Автор: Харрисон Л.
Теги: социология культуры культурный контекст социальной жизни организация культуры экономика социология политология культурология
ISBN: 978-5-98379-114-5
Год: 2008
Похожие
Текст
ЛоуренсХаррисон
Кто процветает?
НОВОЕ издательство
Lawrence E. Harrison
Who Prospers?
How Cultural Values
Shape Economic and Political Success
Basic Books
New York
Лоуренс Харрисон
Кто процветает?
Как культурные ценности
способствуют успеху в экономике
и политике
фонд
либеральная
миссия
■
новое
издательство
УДК 316.75
ББК71.4(2)
Х21
Серия основана в 2003 году
Перевод с английского Борис Пинскер
Редактор Елена Мохова
Дизайн Анатолий Гусев
Публикуется с разрешения издательства Perseus Books, Inc (США)
и Агентства Александра Коржаневского (Россия)
Х21 ХаррисонЛ.
Кто процветает? Как культурные ценности способствуют успеху в экономике и политике
М.: Новое издательство, 2008. — 300 с. — (Библиотека Фонда «Либеральная миссия»).
ISBN 978-5-98379-114-5
Книга американского социолога Лоуренса Харрисона «Кто процветает?» посвящена
анализу причин и условий, лежащих в основе экономического успеха различных стран,
за короткое время проделавших путь из третьего мира в первый, и различных этнических
групп иммигрантов, преуспевающих на чужой почве. Расматривая революцию Мэйдзи,
развитие послевоенной Испании, экономическое «чудо» Тайвани и Кореи, Харрисон
приходит к выводу о фундаментальном значении культурных факторов, социальных
установок и религиозных традиций для экономического развития.
УДК 316.75
ББК 71.4(2)
ISBN 978-5-98379-114-5 © 1992 by Lawrence E. Harrison
© Фонд «Либеральная миссия», 2008
© Новое издательство, 2008
Оглавление
От автора
Введение. Прогресс и нищета без марксизма
Часть I. Истории успеха
1 Бразилия
Предприимчивые иммигранты задают темп развития
2 Испания
Запоздалое прибытие Просвещения
и Промышленной революции
з Тайвань и Корея
Предпринимательская мощь конфуцианства
4 Японское чудо
Реставрация Мэйдзи указывает путь
Часть II. Судьбы этнических групп в Америке
5 Китайцы, японцы и корейцы
6 Мексиканцы
7 Черные
Часть III. Эрозия американской культуры
8
9
37
63
96
135
169
198
217
Нет, дорогой Брут, виновата не Япония 249
Примечания 279
Посвящается Пэтси
От автора
Этой книге пошли на пользу замечания и помощь очень многих лю-
дей: Эдварда Бэнфилда, Родриго Ботеро, Элианы Кардозо, Джона Хью
Кримминса, Грегори Кертиса, Дэвида Дина, Йорга Домингуса, Дэвида
Дугана, Ричарда Эстрады, Ричарда Фалкнора, Джеймса Фаллоуза,
Джеймса Фокса, Фрэнсиса Фукуямы, Джоэла Гарро, Барбары Грэйди,
Стива Хаггарда, Мэри Хансен, Эмми Харрисон Доннелли, Джулии
Харрисон Грэйди, Бет Хасти, Рональда Инглхарта, Нейла Исаакса, Ни-
коласа Леманна, Ландона Локетта, Гленна Лоури, Томаса Мэрфи,
Дуайта Перкинса, Люсиена Пая, Джона Ритчи, Риордана Роетта, Гэйла
Росса, Рафаэля Сагалина, Риса Шонфелда, Альберта Селигманна, Дэ-
вида Саймкокса, Уильяма Сагрю, Джона Тантона, Джареда Тейлора
и Фредерика Томаса. Если не сказано иного, все личные сообщения
взяты из интервью, проведенных мною в 1988-1990 годах.
Я в особом долгу перед Мартином Кеслером, президентом
и руководителем редакционной коллегии издательства Basic Books,
и перед Линдой Карбоне, редактором-консультантом, которая мно-
го способствовала улучшению структуры и стиля книги.
Книга не могла бы быть написана без поддержки фонда
Laurel Foundation. Я также признателен Центру мировой политики
и международных отношений Гарвардского университета, создав-
шего идеальные условия для проведения исследования и написа-
ния книги.
Наконец, спешу выразить мою благодарность за помощь,
дружеские отношения и поддержку моей жене, Патриции Крейн
Харрисон.
Введение Прогресс и нищета без марксизма
Для консерваторов истина заключается в том, что
успех общества зависит не от политики, а от культу-
ры. А для либералов она состоит в том, что политика
может изменить культуру и спасти ее от самой себя.
Дэниел Патрик Мойнихен, The New Republic,
7 июля 1986 года
Почему одни страны и этнические группы живут лучше, чем дру-
гие? К числу существенных факторов можно отнести климат, обес-
печенность природными ресурсами, географическое местоположе-
ние и размер, политические решения и чистое везение. Но главным
различием между этническими группами являются ценности
и установки — культура, отвечающая за такие явления, как устой-
чивая нестабильность и несправедливость в Латинской Америке,
экономическое «чудо» Тайваня и Южной Кореи и личные достиже-
ния японцев — в Японии, в Бразилии и в Америке.
Культура меняется — в лучшую и в худшую сторону. За по-
следние три десятилетия Испания отошла от традиционной авто-
ритарной и иерархической системы ценностей, которая была
причиной ее — как и отсталости всей Латинской Америки, и погру-
зилась в главный поток западноевропейского развития. За тот же
период в Америке произошла расовая революция, которая привела
две трети американских негров в основное русло общественной
жизни — ив ряды среднего класса. Но в те же три десятилетия Со-
единенные Штаты в целом испытали экономический и политиче-
ский упадок, главной причиной которого, по моему мнению, было
размывание традиционных американских ценностей — трудолю-
бия, бережливости, образования, общности и стремления к совер-
шенству — бывших основой наших прежних достижений.
Мысль о первостепенном значении культуры — это глав-
ный урок, усвоенный мною за тридцать лет работы в сфере полити-
ческого, экономического и социального развития. Из них трина-
дцать лет я прожил в Латинской Америке, где был директором
отделений Агентства США по международному развитию (USAID)
ПРОГРЕСС И НИЩЕТА БЕЗ МАРКСИЗМА
I 9 I
в Коста-Рике, Гватемале, Гаити и Никарагуа (в первые два года санди-
нистской революции) и заместителем директора — в Доминикан-
ской Республике (во время и после революции 1965 года). Четыре
года (1984-1988) я был вице-президентом Национальной ассоци-
ации кооперативного бизнеса и отвечал за реализацию его проек-
тов в Азии, Африке и в Латинской Америке. В последние десять лет
я четыре года провел в Центре мировой политики и международ-
ных отношений Гарвардского университета, где занимался исследо-
ванием взаимоотношений между культурой и прогрессом.
Я начал карьеру в Агентстве в 1962 году, в то время, когда
президент Кеннеди выступил с инициативой создания «Союза ра-
ди прогресса» для помощи Латинской Америке. Подобно большин-
ству моих коллег я верил тогда, что характерные для Латинской
Америки авторитаризм, социальная несправедливость и замедлен-
ный экономический рост были результатом пренебрежения со сто-
роны Соединенных Штатов. (Среди нас встречались даже сторон-
ники ленинистской теории «американского империализма».)
Хорошо помню лозунг на стене кабинета Теодора Москозо, перво-
го координатора «Союза ради прогресса» и архитектора Федераль-
ной программы по улучшению экономического положения Пуэр-
то-Рико, начатой в 1942 году: «Пожалуйста, будьте кратки. Мы и так
опоздали на двадцать лет».
Но скоро Москозо и другим, в том числе и мне самому, стало
ясно, что в Латинской Америке действуют силы куда более мощные,
чем все деньги и вся риторика программ помощи. Позднее он напи-
шет: «Случай Латинской Америки настолько сложен, из него так
трудно найти выход, здесь так много горя и опасностей для людей
и всего мира, что можно без преувеличений говорить о „муках". Чем
дольше я живу, тем больше верю: так же как ни один человек не в со-
стоянии спасти другого, если у того нет воли спастись самому, так
и ни одна страна, движимая самыми лучшими намерениями, не
в силах спасти другую, как бы она ни старалась»1.
Директор отделения USAID обладает превосходными воз-
можностями для изучения того, как работает общество. Я прини-
мал участие в программах, оказывавших влияние на все ключевые
виды деятельности: экономическую политику, правительствен-
ную администрацию, образование, здравоохранение, сельское хо-
зяйство, промышленность, инфраструктуру и т.п. Я имел возмож-
ность взглянуть на проблемы глазами президентов, министров,
бюрократов среднего звена, послов, деловых людей, руководите-
ВВЕДЕНИЕ
I 10 I
лей профсоюзов, ученых, газетных редакторов и репортеров, кре-
стьян и городской бедноты.
Мне потребовалось много лет повседневной работы в Латин-
ской Америке, чтобы оценить, как свойственные иберийской культу-
ре ценности и установки тормозят движение в сторону политическо-
го плюрализма, социальной справедливости и экономического
развития. Два года на Гаити, с 1977-го по 1979-й, укрепили мою уве-
ренность в довлеющем влиянии культуры на прогресс — в случае Га-
ити она душит его. В эти два года я решил написать книгу о взаимо-
связи между культурой и развитием. Эта книга, «Малоразвитость —
это состояние ума: случай Латинской Америки» («Underdevelopment
is a state of mind», 1985),представляет собой, по сути дела, анализ того,
как культура может тормозить прогресс. Реакция на нее, а также рост
интереса к взаимозависимости между культурой и прогрессом, о ко-
тором свидетельствуют недавно опубликованные работы Питера
Бергера, Джеймса Фаллоуза, Рональда Инглхарта, Роберта Пэтнама,
Лу сиена Пая и Томаса Сауэлла, навели меня на мысль исследовать
страны, в которых культура способствовала прогрессу. Свою роль
в решении написать вторую книгу сыграла и озабоченность тем, что
происходит с ценностями и установками в Соединенных Штатах.
Мою решимость укрепили недавние грандиозные преобразования
в Восточной Европе и явный вакуум в понимании того, почему одни
страны и этнические группы преуспевают больше других, возник-
ший в результате угасания марксизма-ленинизма.
Крах коммунизма
С крахом коммунизма в последние годы XX века ошеломляющие
перемены произошли не только в Восточной Европе и в Советском
Союзе, но и во всем мире. Снос памятников Марксу и Ленину в горо-
дах Восточной Европы символизирует банкротство марксизма-ле-
нинизма как достоверного объяснения прогресса и нищеты в этом
мире. Все правительства, пошедшие по марксистско-ленинскому
пути, включая Кубу, Никарагуа при сандинистах и правительство
Менгисту в Эфиопии, отличились не только беспощадным подавле-
нием личных свобод и массовым нарушением прав человека, но
и тем, что при этом не сумели обеспечить населению хотя бы снос-
ный уровень материального существования. Когда в 1990 году,
впервые после сорокалетнего перерыва, Восточная Европа откры-
лась Западу, она больше была похожа на любую из стран третьего
мира, чем на своих европейских соседей.
ПРОГРЕСС И НИЩЕТА БЕЗ МАРКСИЗМА
I 11 I
В XIX веке Маркс истолковал капитализм как процесс
эксплуатации нищающего большинства населения богатеющим
меньшинством. Ленин развернул это истолкование и объяснил, по-
чему богатых стран мало, а бедных — много: богатство народов ока-
залось плодом «империализма». Бедные страны предстали как экс-
плуатируемые «пролетарии» мирового сообщества. Европейские
страны были богаты, потому что эксплуатировали свои колонии
в Африке и Азии. Соединенные Штаты были богаты потому, что ис-
пользовали утонченные империалистические методы для эксплуа-
тации Латинской Америки.
История, особенно во второй половине XX века, опровергла
марксистско-ленинский анализ. Вместо предсказанного Марксом
неуклонного обнищания растущих масс населения в развитых ка-
питалистических странах имели место подъем благосостояния
и расширение средних классов, что сопровождалось дальнейшей
демократизацией политической системы. Британские колонии в Ка-
наде и Австралии достигли уровня процветания, по меньшей мере
сопоставимого с тем уровнем, который отличал Британские остро-
ва в XIX веке, а колониальный Гонконг в последние три десятилетия
стал образцом экономического «чуда». Большинство бывших евро-
пейских колоний в Африке в экономическом и политическом пла-
не живут хуже, чем когда они были колониями, хотя в колониаль-
ном правлении было немало унизительного.
Сегодня нет идеологии, которая представляла бы собой
серьезный вызов господству и растущей популярности демократи-
ческого капитализма как модели, в наибольшей степени удовлетво-
ряющей притязания людей на хорошую жизнь, причем это отно-
сится даже к таким незнакомым с этой моделью регионам, как
Восточная Европа, Экваториальная Африка и Латинская Америка.
Тезис Фрэнсиса Фукуямы о том, что демократический капитализм
представляет собой конечный пункт идеологической эволюции че-
ловечества, представляется вполне обоснованным, особенно в све-
те впечатляющего краха коммунизма в Советском Союзе в августе
1991 года2.
Основными территориями доминирования марксистско-
ленинской теории были Советский Союз, его восточноевропейские
сателлиты и Китай. Но она оказала глубокое воздействие и на тре-
тий мир, большинство стран которого получили независимость по-
сле Второй мировой войны. Для этих стран «империализм» был уте-
шительным объяснением собственной нищеты: авторитарное
ВВЕДЕНИЕ
I 12 I
правление, социальная несправедливость и экономический застой
рассматривались как «очевидные» последствия колониальной экс-
плуатации. Хорошее правление и социальная справедливость долж-
ны были стать «очевидными» плодами независимости. «Очевид-
ный» рецепт экономической политики: самодостаточность как
результат развития импортозамещающих отраслей и устранения
«зависимости» от богатых стран, достигаемые на пути широкого го-
сударственного вмешательства в экономику. Самым известным
сторонником этого направления политики был аргентинский эко-
номист Рауль Пребиш, который буквально направлял экономиче-
скую политику стран третьего мира в те три десятилетия, когда он
был главой Экономической комиссии ООН по Латинской Америке
(ЭКЛА) и Конференции ООН по торговле и развитию (ЮНКТАД).
В условиях авторитарного правления подавляющее боль-
шинство стран третьего мира достигли скромного экономического
роста и острейшего социального неравенства, а многие из них испы-
тали также сильнейшую инфляцию, коррупцию и все последствия
нерационального использования ресурсов. Страны третьего мира
отличаются крайне несправедливым распределением доходов, богат-
ства, земли и экономических возможностей. Те немногие из них, ко-
торые достигли заметных успехов в экономическом и социальном
развитии, прежде всего Тайвань, Южная Корея, Гонконг и Сингапур,
проигнорировали рекомендации Пребиша и занялись развитием
экспортных отраслей, ориентированных на мировой рынок. По ходу
дела они разоблачили миф о «зависимости» и о том, что только раз-
витые страны могут производить товары для мирового рынка.
Но если марксизм-ленинизм, империализм и теория «зави-
симости» больше не являются приемлемыми объяснениями распре-
деления богатства и бедности между странами, как иначе можно
объяснить имеющиеся контрасты? Как уже было отмечено мною
вначале, здесь могут быть рассмотрены самые разные причинные
факторы, такие как климат, обеспеченность природными ресурса-
ми, размер и географическое положение, политика, превратности ис-
тории. Но все они вместе и порознь не дают адекватного объяснения.
Обнаруживается слишком много исключений, каждое из которых
опровергает любое возможное объяснение. Если не считать экспор-
теров нефти, почти все богатые страны мира расположены в зоне
умеренного климата, в которой в прежние времена в длинные зим-
ние месяцы выживали только расчетливые и бережливые. (В состав-
ленном Всемирным банком перечне богатых стран по состоянию
ПРОГРЕСС И НИЩЕТА БЕЗ МАРКСИЗМА
I 13 I
на 1990 год были только две тропических страны — Гонконг и Синга-
пур. К концу столетия в него войдут Тайвань,расположенный на тро-
пике Рака, и Южная Корея, расположенная в зоне умеренного клима-
та3.) Но страны тропического климата демонстрируют широкий
разброс уровней материального процветания. На Гаити, например,
доход на душу населения составил в 1988 году около 400 долларов,
а на Барбадосе он равнялся почти 6 тыс.4 Следует отметить, что
в XVIII веке Гаити, французская колония с большим количеством
черных рабов, была богатейшей колонией Карибского бассейна5.
Связь между богатством страны и обеспеченностью природ-
ными ресурсами особенно наглядна в случае нефтеэкспортирующих
стран Ближнего Востока. Например, в 1988 году годовой доход
1,5 млн жителей Арабских Эмиратов составил почти 16 тыс. долла-
ров. Однако другие обеспеченные природными ресурсами страны
далеко не столь богаты. Аргентина, площадь которой равна пяти
шестым территории Индии, а население составляет только одну
двадцать пятую от индийского, обладает самыми большими в мире
сельскохозяйственными ресурсами в расчете на душу населения, но
при этом доход на жителя страны составил там в 1989 году только
2200 долларов6. А среди стран, обделенных природными ресурсами,
некоторые достигли довольно многого, если взять, например, Япо-
нию и Швейцарию.
География конечно же имеет значение. Несомненно выгод-
но, как это становится ясно Мексике, быть неподалеку от самых ак-
тивных рынков мира — Северной Америки и Европы. Можно бы-
ло бы предположить, что проблемы Аргентины отчасти вытекают
из ее географической удаленности. Но экономический расцвет Ар-
гентины пришелся на последние десятилетия XIX и первые десяти-
летия XX века, и основой его был экспорт говядины и пшеницы
в Европу. Более того, Австралия, также живущая за счет экспорта
сырья, отстоит от мировых экономических центров еще дальше,
чем Аргентина, но при этом ее ВНП на душу населения превышает
14 тыс. долларов. И это стабильная демократия.
Экономическая политика, гарантирующая стабильность
и поощряющая предприимчивость граждан, лучше коррелирует
с ростом производительности, чем климат, география или богат-
ство природных ресурсов. Но почему так много стран не проявляют
должной настойчивости в проведении подобной политики и лиша-
ют себя ее гарантированных плодов? Почему после нефтяных шо-
ков 1970-х годов Аргентина и Бразилия предпочли влезть в долги,
ВВЕДЕНИЕ
114 1
и это кончилось дефолтом и галопирующей инфляцией, а вот Тай-
вань и Южная Корея решились проводить политику жесткой эко-
номии и быстро оправились от кризиса? Почему в многонацио-
нальных странах одни этнические группы — скажем, японцы,
китайцы, корейцы и евреи в Соединенных Штатах — достигают
большего, чем другие? Почему китайцы неизменно достигают про-
цветания всюду, где бы они ни жили — на Тайване, в Гонконге, Син-
гапуре, Малайзии, Таиланде, Индонезии, на Филиппинах и в Соеди-
ненных Штатах — но только не в Китае.
На мой взгляд, ответ на эти вопросы невозможен без учета
влияния культуры — ценностей и установок страны, общества или
этнической группы, а также институтов, отражающих и укрепля-
ющих эти ценности и установки. Без этого не понять и того, почему
некоторые страны преуспели в создании демократических инсти-
тутов и в обеспечении социального равенства, а большинству этого
не удалось.
Маркс заблуждался, а Вебер был прав
История доказала, что Карл Маркс заблуждался, а вот Макс Вебер
был прав. Анализируя уровни семейного дохода протестантов, ка-
толиков и евреев немецкого города Баден за 1904-1905 годы, Вебер
обнаружил, что протестанты были существенно состоятельнее ка-
толиков, а самый большой доход был у евреев. Этот анализ вылился
в его главную работу, «Протестантская этика и дух капитализма»,
которая объяснила, почему ценности и установки, насаждаемые ас-
кетическим кальвинизмом, более эффективно ведут к развитию
предпринимательства, накоплению капитала и укоренению инди-
видуальной ответственности, чем ценности и установки римского
католицизма.
Делаемый Вебером акцент на религии побудил его критиков
обратить внимание на две явные аномалии: ( 1 ) в последние десяти-
летия католические Франция, Италия и Испания развивались суще-
ственно быстрее, чем большинство протестантских стран Западной
Европы; и (2) если «религия» (культура) имеет решающее значение,
почему китайцы добиваются намного большего в других странах,
чем в самом Китае?
Очевидно, что религия — это лишь один из нескольких ис-
точников культуры: у агностиков и атеистов есть свои ценности
и установки. Более того, Западная Европа и Северная Америка, осо-
бенно в XX веке, испытали процесс секуляризации, в результате
ПРОГРЕСС И НИЩЕТА БЕЗ МАРКСИЗМА
I 15 I
которого влияние религии на культуру уменьшилось, а влияние си-
стем образования и средств массовой информации, прежде всего
телевидения, выросло. Объединение Европы не только расширило
экономические возможности, но и сделало более однородными цен-
ности и культуру западноевропейцев, о чем я буду говорить в главе 2,
посвященной Испании. Как подчеркивает Рональд Инглхарт, анализ
Вебера был подтвержден относительной экономической эффектив-
ностью протестантских и католических стран в период 1870-1938 го-
дов7. Успех католических стран в последующий период может быть
легко объяснен изменением их культуры, а также их значительным
отставанием — прежде всего Испании и Италии — от европейских
протестантских стран к концу Второй мировой войны.
Система ценностей китайцев, так же как корейцев и японцев,
находится под мощным влиянием конфуцианства, представляюще-
го собой не религию, а моральный кодекс. Очень правдоподобно
предположение, что Конфуций и многие из его учеников были аг-
ностиками. В главе 3, посвященной Тайваню и Южной Корее, я ана-
лизирую особенности конфуцианской морали, объясняющие и вы-
сокие достижения китайцев за пределами Китая, и трудности Китая
в построении демократии.
Уроки выученные и уроки проигнорированные
За полвека, прошедшие после Второй мировой войны, мир многое
узнал об экономическом и социальном развитии. Нам известно, что
непременным условием устойчивого роста является рыночно ори-
ентированная экономическая политика. Мы знаем, что важным ком-
понентом является и политическая стабильность. Отпали сомнения
в том, что обширное правительственное вмешательство в хозяй-
ственную жизнь зачастую влечет за собой фискальные проблемы,
ограничение эффективности и подавление частной инициативы.
Мы осознали ключевую роль сбережений, инвестиций и технологий.
И мы убедились, что человеческие ресурсы важнее, чем природные.
Но для множества бедных стран эти уроки прошли даром, по
крайней мере если говорить о доступе большинства их населения
к средствам повышения своего жизненного уровня, об их способно-
сти влиять на политику и действия своего правительства, об их ра-
венстве перед законом и о равенстве их возможностей. То, что три-
дцать лет назад казалось экспертам относительно управляемым,
почти механическим процессом планового, постепенного развития,
как правило обернулось чрезвычайно сложным и медленным движе-
ВВЕДЕНИЕ
I 16 I
нием, в некоторых случаях даже неуправляемым. В период, последо-
вавший за первоначальным легкомысленным оптимизмом, третий
мир вновь и вновь проходил через голод, кровавые мятежи и граж-
данские войны, войны с соседями, через диктатуру и неописуемую
коррупцию, через экономические кризисы и периоды стагнации. От-
мечу еще раз: наибольшим неравенством в распределении богатства,
доходов и возможностей отличаются страны третьего мира.
Примером может служить Латинская Америка. Когда
в 1961 году Джон Ф. Кеннеди предложил создать «Союз ради про-
гресса», его советники, вдохновляемые успехом плана Маршалла
в Западной Европе, были убеждены, что за одно, самое большое два
десятилетия Латинская Америка может быть превращена в зону
стабильного и демократического развития. Фактически, в 1960-е
и 1970-е годы экономический рост в Латинской Америке составлял
примерно 6% в год, а поскольку рост численности населения замед-
лился, поставленная «Союзом» цель в 2,5% годового роста ВНП на
душу населения была в основном достигнута. Но условия для устой-
чивого экономического роста так и не возникли. Преобладают тра-
диционные авторитаризм и политическая раздробленность, поля-
ризация и конфронтация, а вместе с ними сохраняется столь же
традиционное неравенство в распределении земли, доходов, богат-
ства и возможностей. В 1980-е годы имел место беспрецедентный
подъем демократизации, но ему сопутствовал продолжительный
период экономической нестабильности и лишений. Сегодня поло-
вина всех латиноамериканцев живут в такой бедности, что на ее фо-
не бедняки в Соединенных Штатах кажутся вполне обеспеченными
представителями среднего класса8.
Двести пятьдесят лет назад испанские и португальские ко-
лонии в Латинской Америке были богаче и сильнее, чем британские
колонии в Северной Америке. Уже близок конец XX века, а Латин-
ской Америке предстоит еще долгий путь к достижению демокра-
тической стабильности, устойчивого экономического роста и со-
циальной справедливости. Я убежден, что главным объяснением
этого исторического провала является культура.
Как культура влияет на прогресс
Следует признать, что слово «культура» довольно расплывчато
и многозначно. К ней можно отнести системы ценностей и устано-
вок, характерные для группы или всей страны, религиозные и дру-
гие институты, интеллектуальные и художественные достижения,
ПРОГРЕСС И НИЩЕТА БЕЗ МАРКСИЗМА
I 17 I
особенности повседневного бытового поведения, обычаи, стили
жизни и многое другое. Но когда мы ставим вопрос о взаимосвязи
между культурой и прогрессом, ее значение делается более опреде-
ленным. В этой книге я говорю о тех аспектах культуры, которые
влияют на политическое, экономическое и социальное поведение
групп или народов. Культура — это логически связная система цен-
ностей, установок и институтов, влияющая на все аспекты личного
и коллективного поведения.
Понятно, что культура не только влияет на развитие, но так-
же испытывает обратное влияние. В частности, как мы увидим
в случае испанского «чуда», ход развития оказывает влияние на
культуру. Но я убежден, что в долгосрочной перспективе именно
культура является решающим фактором, что подтверждается ис-
торией Испании, Португалии и их бывших колоний в Новом Све-
те, где на протяжении пятисот лет сохранялись политический авто-
ритаризм, вялый экономический рост и социальное неравенство.
В последние годы стал популярен, особенно среди полито-
логов, термин «политическая культура», но это всего лишь теорети-
ческое понятие. Политологов интересуют те аспекты внутренне со-
гласованной системы ценностей, установок и институтов, которые
сильнее всего влияют на политическое измерение человеческого
опыта. Другие аспекты той же системы и некоторые аспекты, затра-
гивающие политическое поведение, влияют на то, как люди и обще-
ства действуют в экономическом и социальном измерениях. Воз-
действие культуры не сводится к политическому развитию.
Есть точка зрения, что само слово «развитие» не слишком
удачно, потому что некоторые культуры отвергают его или опреде-
ляют совсем иначе, чем другие. Но катастрофические события по-
следних нескольких лет в Восточной Европе, Советском Союзе, Ки-
тае и третьем мире указывают на то, что практически всеобщие
упования связаны с моделью демократического капитализма. А эта
модель поощряет развитие творческих способностей человека, яв-
ляющихся, по моему убеждению, истинным двигателем прогресса.
У общества есть много возможностей поощрять развитие
творческих способностей и, равным образом, подавлять их. Твор-
ческие способности расцветают там, где люди могут рассчитывать
на честное и справедливое обращение, где дух справедливости ца-
рит в судах, в правительстве, в предпринимательстве и в том, как об-
щество открывает людям возможности. Совершенно необходима
также эффективная и доступная система образования, обеспечи-
ВВЕДЕНИЕ
I 18 I
вающая общую интеллектуальную и профессиональную подготов-
ку, воспитывающая пытливость, способность к критическому
и творческому мышлению, готовящая к самостоятельному реше-
нию проблем. То же самое с системой здравоохранения, защища-
ющей людей от опасных болезней.
Прогрессивные общества поощряют экспериментирование
и критический взгляд на вещи, помогают людям раскрывать свои
таланты и реализовывать свои интересы. Такие общества прониза-
ны идеей заслуги, а людей в них оценивают по их достижениям, а не
по семейной или классовой принадлежности. Это способствует раз-
витию политического плюрализма и гражданской активности на-
селения. Свобода, создающая условия для раскрытия творческих
способностей, питает также политическую демократию, стабиль-
ность и преемственность.
Это столетие, особенно его последнее десятилетие, проде-
монстрировало, что демократический капитализм лучше любой
другой системы обеспечивает развитие человеческих возможностей
и достижение материального благополучия. При этом в последние
десятилетия опыт большинства стран третьего мира показал, что
строительство устойчивых институтов демократического капита-
лизма может оказаться делом болезненно трудным, когда в обще-
ствах отсутствуют культурные традиции, питающие развитие.
Что же собой представляют культурные силы, благоприят-
ствующие или подавляющие развитие творческих способностей че-
ловека, влияющие на возможность реализации модели обществен-
ной жизни, на которую возложены сегодня всеобщие упования? На
мой взгляд, существуют четыре фундаментальных фактора: ( 1 ) сте-
пень отождествления с другими членами общества — радиус дове-
рия или чувство общности; (2) жесткость системы морали; (3) стиль
и методы отправления власти; (4) отношение к труду, новаторству,
сбережениям и прибыли. Эти факторы вытекают из общего миро-
воззрения и представления об обществе, из того, что социологи на-
зывают «когнитивной ориентацией» или «когнитивным представ-
лением». Эти представления формируются географическими
и историческими факторами, а в случае традиционных обществ
также вызревающей в условиях многовекового застоя идеей, что
прогресс возможен только за счет других. Такие общества сосредо-
точены на настоящем или прошлом. В прогрессивных культурах
«главное» время — это будущее. Анализ этих четырех факторов по-
может прояснить связь между ценностями и прогрессом.
ПРОГРЕСС И НИЩЕТА БЕЗ МАРКСИЗМА
119 1
Радиус доверия
Отождествление с другими членами общества — чувство общно-
сти — это синоним социальной эмпатии, сопереживания и основа
доверия. Доверие обладает исключительной значимостью для жиз-
неспособности плюралистичных политических систем. Оно оказы-
вается жизненно важным, когда, например, передают власть в руки
оппозиции. Оно находит выражение в установке на сотрудничество
и компромисс, равно незаменимые для стабильного функциониро-
вания демократической политики. Когда доверие и отождествление
с другими слабы, возникают политическая поляризация, конфрон-
тация и авторитарное правление.
Доверие также существенно для функционирования плю-
ралистичных, децентрализованных экономических систем, дока-
завших свое превосходство в плане эффективности и продуктив-
ности. Предприятие может быть успешным только в условиях
эффективной организации и сотрудничества, что, в свою очередь,
предполагает доверие.
Торговые и промышленные предприятия, так же как и го-
сударственная администрация, в странах с низким уровнем до-
верия обычно перегружены централизацией и всевозможными
контрольными механизмами и процедурами, предназначенны-
ми для предупреждения мошенничества и обеспечения слаженно-
сти. В области государственного управления такого рода системы
контроля не только душат инициативность и предприимчи-
вость, но и создают условия для коррупции и устойчивых при-
вилегий, как это превосходно показал Эрнандо Де Сото в своей
работе о Перу9.
Радиус отождествления или социального сопереживания —
это ключевой фактор социальной справедливости и прогресса. При
наличии сравнительно высокого уровня отождествления, как
в Японии, обладающие политическим и экономическим влиянием
более склонны заботиться о благополучии масс. Эта забота находит
отражение в распределении бюджетных расходов, в высоком уров-
не грамотности и здоровья населения. Филантропия, столь заметно
отсутствующая в большинстве стран Латинской Америки, также
является отражением значительного радиуса отождествления. Та-
кие страны, как Коста-Рика и Израиль, демонстрирующие высокий
уровень отождествления и сопереживания, тяготеют к политиче-
ской демократии, которая усиливает требования масс о внимании
к их нуждам и притязаниям.
ВВЕДЕНИЕ
I 20 I
В большинстве бедных стран радиус отождествления и до-
верия преимущественно ограничен семейным кругом. Все, что на-
ходится за пределами семьи, обычно вызывает чувство безразли-
чия или даже враждебности. Для такого рода обществ обычно
характерны непотизм и другие виды коррупции, а также антиоб-
щественное поведение в форме уклонения от налогов, от сотруд-
ничества в осуществлении общественно важных проектов и ви-
дов деятельности и т.п.
Жесткость морального кодекса
Обычно источником системы этики является религия, хотя в вос-
точноазиатских странах это не так. В работе «Протестантская эти-
ка и дух капитализма» Вебер рассмотрел связь между религией
и экономическим успехом, и прежде всего импульс к предприни-
мательству, бережливости и инвестированию, создаваемый соче-
танием протестантского аскетизма и кальвинистской доктрины
призвания и избранности. «Призвание» требует от человека вы-
полнения своего личного и общественного долга, определяемого
занимаемым им положением в жизни; «избранность» — это док-
трина, согласно которой Бог благословил немногих избранных,
а свидетельством милости Божьей является их материальное про-
цветание. Но Вебер также понимал значимость связи между
моралью и экономической результативностью и полагал, что рим-
ские католики находятся в этой жизни в более трудном положе-
нии, чем протестанты и евреи, потому что для них характерны ак-
центирование идеи посмертного воздаяния и сравнительно
большая гибкость в этике: «Кальвинистский Бог требовал от своих
избранных не отдельных „добрых дел", а святости, возведенной
в систему. Здесь не могло быть и речи... о характерном для ка-
толицизма, столь свойственном природе человека чередовании
греха, раскаяния, покаяния, отпущения одних грехов и совер-
шения новых»10.
Система морали укрепляет и получает поддержку от ради-
уса доверия и отождествления, чем оказывает влияние на степень
социальной справедливости и честности системы правосудия, ко-
торые могут быть измерены, скажем, тем, насколько в действитель-
ности независимы судьи и как соблюдается должная правовая про-
цедура. Кстати говоря, в недавнем исследовании Кит Росенн пришел
к выводу, что в Латинской Америке независимый суд реально суще-
ствует только в Коста-Рике11.
ПРОГРЕСС И НИЩЕТА БЕЗ МАРКСИЗМА
I 21 I
Использование власти
В Латинской Америке власть традиционно воспринимается как ли-
цензия. В соответствии с правдивым, хотя и слегка преувеличива-
ющим стереотипом, латиноамериканский мужчина воспринимает
жизнь как борьбу за возможности, даваемые властью, а когда цель
достигнута, он использует эту власть исключительно в собствен-
ных интересах, не связывая себя заботами о правах других, о кон-
ституционных сдержках и противовесах и даже об осмотрительно-
сти. Если кому-то этот стереотип покажется оскорбительным
и необоснованным, пусть он поразмышляет о том, почему типич-
ный президент латиноамериканского государства покидает свой
пост чрезвычайно богатым человеком. Спешу заявить, что исклю-
чения также встречаются.
Помимо издержек в виде крушения демократии и справед-
ливости, расхищения ресурсов, разрушительной политики и фан-
тастических авантюр (вроде решения аргентинских генералов
захватить Фолклендские острова), авторитаризм в Латинской Аме-
рике — в семье, в церкви, в школе, в правительстве, в бизнесе — вно-
сит свой вклад в подавление способности принимать риск, дей-
ствовать новаторски и предприимчиво, поскольку инициатива
неизменно оказывается наказуемой12. Мне представляется, что ав-
торитаризм мандаринов, включая Председателя Мао, равным обра-
зом подавлял рост экономики в Китае.
Труд, новаторство, сбережения и прибыль
Положительное отношение к труду может быть результатом рели-
гиозного влияния, как отмечает Вебер в отношении протестантиз-
ма. Как мы увидим в двух главах, посвященных странам Восточной
Азии, религия — это не единственный источник подобного отноше-
ния к труду, которое обычно включает: ( 1 ) веру в то, что рациональ-
ность — это инструмент, позволяющий манипулировать этим ми-
ром и увеличивать собственное богатство; (2) соответственно,
значительный упор на образование; и (3) ориентацию на будущее,
которая поощряет планирование и бережливость13. То, как подобное
отношение к труду влияет на экономическое развитие, совершенно
понятно. Но та же установка оказывает существенное влияние на по-
литический и социальный прогресс, поскольку она воздействует на
то, как относятся к своей работе должностные лица: на широту их
видения, на их внимание к планированию, на упорство в труде и чув-
ство ответственности за выбираемую и проводимую политику.
ВВЕДЕНИЕ
I 22 I
С ценностью труда тесно связано то, в какой степени обще-
ство поощряет творчество и предприимчивость. Дэвид Макклелланд
доказывал, что различия в методах воспитания детей — это главная
причина того, что некоторые страны и этнические группы порожда-
ют пропорционально больше предпринимателей, чем другие. Он
убежден, что ориентация на достижения формируется в возрасте от
5 до 12 лет. Он приводит свидетельства того, что в этот ключевой пе-
риод наилучшие результаты дает умеренное родительское давление,
а честолюбивое стремление ребенка достичь чего-то усиливается
следующими факторами: достаточно высокими требованиями ро-
дителей, если эти требования в принципе по силам ребенку, ограни-
ченным вмешательством родителей и их подчеркнутой радостью
в связи с достижениями своих детей. Макклеланд полагает, что авто-
ритарный стиль воспитания подрывает творческий потенциал ре-
бенка, а потому для большинства обществ лучше, если воспитанием
детей в основном занимаются матери, а не отцы14.
Тезис Макклеланд а находит поддержку в литературе о Япо-
нии (см. главу 4) и Латинской Америке15. Никарагуанский писатель
Сальвадор Мендиета, обратившийся в начале этого [XX] века к «бо-
лезни» Центральной Америки, считал главным изменить подход
к воспитанию детей: «Чтобы ребенок не разбрасывался, а ведь это
общий источник экономической несостоятельности, объясните ему
неизбежную связь между временем и инициативой, а особенно в на-
чинаниях того рода, которые зависят от науки, опыта, настойчи-
вости и упорства; объясните ему, что начинающему всегда прихо-
дится трудно, что, не доводя дело до конца, человек теряет время,
энергию и возможность приобрести опыт»16.
Подведем итог. Я убежден, что существенные различия в полити-
ческом, экономическом и социальном развитии разных стран
обычно могут быть объяснены различиями в уровне доверия
и отождествления, в строгости морали, в стиле отправления власти
и в ценности, приписываемой труду, новаторству и планированию.
Если воспользоваться примерами из книги «Малоразвитость — это
состояние ума: случай Латинской Америки», ощутимые различия
между Никарагуа и Коста-Рикой, Гаити и Доминиканской Республи-
кой, между Гаити и Барбадосом, Аргентиной и Австралией, между
Латинской Америкой и Соединенными Штатами можно свести
к влиянию этих культурных факторов. И то же самое относится к су-
ществовавшему всего пару десятилетий назад поразительному сход-
ству между Испанией и колониями, основанными ею в Новом Свете.
ПРОГРЕСС И НИЩЕТА БЕЗ МАРКСИЗМА
I 23 I
Культура и кооперативы: характерный анекдот
Летом 1984 года, только став членом Кооперативной лиги США
(в 1985 году она стала называться Национальной ассоциацией ко-
оперативного бизнеса), для продвижения кооперативной формы
организации бизнеса в странах третьего мира я посетил Таиланд
и Филиппины. Потребовалось совсем мало времени, чтобы убе-
диться в плачевном состоянии большинства таиландских коопера-
тивов, многие из которых были созданы правительством из поли-
тических, а не экономических соображений (что довольно
типично для многих бедных стран). К концу моего пребывания
в Бангкоке я встретился с двумя западными немцами, которые бы-
ли советниками таиландского правительства по развитию коопе-
ративов и пребывали по этому поводу в весьма подавленном со-
стоянии. Я спросил их, могут ли они объяснить бедственное
состояние здешних кооперативов. Один из них ответил, что они
как раз пару дней назад говорили об этом и пришли к выводу, что
в Таиланде кооперативы не могут работать как следует, потому что
тайцы не доверяют друг другу и умеют действовать только в рам-
ках иерархических структур*17. Я хорошо запомнил слова не-
мецкого советника, потому что мне представлялось, что те же две
культурные проблемы препятствуют развитию кооперативов
в Латинской Америке.
Несколько дней спустя в Маниле у меня состоялся разговор
с лидером филиппинского кооперативного движения, который не-
сколько десятилетий отдал этому делу и был очень разочарован
в результатах. Он с самого начала объяснил мне, что на Филиппинах
кооперативам мешают две культурные особенности: филиппинцы
не доверяют друг другу, и они умеют действовать только в рамках
иерархических организаций. Воспроизведя почти дословно слова
немецкого правительственного советника из Бангкока, мой филип-
пинец добавил, что «все это мы унаследовали от испанцев». Для ме-
ня крут замкнулся18.
* Мой немецкий собеседник не одинок в своей идее, что развитию таи-
ландских кооперативов препятствуют культурные особенности населения. Антро-
полог Герберт П. Филлипс в работе «Личность тайского крестьянина» отмечает
«отсутствие у деревенских жителей развитого чувства отождествления с потреб-
ностями сообщества в целом. Если не считать религиозных церемоний и рабочих
бригад, создаваемых для посадки риса и сбора урожая, за что каждый получает
отдельную плату, деревенские люди просто не расположены участвовать в со-
вместных проектах».
ВВЕДЕНИЕ
I 24 I
Культуры, противящиеся прогрессу
Культурный релятивизм, согласно которому все культуры в сущно-
сти равны, а потому сравнительных оценок в их отношении следует
избегать, десятилетиями был расхожей мудростью в академических
кругах. Однако некоторые культуры тяготеют к прогрессу, а другие
нет. Лично я полагаю, что культуры, благоприятствующие развитию
творческих способностей человека и прогрессу, лучше тех, которые
этого не делают. Кто-то будет шокирован этим моим заявлением,
но, на мой вкус, его подкрепляет устойчивый поток иммигрантов,
покидающих культуры, враждебные прогрессу, ради тех, которые
ему содействуют.
Разобравшись в том, как культуры умеют подавлять про-
гресс, будет легче понять, почему я считаю, что культурный реляти-
визм представляет собой вызов реальности. Далее следуют описания
двух противящихся прогрессу культур. Первое принадлежит лати-
ноамериканцу, который, так же как и я, полагает, что бурная история
этой части света была предопределена особенностями традицион-
ной иберийской культуры. Второе выражает позицию ряда антро-
пологов, обнаруживших поразительное сходство между традицион-
ными крестьянскими культурами во всех уголках земного шара.
Типология культур
Мариано Грондона, аргентинский журналист и ученый, убежден,
что именно культура была главной причиной обескураживающей
истории его страны, в том числе и упадка, начавшегося в первой по-
ловине XX века19. «Золотой век» Аргентины, продлившийся с 1880
по 1930 год, сменился милитаризмом, экономической, полити-
ческой и моральной деградацией периода Перона; потом было
несколько неудачных попыток восстановить демократию, затем
17 лет правили военные и были тысячи «без вести пропавших», раз-
гром на Фолклендах, четырехзначная инфляция и дефолт; потом на-
стало время стабилизирующей политики правительства Карлоса
Менема. Следует также отметить, что «золотому веку» предше-
ствовали 65 лет независимости — и более 200 лет существования
в качестве испанской колонии, — когда привычным делом были ав-
торитаризм, милитаризм и зверская жестокость, особенно в обра-
щении с индейцами.
Грондона разработал типологию, идентифицирующую по-
рядка двадцати культурных и идеологических факторов, очень не-
сходно действующих в обществах, тяготеющих к прогрессу, и в об-
ПРОГРЕСС И НИЩЕТА БЕЗ МАРКСИЗМА
I 25 I
ществах, ему противящихся20. Понятно, что типичным образцом
первых для него служили общества с протестантскими ценностя-
ми, а вторых — с католическими. Его типология охватывает все че-
тыре ключевых фактора, о которых я говорил выше, и образует
очень полезную рамку для выявления взаимосвязей между ценно-
стями и прогрессом и контраста между традиционными и прогрес-
сивными обществами.
Грондона убежден, что степень доверия непосредственно за-
висит от того, как культура рассматривает ценность индивидуаль-
ного существования. Ориентированные на прогресс культуры
уважают отдельного человека и доверяют ему, и на этом доверии ос-
новываются эгалитаризм и децентрализация. Культуры, противя-
щиеся прогрессу, относятся к человеку с подозрением, и эта подо-
зрительность питает недоверие, авторитаризм и централизацию.
Он также полагает, что важными элементами социального
отождествления и ответственности, способствующими эффектив-
ности и сглаживанию межличностных отношений, является отно-
шение к «житейским добродетелям», таким как хорошо сделанная
работа, учтивость, опрятность, пунктуальность. Они неважны
в культуре, противящейся прогрессу, отчасти потому, что сталкива-
ются со своеволием индивида.
Грондона утверждает также, что общество, ориентированное
на прогресс, характеризуется системой морали, основанной на от-
ветственном эгоизме и взаимном уважении. В обществах, противя-
щихся прогрессу, целью этики является совершенство (альтруизм,
самоотверженность), превосходящее возможности человеческой
природы, а потому утопичное. В прогрессивной культуре человече-
ство достигает спасения в мире ином благодаря добрым делам, совер-
шаемым в этом мире. В культуре, противящейся прогрессу, «спасение
означает уход из мира, избавление от его рисков и опасностей»21.
В прогрессивном обществе способность к совершенствова-
нию всегда является целью, к которой нужно стремиться,хотя она вряд
ли может быть реализована полностью. Предполагается, что человек
соткан из несовершенств и недостатков, и с этим нужно мириться.
В культурах, противостоящих прогрессу, неизбежные пороки ис-
пользуются духовными и политическими лидерами (которые зача-
стую являются утопистами), чтобы внушить людям чувство вины.
Уважение к закону — это черта обществ, ориентированных
на прогресс, а закон, по мнению Грондоны, является основой вла-
сти. В культуре, противящейся прогрессу, закон подчинен власти
ВВЕДЕНИЕ
I 26 I
и нередко ею же диктуется, а власть зачастую захватывается силой.
В прогрессивной культуре неизбежным итогом развития является
демократия, которая кладет конец авторитаризму и укрепляет плю-
рализм. В культурах, противящихся прогрессу, «демократия» ис-
пользуется как личина новых форм авторитаризма.
Большинство ценностей и установок, вошедших в эту типо-
логию Грондоны, оказывают влияние на экономическое измерение
прогресса:
• Религия объясняет и оправдывает успех в культуре, ори-
ентированной на прогресс. В культуре, противящейся про-
грессу, религия объясняет или санкционирует страдание.
• Богатство в прогрессивной культуре — это продукт ини-
циативы и усилий человека. В противящейся прогрессу
культуре богатство — это природный или материальный
ресурс, а жизнь — это борьба за овладение им (или пере-
распределение).
• Конкуренция в прогрессивной культуре рассматривается
как созидательная сила, способствующая совершенствова-
нию и обогащающая общество. В противящейся прогрессу
культуре соперничество отвергается как форма агрессии,
угрожающая стабильности и сплоченности общества,
в том числе и потому, что она питает зависть.
• Экономическая справедливость (в прогрессивной культу-
ре) требует сбережений и инвестиций для блага будущих
поколений. В противящейся прогрессу культуре экономи-
ческая справедливость требует равного распределения сре-
ди ныне живущего поколения. Очевидно, что существен-
ное значение имеет то, как общество ориентировано во
времени (см. Ориентация во времени).
• Труд (в прогрессивной культуре) — это нравственный
и общественный долг, главная форма самовыражения
и источник удовлетворения. В противящейся прогрессу
культуре — это бремя, необходимое зло; настоящее удо-
вольствие и удовлетворение можно получить только за
пределами рабочего места.
• Инакомыслие или разногласие критически важны для
прогресса, реформ и поиска истины в прогрессивной куль-
туре, поощряющей новаторство. В противящейся про-
грессу культуре диссидент — это преступник, угрожа-
ющий стабильности и сплоченности.
ПРОГРЕСС И НИЩЕТА БЕЗ МАРКСИЗМА
I 27 I
• Образование в прогрессивной культуре питает пытли-
вость и творчество. В традиционной, противящейся изме-
нениям культуре оно служит сохранению ортодоксальных
взглядов.
• Прагматизм, рационализм, эмпиризм и утилитаризм —
это центральные ценности прогрессивной культуры, но
в противящейся прогрессу культуре они угрожают ста-
бильности, сплоченности и неизменности. Место рацио-
нальности занимают традиция, чувство и удача, а результа-
том оказывается застой.
• Ориентация во времени: прогрессивная культура сосредо-
точена на будущем, на которое можно влиять. В противя-
щейся прогрессу культуре в центре внимания прошлое,
а будущее фаталистически предопределено, так что нужно
полагаться на судьбу.
• Мир для прогрессивной культуры — это пространство
для действий и достижений; человек относится к миру
с оптимизмом. Для противящейся прогрессу культуры
мир пребывает во власти непреодолимых сил («Бог или
дьявол, транснациональные компании или международ-
ный марксистский заговор», — поясняет Грондона22); та-
кой мир вселяет в человека пессимизм или страх.
• Жизнь для прогрессивной культуры — это «то, что я сде-
лаю». В противящейся прогрессу культуре жизнь — это
«то, что происходит со мной»*.
• Оптимизм в прогрессивной культуре — это своего рода
долг. В противящейся прогрессу культуре целью является
выживание, а преобладающим настроением — пессимизм.
Для Грондоны, конечно, образцом общества, противящегося разви-
тию, была католическая Аргентина. Но он уверен, что те же черты
враждебной прогрессу иберийской культуры характерны букваль-
но для всех стран Латинской Америки. Мексика отстоит от Арген-
тины на три тысячи миль и находится на другом континенте; среди
ее населения много индейцев и метисов; ее площадь втрое меньше,
а население втрое больше, и к тому же она граничит с Соединенны-
ми Штатами. Но и Мексика и Аргентина сталкиваются с великими
* Вспоминается замечание моего приятеля, который до выхода на пенсию
был социальным работником в Бостоне, где среди его клиентов было несколько
иммигрантов с Гаити: «У них жизнь идет сама по себе».
ВВЕДЕНИЕ
I 28 I
трудностями в деле создания демократических институтов. Обе
страны неоднократно испытывали значительную инфляцию, хотя
Аргентине в этом смысле доставалось сильнее; обе страдают от про-
блемы национального долга, и для обеих характерно огромное не-
равенство в распределении дохода. Мексика целиком укладывается
в типологию Грондоны.
Общемировая крестьянская культура
Некоторые социологи и прежде всего, пожалуй, антрополог Джордж
Фостер выявили ценности, установки и шаблоны жизнеустройства,
общие для крестьянских обществ всего мира и заставляющие
вспомнить о типологии Грондоны. То же самое представление о ми-
ре как об игре с нулевой суммой, которое описывает Грондона, Фо-
стер считает основой общемировой крестьянской культуры:
В самых разных сферах жизни крестьяне ведут себя так,
как если бы они весь окружающий мир — природу, обще-
ство и экономику — воспринимали таким образом, что
в нем все нужное для жизни — земля, богатство, здоровье,
дружба и любовь, мужество и честь, уважение и статус,
власть и влияние, защищенность и безопасность — всегда
есть только в ограниченном количестве и всегда в недоста-
точном. .. И мало того, что все это и многое другое из
«хороших вещей» существует в ограниченном и недоста-
точном количестве, но у крестьян еще и нет совершенно
никакой возможности сделать так, чтобы всего этого
стало больше2*.
Фостер отслеживает некоторые практические последствия такого
представления о мире. В типичном крестьянском обществе отдель-
ный человек или семья могут чего-то добиться только за счет дру-
гих. Типичный крестьянин не видит никакой или почти никакой
связи между трудом и технологией, с одной стороны, и приобрете-
нием богатства — с другой; человек работает, чтобы есть, а не чтобы
богатеть. В крестьянском обществе бессмысленны англосаксонские
добродетели упорного труда и бережливости, потому что при неиз-
менном количестве земли и неизменной технологии сколько ни тру-
дись, все равно больше не заработаешь.
Крестьяне — индивидуалисты, и каждый постоянно тягает-
ся с соседями за свою долю скудного богатства. Богатеющая семья
ПРОГРЕСС И НИЩЕТА БЕЗ МАРКСИЗМА
I 29 I
воспринимается как угроза для общины, в которой люди ведут себя
как раки в корзине. При этом крестьяне уклоняются от позиции ли-
дера, потому что страшатся, что их заподозрят в недобрых намере-
ниях. В такого рода окружении неудивительно, что люди ищут бога-
тых и влиятельных покровителей.
Сотрудничество в крестьянских общинах встречается толь-
ко в рамках взаимовыгодных обязательств. Им чужды идеи обще-
го благосостояния и социальной ответственности. Взаимная подоз-
рительность ставит границы сотрудничеству, в том числе в форме
производственных и торговых кооперативов. Выше уже говорилось
о ситуации в этой области в Таиланде и на Филиппинах.
Описанная Фостером система ценностей и установок нахо-
дит точное подтверждение в трудах ряда социологов. В своей клас-
сической работе «Моральные основы отсталого общества» Эдвард
Бэнфилд описывает социальную патологию отсталого в то время
городка на юге Италии, Кьяромонте (Монтеграно), и приходит к вы-
водам, поразительно похожим на те, которые дает модель Фостера24.
Антрополог Мелвилл Гершкович в классической работе «Жизнь
в гаитянской долине», впервые опубликованной в 1937 году, описы-
вает крестьянское общество, также функционирующее в полном
соответствии с этой общей моделью. Более того, Гершкович отме-
чает тесные культурные параллели между Гаити и тем районом За-
падной Африки, откуда французы вывозили рабов на Гаити25. По-
литолог Генри Уэллс описывает Пуэрто-Рико как общество, глубоко
пронизанное влиянием традиционной испанской культуры, ко-
торая во многом сходна с общей моделью крестьянского мира26.
В 1972 году, изучая эфиопских крестьян, Дэвид Кортен использовал
модель Фостера в качестве базовой структуры27. Вывод Герберта
Филлипса о том, что способности таиландских крестьян к сотруд-
ничеству весьма ограниченны, буквально совпадают с тем, что го-
ворит модель Фостера28. Наконец, Франк М. Понс, историк, полага-
ет, что в Доминиканской Республике в соответствии с этой общей
моделью ведут себя не только крестьяне, но и городские жители,
в том числе принадлежащие к элите29.
Многие антропологи полагают, что крестьянская система
ценностей имеет городские корни. Фостер говорит, что «анализ лю-
бой крестьянской общины приводит к поразительному выводу:
очень многие ее элементы представляют собой упрощенные, дере-
венские проявления идей и артефактов, созданных в городе в более
раннем периоде. Религиозные верования и практики, языковые
ВВЕДЕНИЕ
I 30 I
формы, костюмы, домашние принадлежности, формы социальной
организации»30. То ли традиционная статичная культура была заве-
зена из городов в деревню, то ли наоборот, но ясно, что противя-
щиеся прогрессу системы ценностей и установок насквозь прони-
зывают все слаборазвитое общество — от босоногих неграмотных
крестьян до внешне цивилизованных образованных горожан. При
всем поразительном сходстве наблюдений Фостера и Грондоны по-
следний описывал не деревню, а культуру космополитичного Буэ-
нос-Айреса.
Культурная патология слаборазвитости — это жизненно
важный фон настоящей книги, главной целью которой является по
возможности точное понимание совокупности факторов, обеспе-
чивающих успех народов и этнических групп, оценка сравнитель-
ной значимости культурных факторов, традиционных или новей-
ших, понимание того, что они собой представляют, как изменяются
и как соотносятся с прогрессом — благоприятствуют ему или, на-
против, тормозят.
Культурный детерминизм ?
Крах коммунизма в Восточной Европе стал последним гвоздем, за-
битым в гроб марксистской теории экономического детерминизма.
Из-за ассоциаций с марксизмом слово «детерминизм» теперь пло-
хо пахнет, что и понятно. Предельно ясно, что ни один фактор не в
состоянии полностью объяснить или предсказать все возможности
прогресса человека и общества. В процессе отказа от разных «детер-
минизмов», говорит Рональд Инглхарт, «мы предлагаем более
скромную претензию на то, что культура представляет собой важ-
нейший причинный элемент, участвующий в формировании обще-
ства, — и это тот фактор, значение которого на сегодняшний день
недооценено»31. Но есть еще одна идея. А что, если культура — это
важнейший из всех факторов?
Я уверен, что во всех примерах, рассматриваемых в этой книге, так
оно и есть. В главах 1-4 рассмотрены пять историй национального
успеха, которые в тот или иной момент были признаны «чудом»:
бразильское, испанское, тайваньское, корейское и японское. Эконо-
мические достижения Бразилии последнего столетия поразитель-
ны, но при этом страна отстает в политическом и социальном раз-
витии, что роднит ее с другими странами Латинской Америки.
Испания после столетий авторитаризма, социальной несправедли-
ПРОГРЕСС И НИЩЕТА БЕЗ МАРКСИЗМА
I 31 I
вости и экономического застоя, заставляющих вспомнить о безра-
достном опыте ее бывших колоний в Новом Свете, сделала в послед-
ние три десятилетия резкий скачок и оказалась в ряду развитых
демократий Западной Европы. В первой половине этого [XX] сто-
летия Тайвань и Корея были отсталыми колониями Японии, ничем
не отличавшимися от тогдашнего Китая. Примером наиболее ожи-
даемого «чуда» для историков является Япония. Поразительному
развитию страны после катастрофического поражения во Второй
мировой войне предшествовал бурный рост в эпоху реставрации
Мэйдзи, начало которой положило появление американского флота
в Токийском заливе в 1851 году.
Я убежден, что в каждом из этих случаев решающую роль
сыграли факторы культуры: ценности и установки европейских
и японских иммигрантов в случае Бразилии; во второй половине
XX века Испания, после столетий добровольной изоляции, откры-
лась Западу, идеям Просвещения и Промышленной революции;
в случае Тайваня, Кореи и Японии сыграла свою роль конфуциан-
ская этика.
Список явно неполон. В свое время как о «чуде» говорили
о замечательных достижениях Западной Германии, Италии, Гонкон-
га, Сингапура и ряда других стран. Но пять выбранных мною стран
говорят не только за себя. Тайвань и Корея могут служить полно-
правными представителями не только Гонконга и Сингапура (их ча-
сто упоминают как «четырех драконов»), но и китайской диаспоры
во многих странах мира. Хотя между их культурами много разли-
чий (хотя есть и сходство, скажем, в трудовой этике), Япония и За-
падная Германия поднялись из руин Второй мировой войны, чтобы
стать мировыми центрами экономической динамики. Испания
в определенной степени повторила путь Италии и, возможно, наме-
тила будущее развитие Португалии и Латинской Америки.
Предлагаемое в главе 5 обсуждение трех этнических групп
Соединенных Штатов — китайцев, японцев и корейцев — в одном
отношении является подтверждением результатов двух предыду-
щих глав, а в другом — это фон для двух других этнических групп,
обсуждаемых в главах 6 и 7: американцев мексиканского происхож-
дения, которые крайне медленно встраиваются в основное русло
американской жизни, и черных американцев, две трети которых уже
вошли в ряды среднего класса, а треть ведет изолированную жизнь
в гетто, как жили их предки в период рабства и расовой дискри-
минации.
ВВЕДЕНИЕ
I 32 I
Меня чрезвычайно тревожат растущие свидетельства упад-
ка Соединенных Штатов: бюджетный дефицит и дефицит внешне-
торгового баланса, скандал со ссудо-сберегательными организация-
ми, бедственное финансовое положение наших штатов и городов,
распространение наркотиков и преступности, аморальность на
Уолл-стрит и в Вашингтоне, тревожащее состояние нашей системы
образования, низкое качество некоторых американских товаров, ос-
лабление моральных критериев и погоня за наслаждениями, обо-
стрение расовых и этнических конфликтов. Я убежден, что в основе
всего этого лежит размывание системы ценностей. В последней гла-
ве я подвожу итог сказанному в книге и предлагаю не только личное
видение ситуации в Соединенных Штатах, но также диагноз и курс
лечения.
Часть I
I Истории успеха
1 Бразилия
Предприимчивые иммигранты задают темп развития
В период 1920-1988 годов средний темп роста ВНП
на душу населения в Бразилии составил 3,4% (один
из самых высоких в мире).
Элиана Кардозо, «Долговые циклы в Бразилии
и Аргентине» (1991 )
Показатели социального благополучия в Бразилии
поразительно низки... На северо-востоке Бразилии
(детская смертность) выше, чем в значительной
части экваториальной Африки... Только 21% бра-
зильских детей учатся в средней школе, а в Корее та-
ких 90%.
Там же
Несмотря на строго олигархическое и коррумпиро-
ванное правительство, Бразилия процветает. После
отмены рабства в страну хлынул поток иммигрантов
из Европы... Их было не так много, как в Соединен-
ных Штатах... и... Аргентине, но именно они обеспе-
чили рост промышленности.
Роберт Уэссон, Дэвид Флейшер,
«Бразилия на переходном этапе» (1983)
С тех пор как в начале 1960-х годов я начал заниматься проблемами
Латинской Америки, мне часто говорили, что Бразилия — это осо-
бая страна. Это очевидно хотя бы в силу размера: больше 48 ком-
пактно соседствующих штатов США, больше Австралии, в два с по-
ловиной раза больше Индии и втрое больше Аргентины. Но
знающие Бразилию люди обычно имеют в виду, что в силу опреде-
ленных качеств бразильцы отличаются от других латиноамерикан-
цев. Опытный американский дипломат говорит, что чиновники
бразильского министерства иностранных дел ведут дела как запад-
ноевропейские профессионалы. Американский делец, изрядно
1. БРАЗИЛИЯ
I 37 I
разочаровавшийся в других латиноамериканских странах, говорит
о поездках в Бразилию как о глотке свежего воздуха — для него это
то же самое, что иметь дело с бизнесменами самых развитых стран.
Марлиз Саймоне из New York Times, которая несколько лет работала
в Бразилии и Мексике, говорит, что по своему оптимизму, вере в бу-
дущее и в свои силы бразильцы похожи на американцев и заметно
отличаются от испаноязычных, скажем, от мексиканцев, которые
полностью зациклены на прошлом. А Ландон Локетт, американец,
пять лет читавший лекции в бразильском университете, сказал мне,
что «испаноязычные — это куча комплексов и заботы о своем „до-
стоинстве". Бразильцы раскованны».
Но с формальными показателями прогресса все не так од-
нозначно. Возникает смешанная картина положения Бразилии от-
носительно других стран Латинской Америки1. В 1989 году ВНП на
душу населения равнялся 2540 долларам, так что по классификации
Всемирного банка Бразилия попала в категорию «доход выше сред-
него», выше Аргентины и Венесуэлы. Ожидаемая продолжитель-
ность жизни в Бразилии, 66 лет, близка к средней для Латинской
Америки. Уровень грамотности среди взрослых в 1985 году составил
78%, т.е. опять-таки средний для Латинской Америки2. По распре-
делению дохода в 1983 году, хотя вряд ли ситуация с тех пор ради-
кально переменилась, Бразилия оказалась по уровню равенства на
последнем месте среди 41 страны, предоставляющих соответству-
ющие данные Всемирному банку: самые богатые 10% населения по-
лучают 46,2% национального дохода.
В отличие от большинства других стран Латинской Амери-
ки Бразилия получила независимость мирным путем, и ее королем
стал член португальской правящей династии. Но после того как сто
лет назад в стране почти одновременно были ликвидированы раб-
ство и монархия, политическая эволюция Бразилия шла по до-
вольно типичной латиноамериканской авторитарной модели. На
протяжении большей части периода в политике доминировала тра-
диционная олигархия, возникшая на основе латифундий; на пост
главы государства люди попадали как угодно, только не в результа-
те открытых выборов; демократические институты очень хрупки;
надлежащая правовая процедура в суде скорее исключение, чем
правило; военные, правившие Бразилией с 1964 по 1985 год, остают-
ся верховными арбитрами политического процесса.
При этом в сфере экономики Бразилия с начала 1900-х годов
обошла все другие латиноамериканские страны, включая богатые
ЧАСТЬ I. ИСТОРИИ УСПЕХА
I 38 I
нефтью Мексику и Венесуэлу. Более того, на протяжении большей
части XX века бразильская экономика росла быстрее, чем в любой
другой крупной стране, не считая Японии. В период 1965-1980 го-
дов среднегодовой рост ВНП Бразилии составил в среднем 9%.
В 1965 году Бразилия была 15-й крупнейшей экономикой мира,
а в 1987-м — уже 8-й, опередив за этот период Австралию, Китай,
Индию, Мексику, Голландию, Испанию и Швецию. В 1987 году Бра-
зилия с населением 145 млн человек произвела больше товаров, чем
Китай с населением более миллиарда3.
Таким образом, в плане экономических достижений Брази-
лия добилась успеха, по крайней мере в 1980-е годы. Позднее рост под
давлением огромного государственного долга и других факторов за-
медлился и сегодня составляет менее 3% в год; инфляция ускорилась
до трехзначного и даже четырехзначного уровня. В 1990 году к вла-
сти пришло правительство Коллора де Мелло, и демократический
эксперимент продолжается до сих пор, хотя ситуация остается шат-
кой, так что даже склонные к оптимизму бразильцы вывозили ка-
питалы из страны и даже эмигрировали сами, чаще всего в Соеди-
ненные Штаты. Некоторые бразильцы, с которыми мне довелось
говорить в ходе визита в конце 1988 года, — те самые люди, которые
за пятнадцать лет до того рассказывали мне о бразильском «чуде» —
замечали, что либо Господь отвернулся от Бразилии, либо о Брази-
лии уместнее писать в книге «Малоразвитость — это состояние
ума», а не в этой.
Таким образом, бразильская политика и бразильское обще-
ство развиваются в русле основной латиноамериканской традиции,
принадлежащей скорее XIX веку, а не XX, хотя экономический рост
Бразилии в XX веке — это совсем другая история.
Исторический обзор
В колониальный период политическое, экономическое и социаль-
ное развитие Бразилии шло в том же русле, что и в испанских коло-
ниях. Педро Альварес Кабрал открыл Бразилию в 1500 году, через
шесть лет после того, как Испания и Португалия подписали Торде-
сильясский договор, который уточнил линию раздела, зафиксиро-
ванную годом раньше в булле папы Александра VI. Демаркационная
линия, проходящая через оба полюса, по настоянию португальской
стороны была перенесена со 100 лиг до 370 лиг (1770 км, 1100 миль)
к западу от островов Зеленого мыса — «папский меридиан». Моря
и земли к востоку от этой черты отходили к королевству Португалии,
1. БРАЗИЛИЯ
I 39 I
к западу — королевству Кастилии и Арагона (Испании). До разра-
зившейся в XVIII веке золотой лихорадки португальская колониза-
ция была ограничена в основном атлантическим побережьем, а в хо-
зяйственной деятельности преобладало производство сахара на
рабовладельческих плантациях на северо-востоке страны. Боль-
шинство рабов завозили из португальских владений в Африке, но
в XVI и XVII веках их число пополняли и местные индейцы. Отря-
ды охотников на рабов, или bandeiras, сколачивались в Сан-Паулу
и были первым значительным источником дохода для того места,
которое со временем превратилось в самый большой город самого
богатого штата Бразилии. Членов bandeiras называли bandeirantes;
именно сравнение их с американскими «пионерами» в восхититель-
ной книге Клодомира Вианны Муга «Бандейрантес и пионеры» ста-
ло символом фундаментальных культурных различий между Бра-
зилией и Соединенными Штатами4.
Португальская экономическая политика была похожа на
меркантилистскую политику Испании. Это означает, что Бразилия
экспортировала то, что производила, — в колониальный период
главным образом сахар, золото и драгоценные камни — в Португа-
лию и, во все большей степени, в Англию: с ней у Португалии с нача-
ла XVIII века было особое торговое соглашение, которого Бразилия
придерживалась даже после получения независимости. Бразилия
импортировала все, в чем нуждалась, но чего не производила сама,
из Португалии и Англии. Меркантилизм означал также, что порту-
гальцы, стремясь защитить себя от конкуренции, пытались контро-
лировать сельскохозяйственную, торговую и промышленную дея-
тельность в колонии, хотя делали это не столь удушающим образом,
как это происходило в испанских колониях.
Еще одним препятствием к экономическому развитию была
иберо-католическая традиция с ее духом враждебности к труду
и предпринимательству. (Знаток Бразилии Чарльз Уогли цитирует
«старую популярную» бразильскую поговорку — «Trabalho e рега
cachorro e negro», т.е. «пусть работают собаки и негры»5.) О том, что
традиция эта жива, свидетельствуют данные отчета Всемирного
банка. В 1987 году в Португалии ВНП на душу населения составил
2830 долларов — самый низкий показатель в Западной Европе и все-
го на 800 долларов выше, чем в Бразилии. (В Испании показатель
ВНП на душу населения был вдвое выше португальского, но при
этом оставался третьим самым низким в Западной Европе.) Все-
мирный банк поместил Португалию (вместе с Бразилией и Греци-
ЧАСТЬ I. ИСТОРИИ УСПЕХА
140 I
ей) в категорию стран с «доходом выше среднего»6, а не в группу
промышленно развитых рыночных экономик, куда вошли страны
Западной Европы, США, Канада и Япония7.
Колониальная социальная политика находилась под силь-
ным влиянием церкви. Известный бразильский антрополог, католик
Талес де Азеведо написал: «Бразильский католицизм унаследовал от
португальской культуры определенную мягкость, терпимость
и уступчивость, неизвестные экзальтированному, бурному и же-
сткому испанскому религиозному характеру»8. Благодаря этому во
времена инквизиции с евреями португальцы обошлись не столь
свирепо. Но если не считать иезуитов, португальские священники
были приверженцами статус-кво, а потому поддерживали рабство,
эксплуатировали и защищали невежество, участвовали в хозяй-
ственной системе, приведшей к концентрации земли, богатства
и власти в руках немногих, и одобряли насилие и кровопролитие.
Священники не отказывали себе и в мирских радостях9. Церковь
стала оплотом богатства и власти, а благодаря обычаю отдавать
в священники одного из сыновей плантаторов она оказалась вну-
тренне связанной с властью латифундистов.
Как и в испанских колониях, церковь контролировала (точ-
нее, пожалуй, «подавляла») образование. Это означало, что незна-
чительное меньшинство населения, преимущественно дети элиты,
имевшие доступ в единственные имевшиеся школы — в церков-
ные, — получали преимущественно классическое и религиозное
образование10. Португальский меркантилизм не обошел своим вни-
манием и сферу образования: типографии были легализованы толь-
ко в 1808 году, когда португальский суд, бежавший от Наполеона,
эмигрировал в Бразилию.
Мирный переход к независимости
В 1822 году Бразилия мирно сменила статус колонии на положение
независимой Бразильской империи под руководством португаль-
ского принца-регента Дона Педро, ставшего императором Педро I,
и его австрийской жены, Леопольдины фон Габсбург. Этот мирный
переход к независимости необычен на фоне насилия, сопровождав-
шего распад испанской колониальной империи, и бразильцы часто
ссылаются на это обстоятельство как на свидетельство и причину
своего более «мирного» национального характера.
Но, как и в бывших испанских колониях, независимость
никаким заметным образом не изменила системы традиционного
1. БРАЗИЛИЯ
I 41 I
колониального авторитаризма, концентрации экономической вла-
сти и социальной несправедливости. Авторитаризм был только раз-
бавлен сильным региональным децентрализующим давлением со
стороны авторитарных «полковников» земельной аристократии,
которые создавали постоянное давление в отношениях с авторитар-
ным монархом, давление, которое порой разрешалось сепаратист-
ским насилием. Монархия продлилась под просвещенным, ученым
и нацеленным на развитие правлением Педро II до 1889 года, а ее па-
дение отчасти было ускорено отменой рабства в предшествующем
году. О ригидности социальной системы можно судить по устойчи-
вой элитарности системы образования. Уогли отмечает, что в 1871 году,
когда население Бразилии составило около 10 млн, «лишь порядка
150 тыс. получали начальное образование, а численность выпускни-
ков средней школы была менее 10 тыс.»11. Легко представить себе
уровень тогдашней социальной мобильности.
В первые сорок лет после ликвидации империи Бразилия экс-
периментировала с республиканскими институтами — этот период
часто определяют как «Старую республику». Тогда в стране домини-
ровали гражданские политики, по большей части являвшиеся пред-
ставителями земельной аристократии, хотя решающее слово во всех
вопросах оставалось за военными. Роберт Уэссон и Дэвид В. Флей-
шер отмечают: «Политическая элита пару десятилетий вполне сносно
управляла страной, но при этом не сделала ничего, чтобы включить
всвои ряды новые силы растущей нации. Олигархия, напротив, про-
должала обособляться: число принимавших действительное участие
в выборах понизилось от 2,5% в 1894 году до 2% в 1926-м, и лидеры
отказывались даже рассматривать такие элементарные меры по де-
мократизации, как тайное голосование»12.
Порывая со сложившейся политической традицией, по-
пулист Жетулио Варгас, получивший диктаторские полномочия
в результате революции 1930 года, самодержавно правил своим «но-
вым государством» до 1945 года и сумел обеспечить бурный промы-
шленный рост. В 1945 году военные сместили Варгаса, а в 1946-м
была принята демократическая конституция, наделившая огром-
ными полномочиями президента страны. В 1951 году свободные
выборы вернули Варгаса к власти, но в 1954-м военные настояли на
его отставке, и он покончил жизнь самоубийством. В 1955 году в со-
ответствии с положениями конституции 1946 года на пятилетний
срок президентом был избран Жуселину Кубичек, а экономический
и промышленный подъем продолжился.
ЧАСТЬ I. ИСТОРИИ УСПЕХА
I 42 I
Жаниу Куадрос, в 1961 году сменивший Кубичека на посту
президента, был смещен после семи месяцев пребывания в долж-
ности, а президентом стал левый популист Жоау Гуларт. Его прав-
ление, продлившееся три с половиной года, с самого начала не
устраивало военные, консервативные и умеренные круги. Когда
в 1964 году в стране начались волнения и Гуларт попытался через
голову командования армии обратиться к нижним чинам, военные
сместили его, и начался 21-летний период военного правления,
ознаменовавшийся экономическим «чудом», но мало задевший ха-
рактерную для бразильского общества крайнюю социальную не-
справедливость.
Уход военных
В Бразилии проживает больше католиков, чем в любой другой
стране мира. С тех пор как папа Иоанн XXIII сместил акценты
в церковной доктрине с жизни на том свете на жизнь земную,
церковь стала главной силой в бразильской политике. За последние
двадцать пять лет было создано порядка 70 тыс. церковных общин,
так что возникла «сеть... охватывающая большее число бразиль-
цев, чем любая другая организация»13. В 1964 году церковь, высту-
пившая против «безбожного коммунизма», поддержала смещение
Гуларта. Но к концу десятилетия, когда церковь открыто выступи-
ла против правления военных, многие священники, монахи и свет-
ские активисты католического движения были арестованы. Неко-
торые подверглись пыткам.
С 1964 по 1985 год, на протяжении всего периода правления
военных, церковь была самым организованным и эффективным
критиком и противником военного режима с его нарушениями
прав человека и политикой просачивающегося вниз роста, обеспе-
чившего Бразилии экономическое чудо. Постепенно позиция цер-
кви сдвинулась влево настолько, что частная собственность и ка-
питализм стали синонимами мирового зла. Учитывая крайний
уровень социального неравенства в Бразилии, неудивительно, что
она стала бастионом теологии освобождения, раскольнического
движения, связанного корнями с марксистско-ленинской идеей
перераспределения. Церковь сыграла значительную роль в победе
левых на выборах 1988 года. Многие священники и монахи актив-
но поддержали левого кандидата в президенты Луиса Инасио да
Силва («Лула»), который на президентских выборах 1990 года про-
играл Фернандо Коллору де Мелло.
1. БРАЗИЛИЯ
I 43 I
В начале 1985 года были проведены непрямые выборы, но
победитель, Танкредо Невес, представлявший антивоенные силы,
умер вскоре после инаугурации, и в должность вступил вице-пре-
зидент Жозе Сарней. Унаследовавший экспансионистскую эконо-
мическую политику, которую военные продолжали несмотря на
скачки нефтяных цен в 1970-х, — политику, опиравшуюся на огром-
ные международные займы, — Сарней правил в условиях рекорд-
ной инфляции, замедления экономического роста и укрепления по-
пулярных марксистских и популистских политиков14. Символом
недовольства электората явилась победа кандидатки Рабочей пар-
тии Луизы Эрундины де Суза на выборах мэра Сан-Пауло, центра
бразильского капитализма и главного двигателя экономического
«чуда». Эрундина, страстная поклонница никарагуанских сандини-
стов15, опиралась на поддержку бедняков, левого крыла католиче-
ской церкви16 и значительного числа центристов и консервативных
избирателей, раздраженных крайней беспомощностью и коррум-
пированностью национального правительства.
К 1988 году, к последнему году своего президентства, Сарней
был полностью дискредитирован, так что возникли сомнения
в жизнеспособности очередного бразильского демократического
эксперимента. В начале 1990 года на фоне четырехзначной инфля-
ции на выборах победил консервативный популист Коллор де Мел-
ло, получивший 53% голосов избирателей, а кандидат Рабочей пар-
тии, да Силва, набрал только 47% голосов и проиграл. Коллор де
Мелло немедленно занялся борьбой с инфляцией, используя рычаги
кредитно-денежной и фискальной политики, и даже начал прива-
тизацию государственных предприятий, но спустя два года про-
грамма стабилизации оказалась под угрозой. Популярность Колло-
ра де Мелло упала, и сейчас нет никакой уверенности в том, что пока
еще хрупкие демократические институты Бразилии смогут пере-
жить затянувшиеся экономические неурядицы.
Из этого краткого обзора бразильской истории должно
стать ясно, что политическое и социальное развитие Бразилии идет
в общем для всей Латинской Америки русле. Бразильская «потом-
ственная политика», контролируемая авторитарной (хотя и умерен-
но по испанским меркам) и патерналистской элитой, укрепившая в
стране психологию зависимости и патроно-клиентских отноше-
ний, исключающую массовое участие населения в политике17,
в принципе неотличима от того, что происходит в испаноязычных
странах Латинской Америки. Зато в области экономического разви-
тия все выглядит иначе.
ЧАСТЬ I. ИСТОРИИ УСПЕХА
I 44 I
Экономический динамизм
Бразилия обладает богатейшими природными ресурсами. Она вла-
деет большими месторождениями железа, марганца, никеля, олова,
хрома, бокситов, бериллия, свинца, вольфрама и цинка. Там ведет-
ся массовая добыча золота, серебра, драгоценных и полудрагоцен-
ных камней. За последнее десятилетие в стране существенно выросла
добыча нефти, хотя ее импорт до сих пор покрывает 50% потребно-
стей страны. Имеются месторождения низкокачественного угля,
но 90% потребностей в электроэнергии удовлетворяют гидро-
электростанции.
Бразилия обладает огромными сельскохозяйственными ре-
сурсами. С середины XVI до середины XVII века плантации на севе-
ро-востоке Бразилии были основными мировыми поставщиками
сахара, и он до сих пор остается важной культурой, идущей не толь-
ко на экспорт, но и на производство спирта для моторного топлива.
Кофе начали выращивать в Бразилии в первой половине XIX века,
и вскоре он стал главным предметом экспорта. Сегодня Бразилия
является крупнейшим мировым экспортером кофе и концентрата
апельсинового сока; вторым крупнейшим экспортером какао и со-
евых бобов, и крупным экспортером сахара, хлопка и мяса. Страна
практически полностью обеспечивает себя продуктами питания,
если не считать пшеницы. При этом миллионы camponeses, особенно
на северо-востоке страны, продолжают жить в условиях натураль-
ного сельского хозяйства.
Более того, у страны есть огромные возможности для увели-
чения площади сельскохозяйственных земель. За пределами Бразилии
широко известны проблемы неразвитого бассейна реки Амазонки,
освоение которого может грозить глобальными экологическими по-
следствиями, но многократное увеличение производства соевых бо-
бов было обеспечено освоением новых земель в других удаленных
от побережья районах — в Гойас, Мато-россо и Мато-Гроссо-до-Сул.
В период с конца 1960-х и до начала 1980-х годов Бразилия
достигла чрезвычайно высоких темпов экономического роста:
в 1968-1973-м годовой темп роста ВНП составил в среднем более
11%, а в 1970-1981-м — 8,4%. Но это нужно воспринимать в исто-
рической перспективе. Как уже было отмечено в начале главы, эко-
номист Элиана Кардозо сообщает, что за период 1920-1988 годов
среднегодовой темп прироста ВНП на душу населения составил
3,4%, из чего следует,что на протяжении 68 лет величина среднего-
дового прироста ВНП была порядка 6%. Если не считать Японии,
1. БРАЗИЛИЯ
I 45 I
это, по-видимому, мировой рекорд18. За те же самые 68 лет в Арген-
тине ВНП на душу населения увеличивался всего на 1% в год. И сле-
дует отметить, что темп роста населения Бразилии, составивший
примерно 3% в год в период 1950-х и 1960-х годов, был существен-
но выше, чем в Аргентине. (Сегодня темп роста населения Брази-
лии меньше 2%.)
В 1965-1980 годах промышленное производство в Бразилии
увеличивалось в среднем на 9,9% в год, т.е. даже быстрее, чем в Япо-
нии19. С 1930 по 1940 год число промышленных заводов в Бразилии
утроилось, а объем промышленного производства в 1933-1939 го-
дах увеличивался ежегодно на 11%20. Начиная с конца XIX века глав-
ным источником роста была инициатива и энергия иммигрантов.
Дополнительным импульсом роста послужил дефицит импортных
товаров в период Первой и Второй мировых войн и уменьшение
влияния аристократии, особенно после того, как Варгас покончил
со Старой республикой21.
Хотя в период 1947-1974 годов Бразилия поддерживала го-
довой рост ВНП на уровне 7,1%, экономист Эдмар Бача отмечает,
что в 1961-1967 годах из-за политических неурядиц рост был пре-
рван, и он правильно пишет, что «об экономическом росте в период
военного правления лучше говорить как об энергичном восстанов-
лении экономики, чем как об „экономическом чуде"»22.0 том, что
экономической революции на самом деле не было, свидетельствует
и незначительность изменений структуры производства. В 1960 го-
ду сельское хозяйство отвечало за 16% ВНП, промышленность —
за 35%, а сфера услуг — за 49%23, а в 1986-м доля сельского хозяй-
ства в ВНП составила 11%, промышленности — 39%, а услуг —
50%24.
За последние несколько десятилетий единственным беспре-
цедентным изменением было взрывное увеличение промышлен-
ного экспорта. Его объем составил 134 млн долларов в 1965 году
и 11,8 млрд в 1987-м. В 1965 году экспорт сырья в девять раз превос-
ходил экспорт промышленной готовой продукции, а в 1987 году со-
отношение между ними составило 5,5:4,525.
Таким образом, в XX веке экономика Бразилии росла с чрез-
вычайно высокой скоростью, но это не новое явление. Нам нужно
исследовать природу сил, стоявших за этим экстраординарным ди-
намизмом, столь нетипичным для иберо-американских стран. При
этом нам придется помнить о еще одной бразильской особенности.
Высокие темпы роста ВНП, особенно в сочетании с быстрым разви-
ЧАСТЬ I. ИСТОРИИ УСПЕХА
I 46 I
тием промышленности, обычно сочетаются с существенным повы-
шением уровня жизни наименее обеспеченных слоев, как это было
в Восточной Азии. Этого не наблюдалось в Бразилии, где сегодня
«64,7% экономически активного населения... живут на уровне бед-
ности. .. и даже крайней нищеты»26.
Бразильская культура
Бразильцы и живущие в Бразилии иностранцы часто подчеркива-
ют различия между испанской и португальской культурами как
главную причину различий между испаноязычными странами Аме-
рики и Бразилией. Из того, что рассказывают об этих различиях, лег-
ко сделать вывод о превосходстве бразильцев, и в ходе моего визита
в страну в 1988 году мне часто говорили примерно следующее: «Мы
действительно намного больше похожи на вас, североамериканцев,
чем на других латиноамериканцев».
Живи и жить давай другим
Бразильский социолог Гилберто Фреир много писал о влиянии Пор-
тугалии на бразильскую культуру и «изобразил португальцев как
чрезвычайно приспособляемый, от природы талантливый и покла-
дистый народ»27. В новой истории действительно много свиде-
тельств гибкости и терпимости португальцев, особенно в срав-
нении с испанцами, и о некоторых мы уже говорили: в период
инквизиции португальцы обошлись со своими евреями с куда
меньшей жестокостью, чем испанцы; в XVI столетии португальцы
сумели наладить отношения с зараженными ксенофобией японца-
ми; португальские колонии в Африке управлялись сравнительно
просвещенными методами; Бразилия сумела мирным путем перей-
ти к независимости. В Португалии на бое быков быка не убивают
(кстати говоря, как и в Коста-Рике). В качестве последнего примера
гибкости, гуманизма и прагматичности португальцев можно
привести еще историю, возможно апокрифическую, про порту-
гальского адмирала, который в момент противостояния с испан-
ским флотом запросил испанского адмирала о встрече. «Сколько
у вас кораблей?» — спросил он испанца, а тот ответил: «Две сотни».
Тогда португалец сказал: «А у меня только сотня. Вы победили». По-
сле чего он вернулся на свой корабль и увел флот.
Фернандо Диас-Плаха, автор испанского бестселлера «El
Espanol y Los Siete Pecados Capitales» («Испанец и семь смертных
грехов»), видит сущность испанского национального характера
1. БРАЗИЛИЯ
I 47 I
в soberbia — в гордости, которой сопутствуют заносчивость, над-
менность и тщеславие28. Испанцем, особенно мужчиной, движут
«честь» и «достоинство», толкающие его к противоборству и экс-
тремизму, о чем много сказано Сервантесом в «Дон Кихоте». Напро-
тив, «мягкость», которую Фреир отмечает в темпераменте жителей
тропических португалоязычных стран, находит отражение в часто
упоминаемой предрасположенности бразильцев быть менее склон-
ными к противоборству и насилию, чем испаноязычные американ-
цы. «Бразильцы верят в „живи и жить давай другим"», — сказал мне
Джон Хью Кримминс, посол США в Бразилии в 1973-1978 годах, ко-
торому пришлось поработать и в испаноязычных странах Южной
Америки. И от бразильцев и от иностранцев часто приходится слы-
шать, что у бразильцев есть особый талант решать проблемы, дово-
дить до конца сделки, талант к jeito — умению делать все необходи-
мое, чтобы урегулировать ситуацию. (Любопытно, однако, что
в португальском языке, как и в испанском, нет слова, точно соответ-
ствующего английскому слову «компромисс»29.) Фреир, многие
годы проработавший в Соединенных Штатах и превосходно зна-
ющий английский, говорит: «Секрет бразильской гуманной, хри-
стианской и современной цивилизации в тропической Америке —
это дар компромисса. У британцев, как ни у какого другого народа,
есть дар к компромиссу в политической сфере... бразильцы умеют
использовать компромисс в культурной и политической сфере»30.
Но подобный взгляд на бразильское общество грешит эда-
кой аристократической романтизацией, как проницательно отме-
чает Мария Алис де Медейрос в своей книге «О Elogio da Domiaicäo»
(«Во славу господства»)31. По мнению де Медейрос, подтверждаемо-
му современными данными, в отношениях на плантации, которые
описывает Фреир в своей самой известной работе «Casa-Grande
е Senzale» (в английском переводе — «Господа и рабы»), и в том, что
ему представляется типично бразильским, нет ничего гуманного,
христианского или современного. Де Медейрос подчеркивает дес-
потическую и эксплуататорскую природу этих отношений и их су-
ровую иерархичность, т.е. именно то, что поразительно роднит их
с реалиями испаноязычной Америки да и с любой другой системой
плантационного рабства. Она также разоблачает скрываемый
расизм, представляющий собой факт бразильской жизни, факт,
акцентируемый прямой критикой со стороны граждан второго сор-
та — со стороны бразильских негров через сто лет после их осво-
бождения в 1888 году32.
ЧАСТЬ I. ИСТОРИИ УСПЕХА
I 48 I
Выводы де Медейрос подтверждаются выраженным нера-
венством в распределении дохода, о котором уже говорилось выше.
Дополнительной поддержкой ее взглядов служат данные недавно
проведенного анализа социальных условий в Бразилии. На мой
взгляд, таблица 1.1 — это прямое обвинение тех, кому столетиями
принадлежала политическая и экономическая власть. Лозунг «жи-
ви и жить давай другим» был лицензией на социальную безответ-
ственность, на социальный нарциссизм, резко контрастирующий
с традицией noblesse oblige, которая сыграла столь важную роль
в развитии куда более справедливых обществ Западной Европы, Ка-
нады, Соединенных Штатов, Австралии и Восточной Азии33. Здесь
уместен комментарий моего друга, бразильского пресвитерианина:
бразильцы не толерантны, они безразличны. В этой связи стоит за-
метить, что в Бразилии, как и во всей Латинской Америке, практиче-
ски не существует традиции филантропии.
Таблица 1.1. СОЦИАЛЬНЫЕ ПОКАЗАТЕЛИ
На северо-востоке Бразилии
В остальной части Бразилии
Бразилия
Чили
Мексика
Колумбия
Корея
Детская смертность,
число смертей
на 1000
живорожденных
1965 1985
125(1976) 116
75(1976) 52
104 67
107 22
82 50
96 48
63 27
Ожидаемая
продолжительность
3
кизни
при рождении, лет
1965
46
58
55
57
58
54
55
1985
49(1978)
64(1978)
65
67
64
63
65
а Доля детей школьного возраста, посещающих среднюю школу, %.
Источник: World Bank. Brazil:
27 May 1988. P. 1.
Учится
в средни)!
школаха
1965 1985
3
11
6
34
16
17
35
15
25
21
66
35
49
91
Public Spending on Social Programs: Issues and Options. Washington, DC,
По сути дела, таблица 1.1 показывает, что социальные усло-
вия в Бразилии в целом слегка хуже, чем в Чили, Мексике и Колум-
бии, и намного хуже, чем в Корее. Она также развенчивает часто
произносимый аргумент, что ужасные условия жизни на северо-
востоке страны бросают тень и искажают представление о стране
в целом (хотя ситуация на северо-востоке действительно хуже, чем
на остальной территории страны).
Я согласен с обобщением, что бразильцы (и португальцы)
отличаются большей гибкостью и терпимостью, чем испано-аме-
риканцы (и испанцы). Как мы увидим далее, эти качества сыграли
1. БРАЗИЛИЯ
I 49 I
ключевую роль в реакции бразильцев на более прогрессивные цен-
ности и установки иммигрантов. Но гибкость и терпимость бра-
зильцев не сделали общество более прогрессивным и справедли-
вым, хотя в последние годы в этом наметились определенные
улучшения (как и в большинстве других стран Латинской Амери-
ки). Социальная несправедливость имеет в Бразилии те же корни,
что и в Мексике, Гватемале или Перу, — это традиционное иберий-
ское мировоззрение и вытекающие из него ценности и установки.
Семейственность, авторитаризм и католицизм
Посмотрим на бразильскую культуру через призму четырех факто-
ров, о которых мы говорили во введении: радиус доверия и отож-
дествления, строгость морального кодекса, в том числе его рели-
гиозной основы, стиль отправления власти и отношение к труду
и новаторству.
Уогли начинает рассмотрение бразильской семьи со следу-
ющих утверждений: «Среди исследователей истории бразильского
общества есть единодушное согласие, что в прошлом семья была
самым важным его институтом... Если в других латиноамерикан-
ских культурах семейственность была значимым аспектом об-
щественной жизни, то в Бразилии был почти культ семьи»34. Гил-
берто Фреир был жрецом этого культа: «Начиная с XVI века не
индивидуум и уж тем более не государство или коммерческая ком-
пания, а семья была главным фактором колонизации в Бразилии,
была производственной единицей и капиталом, который расчищал
землю, основывал плантации, покупал рабов, рогатый скот, инвен-
тарь; а в политике она стала той социальной силой, которая утверди-
ла себя в качестве самой могущественной колониальной аристокра-
тии Америки»35.
Социальные последствия семейственности в Бразилии со-
ответствуют универсальной схеме, общей для всей Латинской Аме-
рики: незначительный радиус социального отождествления ведет
к безразличию к интересам и благополучию всех, кто не принадле-
жит к семье, в том числе и ко всему обществу; в обществе в целом
отсутствует доверие; в системе правосудия не соблюдается надле-
жащая правовая процедура, поскольку главную роль играет jeito,
т.е. умение улаживать дела36; фрагментация политики и редкость
случаев, когда общие проблемы устраняются благодаря организо-
ванным групповым решениям; непотизм и коррупция; уклонение
от налогов; отсутствие филантропии; а в отношении того, что Ма-
ЧАСТЬ I. ИСТОРИИ УСПЕХА
I 50 I
риано Грондона называет «житейскими добродетелями», — повсе-
дневное антиобщественное поведение в быту, когда мусор выбра-
сывают где попало.
Семейственность, особенно в элитарных кругах, питает по-
глощенность собой и нарциссизм, близкие традиционному испан-
скому «Que viva yo!» — «Да здравствую я!». Нарциссизм связан
с чрезвычайной авторитарностью отношений в семье, да и во всем
обществе, где отец играет роль caudillo (диктатора), а сыновей учат
подражать отцу37. Прислушайтесь к комментариям авторов, хоро-
шо знающих Бразилию:
• Бразильский социальный антрополог Роберто ДаМатта,
автор «A Casa e a Rua» («Дома и на улице»), описывающий
резкий контраст между поведением бразильца с близкими
и с чужаками, говорит: «Если я покупаю у родственника
или продаю ему, я не жду прибыли и не забочусь о деньгах.
То же самое возможно в отношениях с другом. Но если
я имею дело с незнакомцем, тогда остается единственное
правило — выжать из него все, что можно»38.
• Ж. О. де Мейра Пенна, отставной бразильский дипломат
и газетный обозреватель, замечает: «В Бразилии не приня-
то воспринимать государственные службы как источник
услуг, они оказывают любезность»39.
• Чарльз Уогли: «Учитывая роль семейных связей в полити-
ке, неудивительно, что в государственном аппарате Брази-
лии процветает непотизм»40.
• Бразильский социолог Мария Люсия Виктор Барбоза:
«Для правящих классов характерны коррупция, непотизм,
идейная непоследовательность, отсутствие видения обще-
го блага, демагогия, оппортунизм... В Бразилии власть...
отличается хронической некомпетентностью и нечестно-
стью»41.
• Президент Конфедерации промышленности Сан-Паулу
Марио Амато: «Для Бразилии характерно отсутствие ува-
жения к человеческой жизни, систематические нарушения
закона, безответственность властей, общая коррумпиро-
ванность и упадок нравов»42.
Лучшие университеты в Бразилии — государственные, и обучение
в них бесплатно. Но для поступления нужно сдать серьезный экза-
мен, который редко проходят те, кто учился в государственных сред-
них школах. Более 90% студентов государственных университетов —
1. БРАЗИЛИЯ
I 51 I
это выпускники частных средних школ, обучение в которых стоит не-
дешево. В большинстве случаев выпускники государственных сред-
них школ могут поступить только в частные университеты, которые
требуют платы за обучение и в большинстве случаев дают менее ка-
чественное образование, чем бесплатные государственные.
Из всего этого следует, что бразильский этический кодекс,
в принципе являющийся порождением традиционного иберийско-
го католицизма, менее взыскателен и разборчив, чем этические си-
стемы протестантизма или иудаизма. Стоит еще раз вспомнить сло-
ва Вебера: «Кальвинистский Бог требовал от своих избранных не
отдельных „добрых дел", а святости, возведенной в систему. Здесь не
могло быть и речи... о характерном для католицизма, столь свой-
ственном природе человека чередовании греха, раскаяния, покая-
ния, отпущения одних грехов и совершения новых»43. Моральная
гибкость традиционного иберийского католицизма усиливается ду-
хом семейственности, который санкционирует двойные моральные
стандарты в отношениях между своими, с одной стороны, и с обще-
ством в целом — с другой.
Учитывая семейственность и традиционную иберо-католи-
ческую этику, легко понять, каким образом бразильское общество
стало таким, каким оно предстает в таблице 1.1.
Африканские культы и протестантизм
Большое число бразильцев африканского происхождения привер-
жены традиционным африканским культам, ввезенным рабами
в Бразилию. Они особенно популярны в больших городах. Куль-
ты — известные по областным названиям, таким как кандомбле,
ксанго и макумба, — возникли из западноафриканских племенных
религий, родственных гаитянскому вуду. Как и на Гаити, они склон-
ны сливаться с католицизмом. Духи этих культов, например, отож-
дествляются с католическими святыми. В большинстве культов сов-
сем или почти нет этического содержания, так что они просто
загружают головы своих последователей суеверными представле-
ниями о мире, которые обрекают их на то, чтобы навсегда остаться
на самых нижних уровнях бразильского общества.
В последние десятилетия в Бразилии, как и в ряде других
латиноамериканских стран, бурно расширяется протестантизм.
Перепись 1950 года выявила 1 млн 741 тыс. бразильцев, считавших
себя протестантами, а сегодня таких уже больше 20 млн44. «Счита-
ется, что они более моральны, чем остальные; в целом протестанты
ЧАСТЬ I. ИСТОРИИ УСПЕХА
I 52 I
не пьют и не курят, они известны тем, что ведут стабильную и до-
стойную семейную жизнь... обращение в протестантизм — это
результат и спутник социальной мобильности... на первое место
выходит упорный труд»45.
Распространение протестантизма укрепило отмеченную
выше португальскую традицию большей умеренности, гибкости
и терпимости в проявлениях власти, чем мы встречаем в испано-
язычных обществах. Исторически источником протестантизма бы-
ла европейская, прежде всего немецкая, иммиграция, а также пере-
селенцы из южных штатов, эмигрировавшие в Португалию после
Гражданской войны в США, хотя определенное воздействие, осо-
бенно в последние годы, оказали и американские миссионеры.
Объяснение динамизма бразильской экономики
Динамизму бразильской экономики в XX веке бесспорно способство-
вали обширность территории и обилие природных ресурсов. Я пола-
гаю, что размер страны сильно связан с оптимизмом и ориентацией
на будущее, которые до недавнего времени были столь характерны
для бразильцев и выражением которых может служить популярное
присловье «Бог — бразилец». Бразильцы чувствуют,что обширность
и богатство страны гарантируют ей привлекательное будущее, что
Бразилия станет важным и влиятельным фактором мировой жизни.
Но размера и ресурсов недостаточно для объяснения эконо-
мического успеха. В противном случае Аргентина, которая втрое
меньше Бразилии, но почти равна по величине Индии и наделена при
этом значительными земельными и минеральными ресурсами, до-
билась бы поразительных успехов. И в самом деле, в начале XX века,
когда Бразилия была еще очень бедной и отсталой страной, Арген-
тина — благодаря высоким темпам экономического роста, за кото-
рым стояли богатые ресурсы, иммиграция и иностранные, прежде
всего британские, инвестиции — считалась развитой страной. Но
в результате последовавшего затем длительного упадка Аргентина
к 1989 году попала в низшую классификационную категорию Все-
мирного банка, «доход ниже среднего», а ее ВНП на душу населения
оказался в том же 1989 году почти на 400 долларов ниже, чем в Бра-
зилии. Экономическое развитие Аргентины застопорилось из-за
экономических проблем, но ведь и политическая история Бразилии,
хотя в ней было, конечно, меньше насилия, была почти такой же: обе
страны не проявили особых успехов в строительстве демократиче-
ского общества, в обеих в последние десятилетия ведущую роль
1. БРАЗИЛИЯ
I 53 I
играли военные. Самой важной политической особенностью Бра-
зилии была, пожалуй, склонность бразильских правительств, как
гражданских, так и военных, более целеустремленно заботиться об
экономическом росте46.
Но главным объяснением экономического успеха Бразилии
остается, по моему глубокому убеждению, возникновение в стране
большого динамичного класса предпринимателей, промышленных
и сельскохозяйственных, прежде всего в Сан-Паулу и в южных шта-
тах. Ничего такого не было в Аргентине, где «предпринимательство»
обычно принимало типичную для Латинской Америки мерканти-
листскую форму — лучше торговать, чем производить, важно зару-
читься правительственным покровительством, избегать конкурен-
ции, работать преимущественно на внутренний рынок, выпускать
немного, а цены устанавливать максимальные, лучше не доверять
новшествам и вести бизнес внутри семьи (а кому сегодня можно до-
верять?). За всем этим стоят типичные для испаноязычной Америки
ценности и установки с их авторитаризмом, индивидуализмом, ори-
ентацией на настоящее и отвращением к труду и планированию47.
Главный вопрос таков: почему в Бразилии возник большой
класс динамичных предпринимателей? Учитывая экономические
достижения Португалии за последние два столетия, трудно предпо-
ложить, что причина заключается в различии испанской и порту-
гальской культуры. В случае Бразилии есть свидетельства, что глав-
ный импульс ее экономике дали иммигранты из Европы и Японии.
Положительный вклад иммигрантов*
До 1818 года Португалия запрещала въезд в Бразилию кому бы то
ни было, кроме португальцев и рабов. В этом году и в следующем на
территориях, которым предстояло превратиться в Рио-де-Жанейро
и в Бахию, были основаны колонии немецкоязычных швейцарцев.
К середине XX века растущие протесты против рабства заставили
производителей кофе в Сан-Паулу привлечь к работе в процвета-
ющей кофейной промышленности европейцев. До этого времени
подавляющее большинство иммигрантов составляли немецко-
* В начале 1950-х годов ЮНЕСКО организовала симпозиум по иммиграции
в следующие пять стран: Аргентина, Австралия, Бразилия, Великобритания и Соеди-
ненные Штаты. Координатором симпозиума был профессор Оскар Хандлин из Гар-
вардского университета, а докладчиком от Бразилии был д-р Эмилио Уиллемс. Мате-
риалы были изданы в Париже в 1955 году под названием «Положительный вклад
иммигрантов». Если нет других ссылок, информация в этом разделе взята из главы
д-ра Уиллемса о Бразилии.
ЧАСТЬ I. ИСТОРИИ УСПЕХА
I 54 I
язычные европейцы. Но оказалось,что они не очень пригодны к ра-
боте на плантациях, и Бразилия начала привлекать иммигрантов
из других частей Европы, в особенности из Южной Европы. За
1884-1939 годы в Бразилию иммигрировало более 4 млн человек.
Крупнейшей этнической группой были итальянцы — 34%. Прибы-
ло большое число португальцев, испанцев, восточноевропейцев,
японцев и немцев.
Около 55% этих иммигрантов осело в штате Сан-Паулу.
70% из них были итальянцы, главным образом из северной Ита-
лии48, а остальные — японцы. Большая часть немцев и восточно-
европейцев осела в южных штатах Рио-Гранде-ду-Сул, Санта-Ка-
тарина и Парана49.
Большинство немцев и восточноевропейцев осели на земле
и завели небольшие фермы, где начали выращивать новые для Бра-
зилии культуры, такие как картофель, пшеница и овощи. Постепен-
но они изменили пищевые пристрастия бразильцев. Но среди не-
мецких иммигрантов было много ремесленников, а девственный
бразильский рынок предлагал много возможностей для расшире-
ния надомного производства и создания настоящих заводских про-
изводств. Сложившееся тогда и сохранившееся до сих пор экономи-
ческое разделение труда описано Уиллемсом: «Немцы и бразильцы
немецкого происхождения остались производителями, а потребле-
ние стало делом бразильцев португальского происхождения».
Немецкие ремесленники начали с создания кожевенных
производств, шорных и обувных фабрик. В 1920 году, например,
55% бразильских предприятий по производству кожи принадлежа-
ли бразильцам немецкого происхождения. Немцы же завели пер-
вые текстильные фабрики (1874) и первые механические ткацкие
станки (1880). Проведенная в 1950 году перепись промышленных
мощностей в штатах Рио-Гранде-ду-Сул и Санта-Катарина показа-
ла, что почти 80% владельцев были потомками не португальцев,
а немцев (46%, самая крупная этническая группа среди предприни-
мателей). Хотя нам неизвестно, какую долю населения составляли
бразильцы немецкого происхождения, говорит Уиллемс, «можно
уверенно заключить, что 46% предпринимателей немецкого проис-
хождения — это намного больше, чем доля немцев, которые были
рождены в Бразилии или являлись иммигрантами первого поколе-
ния, в населении этих двух штатов».
В последние десятилетия XIX века итальянские иммигран-
ты в Сан-Паулу, численность которых к 1940 году составила почти
1. БРАЗИЛИЯ
I 55 I
миллион, также начали быстро перемещаться в промышленность.
К 1950 году итальянцы контролировали почти 48% всей промы-
шленной деятельности в большом Сан-Паулу, тогда как бразильцы
португальского происхождения — только 15%. Немцы составляли
только 2% населения Сан-Паулу, но контролировали 10% промы-
шленности, и Уиллемс добавляет, что «можно с той же уверенностью
утверждать, что участие итальянцев, сирийцев, ливанцев и „других"
(главным образом американцев, британцев, восточноевропейских
евреев и французов)... превосходило их долю в населении».
Аналогичным был опыт японских иммигрантов — первый
781 японец прибыл в Бразилию в 1908 году. Сегодня насчитывается
почти миллион бразильцев японского происхождения. Большин-
ство первопоселенцев начали с работы на кофейных плантациях, но
быстро перебрались на собственные небольшие фермы. В 1920-х го-
дах японские фермеры создали кооперативы, которые сегодня на-
считывают 15 тыс. членов в 15 штатах. Кооперативы экспортируют,
преимущественно в Японию, соевые бобы, свежие фрукты, кофе,
чай, какао и хлопок50.
Но японские фермеры являются крупными поставщиками
и внутреннего рынка. Они производят порядка 70% фруктов и ово-
щей, потребляемых в Сан-Паулу. Они также непропорционально
влиятельны в промышленности, в банковском секторе и — что не
должно изумлять в свете достижений американских исследователей
японского происхождения в Соединенных Штатах — в универси-
тетах. Они также сумели привлечь деловые круги Японии к инве-
стированию в Бразилию. На сегодняшний день Япония является
здесь третьим крупнейшим иностранным инвестором — после Со-
единенных Штатов и Германии. Японцы вложили средства в триста
с лишним бразильских предприятий51.
Экстраординарные экономические успехи Бразилии в XX сто-
летии могут быть в значительной мере отнесены на счет творческой
энергии иммигрантов из стран (включая Северную Италию), кото-
рые в последние два столетия существенно опережали в этом деле
Португалию.
Сопоставление опыта иммигрантов
в Бразилии и Аргентине
Сообразуясь с большим удельным весом иммигрантов, Аргентину
порой объявляют «европейской» страной. Томас Роберто Филлол
отметает эту идею как ошибочную, поскольку более 80% населения
ЧАСТЬ I. ИСТОРИИ УСПЕХА
I 56 I
страны имеют испанское или итальянское происхождение, а в куль-
турном плане между Испанией и Италией много общего52. Факти-
чески, приток иммигрантов и иностранного капитала, прежде все-
го британского, во второй половине XIX века сыграл важную роль
в быстром освоении богатых природных ресурсов Аргентины в пе-
риод ее Золотого века. Без появления итальянцев продвижение впе-
ред шло бы намного медленнее53. Среди всего прочего, именно
итальянцы начали выращивать там пшеницу — до их появления
практически вся земля использовалась для скотоводства.
Более того, в Аргентине проживают значительные немецкая,
британская и еврейская общины. (Здесь живет полмиллиона евреев,
что делает еврейскую общину Аргентины по численности пятой
в мире — после Соединенных Штатов, Израиля, Советского Союза
и Франции.) По сути дела, с середины XIX до середины XX века
и Бразилия и Аргентина получили порядка 4 млн иммигрантов
сходного этнического состава. При этом в Аргентине с ее сравни-
тельно немногочисленным населением процент иммигрантов вы-
ше. Логично ли в таком случае считать иммиграцию главным
объяснением исключительных экономических достижений Бра-
зилии в XX веке? Или попытаемся ответить на вопрос, который
в 1988 году задал мне бывший посол США в Бразилии Гарри Шлау-
деман: «Почему бразильские итальянцы добились намного больше-
го, чем аргентинские?» (Шлаудеман был представителем Соединен-
ных Штатов и в Буэнос-Айресе.)
Отчасти объяснением может служить тот факт, что в Брази-
лию подавляющее большинство итальянцев прибыло из Северной
Италии, традиционно более прогрессивной и предприимчивой, чем
южная часть страны. Примерно до 1905 года большинство итальян-
ских иммигрантов в Аргентину также прибывало с севера. Однако
в начале XX века резкий рост цен на земли сельскохозяйственного на-
значения сделал их недоступными для иммигрантов и состав италь-
янских иммигрантов резко изменился. После этого, по словам Фёр-
стера, «южные итальянцы... хлынули... в Буэнос-Айрес... где так
и остались на скромных позициях: они стали землекопами, мостиль-
щиками улиц, возницами, носильщиками, парикмахерами, сапожни-
ками и мелкими лавочниками. То, что они сконцентрировались в боль-
шом портовом городе, говорит не столько об их бедности в момент
прибытия в страну, сколько о недостатке предприимчивости или неве-
жественной зависимости от огромного городского рынка труда»54. Се-
годня в стране примерно поровну южных и северных итальянцев.
1. БРАЗИЛИЯ
I 57 I
Главное различие между двумя странами в плане иммигра-
ции заключается в балансе аккультурации, т.е. в том, в какой мере
иммигранты повлияли на культуру принимающей страны и в какой
сами изменились под ее влиянием. В обеих странах, как и вообще
в традиционных обществах по всему миру, систему ценностей по
большей части определяют высшие классы. Традиционные иберий-
ские ценности аргентинской земельной аристократии, в частности
их негативное отношение к труду, предпринимательству и бизнесу
в целом, остались преобладающими в этой стране даже при том, что
после 1916 года политическое влияние аристократии неуклонно па-
дало. Для объяснения того, почему динамизм иммигрантов рассе-
ялся при столкновении с ригидностью этих ценностей, Филлол ис-
пользует выводы Эверетт Хейген55:
Иммигрант, сумевший достичь в новой стране существенно
более высокого экономического положения, логически ожи-
дает, что новое общество наделит его социальным статусом,
который имеют на его родине люди со сравнимым богат-
ством и доходом. В Аргентине, однако, ценность денег и бо-
гатства не такова, как в других, менее мобильных обще-
ствах. .. Поэтому логично ожидать, что добившийся успеха
иммигрант чувствовал себя обделенным, — он не получал
той позиции, которую по праву считал своей... Если из поко-
ления в поколения доблесть и отвага человека не получают
признания, которого, по его мнению, они заслуживают, и
если он не может никак выбраться из этой ловушки, развива-
ются апатия и своего рода синдром «пораженчества»... под
влиянием чувства бессилия человек отказывается от ориен-
тации на активность ... мы можем заключить, что арген-
тинское общество поглотило импульс массивных волн имми-
грации без заметного изменения своей системы ценностей^.
Анализ Филлола может показаться эзотерическим, но его решитель-
но поддерживает видный аргентинский социолог Карлос Эскуде.
В работе «Крах аргентинского проекта» Эскуде наглядно демон-
стрирует, как традиционная аргентинская аристократия, «одержи-
мая испанской культурой, питающей огромное экономическое, по-
литическое, социальное и этническое неравенство», сознательно
провела кампанию по разъевропеиванию иммигрантов. Главным
инструментом была шовинистическая, милитаристская, антилибе-
ЧАСТЬ I. ИСТОРИИ УСПЕХА
I 58 I
ральная философия образования, доминировавшая в аргентинской
системе образования с 1908 года; сходная философия господство-
вала там и в первой половине XIX века. Эскуде заключает:
Местная аристократия всегда имела критическую массу, до-
статочную для навязывания иммигрантам своей системы
ценностей... Очевидно,что критическая масса зависит не
только от численности... Сравните случай Аргентины
с контрастирующей историей местного элемента в Техасе,
чиканос: после поражения Мексики чиканос утратили кри-
тическую массу и англо-американцы, захватившие сначала
политическую власть, а потом получившие и численное пре-
восходство, навязали им свою культуру... В Аргентине все
вышло ровно наоборот, и потомки немецких и ирландских
иммигрантов, этнически родственные многим техасским
«англичанам», были превращены в природных аргентинцев.
Такого рода исследования должны подчеркивать зна-
чимость изучения культуры... для понимания не только
социально-экономических и политических процессов, но
и огромной важности политических решений57.
То, что традиционная для Аргентины испанская система ценностей
остается в целом нетронутой, ясно из типологии Грондоны. Он
и сам аргентинец, и Аргентина была для него образцом культуры,
противящейся прогрессу.
Томас Скидмор недавно заметил: «Изучая Аргентину и Бра-
зилию трех последних десятилетий, нельзя не поразиться различию
национальных психологии»58. Что же касается эволюции системы
ценностей, то, по мнению Чарльза Уогли, в Бразилии идет процесс
совсем иного рода, чем в Аргентине. Он подтверждает, что в Брази-
лии, как и везде, высший класс устанавливает систему ценностей,
которой следует все общество59, но он описывает процесс социаль-
ного и культурного слияния, резко контрастирующий с ригидно-
стью аргентинской культуры в изображении Филлола и заставля-
ющий вспомнить о «мягкости» и «гибкости» — «живи и жить давай
другим», — приписываемых разными авторами бразильскому об-
ществу и культуре:
Часть старой элиты утратила связи с кругами высшего
общества в центрах метрополии... Другая часть группы,
1. БРАЗИЛИЯ
I 59 I
бюрократы и профессионалы в больших городах, отошли
от элиты и смешались с верхними эшелонами растущего
среднего класса. Еще одна часть элиты посредством ди-
версификации инвестиций, индустриализации и нацио-
нализации своих земельных владений и установления
брачных связей с семьями промышленников, образу-
ющих сегодняшний высший класс, сумела сохранить
власть и влияние на общенациональном уровне... в по-
следние двадцать лет [приблизительно в 1943-1963 годы]
все больше представителей среднего класса посредством
богатства, политического влияния, образования или про-
фессиональных достижений стали частью высшего клас-
са. Режим Варгаса вывел на национальную арену много
новых имен.
Этот процесс не нов для бразильского общества, пото-
му что традиционный высший класс никогда не был по-
настоящему закрытым; он всегда принимал новичков из
низших и средних классов и из-за рубежа. Сегодня в выс-
ших эшелонах общества новичков больше, чем когда-либо
прежде. Благодаря этому господствующий сегмент бра-
зильского общества может принять новую форму, более
схожую с той, что преобладает в Соединенных Штатах, где
доступ в высшие круги открывают скорее торговля, промы-
шленность и капитал, а не политика и владение землей60.
Отчасти объяснением различий между Бразилией и Аргентиной
может быть то, что Бразилия намного больше (втрое) и имеет более
многочисленное население (впятеро). Будучи шестой по численно-
сти населения страной мира (после Китая, Индии, Советского Союза,
Соединенных Штатов и Индонезии), Бразилия имеет внутренний
рынок, предлагающий куда больше возможностей для диверсифи-
кации производства и экономии на масштабах производства, чем
аргентинский. Верно и то, как уже было отмечено, что бразильские
президенты, особенно после Варгаса, больше заботились о разви-
тии экономики страны, чем аргентинские. И, как заключает Элиана
Кардозо,хотя бразильская экономическая политика была далеко не
безупречна, она в большей степени способствовала стабильности
и росту, чем аргентинская. Например, хотя обе страны знали
периоды инфляции, в Аргентине они носили более разрушитель-
ный характер61.
ЧАСТЬ I. ИСТОРИИ УСПЕХА
I 60 I
Но географии и политики недостаточно, чтобы объяснить
68 лет роста со среднегодовым темпом 6%. Существенным источ-
ником этого роста была предпринимательская энергия. Хотя фило-
софия «живи и жить давай другим» отрицательно влияет на со-
циальную справедливость, в конечном итоге это ведь своего рода
принцип laissez faire. И эта особенность бразильской культуры,
столь отличная от культуры испаноязычных стран, способствова-
ла утверждению системы ценностей и установок, первоначально
отличавшей только иммигрантов, а впоследствии ставшей главной
для всего общества, что, возможно, и явилось настоящим движите-
лем бразильского экономического «чуда».
Бразилия в свете типологии Грондоны
Рассмотрев Бразилию в свете предложенной Грондоной типологии
ориентированных на развитие и противящихся развитию обществ,
мы сможем подвести итог нашему анализу и сделать некоторые вы-
воды о влиянии происходящих в бразильской культуре процессов
на будущее страны.
Совершенно ясно, что преобладающие в Бразилии ценности
и установки в ряде важных аспектов отличаются от тех, что характер-
ны для ее испаноязычных соседок по континенту. Это прежде всего
относится к факторам, воздействующим на экономическое развитие,
в чем Бразилия преуспела: ориентация на будущее, на умножение бо-
гатства, вера в полезность конкуренции, в благотворность труда,
в необходимость вознаграждать достижения и успех. Это намного
меньше относится к факторам, воздействующим на политический
и социальный прогресс, где Бразилия отстает: ценность человеческой
личности, нравственность, экономическая справедливость, образо-
вание и «житейские добродетели» (хорошо сделанная работа, учти-
вость, опрятность, пунктуальность). Более того,что касается ценно-
стей и установок, затрагивающих экономику, существуют сильные
течения, особенно в форме теологии освобождения и других левых
групп и движений, которые все еще утопически воспринимают мир
через призму «ограниченности благ» или игры с нулевой суммой.
Обо всем этом пришлось вспомнить в 1980-е годы. Эконо-
мический рост замедлился, а высокая инфляция грозила беспреце-
дентным экономическим спадом. Согласно наихудшему прогнозу
Элианы Кардозо, «экономический сценарий для Бразилии на 1990-е го-
ды — это аргентинский сценарий: экономика растет очень скромны-
ми темпами, капитал уходит из страны, люди эмигрируют, частые
1. БРАЗИЛИЯ
I 61 I
вспышки инфляции и финансовой нестабильности, низкий уровень
инвестиций и падение реальных ставок заработной платы. Эконо-
мический пирог съежится, и соперничество за оставшееся станет бо-
лее ожесточенным... в прошлом можно было изображать перерас-
пределение за счет роста, но в будущем это вряд ли сработает»62.
Политическое будущее Бразилии неопределенно. Смесь вы-
раженного социального неравенства, экономических невзгод и не-
стабильности, подтолкнувших к принятию драконовских мер,
в сочетании с хрупкостью демократических институтов может при-
вести к политическому параличу и возвращению к авторитарному
правлению. Чтобы Бразилия смогла консолидироваться в качестве
современной, демократической и капиталистической страны, не-
обходимы стабильность и ориентированная на справедливость
стратегия роста, предложенная в проекте «Бразилия-2000»63. Но
этот сценарий может оказаться нереализуемым без глубоких изме-
нений доминирующих в Бразилии ценностей и установок.
Я завершаю эту главу словами Клодомира Вианны Мута, на-
писанными четверть столетия тому назад:
Аграрная реформа, экономическая реформа, финансовая
реформа, конституционная реформа? Несомненно, Брази-
лия нуждается во всякого рода реформах и достижениях —
в железных и автомобильных дорогах, в гидроэлектростан-
циях, в иммиграции первопроходцев, а не bandeirantes... но
по-настоящему необходима реформа в бразильских моз-
гах. Не тешьте себя иллюзиями: без реформы сознания, без
отказа от прошлого, без исследования национального со-
знания.. . под влияние которого мы принимаем внутрен-
нюю не только интеллектуальную... но прежде всего
эмоциональную форму... без радикального изменения
представлений и отношения к жизни, Бразилии и вселен-
ной. .. мы останемся тем, что мы есть: страной, идущей
вперед, но не облагораживающей себя, страной, не име-
ющей послания для мира, дезорганизованной общностью,
лишенной нравственной инициативы и чувства граждан-
ственности. .. постоянно ожидающей чудотворцев или
вождей, чтобы решить проблемы, которые в действитель-
ности способны разрешить только духовно, нравственно
и структурно целостные сообщества64.
2 Испания
Запоздалое прибытие Просвещения
и Промышленной революции
Есть новая Испания и... новый тип испанца,очень
непохожий на нетерпимого, невоздержанного типа,
бывшего героем легенд и историй.
ДжонХупер, «Испанцы: портрет новой Испании»
(1987)
Tortura по es arte ni cultura. (Пытка — это не искус-
ство и не культура.)
Надпись от руки на рекламном плакате с объявлением
о корриде возле стадиона в Хихоне, Испания
Спеша стать европейской, Испания делается менее
испанской.
Алан Райдинг, New York Times, 17 июня 1991 года
Представим себе, что социолог с другой планеты посетил все страны
Земли в 1950 году и сделал заметки об их политическом, экономиче-
ском и социальном состоянии. Через сорок лет он вернулся на Землю,
чтобы ознакомиться с произошедшими изменениями. Он, естествен-
но, поражен крахом коммунизма в Восточной Европе. Он видит так-
же много совершенно нового: Германия, лежавшая в руинах во время
его первого визита, объединилась и стала энергетическим центром
западноевропейских демократий; Япония, претерпевшая сокруши-
тельное военное поражение, превратилась в самую динамичную эко-
номику мира и образцовую демократию; четыре восточноазиатских
«дракона» — Тайвань, Корея, Сингапур и Гонконг — поразили мир
устойчиво высокими темпами экономического роста. (Как мы уви-
дим в двух следующих главах, существуют исторические прецеденты
и культурные силы, делающие эти восточноазиатские «чудеса» не
столь уж удивительными.) Но больше всего инопланетянина потряс-
ло бы то, что случилось за это время с Испанией.
2. ИСПАНИЯ
I 63 I
В 1950 году Испания была закрытым, изолированным, эко-
номически отсталым, несправедливым, ригидным и традиционно
авторитарным обществом, которым управлял типичнейший кау-
дилъо, Франсиско Франко. К 1990 году Испания стала открытой, де-
мократичной страной с высоким уровнем социальной мобильно-
сти, самыми высокими в Европейском сообществе темпами роста
экономики, а во главе страны стоял либеральный премьер-министр
Фелипе Гонзалес, социалистическая партия которого победила на
трех выборах подряд.
Как можно объяснить преображение Испании, которой до
сравнительно недавнего времени не давались политический плю-
рализм, социальное равенство и экономический динамизм, кото-
рая двигалась в том же традиционно авторитарном русле, что и ее
бывшие колонии в Новом Свете? В этом участвовал ряд факторов,
но главным, по-моему, было решение Испании открыться для цен-
тральных идей Запада — впустить через Пиренеи в страну, пусть
и с двухвековым опозданием, Просвещение и Промышленную
революцию.
Мощная инерция испанской культуры
В XIX и первой половине XX века поразительной чертой испанской
истории было то, что ее политическое, экономическое и социальное
развитие шло в том же русле, которым следовали и ее бывшие коло-
нии в Латинской Америке1.
В то время как Западная Европа и Северная Америка, в боль-
шинстве случаев, двигались в направлении все более открытых, де-
мократичных и плюралистических обществ, la madrépatria и ее ко-
лонии (за очень редкими исключениями, прежде всего Коста-Рики)
были не способны создать стабильные институты демократическо-
го правления; нормой был авторитаризм, нередко маскируемый
фиговым листком конституционализма. Октавио Пас замечает, что
«в испанской Америке либерально-демократические конституции
служили всего лишь современной драпировкой, обеспечивающей
сохранение колониальной системы. Эта либеральная, демократи-
ческая идеология не отражала нашей конкретной исторической
ситуации, а маскировала ее, и политическая ложь была почти уза-
конена. Нанесенный этим моральный ущерб не поддается исчисле-
нию»2.
Ни Испания, ни ее бывшие колонии не были способны ин-
ституционализировать гражданский контроль над военными, ко-
ЧАСТЬ I. ИСТОРИИ УСПЕХА
I 64 I
торые, как правило, считали себя выше конституции (которую,
в любом случае, обычно не уважали и другие элементы общества).
Между 1814 и 1876 годами испанские военные предприняли три-
дцать пять попыток сбросить правительство и одиннадцать раз до-
бивались успеха. Недавняя и, будем надеяться, последняяpronuncia-
miento — испанское слово, обозначающее попытку военных
добиться смены правительства, — имела место в 1981 году. Уже
в 1990-м в аргентинской армии нашлись силы, попытавшиеся сбро-
сить демократически избранное правительство Карлоса Менема.
Коста-Рика сумела подавить милитаризм, конституционно отменив
постоянную армию — единственным вооруженным формирова-
нием в стране является полиция. В Испании и во всей Латинской
Америке военные установили множество диктаторских режимов.
Испания щедро одарена сельскохозяйственными и мине-
ральными ресурсами. Но ее экономическое развитие, обременен-
ное меркантилистской политикой и институтами, созданными еще
в XVI веке, было настолько медленным — и настолько несправедли-
вым, что еще в 1950 году ее можно было с полным на то основанием
счесть слаборазвитой страной. Доход на душу населения был ниже,
чем в ее бывших колониях, таких как Венесуэла, Уругвай, Аргентина,
Куба, Панама и Колумбия, которые при этом сохраняли ту же при-
верженность меркантилизму3 и все входили в категорию слабо-
развитых стран.
В 1950 году, когда в Западной Европе уровень неграмотно-
сти составлял 4%, в Испании он был равен 18%, выше, чем в Арген-
тине и Уругвае, и на несколько процентных пунктов ниже, чем в Ко-
ста-Рике, Чили и на Кубе. Продолжительность жизни в Испании
в 1950 году была 60 лет, на десять лет меньше, чем в среднем в Запад-
ной Европе, и меньше, чем в Аргентине и Уругвае. Распределение
земли, дохода и богатства в Испании отличалось таким же крайним
неравенством, как и в странах Латинской Америки.
Как легко сообразить, отсутствию политической демокра-
тии в Испании и ее бывших колониях сопутствовало отсутствие
надлежащей судебной процедуры, а судебная система была факти-
чески подчинена исполнительной власти. Как было отмечено во
введении, Коста-Рика признана единственной латиноамериканской
страной, в которой суд обладает реальной независимостью4.
В XVI и XVII веках Испания была богатейшей страной За-
пада. Еще в XVIII веке ее колонии были намного более богатыми
и перспективными, чем британские колонии в Северной Америке.
2. ИСПАНИЯ
I 65 I
Но к 1950 году Испания в плане развития экономики, демокра-
тии и социальной справедливости уже не менее чем на полве-
ка была позади Западной Европы, Канады и Соединенных Шта-
тов. Почему?
Частичным объяснением этому могут служить география
и изобилие природных ресурсов. Испания, Мексика, страны Цен-
тральной Америки и Андские страны страдают от топографических
особенностей, фрагментирующих их внутри и изолирующих от
внешнего мира (Пиренеи издавна были символом закрытости Ис-
пании для Европы), а к тому же во всех этих странах мало судоход-
ных рек. Канада и Соединенные Штаты также богаты землей и при-
родными ресурсами, хотя Латинская Америка богаче в плане
запасов нефти, железа, меди, бокситов, олова и марганца, а Аргенти-
на, с учетом численности населения, может, пожалуй, считаться бо-
гатейшей страной мира. Понятно, что в XVI и XVII столетиях гео-
графия и наличие ресурсов не мешали экономическому развитию
Испании и Латинской Америки. Более того, современный мир знает
пример экономической успешности таких стран, как Япония
и Швейцария, у которых с географией и природными ресурсами все
обстоит куда хуже, чем у Испании и Латинской Америки.
Может иметь значение и климат. Умеренный климат, пожа-
луй, оптимален для выработки полезных привычек (отсутствие
излишеств, бережливость, предусмотрительность), которые спо-
собствуют экономическому развитию, а значительная часть лати-
ноамериканских стран расположена в тропическом климате. С дру-
гой стороны, весь Уругвай, большая часть Аргентины и Чили,
немалая часть Мексики и Бразилия к югу от Рио-де-Жанейро рас-
положены в зоне умеренного климата, и даже многие латиноамери-
канские столицы (Мехико-Сити, Богота, Каракас, Кито, Бразилиа
и все центральноамериканские столицы, за исключением Манагуа)
расположены на широтах, относящихся к умеренному климату. Са-
мая северная точка Испании расположена на широте штат Мэн,
а самая южная — на широте Северной Каролины.
Можно уверенно заключить, что все дело в том, что Испания
и большинство стран Латинской Америки проводили политику, не
способствовавшую политическому плюрализму, экономическому
росту и социальной справедливости. Но почему они упорствовали,
а многие и сейчас продолжают упорствовать в проведении этой по-
литики, когда в успехе демократического капитализма уже невоз-
можно сомневаться?
ЧАСТЬ I. ИСТОРИИ УСПЕХА
I 66 I
Soberbia: испанский индивидуализм
и незначительный радиус отождествления
Я убежден, что в перспективе прошедших столетий отставание Ис-
пании и ее бывших колоний может быть объяснено только дей-
ствием мощных и упорных культурных традиций. Что касается
экономики, совершенно верен диагноз, поставленный Элен де
ла Сучере:
Координация, предвидение, методичность — таковы были
условия, необходимые для движения к процветанию. Но
именно эти качества представляются наиболее омерзи-
тельными настоящему иберийцу. В основе испанской бед-
ности лежит распад союза между человеком и землей,
между личной энергией индивидов и коллективной дисци-
плиной, требуемой для возделывания почвы5.
Культурная и психологическая патология, являющаяся основой сла-
боразвитости Испании, подверглась анализу ряда выдающихся ис-
панских авторов, и первым можно считать Сервантеса, изобразив-
шего утопическую и экстравагантную фигуру Дон Кихота. Позднее
Фернандо Диас-Плаха посвятил треть своего бестселлера «Испанец
и семь смертных грехов» концепции soberbia, т.е. гордости с оттен-
ками заносчивости, надменности и тщеславия, и приписал чрез-
мерный индивидуализм испанцев (он использует слово «сверхин-
дивидуализм») чрезмерной гордости6. Хосе Ортега-и-Гассет для
выявления сходного явления использует слово particularisme), кото-
рый он называет «самой распространенной и опасной особенно-
стью современной испанской жизни»:
Это то состояние ума, в котором мы верим, что можем
не обращать внимания на других... Когда других берут
в расчет, то предполагается, по крайней мере, понимание
того состояния взаимной зависимости и сотрудничества,
в котором мы живем... Среди нормальных народов
класс, желающий чего-то для себя, пытается получить
это, достигнув соглашения с другими классами... Но
класс, пораженный партикуляризмом, чувствует себя
униженным, когда осознает, что ради получения жела-
емого нужно обратиться к этим органам общего воле-
2. ИСПАНИЯ
I 67 I
Диас-Плаха добавляет: «Англичанин говорит,что его дом — его кре-
пость, имея в виду свое право быть защищенным от правитель-
ственного вмешательства. Испанец также считает свой дом своей
крепостью, только в данном случае защищающей его от всех и каж-
дого, крепостью, ощетинившейся пушками и окруженной глубоки-
ми рвами»8. В Испании есть такая присказка: «Испанцу недостаточ-
но гарантировать рай для себя, ему еще нужно гарантировать ад для
соседа»9. Есть и другие факторы, объясняющие те трудности, с ко-
торыми столкнулись иберийские общества на пути к утверждению
демократических институтов, — вспомните, например, тот анализ
испанской культуры, который подчеркивает узкий радиус доверия
и центральное положение семьи, отказывающейся доверять обще-
ству в целом, — но я склонен утверждать, что именно soberbia тра-
диционной испанской культуры выпестовала авторитаризм, ис-
ключила из жизни компромисс (в испанском и слова-то такого нет)
и сделала практически невозможной стабильную демократию. Как
объясняет Диас-Плаха:
Когда испанец объединяется с другими, чтобы создать по-
литическую партию, он не больше и не меньше как распро-
страняет свое я на эту партию... так что партия получается
столь же горластой и непримиримой, как любой из ее чле-
нов, а к правилам демократической игры, предположи-
тельно принимаемым всеми партиями, все относятся
с презрением. До выборов 1936 года лидер испанской со-
циалистической партии, лидер Национально-монархиче-
ского блока, лидер коммунистической партии и анархи-
сты, — решительно все публично заявляли, что будут
уважать результаты выборов, если победят на них, но ни-
когда — громкие аплодисменты — если проиграют10.
Испанская спесь и ригидный авторитаризм, так же как сходные мо-
дели поведения в Латинской Америке, тесно связаны с традицион-
ными моделями воспитания мальчиков. Рассказывая о встреченном
в Мадриде мальчике, который без очереди забрался в автобус, чтобы
захватить места для матери и себя, Диас-Плаха так объясняет это от-
сутствие уважения к правам других: «Мальчик не виноват. Его роди-
тели, его старшие братья, его дядья научили его, что общество — это
джунгли, в которых ничего не достигнешь, если не научишься ду-
мать только о себе». Он завершает главу о soberbia, испанской спеси,
ЧАСТЬ I. ИСТОРИИ УСПЕХА
I 68 I
объяснением того,что «испанец очень во многом дитя... он как ре-
бенок эгоистичен, тщеславен, и подобно ребенку он всегда хочет то-
го, чего хочется. И он как ребенок любит быть в центре внимания»11.
Наблюдения Диас-Плахи о незрелости испанского характе-
ра заставляют вспомнить о других сходных наблюдениях: Дэвид
Ланди, исследовавший пуэрто-риканскую деревушку, делает вывод,
что мальчиков воспитывают таким образом, что они вырастают
«зависимыми и ненадежными взрослыми»12. Малькольм Т. Уокер,
исследовавший горный город Констанцу в Доминиканской Респу-
блике, замечает: «Рискую показаться субъективным, но должен
сказать, что мужчины Констанцы производят впечатление эмоцио-
нально незрелых, и эта незрелость в значительной мере есть след-
ствие методов социализации мужчин... К мальчикам... относятся
с крайней снисходительностью»13. А Эдвард Бэнфилд, возможно
в силу случайного совпадения, в своем анализе городка на юге Ита-
лии, который на протяжении более двух столетий был частью ис-
панской колонии, подчеркивает «снисходительность родителей
к своим детям и их готовность позволить детям быть себялюбивы-
ми и безответственными... Жители Кьяромонте ведут себя как
себялюбивые дети, потому что их такими воспитали»14.
Моральный кодекс, авторитаризм
и отношение к труду и новшествам
В связи со вторым важным культурным фактором, влияющим на
прогресс, суровостью морального кодекса, я уже отмечал в главе 1
чрезвычайную эластичность традиционной иберо-католической
системы, особенно ту ее черту, которую Вебер описал как «характер-
ное для католицизма, столь свойственное природе человека чере-
дование греха, раскаяния, покаяния, отпущения одних грехов
и совершения новых»15. Авторитарная иерархическая структура
традиционной церкви усилила сходные тенденции в семье и обще-
стве в целом. Эластичность морали, ограниченный семейным кру-
гом радиус доверия и чрезмерный индивидуализм совместно сфор-
мировали антиобщественное поведение — включая коррупцию,
непотизм и уклонение от налогов, существенно превосходящие то,
что в этом смысле можно встретить в развитых странах Запада, —
и жесткий авторитаризм, являющийся третьим культурным фак-
тором, преобладающим в политике и управлении государством
и успешно подавившим способность к творчеству и несогласию
в Испании и странах Латинской Америки.
2. ИСПАНИЯ
I 69 I
Как уже было отмечено в связи с Бразилией, традиционное
иберо-католическое отношение к труду, новшествам и прибыли,
т.е. четвертый ключевой культурный фактор, по существу отри-
цательно. Высшие классы в Испании и Латинской Америке всегда
демонстрировали «презрение к физическому труду, бизнесу, тех-
нологическим знаниям и негуманитарному образованию»16. Орте-
га-и-Гассет добавляет: «Для нас тягостны все занятия, которыми
приходится заниматься в силу необходимости. Они гнетут нашу
жизнь, ранят и терзают ее... Мужчина, которому приходится рабо-
тать, делает это в надежде... что однажды труд принесет ему осво-
бождение, что когда-нибудь он сможет бросить работу и начать
жить по-настоящему»17. Сима Либерман замечает, что «в глазах
и кастильских hidalgos [людей, которые «что-то собой представля-
ли»] и простых крестьян сельское хозяйство, ремесла и торговля
в качестве источника богатства стояли на втором плане в сравнении
с вооруженным завоеванием», и цитирует взгляд С.К. Пейна: «В ка-
стильском обществе богатство в целом воспринималось не как что-
то, что человек создал или построил, т.е. заработал, но как нечто, что
человек завоевал или чем он может наслаждаться потому, что обла-
дает статусом воинственного победителя, дворянина»18.
Как отметил Вебер, традиционный католический фатализм
способствовал ориентации на настоящее, а не на будущее, что име-
ло понятные отрицательные последствия для предусмотрительно-
сти, бережливости и инвестиций. Диас-Плаха отмечает, что «для ис-
панца все лишь мгновение, так что мало найдется других стран, где
бы люди меньше заботились о будущем»19.
Новшество, особенно приходящее извне, угрожает soberbia
традиционного испанца. Ортега-и-Гассет отмечает: «Настоящий ис-
панец ни в чем не нуждается; более того, ему никто и не нужен. Вот
почему наша порода так ненавидит новизну и новшества. Принять
что-то новое из внешнего мира? Это для нас унизительно... Для на-
стоящего испанца всякое новшество — это просто личное оскорбле-
ние»20. Либерман добавляет: «Элита испанского общества упорно
воспринимала технологические и организационные изменения как
угрозу богоданному традиционному общественному устройству»21.
Исторический обзор: происходит чудо
Я не могу придумать никакого другого приемлемого объяснения
экономической, политической и социальной отсталости Испа-
нии — да и Латинской Америки — в первой половине XX века, чем
ЧАСТЬ I. ИСТОРИИ УСПЕХА
I 70 I
эти культурные/психологические факторы, которые выявили про-
цитированные мною выше авторы. Но Испания-то стала совершен-
но иной страной: демократический процесс, начавшийся после
смерти Франко в 1975 году, представляется необратимым; испан-
ская экономика на протяжении почти трех десятилетий демонстри-
ровала динамизм, передвинувший Испанию в ряды развитых стран;
в области социальной справедливости были достигнуты столь же
значительные успехи. Как это случилось? В какой мере изменилась
традиционная испанская культура? И какую роль сыграло измене-
ние культуры в испанском «чуде»?
Травма гражданской войны
В Соединенных Штатах есть сложившаяся под влиянием Эрнеста
Хемингуэя тенденция видеть в резне, обескровливавшей Испанию
с 1936 по 1939 год, «заслугу» плохих парней, фашистов, опиравших-
ся на поддержку Гитлера и Муссолини. Хорошими парнями были ле-
вые, которых поддерживали Сталин, а также либералы, социалисты
и коммунисты со всего мира, в том числе знаменитая американская
бригада Линкольна. Предполагалось, что хорошие парни защища-
ют утвержденную в 1931 году либерально-демократическую кон-
ституцию Второй республики. Многие из них и в самом деле мечта-
ли о той Испании, которая возникла в последние десятилетия, после
смерти Франко. Многие, но не все. Soberbia, авторитаризм и склон-
ность к насилию вряд ли были монополией правых, и далеко не
очевидно, что в случае победы республиканцев восторжествовала
бы либеральная демократия — вполне могла установиться и стали-
нистская диктатура.
В 1931 году левые пришли к власти, и в атмосфере, которую
Е. Рамон Аранго описал как политику пятидесятничества, началась
«красная двухлетка»22. Главными целями стали церковь, военные
и баски, среди которых преобладали консервативные и процерков-
ные настроения. На кампанию против них было потрачено столь-
ко энергии, что мало что осталось для главных избирателей левых —
для изголодавшейся по земле сельской бедноты.
Неудивительно, что на выборах 1933 года правые одержали
сокрушительную победу, и началась «черная двухлетка». Реакцион-
ная политика правых не выходила за рамки конституции, но, когда
правые партии, бывшие для левых настоящим проклятием, создали
в 1934 году правящую коалицию, левые лидеры сразу же отвергли
конституцию. «Они не ограничились тем, что объявили о своем
2. ИСПАНИЯ
I 71 I
неприятии программы правых, что было бы нормальным для лояль-
ной демократической оппозиции; они объявили себя противника-
ми существующих учреждений страны — учреждений, которые ими
же и были созданы»23. Ответом левых были насилие и разрушитель-
ный мятеж. Испанский автор Сальвадор де Мадарьяга отмечает:
«После мятежа 1934 года левые утратили всякое моральное право
осуждать мятеж 1936-го»24.
Выборы 1936 года проходили в атмосфере хаоса. Как отметил
Диас-Плаха, каждая из крупных партий заявила, что не признает ре-
зультатов выборов в случае своего проигрыша. Левые выиграли с су-
щественным преимуществом. Лидер социалистической партии,
Франсиско Ларго Кабаллеро, которого называли испанским Лени-
ным и который, по мнению Бриана Крозиера, несет большую ответ-
ственность за гражданскую войну, чем кто-либо еще25, толкнул но-
вое правительство на путь радикализации политики (как тут не
вспомнить о вкладе Сальвадора Альенде в создание в 1973 году в Чи-
ли условий для собственной гибели). Когда 12 июля 1936 года полиция
убила видного правого политика, разразилась гражданская война.
Война оказалась поразительно кровавой и дорогостоящей.
Погибло порядка полумиллиона испанцев, и многие из них па-
ли жертвой безумной жестокости и насилия. Пьер Вилар говорит:
«Было бы нелепостью недооценивать акты насилия, совершенные
с обеих сторон, которые до сих пор довлеют над памятью среднего
испанца, [жившего в период гражданской войны]... Следует иметь
в виду, что в определенных аспектах эти события были отражением
испанского темперамента. Были священники, благословлявшие са-
мые злодейские расстрелы, толпы, загонявшие в расстрельные рвы
монахов и монахинь»26. Аргентинский просветитель и государствен-
ный деятель Доминго Фаустино Сармиенто предостерег в 1851 году:
Террор — это духовная болезнь, поражающая людей, как
холера, оспа или скарлатина. Вы десять лет занимались
прививками против нее, а потом вакцина перестает рабо-
тать. Не смейтесь над этим, люди Латинской Америки!
Помните, что вы — испанцы и что именно такой инквизи-
ция воспитала Испанию. Эту болезнь мы носим в нашей
крови. Будьте бдительны!27
Помимо убитых и раненых, около 300 тыс. испанских республи-
канцев отправились в изгнание, и в большинстве из-за своих убеж-
ЧАСТЬ I. ИСТОРИИ УСПЕХА
I 72 I
дений. Исчезло более полумиллиарда долларов золотого резерва.
(Республиканцам потребовались эти деньги, чтобы заплатить за
внешнюю помощь — преимущественно русским. Большая часть
золота попала в Советский Союз.) Были разрушены 250 тыс. до-
мов, и примерно столько же серьезно пострадали. Была уничто-
жена половина подвижного состава железных дорог. ВНП сокра-
тился на 25%.
Резня окончилась полвека назад. Подавляющее большин-
ство сегодняшних испанцев родились после гражданской войны
и не столкнулись с ее опустошительной жестокостью. Но старшее
поколение помнит. Они были травмированы этим опытом. Многие
из них сказали: «Больше никогда». Одним из них был генерал Ману-
эль Гутьеррес Мелладо, ставший архитектором модернизации ис-
панских вооруженных сил. Несколько лет назад в интервью с нобе-
левским лауреатом Камило Хосе Селой генерал Гутьеррес сказал:
В те годы, когда я был в правительстве, я боролся за то, что-
бы гарантировать, что [гражданская война] никогда не
повторится... эта гекатомба, это безумие... в 1936 году...
испанцы одурманили себя и наступил взрыв. Думаю, мы
уже ушли от этого. Я был на съезде тех, кто воевал друг
против друга [во время гражданской войны]... [теперь]
они спорили убежденно, с горячностью, но после пригла-
шали друг друга в кафе выпить чашечку кофе... это было
хорошо28.
Получается, что гражданская война могла быть главным спусковым
механизмом процесса культурных изменений, который привел к де-
мократизации Испании.
Экономические реалии направляют руку Франко
Генералиссимус Франсиско Франко, вождь победоносных нацио-
налистических сил, поддержанных нацистской Германией и фа-
шистской Италией, получил страну в состоянии материальной, ин-
ституциональной, экономической и психической разрухи. Будучи
типичным каудильо, Франко правил железной рукой, особенно
в первое десятилетие, когда на сторонников республики еще шла
охота, когда их бросали в тюрьмы и нередко уничтожали. Хотя его
риторика была прогрессивной и националистической, он «пытался
заморозить Испанию и придать ей общественно-политическую
2. ИСПАНИЯ
I 73 I
форму, подобную той, которую отбросила Англия полтора столетия
назад». Как гласил закон националистической Испании, «правитель
обладает полной и абсолютной властью. Правитель отвечает перед
Богом и Историей»29.
В идейном плане Франко явно были ближе Гитлер и Муссо-
лини, чем союзники. Но он был достаточно благоразумен, чтобы ме-
нять внешнюю политику в соответствии с превратностями войны.
Когда страны Оси начали терпеть поражения, Испания стала ней-
тральной, а в последние годы войны примкнула к союзникам.
Гибкая иностранная политика Франко сочеталась с внутрен-
ней политикой автаркии — экономической самодостаточности. От-
части эта политика была вынужденной из-за разрушения торговых
связей в условиях войны, но, возможно, она отвечала идеалу Испа-
нии, надежно защищенной от мира Пиренеями. (Вспомните Орте-
га-и-Гассета: «Настоящий испанец ни в чем не нуждается; более
того, ему никто и не нужен».) Автаркия означает, что промышлен-
ность надежно защищена и делает все, чтобы заменить импорт оте-
чественными товарами, цены регулируются, продукты питания рас-
пределяются по карточкам, иностранные инвестиции исключены,
а правительство контролирует отношения между бизнесом и проф-
союзами. Могу добавить, что автаркическая политика Франко очень
близка импортозамещающей стратегии аргентинского экономиста
Рауля Пребиша, которой десятилетия после Второй мировой вой-
ны следовала экономическая политика Латинской Америки, да
и всего третьего мира.
Несмотря на гибкость внешней политики Франко, только
что созданная Организация объединенных наций в конце 1946 года
проголосовала за торговый бойкот Испании, который лишил ее до-
ступа к участию в плане Маршалла, — явно с целью свалить Фран-
ко. Последствия гражданской войны, политика самоизоляции и тор-
говый бойкот породили период острых экономических лишений,
когда Испания оказалась в худшем положении, чем многие страны,
измочаленные Второй мировой войной. Испанцы прозвали конец
1940-х годов anos de hambre — «годами голода». Если бы аргентин-
ский диктатор Хуан Карлос Перон не ссудил Франко 250 млн долла-
ров, страну ждал бы массовый голод.
Уже в 1947 году, когда в отношениях между Востоком и Запа-
дом воцарилась атмосфера враждебности, американские военные
и дипломаты пришли к выводу, что в целях собственной безопасно-
сти Запад крайне нуждается в воздушных и морских базах в Испании.
ЧАСТЬ I. ИСТОРИИ УСПЕХА
I 74 I
Хотя в 1950 году был отменен торговый бойкот Испании (в 1955-м
Испания была наконец-то принята в ООН), союзники Америки по
НАТО третировали ее как парию. Но это не помешало администра-
ции Трумэна начать с Испанией переговоры о базах в 1951 году,
после того как в 1950-м ей начали выделять ограниченную экономи-
ческую помощь через Экспортно-импортный банк. Чтобы улуч-
шить отношения с Соединенными Штатами, Франко предпринял
первые шаги по отходу от режима автаркии и интервенционизма
ив 1951 году ввел в кабинет министров нескольких членов, стояв-
ших за ослабление государственного контроля экономики.
В конце 1953 года был подписан Мадридский пакт, предо-
ставивший Соединенным Штатам военные базы в обмен на по-
стоянную экономическую и военную помощь. Американцы по-
лучили военно-воздушные базы в Торрехоне, Сарагосе и Моро-
де-ла-Фронтера, военно-морскую базу в Рота и складские мощно-
сти в Севилье и Эль-Феррол-дел-Каудильо, в родном городе Франко.
Получили американцы и многое другое. Обширная программа
строительства военных баз явилась существенным стимулом для
подъема экономики, так же как и программа экономической помо-
щи, на этот раз довольно значительной.
Экономическая помощь — около миллиарда долларов в те-
чение первых десяти лет — предоставлялась через Американскую
организацию предоставления помощи (U.S. Operations Mission), за-
ключившую большое количество контрактов с частными и государ-
ственными предприятиями Испании. Эта организация не только
координировала распределение продуктов питания, денег и техни-
ческой помощи, но и осуществляла политическое консультирова-
ние, причем с самого начала рекомендовала открыть экономику.
Военная помощь предоставлялась через Объединенную группу со-
ветников по оказанию военной помощи, которая установила тес-
ные связи с испанскими военными на всех уровнях. Была начата об-
ширная программа подготовки личного состава, в рамках которой
тысячи испанских солдат, моряков и летчиков направлялись в Со-
единенные Штаты для краткосрочного или длительного обучения30.
Американская экономическая помощь, мощный поток дол-
ларов, расходовавшийся на строительство баз, и проведенная Фран-
ко скромная либерализация политики привели в 1950-е годы к до-
вольно внушительному экономическому росту — порядка 5% в год.
Существенный рост имел место в промышленности — более 8%
в год в 1950-1957 годах, но сельское хозяйство пребывало в застое.
2. ИСПАНИЯ
I 75 I
Безработица, соответственно, обострилась, и началась массовая ми-
грация из сельской местности в города. (В 1950 году в сельском хо-
зяйстве было занято 50% рабочей силы.) Большое число испанцев,
1,5 млн, вынуждены были искать работу в других странах Европы,
прежде всего во Франции и Германии31.
Во второй половине 1950-х годов Испания столкнулась
с обостряющимся дефицитом платежного баланса, результатом че-
го стало ускорение инфляции. (Несмотря на значительный рост
промышленного производства, десятилетия протекционистской
политики сделали испанскую промышленность в целом неконку-
рентоспособной, что сказывалось на состоянии испанского экспор-
та.) В 1957 году, впервые после гражданской войны, студенты и ра-
бочие вышли на улицы. Франко, мало интересовавшийся или плохо
понимавший экономику, был вынужден перетряхнуть кабинет, что
возымело для Испании глубокие последствия. Он назначил Альбер-
то Ульястреса Кальво министром торговли и Мариано Наварро Ру-
био министром финансов. Оба были технократами и при этом еще
членами Opus Dei, католического общества, сочетающего прокапи-
талистические, аскетические экономические взгляды, родственные
кальвинизму, с чрезвычайно консервативным теологическим под-
ходом, в соответствии с которым некоторые из его членов практи-
куют самобичевание. Несколько лет спустя член Opus Dei Лауреано
Лопес Родо, в 1956 году назначенный техническим генеральным се-
кретарем министерства по делам правительства, был сделан мини-
стром планирования.
Одновременно с назначением Ульястреса и Наварро Соеди-
ненные Штаты усилили давление на испанское правительство
в пользу более значительных изменений экономической политики
и в конце концов сделали такое изменение условием продолжения
экономической помощи:
Режим вряд ли нуждался в американском давлении для
понимания того, что его экономическая политика, в значи-
тельной мере бывшая отражением отживших синдика-
листских и неофашистских теорий, не в состоянии ожи-
вить экономику. Соединенные Штаты и Международный
валютный фонд рекомендовали Испании демонтировать
систему государственного регулирования, ограничивав-
шего торговлю и инвестиции, девальвировать песету, уре-
зать государственные расходы, стимулировать промы-
ЧАСТЬ I. ИСТОРИИ УСПЕХА
I 76 I
пшенный рост и начать привлекать иностранный капитал.
Они также настоятельно советовали Франко отказаться от
политики автаркии и ориентировать испанскую экономи-
ку на более тесную интеграцию с Европой. Эти предложе-
ния по существу совпадали с рекомендациями экономи-
стов, работавших в испанском правительстве32.
В 1959 году был обнародован план стабилизации, который доволь-
но быстро начал приносить плоды. В период 1961-1973 годов ис-
панская экономика пережила революцию. Рост превышал 7% в год
и был самым высоким в Европе. При росте населения на 1% в год
это означало, что ВНП на душу населения увеличивался на 6% в год,
т.е. удвоился за двенадцать лет. Промышленность, куда начали по-
ступать иностранные инвестиции, росла более чем на 9% в год. Ре-
альная заработная плата в промышленности увеличивалась еже-
годно на 7%. Если в 1960 году в стране на 1000 жителей приходилось
всего 10 автомобилей, то в 1975-м — уже 111. За 1960-е годы число
семей, имеющих стиральные машины, увеличилось с 19% до 52%,
а имеющих холодильники — с 4% до 66%. Число студентов уни-
верситетов утроилось, и к началу 1970-х годов детская смертность
в Испании опустилась ниже, чем в Британии и в Соединенных
Штатах33.
В этот период быстрого роста, часто именуемый anos de desa-
rollo («годы развития»), распределение дохода, сорок лет назад быв-
шее таким же крайне асимметричным, как в наши дни в Латинской
Америке, постепенно стало более равномерным. Сегодня распреде-
ление дохода в Испании схоже с показателями других развитых стра-
нах Запада34. Надо признать, впрочем, что до середины 1970-х годов
небольшая группа самых богатых контролировала чрезвычайно
большую часть дохода: «Ко времени смерти Франко верхние 4% се-
мей получали 30% всего дохода»35. К1980 году даже эта аномалия рас-
сосалась: по данным Всемирного банка, на верхние 10% испанских
семей приходится 24% совокупного дохода, т.е. примерно такая же
пропорция, как в большинстве стран Западной Европы, Канаде, Япо-
нии и Соединенных Штатах. (В Бразилии в 1972 году на верхние 10%
семей приходилось 50,6% дохода, а в Мексике в 1977-м — 40,6%36.)
Испания, как и другие страны — импортеры нефти, после
первого нефтяного шока в 1973 году на несколько лет снизила тем-
пы роста. Но в 1980-е годы экономика восстановилась и в настоя-
щее время демонстрирует самые высокие темпы роста в Европей-
2. ИСПАНИЯ
I 77 I
ском сообществе, в среднем на 5% в год. В 1960 году объем испан-
ского промышленного экспорта составил 205 млн долларов,
а в 1987-м превысил 24 млрд долларов. В 1959 году на экспорт и им-
порт приходилось 13% ВНП, а в 1987-м — почти 29%37.
В 1950-е годы Испания была слаборазвитой страной. Сего-
дня Всемирный банк относит ее к категории «экономик с высоким
доходом», где она соседствует с другими странами Западной Евро-
пы, Новой Зеландией, Австралией, Японией, Канадой и Соединен-
ными Штатами. (Испания, впрочем, в этой группе занимает вторую
строчку снизу по величине ВНП на душу населения.) В 1950 году
в Испании было небольшое число чрезвычайно богатых семей, не-
значительный средний класс и очень много бедных. Сегодня это, по
сути дела, страна среднего класса. Структура испанской экономики
преобразилась, и сегодня она такая же, как в других странах Запад-
ной Европы (см. табл. 2.1).
Таблица 2.1. СТРУКТУРА ЭКОНОМИКИ ИСПАНИИ И ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЫ
Распределение ВНП, %
Сельское хозяйство
Промышленность
Обрабатывающая промышленность
Услуги
Итого
1960
21
39
27
40
100
Распределение рабочей силы, %
Сельское хозяйство
Промышленность
Услуги
Итого
42
31
27
100
Испания
1978
9
38
30
53
100
18
43
39
100
Западная Европа
(в среднем)
1978
4
39
26
58
100
9
42
49
100
Источник: World Bank. Development Report. N.Y.: Oxford University Press, 1980. P. 115.
Открытие испанской экономики, в том числе установление
безвизового режима для западноевропейцев и американцев, а также
девальвация песеты создали условия для туристического бума.
В 1958 году Испанию посетили 3,5 млн туристов. К концу 1960-х го-
дов число туристов выросло до 30 млн. Сегодня число туристов —
преимущественно из Западной Европы и Соединенных Штатов —
превосходит испанское население, т.е. более 40 млн. Испанцы также
намного чаще стали бывать в Западной Европе и в Соединенных
Штатах ради бизнеса, работы или туризма. (Многие из них усвоили
ЧАСТЬ I. ИСТОРИИ УСПЕХА
I 78 I
позицию иностранных правительств, что непременным условием
более тесных экономических связей является политическая либе-
рализация.)
Отказ от политики автаркии в 1959 году явился фактически
первым опытом полного открытия Испании Западу. Новая политика
не только обеспечила высокие темпы экономического роста, но и по-
ложила конец контрреформации и объявила о прибытии Просвеще-
ния, иными словами, в символическом плане Пиренеи были срыты.
Пружины экономического чуда
Фундаментальный вопрос звучит так: почему Испания смогла столь
длительное время расти с такими темпами? Если традиционные ис-
панские ценности, установки и институты являются главным
объяснением экономической отсталости Испании вплоть до конца
1950-х, что сделало возможным испанское экономическое «чудо»?
Нельзя сказать, что в Испании совсем не было промышлен-
ности, даже в XIX веке. Уже в конце XVIII века в Каталонии произ-
водились хлопковые ткани, преимущественно для экспорта в за-
морские колонии. В середине XIX века потеря колоний и узость
внутреннего рынка привели к сжатию производства, но даже после
этого Испания осталась четвертым крупнейшим производителем
текстиля в мире — после Великобритании, Франции и Соединенных
Штатов. Трудности сбыта в сочетании с низкой производительно-
стью каталонских текстильных фабрик, большая часть которых
представляла собой небольшие семейные предприятия, породила
сильное давление в пользу установления защищающих тарифов.
В итоге в 1891 году были установлены высокие ввозные пошлины,
продержавшиеся до 1950-х. Другим следствием была постепенная
диверсификация каталонской промышленности.
Еще одним важным промышленным районом была Баско-
ния, Страна басков. Открытие в 1856 году бессемеровского процес-
са выплавки стали заставило Британию искать руду для своей бы-
стро расширявшейся сталелитейной промышленности. В Испании
подходящие месторождения красного железняка были открыты
около Бильбао, на берегу Бискайского залива, что было очень удоб-
но в плане экспорта в Британию. В 1870-е годы в этих местах с по-
мощью британского капитала и технологий начала создаваться
собственная сталелитейная промышленность. И сталь и руда экс-
портировались преимущественно в Британию. Транспорт был де-
шевым, потому что сухогрузы на пути из Британии привозили из
2. ИСПАНИЯ
I 79 I
Уэльса уголь для сталеплавильных печей. Баскские предпринимате-
ли заработали на этом хорошие деньги, и, когда после 1900 года запа-
сы руды начали истощаться, они заинтересовались возможностями
диверсификации вложений — в гидроэнергетику, в производство
бумаги, в страховое и банковское дело. В последние десятилетия
XIX века фондовая биржа Бильбао была самой активной в Испании.
В одном только 1901 году на бирже были размещены облигации
146 компаний.
Могу добавить, что и каталонцы и баски издавна считались
более предприимчивыми — и демократичными, — чем испанцы
южных районов страны. Та же репутация закрепилась за каталон-
цами и басками, перебравшимися в Латинскую Америку. В Цен-
тральной Америке часто приходится слышать, что уникальные до-
стижения Коста-Рики, а особенно ее политическое развитие, — это
результат большого числа иммигрантов из Басконии и Каталонии.
Привлекает внимание и тот факт, что кооперативная форма орга-
низации предприятий более развита в Испании в Каталонии
и в Стране басков, чем где-либо еще.
Таким образом, в середине XX века, когда Испания очень
медленно восстанавливалась после гражданской войны, у нее уже
была база для промышленного развития. Но она была незначитель-
на и неэффективна (по двум взаимоусиливающим причинам):
( 1 ) режим таможенного протекционизма и автаркическая полити-
ка Франко; и (2) малый размер фабрик и заводов и преобладание се-
мейной формы собственности (отражение того, что радиус доверия
и отождествления ограничен семейным крутом).
Главными двигателями «чуда», которое начало разворачи-
ваться после принятия в 1959 году программы стабилизации и от-
крытия внешнему миру, были резкое повышение доходов от туриз-
ма, переводы от испанцев, выехавших на заработки в страны
Западной Европы, приток иностранных инвестиций и технологий.
Благоприятные условия для подъема были созданы общей отстало-
стью Испании и экономическим динамизмом мира в целом и За-
падной Европы в частности.
Испания стала одним из главных туристических центров
мира. Туристов в Испании восхищают разнообразие и красота
ее искусства и архитектуры, отражающих влияние греческой,
римской, готической и мавританской цивилизаций, красота и раз-
нообразие ландшафтов, благоприятный климат, прелесть сре-
диземноморского побережья и островов и богатая традиция реме-
ЧАСТЬ I. ИСТОРИИ УСПЕХА
I 80 I
сленничества. Добавьте к этому дешевизну, созданную девальваци-
ей песеты на 42%, и мощную государственную кампанию поддерж-
ки туризма, и легко будет понять, почему поступления от туризма,
составившие в 1959 году 129 млн долларов, к 1973 году уже превы-
сили 3 млрд. В 1988 году Испанию посетило 54 млн иностранных ту-
ристов, оставивших в стране 16,8 млрд долларов. Туризм приносит
стране 10% доходов38.
Однако быстрого роста промышленности и сферы услуг
было недостаточно, чтобы поглотить массовый приток сельского
населения в города. Миграция сельских жителей создавала условия
для повышения заработков в сельском хозяйстве, но в городах за-
работная плата все равно была в три-четыре раза выше и к тому же
постоянно росла. Однако рабочих мест было недостаточно. Резкое
обесценивание песеты сделало особенно привлекательной работу
в таких странах, как Франция и Германия, где уже возник дефицит
рабочей силы, а зарплату платили в марках и франках, курс которых
в отношении к песете сильно повысился. Было подсчитано, что
в 1966 и 1967 годах денежные переводы от выехавших на заработки
составили 25% от туристических доходов Испании39.
Алекс Инкелес и Дэвид Смит убедительно доказывают, что
работа в промышленности является высокоэффективным сред-
ством замены традиционных ценностей современными40. Сельское
население Испании сократилось с 50% в 1950 году до менее 20% се-
годня. Уже одно это должно было оказать сильное осовременива-
ющее влияние на испанскую культуру. Нужно также учесть и те пол-
тора миллиона испанцев, среди которых было много выходцев из
села, которые выехали на заработки в Западную Европу и, как ре-
зультат, должны были способствовать изменению ценностей и уста-
новок у себя дома. Мало того что у них появилась возможность зара-
батывать прежде невообразимые для них деньги, но при этом им
еще пришлось подвергнуться требованиям дисциплины, организа-
ции и сотрудничества, выдвигаемым современной промышленно-
стью, — и войти при этом в тесный контакт с совершенно новыми
для их страны нормами демократической культуры.
Существенным достоинством стабилизационной програм-
мы было то, что она упростила положение иностранных инвесто-
ров на испанском рынке — в большинстве секторов до 50% капи-
тала можно было вкладывать, не получая правительственного
одобрения. Привлеченные низкими ставками заработной платы,
иностранные инвестиции хлынули в страну. Их первой целью бы-
2. ИСПАНИЯ
I 81 I
ло удовлетворение внутреннего спроса, а затем начался и экспорт. Ос-
новным источником капитала были Соединенные Штаты, но важную
роль играли также Швейцария и Западная Германия. В 1960-е годы
иностранный капитал давал порядка 20% инвестиций в промышлен-
ность41. Иностранцев привлекали крупные предприятия химиче-
ской, металлургической и автомобильной промышленности. Уже
к 1970-м годам иностранные инвестиции составляли 50 и более про-
центов капитала 188 из 500 крупнейших испанских компаний42.
С иностранными инвестициями пришли современные тех-
нологии и менеджмент, послужившие питательной средой для но-
вого поколения испанских инженеров и менеджеров, зачастую вла-
деющих английским. Джон Хупер отмечает:
Молодые бизнесмены, получившие работу в новых ино-
странных компаниях, перенимали стиль и манеры своих
нанимателей и передавали их своим коллегам в отечествен-
ных фирмах. Вскоре начало возникать новое племя ejecuti-
vos — чисто выбритых, с пристегнутыми на пуговицы
воротничками рубашек, в спортивной одежде, а порой
и в солнцезащитных очках. Их речь, обильно насыщенная
английскими словечками и оборотами, известна как ejecu-
dinglish*3.
Нет сомнений, что сегодня капитализм и предпринимательство
ближе испанской системе ценностей, чем это было в 1950 году.
В 1989 году в Мадриде я интервьюировал испанского социолога, за-
нимающегося опросами населения, и он утверждал, что в 1960-е Ис-
пания испытала взрыв предприимчивости (он употребил слово
«McClellandismo», имея в виду Дэвида Макклелланда с его акценти-
рованием предприимчивости и достижений в книге «Общество до-
стижений»44). По его мнению, в 1970-е годы имел место определен-
ный спад в этом отношении, но в 1980-е предприимчивость опять
была на подъеме. Действительно, отечественные предприниматели
могли сыграть заметную роль в текущем подъеме испанской эконо-
мики. С другой стороны, нельзя исключить и того, что чрезвычайно
высокий уровень безработицы, составляющий сегодня 18%, отра-
жает традиционную для Испании нерасположенность к капитали-
стическим новшествам и необходимости рисковать — и трудиться.
Иностранные менеджеры часто жалуются, что испанские фирмы
и служащие относятся к делу и труду не так, как следовало бы.
ЧАСТЬ I. ИСТОРИИ УСПЕХА
I 82 I
Таблица 2.2 показывает, что в разных странах люди по-раз-
ному относятся к труду.
Таблица 2.2. ФАКТОРЫ, ОПРЕДЕЛЯЮЩИЕ УДОВЛЕТВОРЕННОСТЬ ТРУДОМ, %
Возможность проявить инициативу
Чувство достижения
Чувство ответственности
Интерес
Испания
37
37
36
44
Западная
Германия
63
62
54
71
Италия
37
43
25
44
Соединенные
Штаты
54
74
59
72
Источник: World Value Survey 1980 (я в долгу перед Рональдом Инглхартом, который подсказал мне
этот источник).
В Испании сохраняется двойственное отношение к капита-
лизму. В опросе 1984 года почти половина респондентов назвала
капитализм «незаконным и неэффективным», и только 10% вос-
принимали его как «законный и эффективный»45. В группе из
15 стран (Канада, Япония, Южная Африка, Соединенные Штаты
и 11 стран Западной Европы), в которых в 1981 году проводила
опросы Word Value Survey, испанцы проявили самую большую, если
не считать французов, враждебность к фирмам, владельцы которых
не привлекают своих служащих к принятию важных решений46.
Можно только гадать, в какой мере распорядок рабочего
дня, воспринимаемый большинством западных людей как неле-
пость — с 9 утра до 1 часа дня, а потом с 4 часов дня до 8 вечера, —
можно считать символом приверженности испанцев к своему тра-
диционному отношению к труду и к бизнесу. Сиеста практикуется
до сих пор, и за ужин редко садятся раньше 10 вечера. В испанских
городах четыре раза в день возникает час пик!
Виктор Перес Диас отметил (в 1984 году):
Обычаи и дух свободного рынка занимают очень ограни-
ченное место в опыте испанцев (включая, что характерно,
многих бизнесменов)... Капиталистическая система
очень долгое время не признавалась в Испании вполне
легитимной. Традиционная католическая культура при-
знавала рынок с оговорками... Франко не легитимиро-
вал капитализм... Напротив, нелегитимность самого
Франко... добавила оттенок беззакония испанскому
капитализму47.
2. ИСПАНИЯ
I 83 I
Таким образом, за испанским экономическим чудом 1960-х и нача-
ла 1970-х годов стояли мощные внешние силы, действовавшие
в чрезвычайно благоприятной атмосфере международного эконо-
мического подъема. Урок, с учетом экономических достижений Бра-
зилии на протяжении большей части XX века, состоит в том, что
иберийская культура может представлять собой огромное, но впол-
не преодолимое препятствие экономическому развитию при усло-
вии, что она будет открыта для действия более прогрессивных
внешних сил. Можно найти параллели между экономическим взле-
том Испании и Золотым веком Аргентины, продлившимся с 1880 по
1930 год: большие иностранные инвестиции (преимущественно
британские) и европейская иммиграция в сочетании с природны-
ми богатствами Аргентины, сделавшие страну богатой (хотя богат-
ство было распределено крайне неравномерно и оказалось времен-
ным). Спешу добавить, что, ссылаясь для сравнения на Бразилию
и Аргентину, я вовсе не хочу предположить, что Испанию также
ждет сползание назад. Думаю, что принадлежность Испании к Ев-
ропейскому сообществу способна защитить ее от этой участи.
В последние три десятилетия произошел почти несом-
ненный отход от традиционных испанско-католических ценностей
и установок в отношении к экономическому новаторству, накопле-
нию капитала и развитию, а на их место пришли ценности и уста-
новки, типичные для Запада. Но в Испании роль местных предпри-
нимателей, столь значительная в экономическом подъеме Японии,
Кореи и Тайваня, была менее заметна. Этот дух чуждости и даже
враждебности предпринимательству вызывает озабоченность. Как
отметил Юрген Б. Донгес, «если не внушить испанскому обществу
понимание острой необходимости развивать предприниматель-
ство — сделать его ближе к призванию, сделать его более профес-
сиональным и творческим, — будет очень трудно решить уже воз-
никшие экономические проблемы, не говоря уж о тех, которые
могут возникнуть в будущем»48.
Испания — это пример того, как быстрое экономическое
развитие, смягчив проблему массовой бедности, порождавшей по-
литическую поляризацию, сделало возможным политическое раз-
витие страны. Сегодня в Испании доминирует средний класс, а он
намного менее восприимчив к соблазнам радикальной политики,
особенно после травматического опыта гражданской войны. Но
экономический рост был не единственной силой, стоявшей за по-
литическим развитием Испании. Так же как открытие страны для
ЧАСТЬ I. ИСТОРИИ УСПЕХА
I 84 I
западных и японских инвесторов и туристов и массовый отток ис-
панцев на заработки в Европу сыграли ключевую роль в экономи-
ческом подъеме Испании, ее новая открытость для западных идей
сыграла решающую роль в историческом переходе от авторитариз-
ма к плюрализму.
Преображение церкви
Открытость Западу помогла еще при жизни Франко преобразовать
несколько ключевых институтов Испании, и прежде всего церковь.
«Исторически испанское духовенство было одним из самых консер-
вативных в мире. Церковь, этот передовой отряд контрреформа-
ции, была не способна ужиться с новыми идеями, хлынувшими
в Испанию в XIX веке, и предпочла предаться жалкой надежде, что
старый порядок вещей будет когда-нибудь восстановлен», — заме-
чает Джон Хупер. Церковь была, разумеется, одной из главных це-
лей республиканцев, и в ходе гражданской войны были убиты не-
сколько тысяч священников, монахов и монахинь. В день победы
националистов Франко получил телеграмму от папы Пия XII, гла-
сившую: «Вознося сердца наши Господу, мы ликуем вместе с Вашим
Превосходительством по поводу столь горячо желанной победы ка-
толической Испании»49.
Близость отношений между Франко и церковью была за-
креплена конкордатом, подписанным в 1953 году, в том самом году,
когда Соединенные Штаты и Испания подписали Мадридский пакт
о военных базах. Эти два соглашения обозначили конец диплома-
тической изоляции Испании, что было давнишней целью Франко,
и для подписания конкордата он пошел на многочисленные уступки
Ватикану. Но прошло чуть более десяти лет, и испанская церковь
превратилась в одного из самых открытых критиков Франко.
Еще до подписания конкордата испанские прелаты под
влиянием священников из других западноевропейских стран нача-
ли кампанию евангелизации рабочих и бедняков, для чего были со-
зданы три организации: Рабочее братство католической деятельно-
сти, Движение молодых католических рабочих и Авангард рабочей
молодежи. Большое число священников, направившихся в трущо-
бы, быстро узнали, как на самом деле живут испанские бедняки. Ху-
пер замечает, что «в конечном итоге городские рабочие оказали
намного большее влияние на церковь, чем церковь на них»50.
Когда папа Иоанн XXIII подчеркнул необходимость доби-
ваться социальной справедливости на этом свете, а Второй Ватикан-
2. ИСПАНИЯ
I 85 I
ский собор (1962-1965) закрепил новое направление, это толкнуло
испанскую церковь еще дальше влево. Недвусмысленная ориента-
ция собора на отделение церкви от государства стала особенно су-
щественным фактором благодаря воздействию этой новизны на
кардинала Винсенте Энрике-и-Таранкона, который в 1971 году воз-
главил испанскую церковь, а после смерти Франко сыграл ключевую
роль в переходе к демократии.
Другим фактором, способствовавшим преображению цер-
кви, стало участие священников в выражении регионального на-
ционализма, прежде всего в Стране басков, где многие священники
поддержали республику. Есть данные, что к 1970 году Франко отпра-
вил в тюрьму 187 священников, в большинстве баскских51.
Ко времени смерти Франко католическая церковь Испании
перешла из Средневековья в XX век. В идеологическом плане она
стала ближе к церквям стран Западной Европы и Соединенных
Штатов. Хупер цитирует классификацию «красного епископа» Ине-
сты: «правое меньшинство, левое меньшинство и большинство
центристов»52. Церковь перестала видеть в себе главную полити-
ческую силу и отказалась участвовать в партийной политике. Ее ру-
ководство привержено идее плюрализма. А ее прихожане, захвачен-
ные мощным потоком секуляризации, больше не чувствуют
сильных связей с церковью.
Со времени католических королей XV века до середины
XX столетия оставалось уместным наблюдение Америко Кастро:
«Испанская история представляет собой, по существу, историю ве-
ры, религиозной восприимчивости»53. Начавшееся в 1950-е годы
преображение Испании отчасти было результатом фундаменталь-
ных изменений внутри церкви, сделавших наблюдение Кастро уста-
релым. За три десятилетия Испания превратилась из религиозного
общества в светское. Ричард Гунтер отмечает: «В 1965 году более 80%
испанцев называли себя „практикующими католиками"; к 1983 году
только 31% заявили о себе как о „практикующих" или „очень хоро-
ших католиках"»54. О секуляризации Испании говорит и то, что
в 1981 году были легализованы разводы, а в 1985-м — разрешены
аборты (при некоторых обстоятельствах).
Путь к демократии
В 1969 году Франко объявил своим преемником принца Хуана Кар-
лоса, внука последнего монарха из династии Бурбонов, Альфон-
со XIII, которого в 1931 -м принудили отречься от престола. Франко
ЧАСТЬ I. ИСТОРИИ УСПЕХА
I 86 I
обошел отца Хуана Карлоса, дон Хуана, и, по сути дела, создал фран-
кистскую монархию. Его решение было основано на многолетнем
близком знакомстве с Хуаном Карлосом и уверенности в том, что
принц продолжит его политику. «Хуан Карлос пользуется поддерж-
кой влиятельной группы связанных с режимом консервативных ка-
толиков... Вследствие этого демократическая оппозиция рассма-
тривала молодого принца как простую марионетку Франко»55. На
самом-то деле Хуан Карлос, много путешествовавший и имевший
обширные контакты в испанском обществе, чувствовал необходи-
мость изменений, и это чувство обострилось в последние годы жиз-
ни Франко.
В последние годы жизни заметно дряхлевший Франко руко-
водил все более беспокойной Испанией. Баскские сепаратисты на-
ращивали кампанию насилия, студенты и рабочие вновь и вновь
выходили на улицы, а критика Франко нарастала, особенно со сто-
роны оппозиционных политических групп, включая такие, как цер-
ковь и находившаяся вне закона коммунистическая партия, и ряда
печатных изданий, среди которых прежде всего нужно отметить ка-
толическую ежедневную газету Ya; журнал Guadernos para el Dialogo
и Madrid, вечернюю газету Opus Dei.
Политическое смятение было усилено первым нефтяным
шоком 1973 года, положившим конец периоду высоких темпов
экономического роста. Когда через два года Франко умер, полити-
ческая среда была раздроблена, поляризована и пронизана духом
насилия. На следующий день после смерти Франко состоялась ко-
ронация короля Хуана Карлоса, на которой кардинал Таранкон
произнес проповедь.
Единственным, что объединяло общество, с которым
пришлось работать Хуану Карлосу, было смутное общее желание
мира и демократии, бывшее прямым следствием травмы граждан-
ской войны и диктатуры и последующего знакомства с западными
нормами и институтами, ставшего возможным благодаря сравни-
тельно недавней открытости экономики страны. Но королю было
ясно, что последний премьер-министр Франко, Карлос Ариас На-
варро, который достался Хуану Карлосу по наследству, не был тем
человеком, который смог бы вытащить Испанию в XX век в поли-
тическом плане. «Ариас был самым осторожным из реформаторов.
Смутно осознавая, что страна требует демократии, но идеологиче-
ски и по складу характера приверженный диктатуре, Ариас был не
способен решительно двинуться ни назад, ни вперед»56.
2. ИСПАНИЯ
I 87 I
В июне 1976 года Хуан Карлос совершил триумфальный ви-
зит в Соединенные Штаты, где ему обещали поддержку, совершен-
но необходимую для намеченной им политики демократизации.
1 июля он предложил Ариасу уйти в отставку,что и было немедлен-
но исполнено. Вызвав возмущение многих, он назначил новым пре-
мьером43-летнего Адольфо Суареса, который на протяжении всей
карьеры верно служил Франко и считался реакционером. Создан-
ная незадолго до того либеральная газета El Pais, которой вскоре
предстояло стать самой влиятельной и престижной газетой страны,
опубликовала передовицу под заголовком «Какая ошибка! Какая
грандиозная ошибка!»57.
Обозреватель El Pais не мог ошибиться сильнее. Проявив си-
лу и мастерство, Суарес провел Испанию через опасные минные по-
ля, расставленные левыми и правыми экстремистами, действовав-
шими решительно так же, как экстремистские силы, развязавшие
гражданскую войну. Ему также пришлось иметь дело с сепаратист-
ски настроенными баскскими террористами. К середине 1970-х го-
дов, однако, подавляющее большинство испанцев не сочувствовало
экстремистам. Опросы общественного мнения, проводившиеся
в ходе выборов 1977 года, показали, что симпатии 80% испанцев
распределились между левым и правым центром58.
За три месяца формирования правительства Суарес легко
провел через кортесы — послушное Франко законодательное со-
брание — закон о политической реформе, гарантировавший всеоб-
щее избирательное право и введший в парламентскую систему
двухпалатное законодательное собрание. Спустя несколько месяцев
были легализованы социалистическая и коммунистическая партии
(легализация последней шокировала многих военных), а также
профсоюзы и право на забастовку. 15 июня 1977 года, на фоне обо-
стряющихся проблем инфляции и платежного баланса, были про-
ведены выборы, и, по утверждению Пола Престона, именно в этот
день «режим Франко был отправлен в отставку»59. Партия Суареса,
Союз демократического центра, получила больше парламентских
мест, чем любая другая, но большинства у нее не было. Вместо того
чтобы создавать коалиционное правительство, он заключил в ок-
тябре пакт Монклоа, который был подписан в том числе лидерами
коммунистов и социалистов. Подписанное соглашение предусма-
тривало установление потолка роста заработной платы и прави-
тельственных расходов, что означало, что основная тяжесть анти-
инфляционной программы должна была лечь на рабочих.
ЧАСТЬ I. ИСТОРИИ УСПЕХА
I 88 I
Последним крупным достижением Суареса была ратифика-
ция в конце 1978 года новой конституции. Хупер говорит: «Можно
утверждать, что новая испанская конституция — самая либераль-
ная в Западной Европе. Испания определена как парламентская, а не
просто как конституционная монархия. У страны нет официальной
религии, а роль вооруженных сил строго ограничена. Смертная
казнь запрещена, а право голоса граждане получают с 18 лет»60. На
этом процесс создания инфраструктуры политической демократии
был завершен. После этого фокус политических дебатов сместился
от абстрактного вопроса о демократических преобразованиях к бо-
лее земным сюжетам — экономической политике, группам особых
интересов, социальной реформе и внешней политике. В этих вопро-
сах Суарес чувствовал себя менее уверенно.
Хотя на выборах 1979 года его партия опять добилась успе-
ха, Суарес не смог сохранить позиции лидера правого крыла
в условиях второго нефтяного шока, тем более что делалось все бо-
лее ясно, что его личные политические симпатии смещаются вле-
во. В январе 1981 года он вышел в отставку, и в период временного
правительства Леопольдо Кальво Сотело, как выразился Хупер, «все
испанские кошмары стали реальностью»61. Военная группировка
во главе с генерал-лейтенантом Хайме Милане дель Бош попыта-
лась осуществить военный переворот, самый драматичный момент
которого пришелся на 23 февраля, когда офицер гражданской гвар-
дии со взводом своих людей проник в парламент и в течение почти
двадцати четырех часов удерживал на мушке буквально всех вид-
ных испанских политиков. Переворот был подавлен благодаря му-
жеству и здравому смыслу короля Хуана Карлоса.
Степень демократизации военных прошла испытание выбо-
рами в ноябре 1982 года, на которых победила социалистическая
партия под руководством Фелипе Гонсалеса, та самая Испанская
социалистическая рабочая партия, которая на протяжении более со-
рока лет была настоящим жупелом для военных. Вообще говоря,
программа партии была составлена таким образом, чтобы развеять
страхи военных. Но партия была против вступления Испании
в НАТО, чего горячо желали военные и о чем была достигнута дого-
воренность в 1982 году. Гонсалес потребовал проведения референ-
дума по вопросу о присоединении к НАТО, но вскоре стало ясно, что
вхождение в Евросоюз предполагает и членство в Альянсе. К ужасу
многих правоверных социалистов, Гонсалес одобрил план присо-
единения к НАТО, что решило исход референдума. В1986 году Испа-
ния стала членом Европейского экономического сообщества.
2. ИСПАНИЯ
I 89 I
Политическая позиция Гонсалеса после прихода к власти по-
степенно смещалась к центру. (В ходе моего визита в страну в 1989 го-
ду у меня состоялся разговор с одним информированным членом
Соцпартии, который сказал, что для Гонсалеса идеалом является ру-
ководимое Кеннеди крыло Демократической партии.) Легко побе-
див на общих выборах 1986 года, Соцпартия сумела удержать боль-
шинство в парламенте. На выборах 1989 года, проходивших на фоне
политических потрясений в Восточной Европе, Соцпартия не до-
брала только одного места до конституционного большинства.
Довольно большое число социалистов поддержало Объединенных
левых, которые, собрав 10% голосов на выборах, более чем удвоили
свое представительство в парламенте.
В 1980-е годы Испания пережила неудавшуюся попытку
военного переворота, три кампании по выборам в парламент, на ко-
торых всякий раз побеждали все более умеренные социалисты, при-
соединение к НАТО и Евросоюзу и, после десятилетней паузы, вос-
становление высоких темпов экономического роста. Большинство
наблюдателей убеждены, что прошедшие в стране демократические
преобразования необратимы. Некоторые полагают, с учетом рево-
люции в Восточной Европе, что скоро слово «капитализм» переста-
нет быть ругательством.
Уроки испанского «чуда»
Чему опыт испанского экономического «чуда» может научить от-
сталые страны и прежде всего бывшие испанские колонии в Новом
Свете, подавляющее большинство которых до сих пор не нашли
своего пути к стабильным экономическим институтам, динамич-
ной экономике и социальной справедливости? Кто или что были
агентами преобразования Испании из страны малоразвитой в раз-
витую? Каким образом за три десятилетия она перешла от тради-
ционной системы ценностей к ценностям современным?
Самый общий ответ заключается в том, что Испания откры-
ла себя для ценностей и институтов Запада и мирового рынка. Но
столь общий ответ нуждается в детализации.
В работе «Малоразвитость — это состояние ума: случай Ла-
тинской Америки» я отметил семь факторов, которые могут обес-
печить прогрессивное изменение культуры: лидерство, особенно
политическое; религиозная реформа; реформа системы образова-
ния; средства массовой информации; поощрение определенных
форм развития (скажем, кооперативов); современные методы
ЧАСТЬ I. ИСТОРИИ УСПЕХА
I 90 I
управления; и, в особенности, улучшение приемов и методов вос-
питания детей. Испанский опыт подтверждает значимость всех этих
факторов. Он же указывает на еще один, отсутствовавший в перво-
начальном списке, — на интеллектуалов.
В начале XX века несколько испанских интеллектуалов, сле-
дуя традиции Сервантеса, дали анализ испанских реалий. Такие ав-
торы, как Ортега-и-Гассет, де Мадарьяга и Диас-Плаха, понимали,
что испанская культура мешает прогрессу, и начали крестовый по-
ход за изменение культуры. Они сыграли роль патологоанатомов
и оказали очень глубокое воздействие на общество.
Я уже говорил о двух других значительных импульсах к пе-
ременам: травматический шок гражданской войны и модернизация
католической церкви, в том числе прогрессивная и конструктивная
роль кардинала Таранкона. Для Испании религиозная реформа
означала в том числе и секуляризацию, но главным было ужесто-
чение морали. Хосе Мария Мартин Патино отмечает: «С отказом от
религиозной практики [т.е. регулярного присутствия в церкви] ре-
лигия „ушла в тень", а в понимании христианства возобладали
моральная правота и выполнение социальных и политических обя-
зательств»62. На память приходят слова Вебера о кальвинизме:
«Кальвинистский Бог требовал от своих избранных не отдельных
„добрых дел", а святости, возведенной в систему»63.
Нет сомнений, что ключевым фактором было политическое
лидерство. Король Хуан Карло с, вопреки тому, чего ждал от него
Франко и к чему он его готовил, оказался убежденным демократом,
искусным и отважным лидером и тонким знатоком людей. Сделан-
ный им выбор Адольфо Суареса на роль премьера в период перехо-
да к демократии был подвергнут острой критике, но оказался чрез-
вычайно удачен. В 1981 году король практически собственноручно
подавил попытку военного переворота.
Суарес провел страну через минное поле правого и левого
экстремизма, равно взрывчатого и равно непримиримого. Но, как
замечает Гунтер, «испанские политические элиты совместными
усилиями сделали все, чтобы стабилизировать и деполитизировать
политическую атмосферу... они повели себя заметно иначе, чем ос-
нователи Второй республики»64. Очень большой вклад в мирный
ход процесса сделал лидер коммунистической партии Сантьяго Ка-
рильо, который, на пятнадцать лет опередив события в Советском
Союзе и Восточной Европе, выбрал политику компромисса и плю-
рализма. Фелипе Гонсалес за десять лет пребывания у власти сумел
2. ИСПАНИЯ
I 91 I
отучить свою Социалистическую рабочую партию от привычки
к экстремизму и превратил ее в солидную социал-демократическую
партию западного типа.
Хотя гражданский контроль над вооруженными силами еще
не выглядит столь же надежным, как в других странах Запада, в этом
направлении достигнуто уже многое. Генерал-лейтенант Мануэль
Гутьеррес Мелладо, которого Суарес в 1976 году назначил заместите-
лем премьер-министра и министром обороны, был главным архи-
тектором военной реформы. Старая франкистская гвардия заклей-
мила его либералом. Его реакция:
Я не возражаю против того, чтобы слыть либералом, если
это означает, что я признаю, что не всегда и не во всем бы-
ваю прав, что я готов обсуждать вещи с каждым, кто готов
говорить со мной, что я хотел бы избежать повторения
братоубийственных войн, что я хочу, чтобы Испания при-
надлежала всем испанцам... и что я думаю,что нам нужны
новые и более яркие горизонты, не зажатые временными
идеями и институтами, которые уже устарели в условиях
юной, неугомонной, вибрирующей Испании, которая вся
устремлена к лучшему и более справедливому миру65.
Проведенная Мелладо реформа установила твердые границы для
политической деятельности военных, существенно ограничила их
полномочия и модернизировала систему оплаты. Он также реорга-
низовал систему управления по образцу Соединенных Штатов
и других западных стран, где оперативное руководство вооружен-
ными силами осуществляет объединенный комитет начальников
штабов, подчиненный гражданскому министру обороны. И его за-
слугой было то, что он выбрал в качестве своего преемника на посту
министра обороны гражданского человека.
Я уже отметил конструктивную роль газет Ya и Madrid
и журнала Guadernos para el Dialogo в последние годы жизни Фран-
ко и газеты El Pais — после его смерти. После его смерти средства
массовой информации стали растущим и прибыльным бизнесом,
глубоко влияющим на ценности и установки испанцев. Левоцен-
тристская газета El Pais стала самым влиятельным и престижным
печатным органом страны. Чрезвычайно популярны две ежене-
дельные газеты Cambio 16 и Tiempo (тиражу последней очень спо-
собствует обилие обнаженных тел). Испанцы занимают второе
ЧАСТЬ I. ИСТОРИИ УСПЕХА
I 92 I
место в Европе после британцев по количеству времени, проводи-
мого перед телеэкранами66. До 1990 года все телеканалы контроли-
ровались государством. Появление частных телесетей еще надеж-
нее привяжет испанцев к экрану.
Я также говорил уже о влиянии иностранных менеджеров
и современных методов управления на испанских администрато-
ров и бизнесменов. Как и в Латинской Америке67, традиционный ис-
панский авторитаризм подавлял инициативу, готовность к риску
и новаторству и в частном и в государственном секторе экономи-
ки. Многочисленные иностранные компании, инвестировавшие
в испанскую экономику в последние тридцать лет, были не един-
ственным источником более эгалитарного и демократичного сти-
ля управления. В испанских университетах теперь стали обычными
курсы делового администрирования, а многие испанцы получают
соответствующее образование и в других странах.
Нет сомнений, что главным фактором процесса, преобразо-
вавшего Испанию, была широкая реформа экономической полити-
ки. Многие испанские технократы осознали, что экономическая от-
крытость и стабилизация являются необходимыми условиями
устойчивого быстрого роста. Но можно усомниться в том, что Фран-
ко последовал бы их советам, если бы не настойчивые усилия США,
которые увязывали предоставление помощи с открытием экономи-
ки, а в решительный момент даже пригрозили прекратить помощь,
если не будет соответствующего изменения политики. Очень кон-
структивную роль сыграл и Международный валютный фонд.
Следует отметить еще эффективные микроэкономические
программы, осуществленные испанским правительством. Два при-
мера: ( 1 ) политика поощрения покупки жилья, которая привела к то-
му, что 70% испанских семей владеют теперь недвижимостью, что,
кстати говоря, сделало людей сторонниками частной собственности
и развило в них недоверчивость ко всякого рода экстремистским иде-
ям; и (2) эффективная программа перевоспитания налогоплатель-
щиков, сумевшая во многом обуздать иберийскую (и латиноамери-
канскую) традицию уклоняться от уплаты налогов. Роберт Грэм
сообщает, что если в 1970 году в стране было 300 тыс. плательщиков
подоходного налога, то в 1982-м их стало уже более 6 млн68.
Хотя я не нашел никаких данных об этом, мне кажется ра-
зумным предположение, что в последние десятилетия испанцы во
многом изменили подход к воспитанию детей. Легализация разво-
дов и абортов (в основном по медицинским показаниям) привела
2. ИСПАНИЯ
I 93 I
к революции в отношениях между полами и улучшила правовую за-
щищенность женщин. Сегодняшние молодые женщины чувству-
ют себя более самостоятельными и независимыми. А матери вряд
ли все так же поощряют в своих сыновьях поведение в стиле machis-
mo, что, собственно, и было главным источником soberbia, воин-
ственной мужской спеси.
Визит в Испанию и «Монтеграно»
Мой первый визит в Испанию в конце 1989 года дал мне возмож-
ность обсудить испанское «чудо» с рядом испанцев и живущих
в Испании иностранцев. В этой главе есть следы этих разговоров.
Но у меня была также возможность получить некое представление
об отношениях между людьми и о том, как выглядит повседневная
жизнь в больших городах и малых поселках. Перед этим, нужно
сказать, я провел тринадцать лет в Латинской Америке и не мог не
сравнивать с ней увиденное.
Больше всего поразили меня любезность и открытость от-
ношений между людьми, заставляющие вспомнить скорее, скажем,
о Франции, а не о Латинской Америке. Нет сомнений, что в этом
отражается нивелирование социальных позиций, символом кото-
рого служит большее равенство в распределении дохода. Но я убеж-
ден, что в этом проявляется и окрепшее чувство общности, эгалита-
ризм и терпимость, характерные для политики, проводимой
в стране после ухода Франко. Изменение ценностей и установок за-
тронуло не только политических лидеров.
Покинув Испанию, я совершил своего рода паломничество
в горный городок Кьяромонте в Южной Италии. Кьяромонте по-
служил прообразом «Монтеграно» из плодотворной книги Бэнфил-
да «Моральные основы отсталого общества». Когда Бэнфилд и его
жена Лаура, итальянка по происхождению, провели здесь девять ме-
сяцев в 1954-1955 годах, обитатели Кьяромонте были чудовищно
бедны и поголовно неграмотны, а в самом городке царила страшная
разобщенность — результат соперничества и семейной вражды,
и атмосфера безнадежности — преимущественно, по мнению Бэн-
филда, благодаря преобладанию традиционных крестьянских
ценностей и установок, которые ограничивают радиус доверия
и отождествления семейным кругом, а всех остальных заставляют
воспринимать как соперников и даже врагов. В конце книги Бэн-
филд сообщает, что не видит никаких возможностей для прогресса
в Кьяромонте.
ЧАСТЬ I. ИСТОРИИ УСПЕХА
I 94 I
Посетив эти края, я обнаружил, что решительно все переме-
нилось. Почти все были грамотными. У половины был диплом сред-
ней школы. Во всех домах были телевизоры. У 60% семей были те-
лефоны. Возникло несколько сельскохозяйственных кооперативов.
Семьи стали намного меньше, в среднем всего по два ребенка.
В 1970-е годы была построена дорога, сократившая время до Неа-
поля вдвое — с шести часов до трех. Люди стали больше ездить,
и многие выбирают школы в других местах. Многие жители Кьяро-
монте перебрались для заработка в Северную Италию и в другие ев-
ропейские страны, откуда некоторые, накопив денег, возвращают-
ся в родные края.
Кьяромонте перестал быть Монтеграно, хотя у меня нет
сомнений, что с традиционными ценностями там еще можно столк-
нуться. Образование, дорога, телевидение, газеты и журналы сдела-
ли Кьяромонте частью Италии и современной Европы. Если бы не
эта новая открытость миру, городок и сегодня, конечно же, оставал-
ся бы точно таким, каким его увидел в свое время Бэнфилд. Но его
изоляция была пробита. Кьяромонте, который с середины XV до на-
чала XVIII века был, кстати сказать, частью испанской колонии,
сегодня может служить метафорой испанского чуда.
з Тайвань и Корея
Предпринимательская мощь конфуцианства
В 1988 году я побывал на Коста-Рике, и там мне рас-
сказали следующую историю. Несколько лет назад
правительство Тайваня прислало в страну группу
специалистов по выращиванию риса, чтобы создать
образцово-показательное хозяйство. Через год
хозяйство работало уже вовсю, и урожайность была
существенно выше, чем на типичной коста-рикан-
ской ферме. Тайваньцы пригласили группу коста-
риканских фермеров, и на тех произвели сильное
впечатление ее эффективность и урожайность. Один
из приглашенных спросил тайваньца, сколько часов
в день он работает. Тот ответил: «Двенадцать». Ко-
стариканец рассмеялся и сказал: «Asi cualquiera»
(«Ну,так всякий смог бы!»)
В 1945 году Тайвань и Корея были освобождены от японской окку-
пации. Обе страны крайне бедны природными ресурсами, а в то
время и народы их жили крайне бедно. Обе вскоре столкнулись
с серьезной угрозой своей безопасности: Тайваню угрожал ставший
коммунистическим материковый Китай, а Корее — агрессия со сто-
роны Северной Кореи, опиравшейся на поддержку Советского
Союза и коммунистического Китая. Обе получили существенную
экономическую и военную помощь от Соединенных Штатов.
Спустя почти пятьдесят лет Тайвань и Корея вот-вот войдут
в ряды развитых стран. Начиная с 1960 года обе страны поддержи-
вали устойчивый рост со скоростью порядка 9% в год, что объеди-
няет их с другими «драконами», Гонконгом и Сингапуром. Их экс-
порт, малозначительный в 1950-е годы, вырос настолько, что теперь
они входят в дюжину крупнейших экспортеров мира. Более того,
поразительный рост экономики в этих странах отличался заметной
социальной справедливостью и сопровождался пусть и медленным,
но неуклонным движением к демократии.
Успех Кореи и Тайваня очень во многом обязан разумной
экономической политике, ориентированной на мировой рынок.
ЧАСТЬ I. ИСТОРИИ УСПЕХА
I 96 I
Но эта политика не достигла бы столь многого, если бы не пред-
принимательская энергия населения. Я убежден, что эта пред-
принимательская энергия, равно как и здравая экономическая
политика, является отражением ключевых принципов конфу-
цианства.
Конфуцианская система ценностей
Конфуцианство — это не единственный источник китайских цен-
ностей и установок, но, безусловно, главный из них1. Конфуций (ла-
тинизированный вариант имени K'ung-fu-tzu), живший примерно
за пятьсот лет до рождества Христова, был мыслителем и просвети-
телем, которого интересовали примерно те же философские про-
блемы, что и Платона. Конфуций посвятил себя созданию хороше-
го общества в этом мире, и, как замечает знаток Азии Эдвин
Рейшауер, «это отсутствие интереса к потустороннему миру поро-
дило сильную агностическую струю в конфуцианской традиции»2.
Конфуцианство предполагает, что человек по природе своей добр
и жизнь его может быть хорошей и моральной жизнью при нали-
чии соответствующего порядка, гармонии, умеренности, хороших
манер и следовании «золотому правилу» «Не делай другим того, че-
го не хотел бы сам претерпеть от них».
Конфуцианская система* строится на пяти типах взаимо-
отношений: отец/учитель и сын (сыновняя почтительность — это
важнейшая из добродетелей); правитель и подданный; муж и же-
на; старший брат и младший брат; друг и друг. Три из пяти отно-
сятся к семье, которая представляет собой основную ячейку обще-
ства и организована на авторитарных принципах. Рейшауер
замечает, что «эта авторитарная модель семьи применялась ко все-
му обществу... Император и его чиновники играли ту же роль, что
и отец»3. Хотя в первых четырех взаимоотношениях участвуют
вышестоящий и подчиненный, во всех пяти ответственность ло-
жится на обоих участников отношений. И если оба участника ува-
жают свою ответственность, мир и гармония будут гарантирова-
ны. Если правитель мудр, благочестив и ответственен, общество
будет следовать его примеру. Если правитель собьется с правиль-
ного пути, он утрачивает право быть руководителем и примером.
* Конфуций был главным, но далеко не единственным архитектором этой
системы. Самым знаменитым из множества его учеников был Мэн-цзы, живший
двумя столетиями после него.
3. ТАЙВАНЬ И КОРЕЯ
I 97 I
Традиционное конфуцианское общество было аристократичным,
авторитарным и статичным. Господствующей чертой была иерар-
хия, и пять основных типов взаимоотношений удерживали каж-
дого на своем месте. Но при этом Конфуций подчеркивал важную
роль образования как двигателя прогресса. Цель была в достиже-
нии уровня знаний — главным образом в области классической
китайской литературы, — необходимого для самой важной чело-
веческой деятельности — управления. Таким образом, для дела
управления людей отбирали на основе заслуг, а заслуги определяли
проверкой ученых достижений тех, кто претендовал на место в си-
стеме управления. Благодаря этому была возможна социальная
мобильность, и в китайской истории много примеров того, как та-
лантливые люди поднимались с самого низа и занимали руководя-
щие позиции. (Заслуги и экзамен, разумеется, и сейчас использу-
ют при отборе будущих лидеров на Тайване, в Корее и в Японии.
И сегодня во всех трех странах профессии государственного чи-
новника и учителя пользуются существенно большим престижем,
чем в Соединенных Штатах.)
Конфуций почитал сельское хозяйство вторым по важно-
сти родом занятий после управления/обучения. За сельским хозяй-
ством следовали ремесла, а на последнем месте стояла торговля, ко-
торая в силу ее ассоциации с прибылью воспринималась как нечто
противозаконное.
То, что Конфуций выбрал семью в качестве важнейшего
элемента общества, усилило китайскую традицию большой семьи
и поклонения предкам. Рейшауер отмечает: «В Китае группа кров-
ного родства была очень обширна и в каждом направлении счита-
лась до пятого поколения. Это означало, что семейными узами были
связаны предки индивида до его прапрапрадедов, а также живущие
одновременно с ним его четвероюродные кузены (потомки его пра-
прапрадедов)»4. Эта традиция стала основой клановости, сыграв-
шей столь значительную роль в китайской истории.
Желание ублажить предков было очень естественным для
китайцев: если предки были недовольны, они могли явиться в виде
духов, чтобы отомстить не угодившим им живым родственникам5.
Таким образом, почитание предков подстегивало человека к дости-
жениям и накоплению богатства и, соответственно, укрепляло кон-
фуцианское почтение к образованию. В 1990 году, во время нашей
поездки в Восточную Азию, моя жена заметила, что для китайцев се-
годняшнее дитя — это завтрашний предок. Китайцы ориентирова-
ЧАСТЬ I. ИСТОРИИ УСПЕХА
I 98 I
ны как на будущее, так и на прошлое. «В этом смысле Восточная
Азия всегда жила „потусторонним", если под „иным миром" пони-
мать мир будущего для своих близких и потомков»6.
Прошедшие столетия были свидетелями циклов укрепления
и ослабления конфуцианских ценностей в Китае и в других восточ-
ноазиатских странах. Но существовали и популярные школы мысли,
даосизм и буддизм прежде всего, которые также вводили ориентацию
на иной мир — на мир богов, духов и жизни после смерти, — так что
можно было одновременно верить во все это и при этом придержи-
ваться конфуцианства. Даосизм был отчасти формой индивидуали-
стического протеста против иерархичности и снобизма конфуциан-
ства. В силу этого даосизм был особенно привлекателен для простых
людей. Как отмечает Вебер7, он стал неотъемлемым элементом вос-
точноазиатской культуры в качестве источника философско-религи-
озного требования быть бережливым, а также как призыв к самокон-
тролю и воздержанию от деятельности — «Не делай, и ничто не будет
сделано», что Рейшауер толкует как «все получится само собой»8. Но
в нем были также мистицизм и духовность, и конфуцианские манда-
рины терпимо относились к этим сторонам даосизма.
Буддизм попал в Китай лет за сто до рождения Христа. Его
призыв к спасению заполнил пробел в мировоззренческом спектре,
в силу чего буддизм доминировал с IV по VIII век. Он укрепил аске-
тический идеал даосизма и отлично поладил с конфуцианством.
(В этот же период буддизм добрался и до Японии, где стал господ-
ствующим направлением религии и философии, пока в XVII веке
не был вытеснен конфуцианством эпохи Токугава.)
В общем и целом конфуцианство оказало самое глубокое
влияние на систему ценностей. Рейшауер заключает: «Умеренность
и уравновешенность — это, пожалуй, основные причины оконча-
тельного триумфа конфуцианства в Китае»9. Умеренность и уравно-
вешенность, несомненно, характеризуют недавнюю экономиче-
скую — если не политическую — историю Тайваня и Кореи.
Конфуцианство, плюрализм
и социальная справедливость
В политике конфуцианство — это прежде всего источник авторита-
ризма, иерархии и ортодоксии, и история Восточной Азии во многих
отношениях сходна с историей стран иберийской культуры. Можно,
например, провести аналогии между политической эволюцией Тай-
ваня и Кореи начиная с 1950-х годов и, с другой стороны, Мексики.
3. ТАЙВАНЬ И КОРЕЯ
I 99 I
В марте 1990 года я был в Сеуле на лекции профессора Гари
Ледьярда, историка из Колумбийского университета и знатока Ко-
реи, который убедительно развивал мысль, что источником испы-
тываемых Кореей трудностей на пути построения современной
плюралистической политической системы являются главным об-
разом конфуцианские ценности и традиции. Он подчеркнул, что
в конфуцианской системе власть едина и неделима, а источником ее
является лидер, полнота власти которого усиливается действием
правовой и административной системы; у людей в системе есть свое
место, и гармония возможна, когда люди знают его; индивид подчи-
нен группе; мир и гармония зависят от согласия (соответственно,
разногласия и голосование разрушают согласие, мир и гармонию)10.
Ледьярд также отметил, что и в Китае и в Корее города возникали не
на базе экономической/торговой деятельности, как на Западе, а как
центры бюрократического управления. В силу этого экономический
плюрализм, который на Западе сыграл столь важную роль в раннем
развитии политического плюрализма, в Корее завелся всего не-
сколько десятилетий назад. Профессор Ледьярд сделал вывод:
«Большинство корейцев полагают, что конфуцианство устарело, но
в их душе накопился столь мощный осадок конфуцианства, что они
даже не осознают его наличия». Когда после лекции началась дис-
куссия, я заметил, что почти все, сказанное им о Корее, в равной ме-
ре применимо к Тайваню, и он согласился.
Люсиен Пай в статье, анализирующей культурные особен-
ности, сделавшие возможной бойню на площади Тяньаньмэн
в 1989 году, подчеркивает консервативную и даже реакционную
природу конфуцианской политики:
В китайской политической культуре любой конфликт
возбуждает ненависть, в силу чего почти невозможно
выразить политическое несогласие, чтобы не стать нена-
вистным.
.. .в китайской политической культуре эгоизм — это
самый страшный грех, поэтому китайцы и питают такое
отвращение к индивидуализму... Любой вопрос формули-
руют с позиций коллективного интереса. Здесь нет места
уважению к правам личности.
.. .немного найдется других политических культур,
в которых проявлялась бы большая чувствительность
к вопросам статуса и иерархических градаций11.
ЧАСТЬ I. ИСТОРИИ УСПЕХА
I 100 I
Что касается социальной справедливости, конфуцианство предста-
ет здесь обоюдоострым, как и в области экономического развития.
В теории жесткая иерархическая структура действует в контексте
золотого правила этики, так что вышестоящие обязаны в обраще-
нии с нижестоящими проявлять уважение и соблюдать приличия.
Пай отмечает, что «согласно самому основному правилу конфу-
цианства. .. правитель обязан всегда проявлять в отношении к лю-
дям благожелательность и доброту»12. С одной стороны, каждый
должен знать свое место, но это отчасти компенсируется тем, что
в принципе продвижение вверх идет в соответствии с заслугами
(в противоположность «связям»). Преклонение перед образован-
ностью также предполагает социальную мобильность.
Тайвань достиг высочайшей справедливости в распределе-
нии дохода, а в Корее оно почти такое же, как в развитых странах.
Несмотря на семейственность и клановость, радиус доверия и отож-
дествления на Тайване и в Корее существенно превосходит, по мое-
му мнению, то, что мы находим в большинстве иберийских стран.
Силе национальной идентификации безусловно способствует ра-
совая, этническая и языковая однородность обеих восточноазиат-
ских стран (как и в Японии). Но поскольку в конфуцианстве отно-
шения между правителем и подданным строятся по образцу
сыновней почтительности, то понятно, что правитель — это фигу-
ра отца. Все китайцы, корейцы и японцы учатся уважению к прави-
телю, являющемуся символом общества и народа, начиная прямо
с азбуки (или иероглифов). Но через пятый (единственный неавто-
ритарный) базовый тип взаимоотношений конфуцианства — меж-
ду другом и другом — они учатся и уважению к согражданам13.
Тайвань: исторический обзор
В 1960 году, после десяти лет быстрого экономического роста, ког-
да ВНП увеличивался ежегодно более чем на 7%, на бедном ресур-
сами Тайване величина ВНП на душу населения была примерно
такой же, как в Сальвадоре и Никарагуа, и существенно меньше,
чем в Мексике, Бразилии или на Кубе. В 1960 году на Тайване уро-
вень грамотности среди взрослых составлял 54%, что сопостави-
мо со средним показателем по Центральной Америке (за исклю-
чением Коста-Рики) и ниже, чем в Бразилии, Мексике и на Кубе.
В 1960 году продолжительность жизни на Тайване составляла
64 года, что было сопоставимо с такими странами, как Панама, Ко-
ста-Рика и Аргентина14.
3. ТАЙВАНЬ И КОРЕЯ
I 101 I
В 1987 году величина ВНП на душу населения составила на
Тайване порядка 5 тыс. долларов15 и была в два с лишним раза
выше, чем в любой стране Латинской Америки, за исключением
богатой нефтью Венесуэлы, где ВНП на душу был равен в тот год
3230 долларам16. Уровень неграмотности упал ниже 10%, а продол-
жительность жизни стала существенно больше 70 лет. Более того,
распределение дохода, которое в 1960 году было столь же переко-
шенным, как в Латинской Америке, сегодня сходно с тем, что мы
наблюдаем в развитых странах Запада и в Японии.
Прогресс в деле построения политической демократии был
не столь заметным, но с уходом Чан Кайши в результате реформ,
проведенных его сыном Чан Чинго, политическая система стала су-
щественно более открытой.
Бурные преобразования на Тайване происходили практиче-
ски одновременно с преобразованиями в Испании. Но хотя внеш-
ние силы сыграли чрезвычайно важную роль и в экономическом
развитии Тайваня, в отличие от Испании главный двигатель тайвань-
ского экономического «чуда» был не снаружи, а внутри страны.
Соперничество европейцев
и восточноазиатов за доминирование
При 20 млн человек, живущих на острове площадью как у штатов
Массачусетс и Коннектикут вместе, Тайвань является одной из са-
мых плотно населенных стран мира — более 1400 человек на квад-
ратную милю, тогда как в Бельгии и Голландии живут примерно по
800 человек на квадратную милю, а на Гаити, имеющей самую высо-
кую плотность населения в Западном полушарии, — всего 550 че-
ловек на квадратную милю.
Остров горист и не имеет судоходных рек. Примерно чет-
верть площади пригодна для сельскохозяйственного использо-
вания. Минеральных ресурсов почти нет, и страна зависит от
импорта нефти. На острове живет около 200 тыс. аборигенов, пред-
положительно южноазиатского/малайского происхождения; они
сохранили свой язык и обычаи17. Но подавляющее большинство на-
селения — китайцы. Похоже, что китайцы начали селиться на ос-
трове еще до 1000 года н. э., но их было всего несколько десятков ты-
сяч к 1624 году, когда голландцы устроили на острове свою торговую
базу. До этого остров был известен только как пиратское гнездо.
(Португальцы к этому времени уже дали острову имя Формоза —
«Прекрасная».) Через несколько лет на острове появились испанцы
ЧАСТЬ I. ИСТОРИИ УСПЕХА
I 102 I
и тоже создали торговую базу, но в 1641 году голландцы выгнали ис-
панцев и установили полный контроль над островом. В 1662 году,
на первом году правления императора Канси династии Цин, гол-
ландцев, в свою очередь, выбили с острова отряды генерала Чжен
Чэнгуна, известного на Западе под именем Косинга. Когда маньчжу-
ры захватили материковый Китай, Тайвань стал последним бастио-
ном династии Мин. Маньчжуры, создавшие династию Цин, захва-
тили остров в 1683 году и сделали его частью провинции Фуцзянь —
были учреждены Тайвань-Сямэньский сторожевой военный округ
и Управление префектуры Тайвань. В следующие два столетия на-
селение Тайваня пополнялось переселенцами из Китая, которые
принесли на остров новые приемы земледелия. Главным предметом
экспорта был сахар, а также излишки риса и чая.
Японские пираты столетиями имели базы на Тайване, но
в 1871 году в этой «мирной» истории случился кризис: тайваньские
аборигены перерезали полсотни потерпевших кораблекрушение
моряков с архипелага Рюкю. На архипелаг Рюкю, в который входит
известный остров Окинава, претендовали и Китай и Япония, но
связи Рюкю с последней были более тесными. Через три года япон-
ские власти послали на Тайвань карательную экспедицию, которая
разгромила силы китайских защитников острова и обеспечила Япо-
нии полный контроль над архипелагом Рюкю и солидную компен-
сацию от Китая.
В1895 году, через двадцать пять лет после того, как лидеры ре-
волюции Мэйдзи начали поразительно успешную политику модер-
низации страны (см. главу 4), Япония наголову разгромила китайские
войска и захватила как Тайвань с примерно 3 млн жителей, так
и Пескадорские острова, расположенные между Тайванем и матери-
ком. Тайвань стал японской колонией и оставался ею еще пятьдесят
лет вплоть до поражения Японии в войне с Америкой.
Целью колониальной политики Японии было и получение
экономической выгоды и приобщение колоний к своей культуре.
Японцы были более целенаправленны, чем европейские колониаль-
ные державы: «Год за годом японский чиновник, занимающийся
учетом населения, санитарный инспектор,учитель и, чаще всего, по-
лицейский серьезно, без тени юмора, а порой и милосердия занима-
лись поддержанием порядка, совершенствованием, установлением
регламентов и всем тем, что мы называем модернизацией»18.
В наведении порядка первой задачей было подавление бан-
дитизма, столь давно прижившегося на Тайване. Когда на острове
3. ТАЙВАНЬ И КОРЕЯ
I 103 I
наступило спокойствие, японцы взялись за подъем сельского хозяй-
ства. Были изучены и приведены в порядок документы о землеполь-
зовании, а потом земля была выкуплена у владельцев, не занимав-
шихся ее возделыванием, и распределена среди безземельных
крестьян, т.е. была проведена реформа, с блеском повторенная спу-
стя полстолетия уже в самой Японии под присмотром американцев.
Японцы поддерживали фермерские союзы, которые сыграли столь
прогрессивную роль в развитии тайваньского сельского хозяйства
в предыдущие десятилетия. Индустриализация не приветствова-
лась, если не считать принадлежавших государству сахарных заво-
дов, продукция которых в 1930-е годы составляла 50% всего объема
промышленного производства острова. Японцы также вкладывали
деньги в инфраструктуру — строили дороги, ирригационные соору-
жения, системы связи — ив образование, хотя высшее образование
ограничивалось сельским хозяйством и медициной.
Льюис Г. Ганн следующим образом резюмирует экономиче-
ские последствия японской колонизации Тайваня:
Японцы... строили железные дороги, порты, автомобиль-
ные дороги, школы, сельскохозяйственные исследователь-
ские центры, больницы. Правительственные вложения
сыграли важную роль в формировании капитала. Тайвань
традиционно был переселенческой территорией, которую
в XVII и XVIII веках активно осваивали эмигранты из мате-
рикового Китая, которые создали здесь ориентированную
на рынок сельскохозяйственную экономику. Когда японцы
взялись за модернизацию традиционной системы земель-
ной собственности, они сочли выгодным помогать фер-
мерам в осуществлении ирригационных проектов
и привлекать их сбережения для финансирования вну-
тренних инвестиций. Начался бурный рост сельскохозяй-
ственного производства^ Тайвань стал заметным произ-
водителем сахара и риса. Развитие сельского хозяйства...
дало толчок вложениям в перерабатывающую промы-
шленность, такую как сахарорафинадные заводы... Част-
ное потребление увеличивалось с поразительной скоро-
стью.. . и столь же быстро увеличивался основной капитал,
а также местный рабочий класс и местная буржуазия,
заинтересованная в развитии и сельского хозяйства,
и промышленности19.
ЧАСТЬ I. ИСТОРИИ УСПЕХА
I 104 I
Сэмюэл Хо отмечает еще один существенный момент: главные экс-
портные товары производились мелкими фермерами, а не планта-
ционными хозяйствами. «В силу этого крестьянский сектор все бо-
лее тесно контактировал с остальной экономикой... Поскольку
постколониальный Тайвань унаследовал более интегрированную
экономику, у него оказалось существенное преимущество перед
другими бывшими колониями в процессе индустриализации»20.
С другой стороны, как отмечает Хо, японцы не давали развиваться
классу предпринимателей.
Отчасти в силу традиционного уважения японцев к китай-
ской культуре, японцы обращались с тайваньцами в целом лучше,
чем с корейцами, которые стали частью японской колониальной им-
перии в 1910 году по результатам Русско-японской войны. Дуайт
Перкинс отмечает: «Тайвань жил намного лучше [чем Корея],
и в 1930-е годы величина ВНП на душу населения составляла там
почти 400 долларов (в ценах 1981 года), а основными получателями
дохода были сами тайваньцы, хотя экономика острова оставалась
в основном сельскохозяйственной»21. Имели место выступления
против японцев, особенно среди студентов, но тайваньцы и по сей
день относятся к Японии с меньшей враждебностью, чем корейцы*.
Уход японцев; угроза со стороны Мао
С поражением японцев в 1945 году Тайвань вернулся к Китаю. Из-
за бомбежек и ухода японских управленцев и инженеров после по-
ражения Японии остров оказался в тяжелом положении. Положе-
ние Тайваня усугублялось из-за того, что в материковом Китае
царил хаос, а националистам приходилось одновременно бороться
с разрухой и с набиравшими силу коммунистами. Одним из резуль-
татов этого стала ускоряющаяся инфляция, которая в 1949 году до-
стигла 3500%.
Окончательное поражение сил Чан Кайши в 1949 году при-
вело к бегству с материка на Тайвань примерно 2 млн национали-
стов, в том числе примерно полумиллиона военных. Состав бежав-
ших был в некоторых отношениях таким же, как у кубинцев,
сбежавших со своего острова в Соединенные Штаты после победы
* В 1990 году во время моей поездки по Восточной Азии один из моих собе-
седников высказал предположение, что еще одной причиной лучшего обращения
с тайваньцами было то, что за Тайвань отвечали военно-морские силы Японии, аза
Корею — армия.
3. ТАЙВАНЬ И КОРЕЯ
I 105 I
Фиделя Кастро: это были люди образованные (примерно у полови-
ны китайцев было по меньшей мере школьное образование),и сре-
ди них было много менеджеров, инженеров и других специалистов.
Наплыв приезжих, которые быстро взяли остров под свой кон-
троль, вызвал враждебность местного населения, численность ко-
торого была втрое больше. Тысячи местных были убиты во время
восстания 1947 года. Вообще-то говоря, подавляющее большинство
тайваньцев были китайцами, но они говорили на другом диалекте,
чем пришельцы, и в любом случае были не рады, что власть захва-
тили чужаки. С другой стороны, эти чужаки были профессионала-
ми и сумели восполнить вакуум, возникший из-за бегства японских
техников и управленцев.
К моменту прихода Чан Кайши и его последователей холод-
ная война достигла полного накала. С началом корейской войны
в 1950 году Соединенным Штатам пришлось обратить внимание на
казавшуюся монолитной китайско-советскую агрессию в Восточ-
ной Азии. Тайвань был естественным географическим звеном
в оборонительной восточноазиатской цепи, в которую входили Ко-
рея, Япония, страны Индокитая и Филиппины. Поскольку маоист-
ская Китайская Народная Республика угрожала существованию Ки-
тайской республики во главе с Чан Кайши, Соединенным Штатам
пришлось начать воздушное и морское патрулирование в проливах
Формозы. Военное присутствие США сопровождалось обширной
программой военной и экономической помощи.
С 1949 по 1965 год, когда экономическая помощь была пре-
кращена, Соединенные Штаты предоставили Тайваню в виде гран-
тов и ссуд, включая поставки продовольствия, более 1,4 млрд долла-
ров22. Значительная часть помощи пошла на оплату импорта, но
при этом укреплялся тайваньский доллар, использовавшийся для
внутренних вложений. Вместе с дополнительными 920 млн долла-
ров дотаций на поддержку программы укрепления обороноспособ-
ности Тайваня эта помощь помогала острову решать проблему пла-
тежного баланса и ослабляла давление оборонных расходов на
бюджет — Чан Кайши очень нервировала военная угроза со сторо-
ны материкового Китая. Было поставлено также значительное ко-
личество военной техники, сначала в виде грантов, а потом — ссуд.
(С середины 1970-х годов Тайвань начал напрямую приобретать во-
енную технику у Соединенных Штатов.)
В начале 1950-х годов американская помощь сыграла значи-
тельную роль в стабилизации экономики острова, страдавшей от
ЧАСТЬ I. ИСТОРИИ УСПЕХА
! 106 I
сильной инфляции. Она обеспечила рост инвестирования — по
оценке Сэмюэла Хо, за счет помощи США в 1950-е годы было про-
финансировано почти 40% вложений в прирост основного капита-
ла23, а тайваньцы получили возможность наращивать собственный
капитал. Особенно сильно выиграло тайваньское сельское хозяй-
ство, где действовала Совместная комиссия по переустройству се-
ла (Joint Commission on Rural Reconstruction, JCRR), которая, дей-
ствуя через развитые японцами фермерские союзы, помогла
тайваньским фермерам существенно повысить производитель-
ность и доход. Впоследствии опыт Тайваня по развитию сельских
поселений был скопирован в Латинской Америке и Африке, но
столь блестящих результатов нигде больше не дал.
Программа помощи дала также возможность тысячам тай-
ваньцев получить образование в Соединенных Штатах, и многие из
них прошли университетский курс. Сегодня тайваньцы, получив-
шие американское образование, занимают ключевые посты в го-
сударственном и частном секторе. Например, из 48 штатных со-
трудников престижного Института экономических исследований
28 закончили американские университеты и почти все из них имеют
степень доктора наук. В 1989 году из 21 члена кабинета министров
12 были выпускниками американских университетов24.
Масштабная программа помощи дала Соединенным Шта-
там возможность влиять на экономическую политику, как, впрочем,
и в случае Испании в тот же период. Соединенные Штаты поддер-
жали удачную программу земельной реформы, которая не только
привела к рационализации производства, но и дала бывшим земле-
владельцам капитал для вложений в промышленность25. США сдер-
живали социалистические пристрастия Чана и способствовали пе-
стованию частного сектора, а также охлаждали его пыл в вопросе
о наращивании оборонных расходов. Подобно Франко, Чан мечтал
об автаркической экономике и политике импортозамещения, и это
в стране, внутренний рынок которой был вполовину меньше испан-
ского. Когда стало ясно, что политика автаркии неизбежно ведет
к сковыванию небольшого внутреннего рынка, американские со-
ветники потребовали открыть экономику — понизить оградитель-
ные пошлины, увеличивать экспорт и поощрять иностранные
инвестиции. Поскольку США беззастенчиво использовали эко-
номическую помощь как рычаг давления, в 1959 году, одновремен-
но с Франко, Чану пришлось перейти к политике большей откры-
тости. Через пару лет в экономике обеих стран начался бум.
3. ТАЙВАНЬ И КОРЕЯ
I 107 I
Сэмюэл Хо следующим образом подытоживает воздействие
американской помощи:
Помощь США сделала возможными более высокие темпы
роста, а помимо этого повлияла на тип экономики и обще-
ства, развившегося на Тайване. В политическом плане она
позволила выжить и остаться у власти правительству на-
ционалистов. В экономическом и социальном плане она
помогла восстановить стабильность и облегчила развитие
жизнеспособного частного сектора и растущего среднего
класса. В самом деле, в 1950-е и 1960-е годы на Тайване
вряд ли был хоть один аспект экономической, политиче-
ской и общественной жизни, который не испытывал бы
воздействия военной и экономической помощи США,
хотя и не всегда благотворного26.
Ширли Куо, экономист, защитивший диссертацию в Массачусетском
технологическом институте, а сегодня возглавляющий Центральный
банк, добавляет: «Помощь США была действительно незаменимым...
фактором экономического развития Тайваня. Однако... [она была]
фактором „необходимым, но недостаточным". То, что помощь США
дала Тайваню возможность достичь таких результатов, очень во мно-
гом было обязано прилежанию и экономности китайцев, политиче-
ской стабильности и эффективной политике правительства»27.
Взлет
В 1950-е годы средний уровень чистых внутренних сбережений со-
ставлял на Тайване порядка 5% национального дохода ежегодно,
а помощь США позволяла Тайваню превышать тот пороговый уро-
вень сбережений, 10% в год, который, по мнению Уолта Ростоу, де-
лает возможным экономический «взлет»28. В дальнейшем уровень
сбережений быстро увеличивался по мере уменьшения иностран-
ной помощи, отчасти в ответ на правительственную политику сти-
мулирования сбережений. В 1965 году, когда помощь была прекра-
щена, уровень внутренних сбережений достиг 16,5%. Уровень
сбережений продолжил расти, в 1972 году впервые превысил 30%
и в дальнейшем редко опускался ниже этого уровня29.
Быстрый рост производительности сельского хозяйства
в 1950-е годы, явившийся результатом земельной реформы и про-
грамм Совместной комиссии переустройства села (JCRR), обеспе-
ЧАСТЬ I. ИСТОРИИ УСПЕХА
I 108 I
1985
7,0
44,8
48,2
1952
56,1
16,9
27,0
Занятость, %
1961
49,8
20,9
29,3
1971
35,1
29,9
35,0
1987
15,3
42,7
42,0
чил рост доходов сельскохозяйственного населения, повышение
потребления продуктов питания и доходов от экспорта. В 1950-е
и в начале 1960-х годов главным направлением промышленного
подъема была переработка продуктов питания. Но произошедшее
в 1959 году изменение политики, составной частью которой было
стимулирование экспорта, привело к быстрой диверсификации
экспортного сектора. Сначала увеличилось производство текстиль-
ной и кожевенной продукции, т.е. традиционных трудоемких отра-
слей. По мере улучшения управления, сбыта, повышения качества
рабочей силы и производительности вперед начали выходить капи-
талоемкие производства: нефтехимия, производство металлов, ма-
шиностроительной продукции и электроники.
Таблица 3.1 показывает, что, как и в Испании (см. табл. 2.1),
на Тайване промышленность быстро обошла сельское хозяйство
как по вкладу в национальный продукт, так и по числу рабочих мест.
Таблица 3.1. СТРУКТУРА ЭКОНОМИКИ ТАЙВАНЯ
внп,%
1952 1963 1974
Сельское хозяйство 35,9 26,7 14,5
Промышленность 18,0 28,2 41,2
Сфера услуг 46,1 45,1 44,3
Источник: Chi-Ming Hou. Strategy foe Economic Development in Taiwan and Implications for Developing
Economies // Conference on Economic Development Experiencies of Taiwan and Its new Role in an Emer-
ging Asia-Pacific Area. Taipei: Academia Sinica, 1988. P. 57 (левая часть таблицы); Shirley Kuo. The
Achievement of Gowth with Equity// Ibid. P. 77.
На протяжении большей части 1950-х годов в промышлен-
ности доминировали государственные предприятия, прежде всего
оставшиеся от японцев предприятия по переработке продуктов пи-
тания. Частные предприятия по объему производства сравнялись
с государственными в 1958 году, а к 1987 году они давали уже более
85% промышленной продукции Тайваня. По меньшей мере с нача-
ла 1960-х годов более 98% фирм являлись малыми и средними
предприятиями, в подавляющем большинстве представляющими
собой семейную собственность. Тайвань отличается от Кореи и Япо-
нии очень малым числом крупных предприятий30, но во всех трех
странах правительство играло активную роль не только в полити-
ке, но и в стимулировании роста определенных отраслей.
Одновременно на Тайване прежде несправедливое распре-
деление дохода стало одним из самых равномерных в мире, почти
идентичным японскому. В 1953 году на верхние 20% населения при-
3. ТАЙВАНЬ И КОРЕЯ
I 109 I
ходился 61% национального дохода, а на нижние 20% — всего 3%.
В 1986 году на верхние 20% пришлось 38%, а на нижние 20% — 8%31.
Как и в Испании, повышению равенства в распределении дохода
способствовал переход от сельскохозяйственной экономики к ин-
дустриальной. Точно так же более равномерному распределению
дохода и значительному росту производительности способствовал
сопоставимый рост уровня образования. Сегодня уровень грамот-
ности превышает 90%. А процент молодых тайваньцев, обуча-
ющихся в средней и высшей школе, сравним с показателями про-
мышленно развитых стран.
Темпы роста тайваньской экономики были поразительно вы-
сокими. В 1960-е годы среднегодовой рост ВНП составлял 9,9%,
в 1970-е — 9,4%, а в 1980-е — порядка 8%. В те же десятилетия экс-
порт увеличивался ежегодно на 23%, 13% и 13% соответственно.
В 1950-е и 1960-е годы Тайвань имел небольшой отрицательный
баланс в торговле с Соединенными Штатами, но к 1987 году баланс
двусторонней торговли стал положительным и составил 16 млрд
долларов. Тайваньские резервы иностранной валюты составляют
около 75 млрд долларов32.
С 1952 года реальный объем ВНП умножился почти в два-
дцать раз. Взлет нефтяных цен в 1973 и 1979 годах задел Тайвань
(и Корею — обе страны полностью зависят от импорта энергоно-
сителей) по меньшей мере столь же сильно, как Аргентину и Брази-
лию, обладающих немалыми собственными запасами нефти. Но
дальновидность, характеризующая экономическую политику Тай-
ваня и Кореи с 1950-х годов, позволила двум этим восточноазиат-
ским «драконам» спокойно перенести ценовые шоки, которые на-
долго вывели из равновесия Аргентину и Бразилию33.
Если бы Всемирный банк продолжал публиковать данные
по Тайваню (он их больше не публикует, потому что материковый
Китай, ставший членом Всемирного банка, настоял на исключении
Тайваня), мы почти наверняка увидели бы через несколько лет этот
остров в списке развитых стран.
Политическая эволюция при Чанах
Чан Кайши занимался в основном вопросами безопасности, а эко-
номическую политику отдал группе технократов, преимуществен-
но с американским образованием, которые с годами превратились
в профессионалов мирового уровня. Основным направлением их
политики было устранение помех и создание условий для быстрого
ЧАСТЬ I. ИСТОРИИ УСПЕХА
1110 1
роста и ограничение правительственного вмешательства в произ-
водство. Ситуация, включая политическую стабильность и предска-
зуемость, была оптимальной для частных предпринимателей, среди
которых с конца 1940-х годов доминировали урожденные тайвань-
цы. Многие бывшие землевладельцы продали облигации, получен-
ные ими за уступленную государству землю, и обрели капитал для
инвестирования. Движимые теми аспектами конфуцианства, кото-
рые во многом объясняют поразительный успех китайцев за преде-
лами материкового Китая, и одновременно, видимо, желая показать
наводнившим остров беглецам (и, пожалуй, японцам), что они мо-
гут работать не хуже их34, урожденные тайваньцы ударились в пред-
принимательство, так что семейные предприятия множились как
грибы и действовали при этом с замечательным успехом, особенно
после того, как в 1959 году экономика стала более открытой.
Чан правил железной рукой, опираясь на сеть тайной поли-
ции, не стесненной в своих действиях никакими правовыми проце-
дурами. Ближайшей его целью было защитить Тайвань от вторже-
ния войск материкового Китая. Дальней целью было возвращение
на материк и свержение коммунистов. Подобно династическим
китайским императорам, он не сомневался, что вместе со своей
партией Гоминьдан имеет право на власть. Желание урожденных
тайваньцев оказывать большее влияние на политику жестоко подав-
лялось. Как и во многих латиноамериканских правых диктатурах,
«демократию» приравнивали к «коммунизму». В 1967 году, напри-
мер, видный писатель и социальный критик Бо Янг, одним из пер-
вых поднявший голос в пользу демократизации, был брошен в тю-
рьму на девять лет и подвергся пыткам как коммунистический агент.
Но время и бурный экономический рост работали против
самодержавных притязаний Чана. С годами экономический плюра-
лизм породил не только беспрецедентно высокие темпы роста, но
и богатеющий, многочисленный, образованный и космополитиче-
ский средний класс, который легко находил общий язык с профес-
сионалами, отвечавшими за экономическую политику. Время также
работало против Чана — он умер в 1975 году в возрасте 88 лет.
Его преемником стал его сын, Чан Чинго, занимавший
в 1950-1965 годах высокие посты в политических структурах и ор-
ганах сил безопасности, где приобрел репутацию сторонника жест-
кого курса. Он был назначен министром обороны, вице-премьером,
премьером, а спустя три года после смерти отца и президентом. По
словам Селига Харрисона, «с поразительной легкостью осваивая
3. ТАЙВАНЬ И КОРЕЯ
11111
роль политика, Чан [Чинго] отказался от имиджа сторонника жест-
кой линии... Он выработал непринужденный политический
стиль — бейсболка и водолазка. А главное, он понял, что необходимо
сделать политические уступки растущему среднему классу и рожден-
ному на Тайване большинству, которые были возмущены господ-
ством гоминьдановцев... приехавших на остров после 1945 года»35.
Важным элементом принятой Чан Чинго стратегии либера-
лизации был выбор в 1984 году в качестве вице-президента Ли Тен-
хуэя, тайваньца, выпускника Корнельского университета и специа-
листа по экономике сельского хозяйства. Ли стал президентом
в 1988 году, когда за два года до окончания президентского срока
умер Чан Чинго. На выборах, проведенных в декабре 1989 года, оп-
позиционная Демократическая прогрессивная партия впервые за-
воевала места в тайваньском законодательном собрании (21 место
из 101). (Остальные 189 мест,занятые восьмидесятилетними, пред-
ставляющими континентальные избирательные участки, в выбо-
рах не участвовали.) После нескольких буйных демонстраций
против несменяемых старцев президент Ли был переизбран зако-
нодательным собранием в марте 1990 года.
Тайвань еще не стал полноценной демократией, но он уже
сделал несколько значимых шагов в этом направлении. Более того,
высокообразованные и зажиточные тайваньцы, привыкшие к эко-
номическому плюрализму и осведомленные о недавних событиях
в Восточной Европе и материковом Китае, вероятно будут настаи-
вать на том, чтобы этот путь был пройден до конца.
Корея: исторический обзор
Корея — это гористый полуостров к юго-востоку от Маньчжурии.
Она чуть больше штата Миннесота, но не располагает столь пригод-
ной для возделывания землей; ее население примерно 65 млн, две
трети на юге и треть на севере.
Первыми обитателями Кореи были североазиатские племе-
на монголоидов36. ВIII или IV веке до н. э. их примитивная культура
испытала влияние китайской, особенно в том, что относится к сель-
скому хозяйству и использованию металлов. Именно в то время на
северо-западе Корейского полуострова возникло первое государ-
ство, Чосон. Впоследствии в некоторых исторических ситуациях это
имя будут использовать для обозначения всей страны, в том числе
в период японской оккупации в 1910-1945 годах, когда Корея име-
новалась Чосен.
ЧАСТЬ I. ИСТОРИИ УСПЕХА
1112 1
В I веке до н. э. китайская династия Хань колонизировала
большую часть северной и центральной Кореи, и присутствие ки-
тайских колонизаторов продолжалось около четырехсот лет. Когда
Китаю самому пришлось защищаться от нападений северных пле-
мен, китайцев из Кореи изгнали и там образовались три корейских
царства: Когурё, Пэкче и Силла, из которых первые два находились
под сильным влиянием китайской культуры, в том числе конфуци-
анства. Лет за сто Силла также приняла основные элементы китай-
ской культуры. В VII веке н. э. китайская династия Тан попыталась
восстановить свою власть над Кореей, но не смогла, и к концу этого
столетия Корея объединилась под эгидой царства Силла.
Последовало то, что можно назвать «оптовым заимствова-
нием китайской культуры и учреждений в том виде, в каком они сло-
жились в династии Тан», причем центральным элементом заим-
ствования было не конфуцианство, а китайский буддизм. Рейшауер
отмечает, что «в этот период корейцы не проявили большого инте-
реса к конфуцианству. Причина была лишь в том, что конфуциан-
ство ассоциировалось с системой экзаменов, а они мало привлекали
аристократических правителей царства Силла... [Тем не менее] цар-
ство Силла подверглось перестройке и превратилось в малое подо-
бие Тан»37. Спустя сто лет, когда царство Силла пребывало в упадке,
в нем была введена система экзаменов — достоинства стали изме-
рять с помощью тестов.
Силла уступила место гегемона династии Корио (у которой
Корея и взяла свое имя), которая правила с 918 до 1392 года. Система
экзаменов была введена, но простолюдинов к ней допускали крайне
редко. В этот период пика популярности и влиятельности достиг
буддизм Махаяны.
Монголы покорили царство Корио в 1258 году и в течение
столетия осуществляли эффективный контроль. Ослаблению ди-
настии Корио способствовали и повторяющиеся нападения япон-
ских пиратов. Когда в середине XIV века монгольская империя рух-
нула, генерал Ли Сонге сверг династию. Династия Ли, основанная
в 1392 году, продержалась более пятисот лет. «До последних лет это-
го периода Корея была вассалом своего великого соседа, а культур-
ное влияние Китая было бесспорным. Корея династии Ли с куда
большей дотошностью копировала Китай эпохи Минь, чем дина-
стия Силла подражала династии Тан. По сути дела, в этот период Ко-
рея порой кажется более конфуцианской и традиционно китайской,
чем сам Китай»38.
3. ТАЙВАНЬ И КОРЕЯ
1113 1
В результате проведенных Ли в 1390 году массовой конфис-
кации и перераспределения земель в Корее сложилась совершенно
другая социальная структура. Получатели земельных наделов пре-
вратились в земельную аристократию, yangbans, осуществлявшую
контроль над бюрократией. Система государственных экзаменов
действовала, но в реальности доступ к ней имели только семьиyang-
bany что заставляет вспомнить об аналогичной ситуации в царстве
Силлы. Рейшауер замечает:
Экзаменационная система в Корее демонстрировала те же
самые достоинства и недостатки, что и в Китае. Она по-
ставляла государству бюрократические кадры, отобран-
ные по критерию личных заслуг, хотя классовая база кан-
дидатов [yangbans] была в Корее намного уже, чем в Китае.
Это сделало службу в правительственном аппарате весьма
привлекательной для высшего класса, притом что высо-
кий правительственный пост, как и в Китае, гарантировал
личное обогащение. Тем самым в распоряжение прави-
тельства поступали люди с интеллектуальными наклонно-
стями и философской подготовкой, пожалуй, чрезмерно
скошенной в сторону классической филологии и истори-
ческой эрудиции39.
Пять веков правления династии Ли были, однако, отмечены меж-
клановым соперничеством и борьбой, что ослабило способности
Кореи защищать себя. После того как корейцы отказались присо-
единиться к Японии в нападении на Китай, регент японской импе-
рии Хидейоши в 1592 году захватил Корею. В 1598 году Хидейоши
случайно погиб (пост сегуна захватил клан Токугава), и Корея с по-
мощью Китая сумела восстановить свой суверенитет, но из-за вну-
тренних раздоров в стране продолжался хаос.
Япония вытесняет Китай
Впервые влияние Запада дошло до Кореи через католических мис-
сионеров, которые появились в стране во второй половине XVIII ве-
ка. Корейские власти восприняли христианство как угрозу и пыта-
лись подавлять его, так что на протяжении всего XIX века христиане
подвергались преследованиям. Несмотря на это, западная религия
продолжала распространяться. Вслед за религиозным вторжением
Запада в XIX веке последовало торговое и военное вторжение, кото-
ЧАСТЬ I. ИСТОРИИ УСПЕХА
1114 1
рое стало катализатором глубоких перемен во всей Восточной Азии.
Корейцы, которые со своей застывшей классовой системой породи-
ли в стране крайнюю нищету, были в отношениях с Западом более
яростными изоляционистами, чем сами китайцы, и Рейшауер пред-
лагает объяснение этому: «Они приняли ритуальные формы кон-
фуцианства с куда большим буквализмом, чем китайцы. Это
буквальное, а подчас и просто слепое принятие китайских идей есте-
ственным образом сковало интеллектуальное развитие. В Корее но-
ваторам и иконоборцам требовалось намного больше мужества,
чем в самом Китае»40.
В то время как в XIX веке на угрозу со стороны Запада Ки-
тай ответил полнейшей неподвижностью, а Корея — изоляциониз-
мом, Япония, как мы увидим в главе 4, отреагировала совершенно
иначе. Реставрация Мэйдзи менее чем за сорок лет превратила Япо-
нию из традиционного, изолированного восточноазиатского об-
щества в мировую державу. Когда в 1876 году Япония продемон-
стрировала свой военно-морской флот, Корея тут же открыла два
дополнительных порта для торговли с Японией (Пусан стал пере-
валочной базой еще по договору 1609 года), так что японское при-
сутствие в Корее стало намного более заметным. Соперничество
между китайцами и японцами за влияние в Корее привело к Японо-
китайской войне (1894-1895), в которой Япония одержала сокру-
шительную победу и, помимо всего прочего, получила Тайвань
в качестве колонии.
Потом в борьбу за влияние в Корее вступила Россия. Эта
борьба завершилась в 1905 году тем, что японские корабли отпра-
вил русский флот на дно Цусимского пролива. После нескольких лет
кровавой борьбы с упорными корейцами Япония в 1910 году фор-
мально аннексировала Корею и дала ей новое имя — Чосен. Как
я уже говорил, Япония правила в Корее с куда большей жестоко-
стью, чем на Тайване, в том числе и потому, что японцы с большим
уважением относились к китайцам, цивилизация которых произве-
ла на них неизгладимое впечатление еще в VI веке н. э., чем к корей-
цам, которых им удалось на время подчинить себе уже в конце
XVI столетия. Японским администраторам приходилось действо-
вать более жестко и из-за усиления корейского национализма, раз-
дувавшегося христианскими миссионерами — преимущественно
протестантскими и большей частью прибывшими из Америки.
Но хотя японцы очень плохо обращались с корейцами
(в 1919 году тысячи участников демонстраций за независимость
3. ТАЙВАНЬ И КОРЕЯ
1115 1
были убиты), их инвестиции в Корее, особенно в промышлен-
ность и инфраструктуру, были более обширными, чем на Тайване.
К 1940 году Корея имела лучшую сеть железных дорог во всей Вос-
точной Азии, не считая Японии, а также развитую сеть шоссе, ли-
ний электропередач и систему коммуникаций. Главным агентом ин-
дустриализации, развивавшейся преимущественно на севере
страны, был государственный сектор. Но колониальные власти дей-
ствовали при этом в тесном контакте с дзайбацу (промышленно-
финансовыми конгломератами), добиваясь при этом эффективно-
го сотрудничества частного и государственного секторов, что стало
фирменным стилем Японии и Кореи — и до известной степени
и Тайваня — в промышленном подъеме после Второй мировой
войны. (В Корее такие конгломераты называются чеболи.)
Сельское хозяйство подверглось модернизации, но сущест-
венная часть земли перешла под контроль японцев. От значитель-
ного повышения производительности сельского хозяйства в боль-
шом выигрыше оказались не только подавляющее большинство
корейских арендаторов, а также японских и корейских землевла-
дельцев, но и японские потребители: «К 1930-м годам половина уро-
жая риса экспортировалась в Японию, но, как сообщают, при этом
в Корее потребление риса на душу населения уменьшилось на 45%»41.
Как и на Тайване, японцы расширили и модернизировали систему
образования, но при этом учили только тому, что поддерживало ин-
тересы японцев. В Южной Корее и по сей день чувствуется влияние
японской модели образования, как и в случае с сотрудничеством
между государством и бизнесом.
Дуайт Перкинс следующим образом подытоживает эконо-
мическое воздействие японской колонизации на Корею: «Устойчи-
вый рост размера ВНП на душу населения в течение тридцати
с лишним лет был достигнут за счет понижения уровня жизни
большинства корейцев. Наибольшая выгода досталась японским
фирмам и японским и корейским землевладельцам»42. Политиче-
ским наследием Японии явился усиленный авторитаризм, обо-
стренный национализм и клановость, причем последняя охватила
даже несгибаемых коммунистических функционеров.
Уход японцев; прибытие американцев
К окончанию Второй мировой войны Корея была в состоянии хао-
са. За несколько месяцев из страны в Японию вернулись 70 тысяч
японских менеджеров (приблизительно десятая часть японского
ЧАСТЬ I. ИСТОРИИ УСПЕХА
1116 1
населения Кореи), составлявшие костяк колониальной администра-
ции, что, естественно, создало вакуум. За несколько дней до капиту-
ляции Японии на сцене появились войска Советского Союза, имев-
шего довольно короткую границу с Кореей. Тремя неделями позже
появились и американские части. Линией демаркации между ними
стала 38-я параллель. Последовавшее было типично для стычек на-
чального периода холодной войны. Проигнорировав стремление
американцев видеть Корею единой, русские быстро связались с ко-
рейскими коммунистами на севере и создали типичное коммуни-
стическое правительство во главе с Ким Ир Сеном. Ли Сын Ман,
получивший образование в США и ставший христианином, но
с сильно самодержавными наклонностями, возглавил партию, ко-
торая победила на выборах в середине 1948 года, и стал первым пре-
зидентом новой Корейской республики. В течение года советские
и американские войска были выведены из страны, и Северная Ко-
рея получила возможность напасть на Южную.
Северная Корея была существенно сильнее Южной, отча-
сти потому, что именно на севере располагалось большинство
предприятий, построенных японцами, а отчасти благодаря обшир-
ной военной помощи Советов. Соединенные Штаты вернули вой-
ска для защиты Южной Кореи и отбросили назад северокорейские
части, затем вынуждены были отступить под натиском китайских
войск, и линия фронта стабилизировалась у 39-й параллели. Жертв
было очень много: 900 тыс. китайцев, 520 тыс. северокорейцев,
300 тыс. южнокорейцев и 142 тыс. американцев43.
После прекращения огня в 1953 году Соединенные Штаты
занялись реконструкцией и развитием Южной Кореи, а амери-
канские войска остаются там и по сей день. Ли правил страной до
1960 года, и его одержимость вопросами безопасности, роднившая
его с возглавлявшим Тайвань Чан Кайши, привела не только к раз-
дуванию оборонного бюджета, но и к запугиванию (и даже хуже)
его политических противников. Помощь США помогала удержи-
вать экономику на плаву, но в условиях инфляционного давления
проводимая Ли экономическая политика автаркии, по существу
точно такая же, как та, что тормозила рост в Испании и на Тайване,
не могла принести ничего, кроме стабилизации. Именно в этот пе-
риод некоторые американцы решили, что конфуцианство — это
тормоз прогресса, да так оно и было, если иметь в виду свойствен-
ный конфуцианству политический авторитаризм и то, как эти
принципы реализовывал президент Ли.
3. ТАЙВАНЬ И КОРЕЯ
1117 1
Взлет
Отставку президента Ли в 1960 году ускорили массовые волнения,
зачинщиками которых были студенты. Были проведены выборы, но
лидер демократической партии, Чан Мён, не смог поставить собы-
тия под контроль. В мае 1961 года в дело вмешались военные, и пре-
зидентом стал генерал Пак Чон Хи. Эдвард Мейсон отмечает: «Ли
был не администратором, а политиком, тогда как Пак показал себя
очень эффективным администратором, а вот политики и политиков
чурался как проклятия»44. Республиканско-демократическая партия
генерала Пака выиграла выборы 1963 года, и возникли условия для
принятия программы стабилизации экономики, которая подчерки-
вала важность ориентации на внешние рынки и на поощрение оте-
чественных и иностранных инвестиций, хотя последние ограничи-
вались. Новый политический курс, отчасти ставший реакцией на
объявление, что США намерены в ближайшем будущем прекратить
экономическую помощь45, ознаменовал начало длительного перио-
да взрывного, ориентированного на внешние рынки роста корей-
ской экономики, — аналогично тому, как реформы 1959 года зало-
жили начало экономического «чуда» в Испании и на Тайване.
Под влиянием новой политики корейская экономика бы-
стро воспрянула. С окончания корейской войны до 1962 года рост
составлял в среднем около 4% в год. В период 1962-1989 годов сред-
негодовой рост составлял около 9%, а в 1986-1988 годах даже пре-
вышал 12% в год. За эти двадцать пять лет реальный ВНП увеличил-
ся почти в девять раз, а в расчете на душу населения — почти
впятеро. В период 1965-1980 годов экспорт увеличивался на фанта-
стические 27% в год, а промышленное производство — на 17% в год.
В 1955 году Корея была одной из самых бедных стран мира. Сегодня
Всемирный банк числит ее в группе стран с доходом выше средне-
го, а уровень жизни в ней примерно такой же, как в Португалии (но
экономика существенно динамичнее). Изменение структуры ко-
рейской экономики сопоставимо с тем, как изменились экономики
Испании и Тайваня (хотя в Корее распределение дохода отличается
меньшей равномерностью). См. таблицу 3.2.
В 1960 году 72% населения Кореи проживало в сельской
местности, а в 1987-м таких остался только 31%.
После Второй мировой войны в Корее, как и на Тайване, рост
образования отличался самыми высокими в мире темпами, что от-
части было результатом правительственной политики, а отчасти
объяснялось высоким престижем образования в корейской культу-
ЧАСТЬ I. ИСТОРИИ УСПЕХА
1118 1
ре, о чем свидетельствует, например, высокий процент расходов на
образование, финансируемых семьями. К моменту ухода японцев
не меньше четверти населения было грамотным. Сегодня общий
уровень грамотности превышает 90%, а доля учащихся во всех воз-
растных группах сопоставима с показателями развитых стран За-
пада, Японии и Тайваня. Сегодня корейские технократы, подобно
их тайваньским коллегам, работают на высшем мировом уровне.
Тысячи из них получили образование в Соединенных Штатах.
Таблица 3.2. СТРУКТУРА ПРОИЗВОДСТВА И РАБОЧЕЙ СИЛЫ
Сельское хозяйство
Промышленность
Сфера услуг
1960
40
19
41
внп,%
1978
24
36
40
1987
11
43
46
1960
66
9
25
Занятость, %
1965
55
15
30
198
36
27
37
Источник: World Bank. World Development Report 1980 and 1989. N.Y.: Oxford University Press, 1980,
1989.
Так же как в Испании и на Тайване, повышение уровня жиз-
ни сельского населения было результатом быстрой индустриализа-
ции, но свой вклад внесла и широкая земельная реформа, начатая
в конце 1940-х годов по инициативе американской военной адми-
нистрации. Поскольку 60% земель принадлежало на тот момент ли-
бо японцам, либо корейцам, сотрудничавшим с японцами, реформа
носила преимущественно конфискационный характер и прошла
сравнительно легко. Результатом было уравнительное распределе-
ние земли и повышение доходов фермеров, что нейтрализовало са-
мый жизнеспособный лозунг коммунистической пропаганды.
Но главным двигателем роста были промышленные ин-
вестиции, все в большей степени финансируемые за счет отече-
ственных источников, и экспорт. В середине 1950-х годов Корея еще
оставалась преимущественно сельскохозяйственной и горнодобы-
вающей (главным образом уголь и вольфрам) страной. В 1954 году
95% экспорта составляло сырье. Уже к 1965 году 61% экспорта со-
ставляла заводская продукция, преимущественно ткани, одежда
и лесоматериалы. Как и в случае Тайваня, правительство играло ак-
тивную роль в выборе направления и стимулировании инвестиций
и экспорта. Например, решение заняться судостроением, которое
стало одной из важнейших отраслей корейской экономики, было
навязано частному сектору президентом Паком. Ведущая роль экс-
порта обеспечивала сдвиг производства от трудоемкой продукции
3. ТАЙВАНЬ И КОРЕЯ
1119 1
(например, текстиль) к капиталоемкой (автомобилестроение). Но
в одном важном аспекте процесс индустриализации был не таким,
как на Тайване: локомотивами роста были крупные конгломераты
(чеболи), такие как Samsung, Hyundai и Daewoo, a не семейные пред-
приятия. В этом отношении корейское экономическое «чудо» было
больше похоже на японское, чем на тайваньское.
В 1950-е годы большинство инвестиций финансировалось
за счет экономической помощи США. В начале 1960-х валовой уро-
вень внутренних сбережений составлял около 3% ВНП. Под влия-
нием роста, правительственной политики и в ответ на сокращение
помощи уровень сбережений повышался и в том же десятилетии
превысил 15%, а сегодня превышает 30%, что опять-таки сопоста-
вимо с достижениями Тайваня46.
Корейцы со скептическим недоверием взирают на свои до-
стижения и тревожатся о будущем страны, особенно на тот случай,
если мировая экономика собьется с ноги. Экспорт и импорт состав-
ляют почти 60% корейского ВНП — один из самых высоких пока-
зателей в мире (в Соединенных Штатах, например, всего 18%). Их
тревога обострилась, когда в 1989 году показатель экономического
роста опустился ниже 7%, что по мировым стандартам можно счи-
тать просто завидным, но ведь перед этим три года подряд эконо-
мика росла более чем на 12% в год. Впрочем, трудно представить та-
кую ситуацию, разве что случится общемировая глубокая рецессия,
когда страна, вырастившая такое количество талантливых предпри-
нимателей, инженеров и политиков, перестала бы двигаться вперед,
пусть и медленнее, чем это было в прошедшие десятилетия.
Движение к плюрализму
В Корее... наложение высокой степени централизма на од-
нородное общество привело к возникновению восходяще-
го вихря, мощной воронки, всасывающей наверх и охваты-
вающей все пространство культуры. Сила этого вихря
такова, что он разбивает на отдельные частицы любые воз-
никающие в обществе интегрирующие группы — со-
циальные классы, политические партии и другие переход-
ные группы, разрушая их сплоченность и формируя
общую атомизированную восходящую мобильность. Вос-
ходящий поток также препятствует таким вещам, как
определение функции, правовых границ, формальных
процедур и специализации. Похоже, что именно этот вихрь
ЧАСТЬ I. ИСТОРИИ УСПЕХА
I 120 I
отчасти виноват в неестественном отставании Кореи
в этих областях, притом что она развита в области личной
и семейной культуры, образования, политического созна-
ния и даже урбанизации47.
Это предложенное Грегори Хендерсоном описание корейской поли-
тики как всасывающего все наверх вихря, не оставляющего ника-
ких промежуточных институтов, адекватно описывает политиче-
скую эволюцию страны после Второй мировой войны, в том числе
ее трудности в достижении демократического плюрализма.
В 1967 году прошли еще одни выборы, и президент Пак Чон
Хи был переизбран незначительным меньшинством голосов*. В со-
ответствии с конституцией это должен был быть его последний
срок на посту президента. Но через два года Пак предложил по-
правку к конституции, потом добился ее одобрения на референду-
ме и получил право на третий срок. На выборах 1971 года он с не-
значительным превосходством победил молодого парламентария,
Ким Тэ Чжуна, но его Республиканско-демократическая партия не
сумела набрать две трети голосов, чтобы получить конституцион-
ное большинство в парламенте и обеспечить президенту свободу
действий. Пак использовал воинственные жесты северокорейцев,
чтобы объявить в стране чрезвычайное положение, а потом и во-
енное положение.
За этим последовало принятие новой конституции, по кото-
рой буквально вся власть оказалась в руках Пака. Правительство
организовало похищение Ким Тэ Чжуна, но того спасло вмешатель-
ство Соединенных Штатов. Одержимость Пака вопросами безопас-
ности естественным образом обострилась после того, как в 1974 го-
ду Северная Корея попыталась его убить. Демонстрации против
Пака, в которых главную роль играли студенты, стали более часты-
ми и воинственными, что отражало быстрый рост образованного
и политически сознательного среднего класса. Некоторые демон-
странты отождествляли Пака с Соединенными Штатами и громи-
ли культурные центры США.
В конце 1979 года в условиях нарастающего политического
хаоса Пак был застрелен главой ЦРУ Южной Кореи. Спустя два
* Некоторые наблюдатели полагают, что перед президентскими выборами
16 декабря 1987 года было пущено в ход так много манипуляций, что использовать
слово «выборы» без уточняющих оговорок было бы просто некорректно.
3. ТАЙВАНЬ И КОРЕЯ
I 121 I
месяца власть захватил генерал Чон Ду Хван,и о перспективах либе-
рализации пришлось забыть. Многие корейцы вышли на улицы,
прежде всего в заброшенной (Ли и Паком) провинции Южная Чол-
ла, на родине Ким Тэ Чжуна. 18 мая 1980 года в городе Кванджу
к студенческим демонстрациям примкнуло население и началось
восстание, спровоцировавшее жестокое вмешательство армии. По
разным источникам было убито от 200 до 2 тыс. демонстрантов,
а поскольку войска находились под общим (но не оперативным)
командованием американского генерала, Соединенные Штаты бы-
ли обвинены в том, что они то ли спровоцировали резню, то ли не
вмешались, чтобы ее прекратить. Обвинения эти доказаны не бы-
ли, но резня в Кванджу и по сей день лежит в основе корейского
антиамериканизма*.
В 1980 году Чон был «избран» непрямым голосованием. Его
авторитарное правительство постоянно испытывало давление де-
монстрантов, требовавших открытости политического процесса.
В начале 1985 года прошли выборы в парламент и пропрезидент-
ская Партия демократической справедливости нанесла поражение
Демократической партии Ким Тэ Чжуна, который находился под
домашним арестом и был лишен права баллотироваться, и Ким Ён
Сама. Оппозиция требовала проведения прямых выборов прези-
дента, но Чон не соглашался. Однако давление, в том числе со сто-
роны правительства США, было настолько сильным, что генерал
Ро Дэ У, которого Чон выбрал на роль преемника, отказался от прове-
дения прежней политики и начал общую либерализацию политиче-
ской жизни; было решено выбирать президента всеобщим прямым
голосованием, и Ким Тэ Чжун получил право в них участвовать.
В декабре 1987 года в выборах участвовали четыре кандида-
та, что New York Times охарактеризовала как «первый эксперимент
По просьбе Информационного центра ООН я в марте 1990 года беседовал
с профессорами и студентами в Кванджу и Пусане об их отношении к теории зави-
симости, согласно которой бедность слаборазвитых стран объясняется империали-
стической эксплуатацией со стороны развитых стран, а прежде всего — Соединен-
ных Штатов. Мы провели два продолжительных собрания, оказавшиеся по тону
и содержанию поразительно сходными с дискуссиями в Мексике, Центральной
и Южной Америке. Ирония, конечно, в том, что Корея являет миру один из самых яр-
ких примеров того, как открытая, ориентированная на внешний мир экономика —
эквивалент модели зависимости — может породить быстрый рост. Многие из моих
корейских собеседников учились в Соединенных Штатах, где под руководством аме-
риканских профессоров заучили теорию зависимости, которая еще совсем недавно
была истиной в конечной инстанции для многих американских гуманитариев.
ЧАСТЬ I. ИСТОРИИ УСПЕХА
I 122 I
Южной Кореи со свободными выборами»48: Ро Дэ У, Ким Тэ Чжун,
Ким Ён Сам (который откололся от Ким Тэ Чжуна) и Ким Ён Пил. Ро
выиграл с 36% голосов, второе место занял Ким Ён Сам с 26%, а на
третьем оказался Ким Тэ Чжун. В начале 1990 года президент Ро вы-
ступил с ошеломительным заявлением, что в его правительство со-
гласились войти Ким Ён Сам и Ким Ён Пил, так что в оппозиции
остается только Ким Тэ Чжун. Корея, путь которой от авторитариз-
ма к демократическому плюрализму был столь же медленным и бо-
лезненным, как и на Тайване, достигла того, что некоторые наблю-
датели начали говорить о необратимости движения к полной
демократии, причем говорили это они на фоне массовых студенче-
ских демонстраций весны 1991 года.
Как и в случае Тайваня, динамичный экономический плю-
рализм толкал Корею к политическому плюрализму.
Общий знаменатель: культура
В истории Тайваня и Кореи после Второй мировой войны было
много общего. Бегство японцев погрузило обе бывшие колонии
в состояние хаоса. Обе столкнулись с коммунистической угрозой со
стороны коммунистических соотечественников. Обе получали
обильную военную и экономическую помощь от Соединенных
Штатов, предоставлявших также все необходимые консультации
и советников. Обе провели эффективную аграрную реформу (сто-
ит отметить, что ни одна программа земельных реформ в Латин-
ской Америке не дала сопоставимого результата). В обеих странах
образование было одним из главных приоритетов политики, и се-
годня по уровню образования они сравнимы с развитыми страна-
ми. Обе выбрали экономическую политику, центром которой было
частное производство на экспорт, и в обеих правительство играло
активную роль в экономике. Обе достигли необычно высокого
уровня внутренних сбережений, которые на протяжении десятиле-
тий обеспечивали чрезвычайно высокие темпы роста, несмотря на
все взлеты нефтяных цен. Самодержавные президенты, правившие
в обеих странах на протяжении большей части послевоенного пе-
риода, обеспечили стабильность и преемственность политики, но
в последние годы в обеих странах наметился отчетливый сдвиг к де-
мократическому плюрализму.
Что же касается различий, то ВНП на душу населения на Тай-
ване выше примерно на 2 тыс. долларов, что можно отчасти объяс-
нить более высоким уровнем жизни тайваньцев к концу Второй
3. ТАЙВАНЬ И КОРЕЯ
I 123 I
мировой войны. Распределение дохода на Тайване отличается боль-
шей равномерностью, хотя в Корее оно очень далеко от крайнего не-
равенства, характерного для Латинской Америки и других стран
третьего мира. В Корее правительство играло несколько более ак-
тивную и прямую роль в развитии производства и экспорта, чем на
Тайване, и в Корее осуществлялся более жесткий контроль над ино-
странными инвестициями. Большие конгломераты, нехарактерные
для Тайваня, но очень важные в Японии, были ключевым фактором
корейского экономического «чуда».
Наблюдатели часто указывают на разницу культурных сти-
лей. Люсиен Пай отмечает, что китайцы отличаются консерватиз-
мом, рассудительностью и сдержанностью, тогда как для корейцев
характерны «склонность к риску и самоуверенность». Он приписы-
вает это отчасти различию подходов к воспитанию детей: сыновняя
почтительность была более мощной силой в китайской семье, и «от
ребенка в первую очередь требовали почтительности, а достижения
отходили на второй план... В Корее принято,что родители обязаны
защищать интересы детей, поэтому социализация не ограничива-
лась воспитанием сыновней почтительности... Дом был надежным
убежищем, из которого молодые могли смело отправляться в бой
и рисковать, зная, что им всегда есть где укрыться без малейшего
стыда»49. В китайской семье, напротив, «самовыражение или стрем-
ление детей к самостоятельному поведению подавляется или нака-
зывается как проявление простого эгоизма»50.
В целом между Тайванем и Кореей намного большего сход-
ства, чем различий. Более того, есть поразительные параллели меж-
ду послевоенными путями и достижениями этих двух стран и Япо-
нии, Гонконга и Сингапура. Эти параллели также существенны для
понимания исторического успеха китайцев в Таиланде, Малайзии,
Индонезии и на Филиппинах, а также японцев в Бразилии и китай-
цев, японцев и корейцев в Соединенных Штатах (см. главу 5).
Я не знаю никого, кто бы не согласился, что культура— это
значимый фактор в достижениях восточноазиатских стран. Про-
блема, как заметил политолог Роберт Скалапино из Калифорний-
ского университета, в том, чтобы «определить ту смесь культуры,
масштаба, регулирования, руководства и политики, которая форми-
рует данное общество в данный период»51. Если, однако, в этой сме-
си культура играет главную роль или, как выразился Рональд Ингл-
харт, если «культура является важнейшим элементом, помогающим
сформировать общество»52, то мы попадаем на табуированную тер-
ЧАСТЬ I. ИСТОРИИ УСПЕХА
I 124 I
риторию — в область «культурного детерминизма», который, по
словам Скалапино, «приемлем не более, чем экономический детер-
минизм или разновидность вошедшего нынче в моду политиче-
ского детерминизма, который я буду называть „прагматическим де-
терминизмом"»53.
Я также не знаю никого, кто стал бы обосновывать культур-
ный детерминизм с таким же напором, с каким Карл Маркс защи-
щал идею экономического детерминизма. В предыдущей книге я от-
метил ряд факторов помимо культуры, которые влияют на развитие
общества: обеспеченность ресурсами, географическое положение,
руководство, правительственная политика, международные эконо-
мические силы, превратности истории, удача54. Но, проанализиро-
вав ход латиноамериканской эволюции за несколько веков, я при-
шел к выводу, что культура является главным фактором этой
печальной истории. Если это и есть культурный детерминизм, что
ж, так тому и быть. То, что к концу XX века марксизм утратил всякое
доверие, никоим образом не ставит под сомнение идеи Вебера. На
мой личный взгляд, банкротство марксизма и поразительный про-
гресс Восточной Азии, в отличие от упорной слаборазвитости Ла-
тинской Америки и Африки, укрепляют доверие к взглядам Вебера.
Читая лекции в Гарварде в 1988 году, Скалапино отметил сле-
дующее: «Китай, Япония и Корея... разделяют уважение к образо-
ванию, к семье как к важнейшей ячейке общества и хранилищу цен-
ностей, и к всепроницающей трудовой этике — и все это при
определенных условиях может служить поддержкой развития...
справедливо и то, что каждый из четырех так называемых „малых
драконов" — Южная Корея, Гонконг, Тайвань и Сингапур — в пол-
ной мере использовал выгоды общей для них всех китайской куль-
туры»55. Но в этих превосходных лекциях он не сделал попытки
взвесить роль культуры и других факторов.
Гарвардский экономист Дуайт Перкинс, специализиру-
ющийся на Восточной Азии, предпринял попытку с помощью мате-
матического анализа изолировать и оценить значимость культуры.
При этом он выделил в восточноазиатском развитии компоненты
роста, которые можно приписать труду, количественному приросту
капитала, а также остаток, который он назвал «скоростью роста
производительности». Производительность — это функция до-
ступного рабочему количества капитала, а также его мастерства, эф-
фективности и продолжительности рабочего времени. В анализе
Перкинса вычленяется вклад капитала в рост производительности
з. ТАЙВАНЬ И КОРЕЯ
I 125 I
(он входит в количественный прирост капитала), а остаток пред-
ставляет собой совокупное влияние таких факторов, как образова-
ние, мотивация, организация, менеджмент и технология56.
Перкинс делает вывод, что «темпы роста капитала и труда...
отвечают примерно за половину 9- или 10-процентного роста, кото-
рый устойчиво наблюдался в Восточной Азии с 1950-х по 1970-е го-
ды. За другую половину отвечает рост производительности»57. Это
не означает, что «культура» может претендовать на 50-процентное
участие в создании восточноазиатских чудес. Даже если вычленить
труд и капитал как факторы роста, остаются не связанные с культу-
рой аспекты образования, мотивации, организации, менеджмента
и в особенности технологии как компонентов роста производитель-
ности. С другой стороны, есть важные культурные компоненты
в росте капитала (склонность к сбережению, которая, как мы убе-
дились, чрезвычайно высока в китайских культурах) и в росте заня-
тости (отражающем склонность к предпринимательству).
Практический итог вычислений Перкинса в части, относя-
щейся к культуре, состоит, пожалуй, в том, что ничего здесь толком
просчитать не получится. Но вполне вероятно, что ценности и уста-
новки делают больший вклад в рост, чем какой-либо другой от-
дельный фактор, включая политику, мировую экономическую
конъюнктуру и, уж конечно, географическое положение и обеспе-
ченность природными ресурсами. Этот вывод делается еще более
убедительным, если рассмотреть широкое разнообразие направле-
ний политики (например, Бразилию), экономического развития
(например, Соединенные Штаты) и географического положения
и наличия ресурсов (например, Гонконг), образующих тот контекст,
в котором восточноазиатские страны добились процветания. Мож-
но также добавить, что осмотрительная политика — и руковод-
ство — тоже можно хотя бы отчасти истолковать как отражение
культуры. В конце концов, есть известные параллели между успе-
хом отдельных тайваньских и корейских предприятий и успехом
этих двух национальных экономик.
В этом кратком обзоре тайваньской и корейской истории
отмечены несколько не связанных с культурой факторов, внесших
вклад в быстрый рост этих двух стран в последние десятилетия: ин-
фраструктура, оставшаяся со времен японского господства, давле-
ние в виде внешней угрозы, помощь и советы США и политическая
стабильность и предсказуемость (готов доказать, что последнее тес-
но связано с культурой). Но были ведь и другие страны — на ум при-
ЧАСТЬ I. ИСТОРИИ УСПЕХА
I 126 I
ходят Египет и Пакистан, — где все эти факторы присутствовали
в достаточной мере, но при этом заметных темпов роста и справед-
ливого распределения там не было.
Я рад тому, что, не считая Перкинса с его анализом, все
остальные свидетельства о значимости культуры основаны на ло-
гике и умозаключениях. Но я убежден, что успехи и достижения вос-
точноазиатских стран, действовавших в очень несхожих ситуациях,
столь поразительно схожи, что большинство читателей согласятся
со мной в том, что если культура и не является самым значимым из
факторов, как это мне представляется, то она несомненно является
одним из самых значимых.
Вебер о китайской культуре
Работа Макса Вебера «Конфуцианство и даосизм» («Konfuzianismus
und Taoismus») была опубликована в Германии в 1920 году. На ан-
глийском она впервые была опубликована в 1951 году под назва-
нием «Религия Китая»58. В ней Вебер анализирует влияние конфу-
цианства и даосизма на способность китайцев прийти к системе
динамичного капитализма, в частности в сравнении с протестант-
ской этикой и, в особенности, с кальвинизмом. На последующий ус-
пех китайцев (и корейцев) в других странах ссылались как на свиде-
тельство фундаментальной ошибочности веберовского подхода*.
Отметив отсутствие в Китае современного капиталистиче-
ского развития с середины XVII и до конца XIX века, Вебер указыва-
ет на власть книжной элиты — мандаринов — как на силу, блоки-
рующую ростки нового: «Любое новшество может создать угрозу
интересам отдельного чиновника в плане привилегий его должно-
сти». При этом он в полной мере признает «чрезвычайное развитие
и напряженность китайской погони за наживой» и добавляет, что
«ни в какой цивилизованной стране материальное благополучие
никогда не было столь решительно явлено в качестве конечной
цели, как в Китае»59.
* На экономический успех Италии и Испании после Второй мировой войны
также ссылались как на свидетельство того, что Вебер заблуждался, утверждая, что
католицизм не обеспечивает адекватной ценностной основы для экономического
динамизма. Читатели главы 2 согласятся со мной, что если учесть внешние факторы
и секуляризацию Испании, то, по меньшей мере в ее случае, взгляды Вебера следу-
ет принять. Давление извне и секуляризация сыграли свою роль и в том, как меня-
лась Италия после Второй мировой войны. Но, несмотря на ее быстрый рост в по-
следние десятилетия, Италия остается внизу шкалы, если мерить достижения стран
Европейского сообщества по величине ВНП на душу населения.
3. ТАЙВАНЬ И КОРЕЯ
I 127 I
Подчеркивая отсутствие капиталистического накопления
и инвестиций, он отмечает, что, если в Западной Европе по мере рас-
пространения капитализма численность сельского населения убы-
вала, а размер хозяйств увеличивался в результате слияния, в Китае
имел место быстрый рост сельского населения и раздробления зе-
мельных владений. Преобладание мелких хозяйств укрепляло тра-
диционную ориентацию на выращивание риса и традиционное для
крестьян понимание мира. Неспособность модернизировать сель-
ское хозяйство было важным следствием сопротивления мандари-
нов против налоговой и административной реформ, угрожавших
их интересам.
Вебер также ссылается на отсутствие эффективного законо-
дательства: «Самые известные из [имперских] эдиктов представля-
ют собой кодификацию этических, а не правовых норм и различа-
ются эрудицией и литературными достоинствами». Субъективные,
а нередко даже иррациональные решения императоров или манда-
ринов препятствовали инвестициям. Далее Вебер отмечает, что,
в отличие от формализма протестантской этики, которая «реши-
тельно все обезличивала... в Китае вся общинная деятельность
оставалась в рамках чисто личных отношений и была целиком об-
условлена ими». Он делает вывод:
Ограничение возможности смотреть на вещи объективно,
навязываемое влиянием личных отношений... оказывало
существенное воздействие на экономические установки,
поскольку препятствовало объективной рационализа-
ции. .. действует тенденция вновь и вновь опутывать ин-
дивида его самыми сокровенными чувствами к его родне
и к тем, с кем у него были родственные отношения...
Огромным достижением этических религий и в особенно-
сти этических, аскетических протестантских сект был раз-
рыв родственных уз и подтверждение превосходства общ-
ности, основанной на вере и моральной жизни, над
общностью, основанной на кровных связях В экономи-
ческом смысле это означало, что доверие в деловых отно-
шениях покоилось на моральных качествах каждого инди-
вида, объективно проявленных им в своей деятельности60.
Но главное препятствие развитию рационального предпринима-
тельского капитализма Вебер находит в другом аспекте конфуциан-
ЧАСТЬ I. ИСТОРИИ УСПЕХА
I 128 I
ской системы ценностей. Конфуцианец ценит богатство, но рассма-
тривает его как естественное следствие и привилегию роли манда-
рина либо как результат везения или продажности. Другой способ
разбогатеть — производя, покупая и продавая — это, с конфуциан-
ской точки зрения, infra dig, т.е. унизительно. (Это конфуцианское
высокомерие в отношении ремесленников и торговцев напоминает
о традиционном отношении земельной аристократии к «рабочим
людям» в других культурах, включая иберийскую и латиноамери-
канскую.) Вебер формулирует это следующим образом:
Для Конфуция любая профессиональная работа для зара-
ботка — это мещанский удел специалистов. Специалист...
с конфуцианской точки зрения, ни при каких условиях не
мог подняться до настоящих почестей, сколь бы он ни был
ценен в плане пользы для общества. Причина этого —
и это было решающее соображение — в том, что «муж наи-
высших достоинств» (конфуцианский джентльмен) не был
«инструментом», иными словами, в своей задаче самосо-
вершенствования в деле приспособления к миру он был
конечной целью в себе; он не был... средством для дости-
жения каких-либо безличных целей. Это центральное
утверждение конфуцианской этики представляло собой
отказ от специализации, отказ от профессиональной бю-
рократии и профессионального образования, и прежде все-
го. .. оно представляло собой отказ от экономической подго-
товки, нацеленной на получение прибыли™.
Мандарины были не только снобами, но и навязчивыми снобами.
Историк Джон К. Фэрбанк отмечает: «Торговцы были подчинены
чиновникам, от которых они зависели в плане защиты, либо они са-
ми достигали полуофициального положения и тогда выказывали
дух монополистического сборщика налогов, а не готового к риску
предпринимателя. Классическое учение о государстве не заботилось
об экономическом росте и подчеркивало важность не создания но-
вого богатства, а бережливого использования сельскохозяйствен-
ных налогов»62.
Правление мандаринов привело к созданию двухэтажного
общества: образованные и все остальные. Иерархия мандаринов рас-
пространялась вниз до уровня района, но не деревни. Отчужденность
местных администраторов [от населения] гарантировалась не только
3. ТАЙВАНЬ И КОРЕЯ
I 129 I
их оцениваемым по собственным критериям интеллектуальным
и моральным «превосходством» и традицией перемещения чинов-
ников каждые три года в другую местность, но при этом было запре-
щено отправлять их на службу в родные края. Люди, которыми пра-
вили эти образованные господа, в целом решительно чурались их
и предпочитали заниматься своими делами, не сталкиваясь с ними.
Для этого нижнего этажа, для масс, бережливость «была формой
скопидомства, и в пределе это были крестьянские сбережения, зако-
панные в подполе. Сбережения делали, чтобы хватило денег на до-
стойные похороны, а также ради уважения и удовольствия от вла-
дения как такового, как это бывает везде, где аскетизм еще не
разрушил подобного отношения к богатству»63. Иными словами,
речь идет о накоплении богатства без его инвестирования. (То же
самое может быть сказано и об иберийском и латиноамериканском
меркантилизме. )
Вебер полагал, что конфуцианство распространяло пассив-
ное отношение к накоплению богатства. Поскольку в кальвинист-
ской доктрине накопление богатства было свидетельством Божьего
благоволения, главное различие между конфуцианством и кальви-
низмом состоит в том, что последний требует стремления к успеху
(то, что Пай называет «душевной тревогой», порождающей «стрем-
ление к достижениям»64).
Противотечения в конфуцианстве
Анализ Вебера бросает свет на мощные противотечения, характер-
ные для традиционной китайской системы ценностей. О дуализме
свидетельствует сдвиг, о котором мне много пришлось слышать
в 1990 году, во время поездки в Корею: в 1950-е американцы указы-
вали на конфуцианство как на главный тормоз прогресса, а в 1980-е
и 1990-е многие разглядели в конфуцианстве главный двигатель
прогресса.
Что касается экономического развития, акцентирование
в конфуцианстве образования, упорного труда и дисциплины в со-
четании с ориентирующей на достижения традицией поклонения
предкам и даосский акцент на бережливость образуют сильнодей-
ствующую, хотя преимущественно и латентную формулу роста,
сопоставимую с той, которую Вебер усматривал в кальвинизме. По-
тенциально взрывная смесь была нейтрализована в силу следу-
ющих обстоятельств: низкая оценка экономической деятельности
в конфуцианстве; выдвижение конфуцианством на первый план
ЧАСТЬ I. ИСТОРИИ УСПЕХА
I 130 I
семьи и клана в ущерб обществу в целом; относительная застылость
конфуцианской иерархии и авторитаризма (система ученых заслуг
была единственным надежным путем наверх); бремя сыновней поч-
тительности (Люсиен Пай отмечает, что «для китайца конфуциан-
ские правила сыновней почтительности означают, что высшей цен-
ностью делается преданность вплоть до отказа от принципа заслуг
и эффективности»)65; и прежде всего экстраординарное влияние
ученых-бюрократов на формирование национальной политики,
почти всегда отражающей их заинтересованность в сохранении
собственных привилегий и подтверждении собственного презре-
ния к экономической деятельности.
Но застывшими компонентами системы были не только
силы, душащие прогресс, но и скрытый потенциал роста. Когда ки-
тайцы эмигрировали — процесс самоотбора преуспевающих, как
отметил Джон Кеннет Гэлбрейт в работе «Природа бедности
масс»66, — они почти всегда попадали в ситуацию, в которой тесня-
щие прогресс силы ослабевали: в большинстве обществ, куда им
удавалось попасть, экономическая деятельность была более пре-
стижной (и таковой она стала на Тайване и в Южной Корее); к тому
же в чуждом окружении семья/клан оказывались чрезвычайно
ценными инструментами самопомощи, особенно в силу того, что
большинство эмигрантов были уроженцами южного Китая, где кла-
новая структура была особенно сильна67; бремя сыновней поч-
тительности делалось достаточно абстрактным в силу географи-
ческой отдаленности, а конфуцианская (так же как марксистская
и маоистская)68 традиция соединять политику и экономику, явля-
ющаяся основой диспропорционального удушающего влияния
мандаринов на экономические дела, больше не нависала над китай-
цами, оказавшимися за рубежом своей родины.
Когда душащие силы традиционной китайской культуры
ослабевают, взрывной потенциал положительных сил китайской
культуры находит выход не только на Тайване и в Южной Корее, но
и в Гонконге, Сингапуре, Таиланде, Индонезии, Малайзии, на Филип-
пинах, в Индокитае и, как мы увидим в главе 5, в Соединенных Шта-
тах. (За впечатляющими достижениями японцев стоят, как мы уви-
дим в главе 4, те же самые конфуцианские идеи, хоть и действующие
в рамках иной культуры.)
Таким образом, мне представляется, что ответ на, по сло-
вам Эдварда Мейсона, «озадачивающий вопрос, каким образом
конфуцианская культура, которая столь низко оценивает деловую
3. ТАЙВАНЬ И КОРЕЯ
I 131 I
активность, обеспечила возникновение столь большого числа
успешных предпринимателей»69, лежит в противотечениях самого
конфуцианства. Стоит только нейтрализовать силы, душащие пред-
принимательство, прежде всего бюрократический контроль, и по-
высить престиж самого предпринимательства, и вы получите кри-
тическую массу стремления к успеху, примерно такую же, как
у веберовских кальвинистов. Как отмечает Эмброуз Кинг, объясняя
экстраординарную предпринимательскую активность в Гонконге,
«в отличие от имперского Китая, в Гонконге самый надежный путь
к высокому общественному положению — это не карьера чиновни-
ка и ученого, а приобретение богатства в деловом мире»70.
Если есть сомнения в том, что происходит с предпринима-
тельским рвением китайцев, когда их перестает сковывать всемогу-
щая бюрократия, оно должно быть рассеяно при взгляде на то, что
происходит в экономике самого Китая после экономической либе-
рализации, проведенной Дэн Сяопином в 1978 году: среднегодовой
рост составлял 10% вплоть до резни на площади Тяньаньмэнь.
Кстати говоря, реформы Дэна также свидетельствуют о противоре-
чивости конфуцианской системы ценностей: когда в 1977 году он
восстановил систему экзаменов (в высшей степени конфуцианская
концепция), которая была отброшена Мао как элитарная в начале
культурной революции, одной из его целей была борьба с семей-
ственностью/клановостью (тоже в высшей степени конфуцианская
вещь), которая стала основой принятия кадровых решений71.
Вообще говоря, как я уже отметил, в экономическое «чудо»
Тайваня и Кореи внесли вклад и внекультурные факторы, такие как,
например, наличие внешней угрозы и хорошие советы консультан-
тов из Соединенных Штатов, разумная и предсказуемая политика.
Но я убежден, что культура важнее, чем любой другой отдельный
фактор. Например, как отметил Стив Хаггард, разумная политика
не падает с неба72, а отчасти является отражением конфуцианской
традиции. Но особенно убедительным аргументом являются дости-
жения китайцев в других странах, где политика не всегда была ра-
зумна или целенаправленна (как это было до недавнего времени, на-
пример, в Таиланде, Индонезии и на Филиппинах), а также и в тех
странах, где политика вполне разумна (как в современном Таилан-
де и в Индонезии).
В своем анализе воздействий китайской культуры на эконо-
мический рост Вебер выделяет позитивные и негативные силы. Ког-
да действуют и те и другие — как это было в самом Китае, по край-
ЧАСТЬ I. ИСТОРИИ УСПЕХА
I 132 I
ней мере до реформ Дэна, — результаты полностью подтверждали
его оценку удушающего влияния системы, центральными фигура-
ми которой были мандарины. То, что китайцы, перебравшиеся
в другие страны, где негативные силы не могли разгуляться или бы-
ли ослаблены — зачастую под влиянием Запада, показывали очень
хорошие результаты, так же как корейцы в условиях ориентирован-
ного на рост руководства (также не без участия западного влияния),
вряд ли, как мне представляется, удивило бы Вебера73.
Контрасты между Восточной Азией
и Латинской Америкой
Между культурами конфуцианской Восточной Азии и иберо-като-
лической Латинской Америки есть сходства и различия. Что касает-
ся радиуса отождествления и доверия, китайцы (и тайваньцы) и ко-
рейцы сосредоточены на семье и клане точно так же: как носители
иберийской культуры, но при этом сюда входят и не члены семьи
(пятый конфуцианский тип взаимоотношений между другом и дру-
гом), а также общество и страна в целом (первый конфуцианский
тип взаимоотношений между правителем и подданным). Это рас-
ширение отождествления существенно сильнее здесь, чем в тради-
ционной иберийской культуре, что находит отражение в распреде-
лении дохода на Тайване и в Южной Корее, где оно отличается
намного большей равномерностью, чем в Латинской Америке
(и в Испании до недавнего прошлого). Радиус доверия на Тайване
и в Южной Корее, пожалуй, не столь велик, как в протестантских
(и секуляризованных католических) странах Запада, где универсаль-
ный моральный кодекс вытесняет семейственность на задний план.
Есть довольно красноречивый показатель: большинство предприя-
тий в Корее и особенно на Тайване — это семейные предприятия.
Пять конфуцианских типов взаимоотношений в основном
очерчивают восточноазиатский моральный кодекс, а главным источ-
ником иберийской морали является католицизм. Первый строже
второго, хотя семейственность, роднящая эти две культуры (и зало-
женная в трех из пяти типов конфуцианских взаимоотношений), —
это источник двойных моральных стандартов — жестких внутри се-
мьи, гибких и нацеленных только на собственные интересы — со все-
ми чужими.
Авторитаризм коренится в четырех из пяти конфуцианских
типов взаимоотношений и был типичен для политической истории
Кореи и Китая. В Восточной Азии и в Латинской Америке автори-
3. ТАЙВАНЬ И КОРЕЯ
I 133 I
тарная традиция сильна, и оба региона испытывают трудности на
пути к созданию институтов демократического плюрализма.
Но в отличие от иберийской культуры китайская, кроме то-
го, подчеркивает ценности — образования, труда, дисциплины, за-
слуги, бережливости, — которые, если не совсем задушены бюро-
кратией, являются мощным источником экономического роста
и экономического плюрализма. И на Тайване и в Корее движение
к политическому плюрализму шло под давлением установок, раз-
буженных и выпестованных образованием и динамичным эконо-
мическим плюрализмом, поддерживаемыми сравнительно равно-
мерным распределением земли и дохода. Более того, обе страны
испытали глубокое влияние Соединенных Штатов и их системы
ценностей, а главными каналами влияния были масштабные про-
граммы военной помощи, военное присутствие США (до сих пор
существенное в Южной Корее), большое число тайваньцев и корей-
цев, получавших образование в Соединенных Штатах и обширные
деловые связи. Кое-что из этого сыграло роль и в испанском эконо-
мическом «чуде».
Гений Конфуция
В этой главе мы отметили жизненность и значимость идей Конфу-
ция и его учеников. Но ведь он жил 2500 лет назад. По современным
критериям, его принципы в том, что касается власти, иерархии и по-
рядка, устарели и могут считаться реакционными. Но его взгляды
на образование, заслуги, дисциплину и труд в сочетании с даосской
традицией бережливости были важной движущей силой в огром-
ных экономических и социальных достижениях восточноазиатских
стран в последние сорок лет. Стоит помнить и то, что конфуциан-
ство было также главной силой китайской цивилизации, которая
в большинстве отношений, включая материальное благосостояние
людей, опережала Европу вплоть до эпохи Просвещения. Перечень
китайских изобретений включает бумагу, печатный пресс, тачку, по-
рох, фарфор, использование угля и водяных мельниц.
Сохранение духа конфуцианства на протяжении более двух
тысячелетий — это убедительное свидетельство мощи культуры
и красноречивая похвала ее создателю.
4 Японское «чудо»
Реставрация Мэйдзи указывает путь
В результате социализации в японской культуре ее
члены интернализуют и навсегда сохраняют культу-
ру, которая многое требует от каждого очередного
поколения в плане совершенства исполнения. Стать
настоящим японцем, идет ли речь о японской семье,
живущей в Японии, в Соединенных Штатах или
в Бразилии, — это значит обрести такую мотивацию,
которая будет мобилизовать всю энергию человека
и направлять ее на достижение долгосрочных целей.
Японцами движет сильная потребность в какой-
либо форме успеха — традиционного или современ-
ного, в искусстве или в бизнесе.
Джордж Девос, «Социализацияради достижения»
(1973)
Способность японцев сберегать и инвестировать
уникальна для современного мира. Причинами этого
могут быть широкая распространенность знаний
о долгосрочных экономических вложениях, природа
общества, ориентированного на целесообразность,
традиция бережливости и умение гордиться жизнью
без излишеств. В любом случае ни один другой народ
в прошлом [XIX] столетии не смог — без принужде-
ния со стороны правительства! — последовательно
сберегать и инвестировать столь большую долю на-
ционального дохода.
Эдвин О. Рейшауер, «Восточная Азия:
современная трансформация» (1960)
Реставрация Мэйдзи представляла собой культур-
ную революцию, целью которой было создание со-
временного государства.
Такео Кувабара, «Мэйдзи Ишин: эпоха и революция»
(1985)
4. ЯПОНСКОЕ «ЧУДО»
I 135 I
Всему миру известно, как поразительно преобразилась Япония, су-
мевшая за считаные десятилетия восстать из руин Второй мировой
войны и превратиться в динамичную и процветающую страну,
живущую в соответствии с нормами демократии. Столь экстраор-
динарным достижениям, несомненно, способствовала просвещен-
ная политика американских оккупационных властей. Но ранее
в том же веке столь же просвещенную оккупационную политику
американцы проводили в Никарагуа, в Гаити и в Доминиканской
Республике, но это мало что дало этим странам. Да и почти полуве-
ковое присутствие американцев на Филиппинах не привело ни к че-
му даже близко сравнимому с успехом японцев.
Главное объяснение японского «чуда» — это сами японцы.
Стоит присмотреться к реставрации Мэйдзи, сутью которой было
грандиозное преображение Японии во второй половине XIX века,
в котором Соединенные Штаты также сыграли немалую роль, что-
бы отбросить всякие сомнения в том, что корни достижений Япо-
нии после разгрома во Второй мировой войне связаны с японской
почвой и прежде всего с японскими ценностями и установками. Эти
ценности и установки отчасти были сформированы конфуциан-
ством, которое и в конце XX века продолжает оказывать глубокое
влияние на японскую культуру.
Исторический обзор
Запад прибывает в Восточную Азию
Еще в XV веке Китай превосходил Европу по большинству крите-
риев прогресса, и Япония, находившаяся под сильным влиянием
китайской культуры, ненамного от него отставала в этом превосход-
стве. Спустя четыре столетия благодаря эпохе Просвещения и Про-
мышленной революции Запад обошел Китай и Японию буквально
по всем критериям, используемым при оценке национальной мо-
щи: по военным технологиям и боеспособности вооруженных сил,
по жизнеспособности основных социальных институтов, по ин-
фраструктуре транспорта и связи, по уровеню образования и тех-
нического мастерства населения, по национальной сплоченности.
Династия Цин (маньчжурская) в Китае и сегуны Токугава
в Японии, пришедшие к власти в XVII веке, проводили изоляцио-
нистскую политику, но каждая по своим причинам. Китайцы, не
сомневавшиеся в собственном превосходстве и презиравшие ино-
странцев, были уверены, что мало чему могут научиться у «варва-
ров». Японцы, не столь уверенные в себе, воспринимали иностран-
ЧАСТЬ I. ИСТОРИИ УСПЕХА
I 136 I
цев (кроме китайцев, у которых они начиная с VI века научились
очень многому), особенно христиан (к началу XVII века около
300 тыс. японцев приняли католицизм)1, как угрозу для японской
культуры и безопасности страны.
В первые десятилетия XIX века и династия Цин в своей
конфуцианско-мандариновой унитарной империи, и сегуны То-
кугава, возглавлявшие «преимущественно феодальное госу-
дарство.. . преданное конфуцианским нормам и обладавшее чрез-
вычайно развитой иерархической структурой»2, переживали
период династической усталости — характерного для восточно-
азиатской истории циклического ослабления жизнеспособности
и единства. В Китае одним из показателей упадка было нарастав-
шее потребление опия. Около 10 млн китайцев, включая многих
высокопоставленных чиновников, пристрастились к этому нар-
котику к началу 1830-х годов3. Главным поставщиком опия была
британская Индия, значимость этой торговли для Британии при-
вела к противостоянию с Китаем, когда тот попытался перекрыть
поставки, а кончилось это дело «опиумной войной» 1839-1842 го-
дов. Превосходство британских военных технологий дало себя
знать, и в первом из «неравноправных договоров» Китай уступил
Британии Гонконг, открыл для торговли пять портов и предо-
ставил британским подданным статус «экстерриториальности»,
так что те смогли вести дела в Китае не по китайским, а по британ-
ским законам.
Торговые соглашения и права экстерриториальности вскоре
были распространены и на другие страны Запада, включая Соеди-
ненные Штаты. В конце 1850-х годов британцы и французы в ре-
зультате военных действий принудили Китай к принятию режима
свободной торговли. Шанхай, в котором городское управление и си-
стема правосудия оказались в руках западных стран, главным об-
разом Британии, стал символом бессилия династии Цин, что до-
полнительно подчеркивалось повторяющимися крестьянскими
восстаниями второй половины XIX века, сокрушительным пораже-
нием Китая в Японо-китайской войне 1894-1995 годов, подавле-
нием силами западных держав ксенофобского Боксерского восста-
ния 1900 года и, наконец, крахом династии Цин в 1911 году.
Реакция японцев на вторжение Запада в XIX веке резко кон-
трастирует с китайским самодовольством и беспомощностью.
Здесь назойливость Запада запустила нарастающий процесс посте-
пенного ослабления власти сегунов Токугава, что завершилось
4. ЯПОНСКОЕ «ЧУДО»
I 137 I
реставрацией Мэйдзи — и опытом самого быстрого и всесторон-
него национального развития в истории человечества. На фоне до-
стижений эпохи реставрации Мэйдзи поразительные успехи Япо-
нии второй половины XX века не кажутся чем-то неожиданным.
Сёгунат Токугава
В 1603 году Токугава Иэясу* провозгласил себя сегуном — военным
правителем или владыкой, чем закончил более чем столетний пе-
риод междоусобиц между феодальными властителями, или даймё.
Сначала он с помощью силы и ловкости сумел умиротворить
и объединить Японию, а потом «придумал механизмы для удержа-
ния своего превосходства над побежденными феодалами и гаран-
тировал, что они будут подчиняться ему и его семье, а не следовать
собственным честолюбивым планам»4.
Токугава Иэясу усмотрел в присутствии испанских и порту-
гальских католических миссионеров угрозу своей власти и единству
Японии. Многие из его даймё, особенно на острове Кюсю, и не-
сколько сот тысяч простых японцев приняли католичество, что
поставило под сомнение их верность императору, который был,
в конце концов, потомком богов. Токугава развязал политику пре-
следования миссионеров и их последователей, которая завершилась
тем, что его преемник, Хидэтада, жестоко расправился с японскими
католиками, причем размах пыток и казней был сопоставим с тем,
что творила в то же самое время инквизиция в Испании. С этого
времени Япония на два с половиной столетия была наглухо отгоро-
жена от мира — незначительная внешняя торговля осуществлялась
только через порт Нагасаки.
Одним из наиболее эффективных методов обеспечения
спокойствия, использованных Токугава, была система санкин-ко-
тащ или заложничества, в соответствии с которой даймё были обя-
заны проводить каждый второй год при дворце сегуна в столице
клана Токугава Эдо (которую лидеры реставрации Мэйдзи впослед-
ствии переименовали в Токио). Когда даймё уезжал в свои владения,
его жена и дети должны были оставаться в Эдо на положении залож-
ников. Благодаря этому столица превратилась в оживленный пере-
Токугава стал прототипом Торонаги, ставшего сегуном в чрезвычайно по-
пулярном романе Джеймса Клавелла «Сёгун». Одним из советников Токугавы был
Уилл Адаме, английский штурман голландского корабля, ставший прототипом героя
романа, Блэкторна.
ЧАСТЬ I. ИСТОРИИ УСПЕХА
I 138 I
кресток, привлекающий большое число незнатных японцев, кото-
рые были нужны, чтобы кормить, одевать, учить и развлекать вы-
нужденно поселившуюся здесь знать и их свиту, а также бюрокра-
тию сёгуната, бакуфу. Эдо стал также центром перекрестного
оплодотворения идей.
В японском феодализме было много общего с европей-
ским. Токугава сумели с помощью бакуфу подчинить Японию
централизованному контролю, но при этом в системе сохранились
сильные элементы региональной самостоятельности, даже своего
рода плюрализма, что резко отличало ее от китайского бюрокра-
тического централизма. Как и в Европе, японский феодализм спо-
собствовал развитию городов, ремесел, торговли и гильдий. Расту-
щие города стимулировали развитие сельского хозяйства, так как
вымывали из села низкооплачиваемых сельскохозяйственных ра-
бочих, которых привлекали более высокие городские заработки,
и повышали спрос на сельскохозяйственную продукцию. Это,
в свою очередь, вело к повышению оплаты тех, кто оставался ра-
ботать на земле, и создавало стимулы для повышения производ-
ства и производительности.
Но тем не менее японский феодализм отличался от европей-
ского по меньшей мере в двух отношениях: диспропорционально
большое число японцев принадлежало к сословию профессиональ-
ных воинов, самураев, которых в середине XIX века было 2 млн при
общем населении страны в 30 млн; в плане просвещения японский
феодализм был прогрессивнее европейского — в 1868 году школу
посещали 40% мальчиков и 10% девочек5.
Натан Розенберг и Л.Е. Бирдцелл-мл. отмечают, что «запад-
ноевропейский и, возможно, японский феодализм содержали в себе
семена общественных отношений, благоприятных для устойчивого
экономического роста». Далее они пишут: «В политике самым по-
разительным итогом западного и японского феодализма было со-
здание множества центров власти, каждый из которых сочетал
большую или малую военную силу с экономической базой, необхо-
димой для ее содержания»6. В Японии этот плюрализм стал главным
фактором в устранении власти сёгуната Токугава — и феодализма
в целом — в 1868 году. К тому времени большинство европейских
государств уже не менее двухсот лет жили в условиях постфеодаль-
ного национального капитализма, а в Британии, скажем, уже до-
стигли изрядного прогресса в движении к либерально-демократи-
ческому обществу.
4. ЯПОНСКОЕ «ЧУДО»
I 139 I
«Волнения в стране; угрозы извне»
За мирные столетия правления сегунов из рода Токугава Япония
многого достигла. В соответствии с конфуцианской системой цен-
ностей самой ценимой деятельностью, уступающей по престижно-
сти только военной или государственной службе, являлось сельское
хозяйство. Сельское хозяйство было основным источником нало-
гов, что не мешало ему постепенно развиваться, хотя и не столь бы-
стро, как промышленность, торговля и финансовое дело. При по-
пустительстве даймё богатевшие японские крестьяне все больше
средств вкладывали не в покупку земли, а в более прибыльные тор-
говые и промышленные предприятия. Работа в промышленности
и торговле была не столь престижна, как в сельском хозяйстве, но
зато процветала благодаря низким налогам и росту городов. Расши-
рялось использование денег и кредита, расширялись и умножали
свою гибкость финансовые учреждения.
Но к середине XIX века три основные группы феодалов —
сам сёгунат, даймё и самураи — оказались в экономически затруд-
нительном положении. Основой их финансового благополучия
были налоги на сельское хозяйство, а поступления от них росли
сравнительно медленно. В силу системы заложничества даймё при-
ходилось жить в Эдо, где жизнь была недешевой, а забота о прести-
же и инфляция требовали постоянного повышения расходов. Един-
ственным способом сокращения расходов даймё было уменьшение
жалованья самураев, что обостряло проблемы последних, не решая
при этом проблем самих даймё. Правительственная бюрократия,
бакуфу, для покрытия хронической нехватки денег обратилась
к «принудительным ссудам» и организации прибыльных монопо-
лий. Многие даймё крепко задолжали торговцам и банкирам; мно-
гие самураи, из числа самых незначительных, впали в бедность.
Налоговое давление разорило и многих крестьян. Волнения
на селе усиливались: в период 1813-1968 годов имело место почти
четыреста случаев массового насилия7, в которых порой участвова-
ли не только крестьяне, но и обедневшие самураи и деревенские ста-
росты. Было бы, пожалуй, преувеличением заключить, что сёгунат
Токугава в середине XIX века переживал кризис, но несомненно он
оказался в затруднительном положении.
Источником «угрозы извне», которая в сочетании с «волне-
ниями в стране» привела к падению режима Токугава, явилась не Ев-
ропа, а Соединенные Штаты8. Япония интересовала американцев
в связи с китовым промыслом, который вели жители Новой Англии
ЧАСТЬ I. ИСТОРИИ УСПЕХА
I 140 I
вблизи Японских островов, и в связи с маршрутами американских
клиперов, ходивших с товарами в Китай. Торговые клипера нужда-
лись в убежищах от тайфунов, а для этого был нужен доступ в япон-
ские порты, а кроме того, американцы, подобно европейцам в Ки-
тае, искали доступа на новые рынки.
Хотя уже с конца XVIII века отдельные американские суда
время от времени заходили в японские порты — и, нужно добавить,
встречали неизменно враждебное и грубое обращение, соответство-
вавшее ксенофобским принципам династии Токутава, — опасность
извне стала реальной только в 1853 году, когда в залив Эдо (= Токий-
ский) вошла флотилия коммодора Мэтью Перри. Эскадра Перри, два
паровых фрегата и два парусных шлюпа, по огневой мощи, скорости
и маневренности намного превосходила японские суда и могла как
сравнять Эдо с землей, так и поставить его на колени с помощью бло-
кады (большую часть продовольствия в столицу доставляли морем).
По сути дела, Перри превысил свои полномочия и предъявил
сегуну ультиматум: либо вы открываете свои порты, либо мы атакуем.
Он пообещал через год вернуться за ответом японцев, которые были
от его визита в настоящем шоке. Японский наблюдатель отмечает:
В условиях длительного мира самураи забыли воинское
мастерство; они предавались роскоши и наслаждениям,
и очень немногие сохранили способность владеть оружи-
ем. Поэтому все были так встревожены перспективой
близкой войны и начали суетиться в поисках оружия.
Город Эдо и окружающие деревни был охвачен паникой;
война казалась неизбежной, и люди тащили самые ценные
пожитки и мебель во всех направлениях, надеясь сохра-
нить их в домах друзей, живущих дальше от берега9.
Ультиматум побудил главного советника сегуна, Абэ Масахиро,
впервые за 250 лет правления Токугава собрать для совета всех дай-
мё. Мнения разошлись. Многие считали, что военные действия
обернутся поражением Японии; меньшинство высказалось за
уступки американцам. Когда в начале 1854 года Перри вернулся, и на
этот раз с восемью кораблями, составлявшими 25% всех военно-
морских сил США, Абэ согласился открыть два порта. Других усту-
пок удалось добиться благодаря ловкости и умению американского
консула, Таунсенда Харриса. К 1860 году Япония была в основном
открыта для торговли.
4. ЯПОНСКОЕ «ЧУДО»
I 141 I
Уступки, сделанные правительством, вызвали недовольство
у большинства даймё и ускорили падение власти Токугава. Начались
стычки между сторонниками правительства и теми, кто хотел изба-
виться от сёгуната. Боевым кличем последних было sonno-joi —
«Слава императору, долой варвара». Чошу, значительное владение
на южной оконечности острова Хонсю, выступило против цен-
трального правительства и при этом получило поддержку бывшего
врага, Сатсумы, имевшего владение на юге острова Кюсю. Оба кла-
на были против уступок Западу и обстреляли западные суда, что
имело ужасающие последствия. Политикой обоих кланов руково-
дили молодые, националистически настроенные и талантливые са-
мураи и бюрократы, Кидо Койн из клана Чошу и Окубо Тошимичи
из клана Сатсума. Им грезилась динамичная современная Япония,
объединившаяся вокруг фигуры императора, ставшего за 250 лет
правления Токугава совершенно незначительной фигурой. Лозунг
sonno-joi был заменен на fukoku-kyohei — «Обогатим страну, укре-
пим армию».
3 января 1868 года силы кланов Чошу и Сатсума при под-
держке войск кланов Эчизен и Нагоя свергли последнего сегуна То-
кугава Кэйки. Мариус Янсен отмечает: «Государственный переворот
был... плодом ожесточенного соперничества за лидерство в усло-
виях перестройки и модернизации; существовало практически еди-
нодушное согласие, что необходима некая новая структура приня-
тия правительственных решений»10. Первым императором эпохи
Мэйдзи Ишин стал император Муцухито, которому было в тот мо-
мент четырнадцать лет. Слово «Мэйдзи» означает «просвещенное
правление». Нагай Мичио добавляет, что «„Ишин" можно переве-
сти как „обновление", „развитие"... или же как „реставрация" [в от-
ношении роли императора]... и „революция"»11. Реставрацию Мэй-
дзи действительно уподобляли американской, французской,
русской и китайской революциям12.
Революция Мэйдзи
В первые десять лет правительством Мэйдзи руководили Кидо Койн
и Окубо Тошимичи, обладавшие «широтой понимания и открыто-
стью ума, которые свидетельствовали о том, что за замечательные
люди были вынесены в ряды национального руководства сумяти-
цей двух предыдущих десятилетий». Подобно большинству своих
коллег, они были прагматиками и утилитаристами. Их философия
была «естественной и простой смесью конфуцианской идеи совер-
ЧАСТЬ I. ИСТОРИИ УСПЕХА
I 142 I
шенствования общества на основе правильной этнополитической
организации и руководства и западной веры в науку как источник
неограниченного прогресса»13.
В начале 1868 года Кидо выдвинул две ключевые цели: «Всю-
ду продвигать талантливых людей, [правительство] целиком посвя-
щает себя заботе о благосостоянии народа» и обеспечить Японии
«равноправные отношения с другими странами мира»14. Тон задала
присяга, принесенная в апреле 1868 года:
1. Следует созвать широкое собрание представителей и все
государственные вопросы решать по результатам публич-
ных обсуждений.
2. Все классы, высшие и низшие, должны объединиться
для энергичного развития экономики и благосостояния
народа.
3. Все гражданские и военные чиновники, так же как и про-
стые люди, должны получить возможность стремиться
к выполнению своих желаний, так чтобы у них не было не-
довольства.
4. Основные обычаи прежних времен [т.е. изоляционист-
ская внешняя политика] должны быть отброшены, а все
действия должны соответствовать принципам междуна-
родной справедливости.
5. Нужно собирать знания по всему миру и так укрепить
основание империи15.
Приоритетными задачами правительства Мэйдзи были демонтаж
феодальной структуры и усиление центрального правительства.
Первая задача была решена в три этапа: в 1869 году даймё получили
титул имперских губернаторов, а земельные регистры были центра-
лизованы; в 1871-м владения бывших даймё были превращены
в префектуры, а налоговая система была унифицирована; в 1876-м
были прекращены выплаты губернаторам, а в качестве компенса-
ции их щедро наделили облигациями. В том же году были прекра-
щены выплаты самураям, но их компенсация, также в форме обли-
гаций, обеспечила им только часть былого дохода.
К1871 году центральное правительство было реорганизова-
но по западному образцу: на министров (скажем, финансов, оборо-
ны, иностранных дел, юстиции, промышленности, образования)
была возложена ответственность за проведение правительственной
политики. Было также создано двухпалатное законодательное собра-
ние. В 1873 году была введена воинская повинность, и это оказалось
4. ЯПОНСКОЕ «ЧУДО»
I 143 I
первым шагом на пути к милитаризму, который на многие десяти-
летия станет характерной чертой Японии. Крах феодальной иерар-
хии привел к значительному повышению социальной мобильности.
Всего за несколько лет жесткая кастовая система была демонтиро-
вана и заменена практически бесклассовой системой, основанной
на принципе заслуг.
Долгосрочной целью программы Мэйдзи являлось образо-
вание, и система образования была организована таким образом,
чтобы давать стране хороших работников и хороших граждан. Не-
которые японцы проявляли интерес к западному образованию еще
с середины XVIII века. При правительстве Мэйдзи западное обуче-
ние — вообще все западное — превратилось в навязчивую идею.
В конце 1871 года 107 японцев во главе с Кидо и Окубо отправились
в турне, чтобы провести по восемь месяцев в Америке и в Европе. Эта
поездка дала очень глубокие результаты. Кидо, писавший в 1872 году
из Америки, «признался, что не представлял прежде, насколько дале-
ко от Японии ушел западный мир в вопросах цивилизации и просве-
щения:„Наша теперешняя цивилизация — это не настоящая циви-
лизация; наше теперешнее просвещение — это не настоящее
просвещение". Только обучение в „настоящих школах" поможет
устранить отставание»16.
Для ускорения процесса следовало пригласить в Японию
иностранных специалистов. Д-р Дэвид Мюррей из колледжа Рат-
джерса начиная с 1873 года в течение шести лет был главным совет-
ником министра образования. Уполномоченный Соединенных
Штатов по сельскому хозяйству, Хорас Капрон, в начале 1870-х годов
консультировал японцев по развитию Хоккайдо, самого северного
из крупных островов. Президент Массачусетского сельскохозяй-
ственного колледжа, Уильям В. Кларк, стал первым руководителем
сельскохозяйственного колледжа в Саппоро, превратившегося со
временем в университет Хоккайдо. (Кларк бросил бессмертные сло-
ва: «Парни, будьте честолюбивы, Христом заклинаю!» — из кото-
рых два последних не вспоминают.) Немецкие врачи оказали ре-
шающее влияние на развитие медицинских наук. Навигационные
средства создавали под руководством англичанина. Профессор
СЕ. Морзе из Гарвардского университета стал зачинателем япон-
ских исследований в области зоологии, антропологии, археологии
и социологии. Рейшауер отмечает, что «к 1879 году на министерство
промышленности работало 130 иностранцев, жалованье которых
поглощало почти три пятых бюджета этого министерства»17.
ЧАСТЬ I. ИСТОРИИ УСПЕХА
I 144 I
Существенный вклад в образование внесли также ино-
странные миссионеры, особенно американцы. Например, в 1874,
1883 и 1886 годах миссионеры основали в Токио школы, превратив-
шиеся со временем в университеты. Японские христиане сыграли
важную роль в открытии университетского образования для жен-
щин. В 1872 году было введено обязательное шестнадцатимесячное
образование для мальчиков и девочек. (В Англии обязательное
образование было введено в 1870 году, во Франции — в 1882-м, в Со-
единенных Штатах— в 1918-м, а в Германии — в 1919-м.) Впослед-
ствии продолжительность обязательного обучения была увеличе-
на до трех, а потом и шести лет. Помимо начальных школ были
средние школы с техническим и научным обучением, женские
средние школы (предполагалось, что женщинам дальше учиться
не надо) и государственные университеты, из которых самым из-
вестным и престижным является Токийский университет, осно-
ванный в 1869 году.
Первоначально программа обучения ориентировалась на
французские и американские образцы; в соответствии с американ-
ским подходом управление школами было децентрализованным.
В 1880-е годы произошло коренное изменение, символизировавшее
поворот от Запада и обращение к японской культуре. Руководство
Мэйдзи высказалось за «сильно централизованную и строго кон-
тролируемую систему образования... более соответствующую кон-
фуцианской идее тесной связи между образованием, моралью
и правительством и лучше приспособленную к задачам строитель-
ства сильного и процветающего государства, чем децентрализован-
ная и более независимая американская система»18. Опубликован-
ный в 1890 году императорский рескрипт по вопросам образования
выразил глубоко конфуцианский дух преобладавшей философии
образования:
Наши императорские предки утвердили нашу империю
на широком и прочном фундаменте и обладают глубокой
и непоколебимой добродетелью; наши подданные, неиз-
менно сплоченные в верности и сыновней почтительно-
сти, из поколения в поколение служили примером ее кра-
соты. Это великолепие является фундаментальной чертой
нашей империи, и в нем же содержится источник нашего
образования. Вы, наши подданные, будьте почтительны
к вашим родителям, любите братьев и сестер; живите
4. ЯПОНСКОЕ «ЧУДО»
I 145 I
в гармонии в качестве мужей и жен и будьте верны своим
друзьям; ведите себя скромно и умеренно; будьте благоже-
лательны ко всем; стремитесь к образованию и совершен-
ствуйтесь в искусствах, а тем самым вы разовьете в себе ин-
теллектуальные способности и в полной мере разовьете
нравственные силы; содействуйте общему благу и радейте
об общественных интересах; всегда уважайте конституцию
и соблюдайте законы; в случае чрезвычайного положения
отважно предлагайте себя государству; и таким образом
храните и поддерживайте процветание нашего император-
ского трона, столь же вечного, как небо и земля. И тогда вы
будете не только нашими добрыми и верными подданны-
ми, но и прославите лучшие традиции ваших предков19.
Менее чем за два поколения и без программ иностранной помощи
японцы преобразили свою страну, которая из страны массовой
неграмотности, такой же, как многие бедные страны сегодня, пре-
вратилась в страну сплошной грамотности. Таблица 4.1 свидетель-
ствует о чрезвычайном успехе программы образования, осущест-
вленной правительством Мэйдзи.
Таблица 4.1. ДОЛЯ ДЕТЕЙ НАЧАЛЬНОГО ШКОЛЬНОГО ВОЗРАСТА, ОБУЧАЮЩИХСЯ В ШКОЛЕ, %
1873
1880
1895
1905
Мальчики
39,9
58,7
76,7
97,7
Девочки
15,1
21,9
43,9
93,3
Всего
28,1
41,1
61,2
95,6
Источник: Hiroko H., Mieko M. Japanese Childhood Since 1600. Рукопись английского перевода гла-
вы из сборника: Zur Sozialgeschichte der Kindheit/ Hrsg. von Jochen Martin, August Nitschke. Freiburg;
München: Verlag Rarl Alber, 1985. P. 175.
Первое экономическое чудо
Лидеры Мэйдзи рассматривали индустриализацию как ключ к по-
вышению военных возможностей страны и, соответственно, как
первоочередную задачу. Еще в период сёгуната началось строитель-
ство заводов по производству оружия, особенно во владениях клана
Сатсума, и развитие судостроения на верфях, построенных в Нага-
саки и Йокосуке. Правительство Мэйдзи управляло этими произ-
водствами и создавало новые. То, что развилось со временем в одну
лучших железнодорожных систем мира, началось в 1872 году с от-
крытия 19-мильной линии между Токио и Иокогамой. В 1874 году
ЧАСТЬ I. ИСТОРИИ УСПЕХА
I 146 I
была открыта линия между Кобэ и Осакой, а в 1877-м ее продлили
до Киото. К 1880 году большинство крупных городов были соеди-
нены телеграфными линиями.
Но тяжелая промышленность и развитие системы коммуни-
каций не помогали в устранении «опасной несбалансированности
торговли»20. По сути дела, правительство, начав с нуля и используя
в качестве инструмента министерство промышленности, строило
и развивало горнодобывающую промышленность, станкостро-
ение, производство стекла и тканей (последнее было особенно важ-
но, потому что помогало уменьшить зависимость от импорта).
Иностранцам платили за то, что они указывали японским отраслям
новые технологии, а многие японцы обучались инженерным дис-
циплинам в Европе и Соединенных Штатах.
Роль правительства в этом процессе превосходно знакома тем,
кому случилось изучать тесные связи между Министерством между-
народной торговли и промышленности (MITI) и частным сектором:
Горя желанием увидеть экономический рост Японии, [руко-
водители правительства] заманивали отбрыкивавшихся
бизнесменов в новые и все еще рискованные области дея-
тельности; они помогали им собирать необходимый капи-
тал, для чего порой оказывали давление на других бизнесме-
нов, а порой предоставляли правительственные субсидии
такого рода, что сегодня их сочли бы примерами отъявлен-
ной коррупции; они помогали расти предприимчивым мо-
лодым людям — в ущерб и за счет их более старших и кон-
сервативных коллег; и они принуждали слабые компании
сливаться, чтобы получить более мощные структуры21.
В первые годы реставрации Мэйдзи правительство могло направ-
лять промышленное развитие, поскольку либо владело и управляло
крупными предприятиями, либо помогало частным начинаниям.
Но главным двигателем роста было не правительство, а большое
число энергичных, жадных до новшеств и расчетливых предприни-
мателей. В последние годы сёгуната Токугава конфуцианское пре-
зрение к бизнесу вообще и к торговле в особенности начало расса-
сываться по мере того, как возрастали богатство и влияние деловых
людей. Процесс ускорили ориентированность правительства Мэйдзи
на укрепление страны и ключевая роль производственного сектора
в решении этой задачи.
4. ЯПОНСКОЕ «ЧУДО»
I 147 I
Торговцы и финансисты, ставшие столь влиятельными
в последние годы эпохи Токугава, когда правительственная бюро-
кратия бакуфу, даймё и самураи все глубже увязали в долгах, расши-
ряли свою деятельность и создали несколько конгломератов дзай-
бацу, включая Мицуи и Сумитомо. Многие самураи поставили свою
военную подготовку, особенно умение управлять людьми, на служ-
бу предпринимательству. Когда в 1876 году власти перестали их со-
держать, у многих не осталось иного выбора, кроме как найти рабо-
ту, но у них было преимущество в виде облигаций, которыми
правительство компенсировало отказ от прежних обязательств.
Именно бывший самурай Ивасаки Ятаро основал Мицубиси. Лю-
бопытно, что крестьяне оказались еще более существенным источ-
ником предпринимательских талантов, чем самураи. В конце перио-
да Токугава крестьянские хозяйства действовали преимущественно
на коммерческих началах, и многие фермеры приобрели достаточ-
но средств и умудренности в бизнесе, чтобы перейти в промышлен-
ность и торговлю. Некоторые стали основателями дзайбацу.
Расходы на программу модернизации и обширные финан-
совые обязательства, возникшие в результате ликвидации феодаль-
ных структур, а также расходы на подавление мятежей даймё к кон-
цу 1870-х годов привели к финансовому кризису. Поскольку
инфляция ускорялась, некоторые деятели Мэйдзи предложили раз-
местить в Лондоне заем. Но правительство вместо этого единодуш-
но высказалось за режим экономии, а ответственность за это была
возложена на талантливого Мацукату Масайоши, который сначала
занимал пост министра внутренних дел (1880), а потом министра
финансов (1881-1892). Главной чертой программы экономии была
продажа государственных промышленных предприятий в частные
руки — то, что мы сегодня называем приватизацией. Покупателей
не находилось, пока правительство довольно серьезно не понизило
цены, и на этом крепко нажились многие инсайдеры — друзья пра-
вительственных чиновников, да и сами чиновники. Многие из них
развернули на основе своих новых приобретений дзайбацу. В ко-
нечном итоге правительство избавилось от предприятий всех от-
раслей, кроме производства вооружений, морского судостроения,
связи и коммунальных услуг.
Мацукате удалось достаточно быстро вывести государ-
ственные финансы из кризиса, и последовал длительный период
стабильности и быстрого роста. Хотя Япония никогда не была за-
метным производителем хлопка, как и многих других видов сырья,
ЧАСТЬ I. ИСТОРИИ УСПЕХА
I 148 I
используемых японской промышленностью и по сей день, хлопко-
прядение там быстро развивалось, так же как и строительство же-
лезных дорог. В начале 1880-х годов Япония еще импортировала
90% хлопчатобумажной пряжи. К1897 году страна стала нетто-экс-
портером этой продукции. С 1883 по 1890 год протяженность
железных дорог увеличилась от 244 до 1449 миль. Столь же внуши-
тельным был рост в других отраслях, в том числе в горной промы-
шленности, в производстве цемента, фарфора и электричества.
Дальнейший импульс развитию дали военные победы над Китаем
в 1895 году (причем китайцы возместили Японии все расходы на
войну и передали остров Тайвань) и над Россией в 1905-м, что про-
ложило путь к присоединению Кореи в 1910-м.
Менее чем за сорок лет Япония, бывшая традиционным,
сельскохозяйственным и феодальным обществом, превратилась
в мировую державу.
Семена современной японской демократии
Западное влияние затронуло не только образование и индустриа-
лизацию, но и политическую философию. Японский историк Тагу-
чи Укичи замечает: «Мы изучаем физику, психологию, экономику
и другие науки не потому, что их открыл Запад, а потому, что в них
всеобщая истина. Мы стремимся утвердить в нашей стране консти-
туционное правление не потому, что это западная форма правле-
ния, а потому, что оно соответствует природе человека»22. Из поезд-
ки в Соединенные Штаты и в Европу Кидо вернулся убежденным,
что Япония должна стремиться к конституционному правлению.
Первая политическая группировка, Общество патриотов,
была создана в 1873 году по инициативе Итагаки Тайсуке, видного
самурая из провинции Тоса, при активной поддержке раздражен-
ных самураев и вслед за острыми дискуссиями о политике в отно-
шении Кореи (см. с. 115). Одной из целей были выборы в законода-
тельное собрание. Спустя два года споры между Итагаки, Кидо
и Окудо привели к созданию Верховного суда, задуманного как ин-
струмент обеспечения независимости судопроизводства, и пала-
ты старейшин, на которую возложили задачу по подготовке про-
екта конституции (спустя несколько лет выяснилось, что эта затея
оказалась неудачной). В 1875,1878 и 1880 годах были проведены
конференции правителей префектур, и на второй из них было ре-
шено, что законодательные собрания префектур будут избирать
мужчины-налогоплательщики.
4. ЯПОНСКОЕ «ЧУДО»
I 149 I
Итагаки был не удовлетворен тем, как выполняются его до-
говоренности с Кидо и Окубо, и оживил свое Общество патриотов
призывом к установлению либерально-демократического правле-
ния. Ответ на призыв оказался массовым, особенно со стороны
интеллектуалов, доминировавших в бурно растущих средствах
массовой информации (к 1875 году выходило уже более сотни пе-
риодических изданий), и зажиточных крестьян, составлявших ос-
новную группу налогоплательщиков. В 1880 году партия провела
съезд, на котором приняла новое имя: Лига за созыв национальной
ассамблеи. Годом спустя имя было опять изменено и появилась Пар-
тия свободы, или Либеральная партия. Вскоре появились и другие
партии, также выступившие в поддержку конституционализма.
Правительство ответило на это законами о клевете, заткнув-
шими рот увлекшейся критикой властей прессы, и законом, огра-
ничившим свободу собраний. Репрессии достигли пика, когда де-
крет дал правительству право высылать из Токио любого, кто
угрожает сохранению общественного спокойствия.
Но поскольку оппозиция набирала силы, правительство по-
ставило задачу к 1890 году утвердить конституцию и созвать Нацио-
нальную ассамблею, а ответственным был сделан Ито Хиробуми,
бывший министр промышленности. В 1882 году Ито во главе груп-
пы специалистов отплыл в Европу, где большую часть времени
провел в Австрии и Германии, причем наиболее созвучными ему
показались политические теории Бисмарка. Вернувшись, в ожида-
нии утверждения конституции он распустил аморфный Государ-
ственный совет и заменил его кабинетом министров, организован-
ным по ведомственному принципу, а сам стал премьер-министром.
Поскольку приближался срок принятия решения о конституции,
он оставил пост премьер-министра и возглавил Тайный совет, соз-
данный в 1888 году для ее утверждения.
Конституция была обнародована в начале 1889 года в каче-
стве «подарка императора». Хотя она содержала полный эквивалент
Билля о правах, положения о его применении были сформулирова-
ны двусмысленно (например, «за исключением случаев, предусмо-
тренных законом» или «в пределах, не наносящих ущерб миру и по-
рядку»)23. Было создано двухпалатное законодательное собрание:
палата представителей и палата пэров (или лордов), составленная
по большей части из представителей знати, которая должна была
служить консервативным сдерживающим началом для нижней
палаты парламента. Членов палаты представителей должны были
ЧАСТЬ I. ИСТОРИИ УСПЕХА
I 150 I
выбирать взрослые мужчины, платящие достаточно высокие нало-
ги, — право голоса получили менее 2% населения.
Парламент создавался отнюдь не как дискуссионный клуб.
Он должен был одобрять все законы, хотя император мог временно
его распустить. Конституция также предусматривала, что, если пар-
ламент не утвердит бюджет, ассигнования останутся на уровне
предыдущего года.
Но конституция Мэйдзи содержала упущения, которые не-
избежно подрывали процесс упрочения демократии:
Остался туманным вопрос о степени контроля парламен-
та над административной деятельностью правительства
с помощью таких механизмов, как утверждение бюджета
и законов. Еще более двусмысленно был решен вопрос
0 степени контроля кабинета министров и парламента над
армией и морским флотом посредством механизма кон-
троля над расходами. Хуже всего было то, что конституция
четко предусматривала моральное лидерство императо-
ра... но не была предусмотрена ситуация, в которой импе-
ратор мог уступить это лидерство, и не были предусмотре-
ны органы, способные взять на себя эту роль вместо
императора24.
Эти недостатки ослабляли правительство, особенно после ухода
одаренного поколения Мэйдзи, и облегчили подъем милитаризма
в 1930-е годы. На протяжении большей части первой половины
XX века силы свободы и милитаризма будут соперничать между со-
бой так же, как и в первые десятилетия реставрации Мэйдзи. Возо-
бладали авторитарные силы и агрессивный национализм, что име-
ло катастрофические последствия для Японии и остального мира.
Но демократические тенденции не были уничтожены: «В понима-
нии XIX века продвижение Японии периода Мэйдзи к демократии
было значительным и поразительным успехом, потому что это бы-
ло первой в истории демонстрацией того, что элементы демократии
можно пересадить и они приживутся в стране, не имевшей ни соб-
ственных демократических традиций, ни особой веры в демократи-
ческие идеалы». А оценивая экстраординарные достижения лиде-
ров Мэйдзи, следует помнить, что их главной целью было быстрое
укрепление своей страны, чтобы никогда впредь угроза примене-
ния силы не могла поставить ее на колени:
4. ЯПОНСКОЕ «ЧУДО»
1 151 I
Успех лидеров Мэйдзи оказался, пожалуй, даже более бы-
стрым и значительным, чем они сами рассчитывали. Всего
за полстолетия они из феодально-раздробленной и отста-
лой страны создали мощную современную нацию, чем
обеспечили Японии национальную безопасность и равен-
ство с другими державами, к которому и стремились. Если
судить с точки зрения их собственных целей, их достиже-
ния — это современная история о Золушке на государ-
ственном уровне25.
Различие между Японией и Китаем
Почему Япония смогла перейти к современности и достичь равен-
ства с Западом, а Китай постепенно распадался? Была одержимость
идеей, что Китай — Срединное царство — обладает монополией на
добродетель, мудрость и утонченность, а это мешало понять при-
роду превосходства Запада. Китайцы, живущие во второй по пло-
щади крупнейшей стране мира, веками полагались на централизо-
ванную администрацию, полностью оторвавшуюся от народа.
Поэтому здесь не возникло чувства необходимости срочно моби-
лизовать народ против вторжения Запада, но не было и администра-
тивных ресурсов, чтобы решить эту задачу, не обращаясь к народу;
вместо этого было самодовольство и распад.
Несколько факторов могут помочь в объяснении совершен-
но противоположной реакции японцев. В отличие от китайцев, в ис-
тории которых не раз бывало, что их завоевывали, а потом захватчи-
ки ассимилировались и становились китайцами, крупнейшие
Японские острова никогда не знали никаких захватчиков. В XIII ве-
ке монголы под водительством Кублай-хана сделали такую попыт-
ку, но вмешался тайфун, именующийся с тех пор Божественным ве-
тром, или /оглш/садзе, который расправился с монгольским флотом.
Возможно, именно память об этом событии сделала столь убеди-
тельным ультиматум коммодора Перри.
Японцы были традиционно готовы к культурным заимство-
ваниям. Им уже случалось переживать культурные революции, когда
они за период с VI по IX век позаимствовали в Китае буддизм, конфу-
цианство, систему организации государственной власти, финансо-
вые учреждения, письменность, искусство и музыку: «К началу
VII века объем заимствований оказался настолько велик, что можно
говорить о начале новой эпохи в японской истории»26. Японцы и по
сей день с большим уважением относятся к Китаю.
ЧАСТЬ I. ИСТОРИИ УСПЕХА
I 152 I
К XI веку заимствованная у китайцев централизованная си-
стема управления разложилась и начали возникать феодальные
институты. Феодализм достиг наибольшего развития в период То-
кугава и, как уже было отмечено, помог создать предварительные
условия для современного капитализма, прежде всего децентрали-
зацию власти и основы рыночной системы, т.е. примерно все то же
самое, что и в Европе.
Но помимо этих исторических факторов существует тради-
ционная японская система ценностей и установок, которая не толь-
ко помогает понять эффективную реакцию на вторжение Запада во
второй половине XIX века, но и поразительный подъем японской
экономики после сокрушительного поражения Японии во Второй
мировой войне. Реставрация, хотя точнее было бы сказать револю-
ция, Мэйдзи была выражением национальной преданности идее
прогресса, которая была сформулирована группой одаренных лиде-
ров. Они оживили конфуцианское представление о роли и значимо-
сти государства как, по словам Рональда Дора, «координатора и вдох-
новителя развития»27, что стало с тех пор фирменным признаком
японского стиля развития. Но революцию Мэйдзи осуществил все-
таки японский народ, и она стала выражением стремления японцев
к достижениям, прогрессу и достоинству. Послевоенные руководи-
тели Японии кажутся карликами в сравнении с архитекторами Мэй-
дзи ИшиНу но современные экономические достижения японцев за-
ставляют вспомнить о том, что они сумели сделать столетие назад.
Японская культура
В этой главе нет возможности дать всесторонний анализ японской
культуры, да у меня и нет достаточных знаний для этого. К тому же
для целей этой книги нет никакой нужды вступать в горячую дис-
куссию о взаимоотношениях между Японией и Соединенными
Штатами или разбираться в правоте тех, кто считает Японию образ-
цом для подражания, и тех, кто видит в ней одни недостатки. У нас
есть три бесспорных факта: за последние 125 лет Япония продемон-
стрировала самые быстрые в истории мира темпы развития; она до-
стигла высокой степени социальной справедливости и гармонии
(статистика Всемирного банка показывает, что по равномерности
распределения дохода Япония превосходит все развитые страны)28;
навязанная ей Соединенными Штатами демократическая система
правления прижилась. Совершенно бесспорно и то, как мы увидим
в следующей главе, что у японцев, эмигрировавших в Соединенные
4. ЯПОНСКОЕ «ЧУДО»
I 153 I
Штаты, дела идут блестяще: американцы японского и еврейского
происхождения — это две самых успешные в США этнические
группы. Как мы выяснили в главе 1, то же самое можно сказать
о японцах, поселившихся в Бразилии.
Я не знаю, что еще, кроме культуры, может служить объяс-
нением блестящих достижений японцев. Исторические факторы
(такие, как контакты с Китаем, опыт развитого феодализма) и гео-
графические факторы (островное положение, ставшее причиной
расовой, языковой и культурной однородности, и умеренный кли-
мат) явно существенны и, нужно отметить, оказали значительное
влияние на развитие японской культуры. Но исторические и геогра-
фические факторы многое оставляют необъясненным, и без обра-
щения к культуре эти провалы заполнить нечем.
Здесь может помочь обсуждение четырех базовых культур-
ных факторов, к которым я уже обращался ранее, потому что они
помогут прояснить ряд значимых аспектов японской культуры, ко-
торые повлияли на ее развитие, и облегчат ее сопоставление с дру-
гими странами. Я вполне осознаю, что нижеследующее предпо-
лагает нереалистично статичную модель. Как отмечает Рональд
Инглхарт, Япония, подобно другим развитым промышленным
странам, пребывает в процессе перехода к постиндустриальным
и постматериалистическим ценностям, а «культурные различия
[между странами] сравнительно устойчивы, но все-таки не неиз-
менны»29. Нет сомнений, что Япония изменяется, но традиционная
ее культура пока еще в значительной мере жива.
Радиус отождествления и доверия
В самом начале книги «Моральные основы отсталого общества» Эд-
вард Бэнфилд описывает свое изумление практически полным от-
сутствием каких-либо организаций в «Монтеграно» (= Кьяромон-
те), маленьком городишке на юге Италии, который он изучал в 1954
и 1955 годах, и противопоставляет этот вакуум обилию организа-
ций в Сент-Джордже, штат Юта, в мормонском городке, который
также был предметом его исследований. Вопрос о том, «откуда» этот
вакуум, привлек его внимание к системе ценностей жителей Кьяро-
монте, у большинства из которых радиус отождествления и дове-
рия не выходил за пределы нуклеарной семьи. Он назвал эту систе-
му «аморальной семейственностью».
В 1935 и 1936 годах Джон Ф.Эмбри предпринял антрополо-
гическое исследование Суё-Мура, столь же небольшой и удаленной
ЧАСТЬ I. ИСТОРИИ УСПЕХА
I 154 I
деревни на острове Кюсю. Он описывает совершенно иную ситуа-
цию: в Суё-Мура полно всяких организаций, в том числе организа-
ций сверстников, взаимного кредита, социализации женщин, жен-
щин-буддисток, стрелков из лука, любителей составлять букеты,
любителей музыки, верховой езды и сельского хозяйства30. Суё-
Мура намного больше похожа на Сент-Джордж, чем на Кьяромон-
те. (Кстати говоря, Джеймс Фаллоуз полагает, что среди американ-
цев больше всего напоминают японцев именно мормоны31.)
Джордж Девос, ссылающийся на работу Бэнфилда, приходит к то-
му же выводу о деревне Нийке на острове Хонсю, которую он изу-
чал в 1954 году, именно тогда, когда Бэнфилд приступил к своему
проекту в Италии32.
Японский стиль воспитания детей, глубоко укорененный
в конфуцианстве, подчеркивает принадлежность ребенка к груп-
пе — первоначально к семье — и ведет к подавлению индивидуализ-
ма: «Социальная философия конфуцианства склонна принижать
самостоятельное значение индивида и подчеркивать сеть... обяза-
тельств и ответственности, которая ложится на него как на члена об-
щины»33. Длительные, близкие и одобряющие отношения между
матерью и ребенком (японские родители, вообще говоря, не «дисци-
плинируют» своих детей)34 усиливают чувство принадлежности
к группе и прививают потребность в том, чтобы это потакание себе
находило одобрение у других — атае, — что, по мнению японского
психиатра Такео До, является фундаментом японской души35.
Согласно До, взрослый японец эмоционально стремится
воссоздать свои отношения с матерью, атае, за пределами семьи,
особенно на работе, что является частью превозносимого общин-
ного подхода к труду и принятия решений, ставшего символом
японского превосходства в современном менеджменте36. По мне-
нию До, семья — это внутренний круг из трех концентрических кру-
гов японского общества, внесемейная группа, которой зачастую яв-
ляется предприятие, — это следующий круг, а снаружи находится
намного более широкий круг, не имеющий эмоционального содер-
жания, единственным общим знаменателем которого является
«японскость», принадлежность к японскому народу. Люди в этом
внешнем кругу, называемые tannin^ осознаются как соотечествен-
ники, что не гарантирует от неучтивого обращения, но делает ма-
ловероятным что-либо помимо обычной вежливости.
Опыт Мэйдзи дал свидетельства мощного националистиче-
ского течения, которое неоднократно проявлялось и впоследствии.
4. ЯПОНСКОЕ «ЧУДО»
I 155 I
Джаред Тейлор пишет о японцах, что «их чувство отделенности дает
им обнадеживающее чувство общности и при этом психологически
изолирует их от других народов мира»37. Совершенно ясно, что
у японцев радиус отождествления и доверия простирается до гра-
ниц страны, хотя область острого отождествления намного меньше.
В этом здесь ситуация радикально иная, чем, скажем, в Бразилии, где
радиус отождествления и доверия не намного превосходит границы
семьи. Соответственно, распределение дохода в Бразилии — одно из
самых несправедливых в мире, а в Японии, пожалуй, самое справед-
ливое среди промышленно развитых демократических стран38.
Существует очевидная связь между отождествлением и до-
верием и данными следующих опросов: 42% японских респон-
дентов говорят, что «большинству людей можно доверять», в Со-
единенных Штатах такой же ответ дает чуть меньший процент
опрошенных, в странах Северной Европы — существенно боль-
ше, а вот в Испании, Западной Германии, Италии и Франции про-
цент таких ответов намного меньше. Нижнюю строчку занимает
Аргентина с 21 %39.
Джордж Девос объясняет: «Экономическое развитие Япо-
нии опиралось не только на индивидов, готовых рискнуть, но также
на совместные и согласованные усилия многих людей, пронизанных
сравнительно сильным чувством взаимного доверия и социальной
ответственности»40. Доказательством может служить существова-
ние большого числа несемейных предприятий, среди которых наи-
более известны конгломераты дзайбацу, а также обширная и очень
успешная система сельскохозяйственных кооперативов.
Жесткость системы нравственности
Японская система нравственности глубоко пронизана идеями Кон-
фуция и его учеников. Напоминая о Мэн-цзы, но цитируя при этом
ученых и государственных деятелей недавнего прошлого, Рут Бене-
дикт пишет: «[Как говорят в Японии,] человеческая природа есте-
ственно добра и заслуживает доверия. Нет необходимости бороть-
ся с ее злой половиной». Таким образом, «японцы... не нуждаются
в общих этических предписаниях»41. Более того, японская культу-
ра — исключительно мирская и посюсторонняя, а традиционные
для Японии религии синтоизм и буддизм мало влияют на мораль.
По мнению Бенедикт, высказанному сорок пять лет назад,
но и до сих пор значимому и проницательному, действующий мо-
ральный кодекс есть слепок модели взаимных обязательств, отра-
ЧАСТЬ I. ИСТОРИИ УСПЕХА
I 156 I
женных в конфуцианской доктрине, прежде всего обязательств пе-
ред родителями и правителем, но также перед учителем и тем, кто
проявил к тебе благосклонность или доброжелательность. Эти обя-
зательства образуются прежде всего безграничным долгом (gimu)
перед императором, законом и Японией (chu); перед родителями
и предками (и, «косвенным образом, перед потомками»),известным
как ко; а также перед работой (nimmu). Иерархия менее значитель-
ных обязательств {gin), ограниченных во времени и равных (on) по-
лученному, охватывает долг перед работодателем, другими членами
семьи и теми, кто проявил к тебе благосклонность. Наконец, есть
долг перед собственным добрым именем, распространяющийся от
уважения к японским правилам поведения (таким, как учтивость
и сдержанность) до «обязанности не допускать (профессиональ-
ной) неудачи или некомпетентности», а поскольку человек «обязан
„очистить" свою репутацию от оскорбления или обвинения в неуда-
че, существует долг мести, или вендетты»42.
Важно помнить, что, как подчеркнул Конфуций, все пять
типов взаимоотношений предполагают взаимность. Например,
если правитель не проявляет благожелательности и ответственно-
сти, он утрачивает легитимность, а его слуги освобождаются от дол-
га перед ним. Чувство ответственности, которое должно быть у вы-
шестоящего перед подчиненными, в родстве с принципом noblesse
oblige, который на Западе заставляет богатых осуществлять акты
филантропии и благотворительности и помогает объяснить высо-
кую степень социальной справедливости, достигнутую японцами
(а также тайваньцами и, в меньшей степени,корейцами).
По мнению Бенедикт, в японской культуре пружиной, кото-
рая движет поведение, является «стыд», страх отрицательной реак-
ции со стороны других, а не «вина», порождаемая рядом усвоенных
принципов и совестью, как на Западе. Этот аспект ее анализа часто
подвергался критике, и я солидарен с ее критиками43. Девос, в пол-
ном согласии с тем, как сама Бенедикт анализирует on^gimungiri, от-
мечает, что социализация японских детей включает внушение глу-
бокого чувства обязанностей, прежде всего перед родителями,
которое создает у ребенка потребность в достижении44. Неудача
пробуждает чувство стыда у большинства людей, но у японцев она
также возбуждает острое чувство вины в том, что человек подвел
своих родителей — и предков.
Мне представляется, что принцип взаимности обязательств
(on) хорошо служит японцам в отношениях друг с другом и связан
4. ЯПОНСКОЕ «ЧУДО»
I 157 I
с достигнутым Японией и приносящим ей много пользы высоким
уровнем социальной справедливости и доверия в бизнесе и в дру-
гих сферах жизни. Стоит только сравнить деловые переговоры,
имеющие целью заключение договора, в Японии, где юристы зача-
стую в этом и не участвуют, и в «сутяжнических», по выражению
Ричарда Ламма, Соединенных Штатах. Сплоченность японцев, ра-
зумеется, является также следствием однородности и радиуса отож-
дествления, который охватывает, хотя и в ослабленном виде, не
только внутренние круги, но и нацию в целом.
Что же касается отношений с иностранцами, то здесь все
иначе. Редкий иностранец, даже проживший в Японии много лет,
чувствует там себя своим, и это относится даже к иностранцам,
ставшим женами (мужьями) японцев, и даже к иностранцам япон-
ского происхождения. Иностранец — gaijin, если речь о белых, —
рассматривается как существо другого, низшего вида. Джаред Тей-
лор цитирует слова известного японского радиокомментатора:
«Японцы не считают иностранцев людьми»45.
Во время моего визита в Японию в марте 1990 года я гово-
рил с Такео До о японских правилах обращения с иностранцами. Его
наблюдение: если иностранец может быть полезен японцу, на него
будут распространяться правила вежливости для отношений с дру-
гими японцами. Если же иностранец — просто безликий geijin, то
японские нормы морали на него не распространяются. Должен
признаться, что когда я выслушал этот ответ д-ра До, то невольно
вспомнил батаанский «марш смерти»*.
Американская оккупация наложила на Японию глубокий
отпечаток в силу прежде всего общей политики демократизации, но
также и благодаря менее масштабным мероприятиям, таким как
земельная реформа. Американское присутствие и последующее
превращение Японию в мировую экономическую державу застави-
ли ее вплотную соприкоснуться с универсальной западной систе-
мой ценностей. Как я уже говорил, Япония, подобно Западной Евро-
пе, Австралии, Канаде и Соединенным Штатам, совершила поворот
* Драматический эпизод Второй мировой войны на Тихоокеанском театре
военных действий. После захвата полуострова Батаан, перекрывающего вход в Ма-
нильский залив на Филиппинах, японские военные власти отправили колонну военно-
пленных американцев и филиппинцев в лагерь. «Марш» продолжался шесть дней,
в течение которых тысячи военнопленных американцев и филиппинцев умерли от
жары, жажды, голода и истощения, а также были добиты японской охраной. —
Примеч. пер.
ЧАСТЬ I. ИСТОРИИ УСПЕХА
I 158 I
к нематериалистическим постиндустриальным ценностям. При
всем при этом правила морали, описанные Бенедикт, до сих пор во
многом живы и напрямую связаны с феноменальным развитием
Японии после Второй мировой войны.
Власть
Может показаться, что репутация Японии как авторитарного об-
щества не согласуется с выраженным акцентированием группы
в японской культуре. Но репутация эта вполне заслуженна: для по-
ведения даймё и самураев невысокого ранга до периода Токугава
был характерен необузданный авторитаризм, ограничивавшийся
только долгом верности и послушания нижестоящих своим на-
чальникам. Когда в 1603 году был создан сёгунат Токугава, этот долг
вассальной преданности распространился и на даймё. Об отсут-
ствии сдержек в проявлении власти в те давние времена свидетель-
ствует право любого самурая по своей прихоти отсечь голову лю-
бому несамураю.
Хотя японский феодализм предполагал некоторую децен-
трализацию, довольно значительную в сравнении с китайской си-
стемой, степень политического плюрализма была крайне ограничен-
на. Только в последние годы эпохи Токугава, например, правящая
бюрократия, бакуфу, перед лицом надвигающегося краха решилась
начать активные консультации с даймё. Большинству лидеров Мэй-
дзи была чужда идея плюрализма и конституционных сдержек
и противовесов, а конституция 1889 года была скорее в духе Бисмар-
ка, чем Мэдисона. Присущие ей пороки стали питательной средой
для роста милитаризма и возрождения раскрепощенного автори-
таризма, приведшего к катастрофе Второй мировой войны.
В период оккупации Соединенные Штаты навязали Японии
демократию. (Была острая ирония в том, что процессом демократи-
зации Японии руководил человек крайне авторитарный по приро-
де, генерал Дуглас Макартур.) Вроде бы совершенно чуждая система
поразительно легко прижилась, что по контрасту заставляет вспом-
нить о неудаче американских попыток, особенно после 1961 года,
продвигать демократию в Латинской Америке. Но следует помнить
о демократических течениях, вышедших на поверхность в годы
Мэйдзи и игравших важную роль в японской политике вплоть до
1930-х годов. В охваченные милитаризмом 1930-е и 1940-е годы эти
течения были вынуждены уйти вглубь, но они сохранились и теперь
стали главным течением.
4. ЯПОНСКОЕ «ЧУДО»
I 159 I
За последние 150 лет японская история продемонстрирова-
ла две несовместимые системы ценностей, к которым принорови-
лись японцы. Одна, основанная на четырех из пяти конфуцианских
типах (отношения между отцом/учителем и сыном/учеником,
между правителем и подданным, мужем и женой, старшим и млад-
шим братом), вертикальна, авторитарна, символизируется сынов-
ней почтительностью, но включает и некую обоюдность, в силу
которой верность и послушание обмениваются на благожелатель-
ность и любовь. Другая содержится в пятом конфуцианском типе,
регулирующем отношения между другом и другом, и, по сути своей,
не авторитарна. С годами интенсивность первой ослабла, чему спо-
собствовал совершенный в период Мэйдзи поворот от наследуемо-
го статуса к статусу, основанному на заслуге (что тоже характерно
для конфуцианства). Более того, как отмечает Девос, семейный
авторитаризм, особенно по сравнению с Китаем, очень ослаблен:
«Решения часто бывают коллективными, но выносятся „от имени"
главы семьи или компании»46.
Но иерархия в Японии все еще очень важна и в обществе
существует крайне сложная структура рангов. С другой стороны,
вертикальные отношения сосуществуют со смягчающей их вза-
имной ответственностью, от которой зависят отношения «выше-
стоящий/подчиненный», значительная роль групп в японской
истории и стиль принятия решений, ориентированный на еди-
нодушие.
Люсиен Пай превосходно подытоживает эти вертикальные
и горизонтальные соотношения:
Японец должен рано научиться балансировать между
своими вертикальными отношениями с вышестоящи-
ми... и горизонтальными отношениями со сверстниками,
которые, в свой черед, определяют границы группы, орга-
низации или компании, которая станет основой для лич-
ной идентичности47. Таким образом, защищенность инди-
вида предполагает сочетание опекающего вышестоящего
и коллектива, верность которому вознаграждается чув-
ством собственного достоинства... парадоксальность вла-
сти в Японии в том, что, хотя культура несет глубокий от-
печаток традиции воинов-самураев и хотя страна вела
имперские войны и завоевания и... считается динамичной
экономической силой, японцы никогда не знали идеи ли-
ЧАСТЬ I. ИСТОРИИ УСПЕХА
I 160 I
дерства как твердой, организующей власти... в Японии
сущностью принятия решений был процесс выработки
единодушного согласия48.
Контраст между существующим в современной Японии ослаблен-
ным авторитаризмом и традиционно необузданным иберийским
авторитаризмом очень велик. В самом деле, индивидуалистический
стиль Запада, а особенно Соединенных Штатов, пожалуй ближе —
хотя, конечно, не идет с ним ни в какое сравнение — к иберийскому
авторитаризму с его «победитель получает все», чем авторитаризм
японский.
Труд, новшества, сбережения и прибыль
По словам Джареда Тейлора, «самый существенный ингредиент
японского успеха — это японское отношение к труду»49. Я не вижу
фундаментальных различий в отношении к труду у тайваньцев
и корейцев, с одной стороны, и у японцев — с другой. Похоже, что
движущей силой во всех трех случаях является конфуцианство:
• Для отдельного человека и для семьи прогресс — это не
только предвкушение, но и долг перед родителями, предка-
ми и потомками.
• Упорный труд сам по себе благо, и он будет вознагражден.
• Образование — это главный путь и залог прогресса.
• Умеренность и бережливость ведут к гармонии, безопас-
ности и прогрессу.
Этот дух пронизывает все японское общество, в том числе сельскую
местность. Джордж Девос, изучавший в 1954 году с помощью
психологических тестов ценности и отношения японской глубин-
ки, пришел к выводу, что «в сельской (как и в городской) культуре
присутствует сильное акцентирование ценностей упорного труда,
достижения и образования, которые по силе сравнимы с такими же
ценностями профессионально и социально мобильного американ-
ского среднего класса... Это как если бы некий восточный Хорей-
шо Элджер оказался одним из божеств местного пантеона». Особо-
го внимания заслуживает один из его более широких выводов:
Акцентирование упорства и настойчивости и то, как это
отражается в упорном труде, свидетельствует о пуритан-
ской, по сути своей, морали Нийке в целом. Будучи характе-
ристикой быстрой индустриализации Японии, эта япон-
4. ЯПОНСКОЕ «ЧУДО»
I 161 I
екая этика заставляет вспомнить о роли протестантской
этики в индустриализации Европы. В Нийке нужно усердно
и тяжко трудиться не ради вечного спасения души; успех,
приносимый неустанным трудом, доказывает, что человек
должным образом исполняет свой долг перед родителями
и любит их. Здесь не происходит превращения чувств
к своим родителям в личную связь с трансцендентальным
божеством, а вместо этого имеет место идеализация образа
отца и любовная преданность матери, заслуживающей
вечной благодарности50.
Тяжкий труд, настойчивость и самоотверженность — это не един-
ственные выражения такого рода мотивации, чрезвычайно благо-
приятной для национального развития (в сочетании, конечно,
с принципом заслуги). Другим выражением является погоня за со-
вершенством, характеризующая подход японцев во всех областях
человеческой деятельности — в изяществе и красоте чайной цере-
монии, в добросовестности уборщика улиц, в исключительной точ-
ности знаменитых скоростных поездов.
Японской культуре свойственно двойственное отношение
к новаторству, но в целом оно несомненно позитивно. Акцентиро-
вание труда, образования и достижений — все это работает на но-
ваторство. В том же направлении действует та особенность духа
японской семьи, столь отличной от китайской, о которой пишет
Люсиен Пай. В Китае законы о наследовании ведут к равному рас-
пределению имущества (обычно земли) между наследниками муж-
ского пола. В сочетании с более авторитарным патернализмом ки-
тайской семьи это обеспечивает ее надежное сплочение. В Японии
нормой было право первородства, и «младшие сыновья могли в ка-
честве компенсации за подчиненное положение идти своим путем
и, в случае удачи, стать gozenzo, или основателем новой ветви се-
мьи»51 . Многие крупные предприятия, включая Mitsubishi, были ос-
нованы младшими сыновьями, gorenzo.
Характерные для Японии высокая роль группы и подавле-
ние индивидуализма, возможно, отрезали два пути к новаторству.
Они сдерживали развитие личного творческого потенциала, кото-
рый раскрывается в крупных открытиях и изобретениях, и многие
японские ученые покинули Японию, прежде всего ради Соединен-
ных Штатов, потому что хотели избавиться от этих ограничений
(играло роль и более низкое качество японских университетов в це-
ЧАСТЬ I. ИСТОРИИ УСПЕХА
I 162 I
лом). Многих угнетает и раздражает система продвижения, осно-
ванная на старшинстве, а не на способностях и достижениях. С дру-
гой стороны, из экстраординарного успеха японцев в освоении
и совершенствовании чужих изобретений (таких, как телевизор,
микрочип, фототехника и автомобили) ясно, что японский поиск
единогласных решений может быть очень эффективным и давать
новаторские результаты. Я уже отмечал, что общинный подход
к управлению нашел сторонников во всем мире, даже в Гарвардской
школе бизнеса.
Ориентация японцев на группу отличает их от других вос-
точноазиатов, в том числе и от тайваньцев, которые предпочитают
узкосемейный бизнес, и от корейцев, наиболее индивидуалистич-
ных, но при этом, подобно японцам, сумевшим извлечь пользу из
тесного сотрудничества правительства и бизнеса. Но все это только
нюансы конфуцианской модели, сутью которой является высокая
ценность труда, сбережений, образования, экономии и заслуг.
Воспитание детей в Японии
Мэри Уайт как-то заметила: «Главная человеческая взаимосвязь
в японской культуре — это связь между матерью и ребенком»52. Как
и во всех обществах, японцы усваивают свою систему ценностей
и установок в детстве. Чрезвычайные достижения Японии являют-
ся основанием для исследования процесса воспитания детей.
Воспитание детей в Японии во многих отношениях есть
нечто обратное тому, как это делают в Америке. Если американские
родители учат своих детей обуздывать «инстинктивное» поведение,
которое они считают плохим, антиобщественным или безответ-
ственным, то японские родители начинают с предположения, что
дети от природы добры и им следует потакать. Это потакание отча-
сти заключается в тесной физической близости ребенка к матери,
и еще несколько десятилетий назад женщина в типичном случае та-
скала ребенка на спине до пяти- или шестилетнего возраста, и при
этом ребенка не приучают ни к какому порядку.
Рут Бенедикт отмечает: «Траектория жизни в Японии про-
тивоположна той, которая характерна для Соединенных Штатов,
и представляет собой большую неглубокую U-образную кривую.
Максимальной свободой и вседозволенностью пользуются младен-
цы и старики. По истечении периода младенчества ограничения
постепенно возрастают, пока кривая не достигает низшей точки,
которая как раз соответствует времени, предшествующему вступ-
4. ЯПОНСКОЕ «ЧУДО»
I 163 I
лению в брак и началу семейной жизни. Нижняя линия кривой
охватывает много лет и соответствует периоду зрелости, но посте-
пенно кривая вновь поднимается вверх, и по достижении шестиде-
сятилетнего возраста мужчины и женщины почти так же не обре-
менены чувством стыда, как и маленькие дети. В Соединенных
Штатах эта кривая перевернута сверху вниз»53. Другие характери-
зуют противоположные методы воспитания детей так: в Соединен-
ных Штата, отнимая ребенка от груда, приучают зависимое по сути
существо к независимости, тогда как в Японии независимому по су-
ти существу прививают чувство зависимости54.
Хара Хироко и Минагава Миеко утверждают: «Японцы, по-
хоже, верят, что чрезмерная строгость и запреты в период, когда
дети „еще не понимают, что говорят взрослые", сковывают развитие
доверия к другим людям, и тогда им будет трудно во взрослом воз-
расте обрести способность поддерживать гладкие и гармоничные
отношения с коллегами, друзьями и деловыми партнерами»55. Это
может служить объяснением явления, отмеченного одним амери-
канцем, прожившим многие годы в Японии, который сказал мне,
что не встречал еще ни одного застенчивого японского малыша.
Родители, а в этом обществе, где материнство до сих пор ос-
тается главной ролью женщины, это матери, часто пытаются воз-
действовать на поведение детей с помощью чувства стыда или ви-
ны. «Когда ее маленький сын плачет,мать может сказать ему:„Ты —
не девочка" или „Ты — мужчина". Или она может сказать: „Посмо-
три на этого ребенка. Он не плачет". Когда в гости приводят другого
ребенка, она приласкает гостя в присутствии своего ребенка и ска-
жет: „Я хочу усыновить этого ребенка. Я хочу такого милого, хоро-
шего ребенка. Ты ведешь себя не так, как следовало бы в твоем воз-
расте"»56. Люсиен Пай добавляет: «Похоже, что японская мать
постоянно использует технику симулирования „душевной боли"
как инструмент воздействия на поведение своих детей»57.
Дэвид Макклелланд заключает, что отец, а особенно мать мо-
гут привить ребенку желание доводить дело до конца, если будут ста-
вить перед детьми цели, требующие напряжения, но посильные, не
ведущие к неудаче и разочарованию58. Когда им удается достичь ус-
пеха, родители выражают свою радость, чем подкрепляют процесс.
Японская мать — легендарная kuoiky mama («мамочка-воспита-
тель») — это, по мнению Макклелланда, образец матери, способной
воспитывать преуспевающих людей. Она действует в обществе
с очень развитой идеей почета и заслуг, где символом последних яв-
ЧАСТЬ I. ИСТОРИИ УСПЕХА
I 164 I
ляется сверхъестественно значимый общенациональный вступи-
тельный экзамен в университет, результаты которого предопределя-
ют статус человека буквально на всю оставшуюся жизнь. Ценность
матери в ее собственных глазах и в глазах других, так же как ценность
семьи с учетом прошлых и будущих поколений*, в значительной ме-
ре определяется достижениями ее детей. Более того, ключевая роль
матери и очень снисходительный стиль воспитания японских детей
минимизируют возможность деспотического воспитания, которое
часто имеет место, когда в воспитании значительную роль играет
отец, склонный подавлять мотивацию к достижению.
Но японский стиль воспитания детей в одном отношении
резко отличается от модели Макклелланда: одновременно с потреб-
ностью в достижении поставленных целей он прививает потреб-
ность в единении с другими. «В современной Японии детей с трех
лет можно отдавать в детские сады и ясли... Родители верят, что
необходимо отдавать ребенка в какое-нибудь дошкольное образо-
вательное учреждение, чтобы дать ему возможность завести друзей
и научиться жить в коллективе. Есть опасение, что в противном слу-
чае ребенок может вырасти эгоистичным и избалованным»59.
По мнению Макклелланда, акцент на принадлежности
к коллективу подрывает индивидуализм и способность к самовыра-
жению, которые необходимы, чтобы вырасти успешным челове-
ком. Девос убедительно возражает, что, по крайней мере в контексте
японской культуры, отождествление с группой, которое в японских
детях воспитывают в раннем возрасте, в конечном итоге полезно
для развития желания быть успешным и овладеть соответствующи-
ми умениями60.
Это сочетание принадлежности к коллективу и желания до-
стичь успеха, характеризующее японский подход к воспитанию
детей, является также фундаментальной формулой чрезвычайного
успеха Японии в целом — и во второй половине XIX века, и во вто-
рой половине века XX.
* Как и в других восточноазиатских обществах, некоторые японцы верят, что
недавно умершие члены семьи могут, если почувствуют себя несчастными, вернуть-
ся, чтобы наказать еще живых родственников. Когда корейский «Боинг-747» был
сбит русскими, некоторые японцы, родственники которых оказались среди жертв,
нанимали яхты, чтобы сбросить им в воду на месте крушения самолета одеяла,
виски и другие полезные вещи.
часть и I Судьбы этнических групп
в Америке
5 Китайцы, японцы и корейцы
Еврейские и японские дети... вышагивают в школу
с воодушевлением. Мексиканских и негритянских
детей она интересует намного меньше. Здесь явно
действует некий культурный фактор.
Джоан Мур, «Мексиканские американцы» (1970)
Неспособность детей к обучению — это не вина об-
щества, а результат того факта, что их родители не
придерживались стандартных американских ценно-
стей, а потому они не помогали своим детям в учебе.
Натан Глейзер, Дэниел Патрик Мойнихен,
«Вне общего котла» (1963)
Тайваньское, корейское и японские экономические «чудеса» были со-
творены людьми, разделявшими конфуцианские ценности труда,
образования и заслуг и даоистские ценности бережливости. То, что
география, обеспеченность природными ресурсами, мировая эконо-
мическая ситуация и другие факторы были менее важны для успеха,
чем культура, ясно из достижений китайцев, корейцев и японцев, по-
кинувших свою родину и осевших в столь разных странах, как Сое-
диненные Штаты (все три этнические группы), Таиланд и Филиппи-
ны (китайцы) и Бразилия (японцы) — не говоря уж о скудости
природных ресурсов на Тайване, в Корее и Японии. Люди, оставив-
шие эти страны,увезли с собой свои ценности, и их достижения про-
изводят одинаково сильное впечатление. (Ситуация китайцев в Ки-
тае — это отдельная тема, о которой мы говорили в главе 3.)
Значительное число китайцев, японцев и корейцев перебра-
лись жить в Соединенные Штаты. В этой главе мы увидим, что опыт
этих «американских конфуцианцев» сходен с опытом тех, кто остал-
ся на родине. Они не только адаптировались к американской культу-
ре и заставили ее работать на них, эти азио-американцы еще добави-
ли свои ценности труда, образования и заслуг в плавильный котел
как раз в то время, когда стало необходимым вдохнуть новую жизнь
в эти ценности.
5. КИТАЙЦЫ, ЯПОНЦЫ И КОРЕЙЦЫ
I 169 I
Но прежде чем заняться исследованием опыта восточно-
азиатов в Америке, я хочу дать краткий обзор опыта американской
иммиграции, уделив особое внимание воздействию иммигрантов
на Соединенные Штаты.
Иммигранты
В Соединенных Штатах, как говорится, мы все иммигранты. Это от-
носится даже к тем, кто попал сюда первым, к американским индей-
цам, которые за несколько тысячелетий до появления здесь первых
европейцев пришли сюда пешком из Азии через Берингов пролив.
Испанцы были первыми европейцами, которые осели там,
где впоследствии возникли Соединенные Штаты, — в Сент-Огасти-
не, штат Флорида, в 1565 году. Хуан Понсе де Леон, в честь которого
назван пуэрто-риканский город Понсе, в 1508 году основал первое
постоянное испанское поселение в Пуэрто-Рико. Но культурные
и институциональные основания новой нации заложили англича-
не, создавшие в начале XVII века постоянные поселения в Массачу-
сетсе и Виргинии. Происхождение и эволюцию этих оснований,
которые были приняты и другими ранними европейскими поселен-
цами — в том числе голландцами, шведами, французами и немца-
ми, — мы проследим в главе 8.
Черные рабы из Африки сформировали первый крупный
поток неевропейской иммиграции — недобровольной иммигра-
ции, надо признать — в Соединенные Штаты. Этот поток начался
в XVII веке, и к тому времени, когда британцы и американцы приня-
ли в 1808 году законы против торговли рабами (Виргиния запретила
ее в 1778 году), около 400 тыс. африканцев были уже доставлены ко-
раблями в американские колонии. Около 10 млн этих рабов были по-
гружены на суда, отправлявшиеся в Новый Свет. Порядка миллиона
из них умерло в вонючих трюмах кораблей по дороге; остальные по-
пали в другие британские, французские, испанские и португальские
колонии. Любопытно, что, хотя только около 4% рабов попали в коло-
нии, образовавшие со временем Соединенные Штаты, к 1825 году на
территории США жило более трети всех рабов Западного полуша-
рия, больше, чем в любой другой стране. Томас Сауэлл отмечает:
«Соединенные Штаты были единственной страной, в которой ра-
бы размножались, и численность их росла естественным путем.
В остальных странах уровень смертности был столь велик, а рож-
даемости — столь незначителен, что для поддержания численности
рабов их приходилось постоянно импортировать из Африки»1.
ЧАСТЬ II. СУДЬБЫ ЭТНИЧЕСКИХ ГРУПП В АМЕРИКЕ
I 170 I
Ирландцы были одним из самых бедных народов Европы,
а основу их питания составлял картофель. В 1845 году ирландский
урожай картофеля почти целиком погиб из-за вредителей. По
имеющимся оценкам, около миллиона людей умерло от голода2.
Другим результатом неурожая была первая после завоевания неза-
висимости добровольная массовая эмиграция в Соединенные Шта-
ты, продолжающаяся и по сей день. За ирландцами последовали
миллионы немцев, скандинавов, британцев, итальянцев, поляков
и евреев, а также сотни тысяч канадцев, мексиканцев и китайцев,
и это продолжалось до 1924 года, когда был введен первый закон об
ограничении иммиграции. Целью было сдержать приток имми-
грантов и заморозить этнический состав Соединенных Штатов
с помощью национальных квот. Закон 1924 года был открыто
расистским. «Восточным» иммигрантам был совершенно закрыт
доступ в страну. Но это была не первая подобная мера в истории
Соединенных Штатов. Доступ в страну китайцев был запрещен
в 1882 году, а эмиграция японцев была «добровольно» ограничена
японским правительством в 1908-м.
Приход Гитлера к власти породил сильное давление в поль-
зу либерализации закона 1924 года. На протяжении 1930-х годов
предпринимались попытки вместить евреев в квоту для немцев,
но ее удалось достаточно расширить только к тому времени, когда
об ужасах Холокоста стало широко известно, только для большин-
ства жертв это было уже слишком поздно. В 1956 году было введено
особое послабление для беженцев из Венгрии, в 1959-м — для бе-
женцев с Кубы, а после вьетнамской войны — для вьетнамских бе-
женцев.
Национальные квоты были ликвидированы Законом об им-
миграции и натурализации от 1965 года, главной целью которого
являлось объединение семей и удовлетворение потребностей стра-
ны в рабочей силе. Противоположностью этой второй цели, разу-
меется, является защита американских рабочих от притока конку-
рирующих с ними иностранных рабочих.
Закон 1965 года стимулировал приток новых волн имми-
грантов в Соединенные Штаты. Улучшение средств связи, более
быстрый и дешевый транспорт и революция растущих надежд вы-
звали значительный рост потока иммиграции, легальной и нелегаль-
ной, из Латинской Америки, и прежде всего из Мексики, откуда и до
этого уже была значительная иммиграция в рамках программы
Ьгасето (сезонных или временных рабочих), и из стран Карибского
5. КИТАЙЦЫ, ЯПОНЦЫ И КОРЕЙЦЫ
I 171 I
бассейна. Вьетнамская война сорвала с места сотни тысяч жителей
Юго-Восточной Азии, среди которых было много этнических китай-
цев. В последние несколько десятилетий иммигрировало большое
число корейцев, китайцев, филиппинцев и индусов. Десятки тысяч
африканцев, в большинстве своем молодых, сбежали в Соединенные
Штаты от нищеты и политического хаоса. По тем же причинам при-
были сюда многие обитатели Ближнего Востока — арабы, иранцы,
афганцы. Последними наследниками иммигрантской традиции се-
фардско-немецко-восточноевропейских евреев являются советские
«отказники». Быстрое увеличение числа небольших этнических ре-
сторанчиков — китайских, японских, тайских, корейских, индий-
ских, эфиопских, латиноамериканских, центральноазиатских —
в больших американских городах является свидетельством нового
многообразия, пришедшего с иммигрантами в Америку.
Но с этим многообразием пришли и опасения, что иммигра-
ция вышла из-под контроля. Миллионы иммигрантов, особенно из
Латинской Америки, находятся здесь нелегально. Они оказывают
дополнительное давление на систему коммунальных услуг, в том чи-
сле на систему образования. На низших уровнях дохода они конку-
рируют с легальными иммигрантами и, по крайней мере в периоды
роста безработицы, с гражданами США3. Результаты переписи
1990 года показали, что они могут повлиять на распределение мест
в Конгрессе между штатами. Этнический состав юго-западных шта-
тов быстро меняется, а некоторые прогнозы сулят, что уже в первые
десятилетия XXI века в населении Калифорнии и Техаса большин-
ство составят выходцы из Латинской Америки.
Такого рода опасения привели к принятию Закона об имми-
грационной реформе и иммиграционном контроле (IRCA) 1986 го-
да. Он установил формулу амнистии и натурализации нелегаль-
ных иммигрантов, которые поселились в Соединенных Штатах не
позднее 1982 года или проработали на уборке скоропортящихся
овощей и фруктов не менее девяноста дней до принятия закона;
закон также предусматривает санкции для работодателей, созна-
тельно принимавших на работу нелегальных иммигрантов, и при-
зывает к введению программы охраны и укрепления границы.
Первые оценки свидетельствуют, что он слегка уменьшил приток
нелегальных мигрантов, но не столь существенно, как надеялись
его сторонники4. Около 3 млн нелегальных иммигрантов подали
прошения о натурализации своего статуса — намного больше, чем
предполагалось.
ЧАСТЬ II. СУДЬБЫ ЭТНИЧЕСКИХ ГРУПП В АМЕРИКЕ
I 172 I
Следующий закон об иммиграции был принят в 1990 году.
Этот закон предусматривает увеличение потока легальных имми-
грантов на 40% и небольшое увеличение (от 4 до 9%) числа им-
мигрантов, которые будут допущены в страну в соответствии
с потребностями Соединенных Штатов в их трудовых навыках.
Подавляющее большинство новых иммигрантов получат разреше-
ние на въезд по закону об объединении семей, как это и было в по-
следние двадцать пять лет. Результатом этой политики в сочетании
с продолжающимся наплывом нелегальных иммигрантов было па-
дение образовательного и профессионального уровня иммигран-
тов. Джордж Борхас приходит к выводу, что «Соединенные Штаты
проигрывают в международной конкуренции за квалифицирован-
ных работников другим странам, таким как Канада и Австралия»5.
Дай мне твоих бедняков?
Девизом нашего общества являются слова поэтессы Эммы Лазарус,
выбитые на постаменте статуи Свободы: «Дай мне твоих уставших
бедняков, / Их, жаждущих дышать свободно, / Весь этот жалкий
сброд на людных берегах твоих. / Шли мне их толпы по стихии вод-
ной, / Я поднимаю факел свой у врат златых!» 106 лет назад, когда ста-
туя была установлена, население Соединенных Штатов составляло
порядка 60 млн человек. Западная граница еще была открыта, и не-
ограниченный приток иммигрантов еще отвечал нашим интересам.
Сегодня наше население в четыре с лишним раза больше, чем
тогда. Граница осталась в прошлом, а рост населения стал главным
источником давления на окружающую среду. Иммиграция является
главным источником роста населения. Темп притока иммигрантов
перенасытил плавильный котел и теперь укрепляет то, что Ричард
Эстрада называет «трайбализмом», а Артур Шлезингер-мл. — про-
цессом «разобщения Америки»6.
По мере того как обостряется понимание того, что в эконо-
мическом плане дела Америки не блестящи, люди задаются вопро-
сом: почему? Почему самый низкий темп роста дохода на душу насе-
ления среди всех развитых стран? Почему самый медленный рост
производительности труда? Почему самый низкий показатель нет-
то-инвестиций? Почему дефицит внешнеторгового баланса? По-
чему безудержно растущий дефицит бюджета? Почему падение
реального дохода рабочих, не исполняющих надзорных функций?
Почему 10 млн безработных? Почему внезапный финансовый кри-
зис штатов и местных органов власти?
5. КИТАЙЦЫ, ЯПОНЦЫ И КОРЕЙЦЫ
I 173 I
Понятно, что однозначного и простого ответа здесь нет, хо-
тя есть искушение — и небезосновательное — возложить вину на
общую эрозию традиционных американских ценностей: этики
труда, предпринимательства, образования, аскетизма, совершен-
ства. Еще есть искушение — и также небезосновательное — обви-
нить экономическую политику Рейгана-Буша, которая дорогой
ценой заплатила за внешнее процветание, опирающееся на сла-
беющий фундамент.
Но дело в том, что все эти «самые низкие» показатели отно-
сятся к периоду с 1950 года до настоящего времени. Любопытно, что
все эти годы в Соединенных Штатах был самый высокий темп роста
населения среди развитых стран. Главным источником этого роста
была иммиграция, законная и незаконная. С 1950 года по наши дни
в страну на законных основаниях въехало 20 млн иммигрантов.
И никто не знает, сколько въехало нелегально. Оценки колеблются
от 5 до 8 млн. После либерализации иммиграционного законо-
дательства в 1990 году в страну ежегодно прибывает миллион им-
мигрантов.
В работе «Конкурентное преимущество наций» гарвардский
экономист Майкл Е. Портер подчеркивает вклад, который могут
сделать квалифицированные иммигранты в «достижение главной
экономической цели страны — повышение уровня жизни» благо-
даря предпринимательству и новаторству, которые обеспечивают
рост уровня производительности. Но далее он отмечает, что широ-
комасштабный приток неквалифицированных работников может
затормозить этот процесс7.
Американская иммиграционная политика ориентирована
на внешнеполитические проблемы — например, Куба, Вьетнам —
и семейные отношения и при этом сквозь пальцы смотрит на массо-
вый приток нелегальных иммигрантов, большей частью необразо-
ванных и неквалифицированных. В результате, как отметил Борхас,
«квалификационный состав иммиграционного потока существен-
но понизился в последние два-три десятилетия»8.
Главной причиной понижения конкурентоспособности
многих американских товаров в последние десятилетия был мед-
ленный рост производительности труда. Отчасти это стало резуль-
татом более низкого уровня расходов на исследования, разработки
и инвестиции, чем у наших главных конкурентов, Японии и Герма-
нии. Но это еще и следствие того, что наша рабочая сила сравни-
тельно менее квалифицированна, чем в Японии и Германии, а пото-
ЧАСТЬ II. СУДЬБЫ ЭТНИЧЕСКИХ ГРУПП В АМЕРИКЕ
I 174 I
му реальный доход рабочих у нас падал, тогда как в Германии и Япо-
нии он увеличивался. Заработная плата в Америке перестала быть
самой высокой в мире.
По сути дела, Соединенные Штаты сегодня выезжают за счет
сравнительно дешевого труда, так же как страны третьего мира,
а труд дешев во многом благодаря приезду мигрантов из стран
третьего мира. Тем самым мы мало того, что отказываемся от стрем-
ления к высокому и постоянно растущему уровню жизни, деше-
вый труд к тому же подталкивает инвесторов к использованию
трудоемких средств производства, а это означает замедление или
остановку технического прогресса и дальнейшее падение конкурен-
тоспособности. Портер отмечает: «Способность конкурировать
несмотря на более высокие ставки заработной платы представляет-
ся куда более привлекательной национальной целью»9.
Таким образом, массовый приток неквалифицированных
иммигрантов притормозил рост производительности, ход техно-
логического прогресса и рост дохода на душу населения, а также
способствовал сокращению дохода рабочих, не выполняющих
надзорных функций. Падающая конкурентоспособность многих
американских товаров стала одной из причин замедления рос-
та экспорта и ускорения роста импорта. В итоге мы получаем об-
щее замедление роста американской экономики и понижение
государственных доходов на всех уровнях — федеральном, на
уровне штатов и на местном уровне.
Иммиграция — это, разумеется, лишь одна из причин на-
ших экономических недугов. Но это отнюдь не малосуществен-
ный фактор.
Некоторые исследователи, в том числе и Борхас, пришли
к выводу, что иммигранты — легальные и нелегальные — не кон-
курируют с коренным населением, а конкурируют только с други-
ми иммигрантами, в том числе и получившими уже права граждан-
ства. Более поздние исследования показали, что иммигранты
все-таки конкурируют с коренным населением, особенно в перио-
ды сравнительно высокой безработицы10.
Смысл в том, что иммигранты, особенно нелегальные, со-
глашаются на такую заработную плату и условия труда, на которые
граждане, даже бедные, не согласятся. Понятно, что, если бы не бы-
ло столь массового притока иммигрантов, работодателям приходи-
лось бы платить больше и обеспечивать лучшие условия труда —
не очень хороший аргумент в пользу расширения иммиграции.
5. КИТАЙЦЫ, ЯПОНЦЫ И КОРЕЙЦЫ
I 175 I
Собственно говоря, известны случаи, например, связанные с под-
собными строительными рабочими в Лос-Анджелесе, когда корен-
ные американцы, по большей части черные, были вытеснены со
своих мест иммигрантами, главным образом мексиканцами. Более
того, иммигранты могут конкурировать с беднейшими граждана-
ми за дешевое жилье, что ведет к повышению ставок арендной пла-
ты, и за коммунальные услуги, включая образование.
Как мы увидим в главе 6, предметом изучения было и то,
в какой мере иммигранты ложатся бременем на государственный
бюджет, когда требуют и получают пособия, коммунальные услу-
ги, субсидируемое жилье и образование. Важны следующие два
вывода: налоги, уплачиваемые большинством иммигрантов, не
покрывают стоимость получаемых ими услуг, особенно если учи-
тывать образование; понижение квалификации новых иммигран-
тов сопровождалось расширением круга получаемых ими обще-
ственных услуг.
Проблема спроса беженцев/иммигрантов на услуги была осо-
бенно остра в Массачусетсе, где администрация губернатора Дукаки-
са сочла необходимым сделать доступным для беженцев весь спектр
возможных социальных услуг, предоставляемых штатом, так что
иммигранты в штате и в Бостоне пользовались самыми разными
социальными услугами, не предъявляя доказательств легальности
своего пребывания в стране. В результате Массачусетс в 1980-1990 го-
дах стал магнитом для иммигрантов, так что латиноамериканское
население штата более чем удвоилось — от 141 тыс. до 288 тыс. чело-
век, а азиатское население штата почти утроилось — от 49 тыс. до
143 тыс. человек. Щедрость в отношении к иммигрантам не стала по-
настоящему острой проблемой до тех пор, пока в экономике штата
не наступил спад и, соответственно, бюджетный кризис. После этого
не осталось никаких сомнений в том, что иммигранты конкурируют
с нуждающимися гражданами (и легальными иммигрантами — не-
гражданами) за радикально сократившиеся общественные услуги.
Конгресс принял в 1990 году закон об иммиграции, который
довел число легальных и нелегальных иммигрантов до более чем
миллиона в год, несмотря на то что — по результатам опросов об-
щественного мнения — подавляющее большинство американцев,
в том числе 74% выходцев из Латинской Америки и 78% черных,
высказывалось против увеличения иммиграции. К тому же две тре-
ти респондентов поддерживали идею сокращения легальной имми-
грации, а 91% были готовы поддержать самую радикальную про-
ЧАСТЬ II. СУДЬБЫ ЭТНИЧЕСКИХ ГРУПП В АМЕРИКЕ
I 176 I
грамму прекращения нелегальной иммиграции11. А тем временем
исполнительная власть допустила, что поток беженцев после 1987 го-
да удвоился — до более 140 тыс. в год.
Более 70% новых легальных иммигрантов въедут в страну,
потому что они в родне с натурализовавшимися гражданами, под-
данными другого государства, постоянно проживающими в США,
или бывшими нелегальными иммигрантами, амнистированными
в соответствии с положениями иммиграционного закона 1986 года.
3 млн рабочих-иммигрантов въедут в Соединенные Штаты в сле-
дующие пять лет легальным и нелегальным образом. У подавля-
ющего большинства из них не будет квалификации, необходимой
нам для повышения качества нашей рабочей силы, улучшения
структуры заработной платы и повышения конкурентоспособно-
сти наших товаров.
Примером могут служить гаитянские люди на лодках. Поч-
ти все они рисковали своей жизнью в утлых суденышках, чтобы по-
пасть в Соединенные Штаты. Наши активисты, которые прежде на-
стаивали, что это все беженцы, спасавшиеся от политических
преследований режима Дювалье, должны бы теперь объяснить, по-
чему их стало намного больше в те восемь месяцев, когда у власти
был президент Жан-Бертран Аристид, популист, победивший на
выборах 1990 года. На самом деле людей на лодках, а также сотни
тысяч других гаитянских иммигрантов, как и подавляющее боль-
шинство всех иммигрантов вообще, привлекают в Соединенные
Штаты экономические возможности и социальные услуги, намного
превосходящие все, что они могут получить на своей родине. (На
Гаити ВНП на душу населения примерно равен 400 долларам.)
Проведенное в 1985 году обследование гаитянских имми-
грантов во Флориде вскрыло следующее: средняя продолжитель-
ность образования составляет 4,6 года; 4,9% окончили среднюю
школу, 81,8% почти или совсем не знают английского; 92,8% почти
ничего или вовсе ничего не знают о Соединенных Штатах; 63% не
имели работы; почти все занятые выполняли малоквалифициро-
ванную работу; 29,2% получали государственное пособие12.
Большой объем иммиграции, легальной и нелегальной, не
принес тех положительных экономических результатов, которые су-
лили сторонники либеральной иммиграционной политики вроде
Бена Уоттенберга и Джулиана Саймона. На протяжении четырех де-
сятилетий мы принимали намного больше иммигрантов, чем любая
другая развитая страна. Все эти четыре десятилетия — достаточно
5. КИТАЙЦЫ, ЯПОНЦЫ И КОРЕЙЦЫ
I 177 I
длинный период для проверки теорий Уоттенберга и Саймона —
американские экономические показатели были худшими среди раз-
витых стран, сопоставимыми только с британскими. Есть и много
других факторов, объясняющих падение конкурентоспособности
американских товаров, но массовый приток малоквалифицирован-
ных иммигрантов в последние десятилетия явно не принес нам поль-
зы, если только не считать трудоемкие производства, которые явно
выиграли от притока дешевых и нетребовательных рабочих рук,
предоставив обществу в целом оплачивать социальные издержки.
Иными сторонниками массовой иммиграции движут гума-
нитарные соображения, а негативными последствиями для американ-
ских граждан они просто пренебрегают. Вспоминается комментарий,
сделанный по схожему поводу австралийским социологом Кэтрин
Беттс в работе «Идеология и иммиграция»: «Для некоторых людей
главной целью иммиграции стало человеколюбие, так что сама имми-
грация рассматривается теперь как форма международной помо-
щи. .. малообеспеченные граждане нашей страны платят непропор-
ционально большую часть издержек совестливости богатых людей»13.
Наша иммиграционная политика должна исходить из по-
требностей нашего общества и прежде всего из заботы об оживлении
экономики и повышении уровня жизни беднейших граждан, а не из
неспособности других стран позаботиться о своих бедняках. Это
означает, что необходимо существенно сократить объем легальной
иммиграции, удвоить усилия по борьбе с нелегальной иммиграцией
и заботиться о том, чтобы разрешение на въезд в страну получали
наиболее квалифицированные. Эти меры не решат американских
экономических проблем, но, несомненно, будут полезными.
Политические выводы
Даже с принятием Закона об иммиграционной реформе и иммигра-
ционном контроле 1986 года и Закона об иммиграции 1990 года
иммиграция в Соединенные Штаты контролируется по большей
части миллионами граждан стран с резко ограниченными экономи-
ческими возможностями, социальной мобильностью и политиче-
ской свободой. Большинство переселяющихся к нам на легальных
основаниях делают это по Закону о воссоединении семей. Ежегодно
множество людей въезжают в Соединенные Штаты незаконно,
и большинство из них прибывает из Латинской Америки, а чаще
всего — из Мексики. Соединенные Штаты — это одна из немногих
развитых стран, не осуществляющая эффективного контроля над
ЧАСТЬ II. СУДЬБЫ ЭТНИЧЕСКИХ ГРУПП В АМЕРИКЕ
I 178 I
иммиграцией. Франция тоже почти не обращала внимания на неле-
гальную иммиграцию, пока не пришла рецессия 1990-1991 годов,
а с ней и 10-процентная безработицам вот тогда социалистическое
правительство серьезно ужесточило правила иммиграции.
Нам нужна политика, исходящая из национальных интересов
США, так чтобы решения о переселении в Соединенные Штаты оказа-
лись в руках наших властей, а не миллионов граждан других стран, что-
бы на первом месте оказались наши обязательства перед нашим обще-
ством, а прежде всего перед самыми нуждающимися гражданами.
Я способен оценить сложность задачи по контролю наших
границ и во что это может обойтись. Но я уверен, что если мы со-
чтем эту задачу достаточно важной, то сумеем создать эффектив-
ную и человечную систему контроля. В качестве гипотетического
примера, если для надежной охраны границы с Мексикой нужно по
одному человеку на каждые 220 ярдов (восемь пограничников на
милю), то на охрану всей границы нам понадобится 16 тыс. человек,
и страна может себе это позволить. Но дело в том, что такого числа
людей и не нужно, потому что 95% границы проходят по пустыне,
которая сама является непреодолимым препятствием для всех, кро-
ме самых сильных и отчаянных. В любом случае современные теле-
метрические технологии существенно упрощают эту задачу. Нас не
должны останавливать идиотские сравнения с Берлинской стеной,
которая была построена для того, чтобы удержать в стране недо-
вольных граждан, а не оградить ее от недовольных иностранцев.
Нам нужна политика, увязывающая потребности нашего
общества с образовательными и профессиональными характери-
стиками иммигрантов, а не подчиненная решению семейных про-
блем. Нам следует решительнее депортировать из страны тех, кто
въехал в нее нелегально и не подпадает под амнистию в соответ-
ствии с положениями закона 1986 года.
Американцам неприятно думать о депортации, если только
страна не страдает от высокой безработицы. В большинстве случа-
ев депортируемые возвращаются в ситуацию крайней бедности
и безнадежности. Но когда на всех уровнях государственной власти
имеет место фискальный кризис, совершенно ясно, что нелегаль-
ные иммигранты потребляют ресурсы, которые могли бы приго-
диться нашим нуждающимся согражданам. Как уже было отмечено
выше, нелегальные иммигранты так или иначе пополняют нашу
казну, но если посчитать соответствующие доходы и расходы, то,
скорее всего, результатом будет дефицит.
5. КИТАЙЦЫ, ЯПОНЦЫ И КОРЕЙЦЫ
I 179 I
Этот аргумент в пользу ужесточения иммиграционного
контроля исходит из соображений политики на краткосрочную
перспективу. Но если думать об отдаленном будущем, нам следо-
вало бы озаботиться сохранением ценностей и институтов наше-
го общества, ограничением численности нашего населения и ох-
раной окружающей среды.
Плавильный котел
Работает ли идея плавильного котла? Порой превосходно, в боль-
шинстве случаев неплохо, в некоторых — почти никак. Чаще всего
все происходит следующим образом: первое поколение сохраняет
культуру своей страны, в том числе и язык, живет в городе или
в сельской местности, но в окружении бывших соотечественников.
Второе поколение сохраняет некоторые этнические особенности
старой родины, в том числе зачастую и язык, но представители
этого поколения уже в большей мере являются американцами
и способны жить в более разнообразном окружении. Третье поко-
ление — это уже преимущественно американцы, знающие лишь не-
сколько слов языка старой родины и более склонные вступать
в браки с людьми другого этнического происхождения. Когда по-
являются потомки межэтнических брачных союзов, можно считать,
что плавильный котел в основном сделал свое дело, хотя подверг-
шиеся «переплавке» при случае могут отождествить себя с этносом
своих прадедов и прабабушек.
На практике плавильный котел зачастую работает менее эф-
фективно, особенно когда члены этноса изолируют себя — сами или
под давлением других — от основного течения культуры. Во многих
крупных американских городах до сих пор еще сохранились, напри-
мер, ирландские, итальянские и польские кварталы, в которых рож-
дается и живет одно поколение за другим, в которых в застывшем
виде сохраняются язык и некоторые ценности далекой родины. Не-
которые предпочитают оставаться в своих кварталах, другие уезжа-
ют и живут среди людей разного этнического происхождения. Более
того, этнические кварталы сами до известной степени подвергаются
переплавке: дети не могут не сталкиваться с основным течением
культуры в школе и на телевидении; приезжают в гости родственни-
ки, переехавшие в пригороды, и наносятся ответные визиты; иног-
да такой квартал облагораживается — его начинают заселять люди
со средним и высоким достатком; здесь появляются визитеры из «ос-
новной культуры», скажем, посетители этнических ресторанов.
ЧАСТЬ II. СУДЬБЫ ЭТНИЧЕСКИХ ГРУПП В АМЕРИКЕ
I 180 I
Но есть и другого рода кварталы, часто именуемые «гетто»,
где этнические группы живут скорее по необходимости, чем по
свободному выбору. В такого рода кварталах чаще всего живут
небелые — в особенности черные и китайцы, — исторически
окруженные расовыми предрассудками, характерными для всех
многонациональных обществ. Обитатели гетто весьма плотно изо-
лированы от основной культуры; подобного же рода изоляция су-
ществует в резервациях для индейцев. В следующих двух главах
я покажу, что традиционная иберийская культура латиноамерикан-
цев и невольничья культура не прошедших аккультурации черных
являются существенными источниками проблем гетто, проявляю-
щихся в форме высокой безработицы, низкого дохода, потребления
наркотиков, высокого уровня преступности, зависимости от посо-
бий, подростковой беременности и прочих разновидностей со-
циального неблагополучия. Об инерционности изолировавшейся
от мира культуры свидетельствует тот факт, что язык гетто, будь то
испанский или негритянский диалект английского, выживший со
времен рабства, сохраняет существование в большем числе поколе-
ний, чем язык старой родины в обычных этнических кварталах.
Минное поле сравнительного анализа культур
Для настоящей книги особый интерес представляет относительный
уровень прогресса и достижений разных этнических групп в Аме-
рике. Если верно, что ценности и установки во многом объясняют
то, почему одни культуры проявляют себя лучше, чем другие, то вы-
ходцы из стран, добившихся большего, должны добиваться боль-
шего и в качестве иммигрантов в Соединенных Штатах. Под «доби-
ваться большего» я имею в виду три основных показателя, обычно
коррелирующие между собой: уровень образования, вид занятости
(в основном производственные рабочие, т.е. синие воротнички, или
служащие и специалисты, белые воротнички) и семейный доход.
Сравнительный анализ достижений этнических/расовых*
групп, особенно если в центре анализа оказываются ценности
и установки, — это настоящее минное поле. Он эмоционально за-
ряжен. Он противоречит установленному культурным релятивиз-
мом табу на ценностные суждения — «все культуры равноценны
* Ради удобства я использую слово «этнический» для обозначения как соб-
ственно этнических групп, связывающих свою идентичность с национальной при-
надлежностью, так и групп, идентичность которых определяется расой, таких как
черные американцы и американские индейцы.
5. КИТАЙЦЫ, ЯПОНЦЫ И КОРЕЙЦЫ
I 181 I
и повсюду выполняют примерно одинаковые функции»14, — кото-
рое пронизывает сегодня гуманитарное мышление, особенно в ака-
демической среде. Люди путают сравнительный анализ культур с ра-
сизмом, каковым он безусловно не является, поскольку генетические
задатки не меняются (по крайней мере за тот период времени, кото-
рый нас интересует), тогда как ценности и установки могут порази-
тельно измениться всего за несколько десятилетий, чему примером
может служить современная Испания.
Ведется также горячий спор о достоинстве ценностей, мо-
тивирующих людей к вертикальной мобильности и достижению
жизненного успеха. Некоторые видят в этих ценностях источник
многих бед этого мира: неравенства, войн, ухудшения природной
среды, алчности, потребительства, распада семей. А для некоторых
этнических групп, особенно для черных, чрезвычайно чувствите-
лен вопрос о взаимосвязи между дискриминацией — перекрыти-
ем возможностей на основании цвета кожи, религии или эт-
нического/национального происхождения — и достижениями
этнической группы.
Лично мне чрезвычайно не нравится иерархия «белые ворот-
нички/синие воротнички», потому что первые здесь начинают вы-
глядеть, будто они лучше, а вторые — как менее достойные, менее
значительные и ценные. Мне отвратителен такого рода снобизм, но
вся идея социальной мобильности и жизненного успеха связана
с переходом от физического труда к умственному и управленческо-
му, и это важный компонент всей американской жизни15. С другой
стороны, даже в «постиндустриальном» обществе профессиона-
лизм рабочих может иметь огромное значение, как это продемон-
стрировал успех японцев в производстве автомобилей, электрони-
ки, фотокамер и т.п. А успешная синеворотничковая карьера в наши
дни может обеспечить доход на уровне высшего среднего класса, че-
го никак не гарантирует принадлежность к белым воротничкам, осо-
бенно сейчас, когда американская экономика создает новые рабочие
места в секторе обслуживания, где доходы чаще всего невысоки.
(В главе 8 я доказываю, что одной из сторон традиционной амери-
канской культуры является идея совершенства и профессионализ-
ма и что эта черта подверглась значительной эрозии, которая затро-
нула не только управленцев, но и тех, кто работает своими руками.)
Есть еще ряд технических ловушек, не имеющих отношения
к взрывоопасному вопросу о культуре. Кем были иммигранты —
неграмотными крестьянами (подобно многим мексиканцам) или
ЧАСТЬ II. СУДЬБЫ ЭТНИЧЕСКИХ ГРУПП В АМЕРИКЕ
I 182 I
образованными представителями среднего класса (подобно мно-
гим корейцам и кубинцам, принесенным в нашу страну первыми
волнами бежавших от революции Кастро)? В какой мере их моти-
вация к продвижению вверх связана с классовыми соображения-
ми?16 Или дело в том, что в своей прежней стране они привыкли к
некоему престижному положению и не намерены им жертвовать
(как в случае тех же самых корейцев и кубинцев)? Планируют ли они
разрубить связи с бывшей родиной или прибыли сюда на время?
А если взять этническую группу, кого там больше — рожденных за
границей или в Америке? Но и знание ответа на этот вопрос не дает
полной ясности: иммигранты, рожденные в Мексике, обычно быва-
ют сравнительно бедными и необразованными, а вот рожденные за
границей китайцы (по крайней мере, до недавнего времени) и ко-
рейцы обычно имеют хорошее образование и принадлежат к сред-
нему классу. Каков средний возраст этнической группы? (В силу
высокого уровня рождаемости американцы мексиканского проис-
хождения в среднем на десять лет моложе американцев в целом. По-
этому средний доход американцев мексиканского происхождения
неизбежно отражает тот факт, что они пребывают на более раннем
этапе жизненной карьеры17.) В какой мере жизненный успех явля-
ется результатом солидарности этнической группы (иначе говоря,
отчасти, по крайней мере, отражает ценности и установки), в кото-
рой достигшие успеха помогают тем, кто остался внизу (часто
в связи с этим противопоставляют азиатов и евреев, с одной сторо-
ны, и черных — с другой)? В какой мере успех связан с выбором ме-
ста жительства (в одних городах уровень дохода выше, в других —
ниже, а в городах в целом выше, чем в сельской местности)? Не за-
ставляет ли иммигрантов заводить свой малый бизнес то обстоя-
тельство, что они лишены возможности найти работу за жалованье
(из-за языковых трудностей, например, или предрассудков)?
Если есть смысл в идее, что культура влияет на результатив-
ность действий отдельных людей, групп и народов, значит, нам сле-
дует идти на минное поле этнических и национальных сравнений,
чтобы оценить достижения иммигрантов в Америке. Я выбрал для
этой главы китайцев, японцев и корейцев, потому что они очень ус-
пешны, а их страны (если вы не возражаете против замены Китая
Тайванем) были рассмотрены в предыдущих главах этой книги. Для
главы 6 я выбрал мексиканцев, потому что хочу проверить тезис
книги «Малоразвитость — это состояние ума» на материале имми-
грантов, поселившихся в Соединенных Штатах, а также потому, что
5. КИТАЙЦЫ, ЯПОНЦЫ И КОРЕЙЦЫ
I 183 I
мексиканцы — это крупнейшая группа латиноамериканских имми-
грантов. Наконец, для главы 7 я выбрал черных, потому что убеж-
ден, что культурные факторы — это существенная часть объясне-
ния их достижений и их проблем.
Китайцы
Впервые китайцев привлекла в Соединенные Штаты калифорний-
ская золотая лихорадка. К 1851 году около 25 тыс. китайцев преодо-
лели на парусных судах 7 тыс. миль, пересекли Тихий океан и почти
все осели в Калифорнии18. Приток китайцев усилился, когда откры-
лись возможности получить рабочие места на строительстве желез-
ных дорог и в горной промышленности: к началу 1880-х годов пу-
тешествие через океан совершили уже 300 тыс. китайцев, и почти
исключительно мужчины. Большинство приехало на заработки,
и многие действительно потом вернулись в Китай.
Почти все они были отчаянно бедны у себя на родине, а на но-
вом месте оказались на редкость трудолюбивыми и часто соглаша-
лись работать за самую малую заработную плату. Но жили они очень
бережливо и копили деньги. Они стали еще одним примером успеш-
ной группы, возбуждающей зависть и враждебное отношение у ме-
нее успешных. Возбудить ненависть толпы было тем легче, что они
физически отличались от остальных — ростом и цветом кожи. При-
родные враги профсоюзов, китайцы иногда использовались в каче-
стве штрейкбрехеров, и многие из них были убиты. Используя наси-
лие, их изгоняли из горняцких поселков и выставили из нескольких
городов Западного побережья, в том числе из Сиэтла, Такомы и Ван-
кувера. Толпы белого сброда линчевали нескольких китайцев.
К борьбе с китайцами подключили и законы. С 1854 по
1874 год им было запрещено свидетельствовать в суде против белых,
что было эквивалентно открытию сезона охоты на китайцев. Закон
об «исключении китайцев» 1882 года буквально перекрыл им все
возможности легальной иммиграции. Другие законы не позволяли
им приобретать гражданство США, а потом требовали гражданства
как предварительного условия права на доступ к ряду профессий или
владению землей. Многие китайцы вернулись к себе на родину, но
намного больше было тех, кто хотел бы вернуться, но не мог скопить
деньги на билет. (Именно в этот период впервые появилось выраже-
ние «шанс не для китайца» в значении «нет никаких шансов».)
Экономические условия в Китае были настолько нехоро-
ши, что многие китайцы были готовы взять на себя риск — и из-
ЧАСТЬ II. СУДЬБЫ ЭТНИЧЕСКИХ ГРУПП В АМЕРИКЕ
I 184 I
держки — нелегальной иммиграции. Нелегальная иммиграция
способствовала улучшению соотношения между мужчинами
и женщинами, а это означало уменьшение процента тех, кто
приезжал в США на время, чтобы заработать и вернуться домой.
В общем, люди приезжали и возвращались, а численность китай-
цев в Америке в первой половине XX века составляла от 60 тыс. до
80 тыс. человек.
Закон об исключении китайцев был отменен в 1943 году
в знак солидарности с военным союзником. Но только принятые
в 1965 году поправки к Закону об иммиграции и гражданстве
1952 года дали китайским иммигрантам правовое равенство с им-
мигрантами из других частей света. Результатом стало резкое уве-
личение потока китайских иммигрантов к середине 1970-х годов —
около 20 тыс. легальных иммигрантов и столько же нелегальных.
Это было отдаленным последствием маоистской революции: в кон-
це 1940-х и в 1950-е годы многие из этих иммигрантов сбежали из
Китая на Тайвань и в Гонконг. В Соединенных Штатах они намерева-
лись создать семьи и получить американское гражданство: из тех
китайцев, которые легально въехали в США в период 1966-1974 го-
дов, более 50% составляли женщины, и в большинстве своем дето-
родного возраста. Теперь у китайской общины в Америке появились
возможности рожать первое поколение китайцев американского
происхождения.
Первая волна китайских иммигрантов, въехавших по зако-
ну 1965 года, состояла большей частью из «квалифицированных ра-
бочих» и «студентов» и выделялась хорошим уровнем образования
и профессионального опыта. Последующие волны въезжали уже
в качестве «родственников», и многие из них не имели ни хорошего
образования, ни профессиональной подготовки. Сочетание даль-
нейшего притока новых иммигрантов и естественного прироста до-
вело к 1980 году численность китайской общины в Америке более
чем до 800 тыс. человек19.
Подавляющее большинство американских китайцев живут
на Восточном и Западном побережьях и на Гавайях. Многие живут
в китайских кварталах, некоторые из которых очень быстро разра-
стались в последние десятилетия (в Нью-Йорке китайский квартал
обогнал сан-францисский и стал крупнейшим в США). Но некото-
рые из них быстро съёживаются. В 1940 году более 60% всех китай-
цев Большого Бостона проживали в китайском квартале, а в 1970 го-
ду таковых было менее 10%.
5. КИТАЙЦЫ, ЯПОНЦЫ И КОРЕЙЦЫ
I 185 I
До Второй мировой войны «реакцией китайцев на всесто-
роннюю дискриминацию были уход от столкновения и попытки
стать незаметными, примерно так же, как это было у европейских
евреев в гетто или в черте оседлости»20. Главными работодателями
китайцев были китайские прачечные и рестораны, а их торговая
деятельность была ограничена границами китайского квартала.
В чайнатаунах возникли собственные общинные организации,
в том числе финансовые и политические. Те, кто управляли этими
кварталами, использовали деньги и силу, но порок и преступление
также были и остаются по сей день частью этой картины.
На отношение американцев к Китаю и китайцам повлияло
японское вторжение в Китай в 1937 году и союз США с Чан Кайши.
Изоляция китайцев от основного течения американской культуры
начала рушиться в атмосфере послевоенных изменений, включая
Закон об иммиграции и гражданстве 1965 года, формально обозна-
чивший отказ страны от дискриминации китайцев (в период, когда
Соединенные Штаты были в поиске выхода из расовых проблем). Для
многих обитателей китайских кварталов современная ситуация бли-
же к салатной миске, в которой все многоразличные ингредиенты
остаются самими собой, чем к плавильному котлу. Но показатели
жизненного успеха свидетельствуют, что американские китайцы аме-
риканизируются и не намерены останавливаться на достигнутом.
Американские китайцы в соответствии с ценностями кон-
фуцианства придают большое значение образованию. Бетти Ли Сан
верит, что «мотивирующим фактором является высокий престиж
ученых мужей в китайской системе культурных ценностей. Ученые
стояли на самом верху китайской социальной иерархии. Вот поче-
му родители требуют от своих детей, чтобы те отдавали учению все
силы и добивались самых высоких отметок в школе»21. По оценкам,
основанным на данных переписи 1980 года, у родившихся в США
американских мужчин китайского происхождения средняя продол-
жительность учебы составляет 14,9 года, тогда как у белых амери-
канцев нелатиноамериканского происхождения — только 12,9 го-
да22. Данные переписи 1970 года свидетельствуют, что более 25%
американских китайцев отучились в колледже четыре или более лет,
тогда как среди белых американцев соответствующий процент в два
с лишним раза ниже. Наравне с другими американцами азиатского
происхождения они непропорционально часто получают образо-
вание в первоклассных университетах: «В начале 1980-х годов аме-
риканцы азиатского происхождения составляли около 1,5% населе-
ЧАСТЬ II. СУДЬБЫ ЭТНИЧЕСКИХ ГРУПП В АМЕРИКЕ
I 186 I
ния страны и около 5% населения Калифорнии, но при этом на них
пришлось 20% студентов Калифорнийского университета в Беркли.
Они составили 9% студентов Гарварда в 1985 году, и примерно та-
кой же процент в Колумбийском, Йельском и Принстонском уни-
верситетах»23. Треть студентов нью-йоркской Джульярдской шко-
лы музыки были азиаты.
Высокому образовательному уровню американских китай-
цев соответствует их положение в профессиональной жизни. В та-
блице 5.1 сферы профессиональной деятельности расположены
в порядке традиционной шкалы беловоротничковой и синево-
ротничковой занятости, отражающей классовую принадлежность
и величину дохода. Данные об образовании и виде деятельности
соответствуют данным о семейном доходе. В 1980 году средний се-
мейный доход рожденного в США белого, не принадлежащего к по-
томкам выходцев из Латинской Америки, составил 26 535 долларов,
а в семьях американских китайцев — 28 377 долларов (у американ-
ских китайцев, родившихся в США, — 39 805 долларов, а у родив-
шихся за границей — 26 230 долларов). Преимущество американских
китайцев — это функция не только образования и вида деятельно-
сти. В семьях американских китайцев работают больше членов се-
мьи, в том числе жен, чем в семьях белых американцев24.
Таблица 5.1. РАСПРЕДЕЛЕНИЕ ЭТНИЧЕСКИХ ГРУПП ПО ВИДАМ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ,
МУЖЧИНЫ, РОДИВШИЕСЯ В США, %
Американские Американские Американские Белые
китайцы японцы корейцы нелатино-
американцы
Свободные профессии
ИТР, торговля, управление
Услуги
Сельское и лесное хозяйство,
рыболовство
Производство, ремесло, ремонт
Производственные рабочие
Безработные
42,6
26,5
7,5
0,9
12,2
7,6
2,6
31,1
22,4
5,8
7,2
20,1
11,1
2,3
40,0
17,2
5,6
3,9
18,9
12,2
2,2
25,9
18,2
6,1
3,3
21,8
20,8
3,9
Источник: U.S. Commission on Civil Rights. The Economic Status of Asian Descent. Washington, DC:
CCR, 1988.
Несмотря на гонения, дискриминацию и даже жестокость, ки-
тайцы оказались одной из самых успешных этнических групп в Со-
единенных Штатах, так же как и во всех других странах за пределами
Китая. За высоким уровнем образования американских китайцев,
за их склонностью выбирать преподавательскую карьеру и готовно-
5. КИТАЙЦЫ, ЯПОНЦЫ И КОРЕЙЦЫ
I 187 I
стью к упорному труду явно стоит конфуцианская этика. Роль допол-
нительного мотива вполне могла сыграть и сама дискриминация. Ки-
тайцы гордый народ, с традицией самоуважения. Психология «я им
еще покажу», которую Эверетт Хейген считает мощным мотивом са-
мореализации25, вполне могла оказаться очень действенной в случае
американских китайцев, так же как и в случае японцев и евреев.
В китайской общине, впрочем, есть и свои проблемы, осо-
бенно в связи с последней волной иммигрантов, многие из которых
въехали в страну в качестве родственников натурализовавшихся
китайцев. Например, деятельность китайских банд активизирова-
лась в последнее время, особенно в Нью-Йорке и Калифорнии. Но
успешная адаптация прежних поколений китайских иммигрантов
дает надежду на то, что в конечном итоге и новые иммигранты най-
дут себе достойное место в нашей культуре. Успех китайцев в Аме-
рике — это свидетельство достоинств открытой политической
и экономической системы, в которой много возможностей для тех,
кто играет по правилам. Но он же свидетельствует и о культуре са-
мих иммигрантов, носителей конфуцианской культуры, столь це-
нящей труд, настойчивость, образование, семью и общину.
Японцы
Обычно масштаб влияния Соединенных Штатов на модернизацию
Японии недооценивают. Я говорю сейчас не о демократизации, зе-
мельной реформе, демилитаризации и всем прочем, что было навя-
зано Японии после Второй мировой войны, но о событиях, которые
начали разворачиваться в Японии в 1853 и 1854 годах, после визи-
тов эскадры коммодора Перри. Эта встреча двух цивилизаций обер-
нулась для Японии мощным ускорением процесса самоанализа
и признания собственной отсталости, что привело к свержению
в 1868 году династии Токугава и началу реставрации Мэйдзи.
Как я отметил в предыдущей главе, руководители Мэйдзи
открыто восторгались многими особенностями Соединенных
Штатов и их учреждений. Доминго Фаустино Сармьенто, который
стал президентом Аргентины в том же знаменательном 1868 году,
произнес слова, довольно точно выразившие взгляды руководите-
лей Мэйдзи: «Мы должны быть Соединенными Штатами»26. Япон-
цы эмигрировали в Соединенные Штаты не только под давлением
быстрого роста населения, но и в силу высокой оценки Америки.
Иммигрантов привлекали ставки заработной платы, намного более
высокие, чем в Японии.
ЧАСТЬ II. СУДЬБЫ ЭТНИЧЕСКИХ ГРУПП В АМЕРИКЕ
I 188 I
Несколько сот японцев перебрались в Соединенные Штаты
в 1860-е и 1870-е годы. Около 2 тыс. прибыли в 1880-е. Число пересе-
ленцев подскочило до 26 тыс. в 1890-е и до 130 тыс. в первое десятиле-
тие XX века. Большинство приезжало временно, на заработки — почти
исключительно мужчины, но, как и в случае китайцев и других этни-
ческих групп, многие остались навсегда, преимущественно в Кали-
форнии и на Гавайях. «Приезжавшие японцы... были честолюбивы-
ми молодыми людьми с небольшими средствами, крестьянского
происхождения». Они были трудолюбивы, готовы к сотрудничеству
и безропотны, а в силу верности конфуцианской традиции они стре-
мились к образованию. «Показателем их усердия служит то, что, рабо-
тая в сельском хозяйстве на условиях сдельщины, они зарабатывали
вдвое больше, чем другие работники»27. Как и в случае появившихся
в стране раньше их китайцев, с которыми иногда их путали, а порой
и объединяли, пугая себя «желтой угрозой», успех японцев возбуж-
дал в других рабочих и в профсоюзах чувства зависти и вражды.
Когда японцы начали подниматься вверх, брали в аренду,
а порой и покупали землю, их успех и конкуренция озлобили влия-
тельных белых фермеров. В Калифорнии эта враждебность вы-
лилась в ряд дискриминационных законов, среди которых был
и постыдный Закон о земельных правах иностранцев 1913 года, «за-
претивший владеть калифорнийской землей иностранцам, не под-
ходящим для получения прав гражданства, т.е. азиатам вообще
и японцам в особенности»28. Возникло также движение за ограни-
чение японской иммиграции. Но реставрация Мэйдзи превратила
Японию из слабой, отсталой страны в страну, победившую в войне
Китай (1895) и Россию ( 1905),и Соединенные Штаты не могли в од-
ностороннем порядке наложить запрет на иммиграцию японцев,
как это сделал с китайцами закон 1882 года. По щадящему самолю-
бие «джентльменскому соглашению» 1908 года японцы обязались
ограничить приток иммигрантов, а Соединенные Штаты обяза-
лись впускать в страну диспропорционально большое число япо-
нок, чтобы выравнять дисбаланс между полами. (Можно вспомнить
о недавних «добровольных» ограничениях японского автомобиль-
ного экспорта, когда тоже было важно спасти лицо.) В результате за-
ключения соглашения 1908 года приток японских иммигрантов
уменьшился с 130 тыс. в первое десятилетие XX века до 84 тыс. во
второе десятилетие и до 33 тыс. в 1920-е годы.
За калифорнийским Законом о земельных правах иностран-
цев 1913 года последовал аналогичный закон 1920 года, запретивший
5. КИТАЙЦЫ, ЯПОНЦЫ И КОРЕЙЦЫ
I 189 I
аренду земли лицам, «не имеющим права на приобретение граждан-
ства» (т.е. азиатам). Но оба закона можно было обойти. К 1920 году
первое поколение японцев, issei,уже нарожало японцев второго по-
коления, nisei, которые в силу рождения были гражданами Амери-
ки и могли на законных основаниях владеть землей. «Многие япон-
ские семьи покупали землю на имя детей. Порой благожелательные
белые фермеры выступали в роли подставных лиц и являлись фор-
мальными собственниками земли, которую купили и обрабатывали
японские фермеры... Иногда для обхода Закона о земельных пра-
вах иностранцев создавались подставные корпорации»29. Ко Вто-
рой мировой войне японские фермеры выращивали треть всего
урожая огородных культур в Калифорнии.
Превосходная репутация японских фермеров облегчила им
перемещение в садоводство и огородничество. При этом они есте-
ственным образом занялись торговлей овощами и фруктами, зача-
стую покупая их у японских производителей, т.е. пошли тем же пу-
тем, что и японцы в Бразилии (см. главу 1 ). Японцы были успешны
и в других секторах экономики: они владели гостиницами, химчист-
ками, рыбными промыслами и закусочными в городах Западного
побережья и на Гавайях.
Американские японцы оказались образцовыми граждана-
ми. Их дети были усердными и вежливыми студентами. Их семьи
отличались стабильностью. Там, где оседали японцы, немедленно
возникали организации взаимопомощи. Они почти никогда не об-
ращались за государственными пособиями: как и в случае китайцев
и евреев, бедным помогали семьи или общественные организации.
Если в первом поколении японцы сохраняли сильную эмоциональ-
ную привязанность к Японии, то уже во втором они были откровен-
но горды своим американским гражданством, что, вообще говоря,
свойственно многим группам иммигрантов.
Сегодня большинство американцев справедливо рассма-
тривают интернирование американских японцев, проживавших на
материке, — при том, что свободу 150 тыс. японцев на Гавайях ни-
как не ограничили, — как большую судебную ошибку, отчасти по-
рожденную расизмом, а выплаченную им недавно компенсацию —
как явно недостаточную. Но жившие в то время еще помнят острое
беспокойство, охватившее большинство американцев, особенно на
Западном побережье, после Пёрл-Харбора: была потоплена значи-
тельная часть тихоокеанского флота, единственного реального за-
щитника США от японского вторжения; всего за несколько месяцев
ЧАСТЬ II. СУДЬБЫ ЭТНИЧЕСКИХ ГРУПП В АМЕРИКЕ
I 190 I
японцы установили контроль над значительной частью азиатского
побережья от Владивостока до Юго-Восточной Азии, а также над
Филиппинами и другими американскими, британскими, француз-
скими и голландскими владениями в юго-западной части Тихого
океана; опасность нависла над Австралией; а в Европе выживание
Британии и Советского Союза, единственных оставшихся против-
ников нацистской Германии, было под серьезным сомнением. В то
время решение об интернировании японцев было встречено почти
всеобщим одобрением, в том числе со стороны либералов и комму-
нистов, не говоря уж о консерваторах и реакционерах.
Последствия для второго поколения японцев были ужаса-
ющими. Финансовые и материальные потери были огромны —
по оценке правительства, они потеряли 400 млн долларов в ценах
1942 года. Была разрушена семейная жизнь, имеющая центральное
значение для японской культуры. В лагерях для интернирования
люди жили в примитивных бараках. Но японцы, как и следует об-
разцовым гражданам, повели себя наилучшим образом. И хотя со-
весть американцев ранена, надлежащая судебная процедура и по-
требность в рабочей силе скоро дали о себе знать. Уже в середине
1942 года японским сельскохозяйственным и железнодорожным
рабочим было позволено вернуться на свою работу, а 4 тыс. япон-
ских студентов вернулись в колледжи и университеты Востока
и Среднего Запада. В начале 1943 года армия начала призывать
японских молодых людей второго поколения, и более 300 тыс. из них
с отменной доблестью и мужеством сражались не только в Европе,
но и на Тихом океане.
К1944 году Франклин Рузвельт, подписавший в 1942-м при-
каз президента об интернировании, публично превозносил вер-
ность американских японцев, а в конце того же года Верховный суд
признал неконституционным интернирование японцев, имевших
американское гражданство (тем самым признав правомерность ин-
тернирования японцев, не имевших американского гражданства).
Интернирование оказалось разорительным для американ-
ских японцев, предприятия которых к концу войны или обанкро-
тились, или перешли в другие руки. Подобно кубинцам среднего
класса, которые бежали в Соединенные Штаты в 1959 году, боль-
шинству японских американцев пришлось начинать с куда более
низкой ступеньки экономической лестницы, чем до войны. Даже
в 1958 году около 75% всех японских предприятий в Лос-Андже-
лесе занимались предоставлением услуг по уходу за садами. Через
5. КИТАЙЦЫ, ЯПОНЦЫ И КОРЕЙЦЫ
I 191 I
несколько лет личный доход американских японцев сравнялся
с личным доходом белых американцев, а их семейный доход был
уже существенно выше. Нет сомнений, что свою роль в быстром
восстановлении экономического положения японцев сыграла по-
теря статуса, о которой говорят Хейген и другие (см. ниже в этой гла-
ве раздел «Корейцы»). А бывший сенатор СИ. Хайакава выразил
уверенность, что опыт интернирования сделал американских япон-
цев более мобильными и легко приспосабливаемыми30.
К 1980 году, по данным переписи этого же года, в Соединен-
ных Штатах было 700 тыс. граждан японского происхождения. Сред-
няя продолжительность учебы для рожденных в США японских
мужчин в возрасте от 25 до 64 лет составила 13,7 года в сравнении
с 12,9 года для белых нелатиноамериканского происхождения. По-
разительно, но средняя продолжительность учебы мужчин этой
возрастной группы, рожденных в Японии, но проживающих в Со-
единенных Штатах, была намного выше — 15 лет. Около 60% рож-
денных в Америке японцев по роду занятий принадлежало к белым
воротничкам, существенно меньше, чем у американских китайцев
(77%), но существенно больше,чем у белых, нелатиноамериканско-
го происхождения (50% — см. табл. 5.1). Любопытно, что из всех
групп, перечисленных в таблице 5.1, японские американцы показа-
ли самый большой процент работающих в сельском и лесном хо-
зяйстве и в рыболовстве — явное следствие того, что первое поколе-
ние японцев занималось в Америке сельским хозяйством.
Средний семейный доход американских японцев составил
в 1980 году 35 207 долларов, т.е. был выше, чем у белых нелатино-
американского происхождения (26 535 долларов). (Средний се-
мейный доход японцев, рожденных в Америке, составил 38 324 дол-
лара, а рожденных в Японии — предположительно более моло-
дых — 25 094 доллара.) Так же как у китайцев и корейцев, замуж-
ние американские японки работают чаще, чем замужние белые
американки.
В первые годы в Америке японцы подвергались почти столь
же жестокой дискриминации, как китайцы. Но сегодня, если брать
семейный доход, они занимают вторую строчку сверху после евреев.
(Возможно, это далеко не случайно, если учесть традиционное для
обеих культур акцентирование образования и жизненного успеха.)
Плавильный котел, пожалуй, обработал японцев больше, чем дру-
гих азиатов: они менее склонны жить в этнических кварталах, а ров-
но половина американских японцев сегодня живет в смешанных
ЧАСТЬ II. СУДЬБЫ ЭТНИЧЕСКИХ ГРУПП В АМЕРИКЕ
I 192 I
браках, что, по мнению Милтона Гордона, есть последний этап про-
цесса ассимиляции31.
Надо иметь в виду, что более 70% американских японцев
живут в Калифорнии и на Гавайях, а это штаты с высоким уровнем
дохода. Но, несмотря на этот географический фактор и на то, что
эмигрируют обычно самые молодые и энергичные (учтем и стресс
от потери статуса во время Второй мировой войны), трудно избе-
жать заключения, что за успехом японцев в Америке (и в Бразилии)
стоят те же самые культурные факторы, которые объясняют успех
Японии не только после Второй мировой войны, но и после рестав-
рации Мэйдзи. Среди этих факторов конфуцианский пиетет перед
образованием,упорным трудом и стремлением к совершенству, го-
товность рисковать и проявлять новаторство, акцентирование бе-
режливости, отчасти отражающее ориентацию на будущее, и вос-
приятие себя как части коллектива, расширяющее радиус доверия
за пределы семьи32. Поразительны параллели с традиционной аме-
риканской культурой, если не считать другого соотношения между
индивидуумом и коллективов.
Я завершаю этот раздел словами Джорджа Девоса:
Опыт американских японцев опровергает поверхностное
социологическое обобщение, что социальная дискримина-
ция неизменно ведет к негативным последствиям. Аккуль-
турация японцев в Соединенных Штатах изобильно де-
монстрирует, что приобщение иммигрантов к чужой
культуре во многом зависит не только от их приемлемости
для принимающего их общества, но и от того, как сами им-
мигранты реагируют на внешние социальные стимулы
и вызовы. Реакция любой этнической группы на возмож-
ные стрессы аккультурации направляется психокультур-
ными моделями реагирования, характерными для данной
группы иммигрантов... Американские японцы... дают
нам пример группы, которая, несмотря на расовую узнава-
емость и культуру, традиционно считающуюся чуждой,
сумели замечательно приспособиться к стилю жизни аме-
риканцев среднего класса — благодаря тому, что опреде-
ленная совместимость систем ценностей иммигрантов
и принимающей культуры оказалась достаточно сильной,
чтобы преодолеть очевидные трудности33.
5. КИТАЙЦЫ, ЯПОНЦЫ И КОРЕЙЦЫ
I 193 I
Корейцы
В 1882 году, в том же году, когда Соединенные Штаты запретили
дальнейшую иммиграцию из Китая, были установлены дипломати-
ческие отношения с Кореей. Страны подписали договор о дружбе
и торговле, который установил,что «подданным Чосен (Кореи), ко-
торые могут посетить Соединенные Штаты, будет предоставлена
возможность проживать и арендовать недвижимость, покупать
землю или строить жилые помещения или склады во всех частях
страны»34. Есть ирония в том, что в этих правах тогда же было отка-
зано китайцам, а через несколько десятилетий будут потрачены не-
малые усилия, чтобы так же обойтись и с японцами.
Только в первые годы XX века правительство Кореи, столк-
нувшись с массовым голодом, начало поощрять эмиграцию. Имен-
но в этот момент владельцы плантаций на Гавайях столкнулись
с острой нехваткой рабочей силы, ставшей результатом Закона об
исключении китайцев и волнений среди японцев, работавших на
плантациях. Третьим фактором стали американские протестант-
ские миссионеры: они с немалым успехом обращали корейцев
в христианство и побуждали новообращенных к эмиграции.
За 1903-1905 годы свыше 7 тыс. корейцев выехали на Гава-
йи. Большинство выехали временно, что очевидно из соотношения
мужчин и женщин — 9 к 1. Однако этот иммиграционный ручеек
был быстро перекрыт. Когда в 1905 году японцы разгромили рус-
ских, они установили над Кореей протекторат, а в 1910-м сделали ее
своей колонией. Поскольку на гавайских плантациях корейские
рабочие конкурировали с японскими, японское правительство при-
нудило корейское прекратить эмиграцию. Если не считать корей-
ских женщин и небольшого числа политических беженцев и студен-
тов, корейской иммиграции в период 1905-1924 годов практически
не было. Однако около 2 тыс. корейцев, из числа еще ранее оказав-
шихся на Гавайях, перебрались на Западное побережье. Любопыт-
но, что еще тысяча корейцев оказались на Кубе, поработав по пути
на сахарных плантациях в Юкатане, Мексика.
После того как в 1924 году Конгресс принял систему нацио-
нальных квот, остановившую приток иммигрантов из Азии, ручеек
корейской иммиграции пересох до конца 1940-х годов: по имеющей-
ся оценке, в 1950 году в стране было 17 тыс. американских корейцев35.
Корейская война стала причиной нового притока корейцев в Соеди-
ненные Штаты. Многие являлись женами американских солдат. Бы-
ло много сирот, ставших приемными детьми американцев. Многие
ЧАСТЬ II. СУДЬБЫ ЭТНИЧЕСКИХ ГРУПП В АМЕРИКЕ
I 194 I
корейские «туристы» и студенты остались жить в США постоянно.
За период 1950-1965 годов в страну въехало почти 50 тыс. корейцев.
В 1965 году был принят закон, акцентировавший семейные связи
и профессиональное мастерство, что стимулировало увеличение
иммиграции, и за 1966-1984 годы более 400 тыс. корейцев пересели-
лось в США. В этот период корейцы составляли третий по числен-
ности поток иммигрантов — после мексиканцев и филиппинцев.
Достижения корейцев в Америке следует рассматривать на
фоне их опыта в родной стране: «Новейшие корейские иммигранты
исключительны с точки зрения их социальных характеристик. Не-
сколько выборочных исследований показали, что корейские имми-
гранты — это горожане и протестанты, принадлежащие к среднему
классу». В результате одного выборочного обследования в Чикаго
выяснилось, что почти 90% корейцев были на родине горожанами.
То же исследование выявило, что 66% респондентов были протестан-
тами, что втрое превышает процент протестантов в самой Корее36.
Поэтому ничего удивительного, что средняя продолжитель-
ность обучения недавних корейских иммигрантов мужского пола —
почти 15 лет, примерно как у недавних японских иммигрантов — вы-
ше, чем у рожденных в США американских корейцев (13,8 года, т.е.
почти столько же, сколько у рожденных в США американских япон-
цев). Как уже отмечалось, у белых нелатиноамериканского проис-
хождения средняя продолжительность обучения составила 12,9 года.
Таблица 5.1 показывает, что 63% американских корейцев за-
няты беловоротничковой работой — меньше, чем у американских
китайцев, и больше, чем у американских японцев. (Около 50% бе-
лых нелатиноамериканского происхождения заняты на беловорот-
ничковых рабочих местах.) Средний семейный доход американских
корейцев составил в 1980 году 25 234 доллара, был чуть ниже, чем
у белых нелатиноамериканского происхождения, — 26 535 долла-
ров. Но семьи рожденных в США американских корейцев зарабаты-
вают в среднем 38 610 долларов, даже больше, чем семьи рожденных
в США американских японцев. Как и в случае китайцев и японцев,
жены американских корейцев работают чаще, чем жены белых аме-
риканцев.
В 1982 году Пьонг Гэп Мин проинтервьюировал в Атланте
159 корейских бизнесменов, используя опросник из 121 пункта. Од-
ной из главных целей исследования было понять, почему так много
корейцев создали свой бизнес и почему они в целом столь успешны
(90% опрошенных сказали, что добились успеха). Его выводы:
5. КИТАЙЦЫ, ЯПОНЦЫ И КОРЕЙЦЫ
I 195 I
Главным основанием для решения начать бизнес в этой
стране было представление, что здесь подняться наверх
легче всего через бизнес, плюс к этому корейцы представ-
ляли свои недостатки для здешнего рынка труда, и прежде
всего проблему с английским языком.
Для понимания того, как корейские иммигранты
осваиваются в малом бизнесе, важно иметь в виду, что
в Корее у них был более высокий статус и здесь они страда-
ли от его понижения.
О живущих в Соединенных Штатах китайцах и японцах
говорят, что они обладают тремя существенными культур-
ными особенностями — трудолюбием и бережливостью,
крепкими семейными и родственными узами и групповой
солидарностью, — и каждая из этих особенностей благо-
приятна для малого бизнеса. Наши данные, основанные на
опросе корейских бизнесменов, в целом поддерживают
мнение, что те же три фактора составляют преимущество
корейских иммигрантов, открывающих собственный ма-
лый бизнес... Есть убедительные свидетельства, что упор-
ству в труде и бережливости способствуют культура, клас-
совая принадлежность и ситуационные обстоятельства
(понижение статуса,трудности с английским), особенно
последнее37.
Выводы Мина подтверждаются исследованием Ливана Лайта, изу-
чавшего корейскую общину в Лос-Анджелесе. Возражая тем, кто
утверждал, что предпринимательский успех некоторых иммигрант-
ских групп объясняется по большей части тем, что они привезли
с собой в США достаточные финансовые ресурсы (как было с ку-
бинцами до кубинского «лодочного лифта»*), Лайт замечает:
Кроме этого, корейцы работали по 64 часа в неделю; болез-
ненно экономили, чтобы откладывать половину дохода;
шли на риск стать жертвами криминала; обменивались де-
ловой информацией между своими; заботились, как это
и должно быть, о родственниках и покровительствовали
Перевозка около 125 тыс. кубинских беженцев из г. Мариэль на Кубе
в г. Ки-Вест, штат Флорида, в период с 21 апреля по 26 сентября 1980 года, в которой
приняли участие сотни частных катеров и лодок (так называемая «Флотилия свобо-
ды»). — Примеч. пер.
ЧАСТЬ II. СУДЬБЫ ЭТНИЧЕСКИХ ГРУПП В АМЕРИКЕ
I 196 I
своим наемным работникам; молились своему кальви-
нистскому Богу; использовали семейные, студенческие,
церковные и соседские связи; мечтали вернуться на роди-
ну; были довольны недостаточной платой за труд; исполь-
зовали ассоциации револьверного кредита для финанси-
рования своего малого бизнеса. Все эти культурные
достоинства корейских иммигрантов помогают корейско-
му бизнесу, но ни одно из них не требует денег38.
Эти «культурные особенности» являются общими также для китай-
цев и японцев. Источником многих из них является конфуцианский
акцент на образовании и заслуге. Питер Роуз заметил: «Для боль-
шинства [азиатов] меритократические принципы — это нормы,
в соответствии с которыми была организована их жизнь в Соеди-
ненных Штатах в прошлом, и она точно так же должна быть орга-
низована в будущем. Именно этот дух — и внимание публики к их
достижениям — заставляет многих видеть в азиатах (но не в ла-
тиноамериканцах) образец того, как нужно приспосабливаться
к окружающей культуре»39.
6 Мексиканцы
Латиноамериканцы движутся к двуязычной,
двукультурной культуре... Мы могли бы вернуться
через 100 лет, и латиносы так бы и не ассимилирова-
лись в классическом смысле.
Дэвид Хейес-Баутиста, Центр мексиканских исследо-
ваний, Калифорнийский университет (1991)
Основная проблема текущей иммиграции — это, по
существу, проблема ее численности, потому что ког-
да она начинает способствовать не только поддержа-
нию и воспроизводству исходной культуры имми-
грантов, но и ее общему росту и при этом росту столь
значительному, что численность эта не только ме-
шает ассимиляции, но даже начинает представлять
угрозу традиционной культуре американского наро-
да, тогда о многом стоит задуматься.
Ричард Эстрада, обозреватель Dallas Morning News,
письмо к автору (1991)
В последние десятилетия мексиканцы составляют самую большую
группу среди иммигрантов — более половины растущей общины
американских латиноамериканцев. В Соединенных Штатах став-
ки заработной платы в несколько раз выше, чем в Мексике, а воз-
можностей для получения образования и социальных пособий
намного больше, да и суды с полицией намного честнее и спра-
ведливее. Таким образом, на американской стороне двухтысяче-
мильной границы действует мощный притягивающий магнит,
а на мексиканской стороне людей выталкивают из страны бы-
стрый рост населения, нехватка рабочих мест и социальная не-
справедливость.
Я убежден, что неспособность Мексики создать прочные
демократические институты, замедленность (в сравнении, напри-
мер, с Канадой и Соединенными Штатами) ее экономического раз-
вития и крайняя социальная несправедливость отражают лати-
ноамериканскую систему ценностей, которая является главной
ЧАСТЬ II. СУДЬБЫ ЭТНИЧЕСКИХ ГРУПП В АМЕРИКЕ
I 198 I
помехой прогресса во всей Латинской Америке, да и в самой Испа-
нии исполняла ту же роль вплоть до сравнительно недавнего вре-
мени. Меня бы не тревожил массовый приток мексиканских им-
мигрантов, легальных и нелегальных, если бы были свидетельства
того, что плавильный котел действительно плавит, что основная
американская культура вытесняет культуру латиноамериканскую.
Но действительность не обнадеживает и тычет в нос издержки им-
миграционной политики, которая учитывает скорее проблемы
других обществ, чем потребности нашего собственного.
Исторический обзор:
мексиканцы в Соединенных Штатах
Задолго до того, как в качестве независимого государства на свете
появились Соединенные Штаты, Испания застолбила за собой те ча-
сти колониальной Мексики, которые со временем превратились
в штаты Аризона, Калифорния, Невада, Нью-Мексико, Техас, Юта,
и те территории, на которых впоследствии возникли Колорадо, Кан-
зас, Оклахома и Вайоминг. (Собственно говоря, даже названия боль-
шинства из этих штатов испанского происхождения.) Большинство
испанцев, рискнувших отправиться в эти края, были исследовате-
лями, искателями приключения и миссионерами. Они не создали
больших городов, но основали сотни поселений и миссий, которые
до сих пор носят первоначальные испанские имена, вот только мно-
гие из них с тех пор сильно разрослись (скажем, Лос-Анджелес, Сан-
Диего и Сан-Франциско).
Когда в 1821 году Мексика обрела независимость, она по-
зволила американцам создавать поселения на ее территории. След-
ствием этой политики стала война между Техасом и Мексикой,
которая привела Техас к независимости в 1836 году и его присо-
единению к Соединенным Штатам в 1845-м. По сути дела, Соеди-
ненным Штатам тогда нужна была война с Мексикой, чтобы захва-
тить территорию, превратившуюся в юго-западную часть США.
Американцы начисто разгромили мексиканцев, в конце 1847 года
вошли в Мехико-Сити и получили искомые территории за 15 млн дол-
ларов. Мексика потеряла более трети территории, около 525 тыс.
квадратных миль. Результаты этой войны и по сей день являются
важнейшей границей в мексиканской психической, да и физиче-
ской географии.
Приблизительно 100 тыс. мексиканцев, обитавших на тер-
риториях, переданных Соединенным Штатам после войны1, стали
6. МЕКСИКАНЦЫ
I 199 I
первыми американскими мексиканцами*. О Мексике того времени
Томас Сауэлл пишет, что «в ней существовала чрезвычайно жесткая
классовая система: около 1% составлял высший класс, 2% — средний
класс и 97% — низший класс»2. Несколько членов аристократии на
отошедших к США территориях довольно быстро аккультуриро-
вались и превратились в настоящих американцев, принадлежавших
к высшему классу. В случае бедняков процесс аккультурации был
намного более медленным. Когда в начале 1970-х годов я побывал
в отдаленном районе штата Нью-Мексико, то наткнулся там на со-
вершенно не затронутые американской культурой, чисто мексикан-
ские и очень бедные поселения, возникшие еще до войны Соеди-
ненных Штатов с Мексикой.
В середине XIX века эмиграция из Мексики в Соединенные
Штаты была незначительной. Главной помехой было отсутствие
транспортного сообщения через великую юго-западную пустыню,
но ситуация изменилась в 1880-е годы, когда по обе стороны грани-
цы началось строительство железных дорог. В первые три десятиле-
тия XX века чрезвычайная бедность в Мексике, бывшая отчасти
результатом быстрого роста населения, спровоцированного совер-
шенствованием здравоохранения, в сочетании с нестабильностью
и кровопролитиями, сопутствовавшими начавшейся в 1910 году Ме-
ксиканской революции, породили первую из трех больших волн эми-
грации мексиканцев в Соединенные Штаты. Нехватка рабочих рук
в период Первой мировой войны усилила притягивающий эффект
магнита. За период 1900-1930 годов около 725 тыс. мексиканцев пере-
секли границу на законном основании, а многие другие сделали это
нелегально3. Большинство из них искало работу на фермах, особенно
на уборке и прополке, что по американским стандартам оплачивалось
плохо, но было в несколько раз больше, чем в Мексике. Многие прихо-
дили на заработки, а скопив какие-то деньги, возвращались назад
в Мексику, чтобы, возможно, через какое-то время опять наведаться
в Соединенные Штаты — и такая модель сохраняется по сей день. Ме-
ксиканцы старались держаться вместе, избегали официальных орга-
низаций и говорили исключительно на родном языке.
* В этой главе я использую общепринятый, но неточный термин «американ-
ские мексиканцы» для обозначения тех, кто имеет права гражданства от рождения или
в результате натурализации, а также тех, кто родился в Мексике и имеет мексиканское
гражданство. Когда различие между ними окажется существенным, об этом будет ска-
зано особо. Могу добавить, что обозначение иммигрировавших (легально или неле-
гально) мексиканских граждан как «американских мексиканцев» не только неточно,
но и раздражает некоторых американских граждан мексиканского происхождения.
ЧАСТЬ II. СУДЬБЫ ЭТНИЧЕСКИХ ГРУПП В АМЕРИКЕ
I 200 I
Великая депрессия положила конец первой волне мексикан-
ской иммиграции, а когда безработица достигла 25%, правительство
США провело массовую кампанию высылки иммигрантов, что, по
одной оценке, уменьшило численность американских мексиканцев
примерно на полмиллиона человек (от 600 тыс. до приблизительно
400 тыс.)4. Но продлилось это недолго. Вторая мировая война по-
требовала привлечения новых трудовых ресурсов, и одним из ее ре-
зультатов стала программа Ъгасего-, в рамках которой в военные годы
в Соединенные Штаты было ввезено по контракту 170 тыс. мекси-
канских рабочих5. Но намного больше было тех, кто прибыл в США
нелегально. После войны мексиканцев рассматривали как конку-
рентов на рынке труда, и многие — Томас Сауэлл говорит о 4 млн6 —
были депортированы. Несмотря на депортации, американские
предприниматели сочли, что программа Ьгасего — это удобный де-
шевый способ решения проблемы рабочих рук и после войны, и все
это продолжалось до 1964 года. За период 1946-1965 годов в про-
грамме приняли участие несколько миллионов мексиканцев.
Третья волна мексиканской иммиграции в Соединенные
Штаты начала подниматься одновременно с массовыми депорта-
циями. В период 1950-1980 годов мексиканская экономика росла
впечатляющими темпами — в среднем на 6% в год. Но рост населе-
ния, составлявший в те же годы примерно 3% в год, по сути дела,
съедал половину экономического роста, который в любом случае
создавал только половину рабочих мест, необходимых для трудо-
устройства быстро прираставшей рабочей силы. Конец этого пе-
риода отмечен бумом в нефтяной промышленности, и Мексика ста-
ла одним из главных мировых производителей нефти. На севере
страны быстро росли сельское хозяйство и промышленность, чему
помогала близость американского рынка и, в случае промышленно-
сти, международное разделение труда, в соответствии с которым ка-
питалоемкие компоненты выпускались в Соединенных Штатах,
а трудоемкие переносились на мексиканские заводы.
Но эмиграция в Соединенные Штаты шла своим путем,
и, когда в начале 1980-х годов падение нефтяных цен притормозило
развитие мексиканской экономики, она ускорилась. Главной пружи-
ной эмиграции был большой разрыв в ставках заработной платы
в США и в Мексике плюс высокая безработица у южного соседа. По
оценке Всемирного банка, в 1988 году в Мексике величина ВНП на
душу населения составила 1760 долларов, а в Соединенных Шта-
тах — 19 840 долларов, т.е. в десять с лишним раз больше. Как отме-
6. МЕКСИКАНЦЫ
I 201 I
чает Джордж Борхас, «разница в ставках заработной платы в Мекси-
ке и в Соединенных Штатах — это самый большой в мире разрыв
в доходах у двух соседних стран»7. Возможно, что реальный разрыв
был еще больше просто в силу крайнего неравенства распределения
дохода в Мексике (см. табл. 6.1). Разница в доходах была не един-
ственным магнитом. Система социального обеспечения, включая
всевозможные пособия, в Соединенных Штатах намного более раз-
вита и надежнее. Школы намного лучше, а решение Верховного суда
гарантировало детям нелегальных иммигрантов возможность
учиться в начальной и средней школе. И должная судебная процеду-
ра здесь реальность, тогда как в Мексике, как и в большинстве стран
Латинской Америки, это редкость: правосудие здесь часто покупа-
ют, а полиция чаще всего коррумпирована и зверски жестока8.
Таблица 6.1. РАСПРЕДЕЛЕНИЕ ДОХОДА, %
Мексика, 1977 Соединенные Штаты, 1980
Верхние 20% семей 57,7 39,9
Вторые 20% 20,4 25,0
Третьи 20% 12,0 17,9
Четвертые 20% 7,0 11,9
Пятые 20% 2,9 5,3
Верхние 10% 40,6 23,3
Источник: World Development Report 1988. N.Y.: Oxford University Press, 1988. Table 26.
Нелегальная иммиграция — в Мексике и в Соединенных
Штатах симпатизирующие называют ее «недокументирован-
ной» — стала настолько массовой, что никто не в состоянии сколь-
ко-нибудь точно сказать, какое число мексиканцев или любых дру-
гих иностранцев проживает в Соединенных Штатах. Некоторые
мексиканские политики и интеллектуалы рассматривают нелегаль-
ную иммиграцию как форму возвращения мексиканской земли,
утраченной в результате мексиканско-американской войны9. Ак-
тивное движение через пористую границу продолжается, и се-
годняшние американские мексиканцы — это, пожалуй, в пятом
или шестом поколении потомки мексиканцев, живших здесь до
1847 года, это третье и четвертое поколения потомков тех, кто уча-
ствовал в первой волне иммиграции, второе и третье поколения
потомков тех, кто прибыл к нам со второй и третьей волнами, а так-
же большое число недавних иммигрантов, многие из которых счи-
тают, что пришли сюда просто на заработки, — но при этом они
взяли с собой семьи или женились в Америке.
ЧАСТЬ II. СУДЬБЫ ЭТНИЧЕСКИХ ГРУПП В АМЕРИКЕ
I 202 I
Американские мексиканцы сегодня
Какова численность американских мексиканцев? Перепись 1970 года
выявила 4,5 млн человек, заявивших, что они являются мекси-
канцами по происхождению. В 1973 году Бюро переписи населения
уточнило эти данные и число мексиканцев увеличилось до 6,3 млн.
Впоследствии Комиссия по гражданским правам предположила, что
Бюро переписи недооценило численность американских латиноаме-
риканцев на 10%. Экономическая ситуация в Мексике ухудшалась
вплоть до совсем недавнего времени — результат экспансионистской
денежно-кредитной политики 1970-х годов, неподъемного государ-
ственного долга, уступающего только бразильскому, и падения ми-
ровых цен на нефть, прерванного лишь ближневосточным кризисом
1990 года, — так что стимулы для эмиграции в США стали только
сильнее. По оценке вашингтонского Центра изучения иммиграции,
численность постоянно живущих в стране иммигрантов из Мексики
ежегодно увеличивается на 250 тыс. человек. При этом количество ме-
ксиканцев, ежегодно пересекающих границу — легально и нелегаль-
но, может быть в шесть и более раз выше этого числа10.
По оценкам Бюро переписи, в 1988 году в Америке было
18 млн 790 тыс. латиноамериканцев, а в 1989-м—уже 20 млн (в 1980 го-
ду латиноамериканцы составляли 6,5% населения, а в 1989-м —
8,2%)11.В 1988 году из общего числа американских латиноамерикан-
цев мексиканцами по происхождению были 11 млн 762 тыс. человек,
или 63%, на 87% больше, чем по оценке 1973 года. Это 5% населения
Соединенных Штатов. Примерно 75% из них проживают в Кали-
форнии и Техасе. Таким образом, по данным переписей населения,
американские латиноамериканцы (преимущественно являющиеся
американскими мексиканцами) составляли 12% населения Кали-
форнии в 1970 году, 19% в 1980-м и 26% — в 1990-м. По одному из
прогнозов, доля латиноамериканцев вырастет к 2030 году до 38%.
Аналогичное исследование по Техасу дает прогноз, что латиноаме-
риканцы — предположительно еще в большей мере являющиеся
мексиканцами — составят к 2035 году от 28 до 53% населения шта-
та в зависимости от предположений о темпе иммиграции12.
0 степени прогресса и достижениях американских мекси-
канцев трудно сказать что-то определенное, потому что в любой
данный момент эта группа отличается чрезмерной пестротой как
по социальному положению, так и по продолжительности пребыва-
ния в Соединенных Штатах, степени освоения американской куль-
туры и владению языком. Одну крайность представляют потомки
6. МЕКСИКАНЦЫ
1 203 I
мексиканской аристократии, высокообразованные, очень часто со-
стоящие в смешанных браках с американцами из высшего или выс-
шего среднего класса, целиком впитавшие американскую культуру
и зачастую не говорящие по-испански. Другая крайность — это не-
легальный иммигрант, только что пересекший границу в поисках
временной работы (искренне намеревающийся вернуться в Мекси-
ку), очень часто неграмотный, говорящий только по-испански
(а в некоторых случаях знающий только индейский диалект) и не
имеющий ни малейшего представления об американской культуре.
Дополнительную сложность вносит то обстоятельство, что
возрастной состав этой группы существенно меняется от поколе-
ния к поколению. В одной работе, опирающейся на данные перепи-
си 1970 года, 40% американских мексиканцев первого поколения
(многие холосты), 45% второго поколения и 63% третьего поколе-
ния были моложе 3513. Очевидно, что это не может не быть связано
с данными о доходе и виде деятельности.
Таблица 6.2 показывает, что 19% рожденных в Мексике и 45%
рожденных в США'американских мексиканцев заняты на беловорот-
ничковых работах, тогда как для калифорнийцев в целом (включая
американских мексиканцев) этот показатель равен 61%. Нельзя быть
уверенным в сопоставимости этих цифр с аналогичными данными
о положении азиатских иммигрантов, содержащимися в таблице 5.1,
поскольку там использованы данные национальной статистики,
а здесь — калифорнийской. К тому же таблица 5.1 охватывает толь-
ко мужчин, тогда как здесь отражена ситуация обоих полов. Но ази-
атский беловоротничковый компонент (77% у китайцев, 59%
у японцев и 63% у корейцев) настолько больше, чем у американских
мексиканцев (нелатиноамериканских белых — 50% в таблице 5.1),
что сопоставление имеет определенный смысл, тем более что данные
об образовании и доходе подтверждают это различие.
Таблица 6.2. РАСПРЕДЕЛЕНИЕ АМЕРИКАНСКИХ МЕКСИКАНЦЕВ ПО ВИДАМ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ, %
Свободные профессии, ИТР, менеджеры
Сбыт, конторские служащие,
квалифицированные услуги
Ремесленники, полуквалифицированные
Сельскохозяйственные рабочие
Неквалифицированные
Рожденные
в Мексике
5
14
21
15
45
Рожденные
в США *
13
21
20
6
29
ВС4
салифор
27
34
19
3
17
Источник: McCarthy К.F., ValdezR.B. Current and Future Effects of Mexican Immigration in California.
Santa Monica, CA: RAND, R-3365-CR, 1985.
ЧАСТЬ II. СУДЬБЫ ЭТНИЧЕСКИХ ГРУПП В АМЕРИКЕ
I 204 I
Кевин Ф. Маккарти и Р. Бурсиага Валдес, из работы которых
заимствована таблица 6.1, отмечают, что достижения мексиканской
общины в Калифорнии недооценены в силу того, что «широкомас-
штабная иммиграция мексиканцев в Калифорнию — явление не-
давнее, из-за чего среди них много иммигрантов первого поколе-
ния, родившихся в Мексике, и в силу низкого образовательного
уровня более ранних когорт родившихся в Мексике иммигран-
тов»14. С другой стороны, данные об американских мексиканцах со-
поставлены с данными о «всех калифорнийцах», куда входят те же
американские мексиканцы, другие латиноамериканцы и черные,
чем смазывается контраст с азиатскими иммигрантами, притом что
точкой отсчета служат «нелатиноамериканские белые». То же самое
верно для данных о доходе и образовании.
Из сделанной мною грубой интерполяции данных Маккар-
ти и Валдеса15 следует, что в Калифорнии средняя продолжитель-
ность обучения второго поколения мексиканских иммигрантов
в возрасте от 25 до 34 лет составляет 10,5 года16. Средняя продолжи-
тельность обучения для всех калифорнийцев, включая латиноаме-
риканцев и черных, составляет 12 лет. Вспомните, что средняя про-
должительность обучения рожденных в США китайцев, японцев
и корейцев составляет соответственно 14,9 года, 13,7 года и 13,8 го-
да. Почти у двух третей мексиканских иммигрантов не было сред-
него образования17. В этой связи Томас Сауэлл отмечает, что «обра-
зование никогда не занимало центрального положения в целях
и ценностях американских мексиканцев»18.
Точность этого наблюдения подчеркивается данными ми-
нистерства образования, показывающими, что в 1988 году 35,7%
латиноамериканских подростков отсеялись из школы — втрое
больше, чем у белых, и вдвое больше, чем у черных учащихся. Лин-
да Чавес указывает, что уровень отсева столь чудовищно велик из-
за включения недавних иммигрантов из Мексики; она приводит
данные, показывающие, что во втором поколении иммигрантов
уровень отсева равен 22%, а в третьем — 29% (мне кажется осо-
бенно тревожным повышение уровня отсева в третьем поколе-
нии), тогда как у белых нелатиноамериканцев этот показатель ра-
вен 10%. (У черных процент отсева достаточно последовательно
снижается с 1978 года и в 1988-м он был на 2,2 процентных пункта
выше, чем у белых.) В целом для латиноамериканцев уровень отсе-
ва поднялся на 1,4% в сравнении с 1972 годом, когда началась ре-
гистрация этих данных19.
6. МЕКСИКАНЦЫ
I 205 I
Сауэлл проанализировал данные переписи 1970 года о се-
мейном доходе по этническим группам и получил следующие ин-
дексные показатели (средняя для США равна 100, а показатель для
каждой этнической группы — это процент выше или ниже средней
для США): американские японцы — 132; американские китайцы —
112; средняя для США — 100; американские мексиканцы — 76; не-
гры — 62. Он подчеркивает, что при истолковании этих данных сле-
дует учитывать молодость американских мексиканцев (примерно
на десять лет моложе, чем в среднем население США), «более низкий
уровень образования в качественном и количественном планах»,
а также тот факт, что среди американских мексиканок меньше про-
цент работающих, чем среди американских азиаток, черных или бе-
лых женщин20.
Выгоды и издержки мексиканской иммиграции
Исследование Маккарти-Валдеса и аналогичная работа, проведен-
ная параллельно Томасом Мюллером и Томасом Эспеншейдом21,
приводят примерно к одному выводу: в целом иммиграция мекси-
канцев, легальная и нелегальная, была экономически выгодна, по
крайней мере, для крупных городов, и прежде всего для Лос-Андже-
леса, где их очень много. Они согласны в том, что иммиграция спо-
собствовала экономическому росту и стабильности цен. Они со-
гласны в том, что ставки заработной платы были понижены только
в нижней части шкалы, а Маккарти и Валдес полагают, что больше
всего от этого пострадали другие американские мексиканцы, в том
числе и граждане США, — огорчительный вывод, подтверждаемый
Джорджем Борхасом22. Они расходятся в оценке финансовых по-
следствий иммиграции: Маккарти и Валдес находят, что они вносят
в общественные фонды больше, чем потребляют, если не считать
очень немалых расходов на образование23. Мюллер и Эспеншейд
считают, что здесь образуется существенный дефицит, в основном,
правда, покрываемый трансфертами из других районов Калифор-
нии, где иммигрантов немного (и это, отмечают они, никак не мо-
жет радовать налогоплательщиков этих районов). Но в целом вы-
вод обоих исследований оптимистичен.
В Колорадо ситуация вроде бы иная. Здесь 11% населе-
ния — это латиноамериканцы, главным образом американские
мексиканцы. Они же составляют треть получателей пособий и чет-
верть обитателей тюрем24. Что касается роли иммигрантов как по-
лучателей социальной помощи, Борхас полагает, что эта ситуация
ЧАСТЬ II. СУДЬБЫ ЭТНИЧЕСКИХ ГРУПП В АМЕРИКЕ
I 206 I
вызывает «обеспокоенность», поскольку, помимо всего прочего,
в 1980 году почти 30% семей мексиканских иммигрантов во главе
с матерью-одиночкой были получателями государственных
пособий25.
Если я прав в том, что политические, экономические и со-
циальные проблемы стран Латинской Америки вызваны по боль-
шей части устойчивостью традиционной иберийской культуры, то
долгосрочные последствия массового притока людей из Латинской
Америки, в значительной части нелегального, должны заставить нас
задуматься. Вообще говоря, многие мексиканские иммигранты —
это выходцы из северных штатов Мексики, где система ценностей
и институты меняются под усиливающимся влиянием — через им-
миграцию, телевидение и многочисленные американские про-
изводства, перенесенные в Мексику, — американских ценностей,
установок и институтов, что было отмечено в газетной статье
1986 года26. Более того, для некоторых латиноамериканцев сам факт
эмиграции представляет собой отказ от традиционной системы
ценностей и выбор в пользу более гуманных и прогрессивных цен-
ностей и институтов развитых демократий. Но для подавляющего
большинства эмиграция — это просто бегство от нищеты в поиске
экономических возможностей и социальной справедливости, и вот
это большинство-то и оказывается носителем традиционных ибе-
рийских ценностей и установок.
Даже в условиях устойчивого совершенствования мекси-
канской экономики, которое стало результатом политики прави-
тельства Салинаса де Кортари, и неопределенности перспектив дви-
жения к подлинной демократии (на данный момент) Соединенные
Штаты еще надолго сохранят свою притягательность, тем более что
в Мексике, видимо, сохранится высокая безработица. Просто слиш-
ком велика разница в ставках заработной платы, возможностях
и уровне социальных услуг. Более того, рост ставок заработной пла-
ты может, по крайней мере в самом начале, усугубить проблему не-
легальной иммиграции, потому что потенциальным мигрантам
станет проще собрать необходимые для этого средства. Несмотря
на все попытки Соединенных Штатов остановить иммиграцию, мы
должны быть готовы к продолжению потока иммиграции, особен-
но на юго-запад, и даже к тому, что, согласно прогнозам Леона Бу-
вье и Рэя Маршалла, американские мексиканцы составят к 2025 го-
ду половину населения Техаса.
6. МЕКСИКАНЦЫ
I 207 I
Плавильный котел дает сбои
Население стран Карибского бассейна приближается к 200 млн. Не
менее половины его живет настолько скверно, что положение, ко-
торое у нас в Соединенных Штатах называют бедностью, им пока-
залось бы достатком. И чем больше таких людей оседает в Соеди-
ненных Штатах, тем больше возникает семейных сетей для приема
новых иммигрантов, чему способствует нацеленность недавнего
иммиграционного законодательства США на воссоединение семей.
Вспоминается обследование, проведенное американским антропо-
логом в гаитянской сельской местности в конце 1970-х годов, когда
более чем сотне сельчан задали вопрос — перебрались бы они в Со-
единенные Штаты, если бы у них появилась возможность, и 100%
ответили «да».
В этом не было бы ничего тревожного, если бы была уверен-
ность в том, что плавильный котел работает, как это происходило
в случае многих других групп иммигрантов, так что традиционные
американские ценности со временем должным образом вытеснят
традиционные иберийские, которые привозят с собой большин-
ство латиноамериканцев. Но у нас нет оснований для подобной уве-
ренности. Работа Маккарти-Валдеса демонстрирует, что по мере
смены поколений американские мексиканцы постепенно усваива-
ют американские ценности, но это происходит медленнее, чем
в большинстве других иммигрантских групп, и намного медленнее,
чем у азиатов. Скорость аккультурации замедляется обширностью
притока новых иммигрантов, в результате чего образуются, особен-
но в юго-западных штатах, большие латиноамериканские сообще-
ства, в которых сохраняются испанский язык и прежние формы
жизни: «Ни один иностранный язык не сохранялся с такой настой-
чивостью и не имеет столько шансов на выживание в этой стране,
как испанский. Замечательная „верность языку"... отличает прежде
всего американских мексиканцев»27.
Заносчивый мексиканский «национализм» и требование
двуязычного обучения и двуязычия системы социальных услуг сви-
детельствуют о том, что в Соединенных Штатах видят не «плавиль-
ный котел», а «миску салата». Аккультурации мешает и то, что нема-
лая часть мигрантов бывают в Соединенных Штатах наездами —
подзаработать деньжат и назад.
Антропологи Сьюзен Е. Кифе и Амадо М. Падилла провели
исследование в мексиканских общинах калифорнийских городов
Окснард, Санта-Барбара и Санта-Пауло. Вот их вывод:
ЧАСТЬ II. СУДЬБЫ ЭТНИЧЕСКИХ ГРУПП В АМЕРИКЕ
I 208 I
Хотя усвоение социальных норм, по крайней мере в сферах
формальных отношений, возрастает при переходе от пер-
вого поколения ко второму, после этого оно останавлива-
ется. То же самое происходит с усвоением экономических
навыков: второе поколение чиканос (т.е. «американских
мексиканцев») делает огромный шаг вперед и становится
стабильной частью синих воротничков, т.е. работников
физического труда, но для подавляющего большинства
в последующих поколениях сфера беловоротничковой
занятости так и остается недостижимой28.
В полном соответствии с расхожей мудростью многих американ-
ских социологов, Кифе и Падилла предполагают, что социальная
мобильность американских мексиканцев ограничена из-за дискри-
минации и эксплуатации. Они не обращают внимания на то, что
в самой Мексике почти полностью отсутствует социальная мо-
бильность. Они продолжают утверждать, что «этнические мень-
шинства бесспорно страдают от высокого уровня бедности»29, но
при этом игнорируют опыт, например, японцев, китайцев, корей-
цев и евреев. Сопоставив заработки американцев мексиканского
происхождения и демографически сопоставимых белых американ-
цев нелатиноамериканского происхождения, Борхас, напротив, де-
лает вывод, что «американский рынок труда не штрафует латино-
американцев за их этническое происхождение» — иными словами,
на рынке труда отсутствует значимая дискриминация латиноаме-
риканцев30.
Тревожное свидетельство замедленной ассимиляции было
обнаружено Джеймсом У. Ламаре в работе 1982 года, в которой он
исследовал установки, отражающие политическую интеграцию де-
тей американских мексиканцев в Эль-Пасо, штат Техас. Переход ко
второму поколению ознаменовался существенным прогрессом
в области политической аккультурации, но в третьем поколении
имел место существенный спад31. (Вспомните, что Чавес зафикси-
ровал, что в третьем поколении американских мексиканцев имеет
место повышение процента отсева учащихся из школ.)
Низкий уровень интереса к политике — это еще один пока-
затель отсутствия ассимиляции. В период 1972-1988 годов для уча-
стия в выборах регистрировалось только 39% латиноамериканцев,
имеющих право голоса, тогда как среди черных этот показатель со-
ставляет 63%, а среди белых — 69%. Низкий процент регистрации
6. МЕКСИКАНЦЫ
I 209 I
можно, в конце концов, объяснить тем, что его вычисляют по отно-
шению ко всем латиноамериканцам, как легальным, так и нелегаль-
ным. Но даже среди тех, кто зарегистрировался, доля действительно
принявших участие в голосовании (32%) была существенно ниже,
чем у черных (52%) и белых (61%)32. Причиной безразличия амери-
канских мексиканцев к политике считают, помимо всего прочего,
«культуру политической пассивности»33.
Если в первой половине XXI века треть или более населения
Техаса и Калифорнии составят латиноамериканцы, да при этом еще
преимущественно мексиканцы, то перспективы — в свете главно-
го вывода Кифе и Падиллы — оказываются весьма тревожными:
Аккультурация определенно имеет место, но не столь
быстрая и не столь основательная, как предполагается
большинством экспертов... По данным нашего
исследования, даже четвертое поколение американских ме-
ксиканцев сохраняет определенные черты мексиканской
культуры, и прежде всего ценность большой замкнутой
семьи... При этом,хотя некоторые черты, такие как знание
мексиканской истории и испанского языка, существенно
слабеют от поколения к поколению, другие черты, такие
как католицизм, сохраняются, а вот семейственность
в условиях США со временем даже усиливается34.
Недавно на основании трехлетнего исследования к аналогичным
выводам пришел Дэвид Хайес-Батиста, руководитель Центра ме-
ксиканских исследований Калифорнийского университета в Лос-
Андежелесе, изложивший свои соображения в обширной статье
в New York Times. Д-р Хайес-Батиста также отмечает, что испанские
ценности и установки, как и владение испанским языком, сохра-
няются и в третьем поколении, и в четвертом. Он подчеркивает ту
легкость, с какой эта культура поддерживается в таких местах, как
восточный Лос-Анджелес, и ссылается на опыт Хосе Эрнандеса,
26-летнего мексиканца, которого поразил тот факт, что «мексикан-
ская община в восточном Лос-Анджелесе настолько самодостаточ-
на, что он не сумел даже найти человека, с кем можно было бы по-
упражняться в английском»35.
Замкнутость бедных общин не только создает прекрасные
условия для сохранения родного языка и привычных ценностей, но
и представляет собой питательную почву для насилия, особенно
ЧАСТЬ II. СУДЬБЫ ЭТНИЧЕСКИХ ГРУПП В АМЕРИКЕ
I 210 I
в экономически тяжелые периоды. Таков один из уроков беспоряд-
ков, произошедших в вашингтонском районе Маунт-Плезант вес-
ной 1991 года.
Ранее я уже отмечал, что сильный в испанской культуре эле-
мент семейственности не оставляет места для интереса к делам об-
щины и страны. Мур пишет, что семейственность американских
мексиканцев — это «теплота внутри семьи и враждебность ко всем
остальным»36. Греблер, Мур и Гузман отмечают, что семействен-
ность препятствует изменениям в культуре и жизненному успеху,
потому что обособляет членов семьи от внешних идей, которым,
по определению, недолжно доверять37. Семья занимает централь-
ное место и в восточноазиатской культуре, но в Корее, в Китае
и прежде всего в Японии идея семьи переходит в идею общины
и нации. Если процесс ассимиляции американских мексиканцев
в Соединенных Штатах настолько неполноценен или замедлен, что
традиционные иберийские ценности и установки сохраняются от
поколения к поколению, оставаясь при этом в основе своей неиз-
менными для большого числа американцев мексиканского проис-
хождения — точно так, как это происходит в большинстве стран
Латинской Америки, — то следует задаться вопросом, в какой мере
отсталость американских мексиканцев в области образования, за-
нятости, мобильности, дохода и включенности в политическую
жизнь страны является следствием традиционной мексиканско-
испанской культуры.
Двуязычное образование и аккультурация
Язык — это проводник культуры. Поскольку для многих американ-
ских мексиканцев испанский остается главным языком, замедлен-
ность аккультурации делается понятной. А раз уж аккультурация
большого числа американских мексиканцев идет столь медленным
темпом, отчасти в силу многочисленности иммигрантов, то долго-
временные последствия массовой иммиграции из Мексики и других
стран Латинской Америки не могут не тревожить, особенно в свете
серьезного размывания ценностей американского общества в целом
(см. главу 8). Хотя сегодня такое сопоставление может показаться
преувеличенным, через несколько десятилетий дальнейшего
увеличения доли латиноамериканцев в нашем населении Калифор-
ния и Техас могут столкнуться с проблемами, существующими
в отношениях между франкоязычной и англоязычной общинами
Канады38.
6. МЕКСИКАНЦЫ
I 211 I
Хотя его взгляды заведомо не отражают взглядов всех и да-
же, возможно, большинства американских латиноамериканцев,
д-р Хосе Гонсалес — ставший впоследствии Директором управле-
ния по делам меньшинств и двуязычного образования в админи-
страции президента Картера — в 1974 году не упустил возможности
остановиться на канадских законах о двуязычии, и его слова заслу-
живают внимания: «Если нынешний темп роста численности испа-
ноязычных продолжится, нельзя исключить того, что нам, весьма
вероятно, придется задуматься [об аналогичном законе] »39.
Ричард Эстрада убежден, что в дальней перспективе языко-
вая проблема в юго-западных штатах может оказаться острее, чем
в Квебеке:
Квебек ведь... не граничит с Францией... А вот юго-запад-
ные штаты имеют 2000-мильную границу с испаноязыч-
ной страной с населением не менее 85 млн человек, сотни
тысяч жителей которой либо ежегодно перебираются в Со-
единенные Штаты, либо живут поочередно то в одной
стране, то в другой. Географическая близость и темпы им-
миграции должны заставить задуматься. Видя рост испа-
ноязычных средств информации в этой стране, нельзя не
понять, что все идет к развитию параллельной культуры.
А в этом-то все и дело: двуязычие в общем случае препят-
ствует ассимиляции. Оно создает параллельную культуру
вместо второстепенной40.
Прошу понять меня правильно — я свободно владею испанским
и не считаю его сохранение фактором непременно отрицательным.
Конечно, очень жаль, хотя это и неизбежно, что со сменой поко-
лений этнические языки забываются. Но поскольку я считаю, что
действие плавильного котла критически важно для благополучия
нашего общества, меня не может не тревожить тот факт, что испан-
ский сохраняется в качестве основного языка, чему помогают госу-
дарственные программы поддержки двуязычия, тогда как англий-
ский используют в качестве подсобного.
Линда Чавес отмечает, что двуязычное образование было
навязано Конгрессу и народу латиноамериканскими активистами
как средство облегчения перехода к английскому и повышения ка-
чества образования, получаемого латиноамериканской молодежью
в Соединенных Штатах. Но реальность, как было продемонстри-
ЧАСТЬ II. СУДЬБЫ ЭТНИЧЕСКИХ ГРУПП В АМЕРИКЕ
I 212 I
ровано несколькими исследованиями, совершенно иная: двуязыч-
ное обучение оказалось инструментом «сохранения языка и куль-
туры латиноамериканских детей»41. Розали Педалино Портер
пришла к сходным выводам в своей убедительной книге «Раз-
двоенный язык»42.
Латиноамериканские активисты сумели убедить Конгресс,
что отсутствие предвыборных материалов, в том числе бюллетеней
для голосования, на испанском — это эквивалент ценза грамотно-
сти в южных штатах, использовавшегося, чтобы не допускать чер-
ных к избирательным урнам. Конгресс пренебрег тем фактом, что
значительная часть латиноамериканцев принимала участие в выбо-
рах43 и при этом многие из них (в сравнении с черными) занимали
выборные должности задолго до принятия Закона об избиратель-
ных правах 1965 года, и узаконил автоматическое требование о дву-
язычных избирательных бюллетенях там, где участие латиноаме-
риканцев в голосовании падало ниже 50-процентного уровня.
В частности, в свете низкой активности латиноамериканцев на вы-
борах, что, на мой взгляд, есть всего лишь отражение обусловлен-
ной культурой нерасположенности к участию в политике, требова-
ние закона о двуязычии избирательных бюллетеней стало прямым
подарком латиноамериканским активистам, усилившим раскалы-
вающее общество движение за двуязычие.
Далее Чавес цитирует Эдуардо Эрнандеса-Чавеса, выступив-
шего на конференции по двуязычному образованию, организован-
ной Джорджтаунским университетом:
Школа... несет огромную ответственность либо за поддер-
жание языка и культуры чиканос, либо за переход к англо-
американским нормам... Она должна действовать либо
как агент разрушения культуры и ассимиляции, либо рабо-
тать. .. с этническими общинами над поддержкой и разви-
тием их языка и культуры в системе образования.
Нам безотлагательно нужна... политика двуязычия...
обеспечивающая сохранение, развитие и процветание
Артур Шлезингер-мл. делает вывод, что «двуязычное обучение
скорее затрудняет, чем облегчает движение латиноамериканских
детей в англоязычный мир и... способствует скорее сегрегации,
чем интеграции. Двуязычие захлопывает двери. Оно загоняет
6. МЕКСИКАНЦЫ
I 213 I
людей в своего рода гетто, а это создает условия для расового ан-
тагонизма»45. Изоляция от основной культуры ведет к трагиче-
ским последствиям: развиваются чувства отчуждения и обиды,
повышенный уровень бедности, зависимость от пособий, нарко-
мания и преступность.
Неприятные последствия ожидают и всю страну. Под угро-
зой оказалось не просто наше будущее экономическое благополу-
чие — как уже было сказано, не все сводится к восходящей эконо-
мической мобильности, поскольку высокопрофессиональные
работники ручного труда чрезвычайно ценны для Соединенных
Штатов. Высокий процент отсева латиноамериканских подростков
из школы означает, что они не намерены готовить себя к тем типам
рабочих мест, которые будет предлагать будущий рынок труда.
В 1989 году в New York Times появилась статья со следующим заго-
ловком: «Над рынком труда США нависла „катастрофа": трудовые
ресурсы, непригодные к труду». В статье было процитировано вы-
сказывание председателя Xerox Corp., заявившего: «Более трети тех,
кто завтра выйдет на рынок труда, — это представители мень-
шинств, и половина из них сегодня растет в бедности. Четвертая
часть из них бросает школу, а еще четверть и близко не владеет на-
выками, необходимыми для выживания в развитой экономике»46.
Азиатские иммигранты, особенно китайцы и японцы, нача-
ли в нашей стране в качестве преследуемых изгоев, а теперь принад-
лежат к числу самых успешных этнических групп. Есть очевидные
параллели между успехом, которого они достигли на родине (для
китайцев — на Тайване), и их успехом в качестве иммигрантов.
Трудно уйти от вывода, что культура — позитивные ценности
и установки относительно труда, образования, родительской от-
ветственности, бережливости,уверенности в себе, сплоченности —
сыграла важную роль в их успехе.
Американские мексиканцы также хлебнули дискрими-
нации, но вряд ли больше, чем китайцы и японцы. Подобно пуэр-
ториканцам, которые по всем показателям занимают одно из
низших мест среди этнических меньшинств, они медленно усваи-
вают культуру Америки и большей частью принадлежат к низ-
шим классам.
Помимо отношения к обучению, труду и новаторству,
влияющему на экономический успех, есть еще такие вещи, как со-
циальная и гражданская ответственность, участие в политике, от-
ветственное использование политической власти и способность
ЧАСТЬ II. СУДЬБЫ ЭТНИЧЕСКИХ ГРУПП В АМЕРИКЕ
I 214 I
играть по правилам, особенно в сфере правосудия. Соответству-
ющие особенности поведения латиноамериканцев, в том числе
и мексиканцев, должны бы сильно тревожить американцев в свете
массовой и в основном неконтролируемой иммиграции и медлен-
ной аккультурации.
Для американских мексиканцев, как имеющих гражданство,
так и легальных иммигрантов, главной целью должно быть усво-
ение ценностей и установок основной культуры страны. Одним из
самых эффективных способов добиться этого является резкое со-
кращение притока новых иммигрантов и прекращение роста изо-
лированных общин вроде восточного Лос-Анджелеса. Если целью
двуязычного обучения не является быстрый переход к английско-
му, оно превращается в главную помеху ассимиляции, и я бы пере-
смотрел и перекроил учебные программы, чтобы гарантировать их
соответствие этой цели. И я бы безусловно отказался от двуязыч-
ных избирательных бюллетеней, от этого новшества, которое тол-
кает нас к распрям, угрожающим единству Канады.
Я полагаю, что для американских латиноамериканцев осо-
бенно важны программы вроде Head Start, представляющей собой
образовательную и медицинскую программу помощи детям из се-
мей с низкими доходами,умственно отсталым и инвалидам, финан-
сируемую Администрацией по делам детей, молодежи и семей.
Другая часть проблемы заключается в том, чтобы убедить плохо
справляющиеся группы, что путь для них открыт, почему, собствен-
но, я и поддержал временное предоставление преимущественных
прав черным. В следующей главе, посвященной черным американ-
цам, я обсуждаю ряд самых тяжелых проблем, возникающих в свя-
зи с предоставлением преимущественных прав, и объясняю, что,
с моей точки зрения, предоставление преимущественных прав по-
литически и психологически оправдано необходимостью преодо-
леть расовый раскол в Америке.
Я бы не стал поддерживать предоставление таких прав аме-
риканским латиноамериканцам, большинство из которых прибы-
ли к нам добровольно, в том числе и потому, что пережитая ими
дискриминация — скажем, в сфере регистрации в качестве изби-
рателей — была куда менее суровой, чем та, с которой сталкивались
черные. Но прецедент предоставления преимущественных прав ла-
тиноамериканцам уже создан, а ведь равно как очень трудно огра-
ничить преимущественные права каким-либо одним этническим
меньшинством (почему, собственно говоря, и не следовало вооб-
6. МЕКСИКАНЦЫ
I 215 I
ще никому предоставлять подобных прав), так и политически неосу-
ществимо, пожалуй, покончить с преимущественными правами
постепенно. А пока они существуют, они остаются посланием
о том, что основная культура открыта для латиноамериканцев. Как
мы увидим в следующей главе, однако, в последние четверть века
произошла эволюция идеи преимущественных прав — от обеспе-
чения равных возможностей до обеспечения равных результа-
тов, — что только укрепило сеющие распри силы, толкающие на-
ше общество к новой сегрегации.
7 Черные
Рабство... обесчещивает труд; оно вводит элементы
праздности в общество, а вместе с праздностью —
невежество и спесь, нищету и роскошь. Оно нервиру-
ет силы разума и усыпляет человеческую активность.
Алексис де Токвиль, «Демократия в Америке» (1835)
Нельзя счесть невозможным, что в конце этого сто-
летия Соединенные Штаты станут первой многора-
совой демократией в истории.
Октавио Пас, Woodrow Wilson Quarterly (1986)
С того момента, как Верховный суд в 1954 году в процессе «Браун
против Комитета по вопросам образования» наложил запрет на се-
грегацию в школах, большинство черных американцев стали участ-
никами политической, социальной и экономической революции.
В плане политической активности, образования, вертикальной
экономической мобильности и семейного дохода для преодоления
разрыва между черными и белыми было сделано очень много,
и особенно это относится к тем двум третям американских черных,
которые усвоили основную культуру Америки и стали членами
среднего класса. Положение третьей части, тех, кто не сделал этого,
тех, кто живет преимущественно в гетто, — это личная трагедия для
них самих и для всего общества, которому приходится дорого пла-
тить за это в форме потерь творческой энергии, преступности, по-
собий и других социальных программ.
Но хотя расизм все еще существует (есть много оснований
полагать, что его стало намного меньше), на мой взгляд, он больше
не является главным препятствием для прогресса людей, населя-
ющих черное гетто. И убедительным свидетельством в пользу этого
утверждения являются те две трети черных, которые стали частью
американского среднего класса. Я убежден, что сегодня главным
препятствием является культура: совокупность ценностей и уста-
новок, несущих отпечаток былого рабства, закрепленных изоля-
цией, навязанной, исторически, законами об ограничении прав
7. ЧЕРНЫЕ
I 217 I
негров, а сегодня — условиями жизни в гетто. Соответственно, по-
литика и программы борьбы с бедностью должны акцентировать
доступность иной жизни. Политика предоставления преимуще-
ственных прав помогла большинству негров примкнуть к основной
части Америки, но издержки этой политики все больше перевеши-
вают приносимые ею выгоды, тем более что ее цель сместилась от
равенства возможностей к равенству результатов. Это изменение
укрепляет позиции тех черных лидеров, которые, подобно латино-
американским активистам, призывающим к двуязычию, готовы
подчинить национальную, американскую идентичность идентич-
ности расовой/этнической.
Исторический обзор: черные в Соединенных Штатах
Первые черные прибыли в Виргинию в 1619 году. Они были не раба-
ми, а, подобно очень многим белым, слугами, связанными догово-
ром о сервитуте и надлежащим образом зарабатывавшими свою
свободу. Рабство появилось в колониях не ранее второй половины
XVII века, и к тому времени здесь было уже заметное число «свобод-
ных цветных»1. Их становилось больше, потому что им давали воль-
ную хозяева, зачастую после сексуальной связи; некоторым рабам
удавалось выкупить себя, а другие бежали на Север по знаменитой
«подземной железной дороге».
К началу Гражданской войны число «свободных цветных»
достигло 500 тыс., более 10% всего черного населения Америки на
тот момент. Многие из них жили на Севере, особенно в городах
и в не знавшем плантаций Пидмонте, а также в полосе приливов
в Виргинии и в Мэриленде. Большие и динамичные общины сво-
бодных черных (главным образом мулатов) возникли в Новом Ор-
леане, где третья часть «свободных цветных» сами владели рабами2,
и в Чарлстоне, штат Южная Каролина. К началу Гражданской вой-
ны большинство свободных черных были грамотны и экономиче-
ски самостоятельны. Почти все черные рабы были неграмотны, по-
тому что большинство рабовладельцев полагали, что образование
приведет в конце концов к бунту рабов. Свободные черные посте-
пенно усваивали культуру белых. Во многих случаях об этом заботи-
лись белые отцы мулатов. Их представление о себе — и надежды
подняться наверх — должны были быть намного более позитивны-
ми, чем у рабов.
Рабы жили в условиях, почти полностью подавлявших идею
развития, а также прогрессивные ценности и установки. Более того,
ЧАСТЬ II. СУДЬБЫ ЭТНИЧЕСКИХ ГРУПП В АМЕРИКЕ
I 218 I
они прибывали в Новый Свет из традиционных африканских
обществ, практиковавших и рабство и религиозные культы, осно-
ванные на магии и принесении жертв духам. (Корни гаитянского
культа вуду находятся в Западной Африке, в Дагомее — сегодня го-
сударство Бенин, откуда привезли в Америку большое число рабов,
многие из которых в период рабства практиковали тот культ вуду,
который они именовали «худу».)
Я принимаю тезис Герберта Гутмана, что рабство не уничто-
жило семью у черных3. Но это не помешало им усвоить ценности,
являющиеся помехами труду, бережливости, образованию и про-
движению вверх, помехами, которые в равной мере оболванивали
американских и латиноамериканских рабов4. Венесуэльский писа-
тель Карлос Рангел отметил, что «ряд факторов замедляют развитие
обществ, опирающихся на рабство: пассивное уклонение от труда,
являющегося проклятием раба; абсурдный престиж праздности,
поражающей его хозяина; и... ритм жизни, совершенно не озабо-
ченной пунктуальностью»5. Нашего внимания заслуживают и сло-
ва либерального бразильского экономиста Келсо Фуртадо: «В пер-
вой половине XX века подавляющее большинство потомков рабов
продолжали жить в ограниченном круге „жизненно необходимо-
го".. . Имея возможность обеспечить удовлетворение своих жиз-
ненных потребностей за два или три дня работы, они находили ку-
да более привлекательным „покупать" досуг, чем продолжать
трудиться, когда им уже было на что „жить"»6.
Томас Сауэлл добавляет: «В качестве рабочих черные
в условиях рабства не обладали особым чувством личной ответ-
ственности. Отсутствие инициативы, уклонение от работы, недо-
деланная работа, непредсказуемые невыходы на работу, порча
инструментов и оборудования — всего этого вдоволь было в усло-
виях рабства, и с освобождением такого рода поведение не могло
прекратиться в один момент»7. Согласно Джону Долларду, «систе-
ма рабства... была устроена так, чтобы работа делалась независи-
мо от того, как это сказывается на личности раба... Система раб-
ства в высшей степени культивировала... реакции зависимости»8.
Историк Стив Тернстром говорит об особенностях черной куль-
туры — «акцентирование потребления, а не сбережений, уклоне-
ние от рискованных вложений», — которые логически вытекают
из опыта рабства9.
Рабство подрывает способность заботиться о будущем, ко-
торая является основой планирования, сбережений и инвестиро-
7. ЧЕРНЫЕ
I 219 I
вания. Для раба вся реальность исчерпывается настоящим. И, как
отмечает К)джин Дженовезе, «здесь мы имеем важные связи с куль-
турой Африки. В Африке традиционно существенны прошлое и на-
стоящее, но не будущее»10.
Освобожденные и их потомки
В таком случае нас не должно удивлять, что в XIX и первых десяти-
летиях XX века большинство черных лидеров были из потомков
«свободных цветных», которые получили изначальное преимуще-
ство в процессе приобщения к американской культуре. Первый ве-
ликий черный лидер, Фредерик Дуглас, был городским рабом на Юге,
сбежал на Север, женился на белой женщине и прожил так много лет.
В 1870 году свободные цветные создали в Вашингтоне первую в Со-
единенных Штатах среднюю школу для черных, Данбар-Хай, учени-
ки которой в 1899 году и в последующие годы по результатам город-
ского экзамена в целом опережали все белые школы; три четверти
выпускников этой школы продолжали потом учебу в колледже.
У.Э.Б. Дюбуа был потомком свободных черных. Такая же родослов-
ная у высокопоставленного чиновника ООН Ральфа Банча, у судьи
Верховного суда Тэргуда Маршалла и у видных политиков Эндрю
Янга, Клиффорда Александера и Джулиана Бонда.
Томас Сауэлл отмечает, что в первой половине XX века по-
томки свободных цветных составляли большинство черных спе-
циалистов, имели куда лучшее образование и меньшие по размерам
семьи, чем потомки освобожденных рабов. Сауэлл приходит к вы-
воду: «Как и в случае других групп во всем мире, историческое пре-
имущество в процессе аккультурации возымело длительные по-
следствия для грядущих поколений»11.
Вообще-то говоря, многие потомки освобожденных отлича-
ются более светлой кожей, так что, возможно, и в самом деле дискри-
минация против них была несколько легче по этой причине. Но в пе-
риод расцвета антинегритянских предрассудков в Соединенных
Штатах более светлая кожа не гарантировала лучшего обращения. На-
пример, ни один американский черный с любым оттенком кожи не
играл в бейсбольных командах высшей лиги до 1947 года, когда Джеки
Робинсон сумел пробить этот барьер (хотя некоторые «цветные» ла-
тиноамериканцы играли — но при этом их именовали «латинос»).
Если не считать случаев, когда более светлая кожа смягчала
дискриминацию и повышала шансы на жизненный успех, не она,
я убежден, играла главную роль в достижениях потомков «свобод-
ЧАСТЬ II. СУДЬБЫ ЭТНИЧЕСКИХ ГРУПП В АМЕРИКЕ
I 220 I
ных цветных». Я уверен, что главной причиной того, что они доби-
лись большего, чем потомки освобожденных рабов, было то, что
они вступили в процесс аккультурации на несколько поколений
раньше. И свидетельством этого является та свобода, с какой они
без акцента говорят на правильном английском. (Более широкая
и быстрая аккультурация нескольких последних десятилетий сде-
лала хороший английский намного более обычным среди черных.)
Жители вест-индских островов
0 роли культуры в достижениях черных свидетельствует и опыт им-
мигрантов с островов Вест-Индии. Заметная иммиграция с Ямай-
ки, Барбадоса, Тринидада и Багамских островов началась в первые
годы XX века. Сауэлл отмечает, что к 1920-м годам четверть населе-
ния Гарлема составляли выходцы из Вест-Индии, притом их чи-
сленность в черном населении страны не превышала 1%12. И этот
1 % дал чрезвычайно много лидеров и успешных людей. Маркус Гар-
ви, Стокли Кармайкл, Малколм X, Джеймс Фармер, Рой Иннесс,
Ширли Чизхолм, Кеннет Б. Кларк, У. Артур Льюис, Сидни Пуатье,
Гарри Белафонте, Годфри Кэмбридж и президент Фонда Форда
Франклин Томас.
Родители генерала Колина Пауэлла, назначенного в 1989 го-
ду председателем Комитета начальников штабов, были выходцами
с Ямайки. Его отец был конторским служащим, мать — швеей. В ин-
тервью после назначения на высшую военную должность он сказал:
«В этой стране ключом ко всем возможностям является образова-
ние. Мои родители мечтали об этом. А в моей семье всегда делали
то, чего ждут от тебя родители»13.
Но помимо этих знаменитостей выходцы из Вест-Индии
также показали такой уровень жизни и образования, что во втором
поколении они уже превосходили средний уровень по стране (при
этом средний размер семьи, уровень безработицы и преступности
были ниже средних показателей по стране)14. Сауэлл говорит:
Несмотря на все разговоры о «черной солидарности», вест-
индские негры и американские негры остались разными
социальными группами... В 1930-е годы 98% вест-инд-
ских женщин, учившихся в негритянских колледжах Аме-
рики, выходили замуж за вест-индских мужчин. Исследо-
вание. .. 1972 года показало, что 87% выходцев с Барбадоса
в Нью-Йорке... вступали в брак с другими выходцами
7. ЧЕРНЫЕ
I 221 I
с Барбадоса. В 1962 году опрос в общине черных среднего
класса выявил,что 98% выходцев из Вест-Индии... имеют
дружеские связи либо с другими такими же вест-индскими
иммигрантами, либо с немногими белыми15.
Противоположность между неграми вест-индскими
и американскими сводится не столько к профессиональ-
ной принадлежности, сколько к особенностям поведения.
Выходцы из Вест-Индии отличаются большей бережливо-
стью, трудолюбием и предприимчивостью. Их дети учатся
лучше и обгоняют в учебе детей американских черных16.
Чернокожий писатель Джеймс Уэлдон Джонсон, выходец из Вест-
Индии, сказал в 1930 году: « [Жители Вест-Индии] в среднем интел-
лектуальны и эффективны, среди них почти не встречаются негра-
мотные, а многие получили хорошее образование в английской
школе. Для них характерны трезвость ума и способности к бизнесу,
и в этом они все отличаются от среднего деревенского негра из юж-
ных штатов»17. (Американские черные порой называют выходцев
с Ямайки «ямайскими евреями» —jewmaicans.) Натан Глэзер добав-
ляет: «В отличие от негров с Юга в характере жителей Вест-Индии
подчеркнуто выражена ориентация на бережливость, трудолюбие,
инвестиции, образование»18.
Опыт иммигрантов из Вест-Индии опровергает все аргу-
менты о том, что успех потомков свободных цветных как-то связан
с их более светлой кожей и, соответственно, более мягкой дискри-
минацией. Сауэлл отмечает, что в расовом отношении обитатели
Вест-Индии не отличаются от американских черных. Он объясняет
большую прогрессивность ценностей и установок иммигрантов из
Вест-Индии тем, что они раньше получили свободу (1838), и еще
тем, что, тогда как рабов в Соединенных Штатах обычно кормили
из общего котла, в британских колониях им обычно выделяли не-
большой участок земли, на котором те выращивали продукты для
себя, а излишки продавали на рынке19. Я думаю, что это разумное
объяснение, и еще нужно учесть то, что решение рискнуть и отпра-
виться в эмиграцию обычно принимают самые энергичные, что мо-
жет служить дополнительным объяснением успеха выходцев из
Вест-Индии в Америке. Но я также полагаю, что бывшие британ-
ские рабы, по крайней мере жившие в городах, после освобождения
имели больше возможностей для освоения ценностей основной
культуры, чем бывшие американские рабы, особенно после того, как
ЧАСТЬ II. СУДЬБЫ ЭТНИЧЕСКИХ ГРУПП В АМЕРИКЕ
I 222 I
был установлен режим расовой изоляции. Усвоение и освоение быв-
шими рабами британских ценностей, установок и институтов на
процветающем и демократичном Барбадосе было настолько пол-
ным, что барбадосцев называли англосаксами или черными англи-
чанами20. Гарольд Крус отмечает, что «жители Вест-Индии по сути
своей являются консерваторами в британском стиле»21.
Проявлением в целом большего доступа освобожденных
вест-индских черных к основной культуре была доступность самых
престижных рабочих мест в государственном и частном секторах
Вест-Индии. Благодаря этому чернокожая молодежь имела перед
глазами ролевую модель успеха, символизировавшую путь наверх.
Если не считать последней четверти века, у американских негров
было намного меньше образцов для подражания, что было подме-
чено Джоном Доллардом в его классической работе 1937 года «Ка-
ста и класс в южном городе»: «Управлявший плантацией негр, очень
редкая птица, сказал, что на его плантации негры быстрее начина-
ют идти вверх, когда ими управляет негр. Они говорят себе, что, если
он это может, они тоже смогут, а когда босс белый, они чувствуют,
что пропасть слишком велика, и не прилагают усилий, чтобы выра-
сти»22. Гарольд Крус отмечает, что лидеры движения «Власть чер-
ных» Стокли Кармайкл и Линкольн Линч, оба выходцы из Вест-
Индии, «подчеркивают тот факт, что на Ямайке и Тринидаде все
живут в нищете, но при этом гордятся тем, что они черные. Более
того, жители Вест-Индии обладают политической властью (скажем,
черные полицейские, черные чиновники, черные должностные ли-
ца и пр.)»23.
В отличие от 1937 года сегодня в Америке предостаточно
«чернокожих» ролевых моделей, а тот факт, что перед глазами по-
стоянно находятся черные, добившиеся успеха в политике, спорте,
бизнесе, в средствах информации, в искусстве и других сферах дея-
тельности, так же как массовое перемещение черных в ряды средне-
го класса, означает, что и здесь действует тот же демонстрационный
эффект, способствующий быстрому росту черного среднего класса.
Расизм
В работе «Кусок пирога» Стэнли Либерсон доказывает, что исчер-
пывающим объяснением низкого уровня достижений черно-
кожих являются расизм и дискриминация24. Значительная часть
его книги посвящена анализу различий между опытом иммигран-
тов из Южной, Центральной и Восточной Европы (ЮЦВ) в конце
7. ЧЕРНЫЕ
I 223 I
XIX и в начале XX века — большинство которых прибыли в Штаты
без гроша, но зато сейчас их потомки хорошо укоренены в престиж-
ных сферах деятельности, — и американскими черными, многие из
которых так и остались за пределами основного течения. Либерсо-
ну не подходит культура в качестве объяснения различий жизнен-
ного пути белых и черных, и я критиковал его книгу за то, что он не
поднял вопрос о причинах различий внутри групп ЮЦВ, напри-
мер, между итальянцами и евреями.
Использовав обширные данные относительно Провиденса,
штат Род-Айленд, охватывающие период 1880-1930 годов, Джоэл
Перлманн проанализировал различия в вертикальной мобильно-
сти представителей ирландской, итальянской, еврейской и черной
общин. И хотя он делает вывод, что именно дискриминация явля-
ется главной причиной положения черных, с чем легко согласиться,
учитывая особенности изученного им периода, он также делает вы-
вод, что «данные по Провиденсу... убедительно свидетельствуют,
что в случае итальянцев и русских евреев... нельзя сбрасывать со
счетов сложившиеся у них до иммиграции культурные особенно-
сти, образующие существенную часть объяснения различий в их
поведении»25. Как объясняет Тернстром, «в Бостоне экономические
позиции ирландцев и итальянцев улучшались медленно и непо-
стоянно, а вот англичане и евреи нашли свой путь наверх с исклю-
чительной скоростью... есть основание полагать... что здесь оказа-
ли влияние культуры, принесенные с собой иммигрантами»26.
Хотя я принимаю тезис Либерсона,что черные подвергались
более сильной и длительной дискриминации, чем китайцы или
японцы, думаю, что он преувеличивает значение этого, что помога-
ет ему отмахнуться от культуры как объяснения поразительных раз-
личий в результатах, достигнутых разными небелыми группами.
Но независимо от моей реакции на «Кусок пирога» приводи-
мые Сауэллом данные о достижениях вест-индских иммигрантов
ставят под вопрос обоснованность тезиса, защищаемого Либерсо-
ном. Я согласен, что дискриминация — это ключевая черта жизни
черных в Соединенных Штатах и, по сути дела, главный фактор,
влиявший на их положение, по крайней мере на Юге, до 1960-х годов.
Но сегодня ситуация совершенно другая, и, хотя расизм и дискри-
минация все еще существуют, главное препятствие к достижению
полного расового равенства в Америке, на мой взгляд, — это культу-
ра, сложившаяся в период рабства и закрепленная впоследствии
изоляцией и угнетением.
ЧАСТЬ II. СУДЬБЫ ЭТНИЧЕСКИХ ГРУПП В АМЕРИКЕ
I 224 I
Случаи Гаити и Либерии
Существует две полезных лаборатории для проверки идеи о том, что
культура, которая сложилась в условиях рабства и укоренилась впо-
следствии в ходе смены нескольких поколений, живших в значи-
тельной изоляции, — это главная помеха развитию даже в отсут-
ствие расовой дискриминации. Речь идет о Гаити и Либерии.
Гаити возникла как независимая республика, как первое чер-
ное государство на Земле в 1804 году в результате восстания черных
рабов против своих французских хозяев. Во введении я отметил, что
еще до обретения независимости, будучи французской колонией,
Сан-Доминго являлась, по мнению Адама Смита, «важнейшей из
сахарных колоний Вест-Индии, и ее продукт, как утверждают, раз-
мерами своими превыша[л] продукт всех английских сахарных ко-
лоний, взятых вместе»27. Гаитяне, как легко понять, после ухода
французов были настроены ксенофобски. Но изоляцию Гаити
упрочил карантин, установленный другими рабовладельческими
странами, и прежде всего Соединенными Штатами, которые опаса-
лись, что восстание гаитянских рабов окажется заразительным.
История Гаити как независимой страны была обезображена
почти непрерывной цепью развращенных и алчных деспотов, мула-
тов и черных, последними из которых были Дювалье. Нужно еще
добавить злоупотребления властью на всех уровнях общества, без-
различие власть имущих к улучшению положения своих соотече-
ственников, почти полное отсутствие должным образом устроенной
системы правосудия и прочих политических, социальных и эконо-
мических институтов, огромные препятствия при попытке создания
жизнеспособных организаций, монополии, злоупотребляющие
своим положением, скудость кадров предпринимателей и повсеме-
стную коррупцию, а также склонность части гаитянских крестьян,
в этом отношении похожих на любых других крестьян, к тому, что-
бы ограничивать цель своей жизни выживанием. Все еще практику-
емый культ вуду помог «запереть» гаитян в статус-кво.
Сегодня Гаити входит в число тридцати беднейших стран
мира. Примерно три четверти ее населения неграмотно. С уходом
Дювалье исторически сложившиеся самодержавие, злоупотребле-
ния властью и несправедливость остались примерно прежними,
хотя в конце 1990 года, когда Жан-Бертранд Аристид честно по-
бедил на выборах, появилась некоторая надежда на обновление.
(Выборы были проведены честно главным образом благодаря все-
стороннему давлению со стороны международных организаций,
7. ЧЕРНЫЕ
I 225 I
прежде всего ООН, и правительства Соединенных Штатов.) Но
Аристид, правление которого не всегда отвечало демократическим
нормам, был свергнут гаитянскими военными в сентябре 1991 года.
Либерия была создана в 1847 году в качестве первой незави-
симой страны черной Африки группой американских черных, боль-
шинство из которых были бывшими рабами или потомками быв-
ших рабов, а их переселению в Африку помогали американские
белые, создавшие в 1816 году Американское общество колонизации.
Спустя пять лет первый транспорт с переселенцами бросил якорь
у берегов Западной Африки. Колонисты оказались малым мень-
шинством среди довольно многочисленных племен туземцев: «Для
переселенцев... сельское хозяйство ассоциировалось с рабским тру-
дом, который выпал на их долю и долю их родителей... Для боль-
шинства либерийцев американского происхождения роль грязного
фермера была решительно ниже их достоинства»28. Хотя у многих
колонистов образование было совсем слабое, они намного превос-
ходили местные племена в умении управлять обстоятельствами, так
что вскоре они утвердились на новом месте в качестве аристокра-
тии. Юджин Дженовезе пишет, что «среди американских рабов раз-
вился дух подлинной аристократичности, характеризуемый чем-то
[а именно — поиском достоинства] иным, чем ленивое желание
отождествляться с силой»29.
В 1930 году чернокожий американский социолог Чарльз
С. Джонсон посетил Либерию, которая до того почти не контакти-
ровала с внешним миром, в качестве американского члена создан-
ной при Лиге наций Международной комиссии по вопросу о суще-
ствовании рабства и принудительного труда в Либерии. Вот что он
обнаружил: «За несколько поколений утвердились развращенные
лидеры, правительственный механизм пронизан некомпетентно-
стью и пороком, образование в небрежении. Они утратили способ-
ность к труду, противятся реформам и, дойдя до крайности, бу-
квально обратили местное население в рабов»30.
Несмотря на обилие сельскохозяйственных и минеральных
ресурсов, Либерия сегодня является одной из сорока беднейших
стран мира. Она все так же страдает от политической нестабильно-
сти: правительство генерала Сэмюэла К. Доу, бывшего сержанта, не-
давно было сброшено в результате кровопролитной гражданской
войны. Через шестьдесят лет после того, как Чарльз Джонсон соста-
вил свой отчет, самовластие, злоупотребления властью и несправед-
ливость все так же характерны для Либерии.
ЧАСТЬ II. СУДЬБЫ ЭТНИЧЕСКИХ ГРУПП В АМЕРИКЕ
I 226 I
Американская расовая революция
Споры о положении и будущем черных в Соединенных Штатах ча-
сто грешат чрезмерными обобщениями. Некоторые черные лиде-
ры так выпячивают проблемы расизма и дискриминации, что
у многих белых либералов возникает чувство, будто жизнь боль-
шинства черных исковеркана фанатизмом и несправедливостью,
если исключить, пожалуй, известных спортсменов, политиков
и звезд эстрады и кино. Пристальное внимание средств массовой
информации, ученых и политиков к острым проблемам черного
гетто создало у белых американцев искаженно преувеличенное
представление о бедственности жизни черных, что часто сопро-
вождается избыточным чувством вины.
Вопреки широко распространенному представлению о пов-
семестности расизма и бедности, в Соединенных Штатах в послед-
ние тридцать пять лет произошла расовая и культурная революция,
которой потребовалось столько же времени, сколько Испании на
свое экономическое «чудо» и даже японским реформаторам на свою
реставрацию Мэйдзи. В 1950 году примерно каждый шестой чер-
ный принадлежал к среднему классу. Сегодня, как уже было отмече-
но, двое из каждых трех черных принадлежат к среднему классу31.
В ответ на чрезвычайное расширение возможностей большинство,
принадлежащее к среднему классу, приняло ориентированные
на будущее, прогрессивные ценности основного течения амери-
канской культуры и отбросило ориентированные на настоящее,
статичные ценности и изоляционизм, взлелеянные рабством и дис-
криминационными законами. Сегодня значительный процент аме-
риканских черных живет в пригородах32.
Опубликованный в 1989 году отчет Национального исследо-
вательского совета о пятилетнем исследовании «Общая судьба: чер-
ные и американское общество» начинается следующими словами:
Ровно пятьдесят лет назад большинство черных американ-
цев не могли работать, жить, делать покупки, развлекаться
или путешествовать по своему выбору. Даже четверть века
назад — через 100 лет после Декларации об освобождении
1863 года — большинство черных, по сути дела, были ли-
шены права голоса. Значительное большинство черных
жило в бедности, и очень немногие черные дети имели воз-
можность получить фундаментальное образование; по
сути дела, черные дети были еще вынуждены посещать
7. ЧЕРНЫЕ
I 227 I
низкого качества сегрегированные школы в районах,
не принявших вердикта Верховного суда 1954 года о не-
конституционности сегрегированных школ.
Сегодня ситуация совсем другая. Многие черные полу-
чили степень бакалавра в университетах, в которые их
прежде не принимали. Черные часто занимают должности
специалистов и управленцев в десегрегированных компа-
ниях. Большинство черных сегодня участвуют в выборах,
и черные уже были избраны на все возможные посты, кро-
ме самых высших33*.
К тому же радикально переменилось отношение белой Америки к ра-
совым вопросам — отчасти благодаря лидерству Гарри Трумэна (де-
сегрегировал вооруженные силы), Дуайта Эйзенхауэра, Эрла Уоррена,
Джона Ф. Кеннеди, Мартина Лютера Кинга-мл., Линдона Джонсона
и судов; отчасти же благодаря усилиям деятелей религии, науки, биз-
неса, профсоюзов и индустрии развлечений; отчасти в результате ре-
шительного изменения образа черных в телевизионных сериалах
и в кино; отчасти в силу повышения спортивных достижений чер-
ных; ну и, разумеется, свою роль сыграли десегрегация школ, автобус-
ные перевозки детей и программы предоставления преимуществен-
ных прав (и у всего этого были, естественно, свои издержки).
В 1958 году 55% белых американцев сказали, что не будут ме-
нять жилье, если в соседнем доме или квартире поселится черная се-
мья, а к 1978 году таких стало 85%34. В 1958 году 72% южных родите-
лей и 13% северных родителей возражали против десегрегации
школ, а в 1980-м и на Севере и на Юге страны таких осталось по
5%35. В 1958 году 4% белых одобряли черно-белые браки, а в 1978-м
это стало позицией 32%36. Шелби Стил, черный профессор универ-
ситета Сан-Хосе, много писавший о расовых отношениях с пози-
ции десегрегации — и подвергавшийся за это нападкам со стороны
некоторых лидеров черных, — недавно заметил, что ему постоянно
приходится слышать о расизме, но при этом он никогда с ним не
сталкивался37.
Черные получили невообразимый прежде доступ к полити-
ческой власти. В 1940 году на выборах зарегистрировались 35% чер-
ных, имеющих право голоса, а в 1984-м — 55%. В 1940 году в южных
Отчет был опубликован до того, как Дуглас Уайлдер был избран губернато-
ром Виргинии.
ЧАСТЬ II. СУДЬБЫ ЭТНИЧЕСКИХ ГРУПП В АМЕРИКЕ
I 228 I
штатах зарегистрировались 3,1% черных, а в 1988-м — 63,7%. Воз-
росшая политическая активность черных и либерализация пози-
ции белых в расовых вопросах привели к заметному увеличению
числа черных политиков и государственных деятелей. В 1941 году
в Конгрессе был только один черный конгрессмен, а в 1988-м — уже
23. В 1941 году во всей стране было 33 черных выборных лица,
а в 1985-м — 6016. В 1990 году черный стал губернатором Виргинии,
штата с преимущественно белыми избирателями, и черный же стал
мэром Нью-Йорка. В 1941 году в стране было 10 черных судей,
а в 1986-м — 84138.
За последние полстолетия существенно улучшилось положе-
ние с образованием черных, и разрыв в уровне образования белых
и черных серьезно сократился. В 1940 году медианная продолжитель-
ность образования черных мужчин составила 6,5 года, а белых муж-
чин — 10,5 года. В 1980 году значение этого показателя выросло до
12,5 года для черных мужчин и 12,8 года — для белых мужчин. У чер-
ных женщин соответственно было 7,5 года в 1940 году и 12,5 года
в 1980-м, а у белых женщин 10,9 года в 1940-ми 12,7 года в 1980-м39.
В 1968 году 27% черных бросили учебу, не завершив средне-
го образования^ белых таких было 15%. В 1989 году недоучивших-
ся в школе черных было 13,8%, а белых — 12,4%. В 1989 году про-
цент отсева из школы был больше среди белых юношей, чем среди
черных девушек40. В последние десятилетия более четверти амери-
канских черных после средней школы пошли учиться в колледжи
и университеты — более высокий процент, чем у школьников
Швейцарии и Великобритании41.
В последние десятилетия существенно увеличился доступ
черных к беловоротничковым рабочим местам, хотя их там по-
прежнему существенно меньше, чем белых. В 1939 году 5,2% черных
мужчин и 6,4% черных женщин принадлежали к числу белых во-
ротничков, а к 1984 году эти значения выросли до 27,4% и 52,2% со-
ответственно42.
Хотя в гетто по-прежнему царит бедность, экономическое
положение черных существенно улучшилось. В 1940 году среднее
жалованье черного мужчины составляло 41,5% от жалованья бело-
го. К 1960 году этот показатель увеличился до 55,3%, а к 1980-му —
до 68,9%43. После 1980 года, а пожалуй и за несколько лет до того,
движение к сокращению этого разрыва прекратилось в силу обо-
стрения экономического кризиса в гетто. Например, если медиан-
ный доход черных семей в 1986 году был равен 57% медианного
7. ЧЕРНЫЕ
I 229 I
дохода белых, то у черных семейных пар он был равен 80%. Сред-
няя заработная плата черных увеличивалась быстрее, чем у белых,
но и безработица у черных стремительно выросла под влиянием
процессов, происходящих в гетто44. Вообще-то говоря, отчасти
стагнация есть отражение политики рейгановской администра-
ции, деятельность которой привела к общему росту неравенства
в обществе.
Таблица 7.1 красноречиво свидетельствует о воздействии
политики преимущественных прав при найме черных на работу.
Экономист Ричард Фриман говорит в связи с этим о «грандиозном
крахе традиционной дискриминационной практики на рынке труда
для высококвалифицированных черных американцев»*5. (Быстрое по-
вышение ставок заработной платы было, предположительно, ре-
зультатом высокого спроса на немногочисленных черных выпуск-
ников колледжей в первые годы политики преимущественных прав.
После 1973 года доход черных выпускников колледжей стал ниже,
чем у белых выпускников46.)
Таблица 7.1. СРЕДНИЙ ДОХОД ВЫПУСКНИКОВ КОЛЛЕДЖЕЙ
1959 1060 1973
Черные выпускники 6410 9120 11168
Белые выпускники 9158 11022 10242
Источник: Freeman R.P. Black Elite. N.Y.: McGrow-Hill, 1976. P. 34.
Как было отмечено в главе 1, расовая трансформация аме-
риканского общества недавно побудила видного бразильского чер-
ного указать на Соединенные Штаты как на образец для Бразилии,
которая длительное время гордилась гармоничностью своих расо-
вых отношений. Если вам трудно примириться с мыслью, что за по-
следние тридцать лет расовые отношения в Соединенных Штатах
решительно изменились, прочтите книгу Франклина Фрейзера
«Черная буржуазия», опубликованную в 1957 году, когда были по-
пулярны обвинения в адрес черного среднего класса и белой Аме-
рики. Фрейзер так изображает положение малого меньшинства
черных, принадлежащих к среднему классу: «В результате разрыва
со своим культурным прошлым черная буржуазия не имеет куль-
турных корней ни в негритянском мире, с которым она не желает
себя отождествлять, ни в белом мире, который отказывает черным
буржуа в праве участвовать в своей жизни... [Эти негры] живут
в воображаемом мире, в котором они в состоянии реализовать свое
ЧАСТЬ II. СУДЬБЫ ЭТНИЧЕСКИХ ГРУПП В АМЕРИКЕ
I 230 I
стремление к признанию и статусу в белом мире, который рассма-
тривает их с презрительным изумлением»47. В 1950-е, возможно, все
именно так и было, но сегодня «Черная буржуазия» столь же архаич-
на, как «Амос и Энди» и Рочестер из «Шоу Джека Бенни».
Трагедия гетто
Расовая революция преобразила жизнь и перспективы двух третей
американских черных, но мало повлияла на жизнь последней тре-
ти, на тех, кто живет преимущественно в гетто (см. табл. 7.2). Мно-
гие из них прибыли на Север в 1950-е, 1960-е и 1970-е годы, когда
происходило массовое переселение черных с Юга на Север. Они
всего несколько десятилетий назад выбрались из беспросветной
бедности издольщиков и арендаторов, избавились от унижений
и дискриминации в наполненных кастовой спесью южных горо-
дах. В гетто они живут в условиях острого стресса, порождаемого
преступностью и другими проявлениями краха социальных свя-
зей, характерных для многих групп иммигрантов. При этом им
недостает опыта, который бы позволил преодолевать этот стресс,
потому что они обременены статичной, ориентированной на на-
стоящее культурой зависимости, сложившейся в период рабства
и упрочившейся под давлением политики расовой изоляции
и дискриминации.
Таблица 7.2. БЕДНОСТЬ В АМЕРИКЕ В 1987 ГОДУ
Численность,
млн
203,7
29,3
19,4
Доля населения, Число
% живущих
ниже уровня бедности
млн
84,6
12,2
8,1
21,4
9,7
5,5
Доля живущих
ниже уровня
, бедности,
%
10,5
33,1
28,2
Белые
Черные
Латиноамериканцы
Источник: U.S. Bureau of Census. Poverty in the United States 1987. Washington, DC: Government Printing
Office, 1989. P. 7-8. Tablet
Показатели человеческих лишений в гетто ошеломляют. Без-
работица среди молодых обитателей гетто близка к 50%. Главной
причиной смерти молодых черных мужчин является убийство. Тор-
говля и употребление наркотиков в гетто намного более распростра-
нены, чем в обществе в целом. В 1980 году 48% черных младенцев
были рождены одинокими матерями, а среди белых только 11%. До-
ля младенцев, рожденных одинокой черной матерью в возрасте от
15 до 19 лет, равна 82%48. Черные составляют почти 50% населения
7. ЧЕРНЫЕ
I 231 I
тюрем и всего 11% населения страны49. В любой данный момент
каждый четвертый черный мужчина либо сидит в тюрьме, либо
условно-досрочно освобожден, либо отпущен на поруки50.
В работе «Америка сегодня» антрополог Марвин Харрис го-
ворит: «Исследование арестов, произведенных в семнадцати боль-
ших американских городах, расположенных во всех регионах стра-
ны, проведенное под эгидой президентской Комиссии по изучению
причин преступности и предотвращению насилия, показало, что
по „расовому происхождению" арестованные за убийство были
черными в 72% случаев, за нападение при отягчающих обстоятель-
ствах — в 74% случаев, за невооруженный грабеж — в 81% случаев,
а за вооруженный грабеж — в 85% случаев»51. Возможно, что эти
данные преувеличивают криминализованность черных в силу дис-
криминационного поведения полиции, но, даже если избавиться
от искажений, все равно американская преступность будет преиму-
щественно черного цвета.
Далее Харрис отмечает, что, хотя «в Соединенных Штатах
совершается, в пересчете на 100 тыс. населения, в пять раз больше
убийств, в десять раз больше изнасилований и в восемь раз больше
ограблений, чем в Японии», но если вычесть из общей суммы совер-
шаемых в США преступлений те, которые совершены черными
и латиноамериканцами, то окажется, что «в Америке уровень на-
сильственных преступлений намного ближе к японскому» (напри-
мер, число убийств в США будет не в пять, а только в два раза боль-
ше, чем в Японии)52.
Роль культуры
Расхожая мудрость (см. работу «Общая судьба») гласит, что в траге-
дии гетто и в расовой дискриминации виноваты прежде всего ра-
сизм и дискриминация — в прошлом и в настоящем:
Среди причин нынешнего состояния отношений между
черными и белыми главное место принадлежит двум со-
храняющимся последствиям давней и новейшей истории
расового неравенства. Первое — это негативное отноше-
ние к черным, а второе — неблагоприятные условия, в ко-
торых живут многие черные американцы. Эти два послед-
ствия усиливают друг друга. Таким образом, наследие
дискриминации и сегрегации продолжает влиять на отно-
шения между черными и белыми53.
ЧАСТЬ II. СУДЬБЫ ЭТНИЧЕСКИХ ГРУПП В АМЕРИКЕ
I 232 I
Примерно так же объясняют ситуацию многие черные лидеры,
и это заставляет нас вспомнить то, что Дэниел Патрик Мойнихен
назвал «почти одержимостью желанием возложить „вину" за... не-
гритянскую бедность... на силы и учреждения, находящиеся за пре-
делами черной общины»54. Но если верить опросам общественного
мнения, расизм и сопутствующая ему дискриминация стали до-
вольно редки в Соединенных Штатах, причем настолько редки, что
лишь малая часть белых отваживается на действия, ограничива-
ющие возможности черных. Собственно говоря, преимуществен-
ные права — если угодно, политика «позитивной» дискримина-
ции — помогли существенному числу черных, но главным образом
принадлежащим к среднему классу. Нет сомнений, что возможно-
сти, открытые перед черными в эру психологии преимущественных
прав и программ борьбы с бедностью, по крайней мере не меньше,
чем были у этнических групп, проживавших в гетто в начале XX ве-
ка, скажем, у китайцев, евреев и итальянцев.
Чернокожий социолог Уильям Джулиус Уилсон приводит
уместное наблюдение:
Непонятно, каким образом можно объяснить углубление
экономических классовых различий между имущими и не-
имущими в черной общине ссылкой на углубление расиз-
ма/дискриминации, особенно когда при этом доказывают,
что тот же расизм с равной силой направлен против всех
членов черной общины независимо от классовых разли-
чий. Столь же трудно понять, каким образом расизм мо-
жет привести к более быстрому социальному и экономиче-
скому упадку в бедных районах в период после победы
движения за гражданские права, чем это было в период,
предшествовавший замечательным победам движения за
гражданские права55.
Вслед за публикацией в 1965 году доклада Мойнихена «Негритян-
ская семья: необходимо вмешательство государства»56 последовали
острые, пронизанные идеологическими обертонами дебаты о при-
чинах трагедии гетто. Работа Чарльза Мюррея «Теряя почву» стала
знаменем так называемого «консервативного» истолкования си-
туации. Мюррей приводит обширные данные, спровоцировавшие
острые споры между социологами, чтобы доказать, что социаль-
ное разложение гетто — это результат разрушения стимулов под
7. ЧЕРНЫЕ
I 233 I
давлением программ социального обеспечения, и прежде всего ли-
беральнейшей Программы помощи семьям с несовершеннолетни-
ми детьми и раздачи продуктовых талонов57.
«Либералы» продолжали указывать на расизм и дискрими-
нацию. Но в работах Уильяма Джулиуса Уилсона и других возник
и более прагматичный либерализм. Уилсон предложил несколько
других причин, в том числе сравнительную молодость обитателей
гетто, непропорционально болезненные для черных последствия
упадка американской промышленности, уход из гетто тех черных,
которые принадлежали к среднему классу и тем самым поддержи-
вали его структуру и стабильность.
Хотя я полностью признаю, что расизм и дискриминация так
или иначе еще существуют, и хотя я во многом согласен с доводами
Мюррея и Уилсона, другой фактор может иметь еще большее значе-
ние для объяснения трагедии гетто: живущие в гетто черные все еще
страдают от растущего из опыта рабства мировоззрения и сопут-
ствующих ему ценностей и установок. Сначала рабство, а потом дис-
криминационные законы закрыли их предкам возможность вклю-
читься в основной поток культуры. Ныне живущее поколение
окружено невидимыми стенами гетто. В этом отношении проблемы
гетто сходны с проблемами Гаити, бывшего государства рабов, кото-
рое значительную часть своей истории было изолировано от про-
гресса, двигавшего другие страны, в том числе и некоторые из сосед-
них островов, к демократии, экономической динамике и социальной
справедливости. Та же самая причина, изоляция, создает те же самые
острые проблемы в резервациях американских индейцев. (Несколь-
ко лет назад актер Крис Кристоферсон и вождь движения индейцев
дали интервью телерепортерам в резервации Блэк-Хиллз, в котором
они заявили, что безработица здесь составляет 85%, а ожидаемая
продолжительность жизни — 44 года58.)
Изучая культуру бедняков, главным образом в Латинской
Америке, Оскар Льюис пришел к выводу, что бедная жизнь часто
связана с «культурой бедности». Все особенности этой культуры так
или иначе обусловлены опытом рабства. «Бедняки не интегрирова-
ны в институты общества и не участвуют в его жизни... ориента-
ция на настоящее... минимум организованности за пределами ну-
клеарной и расширенной семьи... отсутствие детства как особым
образом продленного и защищенного этапа жизненного цикла...
сильное чувство собственной незначимости, беспомощности, зави-
симости и приниженности... фатализм и низкий уровень притяза-
ЧАСТЬ II. СУДЬБЫ ЭТНИЧЕСКИХ ГРУПП В АМЕРИКЕ
I 234 I
ний»59. Эти характеристики описывают столетиями не менявшееся
состояние бедного большинства в Латинской Америке, а некоторые
из них имеют отношение и к более высоким социальным слоям этих
стран*. Разница между Латинской Америкой и Соединенными Шта-
тами состоит в том, что в последних существует намного более про-
грессивная и охватывающая значительное большинство населения
основная культура.
«Ассимиляция» — это еще один подход к вопросу о культур-
ной изоляции. Используя предложенные Милтоном Гордоном семь
показателей ассимиляции60, Кэлвин Шмид и Чарльз Ноббе, проде-
лавшие в 1965 году работу по изучению ассимиляции небелых
групп, пришли к следующему выводу:
Что касается культурного и гражданского измерений, не-
гры. .. демонстрируют признаки существенной степени ас-
симиляции, но по другим пяти измерениям они остались
практически неассимилированными. [Американские] ин-
дейцы, всесторонне сегрегированные в своих резервациях,
в культурном и «гражданском» планах ассимилированы
еще меньше негров... С другой стороны, китайцы и осо-
бенно японцы демонстрируют более высокую степень
культурной и гражданской ассимиляции, чем любое другое
этническое меньшинство. Более того, они уже заметно
продвинулись по другим направлениям ассимиляции61.
В работе «Общая судьба» объясняющие возможности культурных
факторов практически отброшены — в соответствии с обычным
в политических и академических кругах табу на все, что звучит как
«обвинение жертвы»62, табу, грозно вышедшее на поверхность в ре-
акции на опубликованное в 1965 году Дэниелом Мойнихеном иссле-
дование причин распада черной семьи**. Я хочу подчеркнуть, что
* Есть близкие параллели между «культурой бедности» Льюиса, ориентиро-
ванными на развитие и противящимися развитию обществами в типологии Мариано
Грондоны и универсальной крестьянской культурой в описании Джорджа Фостера.
См. главу 1.
Вот, кстати, уместный анекдот. В 1989 году меня попросили написать
статью о Гаити, где я с 1977 по 1979 год был руководителем программы USAID, для
созданной Конгрессом Комиссии по изучению международной миграции и экономи-
ческого развития. За статью я получил неплохой гонорар, и сначала мне показалось,
что директор исследования остался доволен ею, но впоследствии он, явно сконфу-
7. ЧЕРНЫЕ
I 235 I
истолковать ситуацию в гетто через призму культуры — это не зна-
чит обвинить жертву. Это подход к пониманию тяжкой проблемы,
который может привести к решению проблемы. Идея вины здесь
просто неприменима: если и можно на что-то возложить вину за цен-
ности и установки, блокирующие обитателям гетто путь к прогрес-
су, то только на рабство и дискриминационные законы, но никак не
на тех, кто пострадал от всего этого.
В «Общей судьбе» в главе об образовании мы читаем:
Другим возможным объяснением разницы в достижениях
между черными и белыми... является различие в социали-
зации. Эта гипотеза находит эмпирическую поддержку
в исследовании детей, воспитывавшихся в приемных
семьях другой расы. [Четыре исследования] черных детей,
воспитывавшихся в белых семьях... выявили, что эти чер-
ные дети проходили тест на проверку умственных способ-
ностей примерно столь же успешно, что и белые дети...
и что полученные при этом баллы были прямо связаны
с тем, насколько они освоили нормы белого среднего клас-
са. [Один из социологов] пришел к выводу, что вариации
в результатах измерения умственных способностей чер-
ных детей, воспитанных в черных и белых семьях среднего
класса, трудно объяснить чем-либо иным, кроме культур-
ных различий между черными и белыми63.
Через несколько страниц авторы указывают на еще одно явление,
заставляющее вспомнить о типичном для крестьянских культур
всего мира поведении «как раки в корзине»:
Из проведенного недавно этнографического
исследования... следует,что культурный код отношений
со сверстниками подрывает у черных учеников стремле-
ние к успехам в учебе. У одиннадцати учащихся преимуще-
ственно черной школы Вашингтона многие виды поведе-
ния, ассоциируемого с успешной учебой, — использование
правильного английского, прилежная учеба, стремление
женный, сообщил мне, что члены Комиссии решили ее не публиковать, «потому что
она может задеть черные круги». Статья появилась в качестве главы в книге: Small
Country Development and International Labor Flows: Experiences in the Caribbean, Boul-
der, Colo.: Westview Press, 1991.
ЧАСТЬ II. СУДЬБЫ ЭТНИЧЕСКИХ ГРУПП В АМЕРИКЕ
I 236 I
к хорошим отметкам — рассматривались как «подражание
белым». Учащихся, запятнавших себя таким поведением,
звали «умниками», высмеивали и третировали как людей,
предавших свою группу64.
Но при этом «Общая судьба» заканчивается следующим:
Когда рассматриваешь культурные характеристики, осо-
бую трудность представляет оценка их причинной значи-
мости. В любом случае идея культуры бедности сама по
себе не может быть объяснением самых последних измене-
ний, которые мы пытаемся понять... если культурные раз-
личия с годами уменьшились, а семейные различия увели-
чивались с большей скоростью, то по меньшей мере
можно усомниться, что культура бедности является доста-
точным объяснением65.
Я не смог найти никаких данных, свидетельствующих об уменьше-
нии культурных различий между жителями гетто и всеми остальны-
ми. Меня бы не удивило, если бы оказалось, что имеет место умень-
шение различий между ценностями и установками принадлежащих
к среднему классу черных и белых. Но я был бы удивлен и очень об-
радован, узнав о том, что обитатели гетто проникаются ценностя-
ми основной культуры. Не нашел я в «Общей судьбе» и ссылок на
работу Томаса Сауэлла о достижениях вест-индских иммигрантов.
Отметая роль культуры, «Общая судьба» задает удивитель-
ный, с моей точки зрения, вопрос: «Идея культуры бедности пред-
полагает, что данные характеристики (ценности, представления,
формы поведения) передаются от одного поколения к другому,
обеспечивая тем самым свое самосохранение... Сколь часто такое
происходит?»66 Мой ответ, разумеется, однозначен — всегда.
Кто-то может усомниться в возможности того, что разруши-
тельное влияние рабства на прогрессивные ценности и установки мо-
жет оказывать влияние на мировоззрение потомков спустя 125 лет —
т.е. спустя шесть поколений — после освобождения. Если я прав от-
носительно проблем Латинской Америки, традиционная иберий-
ская культура сохранялась на протяжении пяти столетий, а обес-
печивалась эта устойчивость неизменностью методов воспитания
детей, передачей ценностей и установок из поколения в поколение
и сохранением институтов поддержания статус-кво.
7. ЧЕРНЫЕ
I 237 I
Как было сказано в главе 6, язык — это проводник культу-
ры. Что может быть красноречивей того факта, что в испанском
отсутствуют адекватные синонимы для понятий «компромисс»
или «несогласие»67. Я убежден, что наличие в современном гетто
английского диалекта плантационных рабов является еще одним
свидетельством сохранения рабских ценностей и установок в умах
людей, говорящих на этом диалекте.
Те, кто возлагают вину за агонию гетто главным образом на
расизм и дискриминацию, оказывают дважды плохую услугу. Они
сообщают обитателям гетто, что те не в состоянии управлять своей
судьбой, что их спасение зависит исключительно от благожелатель-
ности и благотворительности белых. Таким образом, «расизм» ока-
зывает столь же парализующее и разлагающее воздействие на оби-
тателей гетто, как и «теория зависимости» — распространенная до
недавнего времени в академических кругах идея, что во всех лати-
ноамериканских проблемах виноват империализм янки, — на Ла-
тинскую Америку.
Обвинение в расизме, кроме того, отталкивает тех белых, ко-
торые прилагали искренние усилия — зачастую на протяжении
многих десятилетий — не только не замечать различий в цвете ко-
жи, но и поддерживать предоставление цветным преимуществен-
ных прав. Для этих людей слово «расизм» звучит как фраза «А сего-
дня ты что для меня сделал?».
Вывести черных из гетто
Если я прав, что сегодня главная проблема гетто — это культура —
и я спешу повторить, что согласен с теми, кто обращает внимание
на роль других факторов, в том числе и дискриминации, — тогда ре-
шением может быть только аккультурация, т.е. усвоение ценностей
и установок основного течения культуры. Процесс этот, несомнен-
но, сложен, труден и потребует много времени. Нас может поддер-
жать память о других этнических группах, нашедших выход из гет-
то, и о массовом переходе черных из низшего класса в средний
в последние несколько десятилетий.
В этой книге нет места, да у меня и опыта такого нет, чтобы
дать детальный анализ достоинств и недостатков различных страте-
гий и мероприятий. Но позвольте мне поделиться несколькими об-
щими наблюдениями. Мои идеи во многих отношениях параллель-
ны идеям целого ряда лидеров движения за гражданские права.
Главное отличие в том, что я хочу передать жителям гетто следу-
ЧАСТЬ II. СУДЬБЫ ЭТНИЧЕСКИХ ГРУПП В АМЕРИКЕ
I 238 I
ющее послание: «Путь открыт. Если вы столкнетесь с дискримина-
цией — а есть хороший шанс, что этого не будет, — вы можете пре-
одолеть ее. За дело!» Гетто как в помоях купается в идее, что все пути
закрыты — что всюду есть только дискриминация, — а потому лю-
ди в гетто бессильны и обречены на антиобщественное поведение.
Программы, которые, по моему мнению, были бы наиболее
полезны — и я понимаю, сколь трудно подобные программы про-
водить и во сколько это обойдется, — должны вовлекать детей гет-
то в общение с нормальным обществом. Мой список отнюдь не ис-
черпывающий, но он включает как можно более раннее вовлечение
детей в детские сады и ясли, где их будут активно развивать; авто-
бусные перевозки в школы, где среди учащихся должно быть доста-
точное число детей из культурных семей среднего класса — черных
и белых — что-то вроде театральных и математических спецшкол;
летние школы и летние лагеря; использование университетских сту-
дентов в качестве наставников68; курсы обучения учащихся средних
школ эффективным методам воспитания детей.
Д-р Джеймс Коумер, профессор детской психиатрии Йель-
ского университета, черный, разработал подход, согласующийся
с культурной интерпретацией проблем гетто и опирающийся на
объединяющую учителей, родителей и учеников из трущобных рай-
онов веру в ценность образования. «Программа основана на вере
в то, что дети из бедных семей, подобно всем другим детям, должны
освоить соответствующие ценности и поведение, чтобы быть
психологически готовыми к учебе в школе, и должны стремиться
к тому, чтобы стать успевающими учениками»69. Сегодня подход
Коумера распространяется при поддержке Фонда Рокфеллера.
Я также думаю, что процессу аккультурации может помочь
большее участие образованных и культурных черных в судьбе дру-
гих черных. Их жизненный успех был бы для обитателей гетто убе-
дительным доказательством того, что возможности открыты. Чер-
ный средний класс — это еще и красноречивое свидетельство того,
что человек способен изменять свои ценности и установки.
Политика преимущественных прав
не может длиться вечно
При всех ее издержках и несправедливости, я продолжаю верить
в политику преимущественных прав, т.е. в предоставление льгот
в сфере образования и при трудоустройстве. Полагаю, что она удо-
влетворила существовавшую в нашем обществе политическую
7. ЧЕРНЫЕ
I 239 I
и психологическую потребность: стала катарсисом для белых, чув-
ствовавших вину за рабство, сегрегацию и расизм, и при этом про-
демонстрировала черным, что белые искренне стремятся к расово-
му равенству.
Недавний опрос показал, что половина всех черных оценива-
ют общие социальные условия жизни чернокожего населения как
хорошие или превосходные, тогда как в 1978 году таких было 39%.
В ситуации, когда равно квалифицированные черный и белый пре-
тендуют на одну и ту же работу, 40% черных сегодня верят, что у обо-
их кандидатов одинаковые шансы на успех, а в 1978 году таких было
20%70. Я думаю, что политика преимущественных прав — как сами
программы, так и созданная ими психологическая атмосфера — вне-
сла существенный вклад в это изменение настроения и установок.
Но у политики преимущественных прав поддержка не
очень велика (по данным опроса 1987 года, за нее высказалось 29%
респондентов, а 67% белых, 34% черных и 47% латиноамериканцев
высказались против)71. И у нее есть свои немалые издержки, что от-
метил Томас Сауэлл в убедительной статье под названием «Поли-
тика преимущественных прав: мировая катастрофа»72. Помимо
всего прочего он указывает на данные, демонстрирующие, что уже
получившие свою выгоду члены облагодетельствованных групп
выиграли больше всех и что по мере продолжения этой политики
поляризация в обществе будет только расти. Он также указывает
на то, что, даже когда подобного рода программы преподносятся
как «временные», они зачастую становятся постоянными. Помимо
всего, отмеченного Сауэллом, нужно признать и тот факт, что не-
которые черные оказываются не в состоянии вести себя достаточ-
но ответственно, что наносит вред репутации политики преиму-
щественных прав (что не очень-то справедливо, добавил бы я:
когда черный не справляется, винят политику, когда не справляет-
ся белый, винят его лично). Другие черные, которые могут полу-
чить свою долю выгоды от этой политики, пребывают в затрудне-
нии потому, что опасаются косых взглядов, считающих, что им
незаслуженно повезло.
Обратной стороной политики преимущественных прав
является, конечно же, дискриминация против белых, и никакими
эвфемизмами этого не изменить. Со временем такого рода дискри-
минация порождает чувство обиды — примером чего может слу-
жить влияние вопроса о «квотах» на переизбрание Джесси Хелмса
в 1990 году — и, размышляя о будущем политики преимуществен-
ЧАСТЬ II. СУДЬБЫ ЭТНИЧЕСКИХ ГРУПП В АМЕРИКЕ
I 240 I
ных прав, черным лидерам следовало бы учитывать эту обиду. Не
приходится рассчитывать на длительный успех политики, опира-
ющейся на альтруизм белых или их чувство вины.
Нужно учесть и то, что преимущественное право противо-
речит принципу заслуг: когда рабочие места достаются не самым
подготовленным и квалифицированным, страдает все общество.
В этом отношении политика преимущественных прав сходна с раз-
дачей должностей сторонникам победившей на выборах партии,
так что высокие государственные посты нередко доставались тем,
кто приносил больше всех денег в партийную кассу.
Политика преимущественных прав вышла за стены школ,
предприятий и организаций и захлестнула выборные участки.
Закон об избирательных правах 1965 года и решение Верховного
суда способствовали резкому росту активности черных избирате-
лей. Но они же стали причиной того, что фокус политики преиму-
щественных прав сместился от равных возможностей к равным ре-
зультатам, и прежде всего в отношении федерального надзора за
пересмотром границ избирательных округов (см. с. 245), а также,
как отмечено в главе 6, отразился в требовании обеспечивать изби-
рателей двуязычными бюллетенями там, где голосует значительное
число латиноамериканцев. Итогом стало усиление раздоров в на-
шем обществе.
В силу всего этого я думаю, что для политики преимуще-
ственных прав должен быть установлен предел во времени, скажем,
не далее 2000 года. Если белые сочтут, что эта политика остается
навсегда, возникнет враждебность и укрепится тенденция к вос-
становлению сегрегации.
Ряд видных черных, в том числе Томас Сауэлл и Гленн Лау-
ри, настаивают на прекращении или модификации политики пре-
имущественных прав. В своей работе «Размышления льготника»
Стив Л. Картер, профессор Йельской школы права и сын профессо-
ра Корнеллского университета, выражает признательность и уваже-
ние по отношению к политике преимущественных прав, которая
лично ему дала многое. Но при этом он полагает, так же как и Сау-
элл, что эта политика ничего не дала тем черным, кто в этом нужда-
ется больше всего, и что ее издержки, возможно, уже превосходят
приносимую ею пользу. Он призывает к переориентации на обра-
зовательные потребности черных из низших слоев общества и под-
черкивает, что впредь «получатели льгот должны соответствовать
тем же критериям, что и все остальные»73.
7. ЧЕРНЫЕ
I 241 I
Афроцентризм и повторная сегрегация Америки
Подобно многим другим, белым и черным, я глубоко встревожен
нынешним состоянием расовых отношений и отсутствием един-
ства в нашем обществе. Несмотря на значительное улучшение по-
ложения черных, создается впечатление, что мы отходим от идеала
Мартина Лютера Кинга, мечтавшего о едином обществе, в котором
расы и этносы сплавляются в национальную целостность. Возмож-
но, что раздирающие страну центробежные силы — в связи с кото-
рыми часто говорят о балканизации Америки — скорее кажи-
мость, чем реальность, что все дело в отсутствии ярких лидеров
и в жадных до сенсаций средствах массовой информации. В конце
концов, примерно половина американских черных чувствуют себя
хорошо, межрасовых браков все больше, а примерно половина аме-
риканских латиноамериканцев выступают против политики пре-
имущественных прав. (По данным Бюро переписей, в 1970 году бы-
ло 310 тыс. межрасовых браков — преимущественно черно-белых,
а в 1990-м — миллиона74.)
Но то, что мы видим в университетах и на политической
арене, не говоря уже об освещении кровавых расовых волнений
в средствах массовой информации, отнюдь не внушает уверенно-
сти. Напряженность расовых и этнических эмоций, вплоть до на-
стоящей сегрегации в колледжах и студенческих организациях, ста-
ла господствующей приметой атмосферы многих университетов.
Не только черные и латиноамериканцы, но и другие этнические
группы, включая азиатов и евреев, а также феминистки и гомосек-
суалисты держатся кланами, создавая ситуацию, которую один про-
фессор назвал «культурным разнообразием по-бейрутски»75.
К дезинтеграции, по моему мнению, толкает то, что Майкл
Мейерс, исполнительный директор Нью-Йоркской коалиции граж-
данских прав, описал как «этнический шовинизм... предстающий
преимущественно в форме черного национализма и нагнетающей
враждебность расовой риторики. Это новейшее из неистовых по-
ветрий, время от времени захлестывающих кампусы, которое под-
держивается, усиливается и распространяется администраторами
и филантропами, поставленными в тупик требованиями сепарати-
стов»76. Мейерс, кстати говоря, сам черный.
Сторонники идеи о равноценности культур поносят запад-
ную культурную традицию, порождением которой является амери-
канская (а также европейская, канадская и австралийская) система
ценностей, и требуют по меньшей мере равного внимания к афри-
ЧАСТЬ II. СУДЬБЫ ЭТНИЧЕСКИХ ГРУПП В АМЕРИКЕ
I 242 I
канской, азиатской, индейской и прочим незападным традициям.
Это движение опирается на идеологию культурного релятивизма,
поддерживаемую многими антропологами. Читателей этой и пре-
дыдущей моих книг вряд ли удивит мое признание, что я считаю
культурный релятивизм несомненной ошибкой. Мне представля-
ется очевидным, что одни культуры лучше других питают жизнь,
свободу и стремление к счастью, и я думаю, что прав был независи-
мый антрополог Артур Хипплер, сказавший: «Я предлагаю фунда-
ментальный критерий для классификации культур как инструмен-
та человеческого развития: культура может быть лучше или хуже
в зависимости от того, в какой степени она поддерживает врожден-
ные человеческие способности по мере их проявления»77. Вспо-
минаются слова Макса Лернера: «Окончательная проверка куль-
туры — это качество создаваемой ею среды, в которой может
протекать формирование личности»78.
Я несомненно убежден, что необходимо изучать и другие
культуры. Например, мы много чему должны научиться у Конфу-
ция, по крайней мере, он много о чем может нам напомнить. Но изу-
чение других культур должно быть подчинено изучению западной
цивилизации, источника нашей системы ценностей. Это особенно
верно в отношении нынешней моды на афроцентризм, сторонники
которого доказывают, что африканская культура оказала мощное
воздействие на западную — через Египет. Теория держится на цвете
кожи древних египтян, что, с моей точки зрения, не имеет никакого
отношения к делу. Чтобы оценить ценность и значимость африкан-
ской культуры, следует взглянуть на историю Африки и ее ныне-
шнее состояние. Артур Шлезингер-мл. намного ближе к реально-
сти, чем афроцентристы:
Афроцентристы рассказывают детям о славных императо-
рах Западной Африки, об обширности территорий, которы-
ми они правили, о достигнутом ими уровне цивилизации,
но при этом молчат об их деспотизме, о зверской жестоко-
сти их войн, о казнях целых племен, о нищенском быте про-
стых людей, о продававшихся в рабство пленниках, об их
активном участии в торговле рабами, о сохранении рабства
в Африке уже после того, как оно было ликвидировано на
Западе.
Запад не нуждается в лекциях о достоинствах и благо-
родстве этого «солнечного народа»... который до сих пор
7. ЧЕРНЫЕ
I 243 I
держит женщин в рабской зависимости и отрезает им
клиторы, который проводит расовую травлю не только
индусов и прочих азиатов, но и других африканцев из «не-
подходящих» племен, который либо не способен жить
в условиях демократии, либо идейно враждебен самой идее
демократии, который своими деспотами и массовой рез-
ней, своими иди-аминами и бокассами с предельной же-
стокостью растаптывает права человека79.
Афроцентристы, насколько я понимаю, могли бы возразить, что
многие сегодняшние африканские проблемы — это результат евро-
пейского империализма. Полагаю, что известный экономист У. Ар-
тур Льюис, черный из Вест-Индии, был куда ближе к истине от-
носительно колониализма в Африке, особенно в случае бывших
британских колоний, когда написал: «Лучшие империи много спо-
собствовали человеческому счастью; они устанавливали мир на
обширных территориях, строили дороги, улучшали систему здра-
воохранения, стимулировали торговлю, принесли с собой более со-
вершенную систему права и новые технические знания и т.п.»80. Об-
виняющие колониализм должны бы подумать об истории Гаити,
достигшей независимости еще в 1804 году, и Либерии, которая ни-
когда не была колонией.
Реалии сегодняшней Африки — деспотичные и зачастую
жестокие правительства, средний доход на душу населения суще-
ственно меньше тысячи долларов в год, неграмотность среди взро-
слых заметно выше 50%, ожидаемая продолжительность жизни по-
рядка 50 лет, массовое недоедание, детская смертность превышает
150 на тысячу новорожденных, ошеломляющая распространен-
ность СПИДа — заставляют задуматься над иронией истории: по-
томки африканских рабов в нашей стране живут лучше и обладают
намного большими политическими, экономическими и социаль-
ными возможностями, чем черные в любой другой стране мира со
значительным черным населением*. Обозреватель газеты Washing-
ton Post Уильям Распберри, черный, недавно лаконично обрисовал
ситуацию: «Нужно не стремиться к какой-то прошлой культуре, ко-
торой мы никогда не знали, а предъявлять права на культуру, в кото-
рой мы существуем»81.
* Возможно, в Канаде и во Франции черные живут лучше, но там их сравни-
тельно немного. Еще одним исключением мог бы быть Барбадос, но барбадосцев пе-
реехало в Соединенные Штаты намного больше, чем американцев на Барбадос.
ЧАСТЬ II. СУДЬБЫ ЭТНИЧЕСКИХ ГРУПП В АМЕРИКЕ
I 244 I
Афроцентризм отвергает мечту Мартина Лютера Кинга
о сплоченном американском народе и подталкивает черных к по-
вторной сегрегации. И не только наиболее радикальные черные ли-
деры думают о черных при любом упоминании слова «общество».
Я был обескуражен, обнаружив подобную же узость взглядов в кни-
ге профессора Картера «Размышления льготника». Его мало забо-
тит единство нашей страны: когда он говорит о «продолжающемся
крахе солидарности в нашем обществе», то тревожит его не процесс
балканизации Америки, а отсутствие единства среди черных82.
Как уже было отмечено, фокус политики преимуществен-
ных прав сместился от равенства возможностей к равенству резуль-
татов, что внесло в политику обескураживающие разногласия.
В работе «Чьи голоса идут в счет? Преимущественные права и право
голоса меньшинств» Абигайл Тернстром прослеживает то развитие,
в результате которого мы дошли до перекройки избирательных
округов, призванной гарантировать, что меньшинство будет пред-
ставлено кандидатом из меньшинства. Это не только исключает воз-
можность того, что его представителем явится кандидат из боль-
шинства, но и заставляет предположить, что кандидат из мень-
шинства не может адекватно представлять большинство. Одним из
последствий такого выкраивания расовых/этнических округов яв-
ляется повышение шансов для республиканских кандидатов. Как го-
ворит она сама, «в результате того, что черных выводят за пределы
белых округов, последние превращаются в плодородную почву для
консервативных кандидатов»83.
Но самым печальным следствием этого требования равных
результатов является распространение идеи пропорционального
представительства — число должностных лиц, поставляемых мень-
шинство, должно быть пропорционально численности меньшин-
ства. Как говорит Линда Чавес о латиноамериканцах:
Если они имеют право избирать себе должностных лиц из
числа латиноамериканцев там, где доля последних в населе-
нии высока, то как насчет округов, где их мало? Естествен-
ным выводом из идеи, что латиноамериканцы являются
наилучшими представителями латиноамериканцев, будет
мысль, что интересы тех, кто не относится к латиноамери-
канцам, должны представлять нелатиноамериканцы. Эта
игра опасна для любого меньшинства... Строго пропор-
циональное представительство исключит возможность
7. ЧЕРНЫЕ
I 245 I
выбора латиноамериканских губернаторов, сенаторов,
президентов в обмен на гарантированное избрание в неко-
торых городах членов городских советов, инспекторов
школ, членов управлений среднего образования и прочих
местных должностных лиц84.
Пропорциональное представительство толкает Америку к превра-
щению из плавильного котла в миску салата. «Отбор кандидатов на
выбираемые должности в соответствии с расой, так что только
принадлежность к группе дает право на должность, может замед-
лить политическую интеграцию», — замечает Тернстром85. Далее
она цитирует слова Генри Абрахама, профессора Виргинского уни-
верситета: «Общество, глубоко разделенное по критериям расовой,
этнической принадлежности или религии, должно быть организо-
вано как федерация групп. Отдельные группы — это эквивалент
отдельных государств. Только общество, в котором радиус доверия
выходит за границы этнической или расовой группы, может стать
обществом граждан»86.
Расовый раскол — это лишь одна из многих сил, способ-
ствующих упадку Америки, который, по моему мнению, был подго-
товлен той же самой эрозией американских ценностей, которая усу-
губляет страдания гетто.
часть ni I Эрозия американской
культуры
8 Нет, дорогой Брут, виновата не Япония
Мы не делаем сбережений, не инвестируем и не
производим; мы тратим, занимаем и потребляем.
The New Republic, 9-16 июля 1990 года
Эта глава представляет собой личное заявление всю жизнь голосо-
вавшего за демократов американца, который, уже будучи взрослым,
многие годы прожил в Латинской Америке и пришел со временем
к очень высокой оценке и уважению великих ценностей и институ-
тов Запада вообще и Соединенных Штатов в особенности. Эту мою
оценку, думаю, разделяют большинство людей Запада, которым
приходилось жить в странах третьего мира.
Но подобный жизненный опыт позволил мне также увидеть
происходящее в Америке со стороны, увидеть те особенности лич-
ного и общественного поведения, которые повинны в бедах третье-
го мира. Я убежден, что за нашим общенациональным упадком по-
следних десятилетий стоит эрозия традиционных американских
ценностей. Я также верю, что Америка сможет многому научиться
из историй успеха, рассказанных в этой книге.
Главы о странах, находящихся под влиянием конфуциан-
ства, — о Тайване, Японии и Корее — подчеркивают внутреннюю
связь между ценностями и прогрессом, особенно в плане эконо-
мической динамичности и международной конкурентоспособно-
сти. Акцентирование в конфуцианской/даоистской этике труда,
образования, заслуг и бережливости — это главное объяснение эк-
страординарных экономических достижений этих трех стран,
а также Гонконга, Сингапура, китайских общин в разных странах,
японцев в Бразилии, а также китайцев, японцев и корейцев в Со-
единенных Штатах.
Эти культурные акценты сходны с особенностями аскети-
ческого кальвинизма, которые привели Макса Вебера к мысли, что
протестантские принципы были главным двигателем Промы-
шленной революции и процветания Западной Европы, Канады,
Австралии и Соединенных Штатов. Эти акценты, в значительной
8. НЕТ, ДОРОГОЙ БРУТ, ВИНОВАТА НЕ ЯПОНИЯ
I 249 I
мере разделяемые иудаизмом, являются основой традиционной си-
стемы ценностей. Утрата нами экономического динамизма и меж-
дународной конкурентоспособности указывает на эрозию этих
центральных ценностей.
Конфуцианство, протестантизм и иудаизм также акценти-
руют, хотя и по разным причинам, ориентацию на будущее, которая
благоприятна для сбережений и планирования. Жители Восточной
Азии видят в проекции семьи на время — от предков к потомкам —
продолжение собственной личности, и личность несет ответствен-
ность за эту непрерывную цепь родственных связей. «Призвание»
и «избранность» заставляют кальвиниста обратить взгляд в буду-
щее. «Иудаизм связан с идеей прогресса. Золотой век человечества
не в прошлом, а в будущем»1.
Ориентация на будущее предполагает медленный, настой-
чивый подход к экономическому росту, ориентированный на иссле-
дования, сбережения и инвестиции, а не на быструю прибыль. Наш
низкий уровень сбережений и инвестиций, тот факт, что Япония
вкладывает в исследования больше, чем мы, — притом, что амери-
канская экономика почти вдвое больше японской, — скандал со ссу-
до-сберегательными банками и скандалы на Уолл-стрит указывают
на то, что в нынешнем поколении временной горизонт Америки со-
кратился и ограничен текущим днем.
В нескольких главах этой книги подчеркивается ущерб, ко-
торый прогресс терпит от изоляции. Испания упрямо не принима-
ла Промышленную революцию и Просвещение до середины XX ве-
ка; Китай самодовольно баюкал себя образом Срединной империи,
стараясь не видеть того, что в области культуры и технологии он уже
сильно отстал от Запада, тогда как Япония очень динамично отве-
тила на вызов Запада; на Гаити, ценности которой были сформиро-
ваны рабством, а изоляция поддерживалась как собственными уси-
лиями, так и извне, результатом стали укоренившиеся тирания,
эксплуатация и нищета.
Мы видели, как изоляция объясняет устойчивость культуры
рабства в Соединенных Штатах после освобождения в условиях се-
грегации и современного гетто. Я выразил озабоченность тем, что
иберийская культура, являющаяся существенным источником про-
блем в странах Латинской Америки, может пустить долговечные
корни в Соединенных Штатах, потому что объем иммиграции
оттуда очень велик и латиноамериканские общины отделены от
влияния американской культуры. И наоборот, мы видели, что порой
ЧАСТЬ III. ЭРОЗИЯ АМЕРИКАНСКОЙ КУЛЬТУРЫ
I 250 I
происходит, когда изолированные прежде страны или группы по тем
или иным причинам вдруг открываются для воздействия более про-
грессивных культур: Япония после появления эскадры коммодора
Перри в 1853 году; Испания, прижатая к стене в конце 1950-х годов;
большинство американских негров после принятия гарантирующих
расовое равенство законов, в которых нашла выражение либерали-
зация позиции белых в расовом вопросе.
Мы также видели, сколь значительным может быть влияние
иммигрантов на внутреннее положение страны. Гибкость и терпи-
мость португальской культуры может помочь в объяснении того,
как европейские и японские предприниматели сумели повлиять на
экономическое развитие — и национальные ценности — Бразилии.
Традиционная ригидность и нетерпимость испанской культуры
может помочь в объяснении того, почему сравнительно многочи-
сленные европейские иммигранты в Аргентине были вынуждены
принять нормы местной культуры с немалыми потерями для арген-
тинской экономики и общества.
Китайцы, японцы и корейцы, перебравшиеся в Соединен-
ные Штаты, принесли с собой заряд трудовой этики, стремления
к наивысшему качеству и уважения к заслугам в тот период, когда эти
ценности начали терять свой престиж в обществе. Напротив, прони-
кающие в Соединенные Штаты мексиканцы несут с собой регрессив-
ную и удручающе устойчивую культуру. Уровень квалификации тех,
кто въезжает в Соединенные Штаты в последние десятилетия, пони-
зился, поскольку основой иммиграционной политики стал Закон
о воссоединении семей. В результате появилось множество низкооп-
лачиваемых и малопродуктивных рабочих мест, что стало причиной
стагнации реальных ставок заработной платы и понижения конку-
рентоспособности многих американских товаров.
Соединенные Штаты могут быть довольны своей ролью
в нескольких из историй успеха, о которых рассказано в этой книге.
Проявив невиданную, пожалуй, в истории просвещенную щедрость
в отношении к побежденному, Соединенные Штаты дали Японии
ее демократические учреждения (сумевшие пустить корни благода-
ря ряду плюралистических черт японской культуры, таких как ак-
центирование групп и реформы периода реставрации Мэйдзи),
широкую земельную реформу и военную защиту. Советы и давле-
ние со стороны США помогли правительствам Испании, Тайваня
и Кореи перейти к открытости в сослужившей им хорошую службу
экономической политике, которая была разработана и проведена
8. НЕТ, ДОРОГОЙ БРУТ, ВИНОВАТА НЕ ЯПОНИЯ
I 251 I
в жизнь профессионалами, прошедшими подготовку в Америке.
Соединенные Штаты сыграли также малозаметную, но конструк-
тивную роль в быстрой демократизации Испании после смерти
Франко. Помощь США удержала на плаву экономики Тайваня и Ко-
реи в 1950-е годы, и,хотя дело не обошлось без издержек, в целом по-
мощь оказалась весьма полезной.
Но в то время как эти страны двинулись вперед в укрепле-
нии своей экономики, повышении уровня жизни и достижении
большей социальной справедливости, сами Соединенные Штаты
демонстрировали несомненные признаки упадка. За этим упадком
стоит эрозия традиционной американской системы ценностей.
Эволюция американской культуры
Исторический успех Америки, по моему мнению, базировался на
восьми фундаментальных ценностях: свободе, справедливости, тру-
де, образовании, стремлении к превосходному качеству, бережли-
вости, связанной с ориентацией на будущее, семье и общности.
Семена этих ценностей были посеяны в колониальный период и на-
чали плодоносить в условиях завоеванных революцией независи-
мости и Конституции. В некоторых отношениях свобода и справед-
ливость — если взять, например, положение женщин и черных,
а также ситуацию в области личных свобод — сейчас крепче, чем
двести лет назад. Труд, образование, стремление к превосходному
качеству, бережливость, семья и чувство общности проявляют все
больше признаков эрозии начиная с 1960-х годов.
Главным источником ранней американской культуры были
британские поселения в Виргинии (1607) и Массачусетсе (1620), ко-
торые с самого начала развивались разными путями: южная ветвь
использовала возможности для плантационного сельского хозяй-
ства, прежде всего табака, и утонченного стиля жизни; северная
ветвь оказалась под влиянием людей, искавших религиозной сво-
боды вдали от ортодоксальной англиканской церкви и мечтавших
о более эгалитарном обществе.
Алексис де Токвиль в 1835 году предвосхитил некоторые
идеи Вебера, когда заметил о поселенцах Новой Англии:
Эти люди способны приносить в жертву религиозным
убеждениям своих друзей, свою семью и свою родину;
можно предположить, что они поглощены поиском некое-
го интеллектуального блага, за которое готовы заплатить
ЧАСТЬ III. ЭРОЗИЯ АМЕРИКАНСКОЙ КУЛЬТУРЫ
I 252 I
столь дорогую цену. Между тем оказывается, что они прак-
тически с той же настойчивостью стремятся добиться не
только морального удовлетворения, но и материальных
благ, ища счастья на том свете и одновремено благополу-
чия и свободы на этом2.
На Севере к англичанам вскоре присоединились голландцы, шведы,
французы, немцы, шотландцы, ирландские протестанты и даже не-
большие группы сефардских евреев и свободных черных. В XVII ве-
ке заработал плавильный тигель, о желательности и эффективно-
сти которого сегодня ведутся столь жаркие споры. Господствующая
культура находилась под сильным влиянием кальвинистских прин-
ципов — веры в себя, предприимчивости, упорного труда, отсут-
ствия излишеств и ответственности перед общиной, — и эти цен-
ности только окрепли в условиях неласкового климата Новой
Англии и ее каменистой почвы. Если прибавить к этим ценностям
уважение к справедливости и игре по правилам, мы получим то, что
стало известно со временем как англосаксонская протестантская
традиция, послужившая основой для развития демократических
политических институтов, начиная с Мейфлауэрского соглашения,
и динамизма промышленной революции на американском Севере.
В отличие от испанской и португальской земельной аристо-
кратии американский Юг породил нескольких лидеров, которые
отвергли аристократическую идею статус-кво и сыграли ключевую
роль в демократическом эксперименте. Все три суперзвезды первых
лет независимости были виргинцами: Джордж Вашингтон, Томас
Джефферсон и Джеймс Мэдисон. Патрик Генри также был виргин-
цем. (Все четверо, кстати говоря, в тот или иной момент выступали
за отмену рабства3.) Из этих же краев президент Джеймс Монро
и председатель Верховного суда Джон Маршалл.
Дух Виргинии был порождением духа Британии, которая
неуклонно продвигалась по пути Просвещения; ее ценности, идеи
и новшества порождали отклик во всех концах обширной импе-
рии, да и всего мира. Примером может служить создание в 1619 го-
ду в Виргинии Законодательного собрания — вслед за изменением
парламентской системы в далекой Англии. (В 1639 году Законода-
тельное собрание было создано и на колониальном Барбадосе.) Пе-
речисляя британских мыслителей и государственных деятелей, со-
ставивших, наравне с виргинскими суперзвездами, славу XVIII века,
необходимо назвать Джона Локка, Исаака Ньютона, Роберта Уол-
8. НЕТ, ДОРОГОЙ БРУТ, ВИНОВАТА НЕ ЯПОНИЯ
I 253 I
пола, Уильяма Питта, Дэвида Юма, Адама Смита, Дэвида Рикардо,
Томаса Роберта Мальтуса, Эдмунда Бёрка, Томаса Пейна и Иере-
мию Бентама.
Основная система ценностей пережила Гражданскую войну
и последовавший за ней социальный и экономический кризис, ког-
да Соединенные Штаты осваивали новые территории, одновремен-
но превращаясь в могучую промышленную державу. Эта система
ценностей выдержала приток десятков миллионов новых имми-
грантов, прибывавших главным образом из Европы, иммигрантов,
дети которых по большей части были уже вполне ассимилирован-
ными американцами, обогащавшими при этом страну собственной
культурой. К Первой мировой войне Соединенные Штаты были уже
одной из великих держав. К концу Второй мировой войны они ста-
ли единственной великой державой.
Симптомы упадка
Американцы вышли из Второй мировой войны чрезвычайно уве-
ренными в себе и в своей стране, несомненно ставшей самой мо-
гущественной страной мира. Давайте взглянем на тогдашнее
состояние Соединенных Штатов через призму четырех базовых
культурных факторов, которые, на мой взгляд, обеспечивают дви-
жение по пути прогресса.
Радиус доверия, отождествление, чувство общности. Война
породила невиданное до тех пор национальное единство и чувство
национальной задачи. В ней воевали те, кто вышел из плавильного
котла, для кого на первом месте была страна, а этническое проис-
хождение свое собственное и других — на втором. Не охвачены
этим чувством единства только черные и, временно, японцы. О сте-
пени доверия к руководству страны можно судить по переизбранию
Франклина Рузвельта на четвертый срок.
Жесткость этической системы. Для многих американцев
эта война была глубоко идейным событием: американский образ
жизни, основанный на ценностях свободы, справедливости и равен-
ства возможностей, противостоял авторитаризму, расизму и жажде
власти. Война укрепила наше чувство морали и чувство общности.
Власть. Сочетание чрезвычайно популярного президента/от-
ца нации/военного вождя и победа в войне сделали американцев бо-
лее доверчивыми к власти. При этом ее полномочия по-прежнему
были ограничены законом и общим недоверием к идее концентра-
ции власти. Попытка Рузвельта подмять под себя Верховный суд бы-
ЧАСТЬ III. ЭРОЗИЯ АМЕРИКАНСКОЙ КУЛЬТУРЫ
I 254 I
ла отбита, а Дуглас Макартур, один из величайших героев войны, под-
писавший протокол о капитуляции Японии, был уволен президен-
том Трумэном за неподчинение во время Корейской войны.
Отношение к труду, новшествам, сбережениям и прибыли.
Война заново укрепила трудовую этику, потому что победа в ней во
многом зависела от способности Америки производить больше,
чем Германия и Япония. Война подтолкнула к интенсификации
научных исследований, самым известным из которых был Манхэт-
тенский проект, приведший к созданию атомной бомбы. Война по-
требовала перенапряжения всех ресурсов, и бережливость стала
всеобщим императивом, так что даже дети участвовали в кампа-
нии — покупали почтово-сберегательные марки и облигации. Да-
же на прибыль временно стали смотреть косо, хотя идея экономиче-
ских возможностей и лучшей жизни была глубоко запечатлена
в душе американцев.
Сегодняшние Соединенные Штаты являют резкий контраст
с тем, какими они были в конце 1940-х годов, — нация растеряна
и даже встревожена. Многие из нас верят, что серьезная эрозия веры
в себя, единства и уверенности в цели — это результат нескольких
последних десятилетий. Эпидемии наркомании и преступности,
бездомные, бюджетный дефицит, ослабленность власти на уровне
штатов и муниципалитетов, торговый дефицит, ухудшение каче-
ства ряда американских товаров, крах ссудо-сберегательных банков,
феноменальный успех Японии, превращение из крупнейшего ми-
рового кредитора в крупнейшего мирового должника, амораль-
ность на Уолл-стрит и в Вашингтоне — это лишь некоторые из
симптомов и причин национальной болезни.
Важную роль сыграли такие травмирующие события, как
Вьетнамская война и Уотергейт. Но в основе этой эрозии веры в се-
бя, единства и чувства цели была, по моему убеждению, эрозия ше-
сти традиционных ценностей, которые прежде вели нас по пути
прогресса и успеха: вера в то, что труд — это ключевой элемент хо-
рошей жизни; вера в то, что образование — это путь к прогрессу;
приверженность творчеству, достижениям и совершенству; вера
в то, что показуха вредна; и сильное чувство семьи и общины. Эро-
зия этих ценностей нашла выражение в неблагоприятных тенден-
циях в экономике. Четыре примера:
• По данным Всемирного банка, из 24 стран «с высоким
доходом» (преимущественно развитые демократические ка-
питалистические страны) Соединенные Штаты оказались
8. НЕТ, ДОРОГОЙ БРУТ, ВИНОВАТА НЕ ЯПОНИЯ
I 255 I
на 22-м месте (1,5%) по темпам роста ВНП на душу на-
селения за 22 года, с 1965-го по 1987-й. Япония оказалась
на 1-м месте (4,2%), Франция, Италия и Канада росли со
скоростью 2,7% в год, Западная Германия — 2,5%, Велико-
британия — 1,6%4.
• За период 1980-1987 годов Соединенные Штаты и две
страны Ближнего Востока (экспортеры нефти) были един-
ственными из 24 стран с высоким доходом, у которых со-
кратился экспорт. За тот же период импорт в США увели-
чивался быстрее, чем у любой другой страны в этом списке.
• В 1987 году сбережения составили 13% ВВП США — из
24 стран с высоким доходом меньше было только в Израи-
ле. В том же году в Японии уровень сбережений составил
34%, а в Западной Германии — 25%.
• За последние 40 лет потребление в США выросло с 58,5%
ВНП до 64,6%. За тот же период частные инвестиции
в машины и оборудование уменьшились примерно
на 20%, а правительственные инвестиции также резко
сократились5.
Следует также отметить, что, столкнувшись со значительным де-
фицитом бюджета и торгового баланса, мы не смогли проявить дис-
циплину и резко увеличить налог на бензин, что помогло бы резко
сократить оба дефицита, а заодно и загрязнение среды. Сегодня аме-
риканцы платят за бензин примерно вдвое меньше, чем японцы
и европейцы.
Но упадок имеет и качественный характер. Еще четыре
примера:
• Несмотря на многолетние жалобы потребителей и все
обещания Детройта добиться улучшений, издание Consu-
mer Reports оценило качество большинства американских
автомобилей как «ниже среднего», а большинства япон-
ских — как «выше среднего», что, естественно, помогает
понять, почему японские автомобили так хорошо прода-
ются в Соединенных Штатах, несмотря на девальвацию
доллара. Проведенный в 1990 году опрос 100 тыс. амери-
канских автомобилистов выявил, что из 12 самых популяр-
ных марок автомобилей 6 были японскими, 4 — немецки-
ми и только 2 («кадиллак» и «бьюик») — американскими6.
• Американцы, часто летающие за границу, избегают аме-
риканских авиалиний, потому что у иностранцев качество
ЧАСТЬ III. ЭРОЗИЯ АМЕРИКАНСКОЙ КУЛЬТУРЫ
I 256 I
услуг и еды зачастую намного выше. Контраст смущает
американских путешественников, которым стыдно за об-
раз их страны.
• Майкл Портер отмечает, что «американские потребители
перестали быть самыми зажиточными. И они явно не са-
мые требовательные. Они смирились с товарами и услуга-
ми, которых не потерпел бы ни один японец или немец7.
• Соединенные Штаты, первыми освоившие производство
телевизоров и компьютеров, теперь отстают от японцев во
многих технологиях, которые были ими изобретены.
Вообще-то говоря, нельзя вину за все наши проблемы и недостатки
сваливать на эрозию ценностей. Свой вклад внесла и ошибочная по-
литика. Например, экономическая политика администрации Рей-
гана, знаменитая «экономика предложения», которую Джордж Буш
назвал в ходе праймериз 1980 года «вудуистской экономической
теорией», помогла создать беспрецедентные дефициты бюджета
и торгового баланса; социальная политика Рейгана увеличила раз-
рыв между богатыми и бедными и внесла дополнительное ожесто-
чение в политическую жизнь; а налоговая политика Буша помогла
опустошить нашу казну в период огромной возможности — и по-
требности — проявить мировое лидерство, в период острой нуж-
ды и внутри нашей страны. Внешние события, такие как энергети-
ческий кризис, неблагоприятно повлияли на нашу экономику, хотя,
разумеется, мы пострадали никак не больше, чем Япония. И нужно
признать, что мы взвалили на себя непропорционально большую
долю оборонных расходов Запада, хотя сегодня это бремя можно
было бы сократить.
Но корни болезни намного глубже, чем политика, события,
кризисы. Пострадали наша национальная нравственность, наше
чувство уверенности и цели. Нам следовало бы задуматься о том, не
идем ли мы к упадку подобно Древним Греции и Риму, Испании
XVI века и Британии XX. Чтобы найти подлинно великую и пре-
красную Америку, нам приходится теперь всматриваться в ее про-
шлое — сквозь дымку воображения и ностальгии, разумеется. Мы
чувствуем, что пострадали традиционные американские ценности8.
Плата за успех и богатство
Я убежден, что главные раны американской трудовой этике и свя-
занным с ней ценностям образования, качества и бережливости
нанесло богатство. На протяжении большей части нашей истории
8. НЕТ, ДОРОГОЙ БРУТ, ВИНОВАТА НЕ ЯПОНИЯ
I 257 I
государство было скуповато на всевозможные социальные посо-
бия, а потому только труд открывал возможность удовлетворить
основные жизненные потребности, не говоря уже о пути наверх.
Большинство американцев не формулировали для себя следующих,
скажем, идей:
• Труд необходим для самоуважения.
• Хорошо сделанная работа — это один из самых надежных
источников удовлетворения.
• Труд учит самодисциплине.
• Труд вносит порядок в повседневную жизнь.
• Человек трудом погашает свои обязательства перед об-
ществом.
• Труд — это главный двигатель прогресса и вертикальной
мобильности.
• Прогресс человечества — это сумма того, что делает
каждый.
Но рост реального личного дохода (по крайней мере до последних
десятилетий) в сочетании с программами пособий сделал так, что
труд перестал быть единственным способом удовлетворить основ-
ные потребности и стало возможным потребление товаров и услуг,
которые прежде были доступны только высшим классам. Если
думать при этом о прогрессе и устранении бедности, то все это
очень хорошо и справедливо — так и должно быть в любом до-
стойном обществе. Но за это пришлось дорого заплатить мотива-
цией и качеством.
Мне представляется, что точкой поворота была Вторая ми-
ровая война. Она покончила с огромной безработицей, созданной
Великой депрессией. Она разрушила экономику и инфраструктуру
Европы, Советского Союза и Японии, зато США, благодаря своему
географическому положению, вышли из войны не только невреди-
мыми, но и с самыми передовыми технологиями и экономикой на
полном ходу. В послевоенные годы мы всех превосходили, были
самоуверенны и самодовольны. Как отмечает Майкл Портер, «в по-
слевоенной Америке промышленность была уважаемым и пре-
стижным занятием». А вот в последние десятилетия, говорит он да-
лее, «самые талантливые перестали идти в промышленность»9.
Для прежних поколений, когда задачей было удовлетворение
основных жизненных потребностей, работа являлась целью сама по
себе. Для послевоенных поколений работа, зачастую ставшая легче
благодаря применению механических приспособлений, преврати-
ЧАСТЬ III. ЭРОЗИЯ АМЕРИКАНСКОЙ КУЛЬТУРЫ
I 258 I
лась в средство приобретения всякой всячины — автомобилей, до-
мов, яхт, одежды, досуга. Главным источником удовлетворения для
нас стали покупки и досуг, а не хорошо сделанная работа. Будущее
постепенно исчезло с нашего временного горизонта, осталось одно
настоящее, так что аскетизм, бережливость и долговременные инве-
стиции стали восприниматься как обуза. В фокусе жизни постепен-
но оказались быстрые деньги. Качество неизбежно страдает.
Как и в Британии с конца XIX века, промышленность и тор-
говля постепенно утратили престиж и, как и предсказал экономист
Йозеф Шумпетер, самые яркие таланты идут в профессии, за-
частую враждебные бизнесу, — в науку, например, и в средства мас-
совой информации.
Макс Вебер в работе «Протестантская этика и дух капита-
лизма» счел главным источником Промышленной революции, и со-
вершенно верно, на мой взгляд, дух упорного труда и экономности,
т.е. расчетливости и бережливости. Если из уравнения убрать бе-
режливость, упорный труд и связанные с ним ценности образова-
ния и качества будут ослаблены. Неуважение к расчетливости
и бережливости, возбуждаемые ориентацией на настоящее и пре-
небрежением к будущему, в значительной мере связано с падением
уровня сбережений и инвестиций в Соединенных Штатах, со скан-
далами в ссудо-сберегательных организациях, с арбитражным биз-
несом Ивана Боски и т.п.
Негативное влияние телевидения
Послевоенное богатство, сделавшее возможным выживание без
упорного труда, пришлось на начало телевизионной эры. Телевиде-
ние стало носителем духа стяжательства — лучше сегодня, чем зав-
тра. Являясь отчасти отражением послевоенной эрозии системы
ценностей, оно само ускоряло процесс эрозии. Если не брать в рас-
чет отношения между детьми и родителями, оно, видимо, влияет на
формирование ценностей больше, чем школа и церковь, а во мно-
гих случаях, пожалуй, больше, чем семья.
В 1987 году Washington Post опубликовала статью «Хрупкая
башня алчности и долгов», в которой телепродюсер Норман Лир
оплакал «нашу убийственную одержимость краткосрочным успе-
хом. .. Никогда прежде бизнес не знал подобной торопливости». Да-
лее он высказывает предположение, что «именно американский
бизнес является той силой, которая формирует нашу культуру и ее
ценности», и цитирует мнение Wall Street Journal об американских
8. НЕТ, ДОРОГОЙ БРУТ, ВИНОВАТА НЕ ЯПОНИЯ
I 259 I
корпорациях: «Ушли разговоры о сбалансированном, долговремен-
ном росте — об этом позаботились не желающие ждать акционеры
и набитые деньгами корпоративные рейдеры. Сегодня обуреваемые
беспокойством руководители корпораций, опасающиеся за свои
посты или свои компании, отдают все свое внимание работе с акти-
вами ради улучшения отчетной прибыли, и нередко это достигает-
ся за счет сбалансированности и роста»10.
Есть, несомненно, определенная правда в таком взгляде на
современный деловой мир, особенно после восьми лет рейганов-
ского «делового» правления, которое не выглядело ни трудолюби-
вым, ни особо моральным. Но в рассуждениях мистера Лира есть
и существенный изъян, характерный для враждебной к бизнесу ат-
мосферы, царящей в средствах массовой информации, научных
и религиозных кругах: предполагается, что деловой мир берет бе-
режливых и трудолюбивых выпускников бизнес-школ и внушает
им ценности быстрого обогащения. К 25 годам у большинства лю-
дей уже есть своя система ценностей. А в наши дни она во многом
формируется под влиянием телевидения того самого мистера Ли-
ра. Нет никаких сомнений, что сегодня именно телевидение и кино
приучают наших детей поклоняться быстрому успеху. Оттуда же
идет и сильный импульс враждебности к бизнесу, создаваемый
такими искажающими реальность сериалами, как «Даллас», «Фэл-
кон Крест», как фильмы Оливера Стоуна «Уолл-стрит» и «JFK».
Но хотя в статье м-ра Лира есть элемент наглости, у меня нет
оснований сомневаться в его благих намерениях и в искренней оза-
боченности тем, что происходит с Америкой. Все дело просто в том,
что телевидение, как и любой другой бизнес, руководствуется со-
ображениями прибылей и убытков. Рейтинги программ привле-
кают рекламодателей, а массовой аудитории подавай развлечения
и страшные истории, в результате чего на телеэкране такое чрезмер-
ное изобилие преступлений, аморальности и импульсивных геро-
ев. Верно подметил в своей статье 1988 года Пит Хамилл: «Если не
считать полицейских, в телефильмах никто никогда не работает»11.
Повторю еще раз: телевидение и отражает, и усиливает процесс эро-
зии американской культуры.
Во введении я говорил о своем убеждении, что настоящим
двигателем прогресса является творческая способность человека,
поэтому быстрее всех развивается то общество, которое с наиболь-
шим успехом помогает своим людям — всем своим людям — в реа-
лизации их творческого потенциала. В сфере экономики эту творче-
ЧАСТЬ III. ЭРОЗИЯ АМЕРИКАНСКОЙ КУЛЬТУРЫ
I 260 I
скую способность называют предпринимательством. В психологии
ту же идею передает термин «достижение». Другими эквивалентами
могут служить слова «отличное качество», «мастерство».
В предыдущих главах я упоминал о работе психолога Дэвида
Макклелланда. В «Успешном обществе» он убедительно доказывает,
что мотивация успеха вырабатывается у детей в возрасте от 5 до
12 лет. (Мой собственный опыт в качестве родителя и ребенка под-
тверждает это12.) Сегодня чрезмерное количество времени детей
в возрасте от 5 до 12, равно как и времени их родителей, поглощается
телевидением. Немногие телевизионные программы продвигают
идеи достижения и мастерства. Большинство всего лишь развлека-
ют, возбуждая в зрителях только чувства стяжательства и привычку
к дешевому возбуждению. Телевизионные шоу редко требуют от зри-
телей каких-либо усилий, что и делает их столь гипнотическими. В ре-
зультате в самые важные годы становления личности телевидение
похищает время, необходимое для труда, экспериментирования и до-
стижений, а также для отношений с родителями, в которых вызрева-
ет желание добиваться успеха. Оно прививает взгляд на мир, в кото-
ром главным является настоящее и быстрое вознаграждение, а не
долгосрочное «медленного верно, планируй и копи», что было столь
важным фактором прогресса в Америке, Западной Европе и Восточ-
ной Азии. Телевидение воспитало нынешнее поколение и сыграло
ключевую роль в нежелании Америки делать сбережения. На телеви-
дении же лежит ответственность за ухудшение качества обучения.
По совести говоря, в телевидении, особенно в некоммерче-
ском, есть много конструктивного, стимулирующего и образова-
тельного. Но аудитория такого рода каналов невелика и состоит по
большей части из высокообразованных людей, принадлежащих
к верхушке среднего класса.
Больше всего, пожалуй, страдают от телевидения те, кто жи-
вет в гетто. В то время как две трети американских черных успешно
встроились в основное течение американской культуры, обитатели
гетто все еще пребывают под влиянием культуры рабства, закреп-
ленной политикой сегрегации. Распространяемые телевидением
идеалы быстрых денег, дешевого возбуждения и приобретательства
идеально накладываются на рожденные рабством отвращение
к труду и антиобщественную поглощенность текущим мигом™ ,что
дает взрывоопасную смесь, порождающую неграмотность, безза-
конность, наркоманию, банды, преступность и ужасающе высокую
смертность молодых взрослых и детей.
8. НЕТ, ДОРОГОЙ БРУТ, ВИНОВАТА НЕ ЯПОНИЯ
I 261 I
На положительной стороне
Но не нужно думать, что все так беспросветно. Интеграция большо-
го числа черных в основное русло культуры раскрепощает скован-
ный прежде потенциал творчества и продуктивности значительно-
го меньшинства населения. Сексуальная революция, при всех своих
издержках, аналогичным образом высвободила творческий потен-
циал куда более многочисленного сегмента нашего населения.
Наши начальные и средние школы не выдерживают сравнения с ев-
ропейскими и японскими, но наши лучшие университеты по-преж-
нему остаются лучшими в мире. В Соединенных Штатах в высших
учебных заведениях продолжает учебу большая доля молодежи, чем
в любой другой стране мира.
Одно из величайших достоинств американской культуры —
и американской системы — это ее открытость, стимулирующая
критичность, умение выявлять и решать проблемы. Если взять во-
прос об относительном упадке и отставании Соединенных Штатов,
то этот процесс активно идет, и появились уже такие книги, как
«Япония теперь впереди — уроки для Америки» Эзры Вогеля, «Су-
жение американского сознания» Алана Блума и «Взлет и падение ве-
ликих держав» Пола Кеннеди14. Антрополог Мартин Харрис указы-
вает на послевоенную концентрацию и бюрократизацию бизнеса
как на главную причину национальных недугов в «Америка сего-
дня», а журналист Джеймс Фаллоуз подчеркивает необходимость
ликвидации таких институтов, как лицензирование и проверки,
представляющие собой препятствия для развития во многих сег-
ментах рынка15.
В главе 5 я обсуждал вопрос о потенциальных издержках
нашей нынешней иммиграционной политики. Но нужно при-
знать и то, что иммиграция энергичных и честолюбивых азиа-
тов — китайцев, японцев, корейцев, индусов, вьетнамцев (зача-
стую китайского происхождения) — и кубинцев принесла с собой
новый жизненный импульс, который обогатил экономику, науку
и искусство.
Но... недоверие, грубость,раздоры, сутяжничество
Несмотря на появление в стране чрезвычайно успешных групп им-
мигрантов, несмотря на расовую и сексуальную революцию, есть
признаки того, что в обществе идет эрозия доверия, а с ним и чув-
ства общности. В конце 1950-х годов Габриэль Алмонд и Сидни Вер-
ба обнаружили в Соединенных Штатах высокий уровень доверия:
ЧАСТЬ III. ЭРОЗИЯ АМЕРИКАНСКОЙ КУЛЬТУРЫ
I 262 I
58% сказали, что «большинству людей можно верить»16. Тот же во-
прос был задан в 1981 году: 41% высказались за то, что большин-
ству можно доверять17. В 1958 году в ходе опроса избирателей было
установлено, что 71% американцев верит в то, что правительство
все делает правильно, а в 1980-м такого мнения держалось 25%18.
В 1966 году, по данным других опросов, 48% американцев доверя-
ли десяти основным американским институтам (таким как прези-
дент, Конгресс, Верховный суд, средства массовой информации
и пр.), а в 1987 году этот показатель упал до 28%19.
Мы до сих пор не оправились от потери доверия, вызванной
Вьетнамом и Уотергейтом, и на арене все еще «поколение 60-х», со-
зданное этими двумя травмами, богатством и телевидением. Нали-
цо высокий уровень недоверия не только к правительству и поли-
тикам, но и к бизнесу и специалистам. Университетское сообщество
страдает от ожесточенных раздоров. В отношениях внутри Конгрес-
са, между Конгрессом и исполнительной властью, между средства-
ми массовой информации и политиками и даже в академическом
мире царят грубость и враждебность, превосходящие все, что было
на моей памяти до середины 1960-х годов.
Меня особенно тревожит политическая поляризация и рез-
кость риторики последних десятилетий. Для многих демократов
клеймо «консерватор» непременно тянет за собой прилагательные
типа «эгоистичный», «алчный», «безжалостный», а иногда даже «фа-
шистский»* или «губительный». Как показала президентская кампа-
ния 1988 года, для многих республиканцев кличка «либерал» предпо-
лагает утопизм, финансовую и политическую безответственность,
комплекс вины, «ненадежность» и даже антиамериканизм или преда-
тельство. По большинству вопросов публичной политики есть нор-
мальные консервативная и либеральная позиции, требующие если не
согласия, то уважения. У меня сложилось ощущение, что простран-
ство политической толерантности, на котором возможны конструк-
тивные дебаты, заметно сузилось за последние десятилетия, посколь-
ку большинство людей заняло не допускающие соглашений крайние
позиции. Такое же явление наблюдается в наших университетах.
С эрозией доверия идет ослабление отождествления с дру-
гими членами общества и усиление безответственного индивидуа-
В 1981 году я был потрясен, услышав, как испанец, преподающий в Гарвар-
де, представляя многолюдной аудитории в Кембридже испанских социалистов,
обозвал Рональда Рейгана «фашистом». И это было встречено общими апло-
дисментами.
8. НЕТ, ДОРОГОЙ БРУТ, ВИНОВАТА НЕ ЯПОНИЯ
I 263 I
лизма, характерного для стран иберийской культуры и их бывших
колоний в той же мере, что и политическая поляризация. Утрата до-
верия выражается также в том, что расовые и этнические группы за-
мыкаются в себе (так называемая балканизация Америки), что
заставляет вспомнить об обществах — редко бывающих мирными
и прогрессивными, — в которых доминируют кланы. Этот процесс
разрушает деятельность плавильного котла.
Одним из проявлений этой утраты чувства общности явля-
ется то, что люди мусорят где попало, причем не только в гетто, но
даже в пригородах, где живут сливки среднего класса. Бросая мусор
на землю, такой человек как бы говорит: «Мне до вас — да и до об-
щего нашего окружения — в общем-то нет дела, вот я и брошу эту
обертку от конфеты мимо урны» (хотя до нее, чаще всего, нужно
сделать только несколько лишних шагов).
В связи с японским экономическим «чудом» много было
сказано о выгодах японской «общинности» и об издержках амери-
канского «индивидуализма»20. Хоть меня и тревожит эрозия чув-
ства общности в Америке, я не думаю, что в этом отношении проти-
воположность между Японией и Соединенными Штатами хотя бы
отчасти столь велика, как об этом говорят. Соединенные Штаты, ко-
нечно, больше акцентируют индивидуализм, в том числе в воспи-
тании детей (см. главу 4). Но с самого начала заселения Новой Ан-
глии, в духе сплачивающего девиза «Е pluribus unum», американское
чувство общности сформировало глубоко укорененную особен-
ность — люди организуются для решения проблем и использования
возможностей. Командные виды спорта, скаутские организации для
мальчиков и девочек, внеаудиторные школьные клубы и церковные
группы могут служить символами духа «общности», в которой вос-
питывают американских детей. Да и привлечение рабочего кол-
лектива к управлению — это не японское изобретение. Хорошие
менеджеры любой национальности, включая тех, кто работает
в корпорациях Boeing и IBM, всегда знали, что самоуправство в при-
нятии решений дело очень рискованное и чаще всего ведет к непол-
ному учету существенной информации.
Другим следствием эрозии доверия и чувства общности,
усугубляемой этикой быстрой наживы, является настоящая эпиде-
мия сутяжничества. При этом ущерб несут принципы игры по пра-
вилам, широкие интересы общества и экономическая эффектив-
ность. По этому поводу Ричард Ламм, адвокат и бывший губернатор
штата Колорадо, заметил:
ЧАСТЬ III. ЭРОЗИЯ АМЕРИКАНСКОЙ КУЛЬТУРЫ
I 264 I
Из-за невиданного в мире сутяжничества страдает между-
народная конкурентоспособность Соединенных Штатов.
Япония на каждые 100 юристов готовит 1000 инженеров,
а у нас обратное соотношение. Две трети всех юристов
мира практикуют в Соединенных Штатах... Это сутяж-
ничество столь же несомненно увеличивает стоимость
американских товаров [и, могу добавить, услуг, например,
медицинских], как и неэффективность труда и менедж-
мента. .. Кроме того, сутяжничество глушит предпри-
имчивость. Оно отвращает американских деловых людей
от риска, замедляет внедрение новинок и душит воображе-
ние. .. Невозможно исками добиться от народа величия21.
На мой взгляд, чистый итог плюсов и минусов безусловно отрицате-
лен. Этот вывод подтверждается бесчисленными показателями
упадка.
К возрождению культуры
Что может быть сделано для культурного возрождения Соединен-
ных Штатов? Семь из шести факторов22, которые я описал на лати-
ноамериканском материале, могут быть использованы сегодня для
преодоления ценностных препятствий прогрессу в Соединенных
Штатах. Это лидерство президента, религиозная реформа, реформа
системы образования, средства массовой информации, современ-
ные методы управления и, в особенности, улучшение приемов и ме-
тодов воспитания детей.
Лидерство президента
Я считаю важным — и обнадеживающим, — что кандидатами на
президентских выборах 1988 года были Джордж Буш и Майкл Ду-
какис. Оба акцентировали приверженность традиционным амери-
канским ценностям, прежде всего этике труда. Думаю, что Буш
с большим успехом продемонстрировал эту свою приверженность,
выпячивая необходимость возродить дух мастерства и высшего
качества. Склонность Дукакиса к простоте и аскетизму делала его
слегка карикатурным персонажем, но это напоминание о значи-
мости одной из нитей, составляющих ткань традиционных амери-
канских ценностей, которой пренебрегали в последнее время, было
очень важным. Это как если бы избирателям сказали после кали-
форнийского гламура рейгановского периода: «Пора вернуться
8. НЕТ, ДОРОГОЙ БРУТ, ВИНОВАТА НЕ ЯПОНИЯ
I 265 I
к основам». И мы обратились к Новой Англии, откуда проте-
стантская этика распространилась по всей стране, — мне кажет-
ся, что Джордж Буш намного ближе к Леверетту Солтенстоллу, чем
к Линдону Джонсону, намного ближе к Кеннебанкпорту, чем
к Хьюстону.
В первые годы своего президентства Джордж Буш неодно-
кратно подчеркивал свою приверженность традиционным ценно-
стям и демонстрировал свою приверженность этике труда и про-
стоты намного убедительнее, чем его предшественник, который
утратил в этом отношении все оставшееся доверие (и достоинство),
приняв 2 млн долларов за визит в Японию. Но Буш не сумел сооб-
щить народу всестороннее видение того, что не в порядке в Амери-
ке и что нужно сделать, чтобы вернуть ее на путь истинный. Похоже,
он и сам не понял, почему мы «тратим, занимаем и потребляем»
вместо того, чтобы «сберегать, инвестировать и производить». На-
половину парализованный своей полубезответственной налоговой
политикой, он действовал слишком медленно и неловко, чтобы
справиться с бюджетным кризисом и последовавшей за ним рецес-
сией. Хотя он сумел успешно мобилизовать мировое общественное
мнение и силы против Саддама Хусейна, да и вообще умело вел вне-
шнюю политику, он не сумел совладать с внутренними проблема-
ми, поскольку не понял их глубинные причины и, соответственно,
не предложил программу их преодоления.
Стране нужен президент, понимающий как и почему мы по-
пали в эти неприятности и что нужно сделать, чтобы начать широ-
кий процесс оздоровления. Этот процесс должен начаться с призы-
ва к возрождению традиционных американских ценностей. Для
успеха нужно, чтобы и правительство, и частный сектор нашли но-
вый источник энергии и вдохновения.
Философия рейгановской администрации была проста:
«Наилучшее правительство то, которое меньше вмешивается».
В начале 1990-х годов не приходится сомневаться, что эта филосо-
фия не поможет нам найти решение наших проблем. Хотя частно-
му сектору предстоит важная роль, а его укрепление должно быть
существенной частью американской политики, главную роль в на-
циональном возрождении предстоит сыграть федеральному пра-
вительству. Это относится к политике, необходимой, чтобы поста-
вить нашу экономику на надежные рельсы, в том числе чтобы
повысить налоги, чтобы возместить потери от недружественной
к государственному сектору «сапплай-сайдерской» политики
ЧАСТЬ III. ЭРОЗИЯ АМЕРИКАНСКОЙ КУЛЬТУРЫ
I 266 I
предыдущей республиканской администрации и стимулировать
сбережения, исследования и экономное отношение к энергии; лик-
видировать несправедливость и неэффективность в системе здра-
воохранения; повысить приоритетность и качество образования;
найти гуманные и эффективные методы помощи бездомным; при-
вести в лоно основной культуры треть американских черных, про-
зябающих в гетто; поставить под контроль иммиграцию; остановить
движение к pluribus (многообразие) и укрепить ипит (единство).
Длительная служба президента Буша в государственном ап-
парате не могла породить в нем того презрения к правительству, ко-
торое было характерно для периода Рейгана (и Никсона) и по
крайней мере отчасти ответственно за злоупотребления и коррум-
пированность этих администраций. Это презрение привело к росту
политизации государственного аппарата — например, к увеличе-
нию доли «политических» послов, из которых лишь немногие были
подготовлены к ответственной дипломатической работе, — и к об-
щему падению качества и морального состояния федерального пра-
вительства. Если вы относитесь к правительству с пренебрежением,
то не усомнитесь, назначая на высокие посты неквалифицирован-
ных людей, внесших большие пожертвования в партийную казну.
У меня сложилось впечатление, что и в администрации Буша при
многих важных назначениях политические рекомендации по-преж-
нему значат больше, чем профессиональная подготовка.
Презрение к правительству передалось и американскому на-
роду, который невысоко ценит правительственных служащих — да
и функцию правления, — что проявляется в массовом протесте
против очередного предложения авторитетной комиссии повысить
жалованье судьям, чиновникам и конгрессменам. (Протест всегда
направлен против повышения жалованья конгрессменам; я сомне-
ваюсь, что многим американцам известно, что жалованье конгресс-
менов образует потолок доходов федеральных судей и чиновников.)
Похоже, у американцев не вызывают протеста семизначные доходы
звезд спорта вроде Джо Монтаны, Майкла Джордана и Роджера Кле-
менса и звезд кино и телевидения, таких как Роберт Редфорд, Опра
Уинфри (у нее восьмизначные гонорары) и Дан Рэзер. Но когда пре-
зидент предлагает увеличить жалованье для высших федеральных
служащих с чуть менее 100 тыс. до чуть более 100 тыс. долларов, пу-
блика приходит в ярость. Ральф Надер, символ интересов общества
и хорошего правления, выступает против такого повышения, при-
чем демагогически указывает, что члены Конгресса уже получают
8. НЕТ, ДОРОГОЙ БРУТ, ВИНОВАТА НЕ ЯПОНИЯ
I 267 I
столько, что входят в 1% самых высокооплачиваемых граждан Аме-
рики. Щедро оплачиваемые телеведущие и репортеры, получающие
порой в десять и более раз больше, чем члены кабинета министров,
конгрессмены и судьи, почему-то уверены, что они именно во столь-
ко раз более значимы и ценны, чем те, кому хотят поднять жалова-
нье. Они все как один не задумываются об издержках для общества,
возникающих вследствие того, что способные люди либо увилива-
ют от государственной службы, либо бросают ее, потому что в дру-
гих местах платят намного больше.
Тем американцам, которых тревожит перспектива отстать
от Японии, стоило бы помнить о ключевой роли японских профес-
сиональных правительственных чиновников, соответствующей
высшему престижу государственной службы в конфуцианском ми-
ре. Рональд Дор отмечает: «Японцы ценят и почитают правитель-
ство, и одним из последствий этого является разумная промышлен-
ная политика»23. Более подробно о том же высказался Эзра Вогель:
Политики принимают много важных решений, но, в отли-
чие от американского правительства, ведущие политики
имеют мало способов повлиять на бюрократию... на са-
мом деле управляет [министерством] заместитель мини-
стра, высший профессиональный чиновник.
Занимающие высшие посты бюрократы окончили луч-
шие университеты и надлежащим образом прошли все
ступени профессиональной карьеры... Лучших выпускни-
ков берут на службу в самые престижные министерства
(финансов, международной торговли и промышленности,
иностранных дел) и агентства (экономического планиро-
вания, окружающей среды)... элиту бюрократии составля-
ют не только чрезвычайно способные люди, но еще и за-
щищаемые аурой уважения, сопоставимой, пожалуй,
только с отношением к такого же ранга чиновникам во
Франции... Японских бюрократов изумляет власть, кото-
рой американское правительство наделяет членов кабине-
та и глав министерств, обладающих столь скудным опытом
правительственной деятельности и столь мало подготов-
ленных к своим постам24.
Следует отметить, что в американской бюрократии политические
назначенцы занимают посты на один, а порой и на два уровня глуб-
ЧАСТЬ III. ЭРОЗИЯ АМЕРИКА H С К С) II К У il ЬТ У Р Ы
I 268 I
же (т.е. ниже уровня помощника министра),чем в японской, но при
этом оплата и привилегии высших должных лиц в Японии пропор-
ционально выше, чем у их американских коллег.
Философия и политика американского правительства имеют
ключевое значение для возрождения Америки. Но не менее важны
и восстановление (1) престижа государственной службы и (2) заслуг
как главного критерия назначения на высшие должности.
Американское сообщество деловых людей и финансистов
сталкивается со сходными проблемами, отчасти по своей вине,
а отчасти в результате враждебности к бизнесу, которой прониза-
ны средства массовой информации и академические круги, в этом
отношении занимающие примерно такую же позицию, как кон-
фуцианские мандарины. Невольно вспоминается предсказание
Йозефа Шумпетера,что успех демократического капитализма ока-
жется столь велик, что он профинансирует создание интеллек-
туальных кругов, которые неизбежно подорвут устойчивость
системы в силу природной враждебности к предпринимателям25.
Вспоминается также падение престижа промышленности и биз-
неса в Британии во второй половине XIX и в первые десятиле-
тия XX века, на который часто указывают как на причину упадка
Британии26.
Враждебность к бизнесу, столь распространенная в кругах
либеральной элиты (см., например,упомянутую ранее в этой главе
статью Нормана Лира в Washington Post), держится на убеждении,
что действительно «хорошие», «сострадательные» и «мыслящие»
люди становятся интеллектуалами, художниками, журналистами,
врачами, юристами, педагогами, социальными работниками и, воз-
можно, даже правительственными служащими (хотя Голливуд от-
носится к правительственным чиновникам примерно с тем же пре-
зрением, что и к людям бизнеса). Согласно этому взгляду в деловом
мире собираются люди «жадные», «коррумпированные», «тупые»,
«бессердечные» и «безответственные».
Эта снобистская заносчивость дважды несправедлива. По
моему опыту, люди «уважаемых» профессий бывают столь же эгои-
стичными, подлыми, грубыми и даже бесчестными в своих отно-
шениях с другими, как и люди самых непрестижных профессий.
Но еще важнее то, что именно наши частные предприятия, осо-
бенно промышленные, которые платили налоги и занимались фи-
лантропией, дали средства для подъема и процветания искусств
и университетов. Впрочем, нужна хорошая рецессия — когда
8. НЕТ, ДОРОГОЙ БРУТ, ВИНОВАТА НЕ ЯПОНИЯ
I 269 I
в академическом мире начнутся массовые сокращения, — чтобы
оценить непосредственность связи между благополучием делового
мира и университетов.
Сегодня растет понимание того, что правительство не так
уж много может сделать, чтобы обратить экономический спад,
уменьшить растущий бюджетный дефицит и остановить рост без-
работицы. В конечном итоге имеют значение творческий подход,
профессионализм, динамизм и конкурентоспособность американ-
ского бизнеса.
С помощью слова, примера и собственных действий прези-
дент может помочь в восстановлении престижа государственной
службы и бизнеса. В качестве маленького примера: президент мог
бы существенно повысить общественное признание, если бы еже-
годно лично раздавал награды за достижения в области государ-
ственной службы и бизнеса, так же как Центр Кеннеди ежегодно на-
граждает художников.
Религиозная реформа
Как мне представляется, религия сместила акценты от личной нрав-
ственности, личности и праведной жизни к исправлению обще-
ственных и политических недостатков. Я признаю, что сейчас, как
и пятьдесят лет назад, присутствует внимание и к личным и к обще-
ственным/политическим проблемам. Но если прежде первые были
в центре внимания, то теперь, по моему мнению, их место заняли
общественно-политические вопросы, и произошло это примерно
в то время — после Второй мировой войны, — когда богатство
сильно ослабило связь между трудом и удовлетворением насущных
потребностей, а страна зациклилась на телевидении.
Сегодня ценности либеральных религий в Америке те же,
что и у академического и медийного сообществ. Праведной теперь
считается скорее жизнь, наполненная делами, а не устремленная на
формирование собственной личности и поиски правды. Зачастую
церкви предпочитают поощрять перераспределение, а не политику
роста, и это несмотря на изобилие новейших свидетельств, которые
дали нам, скажем, Восточная Европа, Китай, Куба и Никарагуа: с бед-
ностью надежнее бороться с помощью роста, а не перераспределе-
ния, и особенно в условиях демократии, когда политика неизбежно
попадает под давление требований о социальной справедливости.
С позиций перераспределения бизнес выглядит скорее как пробле-
ма, чем как решение. Но религия, подобно искусству и университе-
ЧАСТЬ III. ЭРОЗИЯ АМЕРИКАНСКОЙ КУЛЬТУРЫ
I 270 I
там, сильнейшим образом зависит от филантропии, которую дела-
ет возможным только успех в бизнесе.
Консервативные религии, особенно евангелический проте-
стантизм, настолько погрязли в борьбе с абортами и за прихожан,
что вопросы личности, морали и праведности отошли на второй
план, точно так же, как и в более либеральных религиях. В итоге они
вносят свой вклад в общенациональное движение к усилению по-
ляризации и раздоров. Стремясь обрести былое влияние и деньги,
евангелические, фундаменталистские религии пришли на телевиде-
ние, а результатом стали порча и загнивание, как и в случае обще-
ства в целом.
Я не призываю к тому, чтобы религия игнорировала со-
циальные и политические вопросы, хотя должен сказать, что, осо-
бенно когда в игру вступает преувеличенное чувство вины, резуль-
тат может оказаться чрезвычайно сомнительным — как в случае
поддержки марксистов и левых в Центральной Америке и на Кубе
в то самое время, когда сотни миллионов восточноевропейцев,
включая русских, пытались привлечь внимание мира к полному
краху и негуманности этой модели. Я выступаю за то, чтобы рели-
гии ( 1 ) проявляли большее понимание ключевой роли динамичной
растущей экономики в улучшении условий жизни и перспектив
развития общества и особенно его бедных слоев; и (2) возродили
повышенное внимание к вопросам морали, достоинства, дости-
жений и социальной ответственности каждого отдельного челове-
ка — чтобы в проповедях чаще подчеркивали, что творческая и изо-
бильная жизнь человека — это надежный способ сделать личный
вклад в благополучие общества и мира.
Норман Лир приписывает эрозию американских ценностей
влиянию делового сообщества. На мой вкус, куда больше виноваты
средства массовой информации, особенно телевидение. Но и рели-
гия должна взять часть вины на себя.
Реформа образования
Проблемы качества нашего начального и среднего образования яв-
ляются предметом постоянных жарких споров, и это хорошо. Ме-
ня заботят главным образом не методы преподавания математики,
английского, естественных и общественных наук, хотя все это тоже
чрезвычайно важно. Меня заботят ценности и мотивация: как сде-
лать так, чтобы нация в целом осознала чрезвычайную значимость
образования для нашего будущего, значимость, символом которой
8. НЕТ, ДОРОГОЙ БРУТ, ВИНОВАТА НЕ ЯПОНИЯ
I 271 I
может быть замечательный успех конфуцианских обществ; и как
привить нашей молодежи ценности труда, достижения, творчества
и общности. Я полностью согласен с недавним высказыванием
Амитаи Этциони: «Довольно глупо стремиться к тому, чтобы зака-
чать побольше математики, языков и истории в детей, которые еще
не научились контролировать собственные импульсы, откладывать
удовольствие на будущее или добиваться завершения начатого дела.
Первой задачей школы должна быть помощь семье в формирова-
нии личности учащихся»27.
В критически важные годы становления личности, когда вы-
ковываются ценности и установки, отличающие эффективных
и ответственных взрослых, могут помочь более жесткие требова-
ния, более тяжелые домашние задания, уменьшенные классы, боль-
шая продолжительность обучения в школе и усиление стимулов
к достижению успеха и признания. В нашем обществе особенно
необходимо усилить идею заслуг, играющую столь важную роль
в успехах восточноазиатов. В восточноазиатских и во многих евро-
пейских странах проводятся общенациональные экзамены. Нам то-
же следовало бы принять эту систему.
Я также полагаю, что в Соединенных Штатах профессия
учителя недооценена и плохо оплачивается. Частью проблемы яв-
ляется разрушительная и преимущественно ошибочная идея, что
учителя — это люди, которые занимаются преподаванием, пото-
му что больше ни на что не способны. Повышение учительского
жалованья, несомненно, улучшит качество американского обра-
зования — в школы придут более способные люди, и они скорее
смогут заинтересовать учащихся своими предметами. Одно из са-
мых поразительных различий между Японией и Соединенными
Штатами — это существенно более высокий престиж профессии
учителя в Японии, что соответствует конфуцианской традиции.
И когда я говорю «профессия учителя», я имею в виду не только
университетских профессоров, но и преподавателей начальной
и средней школы.
Мы связываем нашу озабоченность эрозией ценностей, осо-
бенно после публикации книги профессора Блума, с университетом.
Но следует помнить, что именно там получают подготовку наши
учителя начальных и средних школ, и многие из них выходят из уни-
верситета пропитанными релятивистским подходом к ценностям,
который очень распространен во многих вузах. Я полностью согла-
сен с профессором Блумом, что релятивизм — идея, что ценност-
ЧАСТЬ III. ЭРОЗИЯ АМЕРИКАНСКОЙ КУЛЬТУРЫ
I 272 I
ные суждения не имеют реальной основы, так что, например, все об-
щества в равной мере хороши или дурны, — представляет собой
угрозу для нашего понимания собственного общества, для наших
надежд на него, для нашей способности изменить его к лучшему, для
нашей способности понять, в чем заключается превосходство, и до-
стичь его, а в долгосрочном плане — это угроза для выживания важ-
нейших институтов нашего общества.
Среди оказавшихся под угрозой институтов и сам универ-
ситет. Источником угрозы является то, как поколение 1960-х пред-
ставляет себе Америку, да и всю систему демократического капи-
тализма: империалистическая, расистская, эксплуататорская,
алчная, коррумпированная и бесчувственная. Влияние активистов
1960-х годов до сих пор еще чувствуется в академическом мире —
и это несмотря на крах социализма и дружный переход Восточной
Европы в лагерь демократического капитализма. Многие из тех,
кто идеологически и эмоционально ставил на Хо Ши Мина, Фи-
деля Кастро и Даниэля Ортегу, теперь продвигают мультикульту-
рализм, повторную сегрегацию, подавление западных исследова-
ний и нетерпимость к инакомыслящим. Они воспитывают
сходномыслящих студентов, усилия которых по запугиванию про-
фессоров и администраторов университетов заставляют вспом-
нить о поляризации и политизации печально известных универ-
ситетов Латинской Америки — печально, потому что энергия
молодых умов бессмысленно расходуется на лишенную внутрен-
ней дисциплины идеологическую активность, представляющую
собой неуважение к учебе, к поискам истины, к правам и взглядам
других людей.
Влияние левых в университетах вызвало появление правых
активистов, столь же нецивилизованных в своих словах и поступках,
столь же неуважительных к чужому мнению. Для того чтобы обра-
тить вспять процесс упадка университетов, необходимо сильное ли-
дерство, направленное на утверждение академической свободы,
цивилизованности, перфекционизма и общности. Этот процесс
пойдет легче, если будет достигнуто общенациональное согласие по
вопросу о пути дальнейшего развития нашего общества.
Средства массовой информации
Я уже неоднократно подчеркивал, что средства массовой информа-
ции и прежде всего телевидение чрезвычайно сильно влияют на
формирование ценностей и установок. Не хочу создать впечатле-
8. НЕТ, ДОРОГОЙ БРУТ, ВИНОВАТА НЕ ЯПОНИЯ
I 273 I
ние, будто думаю, что чрезвычайно острые проблемы телевидения
характерны и для других медиа. Думаю, что лучшие американские
газеты и общественно-политические журналы превосходно, на
уровне мировых стандартов справляются со своей работой по сба-
лансированной подаче и анализу информации. Мне только хочется,
чтобы большее число американцев читало эти газеты и журналы.
Но телевидение (и кино) представляет собой первостепен-
ную проблему, в том числе потому, что оно ( 1 ) подрывает трудовую
этику, творческий подход к жизни и стремление к мастерству
и (2) пробуждает в зрителях жажду быстрого успеха и наживы. Те-
левидение и кино усиливают склонность не доверять обществу и его
институтам — например, в фильмах Оливера Стоуна, который про-
должает видеть свое собственное общество и мир глазами радика-
лов 1960-х годов. Проблема телевидения столь велика, а в условиях
демократии любая попытка ее решить обречена на столкновение
с такими трудностями, что дух замирает при мысли о том, что сле-
дует сделать, чтобы направить огромную мощь телевидения на ре-
шение конструктивных задач. Понятно, что необходима общена-
циональная дискуссия о воздействии телевидения на общество.
Начало могло бы быть положено решением президента о создании
двухпартийной комиссии с участием ведущих артистов и продюсе-
ров, педагогов, социологов, политиков и прочих для исследования
того, как воздействует на общество телевидение, и рекомендации
мер, в том числе законодательного порядка, которые помогли бы
сделать это влияние более конструктивным и более согласующимся
с нашими целями и нуждами28.
Реформа менеджмента
В тот период, когда ценности труда, достижений и качества подверг-
лись эрозии, главной задачей менеджмента должно стать совершен-
ствование способов мотивирования людей. Это тот аспект управле-
ния, в котором японцы явно достигли превосходства над нами.
В качестве методов укрепления чувства идентификации
с предприятием и поощрения мастерства все более популярны уча-
стие в прибылях и схемы совладения. Но есть и другие методы, не
сводящиеся к такого рода финансовым схемам мотивации. Более
заинтересованный, творческий и эффективный подход к труду мо-
гут дать стратегии децентрализации, наделяющие работников от-
ветственностью за анализ проблем и возможностей и поощряющие
их к участию в решении проблем. Децентрализация и расширение
ЧАСТЬ III. ЭРОЗИЯ АМЕРИКАНСКОЙ КУЛЬТУРЫ
I 274 I
круга несущих ответственность способствуют также профессио-
нальному росту персонала, так что в перспективе предприятие по-
лучает расширенный и подготовленный резерв будущих управлен-
цев. Подобный подход к управлению создает на предприятии более
высокий моральный дух, что также способствует росту эффектив-
ности и качества.
Этичность поведения тоже оказывает влияние на эффек-
тивность. Неэтичное поведение менеджеров подрывает доверие
персонала и ослабляет моральный дух. К тому же нижестоящие по-
лучают сигнал, что и к их неэтичному поведению будет проявлена
терпимость. Честность и достоинство просачиваются сверху вниз.
Но то же самое относится к нечестности и безответственности.
Пятьдесят лет назад многие рабочие были счастливы тем, что
у них есть работа, а трудовая этика была настолько крепкой, что во-
прос о том, скучна работа или интересна, чаще всего просто не воз-
никал. Проблема неинтересной работы возникла и потому, что суще-
ственно повысился уровень образования рабочей силы: в 1940 году
у среднего взрослого американца было за спиной 8 лет обучения,
а к 1980 году стало более 12 лет. Хотя качество американского обра-
зования, особенно на уровне начальной и средней школы, вызывает
большие нарекания, остается фактом, что Соединенные Штаты опе-
режают все другие страны по числу лиц со средним образованием —
59%, — продолжающих учиться дальше29. (На 2-м месте Канада —
55%, потом Швеция — 37%, а показатель для Японии — 29%.) По-
нятно, что люди со столь высоким уровнем образования и большим
выбором возможностей вряд ли будут рады тому, что должны
выполнять простые, рутинные задачи. Как подчеркивают Майкл
Портер и Отис Грэм, нужно стремиться, чтобы у людей были воз-
можности профессионального роста и овладения новыми умения-
ми, а также «участия в принятии решений, что слишком часто счи-
тается прерогативой менеджеров»30.
Совершенствование методов воспитания детей
В любом обществе родители — это потенциально самые важные
агенты конструктивного изменения культуры. Именно родите-
ли — собственным примером, приемами воспитания и общения
со своими детьми — определяют то, что вырастет из их детей.
Успех Японии отражает ценности, способствующие прогрессу,
а также методы воспитания детей, способствующие коллективиз-
му и стремлению к успеху.
8. НЕТ, ДОРОГОЙ БРУТ, ВИНОВАТА НЕ ЯПОНИЯ
I 275 I
Гетто дает самую наглядную — и трагичную — картину того,
насколько важны отношения между детьми и родителями: матери-
подростки, зачастую бросившие учебу в школе, скованные сложив-
шейся во времена рабства культурой с ее безответственностью и пре-
зрением к труду, с готовностью воспринимающие насаждаемые
телевидением ценности быстрого удовлетворения. Эти ценности они
передают своим детям. Очень велика вероятность, что их сыновья
бросят школу, свяжутся с преступниками и станут наркоманами. А их
дочери, вероятнее всего, последуют по стопам матери: неоконченная
школа, ранняя беременность, государственное пособие.
Совершенствование методов воспитания детей — это ключ
к возрождению ценностей труда, образования, мастерства, береж-
ливости и общности. Методы воспитания детей остаются неиз-
менными из поколения в поколение: родители «учатся» приемам
воспитания на своем собственном детском опыте. Детская психо-
логия — это основополагающая научная дисциплина, и, хотя мы
еще многого не знаем о том, что нужно делать, чтобы вырастить эф-
фективного, творческого и ответственного человека, мы знаем уже
достаточно много, хотя знания эти, к сожалению, до многих роди-
телей не доходят. Нужно продолжать исследования и поиск эффек-
тивных методов воспитания, но не менее важно распространять
уже имеющиеся знания, скажем, через соответствующие програм-
мы в средних школах.
Послесловие
Нет сомнений, что сегодня богатство и сила более равномерно
и справедливо распределены между народами, чем это было пять-
десят лет назад, и это к лучшему. То, что Западная Европа восстано-
вилась после войны, объединилась и стала центром экономическо-
го и политического развития — это огромный плюс не только для
европейцев, но и для нас. То же самое, хотя это и не столь очевидно
в отношении конкурента, может быть сказано и о японском эко-
номическом «чуде». Начавшаяся в Восточной Европе поразитель-
ная либерализация, вероятнее всего, будет иметь благоприятные по-
следствия для мирового сообщества и особенно, пожалуй, для
Соединенных Штатов, потому что даст стране возможность умень-
шить бремя чрезмерных оборонных расходов.
Мы должны стремиться к возрождению американской
культуры, но отнюдь не с той целью, чтобы вернуться к сложив-
шемуся после войны мировому доминированию Америки. Это,
ЧАСТЬ III. ЭРОЗИЯ АМЕРИКАНСКОЙ КУЛЬТУРЫ
I 276 I
кстати говоря, не только неисполнимо, но и нежелательно. Цель
состоит в том, чтобы гарантировать поступательное развитие ма-
териального благосостояния, справедливости, творчества и ма-
стерства в нашем обществе — как для его собственного блага, так
и для развития и процветания всего человечества. Но если мы не
будем понимать причины относительного упадка нашей страны и
не сможем действовать в соответствии с этим пониманием, упа-
док продолжится. Мы уже несколько лет как осознали симптомы
болезни, но еще не начали действовать. Я опасаюсь, что мы уже на-
столько погрязли в сосредоточенных на себе и на настоящем цен-
ностях постиндустриального общества, что так и не начнем дей-
ствовать, если только нас не ударит по голове что-нибудь вроде
продолжительной депрессии.
В 1980 году, более десяти лет назад, Генри Розовски, бывший
тогда деканом Гарвардского колледжа, сказал:
На осознание упадка требуется много времени. Большин-
ство историков экономики согласны в том, что в Британии
критические изменения произошли около сотни лет назад,
но этот факт не стал предметом общественного внимания
вплоть до Первой мировой войны... Главные факторы, по
моему мнению, имели внутренний и общественный харак-
тер, а потому все было поправимо: британские предприни-
матели обрюзгли; не вкладывалось достаточно средств
в развитие новых отраслей и технологий; инженерное об-
разование и науки отставали; в отношениях между прави-
тельством и бизнесом не было атмосферы взаимного дове-
рия и поддержки. Если смотреть на нынешнее положение
нашей страны в исторической перспективе, нельзя не за-
метить сигналов опасности31.
Нельзя не заметить не только сигналов опасности. Успех Японии,
Тайваня и Кореи также достаточно нагляден. Британия утратила
роль лидера, потому что потеряла вкус к труду, сбережениям, твор-
честву и риску. Восточноазиаты стали предметом зависти для всего
мира именно потому, что они высоко ценят именно эти качества.
Столь же наглядны уроки того, к чему ведет расколотость и разде-
ленность нации, нарастающие из-за неэффективности плавильно-
го котла, — стоит посмотреть на судьбу Советского Союза, Югосла-
вии, Кипра и многих африканских стран.
8. НЕТ, ДОРОГОЙ БРУТ, ВИНОВАТА НЕ ЯПОНИЯ
I 277 I
Кто же процветает? Общества, приверженные будущему, об-
разованию, успеху и мастерству, приверженные идее лучшей жиз-
ни для всех, приверженные идеалам общности, свободы и справед-
ливости. Некогда Соединенные Штаты были лидером такого рода
обществ. Возможно, у нас еще есть время, чтобы вернуть себе это
лидерство.
Примечания
ВВЕДЕНИЕ. ПРОГРЕСС И НИЩЕТА
БЕЗ МАРКСИЗМА
1 Цит. по: The Alliance for Progress:
A Retrospective / Ed. by L.R. Scheman.
N.Y.; Westport; London: Praeger, 1988.
P. 86.
2 Fukuyama F. The End of History? //
The National Interest. 1989. № 16.
P. 3-18 [Фукуяма Ф. Конец истории? //
Вопросы философии. 1990. № 3].
3 World Bank. World Development Re-
port 1990. N.Y.: Oxford University
Press, 1990.P. 178-179.
4 Ibid. P. 178,243.
5 В «Исследовании о природе и причи-
нах богатства народов» Адам Смит
говорит: «В настоящее время она
[французская колония Сан-Домин -
го] является важнейшей из сахар-
ных колоний Вест-Индии, и ее про-
дукт, как утверждают, размерами
своими превышает продукт всех ан-
глийских сахарных колоний, взятых
вместе» (Smith A. Wealth of Nation.
N.Y.: Random House, 1937. P. 538
[Смит А. Исследование о природе
и причинах богатства народов.
М.:ЭСКМО,2007.С545]).
6 World Bank. World Development Re-
port 1991. P. 205.
7 Inglehart R. Culture Shift in Advanced
Industrial Society. Princeton: Princeton
University Press, 1990. P. 60. Table 1-3.
8 United Nations. Development Without
Poverty. Приведено вместе с картой
и графиком в эквадорской газете
Ноу ( 1990. December 1. Р. 1 ).
9 Soto H. de. El Otro Sendero. Lima: Edi-
torial ElBarranco, 1986 [Сото Э. de.
Иной путь. M.: Социум, 2007].
10 Weber M. The Protestant Ethic and the
Spirit of Capitalism. N.Y.: Scribner,
1950. P. 117 [Вебер М. Избранные
произведения. М.: Прогресс, 1990.
С. 152].
11 Rosenn K.S. The Protection of Judicial
Independence in Latin America // Cent-
re for the Independence of Judges and
Lawyers, CIJL Bulletin. 1988. October.
P. 36.
12 Это положение в отношении Арген-
тины убедительно доказывает Томас
Роберто Фитокъ: Fühl T.R. Social
Factors in Economic Development.
Cambridge: MIT Press, 1961.
13 Эдвард Бэнфилд подчеркивает ори-
ентацию на будущее как основной
движущий мотив вертикальной
мобильности в Америке: BanfieldE.
In The Unheavenly City Revisited.
Boston; Toronto: Little; Brown, 1974.
14 McClelland H.D. The Achieving Society.
Princeton: D. Van Nostrand, 1961.
15 О воспитании детей в Латинской
Америке см.: Walker M. T. Politics and
the Power Structure: A Rural Commu-
nity in the Dominican Republic. N.Y.;
London: Teachers College Press, Co-
lumbia University, 1972. P. 107; Rot-
berg R. Haiti: The Politics of Squalor.
Boston: Houghton Mifflin, 1971.
P.99-101,122-127;FiZZo/7:&Op.cit.
Passim.
16 Mendieta S. La Enfermedad de Centro-
América [1912]. Barcelona: Tipografia
Maucci, 1936. Vol.3. P. 357.
17 Phillips H.R Thai Peasant Personality.
Berkeley and Los Angeles: University
of California Press, 1965. Цит. по: Fos-
ter CM. II Peasant Society: A Reader /
Ed. by J.M. Potter, M.N. Diaz, G.M. Fos-
ter. Boston: Little; Brown, 1967. P. 298.
ПРИМЕЧАНИЯ
I 279 I
18 Джеймс Фаллоуз приводит ряд суще-
ственных соображений о культурных
препятствиях развитию — и сотруд-
ничеству — на Филиппинах {Fallows J.
A Damaged Culture // The Atlantic
Monthly. 1987. November. P. 49-58).
Например: «Национализм, конечно,
может быть источником розни, когда
он восстанавливает народ одной
страны против другого. Но его отсут-
ствие может быть еще пагубнее, если
в результате люди делаются заложни-
ками еще более узкой и фрагменти-
рованной преданности. Когда страна
с крайне выраженными географиче-
скими, племенными и социально-
классовыми различиями, как в случае
Филиппин, обладает лишь слабым
компенсирующим чувством нацио-
нального единства, ее общественная
жизнь превращается в войну каждо-
го против всех... на Филиппинах лю-
ди относятся друг к другу хуже, чем
в любой другой известной мне азиат-
ской стране» (с. 56-57).
19 Мне представляется, что «подъем»
Аргентины в период 1880-1930 годов
был скорее видимостью, чем реаль-
ностью. В плане соотношения между
численностью населения и природ-
ными ресурсами Аргентина, очевид-
но, является самой обеспеченной
страной мира. Во второй половине
XIX века Аргентина, подобно Соеди-
ненным Штатам, Канаде и Австра-
лии, получила большую выгоду от
массового притока британских
инвестиций и технологий и имми-
грантов из Европы (см. главу 1 ). Но,
несмотря на появление ряда значи-
тельных мыслителей и государствен-
ных деятелей, таких как Доминго
Фаустино Сармьенто и Хуан Батиста
Альберди, богатые землевладельцы
господствовали в ее политической
системе вплоть до 1916 года, когда
к власти допустили радикальную
оппозицию. Таким образом, скоро-
спелый экономический подъем
Аргентины был результатом чрезвы-
чайного изобилия природных ресур-
сов и присутствия иностранцев, а ее
политическое развитие шло в русле
латиноамериканского авторитариз-
ма, а не западной демократии. Имен-
но так трактует ее историю Карлос
Эскуде в работе «Крах аргентинского
проекта» {Escudé С. El Fracaso del
Proyecto Argentino: Educaciön e Ideo-
logia. Buenos Aires: Institute Torcuata
Di Telia. 1990).
20 Типология описана в неопублико-
ванной рукописи Мариано Грон-
доны, имеющей название «Треуголь-
ник развития» («The Triangle of
Development» ).
21 Ibid. P. 84.
22 Ibid. P. 82.
23 Peasant Society: A Reader. P. 304
(курсив автора). Нижеследующее
развитие этого тезиса опирается на
с. 305-318.
24 Banfield Е. С. The Moral Basis of a
Backward Society. Glencoe, IL: The Free
Press, 1958. Сегодня Кьяромонте
выглядит совершенно иначе —
см. главу 2.
25 Herskovits M. Life in a Haitian Valley.
N.Y.: Knopf, 1937.
26 Wells H. The Modernization of Puerto
Rico: A Political Study of Changing
Values and Institutions. Cambridge:
Harvard University Press, 1969.
27 Körten D. C. Planned Change in a Tra-
ditional Society: Psychological Pro-
blems of Modernization in Ethiopia.
N.Y.; Washington; London: Praeger Pu-
blishers, 1972.
28 Цит. по: Peasant Society: A Reader. P. 298.
29 Pons FM. Raices del Problema Domini-
cano («Корни доминиканской про-
блемы»), выступление на ежеме-
сячном завтраке Американской
торговой палаты в Санто-Доминго
(Доминиканская Республика) 27 ок-
тября 1982 года.
30 Peasant Society: A Reader. P. 10-11.
31 InglehartR. Op. cit. P. 14.
1. БРАЗИЛИЯ
1 Нижеследующая статистика взята из
доклада Международного банка
ПРИМЕЧАНИЯ
I 280 I
реконструкции и развития, раздел
«World Development Indicators»
(International Bank for Reconstruction
and Development. World Development
Report 1991. N.Y.: Oxford University
Press, 1991).
2 Согласно «World Development Report
1980» (табл. 1),уровень грамотности
взрослого населения в 1975 году
составлял 76%.
3 «World Development Report 1990» по-
казал, что Бразилия отстает от Китая
и Испании.
4 Moog С. V. Bandeirantes е Pioneiros.
Rio de Janeiro: Editora Civilizacao Bra-
sileira, 1964.
5 Wagley C. An Introduction to Brazil.
N.Y.; London: Columbia University
Press, 1963. P. 9.
6 Поскольку в экономике воцарилась
депрессия, Всемирный банк
в 1988 году понизил ее до уровня
«ниже среднего».
7 16 апреля 1986 года, выступая на
заседании Португальско-американ-
ского фонда (Luso -American
Foundation), бывший посол США
в Португалии, Ричард Д. Блумфилд,
служивший также и в Бразилии, за-
явил: «Я бы сказал, что к развитию
ведут те ценности и установки,
которые вознаграждают людей по
заслугам, а не по их статусу, семей-
ной или социальной принадлежно-
сти; это побуждает человека про-
являть инициативу и брать на себя
ответственность; это создает дове-
рие к общественным институтам;
это подчеркивает, что проблемы на-
до решать на основе рационально-
сти, а не идеологии; это поощряет
коллегиальность и коллективный
подход, а не авторитарное руковод-
ство; короче говоря, это ценности
и установки, характерные для со-
временных, а не традиционных
обществ... Португальское обще-
ство сильно отстает от других
западных стран в переходе от тради-
ционных ценностей к современ-
8 Azevedo T. de. Catholicism in Brazil //
Thought (Fordham University Quar-
terly). Vol. 28 ( 1953). P. 257; цит. no:
WagleyC. Op.dt?.234.
9 Уогли отмечает: «Священники руко-
водствовались скорее традицией,
чем религией. Некоторые имели по-
дружек и детей» ( Wagley С. Op. cit.
Р. 235). Читатели книги «Малоразви-
тость — это состояние ума» могут
припомнить замечание никарагуан-
ского историка Хосе Долорес Гомец:
«Многих священников привело в ко-
лонии желание избавиться от оков,
налагаемых священническими обе-
тами, особенно от обета бедности;
они надеялись, что за морем смогут
жить беззаботно и с удобствами,
и прежде всего смогут вкусить плот-
ских радостей» (Harrison L. Underde-
velopment Is a State of Mind: The Latin
American Case. Lanham, MD: Harvard
Center for International Affairs and
University Press of America, 1985.
P. 37-38).
10 Только в 1933 году в Сан-Паулу был
основан первый настоящий универ-
ситет. Уогли замечает, что видел ди-
плом, выданный в 1922 году «Уни-
верситетом Рио-де-Жанейро», но
«в то время он представлял собой
всего лишь не связанную между со-
бой группу самостоятельных фа-
культетов» ( Wagley С. Op. cit. P. 207).
11 Ibid. Р. 206.
12 Wesson R., Fleischer D. V. Brazil in Tran-
sition. N.Y.: Praeger Publishers, 1983.
P. 10.
13 Ibid. P. 42.
14 О том, как в 1970-е годы Бразилия
залезла в огромные долги, см.:
FishlowA. Latin American Adjustments
to the Oil Shocks // Latin American
Political Economy / Ed. by J. Hartlyn,
S.A. Morley. Boulder; London: West-
view Press, 1986. P. 54-84; Lamou-
nier В., MouraA.R. Economic Policy
and Political Opening in Brazil // Ibid.
P. 165-196.
15 В интервью Jornal de Brazil, опубли-
кованном 19 ноября 1988 года,Эрун-
ПРИМЕЧАНИЯ
I 281 I
дина назвала Никарагуа своей «лю-
бимой страной». Лидер Рабочей пар-
тии и вероятный кандидат в прези-
денты Луис Инасио «Лула» да Силва
назвал Никарагуа «новой моделью
для Латинской Америки» ( Veja maga-
zine. 1988.November23.P.41).
16 Спустя несколько месяцев после
победы Эрундины кардинал Паулу
Эваришту Арнс, архиепископ Сан-
Пауло, написал в письме «дорогому
Фиделю» Кастро о своей надежде на
то, что он всегда будет править Ку-
бой. См.: Riding A. Brazil Cardinal's
Praise of Castro Stirs Protest // New
York Times. 1989. February 5. P. 20.
17 См. : Roett R. Brazil: Politics in a Patri-
monial Society. N.Y.: Praeger, 1978.
18 Cardoso E. Debt Cycles in Brazil and Ar-
gentina // Debt and Transfiguration /
Ed. by D. Felix. Armonk, NY: M.E. Shar-
pe, 1990. P. 111 -140. В тот же период
рост ВНП на душу населения в Япо-
нии был намного выше просто
в силу того, что там не было такого
значительного роста численности
населения, как в Бразилии.
19 World Bank. World Development
Report 1988. N.Y.: Oxford University
Press, 1988. P. 225. Table 2.
20 Wesson R., Fleischer D. V. Op. cit. P. 13.
21 О ранних этапах индустриализации
Бразилии см.: Baer W Industrializa-
tion and Economic Development
in Brazil. Homewood, IL: Irwin, 1965.
22 Recent Brazilian Economic Growth and
Some of Its Main Problems // University
of Brasilia. Economics Department.
Discussion Paper № 25.1975. April. P. 2.
23 World Development Report 1980. P. 115.
Table 3.
24 Ibid. P. 227. Table 3.
25 World Development Report 1989. P. 190.
Table 14; P. 194. Table 16.
26 Jaguaribe H. et al Brasil 2000. Sro Paulo:
Editora Paz e Terra, 1986.
27 Wagley C. Op. cit. P. 11.
28 Diaz-Plaja F. El Espanol y Los Sietè
Pecados Capitales. Madrid: Alianza Edi-
torial, 1966 (репринт 1985 года).
29 Некоторые знающие английский
португальцы говорят, что jeito —
это точный синоним слова «компро-
мисс». Но это не так, потому что
BJeito есть оттенок «умения», «мани-
пулирования» и даже «нелегально-
сти». См. также: Wesson R., Flei-
scher D. V. Op. cit.
30 Freyre G. New World in the Tropics.
N.Y.:Knopf,1959.R7.
31 Medeitos M. A. A. de. О Elogio da Domi-
naçâo. Rio de Janeiro: Ediçôes Achiame,
1984.
32 Полковник военной полиции Жорж
да Силва, один из немногих высоко-
поставленных черных в государ-
ственном аппарате, в опубликован-
ном 20 ноября 1988 года в журнале
Jornal do Brazil интервью подверг от-
крытой критике уровень расовых от-
ношений в Бразилии. Интервью вы-
шло с заголовком: «Negro diz que elite
nao tern compromisso com a nacao»
(«Негр говорит,что элита не выпол-
няет свой долг перед народом»).
В нем да Силва утверждает, что
положение бразильских черных
сегодня «ненамного лучше, чем во
времена рабства», и указывает на
проводимую в Соединенных Штатах
политику компенсирующих дей-
ствий как на «источник вдохнове-
ния». См. также: Simons M. Brazil's
Blacks Feel Prejudice 100 Years After
Slavery's End // New York Times. 1988.
May 14. P.I.
33 Японцы, занимающие более высокое
иерархическое положение, должны
в ответ на верность (chu, ko, gin) со
стороны нижестоящих выказывать
свое jen (обычно переводится как
«благоволение»), что приблизитель-
но соответствует концепции «nobles-
se oblige».
34 Wagley С. Op. cit. P. 184-185.
35 Freyre G. The Masters and the Slaves:
A Study in the Development of the Bra-
zilian Civilization. N.Y.: Knopf, 1956.
P. 26-27. Цит. по: Wagley C. Op. cit.
P. 185.
36 Анализ poRKJeito в бразильской
системе правосудия см.: Rosenn K.S.
ПРИМЕЧАНИЯ
I 282 I
The Jeito Revisited // Florida Interna-
tional Law Journal (Fall 1984). P. 1-43.
37 См. : Medeiros M. de. Op. cit. P. 63.
38 DaMattaR. A Casa e a Rua. Säo Paulo:
Editora Brasiliense, 1985. P. 40.
39 Meira Penna J. O. de. Psicologia do Sub-
desenvalvimento. Rio de Janeiro: APEC
Editora, S. A., 1972. P. 4L
40 Wagley C. Op. cit. P. 198. Проблема су-
ществует и по сей день, как отметил
Джеймс Брук: Brooke J. In Brazil's
Congress, Nepotism Is Hanging On //
New York Times. 1991. May 3. P. A9.
41 Barbosa M.L V. О Voto da Pobrosa
e о Pobresa do Voto. Rio de Janeiro:
Jorge Zahar Editor, 1988. P. 26.
42 Цит. по: Riding A. Venality So Bald It's
Now Intolerable // New York Times.
1989. January 14. P. 4.
43 Weber M. The Protestant Ethic and the
Spirit of Capitalism. N.Y.: Scribner,
1950. P. 117 [ВеберМ. Избранные
произведения. М.: Прогресс, 1990.
С. 152].
44 Оценка взята из статьи: Marcom J., Jr.
The Fire Down South // Forbes Magazi-
ne. 1990. October 15. P. 57.
45 Wagley С Op. cit. P. 248-249. Данные
переписи 1950 года взяты у Уогли.
«The Encyclopedia Britannica
World Data Annual 1988» говорит
о 8 млн 620 тыс. протестантов на
1986 год, используя данные, предпо-
ложительно, переписи 1980 года.
46 См. культурологическое истолко-
вание того, что часто именуют «ар-
гентинской загадкой»: Harrison L
Op. cit. Chap. 6.
47 См.: Fillol T.R. Social Factors in Econo-
mic Development. Cambridge: MIT
Press, 1961. См. также во введении ти-
пологию Марио Грондоны с ее ори-
ентированными на прогресс и про-
тивящимися прогрессу культурами.
48 Foerster R.F. The Italian Emigration
of Our Times. Cambridge: Harvard
University Press, 1919. P. 289.
49 Об интересном опыте голландских
поселенцев в Паране (и в Аргентине)
см.: JongkindF. The Protestant Ethic
and Economic Progress: Dutch Agrari-
an Colonies in Argentina and Brazil
(статья была представлена на кон-
грессе Американской антропологи-
ческой ассоциации в Вашингтоне
16 ноября 1989 года).
50 Simons M. Japanese Gone Brazilian:
Unhurried Workaholics // New York
Times. 1988. May 8. P. 14.
51 Ibid.
52 FillolT.R.Op.dt.?.32.
53 Foerster R.F. Op. cit. P. 264.
54 Ibid. P. 267.
55 Hagen E. On the Theory of Social Chan-
ge: How Economic Growth Begins.
Homewood, IL: Dorsey Press, 1962.
56 Fillol T.R. Op. cit. P. 34,39 (курсив
мой).
57 Escudé С. El Fracaso del Proyecto Ar-
gentino: Educaciyn e Ideologia. Buenos
Aires: Institute Torcuata Di Telia, 1990.
P. 200-201,206.
58 Skidmore Т.Е. Comparing Argentina
and Brazil: The Link Between Politics
and Economic Development // New
World. Vol.1 (1986).№1.R37.
59 Члены среднего класса «разделяют
аристократические ценности тради-
ционного высшего класса». У низ-
ших классов «нет культуры, отлич-
ной от культуры высшего класса, —
они, при всей своей чуждости, явля-
ются частью бразильской культуры»
( Wagley С. Op. cit. P. 126,147).
60 Ibid. P. 128-129,131.
61 См. рисунки 9 и 10 в работе: Cardo-
so E. Op. cit.
62 Цит. по: Ibid. P. 128-129.
63 Jaguaribe H. et al. Op. cit.
64 Moog G V. Op. cit. P. 198.
2. ИСПАНИЯ
1 См.: Harrison L. Underdevelopment Is
a State of Mind: The Latin American
Case. Lanham, MD: Harvard Center
for International Affairs and University
Press of America, 1985. Chap. 7.
2 Paz O. The Labyrinth of Solitude: Life
and Thought in Mexico. N.Y.: Crove
Press, 1961. P. 122.
3 Бестселлер Эрнандо де Сото описы-
вает современную экономику Перу
ПРИМЕЧАНИЯ
I 283 I
как в основном меркантилистскую:
Soto H. de. Otro Sendero. Lima: Editori-
al El Barranco, 1986 [Сото Э. de.Иной
путь. M.: Социум, 2007].
4 Rosenn K.S. The Protection of Judicial
Independence in Latin America // Cen-
tre for the Independence of Judges and
Lawyers. CIJL Bulletin. 1988. October.
P. 36.
5 Soudière E. de la. An Explanation of
Spain. N.Y.: Random House, 1964. P. 18.
6 Diaz-Plaja F. El Espanol y Los Siete Pe-
cados Capitales. Madrid: Alianza Edito-
rial, 1966 (репринт 1985 года). О сверх-
индивидуализме см.: Ibid. P. 76.
7 Ortega у Gasset J. Invertebrate Spain.
N.Y.: Norton, 1937. P. 49-50.
8 Diaz-Plaja F. Op. cit. P. 83.
9 См.: Arango E.R. The Spanish Political
System: Franco's Legacy. Boulder, CO:
Westview Press, 1978. P. 109.
10 Diaz-Plaja F. Op. cit. P. 79.
11 Ibid. P. 72-73,127.
12 Цит. по: Wells H. The Modernization
of Puerto Rico: A Political Study
of Changing Values and Institutions.
Cambridge: Harvard University Press,
1969. P. 45.
13 Walker M. T. Politics and the Power
Structure: A Rural Community in the
Dominican Republic. N.Y.; London:
Teachers College Press, Columbia Uni-
versity, 1972. P. 107.
14 Banfield E. The Moral Basis of a Back-
ward Society. Glencoe, IL: Free Press,
1958. P. 159.
15 Weber M. The Protestant Ethic and the
Spirit of Capitalism. N.Y.: Scribner, 1950.
P. 117 [Вебер M. Избранные произве-
дения. М.: Прогресс, 1990. С. 152].
16 ШЬ H. Op. cit. P. 32.
17 Цит. по: Rangel С. The Latin Ameri-
cans: Their Love-Hate Relationship
with the United States. N.Y.; London:
Harcourt Brace Jovanovich, 1977.
P. 192.
18 Lieberman S. The Contemporary Spa-
nish Economy. London: Allen and
Unwin,1982.R7.
19 Diaz-Plaja F Op. cit. P. 25.
20 Ortega y Gasset}. Op. cit. P. 152-153.
21 Lieberman S. Op. cit. P. 4.
22 Arango E.R. Op. cit. P. 60.
23 Ibid. P. 70-71.
24 Цит. no: Ibid. P. 72.
25 Цит. no: Ibid. P. 76.
26 Vilar P. Spain: A Brief History. Oxford:
Pergamon Press, 1967. P. 113.
27 Sarmiento D.F. Facundo: Civilization
y Barbarie. Buenos Aires: Espasa-Calpa
Argentina, 1951.P. 103 [Сармьенто Д.Ф.
Факундо.М.:Наука,2000.С. 87].
28 Cela C.H. Conversaciones Espanolas.
Barcelona: Plaza & Janes Editores, S.A.,
1987. P. 104.
29 Цит. по: Arango E.Ä. Op. cit. P. 119,103.
30 Об американо-испанских отношениях
в 1950-е годы см.:Murphy J.C., Rubot-
tom R.R. Spain and the United States Sin-
ce World War II. N. Y: Praeger, 1984.
31 Harrison J. The Spanish Economy
in the Twentieth Century. London;
Sydney. Croom Helm, 1985. Chap. 7.
32 Cortada }. W. Two Nations over Time:
Spain and the United States, 1776-1977.
Westport; London: Greenwood Press,
1978. P. 234.
33 Hooper J. The Spaniards: A Portrait
of the New Spain. London: Penguin
Boob, 1986. P. 26-27.
34 См.: Inchausti J.A. La Distribution de la
Renta en Espana // Espana: Un Présente
para el Futuro / Ed. Juan Linz. Madrid:
Instituto de Estudios Econömicos, 1984.
P. 127-148.
35 Hooper J. Op. cit. P. 33.
36 World Bank. World Development Re-
port 1988. N.Y.: Oxford University
Press, 1988. P. 273.
37 World Development Report 1990.
38 American Embassy, Madrid. Economic
Trends Report. 1989. July. P. 5.
39 Джозеф Харрисон в книге «Испан-
ская экономика в XX веке» цитирует
в качестве источника своей оценки
статью Анхеля Алькайде Инкаусти.
40 Inkeles A., Smith D. Becoming Modem:
Individual Change in Six Developing
Countries. Cambridge: Harvard Univer-
sity Press, 1974.
41 Harrison J. Op. cit. P. 156.
42 Lieberman S. Op. cit. P. 230-231.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 284 I
43 Hooper J. Op. cit. P. 28.
44 McClelland D. The Achieving Society.
Princeton: D. Van Nostrand, 1961.
45 Orizo FA. et all. Juventud Espanola
1984. Madrid: Ediciones SM, 1985.
46 Inglehart R. Cultural Shift in Advanced
Industrial Society. Princeton: Princeton
University Press, 1989. Appendix 9. Tab-
le 9-8.
47 Diaz V.P. Politicas Econömicas y Pautas
Sociales en la Espana de la Transicion:
La Doble Cara del Neocorporatismo //
Espana: Un Présente para el Futuro.
P. 31,42.
48 Donges J.B. La Insuficiencia de Produc-
tividad en la Economia Espanola: Cau-
sas y Remedios // Ibid. P. 114.
49 Hooper J. Op. cit. P. 171-172.
50 Ibid. P. 173.
51 Ibid. P. 174.
52 Ibid.
53 Цит. по: Patino J.M.M. La Iglesia en la
Sociedad Espanola // Espana: Un Prés-
ente para el Futuro. P. 153.
54 Günther R. Politics and Culture in
Spain. Center for Political Studies, Insti-
tute for Social Research, University of
Michigan, Ann Arbor, 1988. P. 14. Ис-
точником является работа, прове-
денная Хосе Рамона Монтеро Си-
бертой. Данные «Службы мировых
ценностей» показывают, что религи-
озность тесно связана с возрастом:
церкви доверяют около 30% испан-
цев в возрасте от 15 до 34 лет, около
65% в возрасте от 45 до 64 и 75% тех,
кто старше 65. Скорее всего, религи-
озность усиливается с возрастом
в большинстве обществ, но, возмож-
но, не так значительно.
55 Preston P. The Triumph of Democracy in
Spain. London; N. Y: Methuen, 1986. P. 21.
56 Hooper}. Op. cit. P. 37.
57 Цит. по: Ibid. P. 39.
58 Preston P. Op. cit. P. 122.
59 Ibid. P. 119.
60 Hooper J. Op. cit. P. 43.
61 Ibid. P. 44-45.
62 Patino J.M.M. La Iglesia en la Sociedad
Espanola // Espana: Un Présente para
el Futuro. P. 198.
63 Weber M. Op. cit. P. 117 [Вебер М.
Указ. соч. С. 152].
64 GüntherR. Op.cit. P. 23.
65 Цит. по: Hooper J. Op. cit. P. 73.
66 Ibid. P. 137.
67 См.: Fühl T.R. Social Factors in Econo-
mie Development. Cambridge: MIT
Press, 1961.
68 Graham R. Spain: A Nation Comes
of Age. N.Y.: St. Martin's Press, 1984.
P.61.
3. ТАЙВАНЬ И КОРЕЯ
1 Эмброуз Кинг и Майкл Бонд отме-
чают: «Хотя мы вполне отдаем себе
отчет, что китайская культура далеко
не является однородной системой,
нам представляется, что конфуциан-
ские ценности сыграли преоблада-
ющую роль в формировании китай-
ского характера и поведения»
(King A. Y.C., BondM.H. The Confucian
Paradigm of Man: A Sociological View //
Chinese Culture and Mental Health /
Ed. by Wen-Shing Tseng, David Y. H.
Wu. Orlando, FL: Academic Press, 1985.
P. 29). Нижеследующее обсуждение
опирается преимущественно на ра-
боту: Reischauer E.O., Fairbank J.К.
East Asia: The Great Tradition. Boston:
Houghton Mifflin, 1960. Chap. 3.
2 Reischauer E. O., Fairbank J.K. Op. cit.
P. 70. Должен заметить, что прежде
я ошибся, описав конфуцианство
как религию (Harrison L. Underdeve-
lopment Is a State of Mind: The Latin
American Case. Lanham, MD: Harvard
Center for International Affairs and
University Press of America, 1985.
P. 23). Высказывание о «далеком от
рациональности мире магии» явно
неприменимо к конфуцианству, но
может быть сказано о даосизме
и других религиях, сосуществовав-
ших с конфуцианством.
3 Reischauer E.O., Fairbank J.К. Op. cit.
P. 30.
4 Ibid. P. 28.
5 В бестселлере Амии Тана неодно-
кратно заходит речь об умиротворе-
нии предков ( Tan A. The Joy Luck
ПРИМЕЧАНИЯ
I 285 I
Club. N. Y.: Ivy Books, 1989). Страх пе-
ред возможными действиями умер-
ших родственников известен также
в Японии (см. главу 4).
6 Hofheinz R., Jr., Calder K.E. The Eastasia
Edge.N.Y.:BasicBooks,1982.R121.
7 Weber M. Confucianism and Taoism /
Abridged by Michio Morishima. Lon-
don: International Centre for Econo-
mics and Related Disciplines, 1984.
P. 60.
8 Reischauer E.O., Fairbank J.K. Op. cit.
P. 74.
9 Ibid. P. 72.
10 О том же говорит и Рейшауер: «По-
скольку конфуцианство делает упор
на этике как основе хорошего прав-
ления, политическая оппозиция не
может быть признана результатом
честного расхождения во мнениях,
а рассматривалась обычно как сви-
детельство морального разложения
оппонентов... Демократический ба-
ланс нашей партийной политики
был бы немыслим» (Ibid. P. 438).
11 Pye L. W. Tiananmen and Chinese Poli-
tical Culture: The Escalation of Confron-
tation from Moralizing to Revenge //
Current Asian Survey. 1990. April;
а также: The Broken Mirror: China
After Tiananmen / Ed. by G. Hicks.
London: Longman, 1990.
12 Ibid.
13 В работе «Корейская деревня между
фермой и морем» Винсент СР. Брандт
подчеркивает, что в деревне Сокпо
сосуществуют иерархическое конфу-
цианство и эгалитарная общинная
этика, исторические корни которой
могут быть даже глубже, чем у кон-
фуцианства (Brandt V.S.R. A Korean
Village Between Farm and Sea. Cam-
bridge: Harvard University Press, 1971).
Но, замечает он, «конфуцианская
доктрина, как она проявляется
в Сокпо, выходит за границы род-
ственных связей и требует про-
являть умеренность и сдержанность
во всех межличностных отношениях.
В этом отношении она укрепляет бо-
лее эгалитарные идеалы сотрудниче-
ства, гостеприимства и терпимости
к другим» (Ibid. R 236) — и мы опять
вспоминаем о пятом конфуциан-
ском взаимоотношении.
14 Данные из: World Bank. World Deve-
lopment Report 1980. N.Y.: Oxford Uni-
versity Press, 1980.
15 KuoS. W.Y. The Achievement of Growth
with Equity // Conference on Economic
Development Experiences of Taiwan
and Its New Role in an Emerging Asia-
Pacific Area. Taipei: The Institute of
Economics, Academia Sinica, 1988.
Vol. 1. P. 74 (в дальнейшем в ссылках
на этот двухтомный труд я буду ука-
зывать Academia Sinica 1988). Другие
новейшие данные по Тайваню взяты
из трудов той же конференции, если
не будет указан другой источник.
16 World Development Report 1989.
17 Исторические данные взяты из рабо-
ты: Reischauer E.O., Fairbank J.K. Op. cit.
18 Peattie M.R. Introduction // The Japa-
nese Colonial Empire / Ed. by R.H. My-
ers, M.R. Peattie. Princeton: Princeton
University Press, 1984. P. 44.
19 Gann L.H. Western and Japanese Colo-
nialism // Ibid. P. 522-523.
20 Ho S. Economie Development of Tai-
wan, 1860-1970. New Haven; London:
Yale University Press, 1978. P. 40.
21 Perkins D. China: Asia s Next Economic
Giant? Seattle; London: University of
Washington Press, 1986. P. 18.
22 U.S. Agency for International Develop-
ment. U.S. Overseas Loans and Grants
July 1,1945 — September 30,1982.
Washington, DC: Government Printing
Office, 1982. P. 83.
23 HoS. Op. cit. P. 115.
24 Редактор журнала International La-
boratory заметил в майском выпуске
1987 года: «Существенно, что
в период 1957-1974 годов из Тайваня
с населением порядка 10 млн
[в США] прибыло более 20 тыс. сту-
дентов для освоения инженерных
и технических наук (т.е. 61% от об-
щего числа 35 тыс. студентов), а из
Латинской Америки с населением
280-350 млн приехало 30 тыс. сту-
ПРИМЕЧАНИЯ
I 286 I
центов для изучения инженерных
и технических наук (или 27% от об-
щего числа студентов)».
25 О тайваньской земельной реформе
см.: Prosterman R.L., Riedinger J.M.
Land Reform and Democratic Develop-
ment. Baltimore; London: Johns Hop-
kins University Press, 1987.
26 HoS. Op. cit. P. 120.
27 Kuo S.W.Y.II Academia Sinica. P. 111.
28 Rostow W. W. The Stages of Economic
Growth. London: Cambridge Universi-
ty Press, 1960. P. 39.
29 Нои C. Strategy for Economic Develop-
ment in Taiwan and Implications for
Developing Economies // Academia
Sinica. P. 56.
30 Tzong-shian Yu. The Role of Govern-
ment in Industrialization // Ibid.
P. 135,147.
31 KuoS.WY. I/lhid.R85.
32 Ibid. P. 71-120.
33 См.: FishlowA. Latin American Adjust-
ments to the Oil Shocks // Latin Ameri-
can Political Economy / Ed. by J. Hart-
lyn, S.A. Morley. Boulder; London:
Westview Press, 1986. P. 54-84. Два
других «дракона», Гонконг и Синга-
пур, тоже пострадали от нефтяных
шоков, но перенесли их также доста-
точно спокойно.
34 Еще раз приходится вспомнить ана-
лиз мотиваций из работы: Hagen E.
On the Theory of Social Change: How
Economic Growth Begins. Homewood,
IL: Dorsey Press, 1962.
35 Harrison S. S. Taiwan After Chiang
Ching-Kuo // Foreign Affairs. 1988.
Spring. P. 791.
36 Нижеследующий исторический об-
зор опирается по большей части на
материалы из работы: Reischauer E.O.,
Fairbank].К. Op. cit. Chap. 10.
37 Ibid. P. 411-412.
38 Ibid. P. 426.
39 Ibid. P. 432.
40 Ibid. P. 449.
41 Ibid. P. 762.
42 Perkins D. Op. cit. P. 18.
43 По подсчетам Фэрбанка: Reischau-
er E.O., FairbankJ.K. Op.cit.P.847.
44 Mason E. S. et all. The Economie and So-
cial Modernization of the Republic of
Korea. Cambridge; London: Harvard
University Press, 1980. P. 44. Эта книга
является важнейшим источником
по послевоенной истории Кореи.
45 Стив Хаггард отмечает, что на Тайва-
не ориентированная на мировые
рынки экономическая политика
также была реакцией на намерение
США уменьшить помощь (Academia
Sinica 1988. Р. 284).
46 Mason E. S. et al. Op. cit. Chap. 4.
47 Henderson G. Korea: The Politics of the
Vortex. Cambridge; London: Harvard
University Press, 1968.P. 193-194.
48 Seoul Is Planning to Convert Its Rau-
cous Politics into Cray Japanese Model //
New York Times. 1990. February 6.
РАЗ.
49 Pye L. Asian Power and Politics. Cam-
bridge; London: Belknap Press of Har-
vard University Press, 1985. P. 58,75.
50 King A. Y.C., BondM.H. Op. cit. P. 35.
51 Scalapino R.A. The Politics of Develop-
ment: Perspectives on Twentieth Centu-
ry Asia // Reischauer Lectures Harvard
University. 1988. Ocpber. Sec. 1. P. 12.
52 Inglehart R. Culture Shift in Advanced
Industrial Society. Princeton: Princeton
University Press, 1990. P. 14.
53 Scalapino R.A. Op. cit. P. 12.
54 Harrison L. Op. cit. P. XVI-XVII.
55 Scalapino R.A. Op. cit. P. 11 -12.
56 Perkins D. Op. cit.
57 Ibid. P. 8.
58 Weber M. The Religion of China. N.Y.:
Macmillan, 1951.
59 Weber M. Confucianism and Taoism.
London: International Centre for Eco-
nomics and Related Disciplines, 1984.
P. 18,20,76.
60 Ibid. P. 33,76,79.
61 Ibid. P. 81; курсив мой.
62 Reischauer E. O., Fairbank J.K East Asia:
The Modem Transformation. Boston:
Houghton Mifflin, 1965. P. 93.
63 Weber M. Op. cit. P. 180.
64 Pye L. Op. cit. P. 60. В своей неопу-
бликованной статье 1987 года
«Трансформация конфуцианства
ПРИМЕЧАНИЯ
I 287 I
в постконфуцианскую эпоху: возни-
кновение рационалистической тра-
диции в Гонконге», Эмброуз И.К.
Кинг отмечает, что отсутствие в кон-
фуцианстве «трансцендентального
напряжения» опровергается в статье
С.Н.Эйзенштадта (EisenstadtS.N. The
Worldly Transcendentalism and the
Structuring of the World: Weber's 'Reli-
gion of China' and the Format of Chi-
nese History and Civilization // Max
Weber in Asian Studies / Ed. by
A.E. Buss. Leiden: E.J. Brill, 1985.
P. 46-64).
65 PyeL Op. cit. P. 160.
66 Galbraith J.K. The Nature of Mass Po-
verty. Cambridge; London: Harvard
University Press, 1979.
67 Guanxi — термин, который Эзра Bo-
гель определяет как «культивирова-
ние личных связей» ( Vogel E. One Step
Ahead in China. Cambridge; London:
Harvard University Press, 1989. P. 405),
родственный испанскому amiguismo,
вытекает, по крайней мере отчасти,
из обязательств пятого конфуциан-
ского взаимоотношения — между
другом и другом. Как отмечает Фо-
гель, guanxi остается важнейшим ин-
струментом бизнеса в Южной Корее.
На Тайване это настолько важно, что
Американский институт (по суще-
ству, американское посольство) опу-
бликовал брошюру под названием
«Kuan-His [просто другая транс-
крипция того же китайского сло-
ва] — ключ к успеху американского
бизнеса на Тайване».
68 Люсиен Пай придумал удачное вы-
ражение, подчеркивающее автори-
тарное родство конфуцианства
и ленинизма, — «конфуцианский ле-
нинизм» (Pye L. In The Mandarin and
the Cadre: China's Political Cultures.
Ann Arbor: Center for Chinese Studies,
University of Michigan, 1988).
69 Mason ES. et all. Op. cit. P. 284-285.
70 !CmgA.Op.cit.P.13.
71 См.: Vogel E. Op. cit. P. 406.
72 Haggard S. Il Academia Sinica.
P. 284-287.
73 Кинг приходит к сходному выводу:
«Я держусь того взгляда, что в кон-
фуцианстве есть потенциал пре-
ображения и в подходящих инсти-
туциональных условиях этот
потенциал может проявиться
и положительно повлиять на ход
экономического развития» (King А.
Op.cit.R5).
4. ЯПОНСКОЕ «ЧУДО»
1 Reischauer E. О., Fairbank J. К. East Asia:
The Modern Transformation. Boston:
Houghton Mifflin, 1965. P. 33.
2 Beasley W.G. The Meiji Restoration.
Stanford: Stanford University Press,
1972. P. 16.
3 Ibid. P. 132.
4 Ibid. P. 14.
5 Ibid. P. 36. По данным Хара Хироко
и Манагава Миеко, начиная с 1600 го-
да учились 15% девочек (английская
рукопись главы из: Zur Sozialgeschicte
der Kindheit / Hrsg. von Jochen Martin,
August Nitschke. Frieburg; München:
Verlag Karl Alber, 1985).
6 RosenbergN., Birdzell LE., Jr. How the
West Grew Rich. N. Y.: Basic Books,
1986. P. 60-61 [РозенбергН.,Бирд-
целл R.E. Как Запад стал богатым.
Новосибирск: Экор, 1995. С. 67].
7 Beasley W.G. Op. cit. P. 57.
8 Бизли отмечает, что «волнения
в стране, угрозы извне» — это анг-
лийский вариант японского перево-
да (naiyu-gaikan) китайской поговор-
ки (Ibid. Р. 41).
9 Цит. по: Ibid. Р. 89.
10 Jansen M. The Meiji Ishin in Perspecti-
ve // Meiji Ishin: Restoration and Revo-
lution / Ed. by N. Michio, M. Urrutia.
Tokyo: United Nations University, 1985.
P. 12.
11 Ibid. P. V.
12 Cibney ER. Meiji: A Cultural Revolu-
tion//Ibid. P. 105.
13 Reischauer E.O., Fairbank J.K. Op. cit.
P. 244,267.
14 Beasley W.G. Op. cit. P. 329.
15 Ibid. P. 323.
16 Ibid. P. 371.
ПРИМЕЧАНИЯ
I 288 I
17 Reischauer E. О., Fairbank J.K. Op. cit.
P. 272.
18 Ibid. P. 276.
19 Ibid.
20 Ibid. P. 247. Полагаю, что большин-
ство читателей улыбнутся, прочитав
это предложение.
21 Ibid. P 251.
22 Цит.по:Beasley W.G. Op.cit. P.311.
23 Reischauer E. O., Fairbank J.K. Op. cit.
P. 296.
24 Ibid. P. 298.
25 Ibid. P. 279,244.
26 Reischauer E.O., Fairbank].К. East Asia:
The The Great Tradition. Boston:
Houghton Mifflin, 1960. P. 474.
27 Dore R. Taking Japan Seriously. Stanford:
Stanford University Press, 1987. P. 5.
28 World Bank. World Development
Report 1989. N.Y.: Oxford University
Press, 1989. P. 223. Table 30.
29 Ingtehart R. Culture Shift in Advanced
Industrial Society. Princeton: Princeton
University Press, 1990. P. 26,72.
30 Embree J.F. Suye Mura: A Japanese Villa-
ge. Chicago and London: University
of Chicago Press, 1939. P. 163ff.
31 Fallows J. More Like Us. Boston:
Houghton Mifflin, 1989. P. 33. В статье
о штате Юта Рент Лот говорит:
«Юта — американская Япония»
(Boston Globe. 1991.May 5).
32 DeVos G.A. Socialization for Achieve-
ment: Essays on the Cultural Psycholo-
gy of the Japanese. Berkeley; Los Ange-
les; London: University of California
Press, 1973. P. 191. Здесь следует отме-
тить подход к анализу Японии, кото-
рый выделяет деревню в качестве
ключевого источника групповой
и эмоциональной (в отличие от ра-
циональной) силы японской культу-
ры. См., например: Clark G. Under-
standing the Japanese. Tokyo: Kinseido,
1983.
33 DeVos G.A. Op. cit. P. 12.
34 Люсиен Пай отмечает, что японские
матери часто выражают «душевную
боль», когда их дети ведут себя плохо
и постыдно, что напоминает о сте-
реотипном образе еврейской матери
в «Жалобе Портного» Филиппа Рота
(Pye L. Asian Power and Politics. Cam-
bridge; London: Belknap Press of Har-
vard University Press, 1985. P. 170).
35 Dot T. The Anatomy of Dependence.
Tokyo; N.Y.: Kodansha International,
1971.
36 В сборнике «Ideology and National
Competitiveness» (Ed. by G. Lodge,
E. Vogel. Boston: Harvard Business
School Press, 1987). Япония помеще-
на на общинный полюс спектра «об-
щинный-индивидуалистический»,
а Соединенные Штаты на противо-
положный, «индивидуалистиче-
ский». Я полагаю, что такая характе-
ристика Соединенных Штатов
несколько преувеличена — подроб-
нее см. в главе 7.
37 Taylor J. Shadows of the Rising Sun.
Tokyo: Charles E. Tuttle, 1983.
P. 28.
38 По данным Всемирного банка, на
10% бразильских семей приходится
50,6% дохода ( 1972), а в Японии со-
ответствующий показатель состав-
ляет только 22,4% (1979).
39 InglehartR.Op.cit.R37.
40 DeVos G.A. Op. cit. P. 182.
41 Benedict R. The Chrysanthemum and
the Sword. Boston: Houghton Mifflin,
1946. P. 191,197 [Бенедикт Р. Хризан-
тема и меч. M.: РОССПЭН, 2004.
C.212].
42 Информация в этом разделе заим-
ствована из книги Бенедикт: Ibid.
Р. 116 [Тамже.С.137].Хотяееанализ
взаимных обязательств, являющих-
ся основанием японской морали,
получил широкое признание, заклю-
чение Рут Бенедикт, что японцами
движет страх стыда, а не совесть,
породил горячие споры.
43 См., например: Doi T. Op. cit. P. 48-49;
DeVbsG.AOp.cit.P30.
44 IWosG.A.Op.cit.
45 Taylor J. Op. cit. P. 41.
46 DeVos G.A. Op. cit. P. 37.
47 Пай ссылается при этом на работу
японского социального антрополога
Чи Накане (PyeL. Op.cit.P. 169).
ПРИМЕЧАНИЯ
I 289 I
48 Ibid. P. 169-171, passim.
49 TaylorJ.Op.cit.PA7l.
50 DeVos G.A. Op. cit. P. 67,106.
51 PyeL. Op. cit. P. 68.
52 White M. The Japanese Educational
Challenge. N.Y.; London: Free Press,
1987.P.21.
53 BenedictR. Op. cit. P. 253-254 [Бене-
дикт P. Указ. соч. С. 302].
54 White M. Op. cit. P. 23.
55 Нага H., Minagawa M. Op. cit. P. 98.
56 Ibid. P. 262.
57 PyeL. Op.cit.P. 170.
58 McClelland H.D. Op. cit. Некоторые
исследователи пришли к выводу, что,
когда отец принимает активное уча-
стие в воспитании ребенка (как в не-
которых мусульманских странах),
это зачастую подавляет попытки ре-
бенка развить в себе чувство силы
и мастерства и овладеть средствами
достижения своих целей. См., напри-
мер: DeVos G.A. Op. cit. P. 176.
59 Нага H., Minagawa M. Op. cit. P. 103.
60 См.: DeVos G.A. Op. cit. Chap. 6.
5. КИТАЙЦЫ, ЯПОНЦЫ И КОРЕЙЦЫ
1 Sowell T. Ethnie America. N.Y.: Basic
Books, 1981. P. 186. Сауэлл отмечает,
что Бразилия импортировала
в шесть раз больше рабов, чем Со-
единенные Штаты, что делает еще
более обоснованными сомнения
в адекватности картины расовых от-
ношений в Бразилии, воссозда-
ваемой Гилберто Фреиром
(см. главу 1).
2 MacDonagh О. The Irish Emigration
to the United States // Perspectives in
American History. Vol. 10 (1976).
P. 405-406; цит. no: Sowell T. Op. cit. P. 21.
3 Верной М.Бриггс утверждает, что
даже в хорошие времена иммигран-
ты составляют конкуренцию граж-
данам (Briggs V. Immigration Policy
Sends Blacks Back to South // New York
Times. 1990. February 1). Джордж
Борхас документально доказывает,
что иммигранты составляют совер-
шенно ничтожную конкуренцию
тем, кто рожден в США (Borjas G. Fri-
ends or Strangers. N.Y.: Basic Books,
1990). Впрочем, он не рассматривает
ситуацию растущей безработицы.
4 См.: White M.J., Bean F.D., Espensha-
de T.J. The U. S. Immigration Reform
and Control Act and Undocumented
Migration to the United States // The
Urban Institute and the RAND Corpo-
ration. 1989. July 19; Cornelius W.A.
Presentation to the Ninth Annual Brie-
fing Session for Journalists // Center for
U. S.-Mexican Studies and Foundation
for American Communications. La Jol-
la, California. 1989. June 22.
5 BorjasG. Op.cit.P. 18-19.
6 Estrada R. The Impact of Immigration
on Hispanic Americans // Chronicles.
1991. July. P. 24-28; SchlesingerAM., Jr.
The Disuniting of America: Reflections
on a Multicultural Society. Knoxville,
Tenn. : Whittle Direct Books, 1991.
7 Porter M.E. The Competitive Advantage
of Nations. N.Y.: Free Press, 1990. P. 6.
8 BorjasG. Op. cit. P. 8.
9 Porter M.E. Op. cit. P. 3.
10 См., например: Card D., AltonjiJ.
The Effects of Immigration on the La-
bor Market Outcomes of Less Skilled
Natives // Immigration, Trade and the
Labor Market / Ed. by J.J. Aboud, R. Fre-
eman. Chicago: University of Chicago
Press, 1991; Huddle D.I. Immigration,
Jobs and Wages: The Misuse of Econo-
metrics (рукопись).
11 The Roper Organization. American
Attitudes Toward Immigration, 1990.
12 Portes A., Stepick A. Unwelcome Immi-
grants: The Labor Market Experiences
of 1980 (Mariel) and Haitian Refugees
in South Florida // International Migra-
tion Review. Vol. 50. (August 1985).
P. 493-514.
13 Betts K. Ideology and Immigration.
Carlton, Victoria: Melbourne University
Press, 1980. P. 34.
14 FalcofM. You Are What You Think // This
World.Vol. 13 (Winter 1986).P. Ш.Это
рецензия на мою книгу «Малоразви-
тость — это состояние ума».
15 Стив Тернстром отмечает: «На всей
территории Соединенных Штатов,
ПРИМЕЧАНИЯ
I 290 I
по крайней мере в прошедшем сто-
летии. .. имел место сравнительно
высокий и стабильный темп восхо-
дящей межпоколенческой мобиль-
ности, так что очень значительное
меньшинство сыновей рабочего
класса перемещалось по крайней
мере в нижние этажи класса белых
воротничков» (Thernstrom S. The
Other Bostonians. Cambridge: Harvard
University Press, 1973. P. 249).
16 Роль класса подчеркивали Эдвард
Бэнфилд {BanfieldE. Op. cit.)
и Уильям Джулиус Уилсон ( Wilson
W.J. The Declining Significance of Race.
Chicago; London: University of Chica-
go Press, 1978).
17 Высказывалось предположение, что
молодость американских мексикан-
цев — это результат чрезвычайно
массовой нелегальной иммиграции
молодых мексиканцев. Тщательно
проанализировав данные перепи-
сей, Джордж Борхас пришел к выво-
ду, что «мало оснований для предпо-
ложений, что среди нелегальных
иммигрантов, как мексиканцев, так
и других, большинство составляют
молодые люди» (Borjas G. Op. cit. P. 66).
18 SungB.L. A Survey of Chinese- Ameri-
can Manpower and Employment. N.Y.:
Praeger Publishers, 1976. P. 1. Эта рабо-
та, a также книга Соуэлла «Этниче-
ская Америка» являются главным
источником данных, используемых
в этой главе. Любопытно, что китай-
цев заставила сняться с места и ав-
стралийская золотая лихорадка
1851 года. На австралийских золотых
приисках трудилось около 40 тыс. ки-
тайцев. Антикитайские выступления
начали 4 тыс. или 5 тыс. американ-
цев, прибывших в Австралию, что-
бы поучаствовать в поисках золота
(см.: Ward R. II Australia: A Short His-
tory. Sydney: Ure Smith 1979. P. 75).
19 The Economic Status of Americans of
Asian Descent. Washington, DC: U.S.
Commission on Civil Rights, October
1988. Эта цифра из данных переписи
1980 года появляется в таблице 1.1.
20 Sow//7:Op.cit.P.139.
21 SungB.L. Op. cit. P. 60.
22 The Economie Status of Americans
of Asian Descent. Традиционно под-
чиненное положение китайских
женщин распространяется и на об-
разование, что является главным
объяснением того, что 10% амери-
канских китаянок старше 16 лет,
почти все рожденные за границей,
вообще не учились в школе.
23 Reimers D.M. Still the Golden Door.
N.Y.: Columbia University Press, 1985.
P. 105. Сэмюэл Хантингтон отметил,
что в 1988 году азиаты составили
14% первокурсников в Гарварде
(Huntington S. The U.S.: Decline or
Renewal? // Foreign Affairs. 1988/89.
Winter. P. 90).
24 Сан отмечает: «Сравнение занятости
в белых, черных и японских семьях
показывает, что восточные женщи-
ны чаще имеют занятость вне дома
(50%), чем черные (48%) и белые
(41%) женщины» (SungB.L. Op. cit.
Р.91).
25 Hagen E.E. On the Theory of Social
Change: How Economic Growth
Begins. Homewood, IL: Dorsey Press,
1962.
26 Цит. по: McGann Т.Е. Argentina:
The Divided Land. Princeton: Van
Nostrand,1966.R30.
27 So well T. Op. cit. P. 161,162.
28 Ibid. P. 163.
29 Ibid. P. 166.
30 Hayakawa S.I. Through the Communi-
cation Barrier. N.Y.: Harper & Row,
1979. P. 131-132; цит. no: SmveZZ T.
Op. cit. P. 176.
31 Cordon M.M. Assimilation in American
Life. N.Y.: Oxford University Press,
1964. P. 80.
32 Сауэлл отмечает, что, «подобно ки-
тайцам, [японцы] используют ассо-
циации револьверного кредита для
финансирования новых предприя-
тий. Но само существование этих
простых учреждений предполагает
целый комплекс отношений дове-
рия, основанных на семейных и об-
ПРИМЕЧАНИЯ
I 291 I
щинных связях и представлении
о чести, делающей невозврат ссуды
практически невозможным»
(Sowell T. Op. cit. P. 167).
33 DeVos G.A. Socialization for Achieve-
ment: Essays on the Cultural Psychology
of the Japanese. Berkeley; Los Angeles;
London: University of California Press,
1973. P. 169,239. Соавтором главы, из
которой взята эта цитата, является
Уильям Коделл.
34 Это положение Договора о дружбе
и торговле цит. по: Min P. G. Ethnic
Business Enterprise: Korean Small
Business in Atlanta. N. Y.: Center
for Migration Studies, 1988. P. 8-9.
Эта книга является главным источ-
ником для раздела об американских
корейцах.
35 Yu Е. Y. Koreans in America: An Emer-
ging Ethnic Community // Amerasia
Journal.Vol.4(1977).R120.
36 Cm.: Min P. G. Op. cit. P. 19,21.
37 Ibid.P.129,131,135.
38 Ligh 1I. Immigrant Entrepreneurs in
America: Koreans in Los Angeles // Cla-
mor at die Gates / Ed. by N. Glazer. San
Francisco: Institute for Contemporary
Studies Press, 1985. P. 174.
39 Rose P. Asian Americans: From Pariahs
to Paragons//Ibid. P. 212.
6. МЕКСИКАНЦЫ
1 По имеющимся оценкам, мексикан-
ское население присоединенных тер-
риторий составляло: Техас — 35 тыс.
человек, Нью-Мексико и южный
Колорадо — 61 тыс., Аризона —
2 тыс. и Калифорния — 7500. См.:
Grebler L, Moore]. W., Guzman R.C.
Mexican-American People. N.Y.: Free
Press, 1970. P. 43-44.
2 Sowell T. Ethnic America. N. Y.: Basic
Books, 1981. P. 247-248. Греблер,Мур
и Гусман утверждают: «В дореволю-
ционной Мексике была крошечная
элита, небольшой средний класс
и огромный низший класс, состав-
лявший более 90% населения»
{GreblerL, Moore]. W., Guzman R.C.
Op. cit. P. 321).
3 Данные из: Encyclopedia Americana.
Danbury,CT: Grolier, 1989. Vol. 27.
P. 525. Джулиан Замора и Патрисия
Вендел Саймон сообщают, что в пе-
риод между 1924 и 1930 годами было
задержано около 50 тыс. нелегаль-
ных мексиканских иммигрантов
(см.: Zamora ]., Simon P.VA History
of the Mexican-American People. Notre
Dame, IN; London: University of Notre
Dame Press, 1977. P. 144).
4 Sowell T. Op. cit. P. 254. По другим
оценкам, в 1930-е годы из страны бы-
ло выслано миллион мексиканцев.
5 Оценка охватывает период от начала
действия программы bracero до ее
окончания. См.: Zamora /., Simon P. V.
Op. cit. P. 140.
6 5owe//r.Op.cit.R256.
7 Borjas G. Op. cit. P. 13. Источник дан-
ных по ВНП на душу населения:
World Bank. World Development
Report 1990. N.Y.: Oxford University
Press, 1990. Table 1.
8 Американцы, романтизирующие
Латинскую Америку, сошлются на
сходные проблемы в Соединенных
Штатах. В большинстве случаев та-
ким людям не приходилось подолгу
жить в Латинской Америке, и у них не
было случая взглянуть на изнанку ла-
тиноамериканской жизни, особенно
в том, что касается бедных и бесправ-
ных. О теневых сторонах жизни в Мек-
сике см.: Riding A. Distant Neighbors
(N. Y: Vintage Books, 1986).
9 См., например: Mexicanizaciyn del Su-
doeste de EU // Excelsior (Mexico City).
1987. May 15. P.I.
10 Из телефонного разговора с Дэви-
дом Саймкоксом, директором Центра
изучения иммиграции, 11 октября
1990 года.
11 См.: Hispanic Population Passes 20 Mil-
lion // New York Times. 1989. Octo-
ber 12. P. A20.
12 Об исследовании Калифорнии см.:
Bouvier LE, Martin P. Population
Change and California's Future.
Washington, DC: Population Reference
Bureau, 1985. Исследование Техаса
ПРИМЕЧАНИЯ
I 292 I
см.: MarshallF.R., BouvierLF. Popula-
tion Change and the Future of Texas.
Washington, DC: Population Reference
Bureau, 1987.
13 McCarthy K.F., Valdez R.B. Current and
Future Effects of Mexican Immigration
in California. Santa Monica: RAND,
R-3365-CR1985.
14 Ibid. P. 36.
15 Ibid. P. 28. Линда Чавес приводит дан-
ные, взятые из публикации Бюро пе-
реписи, согласно которым в 1970 го-
ду медиана продолжительности
обучения всех американских мекси-
канцев составляет 10,8 года. См.:
Chavez L Out of the Barrio. N.Y.: Basic
Books, 1991. P. 103.
16 По данным переписи 1970 года, ме-
диана продолжительности обучения
для американских мексиканцев
в возрасте от 25 до 34 лет составила
10,8 года, а для тех, кому 35 и стар-
ше, — 7,3 года. См.: Essays and Data
on American Ethnic Groups / Ed. by
T. Sowell. Washington: Urban Institute
Press, 1978. P. 375.
17 BorjasG. Op. cit. P. 52.
18 Scnvd/1 Op. cit. P. 266.
19 Hispanic Dropout Rate Is Put at 35% //
New York Times. 1989. September 15.
P. A12; Chavez L Op. cit. P. 113.
20 Sowell T. Op. cit. P. 5,260.
21 Müller T., Espenshade T.]. The Fourth
Wave. Washington, DC: Urban Institute
Press, 1985.
22 Borjas G. Friends or Strangers, chap. 5.
Есть мнение, что иммиграция оказы-
вает куда более глубокое влияние на
американский рынок труда. См.:
Briggs V. Mexican Workers in the Unites
States Labour Market: A Contemporary
Dilemma // International Labor Review
112 (November 1975). P. 351-368.
23 В письме ко мне от 13 января
1991 года обозреватель газеты Dallas
Morning News Ричард Эстрада напи-
сал: «Доказывать, как это делают
ученые, что иммигранты платят
больше, если только не учитывать
расходы на государственное образо-
вание, — это приблизительно то же
самое, что в период Рейгана утверж-
дать, что национальный бюджет
сбалансирован, если только не учи-
тывать расходы на оборону».
24 Ричард Ламм и Джон Лав (оба быв-
шие губернаторы Колорадо):
Lamm R., Love]. Apartheid: American
Style // Rocky Mountain News. 1988.
September 18.
25 Borjas G. Op. cit. P. 150,153.
26 Carreau J. Mexican Counter-Revolt:
The Americanization of the North
Threatens the System // Washington
Post.1986.May25.RCl.
27 Moore J. Mexican- Americans. Eng-
lewood Cliffs, N. J.: Prentice-Hall,
1971. P. 119. Читатели моей книги
«Малоразвитость — это состояние
ума» могут вспомнить мою идею,
что испанский язык является носи-
телем традиционной испанской
культуры; в нем, например, отсут-
ствуют слова, пригодные для точ-
ной передачи смысла понятий
«компромисс» или «расхождение во
мнениях».
28 Keefe S.E., Padilla A.M. Chicano Ethni-
city. Albuquerque: University of New
Mexico Press, 1987. P. 7-8. В работе
1970 года получен сходный вывод,
но несколько более оптимистичный
в отношении процесса аккультура-
ции: GreblerL., Moore J. W., Guz-
man R.C. Op. cit.
29 Keefe S.E., Padilla AM. Op. cit.
P. 20-21.
30 Borjas G. Friends or Strangers. P. 130.
31 LamareJ.D. The Political Integration
of Mexican American Children: A Ge-
nerational Analysis // International
Migration Review. Vol. 16 ( 1982). № 1.
P. 169-188.
32 Bureau of the Census. Voting and Regi-
stration in the Election of 1988 (Advan-
ce Report). № 435. Washington, DC:
U.S. Department of Commerce, Feb-
ruary 1989.
33 Grebler L, Moore}. W., Guzman R. С
Op. cit. P. 569.
34 Keefe S.E., Padilla AM. Op. cit.
P. 6-7.
ПРИМЕЧАНИЯ
I 293 I
35 They're in a New Home But Feel Tied
to the Old //New York Times. 1991.
June 30. P. 12.
36 Moore J. Op. cit. P. 105.
37 GreblerL, Moore}. W., Guzman R. C.
Op. cit. P 352.
38 Относительно параллелей между
Квебеком и американскими юго-за-
падными штатами см.: Garreau J.
The Nine Nations of North America.
Boston: Houghton Mifflin, 1981.
P. 207-244.
39 Testimony before the House Subcom-
mittee on Education, Committee on
Education and Labor, 93rd Cong.,
2nd sess. Washington, DC: Government
Printing Office, 1974; цит. по: Epstein N.
Language, Ethnicity and the Schools:
Policy Alternatives for Bilingual-Bicul-
tural Education. Washington, DC: Insti-
tute for Educational Leadership, August
1977. P. 36.
40 Из письма Эстрады от 13 января
1991 года.
41 Chavez L Op. cit. P. 20.
42 Porter R.P. Forked Tongue: The Politics
of Bilingual Education. N.Y.: Basic
Books, 1990.
43 Абигайл Тернстром отмечает, что
«по крайней мере в южном Техасе го-
лоса [американских мексиканцев]
стали важным источником силы де-
мократической партии уже в конце
XIX века». См.: Thernstrom A. Whose
Votes Count? Affirmative Action and
Minority Voting Rights. Cambridge;
London: Harvard University Press,
1987.P.51.
44 C/iavezL.Op.cit.P28.
45 SchlesingerA.M.,jr. The Disuniting of
America: Reflections on a Multicultural
Society. Knoxville, TN: Whittle Direct
Books, 1991.P.61.
46 New York Times. 1989. September 25.
P. 1.
7. ЧЕРНЫЕ
1 Главным источником сведений о по-
ложении «свободных цветных», по-
лучивших свободу негров и обитате-
лей Вест-Индии была работа: Essays
and Data on American Ethnic Groups /
Ed. by T. Sowell. Washington, DC: The
Urban Institute, 1978. Для него глав-
ным источником сведений о «сво-
бодных цветных» было издание: Bu-
reau of the Census. Negro Population,
1790-1915. Washington, DC: Govern-
ment Printing Office, 1918.
2 См.: Rankin D. С. The Impact of the Ci-
vil War on the Free Colored Communi-
ty of New Orleans // Perspectives in
American History. Vol. 11 (1977/1978).
P. 385; цит. no: Sowell T. Ethnic Ameri-
ca. N.Y: Basic Books, 1981. P. 205.
3 Gutman H. G. The Black Family in Slave-
ry and Freedom, 1750-1925. N.Y: Vin-
tage Book, 1976.
4 Фрэнк Танненбаум доказывает, что
иберийская система рабства была бо-
лее человечной и менее разрушитель-
ной для повышения социального
и экономического статуса главным
образом потому, что «зверства и же-
стокости были противозаконны
{Tannenbaum F. In Slave and Citizen.
N.Y: Vintage Books, 1946. P. 93). Воз-
можно, что испанцы, а особенно пор-
тугальцы (см. главу 1 этой книги) об-
ращались с рабами чуть лучше, чем
англичане, и отчасти, пожалуй, при-
чиной этого была большая распро-
страненность сексуальных связей
в Латинской Америке, поскольку ибе-
рийские женщины реже отважива-
лись переезжать в колонии, чем ан-
гличанки. Но в латиноамериканских
обществах «закон» имел столь дале-
кое отношение к реальности, что
просто трудно принимать аргумент
Танненбаума всерьез, а особенно
в случае испанских колоний. Напри-
мер, по настоянию падре Лас Касса
Испания в XVI веке приняла законы о
защите индейцев, с которыми, тем не
менее, и впредь обходились с жесто-
костью, заслуживающей быть на-
званной геноцидом. Не стоит забы-
вать и о традиции жестокости
и пыток, сохраняющейся в испанской
культуре и по сей день. Стоит заду-
маться и над следующим утвержде-
ПРИМЕЧАНИЯ
I 294 I
нием Юджина Дженовезе: «В британ-
ские колонии в Северной Америке
и в Соединенные Штаты ввезли ме-
нее 400 тыс. африканцев, и к 1860 году
численность черного населения воз-
росла вдесятеро, тогда как, несмотря
на куда больший ввоз рабов на Ямай-
ку, в Санто-Доминго, в Бразилию и на
Кубу, эти и другие рабовладельческие
страны были вынуждены постоянно
ввозить новых рабов, чтобы поддер-
живать их постоянную численность
в условиях высокой смертности»
( Genovese E. Roll, Jordan, Roll. N. Y. : Vin-
tage Books, 1976. P. 57). Бразильских
рабов освободили только в 1888 году;
в Коста-Рике, самом прогрессивном
из латиноамериканских обществ,
черные до 1948 года имели право
жить только в провинции Лимон.
5 Rangel С. The Latin Americans: Their
Love-Hate Relationship with the United
States. N.Y.; London: Harcourt Brace
Jovanovich,1977.R193.
6 Furtado C. Formacâo Econômica do
Brasil / 4th ed. Rio de Janeiro: Editora
Fundo de Cultura SA, 1961. P. 162; цит.
no: Barbosa M.L.V.O Voto da Pobreza
e a Pobreza do Voto. Rio de Janeiro: Jor-
ge Zahar Editor, 1988. P. 39.
7 Sowell T. Op. cit. P. 200.
8 Dollard J. Caste and Class in a Southern
Town. Madison: University of Wiscon-
sin Press, 1988. P. 417.
9 Thernstrom S. The Other Bostonians.
Cambridge: Harvard University Press,
1973.P.217.
10 Genovese E. Op. cit. P. 289.
11 Sowell T. The Economics and Politics
of Race. N.Y.: Quill, 1983. P. 128.
12 Sowell T. Ethnic America. P. 216.
13 Цит. no: Parade. 1989.August 13.P.5.
14 Я недавно слышал о предваритель-
ных данных, свидетельствующих
о снижении показателей прогресса
выходцев из Вест-Индии, например,
в плане преступности. Если это так,
то правдоподобным объяснением
может служить более низкий про-
фессиональный и образовательный
уровень новых иммигрантов из
Вест-Индии, многие из которых
въехали в страну нелегально или
в соответствии с законом об объеди-
нении семей.
15 Essays and Data on American Ethnic
Groups. P. 42.
16 Sowell T. Ethnic America. P. 219.
17 Johnson J. W. Black Manhattan. N. Y. :
Knopf, 1930. P. 153; цит. по: GlazerK,
Moynihan D.R Beyond the Melting Pot.
Cambridge: MIT Press, 1963. P. 35.
18 Glazer K, Moynihan D.P. Op. cit. P. 35.
19 Sowell T. Ethnic America. P. 216,218.
20 См.: Harrison L. Underdevelopment Is
a State of Mind: The Latin American
Case. Lanham, MD: Harvard Center for
International Affairs and University
Press of America, 1985. Chap. 5.
21 Cruse H. The Crisis of the Negro Intel-
lectual. N.Y.: Quill, 1984. P. 119.
22 DollardJ. Op. cit. P. 66.
23 Cruse H. Op. cit. P. 427. Томас Сауэлл,
напротив, отмечает, что «немногие
дети в поднимающихся этнических
группах имели перед собой „ролевую
модель" того же этнического про-
исхождения. И у самых успешных —
особенно у китайцев и японцев —
такого почти никогда не было»
{Sowell T. Ethnic America. P. 279).
24 Lieberson S. A Piece of the Pie. Berkeley;
Los Angeles; London: University of Ca-
lifornia Press, 1980.
25 Perlmann J. Ethnic Differences. Cam-
bridge: Cambridge University Press,
1988.P.216.
26 Thernstrom S. Op. cit. P. 250-251.
27 Smith A. Wealth of Nation. N.Y.: Ran-
dom House, 1937. P. 538 [Смит А.
Исследование о природе и причинах
богатства народов. М.: ЭСКМО,
2007. С. 545].
28 Liebenow J. G. Liberia. Bloomington;
Indianapolis: Indiana University Press,
1987. P. 21.
29 GenoveseE. Op.cit.P. 113-114.
30 Johnson C. S. Bitter Canaan. New
Brunswick; Oxford: Transaction Books,
1987. P. 223. Любопытно, что и на
Гаити, и в Либерии практикуют аф-
риканские религии, лишенные эти-
ПРИМЕЧАНИЯ
I 295 I
ческого содержания. Сообщая о ри-
туальном убийстве, совершенном
высоким правительственным чи-
новником Либерии в 1989 году, газе-
та New York Times от 15 августа писа-
ла: «Расследование этого убийства
побудило людей этой страны...
встать против сохраняющегося
влияния магии, колдовства и веры
в мир, наполненный духами, кото-
рых можно умиротворить с помо-
щью заклинаний и человеческих
жертвоприношений».
31 Я использую определение среднего
класса, данное Франклином Фрейзе-
ром, по которому он включает белых
воротничков и квалифицированных
синих воротничков. По данным Бар-
та Ландри, соответствующие группы
черных работников, которые
в 1910 году составляли 11% черного
населениям 1981-м составили 67%
(Landry В. The New Black Middle Class.
Berkely: University of California Press,
1987). Экономисты Джеймс Смит
и Финис Уелч сделали вывод, что
«ровно две трети черных можно от-
нести к среднему классу» (U.S. News &
WorldReport. 1991.22 July).
32 В 1987 году в серии статей в Washing-
ton Post о положении черных Джоэл
Гарро сообщил, что, хотя черные со-
ставляют большинство населения
Вашингтона, большинство черных
живут в пригородах.
33 A Common Destiny: Blacks and Ameri-
can Society / Ed. by G.D. Jaynes,
R.M. Williams Jr. Washington, DC:
National Academy Press, 1989. P. 3.
34 Ibid. P. 12.
35 The Gallup Report. 1981. February.
№ 185. P. 30.
36 The Gallup Report. 1958 and 1978.
37 Steele S. I'm Black, You're White, Who's
Innocent? Race and Power in an Era
of Blame // Harper's. 1988. June. P. 48.
38 A Common Destiny: Blacks and Ameri-
can Society. P. 15,233.
39 Ibid. P. 240-243.
40 U. S. Department of Education. Dropo-
ut Rates in the United States, 1989.
Washington, DC: National Center for
Education Statistics, 1990.
41 A Common Destiny: Blacks and Ameri-
can Society. Chap. 7; World Bank. World
Development Report 1990. P. 235. Tab-
le 29.
42 A Common Destiny: Blacks and Ameri-
can Society. P. 273.
43 United States Commission on Civil
Rights. The Economic Progress of Black
Men in America. Washington, DC: CCR,
1986. P. 11.
44 A Common Destiny: Blacks and Ameri-
can Society. P. 274,282.
45 Freeman R.B. Black Elite. N.Y.: McGraw-
Hill, 1976. P. XX; курсив автора.
46 В 1985 году доход черных выпускни-
ков колледжей составил 74% дохода
белых выпускников (A Common Des-
tiny: Blacks and American Society.
P. 301 ). Разница в доходах черных
и белых выпускников колледжей со-
ставляет 20% в южных штатах и 11%
в северных (The Economic Progress
of Black Men in America).
47 FrazierE.F. Black Bourgeoisie. N.Y.:
Collier Boob, 1957. P. 27-28.
48 Murray C. Losing Ground. N. Y: Basic
Books, 1984.R 126-127.
49 A Common Destiny: Blacks and Ameri-
can Society. P. 461,522.
50 One in Four // The New Republic. 1990.
March 26. P. 5.
51 Harris M. America Now. N. Y : Simon &
Schuster, 1981. P. 123. Все данные этого
абзаца из того же источника.
52 Ibid. Р. 118,123.
53 A Common Destiny: Blacks and Ameri-
can Society. P. 5.
54 Moynihan D.P. The Professors and the Po-
or // On Understanding Poverty / Ed. by
D.P. Moynihan. N.Y: Basic Books, 1968.
P. 33; цит. no: Murray С Op. cit. P. 33.
55 Wilson W.J. The Truly Disadvantaged.
Chicago; London: University of Chicago
Press, 1987. P. 11.
56 Office of Policy Planning and Research.
The Negro Family: The Case for Natio-
nal Action. Washington, DC: U.S.
Department of Labor, March 1965.
57 Murray С Op. cit.
ПРИМЕЧАНИЯ
I 296 I
58 Интервью Кристофферссона
и лидера индейского движения для
CBS Morning News от 3 июля
1989 года.
59 Lewis О. Anthropological Essays. N. Y. :
Random House, 1970. P. 70-77, passim.
60 Gordon MM. Assimilation in American
Life. N.Y.: Oxford University Press,
1964. P. 70-75. Гордон выбрал следу-
ющие семь показателей ассимиляции:
культурная, структурная, брачная,
идентификационная, установочная,
поведенческая и гражданская.
61 Schmid CE, Nobbe CE. Socioeconomic
Differences Among Non-White Races //
American Sociological Review. Vol. 30.
№6 (December 1965).P. 909-922.
62 См., например: Ryan W. Blaming the
Victim. N.Y.: Vintage Books, 1976.
63 A Common Destiny: Blacks and Ameri-
can Society. P. 370; курсив мой.
64 Ibid. P. 372.
65 Ibid. P. 543-544.
66 Ibid. P. 541.
67 Я высказал это наблюдение в статье
в Washington Post в 1986 году. Клау-
дио Кампузано, обозреватель, пишу-
щий в New York Tribune, возразил
(в номере от 10 июля 1986 года), что
существует превосходный синоним
для «dissent [er] » — disidente, — и в ка-
честве примера сослался на Анато-
лия Щаранского. Кампузано, конеч-
но, не уловил разницы между dissent
(англ., несходство взглядов, мнений,
несовпадение чувств. — Пер.) и dissi-
dence (англ., инакомыслие, несогла-
сие, раскольничество. — Пер.).
68 Эту идею отстаивал Уильям Распберри:
Raspberry W. And a Plan That Just Might
Work // Washington Post. 1991. June 19.
69 New York Times. 1990.24 January. P. B6.
70 Roper B. W. Racial Tensions Are Down //
New York Times. 1990. July 26. P. Al 9.
71 Gallup poll 1987. Wilmington, DE:
Scholarly Resources, 1988.
72 Sowell T. Affirmative Action: A World-
wide Disaster // Commentary. 1989.
December. P. 21-41.
73 Carter S.L. Reflections of an Affirmative
Action Baby. N.Y.: Basic Books, 1991.
74 Цит. по: Schlesinger A.M., Jr. The Disu-
niting of America. Knoxville, Tenn.:
Whittle Direct Boob, 1991. P. 80.
75 Цит. по: Ibid. P. 59. Комментарий при-
надлежит Алану Корсу, профессору
Пенсильванского университета.
76 Цит. по : A New Moment in America? /
Ed. by P. Kemble. N.Y.: Freedom House,
1991. P. 79.
77 HipplerA.E. The Yolngu and Cultural
Relativism: A Response to Reser // Ame-
rican Anthropologist. Vol. 83. № 2
(1981).P.393.
78 Lerner M. America as a Civilization.
N.Y.: Simon & Schuster, 1957. P. 543.
79 Schlesinger A. M., Jr. Op. cit. P. 42,76.
80 Lewis W.A. The Theory of Economic
Growth. Homewood, IL: Richard D. Ir-
win, 1955. P. 371.
81 Цит. no: Schlesinger AM., Jr. Op. cit. P. 58;
Washington Post. 1990. September 10.
82 Carter S.L. Op. cit. P. 233.
83 Thernstrom A. Whose Votes Count? Af-
firmative Action and Minority Voting
Rights. Cambridge; London: Harvard
University Press, 1987. P. 234.
84 Chavez L. Out of the Barrio. N.Y.: Basic
Books, 1991.P.57.
85 Thernstrom A. Op. cit. P. 242.
86 Цит. no: Ibid. P. 132.
8. НЕТ, ДОРОГОЙ БРУТ,
ВИНОВАТА НЕ ЯПОНИЯ
1 Слова бывшего главного раввина
Великобритании, цит. по: The Penta-
teuch and Haftorahs / Ed. by J.H. Hertz.
London: Soncino Press, 1961. P. 196.
2 Tocqueville A. de. Democracy in Ameri-
ca / Ed. by R.D. Heffner. N. Y; Scarbo-
rough, Ontario: New American Library,
1956. P. 48 [ Токвиль А. де. Демократия
в Америке. М.: Весь мир, 2000. С. 53].
3 См.: Sowell Т. Ethnic America. N.Y.: Ba-
sic Books, 1981. P. 193.
4 World Bank. World Development Re-
port 1989. N.Y.: Oxford University
Press, 1989. P. 167. Table 2.
5 Kahn A.E. Our Treadmill Economy //
New York Times. 1991. July 27. Op-ed
page.
ПРИМЕЧАНИЯ
I 297 I
6 New York Times. 1990. October 13.P.31.
7 Porter M.A. The Competitive Advantage
of Nations. N. Y.: Free Press, 1990. P. 523.
8 См., например: LappéF.M. Rediscove-
ring America's Values. N.Y.: Ballantine
Books, 1989.
9 Porter M.A. Op. cit. P. 304,527.
10 Our Fragile Tower of Greed and Debt //
Washington Post. 1987. April 5. P. Cl.
11 Breaking the Silence: A Letter to a Black
Friend // Esquire. 1988. March. P. 98.
12 McClelland D. The Achieving Society.
Princeton: D. Van Nostrand, 1961.
13 Бэнфилд считает, что «ориентация
на текущий момент» — это главное
препятствие для прогресса низших
классов (BanfieldE. The Unheavenly
City Revisited. Boston; Toronto: Little,
Brown, 1974. P. 61).
14 Vogel E.F. Japan as Number One: Les-
sons for America. Cambridge; London:
Harvard University Press, 1979; Blo-
om A. The Closing of the American
Mind. N.Y.: Simon & Schuster, 1987;
Kennedy P. The Rise and Fall of the Gre-
at Powers. N.Y.: Random House, 1987.
15 Harris M. America Now. N.Y.: Simon &
Schuster, 1981 ; Fallows}. More Like Us.
Boston: Houghton Mifflin, 1989.
16 Almond G., Verba S. The Civic Culture.
Boston; Toronto: Little, Brown, 1963.
17 Рональд Инглхарт {Inglehart R. Cultu-
re Shift in Advanced Industrial Society.
Princeton: Princeton University Press,
1990. P. 438) для получения цифры
58% использует таблицу из книги:
Almond G., Verba S. Op. cit.
18 Цит. по: Dalton R.J. Citizen Politics
in Western Democracies. Chatham, NJ:
Chatham House Publishers, 1988. P. 230.
19 Ibid. P. 234.
20 См., например: Ideology and National
Competitiveness / Ed. by G.C. Lodge,
E.F.Vogel. Boston: Harvard Business
School Press, 1987.
21 Lamm R.D. The Uncompetitive Socie-
ty // Dartmouth Alumni Magazine.
1987. May. P. 32,34. Вице-президент
Куэйл в своем комментарии на еже-
годной встрече Американской ассо-
циации юристов точно так же крити-
чески отнесся к страсти Америки
к судебным тяжбам.
22 В главе 2 я добавил восьмой: роль ин-
теллектуалов, которые в Испании сде-
лали столь много для понимания того,
что в испанской душе служит препят-
ствием прогресса. Как станет ясно из
списка американских интеллектуалов,
упоминаемых в этой главе (Алан Блум,
Джеймс Фаллоуз, Пол Кеннеди, Мар-
вин Харрис, Генри Розовски, Эзра Во-
гель и др. ), я далек от мнения, что нам
недостает влиятельных критиков об-
щества. Здесь опущен только один
фактор, значимый в контексте лати-
ноамериканских проблем, это «про-
екты экономического развития».
23 Dore R. Taking Japan Seriously. Stanford:
Stanford University Press, 1987. P. 15.
24 Vogel E.F. Op. cit. P. 54-58. Вспоминается
замечание стэнфордского антрополо-
га Томаса Ролена, сделанное им в Кио-
то в марте 1990 года: «В Японии счи-
тается, что это у бюрократии чистые
руки, а у политиков они грязные».
25 Schumpeter J.A. Capitalism, Socialism,
and Democracy. N.Y.: Harper Bros.,
1950 [Шумпетер Й. Капитализм, со-
циализм и демократия. M.: Экономи-
ка, 1995].
26 См., например: Porter M. A Op. cit. P. 503.
27 A New Moment in America?/Ed. by
P. Kemble. N.Y.: Freedom House, 1991.
P. 114.
28 Сходную идею предложил Роберт Го-
рэм Дэвис в письме редактору New
York Times, опубликованном 6 фев-
раля 1990 года.
29 World Bank. World Development Re-
port 1988. Washington, DC: World
Bank, 1988. P. 281. Table 30.
30 Graham O.L. Re-Thinking the Purposes
of Immigration Policy // Center for Im-
migration Studies. Washington, DC,
May 1991. P. 30.
31 Цит. по: Fallows}. Op. cit. P. 11.
Лоуренс Харрисон
Кто процветает?
Как культурные ценности способствуют успеху в экономике и политике
Выпускающий редактор Андрей Романович
Корректор Мария Смирнова
Компьютерная верстка Тамара Донскова
Производство Семен Дымант
Фонд «Либеральная миссия»
101990, Москва, Мясницкая улица, дом 20
Телефоны (495) 623 4056, 621 3313
Факс (495) 623 2858
e-mail liberal@liberal.ru
http://www.liberal.ru
Новое издательство
119017, Москва, Пятницкая улица, дом 41
Телефон / факс (495) 951 6050
e-mail info@novizdat.ru, sales@novizdat.ru
http://www.novizdat.ru
Подписано в печать 6 октября 2008 года
Формат 84x108^32
Гарнитуры Minion, Helios. Объем 15,8усл. печ. л.
Бумага офсетная. Печать офсетная.
Заказ № 590
Отпечатано с готовых диапозитивов
в 000 «Типография Момент»
141406, Московская область
Химки, Библиотечная улица, дом 11