведению он может обеспечить свое счастье и счастье своего рода или страны гораздо более эффективно,
чем путем конфликтов, хаоса и насилия.
А. Лакшманасвами Мудалияр

ВОЙНА
В ДРЕВНЕЙ
ИНДИИ
ФИЛОСОФИЯ
ЭТИКА
СТРАТЕГИЯ
ТАКТИКА

Часть первая
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ФОН ВОЙНЫ

Введение
История Древней Индии во многом связана с развитием индийской культуры, которая имеет полное право на
то, чтобы считаться более древней, чем правление Саргона I, датированное ассирийскими писцами, и еще более
древней, чем воцарение первой царской династии в Египте, по мнению египетских писцов. Одной из составляющих этой культуры являются политические институты
Индии, почти ничем не отличающиеся от современных.
В данном исследовании мы не будем говорить обо всех
этих учреждениях, сосредоточив свое внимание лишь на
тех из них, которые так или иначе связаны с войной. Современное военное дело зиждется на применении техники, почти не давая возможности людям проявлять такие
качества, как храбрость и лидерство. В последней мировой войне эти черты проявились особенно ярко.
ВОЙНА В ПЛЕМЕННОМ ОБЩЕСТВЕ

Война — политический институт и необходимое зло.
Сегодня мы говорим о новом мировом порядке и понимаем, что призыв к гуманности гораздо важнее, чем даже
самооборона. Несмотря на эту новую точку зрения, способствующую развитию международного сознания, в настоящее время почти каждая страна находится в состоянии войны или осуществляет приготовления к ее началу.
9

Часть первая. ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ФОН ВОЙНЫ

Следовательно, мы не можем полностью победить агрессию.
Для племен, живших в глубокой древности, война была
тесно связана с волей божества. Перед тем как выступить в
поход, эти люди приносили жертвы покровителю племени — богу или богине. Они считали, что божество всемогуще, оно сможет защитить солдат и даровать им военную победу. Предполагалось, что божество — покровитель племени
примет личное участие в сражениях (впоследствии, когда
религия достигла более высокой ступени развития, эти представления отразились в тотемизме; в качестве примера можно привести политеистические верования жителей Перу)1. В
тамильском эпосе «Шилаппадикарам» («Повесть о браслете»)
сказано, что эйнары, возможно автохтонные жители Южной Индии, занимавшиеся скотоводством и не чуравшиеся
грабежей, обязательно обращались за помощью к своей богине Корраваи, возглавлявшей орды эйнаров во всех их походах. Она должна была даровать им победу, а взамен ей в
жертву приносили как животных, так и людей2. Они чаще
всего использовали в качестве оружия луки и стрелы, хотя
им известны были и копья.
ДРЕВНЕЙШИЕ ИНДОАРИИ

Не все местные жители были охотниками и грабителями.
Некоторые предпочитали заниматься скотоводством и совершенствовали навыки мирного труда, занимаясь примитивным земледелием. К этой категории относились так называемые индоарии, жившие в ведический период. Они
селились на равнинах, предпочитая берега рек и ручьев, и
мерили богатство какого-либо человека исходя из того, насколько велики были его стада. Эти кочевые племена, за1

Jevons F.B. An Introduction to the History of Religion (6th ed.), p. 108,

242.

2
Dikshitar V.R.R. Śilappadikāram, p. 180—189; Eiynar // Śen Tamil,
Madura, vol. XXXI, № 1.

Древнейшие индоарии

нявшиеся земледелием и предпочитавшие войне мирную
жизнь, под влиянием обстоятельств постепенно стали довольно воинственными. Во-первых, из-за постоянно увеличивавшейся численности населения они были вынуждены
расширять свои владения для строительства новых поселений. Они столкнулись с народом, культура которого сильно
отличалась от их собственной и который не собирался молча смотреть на то, как иноземцы вторгаются на территорию
его древней родины. Естественно, эти люди восстали, и оккупантам пришлось защищаться, отбивая вооруженные нападения местного населения.
В связи с этим следует обратиться к нескольким фрагментам из «Айтарейя-брахманы»1, где сказано, что война разгорелась между дэвами и асурами. Последние, во главе которых
стоял один вождь, были хорошо организованы и наголову
разбили разобщенные толпы дэвов, отождествленных учеными с индоариями. Это знаменательное поражение, нанесенное дэвам асурами, заставило первых задуматься о своем будущем. В итоге они решили избрать вождя, который также
должен был стать их военачальником. Индоарии решили, что
успех их противников связан с наличием у них предводителя.
В итоге арийские племена собрались и избрали вождя.
Таким образом, в нашем распоряжении имеется надежное доказательство того, что институт царской власти в Индии, как и в Европе, сформировался в ходе военных действий. Отождествив дэвов и асуров с дравидами и ариями,
мы должны будем признать, что у последних властные институты сформировались раньше, став впоследствии для первых образцом для подражания. Вскользь следует отметить,
что война, которую часто считают политическим институтом, велась еще до того, как сформировалась упорядоченная общественная структура, и задолго до возникновения
такого важнейшего политического института, как царская
власть. Следовательно, у нас имеются основания утверждать, что она появилась раньше всех властных структур и
1

См.: Dikshitar V.R.R. Hindu Administrative Institutions, p. 62—63.

Часть первая. ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ФОН ВОЙНЫ

что после того, как сложилось упорядоченное общество и
появился правитель, она стала считаться необходимым инструментом политики. Сохранившиеся до нашего времени
орудия труда из дерева и камня свидетельствуют о том, что
война — явление очень древнее и возникла она гораздо раньше, чем принято считать.
УПОРЯДОЧЕННОЕ ОБЩЕСТВО

С появлением структурированного общества возникло
государство, издавшее законы, регулирующие семейные и
имущественные отношения. В результате этого появились
различные сословия, которые в Индии стали называться
кастами. Для того чтобы упорядочить социум, его разделили на несколько групп, каждая из которых должна была выполнять свой долг (свадхарма), чтобы вносить вклад в общее
благосостояние, не посягая при этом на права и обязанности других групп и не нанося им таким образом вред. Говоря коротко, следует отметить, что общество развивалось на
экономической основе, прекрасно соответствовавшей ситуации, сложившейся в то время. С введением строгих законов и установлений, призванных объединить общество,
стало понятно, что оно не сможет развиваться, если не появится абсолютная власть, которая будет обязывать его членов выполнять эти законы и придерживаться обычаев. В
результате на их нарушителей стала налагаться данда, наказание, и появился данда-дхара, царь. Данда налагалась с
помощью полиции и армии, хотя первый из этих институтов появился в Индии позднее.
КАСТА ВОИНОВ

Таким образом, жители Индии очень рано осознали
большое значение войска. Со временем это привело к
складыванию постоянно действующей милиции, которая
12

Каста воинов

должна была бороться с разногласиями внутри общества
и предотвращать агрессию извне. Такой институт, как армия, играл крайне важную роль в международной и внутренней политике. Вне зависимости от того, идет война или нет, армия должна быть постоянной, чтобы лицом
к лицу столкнуться с любыми непредвиденными обстоятельствами. В стране, где существовали многочисленные
наследственные касты и сообщества, регулярное войско
по большей части должно состоять из членов военных каст,
в результате чего появилась группа людей, полностью посвятившая себя ведению военных действий. Возникли кшатрии, или военная каста, и словосочетание кшатрам дхармам стало обозначать такую основную обязанность, как
участие в войне. Служение родине, участие в боевых действиях стало свадхармой этой касты воинов. Приступив к
рассказу о более поздней истории Индии, мы увидим, какое благотворное влияние это оказывало на управление
страной. Развитию гражданской администрации, а также
этическому и материальному благополучию страны во
многом помогло именно окончательное разделение мирного и военного населения и не менее четкая дифференциация гражданских и военных функций государства. В
итоге психологической установке, которую в настоящее
время принято называть милитаризмом, был нанесен решительный удар.
Считается, что системы образования в фашистской
Италии и нацистской Германии были разработаны таким
образом, чтобы формировать милитаризированный взгляд
на окружающую действительность. Они должны были подготовить все общество к войне. В некоторых странах также
существует всеобщая воинская повинность — там службу
в армии обязаны проходить все мужчины, достигшие совершеннолетия. Это приводит к разобщению полов и влияет на социальную структуру в целом. В Индии сложилась
совсем другая ситуация. Без всякого сомнения, там существовала всеобщая воинская повинность, но она распространялась только на членов одной касты, а не на все
13

Часть первая. ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ФОН ВОЙНЫ

общество. Специализированное обучение, тренировки и
дисциплина, направленные на развитие милитаристского
мышления, предназначались для представителей только
одной группы — кшатриев. Благодаря этому в сознании
тех, кто входил в другие слои населения, не укоренилось
чрезмерно агрессивное отношение к окружающему миру,
а общественная структура в целом не испытывала на себе
воздействия войн и армейских институтов. В «Атхарваведе»
сказано: «Да будем мы веселиться, живя сотню зим, богатые героями»1. Все жители страны считали членов этого
сообщества защитниками родины и, следовательно, не завидовали влиянию и могуществу кшатриев, игравших в
обществе вторую по значимости роль после касты, удовлетворявшей его интеллектуальные и духовные потребности2.
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ФАКТОРЫ

Причины войн следует искать в том числе в ряде психологических факторов. Исследователям, занимающимся
психологией, особенно социальной, известно, что общество можно рассматривать как единое групповое сознание, каждый элемент которого, отдельный человек, черпает из него идеи и цели, вкладывая в него свои мысли и
1

A.V., XIX, 12.1.
Согласно точке зрения профессора Н. Гхоша из университета
Дакки, которую он выразил в монографии «Происхождение индийской
литературы и культуры» (Indian Literature and Culture Origins), в древних
Магадхе и Анупа Десе жили вратьи, ставшие основной рабочей силой
для индоариев. Кроме того, он предположил, что это вратьи приняли
веру ариев, пройдя церемонию вратья стома, которую исследователь
считает ритуалом обращения. Он также полагал, что каста воинов была
сформирована именно из вратьев, сражавшихся в битвах на стороне
индоариев. В результате этого синтеза культур, по мнению ученого, возникла «Атхарваведа», а также другие письменные источники, в которых
прославляются кшатрии. Эта теория весьма оригинальна, но малоубедительна. См. также работу Д.Р. Бхандаркара «Некоторые аспекты древнеиндийской культуры» (Some Aspects of Ancient Indian Culture. — Madras University, 1940), лекция IV.
2

Психологические факторы

стремления. Ученые, занимающиеся исследованием общества, как правило, говорят о трех стадиях его развития1:
во-первых, оно ограничено внешними и физическими
факторами, о чем свидетельствует социальный строй и занятия первобытных племен; во-вторых, оно должно подчиняться естественным законам, как видно на примере
древних народов, находящихся на более высокой ступени
развития и способных объединяться в более крупные сообщества по сравнению с неорганизованными и изолированными семейными группами; в-третьих, общество подчиняется законам разума, находясь на стадии, на которой
«состояние ума должно быть основным фактором прогресса». В этой книге речь пойдет только о последнем
этапе. Основными факторами, влияющими на жизнь общества, являются инстинкты и привычки. Все инстинкты
основываются на чувствах и никоим образом не связаны
с процессом мышления. И инстинкты, и привычки обладают собственными достоинствами, не говоря уже об
опасностях, связанных с каждым из них. С увеличением
значения разума роль инстинкта уменьшается, а привычки — увеличивается. Однако следует учитывать, что чрезмерное пристрастие к привычкам снижает мыслительные
способности и, следовательно, ведет к умственной стагнации.
Теперь нам следует перейти от теории к рассказу о том,
как инстинкт и привычки вели корабль древнеиндийского
общества и его членов в направлении постоянных войн.
Другими словами, нам следует изучить психологические
факторы, приводившие в Древней Индии к вооруженным
конфликтам. К их числу можно отнести:
1) интеллектуальную атмосферу, царившую в кастовом
обществе;
2) отношение к миру как к чему-то непродуктивному;
3) героизм и страсть к приключениям;
1
Более подробно см.: Urwick E.J. A Philosophy of Social Progress
(Methuen, London, 1912).

Часть первая. ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ФОН ВОЙНЫ

4) увлечение кулачным боем и драчливость;
5) стремление защищать свою территорию;
6) агрессивное поведение и чувство ревности;
7) ощущение превосходства.
Делиль Бёрнс пишет, что интеллектуальная атмосфера
современного общества не располагает к началу войны.
(К сожалению, это неправда.) Изучая сознание представителей древней касты кшатриев, то есть их интеллектуальную атмосферу, мы без каких-либо сомнений можем
утверждать, что она прекрасно подходила для сражений и
героических подвигов.

Кастовое общество
Древнеиндийское общество было кастовым. Под этим
словом мы понимаем систему организации социума, основанную на принципах, у которых нет аналогов во всем
остальном мире. Все общество было разделено на четыре
различные группы (варны), каждая из которых придерживалась собственных традиций и правил поведения, которые
в Индии действуют до сих пор. Их члены специализировались на разных занятиях, передававшихся по наследству, правда, нередко возникали и ошибки. Но в основе
касты лежал не род деятельности, хотя теоретически с его
помощью представителей одной категории можно было
отличить от тех, кто относился к другой. Они формировались и не по расовому признаку (однако именно так полагает Рисли)1. Касты складывались с древнейших времен
под влиянием естественного развития социальных условий. Это становится понятно, если обратить внимание на
взаимосвязь между кастами и институтом семьи. Они являются прямым следствием возникновения системы, сложившейся на основе более или менее добровольного объединения, где ни общественное расслоение, ни теократия
1

Ethnographical Glossary, p. XXXIV.

Психологические факторы

не играли заметной роли. Сенарт верно заметил: «Система, характерная для Индии, является не чисто экономическим объединением торговцев, не беспорядочной совокупностью чуждых и враждебных по отношению друг к
другу племен и народов, не простой общественной иерархической структурой, а смешением всех их, сложившимся
под воздействием общей идеи, которая влияет на деятельность всех сообществ, а также комплекса представлений
и предрассудков, определяющего превосходство одних из
них над другими»1.
Варновая система, существовавшая в Древней Индии,
предполагала разделение общества на четыре группы: брахманов, кшатриев, вайшьев и шудр. Брахманы были философами и учителями, кшатрии — правителями и воинами,
вайшьи — земледельцами и торговцами, а шудры занимались всевозможной черной работой. В обществе распространилось представление о том, что основным долгом
каждого человека, к какой касте он бы ни принадлежал,
является следование своей собственной дхарме. Ему предписывалось пожертвовать собственной жизнью, если это
было необходимо для выполнения дхармы. Следует вспомнить, что Кришна обратил на это внимание колеблющегося Арджуны, который отправился сражаться против своего брата. Данный принцип лег в основу Бхагават-гиты.
Это учение о необходимости придерживаться свадхармы
представляет собой действенную экономическую концепцию. Она основывается на принципах личной свободы,
борьбы за существование и выживания наиболее приспособленного. Бхагават-гита обязывает человека осознать
ответственность и долг по отношению к себе самому, своей семье, родине, государству и, в конце концов, Богу.
Одним словом, он является членом свободного единого
государства. Он живет и умирает вместе с обществом и
государством. Человек является неотъемлемой его частью.
Тот, кто принял эту своеобразную концепцию, выполня1

Caste in India, p. 215.

Часть первая. ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ФОН ВОЙНЫ

ет свой долг, в то же время чувствуя себя свободным. Члены каждой касты понимали свою зависимость от представителей других, и благодаря этому в Индии не было
войн между кастами. Передача рода занятий по наследству и отсутствие конкуренции помогли упорядочить социум, сделав его совершенно не похожим на постоянно
бурлящее современное общество, которому заметно не хватает равновесия. Подобная организация социума создает
между его членами очень тесные связи. Не менее сильной
является и власть, призванная обеспечивать ее стабильность1.
Индийское общество было разделено на несколько замкнутых групп. Ему пришлось столкнуться со всеми отрицательными сторонами жесткой социальной иерархии, в
которой практически полностью отсутствовала гибкость.
Родившись в определенном сообществе, человек продолжал оставаться его членом на протяжении всей своей
жизни. Мы имеем дело с наследственной социальной системой, в которой кшатрий не мог стать брахманом и
наоборот. Это рассматривалось как фактическое нарушение прав и обязанностей членов другого сообщества.
Подобное преступление жестоко каралось государством.
Следовательно, индийское общество, устроенное таким
образом, неизбежно стало кастовым, но при этом для него
были характерны демократические общественные нормы
и обычаи. Неудивительно, что в социуме, где существует
специальная каста, члены которой занимаются исключительно войной, среди представителей этой касты распространены воинственные настроения, а сами они отрицают
мир как таковой. Эти люди считали, что война в любом
случае является благом и приносит честь и славу не только отдельным воинам, но и царю, а также всей стране.
Данный вид психологической мотивации мы рассмотрим
чуть ниже. Здесь же стоит отметить, что с появлением
1
Dikshitar V.R.R. Hindu Administrative Institutions, p. 40—41; Idem.
The Individual in Hindu Polity // Aryan Path, vol. X, № 4 (April, 1939); Idem.
Society and State in Ancient India // Aryan Path, vol. XI, № 2 (February, 1940).

Психологические факторы

упорядоченного сообщества, призванного защищать родину с помощью методов как обороны, так и наступления, в стране стала царить атмосфера постоянной готовности к боевым действиям. Эта позиция сложилась не
столько из-за того, что в обществе царило стремление к
приключениям, сколько вследствие понимания его членами одного простого факта: благодаря битвам воины и герои исполняют свой долг, внося вклад в общее благо и,
таким образом, не противореча воле всего социума. Данная концепция, с которой был прекрасно знаком каждый
представитель индийской касты воинов, играла чрезвычайно важную роль.

Психологическое обоснование
бесполезности мира
Выше уже говорилось о том, что в обществе, где для
того, чтобы защищать страну от внутренних и внешних
врагов, была создана особая каста, склонность к войне является нормой. Рожденные воинами и не имеющие права
заниматься другими профессиями, кшатрии отрицательно
относились к миру. Многие войны в Древней Индии разгорались именно из-за этого психологического неприятия
мира. Индийские воины в те времена напоминали доблестных средневековых рыцарей, отправлявшихся в Крестовые
походы, чтобы вернуть Христу Иерусалим, и являвшихся
одновременно и причиной и следствием возникновения
рыцарского духа. Мир для кшатриев был связан с бездеятельностью и регрессом. При этом пассивность была чужда
им. Они считали, что мир порождает войну. Они искренне
полагали, что он лишает их благородной службы и возможности выплеснуть свою энергию. Он негативно действовал
на их сердца и умы, подавлял их энтузиазм и инициативность. С другой стороны, кшатрии чистосердечно считали,
что, участвуя в военных действиях, они выполняют благородную и высокоморальную службу, увеличивая благосо19

Часть первая. ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ФОН ВОЙНЫ

стояние общества и страны. Движимые подобными представлениями и идеалами, кшатрии, полностью соответствуя
духу времени, в которое они жили, проявляли героизм на
поле боя. Однако к этому времени ведение войны вошло
в число обязанностей государства, и без его разрешения
воины уже не могли принимать участие в крупных конфликтах. Но ничто не мешало каждому из них демонстрировать свое мастерство, совершая всевозможные подвиги,
обусловленные различными мотивами. Наиболее распространенными из них были пленение женщин, угон скота,
захват богатств и другой добычи. Подобные поступки совершали представители удивительного и героического народа — норманны, а также знаменитые рыцари: Черный
принц, сэр Джон Чандос и сэр Уолтер Мэнни, — какими
они предстают на страницах «Хроник» Фруассара1.

Героизм и приключения
Война — это школа деятельной жизни и героизма2. Сражения и подвиги не давали тем, кто участвовал в них, разнежиться. Древнеиндийских рыцарей называли сурами, а
иногда — вирами, причем оба этих термина свидетельствуют о бесстрашии таких воинов. Суры и виры занимали гораздо более высокое положение, чем обычные кшатрии. В
«Атхарваведе-самхите» Индра назван сурой. Кроме того, в
тексте сказано, что для него характерен стократный героизм. Он разрушил укрепления дасью и разбил их армию,
убив сотню, тысячу, десять тысяч и сто тысяч миллионов3.
Абсолютное большинство гимнов этой Веды посвящено
героическим деяниям4.
1
См. предисловие Стрейчи к Le Morte d’Arthur (Macmillan, 1907),
p. XLI и The Chronicles of Froissart (Macmillan, 1913).
2
James W. The Variety of Religious Experience (Longmans, 1908), p. 367.
Ср.: Sidhanta N.K. The Heroic Age of India (London, 1929).
3
A.V., VIII, 8.1—7.
4
Ibid., XIX, 13.5—11.

Психологические факторы

Еще более высокое положение занимали ратхи1 и махаратхи2. Сами эти слова подразумевают, что подобные воины были опытными колесничими, получившими эти титулы благодаря своим храбрым деяниям, совершенным в
прошлом. Среди удостоенных почетного звания ратхов были Яяти и Картавирья Арджуна, знаменитые легендарные
цари. Махаратхов было довольно много. В частности, этим
высоким титулом обладали все пять сыновей царя Аюсы,
сумевшего избежать смертоносного топора Парасурамы.
Именно таким образом за выдающиеся подвиги, описанные в эпических поэмах и пуранах, древние герои получали почетные титулы3.
Некоторые герои носили звания атиратха4 и апратиратха. В более поздних средневековых сочинениях, в частности в «Харихаракатуранге», ближе к концу книги VII,
сказано, что в битве, в которой была убита тысяча сур,
Кабандха начал исполнять танец зла, тандаву. Но автор
«Харихаракатуранги» пошел дальше и заявил, что во время сражения, когда один сура убил тысячу сур, похожих
на него, Кабандха плясал от радости. Этот дьявольский
танец, исполняемый во время войны, не был связан с
какими-то более поздними представлениями, отразившимися в индийской литературе. О том, что он известен с
глубокой древности, свидетельствует описание битвы,
1

.
2

3
4

.
См., например: Br. Purāna, III. 68.20, 69.21.
.

Часть первая. ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ФОН ВОЙНЫ

произошедшей у Ганга между Сенгуттуваном и северными
царями и описанной в «Шилаппадикарам». В тексте сказано, что сура Сенгуттуван убил сотни сур Северной Индии.
Кабандха (по-тамильски — Кавандам) был очень счастлив
по этому поводу и под аккомпанемент дочери демона исполнял танец, названный пеюккуравай1.
УГОН СКОТА

В мирное время, когда кшатрии не охотились, они совершали различные подвиги, чтобы выплеснуть свой воинский пыл. «Во время, описанное в первой части эпоса,
воин всегда был еще и грабителем и мародером. Рыцарь
кормился благодаря подобному образу жизни, и, угоняя
скот, он получал необходимую ему добычу»2. Целью всех
первых походов был скот. Во множестве ранних гимнов Атхарваведы содержатся просьбы защитить коров и прочих
подобных животных. В тринадцатом гимне XIX книги упоминаются стойла для коров, а победители гонок на колесницах, согласно этому тексту, получали их в качестве награды3. На основании данного фрагмента, а также отрывка
из книги VI (67.3) мы можем сделать вывод о том, что в
ведический период угон скота был широко распространен.
Известно, что подобный первобытный обычай характерен
для диких племен. В «Шилаппадикарам» сказано, что Эйнар
занимался угоном скота, мародерством и разбоем на больших дорогах. Для этих людей скот символизировал богатство, а его кража подразумевала, что его владелец лишается
своей собственности. В «Пураппорул венбамалай» содержатся
сведения, позволяющие выделить различные этапы этого
военного предприятия. Воины, принимавшие в нем участие,
украшали себя венками-ветчи. Владельцы стад, пытавшие1


Śilappadikaram, XXVI, 11, 206—210. См. также описание в: Kalingat-

tupparani 503—586 ed. by Kannaiya Naidu (1941).
2
Hopkins E.W. J.A.O.S., XIII, p. 76.
3
A.V., 5, 7. См. также: Ibid., II, 26; IV, 21; VI, 59.

Похищение девушек

ся спасти свой скот, носили в качестве отличительного знака карандай, разновидность базилика1. О том, что этот примитивный способ угона скота сохранился даже тогда, когда
жители Индии познакомились с цивилизацией, свидетельствует Махабхарата2, где содержится рассказ о том, как под
руководством Дурьодханы царь Тригартха вошел в город
Вираты и увел коров. После ожесточенной схватки Уттара
и Брханнала (изменивший облик Арджуна) вернули животных. В некоторых случаях угон скота предшествовал военным операциям. В этой связи также можно вспомнить о
том, что иноземные посланцы подарили царю огромное количество скота.
ПОХИЩЕНИЕ ДЕВУШЕК

Другим способом продемонстрировать свой героизм и
ощутить дух приключений, использовавшимся древнейшими кшатриями, было похищение девушек из соседних
стран. Можно ли списать это на стремление реализовать
свое сексуальное влечение? Хорошо известно, что похищение девушек было широко распространено в древности, причем далеко не только в Индии. То, как и почему
это происходило в данной стране, станет ясно, если мы
обратимся к изучению различных способов заключения
брака, характерных для касты воинов. Наиболее распространенной формой брака, заключавшегося царями, была
сваямвара, при которой девушка получала право выбрать
будущего мужа из князей, собравшихся для этого в доме
ее отца3. Несомненно, в данной разновидности брака можно проследить пережитки более древней и простой формы, подразумевавшей тайные или явные встречи воинов
1
См.: Vetcippadalam, а также: Dikshitar V.R.R. Studies in Tamil Literature and History, sec. VI.
2
Мhb., Virāt Parva, ch. XXXII и далее.
3
Об упоминаниях в буддийской литературе см.: Law B.C. A History
of Pali Literature, I, p. 278—279; II, p. 459.

Часть первая. ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ФОН ВОЙНЫ

с девушками и похищение последних с ведома их родственников или без него. Иногда близкие девушки уступали из-за того, что считали эту партию удачной, либо
потому, что не чувствовали в себе сил бросить вызов похитителю. Последнее более вероятно. Однако большинство подобных происшествий, судя по многочисленным
упоминаниям в эпосе и пуранах, приводило к началу военных столкновений.
Возможно, здесь не помешает привести пример. Бхишма, мудрец, живший при царском дворе, повстречал во
время своего визита к Каши трех девушек и увез их. Он
бросил вызов тем, кто отправился спасать их. Он сразился со всеми соперниками и утвердил свое право на владение девушками1.
Подобные многочисленные деяния были связаны с
храбростью воинов-кшатриев. Законодатели признали эту
форму брака. В законодательстве она была названа гандхарва и стала частью системы ракшаса, включающей в
себя три из восьми разновидностей брака, существовавших в Древней Индии. Подразумевало ли это изнасилование и одобрялось ли обществом? Несомненно, мы не
можем утверждать, что данное приключение подразумевало изнасилование, так как воин брал на себя негласное
обязательство обращаться с похищенной девушкой как со
своей супругой, коей она и становилась как в юридическом смысле, так и в глазах социума. Удовлетворив свою
страсть, он не мог прогнать ее или развестись с нею. Одним словом, похищенная девушка становилось официальной женой воина. Таким образом, в такой форме брака,
как ракшаса, прослеживается элемент сатвики.
Можно привести довольно много примеров похищения девушек силой. Вспомним один из наиболее показательных: Равана, царь ракшасов с Цейлона, силой похитил Ситу, супругу Рамы, царевича Айодхьи, против ее
воли. В результате разразилась великая битва Рамы и Ра1

Mhb., Ādiparva, 102, 3 и далее.

Похищение девушек

ваны под Ланкой, в результате которой последний, как
и все его войско, погиб, а Рама одержал победу. Также
нам известно о прелюбодеянии, совершенном Вали, правителем Кишкиндхи, с женой его брата Сигривы, после
того как последний был насильно изгнан из царства. За
это Рама, прислушавшийся к искренней просьбе Сигривы, убил Вали1. Подобные происшествия были связаны
с кровавыми сражениями, всегда заканчивавшимися победой пострадавшей стороны. Следует помнить, что эти
похитители принадлежали к первобытным племенам, которые ко времени Рамаяны стали полуцивилизованными.
Мы можем сделать вывод о том, что подобная практика
не была изначально распространена у ариев. Следует отметить (первым на это обратил внимание Хопкинс), что
брак гандхарва заключался в рамках одной касты2. Подвиги этих доблестных воинов не выходили за пределы касты кшатриев. Девушки, принадлежавшие к другим кастам, вне зависимости от того, какое положение — более
высокое или низкое — они занимали, не участвовали в
них3. Однако Хопкинс ошибается, утверждая, что «даже
с представительницами высшей касты царь предпочитал
обходиться без соблюдения формальностей»4. Тот, кто делает подобный чересчур смелый вывод, вынужден столкнуться с множеством свидетельств, доказывающих его
неправоту. В Индии предпочитали заключать браки с девушками более низкого, а не высокого происхождения.
Как бы то ни было, важно отметить, что к похищению
девушек5 приводило сексуальное желание, порожденное
страстью и чувствами. Из-за этого в древности нередко
разгорались войны, некоторые из которых были довольно масштабными.
1
Следует заметить, что женитьба Сигривы на вдове Вали не является насилием.
2
Распространенный у наиров Малабара самбандам был уподоблен
браку гандхарва.
3
Hopkins E.W. Op. cit., p. 168.
4
Там же.
5
Ср. похищение сабинянок.

Часть первая. ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ФОН ВОЙНЫ

Агрессивность
К этому следует добавить стремление к насилию и неуживчивость. Воинов-кшатриев обучали и тренировали таким
образом, чтобы развить в них агрессивность. В эпосе сказано: меч должен удержать то, что было завоевано мечом:
.

(Mhb., V, 74, 23.)

То, что воин не добыл силой, ему не принадлежит. В
эпосе сказано следующее1: важнейшим долгом и радостью
кшатрия является смерть во время битвы. Почему так произошло? Дело в том, что, погибнув в сражении, он может
продолжить свое существование на небесах2. Каким странным это ни казалось бы, но древние индусы вне зависимости от того, к какой касте они принадлежали, с детства
искренне верили в то, что, выполняя свой долг, они освободятся от уз сансары (то есть цикла рождений и смертей)
и будут наслаждаться блаженством на небе, пребывая там в
качестве гостей богов. Нет ничего удивительного в том, что
впитавшие подобные духовные представления древние воины, жившие в Индии, находились в зависимости от своей
отваги3 и силы4. Если кто-то из них бежал с поля боя, так и
не вступив в сражение, или просил у врага пощады5, то считалось, что он совершил гнусное преступление против Бога
и государства. Ибо разве не сказано, что необходимость
завоевать победу или умереть на поле боя — это вечный
закон, установленный самим Творцом?6 Подобные настроения, подпитываемые моральным кодексом, заставили вождя курусов прокричать: «Я выбираю славу даже ценой
жизни»7.
1
2
3
4
5
6
7

Мhb., V, 160, 71.
Ibid., II, 22, 18.
Ibid., I, 202, 18.
Ibid., II, 69, 15.
Ibid., IV, 38, 29; V, 3, 20 и далее.
Ibid., V, 51, 51; IX, 31, 34.
Ibid., III, 300, 31.

Похищение девушек

В свете подобных правил и принципов, которыми руководствовались представители индийской касты воинов, необходимо ли говорить о том, что кшатрии, влекомые постоянным стремлением к дракам, без сомнений участвовали в
войнах, оказывавших заметное влияние на все противоборствующие стороны? Вместо того чтобы «уменьшать и контролировать эти вспышки коллективной агрессии», древнеиндийское общество поощряло их «в рамках системы
цивилизованной законности». Кодекс воина основывался на
законах и обычаях, которые не только одобряли такую систему, но и насаждали ее как моральную и законную. Считалось, что тот, кто придерживается ее, сможет соблюдать более высокие стандарты жизни в обществе. Говоря об Индии
и Китае, известный психолог отмечает, что там «огромное
количество людей лишено стремления к насилию»1. Судя по
этому замечанию, ученый имел неправильное представление
о структуре индийского общества. В социуме, разделенном
на четыре касты, представители трех из них занимались мирными профессиями, и, естественно, огромное количество
людей не могло быть агрессивным. Но необходимо повторить, что для военных характерно необузданное стремление
к насилию и неуживчивость. Если бы индийское общество
самостоятельно не поддерживало бы на протяжении длительного времени разнообразие функций и не прибегало бы к
ассимиляции, то оно не достигло бы того удивительного
единства, которое характерно для него в течение уже многих
столетий. Оно распалось бы на части, и вскоре мы прекратили бы свое существование как народ. Именно эта благотворная социальная структура сохранила его, несмотря на
частые иноземные вторжения и постоянную внутреннюю неразбериху. Нам говорят о том, что на Западе агрессии пытаются противопоставить дух соревнования. Это всего лишь
эксперимент; и о том, насколько ему удастся заменить стремление к насилию, смогут судить только историки будущего.
1
Mcdougall W. An Introduction to Social Psychology, p. 281—282
(15 th Ed. — Methuen, London).

Часть первая. ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ФОН ВОЙНЫ
МАТСЬЯ НЯЙЯ

Следующий вопрос состоит в том, откуда возникло
стремление к агрессии и как оно повлияло на развитие
человеческой природы. Психологи отвечают на него следующим образом: «Предпочтение более подходящего и уничтожение менее подходящего (это характерно как для людей, так и для обществ) происходит из их конфликтов»1.
Это очень примечательная фраза. Она отражает смысл теории матсья няйя. Дословно данное словосочетание переводится как «обычай рыб». Это неписаный закон, согласно которому большие рыбы поедают более маленьких. Я
использовал данный термин только применительно к араджака. Подробное описание подобной анархии, как бы мы
назвали это состояние общества, присутствует как в Махабхарате2, так и в Рамаяне3. Судя по сказанному в данных эпических поэмах, состояние анархии связано с грабежами и разорением. Жизнь становится небезопасной.
Никто не может гарантировать сохранность личности и
собственности. Сильный грабит слабого и невинного, унося его добро. Нередко встречается похищение женщин и
насилие над ними. Подобно рыбам в пруду или стаду коров без пастуха, люди причиняют друг другу вред и убивают один другого. Никто не относится с почтением к
родителям, учителям и пожилым людям. Земледелием и
ремеслом почти никто не занимается. Официальные браки больше не заключаются, и любой может свободно перейти из одной касты в другую. Религиозные традиции
открыто презираются. Никто не может спать, не испытывая страха4.
Эта анархия напоминает природу, в которой идет постоянное противостояние между сильными и слабыми
особями внутри группы, а также между сильными и сла1
2
3
4

Mcdougall W. An Introduction to Social Psychology, p. 295.
Śānti Parva, ch. LXVI, LXVII.
Ayodhyā, ch. LXVII.
Hindu Administrative Institutions, p. 19—27.

Матсья няйя

быми сообществами. Как правило, слабые оказываются
побежденными и подчиняются сильным. Этому представлению пристальное внимание уделили авторы «Дхармашастр», в частности Ману1, пуранов, например «Матсья»2 и
таких более поздних сочинений, как «Юктикалпатару»3 и
«Лаукика Няйя Санграха Рагхунатхи»4. О чем все это свидетельствует, если не о том, что до возникновения царской
власти, наделявшей ее носителя согласно существовавшим
в государстве законам силой данды, социальные группы
не подчинялись законам и внезапно были охвачены агрессией, подпитываемой самыми грубыми чувствами? Отсюда необходимость нивелировать индивидуальные особенности и строить общество, в котором важную роль играет
стремление к альтруизму, а семейные ценности уступают
место потребностям отдельной группы и всего народа. Появление монархии и новый общественный строй, основанный на распределении обязанностей, положили конец
матсья няйе. Правда, иногда ощущались пережитки этого
состояния. В IX в. люди выбрали своим царем Гопалу,
отца более известного Дхармапалы, представителя династии Пала, чтобы избавиться от матсья няйи5. Это свидетельствует о справедливости фразы: нет государства — нет
общества. Такие широко распространенные эмоции, как
ревность, страх, страсть, играют огромную роль в повседневной жизни общества до тех пор, пока на них не наложит ограничения сильная исполнительная власть. Таким
образом, упорядочивая социум, древние вливали отдельного человека в определенное сообщество, делая его одним из его членов, чтобы он мог соотносить свое мнение
с точкой зрения большинства. С помощью разделения на
группы и передачи власти созданное в Древней Индии
государство сумело решить множество социальных, эко1
2
3
4
5

Маnu, VII, 20 и комментарии к ней Куллукабхатты.
Matsya Purāna, ch. 225, v. 9.
Yuktikalpataru, 105.
Laukīka-Nyāya-Sangraha. Pandit Series, 1901, p. 122.
Jayaswal. Imperial History of India, p. 42.

Часть первая. ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ФОН ВОЙНЫ

номических и даже политических проблем, с которыми
сталкиваются современные политики цивилизованного
мира1.

Оборонительный комплекс
Теперь нам следует перейти к другому психологическому мотиву войны. В настоящее время мы искренне верим
в то, что оборона и способы защиты жизненно необходимы каждой нации, чтобы она могла сохранить свой кодекс
чести и поддерживать национальные интересы. Что бы ни
говорили теоретики об этической стороне обороны, она
вне зависимости от того, хотим ли мы этого, продолжает
играть важную роль в политике. Следовательно, мы не
можем не обращать на нее внимания. Нам необходимо
относиться к ней как к чему-то необходимому, даже если
она противоречит морали. Сейчас причиной войн часто
являются капитализм и империализм, покушение на социально-экономические права. Более того, в современном
мире причиной войн между ведущими державами становилась и оборона маленькой страны от нападения более
сильного соседа.
Экономический фактор не был причиной войн в Индии. В Древней Индии за производство и распределение
благ отвечало государство. Оно сосредоточило в своих руках все ключевые отрасли. В стране почти или совсем не
было частных предприятий. Даже за этим государство пристально следило. Подобная система предотвращала возникновение класса капиталистов, который является решающей силой в современной политике. В Древней Индии
не было и торговцев оружием2. Они занимались тем, что
снабжали солдат вооружением и боеприпасами. Их бизнес
процветает, пока продолжается война. Поэтому они гото1
Dikshitar V.R.R. State and Society in Ancient India // Aryan Path,
vol. XI, № 2.
2
Perris G.H. The War Traders (Chancery Lane Press, 1914).

Защита и нападение

вы сделать все для того, чтобы зародить в своем народе
воинственный дух. В Древней Индии, насколько нам известно, не было частных предприятий, снабжавших коголибо оружием. Его производством и распределением также
ведало государство. При военном ведомстве функционировал арсенал, входивший в его структуру. Возможно, у
правителей Древней Индии были основания для того, чтобы создать стабильную экономическую демократию, как
в случае с Дандакой, предком Рамы, царем Айодхьи, осознавшим ценность лесов своего царства, где превалировали равнины, отправившимся в поход на юг Индии, вплоть
до Кискиндхи, и подчинившим всю покрытую лесами местность Дакхан. Выявить экономические причины войн в
Древней Индии довольно сложно. Общество и государство были построены таким образом, что человек не сталкивался лицом к лицу с экономическими проблемами.
Хотя еще во времена Ригведы, где упомянут некий купец
Бхуджья, корабль которого потерпел кораблекрушение,
существовала международная торговля, в нашем распоряжении нет свидетельств о том, что подобные отношения
приводили к войне.
ЗАЩИТА И НАПАДЕНИЕ

Древние индусы были весьма чувствительны, и их героев учили, что они защищают такие ценности, как Бог,
Корона и Страна. Если взглянуть на военные структуры
в этом свете, то можно прийти к выводу, что они были
«оборонительными», а расходы на войну должны были
считаться ценой, выплачиваемой за защиту. В этом случае, как и во многих других, представления, характерные
для Древней Индии, опережали современные. Защита путем теоретических рассуждений превращалась в нападение, ибо то, что является обороной для одного народа,
становится агрессией для другого, и наоборот. Опасение
угрозы и зависть были основными факторами, влиявшими
31

Часть первая. ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ФОН ВОЙНЫ

на древнеиндийские царства, и именно поэтому все авторы «Артхашастры» и «Нитисары» настаивают на необходимости значительных трат на нужды обороны.
ФАКТОР СТРАХА

Каждая держава, не говоря уже о небольшом независимом государстве, была охвачена безотчетным страхом (так
это явление называют психологи)1. Представителей властей
не покидало чувство опасности, что привело к созданию
сложной системы обороны. Эти опасения отразились во
множестве гимнов «Атхарваведы» и были объединены в группу, названную абхая гана и входящую в состав «Каушикасутры» (16—18). Здесь следует процитировать некоторые из
них:
«То, чего мы боимся, о Индра, порождает твое бесстрашие за нас перед этим. О доблестный, помоги в этом нам
своей поддержкой; порази ненавистников, насмешников.
Ты, знающий, подведи нас к широкому месту, освети
небесное, бесстрашное, хорошее; да будем мы жить под
твоими грозными руками, отважный, о Индра, (два) великих прибежища.
Пусть воздушное пространство даст нам бесстрашие: отсутствие страха и неба и земли здесь; бесстрашие перед тем,
что сзади, отсутствие страха перед тем, что спереди; сверху,
снизу, пусть там будет бесстрашие для нас.
Бесстрашие перед другом, бесстрашие перед врагом, бесстрашие перед известным, бесстрашие перед отсутствующим, отсутствие страха нам ночью, бесстрашие днем; пусть
все места будут моим другом» (кн. XIX, 15). См. также: Там
же, 16.
«Пусть Агни с васу защитит меня на востоке; в него я
ступаю, в нем я нахожу убежище; к этой твердыне я подхожу; пусть он защитит меня, пусть он оберегает меня; ему
1

Woodworth R.S. Psychology (1930), p. 256.

Фактор страха

я предназначаю себя; «Приветствую!» (кн. XIX, 17.1 и далее).
В дополнение к этому можно привести цитаты из другого гимна «Атхарваведы» (кн. VI, 40):
«Отсутствие страха пусть будет нам здесь, о Небо-иЗемля! Отсутствие страха пусть создаст нам Сома, Савитар! Отсутствием страха пусть будет нам широкое воздушное пространство! С помощью возлияния Семерых Риши
пусть будет нам отсутствие страха!
Для этой деревни (пусть) четыре стороны света (создадут) питательную силу! Пусть Савитар создаст нам благополучие, счастье! Отсутствие врагов, отсутствие страха пусть
создаст нам Индра! Пусть гнев царей обрушится в другом
месте!
Отсутствие недругов нам снизу, отсутствие недругов нам
сверху. О Индра, создай нам отсутствие недругов сзади, отсутствие недругов спереди!» (перевод с ведийского языка
Т.Я. Елизаренковой. — Пер.).
Из-за этого страха древние кшатрии молились Индре и
другим ведическим божествам о победе над врагами. Подобные тексты называются боевыми гимнами1. В одном из
них сказано следующее:
«Пусть их оружие упадет; пусть они не смогут приладить стрелу; затем пусть в них, сильно боящихся, попадают стрелы»2.
И еще: «Пусть острия не достанут нас, наконечники не
найдут (нас); сделай так, чтобы залпы пролетели далеко
мимо нас, рассеиваясь, о Индра».
К числу богов, к которым обращались с подобными молитвами, относились Арбуди и Ньярбуди, союзники Индры, а также Тришандхи3. Одним из вариантов молитвы
были жертвоприношения, в частности хома4.

1
2
3
4

Sāmgrāmikāni, I, 19; II, 19; VI, 65; VII, 62, 92; VIII, 8.
А.V., VIII. 8.20.
Ibid., XI, 11, 4, 23.
Ibid., VIII, 17; ср.: Ibid., XI, 9, 10.

Часть первая. ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ФОН ВОЙНЫ

Этот страх был взаимным. Например, подчиненный народ боится, что однажды его поглотит нация-победитель. С
другой стороны, держава-захватчик будет пристально следить за ситуацией в покоренном государстве, так как оно
может постепенно тайно мобилизовать свои силы, выжидая
удачного момента для того, чтобы поднять восстание. К примеру, Калинга, страна, находившаяся под властью Чандрагупты и его сына, восстала, когда на трон взошел Ашока.
Ему пришлось вторгнуться в это царство и повторно завоевать его ценой множества жизней, включая невинные. Таким образом, покоренная страна, стремившаяся избавиться
от ига, внимательно отнеслась к своей обороне. Можно привести еще множество подобных примеров.

Агрессивное поведение
Если безотчетный страх связан с комплексом защиты,
агрессивное поведение вызвано комплексом нападения1.
Сенгуттуван хотел отправиться в поход на север и продемонстрировать правившим там царям свою отвагу. Но одна
лишь мотивация не приводит к действию. Реакция происходит автоматически, когда у человека появляются подходящий стимул и мотив2. Пока царь сидел в тронном зале,
охваченный негодованием из-за оскорбления, нанесенного
ему северными правителями во время их совместной встречи, ему предложили построить храм в честь непорочной
Каннаки, вырезав изображение богини на камне, привезенном с горы Подийил или из Гималаев. Когда было принято
решение посвятить храм Паттини-Деви, Сенгуттуван сказал, что добудет каменную плиту из Гималаев после того,
как по обычаю погрузит ее в Ганг и подчинит северных правителей, если они вздумают противостоять ему. После тщательных приготовлений к экспедиции он отправился на
1
См. в связи с этим гимны 42 и 43 книги VI Атхарваведы, целью
которых является избавление от гнева и его укрощение.
2
Woodworth. Op. cit., ch. VI.

Фактор страха

север. Сенгуттувану удалось достичь успеха — он победил
союз северных царей и, пленив своих основных противников, Канаку и Виджаю, заставил их нести на головах каменную плиту вплоть до его далекой столицы в Ванджи, что в
тамильской части Индии1.
Судя по описанию этой войны, которую Сенгуттуван вел
на берегах Ганга, она не была оборонительной. Ее причиной стали агрессивные стремления монарха. «Если вы надеетесь избежать войны, изучите людей, в частности, исследуйте проявления агрессии; изучите их в первую очередь
там, где они лучше всего поддаются анализу, — в самих
себе»2. Что бы ни говорили теоретики о защитном комплексе, нам прекрасно известно, что агрессия может быть вызвана любой малейшей провокацией. Нам следует обратить
внимание на то, что к нескольким войнам в Индии привели
именно проявления агрессии. Подстрекание к войне, как и
сейчас, становилось удобным способом эффективной реализации подобных стремлений, садистских и мазохистских,
хотя обе воюющих стороны осознавали, что, причиняя вред
друг другу, они наносят урон и самим себе. В некоторых
случаях, говоря об обороне как о причине войн, мы используем (вероятно, вполне сознательно) термины, связанные с
агрессией. Обратившись к тексту пуранов, мы увидим, что
царь из династии Хайхайя убил Джамадагни, отца Парашурамы. Естественно, тот решил отомстить за смерть родителя.
Не остановившись на этом, охваченный гневом, он решил
истреблять род кшатриев — двадцать одно его поколение.
Нужно сказать, что это было очень рискованное предприятие, причиной которого стала агрессия. Охваченный этими
разрушительными стремлениями, Парашурама преследовал
одного царевича-кшатрия за другим. После его подвигов
воинов могло вообще не остаться, если бы некоторые из них
не скрылись в пещерах и лесах и не вышли только после
того, как кровавый завоеватель прекратил сражаться.
1
2

Dikshitar V.R.R. Śilappadikāram, Intrn., p. 3—8.
Glover E. War, Sadism and Pacifism (Allen & Unwin).

Часть первая. ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ФОН ВОЙНЫ
ЧУВСТВО ЗАВИСТИ

Исследуя этот мотив зависти, мы узнаем, что древние
индусы нашли способ оправдать почти все порочные страсти. В «Атхарваведе» (кн. V, 8.3) сказано: «Пусть боги не
придут на его призыв; приходите только на мой зов». Причиной масштабной битвы, описываемой в Махабхарате и
разразившейся возле Курукшетры между Пандавами и Кауравами, между прочим родственниками по мужской линии, была именно зависть. Когда царь Панду понял, что
не может больше нести бразды правления, на трон был
избран Дхритараштра. Пять сыновей Панду и сотня отпрысков Дхритараштры обучались у одних и тех же преподавателей, и Пандавам науки и обращение с оружием
давались гораздо проще и быстрее, чем Кауравам. Из-за
этого последние воспылали завистью к своим двоюродным
братьям, и с этого момента они под руководством своего
старшего брата Дурьодханы стали думать, как бы им избавиться от Пандавов, власть и влияние которых продолжали возрастать. Кришна, правитель Двараки и умелый
дипломат, понял, что правда на стороне Пандавов, и встал
на их сторону. Это только преумножило зависть Дурьодханы, который пытался придумать тайные способы расправы над пятью братьями. Осознав, что все его планы
рухнули, Дурьодхана разозлил своих двоюродных братьев
настолько, что предотвратить войну было уже невозможно.
На поле битвы были стянуты огромные силы, особенно
постарался Дурьодхана, и сражение продолжалось в течение восемнадцати дней. Думаю, здесь не следует вдаваться
в подробности. В результате все Кауравы и их солдаты были безжалостно убиты, а Пандавы одержали решающую
победу. Бхаратаканда пала к ногам Юдхиштхиры, мудреца
из царского рода, и его четверых братьев. Пандавы стали
фактическими правителями всей Индии, и в союз с ними
стремились вступить многие царевичи, включая живших в
тамильских царствах на юге, с которыми победителей связывали социальные и политические отношения. Если ве36

Чувство зависти

рить второй строфе сборника тамильских произведений
«Пуранануру», то необходимо будет признать, что некий Удиян из династии Чера кормил противников, сражавшихся в
описанной в Махабхарате битве.

Стремление к власти
Зависть повлекла за собой империалистическое стремление к господству (адхипатья) и страсть к славе. Это психологическое явление отразилось в нескольких гимнах «Атхарваведы». В одном из них сказано:
«Индру — обладателя славы, богатого славой, мы хотим
почитать, поклоняясь, деяниям славы! Пусть даруешь ты
нам царскую власть, ускоренную Индрой, да будем мы обладателями славы в твоем даре!
Обладателем славы Индра, обладателем славы Агни, обладателем славы Сома родился. Обладателем славы из всего, что существует, я — самый большой обладатель славы!»
(кн. VI, 39) (перевод с ведийского языка Т.Я. Елизаренковой. — Пер.).
«Славным пусть сделает меня храбрый Индра; обладают
славой и земля, и небо здесь; обладателем славы пусть бог
Савитар сделает меня. Как Индра овладел славой на небе
и на земле, как воды обладают славой в травах, пусть мы
из всех богов, из всех, будем славными» (кн. VI, 58).
«О Ашвины, владыки красоты! Помажьте меня медом
пчел, чтобы я мог говорить блестящие слова людям.
Пусть во мне (будет) великолепие, а также слава, а также тучность, принадлежащая подношению; пусть Праджапати укрепит находящееся во мне, как небеса в небе» (Там
же, 69).
Само по себе стремление к славе является мотивом для
совершения героических деяний. Здесь следует снова процитировать «Атхарваведу», в которой содержится следующий
гимн, обращенный к Индре: «О Индра, приди на мой призыв. Вот что я сделаю, чтобы ты услышал: пусть эти бегу37

Часть первая. ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ФОН ВОЙНЫ

ны Индры совершат мой замысел. С их помощью да будем
мы равны героизму» (кн. V, 8.2).
Понятиям «империя» и «имперская власть», как я уже
неоднократно говорил1, не следует придавать современное
значение. В Римской империи происходило постепенное
увеличение числа римских граждан. Кроме того, мы должны благодарить ее за законодательство и распространение
латинского языка. В Британском содружестве происходило утверждение английских законов и порядков, развитие
английских демократических институтов, английский язык
использовался в административных целях. Имперская власть
в Древней Индии обозначала правление конкретного монарха, который благодаря своим способностям и храбрости подчинял соседних правителей и провозглашал себя
единоличным владыкой всей земли. Это называлось дигвиджая. Ему не обязательно было завоевывать все государства с помощью меча. Правитель небольшой страны мог
осознать, что царь-завоеватель обладает огромной властью
и политическим весом, и покориться ему по доброй воле.
В данном случае не столь важно каким: искренним или
притворным, открытым или завуалированным — было это
желание подчиниться. Принципиален сам факт его изъявления. Признание власти определенного монарха или
добровольное подчинение слабых более сильному придает
последнему ореол империализма.
Покоренные, или «вассальные», страны продолжали использовать старые методы государственного управления,
подчиняться своим собственным законам и обычаям, говорить на родном языке и сохраняли свою религию. Явным
проявлением их зависимого положения была периодическая выплата дани и доставка правителю-завоевателю подарков, помощь ему в военных действиях и отсутствие самостоятельных международных отношений2. Под властью
более слабых правителей империя разваливается, а в прав1

Dikshitar V.R.R. The Mauryan Polity, p. 71 и далее.
Ср.: Law N.N. Inter-state Relations in Ancient India, p. 62—63 (Calcutta Oriental Series, 1920).
2

Чувство зависти

ление сильных — создается. Стоит ли говорить о том, что в
любом случае как для метрополии, так и для зависимого
государства крайне необходима оборона? В сборнике Сангам сказано, что каждый из правителей основных тамильских царств из династий Чера, Чола и Пандья доходил со
своим мечом до Гималаев и оставлял на их вершинах свой
шлем, лук, тигра и рыбу.
Совершая эти деяния, благодаря которым впоследствии они были прославлены, тамильские цари не отставали от своих северных собратьев. Сам эпитет Имаяварамбан свидетельствует о том, что границы державы
под властью носившего его правителя расширились в северном направлении до Гималаев. Данный титул также
получил Черан Сенгуттуван за его достойные свершения
на севере. Такие названия, как Чолийский перевал, расположенный на склонах этих гор, который в глубокой
древности соединял Непал и Бхутан с Тибетом, свидетельствуют о том, что некогда здесь, далеко на севере,
были тамильские правители, оставившие в этом регионе
свои нестираемые следы 1. В эпический период Рама и
Арджуна, вероятно, дошли до оконечности нашего полуострова, а в историческую эпоху Чандрагупта или Самудрагупта, возможно, предпринял поход в эту часть страны.
Добраться до севера царю, обладавшему храбростью и
большими ресурсами, такому как Сенгуттуван из династии Чера, не могло помешать ничто. Их маршрут пролегал через Декан, Калингу, Малву и Ганг. Возможно,
это древний маршрут Дакшинапатха, известный из «Ригведы-самхиты». Данная экспедиция была обусловлена
фактором, который психологи называют стремлением к
власти или самоутверждению. Об этом ясно свидетельствует один из гимнов «Атхарваведы» (кн. IV, 22.1) (обе цитаты приведены в переводе с ведийского языка Т.Я. Елизаренковой. — Пер.):
1
См. статью Рагхавы Иенгара (Raghava Iyengar) в: Kalaimagal, vol. I,
p. 56—63.

Часть первая. ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ФОН ВОЙНЫ

«Этого кшатрия, о Индра, усиль для меня! Сделай ты
его единым главой племен! Оскопи всех недругов его! Отдай их ему во власть в состязаниях за превосходство!»
«Ты, с обликом льва, сожри все племена! Ты, с обликом тигра, уничтожь врагов! Единый глава, с Индройсоюзником, победитель, вырви удовольствия у враждующих (с нами!)» (Tам же, 7).
Опять же царь, завоевавший всю Индию, в качестве знака отличия получил титул Самрат. В пуранический период
великий правитель Картавирья Арджуна из династии Хайхайя распространил свою власть на всю материковую часть
Индии и обрел этот эпитет. Тот же принцип славы и признания лежит в основе жертвоприношений, ашвамедхи и
раджасуйи, в которых могли принимать участие только члены касты кшатриев. Иногда эти яджны совершал царевич
на закате жизни, когда он уже не мог твердо держать в руках
оружие и собирался провести оставшиеся годы в покое и
молитве, передав управление царством своему преемнику,
которым неизменно становился его старший сын. Дашаратхи Рама и Пандава Юдхиштхира совершили эти жертвоприношения после ожесточенных сражений, в которых они
сыграли решающую роль, овеяв свои имена славой. Сенгуттуван сделал это после своего возвращения с севера, где он
одержал победу над всеми местными правителями.
Отличительной чертой ашвамедхи было то, что предназначенному в жертву коню позволяли поскитаться по
стране. Другие правители могли пропустить его или оставить в своих владениях, что обозначало их право на превосходство над другими и, следовательно, готовность доказать его. Довольно часто жеребца никто не задерживал.
Но иногда некоторые завистливые цари возмущались, и в
итоге это приводило к войне. Каждому известна судьба
шестидесяти тысяч сыновей Сагары, отправившихся на
поиски коня. Кроме того, в эпосе сказано, что молодые
отпрыски Рамы — Лава и Куша — обуздали жертвенное
животное Рамы и это привело к масштабной битве. В подобных случаях армия использовалась не в целях обороны
40

Чувство зависти

страны, а для удовлетворения тщеславия отдельных правителей.
Их честолюбие этим не ограничивалось. Его часто подпитывало стремление достичь индратвам. Древние правители-кшатрии верили, причем искренне, хотя это может
показаться нерациональным предрассудком, что, совершив
сотню жертвоприношений ашвамедха, они достигнут состояния Индры, став таким образом правителями богов и
владыками небес.
В связи с этим следует процитировать один из гимнов
Атхарваведы, в котором четко отразились эти представления:
«Теперь я поклоняюсь этому человеку как превосходящему своего товарища за достижение Индры; увеличь его
власть, его великую участь, как дождь землю.
Для него, о Агни и Сома, сохраняйте господство, для
него богатство. В сфере царской власти сделайте его превосходящим его товарища.
Кто бы, родственный или посторонний, ни напал на
нас, сделай так, чтобы каждый из них подчинился мне,
жертвователю, давильщику сомы» (кн. VI, 54).
В те времена мифология еще была неразвитой. Каждый
монарх больше всего хотел отправиться на небеса и стать
их владыкой. Отправление каждой яджны ашвамедха требовало огромных расходов, большого количества времени
и энергии, и мы вполне можем представить себе, во сколько обходилась сотня подобных ритуалов. Неудивительно,
что в стране постоянно разгорались конфликты то с одним
правителем, то с другим. Подобные религиозные представления и традиции сделали войну неизбежной. Ашвамедха,
несомненно, была провокацией для соседних правителей:
равных жертвователю, превосходящих его и подчиненных
ему. Как правило, последние молча признавали его власть,
но те, кто обладал бóльшим могуществом, говоря современным языком, принимали вызов и разжигали войну. Исследование подобных конфликтов с точки зрения психологии
свидетельствует о следующем: то, что является обороной
41

Часть первая. ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ФОН ВОЙНЫ

для одной страны, становится нападением для другой, и
наоборот. Следствием подобного империализма древнеиндийских царей, стремившихся стать Самратами и сделать
свои государства Самраджьями, стали своего рода федеративные объединения, группировавшиеся вокруг господствующего правителя1. Приобретение экараджатвама, или
единоличной власти над всей известной в те времена ойкуменой, часто сопровождалось совершением жертвоприношения ашвамедха2, ритуала, отправляемого императором,
который уже обладал властью. Это свидетельствует о «существовании территориального идеала единой Индии»
(«Какравартикшетрам» Каутильи). Таких царей называли
сарвабхаумами и экараджами.
Здесь следует привести гимн из «Атхарваведы»:
«Владыка Индры, владыка небес, владыка земли этот
человек, повелитель всего сущего. Да будешь ты единоличным владыкой!
Океан — хозяин рек. Агни — проверяющий землю; луна — повелитель астеризмов. Да будешь ты единоличным
владыкой!
Вселенский правитель ты от Ашуров, лучший из людей.
Ты тот, кто частично разделяет участь богов. Да будешь ты
единоличным владыкой!»3
Правители, жившие в ведический период, как и цари,
о которых говорится в эпосе, стремились к этому. Представление об экарат просуществовало до времени складывания буддизма, а его пережитки сохранились и в более
1
2

См.: Jayaswal. Hindu Polity, I, p. 137.
Śāt. Br., XIII, 7.1.

(Кн. VI, 86.)

Чувство зависти

поздние эпохи. В Джатаках, которые, как считается, относятся к V или VI в. до н. э., упоминается объединенная
держава, охватывающая всю Индию1. Через два столетия
Каутилья писал о существовании дипломатических отношений между экараджей и сангхой и советовал укрепить
союз с помощью денежных вливаний и мира, а в случае
неповиновения членов сангхи — войны2. Эта концепция
единого государства, простирающегося от мыса Коморин
до Гималаев (таким его видел Каутилья)3, отразилась в
другом важном термине — экачатра, обозначавшем единоличную власть правителя. К таким представлениям о
державном правлении следует добавить теорию, разработанную Канакой Бхарадваджей, политиком-философом,
упомянутым в Махабхарате. Каутилья выступает против
его точки зрения, не соглашаясь с необходимостью присвоения прав вырождающихся династий. Сочинения данных авторов, без всякого сомнения, являются доказательствами того, что империализм в том смысле, в каком его
понимали в Древней Индии, был причиной постоянного
состояния войны.
Таким образом, задуматься о проблемах, связанных с
войной, кшатриев заставлял ряд психологических факторов. Он же делал войну неизбежной. Как уже говорилось
выше, между древнеиндийскими и современными приемами ведения войны существовало одно фундаментальное
и жизненно важное различие. В Древней Индии война
беспокоила только военное ведомство и соответствующую
касту. Она, в отличие от нынешней, не влияла на важные
социальные структуры. Члены общества занимались мирным трудом, торговлей, невзирая на разгоравшиеся то тут,
то там конфликты. Захват царства и победа над его правителем не отражались на его административной системе,
складывавшейся на протяжении долгого времени. Нередко поверженных правителей оставляли на их престоле, а
1
2
3

Sakala Jambūdvīpa eka rājyam, 4.
Аr. Śās., XI, 1.
Ibid., IX, 1.

Часть первая. ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ФОН ВОЙНЫ

прежний управленческий аппарат продолжал существовать,
пока правитель признавал власть императора, платя тому
дань и т. п. Такова была природа империалистического
завоевания и имперского правления в Древней Индии.
Несмотря на то что войны разгорались часто, они не
начинались по неосторожности и не велись с использованием чрезмерно грубых методов. Во время их не погибали
невинные. Для этих войн были характерны особые принципы и методика. Аморальные и нечестивые способы ведения войны по возможности не использовались, и к ним
прибегали только в случае острой необходимости. Об этом
мы поговорим ниже.

Часть вторая
ЗАКОНЫ ВОЙНЫ

Глава 1
КОДЕКС ВОИНА

Конфликты были неизбежны в первобытных обществах,
где отсутствовала социальная организация и не было четко
определенного политического статуса. На более ранних этапах развития цивилизации война считалась неотъемлемой
частью жизни. Однако постепенно в ней стали видеть серьезное предприятие, к которому нельзя относиться опрометчиво и жестоко. Вместо этого его необходимо регулировать с помощью особых кодексов этики. Ранее, судя по
приведенному в «Шилаппадикарам» описанию племени эйнаров, воины не брезговали грабежом и мародерством. Но
со складыванием структурированного общества и возникновением касты воинов сформировалось представление о
том, что ее члены должны подчиняться определенным законам, соблюдение которых, как считалось, позволит им
вознестись на небо, а нарушение приведет к низвержению
в ад. В нашем распоряжении нет источников, свидетельствующих о существовании в ведический период какихлибо общепринятых норм ведения войны. Тогда племенное
объединение только превращалось в сословное общество.
Однако впоследствии, особенно перед тем, как были записаны эпические поэмы, война перестала вестись без правил.
Ее стал регулировать особый кодекс. Древние законодатели,
вероятно являвшиеся авторами «Дхармашутр» и «Дхармашастр», систематизировали уже существовавшие в те времена обычаи и традиции, действуя во благо человечества. В
45

Часть вторая. ЗАКОНЫ ВОЙНЫ

результате в собраниях законов и эпосе появились разделы,
посвященные обязанностям царя и рядовых воинов. Мудрецы и законодатели полагали, что кратчайший путь к миру
пролегает через достижение порядка в обществе посредством
разработки кодекса морально-этических законов.
Было бы интересно изучить правила, не позволявшие
воину подчиняться своим прихотям и облагораживавшие
его характер и поведение. Для этого нам необходимо будет различать общие и частные правила, садхарана дхарму
и свадхарму. Говоря об общих правилах, следует отметить, что брахман был должен выполнять шесть обязанностей: обучать, изучать, осуществлять жертвоприношений и приказывать другим совершать жертвоприношения,
делать подарки и получать их1. Три из них (обучение, совершение жертвоприношений и раздача подарков) распространялись и на кшатриев. Воины были освобождены
от остальных обязанностей, выполнявшихся брахманами: они не должны были изучать, приказывать совершать
жертвоприношения и получать подарки2. Выполнение этих
правил считалось особым долгом брахмана и было направлено на благополучие общества в целом. Передавая
знания, совершая жертвоприношения и получая в результате этого подарки, брахман вносил свой вклад в повышение уровня образования народа и удовлетворял его
религиозные нужды. От кшатрия никто не ожидал выполнения этих обязанностей, иначе это помешало бы выполнению его дхармы и нарушило бы установленный в
обществе порядок.
Обязанности, которые выполняли представители обеих
каст: обучение, совершение жертвоприношений и раздача
подарков, — способствовали повышению их морального и
духовного статуса в обществе. Ману установил, что в дополнение к этим трем функциям кшатрии должны вносить
вклад в защиту страны (праджанам ракшанам) и обуздывать
1
2

Manu, X, 75.
Ibid., 77.

Глава 1. Кодекс воина

чрезмерное стремление к таким мирским удовольствиям,
как танцы, музыка и общение с женщинами1. К этому времени стало понятно, что излишнее увлечение воинов преходящими радостями может негативно сказаться на их способности защищать страну от нападений извне и восстаний
внутри2.
Первой и наиболее важной общей обязанностью было
обучение, адхьяянам. Кшатрий приступал к нему в возрасте шести лет и продолжал учиться до окончания двадцать
второго года своей жизни3, когда он, как правило, брал в
руки оружие. Правда, в реальности все могло быть несколько иначе. На практике воин считался взрослым и
уже мог участвовать в сражениях по достижении шестнадцати лет4. Когда мудрец Вишвамитра решил взять с собой
маленького Раму, чтобы тот тоже бился в лесах против
ракшасов, Дашаратха напомнил ему, что мальчику еще
нет шестнадцати, а значит, именно в этом возрасте у кшатриев, как правило, заканчивалось детство5. В Махабхарате также сказано, что царевич Абхиманью, сын Арджуны,
стал полноправным воином в возрасте шестнадцати лет6.
К этому времени он уже успел жениться и побывать на
поле брани. Данные факты свидетельствуют о несоответствии теории и практики.
Какой курс обучения должен был пройти кшатрий и в
какой мере этот план претворялся в жизнь? Если верить
сведениям, содержащимся в Рагхувамше, царевич начинал
учиться на третьем году жизни. Учитель знакомил его с
алфавитом (липи) и цифрами (самхьяна)7. В «Артхашастре»
Каутильи описывается учебная программа, включающая
трайи трех Вед, анвикшики, или логику, варту, то есть эко1

Manu, I, 89.
См. комментарий Наччинарккинияра к сутре 75 пураттиял Толькаппияма.
3
Manu, II, 37—38.
4
Мhb., Drona Parva, 193.66; 194.43.
5
Rāmāyana, I. 23.2; III. 42.23.
6
Мhb., Ādi Parva, 68.118.
7
Raghuvamśa, III. 28.
2

Часть вторая. ЗАКОНЫ ВОЙНЫ

номику, и данданити, или науку о политике. Можно сделать вывод о том, что, если верить «Манавадхармашастре»,
более сложные предметы кшатрии начинали изучать в возрасте одиннадцати лет1. Следует отметить, что учителями
становились специалисты в различных областях знания.
Крайне важно упомянуть, что адхьякши, руководители административных служб, а также вактры и праюктры, толкователи и исполнители законов, должны были учить воинов таким светским наукам, как экономика и политика.
Обучение должно было быть в первую очередь направлено
на решение практических задач.
Помимо этого, юноши постигали военную науку, которую, как правило, называли дханур-веда. В основном будущих воинов учили обращаться с различными видами оружия
и боеприпасов. Утром они посвящали себя теоретическому
и практическому изучению вооружения, а во второй половине дня слушали итихасы. Образование воина считалось
завершенным лишь после того, как он либо самостоятельно
знакомился с эпическими произведениями, либо слушал,
как кто-то их читает. Считалось, что изучение итихасы, предания о приключениях и деяниях их великих предков, крайне полезно юным кшатриям, ибо для достижения успеха им
необходимо следовать примеру своих праотцев, перенять их
методы управления2. Так как ученичество длилось ограниченное время, а программа была крайне сложной и претенциозной, для юношей нанимали сутов, своего рода «бардов»,
которые каждый день в определенное время пересказывали
им отрывки из подобных сочинений. Вечерами и в начале
ночи будущим воинам преподавали другие сложные уроки.
Кшатрии обучались в домах своих преподавателей, расположенных, как правило, вдалеке от городской суеты и полностью лишенных признаков роскоши3. Система образова1

Маnu, II, 36.
Ср. образование, полученное Шиваджи благодаря урокам Дададжи Кондадевы и описанное в работе Джадунатха Саркара Sivāji.
3
Я предлагаю читателю сравнить это с тем, что происходило в древности и Средневековье на Западе. Замки принцев и феодалов были сво2

Глава 1. Кодекс воина

ния была направлена, в частности, на развитие у учеников
дисциплины (видьявинита)1. Ей, а также повиновению учителю уделялось очень большое внимание. Ученики были
готовы любой ценой и при любых обстоятельствах достать
все, что преподаватели хотели получить в качестве гурудакшины. В «Артхашастре»2 сказано, что в период обучения юноша
должен познакомиться на практике с тем, как ему следует выполнять свои обязанности, подчиняясь приказам высшего по
званию. По окончании такого обучения кшатрия принимали
на службу и считали достойным независимого положения.
Индусы, начиная с рождения каждого отдельного человека, старательно заботились о его благосостоянии, исполняя ряд таинств, самскар. В день, когда ребенок (независимо
от того, к какой касте он относится) получал имя, устраивалось празднество. Детям давали только те имена, которые
считались благоприятными; в основном их называли именами их богов-покровителей. В «Манимекалай» содержится
рассказ о том, как на церемонию, во время которой Ковалан давал имя Манимекалай, дочери Мадхави, были приглашены все жители города. Вторым именем кшатрия должно было стать Варма, а брахмана — Шарма3. Когда кшатрию
исполнялось одиннадцать лет, он проходил обряд инициации, после которого мог называться двиджа, дважды рожденный4.
Затем кшатрий получал облачение. Священная нить изготавливалась из пеньки. Воины носили пояса, сделанные
из травы мунджа, к которым были привязаны кусочки жеего рода школами, где начиная с возраста семи-восьми лет обучались
рыцари. Там они узнавали, как обращаться с боевым конем, пользоваться луком и стрелами, а также копьем. Все эти знания они получали
на практике — учителя заставляли их, разогнав лошадей, атаковать деревянные манекены. До тех пор пока таким мальчикам не исполнялось
двадцать лет, они считались оруженосцами. Затем они должны были
«завоевать себе шпоры» и получить рыцарство (E. Power, G.C. Coulton).
1
Ar. Śās., I, 17—18; ср.: Śukra, II, 41—50; Agni Purāna, 225, 1—3. См.
также: Dikshitar V.R.R. Hindu Administrative Institutions, p. 107—109.
2
Ar. Śās., I, 18.
3
Маnu, II, 32.
4
Ibid., II, 36; Gautama, I. 13; Āpastamba, I.11.18.

Часть вторая. ЗАКОНЫ ВОЙНЫ

леза1, либо из тетивы лука2. Пояса брахманов плелись из
травы мунджа, а для того, чтобы отличить их от принадлежавших кшатриям, к траве добавляли кусочки железа.
Вероятно, это была альтернатива поясу из тетивы, так как
древние кшатрии, как правило, были лучниками. Они носили посохи, доходившие им до лба. Воинам не следовало
иметь ничего подобного, хотя в «Ашвалаяне» это разрешалось3. Посохи изготавливались из баньяна или акации4.
Внешний облик посоха зависел от того, к какой касте принадлежал его владелец. Однако, согласно общему правилу,
чем выше была каста, тем длиннее был посох ее представителя. Другими словами, его длина зависела от положения касты в обществе.
Теперь нам следует поговорить о костюме кшатрия. По
наряду можно было отличить представителя одной социальной группы от члена другой. В качестве нательного белья
кшатрии носили оленью кожу, а вайшьи — козью. В мирное
время воины охотились, и тогда они надевали оленью кожу.
То же можно сказать и о вайшьях, которые были земледельцами. Верхнюю одежду делали из льна. Костюм кшатрия
состоял из верхнего и нижнего одеяния. Они также носили
плащи, которые красили краппом5. Законодатели требовали, чтобы воины надевали определенную одежду, строили
одинаковые дома6, носили конкретные украшения и здоровались друг с другом определенным образом. Интересно
отметить, что это приветствие выглядело следующим образом — воины должны были протягивать друг другу руку
на уровне груди7.
Важной частью жизни воина была женитьба. Сначала в
Индии существовал свободный брак, описанный в Махабхарате (легенда о Шветакету), затем были введены правила
1
2
3
4
5
6
7

Āpastamba, I, 1.2—35.
Vasistha, XI. 59.
Grhya Sūtra, 1.20.1.
Gautama, I, 23; Vasistha, XI, 53, 56.
См.: Hopkins E.W. Op. cit., p. 105—106.
Āś. Gr. Sūt., II, 8.7; Аgni Purāna, 258.
Āp., I, 2.5—16.
50

Глава 1. Кодекс воина

заключения брака, получившие в тамильской литературе
название макаттипарканджи («Толкаппиям»), в результате
чего он превратился в упорядоченный социальный институт. Были систематизированы существовавшие к тому времени обычаи и традиции. Иначе крайне сложно объяснить,
каким образом появились восемь основных форм брака. К
их числу относятся брахма, дайва, арша, праджапатья, асура, гандхарва, ракшаса и пайшача1. Последняя считалась
низшей формой брака. Воину рекомендовались четыре варианта женитьбы: асура, гандхарва, ракшаса и пайшача2. В
Махабхарате сказано, что кшатрию разрешено заключать
брак первых шести типов: брахма, дайва, арша, праджапатья, асура и гандхарва3. Позднее эпос позволил царям
заключать ракшасу, в результате чего появилось различие
между правителями-кшатриями и простыми воинами. В
произведениях, относящихся к этому жанру, отразилось негативное отношение к пайшаче и асуре, которые не рекомендовались представителям всех каст. Вероятно, данные
практики ко времени написания эпоса вышли из употребления. Основной формой брака для царей-кшатриев была
1

(Маnu, III, 20—21.)
2

(Ibid., 23.)
3

(Ādi Parva, 94.16—20.)

Часть вторая. ЗАКОНЫ ВОЙНЫ

гандхарва, а ракшаса — лишь дополнительной. Именно на
основании этого Душьянта уговорил Шакунталу выйти за
него замуж. Убедившись в том, что их союз разрешен священными сочинениями, Шакунтала согласилась на предложение, поставив одно условие: рожденный ею сын должен будет стать престолонаследником. Гандхарва обычно
представляла собой брак, заключенный по доброй воле между кшатрием и представительницей его касты, причем как
с согласия их родителей, так и без него. Однако в «Анушасана-парве» содержится следующее определение гандхарвы:
«Отец девушки отдал свою дочь человеку, которого она полюбила и который, в свою очередь, ответил ей взаимностью,
независимо от того, нравилось ему это или нет»1. Суть асуры заключалась в том, что жених платил большой выкуп
родственникам невесты. Решивший прибегнуть к бракуракшасе насильно похищал девушку, победив или даже убив
ее родственников.
Здесь следует упомянуть следующее. Согласно кодексу
воина кшатрию разрешалось иметь двух жен. Но в действительности у царя мог быть гарем, состоявший из множества женщин. Даже в этом случае существовала разница
между обычным кшатрием и правителем-воином. Очевидно, разрешение брать двух жен распространялось на кшатриев в целом. Вскользь следует заметить, что цари занимали более высокое положение, чем обычные воины, и
пользовались определенными привилегиями. Одна из двух
жен обязательно должна была принадлежать к той же касте, что и ее супруг. При желании кшатрий мог жениться
на представительнице следующей касты — вайшьев. В этом
случае супруга, происходящая из касты воинов, занимала
более высокое положение, чем вторая жена2. К какой ка1

(Anuśāsana Parva, 79.5.)

Ibid., 11, 12.

Глава 1. Кодекс воина

сте ни принадлежала бы его жена, согласно священным
текстам, «муж должен относиться» к ней «как к приобретению, связанному с его собственной чистой кармой,
или как к чему-то, предписанному ему Богом»1. Это правило противоречит часто высказываемому в настоящее время
мнению о том, что в древнеиндийском обществе женщины занимали подчиненное положение. Каждый древний
индиец прекрасно понимал, что его жена будет с ним в
богатстве и бедности, в болезни и здравии, и считал ее
царицей, правящей в его доме. Разве не учил Ману: «Где
женщины не почитаются, там не может быть благополучного дома»?2
Следует отметить, что бракосочетания воинов, как и представителей других каст, были очень радостным событием.
Во время их устраивались торжественные процессии, играла музыка, а люди танцевали. Свадьба царя, как правило,
становилась причиной всенародного празднества. На заключение брака сваямвара приглашали всех правителей,
живших в стране. Их рассаживали в определенном порядке
в специально украшенном для торжества зале. «Фрейлина»
невесты, когда та проходила перед собравшимися князьями
с гирляндой из белых цветов, называла ей имя каждого из
собравшихся в зале мужчин и перечисляла его достижения.
Супругом девушки становился тот из них, на кого она наденет гирлянду. Тотчас же устраивали свадьбу, на которую
приглашали всех отвергнутых претендентов. Князья не считали, что им не подобает участвовать во всеобщих торжествах3. Классическими примерами заключения сваямвары
являются бракосочетания Налы и Дамаянти, Рамы и Ситы.
В результате изучения текстов эпоса и пуран мы приходим
к выводу о том, что в Индии того времени полигамия была
правилом, а полиандрия — исключением (возможно, она
вообще не существовала). В нашем распоряжении имеетAnuśāsana Parva, 29.
Manu, III, 55—60.
3
Подробнее о сваямваре см.: Sidhanta N.K. Heroic Age in India,
p. 151—152 (Kegan Paul, London, 1929).
1

Часть вторая. ЗАКОНЫ ВОЙНЫ

ся лишь один пример второй формы брака — пять братьев
Пандавов были женаты на одной женщине — Драупади, дочери царя Друпады. Однако благочестивой и достойной похвалы считалась лишь экапатниврата, форма брака, при
которой один мужчина женат на одной женщине. Брак Дашаратхи Рамы является типичным примером экапатнивраты1. Мы не имеем ни малейшего права сомневаться в его
верности Сите, воплощению добродетели, и любви к ней.
Однако, когда он услышал, что общественное мнение выступает против возвращения его преданной жены, он отослал ее в лес и разлучился с ней.
Далее следует обсудить вопрос престолонаследия и то,
как в Индии действовало правило первородства. В стране
существовало общее правило, согласно которому царей избирали из касты воинов. Другими словами, тот, кто не являлся кшатрием, не мог стать правителем. Возможно, причина возникновения данного обычая заключается в том, что
представители касты кшатриев из-за своего умения управляться с оружием занимали более высокое положение, чем
все остальные. Ведь только благодаря их боевым навыкам в
стране поддерживались закон и порядок, без которых невозможно ни благосостояние людей, ни развитие государства. (В индийских сочинениях, посвященных политике,
для обозначения этих понятий использовались термины
«йогакшема» и «локаятра».) В текстах описано огромное
множество зол, к возникновению которых привело то, что
в качестве правителей избирали членов других каст. В «Ваюпуране»2 говорится о мрачных временах, когда до вступления на престол Чандрагупты Маурьи в стране правили
цари-рабы. Бедствия охватывали страну и в царствования
брахманов, в частности в правление династий Шунгов, Канв
и Андхр. В Древней Индии также негативно относились к
правлениям женщин, детей и самозванцев3. В Махабхарате
сказано, что подобное царство тонет, подобно каменной
1
2
3

Rāmāyana, III, 2.19.
Vāyu Purāna, II. 37.321 и далее.
Мhb., Udyoga Parva, 38.43.

Глава 1. Кодекс воина

лодке в реке. Таким образом, для индийцев было крайне важно избрать на трон справедливого кшатрия.
Обычно престол занимал старший сын действующего правителя. Его избрание и возвышение зависели от двух факторов — наличия рекомендации правящего царя, который должен был назвать его благонравным и законнорожденным
царевичем, и утверждения его кандидатуры народом. Яяти
предложил свой трон младшему сыну, так как только тот
выполнял его желания, в то время как другие не обращали
на них внимания1. Если наследником престола становился
ребенок, то от его имени правила вдовствующая царица или
уважаемый пожилой родственник. Эти же люди могли править в междуцарствие. К примеру, в Рамаяне говорится о
том, как после кончины Дашаратхи бразды правления в
свои руки взял пурохита Васиштха. Он царствовал до тех
пор, пока из владений своего дяди не прибыл Бхарата2. Недостойного царевича часто наказывали, а иногда даже изгоняли из царства. Ярким примером этого является история
Асаманьи. Возможно, в некоторых случаях царь не хотел,
чтобы после его смерти в стране правили его потомки. Тогда прибегали к так называемой нийоге.
Ребенка рожала чья-либо жена, которую специально
выбирали для этого. Правящий царь приказывал человеку, желательно мудрецу, вступить в сексуальную связь с
его женой, чтобы затем она родила сына, который впоследствии унаследует трон. В этом случае мудрец ставил
ряд условий, а царицу нередко смущала подобная связь.
Однако, несмотря на то что она рожала сына, династия
должна была прерваться. По легенде, у Бали, Вайрочаны, не было детей, и он приказал мудрецу Диргхатамасу
вступить в связь с царицей, впоследствии родившей ему
пять сыновей: Ангу, Вангу, Калингу, Паундру и Симху.
Далее в тексте говорится о том, что сначала она отказалась и послала вместо себя девушку-рабыню, которая
1
2

Мhb., Ādi Parva, 79.18—43.
Rāmāyana, Аyodhyā, ch. 68—69.

Часть вторая. ЗАКОНЫ ВОЙНЫ

произвела на свет Какшивана1. В Махабхарате сказано,
что Дхритараштра, ослепнув, был лишен права занимать
престол, и его место занял его брат Панду. Но со временем он стал много болеть, и из-за этого ему пришлось
прибегнуть к нийоге, чтобы его жена, царица, родила сыновей. Несмотря на то что практика нийоги не получала
одобрения ни у законодателей, ни у участвующих в ней
сторон, к ней все равно прибегали. Ману говорит о более
низком положении сыновей, родившихся в результате нийоги, которые в текстах названы словом кшетраджа2.
Здесь не следует подробно описывать коронацию, говорить о повседневных обязанностях царя, его образе жизни,
гареме и т. д. Но наше исследование не будет завершенными, если мы не посвятим его небольшую часть рассказу
о том, как поступали с царями и солдатами, погибшими
на поле боя. После завершения сражения родственники
героически павших во время его воинов, включая женщин, услышав о гибели своих сородичей, отправлялись на
поле битвы, чтобы оплакать свою потерю. Если в бою погибал царь, на место сражения прибывали все его придворные в сопровождении купцов, ремесленников, земледельцев и простого люда, собираясь отдать последние почести
погибшему герою. Они пели хвалебные гимны, перечисляя
его подвиги3. Затем тело кремировали. Так как на поле боя
погибали сотни солдат, их тела было принято складывать
в кучи на погребальных кострах в соответствии с положением, которое умершие занимали при жизни, и сжигать4.
Кроме того, в Индии существовал обычай, по которому
верные жены павших героев забирались на костры своих
супругов и сгорали вместе с их останками5. Только такие
жены считались сати. Но это случалось не всегда. В Рамаяне содержится рассказ о женах, переживших своих му1
2
3
4
5

Br. Purāna, III, ch. 74.
Manu, IX, 65.
Мhb., Strīparva, ch. 9—10, 16—24.
Ibid., 26.24—44.
Мhb., Śānti, ch. 147.

Глава 1. Кодекс воина

жей и влачивших горестное и жалкое существование1. На
основании этого факта Лассен сделал вывод о том, что в
поэме отсутствуют описания обычая сжигать вдов2. Законом были разрешены оба варианта. Таким образом авторы
древних нормативных актов выразили свое уважение к обычаям и традициям различных народов, живших на территории страны.
Несмотря на то что согласно кодексу воина все кшатрии
должны погибнуть на поле брани3, в действительности многие из них умирали в своей постели. После продолжительного и славного правления царь нередко называл имя преемника, обязательно своего старшего сына, и отправлялся
вместе с семьей в лес, где проводил остаток своих дней в
покаянии и молитве, стремясь достичь нирваны, небесного
блаженства. Сложно сказать, насколько законным было отречение кшатриев от всего мирского и принятие четвертого
ашрама, чтобы вести аскетический образ жизни, или санньясу4. В древних сборниках законов содержится четкое
предписание, запрещающее представителям касты воинов
становиться аскетами. Им мог быть только брахман, ибо
кшатрию не подобает просить подаяние или принимать подарки. Санньясину положено нищенствовать, поэтому его
называют бхикшу. Деятельная жизнь, а не отречение от всего мирского — вот девиз кшатрия5. Индийцы прекрасно
понимали: если позволить кшатриям становиться аскетами, то вскоре они превратятся из воинов в философов, что
приведет к ухудшению качества людских ресурсов страны.
Поэтому первым, как правило, не разрешали облачаться в
одеяния последних. Но Махавира и Гаутама выступили
против этих запретов и создали орден монахов, или саннь1

Царицы Дашаратхи и Тара, царица Вали.
Ind. Alt., I, 592.
3
См. в связи с этим: Purānanūru, 15.
4
В Махабхарате содержится довольно интересный диалог между
Джанакой и его негодующей царицей, посвященный этой теме. Во время разговора он отрекается от материальной жизни.
5
Āhurāśraminah sarve na bhaiksam ksatriyaścaret (Мhb., Udyoga Parva,
72.3).
2

Часть вторая. ЗАКОНЫ ВОЙНЫ

ясинов. Когда численность и могущество этих «нонконформистских» сект заметно возросли, храбрость воинов стала
сходить на нет. Теперь, когда они получили возможность
жить мирно, посвятив себя молитвам, кшатрии решили, что
это гораздо лучше ужасов войны. Таким образом, «нонконформистские» секты оказали Древней Индии медвежью
услугу.
Кшатрии могли достичь третьего этапа жизни — ванапрасты ашрамы, став отшельниками. Однако в Индии продолжало действовать правило, согласно которому мирная
смерть считалась грехом1. Гибель на поле брани от ранений,
полученных в спину, считалась позорной. Героические тамильские матери нередко бежали на место сражения, поклявшись, что отрубят себе груди, которыми они кормили
молоком своих сыновей, если увидят, что те скончались от
таких травм. С другой стороны, если воины погибали от ранений, нанесенных в грудь, даже матери, потерявшие единственного сына, испытывали облегчение2. Когда ранения в
спину получали цари, они добровольно уходили из жизни.
Нам известно, что правитель Черы Атан I, раненный таким
образом Карикалом Чолой, совершил самоубийство3. Тамилы были буквально одержимы мыслью о гибели на поле
битвы. Если их воин умирал естественной смертью, его, еще
живого, клали на подстилку из травы куса и рубили его тело
мечом, в то время как пурохиты произносили особые мантры. Война считалась яджной, или жертвоприношением, и
это представление, выраженное драматургом Бхасой, отразилось в сочинении Каутильи4.
1

Мhb., Śānti, 97.21—30.

2
Śen Tamil, vol. V. Ариям несвойственно горевать о том, кто героически погиб. Правила разрешают только формальное оплакивание убитых в сражении. Мhb., XI. 2.19.20.
3
Puram, 65, 66. Следует отметить, что по большей части эти правила были заимствованы у брахманов.
4
Bhāsa. Pratijñāyaugandharāyana, act IV; Аr. Śās. X, 3. См. также:
Dikshitar V.R.R. Bhāsa, Kautalya in P.V. Kane Commemoration Volume
(1941).

Глава 1. Кодекс воина

Согласно кодексу воина кшатрий, получив вызов, должен был ответить на него1. Не сделав этого, он не выполнял свой долг. В источниках содержится следующий рассказ: узнав, что его вызвали на бой, некий кшатрий снял
корону и заплел волосы, готовясь к сражению2. Таким образом он освобождал себя от позора и греха, являющихся результатами невыполнения долга, так как царь всегда
должен быть готов к войне. При этом было совершенно не
важно, мог ли воин победить, или ему суждено умереть в
бою, ибо таков вечный закон, установленный самим Создателем3.
Кем бы ни был противник — старшим, родственником,
учителем или брахманом, его следовало атаковать, если он
нападет на воина4. Именно этот вопрос задал Арджуна, получив от Кришны ответ о том, что это истинный закон войны, несмотря на то что он мешает сандхарана дхарме, предписываемой собраниями законов. Суть этого представления
заключается в следующем: если брахман или родственник
решит примерить на себя роль воина и станет врагом кшатрия, тот не совершит грех, убив его5.
Если рассматривать жизнь кшатрия в целом, то можно сделать следующий вывод: в период, предшествующий
описанному в эпосе, он получал от царя не фиксирован1
Аналогичная идея прослеживается во вступлении Стрейчи к «Смерти Артура» Мэлори и в предисловии к изданию Фруассара.
2
Мhb., Sabhā Parva, 24.8.
3
Мhb., Udyoga Parva, 72.4.

4
Ср.: A.V., 1.19.3, где содержится призыв к Рудре, которого молящийся просит уничтожить его врага: «Если один из наших или незнакомец, друг или посторонний нападет на нас, пусть Рудра поразит этих
моих врагов градом».
5
Мhb., Udyoga Parva, 178.51.

Часть вторая. ЗАКОНЫ ВОЙНЫ

ное денежное вознаграждение, а часть военной добычи.
Но позднее у воинов появились четко определенные оклады. Во время войны они сражались, а когда ее не было,
развлекались. Их не привлекали к гражданским работам1.
Если кшатрий умирал, власти брали на себя заботу о его
семье2.

Глава 2
ЭТИКА ВОЙНЫ

«Сражаться насмерть за великие владения (защита чести семьи и благополучия страны), полагать, что умереть
за них — это честь, а отступление от них бесславно, отказаться от материального ради них — такова справедливая и правильная война, и нет таких мыслей или чувств,
связанных с ней, которые не возвышают и не облагораживают, причем не только отдельного человека и целый народ, участвующий в ней, но и все человечество, которое
из поколения в поколение передает великую традицию подобной обороны и которое вдохновляется воспоминаниями о ней, учится и совершенствуется благодаря ей»3.
В индийских трактатах, посвященных военному делу,
различались два понятия: нити и шаурья, этические принципы и доблесть. Термин «нитишастра», с помощью которого назывались труды, посвященные древнеиндийской
политике, свидетельствует о том, что, хотя в этих сочинениях рассматривались мирские вопросы, их истоки следует искать в религии. По сути, именно ею каждый человек
в первую очередь руководствовался от рождения до смерти.
Следовательно, древние индийцы пришли к выводу о том,
что, если вести войну, не разработав определенные моральные стандарты, она превратится в проявление простой
Мhb., Sabhā Parva, 5.52—53.
Mhb., Śānti, 86.24—25.
3
См.: Stopford A. Brooke. A Discourse on War (The Hibbert Journal,
1915—1916, p. 674).
1

Глава 2. Этика войны

животной ярости 1. В результате были разработаны этический кодекс и своды законов — Дхармашутры и Дхармашастры. Правитель, решивший проводить политику
дхармавиджаи, должен придерживаться этических норм,
распространяющихся на воинов.
Индийские ученые, занимавшиеся военной наукой,
различали два вида ведения войны: дхармаюддху и кутаюддху. Существует и другая классификация, согласно которой конфликты делятся на две другие категории: пракашаюддху и мантра-юддху. Дхармаюддха — это война,
которая ведется в соответствии с принципами дхармы. В
данном случае последнее понятие является аналогом кшатрадхармы, долга царя и воинов. Другими словами, данным словом называлась справедливая война, одобренная
обществом. Для ее наименования также использовали слово «пракашаюддха», открытая битва. Она не связана ни с
какими тайнами. Противоборствующие стороны приступали к приготовлениям к сражению еще до начала войны.
Во время подобных конфликтов не использовались военные
хитрости и уловки. Воины просто вступали в открытый,
но при этом регламентированный бой. С другой стороны,
термином «кутаюддха» называли несправедливую войну, сопровождаемую тайно организованными хитростями. Иногда она велась с помощью мантр, чар и заклинаний. Порой подобные боевые действия назывались мантра-юддха.
Они считались допустимыми лишь в целях обороны, да и
то только в самом крайнем случае. Более подробно о ней
будет сказано ниже.
Возвращаясь к глубокой древности, периоду, описанному в «Ригведе-самхите», мы вполне можем предположить,
что в самхитах и Ведах, написанных позднее, отразилась
разница между дхармаюддхой и кутаюддхой. Несомненно,
войны в те времена велись, и иногда в ходе их использовались различные хитрости2. Тогда не существовало ни1
2

Raghuvamśa, 17. 47, 68; см. комментарий Маллинатхи.
R.V., I, 117.16; VII, 18.11.

Часть вторая. ЗАКОНЫ ВОЙНЫ

чего похожего на точно сформулированные правила поведения. Такой кодекс появился благодаря дальновидности
наших древних мудрецов только в период, последовавший
за ведическим. В текстах источников, особенно сочинений, написанных брахманами, то тут, то там начинают
появляться различные правила. К примеру, в «Каушитакибрахмане» сказано: «Родственник или не родственник, сокруши врагов, побори нападающих, победи посредством
нападающих»1. Несомненно, в тот период существовал некий неписаный свод правил или соглашение, которого
придерживались члены общества, а «на бумаге» он был
изложен гораздо позднее.
Однако в ходе изучения ведической литературы в целом можно прийти к выводу о том, что асуры были хорошо
знакомы с военным делом, жили в хорошо укрепленных
крепостях, а порой ради победы над врагом прибегали к
беспринципным и нечестным методам ведения войны.
Они виртуозно умели читать заклинания и накладывать
чары, мантры и тантры. Читая о различных войнах между асурами и дэвами, о которых говорится в ведических
сочинениях и которые были более подробно описаны в
поздних пуранических текстах, мы можем предположить,
что истоки кутаюддхи, впоследствии признанной индийскими законодателями одним из разрешенных видов войны, следует искать в институтах, созданных асурами и
постепенно перенятых дэвами. Но возможно, что эти два
типа войны упоминаются в «Дхармашастрах» и эпосе. К
тому времени уже был составлен кодекс, не противоречащий политике и действовавшим в то время соглашениям.
Воину, который не следовал установленным правилам,
грозило наказание. Одновременно с постепенным формированием отдельной касты воинов эволюционировал
и кодекс. Несмотря на то что полководцы и простые
кшатрии старались придерживаться правил, их учили и
другим методам ведения боя, включая характерные для
1

Kausītki Brāhmana, XX. 8.6.

Глава 2. Этика войны

кутаюддхи 1. Считалось, что в них воины тоже должны
разбираться, так как каждому следует платить той же
монетой. Если противник прибегает к нечестным приемам и интригам, тот, кто подвергся нападению, может
использовать аналогичные методы, чтобы повергнуть
врага.
Принципы, которые легли в основу разделения войны
на два типа, и характерные признаки каждого из них подробно описаны в «Дхармашутрах» и «Дхармашастрах», эпосе, а также посвященных «Артхашастре» трактатах Каутильи,
Камандаки и Шукры.
Здесь следует более подробно рассказать о законах справедливой войны. Когда завоеватель решал, что ему следует вторгнуться на территорию другой страны, он отправлял туда посланника с сообщением: «Сражайся или
покорись!»2 Уже более чем 5000 лет назад индусы признавали неприкосновенность личности посла, внеся таким
образом огромный вклад в международное законодательство. Неприкосновенность личности вестника или посла
в древности была продиктована религиозными причинами; ее уже на заре своей истории признавали древние греки3. Платон утверждал, что причинение вреда послу равнозначно святотатству по отношению к Зевсу и Гермесу.
Тот же принцип действовал и в ранние периоды истории
Рима. Геродот рассказывает о божественном наказании,
которое настигло Спарту в V в. до н. э. за то, что ее
правитель повелел убить персидского посланца4. «Таким
образом, именно благодаря религии получил признание один из наиболее старых принципов международ1
В эпосе это явление называется адхарма виджая. Виджая, достигнутая с помощью адхармы, — прямая дорога в ад (Śānti, 96, 1—2).

2
Для того чтобы получить более подробную информацию, см. раздел, посвященный посланникам.
3
Платон. Законы, 941.
4
Геродот. 7.134.

Часть вторая. ЗАКОНЫ ВОЙНЫ

ной этики»1. В Махабхарате сказано, что царь, убивший
посланника, попадет в ад вместе со всеми своими советниками2.
Невзирая на любовь к славе и стремление совершать
героические поступки, заставлявшие воина действовать,
к войне прибегали лишь в том случае, если все дипломатические способы достижения поставленной цели были
исчерпаны. Обычно против внутренних врагов использовали политику самы и даны, а против внешних и подобных им — бхеды и данды3. Но это правило не было строгим4. Подобные различные приемы использовались как
вместе, так и по отдельности, чтобы достичь компромисса и избежать или, по крайней мере, отсрочить начало войны. Такие попытки не допустить военного столкновения и сохранить мирные отношения действительно
предпринимались. Как мы уже говорили выше, нападение было исключением, а оборона — правилом. Если достичь компромисса дипломатическими методами не удавалось и разгоралась война, то противников настигала
неумолимая кара. Для того чтобы одержать победу над
врагом, правители тщательно готовились, стремясь найти
и атаковать самые слабые звенья его обороны. По мнению людей того времени, ничего зазорного в том, чтобы
ударить противника в самое больное место, не было5. Об
этом говорится в прекрасном источнике, который имеется в нашем распоряжении, — сочинении Арьяведы, знаменитого буддийского автора, жившего в начале II в.
н. э. В «Катухшатике», текст которой был восстановлен
и издан покойным Харапрасадом Шастри, имеется следующая строфа:
1
См.: Farnell L.R. The Higher Aspects of Greek Religion (London, 1926),
p. 100—101.
2
Śānti, 85.26.
3
Маnu, 7.198; Śānti, 94 (все); Śukrā, IV. 1.25—37; Аr. Śās., VII, 16.
4
См. главу, посвященную дипломатии и дипломатическим представителям.
5
Кāma, 20.57.

Глава 2. Этика войны

.
(Catuhśatika, IV. 91
(см.: Memoirs of A.S.B., vol. III, No. 8.)
О чем это свидетельствует? Воин либо вернется с поля
боя с победой, либо погибнет в битве. Второй вариант не
был по душе никому. Все стремились одержать победу.
Считалось, что ее нельзя получить благодаря одной только физической силе и демонстрации мощи. Успеха человек мог достичь, только если ему в выполнении его стремлений помогали высшие силы (дайва балам). Поэтому на
протяжении недели, предшествующей началу марта, царь
молился богам. В первый день он поклонялся Хари, Самбху и Винаяке; во второй — Локапаласу; на третий — другим богам; на четвертый — планетам; на пятый — Ашвинам, богам — покровителям рек, гор, деревьев и других
предметов; а в последние два дня — Нарасимхе, а также
боевым животным и оружию1.
Эта традиция напоминает обычай, распространенный
у тамильских племен. Когда Сенгуттуван решил выступить против царей, правивших на севере, астролог предсказал, что благополучный момент для похода наступит
тогда, когда правитель прикажет, чтобы за пределы городских стен были вынесены меч и зонт, которые должны стать прастханой. Затем он отправился в святилище
Шивы и, произнеся необходимые молитвы, возложил ему
на голову прасадам. Устроив для всей армии великолепное пиршество и произнося солдатам воодушевляющую
речь, царь вместе со своим войском выдвинулся по направлению к Гангу2.
По завершении недели, предшествующей началу войны,
царь, его «визирь» и пурохиты обращались к солдатам, разделенным на несколько отрядов, с воодушевляющими ре1
Аgni Purāna, 236; ср.: Śivatattvaratnākara, 5.14; 8.24. Этот обряд совершался до конца виджаянагарской эпохи.
2
Śila, XXVI.

Часть вторая. ЗАКОНЫ ВОЙНЫ

чами. Об этой традиции знал и Бхаса, упомянувший ее в
своем сочинении Пратиджнаяугандхараяна1. Война в тексте
сравнивается с яджной, ведическим жертвоприношением.
Сражающийся до конца, согласно источнику, получит то же
вознаграждение, что и совершающий ведическую яджну. В
«Удьйога-парве» («Книге о старании») Махабхараты упоминается шастра яджна, подношение оружия, в ходе которого
Кришна играет роль Адхварью, Юдхиштхира — Брахмы, а
кровь воинов и их сила используются в качестве топленого
масла, ученики Дроны и Крипы выступают в образе Садасьев, сын Дхритараштры — Яджамана, а омовение подношений авабхрита символизировало оплакивание убитого
Дурьодханы могучим Бхимасеной2. Этот факт свидетельствует о том, что практика жертвоприношений сохранилась.
Война также считалась олицетворением яджны. В те времена люди верили, что и она, и ведические жертвоприношения помогают достичь одной и той же цели — попасть на
небеса3. Воины, погибшие в бою, достигали вирасварги.
Убийство или гибель во время битвы не считались чем-то
нечестивым. Такова была единственная кончина, достойная
похвалы4.
Кодекс воина гласил, что за день до битвы царь должен
провести ночь в своей колеснице, положив рядом с собой
оружие. Астрологи и прорицатели, толкуя различные предзнаменования, предсказывали результаты сражения5. Царю
следовало выступить в поход в благоприятное время, причем все его запросы должны быть удовлетворены в зависимости от силы воюющих сторон и возможностей прислуги.
Если предзнаменование было добрым, цари обязаны были
совершить ряд бескровных жертвоприношений (санти), так
как, согласно распространенным в те времена представле1
См. ранее; Мhb., Śānti, 100, 32—41; ср. книгу Баерджи «Государственное управление в Древней Индии» (Public Administration in Ancient
India); а также Аr. Śās., X, 3.
2
Мhb., Udyoga Parva, 141.29—51.
3
Śānti, 98.39 (до конца).
4
Ibid., 97.25, 28, 32.
5
Аr. Śās., X, 113.

Глава 2. Этика войны

ниям, эти обряды подобны доспехам, закрывающим воина
от роя стрел1.
В написанной Варахамихирой «Йогаятре» сказано, что
для того, чтобы победить в войне, накануне похода царь
должен прочитать гимн апратиратха, содержащийся в
«Атхарваведе»2. Выглядит он следующим образом:
«1) Две руки Индры (крепки), сильны (врисан) эти два
чудесных успешных быка; их я сначала впрягу в плуг, когда появится связь (йога), их, с помощью которых было завоевано небо (свар), которое асуры.
2) Быстр, резок, ужасен, подобно быку, чрезвычайно
убивающий, источник беспокойств людей, рычащий, бдительный, единоличный герой, Индра захватил сотню армий сразу.
3) С рычащим, бдительным, покоряющим, непобедимым, недвижимым, отважным — с Индрой таким образом
захватываете, таким образом пересиливаете воинов, о люди,
с вооруженным стрелой быком (врисан).
4) Он вооруженный стрелой, он с колчаном — управляющий; он, Индра, с его свитой, сводит вместе сражающихся, (он) завоевывающий сведенных вместе, пьющий
сому, непокорный своими руками, с грозным луком, стреляющий острыми (стрелами).
5) Чтобы славиться его сильным, храбрым, выдающимся
героем, могущественным, решительным (ваджин), непреодолимым, грозным, превосходящим героев, побеждающим
воинов, захватывающим силой, о Индра, победоносная, завоевывающая коров колесница.
6) Да пробудитесь вы, увидев этого грозного героя, ухватитесь, о спутники, за Индру, завоевателя армий, захватчика коров, вооруженного молнией, захватывающего народы,
убивающего силой.
7) Бросаясь с силой в коровьи стойла, Индра, безжалостный, грозный, со стократным неистовством, непоколеби1
2

Маtsya Purāna, ch. 288.
Аr. Śās., XIX, 13.

Часть вторая. ЗАКОНЫ ВОЙНЫ

мый, побеждающий сражающихся, непобедимый — пусть
он помогает нашим войскам в битвах.
8) О Бхираспати, лети со своей колесницей, убивающий
демонов, изгоняющий наших врагов, разбивающий наших
противников, убивающий наших врагов, будь нашим помощником.
9) Индра, (будь) их предводителем. Позволь Бхираспати жертвенному дару, жертвоприношению, соме, выйти.
Посреди сокрушительных противоборствующих армий богов пусть пройдут Маруты.
10) Индры, быка (врисан) царя Варуны, Адитьев, Марут
дух (сардхас) грозен. Шум великого разумом, побуждающего творение, завоевывающего богов поднялся.
11) Индра — наш, когда знамена встречаются (в сражении). Пусть стрелы, которые наши, победят; пусть наши
герои будут лучшими. Нам, о боги, помогите в ответ на
мольбы».
После этого, согласно обычаю, пурохиты надевали на
царя нагрудник, пока он произносил гимны, содержащиеся в Атхарваведе (кн. XIX, 20), призывая на помощь различных богов.
Ниже приведены некоторые правила, которые следовало соблюдать на поле битвы. Они были одинаковыми и
для героев эпоса, и для тех, кто подчинялся сводам законов1.
1. Воин в доспехах не должен был сражаться с кшатрием, не одетым в кольчугу.
(Śānti, 95.7.)
2. Одному воину следовало биться только с одним врагом и прекратить сражаться, если противник получал ранение.
(Ibid.)
1

Śānti, 95, 7—13.
68

Глава 2. Этика войны

3. Если на враге кольчуга, его противник должен был
тоже надеть доспехи.

(Ch. IV. 91. Śānti, 96.3.)

(Ibid., 8—9.)
4. Конный воин не должен был вступать в схватку со
сражающимся на колеснице. При этом колесничий мог
атаковать другого колесничего. Подобным образом конный воин имел право биться с другим бойцом, сражающимся сидя на коне. Согласно общему правилу, кшатрии
должны были вступать в битву только с равными себе.

(Ibid., 10.)
5. Запрещалось использовать отравленные или покрытые зазубринами стрелы1.

(Ibid., 11—13.)
1

Ср.: Baudhāyana Dharma Sūtra, I. 10, 10.

Часть вторая. ЗАКОНЫ ВОЙНЫ

6. Не следовало убивать ослабленного или раненого противника, а также того, у кого не было сыновей.
7. Нельзя было нападать на воина, у которого сломано
оружие или перерезана тетива лука, либо на того, кто потерял свою колесницу.
8. Запрещено было убивать кшатрия, который просил о
пощаде, говоря: «Я твой», складывал руки в мольбе или
отбрасывал свое оружие. Но его разрешалось захватить в
плен1.

9. Царь должен был сражаться только с другим правителем, а не с воинами, занимавшими более низкое положение.

(Śānti, 96.7.)
10. Если на поле боя вступал брахман, чтобы призвать
воюющие стороны к миру, все обязаны были прекратить
сражаться. Кроме того, запрещалось ранить такого брахмана.

(Ibid., 8.)
11. Негодяем считался тот, кто, охваченный страхом, бежал с поля боя2.
12. Нельзя было оплакивать героя, убитого в сражении,
ибо тот становился повелителем тысяч нимф3.
1
2
3

Śānti, 96.3.
Ibid., 97.19—20.
Ibid., 98.70—72.
70

Глава 2. Этика войны

(Ibid., 98.70—72.)
13. Пожилых людей, женщин, детей, отступающих и держащих во рту соломинку в знак безусловной сдачи1, убивать
было запрещено.
(Ibid., 74.
Baudhā, 1.10.18.)
14. Охваченного паникой и разбежавшегося противника не следовало упорно преследовать2.

(Ibid., 99.14.)
15. Запрещено было убивать сонного, испытывающего жажду, усталого, того, у кого соскочили доспехи, мирного жителя,
идущего по дороге, того, кто ест или пьет, сумасшедшего либо
вышедшего из лагеря, чтобы купить еду, гражданских, сопровождающих войско, слуг или охранников, стоящих у ворот3.
16. В случае недостатка боевых единиц в том или ином
подразделении либо подразделениях армии их можно было
заменить. Против слона разрешалось выставить пять лошадей или пятнадцать человек и четырех лошадей. С всадником могли сражаться три пеших воина, а с наездником слона — три конных.
17. Запрещалось убивать человека, принадлежащего к
касте брахманов или занимающегося этой профессией либо
1
2
3

Śānti, 74.
Ibid., 99.13—14.
Ibid., 100.27—29; Маnu, VII, 92.
71

Часть вторая. ЗАКОНЫ ВОЙНЫ

того, кто называет себя брахманом, корову либо того, кто
не относился ни к одной из каст1.
18. Не разрешалось убивать поднимающегося на возвышенность или на дерево, евнуха или военного музыканта2. В
«Шилаппадикарам» содержится рассказ о том, как воины,
бегущие с поля боя, переоделись аскетами, брахманами, музыкантами и, наконец, даже гермафродитами. Большинству
из них позволили скрыться, но некоторых поймали и отослали в отдаленные регионы. Когда этих пленников привели
к правителям Пандьи и Чолы, те с пренебрежением отозвались о Сенгуттуване, который, по их мнению, нарушил правила честного боя (гл. XXVI).
19. Кроме того, было запрещено сражаться с теми, кто не
предлагает вступить в бой, прячется, охваченный страхом, а
также с прибывшими на поле битвы в качестве зрителей3.
20. Согласно другому правилу дхармаюддхи, воинам запрещалось разорять фруктовые сады и цветочные клумбы, храмы
и другие места публичного отправления культа4. Клаузевиц
говорит о таком способе ведения войны как о неизбежном последствии развития прогрессивного духа5. В нашем распоряжении имеется свидетельство иностранного посла, отправленного в Индию в IV в. Мегасфен пишет: «В то время как у
1

(Gautama, X.)
Маnu, VII, 90—93; Gautama, X. 18—20; Yāj., I, 327—328; Āpastamba,
II, 5—10; Śivatattvaratnākara, 5.14.16; Śukra, 4—7—355—365; Śārangadhara,
1935 и далее; Bārhaspatya, III. 51.
3
Rāmāyana, Yuddha, 80.39
2

4
5

.
Аgni Purāna, 236.22. См. также сочинение Мегасфена.
Clausewitz. Op. cit., vol. III, p. 98—99.

Глава 2. Этика войны

других народов принято во время войны опустошать земли, а
потом доводить их до такого состояния, чтобы затем их нельзя было возделывать, у индийцев, которые считают землепашцев священными и неприкосновенными, наоборот, земледельцы, даже если рядом с ними бушует битва, не испытывают
беспокойства и не боятся сражающихся, и представители обеих противоборствующих сторон, беспощадно убивая друг друга, позволяют занимающимся земледелием чувствовать себя в
безопасности. Кроме того, они никогда не станут разорять
земли противника с помощью огня и не будут срубать растущие там деревья». Враг, заставший земледельца, трудящегося
на поле, не причинял ему вреда, так как считалось, что люди,
относившиеся к этой категории, приносят благо всему обществу, и поэтому им запрещалось наносить любой ущерб1.
Нам следует обратить особое внимание на этот социальный аспект войны. В наши дни в военное время нарушаются
привычный ход жизни людей и коммерческие отношения.
Нормальная торговля прекращается, и значительно вырастают цены. Другими словами, на жизнь тех, кто не принимает участия в сражениях, война оказывает такое же сильное
воздействие, как и на существование участвующих в ней солдат и офицеров. Это противоречит военной теории и практике, существовавшей в Древней Индии. Нормальный ход
жизни людей никогда не нарушался, а искусство и ремесла
продолжали процветать как в мирное, так и в военное время.
21. С военнопленными, как правило, следовало обращаться великодушно. В эпоху, когда были написаны брахманы,
связанных пленников высылали из царства и разрешали им
оставаться на его окраинах. Иногда пленные соглашались
стать рабами тех, кто захватил их. Такое рабство длилось
один год, после чего невольники получали свободу2. Если в
числе военнопленных были девушки, с ними обращались
1
2

Аr. Śās., XIII. 4; McCrindle, fragm. I.
Śat. Br., I. 2.4.16—17 (SBE, XXII); Śānti, 96.4—5.

Часть вторая. ЗАКОНЫ ВОЙНЫ

вежливо и выдавали замуж за людей, которых выбирали захватившие их воины. Если женщина отклоняла такое предложение, то ее в сопровождении подобающего ее положению
эскорта отправляли домой1. Гостеприимство, неприкосновенность личности беженцев, закон, согласно которому
нельзя забывать доброту или обиду и отказываться от сражения, получив вызов, — таковы некоторые правила честного
боя, упомянутые в эпосе2. Согласно санскритской пьесе
«Перстень Ракшасы» (Mudrā-rāksasa), Каутилья-Чанакья
освободил пленников, захваченных Чандрагуптой в бою.
Сенгуттуван через некоторое время отпустил Канаку и Виджаю, царей с севера, взятых в плен во время похода к Гангу,
и отправил их домой3.
Обычно побежденного царя снова сажали на его трон.
Однако, если правитель вражеского государства погибал в
бою, престол занимал его сын или ближайший родственник
на том условии, что он заключит союз с государством-победителем и признает свое царство зависимым от него4. Подчиненные покоренного правителя могли продолжать жить
по собственным законам и придерживаться своих обычаев5,
так как победители прекрасно понимали: любое насилие над
этими людьми приведет к массовому восстанию, подавить
которое будет невозможно. В источниках сказано, что их
основных предводителей следовало умиротворять вежливыми
речами и соблазнять подарками6. Древние индусы считали,
что на поле боя жестокость по отношению к врагу допустима, но после прекращения военных действий победитель
должен делать все для того, чтобы способствовать всеобщему процветанию, включая жителей вражеского царства7.
1
Śānti, 96.5. В текстах конца виджаянагарского периода говорится,
что Кришнадева вернул супругу побежденного правителя Гаджапати
(Sewell. A Forgotten Empire, p. 320).
2
См.: Indian Historical Quarterly, vol. I, p. 270.
3
Śila, XXX.
4
Аr. Śās., VII, 16; Маnu, VII, 202 и далее.
5
Аr. Śās., XIII, 5.
6
Śānti, 96.12—13.
7
Ibid., 97.4—5.

Глава 2. Этика войны

Некоторые из этих правил встречаются в надписях. В
тексте, вырезанном на Аллахабадской колонне по приказу
Самудрагупты, упомянуты случаи, когда с побежденными
правителями поступали по-другому. В нем сказано, что цари
Дакшинапатхи, захваченные в плен в ходе войн, которые он
вел, были освобождены, а правители Атавики получили возможность поступить на службу к победителю. Вожди племени саманта, с другой стороны, пожелали признать владычество Самудрагупты, согласившись платить ему дань1. Таким
образом, мы видим, что система внутреннего управления и
различные социальные институты покоренных стран продолжали существовать без изменений. Завоеватель в большинстве случаев удовлетворялся признанием его господства
и не беспокоился по поводу захваченного им государства,
пока его власти там ничто не угрожало2.
22. Далее нам следует обратить внимание на то, как поступали с ранеными. Такого противника следовало отправить домой, или, если его перевезли в жилище победителя,
о его ранах должен был позаботиться умелый лекарь. После
того как его раны заживали, воина следовало отпустить на
свободу3. За ранеными ухаживали женщины. В военных лагерях находились врачи, бравшие с собой набор необходимых хирургических инструментов, приспособлений, лечебных масел и перевязочного материала. Они, несомненно,
перевязывали раны и мазали их целебными средствами. Победив врагов в бою и найдя их после битвы агонизирующими из-за нанесенных ран, воин должен был проявить к ним
милосердие и сочувствие, утешая их и нежно держа за руку.
В текстах сказано, что ему даже следует пролить рядом с
ними слезы, чтобы завоевать их привязанность4. Это каса1

Gupta Inscriptions, № I, Pl. 1, 1.19.
Visnu, III, 30—31; Jayaswal. A History of India A.D. 150 — A.D. 350
(о завоеваниях Самудрагупты).
3
Śānti, 95.17—18.
2

Śānti, 102.34—39.
75

Часть вторая. ЗАКОНЫ ВОЙНЫ

лось как солдат, сражавшихся на стороне той же армии, что
и он, так и противников1.
То, что древние тамильские цари вдохновлялись подобными высокими идеалами и проявляли заботу о раненых
и страдающих от увечий, было уже неоднократно доказано. Великий поэт из Сангама, Наккирар, написал о том,
как царь Недунджелиян II вел себя с находившимися в его
лагере ранеными солдатами. В полночь, несмотря на плохую погоду и проливной дождь, правитель в сопровождении нескольких слуг, которые несли зажженные факелы,
покинул лагерь, чтобы посетить этих несчастных, а также
любезно и с сочувствием поговорить с каждым воином.
Обычно впереди шел военачальник, показывая царю героев, раненных в ходе предыдущего сражения2.
В связи с этим, проанализировав приведенное выше описание, мы должны отметить, что в Индии существовал обычай, согласно которому война велась днем и прекращалась
на ночь. Подобная практика описана в Махабхарате и характерна для всех справедливых войн. По словам Клаузевица, когда армия отправляется на отдых, воинам следует отбросить неприязнь и враждебность, и представители обеих
враждующих сторон должны вести себя друг с другом как
союзники.

Глава 3
ПРАЗДНОВАНИЕ ПОБЕДЫ

После провозглашения победы одержавший ее, вероятно, произносил следующий гимн из «Атхарваведы», который
Гриффитс называет «гимном после завоевания победы»:
«Здесь я подошел к лучшей остановке. Небеса и земля были
благосклонны ко мне. Пусть управление будет для меня без
Śānti, 95, 17, 18.
Pattuppāttu, Nedunalvādai, 11.169—188. См. также: Dikshitar V.R.R.
Studies in Tamil Literature and History, p. 254; J.I.H., vol. XIII, pt. 2.
Дж.М. Сомасундарам перевел этот текст на английский язык.
1

Глава 3. Празднование победы

соперников. Мы воистину не ненавидим тебя. Будь бесстрашным для нас»1.
Затем он праздновал победу, поклоняясь богам, почитая
брахманов и объявляя всеобщую амнистию2. В те времена считалось, что Бог поддерживает тех, кто способен самостоятельно помочь себе. Поэтому наиболее важным было почитание
богов. Оно могло осуществляться по-разному. Наиболее традиционным способом, очевидно, являлось жертвоприношение, подобное тем, которые совершали Юдхиштхира и Сенгуттуван. Следует привести еще один пример: царь Набхага
отдавал брахманам целые царства в качестве жертвенных даров3. Кроме того, свое почтение брахманам можно было выразить, подарив им коров, захваченных у врага, и дав им таким
образом возможность наслаждаться вкусом молока.
Здесь следует задать один довольно интересный вопрос.
Какую роль в войне играли брахманы, раз после ее окончания их удостаивали таких подарков? Ответ на него можно
найти в исторических источниках. В Махабхарате некий Гандхарва, рассказывая Арджуне о важности пурохитов для царя,
говорит, что одних храбрости и гордости знати недостаточно для достижения успеха. Победу царю в любом случае
дарует направляющая рука брахмана4. В другой части поэмы
сказано, что только оружия и рук (astrabāhubalam) не хватит
для того, чтобы обеспечить победу, но сила тапасов и мантр
вполне способна привести к ней (тапомантра балам)5. Об
1
2
3

A.V., XIX, 14.
Маnu, VII, 201; Аr. Śās., XIII, 5.

Мhb., Ādi Parva, 186.77—84, особенно строка
.

(Śānti, 96.22.)

Часть вторая. ЗАКОНЫ ВОЙНЫ

этом же писал Каутилья, утверждая, что śastrabalam в сочетании с śāstrabalam приводит к процветанию государства1.
Так как śāstrabalam и тапомантрабалам находились в ведении брахманов, которым запрещалось зарабатывать себе на
жизнь каким-либо другим делом, те из них, кто удовлетворял религиозные и духовные потребности всего общества,
имели полное право на то, чтобы получать щедрые дары.
Благодаря этой зависимости одной части социума от другой
в Древней Индии не было гражданских войн.
После религиозного празднества победитель начинал распределять добычу, захваченную во время войны и состоявшую
из колесниц, коней, слонов, зонтов, зерна, скота, дравьи,
включавшей купья (цветные металлы), и женщин. Другими
словами, к ней относилось только движимое имущество. Согласно правилам, приведенным в эпосе, недвижимость не
принадлежала завоевателю2. Победив врага в сражении, царь
Пратардана забрал все его богатство, включая зерно и целебные травы, но не стал претендовать на его земли. В следующем
стихе говорится, что царь Диводаса забрал даже вещества,
предназначавшиеся для жертвоприношений, в том числе
топленое масло, и пищу его покоренных противников. Однако эти его действия не получили одобрения, так как расходились с общепринятым религиозным каноном3. Шукрачарья4
утверждал, что богатства, захваченные во время войны, должны быть доставлены царю, которому следует осмотреть и
распределить их. Говоря об этом, он имел в виду исключительно движимое имущество. По словам законодателей, таких
как Вишну и Ману, захваченные животные и часть добытых
сокровищ, как правило, получал сам царь5. Интересно отметить, что по решению Брихаспати шестая часть добычи
1
2

3
4
5

Аr. Śās., I, 9.

Ibid., 21.
Śukrācārya, IV, 7, 386.
Visnu, III. 30; Маnu, VII, 202; Gautama, X. 20—23.

(Śānti, 96.20.)

Глава 4. Прочие правила

была отдана правителю, а остальное — его союзникам и солдатам1. Иждивенцам убитых на войне выдавались средства на
существование (очевидно, из государственной казны).

Глава 4
ПРОЧИЕ ПРАВИЛА

В эпических поэмах также приведен ряд других правил,
касающихся честного ведения боя. Рассмотрим несколько
из них. Подобным Вишну героизмом, а Брихаспати — умом
считался тот воин, которому удалось убить вражеского военачальника и проехать на колеснице, прежде принадлежавшей его павшему противнику2. В эпосе опять же содержится
высокая оценка кшатрия, сохранившего жизнь неприятельскому полководцу, его сыну или высокопоставленному командиру3. Как правило, победа или поражение войска полностью зависели от этих полководцев и «генералов», игравших
в войне главную роль. Именно поэтому так важно было захватить в плен или убить вражеского военачальника. Китайский ученый Сюаньцзан сообщает следующее: «Всякий
раз, когда полководца отправляют в поход, несмотря на то
что он терпит поражение, а его войско оказывается уничтоженным, сам он не подвергается телесному наказанию. Он,
терпя стыд и огорчение, вынужден только сменить одежду
своих воинов на женскую. Поэтому по большей части эти
люди совершают самоубийство, чтобы избежать подобного
позора»4.
1
2

SBE, XXXIII, p. 341.
Śānti, 98.68.

(Ibid., 69.)
4

Beal. Life of Hiuen Tsang, IV, p. 147.

Часть вторая. ЗАКОНЫ ВОЙНЫ

Кроме того, кшатриям следовало отрезать врага от поставок продовольствия, особенно если они осуществлялись
незаконно. Чиновники, служившие в гаванях, согласно «Артхашастре», имели право конфисковать или уничтожить товары, привезенные морским путем на кораблях, зафрахтованных для доставки грузов, предназначенных для вражеского
войска. Такие суда считались пиратскими, хотя конфискованное имущество в конце концов возвращали его владельцу1. Против этого предписания, как и против многих других, высказывался, будучи практичным государственным
деятелем, Каутилья.
Сделав небольшое отступление, мы должны отметить,
что те же правила ведения войны встречаются в буддийской
и джайнийской литературе. В первом случае до нашего времени не сохранилось ни одного трактата, посвященного
нити, политике, за исключением отдельных ссылок, которые встречаются в сочинениях, посвященных другим темам.
Однако в нашем распоряжении имеется два джайнийских
труда, важность которых для изучения нашей темы невозможно переоценить. Первое из них, написанное Сомадевой,
называется «Нитивакьямрита», а второе, автором которого
является Гемачандра, — «Лагхварханнитисара». В то время
как в первом сочинении содержится почти дословный пересказ труда Каутильи, второе представляет собой сокращенную
и записанную на санскрите версию объемного, но несохранившегося пракритского трактата «Брихадарханнитишастра».
Ограничившись изучением этих сочинений с точки зрения
военной этики, мы пришли к выводу о том, что они являются копией брахманических кодексов, о которых мы уже
говорили выше. Исследователи пытались найти различия
между «Нитивакьямритой» и «Артхашастрой», но эти попытки оказались практически тщетными2. В полном согласии
с брахманическими трактатами Гемачандра указывает, что
Mookerjee. Indian Shipping, p. 113—114; Аr. Śās., II, 28.
См. статью доктора Винтерница, посвященную джайнам в индийской литературе (Jainas in Indian Literature, p. 161 и далее в: Indian Culture, vol. I, Оct. 1934).
1

Глава 5. Дхармавиджая, асуравиджая и лобхавиджая

царь не должен отправляться на войну до того, как исчерпает возможности всех трех дипломатических механизмов:
самы, даны и бхеды1, так как, по словам автора, сражения
сопряжены с потерей множества жизней. Но если война уже
началась, ее следует вести не отступая от правил, чтобы
максимально уменьшить потери. В битвах не следовало использовать оружие, наносящее чрезмерно тяжелые увечья,
а также отравленное и вероломное. Далее Гемачандра пишет о том, что иммунитетом от убийства в войне должны
обладать аскеты, брахманы, те, кто не носит боевое оружие,
испытывающие страдания, евнухи, обнаженные, спящие,
страдающие от болезни, беженцы, те, кто держит во рту
травинки, гости и участвующие в совершении жертвоприношений2. Такое убийство считалось преднамеренным и,
следовательно, не имело ничего общего с добродетельным
ведением войны3.

Глава 5
ДХАРМАВИДЖАЯ, АСУРАВИДЖАЯ
И ЛОБХАВИДЖАЯ

В Индии существовала еще одна классификация видов
войны. По словам Каутильи и Ашоки, они подразделялись
на дхармавиджаю, асуравиджаю и лобхавиджаю. Эта классификация иногда упоминается в эпических поэмах и пуранах. В то время как разделение войны на дхармаюддху и
кутаюддху характерно для эпоса, эти ее разновидности, вероятно, ввел Каутилья, решив усовершенствовать старые
систематизации и методики. Дхармавиджая — эквивалент
дхармаюддхи, а лобхавиджая и асуравиджая, о которых подробнее будет сказано ниже, относятся к категории кутаюддхи. До обнаружения «Артхашастры» и даже в течение нескольких лет после того, как было сделано это открытие,
1
2
3

Hemacandra, II. 1.19—20.
Ibid., 1.27; 59.61 и далее.
См.: Hopkins E.W. Ethics of India (1924), p. 101 и далее.

Часть вторая. ЗАКОНЫ ВОЙНЫ

термин «дхармавиджая», периодически встречавшийся в
надписях Ашоки, вызывал недоумение у исследователей,
занимавшихся данным периодом истории Индии. К несчастью, они, связав это понятие с буддийским термином
«дхарма», решили, будто Ашока был буддистом, и стали
придавать ему значение прямо противоположное тому, которое он имел на самом деле. Ни в одном источнике не содержится свидетельств о том, что понятие, встречающееся
в XIII наскальном эдикте, обозначает «завоевание посредством нравственности». Ученые пытались доказать, что царь
«завоеванием нравственностью» заменил «завоевание оружием». Данная тема подробно рассматривается в моей работе «Государство Маурьев» (The Mauryan Polity)1. Здесь
достаточно сказать, что если мы примем гипотезу, согласно
которой Ашока стал монахом и отказался от оружия, то нам
придется согласиться с тем, что, придерживаясь индуистских и даже буддийских религиозных представлений, он
должен был отказаться от престола и перестать быть царем.
Кроме того, при условии полного разоружения, проведенного в государстве, жители которого исповедуют различную
веру, огромная держава не могла продолжать свое существование даже на протяжении короткого промежутка времени.
Объясняя этот термин, мы должны принимать во внимание весь эдикт. В конце этого источника сказано следующее: «И им (лесничим) говорят о силе, которая (способна
наказать их), которой (обладает) Деванамприя, несмотря на
(его) покаяние, чтобы они устыдились (своих преступлений) и не были убиты»2. Что за сила способна наказать и
убить их, как не оружие, применяющееся во время войны?
Дхармавиджая — это крайне важное для политики понятие,
а Ашока вырос, подпитываемый политическими идеями
Каутильи (по легенде, последний был одним из советников
отца первого), и, вероятно, следовал им. Считать эдикты
Ашоки религиозными неправильно. Все они являются по1
См. также мою статью «Дхармавиджая» (Dharmavidjaya) в кн.:
K.B. Pathak Commemoration Volume, p. 280—286 (1934).
2
Corpus, p. 69.

Глава 5. Дхармавиджая, асуравиджая и лобхавиджая

литическими по сути и заслуживают новой трактовки, сделанной на основе представлений Каутильи. Только так мы
сумеем воздать должное великому правителю Индии, одинаково относившемуся ко всем ортодоксальным и еретическим сектам, существовавшим в те времена1.
Несмотря на то что исследователи не уделяли отдельного внимания особенностям употребления термина «дхармавиджая» в надписях Ашоки и переводили его как «завоевание нравственностью», мистер Ф.Дж. Монахан усомнился
в правильности этой интерпретации и заметил, что дуты отправлялись в другие страны не для того, чтобы проповедовать там буддизм, а чтобы нести весть дхармы. Однако он
не сумел понять, что это обозначает, хотя объяснение вполне можно найти в «Артхашастре»2. По словам Каутильи, под
словом «дхармавиджая» следует понимать, что царь-завоеватель довольствовался признанием правителями подчиненных областей его господства. При этом руководствовался он стремлением избежать войны и развивать мирные
дипломатические отношения с соседними и более отдаленными государствами3. Для выполнения этой задачи Ашока
посылал в другие страны не миссионеров, а расчетливых
дипломатов. Под словом «лобхавиджая» следует понимать
стремление завоевателя захватить территорию и богатства
врага. Асуравиджая предполагает взятие противника в плен
и лишение его принадлежавших ему царства, имущества,
его сыновей и жен. Более того, противника могли просто
убить, а его владения разорить4. Дхармавиджая являлась
способом ведения справедливой войны, подразумевавшим
использование дипломатии и улаживание разногласий, чтобы
по возможности избежать начала вооруженного конфликта.
Она представляла собой попытку сохранить мирные отношения. Сильная личность завоевателя вызывала уважение
1

Corpus, p. 254 и далее.
Early History of Bengal, p. 219.
3
С этим объяснением в своей книге «Раджадхарма» (Rajadharma,
Adyar, 1941) согласился профессор К.В. Рангасвами Айянгар (p. 140—143).
4
Ar. Śās., II, 1; Mauryan Polity, p. 128—129.
2

Часть вторая. ЗАКОНЫ ВОЙНЫ

иноземных правителей, в результате чего они признавали его
превосходство или начинали считать его равным себе. Такая
война была оборонительной, даже несмотря на то, что оборона подразумевала агрессию.
Кутаюддха — это несправедливая война, участники которой жертвуют принципами, положив их на алтарь выгоды.
Понятие «кута» встречается в «Атхарваведе»1. Его переводили по-разному, говоря о нем то как о роге, то как о ловушке, кувалде и т. д. В гимне сказано: «Вот разбросаны
путы Смерти, попав в которые не освободишься. Эта ловушка пусть убивает тысячами из того войска!» (текст приводится по изданию: Атхарваведа. Избранное. М., 1995. С. 139.
Пер. Т.Я. Елизаренковой. — Пер.). Согласно «Брахмандапуране», кутаюддха могла также называться читаюддхой,
если во время ее используется майя. В тексте говорится,
что некий военачальник из Бханды прибегнул к ней и создал Сарпани, из конечностей которого стали извергаться
тысячи ядовитых змей, чем привел в замешательство шакти,
сражавшихся против него (IV. 2). Что бы ни обозначало слово «кута», само его появление в тексте источника может
свидетельствовать о том, что благодаря обозначаемому им
явлению вражеских солдат удавалось убивать тысячами. Таким образом, мы можем взять на себя смелость и привести
ту трактовку этого понятия, которую использовал Каутилья.
Во время такой войны против врага использовались разного
рода хитрости, интриги, заклинания и чары, а также смертоносное оружие. В «Атхарваведе» встречается множество подобных примеров. В источнике упоминаются амулеты (мани),
с помощью которых можно было нанести поражение противнику и достичь успеха2. В качестве примера можно привести один из гимнов:
«О Индра, расстраивая замыслы тех (врагов), хватая их
члены, ступай прочь, о Апва! Иди на них! Ожги их сердца
приступами боли! Порази недругов припадком, врагов —
1
2

A.V., VIII. 8.16.
A.V., III. 3.

Глава 5. Дхармавиджая, асуравиджая и лобхавиджая

затмением!» (строфа 5) (текст приводится по изданию: Атхарваведа. Избранное. С. 130. — Пер.).
«Пусть Индра разбивает армию. Пусть Маруты убивают
с силой. Пусть Агни заберет ее глаза. Пусть она вернется
завоеванной».
«Вон армия врагов, о Маруты, идет на нас состязаться
в силе. Поразите ее необычным затмением, чтобы ни один
из них не узнавал другого!» (строфа 6) (текст приводится
по изданию: Атхарваведа. Избранное. С. 130. — Пер.).
Кутаюддха представляла собой отрицание законов ведения войны. Прибегавший к ней мог использовать смертоносное и отравленное оружие, с помощью которого ему,
к радости хищных птиц и зверей1, удавалось убивать тысячи людей2. На основании одного из гимнов «Атхарваведы» мы можем прийти к выводу о том, что в те времена
широко использовались отравленные стрелы, а завоеватели их очень боялись.
Одной из сторон этого явления была тусниюддха, или
тихая война3. Ее суть заключалась в том, что врагу нужно
было нанести незаметный удар. Именно этим данный вид
войны отличался от пракашаюддхи, открытого вооруженного столкновения. Принципы, которые легли в основу
этого способа ведения войны, были известны еще со времен, описываемых в Ригведе. В «Атхарваведе» перечисляется
ряд магических обрядов, нацеленных на достижение победы, во время которых для того, чтобы одержать победу
над врагом, использовались такие растения, как ашваттха4.
Совершались и колдовские обряды, направленные против
вражеских воинов5. Кроме того, широко использовались
заклинания6. Каутилья подробно описывает такую войну,
активно заимствуя сведения, очевидно, из «Атхарваведы».
1
2
3
4
5
6

А.V., XI, 9, 10.
Ibid., I, 20, 21; VIII, 8.4—5.
Ibid., VII, 6.
Ibid., IV, 19.
Ibid., III, 6.
Ibid., X, 5.

Часть вторая. ЗАКОНЫ ВОЙНЫ

Этот факт заставил некоторых исследователей прийти к
выводу о том, что Каутилья одобрял подобную нерелигиозную войну. Работая над трактатом, посвященным военной
политике, он был вынужден описать все ее разновидности.
Именно поэтому он поведал своим читателям о природе и
принципах кутаюддхи. Его не следует считать последователем учения Макиавелли. Если бы он одобрял кутаюддху,
то он не стал был утверждать, что поджог, использованный как способ ведения войны, противоречит религиозным установлениям и человечности1. По его мнению, если
враг прибегает к кутаюддхе, обороняющаяся сторона также может использовать ее. Другими словами, противникам
следует платить той же монетой. Именно поэтому воинов
учили применять все известные способы ведения боевых
действий. Они должны были незамедлительно реагировать
на происходящее, иначе они будут побеждены с помощью
хитрости и интриг. Следовательно, кутаюддха допустима
в целях обороны, и защищающаяся сторона прибегала к
ней только в тех случаях, когда видела, что ее использует нападающая. Во всех остальных случаях она была запрещена.
Индийцы осознали, что использование во время войны
яда, огня и аналогичных средств, характерных для кутаюддхи, является несправедливым и нечестным, так как их применение приводит к масштабным разрушениям — гибнут
люди, имущество, скот, страдают мирные жители. К числу
подобных способов нападения на врага относятся разорение вражеских деревень и полей, отравление резервуаров и
колодцев, использование оружия, наконечники которого
смочены ядом, поджог лагеря противника, нападение на
него исподтишка, заманивание его в ловушку и нападение
1
A.V., XIII, 4. Вскользь следует отметить, что в «Атхарваведе» встречается ряд адресованных Агни гимнов, которые, вероятно, направлены
на достижение победы над вражеским войском с помощью огня (Ibid.,
II. 19; XI. 10.18—19). Но на протяжении многих столетий поджог считался противоречащим религиозным установлениям (см., например: Pudukottai State Inscriptions, 744).

Глава 5. Дхармавиджая, асуравиджая и лобхавиджая

на него во время сна или охоты. Также с помощью раздачи
взяток и через тайных агентов можно было разжечь во вражеском государстве восстание, убить правителя этой страны, внезапно напасть на него ночью. Эти методы также
были свойственны для кутаюддхи. Короче говоря, она основывалась на таких неблаговидных дипломатических ходах,
как майя и индраджала1.
Хотя Шукра советует использовать кутаюддху для покорения врага, прибегающего к сомнительным методам
ведения войны и, следовательно, допустившего несправедливость2, ниже он ясно дает понять, что, расставив приоритеты таким образом, завоеватель оставляет позади славу
и начинает двигаться к бесчестью3. Другими словами, подобный царь навлекает на свою голову позор и проваливается в ад. В Рамаяне сказано, что к кутаюддхе прибегали
ракшасы и что она не достойна славных мужей4. Согласно
«Агни-пуране», более слабый противник может использовать
хитрости и разрабатывать тайные операции5, когда понимает, что у него нет другого выхода, кроме участия в войне.
Таким образом, несмотря на то что в некоторых трактатах, посвященных нити, кажется, содержится разрешение
на использование кутаюддхи, в дидактических эпических
поэмах и сводах законов она запрещена. Данный метод ведения войны считался несправедливым и нечестным.
С данной темой тесно связаны два способа ведения боевых действий, описанные Каутильей, асура и лобхавиджая,
которые уже упоминались выше. Выделяя три вида военных
действий, а войну адхарма на два вида: асуру и лобхавиджаю, — Каутилья стремился подчеркнуть разницу между этими двумя категориями. Однако следует отметить, что классификация, предложенная Каутильей, весьма своеобразна.
Такая разновидность войны, как асура, упоминается в Ра1
2
3
4
5

Аr. Śās., XII, 2; Кāmandaka, 19.54—66.
Śukrā, IV, 7.1.350, 725.
Ibid., 11.732—733.
Yuddha, 50.15.
Agni Purāna, 240.16.

Часть вторая. ЗАКОНЫ ВОЙНЫ

маяне1. Для нее характерно использование майи в качестве
инструмента дипломатии. Для того чтобы одержать победу
над врагом, одна из сторон прибегает к обману. Нам известно, что Индраджит совершил на глазах у воинов Рамы майю
Ситы и убил ее, чтобы сломить их боевой дух. В «Шукранити»
асураюддха также названа одним из общепринятых видов войны2. Согласно правилам честного ведения боевых действий
захватывать царство врага было запрещено, а с жившими там
женщинами следовало обходиться благородно. Кроме того,
нельзя было подвергать царя или его военачальника телесным
наказаниям. Однако во время войны асура, самой гнусной из
всех трех разновидностей, все эти незаконные и запрещенные методы разрешены, если они ведут к достижению победы. Даже во время реального сражения при использовании
данного вида войны непосредственные боевые действия не
велись, а победу одерживали с помощью различных хитростей. Каутилья советует правителю подчиненного государства
держать такого демоноподобного завоевателя на расстоянии,
предлагая ему земли и богатства. В противном случае он будет
стерт с лица земли вместе со своими владениями. Одним из
примеров асуры является война, которую в период правления
династии Маурьев Ашока вел против Калинги3. Благодаря
этому царю удалось в отношениях с другими государствами
придерживаться политики дхармавиджаи.
Эта разновидность войны косвенно упоминается в сочинениях, вошедших в «Сангам», через который красной
нитью проходят возвышенные идеи дхармаюддхи. В «Пуранануру» (строфа 15) содержится описание того, как догори
и улицы вражеского города, превратившегося в руины, крестьяне вспахивают с помощью ослов и сеют на них клещевину, хлопок и злаки4. В другой строфе (392) сказано, что
Rāmāyana, VI. 100.
Śukrā, IV. 7.221.
3
XIII наскальный эдикт. См.: статью Дикшитара в Woolner Commemoration Volume (Lahore).
4
Ср. римский обычай, согласно которому было принято сеять соль
и произносить проклятия.
1

Глава 5. Дхармавиджая, асуравиджая и лобхавиджая

победители не пощадили даже жилища богов. Во время похода против Калинги, который, согласно источнику, основывался на принципах честной войны, Карунакара Тондайман опустошил все располагавшееся на морском побережье
царство Калинга1. Асураюддха безжалостна. Однако к ней
прибегали редко, и мы можем предположить, что она является рудиментом древних войн, которые вели первобытные
племена, не разработавшие ни рыцарский, ни этический
кодексы.
Другой вид войны, лобхавиджая, не считался таким же
низменным, как асура. Во время таких боевых действий
земли врага не опустошались, а отравленное оружие не использовалось. Лобхавиджая также не предполагала массовое
уничтожение людей и разорение земель. Завоевателем двигала жадность. Он был удовлетворен, только если ему удавалось расширить свою территорию и заполучить деньги.
Более слабый противник должен был умиротворить подобного захватчика, преумножив его богатства или отдав ему
часть своей территории. Алчность — вот причина подобных
войн. Лобхавиджая относилась к числу несправедливых боевых действий, ибо жадность — это не достоинство, а грех,
сопряженный с завистью, ревностью и ненавистью. Из-за
нее разгораются агрессивные войны, против которых высказываются авторы «Нитишастр». Так, в Махабхарате сказано: «Сосредоточь свое внимание на праведных, отбросив
алчность. Ты не должен отказываться от своего долга (свадхармы) из-за страсти или желания заполучить больше скота»2.
Таким образом, лобхавиджая наряду с асуравиджаей является наступательной войной, нацеленной на эксплуатацию.
«Завидующие богатству других народов, ревнующие к их
успеху, ненавидящие их за мирное существование и свободу, ослепленные своим мрачным блеском, эти (цари и
1

См.: Каlingattupparani.

(Śānti, 106.17.
Эти же идеи отразились в Тiruk-kural.)

Часть вторая. ЗАКОНЫ ВОЙНЫ

другие) раскрепощаются и объявляют войну, чтобы удовлетворить свою жадность, утолить эту идиотскую жажду, к
которой ведет алчность, жажду завоевания ради завоевания.
Подобная война — худший из грехов, и люди, начинающие
или ведущие ее, несмотря на то что весь мир славит их, являются самыми низкими и злостными грешниками»1. Эти
слова справедливы и для Индии.
Словосочетание «законы войны» подразумевает, что,
если кто-либо нарушит эти правила или не будет точно
следовать им, он будет наказан государством. Одной из
разновидностей санкций был общественный бойкот. Нарушитель превращался в изгоя и лишался тех социальных
привилегий, которыми он пользовался прежде, когда считался кшатрием2. Более того, в текстах сказано, что воина,
покидающего поле боя, чтобы спасти свою жизнь, и бросающего своих соратников, следует лишить жизни, забив
его камнями или палками. Его также могли завернуть в
циновку из сухой травы и сжечь. Короче говоря, считалось, что подобных воинов, отринувших правила поведения и дисциплину, которую они обязаны были соблюдать,
нужно убивать, как диких животных. Наказания, несомненно, были жестокими, но благодаря им удавалось сохранять строгий порядок среди рядового армейского состава.

Вывод
Результаты приведенного выше исследования могут убедить непредвзятого историка в том, что древние индусы разработали правила честного ведения боя, которые легли в
основу рыцарского кодекса военной чести. Однако следует
признать: эти законы ведения войны, включая правила рыцарства, были настолько разнообразными и сложными, что
1
Stopford H. Brooke. A Discourse on War, p. 675 (The Hibbert Journal,
1915—1916).
2
Мhb., Śānti, 96.9—10.

Глава 5. Дхармавиджая, асуравиджая и лобхавиджая

порой приводили к нарушению дисциплины, которое в одних случаях приводило к невоздержанности военачальников, а в других — к постепенной деградации боевых качеств
из-за неуместной щедрости, проявляющейся в прощении
опасных противников, искавших укрытия или спасавшихся
бегством, чтобы изучить слабость врага, а затем напасть на
него с удвоенной силой. Здесь следует вспомнить убийство
Грахавармана и заключение в тюрьму Раджьяшри, вызвавшие в VII в. ужас и осуждение. «Печальная судьба Притхиви Раджа Чахаманы, жившего в конце индуистского периода, — пишет современный автор, — является красноречивым
свидетельством военной трагедии Древней Индии»1.

Date. Op. cit., p. 85.

Часть третья
СРЕДСТВА ВЕДЕНИЯ ВОЙНЫ
В ПИСЬМЕННОСТИ

Глава 1
ЛУКИ И СТРЕЛЫ

В «Дханурведе» («Воинском искусстве») наступательное
и оборонительное оружие разделено на четыре категории —
мукта, амукта, мукта-мукта и янтрамукта. В «Нитипракашике», с другой стороны, приведена другая классификация,
согласно которой существует три обширных категории: мукта (метательное оружие), амукта (оружие для рукопашного
боя) и мантрамукта (метаемое посредством колдовства)1.
Луки (дханус) и стрелы (ису) являются главнейшим видом
оружия в категории мукта.
Здесь будет уместно рассмотреть характеристики луков
и способы их применения, описанные в древнейших индийских письменных источниках. Как в самхитах, так и в
брахманах лук и стрелы упоминаются столь же часто, как
и ваджра — оружие громовержца Индры, владыки неба.
Сам факт, что наша военная наука получила название дханурведа, ясно доказывает, что лук был ключевым видом
оружия в те времена. Он известен по письменным источникам под несколькими названиями: сарнга, коданга, кармука, причем были ли эти термины синонимами или же
обозначали разные типы луков, на сегодняшний день сказать трудно. Во времена «Ригведы-самхиты», как следует из
значений терминов «исукрит» и «исукара», существовала
1

Nīti, II, 11—13; Ср. Аgni Purāna, 249.2.

Глава 1. Луки и стрелы

особая профессия изготовителя стрел1. Кузнец, согласно
Ригведе, изготовлял, помимо прочих изделий из железа, и
наконечники для стрел, в то время как остальные части
стрел делались особой гильдией изготовителей стрел2.
В «Айтарейя-брахмане», источнике, написанном до 600 г.
до н. э., содержится довольно интересный рассказ о том,
как боги создали стрелу3. Во время упасад, ритуала, являвшегося частью обряда сомаяджны, боги отождествлялись с
различными частями этого оружия. Наконечником был Агни,
пазом — Сома, древком — Вишну, а оперением — Варуна.
В качестве лука, из которого пускали такую стрелу, использовали масло. Она пронзала крепости. Кроме того, во время
упасад молоко сцеживали из четырех сосков; это происходило из-за паза, древка и оперения. Предварительные и последующие подношения считались священными доспехами4,
предназначенными для того, чтобы не допустить поражения
стрелой. Таким образом, нам стали известны основные составляющие стрелы и способы ее эффективного использования. Более того, в разделе «Панчики V», посвященном
раджасуйе, упоминаются такие виды вооружения, как лук
и стрелы, а также защитный панцирь для тела5.
Согласно «Каушитаки-брахмане», в одном из ритуалов
жертвоприношения, абхьюдите, в качестве даксины (вознаграждения) использовался лук с тремя стрелами. В тексте
сказано, что лук — незаменимое средство для того, чтобы
сделать путешествие безопасным и благополучным6. Следовательно, основным видом вооружения, упоминаемым в
сочинениях, относящихся к данной категории, являются
луки и стрелы.
В «Нитипракашике» к категории мукта отнесены двенадцать видов оружия, среди которых самое видное место за1
2
3
4
5
6

R.V.I., 184.3; Vāja. Sam., 30.7.
См.: IHQ, V, p. 434.
Aitareya Br., I. 25. IV, 8.
Ibid., I. 26. IV, 9.
Ibid., VII. 19 (34.1).
Каusītakī Br., IV. 2.

Часть третья. СРЕДСТВА ВЕДЕНИЯ ВОЙНЫ В ПИСЬМЕННОСТИ

нимает лук. Он достигает в высоту 4 локтей, он согнут в
трех местах и по форме напоминает бивень1. В тексте указывается, что тетиву следует натягивать правой рукой, а лук
держать в месте изгиба левой, на большой палец которой
ложится стрела. Левая сторона лучника прикрывалась кожаным доспехом, а колчан висел на шее стрелка. В описании способов использования лука, в частности применяемых
во время тренировок, приводится четырнадцать различных
движений2. Доктор Опперт переводит термин «астра», встречающийся в «Шукранити», как «лук»3, хотя на сегодняшний
день его трактовка со значением «стрела» выглядит более
вероятной4. В «Агни-пуране» содержится подробное описание деталей луков. Плечи лука изготавливались из железа,
древесины или рога5. Тетива делалась из волокон бамбука
или других растений. Плечи длинного деревянного лука достигали в длину 4 локтей, или 6 футов (примерно 1,8 м. —
Пер.), а лук среднего размера был примерно на 1 локоть
короче. Рукоять лука оборачивалась плотной тканью, что
делало ее прочной и одновременно легкой. У железного
лука рукоять была намного тоньше, и в тексте «Нитипракашики» она сравнивается с женской бровью. Луки бывали как
цельными, так и составными и нередко инкрустировались
золотом.
Согласно «Шивавяса Дханурведе», размер лука должен
составлять 4 (примерно 10 см. — Пер.) на 24 дюйма (около
61 см. — Пер.)6. В «Коданда Мандане» приведены различные
характеристики этого вида оружия. В зависимости от тяжести тетивы луки были разделены на восемнадцать видов7. В
данном тексте также содержится рассказ о луках, отличаNīti, II. 17; IV. 8—9.
Ibid., IV. 18—20.
3
Śukrā, IV. 6—10.
4
Ibid. Термин «астра» означает метательный снаряд, любой вид
метательного оружия. Агнея-астра означает огненное оружие, и его следует отличать от огнестрельного.
5
Аgni Purāna, 245, 5.6, 7—10.
6
Śāranga, 1748.
7
Каутилья упоминает волокна мурва, арка, шана, гаветху, вену и
снайю.
1

Глава 1. Луки и стрелы

ющихся друг от друга по размеру и весу. Вес чапы, лука, для
йогина1 составляет 2 палы, для того, кто занимается наукой
или изучает ее, — 300 пал, сделанного из стеблей тростника — 400 пал, использующегося в битве — 700 пал, а применяемого на расстоянии — 950 либо 1000 пал. В тексте
сказано, что использование очень тяжелых луков было неэффективным. Затем приводится описание священного лука,
который использовали одни лишь небожители.
В источнике сказано, что лучник, стреляющий из оружия, аналогичного описанному в шастрах, достигает великой славы 2. Так, Бхишма использовал в бою против
Шанкхи лук длиной 6 локтей. В «Рагхувамше» содержится свидетельство о том, что Калидаса также прекрасно
умел пользоваться этим оружием. Автор этого источника пишет о звуке, который издали лопнувшие тетивы луков Рамы и Лакшманы и который услышала Татака 3. В
«Шакунтале» говорится о том, что Душьянта был превосходным лучником4. Таким образом, в глубокой древности
основным оружием был лук, который прижимали к уху, а
не к груди, как в Древней Греции. Он продолжает использоваться и в наше время. Кхасы и представители племен,
живущих в холмистой местности Ассама, стреляют из простых луков, в то время как западные наги — пулями. В
этой связи следует упомянуть особую разновидность составных луков, которая возникла в Монголии и в настоящее время широко используется различными племенами
Индокитая5. Здесь следует привести слова Уилсона: «Индусы усердно занимались стрельбой из лука и, подобно самим
парфянам, умели использовать его во время скачки на коне».
Одна из особенностей этого вида оружия заключалась в
том, что его могли применять представители всех четырех
категорий воинов.
1
2
3
4
5

Й о г и н — тот, кто обладает волшебной силой.
Кodanda, ch. 5.
Raghu, 11.15; 12.103.
Śākun., II. 4, 6.
См.: Man in India (Aug. 1932).

Часть третья. СРЕДСТВА ВЕДЕНИЯ ВОЙНЫ В ПИСЬМЕННОСТИ

Теперь обратим внимание на стрелы. Их длина составляла 3 локтя. Для ее полета характерны два движения. О
том, каким образом в качестве названия стрелы стало использоваться слово «шара», говорится в «Шатапатха-брахмане»1. Когда Индра бросил свою молнию в Вритру, она
разделилась на четыре части. Первыми тремя были деревянный меч (сфия), кол (юпа) и колесница. Четвертый кусок,
отбитый порывом ветра, упал на землю в виде шары (стрелы). Его следует называть так именно потому, что он был
отбит. Стрелы также упоминаются в других письменных источниках. Наконечник для стрелы — то же, что Агни для
жертвоприношения2. В «Каушитаки-брахмане» сказано, что
он является частью жертвенного дара3.
Процесс изготовления стрел описан в «Агни-пуране» следующим образом4. Они делались из железа или бамбука,
причем последний должен иметь тонкие волокна с правильным узором и быть золотистого цвета5. К их хвостовой части
прикреплялось оперение. К тому же стрелы смазывались
маслом, чтобы их было легче использовать. Кроме того,
кончик острия стрелы мог быть покрыт золотом. Стрелы
делились на три категории: наиболее качественные, средние
и плохие. Пускать каждую из них следовало, придерживая
Śatapatha Br., 1.2.4. См. также: Ibid., VI. 5.2.10.
Ibid., II. 3.3.
3
Kausītakī Br., IV. 2.
4
Аgni Purāna, 245.12.
5
Согласно «Харихара Чатуранге», их вырезали из деревьев талатрнам, друма (сала или вамша), данта, шринга и шарабха (кн. V). В «Вишнудхармоттаре» сказано, что стрелы делали из металла, шринги и даку,
в частности вамши и бамбука. Данный факт свидетельствует о том, что
по прошествии времени люди приходили к выводу о нерациональности
применения того, чем они пользовались прежде, и отказывались от этого. Сведения о том, что для изготовления оружия стал использоваться
металл, примечательны, так как это знаменовало переход военного искусства на последнюю стадию развития. Следует отметить: в «Лакшанапракаше» содержатся цитаты, взятые ее автором из «Вайдьякатантры»,
где сказано, будто чапа саптанги (семь частей) считалась благоприятной. Имеются в данном источнике и заимствования из другого сочинения, названного «Трайямбика Дханурведа», в котором говорится о четырех разновидностях чапы. В большинстве из них чапа соответствует
описанию, приведенному в «Вирачинтамани Дханурведе».
1

Глава 1. Луки и стрелы

пальцем ее оперенную часть. Длина древка стрел, относящихся к высшей категории, составляла 12 мусти (возможно,
1 мусти равен 1 пале), к средней — 11, а к низшей — 10.
Ману также упоминает этот вид оружия. Калидаса пишет
об острых и крепких древках1, а Каутилья перечисляет пять
видов стрел: вену, шара, шалака, дандасара и нарача2. У некоторых из них были металлические, разрезавшие тело врага,
костяные, разрывавшие ткани, и деревянные наконечники,
прокалывавшие их. Умелым считался воин, который мог
пронзить металлические пластины толщиной в половину
пальца или двадцать четыре слоя кожи3.
В источниках содержится подробное описание того, как
следовало использовать лук и стрелы4. Взяв стрелу в правую
руку, а лук — в левую, стреляющий должен был натянуть
тетиву. На нее клали оперенный конец стрелы так, чтобы
между тетивой и ручкой оставалось небольшое расстояние.
Лук следовало поднести к уху и выпрямить его. Выпускать
стрелу нужно было очень аккуратно. Целясь в определенный предмет, лучник должен был встать таким образом,
чтобы при соединении крайних точек его конечностей и
головы получился треугольник. Однако те, кто занимался
военной наукой, разработали и другие позы, которые мог
принять стрелок. Первой из них была самапада. Принимавший ее лучник стоял тесно сжав ноги, икры, ладони и пальцы рук. Принявший позу вайшакха должен был стоять на
цыпочках без движения, сохраняя расстояние между ступнями. Стрелявшему из положения мандала следовало принять согнутое или полусогнутое положение, расставив ноги
шире, чем в предыдущем случае. Позиция алидха отличается от предыдущих тем, что правые бедро и колено стрелка
Śākun., 1.10.
Н а р а ч а — это бана, сделанная из металла. С помощью слова
«бана» во времена Бходжи обозначали стрелу. У таких стрел были легкие, но жесткие древки с заостренным концом. Вашистха пишет о пятигранных нарача с пятью перьями. В тексте сказано, что лишь немногим удавалось выпускать стрелы нарача.
3
Ibid., 708.
4
Аgni Purāna, 249.9—19.
1

Часть третья. СРЕДСТВА ВЕДЕНИЯ ВОЙНЫ В ПИСЬМЕННОСТИ

должны были находиться в неизменном положении, в то
время как левые отводились назад. Поза пратьялидха представляет собой прямую противоположность предшествующей. В целом положение стханам основывалось на системе
мер, равной длине пальцев. Принявший позу нисчала должен
был выпрямить левое колено, а правое — согнуть. Стрелку,
решившему пускать стрелу из положения виката, следовало
выпрямить правую ногу, а тому, кто стрелял, встав в позу
сампута, — подняться на цыпочках на обеих ногах и согнуть
колени. Принявший положение свастика должен был выпрямить ноги и вывернуть стопы наружу1.
Арриан2, говоря об экипировке индийских солдат, сообщает, что каждый пехотинец без исключения имел лук.
Стреляют солдаты, поставив его на землю и прижав его
левой ногой. Длина лука для беглой стрельбы составляла
3 ярда (примерно 2,7 м. — Пер.). «Ничто не может противостоять стреле индийского лучника — ни щит, ни кираса, ни
какая-либо другая, более сильная защита, даже если бы таковая и нашлась. На левой руке они носят круглый щит из
невыделанной кожи. Некоторые вместо луков используют
дротики, но все имеют мечи с широким лезвием, длиною
три локтя. Их они применяют лишь в рукопашной схватке».
Любопытно проследить последовательное развитие и использование метательного оружия в Греции и Риме3. Первоначально основным типом метательного оружия был дротик, затем, по мере развития искусства стрельбы из лука, он
заметно сдал свои позиции ввиду небольшого радиуса действия. Появилось несколько разновидностей луков, в частности длинный лук; использовался и арбалет. Греки считали покровителем лучников Аполлона. Для изготовления
луков в Греции использовали шерсть, рог, конский волос и
1
К числу недавних находок, сделанных в Мохенджо-Даро и Хараппе, относится оружие, использовавшееся в период энеолита. В частности,
там были обнаружены луки и стрелы, топоры, копья, кинжалы, булавы,
пращи и катапульты. При этом ни одного меча найдено не было.
2
Арриана Индика.
3
The Tutorial History of Greece, p. 336—337.

Глава 2. Использование огня

даже кожу. Недостатки таких материалов становятся очевидны в зимнее время — из-за влажности и холода луки
теряют натяжение и становятся неэффективными. Практически в каждой войне в Индии, описанной в эпических
поэмах или в текстах пуран, луки имели широчайшее применение. Интересно вспомнить теперь джатаку о несравненном царевиче. Однажды некий царь захотел испытать
его искусство и приказал ему достать при помощи стрелы
гроздь манго, висевшую высоко на дереве. Царевич носил
свой лук под одеждой, и царь приказал принести ширму,
чтобы юноша мог раздеться. Он снял с себя белые одежды,
в которых был, и достал лук с красной тетивой, сделанный
из рогов барана. Затем он надел золотую кольчугу и затянул
свой пояс, повесив на него с левой стороны меч. Со стрелой,
уже поставленной на лук, принц спросил царя — должен ли
он сбить гроздь, выстрелив вверх, или стрела должна сбить
ее, упав на нее сверху. Царь, который не был знаком с последним методом стрельбы, согласился. Стрела была выпущена и упала вниз вместе с гроздью, производя ужасный шум.
Принц поймал одной рукой стрелу, а другой гроздь так,
что обе они не могли уже упасть на землю. Царь похвалил
его ловкость и воздал полагающиеся искусному воину почести. Из этого эпизода следует, что искусство стрельбы
из лука процветало и получало поддержку со стороны государства.

Глава 2
ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ОГНЯ

В связи с вопросом об использовании огнеметательного
оружия в Древней Индии необходимо в первую очередь понять действительный смысл термина «агнея-астра». Каутилья приводит описание агни-бана1 и сообщает рецепты трех
1
Ar. Śās., XIII, 4. В «Брахманда-пуране» говорится о том, что огнеметательное оружие применялось в войне с Бхандой.

Часть третья. СРЕДСТВА ВЕДЕНИЯ ВОЙНЫ В ПИСЬМЕННОСТИ

составов — агни-дхарана, ксепио-агни-йога и вишвасагхати. Агни-дхарана представляла собой смесь помета осла,
верблюда, козы и овцы с древесиной саралы, гималайского
кедра (девадару), листьями лимона (путитрина), гуггулу,
скипидаром и природным лаком. Ксепио-агни-йога — горючая смесь, составленная из помета осла, лошади и верблюда, смешанного с древесиной прияла курна (buchanania
latifolia) и авалгуджи (vernonia authelmintica), а также ламповой сажей и пчелиным воском. В состав вишвасагати входил
«порошок из всех металлов, красный как огонь, — смесь
порошков кумбхи, свинца, цинка, к которой добавляли древесный уголь, масло и скипидар». Исходя из свойств компонентов этих смесей, можно заключить, что они были весьма
легковоспламенимы. По поводу третьего, и последнего, состава один исследователь отметил: «Вишвасагхати-агни-йога,
видимо, представляла собой гранату, начиненную металлическими осколками, которыми она при взрыве засыпала все
вокруг. В агни-бане можно увидеть прототип ружейного
патрона… В некоторых случаях металлический наконечник
стрелы разогревался на углях докрасна перед выстрелом.
Племена кола и сантала из Бенгала и Бихара соответственно и в наши дни охотятся на медведя с раскаленными стрелами, поскольку, как они утверждают, холодные стрелы не
причиняют зверю никакого вреда. Следует отметить, что
среди находок на поле битвы, произошедшей при Курукшетре, присутствует пережженный уголь»1.
В непосредственной связи с обсуждаемой темой находится вопрос о том, были ли индийцам уже в древности
знакомы порох и пушки. Сэр А.М. Элиот полагает, что арабы заимствовали способ изготовлении пороха именно из
Индии и что еще до начала их контактов с Индией они уже
использовали горящие стрелы, пропитанные нафтой. Он
также доказывает, что, хотя Персия обладала в избытке запасами природной селитры, действительной родиной пороха все же следует считать Индию. По его мнению, турец1

Ray J.C. Fire Arms in Ancient India. I.H.Q., VIII, p. 268.

100

Глава 2. Использование огня

кое слово «топ» и персидское «тупанг», или «туфанг», ведут
свое происхождение от санскритского термина «дхупа». Этот
термин встречается в «Агни-пуране», где обозначает ракету
и, возможно, представляет собой искаженную передачу приводимого Каутильей термина «нала дипика»1.
Теперь проследим эволюцию огнеметательного оружия
в Древней Индии в свете вышеизложенных замечаний. Наше
исследование начинается с «Ригведы-самхиты», в тексте
которой имеются свидетельства почитания агни (огня) за —
буквально — «истребление врагов». В «Атхарваведе» говорится об использовании оружия, стрелявшего свинцовой
дробью2, а в «Айтарейя-брахмане», в свою очередь, содержится описание стрелы с горящим наконечником3. «Сурми»
из Ригведы4, судя по его характеристикам и способу использования (в качестве орудия, применяемого во время смертной казни, — об этом сказано в «Манава Дхармашастре»5),
видимо, представлял собой простую полую трубу и не имел
никакого отношения к оружию.
В Рамаяне и Махабхарате присутствует множество эпизодов, где описывается использование агнея-астры. Данный
факт заслуживает самого пристального изучения, особенно
в свете того, что нам известно о значении других, не менее
важных, терминов, таких как аях, канапа и тула-гуда. Хотя
астролог и толкователь Нилаканта с легкостью отождествил
бы их с огнестрельным оружием, термин «канапа», вероятно, идентичен термину «кунапа» из «Матсья-пураны»6. В
«Дашакумаракарите» он выглядит опять как «канапа», и
вполне возможно, что прочтение из «Матсья-пураны» ошибочно. Перевод другого термина, «тула-гуда», обозначавшего
вид оружия, которое, судя по тексту источника, производило шум, подобный грому, трудно объяснить7. Гуда, воз1
2
3
4
5
6
7

Ray J.C. Op. cit., p. 586—588.
A.V., I. 16.4.
Aitareya Br., I. 4.8.
R.V., I. 5.
Mānavadharma-śāstra, XI. 103.
Matsya Purāna, ch. 149. v. 8.
Vana Parva, 42.5.

101

Часть третья. СРЕДСТВА ВЕДЕНИЯ ВОЙНЫ В ПИСЬМЕННОСТИ

можно, означает то же, что и гула — шар, метаемый посредством рычага (tula). Судя по употреблению слова «айогуда»
в «Матсья-пуране», оно означает ядро из железа1.
В эпических поэмах термин «аурва» фигурирует в значении именно огненного оружия2. Аурвати — подземный огонь,
изобретение которого приписывается мудрецу Аурве. Данное
свидетельство, разумеется, трудно воспринимать всерьез, и
оружие это следует отнести к сфере мифов и легенд. Мы уже
говорили о нараке, и следует отметить, что в эпических поэмах этот термин появляется бок о бок с «наликой»3. Судя по
всему, эти термины обозначают два различных вида металлических стрел. Слово «налика» часто применялось для наименования стрел с зазубренными наконечниками, однако
в более поздних сочинениях оно имело значение «пушка».
Слово «налика», встречающееся в «Шукранитисаре»,
используется в том же ключе — упоминаются большие и
малые налики, причем последние, согласно тексту источника, применяли всадники и пехотинцы. Слишком тяжелые для ручной стрельбы налики перевозились на повозках. Агникурна — порох — составлялся из четырех или
шести частей селитры, одной части серы и одной части
древесного угля, полученного из дерева арки, шрихи или
других пород, причем уголь перед смешиванием растирался в порошок. Таким образом, перед нами несомненное
свидетельство существования в древности пороховых зарядов, которые в военном искусстве являлись своего рода
предшественниками настоящих пушек. Датировка составления «Шукранити», ввиду свидетельств о порохе, не выдерживает критики, и этот источник должен быть отнесен
к значительно более поздним временам, поскольку в противном случае мы вынуждены будем согласиться с существованием пушек и ружей в Индии уже в первые века
нашей эры. В более позднем сочинении — «Васиштха
Дханурведе» — термины «нарака», «налика» и «шатагхни»
1
2
3

Matsya Purāna, сh. 153. v. 133.
Мhb., Vana Parva, ch. 82.
Rāmāyana, VI. 45.23; Мhb., Bhīsma Parva, 106.33.

102

Глава 3. Другие виды оружия

уже вне всяких сомнений обозначают те или иные виды
огнестрельного оружия1.
Следует упомянуть о «шатагхна» или «шатагхини». Шукра и Васиштха эти термины употребляют в значении «пушка». Однако сомнительно, чтобы при том уровне развития,
который был достигнут ко времени составления эпических
поэм, могли существовать настоящие огнестрельные орудия. Так что, вполне вероятно, наша трактовка значения
этого термина ошибочна. Дословно он означает машину,
способную убить сразу несколько сотен врагов. Согласно
существующим предположениям, это орудие представляло
собой массивный каменный или деревянный столб, закрепленный на крепостном валу цитадели посредством железных костылей. Во всяком случае, такая гипотеза согласовывается с описанием, приведенным Каутильей. На стенах
древних крепостей Айодхьи и Ланки имелись подобные приспособления2. По свидетельству Харивамши, существовал и
меньший по размеру, ручной вариант такого приспособления, что, однако, никак не согласовывается с данными из
более поздних военных трактатов — в них с помощью термина «шатагхна» однозначно обозначается огнестрельное
оружие. Исходя из этих данных, мы все-таки можем высказать предположение, что те или иные виды огнестрельного оружия уже существовали в Индии до вторжения португальцев, произошедшего в конце XV в.

Глава 3
ДРУГИЕ ВИДЫ ОРУЖИЯ

В этом разделе мы рассмотрим несколько второстепенных видов оружия. В первую очередь следует упомянуть
бхиндипалу. По-видимому, она представляла собой разновидность тяжелой палицы, широкая рукоять которой до1
2

См. также: Виракинтамани-дханурведа, цитата в Лакшанапракаше.
См.: Dharma P.C. The Rāmāyana, Polity (Madras, 1941), p. 72—73.

103

Часть третья. СРЕДСТВА ВЕДЕНИЯ ВОЙНЫ В ПИСЬМЕННОСТИ

стигала 1 локтя в длину1. На сохранившихся изображениях
воин, использующий это оружие, выставляет вперед левую
ногу. Бхиндипала предназначалась для нанесения режущих
и дробящих ударов2. Она была подобна кунте, но имела
большее лезвие3. Асуры использовали это оружие в сражении с Картавирьей Арджуной.
Другое оружие, относящееся к этой группе, — шакти —
может быть отождествлено с обоюдоострым копьем4. Длина
его рукояти составляла 2 локтя. Воины держали его двумя руками. Описано шесть приемов использования шакти.
Лезвия были сделаны из металла, а рукоять была деревянной. Наряду с бхиндипалой это оружие упоминается Каутильей. Калидаса пишет, что оно предназначалось для вспарывания тела5.
По мнению Опперта, так же как и мудгара, другхана
напоминала по форме шнурок6. По другому предположению, она представляла собой деревянную палицу или посох, увенчанный тяжелым железным шаром с шипом. Его
длина достигала 4 футов. Как и упомянутая выше бхиндипала, оно описывается Каутильей.
Томара также часто упоминается в трактатах о военном
искусстве7. Под этим термином подразумевают как железную булаву (сарвайясам), так и метательное копье (данда)8.
В «Вайшампаяне» под этим термином подразумевается булава с длинной рукоятью. Согласно «Агни-пуране», это оружие
применялось вместе со стрелой с прямым оперением. Особо
подчеркивается, что томара весьма эффективна при нанесении ранений в глаза и руки врагов. Комментатор трактаNīti, IV. 30—31.
Аgni Purāna, 252. v. 15.
3
Ganapati Sastri, vol. I, p. 252.
4
Nīti, IV. 32—35; Ganapati Sastri, vol. I, p. 251; Radhu, 12.77.
5
В «Аушанаса Дханурведе» содержится большее количество подробностей — шакти делились на три категории по своим свойствам, а
материалом для их рукоятей служили бамбук, дерево, слоновая кость и
железо (см.: Laksana Prakāśa).
6
Nīti, IV. 36—37.
7
Nīti, IV. 38—39; Аgni Purāna, 252. v. 10; Ganapati Sastri, pt. 1, p. 252.
8
«Аушанаса Дханурведа», цитата по «Лакшанапракаше».
1

104

Глава 3. Другие виды оружия

та Каутильи, однако, утверждает, что томара представляла
собой жезл с наконечником, подобным таковому у стрелы,
и указывает три типа этого оружия в соответствии с их длиной — 4, 4,5 и 5 хаст соответственно.
Налика1 — ружье или мушкет, способный пробить мишень. В качестве снаряда для него использовались дротики.
Как уже отмечалось выше, Шукрачарья пишет о двух разновидностях налик — большой и малой. Меньшая из них
достигала 60 ангулам (расстояние между большим пальцем
руки и мизинцем). Заряд поджигался через запальное отверстие в казенной части ствола. Использовалось это оружие
в основном пехотинцами, однако большие налики перевозились на повозках. Ядра для них делались из железа, свинца
и других металлов. В «Приключениях нишадхца» — средневековом поэтическом произведении — сохранилась строфа,
в которой брови Дамаянти сравниваются с луками бога
любви и богини любви, а две ее ноздри — со стреляющими
пулями ружьями. Таким образом, мы имеем дело с очевидным доказательством существования огнестрельного оружия в Индии в уже довольно ранние эпохи.
Лагуда — вероятно, палица или тяжелый посох с металлическим основанием2. Это двуручное оружие, достигавшее
в длину 2 локтей. В источниках содержатся описания четырех приемов использования данного вида оружия. Оно часто применялось вместе с бхиндипалой.
Следующее оружие — паша — аркан из двух или трех веревок3. Владение им приписывается богу Варуне. Приведены три способа использования аркана и четыре приема его
бросания. Согласно «Агни-пуране», длина аркана составляла
10 локтей, а сами веревки изготавливались из хлопка, нитей, волокон травы мунджа, кожи и сухожилий животных.
Аркан мог складываться в три кольца, и тогда его длина достигала уже 30 локтей. При метании конец веревки держали
1
Laksana Prakāśa, 40—41; Śukrā, IV, 7, 194—200; Кāman, V, 52; Naisadha, II. 28.
2
Nīti, IV. 42—43.
3
Nīti, 45—46; Аgni Purāna, ch. 252, v. 5—8.

105

Часть третья. СРЕДСТВА ВЕДЕНИЯ ВОЙНЫ В ПИСЬМЕННОСТИ

левой рукой, а петлю кидали правой. Его можно было бросать и со скачущего коня. Сохранился рассказ о том, как
сыновья Праджапати были освобождены из аркана Варуны1.
Сакра2 — метательный диск с небольшим отверстием посередине. Он мог обладать четырьмя, шестью или восемью
спицами3. Известно пять или шесть приемов метания этого
диска. Сикхи и в наши дни пользуются оружием подобного
типа. Применял его и Вишну. Описание дисков сохранилось
у Каутильи.
Дантаканита4 — оружие, сделанное из металла и напоминавшее по форме зуб. Оно имело прямое лезвие и прочную рукоять. Описаны два приема использования.
Мусунди5 — последний тип оружия, о котором речь пойдет в данном параграфе, — вероятно, представлял собой
восьмигранную палицу с широкой и прочной рукоятью. Название этого оружия происходит от корня со значением
«разбивать на куски» и, возможно, сходно по смыслу со словом «мусала».
Все эти виды оружия нашли применение в тех или иных
сражениях, описанных в Рамаяне и Махабхарате.

Глава 4
АМУКТА

Теперь перейдем к рассмотрению оружия категории
«амукта», к которой, согласно Вайшампаяне, относились
двенадцать видов вооружения. Рассмотрим их по порядку.
Первой в списке идет ваджра — молния громовержца
Индры. В Махабхарате, в разделе, посвященном тиртхаятре,
приведена легенда о создании этого оружия6. Оно сделано
1
2
3
4
5
6

Каu. Brāh, V.3.
Nīti, IV, 47—48; Аgni Purāna, 252, v. 5—7.
См. цитату из «Аушанаса Дханурведы» в «Лакшанапракаше».
Nīti, IV. 49—50.
Ibid., IV. 51—52; В «Брахманда-пуране» упоминается как бхусунди.
Vana Parva, 99.

106

Глава 4. Амукта

из позвонка Рея Даджики, который тот передал Индре. Ваджра имела шесть граней и производила при броске ужасный
шум. Описания этого оружия в письменных источниках
разнятся между собой. Согласно «Сатапатха-брахмане»1,
молния, которую Индра бросил во Вритру, имела сто граней
и тысячу шипов. Автор «Каушитаки-брахманы» уподобляет
молнии жертвенный столб2. Его длина достигала 100 (около
160,9 км. — Пер.), а ширина — 50 миль (примерно 80,5 км. —
Пер.). Согласно некоторым описаниям, концы ваджры были
загнуты и воин держал ее посередине — как бхиндипалу.
Паттиша, другой вид оружия, иногда использовался вместе
с ваджрой3.
Доктор Опперт переводит термин «ису» как «меч», хотя
согласно другим гипотезам он означает стрелу. Халаюдха
отождествляет его с кашастрой4. Оружие это, судя по описаниям, было изогнутым и достигало в длину 2 локтей. Ракшас Атикайя, возможно, использовал именно его в бою с
Лакшманой.
Широко известна парашу5 — секира Парашурамы. Под
этим же термином подразумевался и тяжелый посох с лезвием от топора на конце. Различали три типа этого оружия6.
Предположение о его семитическом происхождении не может быть признано достоверным, поскольку в религии Ригведы нет никаких чужеродных элементов7. В письменных
источниках говорится о шести различных ударах, наносимых этим оружием. Толкователь Каутильи утверждает, что
парашу представляло собой скимитар с загнутым в полудугу лезвием длиной 24 дюйма (примерно 61 см. — Пер.).
Гоширас8 — копье с наконечником в форме рога длиной около 2 футов. Древко такого копья делалось из дере1
2
3
4
5
6
7
8

Śatapatha Br., I. 2.4.
Kausītakī Br., X. 1.
Аgni Purāna, 252, v. 16.
Raghu, 12.23; Nīti, V, 7—8.
Ibid., V, 9—7.
«Аушанаса Дханурведа», цитата по «Лакшанапракаше».
Cambridge History of India, vol. I, p. 88; Аgni Purāna, 252, v. 13.
Nīti, IV, 11—14.
107

Часть третья. СРЕДСТВА ВЕДЕНИЯ ВОЙНЫ В ПИСЬМЕННОСТИ

ва, а наконечник — из железа. Известно пять приемов использования этого оружия. По легенде, Индра даровал это
копье Ману, первому царю.
Асидхену1 — небольшой кинжал с трехгранным лезвием длиной примерно 1 локоть, который предназначался
для ближнего боя. Кинжал имел тонкую и короткую рукоять. Возможно, он идентичен асияшти, описанному Каутильей.
Лавитра2 — серп с лезвием в форме крюка и острым концом. Рукоять его была сравнительно большой, поскольку
держали это оружие двумя руками.
Астра3 отождествляется с бумерангом. Бросали его, закручивая в полете, тремя способами. В музее Мадраса представлены три бумеранга — два из слоновой кости и один из
дерева. Доктор Опперт обращает внимание на то, что, если
судить по этим сохранившимся до наших дней образцам,
оружие имеет сугубо местные, а не австралийские корни и
появилось, по-видимому, именно в Южной Индии, где было
известно под названием «валаитади» (дословно — «гнутая
палка»).
Кунта4 — кавалерийское копье или дротик с зазубренным
наконечником. Длина его варьировалась от 6 до 10 локтей,
а наконечник изготавливался из железа и был шестигранным. Шукра сообщает, что длина копья составляла 10 хаст.
Это оружие упоминается и в Ригведе. Комментатор трактата
Каутильи, однако, основываясь на «Аушанаса Дханурведе»5,
утверждает, что длина его была от 5 до 7 хаст и что в соответствии с длиной копья делились на три категории: 5,
6 или 7 хаст в длину соответственно. Наилучшими считались более длинные. Раджавиджая указывает: длина этих
копий составляла 9 или 11 хаст6.
1
2
3
4
5
6

Nīti, V, 15—17.
Ibid., 18—19.
Ibid., 20—21.
Nīti, 22—23; Śukra, IV, 7, 215; Ganapati Sastri, vol. I, p. 252.
Цитата в «Лакшанапракаше».
Цитата в «Лакшанапракаше».

108

Глава 4. Амукта

Стхуна1 была подобна колонне и достигала в высоту человеческого роста. Доктор Опперт переводит этот термин
словом «наковальня».
Длина прасы2 равнялась 4 локтям. Вайшампаяна утверждает, что она была сделана из бамбука и имела железный
наконечник. Известны четыре приема ее использования.
Праса упоминается в Ригведе. Комментатор трактата Каутильи сообщает, что длина этого оружия составляла 24 дюйма (около 61 см. — Пер.) и оно имело две рукояти.
Слово «пинака»3, обозначавшее шулу Шивы, обычно переводится как трезубец. Это оружие имело три железных
зубца, укрепленные на медном основании. Длина трезубца
составляла 4 локтя. Шукрачарья называет его «триширас» и
говорит, что его длина равнялась 3 хастам. Им наносили
режущие, колющие и дробящие удары.
Гада4 — тяжелый металлический жезл с сотней шипов на
конце. Согласно «Аушанаса Дханурведе»5, различали три категории этого оружия в соответствии с их длиной. Наиболее
длинные достигали 4 локтей, с их помощью убивали слонов
и дробили камни. С появлением пороха гада использовалась в качестве снаряда для огнестрельного оружия. Это
оружие применялось при стрельбе с возвышенностей и при
построении гомутра. При должном искусстве воин мог применять его в прыжке, согнувшись или отступая. Каутилья
включает это оружие в список переносных машин.
Мудгара6 — посох в форме молота с прочной круглой в
сечении рукоятью, имевшей 3 локтя в длину. Наряду с упомянутой выше другханой, он описан в «Амаракоше». Его использовали при разбивании крупных камней и даже скал.
Шанкаракарья в короткой поэме, озаглавленной «Мохамудгара», сравнивает мудгару с мохой — магической иллюзией.
1
2
3
4
5
6

Nīti, V, 24.
Śukrā, 4, 7, 214; Nīti, V, 25—26.
Nīti, 27—29; Śukrā, 4, 7, 215; Аgni Purāna, 252, v. 9.
Nīti, V, 29—34; Śukrā, 4, 7, 212; Аgni Purāna, 252, v. 12.
Цитата в «Лакшанапракаше».
Nīti, V, 35—36; Raghu., 12—73; Kautalya, 101.

109

Часть третья. СРЕДСТВА ВЕДЕНИЯ ВОЙНЫ В ПИСЬМЕННОСТИ

В некоторых случаях под этим словом подразумевалась дубина, служившая для разбивания комьев земли. Мудгара
также включается Каутильей в список передвижных машин.
Термин «сира» переведен доктором Оппертом как «плужный лемех»1. Это приспособление напоминало по форме
ковш. Изготавливалось оно из железа и достигало в высоту
человеческого роста.
Мусала2 — оружие Баларамы — палица со скрепленными
концами. Изготовлено оно было из кхадиры. Это оружие
относили к разряду трезубцев — сула. В «Рама-Равана-юддхе» сказано, что железной мусалой, украшенной золотом,
пользовались ракшасы.
Паттиша3 — разновидность копья с острым наконечником из железа или меди. Опперт, однако, полагает, что этот
термин переводится скорее как «секира». С данной трактовкой сложно согласиться, поскольку секиры сами по себе
уже упомянуты выше в списке. На рукояти паттиши крепилась защита для рук. У этого оружия имелись два острых
лезвия из стали, а в длину оно достигало роста человека.
Оно упоминается в «Шукранити» и в «Агни-пуране». Каутилья сравнивает его с бритвой.
Маустика4 — небольшой меч или, скорее, нож, использовавшийся в кулачных боях, для которого характерна круглая в сечении, крепкая рукоять.
Паригха5 — таран или засов для ворот. По словам Вайшампаяны, он был круглым в сечении и изготавливался из
дерева. Паригха был настолько тяжелым, что удержать его
могла только целая армия.
Маюкхи6 — посох с дополнительной рукоятью, достигавший в высоту человеческого роста и по всей длине украшав1
2
3
4
5
6

Nīti, V, 37.
Ibid., 38.
Ibid., 39; Śukrā, 4, 7, 212; Аgni Purāna, 252.16.
Nīti, V, 40—44; Śukra, 4, 7, 213.
Raghu, 16.84; Nīti, V, 45.
Nīti, 46—47.

110

Глава 4. Амукта

шийся маленькими колокольчиками. В бою он применялся
со щитом.
Шатагхни1 — дословно его название подразумевает, что
он был способен убивать сразу сотни врагов. Он напоминал гаду и достигал 4 локтей в длину. Нередко его отождествляют с пушкой и относят к категории метательного
оружия. Маллинатха цитирует замечание Кешавы по поводу строфы 95 в 12-й главе «Рагхувамши»:

Śataghni tu catustāla lohakantaka samcitā yastih!
iti Keśavah.
Обычно шатагхни устанавливался на стенах цитаделей.
Каутилья включает его в список военных машин. Эти и другие виды оружия часто встречаются в описаниях войн в Рамаяне и Махабхарате. Суммарно в категориях мукта и амукта насчитывается 32 вида вооружений. Согласно легенде,
приведенной в Махабхарате, все они появились из костей
мудреца Дадхики, за исключением ваджры, сделанной из
его позвоночника. Однако в категорию амукта не включен
один из важнейших видов оружия того времени — меч (аси)2.
Причины этого кроются не в недостатке знаний, поскольку
Вайшампаяна посвятил мечу практически целую главу, а
скорее в том, что он счел ненужным повторять уже приведенные выше описания. Возможно и другое — значимость
этого оружия была слишком велика для того, чтобы просто
упомянуть его среди прочих видов вооружения. В письменных источниках содержатся несколько названий аси: нистримша, висамана, кхадга, тикшнадхара, дурасада, виджая
и дхармамула, — означающие соответственно «жестокий»,
«бесстрашный», «могучий», огненный», «неприступный»,
«дающий богатство», «дарующий победу» и «источник дхармы»3. Таковы эпитеты, данные мечу в традиционной поэзии. Его, как правило, носили на поясе с левой стороны. В
1
2
3

Nīti, 48—49; Raghu, 12.95; Аr. Śās., 101.
Nīti, III.
Об использовании мечей см. в «Лакшанапракаше».

111

Часть третья. СРЕДСТВА ВЕДЕНИЯ ВОЙНЫ В ПИСЬМЕННОСТИ

источниках сохранились описания тридцати двух приемов
боя на мечах. Меч достигал в длину пятидесяти пальцев, а
в ширину 4 дюймов (около 10,2 см. — Пер.).
Представляет интерес легенда о появлении меча. Ее поведал Бхишма лучшему мечнику своего времени Накуле,
когда тот уже лежал на смертном одре1. Брахма сотворил
всех живущих на земле и создал Веды. Однако асуры никогда не испытывали к священным текстам почтения. Люди не
могли более сносить их злодеяния и взмолились Бхишме о
помощи. Тогда он сотворил великую жертву, и из жертвенного огня вышла тварь столь уродливая и ужасная, что содрогнулся весь мир. Создание это, однако, вскоре превратилось в блестящий и острый меч. Он был вручен Рудре,
который мог одним ударом пронзить целое войско асуров.
Рудра затем передал оружие Вишну. Тот, в свою очередь,
отдал его Маричи, от которого меч последовательно переходил в руки Васавы, Локапаласа, Ману, его сына Икшваку
и Пуруруваса. Затем его владельцами были Нахуса, Джаяти,
Бхарата, Рагху, Бхараваджи, Дрона, Крипа и, наконец, Пандавы. Божественным покровителем этого оружия считался
Агни — бог огня, а звездой — Криттика Накшатра. Все воины почитали это великое оружие.
В текстах пуран упоминаются несколько разновидностей
мечей2. Мечи, изготовленные в Кхати и Кхаттаре, были знамениты своим блеском, оружие из Кайшики — силой своего удара, из Сурпараки — прочностью и надежностью, а
мечи из Ванги и Анги славились своей остротой. Лучшими
считались мечи, достигавшие пятидесяти пальцев в длину.
Прочие считались не подходящими для сражения и отбраковывались. Хороший меч должен был не только быть достаточной длины, но и издавать при ударе правильный звук.
Этим оружием наносили режущие, рвущие и рассекающие
удары. С помощью его добывали славу, богатство и власть.
Хорошим считался меч, лезвие которого походило на лепеŚānti and Āpad Parva, 166.
Аgni Purāna, 245. 22—27. В «Лакшанапракаше» приводятся выдержки из двух произведений — Лохарнавы и Кхандгакоши.
1

112

Глава 4. Амукта

сток лотоса. Его, как правило, носили слева, прикрепляя к
поясу. При этом ножны держали в левой руке. Мечами наносили режущие и рубящие удары. Согласно «Шукранити»,
их длина составляла 4 хасты, а лезвия должны быть острыми. Меч был необходим для приобретения богатства, царства, славы и уничтожения противника. Его выковывали из
железа. Его лезвие должно было походить на лепесток лотоса, иметь расширение посередине и острое лезвие без
единого пятнышка. На его поверхности была видна естественная структура железа, благодаря чему можно было
определить его ценность. Таким образом, цари, прежде чем
использовать данный вид оружия, должны были оценить
его качество1.
В письменных источниках содержатся противоречивые
сведения касательно размеров мечей. Как уже упоминалось, наилучшими считались мечи, длина которых достигала
50 дюймов (127 см. — Пер.). Те из них, чья длина составляла хотя бы 40 дюймов (101,6 см. — Пер.), признавались пригодными, а минимальный размер для этого оружия устанавливался равным 36 дюймам (примерно 91,4 см. — Пер.)2.
Сломанные, погнутые, зазубренные мечи или те, у которых
ломалась рукоять, тут же признавались непригодными. На
изготовление клинков шло железо из Пандрара, расположенного в области Джангала; черное железо из Анупы, белое железо из Сатахараны, золотистое из Калинги, серое из
Махарастры, маслянистое из Камбоджи, голубое из Гуджарата и красновато-белое из Карнатака3. Согласно Каутилье,
Нистримша, Мадантагара и Асияшти — мечи, рукояти которых были сделаны из рога, бивня и дерева. В свете вышеизложенного уместно привести описания мечей Арджуны — среди них был длинный меч с изображением пчелы
на клинке, большой меч с кожаными ножнами, меч с золоАgni Purāna, 251. 7.8; 252; Śukra, 4—7—214.
Согласно «Деви-пуране», меч, длина которого достигала 50 дюймов (127 см. — Пер.), назывался тришикха (см.: «Лакшанапракаша»).
См. также: Varāhasamhita (Там же).
3
Śārngadhara, 4621, 26, 38, 44, 52—60; 4689.
1

113

Часть третья. СРЕДСТВА ВЕДЕНИЯ ВОЙНЫ В ПИСЬМЕННОСТИ

той рукоятью и ножнами из коровьей кожи, золотой меч,
выкованный нишадхцами, с ножнами из козьей шкуры и
железный меч, украшенный золотом1.

Глава 5
ВТОРОСТЕПЕННОЕ И МАГИЧЕСКОЕ ОРУЖИЕ

Любая попытка детально рассмотреть все упоминаемые
в источниках виды оружия привела бы к непомерному увеличению объема книги. По этой причине мы ограничимся
лишь теми из них, которые перечислены в «Нитипракашике». Оружие, входящее в категорию муктамукта, подразделяется, в свою очередь, на два класса: сопасамхара (невозвращаемое) и упасамхара (возвращаемое). К первому из них
относятся сорок три вида оружия: дандасакра (диск)2, дхармасакра (диск, служивший добродетели), каласакра (диск
смерти), аиндрасакра (диск Индры), шулавата (трезубец
Шивы), рахмашира (стрела Брахмы), модаки (колдовская
стрела), шикхари (стрела, отсекавшая голову), драхмапаша
(аркан справедливости), варунапаша (аркан Варуны), пинакастра (лук Шивы), ваявью (стрела Вайю), шуска (стрела
истощения), ардра (снаряд для мягчения кожи), шикхарастра (метательный снаряд, испускавший пламя), краункастра (снаряд в форме цапли), хаяшираса (снаряд в форме
лошади), видиастра (стрела колдовских чар), авидиастра
(снаряд иллюзий), гандхарвастра (снаряд Вишну), нанданастра, варсанам (град стрел), шосанам (стрела бога любви),
прасвапана (стрела, погружавшая в сон), прашамана (успокаивающая стрела), сантапана (стрела, дарующая смерть),
вилапана (шумная стрела), мадана (стрела доверия), манавастра (стрела Ману), намана (снаряд силы воздуха), тамаса
(стрела, порождавшая тьму), самварта, маусала (снаряд в
форме палицы), сатия (снаряд небожителей), саура (стрела
1
2

Мbh., Virāt Parva, 42.21.
Nīti, II, 22—27.

114

Глава 5. Второстепенное и магическое оружие

бога солнца), майястра (стрела иллюзий), тваситра (стрела
Вишвакармы), сомастра (стрела Луны), самхара (снаряд препятствий), манаса (стрела Вишну), нагастра (снаряд в форме змеи), гарудастра (снаряд в форме орла) и шайвесика
(снаряд из камня).
Следующий класс оружия в категории муктамукта — Упасамхара — насчитывает 53 различных вида1: сатияван (стрела, летевшая по чьему-либо желанию), сатиякирти (стрела,
знаменитая в Сатиялоке), рабхаса (стрела жестокой быстроты), дриста (снаряд в форме спицы колеса), пратихарата
(магический метательный снаряд, предотвращавший нападение), авангмукха (стрела с наконечником, смотревшим
вниз), парангмукха (в форме листа дерева), дритханабха
(снаряд в форме пупка), алаксия (снаряд, выпускавшийся
без цели), лаксия (снаряд, выпускавшийся с целью), авила
(в форме овцы), сунабхака (с крепкой сердцевиной), дакшакса (снаряд с десятью отверстиями), шатавактра (снаряд
с сотней ртов), дашаширса (стрела с десятью наконечниками), шатодара (снаряд, с сотней полостей), дхарманабха,
маханабха, дундхунабха, набхака (в форме ступицы колеса),
джиотиса (сверкающий снаряд), вималакула (чистый снаряд), найрасия (лишавший мужества), кришана (небольшой
снаряд), йогандхара (снаряд сверхчеловеческой силы), санидра (приписывается Индре), даития (снаряд асур), праматхана (снаряд жестокости), саркирмали (снаряд в форме
гирлянды), дхритирмали, вриттиман (возвращавшийся снаряд), рукира (снаряд восстановления), питирия, сауманаса
(стрела цветов), видхута (неустойчивая стрела), макара (снаряд в форме крокодила), каравира (меч или скимитар), дханарати (дарующий процветание), дхания (приносящий зерно), камарупака (принимающий любую форму по желанию),
джримбака, аварана (служившая защитой), моха, камаруси
(действующий по чьему-либо желанию), варуна (принадлежавший Варуне), сарвадамана (подчиняющий), сандхана,
сарванабхака (в форме змеи), канкаластра (с перьями цап1

Nīti, II, 28—35.

115

Часть третья. СРЕДСТВА ВЕДЕНИЯ ВОЙНЫ В ПИСЬМЕННОСТИ

ли), маусаластра, капаластра (в форме черепа), канкана (в
форме браслета) и пайшакастра (зловещая стрела)1.
Здесь представлен дословный перевод названий, засвидетельствованных в источниках. Вайшампаяна добавляет к
этому списку еще шесть видов оружия, которые могли применяться только с помощью колдовства: вишнусакра, ваджра (молния), брахмастра (приписываемая Брахме), калапашака (аркан Ямы), нараянтра (приписываемая Нарайяне)
и пашупатастра (принадлежавшая Шиве).
Вишвамитра2, авторству которого приписывается «Дханурведа», вероятно, знал обо всех этих видах магического
оружия. К числу уже перечисленных выше Вишвамитра
добавляет теджахпрабху (блестящий), шишира (холодный),
кинкини (Канкана) (со звенящим звуком), а также даруну
и бхагу (снаряд, вселявший ужас). К классу упасамхара
Вишвамитра прибавляет шукирбаху, махабаху, нискули и
вируки — крепкую руку, длинную руку, ниску, украшение
и огонь.
Среди тридцати двух видов оружия, относящихся к категориям мукта и амукта, Каутилья упоминает шакти, прашу, кунту, бхиндипалу, томару, луки и стрелы, парашу,
паттишу, сакру, мудгару, гаду и шатагхни. О прочих девятнадцати не сказано ни слова. Однако Каутилья приводит
целый список не встречавшихся ранее видов оружия: хатака, шула, варахакарна (разновидность праши), каная (металлический стержень), карпана (стрела, покрывавшая в
полете расстояние 100 хаст), трасика (трехгранный рычаг),
кутхара (меньший по размеру плоский рычаг), кханитра
(штык), куддала и кандаккхедана, янтрапашана (камни, метаемые особой машиной), госпанапашана (камни, метаемые рычагом), мустипашана, рокани, а также еще 27 типов
стационарных и передвижных механизмов. Очевидно, прочие виды вооружения, упомянутые в «Нитипракашике», к
тому времени уже вышли из употребления3.
1
2
3

Nīti, II, 28—35.
Rāmāyana, Bālakānda, ch. 27, 28.
Аr. Śās., II, 18.

116

Глава 5. Второстепенное и магическое оружие

В «Артхашастре», в свою очередь, перечислены тридцать
семь механизмов, из которых лишь пять: мусала, мудгара,
сакра, гада и шатагхни — подробно описаны Вайшампаяной. Ко времени Каутильи цитадели и форты стали неотъемлемой и важной частью военного искусства. Десять
стационарных военных машин, перечисленных самим Каутильей, не встречаются в ранних письменных источниках.
Следовательно, во времена составления «Нитипракашики»
искусство фортификации еще не достигло значительных
высот. В список стационарных машин в «Артхашастре»1
включены сарватобхадра (небольшая повозка, с которой
во все стороны метали камни), джамадагния (большая машина, метавшая стрелы), бахумукха (несла на себе лучников), вишвасагхати (поперечный брус в воротах, положенный так, что мог обрушить проход, если в него врывался
неприятель), сангхати (длинный шест, при помощи которого закидывали огонь в осажденную крепость), янака (брус,
поставленный на колеса; его разгоняли и толкали в сторону
неприятеля), парджанияка (водяная машина, при помощи
которой гасили пламя), баху (два столба, ставившиеся друг
напротив друга и обрушивавшиеся на неприятеля, если тот
врывался в проход) и ардхабаху (представляла собой половину предыдущего механизма, то есть имела только один
столб). Список подвижных машин включает в себя панкалику (острый деревянный брус снаружи крепостных стен),
деваданду (столб с шипами), сукарику (своего рода экран
из кожи, натягивавшийся для защиты дорог, городов и т. д.),
ясти (заточенный брус из кхадиры), хастивараку, талавринту (формой напоминала диск), сприкталу (брус с острыми
шипами по всей длине), куддалу, спхатиму (брус с кожаным мешком), адагхатиму (машина, обрушивавшая башни
и прочие строения) и тришулу (трезубец). Существует немало доказательств того, что многие из этих машин находили применение на войне: тастра была использована
сыном царя Сатруджита против Паталакету и других демо1

Аr. Śās., II, 18.

117

Часть третья. СРЕДСТВА ВЕДЕНИЯ ВОЙНЫ В ПИСЬМЕННОСТИ

нических воинов1. В битве между Шалва Раджой и Бхишмой использовались варуна и аиндра2. Арджуна использовал ваявью в своем столкновении с нагами, и она имела
силу грома, молнии, ветров и некоторых других стихий3.
Он также использовал салилу и шаилу, чтобы оградить Ниватакавакаса от магических иллюзий огня и ветра4. Дрона
использовал агнея-астра, ваявью и аиндру во время Великой войны5, в то время как его сын применил нараянастру
в другом столкновении6. Помимо этого, Арджуна использовал снаряд нага, саупаду, индраджалу, стхулакарну, пашупату и бхаргаву7. Арджуна также применял махендру,
которая в эпических поэмах описана как огнеметательное
оружие. Рама, кроме перечисленных выше, применял также
брахмадатта бану8. В сражении между Лакшманой и Атикаей последний использовал рудру и нараяну, в то время
как первый — брахмаширас9. В битве ракшаса Кампаны и
Ангады применялись несколько снарядов: ксурас, ксурапрас, ватсадантас, шилимукхас, карникалияс и випатхас10.
Наконец, в «Уттарарамакарите» описан снаряд джимбха.
То, что крепости приобретали все большее значение,
видно из «Самаранганасутрадхары» царя Бходжи, датируемой XI в. В ней описаны запорный механизм ворот и некая
машина, охранявшая их от внезапного нападения. Там приведены характеристики и других типов военных машин, в
частности механизма, выпускавшего стрелы, который использовался для обороны крепостей; машины, подававшей
воду, приспособления для поимки слонов и т. д. Тот факт,
что большинство из описанных машин предназначалось для
Мārkandeya, 20.
Мhb., Ādi Parva, 109. 49—51.
3
Ibid., 129.
4
Мhb., Vana Parva, 173. 10.
5
Ibid., Virāt Parva, 60. 75.
6
Ibid., Drona Parva, 200. 17.
7
См.: Соренсен (Sorensen). Index to the Mahābhārata об этих предметах Арджуна (Arjuna).
8
Yuddha, 111. 4.
9
Ibid., 71. 67—110.
10
Ibid., 76. 6.
1

118

Глава 6. О доспехах

ведения осадных работ, указывает на то, что крепости и
форты играли важную роль в военном искусстве того времени1. Здесь же снова описываются мечи, праса, кунта и
шатагхни.
На основании вышеизложенного можно заключить, что
инженерное искусство — строительство дорог и мостов,
сооружение каналов и траншей и т. п. — представляло собой важную часть военной науки в Древней Индии.

Глава 6
О ДОСПЕХАХ

Вопрос о типе и способах использования доспехов вызывает живейший интерес и напрямую соотносится с тем,
какие виды оружия применялись в ту эпоху. Мы знаем, что
даже во времена Ригведы экипировка солдата включала в
себя кольчугу, шлем и защитные перчатки.
В источниках сказано, что Варуна носил сверкающую
кольчугу и был окружен шпионами2. Использование рога,
кожи и железа для изготовления доспехов засвидетельствовано в «Артхашастре». В дело шла кость носорога, бизона,
слона, черепахи и коровы.
Согласно «Артхашастре», целиком из железа изготавливались четыре составляющих доспеха: кольчуга, закрывавшая тело от шеи до ног, включая руки; две кольчужные
пластины, закрывавшие голову, плечи и руки, и отдельный
элемент доспеха, закрывавший поясницу3.
К числу других элементов доспеха относятся ширастрана
(защита для головы), канитарана (защита для шеи), кимпаса (защита туловища), канчука («куртка» длиной до колен),
варавана («куртка» длиной до пяток), пата (закрывала верхнюю часть воина) и нагодарка (перчатки, защищавшие кисти и пальцы). Помимо этого, для защиты рук в бою ис1
2
3

Samar., ch. 31, 106—116.
R.V., I, 25.13.
Аr. Śās., 18 (комментарий Ганапати Шастри).

119

Часть третья. СРЕДСТВА ВЕДЕНИЯ ВОЙНЫ В ПИСЬМЕННОСТИ

пользовались петхи (разновидность щита), чарма, известная
также как ресумендака (изготавливалась из кожи и, вероятно, служила для защиты рук), таламула (еще одна разновидность щита, сделанная, по-видимому, из пальмового дерева), бхаманика (щит из тростника), кавата (щит в форме
двери), китика (защита из шкур или бамбука), апратихата
(вероятно, щит, предназначавшийся специально для боев
верхом на слонах) и валахаканта (похож на предыдущий, но
сделан на железной основе). Боевых слонов, как и коней,
прикрывали украшенными орнаментом попонами. В «Шукранити» говорится о пластинчатом доспехе, прикрывавшем
все тело воина, как туловище, так и руки, и даже пальцы рук.
При изготовлении такого доспеха для туловища старались
использовать довольно крупные железные пластины, по
форме напоминавшие листья деревьев, а для рук и пальцев — более мелкие пластины размером с ноготь, имевшие
острые края1. О том, что для изготовления щитов и кольчуг
использовались кожа, кость и железо, свидетельствуют сохранившиеся скульптурные изображения, о которых речь
пойдет ниже. Кроме того, автор «Шукранити» упоминает и
о кожаных доспехах, предназначавшихся для животных2.
Нет нужды доказывать здесь, что существует тесная связь
между «Артхашастрой», эпическими поэмами и текстами
пуран. Асуры — демоны-воители — носили доспехи из шкур
антилоп и коры некоторых пород деревьев3. В сражении
между царем Виратой и Сушармой все солдаты носили кольчуги. У брата Вираты, Шатаники, была украшенная золотом
кольчуга из адаманта, а у его старшего сына Санкарсана —
из хорошо закаленной стали4. Доспех великого воина Крипы был сделан из шкуры тигра5. Все воины, участвовавшие
в сражениях, описанных в Махабхарате, носили предохранители для пальцев и доспехи из шкур антилоп и других
1
2
3
4
5

Аr. Śās.
Śukrā, 4.7.216—217.
Harivam., 31.
Virāt Parva, ch. 33.
Ibid., 54.

120

Глава 6. О доспехах

животных1. У Дурьодханы был шлем устрашающего вида2.
У солдат также были браслеты, сделанные из бычьей шкуры3. Джаядратха, великий царь и выдающийся воин, владел
броней из золота, которая была расколота надвое ударом
меча Саубхадры4. Когда Бхарата встретил своего брата Раму,
Гуха, правитель Нишадхи, принял его за врага и приказал
своим подданным приготовиться атаковать его, надев кольчужные доспехи5.
В заключение интересно отметить, что с развитием цивилизации и навыков работы по металлу прогрессировало и военное искусство. В Рамаяне говорится, что племена обезьян,
которые можно отождествить с древнейшими народами, населявшими Индию, использовали в войне дерево и камни.
После того как охота перестала быть основным занятием человека, с развитием цивилизации, он начал использовать лук
и стрелы. Каменные орудия труда и оружие применялись
на протяжении многих тысяч лет. На смену камню пришла
бронза, которая дала толчок развитию военного искусства у
тех племен, которые освоили новый металл6. В эпоху халколита (о чем свидетельствуют многочисленные археологические находки в Индии) и даже в более ранние времена, в частности в эпоху «Ригведы-самхиты», медь и бронза вытеснили
камень. Однако, хотя бронза широко использовалась для изготовления военной экипировки, каменное оружие еще долго употреблялось параллельно с металлическим.
В эпоху, последовавшую за халколитом, начало использоваться железо. Уже в «Яджурведе-самхите» содержатся ясные свидетельства применения железа и железного оружия.
Доспехи и оружие из этого материала теперь широко использовались, и новый металл ценился даже выше бронзы.
Золото и серебро находили применение благодаря своей
1
2
3
4
5
6

Bhīsma Parva, ch. 16—17.
Ibid., 64.
Ibid., 88.
Drona Parva, 43.17.
Rāmāyana, Аyodhyā, сh. 84.
Wells H.G. The Outline of History, p. 109—110.

121

Часть третья. СРЕДСТВА ВЕДЕНИЯ ВОЙНЫ В ПИСЬМЕННОСТИ

пластичности и декоративным качествам. Эти металлы использовались для изготовления стрел, а также щитов и прочих доспехов. Подобная ситуация сохранялась вплоть до
периода правления Александра Великого и времени, когда
Селевк отправил в Индию своего посланника Мегасфена.
В сохранившихся до наших дней фрагментах написанной
им «Индики» в изобилии содержатся свидетельства использования этих металлов. Дротики из бамбука и пальмы саго,
сделанные без единой металлической детали, которые, как
пережиток далекого прошлого, все еще используют отсталые
племена, живущие в холмистых местностях Индии, были
вытеснены железными мечами и метательными копьями.
Мечи эти были двуручными и имели прямые клинки. Они
широко применялись во время вторжения Александра и
позднее в Малайском архипелаге, что подтверждается рельефами из Анкхор-Вата в Камбодже.

Глава 7
ОРУЖИЕ И ДОСПЕХИ,
ИЗВЕСТНЫЕ ПО СКУЛЬПТУРАМ

Прошло уже около 40 лет с того момента, когда БаденПауэлл отметил на страницах Journal of Indian Art and Industry: «Будет любопытно, если когда-нибудь какой-либо
любитель древностей решит собрать вместе все известные
по скульптурным изображениям виды древнего оружия»1. В
настоящей работе предпринята лишь скромная попытка
1
В Индии до сих пор нет ни единой публикации, посвященной этому вопросу, кроме Album Historique профессора А. Парментье, выпущенной в четырех томах под редакцией Эрнеста Луиза из Французской
академии (Librarié Armand Colin, Paris, 1905). Эта работа посвящена
традициям и обычаям, искусствам и знаниям, оружию и общественным
институтам, существовавшим с IV по XIX в. Внимание читателя должны
привлечь описания вооружения галлов в томе I на с. 2, французской
военной формы и снаряжения в том же томе на с. 91 и 99, описания
средневековых обычаев VII—XV вв. (с. 137) и сцены сражений из истории Англии (с. 172—173 и 196). Такое сравнение с военной историей
Востока помогает изучающему ее лучше понять ход западной истории.

122

Глава 7. Оружие и доспехи, известные по скульптурам

охватить как можно больше скульптурных композиций, в
которых воспроизведены древние формы оружия и которые
могут пролить свет на древнее военное искусство. Огромная
и во многом неблагодарная работа была проделана в этом
отношении Эджертоном и Бёрдвудом в их публикациях —
The Illustrated Arms of India и The Industrial Arts of India соответственно. Следует упомянуть и работы Гопинаты Рао и
Бхаттакхарии, если уж мы затрагиваем вопрос об изображениях божеств. Интересные монографии принадлежат перу
Бёрджесса, Каннингхэма, Хэйвелла, Фергюссона и Смита.
Благодаря внимательному изучению скульптурных изображений, найденных по всей Индии от далекого Гандхара до
южных районов страны, всякий, кто занимается изучением
военной истории Индии, может получить бесценный материал. Каннингхэм пишет1: «Хотя и не сохранилось ни единого скульптурного изображения, датируемого временем,
предшествовавшим правлению Ашоки, я хотел бы уделить
особое внимание заявлению Кёртисса о том, что впереди
армии Пора несли статую Геркулеса. Культ Геркулеса упомянут и у Страбона, подтверждается он и свидетельствами
Мегасфена, который пишет, что жители равнинных областей
почитают более всего именно Геркулеса, в то время как обитатели гор и холмов — Вакха. После правления Ашоки наступил бурный расцвет этого вида искусства. Возможно, что
во время относительно короткого мира, наступившего в период царствования Ашоки, к этим работам были привлечены государством изготовители оружия, доспехов и прочего
военного снаряжения. Для преданных последователей буддизма интерес представляют украшенные резьбой и рельефами часовни этого периода. «Эти обстоятельства объясняют, — пишет Хэйвелл, — многие особенности скульптурных
изображений в Бхаруте, Санкхи и Амаравати»2.
Скульптуры из Бхарута — одни из наиболее древних известных на сегодняшний день3. Здесь на рельефах в ступе
1
2
3

Coins of Ancient India (предисловие).
Indian Sculpture and Painting, p. 92.
Smith V.A. A History of Fine Art in India and Ceylon, p. 30.

123

Часть третья. СРЕДСТВА ВЕДЕНИЯ ВОЙНЫ В ПИСЬМЕННОСТИ

изображены лодки, колесницы, ведомые лошадьми, повозки, запряженные мулами, множество музыкальных инструментов и флагов. Тут же мы видим широкий индийский
меч, соответствующий описанию Мегасфена: «Все они носят мечи огромной ширины, притом что редкие из мечей
превышают три локтя в длину. Когда они сходятся в битве,
то держат эти мечи обеими руками, чтобы удар получался
сильнее».
Другое интересное изображение — процессия воинов и
людей в маскарадных костюмах. Люди эти происходят из
Гималаев, поскольку они носят одежды и кожаную броню,
типичную для этого региона времен правления Канишки
приблизительно в 100 г. н. э. Расположение пластинок в
доспехах обнаруживает сходство с находками Штейна в
Кхотане1. Мы многим обязаны Каннингхэму и Фергюссону за их подробное изучение скульптур из Санкхи и многих других мест. На одном из рельефов содержится живое
изображение сцен осады2. Стеганые одеяния плотно облегают фигуры воинов. Мечи их довольно короткие, но
при этом весьма широкие, а ножны висят на поясах с левой стороны. У каждого пехотинца есть лук и колчан со
стрелами. В Санкхи сохранилось 11 ступ, и в каждой из
них мы видим изображения на колоннах и рельефах. Можно заметить, что сцены войны и осад составляют обычный
сюжет для этих изображений.
Впечатляет сцена осады города в ступе № 1. Воины, пускающие стрелы и метающие во врага огромные камни,
стоят на башнях и барбакане ворот. Изображений мечей не
видно3, хотя они, несомненно, использовались, что следует
из того, что воины держат длинные щиты. На левой стороне два человека несут знамя, за ними видны несколько слонов и один всадник. На правых плечах воинов висят колчаны. Одеждой воинам служат килты и жилеты — как заметил
Каннингхэм, их одеяния почти идентичны таковым у шот1
2
3

Stein M.A. Ancient Khotan, vol. I, p. 252.
Edgerton. Indian and Oriental Armour.
Cunningham. The Bhilsa Topes, ch. XIV.

124

Глава 7. Оружие и доспехи, известные по скульптурам

ландских горцев. Главным видом оружия в этой сцене является стрела. «Их (Маурьев) стрелы были немногим менее
трех локтей в длину и ударяли с такой силой, что ни один
щит или доспех не мог выдержать их попадания». Однако
некоторые стрелы на этом барельефе достигают в длину 4
или 5 футов, а у многих воинов в руках метательные копья
вместо луков.
Общее представление о вооружении I в. н. э. дает изучение иллюстрации XXXIII1, показывающей скульптуры из
Санкхи в целом. Здесь изображены мечи, щиты2, два вида
боевых топоров, трезубцы, кинжалы, ваджра, погонщики
слонов, боевые флаги и знамена, зонты и опахала и многое
другое. Сравнивая их с соответствующими изображениями
из Удаягири (401 г.), мы видим существенную разницу во
внешнем виде оружия, что особенно заметно на примере
мечей и ваджры.
Исходя из этого, мы можем утверждать, что имела место
медленная эволюция в формах и ремесле изготовления оружия, что в военном искусстве наблюдался скорее прогресс,
чем стагнация. На том же рельефе мы видим два вида щитов — один, меньший, в руках пехотинца и второй в руках
всадника.
В Санкхи на рельефах представлены сцены из Войны
реликвий3. На изображениях показано, как лиххавис, шакийцы, балийцы, колийцы, малласцы и брахман выдвинулись против Кусинары, чтобы вернуть мощи Будды. В центре мы видим осаду города, а в левой части — возвращение
победителей домой.
На колонне в ступе Амаравати, бесспорно более поздней, чем ступа из Санкхи, мы видим прямой меч, копья и
длинные луки, всадников и боевых слонов. Это, однако, не
означает, что колесницы окончательно вышли из употребления к тому моменту — примерно те же типы оружия пред1

Op. cit., The Bhilsa Topes (последняя иллюстрация к книге).
На наскальных рисунках в холмах Махадео мы видим воинов с мечами и щитами в руках (Indian Art and Letters, X, p. 35—41, pl. VIII, IX).
3
См.: Bachhofer L. Early Indian Sculpture, vol. I, pl. 47.
2

125

Часть третья. СРЕДСТВА ВЕДЕНИЯ ВОЙНЫ В ПИСЬМЕННОСТИ

ставлены и в пещерах холмов Ориссы, датируемых IV—VI
вв. н. э.1 На более ранних рельефах храмов Бхуванешвара
изображены пехотинцы, всадники и слоны. На поясе у каждого из них висит небольшой кинжал. На фризе неподалеку
изображена сцена с боевыми конями и героями, восседающими на них. На заднем плане идут пехотинцы с длинными
составными луками и прямыми мечами. Обоз следует позади армии. Также мы видим жрецов, выполняющих свои
ритуалы и призывающих богов даровать армии победу.
Теперь снова вернемся к храму в Канараке, замечательная иллюстрация которого имеется в работе Хэйвелла
(илл. XLIII)2. Снаружи южного фасада храма стоят две
огромные скульптуры лошадей, охраняющих ворота. Одна
из них вполне сохранилась, а вторая почти разрушена. На
лошадей надеты богатые попоны, шеи их прикрыты кольчугой, на каждую ногу надет браслет с драгоценными камнями, а через грудь проходит лента с кисточками, которая
в том числе служила и для крепления седла. К седлу прикреплены ножны для небольшого кинжала и колчан со стрелами. Под ногами лошади лежат два воина. На них нет никаких доспехов, но в руках они держат короткие кривые
мечи. Там же на рельефах представлены изображения музыкальных инструментов, многие из которых напоминают
современные цимбалы, барабаны и гитары. Рельефы эти,
как предполагается, созданы в Средние века. Интересно
замечание Хэйвелла по поводу этих скульптур: «Индийские мастера этими работами доказали, что они способны
передавать эмоции и страсть не хуже самых выдающихся
скульпторов Европы».
В сцене на рельефе в Канараке всадник верхом на лошади топчет одного из асуров. Рельеф датирован XIII в.3
Среди прочих рельефов стоит отметить изображение слона, топчущего и пронзающего бивнями асура4.
1
2
3
4

Hunter. Orissa, I, p. 235.
Havell. Indian Sculpture and Painting, p. 147.
См.: Coomaraswami, Viśvakarma, 1914, pl. LXXVI.
Ibid., pl. LXXVII, LXXIX.

126

Глава 7. Оружие и доспехи, известные по скульптурам

Кроме того, множество живописных изображений сохранилось на верхней веранде так называемого монастыря
царицы1. Хантер придерживается мнения, что они относятся примерно к 20 г. н. э. Здесь изображено сражение
между царевичем и царевной. Последняя побеждена, и ее
уводят силой. В ее руках нет меча — только щит. Возможно, оружие было потеряно в сражении. В пещере Ганеши
на вершине холма та же история представлена с некоторыми отличиями. Множество солдат преследует царевича,
едущего верхом на слоне и пытающегося увезти царевну.
В руках солдат хорошо различимы луки. На этих рельефах
мы видим изображение женщины-воительницы, способной с мечом и щитом в руках противостоять даже подготовленному воину. Такие свидетельства весьма редки и тем
еще более примечательны.

Пещеры Аджанты
Ни один обзор искусства Индии не был бы полным без
упоминания об изображениях в пещерах Аджанты2. Оружие,
нарисованное на них, относится к весьма несовершенным
и примитивным типам. На фресках, опубликованных под
номерами VII и XXVI, изображен кинжал с загнутым вверх
лезвием, который воин сжимает в левой руке, оставляя таким образом правую руку свободной. На иллюстрации VIII,
вероятно, изображено возвращение отряда с охоты. На правом плече воина висит без ножен скимитар. Там же мы видим объект, похожий на часть колеса со спицами. Вполне
вероятно, что это круглый щит, закрепленный на плече при
помощи ремня, а гротескные фигуры на нем образованы
переплетением кисточек и бахромы по краю. На спине пехотинца, идущего рядом с всадником, закреплен колчан,
но, как это ни удивительно, в нем нет стрел.
1
2

Hunter. Orissa, I.
The Ajanta Frescoes — India Society.

127

Часть третья. СРЕДСТВА ВЕДЕНИЯ ВОЙНЫ В ПИСЬМЕННОСТИ

На иллюстрации XIX изображены копья с наконечниками, напоминающими по форме алмаз, и с развевающимися
на них вымпелами. На фресках, опубликованных под номерами XXI и XXXVIII, также изображены копья. На первой
из них, в сцене поимки слона, интерес представляет копье
с тремя кольцами на конце, достигающее в длину примерно 8 футов (около 2,4 м. — Пер.). Длина лезвия наконечника копья, таким образом, должна была составлять около
1 фута (примерно 0,3 м. — Пер.). На второй росписи, очевидно, изображены сцены из «Вишватантры-ятаки». На
фоне лошадей стоит солдат с остро наточенным копьем. На
росписи, приведенной в публикации под номером XXIII,
изображен щедро украшенный орнаментом меч с толстой
рукоятью и металлическим перекрестьем. Ножны меча по
всей длине украшены декоративными заклепками. На фреске, опубликованной под номером XXVII, изображен кинжал, точно такой же, как носят даже в наши дни представители племен Западной Индии. Короткая крепкая палица,
которая висит на правом плече воина, использовалась в качестве оружия в ранние эпохи. Помимо того, на росписи
изображен лук простой конструкции из цельного куска дерева. На иллюстрациях XXIV и XXXVII приведены красочные
изображения колесниц, причем на первой из них, помимо
воинов, едут женщины. Вероятно, они могли сопровождать
в походе идущего на битву царя. Секира с рукоятью длиной
не менее 4 футов (примерно 1,2 м. — Пер.) висит на правом
плече воина с фрески, приведенной в публикации под номером XXXVI. Бодхисатва сам держит в руках кухукри, древний меч, который теперь носят гуркхи.
Росписи, опубликованные под номерами XVII и LVII,
представляют для нас особый интерес. Сюжет обеих, очевидно, одинаков и относится к завоеванию Цейлона Виджаей, причем изображена на них перевозка слонов, лошадей и
лучников на специальных повозках. В две из них запряжены
по восемь-девять лошадей и по два-три слона. Благодаря
этим росписям мы можем составить представление о походном порядке армии. На них изображены почти все возмож128

Глава 7. Оружие и доспехи, известные по скульптурам

ные виды оружия. Повозки украшены головами драконов и
другими подобными фигурами. На копьях солдат развеваются стяги. Зонты и камары (опахала), военные музыкальные
инструменты, являвшиеся замечательной составляющей древнего военного искусства, — все это живописно представлено
на росписях. Две сакры (метательных диска с заостренными
краями и перекрестьем посередине) изображены сначала в
полете, а затем уже отраженными вражескими копьями.
Скимитары, похожие на секач или нож мясника, прямые и
старомодные, часто встречаются на изображениях. Нарисованы щиты — продолговатые и в форме полумесяца, искусно
выгнутые в длину и, очевидно, сделанные из кожи. Известны
также два лука классической формы с двумя изгибами. Колчаны были как круглой, так и прямоугольной формы1.
Одеяние солдат, вероятно, было сделано из двух частей —
первая закрывала тело от груди и до пояса, а вторая от пояса и до пяток. Важнейшим музыкальным инструментом
являлся барабан или литавра. На росписях войска изображены пересекающими широкую реку, а неприятель атакует
их с высоты противоположного берега. Возможно, солдаты
нападают из воды. И лошади, и слоны прикрыты украшенными попонами. На спинах слонов висят колокольчики. У
боевых коней хорошо очерченные носы. Их взгляд пронзителен, а облик величествен. Попоны их напоминают современные. Ни на одной росписи не изображены стремена.
Снаряжение боевых слонов напоминает современное. На
росписи IV изображены две разновидности шлемов — первый сделан в форме котелка, а второй представляет собой
богато украшенную кожаную шапку. В пещере X2 изображен
небольшой щит треугольной формы, украшенный различными фигурами и узорами. Автор статьи отмечает в «Журнале индийского искусства» (Journal of Indian Art): «Langure
de hoeuf, или катар с крестовиной, который, согласно существующим представлениям, является оружием сугубо древних
1
2

The Ajanta Frescoes — India Society.
Journal of Indian Art, vol. VIII.

129

Часть третья. СРЕДСТВА ВЕДЕНИЯ ВОЙНЫ В ПИСЬМЕННОСТИ

времен, не засвидетельствован нигде». Однако в результате
внимательного изучения росписи из Аджанты, приведенной
в публикации под номером XXIII1, можно прийти к выводу
о том, что подобные мечи существовали. На иллюстрации
25(B) «Журнала» изображена ваджра, или молния2. Рисунки
из Аджанты, в настоящее время поврежденные, обладают
большой исторической ценностью ввиду того, что они проливают свет на индо-персидские отношения в 625—626 гг.
н. э. На них изображен персидский эмиссар, вручающий
Пулакашину дары от своего царя. Это является доказательством дружеских отношений, существовавших между двумя
государствами3.

Скульптуры Гандхара
Теперь следует подробнее остановиться на скульптурах
из Гандхара. Среди них Бёрджесс выделяет фигуру, держащую в руках ваджру. Наряду со скульптурой искусителя
Мары, они уже не выглядят примитивными. Другие исследователи отождествляют ее с Ваджра-пани, бодхисатвой
или Индрой. В музее Лахора хранится скульптурное изображение двух воинов, которое приводится на иллюстрации в Journal of Indian Art and Industry4. Оба воина очень
просто одеты — на них лишь набедренные повязки, колени и ноги их открыты. На первом из них надет пояс с ножнами и мечом, рукоять которого он держит левой рукой.
На спине второго висит вытянутый щит. Лицо второго воина сильно повреждено. Мы уже отмечали роль, которую
играют слоны на рисунках из пещер Аджанты. В храме Мокаджи5 в Читоре сохранился рельеф, изображающий сра1

Ajanta Frescoes.
Journal of Indian Art, vol. VIII.
3
Smith. Oxford History of India, p. 165.
4
Journal of Indian Art and Industry, vol. VIII, pl. 10, fig. 6. Бёрджесс
о скульптурах Гандхара.
5
Smith. A History of Fine Art, p. 127.
2

130

Глава 7. Оружие и доспехи, известные по скульптурам

жение двух слонов, — сюжет, часто встречающийся в литературных источниках. В ходе исследования скульптур
Гандхара миссис Ф.Х. Эндрюс замечает: «Именно в индийской архитектуре, скульптуре и декоративном искусстве слон показан наилучшим образом»1.
В Южной Индии сохранилось множество примечательных скульптурных изображений, систематическое и подробное описание которых заняло бы целую книгу. Здесь мы
предпримем попытку изучить лишь несколько из них, чтобы наглядно продемонстрировать искусство периодов правления династий Паллавов, Чола и времени существования
Виджаянагара. Яркие примеры искусства эпохи царствования Паллавов можно видеть в Махабалипураме (округ Чинглепута). Замечательное изображение Дурги, убивающей
Махисасуру2, исполнено страсти. На другом рельефе изображено наказание Арджуны за овладение магическим оружием, способным поразить любого врага, сколь бы могучим
он ни был. Эта история приводится в Махабхарате3.
Сохранился замечательный рельеф периода правления
династии Чола, на котором изображен военачальник верхом на слоне, сражающийся со своим врагом верхом на
лошади4. Рельеф этот высечен на камне Бегур, датированном 934—938 гг. н. э., который находится на территории
Мисора, входящего теперь в состав музея Бангалора. На
другом барельефе в том же музее на Атакурском камне,
датируемом 949—950 гг. н. э., изображена схватка между
огромной охотничьей собакой и могучим вепрем, в которой оба они погибают.
Прекрасная скульптурная композиция Бутуги, убивающего ударом кинжала с загнутым лезвием Чола Раджадитию, приведена на иллюстрации в «Эпиграфии Карнатика»5.
Этот рельеф был затем воспроизведен в Пуре в Мандия Та1
2
3
4
5

Journal of Indian Art, vol. X.
Viśvakarma, pl. XLV; Smith. Op. sit., pl. 87.
The Indian Ant.
Smith. Op. sit., p. 134.
Ep. Car., III, № 41.

131

Часть третья. СРЕДСТВА ВЕДЕНИЯ ВОЙНЫ В ПИСЬМЕННОСТИ

луке1. Здесь примечателен меч с волнистым клинком, на
изгибах которого имеются острые шипы. Существовал и
другой тип меча, подобный гибкой руке, — его носили как
пояс. Изображения 4 и 5 скопированы с рельефа Варуны из
Мисора Талука и относятся к значительно более ранней
эпохе — возможно, к 960 г. н. э. Здесь мы видим слуг, вооруженных саблями наподобие абордажной. В Средние века
в Южной Индии существовала и была широко распостранена практика возведения вирагалов — памятных камней.
Такие камни и в наши дни встречаются здесь повсеместно.
Возможно, самые яркие и живые примеры искусства Виджаянагара можно найти в двух храмах в Тадпатри (округ
Анантапур) — храме Рамешварам, посвященном Шиве, и
храме Синтатрая, посвященном Вишну. На северной стороне храма Рамешварам на берегу реки Пинакини гопура
оставлена незавершенной. На барельефах с обеих сторон
стены видны изображения солдат-демонов, причем среди
них нет ни одного в одинаковых одеяниях — всего насчитывается более ста вариантов костюмов. Другой храм,
расположенный в 1/ 8 мили к югу, украшен рельефами,
передающими весь сюжет Рамаяны и несколько сцен из
Бхагаваты. Рельефы эти полны жизни и движения, изображенные на них фигуры — воплощения свежести и красоты.
Колесницы, боевые кони и слоны, воины, построившиеся
на поле боя, — все это дает нам обширнейший материал для
изучения.
Такое же разнообразие замыслов отмечено и в барельефах сцен из Рамаяны, изображающих завоевание Цейлона
и множество других эпизодов поэмы в храме Хойсалешвара в Халебиде и храме Хазара Рамасвами в Хампи2. Стоит
отметить, что многие виды оружия: топоры, кинжалы и
ножи — представлены и на вирагалах того времени3.
Доктор Опперт ссылается на полдюжины храмов Южной
Индии как на доказательство использования огня в войнах
1
2
3

Ep. Car., I, p. 34.
Smith. Op. sit., pl. 84, 91.
Ep. Car., III, p. 34.

132

Глава 7. Оружие и доспехи, известные по скульптурам

Древней Индии1. В храме Пални в округе Мадура, на внешней стене, вырезаны сцены с воинами, несущими в руках
огнеметательное оружие. На их поясах подвешены колокольчики. В храме Шарнгапани в Кумбаконамена, на передних
воротах2, в пятом ярусе сверху, расположена фигура царя,
стоящего в колеснице, окруженной множеством воинов.
Перед колесницей следуют два сипая с пистолетами в руках.
В мантапаме нурруккала храма Кондживарама, на северной
стороне, расположена огромная колонна, на которой вырезана сцена сражения между двумя группами воинов. Представлены также и всадники. Пехотинцы изображены бросающими огнеметательное оружие в своих врагов. Подобные
сцены мы видим и в храме в Танджоре в Перуре. Здесь уже
представлены солдаты, заряжающие настоящие мушкеты.
Это изображение Фергюссон относит к XVIII столетию, однако Опперт полагает, что оно значительно старше.
Теперь перенесемся на остров Ява, где индийская традиция
была заимствована и усвоена в полной мере. На скульптурах
из Боробудура изображены сцены из джатак. Они датированы приблизительно XI в. н. э. На поразительном рельефе оба
сражающихся воина видны практически со всех сторон, первый из них держит в руках искривленный меч и длинный
щит, а второй вооружен булавой и круглым щитом, напоминающим колесо (илл. I, рис. 5)3. Как и в храме Тадпатри,
сюжет Рамаяны приводится там от момента, когда Рама отправляется в лес, и до гибели Раваны. Также сохранился рельеф, на котором изображен древний индийский корабль4.
В храме Анкхор-Ват в Камбодже, заселенной современными камбоджийцами примерно в IV в. н. э., поддерживались традиции кашмирской школы. Основным мотивом
для множества его рельефов послужили легенды и сцены
сражений из Рамаяны и Махабхараты5. Они изображены
1
2
3
4
5

Oppert. Weapons, etc. of the Hindus.
Гопурам относится все же к XVIII столетию.
Journal of Indian Art and Industry, vol. I, pl. V (Krom N.J. and Erp T. Van).
Ibid.
Havell. Indian Sculpture and Painting, p. 137.

133

Часть третья. СРЕДСТВА ВЕДЕНИЯ ВОЙНЫ В ПИСЬМЕННОСТИ

здесь в мельчайших подробностях и производят удивительное впечатление. Техника, в которой они исполнены, идентична скульптурам из Амаравати. Молния играет важную
роль в этих изображениях. Индраджит, показывающий созданную магией голову Рамы и убивающий Майя Ситу, выглядит очень реалистично. В Центральной Яве сохранились
два скульптурных изображения головы Бхимасены. В них
замечательно переданы героическое великолепие и мужественная привлекательность образа. Хэйвелл отмечает: «Мы
узнаем молодого Александра, воина, который знал свою
силу и наслаждался ею. Все его цели и желания были вполне человеческими, но в его натуре не было ничего низкого
или жестокого. Он великий герой и военачальник, ведущий
за собой и повелевающий благородной и рожденной в свободе нацией. Сравнение этих изображений с головой Будды
показывает, насколько развилось изобразительное искусство на Яве, а следовательно, и в Индии того времени. Эта
статуя является своего рода портретом всего, что есть в индийской культуре и религии чистого, духовного и священного»1. В Анкхор-Вате сохранился барельеф, на котором
представлены воины, вооруженные прямыми двуручными
мечами. Эти мечи были в ходу в Индии в IV в. до н. э., во
время вторжения Александра. Можно также добавить, что
это оружие использовалось царями Сиама в государственной символике. Это подтверждается и словами Раскина:
«Целые исторические эпохи и несметное чиcло уже ушедших в иной мир людей сосредоточены в этом благородном
(национальном) искусстве».

Иконография
Следует отдельно остановиться на индийской иконографии, благодаря которой в нашем распоряжении имеются
обширные и достаточно достоверные сведения для изуче1

Havell. Indian Sculpture and Painting, pl. 41, 42.

134

Глава 7. Оружие и доспехи, известные по скульптурам

ния некоторых видов древнеиндийского оружия и приемов
его использования. В свете этого они представляют для нас
значительный интерес и имеют большое значение для нашего исследования. Подробное изучение древних изображений было выполнено Гопинатой Рао и Бхаттачарией. Здесь
мы коснемся лишь оружия и доспехов, изображенных на
этих рисунках, и постараемся кратко рассмотреть лишь несколько наиболее известных изображений.
Хотя в нескольких гимнах Ригведы говорится о почитании изображений богов, широко этот обычай распространился лишь в эпоху пуран. Помимо Сканды, против демонов асуров и ракшасов сражались другие боги-воители и
богини. К ним относятся Вишну, Сурья, Ганеша, Шива и
несколько богинь, среди которых наиболее известна Дурга.
Аббат Дюбусов1 пишет о тридцати двух божествах, каждому
из которых соответствует то или иное оружие. К Вишну часто обращались с эпитетом Шанкха-Сакра-Гада-Пани — в
трех из четырех руках он держал шанкха (раковину), сакра
(метательный диск) и гада (деревянную палицу). Согласно
другому источнику, Вишну пользовался шаранги и нандаки — луком и мечом. Звук, который Вишну извлекал из раковины, вселял ужас во врагов. В результате изучения скульптурных изображений было выделено два основных типа
сакры Вишну. Для первого из них характерно наличие спиц,
похожих на используемые в колесах обычной повозки, а
спицы второй напоминали лепестки лотоса2. Сакра — метательное оружие. Согласно «Вамана-пуране»3 и по сохранившимся
скульптурным изображениям, она имела острые и блестящие
края. Гада — деревянная палица или, по другим сведениям,
тяжелый посох, сужавшийся к верхнему концу. Шаранга — лук
Вишну — сначала имел один изгиб, однако затем их число
увеличилось до трех, а потом и до пяти, что свидетельствует о постепенной эволюции этого оружия4. Меч Вишну на1
2
3
4

Hindu Manners. Customs and Ceremonies, p. 689.
Rao G. Hindu Iconography, vol. I, Ayūdhapurusas.
Vāmanapurāna, ch. 79.
Rao G. Op. cit.

135

Часть третья. СРЕДСТВА ВЕДЕНИЯ ВОЙНЫ В ПИСЬМЕННОСТИ

зывался нандаки. Автор «Вараха-пураны»1 аллегорически
трактует вооружение Вишну (раковина символизирует победу
над авидья, или неведением, меч — развеивает невежество,
метательный диск — круги времени, палица — поражение
и бегство безбожных правителей), но эти виды оружия действительно были широко распространены в Индии в те времена.
Представления о боге солнца, характерные для индийской мифологии, представляют большой интерес для исследователя, изучающего военную историю Древней Индии.
Суть этой концепции состоит в стремлении бога солнца
уничтожить тьму. Для этого он надел сверкающие доспехи и с двумя своими царицами отправился в поход на быстроходной летающей колеснице, запряженной могучими
конями и управляемой Аруной (утренняя заря). Перед колесницей шествовали два воина — первый с мечом, а второй с сулой — копьем-трезубцем — в руках. Пронизывающие лучи солнца уподобляются летящим стрелам. Эта
величественная картина является основной темой изваяний в храме солнца в Канараке, два восхитительных рельефа из которого представлены в опубликованной лордом Рональдшеем работе2. На первой из них изображен
бог солнца, наделенный всеми своими атрибутами и стоящий во весь рост, а на второй он стоит в колеснице с
огромными каменными колесами, покрытыми резным орнаментом. Хотя храмы солнца встречаются сравнительно
нечасто, самого бога солнца по-прежнему почитают в Индии, веря, что он дарует людям здоровье и процветание.
В целом на рельефах довольно правдоподобно изображена военная и походная экипировка того времени. Шива
представлен в различных видах — как обладатель лука Пинаки, тяжелой палицы Кхативанги, подобно Мригадхаре — обладателю щита из шкуры антилопы и трезубца
сулы. В пещерах Элефанты сохранился великолепный фраг1
См. «Содашаюдхаштотру» Веданты Дешики, в которой приводятся различные аллегорические интерпретации.
2
A Birds-eye-view of India, pl. 1, 21.

136

Глава 7. Оружие и доспехи, известные по скульптурам

мент огромного скульптурного изображения Шивы-разрушителя1. Голова Ганеши, бога-слона, — это символическое
олицетворение победы. Поэтому перед началом любого
нового дела каждый верующий индиец возносит молитвы
божеству с просьбами даровать ему успех и удачу. Он, помимо всего прочего, являлся предводителем армии ганов —
младших божеств2. Сохранилось хорошее его изображение
(см.: Industrial Arts of India, pl. I) с анкуша и парашу в руках. Колесницу Субрахманьи, или Сканды, — бога-воителя, воспеваемого в пуранах, — украшало изображение
павлина, а Ганеши — золотого орла Гаруды. Он изображался с шестью головами. Его оружием был сакти, напоминавший копье, а над головой развевалось победное
знамя. Помимо этого, он владел луком и стрелами. Он —
девасенапати — главнокомандующий небожителями, символ энергии и силы. Эти боги хорошо знакомы в Индии
даже детям, и в каждом деревенском храме можно найти
их изображения.
В заключение мы подробно остановимся на Дурге —
богине-воительнице, чьи изображения можно встретить в
нескольких храмах. Особо следует отметить таковое из
Махабалипурама; другое — обнаруженное на Яве, в Сингасари, — сейчас находится в этнографическом музее в
Лейдене. Это великолепный каменный горельеф, изображающий Дургу, убивающую демона Махису. Он датируется приблизительно X в. или более поздним периодом.
Интересно сравнить это изображение с описанием битвы
Дурги с асурами, содержащимся в литературных источниках3. В битве между Махисасурой и Индрой последний был
побежден, и вследствие этого асур сделался богом неба.
Боги пришли в ярость и сотворили богиню-воительницу,
причем каждый из них наделил ее оружием, которым владел сам: Шива — трезубцем, Вишну — метательным диском, Варуна — арканом, Агни — копьем, Марут — луком,
1
2
3

Havell. Indian Sculpture and Painting, p. 49.
Мārkandeyapurāna, 82.
См. для примера: Devi Bhāgavatam, bk. V, ch. VIII.

137

Часть третья. СРЕДСТВА ВЕДЕНИЯ ВОЙНЫ В ПИСЬМЕННОСТИ

стрелами и колчаном, Индра — молнией, Яма — пашой
(веревкой), Кала — сверкающим мечом и щитом, а Вишвакарна — секирой. Она ехала верхом на льве, чей рык
вызывал ужас у неприятелей. Тысячи асуров на слонах,
конях и колесницах вышли сражаться с ней. Махисасура
был вооружен томарой, бхиндипалой, шакти, мусалой, гадой, парашу и паттишей. Дурга с яростью атаковала его,
и река крови залила поле битвы. Чинччуна, главнокомандующий воинством асуров, был убит ударом трезубца, древко
его знамени, его колесница и лошади — все было уничтожено. Наконец на поле боя вышел Махиса, умевший
принимать облик человека, слона и быка. Он храбро бился, но все было тщетно — голова его была отсечена, и
небеса и земля исполнились неописуемой радостью.
Еще одной ипостасью Шивы был Вирабхадра, чье изображение стоит на калмунде вместе со статуей Бхадракали
в храме Перур в округе Коимбатур. Оно хорошо согласовывается с описанием в литературных источниках. У него
одна голова, тридцать две руки, спутанные волосы и три
глаза. В шестнадцати правых руках он держит защиту от
страха (абхая-прада), меч, трезубец, чакру, дамару, лук,
стрелу, плужный лемех, лотос, символ знания, острое копье, кинжал, рудракшамалу, кхативангу, палицу и секиру.
В левых руках у него символ благословения, кусок дерева,
молот, стрекало, аркан, змея, огонь, олень, колокольчик,
лук, огнеметательное орудие, лотос, кувшин с водой, щит
и т. д.

Нумизматические свидетельства
На различных монетах, обнаруженных в Индии, встречаются изображения некоторых видов оружия и доспехов.
На персидских и македонских монетах1 на лицевой стороне изображался всадник верхом на лошади с копьем в
1

Cambridge History of India, I, pl. I.

138

Глава 7. Оружие и доспехи, известные по скульптурам

руке, преследующий двоих людей на слоне. Эта сцена часто
ассоциируется с преследованием Пора, бежавшего на слоне, что, однако, может быть подвергнуто сомнениям. На
обратной стороне изображался воин с копьем в одной руке
и молнией — в другой. В нашем распоряжении имеются
бактрийские монеты с изображениями Аполлодота I, вооруженного луком и стрелами, и Антимаха, обнаженного
до пояса и держащего трезубец в правой руке и щит — в
левой. В свете этих нумизматических свидетельств предположение Баден-Пауэлла о том, что шула является лишь
религиозным символом и не имеет отношения к оружию,
теряет смысл. Более того, шула, возможно, была символом
кушанских царей I в. н. э., что подтверждается их монетами1. На множестве найденных индо-скифских монет2 изображены цари, одетые в кольчуги и шлемы и вооруженные
прямыми мечами и копьями; некоторые изображены стоящими, другие — верхом на конях или слонах. Среди прочего оружия представлены короткие копья, палицы и т. д.
Некоторые из этих монет относятся ко II—III вв. н. э., а
иные — к гораздо более раннему времени.
В заключение приведем слова сэра Джорджа Бёрдвуда:
«По разнообразию, великолепию, этнологической и художественной ценности ни одна другая коллекция индийского оружия в этой стране (Англии) не сравнится с принадлежащей принцу Уэльскому. В ней представлены предметы,
изготовленные оружейниками из каждой провинции Индии, — от грубого копья дикарей Никобарских островов до
роскошных, украшенных резьбой мечей из дамасской стали,
щитов, копий, кинжалов и фитильных замков из Кашмира,
Катча и Визианагарама. Самый удивительный экспонат в
этом собрании — полный комплект доспехов, сделанный
из роговых пластин индийского броненосца, или, иначе
говоря, панголина, инкрустированный золотом, бирюзой и
гранатом»3.
1
2
3

Cambridge History of India, p. 582.
Ibid., pl. III.
The Industrial Arts of India, p. 171—172.

139

Часть третья. СРЕДСТВА ВЕДЕНИЯ ВОЙНЫ В ПИСЬМЕННОСТИ

Таким образом, становится очевидным, что мастерство
ремесленников достигло в Древней Индии такой высоты,
которой может гордиться сегодня каждый индиец. Однако
равномерная и поступательная эволюция индийского искусства неоднократно прерывалась и даже останавливалась из-за продолжительных вторжений извне. Но даже в
такие трудные времена мирные ремесла не приходили в
упадок — появление Ост-Индской компании вызвало лишь
временную задержку в их развитии, но сегодня, с ростом
патриотических настроений, наблюдаются признаки пробуждения.

Часть четвертая
АРМИЯ И АРМЕЙСКИЕ ПОДРАЗДЕЛЕНИЯ

Вступление
Правильная и регулярная организация — душа и сердце
армии. Этот урок преподала изумленной Европе Пруссия.
Я вполне сознательно использую термины «правильная» и
«регулярная». Понятие «регулярная армия» подразумевает
наличие особого класса людей, занятых только военной государственной службой, подобно древним спартанцам, которые задолго до Бэкона использовали на практике то, о
чем тот писал столетиями позже: «Укрепленные города, заполненные арсеналы и оружейные, прекрасные лошади —
все это не более чем овца в львиной шкуре при отсутствии
крепких людей с воинственным духом». Понятие «правильно организованная армия» означает войско, в котором нет
ни в чем недостатка, никакой неэффективности в действиях. Имея в виду эти постулаты, приступим к изучению и
оценке военной организации Древней Индии.

Глава 1
ШАХМАТЫ И ЧЕТЫРЕ СОСТАВЛЯЮЩИE
ВОЕННОЙ СИЛЫ

Сообразуясь с географическими особенностями ландшафта1, с обширными равнинами и пересекающими их многочисленными лесами, древнеиндийское государство должно
1
О влиянии географии на войны в Индии см.: Ray H.C. Notes on
War in Ancient India // Journal of the Departament of Letters, 1927.

141

Часть четвертая. АРМИЯ И АРМЕЙСКИЕ ПОДРАЗДЕЛЕНИЯ

было активно использовать мобильные силы, представленные кавалерией, колесницами и боевыми слонами. Это,
однако, не означает, что пехота исчезла или представляла
собой малозначимую часть армии. Индия в полной мере
обладала традиционным квартетом родов войск — колесницами, боевыми слонами, кавалерией и пехотой1, — совокупно именовавшимся катурангабала. Изучающим историю
должно быть известно старинное название шахмат — «катуранга»2. Игра в шахматы по сути подобна войне — в любой партии с каждой стороны принимают участие король,
ферзь, два слона, два коня, две колесницы и восемь пехотинцев. Главные фигуры занимают крайние противоположные ряды доски, а пехотинцы выстраиваются перед ними.
По углам располагаются колесницы, на следующих двух полях стоят кони, за ними — слоны, а в двух центральных полях — ферзь и король. Пехотинцам отведены целиком второй и седьмой ряды доски. Вся доска, таким образом, имеет
размер 8 × 8 полей3. Согласно Тэйлору4, шахматы были изобретены неким индийцем, соединившим военную игру с
доской астапада в качестве поля битвы. Судя по многочисленным упоминаниям шахмат в Ригведе и «Атхарваведе», а
также в буддийской литературе, эта игра, вероятно, была
весьма популярна в Древней Индии. Персидский термин
«катранг» и арабский «шатрнаг» являются вариантами санскритского «катуранга»5. Это указывает на то, что родиной
шахмат, получивших широкое распространение в Древнем
мире, была именно Индия.
Как бы там ни было, теперь мы вплотную подходим к
вопросу о том, послужило ли четырехчастное деление армии образцом для шахмат или наоборот. Следует отметить,
что сравнительная ценность шахматных фигур практиче1
Ar. Śās., p. 140; Кāma, 19, 23, 25; Śukrā, IV. 7; Аgni Purāna, 228. 6;
Jātaka, VI. 298; vol. II, p. 66, 70, 71; III. 157, 161 etc.; Yukti, p. 6.
2
См.: A History of Chess by H.J.R. Murray (Oxford, 1913).
3
См. подробнее: Op. cit., p. 25 и далее. Некоторые схемы шахмат
см. в: Alberuni’s India, ed. Sachau; а также в: Parker, Ceylon.
4
Anthropology, 1892, p. 307.
5
Śūlapānī, Caturangadīpikā (Cal. Sanskrit series 21).

142

Глава 1. Шахматы и четыре составляющиe военной силы

ски или полностью аналогична значению соответствующих
родов войск, о котором говорят Каутилья, Шукра и Вайшампаяна. Заимствование этих значений из шахмат представляется достаточно вероятным, поскольку значимость
каждого вида шахматных фигур вполне можно вычислить
математически, а вот определить такие же соотношения для
различных родов войск в условиях реальной войны значительно труднее. Учитывая этот факт, мы приходим к выводу, что наиболее вероятным кажется именно заимствование идей из шахмат индийской военной наукой, а не
наоборот. Где бы ни получали распространение шахматы,
как, например, в Персии и Китае, они везде оказывали
сходное влияние на стратегические воззрения, в том числе
и на оценку значимости отдельных видов вооружения.
В ранних шахматах существовали два способа достижения победы — уничтожение всех фигур или блокирование
короля противника1. Аналогичные методы прослеживаются
и в древнем военном искусстве — победа над врагом достигалась либо пленением или уничтожением правителя,
либо истреблением его армии. Можно добавить, что симметричное расположение войск перед сражением и последовательность их вступления в битву также напрямую связаны с
принципами шахматной игры2. В связи с вышеизложенным
возникает вопрос — могут ли эти совпадения оказаться простой случайностью? Ответ на него прост: это невозможно,
поскольку сам термин «катуранга» встречается лишь в эпических поэмах и полностью отсутствует в более ранних по
времени ведических литературных памятниках, в которых
к тому же содержится масса упоминаний шахмат. Таким
образом, вполне естественным и логичным выглядит вывод
о том, что именно принципы этой древней игры послужили
источником идей для дальнейшего развития и совершенствования составных частей и методов действия древнеиндийской армии.
1

Op. cit., p. 45.
Этим предположением я обязан Рао Бхадуру, профессору К.В. Рангасвами.
2

143

Часть четвертая. АРМИЯ И АРМЕЙСКИЕ ПОДРАЗДЕЛЕНИЯ

Глава 2
ДАЛЬНЕЙШЕЕ РАЗДЕЛЕНИЕ

Традиционное четырехчастное деление войска не было
постоянным и со временем менялось. В более поздних
произведениях армия описывается уже как шестисоставная сила — к изначальным четырем частям добавились
еще две — «мантра» («сила совета») и «коша» («сила казны»)1. Появление этих новых составляющих стало, вероятно, следствием раннего признания индийцами важной
роли избытка денег и хороших советников в военных вопросах. Совещания носили, разумеется, лишь рекомендательный характер, однако царь вряд ли стал бы действовать лишь на свой страх и риск без одобрения своего совета. В случае возникновения разногласий ему пришлось
бы сначала склонить совет к своему мнению и лишь затем
действовать. Примером тому служит совет, который держал Равана накануне войны за Ланку2, и общий порядок
собраний, организованных Рамой, чтобы приветствовать
Вибхишану в качестве союзника3.
В другом источнике4 упоминается восемь составных частей военной силы. К традиционным четырем частям катуранги добавились «вишти» (управление и транспорт), морское ведомство, «кора» (шпионы и разведчики) и «дешика»
(старейшины и советники).
1

2
3

Rāmāyana, Yuddha, ch. 35—36.
Ibid., ch. 17—18.

(Кāma, 19.24.)

(Śānti, ch. 58.40—41.)

144

Глава 3. Колесницы

Немалый интерес представляет изучение разумного распределения обязанностей и ответственности, благодаря которому нивелировались все возможные внутренние трения.
Оно являлось, вероятно, главным достижением древнеиндийской армии. Теперь перейдем к непосредственному рассмотрению частей, составлявших это войско.

Глава 3
КОЛЕСНИЦЫ

Начиная с самых отдаленных времен колесницы использовались в военных целях. Они многократно упоминаются
в самхитах и брахманах. В Ригведе сохранился гимн, посвященный колеснице1: «О дерево! Будь же крепко членами,
наш товарищ, выручающий (нас) добрый герой! Ты связано
коровьими ремнями — держись крепко! Взошедший на тебя
пусть завоюет добычу! У неба (и) земли была взята мощь, у
деревьев забрана сила. Энергию вод, перехваченную коровьими ремнями, дубину грома Индры, колесницу почитай
жертвенным возлиянием. Дубина грома Индры, передовой
отряд Марутов, зародыш Митры, пуп Варуны… Радуясь этому нашему жертвоприношению, о божественная колесница,
прими жертвенные дары!» (перевод Т.Я. Елизаренковой.
Цитата приведена по изданию: Ригведа. Мандалы I—IV
(2-е изд., исправленное). М., 1999. — Пер.). Аналогичные
гимны встречаются и в «Атхарваведе»2.
Во времена Вед война была немыслима без колесниц
и победа в сражении зачастую зависела напрямую от мастерства колесничего. Сохранился рассказ о том, как Индра атаковал колесницу Кешина3. Изначально колесничный
воин совмещал и функции возницы. Так, например, когда ужасные асуры напали на небожителей, Индра и Агни
сами запрягали своих лошадей и правили ими. По всей
1
2
3

R.V., VI. 47.26.
A.V., VI. 125.
Ibid., 75.1—7.

145

Часть четвертая. АРМИЯ И АРМЕЙСКИЕ ПОДРАЗДЕЛЕНИЯ

вероятности, разделение обязанностей произошло незадолго до или примерно в одно время с написанием «Айтарейя-брахманы»1, в которой возница впервые упоминается отдельно от воина. Множество упоминаний2 колесниц
в «Айтарейя-брахмане» доказывает, что этот вид вооружения играл в то время крайне важную роль. В пользу данного предположения свидетельствует и описание целой
категории ремесленников — изготовителей колесниц (ратхакаров), приведенное в «Тайттирейя-брахмане»3. Появление отдельной и специализированной профессии свидетельствует о том, что потребность в боевых колесницах
была велика. Войны, в которых во времена составления
брахманов колесницы играли ведущую роль, не отличались особой сложностью тактики. Исход боя обычно решал двандвайуддха — поединок между колесничными воинами.
О том, насколько велико было значение колесниц во
время войны, свидетельствуют также эпические поэмы. Они
нередко упоминаются в Рамаяне и Махабхарате. В частности, в поэмах говорится о том, что царь принимал личное
участие в военных действиях в сопровождении своего колесничего. Подобная практика известна и по мраморным
рельефам из ассирийской Ниневии. Таким образом, если
в эпоху Ригведы воин одновременно сражался и управлял
колесницей, то ко времени составления брахманов и эпических поэм положение изменилось. Мы видим, что экипаж колесницы теперь состоял из воина и возницы. В
«Атхарваведе» говорится о том, что Индра стоял в колеснице слева, на месте воина, а правил лошадьми бог луны4.
На изображении, датированном IV в. до н. э., позади возницы стоят уже два воина. Это подтверждается и свидетельствами Мегасфена5. Известно, что Кришна в битве
1
2
3
4
5

Aitareya Br., IV. 1; XXI. 1.
Ibid., II. 37; X. 5; V. 21; XXIV. 3; VII. 19; XXXIV. 1 и т. д.
C.H.I., I, p. 125.
A.V., VIII. 8.23.
Fragm. 34.

146

Глава 3. Колесницы

при Курукшетре был колесничим Арджуны и заслужил
прозвание Партхасаратхи.
В обеих эпических поэмах сказано, что Васудева, Арджуна и Матали были выдающимися возницами. Судя по испытаниям Валмики1, их можно даже назвать идеальными,
поскольку они обладали всеми необходимыми вознице качествами. И даже более того — Васудева умел так управлять
конями, что мог избегать вражеских стрел, со скольких бы
сторон они ни летели одновременно. Говоря о навыках возниц, уместно упомянуть тот факт, что в «Маркандейя-пуране» приводится описание воина, искусного в восьми видах колесничного боя2.
Немалый интерес представляет статус возницы. Для
обозначения колесничего использовалось сразу несколько
терминов: ратхин, сарати и сута, — последний из которых
оставляет больше всего вопросов. Как я уже отмечал3, большой ошибкой было бы отождествлять этого сута со знаменитым Сута паураника, мудреца и айониджа. В данном
случае, термин «сута» означает человека, принадлежащего
к смешанным кастам, члены которых становились целителями, конюхами, колесничими и т. д. В эпических поэ1

Yuddha, 106, 16—20.

Some Aspects of Vāyu Purāna (Madras University).

147

Часть четвертая. АРМИЯ И АРМЕЙСКИЕ ПОДРАЗДЕЛЕНИЯ

мах сута отводится почетное место. В Рамаяне с большим
уважением описывается Сумантра1, сута Дашараты, который почитался наравне с членами царского дома.

Функции возницы
Главной задачей возницы было править лошадьми и прикрывать щитом воина, стоявшего на колеснице. Обычно
возница беспрекословно подчинялся приказаниям воина,
но иногда он мог действовать и вопреки воле своего господина. Например, упоминается случай, когда герой легкомысленно, не считаясь с последствиями, приказал ему двигаться в гущу сражения, а колесничий воспротивился и
вступил в спор со своим господином, которому пришлось
принудить его исполнять приказание2.
Возница мастерски управлял лошадьми при помощи
кнута и поводьев, которые держал в левой руке. В случае
ранения в эту руку он продолжал управлять колесницей,
перекладывая хлыст и поводья в правую. «Его подлинное
искусство, — пишет Хопкинс, — заключалось в умении
маневрировать и уклоняться, стремительно поворачивать
колесницу так, чтобы атаковать неприятеля на предельной
скорости со всех сторон, создавая впечатление, будто колесница появляется отовсюду одновременно… Возница достигал такого эффекта, подгоняя лошадей и одновременно натягивая поводья».

Сведения, содержащиеся в «Артхашастре»
В «Артхашастре» упомянуто особое должностное лицо,
называемое начальником колесниц (ратхадхиякша), чья деятельность регламентирована исключительно подробными и
1
2

Rāma, Аyodhya 59 (целиком).
Мhb., Drona, 35. 31—32; 36 (целиком). Cp.: Каrna, 27.

148

Глава 3. Колесницы

детальными правилами1. Исходя из этого, мы можем заключить, что к тому времени надзор за государственными колесницами стало настолько сложным, что для выполнения
этих обязанностей потребовался особый чиновник. Согласно сохранившемуся в «Артхашастре» описанию, обычная
высота колесницы составляла 10 пурушей, а ширина варьировалась от 6 до 12 пурушей. В «Артхашастре» перечислено
шесть вариантов колесниц, три из которых предназначались
непосредственно для сражения. Из оставшихся трех первый
использовался для тренировок, второй — для передвижения
в походе, третий — для перемещений непосредственно перед битвой на театре боевых действий. Известны двух-, четырех- и восьмиколесные колесницы, каждую из которых
сопровождало 10 или 50 слонов2. Многочисленны и разнообразны обязанности чиновника, отвечавшего за колесницы. Он должен был следить за тем, чтобы воины были
обучены бою на колесницах, оплачивать расходы на их строительство и содержание и заниматься многими другими вопросами, имевшими отношение к его ведомству.
Трудно переоценить значимость колесниц для ведения
боевых действий. Они эффективно противостояли атакам
неприятеля, могли внезапно занимать ключевые позиции
на поле боя и быстро оставлять их в случае неудачи, их
появление поднимало боевой дух солдат, уже поддавшихся
панике, они прорывали боевые порядки врага и тревожили его фланги и тыл3.
Мегасфен приводит следующее описание: «В походе колесницы тянут быки, но лошади идут рядом, привязанные
поводьями, так что их ноги не натираются и не воспаляются во время похода и они не устают от нагрузки. Помимо
возницы, в каждой колеснице едут по два воина»4. Тот факт,
что для передвижения колесниц в походе использовались
быки, приводит нас к следующему выводу: в те времена
1
2
3
4

Ar. Śās., II, 33.
Мhb., Udyoga, 155. 15—24.
Аr. Śās., X, 4; Кāma, 20.4; Nīti, VI. 62.63.
Fragm. 34.

149

Часть четвертая. АРМИЯ И АРМЕЙСКИЕ ПОДРАЗДЕЛЕНИЯ

главным качеством боевых коней считалась именно скорость, а отнюдь не выносливость. Лошади, уже растратившие свои силы в походе, оказались бы бесполезными на
поле боя.
Обычно в качестве движущей силы для колесниц использовались лошади, но иногда колесницы запрягалась
ослами или быками. В Рамаяне говорится, что колесницу
Индраджита тянули мулы1. В Махабхарате идет речь о боевой колеснице, ведомой шестьюдесятью парами белых быков. Использование ослов и быков может объясняться нехваткой подходящих для этих целей лошадей.

Типы колесниц
Существовали различные типы колесниц. Шукра описывает внушавшую трепет колесницу из железа с быстро
движущимися колесами2. Укомплектованная всеми видами
наступательного и оборонительного оружия3, она была оборудована удобными площадками для воинов и возницы4. В
«Харивамше» описывается железная повозка Данава Таты,
имевшая восемь колес и восемь осей5. Над ней развевался
штандарт с изображением ворона. Согласно описанию, она
достигала 2 миль (примерно 3,2 км. — Пер.) в длину и ее
вела тысяча мулов. Окна ее прикрывались сетками из железа, и в ней хранилось большое количество всевозможного
оружия. Это явно преувеличенное описание огромной колесницы тем не менее свидетельствует о том, что колесницы
могли использоваться на войне произвольно.

1
Yuddha, 73.8. В «Атхарваведе» говорится о колеснице, ведомой самками мула (A.V., VIII. 8.22). Следует отметить, что вавилоняне с незапамятных времен использовали колесницы, запряженные ослами (Hall.
The Ancient History of Near East, p. 181 (1932).
2
Śukrā, IV. 7.30—31.
3
Мhb., Drona, 112.48.
4
Описание
 колесничного воина см.: Mhb., IV, 54.10—22, особо 22.
5
Harivamśa, ch. 43.

150

Глава 3. Колесницы

За промежуток времени, отделявший период, описанный в эпических поэмах, от эпохи пуранов, искусство боя
на колесницах достигло высокой степени совершенства.
Но мы не должны закрывать глаза и на его недостатки.
Если земля становилась скользкой от непрерывных дождей, колесницы вязли и скользили на такой поверхности,
делаясь фактически неподвижными из-за своего большого
веса. Именно так случилось, например, в битве при Гидаспе. После проливного дождя «колесницы, устремившиеся
на врага, начало трясти на размокшей и скользкой земле».
Лошади испугались и понесли их прямиком через топи и
разводы воды, многие из них, потеряв управление, утонули в самой реке1.
Отличить каждую колесницу от остальных можно было
благодаря символу и знамени ее владельца. В литературных источниках сохранились их описания2, однако расположение флагов на колеснице оставляет широкое поле
для догадок. По мнению Хопкинса, древко главного знамени устанавливалось в задней части кузова колесницы, а
меньшие флаги крепились по бортам. Именно флаг становился первой мишенью для неприятельских стрел. Материалом для него служил бамбук, если, конечно, в трактовке
термина «ваинави ясти»3 не была допущена ошибка. Для
воина было позором, если знамя сбивали и оно терялось
во время сражения, что немедленно вызывало путаницу в
боевых порядках, поскольку именно знамя определяло положение колесницы в строю. На вершине древка помещалась дхваджа или кету. Сейчас затруднительно сказать, означали ли эти термины одно и то же, или кету представляла
собой одну из частей дхваджи. Последней, однако, придавалось такое значение, что всю армию иногда называли
дваджини4. Отличительными знаками на знаменах могли
служить изображения животных, деревьев и цветов. Так,
1
2
3
4

См.: McCrindle. Ancient India. — The Invasion of Alexander, р. 208.
Bhīsma, 101. 47—48; Sauptika, 13.4.
Ādi, 64.17.
Udyoga, 155.25.

151

Часть четвертая. АРМИЯ И АРМЕЙСКИЕ ПОДРАЗДЕЛЕНИЯ

символом Бхишмы была пальма. Иногда стяги украшались
гирляндами и колокольчиками1.
Помимо боевого знамени, важными атрибутами колесницы являлись зонты и опахала — чаттра. Зонт, бывший неотъемлемой частью любого праздника, нашел свое место и на
поле боя. Обычно он изготавливался из белой ткани, а рукоятку его покрывали золотой краской2. Они высоко ценились
среди прочих боевых трофеев. В произведениях тамильской
литературы говорится, что древки знамен и рукоятки зонтов,
захваченные в сражении, становились таллайколами, которые
использовали в своих танцах девушки на юге Индии3. Данный
факт свидетельствует о том, что тамилы придавали этим атрибутам также же большое значение, как и их северные соседи.

Исчезновение колесниц
Эпоха колесниц постепенно подходила к концу. В произведении VII в. — «Харшакарите» Баны, — в описании армии
Харши4, уже ничего не говорится о колесницах. Если полагаться на свидетельства Сюаньцзана, не было их и в армии
Пулакешина II (641 г.)5. В грамотах паллавского царя Паламеш-варавармана6 I (ок. 650 г.), дарованных им селению Курам, сохранилось описание битвы при Перувала Наллуре.
Однако колесницы не упомянуты и здесь. Со времен продолжительного правления династии Чола в Южной Индии не
осталось ни единого свидетельства существования колесниц,
и это позволяет утверждать, что они к тому времени совершенно вышли из употребления. Начиная с глубокой древности колесницы играли выдающуюся роль в военном искусстве
Древней Индии. Сейчас уже трудно установить, когда именно
1
2
3
4
5
6

Drona, VII. 105 (целиком).
Bhīsma, 55.31.
Dikshitar V.R.R. Śilappadikāram, p. 102—103.
Cowell and Thomas — Trn, p. 224—225.
Watters II, p. 239. См. также: Dept. of Letters, 1927, p. 38—39.
S.I.I., vol. I, p. 153.

152

Глава 4. Слоны

их эпоха подошла к концу, но можно с уверенностью утверждать, что они сохраняли свое значение и спустя несколько
столетий после периода, описанного в эпических поэмах.

Глава 4
СЛОНЫ

Следующей важной составляющей индийских армий были
слоны. Начиная с самых древних времен эти животные использовались как транспорт в мирное время и превращались в оружие с началом войны1. Слон идеально подходил
для перемещений по разбитым и неровным дорогам. Многочисленные изображения этого животного на монетах, архитектурных памятниках и скульптурах Гандхара свидетельствуют о глубоком уважении, которое питали к нему древние
индийцы. В Ригведе сохранилось одно из самых древних
описаний использования слонов на войне2. Если в самых
ранних самхитах слоны перечислены среди прочих диких
животных, то в самых поздних текстах слон уже именуется
«хастин»3. Ко времени составления «Яджурведы-самхиты»
искусство приручения и обучения слонов уже распространилось в Индии повсеместно.
В «Артхашастре»4 говорится о службе и обязанностях
специального чиновника, задачей которого был надзор за
государственными слонами. В «Палакапье» и «Вишнудхар1
Об использовании слонов в боевых действиях см.: P ā lak ā pya,
цитата в Laksanaprakāśa, с. 321—328. В «Парашара-самхите» наряду с
«Вишнудхармоттарой» и «Брахманда-пураной» упоминаются четыре категории слонов — Бхадра, Манда, Мрига и Мишра. Цитата из Brhsapati
Samhita в Laksanapŕakāśa, p. 329 и далее.
2
R.V., X. 106.6.
3
C.H.I., I. p. 81.
4

(Ar. Śās., II. 31.)

153

Часть четвертая. АРМИЯ И АРМЕЙСКИЕ ПОДРАЗДЕЛЕНИЯ

моттаре» это должностное лицо именуется гаджаматия или
гаджахиякса соответственно. По словам Каутильи, в обязанности данного чиновника вменялась также охрана лесов,
в которых обитали слоны.
Рацион этих животных, состояние их загонов, заработная плата и счета, лечение больных и раненых зверей — все
это составляло круг его повседневных забот. Тренировки
слонов проводились в утренние часы, после чего животных
кормили и обливали водой. Остаток дня посвящался отдыху. Наездник на слонах должен был уметь различать значение звуков, которые издавал его питомец, определять, для
какой работы подойдет то или иное животное, обладать навыком в управлении им и замечать признаки начинавшихся
у него недугов1. Только что пойманные животные распределялись по трем категориям2 в соответствии с внешними
признаками и поведением.
В источниках приводится описание семи приемов для
обучения боевых слонов3:
1. Упастхана — бег через препятствия и по пересеченной местности.
2. Самвартана — прыжки через ямы.
3. Самияна — приучение к длительным походам и к маневрированию.
4. Вадхавадха — перешагивание через людей или лошадей.
5. Хастиюддха — тренировочные бои слонов.
6. Нагараяна — тренировочные атаки на полевые укрепления.
7. Самграмика — испытание на войне.
Инструментами погонщика слонов были жезл и анкус
(бодец). Самих животных покрывали украшенными орнаментами и колокольчиками попонами4. Подобно колесниСм.: Laksanaprakāśa, pp. 400—402.
Уттама (Бхадра), Мадхияма (Манда) и Авара. См.: Ganapati Sastri’s
Gloss. Аr. Śās., II, 31.
3
Аr. Śās., II, 32. См. также: Someśvara’s. Mānasollāsa, строки 307 и
далее.
4
Аr. Śās., II, 32.
1

154

Глава 4. Слоны

цам, слоны в бою несли знамена особого типа1, причем по
размеру они уступали колесничным.
Мегасфен описывает охоту на слонов и способы лечения
их болезней при помощи самых простых и доступных средств2.
Например, для исцеления глазных недугов применялось коровье молоко, а для заживления ран и язв использовался свиной жир. Далее он пишет о слоне, который мог нести на себе
одновременно восемь человек — четырех воинов, трех лучников и погонщика. Отдельный интерес представляет свидетельство Плутарха о боевом слоне царя Пора во время
битвы с Александром3: «Слона охватила ярость, хотя он еще
даже не был ранен. Не встречая сопротивления, он проходил
сквозь ряды неприятеля до тех пор, пока погонщик, почувствовав состояние своего царя, не повернул слона прочь…
Полагая, что царь желает спуститься на землю, погонщик,
как обычно, опустил слона на колени. Александр же, решив,
что царь мертв, приказал раздеть его тело. Когда попытались
это сделать, слон пошел прямо на них, и, защищая своего
хозяина, поднял его и положил обратно к себе на спину».
Значение, придававшееся этим животным на войне, видно из слов самого Александра, произнесенных им перед
форсированием Гидаспа: «Слоны — единственное, что делает невозможной для кавалерии переправу на другой берег.
Основная же часть армии сможет переправиться без помех»4.
Огромные животные легко смяли успевшую построиться
македонскую фалангу и посеяли панику среди солдат Александра. Остановить слонов смогла только усталость. Изучение обстоятельств битвы при Гидаспе приводит нас к выводу, что слоны значительно превосходили по эффективности
на поле боя все остальные подразделения армии5.
Мhb., Bhīsma, 112.27.
Аrrian, XIII. Ср.: Vāyupurāna. 16.20.
3
McCrindle: Invasion of Alexander, p. 212 и далее.
4
Ibid., p. 98. Греческие военачальники в тот период еще только
знакомились с применением слонов в войне. Пирр Эпирский использовал их в своих войнах с Римом в следующем столетии, а римляне, в свою
очередь, убедились в их эффективности во время Пунических войн.
5
Ср.: Аr. Śās., Hastipradhāno Vijayarājyam.
1

155

Часть четвертая. АРМИЯ И АРМЕЙСКИЕ ПОДРАЗДЕЛЕНИЯ

В «Агни-пуранe»1, составленной около 900 г., приведен ряд интересных подробностей. В бою слон нес на
себе шестерых воинов — двое из них, размещавшиеся на
шее животного, вооружались булавами, на спине находились два лучника, а позади них — два воина с мечами в
руках. В походе каждого слона прикрывали три всадника.
Впрочем, если эти цифры сравнить с построениями, описанными в Рамаяне и Махабхарате, становится очевидно,
что на войне боевые порядки создавались исходя из складывавшихся обстоятельств, а единообразие существовало
лишь в теории2. Один источник указывает, что на каждую
колесницу приходилось по десять слонов и каждого из
них защищали три всадника, в другом утверждается, что
на одну колесницу приходилось сто слонов, а на одного
слона, в свою очередь, — тысяча всадников3. В действительности в армии Матсии, например, состояли восемь
тысяч колесниц, тысяча слонов и шестьдесят тысяч всадников4.
Слоны выполняли множество функций — они расчищали войску путь сквозь леса, прикрывали фланги в походе,
помогали в форсировании рек, образовывали первую линию в бою, нарушали строй вражеской армии и сплачивали
вокруг себя своих солдат, охраняли походную казну5. В ряде
случаев они достигали победы даже без участия остальных
сил6. Слоны играли исключительную роль на полях сражений, и далеко не все из них отбирались для военных целей.
Отбор этот осуществлялся на основании сочетания особых
внешних признаков. Искусство обучения слонов выделилось со временем в особый раздел знаний и составило «важную часть военной подготовки»7.
Аgni Purāna, 242, 24 и далее.
Hopkins E.W. Op. cit., p. 267.
3
Мhb., Drona, 60.5—6; Udyoga, 155. 16.
4
Virāt., 33.48.
5
Аgni Purāna, 242.23—24; Кāma, 20, 1—3; Nīti, 22.6.
6
Nīti, 23.3.
7
Маtsya Purāna, ch. 215.36. См. также: Хастьяюрведа (Anandasrama,
Poona) и Матангалила (Trivandrum Sanskrit Series, No. 10).
1

156

Глава 4. Слоны

Согласно «Шивавяса Дханурведе»1, военачальник, обладавший хорошо обученными слонами, был свободен в
выборе тактики — животные одинаково хорошо разбивали
укрепления вражеского лагеря, обрушивали осадные башни, расчищали путь сквозь непроходимые леса и прорывали
строй неприятеля. Наконец, они с готовностью жертвовали
своей жизнью, исполняя приказ хозяина, и уже за счет этого не имели себе равных на полях сражений. В одной джатаке сохранилась красивая история2, ознакомившись с которой можно отдать должное благородным качествам этого
животного. Однажды бодхисатва родился сыном погонщика
слонов, жившего неподалеку от Бенареса. Со временем ему
доверили обучение слона для самого царя. Когда царь пошел
на приступ Бенареса, его слон испугался лавины огненных
стрел, выпущенных солдатами, защищавшими городские
ворота. Тогда бодхисатва, бывший погонщиком царского
слона, обратился к нему: «Герой, подобный тебе, должен
чувствовать себя как дома на поле боя! Постыдно в такой
момент показать спину врагу!» После этого слон бесстрашно
ринулся прямо к воротам, проломил их и вошел в город.
Этот рассказ проливает дополнительный свет на использование в Древней Индии огненных стрел и огня в качестве
оружия вообще. Некоторые греческие авторы утверждают,
что индийские слоны не выдерживали вида горящих стрел,
поскольку не были приучены к нему на родине3. Но эти
эпизоды имеют, вероятно, более рациональное объяснение — сопротивление, которое оказывала армия Александра
атакам слонов, само превосходило по силе все, к чему привыкли эти животные. В эпизоде, описанном в упомянутой
выше джатаке, испуг у слона вызвало скорее количество
стрел, чем то, что они горели в полете4.
Śārngadhara, 1572, 1573.
Cowell ed. II, 182.
3
McCrindle. Alexander’s Invasion.
4
Использование снарядов с горящей нафтой против наступающих
слонов засвидетельствовано ранними мусульманскими историками во
время войны между раджпутами и вторгшимися с северо-запада тюрками (Elliot and Dowson, vol. I).
1

157

Часть четвертая. АРМИЯ И АРМЕЙСКИЕ ПОДРАЗДЕЛЕНИЯ

Как и на севере страны, в армиях южноиндийских монархий слоны играли важную роль. В армии царя Черы Сенгуттувана было множество слонов, которым он во многом был
обязан своими победами. Верхом на слоне он отправился в
поход к берегам Ганга, где сразился с северными правителями ариев1. В подтверждение многочисленности слонов в
южноиндийских армиях стоит упомянуть, что Маликe Кафуру уже в XIV в. стоило немалых усилий отправить в Дели,
к своему господину, всех животных, которых он смог собрать2.

Глава 5
КАВАЛЕРИЯ

Третьим подразделением армии, характерным как для
Востока, так и для Запада, была кавалерия. В процессе изучения трактата Каутильи и сочинения Мегасфена были
сделаны выводы о том, что в состав войска Чандрагупты
входили прекрасно организованные и эффективные кавалерийские отряды. В качестве организованного рода войск
кавалерия появилась не ранее эпохи, следовавшей за ведической. Хотя в Ригведе упоминаются кони3 и боевые колесницы, запряженные лошадьми4, в нашем распоряжении нет
доказательств ее существования в те времена. Данный факт
также является объяснением того, что во время недавних
археологических исследований в долине Инда было найдено незначительное число скелетов лошадей. Однако уже в
«Атхарваведе» появляются упоминания поднимающих облака пыли всадников5.
В этой связи следует проанализировать часто встречающееся мнение о том, что кони были завезены в Индию
1
2
3
4
5

Śila, XXVI. 1.57.
Vide The Khazaniu-’I-Futuh of Amir Khusrau (tr. & ed.).
R.V., I. 22.6; VI. 46, 13—14 и далее.
Ibid., 1.3.1.
A.V., IV. 21.4.
158

Глава 5. Кавалерия

извне. Оно не совсем справедливо. Согласно ведическим
текстам, их использовали асуры. В третьей книге «Харихарачатуранги» (хотя этот источник был написан в конце
XII в. н. э., его содержание сложилось в глубокой древности) приведена следующая легенда. Однажды Брахма совершил жертвоприношение, из которого возник белый
крылатый конь. Он снова появился в облике Уччайшрава
во время мифического сбивания молочного океана. Бали,
владыка асуров, взял его себе и благодаря этому верховому
животному получил возможность совершать многие невозможные вещи. Дэвы увидели, насколько ценен этот конь,
и попросили Создателя отдать его им. Из слез последнего
во время дакшаяджны возникли лошади, разделенные на
четыре касты и множество подкаст. Дакша решил, будто
они доставляют одни неприятности, и проклял их, лишив
крыльев и отправив на землю. С тех пор на конях стали
ездить боги и люди. Эти лошади отправились на склоны
Гималаев, где располагалась хижина мудреца Шалихотры.
Тот отнесся к ним как к собственным сыновьям и подарил
их богам: Индре, Агни, Варуне, — а также царям, правившим на земле. Если в основе данной легенды лежат исторические факты, то можно прийти к выводу о том, что асуры
первыми стали использовать коней, а затем этому научились дэвы.
Однако в эпоху, описанную в эпосе и «Артхашастре»,
кавалерия стала играть в армии такую же важную роль,
как и любой другой род войск. Каутилья упоминает государственного управляющего лошадьми1, выполнявшего
множество других обязанностей, помимо ведения реестра
коней. По словам Каутильи, этот чиновник должен был
выполнять те же обязанности, что и управляющий слонами. Здесь следует упомянуть лишь те из них, которые, по
нашему мнению, являются наиболее важными. Ашвадхяк1

.
(Аr. Śās., II, 30.)

159

Часть четвертая. АРМИЯ И АРМЕЙСКИЕ ПОДРАЗДЕЛЕНИЯ

шами становились только те, кто умел обучать и лечить
коней1.
Мегасфен2 подтверждает сведения, приведенные в «Артхашастре». Вопросами, связанными с кавалерией, занималось отдельное министерство. Лошадей, принадлежавших
государству, помещали в специальные стойла и поручали
заботам квалифицированных конюхов. Некоторые умелые
всадники могли вспрыгнуть на скачущую галопом лошадь.
Однако большинство из них предпочитало ездить с удилом
и поводьями. Если конь становился неуправляемым, его
передавали профессиональным тренерам, заставлявших животных бегать галопом по кругу с небольшим диаметром.
Эти люди прекрасно разбирались в управлении лошадьми.
Отбирая животных в армию, учитывали их возраст, силу и
размер3. Вскользь следует отметить, что коням Абхиманью
было всего по три года4.
Арриан пишет: «Конники вооружены двумя копьями,
похожими на те, что называются сауниями, и круглыми
щитами, меньшими по размеру, чем те, которые используют пехотинцы. Но они не помещают седла на спины
своих лошадей и не взнуздывают с помощью удил, подобных применяемым греками и кельтами. Вместо этого
они обматывают вокруг края пасти коня круглый кусок
сшитой, но необработанной воловьей шкуры, усеянной
очень острыми железными или латунными шипами с остриями, направленными внутрь». Эти иглы изготавливались также из слоновой кости. Вожжи соединялись с железными штырями во рту животного. Именно благодаря
этим остриям всадник мог контролировать коня. С ними
Аr. Śās.
Fragm. 34, 35.
3
В «Юктикалпатаре» лошади разделены на четыре категории в зависимости от регионов, из которых они происходили. Два худших вида
назывались нича и каниямса.
1

.
(Мhb., Drona, 36.12.)

160

Глава 5. Кавалерия

соединялись шипы, игравшие свою роль в управлении
лошадью1.
О том, насколько важным коневодство было для древних
индийцев, свидетельствует «Лакшанапракаша», где приведены цитаты из нескольких более древних источников, некоторые из которых, вероятно, не сохранились до наших
дней. К их числу относятся «Ашваюрведа» и «Ашвашастра».
Авторство первого текста приписывают Джаядеве, а второго — Накуле. По легенде, происхождение слонов связано с
именем мудреца Самагаяны, а лошадей — еще одного его
«коллеги», Шалихотры. Один из трактатов, посвященных
коневодству, назывался «Шалихотрам». Лошади в нем разделены на четыре касты, однако в трактате говорится и о
существовании множества коней, относящихся к смешанным типам. Существовал еще один труд, посвященный разведению лошадей, — «Ашвачикитсита», — написанный Накулой. В «Шукранитишаре»2 приведен подробный перечень
качеств, которыми должен обладать породистый конь, а
также различных благоприятных и неблагоприятных отметин. В источнике также говорится о различных мастях3
и аллюрах. В нем также приведены правила ухода за лошадьми.
На основании того, насколько пристальное внимание
уделено коням в «Артхашастре», мы можем прийти к выводу о том, что во время войны эти животные играли крайне
важную роль. Как в пуранах, так и в эпических поэмах сказано, что лучшие породы лошадей происходят из Синдху и
Камбоджи; в древности, во время боевых действий, камбоджийских всадников нередко нанимали на службу в армии.
Так, они принимали участие в войне, описываемой в Махабхарате. Высоко ценились также кони из Бахлики4. Лошадям, как и слонам, давали клички5. Одними из лучших
1
2
3
4
5

См.: Аrrian, XVI.
IV. 7.42—72; 75—110.
Drona, 23.73—74; Bhīsma, 79.51.
Rāmāyana, Bāla, I. 6.22; Мhb., Sauptika, 13.2.
См.: Rāmāyana, Bāla, I. 6.23—24.

161

Часть четвертая. АРМИЯ И АРМЕЙСКИЕ ПОДРАЗДЕЛЕНИЯ

конников, прекрасно разбиравшихся в своем деле, были
Шалья, Карна и Кришна1. В отличие от колесничего всадник управлял конем с помощью хлыста, который, как правило, прикреплялся к запястью. Благодаря этому он мог
свободно использовать руку. Конники были вооружены
стрелами, копьями или мечами. Они носили нагрудники и
тюрбаны (ушниша)2. Следует отметить, что перед боем коней поили вином3. Основные тактические задачи кавалерии
заключались в том, чтобы сметать преграды, возникающие
на пути, преследовать отступающего противника, прикрывать фланги армии, быстро и незаметно поддерживать связь
между различными войсковыми подразделениями (бахутсара) и прорываться через ряды противника с передовых позиций в тыл4. В целом конники отвечали за безопасность
войска, занявшего укрепленные позиции, находящегося в
лесу и в лагере. Они мешали поставке вражескому войску
продовольствия и подкрепления. Коротко говоря, кавалерия была незаменима в ситуациях, когда требовалось быстро переместиться из одной точки в другую5.
Этот параграф следует завершить, приведя следующий
гимн из «Атхарваведы»:
«Лети, о конь, со скоростью ветра, когда ты запряжен;
беги по побуждению Индры со скоростью разума. Пусть
все владетельные маруты запрягут тебя. Пусть Тваштар дарует быстроту твоим ногам.
Скорость, о рысак, заложена в тебя втайне, что было
совершено для ястреба, для ветра, с этой силой ты, о конь,
силен, побеждаешь в скачках, подводишь итог столкновению».
1

Мhb., Drona, 31.59—60.
Ibid., Каrna, 44.64—67.
3
Ibid., Drona, 112.56.
4
Кāma, 20, 5—6; Nīti, VI. 64—6; Nīti, 22.8.
5
См. комментарий Шанкарарьи к «Камандаки» (20.5), согласно которому шигхракарьопападанам то же, что и вартаджнанадикарья сампаданам. Особенно важную роль они играли, когда требовалось, чтобы
получить верные сведения и доставить их во время боевых действий
(Mhb., Bhīsma, 120.28).
2

162

Глава 6. Пехота

Глава 6
ПЕХОТА

Еще одним важным подразделением войска была пехота.
Изначально в ходе военных действий в основном использовали колесницы и слонов. Благодаря тесным связям со
странами, откуда происходили прекрасные лошади, первостепенное значение приобрела кавалерия. Последними, на
кого обратили внимание, были пехотинцы. Со временем
сложилось представление о том, что чем многочисленнее
армия, тем больше у нее шансов на победу. В «Атхарваведе»
говорится об одном из воинских обрядов, связанном с облачением воина в доспехи: «Я прикрываю щитом твои уязвимые
места. Да окружит тебя царь Сома амритой! Да сделает тебе
Варуна (пространство) шире широкого! Да возрадуются боги
вслед тебе, побеждающему! (перевод Т.Я. Елизаренковой;
приведен по изданию: Атхарваведа. Избранное. C. 278. —
Пер.)1. Воинов также снабжали знаменами2.
В «Артхашастре» о пехоте говорится как об отдельном
войсковом подразделении, которым руководил отдельный
государственный чиновник. Об этом писал еще Мегасфен3.
Помимо маулы, наследственных войск, составлявших бóльшую часть войска, в нее входили бхрита — наемники, шрени — воины, выставленные различными сообществами и
корпорациями, митра — войска союзников, амирта — перебежчики из вражеской армии и атави — солдаты, набранные
из членов лесных племен4. Профессор Рэпсон предположил, что их набирали по деревням (так поступали в Древней
Греции и Германии, а также в современном Афганистане).
Несмотря на то что основу армии составляли представители
касты воинов, в нее при определенных обстоятельствах могли
вступить и представители других сословий. Разработчики
1

A.V., VII. 118.
Ibid., X. 1.
3
Аr. Śās., X, 5.
IX, 2; fragm. 34.
2

, а также

Аr. Śās., IX, 2.

163

Часть четвертая. АРМИЯ И АРМЕЙСКИЕ ПОДРАЗДЕЛЕНИЯ

данной классификации, вероятно, учитывали состав всех
подразделений армии, включая кавалерию. Индийцы прекрасно понимали, насколько велико было значение наследственного регулярного войска, и признавали несомненность
его верности правителю1. Солдат тренировали, прививая им
навыки, которые должны были понадобиться им во время
боевых действий. Их обучали сражаться в низинах или на
возвышенностях, участвовать в открытом бою и дипломатических столкновениях, воевать в траншеях, а также драться и днем и ночью. В «Нитипракашике» приведен перечень
их обязанностей2. Они обязаны были разбивать лагеря, руководить действиями свободных рабочих, трудящихся на
благо армии, защищать сокровищницу, арсенал и другие
хранилища, а также делать приготовления для того, чтобы
можно было принять боевой порядок. Согласно «Шукранити» и «Камандаканитисаре», войско должно быть как можно более многочисленным, чтобы вселять страх в сердца
врагов. В «Шукранити» также говорится о том, что пехотинцы в сражениях использовали огнеметательное оружие3.
По словам Арриана, пехотинцы были вооружены следующим образом: «Они используют лук, длина которого
равна росту того, кто стреляет из него. Воины ставят его
на землю и, придавливая его левой ногой, пускают стрелу, оттянув тетиву, ибо стрелы, которыми они пользуются,
коротковаты — длиной 3 фута (примерно 91 см. — Пер.),
и ничто не способно противостоять выстрелу индийского
лучника — ни щит, ни нагрудник, ни какое-либо более
крепкое защитное приспособление, если оно используется.
1

Nīti, 22, 15. Ср.: Аr. Śās.:
(IX, 2.)

(VI, 66—67.)

Śukrā, IV. 7.24. См.: Oppert, J.A.O.S. 1888, p. 296; C.H.I., I, p. 271.
164

Глава 7. Интендантство

В левой руке они держат щит, сделанный из необработанной бычьей шкуры, который уже тех, кто несет его, но по
длине почти равен росту воина».
Упоминаются и другие виды вооружения. Некоторые пехотинцы вместо луков использовали метательные копья.
При этом у всех них были мечи с широкими лезвиями, длиной менее 3 локтей. Ими бились на близком расстоянии,
держа в обеих руках, чтобы нанести противнику как можно
более сильный удар. Возможно пытаясь доказать превосходство дисциплинированной пехоты, автор «Агни-пураны»
пишет, что победу одерживает то войско, в котором служит
много пехотинцев1.
В «Шукранити» пехотинцы названы словом свагама, в
отличие от аньягамы, термина, используемого в отношении остальных трех составляющих чатуранги. Для операций, осуществляемых ими, лучше всего подходило поле,
где лежали большие камни или росли могучие деревья и
размещались муравейники. Его следует очистить от колючек. Кроме того, оно должно быть ровными и широким2.

Глава 7
ИНТЕНДАНТСТВО

Чатуранга являлась традиционным подразделением армии. Но в эпоху, описанную в эпических поэмах, появляется саданга3, или шестичастное деление армии, в которое
1

(Agni Purāna, ch. 228—7. См.
в этой связи исследование Ирвина о пехоте Великих Моголов — The
Army of Indian Moghuls, p. 57.
2
Śukrā, IV. 7.3.
3
В различные исторические периоды термин «саданга» имел разное
значение. В «Шукранитисаре» упоминаются семь составляющих войска
(Ibid., IV. 7.1), а также обычное четырехчастное деление наряду с быками,
верблюдами и орудиями. Последние можно назвать артиллерийскими.
Быков и верблюдов, описывая армию, упоминает Каутилья, однако сами по себе они не являлись двумя отдельными подразделениями, какими их считал Шукра, живший, вероятно, в начале нашей эры. Попытка
доказать, что виджаянагарское войско состояло из частей, о которых

165

Часть четвертая. АРМИЯ И АРМЕЙСКИЕ ПОДРАЗДЕЛЕНИЯ

включались интендантство и адмиралтейство. Первое существовало уже в период, описанный в эпических поэмах.
Так, когда войско Пандавов двигалось к Курукшетре, за
ним следовали «повозки, торговые лавки и шатры, всевозможные перевозочные средства и предметы, необходимые
в пути, казна, метательные устройства и оружие, врачеватели и лекари. И те, кто силою неполноценен и кто истощен и слаб» (перевод В.И. Кальянова, текст приведен
по изданию: Махабхарата. Кн. 5: Удьйогапарва, или Книга
о старании. Л., 1976. С. 299 (Гл. 149. 50—53). — Пер.). Это
было полностью гражданское подразделение, прикрепленное
к армии1. О том, что во время похода в состав войска входили врачи, также свидетельствует следующая глава. С собой
они везли необходимые лекарства и инструменты. Описывая лагерь Пандавов, автор пишет о том, что в состав армии
входили многочисленные умелые и опытные мастера, регулярно получавшие вознаграждение. Кроме того, он сообписал этот автор, исключая колесницы, на основании единственного
свидетельства Бакхара царя Рамараджи завершилась провалом, так как,
по словам Сьюэлла, в состав войска Виджаянагара, выступившего против Гулбарги в 1419 г., входили кавалерия, пехотинцы и слоны (Saletore.
Social and Political Life, I, p. 420—421; Sewell. Forgotten Empire, p. 65). К
этим сведениям нам следует относиться крайне осторожно. Более вероятно, что быки и верблюды играли по отношению к кавалерии и слонам
роль вспомогательных подразделений. Столь широкое их использование
было связано с нехваткой подходящих лошадей. Считается, что внешняя политика правителей Виджаянагара была направлена на то, чтобы
получать лошадей из Армуза (Sewell. Op. cit., p. 381—382). Также следует отметить, что конь стоил очень дорого (Barbosa, I, p. 211). Говоря об
артиллерии, вряд ли можно согласиться с мнением о том, что в период
написания «Артхашастры» ее не существовало, которое нередко многоречиво поддерживают исследователи (Saletore. Op. cit., p. 420). Во времена, описываемые в этом источнике и эпических поэмах, артиллерия
состояла в основном из колесниц, а порой и пехоты, если в сражениях
с врагом воины использовали огнеметательные орудия.
1

(Mhb., Udyoga, 151, 58—59)

166

Глава 7. Интендантство

щает, что там можно было найти оружие, относившееся ко
всем существовавшим в то время видам, а также большое
количество воды, пищи и фуража, нарезанной соломы и
древесного угля. Также в лагере можно было найти мед,
топленое масло и толченую смола1.
В другой главе того же парвана 2, в описании войска
Дурьодханы, сказано, что, когда оно выступало, оно было
снабжено всем необходимым для большой армии, в том
числе материалами, использовавшимися для починки колесниц, тигровыми шкурами, которыми покрывали эти
транспортные средства, запасными наконечниками и древками копий, колчанами, разнообразными наборами веревок, маслом, мелассой и песком, горшками с ядовитыми
змеями, негорючими веществами, помпами, водой, леопардовыми шкурами, молескином, топленым маслом и т. д.
Основная задача этого подразделения заключалась в том,
чтобы поставлять одежду и вооружение тем, кто потерял их.
Раненых солдат отправляли в лагерь, где за их лечение брались лекари и хирурги. Так же поступали и с ранеными животными. Такова была вторая функция, которую выполняло интендантство.
Согласно Мегасфену3, войском Чандрагупты управлял
орган, состоявший из шести подразделений, по пять членов
1

(Mhb., Udyoga, 152, 12—14)
Ср. организацию византийской армии IX—X вв., приведенную Чарльзом Оманом (Charles Oman) в его книге «История военного искусства
в Средние века» (A History of the Art of War in Middle Ages (1905), p. 189
и далее).
3
Fragm. 34.
2

167

Часть четвертая. АРМИЯ И АРМЕЙСКИЕ ПОДРАЗДЕЛЕНИЯ

в каждом. Одним из таких подразделений было интендантство. Оно должно было взаимодействовать с заведующим
повозками, запряженными быками, на которых доставлялись материалы военного назначения, корм для скота и другие предметы, необходимые для ведения боевых действий.
Сотрудники интендантства руководили слугами, бившими
в барабаны и гонги, конюхами, механиками и их помощниками, а также фуражирами. К этому списку можно добавить
врачей, астрологов и представителей других профессий, упомянутых в «Артхашастре»1.
В «Нитипрашике»2 сказано, что за войском, как правило, следовали гарем, несколько дружелюбно настроенных по отношению к нему соседей, ряд жителей пригорода, коммерсанты, казначеи, евнухи, больные, раненые,
искалеченные и слабые, а также государственные чиновники, мастера, землекопы, плотники, землемеры, инженеры, люди, знакомые с полем боя, охотники, знающие
местные леса, и хорошие врачи.
В имеющихся в нашем распоряжении источниках интендантство упоминается довольно часто. Данный факт,
несомненно, свидетельствует о том, что к войне индийцы
готовились методично, а сами боевые действия велись систематически. По крайней мере, начиная с эпохи, описанной в эпосе (и, без всякого сомнения, в период правления
династии Маурьев), правители Древней Индии понимали,
насколько важно для войска интендантство. Перекрытие
каналов снабжения вражеской армии считалось вполне
допустимым страгегическим методом достижения победы.
Это подразделение играло особенно важную роль во время обороны крепостей, когда осада затягивалась. Однако
в продолжительных походах наличие обоза, шедшего за
войском, заметно ослабляло его. Особенно отчетливо это
1

(Ar. Śās., X, 3.)

Nīti, VI. 19, 22, 34 и далее.

168

Глава 8. Адмиралтейство

проявилось в армии Великих Моголов, в первую очередь
Аурангзеба. В источниках сказано, что этой слабостью
воспользовался Шиваджи1.

Глава 8
АДМИРАЛТЕЙСТВО

Доктор В.А. Смит пишет: «Создание адмиралтейства было новшеством, претворенным в жизнь благодаря гению
Чандрагупты»2. Как государственное ведомство оно действительно могло быть сформировано по приказу Чандрагупты, но в нашем распоряжении имеются свидетельства о
том, что корабли и лодки использовались уже в период Ригведы3. В частности, в ней упоминается судно с сотней весел:
«Вы вели себя как герои в море, где ни опереться, ни встать,
ни ухватиться, когда, о Ашвины, вы везли Бхуджью домой, взошедшего на стовесельную ладью» (Ригведа. I. 116. 5.
Перевод Т.Я. Елизаренковой. Цитата приведена по изданию: Ригведа. Мандалы I—IV (2-е изд., исправленное). —
Пер.).
В той же Веде этот корабль назван словом плава. В
ней сказано, что его не мог разрушить шторм, а сам он был
красив и украшен с обеих сторон крыльями (Ригведа. I.
182. 5. Перевод Т.Я. Елизаренковой. Цитата приведена
по изданию: Ригведа. Мандалы I—IV (2-е изд., исправленное). — Пер.). Согласно другому фрагменту, Тугра отправил флот, состоявший из четырех судов (чатасро навах),
среди которых было упомянутое выше (Ригведа. I. 182. 6.
Перевод Т.Я. Елизаренковой. Цитата приведена по изданию: Ригведа. Мандалы I—IV (2-е изд., исправленное). —
Пер.). На основании этих отрывков мы можем сделать
вывод о том, что Ашвины были народом выдающихся торговцев, жившим на далеком острове, а их правитель Тугра
1
2
3

См.: Sen S.N. The Military System of Marathas.
Early History of India, p. 133.
R.V., I, 17.1.5.

169

Часть четвертая. АРМИЯ И АРМЕЙСКИЕ ПОДРАЗДЕЛЕНИЯ

держал в интересах своего государства флот. В Ригведе
встречаются и другие фрагменты, свидетельствующие о том,
что древние индийцы были хорошо знакомы с мореплаванием. К примеру, Варуна, согласно источнику, знал морские маршруты, по которым плавали суда1 (Ригведа. I. 25. 7.
Перевод Т.Я. Елизаренковой. Цитата приведена по изданию: Ригведа. Мандалы I—IV (2-е изд., исправленное). —
Пер.).
В «Баудхаяна Дхармашастре» говорится о таком понятии, как самудрасамьянам. Для его объяснения в источнике
используется словосочетание «нава двипантарагаманам»,
плавание в другие страны на кораблях. Сам этот термин
встречается в «Артхашастре» Каутильи, в разделе, посвященном навадхьякше2.
Об использовании кораблей и ладей сказано и в нескольких пуранах. Так, в «Маркандея-пуране» говорится о кораблях, мечущихся в море из стороны в сторону. В «Варахапуране» упоминаются люди, заплывшие далеко в океан в
поисках жемчуга и устриц. Ежедневно суда плавали по безбрежным, глубоким и пугающим морским просторам3. Нет
ничего удивительного в том, что на монетах государства
Андхра чеканили изображения судов. Кораблестроение было развито на восточном побережье, в частности на коромандельском берегу. Начиная с этого времени и вплоть до
XV в. поддерживались регулярные связи с островами архипелага, большинство которых было колонизировано, а также с
древней Америкой, отделенной от Индии Тихим океаном,
о чем свидетельствуют археологические находки и надписи,
обнаруженные в обоих регионах. В источниках, написанных
на палийском языке на Цейлоне, в частности в «Махавамше», упоминаются морские суда, везущие 700 пассажиров.
Столь активное взаимодействие и колонизация, осущест1
2
3

Ar. Śās., II, 28.
Цитата в «Юктикалпатару».

170

Глава 8. Адмиралтейство

влявшиеся на протяжении нескольких столетий, не могли
иметь место без мощного флота.
Однако в более позднем тексте — «Юктикалпатару» Бходжи — корабли подразделяются на три категории: сарвамандира, мадхьямандира и аграмандира. Первые получили свое
название из-за кругового расположения помещений. На
сарвамандирах возили сокровища, животных, а также женщин из гарема. Подобные суда, как правило, использовали
в мирное время цари. Корабли-мадхьямандира были названы так из-за того, что жилые каюты располагались в центре.
Они представляли собой спортивные суда и обычно применялись в сезон дождей. Судно, относившееся к третьему
типу, аграмандира, получило свое наименование за то, что
жилое помещение располагалось на носу или на верху корабля. Аграмандиры использовались для продолжительных
и опасных путешествий, а также во время морских сражений1. В «Юктикалпатару» встречаются и другие упоминания
судов. В источнике говорится о 27 их разновидностях (размеры самого большого корабля — 276 × 36 × 27 футов (примерно 84 × 11 × 8 м. — Пер.) весом около 2300 тонн. В следующем фрагменте содержится рассказ об использовании
судов во время войны. Судя по строке «Наукадьям випадам
джинеям», морские экспедиции организовывались довольно часто. Под заголовком «Янам», поход, содержится рассказ о сухопутных, водных и воздушных экспедициях. Более
подробно о них будет сказано ниже.
На основании вышесказанного мы можем сделать вывод о том, что в Древней Индии корабли стали использоваться во время военных действий уже в период Ригведы,
хотя в масштабах, которые в наши дни, когда широкое распространение получили подводные лодки, могут показаться незначительными. Однако то, что в период правления
династии Маурьев в Индии существовало военно-морское
ведомство, является неопровержимым фактом. Мегасфен
сообщает, что флотом командовал особый офицер, носив1

См.: Mookerjee. Shipping in Ancient India.

171

Часть четвертая. АРМИЯ И АРМЕЙСКИЕ ПОДРАЗДЕЛЕНИЯ

ший титул руководителя судоходства. Его деятельностью
руководило, в свою очередь, адмиралтейство. В «Артхашастре», как говорилось выше, сказано, что этот офицер носил титул навадхьякша. Согласно древнегреческим источникам, во время похода Александра судоходство достигло
высокого уровня развития. По крайней мере, нам известно, что захватчик сумел по первому требованию завладеть
флотом Пенджаба. В «Артхашастре» содержится ряд вполне
трезвых правил, касающихся этой сферы. Корабли, причинявшие беспокойство, прибывающие из вражеской страны
или нарушающие правила порта, следует уничтожать1.
О том, что на западном побережье Индии также активно велись кораблестроительные работы, свидетельствуют
тамильские тексты, вошедшие в сборник «Сангам». Уже в
начале нашей эры (а возможно, и ранее) Южная Индия
поддерживала тесные торговые и политические связи со
Средиземноморьем. В распоряжении выдающегося правителя Черы Сенгуттувана имелся флот.
В более поздний период Сюаньцзан писал о флоте из
30 000 судов, принадлежавшем царю Ассама. В нашем распоряжении имеется надпись, свидетельствующая о том, что
правившие в Южной Индии представители династий Какатия и Чола также владели флотами. Марко Поло указывает
на огромные размеры и удобную конструкцию индийских
судов, а Юл в своей книге «Китай» пишет о кораблях раджпутов, направлявшихся в Китай. Фриар Одорик видел судно
с 700 пассажирами. Вартема (1503 г. н. э.) рассказывает о
кораблях водоизмещением 1000 тонн, построенных в Масулипатаме. По словам доктора Винсента, индийцы сооружали гигантские суда со времен Агафареидов (171 г. до н. э.)
и вплоть до XVI в. Нет ничего удивительно, что именно великолепные местные корабли вынудили отступить португальцев, впервые высадившихся на западном побережье Индии. В распоряжении правителей Виджаянагара, в котором
1

(Ar. Śās., II, 28.)

172

Глава 9. Качества, присущие хорошему войску

действовало 300 портов1, также имелся сильный флот. Командующего им называли навиядапрабху2. Более подробно
о кораблях будет сказано в разделе, посвященном войне на
море.

Глава 9
КАЧЕСТВА, ПРИСУЩИЕ ХОРОШЕМУ ВОЙСКУ

Профессора Макдонелл и Кейт отмечают, что в ведический период «во время войны вайшьи, вероятно, составляли большую часть войска, которым командовали военачальники-кшатрии. Но, подобно общинникам, жившим в
гомеровской Греции, вайшьи могли почти не принимать
участия в серьезных сражениях, так как не обладали доспехами и были плохо вооружены» 3. Далее они не соглашаются с Циммером, разработавшим на основании понятий шардха, вирата и гана несостоятельную теорию,
согласно которой воины в те времена сражались по кланам
(вишам), деревням (грамма) и семьям (Altin. Leben, 162).
Солдаты, описанные в эпических поэмах, полностью соответствовали требованиям, содержащимся в «Артхашастре». Такое войско состояло из наследственных воинов
(маула), наемников (бхрита), солдат, принадлежащих к различным корпорациям (шрени), сил союзников, перешедших от врага и лесных племен4. Затем Каутилья сравнивает эти виды войск и говорит о преимуществах каждого из
этих видов войск. Велика ценность отряда солдат, рожденных в одной и той же стране, принадлежащих к одной касте и прошедших одинаковое обучение. Далее автор пишет
о том, что лучшей армией является набранная из наследственных воинов, обладающих хорошей дисциплиной и
верных своему правителю. Следующими по важности были
1
2
3
4

Elliot and Dawson, IV, p. 103.
Ep. Cat., VIII, sb. 468.
Vedic Index, II, p. 334.
Ar. Śās., IX, 11 (в русском переводе «Артхашастры» — IX, 2. — Пер.).

173

Часть четвертая. АРМИЯ И АРМЕЙСКИЕ ПОДРАЗДЕЛЕНИЯ

наемники, считавшиеся лучшими воинами, чем те, которых поставляли шрени, так как с ними можно было легко
договориться и они отличались послушанием. Однако солдатам, входившим в шрени, отдавали предпочтение перед
войсками союзников, так как они родились в той же стране,
что и их господин, и разделяют его чувства. Добровольцы,
являющиеся подданными союзников, лучше войск, перешедших от врага. Однако даже армия врага, возглавляемая
арием, лучше сил, собранных обитателями лесов. Обращаться с солдатами, относящимися к двум последним категориям, следует крайне осторожно, порой примерно так же, как
и со змеями. Они являлись составной частью садангабалы
царя, и их не следует путать с садангой (шестичастной армией). В распоряжении государства могли одновременно
находиться все шесть категорий солдат. Ознакомившись с
их сравнением, в ходе которого Камандаки выявляет преимущества каждого из них по отношению к другим, читатель не должен приходить к выводу о том, что в одно и то
же время использовался лишь один вид войск1.
Далее в «Шукранити» содержится рассказ о качествах,
которыми должна обладать образцовая армия. В источнике
проводится различие между регулярным войском и армией,
состоящей из новобранцев, тренированными и необученными солдатами, квалифицированными и неквалифицированными воинами (сара и асара). В этом политическом трактате
упоминаются две разновидности набора войск: гулмибхута,
регулярная армия, и агулмака, наемные силы2. Говорится в
1
2

См. также: Кāma. 18.2.25 и далее; Маnu, VII, 185.

174

Глава 9. Качества, присущие хорошему войску

источниках и о других балах, за исключением шренибалы,
упомянутой в произведении Каутильи. Данный факт свидетельствует о том, что ко времени написания «Шукранити»
шрени перестали играть важную роль.
По мнению Каутильи1, лучшим войском является то, которое состоит исключительно из кшатриев, происходящих из
благородных семейств и хорошо дисциплинированных, владеющих хорошими домами и в то же время готовых участвовать в самых тяжелых походах и идти на протяжении длительного времени, храбрых, привыкших к переменам климата, к
лишениям и не испытывающих усталости, прекрасно знакомых со всеми методами ведения войны, а также со способами
ношения и применения оружия, послушных и верных своему
царю. Далее автор пишет о том, что постоянное войско, набранное из представителей касты воинов, даже если они выказывают неповиновение правителю, гораздо лучше армии,
набранной из представителей различных сословий, так как
кшатриев легко умиротворить и переубедить2. Каутилья не
доверяет войску, состоящему из брахманов и шудр3.

(Śukranīti, IV. 7.9—15.)
Аr. Śās., IX, 2.
2
Ibid., VI, 1. C этим мнением соглашается Клаузевиц, который пишет о том, что доблесть на поле боя могут выказывать только регулярные войска (т. I, с. 183).
3
Ibid., IX, 2; Śānti, 101, где перечислены характерные качества воинов из различных стран. Обитатели Южной Индии, согласно источнику, были несравненными мечниками.
1

175

Часть четвертая. АРМИЯ И АРМЕЙСКИЕ ПОДРАЗДЕЛЕНИЯ

Таким образом, нам следует ответить на вопрос о том, набирали ли воинов из числа представителей касты брахманов.
В источниках не содержатся сведения о том, что этих людей
на военную службу вербовало само государство. Однако если
члены данной касты добровольно предлагали свои услуги, то
их, несомненно, принимали в ряды войска. Армию, состоящую из брахманов, как сказано в «Артхашастре», можно победить с помощью поклонения (пранипата). Многочисленное войско, в которое входили вайшьи и шудры, лучше, чем
то, куда были набраны брахманы или необученные кшатрии.
В нашем распоряжении имеются свидетельства, согласно
которым брахманы с удовольствием занимали высшие армейские посты — генералов и военачальников. В период правления династии Гуптов кумараматья Притхивисена, который
изначально являлся членом совета Кумарагупты, впоследствии был назначен главнокомандующим (махабаладхикритой)1. В эпосе Дрона, Ашваттхама и Крипа выступают в
качестве военачальников. Главнокомандующим Нарасимхавармана I (Махамаллы) из династии Паллавов был брахман Ширутондар, известный также как Паранджоти. В 642 г.
н. э. он одержал победу над Пулакешином II и захватил его
столицу Ватапи2. В нашем распоряжении имеется надпись,
датируемая временем царствования представителей династии Чола, где говорится об офицере, происходившем из
касты брахманов и жившем в период правления Раджараджи
Великого, которого звали Кришнан Раман3. В эпоху господства виджаянагарской державы, согласно «Амуктамальяде»
Кришнадевараи (строфа V, 255, 262), брахманов все чаще
призывали на военную службу. Им поручали руководство
крепостями и ставили во главе войск. В тексте сказано, что
царь будет мирно спать, если представители этой касты станут заботиться о цитаделях и хорошо снабженных армиях4.
1

Ep. Ind., X, p. 71—72.
Gopalan R. History of the Pallavas of Kanchi, p. 98.
3
S.I.I., II, pt. V, p. 13.
4
См. также статью профессора К.В. Рангасвами Айянгара (K.V. Rangaswami Ayyangar) в: Sir C.R. Reddi Commemoration Volume.
2

176

Глава 9. Качества, присущие хорошему войску

Данный факт является прекрасным доказательством того, с
какими безграничными доверием и лояльностью относились к ним правители. Согласно надписи, найденной в Тируккадаюр (округ Танджур) и датированной 1521—1522 гг.,
Кришнараи констатируют, что главами каст были брахманы.
В надписи № 47, относящейся к 1906 г., упоминается некий
брахман Апатсахаян, принимавший в те времена участие в
военных действиях. Даже в сравнительно поздний период
царские армии возглавляли генералы-брахманы, такие как
Рама Ийен Далавай, выдающийся помощник Мартанда Вармы, основателя современного Траванкора.
Теряли ли брахманы свои социальные привилегии, беря
в руки оружие? Согласно «Баудхаяна Дхармашастре», если
член жреческой касты не может сохранить единство тела и
разума, выполняя обязанности, доставшиеся ему по наследству, то он может выбрать профессию воина, не опасаясь за
свою свадхарму. Подтверждение этого содержится и в Махабхарате. Некоторые ученые полагают, что Гаутама относится к
этому правилу с неодобрением, однако в действительности,
по его мнению, брахман не будет ценным приобретением
для армии, так как он не привык видеть ужасы войны.
Таким образом, основу войска составляли кшатрии, но
иногда, в исключительных случаях, например во время
внезапных и масштабных бедствий, вступить в него могли
и представители других каст.
В нашем распоряжении имеется крайне важная надпись,
датированная периодом расцвета государства Чола, в которой
говорится о том, каким образом была организована южноиндийская армия X в. н. э. В эпиграфических источниках
из Танджура упоминается тридцать один полк1. Большинство из них получило свои названия по прозвищам и титулам правившего в те времена царя и его сына:
1. Перунданатту Анайяткал (подразделения, состоявшие
из слонов).
2. Пандита Шора-Теринда-Виллигал (лучники).
1

S.I.I., II, pt. I, p. 9, 10.

177

Часть четвертая. АРМИЯ И АРМЕЙСКИЕ ПОДРАЗДЕЛЕНИЯ

3. Уттама Шора-Теринда-Андалагатталар.
4. Нигарили Шора-Теринда-Анайппагар (конница).
5. Муммади Шора-Теринда-Анайппагар (погонщики слонов).
6. Вира Шора-Ануккар.
7. Парантака Конгавалар.
8—9. Муммади Шора и Кералантака Теринда Паривараттар (слуги).
10. Мулапаривара Виттеру (регулярное войско).
11. Сингалантака Теринда Паривараттар (слуги).
12. Шируданатту Вадугаккалавар.
13. Валангай-парамбадайгалилар.
14—27. Перумданатту, Шируданатту, Арагия-шоратеринда, Аридургалангхана, Чандрапаракрама Теринда, Илайя
Раджараджа Теринда, Кшатрия Шикхамани Теринда, Раджакантхирава Муртавикрамабхарана, Раджа Теринда, Раджавинода Теринда, Ранамукха Бхима Теринда, Викрамабхарана Теринда-Валангай Велаккарар. Понять, из каких
подразделений состояли эти войска Велаккара, не так-то
просто. В основном их набирали из представителей высших
слоев общества. Примечательно, что представители низших
категорий не упоминаются в составе армии, которую, судя
по ее многочисленности, можно было бы назвать народной. Однако для нас более важен сам термин «Велаккарар».
Входившие в эти подразделения люди, вероятно, были добровольцами (данное предположение уже высказывалось
в научной литературе) и при наступлении определенной
ситуации на время вступали в войско. Кроме того, гораздо более интересно, что войска Велаккара упоминаются в
«Махавамше». К тому же они служили царю Виджаябаху
(1065—1120 гг. н. э.). Они были наемниками, принятыми
на службу для реализации определенной цели — похода
против государства Чола. Однако в нашем распоряжении
нет сведений, подтверждающих, что Раджараджа использовал наемные войска. Его армия была полностью регулярной. Таким образом, нам следует согласиться с предположением о том, что, изначально будучи частью постоянной
178

Глава 10. Подразделения армии

армии, Велаккарар постепенно превратились в наемников1.
При этом все они являлись представителями высших слоев населения страны.
28—29. Кералантака вассал и Анукка вассал Тирумейкаппар (телохранители).
30. Паривара Мейкаппаргал.
31. Палавагай Парампадайгалилар.
Некоторые члены данных подразделений выполняли не
только воинские, но и другие обязанности. В частности,
эти люди занимались строительством храмов и служили в
них музыкантами. Интересно отметить, что к войскам относились все восемнадцать храмовых музыкантов, причем
двенадцать из них служили в Велаккара. Таким образом, в
нашем распоряжении имеется свидетельство того, что в
период существования царства Чола военные помогали
государству проводить масштабные общественные работы.
Примерно то же происходило во время существования ОстИндской компании, когда армейские подразделения и военные инженеры принимали участие в строительстве дорог, каналов и железнодорожных путей.

Глава 10
ПОДРАЗДЕЛЕНИЯ АРМИИ

Индийское войско состояло из следующих частей: патти, сенамукха, гулма, гана, вахини, притана, чаму, аникини
и акшаухини. Эти подразделения точно соответствуют современным батальонам, полкам, ротам и т. д. В патти входили колесница, слон, три коня и столько же пехотинцев.
Оно было самым малочисленным. Сенамукха состояло из
четырех подразделений патти, умноженных на три. Аналогичным образом три сенамукхи составляли гулму2, три
гулмы — гану, три ганы — вахини, три вахини — притану,
1
2

См.: S.I.I., II, p. 10.
См. объяснение гулмы, данное Ману (VII, 190).

179

Часть четвертая. АРМИЯ И АРМЕЙСКИЕ ПОДРАЗДЕЛЕНИЯ

три пританы — чаму, три чаму — аникини, а десять аникини — акшаухини. Акшаухини состояло из 21 870 колесниц,
21 870 слонов, 65 610 лошадей и 109 350 пехотинцев1.
В «Удьйога-парве» Махабхараты упоминается другой состав войска. Согласно эпосу, оно делилось на сену, притану
и вахини. Первая представляла собой подразделение, состоявшее из 500 колесниц, 500 слонов, 1500 коней и 2500 пехотинцев. Десять сен составляли притану, а десять притан —
вахини2. Согласно Махабхарате, войска Кауравов и Пандавов,
сражавшиеся при Курукшетре, состояли из девятнадцати
акшаухини, одиннадцать из которых воевали за первых и
лишь семь — за последних3. В другом фрагменте текста сказано, что в патти входили 250 солдат. Сенамукха состояла
из в три раза большего количества людей, а гулма, в свою
очередь, была в три раза многочисленнее сенамукхи. Гана
состояла из трех гулм4. Объективный анализ численности
войск, указанной в эпосе, вызывает крайнее удивление. Произвольная разбивка армии на подразделения, производимая
путем умножения на три, кажется настолько автоматической, что не может быть признана преемлемой. Поэт, чтобы
показать значимость описываемых им сражений, заметно
преувеличил цифры. Однако следует признать, что древние
индийцы, структурируя свое общество, создали определенную систему, методолгию и планирование, за что они вполне заслуживают благодарности5.

1
См.: Аmarakośa, II. 536—537. Существовали также махакшаухини
(Śiva. T.R.V., 14.47—63).
2
Udyoga, 155. 22—24.
3
Ibid., 27.
4
Ibid., 28—29.
5
В этой связи см.: Sen S.N. Military Organisation of the Marathas.

Часть пятая
ВОЕННЫЕ ВЕДОМСТВА

Глава 1
ВОЕННЫЙ СОВЕТ

Во время войны, как и других важнейших государственных дел, древнеиндийский царь обращался за советом к
своим министрам и следовал их рекомендациям. Они, в
свою очередь, привлекали тайных агентов и были в курсе
всех событий и обстоятельств, которые им следовало учитывать во время совещаний1. Следует отметить, что подобная
практика сохранялась вплоть до XII в. н. э. Она засвидетельствована в «Ранадипике», составленной для царя Кералы2.
Следовательно, предположение о том, что монархи, правившие в древности на юге Индии и придерживавшиеся собственных законов войны (о чем свидетельствуют тексты,
вошедшие в сборник «Санграм», одно из произведений тамильской литературы), медленно, но неизбежно принимали
правила, перечисленные в ранних санскритских текстах. В
источниках сказано, что даже умелый правитель, не прибегающий к чьей-либо помощи, вынужден сталкиваться с
трудностями. Поддержку, о которой здесь идет речь, должны оказывать министры3. Совет следовало держать не менее
чем с тремя сановниками, и правителю следовало действовать, основываясь на результатах открытого голосования,
1
2

Śānti, 83.51—53.
Trivandrum Sanskrit Series, 1928.

(Śānti, 112.19—20.)

181

Часть пятая. ВОЕННЫЕ ВЕДОМСТВА

проведенного среди этих членов военного совета. Важнейшей темой для обсуждения были ресурсы, которыми обладал царь, и их сопоставление с находившимися в распоряжении противника1. Дискуссии, посвященные данной теме,
назывались наявивека, а выбранную линию поведения следовало зафиксировать в нити. В противном случае даже самый сильный правитель может быть опозорен более слабым, подобно слону, упавшему в грязь из-за рыбы2.
Бхишма говорит Юдхиштхире, ссылаясь на первого законодателя, что победа зиждется на размышлении и уме3.
Согласно древнему афоризму, царь, руководствующийся в
своих действиях советами дальновидных сановников, добивается выдающихся результатов. Кроме того, во время беседы, которая велась между Индрой и Брихаспати, последний
говорит: царь должен решить, что ему предпринять — сражаться или отступить, — только после того, как обсудит со
своими сановниками, какой линии поведения ему следует
придерживаться. Чтобы не разглашать тайну, можно совещаться только с одним министром, но в отдельных случаях
разрешалось узнать мнение нескольких членов совета. Желательным было принятие ими единодушного решения4. Равана говорит о совете следующее5: «Успех базируется на тща1
Śānti, ch. 1, 21—29. Приведенные в этом источнике законы представляют собой копию правил, содержащихся в древних сборниках законов.
2

(Ibid., 1.5.)
3

4
5

(Ibid., 112, 17—19.)
Ibid., 83. Глава полностью посвящена мантри и мантре.
Yuddha, ch. VI. 5—15.

182

Глава 1. Военный совет

тельном размышлении. Лучшим правителем является тот,
кто советуется с мудрыми людьми прежде, чем начать войну.
Советы делятся на три типа: те, все члены которых приходят
к единодушному решению; те, в которых соглашение достигается после продолжительного обсуждения; те, в которых
решение выносится простым большинством». Он руководствовался этими принципами и, прежде чем начать военные
действия, советовался со своими министрами1.
Камандаки пишет о том, что правителю следует консультироваться с мудрыми и верными ему людьми, хорошо
разбирающимися в военной науке и обладающими большим опытом. По его словам2, способность размышлять и

Yuddha, ch. 13.
Кāma, 12.7. 13, 1—2. См. также: Brahmāndapurāna, IV, 21.50, где
для обозначения этого явления используется термин вичара.
2

183

Часть пятая. ВОЕННЫЕ ВЕДОМСТВА

советы министров гораздо важнее стремления применить
грубую силу. Он напоминает о том, как Брихаспати одержал благодаря своей мудрости победу над асурами. Из пуранов нам известно о том, как Шукрачарья, предводитель
асуров, выдержал суровое испытание, чтобы получить знание мритасандживани видьи, или мантры, с помощью которой можно оживить погибших на поле боя, смотря на
убийство множества асуров и дэвов. Когда экзамен закончился, Шукра вернулся в свою обитель, но его последователи не приняли его. Дело в том, что во время его отсутствия Брихаспати принял облик Шукрачарьи и, обманув
асуров с помощью магии, сделал так, чтобы они признали
в нем Шукру, а своего настоящего учителя приняли всего
лишь за одну из ипостасей их ачарьи. Таким образом он
одержал победу над асурами1. Далее Камандаки пишет о
том, что царю следует обращаться к своему совету министров, когда отправляет в другие страны посланников. Согласно «Харивамше», Джарасандха, действуя наперекор собственному плану, принял предложение правителя Чеди,
выдающегося члена его военного совета.
Всегда ли царь следовал рекомендациям своих министров
и советников? Ответить на этот вопрос довольно сложно. Однако с уверенностью можно говорить о том, что, как правило,
это было так; в какой-то мере в его обязанности входило прислушиваться к таким советам. Конечно, некоторые монархи
нарушали эту традицию и поступали так, как им заблагорассудится. В подтверждение данного предположения достаточно привести всего один пример. В военный совет Дурьодханы
входили такие мудрецы, как Вьяса и Майтрея2. Они предложили царю заключить с Пандавами мир, так как, по их мнению, те обязательно победят, но он не прислушался к их словам. На основании данного факта можно прийти к выводу о
том, что совет был всего лишь совещательным органом. Его
решение не было обязательным для правителя.
1
2

Маtsya Pur
 āna, 47.181—205.
Harivamśa, ch. 98.

184

Глава 1. Военный совет

О том, что подобные советы собирались на поле боя,
накануне битвы или во время боевых операций, свидетельствует текст «Харивамши»1. Когда Баларама и Кришна скитались по горам Гоманты, Джарасандха, подошедший к их подножию, держал совет о том, каким образом
лучше организовать битву с ними. По его мнению, военачальники должны были подняться к горной крепости и
окружить противника со всех сторон. Однако правитель
Чеди, один из его выдающихся полководцев, сказал, что
эта попытка не увенчается успехом. Он предложил поджечь крепость и таким образом победить врага. Все, включая царя, приняли это предложение, посчитав его мудрым.
В результате они устроили гигантский пожар, который,
однако, не привел к одержанию безоговорочной победы
над противником. Во время войны между Лалитой и асуром Бхандой обе стороны созывали военные советы2. В
период правления династии Маурьев роль военного кабинета министров играли органы иполнительной власти, назначавшие тайных агентов, которые должны были отслеживать передвижения противника и сообщать о них
в штаб-квартиру3. Согласно общепринятой точке зрения,
военный совет является отличительной чертой политики
представителей династии Гуптов, которые вели постоянные войны. Термином мантрин, встречающимся в надписях этого периода отдельно от слова «аматья», могли
называть членов военного совета.
Перейдя к рассказу о Южной Индии, мы должны отметить, что иноземные путешественники, посетившие этого
регион в виджаянагарский период, в том числе Барбоса и
Нуньес, упоминают военные советы, с которыми правитель
консультировался прежде, чем отправиться в поход. Барбоса пишет о решении, принятом одним таким советом. Нуньес упоминает совет, к которому обращался за рекомендациями Кришнарая перед тем, как выступить против султана
1
2
3


Harivamśa, ch. 98.
См.: Brahmandapurāna, IV, 2.
Hindu Administrative Institutions, p. 287.

185

Часть пятая. ВОЕННЫЕ ВЕДОМСТВА

Биджапура1. Однако, по словам Сьюэлла, отдельного совета, помимо того, в который входили министры, не существовало2.

Глава 2
ВОЕННАЯ КАЗНА

То, что деньги во время войны играют крайне важную
роль, индийцы понимали еще во времена Ригведы, в одном
из гимнов которой к Индре обращаются с просьбой даровать богатство, необходимое для содержания армии. В Махабхарате и других источниках, написанных в более позднее время, уделено теме военных финансов большое внимание.
К числу основных расходов на содержание войска в Древней Индии относились выплата жалованья солдатам, офицерам и дипломатическим представителям; строительство
оборонительных сооружений и их ремонт; покупка всего
необходимого для нужд армии. Значительные суммы, вероятно, расходовались на подкуп лиц, которые могли предоставить ценную информацию, разжигание конфликтов на
вражеской территории и на реализацию других целей.
Обратившись к тексту «Артхашастры» Каутильи и сведениям, сохранившимся в сочинениях греческих путешественников, мы увидим, что принципы государственного
финансирования в эпоху правления Маурьев во многом
походили на те, на основании которых соотносятся доходы
и расходы в наши дни3. В своей книге «Наука госфинан1

A Forgotten Empire, p. 72, 324—325.
Подробнее см.: Mahalingam T.V. Society and Administration under
Vijayanagar, ch. V.
3
Я согласен с выводами, сделанными М.Х. Гопалом (Mauryan Public
Finance, p. 195). При соотнесении с современной валютой я привожу
расчеты В.А. Смита, считавшего, что серебряную пану следует приравнять к шиллингу. Если верить Плинию, то в распоряжении царя из династии Маурьев имелась регулярная армия, состоявшая из 600 000 пехотинцев, 30 000 коней и 9000 слонов. Только на ее содержание требовалось
тратить сумму, равную примерно 17 000 000 фунтов (без учета оплаты
2

186

Глава 2. Военная казна

сирования» Ширрас описывает систему, аналогичную существовавшей в ту эпоху. Армия, флот и транспорт — вот
основные статьи военных расходов. В «Артхашастре» подробно говорится о выплате жалованья тем, кто служит в
армии, — начиная от простого солдата и заканчивая главнокомандующим (кн. V. 3).

№

Должность офицера

1
2
3

Главнокомандующий
Военачальник
Командующие:
слонами
лошадьми
колесницами
пехотой
Начальники:
пехоты
кавалерии
колесниц
слонов
Колесничий
Военный хирург
Дрессировщик коней
Плотник
Дрессировщик других животных
Солдат
Делопроизводитель
Погонщик слонов

6
7

Жалованье
в панах

Примерный
эквивалент,
фунты
стерлингов

48 000
24 000

2400
1200

8000
8000
8000
8000

400
400
400
400

2000
2000
2000
2000
2000
2000
2000
2000
2000
500
500
от 500
до 1000

100
100
100
100
100
100
100
100
100
25
25
от 25 до 50

труда офицеров, в частности главнокомандующего и военачальников,
расходов на содержание флота, оружейной и арсенала интендантства и
некоторых менее значимых служб, представлявших собой подразделения
военного министерства). Если учесть и эти расходы, то мы вынуждены
будем признать, что на оборону Маурьи тратили несколько миллионов
фунтов стерлингов. Арриан (Индия, гл. 12) пишет, что армейские чиновники получали очень щедрое жалованье. Очевидно, Маурьи полагали, будто им следует внимательно относиться к удовлетворению потребностей тех, кто служил в их армии.

187

Часть пятая. ВОЕННЫЕ ВЕДОМСТВА

В надписи, вырезанной на печати, найденной в Басаре
и датированной периодом правления династии Гуптов, содержится крайне важное понятие — «ранабхандагарадхикарана»1. Нам доподлинно известно, что за военный бюджет
отвечал специальный финансовый чиновник. Это, в свою
очередь, определенно свидетельствует, что в те времена существовала разница между армейской и штатской казнами.
Ранабхандагарадхикарана отвечал за военные финансы.
В «Шукранити» содержатся данные о том, каким образом следовало распределять расходы на военные нужды.
Можно предположить, что эти цифры в той или иной степени верны и для более ранних периодов. В приведенной
ниже таблице указаны денежные суммы, которые, согласно
трактату, должны были направляться на различные статьи
расходов (как военных, так и гражданских) государством,
получавшим доход в 100 000 каршей2.
№

Статья расходов (ежегодная), карши

1
2
3
4
5
6
7
8

Личные
Духовенство
Совет (возможно, исполнительный)
Семья
Писцы
Кавалерия и пехота
Слоны и другое
Сбережения
ИТОГО:

18 000
1200
3600
3600
2400
48 000
4800
18 000
99 600

Далее в тексте говорится о том, что государство с подобными доходами должно содержать следующие категории военных, виды вооружения и животных3:
1
2
3

Солдаты запаса
Пехотинцы, вооруженные огнеметательным оружием
Кавалеристы
1
2
3

Fleet. Gupta Inscriptions.
Śukrā, IV, 7.27—29.
Ibid., IV, 7.25—26.

188

100
300
80

Глава 2. Военная казна
4
5
6
7
8
9
10

Колесницы
Огнеметательное оружие
Верблюды
Слоны
Быки
Духовенство
Старшие офицеры

3
2
10
2
16
6
3

Изучив эти цифры1, мы можем прийти к выводу о том,
что военные затраты составляли чуть меньше 50% всех государственных расходов. На первый взгляд может показаться, будто большая доля таких трат подразумевает, что народ
нес на своих плечах тяжелый груз. Однако вряд ли это было
так, ибо основной функцией государства считались оборона и защита.
Читатель уже составил представление о том, какое жалованье получали представители различных категорий военных. Авторы «Артхашастры» неоднократно подчеркивают
важность регулярной выплаты довольствия солдатам и офицерам. Нарада неоднократно говорил Юдхиштхире о том,
насколько это важно2. Шукрачарья рекомендовал щедро
платить солдатам, не ограничиваясь обычным содержанием.
Он говорил о том, что следует вести подробные списки с
указанием касты, к которой принадлежит военный, его возраста, округа и деревни, откуда он происходит, продолжительности службы, размеров выплачиваемого ему довольствия. Полностью следовало платить тем, кто прошел курс
обучения, а ученики получали половину этого жалованья3.
1
2
3

Ср.: Nīti, p. 85.
Мhb., Sabhā, V. 48—54.

189

Часть пятая. ВОЕННЫЕ ВЕДОМСТВА

Труд солдат, происходивших из лесных племен, оплачивался иначе. Они получали сырье или разрешение на разграбление захваченных населенных пунктов1. Каждому трубачу
или слуге выдавали по 120 пан.
Судя по потребностям людей того времени, довольно немногочисленным и простым, мы можем прийти к выводу, что
приведенные выше цифры были довольно щедрым вознаграждением. Однако в нашем распоряжении имеются данные, свидетельствующие о том, что в различных частях страны и в разное время солдаты получали разное жалованье и
что никакого единого перечня жалований не существовало.
Очевидно, оно зависело от экономической ситуации, которая складывалась в тот или иной период. При росте или повышении цен осуществлялся пересмотр ставок оплаты труда.
Данное предположение основывается на сведениях, приведенных в тексте Махабхараты2, где сказано, что в месяц воин
получал 1000 монет. Но при жизни Каутильи солдатам платили чуть больше 40 пан. То, насколько важную роль играло
щедрое жалованье, получаемое военными, становится понятным, если вспомнить, что, расширяя пределы своей державы, Маурьи, а впоследствии и Гупты вынуждены были
постоянно сталкиваться с государствами с немонархической
и республиканской формой правления. Для этого царь должен был собрать все свои силы, что неизбежно вело к значительным военным расходам. Сравнив данные, приведенные
Каутильей, со сказанным Шукрачарьей, мы приходим к выводу о том, что затраты во времена последнего были гораздо
ниже. Военные не только получали меньшее жалованье, но
и были вынуждены самостоятельно покупать себе обмундирование3. Однако при этом следует помнить о том, что Шу-

1
2
3

Аr. Śās., IX, 11.
Sabhā, 85.29.
Śukrā, IV, 7.20—21.

.
(Śukrā, IV, 7.391—393; Nīti, VI, 313.)

190

Глава 2. Военная казна

кра говорил о небольшом государстве, а Каутилья подразумевал огромную державу (чакравартикшетра)1.
О том, что большие расходы на содержание войска считались необходимыми, а не расточительными, свидетельствует политика царей существовавшего в более поздние
времена Виджаянагара. Об этом говорится в «Амуктамальяде» Кришнадевараи (песнь IV, 262). В другом фрагменте
(238) содержится определенное указание на то, что половина
доходов, получаемых государством, должна быть направлена
на содержание войска. По словам Барбосы, солдат получал
4 пардао (22,5—28 рупий), а высокопоставленный офицер —
47 000 рупий2.
Одной из статей военных расходов была финансовая помощь родственникам погибших солдат и их иждивенцам. В
надписи, вырезанной на вирагале, установленном в храме
Дурги в Хосахолалу (неподалеку от Баякуры), и датированной IX в., говорится о выдаче такого пособия родным убитых воинов3. Согласно эпиграфическим источникам, найденным в Канаре, подобное вспомоществование называлось
калнатту (или калнад)4. В виджаянагарских надписях встречается весьма интересный термин — рактакодаге, — свидетельствующий о том, что подобная помощь оказывалась в
форме выделения государством семьям солдат, погибших
на царской службе, земель.
Военные займы. В исключительном случае государство
могло собирать средства. Так, в Махабхарате5 сказано о
том, что перед нападением со стороны врага или в случае
нехватки в казне необходимых ресурсов царь имеет право
частично экспроприировать собственность своих богатых
подданных посредством обложения их дополнительными
1
2
3
4

Аr. Sās., IX, 1.
См.: Sewell. Op. cit., p. 283.
S.I.I., VII, p. 245.
Ep. Car., XII, p. 111.

(Śānti, 71—72.)

191

Часть пятая. ВОЕННЫЕ ВЕДОМСТВА

налогами. В том же источнике говорится, что те, кто мог
себе это позволить, добровольно выделяли средства на военные нужды, так как хорошо понимали: их собственная
безопасность зиждется на благополучии государя и царства
в целом. Иногда государству приходилось делать займы,
которые оно возвращало, как только ему переставала грозить опасность. Просьба предоставить средства1 звучала не

(Śānti, 87.35—39.)
1

(Śānti, 87,26—34.)

192

Глава 3. Арсенал

агрессивно, но убедительно. Таким образом государство
получало денежную сумму, необходимую для того, чтобы
преодолеть кризис1.

Глава 3
АРСЕНАЛ

Говоря о военных институтах, существовавших в Древней Индии, мы должны упомянуть и арсенал (аюдхагара).
Каутилья посвятил ему целую главу2. Этим подразделением,
которое также называлось шастрашала, руководил особый
чиновник. Согласно «Вишнудхармоттара-пуране», время
составления которой до сих пор не определено, управляющий арсеналом назывался шастрашаладхьякша или просто
шастрадхьякша. Ему следовало быть верным, бдительным
и качественно выполнять свои обязанности. В первую очередь, он должен был уметь причислять оружие к пяти видам3.
Это подразделение в основном занималось изготовлением
оружия и доспехов, а также других аналогичных принадлежностей. Здесь работали умелые мастера и механики, относившиеся к различным категориям и получавшие фиксированную заработную плату.
В арсенале производилось и хранилось оружие различных типов. В частности, к нему следует отнести приспособления, использовавшиеся во время боевых действий для
защиты зданий, крепостей и цитаделей или уничтожения
их. В данную категорию вооружения входили передвижные машины, подразделявшиеся, согласно источникам, на
1

2
3

(Śānti, 87.23—24.)
Аr. Śās., II, 18.
См.: Laksanaprakāśa (Vīramitrodaya), pp. 224—225

193

Часть пятая. ВОЕННЫЕ ВЕДОМСТВА

двадцать шесть разновидностей. Изготавливались пять видов стрел и четыре типа луков, а также все необходимые
для них приспособления. Кроме того, там производились
одиннадцать видов халамукха (плужных лемехов)1, три разновидности мечей с ручками различных типов2, семь видов
оружия, похожего на бритву3, четыре или пять камней различного вида4. Помимо всего этого, там производили разнообразные железные и кожаные доспехи как для боевых
животных, так и для самих воинов. Производили и хранили
в арсенале также украшения для зверей и колесниц, стрекала, крюки и другие приспособления. Каутилья устанавливает определенные правила5, касающиеся хранения оружия и
доспехов. За ними было необходимо внимательно следить,
чистить их и выносить на солнечный свет. Если для какоголибо вида оружия были вредны жара, холод или черви, к нему следовало относиться с особым вниманием. Необходимо
было вести реестры, где должны были быть указаны форма,
размер, ценность, количество и название каждого произведенного и отправленного на хранение предмета. Управляющий арсеналом, которого можно сравнить с современным
завхозом, обязан был следить за тем, чтобы на складе постоянно находилось достаточное количество оружия и других приспособлений, используемых в военных целях.
Бхишма говорит6, что государи, стремящиеся к победе,
должны изготавливать различные виды оружия и доспехов
1

(Аr. Śās., II, 18.)

(Ibid.)

.
5

Ibid.

194

(Ibid.)

Глава 4. Министерство иностранных дел

как для животных, таких как слоны и быки, так и для солдат. Броню для лошадей следовало делать из прочной кожи,
чтобы защитить от порезов и уколов, которые могли нанести им кости, колючки и другие острые предметы. Вооружение состояло из всевозможного оружия, выкованного из
хорошо закаленного железа. В источнике также сказано, что
мечи, пики, штандарты различных цветов, кольчуги, хвосты
яка, знамена, боевые топоры, копья, щиты, колокола и другие приспособления изготавливались в огромных количествах и хранились на должных местах на складе.
В «Милиндапанхе» перечислены три различных производства, на которых изготавливались луки, стрелы и другие виды вооружения1.
Составитель «Агни-пураны» осознавал необходимость качественного и хорошо снабженного арсенала. По его словам,
пустой склад оружия является свидетельством отсутствия в
государстве тщательно построенной системы обороны. Под
этими словами подразумевается следующее: царю для того,
чтобы встретить врага во всеоружии, требуется большой запас оружия. В заключение следует отметить, что арсенал
являлся государственным институтом, и ни один отдельный
мастер или корпорация не могли производить вооружение.

Глава 4
МИНИСТЕРСТВО ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ

Индийское общество перешло от межплеменных отношений, которые поддерживались в глубокой древности, к
межгосударственным, а затем и международным контактам.

(Śānti, 100.7—9.)

C.H.I., I, p. 205.

195

Часть пятая. ВОЕННЫЕ ВЕДОМСТВА

Взаимодействие, относящееся к первому из перечисленных типов, существовало в ведический период. Следовательно, в Ведах отсутствуют упоминания о подразделении,
которое мы могли бы назвать военным ведомством. О существовании подобного министерства в эпоху, описанную
в эпосе, во времена межгосударственных отношений, мы
также можем лишь догадываться. Недвусмысленные упоминания министерства иностранных дел отсутствуют как
в Рамаяне, так и в Махабхарате. Сама концепция круга
государства, столь тщательно описанная в трактате Каутильи, подразумевает наличие тщательно структурированного внешнеполитического ведомства, которое должно было реализовывать государственную политику в отношении
других стран. Подтверждение данного предположения содержится в тексте сочинения Мегасфена. Министерство
иностранных дел имелось в Индии в эпоху правления представителей династии Гуптов. В те времена существовали
две разные должности — министра иностранных дел и министра мира. В надписи Самудрагупты, вырезанной на аллахабадской колонне, встречаются два термина: сандхивиграха и махасандхивиграха, а также слово сачива. Первым
из них называли министра войны и мира, вторым — чиновника, руководившего сандхивиграхой. Министра иностранных дел, занимавшего эту должность в период царствования Самудрагупты, звали Харисена1. Эта должность
также существовала в период правления Чандрагупты II.
Основной принцип международной политики состоял в
сохранении баланса сил. Специалисты по истории Англии
вспомнят время правления Генриха VIII, которому служил
знаменитый Томас Уолси, выполнявший обязанности министра иностранных дел и придерживавшийся аналогичной
политики в отношениях с располагавшимися на континенте странами. В Древней Индии этого равновесия достигали с помощью превосходной концепции круга государств.
Страна состояла из множества маленьких стран, во главе
1

Fleet. Corpus, 46. Ср.: Śānti, 85.30; Аgni Purāna, 239.8.

196

Глава 5. Разведывательная служба

каждой из которых стоял вождь или царь. Большинство из
них были военными руководителями, а некоторые, заключившие союзы с более сильными правителями, находились
в подчиненном положении. Мы можем говорить о том, что
складывавшиеся между ними отношения были международными, если учтем следующий факт: обязательства, которые брали на себя два государства, являлись предметом
особого соглашения, заключенного между двумя суверенными правителями. В этом смысле они напоминают связи,
существовавшие между различными полисами Древней Греции. Историк Джордж Грот писал1: «Взаимоотношения между двумя городами были международными, а не теми, что
складываются между составляющими единой политической
системы». Это значит, что гражданин Афин не мог заключить брак с жительницей соседнего Коринфа или приобрести там земельный участок. Аналогичная ситуация сложилась и в Древней Индии. Международные отношения,
вероятно, поддерживались по принципу: «Не презирай врага,
но и не доверяй другу», правильность которого доказывали
авторы буддийских писаний, в частности джатак2.
Если чиновникам, возглавлявшим министерство внутренних дел, не хватало необходимой силы воли, то претворение описанной выше концепции в жизнь было невозможным.

Глава 5
РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНАЯ СЛУЖБА

Вполне возможно, что разведывательное управление было одним из подразделений военного министерства. В Древней Индии нередко использовали осведомителей и шпионов, причем как в военных, так и в гражданских целях. Этих
людей отправляли во вражескую страну, чтобы они собрали
1
2

Grote G. History of Greece. Vol. III, p. 259.
Ibid. Vol. II, p. 165.

197

Часть пятая. ВОЕННЫЕ ВЕДОМСТВА

там все необходимые сведения и сообщили царю о военных
силах противника, а также представили информацию о том,
где лучше всего разбить лагери и устроить поле битвы. Основу этой службы составляли послы и разведчики. В следующей главе о них будет сказано отдельно и более подробно. Содержание штата послов и шпионов, особенно
последних, вероятно, стоило государству довольно больших
денег. В источниках упоминаются разведчики, постоянно
служившие своему господину как за пределами его страны,
так и внутри ее, а также профессиональные шпионские
организации, отнесенные в текстах к пяти категориям. Таким образом, административные расходы на поддержание
этих двух структур, вероятно, составляли довольно значительную сумму. Чары стали играть настолько важную роль,
что в Махабхарате они упоминаются среди восьми ангов
армии1. В ранней шлоке сказано, что чара был вивидхопаей2, то есть принимал различные обличья, чтобы добыть
правдивые сведения о положении дел во вражеских государствах.

Глава 6
ВОЕННЫЕ ЧИНОВНИКИ

Со времен «Ригведы-самхиты» положение главнокомандующего почти приравнивалось к тому, которое занимал
царь. Впервые звание генерала, «великого солдата», появилось с формированием союза племен. Возникновение этой
должности было продиктовано потребностями общества,
а затем, в процессе эволюции, она претерпела ряд изменений — от великого солдата ирокезов через теактли ацтеков до басилевса греков и рекса членов римских племен.
Несмотря на различные названия, ее суть во всех случаях
оставалась одинаковой — занимавший ее человек выпол1
2

Śānti, 58, 41.
Ibid., 37. См. также: Аgni Purāna, 241.12.
198

Глава 6. Военные чиновники

нял функции генерала в политическом образовании с военно-демократическим строем правления1. В ведических
текстах для наименования данной должности используется
слово сенани. Этот человек нередко помогал царю, который лично вел свое войско на поле боя. В Индии существовала еще одна должность — грамани. Занимавший ее,
вероятно, отвечал за небольшую часть армии 2. Сенани
возглавляет список раджакритов, влиятельных людей, от
которых зависела судьба царя, известных в более поздних
ведических текстах как ратнины, или те, кто получает ратнахав3. Мы не можем полностью согласиться с точкой зрения, согласно которой грамани стоял во главе войска. Вероятно, он был не столько военным, сколько гражданским
чиновником. В буддийских сочинениях сенани назван членом аштакулы.
В эпоху, описываемую в эпических поэмах, название
этой должности немного изменилось. Сенани стал именоваться сенапати4. Следующими по рангу после него были
сенапранетары5. Каждый из них стоял во главе одной акшаухини. В битве при Курукшетре Друпада, Вирата и Дхриштадьюмна, Шикхандин, Сатьяки, Чекитана и Бхимасена возглавляли по одной акшаухини войска Пандавов (таким
образом, всего их было семь). На заседании военного совета один из них был выбран военачальником. После продолжительной дискуссии это звание получил Дхриштадьюмна. Сенапати их противников стал Бхишма6. Когда
выборы сенапати закончились, у Бхишмы, согласно распространенной в те времена практике, появилась возможность обратиться с речью к военному совету, во главе которого стоял царь. Он произнес следующие слова: «Я возношу
молитвы Девасенапати Субрахманье и с радостью принимаю
1

Morgan. Ancient Society, p. 149—150.
C.H.I., vol. I, p. 95.
3
Śat. Br., V, 3—1; Таitt. Sam., 1—8—9; Jayaswal K.P. Hindu Polity, II,
p. 16 и далее; Ghoshal. Hindu Political Theories, p. 38.
4
Śānti, 85, 31.
5
Udyoga Parva, 151, 5.
6
Ibid., 151, 3—8; 156, 10—13.
2

199

Часть пятая. ВОЕННЫЕ ВЕДОМСТВА

обязанности главнокомандующего, возложенные на меня
сегодня. Хорошо разбираясь в военном искусстве и науке,
я знаю, как направлять солдат разных рангов, бхиртанов и
абхиртанов. Я известен как Брихаспати в стратегии и тактике ведения войны. Я прекрасно знаком со всеми видами
боевых порядков: дайвой, гандхарвой и манусой. Я буду использовать их против Пандавов. О царь, отринь страх. Я
буду сражаться с врагом и защищать твою армию. Да развеется боль, охватившая ваши сердца»1.
Будучи однажды выбранным, генерал-сенапати полностью контролировал ситуацию. Он руководил направлением кампаний, сражениями и отступлениями. Вероятно, у
него был собственный военный кабинет, членами которого являлись его непосредственные заместители. Так, в Рамаяне сказано, что у Прахасты, сенапати войска ракшасов,
было четыре сачивы: Нарантака, Кумбхахану, Маханада и
Самунната, — помогавшие ему на поле боя2.
Хотя термин «сенапати» продолжал использоваться и в
более поздние периоды, его стали использовать для обозначения других военных чиновников, а не главнокомандующего. Так, Каутилья пишет, что десятью сенапати командовал наяка. Несомненно, в данном случае слово «сенапати»
1

(Udyoga Parva, 165, 711.)
2

Yuddha, 57, 30—31; 58, 19.

200

Глава 6. Военные чиновники

не может быть переведено как «главнокомандующий». В то
же время он сообщает: труд сенапати оплачивался в размере
48 000, а наяки — 12 000 пан. Здесь о сенапати определенно
говорится как о военачальнике. Данное понятие активно и
довольно свободно употребляется в надписях, относящихся к периодам правления династий Гуптов и Паллавов1. В
одном из текстов встречается эпитет «махасенапати»2. Данный факт приводит нас к выводу о том, что под термином
«сенапати» в целом уже не подразумевался главнокомандующий.
Военачальник должен был обладать множеством определенных качеств, знаний, умений и навыков. Как правило,
он происходил из сословия кшатриев. Иногда на эту ответственную должность выбирали и брахманов. Сенапати последнего представителя династии Маурьев, Брихадратхи, был
Пушьямитра Шунга. Как правило, на нее назначали людей,
прекрасно знающих Веды и столь же хорошо разбирающихся в использовании различных видов оружия. Несмотря на
то что вайшьям и шудрам запрещалось занимать этот пост,
Шукра мог взять себе на службу представителя любой касты, если он оказывался шурой, или великим героем3. Главнокомандующий также должен быть «выходцем из страны,
прекрасно разбирающимся в теории и практике обсуждений, в данданити, быть храбрым, обладать энергией и мужественностью, являться добросердечным и щедрым, знать
шастры, быть тем, у кого нет врагов, либо они немногочисленны, но имеется большое количество друзей и родственников, уверенным в себе, являться сильной личностью, быть
хорошо знакомым с действиями четырехсоставных сил шпионов и разведчиков, прекрасно разбираться во всех способах ведения войны, знать несколько языков, быть тем, кто
путешествовал по другим странам и хорошо знает все тамошние маршруты и дороги, дипломатом, тем, кто вызыва1
2

Fleet. Corpus, p. 167—168.
Ibid., p. 252.

(II. 434.)

201

Часть пятая. ВОЕННЫЕ ВЕДОМСТВА

ет доверие у собственных солдат, способен сражаться с противником и защищать свое войско, способен выявлять обман
и принявших иной облик шпионов и посланников и быть
постоянно верным своей стране»1. Оценив вероятные последствия с точки зрения стратегии, он должен был принять
решение о начале атаки или отступлении2. В «Шива Таттва
Ратнакаре» к этому перечню добавляется то, что ему следовало быть «экономным в расходах»3.
На плечах сенапати лежала большая ответственность. Он
должен был отчитываться перед царем и его советом и отвечал за победу или поражение. Накануне начала боевых
действий военачальник полностью выплачивал солдатам
жалованье, вознаграждал их, благодарил за хорошую службу и ободрял следующим образом: «100 (пан) за убийство
(вражеского) царя. 50 000 — за убийство полководца и наследника. 10 000 — за убийство главы храбрецов. 5000 — за
уничтожение слона и колесницы»4 (перевод с санскрита
В.И. Кальянова, приведен по изданию: Артхашастра, или
Наука политики. М., 1959. С. 419. — Пер.). Это был еще один
стимул, заставлявший воина сражаться до победного конца.
В том же ключе говорит и Бхишма с Юдхиштхирой. По
его словам, следует собрать основных воинов. Затем он продолжает: «Те из твоих воинов, кто разобьет строй врага или
соберет своих отступающих солдат, получат двойное жалованье, и ты должен наградить их едой и питьем и посадить
на места, равные твоему. Тот из них, кто командует десятью
солдатами, должен быть поставлен во главе сотни, а герой,
1
2
3
4

Кāma. 18, 26—42; 19, 31—40.
Аr. Śās., X, 3.
Śiva Tattva Ratnākara, V. 15.57—59.

.
(Аr. Śās., X, 3.)

202

Глава 6. Военные чиновники

руководящий сотней солдат, — тысячи. Да поклянемся мы
завоевывать и не покидать друг друга»1. Другими словами,
их девизом была фраза: «Победа или смерть». Перспектива
продвижения по службе и почета была прекрасным стимулом для храброго солдата, любящего свою родину и готового на жертву ради нее.
Таким образом, главнокомандующий, известный также как прадхана сенапати, сарвасенапати и махасенапати,
возглавлял военное министерство. Его основной обязанностью2 являлось обучение солдат, эффективная организация структуры войска и улучшение дисциплины. Несмотря на то что его должность позволяла ему считаться одним
из верховных сановников, он не входил в состав совета.
По крайней мере, в приведенных в «Нитивакьямрите»3 и
«Шукранити» перечнях министров этот чиновник не значится. Он играл ключевую роль во время военных кампаний, и успех предприятия определялся его победой или
поражением. Следовательно, существовало правило, согласно которому солдат, убивший военачальника или захвативший его в плен, становился героем и получал всевозможные почести4.
Следует задать вопрос: постоянно ли главнокомандующий занимал свой пост, или его назначали только в случае начала военных действий, а по их окончании снимали
с должности? Имеющиеся в нашем распоряжении источники подтверждают справедливость обоих предположе1

2
3
4

(Śānti, 100, 30—32.)
Ср.: Visnudharmottara (цит. по: Laksanaprakāśa).
Nītivākyā, ch. X.
Śānti, 98.68—69.

203

Часть пятая. ВОЕННЫЕ ВЕДОМСТВА

ний. Бхишма и Дхриштадьюмна, военачальники Кауравов
и Пандавов соответственно, получили это звание, будучи
избранными военным советом непосредственно накануне битвы при Курукшетре, и сложили полномочия после
завершения войны. Однако, по словам Каутильи, главнокомандующий постоянно занимал свой пост и получал
жалованье в размере 48 000 пан. Данные факты свидетельствуют о том, что в Древней Индии были возможны
оба варианта.
Кумара. По мере увеличения мощи, территории и роли
государства в рамках армейской организации формировалась четкая иерархия офицерских чинов. В древнейшие
времена на поле боя наряду с царем и сенани отправлялся
кумара, наследник престола. В описании сражения между
Бхандой и Лалитой сказано, что Лалиту сопровождала ее
дочь Кумари, которая просила мать разрешить ей принять
участие в битве с войском асуров, хотя она была еще очень
молода. Она воевала и одержала победу1. Доподлинно неизвестно, какое положение — более высокое или низкое —
по сравнению с сенани кумара занимал в иерархии военных
чиновников. Современный исследователь придерживается
точки зрения, согласно которой кумара, вероятно, располагался на служебной лестнице ниже, чем сенапати, так как в
одном из фрагментов трактата Каутильи2 он упомянут после
главнокомандующего3. C этим мнением следует согласиться. Еще одним его подтверждением является то, что жалованье, получаемое кумарой, составляет четверть от размера
вознаграждения, которое выплачивалось сенапати, — оно
составляло 12 000 пан. Однако, согласно «Нитипракаше»,
военачальник занимал более низкое положение, чем наследник престола.
Сачива являлся одним из важных членов военного кабинета. Несколько чиновников, занимавших эту должность, входили в состав военного совета, возглавляемого
1
2
3

Br. Purāna, IV, ch. 26.
Ar. Śās., X, 3.
Ray H.C. Op. cit., p. 58—59.

204

Глава 6. Военные чиновники

главнокомандующим. Выше мы уже упоминали сачивов
Прахасты, о которых идет речь в Рамаяне1. Они давали
ему советы касательно передвижений его войска и армейских операций, а также сопровождали его на поле боя и
помогали ему (аналогичным образом пурохиты оказывали
поддержку царю). Войско Лалиты во время ее сражения с
асуром Бхандой состояло из женщин, названных в тексте
шакти. Ей помогали два офицера: Шриданданатха, которая выполняла обязанности главнокомандующего, и Шримантринатха, являвшаяся мантрини. Последняя анализировала положение, сложившееся в войске ее госпожи и в
армии противников, и сообщала о ней Лалите. Она также
давала советы о том, как следует поступить в той или иной
ситуации. Лалита во всем следовала ее рекомендациям, которые та делала, предварительно посоветовавшись с Данданатхой. Мантрини даже принимала участие в военных
действиях2.
Вероятно, сачива выполнял обязанности министра войны и мира3, известного в более поздних надписях как сандхивиграхика. Согласно эпиграфическому источнику из
Удаягири, датированному периодом правления Чандрагупты II, сачива Вирасена, занимавший должность министра
войны и мира, также сопровождал царя на поле боя4. Сандхивиграхикой мог стать только очень хорошо подготовленный человек. Он должен был прекрасно разбираться во всех
аспектах садгуньи, великолепно знать языки, распространенные в его стране, и способы осуществления политики
(найя — этот термин играл крайне важную роль в индийских сочинениях, посвященных политике)5. В виджаянагарский период подобных чиновников называли сарвасайньядхикари, а министров войны — далавай6.
1

Yuddha, 57, 31.
См.: Br. Purāna, IV, ch. 26.
3
См.: Śukrā, p. 78—79; Śānti, 59, 67—68; Маnu, VII, 160—161; Аgni
Purāna, 220, 3—5.
4
Fleet, p. 35—36.
5
Visnudhar (цит. по: Laksanaprakāśa).
6
Ep. Car., XI, 29.
2

205

Часть пятая. ВОЕННЫЕ ВЕДОМСТВА

Другие офицеры
Перечень офицеров не был единообразным. По результатам одних подсчетов, паттипала командовал пятью или
шестью пехотинцами. Гаулмика руководил тридцатью солдатами. Оба этих офицера также заведовали стражей, особенно ночным дозором. Шатаника и анушатика командовали сотней воинов. Анушатика, очевидно, занимал в
иерархии промежуточное положение между шатаникой и
гаулмикой. Сахасраника отвечал за действия 1000 пехотинцев, а аюктика — 10 000 воинов. Все эти офицеры
принадлежали к пехотным войскам. Шатаника также занимался обучением солдат, тренируя их по утрам и вечерам1. Согласно «Шукранити», наяка отвечал за двадцать
слонов или такое же количество коней. Все эти чиновники отличались друг от друга форменной одеждой, которую
они носили.
В Махабхарате приведена другая иерархия офицеров.
Одни из них отвечали за взвод из десяти, роту из ста и
батальон из тысячи солдат2 и соответствовали современным сержантам, капитанам, полковникам и т. д. В «Артхашастре» содержатся сходные с эпосом сведения: падика
руководил десятью воинами, десять падик находились под
командованием сенапати, а во главе десяти сенапати стоял
наяка3. Однако между реалиями, описанными в эпических
поэмах и «Артхашастре», имеется множество различий. В
последней приведено научно обоснованное подразделение
офицеров на несколько категорий. В отличие от эпоса там
сказано, что сенапати отвечал не за 100 солдат, а за падики.
То же касается сенапати, которые находились в ведении
1
Śukrā, II, 137—148. См: Dikshitar V.R.R. Hindu Administrative Institutions, p. 311.
2
Śānti, 100, 32.
3

(Ar. Śās., X, 6.)

206

Глава 6. Военные чиновники

наяки. Перед нами тщательно разработанная ступенчатая
иерархия чиновников, вполне подходящая для административных целей.
У нас имеется большее число оснований для того, чтобы предположить, что один офицер отвечал за каждое отдельное подразделение войска. Так, паттипа, или паттипала, командовал патти, состоявшим из одного слона, одной
колесницы, одного коня и пяти пехотинцев. За ним следовал офицер, руководивший сенамукхой, состоявшей из
тридцати боевых единиц, пятнадцать из которых составляли пехотинцы. Гулмапа, или гаулмика, возглавлял подразделение из 90 солдат, 45 из которых были пехотинцами,
27 — всадниками, а 9 управляли слонами и колесницами.
Еще более высокое положение в иерархии занимал офицер, возглавлявший гану, в которую входили 270 человек.
За ним следовал вахинипати, командовавший 81 слоном,
таким же количеством колесниц, 243 конниками и 405 пехотинцами. В Рамаяне1 Прахаста, военачальник Раваны,
назван вахинипати. Возможно, он был назначен на должность главнокомандующего накануне битвы между Рамой
и Раваной. Над вахинипати стоял офицер, возглавлявший
подразделение, называвшееся притана и состоявшее из
2430 воинов. Выше его по званию был чамупати, руководивший 729 колесницами и слонами, 2187 всадниками и
3645 пехотинцами. Среди военных чиновников, упоминающихся в надписях эпохи правления династии Гуптов,
фигурирует один чамупа, приравненный к дандабхипатхе.
Возможно, этот офицер отвечал за армейское подразделение, известное как чаму. Более высокое, чем чамупа,
положение занимал офицер, командовавший аникини, а
выше его по званию был возглавлявший акшаухини. В
Махабхарате этот офицер назван сенапренатара. Ни в
одном из известных нам письменных источников такая
иерархия офицеров не приведена полностью. Однако мы
отважились предположить, что сходными армейскими
1

Yuddha, 57—12.

207

Часть пятая. ВОЕННЫЕ ВЕДОМСТВА

подразделениями, существовавшими в Древней Индии,
руководили должностные лица, занимавшие примерно одинаковое положение.
Проанализировав большое количество надписей эпохи
правления династии Гуптов, мы можем сделать вывод о
существовании в те времена различных офицерских званий. К их числу относятся сенапати, махасенапати, баладхьякша, или баладхикрита, а также махабаладхьякша, или
махабаладхикрита. Определить, какое положение занимали те, кто носил каждое из этих четырех званий, крайне
сложно. На основании комментария Куллукабхатты к законам Ману1 мы можем сделать вывод о том, что баладхьякша командовал десятью сенапати. Кроме того, в армии
служили командующие пехотой, кавалерией (бхатасвапати) и слонами (катука)2. Мы уже говорили о чамупе и ранабхандагарадхикаране. В военном ведомстве служил также
сандхивиграха, или махасандхивиграха. Последний занимал то же положение, что и дутака. Однако до тех пор,
пока в нашем распоряжении не появятся более надежные
источники, эта ассоциация будет оставаться умозрительной. У нас имеется больше оснований для того, чтобы
попытаться отождествить сандхивиграху с древним офицером сачивой, соответствующим современному министру
иностранных дел. Судя по буквальному значению слова,
используемого для обозначения этого звания, он служил
министром войны и мира. Вероятно, махасандхивиграха
являлся руководителем военного министерства.
Таким образом, нам становится понятно, что по прошествии времени военное министерство разрасталось и,
если верить сообщениям греческих авторов, достигло апогея своего развития в эпоху правления Маурьев3. По словам Мегасфена, как мы уже видели, контролем над армией и флотом и их организационной структурой заведовали
сотрудники шести коллегий, в целом состоявших из 30 ко1
2
3

Manu, VII, 189.
Некоторые из этих терминов встречаются в «Харшачарите».
The Mauryan Polity, p. 193—194.

208

Глава 7. Гражданские чиновники

миссаров. В каждую из них входили пять человек. Коллегии отвечали за кавалерию, пехоту, слонов, колесницы,
адмиралтейство и интендантство. Большинство категорий
офицеров продолжало существовать в различные периоды
истории Индии; менялись лишь их названия.

Глава 7
ГРАЖДАНСКИЕ ЧИНОВНИКИ

К военному министерству были приписаны и другие чиновники и слуги, не являвшиеся офицерами и сопровождавшие войско в походе. Особенно большое их количество подчинялось департаменту транспорта и обеспечения.
К их числу, в первую очередь, относились пурохиты1, которые в сопровождении астрологов и предсказателей отправлялись вместе с царем на поле боя. Большинство из
них умело делать пророчества на основе полета птиц и других предзнаменований. Для того чтобы неудача не преследовала войско на поле боя, они проводили определенные
ритуалы. Пурохиты воодушевляли солдат накануне сражения и зарождали в их сердцах энтузиазм2. Сачива был
гражданским чиновником, отправлявшимся на поле битвы
вместе с царем. К этой же категории относились врачи, хирурги, плотники и другие ремесленники. За питание войска
и поставки продовольствия отвечал маханаса, главный повар. Армию сопровождали военные музыканты, которые
везли с собой барабаны и гонги, предназначавшиеся для
того, чтобы воодушевить солдат и заставить их сражаться
с большей храбростью и энергией. Еще одним таким чиновником был прашаста3, руководивший саперами, минерами и инженерами (вардхаки и вишти). Они шли перед
1
2
3

А.V., X, 18.
Аr. Śās., III, 3.

(Ibid., X, 1.)

209

Часть пятая. ВОЕННЫЕ ВЕДОМСТВА

войском, чинили дороги и в случае необходимости выкапывали колодцы. Он также отвечал за возведение и снос
укреплений и строительство лагерей.

Вывод
Таким образом, в Древней Индии существовала прекрасно организованная армия1. Если она не была бы эффективной, то Чандрагупта Маурья не сумел бы изгнать из
Индии македонских правителей и победить Селевка, Биндусара — завоевать Декан и Южную Индию, Ашока — сохранять дипломатические союзы с лесными племенами и
народами, жившими далеко от его царства, Самундрагупта — создать дивиджаю на территории всей Индии, а Харша — создать и сохранять огромную державу.

1
Говоря об организации войска в период правления Чандрагупты
Маурьи, В.А. Смит отмечает: «В нем не прослеживается эллинское влияние. Оно основано на древнеиндийской модели — огромное войско
царя было всего лишь следующей стадией развития большой армии царства Магадха» (Early History of India, p. 153).

Часть шестая
ВОЕННЫЕ СТРАТЕГИЯ И ТАКТИКА

Введение
Выше уже было сказано о том, что войны в Древней Индии подразделялись на два вида — дхармаюддха и кутаюддха, справедливые и несправедливые. Это произвольное
подразделение основано как на моральных, так и на религиозных принципах. Согласно другой классификации, существовали три типа войн: дхармавиджайя, асуравиджайя и
лобхавиджайя. Еще одна система предполагает подразделение на дайву, мансуру и асуру (в зависимости от используемого в ходе военных действий вида оружия). Такие понятия, как дайва и асура, вероятно, связаны с мифологией.
Так назывались войны, которые велись между дэвами и асурами. Люди, жившие во времена, описанные в эпосе, в той
или иной степени участвовали в боевых действиях, относящихся к категории асура. Основным признаком таких войн
было широкое использование механизмов и механических
приспособлений, превращавшихся в оружие массового убийства. Единственным приемлемым видом вооруженной борьбы был мануса. В «Манавадхармашастре» приведена еще
одна классификация войн: бои на открытой местности, битвы на холмах и в лесах и морские сражения1.
Для реализации целей нашего исследования мы разделим все войны на три вида: сражения на открытой местности, бои на море и в воздухе. Некоторые, правда, могут
высказать сомнения в том, что в Древней Индии действи1

Мānavadharmaśāstra, VII, 192.

211

Часть шестая. ВОЕННЫЕ СТРАТЕГИЯ И ТАКТИКА

тельно могли происходить воздушные битвы. Однако этот
скептицизм улетучится при правильном и тщательном анализе и изучении имеющихся в нашем распоряжении источников. Такие бои, вероятно, стали возможны благодаря
тому, что в войнах, относящихся к категории мануса, использовались некоторые элементы, характерные для другого типа сражений — асуры. Более подробно об этом будет сказано ниже.
Основное внимание нам следует сосредоточить на битвах, проводившихся на суше. До начала нашей эры подобные сражения были правилом, а бои на море и в воздухе
скорее исключением. К числу сражений, которые велись на
суше, следует отнести происходившие на равнинах, в лесах
и в холмистых местностях. Правда, законодатель Ману относит войны на равнинах к одной категории, а на холмах и
в лесах — к другой. Кроме того, он советует по возможности
устраивать сражения дальше от городов и деревень, предпочтительно на границах лесов. Подобные рекомендации
обусловлены двумя причинами. Во-первых, запрещалось
нарушать привычное течение жизни рядовых обитателей
страны. Во-вторых, победа, одержанная без продолжительных сражений и ожесточенного кровопролития, была выгодна с точки зрения стратегии. Сражения в холмистой
местности случались нечасто. Если столица того или иного
государства была укреплена крепостными стенами, ее всегда осаждали и брали штурмом. Осадные боевые действия
относились к числу войн, которые велись на суше. Дасараджья юддха, упомянутая в Ригведе, является ярким примером того, как происходили в глубокой древности сухопутные сражения. Во время сухопутной битвы при Курукшетре,
состоявшейся в более поздний период, описанный в эпосе,
между Пандавами и Кауравами, обе стороны широко использовали стратегию и тактику, благодаря чему это сражение
достойно того, чтобы получить право называться примером
тактической войны. Битву Александра с индийским царем
Пором можно считать примером сухопутного боя, в ходе
которого активно использовалось мастерство стратегов.
212

Введение

Мы не считаем нужным углубляться в подробности и
детально описывать эти войны, но полагаем, что необходимо охарактеризовать использовавшиеся в ходе их стратегию и тактику. Хендерсон отметил, что первая, согласно
официальному учебнику пехоты Великобритании, представляет собой искусство принуждения противника к бою,
в то время как последняя — это способы, с помощью которых военачальник пытается обмануть врага, когда битва
уже началась1. Он утверждает: стратегия заканчивается там,
где начинается тщательно подготовленное сражение. По
сути, таковой была каждая битва, разгоравшаяся в Древней
Индии, так как к ней старательно готовились обе противоборствующих стороны. Если правитель одного государства хотел захватить соседнюю страну и начинал делать
все необходимое для этого, то он сначала отправлял к ее
царю посланника, который был обязан должным образом
сообщить ему о решении, принятом его соседом, и таким
образом дать ему время на подготовку к обороне. Именно с этой целью Рама послал к Раване Ангаду. Представители каждой стороны в случае необходимости восстанавливали и укрепляли фортификационные сооружения,
запасались продовольствием, вооружением и всем необходимым для него, а также убеждались в том, что не останутся без пищи2. Во время войны шпионы и разведчики
должны были собирать точные сведения о силах противника, подкупать подданных противника и находившихся
на его службе чиновников с помощью взяток и разжигать
конфликты между ним и его «вассалами». О них будет
сказано в соответствующей главе. Таким образом, каждое
предприятие сопровождалось использованием различных
уловок и военных хитростей. Совершив данные приготовления и позаботившись о транспортировке и снабжении армии, агрессор ждал, пока не подвернется шанс
напасть на врага3.
1
2
3

Henderson. Science of War, ch. II.
Аr. Śās., XII, 3; Śānti, 120, 25.
Аr. Śās., III, 4.

213

Часть шестая. ВОЕННЫЕ СТРАТЕГИЯ И ТАКТИКА

Глава 1
СТРАТЕГИЯ

Походы
Марш противника сопровождался короткими и продолжительными остановками. Как правило, его участники
были прекрасно снабжены продовольствием и запасами,
а также средствами транспорта и связи. Известны две разновидности марша. Он может быть медленным и используется в том случае, если захватчик считает, что его сил
недостаточно для победы над врагом, или если противник
ведет с ним мирные переговоры. В противном случае он
может прибегнуть к быстрому или даже форсированному
марш-броску1. Фактор времени играл в военных походах
важную роль. Продолжительные марши рекомендовалось
проводить в месяце маргаширса (декабрь), а походы на
небольшие расстояния — в месяце чайтра (март—апрель)2.
Однако из этого правила были исключения. Если правитель-завоеватель считал, что экспедиция удастся вне зависимости от времени года, то он вполне мог отправиться
в поход3. Правда, в «Артхашастре» содержится предписание,
встречающееся также в «Камандакии» и «Агни-пуране», согласно которому в жаркое время года следует использовать
ослов, верблюдов и лошадей4, но не слонов. Они могли
участвовать в походах только в то время года, когда кругом достаточно влаги. При этом в источниках содержится
просьба, обращенная к мудрому царю, о том, чтобы он не
вступал в сражения летом и в сезон дождей5.
Наяка вел войско, а Сенапати защищал тыл. Если дорога,
по которой двигалась армия, была достаточно широкой, то
Аgni Purāna, ch. 242.
Мhb., V, 83, 7.
3
Ibid., XII, 100, 9; Маnu, VII, 182.
4
Аr. Śās., p. 365; Кāma, p. 287; Аgni Purāna, p. 377.
5
Śukrā, p. 238. Описание войска Маратхи во время марша см. в кн.:
Broughton. Letters from a Maratha Camp. Данная работа посвящена рассказу об отправившейся в поход армии Скиндхии.
1

214

Глава 1. Стратегия

первым рядам следовало двигаться в крокодилообразном
(макара) порядке, а находившимся в тылу — телегой. При
этом оба фланга должны были составить фигуру, напоминающую алмаз. Однако, если путь, по которому шла армия,
был узким, ей следовало вытянуться в форме спицы (сучи).
В современной литературе для обозначения этих различий
используются такие понятия, как перпендикулярный и параллельный, или фланговый, марш. Поход начинался только после тщательного обследования дорог и их расчистки
от кустов и колючек1. В те времена условия значительно отличались от современных. Даже во время марша войско
передвигалось в боевом порядке. Это, несомненно, делалось для того, чтобы вовремя отреагировать на внезапное
нападение, так как всегда существовала вероятность того,
что противник может неожиданно атаковать солдат, идущих
по дороге. Если армия шла в неправильном порядке или
вовсе хаотично, то воины просто не могли эффективно отбить нападение врага.
Реки и каналы во время марша (дандамарга, как его называли в конце виджаянагарской эпохи)2 пересекали обычно с помощью слонов, которые, будучи довольно тяжелыми
животными, могли спокойно противостоять течению. Воинов также могли перевозить на лодках и каноэ. Кроме того,
иногда из дерева или других материалов строились мосты,
которые перекидывали через реку благодаря умелым инженерам. Если во время форсирования водного объекта захватнической армией противник чинил ей препятствия, забрасывая
воинов метательными снарядами, им следовало покинуть
это место и найти другую переправу, которая была бы неизвестна врагу. Согласно другому правилу, во время путешествия солдаты не должны уставать. Особое внимание уделялось операционной базе, так как успех во многом зависел
от наличия с ней прочной связи. Лучшей ставкой считалась
крепость, находящаяся возле реки или в горах3.
1
2
3

Аr. Śās., X, 2.
Ep. Ind., 19, 133—134.
Аr. Śās., X, 2.

215

Часть шестая. ВОЕННЫЕ СТРАТЕГИЯ И ТАКТИКА

Поход, в котором участвуют различные армейские подразделения, подробно описан в «Агни-пуране»1. Сначала
шел авангард во главе со своим предводителем, которого
называли наяка. Этот отряд должен был собирать разведывательные сведения о всех передвижениях противника.
В европейской истории известны примеры использования
подобных подразделений, хотя иногда они не применялись. Все зависело от размеров армии. Такие полководцы,
как Наполеон, в распоряжении которых были многочисленные боевые силы, прибегали к подобному авангарду, а,
например, Фридрих Великий, возглавлявший менее крупное войско, не использовал его. В середине войска перевозили сокровищницу, двигались женщины, а также на
колеснице или на слоне ехал царь. В первых рядах также
шли отборные воины, прекрасно знавшие все сферы военного дела. Фланги армии, отправившейся в поход, защищали всадники, колесницы и слоны, двигавшиеся друг
за другом именно в таком порядке, чтобы войско не подверглось нападению сбоку. За слонами шли члены лесных
племен, которых специально нанимали для участия в походе. В тылу находился главнокомандующий. Когда войска
останавливались на отдых, в разные стороны отправляли
часовых и разведчиков. Они должны были поднять тревогу, если враг решит внезапно напасть.
Увидев в «Уттара Пхалгуни Накшатре» предзнаменования,
благоприятные для начала похода, Рама вместе со своими
воинами направился к крепости Ланка. Авангард вел (другими словами, был наякой) Нила. Он обследовал путь, который пролегал через холмистую местность. Для того чтобы
пройти по нему, опытный полководец должен был собрать
всю свою храбрость и применить все знания и умения. Армия передвигалась по области, где в обилии росли фрукты,
имелись запасы воды и продовольствия. Впереди шли сильные и дисциплинированные солдаты-обезьяны, такие как
Гая, Гавая и Гавакса. Рсабха выбрал правое крыло, Гандха
1

Аgni Purāna, 242, 1—18.

216

Глава 2. Лагерь

и Гандхамадана заняли левое, а Рама и Лакшмана двигались
в середине. Тылом руководили выдающиеся полководцы, в
частности Ямбаван и Сусена. Форсируя реки, поднимаясь
на холмы и опускаясь в долины, войска дошли до побережья океана и разбили там лагерь, разделенный на три части.
Часовыми были храбрые и верные солдаты-обезьяны, например Майнда и Двида, охранявшие армию, патрулируя
окрестности. Все это напоминает кампанию, предпринятую
Фридрихом Великим в 1760 г.1, в ходе которой были организованы образцовые походы и маневры.

Глава 2
ЛАГЕРЬ

Следующей стратегической задачей полководца была организация лагеря. В пуранах и эпосе лагерь называется скандавара2, а в надписях, датированных виджаянагарской эпохой, — кандачара3. Как правило, для размещения войск
выбирали местность, покрытую густым лесом. Лошадей безопаснее всего оставлять на равнине, где нет скал, растет
всего несколько деревьев и нет слякоти. Для колесниц лучше
всего подходят хорошо проложенные дороги, не покрытые
песком и грязью, деревьями, кустами и т. д.; для слонов —
те, где нет грязи или покрытые слоем отшлифованного гравия; для пехоты и других воинов — местность без каких-либо
изъянов, причем рядом должны находиться источники воды.
Она должна быть широкой, без колючек. Как правило, разбивали четырехугольный лагерь4 с четырьмя входами, шестью дорогами. Он делился на девять частей. Его обносили
стенами с башнями, а вокруг них были вырыты рвы, защи1

Carlyle. Frederick the Great.
Br. Pur., III. 49.9; Rāmāyana, VI. 42.22.
3
Rice. Mysore Gaz., I, p. 579; Ep. Car., XI. 24. Однако в «Харихарачатуранге», сочинении, написанном в тот же период, лагерь назван словом
скандавара (кн. VI).
4
Кāma, 16, 6—13; Мhb., Bhīsma, I, 1—15.
2

217

Часть шестая. ВОЕННЫЕ СТРАТЕГИЯ И ТАКТИКА

щавшие его в случае возникновения опасности. Именно таким был лагерь, построенный Бхаратой на берегах Ганга накануне его встречи с Рамой, и сооруженные Пандавами и
Кауравами перед Великой войной. Для подготовки и тренировки солдат готовили отдельные площадки. Солдаты каждого армейского подразделения жили в специально построенных
для них комфортных казармах. Честных и верных воинов отправляли следить за передвижениями противника. Согласно
источникам, на посту друг друга сменяли восемнадцать дивизий часовых. За пределами лагеря, в отдалении от него, в круговом порядке размещались воины из лесных племен. Царь не
расставался с оружием даже во время отдыха, чтобы всегда
быть готовым к бою. Вокруг лагеря копали ямы, сверху их покрывали колючками, гвоздями, кольями и другими аналогичными предметами, способными нанести урон тем, кто решит
ворваться внутрь. Разведчиками и часовыми обычно делали
солдат, служивших в кавалерии. Они были призваны охранять
припасы и всевозможные склады. Считалось, что другие территории, подходящие для размещения лагеря, следует использовать для создания противнику максимально некомфортных
условий. Выпивка, азартные игры и прочие развлечения были
запрещены, а войти в лагерь и выйти из него можно было
только при наличии специального паспорта1, благодаря которому воинов отличали от переодетых вражеских шпионов,
решивших проникнуть внутрь незамеченными.
Как правило, лагерь был самодостаточной системой, городом в миниатюре. Там жили музыканты и женщины, занимавшие как самое низкое, так и высокое социальное положение. Так, в лагере Пандавов, описанном в Махабхарате,
Драупади и Субхадра оплакивали гибель Абхиманью. Домой
их сопровождали старики2. Там находились представители
всех четырех варн, большие запасы вооружения и продовольствия, врачи и хирурги, призванные лечить больных
и раненых3. Завершив дневные дела, воины отправлялись
1
2
3

Аr. Śās., X, 1, 2; Кāma, 19.45—50; Śukrā, IV. 7.260—263.
Мhb., IX, 29, 65, 73.
Ibid., Udyoga, 151, 58; 152, 13; 155, 5.

218

Глава 3. Выбор места битвы

на отдых. Проснувшись, они первым делом должны были
помолиться1. Каутилья в связи с этим пишет: «Цари и союзники, чтобы обеспечить себе победу, должны соблюдать
в своем лагере строгие правила самоотречения, великодушия и религии»2.

Глава 3
ВЫБОР МЕСТА БИТВЫ

Другой стратегической задачей, занимавшей умы полководцев, был выбор места, лучше всего подходящего для военных действий. Именно поэтому в «Шивавьясадханурведе»3
сказано: «Не следует выбирать для боя место, где много влаги, гравия и воды, гранита и кустов. Но лучшим театром
военных действий является местность, не залитая водой,
обширная и покрытая небольшим количеством пыли, либо
ненаселенная равнина». В битве при Гидаспе Пор выбрал
«такое место, где не было грязи, и песчаная поверхность,
ровная и твердая, была удобна для конной атаки и маневрирования» (Арриан. Поход Александра. V. 15. 5. Пер. М.Е. Сергеенко. — Пер.) и выстроил там свое войско. В первых рядах, перед кавалерийским строем, он расставил слонов на
расстоянии не менее 100 футов (примерно 30,5 м. — Пер.)
друг от друга, решив таким образом вселить ужас в сердца
солдат Александра. Конники были выстроены в два ряда,
стоявшие один позади другого. Кроме того, они стояли на
флангах, на расстоянии от слонов. Кавалерия располагалась
и по обе стороны от пехоты, а перед ней стояли колесницы.
Согласно «Агни-пуране»4, стратегические боевые действия
следует вести в лесах, на реках и в дождливые дни, так как
атаковать на открытой местности всегда непросто. На поле
боя полководец должен был определить стратегическую за1
2
3
4

Mhb., Udyoga, VI, 19; 36—39.
Каutalya. Bk. IV, p. 306.
Śārangadhara, 1681—1682.
Аgni Purāna, 236, 59—60.

219

Часть шестая. ВОЕННЫЕ СТРАТЕГИЯ И ТАКТИКА

дачу всех подразделений армии. Именно тогда он мог продемонстрировать всем свою отвагу. Шукрачарья1 говорит, что
как маленькие, так и большие орудия следует выставлять
впереди, а позади них должны находиться пехотинцы. На
флангах нужно располагать слонов и боевых коней. В «Агнипуране»2 касательно размещения всего войска на поле боя
сказано следующее: различные подразделения не должны
стоять слишком близко или чересчур далеко друг от друга,
чтобы солдаты могли свободно использовать оружие и не
сталкивались ни с какими помехами. На передней линии
должны находиться лучшие воины (конечно, некоторых из
них следует оставить в резерве на тот случай, если потребуется их помощь). Особое внимание следует уделить тылу,
им не стоит пренебрегать. Позади должны находиться смелые воины, вооруженные мечами. За ними следует поместить лучников с луками и стрелами, затем — всадников,
колесницы и слонов. Перед авангардом войска должен стоять военачальник, крепко держа флагшток. Впереди должно
оставаться достаточно места для свободного осуществления
маневров. Об этом можно судить на основании того, что
опытные предводители войск Древней Индии прекрасно
разбирались во всех видах стратегических действий. При
этом сам царь не должен был принимать активное участие
в сражении, ибо, если он падет, исход битвы будет предрешен. Именно поэтому ему следовало вдохновлять своих
воинов, находясь в тылу.
В этой связи мы должны обратить внимание на довольно
важное предписание, содержащееся в «Агни-пуране»3. В ней
сказано: умелый военачальник, увидев, что местность впереди войска и на его флангах холмистая, обязательно атакует тыл вражеского войска. В этом случае противник не
сможет бежать4. Каутилья советует заманить противника в
Śukrā, IV. 7.343—345.
Аgni Purāna, ch. 236, 28—37.
3
Ibid.
4
Ср. слова Омана о византийском полководце X в. (Oman. Op. cit.,
p. 208 и далее).
1

220

Глава 3. Выбор места битвы

ловушку, перейдя реку в другом месте, если враг охраняет
определенный брод1. Примером этого может служить битва
десяти царей, описанная в «Ригведе-самхите»2. В этом сражении участвовали тритсу и бхараты. Обе стороны собирались форсировать реки Биас и Сатледж и внезапно напасть
на врага. Однако тритсу перехватили инициативу и внезапно атаковали противника, устроив на южном берегу реки
Рави засаду и не дав бхаратам возможности бежать3. Исследователи, занимающиеся изучением истории Индии, вспомнят, что этот же маневр использовал Александр: форсировав
Гидасп и увидев, что силы Пора охраняют общеизвестный
брод, выстроил свое войско в боевом порядке4.
В линии фронта делали несколько выходов. В «Агнипуране» говорится о пяти выходах (рандхира), что было
большим шагом вперед по сравнению с прежней практикой5. О том, что в битве при Курукшетре в линии фронта
были подобные разрывы, свидетельствует рассказ о том,
как Дрона вышел наружу, чтобы составить представление
о расположении на поле боя вражеских сил6.
Подразделения армии можно было отличить друг от друга по флагам, которые назывались дхиваджа, кету и патака.
Над колесницей каждого воина высился штандарт с принадлежащим ему символом. Его можно сравнить с султаном, который в Средневековье носили европейские рыцари. Например, на штандарте Арджуны была изображена
обезьяна. Иногда из-за плотной завесы пыли, поднимавшейся в разгар битвы, отличить соратника от противника
было практически невозможно. В подобных случаях воины
дули в рога или раковины, давая таким образом знать о
себе. Солдаты так хорошо знали боевые кличи своих сподвижников, что, как правило, безошибочно отличали друга
1
2
3
4
5
6

Аr. Śās., p. 365.
R.V., III, 53.
См.: Date. Op. cit., 70, 72.
План сражения см. в: Smith V.A. Early History of India (4th ed.).
Аgni Purāna, 241, 40.
Мhb., VII, 117, 34.

221

Часть шестая. ВОЕННЫЕ СТРАТЕГИЯ И ТАКТИКА

от врага1. Совершенно понятны две вещи. Во-первых, в те
времена не существовало национальных флагов, использующихся в наши дни. Во-вторых, эти штандарты служили
объединяющей идее для воюющих сторон. Таким образом,
стратегия — это военная наука, и ее следует отличать от
искусства.

Глава 4
СТРОИТЕЛЬСТВО И ОСАДА КРЕПОСТЕЙ

Осады являлись одной из разновидностей сухопутной
войны. Цари древности придавали очень большое значение
крепостям, потому что они служили основным плацдармом
защиты царства от вторжения врага. Столица каждого правителя была окружена естественными или искусственными
укреплениями2. К числу первых относятся водные преграды, горы, пустыни и леса3. Наибольшее значение придавали
водным препятствиям и горам, так как они являются надежной защитой для людей и непреодолимыми преградами
для решившего напасть на страну врага. Сокровищница
располагалась внутри крепости. Искусственные укрепления, такие как линия Мажино во Франции, возводились
специально для того, чтобы защитить столицу от вторжений
противника. Каждый укрепленный город был окружен глубоким и широким рвом, вырытым на близком расстоянии
от высоких крепостных валов, на которых, как правило, высаживали ядовитые и колючие растения.
В «Ригведе-самхите» содержится рассказ о племенах, живущих в укрепленном поселении, названном в тексте словом
«пур» и состоявшем из землянок, окруженных частоколом,
1

Mhb., VII, 171, 12. См. также: Hopkins E.W. Op. cit., p. 255—256.
Описание шести крепостей содержится в «Аушанаса Дханурведе»,
цитаты из которой приведены в «Лакшанапракаше», с. 239—241. Также
см.: «Вишнусмрити» (Там же, с. 242); «Сиддханташекхара» (Там же,
с. 242—245).
3
Мhb., Śānti, 86.5—15; Visnusmriti, ch. III; Аgni Purāna, 106.
2

222

Глава 4. Строительство и осада крепостей

а иногда, возможно, каменной стеной1. В нашем распоряжении имеются многочисленные описания подобных укрепленных сооружений, осажденных и уничтоженных врагами. Отдельные упоминания крепостей также встречаются в
более поздней брахманической литературе. Одной из составляющих ежегодного жертвоприношения, упомянутого
в «Айтарейя-брахмане», были три Агни (огня), составляющие
три крепости, которые должны были воспрепятствовать асурам, намеревающимся помешать совершению обряда2. Последние, испугавшись этих огней, во главе и позади которых
находился Агни, обращались в бегство. Таким образом асуры и ракшасы были истреблены. Здесь отразилось представление о том, что последним средством обороны может стать
поджог здания. В «Каушитаки-брахмане» упасады названы
крепостью асуров, противников дэвов3. Там они нашли убежище, где скрывались от богов. В этом мире они создают
твердыни из железа4, в атмосфере — из серебра, а в небе над
ней — из золота. Таким образом, без каких-либо сомнений
можно говорить о существовании в Индии крепостей уже в
ведический период.
В период, когда была написана «Артхашастра», Каутилья
отмечает: «Во время строительства валов следует обращать
внимание на их внешнюю сторону, где не должно быть свободного места для какого-либо движения, а немногочисленные допустимые проемы следует закрывать невидимыми
заграждениями. С внутренней стороны этих валов, в противоположных концах, должны находиться две платформы,
большой зал, два верхних этажа с нисходящими и восходящими лестницами, железные засовы, массивные перекладины и орудийные башни, возвышающиеся над огромными
воротами». С помощью слова «атталаки» называли место,
где хранилось движимое и недвижимое защитное вооружение. Хануман говорит о необходимости создания атталаков
1
2
3
4

The Cambridge History of India. Vol. I, p. 86.
Aitareya Brāhmana, II, II (VII, I) — (A.B. Keith).
Kausītaki Brāhmana, VIII, 8 (Ibid.).
R.V., II, 20; III, 12. Ср.: Маnu, VII, 74.

223

Часть шестая. ВОЕННЫЕ СТРАТЕГИЯ И ТАКТИКА

в крепости Ланки. В твердыне был водоем с лотосами, который не должен был высыхать. Кроме того, там существовало специальное место, предназначенное для поклонения
богине Кумари. Возможно, образцом для него послужила
чайтья, являющаяся характерной чертой дворцов. Там обитали божества-защитники, которым возносили молитвы о
благополучии царства. Данное выражение также встречается в Рамаяне, где оно употребляется в связи с дворцом Раваны. Между этими башнями были проложены широкие
улицы, по обеим сторонам которых стояли многоэтажные
здания. Для богов расчищали отдельный путь. Возможно,
по нему в праздничные дни проходили торжественные процессии. В «Артхашастре» сказано, что в крепости следует
проделать двенадцать входов, как обычных, так и тайных,
как сухопутных, так и водных. От них отходили дороги различных размеров, одни из которых вели в соседние леса, а
другие — в другие части страны1.
Далее Каутилья говорит о строительстве внутри крепости
царского дворца. Он занимал девятую часть всей ее площади. К северо-востоку от дворца жили жрецы, министры и
другие чиновники высшего ранга, а на юго-востоке находились кухня и конюшни. В западной части твердыни жили
купцы, ремесленники и кшатрии. Рядом с ними располагались различные службы и сокровищница, а на противоположной стороне — хранилище и арсенал. К югу от дворца
обитали музыканты и проститутки, а также градоначальник,
руководители торгового и других ведомств. На западе обитали представители касты шудр и те, кто занимался мелким
производством. На северо-западе располагались торговые
улицы и больницы. Они были разделены на секторы, принадлежавшие гильдиям и группам, занимавшимся торговлей и ремеслом. В центре города находились храмы, посвященные разным богам. На севере и востоке были устроены
некрополи для представителей низших слоев населения, а
на юге — для членов высших каст. За этими кладбищами
1

Аr. Śās., II, 3.

224

Глава 4. Строительство и осада крепостей

жили еретики и те, кто входил в число чандала. По округе,
как внутри города, так и за его пределами, были разбросаны
цветочные клумбы, огороды и фруктовые сады, а также рисовые поля. На некотором расстоянии от каждых десяти
домов был выкопан колодец с чистой питьевой водой. Все
важные припасы, использующиеся в повседневной жизни,
в частности масло и соль, хранились внутри крепости, чтобы
находившиеся в ней люди могли выдержать долгую осаду1.
Из всего этого следует, что крепости строились по определенному плану.
В некоторых из дхармашастр содержатся сведения о видах крепостей и о том, как они использовались. Ману2 пишет о том, что «царь должен поселиться в хорошо охраняемой твердыне, окруженной пустынями, лесами или водой».
Лучшими считались крепости, находящиеся в холмистой
местности3. О важности крепостей Ману говорит в следующих строках. Стоя за стенами цитадели, один лучник может
с легкостью противостоять сотне своих коллег, а сотня лучников — десяти тысячам4. Таким образом, царь мог защитить свою столицу от многочисленных противников с помощью нескольких умелых лучников и воинов. Прекрасное
средство обороны, укрепления играли огромную роль в жизни древних государств. Однако одних только крепостей было
недостаточно для того, чтобы добиться желаемого результата. Так, Ману велит размещать в них большие гарнизоны
солдат, большое количество различных приспособлений и
оружия, а также запасы воды. Без этого любые попытки
держать оборону будут безуспешными и недостаточными.
При нападении врага защищающиеся должны укрыться
в крепости, уведя с собой обитателей всех деревень и собрав
все доступные запасы зерна5. Если это оказывалось невозможным, то им следовало сжечь мосты и более мелкие кре1
2
3
4
5

Аr. Śās., II, 3.
Маnu, 7.70—71.
Аgni Purāna, ch. 222, 5.
Маnu, 7.74—76.
Мhb., Śānti, 59, 35—37; 41—45.

225

Часть шестая. ВОЕННЫЕ СТРАТЕГИЯ И ТАКТИКА

пости, расположенные на их территории, а также поджечь
зернохранилища и т. д., чтобы ими не могли воспользоваться захватчики. Вокруг твердыни следовало соорудить новые
валы, а рвы наполнить пресмыкающимися, акулами и крокодилами. На их дне необходимо установить всевозможные
острые колья, не позволяя таким образом врагу пересечь их.
Стены крепости следует защищать с помощью огнеметательных приспособлений и орудий, а входы — смертоносных машин. На неприступных валах требовалось установить
шатагхни, или пушки, а также другие виды оружия, чтобы
можно было успешно обороняться даже от очень сильного
противника. Так, по мнению мудрого Бхишмы, идеальная
крепость должна быть снабжена всего одним выходом, окружена массивной стеной и рвом, заполненным водой1. Здесь
опять же видно, что количество прорубленных в ее стенах
ворот могло быть произвольным. Например, если верить
словам Мегасфена, вокруг Паталипутры был вырыт ров шириной 6 плефронов2 и глубиной в 30 локтей, а над рвами
возвышались 572 башни и 64 ворот3.
Камандака является последователем Каутильи. Он пишет только о пяти видах крепостей: водные (в качестве
примера можно привести современные оборонительные
сооружения в Мёзе), расположенные на холмах, лесные (в
частности, Арденнский лес, где умело использованы естественные преграды), находящиеся на бесплодных равнинах и в пустынях4. Далее он приводит те же советы касательно обороны и безопасности, что и Каутилья. Примером
наиболее типичной крепости, описанной в литературных
источниках, служит твердыня в Ланке, часто упоминаемая
в Рамаяне. Хануман так описывал увиденный им город5.
Ворота были огромными и массивными и закрывались на
Мhb., Śānti, 100, 15.
П л е ф р о н — греческая мера длины, равная примерно 101 английскому футу (около 32,8 м. — Пер.).
3
«Индика» Арриана.
4
Кāma, IV, 55—59.
5
Yuddha, ch. 3.
1

226

Глава 4. Строительство и осада крепостей

железные засовы. Над ними установлено несколько орудий и машин, благодаря которым можно успешно защищаться от незваных гостей. У входа в определенном порядке стояли сотни шатагхни. Стены были неприступны и
украшены многочисленными драгоценными камнями. Вокруг крепости был вырыт глубокий и широкий ров, в чистой воде которого плавали хищные звери. Перейти через
него можно было по одному из четырех мостов, с обеих
сторон которых стояли огромные разрушительные машины. Кроме того, цитадель была защищена с помощью водных преград, холма и других искусственных укреплений.
В ней находились достаточное число коней и слонов, а
также сотни храбрых воинов-ракшасов.
В том же сочинении приводится крайне интересное описание Айодхьи. Ее длина составляла 12, а ширина —
10 йоджан1. В ней были проложены длинные и широкие
дороги. Во всем поддерживался порядок. В город можно
было попасть через крепкие и массивные ворота. Крепостные стены окружал бездонный ров. В городе проживали многочисленные ремесленники, купцы, солдаты
и представители других сословий. Везде, куда ни падал
взгляд, простирались поля, засеянные хлебными культурами, и сады.
Средневековые представления о том, как должна выглядеть крепость, не сильно отличались от распространенных
в древности. В «Манасарашилпашастре», довольно важном
сочинении, посвященном индийской архитектуре2, описывается тип города-крепости, названный падмака. В подобные поселения должны вести восемь, двенадцать или шестнадцать ворот, а окружить их следует массивной стеной и
рвом. Также в источнике сказано, что для строительства
крепости подходят те места, где запасы воды доступны во
все времена года, то есть расположенные рядом с морским
побережьем, на берегу реки или на поросшей лесом равниBālakānda, ch. 5.
Indian Architecture (Ananthalwar). Vol. III, bk. I, ch. 9 (текст и перевод П.К. Ачарьи). Oxford Press, 1933.
1

227

Часть шестая. ВОЕННЫЕ СТРАТЕГИЯ И ТАКТИКА

не. Входы должны быть надежно закрыты на крепкие засовы двойными дверями. Над ними следует разместить огнеметательные и другие боевые машины и поставить рядом с
ними солдат.
Помимо крепостей типа падмака, представляющих в плане окружность или квадрат, существовали укрепления, относящиеся к категории свастика и имевшие более или менее прямоугольную форму, и к виду кармука, напоминающие
по форме лук. Над этими башнями должны были развеваться флаги, возле которых нужно было поставить часовых.
Здесь должна была звучать музыка1. Рядом с основными воротами надлежало построить царский дворец и апартаменты для наиболее высокопоставленных чиновников. За ними
располагался гарем. Между ними находились кухни и кладовые. На юге строили арсенал и сады для развлечений, а
на севере — четыре военных подразделения. Представители
каждого конкретного сословия жили в своем квартале, а люди
и животные пили из разных цистерн. Божеству—защитнику
города следовало поклоняться в отдельном здании. Внутри
поселения были проложены улицы различной ширины, освещавшиеся фонарями. Из пригородов замка-дворца можно
было попасть на периферию.
В нашем распоряжении имеется еще один, не менее важный трактат, посвященный архитектуре, приписываемый
царю Бходже и названный «Самаранганасутрадхара». В нем
упоминаются три вида крепостей. Горная твердыня должна
быть окружена цепью высоких холмов, на которые сложно
взобраться. Лесному замку, муладурге, полагается быть заросшим кустами, колючками и деревьями, окруженным водоемами и снабженным множеством тайных ходов, ведущих
внутрь и наружу. Крепость, защищенная водой, окружена
со всех четырех сторон водой и радует глаз. К последнему
из перечисленных в источнике типов относятся пустынные
укрепления2. C первого взгляда заметно, что данная класси1
2

Indian Architecture, vol. III, ch. XI.
Samarānganasūtradhara, vol. I, ch. VIII, 36—39.

228

Глава 4. Строительство и осада крепостей

фикация совпадает с предложенной Ману. Однако в поздних
текстах, в частности в «Харихарачатуранге», приведено традиционное подразделение крепостей на шесть видов, причем одно из названий, дхармадурга, нам ничего не говорит
(кн. VI).
В письменных источниках встречаются и другие интересные и довольно ценные упоминания крепостей. Так, в
«Агни-пуране» сказано, что передняя часть города по форме
должна напоминать лук1. Золотых дел мастера и другие мастера должны жить к юго-востоку, актеры и танцовщики —
к югу, мелкие ремесленники и рыбаки — к юго-западу, арсенал — на востоке, публичные здания — на северо-западе,
брахманам и монахам полагалось населять северную часть
города, а купцам — юго-восточную, кшатрии, солдаты и
военачальники жили на востоке, шудры — на западе, млеччха — на внешней границе. Храмы, посвященные богам и
другим сверхъестественным существам, могли быть построены где угодно. Гарем и царский дворец следовало располагать на востоке, а относящиеся к нему кухни и хранилище
находились на юго-востоке и севере.
В одной из глав «Сивататтваратнакары», довольно интересной, описано использование крепости и ее строительство2. Царь, у которого нет форта, сравнивается в тексте со
змеей без яда и слоном без полового возбуждения. В источнике перечислены девять видов крепостей. К классическим шести, упомянутым еще в Махабхарате, добавлены
еще три. Согласно этому позднему тексту, лучшими являются укрепления, защищенные горами и водными преградами, а дарудурга и нарудурга относятся к числу худших.
Кроме того, в нем говорится о тайных ходах, охраняемых с
помощью механизмов и орудий. В них также находились
тайники с предметами повседневной необходимости.
В крепости должны находиться представители всех слоев общества. Однако ремесленников нужно больше, так
1
2

Аgni Purāna, I, 106.
Kalola, 5; Taranga, 6.

229

Часть шестая. ВОЕННЫЕ СТРАТЕГИЯ И ТАКТИКА

как они производят оружие и боеприпасы. Брахманов могло быть меньше, потому что они нужны только для того,
чтобы умилостивлять богов своими молитвами и совершать ритуалы, необходимые для одержания победы. Другими словами, они не так важны с точки зрения ведения
боевых действий. В «Шукранитисаре»1 четко сказано, что
жизнь в крепости, где нет запасов еды и оружия, сравнима
с пребыванием в заточении.
В одном из классических произведений тамильской литературы, «Мадурайкканджи», написанном в начале нашей
эры, содержится прекрасное описание укреплений в Мадурае2, столице государства, которым правили цари из династии Пандья. Город пересекали широкие улицы, на обеих
сторонах которых стояли великолепные здания. Со всех сторон крепость была окружена густым лесом, в котором росло множество деревьев и кустов. В результате доступ противника к городу был значительно затруднен, что служило
дополнительной защитой от врагов. За лесом следовал очень
глубокий ров с свежей и чистой водой. В город вели огромные ворота, над которыми возвышались башни, а окружали
его массивные стены, одна из которых была целиком украшена орнаментальными узорами. Дворец, представлявший
собой комплекс многоэтажных зданий и украшенный разноцветными флагами, стоял на возвышении. В городе были
две большие торговые улицы, где на протяжении всего дня
толпились представители всех слоев общества. Перед террасами своих домов стояли хорошо одетые женщины, увешанные украшениями. В Мадурае бок о бок мирно сосуществовали брахманы, буддисты и джайнисты. Там жили
всевозможные купцы и ремесленники.
Собрав различные описания воедино, мы можем сделать
вывод о том, что некоторые из них, вероятно, выглядели
довольно фантастично и напоминают укрепления, сооружавшиеся в Китае. Достоинства некоторых видов крепостей
1
2

Śukrā, I, 237—257.
Ind. Ant., vol. 40, p. 227.
230

Глава 4. Строительство и осада крепостей

как оборонительных сооружений до сих пор невозможно
переоценить. Один только факт наличия у того или иного
правителя форта свидетельствовал о его силе и значимости.
В «Агни-пуране» перечислены пять недостатков, оказывающих серьезное негативное воздействие на мощь и
значение крепости в целом1. К их числу относятся:
1) высыхание рва и его засорение песком и грязью;
2) стабильно плохое состояние валов и башен;
3) использование старых, изношенных и негодных оружия и орудий;
4) пренебрежительное отношение к арсеналу;
5) малочисленный гарнизон.
Таким образом, царь обязан был следить за тем, чтобы
крепость постоянно поддерживали в состоянии достаточном для того, чтобы благополучно выдержать осаду.

Осадные операции
Далее нам следует обратить внимание на то, каким образом осуществлялись осадные операции, какие приспособления и тактика использовались в ходе их для того,
чтобы захватить вражескую крепость. Очевидно, для этого
использовались пять методов2. К числу этих хитроумных
способов относились апасарпан, или притворное отступление, ваманам, привлечение на свою сторону симпатий
жителей, парьювасанам, настоящая осада, и авамартха,
взятие приступом. По мнению Каутильи, царь-захватчик
вообще не должен осаждать вражеские крепости, так как
в конце концов он окажется в довольно затруднительном
положении. Следовательно, осаде должно предшествовать
значительное уменьшение численности сил противника.
Только этого вполне может быть достаточно для того, чтобы одержать победу в войне.
1
2

Аgni Purāna, ch. 241, 28.
Аr. Śās., p. 407—408.

231

Часть шестая. ВОЕННЫЕ СТРАТЕГИЯ И ТАКТИКА

Прежде чем применять те или иные меры независимо от
того, честные они или подлые, будущий завоеватель должен
хорошо подготовиться к осаде. Посланник должен высоко
отзываться о его всеведении и сверхъестественных способностях и о тесных отношениях, сложившихся между ним и
несколькими божествами, чтобы вызвать таким образом у
противника благоговейный трепет и уважение к нему. Склонить подданных врага к предательству можно было также с
помощью еретиков и фокусников, способных воздействовать на них, показывая разнообразные фокусы. Кроме того,
чиновники, служащие захватчику, могут сделать вид, будто
их повелитель уволил их и они хотят получить место у его
соперника. Их цель заключалась в том, чтобы, добившись
его расположения, совершить покушение на его жизнь. Будущему завоевателю, чтобы довершить возможный успех,
также следует привлечь на свою сторону членов купеческих
гильдий и других общественных объединений, ослабив таким образом врага. Эти и другие методы, предлагаемые Каутильей, могут показаться непрофессионалам беспринципными, но их можно оправдать тем, что его трактат посвящен
практически целесообразным способам достижения цели,
поэтому все эти рекомендации о том, как завоевать симпатии подданных противника или ослабить его, действительно считались этичными, так как, следуя своей свадхарме,
царь-кшатрий должен победить врага, даже несмотря на то,
что это может стоить ему жизни.
Проведя подобные предварительные мероприятия и придя к выводу о том, что обстоятельства складываются в его
пользу, захватчик может приступить к осаде1. Благоприятный момент для осадной операции мог наступить тогда,
когда противник находится в подавленном состоянии или
болеет, когда его чиновники изменяют ему и начинают брать
взятки, когда его оборона оказывается недостаточной или
у него нет союзников, которые могли бы его поддержать.
Атакующему следует дождаться такой возможности и, если
1

Аr. Śās., p. 404—405.

232

Глава 4. Строительство и осада крепостей

она возникнет, не упустить ее, ибо судьба дает людям только один шанс. Если захватчик не смог успешно достичь
своей цели и видит, что жители и чиновники, живущие во
вражеской стране, погрязли в коррупции и взяточничестве,
ему следует прибегнуть к другим, более эффективным мерам. В частности, если подданные противника перейдут в
наступление, агрессору следует уничтожить их урожай, запасы воды и склады, перерезать коммуникации и чинить им
всевозможные препятствия. Все это названо в индийских
трактатах, посвященных политике, словом пратикрия и не
считалось грехом. К примеру, Хануман сжег целый город,
причем его хвост также загорелся. Таким образом, уничтожив урожай и перебив скот противника, царь-захватчик
готовил почву для начала осады вражеской крепости.
Во время самой осады наступающей армии следует наполнить ров, окружающий крепостные валы, водой, если изначально он был пуст, или грязью и песком, если до этого там
была вода. Затем, добравшись до внешних стен бруствера и
увидев, что их защищают хорошо оснащенные воины, для
того чтобы взять стены штурмом, агрессор должен использовать машины, огонь и другие методы. Одновременно кавалерии следует попытаться прорваться в крепость через различные ворота. Если данное предприятие не увенчается успехом,
необходимо использовать последнее средство — огонь. Сам
Каутилья пишет, что этот метод аморален и к нему следует
прибегать лишь в крайнем случае. Горящие стрелы можно
выпускать как в защитников крепости, так и внутрь ее. Однако этого будет недостаточно, чтобы пожар охватил всю цитадель. Для того чтобы добиться желаемого результата, нужно
привязать к хвостам птиц «агнийогу», которая, попав на крыши домов, воспламенится, в результате чего все здание превратится в пепел1. В одном из фрагментов сочинения Мегасфена упоминается кипящее масло, использовавшееся во
время различных сражений, особенно осад. По словам Кте1
Птицы используются и во время современных сражений (так, почтовые голуби оказываются крайне полезными, когда возникает необходимость доставить какое-либо сообщение).

233

Часть шестая. ВОЕННЫЕ СТРАТЕГИЯ И ТАКТИКА

сия, его получали из червей, живущих в Инде. Это масло могло воспламенить все, что угодно. До сих пор точно неизвестно, какое животное следует отождествить с червями, о которых
идет речь в источнике, хотя профессор Вильсон предполагает,
что речь в данном случае идет об аллигаторе.
Если, даже несмотря на все это1, враг не покорится и
перейдет в оборонительное наступление, если агрессору не
удастся захватить его крепость, то завоеватель может прибегнуть к другим методам, используемым лишь в крайнем
случае. Во-первых, следует подружиться с врагом, лучше
узнать его слабые стороны и, внезапно напав на него, лишить цитадели. Если эта попытка провалится, захватчику
следует симулировать поражение и истощение своих сил,
поджечь собственный лагерь, притвориться, будто он отступает, вынудив таким образом противника открыть ворота и выйти наружу. Затем ему следует развернуться и, не
теряя ни секунды, взять крепость штурмом.
Еще одним фактором, который следует учитывать, является использование во время осадных операций слонов2.
О том, что их использовали, чтобы разрушить крепостные
стены, свидетельствует, помимо других источников, текст
первого фрагмента «Индики» Ктесия. Для этого животных
специально дрессировали. Услышав определенный сигнал
от своего хозяина, они стремительно бросались на стены
и наваливались на них всем своим весом.
В Рамаяне содержится прекрасное описание осады крепости Ланки. Услышав, что приближается Рама, которого
сопровождает большой контингент союзников-обезьян, Равана поставил самых храбрых своих воинов на защиту четырех ворот цитадели, а сам стал охранять северные ворота3.
С помощью деревьев и камней воины-обезьяны уничтожили верхнюю часть массивных стен и завалили ров стволами
деревьев, камнями и соломой4. Несколько тысяч приматов,
1
2
3
4

Аr. Śās., XIII, 4.
«Индика» Ктесия (фрагм., IV).
Rāmāyana, Yuddha, ch. 36.
Ibid., ch. 46.

234

Глава 4. Строительство и осада крепостей

которыми командовали собственные полководцы, стремительно атаковали ворота. Однако ракшасы постоянно выпускали в них со стен тучи стрел и бхиндипал. Постепенно
все ракшасы погибли. Узнав, что город так и не пал, Сугрива приказал начать массированную атаку (как бы мы назвали этот прием в настоящее время)1. Воины-обезьяны,
держа в руках головни, подошли к воротам и подожгли их.
Некоторые из них прорвались в город и устроили пожары
на больших и маленьких улицах, подожгли многоэтажные
здания и даже дворец. Разъяренный Индраджит решил победить противника с помощью военной хитрости2. На своей
колеснице он привез куклу, которая должна была изображать Ситу, и в присутствии воинов-обезьян сделал вид, будто убивает ее. Затем он тайно совершил хомы и жертвоприношения в Никумбхале, чтобы сокрушить противника и
наголову разбить его. Но об этом вскоре узнали, и Индраджит погиб от руки Лакшманы. Следует также отметить, что
к огню воины прибегли только в самом конце осады и что
Рама заключил очень выгодный союз с Вибхисаной, предложившим ему помощь. Этот альянс с влиятельным союзником врага был, несомненно, весьма умным ходом, который
дал превосходные плоды. Именно благодаря его своевременному предупреждению Индраджит мог бы завершить
проводимые им в Никумбхале ритуалы и стать благодаря
своему мастерству и умению создавать иллюзии для союзников более чем достойным соперником. Наконец, завоевателям удалось войти в город, и в ходе жестокой схватки
Равана погиб. Так Рама овладел Ланкой.
В «Агни-пуране» сказано, что правителю-захватчику следует приметить ту часть крепости, откуда вылетают и куда
возвращаются вороны, и во время атаки сосредоточить силы
именно в этом месте3. Считалось, что если он последует
этому правилу, то в конце концов сможет захватить форт.
По словам Калидасы, прежде чем отправиться в военный
1
2
3

Rāmā, Yuddha, ch. 75.
Rāmā, Yuddha, ch. 81—82.
Аgni Purāna, ch. 232.

235

Часть шестая. ВОЕННЫЕ СТРАТЕГИЯ И ТАКТИКА

поход, царь должен убедиться в том, что крепость, окружающая столицу, и приграничные оборонительные сооружения хорошо укреплены и защищены1, ибо крепость для
правителя бесценна. Рагху отправился в свою знаменитую
дигвиджаю только после того, как выполнение всех этих
предосторожностей было завершено.
Строительство огромных крепостей было вызвано не только страхом перед вторжением извне. Разве лев, царь зверей,
уничтожающий гигантских слонов, не обитает в горных пещерах? Следовательно, есть преимущества и у укрепленных
дворцов.
Захватив таким образом вражескую крепость, агрессор
должен проявить милосердие к слабым и раненым. Ему следует устранить всех вражеских солдат и воинов и заменить
их своими людьми, чтобы они не причинили какой-либо
вред. Затем ему следует триумфально войти во дворец, демонстрируя окружающим все атрибуты, свойственные победителю. После падения крепости Ланки Рама, украшенный
победным венком, вместе со своими союзниками провел в
городе ночь. Затем он великодушно даровал царство Вибхисане, брату убитого правителя.
Этот раздел следует завершить, передав мнение об оборонительных сооружениях современных военных экспертов. Большинство из них придерживается точки зрения,
согласно которой в настоящее время в крепостях нет необходимости; более того — они опасны. Размещенным в
них людям можно найти лучшее применение в других местах. Они разоряют саму страну и разрушают армию либо
просто совершенно невыгодны. На их строительство, поддержание и комплектацию войсками требуются неоправданно большие средства. Другими словами, крепости —
это, как правило, тяжелое бремя. Нам следует уважать эти
замечания специалиста, хотя в них прослеживается некоторое преувеличение. До сих пор существует заблуждение
о том, что после изобретения пороха подобные укрепления
1

Raghuvamśā, IV, 26, 17, 52.

236

Глава 4. Строительство и осада крепостей

потеряли свое военное значение и превратились в анахронизм1. Однако доктор Опперт и некоторые другие исследователи доказали, что он был изобретен в Древней Индии
очень рано, и даже тогда крепости считались надежным
убежищем.
Эти укрепления, несомненно, были довольно дорогостоящими, и некоторые солдаты, находящиеся в крепости,
могли бы принести больше пользы на поле битвы. Правда,
существует и другая сторона медали. Насколько всем нам
известно, во время Второй мировой войны крепости в
Бельгии оказывали ожесточенное сопротивление немцам.
Правда, вполне вероятно, что именно из-за этого последние разорили всю территорию Франции. Гарнизоны этих
укреплений действительно всеми силами старались остановить продвижение немцев. Таким образом, приуменьшая ценность фортов, мы недооцениваем их достоинства.
Возможно, верны слова о том, что «укрепления Парижа во
время нападений всех народов Европы стали более надежной гарантией независимости Франции, чем приобретение
многочисленных провинций, которые только значительно
расширили границы». Вероятно, из-за того, что в последнее время начал применяться порох, их стали разрушать
чаще, чем прежде. Однако этот аргумент является недостаточным основанием для того, чтобы вынести смертельный приговор такому важному явлению, которое на протяжении многих веков верно служило человечеству. Даже
использование крупнокалиберного оружия и патронов не
сделало окопы бесполезными. Позиционная война является не чем иным, как одним из видов оборонительных
операций, которые ведутся из безопасной, хорошо укрепленной и защищенной траншеи2.
1

Clarke. Mediaeval and Military Architecture, vol. I (Operations of

War).
2
В этой связи следует вспомнить окопы, в которых сражались во
время мировой войны 1914—1918 гг., а также подземные укрепления
линий Мажино и Зигфрида. Необходимо также отметить, что возведенный голландцами барьер эффективно сопротивлялся Людовику XIV, в
амбициозные планы которого входил захват Нидерландов.

237

Часть шестая. ВОЕННЫЕ СТРАТЕГИЯ И ТАКТИКА

Глава 5
ТАКТИКА

С точки зрения тактики война считается оборонительной
в том случае, если инициатива принадлежит противнику, а
защищающийся ожидает его, не покидая своих позиций. К
числу шести предписаний, связанных с международными
отношениями, относятся виграха — наступательная и асана — оборонительная война. Во время великой битвы при
Ланке именно Рама осуществлял наступательные действия,
в то время как Равана занял оборонительную позицию. Поход из Кискиндхи в Ланку был продолжительным и изнуряющим. Более того, воинам пришлось пересечь море. Это
стало возможным только благодаря грубой дамбе, специально построенной по просьбе Рамы талантливым инженером Нилой. Должно быть, царевич потратил на это очень
много времени, и Равана, если бы захотел, мог бы помешать
строительству дамбы. Здравый смысл, вероятно, подсказал
ему, что ему следует помешать врагу перейти мост, заняв
оборону на противоположном берегу. Очевидно, Равана понял, какие преимущества он может получить, если враг сам
приблизится к его позициям, а также если будет сражаться
там, где сможет получить подкрепление и построить своих
воинов в организованном порядке. Судя по результатам
боя, можно прийти к выводу о том, что, принимая эту оборонительную политику, Равана совершил грубую тактическую ошибку.
Говоря о ведении войны с точки зрения тактики, следует отметить, что важную роль в ней играют разнообразие и
эффективность различных видов оружия. Однако в данном
случае мы имеем дело с вооружением в конечном его виде,
а не с процессом его создания1. В первую очередь следует
отметить, что в индийской литературе встречается огромное
множество легендарных видов оружия, использовавшихся,
вероятно, героями, обладавшими сверхъестественными си1

Clauzewitz, I, p. 113.

238

Глава 5. Тактика

лами, и на всех основаниях относящихся к таким видам
ведения войны, как дайва и асура1. Они в основном сражались с помощью чар и заклинаний. Множество подобных
примеров встречается в «Атхарваведе-самхите». Их цель состояла в том, чтобы запутать и обмануть врага2. Рассказ о
подобных методах ведения войны не входит в наши планы,
так как мы говорим о такой форме ведения сражений, как
мануса, далекой от мифологических реалий.
Вьюхи: следует отметить, что построение армии в боевом
порядке в санскритской литературе называется вьюха3. Оно
относится к сфере тактики, а планирование войны — стратегии. Однако не следует забывать о том, что развертывание
и расстановка войска в определенном порядке является основной составляющей плана битвы, который должен быть
разработан в соответствии с особенностями предполагаемого места действия.
Если поле битвы было ровным, то войско располагали в
порядке данда (вытянутым строем) или мандала (в форме
круга); если оно оказывалось неровным, то армию расставляли строем бхога (змееобразным) или асамхата (отдельными подразделениями), а когда оно обладало сложным
рельефом, то применялся висама — нерегулярный строй4.
Каутилья перечисляет следующие вьюхи: сама, висама, хасти, ратхи, ашва и патти. Во всех этих случаях, в отличие от
цельной греческой и римской фаланги, представлявшей собой прямоугольный строй из тяжеловооруженных пехотинNīti, II, 22—49; Rāmā, I, 27—28.
S.B.E. A.V., p. 121—124.
3
В «Лакшанапракаше» содержится большая цитата из сочинения
«Раджавиджая», очевидно трактата по военному делу, посвященная данной теме.
4
Аr. Śās., X, 3. В «Харихарачатуранге» приведена цитата из «Артхашастры» Каутильи, посвященная данной теме. Там же упоминаются
шесть основных вьюх, каждая из которых подразделяется на несколько
типов, и подробно освещаются особенности отдельного построения. К
их числу относятся мандала, асамхата, бхога, данда, вараха и пракрити.
Две последние — вараха и пракрити — возникли позже других, возможно между исламским и виджаянагарским периодами. В качестве доказательства этого можно привести надпись, датированную виджаянагарской эпохой, в которой упоминается вараха (Ep. Car., VIII, p. 186).
1

239

Часть шестая. ВОЕННЫЕ СТРАТЕГИЯ И ТАКТИКА

цев, выстроенных в тесные и широкие шеренги и колонны,
используются четыре подразделения. При построении по
типу самавьюха все четыре отряда размещаются на определенном расстоянии, чтобы каждый солдат мог свободно
двигаться и использовать оружие. Коню должны были противостоять три воина, колеснице или слону — пятнадцать
солдат либо пять лошадей. Если складывалась противоположная ситуация, то применялась висама вьюха. При построении колесниц (ратха) девять из них размещались впереди, столько же — на обоих флангах и крыльях. В других
построениях использовалось такое же количество слонов
(хасти) и коней (ашва). Но в случае с первыми из них девять
боевых слонов выставлялись впереди, то же число верховых
животных — во флангах и дикие слоны — в крыльях. В пехотном строю (патти) впереди стояли солдаты, одетые в
кольчуги, те, у кого не было доспехов, — на флангах, а лучники — в тылу1.
К числу других видов построения относятся бхога (змеевидное), при котором воины один за другим выстраиваются в ряд, данда (вытянутое), когда солдаты стоят в одной
линии, мандала (в форме круга), при котором армия размещается таким образом, чтобы воины видели, что происходит со всех сторон, и, наконец, асамхата (отдельными
подразделениями) — небольшие отряды солдат, действующие самостоятельно. Строй данда становится построением прадара, когда вперед выдвигаются фланги; дрона, если
таким же образом выносятся оба фланга и крыла. Противоположностью данного строя является асахья, при котором
используются очень длинные крылья. Шьена образуется,
когда значительно вытягивается передовая линия. Противоположность данного построения — чапа. Однако если
эти четыре строя разместить в обратном порядке, то они
превратятся соответственно в построения чапа, чапакукси,
прадхистха и супрадхистха. Чапа, в случае если передняя
линия заметно вытянута, становится ваджрой, противопо1

Аr. Śās., ch. 5.

240

Глава 5. Тактика

ложностью которой является санджайя. Строй, при котором растягиваются фланги и крылья, а передняя линия в
два раза превосходит изначальную, называется стхулакарна; его противоположность — вишала виджая. Если растянуты только крылья, то такое построение именуется чамумукха, а обратное — джихасасья. Эффективность этих
строев заключалась в том, что они были практически непобедимы, и расставленные таким образом солдаты во время
боя могли с легкостью прорваться через боевой строй противника1.
Другим видом дандавьюхи было построение сучи, при
котором различные подразделения армии размещаются одно
за другим. Если оно состояло из двух шеренг, то называлось
валая, а из четырех — дурджая. Другими видами строя бхога являлись сарпасари и гомутрика, их передние фланги и
крылья отличались друг от друга шириной. При построении
шаката (повозка) впереди стояли два ряда, а крылья были
выстроены таким же образом, как и в строю данда. Противоположный порядок назывался макара (крокодил). Еще
одной разновидностью построения бхога было парипатантака, противоположностью которому являлся строй сарватобхадра. Он представлял собой еще один тип построения
в форме повозки.
К числу других видов расположения армии, входящих
в категорию мандала, относятся сарватомукха (воины могут поворачиваться во всех направлениях), сарватобхадра
(благоприятный), астаника (восьмичастное деление), виджая (дающий победу), ваджра (алмазообразный), какапади
(нога ворона), ардхачандрика (полукруглый) и каркатакашринги (рыбообразный или крабоподобный). В текстах упоминаются и другие виды строя: ариста, при котором передняя линия, крылья и тыл заняты колесницами, слонами
и конями соответственно; ачала, когда пехота, кавалерия,
колесницы и слоны размещены друг за другом; и апратихата — один вслед за другим стоят слоны, лошади, колес1

Аr. Śās., ch. 6.

241

Часть шестая. ВОЕННЫЕ СТРАТЕГИЯ И ТАКТИКА

ницы и пехота. Однако считалось, что с помощью дурджаи
можно успешно разбить построения всех видов1.
Категории вьюх также упомянуты в «Агни-пуране»2. Согласно этому источнику, даже небольшой отряд солдат, если
его построить в форме булавки, может самостоятельно противостоять противнику. Хотя каждое построение, упомянутое выше, было разделено на пять частей, все они не
использовались в одно и то же время. Обычно действовали всего одно или два подразделения, а остальные находились в резерве и вступали в бой в экстренных случаях.
Однако, если центральный отряд основного подразделения
терпел поражение, армии следовало начать общее отступление3. Камандаки называет семь типов вьюх в честь Брихаспати, а пять — в честь Шукры и приходит к выводу о том,
что существует семнадцать разновидностей данда вьюхи,
два вида мандалы, шесть — асамхаты и пять — бхоги. Их
следует применять опытным военачальникам, обладающим
всеми необходимыми знаниями и практическими навыками, причем делать это необходимо в соответствии с местом и временем сражения4.
Стратегию и тактику можно эффективно использовать
во время как справедливых, так и несправедливых войн.
Наиболее ярким примером применения описанных выше
способов построения войск является Великая война. В Махабхарате говорится о том, как Бхишма в разные дни прибегал к различным вьюхам5. Войско Кауравов состояло из
одиннадцати акшаухин, а у Пандавов их было только семь.
Осознав, что по численности его войско уступает вражескому, Юдхиштхира, обладавший большим опытом и являвшийся непревзойденным стратегом, посоветовал Арджуне
построить воинов в форме булавки, так как именно такой
Аr. Śās., X, 6.
В конце своей книги «Искусство войны» (Art of War) мистер Дейт
разработал планы следующий вьюх: сарпы, чакры, сучи, гаруды, макары, шакаты, данды, каки, симхи и др.
3
Аgni Purāna, ch. 236.
4
Кāма, 20.21—40, 53—55.
5
Bhīsma, ch. 20, 18.
1

242

Глава 5. Тактика

строй позволял получить преимущество в сражениях, в ходе
которых немногочисленная армия билась с превосходящим
противником. Другим преимуществом подобного построения являлось то, что в случае необходимости его можно
было расширить. Но Арджуна в ответ изъявил желание использовать неприступный строй, называвшийся ваджра, во
главе которого должен был встать Бхишма, а в тылу — царь
Вирата, так как огромное преимущество подобного построения заключалось в том, что оно позволяло действовать во
всех направлениях1. Швета и Бхишма выстрелили друг в
друга из луков, после чего первый разрубил мечом лук последнего. Однако вечером Бхишма убил Швету2. На следующий день полководцем был назначен Дхриштадьюмна,
использовавший построение крауньчаруна вьюха. Во главе
авангарда стоял Арджуна. Друпада был его головой, а цари
Кинтубходжа и Чайдья — глазами. Несколько правителей
расположились в его шее. Юдхиштхира вместе со своей свитой занял позицию в тылу. Бхишма, Сатьяки и другие всадники составили правое крыло, а Накула и Сахадева — левое.
Здесь следует отметить, что сосредоточение сил на флангах — один из неписаных тактических принципов в боевых
действиях с участием кавалерии3. На стыках крыльев (а также в районе головы, спины и шеи) размещались слоны и
колесницы. Тыл защищал Вирата4. Бхишма использовал обратное построение и стал дуть в свою раковину. Во время
битвы последовательно использовали стрелы, мечи и боевые топоры. Арджуна сражался с Бхишмой, а Дрона — с
Дхриштадьюмной. Бхишма убил царевича Калинги и его
солдат5.
Bhīsma, ch. 19.
Bhīsma, ch. 48.
3
Ср. тактику сильных флангов (тулгхама), использовавшуюся монголами и Моголами, особенно в первой битве при Панипате, во время
которой Бабур умело сочетал артиллерию и кавалерию, чтобы развернуться и атаковать врага с фланга или тыла (C.H. 1. IV, p. 12—13). См. также:
Rushbrook W. An Empire Builder of the XVIIС (Allahabad), 1918.
4
Bhīsma, ch. 50, 40—58.
5
Ibid., ch. 51, 52.
1

243

Часть шестая. ВОЕННЫЕ СТРАТЕГИЯ И ТАКТИКА

Затем Бхишма составил строй гаруда вьюха. Дрона и Критаварман находились в районе глаз, Ашваттхаман и Крипа — головы, Джайядратха — шеи, Дурьодхана — спины,
Сурасена и другие — в хвосте. Солдаты из Магадхи и Калинги располагались в правом крыле, а представители других племен — в левом. В ответ на это Арджуна сформировал
обратное построение в ардхачандру1. Снова Пандавы построили свое войско в виде шрингатака вьюхи против океанообразной армии Бхишмы2.
Далее следует подробно описать использованный Бхишмой строй сарватобхадра3. Затем Дрона выстроил свое войско в форме повозки, а Пандавы применили построение
крауньча4. Когда после гибели Дроны управление армией
принял Карна, он использовал макара вьюху, а Пандавы —
ардхачандру5. Во время поединка между Бхишмой и Дурьодханой также применялись различные маневры6.
Подробное изучение видов строя, применявшихся во время битв, описанных в Махабхарате, позволяет нам сделать
вывод о том, что в них использовались четыре разновидности движений — по кругу, по дуге, отдельные и составные, очень похожие на широкие и плотные колонны, в которых сражались воины средневековой Англии. Появление
огнестрельного оружия привело к эволюции тактического
расположения войск. С тех пор стали появляться новые
виды строя. Заметное влияние на построение армии в различные периоды истории оказывали изменения в вооружении. Каждый способ соответствовал своему времени. Из
этого следует вывод о том, что мы не должны зацикливаться
на каком-либо одном методе. На основании текста «Агнипураны»7 можно предположить: такие вьюхи, как макара и
сучи, следует формировать, когда нападение противника
1
2
3
4
5
6
7

Bhīsma, ch. 56, 12—19.
Bhīsma, ch. 88, 16 и далее.
Bhīsma, 100, 2 и далее; Śalya, 7.20.
Drona, ch. 7, 10.22.
Karna. XI, 14—32.
Ibid., 58, 21 и далее.
Agni, ch. 242, 35 и далее.

244

Глава 5. Тактика

ожидается спереди; строй саката, или построение в форме
повозки, — при атаке с тыла; ваджра — со стороны крыльев;
чакра, или колесный строй, — со всех сторон. Главнокомандующий обязательно должен находиться на передовой линии, так как это наиболее опасное место. Руководствуясь
данными принципами во всех своих сражениях с Бхишмой,
Дроной, Карной или даже Дурьодханой, Пандавы сумели
одержать победу благодаря самоотверженному мужеству,
крайне великодушно ведя себя по отношению к врагу. Разве не придает дипломатия цвет стратегическим и тактическим соображениям?
С другой стороны, в случае с кутаюддхой использовались другие тактические приемы. Воины, участвовавшие в
этой войне, руководствовались не дхармой. Однако, как
мы уже говорили выше, согласно шастрам, к этому виду
боевых действий следует прибегать только в самом крайнем случае. Когда Дурьодхана тонул, Ашваттхаман, Крипа
и Критаварман вошли незамеченными в лагерь Пандавов
и убили Дхриштадьюмну и воинов из области Панчала, подожгли их палатки и вернулись обратно1. Тактика, которую
использовал Индраджит во время войны с Рамой, — убийство Майя Ситы, чтобы сломить дух обезьян, союзников
его врага, которые увидели эту ужасную сцену и рассказали о смерти Ситы, застала Раму врасплох2. Но после того
как Вибхисана вовремя узнал правду, царевич смог воздержаться от новых сражений.
Другой способ ведения войны, использовавшийся в рамках кутаюддхи, — это нападение на врага, сражающегося на
другом фронте, либо ложная атака или отступление, предпринятое будущим завоевателем, чтобы заманить противника в ловушку и, заранее подготовив это нападение, нанести
ему поражение с тыла. В наши дни данный вид тактики мы
называем окружением. Как правило, предпринимались
прямые атаки, и этот способ ведения войны использовал1
2

Saupati, ch. 8.
Yuddha, ch. 81.

245

Часть шестая. ВОЕННЫЕ СТРАТЕГИЯ И ТАКТИКА

ся крайне редко. Когда Пандавы поняли, что Бхишму нельзя победить с помощью фронтальной атаки, они разработали план, согласно которому на врага следовало напасть со
всех сторон. Он действительно принес успех Пандавам и
причинил значительный ущерб Кауравам. Для царя, ведущего несправедливую войну, не существовало никаких запретов. На врага можно было напасть, когда он был усталым
или не готовым к отражению атаки. Его также разрешалось
убить во время сна, причем вне зависимости от времени
суток1. Таким образом, военные хитрости для победы над
врагом использовали даже хорошие люди. Ашваттхаман приводит цитату из ведических текстов, в которой оправдывается применение на пути к победе яда, огня и обмана.
В связи с этим следует обратить внимание на совет, содержащийся в «Агни-пуране»2. Для того чтобы испугать врага и внести сумятицу в его ряды, следует издавать ложные
победные крики. Возможно, в современных войнах аналогом этого является вражеская пропаганда, при которой поражения иногда объявляют победами.
Таким образом, «стратегия» и «тактика» — это, как ктото прекрасно сказал, всего лишь два разных названия одних
и тех же приемов, и их использование зависит от масштаба
происходящего. Любое правило, применимое к первой, может быть в равной степени использовано для второй.

Кāma, 19, 54—66.

Agni, ch. 236, 59—68.

Часть седьмая
ВОЗДУШНЫЕ И МОРСКИЕ СРАЖЕНИЯ

Глава 1
ВОЗДУШНЫЕ СРАЖЕНИЯ

В современных условиях одним из наиболее интересных
вопросов является вклад Индии в развитие такой науки, как
аэронавтика. В пуранах и эпосе содержится множество примеров того, насколько удачно индусам удавалось осваивать
воздушное пространство. Вплоть до недавнего времени как
западные, так и восточные исследователи были весьма многословны, доказывая, что все, описанное в этих произведениях, является плодом воображения, а значит, им, по их
мнению, следует пренебречь, как не соответствующим реальности. Действительно, насмешкам подвергалось само мнение о том, что человек может подняться в воздух, и многие
утверждали, будто люди просто не способны пользоваться
летательными аппаратами. Однако в наше время, с появлением воздушных шаров, аэропланов и других подобных механизмов1, представления об этом в корне изменились.
Значение воздушных сил сложно переоценить. Вплоть
до недавнего времени они в основном использовались для
того, чтобы находящиеся в летательном аппарате люди могли быстро произвести разведку и сообщить о ее результатах в штаб-квартиру. Они определяли местонахождение
противника и расположение его сил, благодаря чему могли направлять атаку. Нам известно, что первыми, кто в
1
В этой связи см.: Golikere. Through Wonderlands of the Universe (1933),
особенно гл. VI и далее.

247

Часть седьмая. ВОЗДУШНЫЕ И МОРСКИЕ СРАЖЕНИЯ

новейший период истории стал использовать для этой цели воздушные шары, были французы. Изобретение аэропланов привело к революционным изменениям в сфере
стратегии и тактики. Во время недавней войны (имеется
в виду Вторая мировая. — Пер.) стало понятно, что все
остальные боевые формирования значительно уступают
военно-воздушным силам.
Возвращаясь к ведическим текстам, следует отметить,
что в одном из брахманов встречается описание корабля,
плывущего по небу. Это Агнихотра, борта которого олицетворяют огни ахавания и гархапатья, связанные со сторонами света, а рулевым является Агнихотрин, подносящий
молоко трем Агни1. В более раннем тексте — «Ригведесамхите» — говорится о том, что Ашвины перевезли спасенного Бхуджью на крылатых кораблях2. Последний факт
может являться свидетельством существования в глубокой
древности воздухоплавания.
В опубликованной недавно «Самарангана Сутрадхаре»
Бходжи целая глава, состоящая примерно из 230 строф3,
посвящена принципам создания различных летательных
аппаратов и других механизмов, применявшихся в военных и мирных целях. Там подробно описаны различные
преимущества использования механизмов, особенно летательных аппаратов. Отдельное внимание уделено их способности атаковать видимые и невидимые объекты, их использованию, возможности двигаться беспрепятственно,
их эффективности и долговечности, другими словами, их
способности делать в воздухе то же, что и на земле. Перечислив другие преимущества, автор приходит к выводу о
том, что благодаря подобным приспособлениям можно совершать даже невозможное. Этим машинам приписывается
возможность совершать три вида движений — набор высоты, полеты в атмосфере в различных направлениях на
Śatapatha Brāhmana, II, 3, 3, 15.
R.V., I. 117, 14, 15. Под крыльями в данном случае подразумеваются паруса.
3
Samar., ch. 31 (Gaekwad Oriental Series).
1

248

Глава 1. Воздушные сражения

тысячи миль и, наконец, снижение. В тексте сказано, что
сидящий в воздушной колеснице может подняться к Сурьямандале, «солнечному региону», и Накшатрамандале (области звезд), а также путешествовать по воздушным пространствам над морем и землей. Эти колесницы передвигались так быстро, что издаваемый ими звук был едва слышен
с земли1. Однако некоторые авторы все же сомневались и
задавались вопросом: было ли это на самом деле? Но число
свидетельств, позволяющих доказать существование данного явления, огромно.
Описывается изготовление наступательных и оборонительных машин, использовавшихся на земле и в воздухе. К
их числу относятся водные механизмы, музыкальные инструменты, машины-привратники и другие виды. Их необходимо исследовать отдельно. Кратко описав некоторые
летательные аппараты, которым уделено особое внимание
в данной работе, мы приходим к выводу о том, что они отличались друг от друга по форме и походили на слонов, лошадей, обезьян, птиц различных видов и колесницы. Как
правило, подобные механизмы изготавливались из дерева.
В связи с этим следует процитировать несколько строк текста, чтобы составить у читателя представление о материалах, из которых их делали, их размере. Особенно это актуально в наши дни, когда дирижабли жесткой конструкции
летают по воздуху на большие расстояния и на протяжении
длительного времени.

Sаmar., ch. 31, 45—79.

249

Часть седьмая. ВОЗДУШНЫЕ И МОРСКИЕ СРАЖЕНИЯ

250

Глава 1. Воздушные сражения

(Samar., ch. 31, 45—79.)
Воздушная колесница1 была изготовлена из легкого дерева и напоминала огромную птицу. Она обладала прочным
корпусом правильной формы, внутри которого находилась
ртуть, а внизу — огонь. К ней крепились два сверкающих
крыла, а летела она под воздействием воздуха. Она была
способна передвигаться в атмосфере на огромные расстояния и поднимать в воздух сразу нескольких пассажиров.
Внутреннеe устройство напоминало небеса, сотворенные
самим Брахмой. Для изготовления таких механизмов использовались также железо, медь, олово и другие металлы.
Все это свидетельствует о высокой степени развития данного вида ремесла в Древней Индии. Необходимо критически относиться к подобным детальным описаниям, так как
виманы и аналогичные летательные аппараты, упомянутые
в произведениях древнеиндийской литературы, следует отнести к сфере мифологии.
1

(Samar., ch. 96—99.)

251

Часть седьмая. ВОЗДУШНЫЕ И МОРСКИЕ СРАЖЕНИЯ

Брахман Галава подарил царю Шатруджиту коня по имени Кувалая, который мог перенести своего седока в любое
место земли1. Можно предположить, что речь в тексте идет
о летающей лошади. Подобные кони неоднократно упоминаются как в «Вишну-пуране», так и в Махабхарате, где говорится о том, как Кришна летал по воздуху на гаруде2. Эти
сведения могут быть плодом воображения или являться описаниями летательного аппарата, сделанного в виде орла.
Субрахманья передвигался на павлине, а Брахма — на лебеде. Более того, асура по имени Майя владел одушевленной
золотой колесницей с четырьмя крепкими колесами, окружность которой составляла 12 000 локтей и которая могла,
выполняя желание седока, лететь в любое место. Она была
снабжена большим количеством оружия, и к ней были прикреплены огромные штандарты. Во время битвы между асурами и дэвами, где Майя играл ключевую роль, несколько
воинов сражались верхом на птицах3.
В Рамаяне сказано, что, когда Равана летел в своей небесной колеснице с Ситой в Ланку, на него напала гигантская птица Джатаю. В итоге состоялась дуэль между птицей
и царем ракшасов. Голикере обратил внимание на ряд примеров ожесточенных сражений между людьми и хищными
птицами, приводивших к нанесению повреждений летательным аппаратам и воздухоплавателям, а в некоторых случаях — к вынужденной посадке4. Ракшаса Дронамукха предлагает Раване свою помощь в битве с союзниками-ванарами
и говорит, что готов бороться с ними на море, на небе или под
землей5. После того как Рама одержал выдающуюся победу
над Ланкой, Вибхисана подарил ему Пуспака-виману, в котором были окна, комнаты и превосходные сиденья. В нем
помещались все ванары, помимо Рамы, Ситы и Лакшманы6.
1
2
3
4
5
6

Мārkanda Purāna, ch. 20.
Visnu Purāna, IV, ch. 30, 64—66; Harivamśa, ch. 44.
Harivamśa, ch. 43.
Through the Wonderlands of the Universe, p. 124—126.
Yuddha, ch. 8.
Ibid., ch. 123.

252

Глава 1. Воздушные сражения

Рама прилетел в свою столицу Айодхью, показывая Сите
сверху места расположения лагерей, город Кискундху и
другие поселения, над которыми они пролетали. Валмики
сравнивает Айодхью с передвигающейся по воздуху колесницей1.
Однако приведенные выше примеры применения летательных аппаратов не имеют ничего общего с реальными
боевыми действиями. Воздушные сражения, упомянутые в
древних письменных источниках, относятся к такому виду
войны, как дайва, а не мануса. В качестве примера можно
привести сражение между Шумбхой и богиней Дургой. Первый был побежден и упал головой вниз. Вскоре он пришел
в себя, взлетел, отчаянно бросился в бой и сражался до тех
пор, пока замертво не рухнул на землю2. Кроме того, во время знаменитой битвы между небожителями и асурами, подробно описанной в «Харивамше», Майя бросал сверху камни, скалы и деревья, хотя основное сражение происходило
на расположенном внизу поле3. Подобная тактика применялась и во время войны между Арджуной и асуром Ниватакавачей4, а также в боях между Карной и ракшасами5. Во
время обеих битв воины свободно бросали с воздуха стрелы,
метательные копья и другие снаряды. В «Викрамаурвашье»
сказано, что царь Пуруравас гнался в летающей колеснице за Данавой, увозившим Урваши. В «Уттарарамачарите»
описывается сражение между Лавой и Чандракету (действие VI), во время которого использовались летающие колесницы6. Далее в тексте говорится о том, что украшавшие
их флаги и знамена были сожжены. Услышав об этом, Рама
тотчас же полетел в своей колеснице Пуспаке к месту боя и
приземлился там. Царевич знал, что Лава — опытный воин,
обладающий железной волей, и попросил его прекратить
1
2
3
4
5
6

Bāla, ch. 5.
Мārkanda Purāna, ch. 90.
Harivamśa, ch. 56.
Vana, ch. 172. Ср.: Rāma, V, 47.5, 33; VI, 50.51.
Drona, ch. 176, 50.
Uttararāmacarita, act VI.

253

Часть седьмая. ВОЗДУШНЫЕ И МОРСКИЕ СРАЖЕНИЯ

бросать снаряды, на что тот благородно согласился. В «Харшачарите» сказано, что в распоряжении яванов имелись
летательные аппараты. В одном из произведений тамильской литературы — «Дживакачинтамани» — приведено описание полета Дживаки по воздуху1.
Однако следует отметить, что из-за дороговизны подобных приспособлений позволить себе их могли, как правило, только цари и аристократы. Другую причину того, что
они не были широко распространены, можно узнать, прочитав следующие строки из «Самаранганасутрадхары»:

.
В них содержится подсказка, благодаря которой нам становится понятно, почему изготовление подобных механизмов сошло на нет. Создавать такие приспособления следовало тайно, чтобы о них не узнали другие — те, кто мог
использовать их для реализации своих корыстных целей.
Очень важны для мирных жителей и военных были почтовые голуби. В нашем распоряжении имеется достаточно
свидетельств того, что в древности их широко использовали. Плиний сообщает, что во время осады Модены в 43 г.
до н. э. Брут послал таких голубей к своим друзьям с просьбой о помощи. Нам также известно, что их продолжали использовать в 1167 г. до н. э. в качестве средства связи между
Сирией и Багдадом. Письма, как правило, привязывали к
крыльям. Несмотря на то что в наши дни мы можем пользоваться такими современными способами связи, как почта
и телеграф, эти птицы продолжают играть важную роль, так
как во время войн всегда существует возможность того, что
сообщение, отправленное по почте или с помощью теле1

Jīvakacintāmani, XIII, 2614 (5).

254

Глава 2. Сражения на море

графа, будет перехвачено противником и не дойдет до адресата, нанеся ему таким образом значительный урон. Но
никто не в состоянии помешать голубям доставить информацию к месту назначения. Следовательно, даже в наши
дни в некоторых странах Европы охота на этих птиц считается преступлением, за которое полагается суровое наказание1. Возвращаясь к рассказу о нашей стране, мы должны
вспомнить, что Каутилья также вскользь упоминает о существовании в расположениях войск голубятен. Данный факт
свидетельствует о том, что эти птицы использовались уже в
глубокой древности. Возможно, именно поэтому их нередко дарили царям2.
Таким образом, мы можем прийти к следующим выводам.
Летающие виманы Рамы или Раваны были не чем иным, как
плодом воображения мифографов, до тех пор пока в XX в.
не появились аэропланы и цеппелины. Моханастры, «стрелы бессознательного состояния», также вплоть до недавнего времени, когда появились бомбы с ядовитым газом, не
имели ничего общего с реальностью. Мы многим обязаны
энергичным ученым и исследователям, кропотливо и усердно выполняющим свою работу и погружающимся со своими факелами в глубину пещер и раскопов, чтобы найти там
надежные свидетельства, позволяющие приоткрыть завесу
тумана над историей древности и рассказать об удивительных творениях рук человеческих3.

Глава 2
СРАЖЕНИЯ НА МОРЕ

В «Артхашастре»4 Каутильи адмиралтейство названо отдельным подразделением военного министерства. Перед
нами изумительное свидетельство того, насколько боль1
2
3
4

Hildebrandt. Airships Past and Present.
Cambridge History of India, vol. I, p. 399.
Introduction to Indian Architecture, vol. III.
Ar. Śās., II, 28.

255

Часть седьмая. ВОЗДУШНЫЕ И МОРСКИЕ СРАЖЕНИЯ

шое значение это ведомство имело с древнейших времен.
В «Ригведе-самхите» часто встречаются упоминания лодок
и кораблей. Классическим примером, который приводит
каждый автор, пишущий на эту тему, является морская
экспедиция Бхуджьи. Отец отправил его в путешествие
на корабле с сотней весел (аритра)1. Его судно потерпело кораблекрушение, а самого его спасли близнецы Ашвины, приплывшие в своей ладье. Однако автор «Кембриджской истории Индии» придерживается мнения о
том, что индусы, жившие в ведический период, не плавали по океану. Свои выводы он основывает на том, что
в Ведах не упоминаются руль, якорь и парус 2. Правда,
этот argumentum silentii ничего не доказывает. Однако на
основании тех скудных источников, которые имеются в
нашем распоряжении, можно предположить: в ведический период все же происходили морские сражения. Кроме того, у нас нет никаких сомнений в том, что в Индии
начиная с доисторических времен существовала международная торговля. Эти активные торговые отношения
Индии с другими странами, включая находящиеся на берегах Средиземного моря и на Африканском континенте3,
не могли не привести к появлению пиратства. В результате возникла необходимость защищать морскую торговлю, и «вначале на купеческих судах Индии находился
небольшой отряд опытных лучников, вооруженных луками и стрелами, которые могли отразить нападения пиратов, но позднее они стали использовать пистолеты,
пушки и другие более разрушительные виды оружия, а
также иные удивительные приспособления, вводящие врага в заблуждение»4. Возможно, именно так начинался древнеиндийский флот.
1
R.V., I, 116.5; X, 101.2. Ср.: Vājasaneyisamhitā, XXI, 7, Śatapatha
Brāhmana, IV, 2.5.10.
2
Cambridge History, I, p. 101.
3
См.: Vincent W. The Commerce and Navigation of the Ancients, bk. IV,
p. 457 и далее; JMS, vol. VIII, p. 77 и далее; Warmington. A History of
Ancient Geography.
4
Ibid., p. 78—79.

256

Глава 2. Сражения на море

В «Санти-парве» Махабхараты сказано, что флот — один
из анг армии1. Нам известны примеры кораблей, использовавшихся в военных целях. Когда Видура почувствовал, что
пяти сыновьям Кунти угрожает опасность, он уговорил их
бежать вместе с матерью в лес, переправившись через Ганг
на лодке, снабженной оружием, способным противостоять
ветру и волнам2. Вероятно, данный факт можно считать
свидетельством существования речного судоходства. Однако в «Дигвиджае» в части «Сабха-парва» говорится, что Сахадева пересек море и подчинил множество островов, победив млеччха и другие племена, населявшие их. Если перед
нами исторически достоверный факт, мы должны будем
прийти к выводу о том, что он не смог бы осуществить свой
завоевательный поход, не используя лодки и корабли3. В Рамаяне содержится описание того, как Дурмукха, ракшас,
охваченный гневом из-за деяний Ханумана, предложил свои
услуги Раване, обещая ему сражаться даже на море. Этого
свидетельства достаточно для доказательства использования
флота в военных целях. Ведь без него сражения на море были
бы невозможны4. В Рамаяне встречаются и другие упоминания кораблей. Автор сравнивает Ханумана, пересекавшего
океан, чтобы добраться в Ланку, с кораблем, который ветер
кидает по волнам бурного моря5. Сугрива, отправляя своих
союзников-обезьян на поиски Ситы, говорит о Суматре, Яве
и даже о Красном море6. В «Амара-коше» встречается ряд
морских терминов — слов, с помощью которых обозначали
понятия «корабль», «стоянка на якоре» (наубандхана), «управление кораблем» (наукарана), «кормчий» (наукаранадхара)7.
О существовании в различных частях страны судостроитель1
2
3
4

Mhb., Śānti, 59, 41.
Мhb., Ādiparva, ch. 143.
Ibid., Sabhā, 31.

(Yuddha, 8.8.)
5
6
7

Sundara, 1, 68; 25.14.
Кiskindha, ch. 40.
Ср.: Varāhamihira. Brhat Samhitā, ch. V, VII.

257

Часть седьмая. ВОЗДУШНЫЕ И МОРСКИЕ СРАЖЕНИЯ

ных верфей свидетельствует термин «наватаксени», встречающийся на медной табличке, подарке Дхармадитьи, датированной 531 г. н. э.1
По словам Геродота, около 517 г. до н. э. Дарий организовал морскую экспедицию под руководством Скилакса из
Карианда к дельте Инда. В период правления Александра,
как нам известно, жители Пенджаба оснащали флот. Арриан сообщает, что ксатрой (кшатри), одно из пенджабских
племен, снабдили Александра, отправлявшегося в обратный
путь, тридцативесельными галерами и транспортными судами, построенными ими2. Рассказывая о царе Евтидеме,
профессор Рэпсон отмечает: «Бактрийские и индийские монеты типа «Посейдон» и «Победа», вероятно, свидетельствуют о победе на море; объяснить их появление можно,
только предположив, что царь одержал победу на одной из
великих индийских рек — Инде или Джеламе»3. Начиная с
этого времени и вплоть до вторжения в Индию мусульман
обитатели районов, прилегающих к Инду, занимались пиратством, из-за чего персам не удалось построить на их побережье ни одного города, достойного упоминания4.
Далее следует отметить, что асур Шура, опасаясь бога
войны Субрахманью, спрятался в море. Но тот нашел и победил его5. Асуры калакея, убив брахманов ночью, днем
спрятались под морем6. Если эти примеры не являются плодом воображения авторов пуранов, то, рассматривая их с
точки зрения современных реалий, можно предположить,
что они свидетельствуют о существовании в те времена подводных лодок или кораблей, плывших по открытому морю,
в которых асуры и нашли убежище. Авторы будущих исследований, вероятно, так или иначе смогут ответить на
этот вопрос.
1
2
3
4
5
6

Ind. Ant., XIX, 198.
India and Its Invasion by Alexander, p. 156.
Cambridge History of India, vol. I, p. 54.
Contra. Robertson. Disquisition, p. 160.
Подробнее см. в: Skanda Purāna.
Мhb., Vana., ch. 102.

258

Глава 2. Сражения на море

В «Манавадхармашастре» упоминаются морские сражения и содержатся свидетельства использования в них лодок1. Моряки в тексте названы словом «наукакармаджива»2.
В ведической литературе, эпосе и дхармашастрах военноморские сражения упоминаются отдельно, что свидетельствует о существовании в Индии с древнейших времен непрерывавшейся традиции мореплавания.
Перейдя к характеристике других письменных источников, мы должны отметить, что упоминания лодок и кораблей часто встречаются в «Рагхувамше». Рагху во время
своей дигвиджаи завоевал Бенгал, на защите которого стоял флот (наусадханотьятан)3. В другой части текста сказано, что Рагху отправился в Персию по суше, а не по морю.
Данный факт свидетельствует о том, что последний маршрут к тому времени перестал быть общепринятым4.
Как уже говорилось выше, в «Артхашастре» Каутильи
особо упоминается адмиралтейство, являвшееся одним из
подразделений государственной администрации. Руководил
им суперинтендант (адхьякша). Под его юрисдикцию также
попадали коммерческие суда. Каутилья отличает морские
маршруты (самудра самьянапатха) от речных и прибрежных
(кулапатха)5. В текстах, помимо морских судов, упоминаются солдаты, захваченные в плен6. О том, что Ашока содержал флот, свидетельствуют обширные дипломатические
отношения, которые он поддерживал даже с правителями
эллинистических государств Средиземноморья. В нашем
распоряжении имеются более надежные, нумизматические
доказательства того, что у народа андхра очень рано появился собственный флот. На монетах, отчеканенных в правление Пулумайи (а также Ягнашри), помещено изображение
двухмачтового парусного судна7. Они, очевидно, были вы1
2
3
4
5
6
7

Маnu, VII, 192.
Ibid., X, 34.
Raghu., IV, 36.
См. комментарий Маллинатхи (Ibid., 4. 60).
Ar. Śās., II, 28.
См.: Dikshitar V.R.R. Mauryan Polity, p. 367—368.
См.: Rapson. Catalogue of Indian Coins, p. 22.

259

Часть седьмая. ВОЗДУШНЫЕ И МОРСКИЕ СРАЖЕНИЯ

пущены в честь победы в морском сражении1. В царствование династии Гуптов, судя по надписям, военно-морские
силы финансировались государством. В аллахабадской прашасти Самудрагупты говорится о том, что он захватил несколько островов2. Нам также известно, что в состав войска
Дживиты Гупты II входил флот из боевых лодок3. В распоряжении правившего позднее Харши также, вероятно, находился флот, в состав которого входили лодки.
В «Юктикалпатару» Бходжи, крайне важном средневековом сочинении, упоминаются две категории кораблей. Суда,
относящиеся к первому виду, плавают по внутренним водоемам и делятся на десять типов. В зависимости от размера
их подразделяли на два вида — диргха и унната. К категории
диргха (продольные) относились десять типов лодок: диргхика, тарани, лола, гатвара, гамини, тари, джангхала, плавини, дхарини и вегини. Лодок, относящихся к типу унната,
всего пять: урддхва, анурддхва, суварнамукхи, гарбхини и
мантхара4. Корабли, входившие в категорию аграмандира,
использовались в морских боях (ране кале гханатьяйе)5.
Доктор Р.К. Мукерджи цитирует «Историю Индии» Эллиота, в которой содержится длинное описание морского
сражения, состоявшегося в XI в. между двумя флотами. Оно
произошло во время семнадцатого похода в Индию султана Махмуда. Прибыв в Мултан, султан повелел построить
1480 лодок, причем к каждой следовало прикрепить три
железных острия — одно на носу и два на бортах, чтобы
можно было уничтожить любого, кто приближался к судну. Каждый корабль был укомплектован двумя лучниками
с луками и стрелами, а также метателями нафхта. Против
них воевали джаты, отправившие свои семьи на острова и
построившие, по некоторым данным, 4000, а по словам
других — 8000 лодок, снабдив их всем необходимым. Фло1
2
3
4
5

См.: I.H.Q., VI, p. 649—650.
Corpus, Ins. Ind., III, p. 14.
Ibid., p. 217.
Bhandarkar R.G. Comm Volume, p. 451—453.
Ibid., p. 228.

260

Глава 2. Сражения на море

ты встретились и вступили в отчаянный бой. Все лодки
джатов были разбиты и опрокинуты, в результате чего несколько человек утонули. С теми, кто оставался на судах,
жестоко расправились.
В нашем распоряжении имеются свидетельства о том,
что Южная Индия поддерживала торговые и культурные
связи с другими странами, такими как Рим на западе и Малайский архипелаг и Индокитай на востоке. Очень часто на
западном побережье Индии появлялись корабли яванов,
груженные различными товарами. Тамилы торговали с другими государствами по крайней мере со времен Соломона
(около 1000 г. до н. э.). Римские историки упоминают о существовании торговых отношений между Римом и Южной
Индией1. В I в. до н. э. Августа Цезаря посетило посольство
из государства Пандьев2. В сборнике «Сангам» часто упоминаются представители таких профессий, как ныряльщики за жемчугом и рыбаки, ловившие рыбу в море. В раннетамильских текстах нередко говорится о спасении богиней
моря Манимехалай жертв кораблекрушений. Эти примеры
свидетельствуют о существовании торговых отношений между Индией и иноземными странами. В нашем распоряжении имеется рассказ правителя Черы о том, как ему удалось
победить представителя династии Кадамба в открытом море3. У царя Черы Сенгуттувана также был флот, благодаря
которому он смог нанести поражение яванам. Им в качестве
наказания связали руки за спиной и лили на головы топленое и растительное масло4.
На основании текста «Махавамши», а также нескольких
надписей мы можем судить о дипломатических отношениях
между Индией и Цейлоном. Нам известно, что Виджая и
его последователи занимали остров примерно в 543 г. до н. э.
Виджаю, царевича из Северной Индии, изгнал из государства собственный отец. Согласно «Раджавали», он пересек
1
2
3
4

См.: Srinivasa Aiyangar P.T. History of the Tamils, ch. XVIII.
Подробнее об этом периоде см. в «Перипле».
Padirrupattu, V.
Aiyangar S.K. Contributions of South India, p. 330.

261

Часть седьмая. ВОЗДУШНЫЕ И МОРСКИЕ СРАЖЕНИЯ

территорию располагавшейся на юге страны Магхады и в
сопровождении флота с более чем 700 солдатами на борту
поплыл на Цейлон, победил живших там якшасов и поселился на острове. Эта история легла в основу ряда настенных росписей в Аджанте.
Согласно табличкам из Кашикуди, Симхавишну, отец Махендравармана, отправился в поход на Цейлон и наголову
разбил правителя острова, гордившегося силой своих рук1.
В правление Нарасимхавармана I из-за запутанной политики Цейлона Манавамме пришлось обращаться за помощью
к царю из династии Паллавов, который в благодарность за
поддержку, оказанную правителем острова во время военного конфликта с Пулакешином I, дважды предоставлял
Манавамме армию для вторжения на Цейлон. Согласно табличкам из Кашикуди, слава, обретенная Нарасимхаварманом после того, как он овладел островом, превосходила ту,
которой удостоился Рама, завоевав его2. Нрипатунга, вероятно, помогал Шри Маре, правителю из династии Пандьев,
организовать и осуществить поход на Цейлон3. В надписи
на колонне из Ваялура содержится косвенное упоминание
завоевания Лаккадивских островов Раджасимхой4. Негапатам и Мамаллапурам в правление династии Паллавов, вероятно, служили военно-морскими базами. В этот период
на Дальнем Востоке продолжали действовать культурные и
торговые связи. Об этом свидетельствуют «Нандиккаламбакам» и надписи, найденные в Такуапе5. То, что Паллавы
осуществляли активные действия на море, подтверждается
и отчеканенными в период их правления монетами с изображениями кораблей.
Правители из династии Пандьев поддерживали тесные
отношения с Цейлоном. Поход Шри Мары на остров был
отнесен к более раннему времени. Раджасимхе во время
1
2
3
4
5

SII, vol. II, pt. 4, p. 356.
Ibid.; Маhāvamśa, ch. 47.
Ep. Ind., XVIII, p. 13.
Ibid., p. 152.
См., например, строки 46, 54 и т. д.; J.O.R. VI, p. 300 и далее.

262

Глава 2. Сражения на море

войны с Парантакой помогал правитель Цейлона. Когда
между Паракрамой Пандьей и Кулашекхарой разразился
спор о наследовании трона Пандьев, царь острова по просьбе первого выделил ему отряд моряков под командованием
Ланкапуры Данданаяки, который, победив Кулашекхару,
воздвиг победную колонну. Подобные инциденты свидетельствуют о том, что правители юга, как и царь Цейлона,
имели в своем распоряжении хорошо оснащенный флот.
Сильный флот был и у представителей династии Чалукья. На табличках Викрамадитьи VI из Нилгунды сказано,
что один из первых представителей этой династии — царь
Мангалиша — отправился в морской поход против острова
Ревати и захватил его1. Согласно надписи из Айхоле, Пулакешин II победил Пури с помощью флота, состоявшего из
100 кораблей2. На табличках Киртивармана II из Кендура
говорится, что Винайядитья, внук Пулакешина II, подчинил Цейлон благодаря боевым ладьям3.
Правители Чолы также содержали сильный флот, с помощью которого они не только часто вторгались на Цейлон и покоряли его, но и осуществляли заморские экспедиции. Парантака попытался захватить остров, но его
поход завершился провалом. Правитель Чолы Сундара также предпринял неудачную попытку завоевать Цейлон. Во
время одного из своих походов остров захватил Раджараджа. Его вторжение на Цейлон описано в текстах, вырезанных на табличках из Тирувалангаду4, следующим образом:
«Рама построил с помощью обезьян дорогу через море, а
затем с большим трудом убил царя Ланки с помощью острых стрел. Но Раму превзошел этот (царь), могущественное войско которого пересекло океан на кораблях и сожгло правителя Ланки».
Раджараджа также отправил экспедицию против двенадцати тысяч островов (вероятно, имеются в виду Лакка1
2
3
4

Ep. Ind., XII, p. 151.
Ibid., VI, No. 1.
Ibid., IX, p. 205.
S.I.I., III, p. 421.

263

Часть седьмая. ВОЗДУШНЫЕ И МОРСКИЕ СРАЖЕНИЯ

дивские и Мальдивские острова)1. Царь из династии Чола
также отправлял мирные посольства в Китай.
Заморские походы Раджендры производят неизгладимое
впечатление. Он завоевал Цейлон и захватил короны царя
и царицы. Выдающимся ратным подвигом Раджендры стало покорение Кадарама и других приморских областей. Его
войска плыли к Шри Виджае и зависимым от нее территориям на многочисленных кораблях. Все эти государства были
им подчинены. К числу завоеванных областей относились
Паннай (Пани или Паней на восточном побережье Суматры), Малайир (на южной оконечности Малайского полуострова), Илангашокам (на Малайском полуострове), Маппаппалам (область в государстве талаингов, на территории
Нижней Бирмы), Талайттакколам (современная Таккола на
западном побережье Малайского полуострова), Мудаммалингам (регион, расположенный напротив Сиамского залива), Иламуридешам (область в северной части острова
Суматра), Наккаварам (Никобарские острова)2. Кроме того,
в те времена между Южной Индией и Китаем велась активная торговля. В конце X в. китайский император отправил
к царю Чолы посольство с верительными грамотами, снабженными его печатью, и дарами, состоявшими из золота и
штучных товаров, чтобы убедить купцов с Южного моря и
тех, кто плавал в заокеанские страны, привозить свои товары в Китай.
В правление преемников Раджендры между Чолой и Цейлоном, в союз с которым нередко вступали представители
династии Пандьев, постоянно разгорались войны. В 1077 г.
Кулоттунга I отправил к китайскому двору посольство, призванное установить торговые отношения между двумя странами. Члены делегации получили «81 800 медных кашей, то
есть примерный денежный эквивалент стоимости привезенных ими товаров — изделий из стекла, камфары, парчи (в
1

S.I.I., II, p. 48.
Названия других исторических областей, завоеванных царем, и их
соотнесение с современными см. в статье М. Кедеса в Bulletin de l’Ecole
Française d’extreme Orient, 1918.
2

264

Глава 2. Сражения на море

китайских текстах она названа кимхва), рогов носорогов,
слоновой кости, благовоний, розовой воды, асафетиды, буры,
гвоздики и т. д.1 Примерно в 1090 г. правитель Шри Виджаи, построив в Шолакулавалли Паттинаме, возможно современном Негапатаме, вихару, отправил ко двору Кулоттунги I посольство. Факты свидетельствуют о том, что владыки Чолы сохраняли превосходство на море и содержали
сильный флот, который мог использоваться для осуществления не только активной торговли с другими странами,
но и военных экспедиций.
В правление в Варангале династии Какатьев важнейшим портом восточного побережья был Мотупалле (округ
Гунтур). Один из представителей этой династии, Ганапатидева, искоренил пиратство и сделал море безопасным
для торговли с другими странами, такими как Китай и
Занзибар. Аналогичную политику продолжила проводить
его дочь Рудрамба.
Цари Виджаянагара также претендовали на превосходство на море. Со времени правления Харихары I владыки
Виджаянагара стали называть себя повелителями восточного, западного и южного океанов. В их империи действовало
300 портов2. По словам Феришты, при дворе Виджаянагара
находились посланники правителя Цейлона, а сам он каждый год посылал царю богатые дары. Вирупакша, сын Харихары II, как считается, захватил остров и установил на
нем победную колонну3. Абд-ур-Разак сообщает, что (Лакканна) Даннайк, визирь Девараи II, путешествовал к границе Цейлона4. В эпиграфе сказано, что Деварая II собирал с
острова дань (илам тирай конда). Кроме того, Деварая получал подати с таких областей, как Пегу и Тенассерим5. Лодовико Вартема, посетивший Виджаянагарское царство в
1504 г., сообщает, что его правитель в те времена вел войну
1
2
3
4
5

См.: Nilakanta Sastri K.A. The Colas, II, p. 25—26.
Elliot. History of India, IV, p. 103.
Aiyangar S.K. Sources, p. 53; E.I., III, p. 228.
Sewell. A Forgotten Empire, p. 74.
Ibid., p. 302.

265

Часть седьмая. ВОЗДУШНЫЕ И МОРСКИЕ СРАЖЕНИЯ

против Тенассерима1. Кришнадеварая, Ачьютарая и Садашиварая утверждали, что покоряли Цейлон.
Благодаря португальцам мы знаем также о действиях
виджаянагарского флота на западном побережье. Тимоджа,
командовавший виджаянагарским флотом в 1506 г., «получил задание вести непрекращающиеся боевые действия с
Гоа», который в тот период находился во власти султанов
Биджапура.
Цари Виджаянагара отправляли мирные посольства в другие государства. Букка I прислал делегацию ко двору китайского императора Чжао-цзуна. Послы везли в Китай дань и
богатые дары, среди которых был камень, способный нейтрализовать любой яд2. Это свидетельствует о том, что владыки Виджаянагара, как и правители Чолы, сохраняли превосходный флот и господствующее положение на море.
Однако следует отметить, что в нашем распоряжении
почти нет сведений о структуре морского министерства и
кораблестроении. В виджаянагарский период, по мнению
Райса, министерством руководил чиновник, занимавший
должность навиядапрабху. Он базировался в Мангалоре и
осуществлял обязанности адмирала флота. Вероятно, он исполнял приказы визиря или главнокомандующего3. Одна
эксадрилья была расквартирована в Бхаткале. Возможно, ее
штаб-квартира находилась на Гоа4.
К числу центров кораблестроения, действовавших в Южной Индии, относились Каликут, Кочин, а также Мальдивские острова. В источниках содержатся противоречивые
сведения касательно размера индийских кораблей, начиная
от сообщений арабских путешественников IX и X в. и за1

Varthema. Itinerary, p. 74.
Bretschneider. Med. Researches, II, p. 211; Ind. Ant., XL, p. 140.
3
E.C., VIII, sb. 468.
4
См.: New Review, vol. XIV, Dec. 1941. В своей статье Б.А. Салеторе исследует морскую политику маратхов. Изучив сочинения двух авторов из этого племени: Кришнаджи Ананта Саббасада и Рамачандры
Панта Аматьи, — он отмечает, что военные в этих трудах названы гурабами, галабатами, таранди, тарав, шибад и пагар. Согласно текстам
данных источников, флотом руководил субхедар или сарсубха. В правление пешв начался упадок флота.
2

266

Глава 2. Сражения на море

канчивая описанием Васко да Гамы, жившего в XVI в. Сулайман сообщает, что жители Мальдивских островов «строили
корабли и дома и выполняли все другие работы с виртуозным искусством»1.
Характеризуя индийские корабли, следует обратиться к
описанию, сделанному Иоанном Монтекорвинским. Он
пишет: «Корабли же у них очень непрочные и неуклюжие,
без железа, швы не конопатят; сшиты они бечевой, как платье, и, если где-нибудь нить порвется, тотчас корабль распадается, и что ни год приходится их чинить, иначе и в море
выйти нельзя. Руль на этих кораблях ломкий и слабый, он
как доска, шириною в пядь и укреплен в середине кормы;
когда же надо повернуть на другой галс, то делают это с
большим трудом, а при сильном ветре и вовсе поворачивать
нельзя. На кораблях один парус и одна мачта, а паруса делаются либо из тростниковой плетенки, либо из скверной
ткани, веревки же плетут из волокон» (перевод с латыни
Я.М. Света, по изданию: После Марко Поло. Путешествия
западных чужеземцев в страны трех Индий. М.: Наука, 1968. —
Пер.). Очевидно, индийские суда были небольшими. Барбоса отмечает, что мавры строили корабли с килями грузоподъемностью 1000—1200 бахар (около 224 тонн)2. Судя по
сделанному Вартемой описанию кораблей, построенных в
Каликуте, в среднем они выдерживали 200 тонн3. По словам
Николо Конти, грузоподъемность судов составляла 2000 бочек, или около 60 000 кубических футов.
Нередко торговые корабли во время войны переоборудовали в боевые. Несмотря на то что тема мореплавания в
Древней Индии представляется крайне интересной, она
была разработана лишь частично, так как в нашем распоряжении все еще имеется недостаточно материала для
ее всестороннего изучения.

1
2
3

Farrand. Voyage, p. 32.
Gama V. da. The First Voyage, p. 128.
Varthema. Travels, p. 154.

Часть восьмая
ДИПЛОМАТИЯ И ВОЙНА

Глава 1
ИСТОРИЯ ДИПЛОМАТИИ

Несмотря на детально разработанные правила ведения
войны, приведенные в эпических поэмах и сборниках законов, где говорилось о том, что участие в боевых действиях —
это обязанность и привилегия каждого истинного кшатрия,
в некоторых случаях, пораженные ужасом войны, противоборствующие стороны, задумавшись о ее последствиях и
пытаясь не допустить открытого конфликта, прибегали к
тщательно продуманной политике, которую мы в настоящее
время именуем дипломатией. Современный автор пишет:
«Словом «дипломатия» мы называем метод переговоров,
убеждения и примирения, используемый для достижения
различными народами их общих интересов и корректировки противоположных… Без дипломатии войны велись бы
гораздо чаще. Однако за ней кроется подготовка к войне, и
в некоторых случаях угроза начала боевых действий используется в качестве инструмента дипломатии»1. Ниже будет
сказано о том, каким образом в Древней Индии подтвердилась и была претворена в жизнь эта теория. Вскользь следует отметить, что слова переговоры, убеждение и примирение являются прямыми переводами терминов сама, дана
и бхеда, а выражению «угроза войны» соответствует понятие данда. Эти четыре слова лежали в основе древнеиндийской дипломатии и служили эффективными инструментами,
1

Burns C.D. War, p. 81—83.

268

Глава 1. История дипломатии

позволившими предотвратить множество войн, во время которых в противном случае было бы пролито много крови, а
экономика оказалась бы в бедственном состоянии1.
В политических трактатах для того, чтобы обозначить
понятие «дипломатия», используется термин найя. По мнению Каутильи, выдающегося политического деятеля, жившего в IV в. до н. э., царь, понимающий истинный смысл
дипломатии, завоюет всю землю2.
История дипломатии в Древней Индии начинается с
«Ригведы-самхиты», созданной, вероятно, еще в период
энеолита3. Во время битв сражающиеся призывают Агни,
чтобы он помог им победить противника. Он назван обманщиком врагов4. В другом гимне сказано, что его недруги полны обмана5. Для того чтобы достигнуть поставленной цели, использовали шпионов6. Это определенно
свидетельствует, что шпионаж существовал уже в период
создания «Ригведы-самхиты». Во время битвы Десяти Царей, описанной в седьмой мандале7, дипломатия правителей использовалась наряду с жреческой8, оказавшей положительное влияние на общее развитие страны.
Постепенно дипломатия стала играть крайне важную роль.
Ко времени написания «Атхарваведы-самхиты»9 правитель
стал ее центром. С одной стороны, он, казалось, обладал
абсолютной властью в данной области, а с другой — был
ограничен мнением пурохитов и общественности. В этом
1
Читателю следует обратить внимание на работу Калидаса Нага,
написанную на французском языке и названную Les Theories Diplomatiques de l’Inde Ancienne et l’Arthaśāstra (Paris, 1923), перевод которой я
опубликовал в «Журнале индийской истории» (Journal of Indian History,
Madras, 1926—1927).
2

.
См. мою рецензию на книгу The Culture of the Indus Valley (Madras
University Journal, 1934, January).
4
R.V., IV, 15.4.
5
Ibid., III, 18.1.
6
Ibid., IV, 4.3.
7
Ibid., VII, 18.33.
8
См.: Nag. Op. cit., p. 10.
9
А.V., III, IV, 1—6.
3

269

Часть восьмая. ДИПЛОМАТИЯ И ВОЙНА

смысле он отличался от афинского архонта-басилея и rex
sacrorum Древнего Рима.
В одном из гимнов «Атхарваведы-самхиты» сказано, что
Варуне служили шпионы, обладавшие тысячей глаз и сновавшие во всех направлениях. Этот гимн, как и другие, нацеленные на достижение царем победы в битве, свидетельствует о
том, что в те времена к дипломатии прибегали довольно часто. Согласно «Атхарваведе», врагов следует повергать с помощью уловок и хитростей, заклинаний и колдовства.
Ко времени написания «Атхарваведы» сложилась основа
Махабхараты и Рамаяны. Цари, описанные в этих произведениях, обладают значительной силой и большим влиянием. Война и дипломатия укоренились. Они преодолели
первичную стадию своей эволюции и превратились в развитые институты. Племена уступили место организованным
общинам, большое число которых приняло участие в масштабной битве между Пандавами и Кауравами1. Уже в первом парване выдающейся эпической поэмы, «Ади-парве»,
содержится глава (143), в которой передана удушающая атмосфера придворных интриг и всевозможных переговоров.
Далее приводятся слова выдающегося политика Каники,
возможно Каники-Бхарадваджи из «Артхашастры», о дипломатии, с которыми он обратился к престарелому слепому Дхритараштре, завидовавшему Пандавам:
«Цари должны быть всегда готовы с поднятым скипетром, и им следует увеличивать свою смелость, не допуская ошибок; они должны постоянно следить за промахами других.
Он (царь) обязан вести себя так, чтобы другие (его враги) не нашли его ошибок. Но он должен видеть промахи
других. Ему следует сохранять свои средства в тайне, подобно черепахе, прячущей части своего тела.
Начав какое-либо дело, он должен всегда заканчивать
его. Заноза, если ее полностью не удалить, приводит к возникновению гноящихся ран.
1

См. подробнее в: JRAS, 1908 — статья Паргитера.

270

Глава 1. История дипломатии

Убийство серьезного врага всегда достойно похвалы. Если он силен, если он убегает, если он великий воин, следует дождаться того момента, когда он попадет в беду, а
затем убить его без колебаний. Сын, если противник слаб,
его нужно убить без колебаний. Искра может погубить
лес, если будет перекидываться с одного предмета на другой.
Им (царям) следует иногда притворяться глухими и слепыми; ибо, если они не способны карать, они должны притвориться, будто не замечают ошибок. Им следует считать,
что их луки сделаны из соломы, но при этом быть столь же
бдительными, как и стадо оленей, спящих (в лесах).
Когда твой враг будет в твоих руках, уничтожь его любым
способом, явным или тайным. Не проявляй к нему милосердия, даже если он будет просить тебя о защите.
Старого противника следует уничтожить, даже расположив его к себе с помощью богатства. Таким образом, ты не
будешь волноваться, ибо нет смысла бояться мертвого.
Уничтожь все три, пять, семь источников врага; ты должен избавиться от них, вырвав их с корнем.
Затем тебе необходимо разделаться со всеми его союзниками и сторонниками. Если корень уничтожен, они (союзники) не смогут существовать.
Если корень владыки лесного (дерева) разрублен, его
ветви и побеги не смогут существовать как прежде. Тщательно скрывай свои собственные слабости и ищи свойственные твоим врагам.
О царь, ты должен править своей страной, не теряя бдительности. Постоянно поддерживая огонь, совершая жертвоприношения, нося коричневую одежду, спутанные волосы и кожаные вещи, ты обязан в первую очередь завоевать
доверие людей (твоих врагов), а затем тебе следует наброситься на них, подобно волку. Говорят, лживость — это дешевый способ получить богатство. Подобно тому, как кривую палку используют, чтобы нагнуть ветвь дерева и сорвать
созревшие фрукты, так и этот метод следует применять,
уничтожая чьих-либо личных врагов.
271

Часть восьмая. ДИПЛОМАТИЯ И ВОЙНА

Неси своего противника на плече, пока не придет время, когда ты сможешь сбросить его и разбить его на куски,
как глиняный сосуд, упавший на камни.
Врагу ни в коем случае не следует позволять бежать,
даже если он жалостно обращается к тебе. Ты не должен
проявлять по отношению к нему милосердие; его необходимо убить тотчас же.
Враги должны быть уничтожены с помощью искусства
умиротворения, денежных расходов, разжигания розни среди их союзников и путем использования любых средств, что
в твоей власти».
Далее Дхритараштра просит его подробно рассказать об
искусстве умиротворения, и Каника начинает говорить о
нем. Его суть заключается в следующем. Царь должен уничтожить врага с помощью заклинаний, дорогих подарков,
яда или обмана, даже если перед ним собственный сын, друг,
отец или наставник. Делая это, он обязан произносить ласковые слова, а расправившись с жертвой, испытывать по
отношению к ней жалость и даже проливать о ней слезы.
Завоевав доверие благодаря умиротворению и дорогим дарам
или с помощью каких-либо других средств, правитель обязан
окончательно уничтожить противника, чтобы тот после этого уже не смог поднять голову. Шпионам следует изображать дипломатических агентов. Подобно рыбаку, ловящему
и убивающему рыбу, царь, воспользовавшись предлогом,
должен отнять у врага его жизненную силу. Избавляясь от
противника, правитель обязан быть подобен лезвию, острому и сияющему, когда у него появляется возможность.
Сопоставив это рассуждение, отдающее макиавеллизмом, с тем, которое Бхарадваджа изложил, говоря о том
же предмете Шатруджиту, правителю саувиров, в «Шантипарване», мы найдем в них ряд отличий, хотя в целом они
вполне согласуются друг с другом. Несмотря на эти дипломатические интриги, Пандавы вышли из борьбы победителями и удостоились превосходной речи, произнесенной
мудрецом Нарадой, выразившим принципы шестичастной
политики (сад-гуна-видхи).
272

Глава 1. История дипломатии

Нарада придерживался несколько иных представлений
о дипломатии1: «Испытываешь ли ты должным образом,
о безупречный, шестью методами царя (мастерством речи, готовностью использовать различные средства, демонстрировать во взаимодействии с противником ум, память
и знание морали и политики) семь средств (против врага)
(распространение раздора, телесное наказание, умиротворение, подарки, заклинания, медицина и магия), а
также свою собственную силу и слабость и четырнадцать
(средств врага)? К их числу относятся территория, крепости, колесницы, слоны, кавалерия, пехота, ключевые
чиновники государства, гарем, поставки продовольствия,
подсчет войска и прибыли, религиозные убеждения, государственные документы, доходы, винные погреба и другие
тайные враги. Испытав себя самого и врагов, о лучший
из побеждающих, и заключив с ними мир, предаешься ли
ты, о потомок Бхараты, восьми занятиям (земледелию,
торговле и т. д.)? Не отступились ли (от тебя под влиянием врагов) семь (управляющий цитаделью, командующий вооруженными силами, главный судья, командующий внутренними войсками, верховный жрец, главный
врач и главный астролог) твоих главных должностных лиц,
о бык из рода Бхараты? Располагая богатством, все ли они
свободны от дурных привычек и всецело ли преданы тебе? Не нарушается ли (тайна) твоего совещания (всякими) домыслами или посланниками, проявляющими беспечность, либо тобою самим или твоими советниками?
Заключаешь ли ты мир и начинаешь ли войну в подходящее время? Придерживаешься ли ты соответствующего
образа действий по отношению к нейтральному и «срединному» властителю?
Испытываешь ли ты у врагов восемнадцать главных
должностных лиц и на своей стороне пятнадцать при посредстве шпионов — трех (там) и трех (у себя), неизвестных друг другу. Наблюдаешь ли ты внимательно и с не1

Sabhāparva, V, 20 и далее.

273

Часть восьмая. ДИПЛОМАТИЯ И ВОЙНА

изменным старанием за всеми врагами, сам оставаясь не
разведанным ими, о сокрушитель врагов?1
Услышав, что враг твой находится в беде, о бык из рода
Бхараты, выступаешь ли ты с поспешностью против него,
рассчитывая на (свои) войска трех видов? О покоритель
всех врагов, начинаешь ли ты свой поход, когда приходит
время, приняв во внимание все знамения, которые ты видел, убежденный, что решение, к которому ты пришел, и
поражение в их использовании зиждется на двенадцати мандалах (таких, как запасы, засады и т. д.) и заплатив войску
его вознаграждение вперед? Предлагаешь ли ты скрытно
(в целях раздора) драгоценности, о укротитель врагов, начальникам войска во вражеской стране в соответствии с
их заслугами? Стремишься ли ты, о сын Притхи, победить
(своих) врагов, беспечных и не обуздавших своих чувств,
лишь после того, как ты сам сначала победил себя самого,
обуздав свои чувства? Перед тем как ты собираешься выступить против (своих) врагов, применяются ли тобою,
как надлежит, (четыре) средства (политики): мирные переговоры, подкуп, сеяние раздора и открытое нападение?
Выступаешь ли ты в поход, укрепив (сначала) свое собственное царство, о владыка народов? Выступаешь ли ты
против (врагов), сделав все необходимое, чтобы победить
их? И, победив, оберегаешь ли их?»2 (перевод В.И. Кальянова с дополнениями из перевода, приведенного в тексте
В.Р.Р. Дикшитара. — Пер.).
В приведенном выше тексте используется очень важный
термин, упадха, являющийся предтечей дипломатического кодекса Каутильи. Существует теория, согласно которой государственный деятель был сторонником учения Каники, а разработанные им принципы носят макиавеллистский характер3.
Sabhāparva, V, 20 и далее.
Ibid.
3
См.: Prasad B. The Theory of Government in Ancient India, p. 60—61.
К.В. Рангасвами Айянгар (K.V. Rangaswami Aiyangar) в своей книге «Некоторые аспекты древнеиндийской политики» (Some Aspects of Ancient
Indian Polity, p. 114—115) приводит общие черты, но настаивает на том,
что Макиавелли был незаслуженно оклеветан.
1

274

Глава 1. История дипломатии

Я пытался доказать1, что это не совсем верная точка зрения,
ошибочность которой становится ясна, если подвергнуть ее
критическому анализу. Объективно сравнив убеждения Каники с теми, которых придерживался Каутилья, мы можем
заметить, что кодекс последнего не испорчен призывами к
интригам и жестокости, полностью расходящимися с требованиями морали. Политическое учение Каутильи более
высокого порядка, и его можно сравнивать с принципами,
изложенными мудрецом Нарадой, которые мы приводили
выше. Основной мыслью, характерной для них обоих, является то, что «завоевание само по себе — это еще не конец;
победа уравновешивается обязательствами и приобретением необходимости защищать ее»2.
Здесь следует охарактеризовать дипломатические взгляды Каутильи в целом3. Дипломатия основывается на семи
элементах (пракрити)4. К их числу относятся свамин (царь),
аматья (министры), джанапада (царство), дурга (крепость),
коша (сокровищница), данда (армия) и митра (союзники)5.
Все они считались истинными элементами верховной власти. Однако она, согласно Макиавелли, Гоббсу и Гегелю,
не связана с моральной ответственностью. Другими словами, государство действует, «не оглядываясь на этические
стандарты»6. Условия, сложившиеся в дипломатической
практике Древней Индии, не подразумевают неизбежность
«аморального» или «безответственного правления». Будучи
одним из элементов системы, царь являлся ее основой, и
его должность подразумевала наличие у него огромной ответственности (свами сампат). Существовал целый перечень
добродетелей, которые должны быть свойственны хорошему царю7. По словам Каутильи, верховная власть зиждется
на взаимодействии свами с другими элементами системы,
1
2
3
4
5
6
7

См.: I.H.Q., March, 1927.
См.: Dikshitar V.R.R. Hindu Administrative Institutions, p. 274.
Nag. Op. cit., ch. IV.
Ibid., bk. VI, ch. II.
Ср.: Аgni Purāna, ch. 238; Маnu, IX, 294; Yāj., I, 352; Śukrā, I, 61.
См.: Burns. Op. cit., p. 97—98.
Ср.: Кāma, IV, 6—23.

275

Часть восьмая. ДИПЛОМАТИЯ И ВОЙНА

в частности с министрами, войском и т. д. Необходимо было
внимательно относиться к выбору советников, поиску подходящих кандидатур1. Автор приводит описание идеального
государства и крепости, третьей и четвертой составляющих
верховной власти2. Полная сокровищница, наследственная
армия, в основном состоящая из кшатриев, верные союзники — вот три последних элемента3, на которые политический деятель вполне справедливо обращает внимание.
Далее нам следует перейти к описанию практической стороны вопроса4, которая названа словом «мандала» и представляет собой чрезвычайно динамичную концепцию. Десять
раджапракрити, кроме мадхьямы и удасины, представляют
собой дипломатические зоны. «Круг государств» относится
к группе мандала. Изобретение этой новой политики приписывают Шукрачарье5. Этого политического идеолога не
следует путать с автором трактата, сохранившегося до наших дней и изданного доктором Оппертом. Несомненно,
имеется в виду не дошедшее до нашего времени сочинение.
Мы, несомненно, имеем все основания полагать, что Шукрачарья, пурохит асуров и заслуженный знаток ведической
литературы, позаимствовал это представление из ведических
ритуалов6. «Праджапати, бог творения, однажды подумал:
«Могу ли я стать более великим?» Для этого он использовал
жар. Он должен был пройти так называемый ритуал двенадцатого дня. Он тотчас же схватил его и прошел с ним через
жертву. Он окружил обряд двенадцатого дня укреплением
Гаятри и завоевал славу и процветание. Тот, кто понимает
это, несомненно, преуспеет. Затем Праджапати обращается
к временам года и месяцам, чтобы они принесли жертву
вместе с ним во время ритуала двенадцатого дня. Те, кто
принадлежит к первой половине, присоединились к нему
Аr. Śās., I, IX.
Аr. Śās., II, 21.
3
Аr. Śās., VII, 116.
4
Аr. Śās., VI, 2; ср.: Кāma, VIII, 43—90; Śukrā, IV, 1.1—40; Аgni Purāna, 232; Маtsya, I, 344; Маnu, VII, 154—158.
5
Кāma, VIII, 22.
6
Аit. Brā., IV. 23; XIX. 1; IV. 25 (19—3).
1

276

Глава 1. История дипломатии

в качестве союзников, благодаря чему зло было успешно
устранено. Остальные не приняли участие в жертвоприношении и поэтому стали считаться врагами. Тот, кто понимает это, может искоренить зло». Следует отметить, что
круг из двенадцати государств с союзниками и врагами мог
сложиться на основании этих представлений о ритуале двенадцатого дня. Он состоял из двенадцати правителей, среди
которых, согласно Каутилье, были виджигису (захватчик),
ари (основной противник), митра (союзник агрессора),
аримитра (союзник врага), митрамитра (союзник союзника захватчика), амитрамитра (союзник союзника врага),
паршниграха (враг в тылу), акранда (друг в тылу), паршниграхасара (союзник противника в тылу) и акрандасара
(союзник союзника в тылу)1. За ними находятся мадхьяма
и удасина. Эти термины Шама Шастри ошибочно переводит с помощью понятий «посреднический» и «нейтральный» цари. Доктор Н.Н. Лоу приводит верное объяснение
данных слов, утверждая, что они обозначают «средний» и
«высший», и правильно располагает их в кругу.
Таким образом, мадхьяма — это более сильное государство, находящееся между виджигису или ари, с одной стороны, и удасиной — с другой. Оба они обладают значительным могуществом, предназначенным, возможно, для того,
чтобы «справиться с критической ситуацией или действовать в случае обращения к подобным силам»2.
Виджигису, очевидно, являлся властитель, правивший
всеми странами, входившими в круг. Подтверждение справедливости данного предположения содержится в тексте
«Рагхувамши», в котором бессмертный поэт Калидаса называет Дашаратху главным монархом мандалы из двенадцати царей. Термин «виджигису» встречается в пуранах и
может быть переведен как «царь-завоеватель».
Слово «митаксара», встречающееся в стихе I.345 «Яджнавалкьи-смрити», имеет некоторое отношение к вопросу,
1
2

Аr. Śās., VI, 2.
Inter-State relations in Ancient India, p. 12, 13.

277

Часть восьмая. ДИПЛОМАТИЯ И ВОЙНА

связанному с мандалой. О том, каким образом строился
круг государств, существует несколько различных версий.
Некоторые полагали, что он состоял из четырех, шести или
восьми элементов, а другие насчитали двенадцать стран.
Непосредственные соседи находятся друг с другом в состоянии вражды, и те, кто следует за первым кругом, являются союзниками правителя, расположенного в центре.
В середине круга находится царь-завоеватель (виджигису)
и его непосредственный враг (ари), а по периметру окружности расположены различные мандалы других государств.
Далее следуют орбиты, описанные в соответствии с законами притяжения и отталкивания, изначальные и пагубные.
Вероятно, эти идеи являются отражением представлений
астрономов древности о движении звезд. Следовательно,
концепция мандалы динамична. Цари, находящиеся в соседних кругах, не индифферентны, хотя некоторые исследователи пытались доказать обратное. Каутилья перечисляет четыре вида иностранных правителей: ари, митра,
мадхьяма и удасина.
Каждое из этих государств, как и находящееся в центре,
обладает шакти, или способностью к рассудительности (мантра), которую дополняют интеллект, сила власти (прабху),
сопровождаемые сокровищницей, и возможность действовать (утсаха), сочетающаяся с героической храбростью1. Тот,
кто обладает бóльшим числом этих качеств, будет занимать
более высокое положение, чем другие. Кроме того, для каждого из них характерны пять подлинных составляющих верховной власти: министр, территория, крепость, сокровищница и армия. Эти шестьдесят элементов и двенадцать царей
составляют семьдесят два признака государства2.
Концепция мандалы отразилась в «Ашрамаваса-парване»
Махабхараты3. В этом фрагменте поэмы, являющемся, вероятно, более поздним дополнением к основному тексту,
отразились взгляды Каутильи. В нем упоминаются двена1
2
3

S.T.R., V. 7.14—39.
Аr. Śās., VI, 1.
Mhb., VI, 1—6. См. также «Шишупалавадху» Магхи, стих II.

278

Глава 2. Шестичастная политика

дцать мандал и перечисляются четыре вида врагов. В тексте
сказано, что за этими двенадцатью, а также за шестьюдесятью, управляемыми министрами, должен следить царь.
Они зависят от садгуньи. Атрибуты этих шестичастных делений основываются на семидесяти двух элементах (12 и
60), и, поняв эту систему, государь, очевидно, мог бы пожелать захватить всю землю. Ниже о шестичастном делении
будет сказано более подробно. Приведенное выше исследование позволяет прийти к выводу о том, что политический вес министров в период написания «Артхашастры»
возрастал и они уже могли противопоставить себя царю,
игравшему во времена, описанные в эпосе, наиболее важную роль. Как и в наши дни, в IV в. до н. э. дипломатия,
являвшаяся выражением политики, находилась в руках высших сановников, и правитель, несомненно, не мог ничего
предпринять, предварительно не узнав мнения своих советников на этот счет. Именно поэтому министры относятся к числу семи и семидесяти двух элементов. Было бы
неверным ставить этот тип верховной власти на один уровень с концепцией аморального и безответственного правления, разработанной европейскими авторами, разделявшими идеи Макиавелли.

Глава 2
ШЕСТИЧАСТНАЯ ПОЛИТИКА

Слово садгуньям1 переводили по-разному, говоря о нем
как о «шестичастных событиях», «шестичастной политике»
и «шестичастном действии (или методе)»2. К этим шести
методам относятся сандхи (мир), виграха (война), асана
(ожидание врага), яна (готовность к нападению), самшрая
(дружба) и, наконец, двайдхибхава (двойственность). Авторы политических теорий придерживались разных точек зреАr. Śās., II; Rāma, VI, 14.22.
Аr. Śās., VI, 98—99; Аgni Purāna, ch. 233, 239; Маnu, VII, 159—180;
Śukra, IV, 7.232; Кāma, ch. 11.
1

279

Часть восьмая. ДИПЛОМАТИЯ И ВОЙНА

ния на количество основных способов и приводили различные классификации. Например, Ватавьядхи утверждает, что
шестичастная политика основывается на сандхи и виграхе,
мире и войне. Но, по мнению Каутильи, важны все шесть
методов. На ход событий оказывали влияние дайва (предопределение) и мануса (человек). Первое могло быть найя или
анайя (счастливое или несчастливое), а второй — найя или
апанайя (справедливый или несправедливый)1. Прежде чем
приступать к какому-либо действию, эти обстоятельства следует оценить, исходя из кшайи (упадка), стиханы (бездеятельности) и вриддхи (подъема)2. Считалось, что правительзахватчик должен был отправляться в поход, когда враг
бездействует, а его собственное государство процветает, солдаты и животные чувствуют себя хорошо3. Ему также следовало воздействовать на поступки правителей мадхьяма и удасина
с помощью одного из способов управления государством,
таких как сама (примирение), дана (подарок), бхеда (раздор) и данда (применение силы). Кроме того, он мог использовать их все одновременно. Ему следовало стремиться
поставить остальных царей в зависимость от себя путем
применения подобных дипломатических методов4. Уже в
те времена стало понятно, что война — это зло, что она
сопряжена с множеством ужасных событий и что ее следует по возможности избегать. Каутилья, движимый благими
побуждениями, не видит ничего несправедливого или аморального в использовании дипломатии. Более того, в своем
сочинении он уделяет ей очень важную роль. Будучи политическим деятелем, он пытается достичь цели с помощью
союза, основанного на силе и ресурсах входящих в него
стран. Альянс (ашрая) следует заключать с хорошими царями, и сохранять его нужно до конца. Рама вступил в союз с
Сугривой против нечестивого Вали, а с Вибхисаной — проBr. Nīti, VI, 1.
Аr. Śās., VI, ch. 2; ср.: Мhb., Āsramavāsa, ch. 6, 6.
3
Śānti, 113; Sārasāram balam; Аr. Śās., VII, 1; Маnu, 7.157; Yāj., I,
347—349.
4
Маnu, VII, 159; Visnu, ch. III.
1

280

Глава 2. Шестичастная политика

тив бессмертного Раваны. Первый из шести приемов, которые завоевателю необходимо использовать во внешней политике, заключается в том, что мир следует заключать с
равными и более могущественными.

Сандхи, или Система договоров
Это честная и открытая дипломатическая процедура. Начавшись, война оказала бы губительное воздействие на обе
противоборствующих стороны. Правитель, приступающий
к осуществлению боевых действий против более сильного
противника, подобен пехотинцу, борющемуся со слоном.
Война между равными противниками аналогична соударению друг о друга необожженных глиняных сосудов, которое
приводит к уничтожению их обоих1. Нападать нужно на более
слабого. Если противоречия не удается разрешить мирным
путем, такого соперника необходимо заставить подчиниться. Иногда более слабый правитель может предложить более сильному заключить союз, предлагая в случае необходимости отправлять ему на помощь свое войско и отдавая
часть богатства и земель. Подобный альянс называется хинасандхи2.
Ниже приведен перечень способов заключения союза,
относящихся к категории данда3. Альянс, при котором слабый правитель отдает себя в распоряжение сильного, назывался атмамиса, а в случае если в качестве заложника он
предлагает своего военачальника, главнокомандующего или
наследника престола, он именовался пурусантара. Союз, по
условиям которого терпящему поражение разрешалось отступить вместе со своей армией, получил название адристапуруса. Если один союзник предлагал другому сокровищницу, то такой альянс назывался парикрая (зависящий от
денег), упаграха (зависящий от крупных сборов), атьяйя
1
2
3

Аr. Śās., VIII, 3. Ср.: Маллинатха о Рагхувамше, 17—56.
Ibid., VII, 3.
Ср.: S.T.R., 5.11.40—45.

281

Часть восьмая. ДИПЛОМАТИЯ И ВОЙНА

(тлетворный в пространстве и времени), суварна (зависящий от контрибуций). Их противоположностью являлась
капала (включающая крупные контрибуции). Такой союз,
в рамках которого передавалась земля, назывался адиста
(посредством уступки), уччина (вся территория, за исключением столицы), апакрая (обложение территории податями) и парибхусана (путем принесения присяги).
Альянсы могли быть временными (чаласандхи) или постоянными (стихаварасандхи)1. Другими словами, второй
являлся стабильным, а первый — всего лишь вопросом
времени. Ниже приведен список союзов, которые можно
было заключить: 1) митрасандхи (соглашение с союзником, достигнутое на определенных условиях); 2) хираньясандхи (за золото); 3) бхумисандхи (путем передачи части
территории); 4) кармасандхи (на условии использования
армии и сокровищницы для организации и проведения общих операций); 5) анаваситасандхи (помощь в колонизации незаселенного участка). Их подробно описывает Каутилья2.
Доктор Наг полагает, будто митра и хираньясандхи —
это одно и то же, и, следовательно, считает четвертым типом
парипанитапарипанитапасриштисандхи. Однако мы будем
считать митру и хираньясандхи двумя разными соглашениями. Термин парипанитапарипанитапасриштисандхи объясняется следующим образом. Соглашения, заключенные на
основе взаимного доверия, являются определенными (парипанита), а остальные — неопределенными (апарипанита). Здесь не следует подробно рассказывать о каждом из
них. Достаточно будет сказать, что в конечном итоге они
считались взаимно благоприятными и выгодными. Однако
альянс, в котором одна сторона может перехитрить другую, лжив (атисандхи), причем вне зависимости от того, в
равном (сама) или неравном (висама) положении находится последняя.
1
2

Аr. Śās., VII, 17.
Ibid., VII, 9—12.

282

Глава 2. Шестичастная политика

Далее Каутилья характеризует четыре различные стадии
развития сандхи1. Первая из них называется акритачикирса, или мир, и у нее нет определенного конца. В данном
случае широко используются искусство примирения и другие методы дипломатии, а права сторон (равных либо слабой и более сильной) четко сформулированы. Вторая именуется криташлесанам — мир на определенных условиях.
Заключающие такое соглашение должны понимать, что оно
останется неизменным на протяжении всего срока его действия и им придется четко придерживаться его положений
с помощью общих друзей. Третий этап — это критавидусанам, или нарушение условий мирного договора. Если
становится понятно, что одна из сторон вероломно преступает соглашение, используя предателей и шпионов, то
оно разрывается. Последняя стадия — аваширна крия, или
восстановление мира, необходимое тогда, когда он был нарушен. Пообещав друг другу точно соблюдать положения
договора, обе стороны снова устанавливают мир между собой. Возобновление изначального соглашения зависит от
конкретных условий. Истинное примирение невозможно
между теми, кто разорвал союз, а затем решил возродить
его, не удосужившись объяснить причины своих предшествующих действий. То же относится к людям, чье поведение кажется возмутительным или изменническим. В ходе
критического анализа соответствующих фрагментов «Атхарваведы» мы приходим к выводу о том, что ее автор снисходительно относился к подобным деяниям. В частности, он
устанавливает следующее правило: «Того, кто досаждает
врагу, следует принять, а того, кто причиняет одинаковый ущерб обеим сторонам, — изучить с точки зрения
политики».
Заключению политических соглашений следует уделять
особое внимание. Каутилья недвусмысленно заявляет о вреде беспорядочного заключения союзов. В тексте сказано,
что царю не следует устанавливать мир с несовершеннолет1

Аr. Śās., VII, 6.

283

Часть восьмая. ДИПЛОМАТИЯ И ВОЙНА

ним, со стариком, с инвалидом, с тем, от кого отказались
все родные и близкие, с трусом, со скаредным, с тем, кто
не верит в Бога, и с представителями еще четырнадцати категорий людей, ограниченных в правах. С ними нужно сражаться и побеждать.
Виграха. Несмотря на то что его мнение по данному вопросу кажется весьма утилитарным, Каутилья большее значение придает дипломатической борьбе, чем вооруженным
столкновениям, которые назывались санграмика1. Виграха — это дипломатическое соревнование, которое является
всего лишь средством для достижения цели. Другими словами, оно предназначено для того, чтобы не допустить военных столкновений2. В нашем распоряжении нет более
ясного свидетельства того, что законы войны и мира в нашей стране к тому времени находились уже на достаточно
высокой стадии развития. Этот второй образ действия, или
способ ведения войны, согласно «Шивататтваратнакаре»,
можно подразделить на восемь типов3. Данный факт свидетельствует о развитии дипломатической составляющей военной науки. Перечислим разновидности дипломатии: камавиграха (война, причиной которой является любовь женщины), лопаджа (раздор, вызванный жадностью), бху-виграха
(борьба за ту или иную часть территории), манасамбхава
(конфликт, причиной которого стала задетая честь), абхая
(сражение за друзей и роственников), иччаджа (война, вызванная амбициями), мадоттхита (из-за полнейшего высокомерия и глупости) и экадравьябхиласа (с целью захвата
определенного предмета). К началу военных действий приводили разные причины, а жажда боевой славы подогревала рвение сторон, однако в нашем распоряжении имеется
достаточное количество доказательств того, что захватнические войны были немногочисленными и крайне редкими.
Ar. Śās., X.
Ср.: Маnu, VII, 107—108, 198—199.
3
Несмотря на то что данный источник появился довольно поздно,
он обладает большой ценностью, так как в нем содержится объективный взгляд на индийские традиции (Śiva, 5.11.46 и далее).
1

284

Глава 2. Шестичастная политика

Далее в тексте источника сказано: царь не должен вступать
в конфликты, относящиеся к шестнадцати типам1, в частности в те, итог которых неизвестен заранее, в ходе которых
нарушаются условия заключенных прежде договоров, которые противоречат законам международных отношений, в
ходе которых невозможно оценить силу противника, в войнах, которые впоследствии могут стать изнурительными и
затяжными, и в тех, которые могут привести к неблагоприятным последствиям.
В этой связи следует обратить внимание на раздел текста, написанного Каутильей, озаглавленный «Ятавьявритти»2. Он посвящен поведению царя, против которого предпринимается поход. В этом фрагменте своего сочинения
Каутилья описывает дипломатическую борьбу, которая ведется между агрессором и обороняющимся и в ходе которой
каждая сторона пытается получить преимущество перед другой3. Те, кто придерживался концепции виграхи, должны
были воздерживаться от начала открытых боевых действий
даже после объявления войны4. Подобные сделки приносили незначительную выгоду (или были невыгодны вовсе) и
заключались с учетом пользы, которую они могут принести
в будущем. Такие дипломатические войны, как правило,
заканчивались тем, что один противник уступал другому
своих солдат, деньги или союзника. Уже в те времена люди
понимали, что получать все это таким образом более выгодно, чем в результате открытых столкновений.
Асана. Некоторые исследователи ошибочно называют
третий метод, асану, нейтралитетом. Скорее в данном случае следует говорить о «занятии позиции против врага». Она
подразделяется на десять типов: свастхана (занимать собственное место), упекша (безразличие), маргародха (блокирование естественных и искусственных каналов), дургасадхья
(владение крепостью), растравикарана (подчинение про1
2
3
4

S.T.R., 5.12.7 и далее; Śukrā, IV, 7.250.
Ar. Śās., VII, 8.
См.: Nag. Op. cit., ch. IV.
Ср.: Маnu, VII, 161.

285

Часть восьмая. ДИПЛОМАТИЯ И ВОЙНА

тивника), рамания (занимать свою позицию с радостью),
никатасана (побеждать врага рядом с его собственными
владениями), дурамарга (выбирать определенные места и
завладевать ими), пралопасана (упрочивать свою власть в
завоеванной стране) и парадхина (найти убежище у более
сильного правителя).
С помощью термина «асана» действительно обозначаются некоторые аспекты нейтралитета, из-за чего возникла
дискуссия о том, что подразумевается под этим понятием в
целом. Уитон отметил: «По законам войны, которые соблюдали даже наиболее цивилизованные народы древности,
страна не имела права сохранять мир, в то время как соседние государства ведут боевые действия»1. Политический
идеолог, несомненно, не обращался к принципам, действовавшим в Древней Индии, хотя его слова справедливы для
Греции и Рима2. По мнению Генри Уитона, государство
могло быть только союзником или противником. Третьего
не дано. Однако в ходе тщательного изучения индийской
концепции круга государств можно прийти к выводу о существовании других вариантов. С помощью терминов мадхьяма и удасина, упомянутых выше, называли правителей,
которых в наши дни именовали бы занимающими нейтральную позицию. Территория государства, в котором царствовал удасина, считалась нейтральной зоной, где действовали
законы мира.
Каутилья пишет, что мадхьяма — это «государь, земля
которого граничит с владениями желающего победить и его
врага, который способен помочь тому и другому, находятся
ли они в соприкосновении или нет, а также способен справиться с каждым из них в отдельности» (перевод с санскрита В.И. Кальянова, приведен по изданию: Артхашастра, или
Наука политики. С. 288—289. — Пер.). Удасина — это царь,
находящийся «в стороне от врага, желающего победить, и
«срединного» (имеется в виду мадхьяма. — Пер.). Он по
1
2

Wheaton G. Elements of International Law, p. 564 (London, 1904).
В этой связи см.: Viswanatha S.V. International Law in Ancient India,

ch. X.

286

Глава 2. Шестичастная политика

основам своего государства является более сильным, чем
(другие трое). Он способен оказать помощь врагу, желающему победить, и «срединному» вне зависимости от того, находятся ли они в соприкосновении или нет, а также справиться с каждым из них, если они разобщены» (перевод с
санскрита В.И. Кальянова, приведен по изданию: Артхашастра, или Наука политики. С. 289. — Пер.). Таким образом,
и мадхьяма и удасина занимали внутренние территории,
расположенные вдалеке от дипломатических зон. Определить, чем они отличались друг от друга, крайне затруднительно. Однако некоторые исследователи указывали, что
мадхьяма больше посредник, чем нейтральная сторона. В
некоторых случаях агрессор вторгался на территорию,
принадлежащую этому правителю, однако нам неизвестны прецеденты нарушения границ царства удасины1. Удасина придерживался политики невмешательства, которая
была признана дипломатическим кодексом мандалы2.
Возвращаясь к понятию «асана», которому посвящена
данная часть нашего исследования, мы должны отметить,
что это слово встречается в надписи на колонне из Талгунды3. Согласно этому эпиграфическому источнику, Кадамба, царь Какустхавармана, соблюдал асану, чем внушал
ужас самантам и вождям других соседних племен. Он обладал тремя шакти (прабху, утсахой и мантрой), благодаря
чему обрел дух превосходства. В случае с Какустхаварманом это было вопросом вооруженного нейтралитета. Мы
можем предположить, что Каутилья также предполагал существование состояния вооруженного нейтралитета, хотя
эти цари были полностью нейтральными4.
Яна — это следующий метод, о котором пойдет речь. Каутилья объясняет такое понятие, как абхьюнчайо янам, а Ганапати Шастри пишет о шактидешакале5. Это подразумевает
1
2
3
4
5

Аr. Śās., VII, 18.
Ср.: Śukrā, IV, 7.237.
Ep. Ind., VII, No. 5.l.13.
См.: Viswanatha. Op. cit., p. 196.
Sastri G., vol. II, p. 238 (T.S.S. Series).

287

Часть восьмая. ДИПЛОМАТИЯ И ВОЙНА

готовность к походу, при которой должное внимание уделяется армии, месту и времени. Различают несколько типов
этой яны. К числу основных относятся сандханаджа (поход
с союзником), паршниродха (нападение с тыла), митравиграхини (разжигание раздора между врагом и его союзником),
двандваджа (идти в наступление, не разрушая оборонительные укрепления), нирвьяджа (поход с непобедимым войском), кулья (получать помощь от «вассалов» врага) и шиграгамини (сделать вид, будто экспедиция готовится против
одного врага, а затем внезапно выступить против другого)1.
Отправиться в поход царь-завоеватель мог, предварительно
обеспечив безопасность своего собственного государства,
если был уверен в том, что сумеет уничтожить результаты
труда неприятеля2. В другом разделе своего сочинения Каутилья рассказывает о дипломатической пользе яны3. Если
завоеватель видит, что его противника со всех сторон осаждают проблемы, его подданные недовольны и разобщены, а
царство опустошают чума и другие болезни, то ему следует
атаковать (виграха янам). Кроме того, он может прибегнуть
к яне, если его союзники будут находиться перед противником и в его тылу; его также должны поддерживать его собственные подданные. Понятие сандхая янам подразумевало
выступление в поход против врага, расположенного впереди,
предварительно заключив союз с противником, находящимся
сзади. Третьей разновидностью являлась самбхуя-праянам,
или готовность к броску союза государств, обладающих различными ресурсами и определивших размер добычи, которую получит каждое из них.
Самшрая4 — это пятая линия поведения, входящая в категорию садгуньям. Дословно данный термин можно перевести
как «поддержка», и в широком смысле под ним подразумевается обращение к союзникам за помощью. Подобное состояние дел возникает, когда царь понимает, что не рас1
2
3
4

S.T.R., 5.11.57 и далее.
Аr. Śās., VII, 1.
Ibid., VII, 4.
Ср.: S.T.R., 5.12.24—29.

288

Глава 2. Шестичастная политика

полагает средствами достаточными для защиты царства от
возможного нападения врага и не может ослабить противника. Решительно использовать эту тщательно продуманную стратегию заставляли определенность перспектив и
ухудшение положения1. Прибегнуть к ней царь мог, заключив союз с более могущественным правителем. В следующей части данной книги будет рассмотрена природа альянса. Любой союз, заключенный с более сильным правителем,
допустим лишь как временная мера. Постоянные соглашения не приветствовались. Возможно, это было связано со
страхом и тяжестью последствий стратегической неудачи.
Слабому правителю следовало дождаться удобного момента, следя за действиями своего противника, и, когда у него
появлялся шанс, он должен был тотчас же использовать его
и полностью устранить врага. Если он оказывался между
двумя сильными противниками, ему необходимо было заключить союз с обоими и постепенно настроить одного из
них против другого, вызвав раздор или разобщение в их рядах. К этому времени у него появлялась возможность уничтожить каждого из них по отдельности, тайно ведя свою
собственную игру. Так как он не мог взять на себя риск, ему
следовало вступить в союз с тем, в ком царь полностью уверен и чью дружбу считает искренней.
Двайдхибхава — шестой метод управления государством,
связанный с международными отношениями. Он подразумевает двуличность в отношениях с врагами, обязательно предполагающую симуляцию страха. Таким образом,
интерпретация доктора Шамы Шастри, согласно которой
двайдибхава — это «заключение мира с одним противником и ведение войны против другого», должна быть подвергнута пересмотру. За такой линией поведения скрывается двуличие2. В своем комментарии3 Шримулам пишет,
что под этим термином подразумевается «политика обретения доверия двух врагов с помощью одних слов и тай1
2
3

Аr. Śās., VII, 1.
Ibid.; Кāma, ch. 11, 23 и далее.
Śrīmūlam. Op. cit., pt. II, p. 238.

289

Часть восьмая. ДИПЛОМАТИЯ И ВОЙНА

ного нанесения им в то же время вреда». К такому поведению следует прибегать только в случае, если помощь не
удается получить из других источников. Камандаки сравнивает действия подобного правителя-агрессора с глазами
коровы1.
Подобный курс описывается следующим образом: «Царь,
желающий одержать победу, обращается за помощью к своему потенциальному врагу. Заключив союз с соседним правителем, завоеватель может выступить в поход против другого соседнего государя. Или, если он думает: «Мой враг не
захватит мой тыл и не заключит соглашение с моим уязвимым противником, против которого я собираюсь выступить.
Я удвою его (то есть противника, просящего о мире) силу;
(мой союзник) не только будет способствовать сбору моих
доходов и запасов и уничтожит внутренних врагов, которые
причиняют мне постоянные неприятности, но и покарает
дикие племена и их сторонников, засевших в своих твердынях, доведет моего уязвимого противника до опасного состояния или вынудит его заключить мир на предлагаемых
условиях, и, получив ту выгоду, которую хотел, он попытается примирить со мной других врагов». Затем завоеватель
может объявить войну против одного правителя, заключить
мир с другим и попытаться купить за деньги войско или
направить средства на снабжение армии одного из соседних
царей»2. Довольно сложно давать точное описание того, каким образом использовалась стратегия двайдхибхавы.
В более поздних сочинениях выделены пять типов этой
стратегии3. К их числу относятся митхьячитта (от всего сердца испытывать неприязнь к кому-либо, но в то же время
притворяться его другом), митхья-вачанасамджина (говорить одно, думая о прямо противоположном), митхьякарана (создавать видимость совершения поступков во благо
противника, а в конце концов предать его), убхаяветана
1
Кāma, XI, 23—26; ср.: Маnu, VII, 160; коммент. Bār. Sūtra, V, 5—7;
Pancatantra Reconstructed, p. 360.
2
Кāma, bk. VII, ch. VII.
3
S.T.R., 5.12.30—41.

290

Глава 3. Инструменты дипломатии

(тайно принимать запрещенное вознаграждение от врага,
продолжая служить своему господину) и югмапрабхритака
(делать вид, будто сбор людей и средств осуществляется для
похода, организованного другим правителем, и использовать их для достижения своих собственных целей)1.

Глава 3
ИНСТРУМЕНТЫ ДИПЛОМАТИИ,
ИЛИ СЕМЬ СРЕДСТВ ДЛЯ ДОСТИЖЕНИЯ ЦЕЛИ

Шесть методов внешней политики использовались (вместе или по отдельности) посредством четырех средств самы,
даны, бхеды и данды. Согласно «Артхашастре» и эпическим
поэмам, существовал ряд общепризнанных средств достижения цели, которые в ведический период только зарождались.
Помимо этих четырех способов в пуранах и более поздних
нити, в частности в «Камандакии», упоминаются еще три2:
упекша, майя и индраджала. Это свидетельствует о медленном, но верном развитии искусства войны и мира, ибо оба
они связаны с дипломатией.
Далее следует перейти к изучению каждого из этих методов дипломатии, обращая внимание на их сущность и
применение. В «Матсья-пуране» сказано, что один и тот же
прием не стоит применять постоянно и в отношении всех.
Фактически в пуране приведена теория, согласно которой
люди, живущие на земле, могут быть праведными или неправедными, и поэтому ту или иную стратегию следует использовать в зависимости от того, на какого человека она
направлена. Например, в тексте сказано, что первый метод
дипломатии, сама, делится на два вида. Дословно этот термин можно перевести как «примирение», и, согласно пуране, данный способ подразделяется на сатья саму и асатья
саму. Первая, сатья сама, применялась по отношению к
1
2

S.T.R., 5.12.31 и далее.
См.: Маtsya Purāna, ch. 222.2—3; Кāma, ch. 18.

291

Часть восьмая. ДИПЛОМАТИЯ И ВОЙНА

благочестивым людям, а асатья сама — к недобродетельным. Праведного правителя легко можно было умиротворить, напомнив ему об уходящих в глубокую древность традициях его семейства, и тогда его деяния становились более
праведными. Если использовать тот же метод по отношению к неблагочестивому царю, то завоеватель, несомненно,
окажется в опасности, так как безнравственный правитель
решит, будто тот слаб, и причинит ему еще больший урон.
Таким образом, против него следует применить асатья саму.
Этот метод казался направленным на примирение, но в действительности был сопряжен с лицемерием, ибо, если правитель не отличается добродетельностью, напоминание о
семейных традициях или оценка его деятельности никоим
образом не сдвинут его с намеченного пути1.
Данные дипломатические меры косвенно упоминаются в «Дхармашастре» и «Артхашастре». Царя-завоевателя
просят придерживаться стратегии примирения, обещав защищать деревни и леса, овец и скот, дороги и транспорт,
вернуть потерянное и беглых преступников2. Каутилья советует использовать этот метод в отношении побежденного правителя, чтобы он оставался верен завоевателю3. Сама
являлась также способом подчинить своему влиянию более слабого правителя. Если его не удавалось примирить с
помощью только этого метода, можно было прибегнуть к
дане и одарить его. Судя по тексту «Шивататтваратнакары», со временем стали выделяться пять типов самы4. Несомненно, это свидетельствует о развитии дипломатии, а
не о ее стагнации.
Дана, или подарок, — следующий метод, использовавшийся в дипломатии. Как уже говорилось выше, Каутилья
рекомендует применять в отношении более слабых правителей умиротворение и подарки. К дане прибегали в том
случае, если использование первого способа не приводило
1
2
3
4

См. также: Кāma, ch. 18, 19 и далее.
Аr. Śās., VII, 16.
Ibid.
S.T.R., 5.12.60 и далее.

292

Глава 3. Инструменты дипломатии

к достижению желаемого результата. В «Матсья-пуране»
сказано, что даже богов можно умиротворить с помощью
богатства и других даров1. Подарки всегда были соблазном
(и в наши дни ничего не изменилось), благодаря которому
можно было получить расположение непокорного и мятежника.
Эта стратегия применялась и в другой ситуации. Иногда
местные правители вступали в союз с иноземцами и восставали против царя. Каутилья рекомендует использовать в
подобных случаях методы сама и дана в отношении недовольных, чтобы они отказались от нечестивого союза с чужестранцами. Давая подобный совет и разработав вполне
подобающий государственному деятелю принцип, согласно
которому сначала следует решить внутренние проблемы, а
потом уже внешние, Каутилья проявляет поистине государственный ум и предвосхищает слова и поступки многих
современных политических деятелей. Эту точку зрения политика-практика разделяли законодатели, в частности Ману2. Однако он не уделяет большого внимания ни методу
задабривания подарками, ни другим дипломатическим средствам, таким как бхеда. Разве не пишет он о том, что пандиты либо те, кто упомянут в подобных технических произведениях, придерживаются мнения, согласно которому
правителю, стремящемуся к развитию своего царства, следует использовать только методы сама и данда?3 Следовательно, политике умиротворения подарками, которая в некоторых случаях эффективна, в «Манавадхармашастре»
придается второстепенное значение. В «Шивататтваратнакаре» говорится о шестнадцати видах дана, или подарков4,
что, таким образом, является шагом вперед по сравнению с
периодом написания «Артхашастры», в которой упомянуты
лишь несколько их типов. К этой категории относятся и
браки, заключенные из политических соображений. Можно
1
2
3
4

Ср.: Кāma, ch. 18, 21 и далее.
Manu, VII, 107.
Ibid., 109.
S.T.R., 5.12.59 и далее.

293

Часть восьмая. ДИПЛОМАТИЯ И ВОЙНА

привести следующий пример. Яугандхараяна, визирь Удаяны, организовал брак между своим повелителем и сестрой
Даршаки, правителя Магадхи, благодаря которому последний не стал оказывать помощь государству Ватса, а первый
стал более могущественным1. Можно привести множество
других примеров заключения подобных матримониальных
союзов2. Здесь следует упомянуть лишь некоторые из них.
Так, в подобные браки вступали Вакатаки и Гупты, правители Чолы и Черы, владыки Чолы и представители династий
Чалукьев и Ликчави. Говоря о подарках, Каутилья использует термин «абхая». Шримулам написал к нему следующий
комментарий:
, подарок, богатство,
которым наделяют кого-либо для того, чтобы отвратить страх,
вызываемый врагом. Иначе объяснить это понятие невозможно. Трактовка Шамы Шастри, согласно которой речь
идет об отсутствии страха, оказывается несостоятельной в
случае с даной. Каутилья, очевидно, призывал к экономии
не только оружия, но и средств.
Бхеда. Теперь следует обратиться к третьему методу, бхеде3. Согласно «Матсья-пуране», это средство следует применять по отношению к неблагочестивым людям. Он созвучен политике, известной нам под лозунгом: «Разъединяй
и властвуй». Царство может страдать не только из-за нападений извне, но и вследствие внутренних конфликтов. Для
того чтобы правитель мог приступить к нападению или обороне, ему необходим мир внутри его государства. Именно в
связи с этим автор пураны советует использовать бхеду. Завоевать врага можно, спровоцировав вражду между его родственниками или подданными и напасть на него, когда его
силы разобщены. Если речь идет опять же о союзе, заключенном между противником и его союзниками, захватчику
1
Вспомним браки Раджараджи и Раджендры, заключенные с царевнами из рода восточных Чалукья для того, чтобы упрочить существующие союзы и укрепить фланги, защищая их от традиционных врагов —
западных Чалукья из Кальяни.
2
См.: Кāma, ch. 18, 24—41.
3
Маtsya Purāna, ch. 223.

294

Глава 3. Инструменты дипломатии

следует уронить зерно раздора в сердца членов альянса и
напасть на противника, выбрав момент, когда он узнает о
том, что его соратники разрывают с ним отношения. Ману
не придает большого значения подобной политике. Однако,
по мнению Каутильи, она является эффективным способом, благодаря которому можно поставить на колени даже
самого сильного правителя. Политический деятель определенно указывает на то, что с помощью таких методов, как
бхеда или данда, подразумевающих угрозу войны, можно
одержать победу над очень сильным государством. В «Артхашастре» приведены несколько способов посева семян раздора. В частности, можно спровоцировать одного из царей,
правящих по соседству, племенного вождя, юношу из семейства противника или обладающего влиянием князя1. В
«Шивататтваратнакаре» перечислены шесть видов бхеды.
Как и в других случаях, на основании данного источника
можно сделать вывод о том, что со времен Каутильи данная
сфера заметно эволюционировала. К числу этих разновидностей относятся пранахани (включая жизнь и смерть),
манабханга (каждый час на кону), дханахани (расчет на непомерную жадность врага), бандхака (заставить союзника
противника опасаться того, что он может оказаться в заключении), дарабхиласа (враг домогается жены своего соратника) и аригабханга (противник жаждет заполучить царство своего союзника)2.
Данда. Теперь нам следует перейти к рассказу о данде,
последнем методе, упоминаемом в эпосе. Она не имеет ничего общего с настоящим наказанием или началом боевых
действий. Это дипломатическая война, а не вооруженный
конфликт. Она представляет собой угрозу открытых боевых
действий, используемую в качестве крайней меры перед их
непосредственным началом. Данный способ использовали
в том случае, если предыдущие три метода: сама, дана и бхеда — уже были применены совместно или по отдельности и
1
2

Аr. Śās., VII, 16.
S.T.R., 5.12.60 и далее.

295

Часть восьмая. ДИПЛОМАТИЯ И ВОЙНА

не привели к требуемому результату. По словам Каутильи,
к данде следует прибегать в том случае, если правителю
приходится бороться с более сильным противником. Иногда угроза войны действительно приводила к началу открытого вооруженного столкновения1. Таким образом, во время
войны применялась дипломатия. В источниках упоминаются несколько видов данды2. Во-первых, врага можно было
захватить в открытом сражении; во-вторых, добиться его
подчинения с помощью вероломства; в-третьих, нанести
ему удар, предварительно спланировав против него заговор.
Кроме того, можно было осадить крепость противника, посеять панику и захватить его в общей суматохе, вызванной
падением цитадели. Если покоренный царь был достоин
этого, ему можно было вернуть трон.
Упекша. Было понятно, что использовать данду способны далеко не все правители. Как более слабый царь мог
вступить в открытое сражение с тем, кто сильнее его? Даже
вероломство вкупе с двуличием не гарантировало ему успех.
Какую стратегию в этом случае должен был избрать слабый
правитель? Ответ на этот вопрос содержится в «Матсьяпуране», автор которой рекомендует подобному царю прибегнуть к политике упекши. Слабый правитель, находящийся в окружении сильных, должен придерживаться именно
этого метода — нейтралитета. Упекша упоминается уже в
сочинении Каутильи, который говорит о ней не как об отдельном способе достижения победы, а как об одной из составляющих деятельности удасины. Другими словами, политический деятель предлагает нейтральному государю
призывать своих соседей к невмешательству в конфликты,
причем вне зависимости от того, кем они являются — его
союзниками или врагами. Согласно законам международных отношений, разработанным древними индийцами, к
подобному нейтральному государству следовало относиться
с уважением и ни одной воюющей стороне не разрешалось
1
2

См.: Кāma, ch. 18, 41 и далее.
Аr. Śās., VII, 16.

296

Глава 3. Инструменты дипломатии

пытаться привлечь его на свою сторону1. Судя по тому, как
Каутилья понимал упекшу, она представляет собой отдельное достижение в развитии такой науки, как дипломатия, и
ее нельзя причислять к средствам, применявшимся более
слабым правителем. Государство, придерживающееся упекши, должно сохранять нейтральную, беспристрастную позицию или придерживаться ее до тех пор, пока его правитель не решит, что обладает достаточными силами для того,
чтобы встретиться с противником лицом к лицу на поле
брани. Очевидно, на основании данных фактов можно сделать вывод о том, что, даже если сильное государство будет
причинять ничем не оправданные неудобства, слабое должно
пребывать в состоянии нейтралитета на протяжении определенного времени и воздерживаться от мести. В этом случае
терпение рано или поздно будет вознаграждено2. В другой
части своего труда Камандаки пишет о трехчастной упекше
и приводит классические примеры, рассказывая о том, как
царь Вирата оставил в одиночестве согрешившего Кичаку,
а Бхимасена пощадил брата Хидимби3.
Майя. К упомянутым выше дипломатическим приемам,
перечисленным в получившей широкое признание «Артхашастре», следует добавить майю и индраджалу. Как мы
увидим ниже, они относятся к числу не самых благородных
методов, используемых в дипломатии. Так, царь-агрессор
мог не захотеть действовать напрямую и попытаться обмануть противника, прибегнув к майе. Это слово можно
перевести как «иллюзия», и, следовательно, завоеватель
должен был ввести своего противника в заблуждение и
ударить в его самое слабое место. Данное средство следует отнести к числу не самых честных дипломатических
мер. Этот метод мог использоваться в нескольких случаях,
однако не приходится сомневаться в том, что применение
майи было связано с хитростью и интригами. Несомненно, Каутилья причислил его к средствам, применяемым в
1
2
3

Аr. Śās., VII, 18.
См.: Кāma, ch. 11, 21 и далее.
Ibid., ch. 18, 57—59.

297

Часть восьмая. ДИПЛОМАТИЯ И ВОЙНА

рамках стратегии данды. Он почти ничего не говорит о
майе, кроме того, что иногда вероломные способы ведения войны оправданны. Прибегая к этому методу, царь не
начинал войну в прямом смысле слова. Победу над противником он одерживал с помощью всевозможных интриг.
В «Камандакия Нитисаре» содержится ряд интересных деталей, касающихся майи. Завоевателя просят притвориться богом, а когда враг придет, чтобы поклониться ему,
противника следует убить. В источнике упомянуты и другие случаи использования маскировки. Возможно, с этим
методом можно связать использование в недавней войне
парашютов. Царь может проникнуть к врагу, переодевшись женщиной1, демоном или злым духом, и, приблизившись к нему, убить его. Майя подразделялась на два
вида: мануши и амануши, или дайву. В Махабхарате упоминается смерть Кичаки, убитого Бхимасеной, притворившимся Драупади2.
Применение этого метода, а также того, о котором будет
сказано ниже, индраджилы, свидетельствует о заметной деградации представлений о международной морали. Если их
использовали в действительности, то они должны были возникнуть после периода правления Маурьев, так как в сочинении Каутильи они не упоминаются среди общепринятых средств.
Индраджала — последний метод, упомянутый в поздних
источниках нити, в которых заметно отделение религиозных принципов от исключительно светских и утилитарных.
В результате тщательного исследования вопроса о том, каким образом использовалась данная стратегия, мы приходим к выводу о том, что ее природа и сущность сходны с
характерными для майи. Другими словами, она подразумевала использование уловок, чтобы одержать победу в войне.
Вероятно, появление этих двух методов стало следствием
растущей популярности «Атхарваведы-самхиты» и содержа1
Девичандрагуптам. См.: Dr. Raghavan V. Journal of the Benares Hindu
University, vol. II, No. 1, p. 24.
2
Mhb., ch. 18, 53—56.

298

Глава 3. Инструменты дипломатии

щихся в ней принципов1. В источнике приведен ряд заклинаний и магических формул, причем довольно низменных,
направленных на уничтожение кого-либо. Постепенно их
начинали все чаще использовать во время войн и в целях
подчинения непокорных и мятежников. Даже авторы буддийских канонических сочинений, основанных на наивысших этических принципах, одобряют эти интриганские и
суеверные методы. В частности, некоторые из них упоминаются в «Брахмаджаласутте» «Дигха-никаи»2. Этот раздел
представляет собой краткое описание наиболее важных ритуалов и рекомендаций, упоминающихся в «Атхарваведе»3.
Более подробно об индраджале говорится в «Камандакии»4.
«Выманив вражеские войска из их лагерей, деревень и крепостей на пастбища, хладнокровный царь должен убить их.
Спрятав неэффективную часть армии, государь с остальным
войском и с помощью союзников обязан атаковать противника, набросившись на него, подобно льву».
Три последних метода: упекша, майя и индраджала, —
возможно, если использовать современную терминологию,
помогали слабым государствам противостоять бессовестной
агрессии со стороны более могущественных. По словам Камандаки, эти три средства представляют собой всего лишь
различные аспекты четырех основных упая: самы, даны,
бхеды и данды. Он пишет о том, что майя является составной частью данды, а упекша и индраджала — бхеды5. Так
как данные стратегии были созданы для достижения различных целей, каждую из них следует применять в определенных обстоятельствах. При этом в некоторых случаях
может потребоваться использование сразу нескольких методов. Так, при применении даны разрешалось также прибегнуть к саме, а в случае с самой и бхедой — к дане. Раздел
1

Например, см.: A.V., X, 5.
Dīgha-Nikāya, vol. I, p. 1—46. См. также: Law B.C. A History of Pali
Literature, p. 81 и далее; Ср.: Winternitz. A History of Indian Literature,
vol. II, p. 36.
3
Ср.: A.V., X, 5.
4
Кāma, ch. 18, 60—61.
5
См. комментарий Шанкарарьи на ст. 61.
2

299

Часть восьмая. ДИПЛОМАТИЯ И ВОЙНА

«Камандакии», посвященный данной теме, завершается следующим образом: «Дипломат, использующий эти различные методы в соответствии с местом, временем и ресурсами
против врага и своих собственных сил, достигнет успеха, а
тот, кто не применяет их в своей внутренней и внешней
политике, будет подобен слепцу»1. Используя семь средств,
основанных на шестичастной политике, царь-завоеватель,
как говорится в источниках, получит столь желаемый им
титул — сарвабхаума2.

Глава 4
МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ

Далее следует поговорить о международных отношениях, сложившихся между Индией и другими странами. Судя
по сказанному в эпосе и «Артхашастре», они ограничивались Бхаратакхандой (материком Индостана. — Пер.). Судить о том, поддерживала ли Индия связи с окружающим
миром, довольно сложно. Судя по сказанному в источниках, отношения с ним были скорее торговыми, нежели политическими. Однако начиная с периода правления Чандрагупты Маурьи (если не раньше) политический аспект
взаимодействия с другими государствами стал также крайне важен.
Страбон, цитируя Мегасфена, сообщает, что индийцы
не сражались с иноземцами за пределами своей родины. В
саму их страну ни разу не вторгались иностранцы, за исключением Геракла и Диониса, а позднее — македонян. В
нашем распоряжении имеются источники, свидетельствующие о том, что примерно в 517 г. до н. э. Дарий предпринял морскую экспедицию и персы завоевали северозападную часть страны. Однако Чандрагупта поддерживал
дружеские отношения с Селевком Никатором, Биндуса1
2

Kāma, 65.
S.T.R., 5.12.123.

300

Глава 4. Международные отношения

ра — с Антиохом, Ашока и Самудрагупта — с правителями
Цейлона, Пулакеши — с персами, Харша — с Непалом и
Китаем, цари Чолы — с Шри Ваджаей. Затем, когда на
территории Индии появилась единая империя, внимание
ее правителя привлекла проблема северо-западной границы, через которую в страну проникали все иноземные захватчики. По словам лорда Рональдшея, граница «создавала возможность возникновения осложнений, которые не
могут появиться на простом рубеже, представляющем собой единую пограничную линию, более или менее четко
проведенную между двумя государствами, так как она порождает возможность использования двух взаимоисключающих вариантов — поглощения превосходящей силой
или невмешательства». Этого индийские цари добивались
не столько с помощью военной силы, сколько благодаря
дипломатии. Кроме того, нам известно, что Чандрагупта
оформил границу таким образом, что она уже на протяжении почти столетия является постоянной головной болью
для британских властей.
Автор «Кембриджской истории Индии» отмечает: «Именно в международной политике наиболее ярко проявился
свойственный индийцам дар систематического изложения,
основанный на принципах макиавеллизма. Политика не
была направлена на достижение масштабных целей: главной ее движущей силой являлось соперничество царей друг
с другом и гораздо более похвальное стремление к славе и
имперской власти». Данное заявление довольно спорно. В
первую очередь, как уже было сказано выше, индийская
политика не имела ничего общего с макиавеллизмом. Вовторых, мнение о том, что она не была направлена на достижение масштабных целей, а ограничивалась только соперничеством и жаждой славы, неверно. Правители того
времени не исповедовали приземленные цели. Их идеалы
были гораздо более возвышенными, благородными и, следовательно, духовными. Рапсон пишет: «Допустимым предметом амбиций каждого царя всегда считалось обретение
статуса чакравартина, или верховного правителя». Это стрем301

Часть восьмая. ДИПЛОМАТИЯ И ВОЙНА

ление было вполне законным и не было связано с ограниченным мировоззрением. Оно являлось не особенной
привилегией того или иного государя, а плодом, получить
который стремился каждый из царей, входящих в мандалу.
Если правитель не руководствовался этой идеей, он не соответствовал идеалу царя, индийской раджадхарме. В него,
в частности, искренне верил Самудрагупта. Он осуществлял
завоевания не только в целях расширения территории своего государства, но и для того, чтобы достигнуть более масштабной цели — уподобиться Индре. Как уже говорилось
выше, единственным, к чему стремился каждый царь, было
небо, а достичь его кшатрий мог, лишь покорив всю землю.
Другими словами, завоевания были средством для реализации более высокой цели — обретения счастья и славы на
небесах.

Часть девятая
ДИПЛОМАТИЧЕСКИЕ ПРЕДСТАВИТЕЛИ

Глава 1
ПОЛОЖЕНИЕ И ФУНКЦИИ ПОСЛА

Такое явление, как послы, появилось задолго до наших
дней. Судя по древнеиндийским сборникам правил для
дипломатов, они пользовались уважением. В целом послы
занимали очень высокое и завидное положение. В древнейших письменных источниках, к числу которых относится большая часть ведических сочинений, часто встречается слово «дута». Входивший в ведический пантеон бог
Агни считался уполномоченным посланником богов. Он
был Девадутой, как весьма удачно отметил Иланко Адигал
в своем бессмертном сочинении «Шилаппадикарам». Начиная с «Ригведы-самхиты» в текстах упоминаются две категории дипломатических представителей — дута и чара1.
В «Тайттирия-самхите»2 появляется термин прахита, обозначавший отдельную разновидность дута и переводимый
как «посланник». По словам выдающегося комментатора
Саяны, дута — человек, способный получать верные сведения о силе и расположении войск противника3. Прахита,
в свою очередь, — это посланник, действующий по поручению своего господина4. В том же значении данный термин снова появляется в «Атхарваведе-самхите».
1
2

R.V., I. 12.1.
Taittirīya Samhitā, IV. 5.7.

3
4

303

Часть девятая. ДИПЛОМАТИЧЕСКИЕ ПРЕДСТАВИТЕЛИ

Таким образом, мы видим, что послы появились в глубокой древности. В «Манавадхармашастре»1 приведены требования, которым обязано соответствовать это высокопоставленное должностное лицо. Он должен происходить из
благородного семейства, быть умным, честным, работящим,
хорошо разбираться во всех областях знания, а также уметь
угадывать мысли и чувства других, основываясь на их внешнем виде и поведении. Ему также следует обладать привлекательной внешностью, быть расторопным, лояльным, смелым, уметь видеть истинный смысл вещей, исходя из места
и времени. Кроме того, у него должны быть приятный голос
и хорошая дикция. По словам Каутильи2, послов можно
подразделить на три категории: мисриштартха, паримитартха и шасанахара. Те, кто относился к первому типу и выполнял множество разнообразных функций, были, вероятно,
высококвалифицированными. Другими словами, им следовало обладать всеми качествами, необходимыми для министров, которые, как считал Каутилья, должны происходить
из хороших семей, прекрасно разбираться во всех отраслях
знаний, быть готовыми к самопожертвованию, глубоко преданными своей стране и государю, чистосердечными и мудрыми. Ко второму типу относились посланцы, выполняющие
одну определенную миссию, и, следовательно, требования
к качествам, которыми им следовало обладать, были ниже.
Шасанахары, представители третьей категории, были всего
лишь гонцами, передававшими волю правителя, а значит,
на эту должность избирали наименее квалифицированных
людей.
Интересная параллель прослеживается в Рамаяне3, где
также упоминаются три типа посланников. Пурусоттама,
тот, кто выполняет нежелательное и невыполнимое зада1
2
3

Mānavadharmaśāstra, VII. 63—64.
Аr. Śās., I, 16.
Yuddha, 1, 8—10.

304

Глава 1. Положение и функции посла

ние, не требуя благодарности и любви, назван в тексте
лучшим из людей. Посол, выполняющий определенную
миссию и не стремящийся добиться своим поведением
благосклонности и симпатии царя, тот, кто ведет свою
собственную игру, — это мадхьяманара, посредственный
человек, а тот, кто, несмотря на данное ему поручение,
не выполняет его должным образом, — пурусадхама —
низший из людей.
Автор «Агни-пураны»1, описывая три разновидности
посланников, использует те же слова, что и Каутилья. В
источнике сказано, что это общие правила, доведенные
до сведения Лакшманы и Рамы. По мнению последнего,
дипломатия лучше, чем открытый военный конфликт. Осуществляли ее специальные посланники, которых отправляли с определенным заданием во вражеское государство,
где посол, выступая перед его правителем, должен уважительно отзываться о своем повелителе, а также о его враге
и таким образом выяснить, на чью сторону в действительности склоняется общественное мнение в стране. Следовательно, он был своего рода официальным шпионом.
Чтобы узнать правду, он мог притвориться купцом, врачом или кем-либо другим. Если посольство терпело фиаско, царь должен был взяться за оружие. Именно так поступил Юдхиштхира после неудачного завершения миссии
Кришны.
В «Камандакинити» присутствует особый раздел, посвященный обязанностям и качествам послов. В данном источнике, как и в сочинении Каутильи и в «Агни-пуране»,
послы подразделяются на три категории. Они должны были
обладать силой антапалов и князей атавика, стоящих на
пути врага. Они обязаны были иметь объективное представ-

Agni Purāna, 241, 1—14.

305

Часть девятая. ДИПЛОМАТИЧЕСКИЕ ПРЕДСТАВИТЕЛИ

ление о численности вражеского войска, размерах сокровищницы, крепостей, знать слабые места противника. Сам
посол при этом должен был играть роль чара или держать
их на службе для выполнения определенных заданий. Ему
следует спать в одиночестве в уединенном месте. Согласно
«Шукранитисаре»1, посол является одним из десяти важнейших министров. Выполнять эти обязанности мог только
тот, кто умеет читать знаки, понимать, что кроется под манерой держаться и поведением противника, прекрасно разбирается в искусстве и науках, красноречив и бесстрашен.
Будучи представителем царя, он должен честно выполнять
свои обязанности, даже если не хочет этого и считает, что
это бесперспективно.
Бхишма говорит, что посол обязан обладать семью качествами2. Он должен принадлежать к высокопоставленной
благородной семье, быть умелым, красноречивым, правдивым при выполнении своей миссии и иметь превосходную
память. Царь не имел права приговаривать посла к смертной казни. Если он сделает это, его подвергнут забвению,
а в аду он вынужден будет терпеть пытки вместе со своей
свитой и высокопоставленными чиновниками. Далее в тексте сказано, что любое должностное лицо, убив посла, честно выполняющего свою работу, принимает на себя неискупимый грех, который распространяется не только на него
самого, но и на его почивших предков. Настолько велика
была моральная сила, защищавшая этот крайне важный институт.
Здесь следует задать вопрос: какие действия государство
предпринимало в подобных случаях? В надписи, найденной
в Южной Индии, содержится рассказ о после великого правителя Чолы, Раджараджи (около 985 г. н. э.), которому нанесли оскорбление восемнадцать князей, заключившие между собой союз. Решив покарать их, Раджараджа вторгся в
Малайнаду и убил их всех3.
1
2
3

Śukrā, II, 72, 87—88.
Śānti, 85, 26—28; Rāmāyana, II. 100.35; V. 41.5—6.

Ind. Ant., vol. XXII, p. 142.

306

Глава 1. Положение и функции посла

Посол выполнял многочисленные и разнообразные обязанности. Законодатель Ману1 привел перечень этих функций. Во-первых, он объявлял войну или мир2. Во-вторых,
он заключал союзы или разрывал их. Кроме того, он должен
был прекращать отношения с теми, кто неблагосклонно относился к его стране, и вступать в альянсы с симпатизировавшими ей, если того требовали практическая необходимость и обстоятельства. Он выяснял характер и размер сил
противника, его союзников, сторонников и врагов. Наконец, он обязан был вести себя в других странах таким образом, чтобы не подвергать свою жизнь опасности. Те же
обязанности перечисляет и Каутилья3, который, следовательно, был верным последователем «Дхармашастры». По мнению
политического деятеля, посланнику следует попытаться добиться дружбы должностных лиц, служивших противнику,
изучить его военные силы, собрать сведения о крепостях,
арсеналах, армии, а также о его слабых и сильных сторонах.
Он обязан тщательно изучить местность, через которую пролегает путь во вражеское государство, примечая места, наиболее подходящие для разбивки лагеря, проведения боевых
операций, отступления и хранения провизии. Вступить в
столицу противника посол мог, только получив предварительно разрешение от своего господина. Он был обязан передавать сообщение в той же форме, в какой его получил,
даже рискуя жизнью. В то же время ему следовало внимательно отнестись к тому, как реагирует враг, выслушивая
его слова.
Существовал ряд других полезных для посла правил, касающихся обращения с ним. Его следовало уважительно
принять и посадить на почетное место рядом с троном. Далее необходимо было задать ему вопросы о здоровье царяпротивника, повелителя посла, а также его друзей. Затем
правитель внимательно выслушивал его послание и отсылал
его обратно с ответом. Помимо всего прочего, миссия долж1
2
3

Manu, VII, 65, 68.
Ср. действия римского посла в Таренте накануне Пирровой войны.
Аr. Śās., I, 16.

307

Часть девятая. ДИПЛОМАТИЧЕСКИЕ ПРЕДСТАВИТЕЛИ

на была завершиться успешно. Посланцу запрещалось оставаться на территории вражеского государства дольше, чем
это было необходимо, прикасаться к женщинам и спиртному, по возможности спать одному в уединенном месте. К
тому же он был обязан терпеливо сносить любые оскорбления. Это еще не все. Находясь при дворе врага, посол должен был свободно общаться с представителями всех слоев
общества и таким образом попытаться понять, насколько
подданные верны своему правителю. Если сбор надежной
информации открыто не удавался, посол мог изменить внешность, переодевшись аскетом, купцом, учеником, врачом,
нищим или сумасшедшим и таким образом получить верные
сведения о людях, армии и царстве. По сути, те же функции
выполняли шпионы.
Как уже говорилось выше, послу не следовало оставаться в стране на протяжении длительного времени. Собрав
всю возможную информацию, он должен был попросить
разрешения вернуться1. Если посла задерживали вопреки
его воле, он обязан был выяснить, какими мотивами мог
руководствоваться противник, принимая подобное решение, — собирает ли он войско, провоцирует ли восстание
или заключает союз с другими правителями. Однако посол
имел право потребовать, чтобы ему как можно быстрее позволили уехать, а если обстоятельства складывались таким
образом, что возникала угроза его личной безопасности, он
мог покинуть царство даже без разрешения. Еще одно важное правило, относящееся к посланцам и упомянутое выше,
заключалось в том, что их запрещено было казнить вне зависимости от того, что они совершили и к какой касте принадлежали. Данный факт свидетельствует, что эту должность могли занимать представители любых слоев общества
и что члены ни одной касты не имели монопольного права
на нее.
Таким образом, хороший и верный посол должен был
выполнять следующие функции: доставлять доверенные ему
1

Аr. Śās., I, 16.

308

Глава 1. Положение и функции посла

послания, уважать мирные соглашения, делать ультиматумы, привлекать союзников, прибегать в случае необходимости к интригам, разжигать конфликты между друзьями и
товарищами врага, лишать противника родственников или
имущества посредством воровства либо других тайных предприятий, а порой выполнять обязанности шпиона.
Здесь можно привести несколько примеров из наших
литературных произведений. В Рамаяне1 Хануман по просьбе Рамы отправляет Сугриву на поиски Ситы. Во время своих бесплодных скитаний тот встречает Сампати, царя стервятников, который намеком сообщает ему местонахождение
женщины. После этого Хануман пересек океан Ланки, победив по пути нескольких жутких ракшасов, очевидно получивших от Раваны приказ охранять окраины его столицы.
Одержав над ними всеми победу и получив от каждого из
них разрешение, Хануман добрался до крепости Ланки. Здесь
снова ему пришлось схлестнуться с божеством—защитником
города. Благодаря своему мастерству ему удалось победить
богиню, и та с готовностью позволила ему проникнуть в
цитадель. Таким образом, мы можем сделать вывод о том,
что Хануман вошел в столицу Раваны с разрешения тех, в
чьей власти было даровать его.
Там он прекрасно исполнил роль чары, или шпиона, и
получил все необходимые ему сведения. Основной целью
его миссии было найти место заточения Ситы. Для этого
он неоднократно изменял облик. Когда Хануман устал от
поисков, он задумался о том, чтобы переодеться нищим,
сумасшедшим и аскетом. Вскоре после этого он увидел,
как опечаленная Сита, плача, сидит под деревом ашокой.
Затем он явился ей в облике ученика брахмана и сказал,
что его прислал Рама2, удостоверив ее, что царевич находится в безопасности и наводит о ней справки. В данном
случае мы имеем дело с посланием, предназначенным не
для врага, а для друга, точнее, для возлюбленной.
1
2

См. последние главы «Кишкиндхи» и первые «Сундара Канды».
Sundara, 34.2.

309

Часть девятая. ДИПЛОМАТИЧЕСКИЕ ПРЕДСТАВИТЕЛИ

Однако его послание Раване крайне важно с точки зрения
истории. Хануман был необычным существом. Он являлся
главным советником царя Сугривы и прекрасно разбирался во всех науках и искусствах. Джанаки справедливо отмечает1, что он обладал мастерством, умом и умениями,
которые далеко не каждому по плечу. У Ханумана были
все качества, свойственные послу, а в некоторых случаях
он даже превосходил своих простых смертных коллег. Увидев Ситу, он также намеревался лично встретиться с Раваной, правителем Ланки, в качестве посланника его брата
владетельного Сугривы, государя Кишкиндхи, чтобы путем открытых переговоров договориться об освобождении
женщины. Однако Хануман понял, что добраться до Раваны официальным путем почти невозможно. Поэтому он
начал уничтожать цветники и фруктовые сады, которые
так любил Равана, убив при этом всех храбрых ракшасов,
нападавших на него. После этого против Ханумана были
посланы царевичи. Индраджит сумел одержать над ним
победу и привести к отцу, правителю ракшасов, в качестве
пленника. Но Хануман не был полностью покорен. Он смело передал царю послание, даже несмотря на то, что таким
образом рисковал своей жизнью. При этом он назвался
посланцем Сугривы. Но Равана покраснел от гнева и приказал казнить его, после чего встал Вибхисана и рассказал
о том, как, согласно раджадхарме, следует обращаться с
посланниками. В первую очередь, их запрещено предавать
смерти2. Это противоречит всем правилам международных
отношений и морали. Подобный поступок будет осужден
во всем остальном мире. Но, когда его спросили о том,
какую кару можно применить к виновному или вызывающему неприязнь послу, Вибхисана ответил, что ему можно
отрубить конечности, побить или подвергнуть другим телесным наказаниям. Тогда Равана приказал поджечь хвост
Ханумана. Однако тот, проявив беспрецедентное мужество,
1
2

Sundara, 34.7.
Ibid., 52, 6—7, 13; VI. 20.16—18.

310

Глава 1. Положение и функции посла

спалил с помощью своего горящего хвоста весь город. Снова попрощавшись с Джанаки, но не испросив разрешения
правителя Ланки, чтобы не подвергать свою жизнь опасности, он вернулся на другой берег моря, воссоединился
со своими братьями-обезьянами и передал им радостные
известия. Во время своего пребывания в Ланке Хануман
полностью разобрался в ситуации, внимательно осмотрел крепость и убедился в том, что применение четырех
средств: самы, даны, бхеды и данды — против великого и
могущественного Раванешвары бесполезно. Хануман оценил силу его войска, способности его друзей и врагов,
фортов и крепостей и определил удобные места для размещения лагерей и проведения сражений, что могло понадобиться, если в будущем начнется война с правителем
Ланки. Подпалив город, составив представление о том, как
события могут развиваться в будущем, и покинув Ланку,
не получив на это официального разрешения, он таким
образом выдвинул ее господину ультиматум, обозначавший начало войны.
Практика отправлять послов ко двору вражеского государства для того, чтобы они объявили ему войну, описана в «Вишну-пуране»1. В источнике сказано, что Васудева, правитель Пундры, захотел обрести божественный
статус и отправил посла к царю Двараки Кришне. Сообщение, которое следовало передать последнему, гласило:
«Оставь свою чакру, о глупец, приди и продемонстрируй
мне свое уважение, и я прощу тебя и дарую тебе средства
к существованию». Господь засмеялся и ответил следующим образом: «Хоть завтра я приду со своей чакрой и
отдам ее тебе». Оседлав Гаруду, Кришна выступил против
Пундраки, а царь Пундры, которому помогал правитель
Каши, вышел ему навстречу.
В «Маркандея-пуране»2 опять же говорится о том, как
в правление Аларки, четвертого сына Мадаласы, его стар1
2

Visnupurāna, V. 34.
Mārkandeya Purāna, ch. 37.

311

Часть девятая. ДИПЛОМАТИЧЕСКИЕ ПРЕДСТАВИТЕЛИ

ший брат Субаху возжелал узурпировать трон. Для этого
он заручился помощью Кашираджи и отправил посланника
с ультиматумом: «Подчинись или сражайся». Как и подобает кшатрию, Аларка принял бой и, потерпев поражение,
бежал, чтобы спасти свою жизнь. О том, что подобный обычай существовал и у тамилов, свидетельствует следующее:
накануне своего похода к Гангу государь Черы Сенгуттуван попросил своего министра отправить к правившим на
севере царям посланцев, которые должны были сказать им
о том, что если они не признают его превосходство, то он
встретится с ними в открытой битве1.
Еще один пример того, каким образом посланец выполнял эти функции, описан в «Маркандея-пуране»2. Шумбха
и Нишумбха, два великих асура, наголову разбили богов.
Несмотря на то что перед нами легенда, она позволяет составить мнение о представлениях, существовавших в древности. Не покорилась одна лишь богиня Дурга. Тогда Шумбха отправил к ней посланника, которого звали Сугрива,
приказав ему сказать ей следующее: «Я хочу, чтобы ты как
можно быстрее прибыла сюда. Так что не задерживайся».
Посол добрался до располагавшегося в горах обиталища
богини и точно передал ей сообщение. Деви спокойно выслушала его и отослала с ответом, гласившим, что тот, кто
сумеет победить ее в битве, станет ее мужем. Таким образом она вызвала Шумбху на бой. Разгневанный ее словами, он отправил своих лучших генералов, приказав им
притащить ее к нему за волосы. Дурга убила их всех и отправила небесного посланника Шиву, чтобы тот передал
асуру ее ультиматум. Вслед за этим Шумбха выступил со
своим войском, в распоряжении которого имелось оружие
86 различных видов и 84 вариации дубинок. Богиня уничтожила их всех.
Приведем другой пример. Прибыв на побережье Ланки3, Рама отправил Ангаду к Раване, чтобы тот передал
1
2
3

Śilap, ch. 26.
Mārkandeya Purāna, ch. 85, 87.
Аgni Purāna, ch. 10.
312

Глава 1. Положение и функции посла

ему следующее сообщение: «Отдай Ситу или сражайся».
Равана ответил, что будет биться. После этого Рама в сопровождении всех своих солдат-обезьян двинулся к крепости.
Кроме того, Друпада отправил накануне войны своего пурохита, прекрасно подготовленного брахмана, в
качестве посла ко двору Дхритараштры, чтобы от имени
Пандавов попытаться предотвратить начало вооруженного конфликта1. Прибыв в Хастинапуру, он был сердечно
встречен Дхритараштрой, Бхишмой и Видурой. Затем они
расспросили его о здоровье царя и верховных сановников.
После этого он передал им послание, которое они терпеливо выслушали. Бхишма ответил, что Дурьодхана не уступит ни дюйма своей территории, но готов потерять всю
державу в сражении. Потом пурохита вернулся к своему
господину. После этого Дхритараштра отправил к Пандавам Санджаю, который должен был осведомиться об их
здоровье и сказать им все, что посчитает нужным в соответствии с обстоятельствами. Санджая говорил о том, с
какими ужасами и грехами сопряжена война, и предложил
Юдхиштхире заключить мир. Будучи послом, он точно
передал сообщение. Кришна ответил, что мир — это хорошо, но война является священной обязанностью кшатрия. «Для того чтобы убить грабителей, Индра создал
лук, оружие и доспехи. Дхритараштра со своими сыновьями ограбил отпрысков Панду, лишив справедливого и законного наследства, и поэтому с ними следует обращаться как с грабителями. Итак, пусть Кауравам скажут, что
Пандавы хотя и готовы сражаться, но все же находятся в
состоянии мира».
Достаточно быстро достигнув соглашения и получив разрешение Юдхиштхиры, чистосердечный Санджая, речи которого всегда были изящны и красноречивы, вернулся к
Дурьодхане со следующим сообщением2: «Сдайте Индра1
2

Udyoga, 6, 20—21.
Ibid., 30, 3—6; 49.

313

Часть девятая. ДИПЛОМАТИЧЕСКИЕ ПРЕДСТАВИТЕЛИ

прастху или сражайтесь». Затем, получив позволение Дхритараштры, он вошел во дворец и узнал все, что ему требовалось. Отвечая на вопрос о сильных и слабых сторонах
войска Пандавов, Санджая сказал: их преимущество состоит в том, что на их стороне сражается Кришна, владеющий
диском и умеющий создавать иллюзии1.
Еще один удивительный пример встречается также в
Махабхарате. Получив от Юдхиштхиры, Бхимы, Арджуны
и Накулы указание вести себя так, чтобы заключить с врагом мир, и делать все необходимое и даже полезное для
Кауравов, Кришна отправился к противнику, чтобы выполнять там функции посла. Но Сахадева и Сатьяки были
сторонниками войны, так как мир, по их мнению, мог
наступить только после того, как Дурьодхана будет убит.
Драупади придерживался сходной точки зрения. Когда
Кришна направился к Индрапрастхе, Дурьодхана предложил взять его в плен, пока он будет в городе. Дхритараштра высказался против этого плана, говоря о том, что
Кришна выполняет обязанности посла, а значит, не может быть лишен свободы. Посланник прибыл в город, где
ему был оказан должный прием. Он говорил как друг,
жаждущий мира. Суть сообщения заключалась в обращенной к Кауравам просьбе отказаться от половины царства,
или, если это невозможно, сдать пять деревень, или, в самом крайнем случае, сражаться. Дурьодхана не согласился на эти условия, даже несмотря на советы своих старейшин, и выбрал войну. Покинув их город, Кришна спешно
вернулся в Упаплавью, где Пандавы выслушали его и приготовились принять бой.
Обратившись к произведениям ранней тамильской литературы, вошедшим в сборник «Сангам», мы увидим, что
послы играли важную роль и у тамилов. В древнейшем из
сохранившихся письменных источников, «Толкаппияме»2,
упоминаются дуты. Еще больший интерес вызывает сле1
2

Udyoga, 32, 67—68.
Porul, 25.

314

Глава 1. Положение и функции посла

дующее: в сутре содержится намек на то, что для выполнения этих обязанностей, как правило, посылали брахманов. В одной из глав «Курала» перечислены качества и
функции посла1. Истинным послом является тот, кто обладает властным характером и приятными манерами, происходит из благородной семьи. Он должен быть верным,
мудрым, прекрасно разбираться в юридической и политической литературе и уметь убедительно говорить. Ему следует обладать безупречным характером и быть выше всех
соблазнов. Он обязан говорить, даже несмотря на свою
личную безопасность. В «Шилаппадикарам» сказано, что
царь Сенгуттуван пользовался услугами большого штата
дутов, которыми руководили Санджая и Нила2.
Эпиграфические источники. В надписи № 30, вырезанной по приказу царя Вирараджендры из Чолы, содержится подробное и яркое свидетельство о том, что южноиндийские цари применяли эту практику уже в Средние
века. Царь Вирараджендра отправил царевичу из династии
Чалукья с посланником письмо, в котором содержался военный ультиматум. Вероятно, этот гонец относился к третьему типу классификации посланцев, приведенной в трактате Каутильи и «Агни-пуране». Письмо начиналось со
следующей преамбулы: «Тот, кто не прибудет в назначенный Кудал, переборов страх, будет не царем, а лжецом и
потерпит бесчестье на войне». Письмо передали гонцу,
который отвез его к царю из династии Чалукья. Тот был
разгневан, услышав такие слова. Правитель Чолы выступил на поле боя, но Чалукья не появился там даже через
месяц после назначенного времени, а вместо этого в ужасе бежал.
Таким образом, как литературные, так и эпиграфические источники свидетельствуют о том, что послы в древнеиндийской дипломатии и военном деле играли крайне
важную роль.
1
2

Kural, ch. 69.
Śilappadikāram, ch. 26.

315

Часть девятая. ДИПЛОМАТИЧЕСКИЕ ПРЕДСТАВИТЕЛИ

Глава 2
ШПИОНАЖ ВО ВРЕМЯ ВОЙНЫ

В современном международном законодательстве существует четкая классификация дипломатических представителей и сформулирован принцип, согласно которому в том
или ином государстве постоянно находятся послы других
стран. Несмотря на то что в Древней Индии на теоретическом уровне были разработаны международное законодательство и этические правила, послы не представляли
свою родину при иноземных дворах постоянно. Их отправляли с особым заданием и ожидали, что, выполнив его,
они вернутся домой. Как мы уже видели, им фактически
запрещалось находиться на территории другого государства
на протяжении длительного времени. Хотя послы имели в
Индии большое значение, шпионы играли более важную
роль. Если взглянуть на институт шпионажа с точки зрения дипломатии, то становится ясно, что он был гораздо
более полезным, так как царь мог действовать на основании отчетов, полученных им от шпионов. В первую очередь следует отметить: последние обязаны были следить за
чиновниками, подчиненными государя, включая его домочадцев, а также сообщать о происходящем в других государствах. Речь в этом разделе пойдет о второй категории
шпионов, о тех из них, кого отправляли в иные страны,
где они собирали сведения о передвижениях врага и его
войска.
Выше уже было сказано о шпионах, упоминающихся в
«Ригведе-cамхите». В ней говорится, что услугами таких
тайных агентов пользовались Варуна1 и Агни2. Они были
вездесущи и разъезжались в различных направлениях. Они
ревностно относились к своим обязанностям и никогда
не ошибались при выполнении заданий3. Их линия поведения была четко определена. С подобными поруче1
2
3

R.V., I. 24.13.
R.V., IV. 4.3; A.V., VI. 4.3.
A.V., VI. 67.5; VIII. 87.3.

316

Глава 2. Шпионаж во время войны

ниями отправляли только мудрых и непорочных людей1,
на основании этого полагая, что они не поддадутся коррупции и каким-либо иным соблазнам.
Подобные данные свидетельствуют о высокоразвитости
дипломатической науки в Древней Индии. Как было сказано в предыдущей главе, в «Тайттирья-самхите» для обозначения шпиона используется слово «прахита» (по крайней
мере, если интерпретировать его в том же ключе, что и в
комментарии Саяны)2. Из «Атхарваведы» мы узнаем дополнительные подробности об этих чиновниках от разведки. В
данном источнике3 снова упоминаются шпионы, находящиеся на благородной службе у Варуны. В тексте сказано,
будто у них тысяча глаз, под чем, несомненно, подразумевается то, что они были особенно бдительными и внимательными. Далее говорится, что они смотрят на землю с
неба, то есть от них не могло скрыться ничего. Они постоянно передвигались, чтобы, как мы можем предположить,
собрать точную информацию и сообщить ее своему господину. У всех значимых божеств были собственные шпионы.
В частности, они служили Митре4.
В эпосе также содержится множество сведений об этих
чиновниках. В Махабхарате5 сказано, что они бывали везде
и регулярно посылали отчеты. Когда Пандавы жили во владениях царя Вираты, Дурьодхана послал на их поиски высококвалифицированных шпионов. Душшасана предложил
выплачивать этим тайным агентам аванс6. Пример можно
привести и из Рамаяны7. Равана приказал двум своим министрам: Шуку и Сарану — время от времени докладывать
ему о силе и передвижениях войск Рамы (париджнатум балам сарвам). Они влились в войско ванаров в облике обезь1

A.V., VII. 67.3.
Taittirīya Samhitā, IV. 7.1.
3
A.V., IV. 16.4.
4
Ibid., VIII. 61.3. Шпионы также были у сомы. (Ibid., IX. 73.4.) См.:
Macdonell. Vedic Mythology, p. 23—24.
5
Śānti, 69. 8—12; 86. 20—21.
6
Virāta., ch. 25, 26.
7
Yuddha, ch. 25 (целиком).
2

317

Часть девятая. ДИПЛОМАТИЧЕСКИЕ ПРЕДСТАВИТЕЛИ

ян. Вскоре их раскрыли, и Рама отправил их к Раване с
ультиматумом. Согласно великой поэме, шпионами становились те, кто умел притворяться сумасшедшими, слепыми
и глухими. У них должен быть опыт участия в подобных
предприятиях; проверке подвергалось и их поведение. От
них требовалась способность переносить усталость и жажду,
а также ум. Мудрым царем считался тот, кто использовал
подобных шпионов таким образом, что они не могли узнать
друг друга. Правителю также следовало сделать все возможное для того, чтобы разоблачить шпионов, находящихся на
территории его государства, изучая принадлежащие ему охотничьи угодья, присутствуя на совещаниях, при дворе, в местах увеселений и т. д.1 В источниках сказано2, что, следя за
ними, царь должен понять поступки и намерения его врагов, друзей и тех, кто сохраняет по отношению к нему нейтралитет3.
Правителю не следует действовать, основываясь на отчете, полученном только от одного шпиона. Если сведения,
собранные из различных, не зависящих друг от друга источников, совпадают, то в этом случае можно что-либо предпринимать. Это правило, впервые установленное в Рамаяне4, затем повторяется в «Артхашастре»5, а впоследствии и
в «Курале»6. Оно свидетельствует о том, с какой заботой и
вниманием в Древней Индии относились к политике.
Как отдельное, постоянно функционирующее ведомство разведывательная служба появилась только при жизни Каутильи. Подобное учреждение упоминается в трудах
Бхасы, который, как считается в настоящее время, жил в
V в. до н. э. По словам драматурга, шпионы были глазами
царя7, следившими за передвижениями противников, а
также его подданных и иноземцев. Сами они переодева1
2
3
4
5
6
7

Virāta., 8, 13.
Ādi., ch. 142, 75—77; Кāma, 13.31.
LXXXVI. 20.21; Udyoga, 33.34.
Аyodhyā, 100, 36.
Ar. Śās., ch. 11.
А.V., 1.12.
Ibid.

318

Глава 2. Шпионаж во время войны

лись сумасшедшими, нищими и т. д. Именно благодаря
разведке Ватсараджа был освобожден из рабства1.
Этой организации посвящены четыре важных главы «Артхашастры»2. Царь использовал шпионов, которые могли
принять обличье странствующих учеников, затворников,
домовладельцев, купцов, аскетов, сатри, разбойников, отравителей и женщин-попрошаек. Заинтересовав их славой
и денежными подарками, им предлагали дать клятву верности царю и его советникам, ведь именно верховные сановники отправляли их с той или иной миссией. Внутренними
шпионами, действовавшими в рамках своего государства,
становились сообразительные землепашцы, оказавшиеся в
бедственном положении, а торговыми разведчиками — купцы, которым пришлось отойти от дел. Сатри — сироты, находившиеся на государственном обеспечении, а разбойники — люди, зарабатывавшие на жизнь, сражаясь с дикими
животными. Вдовы брахманов, как правило, становились
шпионками-паривраджака. При этом в разведке служили и
представительницы других каст. Каутилья пишет о существовании пяти разведывательных организаций3 (самстхас),
членов которых царь рассылал по всей стране, чтобы убедиться в честности своих собственных чиновников, а также
узнать намерения врага.
1

См.: The Journal of the Bombay University, II, pt. VI, p. 196.
Ar. Śās., I, 11; см. также перевод.
3
Здесь следует привести довольно интересное сравнение с аналогичными организациями, действовавшими в Древнем Китае. Л. Джайлс
перевел с китайского «Искусство войны» Сунь-цзы, оказав таким образом неоценимую услугу всем исследователям, изучающим историю
Китая. В этом источнике шпионы также делятся на пять видов: местные
разведчики, внутренние, перевербованные, обреченные и выживающие
шпионы. Местных разведчиков набирали из жителей того же округа.
Внутренними шпионами были чиновники, служившие противнику. Перевербованными считались вражеские разведчики, которых удавалось
переманить на сторону завоевателя. Обреченными называли тех, кто
направлял врагу ложные доносы о состоянии дел в его государстве, намереваясь ввести его таким образом в заблуждение. Выживающими шпионами были те, кто приносил вести из лагеря противника. Упомянутые
в тексте функции и качества разведчиков прекрасно согласуются с перечисленными в сочинении Каутильи.
2

319

Часть девятая. ДИПЛОМАТИЧЕСКИЕ ПРЕДСТАВИТЕЛИ

Каждый из этих разведчиков принадлежал к одному из
пяти учреждений и посылал чиновникам, работавшим в его
организации, донесения, составленные в письменном виде
(самджна липи). Секретные данные передавали с помощью
зашифрованного текста (гудхалекхья)1. Некоторых шпионов
отправляли в иноземные государства. Их услуги оплачивало
министерство внутренних дел, а они, в свою очередь, должны были передавать своим работодателям сведения о враге.
Этих чиновников называли убхаяветанами. В их обязанности
входило также обнаружение шпионов, подосланных иноземными правителями. Разведчиков, переодевшихся астрологами и толкователями предзнаменований, использовали
для того, чтобы узнать, как местное население относится к
иностранному царю. Таким образом он мог защитить себя
от интриг местных правителей.
Две весьма интересных главы «Курала» посвящены разведывательным службам2. Они называются «Теринду телии «Теринду винайядал»
тал»
. В основном приведенные в них указания совпадают
с перечисленными в «Артхашастре». Данный факт свидетельствует о том, что их появлением трактат обязан труду
Каутильи. В венбе 501 дословно повторяется текст «Артхашастры», а затем в ней говорится:
.
В «Курале» сказано следующее: «Подвергнув кого-либо
четырехчастной проверке дхармы, богатства, наслаждения
и страха, необходимо сделать выбор». Та же мысль прослеживается в венбе 510 «Курала». Автор сборника имел в виду,
что перед тем, как назначить каждого чиновника на должность, его подвергали четырем суровым испытаниям, проверяя наличие у него добродетели, соблазняя его богатством
и вожделением, проверяя, испытывает ли он страх. Те, кому
1
2

Аr. Śās., I, 16.
Kural, LI, LII.

320

Глава 2. Шпионаж во время войны

удавалось благополучно пройти дхармопадху, становились
судьями и уполномоченными; артхопадху — казначеями и
главными сборщиками налогов; камопадху — защитниками
границ, гарема и парков развлечений; бхайопадху — должностными лицами в царском хозяйстве. Тех, кому удавалось
справиться со всеми четырьмя экзаменами, назначали министрами. Сопоставив эти рекомендации с приведенными
в венбах 518 и 520 «Курала», читатель будет поражен их удивительным сходством1. В источнике говорится, что один
глаз царя — шпионы, а второй — знание дхармашастр2. Это
подтверждает наш вывод, согласно которому Тируваллувар
был последователем Каутильи, а его политические взгляды
основывались на текстах «Артхашастры», особенно том, что
был написан знаменитым политическим деятелем.
В следующей книге своего сочинения он более подробно описывает функции разведчиков.
1. Шпионы, следящие за царевичем, живущим в качестве заложника, могут разорвать мирный договор3.
2. Они не имели права умертвить врага с помощью оружия, яда и других способов. Этим, как правило, занимались
шпионы-разбойники (тиксина)4. К данной мере прибегали,
если с противником не удавалось справиться другими методами или он оказывался подлым5.
3. Они помогали сеять раздор. Шпионы, приняв различные обличья, как правило астрологов и предсказателей,
убеждали народ в том, что их правитель связан с богами и
обладает сверхъестественными силами. Затем им следовало вызвать у жителей царства врага симпатию к его противнику, рассказывая о его добродетельном правлении и
отеческой заботе о каждом подданном6.
1
См.: Dikshitar V.R.R. Studies in Tamil Literature and History, p. 158—
160; Srinivasachari C.S. The Political Ideas of the Kural (I.H.Q. 1927).
2
Аr. Śās., ch. 59.
3
Аr. Śās., VII, 17.
4
Ср.: Rājatarangini, VIII. 2200: если пойманные разведчики были
ослеплены.
5
Аr. Śās., bk. IX, VI.
6
Аr. Śās., XIII, 1.

321

Часть девятая. ДИПЛОМАТИЧЕСКИЕ ПРЕДСТАВИТЕЛИ

4. Шпионы также должны были ссорить между собой мелких царьков и воинов, объединившихся до этого в альянс.
Приблизившись к ним, разведчики выясняли, какие между
ними существуют разногласия, зависть и ненависть, и раздували конфликт, говоря: «Этот правитель клевещет на тебя»1.
5. Они опять же могли переодеться аскетами, обладающими чудесными силами, или назвать себя божествами огня
или нагами. О них сообщали правителю вражеского царства и убеждали его посетить место его гибели2.
6. Они плели другие интриги — обманывали врага, показав ему прекрасного слона, если он любил слонов, красивую девушку, если он испытывает слабость к женщинам,
рассказав о спрятанном сокровище, если он был неравнодушен к богатству, и нападали на него3.
7. Во время осады шпионы переодевались охотниками,
вставали у ворот штурмуемой крепости и притворялись,
будто они продают мясо, и благодаря этому налаживали
отношения со стоявшими там часовыми. Втеревшись к
ним в доверие и отвлекая их, разведчики открывали ворота, а затем атаковали врага с помощью воинов, скрывавшихся неподалеку4.
8. Если противник оказывался сильным, шпионы, находившиеся у него на службе по заданию завоевателя, иногда договаривались с вождями племен и, обещая им добычу
и власть, просили их совершить несколько опустошительных набегов на царство врага. Они также могли разжечь
ссору между царем и военачальниками и спровоцировать
гибель главнокомандующего5.
9. Шпионы завоевателя, живущие во вражеских крепостях в обличье торговцев и домовладельцев, могли уничтожить запасы противника, склады и зернохранилища6.
1
2
3
4
5
6

Аr. Śās., XI, 1.
Ibid., XIII, 2.
Подробности см. в: Ibid., XIII, 2.
Ibid., XIII, 3.
Ibid., XII, ch. 3.
Ibid., ch. 4.

322

Глава 2. Шпионаж во время войны

10. Наконец, они воодушевляли свою армию и запугивали солдат противника. Обычно этим занимались предсказатели и астрологи, являвшиеся шпионами завоевателя. Они
утверждали, будто его воины попадут в рай, а те, кто сражается на стороне врага, — в ад.
Далее в тексте сказано, что во время встречи со своими
шпионами царь должен быть хорошо вооружен, так как видеться с ними ему следует только по ночам. Нечестных и
допустивших ошибку разведчиков наказывали, а честных и
верных чиновников защищали на протяжении всего периода
их службы. Каутилья рассказывает о шпионах, принимавших различные обличья и притворявшихся представителями разных профессий. Они выполняли трудные задания,
сопряженные с огромной ответственностью за благосостояние царства завоевателя. Судя по описанию, в каждом государстве Древней Индии существовала целая разветвленная шпионская сеть.
В более поздние периоды, уже после смерти Каутильи, этот
древний институт продолжил свое существование. В «Мудраракшасе» описываются тщательно разработанные шпионские
комбинации1. В нескольких фрагментах сочинений Калидасы
упоминаются чара. В «Малавикагнимитрам» паривраджака
говорит о существовании женщин-разведчиц, о чем писал
еще Каутилья. В пуранах2, там, где речь идет о политике, и в
сборниках законов, таких как написанные Брихаспати3, Ману4 и Вишну5, содержатся аналогичные сведения о том, какими качествами должны обладать эти шпионы.
Похожие данные приведены и в произведениях тамильской литературы. Мы уже говорили о главах «Тируккурала»,
посвященных данной теме. В «Толкаппияме» (который, как
считается, был написан в IV в. до н. э.) говорится, что все1

См., например, действие II.
Маtsya P., ch. 222. Согласно этому источнику, шпион должен владеть языками. Padma, III, 216—229.
3
Brhaspati, I. 46—48.
4
Manu, VII. 154; IX. 256, 261, 298.
5
Visnu, III. 35.
2

323

Часть девятая. ДИПЛОМАТИЧЕСКИЕ ПРЕДСТАВИТЕЛИ

возможные шпионы проникали в лагерь и страну противника, собирая сведения о передвижениях царя и его войска
и честно передавая их в свое ведомство1. Прежде чем завершить приготовления к войне, к врагу отправляли послов.
Когда Сенгуттуван собирался в свой северный поход, по
территории его страны бродили многочисленные вражеские
шпионы, получавшие сведения гораздо быстрее его послов2.
Это свидетельствует о том, что шпионские сети успешно
действовали не только в Северной, но и в Южной Индии.
И послы, и шпионы были дипломатическими представителями, отвечавшими за предоставление во время войны информации, состоявшей, согласно Клаузевицу, из сведений о
враге и его стране. Разведчик отличался от дуты. Если его
раскрывали, то его могли подвергнуть жестокой каре. Когда
обезьяны обнаружили шпионов Раваны, их не церемонясь
притащили к Раме, а затем убили3. В другой раз, когда к Раме
пришел посол, царевич не позволил досаждать ему4. Таким
образом, древнеиндийская дипломатия представляла собой
причудливую смесь идеализма и реализма, а те, кто занимался ею, руководствовались здравыми международными принципами и законами. В теории тайную дипломатию осуждали,
но это не мешало прибегать к ней на практике.

Вывод
В настоящее время мы изо всех сил пытаемся покончить с войной и удалить из мира политики силу. Некоторые искренне верят, что решением проблемы является
появление всемирного государства. Однако в нынешней
ситуации создать его нельзя. Невозможно спорить с тем,
что человеческий разум подобен маятнику, качающемуся
между национализмом и интернационализмом. Агрессив1
2
3
4

Porul, 58.
Śilap., XXV. 11.173—176.
Burns, op. cit., ch. IV.
Śilap., VI. 25.27—28.

324

Глава 2. Шпионаж во время войны

ный национализм, выражающийся в стремлении одного
народа преобладать над другими, который обречен уже в
теории, в мировой политике все же преобладает. Отрицать
национализм в целом самоубийственно, ибо благодаря ему
сохраняется разнообразие культур, обогащающее человеческую жизнь. Экономический интернационализм (другими словами, экономическая независимость государств)
может уменьшить количество войн, но не способен полностью прекратить их.
Один из наших современных мыслителей, говоря о европейских странах, отметил, что «по большей части традиционная история — это всего лишь сказка», в которой
реально состоявшиеся битвы получают совершенно иную
трактовку, способы убийства называются «искусством войны», успешные генералы и адмиралы играют крайне важную роль, войну в глазах общественного мнения делают
инструментом прогресса, а к миру относятся так, будто он
является всего лишь следствием одержания победы. Далее
он пишет: «Война — любимая тема историков… Большинство преподавателей и авторов трудов по истории даже в
наши дни распространяют в школах и университетах старую одержимость войной». В этих словах есть доля правды.
Однако каждый историк должен отрицать справедливость
мнения, будто история — всего лишь сказка. Полностью
отвергать труды, написанные более ранними авторами, —
значит упускать из внимания один из важнейших исторических источников. Кроме того, если мы не будем освещать
военную тематику, то о том, что мы занимаемся написанием трудов по истории, не может быть и речи. Нам говорят:
описание войны может быть оправданно, если мы будем рассказывать о ней правду. Согласно распространенному мнению, историки, в отличие от авторов исторических романов,
пьес и аналогичных сочинений, пишут правду, и только
правду. Боевые действия — не единственная тема, которую
мы освещаем. Плохие исторические исследования заслуживают осуждения, однако труды, написанные исключительно с целью пропаганды мира, авторы которых не брез325

Часть девятая. ДИПЛОМАТИЧЕСКИЕ ПРЕДСТАВИТЕЛИ

гуют искажением фактов, должны быть подвергнуты столь
же сильному порицанию. Историки так же стремятся к миру,
как и политики. Запрещение войны — это иллюзия и западня. Оно находится за пределами политической практики. Сражения — неотъемлемая часть человеческого бытия.
Их нельзя истребить, но можно облагородить. Давайте, таким образом, примиримся с насилием и попытаемся стремиться не столько к войне, сколько к миру; попробуем сосредоточиться на уничтожении международной анархии и
мире во всем мире. Давайте сконцентрируемся на отказе
от войны и сделаем мир слишком прочным для того, чтобы его нарушить; станем думать и вести себя, исходя не из
национализма, а интернационализма.

Приложения

Приложение 1
РУКОПИСИ

«Дайваджна Виласа» (Библиотека восточных рукописей,
Мадрас)
Согласно колофону, расположенному в конце книги, это
сочинение состоит из 108 уллас и 32 000 грантхов. Его автором является некий Канчам Йелларья, сын Нараи и Вираммы. Один из разделов данной рукописи озаглавлен «Раджачаритра кханда» и представляет собой 106-ю и 107-ю улласы.
Подобно множеству источников, написанных в эпоху Средневековья, данное произведение является по большей части
компиляцией текстов и мнений древних и широко известных авторов, таких как Васиштха, Брихаспати и Яджнавалкья. Улласа 106 посвящена различным видам абхишеки, или
ритуального омовения царя. В улласе 107 упоминается ряд
шастр и бан, а также семичастных упай, к числу которых
относятся сама и дана. В ней также приведены краткие характеристики лошадей и слонов, а также содержится инструкция по езде верхом на них. Остальная часть уллас посвящена отправлению правосудия. Автор этой рукописи,
вероятно, жил в XV в.
«Харихарачатуранга» (Библиотека восточных рукописей,
Мадрас)
Данный трактат был написан Куруваджапеяяджи Годаварамишрой, министром Махараджадхираджи Гаджапати
Пратапарудрадевы. Следовательно, его можно датировать
XV в. (или началом XVI в.). Его изучение важно потому, что
327

Приложения

в нем содержатся сведетельства о непрерывавшейся традиции использования одних и тех же методов и предписаний.
В нем также приведены дополнительные сведения, позаимствованные автором из известных ему источников. Рукопись «Харихарачатуранга» разделена на восемь книг.
Первые четыре посвящены рассказу о боевых слонах, колесницах, конях и пехоте. В то время как первые два раздела занимают примерно 90 страниц каждый, в двух последних, примерно на четырех страницах трактата, содержатся
весьма скудные сведения. В последних четырех книгах говорится соответственно о дханурведе, раджанити, дханурвидье и кридаюддхе. (С помощью последнего термина назывался период обучения или ученичества, начинавшийся
после окончания учебы.) В первых строках книги V автор
выражает благодарность людям, написавшим более ранние
труды, посвященные дханурведе, и в этой связи упоминает
Аушанасу Самхиту, Вирачинтамани, Кодандачатурбхуджама
и Сарасанграхама. Все эти сочинения, очевидно, не сохранились до наших дней. В конце шестой книги Годаварамишра ссылается еще на один источник — «Джаячинтамани». Он
пишет, что этот трактат был посвящен астрономии и астрологии, и советует царю отправляться в поход в благоприятное время.
«Вирамитродая Лакшанапракаша» была написана Митрамишрой, сыном и внуком Парасурамы Мишры и Хамсапандиты соответственно. Она была написана по приказу
царя Вирасимхи, сына Мадхукарасахи и внука Пратапарудры (The Chowkhamba Sanskrit Series, Benares, 1916).
Данная рукопись представляет собой компиляцию, составленную из различных произведений, которые в XVI в.,
когда жил ее автор, считались авторитетными. Прочитав разделы, посвященные оружию и трехчастным силам,
состоявшим из слонов, коней и пехоты, мы можем получить обильные и весьма ценные данные, позаимствованные из приведенных ниже сочинений, некоторые из
которых в настоящее время утеряны, другие были напечатаны, а третьи до сих пор остаются неизданными. В
328

Приложение 1. Рукописи

рукописи упоминаются следующие трактаты, сохранившиеся до наших дней:
1) «Раджавиджая» (Библиотека штата Джамму и Кашмир);
2) «Сиддханташекхара», написанный Шрипати;
3) «Траямбика Дханурведа» (другое название — Ишанасамхита), с которым, как считается, можно ознакомиться
в Ориссе;
4) «Вирачинтамани Дханурведа» (указан в каталоге Раджендралала Митры);
5) «Парашара-самхита», с которым можно ознакомиться в Библиотеке восточных рукописей (Мадрас);
6) «Шалихотрам» (другое название — Ашвашастра), с
которым можно ознакомиться в Библиотеке восточных
рукописей (Мадрас);
7) «Гана Ашваюрведа», До.
Ниже приведен перечень рукописей, обнаружить которые не удалось. Вероятно, их следует считать утерянными:
1) «Аушанаса Дханурведа» в пересказе Шукры Джамадагни;
2) «Ашвасарасамуччая» Калханы, где содержится ссылка
на Шалихотрама;
3) «Лохарнава» Бходжи;
4) «Кхадга Коша»;
5) «Лохаратнакара»;
6) «Брихаспати-самхита»;
7) «Хастихридаяпрабандха»;
8) «Вайдьяка-тантра».
Опубликованы следующие источники:
1) «Вишну-смрити»;
2) «Вараха-самхита» (то же, что и «Брихат-самхита» Вараха-михиры);
3) «Палакапья» (трактат издан под заголовками «Хастьяюрведа», «Пуна»);
4) «Джаядева (дата) Ашваюрведа» (издан в 1886 г. Азиатским обществом Бенгала под заголовком «Ашвавайдьяка»);
5) «Накула», «Ашвашастра», До;
6) «Накула», «Ашвашиксита», До;
7) «Вишнудхармоттара-пурана» (Бомбей).
329

Приложения

Приложение 2
ФЛАГИ ДРЕВНЕЙ ИНДИИ

Флаги упоминаются в древнейшем произведении индийской литературы — Ригведе-самхите. В этой Веде дважды
встречается термин дхиваджа1. В ведических текстах упоминаются и другие названия знамени. К их числу относятся акра2, критадхваджа3, кету4, брихаткету5, сахасракету6.
Вероятно, воины, сражавшиеся в ведическую эпоху, пускали стрелы во флаги противника. Суть заключалась в том,
что, захватив или повредив знамя, одна сторона заявляла о
своем праве на победу в битве. Кету — это вымпел, небольшой флаг, противоположность брихаткету — большому знамени. Когда в тексте появляется термин сахасракету, речь
может идти о тысяче флагов или о воине, захватившем аналогичное количество вражеских знамен. Само слово «кету»
переводится как «герой» или «вождь». В источнике сказано,
что к числу инсигний царей ведического периода относились знамена и барабаны. Эта традиция прослеживается в
«Атхарваведе», где содержится явное упоминание флага с
изображением Сурьи (бога солнца).
Сочетание барабанов с флагами примечательно. Первые
являются музыкальными инструментами, на которых играли праздничные мелодии или военные марши, так как в те
времена барабаны использовались в обоих случаях. Таким
образом, мы можем сделать вывод о том, что знамена применялись не только в военных целях, но и в качестве украшения во время торжеств. Здесь речь пойдет об использовании флагов во время сражений. Они одновременно являлись
символом и эмблемой и не были характерны для индийцев.
У каждого древнего народа: египтян, ассирийцев, греков и
1
2
3
4
5
6

R.V., VII. 85.2; X. 103.11 (Vedic Index, I, p. 406).
Ibid., I. 143.7; 3.1.12.
Ibid., 7.8.3.2.
Ibid., I. 27.12.
Ibid., V. 8.2.
Ibid., I. 119.1.

330

Приложение 2. Флаги Древней Индии

римлян — были свои штандарты, отличавшиеся друг от друга
цветом и нанесенными на них изображениями. Любое современное государство обладает собственным флагом. Великобритания гордится своим «Юнион Джеком» и стремится
сделать все возможное для того, чтобы он продолжал развеваться над всей территорией Британской империи. Возвращаясь к Древней Индии, мы видим, что там не было общего
флага в том смысле, который мы в настоящее время придаем
понятию «национальный». В Индии «существовало множество знамен, и их количество зависело от числа героев или
военачальников, участвующих в войне. У каждого полководца был свой собственный символ, благодаря которому
можно было отличить одно подразделение от другого. Это
позволяло не допустить возникновения путаницы в рядах
воинов как во время передвижения армии, так и в ходе битвы»1.
Подтвердить данный вывод мы можем, прочитав поэму Махабхарата. Во время битвы при Курукшетре в воздухе развевалось множество флагов. Ниже приведен перечень некоторых
из них, принадлежавших героям из династий Пандавов и Кауравов и позволявших не перепутать их во время сражения.
Для обозначения флагов и знамен в эпосе использованы слова «дхваджа», «кету» и «патака»2. В «Дрона-парве» Махабхараты, отвечая на вопрос, заданный Дхритараштрой, Санджая
рассказывает о различных флагах и знаменах, принадлежащих
Кауравам и Пандавам. Им посвящена отдельная глава (105).
Проанализируем их, составив следующую таблицу:
Имя героя

Арджуна

Ашваттхаман

1
2

Флаг

Капидхиваджа, флаг с изображением Ханумана (обезьяны) с мордой этого животного и
длинным хвостом, вселявший ужас в ряды
противника (см. гл. 85.4)
Симхалангулам, флаг с изображением золотого сверкающего хвоста льва, вызывающий радость Кауравов

Hopkins E.W. JAOS, 13, p. 243 и далее.
Мhb., I. 63.17; Rāmāyana, II. 67.26.

331

Приложения
Имя героя

Карна
Крипа
Вришасена

Флаг

Хастикакшая — золотое знамя, украшенное
фестонами и гирляндами, летящими в воздухе
Говриша — изображение быка. Эту эмблему
также использовал Шива
Маюра — знамя с изображением павлина.
Оно также было эмблемой бога Субрахманьи
(Картикеи)
Ситадхиваджа, благоприятный и сверкающий

Шалья,
царь Мадраса
Джаядратха,
Вараха, или знамя с изображением белой лаили Синдхураджа дьи. В колеснице, украшенной этим серебряным флагом, Джаядратха сиял, подобно древнему Пушану, участвовавшему в войнах
между дэвами и асурами
Бхуришравас,
Флаг Юпа, сверкавший, подобно солнцу и
сын Сомадатты
луне. Он выглядел так же, как и юпа во время
жертвоприношения раджасуя
Шала
Белый штандарт с изображением слона, сверкающий, подобно флагу Индры, царя богов
Дурьодхана
Флаг с изображением змея (нага), украшенный золотом и самоцветами
Бхишма
Таладхиваджа, его эмблемой была пальмирская пальма

Встречаются упоминания и других флагов, которые использовали во время Великой войны столь же выдающиеся
герои.
Имя героя

Гхатоткача
Дроначарья
Бхимасена

Юдхиштхира

Накула

Флаг

Чакрадхиваджа, или изображение колеса колесницы (Дрона-парва, гл. 23.76)
Ему принадлежало знамя с изображением камандалу, обернутого шкурой оленя (Там же, 83)
Симхадхиваджа, штандарт с изображением
льва с инкрустированными бриллиантами
глазами (Там же, 84)
Его эмблема называлась сома и представляла
собой изображение луны, всех звезд и планет
(Там же, 85)
Шарабхадхиваджа с золотой обратной стороной,
один вид которой вселял ужас (Там же, 87)
332

Приложение 2. Флаги Древней Индии
Имя героя

Сахадева

Абхиманью
Царь Пауравы
Царь Калинги

Флаг

Хамша — изображение лебедя, украшенное
колокольчиками и фестонами и вселявшее
ужас в сердца врагов (Там же, 88)
Шарнигапакши дхиваджа золотого цвета
Изображение рога
Изображение Агни, то есть огня

В источнике сказано, что, победив Нилу, Ашваттхаман
разрубил лук, дхиваджу и зонт врага тремя острыми орудиями балла (Дрона-парва, гл. 31.23). Данный факт свидетельствует о том, что даже в эпический период порча флага
во время битвы символизировала победу над врагом.
В Рамаяне упоминается штандарт Бхараты, на котором
было изображено дерево ковидара. Даже у богов были собственные развевающиеся вымпелы. Как правило, их эмблемами являлись изображения животных. На флаге Шивы помещалось изображение быка1, на знамени Вишну — Гаруды
или орла2, Индры — меча, Камы — рыбы (макарадхиваджа).
Различные флаги упоминаются в «Калпатару», написанном Хемачандрой, «Криясаре», «Пратиштхасаре санграхе»,
«Сута-cамхите» и «Юктикалпатару», а также в других источниках3.
Подтверждение того, что у каждого вьюхи Маурьев была
своя дхиваджа или патака, а также отдельные музыкальные
инструменты, такие как турья, можно найти в тексте «Артхашастры» Каутильи. В источнике сказано, что у этих различных подразделений были соответствующие флаги и знамена
вне зависимости от того, где они находились — в лагере, походе или на поле боя4. Мы не знаем, имели ли слова дхиваджа и патака одно и то же значение — флаг либо знамя,
Br. Purāna, III. 3.79.
Garudadhivaja.
3
См. в этой связи статью «Флаги в Древней Индии» (Flags in Ancient India), написанную Х.А. Тачеркаром (H.A. Talcherkar) и опубликованную в «Современном обозрении» (Modern Review. August 1924).
4
Ar. Śās., II, 33. То же представление отразилось в одной из следующих глав, в которой говорится о вьюхах в целом (Кн. X, гл. 6). У
каждой из них были свои турьягхоша и эмблемы.
1

333

Приложения

или с помощью этих понятий называли различные виды
штандартов. Каутилья использует эти термины вместе, и это
заставляет усомниться в том, что дхиваджа чем-то отличалась
от патаки. Последние, вероятно, представляли собой фестоны, являвшиеся характерной чертой и украшением войска.
В более поздние времена патаки стали настолько прочно ассоциироваться с армией, что такие авторы, как Калидаса,
начали называть ее патакини1. Предлагая средства, с помощью которых можно исцелить чье-либо войско2, Каутилья снова упоминает трубы, дхиваджу и патаку и предлагает приготовить некое снадобье, помогающее освободиться
от яда. Для этого достаточно просто взглянуть на смазанные
им флаги и знамена. Флаги дхиваджа, очевидно, прикрепляли к шесту и помещали на боевую колесницу3. Они ценились
настолько высоко, что в Махабхарате войско называется
дхиваджани, а в произведениях тамильской литературы —
кодичченай4.
Следует отметить, что различные изображения, украшавшие флаги и знамена, впоследствии были мастерски вырезаны из дерева и камня и прекрасно сохранились в пещерах
Санчи, Бхуванешвара и Аджанта. Резные изделия из дерева
№ 164 и 165, приведенные в книге Каннингхема «Бхилса Топес» (Bhilsa Topes, p. 215), представляют собой прекрасное
изображение флага в виде удлиненного куска ткани с диагональными полосами или без них. Там также изображен ряд
флагштоков. Ни один флаг не мог использоваться без древка,
к верхней части которого он прикреплялся и на котором развевался. Флагштоки изготавливали из различных видов древесины, хотя основное предпочтение отдавалось бамбуку.
Флаги и знамена использовали не только жители Северной Индии. У древнейших тамильских царей, правивших
1

Raghu, IV, 82.
Ar. Śās., XIV, 4.
3
Кодиттер тамильской литературы дважды упоминается в «Шилаппадикараме» (XXII. 109; XXVII. 152).
4
Śilap., XXVI, коммент. 152. Термин «кодиппадай» дважды встречается
в «Перумкадай». Там он обозначает авангард войска и используется для того,
чтобы отличить его от арьергарда, названного в тексте кулай (
).
2

334

Приложение 2. Флаги Древней Индии

югом страны, были собственные штандарты. На их знаменах было помещено то же изображение, что и на их шлемах.
В текстах говорится о флагах с изображением каяла (рыбы),
шилай (лука) и пули (тигра)1. На шиннаманурских табличках
Раджасимхи Пандьи государство Пандьян названо минадхиваджа. Выражение «пуликкодийон» (тот, кто владеет флагом
с изображением тигра) встречается в «Перумтогай» (1200). Во
время военных действий тамилы прикрепляли к колесницам вымпелы, а их слоны везли флаги. Об этом говорится
в нескольких фрагментах произведений тамильской литературы, в первую очередь в «Пуранануру» (строки 9 и 38).
Молодые боевые слоны, составлявшие основу армии, несли
штандарты на высоких флагштоках. В источниках сказано,
что белый флаг считался символом победы2. О том, что знамя олицетворяет ее, сказано и в других текстах, в частности
в «Мадурайкканджи»3 и «Малайпадукадаме»4. Таким обра1

.
(Raghava Aiyangar M. Perumtogai, 15.)
2

.
(Puram, 362. I. 5; Мullai, 91; Padirru, 69. I. 1.)

.
(Маdurai, II. 367—374.)
4

335

(Ibid., II. 581—582.)

Приложения

зом, практика использования одной и той же эмблемы и на
штандартах, и на печатях была характерна в основном для
Южной Индии. О том, что ее продолжали придерживаться
южноиндийские цари, правившие в более позднее время,
свидетельствуют символы государей из династий Паллавов,
Чалукьев и правителей Виджаянагара. Штандартом Паллавов был врисабхадхиваджа с изображением быка. Цари из
династии Чалукьев и правители Виджаянагара использовали флаги, на которых был нарисован кабан.
За исключением нескольких печатей с вырезанным на
них изображением льва, гербом Паллавов считался бык, о
чем свидетельствуют эпиграфические и письменные источники. В надписях царь из династии Паллавов Раджасимха
назван эпитетами Шри Врисабхадарпа и Рсабха ланчана,
Парамешвараварман I — Врисанка, а Нандиварман — Шакаваракетана. Последний титул для нас крайне важен. Шакаваракетана — тот, кто сияет посредством своего штандарта с изображением быка. Данный факт свидетельствует о
том, что Паллавы также использовали и на печатях, и на
флагах одну и ту же эмблему — изображение быка. Подтверждение этого, вероятно, содержится в «Прахандхаме»,
где Тирумангай Маннан обращается к правителю из династии Паллавов со следующими словами: «Видай вер коди
верпадай мун юартта» (Перия Тирумоли, II, 9). В данной цитате, несомненно, упоминается победоносный флаг с изображением быка.
Переходя к рассказу о представителях династии Чалукьев, мы должны сделать вывод о том, что на их шлемах изображался вараха, кабан. Их флаг назывался палидхиваджа.
Винаядитья Сатьяшрая завоевал право украшать палидхиваджу этим изображением, победив северного царя и
одновременно подчинив Цейлон, заставив его правителя
платить ему дань1. Нам до сих пор неизвестно, что обозначало слово «палидхиваджа». Гипотезу, предложенную
1
См. таблички Киртивармана II из Ваккалери в: Ep. Ind., vol. V,
p. 201—203.

336

Приложение 3. Военная музыка

Дж.Ф. Флитом, по мнению которого это знамя с изображением лезвия меча1, вряд ли можно считать удовлетворительной.
О том, что цари Виджаянагара также использовали шлемы и штандарты с изображением кабана, свидетельствуют
надписи и местные письменные источники. В летописи правителей Надимидодди Палаяма сказано, что царь Кришнадеварая во время похода против Гулбурги бил в победоносный барабан и установил врибху дхиваджу2.
Маратхи, очевидно, использовали две разновидности знамен3, называвшиеся джарипатка и бхагава зенда. То, что оба
этих вида использовались во время боевых действий, весьма
сомнительно. Последний, бхагава зенда, можно отождествить с париджатадхиваджей, которая, согласно письменным источникам, принадлежала Самбхаджи.

Приложение 3
ВОЕННАЯ МУЗЫКА

Музыкальные инструменты, использовавшиеся в армии,
упоминаются в индийских источниках начиная с «Ригведысамхиты». Следовательно, музыка являлась неотъемлемой
частью военного дела Древней Индии. Некоторые музыкальные инструменты применялись только во время жертвоприношений и празднеств. Другие, в частности дундубхи,
использовались как во время войны, так и в условиях мира.
Третьи предназначались исключительно для военных целей.
В этой книге речь пойдет о тех из них, которые входят во
вторую и третью категории. Словом «дундубхи» обозначали
1

Ind. Ant., 1878, p. 111, 245.
Local Records, vol. XXXIX, p. 12.
3
В статье П.К. Года (P.K. Gode) в I.H.Q., vol. XVI, p. 40—47 сказано:
«Шиваджи жаловал своим полководцам и офицерам, занимавшим более
низкое положение, афтагир уже в XVII в. Почетное право нести джарипатаку, золотой штандарт, дарованный выдающимся военачальникам
маратхов, также вполне согласуется с обычаями Великих Моголов».
Surendranath S. Administrative System of the Marathas (1925), p. 639.
2

337

Приложения

литавры, а также земляной барабан — яму, покрытую кожей1. Этот музыкальный инструмент использовали во время
религиозных обрядов и ритуалов. Выражение «бхуми дундубхи» встречается в самхитах2 и брахманах3. На основании
этого можно прийти к выводу, что дундубхи представлял
собой иной музыкальный инструмент, а бхуми дундубхи
был изобретен ариями, жившими в более позднее время.
В «Ригведе-самхите» упоминается еще один музыкальный
инструмент — бакура, разновидностью которого, вероятно,
являлась бекура. Судя по фрагменту, в котором о нем говорится4, он использовался в военных целях. В тексте сказано,
что во время похода против дасью Ашвины дули в этот музыкальный инструмент, чтобы помочь своему войску справиться с врагами. Изучив обстоятельства, при которых происходили описанные события, мы можем предположить,
что бакура применялась исключительно во время войны.
В период, описанный в эпических поэмах, использовались
другие музыкальные инструменты. Е.У. Хопкинс, изучавший их5, очевидно, полагает, что бхери не являлся цимбалами. Бхери, несомненно, представлял собой определенную
разновидность барабана. Кроме того, в Индии того времени
использовали музыкальный инструмент, называвшийся махабхери. Древний дундубхи продолжал применяться, причем
нередко в сопровождении бхери. Последний являлся ударным инструментом. В него били, призывая к оружию6. К
числу других видов барабанов, упомянутых в эпосе, относятся панава, кракача, анака (по нему ударяли с одной
стороны), маханака, пеши (кахала), пушкара и патаха.
Можно усомниться в том, что кракача, которую комментатор называет джаямангалой, является разновидностью
барабана7.
1
2
3
4
5
6
7

R.V., I, 28.5; А.V., V. 20.1.
Таitt, VII. 5.9.3.
Pаñcavimśa, V. 5.19.
I. 117.21.
JAOS, XIII, p. 318 и далее.
Мhb., 11.62; Rāmāyana. VI. 34.27.
Ibid., VII. 39.31; VI. 51.23; 99.17—19; 43.7—8; Gītā, I. 13.

338

Приложение 3. Военная музыка

То же относится к говишаникам, являвшимся, вероятно,
разновидностями рога. В дополнение к барабанам, издававшим
на поле боя оглушительный шум, широко применялись раковины (шанкха), использовавшиеся, очевидно, в качестве духовых инструментов. Существовало несколько видов шанкха.
Каждый воин владел не только отдельным флагом, благодаря
которому его можно было отличить от других во время сражения, но и собственной раковиной, в которую он дул, издавая
в начале битвы, во время боя и после одержания решающей
победы боевой клич. Приведем названия некоторых из них:
Кришна
Юдхиштхира
Арджуна
Накула
Сахадева

Панчаджанья
Анантавиджая
Девадатта
Сугхоша
Манипушпака

Помимо этого, воины дули в роги (говишаника), называвшиеся гомука и турья, являвшиеся, вероятно, армейскими трубами. Выше уже говорилось о том, что в четвертой главе четвертой книги «Артхашастры» Каутилья упоминает не только
флаги, но и турья, или трубы. Оглянувшись на историю в целом, мы увидим, что барабаны и трубы являлись наиболее часто используемыми музыкальными инструментами. Раковины
применялись все реже, пока не превратились в исключительно
храмовые музыкальные инструменты, использовавшиеся во
время совершения различных обрядов и церемоний.
Музыка, которую исполняли в период, описанный в эпических поэмах, на поле боя, отличалась от звучавшей в лагере. В последнем случае мелодии были более спокойными,
воинов «приветствовали нежные звуки лиры»1. Это свидетельствует об успехах, которых удалось достичь индийцам,
жившим в те времена, а также о существовании у них развитого чувства прекрасного. Простые звуки, издаваемые
музыкальными инструментами доисторического периода,
1

Hopkins E.W. Op. cit., p. 321.

339

Приложения

были заменены зрелыми мелодиями эпохи цивилизации.
После грубых и резких звуков, раздававшихся на поле боя,
солдаты наслаждались нежной музыкой. Мриданга и панава чаще использовались в лагере, чем на поле битвы1. На
нанде и упанандаках, особых разновидностях мриданги,
играли с помощью механического приспособления, благодаря чему они издавали радостные звуки2.
В произведениях тамильской литературы встречается множество упоминаний музыкальных инструментов. К их числу
относятся кодумпарай, мурашу, пандил, недувайир и майирккан мурашу. Очевидно, существовало три вида мурашу, одним
из которых являлся вира мурашу, использовавшийся во время войны и при одержании победы3. В пураме 50 приведено
описание этого инструмента. Майирккан мурашу представлял
собой барабан, перетянутый шкурой с шерстью быка, победившего напавшего на него тигра. В него били, когда воины
приносили в жертву головы на алтаре бхуты4. Во время сражения Сенгуттувана с северными царями мурашу грохотал наряду с кожаными кодумпарай, майирккан мурашу, недувайиром и пандилом. Последний из перечисленных музыкальных
инструментов, вероятно, представлял собой цимбалы5. Все
они издавали ужасный шум, воодушевлявший воинов сражаться с удвоенной храбростью и энергией. Аналогичная идея
прослеживается в строках «Махабхаратама» Виллипуттурара:

(24)
1
2
3
4
5

Мhb., VI. 99.18; VII. 39.31.
Ibid., VII. 23.86.
Śilap., p. 118; Puram, 58.
Śilap., V. 76—88. См. также: Maduraikkānji, II. 732—733.
Ibid., XXVI. II. 193—196.

340

Приложение 4. Интересные факты о войне

В них упомянуты такие музыкальные инструменты, как мурашу, карадикай, кинай, туди, перумарам, муруди, патупарай.
В кинай, очевидно, били с одной стороны (по крайней мере,
судя по фрагменту «Пуранануру»)1. Карадикай, возможно, является аналогом санскритского кракачи. Термины «патупарай» и «кодумпарай», возможно, использовались для обозначения одного и того же инструмента. Недувайир — длинный
рог. Валвалай и варивалай — разновидности раковины. Инструменты, подобные мудуру и лютне, предназначались, очевидно, не столько для поля боя, сколько для лагеря.

Приложение 4
ИНТЕРЕСНЫЕ ФАКТЫ О ВОЙНЕ

1. Доисторические тамильские племена перед тем, как
отправиться в поход, поклонялись богине войны, известной
под именем Корраваи. Умиротворить ее можно было с помощью жертвоприношений, которые нередко сопровождались песнями и танцами. В «Шилаппадикарам» говорится,
что члены племени эйнаров, основным занятием которых
было скотоводство, обращались к Корраваи с просьбой даровать им удачу во время похода на соседнюю деревню или
город и клялись, что, если экспедиция завершится успешно,
они принесут богине жертвы. Они верили, что Корраваи
шествует впереди войска, ведя его к полной победе2. К ней
обращались со следующими словами:

(Kalingattupparani, 97.
Ср.: Śila, V. II. 76—88.)
1
2

Puranānūru, 392. 1.5.
Śilap., XII.

341

Приложения

Корраваи отождествлялась с санскритской богиней Дургой, за помощью к которой с особыми молитвами обращался Арджуна из династии Пандавов накануне великой битвы
с Кауравами1.
Считалось, что благодаря мольбам, обращенным к Дурге, можно достичь несомненной и полной победы над врагом. Следует отметить, что Иланго-Адигал не говорит о
том, что Сенгуттуван, отправляясь на север, чтобы сразиться с правившими там царями, обращался к Корраваи.
С другой стороны, в источнике сказано, будто он получил
и торжественно принял благословение от местных храмов
Шивы и Вишну. Свидетельствует ли данный факт о том,
что Корраваи поклонялись только доисторические племена, а не члены цивилизованного сообщества, к которому
принадлежал Сенгуттуван? Возможно, так оно и есть.
2. Другой характерной чертой войны в Древней Индии
является трактовка знамений, подразделявшихся на шакунам и нимиттам2. В этой связи довольно примечательна сутра
«Толкаппияма»3. В ней говорится о целом ряде нимиттамов,
первым из которых был нал нимиттам — выбор определенного дня, благоприятного для начала похода4. Астролог был
влиятельным чиновником, и царь регулярно обращался к
нему за советом. Также, наблюдая за полетом определенных
птиц («авгур» смотрел, в какую сторону они движутся —
справа налево или слева направо) и слушая звуки, производимые другими пернатыми, предсказатель определял, закончится ли предприятие успехом. Подобные предзнаменования
неоднократно встречаются как в ранней, так и в поздней
тамильской литературе5. В «Чинтамани» в связи с разведением скота упоминается птица кари (санскр. бхарадваджа)6.
Третьим нимиттамом был вириччийорттал (санскр. упаш1
2
3
4
5
6

См.: Dikshitar V.R.R. The Lalita Cult, p. 62.
Purapporul, 13, 22.
Purattinaiyil, 36.
См., например: Śilap., V. II. 91—92.
См., например: Puram, 20.
Chintāmani, 420.

342

Приложение 4. Интересные факты о войне

рути). Чтобы получить это предсказание, с вопросом обращались к третьему лицу, не заинтересованному в принятии
определенного решения. Для наименования этого явления
1
тамилы широко использовали термин
. Кроме
того, знамение можно было получить с помощью ориккурала, трактовки воя животных, как правило шакалов. Существовал также калутукурал — гадание по вою демона. Пятым
способом было получение знамений путем изучения способа падения безголового тела (или тел) на орбите солнца
(венчудар мандилам), а шестым — изучение дыры в этом
мандиламе. Седьмым — наблюдение за луной днем. Три последних способа использовались крайне редко и основывались на данных, полученных органами чувств. Калидаса2
пишет о неблагоприятных ветрах, которые могли подняться
во время похода. То, какой день является благоприятным,
можно было также определить по месту, которое планеты
занимали в определенное время3. Важную роль в изучении
темы предзнаменований играют следующие строки «Калингаттуппарани»:

(209)

(210)
1

См. также: Мullaippāttu, 11.

(Kālidāsa, XI. 58.)

(Ibid. 59.)
3

Puram, 229.

343

Приложения

(224)
3. Вираккал. Великий воин, державшийся до последнего и увенчанный лаврами победителя, не оставался незамеченным. Для того чтобы сохранить память о нем, тамилы
устанавливали камень, называвшийся вираккал, на котором вырезали надпись, где было указано имя этого человека и перечислены подвиги. Иногда такие камни становились объектом всеобщего поклонения. Приведем венбу
«Курала»:

.
Вираккалы часто упоминаются в эпиграфических источниках и нередко встречаются в округах Анантапур,
Куддапах, Нилгири, Кург и т. д.1 Из древнейшего из сохранившихся произведений тамильской литературы, «Толкаппиямы», нам известно, что установка такого камня
сопровождалась проведением определенного ритуала. Не
каждый камень подходил для этих целей, а вырезать надпись и изображение на нем можно было только в конкретный благоприятный час. Затем камень омывали в
священной воде, совершая таким образом обряд очищения. После этого его устанавливали в заранее выбранном
месте и поклонялись ему как божеству, иногда возводя
над ним здание.
4. Каванмарам. В древности у тамилов существовал обычай, по которому цари сажали на окраине своих владений
дерево, а затем старательно и внимательно заботились о
нем. Суть этого обряда заключалась в том, что, если враг
сначала нападет на каванмарам и тот упадет, владелец дерева будет испытывать стыд, избавиться от которого можно,
1

Аham., 347, 11. 3—5: 127.

344

Приложение 4. Интересные факты о войне

только победив противника1. Вражеский царь перевозил
выкопанное дерево в свою страну и находил ему различные
применения, например, мог изготовить из вырубленного
ствола армейский барабан2. Каванмарам являлся символом
владычества. В источниках сказано, что Имаяварамбан Недунчералатан свалил на захваченном им острове дерево кадамба. Корни представлений о каванмараме, возможно, восходят к поклонению столбу, вероятно являвшемуся частью
древнего дравидского ритуала. Как и обитатели Древнего
Крита, жившие на юге Индии тамилы отправляли культ
столба. Возможно, тамильские правители придавали религиозное значение каванмараму и считали его священным.
5. Тамилы придерживались еще одного обычая, согласно которому у ворот в царский дворец устанавливались
статуи женщин, держащие в руках шары:

.
Его суть заключалась в уподоблении вражеских царей
представительницам слабого пола. Правитель-завоеватель
чувствовал свое превосходство над остальными князьями.
Если они осмеливались напасть на него, им достаточно
было перерубить канаты, к которым была привязана статуя. Это само по себе уже обозначало объявление войны и
являлось способом выразить свое презрение к врагу.
6. Героизм проявляли не только тамильские мужчины, но
и женщины. В «Пуранануру» имеется весьма интересный
фрагмент, в котором поэтессы восхваляют храбрость тамильских женщин, матерей, родивших сыновей-героев. Поэтесса
Оккурмашаттияр рассказывает о некой даме, которая произ1

Puram, 23, 36, 57.

345

Приложения

вела на свет единственного сына и отправила его на поле боя,
когда это потребовалось родине. Рожденная в семье героев,
она причесывает своего единственного отпрыска (здесь следует отметить, что ношение пучков является древним тамильским обычаем) и дает ему доспехи, чтобы он был готов
к сражению. Она ободряет его, говоря, что его отец и дед
героически пали в бою и будет правильно, если юноша последует примеру своих возлюбленных предков1.
Противоположная ситуация описывается в другом стихотворении, где говорится о героической матери, которая
узнала тревожную весть о том, что ее сын, охваченный страхом, бежал с поля боя. Она сказала, что если это правда, то
она отрубит себе груди, которыми кормила его. Приняв это
решение, она, держа в руке меч, пришла на поле боя и отправилась на поиски своего погибшего сына. Увидев его
тело, разрубленное надвое, она почувствовала себя счастливее, чем тогда, когда родила его.

(Puram, 277.)
Когда некая мать услышала, что ее сын бросил свое копье
во вражеского слона, но не смог вытащить его и поэтому,
оставшись безоружным, вынужден был отступить с поля битвы, ее охватило горе и она отрезала груди, вскормившие этого юношу. Она считала, что ее сын обесчестил всю ее семью.

.
1

Puram, 279.

346

Приложение 4. Интересные факты о войне

(Tol. Porul, коммент. 24.)
Не меньший интерес представляют строки, написанные
поэтессой Понмудияр, в которых она определяет обязанности родителей, сына и царя.

(Puram, 312.)
Некоторые героические жены, узнавшие, что их мужья
пали в бою, не хотели жить без них. Они отправлялись на
место сражения и искали там тела своих погибших супругов. Найдя их, женщины обнимали их и совершали самоубийство, взойдя на погребальный костер.
7. Для тамильского военного дела характерны и другие
особенности. Одной из них является героизм, охватывавший раненых солдат. Обычно считается, что за ними необходимо ухаживать и исцелять их раны. Однако тамильские воины, получив в бою тяжелые ранения, отказывались
лечиться. Они, наоборот, стремились к тому, чтобы раны
начинали нарывать, из-за чего погибали. Солдаты не могли
жить после того, как были ранены во время сражения. Об
этом говорится в «Пураттинайияле» «Толкаппиямы», где
данное явление названо маракканчи. В тексте сказано, что
оно представляет собой одну из десяти разновидностей анпарканчи канчиттурай.
8. Пурам состоит из семи тинайсов, или тем, часть из
которых: ветчи, ванчи, улинджай, тумбай и вахай — связана
с военными успехами древних тамилов. Позднее число тинайсов увеличилось до двенадцати. В рамках темы ветчи
347

Приложения

речь идет о вождях, отправляющих свои войска с приказом
захватить скот, принадлежащий соседним правителям, и
распределить добычу среди жителей деревни и других людей.
В подобных случаях вождь-завоеватель надевал гирлянду
ветчи. Именно такое объяснение происхождения названия
этой темы приводит Толкаппиянар. Угон вражеского скота именуется карандай, так как во время его носили одноименный цветок. Интересно отметить, что тамилы придавали
большое значение цветам и ассоциировали их с различными
этапами похода. Почти весь «Пураппорул венбамалай», написанный в VII в., посвящен этим вопросам, хотя к тому
времени способы ведения войны в Южной Индии претерпели значительные изменения. Очевидно, в «Пураппоруле»
мы имеем дело с рассказом не столько о распространенной
в тот период практике, сколько о древних традициях.

СОДЕРЖАНИЕ
Предисловие . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 5
Часть первая
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ФОН ВОЙНЫ

Война в племенном обществе . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 9
Древнейшие индоарии . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 10
Упорядоченное общество . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 12
Каста воинов . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 12
Психологические факторы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 14
Угон скота . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 22
Похищение девушек . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 23
Матсья няйя . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 28
Защита и нападение. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 31
Фактор страха . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 32
Чувство зависти . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 36
Часть вторая
ЗАКОНЫ ВОЙНЫ

Глава
Глава
Глава
Глава
Глава

1.
2.
3.
4.
5.

Кодекс воина . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Этика войны . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Празднование победы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Прочие правила . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Дхармавиджая, асуравиджая и лобхавиджая . . . . . . .

45
60
76
79
81

Часть третья
СРЕДСТВА ВЕДЕНИЯ ВОЙНЫ В ПИСЬМЕННОСТИ

Глава 1. Луки и стрелы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 92
Глава 2. Использование огня . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 99
Глава 3. Другие виды оружия . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 103
349

Содержание
Глава
Глава
Глава
Глава

4.
5.
6.
7.

Амукта . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Второстепенное и магическое оружие. . . . . . . . . . . .
О доспехах . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Оружие и доспехи, известные по скульптурам . . . .

106
114
119
122

Часть четвертая
АРМИЯ И АРМЕЙСКИЕ ПОДРАЗДЕЛЕНИЯ

Глава
Глава
Глава
Глава
Глава
Глава
Глава
Глава
Глава
Глава

1. Шахматы и четыре составляющие военной силы . . .
2. Дальнейшее разделение . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
3. Колесницы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
4. Слоны . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
5. Кавалерия . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
6. Пехота . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
7. Интендантство . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
8. Адмиралтейство . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
9. Качества, присущие хорошему войску . . . . . . . . . . .
10. Подразделения армии. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

141
144
145
153
158
163
165
169
173
179

Часть пятая
ВОЕННЫЕ ВЕДОМСТВА

Глава
Глава
Глава
Глава
Глава
Глава
Глава

1.
2.
3.
4.
5.
6.
7.

Военный совет . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Военная казна . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Арсенал . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Министерство иностранных дел. . . . . . . . . . . . . . . . .
Разведывательная служба. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Военные чиновники . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Гражданские чиновники . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

181
186
193
195
197
198
209

Часть шестая
ВОЕННЫЕ СТРАТЕГИЯ И ТАКТИКА

Глава
Глава
Глава
Глава
Глава

1.
2.
3.
4.
5.

Стратегия . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Лагерь . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Выбор места битвы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Строительство и осада крепостей . . . . . . . . . . . . . . .
Тактика . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

214
217
219
222
238

Часть седьмая
ВОЗДУШНЫЕ И МОРСКИЕ СРАЖЕНИЯ

Глава 1. Воздушные сражения . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 247
Глава 2. Сражения на море . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 255
350

Содержание
Часть восьмая
ДИПЛОМАТИЯ И ВОЙНА

Глава 1. История дипломатии . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Глава 2. Шестичастная политика . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Глава 3. Инструменты дипломатии, или Семь средств
для достижения цели . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Глава 4. Международные отношения . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

268
279
291
300

Часть девятая
ДИПЛОМАТИЧЕСКИЕ ПРЕДСТАВИТЕЛИ

Глава 1. Положение и функции посла . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 303
Глава 2. Шпионаж во время войны . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 316
ПРИЛОЖЕНИЯ

Приложение
Приложение
Приложение
Приложение

1.
2.
3.
4.

Рукописи . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Флаги Древней Индии . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Военная музыка . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Интересные факты о войне . . . . . . . . . . . . . . .

327
330
337
341

Дикшитар В.Р. Рамачандра
ВОЙНА В ДРЕВНЕЙ ИНДИИ
Философия, этика,
стратегия, тактика
Ответственный редактор Л.И. Глебовская
Художественный редактор Е.Ю. Шурлапова
Технический редактор Н.В. Травкина
Корректоры О.А. Левина, М.Г. Смирнова
Подписано в печать 23.05.2012.
Формат 84×1081/32. Бумага типографская. Гарнитура «Ньютон».
Печать офсетная. Усл. печ. л. 18,48. Уч.-изд. л. 17,16.
4936
ЗАО «Центрполиграф»
121471, Москва, Можайское ш., дом 29/2
WWW.CENTRPOLIGRAF.RU
Отпечатано в ОАО ИПК «Ульяновский Дом печати»
432980, г. Ульяновск, ул. Гончарова, 14