Н. В. Павлов

Н. В. ПАВЛОВ
ВНЕШНЯЯ
ПОЛИТИКА
ФРГ:
концепции и реалии
80-х годов
МОСКВА
«МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ>
1989

Павлов Н. В.
Внешняя политика ФРГ: концепции и реалии 80-х
годов. — М.: Междунар. отношения, 1989. — 256 с.
ISBN 5-7133-0060-9
Автор знакомит читателей со всеми направлениями
современной внешней политики ФРГ, связывая ее особенности с доктринами
и концепциями партий ХДС и ХСС. Раскрыто особое место ФРГ
в политике НАТО. Читатель узнает о внешнеполитическом
механизме страны, познакомится с галереей современных деятелей
ФРГ, политические портреты которых приводятся в книге.
Для специалистов-международников, научных и практических
работников, лекторов, пропагандистов, преподавателей, студентов.
ISBN 5-7133-0060-9 © „Международные отношения", 1989

ВВЕДЕНИЕ
40 лет существует Федеративная Республика Германии.
И пусть этот срок неизмеримо мал в сравнении с историей
человечества, но это — период становления и утверждения
независимого, суверенного государства, которое прочно заняло
свое место в мировом сообществе. В нынешнюю эпоху растет
роль каждого государства в обеспечении мира, тем более такого,
как ФРГ, политический вес и авторитет которой в
международных отношениях неоспорим.
Новейшая история человечества, включая историю
Германии, учит, что современный мир стал слишком маленьким и
хрупким для войн и силовой политики. Спасти и сохранить
его нельзя, „если не порвать — решительно и бесповоротно —
с образом мыслей и действий, которые веками строились на
приемлемости, допустимости войн и вооруженных
конфликтов" 1.
...Карлсхорст — восточный район Берлина. Невзрачное, серое
двухэтажное здание бывшего военно-инженерного училища.
Уверенные шаги высших офицерских чинов — представителей
верховного командования союзнических держав. 8 мая 1945
года. Полная и безоговорочная капитуляция германского рейха.
„Час ноль"!
После второй мировой войны уже успело повзрослеть не
видевшее ужасов фашистского нашествия в Европе поколение
и вырастить своих детей. Но не стерлись с лица земли рваные
шрамы от разрывов бомб и вырытых когда-то траншей, где
проливалась человеческая кровь. Не вычеркнуть из памяти
людской, какие страдания принес миру фашизм, с чьей земли
он пришел, сея смерть и разрушения.
На руинах Германской империи возникли два немецких
государства, которые как полноправные члены мирового
сообщества активно участвуют в определении лица европейского
дома и политического климата в мире в целом. Два
государства — два мира, две политики. Но этому предшествовал „час
ноль", когда стрелки истории как бы застыли на мгновение,
чтобы вновь начать свой стремительный бег. Тогда еще не было
3

деления на „восточных" и „западных" немцев. В те не столь
уж далекие дни и часы народы Европы жили надеждой, что
побежденная, но обновленная и демократическая Германия
скоро будет наравне со всеми участвовать в строительстве
европейского дома.
После разгрома фашизма и подписания акта о
безоговорочной капитуляции встал вопрос: по какому пути пойдет
страна? Прогрессивные круги - демократы „первого часа",
в том числе коммунисты, известные деятели СДПГ, отдельные
представители клерикальных кругов, связывали становление
единой демократической Германии с претворением в жизнь
решений Ялтинской и Потсдамской конференций. Перед
немецким народом открылась возможность коренной ломки
и общественного сознания, и отношений собственности, и
государственных структур. Этой дорогой пошли жители восточной
части Германии.
В западных же районах, оккупированных США,
Великобританией и Францией, правящие круги которых еще до краха
гитлеризма вынашивали идею расчленения Германии, события
развивались по иному сценарию.
Взрывы американских бомб, превративших в пепел
японские Хиросиму и Нагасаки, программная
антикоммунистическая речь бывшего английского премьера Черчилля в
американском городе Фултоне определили иной путь для западных
секторов побежденной Германии, которая, по мысли
заокеанских стратегов, должна была стать „антисоветским
кордоном" на европейском континенте. Правящие круги
западных империалистических держав стремились, восстановив
мощный экономический потенциал Германии и включив
ее в семью „западных демократий", использовать
стратегически важное положение страны в центре Европы для борьбы
против растущего влияния социализма. Опираясь на бывших
промышленных магнатов, крупных землевладельцев, при
поддержке клира, в нарушение Потсдамских соглашений,
западные державы помешали созданию единой
демократической Германии и встали на путь прямого раскола когда-то
единой страны. Продукт „холодной войны" — так, не стесняясь,
называют Федеративную республику многие современные
политологи на Западе.
Земельные выборы 1946/47 года, образование Бизонии,
а затем и Тризонии, сепаратная денежная реформа и, наконец,
выборы в бундестаг 14 августа 1949 г., после которых К.
Аденауэр был избран канцлером большинством в один голос, -
таковы этапы образования ФРГ, этапы раскола Германии. Даже
4

после провозглашения Германской Демократической
Республики еще можно было решить вопрос о единстве страны,
проявив при этом добрую волю. Не было недостатка в
предложениях со стороны руководства ГДР, Советского Союза, но они
наталкивались на яростное сопротивление империалистических
кругов, прежде всего ФРГ, где к власти пришли представители
монополистической буржуазии, занимавшей до этого
господствующие позиции в фашистском рейхе.
Западногерманское государство, получавшее мощные
финансовые „инъекции" из-за океана, избрало в области внешней
политики курс на сближение с США, на западноевропейскую
военно-политическую и экономическую интеграцию. В
отношении Советского Союза и других социалистических стран эта
линия характеризовалась ярым антикоммунизмом,
возведенным в ранг государственной политики. Правительство
Аденауэра сразу же взяло резкий крен в сторону милитаризации
страны. Буквально через пятьдесят дней после избрания
К. Аденауэра канцлером и спустя десять дней после подписания
им Петерсбергского соглашения* он начал настаивать на
ремилитаризации страны и включении создаваемой армии в некие
„западноевропейские вооруженные силы". На секретном
совещании ХДС в Кёнигсвинтере Аденауэр прямо ставил вопрос:
„Что представляет большую опасность: русская угроза
западному миру или существование германских воинских
контингентов, объединенных с вооруженными силами других наций?"2.
Как известно, стереотипы, особенно исторические, живучи.
Их преодоление дается с трудом.
Начиная с 1949 года партия Аденауэра в течение 20 лет
находилась у власти в Бонне, определяла внутреннюю и
внешнюю политику страны. В годы правления ХДС/ХСС ФРГ стала
крупнейшей западноевропейской империалистической державой,
форпостом антикоммунизма в Европе. Политика „с позиции
силы", политика „холодной войны" в отношении
социалистических стран была определяющей чертой внешнеполитического
курса демохристиан.
Изменение соотношения сил на международной арене с
достижением стратегического паритета между двумя
общественными системами, обусловившее начало процесса разрядки
международной напряженности, а также глубокие перемены в
расстановке политических сил и общественном сознании ФРГ
* Петерсбергское соглашение подписано 22 ноября 1949 г. В нем
ФРГ обязуется провести демилитаризацию Рурской области и всеми
средствами „препятствовать созданию каких бы то ни было новых
вооруженных сил ".
5

в конце 60-х годов предопределили смену правительства в
Бонне и уход христианских демократов в оппозицию, где они
пребывали в течение 13 лет.
Из ложной скромности или по другим соображениям
руководители ФРГ величают свою страну „средней державой".
Но ведь бывший „политический карлик" давно вырос из своих
одежек и заявил о себе как о серьезном партнере в
международных делах. И в этом ему помогла „восточная политика"
правительства социал-либеральной коалиции, которое вывело
страну из внешнеполитического тупика. С признанием
существующих реалий оно много сделало для преодоления липких
стереотипов прошлого, подняло страну на новый уровень,
превратив ее в важное, если не ключевое, звено в диалоге между
Востоком и Западом.
Ныне ни европейское, ни мировое сообщество немыслимо
без Федеративной Республики Германии, как немыслимо оно
и без Германской Демократической Республики, поскольку
оба немецких государства являются неотъемлемой составной
частью противостоящих друг другу военно-политических
союзов, соревнующихся друг с другом экономических
объединений, да и вообще — всего механизма политических и
мирохозяйственных связей.
„Смена караула" в Бонне, совпавшая с обострением
международной обстановки, была явлением не случайным. Оно требует
осмысления, поскольку в последнее десятилетие XX века ФРГ
вступает под руководством христианско-либеральной коалиции.
Вряд ли кто в Федеративной республике всерьез думает о
„русской угрозе". И это подтверждают опросы общественного
мнения. Но, к сожалению, инерция в политическом мышлении
еще достаточно велика. В первой половине 80-х годов вновь
активизировалось то направление пропаганды, представители
которого в самых восторженных тонах распространяются о так
называемой „эре Аденауэра" как о „великом времени в
истории" Федеративной республики 3.
Что представляет собой внешняя политика Федеративной
Республики Германии на современном этапе? В чем
заключаются ее основные направления и как решаются стоящие перед
страной важные международные проблемы? Куда идет ФРГ?
Означал ли поворот вправо в начале 80-х возврат к временам
„холодной войны" и конфронтации? На все эти вопросы и
пытается дать ответ предлагаемая читателю монография, в
которой центральное место отводится внешнеполитической
теории и практике правящей западногерманской христианско-
либеральной коалиции.

Глава I
ВСТУПАЯ В 80-е
Ежедневный поток информации настолько велик и
многообразен, что человеку, интересующемуся той или иной
проблемой, бывает трудно выделить наиболее существенное и
важное, определить тот стержень, на который, как в известной
детской пирамидке, будут нанизываться в будущем кольца
событий и фактов, тесно связанных между собой и образующих
единое целое.
Сегодня, по прошествии десятилетия, задаешься вопросом:
а чем памятен для жителей Федеративной Республики Германии
рубеж 70—80-х годов? Может быть, взрывом неонацистской
бомбы на Терезиенвизе в Мюнхене, где обычно собираются
шумные толпы, чтобы повеселиться на известном на весь мир
октябрьском празднике урожая и отведать знаменитого
баварского пива? Тогда там погибли десятки ни в чем не повинных
людей. А может, печальным „ракетным решением" НАТО от
12 декабря 1979 г., которое одним росчерком пера превратило
всех западных немцев в ядерных заложников США? Или
пышными предвыборными партийными манифестациями,
сопровождавшимися традиционными программными речами, продажей
горячих сосисок с порцией горчицы и всевозможных напитков в
пластиковых стаканчиках? Или появлением на политической арене
страны „зеленой силы"? И все же, думается, главным было то, что
в 80-е годы ФРГ вступила под знаком подготовки к очередным
парламентским выборам, назначенным на 5 октября 1980 г.
ХДС/ХСС в оппозиции: консолидация сил
Живейший интерес к выборам в бундестаг был обусловлен
прежде всего тем, что впервые в западногерманской истории
7

кандидатом на пост канцлера ФРГ от ХДС/ХСС был выдвинут
председатель Христианско-социального союза, премьер-министр
Баварии Ф.-Й. Штраус.
Почетный гражданин Мюнхена, Чикаго и Измира Франц-Йозеф
Штраус родился 6 сентября 1915 г. в Мюнхене в семье владельца
мясной лавки. В 1935—1939 годах изучал классическую филологию,
экономику, историю и германистику в Мюнхенском университете.
В 1939 году призван в вермахт, где дослужился до чина
обер-лейтенанта в зенитных частях. В 1943 году под Сталинградом
обморозил обе ноги. После госпиталя и до окончания войны преподавал
в школе зенитной артиллерии в Шонгау. Награжден „железным
крестом".
В 1945 году, избежав плена, работал переводчиком американской
военной администрации округа Шонгау, затем членом окружного
управления. Был одним из учредителей ХСС в Шонгау. Благодаря
связям с первым председателем ХСС Й. Мюллером Ф.-Й. Штраус
вошел в 1946 году в состав земельного правления ХСС и перебрался
вскоре в Мюнхен, где очень быстро продвинулся по служебной
лестнице: обер-регирунгсрат и референт по делам молодежи в баварском
министерстве культов, руководитель баварского ведомства по делам
молодежи. С 1949 года - депутат бундестага и генеральный секретарь
ХСС.
С 1953 года - министр по особым поручениям, с 1955-го -
министр по атомным вопросам, в 1956-1962-м - министр обороны,
в 1966-1969 годах - министр финансов ФРГ. Неоднократно был
замешан в различных махинациях и аферах: закупка бундесвером
бронетранспортера „HS-30", истребителя „Старфайтер", афера с
журналом „Шпигель" и многое другое.
С 1961 года - председатель Христианско-социального союза, с
1979-го - премьер-министр Баварии и член бундесрата ФРГ. Штраус -
миллионер, совладелец концерна „Аэробус", член наблюдательного
совета аэрокосмического концерна „Мессершмитт-Бёльков-
Блом" (МББ), тесно связан с военно-промышленным комплексом
ФРГ.
В области внутренней и внешней политики являлся
сторонником жесткого курса. В свое время был ярым противником
„восточной политики" СДПГ-СвДП, выступал с резкими нападками на
политику разрядки и нормализации отношений между Востоком
и Западом. Поддерживал тесные связи с руководством реакционных
клерикальных и полуфашистских партий других стран. Возглавлял
правое крыло в блоке ХДС/ХСС. Вместе с тем Штраус был трезвым
и здравомыслящим политиком. Как показала его поездка в конце
1987 года в Москву, он проявил способность занимать реалистические
позиции. Скоропостижно скончался 3 октября 1988 г.
8

Христианско-социальный союз по своему статусу является
региональной партией, поскольку существует в рамках только
одной земли — Баварии. Однако влияние этой партии в блоке
ХДС/ХСС значительно превосходит то, что должно было бы
вытекать из количественного соотношения между обоими
партнерами по блоку. Без поддержки ХСС, который
располагает в бундестаге солидной парламентской базой, его „старший
брат" — ХДС — не мог бы реально претендовать на власть в
государстве. Вполне понятно поэтому, что Штраус периодически
спекулировал на возможности разрыва коалиции, оказывая
тем самым непосредственное давление на ХДС в определении
тактики и стратегии блока.
Штраус и его партия были инициаторами избрания Л.
Эрхарда канцлером ФРГ, они же ускорили его уход и приход к власти
К.-Г. Кизингера, поскольку Кизингер обещал отдать в новом
правительстве портфель министра финансов честолюбивому
председателю ХСС. Штраус угрожал ХДС разрывом
фракционного единства в бундестаге и созданием
Христианско-социального союза на федеральном уровне, если ФРГ присоединится
к Договору о нераспространении ядерного оружия.
Ожесточенные дебаты, разгоревшиеся в бундестаге по поводу ,,новой
восточной политики" правительства Брандта — Шееля, в непривычных
для ХДС/ХСС условиях пребывания в оппозиции отчетливо
проявили все противоречия, существующие между обеими
христианскими партиями, продемонстрировали неуемные амбиции и
претензии на лидерство ХСС и его председателя в
оппозиционном блоке. Недаром Штраус заявлял: „Все они должны спросить:
„Франц-Йозеф, ты согласен?" Тогда я поставлю свои условия
для политики, которая необходима для последней трети XX
столетия" 1. Поражение демохристиан на выборах в бундестаг
в 1976 году усилило позиции правоконсервативного крыла во
главе с Ф.-Й. Штраусом и привело к избранию летом 1979 года
председателя ХСС кандидатом на пост канцлера от оппозиции.
Долгие годы Бавария была одной из самых отсталых земель
ФРГ с преимущественным развитием сельского хозяйства.
В настоящее время она опережает в экономическом развитии
многие земли Федеративной республики.
Концентрация в Баварии военной промышленности серьезно
сказывается на расстановке политических сил. Крупные военно-
промышленные концерны, расположенные в Баварии, в лице
ХСС нашли того желанного политического посредника, через
которого они могут активно воздействовать на политику страны
как в рамках земли, так и в масштабах Федеративной
республики в целом.
9

В Баварии располагается крупнейшая армейская
группировка НАТО - , Центр", - состоящая из 11 дивизий. Под
Мюнхеном находится штаб-квартира западногерманской
разведывательной службы „Бундеснахрихтендинст" (БНД). Не
последнюю роль в земельной политике играют и многочисленные
землячества, эмигрантские группы антикоммунистического,
реваншистского и милитаристского толка, также нашедшие
пристанище в столице Баварии. Отсюда ведут свою подрывную
деятельность против социалистических стран печально известные
радиостанции „Свобода" и „Свободная Европа". Можно с
полным правом сказать, что все это в большой степени влияет на
формирование политического курса Христианско-социального
союза, на выработку националистических, правоконсервативных,
программных установок этой партии. Этому способствует
также и стабильный потенциал консервативных избирателей -
преимущественно католическое крестьянство.
Выдвижение Ф.-Й. Штрауса кандидатом на пост канцлера
заведомо обрекало христианских демократов на поражение
в предвыборной борьбе, однако в дальнейшем развязывало
руки ХДС в отношении своего младшего партнера.
Западногерманский избиратель давно характеризовал председателя
ХСС как „энергичного, но ненадежного, интеллигентного, но
неискреннего" человека, как „сильную и агрессивную
личность" 2.
Выступая в мае 1980 года на предвыборном съезде ХДС,
Ф.-Й. Штраус допустил резкие выпады против канцлера ФРГ
Г. Шмидта, которому он приписал „неспособность",
„непоследовательность" и многочисленные просчеты во внутренней и
внешней политике, осудив при этом какие бы то ни было
стремления к разрядке и разоружению. Он особо подчеркивал
опасность отказа от „ракетного решения" НАТО и пообещал в
случае своей победы увеличить военные расходы страны.
Договоры ФРГ с социалистическими странами Штраус назвал
„халтурой и шарлатанством". Речь идет о том, сказал он, чтобы
„этому пути 5 октября (день выборов в бундестаг. —Я. Я) был
положен конец" 3. Еженедельник „Штерн", комментируя
предвыборную риторику Штрауса, писал: „Он говорит, о чем говорил
всегда: безответственная банда отдает Германию на откуп
большевизму, и единственный, кто может спасти Германию, -
это Ф.-Й. Ш. (Франц-Йозеф Штраус. — Н.П.). Таким образом,
каждый, кто выступает против Ф.-Й. Ш., оказывается
пособником Москвы. Это не является злобным искажением его речей.
Это — их стереотипное содержание, это — кредо Штрауса, его
целая политическая программа" 4.
10

Результаты выборов, состоявшихся 5 октября 1980 г.,
были для ХДС/ХСС наихудшими после 1949 года. Получив
44,5% голосов избирателей, христианские демократы потеряли
по сравнению с 1976 годом 4,1%. СДПГ и СвДП заметно
укрепили свои позиции, располагая в бундестаге большинством в
53,5%, или 271 местом (ХДС/ХСС получил 226 мандатов) 5.
В заявлении Президиума Правления Германской
коммунистической партии от 6 октября 1980 г. по итогам выборов
подчеркивалось: „Большинство избирателей отдали свои голоса
партиям правительственной коалиции СДПГ и СвДП, потому что
хотели продемонстрировать свое недоверие Штраусу. В борьбе
мнений по вопросу о войне и мире, волнующему подавляющее
число избирателей, большинство предпочло позицию
федерального канцлера Гельмута Шмидта, увидев в нем более
сдержанного и рассудительного политического деятеля. Многие
избиратели голосовали за нынешнюю правительственную коалицию
в надежде, что она будет проводить политику мира и
безопасности и уважать социальные и демократические права
граждан"6.
Если вернуться от описываемых событий на 11 лет назад,
то нужно сказать, что с уходом в 1969 году христианских
демократов в оппозицию углубился кризис, в котором находился
блок ХДС/ХСС. Возникли трения в отношениях между обоими
партнерами по блоку, которые не смогли понять главных причин
поражения на парламентских выборах. Тактика порой
подменяла и восполняла отсутствие обновленной политической
стратегии. Свою роль в оппозиции демохристиане рассматривали
исключительно как короткое интермеццо и вследствие этого
пытались вернуть утраченную власть не путем коренной
перестройки внутрипартийной работы и изменения устаревших
программных установок, а в результате скорейшего свержения
правительства СДПГ — СвДП, что нашло свое выражение в
открыто обструкционистской политике блока, подкупе и
переманивании на свою сторону депутатов бундестага от правящих
партий. Кульминационным пунктом этого курса стало
предложение вынести вотум недоверия правительству в связи с
голосованием по поводу „восточных договоров" ФРГ и проведение
досрочных парламентских выборов.
Поражение на досрочных выборах в 1972 году заставило
демохристиан серьезно проанализировать всю работу партии,
перейти к пересмотру внутри- и внешнеполитических
установок, перестройке партийной работы, изменению стратегии и
тактики межпартийной борьбы. Начало этому процессу положил
21-й съезд ХДС, состоявшийся в июне 1973 года в Бонне, на
11

котором генеральным секретарем партии был избран К.
Биденкопф, а председателем — нынешний канцлер ФРГ Г. Коль.
Гельмут Коль, прозванный благодаря принадлежности к ХДС
и своему росту „черным великаном", родился 3 апреля 1930 г.
в Людвигсхафене в семье финансового служащего. Изучал историю
и право в университетах Франкфурта-на-Майне и Гейдельберга.
В 1958 году защитил диссертацию по истории образования
политических партий в западных зонах оккупации Германии, получив
ученую степень доктора философии.
В ХДС вступил в 1947 году. Был активистом молодежной
организации „Юнге унион". В 1955 году вошел в состав земельного
правления ХДС Рейнланд-Пфальца и в 1959 году стал депутатом
ландтага этой земли. В 1961 году избран заместителем председателя,
а в 1963-м - председателем фракции ХДС в земельном парламенте.
С 1966 по 1974 год возглавлял организацию ХДС
Рейнланд-Пфальца. В 1969- 1976 годах занимал пост премьер-министра этой земли.
Руководимое им правительство осуществило некоторые
преобразования в системе управленческих органов и школьного образования,
в результате чего за Колем установилась репутация умеренного
консервативного политика. Одновременно он укрепил свои связи
с промышленным и банковским капиталом, проявив себя
последовательным защитником его интересов.
Став в 1973 году председателем ХДС, проводил работу по
перестройке партийного аппарата, по обновлению программных
документов с целью придания ХДС репутации партии с
либеральными принципами. В 1976 году был выдвинут кандидатом от ХДС/ХСС
на пост канцлера, но на выборах потерпел неудачу. В 1976-1982
годах возглавлял фракцию ХДС/ХСС в бундестаге. С 1 октября
1982 г., будучи федеральным канцлером, возглавляет
коалиционное правительство ХДС/ХСС-СвДП.
Г. Коль считает себя „политическим внуком" К. Аденауэра и
неоднократно высказывался за сохранение и развитие его
,,духовного и политического наследия". Во внутриполитических вопросах
выступает за „обновление ценностей аденауэровского периода".
Он требует „возрождения" и укрепления „социального рыночного
хозяйства". Усиленно пропагандирует необходимость предоставления
преимуществ мелким и средним предприятиям, на которых занято
2/3 рабочих ФРГ, усиления позиций так называемого „среднего
сословия", усматривая в этом основные предпосылки укрепления
позиций ХДС среди трудящихся страны.
В области внешней политики Г. Коль ориентируется на США
и НАТО. Выступает за всемерное усиление координации внешней
политики западных стран в рамках Североатлантического союза.
Безоговорочно поддержал ,,двойное решение" НАТО. Под давлением
12

правых сил в ХДС/ХСС склоняется в сторону большей поддержки
милитаристского курса американской администрации. Одобрил
планы США по милитаризации космоса, высказался за участие ФРГ
в исследовательских разработках США в области космического
оружия.
Вместе с тем, учитывая геополитическое положение ФРГ, а
также интересы деловых кругов страны, Г. Коль выступает за
продолжение диалога и сотрудничества с социалистическими странами,
но „не за счет дружбы с западными державами и не в ущерб единству
НАТО".
Новое руководство Христианско-демократического союза
начало вести работу по двум основным направлениям:
„внутреннему" (реорганизация партийной работы — борьба за
превращение в „массовую партию") и „внешнему" (изменение форм и
методов вербовки избирателей). В этих целях была значительно
активизирована работа среди молодежи. В 1972—1973 годах
создается детская организация ХДС - „Шюлер унион" („Союз
школьников"). Численность молодежной организации ХДС —
„Юнге унион" — вырастает с 286 541 в 1968 году до 692 843
человек в 1980 году 7. Сам же ХДС за период с 1971 по 1983 год
более чем вдвое увеличивает число своих членов: с 355 745
до 722 661 8.
Христианские демократы предприняли попытки путем
выдвижения псевдоконструктивных лозунгов представить партию
перед избирателями в виде „партии реформ", сделать ее более
привлекательной для широких слоев населения страны. Этой
цели, в частности, была подчинена Программа принципов,
принятая ХДС в 1978 году. Пересмотр программных установок
демохристиан коснулся лишь внутренней политики и не
затронул внешнеполитических и военно-политических установок
оппозиции, выдержанных в духе „холодной войны", что в
значительной степени сказалось на исходе парламентских
выборов в 1976 и 1980 годах.
В 70-е годы клерикальный блок ХДС/ХСС наряду с
получением большинства в палате земель ФРГ — бундесрате
значительно расширил свое представительство в таком важном
государственном органе, как федеральный конституционный
суд. Практически ни один значительный законопроект не мог
быть утвержден без одобрения западногерманских
консерваторов. Наиболее отчетливо это проявилось в области внешней
политики, когда конституционный суд под прямым нажимом
таких деятелей, как Ф.-Й. Штраус и А. Дреггер, в своем
решении по Договору об основах отношений с ГДР позволил себе
утверждать, что Германская империя продолжает существо-
13

вать по состоянию на 1937 год, что государственная граница
между ГДР и ФРГ не носит международно-правового характера
и что для окончательного урегулирования вопроса о границах
якобы требуется согласие некоего „общегерманского"
государства.
Вторая половина 70-х годов проходила для христианских
демократов под знаком противоборства между ХДС и ХСС
по вопросам предвыборной тактики. Различие между ними
состояло в том, что Христианско-социальный союз как
собирательный центр правоэкстремистских сил придерживался
политики „тотальной конфронтации" по отношению к правительству
СДПГ—СвДП. Суть этой политики составляла выдвинутая
Ф.-Й. Штраусом в Зонтхофене в 1974 году концепция
„тотальной оппозиции", которая предполагала завоевание абсолютного
большинства путем жесткой конфронтации с правительственным
курсом, опираясь лишь на собственные силы. Умеренное же
крыло ХДС и сам председатель партии Г. Коль пытались достичь
компромиссного соглашения со Свободной демократической
партией, предлагая ей образование коалиционного правительства
ХДС/ХСС—СвДП. Оценку той и другой тактике дали
парламентские выборы 1976 и 1980 годов. С кандидатом в канцлеры
Ф.-Й. Штраусом демохристиане потеряли 4,1 % голосов
избирателей.
Поражение на выборах 1980 года не обескуражило
западногерманских консерваторов, оно в известной мере
способствовало консолидации рядов оппозиции, которая, изменив стиль
и методы межпартийной борьбы, сконцентрировала свои усилия
на деятельности в бундестаге. Во-первых, в своей первой после
выборов парламентской речи председатель ХДС, он же
председатель парламентской фракции ХДС/ХСС, Г. Коль расставил
новые акценты в будущем политическом курсе оппозиционного
блока. Он подчеркнул готовность оппозиции поддержать линию
правящих партий в области внешней политики, которая в целом
отвечала программным установкам христианских демократов.
Во-вторых, была реорганизована структура и деятельность
парламентской фракции в бундестаге. По предложению Г. Коля
были распущены 6 существовавших рабочих групп и созданы
15 рабочих групп из состава оппозиционных партий в
соответствии с количеством федеральных министерств. Кроме того,
было избрано шесть заместителей председателя фракции,
которые должны были курировать группы проблем: А. Дреггер —
юриспруденция, юстиция, энергетика; В.-Л. Кип — экономика,
финансы, сельское хозяйство, транспорт, строительство;
Н. Блюм — вопросы труда, образование, научные исследования;
14

X. Векс — вопросы семьи и молодежи; М. Вёрнер — внешняя
политика, вопросы обороны, так называемые
„внутригерманские отношения". Первым заместителем председателя фракции
ХДС/ХСС в бундестаге был избран Ф. Циммерман (ХСС).
Однако самые разительные перемены коснулись
взаимоотношений между обеими христианскими партиями — ХДС
и ХСС, которые впервые за многие годы обрели стабильность
и благожелательность. Западногерманские средства массовой
информации ставили в заслугу Г. Колю налаживание
сотрудничества между родственными оппозиционными партиями.
Подчеркивалось, что он действовал тактически правильно, выступив после
решения фракции в поддержку кандидатуры Штрауса на пост
канцлера, а также оказывая ему посильную помощь в
предвыборной борьбе. Таким образом, председатель ХДС помог укрепить
сданные было позиции и обеспечить себе переизбрание на пост
председателя фракции ХДС/ХСС в бундестаге. „Согласие между
Колем и Штраусом, умное поведение Коля как до, так и после
выборов в бундестаг 5 октября (1980 г. —Н. П.) создают союзу
(ХДС/ХСС) базу для успешного старта в новый легислатурный
период, — писала буржуазная „Франкфуртер альгемайне". —
Сегодня Коль может положиться на Штрауса и его поддержку" 9.
Примирение между обоими союзниками положительно
сказалось на выработке совместной тактики межпартийной
борьбы. На очередном съезде Христианско-социального союза,
который состоялся в июле 1981 года, Ф.-Й. Штраус вынужден
был, правда с оговорками, поддержать тактическую линию
Г. Коля, заявив, что ХСС, „естественно, готов" к коалиции со
СвДП. На съезде выступил также председатель ХДС Г.Коль,
прервавший по такому случаю свой ежегодный отпуск. Из
руководства ХДС в Мюнхен прибыли В.-Л. Кип и Н. Блюм.
Сравнивая речи Штрауса, Циммермана и Коля,
западногерманские обозреватели отмечали совпадение оценок того, „что
представляет важность в вопросах федеральной политики и что
необходимо предпринять". Более того, „все были едины в том,
что СвДП в силу сложившихся обстоятельств является
единственно возможным партнером союза по коалиции" 10.
Курс на коалицию со Свободной демократической партией
был подтвержден Г. Колем на 30-м съезде ХДС, который прошел
в ноябре 1981 года в Гамбурге.
На волне кризиса
1982 год стал переломным в развитии Федеративной
Республики Германии. Именно тогда во внешней и внутренней
15

политике ФРГ, как в зеркале, отразились все проблемы и
противоречия, накапливавшиеся в период правления
социал-либеральной коалиции.
В области экономики шло лавинообразное нарастание
кризисных явлений: летом безработица превысила рекордную
цифру в 2 млн. человек; за год в стране было зарегистрировано
около 16 тыс. банкротств; задолженность федерации, земель
и общин с 1970 по 1982 год выросла в 5 раз, составив 600 млрд.
марок 11.
В области внешней политики, несмотря на энергичную
поддержку Федеративной республикой „ракетного решения"
НАТО, обострялись противоречия между ФРГ и США.
Увеличение экономического веса и рост военного потенциала ФРГ
в системе западных капиталистических государств существенно
повлияли на взаимоотношения между трансатлантическими
партнерами. В интервью газете „Кёльнер штадтанцайгер" в
августе 1980 года канцлер Шмидт отмечал: „Отношения между
США и Федеративной Республикой Германии сегодня являются
иными, чем 15 или 20 лет назад. Тогда мы были зависимым
клиентом, а сегодня стали во многом, очень многом, весомым
партнером Соединенных Штатов. В той мере, в какой
повысился наш вес, мы уже в любом вопросе не считаем принципиально
правильным все то, что для Соединенных Штатов Америки
представляется целесообразным... Обе страны обладают по-
прежнему различными потенциалами, экономическая мощь
США в 3—4 раза больше нашей, Америка остается самой крупной
западной ядерной стратегической державой. Но оба государства
должны привыкать к тому, что надо... относиться друг к другу
как равноправные партнеры" 12.
В области внутренней политики наблюдалось неустойчивое
политико-парламентское равновесие. „Запас общности"
политических целей СДПГ и СвДП к осени 1982 года был
практически исчерпан. Свободная демократическая партия усматривала
выход из кризиса в переносе центра тяжести правительственных
мероприятий на рыночные методы ведения хозяйства и
мобилизацию частнопредпринимательской инициативы. Такая позиция
руководства СвДП объяснялась во многом желанием добиться
более четкого профилирования партии в правительственной
политике на фоне сократившейся поддержки со стороны
избирателей. А социал-демократы в попытке удержать за собой СвДП
длительное время шли на немалые уступки, что в свою очередь
вызвало поляризацию сил внутри СДПГ между „левым" крылом
(О. Лафонтен, Э. Бар) и правоцентристским, группировавшимся
вокруг Г. Шмидта. Мощным катализатором, ускорившим процесс
16

поляризации, стала внутрипартийная дискуссия по вопросу
о „ракетном решении" НАТО. Причем волна недовольства
этим решением, захлестнув „нижние этажи" партии, очень
быстро докатилась до верхушки западногерманской
социал-демократии, предопределив тем самым начало глубокого политического
кризиса СДПГ.
Выборы в ландтаги в 1982 году показали, что кризисная
ситуация в стране усилила поляризацию настроений среди
избирателей. Земельные выборы стали барометром расстановки
политических сил. В Нижней Саксонии 21 марта христианские
демократы получили прирост голосов в 2,0%, в Гамбурге 6
июня - 5,6%. Социал-демократы потеряли, соответственно, 5,7%
в Нижней Саксонии и 8,8% в Гамбурге. В обеих землях в
парламенты вошли „зеленые", получив в среднем на 2,9% голосов
больше, чем на предыдущих выборах . Представители
парламентских партий, оценивая итоги выборов в первом полугодии
1982 года, были едины в том, что выборы полностью зависели
от обострения экономической и политической ситуации в
рамках всей Федеративной республики.
17 сентября четыре министра от правящей Свободной
демократической партии* заявили о своем выходе из
правительства ФРГ. Поводом для разрыва коалиции послужила памятная
записка тогдашнего министра экономики, а ныне председателя
СвДП, О. Ламбсдорфа на имя Г. Шмидта, где он выдвинул
„концепцию политики по преодолению трудностей роста и
борьбе с безработицей". Поскольку в этой записке содержались
предложения по ликвидации достижений в
социально-политической области, она встретила решительный отпор со стороны
СДПГ и, по словам Г. Шмидта, была расценена в партии как
„заявление о разводе, как документ о расторжении союза" и,
„очевидно, как ориентир для образования нового
правительственного большинства" 14.
В тот же день, выступая перед членами бундестага, Г. Шмидт
предложил провести в конце ноября 1982 года выборы в
парламент, с тем чтобы вывести страну из глубокого
внутриполитического кризиса. В ответ на это председатель фракции ХДС/ ХСС
Г. Коль, посчитав, что настал удобный момент, потребовал
отставки федерального канцлера.
В последующие дни велись интенсивные переговоры между
ХДС/ХСС и СвДП об условиях образования нового коалицион-
* Министр иностранных дел Г.-Д. Геншер, министр экономики
О. Ламбсдорф, министр внутренних дел Г. Баум и министр сельского
хозяйства И. Эртль.
17

ного правительства. Внутри руководства Свободной
демократической партии в это время идут ожесточенные дискуссии
относительно направленности будущего курса партии и вокруг
личности ее председателя Г.-Д. Геншера, который сознательно
вел линию на разрыв с социал-демократами и союз с ХДС/ХСС.
Ганс-Дитрих Геншер родился 21 марта 1927 г. в Райдебурге
(ныне - ГДР). Получил высшее юридическое образование.
Занимался адвокатской практикой. Был одним из руководителей
молодежной организации СвДП. В 1959 году стал ответственным
секретарем фракции СвДП в бундестаге. С 1965 года - член бундестага.
В 1968 году избран заместителем председателя. С 1974 по 1985 год -
председатель СвДП.
С 1969 по 1974 год - министр внутренних дел коалиционного
правительства СДПГ-СвДП. С мая 1974 года - вице-канцлер и
министр иностранных дел ФРГ.
В вопросах политики Г.-Д. Геншера отличает осторожность,
гибкость, способность приспосабливаться к меняющимся условиям.
Он лавирует в рамках официального курса ФРГ, не ставя под
сомнение ни тесный союз с США, ни реализацию военных программ США
и НАТО. В отношении американских планов милитаризации космоса
Геншер занимает сдержанную позицию. По его мнению, участие
ФРГ в СОИ следует рассматривать не с научно-технической точки
зрения, а в первую очередь как стратегическую проблему.
Испытывая определенные сомнения относительно конечных результатов
реализации СОИ, Геншер высказывает опасения, что осуществление
американских планов имело бы отрицательные последствия для
отношений между Востоком и Западом.
В своих выступлениях последнего времени Геншер отстаивает
тезис о необходимости возврата к политике разрядки,
подчеркивает ключевое значение отношений с СССР в контексте „восточной
политики" ФРГ. Проявляет заинтересованность в сохранении
практики активных контактов с Советским Союзом на уровне министров
иностранных дел, которая сложилась в период разрядки.
По своим личным качествам Г.-Д. Геншер характеризуется
как человек энергичный, отличающийся большой
работоспособностью, искусный тактик и дипломат.
Результаты голосования в федеральном правлении СвДП по
вопросу о коалиции с ХДС/ХСС показали, что лишь
незначительное большинство одобряет политику смены партнера. За
проведение коалиционных переговоров проголосовало 18 человек,
против было подано 15 голосов.
28 сентября президенту бундестага Р. Штюклену было
передано совместное предложение фракций ХДС/ХСС и СвДП
о вынесении конструктивного вотума недоверия канцлеру
18

ФРГ Г. Шмидту и об избрании новым канцлером ФРГ лидера
оппозиции, председателя ХДС Г. Коля.
1 октября 1982 г. в Бонне Г. Шмидту был вынесен вотум
недоверия. Новым канцлером ФРГ был избран Г. Коль. В
результате голосования он получил 256 голосов из 495 (на 7 больше
необходимого числа), 235 депутатов проголосовали „против",
4 воздержались. Кандидатура Коля была утверждена
президентом ФРГ К. Карстенсом, и в тот же день шестой канцлер ФРГ
был приведен к присяге. Отныне представители
западногерманских консерваторов заняли все ключевые посты в государстве:
канцлер - член ХДС, федеральный президент — член ХДС,
президент бундестага — член ХДС, президент федерального
конституционного суда — член ХДС. Будучи правящей партией
в большинстве земель ФРГ, блок ХДС/ХСС захватил
большинство и в бундесрате, не говоря уже о том, что большая часть
обер-бургомистров, в том числе таких крупных городов, как
Мюнхен, Штутгарт, Франкфурт-на-Майне, по своей партийной
принадлежности была из лагеря консерваторов.
Федеральное правительство было сформировано 4 октября
1982 г. Из 16 министерских постов 4 были отданы Свободной
демократической партии (в том числе министерство
иностранных дел), 4 — Христианско-социальному союзу (в том числе
министерство по экономическому сотрудничеству), остальные
остались за ХДС (в том числе министерство обороны и
министерство по так называемым „внутригерманским
отношениям") .
Учитывая, что смена власти в Бонне произошла не путем
всеобщих выборов, а в результате голосования в бундестаге
и новая правящая коалиция имела лишь незначительное
большинство, было принято решение о проведении досрочных
парламентских выборов, назначенных на 6 марта 1983 г. По
мнению правящих партий, этого срока было вполне достаточно,
чтобы ХДС/ХСС смог создать известный „запас прочности"
среди избирателей, а СвДП — оправиться от поражений на
земельном уровне и произвести перегруппировку сил в своих
рядах. 7 января 1983 г. президент ФРГ К. Карстенс заявил о
роспуске западногерманского бундестага.
Предвыборная борьба носила скоротечный характер.
Христианские демократы, умело используя традиционный
консерватизм западногерманских избирателей в условиях
экономических спадов, сконцентрировали свою борьбу в основном
на внутренних проблемах, выдвинув лозунг: „Прогресс
возможен только с нами. Работу, мир и безопасность может
гарантировать только ХДС". Выпущенные миллионным тиражом плака-
19

ты с изображением Г. Коля сопровождались надписями:
„Этому канцлеру можно доверять". Во всех кризисных явлениях
капиталистической экономики — безработице, инфляции,
увеличении государственной задолженности и сокращении
ассигнований на социальные нужды - обвинялась исключительно СДПГ.
Твердая решимость следовать курсом НАТО на ракетное
„довооружение" обосновывалась необходимостью „обеспечить
безопасность Федеративной республики" перед лицом „советской
военной угрозы".
Что касается СвДП, то многие ее традиционные избиратели
отвернулись от партии, осознав, что в вопросах экономики
и социальной политики свободные демократы отстаивают
интересы привилегированной верхушки, крупных
предпринимателей и банковских воротил порой даже более решительно,
чем ХДС/ХСС. Левые либералы и активные критики „курса
Геншера" покинули СвДП. Председателю партии и его
ближайшему окружению на съезде во Фрайбурге с большим трудом
удалось протащить предвыборную программу, где СвДП была
объявлена как гарант сохранения и развития либеральных
свобод в нынешней „коалиции центра". Все предвыборные
маневры руководства партии были нацелены на то, чтобы
„перехватить" часть консервативных избирателей у христианских
демократов и тем самым обеспечить себе представительство
в бундестаге нового созыва.
По-иному обстояло дело с СДПГ, которая очутилась перед
лицом многих острых проблем. Во-первых, кандидат от социал-
демократов Х.-Й. Фогель не имел такой популярности и не был так
искушен в вопросах „большой политики", как Г. Шмидт.
Во-вторых, у партии отсутствовала четко выраженная и поддерживаемая
всеми членами программа, в первую очередь в области внешней
политики. Мощное антиракетное движение поставило партию
буквально на грань раскола. Левые и центристские группировки
внутри СДПГ все более решительно начали заявлять о себе после
мюнхенского съезда партии в апреле 1982 года. Все это сказалось
на формулировках предвыборного документа
социал-демократов „Правительственная программа СДПГ 1983—1987 гг.",
которые носили весьма расплывчатый характер. В-третьих,
предвыборная борьба партии осложнялась тем, что она
находилась в положении обороняющейся, которую политические
противники обвиняли в развале экономики и невиданном росте
безработицы. И наконец, позиции СДПГ ослаблялись из-за
появления на политической арене ФРГ так называемой
„четвертой" парламентской силы — партии „зеленых", которая, как
губка, впитывала в себя голоса недовольных и разочарованных.
20

На выборах 6 марта 1983 г. блок христианских демократов
получил 48,8% голосов (на 4,3% больше, чем в 1980 г.),
свободные демократы — 7,0% (потери составили 3,6%), социал-
демократы — 38,2% (потери — 4,7%). Впервые в бундестаг
вошли представители партии „зеленых", которая получила
5,6%. Таким образом, правящая христианско-либеральная
коалиция смогла сохранить и даже несколько расширить свое
представительство в бундестаге. Внутри же коалиции за счет
потерь СвДП произошло перераспределение сил в пользу
клерикального консервативного блока.
Комментируя итоги выборов, председатель Германской
коммунистической партии Г. Мис отметил, что факт
однозначной победы правых сил очевиден, „хотя результаты
голосования 6 марта 1983 года и не являются мандатом, выданным
большинством нашего народа на проведение политики
свертывания социальных программ и урезывания демократических
прав и тем более политики гонки ядерных вооружений и
военной конфронтации" 15.
Усилению позиций западногерманских консервативных
кругов способствовала не столько безоговорочная поддержка
избирательным корпусом их предвыборных платформ, сколько
несогласие с политикой бывшего социал-либерального
правительства, которое не смогло решить многие внутренние
проблемы, в частности смягчить в интересах трудящихся последствия
экономического кризиса. В этой связи советский социолог
Г. Вайнштейн совершенно справедливо отмечает, что „поведение
значительной части избирателей, стремящихся к общественным
изменениям, в гораздо большей степени — результат отрицания
того или иного курса, чем поддержка альтернативы". Именно
это влияние негативного начала на политический выбор
западногерманского избирателя и обусловило во многом специфику
его поведения на парламентских выборах 1983 года 16.
Чем же объяснялась смена правительства в Бонне?
К началу 80-х годов окончательно оформился перелом во
взаимоотношениях между предпринимателями и
представителями правительства от СДПГ. Политика социальных реформ,
в том числе принятый закон о содействии занятости, а также
обновление ряда статей законодательства о правах молодежи
на производстве, об охране материнства, труда
сопровождались нарастанием противоречий между военно-промышленным
комплексом и госаппаратом, где ключевые посты сохранялись
за социал-демократами. СДПГ, в частности (это было
характерно особенно для Г. Апеля, возглавлявшего министерство
обороны), надеялась уменьшить нараставшие в условиях экономи-
21

ческого кризиса финансовые трудности за счет расширения
контроля над использованием монополиями средств,
получаемых из госбюджета для реализации
военно-технических программ. „Предпринятые
министром-социал-демократом шаги в этом направлении вызвали негодование
бизнеса"17.
Летом 1982 года управляющие и владельцы крупных
предприятий ФРГ высказались в ходе проведенного опроса за
создание федерального коалиционного правительства во главе с
ХДС/ХСС: 84% опрошенных считали необходимым сменить
кабинет во главе с канцлером Шмидтом 18. А незадолго до
этого, в мае 1982 года, Федеральный союз германской
промышленности (ФСГП) — головное объединение
западногерманского капитала — опубликовал ежегодный доклад, в
котором экономическая и социальная политика
социал-либеральной коалиции подверглась уничтожающей критике. ФСГП
потребовал „незамедлительной и решительной смены курса в области
финансовой и экономической политики" 19, то есть фактически
смены правительства.
Отказ западногерманской буржуазии от поддержки социал-
демократов был во многом связан с активной деятельностью
внепарламентской оппозиции, получившей небывалый размах
в рамках антивоенного и антиракетного движения. В это
движение — а оно не обошло ни одну парламентскую партию и в
наибольшей степени затронуло СДПГ — влились те граждане
ФРГ, которых объединяли: во-первых, повышенный скептицизм
в отношении США, неспособных, по мнению ряда политических
деятелей ФРГ, учитывать в своей политике „особые потребности
Европы, и в частности Федеративной республики, по
обеспечению безопасности"; во-вторых, осознание растущей опасности
войны на европейском континенте, которая, следуя
американской военной доктрине, неизбежно должна привести к
применению ядерного оружия, а следовательно, к уничтожению
европейской цивилизации; и наконец, негативное отношение к
постоянно повышающимся военным расходам.
Именно в антивоенном движении крупный капитал увидел
не только серьезную опасность на пути реализации своих
военных программ, но и „угрозу для внутренней безопасности"
ФРГ, для „политической стабильности" страны. Таким образом,
в глазах крупного капитала, писал Г. Мис, социал-либеральная
коалиция в течение 13 лет своего существования объективно
содействовала созданию такого политического климата, в
котором могли возникнуть и возникли новые демократические
силы. В этом заключается одна из довольно веских причин
22

того, что буржуазия отвернулась от руководства СДПГ и сделала
ставку на правую коалицию 20.
При прямой поддержке со стороны монополий
западногерманские консерваторы затратили на предвыборную пропаганду
свыше 100 млн. марок. Находясь в зависимости от крупного
капитала, средства массовой информации — газеты, радио и
телевидение — почти все без исключения встали на сторону
ХДС/ХСС и СвДП. „Совершенно очевидно, — констатировал
заместитель Председателя ГКП Г. Готье, — что 6 марта
политическая власть была куплена за предпринимательские
миллионы" 21.
Главным внешнеполитическим фактором, повлиявшим
на досрочную „смену караула" в Бонне, явилось неприкрытое
давление со стороны заокеанского союзника. Добиваясь
прихода к власти западногерманских правых, чья идеология в
наибольшей степени отвечала интересам американского
неоконсерватизма, Вашингтон руководствовался как экономическими,
так и политическими соображениями, в конечном итоге ставя
перед собой цель подчинить внешнюю политику и
экономическую стратегию Федеративной Республики Германии своим
национальным интересам.
В конце 70-х годов в экономической, валютно-финансовой
и инвестиционной сферах ФРГ занимала, по оценкам западных
экспертов, второе место среди капиталистических стран после
США, причем ее позиции существенно укрепились практически
во всех регионах мира, в первую очередь за счет ослабления
позиций американского партнера. В политической области
Федеративная республика демонстрировала относительно
независимый и самостоятельный курс. Наиболее сильные
расхождения между ФРГ и США проявились в политике по отношению
к социалистическим странам. Кроме того, среди
западногерманских союзников по Североатлантическому блоку имелись
серьезные опасения, что под влиянием антивоенного и
антиракетного движения правящая социал-демократическая партия
откажется от запланированного размещения в стране
американского ядерного оружия средней дальности, что могло бы самым
серьезным образом сказаться на „единстве" НАТО и на всей
военно-блоковой политике империализма.
Смену настроений за океаном социал-демократы
почувствовали задолго до кризисных событий лета — осени 1982
года. Из доверительного сообщения, которое сделал после своего
визита в Америку в январе 1982 года руководитель штаба
планирования в министерстве обороны ФРГ В. Штютцле,
советники канцлера сделали вывод, что влиятельные силы в
23

окружении президента США хотят убрать Г. Шмидта. „По
мнению, сложившемуся в ведомстве федерального канцлера, —
писал еженедельник „Шпигель", — из Вашингтона исходят
„дестабилизирующие тенденции" в отношении существующего
боннского правительства" 22.
Взятая на вооружение Вашингтоном в начале 80-х годов
практика высоких банковских учетных ставок в значительной
мере способствовала ухудшению экономического положения
ФРГ, а следовательно, и ослаблению позиций
социал-либеральной коалиции. Эта политика, по свидетельству
западногерманских экспертов, привела к свертыванию инвестиционной
деятельности в ФРГ, многочисленным банкротствам,
скачкообразному росту безработицы с 1,1 млн. в мае 1981 года до 1,9 млн.
человек к концу того же года 23. Только в I квартале 1982
года высокие учетные ставки США „высосали" из
западногерманской экономики около 10 млрд. марок, в результате чего
чрезвычайно осложнилась инвестиционная деятельность правящих
кругов Федеративной республики 24.
Западногерманские консерваторы всегда поддерживали
тесные связи со своими американскими единомышленниками
из стана республиканской партии. А с тех пор, как в Белый
дом пришел Р. Рейган, который провозгласил „крестовый
поход" против коммунизма, христианские демократы уже
открыто связывали свои надежды с поддержкой со стороны
республиканской администрации. Недаром председатель ХСС Ф.-Й.
Штраус заявлял: „Мы можем иметь на вершине (западно) германской
политики только такого государственного деятеля, который
пользуется доверием нашей великой американской
союзнической державы" 25.
Задолго до смены власти в Бонне лидеры оппозиции
пытались внушить американцам, что только во главе с ХДС/ХСС
новое западногерманское правительство сможет справиться
с антивоенным движением в Федеративной республике и
подавить любое сопротивление запланированному размещению
на территории страны американских „першингов" и крылатых
ракет с ядерной начинкой. Находясь в первой половине марта
1982 года в США, Ф.-Й. Штраус в беседе с Р. Рейганом указал,
что ХДС и ХСС являются единственными партиями в ФРГ,
которые твердо поддерживают „ракетное решение" НАТО.
Во время пребывания Штрауса за океаном Рейган и его
окружение обращались с визитером из Мюнхена, как с
завтрашним партнером. Штрауса это нисколько не удивило. По его
словам, гостеприимные хозяева „очень ясно дали понять, какая
(западно) германская политика могла бы вновь устранить
24

помехи на пути дружбы и партнерства" с Соединенными
Штатами 26. Такому приему было еще одно объяснение: за неделю
до визита лидера западногерманских правых в Вашингтон
министр иностранных дел ФРГ Г.-Д. Геншер в беседе со своим
американским коллегой А. Хейгом намекнул, что Соединенным
Штатам в своей политике надо рассчитывать на смену
свободными демократами партнера по правительственной
коалиции.
Своими акциями США еще раз показали, кто является
действительным хозяином положения. Их вмешательство во
внутренние дела Федеративной республики вновь подтвердило
выдвинутый в свое время государственным секретарем США
Г. Киссинджером тезис о том, что ФРГ не может позволить себе
проводить политику, которая не была бы одобрена
Вашингтоном. Любой западногерманский политический деятель,
который отважился бы перечить Америке, „просто не смог бы
выдержать такой курс во внутриполитическом отношении"27.
Таким образом, к власти в ФРГ пришло „правительство
социально-либерального консерватизма", как оно само себя
называет. В Бонне образовалась „коалиция правых сил,
представляющая все группировки крупного капитала и военно-
промышленного комплекса и пользующаяся поддержкой
наиболее реакционных сил международного империализма.
Ей обеспечено безграничное покровительство
западногерманских и международных концернов и крупных банков.
Правительство Коля — Геншера опирается на разветвленные
международные позиции концернов ФРГ. По своей классовой
сущности боннская коалиция является выразителем интересов
монополистического капитала, который рассматривает ее
нынешний состав как наиболее благоприятный для проведения
политики, обеспечивающей достижение экономических и
политических целей монополий и банков" 28.
29—30 марта 1983 г. состоялось конституирование
бундестага ФРГ 10-го созыва. Президентом бундестага был избран
Р. Барцель (ХДС), сменивший на этом посту Р. Штюклена (ХСС).
Канцлером ФРГ был избран Г. Коль. Состав нового
правительства претерпел незначительные изменения. Министром сельского
хозяйства стал представитель ХСС вместо бывшего депутата
от СвДП, а министром по так называемым „внутригерманским
отношениям" вместо Р. Барцеля стал X. Винделен (ХДС).
В целом потеря свободными демократами одного
министерского портфеля отразила перераспределение сил в боннском
кабинете в пользу правого крыла в блоке ХДС/ХСС во главе
с Ф.-Й. Штраусом и его сторонниками.
25

Поворот вправо
Политический дрейф Федеративной республики вправо
начался задолго до прихода к власти консервативно-либеральной
коалиции. Первой вехой на этом пути стало избрание в 1974
году Г. Шмидта канцлером ФРГ, который сменил на этом
ключевом посту В. Брандта. Энергичный и прагматичный, а порой
и жесткий, Шмидт представлял центристское крыло СДПГ,
опиравшееся на разветвленную сеть связей с западногерманским
крупным капиталом.
При правительстве Шмидта широкое распространение
получил националистический лозунг „Модель — Германия", который
должен был служить поднятию престижа ФРГ как внутри страны,
так и за рубежом. Выйдя из экономического кризиса 1974—
1975 годов без больших потерь, Федеративная республика,
опираясь на свой растущий экономический потенциал, начала
быстро наращивать темпы экономической и политической
экспансии в другие регионы мира. Такая линия явилась
откровенным выражением стремления западногерманского
империализма к гегемонии, демонстрацией возросшей мощи, особенно
в рамках западноевропейского центра силы.
В 1978 году в ФРГ было сосредоточено 23% населения
ЕЭС, 31% валового национального продукта и 35%
промышленного производства. Ее промышленный потенциал составил
84% французского и английского, вместе взятых; она
экспортировала примерно столько, сколько обе эти страны, а ее
валютные резервы превысили общие резервы Англии и Франции 29.
Коррективы внешнеполитического курса ФРГ нельзя
рассматривать в отрыве от хода мировых событий, ибо именно
они, а точнее высокая степень включения Федеративной
республики в международное разделение труда, ставили и ставят
страну в большую зависимость от любых изменений внешних
условий.
Приход в 1976 году к власти в США администрации Картера,
победа в Великобритании консерваторов наряду с
преодолением главными империалистическими государствами
энергетического и экономического кризисов во многом
стимулировали усиление центростремительных кооперативных тенденций
в мировой капиталистической экономике и
военно-блоковой политике империализма. Эти тенденции сопровождались
нарастанием внешней агрессивности, национализма и в конечном
счете — отходом от разрядки под прикрытием формальных
обвинений в адрес СССР и других социалистических стран,
якобы получивших односторонние преимущества в рамках
26

широкого диалога между Востоком и Западом. Изменения
во внешней политике других капиталистических стран, прежде
всего США, внесли свои коррективы и в тактическую линию
ФРГ на международной арене.
Удвоив военные расходы в 70-е годы, правительство СДПГ —
СвДП превратило бундесвер в самую мощную сухопутную
армию НАТО в Западной Европе. Военно-промышленный
комплекс ФРГ приступил к разработке и производству таких
наступательных систем вооружений, как танки „Леопард-II",
бомбардировщик „Торнадо", способный нести атомное оружие,
начал строительство новых типов подводных лодок и морских
фрегатов. Именно при социал-демократах Федеративная
республика стала одним из крупнейших поставщиков оружия в
районы военных конфликтов и в регионы кризисов.
В 1977 году Г. Шмидт выступил инициатором размещения
в Западной Европе, в том числе на территории ФРГ, новых
американских ядерных ракет средней дальности и, втянув в
эту авантюру другие западноевропейские государства, твердо
проводил свою линию вплоть до принятия печально известного
,,двойного решения" на брюссельской сессии совета НАТО
12 декабря 1979 г. Не последнюю роль среди причин,
побудивших западногерманское правительство выступить активным
поборником ,,ракетного решения", сыграло его стремление
усилить собственные позиции в определении ядерной политики
США, а следовательно, и в разработке военной стратегии
Североатлантического пакта в целом. ФРГ активно поддержала
долгосрочную программу наращивания вооружений, принятую
НАТО в 1978 году. Летом 1980 года на основе решения совета
министров ЗЕС об отмене для ФРГ последних ограничений
на строительство военных судов, как надводных, так и
подводных, западногерманская армия смогла расширить район
действия своего военно-морского флота.
Курс ФРГ на взвинчивание гонки вооружений во второй
половине 70-х годов имел негативные последствия для
отношений с социалистическими странами. Если
торгово-экономические связи продолжали развиваться по нарастающей и общее
похолодание международного климата пока еще не затронуло
их, то в политической области наметилась тенденция к спаду,
а порой и к ревизии достигнутого в период разрядки. Заметно
активизировалась деятельность западногерманских
реваншистских союзов и объединений. Идеологическое противоборство
с Востоком достигло состояния психологической войны. В
адрес Советского Союза бросались обвинения, что он-де
является инициатором гонки вооружений, что он чуть ли не виновник
27

социально-экономического кризиса в Польше и обострения
ситуации на Среднем Востоке. Средства массовой информации
запестрели выступлениями так называемых „борцов за права
человека" и не где-нибудь, а в социалистических странах.
Федеративная республика даже приняла участие в
провокационном бойкоте Московской Олимпиады. Жупел „советской
военной угрозы" серьезно затормозил позитивное развитие
„восточной политики" ФРГ.
Сдвиг, происшедший в политике ФРГ во второй половине
70-х годов, закрепился с приходом к власти в 1982 году
правительства христианско-либеральной коалиции, возглавляемого
канцлером Г. Колем. Его курс предполагал воинствующее
противоборство с СССР по вопросам развития Европы,
усиление идеологизации и агрессивности внешней политики.
Использование военной и экономической мощи в качестве
политического рычага стало главным элементом внешнеполитической
стратегии нового руководства ФРГ. Смещение акцентов вправо
на основных направлениях внешнеполитического курса означало
,,в известном смысле возврат к политике с позиции силы"30.
Консервативная коалиция благосклонно взирала на то,
как антикоммунистические идеи укореняются в
государственной практике. Так, например, 24 августа 1983 г. газета
„Франкфуртер рундшау" опубликовала информацию, согласно
которой „федеральное объединение бывших солдат СС" (ХИАГ)
не считается более „правоэкстремистской организацией".
Парламентский статс-секретарь в министерстве внутренних дел ФРГ
К.-Д. Шпрангер направил в адрес объединения эсэсовцев письмо,
в котором сообщил, что после „тщательно проведенной
проверки" оно было вычеркнуто из списков праворадикальных
группировок в годовых отчетах ведомства по охране конституции
(„ферфассунгсшутц"). Что же касается контактов между
молодежью ГДР и ФРГ, то они были охарактеризованы в докладе
„ферфассунгсшутца" как „опасная тенденция". Более того,
Шпрангер собирался включить ,,молодежный обмен" между
обоими германскими государствами в раздел „подрывная
деятельность".
При попустительстве христианских демократов в 80-е
годы расширили и активизировали свою деятельность неонацисты
всех сортов и оттенков. Во многих землях ФРГ, прежде всего
в Баварии, возникли новые организации откровенно
фашистского толка, скрывающие свое истинное лицо под безобидными
названиями типа „круг друзей Германии", „организация
свободного досуга", „независимый кружок избирателей за очищение
и оздоровление народа" и т. п. Причем все они с разрешения
28

властей обзавелись своими печатными органами. В Баварии,
например, в 1983 году было зарегистрировано 30
правоэкстремистских групп, объединивших в своих радах около
четырех с половиной тысяч человек.
Согласно данным ведомства по охране конституции, только
в легальных неонацистских организациях, которых в 1984 году
в ФРГ насчитывалось около 80, числилось около 22 тыс.
человек — на тысячу с лишним больше, чем в предшествовавшем
году. Подавляющее большинство, или 84%, в этих
формированиях составляла молодежь в возрасте до 30 лет 31. Хотя число
неонацистских, националистических, праворадикальных партий
и группировок к концу 1987 года снизилось до 69, их численный
состав увеличился более чем на 3 тыс. членов.
Правящая христианско-либеральная коалиция во
внутренней политике выдвинула на передний план идею „сильного
государства". Она сделала попытку отменить либеральные
реформы 70-х годов и по образцу „эры Аденауэра" вновь сделать
ставку на авторитарные методы управления. Западногерманские
консерваторы предприняли широкомасштабное наступление
на основные гражданские свободы населения страны путем
расширения полномочий секретных служб, как это
предусмотрено в законах о так называемой „внутренней безопасности".
Эти законы предусматривают усиление слежки за
политическими противниками*, контроля и надзора за частной жизнью
граждан ФРГ и укрепление „сотрудничества" между властями,
спецслужбами и дорожной полицией. Усилился контроль за
средствами массовой информации, практика применения так
называемого ,,закона о радикальных элементах" (,,запреты
на профессии"), особенно в управляемых ХДС/ХСС землях.
Ужесточились репрессии в отношении участников антивоенного
и антиракетного движения.
За первые четыре года пребывания у власти
консервативного правительства в Федеративной республике судебным
преследованиям подверглись более 6 тыс. участников
антивоенных манифестаций. Органы правосудия налагают на
сторонников мира крупные штрафы, приговаривают к тюремному
заключению.
* По приказу парламентского статс-секретаря в министерстве
внутренних дел ФРГ К.-Д. Шпрангера на депутатов бундестага от партии
„зеленых" и на некоторых депутатов от СДПГ собирались данные, в которых
должны были содержаться сведения относительно их
левоэкстремистской деятельности, связей с ,,террористами" и т. п. Эти досье поступали
к одному из лидеров правого крыла ХДС/ХСС Ю. Тоденхёферу, с тем
чтобы тот мог их использовать против оппозиции.
29

Планомерным нападкам подвергаются профсоюзы,
предпринимаются попытки урезать их права. В декабре 1985 года
боннский кабинет одобрил новую формулировку статьи 116
трудового законодательства, предусматривающую, что в случае
массовых увольнений в ходе забастовки пособия уволенным
рабочим должны платить не государственные органы
социального страхования, а сами профсоюзы. До сих пор это делало
ведомство труда. Таким образом, право на забастовку
обращается в фикцию, поскольку при массовых выступлениях ни
один профсоюз не в состоянии обеспечить бастующих и
уволенных с работы денежными пособиями. Объединение немецких
профсоюзов (ОНП) рассматривает новое законодательство
как лишение трудящихся права на стачки.
Значительно сократились ассигнования в социальной сфере.
Происходит широкомасштабное перераспределение средств в
ущерб трудящемуся населению: с одной стороны, рекордные
прибыли крупных концернов, с другой — взрывоподобный рост
числа лиц, нуждающихся в социальной помощи. При этом
хроническая безработица более чем за четырехлетний период
пребывания у власти христианских и свободных демократов
составила в среднем 2,2 млн. человек в год, а в 1988 году
перевалила за 2,5 млн. Правящие партии всячески поощряют
враждебные настроения населения в отношении целой армии
иностранных рабочих. С молчаливого согласия властей проводятся
реваншистские сборища многочисленных организаций так
называемых „беженцев" и „переселенцев". „Боннские правители
порой вполне сознательно держат курс назад, в 50-е годы" 32, —
писала западногерманская пресса.
В области внешней политики ФРГ произошли не меньшие
изменения. Правоконсервативное правительство приступило
к размещению на территории страны новых американских
ядерных ракет первого удара, почти полностью подчинило
внешнеполитическую линию курсу США на военное
превосходство и политическую гегемонию. Ставка была сделана на
проведение политики „с позиции силы" и форсирование гонки
вооружений. Помимо ,,Першингов-2" и крылатых ракет
наземного базирования на территории ФРГ, как известно, были
размещены американские тактические ядерные средства и
складированы боевые отравляющие вещества, стали создаваться базы
и площадки для переброски в Европу американских
контингентов „сил быстрого развертывания". В штабах бундесвера
пересматривались военные концепции, разрабатывались новые
варианты доктрины „обороны передовых рубежей", что,
согласно известному „плану Роджерса", предусматривало значительное
30

увеличение и модернизацию обычных видов вооружений,
доведение их качественных параметров до уровня средств
массового поражения.
Западногерманские правящие круги не гнушались
поставками полицейского оружия для борьбы с внутриполитической
оппозицией в странах „третьего мира", практиковали высылку
на родину лиц, обратившихся в ФРГ с просьбой о
предоставлении убежища, отклонили международную конвенцию о
неприменении пыток. Христианско-либеральная коалиция
демонстрировала лояльность по отношению к апартеиду и профашистским
режимам, враждебность к национально-освободительным
движениям, допускала грубые оскорбления в адрес Советского
Союза и Германской Демократической Республики.
Подобное развитие во внутри- и внешнеполитическом
курсе страны не могло не сказаться на настроениях избирателей.
Форсированный поворот вправо, несмотря на известные
позитивные сдвиги в экономической конъюнктуре Федеративной
республики*, отрицательно повлиял на отношение граждан
ФРГ к правящим партиям 33.
После досрочных парламентских выборов 1983 года, будучи
у власти, христианские демократы теряли голоса избирателей
практически во всех землях. В сентябре 1983 года на выборах в ландтаг
в Бремене потери составили 0,9, в Гессене — 4,9%; в марте 1984
года в Баден-Вюртемберге - 1,5%, в марте 1985 года в Сааре - 6,7%.
В дальнейшем на земельных выборах христианские демократы
потеряли в июне 1986 года в Нижней Саксонии - 6,4%, в октябре
1986 года ХСС в Баварии - 2,5%. Небольшой прирост голосов ХДС
был зарегистрирован в Гамбурге в ноябре 1986 года.
Потери блоком ХДС/ХСС избирателей сопровождались и
сокращением числа членов партии. С 1983 по 1986 год численность ХДС
сократилась примерно на 50 тыс. человек 34.
В предвыборную борьбу 1987 года христианские демократы
вступили с лозунгом „Так держать, Германия!". Выбор этого
лозунга, выдвинутого на 34-м съезде ХДС, который состоялся
7—8 октября 1986 г. в Майнце, был не случаен. Крупное
повышение курса западногерманской марки в сочетании с падением
цен на нефть благоприятствовало оживлению экономической
* В экономике ФРГ 1985 год стал первым годом циклического
подъема, наступившего в конце 1984 года после вялого и неустойчивого
оживления. По приросту производства, который в 1985 году составил
5,6%, ФРГ опережала остальные ведущие капиталистические страны.
Прибыли 100 крупнейших промышленных концернов в 1985 году почти
вдвое превышали уровень 1983 года.
31

конъюнктуры в ФРГ. Реальные доходы населения в 1986 году
выросли на 5% против 0,4% в 1985 году. Страна вышла в конце
года на первое место в мире по экспорту. Поэтому стратеги
ХДС попытались создать у трудящихся иллюзию, будто эти
изменения в хозяйственной жизни страны являются
„результатом" деятельности партии. На съезде в Майнце был также
одобрен предвыборный документ — так называемый „Манифест
будущего", в котором намечены социально-экономические
и политические установки ХДС на 90-е годы.
Несмотря на оптимистические прогнозы в отношении исхода
голосования, христианские демократы финишировали с самым
плохим результатом за последние 37 лет. Блок ХДС/ХСС
потерял 4,5%, или более 2 млн. голосов, и 21 место в бундестаге*.
Остаться у власти им удалось лишь благодаря коалиции со
Свободной демократической партией, которая по сравнению
с предыдущими выборами смогла значительно улучшить свои
позиции в результате более сбалансированного и умеренного
курса как во внешней, так и во внутренней политике. Ни с чем
не сравнимые потери западногерманских консерваторов на
выборах в бундестаг в 1987 году свидетельствуют о том, что
политика „поворота вправо", провозглашенная в начале 80-х
годов, встретила растущее сопротивление среди населения страны.
Итоги выборов заметно ограничили парламентскую базу и
свободу действий правоконсервативных сил. В заявлении
Германской коммунистической партии по поводу выборов от 26
января 1987 г. отмечалось, что потери христианских демократов
следует отнести за счет того, что все большее число избирателей
оказывает отпор ультрареакционному, враждебному разрядке
курсу „фракции стального шлема". Избиратели предпочитают
отдавать свои голоса партиям, выступающим за добрососедство и
сотрудничество, за снижение уровня конфронтации и в конечном
итоге за предотвращение угрозы новой термоядерной войны.
Приводные ремни западногерманской
внешней политики
Современный механизм формирования внешней политики
ФРГ сложился в 70-е годы при правительстве социал-либеральной
* И после парламентских выборов ХДС продолжал терять голоса
избирателей. В мае 1987 года в Рейнланд-Пфальце потери составили
7,7%, в Гамбурге - 6,8%. В сентябре в Шлезвиг-Гольштейне и Бремене,
соответственно, - более 6 и 10%. Лишь в Гессене в апреле 1987 года
христианским демократам удалось несколько улучшить свои позиции.
32

коалиции в условиях возрастания удельного веса внешней
политики в комплексе проблем, волновавших страну.
Заключив Московский и Варшавский договоры, Федеративная
республика с 1970 года активно включилась в процесс разрядки
международной напряженности. Последовавшая за этим
нормализация отношений с другими социалистическими странами,
прежде всего с ГДР, вступление в Организацию Объединенных
Наций и конструктивное участие в общеевропейском процессе
(достаточно сказать, что с конца 1972 по 1984 г. число
государств, с которыми ФРГ поддерживает двусторонние
дипломатические отношения, выросло со 119 до 158) потребовали
совершенствования, расширения, обновления, а порой и
разработки идейно-теоретической, доктринальной базы, создания
материальной основы для реализации насущных
внешнеполитических задач. Повышение позитивной роли ФРГ в мире в целом
способствовало росту ее престижа среди стран „третьего мира",
что, в свою очередь, требовало развития организационной
структуры отношений с ними. Благодаря увеличению
военно-политического и экономического веса Федеративной республики в
Европе укреплялся механизм связей с ЕЭС, контактов страны
в рамках Еврогруппы НАТО.
Продолжалось совершенствование парламентской системы
формирования внешней политики, которая прошла самые
серьезные испытания в ходе ожесточенных дебатов в
бундестаге по вопросу о „восточных договорах" ФРГ в 1972 году.
Теснее стали взаимодействовать партийные фракции и их
рабочие группы по вопросам внешней политики, активизировалась
работа соответствующих комитетов бундестага, повысилась
роль внешнеполитических экспертов и специализированных
неправительственных учреждений, занимающихся анализом
международных проблем и выработкой научных рекомендаций
для внешней политики страны.
Нынешний механизм формирования западногерманской
внешней политики представляет собой довольно сложную
систему, имеющую два уровня: высший — государственный и
базовый — партийно-политический. При всей условности такого
деления на уровни важно отметить, что государственные
учреждения, равно как и политические партии, представленные в
западногерманском бундестаге, выступают порой как
самостоятельные факторы внешнеполитического механизма ФРГ.
На государственном уровне ключевая роль отводится
федеральному канцлеру, который, согласно Основному закону,
„устанавливает основные положения политики". В его
компетенцию входят такие функции, как определение внешне-
33

политического курса страны; участие в решении вопросов
войны и мира в порядке проявления соответствующей
инициативы в парламенте, а также путем контрассигнования
президентских решений, распоряжений и приказов; проведение
переговоров и участие в заключении межправительственных
соглашений; определение внешнеполитической компетенции
правительственных органов, министерств и ведомств 35.
Важность поста канцлера ФРГ подчеркивается фактом его
избрания бундестагом. Все остальные члены кабинета
назначаются президентом страны по представлению федерального
канцлера. Кроме того, он принимает участие в назначении
руководящих работников внешнеполитической службы.
В распоряжении главы правительства имеется
квалифицированный вспомогательный аппарат, куда сходятся все нити
правительственной политики. Этот аппарат сосредоточен в
ведомстве федерального канцлера, которое занимается
координацией деятельности различных министерств, разработкой
политических рекомендаций, готовит соответствующие решения
и контролирует их исполнение. При подготовке рекомендаций
учитываются позиции парламентских партий, а также
крупнейших монополистических объединений, поддерживающих с
ведомством постоянные контакты. Федеральный канцлер несет
персональную ответственность за деятельность своего
ведомства, которое при Г. Коле возглавляли В. Шреккенбергер (ХДС),
В. Шойбле (ХДС) и Зайтерс (ХДС).
В рамках ведомства федерального канцлера, которое
состоит из шести отделов, вопросами внешней политики
занимается отдел второй — иностранные дела, политика
безопасности и внутригерманские отношения, руководимый
советником канцлера Коля X. Тельчиком. В той или иной степени
занимаются внешнеполитическими проблемами отделы
четвертью — „экономика и финансы" и шестой — „координация
разведывательных служб".
Хорст Тельчик родился 14 июня 1940 г. в Клантендорфе. В
1962-1967 годах изучал политологию, историю и международное
право в западноберлинском университете. Затем до 1970 года
работал там же ассистентом у своего учителя Р. Лёвенталя на кафедре
теории и истории внешней политики.
Во время учебы в школе - член организации „Католическая
молодежь", в университете участвует в „Союзе
христианско-демократических студентов". В 1970-1972 годах руководит группой
внешней политики в правлении ХДС. С этого же времени входит в число
доверенных лиц Г. Коля, который, будучи в тот период премьер-
министром земли Рейнланд-Пфальц, в 1972 году пригласил Тель-
34

чика на должность референта земельного правительства. С 1977 по
1982 год Тельчик работает помощником Г. Коля как председателя
фракции ХДС/ХСС в бундестаге ФРГ. Став в 1982 году канцлером,
Г. Коль назначает X. Тельчика заведующим вторым отделом
ведомства федерального канцлера.
Будучи внешнеполитическим советником канцлера, Тельчик
принимает непосредственное участие в определении линии
правительства по международным вопросам, является связующим звеном
между аппаратом сотрудников канцлера и МИД ФРГ, поддерживает
тесные связи с фракцией ХДС/ХСС в бундестаге.
Тельчик - убежденный сторонник внешнеполитической
ориентации на США, укрепления НАТО и ЕЭС. Выступает за
прагматический подход ФРГ к решению проблем внешней политики.
Кроме указанного ведомства в ФРГ существуют и
другие службы и лица, непосредственно подчиненные канцлеру
и участвующие в решении внешнеполитических вопросов, —
это ведомство печати и информации федерального
правительства, федеральная разведывательная служба; уполномоченный
ФРГ в Западном Берлине и постоянное представительство
Федеративной республики при правительстве ГДР.
Глава западногерманского государства — президент —
является больше формальным, нежели реальным носителем
внешнеполитической власти. Он представляет страну на
международной арене, скрепляет своей подписью важнейшие
международно-правовые акты, аккредитует и принимает послов.
С 1984 года президентом ФРГ является Р. фон Вайцзеккер.
Рихард фон Вайцзеккер родился 15 апреля 1920 г. в Штутгарте.
Высшее образование получил в университетах Гёттингена,
Оксфорда и Гренобля. Доктор юридических наук. В 1938-1945 годах
служил в вермахте. Воевал на Восточном фронте. Дослужился до звания
капитана.
В 1950 году получил должность заведующего отделом
экономической политики в концерне „Маннесман". В 1958-1962 годах —
управляющий банкирским домом „Вальдтхаузен и К0", в 1963—
1966 годах - член правления известной фармацевтической фирмы
,,Бёрингер и сын".
В 1956 году вступил в ХДС. В 1964-1970 и 1979-1981 годах
являлся президентом „Немецкого евангелического собора". Был
членом синода и совета евангелических церквей ФРГ, членом
исполкома Всемирного совета церквей.
С 1969 года фон Вайцзеккер регулярно избирается членом
правления ХДС. В 1983 году вошел в состав президиума партии.
Важным этапом политической деятельности Вайцзеккера в
руководстве ХДС стала работа над новой Программой ХДС, которая
35

была одобрена съездом партии в 1978 году. С 1971 по 1976 год
он возглавлял программную комиссию партии. Работа над
программой выдвинула его в ряд основных идеологов ХДС. Р. фон
Вайцзеккер сыграл немалую роль в известном приспособлении
принципиальных партийных установок к реальностям современного мира,
в придании ХДС видимости „народной партии". Спустя десять лет
он скажет, что значение этой программы для христианских
демократов сравнимо со значением Годесбергской программы для СДПГ.
В 1969 году избирается депутатом бундестага, где в 1972-
1979 годах был заместителем председателя фракции ХДС/ХСС,
а в 1979-1981 годах - вице-президентом бундестага. В 1981 —
1984 годах занимал пост правящего бургомистра Западного Берлина.
В мае 1984 года избран федеральным президентом ФРГ на
пятилетний период.
По своим политическим взглядам Р. фон Вайцзеккер относится
к умеренному, трезвомыслящему крылу ХДС. Поддерживая в
целом курс на укрепление НАТО и отношений ФРГ с США, он в
то же время высказывается за то, чтобы западноевропейские страны
НАТО играли более активную роль в блоке, выступали с единых
согласованных позиций, отстаивая при необходимости
„специфические европейские интересы". Вайцзеккеру близка идея нового
политического мышления в ядерный век. Он считает, что надежная
безопасность не может больше обеспечиваться только военными
средствами. Выступает за развитие диалога и сотрудничества с СССР
и другими социалистическими странами на основе заключенных
с ними договоров и соглашений.
Влияние федерального президента на формирование
внешней политики страны является скорее косвенным и находит
свое проявление в его публичных выступлениях, а главное -
в официальных зарубежных визитах, в ходе которых
происходит интенсивный обмен мнениями с заинтересованными
правительственными кругами. Роль президента страны заметно
поднялась, когда этот пост возглавляли в 70-е годы такие
политически активные деятели, вышедшие из рядов СДПГ и СвДП,
как Г. Хайнеман и В. Шеель*. В 1979 году эта должность
перешла к представителям Христианско-демократического союза
(К. Карстенс, Р. фон Вайцзеккер), воззрения которых во
многом определяются программными установками
западногерманского неоконсерватизма.
Важнейшим звеном подготовки и реализации
внешнеполитических решений в ФРГ являются специализированные ми-
* Президент ФРГ, избираемый сроком на пять лет, считается
„надпартийной" фигурой и не должен зависеть в своих действиях от решений
партии.
36

нистерства и ведомства. Их спектр довольно широк: от
министерства иностранных дел до министерства научных
исследований, от совета национальной безопасности до комитетов
бундестага и комиссий парламентских фракций. Деятельность
всех этих органов ФРГ была довольно подробно описана в
советской и зарубежной научной литературе . Нам же
представляется целесообразным выделить главные узлы
внешнеполитического механизма ФРГ на современном этапе.
Центральное место среди государственных учреждений,
занимающихся внешними сношениями, по праву принадлежит
федеральному министерству иностранных дел, или дословно
„внешнеполитическому ведомству" (Auswartiges Amt), которое
было выделено из состава ведомства федерального канцлера
и организационно оформлено в 1951 году. Аппарат МИД ФРГ
состоит из семи подразделений: центрального, двух
политических отделов; отдела внешнеэкономической политики,
политики в отношении развивающихся стран и европейской
экономической интеграции; правового отдела; отдела внешней
культурной политики и протокольного отдела.
С 1974 года министерство бессменно возглавляет лидер
Свободной демократической партии Г.-Д. Геншер, которому
подчинены два государственных министра (до 1974 г. —
парламентские статс-секретари) — представители правящих
партий, осуществляющие связь между министерством и
бундестагом. Если до 1987 года эти посты делили между собой
христианские демократы и либералы, то после усиления позиций
СвДП в бундестаге 11-го созыва места государственных
министров в министерстве иностранных дел остались за свободными
демократами. Их заняли X. Шефер и И. Адам-Шветцер.
В роли заместителей министра выступают статс-секретари
(их в МИД ФРГ два), которые отвечают за целые группы
проблем и курируют деятельность соответствующих подразделений.
С 1987 года статс-секретарями министерства являются Ю. Руфус
и Ю. Зудхофф.
Важное место в министерской иерархии принадлежит штабу
планирования внешней политики. В функции штаба входят
анализ и оценка текущей политики, исследование широкого
круга проблем, которые могут иметь в будущем значение
для Федеративной республики, а также определение
стратегического курса и планирование конкретных внешнеполитических
мероприятий.
Министерство прибегает в своей работе к услугам научно-
исследовательских политологических центров, которых в ФРГ
великое множество. Но наиболее крупные и авторитетные —
37

„Фонд наука и политика", Научно-исследовательский институт
„немецкого общества внешней политики", Федеральный
институт восточных исследований — постоянно сотрудничают с МИД
ФРГ, занимаясь подготовкой аналитических проблемных
исследований в области международных отношений и консультируя
также другие внешнеполитические ведомства. Особенно
большим спросом пользуются разработки по вопросам отношений
между Востоком и Западом, безопасности, разоружения и
контроля над вооружениями. „Там, где ощущается дефицит
доверия и партнер замыкается в себе, — пишет бывший
статс-секретарь министерства Б. фон Штаден, — там требуется самый
тщательный научный анализ всей доступной информации. Анализ
же этот возможен только при условии взаимодействия между
политиками и исследователями" 37.
К специализированным органам внешних сношений ФРГ,
ведающим отдельными направлениями внешней политики,
относятся также министерство по так называемым
„внутригерманским отношениям" и министерство по экономическому
сотрудничеству.
Федеральное министерство по внутригерманским
отношениям (до 1969 г. — федеральное министерство по общегерманским
вопросам) было образовано в 1949 году и не знает аналогов
в других странах. Его появление стало следствием раскола
Германии и отражает доктринальные установки правящих
кругов ФРГ на непризнание государственного суверенитета
ГДР (поэтому оно получило меткую характеристику
„министерства холодной войны"). Руководствуясь в своей
деятельности положением, будто Германская Демократическая
Республика не является для ФРГ заграницей, министерство по внутри-
германским отношениям осуществляет поддержку разного
рода землячеств, реваншистских объединений, ведет
массированную пропагандистскую работу против ГДР. С приходом
к власти христианских демократов, вопреки многим
ожиданиям, деятельность министерства не стала активнее и эффективнее.
Зато заметную роль в расширении официальных контактов
между обоими германскими государствами стало играть
ведомство федерального канцлера. С октября 1982 по январь 1987
года министерство возглавлял X. Винделен (ХДС), а с марта
1987 года - Д. Вильмс (ХДС).
Вопросы, связанные с политикой ФРГ в отношении
развивающихся стран, регулирует федеральное министерство
по экономическому сотрудничеству, созданное в 1962 году.
Претерпев существенную реорганизацию в 70-е годы и заметно
интенсифицировав свою деятельность, оно ставит основной
38

задачей расширение экономического, политического и
культурного влияния ФРГ в освободившихся странах Азии, Африки
и Латинской Америки. Министерство сотрудничает с
промышленными кругами, с партийными фондами, в частности с фондом
К. Аденауэра (ХДС), Г. Зайделя (ХСС), Ф. Наумана (СвДП),
Ф. Эберта (СДПГ). Федеральным министром по
экономическому сотрудничеству с 1982 по 1987 год был Ю. Варнке (ХСС),
с 1987 по 1989 год - X. Кляйн (ХСС) и с 1989 года - вновь
Ю. Варнке.
Существенное воздействие на формирование внешней
политики ФРГ оказывает федеральное министерство обороны,
которое с октября 1982 года по май 1988 года возглавлял
М. Вёрнер (ХДС). Министерство играет главенствующую роль
в определении основных направлений политики ФРГ в области
безопасности, руководит деятельностью страны в
военно-политической системе западных капиталистических государств.
Высшие чиновники министерства занимают руководящие посты
в главных органах НАТО и, в свою очередь, влияют на политику
организации Североатлантического договора. Одним из
основных подразделений министерства обороны является штаб
планирования. Министерство обороны регулярно публикует так
называемую „Белую книгу", посвященную различным
аспектам военной и военно-политической стратегии
западногерманского государства. С мая 1988 года во главе
министерства встал Р. Шольц (ХДС), а с апреля 1989 года — Г.
Штольтенберг.
Руперт Шольц родился в 1937 году в Берлине в семье
архитектора. Изучал юриспруденцию и экономику. В армии никогда не
служил. Доктор права, профессор. Преподавал в
западноберлинском университете. Автор ряда научных публикаций.
В 1983 году вступил в ХДС. Был избран сенатором Западного
Берлина по вопросам федерации и юстиции. Не является депутатом
бундестага.
Поддерживает дружественные отношения с канцлером Г. Колем,
которому помогал в качестве юридического советника, когда тот в
1985 году в связи с „аферой Флика" давал показания в комиссии по
расследованию в Майнце, а год спустя в ходе дознания вынужден
был защищаться от обвинений в даче ложных показаний.
С 18 мая 1988 г. по апрель 1989 года - министр обороны ФРГ.
В западногерманских политических кругах Р. Шольца считают
представителем фракции „стального шлема". Сторонник жесткого
курса как во внутренней, так и во внешней политике страны.
Считает, что разоружение возможно лишь как следствие политической
разрядки, настаивает на необходимости уступок со стороны Востока
39

в вопросе о так называемых „правах человека". Характеризуется
как рассудительный, имеющий недюжинные аналитические
способности политик, обладающий достаточно пробивной силой.
Министерства экономики, финансов, исследований и
технологии, почты и телеграфа, продовольствия, сельского и
лесного хозяйства действуют в довольно узких, присущих именно
данным министерствам областях внешних сношений.
Одной из самых влиятельных государственных
организаций в механизме формирования внешней политики ФРГ
является федеральная разведывательная служба —
„Бундеснахрихтендинст" (БНД), учрежденная в 1955 году на базе так называемой
„организации Гелена". Наряду со сбором и анализом
развединформации одно из ведущих направлений БНД — разработка и
осуществление идеологических диверсий против СССР, ГДР
и других социалистических стран. Фабрикуемая спецслужбой
ФРГ дезинформация распространяется через платную агентуру
средствами массовой информации. Как правило,
тенденциозные сводки ложатся на стол федеральному канцлеру и членам
кабинета, что оказывает определенное воздействие на
формирование внешнеполитического курса западногерманских
правящих кругов. Под опекой БНД находятся
антикоммунистические и антисоветские организации на территории ФРГ, в
которых нашли пристанище бывшие гитлеровские приспешники и
отщепенцы из социалистических стран. Обширные связи БНД
поддерживает с реваншистскими организациями и
землячествами. Федеральная разведывательная служба активно
сотрудничает со спецслужбами крупнейших империалистических
держав, прежде всего США. как на двусторонней основе, так и
в рамках НАТО. Возглавляет БНД бывший посол ФРГ в СССР
Х.-Г. Вик (ХДС).
Для согласования и координации деятельности различных
министерств и ведомств в сфере внешней политики в
Федеративной республике практикуется создание
межведомственных комитетов. В вопросах политики безопасности ФРГ такого
рода деятельность осуществляют межминистерские комитет
по делам НАТО и комитет по вопросам безопасности. Эти
комитеты функционируют на уровне руководителей отделов
ведущих западногерманских министерств и тесно связаны
с федеральным советом безопасности ФРГ.
Федеральный совет безопасности (до 1969 г. — федеральный
совет обороны) формально является комитетом правительства
на правах совещательного органа. На практике же совет имеет
гораздо большие полномочия в вопросах внешней политики.
Порой его действия не только не обсуждаются кабинетом, но и
40

подменяют отдельные акты правительства. В компетенцию
совета входят планирование и решение вопросов, связанных
с обеспечением внутренней и внешней безопасности страны и
ее обороны. Возглавляет совет канцлер ФРГ. Кроме того, в него
входят министры обороны, иностранных и внутренних дел,
экономики и финансов, руководитель ведомства федерального
канцлера, генеральный инспектор бундесвера, статс-секретари
министерств обороны, иностранных и внутренних дел.
Наряду с федеральным советом безопасности в
правительстве ФРГ функционируют также комитеты кабинета,
выполняющие более узкие внешнеполитические задачи: по
внутригерманским отношениям, в области европейской политики — и
комитеты по финансовым, аграрным, экономическим вопросам.
Важнейшие внешнеполитические решения принимаются на
заседаниях кабинета, то есть федерального правительства.
Решения кабинета представляют собой завершающую фазу сложного
и многоступенчатого процесса выработки конкретных
мероприятий в области внешней политики, в котором участвуют
компетентные министры, различные органы кабинета,
ведомство федерального канцлера, межминистерские комитеты.
„В ФРГ этот процесс отличается особой сложностью ввиду
обилия органов, принимающих участие во внешнеполитической
деятельности государства" 38.
Парламентские органы, в частности специализированные
комитеты (комиссии) бундестага, а также палата земель —
бундесрат в меньшей степени участвуют в принятии
внешнеполитических решений. Среди парламентских институтов
наиболее авторитетны внешнеполитический комитет и комитет
по делам обороны. Главная их задача, как и задача
подкомитета по разоружению и контролю над вооружениями, состоит
в контроле за деятельностью правительства и в сборе
информации по актуальным внешнеполитическим проблемам, которая
предоставляется им соответствующими министерствами и
ведомствами или добывается в ходе индивидуальных поездок
членов комитетов за рубеж 39. Однако возможности комитетов
бундестага не идут ни в какое сравнение с полномочиями
правительства, которое монопольно решает, подлежат те или иные
международные соглашения обсуждению в парламенте или нет.
Так было, например, с американо-западногерманским
соглашением по СОИ в 1986 году.
Государственный механизм принятия внешнеполитических
решений венчает собой пирамиду формирования внешней
политики, фундамент которой составляют программные
установки правящих партий, выработанные с учетом интересов тех
41

или иных социальных слоев и экономических группировок,
которые они представляют. Партийно-политические факторы,
влияющие на определение внешнеполитического курса
Федеративной Республики Германии, скрыты от глаз широкой
общественности, нигде не афишируются, но именно они являются
теми приводными ремнями, которые запускают в действие
маховик внешней политики.
В качестве одного из каналов партийного влияния на
деятельность западногерманского кабинета выступают
парламентские фракции правящих партий и их руководство в лице
правления и президиума правления партии. В ходе регулярных
совещаний этих высших партийных органов, в которых
обязательное участие принимают руководители страны в качестве
председателя партии или члена руководства, определяются
стратегия и тактика правительственной политики по
важнейшим международным проблемам.
Внешняя политика всегда носила и носит классовый
характер и зависит от того, чьи интересы выражают правящие партии
в государстве. Лицо же партии, как указывал В. И. Ленин,
определяет не столько ее социальный состав, сколько то, „кто
ею руководит и каково содержание ее действий и ее
политической тактики"40. С этой точки зрения важно знать, кто стоит
у руля Христианско-демократического союза в настоящее время
и какие круги западногерманского общества он представляет,
кто направляет деятельность руководства ХДС.
В руководстве ХДС на всех этапах его существования
были представлены крупные монополии и финансовый
капитал. Тесно связаны с промышленными кругами такие партийные
боссы, как федеральный казначей ХДС В.-Л. Кип (миллионер,
совладелец страховой фирмы „Градман и Холлер", член
наблюдательного совета концерна „Фольксваген", член
наблюдательных советов и дирекций ряда американских фирм, в частности
„Дойче Тексако", член экономического совета ХДС), министр
исследований и технологии ФРГ X. Ризенхубер (был
управляющим делами крупных химических предприятий
„Металгезельшафт" и „Синтомер Хеми"), руководитель ведомства печати
и информации правительства ФРГ Ф. Ост (бывший сотрудник
Федерального союза частных банковских учреждений ФРГ),
председатель фракции ХДС/ХСС в бундестаге А. Дреггер (член
правления компании „Юберландверке Фульда АГ",
сотрудничает с баварским центром ВПК), член правления, председатель
ХДС земли Северный Рейн-Вестфалия К. Биденкопф (бывший
управляющий концерна „Хенкель"), заместитель председателя
ХДС, премьер-министр земли Баден-Вюртемберг Л. Шпэт (быв-
42

ший член правления и наблюдательного совета фирмы
„Барезель АГ", близок к военно-промышленным концернам Баден-
Вюртемберга) и многие другие.
Политический, в том числе внешнеполитический, курс
партии во многом определяется теми, кто ее финансирует. Как
говорится, кто платит, тот и заказывает музыку. Официальные
отчеты правящих западногерманских партий затушевывают
истинное положение вещей, выдвигая на первое место доходы
от уплаты членских взносов. На деле же львиная доля средств
поступает анонимно в виде „пожертвований" от крупного
капитала. С 1974 по 1984 год блок ХДС/ХСС собрал в виде
так называемых пожертвований 460 млн., а СвДП — около
90 млн. марок 41.
Свободные демократы, несмотря на свою малочисленность,
получили в одном только 1981 году в виде „пожертвований"
10,5 млн. марок. Но основные денежные средства по статье
„пожертвования" поступают в фонды партий от подставных лиц и
организаций, что позволяет скрыть от широких кругов
общественности истинных хозяев политической власти в ФРГ. Более
тысячи крупнейших фирм и банков участвуют в финансировании
политических партий через различные фиктивные организации.
На тайные связи крупных западногерманских концернов
с буржуазными политическими партиями пролила свет „афера
Флика", в результате разоблачения которой был раскрыт подкуп
военным концерном Флика влиятельных западногерманских
политиков, что позволило ему утаить от налогового ведомства
доходы на общую сумму в 1,5 млрд. марок. Взятки,
оформлявшиеся в виде „пожертвований" политическим партиям,
имели своей целью также обеспечить концерн военными
заказами и учитывать его интересы в политике правительства. Деньги
Флика сыграли роль не только в подборе угодных ему лиц
на ответственные посты, но и в том, что в 1982 году к власти
в Бонне пришла коалиция ХДС/ХСС—СвДП.
Общественности ФРГ в результате проведенного
расследования стало известно, что Христианско-демократический союз
только по официальным каналам получил от концерна 6,1 млн.
и неофициально — 1 млн. марок. Флик помог подняться к
вершинам власти Г. Колю, дав щедрые отступные Р. Барцелю,
бывшему в начале 70-х годов председателем ХДС и
председателем парламентской фракции ХДС/ХСС. 3 млн. марок он
предоставил политическим деятелям Свободной
демократической партии, выступавшим за смену курса и за коалицию с
христианскими демократами.
Среди тех, кому вручались от имени Флика крупные сум-
43

мы, также председатель ХДС Г. Коль, председатель ХСС
Ф.-Й. Штраус, министр иностранных дел Г.-Д. Геншер, министр
финансов Г. Штольтенберг, министр внутренних дел Ф.
Циммерман, председатель фракции ХДС/ХСС в бундестаге А. Дреггер,
депутат бундестага от ХДС Ю. Тоденхёфер, один из лидеров
реваншистского „союза изгнанных" Г. Чая, бывшие министры
экономики, вынужденные уйти в отставку, Г. Фридерихс и
О. Ламбсдорф, президент ФРГ Р. фон Вайцзеккер, заместитель
председателя СвДП Морлок, федеральный казначей СвДП
Вурбс, вынужденный впоследствии уйти в отставку
обер-бургомистр Бонна Г. Даниэльс и многие другие.
Более того, достоянием гласности стали также факты
„пожертвований" в фонд разведслужбы ФРГ — БНД. В конце 70-х
годов в пользу западногерманской разведки около десятка
концернов, в том числе принадлежащая Флику фирма ,,Динамит-
Нобель", перечислили 500 тыс. марок. В 1983 году концерн
,,Маннесман" через посредничество министра внутренних дел
Ф. Циммермана перевел разведслужбе 35 тыс. марок.
Летом 1985 года в Бонне разразился новый скандал,
связанный с передачей фармацевтической промышленностью
(годовой оборот около 20 млрд. марок) и крупнейшими
страховыми компаниями (стоимость капитала оценивается в
600 млрд. марок) миллионных сумм западногерманским
парламентариям. В списках лиц, которым предназначались
„пожертвования", значились представители боннской верхушки:
Г. Коль, В.-Л. Кип, К. Биденкопф, А. Дреггер, X. Ризенхубер,
X. Винделен, Ф. Циммерман, заместитель председателя ХДС,
министр труда и социальных дел Н. Блюм, министр почты и
телеграфа К. Шварц-Шиллинг, многие статс-секретари различных
министерств и другие ответственные лица.
Роль связующего звена между
Христианско-демократическим союзом и крупными монополиями давно взял на себя
Экономический совет ХДС, созданный в 1963 году. Официально
совет не является подразделением партии. В уставе
зафиксировано, что он является „представителем близкой к ХДС
предпринимательской экономики". В настоящее время в него входит
около 5500 влиятельнейших представителей крупного
промышленного и банковского капитала42, общий оборот которых
исчисляется сотнями миллиардов марок. Через своих
представителей совет непосредственно влияет на работу правления
ХДС. Большинство членов совета являются депутатами
бундестага и ландтагов. Экономический совет ХДС, как и аналогичный
совет ХСС, стремится к тому, чтобы, расширив свое влияние
в партии, через ее представителей в правительстве проводить
44

политику, максимально отвечающую интересам
западногерманского крупного капитала.
Реакционные политические круги, противящиеся разрядке
и развитию сотрудничества с социалистическими странами,
сохраняют в руководстве Христианско-демократического и
Христианско-социального союзов довольно влиятельные
позиции. Являясь выразителем интересов крупных военных
концернов и реваншистских союзов, немногочисленная, но
мощная по своему потенциалу группировка правых сил,
сплотившаяся вокруг председателя фракции ХДС/ХСС в бундестаге
А. Дреггера, именуется группой, или фракцией „стального
шлема", и противостоит умеренно-консервативному крылу
„геншеристов" (Л. Шпэт, Ф. Рюэ, В.-Л. Кип и др.),
выступающему за более реалистический и гибкий подход к комплексу
отношений Восток — Запад.
Деятели „стального шлема", поддерживаемые
председателем рабочей группы по внешнеполитическим вопросам фракции
ХДС/ХСС в бундестаге X. Кляйном (с апреля 1989 г. X. Кляйн —
глава ведомства печати и информации), считают своей
заслугой, что не допустили в 1982 году после „смены караула"
в Бонне принятия конструктивной программы „восточной
политики". Они препятствовали установлению контактов между
бундестагом и Народной палатой ГДР, торпедировали принятие
совместной резолюции ХДС/ХСС, СвДП и СДПГ по „внутри-
германской" политике. Эти деятели требуют безоговорочной
ориентации на Соединенные Штаты. Под их давлением ХДС
занимает неконструктивную позицию по отдельным
международным вопросам, поддерживает порой обструкционистские
акции США по проблемам разоружения. „Активисты"
„стального шлема" поддерживают контакты с организацией „Комитет
по существующей опасности" и „Институтом
внешнеполитических исследований", которые примыкают к американским
ястребам. Заместитель председателя фракции СДПГ в
бундестаге X. Эмке считает, что своими действиями группировка
правых в рядах ХДС разоблачила себя как клан „вечно вчерашних".
По его словам, наименование „стальной шлем" относится к
людям, которым голова дана не для того, чтобы думать, а чтобы
носить каску 43.
Большинство членов фракции „стального шлема"
рекрутируется из баден-вюртембергской земельной организации
ХДС. Среди них председатель „союза изгнанных" Г. Чая,
профессор политологии М. Абеляйн, юрист К. Егер, эксперт (теперь
уже бывший) по вопросам разоружения фракции ХДС/ХСС
в бундестаге Ю. Тоденхёфер. В списках активистов „стального
45

шлема" значатся и представители других земельных
организаций, такие как председатель землячества силезских немцев
Г. Хупка, деятели реваншистских союзов Г. Зауэр, О. Хенниг,
Г. Реддеман. В рядах Христианско-социального союза им
наиболее близки К.-Д. Шпрангер, Г. Гуин, Л. Нигель. В число
симпатизирующих „стальному шлему" входят бывший министр
внутренних дел Ф. Циммерман (ХСС), бывшие министры
обороны М. Вёрнер (ХДС) и Р. Шольц (ХДС), министр по
экономическому сотрудничеству в первом правительстве Г. Коля
и в настоящее время Ю. Варнке из ХСС.
Отличительной чертой политической линии правого крыла
клерикально-консервативного блока является то, что
практически все основные проблемы международной жизни
рассматриваются с воинствующих идеологических позиций.
Непримиримость к „инакомыслию", агрессивность в публичных
дискуссиях, подмена взвешенной политики идеологическими
клише по принципу „друг — враг" — все это берет свое начало
в „холодных" 50-х годах, в „эпохе Аденауэра", духовными
наследниками которого считают себя сегодня многие
руководящие деятели ХДС/ХСС.
Политическое наследие Аденауэра
От способности стоящих у власти правительств, в данном
случае правительства ФРГ, „учитывать реальное соотношение
сил на мировой арене, от их философско-мировоззренческой
и идеологической позиции во многом зависит практическая
направленность внутри- и особенно внешнеполитического курса
страны"44.
Лидеры западногерманского государства, прежде всего
канцлер ФРГ и председатель ХДС Г. Коль, покойный
председатель ХСС Ф.-Й. Штраус, провозгласили себя „политическими
наследниками Аденауэра". Это заявление отражает целый ряд
важных процессов, происходящих в идейно-политической жизни
ФРГ, если учесть, что в своей сущности политическое наследие
Аденауэра, как отметил Председатель ГКП Г. Мис, „не только
консервативно, но реакционно и чревато рецидивами. Это в
полном смысле слова наследственный порок, который,
несмотря на все перемены, происшедшие с 60-х годов, представляет
собой тяжкий исторический балласт, тем более что содержит
в себе немало элементов фашистского прошлого" 45.
Философско-мировоззренческую и идеологическую основу
политического наследия Аденауэра составляет неоконсерватизм,
46

возрождение которого приходится на вторую половину 70-х
годов. Причины его широкого распространения кроются в
обострении социальных противоречий, присущих
капиталистическому обществу. Неуверенность в завтрашнем дне, порожденная
экономической нестабильностью, вылилась в нестабильность
социальную и создала благодатную почву для распространения
враждебных прогрессу идей. Ускорителем этих процессов стал
циклический экономический кризис 1974—1975 годов, самый
глубокий после знаменитой „великой депрессии" 1929—1933
годов. Последовавший за ним подъем производства был крайне
вялым и, что особенно важно, краткосрочным.
Неудовлетворенность людей их условиями жизни вызвала ностальгию по
прошлому, что позволило неоконсерваторам из блока ХДС/ХСС
взять на вооружение стиль „ретро" и не без успеха
доказывать преимущества отживших форм и методов управления
для решения современных актуальных проблем.
Расцвету неоконсерватизма способствовал кризис
буржуазного либерализма и социал-реформистской идеологии. В более
широком международном плане он стал реакцией наиболее
воинствующей части военно-промышленных кругов Запада
на разрядку международной напряженности и укрепление
мировых позиций социализма. Не случайно во внешней политике
правительства социал-демократа Г. Шмидта во второй половине
70-х годов все больше начали проявляться элементы
консерватизма. Именно в этот период в политике ведущих
империалистических держав, теоретической деятельности и пропаганде,
как подчеркивает венгерский философ А. Киш, „становится
все более характерным переход от „государства блaгoдeнcтвия"
(welfare state) к государству, ведущему консервативную
экономическую и социальную политику, от плюралистического
согласия (толерантности) к авторитарной консервативной политике,
от ослабления международного напряжения к новой холодной
войне" 46. Иными словами, усиление консервативных тенденций
во внутренней политике стимулировало проведение
агрессивного курса вовне, а последний в свою очередь способствовал
распространению консервативных взглядов. Политическим
выражением этого процесса явились: отказ от разрядки
международной напряженности, реализация так называемого „двойного
решения" НАТО, блокирование процесса ограничения
стратегических наступательных вооружений, замораживание диалога
между Востоком и Западом.
Идеологическим центром ХДС является фонд им. Конрада
Аденауэра, основанный в 1964 году. Фонд разрабатывает
идеологические и пропагандистские установки партии, выдержанные
47

в духе антикоммунизма, активно участвует в подготовке
предвыборных кампаний христианских демократов. Основная задача
деятельности фонда им. К. Аденауэра состоит в распространении
христианско-консервативного мировоззрения, в оказании
влияния на широкие массы избирателей, в усилении влияния ХДС
за границей. В рамках фонда ведется научно-исследовательская
и аналитическая работа с целью теоретического обоснования
политики ХДС. Научно-исследовательские институты фонда
ведут поиск новых форм и методов идеологического
манипулирования, пытаясь привлечь на сторону ХДС все более широкие
слои населения.
В тесном сотрудничестве с партиями, профессиональными
и молодежными союзами христианско-демократической и
консервативной ориентации фонд им. К. Аденауэра
поддерживает материально, идеологически и организационно
капиталистическую собственность и буржуазные политические институты
в развивающихся странах, главным образом в Латинской и
Центральной Америке. Пропагандирует в этих государствах
концепции, согласно которым „социальное рыночное
хозяйство" ФРГ и „социальное партнерство" могут служить моделью
справедливого мирового экономического порядка. В Западной
Европе фонд организует совместные действия христианско-
демократических партий, направленные на создание
„западноевропейской федерации" в качестве блока империалистических
государств. В руководство фонда входят, в частности, такие
лидеры ХДС, как Г. Коль, М. Вёрнер, В.-Л. Кип, X. Гайслер
и др. По примеру американской организации „Фонд наследия",
которую президент Рейган неоднократно использовал в своих
политических интересах, давая конкретные поручения, фонд
им. К. Аденауэра принял активное участие в разработке
правительственной программы партии до 2000 года — так
называемого „манифеста будущего", что, по мнению лидеров партии,
имело решающее значение „для выживания
христианско-либерального правительства".
Теоретическую и идеологическую работу Христианско-
социального союза осуществляет основанный в 1967 году и
названный по имени бывшего председателя ХСС и премьер-
министра Баварии фонд им. Ганса Зайделя. Фактически он
является инструментом осуществления внутри- и
внешнеполитических целей партии. С середины 70-х годов фонд выступает
в качестве идеологического центра правоконсервативных сил
в ФРГ и за рубежом. Ведет активную борьбу против
марксистско-ленинской идеологии, проповедует антикоммунизм и
антисоветизм. Тесно сотрудничает с реакционными политиче-
48

скими силами, к организуемым мероприятиям привлекает
членов различных реваншистских землячеств,
антикоммунистических эмигрантских групп.
Фонд им. Г. Зайделя имеет широкие международные связи
с правыми силами на всех континентах, в частности
осуществляет контакты через свои бюро или постоянных представителей.
Сотрудничает с профашистскими и националистическими силами,
в том числе с кликой Пиночета и расистским режимом в Южной
Африке. Особое внимание уделяет регионам, входившим в
сферу интересов немецкого колониализма, — Намибии, Того,
Танзании, островам Фиджи. В Западной Европе основная задача
фонда состоит в консолидации всех клерикальных,
антисоциалистических сил. Фонд старается не афишировать свои связи
с ультраправыми партиями и фашистскими группировками
в Турции, Греции, Италии, Испании, Франции и Португалии.
Известны факты выделения фондом шестизначных сумм на
финансирование предвыборных кампаний правоконсервативных
сил за рубежом. В руководство фонда входят видные деятели
ХСС, в частности О. Висхой, Э. Штойбер, Г. Тандлер и др.
Председатель фонда — Ф. Пиркль.
Активная зарубежная деятельность фонда им. Г. Зайделя
привлекла внимание ЦРУ, которое в документе от 23 марта
1979 г. подчеркивало, что в последнее время фонд оказался
в поле „оперативных интересов" американской разведки,
которая полагает, что он по заданию премьер-министра Баварии
Штрауса осуществляет разведывательные функции и
„квазидипломатические или негласные мероприятия"47. ЦРУ исходит
из того, что ряд представителей фонда за границей являются
информаторами ХСС и отличаются от резидентов БНД только
степенью разведподготовки. Эта „полуразведывательная" тайная
деятельность (политическое и финансовое влияние,
посредничество при заключении выгодных для ХСС сделок вплоть до
торговли оружием) по данным ЦРУ, особенно активно
осуществляется в Намибии, Заире, Нигерии, Марокко, Того, Греции,
Португалии, Турции, в Иордании и Саудовской Аравии, в
Гонконге, Маниле, Пекине и, наконец, в самих США и в Латинской
Америке. По этому поводу „Франкфуртер альгемайне"
указывала на существующую опасность того, „что (западно)
германская внешняя политика расколется и наряду с официальной
линией под контролем фондов будет проводиться тайная
дипломатия" 48.
Этапными событиями в жизни западногерманских
неоконсерваторов стали принятие Программы ХСС в 1976 году и
Программы принципов ХДС — в 1978 году. Причем Христианско-
49

социальный союз прямо заявляет о себе как о „консервативной
партии". Программы ХДС и ХСС абсолютизируют частную
собственность и восхваляют капитализм как строй, единственно
отвечающий естественным потребностям человеческой натуры.
Во второй половине 70-х годов христианские демократы
ФРГ заметно расширяют и активизируют свои международные
связи. Они сыграли активную роль в консолидации
консервативных сил в Западной Европе. В 1976 году клерикальные партии
объединились в Европейскую народную партию (ЕНП). В
1978 году последовало создание Европейского
демократического союза (ЕДС). В июне 1983 года в Лондоне ЕДС
объединился с созданным в 1982 году Тихоокеанским
демократическим союзом, членами которого являются консерваторы США,
Канады, Австралии, Новой Зеландии и Японии. Новая
международная организация правых — Международный
демократический союз (МДС) — призвана „пропагандировать идеалы
и политические цели движений, стоящих правее центра, и
задумана в качестве противовеса Социалистическому
интернационалу и левым силам". В заявлении о принципах МДС
отмечается, что объединенные в нем партии будут проводить в тесном
сотрудничестве совместную политику, которая направлена в
первую очередь на укрепление и защиту частной собственности
на средства производства на базе „социального рыночного
хозяйства". В целом Международный демократический союз,
базируясь на воинствующем антикоммунизме, проповедует
борьбу против антиимпериалистических сил, выступающих
за социальный прогресс, за мир и разоружение.
Кроме того, ХДС состоит в Европейском союзе
христианских демократов (ЕСХД), а ЕСХД, в свою очередь, входит
во Всемирный союз христианских демократов (ВСХД). Таким
образом, ХДС и ХСС являются единственными крупными
христианскими партиями, участвующими в деятельности
практически всех международных объединений правоконсервативных
сил.
Активизация консерватизма в идеологии и политике
ведущих капиталистических государств отражает глубинные
тенденции. „Она обусловлена резким обострением кризиса
капитализма и представляет собой одну из форм его проявления. В замене
буржуазно-либеральных и буржуазно-реформистских методов
управления обществом консервативными господствующий
класс рассчитывает найти способ ослабить кризисное развитие
и соответственно укрепить свою власть" 49. Претензии наиболее
реакционных групп монополитистической буржуазии на
непосредственный доступ к рычагам власти во второй половине
50

70-х годов были в значительной мере удовлетворены за счет
возросшего влияния ВПК в общественно-политической жизни
ведущих капиталистических стран, что в целом ускорило
перемены в их государственном устройстве, носящие достаточно
долгосрочный характер, и повлекло за собой общий
политический сдвиг вправо. Формально этот сдвиг начался с приходом
в 1979 году к власти в Великобритании британских
консерваторов во главе с М. Тэтчер, свое продолжение он получил в
1980 году, когда на президентских выборах в США победили
республиканцы с их кандидатом Р. Рейганом. Затем последовал
приход к власти в Японии неоконсервативного правительства,
в сентябре 1982 года в Дании утвердились правоцентристские
силы, а в Голландии — правительственный блок христианских
демократов и либералов, и наконец, в октябре 1982 года началась
эра неоконсервативного правления в ФРГ. Эта тенденция
упрочилась с переизбранием Рейгана в 1984 году, Тэтчер — в 1985-м,
Коля — в 1987 году. Таким образом, можно сказать, что
доминирующей тенденцией западного мира в 80-е годы стал поворот
вправо, проводимый под знаменами неоконсерватизма.
В своей политике западногерманские неоконсерваторы,
используя религиозные воззрения большой части населения
ФРГ и влияние христианского „социального учения", опираются
на те силы, которые наиболее восприимчивы к идеологии
консерватизма. Сюда относятся так называемые „самостоятельные"
лица, „новые" средние слои, то есть высокооплачиваемые
служащие и чиновники, а также часть рабочего класса и крестьянства,
объединенная в консервативные союзы, в первую очередь
клерикальные организации, и находящаяся под влиянием
мелкобуржуазной идеологии. Все это дает возможность
западногерманским консерваторам в лице ХДС и ХСС располагать среди
избирателей значительным „запасом прочности", который
за последние 40 лет ни разу не опускался ниже 44%.
Религия, к которой апеллируют неоконсерватизм,
клерикальные партии — ХДС и ХСС, буквально пронизывает всю
политическую жизнь Федеративной Республики Германии.
Канцлер Г. Коль — ревностный католик. Многие руководители
оппозиционной СДПГ являются лидерами евангелической
церкви. Президент ФРГ Р. фон Вайцзеккер — видный клерикал.
Более 300 депутатов бундестага — активные протестанты или
католики. Каждая церковь представлена в Бонне своим бюро
по политическим связям и обладает возможностью передавать
в бундестаг свои законодательные предложения.
Анализ неоконсервативных течений в крупнейших
империалистических центрах показывает, что они не идентичны
51

друг другу, что они имеют много национальных особенностей.
Ярко выраженная внешнеполитическая направленность
характерна для американского и французского неоконсерватизма.
В Федеративной Республике Германии в большей степени
распространены теории, ищущие ответа на внутриполитические и
экономические вопросы, что вообще является отличительной
чертой эволюции западногерманского общественного сознания.
Однако это ни в коей степени не означает, что во внешней
политике ФРГ слабо проявляются или вообще отсутствуют элементы
неоконсервативного мышления, которое базируется, как
утверждает К. Хорнунг, на теории „реалистической
политической антропологии" 50. С приходом к власти правительства
канцлера Коля конфронтационные установки времен Аденауэра
стали доминантой внешнеполитического мышления правящих
кругов Федеративной республики.
Подход к решению актуальных международных проблем
разрабатывается по рецептам консервативной школы
„политического реализма", которая, исходя из ложного тезиса о вечной
борьбе людей „за власть и силу", сводит все процессы в мире
к „биполярному" противостоянию СССР и США, а
единственной формой такого противостояния объявляет наращивание
военной мощи.
Главной характерной чертой неоконсерватизма во внешней
политике ФРГ является воинствующий антикоммунизм и
антисоветизм как основная его составляющая часть. Г.-К.
Кальтенбруннер заявлял: „Самыми опасными противниками...
являются, с одной стороны, советский империализм, с другой — левый
утопизм"51. Ф. А. фон Хайек и другие западногерманские
неоконсерваторы ставят знак равенства между социализмом
и тоталитарными режимами 52. Антисоциалистическая,
антикоммунистическая направленность неоконсерватизма вытекает из
самой природы этого политико-экономического и
идеологического течения, в основе которого лежит резкое осуждение
общественной собственности на средства производства.
Страх перед перспективой распространения социализма
наряду с кризисом, переживаемым буржуазным обществом,
вынуждает идеологов правого толка муссировать миф о
„советской угрозе", представлять Советский Союз перед мировой
общественностью инициатором гонки вооружений,
организатором очагов международной напряженности. Для таких
западногерманских деятелей, как К. Хорнунг, Г.Рормозер,
Г.-К.Кальтенбруннер, Ф.-Й. Штраус, М. Вёрнер, А. Дреггер и др., политика
разрядки была „улицей с односторонним движением",
приносила выгоды одному лишь Советскому Союзу и другим социа-
52

листическим странам, в то время как Запад в политическом
и военно-экономическом отношении оставался-де в проигрыше.
Кальтенбруннер, например, писал об очевидности для Запада
„катастрофических последствий полной иллюзий политики
разрядки" 53. Хорнунг же договорился до того, что
продолжение разрядки „в конце концов столкнет Запад в бездну,
поскольку у него останется лишь выбор между началом всеобщей
катастрофы и тотальной капитуляцией" 54.
Искаженные и не соответствующие действительности
стереотипы социализма, вызванные к жизни профессиональными
антикоммунистами и антисоветчиками из лагеря
неоконсерваторов, лежат в основе политики „крестового похода" против
социализма, которая находит свое конкретное выражение в
различных модификациях доктрины „сдерживания путем
устрашения", а в идеологическом плане оправдывает „стратегию
прямого противоборства", являющуюся по своей сути
откровенной психологической войной. Обвинения в адрес
Советского Союза и других социалистических стран — это в то же время
попытка оказать влияние на силы, выступающие в самой ФРГ
с антивоенных и демократических позиций, с тем чтобы они
следовали антикоммунистическим, антисоветским курсом
правящих кругов.
Важной чертой внешнеполитических установок ФРГ
является традиционная агрессивность западногерманского
империализма. Спекулируя на непреодолимых противоречиях между
социализмом и капитализмом, консервативные идеологи и
политики делают ставку на силу в международных отношениях,
всячески оправдывают проведение политики „с позиции силы".
Исходя из этого, разрабатываются теоретические обоснования
и практические рекомендации по усилению политического,
экономического и военного давления на страны
социалистического содружества. Тесная связь военно-промышленного
комплекса с государственными институтами власти, особенно
с военной олигархией и реакционными политическими
организациями, представляет собой питательную среду внешней
агрессивности империализма ФРГ.
Одной из движущих сил консерватизма правящих
западногерманских кругов является национализм, роль которого
во внешнеполитическом мышлении в последние годы заметно
возросла. В широком плане это проявляется в пропаганде
западной культуры и образа жизни в качестве основного мерила
ценностей. В более узком смысле это находит свое выражение
в рекламировании ФРГ как образца западной демократии.
Лозунги типа „Модель — Германия!" и „Так держать, Германия!"
53

в конечном итоге отражают возрастание роли Федеративной
республики в мировом капиталистическом сообществе. Наша
страна, заявляет Г. Коль, должна стать „скалой" в историческом
развитии Европы. „Он и себя представляет „скалой",
беспокоящейся о безопасности мелкой буржуазии. Это ли не
неоконсерватизм?" 55 — вопрошает еженедельник „Шпигель".
В более узком плане западногерманский национализм
находит свое проявление в реваншизме, тенденция к
активизации которого отмечается с приходом к власти консервативно-
либеральной коалиции.
Агрессивность западногерманского империализма,
смыкаясь с национализмом вплоть до шовинистических его
разновидностей, формирует милитаристские тенденции в
бундесвере и боннском государстве. В. И. Ленин подчеркивал, что
милитаризм есть продукт капитализма. „В обеих своих формах
он — „жизненное проявление" капитализма: как военная сила,
употребляемая капиталистическими государствами при их
внешних столкновениях („Militarismus nach aussen", как
выражаются немцы) и как оружие, служащее в руках
господствующих классов для подавления всякого рода
(экономических и политических) движений пролетариата
(„Militarismus nach innen")" 56.
Война продолжает оставаться для правых в ФРГ законным
средством проведения политики в интересах получения
сверхприбылей от производства вооружений. Милитаризм же
предстает в качестве общественной морали правящих классов.
Один из теоретиков неоконсерватизма П. Л. Бергер пишет:
„Если война понимается как применение „официальной" силы
между обществами, а революция — как ниспровержение
общественного строя посредством „неофициальной" силы, то
революционные фантазии относятся к милитаризму, как
порнография к общественной морали"57. В этом контексте следует
отметить, что в последние годы отмечается заметно большее
воздействие политико-идеологической надстройки ФРГ на
экономику страны. Курс на конфронтацию, следствием
которого является гонка вооружений и вытекающая отсюда
милитаризация экономики страны и мышления правящих кругов,
во многом влияет на тенденции экономического развития.
Важным представляется вывод профессора Йенского
университета Л. Эльма о том, что „в условиях империализма,
независимо от социального происхождения и мотивов
деятельности отдельных консервативных идеологов и политиков,
консерватизм определяется преимущественно классовыми
интересами и целями монополистической буржуазии и объективно
54

действует в ее пользу, несмотря ни на какие другие исторические
причины; такая классовая сущность консерватизма XX века
обусловливает его закономерную, действенную связь с правым
экстремизмом, особенно с фашизмом и неофашизмом"58.
Особенно отчетливо антинародная, антидемократическая и
реакционная сущность неоконсерватизма проявляется в
вопросах войны и мира. Заявляя о том, что существуют более
высокие ценности, чем сохранение мира, политики и идеологи
правоконсервативного толка пытаются представить войны как
нечто неизбежное в жизни человеческой цивилизации.
Руководствуясь философско-антропологическими или
биологическими и бихевиористическими постулатами, эти деятели, в
частности К.Лоренц, В.Фукс и др.59, строят модели будущего,
исходя из самой природы человека, которую они не отделяют
от агрессивности. Именно поэтому они заявляют о том, что мир
не может быть гарантирован или же может, но при условии
уничтожения социализма. В этой связи особо опасными представляются
попытки доказать допустимость и необходимость со стороны
Запада применения первым ядерного оружия в возможном
военном конфликте с Советским Союзом. В таком ключе
выступали, в частности, директор Научно-исследовательского
института „немецкого общества внешней политики" К. Кайзер,
бывший министр обороны ФРГ Г. Лебер, один из ведущих деятелей
ХДС (ныне покойный) А. Мертес, бывший главнокомандующий
вооруженными силами НАТО в Центральной Европе Ф.-Й.
Шульце 60. Применение ядерного оружия первым связывается с
возможностью достижения победы в ядерной войне.
Реакционная сущность неоконсервативных
внешнеполитических установок выражается в откровенной враждебности
к национально-освободительной борьбе народов Азии, Африки
и Латинской Америки. В основе такого подхода лежит
неприкосновенность в глазах консерваторов частной собственности,
незыблемость эксплуататорского общества и власти
буржуазии и как следствие этого — „незаконность" применения
революционной силы. Идеологи и политики неоконсерватизма в
ФРГ спешат наклеить ярлык „терроризма" на национальные
и освободительные движения, руководимые левыми силами,
и в первую очередь коммунистическими партиями. Мировой
революционный процесс именуется ими не иначе, как
„мировой гражданской", „политико-революционной" или
„коммунистической" войной. Классовый характер современной
западногерманской внешней политики как политики буржуазии
выражается в прямой поддержке прозападных правительств,
а порой и профашистских режимов. Активность практиков
55

от неоконсерватизма простирается от дружеских контактов
с Пиночетом (визиты Штрауса в Чили) и деятельности фондов
Аденауэра и Зайделя в Центральной Америке и Намибии вплоть
до участия в комитете „помощи" Южной Африке, где рука
об руку сотрудничают неофашисты и известные политики —
представители блока ХДС/ХСС.
Выдвижение в области внешней политики на передний
план идеологических установок в первой половине 80-х годов
создало такую ситуацию, когда идеология начала подменять
политику, что не способствовало развитию диалога между
Востоком и Западом. Ориентация неоконсервативной
политической философии на идеологию, отмечает венгерский философ
А. Киш, выражается не только в том, что она отстаивает свою
позицию в борьбе между социализмом и капитализмом с
классовой страстью и открыто берет на себя защиту капитализма.
Она также ведет непримиримую борьбу против
коммунистических и всякого рода прогрессивных идей, движений,
тенденций и государств, проявляет нетерпимость, ведет беспощадную
борьбу против буржуазных (мелкобуржуазных или социал-
демократических) деятелей, придерживающихся политической
и мировоззренческой терпимости или нейтралитета 61.
Современные теоретики неоконсерватизма держат
непосредственную связь с политиками-практиками и активно влияют на
выработку политических решений. Многие из них привлекаются
в качестве экспертов для организации конкретных политических
акций. Особенно активно подобная практика ведется в сфере
так называемых „исследований Востока" — „остфоршунга", где
заметно влияние таких крупных западногерманских ученых, как
Б. Майснер, К. Кайзер, М. Кох, В. Гумпель и др.
Современный западногерманский консерватизм
неоднороден. Его спектр простирается от умеренных консерваторов
до так называемых „новых правых" сил. Не обходится и без
конфликтов. Сторонники „жесткой линии" наталкиваются
порой на сопротивление в собственных рядах. Вместе с тем
в последнее время наметилось определенное сближение двух
лагерей консерваторов в том, что касается оценки общей
международной обстановки и перспектив развития диалога между
Востоком и Западом. Наиболее показательными в этом
отношении стали визиты в СССР представителя „правых" Ф.-Й.
Штрауса в декабре 1987 года и представителя „умеренных" Л. Шпэта
в феврале 1988 года, которые высоко оценили усилия
Советского Союза в борьбе за ядерное разоружение.
Под воздействием позитивных международных тенденций
и растущей политической активности западногерманского
56

населения меняется соотношение сил между „умеренными"
и „правыми" в лагере консерваторов. Уже в середине 1987
года статс-секретарь министерства обороны ФРГ Л. Рюль отослал
свой членский билет ХДС в центральный аппарат партии. В
конце 1987 года ярый противник ,,двойного нулевого
решения" Ю. Тоденхёфер отказался от поста официального
представителя партии по вопросам разоружения и от руководства
фракцией в подкомитете бундестага по разоружению и
контролю над вооружениями. Его преемником стал К. Ламмерс, не
принадлежащий к „фракции стального шлема". Г. Хупка не
был выставлен в 1986 году в качестве кандидата в депутаты
на выборах в бундестаг. Г. Чая потерял представительство
в земельном правлении ХДС Баден-Вюртемберга. X. Винделен
был заменен в 1987 году на посту министра по
внутригерманским отношениям на Д. Вильмс.
Начинает размываться в представлении демохристиан и
„образ врага" в лице Советского Союза. Особенно отчетливо
это прозвучало в выступлениях делегатов 36-го съезда ХДС,
который прошел в июне 1988 года в Висбадене. В своей речи
Г. Коль подчеркнул, что его партия придает „отношениям с
СССР центральное значение" и хочет „придать им новое
качество, не забывая, естественно, о своих (западногерманских. —
Н. П.) интересах". Делегаты съезда поддержали заявление
председателя ХДС о готовности „конструктивно и
одновременно наступательно" развивать отношения с Советским
Союзом и другими социалистическими странами. Отход от
излишнего идеологизирования многих внешнеполитических проблем
был обозначен и в резолюции съезда „Наша ответственность в
мире", посвященной внешнеполитической стратегии партии.
Новое политическое мышление находит все большее число
сторонников в мире. Не является исключением и стан
консерваторов, которые вынуждены вслед за быстро меняющимися
международными условиями пересматривать и даже ломать
формировавшиеся годами представления о комплексе
отношений Восток — Запад, о проблемах обеспечения национальной
безопасности в ядерно-космическую эпоху. Современный
западногерманский консерватизм становится более прагматичным
в решении международных проблем и, как это ни
парадоксально звучит, более гибким на тех направлениях, где
непосредственно затрагиваются интересы Федеративной Республики Германии.
Причем ломка стереотипов прошлого коснулась и „святая
святых" западногерманского империализма — крепости
„атлантической солидарности", которую начинают расшатывать ветры
разоружения и новая оттепель в международных отношениях.

Глава II
„АТЛАНТИЗМ" И ИНТЕРЕСЫ
БЕЗОПАСНОСТИ ФРГ
В шкале международных приоритетов Федеративной
Республики Германии политика в области обеспечения
национальной безопасности, или „политика безопасности", занимает
ведущее место. „Высший приоритет в политике Федеративной
республики имеет безопасность" 1, — пишет директор Научно-
исследовательского института „Немецкого общества внешней
политики" К. Кайзер. Выделение понятия „безопасность" из
всего комплекса внешнеполитических проблем ФРГ и
придание ему первостепенного значения обусловлены целым рядом
факторов, среди которых следует отметить исторические
особенности возникновения ФРГ и ее эволюции, геостратегическое
положение страны в центре Европы на разграничительной линии
между двумя крупнейшими военно-политическими союзами —
ОВД и НАТО, а также высокую степень зависимости
ориентированной на экспорт, равно как и на импорт, западногерманской
экономики от воздействия внешних факторов. Иными словами,
как подчеркнул профессор Кёльнского университета Х.-П. Шварц,
„судьба Федеративной Республики Германии в значительной
мере определяется условиями международной системы"2.
Западногерманская „политика безопасности" предполагает
прежде всего защиту классовых интересов буржуазии, которая,
отрицая наличие неразрешимых внутренних противоречий
капиталистической системы, ведущих в конце концов к ее
дестабилизации, склонна трансформировать имманентную
капитализму социальную угрозу во внешнюю, как правило, военную
угрозу, которая якобы исходит от Советского Союза.
Укоренившиеся идеологические стереотипы влияют на оценку
характера и степени внешних „угроз" в отношении
Федеративной республики и, соответственно, на определение военных
и (или) невоенных средств для их отражения.
58

Миф о „советской угрозе" и тезис о необходимости
„сдерживания" СССР путем „устрашения" составили два неразрывно
связанных „аргумента", приводимых в оправдание
антикоммунистической политики и стратегии НАТО. Как признает
западногерманский историк М. Дорман, „если руководство
демократического государства берет на вооружение политику
устрашения, то для него появляется необходимость... укоренить в
сознании всех своих граждан мысль о существовании
коммунистической угрозы" 3.
Еще до создания Федеративной Республики Германии,
в период становления Христианско-демократического союза,
в фундамент его будущей идеологической практики были
заложены первые камни антикоммунизма и антисоветизма.
В своем письме от 21 июля 1945 г. будущий канцлер ФРГ
Конрад Аденауэр предостерегал мюнхенского обер-бургомистра
д-ра Шарнагля от „опасности, грозящей с Востока"4, и
провозгласил антикоммунистический внешнеполитический курс новой
партии — в будущем главной политической силы
западногерманского государства.
Однако ремилитаризация Западной Германии, создание
бундесвера и усиленное вооружение армии проводились с
согласия западных оккупационных держав не с целью отпора
„советскому вторжению", а для того, чтобы проводить агрессивную
политику в интересах империализма, в первую очередь
американского.
Всячески спекуляруя на мифической опасности,
„грозящей с Востока", представители военно-промышленного
комплекса ФРГ пытались пробудить у западногерманского
населения чувство страха и неуверенности в завтрашнем дне и
одновременно подхлестнуть выгодную для них гонку вооружений.
С другой стороны, это было часто связано и с тактическими
целями, определяющими межпартийную борьбу в ФРГ.
20 октября 1983 г. западногерманское правительство издало
„Белую книгу по вопросам безопасности Федеративной
Республики Германии", в которой подчеркивались политические
аспекты „военного превосходства" Варшавского Договора:
„Советский Союз ищет пути для использования политико-
психологических аспектов военной мощи с тем, чтобы навязать
европейским народам свой политический строй и образ жизни.
Он исходит из того, что военное соотношение сил является
политической реальностью, которую Запад не может не
признавать. Он будет и впредь пытаться сохранять за собой
инициативу... в наращивании своего превосходства. Таким образом,
советское руководство хочет достичь своей цели изменения
59

соотношения сил и сфер влияния без войны. В этом и
заключается, собственно, угроза Западу со стороны военной мощи
Варшавского пакта" 5.
Летом 1985 года федеральным правительством была
издана новая „Белая книга" — „К положению и развитию
бундесвера", в которой советская внешняя и военная политика была
представлена в еще более мрачных и зловещих тонах.
Западногерманские средства массовой информации вынуждены были
признать, что «во второй Белой книге по вопросам обороны
правительства Коля был взят такой ледяной тон, который
не был более холодным и во времена „холодной войны"> 6.
Искусственное нагнетание страха на Западе, в том числе
в ФРГ, призвано выполнить социальный заказ наиболее
реакционных кругов, в первую очередь американских,
представителей военно-промышленного комплекса, то есть тех, кто
наживается на гонке вооружений. При этом они
руководствуются формулой „какая нам польза от самой лучшей социальной
политики, если придут казаки?"
Сдерживание путем устрашения, по мнению стратегов
демохристиан, является незаменимым инструментом"
обороны ФРГ. В документе ХДС по вопросам политики мира прямо
указано: „Устрашение без форсирования вооружений является
во всяком случае неэффективным, поскольку оно остается
неубедительным" 7. Концепция устрашения представляет собой
одно из основных средств политического давления на
социалистические страны. Причем важнейшим положением этой
концепции, в основу которой положена возможность эскалации
военного конфликта в Европе вплоть до применения первым
ядерного оружия на разных уровнях, является опора на
стратегический ядерный потенциал Соединенных Штатов Америки.
Внешняя политика ФРГ в области безопасности помимо
национально-государственных интересов во многом зависит
от конкретно-исторических условий, от развития
международной обстановки. В значительной степени ее определяют и
программные установки правящих политических партий. Если
в период правления СДПГ, особенно в начале 80-х годов,
характерно было большее развитие „европейского" начала, то с
приходом к власти ХДС/ХСС явно усилился „атлантический" акцент.
В кильватере американской политики
Краеугольным камнем западногерманской политики
безопасности является так называемая „атлантическая солидар-
60

ность", которая включает в себя тесные военно-политические
связи с Соединенными Штатами Америки и активное
политическое и военное сотрудничество с Североатлантическим
союзом. Можно сказать, что политика безопасности ФРГ является
результатом особенностей эволюции самой страны, которая
находилась в прямой зависимости от внешнеполитического
курса США, а после вступления ФРГ в мае 1955 года в НАТО —
также и от стратегии и тактики Североатлантического союза.
Недаром известный французский политолог А. Гроссер
назвал ФРГ ,,детищем НАТО".
В правительственном заявлении от 13 октября 1982 г.
канцлер ФРГ Г.Коль прямо указывал на то, что
„фундаментом (западно) германской внешней политики и политики
безопасности являются Североатлантический союз и дружба с
Соединенными Штатами Америки". Причем в нем
христианские демократы сразу же подчеркнули, что на первом месте
для них стоит союз с США, который необходимо укреплять
путем более активных консультаций и расширения взаимного
обмена на всех уровнях 8.
Союз с Вашингтоном всегда был для ФРГ инструментом
достижения и усиления собственного влияния на европейском
континенте. На начальном этапе — в конце 40 — начале 50-х
годов — в соответствии с реальной расстановкой сил внешняя
политика ФРГ была фактически полностью подчинена
интересам США. После прихода к власти в 1949 году правительства,
которое возглавил Конрад Аденауэр, в нарушение Потсдамских
соглашений был взят курс на открытую ремилитаризацию
страны. Восстановлению ее военно-промышленного потенциала
во многом способствовала политика трех западных держав-
победительниц, в первую очередь Соединенных Штатов
Америки. Их стремление превратить Западную Германию в
форпост борьбы против коммунизма, а также финансовая и
экономическая помощь в огромной степени повлияли на выработку
внешней политики ФРГ.
Подъем Федеративной республики и превращение ее во
вторую после США экономическую западную державу привели
к расширению воздействия ФРГ на всю систему
торгово-экономических и валютных отношений капиталистического мира.
По мере роста и укрепления экономического потенциала
Федеративной республики соотношение сил в союзе Бонн —
Вашингтон менялось в пользу ФРГ, что не могло не сказаться
на упрочении ее политических позиций. А это, в свою очередь,
вызвало нарастание межимпериалистических противоречий,
которые, как невидимая подводная часть айсберга, периоди-
61

чески то обнажаясь, то скрываясь от глаз стороннего
наблюдателя, влияют на американо-западногерманские отношения на
протяжении последних двух десятилетий.
Известное представление о соотношении сил в американо-
западногерманском альянсе дают следующие данные. Если
в 1948 году США располагали 53,3% мировых валютных
запасов, в то время как ФРГ — 0,6, а Япония — 0,2%, то в 1981
году американская доля упала до 6,8%. Между тем ФРГ увеличила
свои валютные фонды до 10,9%, а Япония — до 6,7%. Таким
образом, к концу 1981 года Федеративная республика имела
крупнейшие в мире запасы валюты (46,1 млрд. долл.), в то
время как США и Япония, имея примерно по 28 млрд. долл.,
оказались на третьем месте, пропустив вперед Саудовскую
Аравию, чьи запасы насчитывали 34,2 млрд. долл. В середине
80-х годов лидерство перешло к Японии, но уже к 1988 году
мировое первенство по объему валютных запасов вновь перешло
к ФРГ, которая за семь лет фактически удвоила их, доведя
до суммы 80,8 млрд. долл.
Аналогичным образом произошла перегруппировка сил
и в области экспорта товаров. С 1948 по 1981 год доля США
в мировом экспорте с 24% уменьшилась почти вдвое, в то
время как ФРГ и Япония смогли увеличить свою долю,
соответственно, с 1,1 до 9,7% и с 0,6 до 8,3%.
В 1986 году, согласно докладу Международного валютного
фонда, общая стоимость экспорта ФРГ впервые превысила
стоимость экспорта США, составив, соответственно, 243,3 млрд.
и 217,2 млрд. долл. При этом положительное сальдо
западногерманской внешней торговли достигло 52 млрд. долл., что
вывело страну по этому показателю на второе место в мире
после Японии (83 млрд. долл.), общий объем экспорта
которой возрос только до 210,8 млрд. долл. 9
В конце 70-х — начале 80-х годов, несмотря на то что ФРГ
продолжала идти в кильватере агрессивного курса
американской администрации, в союзе Бонн — Вашингтон заметно
усилились разногласия по вопросам экономической стратегии,
по комплексу отношений Восток — Запад, что было обусловлено
глубокими негативными изменениями во внешней политике
США. Серьезное разочарование внешнеполитическими акциями
США (свертывание политического диалога и
торгово-экономических связей с социалистическими странами, введение санкций,
курс на военное превосходство и конфронтацию, объявление
большей части территории земного шара зоной своих
„жизненных интересов", разработка планов ведения военных операций
на европейском континенте, вмешательство во внутренние
62

дела суверенных государств в Центральной Америке и на
Ближнем Востоке и т. д.) привело к тому, что
Социал-демократическая партия Германии вынуждена была пересмотреть свои
внешнеполитические установки и сделать вывод, правда, уже
будучи на скамье оппозиции, что не Советский Союз, а США
представляют собой главную угрозу миру на современном
этапе.
Со сменой власти в Бонне в октябре 1982 года американо-
западногерманское сотрудничество резко активизировалось
по всем направлениям. Федеративная Республика Германии
послушно последовала фарватером внешней политики США.
Причем контуры будущего внешнеполитического курса ФРГ
были определены еще в сентябре 1982 года в коалиционном
договоре между ХДС/ХСС и СвДП. В редакционной статье
еженедельника „Шпигель", прокомментировавшем вскоре этот
документ, подчеркивалось, что „отдельные пункты
коалиционного договора, посвященные политике безопасности,
соответствуют тексту ,,двойного решения" НАТО и в нем нет ни
единого намека на самостоятельность по отношению к США или
в отстаивании национальных интересов" 10.
Что же в настоящее время лежит в основе „американского"
направления внешней политики христианских демократов?
Во-первых, это общие классовые интересы в сохранении
незыблемости капиталистического общества, скрепленные
тесными экономическими связями между ФРГ и США.
Достаточно сказать, что к 1987 году только прямые
американские капиталовложения в экономику ФРГ превысили 35,5 млрд.
марок. Западногерманские же прямые инвестиции в
американскую экономику в 1986 году составили 41,8 млрд. марок.
Немаловажен и тот факт, что экономическое
взаимопроникновение американского и западногерманского капитализма
часто пополняется личными униями и родственными связями.
Так, не случайно первым канцлером ФРГ в 1949 году стал
Конрад Аденауэр, который был связан прочными финансовыми
и семейными узами с влиятельнейшими кругами как немецкого,
так и американского капитала. К его могущественным
покровителям в Германии принадлежали крупнейшие промышленники
и банкиры Абс, Пфердменгес и Цинсер, которые еще в годы войны
постоянно поддерживали тесные контакты с американскими
финансовыми группами Моргана и Рокфеллера. Вторая жена
Аденауэра, Гусси, урожденная Цинсер, была родственницей жены
президента Международного банка реконструкции и развития Макклоя,
который с 1949 по 1952 год являлся верховным комиссаром США
в ФРГ, а впоследствии возглавлял „Чейз Манхэттен бэнк" и был
63

специальным советником президента Джона Ф. Кеннеди. Тесные
связи с американским капиталом поддерживал премьер-министр
Баварии, председатель Христианско-социального союза Ф.-Й.
Штраус. Министр финансов ФРГ Г. Штольтенберг (ХДС), федеральный
казначей ХДС В.-Л. Кип и многие другие являются членами
наблюдательных советов и совладельцами крупных транснациональных
корпораций.
Во-вторых, в основе союза Бонн — Вашингтон лежит
широкое сотрудничество в военной и военно-политической областях.
США и ФРГ являются ведущими странами — участницами НАТО,
а их тесное взаимодействие в блоке — главное условие и
основной компонент так называемой „атлантической солидарности".
Подавляющая масса американских вооружений и воинских
контингентов в Европе размещена на территории ФРГ, которая,
согласно установкам американских стратегов, представляет
собой важнейшую военную стратегическую операционную базу
США на континенте.
В-третьих, империализм ФРГ и США объединяет идеология
антикоммунизма и антисоветизма, а также апологетика
монополистического капитализма. Выражением этой общности
интересов является тесное сотрудничество идеологических,
пропагандистских и научных политологических институтов и
организаций обеих стран. Причем особо тесные контакты с
наиболее влиятельными деятелями американской администрации
имеют христианские демократы, прежде всего люди из
окружения канцлера Г. Коля.
В роли своего рода „идеологической подпорки атлантизма"
во внешней политике ФРГ выступают регулярные, проводимые
раз в два года встречи между западногерманским союзом
„Атлантический мост" и американским „Советом по Германии".
В них принимают участие видные государственные и
политические деятели обеих стран, крупные ученые-политологи. На
встрече весной 1983 года, сразу после победы в ФРГ на
парламентских выборах христианских демократов, было отмечено,
что Соединенные Штаты и Федеративная республика
олицетворяют собой систему, „здоровое развитие которой отвечает
нашим общим интересам. Она (эта система. — Я П.) базируется
на сдерживании, свободе и международном развитии". Роберт
Эллсуорт даже подчеркнул уникальность
американо-западногерманских отношений в области безопасности и в рамках
НАТО11.
Нынешнее западногерманское правительство, придя к
власти, почти в 2 раза увеличило средства, выделяемые
министерству иностранных дел на развитие связей с США. Эти деньги
64

используются для активизации обменов по линии партийных,
профсоюзных, церковных и молодежных организаций, для
работы среди американских военнослужащих и членов их
семей в ФРГ, переработки школьных учебников по истории двух
стран, распространения преподавания немецкого языка и
организации изучения „проблем Германии" в США, проведения
различных агитационно-пропагандистских мероприятий, таких как,
например, „недели дружбы с США" и т. п. Число
западногерманских школьников, посещающих ежегодно Соединенные Штаты,
выросло с 6 до 10 тыс. Западногерманские фирмы „Бош",
„Фольксваген", „Тиссен" и др. выделили более 20 млн. марок
на „программу германо-американского сотрудничества" 12.
Для христианских демократов, в особенности для
идеологов неоконсерватизма, проявление „солидарности с
Соединенными Штатами Америки" остается приоритетной задачей.
Поэтому они всеми силами пытаются противодействовать
углублению противоречий между США и Западной Европой, в
особенности ФРГ. Они настаивают на разработке механизмов
сопряжения интересов и согласования целей деятельности, с тем
чтобы, как было зафиксировано в „берлинском заявлении
ХДС" от 10 мая 1982 г., „в решающей степени улучшить
систему и ускорить процесс взаимных консультаций и координации
внутри Североатлантического союза, и в особенности между
европейскими государствами и американским партнером" 13.
Важной сферой взаимодействия ФРГ и США является
сотрудничество между разведками и контрразведывательными
органами обеих стран. В 1968 году, правда, в рамках
„чрезвычайного законодательства", некоторые права союзнических
разведок были урезаны, в частности подслушивание телефонных
разговоров было перепоручено служебным инстанциям ФРГ.
Сделано это было по многим причинам, прежде всего потому,
что союзники начали слишком уж бесцеремонно вмешиваться
во внутренние дела Федеративной республики, о чем
подробнее будет сказано ниже. Ссылаясь на свои „особые права",
они могли сколько угодно шпионить, контролировать
деятельность практически любых ведомств и учреждений,
перлюстрировать корреспонденцию, заниматься подслушиванием. Однако
и по сей день координация разведывательной деятельности
продолжает оставаться важным элементом „атлантического"
направления внешней политики ФРГ. В этой связи
еженедельник „Шпигель" констатировал: „Власти ФРГ и политические
деятели в некотором роде автоматически признают, что
держава, играющая главенствующую роль в НАТО, обладает
повышенной потребностью в информации. Считается неумным
65

не выполнять пожелания союзника... В конечном итоге речь
идет о таких высоких идеалах, как защита Запада или же борьба
против „мирового коммунизма" 14.
Для обмена разведданными между спецслужбами стран
НАТО существует европейский координационный комитет,
подчиненный постоянной группе военного комитета НАТО
(последняя находится в Вашингтоне и во многом влияет на
выработку решений Североатлантического союза). Высшим
совместным органом стратегической разведки западных
держав в Европе является разведуправление штаба верховного
главнокомандующего объединенными вооруженными силами
НАТО в Европе, расположенное в Брюсселе.
Большую активность в Федеративной Республике Германии
проявляет ЦРУ. Со стороны ЦРУ вряд ли какое-либо другое
государство используется так широко, как ФРГ, „в качестве своей базы,
расположенной вне пределов США" 15, - отмечал „Шпигель". Здесь
работают сотни американских инструкторов, которые не только
готовят в специальных лагерях агентов из числа всевозможных
отщепенцев из социалистических и развивающихся стран для засыпки их
обратно на родину, но и снабжают оружием и шпионскими
материалами с территории ФРГ свою „агентуру" во всем мире. В 75
западногерманских городах и населенных пунктах под различной „крышей"
действуют около 200 резидентур и представительств ЦРУ.
„Региональными центрами" ЦРУ на территории ФРГ являются
генеральные консульства США в Гамбурге, Бремене,
Дюссельдорфе, Франкфурте-на-Майне, Штутгарте и Мюнхене. Кроме того,
большей частью вне консульств существуют многочисленные „бюро
координатора и специального советника" (БКС) ЦРУ, которые
поддерживают контакт со спецслужбами ФРГ. Особую роль в этой
огромной шпионской сети играет мюнхенская резидентура. Она
тесно взаимодействует с федеральной разведывательной службой
ФРГ, а также направляет деятельность подрывных радиостанций
„Свободная Европа", „Свобода" и „Свободный Афганистан". Более
того, в баварском городе Обераммергау американцы готовят для
выполнения специальных заданий разного толка мятежников из
развивающихся стран, объявляемых „борцами за свободу".
Один бывший агент ЦРУ заявил, что „ЦРУ, координируя свои
действия с секретными службами ФРГ, а нередко и без такой
координации, осуществляет акции также и в Федеративной республике.
При этом прослушиваются телефоны, перлюстрируются письма,
контролируется документация на квартирах"16. Американских
агентов интересует практически все, например степень боеготовности
бундесвера, деятельность антивоенного движения, информация
о том, что происходит в ведущих политических партиях, какого
66

рода контакты имеют западногерманские профсоюзы с
социалистическими странами. И хотя официально следуют заверения, что
американцы ничего не предпринимают без соответствующих
консультаций и координации с западногерманской стороной, на
практике же власти ФРГ знают далеко не все из того, что делают их
американские коллеги в самой Федеративной республике.
Федеративная республика служит также военным
плацдармом США в Европе. Подписанное в апреле 1982 года соглашение
между ФРГ и США определяет конкретные формы
западногерманского содействия Соединенным Штатам в так называемой
„кризисной ситуации". В этом случае США планируют
перебросить на ее территорию в течение первых 10 суток шесть
бронетанковых и механизированных дивизий, подразделения
ВВС в количестве 1 тыс. самолетов. Со своей стороны ФРГ
обязалась выделить 93 тыс. резервистов для организации
тылового обеспечения американских соединений, осуществления
транспортных перевозок и т. п.
Вслед за этим соглашением последовало подписание трех
секретных протоколов, регулирующих технические детали.
В протоколах содержатся конкретные рекомендации на случай
„кризисной ситуации", включая методы применения
„чрезвычайных законов" ко всем, кто выступает против политики
правительства, а также реквизиции автомобильного,
железнодорожного и водного транспорта.
Соединенные Штаты принимают активное участие в
обучении западногерманских военнослужащих. Так, подготовка
личного состава военной авиации ФРГ проводится в 35 пунктах
США. Наиболее крупный учебный центр ВВС бундесвера на
американской территории — ракетная школа в Форт-Блиссе
(штат Техас), которая выпускает ежегодно 1800 хорошо
подготовленных специалистов.
Пентагон не перестает оказывать нажим на своего
западногерманского союзника с целью заставить его тратить деньги
на новые виды оружия, причем преимущественно
американского производства. Здесь в качестве рычага давления США часто
пускают в ход угрозу сокращения, а то и вывода с
территории ФРГ расположенных там американских воинских
контингентов (их численность составляет более 233 тыс.).
Спекулируя таким образом на основополагающих установках
западногерманской политики в области безопасности, которая
строится на неразрывной „связи безопасности США и Западной
Европы", на обязательном присутствии в ФРГ частей и
соединений американских вооруженных сил, Соединенные Штаты
относительно легко добиваются от ФРГ одобрения своих шагов
67

в сфере военной кооперации, в определении военного
строительства и военной стратегии в рамках блока НАТО.
В июле 1984 года в ходе визита в Вашингтон министра
обороны ФРГ М. Вёрнера было подписано соглашение о
сотрудничестве между США и ФРГ в области противовоздушной
обороны. Речь идет о полной модернизации зенитно-ракетных
комплексов (ЗРК) класса „земля — воздух", находящихся
на западногерманской территории. По соглашению ФРГ
приобретает у США 28 ЗРК „Пэтриот" и обязуется развернуть на
своей территории 95 зенитно-ракетных установок „Роланд"
франко-западногерманского производства. Все установки ракет
„Пэтриот" и 27 установок „Роланд" предназначены для
„обеспечения обороны" военных баз США на территории ФРГ и
вооруженных сил НАТО. А это обойдется западногерманским
налогоплательщикам в течение десяти лет в 7 млрд. марок.
Новым шагом в упрочении двустороннего военного
сотрудничества стало подписание летом 1987 года в Вашингтоне
соглашения о совместном производстве зенитных ракетных систем
морского базирования „РЭМ", которые предназначены для
борьбы с противокорабельными крылатыми ракетами.
Демократическая печать ФРГ, комментируя это событие, отмечала,
что чрезмерная активность американских и западногерманских
ястребов наблюдается именно в те моменты, когда намечаются
перспективы ослабления напряженности между СССР и США.
Надо сказать, что если в период пребывания в оппозиции
в клерикальном блоке ХДС/ХСС можно было различить, и
достаточно четко, сторонников „атлантического" и
„европейского" направления, то с конца 70-х годов, с ростом
международной напряженности, произошло смещение акцентов в
сторону „атлантической солидарности", то есть в сторону более
тесных связей с Соединенными Штатами Америки. Не случайно
после очередного визита Г. Коля в марте 1984 года в
Вашингтон официальный представитель правительства ФРГ П.Бёниш
заявил, что федеральное правительство оценивает партнерство
с Соединенными Штатами и как „фундамент"
западногерманской внешней политики, и политики безопасности, и
европейской политики 17.
В начале 80-х годов активизируются и прямые контакты
лидеров христианских демократов с американской
администрацией, причем на самом высоком уровне. В октябре 1981
года состоялся визит в США председателя ХДС Г. Коля, который
имел встречу с президентом Р. Рейганом. В марте 1982 года
в США находился с визитом Ф.-Й. Штраус в сопровождении
будущего министра внутренних дел ФРГ, депутата бундестага
68

от ХСС Ф. Циммермана. Штраус имел беседы с президентом
США Р. Рейганом, государственным секретарем США А.
Хейгом, министром обороны К. Уайнбергером. Отвечая на
вопросы журналистов, он заявил, что для него „Соединенные Штаты
не являются заграницей" 18.
Характерно, что широкий диалог между консервативными
представителями обеих стран в этот период дополняется
разработкой конкретных направлений будущей
военно-политической стратегии американо-западногерманского союза и НАТО
в целом. Игнорируя политический курс правящей Социал-
демократической партии Германии, представитель
оппозиционного блока ХДС/ХСС по вопросам обороны М.Вёрнер,
выступая 30 марта 1982 г. в бундестаге, сообщил, что совместно
с американскими политиками он работает над инициативой,
которая предполагает усиление обычных вооружений НАТО
в Европе. Цель эта должна быть достигнута не через
увеличение численности войск, а путем как можно более полного
оснащения вооруженных сил оружием нового поколения
повышенной точности, что позволит „посредством нанесения
удара по главным резервам Варшавского Договора (второй
стратегический эшелон) без применения ядерного оружия" 19
уменьшить-де шансы Советского Союза на победу.
Манфред Вёрнер родился 24 сентября 1934 г. в Штутгарте в
семье преуспевающего коммерсанта. Изучал право в университетах
Гейдельберга, Парижа и Мюнхена. Имеет степень доктора права. Был
чиновником в управлении внутренних дел земли
Баден-Вюртемберг. В 1962-1964 годах - парламентский консультант при
ландтаге этой земли. С 1966 года проходил обучение в ВВС, имеет
квалификацию военного летчика 1-го класса и воинское звание
подполковника запаса.
В 1953 году вступает в молодежную организацию ХДС -
„Юнге унион", а в 1956 году становится членом ХДС. Депутат бундестага
с 1965 года. В 1968 году вошел в руководство фонда им. К.
Аденауэра. В бундестаге участвовал в деятельности внешнеполитического
комитета, комитета по делам обороны и специального комитета
по спорту и Олимпийским играм. Одно время был членом комитета
по „внутригерманским отношениям". С 1969 года - один из
заместителей председателя фракции ХДС/ХСС в бундестаге, ее эксперт
в области обороны. Член президиума правления ХДС. В 1976—
1980 годах - председатель комитета бундестага по делам обороны.
М. Вёрнер зарекомендовал себя как активный проводник линии
Вашингтона на наращивание военного потенциала НАТО, на
свертывание отношений с Советским Союзом. Выступает за
консолидацию американо-западногерманских отношений в рамках НАТО.
69

Поддерживает американскую политику экономических санкций
против социалистических стран.
С октября 1982 года по май 1988 года - министр обороны
ФРГ. На этом посту проводил линию на „восстановление
солидарности" в НАТО, на укрепление „передовой обороны" блока в Европе
прежде всего путем совершенствования обычных видов вооружений
бундесвера. Безоговорочно поддержал размещение на территории
ФРГ новых американских ракет средней дальности. Внутри ФРГ
выступал за принятие мер по повышению престижа бундесвера
в глазах населения, в частности по пропаганде военной политики
в школах.
С июля 1988 года — генеральный секретарь НАТО.
После прихода ХДС/ХСС к власти в октябре 1982 года
христианско-либеральная коалиция провозгласила всемерное
укрепление „дружбы" с США в качестве первоочередной
задачи. При этом боннская коалиция не скрывает, что под
,,дружбой" в данном контексте она понимает проведение совместной
военной политики под эгидой США, нацеленной на достижение
военного превосходства над СССР и странами Варшавского
Договора, а также на всемерное политико-идеологическое
обеспечение реализации этой линии.
В середине ноября 1982 года канцлер ФРГ Г.Коль нанес
свой первый официальный визит в США, результаты которого
показательны во многих отношениях. Главное состояло в том,
что в ходе визита американские и западногерманские
консерваторы нашли общий язык по вопросам определения
внешнеполитической стратегии. Западногерманский канцлер оказался
первым иностранным гостем, которого президент США
принимал в своих личных апартаментах в Белом доме. По словам
одного из сотрудников аппарата президента, Р.Рейган „еще
ни разу не оказывал ни одному иностранному государственному
деятелю такого теплого и дружественного приема" 20.
После многочасовых переговоров с глазу на глаз,
проведенных Р. Рейганом и Г. Колем, официальный представитель
американской администрации заявил, что он не может назвать ни
одного вопроса, по которому точки зрения обоих
государственных деятелей не совпали бы21. Характерным в этом отношении
является и заявление самого Г. Коля, которое он сделал,
возвращаясь после визита домой на борту самолета люфтваффе
„Боинг" под названием „Отто Лилиенталь". Обращаясь
с улыбкой к сопровождавшим его журналистам, он
заметил: „Возможно, Пфальц (откуда Г. Коль сам родом. —
Н.П.) и Калифорния лежат и не так уж далеко друг от
друга" 22.
70

Как показывает практика, интенсивность западногермано-
американского диалога по вопросам выработки совместной
глобальной стратегии в периоды охлаждения отношений между
Востоком и Западом, обострения международной обстановки
всегда была несравнимо больше, чем во времена разрядки
международной напряженности.
В декабре 1979 года, выступая в бундестаге, будущий
министр обороны ФРГ М. Вёрнер заявил: „По мнению ХДС/ХСС,
благодарность американцам может быть выражена только в
форме проявления непоколебимой и зримой солидарности
с нашими американскими друзьями именно в трудных
ситуациях, а не только в обычные времена. Для нас, немцев, свобода,
безопасность... существуют только с США... Это было главным
принципом политики Аденауэра. Это было и остается основой
политики ХДС/ХСС. Это наш критерий внешней политики и
политики безопасности" 23.
Правительство Федеративной республики предоставило
достаточно доказательств верности своему американскому
патрону. Бонн безропотно разместил на своей территории
американские „евроракеты", прекратил свою помощь Никарагуа
и, вопреки советам Геншера, отказался поставить свою
подпись под новой конвенцией ООН по морскому праву.
Проамериканский курс западногерманского правительства,
однако, не встретил единодушной поддержки со стороны
населения ФРГ. Осенью 1984 года 49% опрошенных
западногерманских граждан высказались за политику „равноудаленности"
страны: „Одинаково тесно сотрудничать с Америкой и
Россией". После начала размещения в ФРГ новых американских
ядерных ракет поздней осенью 1983 года среди населения ФРГ,
как с уверенностью констатировала известный социолог Э.
Нёлле-Нойман, не произошло „поворота" в сторону прозападной
союзнической политики24. Наиболее бросающийся в глаза
результат опросов общественного мнения — это уменьшение
голосов в поддержку лозунга: ,,Вперед, сплотившись на стороне
Америки". Если осенью 1980 года он собрал 56% голосов,
то в 1983 году — 47%, а в 1984 и весной 1985 года — около
36%. На вопрос „нравятся ли вам американцы?" в период с
1981 по 1983 год положительно отвечали более 50%
опрошенных. Однако в мае 1984 года их число уменьшилось до 47%,
а в сентябре 1984 года — до 42%. В мае 1987 года уже 58%
граждан ФРГ выступили за то, чтобы в будущем правительство
ФРГ одинаково тесно сотрудничало как с США, так и с СССР25.
Западногерманское население понимает, что явный диктат
Вашингтона в международных делах лишает ФРГ того полити-
71

ческого веса, который страна приобрела в годы разрядки.
Серьезную угрозу западногерманской экономике представляет
и большая зависимость ФРГ от колебаний американской
экономической конъюнктуры. Таким образом, можно предположить,
что имеются определенные политико-экономические факторы,
которые будут оказывать воздействие на состояние американо-
западногерманских отношений в ближайшей и отдаленной
перспективе.
Прежде всего нужно учитывать неравномерность
экономического развития обеих стран. Преодолев тяжелый
экономический кризис 1980—1982 годов, США быстрее, чем страны
Западной Европы, смогли начать увеличение объемов
производства и накопления. В 1983—1985 годах среднегодовой
прирост ВВП США составил 1,9%, в то время как
соответствующий показатель ЕЭС — 1,1% (среднегодовые показатели
промышленного роста за этот период равнялись, соответственно,
2,0 и 0,5%). В результате доля США в совокупном
промышленном производстве стран, входящих в Организацию
экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), увеличилась с
31,8% в 1970 году до 34,1% в 1985 году, а доля ЕЭС (Западной
Европы) сократилась за тот же период с 41,5 (49,8%) до 36,1%
(44,4%) 26.
В то же время ФРГ, чуть позже выйдя из экономического
кризиса начала 80-х, стала не только догонять, но и обгонять
своего заокеанского партнера по темпам экономического роста.
Если в 1983 году темпы роста промышленного производства
(по отношению к предыдущему году) составили 0,6%, а в
1984 году — 3,0%, то в 1985 году они достигли 5,7%,
стабилизировавшись затем на уровне около 3% 27.
Скачкообразный характер экономического развития ФРГ
и США ведет к неравномерности освоения наукоемких отраслей
производства, которые в ближайшие десятилетия, видимо,
будут определять степень и масштабы межимпериалистического
соперничества. Известно, что на данном этапе США опережают
своих союзников по глубине структурной перестройки
экономики, связанной с внедрением результатов научно-технического
прогресса. Но, с другой стороны, также является неоспоримым
тот факт, что ответом на такое развитие событий стала
разработка западноевропейского технологического проекта „Эврика",
имеющего в том числе и военную направленность. А ФРГ, как
известно, принимает в нем самое активное участие.
Во-вторых, труднопреодолимыми представляются
противоречия в торгово-экономической и валютной сферах. И хотя
США пытаются в определенной мере „щадить" западногерман-
72

ские интересы, периодические „сельскохозяйственные",
„стальные" и другие американо-западноевропейские ,,войны" серьезно
омрачают трансатлантические отношения ФРГ. Ведь будучи
членом Европейского сообщества, Федеративная республика
вынуждена отстаивать на международной арене не только свои
узкогосударственные, но и западноевропейские интересы в
целом, которые в последнее время с расширением
самостоятельности и консолидацией сил в Сообществе во все
большей степени вступают в противоречие с американской
политикой.
В бесконечной цепи столкновений
американо-западногерманских интересов немаловажное место занимает и такое звено,
как торговля оружием. Если в 70-е годы и ранее США были
основным поставщиком вооружений в ФРГ, то с развитием
собственной военной промышленности и с формированием
западноевропейской военно-технической интеграции
Федеративная республика превратилась в одного из крупнейших
экспортеров оружия. А это, в свою очередь, больно бьет по
карману американских производителей вооружений, омрачая
тем самым политический климат двусторонних отношений.
Статистика свидетельствует, что в области торговли оружием
чаша весов склоняется не в пользу США. В 1982 году баланс
американо-западногерманской торговли оружием составил 2,8:1,
в 1983 году - 1,7:1 в пользу США, а в 1984 году стал
определяться как 1:1 28, то есть практически сравнялся.
Альянс Бонн — Вашингтон существует не в изолированном
пространстве и не за семью замками. На контакты между
обоими государствами в огромной степени влияет общее состояние
отношений между Востоком и Западом. Не случайно правящие
круги ФРГ связывают решение многих международных
проблем с развитием диалога между СССР и США, то есть со
странами, от которых, как считают в Бонне, зависит обстановка в
мире в целом.
И наконец, нельзя недооценивать, что судьба американо-
западногерманского союза во многом зависит от того, кто
в данный момент определяет политику этих стран, какие
партии стоят у власти. Если западногерманский блок ХДС/ХСС
занимает проамериканские позиции, то его партнер —
Свободная демократическая партия более трезво оценивает плюсы
и минусы „атлантической солидарности". А в официальных
заявлениях оппозиционных партий — СДПГ и „зеленых" уже
прослеживаются антиамериканские тенденции, которые, в
свою очередь, отражают мнение широких кругов
западногерманских избирателей 29.
73

Ставка на военную мощь
Придя к власти, лидеры христианско-либеральной
коалиции торжественно пообещали добиваться сохранения мира
на континенте со все меньшим количеством оружия. Такое
заявление не может не порадовать любого здравомыслящего
человека. Но насколько оно было искренним и обоснованным,
следует судить по конкретным делам западногерманского
правительства.
Прежде всего обращает на себя внимание то, что
созданная за последние два десятилетия в ФРГ мощная военная
промышленность по своим масштабам во много раз превышает
разумные потребности обороны страны. Западногерманские
военные концерны освоили производство современных видов
вооружений — боевых кораблей, танков и сверхзвуковых
самолетов, а также военного электронного оборудования. Сейчас в
ФРГ только для бундесвера поставками вооружения и
снаряжения занимаются 1085 фирм и предприятий. Точную же цифру
предприятий и фирм, выпускающих военную продукцию для
внутреннего и внешнего потребления, назвать не может никто.
Одно лишь находящееся в Кобленце федеральное ведомство
военной техники и материально-технического обеспечения
сотрудничает более чем с десятью тысячами предприятий. В
военной индустрии непосредственно занята четверть миллиона
человек, то есть примерно столько же, сколько работает в
сталелитейной или в текстильной промышленности.
С точки зрения регионального размещения военных
предприятий Федеративной республики между севером и югом
страны существует ощутимая разница. Как отмечалось, два
крупнейших центра военно-промышленного комплекса
сложились на юге страны — в Баден-Вюртемберге и Баварии.
Бавария была превращена в 50-е годы в главную „кузницу
оружия". Штраус, бывший при Аденауэре министром по
атомным вопросам, а затем — министром обороны, позаботился
о том, чтобы львиную долю военных заказов получали именно
баварские концерны. В Баварии расположены такие гиганты
военного производства, как „Мессершмитт — Бёльков — Блом"
(авиационная и ракетная промышленность), „Сименс" (военная
электроника, средства радио- и телесвязи, ядерные
энергетические установки), „Краус — Маффай" (производство танков
„Леопард"), „Машиненфабрикен Аугсбург — Нюрнберг"
(двигатели для самолетов, тягачи-транспортеры для американских
„Першингов-2" и крылатых ракет), „Моторен унд
турбиненунион", или МТУ (авиационные двигатели), „Индустриверке
74

Карлсруэ — Аугсбург АГ" (амфибийные боевые средства,
танковое вооружение, боеприпасы), „Роде унд Шварц", „Ренк",
„Диль", „Фаун" и многие другие. Используя тесные личные
связи с функционерами ХСС, представители военных
концернов активно воздействуют на политику страны. Так, в
наблюдательный совет концерна „Мессершмитт — Бёльков — Блом"
(МББ) с годовым оборотом 5,6 млрд. марок, который
поглотил в 1985 году фирму „Краус — Маффай" с годовым
оборотом 1,8 млрд. марок, вошли сам председатель ХСС Ф.-Й.
Штраус и министр финансов его правительства М. Штрайбль.
Заместитель управляющего МББ 3. Хорт, майор запаса, считается
„министром иностранных дел" концерна. Ранее он был
председателем баварской молодежной организации ХСС „Юнге
унион", а сейчас является секретарем главного
идеологического центра ХСС — фонда Ганса Зайделя.
Почти 2/5 всех платежей ведомства военной техники и
материально-технического обеспечения (38,7%) в 1984 году
было направлено в Баварию. Чуть больше 1/5 расходов
ведомства (21,6%) пришлось на предприятия в земле
Баден-Вюртемберг с центром во Фридрихсхафене (,Дорнье", МТУ,
,Данрадфабрик — Фридрихсхафен", „Бодензеегеретеверк") и в
качестве второстепенного центра в Карлсруэ (ИВКА). Тем
самым в 1984 году на предприятия двух федеральных земель —
Баварии и Баден-Вюртемберга было направлено более 60%
всех платежей федерального ведомства 30. Характеризуя второй,
баден-вюртембергский, центр западногерманского ВПК, важно
отметить, что политическое руководство в земле осуществляет
Христианско-демократический союз во главе с
премьер-министром Баден-Вюртемберга, заместителем председателя ХДС
Л. Шпэтом.
Лотар Шпэт родился 16 ноября 1937 г. в г. Зигмарингене в
семье торгового служащего. Среднюю школу закончил в г.
Хайльбронне. Профессиональную подготовку получил в коммунальных
учреждениях ряда городов в 1953-1958 годах и в государственной
школе управленческих кадров в Штутгарте в 1958—1959 годах.
С 1960 года работал в финансовом управлении г. Битигхайма. С
1965 года - референт коммунального управления по финансовым
вопросам. В 1971-1973 годах - управляющий делами профсоюзного
кооперативного строительного общества „Нойе хаймат" в Штутгарте,
в 1973-74 годах - член правления „Нойе хаймат" в Гамбурге.
В 1975-1977 годах - член правления и наблюдательного совета
фирмы „Барезель АГ" в Штутгарте.
В 1967 году Л. Шпэт вступил в ХДС и стал бургомистром г.
Битигхайма (до 1970 г.). С 1968 года является депутатом ландтага
75

Баден-Вюртемберга. С 1972 по 1978 год - председатель фракции
ХДС в ландтаге. С 1977 года - заместитель председателя и с
1979 года - председатель земельной организации ХДС. С 1981 года -
заместитель председателя ХДС.
В феврале 1978 года становится министром внутренних дел
Баден-Вюртемберга, а с августа того же года -- премьер-министром
земли. 4 июня 1980 г. и 6 июня 1984 г. вновь избран на этот пост.
Член бундесрата (палата земель ФРГ) с марта 1978 года. 26 октября
1984 г. в порядке ротации был избран президентом бундесрата
на годичный срок. Его экономическая политика, направленная
на содействие предприятиям перспективных отраслей с наиболее
передовой технологией (микроэлектроника, биотехнология и т. п.),
способствовала тому, что Баден-Вюртемберг приобрел репутацию
одной из „образцовых" земель со „здоровой" экономикой и
относительно низким уровнем безработицы (5-6%).
Весной 1985 года одна из крупнейших компаний
БаденВюртемберга „Даймлер-Бенц" заполучила контрольный пакет
акций компании МТУ, специализирующейся на производстве
двигателей для самолетов „Торнадо", которые могут нести
на борту ядерное оружие, ,,Аэробус", танков „Леопард" и
военных кораблей, сумма оборота которой составляет 2,95 млрд.
марок, а число занятых — 17 тыс. В апреле того же года
,,Даймлер-Бенц" поглотила авиационно-космическую фирму „Дорнье",
оборот которой составлял 2,1 млрд. марок, а число занятых —
9,5 тыс. В ноябре 1985 года ,Даймлер-Бенц" приобрела акции
электротехнической фирмы АЭГ с оборотом в 11,2 млрд. марок
и числом занятых 74 тыс. Таким образом, в Федеративной
Республике Германии образовался такой военно-промышленный
концерн, который превосходит другие промышленные группы
ФРГ по объему производства по меньшей мере на миллиардные
суммы, поскольку общее число занятых в нем — 319 тыс.,
а годовой оборот — 65 млрд. марок. Фактически под
руководством этой штутгартской фирмы возник комбинат по
производству вооружений, который должен затмить собой все
остальные. Вместе с ,,Дорнье", МТУ и АЭГ ,,Даймлер-Бенц" будет
производить и реализовывать гораздо больше военной
продукции, чем МББ.
Город Бремен на севере ФРГ можно назвать третьим по
величине центром военного производства. Здесь расположены
предприятия „Атлас-Электроник" Круппа, „Люрсен-верфт"
(боевые корабли различных классов, в том числе торпедные
катера) и крупное смежное предприятие концерна МББ. Почти
каждый десятый из занятых в промышленном производстве
Бремена работает на военное производство, около 10% всей
76

промышленной продукции города приходится на военную
технику и оружие 31 .
Ведущие группировки военно-промышленного комплекса
ФРГ, как справедливо отмечает советский исследователь Ю.
Юданов, являются скорее партнерами, нежели конкурентами, и
стараются сотрудничать на принципах разделения труда32.
Причем если взять баварский и штутгартский центры ВПК,
то они надеются совместно прибрать к рукам существенную
часть военных заказов, связанных с реализацией программ
СОИ, ЕОИ и наращиванием обычных вооружений бундесвера
в рамках „доктрины Роджерса".
Чем большую „ответственность" несет ФРГ в
Североатлантическом союзе, что связано с повышением военных расходов
и увеличением производства вооружений, тем больше выгод
извлекает из этого ее национальный военно-промышленный
комплекс. Вместе с тем ВПК ФРГ через своих лоббистов в
политической сфере также всячески стремится к усилению
военно-политического веса страны в системе западных
капиталистических государств.
Особых успехов в обеспечении прочных позиций в
государственном аппарате страны добились представители
баварского центра военной промышленности. Бывший руководитель
ведомства по охране конституции X. Пфальс, всецело преданный
Штраусу, занял пост статс-секретаря в министерстве обороны,
где отвечает за финансы бундесвера. Депутат бундестага от
ХСС Э. Ридль был выдвинут на пост парламентского статс-
секретаря в министерстве экономики, где выступает в качестве
координатора по вопросам гражданской авиации и космических
полетов. Бывший руководитель секретариата Штрауса Ф. Фосс
устроился в кресле парламентского статс-секретаря в
министерстве финансов и влияет на формирование военного бюджета.
А. Биле, депутат бундестага от ХСС, возглавляет комитет
бундестага по вопросам обороны. А. Пробст (ХСС), доверенное
лицо концерна МББ, будучи парламентским статс-секретарем
в министерстве научных исследований и технологии, курирует
программу космических исследований. X. Кляйн (ХСС),
находясь на посту министра по вопросам экономического
сотрудничества, ведал экспортом западногерманских вооружений.
Ю. Варнке (ХСС), сменивший на посту X. Кляйна, защищает
в Бонне и на международной арене интересы компании
„Аэробус", совладельцем которой являлся Штраус, а с нею и
интересы концерна „Мессершмитт — Бёльков — Блом".
В настоящее время Федеративная Республика Германии
занимает в капиталистическом мире третье место после США
77

и Великобритании по абсолютным расходам на оборону. По
данным СИПРИ, после прихода к власти в стране
правоконсервативной коалиции динамика военных расходов составила:
в 1982 году - 54,234 млрд., в 1983 году - 56,496 млрд., в
1984 году - 57,274 млрд., в 1985 году - 59,737 млрд. марок33.
Иначе говоря, рост военного бюджета составлял в среднем
3,35% в год, что заметно превышает 3-процентное увеличение
военных расходов стран — членов НАТО, запланированное
решением этой организации в мае 1978 года. Расчеты,
приведенные СИПРИ, не отражают действительных сумм, ассигнуемых
западногерманским правительством на развитие бундесвера.
С учетом так называемой „помощи" Западному Берлину и
затрат на военные цели по другим министерствам и
ведомствам общие военные расходы в 1986 году превысили сумму
64 млрд. марок34. Между тем 57% жителей ФРГ высказались
за сокращение военных расходов.
Новая долгосрочная программа развития бундесвера (1985—
1997 гг.) предусматривает усиление ударной мощи
западногерманской армии за счет переоснащения частей и соединений
новейшими образцами военной техники и системами оружия,
в том числе высокоточного. Следует ожидать, что в 1985—
1997 годах в соответствии с долгосрочной программой закупок
новых систем оружия и боевой техники бундесверу будет
ассигновано по меньшей мере 300 млрд. марок (официально
объявлено о 240,2 млрд. марок) из федерального бюджета. Это
больше, чем весь нынешний федеральный бюджет. Всего же
если учесть и такие факторы, как инфляция, неизбежное
удорожание военной техники, связанное со всевозможными
усовершенствованиями, и многое другое, то сумма военных
ассигнований может достичь фантастической цифры в 1 триллион
западногерманских марок.
За последние годы резко выросла доля денежных средств,
выделяемых правительством на военные
научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы (НИОКР). Если при
правительстве социал-демократов в 1982 году доля
выделенных средств на военные исследования составляла 13,9% от
всего бюджета НИОКР Федеративной республики, то в 1986 году
она выросла до 20% и приблизилась к цифре 6,5 млрд. марок 35.
Шесть из двадцати институтов Общества им. Фраунхофера,
которое занимается исследованиями прежде всего в области
физики и математики, в настоящее время выполняют работы
исключительно или преимущественно по заказу бундесвера.
То же самое касается шести институтов
Научно-исследовательского общества прикладных естественных наук в Вертхофене,
78

близ Бонна. Многие профессора и целые научные институты
при учебных заведениях ФРГ выполняют заказы на проведение
исследований, в том числе для вооруженных сил США,
результаты которых используются в военной технике.
В рамках НАТО по военным расходам ФРГ продолжает
лидировать среди европейских стран — участниц блока. Ее
„вклад" составляет около 30% „европейского" бюджета
Североатлантического союза. Западногерманский бундесвер,
крупнейшая сухопутная армия НАТО в Европе, насчитывает 495 тыс.
человек. По данным „Белой книги" министерства обороны
ФРГ, бундесвер является единственной армией, полностью
интегрированной в военную организацию Североатлантического
блока, а это — 50% сухопутных войск НАТО в Европе, более
60% танков, 50% наземных средств ПВО, 30% боевых
самолетов, 30% боевых кораблей, 70% корабельного состава в
зоне Балтийских проливов и 100% морской авиации на
Балтике 36.
В середине 80-х годов бундесвер столкнулся с серьезной
проблемой комплектации штатного состава. Согласно своим
обязательствам в НАТО, ФРГ должна иметь армию численностью
не менее 450 тыс. человек, из которых 225 тыс. — солдаты и
офицеры срочной службы. Численность же населения страны
уменьшается ежегодно на 200 тыс. По уровню рождаемости
Федеративная республика занимает одно из последних мест
в мире (на одну женщину приходится 1,4 ребенка). В 1994 году
общее число юношей, которые достигнут призывного возраста
18 лет, составит, по расчетам демографов, всего 152 тыс., и
решить задачу с призывом 225 тыс. человек командованию
бундесвера будет явно не под силу. В какой-то степени нехватка
новобранцев может быть компенсирована за счет принятого
бундестагом в 1986 году решения о продлении срока несения
воинской службы с 15 до 18 месяцев. Активная дискуссия
ведется в настоящее время о возможности вербовки в армию
женщин. Однако эти планы, как считают представители
демократической общественности, не ведут к укреплению
безопасности. Может быть, пришла пора, учитывая изменившуюся
историческую обстановку, по-новому взглянуть на проблему
обеспечения безопасности страны и искать ее решения не путем
выискивания резервов для сохранения военного статус-кво,
а путем снижения уровня военного противостояния?
Ни в одной другой стране НАТО нет столько собственных
и иностранных войск и вооружений, сколько в ФРГ. Здесь
насчитывается 73 натовских склада ядерных боеприпасов.
Общее число западногерманских и иностранных военнослужащих
79

в ФРГ и Западном Берлине достигает 900 тыс. Таким образом,
плотность размещения войск в Федеративной республике в
26 раз выше, чем в США. Более чем 40 тыс. военных
сооружений и полигонов предоставлены в распоряжение иностранным
воинским соединениям на безвозмездной основе37. Общая
площадь, отведенная для использования в военных целях,
составляет 402 800 га 38, а с учетом военных оборонительных
районов — 1,4 млн. Это — 5,6% всей западногерманской
территории.
Техническая база американских войск в ФРГ
модернизируется в невиданных доселе размерах. Командование
бундесвера намерено создать для их размещения 60 „мобильных
баз". Форсированными темпами идет строительство ракетных
позиций и складов боеприпасов вблизи Бамберга, на берегах
Рейна глубоко под землей сооружаются убежища и командные
пункты, неподалеку от Бремена и в лесах Баварии
прокладываются дороги для танков, расширяются военный аэродром
Висбаден-Эрбенхайм, полигон Графенвер, стрельбище в
баварском местечке Вильдфлеккен. По сообщениям
западногерманской печати, на территории ФРГ ведутся работы по созданию
широкой сети резервных командных пунктов Пентагона. Для
их размещения будут использованы подвальные помещения
свыше 500 отелей, административных и общественных зданий
в крупнейших промышленных центрах страны.
В ФРГ ежегодно проводится 3—4 корпусных учения, к
каждому из которых привлекается в среднем около 40 тыс.
человек личного состава, до 10 дивизионных (не менее 10 тыс.
человек), 80 бригадных (свыше 2 тыс. человек) и почти 500
тактических учений частей и подразделений (до 2 тыс. человек
в каждом) продолжительностью 3—4 суток. Только ущерб,
наносимый этими учениями, составляет в среднем 240 млн.
марок в год 39.
Объединенные ВВС НАТО в ходе оперативной и боевой
подготовки ежегодно совершают в воздушном пространстве
ФРГ около 580 тыс. полетов, в том числе до ПО тыс. на малых
высотах. При этом более двух третей всей территории страны
попадают в зону полетов самолетов на малых высотах. Для
боевой подготовки авиационных частей НАТО в ФРГ активно
используется более 80 военных аэродромов общей площадью
23 тыс. га 40.
В свою очередь, 24 мотопехотных батальона бундесвера
проходят ежегодную тренировку на полигонах Великобритании
и Канады, зенитные стрельбы проводятся на Крите и Сардинии.
Военно-воздушные силы ФРГ используют воздушное простран-
80

ство США, Великобритании, Португалии, Греции, Италии и
Канады. Западногерманские военные корабли помимо
ежегодных учебных походов по Атлантике и Индийскому океану
проводят учения и стрельбы у побережья Норвегии, в проливе
Скагеррак, в Средиземном море, в проливе Ла-Манш, в
Бискайском заливе.
В сентябре 1984 года под нажимом США ФРГ вынуждена
была выделить значительные средства на программу развития
инфраструктуры НАТО, которая была утверждена
руководящими органами Североатлантического союза в конце года.
В результате американо-западногерманских переговоров
достигнута договоренность о том, что „вклад" Федеративной
республики в программу модернизации военной
инфраструктуры НАТО, рассчитанную на 12 лет, составит четвертую часть
всех расходов стран — членов блока, причем ее ежегодные
выплаты возрастут с 650 млн. марок в 1985 году до 1 млрд.
в 1990 году и до 1,4 млрд. марок в 1996 году 41.
ФРГ — единственная западноевропейская страна, на
территории которой уже более двух десятилетий находятся склады
американских боевых отравляющих веществ. В земле
Рейнланд-Пфальц, вблизи границы с Францией в местечке Фишбах,
хранится на складе в общей сложности до 500 тыс. единиц
боеприпасов, начиненных отравляющими веществами, в том
числе нервно-паралитического действия. Фишбахского арсенала
вполне достаточно, чтобы уничтожить все население Центральной
Европы. Общий объем отравляющих веществ в готовых к
применению химических боеприпасах, хранящихся на
западногерманской территории, составляет более 4 млн. литров42.
В мае 1986 года в Брюсселе министры обороны стран НАТО
санкционировали производство американцами нового
химического оружия (против выступили Нидерланды, Норвегия,
Дания, Греция, Люксембург и Исландия). Пентагон
предусматривает оснащение бинарными зарядами 155-миллиметровых
артиллерийских снарядов, авиабомб и крылатых ракет. По
сообщениям западногерманской печати, в секретных
документах министерства обороны США давно названы места для
предстоящего размещения бинарного химического оружия на
территории ФРГ: близ Ханау, Мангейма, Альгее, Пирмазенса и в
Шварцвальде. Причем Федеративную республику, где плотность
размещения американского ядерного и химического оружия
намного выше, чем в самих США, Пентагон намерен начинить
еще 460 тыс. бинарных боеприпасов.
Широкий отклик вызвали в ФРГ и других странах
выдвинутые в Заявлении М.С.Горбачева от 15 января 1986 г., а
81

затем внесенные в развернутом виде на Конференции по
разоружению советские предложения, которые, в частности,
направлены на полную ликвидацию до конца нынешнего столетия
химических арсеналов и самой промышленной базы для их
производства. В качестве промежуточных шагов СССР поддерживает
предложения о создании свободных от химического оружия
зон в Центральной Европе и на Балканах, а также готов
выступить вместе с США гарантом их статуса.
Руководствуясь стремлением к скорейшему завершению
разработки конвенции о запрещении и ликвидации химического
оружия, к созданию необходимых условий для этого,
государства — участники Варшавского Договора выступили в марте
1987 года с заявлением, в котором призвали все страны не
производить химическое оружие, включая его бинарную или
многокомпонентную разновидность, не размещать химическое
оружие на иностранных территориях, вывести его с тех
иностранных территорий, где оно уже имеется, а государства, на
территории которых нет химического оружия, — не допускать
его размещения43. Для этого предлагается не предпринимать
никаких шагов, которые могли бы осложнить достижение
взаимоприемлемых договоренностей по данным вопросам
на переговорах, замедлить их ход.
Чем ответил Запад на конструктивную политику СССР,
других социалистических стран? Мотивируя все той же
„химической угрозой" со стороны Советского Союза, 16 декабря 1987 г.
США приступили к производству бинарных боеприпасов. Более
того, в западногерманской печати появились сообщения о том,
что Соединенные Штаты не собираются вывозить с территории
ФРГ свои химические арсеналы, как это было обещано Бонну
в 1985 году в обмен на поддержку решения США о производстве
бинарного оружия.
Это известие вновь оживило политическую дискуссию в
ФРГ. По инициативе партии „зеленых" в ноябре 1987 года
в бундестаге состоялось обсуждение вопроса об отношении
к химическому оружию. Оппозиционные партии решительно
осудили позицию правительства, которое не пожелало
предостеречь Вашингтон от производства бинарного оружия, хотя
в состоянии было эффективно противодействовать этому.
Даже представитель правящей СвДП заявил, что его партия
не допустит „химического довооружения" на территории ФРГ.
В Федеративной республике такие настроения становятся
доминирующими. Растет все большее понимание того, какую
опасность таят в себе американские химические арсеналы, тем
более что существует реальная угроза утечки боевых отравляю-
82

щих веществ из устаревших боеприпасов и заражения
значительной части территории страны, не говоря уже о возможных
людских потерях. Антигуманная сущность этого средства
массового уничтожения все шире осознается в правящих кругах
ФРГ, что способствует сближению точек зрения по этому вопросу
с Советским Союзом и другими социалистическими странами. Об
этом говорит и тот факт, что в апреле 1988 года министр
иностранных дел ФРГ Г.-Д. Геншер направил в адрес женевской
Конференции по разоружению ноту, в которой призвал всех
участников переговоров еще в текущем году достичь договоренности
о всеобщем и полном запрещении химического оружия.
Весной 1984 года еженедельник „Штерн" сообщил, что,
согласно заявлению верховного главнокомандущего
объединенными вооруженными силами НАТО в Европе Б.Роджерса
во время его визита в Вашингтон, правительство ФРГ выразило
готовность согласиться на размещение в ФРГ нейтронного
оружия. За год до этого Бонн опроверг сообщения о том, что
он совместно с Лондоном и Римом просил американскую
администрацию наладить производство 155-миллиметровых
снарядов для гаубиц и противотанковых орудий. Однако в
секретном документе Пентагона, направленном в конгресс,
необходимость производства нейтронного оружия была обоснована
„желаниями союзников".
И вот спустя три года демократической общественности
ФРГ стало известно, что в 1986 году американское
командование приступило к тайному размещению на западногерманской
территории нейтронных боеприпасов, число которых уже
составляет около 300. Причем они распределяются и по
американским, и по западногерманским воинским частям 44.
Было бы наивно полагать, что правящие круги ФРГ
намерены играть в ядерный покер, рассчитывая только на чужие
козыри. В Федеративной республике уже имеются все
технические возможности для производства собственных ядерных
вооружений, если учесть, что ее ядерная технология, признанная
самой передовой среди неядерных государств, экспортируется
во многие страны мира, а более чем 30 ядерных установок
на территории страны в состоянии производить плутоний,
пригодный для военных целей. Поэтому серьезную озабоченность
в стране вызывают планы ввода в строй предприятия по
переработке ядерных отходов в Ваккерсдорфе с мощной
обогатительной установкой, ускорителя на быстрых нейтронах в
Калькаре, а также расширение исследовательского центра в
Карлсруэ. Более того, как подчеркнула сопредседатель федерального
правления партии „зеленых" Ю. Дитфурт, „в Федеративной
83

республике пытаются создать политический климат для отказа
от продления Договора о нераспространении ядерного оружия,
срок действия которого истекает в 1995 году" 45. Случайно ли,
что именно к этому сроку начнет действовать ваккерсдорфское
предприятие? Ряд западногерманских политических деятелей,
от чьих действий во многом зависит курс страны, были в свое
время ярыми противниками подписания Договора о
нераспространении ядерного оружия. Ф.-Й. Штраус назвал его даже
„вторым Версалем, только космических масштабов". И сегодня
по меньшей мере пятеро министров правительства христианско-
либеральной коалиции придерживаются точки зрения
баварского премьера. Поэтому многое, если не все, в этом вопросе будет
зависеть от политического благоразумия нынешних и будущих
руководителей ФРГ. Если ФРГ, как подчеркнул в своем
выступлении в Женеве Э. А. Шеварднадзе, действительно незаконно
обзавелась ядерным оружием, то это вызовет гнев и возмущение
во всем мире и может поставить ее перед политическим
кризисом46.
Важным показателем возрастания роли ФРГ в НАТО стало
увеличение числа западногерманских генералов и адмиралов
на руководящих постах в военных органах и штабах блока.
В издании министерства обороны ФРГ „Информацион фюр ди
труппе" подчеркивалось, что „именно назначения на высшие
посты в союзе (НАТО. — Н. 77.) всегда являются надежным
индикатором для оценки ситуации и измерения веса различных
стран в блоке, а порой и определения того, как высоко ценят
эти страны сам союз" 47.
После прихода к власти в ФРГ коалиции ХДС/ХСС-СвДП
в военной организации Североатлантического союза процесс
„германизации" руководящих постов усилился. В апреле
1983 года в должность командующего объединенными ВМС
НАТО в зоне Балтийских проливов вступил западногерманский
вице-адмирал Г. Кампе (в 1986 г. его сменил на этом посту
представитель Дании). Один из важнейших постов — должность
главнокомандующего объединенными вооруженными силами
НАТО на центральноевропейском ТВД — с 1966 года
предназначен западногерманской армии. В октябре 1983 года новым
главнокомандующим стал „четырехзвездный генерал", бывший
командир 2-го армейского корпуса ФРГ Л. Халупа, причем
25% состава штаба формируется из офицеров бундесвера.
В 1984 году впервые в истории блока штаб объединенных
вооруженных сил НАТО на североевропейском ТВД возглавил
западногерманский контр-адмирал К.-Ю. Тетер. Одновременно
с этим удвоилось и число западногерманских офицеров на
84

руководящих постах под его началом. В том же году
командующим силами дальнего радиолокационного обнаружения и
управления НАТО был назначен генерал-майор К. Риммек, а
заместителем верховного главнокомандующего объединенными
вооруженными силами НАТО в Европе — генерал-лейтенант Г.-Й.Мак,
которому поручено заниматься всеми вопросами, связанными
с ядерным оружием, в системе блока.
В 1985 году должность командующего объединенными
сухопутными войсками НАТО в Шлезвиг-Гольштейне, Ютландии и
на острове Фюн занял генерал-лейтенант X. Ондарца,
командующим 4-ми ОТАК объединенных ВВС НАТО на
центральноевропейском ТВД стал генерал-лейтенант В. Шмитц.
Целая серия важных назначений последовала в 1986 году.
Адмирал флотилии К.-Ю. Штайндорф возглавил штаб
объединенных вооруженных сил НАТО на североевропейском ТВД,
капитан первого ранга Ш. Хайнрих — штаб объединенных ВМС
НАТО в зоне Балтийских проливов, а бывший генеральный
инспектор бундесвера генерал В. Альтенбург стал председателем
военного комитета НАТО.
Осенью 1987 года вашингтонская администрация
поддержала кандидатуру министра обороны ФРГ М. Вёрнера на пост
генерального секретаря НАТО. В июле 1988 года Вёрнер заменил
лорда Каррингтона, который ушел в отставку. Кандидатура
Вёрнера была одобрена в Париже, Лондоне, других столицах
стран НАТО, а также на традиционных зимних заседаниях
органов Североатлантического союза в Брюсселе.
Изменения, происшедшие в середине 80-х годов в
руководящих органах НАТО в пользу ФРГ, свидетельствуют о том,
что западногерманские правящие правоконсервативные силы
значительно расширили свободу маневра в рамках военно-
политической организации ведущих капиталистических
государств, получили доступ и право голоса в вопросах не только
планирования и определения стратегии блока, но и даже
применения ядерного оружия. В ведение генерала Г.-Й. Мака передан весь
круг вопросов, связанных с ядерным оружием, от „планирования
целей" до составления ежегодных отчетов о „ядерных
потребностях" вооруженных сил НАТО. Вопросы, связанные с
применением ядерного оружия, входят также в компетенцию заместителя
начальника оперативного штаба верховного
главнокомандующего ОВС НАТО в Европе, тоже западногерманского генерала.
Подобными вопросами занимается и генерал Л. Халупа, не говоря
уже о начальнике военного комитета генерале Альтенбурге.
Небезынтересно отметить, что многие из недавно
назначенных западногерманских генералов и адмиралов прошли школу
85

фашистского вермахта. Практически все начинали службу
в бундесвере с момента его образования в 1956 году, и многие
имеют самые тесные связи с Пентагоном. Так, в Соединенных
Штатах Америки проходили военную подготовку и даже
работали Г. Кампе, Л. Халупа, X. Ондарца, В. Шмитц, К.-Ю.
Штайндорф. Таким образом, налицо усиление именно того
западногерманского крыла в НАТО, которое отличается особым
консерватизмом в вопросах военно-политического альянса между
Бонном и Вашингтоном и агрессивностью во взглядах на
военную стратегию блока.
В целом же, характеризуя роль и место Федеративной
Республики Германии в Североатлантическом союзе, важно
подчеркнуть, что те политические и промышленные круги, которые
определяют ее курс, опираясь на экономический, политический
и военный потенциал страны, своей главной целью ставят
усиление роли ФРГ в НАТО по всем стратегическим направлениям
(даже за счет своих союзников по блоку). В сфере политики
и экономики это приводит порой к острым разногласиям
между ФРГ и ее партнерами.
От „двойного решения" к „двойному нулю"
Западногерманские партии, стоящие сейчас у кормила
власти, ранее активно выступали за „ракетное решение" НАТО
от 12 декабря 1979 г. Их основной довод сводился к тому,
что с заменой устаревших ракет СС-4 и СС-5 на ракеты СС-20
Советский Союз якобы изменил в свою пользу соотношение
сил на европейском континенте в области средств средней
дальности, поэтому-де для восстановления равновесия НАТО
вынуждена прибегнуть к ответным мерам.
В многочисленных исследованиях последних лет,
опубликованных как на Востоке, так и на Западе48, на основе
богатого фактического материала было доказано, что в Европе
имеется примерное равновесие военных потенциалов ядерного
и обычного оружия между НАТО и Организацией Варшавского
Договора и что американские „Першинги-2" и крылатые ракеты
наземного базирования представляют собой стратегическую
угрозу для СССР, ломают сложившийся паритет в военной
области.
Другой аргумент, выдвинутый западногерманскими
сторонниками ,,.довооружения", состоял в том, что советские
ракеты СС-20 будто бы являются средством „отлучения" США
от Западной Европы и тем самым — политическим оружием,
86

поскольку они угрожают Западной Европе, не нарушая в то
же время стратегический паритет между СССР и США. Но что
же тогда говорить о советских ракетах СС-4 и СС-5, на смену
которым пришли СС-20? Два десятилетия они стояли на боевом
дежурстве и не угрожали Западной Европе „отколом" от США.
Тактико-технические данные новых советских ракет
соответствовали аналогичным ракетам, установленным, например,
на английских и американских подводных лодках, бороздящих
морские просторы вдоль советских границ.
Факты свидетельствуют, что Советский Союз не добивался
„откола" Западной Европы от США. На это было авторитетно
указано советскими руководителями.
Конечно же, сейчас, по прошествии десятилетия, легко
критиковать и ставить под сомнение правильность политики
Советского Союза в вопросах модернизации ракетно-ядерного
потенциала средней дальности. Но ради объективности
необходимо учесть, что к этому времени на Западе уже давно были
разработаны и испытаны „Першинги-2", полетное время
которых из Западной Европы до Москвы составляет 6—8 минут.
И в Советском Союзе было об этом известно. Более того, СССР
был объявлен врагом № 1, „империей зла", а общая
международная обстановка начинала по своему состоянию
приближаться к худшим временам „холодной войны".
Будем объективны. У обеих сторон в тот период не хватило
ни политической воли, ни желания пойти навстречу друг другу
и ценой взаимных компромиссов разрядить международную
напряженность. Сказывалась инерция формировавшихся
десятилетиями враждебных стереотипов. О новом политическом
мышлении еще не было сказано вслух ни слова, хотя ростки
его уже тогда начали пробивать себе дорогу, прежде всего в
среде антивоенного и антиракетного движения.
Можно сколько угодно говорить, что, мол, Федеративная
республика с самого начала настаивала на „нулевом варианте".
И это отчасти соответствует действительности. К сожалению,
однако, это были только слова, поскольку основной постулат
„политики безопасности" ФРГ сводится к обязательному
военному присутствию США в Западной Европе и непременно с
ядерным оружием. Причем уровень безопасности ставится в
прямую зависимость от количества и качества этого
„присутствия". Будем объективны и здесь. Заявляя на словах о
необходимости реализации „нулевого варианта", Запад не собирался
полностью очистить европейский континент от ядерных ракет
средней дальности. Когда в октябре 1986 года во время
переговоров на высшем уровне в Рейкьявике, выдвинув целую
87

программу конкретных действий по ликвидации ядерного
оружия до конца столетия, Советский Союз не только
согласился на „нулевой вариант" в Европе, но и предложил
ликвидировать советские и американские ракеты, выяснилось, что США
и прежде всего их союзники в Западной Европе не были готовы
к конкретным шагам по действительному снижению уровня
ядерного противостояния.
До октября 1982 года среди крупнейших политических
партий ФРГ практически не было разногласий в вопросе об
оружии средней дальности, за исключением отдельных нюансов.
СДПГ, как и Свободная демократическая партия во главе с
Г.-Д. Геншером, в большей степени подчеркивала „вторую
часть" ,,двойного решения", касавшуюся необходимости
ведения с СССР переговоров в области разоружения. И если после
потери власти в стране социал-демократы значительно
пересмотрели свои установки в этом вопросе, то ХДС с самого
начала был больше заинтересован в размещении ракет, чем
в переговорах. Что же касается партнера ХДС по коалиции —
Христианско-социального союза, то он прямо отвергал
„переговорную" часть ,,двойного решения". Штраус называл ее
„тактической ошибкой", говорил о том, что „размещение ракет
должно начаться в любом случае, как только для этого будут
созданы технические предпосылки" 49. Таким образом,
предвыборный лозунг христианских демократов „обеспечить мир
со все меньшим количеством оружия" оказался пустой фразой,
которая на практике вела ко все более опасному накапливанию
на территории ФРГ ядерных арсеналов США.
1983 год приобрел во многом ключевое значение для судеб
Европы и мира, поскольку именно тогда решался вопрос:
быть или не быть на европейской земле новому американскому
оружию, быть или не быть новому витку гонки вооружений.
На совещании Политического консультативного комитета
стран Варшавского Договора, которое состоялось в Праге
4—5 января, страны-участницы привлекли внимание к
серьезнейшей опасности для европейских народов, которую несет
намерение НАТО разместить в Западной Европе американские
ракеты средней дальности. Представленные на совещании
государства признали наилучшим решением полное освобождение
Европы от ядерного оружия как средней дальности, так и
тактического. Если же в настоящее время это недостижимо,
говорилось в Политической декларации, то было бы целесообразно
пойти по пути радикального сокращения ядерных средств
средней дальности в Европе на основе принципа равенства и
одинаковой безопасности.
88

Кроме того, государства Варшавского Договора обратились
к странам НАТО с предложением заключить договор о
взаимном неприменении военной силы и поддержании отношений
мира. Тем самым были лишены почвы выдвигавшиеся на Западе
,,аргументы", будто, приняв обязательства не применять ядерное
оружие первым, Советский Союз сохраняет за собой свободу
рук в использовании обычного оружия, по которому он якобы
имеет превосходство.
Реализация предложенных в Пражской декларации ПКК
инициатив могла бы существенно укрепить мир и безопасность
в Европе, улучшить политический климат на планете в целом.
Совершенно иную позицию заняли руководители
Федеративной Республики Германии. 12—13 февраля 1983 года в
Мюнхене на очередной 20-й международной конференции
общества „Веркунде" было отчетливо заявлено, что курс
администрации Рейгана на конфронтацию находит полное одобрение
и поддержку со стороны правящих кругов ФРГ. Характер
выступлений, как отмечали западногерманские средства
массовой информации, «с такой пугающей отчетливостью
указывал на заметное охлаждение отношений между Западом и
Востоком, что наблюдатели на местах были склонны предсказывать
возвращение к „холодной войне"..» 50. Практически ни один
оратор не избежал стереотипных обвинений Советского Союза
и других государств — участников Варшавского Договора в
стремлении обеспечить военное превосходство в качестве
обоснования натовского курса на форсирование гонки вооружений.
В то время как мировая общественность приветствовала
выдвинутые тогда советские предложения по разрядке и
разоружению, представители правительства ФРГ М. Вёрнер и А.
Мертес говорили об « опасности политического порабощения, если
Запад не будет придерживаться решения о „довооружении"»,
которое М. Вёрнер назвал „вопросом выживания"51.
Ораторы клерикального блока ХДС/ХСС не оставили никакого
сомнения в том, что в вопросах размещения американских
,,першингов" и крылатых ракет наземного базирования в
Западной Европе ФРГ будет безоговорочно поддерживать
политический курс США.
Одной из важнейших тем, обсуждавшихся на заседании
общества „Веркунде", был вопрос о противодействии
антиракетному и антивоенному движению, которое в условиях
развернувшейся предвыборной борьбы в стране приобрело
огромный размах. Страх перед тем, что антиракетное движение
сможет оказать заметное влияние на исход парламентских
выборов, а также стать препятствием на пути реализации натов-
89

ской программы „довооружения", заставил власть имущих
в ФРГ не только обрушиться с нападками на миролюбивые
силы, но и серьезно проанализировать сложившееся положение,
скоординировать свои усилия с целью парализовать
антиракетное движение.
Во время визита Г. Коля в СССР 4—6 июля 1983 г. большое
место в советско-западногерманских переговорах было отведено
вопросам, связанным с предотвращением нового, грозящего
непредсказуемыми последствиями тура гонки ядерных
вооружений в Европе. В этой связи в беседе с Г. Колем Ю. В.
Андропов указал на то, что, если на западногерманской земле будут
размещены американские ракеты, Советский Союз примет
своевременные и эффективные ответные меры, ограждающие
безопасность СССР и его союзников. Ситуация изменится, и
военная опасность для ФРГ увеличится во много раз, предупредило
советское руководство. Неизбежными будут и определенные
осложнения отношений между обеими странами. Что же касается
немцев в ФРГ и ГДР, то им придется смотреть друг на друга
через густой частокол ракет 52.
Со своей стороны канцлер ФРГ повторил известные
взгляды своего правительства по вопросу о ракетах средней
дальности. Он оправдывал неконструктивную позицию США, которые
фактически блокировали достижение договоренностей на
женевских переговорах 1981—1983 годов.
Посетившие вслед за этим США Г.-Д. Геншер и М. Вёрнер
заявили, что полностью разделяют американскую позицию
на женевских переговорах, подтвердив таким образом
готовность правительства ФРГ к развертыванию американских ракет
вопреки широкому движению протеста, охватившему
практически все слои западногерманского населения.
Весной и летом 1983 года развитие антиракетного движения
в ФРГ шло по нарастающей линии. 1-4 апреля в ходе более 90
„пасхальных" маршей и сотен манифестаций в таких крупных городах,
как, например, Гамбург, Ганновер, Дортмунд, Кёльн, Майнц,
Мюнхен, Франкфурт-на-Майне, Хайльбронн, приняло участие 785 тыс.
человек, которые высказали свое решительное „нет"
предусмотренному на конец года размещению новых американских ракет на
западногерманской территории.
В мае - июне многочисленные политические организации ФРГ,
в частности „Комитет за основные права и демократию", фракция
СДПГ в ландтаге земли Саар и др., выступили с требованием
проведения всенародного референдума по вопросу о размещении в ФРГ
американских „евроракет". 4 июня в Бонне в ходе „форума за
мир" 500 западногерманских судей и адвокатов осудили запланиро-
90

ванное развертывание американского оружия средней дальности.
11 июня в Ганновере в ходе церковного съезда евангелистов
состоялись многочисленные манифестации против „ракетного решения"
НАТО. Под лозунгом „Пришло время сказать безоговорочное „нет"
оружию массового уничтожения" почти 100 тыс. граждан ФРГ
поддержали ораторов из ФРГ, США, Италии и Южной Африки, которые
выступили за освобождение территории ФРГ от ядерных ракет.
1300 психологов, психиатров и работников социальной сферы
собрались в июне на 1-й конгресс психосоциальных профессий за мир
под девизом „Сознание за мир". 25 июня в Крефельде состоялась
50-тысячная демонстрация участников антивоенного движения,
потребовавшая запретить запланированное размещение в ФРГ
„першингов" и крылатых ракет наземного базирования.
Размах антиракетного движения в Федеративной Республике
Германии вызвал у союзников серьезные опасения, как бы
оно не стало препятствием для реализации военной стратегии
НАТО и одновременно мощным стимулом к активизации
миролюбивых сил в других странах капиталистического мира.
Массовые демонстрации протеста в ФРГ стали предметом бесед
Р. Рейгана с Г. Колем во время визита последнего в США в
апреле 1983 года. Г. Коль заверил американского президента и
его сотрудников, что в целях противодействия массовым
выступлениям трудящихся его правительство примет необходимые
контрмеры в области идеологического обоснования
„довооружения". Он говорил, что „общественности будут представлены
убедительные доказательства необходимости размещения
ракет „Першинг-2" и крылатых ракет" 53. Важное место в борьбе
правящих партий против антиракетного движения отводилось
средствам массовой информации.
Средства массовой информации, или, как их еще называют,
„четвертая власть", всегда считались в представлении
западногерманских политических партий той силой, с помощью которой
можно было, манипулируя общественным мнением, достигать
собственных целей. Эти соображения заставили К. Аденауэра в свое
время предпринять попытку, правда неудавшуюся, полностью
подчинить телевидение правительству ХДС/ХСС, а ведущие
парламентские партии — обеспечить себе места в контрольных и
наблюдательных советах западногерманских радиостанций и программ.
С приходом к власти в стране в октябре 1982 года ХДС и ХСС
развернули невиданную в истории ФРГ кампанию, цель которой -
прибрать к рукам средства массовой информации, в первую очередь
так называемые „электронные", то есть радио и телевидение,
которые наиболее эффективно воздействуют на формирование
общественного мнения. Лидеры правящего правоконсервативного блока
91

ХДС/ХСС - СвДП открыто выступают против тех журналистов,
в публикациях которых содержится критика в адрес правящих
партий. Эта критика клеймится ими как „левая, коммунистическая
или антиконституционная". Их лозунг прост: „раз критика, значит,
левая, а раз левая, значит, она опасна для государства и общества".
Цель этой кампании состоит в том, чтобы, оклеветав неугодных
им журналистов, запугать или добиться их смещения и замены в
наблюдательных советах органов массовой информации преданными
партийными кадрами. Причем в настоящее время, отмечает бывший
корреспондент „Дойчландфунк" и „Штутгартер цайтунг" Г.-П. Ризе,
христианские демократы протежируют не столько журналистам,
симпатизирующим ХДС, сколько журналистам партийным,
поскольку „они в наибольшей степени могут продемонстрировать
свою лояльность" 54.
Кадровая политика блока ХДС/ХСС в отношении средств
массовой информации привела к тому, что уже в 1983 году члены
ХДС и ХСС или близкие к ним журналисты стояли во главе восьми
из одиннадцати корпунктов западногерманских радиостанций,
представленных в столице ФРГ. Что же касается Баварии, то там
на радио и телевидении все ключевые посты занимают члены ХСС
или по меньшей мере его прямые сторонники 55.
Победа ХДС/ХСС и СвДП на досрочных выборах в бундестаг
в марте 1983 года еще не давала правящим партиям повода быть
уверенными, что внешнеполитический курс
христианско-либеральной коалиции, в частности в вопросе об американских ядерных
ракетах средней дальности, встречает поддержку у населения ФРГ.
Напротив, согласно данным опроса общественного мнения в июле
1983 года, 78,6% опрошенных выразили свое несогласие с
размещением на территории ФРГ „першингов" и крылатых ракет, 72% -
высказались за продолжение советско-американских переговоров
в Женеве без предварительного размещения американских ракет
в Европе 56 . Осознавая, что битва за „довооружение" еще не
выиграна в умах людей, в федеральном ведомстве печати были созданы
„рабочие группы", в задачу которых входила разработка стратегии,
нацеленной на активную обработку общественного мнения через
средства массовой информации в нужном для правительственной
коалиции направлении.
Насколько интенсивно правящие партии стремились реализовать
свои планы, можно судить на основании проделанного группой
социологов анализа количества и качества публикаций в ряде
„умеренных" газет. За основу были взяты „Штутгартер нахрихтен",
„штутгартер цайтунг", „Зюдвестпрессе". Анализ публикаций
(информационные материалы, комментарии, отклики и пр.) показал,
что аргументов за ,,довооружение" в „Штутгартер нахрихтен" было
92

в 2,09 раза больше, в „Зюдвестпрессе" - в 1,74 раза и в
„Штутгартер цайтунг" - в 1,5 раза, чем аргументов против него. Что же
касается редакционных статей в пользу „довооружения", то их
соотношение было, соответственно, 4:1,5:1и2:1 57.
В конце августа 1983 года руководство ХДС приняло
решение начать активное контрнаступление на антиракетное
движение в стране под демагогическим лозунгом „совместно за мир
и свободу". Цель этой кампании состояла в том, чтобы,
используя словесную риторику, оклеветать миролюбивые силы,
объявить их „пособниками Москвы" и тем самым внести раскол
в движение за мир; одновременно возложив на СССР
ответственность за новый раунд гонки вооружений, предполагалось
оправдать размещение на территории ФРГ американских
ядерных ракет первого удара.
Председатель ХДС Г. Коль и генеральный секретарь партии
X. Гайслер заявили, что ХДС организует 10 тыс. „дней за мир",
в которых должна будет принять участие каждая партийная
организация, от местной до окружной. Специальное издание
ХДС „Мы хотим быть свободными — и останемся ими" было
выпущено тиражом в 5 млн. экземпляров. Опубликованы были
сотни тысяч брошюр, информационных выпусков ХДС с
аргументацией в пользу „довооружения", листовки и пр. К одиозной
кампании подключилось и федеральное ведомство печати ФРГ.
В подготовленном им внутреннем циркуляре содержались
указания для телевидения и органов печати страны выступать
в поддержку официальной правительственной политики58.
Министерство внутренних дел ФРГ выпустило тиражом 200 тыс.
экземпляров соответствующие плакаты, озаглавленные
„Инструменты и пути коммунистического воздействия на движение
протеста в ФРГ в целях не допустить „довооружение" НАТО" 59.
Со стороны правящих партий были предприняты даже попытки
инспирировать, в частности в Мюнхене в октябре 1983 года,
манифестации под лозунгами поддержки правительственного
курса на ядерное ,,довооружение".
Несмотря на активное противодействие со стороны
правящих кругов, по мере приближения сроков размещения ракет
все больше росло число их противников. 23 августа в Бонне
были опубликованы результаты опроса общественного мнения,
проведенного Мангеймской исследовательской группой. 75,5%
опрошенных жителей ФРГ выступили с осуждением
развертывания в ФРГ новых американских ракет. Против размещения
высказался даже 61,8% сторонников ХДС/ХСС 60.
Движение протеста не обошло стороной и самих членов
правящих партий. Противники „довооружения" в рядах ХДС
93

и ХСС организационно объединились в инициативные группы
«Христианские демократы против „довооружения"», „За
большую безопасность для Европы" и „Христианские
демократы за шаги по разоружению".
В первой декаде октября 1983 года в США состоялся визит
президента ФРГ К. Карстенса по случаю 300-летия с момента
переселения в Америку первых немцев. Задуманный как
пропагандистское шоу, призванное продемонстрировать узы тесной
дружбы между США и ФРГ, этот визит должен был дать
очередное идеологическое обоснование ядерному „довооружению"
НАТО. Сразу после прибытия в Вашингтон К. Карстенс и
сопровождавший его министр иностранных дел ФРГ Г.-Д. Геншер
встретились в Белом доме с президентом США Р.Рейганом,
который выразил серьезные опасения в отношении
способности правительства ФРГ в условиях мощного движения протеста
обеспечить необходимые меры по осуществлению „двойного
решения" НАТО. Американское руководство получило со
стороны Геншера заверения в том, что Федеративная
республика, несмотря ни на что, готова к выполнению решения НАТО
о размещении на своей территории американских ракет61.
15-22 октября 1983 г. в ФРГ проходила Неделя борьбы за
мир, в ходе которой в различных демонстрациях и митингах
приняли участие миллионы жителей ФРГ, выступивших против
размещения „першингов" и крылатых ракет большой дальности на
территории страны. Завершили неделю массовые манифестации, в
которых приняли участие в Бонне - 500 тыс. человек, в Гамбурге -
400 тыс., в Штутгарте — 300 тыс. От Штутгарта до Ной-Ульма — места
дислокации „першингов" - на 108 км растянулась 200-тысячная
людская цепочка, символизирующая преграду на пути размещения
108 американских ракет „Першинг-2".
В октябре 1983 года 31 город и община ФРГ объявили себя
зонами, свободными от ядерного оружия. К началу 1984 года их
число достигло 78. Внеочередной съезд СДПГ, состоявшийся в
Кёльне 18-19 ноября 1983 г., принял резолюцию, отвергавшую
„ракетное решение" НАТО (из 400 делегатов только 14 проголосовали
за „довооружение" и 3 воздержались).
Активное участие в антивоенном движении приняла
западногерманская партия „зеленых", которая еще в ходе парламентских
выборов 1980 года выступала с требованиями запретить
производство и размещение в Европе атомного, химического и
биологического оружия, критиковала курс НАТО на форсирование гонки
вооружений, требовала вывода с европейского континента и
уничтожения ядерного оружия средней дальности. Правда, будучи по своей
природе неоднородным, альтернативным движением, страдающим
94

определенной узостью подхода к рассмотрению крупных
международных проблем, партия „зеленых" во многих своих акциях
исходила из тезиса о „равной ответственности двух сверхдержав за гонку
вооружений". Это не могло не сказаться как на влиянии „зеленых"
на антиракетное движение, так и на развитии внутрипартийной
дискуссии по международным вопросам.
Правящая Свободная демократическая партия на своем
34-м съезде, который проходил 18—19 ноября 1983 г. в
Карлсруэ, под давлением своего руководства высказалась за
размещение в ФРГ американского ядерного оружия средней дальности.
Вместе с тем результаты голосования на съезде (из 400
делегатов за „ракетное решение" НАТО проголосовало 284
человека) показали, что и внутри СвДП имеются значительные
силы, отвергающие внешнеполитический курс правящих
партий ФРГ.
Накануне решающего голосования Г. Коль и его окружение
предприняли попытки ввести в заблуждение общественность
страны, пытаясь доказать, будто начало размещения ракет
нисколько не изменит ситуацию на переговорах в Женеве, где
вот-вот будут достигнуты положительные сдвиги. И это вопреки
тому, что в преддверии дебатов в бундестаге канцлер ФРГ
получил послание Генерального секретаря ЦК КПСС, где было
со всей определенностью заявлено, что решение Бонна о
развертывании ракет обостряет обстановку и отнюдь не
содействует переговорам в Женеве, а ведет к их прекращению.
22 ноября 1983 г. в бундестаге состоялось голосование
по вопросу о начале размещения на территории страны
американских ракет „Першинг-2" и крылатых ракет наземного
базирования. За размещение ракет было подано 286 голосов
представителей правящих партий ХДС/ХСС и СвДП. Против было
подано 226 голосов, 1 депутат воздержался от голосования.
Таким образом, вопреки интересам безопасности своей
страны, правящие партии дали „зеленый свет" установке
американских ракет, взяв на себя вместе с правительством США
всю ответственность за последствия той политики, об
опасности которой неоднократно предупреждал Советский Союз.
За решением коалиции ХДС/ХСС — СвДП стоит, по выражению
западногерманского марксиста Ю. Ройша, „элементарный
принцип „политики безопасности" ХДС/ХСС — усилившаяся в
ядерном отношении Федеративная республика в тесном союзе с
США в империалистической Западной Европе с возросшим
ядерным потенциалом" б2.
23 ноября 1983 г. представитель правительства ФРГ
подтвердил поступление компонентов новых американских ракет
95

на военные базы США, расположенные на территории ФРГ.
В этой связи 23 ноября на переговорах об ограничении ядерных
вооружений в Европе советская делегацию заявила о
прекращении переговоров и о дополнительных мерах по сокращению
той угрозы, которую создавали для СССР и его союзников
размещаемые в Европе средства средней дальности.
Начав размещение новых американских ядерных ракет,
правительство ХДС/ХСС — СвДП натолкнулось на мощное
сопротивление со стороны населения страны. Под влиянием
широкого движения за мир в Федеративной республике
возникла новая расстановка политических сил. Антивоенные силы
никогда не располагали такой широкой поддержкой в
бундестаге. В истории ФРГ произошел поворот. Идея отказа от
размещения новых ракет глубоко укоренилась в сознании
западногерманского общества. При этом уместно отметить, что в
1983 году в движении за мир в главных капиталистических
странах приняло участие более 25 млн. человек (в 1981 г. —
6 млн., в 1982 г. — 20 млн.) 63. Так правящим кругам западных
стран впервые после второй мировой войны пришлось вступить
в столкновение с мощным народным движением, которое
охватило все слои капиталистического общества.
Миролюбивому движению, как известно, не удалось
предотвратить размещение американского ракетно-ядерного
оружия в ФРГ и в некоторых других странах Западной Европы.
Однако в Федеративной республике перестал существовать
консенсус в области политики безопасности в среде
парламентских партий. Вопрос о войне и мире стал волновать
практически каждого жителя страны.
После начала размещения в ФРГ нового американского
ядерного оружия средней дальности межпартийная и
внутриполитическая борьба в стране развернулась вокруг вывода этого оружия с
западногерманской территории. Значительным политическим
событием стал эссенский съезд СДПГ, состоявшийся в мае 1984 года.
Большинством голосов на съезде была принята резолюция, в
которой содержались конкретные предложения по изменению военной
стратегии НАТО. Делегаты съезда отвергли натовскую стратегию
„ядерного сдерживания путем устрашения" и выступили за
немедленное прекращение размещения в Западной Европе американского
ядерного оружия первого удара. В резолюции подчеркивалось,
что ликвидация уже размещенных систем наряду с ответными
действиями Советского Союза по сокращению своего потенциала
будут содействовать возобновлению женевских переговоров между
СССР и США. Съезд высказался также за создание в Европе зон,
свободных от ядерного и химического оружия, за прекращение
96

испытаний, размещения, а затем и производства ядерного оружия,
с тем чтобы добиться в конечном счете его ликвидации.
Последовательными борцами за вывод американских ракет
с западногерманской территории показали себя представители партии
„зеленых", принимавшие самое активное участие практически во
всех антиракетных акциях. На очередном, 7-м съезде партии в
декабре 1984 года делегаты потребовали убрать из ФРГ все американские
ракеты первого удара.
Осенью 1984 года по всей ФРГ прошли митинги и демонстрации,
подтвердившие, что общественность страны не смирилась с
превращением ФРГ в ракетно-ядерный плацдарм США. Антивоенные
манифестации в крупнейших городах ФРГ собрали около 400 тыс. человек.
В пасхальных маршах мира весной 1985 года приняло участие
более 450 тыс. человек. Не ослабело антивоенное движение и в
1986 году. Одна только манифестация в районе американской
ракетной базы в Хассельбахе собрала 200 тыс. человек. Весной 1987 года
пасхальные марши мира, собравшие около 400 тыс. человек, прошли
в 300 городах и деревнях Федеративной Республики Германии. А
в июне 1987 года в Бонне в стотысячной демонстрации за мир и
разоружение приняли участие видные деятели парламентских
оппозиционных партий, в том числе В. Брандт. По мнению члена
руководства ГКП М. Бушман, антивоенное движение, ставшее в борьбе
против „Першингов-2" и крылатых ракет поистине народным,
„изменило политический ландшафт нашей страны. Это было и остается
фактом. Оно сделало вопрос „мир или война" главным узлом
противоборства, вовлекло значительную часть граждан Федеративной
республики в дискуссию о конструктивных путях обеспечения
ее безопасности" 64.
Осенью 1984 года Советский Союз и Соединенные Штаты
достигли договоренности о начале новых переговоров по всему
комплексу вопросов, касающихся ядерных и космических
вооружений. Переговоры начались в Женеве 12 марта 1985 г.
В целях облегчения договоренности о скорейшем взаимном
сокращении ядерных средств средней дальности в Европе,
проявляя добрую волю, Советский Союз предпринял
односторонние акции, в том числе объявил мораторий на размещение
в Европе советских ракет средней дальности, а также снял
с боевого дежурства то количество ракет СС-20, которое было
развернуто в его европейской зоне дополнительно в ответ
на размещение в Европе американских ракет. Поистине
исторической вехой стало Заявление М.С.Горбачева от 15 января
1986 г., в котором содержался план поэтапной ликвидации
до 2000 года ядерного оружия и других средств массового
уничтожения, в том числе и ракет средней дальности.
97

Как же реагировали на развитие событий в вопросах оружия
средней дальности правящие круги ФРГ? В декабре 1985 года
была завершена установка на территории страны всех 108 ракет
„Першинг-2". Весной 1986 года в Вюшхайме (земля
Рейнланд-Пфальц) начались работы по сооружению стартовых
площадок для крылатых ракет наземного базирования, которые
(их общее число 96) вскоре начали поступать на военную базу.
Министры иностранных дел государств — участников
Варшавского Договора, собравшиеся на очередное заседание
Комитета министров иностранных дел ОВД в октябре 1986 года в
Бухаресте, призвали США и другие страны НАТО осознать
всю серьезность нынешней ситуации в мире и конструктивно,
с позиций реализма и ответственности подойти к предложениям
Советского Союза, которые остаются главной темой советско-
американского диалога. Участники встречи выразили решимость
своих стран продолжать диалог, активную борьбу за
прекращение гонки ядерных вооружений, за создание всеобъемлющей
системы международной безопасности и мира 65.
Западногерманские правящие круги неоднократно
заявляли, что готовы отказаться от размещения „першингов" и
крылатых ракет, если будут ликвидированы советские ракеты
СС-20. Однако, когда Советский Союз согласился на
действительно „нулевой вариант", оставив в стороне ядерные
потенциалы средней дальности Англии и Франции, лидеры „стального
шлема" в Бонне начали говорить о том, что без американских
ракет не обойтись, что они якобы предотвращают откол США
от Западной Европы. Прогресс в советско-американском
осмыслении ядерной угрозы человечеству вызвал панику среди
консерваторов по обе стороны Атлантики, они испугались
перспективы создания безъядерного мира. Кратковременный визит в
США депутата бундестага от ХДС, представителя „стального
шлема" Ю. Тоденхёфера и его переговоры с К. Уайнбергером
и другими высокопоставленными сотрудниками Пентагона
показали, что представители правого крыла христианских
демократов желают разоружения лишь на словах.
Западногерманский визитер решительно отверг предложения Советского
Союза в области ликвидации ядерного оружия. „Именно
картина безъядерного мира, которая обсуждалась американским
президентом Рональдом Рейганом и советским партийным
руководителем Михаилом Горбачевым во время их встречи
на высшем уровне в Рейкьявике, — писал „Шпигель", — по
всей видимости, вселяет ужас и страх в канцлера Гельмута
Коля и христианских демократов из группы „стального
шлема" фракции ХДС/ХСС в бундестаге" 66.
98

Выявившаяся на встрече Генерального секретаря ЦК КПСС
М.С.Горбачева и президента США Р.Рейгана в исландской
столице перспектива ликвидации ракет средней дальности в
Европе, как и вся программа избавления человечества от
ядерного оружия, говорилось в заявлении советской стороны, явно
напугала кое-кого в руководящей верхушке ФРГ. „Зазвучали
сомнения в целесообразности всего, что было достигнуто в
Рейкьявике. Не только генералы бундесвера, но и некоторые
политики в качестве подлинной опасности стали изображать
разоружение, а не гонку вооружений. Происходит своеобразное
саморазоблачение вчерашних мнимых сторонников
ограничения ядерных вооружений в Европе: теперь ясно, что те, кто
сейчас отвергает „нулевое решение" по ракетам средней
дальности, в прошлом выступали за него лишь в расчете, что СССР
отклонит его" 67.
28 февраля 1987 г. Советский Союз, в интересах построения
безъядерного, ненасильственного мира и руководствуясь
достигнутыми в Рейкьявике принципиальными
договоренностями, предложил выделить проблему ракет средней дальности
в Европе из всего блока вопросов сокращения СНВ и
космических вооружений и заключить по ней отдельное соглашение,
причем сделать это безотлагательно. Поздно вечером того же
дня официальный представитель правительства ФРГ Ф. Ост
выступил с заявлением, в котором западногерманское
правительство приветствовало советское предложение, особенно
готовность приступить к переговорам по ракетам
оперативно-тактического назначения наряду с ракетами средней
дальности.
Гибкая конструктивная политика Советского Союза в
вопросах ядерного разоружения не только содействовала
достижению прогресса на советско-американских переговорах в
Женеве, но и повлияла на формирование позитивного отношения
в крупнейших капиталистических странах к внутренней и
внешней политике СССР. „Образ врага" в лице Советского Союза
не выдержал испытания временем. „Представления немцев
о России коренным образом изменились, — писал журнал
„Штерн". - В то время как в 50-е и 60-е годы, спекулируя
на страхе перед Москвой, выигрывались выборы, теперь уже...
многие связывают свои надежды скорее с Горбачевым, чем с
Рейганом" 68.
Опросы западногерманского общественного мнения,
проведенные в марте 1987 года, показали, что жители ФРГ
значительно больше доверяют Советскому Союзу в международных
делах, чем Соединенным Штатам (см. таблицу).
99

Опрос общественного мнения ФРГ (март 1987 г.)*
%
Вопрос
Оценка
Всего
Сторон-
ники
хдс

Сторонники
СДПГ

Сторонники
СвДП


ронники

партии


леных"
1. Как вы
относитесь к
предложению
Генерального
секретаря ЦК
КПСС
М.Горбачева
вывести из Европы
американские
и советские
ракеты?
очень хорошо 54 46 64 59 67
хорошо 38 45 30 37 31
не так хорошо 4 5 3 4 1
плохо 12 10 0
не знаю 3 2 2 0 1
2. Стала ли
опасность войны...
больше? 9 6 10 4 16
меньше? 42 53 43 46 25
такая же? 41 36 43 46 54
не знаю 8 5 4 4 5
3. Кто, по
вашему мнению,
сейчас больше
делает для
укрепления
мира и
разоружения -
Рейган или
Горбачев?
Рейган 9 13 8 7 3
Горбачев 49 39 65 48 72
оба одинаково 30 38 22 30 15
не знаю 12 10 5 15 10
4. Искренние ли,
по вашему
мнению,
предложения
Горбачева по
разоружению?
искренние 69 67 80 80 82
неискренние 10 12 8 6 2
не знаю 21 21 12 14 16
5. Хочет ли
Горбачев
действительно
изменений или его
заявления о
реформах
всего лишь
пропаганда?
хочет
изменений 74 75 80 94 85
пропаганда 12 12 11 2 5
не знаю 14 13 9 4 10
* И с т о ч н и к: Der Stern. - 1987. - Nr. 12. - S. 38.
100

4 июня 1987 г. канцлер Г.Коль выступил в бундестаге
с правительственным заявлением. В нем он, поддержав
предложения о ликвидации ракет средней и меньшей дальности
в качестве одного из главных условий реализации ,,двойного
нуля", выдвинул требование не включать в
советско-американское ракетное уравнение не только находящиеся на вооружении
бундесвера ракеты „Першинг-1А", но и американские ядерные
боеголовки к ним. Одобряя „двойной нулевой вариант",
западногерманское правительство не могло не учитывать
общественное мнение в стране. 85% граждан ФРГ высказались за
ликвидацию ракет средней и меньшей дальности. Любопытно,
что аналогичные настроения были характерны и для 78%
сторонников правящего христианского блока.
Встреча руководителей семи ведущих капиталистических
стран в Венеции в июне 1987 года способствовала выработке
единой позиции Запада по „евроракетам". Лидеры „семерки"
дали „зеленый свет" министрам иностранных дел своих
государств, которые на сессии совета НАТО в Рейкьявике хотя
и с оговорками, но одобрили 11—12 июня советские
предложения о „двойном ракетном нуле" в Европе. Однако прогресс
на советско-американских переговорах тормозился позицией
правящих кругов ФРГ, которые не желали расставаться с 72
упомянутыми ракетами „Першинг-1А" и с американскими
ядерными боеголовками к ним. Такой неконструктивный
подход западногерманского правительства не встретил
понимания не только на Востоке, но и на Западе. Ведь американские
боеголовки к бундесверовским „Першингам-1А", равные
по своей совокупной мощности 216 атомным бомбам,
сброшенным на Хиросиму, никак не подпадали под
западногерманскую юрисдикцию.
Советский Союз выразил надежду, что ФРГ не станет
препятствием на пути заключения исторического соглашения по
глобальному „двойному нулю", что правящие круги в Бонне
оценят должным образом сложившуюся ситуацию и помогут
снять ту озабоченность, которая возникла у многих
европейских государств в связи с двусмысленностью
западногерманской позиции по ракетам „Першинг-1А". В выступлении
министра иностранных дел СССР Э. А. Шеварднадзе на Конференции
по разоружению в Женеве 6 августа 1987 г. были прямо
поставлены вопросы: имеет ли Федеративная Республика Германии
на вооружении какие-либо ядерные средства и кто на самом
деле распоряжается ядерными боеголовками к „Першингам-1А"?
В случае, если не будет дан откровенный ответ на поставленные
вопросы, Советский Союз найдет возникшую ныне ситуацию
101

неприемлемой для себя с точки зрения угрозы его
национальным интересам и выскажется по этому поводу прямо и
недвусмысленно. „Советские люди, — сказал Э. А. Шеварднадзе, —
наш народ никогда не примирятся с превращением Западной
Германии в ядерную державу" .
13 августа, 1987 г. председатель СДПГ Х.-Й. Фогель направил
канцлеру ФРГ послание, в котором указывалось на
необходимость сделать со стороны правительства все возможное для
того, чтобы по его вине не было сорвано достижение
договоренности о „двойном нулевом решении". Мнение
социал-демократов разделили не только „зеленые", но и Свободная
демократическая партия, и многие депутаты от ХДС.
Возросшая активность антивоенного движения,
многочисленные митинги и демонстрации, а главное — необходимость
конструктивных шагов в области разоружения под
воздействием нового политического мышления вынудили Г. Коля
поспешить в Бонн из отпуска, который он ежегодно проводит в
Австрии, и созвать 26 августа пресс-конференцию, где была
подтверждена готовность „сделать все, что в силах
федерального правительства, чтобы содействовать успеху в Женеве".
Сенсацией стало его заявление, что при определенных условиях
ракеты „Першинг-1А" не будут модернизироваться, а будут
уничтожены.
В качестве условий отказа от модернизации
бундесверовских ракет Г. Коль назвал, во-первых, подписание американо-
советского соглашения о ликвидации в глобальном масштабе
американских и советских ракет двух классов; во-вторых,
удовлетворительное решение проблем контроля за соблюдением
соглашения; в-третьих, ратификацию и вступление в силу
советско-американского соглашения и, в-четвертых, фактическую
ликвидацию советских и американских ракет в соответствии
с согласованным сторонами графиком. Разъясняя заявление
канцлера, Г.-Д. Геншер подчеркнул, что со снятием с
вооружения „Першингов-1А" отпадает необходимость нахождения
в Европе американских боеголовок к ним. Таким образом,
отказ ФРГ от модернизации своих ракет (а они, по заявлению
вице-канцлера, не будут заменены новыми системами) лишил
США повода для сохранения своих боеголовок в ФРГ и открыл
путь для подписания советско-американского соглашения.
В Советском Союзе заявление Г.Коля было расценено как
в определенной мере полезный шаг, который облегчил
Соединенным Штатам решение вопроса о ликвидации ракет меньшей
дальности и тем самым содействовал подписанию в
запланированные сроки соглашения о ,,двойном нулевом варианте".
102

Трезвый расчет показал, что советско-американский
ядерный ,,двойной нуль" не только не противоречит
западногерманским интересам безопасности, но и логически ведет к „третьему
нулю" (ликвидация ядерного оружия дальностью до 500 км)
при параллельном сокращении обычных вооруженных сил
и вооружений противостоящих военно-политических союзов.
Ведь остающееся на территории ФРГ американское ядерное
оружие в случае его применения будет означать конец
существованию всего живого на западногерманской территории.
О том, что граждане ФРГ не хотят жить в постоянной угрозе
быть уничтоженными в атомном пожаре, говорят опросы
общественного мнения. Институт „Синус" задал летом 1986 года
вопрос: „Выступите ли Вы за военную оборону ФРГ союзом
НАТО, если на территории ФРГ придется применить также и
ядерное оружие?". Почти 2/3 западных немцев высказали свое
негативное отношение к обеспечению обороны такой ценой.
Идея обороны ФРГ с помощью ядерного оружия не находит
поддержки среди сторонников правящих партий: 47%
представителей ХДС/ХСС и 46% представителей СвДП выступают
против этого (СДПГ - 72%, „зеленые" - 91%) 70.
Перевод проблем разоружения в практическую плоскость
придает особую остроту дискуссии о путях обеспечения
безопасности Федеративной Республики Германии. Ведущие
западногерманские политические деятели вынуждены признать, что
остающееся в Европе ядерное оружие не служит интересам
безопасности страны. „Мы, — заявил А. Дреггер, — не можем
опираться на стратегию, от которой следует ожидать, что она
в случае своей реализации приведет к нашему уничтожению" 71.
„Ограничивать сдерживающие факторы ядерного оружия
рамками Европы и тем более ФРГ, — отмечал государственный
министр в ведомстве федерального канцлера Л. Г.
Штафенхаген (ХДС), — является для нас неприемлемой стратегией" 72.
Вместе с тем лидеры правящих западногерманских партий
еще не готовы к полному освобождению европейского
континента от ядерного оружия. Они всячески цепляются за него,
ссылаясь на превосходство Советского Союза над НАТО в
области неядерных вооружений. Председатель комитета по
делам обороны бундестага ФРГ А. Биле (ХСС) подчеркивает,
что советско-американские переговоры по ядерному оружию
дальностью до 500 км должны привести не к его ликвидации,
а всего лишь к установлению минимальной верхней границы.
„Нулевого решения для этих систем не должно быть, поскольку
это может привести к денуклеаризации Европы" 73. Но ведь
СССР и другие социалистические страны уже давно предлагают
103

решить упорно муссируемую Западом проблему обычных
вооруженных сил и вооружений на путях асимметричных
сокращений, учитывая интересы безопасности обеих сторон. Однако
это предложение так и осталось без ответа. Видимо, здесь дело
не в страхе перед Советским Союзом, а в необходимости ломки
привычных двухцветных стереотипов и отказа от блокового
мышления.
В орбите военно-космических
программ США
В 80-е годы в политической жизни Запада громадный
резонанс имела выдвинутая 23 марта 1983 г. президентом США
Р. Рейганом „стратегическая оборонная инициатива".
Политическая дискуссия в капиталистических странах,
в том числе в ФРГ, вокруг американской „стратегической
инициативы" отличалась от дебатов по вопросу о размещении
в Европе американских ракет средней дальности. В
крупнейших империалистических центрах силы был учтен опыт принятия
„двойного решения" и сделаны выводы из уроков широкого
антивоенного и антиракетного движения, вылившегося в
мощную внепарламентскую оппозицию. В обоснование программы
„звездных войн" на передний план был выдвинут тезис о
необходимости совершить „технологический прыжок" в третье
тысячелетие. Это должно было стать своеобразной приманкой
для западноевропейских стран. При этом расчет был на то,
что в условиях нарастания межимпериалистических
противоречий и конкурентной борьбы они побоятся отстать в научно-
техническом плане от США и вынуждены будут примкнуть
к СОИ в надежде на получение технологических дивидендов
и денежных прибылей. Не менее важным доводом стало и
запугивание общественности западных стран мнимым
превосходством Советского Союза в космосе, которое, мол, требует
в качестве ответной меры создания эффективной
противоракетной обороны с элементами космического базирования.
Основной аргумент западногерманских противников СОИ
сводился к тому, что в Вашингтоне не будут приниматься в
расчет интересы безопасности западноевропейских партнеров,
а наличие у США качественно нового космического оружия
может подтолкнуть Пентагон к практической реализации
доктрины первого обезоруживающего удара. Но первоначальная
сдержанность, а порой и отрицательное отношение правящих
кругов ФРГ и их приверженцев к американской программе
104

в конце 1984 года уступили место узкоэгоистическим
интересам. Перевесили расчеты на то, что под крылом США они
обеспечат себе главенствующую политическую роль в Западной
Европе. Со своей стороны, военно-промышленные концерны
стремились получить от участия в СОИ максимальные прибыли.
Особую активность проявляли сторонники американских
планов милитаризации космического пространства в рядах ХДС
и ХСС. По их инициативе парламентская фракция ХДС/ХСС
в бундестаге поддержала осенью 1984 года программу СОИ
и образовала „рабочую группу" по космосу, а правительство
сформировало аналогичную группу из представителей
министерств обороны и иностранных дел. Члены фракции „стального
шлема" ХДС/ХСС занимались разработкой аргументации в
пользу сотрудничества ФРГ в рамках этой программы и активно
пропагандировали ее на страницах западногерманской печати.
Так, представитель министерства обороны Г. Рюле 74
выдвинул затасканный тезис о том, что милитаризация
космического пространства давно уже началась по вине Советского
Союза, который, мол, не только исподволь нарушил советско-
американский Договор по ПРО 1972 года, но и разработал и
испытал противоспутниковое оружие. Он рассматривает
„стратегическую оборонную инициативу" как „благо, призванное
спасти от гибели западную цивилизацию". По его мнению,
американцы, уже вложившие миллионные суммы в эту программу,
не остановятся ни перед чем для ее выполнения во имя защиты
своей территории. В свою очередь, рассуждает Г. Рюле,
необходимо сделать все возможное, чтобы с помощью США и в рамках
СОИ разработать эффективную противоракетную систему
для Западной Европы. Кроме того, подобное сотрудничество
укрепит американские военные гарантии в Западной Европе,
предотвратит ее откол от США. И наконец, будучи научно-
исследовательской программой, СОИ, по его словам, позволит
совершить технологический прыжок в XXI век.
Ведущий западногерманский политолог К. Кайзер 75
предостерегает, что неучастие ФРГ в СОИ вызовет негативные
последствия для американо-западногерманских отношений. Кроме
того, США независимо от позиции ФРГ все равно будут
разрабатывать систему космической противоракетной обороны,
тогда как участие Федеративной республики в этой программе,
по мнению К. Кайзера, дает возможность ФРГ в целом влиять
на политику США. Тут он почти слово в слово повторяет
сентенцию М. Вёрнера: „Если хочешь влиять на
политико-стратегические процессы, то лучше это делать изнутри, чем извне в
роли критика" 76.
105

Активными сторонниками участия ФРГ в американской
космической программе выступили также министр научных
исследований ФРГ X. Ризенхубер и руководитель штаба
планирования в МИД ФРГ К. Зайц, которых СОИ привлекает тем,
что она влечет за собой технологическую революцию.
Экономические кризисы мирового капиталистического
хозяйства 1974—1975 и 1980—1982 годов показали, что
Соединенные Штаты Америки выходят из них намного быстрее и
с меньшими потерями, чем страны Западной Европы. В периоды
подъема, следующие за кризисами, США обгоняют Западную
Европу по важнейшим показателям экономического развития,
прежде всего по темпам роста внутреннего валового продукта
и промышленного производства. И по ряду важнейших
направлений НТР Соединенные Штаты продолжают сохранять
превосходство над своими основными конкурентами. Многие годы
США расходуют на научно-исследовательские работы и опытно-
конструкторские разработки (НИОКР) больше, чем Западная
Европа и Япония, вместе взятые. Самый мощный в
капиталистическом мире научно-технический потенциал — это главный
козырь, который вкупе с американской военной мощью
заставляет их военно-политических союзников (и в то же время
экономических соперников) идти на значительные
компромиссы. При этом чем напряженнее международная обстановка,
тем больших уступок от Западной Европы и Японии пытаются
добиться США.
С этой точки зрения развернувшаяся в 1984—1985 годах
в ФРГ дискуссия по поводу „технологической отсталости"
ФРГ и вместе с ней Западной Европы по отношению к другим
мировым центрам в разработке и реализации продукции,
требующей высокой технологии, стала благодатной почвой для
обоснования предложений в пользу участия Федеративной
республики в исследовательской части программы СОИ.
Так, К. Зайц выражал опасения, что американские
исследования в рамках СОИ дадут экономике США возможность
сделать качественный скачок, оставив Западную Европу в
положении технологической зависимости 77. По его мнению,
участие ФРГ в американской программе сулит ФРГ
значительные выгоды, прежде всего в сфере гражданского производства,
где особую важность приобретут в будущем технологии,
разрабатываемые в рамках СОИ, такие как лазеры, датчики,
быстродействующие микросхемы, ЭВМ пятого поколения и
искусственный интеллект.
Однако веру К. Зайца в то, что СОИ даст столь ощутимый
импульс развитию экономики, не разделяют многие эксперты
106

ФРГ, ссылаясь на то, что идея разработки экономически
полезных и выгодных гражданских технических новшеств через
военные программы давно себя дискредитировала. Еще в 1980 году
авторитетный Федеральный союз германской промышленности
(ФСГП) категорически отверг увязывание военных НИОКР
с гражданскими программами, подчеркивая, что исследования
в военной области обеспечивают значительно меньшую отдачу,
чем аналогичные разработки в гражданской сфере. Все это,
однако, не помешало ФСГП изменить свою точку зрения под
давлением военно-промышленного комплекса и обратиться
с призывом к правительству Коля принять участие в СОИ,
учитывая возможные выгоды от этого для экономики ФРГ.
Под влиянием каких факторов формировалась позиция
правящих политических и экономических кругов ФРГ в
отношении американской „стратегической оборонной инициативы"?
Необходимо прежде всего указать на военно-политические
соображения. Так называемая „атлантическая солидарность",
будучи стержневым направлением „политики безопасности"
ФРГ, заставляет нынешнее правоконсервативное правительство
оказывать политическую поддержку Вашингтону на всех
стратегических направлениях.
Большую роль сыграл и такой фактор, как
межимпериалистические противоречия ФРГ с Великобританией и Францией.
Участие Федеративной Республики Германии в американской
программе СОИ в определенной степени повышает
политический вес ФРГ в системе западноевропейских государств и
уравнивает ее в правах с Францией и Великобританией, в значительной
мере снижая преимущества последних как европейских ядерных
держав.
Наконец, экономические соображения и вопросы
конкурентной борьбы в рамках ЕС подтолкнули ФРГ к
сотрудничеству с США в осуществлении „стратегической оборонной
инициативы". Доминирующими здесь оказались интересы
западногерманского военно-промышленного комплекса, а также
тех экономических кругов, которые стремились урвать львиную
долю военных заказов и через участие в СОИ получить доступ
к передовой американской технологии.
В феврале 1985 года ФРГ сделала первый практический
шаг к участию в американских планах милитаризации
космоса, приняв решение об учреждении под началом руководителя
штаба планирования в министерстве обороны ФРГ Г.Рюле
экспертной группы с участием представителей 30 ведущих в
технологическом отношении западногерманских фирм и
крупнейших научно-исследовательских институтов.
107

Специалисты, вошедшие в экспертную группу, определили
в общей сложности 11 областей технологии, которые необходимы
для создания первых компонентов „стратегической оборонной
инициативы", а также уточнили возможности науки и
экономики ФРГ в этих областях 78. По их расчетам, Федеративная
республика обладает высокими показателями по меньшей мере
в пяти областях. Это относится, например, к оптическим
сенсорным устройствам, зеркалам и рефлекторам, к
высокочастотной технике для радаров и обработки сигналов, к элементам
системы для „скоростных ракет с исключительно большим
ускорением", к некоторым областям космической техники,
а также к материаловедению и строительным методам. В целом
было названо около 30 крупных западногерманских фирм,
которые могли бы принять участие в реализации
„стратегической оборонной инициативы", — АЭГ, „Сименс", „Карл Цейс",
МББ, „Никсдорф" и др.
Памятуя о перипетиях политики ФРГ в вопросах ядерного
„довооружения" НАТО, в Советском Союзе внимательно
следили за развитием событий. Во время рабочего визита Г.-Д.
Геншера в Москву в марте 1985 года с советской стороны была
выражена озабоченность позицией правительства ФРГ в
отношении американских космических планов. Подключение ФРГ
к „научно-исследовательским работам" по созданию ударных
космических вооружений фактически сделало бы ее
соучастницей нарушения Договора по ПРО и тем самым подрыва всего
процесса ограничения и сокращения ядерных вооружений.
Советская сторона выразила надежду, что правительство ФРГ
проявит в этом принципиально важном вопросе подход,
отвечающий интересам мира 79.
Однако, несмотря на разумные предостережения со стороны
Советского Союза, кампания по пропаганде СОИ в ФРГ набирала
темп. Усилилось и давление со стороны заокеанского союзника.
26 марта 1985 г. в Бонне было получено письмо министра
обороны США К. Уайнбергера, которое содержало директивное
„приглашение" принять участие в разработке „стратегической
оборонной инициативы". Это циркулярное письмо, направленное
всем союзникам США по НАТО, а также Австралии, Японии
и Израилю, содержало требование американской стороны в
течение 60 дней со дня его получения дать ответ,
заинтересованы ли адресаты в данном „приглашении". Ультимативная форма
послания вызвала поначалу в ФРГ раздражение, однако
уязвленное самолюбие правящих кругов было вскоре успокоено
косвенным извинением за „неудачную" формулировку, которое
принес западногерманской стороне находившийся в то время
108

в Бонне вашингтонский эмиссар, руководитель организации
по осуществлению СОИ в министерстве обороны США,
генерал-лейтенант Дж. Абрахамсон.
Массированный нажим на западногерманского союзника
привел к тому, что 27 марта депутаты бундестага от правящих
партий в принципе высказались за участие ФРГ в американских
программах создания нового космического оружия.
18 апреля 1985 г. канцлер ФРГ Г. Коль выступил в
бундестаге с правительственным заявлением, в котором поддержал
вынашиваемые Вашингтоном планы „звездных войн" и
высказался за участие ФРГ в военных космических проектах
США. „Я не питаю никаких сомнений в решимости и моральной
обоснованности действий американского президента в данном
вопросе, — сказал он. — Поэтому с нашей точки зрения
американская программа исследований оправданна, является
политически необходимой и отвечает интересам безопасности всего
Запада в целом. Следовательно, мы в федеральном
правительстве в принципе поддерживаем американскую программу
стратегической обороны" 80.
В парламентских дебатах по правительственному заявлению
социал-демократы выступили против американских планов
„звездных войн" и участия ФРГ в этой крайне опасной затее.
Заместитель председателя фракции СДПГ в бундестаге X. Эмке
обратил внимание на то, что обеспечение безопасности является
„политической, а не военно-технической проблемой".
Предложение же Рейгана, по его словам, не является политическим,
а относится к вопросам военной технологии. Американская
программа не сможет создать эффективную оборону, она
приведет к смешению понятий наступательного и оборонительного
оружия. Эта программа, сказал X. Эмке, таит в себе угрозу
усиления гонки вооружений и опасность „форсированной
милитаризации космического пространства" и осложнит переговоры
по контролю над вооружениями 81.
Партия „зеленых" также выступила с осуждением участия
ФРГ в американских планах милитаризации космоса. СОИ,
заявил депутат Ланге, является не оборонительной мерой, а
выражает стремление США путем лишения Советского Союза
способности к ответному удару получить к концу 90-х годов
возможность вести ядерную войну 82.
Достижение правящими партиями ФРГ консенсуса по
вопросу об участии в „стратегической оборонной инициативе"
ускорило подготовку практических действий. В начале
сентября 1985 года в США выехала представительная
западногерманская делегация во главе с руководителем внешнеполитического
109

отдела ведомства федерального канцлера X. Тельчиком. 30
членов делегации, направленной за океан для подготовки
правительству исчерпывающего доклада о перспективах СОИ,
а также о возможностях и условиях участия в этом проекте
ФРГ, представляли на 40% правительственные учреждения
(министерства иностранных дел, обороны, научных
исследований, экономики и финансов) и на 60% — крупнейшие
западногерманские концерны. За десять дней пребывания в США
делегация ФРГ посетила в общей сложности 22 исследовательских
центра и лаборатории, участвующих в разработке космического
оружия. Представители западногерманских фирм пришли к
выводу, что наиболее перспективным участие ФРГ в СОИ может
быть в таких областях, как сенсорные устройства, лазеры,
информационная техника и кинетическое оружие. По
возвращении из США X. Тельчик заявил, что эксперты считают
необходимым, чтобы между правительствами обеих стран было
подписано такое соглашение относительно участия ФРГ в СОИ,
которое стало бы своего рода гарантией для
западногерманских фирм 83.
Компания „Дорнье" в октябре 1985 года первой из
западногерманских фирм объявила об официальном участии в программе
СОИ. „Дорнье" уже принимала участие в осуществлении
многочисленных космических полетов американских челночных
кораблей многоразового использования, на которых устанавливались
ее приборные платформы.
В это же время баварский военный концерн „Мессершмитт -
Бёльков — Блом" заявил о своих претензиях на то, чтобы стать
„головным предприятием по координации сотрудничества между
западногерманскими фирмами" для участия в СОИ. Сам концерн
вместе с тем готов был предложить американцам и собственную
продукцию. Сообща с военной компанией „Карл Диль" МББ
разработал готовую к использованию лазерную пушку для поражения
наземных целей.
Масштабы участия частных западногерманских фирм в
американской программе „звездных войн" держались в строгой тайне.
В то время в правительственных кругах поговаривали о
необходимости ассигнования десяти миллиардов марок на
„исследовательские работы" по СОИ на срок от восьми до девяти лет из
государственного бюджета 84.
Важным, если не главным, аспектом внутриполитической
дискуссии в ФРГ по вопросу об участии в СОИ является тезис
о необходимости дополнения СОИ обороной против
тактических ракет, или, как ее еще называют, „европейской оборонной
инициативой" (ЕОИ), вопрос о которой был поднят еще в
110

1984 году и активно пропагандировался такими политиками
правого толка, как Штраус и Дреггер. Европейский проект
противоракетной тактической обороны (ПРТО), в отличие
от СОИ, не предусматривает создание крупных систем
космического базирования, техническая возможность разработки
которых ставится под сомнение. Он предполагает сделать
основной акцент на противоракетных системах, в основном наземного
базирования.
Основу создаваемой западноевропейской системы ПРТО,
по мнению специалистов, на первом этапе должны составить
модернизированные американские зенитные ракетные
комплексы „Патриот" и усовершенствованный вариант ракеты „Хок",
западногерманский ракетный комплекс MFS, а также средства
обнаружения, слежения и наведения воздушного и
космического базирования. По соглашению между ФРГ и США 1984 года
на территории Федеративной республики к середине 90-х годов
будет размещено 2496 ракет „Патриот" (1 батарея производит
залповый выстрел из 8 ракет, скорость которых составляет
8 тыс. м/сек). Что же касается западногерманского комплекса
MFS, то он может обеспечить перехват баллистических ракет
в радиусе 10 км от защищаемого объекта. Для расширения
возможностей этого комплекса в его состав предполагается
ввести недавно созданную противоракету с головкой
самонаведения, начинающую действовать на конечном участке
траектории 85.
На втором этапе создания ПРТО предусматривается
развернуть скорострельные электромагнитые пушки,
противоракетные лазерные установки, ускорители пучков
элементарных частиц и другое оружие, разработка которого уже ведется
фирмами ряда натовских стран, прежде всего ФРГ. Концерны
МББ и „Диль" заложили основу для создания
противоракетных систем наземного базирования, разработав в 1985 году
самоходную установку с лазерной пушкой, способной поражать
воздушные цели в радиусе 10 км. Как полагают
западногерманские эксперты, если ФРГ сосредоточит внимание на такой
технике, у которой будет больше шансов на внедрение в
серийное производство, то она получит гораздо больше
возможностей для создания не только выгодной для продажи за рубеж
военной техники, но и высококачественных невоенных
техникоемких изделий для своей ориентированной на экспорт
экономики. Поэтому не случайно западногерманские концерны
стремятся занять ведущие позиции и извлечь максимальные
выгоды из реализации ЕОИ, учитывая, что общая стоимость
западноевропейской ПРТО оценивается в 160 млрд. долл.
111

В качестве политической базы для претворения в жизнь ЕОИ
рассматривались две основы — „европейская", то есть развитие
данной программы в тесном сотрудничестве ФРГ с
западноевропейскими странами, прежде всего с Францией, и „американская",
то есть разработка элементов ЕОИ в рамках американской СОИ.
Последнее направление получило в середине 80-х годов большую
популярность среди представителей правящего
правоконсервативного блока. При этом, однако, следует иметь в виду, что
возможная американо-западногерманская кооперация в рамках
ЕОИ, с точки зрения ФРГ, должна быть направлена на усиление
военно-технологической и политической роли страны в системе
западноевропейских капиталистических государств.
Показательной в этом отношении стала поездка в США
8-11 октября 1985 г. депутата бундестага от ХДС, председателя
комиссии по оценке технологических последствий участия
ФРГ в СОИ Й. Бугла. Бугл, который имел в Вашингтоне тесные
контакты с научным руководителем проекта „звездных войн"
Джонсом, в своем докладе федеральному правительству по
итогам поездки сообщил, что американская сторона при
рассмотрении возможностей участия ФРГ в СОИ больший акцент
стала делать на политическом значении этого мероприятия.
При этом партнеры Бугла по переговорам высказались в пользу
отказа европейцев от разработки собственной программы
„европейской оборонной инициативы" как дополнения к СОИ.
По их мнению, разработка ЕОИ должна проходить
,,интегрированно в рамках СОИ". Основными аргументами в пользу такого
решения, с американской точки зрения, является
необходимость избежания дублирования работ и затрат, но прежде всего
необходимость использования СОИ для усиления
интеграционных процессов в Североатлантическом союзе и недопущения
центробежных тенденций, которые могут привести к „эффекту
откола" США от Западной Европы 86.
18 декабря 1985 г. правительство ФРГ приняло решение
начать переговоры с США об условиях участия в американской
программе СОИ. В этой связи член Политбюро ЦК КПСС, министр
иностранных дел СССР Э. А. Шеварднадзе заявил послу ФРГ в
СССР Й. Кастлю, что, вступая на этот путь, ФРГ стала бы
соучастницей развязывания гонки вооружений в космосе со всеми
вытекающими из этого последствиями. Была выражена надежда,
что правительство ФРГ тщательно взвесит все, что касается
программы СОИ, прежде чем окончательно свяжет себя с участием
в ее реализации .
В январе 1986 года в США для проведения переговоров
относительно условий участия ФРГ в разработке американского
112

проекта „стратегической оборонной инициативы" отправилась
представительная правительственная делегация ФРГ во главе
с министром экономики ФРГ, председателем СвДП М.
Бангеманом. В ходе визита М. Бангеман имел беседы с президентом
США Р.Рейганом, вице-президентом Дж.Бушем, министром
обороны США К. Уайнбергером и другими официальными
лицами. Подписание секретных соглашений об участии ФРГ
в СОИ состоялось в Вашингтоне 27 марта 1986 г. Документы
подписали министр обороны США К. Уайнбергер и министр
экономики ФРГ М. Бангеман. ФРГ стала второй страной НАТО
после Великобритании, официально подключенной к
американской программе „звездных войн".
Мартин Бангеман родился 15 ноября 1934 г. в Ванцлебене
(округ Магдебург) в семье служащего. Высшее юридическое
образование получил в университетах Тюбингена и Мюнхена. Защитил
диссертацию по философии права. Занимался адвокатской
практикой в Метцингене. С 1963 года - член СвДП. В 1965 году избирается
председателем окружной организации СвДП в г. Ройтлингене. С
1969 года - член федерального правления СвДП. В 1967-1974
годах - заместитель председателя земельной организации СвДП Баден-
Вюртемберга. В 1974 - 1978 годах возглавлял земельную
организацию свободных демократов Баден-Вюртемберга. В 1973 году -
депутат бундестага. В 1974-1975 годах - генеральный секретарь
партии. С 1979 года в течение пяти лет возглавлял либеральную
фракцию Европейского парламента. На выборах в Европейский
парламент, состоявшихся 17 июня 1984 г., Бангеман выступал
главным кандидатом от СвДП. Однако партия не смогла собрать пяти
процентов голосов и не получила ни одного мандата. С июня 1984 по
декабрь 1988 года занимал пост министра экономики ФРГ.
М. Бангеман известен как сторонник тесного сотрудничества
его партии с ХДС/ХСС. Еще в 1975 году высказывался за разрыв
коалиции СвДП с социал-демократами. После избрания на пост
председателя партии в начале 1985 года выступил за продолжение
коалиции с ХДС/ХСС, и после очередных выборов в бундестаг в
1987 году М. Бангеман одобрял линию правительства на участие
западногерманских фирм в американской программе СОИ.
18 апреля 1986 г. кёльнская газета „Экспресс"
опубликовала текст секретных соглашений между ФРГ и США о порядке
участия предприятий ФРГ в исследованиях по программе СОИ
и об общих принципах обмена технологиями. Их публикация
вызвала негодование правящих кругов в Бонне, поскольку
содержание обоих соглашений опровергает заверения лидеров
правительственной коалиции, будто бы подключение к
американским космическим планам отвечает интересам ФРГ. В
113

документах прямо указывается, что в процессе реализации
СОИ США получают право неограниченно контролировать
деятельность западногерманских фирм-партнеров.
Первый документ — совместное соглашение о принципах
отношений между США и ФРГ содержит общие положения о
намерениях сторон содействовать двустороннему сотрудничеству между
обеими странами при соблюдении интересов безопасности.
Второй документ непосредственно посвящен регулированию
форм участия западногерманских фирм, исследовательских
учреждений и других организаций и ведомств в американской
программе СОИ. Согласно этому соглашению о СОИ 88,
правительство США может напрямую заключать договоры с фирмами
и НИИ ФРГ, руководствуясь при этом „американскими
законами". В тексте документа всячески подчеркивается
необходимость обеспечения секретности информации, причем право
определения степени секретности оставлено за министерством
обороны США.
В пункте 7.1 соглашения о СОИ правительство ФРГ
обязуется „принимать все необходимые и действенные меры",
чтобы „не допустить" незаконной передачи ключевой
технологии по программе СОИ прежде всего в социалистические
страны. Достоянием гласности стала переписка между помощником
министра обороны США Р. Перлом и заведующим отделом
министерства экономики ФРГ Л. Шомерусом, которая
включает несколько сопроводительных документов к секретным
соглашениям. В письме Р. Перла западногерманской стороне
сотрудничество с фирмами ФРГ в реализации программы СОИ
ставилось в зависимость от „эффективности" мер по
обеспечению контроля и безопасности, а также выдвигались
требования по ужесточению контроля над экспортом в
социалистические страны по линии КОКОМ 89. Другими словами, как
отмечал еженедельник „Шпигель", „для военных в Вашингтоне
уже недостаточен составленный западными индустриальными
государствами список КОКОМ. Они хотят предписывать и
западным немцам, в которых видят „послушных исполнителей",
то, что можно, а что нельзя экспортировать" 90.
Согласно пункту 8.3.3 соглашения о СОИ, правительство
США оставляет за собой свободу действий в определении
потребности участия ФРГ в космической исследовательской
программе, а также в решении того, что именно западногерманская
сторона может использовать в невоенных целях. Кроме того,
Соединенные Штаты получают неограниченные права на
полученные в рамках соглашения „технические результаты и
компьютерные программы".
114

В разделе „Дополнительная информация" говорится, что
министерства обороны США и ФРГ „будут проводить взаимный
обмен информацией в согласованных обеими сторонами областях
исследований по СОИ". Кроме того, оба министерства
договорились об обмене „ноу-хау" во взаимосогласованных областях
исследований по СОИ, которые будут сочтены ими „полезными
для улучшения обороны, особенно противовоздушной,
обычными средствами". Данное положение открывает возможность
тесной увязки СОИ с „европейской оборонной инициативой",
чего, собственно, и добивались Соединенные Штаты.
4 апреля 1986 г. посол СССР в ФРГ посетил министра
иностранных дел ФРГ Г.-Д. Геншера и сделал заявление по поводу
заключения между ФРГ и США секретных соглашений о порядке
участия фирм и учреждений ФРГ в американской программе
создания ударных космических вооружений. Подключаясь
к СОИ, говорилось в нем, ФРГ берет на себя тяжелую
ответственность за соучастие в цепи действий США, глубоко
враждебных по самой своей сути делу международной безопасности,
мира и сотрудничества. „На путях гонки вооружений и участия
в военных приготовлениях против социалистических стран
ФРГ не найдет решения ни одного из вопросов своего
настоящего и будущего. Об этом должен говорить исторический опыт
ее народа. У ФРГ была и есть разумная альтернатива нынешнему
неконструктивному курсу. Она четко обозначена в Московском
договоре. Захочет ли воспользоваться ею правительство ФРГ —
от этого во многом будут зависеть состояние и перспективы
развития отношений между нашими странами" 91.
Официальные заверения боннских политиков, будто
соглашения по СОИ носят невоенный характер, не имеют ничего общего
с действительностью. Иначе как объяснить, что соглашения носили
секретный характер и со стороны США были подписаны
министром обороны К.Уайнбергером, а курировать ведение работ в
соответствии с соглашениями должны также министерства обороны.
Кроме того, видные деятели ХДС, такие как М.Вёрнер, Ф.Рюэ,
неоднократно указывали, что СОИ является „стратегическим"
вопросом, и прежде всего „вопросом политики безопасности".
Соглашения с Федеративной республикой сулят
американским военно-промышленным концернам немалые выгоды,
в то время как на долю заинтересованных предприятий ФРГ,
по некоторым оценкам, в течение ближайших пяти лет
перепадет всего 50 млн. долл. Кроме того, США получают в свои
руки эффективный инструмент контроля за деятельностью
своих западногерманских конкурентов на мировом
экономическом рынке. Не случайно бывший министр исследований
115

и технологии, видный социал-демократ А. фон Бюлов
предостерегал: „Если Европа не будет начеку, она превратится в
придаток военно-промышленного комплекса США" 92.
Участие ФРГ в СОИ привело к серьезному размежеванию
сил в деловых кругах. Многие предприниматели справедливо
опасаются, что Пентагон попросту приберет к рукам
технологические достижения ФРГ. Скептическое отношение к СОИ
объясняется тем, что поспешное участие в этой программе может
привести к оттоку новейшей технологии из ФРГ в США без
обратного притока совершенной американской техники, то
есть превратится в улицу „с односторонним движением". В
результате ФРГ может утратить свое ведущее положение в
Европе в области ключевых невоенных технологий. Хотя
США разместили в Федеративной республике ряд заказов в
рамках СОИ, эти заказы не привели ни к „технологическому
прыжку в XXI век", ни к получению обещанных частному
сектору фантастических прибылей. Более того, конгресс США
своим решением ограничил доступ западноевропейских
партнеров, в том числе ФРГ, к исследовательским работам по
программе „звездных войн". Министр экономики ФРГ М.
Бангеман назвал это решение недопустимым. Соединенные Штаты
все чаще держат в секрете от своих союзников изделия
передовой технологии и сведения о процессах их изготовления.
Подключение ФРГ к американской программе СОИ вызвало
широкие протесты среди прогрессивной общественности страны.
Против участия ФРГ в исследованиях, связанных с милитаризацией
космического пространства, выступило большинство ученых и
технических специалистов страны. Профсоюзы, ГКП, СДПГ, партия
„зеленых" отвергли СОИ и планы подключения к ней Федеративной
республики. Согласно результатам опросов общественного мнения,
проведенных в начале 1985 года, 79% жителей ФРГ придерживались
мнения, что реализация Соединенными Штатами „стратегической
оборонной инициативы" не уменьшит опасность войны. 60%
опрошенных выступили против СОИ, 13% - в ее поддержку и 23%
воздержалось от оценок. Даже среди сторонников правящих партий
ХДС, ХСС и СвДП американские планы поддержали лишь 28%
опрошенных, почти 50% отвергли их 93.
Безоговорочная поддержка правительством ФРГ программы
„звездных войн" как главной преграды на пути к
договоренностям, к которым СССР и США подошли вплотную в Рейкьявике,
заслуживала осуждения. „Не могут же западногерманские
лидеры не понимать, — подчеркивалось с советской стороны, —
что СОИ — это новый, более опасный этап гонки вооружений,
это выход на новые, более мощные виды оружия массового
116

уничтожения с целью обеспечить военное превосходство и
диктовать волю США другим народам мира. И если, тем не менее,
Бонн помогает военно-промышленному комплексу США
проталкивать планы милитаризации космоса, то это ли не явный
приступ атавизма мышления? Пора бы осознать, чем грозит
все это и ФРГ, и Европе, и миру в целом" 94.
Практическая деятельность Соединенных Штатов Америки
в вопросах милитаризации космоса в 1986—1987 годах
(интенсивное форсирование исследовательских работ, объявленное
намерение выйти за рамки Договора по ПРО от 1972 года за
счет его „широкого толкования" и многое другое) не только
тормозит процесс ядерного разоружения и контроля над ними,
но и привносит с собой целый комплекс проблем, которые
все больше вызывают беспокойство у западноевропейских
политических деятелей, в том числе и западногерманских.
Даже такой политик, как Г. Шмидт, один из авторов ,,двойного
решения" НАТО, вынужден был констатировать, что задача
СОИ сделать применение ядерного оружия бессмысленным —
это иллюзия. И вполне понятна его тревога по поводу того,
что „в Соединенных Штатах слишком много заботятся о СОИ
и слишком мало о контроле над вооружениями" 95.
Американская программа „звездных войн" помимо
экономических ставит и такие ключевые военно-стратегические
вопросы в НАТО, как влияние СОИ на доктрину „гибкого
реагирования" и концепцию „сдерживания", соблюдение положений
Договора по ПРО. Возникает также вопрос, будет ли она
означать конец контроля над стратегическими вооружениями и
отвлечет ли она ресурсы от осуществляемых сейчас в НАТО
программ по модернизации обычных вооружений.
В свою очередь, трансатлантическая космическая сделка
чревата возможностью нарастания напряженности и
возникновения конфликтов и в рамках НАТО, и в отношениях между
Бонном и Вашингтоном. Здесь есть группа проблем, которые
могут осложнить положение. Во-первых, это проблема
равноправия в выработке и решении военно-политических вопросов
стратегического характера. В книге „С прицелом на будущее" 96,
которая вышла в свет в начале 1987 года и посвящена
перспективам внешней политики ФРГ, известный
западногерманский политолог, директор Стокгольмского международного
института по исследованиям проблем мира В.Штюцле
отмечает, что в интересах ФРГ положить конец тому, что НАТО в
последнее время ставится перед свершившимися фактами
в вопросах стратегического значения. Вашингтон не
удосужился проконсультироваться со своими союзниками ни по
117

вопросам СОИ, ни по проблемам поиска в Рейкьявике путей
ликвидации всех ядерных вооружений. Если подобная практика
укоренится, считает В. Штюцле, возникнет опасность, что в
отношениях между Востоком и Западом больше не откроются
возможности добиться ограничения и сокращения вооружений,
особенно если политика Запада в отношении СССР будет
исходить из ошибочного предположения, будто Советский Союз
можно задавить гонкой вооружений.
Во-вторых, ФРГ требует неукоснительного соблюдения
Соединенными Штатами Договора по ПРО. Еще в 1985 году
правительство Федеративной республики официально заявило,
что в дальнейшем соблюдении договоров ОСВ-1 и ОСВ-2, а также
Договора по ПРО оно видит „важный вклад в дело сохранения
стратегической стабильности" 97, а предпосылкой ее
политической поддержки и участия в СОИ является требование строгого
соблюдения со стороны США Договора по ПРО.
В отношении намерения США изменить трактовку
советско-американского Договора по ПРО западногерманская
„Зюддойче цайтунг" писала: „Правительство ФРГ настоятельно
предостерегало Вашингтон, что в ходе дальнейших разработок в
рамках СОИ подобные шаги могут нанести ущерб
международным усилиям по разоружению"98. Во время консультаций
в феврале 1987 года в Бонне с советником президента и
госсекретарем США по контролю над вооружениями П. Нитце
и помощником министра обороны США Р. Пёрлом министр
иностранных дел ФРГ Г.-Д. Геншер подчеркнул, что
необходимо придерживаться строгой трактовки Договора по ПРО, иначе
трудно себе представить последствия этого шага для
женевских переговоров по ядерным и космическим вооружениям,
а также для отношений между Востоком и Западом. Более
того, выступая 27 февраля 1987 г. перед журналистами,
представитель МИД ФРГ по вопросам печати Ю. Хробог заявил,
что „узкое толкование" Договора по ПРО является
предпосылкой западногерманского участия в исследовательских работах
в рамках СОИ.
В-третьих, Федеративная Республика Германии лишена
каких бы то ни было гарантий того, что она сможет свободно
пользоваться технологией в рамках СОИ в своих национальных
интересах. Кроме того, американская практика запретов,
согласно спискам КОКОМ, безусловно распространится на все
виды производства, связанные с СОИ, что будет иметь
негативные последствия для промышленности ФРГ, ориентированной
на экспорт, а следовательно, и для западногерманской торговли
с социалистическими странами, которая имеет свои историче-
118

ские традиции и в какой-то степени является предметом
национальной гордости западных немцев.
Таким образом, в американской „стратегической оборонной
инициативе" потенциально заложены и центростремительные,
и центробежные „моменты силы", которые, вероятно, будут
определять ход ее дальнейшей реализации в рамках американо-
западногерманских соглашений по этому вопросу.
Нынешняя концепция политики ФРГ в области безопасности
представляет собой широкую палитру военно-экономических,
военно-политических форм и методов самоутверждения
западногерманского империализма на международной арене, прежде
всего на европейском континенте. Стратегия и тактика
западногерманской „политики безопасности" в 80-е годы, политические,
военные и дипломатические меры по ее реализации говорят об
излишней ориентации на своего старшего партнера по НАТО —
США, которые продолжают задавать тон во всем западном мире.
Видный эксперт СДПГ К. Фойгт справедливо замечал, что
„политика федерального правительства Г. Коля в области
безопасности и разоружения отличается нехваткой самостоятельных
и новых в концептуальном отношении инициатив. Она в
широком плане ориентируется на администрацию Рейгана" 99.
Процесс ядерного разоружения, начавшийся на
европейском континенте, активная конструктивная политика СССР
и других социалистических стран в вопросах уменьшения
опасности войны и снижения уровня военного противостояния
объективно требуют пересмотра „политики безопасности"
стран НАТО, и прежде всего ФРГ. Новые реалии вынуждают
западногерманские правящие круги искать альтернативные
решения проблемы обеспечения безопасности своей страны.
Такие попытки, и довольно активные, предпринимаются, в
частности, на западноевропейском направлении.

ГЛАВА III
НА ЗАПАДНОЕВРОПЕЙСКОМ НАПРАВЛЕНИИ
80-е годы характеризуются резкой активизацией внешней
политики ФРГ на западноевропейском направлении. И это
не случайно. Ведь одним из заветов „отца-основателя"
Аденауэра, которые воплощаются в жизнь его политическими
наследниками, были планы по созданию Соединенных Штатов Европы.
И хотя в своих идеях К. Аденауэр не был оригинален, именно
при нем они обрели конкретные формы и в силу объективных
причин получили практическое развитие. В. И. Ленин писал,
что капитализм знает две исторические тенденции, одна из
которых состоит в пробуждении национальной жизни, создании
национальных государств, вторая же являет собой развитие
и учащение всяческих сношений между нациями, ломку
национальных перегородок, создание интернационального единства
капитала, экономической жизни вообще, политики, науки и т. д.
Обе тенденции суть мировой закон капитализма1. Вот эта
вторая тенденция и лежит в основе давнишней идеи Соединенных
Штатов Европы.
„Марафон", не имеющий конца
Роль и место ФРГ в процессе западноевропейской
интеграции — это тот вопрос, по которому между ХДС/ХСС, СвДП и
СДПГ, за исключением отдельных деталей, существует единство
взглядов, обусловленное историческими особенностями
развития страны и Европейского сообщества. „Европа — наше
политическое, экономическое и культурное будущее, — заявляет
Г. Коль. — Только путем все более тесного сплочения
динамичная, свободная и демократическая Европа сможет занять и
120

закрепить принадлежащее ей место в этом изменяющемся
глобальном силовом поле"2.
Невозможно отрицать ту большую роль, которую играла
и играет западноевропейская интеграция для ФРГ*. С самого
начала она стала одним из стержневых направлений
западногерманской стратегии на международной арене, поскольку
политические, финансовые и промышленные круги ФРГ увидели
в ней реальный путь преодоления последствий второй мировой
войны. Боннские правящие круги усматривали в максимально
* Первым шагом на пути западноевропейской интеграции стало
подписание договора о создании Европейского объединения угля и стали
(ЕОУС) 18 апреля 1951 г., который вступил в силу 25 июля 1952 г. Кроме
ФРГ участниками договора стали Франция, Италия, Бельгия, Нидерланды
и Люксембург. Попытки объединения военных потенциалов и
политической власти потерпели неудачу. Обсуждение проекта договора о создании
Европейского политического сообщества (ЕПС) было прекращено в связи
с тем, что Франция не ратифицировала договор о создании Европейского
оборонительного сообщества (ЕОС), подписанный 27 мая 1952 г.
Интеграционные же процессы в экономической сфере развивались более успешно.
27 марта 1957 г. в Риме были подписаны договоры о создании
Европейского экономического сообщества (ЕЭС) и Европейского сообщества
по атомной энергии (Евратом) , которые вступили в силу 1 января 1958 г.
Летом 1967 года органы этих двух сообществ были слиты воедино с
органами ЕОУС, в результате чего эта трехзвенная организация стала
официально именоваться Европейскими сообществами (ЕС) или
Европейским сообществом. С 1 января 1973 г. членами Европейского сообщества
становятся Великобритания, Ирландия и Дания, а с 1981 года - Греция.
Круг участников ЕС расширяется в 1986 году до 12 членов со
вступлением в него Португалии и Испании.
По своей структуре Сообщество приближено к устройству
буржуазного государства. Европейский парламент мыслится как орган
законодательной власти. В качестве прообраза будущего „европейского"
правительства выступает Комиссия европейских сообществ (КЕС).
Имеется суд ЕЭС, роль которого по сравнению с национальными судами
в последние годы заметно возросла. Все больший политический вес имеют
совещания глав государств и правительств — новый орган, появившийся
в конце 60-х годов и действующий на основе консенсуса. С 1975 года
эти совещания проводятся трижды в год и именуются сессиями
Европейского совета. Фактически этот орган имеет директивный характер.
Объединив с помощью наднациональных институтов ЕОУС, ЕЭС
и Евратом, Сообщество превратилось, можно сказать, в самостоятельный
субъект международных отношений. Основными направлениями его
деятельности стали создание общего для стран-членов рынка
промышленных товаров, выработка единой сельскохозяйственной и внешнеторговой
политики, установление единого внешнего таможенного барьера в
торговле с третьими странами и попытки создания валютного союза.
Экономическая интеграция стимулируется политическими импульсами. В 1972 году
был провозглашен курс на создание Европейского союза; в 1976 году
принимается решение о введении процедуры прямых выборов в
Европейский парламент - прообраз органа будущей законодательной власти.
121

тесном экономическом и политическом сплочении
западноевропейских стран важнейшее средство для повышения своего
влияния в Европе и в мире, захвата командных высот в самом
Сообществе при опоре на свой растущий промышленный
потенциал, а также для того, чтобы, прикрываясь авторитетом
Сообщества и рядясь в тогу борца за „единство германской
нации", диктовать свои притязания на Западный Берлин и на
Германскую Демократическую Республику. Еще в 1952 году
К. Аденауэр заявлял: „Мы не получим Берлина и немецкого
Востока иначе, как путем объединения Европы".
Одна из важных целей западноевропейской интеграции
состояла в поиске наиболее эффективных средств и
возможностей противостояния социализму как в области экономики,
так и в сфере внешней политики. Советский ученый В.
Барановский подчеркивает, что „в сфере экономической расчет состоял
в том, что западноевропейская интеграция, развивая присущие
ей международные формы государственно-монополистического
регулирования хозяйственной жизни, сможет стать
жизнеспособной и эффективной альтернативой плановой экономике
социализма. Политически же интеграционное объединение должно
было противостоять своим совокупным
внешнеполитическим потенциалом международному влиянию
социалистического содружества, его повышающейся роли в международных
отношениях"3.
Разрядка в 70-е годы обнаружила многие внутренние
противоречия в ЕС, поскольку его члены по-разному относились
к социалистическим странам. Если Великобритания проявляла
тут большую сдержанность, то ФРГ была кровно заинтересована
в проведении активной „восточной политики", которая
выводила страну на новые рубежи в мировой политике. Вместе с тем
дискуссия о перспективах налаживания отношений с Востоком
наряду с определенным выравниванием экономических
позиций трех империалистических центров — Западной Европы,
США и Японии содействовала усилению координации
внешнеполитических действий государств — членов Сообщества, что
особенно отчетливо прослеживается в период обострения
международной обстановки в первой половине 80-х годов, именно в
тот период, когда в ФРГ обозначился „поворот вправо" и к
власти пришли „наследники Аденауэра". Этому способствуют
и сохраняющиеся экономические противоречия между США,
Западной Европой и Японией, конкурентная борьба между
которыми за рынки сбыта, сферы приложения капитала,
источники сырья, за превосходство в решающих областях научно-
технического прогресса с каждым годом усиливается.
122

О неравномерности развития трех империалистических
центров силы свидетельствует хотя бы тот факт, что в 1984
году доля США в совокупном промышленном производстве
трех центров снизилась до 35,9%, тогда как доля ЕЭС возросла
до 37,7%, а Японии - до 17,6%. В совокупном экспорте эти
доли (1983 г.) составили, соответственно, 19,3; 54,5; 14,2%
(доля США в 2,8 раза меньше доли ЕЭС)4. В мировой же
торговле на ЕЭС приходится в настоящее время 40%.
Если проблема политического выбора Европейского
сообщества применительно к отношениям с США характеризовалась
до недавнего времени в полярных категориях „атлантизма"
и „европеизма", то сейчас содержание этих концепций
претерпело определенную эволюцию. Прямое противопоставление
„объединенной Европы", находящейся под полным
американским политическим, экономическим и военным контролем,
и „объединенной Европы", совершенно не зависящей от
Вашингтона и проводящей антиамериканскую политику, уступает в
последние годы более компромиссной интерпретации,
сторонники которой стремятся примирить между собой эти
альтернативные подходы к направленности внешней политики
Европейского сообщества5. Г. Коль не случайно подчеркивал, что
Западная Европа и США отстаивают одинаковые ценности. „США
как мировая держава имеют в Европе множество партнеров
по диалогу, чьи интересы не всегда совпадают. Чем больше
европейский интеграционный процесс ведет к сплочению
европейских партнеров и тем самым — к формированию единого
европейского мнения, тем легче будет диалог с США, тем
сильнее будет и союз (НАТО. — Н. П.), европейская опора которого
укрепляется. Разумеется, растет влияние и вес по отношению
к США Европы, выступающей сплоченным целым. Следствием
этого, однако, будет не отчуждение, а еще более тесное, более
развитое сотрудничество, как это уже сейчас имеет место"6.
Словесная риторика, однако, не может затушевать того
факта, что в 80-е годы имеют место активные попытки
западноевропейских монополий создать систему „коллективного"
господства, которые идут вразрез с желанием американского
империализма утвердить единоличную гегемонию7. В Западной
Европе отмечается порой довольно сильное недовольство
политикой США, когда она противоречит политическим и
экономическим интересам западноевропейских стран.
Среди государств — членов Сообщества неизбежно
происходит процесс дифференциации, возникают различные варианты
внешнеполитической стратегии, не всегда совпадающей с
американским курсом, а порой и прямо противоположной, что
123

находит свое выражение и в деятельности институтов и
органов ЕС. Встретив единодушное сопротивление
западноевропейцев, администрация США была вынуждена отменить в ноябре
1982 года санкции, введенные в отношении социалистических
государств. Различное понимание и толкование, как отмечалось,
вызвал рейгановский проект СОИ, грозящий нарушить ядерный
баланс между Востоком и Западом. В Западной Европе
начинают все больше осознавать, что США не во всех своих
инициативах руководствуются интересами „атлантической
солидарности" и заботой о европейских партнерах, что острее всего
проявляется в торгово-экономической области.
В начале 80-х годов между США и ЕЭС вспыхнула „стальная
война", вызванная решением американских правящих кругов
ввести ограничительные меры на импортируемую из Западной
Европы продукцию сталелитейной промышленности. В 1987
году возник конфликт по поводу продажи на американском
рынке западноевропейского пассажирского лайнера „Аэробус",
который начал теснить в последние годы своих
непосредственных конкурентов — самолеты компаний „Боинг" и
„Макдоннелл—Дуглас". В качестве контрмеры Вашингтон решил
ограничить продажу „Аэробусов", а также поставить вопрос о
сокращении продажи в США продукции западногерманского
станкостроения. 31 декабря 1986 г. американская администрация
приняла решение о повышении таможенных барьеров перед
широким кругом товаров из стран „Общего рынка". Пошлины
на ряд сельскохозяйственных товаров должны были составить
200% и охватить экспорт европейской продукции на общую
сумму в 400 млн. долл. Наступление США на ЕС, вызванное
постоянно растущим дефицитом американского
внешнеторгового баланса (в 1986 г. он достиг 170 млрд. долл.), вынудило
ЕС принять ответные меры — ввести повышенные тарифы на
американскую продукцию в сумме, равной той, которая была
предусмотрена в американских акциях.
Пересечение американо-западногерманских интересов, а
следовательно, и взаимное противоборство непосредственно
зависят от роли и места ФРГ в западноевропейской интеграции. По
данным за 1982 год, то есть к моменту „смены караула" в Бонне,
население Федеративной республики составляло 23% всего
населения Сообщества, совокупный общественный продукт (СОП) -
30%, а валютные запасы — 38%8. Интеграция
западноевропейских стран принесла ФРГ огромные выгоды в области вывоза
капиталов и товаров. Почти половина ее экспорта приходится
на ЕЭС, который вырос с 13,2 млрд. марок в 1958 году до
206 млрд. в 1982 году, то есть увеличился в 15 раз. В совокуп-
124

ном товарообороте стран „Общего рынка" объем внешней
торговли ФРГ составил более 25% (у Франции - немногим
более 17%)9. „Чистый" вклад ФРГ в бюджет ЕС составляет
сейчас около 8 млрд. марок. Наряду с ФРГ крупнейшими
донорами Сообщества являются Франция и Великобритания.
Причем все эти страны реально платят больше, чем получают.
Сумма западногерманских выплат должна возрасти, когда вступят
в силу новые правила финансирования ЕС, и это отражает линию
официальных кругов в Бонне, которые считают, что
Федеративная республика будет и должна оставаться главным
плательщиком.
В год прихода к власти в ФРГ консервативного
правительства экономическое положение в странах Сообщества было
крайне тяжелым. В результате стагнации производства
многочисленные предприятия потерпели банкротство, следствием
чего стал небывалый рост безработицы, которая в 1982 году
превысила 11 млн. человек, что составляло более 9%
трудоспособного населения. Нестабильное положение в экономике
повлияло на развитие цен в отдельных странах — членах ЕС.
Это сказалось не только на курсе отдельных валют в рамках
европейской валютной системы (ЕВС), но и на вкладе в ЕС
отдельных его членов. В 80-е годы в условиях дефицита
платежного баланса, государственной задолженности, неспособности
решить экономические проблемы в рамках ЕС проявилась
тенденция решать многие внутригосударственные экономические,
экологические и социальные вопросы на уровне Европейского
сообщества. Обозначилась интернационализация в решении
крупных проблем. Вместе с тем отдельные страны, например
Франция, имея высокие дефициты торгового баланса с другими
странами — членами ЕС, начали ограничивать и затруднять
импорт (в частности, видеоаппаратуры из ФРГ), что поставило
под угрозу внутренний рынок Сообщества.
В области аграрной политики также наметились большие
трудности в сбыте молока и зерна. Эти продукты были
произведены в избытке, и их необходимо было либо складировать
в ущерб бюджету Сообщества, либо сбывать на мировом рынке.
Но поскольку цены на мировом рынке на эти продукты ниже,
чем в рамках ЕС, то разница должна была быть оплачена из
бюджета ЕС. Поэтому не случайно, что более двух третей выплат
из бюджета ЕС идут в сельскохозяйственный сектор. В
результате на финансирование других отраслей остается не так уж
много средств. Финансовая проблема заключается в том, что в
результате несбалансированности бюджета в сторону сельского
хозяйства Великобритания и ФРГ получают от Сообщества
125

меньше выплат, чем от них поступает в кассы Сообщества в
соответствии с их экономическим весом*.
В 1985 году расходная часть бюджета Сообщества
распределилась следующим образом10: сельское хозяйство — 67,2%,
социальные расходы — 7,22, региональные — 8,44,
исследования, промышленность, транспорт - 3,44, кооперация и.
сотрудничество — 5,2%. Остальные средства идут на
функционирование собственно механизма ЕС. Что же касается доли
отдельных государств-членов в образовании бюджета
Сообщества, то она составила: ФРГ — 29,4%, Франция — 18,3,
Великобритания — 17,9, Бельгия — около 7,2, Дания — 3,
Люксембург — 0,1%.
Еще одна существенная проблема, с которой столкнулось ЕС
в 80-х годах, — это расширение Сообщества посредством
вступления в него Испании и Португалии — стран с сильным
преобладанием сельскохозяйственного сектора. Вступление этих стран
в Сообщество, с одной стороны, затрудняло решение
финансовых проблем Сообщества и должно было негативно сказаться
на процессе принятия решений в органах ЕС. С другой стороны,
оно увеличивало возможности для ФРГ в области сбыта
изделий промышленного производства на рынках этих государств.
Обладая высокоразвитой промышленностью, ФРГ активно
выступает за расширение „Общего рынка", стремясь
уменьшить таможенные барьеры на пути своего товарного экспорта.
С 1 января 1983 г. ФРГ стала в порядке ротации
председательствовать в Совете ЕС сроком на полгода. Свое
председательское место Бонн, как только он его получил, старается с
максимальной отдачей использовать для придания новых импульсов
интеграционным процессам. Правительство Г. Коля добивалось
повышения дееспособности европейских учреждений, в
особенности Совета ЕС и Европарламента, улучшения экономической
конъюнктуры и проведения сбалансированной совместной
аграрной политики 11.
Но многие из этих задач, в частности повышение
эффективности деятельности органов Сообщества, борьба с
безработицей и др., весьма трудно решить в силу как объективных, так
и субъективных причин. Камнем преткновения служат вопросы
* Страны — члены ЕС не платят взносы, поскольку в фонд
Сообщества отчисляются средства от сельскохозяйственных товаров и
таможенных пошлин на импорт в ЕС товаров из третьих стран и 1 % от
налога с оборота на внутреннем рынке государств-членов. В 1984 году
Европейский совет в Фонтенбло вынес решение о дальнейшем повышении
отчислений от налога с оборота до 1,6%.
126

о закупочных ценах на сельскохозяйственную продукцию*
и о преодолении кризиса в металлургической промышленности
стран - членов ЕС. ФРГ считает, что необходимо прекратить
субсидирование аграрного сектора. Франция же, как и другие
страны Сообщества, не успевшие, в отличие от ФРГ, провести
необходимую структурную перестройку и модернизацию
производства, не согласны с западногерманской стороной.
Перед лицом наступления доллара в 80-х годах в Западной
Европе обострились валютные проблемы. Некоторые страны —
члены ЕС видят выход из трудностей в переходе на единую
валюту. Но такое решение тормозит позиция ФРГ. Европейская
валютная единица (экю) остается пока лишь символом, хотя
превращение ее в настоящую европейскую денежную единицу
могло бы разгрузить западногерманскую марку как
основную западную валюту наряду с долларом и йеной. В Бонне
считают, что европейская валютная единица пока не может
претендовать на такую роль. „Сильная марка" оставляет за
ФРГ право претендовать на доминирующую роль в Сообществе
в экономической и финансовой областях.
В первой половине 1983 года Бонн воспользовался своими
председательскими полномочиями, для того чтобы
реализовать, насколько это возможно, „план Геншера—Коломбо",
значительная часть которого была посвящена развитию так
называемого европейского политического сотрудничества
(ЕПС).
ЕПС сыграло определенную роль в выработке единой позиции
западноевропейских стран в ходе подготовки и проведения
Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе. В рамках ЕПС
рассматриваются важные проблемы, такие как отношения Восток-
Запад, политика ЕС в отношении развивающихся стран, подход
к региональным конфликтам на Ближнем Востоке и в Центральной
Америке, отношение к Южной Африке и др. Европейское
политическое сотрудничество предполагает ускорение интеграционных
процессов в надстроечной части Сообщества. А его целью является
создание Европейского союза или Соединенных Штатов Европы
как политико-экономического и военного объединения западно-
* Очередная попытка пересмотреть сельскохозяйственную политику
была предпринята на чрезвычайной сессии Европейского совета,
состоявшейся в Брюсселе 11-12 февраля 1988 г. Главам государств и
правительств удалось достичь взаимоприемлемых компромиссов, суть которых
сводится к ограничению расходов на сельское хозяйство, установлению
„потолков" производства основных видов аграрной продукции, а в тех
случаях, когда будет превышен установленный уровень производства,
закупочные цены будут автоматически снижаться.
127

европейских государств. Европейское политическое сотрудничество,
частью которого является внешнеполитическая интеграция,
включает в себя не только согласование позиций участников по тем или
иным международно-политическим проблемам, но и методы
практической реализации согласованного курса или отдельных его
элементов.
В ФРГ наиболее рьяно политического объединения Европы
добиваются клерикально-консервативные круги в лице ХДС/ХСС
Председатель ХСС Ф.-Й. Штраус в списке первоочередных целей
по созданию европейского политического союза на первое место
ставил согласованную „внешнюю политику, а также политику в
области безопасности и обороны"12. Вместе с тем он вынужден был
признавать, что постоянное географическое расширение Европейского
сообщества вряд ли ведет автоматически к политическому союзу.
„При ясном и трезвом размышлении сегодня приходится считаться
с фактом, - писал он, - что шанс приблизиться к Соединенным
Штатам Европы существовал только в рамках сообщества шести
государств-основателей. Во время первого и второго расширения
Сообщества необходимо было знать, что таким образом в него
вливаются государства, которые не желают политического союза
Европы в смысле федерации государств с тенденцией превращения
в федеративное государство, где процесс главных политических
решений находится под контролем парламента"13.
6 января 1981 г. в Штутгарте на традиционной встрече
руководства СвДП бывший в то время председателем партии
Г.-Д. Геншер выступил с инициативой заключить договор об
образовании Европейского союза. Его поддержал вскоре
министр иностранных дел Италии Коломбо. В ноябре 1981 года
оба министра иностранных дел разработали и представили
проект „Европейского акта по дальнейшему развитию
Европейского сообщества и превращению его в Европейский союз".
Этот проект, названный впоследствии „планом
Геншера—Коломбо", предусматривал объединение механизма
экономического и политического сотрудничества под крышей
Европейского совета, выработку единой для всех государств политики
в области безопасности, культуры, законодательства, а также
расширение полномочий Европарламента и возобновление
предусмотренной Римским и Парижским договорами практики
принятия решений в Совете министров большинством голосов.
Право вето отдельных государств должно было стать
исключением. Тем самым Бонн хотел добиться ревизии
„люксембургского компромисса" 1966 года, согласно которому консенсус
стал правилом решения в Совете министров. Практически
Люксембургское соглашение ввело право вето для государств-
128

членов, так как было установлено, что в случае, если одно
из государств заявит, что вопрос имеет для него „жизненно
важное значение", обсуждение его должно продолжаться до
тех пор, пока не будет достигнуто единогласие всех государств-
членов по данному вопросу.
В октябре 1982 года в Бонне во время
франко-западногерманской встречи в верхах Франция заявила о своей „полной
поддержке" проекта договора о создании Европейского союза,
предусматривавшего комплекс мер по усилению политической
интеграции стран — участниц ЕС, а уже 19 июня 1983 г. в
Штутгарте главы правительств и министры иностранных дел
„десятки" подписали „Торжественную декларацию о Европейском
союзе", основу которой составил „план Геншера—Коломбо".
Впервые за всю историю Сообщества в штутгартской
декларации было официально провозглашено, что политическое
сотрудничество между его участниками является столь же важным
направлением, что и экономическая интеграция. По сути дела,
отмечает В. Барановский, „речь идет о попытке придать
всеохватывающий характер интеграционному процессу, вывести его
за пределы тех преимущественно экономических рамок,
которые были очерчены Римским договором"14.
Однако штутгартская декларация не стала тем эпохальным
документом, который, как на то надеялись приверженцы
Соединенных Штатов Европы, предопределил бы создание
конфедерации западноевропейских государств.
О наличии трудностей в Сообществе свидетельствовали
вторые прямые выборы в Европейский парламент,
состоявшиеся 17 июня 1984 г. За полтора года до выборов, основываясь
на опросах общественного мнения ФРГ, проведенных в 1979—
1982 годах, западногерманский социолог А. Богуславски
вынужден был констатировать падение интереса населения страны
к европейской идее, которая, как утверждали многие
„европеисты", свое самое демократическое выражение находит в
деятельности Европарламента. „Европейский парламент еще долго
не будет прочной составной частью политической культуры
в Западной Европе, по крайней мере в Федеративной
республике"15, — резюмировал А. Богуславски.
Тенденции, прослеживавшиеся в результатах опроса
общественного мнения, подтвердились в итоге выборов 1984 года,
которые, как подчеркнула „Франкфуртер альгемайне", „не дали
повода для европейского оптимизма"16: степень участия
населения стран Сообщества в голосовании сократилась с 62,5% в
1979 году до 59,1% в 1984 году. В Федеративной Республике
Германии разрыв оказался еще больше. Если в 1979 году уча-
129

стие в выборах составило 65,7% из числа имеющих право голоса,
то в 1984 году к избирательным урнам отправилось лишь 56,8%.
Фактическое соотношение сил в Европарламенте не изменилось,
хотя все партии, за исключением „зеленых", понесли
определенные потери.
Тем не менее планы политического объединения стран
Западной Европы особенно активно поддерживаются в ФРГ
со стороны баварского ХСС, который выступает даже за
федералистскую структуру будущих Соединенных Штатов Европы.
С сожалением констатировав, что „план Геншера—Коломбо"
не был полностью реализован с принятием „Торжественной
декларации", где лишь в общем плане были сформулированы
намерения на будущее в политической области, деятели
Христианско-социального союза разработали список
первоочередных задач17, которые должны быть решены в ближайшие годы
с учетом веса и влияния ФРГ. В каталоге этих целей на первом
месте стоит „сохранение мира и свободы в Европе", которое,
по мысли теоретиков ХСС, может быть осуществлено, если
ФРГ будет оставаться „самой многонаселенной и в
экономическом отношении самой сильной страной — членом ЕС", а также
при условии восстановления якобы нарушенного Советским
Союзом военного равновесия.
Категорически отвергая политику классовой борьбы
(борьба против „внутренних врагов"), ХСС пытается решить
социальные противоречия стран — членов ЕС путем проведения
политики „социального партнерства" и „социального примирения",
то есть путем социальной демагогии и подкупа влиятельной
верхушки профсоюзов и отдельных лидеров рабочего движения.
Предметом забот ХСС стала безработица. Ее высокий
уровень (в 8 странах — членах ЕС в 1984 г. — 12 млн. человек,
из которых более 5 млн. — молодежь), как подчеркивает, в
частности, Ф. Пиркль, угрожает в перспективе политической
(читай, капиталистической. — Н. П.) стабильности и
социальному миру в Европе. Опасность сокращения экспорта ФРГ в
другие страны Сообщества (а в Баварии, например, каждое шестое
рабочее место зависит от производства экспортной продукции)
и другие факторы делают борьбу с безработицей одной из
первоочередных задач.
Баварские эксперты считают также необходимым
усовершенствовать систему финансирования самого Сообщества,
поскольку ФРГ является самым крупным государством,
которое выплачивает ЕС валюту в чистом виде.
Для обеспечения „внешнего и внутреннего мира", по
мнению профессора политологии Майнцского университета В. Вай-
130

денфельда, необходимо создать механизм для проведения
единой политики в области безопасности, который должен включать
в себя кооперацию в области производства вооружений,
создание единой военной инфраструктуры на базе
Западноевропейского союза, учреждение западноевропейского органа,
аналогичного группе ядерного планирования НАТО, а также тесное
организационное и политическое взаимодействие с НАТО, как
это было предусмотрено в свое время договором о ЕОС18.
Реакционность этих предложений очевидна, поскольку и
обеспечение „внутреннего мира", видимо, предполагает создание
единого для всех государств мощного аппарата подавления.
Накануне миланской сессии Европейского совета, которая
состоялась в июне 1985 года, Франция и ФРГ разработали
совместный проект по вопросам политического единства
Сообщества, который предусматривал расширение практики принятия
решений в ЕС большинством голосов, расширение полномочий
Европарламента и т. п. Причем этот проект Г. Коль сопроводил
заявлением, что в случае затяжки вопроса с принятием договора
о Европейском союзе ФРГ вынуждена будет перейти к
практике двусторонних переговоров с заинтересованными в этом
государствами. Тем самым подтвердилась решимость ФРГ
перейти к практике „двух скоростей" в Европе, используя
попеременно то многостороннюю, то двустороннюю дипломатию.
В декабре 1985 года на люксембургской сессии
Европейского совета было наконец выработано соглашение о „Едином
европейском акте", подписанное 17 февраля 1986 г. Было
решено заключить договор о сотрудничестве в области внешней
политики. Некоторые изменения были внесены в текст Римского
договора. В процедуре голосования принцип единогласия был
заменен принятием решений квалифицированным
большинством, что, однако, распространяется на весьма ограниченный
круг вопросов.
В качестве первостепенной выдвигалась задача завершить
к 1992 году создание „единого внутреннего рынка", что
предполагает начало свободного передвижения капиталов, товаров
и рабочей силы, выравнивание в этих целях таможенных
тарифов, налоговых систем, банковских и административных правил
и многое другое. А это сложный процесс, учитывая, что
Сообщество объединяет 12 стран с населением 324 млн. человек,
каждая со своей национальной спецификой, интересами,
которые порой встают на пути интеграционных процессов. Что
касается ФРГ, то она заявила о своей готовности приложить
максимум усилий, чтобы добиться этой цели к указанному сроку,
поскольку, как было подчеркнуто в правительственном заявле-
131

нии 1987 года, единый внутренний рынок является для
западногерманской экономики „непреложной основой для
возможности утвердиться в сфере мировой конкуренции"19.
„Единый европейский акт" вступил в силу 1 июля 1987 г.
Это вызвало на берегах Рейна подлинную эйфорию. В Бонне
заговорили о том, что европейское политическое
сотрудничество поставлено отныне на прочную договорную основу.
Однако этот акт только юридически закрепил цель создания
Европейского союза. Но между постановкой цели и ее достижением
лежит огромная дистанция. В спорте нет такой дисциплины,
как марафонский забег с барьерами. Но практика жизни
богаче и разнообразнее.
По прошествии почти четырех десятилетий с момента старта
участников коллективного западноевропейского забега,
передавая эстафетную палочку от правительства к правительству,
ФРГ вышла в лидеры марафона, цель которого — политическое
и экономическое объединение Западной Европы. Пройденная
же дистанция определяется здесь не количеством миновавших
лет, а числом преодоленных разногласий, препятствий. И
предполагаемое организационное оформление западноевропейских
стран в федерацию или конфедерацию вовсе не будет означать,
что участники забега переступили некую финишную черту,
оставив позади все проблемы. Этот марафон не имеет конца,
потому что жизнь с каждым днем ставит все новые и новые
проблемы, в природе которых заложены и
центростремительные, и центробежные тенденции, что, в частности, проявилось
на примере планов создания „западноевропейского
технологического сообщества".
„Эврика"
Одним из мощных стимулов активизации
западноевропейского сотрудничества стало осознание того факта, что в
начале 80-х годов США и Япония совершили качественный скачок
в развитии своих производительных сил, сосредоточив основное
внимание на передовых технологиях, без которых немыслим
прогресс и развитие современного общества. Если
Соединенные Штаты, имея около 630 тыс. научных сотрудников,
тратили на научные исследования в начале десятилетия около
45 млрд. долл. в год, Япония с 350 тыс. научных сотрудников -
15 млрд. долл., то страны Западной Европы - около 30 млрд.
долл. (численность научных кадров — 400 тыс.)20. Доля
Европы в этот период в мировой торговле в области микроэлектро-
132

ники составляла лишь 10%. Западноевропейским странам
приходилось импортировать продукцию электронной
промышленности из США и Японии. Таким образом, научно-техническое
отставание от США и конкурентная борьба объективно
поставили на повестку дня вопрос о необходимости развития
западноевропейской научной кооперации.
История западноевропейской интеграции уже знает примеры
успешного сотрудничества в передовых областях науки и техники.
С 1975 года руководство космическими программами Западной
Европы осуществляет расположенное в Париже Европейское
космическое агентство (ЕКА). Его годовой бюджет составляет около
1,2 млрд. долл. Один из важнейших проектов ЕКА - это
конструирование и создание космического корабля многоразового
использования „Гермес" с ракетой-носителем „Ариан-5". Ракета должна
доставлять людей и грузы на орбитальную станцию „Колумбус",
которую ЕКА совместно с США планирует построить в 90-е годы.
Общее участие ФРГ в этом проекте до 2000 года, включая создание
„Гермеса", ракеты „Ариан-5" и космической станции, должно
составить 8,3 млрд. марок. Причем членство ФРГ в ЕКА имеет для страны
большое политическое значение. „Раз уж Федеративная Республика
Германии по весомым политическим причинам не является и не
может являться членом „ядерного клуба", - пишет сотрудник фонда
им. К. Аденауэра, в прошлом полковник бундесвера В. Шрайбер, -
она должна обеспечить себе место в космическом клубе"21.
„Космос - это новое измерение человеческой истории, — писал К. Зайц. —
Если с XVI столетия завоевание морей определяло ранг наций, то в
XXI веке освоение космоса будет влиять на новую табель о рангах.
Только когда Европа наряду с Соединенными Штатами и
Советским Союзом станет космической державой, тогда она сможет
говорить на равных... и иметь влияние"22.
В качестве еще одного примера сотрудничества можно назвать
кооперацию четырех западноевропейских фирм по производству
упоминавшегося широкофюзеляжного самолета „Аэробус",
консорциум по производству которого был образован в 1970 году.
Заметно потеснив почти монопольные позиции американской
компании „Боинг", консорциум наладил экспорт своей продукции во
многие страны мира вплоть до самих США. К середине 80-х годов
его доля на мировом рынке составила 10% и в ближайшее время,
по подсчетам специалистов, достигнет 25 %23.
Необходимость развития перспективных наукоемких
отраслей промышленности была вызвана еще одной причиной —
борьбой с безработицей. Западноевропейские экономисты
понимали, что в недалеком будущем предстоит структурная
перестройка экономики под влиянием НТР и именно новые
133

отрасли промышленности помогут путем привлечения
трудоспособного населения в определенной степени решить проблему
рабочих мест.
И наконец, еще одна причина лежала в области поиска
своих, „европейских", путей обеспечения безопасности. В
частности, это, было связано с курсом на модернизацию обычных
вооружений, разработкой так называемых „интеллигентных",
„умных", высокоточных видов оружия в рамках натовской
доктрины „удара по вторым эшелонам противника".
Поводом к разработке планов по научно-технической
интеграции стран Западной Европы послужило заявление
президента США Р. Рейгана о „стратегической оборонной
инициативе". „СОИ — это технологический вызов Европе, — писал
К. Зайц. — Он неотложен. Он требует быстрого европейского
ответа"24. В этой связи следует напомнить, что в 1985. году
Соединенные Штаты (включая частный сектор и университеты)
выделили на научные исследования 107 млрд. долл., в то время
как ФРГ — 18 млрд. долл., или 53,2 млрд. марок25. Причем
американцы явно неравнодушны к успехам своих партнеров
и сознательно ставят их в дискриминационное положение.
Если в 50 — 70-е годы доступ к американской технологии был
относительно открыт, то с начала 80-х годов США под давлением
Пентагона резко ограничили его, мотивируя это тем, что
результаты американских исследований вольно или невольно могут
попасть с руки Советского Союза и быть использованы в
военных целях. Руководство США предприняло ряд практических
шагов по ужесточению правил передачи технологии, в
частности были значительно расширены списки КОКОМ. А это, в свою
очередь, отрицательно сказалось и на торговле
высокотехнологичными товарами среди самих западных стран.
Западноевропейские ученые все чаще стали жаловаться, что их
практически перестали приглашать в США на научные конференции
и ограничили доступ ко многим исследованиям, объявив их
секретными.
В середине апреля 1985 года министр иностранных дел
Франции Р. Дюма направил своему западногерманскому коллеге
Г.-Д. Геншеру письмо, в котором изложил соображения своего
правительства относительно интенсификации
западноевропейского сотрудничества в области науки и техники. Обращение
именно к ФРГ было закономерным, если учесть роль и место
обеих стран в процессе военно-политической и экономической
интеграции в рамках Западной Европы. Об интенсивности
научных контактов двух государств говорит хотя бы тот факт,
что ежегодно между Французским центром научных исследо-
134

ваний (CNRC) и его коллегами из ФРГ происходит около 1100
научных обменов, которые включают в себя командировки,
обмен делегациями, стажировки и т. п.26
В своем письме Р. Дюма указывал на необходимость
срочного создания „Европы технологии", с тем чтобы начать
равноправное сотрудничество с Соединенными Штатами и Японией.
„Европа в качестве субподрядчика, Европа, которая работает
только по лицензии, была бы уже больше не Европой"27, —
писал Р. Дюма. Он предложил создать „Европейское
агентство по координации научных исследований", получившее
впоследствии название „Эврика" (от английского „European
Research Coordination Agency" - EURECA). Программа,
предложенная P. Дюма, предусматривала реализацию гражданских
проектов, однако параллельно исследования могли бы
вестись, по его словам, „и в военной области".
К. Зайц в этой связи подчеркивал, что, хотя „Эврика"
имеет гражданскую направленность, она вместе с тем должна
включать и реализацию западноевропейских проектов в области
производства вооружений. Ведь западноевропейские страны —
члены НАТО выделяют от 6 до 7 млрд. долл. ежегодно на
исследования и разработки в военной области. „И здесь
необходимо, наконец, преодолеть национальный эгоизм и
договориться—а это соответствует стратегии НАТО — о „европейской
оборонной инициативе", которая поможет использовать новые
технологии для трех больших целей: развертывания
интегрированной противовоздушной обороны совместно с
американцами; разработки „интеллигентных" видов оружия в рамках
натовской концепции „удара по второму эшелону противника"
и разработки западноевропейского спутника наблюдения"28.
Таким образом, Федеративная республика на первом этапе
предложила в ответ комбинацию „Эврики" и ЕОИ, причем
реализация военной части, а именно „европейской оборонной
инициативы", предполагалась на базе кооперации с
Соединенными Штатами.
В мае 1985 года комитет бундестага по исследованиям и
технологии рекомендовал присоединиться к французскому
предложению. Эта рекомендация была одобрена в бундестаге
всеми партиями, за исключением „зеленых".
17 июля 1985 г. в Париже состоялась 1-я учредительная
европейская межправительственная конференция по проекту
„Эврика", провозгласившая своей целью создание
Европейского технологического сообщества (ETC). В ней приняли
участие министры иностранных дел и научных исследований 17
стран: 10 стран — членов ЕЭС и некоторых других западно-
135

европейских стран*. По ее итогам был в принципе одобрен
проект „Эврика". Более или менее определились главные
направления деятельности в рамках „Эврики". В частности, ФРГ
и Франция договорились о сотрудничестве в реализации
следующих конкретных проектов:
„Суперенум-10" — „сверхкомпьютер" стоимостью 800 млн.
марок, срок реализации — 7 лет;
„Чип-95" — интегрированные схемы с ограниченным числом
структур стоимостью 3,5 млрд. марок, срок реализации —
10 лет;
„Пико-чип" - интегрированные схемы с быстродействием
ниже одной пикосекунды стоимостью 500 млн. марок,
срок реализации — 10 лет;
„Фамос" — гибкие автоматизированные монтажные системы
для строительства интегрированной фабрики в космосе
стоимостью 500 млн. марок, срок реализации — 10 лет;
„Еврософт" — предприятие по производству программ для
ЭВМ стоимостью 700 млн. марок, срок реализации — 10 лет;
„Евроробот" — гибкие самообучащиеся роботы стоимостью
700 млн. марок, срок реализации — 7 лет.
Через три месяца после учредительной конференции в
Бонне на совещании рабочей группы, специально созданной для
выработки и реализации программы мероприятий в рамках
„Эврики", представители ФРГ, Великобритании и Италии
оговорили свое участие в ней тем, что она не должна служить
препятствием для их участия в американской „стратегической
оборонной инициативе". Этим самым была продемонстрирована
приоритетность технологического сотрудничества с США в
рамках СОИ, что, естественно, осложнило дальнейшие переговоры
об условиях участия в создании ETC.
Более того, в середине октября правительство ФРГ
приняло решение не выделять в ближайшие годы дополнительных
государственных ассигнований на осуществление проекта
„Эврика", опровергнув таким образом слухи, будто ФРГ планирует
выделить 1 млрд. марок дополнительно к уже выделенным
50 млн. марок на реализацию проекта. Определился к этому
времени и стратегический курс страны в отношении этой
программы — ограничиться минимумом государственных
вложений, инициативу же предоставить частному сектору, преимуще-
* В конференции приняли также участие представители Испании,
Португалии, Австрии, Швейцарии, Швеции, Норвегии и Финляндии. После
ее окончания к проекту присоединилась Турция, а в 1986 году -
Исландия.
136

ственно мелким и средним предпринимателям. Этот момент
вкупе с активными попытками устранить из „Эврики" все
авиакосмические или близкие к ним проекты заведомо
поставил „Эврику" в положение Золушки, которая должна быть
на побегушках у своих богатых сестер, в роли которых
выступала американская „стратегическая оборонная инициатива". По
этому поводу канцлер Г. Коль подчеркнул в расчете на то, что
его услышат за океаном: „Мы не хотим создания
технологических блоков. Это вопрос не только экономического, но и
большого политического значения. Поскольку речь идет о том, чтобы
мы как европейцы самоутвердились в союзе с Западом (читай,
США. - Н. П.), а не о том, чтобы расколоть союз"29.
5—6 ноября 1985 г. в Ганновере состоялась 2-я европейская
межправительственная конференция по проекту „Эврика",
в которой приняли участие представители 18 стран, а также
КЕС. Был сделан значительный шаг вперед в технологическом
сотрудничестве стран Западной Европы. Участники конференции
приняли документ — декларацию о принципах сотрудничества
европейских стран в области передовой технологии, в которой
были определены принципы, цели и основные направления
будущей деятельности в рамках проекта „Эврика". На
начальном этапе была предусмотрена организация сотрудничества
в области информатики и техники связи, робототехники, в
области создания новых материалов, промышленной
технологии, биотехнологии, исследования океана, лазерной техники,
транспорта и защиты окружающей среды. Координационным
органом решено было сделать конференцию министров стран —
участниц проекта и представителя КЕС*.
В Лондоне на 3-й межправительственной конференции,
которая проходила 30 июня — 1 июля 1986 г., было одобрено
62 новых проекта, общая стоимость которых оценивается
в 2 млрд. экю. Они связаны с исследованиями в области
электроники, транспорта, медицины, сельского хозяйства,
организации промышленного производства, робототехники и др., и срок
их реализации оценивается от 2 до 10 лет. По настоянию ФРГ
была подчеркнута ведущая роль частных компаний в
реализации всей программы. Рыночный аспект „Эврики" подчеркнули
в своих заявлениях западногерманский министр иностранных
дел Г.-Д. Геншер и министр научных исследований и технологии
X. Ризенхубер. На момент конференции ФРГ выразила готов-
* ЕЭС предоставлено право выступать в качестве
самостоятельного партнера в проектах „Эврика" с помощью своих
исследовательских учреждений, программ и финансов.
137

ность участвовать всего лишь в 15 проектах (Франция — 48,
Великобритания — 29). Продолжилось организационное
становление „Эврики". Был подписан протокол относительно
образования секретариата.
Хайнц Ризенхубер родился 1 декабря 1935 г. во франкфурте-
на-Майне. По окончании гимназии изучал естествознание и
экономику во Франкфуртском и Мюнхенском университетах. В 1962-
1965 годах занимался научными исследованиями в областях
неорганической химии во Франкфуртском университете, в 1965 году
защитил диссертацию по химии. В 70-х годах был служащим на фирме
„Металгезельшафт", управляющим делами крупных химических
предприятий „Эрцгезельшафт" и „Синтомер Хеми". В этот период
совершал длительные поездки за границу (Франция, Англия, США,
Испания, Латинская Америка, Юго-Восточная Азия).
Член ХДС с 1961 года. В 1965-1968 годах входил в правление
гессенской организации ХДС. Одновременно возглавлял
молодежную организацию ХДС „Юнге унион" в Гессене. С 1968 года -
заместитель председателя федеральной организации „Юнге унион", член
президиума ХДС Гессена. В 1973-1978 годах - председатель ХДС
во Франкфурте-на-Майне. Член бундестага с 1976 года. В 1977 году
избирается председателем комитета ХДС по вопросам энергетики
и окружающей среды. С 1982 года - федеральный министр
исследований и технологии. Заметно активизировал работу этого ведомства
с годовым бюджетом более 7 млрд. марок. Придает большое
значение финансированию ведущих технологий: микро- и
оптикоэлектроники, космической техники, биотехнологии.
По своим политическим взглядам X. Ризенхубер -
представитель умеренного крыла христианских демократов. Ярко
выраженный технократ, проповедует идеи решающего влияния науки и
техники на общественно-политическое развитие. Твердо
придерживается мнения о необходимости укрепления тесного сотрудничества
с США, последовательно отстаивает официальный курс ФРГ,
поддерживающий политику американской администрации.
Впоследствии в рамках ETC обсуждались вопросы
финансирования, создания европейского рынка сбыта продукции,
новые направления НИР и широкое привлечение к ним частного
сектора, а также поиск путей поддержки программы со
стороны европейских профсоюзов. К моменту проведения 5-й
конференции в сентябре 1987 года в Мадриде программа „Эврика"
объединяла уже 19 стран и 165 проектов. На конференции было
одобрено 58 новых проектов на сумму 709 млн. экю. ФРГ
изъявила желание участвовать в 17, в том числе в проекте „Евролазер".
Чем дальше развивается сотрудничество
западноевропейских стран в области разработки и освоения новых технологий,
138

тем сильнее оказывается втянутой в этот процесс и ФРГ.
Объективно „Эврика" отражает центробежные тенденции в западном
мире. Как подчеркнул западногерманский
марксист-исследователь Ю. Ройш, „в общем и целом складывается впечатление,
что с точки зрения внешней политики и обороны „Эврика"
отражает противоречие между западноевропейской
самостоятельностью (деформированной в военном отношении) и
подчинением диктату США"30. Думается, однако, что региональные
интересы, которые являются в определенной степени суммой
национальных, смогут в конце концов возобладать над
„атлантической солидарностью".
Курс на укрепление „европейской
опоры" НАТО
К началу 80-х годов ФРГ не удалось реализовать через
ЕС главную цель своей „западноевропейской политики" —
интегрировать внешнюю политику и политику безопасности
государств Западной Европы. На это в Бонне, очевидно, и не
рассчитывали, а поэтому был предпринят обходный маневр,
который помогал одновременно убить двух зайцев: открыть
широкую дорогу западногерманским монополиям к производству
любых видов вооружений и повысить роль страны в
координации военной деятельности и планировании в рамках Западной
Европы. Этот маневр был осуществлен посредством
реактивизации деятельности Западноевропейского союза (ЗЕС).
Западноевропейский союз, объединяющий Великобританию,
Италию, Францию, ФРГ и страны Бенилюкса, был создан в 1955
году в соответствии с Парижскими соглашениями 1954 года и в
результате реорганизации Западного союза. Хотя формально на союз
были возложены функции контроля над вооружениями, в
частности - за соблюдением ограничений, наложенных в 1954 году на
перевооружение ФРГ, на деле он способствовал легализации
ремилитаризации страны и ее вступлению в НАТО. ЗЕС отказался от
собственной военной организации, поскольку все страны — члены союза,
будучи членами НАТО, тесно сотрудничают с органами
Североатлантического договора. До начала 80-х годов деятельность ЗЕС
носила консультативный характер и пребывала как бы в состоянии
анабиоза. Свое значение союз оправдывал лишь тем, что, закрепив в
своих документах запрет для ФРГ на производство атомного,
химического и биологического оружия, а также ряд ограничительных
мер по производству обычных видов вооружений, он имел право
контроля за соблюдением этих положений. В 1980 году по настоянию
139

Бонна решением ЗЕС были сняты ограничения на тоннаж при
строительстве подводных лодок и надводных кораблей, после чего
ударные боевые суда сразу же стали поступать на вооружение
западногерманского флота.
В исполнительном органе - совете ЗЕС представлены
министры обороны, а с 1984 года к его работе привлекаются министры
иностранных дел. Парламентский орган ЗЕС - ассамблея собирается
обычно дважды в год в Париже, в мае и декабре после заседания
совета ЗЕС. Для координации действий в Лондоне функционирует
постоянный совет на уровне послов стран - членов союза.
Важно отметить, что если в своих двух программных
правительственных заявлениях Г. Коль не обмолвился ни словом о
ЗЕС, то в марте 1987 года этой теме был посвящен
многозначительный пассаж: „Мы должны укреплять европейскую опору
в Атлантическом союзе, — сказал он. — Союз НАТО нуждается
в сильной и единой Европе, которая более четко и ощутимо
для остального мира будет определять свои общие интересы
безопасности и сообща их отстаивать. Это отвечает интересам
Соединенных Штатов Америки, ведь оборона Европы является
и обороной Америки. Мы хотим продолжать развитие
Западноевропейского союза в качестве подходящего форума. Вместе
с Францией, Великобританией, Италией и странами Бенилюкса
мы будем энергично продолжать свои усилия, направленные
на оживление и реорганизацию Западноевропейского союза"31.
Подобные заявления об активизации деятельности ЗЕС
содержались в начале 80-х годов и в выступлениях
политических деятелей Франции. И это понятно: ЗЕС является тем
уникальным многосторонним международным органом, где
непосредственно соприкасаются военно-политические интересы
Франции и ФРГ. Франция не является членом военной
организации НАТО и не принимает в силу этого обстоятельства участия
в натовских органах, занимающихся вопросами военного
сотрудничества и планирования. ЗЕС же дает возможность этой
стране, с одной стороны, координировать свою политику в
военной области с крупнейшими европейскими участниками
НАТО, с другой — открывает широкие интеграционные
возможности при учете государственных интересов и курса на
доминирующие позиции в Западной Европе, который мыслим
лишь в альянсе с западногерманским империализмом. Что
касается ФРГ, то ее участие в Западноевропейском союзе не
только помогает привязать Францию к американской
военно-политической стратегии, но и открывает новые
перспективы в сфере военно-политической интеграции стран
Западной Европы.
140

Еще в начале 1983 года в исследовании пяти крупнейших
западноевропейских внешнеполитических центров отмечалась
необходимость активизации деятельности ЗЕС „как
инструмента европейской политики". Причем авторы исследования
предлагали открыть организацию для всех членов ЕС, которые были
бы готовы „взять на себя повышенные обязательства в области
европейской обороны и политической координации"32. И все
же первые роли в военно-политической интеграции были
отведены Франции и ФРГ. Недаром, как отмечала „Франкфуртер
альгемайне", „в ведомстве федерального канцлера в качестве
решающего средства, способного содействовать сотрудниче-
ству в Европе, рассматривают не Западноевропейский союз,
а непосредственные контакты между Колем и французским
президентом Миттераном"33. И все же думается, если эти
контакты и важны, то они представляют собой каркас
западноевропейского военно-политического сотрудничества, а ЗЕС
является тем средством или инструментом, с помощью
которого это сотрудничество осуществляется в рамках Западной
Европы на многосторонней основе.
12 июня 1984 г. в Париже в обстановке секретности
состоялась однодневная сессия совета ЗЕС на уровне министров
иностранных дел, на которой было принято решение о том, чтобы
„вдохнуть жизнь" в организацию, об оживлении деятельности
ее руководящих органов, окончательном снятии с ФРГ
ограничений на производство обычных видов вооружений. Через
несколько дней — 18—21 июня в Париже состоялась сессия
ассамблеи ЗЕС, прошедшая под знаком превращения союза в
„европейскую опору НАТО". Выступивший на ассамблее министр
иностранных дел ФРГ Г.-Д. Геншер в качестве председателя
совета министров ЗЕС, подчеркнул, что ассамблея ЗЕС
является единственным парламентским органом в рамках
Европы, который рассматривает вопросы политики безопасности.
„Сегодня нужно, — сказал он, — использовать ЗЕС таким
образом, который отвечает требованиям времени. Почему именно
ЗЕС?.. Потому что ЗЕС является единственной европейской
организацией, которая на основе договорного урегулирования
отвечает за оборону и безопасность"34.
Попытки ФРГ навязать органам Европейского сообщества
обсуждение проблем обеспечения безопасности не увенчались
успехом. Главы государств и правительств десяти стран —
членов ЕС подчеркнули 19 июня 1983 г. в „Торжественной
декларации о Европейском союзе", что в рамках европейского
политического сотрудничества будут рассматриваться только
„политические и экономические аспекты безопасности". Вопросы
141

же оборонной политики оказались за рамками договоренностей
западноевропейских стран. Поэтому лидеры ФРГ предприняли
массированную пропагандистскую атаку, с тем чтобы превратить
ЗЕС в военно-политический координационный центр. Недаром
канцлер ФРГ Г. Коль утверждал, что в лице
Западноевропейского союза существует организация, „которую мы хотим
использовать для расширения... сотрудничества в области
политики безопасности, без необходимости заключения нового
договора и ратификации"35.
„Европа и Америка составляют две опоры атлантического
моста, они дополняют друг друга и нуждаются друг в друге", -
заявил с трибуны ассамблеи ЗЕС Г.-Д. Геншер. „Поэтому
исключительно важно, — указывал он, — чтобы обе опоры были
крепкими и устойчивыми. По обе стороны Атлантики были слышны
жалобы по поводу дисбаланса сил в союзе. Не США слишком
сильны в союзе, а слишком слабы европейцы. Следует укрепить
европейскую опору НАТО. Это означает прежде всего сведение
воедино сотрудничества европейцев в области политики
безопасности. Если это нам удастся, мы достигнем большего веса
в Североатлантическом союзе и получим большее признание
за рамками союза"36. Геншер потребовал шире использовать
ЗЕС в наращивании вооружений НАТО. Он предложил
провести „анализ угрозы" со стороны Советского Союза. Собрание
парламентариев ЗЕС рекомендовало приступить к „созданию
эффективной опоры", что, как отмечалось, предусматривает
и участие Западной Европы в СОИ в форме „более активного
вклада западноевропейской промышленности в программы
по созданию военных спутников".
27 июня 1984 г. в Лондоне совет Западноевропейского
союза по просьбе ФРГ при активном посредничестве Франции
снял последние ограничения на производство Бонном
наступательных вооружений. ФРГ удалось добиться также отмены ряда
предусмотренных парижскими соглашениями контрольных мер,
считавшихся в ФРГ „унизительными". Отказ от этих систем
оружия, который в 1954 году торжественно провозгласило в
рамках ЗЕС правительство Аденауэра, в Бонне расценивался
как „дискриминация". Отныне ФРГ было разрешено
разрабатывать и выпускать все виды обычных вооружений, включая
ракеты и бомбардировочную авиацию дальнего действия. Таким
образом, ФРГ получила возможность создавать и развертывать
собственные наступательные вооружения большой дальности,
способные угрожать не только соседним, но и отдаленным от
ФРГ государствам.
В Памятной записке советской стороны, которая была
142

передана западногерманскому правительству 10 июля 1984 г.,
отмечалось, что указанные действия правительства ФРГ
находятся в прямом противоречии с международными
соглашениями, с декларируемой западногерманской стороной
приверженностью делу разрядки, развития доверия и добрососедского
сотрудничества. „Советская сторона, — подчеркивалось в
Памятной записке, — ожидает, что федеральное правительство со всей
серьезностью отнесется к данному обращению и тщательно
взвесит те негативные последствия, которые неизбежно возникли
бы в случае, если бы ФРГ действительно встала на путь создания
собственных наступательных вооружений большой дальности.
В соответствии с духом и буквой Потсдамского соглашения,
Московского договора, хельсинкского Заключительного акта
долг правительства ФРГ — способствовать не обострению, а
уменьшению военного противостояния в Европе, не гонке
вооружений, а разоружению, не подрыву безопасности, а
стабильности и развитию мирных отношений между всеми
европейскими государствами"37.
1984 год прошел под знаком празднования 30-летия
образования ЗЕС. 26—27 октября по этому поводу в Риме состоялось
внеочередное совместное заседание министров обороны и
иностранных дел стран — членов союза, на котором были приняты
два важных документа: Римская декларация и документ об
„институциональной реформе ЗЕС"38.
В области организационной реформы произошли
следующие изменения: совет министров ЗЕС, куда теперь входят
министры обороны и иностранных дел, должен собираться
дважды в год накануне основных встреч совета НАТО. Это
должно помочь членам ЗЕС выработать единую политику в
отношениях Восток—Запад, а также в области контроля над
вооружениями. Была произведена коренная реорганизация
Агентства по контролю над вооружениями и Постоянного
комитета по вооружениям, причем последний должен отныне вносить
„активный вклад в западноевропейское сотрудничество".
Римская декларация представляет собой документ о
намерениях государств — участников ЗЕС, где определены задачи
союза как инструмента координации деятельности в области
политики безопасности. Указав на необходимость „содействия
единству и поступательной интеграции Европы", министры
определили в принятом документе основные сферы координации
совместных действий.
Прежде всего это касалось вклада Западной Европы в
укрепление НАТО. Здесь необходимо отметить, что военный
потенциал западноевропейских стран чрезвычайно высок: им
143

принадлежат 91% всех сухопутных и 86% военно-воздушных
сил в Западной Европе. Если не брать в расчет Францию, не
являющуюся членом военной организации НАТО, то
„европейский вклад" в Североатлантический союз составляет 80%
боевых танков и 90% танковых дивизий, большая часть которых
принадлежит ФРГ. 66% боевых кораблей НАТО (без подводных
лодок) также принадлежат западноевропейским странам.
Западноевропейские союзники США располагают в мирное время
3 млн. солдат, в результате же мобилизации могут быстро
увеличить это число до 6 млн.39
В документе обращалось внимание на растущее значение
координации в вопросах обороны, которые включают в себя
разработку совместных стратегических и
оперативно-тактических концепций ведения боевых действий и
совершенствование взаимодействия воинских соединений. В интервью
еженедельнику „Дойчланд магазин" Г. Коль отметил, что только
в 1983 году более 4200 солдат сухопутных сил бундесвера
прошли обучение в других западноевропейских странах, в то
время как сам бундесвер принял более 2200 солдат из стран -
партнеров ФРГ по военному сотрудничеству. И это не считая
многочисленных маневров на дву- и многостороннем уровнях .
Далее в Римской декларации была подчеркнута важность
рассмотрения союзом воздействия отношений Восток—Запад
на безопасность Западной Европы. В этой связи в документе
министры стран — членов ЗЕС призвали к принятию мер по
„усилению сдерживания путем устрашения и обороны".
В качестве одной из функций ЗЕС была определена
координация действий в сфере контроля над вооружениями и
разоружения. Этот пункт говорит о возросших возможностях
западноевропейских стран, в том числе и неядерных держав, какой,
например, является ФРГ, активно влиять на диалог между СССР и
США в области снижения уровня военного противостояния.
В декларации было подчеркнуто значение
западноевропейского сотрудничества в области производства вооружений,
которому ЗЕС мог бы „придать важный политический импульс".
Снятие последних ограничений с ФРГ на производство обычных
вооружений* помогает западногерманским военным
концернам фактически поставить под свой контроль европейский
рынок вооружений и в определенной мере составить конкурен-
* Для ФРГ продолжает сохраняться запрет на разработку,
производство или приобретение ядерного, химического и биологического
оружия.
144

цию американцам, если учесть, что ФРГ экспортирует оружие
более чем в 70 стран мира и имеет теперь возможность увеличить
в течение нескольких лет военное производство в 10 раз.
Наконец, Римская декларация предусматривала также для
Западноевропейского союза возможность „контролировать
кризисы за пределами Европы".
С оживлением деятельности ЗЕС отдельные политические
деятели в западноевропейских странах связывали опасения,
что этот процесс ведет к отколу США от Западной Европы в
вопросах обеспечения безопасности. С этим, однако, трудно
согласиться, поскольку уже в статье IV договора о ЗЕС
говорится о тесном взаимодействии союза с натовскими органами,
где доминирующие позиции занимают США. И хотя участие в
ЗЕС и ЕС предоставляет государствам-членам, в том числе
ФРГ, некоторую свободу маневра по отношению к США,
определяющим фактором на обозримую перспективу остается
так называемый „атлантизм", зафиксированный в
двусторонних соглашениях между большинством западноевропейских
государств и США и в рамках организации
Североатлантического договора.
Не в пример ЕПС, не имеющему возможности решать в
комплексе все вопросы политики безопасности,
Западноевропейский союз может стать такой организацией, которая
способствовала бы интеграции процессов в этой области.
Пока ЗЕС не проявил себя как сила, способная влиять на
международную обстановку. В апреле 1985 года органы ЗЕС не
смогли выработать общую позицию в отношении американской
программы „звездных войн". Только в конце года в Париже
парламентарии стран — членов ЗЕС на своей очередной сессии
поддержали, да и то не единодушно, СОИ.
В 1986 году в Лондоне постоянный совет рассмотрел
советские мирные инициативы, касающиеся ограничения и
сокращения вооружений. В работе совета приняли участие
представители министерств обороны и иностранных дел. Под
председательством генерального секретаря ЗЕС была создана группа
экспертов для изучения стратегических и политических
последствий, которые может иметь СОИ для безопасности Европы.
Несмотря на то что в октябре 1987 года совет ЗЕС принял
документ под названием „Платформа принципов европейской
безопасности", который, по замыслам его авторов, должен
заложить базу для более тесного военного сотрудничества между
странами „семерки", те ожидания, которые возлагались на союз,
не оправдались. ЗЕС пока еще не имеет такого влияния, да и не
проявляет той активности, какая требуется для института запад-
145

ноевропейской военно-политической интеграции. Более того,
расширение союза за счет вступления в него Испании и
Португалии, вопрос о котором был фактически решен на заседании
совета министров ЗЕС весной 1988 года, по всей видимости,
затормозит интеграционные процессы, так как усложнится процесс
согласования и принятия решений.
Если стремление к военно-политическому объединению
Европы продолжает определять курс ФРГ по отношению к
своим континентальным партнерам, то инструментом для
достижения этой цели служит Западноевропейский союз.
С усилением регионального акцента в западногерманской
„политике безопасности" возрастает и роль таких союзников
ФРГ в Западной Европе, как Франция и Великобритания,
которые, как показывает развернувшаяся на Западе в последнее
время дискуссия, имеют возможность компенсировать
потенциал Соединенных Штатов Америки РСД и РМД, подлежащий
ликвидации.
Широк диапазон сотрудничества ФРГ с Великобританией:
от двусторонних торгово-экономических и культурных
отношений до согласования важнейших шагов в области внешней
и военной политики. Обе страны объединяют их одинаково
тесные связи с США и близость неоконсервативных установок
правящих буржуазных партий (тори — в Великобритании и ХДС/
ХСС-- в ФРГ).
Расширяется экономическое проникновение в
Великобританию. Приток капиталовложений ускорился после того, как
Великобритания вступила в 1973 году в ЕЭС, и с 1982 года
отмечается его резкое увеличение. Если в 1980 году общие
западногерманские капиталовложения в Великобритании
составили 2,6 млрд. марок, то в 1985 году - 8,725 млрд. В настоящее
время сотни компаний ФРГ экспортируют свои товары на
Британские острова, а 750 из них открыли здесь свои торговые
или производственные филиалы. Объем экспортируемых
западногерманских товаров увеличился за последние 10 лет
более чем в 4 раза и составил в 1985 году 45,9 млрд. марок,
или 8,6% всего экспорта41. Главные предметы экспорта — это
автомобили, станки и электрооборудование, оптические
приборы, канцелярская техника, синтетические материалы и
химикалии.
Возросла и роль ФРГ в английском внешнеторговом
обороте. Федеративная республика стала вторым по величине
зарубежным рынком Великобритании после США, на котором
реализуется 12% всего английского экспорта. Прямые же
капиталовложения Великобритании в ФРГ составили на конец
146

1985 года 3,196 млрд. ф. ст., за 10 лет они увеличились более
чем вдвое42.
Существует практика регулярных обменов парламентскими
делегациями. Действующее в ФРГ „германо-английское
общество" в течение более 30 лет ежегодно проводит так
называемые „кёнигсвинтерские конференции", в которых участвуют
политики, дипломаты, представители деловых кругов, ведущие
журналисты. Направляя на эти встречи, как правило, высоких
правительственных чиновников, Бонн активно использует
этот дополнительный канал обмена мнениями с английским
руководством.
С обеих сторон придается большое значение развитию
контактов по общественной линии. Поддерживаются партнерские
связи между более чем 300 городами и общинами обеих стран.
Происходят регулярные обмены молодежными делегациями.
Ежегодно проводятся англо-западногерманские семинары по
обсуждению актуальных проблем двусторонних и
международных отношений.
В правительственном заявлении канцлера ФРГ Г. Коля
(1987 г.) говорилось: „Великобритания стала важной силой
в европейском процессе объединения. Она вносит вклад в
безопасность Запада и нашей страны, от которого нельзя
отказаться. Мы высоко ценим это сотрудничество и намерены
продолжать его расширение"43.
Военно-политическая проблематика постоянно присутствует
в повестке дня переговоров глав государств,
военно-стратегические вопросы обсуждаются в ходе контактов министров
обороны и представителей военно-промышленного комплекса
обеих стран.
ФРГ и Великобритания регулярно проводят совместные
военные маневры. Обе стороны придают большое значение
Британской рейнской армии (БРА), рассматривая ее
присутствие в ФРГ как „весомый вклад Англии в оборону на
центральноевропейском ТВД". Основу БРА составляет армейский
корпус, расположенный в землях Северный Рейн-Вестфалия и
Нижняя Саксония. Численность его сухопутных сил — 55 тыс.,
а ВВС — около 11 тыс. В случае военных действий БРА
полностью перейдет под командование НАТО, а ее численность
будет удвоена. В декабре 1983 года между ФРГ и Англией было
заключено соглашение о сотрудничестве в вопросах,
возникающих при переброске в ФРГ дополнительных английских
контингентов в случае „кризисной ситуации" (по образцу договора
США-ФРГ 1982 г.).
Многочисленные концерны, министерства и ведомства обеих
147

стран задействованы в реализации совместных
военно-технических программ, таких как многоцелевой самолет „Торнадо",
современные артиллерийские системы, создание ряда новейших
ракетных систем различного назначения.
Бонн — Париж: партнерство
или соперничество?
Курс ФРГ на развитие тесного военно-экономического,
политического и культурного партнерства с Францией был
и остается стержнем ее западноевропейской стратегии. Эта
долгосрочная линия, начало которой было положено
подписанием Елисейского договора в 1963 году, неуклонно
проводится в жизнь Федеративной республикой независимо от того,
какое правительство находится у власти. Меняются только
акценты. Во Франции колебания правительственной политики
более ощутимы. Наращивание сотрудничества с Францией
служит усилению влияния западногерманского империализма
на международной арене, и прежде всего в рамках
западноевропейского центра силы.
Нынешнее правительство ФРГ постоянно подчеркивает
важность Елисейского договора как основы „примирения"
и „сближения" политики обеих стран. Это не случайно. Именно
в этом договоре стороны пришли к соглашению совместно
планировать и финансировать военные проекты, а также прилагать
усилия для сближения точек зрения в области
внешнеполитической стратегии и тактики с целью выработки
обоюдоприемлемых концепций. И если на протяжении почти 20 лет
(за исключением отдельных совместных военных программ)
сотрудничество между Бонном и Парижем в
военно-политической сфере оставалось преимущественно на уровне
словесных заявлений, то 80-е годы коренным образом изменили
ситуацию.
Во второй половине 70-х годов франко-западногерманское
сотрудничество, по мысли социал-демократических лидеров,
возглавлявших правительство ФРГ, призвано было создать
определенный противовес конфронтационному диктаторскому
курсу США в международных делах, в том числе по отношению
к своим западноевропейским партнерам. За полгода до своей
отставки канцлер Г. Шмидт во время переговоров с
президентом Франции Ф. Миттераном поднял вопрос о наполнении
конкретным содержанием положений Елисейского договора по раз-
148

работке совместной военно-политической стратегии. Во время
своего визита во Францию в феврале 1982 года он выразил
мнение, что только совместно с Парижем Бонн может защитить
себя от растущего давления американцев в экономике, в области
вооружений и политики разрядки. По его словам, „новая
конфронтация между Востоком и Западом — это самое последнее,
что мы можем себе позволить"44.
Идеи Шмидта по усилению антиамериканской
направленности франко-западногерманского сотрудничества не были
воплощены и не только потому, что он покинул политическую
сцену, а в первую очередь потому, что во второй половине 70-х
годов во внешней политике Французской республики начала
происходить смена акцентов, которые со всей четкостью
проявились после прихода к власти социалистов. Правительство
Миттерана, продолжая наращивать военный потенциал страны,
развернуло новые ракетно-ядерные программы, приступило
к созданию „сил быстрых действий", и, хотя французские
лидеры продолжали заявлять, что о возвращении Франции
в военную организацию НАТО не может быть и речи, на деле
участие страны в военно-политических мероприятиях блока
заметно активизировалось. Высшие органы НАТО совещались
летом 1983 года в Париже. Французское правительство во
главе с Ф. Миттераном поддержало размещение в Западной
Европе американских ракет средней дальности.
Военно-техническое и военно-политическое сотрудничество
западноевропейских стран не рассматривается больше как конкуренция или
даже эрзац НАТО. Наоборот, в соответствии с давними
требованиями Вашингтона согласование шагов в области
политики безопасности французские лидеры понимают как
укрепление европейского крыла Североатлантического союза.
Недаром западногерманские буржуазные обозреватели не без
удовлетворения констатировали, что „сегодня ориентация
Парижа более атлантическая, чем за всю историю Пятой
республики"45 .
Положение Франции, пограничной с ФРГ, ее
военно-экономический и научно-технический потенциал, историческая роль
как государства — победителя во второй мировой войне (до сих
пор на западногерманской территории присутствуют
французские воинские контингенты) и ядерной державы, а также
лидирующие позиции в процессе интеграции в Западной Европе —
все это делает Францию незаменимым партнером для
Федеративной республики среди западноевропейских государств в
важнейших областях экономики и внешней политики. 15%
французской внешней торговли приходится на западногерманского
149

соседа, в то время как во внешнеторговом обороте
Федеративной республики торговля с Францией занимает чуть более 12%.
По объему и интенсивности товарообмена оба государства
стоят на третьем месте в капиталистическом мире после США
и Канады, США и Японии. Западногерманские
капиталовложения во Франции составили к началу 80-х годов 6,8 млрд. ма-
рок 46.
Что же касается Парижа, то „начиная с 1981 года
дискуссия во Франции по вопросам политики безопасности отчетливо
показала, — пишет западногерманский политический деятель,
председатель подкомитета „безопасность и разоружение" в
Европарламенте Х.-Г. Пёттеринг, — что по крайней мере в кругах
влиятельных экспертов всех политических партий (за
исключением коммунистов) все больше склоняются к
мысли, что в будущем в области поддержания своей внешней
безопасности, опираясь на нынешнюю стратегию, Франция в
одиночку уже не сможет противостоять военным и финансовым
проблемам"47. Поэтому он считает, что мощный
западногерманский экономический потенциал может помочь Франции
решить многие насущные вопросы, в противном случае без
союза с ФРГ позиции Франции в Европе были бы значительно
ослаблены.
Столкнувшись в начале 80-х годов с серьезными
экономическими трудностями, Франция, так же как и ФРГ, встала перед
необходимостью решения таких задач в своей экономике, как
сокращение безработицы и обеспечение занятости,
выравнивание торгового баланса и развитие наукоемких отраслей
промышленности. Кроме того, наблюдалось сближение
идеологических установок французских правящих кругов и
западногерманских христианских демократов. Именно эти
обстоятельства оказали большое влияние на определение
внешнеполитического курса обеих стран. Таким образом, в основе
расширения франко-западногерманского сотрудничества,
которое заметно активизировалось с приходом к власти в ФРГ
правительства христианско-либеральной коалиции, лежат
объективные причины.
До смены власти в Бонне Франция и ФРГ уже имели опыт
совместной разработки военных проектов, таких как военно-
транспортный самолет „Трансаль", противотанковые ракеты
„Милан" и „Хот", противовоздушные ракетные системы
„Роланд" и реактивный истребитель „Альфа-Джет". Вот уже около
30 лет в эльзасском городе Сен-Луи работает
франко-западногерманский институт военной техники, занимающийся
изучением лазерных лучей и взрывной техники.
150

В новых условиях сотрудничество между Бонном и
Парижем в военной области не только расширилось, но и углубилось.
В ходе первых официальных консультаций между обеими
странами 21-22 октября 1982 г. в Бонне Ф. Миттеран и Г. Коль
договорились о проведении дважды в год совещаний министров
обороны и иностранных дел для обсуждения различных военно-
политических проблем, а также о создании комиссии по
вопросам обороны и безопасности, в которую вошла и группа по
ядерным проблемам. Комиссия играет роль рабочего органа, в
задачу которого входит подготовка совещаний министров
обороны и иностранных дел, а также контроль за исполнением
решений, принимаемых на правительственном и министерском
уровнях. Под эгидой комиссии созданы три специализированные
рабочие группы: по политическим и стратегическим вопросам,
по военному сотрудничеству (т. е. согласование оперативного
планирования и военного строительства) и по сотрудничеству
в области производства вооружений. Структура нового
механизма свидетельствует о том, что руководители Франции и ФРГ
были намерены придерживаться комплексного подхода к
рассмотрению во взаимосвязи вопросов стратегического
планирования, доктринальных установок и реализации
военно-промышленных проектов. Подключение к этому же механизму группы
по ядерным проблемам предоставило ФРГ возможность
обсуждать с Францией оперативные вопросы, связанные с
использованием французских ядерных сил.
В декабре 1983 года впервые после второй мировой войны
западногерманские танки пересекли французскую границу и
совместно с французскими сухопутными войсками приняли
участие в военных маневрах на территории Эльзаса. В феврале
1984 года в Бонне состоялось совместное совещание членов
комиссии по делам обороны и вооруженных сил Национального
собрания Франции и их коллег из бундестага ФРГ.
Новым шагом в деле углубления военного сотрудничества
между обеими странами стала очередная
франко-западногерманская встреча на высшем уровне в мае 1984 года в загородном
дворце Рамбуйе, под Парижем. Было подписано соглашение
о начале совместного производства нового противотанкового
вертолета второго поколения. Соглашение предусматривает
разработку и производство 427 вертолетов, 212 из которых
предназначены для бундесвера. Они будут поставляться
западногерманской армии в 90-е годы. Общая стоимость проекта
с западногерманской стороны, по предварительным подсчетам,
составит 3,4 млрд. марок48. Генеральными подрядчиками
выступают баварский концерн „Мессершмитт—Бёльков—Блом" и
151

французская фирма „СНИАС"*. На встрече в Рамбуйе была
также достигнута договоренность о создании двусторонней
группы для разработки и осуществления запусков военных
искусственных спутников Земли. В общей сложности
представители министерств обороны двух стран обсудили
возможность разработки свыше 50 совместных проектов по
производству вооружений, в том числе созданию нового боевого
самолета.
Вместе с тем развитие франко-западногерманского
военно-политического сотрудничества в 80-е годы проходило не так
гладко, как это может показаться. В 1984—1985 годах именно
в этой важнейшей сфере двусторонних отношений, а также в
области совместного производства вооружений в оси Париж-
Бонн появились признаки некоторой напряженности. Общий
фактор, лежащий в основе разногласий, подчеркивала „Фай-
нэншл таймс", — „это растущее стремление промышленности
ФРГ наконец-то избавиться от травм второй мировой войны
и создать военную и аэрокосмическую промышленность,
которая меньше зависела бы от Франции и в большей степени
соответствовала бы общей экономической мощи страны"49.
В наиболее острой форме франко-западногерманские
разногласия проявились в области исследования и использования
космического пространства. В январе 1985 года Федеративная
республика дала понять, что в вопросе освоения космоса она
больше доверяет США, чем планам „независимой космической
Европы", которые вынашивает Париж. Отказавшись от участия
в реализации французского проекта спутника военной
разведки, западногерманское руководство постаралось смягчить
этот отказ, предложив французам создать совместную комиссию
по космическому планированию. Напомним, что именно в это
время в ФРГ начал активно дискутироваться вопрос об участии
страны в американской программе СОИ. При этом
осуществление под эгидой Франции разработки в рамках
Европейского космического агентства (ЕКА) космического корабля
многоразового использования „Гермес" с ракетой-носителем
„Ариан-5" невозможно без финансового участия ФРГ, которое
лишь немногим уступает французскому. Поддержка американ-
* Несовместимость проектов, представленных обеими странами,
затянула до 1987 года согласование этой программы. Только на 50-й
франко-западногерманской встрече в верхах в Карлсруэ были
окончательно оговорены условия создания франко-западногерманского боевого
вертолета, что представляет самый крупный проект двустороннего
сотрудничества в создании вооружений за последние 15 лет. Вооруженные
силы обеих стран будут оснащаться этой машиной начиная с 1997 года.
152

ских космических планов со стороны Бонна вызвала
болезненную реакцию в Париже, поскольку это ставило под угрозу
проект „Гермес" и вызывало опасения, что при определенных
условиях ФРГ, участвуя вместе с США в разработке
соответствующих программ и их реализации (программа СОИ), может
получить военно-стратегические преимущества перед другими
западноевропейскими государствами.
В 1985 году Бонн и Париж не смогли выработать единой
позиции по таким важнейшим вопросам двусторонних
отношений, как космические исследования, „Эврика", строительство
совместного западноевропейского самолета нового поколения
(в его разработке должны были принять участие также
Великобритания, Италия и Испания). С определенными трудностями
столкнулось и осуществление проекта
франко-западногерманского противотанкового вертолета, поскольку стороны
предложили на этом этапе несовместимые проекты. Новыми
элементами стало лишь решение об установлении специального
телефонного канала связи между Парижем и Бонном, который будет
использоваться для срочных консультаций в „критических
ситуациях", о создании совместного воинского соединения из
вольнонаемных лиц для ведения боевых действий в странах
„третьего мира", а также договоренность об учреждении
двусторонней рабочей группы по борьбе с терроризмом.
Позитивное развитие событий на международной арене,
прежде всего начавшийся диалог между СССР и США по
вопросам ядерного разоружения, включающим в себя ликвидацию
двух классов ядерных ракет в Европе, стало тем катализатором,
который активизировал консультации между Парижем и
Бонном, а также стимулировал принятие ими конкретных шагов
в военно-политической сфере. Во-первых, продолжилось
сближение военно-стратегических доктрин, согласно которым
Франции и ФРГ отводится первостепенная роль в натовской
концепции „обороны на передовых рубежах". Следствием усиления
„атлантических" тенденций во французском руководстве
стало расширение участия Франции в военных мероприятиях, в
частности маневрах Североатлантического блока, несмотря на
то что она не является членом его военной организации. В
1987 году по сравнению с 1986 годом существенно увеличилось
также участие Франции в учениях сухопутных войск на
территории ФРГ, в том числе в сентябре в Баварии прошли самые
крупные за весь послевоенный период
франко-западногерманские маневры под кодовым названием „Кеккер шпац", в
которых было задействовано 55 тыс. солдат и офицеров 2-го
армейского корпуса бундесвера и 20 тыс. военнослужащих француз-
153

ских „сил быстрых действий". Кроме того, Франция приняла
участие в маневрах северной группы НАТО на территории ФРГ.
В ходе очередной встречи в верхах, которая состоялась
28 февраля 1986 г. в Париже, было подписано совместное
заявление, определившее основные направления военного и
политического сотрудничества на ближайшие годы50. Характерно,
что военное сотрудничество в этом документе стоит на первом
месте. Ф. Миттеран и Г. Коль дали указание осуществлять
„расширенное оперативное сотрудничество" между вооруженными
силами, включая продолжение разработок по более
оптимальному применению французских воинских контингентов на
западногерманской территории, особенно „сил быстрых
действий". Причем конкретизация сроков и масштабов
соответствующих совместных маневров предусматривалась уже в
1987 году. Руководители обеих стран договорились о
совместном обучении офицерского состава начиная с 1986 —1987 годов,
попеременно во Франции и в ФРГ. Особое значение имеет их
договоренность о проведении экстренных консультаций между
двумя странами в кризисных ситуациях в случае намерения
применить ,,достратегическое оружие".
В сфере внешней политики совместное заявление
предусматривает тесную координацию деятельности путем проведения
раз в три месяца совещаний министров иностранных дел и
ежемесячных встреч руководителей политических, экономических
отделов и отделов культуры ведомств иностранных дел. Франция
и ФРГ зафиксировали в документе необходимость более
активного сотрудничества между дипломатическими миссиями в
третьих странах: важнейшие проблемы мировой политики
должны обсуждаться французскими и западногерманскими
дипломатами как минимум раз в квартал; сотрудники
дипломатических представительств обеих стран должны
разрабатывать совместные мероприятия и программы, а также обеспечить
взаимную помощь в решении консульских вопросов, в обмене
текущей информацией, в переводе и других делах. Кроме того,
Ф. Миттеран и Г. Коль признали необходимым производить
регулярный обмен персоналом министерств иностранных дел
на уровне штабов планирования и отделов, занимающихся
вопросами европейской безопасности, права и культуры.
Итоги франко-западногерманской встречи в верхах
повлияли на развитие отношений и в других областях. 28
октября 1986 г. во Франкфурте-на-Майне было принято совместное
заявление о культурном сотрудничестве, а до этого
произошла либерализация пограничного контроля между обеими
странами. С 1982 по 1986 год было заключено совместных
154

проектов (без учета военно-технических программ) на сумму в
4 млрд. марок.
После парламентских выборов в ФРГ в 1987 году
канцлер Г. Коль указал в своем правительственном заявлении на
исключительную интенсивность франко-западногерманского
сотрудничества, которое включает в себя „весьма развитую
совместную концепцию европейской безопасности, общее
представление о будущем Европы" и весь комплекс политической,
экономической, технологической и культурной деятельности,
подчеркнув при этом, что „ныне между Францией и Федеративной
Республикой Германии существует такое единство воззрений
и интересов, которое должно позволить сделать первые шаги
и к оперативной единой внешней политике"51. Это заявление
отражает целый ряд тенденций во внешней политике обеих
стран. Вместе с тем оно стало прологом для определенных
конкретных шагов навстречу друг другу, которые в совокупности
объясняют общее и особенное в подходе Франции и ФРГ к
решению проблем европейской безопасности.
Как французские, так и западногерманские лидеры со
времен Аденауэра заявляют, что франко-западногерманское
сотрудничество главной своей целью ставит создание дееспособной
и единой Европы". Вместе с тем это сотрудничество, по их
мысли, должно составлять центральное звено западноевропейских
интеграционных процессов, которые, как показывает практика
последних лет, с трудом воплощаются на многостороннем
уровне в рамках ЕЭС и менее болезненно протекают на
двусторонней основе. Поскольку центр тяжести решения спорных
экономических вопросов между ФРГ и Францией приходится
преимущественно на „Общий рынок", то стержневым
направлением в области двусторонних отношений остается
военно-политическая область (исходя из общности классовых интересов),
или, иными словами, политика в области обеспечения
безопасности. „Германия (Западная. — Н. П.) и Франция, — говорил
канцлер ФРГ Г. Коль на обеде по случаю 42-й
франко-западногерманской встречи в верхах, — могут обеспечить свою
безопасность только совместно. Поэтому мы придаем большое
значение сотрудничеству в области политики безопасности,
которое приняло конкретные формы с октября 1982 года.
Федеральное правительство в меру своих сил будет содействовать
расширению этого сотрудничества в интересах мира и безопасности
в Европе"52.
В условиях обострения международной обстановки, когда
на Западе в оправдание гонки вооружений активно
муссировался миф о „советской военной угрозе", общеклассовые бур-
155

жуазные интересы начали превалировать над
узконациональными, а идеологические установки ставились во главу угла
внешнеполитического курса западных стран. Именно с этой
точки зрения следовало оценивать заявление Г. Коля, сделанное
в Париже по случаю 20-летия подписания Елисейского договора,
о том, что ни Франция, ни ФРГ не могут „позволить себе спор
различных школ теоретической мысли в Европе", поскольку-де
это повредит „европейскому единению"53. Действительно,
идеологические противоречия уступили место в середине 80-х
годов идеологическому сотрудничеству, охватившему широкий
круг вопросов, которые наряду с конкретными программами
в области военно-технической кооперации получили ярко
выраженный проатлантический акцент и высветили, несмотря на
определенные различия стратегических целей, реакционную
направленность франко-западногерманского альянса.
В июне 1987 года, выступая на пресс-конференции в Бонне,
Г. Коль высказался за создание совместного
франко-западногерманского воинского подразделения на уровне бригады,
которая стала бы символом сотрудничества между обеими
странами. Французский министр обороны А. Жиро
охарактеризовал инициативу канцлера ФРГ как „очень важный первый
шаг" на пути нового подхода к вопросам обороны и
проведению „общей европейской политики", а президент Ф. Миттеран
назвал этот проект „прообразом" совместной европейской
обороны, которая была отвергнута французским Национальным
собранием еще в 1954 году, поскольку оно усмотрело в ней
угрозу национальным интересам страны.
Предложение об интеграции французских и
западногерманских вооруженных сил не ново. Еще в июне 1984 года Г. Шмидт
при поддержке бывшего французского президента Валери
Жискар д'Эстена предложил создать совместные неядерные
вооруженные силы численностью до 30 дивизий. Позднее Шмидт
предложил не только полностью интегрировать неядерные
силы обеих стран, включая страны Бенилюкса, но и создать
совместный франко-западногерманский военный бюджет,
причем ФРГ выделяла бы большую долю средств на обычные
вооруженные силы, с тем чтобы Франция могла больше средств
тратить на совершенствование ядерных сил, предназначенных для
обороны всех западноевропейских стран.
В ноябре 1987 года в Карлсруэ была достигнута
принципиальная договоренность о создании совместной бригады,
которая будет насчитывать 4200 человек, дислоцироваться в
г.Бёблингене под Штутгартом и находиться первое время под
французским командованием. Кроме того, по случаю 25-й
156

годовщины Елисейского договора руководители обеих стран
учредили в январе 1988 года совместный совет обороны и
безопасности и франко-западногерманский экономический и
финансовый совет.
В июле 1987 года два бывших французских министра
обороны — Ш. Эрню и П. Месмер выступили в печати с предложением
о размещении на территории ФРГ французского нейтронного
оружия, которое, по их мысли, должно находиться под
совместным контролем Парижа и Бонна. Социал-демократическая
партия Германии высказала свое отрицательное отношение к
размещению французского нейтронного оружия в ФРГ, подчеркнув,
что эта инициатива не отвечает задаче сокращения и
ликвидации ядерного оружия. Об опасности последствий такого шага
заявила и фракция „зеленых" в бундстаге. Примечательно,
что даже такой видный деятель ХСС, как А. Биле, председатель
комиссии бундестага по вопросам обороны, публично
отмежевался от этих планов, заявив в интервью нижнесаксонской
частной радиостанции „Радио эф-эф-эн", что „нейтронное
оружие — не тема для обсуждения".
С подписанием советско-американского Договора по
РСМД для ФРГ безусловно возросла роль ее союзников в
Западной Европе, которые, как показывает развернувшаяся
в последнее время на Западе дискуссия, имеют возможность
сбалансировать ядерный потенциал Соединенных Штатов
Америки, подлежащий ликвидации. Заместитель фракции ХДС/ХСС в
бундестаге А. Дреггер открыто призвал Францию занять место
американцев и прикрыть — по возможности совместно с
Великобританией - своим „ядерным зонтиком" Федеративную
республику. Франция и ФРГ, сказал он, образуют „в
географическом плане единое целое". Исходя из этого, по мнению его
фракции, „должны быть сделаны необходимые выводы для принятия
решений как в обычной, так и в ядерной областях"54.
В связи с ликвидацией в Европе американского ядерного
потенциала средней и меньшей дальности французские
эксперты предлагают либо разместить ядерные тактические сипы
Франции на территории ФРГ, либо усилить там ее неядерное
присутствие, либо выдвинуть французские войска,
размещенные на территории ФРГ, к границам с ГДР и увеличить дальность
тактических вооружений Франции, либо официально прикрыть
ФРГ французским „ядерным щитом". Причины возрастания во
Франции интереса к расширению рамок сотрудничества с ФРГ
с включением в него ядерного оружия связаны прежде всего
со стремлением правящих кругов использовать растущий
ядерный потенциал страны для принятия дополнительных обяза-
157

тельств в деле „обороны Европы". А это, в свою очередь,
позволяет Франции улучшить свои позиции в „силовой игре"
крупнейших империалистических центров и претендовать на
качественно более высокую роль в военно-политических структурах
Западной Европы. Федеративная Республика Германии же не
прочь приобщиться к французскому ядерному потенциалу
(прежде всего в вопросах принятия стратегических решений),
что чревато для Парижа скатыванием на вторые роли во франко-
западногерманском альянсе, ибо в конечном итоге все решает
экономика. А опыт последних лет показывает, что
западногерманские монополии превосходят по своей экономической
мощи французские. „Франция поступила бы правильно, -
подчеркивалось во французском журнале „Монд дипломатик", —
если бы никогда не переоценивала своего конкретного значения
для Западной Германии. Все эти бесконечные речи о „франко-
(западно) германском примирении" — прекрасная вещь, но
преувеличивать их значение бесполезно, а то и опасно. Суровая
реальность национальных интересов всегда берет верх над
красноречивыми заявлениями о дружбе"55.
Попытки сколотить военно-политический альянс между
Францией и ФРГ не только реакционны, но и будут иметь
негативные последствия для общеевропейского процесса. На фоне
ведущегося диалога между СССР и США о конкретных шагах
в деле освобождения Европы от ядерного оружия они не
только являют собой образец старого политического мышления,
основу которого составляет стратегия „сдерживания", но и
могут серьезно затормозить развитие отношений между
Востоком и Западом. „Германо-французская военная ось, —
подчеркнула сопредседатель Федерального правления партии „зеленых"
ФРГ Ю. Дитфурт, выступая в Москве по случаю 70-летия
Великой Октябрьской социалистической революции, — ...облегчает
положение США, укрепляет НАТО, обостряет конфликты между
Востоком и Западом, воздвигает гигантские барьеры на пути
разоружения"56. Таким образом, объективно наращивание
франко-западногерманского военно-политического
сотрудничества не служит росту международного доверия и не ведет к
укреплению европейской безопасности, поскольку, как
подчеркивалось на XXVII съезде КПСС, превращать оружие, и
тем более ядерное, в предмет политических махинаций по
меньшей мере безнравственно, а политически —
безответственно. Исторический же шанс Европы, ее будущее — „в
мирном (выделено мною. — Н. 77.) сотрудничестве государств
континента"57.
ФРГ и Франция успешно сотрудничают в ЕС в рамках других
158

западноевропейских экономических структур. Между ними
существуют развитые экономические и научно-технические
связи. Прошедшее десятилетие дало немало примеров франко-
западногерманской кооперации в создании европейской
валютной системы (ЕВС) в 1979—1980 годах, Европейского
технологического сообщества („Эврика") в 1985 году и многих других
начинаниях.
Вместе с тем Франция и ФРГ являются не только
ближайшими соседями и партнерами, но и традиционными соперниками.
Франция уступает ФРГ по темпам экономического роста,
развития и внедрения передовой технологии. Высокий уровень
экономического развития ФРГ служит серьезным препятствием на
пути реализации внешнеполитических целей Франции в Западной
Европе. Стремление Парижа к военно-политическому
преобладанию в Европе не вызывает восторга в ФРГ, чей экономический
потенциал позволяет ей со своей стороны претендовать на
лидирующую роль в регионе.
В последние годы в альянсе Бонн—Париж „яблоком
раздора" стали такие проблемы, как вопросы реформы аграрной
политики в ЕС, структурной политики в промышленности,
инвестиционная политика, проблема дефицита Франции во
внешней торговле с ФРГ, протекционизм обеих стран в торговле
с другими государствами. В этой связи корреспондент
„Франкфуртер альгемайне" в Брюсселе X. Штадльман отмечал, что ФРГ
и Франция — две важнейшие страны Сообщества, „которым
постоянно приписывается ключевая роль в осуществлении
объединения Европы, вовсе не проводят основательно
продуманную политику, в основе которой лежит долгосрочная
стратегия. Все время приходится констатировать, что большую роль
играют краткосрочные цели и тактические соображения. В
обеих странах у правительств нет консенсуса в вопросе
проводимой европейской политики"58. Очевидным является и то, что
аналогичные министерства как с той, так и с другой стороны
(например, министерства финансов и иностранных дел,
экономики и сельского хозяйства) пытаются отстаивать в органах
Сообщества свои чисто ведомственные интересы, которые
порой идут вразрез со стратегической установкой на
форсирование интеграционных процессов.
Таким образом, отношения между ФРГ и Францией
характеризуются, с одной стороны, сотрудничеством, направленным
на отстаивание региональных интересов, партнерством в
противостоянии социализму и развитию демократических движений
у самих себя и, с другой стороны, соперничеством, жесткой
конкуренцией внутри западноевропейского центра силы.
159

ГЛАВА IV
СЛАГАЕМЫЕ „ВОСТОЧНОЙ ПОЛИТИКИ"
Послевоенная история мировой политики дала жизнь
такому понятию, как „новая восточная политика" Федеративной
Республики Германии. Понятие „восточная политика" и прежде
применялось в германской истории для обозначения отношений
со странами Восточной Европы. И только в конце 60-х оно
обрело иное измерение, стало пониматься как альтернатива
реваншистскому курсу ХДС/ХСС. „Восточная политика" в
качестве практических шагов по нормализации отношений ФРГ
со странами социалистического содружества на базе признания
территориального статус-кво в Европе и отказа от применения
силы или угрозы ее применения, по преодолению инерции
„холодной войны", и прежде всего по самоутверждению
Федеративной республики на мировой арене и ее превращению в
полноправного субъекта международных отношений, ассоциируется
у мировой общественности с периодом пребывания у власти
правительства СДПГ—СвДП, с именами первопроходцев в этом
направлении — канцлера В. Брандта и министра иностранных
дел В. Шееля.
Первый камень в фундамент „восточной политики" был
заложен заключением 12 августа 1970 г. Московского договора,
в котором были зафиксированы основные принципы советско-
западногерманских отношений. В декабре того же года
последовало подписание договора между ФРГ и ПНР, значение которого
не менее важно, поскольку он стал отправной точкой
нормализации западногермано-польских отношений. При этом нужно
учесть, что между обеими странами существовали серьезные
расхождения по многим крупным вопросам послевоенного
развития в Европе. На протяжении десятилетий ФРГ пыталась
ревизовать Потсдамские соглашения, согласно которым
Польше были возвращены исконно польские земли. Кроме того,
160

произошло переселение нескольких миллионов граждан
немецкой национальности на Запад, большинство из которых осели
в нынешней ФРГ. С признанием территориального
послевоенного устройства, отказом от применения силы или угрозы
ее применения и признанием западной границы польского
государства по Одеру и Нейсе открылась новая страница в истории
отношений между ФРГ и ПНР.
Одним из важнейших внешнеполитических шагов
правительства СДПГ—СвДП стало подписание в декабре 1972 года
Договора об основах отношений между ГДР и ФРГ. Договор наряду
с подписанием Четырехстороннего соглашения по Западному
Берлину, фактически означавший официальное признание
государственной самостоятельности и суверенитета Германской
Демократической Республики, не только стал прологом к
развитию контактов между двумя германскими государствами.
Он оказал положительное воздействие на общеевропейский
процесс, способствовал принятию обоих германских государств
в Организацию Объединенных Наций.
В 1983 году последовала нормализация западногермано-
чехословацких отношений. В договоре между ЧССР и ФРГ
о взаимных отношениях кроме положений о территориальном
статус-кво и отказе от применения силы была, наконец, дана
историческая оценка позорного Мюнхенского соглашения
1938 года. Стороны констатировали, что оно „было навязано
Чехословацкой Республике под угрозой применения силы",
и признали его „ничтожным", то есть с юридической точки
зрения недействительным с самого начала. Все эти важные
внешнеполитические шаги правительства ФРГ позволили
установить прочные отношения с социалистическим содружеством
в целом, наполнить конкретным содержанием политику
разрядки международной напряженности.
Таким образом, „новая восточная политика" ФРГ
образовала систему двусторонних отношений со странами
социалистического содружества в области политики, экономики и культуры
на основе равноправия, добрососедства и взаимного уважения
при условии признания исторических реальностей,
сложившихся в Европе после второй мировой войны, включая особый
международно-правовой статус Западного Берлина и отказ
от каких бы то ни было взаимных претензий.
К сожалению, приходится констатировать, что в самой
Федеративной республике правящие консервативные круги
вкладывают в понятие „восточной политики" куда меньше содержания,
чем это делает мировая общественность. Вырывая из него и
обособляя такой мощный пласт, как отношения между обоими
161

германскими государствами, и трактуя договоры с
социалистическими странами лишь как соглашения об отказе от
применения силы, западногерманские консерваторы сознательно сужают
рамки „восточной политики", обедняют и пытаются лишить ее
важнейших элементов. Попытки придать особый характер
отношениям с ГДР и тем самым легализовать свои притязания
на социалистическое немецкое государство, замалчивание
важнейших положений „восточных договоров", где говорится о
нерушимости послевоенных границ, что является
сознательным поощрением реваншистских тенденций, - все это не
способствует развитию конструктивного диалога между Востоком
и Западом, вносит диссонанс в стройную полифонию развития
общеевропейского процесса.
„Восточная политика" ФРГ вошла неразрывной составной
частью в политику разрядки. И отход от разрядки к концу
70-х годов означал отход от принципов „восточной политики".
На фоне стабильного роста товарообмена с социалистическими
странами происходило свертывание политических контактов
и обменов в области культуры. Неуклонное втягивание ФРГ
в орбиту конфронтационного курса США, нашедшее свое
выражение в размещении на западногерманской территории
американских ядерных ракет средней дальности, серьезно
осложнило отношения Бонна со странами социалистического
содружества. Наиболее рельефно „поворот" обозначился с приходом
к власти правительства христианско-либеральной коалиции.
Новый канцлер ФРГ всячески старался избегать в своих
официальных выступлениях термина „восточная политика".
Подчеркивая на словах верность заключенным договорам с
социалистическими странами (но не называя их конкретно),
западногерманский канцлер и его окружение говорили о
„восточной политике" как о развитии отношений с государствами
Центральной и Восточной Европы, ставя это развитие в
зависимость от решения так называемой проблемы „прав человека"
(и не у себя в стране, а за пределами ФРГ), а также от
прогресса в так называемом „германском вопросе", поскольку, как
указывалось в первом правительственном заявлении Г. Коля,
„любое федеральное правительство должно учитывать особую
ответственность, которая является результатом разделения
нашей страны и ее положения на стыке с Востоком"1.
Свертывание политических связей наряду со снижением в
середине 80-х годов уровня взаимной торговли обусловлено
как внутренними, так и внешними факторами. Среди
внутренних причин следует выделить выход на первый план на
политической арене и активизацию тех консервативных кругов, ко-
162

торые стояли у истоков пресловутой „доктрины Хальштейна",
тех, чьим знаменем были антикоммунизм и антисоветизм,
тех, кто не смирился с итогами послевоенного устройства в
Европе. Внешним же фактором было неприкрытое давление
на ФРГ со стороны заокеанского партнера, которого никогда
не устраивала самостоятельность Федеративной республики в
решении европейских проблем. Подчеркивая, что отношения
со странами Варшавского Договора ограничены лишь деловыми
связями, что больше, чем когда-либо прежде, Бонн стал при
правительстве Коля считаться „придатком Соединенных
Штатов", еженедельник „Шпигель" прямо заявил 16 июня 1986 г.,
что „ХДС/ХСС нуждается в новой восточной политике".
Вместе с тем необходимо отметить, что в правящей
коалиции возвращению к временам „холодной войны"
препятствует Свободная демократическая партия, выступающая за
поступательное развитие „восточной политики" на базе
подписанных ФРГ договоров. «В интересах самосохранения,
^отмечал Председатель ГКП Г. Мис, — СвДП должна — по крайней
мере внешне — поддерживать свою репутацию партии
„либерализма"» 2. Также в отношениях с социалистическими странами
она не может полностью отбросить все то, за что в течение
многих лет несла ответственность в социал-либеральной коалиции.
Ни во внутренней, ни во внешней политике СвДП не может
позволить себе полностью встать на курс ХСС.
Определенным рубежом в „восточной политике"
правительства ХДС/ХСС — СвДП стал 1987 год. В результате
парламентских выборов либералы смогли значительно укрепить свою
парламентскую базу и прежде всего потому, что их видный
представитель министр иностранных дел ФРГ Г.-Д. Геншер,
вопреки позиции христианских демократов, выступал за
проведение взвешенной, сбалансированной политики в отношении
социалистических стран. Благоприятное воздействие на
расширение диалога ФРГ с Востоком оказали перемены, происходящие
в Советском Союзе, в сторону демократизации и расширения
гласности. А прорыв в советско-американских переговорах
по сокращению ядерных вооружений на европейском
континенте с особой остротой поставил вопрос о необходимости
пересмотра стереотипов прошлого, о необходимости решения
такой важной проблемы, как строительство мирного
общеевропейского дома, где государства с различным общественным
устройством должны выступать как добрые партнеры.
ФРГ объективно заинтересована в дальнейшем развитии
„восточной политики". Ее общие границы с социалистическими
странами протянулись более чем на 1,7 тыс. км. Она имеет бо-
163

гатый и полезный исторический опыт делового общения с миром
социализма, который вынес ее на вершины мировой политики.
Колоссальный, практически не освоенный рынок
социалистических стран представляет собой благодатное поле для
взращивания взаимного доверия и сотрудничества.
Однако процесс возвращения отношений ФРГ с
социалистическими странами в русло разрядки сложный и неоднозначный.
Он решается не за один день. На берегах Рейна имеется еще
много противников „восточной политики", которые оценивают
ее из окопов времен Аденауэра, тормозят и осложняют тем
самым выработку реалистичного курса Бонна в отношениях с
социалистическими странами. В этом контексте
неоконсерваторы не только смыкаются с силами, требующими
территориального и социального реванша, но и сами порой становятся
глашатаями реваншизма.
Со временем не в ладах
Праздничные шествия в пышных и пестрых костюмах,
разноцветные палатки с лакомыми национальными блюдами,
песни и танцы, духовые оркестры с юными барабанщиками...
Что это? Какие торжественные события собрали этих людей,
старых и молодых, разных профессий и разных темпераментов?
Не торопитесь примкнуть к этим колоннам. Это идут те, для
кого вторая мировая война не закончилась. Это идут те, кто
не признает послевоенных реалий, кто претендует на законные
территории социалистических стран и живет мечтой о реванше.
Реваншизм и расовая ненависть были идейным стержнем
гитлеровского фашизма. Реваншизм — это то, что после краха
„третьего рейха" по наследству перешло к западногерманскому
государству, где была реставрирована власть капиталистов и
землевладельцев, многие из которых потеряли свои владения.
Причем бывшие крупные нацисты, фабриканты и помещики,
лишившиеся своей собственности, еще в 1945 году
приступили к созданию подпольных организаций, ставивших целью
мобилизацию переселенцев на борьбу против Потсдамских
соглашений. Часто это делалось под маской различных
„церковных комитетов по оказанию помощи"3. „Реваншизм в ФРГ, —
подчеркивают западногерманские исследователи Г. Херде и
А. Вагнер, — это стремление наиболее агрессивной части
монополистической буржуазии возвратить потерянные в результате
поражения гитлеровской Германии во второй мировой войне
территории и сферы влияния"4.
164

Питательную почву для реваншизма создают всевозможные
объединения так называемых „изгнанных" и „беженцев", то
есть лиц, которые, согласно Потсдамским соглашениям, были
переселены с территории Советского Союза, Польши,
Чехословакии и Венгрии. С первого дня существования ФРГ реваншизм
оказывал глубокое воздействие на формирование
государственной политики, что нашло отражение в Основном законе, то
есть было превращено в конституционный принцип. В частности,
в статье 116(1) Основного закона говорится, что немцем
является каждый, „кто обладает немецким гражданством или кто
нашел убежище на территории Германской империи по
состоянию ее на 31 декабря 1937 года в качестве беженца или
изгнанника германского происхождения, или его супруга, или
потомок"5.
Основной костяк реваншистских сил в ФРГ составляют
многочисленные землячества, объединенные под крышей двух
головных организаций: „союза изгнанных" и „союза немцев
Средней Германии". „Союз изгнанных" подразделяется на 10
земельных организаций, объединение Западного Берлина и 21
землячество. Численность „союза изгнанных", по данным его
президента Г. Чаи, составляет 2,25 млн.6 Причем на основании
закона об изгнанных 1953 года статус „изгнанных" наследуется.
Жены и мужья „изгнанных" также автоматически зачисляются в
эту категорию. Этими обстоятельствами и объясняется тот факт,
что число переселенцев, по данным МВД ФРГ, „выросло" с 7,7
млн. в 1947 году до 14 млн. в 1986 году.
На партийно-политической арене ФРГ „изгнанные" и
„беженцы" голосуют за различные партии в зависимости от своих
симпатий. Что же касается руководителей, то, по меткому
выражению „Штерна", „картина их голосования практически
одноцветна, точнее — она выглядит черной"7, поскольку все
они состоят членами ХДС или ХСС. Интересы наиболее
националистических и реваншистских слоев в ХДС представляет
„объединение Восточной и Средней Германии в ХДС/ХСС -
Союз изгнанных и беженцев", являющийся своего рода
связующим звеном между руководством партии и
западногерманскими реваншистскими объединениями. Руководит
деятельностью союза председатель „землячества силезских немцев"
Г. Хупка.
„Союз изгнанных" и его землячества имеют более 300
собственных органов печати общим тиражом свыше 1,5 млн. экз.
Многие из них финансируются государством. Совместно с
различными реваншистскими организациями они также при
посредничестве пяти информационных агентств имеют возможность
165

влиять на все важнейшие западногерманские средства
массовой информации.
Нынешний реваншизм имеет два лица — это реваншизм
территориальный и реваншизм социальный. Территориальные
претензии определенных западногерманских кругов
заключаются в восстановлении границ германского государства по
состоянию на 31 декабря 1937 г. Это требование выдвигают
в первую очередь землячества, объединенные в „союзе немцев
Средней Германии", в восточнопрусском и померанском
землячествах, претендующих на поглощение Германской
Демократической Республики. Аппетиты же других „землячеств", таких
как „судетских немцев", „силезских немцев", „союз немцев
Данцига", „землячество Висла—Варта", немцев из Западной
Пруссии, немцев бассейна Дуная, Балкан, Прибалтики и др.,
идут намного дальше. Они распространяются на территории
СССР, Польши, Чехословакии, Венгрии, Румынии, Югославии.
Проведенное в результате войны, а также на основе решений
Ялтинской и Потсдамской конференций переселение немецких
меньшинств из Восточной Европы и немецкого населения по
другую сторону Одера и Нейсе не признается. Выдвигается
требование возвращения переселенцев домой со ссылкой на
какое-то призрачное „право на родину". Причем уже в первый
год существования западногерманского государства его
правительство благословило принятие так называемой „хартии
изгнанных", на которую до сих пор как на законодательный акт
ссылаются современные реваншисты.
История, однако, уже вынесла свой приговор тем, кто
смотрит на Восток в надежде урвать территории
социалистических государств. Границы обоих германских государств были
установлены и подтверждены в договорах между ГДР и ПНР
от 6 июля 1950 г., между ФРГ и ПНР от 7 декабря 1970 г., в
договоре между ФРГ и ГДР от 21 декабря 1972 г., где была
подтверждена нерушимость существующей между ними границы
„сейчас и в будущем". Событием исторического значения стало
хельсинкское Совещание по безопасности и сотрудничеству
в Европе, на котором представители 35 государств скрепили
своей подписью нерушимость существующих на континенте
границ.
Суть социального реваншизма заключается в реставрации
на территории бывших владений германского рейха
капиталистической системы собственности. И если территориальный
реваншизм легко распознаваем, то его социальный аспект не
всегда можно четко выявить и дать ему оценку. Прикрываясь
фразой о необходимости борьбы за права человека в социали-
166

стических странах, реваншисты ведут активную подрывную
работу против социалистического содружества не только
путем поддержки так называемых „правительств в изгнании",
активной пропагандистской кампании через средства
массовой информации и иновещания, но и путем непосредственного
участия в различных акциях, устраиваемых спецслужбами
ФРГ. „Цель реваншистов, — подчеркивают исследователи из
ГДР В. Флах и К. Коушиль, — состоит теперь не „только" в
создании капиталистической Германии и в „правомерных
границах", а в восстановлении капиталистических порядков во
всей Европе в том смысле, в каком стремится к этому
американская администрация, предпринимая наступление на
Ялтинские решения"8.
Современные реваншисты заявляют, что правомерность их
политики юридически зафиксирована в многочисленных правовых актах
и документах правительства и решениях конституционного суда.
При этом они ссылаются на Основной закон, „Германский
договор"*, где вопрос об окончательном установлении границ Германии
откладывался до заключения мирного договора с ней, и так
называемое письмо по вопросу о „единстве германской нации", которое
якобы входит неразрывной составной частью в комплекс
договоренностей, зафиксированных во время подписания Московского
договора в 1970 году. В этом „письме", которое не является
международно-правовым актом, а следовательно, не может считаться
источником прав и обязательств сторон, говорилось, что Московский
договор „не противоречит политической цели" ФРГ — содействовать
созданию такой обстановки в Европе, „при которой немецкий народ
путем свободного самоопределения вновь достигнет единства
нации". В арсенале „вечно вчерашних" имеется и резолюция
бундестага ФРГ от 17 мая 1972 г., где утверждается, будто „восточные
договоры" „не создают правовой основы для существующих ныне
границ", а также решения конституционного суда 1973 и 1975 годов,
где отвергается международно-правовой характер границы между
ГДР и ФРГ и говорится, что „территории восточнее Одера и Нейсе
после вступления в силу „восточных договоров" не исключены в
правовом отношении из состава Германии и в территориальном
* „Германский", или „Общий договор", - сепаратный договор
между США, Великобританией, Францией и ФРГ подписан 26 мая 1952 г.
в Бонне и неразрывно связан с Парижскими соглашениями о ЕОС.
Несколько пересмотренный с целью предоставления дополнительных
возможностей для милитаризации страны договор вошел в качестве
составной части в Парижские соглашения 1954 года, открывшие ФРГ путь в
НАТО и легализовавшие ремилитаризацию страны.
167

и персональном плане не поставлены окончательно под суверенитет
Советского Союза и Польши".
Теоретическим обоснованием территориального и
социального реванша занимается „остфоршунг". Пожалуй, ни в одной
западной стране нет такого количества учреждений и
институтов по изучению Востока, как в Федеративной Республике
Германии. Известный западногерманский дипломат, посол ФРГ в
НАТО В. Греве заявил однажды: „Что настоятельно необходимо,
так это по возможности четкая без прикрас оценка сил и
тенденций развития, с которыми нам приходится считаться, а
также приспособление наших методов к данной ситуации. В этом
я вижу задачу ближайших лет"9. Это было сказано перед
членами западногерманского Общества Восточной Европы. Позднее
высказывание Греве было включено в циркуляр общества,
разосланный его членам, где еще раз было подчеркнуто, что
„этот анализ должен носить не чисто теоретический характер,
а должен помочь наметить дипломатические методы,
приспособленные для ближайшего отрезка времени в противоборстве
между Востоком и Западом .
„Остфоршунг" представляет собой широко разветвленную
систему научно-исследовательских центров (их насчитывается
около ста), тесно связанных с западногерманским
правительством, где ведутся исследовательские работы с целью придать
„научный" характер реваншистским тезисам переселенческих
организаций. Тот факт, что в руководстве организаций и
учреждений „остфоршунга" представлены не только научные
сотрудники, но и многие ведущие политики, деятели различных
землячеств и „союза изгнанных", свидетельствует о взаимном
переплетении интересов консервативных групп правого
толка и официальной внешней политики, об активном взаимном
влиянии и связи между правительством и реваншистскими
союзами, где в качестве промежуточного звена выступает
„исследование Востока".
Со „сменой караула" в Бонне в 1982—1983 годах голову
подняли именно те силы, которые выступали против разрядки
и восприняли „восточные договоры" ФРГ в 70-е годы как свое
поражение. Впервые с 1967 года официальный представитель
„землячества немцев из Восточной Пруссии" О. Хеннинг занял
ответственный пост парламентского статс-секретаря в
министерстве по внутригерманским отношениям. X. Винделен,
федеральный министр по внутригерманским отношениям в первом
правительстве Коля, является членом силезского землячества.
Членами бундестага от ХДС/ХСС стали председатель
вышеназванного землячества Г. Хупка, председатель „землячества
168

немцев из Силезии в Нижней Саксонии" Г. Зауэр, лидер живущих
в Баварии „изгнанных" Ф. Виттман, член федерального
правления „землячества судетских немцев" X. Кляйн. Ф. фон Бисмарк
(ХДС) — член Европейского парламента. Член президиума
„союза изгнанных" Г. Райхерт руководит пресс-службой
фракции ХДС/ХСС в бундестаге. В рамках самой фракции ХДС/ХСС
в бундестаге многие ведущие представители реваншистских
кругов, как и Райхерт, заняли ключевые посты: Ф. Виттман стал
председателем рабочей группы „право", X. Кляйн —
председателем рабочей группы „внешняя политика", представитель
судетского землячества Э. Линтнер (ХСС) — председателем
рабочей группы „германская политика и проблема Берлина".
Г. Чая вновь был избран в правление парламентской фракции
демохристиан. В общей сложности представители землячеств в
бундестаге после смены власти стали насчитывать в своих рядах
более 40 человек.
Получив возможность реально влиять на государственную
политику, „союзы изгнанных" смогли значительно пополнить и
свою казну. По оценкам экспертов, они получают ежегодно
из карманов налогоплательщиков, федерации, земель и общины
более 80 млн. марок. Особенно много денег выделяется
„изгнанным" из бюджета министерства внутренних дел, включая
36 млн. марок дотаций обеим церквам для „обеспечения
изгнанных с родины пастырей, священнослужителей и других
церковных деятелей, имеющих право на пособия"11. 2,5 млн.
марок министр Ф. Циммерман выделял на „дотации центральным
организациям и союзам, которые занимаются интеграцией
переселенцев". Из них „союз изгнанных" непосредственно
получает 710 тыс. марок. Для содействия сохранению и развитию
культурного наследия „бывшей родины" отводится еще 6,5 млн.
марок. В 1985 году сумма выплат на „культурные нужды"
возросла до 7,5 млн. марок, а в 1986 году составила уже 9,3 млн.
марок12.
Вторым по щедрости покровителем „изгнанных" является
министерство по внутригерманским отношениям. Его дотации
в 1985 году составили около 6 млн. марок. В качестве
совершенно нового источника финансирования в 80-е годы выступило
министерство по делам молодежи, семьи и здравоохранения.
Если раньше организация Г. Чаи не получала из бюджета этого
министерства ни пфеннига, то лобби „изгнанных" в
бундестаге добилось того, что уже в 1985 году министерство вынуждено
было выделить реваншистам 500 тыс. марок.
Активизация деятельности реваншистских сил после „пово-
169

рота" в Бонне происходила при полной поддержке со стороны
правительственных органов и лидеров правящего клерикального
блока. Никогда прежде на шумных слетах землячеств не
присутствовало так много руководящих деятелей правительства
ФРГ, которые всячески старались обелить реваншистов,
представить их чуть ли не сторонниками „мира и
взаимопонимания". Одновременно на этих сборищах открыто выдвигались
территориальные притязания к соседним социалистическим
странам.
Характерно, что уже через три месяца после прихода к
власти, 11 января 1983 г., канцлер ФРГ Г.Коль впервые со
времен Аденауэра официально принял членов президиума
„союза изгнанных" во главе с Г. Чаей, высоко оценив „неустанные
усилия" этой организации в борьбе за „право немцев на
самоопределение, за воссоединение Германии". Вслед за этим
последовала целая серия встреч руководящих деятелей ФРГ с
представителями реваншистских союзов.
4 мая 1983 г. Г. Коль выступил с правительственным
заявлением, в котором он подчеркнул, что для преодоления
„раздела Германии" необходимо участие ФРГ в НАТО и в ЕС. Он не
оставил тем самым сомнений в том, какой ему представляется
„объединенная Германия" и „объединенная Европа". 8 мая
на федеральном съезде „союза изгнанных" Г. Чая приветствовал
речь Г. Коля и подчеркнул, что возглавляемая им организация
одобряет и поддерживает правительственную политику в
отношении социалистических стран. „Духовная родина изгнанных
не может быть потеряна, — заявил он. — Поскольку в отношении
наших родных территорий еще не было принято свободных
решений в рамках мирного урегулирования, они считаются
непотерянными"13.
В июне традиционно проводится наибольшее количество
сборищ реваншистов. Они приурочиваются к 17-му числу,
которое считается „днем немецкого единства" и празднуется в
связи с провокационной вылазкой 17 июня 1953 г.
западногерманской реакции против социалистической ГДР. К
тридцатилетию этой даты, например, в Ганновере было устроено
многотысячное сборище „силезских немцев" под лозунгом „Родина
Силезия — отчизна Германия". Выступая на нем, министр по
„внутригерманским отношениям" X. Винделен потребовал
„восстановления границ Германии 1937 года". Председатель
землячества, депутат бундестага Г. Хупка назвал признание границ
по Одеру и Нейсе „противоправным". Он заявил о
необходимости предпринять все возможное для „приведения в порядок
170

истории и географии нашего отечества". В прочих речах и
заявлениях в качестве основного тезиса выдвигалось утверждение,
что „германский вопрос был и остается открытым". Реваншисты
получили приветственные послания от Коля и Штрауса.
23 июня 1983 г. в Бонне канцлер Коль выступил с
„докладом федерального правительства о положении нации в
разделенной Германии". Причем термин „в разделенной Германии"
был введен в оборот впервые. Изменение названия
традиционного заявления было призвано отразить принципиальный
поворот в политике нового правительства. Г. Коль обосновал это
тем, что его правительство исходит из возможности будущего
существования некоего единого германского государства. „В
70-е годы, — сказал он, — правительственный доклад называли
лишь „о положении нации". Опускалось указание на
разделенную, расколотую Германию, и центр внимания все больше
перемещался в сторону рассмотрения политического положения
в Федеративной республике. Ныне мы вновь возвращаемся к
истинной цели данного доклада. Речь идет о самоопределении,
о правах человека. Речь идет о единстве нашей разделенной
нации. Мы не примиримся с тем, что наших немецких
соотечественников лишают права на самоопределение и нарушают их права.
Мы, немцы, никогда не примиримся с разделом нашего
отечества. Мы целеустремленно и упорно будем выполнять
возложенную на нас Основным законом задачу по достижению
объединения и свободы Германии путем свободного
самоопределения. Нынешнее положение не может оставаться
неизменным"14.
Характерно, что активизация „вечно вчерашних" при новом
правительстве в Бонне происходила на фоне размещения
американских ядерных ракет средней дальности на территории ФРГ.
С подъемом антивоенного движения нарастала и волна
реваншизма. Поощряемая сверху, она, видимо, должна была на
каком-то этапе сбить накал антиракетной борьбы.
Ностальгию по прошлому может испытывать лишь старшее
поколение. Но молодым людям с детства искусственно
прививают идеи реванша, с тем чтобы не ослабела социальная база
„вечно вчерашних". Поэтому, как подчеркивает советский
исследователь Г. Королев, „главная причина живучести
реваншизма в ФРГ состоит отнюдь не в „естественном" стремлении
людей к родным местам, а в целенаправленной политике
определенных кругов, выражающих интересы монополистического
капитала и своего класса"15.
В сентябре 1983 года в ходе массовых сборищ
реваншистских землячеств, приуроченных к так называемому „дню роди-
171

ны", „союз изгнанных" организовал более 260 мероприятий,
причем на 38 выступили премьер-министры земель и члены
федерального правительства. На 18 слетах слово было
предоставлено обер-бургомистрам, депутаты бундестага
выступили на 37 сборищах, депутаты Европарламента — на 5. На
остальных мероприятиях ораторствовали деятели рангом
пониже16.
Год спустя серию традиционных сходок открыла 2 сентября
„федеральная встреча" „союза изгнанных", которая проходила
в крупнейшем зале г. Брауншвайга „Штадтхалле". Впервые за
многие годы в слете принял участие канцлер ФРГ Г. Коль,
который тем самым возродил „традицию Аденауэра, Эрхарда и
Кизингера". И хотя в его выступлении прозвучало немало слов
о „миролюбии" Бонна, его стремлении к „улучшению
отношений" с восточными соседями ФРГ, о верности договорам,
заключенным с ними, данные заверения не смогли замаскировать
откровенно реваншистскую атмосферу сборища „вечно
вчерашних".
27 февраля 1985 г. канцлер ФРГ Г. Коль выступил с
ежегодным, третьим по счету за время своего правления
правительственным заявлением „о положении нации в разделенной
Германии". В своем выступлении он вновь повторил избитый
тезис об „открытом германском вопросе". „Европа разделена,
потому что в одной части Европы нет свободы, — заявил он. —
Германия разделена, потому что в одной части Германии нет
свободы"17. И хотя канцлер отметил, что заключенные с
социалистическими странами договоры должны соблюдаться, что
уважение территориальной целостности и суверенитета всех
государств в Европе в их нынешних границах является
„основополагающим условием мира", по меньшей мере странным
явилось его заявление, будто вопрос о границах может быть
окончательно решен только „в будущем мирном договоре".
Коснувшись приближающейся даты 40-летия разгрома фашизма,
канцлер назвал ее „самой низшей точкой германской истории",
давая понять, что предстоящий юбилей не вызывает особого
энтузиазма у правительственных кругов. Характерно, что
генеральный секретарь ХДС X. Гайслер, которого активно
поддержал председатель парламентской фракции ХДС/ХСС А.
Дреггер, заявил по поводу 8 мая: „Победа коммунизма над
фашизмом — не повод для праздника".
Пик реваншистских сборищ в 1985 году пришелся на
празднование 40-летия победы над фашизмом. К этой дате в Бонне
было созвано даже совещание семерки ведущих
капиталистических стран. 5 мая в ходе визита в ФРГ президент США Р. Рей-
172

ган посетил в сопровождении канцлера Коля военное
кладбище в Битбурге, где похоронены, в частности, эсэсовцы,
принимавшие участие в уничтожении в Арденнах десятков тысяч
американцев, в массовой казни пленных американских солдат
в Мальмеди. Провокационная акция с отданием почестей
эсэсовским головорезам, организованная по настоянию Г. Коля,
явилась не только попыткой обелить и реабилитировать
фашистских убийц, но и поощрением деятельности реваншистских
союзов, которые стремятся вытравить из памяти народов уроки
второй мировой войны. Поклонение могилам нацистов вызвало
не только бурю негодования у мировой общественности, но и
осуждение этого шага со стороны руководителей крупнейших
капиталистических стран мира.
В докладе М. С. Горбачева на торжественном заседании,
посвященном 40-летию Победы над фашизмом, было указано
на усиление опасности западногерманского реваншизма, в
реанимации которого столь активно участвуют нынешние
руководители США. Лидеры семи ведущих капиталистических
государств, собравшиеся в Бонне, говорилось в выступлении, „по-
своему „отмечая" 40-летнюю годовщину окончания второй
мировой войны, замахнулись даже на
территориально-политические реальности в Европе, сложившиеся в результате разгрома
гитлеровской Германии и послевоенного развития. Нашлись
политики, готовые забыть и даже оправдать эсэсовских
головорезов, более того, отдать им почести, что является
оскорблением самой памяти человечества о миллионах расстрелянных,
сожженных и задушенных в газовых камерах"18.
Провокационные „торжества" в Бонне по случаю 40-летия
разгрома фашизма вдохновили реваншистские силы,
стремившиеся опорочить результаты второй мировой войны и
послевоенного устройства в Европе. В мае — июне состоялись
очередные сборища реваншистов. „Землячество судетских немцев"
собралось в Штутгарте. В Дюссельдорфе на слете „землячества
немцев из Восточной Пруссии" выступил министр внутренних
дел Ф. Циммерман. В Мюнстере на слете „немцев из Данцига"
федеральное правительство представлял министр по „внутри-
германским отношениям" X. Винделен. В Ратцебурге свое
сборище провело „землячество немцев из Мекленбурга", где
выступил премьер-министр Шлезвиг-Гольштейна У. Баршель.
Апогеем стало выступление канцлера Коля на „всегерманской"
сходке „землячества немцев из Силезии", прошедшей в
Ганновере. Главарь землячества Г. Хупка готовил слет своей
организации под лозунгом „Сорок лет изгнания - Силезия остается
нашей", что вызвало решительные протесты не только у населе-
173

ния, но и у многих политических деятелей ввиду явно
реваншистского смысла этого лозунга. Под давлением общественного
мнения его пришлось изменить на „Сорок лет изгнания —
Силезия остается нашим будущим в Европе свободных народов",
отчего, правда, характер самого сборища, где были развешаны
плакаты с изображением карты Германии в границах 1937
года, не изменился.
В сентябре реваншисты вновь провели „день родины",
который состоял почти из 200 мероприятий во всех землях
ФРГ. И вновь их почтили своим посещением ведущие
западногерманские политические деятели — представители правящего
блока XДС/ХСС. Официальная поддержка реваншистов со
стороны правительства, естественно, сказалась на отношении
социалистических стран к Федеративной Республике Германии.
Еженедельник „Шпигель" вынужден был признать, что „своими
реверансами в сторону объединений изгнанных и болтовней
о якобы открытом германском вопросе боннское правительство
сильно потеряло в глазах стран Варшавского Договора"19.
В мае 1986 года в столице Баварии Мюнхене на ежегодной
сходке реваншистского „землячества судетских немцев",
выдвигающего территориальные претензии к Чехословакии, впервые
в истории ФРГ выступил федеральный канцлер. Не случайно
как-то Г. Хупка не без основания заявил, что „федеральное
правительство во главе с канцлером Г. Колем — это наше
правительство". Фактическое участие канцлера ФРГ, других членов
правительства придает реваншистским сборищам статус чуть
ли не официальных государственных мероприятий.
В октябре 1984 года от имени президиума ,,союза изгнанных"
Г. Колю была вручена медаль „за заслуги в деле немецкого Востока
и самоопределения". В 1986 году министр внутренних дел ФРГ
Ф. Циммерман получил медаль „Прусский щит" - высшую
награду „землячества немцев из Восточной Пруссии". Для сравнения
скажем, что этой медалью был в свое время удостоен преемник
Гитлера, нацистский военный преступник гросс-адмирал Дениц.
В отличие от довоенного периода, нынешние реваншисты
с их планами пересмотра территориального и социального статус-
кво в Европе находят международную поддержку. Выступая
в Вене 21 сентября 1983 г., вице-президент США Дж. Буш, а
затем в Стокгольме госсекретарь США Дж. Шульц пытались
исказить исторические факты и возложить на СССР вину за
послевоенное развитие в Европе, заявив, что Соединенные
Штаты „не признают законность искусственно навязанного раздела
Европы"20. Таким образом, реваншистская деятельность
западногерманских землячеств, да и дестабилизирующий „восточную
174

политику" курс правительства ФРГ получили официальное
одобрение Белого дома.
Нынешние реваншисты внешне выглядят более
благопристойно, чем те, кто до и при Гитлере рвался на Восток.
Лицемерно прикрываясь „правом наций на самоопределение",
лозунгами за права человека, нынешние „борцы за единую и неделимую
Германию" на самом же деле фактически преследуют те же
цели, что поборники „великой Германии" на протяжении многих
веков, подтверждая таким образом агрессивность германского
империализма, его стремление к экспансии.
И наконец, новым моментом в развитии реваншистских
тенденций в ФРГ является попытка „европеизировать" идеи
территориального и социального реванша, представить
необходимость „воссоединения Германии" в качестве
общеевропейской проблемы, от реализации которой будет зависеть развитие
интеграционных процессов в Западной Европе, да и весь
общеевропейский процесс. Официальный курс Бонна направлен на то,
чтобы включать обсуждение так называемого „германского
вопроса" почти во все повестки дня международных, прежде
всего европейских, форумов.
Жизнь показывает, что те, кто не в ладах со временем,
обречены плестись в хвосте истории. В карете прошлого далеко
не уедешь. И это еще раз доказали парламентские выборы
1987 года, когда провокационная политика правящего блока
ХДС/ХСС, поощряющая реваншистские тенденции и
несовместимая с договорными обязательствами ФРГ, получила отпор со
стороны избирателей, в результате чего христианские
демократы не досчитались более 2 млн. голосов.
Ветер перемен
Советский Союз всегда занимал важное место во внешней
политике ФРГ. СССР вышел из второй мировой войны
победителем, который в соответствии с Потсдамскими соглашениями
сохраняет свои права. Советский Союз является великой
мировой державой, от позиции которой во многом зависит весь
ход международных событий, соотношение сил между Востоком
и Западом, решение проблем войны и мира. Роль и место СССР
в западногерманской политике определяются центральным
континентальным положением Советского Союза, его ролью в
социалистическом содружестве, что вынуждает Бонн строить
175

всю свою „восточную политику" с учетом состояния его
отношений с СССР. В интервью газете „Нойе оснабрюккер цайтунг"
Г. Коль подчеркнул после своего первого визита в СССР в
качестве канцлера: „Советский Союз несет большую
ответственность за мир в Европе и в мире, и он — одна из
ответственных за Берлин и Германию в целом держав. Поэтому
совершенно естественно, что для нас особенно важны отношения
с Советским Союзом"21.
Россия и страны Восточной Европы на протяжении ряда
столетий были основным рынком Германии. Такие компании, как
„Даймлер-Бенц", „Сименс", БАСФ, „Байер", „Хёхст"и „Тиссен",
сотрудничали с Россией в области электромеханики, химической
промышленности и машиностроения еще в конце прошлого века. Выход на
русский рынок имел и „Дойче банк". Фирма „Сименс", например, в
1853 году начала строительство телеграфной линии, связавшей
Санкт-Петербург с Одессой, а к 1855 году „Сименс" уже имела в
России крупное предприятие, на котором было занято несколько тысяч
рабочих. После первой мировой войны хозяйственные связи между
Германией и СССР развивались не менее успешно. Если в 1923 году
доля СССР в германском импорте составила, 1,5%, то в 1932 году
она выросла до 5,8%. Доля же СССР в экспорте Германии
увеличилась, соответственно, с 1,2 до 10,9 %".
В годы правления социал-демократов отношениям с СССР
отдавалось приоритетное место, и они занимали
самостоятельный этаж в здании западногерманских внешнеполитических
целей. Со „сменой караула" в Бонне диалог ФРГ с Советским
Союзом и другими социалистическими странами был подчинен
общему конфронтационному курсу западных стран.
Реалистичный курс первой половины 70-х, изменившийся на более
сдержанный во второй половине 70-х, в начале 80-х годов сменился
на откровенно идеологизированную, порой враждебную линию
в отношении СССР. Христианские демократы положили в основу
„московского направления" „восточной политики"
идеологические установки неоконсерватизма, которые исходят из
неизбежности усиления конфронтации с социалистическим
мировоззрением и ставят в подчиненное положение интересы
добрососедства и развития взаимовыгодных экономических, научно-
технических и культурных связей. В этом сказалась
определенная зависимость ФРГ от зигзагов внешней политики
Соединенных Штатов Америки. Взяв на вооружение аргументы
американской политики конфронтации, новое западногерманское
руководство в контексте отношений с СССР стало спекулировать
на „афганском вопросе", положении в Польше и проблеме „прав
человека" в „странах с тоталитарным режимом"23.
176

Вместе с тем нельзя упрощенно толковать крен вправо в
„восточной политике" Бонна. В историческом плане развитие
отношений с Советским Союзом принесло Федеративной
республике не только политические дивиденды, но и ощутимые
экономические выгоды. ФРГ в годы разрядки превратилась в
крупнейшего капиталистического партнера СССР и других
социалистических стран. Доля Советского Союза в „восточной торговле"
ФРГ составляет 60%24. (К сожалению, в общем объеме торговли
ФРГ на социалистические страны приходится всего 4%.) По
разным оценкам, благодаря заказам из социалистических
государств в западногерманской экономике рабочие места могли
ежегодно сохранять за собой (при условии растущей
безработицы) от 50 до 90 тыс. трудящихся. Кроме того, активному
свертыванию связей с Востоком противилось руководство
правящей Свободной демократической партии, для которой
конструктивная „восточная политика" представляет собой
большой политический капитал. Таким образом,
внутриполитическая борьба по вопросу об отношениях ФРГ с СССР и
другими социалистическими странами представляла собой
сложный, многоплановый процесс, где, с одной стороны, выступали
правоконсервативные силы во главе с деятелями „стального
шлема", а с другой — ряд руководителей СвДП, возглавляемых
Г.-Д. Геншером, оппозиционные партии и многие видные
представители западногерманских деловых кругов.
Развитие советско-западногерманских отношений в 80-е
годы было серьезно осложнено размещением на территории ФРГ
американских ядерных ракет средней дальности. В ответах
Ю. В. Андропова журналу „Шпигель" было подчеркнуто, что,
оценивая перспективы отношений обеих стран, в Советском
Союзе не могут „абстрагироваться от планов размещения в ФРГ
новых американских ядерных ракет"25.
В январе 1983 года состоялся официальный визит в ФРГ
министра иностранных дел СССР А. А. Громыко, задача
которого состояла в разъяснении позиций и намерений обеих сторон
после смены руководства в обеих странах. В ходе встреч и
бесед с канцлером Г. Колем и его окружением была дана
положительная оценка достигнутому в развитии отношений обеих стран
на базе Московского договора. Главное внимание было уделено
проблемам европейской безопасности. Учитывая скатывание
внешней политики ФРГ на позиции американского
конфронтационного курса, А. А. Громыко особо подчеркнул, что
советская сторона выступает за то, чтобы ФРГ, „строя свои
отношения с Советским Союзом, проявляла свое собственное ,,я",
руководствовалась своими интересами и не поддавалась внешним
177

влияниям, если они не отвечают этим интересам, интересам
добрых отношений с СССР"26.
Однако нарастание напряженности между Востоком и
Западом сказывалось на подходе Бонна к ведению дел с советской
стороной. В марте 1983 года под предлогом
„несбалансированности" выгод, получаемых сторонами, ФРГ денонсировала
протокол к соглашению о воздушном сообщении с СССР, который
окончательно прекратил свое действие в апреле 1984 года.
В сентябре 1983 года в связи с инцидентом с южнокорейским
самолетом, грубо нарушившим воздушное пространство СССР
с провокационными целями, правительство ФРГ приняло
решение о временном (на две недели) приостановлении в
одностороннем порядке воздушного сообщения с СССР.
Деструктивность политики христианско-либерального
правительства в отношении СССР проявилась и в ходе официального
визита Г. Коля в Москву в июле 1983 года. Оценивая
московские переговоры, член делегации Ф. Еннингер сказал, что
„федеральный канцлер действовал в лучших традициях Конрада
Аденауэра во времена его визита в Москву в 1955 году"27. В
целом же в отношении переговоров с советским руководством
еженедельник „Шпигель" отмечал: „Глава западногерманского
правительства показал себя в Москве исключительно как
сторонник политики „с позиции силы", то есть курса, который
проводит президент США в отношении страны, объявленной
им „средоточием зла". Канцлер выступал как образцовый
ученик американского президента, защищал американскую
позицию и не искал компромиссов с СССР". Таким образом,
подвел итог ,,Шпигель", „он потерял тот авторитет, который
имела в Москве Федеративная республика благодаря политике
Брандта и Шмидта"28.
В ноябре 1983 года ФРГ приступила к размещению на своей
территории американского ракетно-ядерного оружия, что
значительно осложнило отношения между обеими странами.
Западные обозреватели начали сравнивать климат в отношениях
между СССР и ФРГ с политической зимой".
Официальные политические контакты двух стран на
межправительственном уровне в 1984 году в основном свелись к
кратковременному визиту в СССР в феврале Г. Коля в связи
с кончиной Ю. В. Андропова, визиту в мае в Москву министра
иностранных дел Г.-Д. Геншера и встрече между министрами
иностранных дел двух стран в августе в Нью-Йорке в рамках
очередной сессии Генеральной Ассамблеи ООН.
Охлаждение отношений между СССР и ФРГ отражало общее
осложнение отношений между Востоком и Западом и, в свою
178

очередь, влияло на политическую обстановку в Европе. И в
Москве, и в Бонне понимали, что в диалоге между обеими
странами на первый план вышли вопросы обеспечения
безопасности. Об этом было заявлено с советской стороны в ходе
рабочего визита в Москву в марте 1985 года Г.-Д. Геншера. А для
продвижения вперед в этих вопросах требовались и требуются
совместные усилия, проявление политической воли с обеих
сторон, эффективные меры по устранению возникших в
последние годы трудностей.
Избрание М. С. Горбачева Генеральным секретарем ЦК
КПСС, исторический апрельский (1985 г.) Пленум ЦК, где
впервые прозвучала мысль о необходимости нового
политического мышления в ядерный век, положили начало оживлению
диалога Восток-Запад, в том числе политического диалога
между СССР и ФРГ. В марте 1985 года М. С. Горбачев имел
беседу с канцлером Г. Колем. В мае А. А. Громыко встретился в
Вене с Г.-Д. Геншером. В июле А. А. Громыко принял в Кремле
делегацию Объединенных немецких профсоюзов во главе с его
председателем Э. Брайтом. В августе по случаю 15-й годовщины
со дня подписания Московского договора произошел обмен
телеграммами между обеими сторонами. Г.-Д. Геншер в своем
послании подчеркнул, что „отношения между ФРГ и СССР и
впредь будут иметь основное значение для укрепления мира и
сотрудничества в Европе"29. Канцлер Г. Коль в телеграмме на имя
советских руководителей заявил о готовности Бонна и в
дальнейшем развивать и расширять отношения с Советским Союзом во
многих областях. Такую политику правительство ФРГ
„рассматривает как составную часть долгосрочного процесса,
направленного на обеспечение в Европе прочного мира, при котором
межгосударственное сотрудничество, несмотря на сохраняющиеся
различия систем, сможет развиваться в полном объеме и народы
Европы смогут сами определять свою судьбу"30.
В апреле состоялся визит в ФРГ делегации Верховного
Совета СССР, которая была принята Г. Колем. В марте в СССР
побывал президент бундесрата ФРГ Л. Шпэт. В сентябре
Советский Союз посетил премьер-министр земли Северный Рейн-
Вестфалия Й. Pay, который имел беседу с М. С. Горбачевым.
М. С. Горбачев и Й. Pay отметили, в частности, что СССР и ФРГ,
как показали 70-е годы, несмотря на их принадлежность к
различным социально-экономическим системам и военным союзам,
вполне могут выступать партнерами при решении
кардинальных проблем мира и безопасности31. В декабре в СССР
побывала делегация бундестага ФРГ во главе с его президентом
Ф. Еннингером.
179

В середине 80-х годов определенные успехи были
достигнуты в сотрудничестве ФРГ и СССР на международных форумах.
Без конструктивной позиции обеих стран не был бы достигнут
прогресс на Стокгольмской конференции по укреплению
доверия, безопасности и разоружению. Сблизились позиции обеих
стран и на Женевской конференции по разоружению.
Начавшийся в 1985 году процесс обновления советского
общества серьезно повлиял на развитие общественного мнения
ФРГ. Гласность и перестройка не нуждаются в переводе, они
хорошо понятны каждому западногерманскому гражданину.
Более того, русское слово „гласность" стало самым
популярным словом в ФРГ в 1987 году, а книга М. С. Горбачева
„Перестройка и новое мышление для нашей страны и для всего мира"
заняла первое место в списке 15 политических бестселлеров.
Впервые за много десятилетий в моду вошел красный цвет,
самые модные символы — советские, самый популярный
политический деятель — Генеральный секретарь ЦК КПСС. „Русские
идут", — запестрели шутливыми заголовками средства массовой
информации. В витринах дорогих магазинов появились
эмблемы с красной звездой, серпом и молотом. Все это
свидетельствовало о росте интереса и доверия к Советскому Союзу, к его
внутренней и внешней политике.
В 1986 году политический диалог интенсифицировался.
В апреле в Верховном Совете СССР состоялся обстоятельный
обмен мнениями по актуальным международным проблемам
и вопросам двусторонних отношений с делегацией
подкомиссии бундестага по разоружению и контролю над вооружениями
во главе с ее председателем Э. Баром. 25 июня М. С. Горбачев
принял заместителя председателя СДПГ, премьер-министра
земли Северный Рейн-Вестфалия Й. Pay.
В июле 1986 года состоялся официальный визит в СССР
министра иностранных дел ФРГ Г.-Д. Геншера. Были подписаны
межправительственное соглашение о научно-техническом
сотрудничестве между СССР и ФРГ, а также совместный протокол
об учреждении генеральных консульств СССР в Мюнхене и ФРГ
в Киеве. Г.-Д. Геншер был принят М. С. Горбачевым, который
в ходе состоявшейся беседы отметил, что в той ситуации,
которая сложилась в мире, в Европе, в двусторонних отношениях
ФРГ — СССР, данная встреча выходит за обычные рамки. Мир
стоит сейчас на перепутье, и то, куда он пойдет, во многом
зависит от политической позиции Европы. М. С. Горбачев
подчеркнул обоюдную ответственность таких государств, как
СССР и ФРГ, в строительстве „европейского дома" - с учетом
уроков истории, положения и реального веса их в Европе и
180

в мире, при сохранении верности своим военно-политическим
союзам32.
Конструктивная политика Советского Союза и конкретные
практические предложения по снижению опасности
развязывания новой мировой войны нашли понимание со стороны
западногерманского партнера. „Упрекам относительно того,
что советская позиция за столом переговоров не совпадает с
публичными заявлениями М. С. Горбачева, пришел конец, —
писал член президиума СДПГ Э. Бар. - Эти предложения
считают разумными, интересными, подходящими для
переговоров"33. Большое положительное влияние на формирование
позиции ФРГ по отношению к СССР оказал XXVII съезд КПСС,
на котором были сформулированы основные цели
внешнеполитического курса партии и методы их реализации на рубеже
третьего тысячелетия. Оценивая итоги съезда советских
коммунистов, канцлер Г. Коль в своем выступлении на сессии
ассоциации содействия НАТО в Майнце в сентябре 1986 года
констатировал наличие со стороны СССР серьезной заинтересованности
в улучшении отношений между Востоком и Западом.
Вместе с тем следует отметить, что и развитие своей
„восточной политики" Бонн ставит в зависимость от результатов
диалога СССР с США, демонстрируя тем самым свою
подчиненность старшему партнеру по НАТО. „Экономическое
сотрудничество (Запада с СССР. — Н. П.) будет определяться
глобальными отношениями Восток—Запад, — считает ответственный
сотрудник министерства экономики ФРГ Г.-К. Райхель. — До тех
пор пока в советско-американских отношениях не будет
преодолено или уменьшено недоверие, широкое экономическое
сотрудничество, в первую очередь под знаком технологической
кооперации, представляется невозможным. Более благоприятными
видятся перспективы в области отношений между Западной
Европой и Советским Союзом, хотя и здесь сдерживающие
импульсы исходят от отношений сверхдержав друг с другом"34.
Определенное дестабилизирующее влияние на советско-
западногерманские отношения в 1986 году оказали
провокационные сборища, проведенные в Западном Берлине при участии
государственных и политических деятелей ФРГ в связи с
годовщиной защитных мероприятий ГДР на границе с Западным
Берлином 13 августа 1961 г. В атмосфере, нагнетаемой
безответственными и подстрекательскими заявлениями, дело дошло
до прямых террористических актов на границе Западного
Берлина с ГДР. По этому поводу посол СССР в ФРГ Ю. А.
Квицинский сделал в ведомстве федерального канцлера
соответствующее заявление.
181

Нельзя забывать, что 1986 год был годом предвыборной
борьбы в ФРГ. Пытаясь заручиться поддержкой правых сил,
канцлер ФРГ Г. Коль допустил в интервью американскому
журналу „Ньюсуик" грубейшие выпады в адрес советского
руководства, позволив себе провести кощунственные сравнения
СССР с нацистской Германией. Пытаясь умаслить
реваншистские круги, он взял на вооружение тезисы времен „холодной
войны". На советско-западногерманские отношения таким
образом была брошена густая тень. Они, как подчеркивалось в
редакционной статье газеты „Правда", „оказались отравленными,
причем в то время, когда начали обретать новую динамику и
когда их дальнейшее развитие могло самым благотворным
образом сказаться на обстановке в Европе и в мире в целом"35.
В такой атмосфере, разумеется, не мог состояться ряд
запланированных встреч и визитов на двусторонней основе.
После парламентских выборов 1987 года Г. Коль заявил
с трибуны бундестага, что ФРГ придает „центральное
значение" отношениям с СССР. „Их укрепление и расширение, —
сказал он, — отвечает интересам и желаниям народов наших обоих
государств. Этим мы будем содействовать взаимопониманию
между Западом и Востоком и упрочению мира в Европе"36.
В правительственном заявлении было подчеркнуто, что западно-
германо-советские отношения предлагают значительные, еще не
использованные возможности во всех областях, прежде всего
в политической. Бонн выразил готовность расчистить путь для
широкого экономического сотрудничества между Западом и
Востоком. Канцлер подтвердил, что долгосрочные
взаимовыгодные и сбалансированные экономические отношения
остаются для ФРГ важным элементом отношений с Советским Союзом
и другими государствами Организации Варшавского Договора.
Как важная веха в развитии советско-западногерманских
отношений был расценен официальный визит в СССР в начале
июля 1987 года президента ФРГ Р. фон Вайцзеккера. В рамках
визита состоялись беседы и переговоры М. С. Горбачева и
А. А. Громыко с федеральным президентом, а также Э. А.
Шеварднадзе и А. Н. Яковлева с вице-канцлером, министром
иностранных дел ФРГ Г.-Д. Геншером. Приветствуя президента
и сопровождающего его министра иностранных дел, М. С.
Горбачев напомнил, что во время визита последнего в Москву в
1986 году была достигнута договоренность „открыть новую
страницу" в отношениях между двумя странами. Но пока она
осталась незаполненной, а одно время была даже угроза, что
закроется. К счастью, этого не произошло. Именно в этом свете
советская сторона рассматривает визит президента ФРГ37.
182

Беседы и встречи в Москве позволили масштабно поставить
вопрос о роли советско-западногерманских отношений, их
месте в мировой политике. Ведь их улучшение равнозначно
также и улучшению положения в Европе. Стороны сравнили
позиции обеих стран в международных делах, уделив особое
внимание вопросам прекращения гонки вооружений и
разоружения, кардинального оздоровления обстановки в центре
Европы, необходимости нового, свежего подхода к решению проблем
современности, в частности содействию освобождения
европейского континента от ядерных ракет средней и меньшей
дальности. С советской стороны было отмечено, что, несмотря на
политические и идеологические противоречия и разную военно-
стратегическую ориентацию, СССР и ФРГ могут быть
партнерами. Советский Союз подтвердил свою готовность к развитию
прочных, не подверженных конъюнктуре отношений с ФРГ как
значительным западноевропейским партнером при том
понимании, что и ФРГ продемонстрирует аналогичную готовность
и не будет их ничем отягощать.
7 июля 1987 г. Э. А. Шеварднадзе и Г.-Д. Геншер подписали
протокол о введении в действие межправительственного
соглашения о научно-техническом сотрудничестве. Одновременно
с ним вступили в силу три межведомственных соглашения о
сотрудничестве в области использования атомной энергии в
мирных целях, о сотрудничестве в области аграрных исследований
и о сотрудничестве в области здравоохранения и медицинской
науки.
В сентябре в Нью-Йорке в рамках очередной сессии
Генеральной Ассамблеи ООН в ходе встречи Э. А. Шеварднадзе с
Г.-Д. Геншером советская сторона констатировала, что
обязательство правительства ФРГ не модернизировать ракеты „Пер-
шинг-lA", ликвидировать их и не заменять на другие системы
в определенной мере способствовало достижению
принципиальной договоренности между СССР и США о заключении
соглашения по РСД и ОТР. Было выражено общее мнение, что
советско-западногерманские беседы и переговоры в Москве в июле
придали необходимую конструктивную тональность
политическому диалогу между СССР и ФРГ. Теперь важно использовать
этот позитивный импульс, перевести заявления о намерениях
на язык конкретных дел.
Узы братской дружбы связывают советских и
западногерманских коммунистов. Обе партии регулярно обмениваются
рабочими делегациями, консультируются по широкому кругу
международных проблем, вопросам партийного строительства
в обеих странах. В мае 1985 года М. С. Горбачев принял Предсе-
183

дателя Германской коммунистической партии Г. Миса, который
от имени западногерманских коммунистов передал
поздравления советскому народу и КПСС по случаю 40-й годовщины
Победы над фашизмом. В ходе встречи было отмечено
стремление обеих партий целеустремленно добиваться предотвращения
новой войны, опасность которой в последние годы заметно
усилилась в результате политики агрессивных кругов
империализма. Была подчеркнута нерушимая солидарность КПСС и
ГПК, стремление обеих партий к укреплению взаимного
доверия и плодотворного сотрудничества между народами СССР
и ФРГ38.
Большое политическое значение имеет развитие диалога
между КПСС и Социал-демократической партией Германии,
который обе партии используют на благо своих народов, в
интересах европейского процесса, разоружения и безопасности,
оздоровления международной обстановки. В мае 1985 года
Советский Союз посетила делегация СДПГ во главе с В.
Брандтом. Во время беседы, состоявшейся между В. Брандтом и
М. С. Горбачевым, стороны высказались за дальнейшее развитие
нормальных, добрососедских отношений между СССР и ФРГ
с опорой на положительный опыт, накопленный после
подписания Московского договора. СССР и ФРГ могут быть
партнерами и в вопросах безопасности, несмотря на все, что их
разделяет в связи с их принадлежностью к различным союзам. Обе
партии подчеркнули роль Европы, которая на основе своего
исторического опыта могла бы внести собственный вклад в дело
стабилизации мира во всем мире. При этом должны быть
сохранены и умножены позитивные результаты между Востоком и
Западом в увязке с долгосрочными перспективами
экономического сотрудничества. М. С. Горбачев и В. Брандт высказались
за продолжение и развитие отношений между КПСС и СДПГ,
обогащение их новым конкретным содержанием, и прежде
всего за поддержание контактов по вопросам, касающимся дела
мира и безопасности народов39. В сентябре — октябре 1986 года
СССР посетила делегация СДПГ во главе с членом правления,
заместителем председателя фракции партии в бундестаге Ф.
Хауфом, которая была принята А. А. Громыко. Осуществляя
интенсивный обмен мнениями с КПСС по вопросам разоружения,
представители СДПГ подчеркнули заинтересованность их
партии в распространении этого диалога и на другие области, в
частности экономику и экологию40.
В первой половине 80-х годов западногерманские социал-
демократы в связи с кризисом „восточной политики" ФРГ
выдвинули лозунг „второй фазы политики разрядки", которая
184

мыслится ими как процесс реализации сотрудничества в
политической и экономической сферах (что было характерно для
70-х годов), дополненный и обогащенный решением жизненно
важных проблем разоружения. СДПГ, разъясняя свою позицию,
пытается добиться осознания прежде всего правящей коалицией
разумности и выгодности сохранения по возможности всего
того, что было достигнуто на предыдущем этапе разрядки,
то есть в 70-е годы. Конкретно же содержанием „второго
этапа" разрядки должно стать разоружение в области
евростратегических систем оружия; расширение экономических
отношений, включая обмен технологией между двумя частями Европы;
активизация культурного обмена и других усилий,
способствующих сохранению культурного единства Европы. Таким
образом, краеугольным камнем нового типа разрядки должно
быть разоружение, причем в таких масштабах, которые
способны создать „абсолютно новый контекст безопасности".
По приглашению руководства СДПГ в октябре 1987 года
ФРГ посетил секретарь ЦК КПСС А. Ф. Добрынин. Была
продолжена работа в рамках функционирующей с июня 1984 года
группы по вопросу о сокращении военных расходов и
использовании части высвобождающихся средств для оказания
помощи развивающимся странам. А. Ф. Добрынин и член
президиума СДПГ Э. Бар представили совместное коммюнике по
итогам деятельности рабочей группы КПСС и СДПГ. Была
достигнута договоренность о продолжении совместной работы обеих
партий по изучению проблемы взаимосвязи между
разоружением и развитием, о совместном углубленном рассмотрении
ключевых проблем безопасности, прежде всего
применительно к европейскому континенту. В соответствии с этой
договоренностью в сентябре 1988 года состоялась первая встреча
рабочей группы КПСС—СДПГ по вопросам строительства
„общеевропейского дома".
В середине мая 1988 года в Москве по приглашению ЦК
КПСС находился председатель СДПГ Х.-Й. Фогель, который
имел обстоятельные беседы с руководителями КПСС и
Советского государства, в том числе с начальником Генерального
штаба ВС СССР Маршалом Советского Союза С. Ф. Ахромеевым.
11 мая Х.-Й. Фогель встретился в Кремле с М. С. Горбачевым.
Оба партийных руководителя подчеркнули, что у КПСС и СДПГ
много точек соприкосновения при рассмотрении идеи
„общеевропейского дома". Это касается прежде всего таких
кардинальных вопросов, как недопустимость милитаризации
космоса; неприемлемость каких-либо „модернизаций" и
„компенсаций", ведущих к обесценению Договора по РСМД; необходи-
185

мость скорейшего заключения конвенции по запрещению
химического оружия; начало переговоров по сокращению обычных
вооружений в Европе на принципах ненаступательной обороны
и максимально низком уровне при взаимной ликвидации
асимметрий и др.
В 80-е годы продолжались также контакты с
представителями СвДП, ХДС и партии „зеленых".
В последние годы наметилась тенденция к налаживанию
сотрудничества между советскими республиками и землями
ФРГ, чему заметно содействует обмен представительными
делегациями на соответствующем уровне. Начиная с 1986 года
Советский Союз посетили премьер-министр земли Саар О. Лафонтен,
премьер-министр земли Северный Рейн-Вестфалия Й.Рау,
премьер-министр Рейнланд-Пфальца, председатель бундесрата ФРГ
Б. Фогель, министр хозяйства и транспорта земли Рейнланд-
Пфальц Р. Брюдерле и др. В 1988 году землю Северный Рейн —
Вестфалия в рамках партнерских связей РСФСР с этой землей
посетил член Политбюро ЦК КПСС, Председатель Совета
Министров РСФСР В. И. Воротников. В июне 1985 года в СССР
прошли Дни земли Нижняя Саксония, а в сентябре в ФРГ — Дни
культуры Советского Союза. В их программу были включены
более 120 мероприятий. В 1986 году в Москве и Ленинграде
прошла двусторонняя встреча представителей общественности
СССР и ФРГ, в РСФСР состоялись Дни земли Северный Рейн-
Вестфалия, в Казахской ССР — Дни Эмс-Яде и Ольденбурга, в
Минске и Бресте демонстрировалась выставка „Взгляд на жизнь
в ФРГ". В то же время в земле Шлезвиг-Гольштейн прошли Дни
Украинской ССР, в земле Баден-Вюртемберг — Дни
Таджикистана. Весной 1987 года в Саарбрюккене состоялась первая встреча
городов-партнеров СССР и ФРГ, которая завершилась
подписанием очередного плана сотрудничества между организациями
обеих стран. 16 региональных обществ ФРГ—СССР действуют
в десяти землях Федеративной Республики Германии, городами-
партнерами являются Гамбург и Ленинград, Ростов и Дортмунд,
Рига и Бремен, Майнц и Баку и др. За один только 1987 год
более десяти городов ФРГ установили новые контакты в
Советском Союзе. По состоянию на сентябрь 1988 года партнерские
связи имели между собой 20 пар городов. Такие контакты
способствуют взаимообогащению культур обеих стран, лучшему
взаимопониманию, а следовательно, и укреплению взаимного
доверия.
В канун 1988 года Советский Союз посетил премьер-министр
Баварии, председатель ХСС Ф.-Й. Штраус. Сам факт этого
визита свидетельствует о начале коренной ломки представлений о
СССР даже в лагере правоконсервативных сил, которые вынуж-
186

дены приспосабливаться к быстро меняющейся обстановке
с целью извлечения как политических, так и прямых
экономических выгод. 29 декабря председателя ХСС принял М. С.
Горбачев. Встреча двух политических деятелей, в ходе которой
состоялся обстоятельный обмен мнениями по крупным вопросам
мировой и европейской политики, а также отношений между
СССР и ФРГ, позволила найти много точек соприкосновения
в оценке тех или иных проблем и в целом содействовала росту
взаимопонимания и укреплению взаимного доверия.
Ф.-Й. Штраус согласился с М. С. Горбачевым в том, что
необходимо признать существующие реальности, что война должна
быть исключена из практики отношений между государствами
как средство разрешения споров. Выявилось понимание
необходимости полного запрещения химического оружия под
строгим контролем. В целом председатель ХСС поддержал идею
о необходимости предпринимать дальнейшие шаги в области
разоружения. Ф.-Й. Штраус высказался за всестороннее развитие
отношений между ФРГ и СССР, в которых он видит
важнейший элемент европейского политического пейзажа. Он говорил
о заинтересованности ФРГ, в частности правительства Баварии,
в развитии экономического и научно-технического
сотрудничества с Советским Союзом. С обеих сторон выявилось
понимание важности перевода советско-западногерманских
отношений в плоскость практической-политики41.
„Переговоры в Москве ознаменовали начало новой
политики, в которую и мы хотим внести свой вклад", — заявил
Ф.-Й. Штраус на пресс-конференции по итогам своего визита.
Последний год, последние месяцы, сказал он, начинают изменять
мир. Думаю, что мы вступаем в новую эпоху. Убежден, что
перемены в определенных областях, которые выражаются словами
„перестройка" и „гласность", уже начались, и та открытость,
с которой наши партнеры говорили, — знак нового стиля.
Отметив широкий диапазон тем, обсуждавшихся в Москве,
Ф.-Й. Штраус подчеркнул готовность обеих сторон к обмену
во всех областях, важность широкого развития
советско-западногерманского сотрудничества. „И хотя к слову „разрядка", —
сказал он, — я относился скептически, от разрядки мы ожидаем
устранения военных категорий в отношениях народов, между
двумя военно-политическими союзами, возрастания научно-
технического и экономического сотрудничества, в том числе
в области мирного использования космоса"42.
Не менее важным событием стал визит в СССР в феврале
1988 года заместителя председателя ХДС, премьер-министра
земли Баден-Вюртемберг Л. Шпэта в сопровождении представи-
187

тельной делегации деловых кругов ФРГ. Л. Шпэт имел
обстоятельный разговор с М. С. Горбачевым, в ходе которого были
обсуждены вопросы сотрудничества между СССР и ФРГ, их
место и роль в мировом развитии и на европейском континенте.
С советской стороны было подчеркнуто, что визит Л. Шпэта
проходит на фоне набирающего силу диалога между руководящими
деятелями, общественностью, трудящимися обоих государств
и именно в этом диалоге формируется понимание политической
значимости отношений между двумя странами. Визит Л. Шпэта,
его переговоры с советскими руководителями
продемонстрировали деловой подход к развитию двусторонних экономических
связей с ориентацией на современный научно-технический
уровень, на использование новых форм, на восстановление
традиций добрососедского взаимодействия между двумя народами.
В этой связи М. С. Горбачев указал на то, что „создание
устойчивой структуры долговременных экономических и культурных
связей, несомненно, вносит элементы необратимости в
отношения двух стран, не говоря уже о непосредственной взаимной
выгоде"43.
Правительство ФРГ заявляет, что рассматривает
экономические отношения с СССР и другими государствами —
членами СЭВ как важную составную часть общего комплекса
отношений Восток—Запад. Вместе с тем Г. Коль подчеркивает
взаимосвязь торговли с Востоком и обеспечением
„безопасности ФРГ"44, ставя таким образом развитие делового
сотрудничества с Советским Союзом в зависимость от реализации
выгодных Западу политических целей. Существенным тормозом
в развитии делового сотрудничества являются пресловутые
списки КОКОМ, которые ограничивают передачу
социалистическим странам промышленных изделий и передовых
технологий.
В интервью корреспонденту ТАСС президент объединения
промышленно-торговых палат О. В. фон Амеронген* заявил,
что „оптимистически смотрит в будущее". Но, к сожалению,
разного рода политические решения мешают и сдерживают
развитие советско-западногерманских торгово-экономических
отношений. Сотрудничающие стороны, сказал он, должны быть
уверены, что экономические связи не будут использованы в
качестве политического давления45.
* В 1988 году президентом объединения промышленно-торговых
палат ФРГ, этого своеобразного „генерального штаба"
западногерманской экономики, стал владелец фирмы по производству мотопил из
г. Вайблинген Х.-П. Штиль.
188

В июле 1984 года под нажимом Р. Рейгана была ужесточена
деятельность КОКОМ (с его дискриминационными списками)
прежде всего в области компьютерной техники. Это, однако,
вызвало раздражение среди европейских партнеров США, в
том числе и в Бонне. С тех пор как Рейган определял внешнюю
политику США, эта линия проявлялась все отчетливее.
Американское министерство обороны часто берет верх над
министерством торговли в решении спорных вопросов. Что же
касается ФРГ, то, как отмечал „Шпигель", она „особенно
подозрительно выглядит в глазах американцев, поскольку слишком
великодушно обходится с Советами и их союзниками.
Администрация Рейгана давно уже с недоверием наблюдает за
оживленной (западно) германской восточной торговлей"46. Об этом
свидетельствует, например, тот факт, что в середине марта 1985
года представитель госдепартамента США У. Шнайдер выразил
протест послу ФРГ в США Г. ван Веллю по поводу продажи
вуппертальской фирмой „Тиленхауз" специальных станков
в Советский Союз, которые якобы могут быть использованы
в военной промышленности. Западногерманское правительство,
руководствуясь принципом „более высокие барьеры, но для
меньшего числа товаров", в последнее время стало
настойчивее ратовать за пересмотр правил КОКОМ, особенно списков
товаров. Многие представители политических и деловых кругов
ФРГ считают, что с утверждением нового политического
мышления в условиях растущего стремления к сотрудничеству
ограничения КОКОМ должны быть сокращены до безусловно
необходимого минимума.
Различные научно-исследовательские институты проводили
исследования на тему влияния ограничения экспорта Запада на
экономику Советского Союза и других социалистических стран.
Их результаты не оставляют сомнений в том, что ограничение
торговли между Востоком и Западом сверх уже существующих
в этом отношении рамок причинило бы Западу, особенно
Западной Европе, больший ущерб, нежели государствам Востока.
В частности, в исследовании трехсторонней экономической
комиссии47, подготовленном при активном участии Гамбургского
института экономических исследований, отмечается, что „Запад
не может в экономическом плане изолировать Восток... Запад
не может предотвратить экономический рост на Востоке, вне
зависимости от того, насколько ему удается скоординировать
находящиеся в его руках экономические рычаги..."
Экономическая политика западных стран была использована для
достижения политических целей — оказания давления на СССР и
другие социалистические страны с дальним прицелом на изменение
189

общественных условий в этих странах. Был расчет на то, что
они не выдержат жесткой экономической конкуренции на
международной арене и вынуждены будут пойти на поклон
к ведущим капиталистическим державам, что будет
способствовать реставрации капитализма. Однако реальность не
подтвердила расчетов западных политиков. И об этом их
предупреждали серьезные исследования на эту тему: „Запад должен
признать, что расширение экономических отношений с Востоком
не вынудит ни одну страну — члена СЭВ в политическом
отношении приблизиться к Западу"48.
Экономическое сотрудничество между обеими странами
стимулирует рост политического доверия, которое, в свою
очередь, помогает ликвидировать завалы на пути к
разоружению. Поэтому обе стороны объективно заинтересованы в
расширении и углублении деловых контактов между собой. В апреле
1985 года М. С. Горбачев встретился с председателем правления
„Дойче банк" В. Кристиансом; в 1985—1988 годах советские
хозяйственные руководители имели переговоры с
представителями фирм „Сименс", „Бизонверке", „Зальцгиттер",
„Маннесман", „Феррошталь АГ", „Уде", „Хёхст", с руководителем
правления „Дрезднер банк" В. Роллером, председателем
восточного комитета немецкой экономики О. В. фон Амеронгеном и
др. В 1986 году СССР посетил министр транспорта ФРГ В.
Доллингер, а в 1988 году — министр продовольствия, сельского и
лесного хозяйства И. Кихле.
На XIV сессии комиссии СССР и ФРГ по экономическому
и научно-техническому сотрудничеству, которая проходила
3—4 апреля 1986 г. в Москве, были проанализированы
возможности расширения и углубления сотрудничества в различных
отраслях машиностроения, обсуждены вопросы взаимодействия
в области черной и цветной металлургии, а также в сфере
производства товаров широкого потребления. Стороны наметили
практические пути совместной работы в этих областях.
Конкретным выражением достигнутых договоренностей стало
предоставление в октябре 1988 года „Дойче банк" кредита СССР на сумму
3 млрд. западногерманских марок на финансирование закупок
западногерманского оборудования для модернизации советских
предприятий по производству потребительских товаров.
В связи с экономической реформой, проводимой в СССР,
открылись новые возможности кооперации, в частности
появилась такая форма, как организация совместных предприятий.
Это было отмечено на очередной сессии комиссии СССР и ФРГ
по экономическому и научно-техническому сотрудничеству.
В июле 1987 года в Москве состоялось подписание соглашения
190

о создании совместного советско-западногерманского
предприятия ХОМАТЕК. 3 сентября были подписаны документы о
создании в Одессе совместного предприятия по производству
стреловых самоходных кранов. 29 сентября было основано
совместное предприятие „Ленвест", где 60% капитала
принадлежит советской стороне и 40% — западногерманской. В апреле
1988 года родилось новое совместное предприятие „Фазис
СП" с участием торговой фирмы „Вильфид Пост". Всего к весне
1989 года с фирмами ФРГ было заключено 55 таких
соглашений.
Вместе с тем советско-западногерманские экономические
связи нуждаются в коренной перестройке. Об этом было, в
частности, сказано во время встречи М. С. Горбачева с министром
экономики ФРГ М. Бангеманом в мае 1988 года. Более 80%
экспорта СССР в ФРГ составляют энергия и энергоносители,
такие как нефть и газ. В силу неблагоприятной конъюнктуры
цены на эти продукты в последние годы упали.
Соответственно, сократились стоимость советского экспорта в ФРГ и
возможности приобретения у западногерманского партнера машин,
станков и другой продукции. Нельзя отрицать и того факта,
что советские машины, оборудование и промышленные изделия
не пользуются популярностью ввиду технологического
отставания промышленности СССР и общего низкого качества
советских товаров. Оплачивать же западногерманскую продукцию
по-прежнему приходится экспортом нефти и газа, леса и
бриллиантов — природными ресурсами, которые невосполнимы.
Таким образом, фактически общий объем товарооборота между
СССР и ФРГ уменьшился по сравнению с первой половиной
80-х годов почти вдвое: 1984 год — 7,5 млрд. руб., 1985 год —
7,1 млрд., 1986 год — 5,6 млрд. руб. В 1987 году двусторонняя
торговля сократилась еще почти на 20%. К 1988 году ее
общий объем составил 5 млрд. руб., причем на экспорт советских
машин и оборудования, транспортных средств пришлось всего
не более 50 млн. руб.49
Поиски новых сбалансированных источников получения
взаимной выгоды продолжаются. Это было
продемонстрировано и в ходе XVI сессии комиссии СССР и ФРГ по
экономическому и научно-техническому сотрудничеству в Москве в мае
1988 года. Особое внимание было уделено вопросу
сотрудничества в модернизации легкой и пищевой промышленности
СССР. На сессии был также рассмотрен вопрос о возможности
создания совместных консорциумов двух стран, включая банки,
для комплексного решения крупных отраслевых и
региональных задач.
191

Продолжается сотрудничество и в области науки. Советские
и западногерманские ученые встречались на международных
симпозиумах. В 1987 году по поручению Главкосмоса СССР
„Лицензинторг" заключил соглашение с западногерманской
фирмой „Кайзер треде" о проведении в 1989-1992 годах на
борту советского космического аппарата „Фотон" трех
исследовательских экспериментов по производству веществ с
уникальными свойствами. Это — первое коммерческое соглашение
с иностранными партнерами в области космической технологии.
Причем именно в этой области имеются еще не использованные
возможности для широкой кооперации, что подтвердил визит
в СССР в 1988 году делегации правительства и
промышленных кругов ФРГ. В ходе многочисленных деловых встреч с
советскими специалистами обсуждались вопросы сотрудничества
в осуществлении гражданских аэрокосмических проектов.
17—19 января 1988 г. состоялся официальный визит в ФРГ
министра иностранных дел СССР Э. А. Шеварднадзе. Это был
первый визит в Бонн советского министра за прошедшие пять
лет. Программа визита была очень напряженной. Э. А.
Шеварднадзе встретился с лидерами всех крупнейших политических
партий. Состоялись обстоятельные беседы советского министра
с президентом ФРГ Р. фон Вайцзеккером и канцлером ФРГ,
председателем ХДС Г. Колем, которому было передано личное
послание Генерального секретаря ЦК КПСС М. С. Горбачева.
В ходе переговоров с министром иностранных дел ФРГ
Г.-Д. Геншером стороны были едины в том, что Договор по РСД
и РМД должен стать отправным пунктом для широкого и
динамичного процесса разоружения. Выявилось совпадение позиций
в понимании первоочередности таких задач, как сокращение
вдвое стратегических наступательных вооружений, скорейшее
запрещение химического оружия. Была достигнута
договоренность о проведении консультаций по правовым и гуманитарным
вопросам. „Контакты, диалог позволяют выявить круг именно
реальных озабоченностей, настоящих, реальных интересов, —
подчеркнул в Бонне на пресс-конференции Э. А. Шеварднадзе. - А
без этого нельзя вырабатывать общий язык в разоруженческих
делах, не получается находить взаимоприемлемые решения"50.
Советская сторона дала положительную оценку позиции,
которую ФРГ заняла в ходе выработки советско-американского
Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности.
Говоря о перспективах реального разоружения, Э. А.
Шеварднадзе подчеркнул, что Советский Союз хотел бы и считает
важным поддерживать самый тесный контакт с ФРГ и в
индивидуальном ее качестве, и как с одним из ведущих членов НАТО.
192

Во время визита впервые была опробована практика
параллельного обсуждения отдельных разделов повестки дня
переговоров в специально образованных для этого группах
экспертов — по двусторонним отношениям, по вопросам безопасности
и разоружения, а также по правовым и гуманитарным
проблемам. Оба министра договорились и в дальнейшем использовать
этот удачный опыт перестройки двусторонних переговоров.
Г.-Д. Геншер заявил, что укрепление и развитие
двусторонних отношений рассматривается руководством ФРГ как часть
более крупной задачи — создания прочного мирного порядка
в Европе, в котором государства могут жить без страха друг
перед другом и в условиях мирного сотрудничества.
Двусторонний диалог должен быть постоянен, интенсивен и динамичен51.
Состоялось подписание двусторонних документов:
протокола о консультациях, протокола переговоров по вопросам,
связанным с учреждением генеральных консульств СССР в
Мюнхене и ФРГ в Киеве. Был произведен обмен нотами о продлении
на пять лет начиная с 26 декабря 1988 г. соглашения о развитии
и углублении долгосрочного сотрудничества СССР и ФРГ в
области экономики и промышленности от 6 мая 1978 г.
Согласно опросу общественного мнения, проведенному
в октябре 1988 года второй программой телевидения ФРГ,
86% граждан считают, что отношения двух стран улучшились
и прежде всего потому, что советское руководство проводит
глубоко продуманную и взвешенную внешнюю политику, цель
которой состоит в избавлении человечества от угрозы войны.
Советско-западногерманский диалог продолжает развиваться
в направлении поиска путей к обеспечению нового качества и
глубины всего комплекса двусторонних связей, к выходу
в них на принципиально новый этап. В этой связи
первостепенное значение приобретает обмен визитами на высшем уровне.
24—27 октября 1988 г. после долгого перерыва по
приглашению советского руководства СССР посетил канцлер ФРГ
Г. Коль в сопровождении министров обороны, иностранных
дел, научных исследований и технологии, охраны природы и
безопасности ядерных реакторов, продовольствия, сельского
и лесного хозяйства, а также более 70 представителей бизнеса
ФРГ.
В ходе визита состоялись переговоры М. С. Горбачева с
Г. Колем, беседы Н. И. Рыжкова, Э. А. Шеварднадзе, А. Н.
Яковлева, Д. Т. Язова с западногерманскими государственными
деятелями и представителями деловых кругов этой страны.
Обе стороны постарались подойти к обсуждению насущных
проблем не как потенциальные противники, а как партнеры
193

и возможные друзья. Об актуальных крупных вопросах
говорилось откровенно, с желанием понять друг друга и искать
реалистические решения, которые не наносили бы ущерба ничьим
интересам, а служили бы делу европейской и международной
безопасности и широкого сотрудничества на основе уважения
естественных различий, исторически сложившихся реальностей
и соблюдения заключенных договоров. Была подчеркнута
настоятельная необходимость коренного совершенствования
всей системы экономических и научно-технических связей
между СССР и ФРГ, между Востоком и Западом Европы,
преодоления взаимного отчуждения, поиска новых моделей и форм
сотрудничества.
По завершении советско-западногерманских переговоров
в Москве был подписан ряд важных документов,
свидетельствующих о том, что связи и контакты между обеими странами
получают новое измерение: межправительственное соглашение
о сотрудничестве в области охраны окружающей среды; первая
программа культурного сотрудничества на 1988—1989 годы;
межправительственное соглашение об оперативном оповещении
о ядерной аварии и об обмене информацией о ядерных
установках; межправительственное соглашение о предотвращении
инцидентов на море за пределами территориальных вод;
соглашение между Госагропромом СССР и федеральным министерством
продовольствия, сельского и лесного хозяйства ФРГ о
содействии сотрудничеству предприятий, фирм и организаций в
области пищевой промышленности; соглашение между АН СССР
и федеральным министерством научных исследований и
технологии ФРГ о научно-техническом сотрудничестве в области
исследования и использования космического пространства
в мирных целях. Между Немецким обществом внешней
политики и Институтом Европы АН СССР была достигнута
договоренность о создании форума представителей общественности.
Кроме того, СССР и ФРГ согласовали ряд заявлений о
намерениях установить сотрудничество в некоторых других областях,
включая гуманитарные вопросы и молодежный обмен. Новым
моментом в советско-западногерманских отношениях стало
установление официальных контактов между министрами
обороны двух стран.
Встречи в Москве стали своеобразной прикидкой того,
что можно сообща сделать, чтобы за период до ответного
визита М. С. Горбачева в Бонн в 1989 году подготовить
принципиальную концепцию советско-западногерманских отношений на
перспективу. В этом контексте обмен делегациями на высшем
уровне должен составить единое целое. Поэтому стороны приня-
194

няли решение о подготовке совместного политического
документа, имея в виду принять его во время визита Генерального
секретаря ЦК КПСС, Председателя Президиума Верховного
Совета СССР М. С. Горбачева в Федеративную Республику
Германии.
Ветер позитивных перемен наполняет паруса корабля
взаимного сотрудничества. Именно в этом духе расценены всеми
контакты между советскими и западногерманскими
руководителями, которые способствуют расширению и укреплению
фундамента двустороннего доверия. Переговоры и беседы в Москве,
как отмечалось на заседании Политбюро ЦК КПСС,
„подтвердили большую значимость углубления разностороннего
взаимодействия между СССР и ФРГ, явились крупным вкладом в
реализацию поставленной обеими сторонами задачи — открыть
новую главу в советско-западногерманских отношениях"52.
Альтернативы сотрудничеству нет
Отношения ФРГ с ГДР и другими странами
социалистического содружества представляют собой неотъемлемую
составную часть „восточной политики" ФРГ. Боннские правящие круги
пытаются выделить и обособить из всего этого комплекса
отношения с Германской Демократической Республикой, но
абсурдность такой линии очевидна, поскольку они прочно
вплетены в ткань „восточной политики", прогресс в которой
немыслим без развития диалога между германскими
государствами.
Сегодняшний уровень отношений между ГДР и ФРГ
воспринимается многими как вполне нормальное и закономерное
явление. Однако если проследить их историю, то станет
очевидным, что путь к нормализации был длительным и сложным,
что есть еще много нерешенных проблем, на которые давит
груз прошлого, что еще нередки рецидивы „эпохи Аденауэра",
являющиеся следствием неизменности стратегического курса
западногерманского империализма на подрыв
социалистического строя в ГДР и в конечном счете на социальный реванш.
После образования в 1949 году ФРГ и ГДР правительство
Аденауэра, претендуя на право единоличного представительства всех
немцев на международной арене, с провозглашением пресловутой
„доктрины Хальштейна" взяло курс на полное игнорирование
существования ГДР как суверенного государства, отвергая предложения
по созданию единой демократической Германии.
195

Как отмечалось, прогресс наступил лишь с приходом к власти
в Бонне социал-демократов, которых изменившееся соотношение
сил на международной арене в пользу социализма и ветер разрядки
вынудили считаться с существованием социалистического немецкого
государства. В 1970 году в Эрфурте и Касселе состоялись встречи
глав правительств ФРГ и ГДР. На следующий год представители
обоих государств подписали соглашение о транзитном сообщении,
которое наряду с четырехсторонним соглашением по Западному
Берлину способствовало нормализации отношений. Главным же
итогом диалога двух стран стал подписанный 21 декабря 1972 г.
Договор об основах отношений между ГДР и ФРГ, который дал
мощный импульс и создал необходимые международно-правовые
предпосылки для строительства отношений между обоими
государствами на принципах мирного сосуществования. В 1973 году ГДР
и ФРГ были приняты в ООН. В 1974 году был подписан протокол
об учреждении в столицах обоих государств постоянных
представительств. Договор 1972 года позволил двум странам достичь
договоренностей в различных областях транзитного сообщения с Западным
Берлином, здравоохранения, почтовой и телеграфной связи.
Общее осложнение международной обстановки на рубеже
70—80-х годов, связанное с усилением конфронтационных
тенденций между Востоком и Западом, сказалось на контактах
между двумя странами. Однако, несмотря на все трудности,
руководители ФРГ и ГДР во время бесед в 1980 году в рамках
Белградской встречи участников СБСЕ и в ходе визита Г.
Шмидта в ГДР в декабре 1981 года подчеркнули, что политика
нормализации должна быть продолжена.
Отношения между ГДР и ФРГ всегда были очень
чувствительны к малейшим колебаниям политического климата на
мировой арене. В свою очередь, их состояние во многом влияет
на стабильность политической обстановки в Европе. И это
неудивительно. Оба государства, занимая на европейском континенте
центральное положение, являются членами непосредственно
противостоящих здесь друг другу крупнейших
военно-политических союзов современности. Прямое противоборство двух
идеологий, перенасыщенность сопредельных территорий
вооруженными силами и боевой техникой, отсутствие языкового
барьера и многочисленные семейные связи — все это определяет
специфику отношений между ГДР и ФРГ. Их осложняет, по
сути, реваншистский тезис западногерманских правящих кругов
о том, что „германский вопрос" остается „открытым". В духе
этого тезиса предпринимаются практические действия с
позиций непризнания государственного суверенитета Германской
Демократической Республики.
196

Со сменой в Бонне внешнеполитических ориентиров в
официальной политике на первый план поначалу вышли
правоконсервативные идеологические установки по „объединению
Германии" в рамках процесса по созданию Соединенных Штатов
Европы или, как говорят западногерманские политики, путем
„преодоления раскола Европы". Понятно, что временные рамки
этого процесса не указываются, поскольку „слишком
различны политические системы на Востоке и Западе, слишком
сплочены огромные военные блоки, чтобы было мыслимо какое-
либо государственное объединение или хотя бы конфедерация,
нарушающая черту, которая разделяет всю Европу, без
коренных изменений в политических отношениях"53.
Западноберлинский политолог Й. Навроцки считает, что „объединение
Германии было бы возможно только в том случае, если бы коренным
образом изменились условия в Европе. Но сегодня никто не в
состоянии сказать, когда это произойдет"54.
Правительство христианско-либеральной коалиции, прежде
всего так называемое министерство по „внутригерманским
отношениям", пытается проводить курс на „размягчение"
границы между ГДР и ФРГ, прибегая к тактике „малых шагов".
Свои домогательства уступок со стороны ГДР боннские
правящие круги маскируют ссылками на „общегерманские
интересы", оставляя в стороне решение главного вопроса — признание
ГДР в качестве самостоятельного, независимого
социалистического государства. В Бонне не желают идти навстречу законным
требованиям ГДР, которые прозвучали в речи Генерального
секретаря ЦК СЕПГ, Председателя Государственного совета
ГДР Э. Хонеккера в г. Гера 13 октября 1980 г.: уважение
гражданства ГДР; признание международно-правового
характера границы между обоими германскими государствами, в том
числе определение границы по фарватеру Эльбы;
преобразование постоянных представительств в посольства; ликвидация
так называемого ведомства регистрации в Зальцгиттере,
незаконно присвоившего себе право надзора за деятельностью
граждан и органов ГДР.
Выполнение этих требований действительно открыло бы
новую главу в истории Европы, ликвидировало бы завалы
на пути к ее превращению в континент мира и прочной
безопасности. Пока же существование ГДР расценивается
официальными лицами в Бонне, ответственными за „германо-германские
отношения", как „очаг потенциальных конфликтов, который
скорее мешает, чем способствует установлению
долговременного стабильного мира" в Европе55.
В Бонне ссылаются на то, что Договор об основах отноше-
197

ний 1972 года не содержит в себе положений о признании
гражданства Германской Демократической Республики. Однако,
как справедливо возражают официальные лица ГДР, вопрос о
гражданстве ГДР не был включен в свое время в этот договор
лишь по той причине, что западногерманская сторона не была
готова его признать. Тем не менее ее никто не освобождал
от обязанности безоговорочного уважения гражданства ГДР
как неотъемлемого фактора международной жизни.
Бывший министр по внутригерманским отношениям X.
Винделен писал, что „под германской политикой мы понимаем
действия и решения Федеративной Республики Германии,
которые ставят своей целью дать возможность немецкой нации
реализовать свое право на самоопределение, то есть держать
открытым путь к нему"56. Таким образом, уже из этого определения
видно, что стратегическая цель политики в отношении ГДР
состоит в реализации претензий на социальный реванш.
Хайнрих Винделен родился в 1921 году в местечке
Болькенхайн (Силезия). После окончания школы и отбытия трудовой
повинности поступил в университет г. Бреслау (ныне - Вроцлав, ПНР),
где в течение двух семестров изучал физику и химию. В 1941—
1945 годах служил в вермахте. Был ранен и награжден. Войну
закончил в чине фельдфебеля. Находился в американском плену.
После плена осел в Вестфалии, в местечке Варендорф. Получил
коммерческое образование. Католик. Член ХДС с 1946 года. В
1957 году избирается депутатом бундестага. Ведет активную работу
в „землячестве силезских немцев". В 1969 году назначен
федеральным министром „по делам изгнанных и беженцев". После перехода
ХДС/ХСС в оппозицию становится заместителем председателя
парламентской фракции ХДС/ХСС, в течение четырех лет возглавляет
бюджетную комиссию, затем избирается одним из вице-президентов
бундестага.
Активно выступал против „восточной политики" правительства
Брандта-Шееля. В 1972 году, несмотря на решение руководства
партии воздержаться от голосования в бундестаге по вопросу о
договорах ФРГ с СССР и ПНР, проголосовал против договора с
Польской Народной Республикой.
С октября 1982 по 1987 год - министр „по внутригерманским
отношениям".
„Великогерманские устремления" ФРГ вынудили даже
министра иностранных дел Италии Дж. Андреотти высказаться
по этому поводу. Выступая в сентябре 1984 года в Риме, он
сказал: „Необходимо отказаться от пан-германизма.
Существуют два немецких государства, и два должны оставаться"57. Это
высказывание, по поводу которого бывший австрийский канц-
198

лер Б. Крайски заметил, что оно „несколько четче
формулирует то, о чем все думают"58, вызвало яростный огонь критики
со стороны Бонна. В истории НАТО еще не было случая, чтобы
министр иностранных дел ФРГ вызывал к себе посла
союзнической державы, в данном случае посла Италии Л. В.
Феррариса, и читал ему нотации по „германскому вопросу". 17 сентября
агентство АДН распространило сообщение, в котором
подчеркивалось, что реакция правительства ФРГ на высказывания
итальянского министра иностранных дел (в частности, что
существование двух германских государств является
реальностью) рассматривается как наглое, но типичное для ФРГ
вмешательство в дела другого государства и его внешней политики.
Г. Коль заявляет, что с немецкой земли не должна исходить
война, но при этом его правительство пытается отделить
вопросы политики безопасности и укрепления мира от комплекса
„германо-германских отношений", сделать их независимой от
международной обстановки, самостоятельной европейской
величиной. Таким образом, налицо, с одной стороны, усиленная
идеологизация внешнеполитических установок (ссылки на
общую историю, ответственность, перенесение акцентов и упор
на существование „двух государств в Германии", а не „двух
германских государств"), с другой стороны, попытки путем
конкретных шагов в области экономики, культуры и других
областях диверсифицировать связи и тем самым теснее
привязать к себе социалистическую ГДР, исподволь добиваясь от
нее уступок в политической сфере. Подобная тактика
рассчитана не на один год. Она заключается в придании „особого
характера" отношениям между двумя государствами с
расчетом на „восстановление германского единства".
Правительство ГДР видит эти тенденции и совершенно
справедливо выдвигает на первый план вопросы укрепления мира
и безопасности на европейском континенте. Особые задачи
ГДР и ФРГ в этой области, как неоднократно подчеркивали
руководители ГДР, вытекают из исторической ответственности
за то, чтобы „с немецкой земли никогда больше не началась
война". Это должно стимулировать действия, направленные
на смягчение напряженности в Европе, прежде всего на линии
соприкосновения двух общественно-политических систем и
военных блоков.
Да, существуют особенности в отношениях между двумя
германскими государствами. Но нет и не может быть каких-
то „особых", то есть лишенных международно-правовой основы
отношений между ними. Капиталистическую ФРГ и
социалистическую ГДР, по образному выражению Э. Хонеккера, так-
199

же невозможно соединить, как невозможно соединить лед и
пламень.
Г. Коль и Э. Хонеккер дважды встречались в Москве в 1984
и 1985 годах. На 1984 год был намечен и официальный визит
в ФРГ Э. Хонеккера. Однако нарастание реваншистской волны
и курс ФРГ на поддержку американской политики в области
гонки вооружений вынудили руководство ГДР отложить визит.
В этой связи, выступая в бундестаге, В. Брандт подверг критике
правительство ФРГ, которое пыталось доказать, будто
„довооружение не привело к замораживанию отношений между Востоком
и Западом"59.
Чрезвычайно чувствительным узлом в двусторонних
отношениях продолжает оставаться Западный Берлин, точнее
противоправные действия официальных кругов ФРГ в Западном
Берлине, нарушающих известное четырехстороннее соглашение.
Акции подобного характера организуются ежегодно. Так, в
1986 году в связи с 25-й годовщиной защитных мероприятий
ГДР на границе с Западным Берлином в городе состоялось
провокационное заседание сената Западного Берлина при
участии ведущих боннских политиков, на котором выступил
Г. Коль, не преминув выдвинуть дежурные обвинения в адрес
ГДР и Советского Союза. В мае 1987 года по случаю 750-летия
Берлина Г. Коль, будучи в качестве официального гостя
Западного Берлина в сопровождении свиты министров, вновь
выступил с грубыми нападками против ГДР и требованиями решить
„национальный вопрос". Вызывающий характер носил и
состоявшийся через месяц визит в Западный Берлин президента США
Р. Рейгана, где он встретился с президентом ФРГ Р. фон
Вайцзеккером, канцлером Г. Колем и председателем бундестага
Ф. Еннингером, что является грубым нарушением
четырехстороннего соглашения, где зафиксировано, что Западный Берлин
не является составной частью ФРГ и не может ею управляться.
Поистине возмутительным стало выступление Р. Рейгана у
Бранденбургских ворот, где он открыто призывал не только к
изменению границ в Европе, но и к разрушению пограничных
сооружений ГДР.
Комментируя правительственное заявление, сделанное
Г. Колем после парламентских выборов 1987 года,
центральный орган СЕПГ газета „Нойес Дойчланд" подчеркивала, что
оно оставляет больше вопросов, чем дает ответов.
„Удивительна многоколейность политики коалиции в отношениях ФРГ
с ГДР. Наряду с позитивными намерениями к развитию
отношений они содержат также издавна известные реваншистские
постулаты, которые, как бы часто их ни повторяли, не имеют
200

никакого шанса на будущее. Открыто вмешиваясь в дела других
социалистических государств, Коль претендует на „право
представлять интересы всех немцев, которые сегодня еще живут в
странах Центральной и Восточной Европы, а также на юге
континента". Что же касается Западного Берлина, то,
противореча четырехстороннему соглашению, Коль ратует за
необходимость сохранения и упрочения „уз с федерацией"60.
В своих отношениях с СДПГ коммунисты ГДР
руководствуются принципом, согласно которому, несмотря на
существующие идейные и общественно-политические разногласия,
коммунисты и социал-демократы остаются важными
партнерами в борьбе за осуществление взвешенной политики разума
и реализма в интересах мира61.
В связи с возрастанием угрозы войны в начале 80-х годов
и необходимостью совместно бороться против нее контакты
между СЕПГ и СДПГ расширились, приобрели новое качество.
В 1985 году обе партии разработали и предложили проект
соглашения о создании в Европе зоны, свободной от химического
оружия. В 1986 году рабочая группа СЕПГ и СДПГ на основе
рекомендации „комиссии Пальме" выдвинула еще одну
совместную инициативу в области разоружения, одобренную
руководством двух партий, — „Принципы создания безъядерного
коридора в Центральной Европе", а в 1988 году обратилась
к государствам - участникам СБСЕ с предложением о создании
в Центральной Европе зоны доверия и безопасности. Встречи
Э. Хонеккера с Х.-Й. Фогелем, В. Брандтом, Г. Шмидтом, Й. Pay,
Э. Баром и другими руководящими деятелями СДПГ наряду
с выдвижением важных совместных инициатив вносят
конкретный вклад в дальнейшую нормализацию двусторонних
отношений, придают важные импульсы борьбе за предотвращение
ядерной войны.
В 1987 году обе партии опубликовали совместный документ
„Спор идеологий и совместная безопасность". В этом документе
конкретизируются правила мирного сосуществования,
определяются параметры надежного партнерства в области
безопасности. СДПГ и СЕПГ сформулировали совместные подходы к
решению и правила ведения споров в случае, когда стороны
занимают диаметрально противоположные позиции. Главная же
суть документа состоит в том, что в нем выдвинута
альтернатива совместной гибели в ядерном пожаре — мирное сожительство
и партнерство в поиске путей обеспечения совместной
безопасности.
Торгово-экономические связи стабильно наращивались
после прихода к власти в Бонне христианско-либеральной коали-
201

ции. В настоящее время 27% внешнеторгового оборота ГДР
с капиталистическими странами приходится на ФРГ и Западный
Берлин. Объем взаимной торговли между двумя германскими
государствами превысил на сегодняшний день сумму в 15 млрд.
западногерманских марок. Федеративная республика является
вторым по значению после СССР торговым партнером ГДР.
Эти цифры говорят о том, что вопросы торгово-экономического
сотрудничества являются стержнем двусторонних отношений.
Это сотрудничество отличается известным прагматизмом, оно
характеризуется постоянным и довольно устойчивым ростом
и практически не страдает от колебаний политического курса
обеих стран.
Боннские политики во многом строят свои расчеты на
использовании экономических отношений с ГДР как средстве
вмешательства в суверенные дела республики, постепенного
подтачивания там основ социалистического строя. На это
рассчитана и стратегическая установка не рассматривать торговлю
с ГДР как внешнюю, а втискивать ее в рамки
„внутригерманских отношений". Так, в работе Научно-исследовательского
института „Немецкого общества внешней политики"
подчеркивается, что в области „внутригерманской торговли" для
ГДР „превалируют экономические выгоды, для Федеративной
республики, однако, политические аспекты"62. Официальные
лица постоянно подчеркивают „особый характер"
торгово-экономических отношений с ГДР как отношений между ,,двумя
частями одной страны". Не случайно в рамках
„внутригерманской торговли" власти ФРГ предоставляют соседней ГДР ряд
преимуществ, которых лишены другие социалистические
страны. Товары из ГДР не облагаются налогами при продаже их
на внутреннем рынке ФРГ. Через кооперацию с
западногерманскими торговыми фирмами они могут реализовываться и на
рынках других стран — членов ЕЭС. Одновременно ГДР
получает значительные суммы в твердой валюте за право
пользования транзитным сообщением, утилизацию мусора и бытовых
отходов из Западного Берлина и очистку его сточных вод.
Экономическое сотрудничество между двумя странами
не ограничивается товарообменом, а затрагивает также и
промышленную кооперацию, и сферу получения выгодных для
ГДР кредитов. Так, 1 и 7 июня 1983 г. в Мюнхене были
подписаны соглашения о предоставлении ГДР Баварским земельным
банком кредита в размере 1 млрд. марок сроком на пять лет.
Летом следующего года консорциум западногерманских
банков во главе с „Дойче банк" предоставил кредит на сумму
950 млн. марок с гарантией федерального правительства. Между
202

двумя странами существует соглашение, в рамках которого
ГДР пользуется беспроцентным кредитом („свинг"), верхняя
граница которого определена в 850 млн. расчетных единиц.
Руководство Германской Демократической Республики
отдает себе отчет, какие опасности таит в себе большая
финансовая зависимость от ФРГ, поэтому проводит
сбалансированную экономическую политику, результатом которой является
рост экспорта над импортом и, соответственно, заметное
снижение внешней задолженности.
Новой формой взаимодействия двух стран стала
кооперация на рынках третьих стран, прежде всего развивающихся.
В качестве партнеров организаций из ГДР можно назвать такие
фирмы, как „Крупп", „Сименс" и др.
После восьмилетнего перерыва, в сентябре 1983 года, были
возобновлены переговоры о заключении культурного
соглашения, которое было подписано 6 мая 1986 г. В 80-е годы
увеличивается число частных поездок со стороны обоих государств.
Но самое интересное происходит с эмиграцией. Если до 1983
года этот процесс был практически „улицей с односторонним
движением", то в последующие годы постоянно растет число
западных немцев, желающих переехать на постоянное
жительство в ГДР. По официальным статистическим данным, в 1983
году из ФРГ в ГДР выехало 1200 человек, в 1984-м - 1500, в
1985-м - 1900, в 1986 году - 250063. Эта тенденция показывает,
что преимущества социализма с каждым годом осознаются
все новыми гражданами ФРГ. Люди хотят иметь
гарантированное жилье и работу, не бояться за завтрашний день, как это
имеет место в ФРГ, где в феврале 1987 года число безработных
перевалило за 2,5 млн. человек.
Важным политическим событием в жизни двух стран стал
визит в ФРГ в сентябре 1987 года Генерального секретаря ЦК
СЕПГ, Председателя Государственного совета ГДР Э.
Хонеккера. Это был первый в истории официальный визит руководителя
суверенного немецкого государства в ФРГ. Одной из важнейших
тем переговоров Э. Хонеккера с канцлером ФРГ Г. Колем
стало обсуждение вопросов, связанных с активным вкладом
обоих германских государств в укрепление мира и безопасности
в Европе. Оба руководителя подчеркнули, что с немецкой
земли никогда больше не должна исходить война.
С учетом реальностей и независимо от различий в точках
зрения по основополагающим вопросам, включая
национальный вопрос, намерением обеих сторон, как было подчеркнуто
в совместном коммюнике, является развитие нормальных
добрососедских отношений между ГДР и ФРГ. Руководители
203

двух стран высказались за уважение независимости и
самостоятельности каждого из двух государств в их внутренних и
внешних делах64.
Стороны выразили готовность содействовать созданию
обстановки, благоприятной для сокращения ядерных,
химических, обычных вооружений, замены конфронтации
взаимовыгодным сотрудничеством.
В ходе визита были подписаны соглашения о
научно-техническом сотрудничестве, охране окружающей среды и об обмене
информацией и опытом в области защиты от излучений.
Комментируя итоги этого крупного политического события,
еженедельник „Штерн" отмечал: „Визит Хонеккера принуждает
к честности: раздел Германии окончателен, но он в то же время
сулит шанс на прочную разрядку в Европе, которая важнее,
чем некое национально-государственное объединение"65.
Подписание договора между СССР и США о ликвидации
ракет средней и меньшей дальности дало хороший импульс для
продолжения диалога между ГДР и ФРГ о вкладе обоих
германских государств в эффективное ограничение вооружений
и разоружение. Ведь не секрет, что на их территории после
реализации „двойного нулевого решения" еще остаются
системы ядерного оружия радиусом менее 500 км, а также большое
количество вооруженных сил и неядерных вооружений. Этой
теме было посвящено послание Э. Хонеккера, направленное в
начале января 1988 года Г. Колю, в котором подчеркивалась
целесообразность сокращения тактического ядерного оружия
в комплексе с вооруженными силами и обычными
вооружениями в Европе, а также необходимость переговоров о новых
мерах по укреплению доверия и безопасности. Именно
государства Центральной Европы, не в последнюю очередь ГДР и ФРГ,
могли бы многое сделать в этом направлении.
Активизация разоруженческого диалога между СССР и США
открывает перед двумя германскими государствами широкие
возможности внести свой конструктивный и конкретный вклад
в уменьшение военного противостояния на европейском
континенте, в возрождение разрядки, в то, чтобы сделать этот процесс
необратимым.
Давая оценку отношениям ГДР с ФРГ и Западным
Берлином на XI съезде СЕПГ, Э. Хонеккер подчеркнул, что „в
отношениях между Германской Демократической Республикой
и Федеративной Республикой Германии решающим был и
остается вопрос обеспечения мира. Ни один претендующий на
серьезное отношение политический деятель ФРГ не может
уклониться от признания реальностей, сложившихся в результате второй
204

мировой войны и послевоенного развития. А реальности эти
таковы, что в сердце Европы существуют два суверенных,
независимых друг от друга немецких государства — ГДР и ФРГ,
олицетворяющие разные социальные системы и принадлежащие
к разным военным коалициям... Что касается Берлина
(Западного), то мы за строгое соблюдение и полное осуществление
Четырехстороннего соглашения от 3 сентября 1971 г. Оно
выдержало проверку временем и принесло пользу не в последнюю
очередь для самих западноберлинцев. Вместе с нашими
союзниками мы будем и впредь давать решительный отпор любым
попыткам испытания этого соглашения на прочность и
подрыва его стержневого положения, согласно которому Берлин
(Западный) не является составной частью ФРГ и не будет
управляться ею впредь"66.
Отношения Федеративной Республики с ПНР складывались
в начале 80-х годов под влиянием социально-экономического
кризиса в Польше, который имел широкий международный
резонанс и был усугублен общим ростом напряженности в
отношениях Восток- Запад.
Позиция Бонна в отношении Польши была определена в
специально посвященном этому вопросу заявлении
правительства от 18 декабря 1981 г., где оно исходит из принципа
невмешательства во внутренние дела польского государства, кроме
того, в резолюции бундестага от того же числа содержались
определенные требования в отношении польских властей
(осуждение военного положения, необходимость освобождения
антигосударственных элементов и т. п.).
С приходом к власти христианско-либеральной коалиции
„польский вопрос" был искусственно раздут в связи со
стремлением западногерманских правящих кругов использовать
его в качестве средства политического нажима на лагерь
социализма. «Мы требуем отменить военное положение,
освободить всех арестованных, продолжить диалог с церковью и
отменить запрет „Солидарности"»67, — сказал в правительственном
заявлении Г. Коль. Суть его заявлений в отношении ПНР
сводилась к формуле: „примирение с народом — конфронтация с
правительством". Имевшие место „благотворительные акции"
(отправка польскому населению посылок с продовольствием
и медикаментами) сопровождались экономическими
санкциями по отношению к государству, фактически рассчитанными
на то, чтобы вбить клин между населением и властями страны.
Начатая в 1982 году правительством США и поддержанная
Бонном политика экономического шантажа в отношении
Польши сопровождалась фронтальными атаками на основы суще-
205

ствующего в Европе статус-кво, попытками поставить под
вопрос законность западной границы польского государства
по Одеру и Нейсе-Лужицкой. Отдельные члены
западногерманского правительства открыто начали оспаривать положения
Договора между ПНР и ФРГ от 7 декабря 1970 г. Явным
вмешательством во внутренние дела ПНР стало муссирование тезиса
о имеющемся в Польше и якобы подвергающемся
дискриминации „немецком меньшинстве". Власти ФРГ оказывали
прямую поддержку антипольским, антисоциалистическим
элементам во время кризиса. В попытках навязать Польше модели
„плюралистического социализма" в государственном устройстве
негативную роль сыграла СДПГ. Объединенные немецкие
профсоюзы, тесно связанные с социал-демократами, оказали
„Солидарности" самую большую материальную и финансовую помощь.
Польская церковь в кризисный период получила от
западногерманского клира „помощь" в размере 300 млн. марок. Была
значительно активизирована радиопропаганда, тайная засылка
подрывной литературы, средств печати и т. п. ФРГ одна из
первых среди западных стран призвала к изоляции Польши на
международной арене, приняла активное участие в выработке
системы политических и экономических санкций, которые должны
были стать инструментом давления и средством углубления
процесса дестабилизации в ПНР.
Все это вызвало существенное ухудшение
торгово-экономических и культурных связей ПНР с ФРГ. Введение Бонном
экономических санкций против ПНР вызвало замораживание
межправительственных контактов. ФРГ отказалась от официальных
переговоров по экономическим и финансовым вопросам. Такая
позиция в сочетании с трудностями, которые переживала
польская экономика, привела к тому, что взаимный товарооборот
в период польского кризиса заметно снизился. Если в 1980 году
он составлял 5,156 млрд. марок, то в 1982 году — 4,277 млрд.
марок68. По официальным данным, из 130
польско-западногерманских договоров о кооперации, действовавших в 1979 году,
в 1984 году в силе остались ровно 20, да и то в областях,
имеющих второстепенное значение69.
С середины 1983 года в жизни Польши наметился поворот
в сторону нормализации социально-экономической ситуации.
В июле было отменено военное положение.
После отмены в ПНР военного положения и краха надежд
на реставрацию капитализма правящие круги в Бонне на
основании тщательного анализа обстановки пришли к выводу, что
политика изоляции Польши уже не дает ожидаемого эффекта.
В политике ФРГ все чаще и во все большей степени начали
206

проявляться элементы реализма и готовность к повороту в
сторону ограниченного диалога с ПНР. В этих постепенных
изменениях позиции ФРГ существенную роль играли тактические
моменты. Они состояли в том, чтобы на фоне общего
недружелюбного отношения Запада к ПНР выставить себя в качестве
реалистично мыслящего, трезвого и надежного западного
партнера.
Интенсифицировались парламентские контакты, прежде
всего с фракциями СДПГ и СвДП. ПОРП и СДПГ образовали
осенью 1984 года рабочую межпартийную группу, целью
которой стала подготовка предложений по проблемам
общеевропейской безопасности, в том числе по мерам укрепления
международного доверия. В ПНР начали свои вояжи и эмиссары ХДС/
ХСС. В 1984 году в Варшаве побывали Ф. Рюэ (ХДС) и X. Кляйн
(ХСС).
В марте 1985 года Первый секретарь ЦК ПОРП В.
Ярузельский встретился в Москве с канцлером ФРГ Г. Колем. В ходе
этой встречи обе стороны выразили намерение улучшать
двусторонние отношения. Встреча стала прологом к оживлению
политических и торгово-экономических контактов между
обеими странами.
В том же месяце ПНР с кратким рабочим визитом посетил
Г.-Д. Геншер, в Варшаве состоялась V сессия
межправительственной комиссии по вопросам развития экономического,
промышленного и технического сотрудничества.
Западногерманскую сторону возглавлял министр экономики ФРГ М. Бангеман.
Сессия завершилась подписанием соглашения о развитии
экономического, промышленного и технического сотрудничества на
ближайшие 10 лет. В ходе визита в ПНР М. Бангеман был принят
В. Ярузельским.
С 1983 года отмечается рост товарообмена между обеими
странами, в 1984 году он составил 5,123 млрд. марок, а в
1985 году превысил 5,5 млрд. марок. С этого момента
продолжает развиваться культурное сотрудничество, увеличивается
число туристических и деловых поездок, взаимное посещение
родственников.
Во время визита в 1985 году Г.-Д. Геншера в ПНР его
принял Председатель Совета Министров ПНР В. Ярузельский.
Состоялись также переговоры между Геншером и министром
иностранных дел ПНР С. Ольшовским. С польской стороны была
подчеркнута нерушимость территориально-политического
устройства в Европе, сложившегося на основе Ялтинской и
Потсдамской конференций и послевоенного развития. При этом было
указано на проявляющиеся в ФРГ реваншистские тенденции.
207

Руководители ПНР вновь подтвердили свое стремление
развивать взаимные отношения с ФРГ на принципах равноправия,
взаимного уважения, невмешательства во внутренние дела
друг друга.
В августе 1984 года правительство ФРГ одно из первых
гарантировало Польше кредит на общую сумму в 8 млрд.
марок70 сроком от пяти до десяти лет. Новые кредиты, по мнению
западногерманских экспертов, будут содействовать развитию
польского народного хозяйства, развитию сотрудничества
между Востоком и Западом и не в последнюю очередь
обретению Польшей возможности выплатить долги.
Свои отношения с ЧССР ФРГ рассматривает как составную
часть „восточной политики". И хотя они продолжали
расширяться и углубляться в 80-е годы, определенное негативное влияние
они испытывают со стороны реваншистских кругов ФРГ, на что
неоднократно указывали официальные представители ЧССР.
Сотрудничество между обеими странами успешно
развивается на базе Пражского договора 1973 года. В 1978 году ФРГ
посетил с официальным визитом Г. Гусак, с тех пор регулярные
контакты поддерживают министры иностранных дел обеих стран
как в контексте диалога, так и в рамках международных
форумов, прежде всего — сессий Генеральной Ассамблеи ООН.
Визитами обмениваются и представители других министерств,
имеются обоюдные контакты на
административно-территориальном уровне, существуют партнерские отношения между
городами, высшими учебными заведениями.
Позитивно развивается и торговый обмен. ЧССР занимает
среди социалистических европейских стран — торговых
партнеров ФРГ — четвертое место с общим оборотом около 4 млрд.
марок71. Обе страны проявляют больший интерес к
кооперации в области промышленного производства, что определяется
высоким уровнем технического развития ЧССР и ФРГ. В
последние годы Федеративная республика ставит своей целью развивать
сотрудничество между предприятиями и налаживать торговлю
в приграничных с ЧССР районах. Такой курс, по мнению
официальных лиц в Бонне, помог бы активизировать туризм с
обеих сторон. Пограничное положение ФРГ и ЧССР позволяет
наладить контакты между обоими государствами и в такой
важной сфере, как охрана окружающей среды. Соответствующее
соглашение о сотрудничестве было заключено в Бонне в октябре
1987 года.
Сотрудничество в гуманитарной области характеризуется
широким обменом. Ежегодно сотни тысяч туристов имеют
возможность посещать как ЧССР, так и ФРГ. Большой успех имело
208

проведение Дней культуры ФРГ в Праге в сентябре 1982 года
и Дней культуры ЧССР в Эссене в ноябре 1983 года. В 1983
году в ФРГ было организовано Общество дружбы ФРГ - ЧССР,
а год спустя, в мае 1984 года, в Праге в рамках
Чехословацкого общества международных отношений был образован
Комитет по Федеративной Республике Германии.
Вместе с тем своеобразным тормозом в развитии
взаимовыгодного диалога выступают требования официальных
западногерманских кругов учитывать какие-то особые „права" лиц
немецкой национальности, проживающих на территории ЧССР.
Эти требования в сочетании с территориальными притязаниями
к социалистической республике со стороны реваншистских
объединений ФРГ (а в их сборищах зачастую принимают участие
высшие представители власти) отравляют политическую
атмосферу в отношениях между двумя государствами. ЧССР
неоднократно выражала искреннюю заинтересованность в
добрососедских отношениях с ФРГ на основе договора между обеими
странами и совместного заявления от 1978 года, где
подчеркнута „неизменность ныне существующих границ", а также то,
что „ЧССР и ФРГ не имеют друг к другу территориальных
притязаний и не будут иметь их в будущем". Чехословацкое
правительство хочет видеть проявление адекватных намерений
с западногерманской стороны и выступает за то, чтобы
руководители ФРГ положили конец всему, что подрывает усилия,
направленные на установление прочных, мирных отношений
между государствами и народами.
Требования признания каких-то особых „прав" за немецким
меньшинством ФРГ выдвигает и в отношении
Социалистической Республики Румынии. Этот вопрос обсуждался, в
частности, во время визита Г.-Д. Геншера в СРР в августе 1983
года. Причем западногерманская сторона стремится использовать
граждан немецкой национальности (и не только в Румынии)
в качестве своего рода трамплина для широкого политико-
идеологического и экономического проникновения в
социалистические страны. В ходе румыно-западногерманских
переговоров Г.-Д. Геншер указал на то, что Федеративная республика
готова развивать экономическое сотрудничество, а
промышленность ФРГ — вкладывать средства прежде всего в те
географические регионы СРР, где в наибольшей степени
сконцентрировано немецкоговорящее население Румынии72.
15-17 октября 1984 г. в ФРГ с официальным визитом
побывал президент Румынии Н. Чаушеску. Он провел переговоры
с президентом ФРГ Р. фон Вайцзеккером, канцлером Г. Колем,
министром иностранных дел Г.-Д. Геншером и другими офи-
209

циальными лицами. Стороны, однако, не смогли договориться
о совместном коммюнике по итогам визита в силу
проявившихся разногласий, в частности по вопросу о так называемом
„немецком меньшинстве" в Румынии.
Существенное место в двусторонних отношениях занимает
обсуждение вопросов, касающихся обеспечения мира и
безопасности на европейском континенте. Во время состоявшихся
переговоров в ходе визита Г.-Д. Геншера в СРР в феврале 1985 года
стороны констатировали, что в новой фазе диалога между
Востоком и Западом Европа должна играть решающую роль.
Европейцы в этом диалоге не должны ограничиваться ролью
зрителей, а вносить весомый практический вклад. Что касается
двусторонних отношений, как обе стороны подчеркнули, в
их развитии должна быть открыта новая глава и активизировано
промышленное сотрудничество.
В декабре 1987 года в Бухаресте состоялась очередная
встреча между Генеральным секретарем РКП, Президентом СРР
Н. Чаушеску и министром иностранных дел ФРГ Г.-Д. Геншером.
В ходе состоявшихся переговоров была дана высокая оценка
советско-американскому Договору о ликвидации ракет средней
и меньшей дальности, указано на его историческое значение в
деле укрепления мира. Н. Чаушеску и Г.-Д. Геншер выразили
уверенность, что за советско-американским соглашением
последуют новые договоренности о сокращении ядерного оружия,
обычных вооружений. Стороны выступили за поддержание
в Европе мира минимально необходимой численностью войск
и вооружений, за создание климата добрососедства и
сотрудничества на континенте.
Поступательно развивались в 80-е годы и отношения ФРГ
с Венгерской Народной Республикой. Расширялся политический
диалог, укреплялись экономические, научно-технические и
культурные связи между обеими странами. Событием большого
политического значения в истории отношений двух стран стал
официальный визит в июне 1984 года в Будапешт канцлера
ФРГ Г. Коля, в ходе которого он был принят Первым
секретарем ЦК ВСРП Я. Кадаром. На встрече были обсуждены
актуальные вопросы международной жизни, смягчения напряженности
и установления взаимного доверия в отношениях между
Востоком и Западом, а также развитие отношений между Венгрией
и ФРГ.
В 1986 году Венгрию посетил президент ФРГ Р. фон
Вайцзеккер. А в октябре 1987 года в ФРГ нанес официальный визит
Председатель Совета Министров ВНР К. Грос. В ходе
переговоров К. Гроса с канцлером Г. Колем стороны обменялись мне-
210

ниями по широкому кругу международных проблем, уделив
особое внимание обсуждению вопросов разоружения, положения
дел в Европе и двустороннего сотрудничества. Материальным
итогом визита стало подписание ряда важных двусторонних
соглашений: договора об экономической и технологической
кооперации, соглашения о сооружении в обеих странах
учреждений Культуры и кредитного соглашения между Венгерским
национальным банком и „Дойче банк" о предоставлении
венгерской стороне кредита в 1 млрд. западногерманских марок.
Уровень политического диалога между обеими странами
скорее отражает, нежели определяет динамику экономических
отношений, которым отдается приоритет. По объему внешней
торговли Федеративная республика — крупнейший среди
капиталистических стран партнер Венгрии. Венгрия же является
третьим по величине после СССР и ГДР торговым партнером
ФРГ среди социалистических стран Европы. На долю Бонна
приходится 50% венгерского товарооборота с развитыми
странами Запада. Между обеими странами существует более 330
соглашений о кооперации. Одной из наиболее практикуемых
и эффективных форм сотрудничества между ВНР и ФРГ
является создание смешанных предприятий. По этому показателю
Венгрия лидирует среди стран социалистического содружества.
Из 92 смешанных предприятий с зарубежными фирмами более
одной трети (34) приходится на совместные
венгеро-западногерманские объединения73.
Экономические связи занимают центральное место и в
комплексе двусторонних отношений между ФРГ и НРБ.
Будучи материальной основой болгаро-западногерманских
отношений, они мало зависят от колебаний международного
политического климата, потому что „строятся на реальных взаимных
интересах обеих стран, на объективной тенденции
международного разделения труда"74. Обе стороны сближает большая
зависимость от внешних рынков. В товарообмене НРБ ФРГ уже в
течение многих лет занимает первое место среди
несоциалистических стран. В 1984 году он составил около 1,4 млрд. марок.
ФРГ и НРБ продолжают развивать политический диалог
на различных уровнях, который оказывает существенное
воздействие на весь спектр двусторонних отношений и содействует
разъяснению позиций обеих стран по важнейшим
международным проблемам. Министры иностранных дел встречаются как
в рамках официальных визитов, так и на сессиях Генеральной
Ассамблеи ООН. Существенный вклад в развитие двусторонних
отношений вносят межпарламентские контакты, которые после
долгого перерыва были возобновлены в 1984 году.
211

В июне 1987 года ФРГ посетил Генеральный секретарь
ЦК БКП, Председатель Государственного совета НРБ Т.
Живков и имел встречи с президентом ФРГ Р. фон Вайцзеккером,
а также канцлером ФРГ Г. Колем и Г.-Д. Геншером. В ходе
состоявшихся бесед были обсуждены актуальные вопросы
международной обстановки, прежде всего - разоружения и
контроля над вооружениями. Стороны рассмотрели также
вопросы сотрудничества между Востоком и Западом. Широкий
круг проблем был обсужден также и в ходе переговоров между
министрами иностранных дел обеих стран.
Федеративная Республика Германии уже давно и прочно
занимает ведущие позиции в торговле с социалистическими
странами. Это объективная реальность, которая в
определенной степени подтверждает растущую взаимозависимость
государств в современном мире. Но „восточная политика" не
замыкается на одних только экономических отношениях, о чем
говорит пример советско-западногерманского диалога. Поэтому
большой позитивный западногерманский опыт, накопленный
в области торгово-экономических связей с социалистическим
содружеством, нуждается в глубоком наполнении его
политическими контактами на всех уровнях, дефицит которых
заметно ощутим. Сейчас, когда проблемы безопасности и
разоружения, иными словами выживания человечества, встали во главу
угла мировой политики, ликвидировать имеющийся еще
взаимный дефицит доверия возможно только путем нахождения и
выработки общих взаимоприемлемых политических позиций,
то есть путем диалога. И это подтверждает практика
строительства „общеевропейского дома": хочешь жить в мире и выжить —
учись сотрудничать. Иной альтернативы просто не существует.

Глава V
ЗА ФАСАДОМ „ПОМОЩИ РАЗВИТИЮ"
В западногерманском политическом лексиконе политика
в отношении развивающихся стран фигурирует под внешне
привлекательным понятием „помощь развитию"
(„Entwicklungshilfe"). На первый взгляд, это понятие отличается
предельной простотой и ясностью: в нынешнем мире, исторически
разделенном на отсталые в экономическом плане („бедный
Юг") и развитые („богатый Север") страны, последние,
демонстрируя этакий альтруизм, оказывают помощь неразвитым
государствам с целью ликвидации существующего разрыва. На деле
же „богатый Север", иными словами империализм, продолжает
жить в значительной мере за счет ограбления развивающихся
стран, их самой безжалостной эксплуатации, формы и методы
которой меняются, но суть остается прежней1. При детальном
ознакомлении с теорией и практикой западногерманских
правящих кругов в странах „третьего мира" убеждаешься, что за
фасадом „помощи развитию" скрывается глубоко классовое
содержание политики Бонна в отношении молодых
развивающихся государств Азии, Африки и Латинской Америки.
„Помощь развитию" представляет собой целую систему в
подавляющем числе неравноправных отношений, которая включает в
себя связи в политической, экономической, военной и
культурно-идеологической областях, имеющие свою специфику и
приоритетность на каждом отдельном этапе развития.
В истории отношений ФРГ с развивающимися государствами
можно выделить три основных этапа. Первый этап охватывает
1954-1968 годы, поскольку до 1954 года у ФРГ не было
достаточных международных прав для проведения самостоятельной
внешней политики. А практические шаги западногерманского
правительства в международных делах говорили о полной
213

его зависимости от курса США. Поэтому трудно говорить о
какой бы то ни было стратегии Бонна в странах „третьего мира".
В основе его внешнеполитической линии лежала идеология
„холодной войны", то есть противоборство с социалистическими
странами в глобальном масштабе. „Зачатки (западно)
германской „помощи развитию" лишены всякой оригинальности, —
отмечают политологи из Гейдельбергского университета М.
Кайзер и Н. Вагнер. — Из американской терминологии были
напрямую заимствованы не только понятия, но и мотивы,
обоснование, необходимость и не в последнюю очередь ориентация
мероприятий по оказанию помощи в целях развития по их
политической значимости"2.
Внешнеполитические интересы ФРГ были сконцентрированы
в указанный период главным образом на европейском и
„атлантическом" направлениях, а все усилия направлены на то,
чтобы попытаться ревизовать в пользу западногерманского
сепаратного государства сложившиеся в результате разгрома
гитлеровского фашизма реальности — раскол Германии, иными
словами, ликвидировать основы социализма в Германской
Демократической Республике. Поэтому, пишет западногерманский
политолог Р. Фальк, для наращивания самостоятельной
активности в „третьем мире" не оставалось места3. До конца 60-х
годов „помощь развитию" понималась правящими кругами в
Бонне как экономическая стратегия, полностью подчиненная
антикоммунистической внешней политике. „Доктрина
Хальштейна", согласно которой ФРГ прерывала дипломатические
отношения со странами, признавшими ГДР в международно-
правовом отношении, предусматривала предоставление помощи
только тем государствам, которые проводили
внешнеполитический курс, согласовывавшийся с установками ФРГ.
60-70-е годы характеризуются бурным ростом числа
молодых, освободившихся из-под колониального ига государств и
началом оформления их в самостоятельную силу на
международной арене. В это же время в ФРГ под воздействием
разрядочных тенденций, а также вследствие банкротства „доктрины
Хальштейна" происходит ломка привычных
внешнеполитических стереотипов, и с приходом к власти в 1969 году
правительства СДПГ—СвДП формулируются основные ориентиры курса
в отношении развивающихся стран, который предполагал не
только расширение географии западногерманских связей, но и
значительное углубление экономического проникновения ФРГ
в Латинскую Америку, Азию, Африку и на Ближний Восток.
Фактически на втором этапе в 1969 — конце 70-х годов
происходит качественный скачок к широкомасштабной экономической
214

экспансии Бонна за пределами европейского континента,
которая базировалась на возросшей индустриальной мощи
западногерманского империализма и во многом облегчалась за счет
того, что отношения ФРГ с освободившимися государствами
не были отягощены, как, например, у Великобритании, грузом
колониальной наследственности.
Одна из основных причин „открытия шлюзов" в этом
направлении состояла в том, что главные внешнеполитические
задачи западногерманского государства в какой-то степени
были решены. При Аденауэре заработал механизм
западноевропейской интеграции и был наведен „трансатлантический
мост", при правительстве Брандта— Шееля Бонну удалось
урегулировать отношения с европейскими социалистическими
странами, а следовательно, появилась возможность проводить
политику в „третьем мире", чему также способствовало вступление
ФРГ в ООН и ее подключение к деятельности множества
специализированных международных организаций. Более того,
в указанный период Федеративная республика начинает
проникать туда, где ослабевают позиции ее партнеров — США,
Великобритании и Франции. В 1971 году правительством СДПГ—
СвДП была разработана долгосрочная стратегия, получившая
свое развитие в 1973 и 1975 годах, в которой отчетливо
прорисовывались новые моменты изменившегося разделения труда
между промышленно развитыми и развивающимися странами.
С конца 70-х годов в условиях усиления напряженности
между Востоком и Западом на международной арене и в связи
с ростом правоконсервативных тенденций во внешней политике
ФРГ, а также ввиду повышения роли развивающихся стран в
мировой политике намечается переход к третьему этапу в
истории развития связей Бонна с „третьим миром". Формально
этот этап начался с приходом к власти правительства ХДС/ХСС—
СвДП. К этому времени Федеративная республика пришла с
солидным багажом, который дает ей возможность рассчитывать
в будущем на получение значительных дивидендов в важнейших
областях международного сотрудничества.
К началу 80-х годов ФРГ вышла на 3-е место в мире после
США и Японии по масштабам экономической экспансии на
рынках стран „третьего мира". Пропустив вперед США и
Великобританию, она лидировала и в таких крупнейших
международных финансовых институтах, как Международный валютный
фонд и Международный банк реконструкции и развития.
Аналогичные позиции западногерманские монополии занимали по
прямым капиталовложениям в экономику развивающихся стран.
По размерам государственных субсидий в рамках „помощи
215

развитию" Бонн также вышел на 3-е место после США и
Франции. ФРГ вышла в число лидеров и в области экспорта оружия:
6-е место по тяжелым видам вооружений, 3-е — по легкому
стрелковому оружию и 1-е — по экспорту готовых циклов
(фабрик и заводов) по производству боеприпасов и боевой
техники4.
Что же определяет на нынешнем этапе „южное направление"
внешней политики Федеративной Республики Германии, что
нового привнесли с собой 80-е годы? В первую очередь
происходит перемещение акцентов с экономического на политико-
идеологический уровень. Экономическое присутствие в других
странах подкрепляется расширением политических контактов.
Особенно заметна политизация западногерманской стратегии
и тактики на примере усиливающегося подключения страны
к урегулированию региональных конфликтов как в
одностороннем порядке, так и через различные международные
организации. Во-вторых, усиливается идеологизация
внешнеполитического курса, иными словами, дифференциация по принципу „друг -
враг". В-третьих, в западногерманской „табели о рангах"
перераспределяется приоритетность того или иного района земного
шара в предоставлении помощи, то есть усиливается
регионализм в отношениях со странами „третьего мира". Наблюдается
также усиленная функционализация „помощи развитию".
Политизация и функционализация проявляются, в частности, в том,
что впервые в список внешнеполитических элементов курса
в отношении развивающихся стран вошла такая проблема,
как „права человека". Все эти элементы объединяет общая
цель — обеспечение внешнеполитических интересов и
утверждение экономических позиций ФРГ. Политика „помощи развитию"
правоконсервативной коалиции прямо подчинена и задачам
обеспечения безопасности страны, учитывая ее большую
зависимость от снабжения сырьем и энергоресурсами, большинство
из которых импортируются из „третьего мира".
Логика выгоды
Экономика Федеративной республики в большой степени
зависит от связей с развивающимися странами. В начале 80-х
годов в ФРГ ввозилось 64% сырья из стран „третьего мира",
прежде всего нефть, минеральное сырье, отдельные виды
продуктов питания. Доля экспорта в развивающиеся страны в
общем товарном экспорте ФРГ выросла с 12% в 1973 году до
17% в 1982 году. В денежном исчислении импорт ФРГ из
развивающихся стран вырос с 54 млрд. марок в 1979 году до 70 млрд.
216

марок в 1984 году, а экспорт в эти страны, соответственно,
с 45 млрд. до 68 млрд. марок5.
В правительственном заявлении 1987 года канцлером Г.
Колем было сказано, что Бонн стремится к установлению
„справедливого баланса интересов между Севером и Югом"6.
Однако „справедливый баланс интересов" — это не что иное, как
сохранение отношений неравноправия, изощренной системы
неоколониалистской эксплуатации. Преследуется цель путем
политического маневрирования, посулов и подкупов, угроз
и шантажа теснее привязать к себе значительное число
освободившихся государств. Капитализм — а западногерманский
капитализм не является исключением — руководствуется в своих
действиях не интересами своих партнеров, а логикой выгоды.
Ведь не секрет, что каждая вложенная в „третий мир" марка
вновь возвращается в Федеративную республику, принося
15-процентную прибыль в виде только поступающих в ФРГ
заказов от развивающихся стран. Министр по экономическому
сотрудничеству в первом правительстве Г. Коля Ю. Варнке
указывал, что выполнение этих заказов гарантирует работу
110 тыс. западногерманских трудящихся7.
Юрген Варнке родился 20 марта 1932 г. в Берлине. Его отец
служил главным управляющим в керамической промышленности.
Во время второй мировой войны семья перебралась в Верхнюю
Франконию (Северная Бавария). Родители Ю. Варнке были дружны
с духовным отцом „экономического чуда" и будущим канцлером
ФРГ Л. Эрхардом и под его влиянием отправили сына изучать
экономику и юриспруденцию в высшие учебные заведения Мюнхена,
Вюрцбурга и Женевы, где он, в частности, прослушал курс лекций
известного экономиста В. Рёпке.
В 1959-1962 годах Ю. Варнке - научный сотрудник в земельной
группе ХСС в бундестаге. В 1961 году занимается адвокатской
практикой. С 1962 года - управляющий баварским земельным
отделением Союза химической промышленности. В 1964-1982 годах-
главный управляющий Союза керамической промышленности. В 1962-
1970 годах - депутат баварского ландтага. В 1969 году избирается
депутатом бундестага от ХСС и становится заместителем
председателя земельной группы ХСС в бундестаге, членом экономической
комиссии и председателем торгово-политического совета бундестага.
В 1982-1987 годах и с апреля 1989 года возглавляет
федеральное министерство по экономическому сотрудничеству. В 1987—
1989 годах - министр транспорта ФРГ.
Федеральное правительство старается расширить
практику пробных проектов в развивающихся странах, будь
то в области машиностроения, ирригации или строительства
217

электростанций. Главное же, чтобы была обеспечена поставка
западногерманского оборудования, обеспечение
западногерманской технической документацией, посылка западногерманских
специалистов. Аналогично строится и сам выбор проектов,
который в большинстве случаев ограничивается развитием
сотрудничества в области энергетики и добычи энергоносителей (нефть,
газ, каменный уголь, горючие сланцы). Цель при этом состоит
в долгосрочной привязке к себе перспективных поставщиков
сырья. Любая оказываемая помощь, по мнению
западногерманских стратегов, должна иметь обратную связь — приносить
выгоды Бонну в политической и (или) экономической сферах.
Не должно быть такого, заявил Ю. Варнке, чтобы Бонн
предоставлял финансовые средства, которые направлялись бы на
оплату поставок для крупных проектов из стран восточного
блока8.
Во второй половине 80-х годов „помощь развитию"
претерпела определенную модификацию. Во-первых, это связано со
все увеличивающейся задолженностью развивающихся стран,
которая в 1988 году перевалила за 1 триллион 100 млрд. долл.
A 1/5 этой суммы приходится на западногерманские банки.
В настоящее время развивающиеся страны должны Бонну в
три-четыре раза больше, чем было непосредственно вложено
концернами ФРГ в экономику „третьего мира". На рейнских
берегах сознают, что такую огромную сумму развивающиеся
страны просто не в состоянии выплатить, ведь новые кредиты
„пожирают" проценты с долгов. Получается, что сам кредитор
попал в зависимость от должника и оказался к нему накрепко
привязан. Поэтому, чтобы облегчить себе свободу маневра,
правящие западногерманские круги готовы, как заявил министр
по экономическому сотрудничеству X. Кляйн, направлять
выплачиваемые долги обратно в „третий мир", не требуя за это
компенсации. В частности, в 1988 году ФРГ объявила о
погашении долгов Мадагаскара, Бирмы, Мавритании и некоторых
других стран на сумму более 1 млрд. марок.
Ханс Кляйн, шутливое прозвище „Джонни", родился И июля
1931 г. в г. Мэриш-Шёнберг (бывшая судетская область в
Чехословакии). В 1945 году переселен в Баварию. После окончания реальной
гимназии получил стипендию для учебы в колледже в
Великобритании по специальности экономика и история. Работал в газете.
Прослушал курс лекций по публицистике в университете Западного
Берлина.
С 1953 года - редактор газеты „Хайденхаймер цайтунг". С
1955 года - редактор одного из так называемых „немецко-англий-
218

ских еженедельников", с 1958 года - корреспондент „Гамбургер
абендблатт". С 1959 года на дипломатической службе, пресс-атташе
посольств ФРГ в Иордании, Сирии, Ираке и Индонезии. В 1965 году -
пресс-референт канцлера Л. Эрхарда. В 1968-1972 годах руководил
пресс-службой Олимпийских игр. С 1972 года - свободный
журналист. Член ХСС. Депутат бундестага с 1976 года. Председатель
внешнеполитической рабочей группы фракции ХДС/ХСС в
бундестаге, официальный представитель земельной фракции по
внешнеполитическим вопросам.
Ярко выраженный представитель правых сил в ХДС/ХСС.
Один из наиболее ревностных сторонников присутствия на
территории ФРГ американского ядерного оружия.
На пост министра по экономическому сотрудничеству
выдвинут в 1987 году Штраусом, поскольку известен как „защитник"
коррумпированных, реакционных, военно-диктаторских режимов
в „третьем мире", способный еще более последовательно продолжать
линию своего предшественника Ю. Варнке. С 1989 года —
руководитель ведомства печати и информации правительства ФРГ.
Было бы наивно полагать, что готовность к такого рода
шагам продиктована заботой о ближнем. Заявления о желании
„содействовать облегчению финансовой задолженности
развивающихся стран" не могут скрыть того факта, что и в данном
конкретном случае речь идет о логике выгоды.
Правительство христианско-либеральной коалиции
настаивает на том, чтобы как безвозмездные „пожертвования",
так и обычные финансовые инъекции шли на расширение так
называемой „самопомощи", иными словами, направлялись в
перспективные для развивающихся стран отрасли экономики,
которые могли бы вывести эти государства из экономических
трудностей и способствовать тому, чтобы они постепенно
становились для Бонна все более выгодными партнерами. Денежные
субсидии в этом случае должны не просто покрывать
платежный дефицит в той или иной области и, как это часто бывает,
идти на выплату процентов по задолженностям, а приносить
отдачу в виде развития избранных отраслей производства.
В таком подходе западногерманских правящих кругов
проявляется своего рода „прагматизм с перспективой", поскольку
волей-неволей получатели западногерманской „помощи", да
еще и оговоренной предварительно различными выгодными
для ФРГ условиями, надолго остаются привязанными к
экономике и политике Федеративной республики.
В связи с интернационализацией многих процессов в
диалоге „Север—Юг" и угрозой потери для ФРГ некоторых рынков,
вызванной неравномерностью экономического развития отдель-
219

ных стран, их возможным переходом из категории так
называемых „пороговых" в разряд промышленно развитых,
западногерманские позиции на уровне двусторонних отношений со
странами „третьего мира" в ближайшие годы могут быть
ослаблены. Поэтому многие специалисты видят пути сохранения
влияния Бонна в поддержании максимальной эффективности
признанных международных институтов, таких как Международный
валютный фонд, Международный банк реконструкции и
развития, специализированные учреждения ООН. В этих организациях
ФРГ имеет рычаги, которые могли бы быть более
эффективными с точки зрения западногерманских интересов, если бы в
кадровой политике произошли определенные сдвиги в сторону
„германизации" руководящего состава9. Пытаясь закрепить
свое присутствие в „третьем мире", Бонн обещает оказывать
поддержку развивающимся странам на многостороннем уровне
в рамках упомянутых выше международных организаций.
Эта позиция была подтверждена, в частности, во время поездки
Г. Коля в Камерун, который получит от ФРГ помощь в 1988/89
финансовом году в размере 87 млн. марок. В ноябре 1987
года с Кенией ФРГ подписала 6 соглашений на общую сумму
в 54 млн. марок.
Большое значение для ФРГ имеет механизм связей с
развивающимися странами, отработанный в ЕС в рамках Ломейского
соглашения. По этому соглашению ЕС поддерживает связи более
чем с 60 государствами Африки, Карибского бассейна,
азиатско-тихоокеанского региона. Его политическое значение
заключается в том, что оно до сих пор является единственным
международно-правовым актом, в котором развитые
капиталистические государства взяли на себя обязательства по открытию
своих рынков, по стабилизации прибылей от экспорта и по
развитию сотрудничества с развивающимися странами в аграрной
и промышленной областях на основании предоставления им
общих преференций.
С 1983 года наблюдается падение государственных средств,
выделяемых Бонном на „помощь развитию". Если в 1983 году
федеральным правительством было ассигновано на эти цели
8,1 млрд. марок, в 1984 году - 7,9 млрд., то в 1988 году - около
7 млрд. марок. Зато христианские демократы всячески
поощряют расширение и активизацию частной инициативы. В первом
правительственном заявлении Г. Коль подчеркнул, что „частная
инициатива должна и в развивающихся странах все больше
становиться двигателем развития и роста экономики"10.
Меняется и географическая ориентация западногерманской
„помощи". В 1983 году она распределялась по регионам следую-
220

щим образом: на африканские страны приходилось 49,3%,
на азиатские — 34,2%, на Латинскую Америку — около 8%11.
Спустя пять лет произошло заметное снижение доли
африканского континента — 42%, увеличение доли Азии — 37,4%
и незначительное увеличение средств, выделяемых государствам
Латинской Америки, - около 9%. Причем если из всех средств
„помощи развитию" в 1983 году на долю самых бедных стран
пришлось 33,8% (или 1,127 млрд. марок), то в 1988 году им
досталось всего 25% бюджета министерства по экономическому
развитию, что почти на 9% меньше12.
Средства, направляемые на техническое сотрудничество,
увеличились в 1988 году на 11,6% и достигли суммы 4,8 млрд.
марок. При ассигновании новых средств Бонн отдает теперь
большее предпочтение улучшению деятельности уже
имеющихся институтов, чем разработке новых проектов. Практически
это означает закрепление за собой достигнутых позиций,
создание глубокоэшелонированной обороны.
В политике ФРГ происходит смещение приоритетов в
сторону расширения сотрудничества с так называемыми
„пороговыми", или „новыми индустриальными", государствами, то есть
теми странами, которые в результате интенсивного,
взрывоподобного роста промышленного производства получили
значительную внешнеэкономическую самостоятельность, которые
отличаются высокой степенью диверсификации своих
внешнеторговых связей и растущей интеграцией в мировое
хозяйство. Прежде всего, это относится к странам АСЕАН, которые
сотрудничают с ЕС с 1980 года. Будучи привлекательным
внешним рынком с населением более 250 млн. человек и одним
из самых быстро развивающихся в экономическом плане
регионом мира, АСЕАН открывает, по словам Г.-Д. Геншера,
„огромные возможности именно для (западно) германской
экономики".
Доля всего экспорта ФРГ в страны Юго-Восточной Азии в
1983 году составляла всего около 2,5%. Однако ее торговля
с Дальним Востоком постоянно растет. Западногерманская
Ассоциация Восточной Азии, центр которой находится в
Гамбурге, сообщает, что экспорт из ФРГ в этот регион в 1984 году
подскочил примерно на 18% и составил 26,1 млрд. марок. В
то же время импорт товаров из стран региона в ФРГ возрос
почти на 20% и составил 39,4 млрд. марок (1983 г. - 32,9)13.
Причем наибольшую активность проявляют западногерманские
концерны „Шлёман-Зимаг", „Фольксваген", „Крупп" и „Тис-
сен" — в Китае (согласно западногерманской классификации,
КНР фигурирует в разделе „развивающиеся страны"), „Де-
221

гусса" — в Южной Корее, „Штандарт-Электрик Лоренц" — в
Малайзии, „Крупп" — в Индонезии.
Объем торговли между КНР и ФРГ значительно вырос
за последние годы и, по официальным данным, приблизился
в 1987 году к цифре 9 млрд. марок (в 1970 г. он составил
920 млн. марок). Таким образом, в торговле с ФРГ Китай
вышел на первое место среди развивающихся государств.
Экспорт китайских товаров в ФРГ достиг 2,7 млрд. марок. При
этом КНР удалось расширить поставки готовой продукции
текстильной, а также фармацевтической промышленности и
потребительских товаров. Западногерманский экспорт в КНР
составил в 1987 году 6,2 млрд. марок14.
В декабре 1984 года обе стороны заключили договор о
поставках оборудования для Баошаньского металлургического
комбината на сумму в 1,3 млрд. марок. В том же году была
достигнута договоренность о создании в КНР крупного
смешанного западногермано-китайского предприятия по производству
легковых автомобилей „Фольксваген". Всего по состоянию
на 1987 год существовало 19 западногермано-китайских
смешанных предприятий и действовало более 200 соглашений о
кооперации между фирмами обеих стран15. Стороны стремятся
расширять связи в области машиностроения, атомной
энергетики, текстильной, электронной, сталелитейной
промышленности. Важной областью двусторонних экономических
отношений является, по оценке обеих стран, космическая
промышленность, где было намечено участие фирм ФРГ, в частности
баварского ракетно-авиационного концерна „Мессершмитт—Бёль-
ков—Блом", в создании спутниковой связи.
Высокими темпами растет сотрудничество Бонна с Южной
Кореей. За годы правления христианско-либеральной коалиции
западногерманский экспорт утроился и достиг в конце 1987
года 3 млрд. марок. Импорт же из Южной Кореи удвоился и
составил 4 млрд. марок16. Федеративная республика поставляет
прежде всего машины, изделия химической и фармацевтической
промышленности, электро- и электронные изделия,
автомобили, часы и точную оптику. Из Южной Кореи она ввозит
текстильные изделия, электронику, изделия из кожи, меха, машины
и металлопродукцию. В 1986 году западногерманские
вкладчики участвовали в реализации 37 проектов на общую сумму
46 млн. долл. Всего, по данным
западногермано-южнокорейской торговой палаты, в экономике Южной Кореи
задействовано 48 фирм ФРГ, которые инвестировали в различные
предприятия 80 млн. долл.
Во внешней торговле ФРГ в середине 80-х годов из огромно-
222

го количества развивающихся государств основная доля
товарооборота, или около 80%, приходилась всего на 20 стран:
государства — члены ОПЕК и так называемые „пороговые страны"17.
Если в 1982 году важнейшими торговыми партнерами были
Саудовская Аравия, Ливия, ЮАР, Ирак, Нигерия, Алжир,
Бразилия, Иран, Гонконг, Турция, Египет, Тайвань, Индонезия и
Китай, то к концу 80-х годов состав лидеров несколько
изменился. На Ближнем Востоке вследствие длительной войны между
Ираком и Ираном, которая сейчас прекращена, товарообмен
этих стран с Федеративной республикой год от года сокращался.
Произошло также уменьшение доли Ливии во внешней торговле
ФРГ. Зато Саудовская Аравия продолжает оставаться в
ведущей „десятке". Более 100 западногерманских фирм
представлено в экономике Саудовской Аравии, а торговый оборот
между обеими странами составил в 1983 году 19 млрд. марок.
Последние два десятилетия характеризуются
лавинообразным ростом прямых денежных инвестиций в экономику
развивающихся, прежде всего „пороговых", стран. В 70-е годы
прямые капиталовложения западногерманских монополий росли
такими темпами, что ФРГ вышла на второе место среди
западноевропейских вкладчиков капитала. В азиатско-тихоокеанском
регионе основные инвестиции Федеративной республики
приходятся на Сингапур, Гонконг и Малайзию. В целом же для
западногерманских прямых инвестиций в „третьем мире"
характерно то, что их львиная доля падает на небольшое число
государств, по уровню своего экономического развития
намного опередивших своих собратьев и представляющих поэтому
чисто прагматический интерес с точки зрения извлечения выгоды
для западногерманских промышленников и финансистов.
Только на 19 стран с трех континентов приходится 87% всех
прямых инвестиций ФРГ в рамках „помощи развитию".
Финансирование производится в основном на том условии,
что промышленные товары будут закупаться на рейнских
берегах. Более того, предоставление кредитов развивающимся
странам Бонн ставит в зависимость от политического курса
этих стран. Ю. Варнке сказал в 1983 году: „Страна, которая
заявляет о своей принадлежности к коммунистическому
сообществу государств, не может быть нашим партнером среди
развивающихся стран. Наше стремление скорее состоит в том,
чтобы посредством „помощи развитию" поддерживать
свободолюбивые стремления народов, которым угрожает
коммунистическое порабощение... Это та причина, по которой мое
ведомство не предоставляет помощь Анголе. По той же самой причине
Мозамбик не получит новых ассигнований"18.
223

Латинская Америка продолжает оставаться главным местом
вложения западногерманских капиталов. Только на Бразилию
приходится 56,8% всех западногерманских прямых инвестиций.
Бразилия, Аргентина и Мексика поглощают почти 4/5 всех
зарубежных капиталовложений ФРГ19.
Западногерманские монополии уделяют особое внимание
освоению бразильского рынка. В 70-е годы приток капиталов
сюда увеличился в 4 раза и сейчас явно угрожает американским
позициям в стране. Активно развивается сотрудничество между
обеими странами в ядерной области. ФРГ поставила
оборудование для 8 АЭС и 2 заводов по обогащению урана и
переработке ядерного топлива, получив, в свою очередь, доступ к
бразильским урановым месторождениям. Завод „Фольксваген до
Бразил" является крупнейшим западногерманским
предприятием за рубежом.
Среди европейских партнеров Уругвая ФРГ стоит на первом
месте по объемам взаимного товарооборота. По состоянию на
1987 год прямые западногерманские инвестиции в стране
составляли, 38 млн. марок20. Аналогичные позиции занимает ФРГ и в
Аргентине: Бонн лидирует среди западноевропейских государств
по товарообмену и является главным вкладчиком капиталов
в аргентинскую экономику. И эти вклады быстро растут. Если
в 1984 году частные капиталовложения составляли 1,4 млрд.
марок, то только за один год они увеличились на 160 млн.
и достигли в 1985 году суммы в 1,56 млрд. марок21. Кроме
того, развитию связей в значительной степени содействует
проживающая в Аргентине большая колония лиц немецкой
национальности. Она насчитывает 200 тыс. человек.
В то время как прямые инвестиции западногерманских
концернов текут в основном в Латинскую Америку, большая
часть государственной помощи традиционно приходится на
Азию и Африку*. В Африке же лидирующие позиции по связям
с ФРГ занимает ЮАР.
За последнее десятилетие торговый оборот между ФРГ и
ЮАР увеличился примерно в семь раз, причем
западногерманские концерны вложили сюда денег больше, чем во все
африканские государства, вместе взятые. Финансовые учреждения ФРГ, в
том числе „Дойче банк" и „Коммерцбанк", предоставляют режи-
* По размерам западногерманских капиталовложений Африка
находилась в 1982 году на втором месте после Латинской Америки.
Однако ситуация меняется сейчас в пользу Азии, где „пороговые
страны" представляют особый интерес для ФРГ, так как сулят быструю и
эффективную отдачу.
224

му Претории огромные кредиты на самых льготных условиях.
В 1985 году объем торговли между обеими странами составил
9 млрд. марок. На ФРГ приходится около 10% общего объема
иностранных инвестиций в ЮАР. В 1983 году прямые
инвестиции ФРГ в ЮАР составили 1,4 млрд. долл. В докладе Комиссии
ООН по транснациональным корпорациям имеются данные
о том, что в 1983 году инвестиции западногерманских
компаний в ЮАР подскочили на 30%, в основном за счет роста
капиталовложений в автомобильную промышленность. По
сообщению Международного валютного фонда, в 1984 году экспорт
ЮАР в ФРГ составил 676 млн. долл., а импорт из этой страны —
2,3 млрд. долл. Федеративная республика занимает пятое место
среди получателей южноафриканских товаров после США,
Японии, Швейцарии и Великобритании.
Логика экономической выгоды в большинстве случаев
прямолинейна. Она ограничивает свободу политического маневра,
сужает политический кругозор до масштабов
узконационального видения мира. Очевиден консерватизм такой политики,
поскольку она неизбежно влечет за собой попытки утвердить на
международной арене схемы силового мышления и
практических действий, тыловым обеспечением которых служит
экономическая мощь. Логика экономической выгоды неизбежно
ведет в условиях империализма к диктату по праву сильного.
По праву сильного
Фактически настоящего „диалога Север—Юг, в котором
каждая сторона имеет равный вес, никогда не было", вынужден
был констатировать в 1985 году в отношении своей страны
бывший министр ФРГ по экономическому сотрудничеству
Э. Эпплер22. Приходится признать, что при правительстве
христианско-либеральной коалиции произошел возврат к
идеологическим постулатам времен „холодной войны" и „доктрины
Хальштейна". То, как пытается действовать сейчас Бонн в
„третьем мире", было сформулировано еще в 50-е годы и не
потеряло своей актуальности и теперь. Бывший в то время
заместителем председателя парламентского комитета
бундестага по вопросам „помощи развитию" Г. Фриц подчеркивал, что
размеры западногерманской помощи являются „в конечном
итоге вопросом политического влияния". „Чем быстрее и
эффективнее удастся развивающимся странам обеспечить
подобающий жизненный стандарт, тем больший иммунитет они
приобретут в отношении коммунистического проникновения
225

и... проявят готовность сделать выбор в пользу признанных в
свободном мире ценностей — свободы и демократии, а в
политической области — искать партнерства с Западом"23.
Западногерманское правительство действует в „третьем
мире" по праву сильного. В основе внешнеполитических
установок ФРГ на „южном направлении" лежит принцип „кто не с
нами, тот против нас". Об этом открыто заявлял Ю. Варнке:
„Кто враждебно настроен к нам, тому не будет отдано
предпочтение при предоставлении помощи с нашей стороны"24.
Курс Федеративной республики ориентирован как минимум
на сохранение статус-кво в „третьем мире". Политическое
маневрирование с помощью выдвижения отдельных тактических
лозунгов не может скрыть того факта, что повседневная
практика правящих западногерманских кругов ставит своей целью
обеспечение уже достигнутых позиций и создание новых „зон
влияния", имеющих антисоциалистическую направленность,
но не исключающих и элементы межимпериалистического
соперничества, которое вызвано необходимостью реализации
своих собственных экспансионистских экономических
интересов. Для этого Бонн использует существующие структуры в
рамках НАТО и ЕС, а также традиционно тесные связи с
правящими классами в ведущих странах „третьего мира" и их
представителями из политических и военных кругов. Это
проявляется на различных уровнях: в сфере двусторонних отношений с
развивающимися государствами, на многосторонней основе
преимущественно через Европейское сообщество в рамках
сотрудничества с региональными объединениями стран „третьего
мира"*, а также в попытках ФРГ повысить свою роль в
решении важнейших международных конфликтов.
Возникает вопрос: а не вступает ли политика Бонна
действовать за пределами Старого Света по праву сильного в
противоречие с заметно выросшими в последние годы международными
амбициями Соединенных Штатов Америки? Соблюдается ли
здесь баланс интересов? Ведь смещение акцентов во
внешнеполитическом курсе правительства ХДС/ХСС—СвДП не могло не
внести коррективы и в политику ФРГ в отношении
развивающихся государств. Интересы ведущих капиталистических держав
* В частности, политический интерес ФРГ и других государств -
членов ЕС к образованной в 1967 году Ассоциации южноазиатских
государств (АСЕАН) не в последнюю очередь объясняется антисоветской
внешнеполитической ориентацией этой организации, членами которой
являются Индонезия, Филиппины, Малайзия, Сингапур, Таиланд и
позднее Бруней, и их претензией создать противовес растущему влиянию
азиатских социалистических государств.
226

неизбежно пересекаются в „третьем мире", который
рассматривается ими как благодатный рынок сбыта товаров и источник
получения сырья, что объективно ведет к возникновению
экономических противоречий в силу проявления амбиций
национальных или региональных монополистических объединений.
Но, как уже отмечалось, в условиях обострения отношений
между Востоком и Западом происходит сглаживание
наиболее „острых углов" в системе империализма, противоречия
экономические не перерастают в политические разногласия,
в целом наблюдается рост центростремительных тенденций.
Поэтому нет ничего удивительного в том, что министр по
экономическому сотрудничеству Ю. Варнке главным принципом
деятельности своего ведомства сделал „лояльность и
консультации" с Соединенными Штатами Америки. Более того,
необходимость „разделения труда" и согласования
западногерманской политики с США привела его уже в феврале 1983 года в
Вашингтон.
Как американцы, так и западные немцы, подчеркивает
заместитель начальника штаба планирования в министерстве
иностранных дел ФРГ П. Бацинг, „рассматривают Латинскую
Америку как часть западного мира и намерены сохранить ее
прозападную ориентацию"25. До середины 70-х годов Бонн
и Вашингтон обсуждали между собой латиноамериканские
проблемы лишь от случая к случаю, поскольку в Западной Европе
царило мнение, что континент является сферой влияния и
центром приложения усилий исключительно США. Но ситуация
изменилась с ростом экономической мощи ФРГ и увеличением
политического веса Европейского сообщества в целом. А это
вызвало интенсификацию диалога между ФРГ и США по
вопросам, связанным с Латинской Америкой, переводом его в русло
регулярных консультаций.
Федеративная республика поначалу осудила вторжение
США на Гренаду, однако вскоре, проявляя
верноподданическую солидарность со своим старшим партнером и союзником,
скатилась на проамериканские позиции. В своем выступлении
в бундестаге по поводу Гренады Г. Коль категорически
отверг сравнение американского вторжения с вводом советских
войск в Афганистан. По его словам, население страны
приветствовало американцев, которые будто бы спасли Гренаду от
коммунистической опасности. „Соединенные Штаты Америки
в течение более чем 30 лет гарантируют нам свободу,
демократию и безопасность, — сказал канцлер ФРГ. — Я уверен, что они
помогут... и в Гренаде обеспечить победу этим общим для нас
ценностям"26.
227

Западногерманские правоконсервативные круги больше
чем кто бы то ни было демонстрируют свою „лояльность" по
отношению к Вашингтону. Об этом, в частности,
свидетельствовали и попытки фракции „стального шлема" во главе с А.
Дреггером усилить нажим на правительство ФРГ с целью добиться
выхода страны из ЮНЕСКО, поскольку-де она занимается
„подрывной деятельностью".
Альфред Дреггер родился 10 декабря 1920 г. в г. Мюнстере
в семье директора издательства. После окончания гимназии служил
в фашистском вермахте (1939-1945 гг.), где дослужился до
командира батальона. Имеет четыре ранения. После войны изучал
юриспруденцию в университетах Марбурга и Тюбингена. В 1950 году
защитил диссертацию, имеет степень доктора юридических наук. В 50-е
годы работал референтом в Федеральном союзе германской
промышленности, а также в Союзе городов ФРГ. С 1956 по 1970 год -
обербургомистр г. Фульда; в этот же период был членом президиума,
президентом, затем - вице-президентом Союза городов. До 1970
года - председатель наблюдательного совета, а затем - член
правления транспортно-энергетического акционерного общества
„Юберландверке Фульда АГ". Имеет тесные связи с военными концернами
ФРГ, такими как „Блом унд Фосс АГ", „АЭГ-Телефункен" и
„Краус-Маффай".
Дреггер вступил в ХДС в 50-е годы. В 1969 году вошел в
состав федерального правления партии. В 1967-1982 годах был
председателем земельной организации ХДС в Гессене. С 1977
года - заместитель председателя ХДС. Депутат бундестага с
1972 года, член правления фракции ХДС/ХСС. С 1976 года -
заместитель председателя, а с 4 октября 1982 г. - председатель
фракции.
По своим политическим взглядам Дреггер относится к
наиболее реакционному крылу ХДС. Высказывался против заключения
ФРГ договоров с СССР, ПНР, ЧССР, подвергал резким нападкам
„восточную политику" правительства СДПГ-СвДП. Регулярно
выступает на мероприятиях реваншистских „союзов" и
„землячеств". Призывает к укреплению блока НАТО в военном и
политическом отношении, к развитию тесных связей и взаимодействия
ФРГ с США в международных делах. Полностью поддержал
американскую „стратегическую оборонную инициативу" и участие в ней
ФРГ.
Федеративная республика была одной из первых стран
ЕС, которая под нажимом Вашингтона ввела в 1986 году
санкции против Ливии. Более чем наполовину был сокращен состав
ливийского представительства в Бонне, значительно
ограничена свобода передвижения его сотрудников. Не без вмешатель-
228

ства США была заморожена и экономическая помощь ФРГ
Сирии*.
Парламентский статс-секретарь в министерстве по
экономическому сотрудничеству Ф. Кёлер, выступая однажды на
заседании фонда им. К. Аденауэра, заявил: „Политика в отношении
развивающихся стран не может и не должна проводиться в
ущерб хорошим отношениям с США... Связи с нашими главными
союзниками имеют для нас наивысший приоритет"27. Вместе
с тем он подчеркнул, что необходимо различать, где
кончаются коллективные „жизненно важные интересы" ведущих
империалистических держав и начинаются
„национально-государственные или экономические интересы" отдельных стран. Таким
образом, отчетливо вырисовывается двойственность
внешнеполитической стратегии Федеративной Республики Германии,
с одной стороны, стоящей на защите капиталистических
ценностей, с другой стороны, готовой по праву сильного вести
ожесточенную борьбу со своими партнерами и союзниками,
руководствуясь интересами обеспечения национальным
представителям крупного капитала и промышленности широкого
простора для внешнеэкономической и финансовой экспансии.
Двойственность политики Бонна проявляется, в частности,
в его отношении к ситуации в Центральной Америке. С одной
стороны, ФРГ признает ведущую роль США на субконтиненте,
поддерживая опирающиеся на Америку реакционные режимы, с
другой стороны, контактирует с прогрессивными
правительствами, пытаясь обеспечить себе политический плацдарм для
будущего экономического проникновения в отдельные страны
региона.
Внешнеполитические контакты ФРГ наиболее развиты с
теми странами, с которыми уже имеются широкие связи в
области экономических отношений: ЮАР, Алжир и Нигерия
в Африке; Египет, Израиль, Турция, Саудовская Аравия
на Ближнем и Среднем Востоке; Индия, Пакистан, Индонезия,
Филиппины, Южная Корея, Таиланд и Китай в Азии; Бразилия,
Аргентина, Мексика, Венесуэла и Колумбия в Латинской
Америке. Но здесь же наблюдается и обратная связь: политические
союзники Бонна вправе рассчитывать на предпочтительное
отношение к себе с его стороны в экономическом плане. Как
подчеркивал Ю. Варнке, „кто настроен по отношению к нам враж-
* В июле 1987 года ФРГ приняла решение разморозить
экономическую помощь Сирии. Бонн заявил, что ассигнует на „неотложную
разовую помощь" 56 млн. марок, а в общей сложности - 146 млн.
марок.
229

дебно и идет в русле советской гегемонистской стратегии, не
может ожидать от нас особой поддержки"28.
Правительство ХДС/ХСС—СвДП практикует реализацию
двусторонних „акций помощи", которые служат прежде всего
поддержке и стабилизации дружественных Бонну правительств,
в частности в Турции, Пакистане и Египте. Роль Турции в
качестве форпоста на юго-восточном фланге НАТО, ключевое
положение Египта в ближневосточном конфликте и выросший
политический вес Пакистана на Среднем Востоке после падения шахского
режима в Иране и развязывания империалистическими кругами
„необъявленной войны" против Афганистана — все это
стимулирует активность Бонна в отношении этих стран. Достаточно
сказать, что христианско-либеральное правительство выделяло
Пакистану ежегодно почти 60 млн. марок на содержание
„афганских беженцев", а фактически финансировало душманские
формирования, что было высоко оценено пакистанской стороной.
Во время визита Г. Коля в Исламабад осенью 1984 года режимом
Зия-уль-Хака ему был вручен высший пакистанский орден.
Разъясняя позицию Бонна в отношении развивающихся
стран, государственный министр в МИД ФРГ X. Шефер
подчеркнул, что „уважение их независимости и самостоятельности"
вовсе не означает, что федеральному правительству
безразлично, какие „внутренние условия" имеются в этих странах. Бонн,
по его словам, борется за демократию и права человека. „Мы
признаем, что не везде имеются основы, способные нести
демократические структуры. Однако там, где развитие идет в
направлении плюралистических, демократических форм, оно имеет
принципиальную поддержку со стороны федерального
правительства"29. Права человека являются при этом тем мерилом,
по которому ФРГ оценивает действия других, сказал он. Мир
и безопасность Федеративной республики зависят не только
от стабильности в Европе, но и от событий за ее пределами,
подчеркнул X. Шефер, имея в виду страны „третьего мира".
В этой связи справедливым выглядит упрек его коллег по
Свободной демократической партии, что политика нынешнего
правительства ФРГ в отношении развивающихся государств
„слишком идеологизирована"30.
На протяжении многих лет в обход парламента МИД ФРГ
тайно финансирует деятельность реакционных политиков и
партий за рубежом. Речь идет о миллионных суммах из секретного
фонда министерства. В числе получателей этих средств был,
в частности, Дуарте, ряд других реакционеров в странах
Латинской Америки и Африки. Ежегодный „оборот" фонда
составляет 7,7 млн. марок.
230

Об идеологической направленности внешнеполитического
курса Федеративной республики свидетельствует тот факт,
что при правительстве Г. Коля увеличились средства,
выделяемые западногерманским церквам для работы в „третьем мире".
В 1986 году западногерманские евангелисты осуществляли
190 проектов развития: 68 — в Африке, 85 — в Азии, 29 — в
Латинской Америке, 8 — межрегиональных. На эти проекты было
истрачено около 464 млн. марок своих средств и еще 111,5 млн.
марок, поступивших из госбюджета через федеральное
министерство по экономическому сотрудничеству. Число
аналогичных проектов по линии католической церкви достигло в тот
же период 205: 62 — в Африке, 62 — в Азии, 77 — в Латинской
Америке, 4 - межрегиональных. Расходы составили примерно
410 млн. из собственной кассы и 111,5 млн. марок из
государственных средств.
Не остаются без действия и сами правящие партии как
политические организации. В 1983—1984 годах, например, ХДС
организовал кампанию „третий мир", в ходе которой членами
партии было собрано более 2 млн. марок для развивающихся
стран31. Эти средства „перекачиваются" через фонд
Аденауэра в „нужные" регионы для организации идеологической
работы.
ФРГ ведет в „третьем мире" широкомасштабную работу
по пропаганде своей политики, культуры и идеологии. Отчасти
этому способствует подготовка и обучение в стране молодых
специалистов из Азии, Африки и Латинской Америки. Но
основной центр тяжести пропагандистской работы приходится
на Институт им. Гёте по преподаванию немецкого языка за
рубежом и содействию международному культурному
сотрудничеству; открытый в 1951 году, институт подчиняется
министерству иностранных дел и на 90% финансируется из
государственных средств. Большое внимание уделяется институтом
„информационной деятельности" в области культуры,
организации культурно-просветительских программ с целью дать
представления о „немецкой культуре". Имеет свои отделения в 42
развивающихся странах, в том числе в Индии и Бразилии — по 7
представительств, в Аргентине, Индонезии — по 4, в Турции —
3, в АРЕ, Чили, Колумбии, Марокко, Мексике, Пакистане — по
2 представительства.
Избирательность западногерманской „помощи" отдельным
странам меняется в зависимости от политических концепций,
лежащих в основе внешнеполитической стратегии. В 70-е годы,
например, социал-демократы связывали с Танзанией надежды
на строительство там ,,демократического социализма". Поэто-
231

му ей отдавалось предпочтение среди стран региона южнее
Сахары. В соответствии с концепцией „мирных перемен" во
второй половине 70-х годов была значительно увеличена помощь
и южноафриканским „прифронтовым" государствам —
Ботсване, Лесото, Свазиленду и Замбии.
Христианско-либеральная коалиция выдвинула иные
приоритеты. Обвинив Танзанию в том, что ее экономика якобы
строится на социалистических началах, министерство по
экономическому сотрудничеству более чем втрое сократило ей
размеры предоставляемой помощи, со 100 до 30 млн. марок
ежегодно. В 1984 —1985 годах, наоборот, до 70 млн. марок выросла
помощь Того, руководители которой имели тесные
дружественные контакты с Ф.-Й. Штраусом. Причем Штраус являлся
единственным ведущим западногерманским политическим деятелем,
который на протяжении десятилетий заботился о поддержании
неформальных связей с целым рядом африканских
государственных мужей, регулярно устраивая для них пышные приемы в
своей резиденции в Мюнхене. Кроме тоголезских лидеров у него
побывали и представители Кении, ЮАР, Заира и многих других
государств Африки.
Стоит напомнить, что еще до первой мировой войны
германский рейх приобрел в Африке колониальные владения, в состав
которых входили Камерун, Того, Танганьика (ныне часть
Танзании) и Юго-Западная Африка (Намибия). Поражение в войне
вынудило Германию отказаться от своих колоний. Теперь,
по прошествии более чем 70 лет, боннская дипломатия, похоже,
возвращается на континент, где ее присутствие было более
чем скромным. В 1987 году Г. Коль совершил поездку в
Камерун, Кению и Мозамбик. Г.-Д. Геншер побывал с официальными
визитами в Сенегале и Анголе. Весной 1988 года Р. фон
Вайцзеккер посетил Мали, Нигерию, Зимбабве и Сомали.
В настоящее время ФРГ наряду с США и Великобританией
является крупнейшим в мире субсидитором режима в
Сальвадоре. С 1984 по 1987 год Бонн оказал правительству Дуарте
экономическую помощь в размере 240 млн. марок. В ходе
состоявшегося в июле 1987 года визита главы сальвадорского
режима в Федеративную республику между обоими
государствами было подписано 2 новых соглашения об экономическом
сотрудничестве на сумму 54 млн. марок32. Г. Коль и Дуарте,
как отмечала „Франкфуртер альгемайне", характеризуют себя
как „хороших и закадычных друзей"33. В этой связи
молодежная организация СДПГ подчеркнула, что боннская помощь
стабилизирует господство привилегированного меньшинства
и военных.
232

Необычайную активность проявляет в делах Латинской
Америки генеральный секретарь ХДС X. Гайслер. Мало того,
что его регулярно принимают на самом высоком уровне в
Чили, где в условиях полуфашистской диктатуры и не может
быть речи о зачатках демократии, он еще устроил на рубеже
1986-1987 годов так называемые „слушания" о положении с
правами человека в Никарагуа.
Хайнер Гайслер родился 3 марта 1930 г. в Обердорфе на
Неккаре. Аттестат зрелости получил в 1949 году в учебном заведении
ордена иезуитов в Санкт-Блазиене. Продолжил свое образование
в университетах Мюнстера и Тюбингена, где изучал философию и
право. В 1960 году защитил докторскую диссертацию. В
студенческие годы активно участвовал в работе Союза
христианско-демократического студенчества и молодежной организации ХДС „Юнге
унион".
В 1962 году Гайслер становится руководителем бюро
министра труда и социального обеспечения земли Баден-Вюртемберг. В
1965 году избирается депутатом бундестага от ХДС. В 1967 году,
получив пост министра по вопросам социального обеспечения,
здравоохранения и спорта земли Рейнланд-Пфальц, сложил с себя
обязанности депутата бундестага. Длительное время являлся членом
федерального правления социальных комитетов в ХДС.
При поддержке Г. Коля Гайслер был избран в марте 1977 года
генеральным секретарем ХДС, стал депутатом бундестага и
назначен в октябре 1982 года федеральным министром по делам
молодежи, семьи и здравоохранения. Этот пост занимал до сентября 1985
года, когда был вынужден его оставить, чтобы полностью
сконцентрироваться на выполнении обязанностей генерального секретаря.
С 1987 года - член внешнеполитического комитета бундестага.
Гайслер ратует за усиление борьбы с идеологией и политикой
социализма, который, по его словам, „не имеет перспектив с точки
зрения решения проблем завершающегося XX века". Усиление
позиций социалистических государств, рост влияния коммунистов
и повышение роли „народного фронта" он расценивает как самую
большую опасность для Западной Европы. Гайслер считает, что вся
политическая и экономическая помощь ФРГ развивающимся странам
должна служить тому, чтобы „страны „третьего мира" увидели
свое будущее - как для себя, так и в мировом масштабе - не в
социализме, а в свободном и социально справедливом экономическом
и общественном строе".
Фактически Бонн поддерживает развернутую на Западе
психологическую войну против сандинистского правительства.
В конце 1987 года X. Шефер заявил с трибуны бундестага,
что ФРГ не собирается возобновлять помощь Никарагуа до тех
233

пор, пока она не примет решение в пользу введения „свободных
выборов, плюрализма и смешанных экономических форм".
Только в этом случае, сказал он, „Федеративная республика
будет в состоянии в целях поддержки этих усилий возобновить
„помощь развитию" в отношении Никарагуа"34. Данный пример
еще раз подтверждает, что западногерманские правящие круги
используют экономические рычаги для навязывания
развивающимся странам тех общественных отношений собственности,
которые господствуют в самой ФРГ.
В зонах „особого внимания"
Общая оценка политической практики ФРГ в странах
„третьего мира" не может быть ограничена рассмотрением
государственной помощи и реализации тех или иных программ и
проектов. Если еще лет 20 назад, когда эти страны расценивались
как подходящий адресат финансовых инъекций и богатый
источник сырья, такой подход и критерии оценки в какой-то степени
были оправданы, то с превращением развивающихся государств
в самостоятельную мировую силу, а локальных вооруженных
конфликтов — в перманентные болезненные очаги
международной напряженности (Центральная Америка, Ближний и Средний
Восток, Юг Африки) западногерманская политика „помощи
развитию" претерпела серьезную модификацию и была
дополнена новыми формами и методами реализации интересов ФРГ
за пределами Старого Света.
С конца 70-х годов наблюдается заметное усиление
взаимодействия с развивающимися странами через ЕЭС. В
определенном смысле происходит регионализация „южного направления"
внешней политики ФРГ, поскольку через ЕЭС Бонн развивает
„особые отношения" с целыми группами, региональными
объединениями государств: со странами Карибского бассейна,
Азии и Африки в рамках Ломейского соглашения, со странами
АСЕАН, с государствами Арабского Востока в рамках евро-
арабского диалога. Результатом этого процесса явилось то,
что с ростом веса и влияния ЕС в „третьем мире" заметно
укрепились и позиции ФРГ. Это касается не только экономических,
но в первую очередь политических аспектов ее курса, что, в
частности, находит свое выражение в возможности
западногерманских правящих кругов принимать участие и влиять на процесс
выработки и формулирования Сообществом в рамках ЕПС
совместной политической позиции по конфликтным ситуациям
в „третьем мире". И хотя Г. Коль заявляет о бесспорном воз-
234

действии кризисных ситуаций на ФРГ, что требует
„согласования и проявления солидарности" с союзниками, прежде всего
с США, в настоящее время происходит смещение центра тяжести
в деле международного урегулирования кризисов и конфликтов
от США в сторону Западной Европы.
Районы конфликтов в „третьем мире" представляют для
ФРГ зоны „особого внимания" главным образом потому, что
позволяют западногерманским правящим кругам получать
дивиденды в политической и экономической областях. Там, где
не ставятся под вопрос „западные ценности", наблюдается
стремление поддерживать контакты и извлечь пользу из конфликта
противостоящих сторон, как, например, на Ближнем Востоке.
Значение ближневосточного региона для ФРГ раскрывает
статс-секретарь министерства по экономическому
сотрудничеству Ф. Кёлер35. Он выделяет, во-первых, хорошо развитую
структуру сбыта и постоянно растущие возможности для
распространения западногерманских товаров на рынках арабских
стран, что является „существенной опорой" экспорта и тем
самым конъюнктуры и занятости в ФРГ, в-третьих, политическое
влияние ситуации на Ближнем Востоке на международные
позиции Бонна. Поэтому Федеративная республика, с одной
стороны, поддерживает политику „Кэмп-Дэвида" и „план Рейгана"
по ближневосточному урегулированию, а с другой стороны,
договаривается о поставках оружия Саудовской Аравии.
В деле урегулирования международных конфликтов Бонн
формально придерживается линии, выработанной Европейским
сообществом, однако активность западногерманской
дипломатии в зонах „особого внимания" выходит далеко за рамки
официальной линии Сообщества. В Центральной Америке ФРГ
предприняла энергичные попытки взять на себя роль арбитра в
урегулировании конфликта. По инициативе Г.-Д. Геншера в
сентябре 1984 года в Сан-Хосе была проведена первая из целой серии
конференция министров иностранных дел, в которой наряду
с представителями ЕС приняли участие Коста-Рика, Гватемала,
Гондурас, Сальвадор и Никарагуа, а также члены Контадорской
группы.
Преследуя эгоистические экономические интересы как в
ЮАР, так и в Намибии и так называемых „прифронтовых"
государствах, ФРГ ищет компромиссные варианты решения
проблемы на юге Африки. Официально Бонн поддерживает резолюцию
ООН 1977 года об эмбарго на поставки оружия в ЮАР. В
правительственных документах также закреплен запрет на поставки
оружия в „районы кризисов и конфликтов". На практике
же эти регионы превращаются в зоны „особого внимания"
235

ФРГ не только в силу своей взрывоопасности, но прежде всего
потому, что именно здесь появляется возможность выгодно
пристроить свою смертоносную продукцию и заполучить в руки
политические нити, которые приводят в действие механизм
влияния на политическую обстановку.
С конца 70-х годов Федеративная Республика Германии
превратилась в одного из ведущих поставщиков оружия, заняв
в 1983 году четвертое место в мире. Она заключила соглашения
о поставке всех видов вооружений (танки,
бронетранспортеры, подводные лодки, ракеты, легкое стрелковое оружие и т. д.)
более чем с 75 странами, из которых 43 участвовали с 1945 года
в локальных конфликтах. Согласно правительственному отчету,
который привел 8 декабря 1983 г. еженедельник „Штерн",
экспорт оружия в 1981 году возрос вдвое по сравнению с
предыдущим годом. В 1983 году он составил рекордную цифру в
8,61 млрд. марок, иначе говоря, превысил общую сумму за
1975—1980 годы. А ведь в эти цифры не входит ни совместное
производство военной техники, ни производство за рубежом
по лицензиям, соглашения о котором заключались и
заключаются со все новыми и новыми государствами „третьего мира".
В настоящее время, по свидетельству французского журнала
„Революсьон", примерно 20% производства военной
промышленности ФРГ на сумму 13 млрд. долл. экспортируется только
в три страны: Аргентину, Саудовскую Аравию и Турцию.
Расширению возможностей западногерманских „торговцев
смертью" способствовали новые директивы по условиям
экспорта вооружений, одобренные федеральным советом
безопасности в апреле 1982 года. Главным моментом, который
и определил политику ФРГ в этой области в 80-е годы, было
то, что в этих директивах разрешается экспорт оружия и
материалов, если это отвечает „жизненно важным интересам" ФРГ.
Эта оговорка дала возможность западногерманским
производителям вооружений заметно активизировать свою
деятельность в последние годы: они значительно расширили перечень
предлагаемых для продажи видов оружия и военной
техники, проникли в новые для себя регионы. Руководители
военных концернов открыто заявляют, что в период правления
ХДС/ХСС—СвДП сложился благоприятный климат для экспорта
вооружений, поскольку законы об ограничении вывоза боевой
техники существуют только на бумаге. Если политическая
концепция страны-покупателя более или менее отвечает
политическим установкам правительства Коля—Геншера, Бонн
незамедлительно дает „добро" на продажу любых видов
вооружений.
236

Израиль получил от Федеративной республики три
подводные лодки типа „У-504", после того как западногерманская
сторона предоставила необходимую документацию
английскому судостроительному концерну „Виккерс", который
впоследствии построил эти лодки. В августе 1985 года Оман закупил
8 самолетов „Торнадо", производимых совместно ФРГ,
Великобританией и Италией. В сентябре настал черед Саудовской
Аравии, которая заказала Лондону 78 таких самолетов. 8
октября 1985 г. федеральный совет безопасности ФРГ одобрил
торговую сделку с Саудовской Аравией, согласно которой Бонн
поставит ей партию вооружений на сумму 12 млрд. марок,
в том числе завод по производству танков „Леопард" и
боеприпасов стоимостью 6 млрд. марок. Это самый крупный контракт
ФРГ в области экспорта оружия за всю историю страны.
В 1988 году ФРГ поставила в три так называемых
„независимых" бантустана (псевдогосударственные марионеточные
образования, созданные ЮАР) партию вертолетов производства
фирмы МББ. Во время актов агрессии со стороны ЮАР в
отношении Анголы в 1976—1984 годах южноафриканские части
использовали западногерманскую боевую технику. В
вооруженных силах и полиции ЮАР имеется 16 тыс. военных грузовиков
фирмы „Даймлер-Бенц". В 1985 году концерн МББ поставил
полиции Претории 5 боевых вертолетов, концерн „Рейнметалл"
продал автоматическую линию по производству артиллерийских
снарядов к самоходной гаубице „g-6", которые могут быть
оснащены ядерными боеголовками. На склады армии ЮАР
поступают стрелковое оружие, запасные части для самолетов,
средства связи, военная электроника — все это с клеймом
„сделано в Западной Германии".
В последние годы юаровцам из-под полы военное
снаряжение продавали 33 западногерманские фирмы.
Западногерманской винтовкой „Хёхлер унд Кох" оснащены армии 38
государств. В 14 странах, в том числе в семи развивающихся, она
производится по лицензии. ФРГ поставляет военное снаряжение
в 71 развивающуюся страну. 22 государства имеют на
вооружении западногерманские подводные лодки.
В 1984 году военно-морской флот Пиночета получил от
Бонна две подводные лодки „под ключ", причем их экипажи
проходили боевую выучку в ФРГ. Успехом завершились усилия
юаровцев с целью получить документацию на подлодки типа „У-209".
Впервые они были предприняты в 1983 году через бывшего
депутата бундестага от ХСС 3. Цогльмана, который заручился
в этой махинации поддержкой своего босса и большого друга
ЮАР Ф.-Й. Штрауса. С 10 октября 1984 г. по 19 июля 1985 г.
237

двенадцать раз контейнер с микрофильмом, содержавшим
информацию о технической документации подводной лодки
„У-209", доставлялся в посольство ЮАР в Бонне,
перекладывался в мешок с дипломатической почтой и доставлялся в
Преторию. Микрофильм был предоставлен одной из ведущих
западногерманских судостроительных компаний ХДВ в Киле и
занимающимся техническим проектированием судов филиалом
ХДВ „Инженерным бюро" в Любеке. За секретную
информацию эти компании получили в общей сложности 46 млн. марок.
И хотя правительство ФРГ официально не одобрило эту сделку,
оно вместе с тем не приняло никаких мер для наказания
виновников нарушения законодательства.
Повышенный западногерманский интерес к
азиатско-тихоокеанскому региону выражается, в частности, в том, что в
последнее время ФРГ и Индонезия рассматривают возможность
совместного строительства крупной военно-морской базы в
южной части острова Суматра. Планируется также участие
Бонна в расширении индонезийского военного производства.
Источником серьезной опасности для дела мира является
явное и тайное ядерное сотрудничество ФРГ с Бразилией,
Израилем, Пакистаном и ЮАР. Причем эти реципиенты
западногерманской „помощи" географически находятся в зонах
повышенной международной напряженности, а их курс в сфере внешней
политики не отличается стабильностью.
Таким образом, кампания по расширению
западногерманских поставок оружия в развивающиеся страны имеет ярко
выраженные политико-идеологические и экономические
функции:
— во-первых, экспорт оружия содействует проведению
общеимпериалистической стратегии, нацеленной на достижение
превосходства Запада над Востоком, то есть над социализмом
в общемировом масштабе;
— во-вторых, экспорт оружия призван закрепить военным
путем неоколониальную эксплуатацию молодых государств,
прежде всего в сфере добычи сырья;.
— в-третьих, западногерманские военные поставки в
большинстве случаев содействуют стабилизации и укреплению
прозападных, чаще всего реакционных режимов в „третьем мире",
которые практикуют распродажу национальных богатств (Чили,
Сальвадор, Гватемала, сомосовский режим в Никарагуа, ЮАР
и др.).
Экспорт оружия увеличивает уже имеющийся
взрывоопасный потенциал для конфликтов между развивающимися
странами, подогревает очаги напряженности и таким образом
238

несет угрозу миру. Все это, однако, подчинено одной цели
империализма ФРГ — расширению сферы его влияния.
Правящие партии ХДС и ХСС имеют давние и тесные связи
с реакционными режимами и диктатурами в „третьем мире":
с Чили, Парагваем, Сальвадором и др. В 1983 году в Штутгарте
возник Институт содействия развитию экономических и
культурных связей ФРГ с Парагваем. Возглавил его член ХСС,
близкий друг Штрауса и Коля X. Айгнер. Парагвайские эмиссары
регулярно посещают Баварию. Штраус неоднократно посещал
Чили, ЮАР, другие страны с антидемократическими режимами.
В начале 1988 года во время своего вояжа по югу Африки он
потратил один день на посещение Мозамбика, зато десять дней
провел у своих друзей в ЮАР.
Наряду с поддержкой прозападных, в том числе и самых
реакционных, режимов западногерманские правящие крути
оказывают помощь контрреволюционным силам, действующим
против законных народных правительств. Так, помощь Бонна
антиафганским группировкам в Пакистане в рамках принятой
в 1981 году так называемой „специальной программы
технического и финансового сотрудничества" уже достигла в 1988
году 400 млн. марок. В ФРГ легально действуют 25 антиафганских
группировок, душманы обучаются методам диверсионной
работы, организуются антиафганские демонстрации,
пресс-конференции, распространяются фальшивки, ведется сбор
„пожертвований", которые достигают 4—5 млн. марок в год.
Западногерманский представитель в ООН голосует за все антиафганские
резолюции. Этот вопрос неоднократно обсуждался в
бундестаге, по нему принимались правительственные заявления, а в марте
1986 года во внешнеполитическом комитете бундестага были
организованы специальные слушания, которые были расценены
афганским правительством как грубое вмешательство во
внутренние дела республики. В 1985 году с территории ФРГ начала
свои передачи подрывная станция „Свободный Афганистан",
расположившаяся в Мюнхене.
Наиболее отчетливо сдвиги в политике ФРГ в отношении
развивающихся стран наблюдаются на примере Центральной
Америки. Несмотря на разногласия между СвДП и ХДС/ХСС
по этому вопросу, правобуржуазные круги добились
свертывания помощи, предоставлявшейся ранее Никарагуа. В то же
время правительство Г. Коля восстановило в 1984 году
прерванные в 1979 году отношения с режимом Дуарте в
Сальвадоре и возобновило предоставление ему финансовых средств. В
Сальвадор вновь направили западногерманского посла, и
реакционному режиму была предоставлена „помощь" в размере
239

50,6 млн. марок. В то же время в бюджете ФРГ на 1984 год на
нужды Никарагуа правительство предусмотрело выделение лишь
5 млн. марок36. Предоставляемые западногерманской стороной
средства Гондурасу и Гватемале направляются военными
диктатурами частично для борьбы против повстанцев. Более того, как
стало известно, близкий ХДС фонд им. Аденауэра
используется ЦРУ для снабжения деньгами никарагуанских
контрреволюционеров.
Еженедельник „Штерн" сообщал, что фонд выделяет ежегодно
на поддержку родственных партий во всем мире и на „проекты
помощи" развивающимся странам почти 80 млн. марок. Более
половины этих средств направляется в Латинскую Америку, прежде
всего в Центральную Америку. Фонд им. К. Аденауэра переводит деньги
в твердой валюте, а подставные организации в странах региона
меняют их на „черном рынке" на местные деньги. Прибыль от этих
операций, то есть разница между официальным и неофициальным
курсами, вновь поступает в кассы фонда. С 1982 года только за счет
этих трюков в странах Центральной Америки проекты фонда
финансировались на сумму в 4 млн. марок ежегодно37.
В 1984—1985 годах более 1,6 млн. марок поступило на счет
частной радиостанции „Либертад" в Сан-Сальвадоре, которая была
подарена режиму Г. Колем. В 1986 году финансирование увеличилось
на 300-400 тыс. марок. Возглавляет радиостанцию дочь президента
Дуарте. Директор научно-исследовательского института фонда
Аденауэра Й. Тезинг заявляет: „Мы не поддерживаем контрреволюцио-
неров"38. Однако у боевиков-контрреволюционеров в Гондурасе
на стенах висят плакаты на немецком языке, провозглашающие
борьбу против „сандинистов и Советов". Денежная политика
осуществляется и мюнхенским рабочим сообществом „Свобода и
демократия". Член его правления Э. Мозер до этого в течение 8 лет работал
представителем фонда в Венесуэле.
В странах „третьего мира" в бедности живет миллиард
людей. 40 млн. ежегодно умирают от голода и болезней.
Растущая задолженность многих развивающихся стран еще более
усугубляет их бедственное положение, которое превратилось
в крупнейшую мировую проблему. Именно в этом, а не в чем-то
другом — „подлинные истоки многих конфликтов в Азии,
Африке, Латинской Америке"39, которые подогреваются
неоколониалистской политикой империализма, в том числе
западногерманского. Настала пора конкретных действий со стороны
промышленно развитых государств для оказания
развивающимся странам реальной действенной помощи в деле
преодоления их экономической отсталости и совместного решения
важнейших международных проблем.
240

На смену логике односторонней выгоды должна прийти
логика взаимной выгоды и уважения обоюдных интересов, на
смену политике по праву сильного — политика
добрососедства и совместного выживания. Зоной неослабного „особого
внимания" должны стать не отдельные конфликты, а
обстановка в „третьем мире" в целом, потому что реальный
экономический рост развивающихся стран, а также справедливое и
равномерное развитие, и в частности ликвидация бедности, являются
необходимым условием для создания безопасной и стабильной
обстановки на национальном, региональном и в конечном счете
на международном уровне. Все это может и должно привести
к ослаблению конфликтов и уменьшению потребностей в
вооружениях.
В настоящее время разоружение и развитие представляют
собой две самые безотлагательные задачи, стоящие перед миром.
В них воплощено то, что в первую очередь волнует
международное сообщество, то, в чем в равной степени должны быть
заинтересованы все государства: развитые и развивающиеся,
большие и малые, ядерные и неядерные. „Разоружение и
развитие — это два столпа, на которых можно построить прочный
международный мир и безопасность"40. Пришло время для
выдвижения конкретных предложений о том, как можно было
бы использовать сэкономленные в ходе разоружения средства
в интересах „третьего мира". В этой связи заслуживает внимания
конструктивный диалог между КПСС и СДПГ о возможности
использования части средств, которые высвободятся в
результате сокращения расходов на вооружения, в интересах „третьего
мира", в частности конкретное предложение двух партий об
учреждении международного фонда солидарности для
оказания помощи развивающимся странам, который будет
содействовать реализации проектов и программ в особо
нуждающихся странах и регионах „третьего мира"41. Думается, что
обсуждение важнейших вопросов и выдвижение подобного рода
совместных инициатив поможет не только решению
многочисленных проблем развивающихся стран, но и превращению
„третьего мира" из источника идеологических разногласий
между Востоком и Западом в сферу приложения обоюдных усилий,
что, несомненно, будет выгодно для всех сторон.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Законы развития человеческой цивилизации неумолимы,
как неумолимо и течение времени. Мир стремительно меняется,
и ничто не стоит на месте. Там, где более сорока лет назад еще
дымились развалины фашистского рейха, выросли здания двух
германских государств, каждое со своим архитектурным
ансамблем, политическим интерьером и стилем, отличными друг
от друга, но без которых немыслим европейский политический
ландшафт. За эти годы оба государства прочно встали на ноги,
разработали и провопят в жизнь каждое свою
внешнеполитическую линию на международной арене, отражающую
внутреннюю расстановку сил, и в первую очередь социальную природу
государственного устройства. И если курс социалистической
ГДР на протяжении всего времени ее существования отличается
миролюбием и стабильностью, желанием развивать равные
взаимовыгодные отношения со всеми странами на принципах
мирного сосуществования, то история ФРГ демонстрирует
порой сильные колебания во внешней политике, на которые
значительный отпечаток накладывают политические партии,
стоящие у кормила власти.
Поворот вправо в политике Федеративной Республики
Германии во второй половине 70-х годов был не случайным
явлением. Он явился следствием неспособности социал-демократов
справиться с нараставшими экономическими трудностями
внутри страны, а также отражал усиление правоконсервативных
сил в ведущих капиталистических странах и связанное с этим
общее обострение международной обстановки. Все это
обусловило приход к власти правительства во главе с христианскими
демократами, который был облегчен отсутствием у
парламентских партий альтернативных концепций в области внешней
политики, ускорен разрывом СвДП своих коалиционных
обязательств по отношению к СДПГ и совершен при прямом
вмешательстве международных консервативных сил.
„Смена караула" в Бонне остро поставила вопрос: означает
ли поворот вправо возврат к временам „холодной войны"
и конфронтации? Политические наследники Аденауэра поста-
242

рались дать на него утвердительный ответ, планомерно
превращая свою страну в стартовую площадку для американских
ядерных ракет первого удара и переводя идеологическую борьбу
между Востоком и Западом на рельсы психологической войны
против социалистических стран. Рост военных расходов,
нагнетание милитаристского психоза, сопровождаемые активизацией
деятельности реваншистских союзов и землячеств при прямом
поощрении со стороны западногерманских правящих кругов, —
все это самым негативным образом сказалось на
международном авторитете Федеративной республики, руководству
которой под влиянием разрядочных тенденций, широкой
внепарламентской демократической оппозиции и мирового
общественного мнения пришлось по-новому взглянуть на соотношение
внешнеполитических установок, кое-где подправить свой курс
на международной арене.
С изменением в середине 80-х годов международной
атмосферы к лучшему сущность западногерманской внешней
политики как инструмента реализации интересов
господствующих в стране кругов крупной финансовой и промышленной
буржуазии не изменилась. Однако ростки нового политического
мышления заставляют правительство ФРГ вносить
коррективы в реализацию западногерманских внешнеполитических
интересов — более прагматично, без излишней идеологизации,
с учетом объективных условий подходить к оценке и решению
актуальных международных проблем.
Глубокие демократические перестроечные процессы,
происходящие в советском обществе, продемонстрировали
искреннее стремление СССР перейти и к коренной перестройке
международных отношений на принципах отказа от силового
мышления при одновременном учете интересов безопасности всех
государств. Конкретные реальные дела Советского Союза в области
разоружения придали мощный импульс оздоровлению
политического климата в мире, повлияли на размывание „образа
врага" в лице СССР в странах Запада, в том числе в
Федеративной Республике Германии. С этим приходится считаться и
идеологам неоконсерватизма. Вместе с тем было бы ошибочно
предполагать, что приверженцы двухцветного мышления, прежде
всего представители военно-промышленного комплекса и
крайне правого крыла консервативных политических кругов,
легко сдадут свои позиции. А это может грозить рецидивами
застарелой конфронтационной болезни времен „эры
Аденауэра".
Попытки следовать агрессивным амбициозным курсом
США начала 80-х годов не принесли выгоды западногерманскому
243

государству, а лишь ослабили его позиции в комплексе
отношений Восток—Запад. Смещение акцентов вправо и
неоправданное стремление оттеснить на задний план „восточную
политику" не выдержали испытания временем. Реалии
сегодняшнего мира вынуждают идеологов и практиков ФРГ в области
внешней политики признать тот факт, что ни безопасность
их страны, ни в более широком плане безопасность на
европейском континенте не может быть обеспечена лишь за счет
перекладывания силовых гирь на чашу „атлантизма". Такое
концептуальное построение обречено. А логика разума и реализма
говорит о том, что требуемое равновесие может быть
достигнуто только через баланс интересов, который предполагает
наделение „восточноевропейского" направления внешней
политики ФРГ равными правами, тем более что в отношениях ФРГ
с социалистическими странами жизнь ставит первым пунктом
в повестку дня вопросы обеспечения взаимной безопасности.
Никто не пытается ставить под сомнение тесные военно-
политические связи ФРГ с США, а тем более ослабить ее
ведущие позиции среди капиталистических стран Западной Европы.
Но, с другой стороны, конструктивная „восточная политика",
вошедшая неотъемлемой составной частью в западногерманскую
„политику безопасности", открывает для страны широкие
возможности не только активного и равноправного участия в
разоруженческом диалоге между СССР и США, между
Востоком и Западом, но и влияния на этот диалог, дает возможность
выдвижения собственных практических инициатив как в
области разоружения, так и в решении других глобальных
проблем современности. А политика, главная цель которой состоит
в предотвращении термоядерной войны и в укреплении мира,
найдет понимание и поддержку в международном сообществе.

ПРИМЕЧАНИЯ
ВВЕДЕНИЕ
1 Материалы XXVII съезда КПСС. - М., 1986. - С 65.
2 Герст В. Федеративная Республика Германии под властью
Аденауэра. - М., 1958. - С 64-65.
3 Мис Г. Поворот вправо? После 13 лет пребьшания СДПГ в
правительстве: итоги и перспективы. - М., 1983. - С 13.
ГЛАВА I
1 Westfalische Rundschau. - 1970. - 27. Okt.
2 Der Spiegel. - 1974. - Nr. 45. - S. 31.
3 Cm. Marxistische Blatter. - 1980. - Nr. 4. - S. 31-36.
4 Der Stern. - 1980. - Nr. 40. - S. 28.
5 Statistisches Jahrbuch fur die BRD 1981. - Stuttgart - Koln, 1981. -
S. 84, 87.
6 Цит. по Мис Г. Поворот вправо? После 13 лет пребьшания СДПГ
в правительстве: итоги и перспективы. - М., 1983. - С. 172.
7 Parteien im staatsmonopolistischen Herrschaftssystem der BRD - IPW -
Forschungshefte. - 1981. - Nr. 3. - B. - S. III.
8 CDU. Portrat einer Volkspartei. - Bonn, 1976. - S. 2; Frankfurter All-
gemeine. - 1983. - 22. Marz.
9 Frankfurter Allgemeine. - 1980. - 6. Dez.
10 Frankfurter Allgemeine. - 1981. - 13. Juli.
11 Федоров В., Сокольский С ФРГ: сдвиг вправо//Мировая экономика
и международные отношения (далее: МЭ и МО). - 1983. - № 7. -
С.128.
12 Цит. по: Шмидт М. ФРГ в современном мире//МЭ и МО. - 1982. -
№4.-С. 46.
13 Statistisches Jahrbuch fur die BRD 1984. - Stuttgart - Koln, 1984. -
S 89
14 IPW - Berichte. - 1982. - Nr. 12. - S. 73.
15 Мис Г. Указ. соч. - С 94.
" Вайнштейн Г. Концепция „консервативного поворота" и
общественно-политического сознания масс//МЭ и МО. - 1986. - № 3. - С. 131.
17 Пох А. С Военно-промышленный комплекс и его роль-в политике
ФРГ//Новая и новейшая история. - 1986. - № 4. - С. 39.
18 Der Stern. - 1982. - Nr. 41. - S. 28.
19 Die Welt. - 1982. -8. Sept.
20 Мис Г. Указ. соч. - С. 61.
21 Готье Г. Новая боннская коалиция: куда повернется руль//Пробле-
мы мира и социализма. - 1983. - № 6. - С. 67.
22 Der Spiegel. - 1982. - Nr. 12. - S. 18.
23 Kahn H. W. Pentagon - Friedensfeind Nr. 1. USA, UdSSR und BRD
von 1972bis heute. - Koln, 1983. - S. 127.
24 Der Spiegel. - 1982. - Nr. 25. - S. 23.
25 Dbr Spiegel. - 1982. - Nr. 12. - S. 18.
26 Ibid.
245

27 Kissinger H. Memoiren 1968-1973. - Munchen, 1979. - S. 441.
28 Готье Г. Указ. соч. - С. 69.
29 Шмидт М. Указ. соч. - С. 44.
30 7 Tagung des Parteivorstandes der DKP//Unsere Zeit extra. - 1983. -
24. Marz. - S. 9.
31 Правда. -1984.-17 мая.
32 Der Spiegel. - 1985. - Nr. 32. - S. 34.
33 Мировая экономика и международные отношения. - 1986. - № 3,
С. 87-88.
34 Dietrich J. „Vertrauen in die Zukunft" versus „Versohnen statt spal-
ten". Zu den Wahlkampfkonzeptionen von CDU und SPD//Blatter fur
deutsche und international Politik. - 1986. - Nr. 6. - S. 710.
35 См. Лейбо Ю. И. Внешнеполитический механизм буржуазных стран
Центральной Европы: Австрия, ФРГ, Швейцария. - М., 1984. -
С. III.
36 См., например, Лейбо Ю. И. Указ. соч.; Урьяс Ю. П. Политический
механизм ФРГ. - М., 1978; Schuster J. Parlamentarismus in der BRD. -
Berlin, 1976; The Times Survey of Foreign Ministries of the World. -
L., 1982; Haftendorn H. Das aufien- und sicherheitspolitische Ent-
scheidungssystem der Bundesrepublik Deutschland//Aus Politik und
Zeitgeschichte. - 1983. - B. 43. - 29. Okt. - S. 3-15.
37 Staden B. von. Wissenschaftliche Politikberatung in der aufienpoliti-
schen Praxis//Europa-Archiv. - 1986. - Folge 12. - S. 365.
38 Лейбо Ю. И. Указ. соч. - С. 114.
39 Haftendorn H. Das aufien - und sicherheitspolitische Entscheidungs-
system der Bundesrepublik Deutschland//Aus Politik und
Zeitgeschichte. - 1983. - B. 43. - 29 Okt. - S. 13.
40 Ленин В. И. Поли. собр. соч. - Т. 41. - С. 261.
41 Правда. - 1984. - 2 июля.
42 IPW-Berichte. - 1984. - Nr. II. - S. 59.
43 Vorwarts. - 1986. -28.Juni. - S. 17.
44 Мшвениерадзе В. Неоконсерватизм на службе империалистической
реакции//Правда. - 1984. - 8 окт.
45 Мне Г. Указ. соч. - С 13.
46 Киш А. К критике современной „политической философии" нео-
консерватизма//Философские науки. - 1986. - № 3. - С 118.
47 Der Spiegel. - 1980. - Nr. 10. - S. 27.
48 Frankfurter AUgemeine. - 1985. - 8. Marz.
49 Проблемы мира и социализма. - 1985. - № 7. - С 43.
50 Hornung К. Umrifi freiheitlich-konservativer Politik in den Achtziger
Jahren//Criticon. - 1982. - Nr. 74. - Nov./Dez. - S. 233.
51 Kaltenbrunner G.-K. Was ist Konservatismus?//Konservativ heute. -
1972. - Nr. 6. : Nov. - Dez. - S. 313.
52 Cm. Hayek F. A. Das totalitare Gesicht des Sozialismus//Frankfurter
AUgemeine. - 1977. - 11. Juni; Ropke J. Der Einflufi des Weltmark-
tes auf die wirtschaftliche Entwicklung. Weltwirtschaftsordnung und
Wirtschaftwissenschaft/Schiemenz (Hrsg.). - Stuttgart - N.Y., 1978;
Gumpel W. Die wirtschaftlichen Grenzen des Sowjetstaates//Politische
Studien. - 1980. - Nr. 253.
53 Kaltenbrunner G.-K. (Hrsg.). Bereiten wir den falschen Frieden vor?
Vom Gestaltwandel internationaler Konflikte. - Munchen, 1976. - S. 15.
54 Bayernkurier. - 1980. - 5. Apr.
55 Der Spiegel. - 1982. - Nr. 40. - S. 27.
56 Ленин В. И. Поли. собр. соч. - Т. 17. - С 187.
246

57 Berger P. L. Welt der Reichen - Welt der Armen. Politische Ethik und
sozialer Wandel. - Munchen, 1976. - S. 101.
s8 Эльм Л. „Новый" консерватизм. - М., 1980. - С 59.
59 См., например, Fuchs W. Machte von Morgen. Kraftfelder, Tendenzen, -
Konsequenzen. - Stuttgart, 1978.
60 Kaiser K., Leber G., Mertes A., Schulze F.4. Kernwaffen und die Er-
haltung des Friedens. Stellungnahme zu einem amerikanischen Vorschlag
uber den Verzicht auf Ersteinsatz von Kernwaffen//Europa-Archiv. -
1982. - Folge 12. - S. 357-368.
61 Kmn А. Указ. соч. - С-126-
ГЛАВА П
1 Kaiser К. SDI und deutsche Politik//Europa-Archiv. - 1986. - Folge
19. - S. 569.
2 Schwarz H.-P. Internationale Politik in globaler und partikularer Sicht.
Nutzen und Nachteile vorherrschender universalistischen Pferspektive//
Europa-Archiv. - 1983. - Folge 15. - S. 434.
3 Dormaim M. Militarstrategie als Thema deutscher Politik 1949-1968. -
Freiburg i. Br., 1970. - S. 119.
4 Narr W.-D. CDU-SPD. Programm und Praxis seit 1945. - Stuttgart,
1966. - S. 99.
5 Weiftbuch 1983. Zur Sicherheit der Bundesrepublik Deutschland. - Bonn,
1983. -S. 115-116.
' Der Spiegel. - 1985. - Nr. 32. - S. 36.
7 Zum Thema: Frieden und Freiheit. Die Argumente der CDU zur aktuel-
fen Friedensdiskussion. - Bonn, 1981. - S. 18.
* Koalition der Mitte: Fiir erne Politik der Erneuerung. Regierungs-
erk&rung von Bundeskanzler Hebnut Kohl. - Bonn, 1982. -
S. 14.
9 Правда. -1987.-7 авг.
10 Der Spiegel. - 1982. - Nr. 40. - S. 17.
11 Frankfurter AUgemeine. - 1983. - 6. Apr.
12 Трынков А. А. США-ФРГ: „новое начало "//США - экономика,
политика, идеология. - 1983. - № 12. - С. 30-31.
13 Berliner Erklarung. Verabschiedet vom Bundesausschufi der ChristHch
Demokratischen Union Deutschlands am 10. Mai 1982 in Berlin//CDU-
Dokumentation. - 1982. ,- Nr. 16/13. - Mai. - S. 5.
14 Der Spiegel. - 1986. - Nr. 41. - S. 28.
15 Ibid.-S. 25.
16 Ibid.
17 Frankfurter AUgemeine. - 1984. - 8. Marz.
18 Der Spiegel. - 1982. - Nr. 12. - S. 17.
19 Frankfurter AUgemeine. - 1982. - 31. Marz.
20 Deutschland-Magazin. - 1983. - 1. Sept. - S. 11.
21 Ibid.
22 Ibid.
23 Цит. по CDU, CSU-gestem & heute. - Frankfurt am Main, 1983. -
S.58.
24 Frankfurter AUgemeine. - 1985. - 28. Juni.
25 Welt am Sornitag. - 1987. - 10. Mai.
26 Давыдов Ю. П. США - Западная Европа: бремя партнерства//США -
экономика, политика, идеология. - 1987. - № 5. - С 5.
27 Мировая экономика и международные отношения. - 1987. — № 1. —
С 154; № 3. - С 104.
28 SIPRI Yearbook 1986. - Oxford, 1986. - P. 285.
247

29 Правда. - 1987. - 9 июня.
30 Huffschmid J., Vofi W., Zdrowomyslaw N. Die Profiteure der Aufriis-
tung. Struktur und jiingste Entwicklung der Riistungsindustrie in der
Bundesrepublik//Blatter fur deutsche und internationale Politik. - 1985. -
Nr. 7. - S. 784.
31 Ibid.
32 Юданов Ю. „Даймлер-Бенц" - новый военно-промышленный лидер
ФРГ//МЭи МО. - 1986.- № 6. - С. 128.
33 SIPRI Yearbook 1986. - Р. 238.
34 Зарубежное военное обозрение. - 1987. - № 9. - С 62.
35 Fur eine Mehrheit links von der CDU/J. Harrer (Hrsg.) - Koln, 1986. -
S. 339.
34 Weifibuch 1985. Zur Lage und Entwicklung der Bundeswehr. - Bonn,
1985.-S 113.
37 Ibid.-S. 118.
38 Weifibuch 1983. Op. cit. - S. 129.
39 Ibid.-S. 130.
40 Weifibuch 1983. Op. cit. - S. 129; Weifibuch 1985. Op. cit. - S. 118.
41 Frankfurter Allgemeine. - 1984. - 27. Sept.
42 Откуда исходит угроза миру. - 4-е изд. - М., 1987. - С 67.
43 Правда. -1987.-27 марта.
44 Правда. - 1987. -30 апр.
45 Правда. - 1987. - 6 нояб.
44 Правда. -1987.-7 авг.
47 Цит. по Peter H. Ausbau des Einflusses der BRD - Militars in den Mi-
litarorganisationen der NATO//IPW-Berichte, 1985. - Nr. 2. - S. 34.
48 См., например, Откуда исходит угроза миру. - М., 1982; Как
устранить угрозу Европе. - М., 1983; Павлов Н. В., Сидоров А. Н.
Американские „евроракеты": военная угроза и политический шантаж. -
М., 1984; Generate fur den Frieden/G. Kade (Hrsg.). - Koln, 1981;
Es geht urns Uberleben: Warum wir die Atomraketen ablehnen/K. D. Bred-
thauer, K. Mannhardt (Hrsg.). - Koln, 1981; Kade G. Wer bedroht uns?
SS-20 Oder Pershing II//Cruise-Missiles. - Koln, 1981.
49 Цит. по CDU, CSU-gestein & heute. - S. 70.
50 Frankfurter Rundschau. - 1983. - 14. Febr.
51 Suddeutsche Zeitung. - 1983. - 14. Febr.
s2 Правда. -1983.-6 июля.
59 Frankfurter Allgemeine. - 1983. - 16. Apr.
S4 Riese H.-P. Der Griff nach der vierten Gewalt. Zur Situation der Medien
in der Bundesrepublik. - Koln, 1984. - S. 127.
ss Ibid.-S,137.
56 Frankfurter Allgemeine. - 1983. - 6. Juli.
57 Riese H.-P. Op. cit. - S. 48-49.
58 Gensicke K.-H. Erfolglose Propagandakampagne gegen die Friedenskraf-
te//IPW-Berichte. - 1984. - Nr. 2. - S. 38.
59 Sczeponek K.-H. USA-Raketen in der BRD: Bevolkerungsmehrheit
gegen Bundestagsbeschlufi//IPW-Berichte. - 1984. - Nr. 2. - S. 32.
60 IPW-Berichte. - 1983. - Nr. 11.-S.62.
61 Frankfurter Allgemeine. - 1983. - 5. Okt.
" CDU, CSU-gestem & heute. - S. 71.
63 Naundorf M. Neue Varianten im Propagandakrieg gegen die Friedens-
bewegung//IPW-Berichte. - 1984. - Nr. 7. - S. 35.
64 Бушман М. „Мирная осень" 1984 года//Проблемы мира и
социализма. - 1984. - № 10. - С 69.
248

65 Правда. - 1986. - 16 окт.
66 Der Spiegel. - 1986. - Nr. 47. - S. 43.
67 Правда. - 1986. - 27 нояб.
68 Der Stern. - 1987. - Nr. 12. - S. 35.
69 Правда. - 1987. - 7 авг.
70 Der Stern. - 1987. - Nr. 25. - S. 90-91.
71 Blatter fur deutsche und Internationale Politik. - 1988. - Nr. 3. - S. 289.
72 Ibid.-S. 306.
73 Ibid.-S. 283.
74 Rule H. Verteidigung im All. SDI-ein Forschungsprogramm im Wider-
streit//Politische Meinung. - 1985. - Mai-Juni. - Nr. 220. - S. 4-13.
75 Kaiser K. SDI und deutsche Politik//Europa-Archiv. - 1986. - Folge 19.-
S.571.
76 Frankfurter Allgemeine. - 1985. - 15. Dez.
77 Seitz K. SDI - die technologische Herausforderung fur Europa//Euro-
pa-Archiv. - 1985. - Folge 13. - S. 381-390.
78 Der Spiegel. - 1985. - Nr. 14. - S. 23.
79 Правда. - 1985. - 5 марта.
80 Regierungserklarung iiber die amerikanische Initiative zur Strategischen
Verteidigung (SDI), abgegeben von Bundeskanzler Helmut Kohl vor
dem Deutschen Bundestag am 18. April 1985//Europa-Archiv. - Folge 20.-
S. D563.
81 Frankfurter Allgemeine. - 1985. - 19. Apr.
82 Ibid.
83 Frankfurter Allgemeine. - 1985. - 2. Okt.
84 Frankfurter Allgemeine. - 1985. - 9. Mai.
85 Красная Звезда. - 1987. - 2 июня.
86 Frankfurter Allgemeine. - 1985. - 18. Okt.
87 Правда. -1985.-21 дек.
88 Die geheimen SDI - Rahmenabkommen zwischen der Bundesrepublik
Deutschland und den Vereinigten Staaten von Amerika vom 27. Marz
1986//Blatter fur deutsche und internationale Politik. - 1986. - Nr.6. -
S. 757-766.
89 Der Spiegel. - 1986. - Nr. 17. - S. 28.
90 Der Spiegel. - 1986. - Nr. 16. - S. 20.
91 Правда. - 1986. - 5 апр.
92 Der Spiegel. - 1985. - Nr. 19. - S. 31.
93 IPW-Berichte. - 1986. - Nr. 10. - S. 37.
94 Правда. -1986.-27 нояб.
95 Die Zeit. - 1986. - 4. Juli.
96 Nach vorn gedacht... Perspektiven deutscher Aufienpolitik/Genscher H.-D.
(Hrsg.). - Stuttgart, 1987.
97 Europa-Archiv. - 1985. - Folge 13. - S. Z. 107.
98 Suddeutsche Zeitung. - 1987. - 27. Febr.
99 Frankfuter Allgemeine. - 1985. - 9. Jan.
ГЛАВА III
1 Ленин В. И. Поли. собр. соч. - Т. 24. - С 124.
2 Bulletin, Presse-und Informationsamt der Bundesregierung. — Bonn,
1987. -19. Marz. - S. 216.
3 Барановский В. Г. Политическая интеграция в Западной Европе.
Некоторые вопросы теории и практики. - М., 1983. - С. 211.
4 Князян А. Милитаризация и межимпериалистическое соперничество//
Международная жизнь. - 1986. - № 3. - С 52.
249

s Барановский В. Г. Указ. соч. - С 213.
6 Deutschland-Magazin. - 1984. - Nr. 6. -1. Juni. - S. 12.
7 Юнг X. Особенности капитализма 80-х годов//Проблемы мира и
социализма. - 1986. - № 7. - С. 52.
8 См. Ungerer W. Europa-Politik unter deutscher Prasidentschaft//Aus-
senpolitik. - 1983. - Nr. 1. - S. 3.
9 Федоров В. ФРГ и межимпериалистические противоречия//МЭ и
МО. - 1981. -№5. -С. 125.
10 Крылова И. С Европейский парламент (правовой статус). - М.,
1987. - С.39.
11 Koalition der Mitte. - Bonn, 1982. - S. 16-17.
12 Straufi F. J. Mut zur Zukunft fur Europa//Hanns Seidel Stiftung. In-
formationen. - 1984. - Nr. 2. - S. 4.
13 Ibid.
14 Барановский В. Г. НАТО и ЕЭС в политике империализма//МЭ
и МО. - 1984. - № 6. - С 33.
15 Boguslawski A. Durektwahl zum Europaischen Parlament und Europa-
Bewufitsein. Eine demoskopische Bilanz drei Jahre nach der Wahl//Euro-
pa-Archiv. - 1983. - Folge 1. - S. 9.
16 Frankfurter Allgemeine. - 1984. - 29. Dez.
17 Cm. Pirkl F. Die Europaische Gemeinschaft auf dem Weg zur Politischen
Union//Politische Studien. - 1984. - Nr. 274. - Marz-Apr. - S. 126-
132.
18 Frankfurter Allgemeine. -1985.-19. Febr.
19 Bulletin... - 1987. - 19. Marz. - S. 217.
20 Schwarz S. Die Beziehungen Bonn - Paris und die Profilierung Westeuro-
pas als imperialistisches Zentrum/IPW-Berichte. - 1986. - Nr. 10. -
S. 31.
21 Schreiber W. Die Bedeutung der Erforschung und Nutzung des Weltra-
ums fur die militarische Sicherheit//Europa-Archiv. - 1986. - Folge 21.-
S.638.
22 Seitz K. SDI-die technologische Herausforderung fur Europa//Europa-
Archiv. - 1985. - Folge 13. - S. 389.
23 Юданов Ю. „Эврика" - проблемы создания западноевропейского
технологического сообщества//МЭ и МО. - 1986. - № 9. - С 95.
24 SeitzK.Op.cit.-S. 381.
25 Ibid.-S. 386.
26 Schwarz S. Op. cit. - S. 32.
27 Frankfurter Allgemeine. -1985.-25. Apr.
28 Seitz K. Op. cit. - S. 389-390.
29 Rede des Bundeskanzlers der Bundesrepublik Deutschland, Helmut Kohl,
zur Eroffnung der Zweiten EUREKA-Ministerkonferenz in Hannover
am 5. November 1985//Europa-Archiv. - 1986. - Folge 2. - S. D 34.
30 Ройш Ю. Научная мысль космического века - для мира или войны?//
Проблемы мира и социализма. - 1987. - № 1. - С 53.
31 Bulletin...- 1984. -27. Juni. - S. 216.
32 Цит. по Frankfurter Allgemeine. - 1983. - 13. Apr.
33 Frankfurter Allgemeine. - 1984. - 9. Juni.
34 Bulletin... -1984. - 27. Juni. - S. 75.
35 Rede des Bundeskanzlers der Bundesrepublik Deutschland, Helmut Kohl,
am 9. Februar 1985 auf der Wehrkunde-Tagung in Miinchen iiber
europaische Sicherh«tspolitik//Europa-Archiv. - 1985. - Folge 6. - S. D 170.
36 Bulletin... - 1984. - 27. Juni. - S. 75.
37 Правда. - 1984. - 13 июля.
250

38 См. Western European Union. Information Report. - Alecon, 1986. -
Nov. 17.-P. 50-57.
39 Czempiel E.-O. Diagnose der Atlantischen Gemeinschaft. Stabile Struk-
turen, aber unterschiedliche Konfliktbilder//Europa-Archiv. - 1984. -
Folge 4. - S. 56.
40 Deutschland-Magazin. - 1984. - 1. Juni. - S. 10.
41 Financial Times. - 1986. - Jan. 1.
42 Ibid.
43 Bulletin...-1987.-19. Marz.-S. 217.
44 Der Spiegel. - 1982. - Nr. 10. - S. 26.
45 Frankfurter ADgemeine. - 1984. - 9. Marz.
46 См. SchwarzS. Op.cit.-S.29-36.
47 Poettering H.-G. Deutschlands und Frankreichs Interesse an einer euro-
paischen Sicherheitspolitik//Aussenpolitik. - 1986. - Nr. 2. - S. 180.
48 Frankfurter Allgemeine. - 1984. - 29. Mai.
49 Financial Times. - 1986. - Febr. 28.
50 Europa-Archiv. - 1986. - Folge 9. - S. D 235 - D 237.
51 Bulletin... -1987. - 19. Marz. -S. 217.
52 Europa-Archiv. - 1984. - Folge 2. - S. D 44.
53 Rede des deutschen Bundeskanzlers Helmut Kohl, in Paris am 21. Januar
1983 anlafilich des zwanzigsten Jahrestages der Unterzeichnung des Ver-
trages tiber die deutsch-franzdsische Zusammenarbeit//Europa-Archiv. -
1983.-Folge 5.-S.D 160.
M Frankfurter Allgemeine. -1987.-19. Juni.
ss Monde dqriomatique. - 1985. - juin. - P. 13.
* Правда. - 1987. - 6 нояб.
s7 Материалы XXVII съезда КПСС - М., 1986. - С. 70.
58 Stadlmann H. Die Europaische Gemeinschaft nach der franzosischen
Ratsprasidentschaft. Die Bedeutung der gemeinsamen Rolle Frankreichs
und der Bundesrepublik Deutschland//Europa-Archiv. - 1984. -
Folge 15.- S. 448.
ГЛАВА IV
1 Koalition der Mitte. - Bonn, 1982. - S. 17.
2 Мис Г. Поворот вправо? После 13 лет пребывания СДПГ в
правительстве: итоги и перспективы. - М., 1983. — С 90.
3 Реваншизм: идеология и практика. - М., 1985. - С 71.
4 Herde G., Wagner A. Revanchistische Politik. Einflufi-Krafte-Gefahr. -
Frankfurt am Main, 1977. - S. 6.
5 Конституции буржуазных государств. - M., 1982. - С. 224.
6 Rabe К.-К. Wie rechts ist die CDU? Einflufi der Vertriebenenverbande//
Blatter fur deutsche und internationale Politik. - 1986. - Nr. 2. -
S. 180.
7 Der Stern. - 1985. - Nr. 7. - S. 171.
8 Цит. по Реваншисты. - M., 1987. - С 53.
9 Цит. по Schlesinger H. Die Bonner Politik der „Eskalation" in Europa//
DWI-Berichte. - 1966. - Nr. 2. - S. 14.
10 Ibid. - S. 15.
11 Der Stern. - 1985. - Nr. 7. - S. 171.
12 Vorwarts. - 1986. - 28. Juni. - S. 17.
13 Deutscher Ostdienst. - 1983. - 11. Mai. - S. 1-2.
14 Bulletin ... - 1983. - 24. Juni. - S. 683.
15 Реваншисты. -СП.
16 Osmipress-Schnelldienst. - 1983. - 6. Sept.
251

17 Europa-Archiv. - 1985. - Folge 23. - S. D 635.
18 Правда. - 1985. - 9 мая.
19 Der Spiegel. - 1985. - Nr. 2. - S. 35.
20 Frankfurter Allgemeine. - 1984. - 28. Aug.
21 Neue Osnabriicker Zeitung. - 1982. - 27. Nov.
22 DWI-Berichte. - 1952. - Febr. - S. 3.
23 Koalition der Mitte. - S. 17.
24 Die Weh. - 1984. - 31. Aug.
25 Правда. - 1983. - 25 апр.
26 Правда. - 1983. - 20 янв.
27 Paneuropa Deutschland. - 1983. - Nr. 3. - S. 15.
28 Der Spiegel - 1983. - Nr. 28. - S. 15.
29 Правда. -1985. -13 авг.
30 Правда. - 1985. - 12 авг.
31 Правда. - 1985. - 11 сент.
32 Правда. - 1986. - 22 июля.
33 Vorwarts. - 1986. - 28. Juni. - S. 28.
34 Reichel H.-Chr. Tendenzen in Gorbatschows Wirtschaftspolitik//Aus-
senpolitik. - 1986. - Nr. 1. - S. 43.
35 Правда. - 1986. - 27 нояб.
36 Bulletin... - 1987. - Nr. 27. - 19. Marz. - S. 217-218.
37 Правда. - 1987. - 8 июля.
38 Правда. - 1985. - 6 мая.
39 Правда.-1985.-28 мая.
40 Правда. - 1986. - 2 окт.
41 Правда. -1987.-30 дек.
42 Правда. - 1987. - 31 дек.
43 Правда. -1988.-10 февр.
44 Koalition der Mitte. - S. 17.
45 Правда. - 1986. - 23 июня.
46 Der Spiegel. - 1984. - Nr. 34. - S. 20.
47 Ost-West-Handel am Scheideweg. Wirtschaftsbeziehungen mit der Sowjet-
union und Osteuropa. - Hamburg, 1983. - S. 9-10.
48 Ibid.
49 Правда. -1988.-3 июля.
50 Правда. - 1988. - 20 янв.
51 Правда. - 1988. - 19 янв.
52 Правда. - 1988. - 4 нояб.
53 Nawrocki J. Die Beziehungen zwischen den beiden Staaten in
Deutschland. Entwicklungen, Moglichkeiten und Grenzen. - Berlin, 1986. -
S. 7.
54 Ibid.
55 Innerdeutsche Beziehungen. Die Entwicklung der Beziehungen zwischen
der Bundesrepublik Deutschland und der Deutschen Demokratischen
Republik 1980-1986. Eine Dokumentation. Bundesministerium fiir
innerdeutsche Beziehungen . - Bonn, 1986. - Aug. - S. 247.
56 Windelen H. Die zwei Staaten in Deutschland//Aussenpolitik, 1984. -
Nr. 3.-S. 231.
57 Frankfurter Allgemeine. - 1984. - 29. Dez.
58 Der Spiegel. - 1984. - Nr. 39. - S. 20.
59 Frankfurter Allgemeine. - 1984. - 13. Sept.
60 Neues Deutschland. - 1987. - 24. Marz.
61 Отчет Центрального Комитета Социалистической единой партии
Германии XI съезду СЕПГ. - Дрезден, 1986. - С 126.
252

*2 Marwege U. Neuorientierungen im Westhandel der DDR? Die Wirtschafts-
beziehungen mit der Bundesrepublik Deutschland, Frankreich, Japan
und ftsterreich. - Bonn, 1984. - S. 50.
63 Литературная газета. - 1987. - 4 нояб.
64 Neues Deutschland. - 1987. - 9. Sept.
65 Der Stern. - 1987. - Nr. 37. - S. 3.
66 Отчет Центрального Комитета Социалистической единой партии
Германии XI съезду СЕПГ. - Q 18-19.
67 Koalition der Mitte. - S. 18.
68 Polityka. - 1984. - 21 kwiecen.
69 Wiirzen D. von. Zur Lage der Wirtschaftsbeziehungen zwischen der
Bundesrepublik Deutschland und der Volksrepublik Polen//Europa-Archiv. -
1985.-Folgel7.-S.517.
70 Frankfurter AUgemeine. - 1984. - 28. Aug.
71 Bulletin... - 1984. - Nr. 106/19. - Sept. - S. 940.
72 Frankfurter AUgemeine. - 1983. - 12. Aug.
73 Kiilgazdasafe. - 1987. - 12. sz.
74 Крумов О. Някои аспекти на отношенията между Народна ре-
публика България и Федерална република Германия в начало-
то на 80-те години//Международен! отношения. - 1986. - № 2. -
С. 60.
ГЛАВА V
1 Материалы XXVII съезда КПСС - С 17.
2 Kaiser М., Wagner N. Entwicklungspolitik: Grandlagen-Probleme-
Aufgaben. - Bonn, 1986. - S. 214.
3 Falk R. Die heimliche Kolonialmacht: Bundesrepublik und Dritte Welt. -
Koln, 1986. - S. 24.
4 Ibid. - S. 17-18.
s Frankfurter Rundschau. - 1985. - 22. Apr.
6 Bulletin... - Bonn, 1987. - 19. Marz. - S. 218.
7 Frankfurter AUgemeine. - 1983. - 19. Dez.
8 Frankfurter AUgemeine. - 1985. - 3. Aug.
9 Weiss D. Verhandlungsprozesse im Nord-Sud-Dialog//Europa-Archiv. -
1984. - Folge 20. - S. 622.
10 Koalition der Mitte. - Bonn, 1982. - S. 18.
11 Frankfurter AUgemeine. - 1984. - 27. Juli.
12 Frankfurter AUgemeine. - 1987. - 22. Dez.
13 Far Eastern Economic Review. - 1985. - June 20. - P. 69.
14 Frankfurter AUgemeine. - 1987. - 13. Juli.
15 Frankfurter AUgemeine. - 1987. -11. Juli.
16 Frankfurter AUgemeine. - 1987. - 14. Dez.
17 Frankfurter Rundschau. - 1985. - 22. Apr.
18 Цит. по Krietsch K. Neue Tendenzen im BRD-Neokolonialismus//IPW-
Berichte. - 1984. - Nr. 5. - S. 44.
19 Falk R. Op. cit. - S. 99.
20 Frankfurter AUgemeine. - 1987. - 26. Juni.
21 Frankfurter AUgemeine. - 1985. - 21. Sept.
22 Цит. no Falk R. Op. cit. - S. 135.
23 Fritz G. Entwicklungspolitik als Aufgabe. Grundsatze, Mafinamen, Vor-
schlage. - Bonn, 1962. - S. 6.
24 Цит. по Krietsch K. Op. cit. - S. 43.
25 Bazing P. Lateinamerika und Bezieungen zwischen der Bundesrepublik
253

Deutschland und den Vereinigten Staaten//Europa-Archiv. - 1983. -
Folge5.-S. 153.
M' Presse-und Informationsamt der Bundesregierung//Pressemitteilung. -
1983.-10. Nov.
27 Цит. по Krietsch K. Op. cit.
28 Warnke J. Neue Akzente in der Entwicklungspolitik//Politische Stu-
dien. - 1983. - Juli-August. - S. 375.
29 Frankfurter Allgemeine. - 1987. - 1. Juli.
30 Frankfurter Allgemeine. -1985.-29. Aug.
31 Frankfurter Allgemeine. - 1984. - 11. Aug.
32 Frankfurter Allgemeine. - 1987. - 7. Juli.
33 Frankfurter Allgemeine. - 1987. - 8. Juli.
34 Frankfurter Allgemeine. - 1987. - 13. Nov.
35 Kohler V. Fragen der deutsch-arabischen Zusammenarbeit//Aussenpo-
litik, 1983. - Nr. 3. - S. 236-242.
36 Frankfurter Allgemeine. - 1984. - 18. Juli.
37 Der Stern. - 1987. - Nr. 4. - S. 11A.
38 Ibid.-S. 11D.
39 Материалы XXVII съезда КПСС. - С. 17.
40 Международная конференция по взаимосвязи между разоружением
и развитием 24 августа - 11 сентября 1987 г. Нью-Йорк.
Заключительный документ. - Нью-Йорк. - ООН. - С 1.
41 Правда. - 1987. - 14 окт.

ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение
Глава L ВСТУПАЯ В 80-е
ХДС/ХСС в оппозиции: консолидация сил 7
На волне кризиса 15
Поворот вправо 26
Приводные ремни западногерманской внешней политики 32
Политическое наследие Аденауэра 46
Глава П. „АТЛАНТИЗМ" И ИНТЕРЕСЫ БЕЗОПАСНОСТИ ФРГ 58
В кильватере американской политики 60
Ставка на военную мощь 74
От ,,двойного решения" к „двойному нулю" 86
В орбите военно-космических программ США 104
Глава III. НА „ЗАПАДНОЕВРОПЕЙСКОМ НАПРАВЛЕНИИ" 120
„Марафон", не имеющий конца 120
„Эврика" 132
Курс на укрепление „европейской опоры" НАТО 139
Бонн - Париж: партнерство или соперничество? 148
Глава IV. СЛАГАЕМЫЕ „ВОСТОЧНОЙ ПОЛИТИКИ" 160
Со временем не в ладах 164
Ветер перемен 175
Альтернативы сотрудничеству нет 195
Глава V. ЗА ФАСАДОМ „ПОМОЩИ РАЗВИТИЮ" 213
Логика выгоды 216
По праву сильного 225
В зонах „особого внимания" 234
Заключение 242
Примечания
245

Монография
НИКОЛАЙ ВАЛЕНТИНОВИЧ ПАВЛОВ
Внешняя политика ФРГ: концепции
и реалии 80-х годов
Редактор Н. П. Микешин
Оформление художника В. В. Гусейнова
Художественный редактор С. С Водчиц
Технический редактор Е. Б. Голова
Корректор А. А. Волошина
ИБ№1411
Сдано в набор 20.10.88. Подписано в печать 31.05.89. А 03235.
Формат 84Х 1081/32. Бумага офсетная № 2. Гарнитура Пресс-Роман.
Печать офсетная. Усл. печ. л. 13,44. Усл. кр.-отт. 13,44. Уч.-изд. л. 16,40.
Тираж 4500 экз. Заказ № 814. Цена 2 руб. 20 коп. Изд. № 14-и/88.
Издательство „Международные отношения"
107078, Москва, Садовая-Спасская, 20
Московская типография № 8
Государственного комитета СССР по делам издательств, полиграфии
и книжной торговли
101898, Москва, Центр, Хохловский пер., 7.